Чудо любви Николас Спаркс
        # Известный американский журналист Джереми Марш не верит в чудеса и паранормальные явления - он специализируется на разоблачении самопровозглашенных «магов»,
«контактеров» и «медиумов».
        И поездка в маленький провинциальный городок, где по местному кладбищу якобы бродят привидения, для него - лишь очередное редакционное задание.
        Но именно там, в самом сердце Юга, Джереми переживает истинное чудо - любовь к необычной, мечтательной молодой женщине Лекси.
        Любовь полностью изменяет жизнь Марша.
        Но готов ли он порвать с прежней жизнью и научиться верить не разуму, а сердцу?..
        Готов ли поверить в чудо любви?
        Читайте новый супербестселлер от короля романтической прозы!
        Николас Спаркс
        Чудо любви
        Эта книга - художественное произведение. Все имена, герои, места и события, описанные в этой книге, вымышленны. Любые совпадения с реально существующими людьми и произошедшими событиями случайны
        Глава 1
        В тот декабрьский день, сидя среди зрителей в студии ток-шоу, шедшего в прямом эфире, Джереми Марш чувствовал, что как никогда выделяется в общей массе: подавляющее большинство аудитории составляли женщины - мужчин на зрительских трибунах было меньше десятка. Одетый, как всегда, во все черное, с темными вьющимися волосами, голубыми глазами и трехдневной щетиной по моде, Джереми выглядел стопроцентным ньюйоркцем, каковым и был на самом деле. Внимательно следя за вещавшим со сцены гостем программы, он успевал поглядывать на привлекательную блондинку, сидевшую тремя рядами выше его. Его профессия требовала особой наблюдательности - умения все вокруг видеть и замечать. Джереми был журналистом, проводившим собственные расследования, а блондинка - одной из зрительниц, и, как настоящий профессионал, он, конечно же, не мог не заметить, насколько эффектно она выглядела в открывающем плечи топе и джинсах.
        Кинув еще несколько взглядов на блондинку, Джереми решил сосредоточить внимание на госте программы - медиуме Тимоти Клоузене. Спектакль, который тот разыгрывал на сцене, должен был, по мнению Джереми, вызвать смех у любого здравомыслящего человека. Клоузен замер в торжественном ожидании, делая вид, будто прислушивается к голосам из загробного мира, и на его сосредоточенном лице, освещенном яркими лампами студии, застыло напряжение. Он вел себя так, будто все зрители уже стали его лучшими друзьями и между ним и каждым из них установились теплые, доверительные отношения. Подавляющее большинство зрителей - в том числе и привлекательная блондинка, и женщина, для которой в данный момент Клоузен проводил сеанс спиритизма, - смотрели на него с благоговением, как на посланца небес.

«Да, именно небес», - подумал Джереми. Ведь все люди уверены, что души их умерших близких находятся на небесах. Души, вызываемые медиумом на спиритических сеансах, всегда являются ему в ярком ангельском сиянии и излучают покой и умиротворение. Никогда еще Джереми не доводилось слышать, чтобы медиум вызывал души из другого, более жаркого места. Как ни цинично об этом думать, но на его памяти еще ни одна душа, «вызванная» с того света, не рассказала, как ее поджаривают на вертеле или варят в кипящем масле. Впрочем, нельзя было не признать, что шоу Тимоти Клоузена выгодно отличалось от других подобных спектаклей. Клоузен был неплохим артистом, чего никак не скажешь о большинстве шарлатанов, о которых часто приходилось писать Джереми.
        - Я знаю, вам сейчас будет нелегко, соберитесь с духом, - проникновенно сказал в микрофон Клоузен. - Фрэнк передает вам, что наступил час вашего последнего прощания.
        Женщина, к которой он обратился, казалось, была на грани обморока. Дама лет пятидесяти в экстравагантной блузке в зеленую полоску и с беспорядочно торчавшими во все стороны рыжими кудрями прижимала сцепленные в замок руки к груди, стискивая их с такой силой, что побелели пальцы.
        Клоузен выдержал паузу, а затем торжественно положил руку себе на лоб, «входя в контакт с потусторонним миром», как он это называл. В студии воцарилась тишина, и все зрители в напряженном ожидании подались вперед. Эта женщина была уже третьей зрительницей, которую Клоузен выбрал для демонстрации общения с душами умерших, и все присутствующие знали, что вот-вот произойдет. Тимоти Клоузен был единственным гостем этого популярного ток-шоу, и все внимание публики сосредоточилось только на нем.
        - Вы помните письмо, которое вам написал Фрэнк? - спросил Клоузен. - Незадолго до смерти.
        Женщина широко раскрыла глаза, потрясенная. Ассистент, державший перед ней микрофон, придвинул его еще ближе к ее губам, чтобы ни одно ее слово не ускользнуло от телезрителей.
        - Д-да. Но как вы узнали, что?.. - заикаясь, произнесла женщина.
        - А вы помните, что было написано в том письме? - спросил Клоузен, не дав ей договорить.
        - Конечно, - с трудом выдавила она.
        Медиум удовлетворенно кивнул, всем своим видом показывая, что и ему самому было прекрасно известно содержание письма.
        - В нем шла речь о прощении, не так ли? - уточнил он.
        Ведущая сидела в это время на диванчике, переводя изумленный взгляд с Клоузена на женщину и обратно. Было заметно, что она потрясена и в то же время чрезвычайно довольна происходящим: успешное выступление медиума должно было, несомненно, способствовать повышению рейтинга передачи.
        Женщина молча кивнула, и Джереми увидел, как по ее щекам потекли ручейки слез, окрашенные черной тушью. Камера показала ее лицо крупным планом. Вот он, очередной душещипательный момент телевизионного ток-шоу в прямом эфире!
        - Но как вам удалось?.. - снова начала женщина.
        - Он говорил не только о себе… но и о вашей сестре, - проигнорировав вопрос, тихо сказал Клоузен.
        Собеседница смотрела на медиума как завороженная.
        - О вашей сестре Эллин, - пояснил он.
        После этих слов женщина была уже не в силах сдержать рыдания, и слезы градом покатились из ее глаз. Клоузен - в строгом черном костюме, безупречно причесанный - опять удовлетворенно закивал, как игрушечная собачка, которую многие водители ставят у лобового стекла в автомобиле. Все смотрели на женщину, храня гробовое молчание.
        - Фрэнк оставил вам на память еще кое-что. Нечто из вашего далекого прошлого.
        Несмотря на то что от ярко горевших ламп в студии было очень жарко, лицо женщины сделалось мертвенно-бледным. Сидевший в стороне, вне поля зрения телекамер, администратор ток-шоу покрутил поднятым вверх указательным пальцем, очевидно, давая медиуму понять, что пора закругляться: приближалось время рекламной паузы. Клоузен краем глаза уловил поданный ему сигнал. Очевидно, никто, кроме Джереми, этого не заметил. Его всегда удивляло то, что зрители подобных передач никогда не задаются вопросом, каким образом удается согласовывать по времени общение с загробным миром и рекламные паузы.
        Клоузен снова заговорил:
        - Он оставил вам одну вещь, которая имела значение только для вас двоих. Никто, кроме вас, об этом не знал. Это был ключ, да?
        Женщина кивнула, не переставая рыдать.
        - Вы даже не подозревали, что он его сохранил. Верно?

«Вот еще одна жертва ловкого шарлатана, - подумал Джереми. - Еще один человек, ослепленный любовью и готовый поверить в чудо».
        - Это ключ от гостиничного номера, в котором вы провели медовый месяц. Он оставил его вам, чтобы вы вспомнили дни, когда были так счастливы вместе. Он любил вас и не хотел, чтобы воспоминания причиняли вам боль.
        - О Боже!.. - простонала женщина. Больше Джереми ничего не смог разобрать, поскольку в следующий миг рыдания потрясенной зрительницы были заглушены восторженными аплодисментами, ассистент убрал микрофон, и камеры перестали ее показывать. Женщина, к которой никто уже не проявлял интереса, в изнеможении опустилась на место, и тут же вступила ведущая. Она поднялась со своего диванчика и с улыбкой сказала в камеру:
        - Дорогие телезрители! Напоминаем вам: все, что вы сейчас видите, происходит в прямом эфире. Никто из участников нашего ток-шоу не был знаком и никогда раньше не встречался с Тимоти Клоузеном. Через несколько минут мы продолжим передачу. Оставайтесь с нами!
        Опять раздались аплодисменты, и шоу прервалось на рекламную паузу. Джереми откинулся на спинку кресла. Он часто писал о таких людях, как Клоузен, и статьи, разоблачавшие различного рода мошенников и шарлатанов, принесли ему известность. Джереми любил свою работу, гордился ею и считал профессию журналиста одной из самых важных в демократическом обществе - недаром права журналистов были зафиксированы в Первой поправке к Конституции США.
        В «Сайентифик американ» у Джереми была постоянная колонка, там он помещал интервью с лауреатами Нобелевской премии, а также научно-популярные статьи, в которых знакомил читателей с теориями различных ученых - от Стефана Хоукинга до Эйнштейна. Однажды благодаря его статье, всколыхнувшей общественность, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов изъяло из продажи опасные антидепрессанты. Джереми писал о проекте «Кассини», о дефекте, допущенном при изготовлении зеркала космического телескопа «Хаббл», и был одним из первых, кто с самого начала поставил под сомнение сообщение ученых из Юты, заявивших о решении проблемы «холодного ядерного синтеза».
        Однако несмотря на общественную значимость, колонка в «Сайентифик американ» не приносила Джереми большого дохода, и поэтому в последние пятнадцать лет ему в основном приходилось рассчитывать на заработок фрилансера. Как и все журналисты-фрилансеры, Джереми постоянно находился в поиске сенсационных материалов, которые могли бы привлечь внимание редактора газеты или журнала. Он максимально расширил сферу своих интересов и старался делать акцент на «всем, выходящем за рамки обычного». К этой категории относились разного рода медиумы, целители и экстрасенсы. Джереми разоблачал обманы, подтасовки и мистификации. Он посещал «дома с привидениями», занимался поиском «сверхъестественных» существ, выяснял происхождение зловещих городских легенд. Джереми был скептиком по натуре и обладал редкостным умением излагать сложные научные концепции доступно и понятно. Его статьи печатались в сотнях газет и журналов по всему миру. Он считал, что делает важное и благородное дело, однако у многих его деятельность вызывала крайнее раздражение. Очень часто после выхода в свет очередной разоблачительной статьи на Джереми
обрушивалась лавина возмущенных писем, обильно приправленных ругательствами. Его называли недоумком, бездарностью и - ни больше ни меньше - купленным властями журналюгой, что даже не обижало, а смешило нелепостью.
        Джереми давно понял, что журналист, проводящий собственные расследования, едва ли может рассчитывать на благодарность читателей.
        Размышляя обо всем этом, он сидел, с хмурым видом наблюдая за зрителями, которые оживленно беседовали, гадая, кого выберет медиум для следующего сеанса. Джереми бросил быстрый взгляд на блондинку и увидел, что та, глядя в зеркальце, проверяет макияж.
        Он абсолютно точно знал: все, кого Клоузен выбирал в зале, действительно обычные зрители, а не заранее подготовленная «подсадка». Объявление о ток-шоу с участием Тимоти Клоузена вызвало невероятный ажиотаж, и билеты разошлись моментально. А это означало, что в студии собрались убежденные адепты спиритизма - люди, верящие в загробную жизнь. Никто из зрителей не усомнился бы в том, что Клоузен действительно вступал в контакт с душами их умерших близких: ведь он сообщал такие подробности, какие, по их мнению, никак иначе нельзя было узнать. Однако на самом деле этот человек был не более чем ловким мошенником, а его спиритические сеансы - элементарным, но хорошо подготовленным надувательством. Джереми удалось не только разузнать, как Клоузен добывал необходимую информацию, но и сделать компрометирующие снимки, необходимые для уличения шарлатана.
        Кто-то должен был наконец развенчать бессовестного прохвоста, и Джереми был рад, что именно ему представилась такая возможность. Он хотел максимально использовать этот шанс - как из чувства справедливости, так и из профессионального честолюбия. Разоблачение медиума-шарлатана должно было стать самым громким журналистским расследованием за последнее время. Тимоти Клоузен находился на пике популярности, а для громкого скандала это одно из важнейших условий.
        Хотя Джереми знал, что чудес не бывает, он не мог удержаться от того, чтобы не пофантазировать, как будут развиваться события, если сейчас, после перерыва, Клоузен выберет его самого. Однако подобная вероятность была очень мала. Это было бы слишком большой удачей, сравнимой разве что с шансом получить крупный выигрыш по ставке в «тройном экспрессе» на скачках в Санта-Аните. Как бы то ни было, Джереми знал: в любом случае материал, разоблачающий Клоузена, у него уже есть, и его будет вполне достаточно для интересной и убедительной статьи. В то же время он не мог не думать о том, что это разоблачение могло стать действительно эффектным и сенсационным, если бы Клоузен выбрал для следующего спиритического сеанса именно его. Но в данном случае это зависело исключительно от везения - от каприза слепой фортуны. Когда рекламная пауза закончилась, Джереми затаил дыхание и взволнованно посмотрел на Клоузена, не переставая в глубине души надеяться на то, что удача все же ему улыбнется. Это было фантастическим везением, но, словно самому Богу надоело смотреть на бессовестный фарс шарлатана и он решил воздать
ему по заслугам, Клоузен сделал именно то, чего ждал от него Джереми.
        Прошло три недели. Зима продолжалась, и на Манхэттене было довольно холодно. Надвинувшийся с территории Канады холодный фронт вызвал понижение температуры почти до нуля градусов. На улицах над канализационными решетками поднимался пар, оседавший на тротуарах и покрывавший их ледяной коркой. Однако никто не обращал на это внимания. Жители Нью-Йорка, как всегда, демонстрировали полное равнодушие к капризам погоды. А в пятницу никакие обстоятельства не смогли бы заставить их отказаться от своих планов - например, приятно провести вечер в кругу друзей после напряженной трудовой недели. Особенно если для этого имелся повод.
        Вечеринка, устроенная в честь триумфа Джереми, длилась уже около часа. Помимо Нейта Джонсона и Элвина Берстейна, в баре собрались еще два десятка человек - друзья и коллеги Джереми, в том числе журналисты из «Сайентифик американ». Многие из них уже вовсю веселились, беззаботно потягивая напитки: за все платил Нейт, и журналисты, как всегда, были рады возможности хорошо провести время без ущерба для своего кошелька.
        Нейт был агентом Джереми, а Элвин, фотограф-фрилансер, его лучшим другом, и все они собрались сейчас в модном баре в Верхнем Вест-Сайде, чтобы отметить выступление Джереми на канале Эй-би-си в прямом эфире передачи «Прайм-тайм». Всю неделю по телевидению крутили рекламные ролики, где крупным планом давали лицо Джереми и обещали его сенсационное выступление. В офис Нейта нескончаемым потоком поступали заявки на интервью с Джереми. Сегодня днем был звонок из журнала «Пипл», и на утро понедельника уже назначили очередное интервью.
        Несмотря на то что Нейт не успел зарезервировать отдельный зал, вечеринка вполне удалась. За длинной стойкой было полно народу, а фантастическое освещение и атмосфера этого излюбленного бара нью-йоркских яппи располагали к тому, чтобы хорошо провести вечер. Журналисты из «Сайентифик американ», одетые в твидовые пиджаки с карманами, сгрудились в углу зала и увлеченно спорили, обсуждая научные темы. Большинство других посетителей бара, судя по их виду, завернули сюда не иначе как после рабочего дня на Уолл-стрит или Мэдисон-авеню. Пиджаки их итальянских костюмов были небрежно наброшены на спинки стульев, узлы галстуков от
«Гермес» ослаблены, а их обладатели, поблескивая «Ролексами», заинтересованно поглядывали на находившихся в баре женщин. Женщины же, пришедшие сюда после работы в издательствах и рекламных агентствах, демонстрировали оригинальные дизайнерские юбки и туфли на невероятно высоких каблуках и неспешно потягивали мартини, делая вид, будто совершенно не замечают мужчин. Сам Джереми обратил внимание на высокую рыжеволосую девушку, которая тоже кидала на него быстрые взгляды. Он спросил себя, чем был вызван ее интерес к его персоне: видела она его в рекламном ролике по телевизору или же просто искала компанию на вечер? Девушка отвернулась, старательно демонстрируя равнодушие, но потом снова посмотрела в его сторону. На этот раз она задержала взгляд немного дольше, и Джереми приподнял бокал.
        - Джереми, не отвлекайся, - сказал Нейт, толкая его локтем. - Тебя же показывают по телевизору! Ты что, не хочешь еще раз пережить свой звездный час?
        Джереми отвернулся от рыжеволосой девушки и стал смотреть на экран. Он увидел себя напротив ведущей Дианы Сойер, и у него возникло ощущение нереальности происходящего - словно он одновременно находился в двух разных местах. Да и вообще события последних трех недель казались не совсем обычными, хотя он давно вращался в сфере СМИ и действовавшие здесь законы были ему хорошо известны.
        На экране Диана представляла Джереми зрителям как «одного из самых авторитетных в Америке журналистов, пишущих на темы, связанные с наукой». Это действительно был его звездный час: ему не только удалось осуществить все задуманное, но и произвести такой фурор, что теперь ему предлагали постоянное сотрудничество с
«Прайм-тайм», а также эфир в передаче «Доброе утро, Америка!». Это был большой успех, который не мог не вызывать зависть. Несмотря на то что многие журналисты считают участие в телевизионных шоу менее серьезным занятием, чем написание статей, большинство все же втайне жаждет попасть на телевидение, грезя об огромных деньгах. Коллеги сердечно поздравляли Джереми, однако он чувствовал, что атмосфера пропитана завистью, с которой ему раньше не приходилось сталкиваться, ведь никто из его знакомых журналистов еще не добивался такого успеха на телевидении.
        - Она действительно назвала тебя одним из самых авторитетных в Америке журналистов? - спросил Элвин. - А ведь ты пишешь о снежном человеке и пропавшей Атлантиде!
        - Тсс, помолчи, не мешай слушать! - прошипел Нейт, не сводя глаз с экрана. - Все, что сейчас говорится, может оказаться важным для дальнейшей карьеры Джереми.
        Как добросовестный и дальновидный агент, Нейт старался не упускать из виду ничего, что могло бы оказаться «важным для дальнейшей карьеры Джереми», поскольку - как ему прекрасно было известно - работа журналиста-фрилансера была не очень доходной. Они познакомились много лет назад, когда Джереми подал Нейту заявку на опубликование задуманной им книги. С тех пор они и работали вместе, став друзьями.
        - Как будет угодно, - миролюбиво сказал Элвин, - я с удовольствием помолчу.
        Передача продолжалась, и на экране, находившемся в студии позади Дианы Сойер и Джереми, стали показывать финальные кадры дневного ток-шоу с участием Тимоти Клоузена. Джереми, которого медиум выбрал для спиритического сеанса, изображал человека, тоскующего по своему умершему в детстве брату.
        - Я слышу его, - провозгласил Клоузен. - Ваш брат хочет говорить с вами, Тед.
        Камера показала крупным планом искаженное страданием лицо Джереми. Клоузен на заднем плане ритмично кивал, напряженно глядя перед собой.
        - Ваша мама решила ничего не менять в той комнате, где вы жили с братом, - продолжал Клоузен. - Она хотела, чтобы все там оставалось так, как было при его жизни, а вы должны были по-прежнему спать там.
        - Да, - сдавленно прошептал Джереми.
        - Но вам было страшно в той комнате, и однажды, рассердившись, вы взяли одну принадлежавшую брату вещь - очень личную вещь - и закопали ее за домом в саду.
        - Да, - с трудом произнес Джереми. Казалось, от эмоционального потрясения он не в состоянии говорить.
        - Ваш брат любит вас, и вы должны знать, что он пребывает сейчас в вечном покое. Он не держит на вас зла…
        - О-о-о! - простонал Джереми, старательно изображая невероятные душевные муки.
        Нейт сосредоточенно смотрел на экран, наблюдая за происходящим. Элвин, напротив, хохотал от души.
        - Джереми, ты должен получить «Оскара» за лучшую мужскую роль! - закричал он, подняв бокал с пивом.
        - Да, кажется, получилось весьма впечатляюще, - усмехнулся Джереми.
        - Эй вы, двое, - сердито бросил Нейт, - помолчите, пожалуйста! Все разговоры - во время рекламной паузы.
        - Как будет угодно, - снова сказал Элвин: это было одно из его любимых выражений.
        Кадры спиритического сеанса Клоузена закончились, и камера снова сосредоточилась на Диане Сойер и Джереми, сидевших друг против друга.
        - Так, значит, все, что Тимоти Клоузен рассказал о вас и о вашем брате, не соответствует действительности? - спросила Диана.
        - Абсолютно все, - подтвердил Джереми. - Как вам известно, зовут меня не Тед. У меня пятеро братьев, и все они живы и здоровы.
        Ведущая слегка постукивала ручкой по лежавшему на коленях блокноту, словно собираясь что-то записывать.
        - В таком случае расскажите нам, в чем секрет спиритических сеансов Клоузена.
        - Сейчас я все расскажу, Диана, - ответил Джереми. Элвин приподнял украшенную пирсингом бровь и наклонился к Джереми:
        - Ты называл ее просто «Диана»? Как быстро вы с ней подружились…
        - Неужели нельзя хоть немного помолчать?! - возмутился Нейт.
        Тем временем на экране телевизора Джереми продолжал рассказывать:
        - Приемы, которые использует Клоузен, известны уже сотни лет. Он неплохой психолог - понимает, что хочет услышать от него человек, и умеет создать эмоциональное напряжение своими таинственными намеками.
        - Да, но ведь он всегда ссылается на конкретные факты, имена. Как ему удается получить эту информацию?
        - Все очень просто, - пожал плечами Джереми. - Что касается меня, то перед началом ток-шоу Клоузен слышал, как я рассказывал историю о несуществующем брате Маркусе, которого у меня никогда не было. Вообще-то люди, подобные Клоузену, используют различные способы для получения необходимой информации - например, подслушивающие устройства - или специально нанимают людей, которые смешиваются со зрителями перед началом шоу. Именно поэтому, прежде чем нас рассадили по местам, я походил по вестибюлю, где мы ожидали начала ток-шоу, и беседовал с людьми, наблюдая, кто проявит к моему рассказу повышенный интерес. Таким образом мне удалось вычислить одного человека.
        В этот момент на экране в студии появился увеличенный фотоснимок, сделанный Джереми с помощью миниатюрного фотоаппарата, встроенного в наручные часы. Эту шпионскую игрушку он приобрел за счет журнала «Сайентифик американ» как оборудование, необходимое для проведения журналистского расследования. Джереми обожал подобные игрушки, особенно если их удавалось приобрести за счет фирмы.
        - Что вы хотите продемонстрировать нам на этой фотографии? - спросила Диана.
        Джереми указал на мужчину:
        - Этот человек выдавал себя за обычного зрителя, приехавшего из Пеории. Он прохаживался по вестибюлю, знакомился с другими и слушал, что они скажут. Я сфотографировал его во время нашего разговора перед началом шоу. Сделайте еще крупнее, пожалуйста.
        Фотография на экране увеличилась, и Джереми приблизился к ней.
        - Вы видите на отвороте его пиджака маленький значок? Это не просто украшение. На самом деле это микрофон с крошечным радиопередатчиком, позволяющим подслушивать и записывать разговор.
        Диана наморщила лоб:
        - Но как вам стало об этом известно?
        - Дело в том, - приподняв бровь, сказал Джереми, - что по счастливой случайности у меня есть точно такая же вещица. - Он полез в карман и достал значок с прикрепленным к нему длинным тонким проводом и радиопередатчиком. - Это подслушивающее устройство произведено в Израиле. Я слышал, такие радиопередатчики использует ЦРУ, но, разумеется, не могу этого утверждать с полной уверенностью. Однако несомненно, что устройство является одним из новейших достижений в области высоких технологий. Оно позволяет записывать разговор в шумном многолюдном помещении и с помощью специальной системы фильтров удалять посторонние звуки.
        Ведущая с нескрываемым восхищением разглядывала миниатюрное устройство.
        - Но вы уверены в том, что у того человека на отвороте пиджака был действительно микрофон, а не простой значок?
        - Да, абсолютно. Я довольно давно начал следить за Клоузеном, собирая против него материал, а через неделю после того ток-шоу мне удалось сделать несколько очень любопытных снимков.
        На экране появилась новая фотография, и, хотя изображение было слегка размытым, не возникало никаких сомнений, что на ней был запечатлен тот же мужчина со значком на отвороте пиджака, которого Джереми сфотографировал перед ток-шоу.
        - Снимок сделан мной во Флориде, возле офиса Клоузена. Как видите, этот человек собирается зайти внутрь. Его имя Рекс Мур, и он уже два года работает на Клоузена.
        - Гениально! - воскликнул Элвин, и все остальные (в том числе и те, кого просто распирало от зависти) разделили его восторг, заглушив криками заключительную часть шоу. Угощение, как всегда, сделало свое дело, и после окончания передачи все кинулись к Джереми с поздравлениями.
        - Ты был восхитителен, - сказал Нейт.
        В свои сорок три года невысокий, лысоватый Нейт был довольно упитан и предпочитал носить пиджаки, с трудом застегивавшиеся у него на животе. Как и все агенты, Нейт был неисправимым оптимистом, и его энергия всегда била через край.
        - Спасибо, - ответил Джереми, допивая пиво.
        - Это поворотный момент в твоей карьере, - продолжал Нейт. - У тебя появилась реальная возможность устроиться на телевидении. Ты не должен упустить этот шанс. Тогда можно будет плюнуть на внештатную работу в журналах и перестать охотиться за историями об НЛО. Я всегда говорил: с такой внешностью ты просто создан для телевидения.
        - Да, это так, - со вздохом подняв к потолку глаза, согласился Джереми, - ты всегда это говорил.
        - То-то и оно. Сейчас продюсеры «Прайм-тайм» и «Доброе утро, Америка!» обрывают мой телефон, предлагая тебе сотрудничество. Вот он, настоящий успех! Работа в популярных шоу! Ведь это мечта каждого репортера!
        - Я журналист, а не репортер, - возразил Джереми.
        - Да какое это имеет значение? - махнул рукой Нейт, словно отгоняя муху. - Я уже устал повторять: ты должен работать на телевидении, у тебя внешность настоящей телезвезды.
        - И все-таки Нейт прав, - вмешался в разговор Элвин, хитро подмигнув Джереми. - Чем еще можно объяснить то, что ты, несмотря на свое занудство, больше меня нравишься женщинам?
        Джереми расхохотался. Его закадычный друг-фотограф абсолютно не соответствовал своему имени - то есть был совсем не таким, каким, казалось, должен быть человек по имени Элвин Берстейн. Он ничуть не походил на благопристойного, аккуратно одетого бухгалтера в очках, этакого типичного офисного служащего в туфлях
«Флоршейм», спешащего по утрам на работу с портфелем. Элвин, еще подростком посмотрев «Околесицу» Эдди Мерфи, стал одеваться только в кожу и до сих пор сохранил верность этому стилю, шокировавшему его отца - Мелвина Берстейна, носившего туфли «Флоршейм» и ходившего на работу с портфелем. Кожаная одежда прекрасно сочеталась с татуировками, покрывавшими руки Элвина до самых плеч: он считал это ярким выражением своей индивидуальности, так же как и пирсинг, - у него на ушах практически не осталось свободного места.
        - Слушай, Джереми, ты все еще собираешься поехать на Юг, чтобы расследовать эту загадочную историю с огнями? - настороженно спросил Нейт, и Джереми почувствовал, как его агент напрягся в ожидании ответа. - Я имею в виду, не прямо сейчас, а после интервью журналу «Пипл», естественно.
        Джереми откинул рукой спадающие на глаза темные волосы и сделал знак бармену налить еще пива.
        - Ну да, собираюсь. Телевидение телевидением, но пока это только планы, а мне нужно зарабатывать на жизнь. Так что пусть здесь все идет своим чередом, а я поеду собирать материал для колонки в журнале.
        - Но, надеюсь, с тобой можно будет связаться? Ты ведь не заляжешь на дно, как в тот раз, когда ты занимался праведными и святыми?
        Тогда Джереми работал для журнала «Вэнити фэр», тайно расследуя деятельность религиозной секты. Собирая материал для этой статьи, он целых три месяца скрывался, никому не давая о себе знать.
        - Ну конечно, со мной можно будет связаться, - ответил Джереми. - Тогда был особый случай, а в этот раз нет ничего экстраординарного - всего лишь «загадочные огни на кладбище». Думаю, я управлюсь быстрее чем за неделю.
        - Эй, а тебе, случайно, не нужен фотограф и оператор? - вклинился в разговор Элвин.
        - А что? - покосился на него Джереми. - Тоже хочешь поехать?
        - Черт, ты еще спрашиваешь! Кто не хочет поехать на Юг среди зимы! И ведь если повезет, наверняка можно будет подцепить какую-нибудь красотку. Я слышал, женщины там просто умопомрачительные. Так что, думаю, это будет незабываемое путешествие, тем более что твой журнал оплатит нам все расходы.
        - Но ведь ты, кажется, собирался на следующей неделе делать фотографии для журнала
«Закон и порядок»? - спросил Джереми.
        Несмотря на свой имидж, Элвин был профессионалом с безукоризненной репутацией, и его услуги пользовались большим спросом.
        - Да, но к концу недели я уже освобожусь, - ответил он. - И вот тебе мой совет: если ты и в самом деле серьезно подумываешь о работе на телевидении, тебе не помешало бы снять сюжет об этих таинственных огнях.
        - Я вообще не уверен, что там найдется что снимать.
        - Ну так дай мне знать, когда все там осмотришь. Я на всякий случай не буду ничего планировать на конец недели.
        - Но даже если огни действительно есть, все равно эта история на сенсацию не потянет, - предупредил Джереми. - Никто на телевидении ею не заинтересуется.
        - Раньше, возможно, и не заинтересовались бы, но теперь совсем другое дело, - возразил Элвин. - После этого шоу тебе обеспечено повышенное внимание. Ты что, не знаешь, как это происходит на телевидении? Продюсеры гоняются за свежими проектами, боясь отстать друг от друга и упустить что-нибудь новенькое. Так что если сегодня тебя приглашают на «Доброе утро, Америка!» - значит, завтра жди звонка с шоу «Тудэй», а потом с «Дэйтлайн» и так далее. Каждый продюсер больше всего боится оказаться в пролете. Никому ведь не хочется потом чувствовать себя идиотом и оправдываться перед директором канала за то, что был упущен чертовски перспективный проект. Уж поверь мне, я знаю, что говорю - ведь я не первый год работаю на телевидении. И я прекрасно знаю этих людей.
        - Он прав, - поддержал фотографа Нейт. - Неизвестно, как дальше будут складываться обстоятельства, но в любом случае тебе не помешало бы закрепить успех. Если снимешь видеосюжет об этих огнях, то, возможно, он станет для тебя постоянным пропуском на телевидение.
        Джереми с усмешкой посмотрел на своего агента:
        - Ты серьезно? Да это же пустяковая история. Я решил туда съездить только ради того, чтобы хоть немного отдохнуть после Клоузена. Я посвятил этому расследованию целых четыре месяца своей жизни.
        - Дело того стоило, - сказал Нейт, положив руку на плечо Джереми. - Ты сумел заинтересовать телепродюсеров. И теперь, даже если эта новая история окажется чепухой, при умелой подаче материала и наличии хорошо снятого видеосюжета она вполне может сгодиться для телевидения.
        Джереми помолчал, размышляя, и наконец пожал плечами:
        - Ладно. - Он посмотрел на Элвина. - Я уезжаю во вторник. Если сможешь, приезжай в пятницу. Я позвоню тебе, и мы обговорим все детали.
        Элвин взял свой бокал и отхлебнул пива.
        - О, черт возьми, - протянул он, подражая Гомеру Пайлу,[Гомер Пайл - герой одноименного сериала. - Здесь и далее примеч. пер.] - меня ждет далекий край, где едят кукурузную кашу и свиные кишки. Обещаю быть скромным в своих запросах, чтобы не разорить твой журнал.
        Джереми засмеялся:
        - Ты когда-нибудь был на Юге?
        - Нет. А ты?
        - Я бывал в Новом Орлеане и Атланте, - сказал Джереми. - Но это большие города, а они, по сути, везде одинаковы. Вот маленькие городишки - совсем другое дело, они по-настоящему самобытны. Сейчас мы как раз и поедем в такой городок - Бун-Крик, штат Северная Каролина. Кстати, посмотри в Интернете сайт этого города. Там ты прочитаешь, как красиво у них цветут в апреле азалии и кизил, и увидишь фотографию их самого выдающегося земляка - Норвуда Джефферсона.
        - Кто он такой?
        - Политик. Был сенатором штата Северная Каролина с 1907 по 1916 год.
        - И что с того?
        - Да ничего, - пожал плечами Джереми. Он окинул взглядом бар и с разочарованием обнаружил, что рыжеволосая девушка уже ушла.
        - Ну и где конкретно находится этот городишко?
        - Как раз посередине между географическими точками У-Черта-На-Куличках и Черт-Знает-Где. Я планирую остановиться в гостинице «Гринлиф коттеджес». Торговая палата рекламирует ее как необыкновенно красивую, расположенную на лоне природы и в то же время вполне современную. Не знаю, правда, что именно кроется за этим описанием.
        - Звучит интригующе, - засмеялся Элвин. - Что-то нас там ждет?
        - Не волнуйся. Ты уж точно придешься там ко двору.
        - Думаешь?
        Джереми оглядел кожаный прикид, татуировки и пирсинг приятеля:
        - Уверен. Все будут в восторге от твоего вида.
        Глава 2
        К полудню вторника, на следующий день после интервью журналу «Пипл», Джереми был уже в Северной Каролине. Когда он уезжал из Нью-Йорка, там было пасмурно, шел дождь со снегом и ожидался сильный снегопад. Здесь же до самого горизонта простиралось чистое голубое небо, и никакой зимы, казалось, не было и следа.
        Изучив карту, купленную в аэропорту в магазине сувениров, Джереми узнал, что Бун-Крик находится в округе Памлико, в ста милях к юго-востоку от города Роли, и чертовски далеко от того, что принято считать цивилизацией. Пейзажи по обе стороны дороги были однообразными и невероятно скучными. Фермы чередовались с редкими вереницами ладанных сосен, движения на шоссе практически не было, и Джереми ничего больше не оставалось, как давить на газ.
        Но в целом все было не так уж плохо. Можно было в полной мере насладиться ездой на автомобиле. Легкая вибрация руля, рычание двигателя и ощущение скорости, как известно, способствуют выделению в организме - особенно мужском - адреналина (однажды Джереми даже написал об этом статью). Однако проживание в мегаполисе делало личный автомобиль излишеством, и Джереми, считая приобретение такого излишества неоправданной роскошью, передвигался по городу в битком набитом метро или на раздолбанном такси с водителями-лихачами. Поездки в городском транспорте были утомительными, нервными и нередко опасными для жизни, но как человек, родившийся и выросший в Нью-Йорке, Джереми стойко переносил подобные испытания, считая их неотъемлемой частью жизни родного города.
        Сейчас, ведя по шоссе автомобиль, он не мог не вспомнить о своей бывшей жене, Марии. Ей, несомненно, понравилась бы эта поездка. В первое время их совместной жизни они часто брали напрокат машину и отправлялись в горы или к морю, с удовольствием проводя в дороге долгие часы. Мария работала в журнале «Элль», и судьба свела их однажды на журналистской вечеринке. Он предложил Марии сбежать вместе с ним в находившееся неподалеку кафе. В тот момент он, конечно, не мог предположить, что она станет для него той единственной женщиной, которую ему суждено полюбить. Сначала Джереми даже пожалел, что пригласил ее в кафе: она показалось ему слишком восторженной и эмоциональной, и он решил, что у них не может быть ничего общего. Однако, поцеловав Марию у дверей ее квартиры, он понял, что не сможет больше без нее жить.
        Джереми был окончательно покорен, по достоинству оценив ее пылкую натуру, интуитивное умение безошибочно «чувствовать» людей и готовность принимать его самого таким, какой он есть, со всеми недостатками. Через год они обвенчались в церкви, в присутствии многочисленных друзей и родственников. Тогда ему было двадцать шесть лет, он только начинал делать карьеру, и у него еще не было своей колонки в «Сайентифик американ». Они снимали небольшую квартирку в Бруклине, и денег едва хватало на ее оплату. Для Джереми эта жизнь была «раем в шалаше», он был счастлив, полон энтузиазма и надежд на будущее. Однако Мария, как он понял со временем, была разочарована их браком, очевидно, не соответствовавшим ее представлениям о семейном счастье: их союз теоретически должен был оказаться прочным, но на самом деле основывался на шатком фундаменте. Все проблемы начались с того, что Джереми много времени проводил в разъездах, охотясь за материалом для статей. Он пропадал на несколько недель, оставляя Марию одну. Она уверяла его, что все в порядке, но стоило ему уехать, чувствовала, что не может смириться с его
отсутствием. Вскоре после второй годовщины их свадьбы, когда Джереми готовился к очередной поездке, Мария присела на кровать рядом с ним и, сжав руки, посмотрела на него своими карими глазами.
        - Так больше не может продолжаться, - тихо сказала она, и ее слова на мгновение словно застыли в воздухе. - Ты совсем не бываешь дома, и это несправедливо по отношению ко мне. Это несправедливо по отношению к нашему браку.
        - Ты что, хочешь, чтобы я бросил журналистику? - встревожился Джереми.
        - Нет. Конечно, нет. Но ведь можно найти работу, не связанную с постоянными разъездами. Например, в «Таймс». Или в «Пост». Или в «Дейли ньюс».
        - Ну потерпи еще немного, ведь не всегда будет так, - умоляюще сказал он. - Скоро все образуется, и мне уже не придется так часто уезжать.
        - Полгода назад ты говорил то же самое, - вздохнула Мария. - С тех пор ничего не изменилось, и мне кажется, не изменится никогда.
        Теперь, оглядываясь назад, Джереми понимал: ему следовало серьезнее отнестись к этому разговору, но в то время голова его была занята статьей, ради которой ему нужно было съездить в Лос-Аламос. Мария как-то странно улыбнулась, когда он поцеловал ее на прощание, и потом, в самолете, воспоминание об этом смутно его беспокоило. Когда же он вернулся, она снова стала как будто прежней, и они беззаботно провели вдвоем уик-энд. Она заговорила о том, что хочет иметь ребенка, и Джереми на какое-то мгновение оторопел от неожиданности, но быстро пришел в себя и выразил восторг от этой идеи. Ему казалось, что он прощен и все в полном порядке. Однако наметившаяся в их отношениях трещина не исчезла - она неуклонно увеличивалась с каждой новой его отлучкой. Окончательный разрыв произошел год спустя, через месяц после визита к врачу в Верхний Ист-Сайд. То, что он им сообщил, стало фатальным для их брака.
        - Мы должны расстаться, - сказала ему Мария. - Мне очень больно, и я никогда тебя не забуду, но я больше не могу быть с тобой.
        Этим все было сказано. После развода, в моменты тихого уныния, Джереми много думал о том, что случилось, и иногда его одолевали сомнения, любила ли Мария его когда-нибудь. «Мы ведь могли пережить это, могли все уладить», - говорил он себе. Но в конце концов он понял, почему их брак был обречен, и у него не осталось на нее обиды. Он иногда звонил ей, хотя так и не смог заставить себя пойти на ее свадьбу, когда она, через три года после развода, вышла замуж за адвоката, жившего в Чаппакуа.
        Они с Марией расстались семь лет назад, и, как ни странно, развод для Джереми был единственным действительно печальным событием за всю его жизнь. Он знал, что немногие люди могли похвастаться подобным благополучием. Он не пережил ни одной серьезной драмы, не вынес из детства комплексов вроде тех, что отравляли существование многим его ровесникам, и жизнь у него была насыщенная, активная и интересная. Братья Джереми и их жены, его родители и даже девяностолетние бабушки и дедушки с обеих сторон - все были живы, здоровы и счастливы. Они с братьями были очень дружны, и по меньшей мере дважды в месяц весь их постоянно увеличивающийся семейный клан собирался у родителей, по-прежнему живших в старом доме в Куинсе. У Джереми было семнадцать племянников и племянниц, и временами он чувствовал себя не в своей тарелке, будучи единственным холостяком среди счастливых семейных людей. Но к счастью, братья его были достаточно деликатны, чтобы не совать нос в его личную жизнь и не расспрашивать о причинах развода.
        Джереми, можно сказать, уже пережил его. Почти пережил. Иногда, правда, во время таких поездок его охватывала щемящая тоска по тому, что он потерял, однако в последнее время такое с ним случалось все реже. В целом же развод ничего не изменил в его отношении к жизни и к браку и не сделал его убежденным холостяком. Он по-прежнему считал женщин самыми интересными и загадочными существами на свете.
        Года два назад внимание Джереми привлекло исследование, проведенное с целью выяснить, является представление о красоте продуктом культуры или заложено в человеке с рождения. Суть эксперимента заключалась в следующем: красивым и некрасивым женщинам давали подержать на руках маленьких детей и замеряли в каждом случае длительность зрительного контакта между испытуемой и ребенком. Таким образом была выявлена прямая зависимость между физической привлекательностью и длительностью зрительного контакта: дети намного дольше удерживали взгляд на красивых женщинах, чем на менее привлекательных. Ученые, проводившие исследование, усмотрели в этом подтверждение гипотезы о том, что человеческое представление о красоте является инстинктивным.
        Это «открытие» было подано как сенсация в журналах «Ньюсуик» и «Тайм», и Джереми решил написать статью с критикой этих выводов, поскольку исследователи, по его мнению, не учли многие важные аспекты. Естественно, он не собирался спорить с тем, что красота действительно обладает удивительной силой и может мгновенно заворожить кого угодно. Джереми знал это по себе: его, как и любого другого мужчину, не могла оставить равнодушным эффектная внешность супермодели. Однако несмотря на все это, фундаментом истинной красоты он считал душевные качества, без которых очарование внешней привлекательности очень быстро теряет силу. Воздействие внешней красоты недолговечно, если за ней нет духовно прекрасного начала, представление о котором формируется под влиянием культурных норм и ценностей.
        Редактор, однако, не одобрил идею этой статьи, назвав ее «слишком субъективной», и предложил Джереми написать лучше что-нибудь об увлечении добавками антибиотиков в корма кур и возможных негативных последствиях этого злоупотребления - повышении устойчивости опасных бактерий и вспышках различных болезней вроде бубонной чумы. Освещение этой проблемы казалось редактору более важным делом, чем рассуждения о красоте. При этом он был вегетарианцем, а жена его обладала яркой и ослепительной красотой, как полярное сияние на Аляске.
        Ох уж эти редакторы! Джереми давно понял, что большинство из них законченные лицемеры. Такие люди преуспевают практически на любом поприще: они всегда держат нос по ветру и ни при каких обстоятельствах не упустят выгоду. Решая, что стоит публиковать, а что нет, редакторы руководствуются прежде всего соображениями коммерческой выгоды и в соответствии с ними диктуют свои условия.
        Джереми это раздражало, и он надеялся, что, попав на телевидение, наконец сможет избавиться от редактора. Разумеется, он не питал иллюзий, что ему удастся обрести полную творческую свободу. Элвин был прав, говоря, что телепродюсеры ничуть не лучше редакторов. Однако работа на телевидении по крайней мере могла обеспечить постоянный приличный заработок, а это означало, что ему не придется больше размениваться на пустяки и все время вертеться как белка в колесе, добывая материал для статей.
        Мария была права, когда упрекала его в том, что работа отнимает у него слишком много времени. Ему следовало прислушаться к ней тогда. За пятнадцать лет карьеры журналиста у него почти ничего не изменилось в плане работы. Конечно, он стал настоящим профессионалом, и, кроме того, благодаря появившимся связям ему стало намного легче пристраивать статьи в газеты и журналы. Однако коренным образом это ничего не меняло: Джереми по-прежнему думал только о работе, и ему приходилось все время проводить в лихорадочных поисках чего-нибудь «горячего» и оригинального. Он должен был ежемесячно заполнять свою колонку в «Сайентифик американ», представляя по крайней мере одно или два серьезных журналистских расследования, и писать в год примерно пятнадцать статей на актуальные (зачастую - в зависимости от сезона) темы.
        Приближается Рождество? Нужна статья о жизни святого Николая, который родился в Малой Азии (на территории современной Турции), стал епископом Миры и был известен своим великодушием, любовью к детям и заботой о моряках. В самом разгаре лето? Прекрасный повод для написания статьи о глобальном потеплении - на эту тему можно создавать самые разнообразные вариации: например, порассуждав о том неоспоримом факте, что за последние сто лет средняя температура повысилась на 0,8 градуса, сообщить о предсказываемой возможности превращения территории США в подобие пустыни Сахары или рассказать об угрозе того, что после глобального потепления может наступить новый ледниковый период, во время которого Америка превратится в холодную тундру. Перед Днем благодарения особую актуальность приобретают статьи о жизни в Новом Свете отцов-пилигримов, первых английских переселенцев - причем писать требуется не столько об их дружеских трапезах с индейцами, сколько об охоте на ведьм в Салеме, эпидемиях оспы и кровосмесительных браках.
        Интервью с известными учеными, статьи о космических спутниках и проектах НАСА всегда были востребованы, и их охотно печатали независимо от времени года. Так же как и разоблачительные статьи о наркотиках (легальных и запрещенных), сексе, проституции, азартных играх, спиртных напитках, громких судебных разбирательствах и обо всем сверхъестественном, которое в действительности имело рациональное объяснение и обычно оказывалось банальным надувательством вроде спиритических сеансов мошенника Клоузена.
        Обо всем этом Джереми писал из года в год, и, стоит заметить, не о такой карьере он мечтал, ступая на стезю журналистики. Кстати, за время своей учебы он вообще не помышлял о чем-то подобном. Он единственный из братьев учился в колледже и первый в семье получил университетский диплом. Мать чрезвычайно этим гордилась и никогда не упускала случаи упомянуть об этом в разговоре со знакомыми. Джереми учился одновременно на двух факультетах Колумбийского университета - физическом и химическом - и собирался заниматься научными исследованиями и преподавать. Ему даже в голову не приходило, что он может стать журналистом, но однажды его девушка, работавшая в университетской газете, уговорила его написать на основе статистических данных статью с критикой необъективности вступительных тестов - их расоно-культурной и социальной избирательности. Его статья вызвала волну студенческих выступлений, и Джереми понял, что не лишен журналистских способностей, однако этот случай не стал для него решающим в выборе профессии.
        Все произошло немного позже. Незадолго до получения диплома Джереми вынужден был провести собственное расследование. Его отец стал жертвой афериста, который, представившись консультантом по финансовым вопросам, выманил имевшиеся у него ценные бумаги (на сумму порядка сорока тысяч долларов) в обмен на другие, якобы более перспективные. В результате их семья осталась без одного из основных источников дохода: отец Джереми, всю жизнь проработавший водителем автобуса, был уже на пенсии. Нависла угроза продажи дома, и Джереми, чтобы спасти семейное гнездо, пренебрег торжествами по случаю окончания университета и взялся за разоблачение мошенника. Он перерыл все имевшиеся в открытом доступе базы данных, выудив из них максимум сведений об аферисте, опросил его бывших коллег и свел воедино полученную информацию.
        В нью-йоркском детективном агентстве, куда Джереми обратился с собранными материалами, никто не выказал желания взяться за это дело: там в тот момент занимались более важным расследованием и разоблачение мелкого афериста не представляло особого интереса. Тогда Джереми решил действовать самостоятельно: еще раз перепроверив все свои источники и факты, он написал первую в своей жизни разоблачительную статью, которую опубликовали в журнале «Нью-Йорк». В результате мошенник был выведен на чистую воду, а родительский дом удалось сохранить. Главный редактор журнала, искусно польстив Джереми и затронув его амбиции, сумел убедить его в том, что с таким талантом ему непременно нужно заниматься журналистикой, и предложил взяться для начала за написание статьи о леффертексе - антидепрессанте, который в то время проходил третью стадию клинических испытаний и вызывал бурное обсуждение в СМИ.
        Джереми принял это предложение и целых два месяца проводил за собственный счет журналистское расследование. Вышедшая статья имела большой резонанс, и под ее влиянием создатель антидепрессанта отказался от намерения выпустить его на рынок. Успех окончательно решил судьбу Джереми, и, вместо того чтобы продолжить обучение, как было запланировано раньше, в Массачусетском технологическом институте, он отправился в Шотландию разбираться в легенде о лох-несском чудовище. Там ему удалось узнать, что известный хирург, сделавший в 1933 году знаменитую фотографию чудовища, признался на смертном одре, что этот снимок был подделкой, которую он с другом сфабриковал в один прекрасный воскресный день, желая подшутить над доверчивыми людьми. Все остальное было уже продуктом домыслов и фантазий.
        Статьи о подобного рода мистификациях, мошенничествах и обманах Джереми писал долгие годы. Целых пятнадцать лет жизни он провел в погоне за сенсациями. И к чему это его привело? В свои тридцать семь он был одинок и жил в маленькой невзрачной квартире в Верхнем Вест-Сайде, а сейчас направлялся в Бун-Крик, городок в Северной Каролине, расследовать загадку странных огней на кладбище.
        Джереми покачал головой, в который раз удивляясь тому, по какой колее пошла его жизнь. Во многом его привлекла в журиалистику жажда славы, и он до сих пор не переставал надеяться на то, что ему удастся ее добиться. Правда, сейчас он стал связывать эти надежды прежде всего с телевидением.
        Об истории с таинственными огнями Джереми узнал из письма, полученного месяц назад. Прочитав его, он подумал, что у него могла бы получиться неплохая статья к Хэллоуину, которую - в зависимости от того, что она в конечном итоге будет собой представлять, - охотно бы взяли для октябрьского номера «Сазерн ливинг» или
«Ридерз дайджест», «Харперз» или «Нью-Йоркер». С другой стороны, если город, подобно Розвеллу, штат Нью-Мексико, стремился прославиться благодаря происходящим в нем паранормальным явлениям, то статьей, несомненно, должны были заинтересоваться в какой-нибудь крупной южной газете, откуда ее потом могли перепечатать другие. Или, в конце концов, можно было использовать эту историю для своей колонки. Редактор «Сайентифик американ» всегда с удовольствием принимал такие статьи: они пользовались популярностью у читателей, обожавших истории обо всем загадочном. Джереми с досадой подумал, что слишком много в последнее время делалось в угоду читательскому вкусу. И неудивительно - ведь редактор в первую очередь заботился об увеличении числа подписчиков, на которых, собственно, и держался бизнес. При всей своей придирчивости и несомненном стремлении поддерживать на должном уровне их серьезный научно-популярный журнал редактор никогда бы не отверг статью о какой-нибудь сверхъестественной чепухе.
        За время работы журналистом Джереми уже семь раз приходилось писать такие статьи, причем четыре из них - для колонки в октябрьских номерах «Сайентифик американ». Порой истории, строго говоря, были вообще ни о чем - о якобы являвшихся кому-то призраках, появление которых невозможно ни зафиксировать, ни доказать. Порой расследования касались полтергейста - злонамеренного духа, способного передвигать предметы и вредить окружающим. По мнению исследователей паранормальных явлений (Джереми, правда, считал полнейшей нелепостью называть этих людей
«исследователями»), полтергейст, как правило, является «спутником» конкретного человека, а не привязан к определенному месту. Однако вопреки их утверждениям - в том числе и в случаях, которые широко освещались в прессе, - Джереми доказал, что имел место лишь тщательно замаскированный обман.
        С огнями в Бун-Крике все было сложнее. Несомненно, эта мистификация требовалась для привлечения в городок туристов. Как Джереми узнал из брошюры о Бун-Крике, им предлагался увлекательнейший тур с посещением старинных домов восемнадцатого века и кладбища с призраками, где при определенных погодных условиях можно увидеть
«томящиеся души давно умерших жителей города».
        Эту брошюру с фотографиями городка и яркими описаниями он получил вместе с письмом от жительницы Бун-Крика, которое выучил почти наизусть.
        Уважаемый мистер Марш!
        Меня зовут Дорис Макклеллан. Я уже давно хотела Вам написать - с тех пор как два года назад прочитала в «Сайентифик американ» Вашу статью о полтергейсте в замке Брентон в Ньюпорте, штат Род-Айленд. К сожалению, все как-то не получалось взяться за это письмо, но теперь в связи с событиями, происходящими в нашем городе в последнее время, я решила, что нужно наконец с Вами связаться.
        Не знаю, слышали ли Вы когда-нибудь о кладбище в городке Бун-Крик, штат Северная Каролина. Легенда гласит, что оно населено призраками - душами бывших рабов. Зимой - в январе и начале февраля, - когда кладбище окутывает туман, на могильных плитах появляются пляшущие голубые огни. Одни свидетели описывают их как кратковременные световые вспышки, другие говорят, что это светящиеся шары размером с баскетбольный мяч. Я тоже видела эти огни, и мне они напоминают большие зеркальные сферы, какие бывают на дискотеках. В прошлом году к нам приезжали исследователи из Университета Дьюка - то ли метеорологи, то ли геологи. Они тоже видели огни своими глазами, но так и не смогли сказать о них ничего определенного (в нашей местной газете обо всем этом была большая статья). Никто до сих пор еще не смог объяснить природу этих огней. Я очень надеюсь, что, если Вы приедете к нам, Вам удастся разобраться в этой загадке.
        Если захотите узнать какие-либо подробности, можете позвонить мне в «Гербс», наш местный ресторан.
        Далее шла контактная информация. Джереми просмотрел ее и полистал брошюру, изданную местным Историческим обществом. Он прочитал описания нескольких старинных зданий, осмотр которых был включен в экскурсионную поездку по городу, бегло просмотрел информацию, касавшуюся парада и танцев в ночь с пятницы на субботу, и приподнял бровь, наткнувшись на объявление о том, что впервые в субботнюю экскурсионную программу будет включено ночное посещение кладбища. На обратной стороне брошюры, в окружении рисунков, изображающих Каспера, были помещены свидетельства очевидцев - людей, видевших таинственные огни, а также какой-то отрывок, очевидно, из статьи в местной газете. В центре красовалась
«крупнозернистая» фотография, на которой, если верить подписи, было запечатлено то самое загадочное свечение.
        Разумеется, кладбищу этого городка было далеко до знаменитого Борли-Ректори - старинного викторианского дома, стоявшего некогда на северном берегу реки Стур в графстве Эссекс в Англии. Если сравнивать с этим домом, который просто кишел всевозможными привидениями, то на кладбище Бун-Крика вообще не происходило ничего особенного - там не было ни призрачных всадников без головы, ни звона колокольчиков, ни звучания органа - вообще ничего, кроме каких-то странных огней. Как бы то ни было, для Джереми этого было вполне достаточно, чтобы заинтересоваться и начать работу.
        После неудавшейся попытки отыскать статью, о которой говорилось в письме (на веб-сайте местной газеты не оказалось архива), он связался с несколькими факультетами Университета Дьюка и в конце концов нашел отчет об исследовании, проведенном недавно в Бун-Крике. Его авторами были трое студентов университета, но хотя в отчете были указаны их телефоны, Джереми счел совершенно бессмысленным им звонить. Едва ли студенты могли сообщить ему больше, чем он уже прочитал в их работе, не открывшей ему ровным счетом ничего нового. Отчет содержал ничтожно мало конкретной информации, и, в сущности, там не было ничего, кроме констатации факта, что огни на кладбище действительно существуют и их удалось сфотографировать. Естественно, подобные сведения не могли даже отчасти прояснить ситуацию, да Джереми особенно на это и не надеялся: за пятнадцать лет работы журналистом он взял за правило не доверять ничьим сведениям, кроме тех, что добудет сам.
        Ему прекрасно была известна изнанка журналистской работы. Все журналисты утверждают, будто проводят собственные расследования, и многие действительно делают что-то в этом роде, однако чаще всего люди склонны ориентироваться на уже высказанные кем-то мнения и сделанные другими выводы. Отсюда ошибки и заблуждения, кочующие из одной публикации в другую и уводящие еще дальше от истины. Почти в каждой статье в любом журнале присутствуют такие «заимствования». Два года назад Джереми даже написал об этом статью, раскрыв всю подноготную своих собратьев по перу.
        Редактор, однако, не пропустил этот материал в печать, и ни один другой журнал его тоже не принял.
        Глядя на мелькавшие за окном дубы, Джереми опять погрузился в грустные размышления о своей карьере. Внезапно он подумал, что напрасно так поспешил с приездом, - следовало предварительно разобраться в этой истории как следует. Что, если никаких огней на кладбище нет? Вдруг эта мистификация окажется настолько банальной, что собранный материал не потянет даже на статью? Джереми встряхнул головой. Сокрушаться бессмысленно, да и, собственно, не о чем: во-первых, он уже почти приехал и отступать поздно, а во-вторых, Нейт наверняка не дремал и продолжал развивать бурную деятельность в Нью-Йорке.
        Несмотря на сомнения, Джереми отправился в эту поездку во всеоружии, захватив всю необходимую для проведения расследования аппаратуру (когда-то он для смеха купил
«Руководство для охотников за привидениями»). Он вез с собой «Полароид",
35-миллиметровый фотоаппарат, четыре видеокамеры со штативами, диктофон и микрофоны, детекторы микроволнового и электромагнитного излучения, компас, очки ночного видения, ноутбук и прочие технические средства, без которых никак не обойтись настоящему охотнику за привидениями.
        Редактор всегда был очень недоволен расходами на подобные нужды, и каждый раз требовалось немалых усилий, чтобы убедить его приобрести ту или иную вещь. Джереми приходилось пускать в ход все свое красноречие и долго разглагольствовать о том, что сейчас, когда технологии так стремительно развиваются, использовать устаревшее оборудование - все равно что добывать огонь с помощью кремня. Редактор неизменно упорствовал, отказываясь понимать, зачем для проведения журналистского расследования покупать самые последние новинки техники. Джереми интересно было представить, какое выражение лица было бы у редактора, если бы он заговорил с ним о необходимости приобретения лазера, какой использовали Билл Мюррей и Харольд Рэмис в «Охотниках за привидениями». Как бы то ни было, в большинстве случаев Джереми удавалось одержать верх - в том числе и на этот раз. Редактор, подумал он, несомненно, придет в бешенство, если в конце концов эта история окажется на телевидении, а не на страницах «Сайентифик американ».
        Джереми усмехнулся при этой мысли и принялся переключаться с одной радиостанции на другую. Рок, хип-хоп, кантри, госпел - и, наконец, местное ток-шоу с участием двух рыбаков, горячо доказывавших, что нужно уменьшить норму веса камбалы, при котором ее можно вылавливать. Ведущий что-то гнусаво бубнил, стараясь продемонстрировать необычайную заинтересованность. В перерывах передавались сообщения о выставке оружия и монет в масонской ложе в Грифтоне и изменениях в составе команд, участвующих в гонках НАСКАР.
        Возле Гринвиля движение стало более оживленным, и Джереми, чтобы не въезжать в центр города, сделал крюк возле университетского кампуса. Проехав по мосту над широкой рекой Памлико, он свернул на шоссе, пролегавшее по сельской местности и зажатое с обеих сторон безжизненными зимними полями, густыми зарослями деревьев и фермерскими домиками. Через тридцать минут он уже приближался к Бун-Крику.
        После первого и единственного светофора и дорожного знака, устанавливавшего скорость не более 25 миль в час, Джереми поехал медленнее, желая как следует осмотреться. Он был сильно разочарован представшей его глазам картиной. В стороне от дороги, перпендикулярно которой шли несколько улиц, были видны сиротливые, беспорядочно разбросанные домики-фургоны. По пути ему также попались две обшарпанные автозаправки и шиномонтажная мастерская, вывеска которой красовалась наверху башни, сложенной из старых автомобильных шин. В любом другом месте это сочли бы нарушением норм пожарной безопасности, но здесь, очевидно, такое никому не приходило в голову. Буквально через минуту Джереми попал на другой конец города, где, согласно дорожному знаку, автомобиль можно было вести уже с большей скоростью. Он остановил машину у обочины дороги и снова с недоумением огляделся вокруг.
        Одно из двух: либо торговая палата самым бессовестным образом использовала на своем сайте снимки какого-то другого города, либо он не туда попал. Джереми решил свериться с картой. Все вроде бы было правильно: согласно карте издательства «Рэнд Макнэлли», он должен был находиться не иначе как в городке Бун-Крик. Джереми еще раз взглянул в зеркало заднего вида. Где же, черт возьми, все обещанное? Тихие зеленые улицы. Цветущие азалии. Прелестные женщины в платьях.
        Размышляя об этом, он заметил возвышавшийся над деревьями шпиль белой церкви и решил поехать по направлению к нему, свернув на одну из поперечных улиц. Немного отъехав от шоссе в глубь улицы, Джереми вдруг с удивлением обнаружил, что картина за окном автомобиля резко изменилась. «Добро пожаловать в Бун-Крик!» - казалось, говорило все вокруг. Несомненно, этот приветливый городок когда-то знавал лучшие времена, однако сейчас он казался одряхлевшим и умирающим от старости. Вьющиеся растения и американские флаги, украшавшие дома, не могли скрыть облупившуюся краску на стенах и мох под карнизами. Во двориках росли огромные магнолии, создававшие тень, а дома были окружены аккуратно постриженными кустами рододендрона, сквозь которые все же местами были заметны образовавшиеся в стенах трещины. Как бы то ни было, город выглядел довольно приветливо - так же как и его жители. На террасах некоторых домов сидели пожилые люди в опрятных свитерах. Уютно устроившись в креслах-качалках, они приветливо махали руками проезжавшему мимо Джереми.
        Сначала он подумал, что старички, вероятно, принимали его за знакомого, однако после нескольких таких приветствий ему стало ясно: здесь принято так встречать любого человека, проезжавшего мимо. Чтобы познакомиться с Бун-Криком, Джереми отправился колесить по улицам и скоро очутился в районе набережной, служившей напоминанием о том, что этот городок был основан в месте впадения притока, в честь которого поселение когда-то получило свое название, в реку Памлико. Проезжая по
«деловому центру» города, мысленно он отметил, что тут признаки угасания заметнее всего. Когда-то здесь, несомненно, кипела жизнь и процветал бизнес. Сейчас же многие магазинчики пустовали, окна были заколочены, и среди того немногого, что осталось, были две антикварные лавки, старомодный ресторанчик, бар под названием
«Эй, я тебя люблю!» и парикмахерская. Все эти заведения, конечно же, сущеетвовали здесь на протяжении многих десятилетий, однако чувствовалось, что они ведут отчаянную борьбу за выживание, которую им в конечном счете скорее всего не выиграть. Все вокруг было допотопным и ветхим, и единственное, что напоминало о современности, были выставленные в витрине маленького провинциального универмага футболки неоновых цветов с надписями вроде «Я пережил встречу с привидениями Бун-Крика!».
        Разыскать ресторан «Гербс», где работала Дорис Макклеллан, не составило большого труда. Он располагался почти в самом конце квартала в старинном викторианском здании персикового цвета. Перед зданием, а также на небольшой, посыпанной гравием парковке, находившейся чуть в стороне, стояли автомобили. Занавески на окнах не мешали рассмотреть, что происходило в самом ресторане, и, заглянув туда, Джереми увидел, что все столики в зале - так же как и на террасе - заняты. Он решил вернуться и поговорить с Дорис позже, когда народу будет не так много. А пока можно было продолжить знакомство с городом. На окраине ему попалось маленькое и неприметное кирпичное здание, оказавшееся торговой палатой. Приняв это к сведению, Джереми отправился дальше и снова выехал на шоссе.
        Он остановился у автозаправочной станции и, сняв солнцезащитные очки, опустил боковое стекло. Хозяин автозаправки - седой мужчина в засаленном комбинезоне и кепке с эмблемой Дейла Эрнхардта - неспешно поднялся со своего места и пошел по направлению к машине, не переставая что-то жевать (должно быть, жевательный табак, подумал Джереми).
        - Я могу вам помочь?
        У старика были потемневшие от табака зубы, и говорил он с ярко выраженным южным акцентом. На груди у него была прикреплена небольшая карточка с именем Тулли. Джереми спросил, как проехать на кладбище, однако вместо ответа Тулли внимательно его оглядел и в конце концов поинтересовался:
        - А кто умер?
        - Простите? - не понял Джереми.
        - Но вы ведь едете на похороны, разве не так? - спросил старик.
        - Нет. Я хочу осмотреть кладбище. Тулли кивнул:
        - А-а, понятно. Просто вы так одеты, будто собираетесь на похороны.
        Джереми окинул взглядом свою одежду: черная куртка поверх черной водолазки, черные джинсы, черные туфли «Бруно Мальи». Действительно, это можно было принять за траур.
        - Да в общем-то я всегда так одеваюсь, - пожал он плечами, - мне нравится черное. Так вы не подскажете мне?..
        Хозяин автозаправки поднял козырек кепки и неторопливо, обстоятельно заговорил:
        - А лично я вообще не люблю бывать на похоронах. Они наводят на меня такую тоску… Сразу начинаешь думать, что скоро и твоя очередь и что нужно бы почаще ходить в церковь, чтобы очиститься от грехов, пока не совсем поздно. С вами такого не бывает, а?
        Джереми не знал, что ответить. Не каждый день сталкиваешься с подобным вопросом - тем более в ответ на самую обычную просьбу показать дорогу.
        - Да вроде бы нет, - наконец произнес он. Тулли вытащил из кармана тряпку и стал оттирать с рук машинное масло.
        - А вы, я вижу, нездешний, - сказал он. - У вас забавный акцент.
        - Я из Нью-Йорка, - объяснил Джереми.
        - Слышал об этом городе, но никогда там не был, - с достоинством произнес старики оглядел «таурус» Джереми. - Ваша машина?
        - Нет, взял напрокат.
        Тулли кивнул и на несколько секунд замолчал.
        - Однако я снова про кладбище, - воспользовавшись паузой, напомнил Джереми. - Не могли бы вы объяснить, как туда проехать?
        - Конечно, могу. А какое кладбище вы ищете?
        - Оно называется Седар-Крик.
        Хозяин автозаправки как-то странно взглянул на Джереми:
        - Да что там смотреть? Там ровным счетом нет ничего интересного. Вот на другом конце города есть действительно красивые кладбища.
        - Но меня интересует именно это кладбище.
        Старик, казалось, не слышал его слов.
        - У вас там похоронены родственники?
        - Нет.
        - А-а, так вы бизнесмен? Собираетесь строить в том районе торговый центр и гостиницу для туристов?
        Джереми отрицательно помотал головой:
        - Да нет же. Я журналист. Работаю в научно-популярном журнале. Ну и всякая эзотерика, парапсихология, уфология - тоже по моей части.
        - А хорошо бы все-таки, чтобы к нам сюда приезжали туристы. Отличная идея - построить здесь гостиницу и торговый центр. Моя жена, кстати, тоже так думает.
        - Да, наверное, для вашего города это было бы хорошо, - сказал Джереми, раздумывая о том, как скоро ему удастся завершить разговор. - Но что касается гостиницы и торгового центра, это уж не от меня зависит. Я ведь не бизнесмен.
        - Вам нужен бензин? - спросил хозяин автозаправки, обойдя машину Джереми и остановившись позади нее.
        - Нет, спасибо.
        Однако Тулли уже отвинчивал крышку бензобака.
        - «Премиум» или обычный?
        Джереми решил, что со словоохотливым хозяином автозаправки проще согласиться, чем пытаться что-то ему втолковать.
        - Ну давайте обычный.
        Вставив пистолет в бензобак, Тулли снял кепку, пригладил рукой волосы и снова подошел к окошку автомобиля, чтобы продолжить разговор:
        - Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы с машиной, обращайтесь ко мне не раздумывая. Я ремонтирую и те, и другие автомобили, и к тому же почти задаром.
        - И те, и другие?
        - Ну да - и наши, и заграничные. А вы что подумали? - спросил старик и, не дождавшись ответа, покачал головой, видимо, сочтя Джереми весьма странным и туповатым типом. - Кстати, меня зовут Тулли. А вас?
        - Джереми Марш.
        - Так, говорите, вы уролог?
        - Нет, я журналист, и я говорил не про урологию, а про уфологию. И должен еще уточнить: собственно уфологией я вовсе и не занимаюсь, потому что я, по сути, антиуфолог.
        - А в нашем городе нет ни одного уролога. Только в Гринвиле есть несколько.
        - Понятно… - сказал Джереми, уже не пытаясь что-то растолковать старику. - Ну а все же как мне добраться до Седар-Крика?
        Тулли почесал нос, задумчиво посмотрел на дорогу и снова перевел взгляд на Джереми.
        - Да вы сейчас все равно там ничего не увидите - ведь привидения появляются только ночью… Ну что - я вас раскусил?
        - В смысле?
        - Говорю - угадал цель вашего приезда? Раз у вас нет родственников, похороненных на этом кладбище, значит, вы приехали сюда, чтобы увидеть привидения. Верно?
        - А вы слышали о привидениях?
        - Еще бы. И не только слышал - я видел их собственными глазами! Да, кстати, за билетом нужно обращаться в торговую палату.
        - За билетом?
        - Ну да. А что вы хотите? Без билета вас ни в один дом не пустят.
        Джереми несколько секунд соображал, что это могло означать, и наконец его осенила догадка.
        - А-а, вы имеете в виду билет на «Экскурсию по старинным домам и кладбищу, населенному призраками»?
        Тулли посмотрел на Джереми так, словно никогда в жизни не встречал большего глупца:
        - Ну конечно, я имел в виду эту экскурсию. А вы что сначала подумали?
        - Сначала, честно говоря, я просто не понял, - ответил Джереми и в очередной раз спросил: - Так, значит, в какую строну нужно ехать, чтобы попасть на кладбище?
        - Туда, - сказал Тулли, махнув рукой в сторону города, и наконец принялся объяснять: - Значит, так, сначала едете до центра, а потом по главной дороге - на север до поворота, он находится примерно в четырех милях оттого места, где раньше был тупик. Там поворачивайте на запад и поезжайте прямо до развилки, а оттуда - по дороге, которая ведет мимо дома Вильсона Таннера. У старого автомобильного кладбища опять поворачивайте на север и поезжайте прямо - оттуда уже рукой подать до Седар-Крика. Джереми кивнул:
        - Понятно, спасибо.
        - Вы точно все запомнили? - спросил Тулли.
        - Думаю, да: развилка, дом Вильсона Таннера, старое автомобильное кладбище, - механически повторил Джереми. - Спасибо за помощь.
        - Не за что, не за что. Рад был помочь. С вас семь долларов сорок девять центов.
        - Я могу расплатиться кредитной картой?
        - О нет, лучше не надо. Не люблю я эти современные штучки - с ними каждый шаг на виду. А я не хочу, чтобы кто-то меня контролировал.
        - Такая уж теперь жизнь, - сказал Джереми, доставая бумажник. - Сейчас, с новейшими технологиями, государство все про всех знает.
        Тулли понимающе кивнул:
        - Да, вам, докторам, наверное, еще хуже - вы у них как на ладони. А кстати…
        Тулли говорил без умолку еще в течение четверти часа. Джереми выслушал много всего о причудах погоды и нелепых указах правительства, а также узнал, что Уайетт - хозяин другой автозаправки - непременно его обманет, если ему когда-нибудь вдруг случится заправлять там машину (Уайетт, по словам Тулли, хитроумно перенастроил свою колонку и теперь преспокойно недоливает бензин). Но дольше всего Тулли рассказывал про свой простатит, из-за которого ему приходилось по пять раз за ночь подниматься с постели, чтобы сходить в туалет. Он спрашивал совета Джереми как уролога, а также интересовался его мнением насчет виагры.
        К счастью, к автозаправке подъехала другая машина, и их беседа наконец прервалась. Водитель вышел из автомобиля и поднял капот. Тулли посмотрел туда, поковырялся в проводах и, деловито сплюнув в сторону, сказал, что все сделает в лучшем виде. Однако тут же добавил, что, поскольку работы у него невпроворот, машина будет готова не раньше чем через неделю. Хозяин машины, казалось, ничуть не удивился и остался вполне доволен, а через несколько секунд они уже разговаривали про некую миссис Данджнесс, к которой прошлой ночью забрался на кухню опоссум и ел фрукты прямо из миски на столе.
        Джереми воспользовался этим моментом, чтобы улизнуть. По дороге он купил в универмаге карту города и набор открыток с достопримечательностями Бун-Крика, после чего, нигде больше не останавливаясь, поехал на север по извилистой главной дороге, ведшей за пределы города. Джереми легко нашел и поворот, и развилку, но сначала пропустил дорогу, шедшую мимо дома Вильсона Таннера. Ему пришлось возвращаться, всматриваясь внимательнее, и в конце концов он заметил узкую неасфальтированную дорогу, практически полностью скрытую густыми зарослями.
        Миновав лесную ухабистую дорогу, Джереми снова выехал на открытое место и по правую руку заметил табличку, сообщавшую, что неподалеку находится Райкерс-Хилл - место, где во время Гражданской войны было сражение. Проехав еще немного, он очутился перед главными воротами кладбища Седар Крик. Впереди возвышался Райкерс-Хилл. Конечно, «возвышался» было громко сказано, потому что Райкерс-Хилл на самом деле представлял собой невысокий холм. Однако он был единственным возвышением на этой равнине - плоской, как камбала, вес которой горячо обсуждали гости ток-шоу на местном радио. В такой местности о любом пригорке можно сказать, что он «возвышается» над округой.
        Кладбище, окруженное поржавевшей железной оградой, державшейся на кирпичных колоннах, располагалось в широкой неглубокой долине, отчего создавалось впечатление, будто оно постепенно оседало, собираясь провалиться под землю.
        На территории Седар-Крика росло множество раскидистых дубов, покрытых испанским бородатым мхом. Толстые нижние ветви некоторых деревьев были укреплены подпорками. В центре кладбища возвышалась огромная магнолия, корни который, частично выходившие на поверхность земли, были похожи на изуродованные артритом пальцы. Чувствовалось, что когда-то это кладбище было ухоженным и умиротворенно-величественным, но сейчас оно пришло в полное запустение. Неасфальтированная дорога, ведущая от главных ворот в глубь кладбища, была размыта дождями и покрыта гниющими листьями, сквозь которые кое-где пробивались жалкие пучки засохшей травы. Бороздившие дорогу рытвины напомнили Джереми набегающие на берег морские волны. Все могилы поросли огромными сорняками, и большинство надгробий были полуразрушены.
        Тулли оказался прав: смотреть здесь действительно не на что. Место было заброшенное, мрачное и довольно зловещее. Однако для кладбища, населенного призраками, это как раз то, что надо. Несомненно, снятый здесь видеосюжет имел все шансы попасть на телевидение. Джереми улыбнулся: кладбище Седар-Крик выглядело так, будто его соорудили голливудские декораторы для съемок фильма о привидениях.
        Выйдя из машины, он размял ноги и достал из лежавшего в багажнике чемодана фотоаппарат. Дул прохладный, но приятный ветерок, не имевший ничего общего с пронизывающим нью-йоркским ветром, и Джереми сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом душистых трав и хвои. По небу плыли кучевые облака, и вдали кружил одинокий ястреб. Райкерс-Хилл покрывал сосновый лесок, а в поле, лежавшем у подножия холма, стоял заброшенный сушильный сарай для табака, обвитый кудзу. Его жестяная крыша вся проржавела, одна из стен покосилась, и он выглядел таким ветхим, что, казалось, малейшее усиление ветра грозило ему разрушением. Кроме этого строения, никаких других признаков цивилизации вокруг не было.
        Войдя в кладбищенские ворота, открывшиеся с громким скрежетом ржавых петель, Джереми медленно двинулся по дорожке между могилами, разглядывая надгробия. Сначала его очень удивило, что на могильных плитах нет надписей, но он быстро догадался, что они просто стерлись от времени. Самые старые даты, которые ему удалось рассмотреть, относились к концу восемнадцатого века. Многие склепы и памятники, попадавшиеся Джереми по дороге, были повреждены, а некоторые даже разрушены, однако было очевидно, что это результат воздействия ветра, дождя, солнца, а не результат злостного и разнузданного вандализма. Судя по датам на самых последних памятниках, здесь уже тридцать лет никого не хоронили, так что было неудивительно, что на кладбище царило такое запустение.
        Остановившись в тени магнолии, Джереми огляделся. Должно быть, туманной ночью это место выглядело особенно таинственно, и, конечно, в такой атмосфере у приходивших сюда людей не могло не разыграться воображение. Если же загадочные огни действительно здесь появлялись, какова их природа? Можно было предположить, что
«призраки» представляли собой не что иное, как отражение света в скоплениях водяных капелек, висящих в воздухе во время тумана. Но что было источником этого света? Нигде поблизости - ни на дороге, ни на самом кладбище - не было фонарей. На Райкерс-Хилле Джереми тоже не заметил никакого намека на жилые постройки, откуда мог бы исходить свет. Единственным его источником могли быть фары проезжающих мимо машин, но, если рассуждать логически, вряд ли они имели хоть какое-то отношение к появлению огней на кладбище: дорога поблизости только одна, машины по ней ездили редко, и люди давно уже заметили бы связь между светом фар и «пробуждением призраков».
        Джереми подумал, что, помимо купленной им дорожной карты города, следовало обзавестись подробной топографической картой местности. Вероятно, ее можно было найти в городской библиотеке. В любом случае следовало туда наведаться, чтобы побольше узнать об истории кладбища и самого города. А заодно выяснить, когда впервые на кладбище были замечены огни: возможно, это имеет какое-то отношение к причине их появления. Кроме того, он собирался провести на кладбище пару ночей, когда погоде будет угодно ниспослать туман на Бун-Крик и его окрестности.
        Некоторое время Джереми бродил по кладбищу, делая цифровым фотоаппаратом снимки, предназначенные пока не для публикации, а для того, чтобы сравнить их со старыми видами Седар-Крика, если таковые удастся найти в местной библиотеке. Он хотел проследить, как менялось кладбище с течением времени, чтобы понять, когда и почему оно стало приходить в столь неприглядное состояние. Заодно Джереми сфотографировал и гигантскую магнолию с черным морщинистым стволом и низко нависшими над землей ветвями. В детстве они с братьями с удовольствием полазали бы по такому дереву - разумеется, если бы оно росло не на кладбище, среди могил.
        Просматривая сделанные фотографии, чтобы убедиться, все ли необходимое снято, Джереми краем глаза заметил вдалеке какое-то движение.
        Подняв голову, он увидел, что по направлению к нему шла женщина в джинсах и голубом свитере, с синей холщовой сумкой на плече. У незнакомки были каштановые волосы до плеч и нежная смуглая кожа, не нуждавшаяся в макияже. Но что действительно поразило Джереми, так это ее фиалковые глаза, издалека казавшиеся почти сиреневыми. Бросив взгляд на подъездную дорогу к кладбищу, он увидел, что автомобиль женщины был припаркован прямо за его машиной.
        Но что она здесь делала? Может, промелькнула у него мысль, посещение Седар-Крика разрешено только в составе экскурсий, и эта женщина собиралась выдворить его с территории кладбища? Или, может, она приехала сюда по каким-то своим причинам и ей вовсе не было никакого дела до Джереми?
        Незнакомка невозмутимо шла по направлению к нему.
        Ну что ж, если она не собиралась его выгонять, ее появление можно было считать очень даже милым стечением обстоятельств. Джереми убрал фотоаппарат в чехол, расправил плечи и, когда женщина приблизилась, широко улыбнувшись, сказал:
        - Добрый день! Как приятно встретить здесь живого человека!
        Услышав эти слова, женщина немного замедлила шаг, словно только сейчас заметила Джереми. По ее лицу скользнула усмешка, и Джереми показалось, что она собирается остановиться. Однако он ошибся: незнакомка прошла мимо, и до его слуха донесся ее тихий смешок.
        Приподняв брови, Джереми посмотрел ей вслед. Женщина продолжала удаляться не оборачиваясь. Не успев как следует взвесить, насколько его поведение уместно, он сделал несколько шагов следом и окликнул ее:
        - Послушайте!
        Женщина повернулась к Джереми, но не остановилась, а медленно продолжала идти в прежнем направлении. Выражение лица у нее было насмешливое.
        - Вы разве не знаете, что невежливо рассматривать человека в упор? - спросила она. - Наверное, вам стоит поучиться правилам хорошего тона. Ведь мы, женщины, не любим нахалов.
        Произнеся эту нравоучительную тираду, незнакомка отвернулась, поправила на плече сумку и зашагала своей дорогой. Издалека опять донесся ее короткий смешок.
        Джереми, опешивший от неожиданного отпора, стоял, приоткрыв рот.
        Очевидно, незнакомка не была настроена на общение. Ну и ладно. Подумаешь! Но все-таки почему она по крайней мере не ответила на его приветствие? Наверное, мужчины не давали ей проходу, вот она и привыкла так резко реагировать на любые попытки завести с ней разговор. Или, возможно, она просто не хотела, чтобы ей мешали, когда…
        Что - когда?

«Похоже, журналистика сделала меня патологически любопытным, - подумал Джереми. - Какое мне дело до того, что ее сюда привело? В конце концов, - напомнил он себе, - это кладбище. Возможно, она пришла сюда, чтобы навестить могилы близких. Ведь именно для этого люди обычно приходят на кладбище».
        Джереми задумчиво сдвинул брови. Все верно, но кладбища, посещаемые родственниками усопших, как правило, являют собой благостную картину умиротворения и порядка - с ухоженными могилами, аккуратно подстриженным газоном и скорбно-величественными памятниками. Что же касается Седар-Крика, то оно выглядело ничуть не лучше, чем Сан-Франциско после землетрясения 1906 года. Едва ли сюда вообще кто-то наведывался, чтобы следить за могилами. Можно было, конечно, пойти за незнакомкой и, подсмотрев за ней, выяснить, какова цель ее визита сюда. Однако Джереми достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать: подглядывание может вывести их из себя еще сильнее, чем «рассматривание в упор». Незнакомка шагала по тропке между могилами, и висевшая на плече сумка покачивалась в такт ее грациозной походке. Джереми изо всех сил старался не пожирать ее глазами, но никак не мог отвести взгляда. Лишь когда она скрылась из виду за толстыми стволами дубов, проснувшийся наконец рассудок сказал ему, что сейчас не время отвлекаться на красивых женщин. От этого журналистского расследования, возможно, зависела вся его дальнейшая
судьба. Работа на телевидении, деньги, известность и так далее, и тому подобное… Ладно, в таком случае - что дальше? Кладбище он уже осмотрел. Так что теперь, пожалуй, стоило познакомиться с окрестностями, чтобы получить хоть какое-то представление об этих местах.
        Джереми вернулся к машине и уселся за руль, довольный тем, что, уходя с кладбища, даже не обернулся посмотреть, наблюдает ли за ним незнакомка. Ему нравилось играть в подобные игры. Правда, на этот раз он скорее всего играл в одиночку. Уже сидя в машине, Джереми быстрым взглядом окинул кладбище и убедился, что это действительно так: женщины нигде не было видно, и она не думала за ним наблюдать.
        Заведя машину, Джереми медленно тронулся с места, и по мере того, как он удалялся от кладбища, мысли о прекрасной незнакомке постепенно улетучивались из его головы, уступая место другим. Он поехал вперед, чтобы узнать, пересекалась ли эта дорога с какими-нибудь другими. По пути Джереми внимательно осматривал окрестности, безуспешно ища глазами ветряные мельницы, хозяйственные постройки, крытые жестью, и маленькие фермерские домики. Вокруг не было ничего заслуживающего внимания, и, повернув машину, он поехал обратно, так же безуспешно высматривая дорогу, по которой можно было попасть на вершину Райкерс-Хилла. Размышляя о том, чьей холм был собственностью - государственной или частной, а также кому принадлежали поля вокруг Седар-Крика, Джереми вновь приехал к воротам кладбища. Он сразу заметил, что машины незнакомки у ворот уже не было, и, к своему удивлению, испытал от этого легкое разочарование, которое, впрочем, исчезло так же быстро, как и появилось.
        Джереми посмотрел на часы - было начало третьего. Должно быть, время ленча в
«Гербсе» уже закончилось, и можно было смело отправляться туда для разговора с Дорис. Возможно, ей было известно нечто такое, от чего он мог оттолкнуться в своем расследовании.
        Джереми усмехнулся, подумав, что встреченная им на кладбище незнакомка, вероятно, посмеялась бы над ним, если бы узнала, какова цель его приезда в их город.
        Глава 3
        Когда Джереми приехал в «Гербс», на террасе были заняты всего несколько столиков. Он поднялся по ступенькам и направился к входной двери, чувствуя на себе любопытные взгляды посетителей. Разговоры внезапно стихли, и все продолжали молча жевать, оглядывая его с удивлением, с каким смотрят пасущиеся коровы на приближающегося к изгороди человека. Джереми кивнул и помахал рукой в знак приветствия, как делали старички на террасах, когда он проезжал по улицам города на машине.
        Он снял темные очки и вошел в ресторан. Внутри, по обе строны от ведущей наверх лестницы, располагалось два зала, заставленных маленькими квадратными столиками. Стены были окрашены в персиковый цвет, и в залах царил почти домашний уют. В глубине, в задней части здания, находилась кухня.
        Когда Джереми вошел в зал, там воцарилась тишина и все взоры обратились на него, так же как на террасе. Однако как только он приветственно кивнул и помахал рукой, все успокоились и, вернувшись к тарелкам и разговорам, перестали обращать на него внимание. Это действовало как взмах волшебной палочки. «Похоже, такой у них условный знак», - подумал Джереми.
        Пока он стоял, вертя в руках темные очки и размышляя, у кого бы спросить про Дорис, из кухни вышла одна из официанток - на вид лет двадцати восьми, высокая, тоненькая, как тростинка, с улыбающимся открытым лицом.
        - Пожалуйста, садитесь за любой столик, - прощебетала она. - Через минуту я к вам подойду.
        Джереми удобно устроился за столиком у окна, и официантка тут же явилась, не заставив себя долго ждать. На груди у нее была карточка с надписью «Рейчел». Джереми уже заметил, что все работники сферы обслуживания в этом городе носили на груди подобные карточки. Очевидно, так здесь было принято. Так же, как приветствовать всех знакомых и незнакомых кивком головы и взмахом руки.
        - Что будете пить?
        - У вас есть капуччино? - спросил Джереми.
        - К сожалению, нет. Могу предложить вам кофе.
        - Замечательно, давайте кофе, - улыбнулся Джереми.
        - Что еще будете? Если хотите заказать что-то из еды, то меню на столе - пожалуйста, выбирайте.
        - Нет, спасибо, а вы не подскажете: здесь ли сейчас Дорис Макклеллан?
        - Да, она здесь, на кухне, - ослепительно улыбнувшись, сказала Рейчел. - Вам ее позвать?
        - Если вас не затруднит.
        Официантка опять улыбнулась:
        - Ну что вы, конечно же, нет.
        Джереми проводил взглядом Рейчел, которая прошествовала в глубь зала и, толкнув створчатую дверь, скрылась на кухне. Почти сразу же оттуда вышла женщина лет шестидесяти - очевидно, та самая Дорис. Она оказалась полной противоположностью Рейчел - невысокая, полная, с седеющими светлыми волосами. Дорис была в блузке в цветочек и фартуке, и Джереми обратил внимание на отсутствие у нее карточки с именем. Женщина подошла к его столику и, подперев руками поясницу, расплылась в улыбке.
        - Какой сюрприз, - сказала она, - к нам пожаловал сам Джереми Марш!
        - Как вы меня узнали? - удивился Джереми.
        - Ну как же вас не узнать! Я видела вас в передаче «Прайм-тайм» на прошлой неделе. Так, значит, вы получили мое письмо?
        - Да, получил. Спасибо.
        - И вы приехали к нам, чтобы написать статью о привидениях?
        Джереми пожал плечами:
        - Да, что-то в этом роде. Как получится.
        - Все понятно… - сказала Дорис. Говорила она с сильным южным акцентом, проглатывая половину звуков. - Но почему вы заранее не сообщили мне о своем приезде?
        - Я предпочитаю приезжать неожиданно. Иногда это помогает получить более достоверную информацию.
        - Все понятно, - повторила Дорис и выдвинула из-за стола стул. - Не возражаете, если я присяду? Вы ведь приехали сюда, чтобы поговорить со мной?
        - Да, но я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности. Боюсь, ваш босс будет недоволен - ведь вы на работе.
        Дорис обернулась назад, к кухне, и крикнула:
        - Слушай, Рейчел, как ты думаешь, хозяйка не будет возражать против моего разговора с этим господином?
        Рейчел выглянула из дверей кухни, и в ее руках Джереми увидел кофейник.
        - Думаю, хозяйка будет совсем не против, - сказала Рейчел. - Она ведь любит поболтать. Особенно если собеседник такой милый молодой человек.
        Дорис снова повернулась к Джереми.
        - Вот видите, - сказала она. - Никаких проблем.
        Джереми улыбнулся:
        - Я вижу, у вас здесь очень теплая атмосфера.
        - Да.
        - И, насколько я понял, вы и есть хозяйка.
        - Именно так, - подтвердила Дорис с довольной улыбкой.
        - А вы давно занимаетесь этим бизнесом?
        - Уже почти тридцать лет. У нас весь город завтракает и обедает. Мы начали готовить здоровую пищу еще до того, как она вошла в моду повсюду, и у нас самые лучшие омлеты во всей округе. Кстати, не хотите ли перекусить? - спросила Дорис, слегка подавшись вперед. - Вы должны попробовать наши сандвичи. У нас все самое свежее, мы даже хлеб печем ежедневно. Что бы вам посоветовать? - Он изучающе посмотрела на Джереми. - Думаю, вам должен понравиться куриный сандвич с брюссельской капустой, огурцами, помидорами и моим фирменным соусом песто.
        - Ну, в общем-то я не то чтобы слишком голоден.
        В этот момент подошла Рейчел с двумя чашками кофе.
        - Что ж, как хотите… Просто когда на столе вкусная еда, и разговор идет лучше.
        - Ну хорошо, - согласился Джереми. - Куриный сандвич с соусом песто - звучит довольно заманчиво.
        Дорис широко улыбнулась:
        - Рейчел, будь добра, принеси нам два «Албемарла».
        - С удовольствием, - ответила Рейчел и с интересом посмотрела на Джереми. - А кто этот наш новый гость? Никогда его раньше здесь не видела.
        - Это Джереми Марш, - ответила Дорис. - Он известный журналист, приехал сюда, чтобы написать статью о нашем замечательном городе.
        - Правда? - спросила Рейчел.
        - Да, - подтвердил Джереми.
        - Ой, ну слава Богу! - всплеснула руками официантка. - А то уж я подумала, что вы приехали к кому-то на похороны.
        Джереми не успел ничего ответить, а Рейчел уже шагала по направлению к кухне. Увидев выражение его лица, Дорис расхохоталась.
        - У нас уже побывал Тулли, у которого вы спрашивали, как проехать на кладбище, - пояснила она. - Ему сразу пришло в голову, что я имею некоторое отношение к вашему приезду, и он решил отправиться ко мне, чтобы все разузнать. В общем, он пересказал нам весь ваш разговор - упомянул и о том, как проехался насчет вашей черной одежды, и Рейчел не смогла удержаться, чтобы тоже вас не поддеть.
        - Ах вот оно что, - сказал Джереми.
        Дорис чуть наклонилась к нему:
        - Могу представить - он замучил вас своими разговорами.
        - Да, немного.
        - Тулли всегда был ужасным болтуном. Он готов разговаривать с собственной тенью, если рядом никого больше нет. Представляю, как от этого страдала его жена Бонни. Двенадцать лет назад она оглохла, и теперь он донимает клиентов и всех, кто ему попадется на пути. Сегодня я еле-еле его отсюда спровадила. Там, где появляется Тулли, вся работа застопоривается.
        Джереми взял чашку.
        - Так, говорите, его жена оглохла?
        - Да. Наверное, Всевышний сжалился над ней, решив, что она уже достаточно помучилась со своим мужем.
        Джереми засмеялся и отхлебнул глоток кофе.
        - Но как Тулли догадался, что я имею какое-то отношение к вам?
        - Видите ли, когда в городе происходит что-нибудь необычное, то я всегда тем или иным образом оказываюсь к этому причастна. Ведь я, между прочим, местный экстрасенс. - Поймав скептический взгляд Джереми, Дорис рассмеялась: - Насколько я понимаю, вы не верите в экстрасенсов?
        - Не верю, - подтвердил он. Дорис поправила передник.
        - Знаете, в некотором смысле вы правы. Большинство людей, называющих себя экстрасенсами, просто шарлатаны. Однако некоторые все же действительно обладают особым даром.
        - В таком случае… если вы экстрасенс, значит, можете читать мои мысли?
        - Не буду хвастаться - такое мне удается нечасто, - призанлась Дорис, покачав головой. - Конечно, у меня неплохая интуиция, но все же чтение мыслей не по моей части. А вот моей маме в этом не было равных. От нее никто не мог ничего скрыть. Она даже всегда знала, что я собираюсь подарить ей на день рождения! Мне до нее далеко, но у меня есть способности несколько иного свойства. Я лозоискатель. И еще я могу определить пол ребенка, который должен родиться.
        - Ясно.
        Дорис посмотрела на него:
        - Вы мне не верите?
        - Ну хорошо. Допустим, вы лозоискатель и можете найти под землей воду и сказать, где нужно рыть колодец.
        - Да, именно так.
        - А что, если я предложу вам пройти проверку ваших способностей с помощью научных методов, под строгим контролем?..
        - Да пожалуйста, проверяйте. Даже если вам придется с головы до ног обвешать меня всякими датчиками, мне это нисколько не помешает.
        - Вот как… - произнес Джереми, вспомнив знаменитого Ури Геллера. Тот был настолько уверен в своих телекинетических способностях, что в 1973 году отважился выступить на британском телевидении в присутствии ученых и зрителей. Тогда он продемонстрировал свои сверхъестественные способности: положив ложку поперек вытянутого пальца, он удерживал ее в горизонтальном положении некоторое время, и наконец, на глазах изумленных зрителей, оба конца ложки стали сгибаться книзу. Впоследствии скептикам удалось докопаться до истинной причины этого явления. Оказалось, перед выступлением Геллер многократно сгибал и разгибал ложку посередине, что вызвало усталость металла и сделало его чрезвычайно податливым.
        Дорис, казалось, читала его мысли.
        - Ну что ж, - сказала она, - я ничего не имею против того, чтобы вы проверили мои способности… Но только вы ведь не для этого ко мне приехали. Вас интересуют привидения, обитающие на кладбище Седар-Крик, не так ли?
        - Да. - Джереми обрадовался, что они перешли к делу. - Вы не будете возражать, если я запишу наш разговор на диктофон?
        - Да, пожалуйста.
        Джереми достал из кармана куртки маленький диктофон, поставил его посередине стола и нажал кнопку. Отхлебнув из чашки немного кофе, Дорис стала рассказывать:
        - Итак, все это началось еще в девяностых годах девятнадцатого века. В те времена темнокожие жили в основном за пределами города - в поселении, которое называлось Уотте-Лэндинг. Правда, теперь его уже нет - после Газели там камня на камне не осталось…
        - Простите… какой Газели?
        - Урагана 1954 года. Неужели не знаете? Это был сильнейший ураган на побережье южных штатов. Тогда почти весь Бун-Крик оказался затоплен, а Уотте-Лэндинг был полностью смыт водой.
        - Ах да, я вспомнил, извините. Продолжайте, пожалуйста.
        - Как я уже сказала, никакого поселения теперь там нет. Ну а тогда, в конце девятнадцатого века, там проживало, думаю, человек триста. В большинстве своем это были потомки рабов, бежавших из Южной Каролины во время агрессии Севера или, как вы, янки, ее называете - Гражданской войны. - Дорис подмигнула, и Джереми сдержанно улыбнулся. - Так вот, в конце девятнадцатого века в этих краях собрались прокладывать железную дорогу, которая должна была соединить наше захолустье с цивилизованным миром. Однако, согласно проекту, дорогу планировали проложить прямо через негритянское кладбище: останки захороненных там людей предполагалось выкопать и перевезти в другое место. Естественно, это возмутило афроамериканцев, живших в Уотте-Лэндинге, и они стали добиваться от местных властей изменения проекта. Главную роль в этом деле играла одна женщина, пользовавшеяся у них в деревне большим авторитетом. Ее звали Хетти Дюбиле, и она была родом откуда-то с Карибских островов. Что только она не делала, чтобы достучаться до властей и убедить их не трогать кладбище, но все было бесполезно - никто не соизволил ее
выслушать.
        В этот момент появилась Рейчел и поставила на стол две тарелки с сандвичами.
        - Ешьте, пожалуйста, - сказала Дорис. - А то у вас одна кожа да кости.
        Джереми взял сандвич и, попробовав его, выражая одобрение, удивленно вскинул брови. Дорис заулыбалась:
        - Ну как? Разве у себя в Нью-Йорке вы можете найти что-нибудь подобное?
        - Конечно, нет. Мои поздравления шеф-повару. Дорис посмотрела на него с некоторым кокетством.
        - Вы просто очаровательны, мистер Марш, - сказала она, и Джереми подумал, что в молодости эта женщина, вероятно, разбила немало сердец.
        Через несколько секунд Дорис снова увлеченно продолжала свою историю:
        - В те времена очень многие был и расистами. Да у нас и до сих пор такие остались, правда, сейчас их немного. Вам, наверное, все это про расизм кажется выдумками…
        - Да нет, почему же, я вам верю.
        - Нет, не верите. Ни один человек, приехавший с Севера, в это не верит. Ну да ладно, вернемся к нашей истории. Хетти Дюбиле была разгневана, что ее нигде не принимали, и, когда ее в очередной раз не пустили к мэру, она произнесла в гневе проклятие. Согласно легенде, она сказала, что если будут осквернены могилы их предков, то та же участь постигнет и могилы белых людей. Потревоженные души умерших будут упорно возвращаться на место прежнего захоронения, и кладбище Седар-Крик, лежащее у них на пути, будет постепенно разрушаться и проваливаться, пока в конце концов не исчезнет с лица земли. Разумеется, словам Хетти тогда никто не придал значения. - Дорис откусила кусочек сандвича. - Ну, поскольку нет смысла распространяться на эту тему, сразу скажу, чем закончилось дело: негры перезахоронили останки своих предков, железная дорога была построена, а потом, как и предрекла Хетти, кладбище Седар-Крик начало разрушаться. Сначала повреждения были незначительными: на кладбище обнаружили несколько расколовшихся надгробий, как будто поврежденных вандалами. Городские власти выставили там сторожей, думая, что
это дело рук чернокожих, решивших привести в исполнение проклятие Хетти. Однако как кладбище ни охраняли, оно продолжало неуклонно разрушаться. И со временем этот процесс приобрел просто ужасающие масштабы. Вы ведь уже успели там побывать? Джереми молча кивнул.
        - Значит, вы представляете, что там сейчас происходит. Кажется, это место оседает, проваливается под землю, верно? Так что предсказание Хетти сбывается. И ко всему прочему, через несколько лет после того, как на кладбище были замечены первые признаки разрушения, там стали появляться таинственные огни. С тех пор все уверились в том, что по кладбищу бродят потревоженные души умерших.
        - Я так понял, на этом кладбище больше не хоронят?
        - Нет. Оно было окончательно заброшено в конце семидесятых годов. Но и раньше там хоронили очень редко, поскольку все знали, что там происходит. Седар-Крик - собственность округа, но власти не уделяют ему ни малейшего внимания. Вот уже лет двадцать о нем никто не заботится.
        - А никто не пытался разобраться в том, почему кладбище оседает?
        - Точно сказать не могу, но я почти уверена, что пытались. Кому хочется, чтобы могила его дедушки разрушилась и провалилась под землю? У многих влиятельных жителей нашего города на этом кладбище были похоронены родственники, и наверняка люди что-то предпринимали, чтобы разобраться в происходящем. Я слышала, из Роли кто-то приезжал, чтобы выяснить причину разрушений на кладбище.
        - Вы имеете в виду исследователей из Университета Дьюка?
        - Да нет, вовсе не их. То были всего-навсего студенты, и они приезжали в прошлом году, а я говорю о более давних временах - когда разрушения еще только начинались.
        - Но вам неизвестно, удалось ли тогда что-то выяснить?
        - Нет, об этом история умалчивает. Однако… - Дорис сделала многозначительную паузу и загадочно сверкнула глазами, - думаю, я могу назвать причину, по которой кладбище оседает.
        Джереми приподнял брови:
        - И что же это за причина?
        - Вода, - спокойно сказала Дорис.
        - Вода?
        - Да, ведь я говорила вам, что умею искать воду с помощью лозы. И я уверена, что кладбище оседает именно потому, что под ним - вода. Я знаю это совершенно точно.
        - Понятно, - сказал Джереми.
        Дорис рассмеялась:
        - Вы такой забавный, мистер Марш. Когда вы слышите то, во что не хотите верить, у вас делается такое серьезное лицо - просто смех разбирает. Вам никогда не говорили об этом?
        - Нет, никогда.
        - Но это действительно так, и, по-моему, это даже придает вам некое очарование. Моей маме было бы интересно пообщаться с вами. Ваши мысли так легко читать.
        - Ну и о чем же я сейчас думаю?
        - Видите ли, - помолчав, ответила Дорис, - моей маме не составило бы труда прочитать все ваши мысли, как открытую книгу. Я, конечно, тоже способна угадывать кое-что, но главный мой дар, как я вам уже говорила, заключается не в этом. И к тому же мне бы не хотелось вторгаться в ваш внутренний мир.
        - Почему же? Я ничего не имею против.
        - Хорошо. - Дорис изучающе посмотрела на Джереми. - Подумайте о чем-нибудь таком, чего я не могу знать. Но еще раз оговорюсь, чтение мыслей - не мой дар. Я всего лишь могу… почувствовать иногда, о чем думает человек, и то при условии, что эти мысли связаны с сильными душевными переживаниями.
        - Все понятно, - заметил Джереми. - Но согласитесь, что этими словами вы все же подстраховываете себя на случай неудачи.
        - Оставим разговоры, сосредоточьтесь, - попросила Дорис, коснувшись его рук. - Я должна держать вас за руки, вы не возражаете?
        Джереми кивнул:
        - Конечно, нет.
        Дорис стиснула его руку.
        - Сосредоточьтесь. Будьте серьезнее. Сейчас вы просто играете со мной.
        - Хорошо, - сказал Джереми. - Буду серьезным.
        Джереми закрыл глаза и стал думать о Марии, о причине их окончательного разрыва. Дорис молчала и пристально смотрела на него, словно дожидаясь, когда он сам заговорит и чем-нибудь выдаст себя.
        Джереми уже бывал в такой ситуации. И не один раз. Он достаточно хорошо изучил уловки так называемых экстрасенсов и понимал, что ему нужно молчать. Дорис по-прежнему ничего не говорила, и он с удовлетворением подумал, что не дал себя одурачить. Неожиданно она вздрогнула (ничего удивительного, стандартный прием всех
«ясновидящих») и тут же отпустила его руку. Джереми открыл глаза и взглянул на нее:
        - Ну что?
        Дорис смотрела на него каким-то странным взглядом.
        - Ничего, - сказала она.
        - Ну что ж, - произнес Джереми, - кажется, сегодня звезды не благоприятствуют чтению мыслей. Хорошо, не беда.
        - Просто я взялась не за свое дело, - словно извиняясь, улыбнулась Дорис. - Найти воду под землей, определить пол ребенка - это пожалуйста, а уж за остальное, наверное, мне лучше не браться… Единственное, что могу вам точно сказать, так это то, что вы не ждете ребенка.
        Джереми усмехнулся:
        - Да, в этом вы абсолютно правы.
        Смущенно улыбнувшись, Дорис опустила глаза, потом подняла их и посмотрела ему прямо в лицо:
        - Простите. Мне не следовало пытаться. Ведь это не мое дело.
        - Ладно, не получилось - так не получилось, ничего страшного, - сказал Джереми.
        Дорис вздохнула, снова взяла его за руку и слегка пожала ее.
        - Простите меня, мне очень жаль.
        Джереми несколько растерялся, и его поразило сочувствие, появившееся в глазах Дорис. И где-то в глубине души у него возникло смутное ощущение, что она узнала о нем больше, чем следовало бы знать постороннему человеку.
        Джереми всегда был уверен, что ясновидение - не более чем результат взаимодействия жизненного опыта, здравого смысла и имеющихся в распоряжении человека сведений. Большинство людей недооценивают колоссальный объем информации, получаемый ими на протяжении жизни, а между тем вся эта информация образует в человеческом мозгу такую совершенную систему, какая немыслима для любого другого живого существа или машины.
        Однако мозг человека обладает свойством «не замечать» большую часть поступающей информации, поскольку, совершенно очевидно, нет необходимости помнить абсолютно все. При этом память у всех различная, и, как показывает опыт, ее можно развивать и улучшать систематическими тренировками.
        Как бы то ни было, даже самые неспособные студенты помнят 99,99 процента того, что относится к их повседневной жизни, Способность же замечать и запоминать мелочи - ту самую одну сотую процента - и отличает одних людей от других. Именно благодаря внимательности к мелочам человек может стать, например, выдающимся исследователем или финансистом, а при наличии определенного психологического чутья - и
«ясновидящим», чьи исключительные аналитические способности окружающие принимают за сверхъестественные.
        Но с Дорис дело обстояло так просто… Джереми показалось - по крайней мере сначала, - будто она и в самом деле прочитала его мысли. Но в конце концов он, как всегда, склонился к рациональному объяснению.
        "Ну а что, собственно, произошло?» - спросил он себя. Ведь Дорис ничего ему не сказала - она просто посмотрела на него так, словно ей что-то открылось. Только и всего. Остальное было плодом его воображения. Так что, если рассуждать логически, ничего необычного здесь не было и быть не могло. В то же время Дорис вовсе не походила на тех прожженных шарлатанов, которых ему нередко доводилось встречать. Она была такой искренней и непосредственной… Должно быть, действительно верила в свои сверхъестественные способности. И Дорис опять как будто прочитала его мысли.
        - Ну что, наверное, вы решили, что я немного с приветом? - спросила она.
        - Да нет, что вы, - ответил Джереми.
        Дорис снова потянулась за сандвичем.
        - Знаете что, - предложила она, - давайте пока просто насладимся вкусной едой и поболтаем. Что бы вам хотелось узнать? О чем вам рассказать?
        - Расскажите, пожалуйста, о своем городе, - попросил Джереми.
        - Что именно вас интересует?
        - О, да все, что угодно. Раз уж я приехал сюда проводить расследование, то хотелось бы узнать что-нибудь и о самом Бун-Крике.
        Дважды просить не пришлось, и следующие полчаса Дорис без умолку рассказывала о жизни в их городке - правда, не совсем то, что могло пригодиться Джереми для расследования. Оказалось, она осведомлена о городской жизни и сплетнях даже лучше, чем Тулли. Но ясновидение тут было ни при чем - просто в таком маленьком городке, как Бун-Крик, ничего нельзя утаить от других, тем более от хозяйки популярного местного ресторанчика.
        Дорис все говорила и говорила. Джереми узнал от нее много совершенно ненужных ему подробностей о жителях городка: кто из них чем занимался, с кем водил дружбу и какие у кого странности. Кроме того, она сочла необходимым довести до его сведения тот любопытный факт, что пастор местных пятидесятников состоял в любовной связи с одной из прихожанок. Также Дорис предупредила Джереми, что, если в дороге у него внезапно сломается машина, ни в коем случае не стоит звонить в эвакуаторскую службу Тревора, потому что тот в любое время суток может оказаться пьян.
        - Он просто опасен на дороге, - доверительно сообщила Дорис. - У нас в городе все это знают, но он сын шерифа, и поэтому никто даже не пытается на него жаловаться. А вообще шериф Уоннер и сам хорош: он заядлый игрок и всегда по уши в долгах. Так стоит ли удивляться, что у него такой сын?
        - Да, - понимающе кивнул Джереми с таким видом, будто сам прекрасно знал и беспутного Тревора, и его папашу. - Яблоко от яблони недалеко падает.
        Они немного помолчали, и Джереми взглянул на часы.
        - Вы куда-то торопитесь? - спросила Дорис.
        - Да. Я хочу заехать в библиотеку, пока она не закрылась… мне нужно порыться в книгах.
        - Ну что ж, не буду вас задерживать. Была рада вас угостить. Не каждый день к нам заглядывают такие замечательные личности.
        - Да о чем вы? Единственное появление в прямом эфире «Прайм-тайм» еще не делает человека знаменитостью.
        - Да, конечно. Но я имела в виду вашу колонку в «Сайентифик американ».
        - Вы читаете наш журнал?
        - Каждый месяц. Мой покойный муж, пусть земля ему будет пухом, очень любил его. И когда он умер, у меня не хватило духу отказаться от подписки. Это было в некотором роде его наследство. А ваши статьи мне действительно очень нравятся.
        - Спасибо, - сказал Джереми.
        Они прошли через зал к выходу, и немногие посетители, еще оставшиеся за столиками, проводили их взглядами. Несомненно, разговор хозяйки ресторана с загадочным незнакомцем очень их заинтересовал. И как только Джереми с Дорис скрылись за дверью, все тотчас оживленно заговорили.
        - Она сказала, что видела его по телевизору? - спросил кто-то.
        - Да, кажется, его показывали в каком-то ток-шоу, - ответил другой.
        - По крайней мере он точно не доктор, - вмешался третий. - Я слышал, как они разговаривали о какой-то статье в журнале.
        - Но откуда все-таки Дорис его знает? Кто он такой? - Во всяком случае, по-моему, он очень интересный молодой человек.
        - Да, он просто душка, - вставила Рейчел.
        Джереми и Дорис тем временем стояли на террасе, не подозревая о том, какое бурное обсуждение происходило в зале.
        - Вы, наверное, собираетесь остановиться в гостинице «Гринлиф»? - поинтересовалась Дорис и, когда Джереми кивнул, спросила: - Вам рассказать, как туда проехать? Эта гостиница находится далеко от центра.
        - Спасибо, у меня есть карта, - сказал Джереми, стараясь показать, что он все предусмотрел заранее. - Думаю, гостиницу я найду. А что касается библиотеки, то, чтобы сэкономить время, не могли бы вы мне объяснить, как туда проехать?
        - Конечно. - Дорис махнула рукой в сторону дороги. - Она неподалеку - за углом. Видите то кирпичное здание с синим навесом?
        Джереми кивнул.
        - Там повернете налево и поедете до первого светофора, а потом на первую улицу направо. На углу и увидите библиотеку. Это старинное белое здание. Раньше оно принадлежало Хорасу Мидлтону, а потом его купила администрация округа.
        - Но почему для библиотеки не построили новое здание?
        - Зачем? Городок у нас маленький, а старое здание вполне просторное. Впрочем, вы сами все увидите.
        Джереми протянул ей руку:
        - Спасибо за все. Было очень приятно с вами познакомиться. А ленч оказался просто великолепным.
        - Спасибо, рада, что вам понравилось.
        - Вы не будете против, если я еще раз загляну к вам и мы продолжим разговор? Думаю, вы мне многое сможете объяснить.
        - Пожалуйста, приезжайте в любое время, когда вам потребуется помощь. Я всегда к вашим услугам. Только у меня к вам одна просьба: мне бы очень не хотелось, чтобы вы в статье представили наш родной Бун-Крик дремучим, забытым Богом захолустьем. Поверьте, мы все очень любим свой город - и его действительно есть за что любить.
        - Я пишу только правду.
        - Знаю, - сказала Дорис. - Поэтому к вам и обратилась. Я вам доверяю и уверена, что именно вы сможете найти объяснение этой легенде и расставить все по своим местам.
        Джереми вскинул брови:
        - Так вы считаете, что на кладбище Седар-Крик нет привидений?
        - Ну конечно же, нет! Я давным-давно об этом твержу, но никто не хочет меня слушать.
        Джереми удивленно посмотрел на нее:
        - Тогда зачем же вы меня вызвали?
        - Понимаете, пока людям не объяснят истинную причину огней, они будут верить, что по кладбищу бродят привидения. После того как в газете написали про исследование, проведенное студентами из Университета Дьюка, наш мэр как одержимый кинулся раскручивать эту легенду о привидениях и к нам в город потянулись люди, желающие увидеть огни на кладбище. Скажу вам прямо - это создает множество проблем, и кладбище с каждым днем разрушается все сильнее и сильнее. - Дорис немного помолчала и затем продолжила: - Там собираются подростки и бродят любопытные, которые обычно не очень-то бережно относятся к тому, на что они приехали поглазеть. Словом, на кладбище царит полный хаос, но шериф на это закрывает глаза - он ведь закадычный друг мэра, они вместе охотятся. И вообще в нашем городе почти все считают, что раскручивать легенду о привидениях - очень хорошая идея. С тех пор как у нас закрылись ткацкая фабрика и рудник, жизнь стала угасать, и люди верят, что таинственная история о призраках на кладбище может привлечь к нам туристов и спасти город.
        Джереми задумчиво посмотрел на свою машину и снова перевел взгляд на Дорис, размышляя над тем, что она ему рассказала. Конечно, все это было логично, однако…
        - Вам не кажется, что ваши слова как-то не согласуются с тем, что вы написали в письме?
        - Вовсе нет, - возразила Дорис. - Письмо ничуть не противоречит моему рассказу, и в нем нет ни слова неправды. Я писала, что на кладбище у нас появляются по ночам загадочные огни, которые большинство жителей нашего города считают призраками, а приезжавшие к нам студенты из Университета Дьюка так и не смогли объяснить, что это такое. Если не верите, перечитайте письмо еще раз - и вы убедитесь, что там нет ничего, кроме этого. Мне ни к чему вас обманывать, мистер Марш.
        - Ну а почему вы хотите, чтобы я развенчал этот миф?
        - Потому, что все это неправильно, - со спокойной уверенностью сказала Дорис. - Когда по кладбищу постоянно бродят посторонние люди, туристы - это проявление неуважения по отношению к похороненным там усопшим. Мертвые заслуживают того, чтобы пребывать в тишине и покое, но многие так и норовят потревожить их сон. Теперь вот еще придумали включить посещение кладбища в тур по историческим местам нашего города. Ведь это форменное безобразие! Я, как, могу, протестую против этого, но, к сожалению, мои слова, сейчас - глас вопиющего в пустыне.
        Джереми сунул руки в карманы и задумчиво покачал головой.
        - Вы позволите мне быть откровенным? - спросил он. Дорис кивнула, и Джереми в раздумье переступил с ноги на ногу.
        - Видите ли, поскольку вы не сомневаетесь в своих сверхъестественных способностях и верите, что и ваша мама была ясновидящей, то, казалось бы…
        Джереми замялся, и Дорис внимательно на него посмотрела.
        - Вы хотите сказать: кому, как не мне, верить в привидения?
        - Ну да, - кивнул он.
        - Что ж, в существование призраков я действительно верю. Вот только на этом кладбище их нет.
        - Почему вы так думаете?
        - Потому что я там была и не почувствовала присутствия духов.
        - Так вы и это можете?
        Дорис пожала плечами.
        - Могу я тоже быть откровенной?
        - Конечно.
        - Однажды вам придется столкнуться с чем-то таким, что нельзя будет объяснить научно, рационально. И когда это случится, в вашей жизни произойдут такие изменения, каких вы даже представить не можете.
        Джереми улыбнулся:
        - Это что - предсказание?
        - Да, вроде того, - заглянув ему в глаза, ответила Дорис и, немного помолчав, уже совсем другим тоном добавила: - Ну что ж, еще раз спасибо за то, что приехали. Рада была с вами познакомиться. Не каждый день выпадает случай пообщаться с таким приятным молодым человеком. Я словно помолодела.
        - Я тоже очень рад нашей встрече. Было приятно побеседовать с вами.
        Распрощавшись с Дорис, Джереми повернулся и направился к машине. За то время, что он провел в ресторане, небо покрылось тучами - они были как напоминание о зиме, - и Джереми, поежившись, поднял воротник куртки.
        - Мистер Марш! - окликнула его Дорис.
        Джереми обернулся:
        - Да?
        - Предайте от меня привет Лекс.
        - Лекс?
        - Да, - сказала Дорис. - Так зовут библиотекаря.
        - Хорошо, - улыбнулся Джереми. - Передам.
        Глава 4
        Библиотека располагалась в огромном готическом здании, занимавшем большую часть улицы и сильно отличавшемся от обычных построек этого города. Оно казалось старинным румынским замком, перенесенным сюда, в Бун-Крик, какой-то фантастической силой.
        Это было двухэтажное здание с крутой покатой крышей, двумя рядами узких окон и большими деревянными дверями с массивными металлическими кольцами. Такой дом, несомненно, пришелся бы по вкусу Эдгару Аллану По. Здание было похоже на замок с привидениями, но было заметно, что городские власти как могли старались сгладить это впечатление. Кирпичные стены - некогда красновато-коричневые - теперь выкрасили в белый цвет, на окна поставили ставни, а вдоль тpoтyapa на клумбах росли анютины глазки. Над входом висела позолоченная табличка с выгравированной надписью «Добро пожаловать в библиотеку Бун-Крика!». Однако, несмотря на это, библиотека выглядела как дом с привидениями.
        Войдя внутрь, Джереми очутился в ярко освещенном вестибюле, стены которого были покрыты бледно-желтой краской. В глубине, за стеклянными дверями, просматривался детский читальный зал. Слева находились туалетные комнаты, а справа, тоже за стеклянными дверями, располагался, очевидно, основной зал библиотеки. Джереми кивнул и приветственно помахал рукой пожилой женщине, сидевшей за длинной L-образной стойкой в вестибюле. Женщина, улыбнувшись, помахала ему в ответ и снова углубилась в чтение. Джереми, чрезвычайно довольный тем, что он хорошо освоился в незнакомом городе, толкнул тяжелую стеклянную дверь и вошел в зал.
        Осмотревшись, он с разочарованием отметил, что эта провинциальная библиотека оказалась намного хуже, чем можно было предположить. Зал, освещенный яркими флуоресцентными лампами, был совсем маленький, чуть больше его нью-йоркской квартиры, и все имевшиеся здесь книги умещались на шести небольших стеллажах. В углах по обе стороны от входа стояли старенькие компьютеры, а в правой части зала находился крошечный отдел периодики. У стеллажей копошились три человека. Один - пожилой мужчина со слуховым аппаратом - расставлял книги на полках. Окинув взглядом стеллажи, Джереми подумал, что он за свою жизнь приобрел больше книг, чем было собрано в этой библиотеке.
        Джереми подошел к стойке библиотекаря, за которой, однако, никого не было. Облокотившись о стойку, он обернулся и вопросительно посмотрел на седого мужчину, наводившего порядок на полках. Вероятно, это и был тот самый Лекс, о котором ему говорила Дорис.
        Джереми подождал, посмотрел на часы и снова взглянул на седого мужчину. Тот продолжал спокойно расставлять книги, не обращая на него никакого внимания.
        После нескольких минут терпеливого ожидания Джереми довольно громко покашлял, и мужчина наконец посмотрел в его сторону. Джереми кивнул и помахал ему рукой, всем своим видом демонстрируя, что будет очень рад, если библиотекарь соизволит к нему подойти. Мужчина тоже приветливо кивнул и помахал рукой, но вместо того, чтобы заняться посетителем, снова продолжил как ни в чем не бывало расставлять книги. Определенно здесь не принято было спешить. «Ну и порядки», - подумал Джереми.
        Она смотрела на улицу из окна маленького, заваленного бумагами кабинета, расположенного на втором этаже. Появление этого человека не стало для нее неожиданностью. Дорис позвонила ей сразу, как только он уехал из ресторана, и сообщила, что скоро у нее в библиотеке появится человек, одетый но все черное, - журналист, приехавший из Нью-Йорка писать статью о привидениях на кладбище.
        Она задумчиво покачала головой. Когда Дорис загоралась какой-то идеей, ничто не могло заставить ее отступить. И сейчас она, конечно же, приложила все усилия, чтобы заинтересовать журналиста этой историей. Но кто знает, чем все это обернется? Ей доводилось читать статьи Джереми Марша, и она представляла, что он мог написать. Едва ли и теперь он ограничится лишь развенчанием легенды о привидениях. Наверняка в его планы входило также и написание очерка о городе и его жителях. Это означало, что обаятельный журналист будет расспрашивать людей о том о сем, а потом состряпает издевательскую статью, извратив все по своему усмотрению и представив жителей Бун-Крика глупыми, невежественными и суеверными провинциалами.
        Она закрыла глаза, рассеянно теребя пальцами пряди темных волос. Нет, приезд этого человека явно не сулил ничего хорошего. И вообще ажиотаж вокруг огней на кладбище был в высшей степени возмутителен. Теперь все, кому не лень, бродили среди могил, тревожа покой усопших. Все началось после того, как в городке побывали студенты из Университета Дьюка и в газете появилась статья о таинственных огнях на кладбище. Но зачем нужно было так раздувать эту историю? Огни появились на кладбище много десятилетий назад - все об этом знали, но никого это особенно не волновало. Конечно, и раньше туда наведывались любопытные - в основном подростки или подвыпившие разгильдяи, заскучавшие в баре «Эй, я тебя люблю!». Сверхъестественное всегда привлекало людей, противостоять этому было невозможно. Но выпускать для туристов футболки, кофейные кружки с надписями, открытки с видами Седар-Крика, да еще включить посещение кладбища в экскурсию по историческим местам города, - это слишком.
        И почему все помешались на идее привлечения в город туристов? Конечно, туризм мог служить неплохим источником дохода. Но разве люди жили в Бун-Крике ради обогащения? Большинство совершенно искренне любили свой город и не покинули бы его ни при каких обстоятельствах. Однако, как бывает всегда, кучка людей (во главе с мэром) обрадовалась возможности извлечь выгоду из сложившейся ситуации - в результате и началась эта кампания по раскручиванию старой легенды. Но все равно - она была уверена в этом - большинству жителей Бун-Крика родной город был дорог прежде всего потому, что здесь можно было с восторгом наблюдать вечерами, как заходящее солнце превращает реку Памлико в золотую блестящую ленту, потому что здесь все знали своих соседей и доверяли им и потому что здесь можно было не бояться за своих детей, играющих на улице допоздна. В то время как другие города с каждым годом становились все беспокойнее и суетливее, Бун-Крик не старался угнаться за ними - в этом и заключалась его особая прелесть.
        Здесь ей нравилось все - запах сосен и соленой воды весенним утром, влажный воздух жарких летних вечеров и огненные расцветки листвы золотой осенью. Но больше всего ей были дороги люди, живущие в родном городе. Она знала, что таких открытых, теплых отношений, какие связывали жителей Бун-Крика, ей не найти больше нигде. Однако далеко не вся молодежь так относилась к родному городу: многие из ее друзей после окончания колледжа не захотели возвращаться сюда. Она тоже некоторое время жила вдали от родных мест, но для нее было немыслимо покинуть Бун-Крик навсегда. И она ничуть не жалела о своем возвращении: во-первых, Дорис нельзя было оставлять одну, поскольку за последние два года ее здоровье стало внушать опасения, а во-вторых, в родном городе ей нашлось занятие по душе, возможно, ждавшее именно ее долгие годы. Она стала библиотекарем, как когда-то мама, и с энтузиазмом взялась за развитие городской библиотеки, надеясь превратить ее когда-нибудь в местную достопримечательность. Конечно, работа библиотекаря была не слишком престижной, да и зарплата невысокой, но библиотека успешно развивалась, и для
нее это было главное. Правда, первое впечатление от библиотеки у многих наверняка было обманчивым. На первом этаже находилась только современная беллетристика, а вся классическая литература и некоторые особенно ценные книги современных авторов и раритетные издания хранились на втором этаже. Скорее всего, подумала она, Джереми Марш даже и не догадается, что библиотека занимает оба этажа: лестница, ведущая наверх, была спрятана в глубине здания, рядом с отделом детской литературы. Конечно, этот особняк не предназначался для публичной библиотеки, и поэтому новым посетителям трудно было сразу здесь сориентироваться, но вообще здание казалось ей вполне подходящим.
        В ее кабинете, находившемся наверху, всегда было тихо и спокойно, и рядом с ним располагалась ее любимая комната, где хранились самые ценные и редкие книги, собирать которые начала еще ее мать. Здесь были редкие издания, пожертвованные библиотеке или приобретенные в магазинах и у букинистов по всему штату. Также здесь лежали старинные манускрипты и географические карты, некоторые из них относились к периоду Войны за независимость. Приобретение редких книг было ее настоящей страстью. Она постоянно охотилась за ними, а когда находила что-то действительно стоящее, то не останавливалась ни перед чем, чтобы заполучить книгу, причем как можно дешевле. Она пускала в ход все свое обаяние и хитрость, а если ни то ни другое не помогало, прибегала к своему фирменному, практически безотказно срабатывавшему приему - предлагала букинистам юридическую помощь по вопросу о том, как добиться налоговых льгот. И поскольку она действительно могла оказать такую помощь, так как у нее были прекрасно налажены связи со специалистами по налоговому праву, то обычно ей удавалось завладеть желанной книгой, прежде чем о ней
узнают другие библиотеки. Конечно, она была ограничена в средствах и не могла соперничать с библиотеками Дьюка, Уэйк-Фореста и Университета Северной Каролины, но среди маленьких книжных собраний ее библиотека была одной из лучших в штате, возможно, даже во всей стране.
        Да, это была именно ее библиотека - так же как Бун-Крик был ее городом. А человек, ждавший сейчас внизу, был чужаком, и его приезд скорее всего не сулил ничего хорошего ни городу, ни его жителям - ее землякам.
        Она прекрасно видела, как он подъехал к библиотеке, вышел из машины и направился к дверям. Едва взглянув на него, она покачала головой: по его уверенной походке и манере держаться было заметно, что он приехал из большого города, где все привыкли считать, что живут в центре мировой цивилизации, а все остальные - в захолустье. Эти люди уверены, что провинциалы не знают и не могут знать, что такое настоящая жизнь, и поэтому верх глупости оставаться в своем убогом уголке, когда есть возможность уехать и начать новую, полноценную жизнь где-нибудь в Нью-Йорке. Несколько лет назад она увлеклась человеком, исповедовавшим такие идеи, но теперь была уверена: больше подобное не повторится.
        Она посмотрела на птичку-кардинала, усевшуюся на карнизе за окном, и отогнала посторонние мысли. Пора было спуститься наконец к этому мистеру Маршу из Нью-Йорка. Наверное, он заждался. Нужно было поскорее отправиться ему на помощь, демонстрируя знаменитую приветливость южан, да и, собственно, ее прямая обязанность - помогать посетителю найти нужные книги. Однако с этим журналистом следовало держать ухо востро и не говорить ничего, что позволило бы ему потом выставить ее город в дурном свете.
        Она улыбнулась. Ладно, она справится с этим мистером Маршем. Наверное, с ним даже будет приятно пообщаться - он довольно привлекателен, хотя, конечно, это не означало, что ей придется забыть об осторожности.
        Вид у Джереми Марша был скучающий.
        Скрестив руки на груди, он прохаживался мимо стеллажей, разглядывая корешки книг. Он хмурился, очевидно, удивляясь, что здесь не было классической литературы. Она подумала о том, как бы он отреагировал, если на его вопрос, почему у них в библиотеке нет, например, Диккенса, Чосера или Джейн Остен, она бы удивленно переспросила: «Простите, кого-кого?» Судя по тому, что она уже знала об этом журналисте, он скорее всего молча уставился бы на нее круглыми от изумления глазами - точь-в-точь как несколько часов назад на кладбище. «О, мужчины, - подумала она, - как же вы предсказуемы!»
        Она одернула свитер и, настроившись как можно серьезнее, решительно направилась к нему.
        - Вероятно, вы ждете меня, - сдержанно улыбнувшись, сказала она.
        Услышав ее голос, Джереми повернул голову и на мгновение замер от удивления, однако в следующую же секунду широко улыбнулся, как человек, увидевший хорошего знакомого. Лицо у него было открытое и приятное, и на его щеке красовалась чрезвычайно милая ямочка. Несмотря на все это, его улыбка показалась ей слишком хорошо отрепетированной и самоуверенной.
        - Вы Лекс? - спросил он.
        - Да, это сокращенно от Лекси. Меня зовут Лекси Дарнелл. А Дорис называет меня просто Лекс.
        - Так, значит, вы и есть библиотекарь?
        - Да, я библиотекарь, - усмехнулась она, - хотя меня можно встретить не только в библиотеке, но и на кладбище.
        - Все понятно, - произнес Джереми, копируя Дорис.
        Лекси улыбнулась и поправила на полке книги, которые он вытаскивал, чтобы посмотреть.
        - Напрасно пытаетесь подражать нашему акценту, мистер Марш, - сказала она, - у вас все равно ничего не получится.
        Он беззаботно рассмеялся, нисколько не задетый ее замечанием.
        - Вы так думаете?

«Определенно он привык считать себя душкой», - подумала Лекси.
        - Я в этом уверена. - Продолжая поправлять на полках книги, она спросила: - Так чем я могу вам помочь, мистер Марш? Вас интересует информация о кладбище Седар-Крик?
        - Я вижу, молва обо мне летит впереди меня.
        - Мне только что позвонила Дорис и сказала, что в библиотеку едет журналист из Нью-Йорка.
        - А вот оно что… - протянул Джереми. - Мне следовало это предвидеть. У нас с Дорис был долгий разговор. Очень интересная женщина.
        - Кстати, она моя бабушка.
        Брови Джереми поползли вверх. «Вот как? Это интересно», - подумал он, а вслух произнес:
        - Должен вам сказать, что у вашей бабушки замечательный ресторан. Она рассказала вам, каким восхитительным ленчем меня угостила?
        - Нет, а разве это относится к делу? - пожала плечами Лекси, заправив волосы за ухо. Ей было совершенно наплевать на то, что он такой душка и у него очаровательная ямочка на щеке. Закончив приводить в порядок книги на стеллаже, она повернулась к нему и прежним бесстрастным тоном сказала: - Не думайте, что библиотекарь целыми днями сидит сложа руки и изнывает от безделья. Я по горло завалена работой - у меня полно бумаг, с которыми нужно сегодня разобраться. Так что давайте перейдем поскорее к делу: скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь вам помочь.
        - Что именно? Да все, что угодно, - любые источники, которые помогут мне узнать как можно больше о кладбище, да и вообще о Бун-Крике. Когда появились на кладбище огни. Кто занимался их изучением и что в этом плане было сделано. Меня интересуют любые легенды и истории, связанные с Седар-Криком. Старинные карты. Информация о Райкерс-Хилле и топографическая карта местности. Старые документы. В общем, все в этом роде. - Он замолчал, пристально глядя в ее удивительные сиреневые глаза. В отличие от первой встречи на этот раз у него была возможность их хорошо рассмотреть. Они действительно были необыкновенные. - По-моему, это просто удивительно, не правда ли? - спросил он, опершись рукой о стеллаж.
        - Что вы имеете в виду? - решила уточнить Лекси.
        - Нашу сегодняшнюю встречу на кладбище. Бывает же такое… Я получаю письмо от вашей бабушки, приезжаю в ваш город и первым делом встречаю на кладбище вас! А потом оказывается, что вы библиотекарь и внучка Дорис. По-моему, это интересное совпадение. Вам так не кажется?
        - Не знаю, я об этом не думала, но, на мой взгляд, тут совершенно нечему удивляться, - равнодушно ответила она.
        Однако ее слова ничуть не обескуражили Джереми. Его вообще трудно было обескуражить, особенно когда он был чем-то очень заинтересован.
        - Знаете, вот еще что хочу у вас спросить, - как ни в чем не бывало продолжил Джереми, - поскольку я в вашем городе впервые, не могли бы вы подсказать, где тут можно отдохнуть? Я имею в виду - выпить чашечку кофе, посидеть, перекусить… Порекомендуйте мне что-нибудь. - Он сделал паузу. - Ну вот, например, где бы вам хотелось посидеть сегодня после работы?
        Лекси удивленно заморгала, сомневаясь, правильно ли она его поняла.
        - Вы что - хотите меня пригласить? - спросила она.
        - Ну да, если у вас найдется для этого время.
        - Увы, не найдется, - сказала она, снова обретя обычную невозмутимость. - Но все равно спасибо за приглашение.
        Она выдержала пристальный взгляд Джереми, смотревшего на нее в упор, и тот наконец сдался.
        - Что ж, нет так нет, - бросил он непринужденным тоном. - Мое дело - пригласить… Кажется, это никогда не считалось преступлением. - Джереми улыбнулся, и на его щеке опять появилась ямочка. - Ну а что с моими читательскими притязаниями? Вы не могли бы принести мне что-нибудь прямо сейчас? Разумеется, если это не слишком отвлечет вас от работы с бумагами. Если сегодня вы очень заняты, то я, конечно, могу прийти завтра - как вам будет удобнее.
        - Ну а с чего именно вы бы хотели начать?
        - Я думаю, для начала было бы неплохо прочитать ту статью об огнях, которая была опубликована в местной газете. К сожалению, пока мне ее нигде не удалось найти. Надеюсь, в вашей библиотеке она есть?
        Лекси кивнула:
        - Эта статья на микрофише. Там есть все материалы нашей местной газеты за последние два года.
        - Отлично, - сказал он. - Ну а как насчет информации о вашем городе?
        - Ее можно найти там же.
        Джереми огляделся, размышляя, где же все это спрятано, а Лекси, повернувшись, зашагала по направлению к вестибюлю.
        - Пойдемте, мистер Марш. Все, что вам нужно, находится наверху.
        - Наверху? - удивился Джереми.
        - Да, наверху. Так вы идете? Джереми поспешил за ней.
        - Вы позволите задать вам один вопрос? - спросил он, догнав ее.
        Лекси открыла дверь и, секунду поколебавшись, невозмутимо разрешила:
        - Да пожалуйста, спрашивайте.
        - Что вы делали сегодня на кладбище?
        Она ничего не ответила и одарила его совершенно бесстрастным взглядом.
        - Понимаете, просто меня очень удивило ваше появление там, - продолжал Джереми. - Ведь, насколько я понял, это кладбище давно заброшено и туда наведываются теперь только те, кто интересуется загадочными огнями. Разве не так?
        Лекси продолжала молчать. «Любопытно», - подумал Джереми, но в конце концов затянувшееся молчание заставило его ощутить неловкость.
        - Так я могу надеяться на ответ? - спросил он.
        Она неожиданно улыбнулась и, прежде чем пройти в уже открытую дверь, подмигнула ему и сказала:
        - Я позволила вам задать вопрос, мистер Марш, но я вовсе не обещала ответить.
        Лекси устремилась вперед, и ошарашенному Джереми ничего не оставалось, как молча последовать за ней. Да, Элвин был прав, когда говорил, что женщины на Юге умопомрачительны. Красивая и необыкновенно уверенная в себе, Лекси была неотразима - даже после того, как так решительно отшила его.
        Они прошли через вестибюль, мимо детского читального зала и поднялись по лестнице. Оказавшись наверху, Джереми поразился: второй этаж библиотеки разительно отличался от первого. Здесь было нечто большее, чем заставленные книгами полки. Гораздо большее. В просторном зале в готическом стиле царила особая атмосфера. Джереми показалось, будто он очутился в старинной частной библиотеке, насквозь пропитанной стойким запахом пыли и книг. Стены, облицованные дубовыми панелями, паркет из красного дерева, темно-бордовые портьеры на окнах - все это ничуть не походило на то, что он увидел внизу. Кроме того, в углах зала стояли мягкие кресла и лампы от
«Тиффани», а у дальней стены располагался камин, над которым висела картина. Окна, хотя и довольно узкие, пропускали достаточно света, и в зале было по-домашнему уютно.
        - Так вот оно что, - сказал Джереми, оглядевшись. - Значит, на первом этаже выставлено лишь немного, а основные фонды у вас здесь. Лекси кивнула:
        - Большинство читателей спрашивают в основном современную беллетристику, и поэтому для удобства мы разместили стелажи с этими книгами внизу. Правда, зал небольшой - раньше там был кабинет.
        - И где он теперь?
        - Рядом с комнатой, где хранятся редкие книги. - Она показала в глубь зала.
        - Редкие книги? Это впечатляет, - заметил Джереми.
        Лекси улыбнулась:
        - Пойдемте, для начала я вам все покажу и немного расскажу о нашей библиотеке.
        Некоторое время они бродили возле стеллажей с книгами и разговаривали. Из рассказа Лекси Джереми узнал, что здание, в котором находилась библиотека, было построено в
1874 году Хорасом Мидлтоном - капитаном, разбогатевшим на транспортировке леса и табака в Старый Свет. У него было семеро детей, и он решил построить для семьи большой дом. К несчастью, незадолго до того, как строительство особняка завершили, жена капитана умерла, и он переехал с детьми в Уилмингтон. Дом пустовал, потом в нем поселилась другая семья и прожила до 50-х годов двадцатого века. Потом особняк некоторое время принадлежал Историческому обществу, и в конце концов его приобрела администрация округа, чтобы разместить в нем библиотеку.
        Джереми с интересом слушал Лекси. Они медленно прохаживались, и она, прерывая время от времени рассказ, останавливалась, чтобы обратить его внимание на какую-нибудь замечательную, с ее точки зрения, книгу. Джереми вскоре почувствовал, что начитанна она даже лучше, чем он сам, - особенно это касалось классики. Впрочем, это было вполне естественно. Разве станет библиотекарем человек, не любящий книги? Лекси прервала его размышления, указав на табличку на одном из стеллажей:
        - А здесь у нас книги, которые, вероятно, заинтересуют вас, мистер Марш.
        Джереми прочитал: «Сверхъестественное/Магия». Замедлив шаг, но не остановившись, он успел заметить названия нескольких книг. Одна была посвящена предсказаниям Мишеля Нотрдама, более известного как Нострадамус. В 1555 году он опубликовал книгу «Центурии», одну из десяти, написанных им за всю жизнь. Однако из тысяч его предсказаний сейчас цитируют, как якобы сбывшиеся, примерно пятьдесят, что составляет ничтожные пять процентов от общего количества.
        Джереми сунул руки в карманы и посмотрел на Лекси:
        - Хотите знать, что я обо всем этом думаю?
        - Конечно. Иногда бывает полезно услышать чужое мнение.
        - Вы читали все это?
        - Нет, честно говоря, я этим не увлекаюсь. Конечно, когда мы получаем новые книги, я их пролистываю, чтобы получить общее представление, но этим и ограничиваюсь.
        - Мне нравится ваш подход, - заметил Джереми. - Вы поступаете разумно.
        - А некоторые жители нашего города недовольны тем, что я вообще держу подобную литературу в библиотеке - особенно книги по магии. Люди считают, что они вредны для подростков.
        - Еще как вредны. Ведь там все сплошная ложь.
        Она улыбнулась:
        - Дело совсем не в этом. Просто некоторые и в самом деле верят в магию и боятся, что подростки, начитавшись этих книг, могут невольно навлечь на город темные силы.
        Джереми кивнул:
        - Да, я слышал, что суеверия на Юге широко распространены.
        - Только учтите, - спохватилась Лекси, - то, что я вам сейчас рассказала, не предназначено для печати. Надеюсь, вы не злоупотребите моим доверием?
        - Ну что вы, конечно, нет, можете быть спокойны. Какое-то время они продолжали идти молча, и Джереми вдруг уловил тонкий цветочный аромат ее духов. В зале становилось все темнее - лучи слабого зимнего солнца едва пробивались сквозь сгущавшиеся серые тучи, и Лекси включила по пути несколько ламп. По залу разлился мягкий желтоватый свет. Рассеянно взглянув на висевший над камином портрет, Джереми спросил:
        - А кто это?
        Немного помедлив, Лекси ответила:
        - Моя мама.
        Джереми вопросительно посмотрел на Лекси, и она, глубоко вздохнув, начала рассказ:
        - После того как в 1964 году здание городской библиотеки сгорело дотла, мама взялась за создание новой библиотеки. Никто больше не отважился этим заняться - ведь все нужно было начинать буквально с нуля. Нужно было не только найти новое здание, но и восстановить книжный фонд, полностью уничтоженный пожаром. Маме тогда было всего двадцать два года, но ее не пугали трудности, и она с энтузиазмом взялась за дело: упорно засыпала власти округа и штата просьбами о финансировании, устраивала благотворительные акции для сбора средств на восстановление библиотеки, осаждала бизнесменов, уговаривая пожертвовать деньги на приобретение книг. Эта работа растянулась на долгие годы, но труды мамы не пропали зря - библиотека, как видите, была восстановлена.
        Слушая, Джереми невольно переводил взгляд с Лекси на портрет ее матери и обратно. Сходство было удивительное. Странно, как он сразу не догадался, что это была мать Лекси. Особенно похожи были глаза - необычного цвета, так поразившего его, когда он впервые увидел Лекси на кладбище. Сейчас, рассмотрев ее поближе, он понял, что они были не просто фиалковые, а еще и со светло-голубым ободком по краю радужной оболочки. Такие же глаза были и у ее мамы, хотя, конечно, художнику было трудно передать всю прелесть этих удивительных глаз.
        Закончив рассказ, Лекси заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Джереми уже обратил внимание на этот жест. Возможно, он выдавал некоторое волнение. А раз она волновалась в его присутствии - значит, не кто иной, как он сам, был тому причиной. «Хороший знак», - подумал Джереми.
        - Ваша мама - удивительная женщина, - сказал он. - Буду рад с ней познакомиться.
        На лице у Лекси на секунду появилось какое-то неопределенное выражение, словно она собиралась что-то сказать, но потом передумала.
        - Простите, - встряхнув головой, встрепенулась она. - Кажется, я совсем вас заговорила. Ведь вы приехали сюда работать, а я не даю вам заняться делом. Пойдемте лучше туда, - кивнула она в сторону хранилища редких книг, - я покажу помещение, где вам предстоит провести ближайшие несколько дней.
        - Думаете, мне потребуется несколько дней?
        - Вы ведь хотите найти в наших фондах все, что касается кладбища Седар-Крик, верно? Но должна вас расстроить: далеко не вся информация у нас индексирована, так что вам предстоит долгая и кропотливая работа по выуживанию ее из различных источников.
        - Но, я полагаю, этих источников не так уж много?
        - Их не так уж мало. Причем это не только книги. В нашей библиотеке (без ложной скромности - моими стараниями) собраны сохранившиеся дневники жителей города, и я подозреваю, что в них вы можете найти кое-что по интересующей вас теме. Мне удалось собрать довольно неплохую коллекцию. Есть даже несколько экземпляров, относящихся к семнадцатому веку.
        - Может, вам удалось заполучить и дневник Хетти Дюбиле?
        - Увы, нет. Зато у нас есть два дневника, принадлежавшие читателям Уотте-Лэндинга, причем один из них был кем-то вроде местного историка-летописца. Дневники нельзя выносить из библиотеки, так что вам придется работать здесь. Но сразу хочу вас предупредить: работа будет нелегкой, потому что записи старые и трудно читаются.
        - Ну что ж, - сказал Джереми, - я просто сгораю от нетерпения - так хочется за них взяться. Мне нравится решать запутанные загадки. Лекси улыбнулась:
        - Насколько мне известно, в этом вы настоящий профессионал.
        Джереми лукаво посмотрел на нее:
        - О да! Я вообще во многом профессионал.
        - Я в этом не сомневаюсь, мистер Марш.
        - Джереми, - сказал он. - Зовите меня просто Джереми. Лекси насмешливо изогнула бровь:
        - Да что вы? Какое странное предложение…
        - Ничуть, - возразил он. - По-моему, предложение очень даже хорошее.
        - В каком-то смысле, может, и да, - усмехнулась она, - и я, конечно, польщена, но, думаю, мы с вами все же недостаточно знакомы для такого фамильярного обращения.
        Она отвернулась, и Джереми не смог сдержать улыбку. Ему уже доводилось сталкиваться с подобными женщинами. Ох уж эти интеллектуалки, привыкшие при общении с мужчинами выпускать коготки! Но Лекси все-таки была не совсем на них похожа - несмотря на все ее ироничные выпады, в ней чувствовались мягкость и добродушие. Может, тут все дело было в ее акценте, манере говорить? Голос у нее был чарующий и мелодичный, казалось, она способна уговорить кошку отпустить мышку.
        Нет, подумал он, дело не только в голосе. И не только в ее остроумии. Не только в изумительных глазах или красивой фигуре, эффектно подчеркнутой прекрасно сидящими джинсами. Конечно, все это немаловажно, но в ней было еще что-то. Что-то загадочное, неуловимое… Он ничего не знал о ней, совсем ничего. О себе она совершенно ничего не рассказала. Она много говорила о книгах, о своей матери, но только не о самой себе.
        Джереми знал, что должен работать над статьей, но больше всего ему сейчас хотелось продолжить свой разговор с Лекси. Он с удовольствием отправился бы с ней на прогулку по городу или пригласил ее в тихий ресторанчик, где можно было бы поговорить в уютной романтической обстановке и лучше узнать друг друга. В Лекси была какая-то загадка, а он любил все загадочное, непредсказуемое, приносящее неожиданные сюрпризы. Последовав за ней в комнату, где хранились редкие книги, Джереми подумал о том, что поездка на Юг оказалась намного интереснее, чем он мог предположить.
        Хранилище редких книг - вероятно, когда-то тут располагалась спальня - было разделено деревянной перегородкой. Стены - бежевые, с белой полосой наверху, а пол, из хорошего твердого дерева, истертый, но не покоробленный. За перегородкой располагались высокие стеллажи с книгами, а в углу комнаты стоял стеклянный шкафчик, казавшийся ларцом с драгоценностями. Рядом с ним находились телевизор и видеомагнитофон, явно предназначенный для просмотра фильмов по истории Северной Каролины. Перед окном напротив двери возвышался старинный письменный стол-бюро с поднимающейся крышкой, а справа от него стоял маленький столик с устройством для чтения микрофиш. Лекси подошла к бюро, выдвинула нижний ящик и достала маленькую картонную коробку.
        Поставив коробку на стол, она перебрала пленки и вытащила одну. Потом включила аппарат, вставила в него пленку и, прокрутив ее, быстро отыскала нужную статью. В этот момент он опять ощутил аромат ее духов.
        - Вот, пожалуйста, та самая статья, - сказала Лекси. - Читайте, а я пока постараюсь подобрать для вас еще какие-нибудь материалы.
        - Однако как быстро вам удалось найти статью, - заметил Джереми.
        - Это было совсем не трудно. Я помнила дату ее появления в нашей газете.
        - О, так у вас феноменальная память?
        - Нет, не то чтобы феноменальная. Просто выход статьи совпал с днем моего рождения.
        - И в тот день вам исполнилось, наверное, лет двадцать шесть?
        - Около того. Ну а сейчас позвольте мне заняться делом.
        Она повернулась к нему спиной и направилась к двери.
        - Двадцать пять? - крикнул ей вслед Джереми.
        - Можете строить какие угодно догадки, мистер Марш. Только я не собираюсь подыгрывать вам.
        Он засмеялся, подумав, что скучать эту неделю точно не придется.
        Пора было браться за работу, и Джереми сосредоточился на статье. Она была написана именно в таком духе, как он и ожидал: в ней было полно преувеличений и чувствовалось настойчивое стремление раздуть сенсацию и заявить о городе, который, как следовало из текста, все жители считали замечательным и необыкновенным.
        Почти ничего нового Джереми не узнал. В статье пересказывалась легенда, уже слышанная им от Дорис, правда, в другой вариации и с добавлением некоторых подробностей. Так, автор утверждал, что Хетти пыталась добиться правды у уполномоченного правления округа, а не у мэра города, и что родом она была из Луизианы, а не с Караибских островов, как говорила Дорис. Также в статье сообщался вот такой любопытный факт: после того как Хетти произнесла грозное проклятие перед городской ратушей, она была арестована полицейскими за нарушение общественного порядка и посажена в камеру. Однако на следующее утро охранники обнаружили, что Хетти в камере не было: она исчезла совершенно необъяснимым образом, словно испарившись или пройдя сквозь стены. После этого шериф не решился снова ее арестовывать, боясь, что она может проклясть и его семью…
        Таков был изложенный в статье вариант легенды. Как известно, легенды, передаваемые из уст в уста, имеют свойство в определенной степени изменяться, поскольку каждый рассказчик старается как-то их приукрасить, добавив что-нибудь от себя. Впрочем, история с исчезновением Хетти из камеры казалась весьма интересной. Следовало выяснить, действительно ли она была арестована и удалось ли ей сбежать.
        Джереми обернулся. Лекси все еще не было видно.
        Он снова перевел взгляд на экран и решил ознакомиться с другими статьями на этой пленке. Из рассказа Дорис и того, что он успел увидеть в городе, у него уже сложилось общее впечатление о Бун-Крике, но, разумеется, любая дополнительной информация тоже могла оказаться полезной. В газете, выходившей раз в неделю, по вторникам, было всего четыре страницы. Статей о положении в других странах мира в целом в ней не помещали, зато местных новостей - порой самых тривиальных или курьезных - тут было предостаточно. Джереми с интересом прочитал про юного скаута, который озеленил территорию перед зданием добровольной пожарной охраны, чтобы заслужить звание скаута-орла. Помимо этого, в газете сообщалось об открытии новой химчистки на Мэйн-стрит, а также о заседании городского совета, на котором решался вопрос о целесообразности установки светофора на Лиари-Пойнт-роуд. На первой странице была помещена заметка об автомобильной аварии, в которой пострадали двое местных жителей, получивших легкие повреждения.
        Джереми улыбнулся и откинулся на спинку стула.
        Город оказался именно таким, каким он его представлял, - тихим, сонным и в какой-то степени необычным, как и другие провинциальные городки, но не более того. Бун-Крик продолжал существовать просто по инерции, и было очевидно, что через несколько десятков лет он скорее всего умрет естественной смертью, поскольку его жители неуклонно старели, молодежь уезжала, и городу неоткуда было черпать силы для поддержания жизни. Бун-Крик обречен, у него не было будущего… При мысли об этом Джереми стало грустно.
        - Я вижу, вы увлеклись? - раздался за его спиной голос Лекси.
        Он вздрогнул от неожиданности и удивился, что не услышал, как она подошла.
        - Да, увлекся. Занимательная у вас газета. Особенно заметка про скаута-орла мне понравилась.
        - Этого парня зовут Джимми Телсон, - серьезно сказала Лекси. - Он гордость нашего города. Круглый отличник, баскетболист, скаут. В прошлом году у него умер отец, и ему теперь приходится подрабатывать в пиццерии, но, несмотря на это, он по-прежнему находит время для волонтерской работы.
        - Я восхищаюсь такими людьми.
        Лекси улыбнулась, наверное, подумав: «Еще бы».
        - Вот, - сказала она, кладя перед ним стопку книг, - думаю, пока вам этого будет достаточно.
        Джереми быстро окинул взглядом то, что принесла Лекси. Книг было около десятка.
        - Но ведь, насколько я понял, вы обещали принести мне дневники, а тут - обычные книги по истории.
        - Все верно, - повторила она. - Но вам не кажется, что, прежде чем браться за дневники, неплохо бы сначала узнать, как жил наш город в то далекое время?
        - Что ж, наверное, вы правы, - согласился он.
        - Ну вот и прекрасно. - Лекси рассеянно вытянула рукав своего свитера. - А еще я нашла для вас книгу с рассказами о привидениях - думаю, она вам пригодится. Там есть глава, посвященная кладбищу Седар-Крик.
        - Великолепно.
        - Тогда приступайте к работе. Я загляну через некоторое время - вдруг вам понадобится моя помощь.
        - Так вы меня покидаете?
        - Да. Я ведь уже говорила, что у меня сегодня уйма работы. Так что я пойду, а вы можете остаться здесь или расположиться в читальном зале. И еще: буду очень признательна вам, если вы не станете выносить книги с этого этажа.
        - Будьте спокойны, я не посмею, - сказал Джереми.
        - А теперь, мистер Марш, прошу меня извинить. Мне действительно нужно идти. И кстати, имейте в виду: наша библиотека работает до семи, но комната редких книг закрывается в пять.
        - Даже для друзей?
        - Нет, конечно, друзьям я разрешаю работать там столько, сколько угодно.
        - Значит, я могу посидеть до семи?
        - Нет, мистер Марш. Вы можете посидеть до пяти.
        Джереми рассмеялся:
        - Ну может быть, завтра вы разрешите мне задержаться подольше.
        Она приподняла брови и, не сказав ни слова, повернулась и направилась к двери.
        - Лекси! - окликнул ее Джереми.
        Она обернулась:
        - Да?
        - Вы мне очень помогли. Большое спасибо.
        Она ответила ему очаровательной беззаботной улыбкой:
        - Пожалуйста.
        Следующие два часа Джереми провел за изучением книг, пытаясь выудить из них нужную информацию. Он пролистывал книги одну за другой, рассматривал фотографии и читал разделы, казавшиеся ему более или менее важными.
        В книгах много внимания уделялось ранней истории города, и Джереми выписывал в блокнот все, что, по его мнению, могло пригодиться для дальнейшего расследования. Конечно, пока трудно было отличить важную информацию от неважной, поэтому приходилось выписывать довольно много.
        По своему опыту Джереми знал: для того чтобы разобраться в подобной истории, нужно отталкиваться от фактов, которые не подлежат сомнению. Что в данном случае было достоверно известно? Со времени основания кладбище существовало без каких-либо изменений более века, огней там не было и в помине. Они впервые появились около ста лет назад, и с тех пор их стали замечать там регулярно, но только при тумане. Свидетельств зафиксировано множество, а это означало, что огни не были просто вымыслом или плодом чьего-то больного воображения. Также несомненным фактом можно считать то, что кладбище постепенно оседало.
        После двухчасовой работы с книгами Джереми пришел к выводу, что не узнал практически ничего нового и ни на шаг не приблизился к разгадке. Собрать этот пазл, состоявший из множества фрагментов, было не так-то просто. Разумеется, до него это уже пытались сделать. Легенда о проклятии Хетти была, по сути, попыткой свести воедино все части загадочной истории и дать ей объяснение. Однако легенду нельзя было брать за основу в своем расследовании, поскольку в ней могли искажаться или вообще опускаться важные факты. Так что Лекси, конечно, была права. Он должен прочитать все, что только возможно, чтобы не упустить ничего существенного.
        Впрочем, эта часть работы была ему вполне по душе. Его всегда гораздо больше увлекал сам процесс поиска истины, чем заключительный этап - написание статьи с подробным изложением фактов и выводов.
        Все, что он сейчас прочитал, было ему действительно интересно. Джереми узнал, что Бун-Крик, основанный в 1729 году, был одним из старейших городов штата. Длительное время после основания он был небольшим торговым поселением, поскольку располагался в месте впадения притока Бун-Крик в реку Памлико. Позднее, к концу восемнадцатого века, Бун-Крик стал речным портом, а появление пароходов послужило толком к дальнейшему развитию города. В конце девятнадцатого века, когда бум строительства железных дорог охватил и Северную Каролину, повсеместно стали вырубаться леса и появляться каменоломни. Благодаря своему местоположению город стал связующим звеном с другими районами, и в последующие десятилетия его развитие неуклонно продолжалось одновременно с развитием штата. С 1930 года население города уже не увеличивалось, а в последнее время оно стало резко сокращаться. «Типичная история», - подумал Джереми.
        В книге о привидениях он прочитал главу, посвященную кладбищу Седар-Крик. Легенда о проклятии Хетти была представлена здесь несколько в ином виде. Согласно этой версии, Хетти прокляла Седар-Крик вовсе не из-за того, что негритянское кладбище собирались переносить. Пересказанная в книге легенда гласила, что Хетти, встретившись на узком тротуаре с женой уполномоченного правления округа, не захотела уступить ей дорогу. Это вызвало возмущение у некоторых белых расистов города. Однако поскольку Хетти была своеобразным духовным лидером негров, живших в Уотте-Лэндинге, ей удалось избежать преследования городских властей. Тогда несколько самых ярых расистов решили наказать чернокожих самостоятельно и устроили на негритянском кладбище погром. Разгневавшись, Хетти прокляла кладбище белых и сказала, что отныне потревоженные ими мертвые будут бродить по кладбищу Седар-Крик и не оставят его в покое до тех пор, пока оно полностью не уйдет под землю.
        Джереми откинулся на спинку стула, думая о прочитанном. Существовали три весьма отличающиеся одна от другой версии легенды, и он не совсем понимал, как их следовало интерпретировать.
        Также его чрезвычайно заинтересовал напечатанный курсивом постскриптум, в котором автор книги А. Дж. Моррисон сообщал, что кладбище Седар-Крик действительно оседало и к настоящему времени опустилось почти на двадцать дюймов. Однако автор ограничился лишь констатацией факта и не попытался дать ему какое-то объяснение.
        Заглянув на титульный лист книги, Джереми выяснил, что написана она была в 1954 году. Судя по тому, как кладбище выглядело сейчас, можно было предположить, что оно осело еще по крайней мере на три фута. Поразмыслив над этим, Джереми отметил в блокноте, что нужно попытаться найти данные замеров, сделанных в различные периоды.
        Он работал с увлечением, но все же время от времени не мог удержаться и оборачивался, чтобы посмотреть, не вернулась ли Лекси.
        В это время на другом конце города, на поле для гольфа (а еще конкретнее - на фарвее перед четырнадцатой лункой) стоял, прижимая к уху сотовый телефон, мэр Бун-Крика. Он изо всех сил напрягал слух, пытаясь сквозь шипение разобрать слова говорившего. Связь в этом районе была плохая, и мэр поднял над головой свою клюшку
«Айрон» номер 5, надеясь, что она послужит дополнительной антенной и поможет устранить помехи.
        - Так он был в «Гербсе»? Сегодня в обед? Что? Ток-шоу «Прайм-тайм»?
        Мэр кивал, притворяясь, что не замечает, как его партнер по гольфу, делавший вид, будто ищет мяч, тихонько перекатил его ногой из-за дерева в более удобную позицию.
        - Нашел! - закричал тот и стал примериваться клюшкой к мячу.
        Он частенько жульничал подобным образом, но мэра это нисколько не волновало, ведь сам он поступал так же.
        В то время, когда собеседник мэра уже заканчивал свой отчет, партнер наконец ударил по мячу, снова отправив его за деревья.
        - Вот черт! - закричал он, но мэр не обратил на него никакого внимания.
        - Так-так, хорошо, очень хорошо, - сказал мэр, напряженно обдумывая услышанное. - Ты правильно сделал, что позвонил мне. Ну все, спасибо тебе. Пока. - Он сложил телефон. К нему с кислой миной подошел партнер.
        - Что-то сегодня мне не везет, - посетовал он.
        - Ничего, не переживай, - рассеянно произнес мэр, все еще размышлявший над неожиданной новостью. - Я уверен, у тебя все получится.
        - А кто это звонил? Что-то случилось?
        - Нам выпал шанс, - сказал мэр. - И если мы сумеем его использовать, то, возможно, у нас начнется новая жизнь.
        Через два с лишним часа, когда солнце начало опускаться за верхушки деревьев и за окном стало темнеть, в комнату редких книг заглянула Лекси:
        - Ну что, как тут у вас дела?
        Джереми широко улыбнулся и, отодвинувшись от стола, провел рукой по волосам.
        - Хорошо, - сказал он. - Мне удалось кое-что узнать.
        - Вы уже близки к разгадке?
        - Нет еще. Но думаю, я на верном пути.
        - Вот и замечательно, - сказала Лекси, - но вынуждена вам напомнить: я обычно закрываю эту комнату в пять часов.
        Джереми поднялся из-за стола.
        - Конечно, конечно. Да, наверное, на сегодня и хватит - я уже немного устал. Напряженный у меня выдался день.
        - Завтра утром вы снова собираетесь прийти?
        - Да, собираюсь. А почему вы спрашиваете?
        - Дело в том, что в конце дня я обычно расставляю книги по местам.
        - Но нельзя ли пока не убирать те книги, которые вы для меня нашли? Думаю, большинство мне завтра опять понадобятся.
        - Хорошо, договорились, - сказала Лекси. - Но сразу хочу вас предупредить: если завтра утром вы не объявитесь, то считайте, вы не оправдали моего доверия.
        - Ну что вы! - с достоинством произнес Джереми. - Как я могу не оправдать доверие такой очаровательной девушки?
        Лекси приподняла брови. Определенно, этот донжуан не собирался сдаваться. Пора поставить его на место.
        - Наверное, это ваша любимая фраза, мистер Марш? - спросила она. - Сколько тысяч раз вы повторили ее за свою жизнь?
        - Вы сильно ошибаетесь на мой счет, Лекси, - опершись о стол, сказал он. - На самом деле я тихий, скромный и застенчивый человек.
        Она пожала плечами:
        - Верится с трудом - особенно учитывая то, что вы журналист и живете в Нью-Йорке. Откровенно говоря, вы производите впечатление человека, который любит нравиться женщинам.
        - Вам это неприятно?
        - Мне это безразлично.
        - Но ведь вы знаете, что первое впечатление часто бывает ошибочным.
        - Конечно, и в случае с вами я имела возможность в этом убедиться.
        - Вот как?
        - Да, - улыбнулась она. - Когда увидела вас первый раз, на кладбище, то подумала, что вы приехали на похороны.
        Глава 5
        Через пятнадцать минут, выехав за город по асфальтированному шоссе и вскоре оказавшись на продолжавшей его гравийной дороге, Джереми остановился посреди грязной лужи перед кустарной вывеской, приглашавшей путешественников в гостиницу
«Гринлиф коттеджес». Он и раньше подозревал, что обещаниям местной торговой палаты нельзя верить. Но теперь, когда он увидел своими глазами эту «необыкновенно живописную, расположенную на лоне природы и в то же время вполне современную» гостиницу, у него не осталось в этом ни малейших сомнений.

«Гринлиф коттеджес», наверное, даже лет тридцать назад нельзя было назвать современной. Весь «гостиничный комплекс», расположенный вдоль берега реки, составляли шесть маленьких одноэтажных бунгало с жестяными крышами. Домики были старые, деревянные, с облупившейся на стенах краской. От каждого шла узкая неасфальтированная дорожка к главному зданию, где, очевидно, обитал администратор. Впрочем, все это вполне можно было посчитать в каком-то смысле действительно живописным. Что же касалось расположения «на лоне природы», то это, вероятно, предполагало наличие комаров и аллигаторов, что совершенно не прибавляло желания здесь остановиться.
        Джереми стоял в нерешительности, раздумывая, стоит ли ему вообще сюда заходить и не лучше ли сразу отправиться в Вашингтон,[Имеется в виду небольшой городок в штате Северная Каролина.] находившийся в сорока минутах езды от Бун-Крика: там можно было остановиться в отеле одной из крупных гостиничных сетей. Но тут до него донесся шум приближающегося автомобиля, и он увидел, как по гравийной дороге, подпрыгивая на ухабах, прямо к нему несется бордовый «кадиллак». Автомобиль остановился рядом с машиной Джереми.
        Из «кадиллака» торопливо выскочил грузный лысоватый мужчина. На нем были зеленые спортивные штаны и синий свитер с высокой горловиной, как будто он одевался в темноте, хватая первое, что попадет под руку.
        - Мистер Марш?
        - Да, это я, - удивленно ответил Джереми.
        Толстяк живо обежал машину и остановился напротив него, радостно улыбаясь. По всему было видно, что этот человек привык много и бестолково суетиться.
        - Как хорошо, что я успел сюда, пока вы не разместились в гостинице - мне было бы очень неудобно вас там беспокоить… Но раз уж я вас догнал, надеюсь, вы уделите мне пару минут? Мне очень нужно с вами поговорить! Вы не представляете, как мы все рады вашему появлению! - Задохнувшись, он сделал паузу, схватил руку Джереми и энергично ее потряс.
        - Извините, я что-то запамятовал, - сказал Джереми. - Мы с вами уже встречались?
        - Нет-нет, конечно, нет! - засмеялся толстяк. - Мы с нами еще не знакомы. Я мэр города Том Геркин. Зовите меня просто Том. Рад приветствовать вас в нашем замечательном городе! Надеюсь, вы простите мне мое внезапное появление? Не сочтите меня бесцеремонным. Возможно, я должен был бы пригласить вас в мэрию, но мне просто не терпелось увидеть вас - и я примчался сюда прямо с поля для гольфа, как только мне стало известно о вашем приезде.
        Джереми продолжал смотреть на мэра с некоторым удивлением. Но по крайней мере теперь было понятно, почему он был так одет.
        - Так вы мэр?
        - Да, с девяносто четвертого года. У нас, можно сказать, семейная династия. Мой отец Оуэн Геркин был мэром целых двадцать четыре года. Он очень любил наш город, знал о нем все, что только можно. Конечно, это больше, так сказать, почетная должность. Денег она не приносит, и на жизнь приходится зарабатывать чем-то другим. Мэр в наших краях, скорее, просто символ. Так что по роду своей деятельности я, честно говоря, бизнесмен. Мне принадлежат универмаг и радиостанция
«Ретро». Вам нравится музыка минувших лет?
        - Да, очень.
        - Я в этом не сомневался. Сразу видно, что вы настоящий ценитель. Как только вас заметил, я сказал себе: «Этот человек точно знает толк в музыке». Лично я просто не могу выносить ту современную дрянь, которую многие сегодня слушают. У меня от нее болит голова. А ведь музыка должна быть прежде всего душевной, а не вызывать головную боль. Вы согласны?
        - Разумеется, - кивнул Джереми.
        Мэр рассмеялся:
        - Я был уверен, что вы тоже так думаете. Но вообще я не об этом хотел с вами поговорить. Как я уже сказал, мы все ужасно рады, что вы к нам приехали и собираетесь написать статью о нашем любимом городе. Ведь это именно то, что нам сейчас нужно. Все обожают истории о привидениях, верно? А вокруг этого кладбища поднялся настоящий ажиотаж. К нам уже приезжали исследователи из Дьюка, потом была статья в местной газете. И вот теперь нас почтил вниманием журналист из Нью-Йорка! А на прошлой неделе, кстати, был звонок из штата Алабама. Группа туристов хочет приехать к нам на уик-энд: их заинтересовала экскурсия по историческим местам, которую мы предлагаем.
        Джереми встряхнул головой, пытаясь не утонуть в этом потоке слов.
        - Но как вы узнали о моем приезде?
        Мэр Теркин дружески положил Джереми руку на плечо, и, прежде чем тот успел это осознать, они двинулись по направлению к главному зданию.
        - Как говорится, слухами земля полнится, мистер Марш. Слова разносит ветер. А по нашему городу слухи разлетаются моментально. Это в некотором смысле часть местного колорита. Так же, как и природа. У нас, к слову сказать, лучшие в штате места для рыбалки и утиной охоты. Люди приезжают к нам отовсюду, бывают даже знаменитости, и большинство останавливается именно здесь, в «Гринлифе». Это ведь настоящий маленький рай - такого больше вы нигде не найдете. Уютное бунгало прямо на лоне природы! По ночам - концерты птиц и сверчков! Уверен, после того как вы поживете здесь, шикарные отели Нью-Йорка перестанут казаться вам верхом комфорта.
        - Наверное, вы правы, - согласился Джереми. Бесспорно, мэр был говоруном.
        - В общем, я уверен, что вам здесь будет очень удобно. А что касается змей, то можете не волноваться: все это пустая болтовня.
        - Здесь есть змеи? - забеспокоился Джереми.
        - Да нет, почти нет. Конечно, поговаривают, будто в последнее время у нас развелось много змей. Но уверяю вас: слухи сильно преувеличены. Просто, как говорится, у страха глаза велики, и люди напридумывали того, чего не было. Но вы не беспокойтесь, я вам ответственно заявляю: никаких змей нет! Ведь сейчас зима, а зимой они не высовываются. Конечно, я не советую вам специально шарить в кустах - так можно, чего доброго, нарваться на водяного щитомордника. А он ведь может и укусить - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сами понимаете - змея-то ведь ядовитая…
        - Да, я это знаю, - в замешательстве произнес Джереми: его вовсе не радовала перспектива поселиться на лоне природы в окружении змей, комаров и аллигаторов. - Знаете, вообще-то я думал… - забормотал он, но мэр Теркин не дал ему ничего сказать.
        Он шумно вздохнул и огляделся вокруг, всем своим видом стараясь показать, какое восхищение испытывает от окружавшей его красоты.
        - Так вот, я хотел спросить у вас, Джереми… Вы не будете возражать, если я буду называть вас просто Джереми?
        - Разумеется, нет.
        - Очень любезно с вашей стороны. Очень любезно. Так вот, Джереми, я хотел вас спросить - как вы считаете: есть ли вероятность, что нами заинтересуется телевидение?
        - Сейчас трудно строить какие-то предположения, - уклончиво ответил Джереми.
        - Да почему я, собственно, спрашиваю? - пустился в объяснения мэр. - Просто к приезду телевизионщиков хочется подготовиться заранее. Если они к нам заглянут, нужно устроить им достойную встречу, не ударить в грязь лицом. Мы должны показать, что такое настоящее южное гостеприимство. Поселим их здесь, в «Гринлифе», абсолютно бесплатно. Ну а уж наша история с кладбищем, я уверен, их не разочарует. Можно сделать очень интересную передачу. Думаю, получится даже лучше того шоу, в котором выступали вы. Ведь у нас здесь самая настоящая мистика - и никакого обмана.
        - Но не забывайте, лично я не имею к телевидению никакого отношения. Я пишу статьи для научного журнала - только и всего.
        - Да, да, я все понимаю, - хитро подмигнул мэр Теркин, видимо, не воспринявший эти слова всерьез. - Вы, главное, расследуйте это дело - ну а там видно будет.
        - Я говорю серьезно, - подчеркнул Джереми.
        Мэр снова подмигнул:
        - Ну конечно, конечно, я в этом не сомневаюсь.
        Джереми больше не стал пытаться разубедить мэра. В конце концов, ведь он, возможно, был прав: эта история вполне могла заинтересовать телевидение. Пока Джереми размышлял об этом, мэр Теркин открыл дверь дома, и они вошли.
        Интерьер бунгало был оформлен как в бревенчатом деревенском домике, и казалось, здесь ничего не менялось на протяжении по крайней мере ста лет. На стене, прямо рядом с шаткой стойкой администратора, висел большеротый окунь. Джереми с любопытством осмотрелся. Со всех сторон на него смотрели чучела бобров, кроликов, белок, опоссумов, скунсов и барсуков. Все они застыли в угрожающих позах, с оскаленными зубами и выпушенными когтями, словно приготовившись к отчаянному сопротивлению. Внезапно Джереми вздрогнул от неожиданности: в углу, угрожающе подняв передние лапы, стоял огромный медведь. Ну и бунгало - музей дикой природы и комната ужасов «в одном флаконе»!
        За стойкой администратора сидел, положив ноги на стол, грозный бородатый мужчина. Он смотрел телевизор, хотя «картинка» была ужасная и через каждые две секунды на экране появлялись вертикальные полосы.
        Неохотно оторвавшись от экрана, мужчина медленно поднялся из-за стола, и Джереми с изумлением посмотрел на него снизу вверх. Рост у мужчины был, наверное, около семи футов, а в плечах он оказался, пожалуй, даже шире, чем стоявший в углу медведь. На нем был комбинезон и теплая клетчатая рубашка. Мужчина с мрачным видом швырнул на стойку регистрационный журнал и молча указал на него Джереми. Вид у него был хмурый и неприветливый, и вел он себя так, будто ему очень хотелось придушить неожиданно объявившегося постояльца и сделать из него чучело.
        Мэр Геркин, заметив растерянность Джереми, весело рассмеялся. Смеялся он, похоже, постоянно.
        - Не обращайте внимания, Джереми, все в порядке, - сказал мэр. - Просто Джед у нас не любитель поговорить. Но вы не переживайте. Сейчас заполните все, что необходимо, и добро пожаловать в маленький рай. Джед с удовольствием предоставит в ваше распоряжение одно из самых уютных бунгало.
        Джереми с сомнением посмотрел на гиганта Джеда: никогда еще ему не приходилось встречать такого свирепого на первый взгляд человека.
        - Джед - владелец гостиницы и член городского совета, - сообщил мэр Геркин. - И кроме того, он местный таксидермист. Ну как, впечатляют его работы?
        - Впечатляют, признался Джереми, с трудом изобразив улыбку.
        - Если вы кого-нибудь здесь подстрелите, обращайтесь к Джеду - он с удовольствием сделает для вас чучело.
        - Хорошо, я буду иметь это в виду.
        Лицо мэра просияло.
        - Так вы любите охотиться?
        - Честно говоря, не очень.
        - Ну, это мы еще посмотрим. Тут просто невозможно не стать заядлым охотником. Я ведь вам уже говорил, что в наших местах отличная утиная охота?
        Джед нетерпеливо постучал огромным пальцем по регистрационному журналу.
        - Это ты зря, Джед, - сказал ему мэр Геркин. - Не надо пугать нашего гостя. Он известный журналист, приехал из Нью-Йорка, так что не обижай его. - Потом мэр опять обратился к Джереми: - Кстати, Джереми, - сказал он, - город с радостью оплатит ваше пребывание здесь.
        - Думаю, в этом нет необходимости…
        - Возражения не принимаются, - перебил его мэр. - Решение уже принято на самом высоком уровне. То есть лично мной, - подмигнул он. - Ну а если серьезно, то мы просто не можем встретить иначе такого необычного гостя, как вы.
        - Ну что ж, спасибо.
        Джереми взял ручку и принялся заполнять регистрационную форму, постоянно чувствуя на себе тяжелый взгляд Джеда. Страшно было даже представить, каковы могли быть последствия, если бы он вдруг рискнул заявить, что передумал останавливаться в этой гостинице.
        Мэр Геркин заглянул через его плечо.
        - Но все-таки как замечательно, Джереми, что вы к нам приехали! Мы все так рады этому - просто нет слов!
        А в это время в одноэтажном белом домике с голубыми ставнями, расположенном на одной из тихих улиц Бун-Крика, хлопотали на кухне Дорис и Лекси. Первая, поставив вариться макароны, поджаривала на сковородке бекон с луком и чесноком, а вторая резала над раковиной морковь и помидоры. У Лекси был свой домик неподалеку от дома Дорис, но несколько раз в неделю она обязательно заходила к бабушке после работы, чтобы поужинать вместе с ней. Это была давняя и прочно укоренившаяся традиция, от которой Лекси никогда бы не пришло в голову отказаться.
        Из стоившего на подоконнике радиоприемника лилась джазовая музыка, и бабушка с внучкой молча занимались каждая своим делом, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Дорис весь день провела на работе, и сейчас у нее почти не было сил на разговоры: после того как два года назад у нее случился сердечный приступ, она перестала быть неутомимой, как прежде, хотя ей не хотелось в этом признаваться даже самой себе. Лекси же была поглощена мыслями о своем новом знакомом Джереми Марше, и здравый смысл ей подсказывал, что не стоило упоминать о встрече с ним. В последнее время бабушка проявляла слишком большой интерес к личной жизни Лекси, и поэтому она всячески старалась избегать разговоров на эту тему.
        Конечно, Дорис беспокоилась о ее личной жизни исключительно из благих побуждений. Она не понимала, как можно не обзавестись семьей к тридцати годам, и часто донимала Лекси вопросом, почему она не выходит замуж. При всем своем уме и знании жизни Дорис придерживалась довольно старомодных взглядов на брак. Сама она вышла замуж в двадцать лет и прожила с мужем, в котором души не чаяла, сорок четыре года, пока три года назад смерть не разлучила их. Дорис вырастила Лекси, заменила ей мать, и девушка прекрасно понимала, что все причитания бабушки сводились к одной простой мысли: она считала, что внучке пора встретить хорошего человека, выйти замуж, поселиться в уютном домике с белой изгородью и растить детей.
        В этом не было ничего удивительного. В их городке именно так все понимали женское счастье. Иногда Лекси ловила себя на мысли, что, возможно, и сама хотела бы для себя чего-то подобного. Но ведь сначала нужно было встретить мужчину, которого бы она сочла достойным и которым могла бы гордиться. Именно в этом их с Дорис взгляды заметнее всего расходились. Дорис считала, что порядочный, честный мужчина, имеющий хорошую работу, - все, что нужно женщине для счастливого брака. Возможно, в прежние времена так и было.
        Но Лекси не хотела выходить замуж за человека только потому, что он честный, добрый, надежный и хорошо зарабатывает. Пусть она была неисправимой идеалисткой, но для нее на первом месте была любовь - искренняя и страстная. Выйти замуж без любви означало пристроиться, а она не хотела пристраиваться. Это было бы нечестно по отношению к ее избраннику и по отношению к самой себе. Ей хотелось, чтобы ее будущий супруг был мужественным и в то же время нежным, тонко чувствующим человеком. И прежде всего - яркой, интересной личностью. Она мечтала о таком мужчине, который мог бы помассировать ей ноги, когда она падает от усталости после рабочего дня, и который был бы достаточно умен, чтобы понимать ее мысли и чаяния. Ну и, конечно, он обязательно должен быть романтиком, способным дарить ей цветы просто так, без всякого повода.
        Неужели она желала слишком многого?
        Самой Лекси так не казалось, но приходившие в их библиотеку журналы «Гламур»,
«Лейдиз хоум джорнал» и «Гуд хаускипинг» утверждали обратное. Там буквально в каждой статье проводилась мысль, что именно на женщине лежит ответственность за сохранение нежных взаимоотношений. Но разве женщина должна все взваливать на себя? Ведь взаимоотношения, безусловно, предполагают взаимную ответственность - готовность обоих супругов внимательно относиться к желаниям друг друга, а не упиваться собственным эгоизмом.
        Это касалось всех супружеских пар без исключения. В браке обязательно должен существовать баланс между желаниями супругов. И если оба - и муж, и жена - идут навстречу друг другу, то никаких проблем, как правило, не возникает. Проблемы появляются, когда один из супругов принимается делать то, что ему хочется, не считаясь с чувствами другого. Например, муж, желая разнообразия в сексе, начинает искать его вне брака; жена, в свою очередь, решает, что ей не хватает романтики, и тоже заводит связь на стороне. Счастливый брак, так же как любое партнерство, основан на гармоничной согласованности желаний и потребностей обеих сторон. И пока супруги будут придерживаться этого правила, в семье все будет хорошо.
        Однако если между мужем и женой нет страстных чувств, возможна ли между ними гармония? Смогут ли они ставить желания супруга выше своих собственных? У Лекси на этот счет были большие сомнения. Ну а Дорис, конечно же, ей бы на это сказала:
«Поверь мне, золотце, страсть - ничто: она проходит через пару лет после свадьбы». И это при том, что своим примером Дорис такое утверждение опровергала: их с дедушкой браку можно было только позавидовать. Дедушка оставался романтиком до конца дней. Он всегда галантно открывал перед Дорис дверцу автомобиля и нежно держал ее за руку, когда они гуляли по улицам города. Он всю жизнь был предан и верен ей. Он ее просто обожал и не уставал повторять, как счастлив, что встретил такую необыкновенную женщину.
        После его смерти Дорис стала постепенно угасать. Сначала - сердечный приступ, потом - обострение артрита… Ее словно тянуло туда, к нему.
        Так почему же их брак оказался счастливым? Просто везение? Или Дорис рассмотрела в будущем муже какие-то качества, позволившие ей понять, что он именно тот человек, который ей нужен?
        Размышляя об этом, Лекси не могла не задаться вопросом: с какой вообще стати ей вдруг стали лезть в голову мысли о браке?
        Возможно, это было связано с тем, что она находилась сейчас у бабушки - в доме, где росла после смерти родителей. Ей было приятно хлопотать с Дорис на кухне: это действовало успокаивающе и навевало далекие детские воспоминания. В детстве она любила мечтать о том, что, когда вырастет, у нее будет такой же дом, как у бабушки. Ей все здесь безумно нравилось, все было такое родное: обшарпанный деревянный пол, жестяная крыша, по которой во время дождя громко барабанили капли; старомодные оконные рамы - тысячу раз перекрашенные и оттого с трудом открывавшиеся…
        И вот она выросла, и у нее действительно был такой дом, как у бабушки. Вернее, очень похожий - на первый взгляд. Он был такой же старый, как дом Дорис, но в нем не хватало особенного запаха семейного уюта, который невозможно воссоздать искусственно. Это был запах сытного воскресного обеда, свежего постельного белья, высушенного на солнце, старинного деревянного кресла-качалки, в котором так любил отдыхать дедушка. Эти запахи навсегда остались для Лекси частью далекой счастливой жизни, и, переступая порог бабушкиного дома, она с головой окуналась в атмосферу своего детства, воспоминания переполняли ее.
        Разумеется, раньше она всегда думала, что к этому времени у нее уже будет семья, а возможно, и дети, но как-то не сложилось. В ее жизни было двое мужчин, с которыми она готова была связать жизнь: с первым, Эвери, она встречалась довольно долго, еще с колледжа, а с другим у нее был мимолетный роман - это был парень из Чикаго, приехавший в Бун-Крик на лето в гости к кузену. Он был настоящим «человеком Ренессанса» - знал четыре иностранных языка и год проучился в Лондонской школе экономики, оплачивая учебу из средств, которые получал как один из лучших игроков бейсбольной команды. Мистер Ренессанс был так оригинален и очарователен, что Лекси тотчас в него влюбилась. Она наивно полагала, что он останется в их городе и полюбит здешние места так же, как она. Однако, проснувшись в одно прекрасное субботнее утро, Лекси узнала, что он уехал обратно в Чикаго. Уехал, даже не попрощавшись.
        Ну а потом? Потом почти ничего и не было. Несколько коротких романов, продолжавшихся не более шести месяцев. Она не придавала им никакого значения и никогда не вспоминала. Один роман был с местным врачом, второй - с юристом. Оба мужчины делали ей предложение, но она не испытывала ни к тому, ни к другому никаких особенных чувств - ничего такого, что заставило бы ее решиться на столь ответственный шаг. В последние два года Лекси и вовсе стала почти затворницей, и единственным не прекратившим ухаживания кавалером был Родни Хоппер, помощник шерифа. Они встречались раз в месяц: обычно Лекси брала его с собой на какое-нибудь благотворительное мероприятие или концерт. Родни, как и она, родился и вырос в Бун-Крике. В детстве они часто вместе качались на качелях за епископальной церковью. С того самого времени он был к ней неравнодушен и до сих пор надеялся на взаимность. Иногда Лекси думала: «А почему бы и нет? Почему бы не завести с ним роман, который со временем мог бы даже перерасти в нечто более серьезное?»
        Но Родни… уж слишком он был неподходящим для нее человеком. Он увлекался рыбалкой, охотой и бодибилдингом и совершенно не интересовался ни книгами, ни тем, что происходит в мире. Он был, конечно, хорошим парнем и наверняка мог стать прекрасным мужем, только у Лекси не было ни малейшего сомнения, что она никогда не будет с ним счастлива. Но где же тот, кто составит ее счастье? В последнее время Лекси часто спрашивала себя об этом, а здесь, в доме Дорис, где она бывала трижды в неделю, ей еще и от бабушки приходилось выслушивать неизбежные вопросы о ее личной жизни.
        - Ну и что ты думаешь о нем? - спросила Дорис, словно прочитав ее мысли.
        - О ком? - притворно удивилась Лекси, с трудом сдерживая улыбку.
        - О Джереми Марше, конечно. О ком же еще я могу спрашивать?
        - Ну мало ли о ком. Я ведь не умею угадывать мысли.
        - Не уходи от ответа. Знаю, он провел у тебя в библиотеке больше двух часов.
        Лекси пожала плечами:
        - Ну, в общем, он произвел на меня довольно приятное впечатление. По его просьбе я нашла несколько книг, и он с ними работал - вот, пожалуй, и все.
        - Вы что, с ним даже не разговаривали?
        - Да нет, почему же? Немного поговорили. Не могли же мы все время молчать?
        Дорис ждала, что Лекси добавит еще что-нибудь, но внучка не проронила больше ни слова. Вздохнув, Дорис решила взять инициативу в свои руки.
        - А мне он понравился, - заявила она. - Он ведет себя как настоящий джентльмен.
        - О да, - согласилась Лекси. - Уж этого у него не отнять.
        - Но ты как-то неодобрительно говоришь о нем.
        - Ты хочешь, чтобы я пела ему дифирамбы?
        - Да при чем здесь дифирамбы?.. Ну а сама-то ты произвела на него впечатление?
        - Какое это имеет значение? Он приехал к нам в город всего на несколько дней.
        - Ну и что? А ты знаешь, как я познакомилась с твоим дедушкой?
        - Знаю, знаю, ты мне тысячу раз об этом рассказывала, - ответила Лекси.
        Она прекрасно помнила эту историю. Дорис познакомилась с будущим мужем в поезде: дедушка, живший тогда в Грифтоне, ехал в Балтимор устраиваться на работу, но встреча с Дорис резко изменила его планы - он предпочел остаться с поразившей его женщиной, и с тех пор они всегда были вместе.
        - Свою судьбу можно встретить тогда, когда меньше всего ожидаешь.
        - Да, я уже много раз слышала от тебя эти слова.
        Дорис подмигнула:
        - Просто я хочу, чтобы ты это хорошо усвоила.
        Лекси поставила на стол салатницу.
        - Ты совершенно напрасно за меня беспокоишься. Я вполне довольна жизнью. У меня хорошие друзья, прекрасная работа и достаточно свободного времени, чтобы заниматься тем, что мне нравится.
        - И не забывай, что у тебя есть еще любимая бабушка.
        - Ну конечно, - сказала Лекси. - Я никогда об этом не забываю.
        Дорис тихо засмеялась и принялась помешивать жарившийся на сковородке бекон с луком и чесноком. На минуту в кухне воцарилось молчание, и Лекси с облегчением вздохнула. Кажется, разговор закончен, и Дорис, к счастью, на этот раз не очень настойчива. Теперь можно было спокойно насладиться ужином.
        - А все-таки он очень красивый молодой человек… - снова заговорила Дорис.
        Лекси ничего не ответила и молча принялась накрывать на стол, решив сделать вид, будто ничего не слышала.
        - И еще я должна тебе сказать, что ты многого о нем не знаешь, - продолжала Дорис. - Он кажется не таким, какой на самом деле.
        Эти слова заставили Лекси задуматься. Такую интонацию в голосе бабушки ей уже доводилось слышать раньше. Однажды, еще во время учебы в школе, она хотела отправиться с дрьзьями на пикник, но Дорис отговорила ее от поездки и, как оказалось, не зря: машина, на которой они ехали, попала в аварию. В другой раз, несколько лет назад, Лекси собралась отдохнуть в Майами, и снова Дорис отговорила ее. Вскоре стало известно, что там вспыхнули массовые беспорядки, во время которых была разгромлена гостиница, где Лекси планировала остановиться.
        Дорис иногда чувствовала, что должно произойти, хотя и не обладала таким даром предвидения, как ее мать. Она не любила хвалиться своими способностями, но Лекси была уверена: предчувствия бабушки никогда не бывают беспочвенными.
        Совершенно не подозревая, что по всему городу беспрестанно звонили телефоны и жители Бун-Крика оживленно обсуждали его приезд, Джереми лежал под одеялом в постели и смотрел по телевизору местные новости, дожидаясь прогноза погоды. Он уже пожалел о том, что не поддался своему первому импульсу и не улизнул отсюда, когда это еще можно было сделать. Если бы он поселился в другой гостинице, то сейчас его по крайней мере не окружали бы жуткие чучела, от вида которых у него бегали по спине мурашки.
        Должно быть, у этого Джеда было полно свободного времени и он всецело посвящал его своему оригинальному хобби. В комнате, где расположился Джереми, было двенадцать чучел, и они давали достаточно полное представление о фауне Северной Каролины - не хватало только медведя, который, очевидно, был у Джеда единственным.
        В целом же, конечно, комната была неплоха. Она вполне могла показаться комфортной человеку, которому безразлично то, что отсюда нельзя выйти в Интернет, нельзя обогреть комнату каким-нибудь современным устройством, а не камином, нельзя вызвать обслуживающий персонал, посмотреть кабельное телевидение и звонить по нормальному кнопочному телефону. Телефон в номере был с диском! Сколько лет Джереми уже такого не видел? Лет десять, наверное. Даже его мама давным-давно сменила старый телефон с диском на кнопочный.
        Однако старина Джед явно не признавал достижений цивилизации. И к тому же у него были собственные представления о том, как обеспечить комфорт постояльцам.
        Если и было что-то действительно хорошее в этой комнате, так это терраса, с которой можно было любоваться рекой. На террасе стояло кресло-качалка, и Джереми намеревался немного там посидеть, пока не вспомнил про змей. Что именно Геркин имел в виду, говоря, что слухи о змеях «сильно преувеличены»? Нужно было подробнее расспросить его об этом. Джереми также жалел, что сразу не узнал у хозяина гостиницы, где брать дрова для камина. В комнате было ужасно холодно, но Джереми не решался позвонить Джеду: интуиция подсказывала ему, что тот даже не соизволит снять телефонную трубку. Да и вообще он откровенно побаивался угрюмого Джеда.
        И вот наконец на экране появился диктор с прогнозом погоды. Собравшись с духом, Джереми выбрался из-под теплого одеяла, чтобы прибавить звук. Дрожа от холода, он подбежал к телевизору, отрегулировал громкость и снова нырнул под одеяло.
        Прогноз погоды был почти сразу же прерван рекламным роликом. «Вот тебе и на», - подумал Джереми.
        Он размышлял о том, не отправиться ли ему на кладбище, но для этого нужно было знать, ожидается ли ночью туман. Если же синоптики предскажут ясную погоду, то он мог с полным правом отдохнуть. День выдался сумасшедший: из привычного ему современного мира он вдруг перенесся лет на пятьдесят назад, и теперь ему предстояло провести ночь здесь, в леденящем душу и тело холоде, в окружении мертвых зверей. Определенно такое в жизни происходит нечасто.
        И ко всему прочему, сегодня он познакомился с Лекси. Он не запомнил ее фамилию, но это было не важно. Для него она сразу стала просто Лекси. Загадочная Лекси. Лекси, которая то флиртовала с ним, то становилась неприступной, а потом снова начинала флиртовать.
        Нет, ему вовсе не показалось - это было совершенно бесспорно. Что еще могло означать ее подчеркнуто официальное обращение «мистер Марш»? А ее постоянное стремление продемонстрировать, что она якобы видит его насквозь? А ее комментарий насчет его черной одежды? Что это было, в конце концов, если не флирт?
        На экране наконец продолжился прерванный рекламой прогноз погоды. Диктор был совсем молодой - на вид лет двадцати трех или двадцати четырех. Вероятно, он не так давно окончил колледж и это была его первая должность на телевидении. Чувствовалось, что он еще совсем зеленый и неопытный, но работал он с увлечением, и речь у него была правильная и четкая. Говорил диктор на удивление бойко, без запинок. И Джереми очень скоро узнал, что погода не благоприятствовала его визиту на кладбище: ожидалось, что весь вечер небо будет ясным, да и утром не предвиделось тумана.

«Ну, значит, пока не судьба», - подумал Джереми.
        Глава 6
        На следующее утро, приняв душ под тепловатой струйкой воды, Джереми натянул джинсы, свитер и коричневую кожаную куртку и отправился в ресторан «Гербс», где, как он справедливо полагал, можно было неплохо позавтракать. У стойки он увидел мэра Геркина, разговаривавшего с двумя мужчинами, одетыми в деловые костюмы. Рейчел сновала между столиками, обслуживая посетителей. В дальнем углу сидел Джед, возвышавшийся над столиком как гора. За одним из центральных столиков Джереми заприметил Тулли, который, как и следовало ожидать, болтал без умолку, что-то увлеченно рассказывая сотрапезникам. Пока Джереми шел между столиками, все приветливо кивали и махали ему, а мэр торжественно поднял в знак приветствия чашку кофе и громко воскликнул:
        - Доброе утро, мистер Марш! Я вижу, вы уже совсем освоились в нашем городе! Надеюсь, вам у нас нравится?
        - Да кому у нас может не понравиться? - заметила Рейчел.
        - Надеюсь, вам удалось найти кладбище? - в качестве приветствия спросил Тулли и, подавшись к приятелям, громким шепотом пояснил: - Это тот доктор, о котором я вам рассказывал.
        Изобразив улыбку, Джереми молча кивнул и помахал рукой всем своим новым знакомым. Ему не хотелось сейчас ни с кем вступать в разговор. Он никогда не был
«жаворонком» и по утрам обычно чувствовал себя разбитым. А этой ночью ему к тому же совсем не удалось выспаться. Холод, ужасные чучела зверей и мерещившиеся повсюду змеи лишили его сна.
        Джереми уселся за столик в углу, и к нему тотчас подошла Рейчел, неся кофейник.
        - Я вижу, вы сегодня уже не в трауре? - шутливо спросила она.
        - Да, я решил одеться попроще, - ответил он.
        - Чашечку кофе для начала?
        - Да, пожалуйста.
        Изящным движением Рейчел наполнила чашку Джереми до краев.
        - Не хотите ли попробовать на завтрак наше фирменное блюдо? От него все в восторге.
        - А что это?
        - Омлет «Каролина».
        - Хорошо, с удовольствием попробую, - сказал Джереми. Он понятия не имел, что представлял собой омлет «Каролина», но в животе у него было пусто, и он съел бы что угодно.
        - Как насчет кукурузной каши с печеньем?
        - Отлично.
        - Вот и хорошо, через несколько минут я вам все принесу. Не скучайте тут без меня.
        Джереми с наслаждением принялся за кофе, просматривая вчерашнюю газету. Он прочитал все четыре страницы, включая большую статью на первой полосе, посвященную некой Джуди Робертс - жительнице Бун-Крика, отметившей свой столетний юбилей. Там же, на первой полосе, была помещена и фотография: персонал дома престарелых преподносит долгожительнице торт с большой зажженной свечой, а виновница торжества лежит в это время на кровати с совершенно безучастным видом.
        Заскучав, Джереми стал смотреть в окно, удивляясь, зачем ему вообще потребовалось читать местную газету. На улице стоял автомат, где можно было купить что-нибудь поинтереснее - вроде «Ю-эс-эй тудэй», - и Джереми уже полез в карман за мелочью, как вдруг за его столик, прямо напротив него, уселся человек в полицейской форме. Вид у него был вызывающий: опускаясь, на стул, он даже не снял зеркальные темные очки, которые, впрочем, давным-давно вышли из моды - наверное, уже лет двадцать назад. Под рубашкой у этого парня явно имелись мощные бицепсы, а рука его лежала на кобуре с пистолетом. Изо рта у него торчала зубочистка, которую он постоянно передвигал из одного уголка губ в другой. Он ничего не говорил и лишь в упор смотрел на Джереми, предоставив тому возможность разглядывать собственное отражение в его очках.
        Должно быть, этот парень рассчитывал его слегка испугать.
        - Чем могу быть вам полезен? - осведомился Джереми. Зубочистка опять переместилась из одного уголка рта в другой. Джереми отложил газету, пытаясь понять, что все это означало.
        - Джереми Марш? - мрачно спросил полицейский.
        - Да, это я.
        - Я так и подумал.
        Над нагрудным карманом незнакомца Джереми заметил блестящий бейдж с именем.
        - А вы, я так понимаю, шериф Хоппер?
        - Помощник шерифа, - поправил его полицейский.
        - Прошу прощения, - сказал Джереми. - А почему вы проявляете ко мне такой интерес? Я что-то сделал не так?
        - Пока нам об этом ничего не известно, - язвительно произнес Хоппер. - Но вам, конечно, виднее.
        - Да, вы правы. И должен вам сказать, я не помню за собой никаких правонарушений.
        Зубочистка во рту Хоппера опять переместилась.
        - И долго вы планируете пробыть в нашем городе?
        - Неделю или чуть больше. Я приехал сюда, чтобы написать статью…
        - Я знаю, зачем вы сюда приехали, - перебил Хоппер. - Просто я решил поговорить с вами лично. Я всегда обращаю пристальное внимание на всех гостей города.
        Он произнес это с таким выражением, как будто любого человека, приехавшего в их город, полиция мгновенно относила к разряду потенциальных преступников. Или вторжения чужака в этот тихий уголок само по себе расценивалось как преступление? Джереми не знал, как реагировать на слова помощника шерифа, чтобы развеять его необъяснимую враждебность, и предпочел сказать самое нейтральное:
        - А-а…
        - До меня тут дошли слухи, что вы намереваетесь много времени проводить в библиотеке.
        - Ну… я думал, это не…
        - Гм… - громко промычал Хоппер, не дав Джереми договорить.
        Джереми взял чашку и отпил кофе.
        - Простите, мистер Хоппер, но я не совсем понимаю, в чем все-таки дело.
        - Гм… - снова промычал Хоппер.
        - Что ты досаждаешь нашему гостю, Родни? - крикнул мэр с другого конца зала. - Это очень важный человек, он будет писать о нас статью.
        Однако, очевидно, Хопперу было совершенно наплевать на все это, и он продолжал в упор смотреть на Джереми, как на злейшего врага.
        - Да я просто хотел с ним немного потолковать, - сказал он.
        - Дай человеку спокойно позавтракать, - проворчал мэр и, направившись к столу, махнул рукой Джереми: - Идите к нам, Джереми. Я хочу вас кое с кем познакомить.
        Помощник шерифа Хоппер хмуро смотрел, как Джереми поднялся из-за стола и подошел к мэру Геркину.
        Рядом с мэром стояли двое мужчин. Один из них, тощий как скелет, оказался юристом правления округа, а второй, солидный толстяк, - врачом местной клиники. Джереми показалось, что оба они были настроены к нему немногим лучше, чем помощник шерифа Хоппер. На их лицах читалась с трудом скрываемая и совершенно необъяснимая неприязнь.
        Мэр же тем временем продолжал разглагольствовать о том, как все в городе рады приезду Джереми. Наклонившись к юристу и доктору, он доверительно им сообщил:
        - Возможно, история о нашем городе попадет даже на телевидение. И не куда-нибудь, а в прямой эфир «Прайм-тайм».
        - Серьезно? - спросил юрист.
        Джереми, вздохнув, переступил с ноги на ногу.
        - Видите ли, вчера во время нашего разговора с мэром я уже пытался внести некоторую ясность…
        Мэр Геркин не дал ему договорить, дружески похлопав по плечу.
        - Это будет великолепно, - сказал мэр. - О нашем Бун-Кирке сделают целую передачу!
        Юрист и доктор сдержанно кивнули.
        - И вот еще что, Джереми, - снова заговорил мэр. - Позвоните пригласить вас поужинать с нами сегодня вечером. Не беспокойтесь, это будет небольшая дружеская вечеринка. Народу соберется не много - только мои самые близкие друзья. Я подумал, было бы неплохо вас с ними познакомить: они могут рассказать много интересного. Вам ведь нужна информация, не так ли? А времени у вас мало - слышал, вы собираетесь пробыть у нас каких-то несколько дней…
        - Да вы знаете, - стал отговариваться Джереми, - я как-то не настроен сейчас на вечеринки.
        - Ну, это вы зря, - возразил мэр Геркин. - Общение с этими людьми может быть вам очень полезно. Кстати, некоторые из них видели привидения собственными глазами. Разве вам не нужны свидетельства очевидцев? Кто, как не они, сможет рассказать вам об этом во всех деталях? Уверяю, вы не будете разочарованы. Вам потом кошмары по ночам будут сниться!
        Мэр приподнял брови и вопросительно посмотрел на Джереми, ожидая ответа. Юрист с доктором выжидающе молчали. Джереми замялся, и мэр поспешил этим воспользоваться:
        - Ну что - договорились? В семь часов мы вас ждем!
        - Ну… хорошо, я приду, - вынужден был согласиться Джереми. - А где, собственно, состоится ужин?
        - Я сообщу вам об этом чуть позже. Ведь вы будете в библиотеке?
        - Да, скорее всего.
        Мэр многозначительно улыбнулся:
        - Так вы уже познакомились с нашей очаровательной библиотекаршей мисс Лекси?
        - Да, познакомился.
        - На ней держится вся библиотека. У нее просто какой-то дар притягивать читателей. Вы это почувствовали?
        В словах мэра явно была некоторая двусмысленность.
        - Да, мисс Лекси - замечательный библиотекарь, - подтвердил Джереми. - Она очень помогла мне с выбором книг.
        Юрист и доктор одновременно усмехнулись, но дальнейшего развития этой темы не последовало, потому что в этот самый миг к ним с подносом в руках приблизилась Рейчел. Чуть задев Джереми локтем, она сказала ему:
        - А вот и завтрак. Он будет ждать вас на вашем столике. Джереми вопросительно посмотрел на мэра.
        - Идите, идите, не смеем вас больше задерживать, - замахав руками, позволил Геркин.
        Джереми направился к своему столику. К счастью, помощника шерифа Хоппера там уже не было, и Джереми с облегчением опустился на стул. Рейчел поставила перед ним тарелки.
        - Надеюсь, вам понравится. Я сказала повару, чтобы он постарался, не каждый же день у нас бывают гости из Нью-Йорка… Подумать только - из самого Нью-Йорка! Я просто обожаю этот город!
        - О, вы были в Нью-Йорке?
        - Нет, если честно, то не была. Но всегда хотела. Там такая интересная, гламурная жизнь!
        - Да, другого такого города нет во всем мире. Вы обязательно должны там побывать.
        Рейчел улыбнулась и скромно потупила глазки:
        - О, мистер Марш… вы меня приглашаете?
        Джереми опешил от изумления. Ничего себе поворот! Однако Рейчел, казалось, совершенно не замечала его реакции.
        - Считайте, что я поймала вас на слове, - прощебетала она. - Ну а пока вы у нас, я готова показать вам Бун-Крик. Так что когда надумаете идти смотреть на огни, обращайтесь - я с удовольствием стану вашим гидом. Я работаю обычно до трех, а потом всегда свободна.
        - Спасибо, буду иметь это в виду, - пробормотал Джереми.
        В течение следующих двадцати минут, пока он завтракал, Рейчел подходила к его столику по меньшей мере раз десять и, обворожительно улыбаясь, подливала ему кофе.
        Джереми вышел из ресторана и направился к машине, пытаясь прийти в себя после завтрака, неожиданно оказавшегося столь беспокойным.
        Помощник шерифа Хоппер. Мэр Геркин. Тулли. Рейчел. Джед.
        С утра, на голодный желудок, да еще после бессонной ночи - это уж слишком! Джереми решил, что следующим утром будет пить кофе где-нибудь в другом месте. Хотя, конечно, еда в «Гербсе» отменная - намного лучше, чем он мог предположить. Дорис ничуть не преувеличила, рекламируя ему вчера свой ресторан: тут действительно все было самое свежее - вероятно, продукты доставлялись прямо с фермы. Однако даже ради всего этого он не хотел жертвовать утренним спокойствием. Лучше уж выпить кофе в другом месте. Но разумеется, только не на авто-заправке Тулли (если там вообще имелось кафе) - нет, только не у него: от этого болтуна потом точно полдня не отвяжешься.
        Поймав себя на этой мысли, Джереми остановился, ошеломленный: он уже начинал думать как настоящий житель Бун-Крика!
        Джереми встряхнул головой и, вытащив из кармана ключи, подошел к машине. По крайней мере он успешно прошел первое испытание - завтрак остался позади. Часы показывали почти девять. День едва начался.
        Лекси выглянула в окно своего кабинета как раз в тот момент, когда Джереми Марш въезжал на парковку перед библиотекой. Джереми Марш… Мысли о нем не оставляли ее, и она никак не могла переключиться на дела.
        Джереми вышел из машины, и Лекси заметила, что на этот раз он выглядел иначе. Вместо «траура» на нем была обычная одежда - очевидно, он решил одеться попроще, чтобы не слишком отличаться от местных жителей. Отчасти ему это удалось.
        Лекси усмехнулась. Ну что ж, хватит прохлаждаться. Пора взяться и за работу. Она окинула решительным взглядом кабинет. Здесь повсюду были книги: они переполняли стоявшие вдоль стен книжные шкафы. Других предметов мебели в кабинете, за недостатком места, было мало: серый шкафчик для хранения документов, простой письменный стол, два стула (один - перед письменным столом, другой - в углу). Повсюду разложены кипы бумаг и папок: на столе, на подоконнике, на стуле в углу и даже на полу.
        Работы было невпроворот. Лекси собиралась ознакомиться с издательскими каталогами, чтобы заказать для библиотеки новые книги, а к концу месяца составить смету расходов. Кроме того, она должна была найти ведущего для вечера встречи с друзьями библиотеки, намеченного на апрель, и подготовить здание к посещениям туристов, поскольку его в качестве одного из тех самых старинных домов включили в программу экскурсии по историческим местам. Дел было много, а времени - мало. У Лекси имелись двое помощников, трудившихся полный рабочий день, но она давно поняла, что всю серьезную работу нужно делать самой. Помощники прекрасно справлялись с элементарными обязанностями библиотекаря: могли порекомендовать читателям интересные новинки или помочь студентам найти нужную литературу. Однако поручать им что-то более важное не стоило. В последний раз, когда Лекси доверила своей помощнице выписать по каталогу книги, та заказала шесть различных изданий, посвященных выращиванию орхидей - просто потому, что сама была большой любительницей этих цветов.
        Сегодня с самого утра работа у Лекси не шла. Она пыталась составить план, но мысли ее постоянно возвращались к Джереми Маршу. Она изо всех сил старалась не думать о нем, но слова Дорис настойчиво звучали в ушах, продолжая возбуждать ее любопытство.
        Он кажется не таким, какой на самом деле…
        Что это могло означать? Вчера вечером, когда Лекси стала расспрашивать об этом бабушку, та не захотела ей ничего объяснять и сменила тему разговора. Она больше ни слова не произнесла ни о личной жизни Лекси, ни о Джереми Марше. Они побеседовали о работе, о знакомых, о новом городском проекте экскурсий по историческим местам с посещением кладбища.
        Дорис была председателем исторического общества, и там сейчас только об этом и говорили. Новый проект считался событием года, хотя собственно нового в нем было не так уж много. По сути, все было практически то же самое: четыре церкви, библиотека и десяток старинных домов, которые включались в программу экскурсии из года в год. Однако раньше посещение кладбища Седар-Крик не предусматривалось. Дорис долго распространялась на эту тему, но у Лекси в это время не выходили из головы ее загадочные слова о Джереми Марше.
        Он кажется не таким, какой на самом деле…
        А какой он на самом деле? Метросексуал? Сердцеед? Искатель мимолетных развлечений? Беспринципный журналистишика, способный сделать их город посмешищем в глазах всей страны? Охотник за сенсациями, привыкший идти напролом, не считаясь ни с чьими чувствами?
        Но какое ей вообще до него дело? Этот человек пробудет здесь всего несколько дней, а потом уедет восвояси - и жизнь опять потечет по-прежнему. Дай-то Бог.
        Этим утром до ушей Лекси дошли циркулирующие по городу слухи. В булочной, куда зашла, чтобы купить горячую сдобу, она услышала, как две женщины оживленно обсуждали приезд журналиста. Они радовались, что теперь, как им казалось, об их родном Бун-Крике узнают все и начнется новая жизнь - в город устремятся туристы, станет развиваться бизнес, откроются новые перспективы. Едва увидев Лекси, дамы засыпали ее вопросами о Джереми Марше и стали высказывать предположения о том, удастся ли журналисту выяснить причину появления огней на кладбище.
        Одни жители города и в самом деле верили в сверхъестественную природу этих огней и искренне полагали, что таинственное свечение исходит от бродящих по кладбищу призраков. Другие же (и в первую очередь сам мэр Геркин) были убеждены: никакой мистики здесь нет и в помине. Однако это не означало, что мэр стремился открыть на это глаза всем. Он совершенно не хотел, чтобы какой-нибудь исследователь - или журналист вроде Джереми Марша - докопался до истины. Сохранение загадки кладбища, по его мнению, было выгодно городу, и мэр прилагал все усилия, чтобы тайна так и осталась тайной. А между тем знал он гораздо больше, чем был готов рассказать.
        Эту загадку пытались разгадать на протяжении многих лет. Студенты из Дьюка были далеко не первыми и не единственными. До них этим занимались две группы приезжих исследователей, а также несколько энтузиастов-одиночек. Но никому так и не удалось выяснить истину. Впрочем, один местный историк высказал, как полагала Лекси, вполне правдоподобную версию, объяснявшую происхождение огней.
        И вот теперь мэр Геркин пригласил студентов из Дьюка - естественно, рассчитывая на то, что они ни в чем не разберутся. Так и вышло. Получив очередное доказательство необъяснимой природы огней, мэр постарался раструбить об этом повсюду - и, привлеченные легендой, в город потянулись туристы.
        Возможно, Лекси должна была вчера рассказать об этом мистеру Маршу. Но ведь он ни о чем таком ее не спрашивал. А она была слишком озабочена тем, чтобы ставить его на место при любой попытке флирта и дать ему понять, что он ее нисколько не интересует. Несомненно, вчера он изо всех сил старался ее очаровать. Что ж, он и в самом деле довольно симпатичный, обладает каким-то особым обаянием. Но это ничего не меняло: Лекси твердо решила ни в коем случае не давать волю чувствам. Правда, присутствие журналиста немного тяготило ее, и вчера, когда он ушел из библиотеки, она даже вздохнула с облегчением.
        А потом еще Дорис озадачила ее своими словами. Что она хотела этим сказать? То, что Лекси должна узнать его получше? Бабушка никогда не говорила того, в чем была не уверена, - и это рождало в душе Лекси смутное беспокойство. Должно быть, Дорис действительно рассмотрела в Джереми что-то особенное - иначе не стала бы говорить об этом.
        Иногда Лекси жалела о том, что ее бабушка обладала даром предвидения.
        Конечно, она могла не обращать внимания на слова Дорис, не слушать ее советов. Ведь у нее, в конце концов, уже был однажды роман с «заезжим интеллектуалом». Но эта связь, как оказалось, была обречена с самого начала, и она больше не хотела повторять подобной ошибки. В то же время, несмотря на твердо принятое решение, в глубине души Лекси ощущала смутное сомнение. Размышляя обо всем этом, она услышала, как скрипнула дверь ее кабинета.
        - Доброе утро, - послышался голос Джереми. - Я еще с улицы увидел, что у вас горит свет.
        Лекси повернулась на стуле и увидела стоявшего в дверях журналиста с перекинутой через плечо курткой.
        - Здравствуйте, - со сдержанной вежливостью кивнула она ему. - А я, как видите, уже вся в работе. Джереми снял куртку с плеча.
        - Нельзя ли это оставить где-нибудь у вас? Боюсь, в комнате редких книг для нее не найдется места.
        - Конечно, давайте сюда. Здесь за дверью есть вешалка. Войдя в кабинет, Джереми отдал Лекси куртку, и та повесила ее на вешалку рядом со своей. Джереми с интересом осмотрел кабинет.
        - Так это и есть ваш «центр управления полетами»? Отсюда вы всем руководите?
        - Именно так, - сказала она. - Комната, конечно, не очень просторная, но для рабочего кабинета вполне годится.
        - Как мне все это знакомо, - заметил Джереми, указав на кипы бумаг на ее столе. - Дома у меня все точно так же.
        Улыбка исчезла с ее лица, когда он, подойдя к столу, посмотрел в окно.
        - И вид за окном у вас прекрасный. Все, до соседнего дома, как на ладони. В том числе и парковка.
        - Вам не кажется, что вы сегодня слишком бесцеремонны? Что это вы так расхрабрились?
        - А вы знаете, как я провел ночь? Мне пришлось спать в жутком холоде в окружении чучел диких зверей. Вернее, я даже не спал, а пытался заснуть. За ночь я едва сомкнул глаза, все прислушивался к доносившимся из леса подозрительным звукам.
        - Ну а чего вы хотели? Разве не знали, что «Гринлиф» расположен, как говорится, на самом лоне природы?
        - «На самом лоне природы» - слабо сказано. По-моему, эта гостиница - сама по себе часть дикой природы в ее первозданном виде… Но это еще не все. Утром на мою голову обрушились новые испытания. Вы представляете? После бессонной ночи мне довелось завтракать в окружении половины города!
        - Значит, вы были в «Гербсе», - констатировала Лекси.
        - Именно так, - сказал Джереми. - И кстати, я заметил, что вас там почему-то не было.
        - Там слишком многолюдно. А я предпочитаю начинать день в более спокойной обстановке.
        - Почему же вы не предупредили меня насчет «Гербса»?
        - А потому что вы и не спрашивали у меня совета, - улыбнулась она.
        Джереми рассмеялся, и Лекси направилась к двери, сделав ему знак следовать за ней.
        Они шли по коридору в комнату редких книг, и она чувствовала, что, несмотря на усталость, он в отличном настроении. Однако этого было недостаточно, чтобы она начала доверять ему.
        - Вы, случайно, не знаете помощника шерифа Хоппера? - поинтересовался Джереми.
        - Родни? - удивилась Лекси.
        - Да, кажется, его именно так зовут. Странный какой-то тип. Никак не могу понять, почему он ко мне привязался. Похоже, ему не по душе мое присутствие в вашем городе.
        - Не беспокойтесь, Родни совершенно безобиден.
        - Знаете, мне он вовсе не показался безобидным.
        Она пожала плечами:
        - Наверное, услышал, что вы собираетесь много времени проводить в библиотеке. Вот это его и обеспокоило. Ведь мы знакомы с ним с самого детства, и он давно неровно дышит ко мне.
        - Ну, в таком случае вы уж, пожалуйста, заступитесь за меня перед ним, ладно?
        - Не волнуйтесь, я вас в обиду не дам.
        - Очень вам признателен. - Джереми приготовился услышать от нее очередную невинную колкость.
        - Не стоит благодарности. Но надеюсь, вы не сделаете ничего такого, что заставит меня нарушить обещание.
        Они наконец подошли к комнате редких книг, Лекси открыла ее и, войдя, включила свет.
        - Я тут подумала, - сказала она, - что вам следует узнать еще кое-что. Возможно, это поможет вам в расследовании.
        - И что же мне следует узнать?
        Лекси рассказала ему, что до студентов из Дьюка изучением огней на кладбище занимались еще две группы приезжих исследователей.
        - Если хотите, - предложила в заключение она, - я могу найти материалы об этом.
        - Буду вам очень благодарен, - сказал Джереми. - Но почему вы вчера об этом не упомянули?
        Она промолчала, загадочно улыбнувшись.
        - Что ж, попытаюсь найти ответ на этот вопрос сам, - пожал плечами он. - Вы не сочли нужным об этом упоминать, поскольку я сам ничего об этом не спрашивал. Угадал?
        - Ну, я ведь не умею читать чужие мысли. Не забывайте, я всего лишь библиотекарь, а не телепат.
        - Так вам не передались способности вашей бабушки? А-а, постойте, ведь она лозоискатель, верно?
        - Да, лозоискатель. И еще она умеет предсказывать пол ребенка до его рождения.
        - Я уже слышал об этом, - заметил Джереми. Глаза Лекси сверкнули.
        - Это чистая правда, Джереми. Хотите - верьте, хотите - нет, но Дорис действительно обладает таким даром.
        Он посмотрел на нее с лукавой улыбкой:
        - Мне не послышалось? Вы только что назвали меня Джереми?
        - Да. Но почему вас это удивляет? Разве вы сами не просили меня так вас называть?
        - Да, я это прекрасно помню, Лекси, - ответил он.
        - Только не нужно придавать этому слишком большого значения, - сказала Лекси, но Джереми заметил, что, произнося эти слова, она посмотрела ему в глаза чуть дольше обычного.

«Хороший знак, - подумал он. - Очень хороший».
        Глава 7
        Все утро Джереми провел за изучением горы подобранных для него вчера книг и двух только что найденных Лекси статей. Одна, написанная в 1958 году профессором-фольклористом из Университета Северной Каролины и опубликованная в
«Журнале Юга», являлась, по сути, откликом на интерпретацию легенды, изложенную А. Дж. Моррисоном в своей книге. В статье приводилось несколько цитат из этой работы, обобщались сведения о легенде и подробно излагались наблюдения профессора, сделанные на кладбище в течение недели. За это время ему четыре раза удалось увидеть огни, и он предпринял некоторые шаги для выяснения причины свечения. Профессор подсчитал количество домов поблизости (их оказалось восемнадцать на расстоянии одной мили от кладбища и, что интересно, - ни одного на Райкерс-Хилле), а также попытался установить связь между появлением огней и проезжавшими по дороге автомобилями. Он наблюдал за дорогой в течение двух минут после появления огней: в двух случаях из четырех, причем меньше чем через минуту, мимо кладбища действительно проехали автомобили. Однако в двух других случаях никаких машин на дороге не появилось вообще, и это довольно убедительно опровергало предположение, что источник призрачных огней на кладбище - фары автомобилей.
        Вторая статья содержала чуть больше фактической информации. Она была опубликована в 1969 году в небольшом журнале «Прибрежная Каролина». В статье сообщалось, что кладбище Седар-Крик с некоторых пор неуклонно оседает, в результате чего разрушаются надгробия и могильные плиты. Автор статьи пересказал также городскую легенду о Седар-Крике и упомянул о находившемся неподалеку от кладбища холме Райкерс-Хилл. Сам он огней не видел (поскольку приезжал в Бун-Крик летом), и поэтому опираться ему пришлось исключительно на свидетельства других очевидцев. Обобщив все, что удалось выяснить, этот исследователь высказал несколько предположений относительно возможной причины появления огней. Естественно, эти гипотезы не были для Джереми открытием.
        Согласно первой, причиной возникновения огней могло быть самовоспламенение болотного газа, образующегося при гниении растительности. Джереми знал, что в этой местности такое вполне возможно. Однако несомненным представлялось и то, что в данном случае эту гипотезу едва ли следовало принимать во внимание, поскольку огни на кладбище появлялись холодными туманными ночами, когда ни о каком самовоспламенении газа не могло быть и речи. По другой версии, вспышки могли быть электрическими разрядами, возникающими при смещении и трении подземных пластов горных пород. И опять же высказывалось предположение насчет автомобильных фар, а также выдвигалась гипотеза о преломлении света звезд и свечении фосфоресцирующих грибов, растущих на гнилом дереве (заодно автор заметил, что способностью фосфоресцировать обладают и морские водоросли). Среди возможных причин в статье даже упоминался «эффект Новой Земли», иногда возникающий при резких различиях температуры в нижних слоях атмосферы. Этот эффект, как известно, заключался в том, что солнечные лучи, попав в холодный приземной слой воздуха и многократно отражаясь от
поверхности Земли и более теплого верхнего слоя, распространяются на большие расстояния и создают свечение в месте, значительно удаленном от источника света. В заключение автор статьи предложил последнюю гипотезу, согласно которой необъяснимое свечение могло представлять собой не что иное, как «огни святого Эльма», возникающие на остроконечных предметах в результате электрического разряда в атмосфере.
        Иными словами, все это означало, что причиной появления огней на кладбище могло быть что угодно.
        Несмотря на то что в этих статьях Джереми не нашел для себя ничего нового, они помогли ему упорядочить информацию. Он все больше склонялся к мысли, что причину огней следовало искать в особенностях местного рельефа. Это была бескрайняя равнина с одиноко возвышавшимся на ней холмом Райкерс-Хилл. Кроме того, кладбище, как известно, оседало, а значит, на этом участке концентрировался наиболее плотный туман, что создавало условия для различных оптических эффектов, возникающих при преломлении или отражении световых лучей.
        Оставалось найти источник света, а для этого нужно было выяснить, когда впервые заметили огни на кладбище. Причем важно было установить не приблизительные рамки, а как можно более точную дату, чтобы затем, ориентируясь на нее, узнать, что происходило в городе и его окрестностях в это время. Если тогда здесь проводилось крупное строительство (например новой фабрики) или имело место что-то подобное, то нужно было тщательно проанализировать эти данные и определить, откуда именно мог исходить свет. Если же самому Джереми удалось бы увидеть огни - на что он в общем-то не очень рассчитывал, - то тогда, возможно, все было бы еще проще. После появления огней следовало проверить все возможные версии: в первую очередь - понаблюдать за ближайшей дорогой, чтобы зафиксировать, не проедет ли по ней автомобиль, а если первая гипотеза не подтвердится - обследовать территорию вблизи кладбища и отметить расположение жилых домов, в которых горит свет. Также следовало рассмотреть версию о том, что источником света могли быть фары машин, проезжавших по шоссе, или огни проходивших по реке судов.
        Вновь просматривая книги, Джереми выписывал сведения, касавшиеся происходивших в городе изменений - особенно на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков.
        Список получился довольно внушительный. На начало двадцатого века пришелся бум одноэтажного строительства в Бун-Крике: в этот период - с 1907 по 1914 год - застраивали северную часть города. Старый порт, существовавший здесь с давних времен, впервые был расширен в 1910 году, потом - в 1916-м и последний раз - в
1922-м; в окрестностях города велась активная добыча камня и фосфора. Железная дорога появилась здесь в 1898 году, и строительство железнодорожных веток продолжалось до 1912 года. В 1904 году завершили сооружение эстакады через реку, а в период с 1908 по 1915 год открыли три крупных промышленных предприятия: ткацкую и бумажную фабрики и фосфорный рудник. До настоящего времени продолжала работать только бумажная фабрика: ткацкую закрыли четыре года назад, а рудник - в 1987 году, так что эти два предприятия можно было с уверенностью исключить из числа возможных источников света.
        Джереми еще раз просмотрел свои записи, проверил, правильно ли записал даты, и сложил книги в аккуратную стопку, чтобы Лекси удобно было их унести. Он устало откинулся на спинку стула, потянулся и взглянул на часы. Почти полдень. Джереми с удовлетворением подумал о том, что утро прошло не зря, и украдкой посмотрел на открытую дверь.
        Лекси так ни разу и не зашла, чтобы узнать, как у него дела. В некотором роде ему даже нравилось, что она вела себя так непредсказуемо и что он никакие мог ее разгадать. Интересно было предположить, как развивались бы события, если бы она жила в Нью-Йорке или где-нибудь недалеко от него. Могли бы между ними завязаться какие-то отношения? Лекси не дала ему поразмышлять на эту тему, внезапно появившись в дверях.
        - Ну, как дела? - спросила она. - Как продвигается работа?
        Джереми обернулся:
        - Все хорошо, спасибо.
        - А я собираюсь пойти перекусить, - надевая куртку, сказала Лекси. - Может, и вам что-нибудь принести?
        - Вы собираетесь в «Гербс»? - спросил Джереми.
        - Нет, что вы, в «Гербсе» слишком шумно. То, что вы видели там утром, - только цветочки, а во время ленча там творится нечто невообразимое. Я обычно хожу в другое кафе… Так вам купить что-нибудь?
        Джереми на секунду заколебался: рискнуть или нет?
        - А вы не будете против, если я составлю вам компанию? Я все утро, не разгибаясь, корпел над книгами, и теперь мне не помешало бы немного размяться. К тому же я буду рад узнать что-нибудь новое о вашем городе. Может, вы заодно проведете для меня небольшую экскурсию? - Джереми секунду помолчал и добавил: - Ну, если, конечно, вас это не затруднит.
        Лекси уже готова была сказать решительное «нет», но тут в ушах у нее снова зазвучали слова Дорис, и она заколебалась. Согласиться или отказаться? Рассудок изо всех сил сопротивлялся, но мнение Дорис в конце концов оказалось решающим.
        - Ну что ж, пойдемте, если хотите, - великодушно позволила Лекси. - Только предупреждаю: у меня в распоряжении всего час. Едва ли я успею вам многое показать.
        Согласие Лекси было для Джереми не менее неожиданным, чем для нее самой. Он застыл на мгновение и, опомнившись, бросился за ней вслед.
        - Немного - тоже хорошо, - бодро заявил он. - Я стараюсь использовать любую возможность получше узнать это место.
        - Наш захолустный городок, вы хотите сказать?
        - Я не говорил «захолустный городок». Это ваши слова.
        - Да, вы так не говорили, но в отличие от меня вы так думаете. А я люблю свой город.
        - Я в этом не сомневаюсь, - заметил Джереми. - Иначе что заставило бы вас жить здесь?
        - Да, вы правы. И жить в Бун-Крике мне нравится гораздо больше, чем в Нью-Йорке.
        - Так вы жили в Нью-Йорке?
        - Да, на Манхэттене. На Западной Шестьдесят девятой улице.
        Едва не споткнувшись от удивления, Джереми остановился.
        - Да ведь это всего в нескольких кварталах от того места, где живу я!
        - Видите, как тесен мир, - улыбнулась Лекси и с независимым видом зашагала дальше.
        - Вы, наверное, пошутили? - спросил Джереми, догнав ее у лестницы.
        - Ничуть. Я жила там почти год со своим бойфрендом. Он работал в банке «Морган Стенли», а я проходила стажировку в библиотеке Нью-Йоркского университета.
        - Это просто невероятно…
        - Что именно кажется вам невероятным? То, что я жила в Нью-Йорке, а потом уехала? Или что я жила неподалеку от вас? Или что я жила со своим бойфрендом?
        - Да нет, все это вполне правдоподобно, - сказал Джереми. - Просто для меня это полная неожиданность.
        Ему трудно было представить, что библиотекарша из маленького захолустного городка жила когда-то на Манхэттене неподалеку от его дома. Заметив выражение его лица, Лекси рассмеялась.
        - Да, все вы одинаковы, - сказала она.
        - Кто это мы?
        - Да вы, ньюйоркцы. Вы живете с уверенностью, что в мире нет более замечательного города, чем Нью-Йорк, и вам не приходит в голову в этом усомниться.
        - Да, это так, - согласился Джереми. - Но дело в том, что любому другому городу действительно далеко до Нью-Йорка. Это объективная реальность, и доказывать обратное - просто смешно.
        Лекси выразительно посмотрела на него, словно говоря: «Надеюсь, вы пошутили и не хотели меня обидеть?»
        Джереми уловил ее недовольство и с невинным видом пустился в объяснения:
        - Ну, сами посудите - разве можно сравнить, например, «Гринлиф коттеджес» с каким-нибудь из нью-йоркских отелей вроде «Времена года» или «Плаза»? По-моему, это совершенно очевидно. Разве вы не согласны?
        Лекси с негодованием посмотрела на Джереми, возмущенная его самоуверенностью, и решительно прибавила шагу, недоумевая, как Дорис, при всей своей проницательности, могла так заблуждаться насчет этого человека.
        Джереми, однако, продолжал стоять на своем:
        - Ну почему вы не хотите признать этого? Ведь вы же знаете, что я прав.
        Они подошли к выходу, и Джереми, открыв дверь, галантно пропустил Лекси вперед. Пожилая женщина, сидевшая за стойкой в вестибюле, проводила их внимательным взглядом. Лекси терпеливо хранила молчание, но как только они вышли на улицу, она повернулась к нему и резко сказала:
        - А вам не кажется, что человеческие отношения намного важнее гостиничного комфорта? В нашем городе все знают друг друга, и отношения здесь строятся на взаимном доверии. Дети у нас могут играть на улице до позднего вечера, а родители не боятся, что с ними случится что-то плохое.
        Джереми протестующе поднял руку:
        - Позвольте, но я не говорил, что комфорт - важнее всего. Я сам вырос в маленьком тихом квартале, где все были знакомы и относились друг к другу по-родственному. Так что не сомневайтесь, я умею ценить добрые человеческие отношения, и все, о чем вы рассказывали, мне понятно. Я согласен, это прекрасно, когда ты можешь доверять соседям и не бояться за своих детей, зная, с кем они дружат и где гуляют. Там, где мы жили, мои родители всегда были за меня спокойны. На улицах нашего квартала за нами, детьми, всегда было кому присмотреть… Так что и в Нью-Йорке есть места, где люди живут посемейному, как у вас в Бун-Крике. Все зависит от района. На Манхэттене, конечно, оседают в основном молодые люди, делающие карьеру. Но пойдите, например, в «Парк-Слоуп» в Бруклине или в «Асторию» в Куинсе - и вы увидите, что дети и подростки преспокойно гуляют там в парках, играют в футбол и баскетбол и, в общем, проводят время ничуть не хуже, чем у вас в Бун-Крике.
        - Похоже, вы довольно много размышляли на эту тему, - сказала Лекси, сожалея, что была слишком резка с Джереми. Однако он, казалось, не собирался на нее обижаться.
        - Да, - подтвердил он. - И поверьте мне, если бы у меня были дети, я бы не остался на Манхэттене. У меня куча племянников и племянниц, и все они живут в тихих районах Нью-Йорка, где полно детей и где за ними есть кому проследить. И отношения между людьми там во многом такие же, как у вас здесь.
        Лекси молчала, размышляя о том, насколько правдивыми были его слова.
        - Послушайте, - обратился к ней Джереми. - У меня нет ни малейшего желания спорить. Я просто хочу сказать, что для детей главное - любовь и забота родителей, а где они живут, по большому счету не имеет значения. И по-моему, не стоит идеализировать маленькие города. Я уверен, и там есть дети, которые доставляют родителям немало хлопот. Ведь дети есть дети, где бы они ни жили. - Джереми улыбнулся, давая понять, что ничуть не обиделся на Лекси за ее резкость. - Да, что-то я не совсем понимаю, почему наш разговор перешел на детей. В общем, предлагаю считать тему закрытой. А вы помните, с чего все началось? Я ведь просто выразил удивление тем, что вы жили в Нью-Йорке всего в нескольких кварталах от меня. - Он сделал паузу. - Ну что - мир?
        Лекси посмотрела на него и вздохнула. Возможно, он был прав. Нет, он, несомненно, был прав. Это она начала нелепый спор. И все из-за ужасной путаницы в мыслях, которую спровоцировала своими словами Дорис. Нужно было, несмотря ни на что, сохранять спокойствие.
        - Мир, - наконец кивнула она. - Но с одним условием.
        - С каким же?
        - Мы поедем на вашей машине. Я сегодня пришла в библиотеку пешком.
        - Отлично, - сказал он, радуясь заключенному миру. - Сейчас только найду ключи.

* * *
        Они были еще не очень голодны, и Лекси привела Джереми в миленький продуктовый магазинчик, где они взяли коробку крекеров, две порции фруктового салата, несколько упаковок сыра и две бутылки «Снэппла».
        - Ну так что вам хотелось бы посмотреть? - спросила Лекси, когда они снова сели в машину.
        - Райкерс-Хилл. Ведь там есть дорога, ведущая на вершину?
        Лекси кивнула:
        - Да, есть, если это можно назвать дорогой. Раньше по ней возили лес с холма, а теперь туда забредают разве что охотники на оленей. Дорога очень неровная и каменистая, так что не знаю, захотите ли вы ехать туда на своей машине.
        - Ничего страшного, - сказал Джереми. - Машину я взял напрокат. И к тому же я уже привык к вашим дорогам.
        - Ну ладно, - пожала плечами Лекси. - Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.
        В молчании они выехали из города, миновали кладбище Седар-Крик и проехали по маленькому мосту. Дальше дорога тянулась между становившимися все гуще зарослями деревьев. Голубое небо постепенно скрылось за серыми тучами, заставившими Джереми вспомнить зимний полдень в Нью-Йорке. Время от времени в небе появлялись стаи скворцов, которые летели так слаженно, словно их связывали невидимые нити.
        Лекси, ощутив неловкость от затянувшегося молчания, стала рассказывать обо всем, мимо чего они проезжали: о затеянных местными властями строительных проектах, но так и не доведенных до конца, о местной флоре, о кладбище Седар-Крик. По левую сторону вырисовывались неясные очертания холма. Окруженный тусклым светом, Райкерс-Хилл казался мрачным и таинственным.
        Джереми помнил, что в прошлый раз, когда ехал по этой дороге, он повернул назад где-то тут. Как оказалось, он совсем немного не дотянул до дороги на холм. Подавшись вперед на сиденье, Лекси внимательно осмотрелась и сказала ему:
        - Скоро будет поворот. Сбавьте скорость, чтобы не пропустить его.
        Джереми поехал медленнее, а она продолжала сосредоточенно смотреть в окно. Кинув на нее быстрый взгляд, он заметил небольшую морщинку между ее слегка нахмуренными бровями.
        - Так, так… а вот и поворот, - сказала Лекси, махнув рукой в сторону.
        Да, она была права: едва ли это можно было назвать дорогой. Гравий, ухабы и рытвины - все было даже хуже, чем на подъезде к «Гринлифу». Машина тряслась и подпрыгивала, И Джереми вынужден был поехать еще медленнее.
        - Райкерс-Хилл - собственность штата? - спросил он. Лекси кивнула:
        - Да, штат купил эту землю у какой-то крупной лесопромышленной компании - вроде
«Уэйерхаузер» или «Джорджиа пасифик». Точно не знаю - я была тогда совсем маленькой. Этот холм - историческое место, представляющее интерес для краеведения. Однако с тех пор, как его купили, он так и заброшен. Власти даже не разбили там парк.
        Дорога сужалась, и кроны высоких сосен смыкались над ней. В то же время, по мере продвижения вверх, поверхность петлявшей зигзагом дороги становилась ровнее. По обе стороны от нее были видны охотничьи тропинки, шедшие в глубь зарослей.
        Лес начал редеть, и вверху снова появилось небо. На вершине холма деревья были чахлые, поврежденные бурями и грозами. Многие оказались сломаны ветром и расколоты молниями, и примерно треть из них продолжали стоять, выдерживая натиск стихий. Когда дорога наконец перестала подниматься в гору и они поехали по ровной местности, Лекси сделала Джереми знак остановиться, и они вышли из машины.
        Лекси шла, скрестив на груди руки. Здесь, на вершине холма, воздух казался гораздо холоднее, а ветер был резким и пронизывающим. Над холмом кружил краснохвостый сарыч. Облака тут уже не выглядели бесформенными, и можно было легко различить все изгибы и завитки причудливых фигур, проплывавших по небу. Сверху был виден весь город: крыши домов, прижавшихся друг к другу или разбросанных вдоль дорог, одна из которых вела к кладбищу Седар-Крик. Сразу за городом виднелась река, воды которой блестели, как расплавленное железо. Автомобильный мост и живописно возвышавшаяся за ним железнодорожная эстакада тоже были как на ладони. Присмотревшись внимательнее, Джереми разглядел казавшееся крохотным здание библиотеки и даже смог найти то место, где должна быть его гостиница, хотя ее домики затерялись среди их деревьев.
        - Какой потрясающий вид, - сказал он наконец.
        Лекси указала на одну из окраинных улиц города:
        - Видите вон тот маленький домик? Тот, который стоит немного особняком, возле пруда? Вот там я и живу. А чуть дальше, неподалеку - видите? Это дом Дорис, где прошло все мое детство. Порой, когда была маленькой, я смотрела на этот холм и представляла, как было бы здорово увидеть отсюда весь город. - Джереми улыбнулся, и она продолжила: - Подростками, мы с друзьями иногда забирались на этот холм и могли сидеть здесь часами. Летом огни домов сверкают, как звезды. А светлячки!.. Их так много в июне, что кажется, будто в воздухе сияет огнями еще один город. Как ни странно, на этот холм редко кто приходит, хотя все знают, насколько здесь красиво. И мы с друзьями всегда считали это место своим. - Лекси замолчала, чувствуя, что ее охватило необъяснимое волнение. - И однажды мы тут попали в такую историю, - продолжила она. - Ожидалась сильная гроза, и мы с друзьями решили отправиться на холм, чтобы полюбоваться ею с самого верха. У одного из нас был пикап - огромная такая махина, которая могла проехать где угодно. На нем мы сюда и добрались. Нам ужасно хотелось посмотреть, как молнии будут прорезать небо
прямо над нашими головами. Мы совсем не думали о том, что будем во время грозы находиться на самом опасном месте в округе. Когда засверкали молнии, мы сначала были в полном восторге. Молнии освещали небо яркими вспышками, и после каждой мы считали вслух, ожидая удара грома - ну, вы понимаете, чтобы узнать, как далеко была молния. Однако вскоре до нас дошло, что мы находимся в самом эпицентре грозы. Подул такой сильный ветер, что наша машина чуть не перевернулась, а дождь так хлестал, что ничего не было видно. А потом молнии стали ударять в окружавшие нас деревья, и их вершины, искрясь, разлетались в щепки. Земля под ногами дрожала.
        Пока Лекси говорила, Джереми внимательно смотрел не нее. Она впервые рассказывала о себе, и он пытался представить, какой она была раньше, например, когда училась в школе. Кем она тогда была? Заводилой, лидером? Или наоборот - тихой, задумчивой девочкой, проводившей большую перемену в библиотеке? Но конечно, все это уже далеко в прошлом. Какое сейчас имело значение, какой Лекси была в школе? С тех пор она могла измениться. Но как бы то ни было, слушая ее, он не мог точно сказать, какая она сейчас.
        - Могу представить, в каком вы были ужасе, - сказал Джереми. - А кстати, знаете, что температура молнии достигает пятидесяти тысяч градусов? - Он выразительно посмотрел на нее. - Это в десять раз выше температуры поверхности Солнца.
        Лекси улыбнулась:
        - Нет, этого я не знала. Но нам и так было страшно. Большего ужаса, чем тогда, мне в жизни не приходилось испытывать.
        - Ну а что было дальше?
        - Гроза закончилась, и, придя в себя, мы поехали домой. Все это время моя подруга Рейчел так сильно стискивала мою руку, что у меня на коже остались следы от ее ногтей.
        - Рейчел? Это, случайно, не она работает сейчас официанткой в «Гербсе»?
        - Да, это она, - сказала Лекси и, скрестив на груди руки, хитро на него посмотрела: - А что, она настойчиво добивалась вашего внимания, когда вы сегодня там завтракали?
        - Нет, - немного замялся Джереми, - я бы так не сказал. Просто у нее… довольно эксцентричная манера поведения - только и всего.
        - Да, Рейчел такая, - рассмеялась Лекси. - Я хорошо ее знаю, в школе мы были лучшими подругами, я считала ее почти сестрой. Да и сейчас я к ней очень хорошо отношусь. Но, понимаете, потом, после колледжа, Нью-Йорка… когда я вернулась, все стало по-другому. Мы с ней просто как-то раздружились. Поймите меня правильно: она хорошая, добрая девушка, я не могу сказать о ней ничего плохого, но…
        Лекси замолчала, и Джереми пристально взглянул на нее.
        - Вы стали смотреть на мир по-другому? - спросил он.
        Она вздохнула:
        - Да, наверное, дело в этом. - Думаю, такое случается с каждым, когда он взрослеет, - сказал Джереми. - Человек лучше узнает себя, ставит перед собой иные цели, а потом вдруг обнаруживает, что некогда близкие ему люди уже не понимают его, не видят того, что видит он. И хотя в душе человек сохраняет теплое отношение к друзьям детства и юности, он от них отдаляется. Это совершенно нормальное и закономерное явление.
        - Я понимаю. Однако в таком маленьком городе, как наш, все обстоит значительно сложнее. У нас не очень много тридцатилетних людей, а тех, кто к этому возрасту не обзавелся семьей, и того меньше. Так что круг общения у нас чрезвычайно узкий.
        Джереми понимающе кивнул и внезапно улыбнулся:
        - Вы сказали «тридцатилетних»?
        Лекси вспомнила, как вчера он пытался угадать ее возраст.
        - Ну да, - сказала она, пожав плечами. - Что поделаешь, годы идут.
        - Да, идут, но только не для вас, - произнес Джереми. - И себе я люблю повторять то же самое. Когда меня начинают одолевать мысли о том, что молодость уходит, я поступаю так: надеваю широкие штаны, которые едва держатся на бедрах, бейсболку козырьком назад и отправляюсь бродить по центральным улицам, слушая рэп.
        Лекси невольно засмеялась, представив его в таком виде. Несмотря на холодный ветер, ей стало тепло от внезапной мысли, что с ним приятно общаться. Она пока не могла понять, нравится ей Джереми или нет, и разобраться в своих чувствах ей никак не удавалось. А это означало, что лучше вообще избегать каких бы то ни было чувств.
        - Да, как я уже поняла, вы придаете большое значение стилю одежды, - пошутила она.
        - Конечно, это очень важно. Вспомните хотя бы, какое впечатление я вчера произвел тут на всех - в том числе и на вас - своим черным нарядом.
        Она рассмеялась и после небольшой паузы спросила:
        - Наверное, вам, как журналисту, приходится много ездить?
        - Обычно у меня бывает по четыре-пять поездок в год - каждая примерно по две недели.
        - Ну и что - вы оказывались когда-нибудь в таком городе, как наш?
        - Нет, - признался он, - не оказывался. Я много где побывал, и каждое место запомнилось мне чем-то особенным, но, если честно, такого города, как ваш, я еще не видел. А где бывали вы? Я имею в виду, конечно, кроме Нью-Йорка.
        - Я училась в Университете Северной Каролины, в Чепл-Хилле, и довольно долго жила в Роли. И еще я была в Шарлотте, когда училась в школе, в выпускном классе. Футбольная команда Бун-Крика вышла тогда в финал чемпионата штат, и почти весь наш город отправился в Шарлотт болеть за них. Когда мы туда ехали, колонна автомобилей растянулась по шоссе на четыре мили. Представляете? Ну и еще, в начальной школе, нас возили однажды всем классом на экскурсию и Вашингтон. Вот и все. А за границей и тем более за океаном я никогда не была.
        Рассказывая, Лекси чувствовала, как мало, по сравнению с Джереми, она видела в своей жизни. Словно прочитав ее мысли, он улыбнулся:
        - В Европе вам бы понравилось. Старинные церкви, великолепный сельский пейзаж, городские площади и бистро, спокойный, размеренный образ жизни… я уверен, все это пришлось бы вам по душе.
        Лекси задумчиво прикрыла глаза. Это была хорошая мысль, но…
        Вот в этом-то и все дело. В этом «но». Всегда было какое-то «но». Жизнь, к сожалению, устроена так, что новые увлекательные возможности открываются крайне редко, да еще и не каждому человеку удается ими воспользоваться. Разве сама Лекси, например, могла бы отправиться путешествовать? На кого она оставила бы Дорис и библиотеку? И зачем Джереми вообще ей это сказал? Чтобы подчеркнуть, насколько больше ее он видел и насколько шире его горизонты? Так Лекси и сама это прекрасно знала, хотя признаваться в этом было не очень приятно.
        Однако в то же время внутренний голос говорил ей, что, возможно, Джереми, напротив, хотел польстить ей своими словами Может, он таким образом рассчитывал дать ей понять, что не считал ее провинциальной и, наоборот, был уверен, что она чувствовала бы себя хорошо в любом городе мира.
        - Я всегда мечтала путешествовать, - вдруг призналась Лек-си. - Замечательно, когда есть возможность посмотреть мир. - Согласен. Но, поверьте, для меня самое интересное в путешествиях - возможность узнавать новых людей. Вспоминания о поездках, я прежде всего думаю о тех людях, с которыми я познакомился, а не о том, что я видел. - Вы говорите как романтик, - сказала Лекси. О, Джереми Марш умел быть неотразимым. Донжуан и романтик-идеалист в одном лице; журналист, путешествующий по всему миру и с сентиментальной нежностью вспоминающий родной квартал; человек, живущий в огромном мегаполисе и не утративший представления о вечных ценностях. Несомненно, он обладал исключительной способностью располагать к себе людей - и особенно женщин. Подумав об этом, Лекси снова вспомнила, каким он показался ей при первой встрече.
        - Может быть, я и в самом деле романтик, - сказал Джереми, бросив на нее быстрый взгляд.
        - А знаете, что мне нравилось в Нью-Йорке? - Лекси решила сменить тему разговора.
        Он с интересом посмотрел на нее.
        - Мне нравилось, что там жизнь бурлит. Все постоянно куда-то спешат - пешком и в такси, по улицам движется нескончаемый поток людей и машин в любое время суток. Там всегда можно куда-то пойти, открыть для себя что-то новое. Для того, кто вырос в маленьком городе, это так необычно. Почти как жизнь на другой планете.
        - И почему же вы там не остались?
        - Я могла бы остаться, но все же этот город не для меня. Да и изначально это был не мой выбор - я приехала в Нью-Йорк из-за одного человека.
        - Понятно, - сказал Джереми.
        Она продолжила рассказ:
        - Мы начали встречаться в колледже. Он казался мне… даже не знаю, как выразить, - наверное, самим совершенством. До колледжа он жил в Гринсборо. Он был из хорошей семьи, очень умный и необычайно красивый. Любая девушка могла потерять от него голову. И я не устояла, готова была ехать за ним хоть на край света.
        - Вот как? - заметил Джереми.
        Лекси сдержала улыбку. Ни одному мужчине не нравится, когда женщина при нем с восхищением говорит о другом, особенно если с тем, другим, ее связывали серьезные отношения.
        - Первый год у нас все было замечательно. Мы даже планировали пожениться. - Она задумалась, вспоминая прошлое, и глубоко вздохнула. - Я поступила на стажировку в библиотеку Нью-Йоркского университета, Эвери работал на Уолл-стрит. Все было хорошо. Но однажды я застала его в постели с другой женщиной, и это открыло мне на него глаза - я поняла, что он далеко не такой, каким я его себе представляла. В тот же вечер я собрала свои вещи и уехала из Нью-Йорка. Я вернулась в Бун-Крик и больше никогда не видела Эвери.
        Усилившийся ветер со свистом взмывал вверх по склонам холма, принося с собой запах земли.
        - Вы еще не проголодались? - спросила Лекси, снова желая сменить тему. - Знаете, гулять здесь с вами, конечно, хорошо, но, думаю, не мешало бы и перекусить. Какой может быть разговор на голодный желудок?
        - Да, я уже умираю с голоду, - признался Джереми.
        Они вернулись к машине и, устроившись на переднем сиденье, принялись за ленч. Джереми открыл коробку крекеров и посмотрел вокруг. Пейзаж за окном не впечатлял. Он завел машину и отъехал в другое место, откуда открывался более живописный вид.
        - Итак, вы вернулись сюда и стали работать в библиотеке…
        - Да, - сказала Лекси. - Я работаю там уже семь лет. Быстро произведя подсчеты, Джереми пришел к выводу, что ей сейчас примерно тридцать один год.
        - Ну а личная жизнь как у вас складывалась с тех пор? - спросил он.
        Зажав между колен контейнер с фруктовым салатом, Лекси отломила кусочек сыра и положила на крекер. Она поколебалась, но все же решила, что ничего страшного не случится, если она ответит на вопрос Джереми. Он так или иначе скоро уедет.
        - Нормально, - пожала плечами Лекси. - У меня было здесь несколько романов.
        Она рассказала ему о юристе, враче и Родни Хоппере, умолчав, однако, о Мистере Ренессансе.
        - Ну что ж… похоже, вам не на что жаловаться, - сказал он.
        - Это точно, - поспешила согласиться она. - Но наверное, и вас жизнь не обижает?
        - Разумеется, нет. Иногда, конечно, бывают и разочарования, но я думаю, это вполне естественно.
        - И тогда вы надеваете широкие штаны… и так далее и тому подобное?
        - Совершенно верно, - улыбнулся Джереми. Он взял несколько крекеров и, расположив их у себя на коленях, стал раскладывать сверху кусочки сыра. Потом он поднял глаза и серьезно посмотрел на нее: - Вы позволите задать вам деликатный вопрос? Если хотите, можете не отвечать. Я не буду настаивать, просто мне было бы интересно узнать.
        - Я уже рассказала вам о своей личной жизни. Что еще более «деликатное» вы хотите узнать?
        Джереми немного смущенно пожал плечами, и внезапно Лекси ясно представила, каким он был в детстве: узкое мальчишеское лицо, коротко подстриженная прямая челка, перепачканные джинсы и рубашка.
        - Ладно, - великодушно позволила она. - Давайте, спрашивайте.
        Джереми упорно смотрел на фруктовый салат, словно не желая встречаться с ней взглядом.
        - Когда вы показывали мне панораму города, то упомянули, что выросли в доме своей бабушки.
        Лекси кивнула. Она давно ждала этого вопроса.
        - Да, я росла у бабушки, - подтвердила она.
        - Но почему?
        Лекси посмотрела в окно и по привычке стала искать глазами ведущее из города шоссе. Остановив взгляд на нем, она принялась рассказывать:
        - Мои родители возвращались домой из Бакстона. Это было их любимое место - там они поженились и туда всегда ездили отдыхать. У них был домик на берегу. Добираться было не очень удобно, но мама считала, что это красивейшее место на свете. Папа даже купил лодку, чтобы можно было переправляться туда, не дожидаясь парома. Этот домик был их райским уголком, куда они сбегали вдвоем от житейской суеты. Там есть красивый маяк, который виден издалека… Иногда я теперь тоже езжу туда, чтобы от всего отдохнуть.
        Губы Лекси тронула легкая улыбка, и она немного помолчала.
        - Они возвращались домой поздно вечером и устали. Дорога в Бакстон занимает около двух часов - даже если не нужно ждать парома. Вероятно, папа заснул за рулем, и машина упала с моста. Ее обнаружили и вытащили только утром. Вот так погибли мои родители.
        Джереми некоторое время сидел молча.
        - Это ужасно, - сказал он наконец. - Сколько вам тогда было лет?
        - Два года. Той ночью я была у Дорис. Утром бабушка с дедушкой поехали в больницу, а потом объяснили мне, что теперь я всегда буду жить с ними. И знаете, восприятие случившегося было у меня очень странное. Я всегда знала, что произошло с родителями, но никогда не воспринимала это как нечто реальное. Я росла, не чувствуя себя в чем-то обделенной, Бабушка с дедушкой были для меня как родители, только я звала их по именам. - Она улыбнулась. - Кстати, это они просили так их называть. Думаю, хотели, чтобы я воспринимала их не как бабушку с дедушкой, а как родителей, и в то же время знала, что у меня были настоящие мама и папа. - Лекси замолчала и посмотрела на Джереми. - Теперь моя очередь задавать вопросы, - наконец сказала она. - О себе я уже предостаточно рассказала, и, боюсь, вам ужасно наскучило слушать. Я имею в виду, конечно, не историю о моих родителях, я всю мою, так сказать, биографию. Наверное, моя жизнь слишком скучна по сравнению с вашей.
        - Ну что вы, ваша жизнь вовсе не кажется мне скучной. Напротив, мне было очень интересно. Это все равно что листать новую книгу, находя на каждой странице что-то неожиданное.
        - Очаровательная метафора. - Я не сомневался, что вы ее оцените. - Расскажите теперь что-нибудь о себе. Почему вы, например, решили стать журналистом?
        В течение следующих нескольких минут Джереми рассказывал о своей учебе в колледже, о том, как собирался посвятить себя науке и как потом судьбе было угодно изменить его планы.
        - Так, вы говорите, у вас пять братьев?
        - Пять старших братьев, - кивнул Джереми. - Я был самым младшим в семье.
        - Странно. Не могу представить вас с братьями.
        - Почему?
        - Вы кажетесь человеком, который был единственным ребенком у родителей.
        Он покачал головой:
        - Выходит, вы не унаследовали способности к ясновидению, которая передается у ваших родных из поколения в поколение. Какая жалость!
        Лекси улыбнулась и отвела взгляд. Вдалеке кружил краснохвостый сарыч. Она положила ладонь на стекло и почувствовала его холод.
        - Двести сорок семь, - задумчиво произнесла она.
        - Что? - удивленно посмотрел на нее Джереми.
        - Двести сорок семь женщин посетили Дорис, чтобы узнать, кто у них родится - мальчик или девочка. Когда я была маленькой, то интересом смотрела на беременных женщин, которые приходили к бабушке. Все они были чем-то похожи друг на друга - какой-то особенный блеск в глазах, свежесть кожи, радостное волнение. Недаром говорят, что беременные словно светятся изнутри. Помню, как мечтала, что когда-нибудь и я буду такой же. Дорис уводила пришедшую женщину на кухню, говорила с ней некоторое время, а потом брала за руку и неожиданно замолкала. Через несколько секунд бабушка сообщала женщине пол ее будущего ребенка. - Лекси тихо вздохнула. - И каждый раз она оказывалась права. Как я уже сказа-зала, у нее побывало двести сорок семь женщин, и ее предсказания неизменно сбывались. Дорис всегда записывала имя женщины, дату ее визита и свое предсказание в особую тетрадь. Так что вы можете в этом убедиться, если захотите. Она до сих пор хранит эту тетрадь на кухне.
        Джереми невозмутимо смотрел на Лекси. Никакого чуда здесь нет, думал он. Просто случайность. Конечно, совпадений явно слишком много, но все равно это просто совпадения, И в тетради Дорис, вне всякого сомнения, были записаны лишь те предсказания, которые подтвердились.
        - Я знаю, о чем вы сейчас думаете, - сказала Лекси. - Но вы можете зайти в родильный дом и свериться с их журналами. Или поговорите с женщинами. Спросите кого угодно - и вам скажут, что Дорис ни разу не ошиблась. Даже врачи нашего города могут подтвердить, что она всегда безупречно предсказывала пол ребенка.
        - А вы никогда не допускали мысли, что ваша бабушка, возможно, знакома с человеком, который проводит ультразвуковое исследование?
        - Нет, это исключено, - решительно отмела его предположение Лекси.
        - Почему вы так в этом уверены?
        - Потому что с тех пор, как эти аппараты появились в нашем городе, Дорис практически перестала принимать беременных. Ведь теперь женщина может пройти УЗИ и увидеть ребенка своими глазами. Когда такая возможность появилась, будущие мамы стали обращаться к Дорис все реже и реже, а сейчас приходят лишь одна или две в год. Обычно те, у кого нет медицинской страховки. Короче говоря, способности Дорис в настоящее время практически невостребованны.
        - Ну а как насчет лозоискательства?
        - Так же, - ответила Лекси. - Здесь это никому не нужно. Вся восточная часть штата не имеет проблем с поиском подземных вод. Можно в любом месте выкопать колодец, и он наполнится водой. Но в округе Кобб, штат Джорджия, где Дорис жила в детстве, фермеры часто - особенно во время засухи - обращались к ней за помощью. И хотя ей было всего восемь-девять лет, она всегда правильно указывала, где искать воду.
        - Интересно… - произнес Джереми.
        - Я вижу, вы все равно не верите. Он откинулся на спинку сиденья.
        - Я не сомневаюсь, что всему можно найти рациональное объяснение.
        - Так, значит, вы считаете, что никаких сверхъестественных явлений не может быть в принципе?
        - Да, я так считаю.
        - И напрасно, - возразила Лекси. - Сверхъестественное и необъяснимое иногда действительно присутствует в нашей жизни. Это не вымысел, а реальность.
        - Ну что ж, - улыбнулся Джереми. - Может, здесь у вас я найду неопровержимое доказательство, которое заставит меня изменить мнение.
        - Уже нашли, - тоже улыбнулась Лекси. - Однако из-за упрямства вы продолжаете его игнорировать.
        Когда они закончили ленч, Джереми завел машину, и они медленно поехали вниз по склону, подпрыгивая на камнях и проваливаясь в рытвины. Шины шуршали на гравийной дороге, и к тому времени, когда машина достигла подножия холма, пальцы Джереми, сильно сжимавшие руль, побелели от напряжения.
        Обратно они ехали той же дорогой. Когда они проезжали рядом с кладбищем Седар-Крик, Джереми посмотрел на вершину Райкерс-Хилла и отыскал глазами то место, где они с Лекси только что были.
        - У нас есть время, чтобы заехать еще кое-куда? Я бы хотел посмотреть пристань, бумажную фабрику и, если успеем, железнодорожную эстакаду.
        - Если не будем подолгу задерживаться, то успеем везде, - ответила Лекси. - Все это примерно в одном районе.
        Она стала показывать ему дорогу, и через десять минут они уже были на месте. Это была окраина торговой части города, находившаяся в нескольких кварталах от
«Гербса». Вдоль берега реки тянулся деревянный тротуар. Ширина реки Памлико была около мили, ее воды текли неторопливо, покрываясь мелкой рябью и пеной. На противоположном берегу реки, рядом с железнодорожной эстакадой, располагалось огромное здание бумажной фабрики, трубы которой непрерывно извергали клубы дыма.
        Выйдя из машины, Джереми потянулся, а Лекси зябко поежилась, сложив руки на груди. Ее щеки раскраснелись от холодною ветра.
        - Что-то похолодало, - сказала она. - Или мне только кажется?
        - Нет, в самом деле довольно холодно, - подтвердил Джереми. - Здесь даже холоднее, чем на вершине холма. Может, мы просто разогрелись в машине?
        Лекси быстро зашагала по деревянному тротуару, и он поспешил за ней. Вскоре она замедлила шаг и остановилась, облокотившись на перила. Джереми принялся разглядывать железнодорожную эстакаду. Эта массивная металлическая конструкция, походившая на навесной мост, возвышалась над рекой - под ней могли проходить большие суда.
        - Ну что, вы удовлетворили свое любопытство? - поинтересовалась Лекси. - Если бы у нас было больше времени, можно было бы перебраться на ту сторону, чтобы посмотреть фабрику, но, по-моему, она и отсюда хорошо видна. - Лекси повернулась в другую сторону. - А пристань находится вон там, возле шоссе. Видите, где стоят в доке парусные лодки?
        Джереми кивнул. Вообще-то он ожидал, что пристань будет гораздо больше.
        - А сюда заходят большие суда?
        - Да, иногда здесь останавливаются яхты из Нью-Берна.
        - Ну а, например, баржи?
        - Да, дно здесь углублено специально для барж, но обычно их подгоняют к другому берегу. Вон туда. - Она указала на маленькую бухту неподалеку. - Видите, там стоят несколько барж, груженных лесом?
        Джереми посмотрел, куда она показывала, а потом окинул взглядом окрестности. Оказалось, что возвышавшийся вдали Райкерс-Хилл, железнодорожная эстакада и фабрика были расположены на одной линии. Что это было - случайность? Или, наоборот, важное обстоятельство, которое могло оказаться решающим для его расследования? Джереми внимательно посмотрел на бумажную фабрику, пытаясь понять, подсвечиваются ли трубы ночью. Это нужно было обязательно выяснить.
        - Вы не знаете: лес перевозят только по реке или по железной дороге тоже?
        - Честно говоря, никогда не задавалась таким вопросом. Но, думаю, это легко можно будет выяснить.
        - А сколько поездов проходит по эстакаде?
        - Точно не знаю. Иногда по ночам я слышу гудки поезда, и на железнодорожном переезде мне не раз приходилось стоять, чтобы пропустить состав. Более точно ничего не могу сказать. Хотя нет, вот еще что: все поезда идут на бумажную фабрику, поскольку ее продукция отгружается в вагоны.
        Джереми кивнул, продолжая смотреть на эстакаду.
        - Я знаю, о чем вы сейчас думаете. - Лекси улыбнулась. - Вы, наверное, предполагаете, что свет поезда, который проходит по эстакаде, и является причиной огней?
        - Действительно, такая мысль у меня возникла.
        - Это исключено. - Она покачала головой.
        - Почему вы так в этом уверены?
        - Просто вечером и ночью поезда идут только на фабрику, то есть в направлении, противоположном Райкерс-Хиллу, а значит, фонарь локомотива не может быть виден на кладбище. С фабрики составы уходят лишь утром, когда их загрузят.
        Джереми кивнул и оперся на перила рядом с Лекси. Ее полосы растрепал ветер. Она стояла, засунув руки в карманы куртки.
        - Теперь я понимаю, почему вы с детства любите эти места, - сказал Джереми.
        Повернувшись, Лекси прислонилась спиной к перилам и посмотрела на город: маленькие аккуратные магазинчики, украшенные американскими флагами, красно-белый шест над парикмахерской, небольшой парк, начинавшийся сразу за набережной. По тротуарам города неторопливо шагали прохожие, которых, казалось, даже холод не мог заставить спешить.
        - И что же такое необыкновенное вы вдруг увидели в нашем городе? Неужели он чем-то вам напомнил Нью-Йорк?
        Джереми рассмеялся:
        - Да нет, при чем здесь это? Я просто подумал, что мои родители, наверное, были бы рады растить детей в таком городе, как ваш. Парки, рощи, река, где можно купаться в жару… Настоящая идиллия.
        - Да, и люди, которые здесь живут, тоже так говорят.
        - И вы, можно сказать, выросли в этой идиллии.
        На мгновение Лекси погрустнела.
        - Да, но я ведь не всегда жила здесь - потом я уехала учиться в колледж. А у нас далеко не все имеют такую возможность. Это бедный округ: с тех пор как ткацкая фабрика и фосфорный рудник закрылись, тут стало очень трудно с работой, и у людей нет денег на обучение детей. Для многих предел мечтаний - устроиться на бумажную фабрику за рекой. Я живу здесь, поскольку сама этого хочу. Я сделала выбор. Но у большинства местных жителей такого выбора нет: они остаются здесь, потому что не могут никуда уехать.
        - Такое происходит повсюду. Ни один из моих братьев не учился в колледже. Образование в нашей семье получил только я. Я был младшим, да и учеба, можно сказать, давалась мне легко. Мои родители - простые люди, они всю жизнь прожили в Куинсе. Мой отец сорок лет, до самой пенсии, проработал водителем автобуса.
        - Странно, - рассмеялась Лекси. - Вчера, когда мы с вами познакомились, у меня сложилось впечатление, что вы выросли в Верхнем Ист-Сайде. Ну, знаете - дом со швейцаром, который открывал перед вами дверь, обеды из пяти блюд, дворецкий, объявляющий о прибытии гостей, элитная частная школа и все такое…
        Джереми с шутливым укором посмотрел на нее:
        - Какой ужас! То единственный ребенок в семье, то швейцар с дворецким… Неужели я похож на человека, с детства избалованного роскошью?
        - Ну не то чтобы избалованного… просто…
        - Нет, нет, - протестующе поднял руку Джереми. - Лучше ничего больше обо мне не говорите. Все равно это окажется неправдой.
        - Но откуда вы знаете, что я собираюсь сказать?
        - Да уж можно догадаться. Я слышал два ваших предположения - и оба оказались совершенно неверными.
        - Простите, если обидела вас. Но, думаю, вы меня не совсем правильно поняли.
        - Нет, - усмехнулся Джереми. - Я все правильно понял. Он повернулся и тоже прислонился спиной к перилам. Ветер ударил ему в лицо.
        - Но не переживайте, я не принял это близко к сердцу. И именно потому, что я совсем не такой человек, каким вы меня представляли.
        - Неужели совсем не такой? Разве то, что вы объективный журналист, тоже не соответствует действительности?
        - Это другое дело. Конечно, я объективный журналист.
        - И для вас не существует ничего сверхъестественного и загадочного?
        - Совершенно верно.
        Лекси засмеялась:
        - Ну а как насчет загадочности женщин? Хотя бы это вы признаете?
        - О, несомненно, - сказал Джереми, подумав о ней самой. - Однако признавать загадочность женщины и верить в сверхъестественные явления - далеко не одно и то же.
        - Почему?
        - Потому что существующая в женщине загадка субъективна, а не объективна по своей природе. Загадочность женщины невозможно объяснить с научной точки зрения, хотя, конечно, наука располагает данными о генетических различиях между полами. Женщины кажутся мужчинам загадочными, поскольку представители различных полов воспринимают мир по-разному, но мужчины этого не понимают. Они не осознают того, что у женщин свое, особое мироощущение.
        - Особое мироощущение?
        - Конечно! Именно оно обеспечивает сохранение рода людского на Земле.
        - О, я вижу, вы в этом вопросе большой специалист!
        - Да, кое-что понимаю.
        - И вы, вероятно, считаете себя и специалистом по женскому полу?
        - Ну что вы! Ведь я вам уже говорил, что очень застенчив.
        - Помню, помню. Только я в это как-то не очень верю. Джереми скрестил на груди руки.
        - Кажется, я даже догадываюсь, что вы обо мне думаете… Наверное, считаете, что я меняю женщин как перчатки?
        Лекси окинула его насмешливым взглядом:
        - Да, я действительно думаю о вас нечто подобное.
        Джереми рассмеялся:
        - Ну что я могу на это сказать? Конечно, журналист, проводящий собственные расследования, - это представитель особого, гламурного мира, окунуться в который жаждут тысячи женщин. Так что, сами понимаете, от поклонниц у меня нет отбоя.
        - Какие поклонницы? - возмутилась Лекси. - Ведь вы же не кинозвезда и не рок-певец! Вы всего-навсего журналист. И что такого гламурного в вашем «Сайентифик американ»?
        - Честно говоря, не пойму, к чему вы клоните.
        - А к тому, что не нужно пускать мне пыль в глаза. Хотя я и живу в провинции, вы не убедите меня, что ваш научно-популярный журнал и лично вас осаждают фанатки.
        Джереми торжествующе посмотрел на нее:
        - Вот видите - вы сами себе противоречите.
        Лекси приподняла бровь.
        - А вы, мистер Марш, вероятно, считаете себя очень умным?
        - О, мы снова вернулись к «мистеру Маршу»?
        - Может быть. Я еще не решила. - Она заправила за ухо развевавшуюся на ветру прядь. - Конечно, никаких фанаток у вас нет, но, думаю, вы и без них не страдаете от одиночества. Ведь в мире немало женщин, готовых купиться на обаяние.
        - Так вы считаете меня обаятельным?
        - Я считаю, что есть женщины, которым вы можете показаться обаятельным.
        - Но не вам?
        - Мы сейчас говорим не обо мне. Мы говорим о вас, а вы упорно пытаетесь перевести разговор на другую тему. И это может означать только одно: я права, но вы не желаете этого признавать.
        - Я восхищаюсь вашей проницательностью, мисс Дарнелл, - сказал он. - Вы очень умны.
        - Мне это уже говорили, - кивнула она.
        - И обаятельны, - добавил Джереми.
        Лекси улыбнулась ему, но быстро отвела взгляд. Она посмотрела вниз на деревянный тротуар, затем - на город. Она решила не реагировать на его комплименты, но все же испытывала некоторое смущение.
        Словно почувствовав это, Джереми тотчас решил сменить тему.
        - Кстати, - спросил он, - что намечается в городе в эти выходные?
        - А вы собираетесь провести уик-энд у нас?
        - Скорее всего - да, и хотелось бы заранее узнать, что тут будет происходить.
        - Город гудит несколько дней, - сказала Лекси. - И думаю такое действительно необходимо в это время года. После Дня благодарения и Рождества до самой весны нет никаких праздников. А в это время на улице холодно, темно и дождливо - все это наводит тоску и вызывает депрессию. И поэтому много лет назад городской совет решил проводить зимой экскурсию по историческим местам города. С тех пор городские власти постоянно стараются добавить к мероприятию что-нибудь новое. В этом году в программу включили посещение кладбища, в прошлом добавили парад, а в позапрошлом - вечерние танцы. Теперь это уже стало своего рода традицией, и многие у нас ждут этих выходных с нетерпением. - Она серьезно посмотрела на Джереми. - В нашем маленьком городке никаких развлечений нет, и для людей это единственная возможность повеселиться.
        Джереми прекрасно помнил об упоминавшихся в рекламной брошюре вечерних танцах, но решил сделать вид, будто слышит об этом впервые.
        - О, так у вас здесь бывают танцы? - спросил он, удивленно приподняв брови.
        - Да, в пятницу вечером, - кивнула Лекси. - В бывшей табачной сушильне Мейера. Танцы проходят очень шумно и весело, играет живая музыка. Это единственный вечер в году, когда в баре «Эй, я тебя люблю!» почти никого нет - все уходят на танцы.
        - Ну а если я приду туда, вы потанцуете со мной?
        Лекси улыбнулась и взглянула на Джереми почти игриво:
        - Если вы к тому времени разгадаете тайну огней, то, так и быть, потанцую.
        - Обещаете?
        - Обещаю, - сказала она. - Но теперь дело за вами: сначала вы должны разобраться с таинственными огнями.
        - Договорились, - ответил Джереми. - Буду ждать с нетерпением пятницы. И учтите, когда дело доходит до линди[Линди - танец в стиле свинг.] или фокстрота… - он встряхнул головой и шумно выдохнул, - то тут уж за мной трудно угнаться.
        Лекси засмеялась:
        - Я буду стараться.
        Скрестив на груди руки, она наблюдала за тем, как солнце безуспешно пыталось выбраться из-за туч.
        - Сегодня вечером, - сказала она.
        - Что? - не понял Джереми.
        - Сегодня вечером вы сможете увидеть огни. Если придете на кладбище.
        - Почему вы так думаете?
        - Потому что будет туман.
        Джереми проследил за ее взглядом.
        - Откуда вы знаете? Я что-то пока не вижу никаких предвестников тумана.
        - А вы оглянитесь и посмотрите в другую сторону, - предложила Лекси. - Верхняя часть труб бумажной фабрики уже сейчас скрыта облаками.
        - Вы уверены в этом?
        - Обернитесь - и сами увидите.
        Повернув голову, Джереми посмотрел назад.
        - Вы правы. Наверное, пока мы разговаривали, вы украдкой обернулись и заметили эти облака?
        - Нет, - сказала Лекси. - Я просто это знала.
        - А… - протянул Джереми. - Еще один феномен, якобы не имеющий объяснения.
        - Думайте как хотите, - пожала плечами Лекси, отодвинувшись от перил. - Но вообще нам пора идти. Через пятнадцать минут я должна быть в библиотеке, чтобы читать детям.
        Когда они шли к машине, Джереми заметил, что вершина Райкерс-Хилла тоже скрыта облаками. Он улыбнулся. Так вот оно что. Значит, Лекси просто заметила эти облака раньше и сделала вывод, что они есть и на другой стороне реки. Вот и объяснение.
        - Скажите мне все-таки, Лекси… - обратился к ней Джереми, с трудом скрывая усмешку. - Я вижу, у вас много скрытых талантов, но как вы узнали, что сегодня вечером на кладбище появятся огни? Почему вы в этом уверены?
        - Я это знаю, и все, - невозмутимо ответила она.
        - В таком случае этим вечером я обязательно отправлюсь на кладбище. - Но тут Джереми вспомнил про назначенный ужин с мэром, и на его лице отразилась досада.
        - В чем дело? - удивленно спросила Лекси.
        - Да вот, только что вспомнил про приглашение мэра. Он сегодня устраивает ужин в узком кругу и хочет познакомить меня с несколькими своими друзьями.
        - Он устраивает ужин в честь вас?
        Джереми улыбнулся:
        - А что? Считаете, что это чересчур для меня?
        - Да нет, просто удивительно.
        - Почему?
        - Потому что я ничего об этом не слышала.
        - Мэр сообщил об этом только сегодня утром.
        - И все равно странно. Но не переживайте: даже если вы отправитесь на ужин с мэром, огни все равно не пропустите. Они обычно появляются довольно поздно.
        - Уверены?
        - Да, сама видела их незадолго до полуночи. Джереми резко остановился.
        - Постойте, постойте… Значит, вы тоже видели огни? Почему же мне об этом не сказали?
        - А вы разве спрашивали?
        - Я в который раз уже слышу от вас эту фразу.
        - Это потому, мистер Журналист, что вы о многом забываете меня спрашивать.
        Глава 8
        Помощник шерифа Родни Хоппер сидел в «Гербсе», потягивая кофе и с тревогой прикидывая, куда могла отправиться Лекси с этим нью-йоркским плейбоем.
        У него был такой отличный план - приехать за Лекси в библиотеку и увезти ее с собой на ленч, чтобы поставить на место этого нахала. Она ушла бы с ним - возможно даже, взяв его под руку, - и нью-йоркскому красавчику ничего бы не оставалось, кроме как хлопать глазами и скрежетать зубами от зависти. Однако, как оказалось, журналист опередил его.
        А ведь Родни сразу понял, что этот плейбой положил глаз на Лекси. Да иначе и быть не могло - на нее невозможно было не обратить внимание. Она была красивейшей женщиной их округа или даже штата. Да что там штата… Во всем мире для Родни не было никого красивее.
        Обычно он не волновался, если какой-нибудь заезжий исследователь просиживал дни напролет в библиотеке, да и приезд нью-йоркского журналиста сначала не вызвал у него беспокойства. Однако потом, услышав, как бурно обсуждали визит Джереми все жители города, Родни насторожился и решил взглянуть на него лично. К его великому огорчению, слухи, ходившие по Бун-Крику, подтвердились: одного взгляда на этого журналиста было достаточно, чтобы понять - он не просто плейбой, а самый настоящий нью-йоркский плейбой. Родни всегда был уверен, что копаться в библиотечных книгах могут только сутулые тщедушные старички в толстых очках, похожие на рассеянных чудаковатых профессоров. Но этот парень не имел с ними ничего общего, и, судя по его виду, он, скорее, мог быть завсегдатаем салона красоты, чем библиотеки. Но хуже всего было то, что журналист куда-то увез Лекси и они сейчас были где-то вдвоем.
        Родни нахмурился. Куда же они отправились?
        В «Гербсе» их не было. Так же, как и в «Пайке дайнер». Он хотел сначала поспрашивать о них в ресторане, но потом решил, что будет выглядеть слишком глупо. Приятели и так поддразнивали его насчет Лекси - особенно когда он сообщал, что снова собирается на свидание с ней. Они советовали ему отступиться и пытались убедить его в том, что она не отшивает его просто из деликатности. Да что они могли понимать в их отношениях! Все было далеко не так безнадежно. Ведь Лекси всегда соглашалась, когда Родни предлагал ей провести вечер вместе. Ну, почти всегда. А это уже о чем-то говорило. Правда, она упорно делала вид, будто они просто друзья, но это ничуть не обескураживалоего. Он был терпелив и мог ждать. Родни не сомневался: со временем их отношения превратятся в нечто более серьезное. Иначе и быть не могло. Он чувствовал это. А друзья, как он думал, просто завидовали ему. Родни надеялся, что ему удастся узнать о Лекси у Дорис, но и той в ресторане не оказалось. Она ушла к бухгалтеру и скоро должна была вернуться, однако его обеденный перерыв подходил к концу, и ждать он не мог. К тому же Дорис, вполне
возможно, ничего бы ему и не рассказала. Ведь, судя подошедшим до него слухам, ей нью-йоркский красавчик понравился.
        - Слушай, у тебя все в порядке? - прозвучал рядом голос Рейчел.
        Родни поднял глаза и увидел перед собой Рейчел с кофейником в руках.
        - Да, - сказал он. - Все как обычно.
        - Опять болит голова от «плохих парней»?
        - В некотором роде да.
        Рейчел обворожительно улыбнулась, но Родни этого не заметил. Он давно привык относиться к ней почти как к сестре.
        - Не принимай работу так близко к сердцу, и все будет нормально, - посоветовала она.
        Родни кивнул:
        - Наверное, ты права.
        - Может быть, ты все-таки немного поешь? - заботливо спросила Рейчел. - Знаю, ты торопишься, но я попрошу на кухне, чтобы для тебя приготовили как можно быстрее.
        - Нет, спасибо, я пока еще не очень голоден. А вот что касается кофе, - подставил свою чашку Родни, - то не откажусь от добавки.
        - Пожалуйста, - сказала Рейчел, наклоняя кофейник.
        - Слушай, - как бы между делом спросил Родни, - ты, случайно, не заметила, Лекси не заходила сюда? Может, она заказывала еду, чтобы взять с собой?
        Рейчел отрицательно покачала головой:
        - Нет, я ее сегодня вообще не видела. Наверное, она в библиотеке. Если хочешь, могу ей туда позвонить.
        - Нет, не надо, я просто так спросил.
        Рейчел никак не уходила, словно намереваясь поболтать немного.
        - А кстати, сегодня утром я видела, как ты сидел здесь с Джереми Маршем, - сказала наконец она.
        - С кем? - Родни сделал вид, будто слышит это имя впервые.
        - Да с журналистом из Нью-Йорка. С кем же еще?
        - А-а, с журналистом… Да, я просто решил представиться ему… по долгу службы.
        - Ой, он такой красавчик, правда?
        - Не знаю, - проворчал Родни. - Какое мне до этого дело?
        - Нет, он правда очень красивый. Я от него просто глаз не могла отвести. А какие у него волосы! Так и хочется запустить в них пальцы… Короче, от него все в полном восторге. Весь город сейчас только о нем и говорит.
        - Потрясающе, - мрачно произнес Родни.
        - А между прочим, он пригласил меня в Нью-Йорк, - похвасталась Рейчел.
        - В самом деле? - удивился Родни.
        - Да, вроде того. Он сказал, что я обязательно должна побывать в Нью-Йорке… ну и, значит, намекнул, что будет очень рад, если я приеду.
        - Вот как? - сказал Родни. - Это просто здорово, я тебя поздравляю.
        - Ну а что ты о нем думаешь? Как он тебе показался?
        Родни откинулся на спинку стула.
        - Да что я могу о нем сказать? Мы ведь с ним мало общались.
        - О, ты много потерял. Общаться с ним - одно удовольствие. Он такой очаровательный, интересный молодой человек. А какие у него волосы! Не помню, я тебе уже говорила про его волосы?
        - Говорила, говорила, - кивнул Родни и отхлебнул кофе. Возможно, все его опасения были напрасными. Следовало сохранять спокойствие, пока все не выяснится. Действительно ли журналист пригласил Рейчел в Нью-Йорк? Или она сама пыталась напроситься? Неизвестно, что там было на самом деле. Конечно, плейбой вполне мог положить глаз на Рейчел: по нему сразу было видно, что он не привык проходить мимо красивых женщин, однако… однако Рейчел могла все просто преувеличить. А между тем Лекси и этот журналист были сейчас имеете, причем неизвестно где. Это обстоятельство вовсе не подтверждало версию Рейчел.
        - Ну что ж, - сказал Родни, поднимаясь из-за стола, - если увидишь Лекси, скажи, что я заходил сюда, ладно?
        - Хорошо, скажу. А ты не хочешь взять кофе с собой?
        - Нет, спасибо. Кажется, у меня сегодня побаливает желудок.
        - Бедняга, это все твоя работа. Хочешь, принесу лекарство?
        - Спасибо, Реч, - сказал Родни, расправляя плечи. - Боюсь, оно все равно мне не поможет.
        Выйдя из офиса бухгалтера, Дорис увидела спешившего ей навстречу мэра Геркина.
        - Вот вы-то мне и нужны! - закричал он.
        Мэр был в красной куртке и клетчатых брюках, и Дорис в который раз подумала о том, что так одеваться мог только дальтоник. Мэр Геркин практически никогда не изменял своему нелепому стилю.
        - Чем могу быть полезна, Том?
        - Не знаю, слышали вы об этом или нет, но мы сегодня устраиваем ужин в честь нашего гостя Джереми Марша, - сказал мэр. - Он ведь собирается написать о нас большую статью, ну и… вы же понимаете…
        Дорис мысленно произнесла то же самое, что он сказал вслух.
        - …вы же понимаете, что это может сыграть большую роль в судьбе нашего города.
        - Я все понимаю, - сказала она. - И более всего это важно для вашего бизнеса.
        - Меня волнует судьба города, - продолжал гнуть свое мэр. - Я кручусь сегодня с самого утра, чтобы все устроить как надо. Надеюсь, вы тоже внесете свою лепту и поможете нам с угощением.
        - Хотите, чтобы я взяла это на себя?
        - Ну разумеется, не за ваш счет, не беспокойтесь. Город обязательно оплатит все связанные с этим расходы. Мы планируем устроить ужин за городом, в Лоусон-Плантейшн. Я уже поговорил с его владельцами, и они с радостью согласились предоставить нам особняк для маленькой дружеской вечеринки. Думаю, это будет отличный старт для экскурсии по историческим местам города. Я уже договорился с газетой, и они пришлют репортера…
        - Так когда вы планируете устроить эту маленькую дружескую вечеринку? - спросила Дорис, прервав мэра.
        - Ну, сегодня вечером, конечно, - пожав плечами, пробормотал мэр Геркин, словно это было нечто само собой разумеющееся. - Так вот, как я вам уже говорил… - как ни в чем ни бывало продолжил он.
        - Сегодня вечером? - снова перебила его Дорис. - Вы хотите, чтобы я успела все приготовить к сегодняшнему вечеру?
        - Понимаете, Дорис, это очень важно. Знаю, что ставлю перед вами непростую задачу, но сейчас у нас происходят такие события, что мы просто обязаны прилагать все усилия, чтобы обратить ситуацию на благо города. И я сразу подумал, что вы не откажетесь взять гастрономическую часть на себя, ведь - сами понимаете - никто, кроме вас, с этим не справится. И не переживайте, ничего особенного готовить не нужно. Думаю, вполне подойдет ваша фирменная курица с соусом песто, но без сандвичей…
        - А сам-то Джереми Марш знает об этом ужине?
        - Ну конечно. Я говорил с ним сегодня утром, и, как мне показалось, он пришел в восторг от этого приглашения.
        - В самом деле? - Дорис не очень-то верила словам мэра.
        - И я надеюсь, что Лекси тоже придет. Она ведь пользуется большим авторитетом у нас в городе, ее все уважают.
        - Боюсь, она не захочет пойти. Она терпеть не может такие несерьезные мероприятия.
        - Может, это и несерьезное мероприятие, но я возлагаю на него большие надежды: как я вам уже сказал, это отличный старт для нашей программы на уик-энд.
        - А вы разве забыли, что я как раз категорически против того, чтобы на кладбище устраивали экскурсии?
        - Нет, - сказал мэр, - я все прекрасно помню. Но если вы хотите, чтобы и ваш голос был услышан, то, думаю, вам надо прийти. Иначе кто будет отстаивать вашу точку зрения?
        Дорис посмотрела на мэра Геркина долгим и внимательным взглядом. Этот человек определенно умел убеждать. И к тому же он действительно был прав. Ведь если она не пойдет на ужин и Джереми пообщается там только с мэром и членами городского совета, то можно представить, какая получится статья. И в другом Том тоже был прав: так быстро приготовить угощение для ужина способна только она. Мэр знал, что у нее в ресторане уже заготовлены продукты для праздничного уик-энда.
        - Ну хорошо, - согласилась Дорис, - я все организую. Но не думайте, что я буду вас там обслуживать. Мы сделаем шведский стол, и я смогу спокойно отдохнуть, как все остальные гости.
        Мэр Геркин улыбнулся:
        - Вот и прекрасно, Дорис. Шведский стол - именно то, что нужно.
        Помощник шерифа Родни Хоппер сидел в своей машине напротив библиотеки, думая о том, стоит ли ему зайти и поговорить с Лекси. На парковке стояла машина плейбоя, а это означало, что они уже вернулись с прогулки. Окно в кабинете Лекси было освещено.
        Родни представил, как она сидит за своим столом, забравшись с ногами на стул, и читает книгу, задумчиво накручивая на палец прядь волос. Ему очень хотелось с ней сейчас поговорить, но он не мог придумать благовидного предлога для появления. Он не приезжал к Лекси в библиотеку просто поболтать, поскольку что она никогда его туда не приглашала, и когда он намекал, что мог бы заехать к ней, она неизменно переводила разговор на другую тему. Конечно, с одной стороны, это было вполне оправданно - ведь в библиотеке она должна работать, а не болтать с друзьями, но в то же время он понимал: разрешение заезжать к ней на работу было бы несомненным признаком их дальнейшего сближения.
        В окне кабинета промелькнула чья-то тень. Родни нахмурился. Неужели дамский угодник сейчас там? Нет, это уж слишком. Сначала они уехали вместе на ленч, а теперь еще общались у нее в кабинете! При мысли об этом Родни заскрежетал зубами. Меньше чем за день нью-йоркский плейбой добился слишком больших успехов. Возможно, следует еще раз с ним поговорить и прояснить ситуацию. Растолковать ему все как следует, чтобы он понял, как обстоят дела, и не пытался занять место, которое уже занято.
        Но действительно ли оно занято? У Родни не было в этом никакой уверенности. Еще вчера он был вполне доволен своими отношениями с Лекси. Конечно, он предпочел бы, чтобы все развивалось хотя бы немного быстрее, но в принципе не возражал против ожидания. До вчерашнего дня у Родни не было соперника, и он не сомневался, что Лекси никуда не денется. Но вот как снег на голову свалился этот плейбой-журналист, и все пошло кувырком. Эти двое сидели в ее кабинете и, наверное, очень мило болтали. А ему, Родни, ничего другого не оставалось, как притаиться в своей машине и наблюдать за окном.
        В то же время его не покидала надежда, что эти опасения чрезмерны и излишни. Возможно, Лекси сейчас, как обычно, занималась какими-нибудь делами, а журналист тихо сидел в углу, уткнувшись носом в старую пыльную книгу. Может, Лекси проявляла к нему дружеское расположение просто потому, что он был гостем города? Немного поразмыслив, Родни пришел к выводу, что это вполне вероятно. Весь город сейчас стоял на ушах из-за приезда журналиста. Причем тон задавал сам мэр. Именно мэр помешал сегодня Родни поговорить по душам с плейбоем и объяснить, что к чему. И вот теперь на тебе! Этот заезжий гастролер и Лекси уже чуть ли не цветочки вместе собирают.
        Но с другой стороны, может, на самом деле ничего и нет. Кто знает?
        Неизвестность становилась невыносимой, и Родни решился: сейчас он пойдет в библиотеку и сразу все выяснит. И тут вдруг по боковому стеклу кто-то застучал, и в следующий миг Родни увидел лицо мэра.
        Опять он! И опять в самый неподходящий момент. Сегодня этот мистер Влезу-Куда-He-Просят уже дважды ему помешал.
        Родни опустил стекло, и в салон ворвался холодный воздух. Мэр Геркин заглянул внутрь, опершись о дверцу руками.
        - Вот ты-то мне и нужен! - радостно заявил он. - Я проезжал мимо и, как только тебя увидел, сразу подумал, что на сегодняшний вечер нам обязательно нужен представитель органов правопорядка.
        - А что будет сегодня вечером?
        - Маленькая дружеская вечеринка. В честь нашего желанного гостя Джереми Марша. Мы устраиваем ужин в Лоусон-Плантейшн.
        Родни недоверчиво прищурился:
        - Вы, наверное, шутите?
        - Ничуть, все очень серьезно. Я даже заказал Гэри изготовить символический ключ от города.
        - Ключ от города… - автоматически повторил Родни.
        - Только никому об этом не говори. Я хочу, чтобы это было сюрпризом. Ну а для придания мероприятию некоторой официальности просто необходимо твое присутствие. Нужно, чтобы все было торжественно, и я подумал: ты обязательно должен стоять рядом со мной, когда я буду вручать ему ключ от города.
        Родни расправил плечи, польщенный предложением мэра. Однако ему все равно не хотелось принимать участие в чествовании нью-йоркского выскочки.
        - Не знаю, не знаю, - сказал он. - Наверное, все же в таком мероприятии должен участвовать шериф, а не я.
        - Да, конечно. Но ведь, как тебе прекрасно известно, шериф сейчас в горах на охоте. А поскольку его обязанности исполняешь ты, то, значит, и эта миссия должна тоже лечь на твои плечи.
        - Нет, Том, боюсь, я не смогу прийти. Вы же знаете, у меня дела, которые я не могу ни на кого переложить. Мне очень жаль, но, сами понимаете, ничего не поделаешь.
        - Очень, очень жаль, - посетовал мэр. - Ну да ладно, я все понимаю. Служба есть служба.
        Родни вздохнул с облегчением:
        - Спасибо, я знал, вы поймете.
        - Только Лекси, наверное, удивится, что ты не пришел.
        - Лекси тоже там будет?
        - Конечно. Будут самые уважаемые жители города. А Лекси ведь у нас очень авторитетная личность. Я, кстати, как раз и направлялся в библиотеку, чтобы сообщить ей об ужине. Жаль конечно, что ты не сможешь прийти, но, думаю, твое отсутствие не испортит ей вечер. Наш гость не даст ей скучать, так что на этот счет можешь быть спокоен. - Мэр выпрямился, собираясь уходить. - Ну ладно, и я, в общем, тоже на тебя не в обиде.
        - Подождите! - воскликнул Родни, лихорадочно соображая, как все переиграть. - Вы сказали, это будет сегодня вечером?
        Мэр кивнул.
        - Ну тогда все в порядке! Как же я сразу не сообразил? - продолжал Родни. - Сегодня дежурит Брюс, так что он сможет меня подменить.
        - Вот и замечательно, - улыбнулся мэр. - А теперь я должен пойти поговорить с мисс Дарнелл. Или ты тоже собирался к ней зайти? Если так, я готов пропустить тебя вперед.
        - Нет, спасибо, в этом нет необходимости, - сказал Родни. - Просто передайте, что я надеюсь увидеть ее сегодня на ужине.
        - Обязательно передам.
        Найдя для Джереми кое-какую литературу, Лекси ненадолго зашла в свой кабинет и потом спустилась в детский читальный зал, где собрались десятка два детей. Сейчас она сидела там на полу и читала им третью книгу. В комнате было, как всегда, шумно. На низеньком столике стояли тарелки с печеньем и фруктовый напиток. В дальнем углу несколько ребятишек занимались с игрушками, которыми здесь были заставлены полки. Кое-кто сидел за столом и рисовал. Живой, яркий интерьер комнаты создавал радостную, непринужденную атмосферу. Многие добровольные помощники и сотрудники библиотеки не понимали, почему Лекси позволяла детям шуметь во время чтения, но она хотела, чтобы им прежде всего нравилось в библиотеке и они охотно туда приходили. Она могла перечислить немало маленьких обитателей города, которые год или даже дольше ходили в библиотеку просто играть, а потом их постепенно начинали увлекать книги. Лекси была счастлива, если ей удавалось заинтересовать детей чтением.
        Однако сегодня, когда она читала детям, ее мысли постоянно возвращались к прогулке с Джереми. Едва ли это можно было назвать свиданием, но почему-то именно так она сейчас воспринимала их поездку, и это немного ее беспокоило. Лекси не могла понять, как получилось так, что она рассказала о себе гораздо больше, чем собиралась. Ведь он не проявлял никакого излишнего любопытства. Она просто сама все рассказала. Но почему же она до сих пор не переставала об этом думать?
        Ей самой это казалось очень странным: она никогда не была склонна к бесконечному самоанализу. И что, в конце концов, ее так разволновало? Ведь это было не свидание, а обычная экскурсионная прогулка. Однако, как Лекси ни убеждала себя, перед ее мысленным взором постоянно всплывал образ Джереми - ставшее уже таким знакомым лицо с легкой усмешкой и смеющимися глазами. Ей бы очень хотелось знать, что он думал о ее жизни здесь и какое у него сложилось мнение о ней самой. Лекси покраснела, когда он сказал, что находит ее обаятельной. Почему это произошло? Наверное, откровенность сделала ее слишком уязвимой.
        Лекси дала себе слово никогда больше так не делать, но все же…
        Все же ей было приятно с ним поговорить. Общение с человеком, приехавшим из другого, внешнего мира, стало для нее словно глотком свежего воздуха. У нее давно не было возможности знакомиться с новыми людьми, и она почти забыла, как это бывает. К тому же Джереми оказался интересным человеком - Дорис была права, по крайней мере отчасти. Он действительно не такой, каким она его представляла. Ей понравилось, что, несмотря на свое категорическое нежелание верить в сверхъестественное, он ничего не пытался доказывать ей и смотрел на все с юмором. Он был умен, с иронией относился к себе, что, конечно, вызывало к нему симпатию.
        Борясь с рассеянностью, Лекси прилежно читала детям (к счастью, книга попалась не слишком замысловатая), а ее мысли продолжали витать в облаках.
        Да, Джереми действительно ей понравился. Она готова была это признать. Более того, ей даже хотелось продолжить общение с этим человеком. И в то же время внутренний голос упорно предупреждал: следует оставаться осторожной. Они знала, что, если их отношения с Джереми Маршем зайдут слишком далеко, ей опять придется страдать, а она этого не хотела.
        Джереми сидел за столом, склонившись над старыми картами Бун-Крика. Некоторые относились к 1850-м годам. Чем более давними они были, тем больше на них имелось мелких деталей. Джереми сопоставлял карты, чтобы проследить происходившие в городе изменения, и вносил в свои записи дополнения. С течением времени Бун-Крик расширялся и из маленького поселения превращался в настоящий город.
        Кладбище Седар-Крик, как стало известно Джереми, находилось между рекой и Райкерс-Хиллом, и ему казалось очень важным то обстоятельство, что холм, кладбище и бумажная фабрика располагались на одной линии. Расстояние до фабрики было чуть более трех миль, а это означало, что шедший оттуда свет, преломляясь, мог быть виден на кладбище даже туманную ночь. Нужно выяснить, думал Джереми, работает ли фабрика ночью: если да, значит, она бывает ярко освещена. Таким образом, можно предположить, что именно этот источник света создавал на кладбище при определенном распределении тумана иллюзию огней.
        В принципе он мог бы заметить, что бумажная фабрика, кладбище и Райкерс-Хилл находятся на одной линии, еще когда они с Лекси были на холме. Однако в тот момент он слишком увлекся созерцанием открывавшегося сверху вида и общением с Лекси.
        Джереми не мог объяснить внезапную перемену в ее поведении. Еще вчера она была неприступной, а сегодня… сегодня, кажется, все изменилось. Он не мог заставить себя не думать о ней, причем его занимали мысли вовсе не эротического характера. С ним давно не случалось ничего подобного. Наверное, он так думал только о Марии, но это было давно, целую вечность назад и как будто в другой жизни, когда и сам он был совершенно другим. Однако сейчас в нем словно что-то ожило. Он чувствовал себя с Лекси легко и непринужденно, она затрагивала в его душе какие-то очень чувствительные струны. Сейчас, сидя над старыми картами, которые, возможно, могли помочь распутать эту загадочную историю, Джереми хотел только одного: снова увидеть Лекси. «Что же это со мной происходит?» - подумал он и поднялся из-за стола. Он знал, что Лекси сейчас читала детям, и у него не было ни малейшего намерения мешать ей. Ему просто хотелось взглянуть на нее. Джереми спустился вниз по лестнице и подошел к стеклянной двери детского читального зала. Лекси сидела на полу в окружении ребятишек.
        Она читала с большим воодушевлением, и Джереми не мог сдержать улыбки, увидев, как она широко раскрывала глаза, как забавно складывала губы, произнося «о», как подавалась вперед, выделяя какую-нибудь фразу. Присутствовавшие в зале матери слушали ее улыбаясь. Одни дети сидели спокойно, другие шумели и ерзали.
        - Не правда ли, в ней что-то есть?
        Джереми удивленно обернулся. Рядом стоял мэр Геркин.
        - Добрый день. А вы здесь, какими судьбами?
        - Я пришел к вам. Ну и к мисс Лекси, конечно. Вы помните про наш ужин вечером? Все почти готово. Надеюсь, вы будете довольны.
        - Я в этом не сомневаюсь, - кивнул Джереми.
        - Ну а все-таки в ней действительно что-то есть, не правда ли? - Джереми ничего не ответил, и мэр, подмигнув, продолжил: - Я видел, как вы на нее смотрели. Глаза всегда выдают человека с головой.
        - И что вы хотите этим сказать?
        Мэр усмехнулся:
        - Вообще-то вам лучше знать. Может, сами скажете?
        - Мне нечего вам сказать. И вообще, господин мэр… Том…
        - Ладно, ладно, забудьте об этом. Я просто пошутил. Давайте лучше поговорим о нашей дружеской вечеринке.
        Мэр Геркин сообщил Джереми, где состоится ужин, и принялся подробно объяснять, как туда проехать. Он, как и Тулли, говорил долго и путанно, перечисляя многочисленные ориентиры, которые могли заметить разве что местные жители.
        - Ну что, сможете найти? - спросил мэр, закончив объяснения.
        - Думаю, да, у меня есть карта, - сказал Джереми.
        - Карта - это, конечно, хорошо, но имейте в виду: за городом по вечерам очень темно, так что вы можете сбиться с пути. Будет лучше, если вы поедете с человеком, который знает дорогу.
        Джереми с любопытством посмотрел на мэра, а тот бросил многозначительный взгляд на стеклянную дверь.
        - Вы считаете, нужно попросить Лекси? - спросил Джереми.
        В глазах мэра промелькнул задорный огонек.
        - Ну, это вы уж сами решайте. Может, она и не согласится. Она у нас такая неприступная.
        - Согласится, - сказал Джереми - впрочем, больше с надеждой, чем с уверенностью.
        Мэр посмотрел на него с сомнением.
        - Боюсь, вы переоцениваете свои возможности, - сказал он. - Ну да ладно, раз уж вы так уверены, то моя миссия на этом закончена. Я ведь зашел сюда пригласить Лекси, но поскольку вы берете это на себя, то мое участие, думаю, не требуется. Так что я вас покидаю, увидимся вечером.
        Мэр ушел, и через несколько минут Джереми увидел, что Лекси закончила чтение. Когда она закрыла книгу и все стали подниматься с мест, его охватило необъяснимое волнение. Он уже не помнил, когда с ним такое случалось в последний раз.
        Когда все стали выходить из читального зала, Лекси увидела Джереми и подошла к нему.
        - Вы закончили работать с картами и ждете, чтобы я нашла для вас дневники?
        - Был бы вам очень признателен, но вообще-то это не срочно, я еще не до конца изучил карты, - сказал Джереми. - И знаете, мне нужно поговорить с вами кое о чем еще.
        - О чем же? - Лекси слегка наклонила голову.
        - Здесь только что был мэр, - стал объяснять Джереми, с удивлением чувствуя, что все еще волнуется. - Он заехал сообщить, что ужин будет за городом, в неком месте под названием Лоусон-Плантейшн. Правда, он сказал, что сам я вряд ли смогу найти дорогу, и посоветовал поехать с кем-нибудь из местных жителей. Ну а поскольку вы единственная, кого я более или менее знаю, то я решил обратиться за помощью к вам.
        Выслушав это, Лекси долго молчала и наконец произнесла:
        - Хитро придумано.
        Джереми, не ожидавший такой реакции, несколько опешил.
        - Что, простите?
        - О, это я не о вас. Я имею в виду мэра. Ему прекрасно известно, что я стараюсь избегать подобных мероприятий и прихожу только в том случае, если это как-то связано с библиотекой. Он понимал, что я откажусь, если он сам меня пригласит, и поэтому подстроил все так, чтобы приглашение исходило от вас. Надо же такое придумать!
        Джереми наморщил лоб, пытаясь припомнить весь их разговор с мэром, однако в памяти всплывали лишь отдельные обрывки. Чья же все-таки была идея, чтобы он приехал вместе с Лекси? Его или мэра?
        - Знаете, я почему-то чувствую себя героем «мыльной оперы», - сказал он.
        - Да вы и в самом деле сейчас герой «мыльной оперы». Им просто невозможно не стать, попав в маленький южный городок.
        - Так вы действительно думаете, что мэр все это специально подстроил? - спросил Джереми после непродолжительной паузы.
        - Я в этом уверена. Мэр хотя и кажется простачком, на самом деле умеет заставлять людей делать то, что ему нужно, причем устраивает все таким образом, чтобы человек думал, будто действует по своей воле. Почему вы, например, остановились в
«Гринлифе» - вы не задумывались об этом?
        Джереми сунул руки в карманы, раздумывая над словами Лекси.
        - Ну что ж, в общем-то я не настаиваю - если хотите, можете и не ехать со мной. Думаю, я и сам смогу найти Лоусон-Плантейшн.
        Лекси пристально на него посмотрела:
        - Так, значит, вы берете назад свое приглашение?
        Джереми замялся:
        - Нет, я просто подумал, что раз это все затеял мэр…
        - Так вы хотите, чтобы я поехала с вами, или нет? - спросила Лекси.
        - Конечно, хочу, но если вы не…
        - В таком случае пригласите меня снова.
        - То есть как?
        - Попросите меня поехать с вами - на этот раз от себя лично. И не нужно ссылаться на то, что вы якобы не найдете дорогу без моей помощи. Скажите что-нибудь вроде:
«Мне действительно очень хочется, чтобы вы поехали со мной на ужин. Могу я заехать за вами вечером?»
        Джереми посмотрел на нее, пытаясь понять, серьезно ли она говорит.
        - Вы в самом деле хотите услышать от меня эти слова?
        - Если вы их не скажете, я буду считать, что это идея мэра, и никуда не поеду. Так что решайте. И учтите: говорить нужно так, чтобы ваши слова звучали правдоподобно и я вам поверила.
        Джереми заволновался, как школьник, приготовившийся отвечать урок.
        - Мне действительно очень хочется, чтобы вы поехали со мной на ужин, - сказал он. - Могу я заехать за вами вечером?
        Лекси улыбнулась и прикоснулась к его руке:
        - Конечно, мистер Марш. Буду рада с вами поехать.
        Несколько минут спустя, когда Лекси, отперев шкафчик в комнате редких книг, доставала из него дневники, Джереми смотрел на нее и чувствовал, что голова у него до сих пор идет кругом. Лекси слишком не походила на нью-йоркских женщин, с которыми он привык общаться. И вела она себя с ним совсем по-другому. Конечно, странностей у нее немало. Или это не странности, а, наоборот, здравый смысл?
«Пригласите меня снова… говорить нужно так, чтобы… я вам поверила…» Что это за женщина? И почему он находит ее такой… неотразимой?
        Он пока не мог ответить на эти вопросы, и внезапно история с огнями, ради которой он сюда приехал, и возможность попасть на телевидение отошли для него на второй план. Он смотрел на Лекси, до сих пор ощущая на своей руке тепло ее ладони, и ему не хотелось думать ни о чем другом.
        Глава 9
        Вечером, когда вокруг Лоусон-Плантейшн сгустился туман, в особняк стали съезжаться гости. Родни Хоппер с недовольством смотрел на все, что творилось вокруг: сумятица была такая, будто здесь должен был выступать сам Барри Манилоу.
        Последние двадцать минут Родни руководил парковкой машин возле особняка и с изумлением наблюдал за непрекращающимся потоком прибывавших гостей. Среди них Родни заметил докторов Бенсона и Трикета, дантиста Альберта, восемь членов городского совета, включая Тулли и Джеда, мэра и служащих торговой палаты. Здесь были также девять уполномоченных правления округа, школьный совет в полном составе, представители исторического общества, три бухгалтера, весь персонал
«Гербса», бармен из «Эй, я тебя люблю!», парикмахер и даже Тоби, который, хотя и занимался очисткой канализационных резервуаров, всегда выглядел настоящим франтом. Столько народу в Лоусон-Плантейшн не собиралось, наверное, даже перед Рождеством, в первую пятницу декабря, когда вход в празднично украшенный особняк был открыт для всех желающих.
        И что, собственно, стало причиной столпотворения? Сегодня люди пришли сюда не для того, чтобы пообщаться с друзьями накануне большого праздника. Это был вечер в честь человека, который не сделал для города ровным счетом ничего хорошего и которому вообще на все здесь было наплевать. Родни внезапно пожалел о том, что, отправляясь сюда, погладил рубашку и почистил туфли: пусть он и был приглашен как лицо официальное, едва ли стоило так прихорашиваться - ведь вряд ли Лекси это заметит.
        Ему все уже было известно. После визита в библиотеку мэр заехал в ресторан к Дорис, которая готовила угощение для ужина, и рассказал про Джереми и Лекси, а Рейчел сразу же позвонила ему, чтобы сообщить ужасную новость. Рейчел и этом отношении была молодец - она всегда держала его в курсе. Она знала о его чувствах к Лекси, но никогда его не поддразнивала, как другие. Впрочем, ему показалось, она была не очень взволнована известием о том, что Джереми приедет на ужин с Лекси. Рейчел хорошо умела скрывать свои чувства, чего Родни не мог сказать о себе. Сейчас он проклинал себя за то, что пошел на поводу у мэра и согласился приехать. Его вообще жутко раздражала суета, связанная с чествованием журналиста.
        Насколько он помнил, такого ажиотажа в Бун-Крике не было со времени приезда сюда корреспондента из «Роли ньюс энд обсервер», собиравшегося написать статью о Джампи Уолтоне. Этот Джампи растрезвонил всем, что занимается изготовлением копии легендарного самолета братьев Райт, чтобы совершить полет на праздновании столетия авиации в Китти-Хок. Джампи, у которого явно не хватало винтиков в голове, уже давно объявил о том, что изготовление самолета близится к завершению, но когда он с гордостью распахнул двери сарая, чтобы продемонстрировать свое детище, корреспондент понял: сенсации не получится. В сарае стоял не самолет, а какая-то гигантская курица из фанеры, обмотанная колючей проволокой.
        А теперь все в городе были помешаны на привидениях и питали надежды на то, что, когда журналист напишет о них, весь мир обратит внимание на Бун-Крик. Однако Родни сильно в этом сомневался. Да и, собственно, ему не нужен был весь мир - ему нужна была Лекси.
        Выйдя на террасу, Лекси увидела Джереми, идущего по дорожке к дому с букетом полевых цветов. «Как мило», - подумала она и приветливо улыбнулась.
        Как все-таки трудно быть женщиной - вечно приходится решать какие-нибудь головоломные задачи. Во-первых, она до сих пор не могла ответить на вопрос, правомерно ли назвать свиданием предстоящую встречу с Джереми. Конечно, это больше походило на свидание, чем тот обеденный перерыв, который они провели вместе, однако и сейчас им предстоял не романтический ужин вдвоем (да и неизвестно еще, согласилась ли бы она на романтический ужин). И потом, нужно было решить, что надеть, ведь ее увидит не только Джереми, но и все, кто придет на вечеринку. С одной стороны, заявиться туда в джинсах, в которых она всегда чувствовала себя отлично, на этот раз было нельзя, но, с другой стороны, вечернее декольтированное платье тоже неуместно. Лекси долго ломала над этим голову и в конце концов остановилась на строгом стиле, выбрав коричневый брючный костюм с кремовой блузкой.
        А Джереми, похоже, не слишком задумывался над тем, как он будет выглядеть, и беззаботно шагал сейчас по дорожке в своем костюме а-ля Джонни Кэш.
        - Вы долго искали мой дом? - спросила Лекси.
        - Да нет, это было совсем не трудно, - ответил Джереми. - Вы ведь показывали мне его, когда мы были на холме, помните? - Он протянул ей цветы: - Вот. Это вам.
        Лекси взяла их и улыбнулась. Она выглядела просто обворожительно. Ну и, конечно, сексуально. Но слово «обворожительно» к ней подходило больше.
        - Спасибо, - сказала Лекси. - Как ваша работа с дневниками?
        - Нормально, - ответил он. - Правда, в тех дневниках, которые уже просмотрел, я не нашел ничего существенного.
        - Ну, не все сразу, - улыбнулась Лекси. - Как знать, может, в других дневниках вы найдете что-нибудь важное. - Она поднесла букет к лицу. - Красивые цветы. Подождите секунду, я поставлю их в вазу, возьму пальто - и мы поедем.
        - Хорошо, я вас жду.
        Через несколько минут они уже ехали по городу. Туман продолжал сгущаться, и Джереми вел машину, следуя указаниям Лекси. Наконец они выбрались на извилистую дорогу, вдоль которой по обеим сторонам росли огромные дубы, посаженные, должно быть, не меньше ста лет назад. Дом еще не был виден, и Джереми остановился у высокой ограды. Он посмотрел по сторонам, размышляя, в какую сторону ехать.
        - Машину можно оставить здесь, - предложила Лекси. - Боюсь, ближе не найдется свободного места. К тому же отсюда вы сможете спокойно уехать, когда захотите.
        - Вы уверены, что это подходящее место? Отсюда даже дома не видно.
        - Не беспокойтесь, до особняка вполне можно дойти пешком, - сказала она. - Кстати, на этот случай я специально захватила пальто.
        Джереми не заставил себя долго уговаривать, и через пару секунд они уже шагали по дороге. Они прошли вдоль ограды, и за поворотом перед ними предстал великолепный старинный особняк, выстроенный в георгианском стиле.
        Однако Джереми был больше поражен не его красотой, а огромным количеством машин, находившихся перед ним. На парковке царил настоящий хаос: припаркованные автомобили стояли как попало, и многие машины, кружившие перед особняком, не могли найти место. Кое-кто из водителей пытался втиснуться между припаркованными машинами.
        Увидев все это, Джереми просто остолбенел.
        - Вообще-то я думал, это будет небольшая дружеская вечеринка.
        Лекси кивнула:
        - Да, по мнению нашего мэра, это и есть небольшая дружеская вечеринка. Ведь он знает в округе практически всех и всех считает своими друзьями.
        - Так вы знали, что здесь намечается?
        - Разумеется.
        - Но почему же мне об этом ничего не сказали?
        - Да потому что вы меня об этом не спрашивали - я устала вам это повторять. Ну и потом я думала, что вы сами догадаетесь.
        - Откуда мне было знать, что мэру взбредет в голову устроить такое грандиозное мероприятие?
        Лекси улыбнулась и кинула взгляд на особняк:
        - Впечатляют масштабы? Не знаю только, насколько весь этот размах оправдан.
        Джереми усмехнулся:
        - Знаете, я давно оценил ваше чувство юмора.
        - Спасибо. Ну а насчет вечеринки можете не переживать. Все пройдет гораздо спокойнее, чем вы ожидаете. Люди у нас дружелюбные, а вы почетный гость города.

* * *

«Дорис просто молодец. Кто еще мог бы так все организовать?» - думала Рейчел. Они удивительно быстро со всем управились и теперь могли с полным правом отдохнуть. Больше всего Рейчел радовало то, что этим вечером ей не придется подавать гостям угощение. В своем лучшем вечернем платье «под Шанель» она беззаботно прохаживалась в толпе и вдруг увидела поднявшегося на террасу Родни.
        В своей тщательно отглаженной форме он выглядел очень внушительно - прямо как офицер морской пехоты со старого плаката времен Второй мировой войны, висевшего в здании добровольной пожарной охраны на Мэйн-стрит. У Родни в отличие от большинства других помощников шерифа не было даже намека на пивное брюшко: в свободное от работы время он занимался со штангой в своем гараже. Дверь гаража он всегда оставлял открытой, и по дороге с работы Рейчел иногда заглядывала к нему как к старому доброму другу. Когда они были детьми, их семьи жили по соседству. Так что они знали друг друга с пеленок, и у ее мамы хранилась фотография, на которой они плещутся в одной ванне. Далеко не все старые друзья могут похвастаться чем-то подобным.
        Рейчел достала губную помаду и слегка подкрасила губы, чтобы предстать перед Родни как можно более привлекательной. С некоторых пор она почувствовала, что он стал ей небезразличен. На протяжении многих лет их связывали исключительно приятельские отношения, но два года назад она стала смотреть на него другими глазами. Это произошло, казалось бы, совершенно случайно. Однажды она сидела рядом с ним в баре, и ее поразила отразившаяся на его лице печаль, когда в выпуске новостей по телевизору рассказали о парнишке, погибшем во время пожара в Роли. Она не предполагала, что Родни способен так переживать из-за гибели совершенно незнакомого человека. А потом был еще один знаменательный случай: в прошлом году на Пасху, на городском празднике для детей,[Имеется в виду пасхальная традиция, когда дети ищут спрятанные взрослыми пластиковые яйца со сладостями внутри.] организованном управлением шерифа, Родни отвел ее в сторонку и, сияя от радости, стал рассказывать, где спрятал пасхальные яйца со сладостями. Глядя на этого полицейского с мощными бицепсами, который радовался как ребенок, Рейчел подумала, что он,
несомненно, станет прекрасным отцом и семьянином.
        Оглядываясь назад, она осознавала, что это и был тот самый момент, когда в ее отношении к Родни наступил окончательный перелом. Не то чтобы она влюбилась в него, вовсе нет - просто она перестала воспринимать его только как друга детства, в котором невозможно было видеть мужчину. Впрочем, шансы на то, что у них могли завязаться какие-то отношения, были невелики. Родни был давно влюблен в Лекси и, судя по всему, вовсе не собирался отказываться от своего выбора. Иногда Рейчел это было обидно, иногда - безразлично, однако в последнее время ее все чаще это беспокоило.
        Протискиваясь сейчас сквозь толпу к Родни, Рейчел пожалела, что сегодня за ленчем заговорила с ним о Джереми Марше. Тогда она еще понятия не имела, чем он был так взволнован. Теперь же, казалось, весь Бун-Крик уже говорил о Лекси и Джереми: сначала о них рассказал продавец из магазина, где они покупали продукты, а потом явился мэр с еще более сенсационной новостью, которая, как огонь, тотчас охватила город.
        Что же касается «приглашения» Джереми, то в Нью-Йорк, конечно, Рейчел все равно была бы не прочь поехать, однако, мысленно восстановив их разговор, она пришла к выводу, что он никуда ее не приглашал и она просто неверно истолковала его слова.
        Но все-таки нельзя было не признать: Джереми Марш был… ну, почти принцем на белом коне.
        Умный, образованный, обаятельный, известный и - что самое главное - из Нью-Йорка. В этом плане Родни просто не мог с ним соперничать, и Рейчел подозревала, что и сам он это прекрасно понимал. Однако Родни был всегда здесь, рядом, и никуда не собирался уезжать, что в каком-то смысле как раз было преимуществом. Кроме того, он был очень серьезным и в то же время весьма привлекательным молодым человеком.
        - Привет, Родни, - с улыбкой сказала Рейчел.
        Родни повернул голову и посмотрел на нее:
        - А-а, привет, Рейч. Как дела?
        - Спасибо, хорошо. Как тебе вечеринка?
        - Потрясающе, - ответил он, не скрывая сарказма. - Ну а как там в доме?
        - Отлично. Только что подняли плакат.
        - Какой еще плакат?
        - Плакат, приветствующий Джереми Марша. Его имя написано на нем большими синими буквами.
        - Потрясающе, - вздохнув, повторил Родни.
        - И ты не представляешь, что еще приготовил мэр. Думаешь, он ограничится одним плакатом и ужином? Нет! Он собирается вручить нашему гостю символический ключ от города.
        - Я уже слышал об этом, - сказал Родни.
        - И «Махи-Махис» тоже здесь, - сообщила Рейчел.
        Это был местный квартет парикмахеров, знаменитый на весь округ. Они выступали вместе уже сорок три года, и, хотя двое уже ходили с палочками, а у третьего был нервный тик, из-за которого ему приходилось петь с закрытыми глазами, они по-прежнему не теряли популярности.
        - Шикарно, - сказал Родни.
        Рейчел спохватилась, уловив его ироничный тон.
        - Похоже, ты не в восторге от всего этого?
        - Еще бы я был в восторге!
        - Зачем ты тогда сюда пришел?
        - Том меня убедил. Он ведь на это мастер.
        - Да не переживай, все будет нормально, - сказала Рейчел. - Посмотри, сколько собралось народу - и все жаждут поговорить с Джереми Маршем. Так что у него с Лекси не будет никакой возможность посекретничать где-нибудь в уголке. Готова поспорить, они за вечер и десяти слов друг другу не скажут. Да, вот еще что, Родни: я припасла для тебя угощение - на тот случай, если ты будешь все время занят и не сможешь поесть.
        Тронутый ее заботой, Родни наконец улыбнулся:
        - Спасибо, Рейч.
        Только сейчас он обратил внимание на ее платье и сверкавшие в ушах маленькие золотые колечки.
        - Ты сегодня потрясающе выглядишь, - добавил он.
        - Спасибо.
        - Составишь мне пока компанию?
        Рейчел улыбнулась:
        - С удовольствием.
        Пробравшись через заставленную машинами парковку, Лекси и Джереми подошли к особняку. Поднимавшиеся по ступеням гости на несколько секунд задерживались у дверей, прежде чем войти. Присмотревшись, Джереми сразу узнал и стоявшем у дверей человеке Родни Хоппера. Родни тоже его увидел, и улыбка тотчас исчезла с его лица. Вид у него бы и довольно грозный, и к тому же он был вооружен, что не могло не вызывать у Джереми некоторого беспокойства.
        Проследив за взглядом своего спутника, Лекси поспешила его успокоить:
        - Не волнуйтесь из-за Родни - вы ведь со мной.
        - По-моему, как раз из-за этого и стоит волноваться, - сказал Джереми. - Похоже, этот парень далеко не в восторге от того, что мы пришли вместе.
        Лекси знала: Джереми прав, но ее ободряло то, что рядом с Родни стояла сейчас Рейчел. Она умела успокаивать его, когда он готов был взорваться. Лекси давно думала, что Рейчел и Родни стали бы хорошей парой, однако она не представляла, как намекнуть ему на это, не задев его чувств. О таком ведь нельзя было сказать вскользь, как бы между прочим - например, во время танцев на благотворительном балу.
        - Если хотите, я возьму светскую беседу на себя, - предложила Лекси.
        - Буду вам очень признателен. Рейчел засияла, увидев их на ступеньках.
        - Эй, привет! - закричала она и, когда они приблизились, радостно кинулась к Лекси. - Великолепный костюм, Лекс!
        - Спасибо, Рейчел, - сказала Лекси. - А ты в этом платье сегодня просто неотразима!
        Джереми ничего не сказал и избегал смотреть на Родни, который бросал на него злобные взгляды. Когда после взаимных приветствий воцарилось молчание, Лекси выразительно посмотрела на Рейчел, и та, поняв все без слов, повернулась к Джереми.
        - Вы не представляете, как я рада вас видеть, мистер Знаменитый Журналист! - широко улыбаясь, защебетала она. - В нашем городе все от вас без ума. Лекси, ты позволишь мне украсть твоего спутника? Я провожу его в зал - мэр заждался нашего дорогого гостя.
        - Конечно, - сказала Лекси и кивнула Джереми: - Идите, я приду в зал через минуту.
        Она понимала, что обязательно должна хоть недолго поговорить с Родни.
        Рейчел взяла Джереми под руку и, прежде чем тот успел опомниться, потащила его за собой. Он заметил, как Лекси беззвучно, одними губами сказала ей «спасибо», а Рейчел подмигнула в ответ.
        - Ну что, вам здесь нравится? - спросила Рейчел Джереми. - Вы, наверное, не ожидали увидеть такой шикарный особняк?
        - Честно говоря, не ожидал, - ответил он, с тоской думая о том, что ему предстоит провести весь вечер в обществе многочисленных жителей Бун-Крика, жаждущих перекинуться с ним парой слов.
        Когда Рейчел увела Джереми, Лекси повернулась к Родни.
        - Это не то, что ты думаешь… - начала она, но Родни не дал ей договорить.
        - Послушай, - перебил он, - можешь ничего не объяснять. Я уже видел однажды нечто подобное. Ты сама разве забыла?
        Лекси знала, что он имел в виду Мистера Ренессанса, и первым ее побуждением было убедить его, что он не прав. Она хотела сказать, что не собирается давать волю чувствам… однако однажды она уже говорила то же самое. Она уверяла в этом Родни, когда тот пытался предупредить ее: Мистер Ренессанс не имеет ни малейшего намерения оставаться в их городе.
        - Родни, не знаю, что я должна сказать, - наконец произнесла Лекси, с неудовольствием чувствуя виноватые нотки в своем голосе.
        - А ты и не должна ничего говорить.
        Она знала, что Родни прав. Они никогда не были парой, их не связывали никакие обязательства, но сейчас у нее возникло странное ощущение, будто они бывшие супруги, встретившиеся вскоре после развода, когда раны в сердце еще свежи. «Ну почему он так серьезно ко всему этому относится?» - подумала Лекси, и внутренний голос тут же напомнил ей, что она сама в последние два года позволяла ему надеяться, не отвергая его ухаживания. Причем делала она это, скорее, просто для того, чтобы не оставаться одной.
        - Знаешь, больше всего я сейчас хочу, чтобы все в нашем городе снова стало хорошо, - проговорила она.
        - Я тоже, - откликнулся Родни.
        Оба замолчали. Лекси отвела глаза и посмотрела в сторону, досадуя, что Родни был столь постоянен в чувствах.
        - А Рейчел сегодня великолепно выглядит, правда? - наконец нарушила она молчание.
        Родни опустил голову и потом снова взглянул на Лекси. Его лицо впервые за время их разговора осветила улыбка.
        - Да, правда.
        - Кстати, ты не знаешь, она все еще встречается с Джимом? - поинтересовалась она.
        Джим работал в фирме «Терминикс»,[«Терминикс» - фирма, занимающаяся уничтожением термитов и других насекомых-вредителей.] и однажды Лекси видела, как они с Рейчел ехали на праздник в Гринвиль на его зеленом пикапе с огромным жуком на крыше.
        - Да они и не встречались, - сказал Родни. - Рейчел хватило одной поездки на его машине, пропитанной запахом пестицидов. Как она мне рассказывала, от этого запаха она потом весь вечер чихала без остановки.
        Несмотря на некоторую натянутость их разговора, Лекси не смогла удержаться от смеха:
        - Да, такое могло произойти только с Рейчел!
        - Пожалуй. Но ты же ее знаешь - она никогда не унывает и до сих пор надеется встретить принца.
        - Да, только, наверное, ей следовало бы выбирать себе принцев получше. По крайней мере тех, кто не ездит на машинах с огромным жуком на крыше.
        Родни усмехнулся, выражая согласие. Их взгляды на мгновение встретились, и Лекси тут же сказала:
        - Знаешь, наверное, мне пора идти.
        - Да, понимаю.
        - А ты еще не идешь?
        - Даже не знаю. Вообще-то я не собирался здесь долго задерживаться. У меня ведь работа - сама понимаешь. Мне нужно поскорее вырваться отсюда, я ведь оставил весь округ на одного Брюса.
        Лекси кивнула:
        - Ну что ж, если мы сегодня больше не увидимся, то пока. Удачи!
        - Спасибо. Пока.
        Она направилась к двери.
        - Постой, Лекси! - внезапно окликнул ее Родни.
        - Да?
        - Ты сегодня очень красивая.
        Грусть, с которой он это произнес, тронула ее сердце, и на глаза едва не навернулись слезы.
        - Спасибо, - тихо сказала она.
        Рейчел и Джереми прохаживались в стороне от толпы гостей, и Рейчел показывала ему висевшие на стенах портреты членов семейства Лоусон. Все они были настолько похожи, что казалось, будто все эти представители нескольких поколений, независимо от пола, были на одно лицо. Мужчины обладали некой женственностью, а женщины, наоборот, заметной мужественностью, как будто все портреты были написаны с одного-единственного гермафродита.
        В общем, Рейчел развлекала Джереми как могла, и, хотя она до сих пор не отпускала его руку, он был рад, что по крайней мере благодаря ей его пока еще никто не взял в оборот. До него долетали обрывки фраз гостей, он слышал, что все говорили о нем, и это несколько льстило его самолюбию. Ведь на вечеринку для просмотра ток-шоу с его участием Нейт сумел собрать раз в десять меньше народу, чем было сейчас здесь, - и это при том, что агенту тогда пришлось еще потратиться на угощение.
        Здесь же все оказалось по-другому. Наверное, иначе и быть не могло в маленьком городке, где люди играли в бинго, боулинг и смотрели повтор сериала «Мэтлок» на канале Ти-би-эс.
        Пока Джереми размышлял об этом, Рейчел стиснула его руку, чтобы привлечь внимание.
        - Приготовьтесь, господин журналист. Наше ток-шоу начинается.
        - Что, простите?
        Рейчел указала взглядом куда-то за его спину, и в следующую секунду на ее лице появилась широкая голливудская улыбка.
        - Добрый вечер, Том, как дела?
        Джереми обернулся. Рядом стоял мэр Геркин. Его вспотевшая лысина сверкала при свете ламп, хотя в зале было вовсе не жарко. Если мэр и удивился, увидев Джереми вместе с Рейчел, то не подал виду.
        - Рейчел, ты, как всегда, очаровательна! - воскликнул Геркин. - И я вижу, ты знакомила нашего дорогого гостя со славной историей этого дома.
        - Старалась не позволить ему скучать.
        - Замечательно, замечательно. Рад это слышать.
        Они перебросились еще несколькими незначительными фразами, прежде чем мэр решил наконец перейти к делу.
        - Мне очень жаль прерывать вашу экскурсию, Рейчел, - сказал он, - но, надеюсь, ты не будешь на меня в обиде, если я уведу мистера Марша? Все просто сгорают от нетерпения познакомиться с нашим гостем.
        - Ну что ж, уводите, - вздохнула Рейчел, и через несколько секунд мэр, держа Джереми под руку, уже вел его через толпу.
        Когда они шли, толпа расступалась перед ними, как воды Красного моря перед Моисеем. Одни смотрели на Джереми, широко раскрыв глаза, другие - вытянув шею, чтобы лучше его увидеть. Все кругом охали и ахали, шепча друг другу, что, наверное, это и есть он.
        - Вы не представляете, как мы рады, что вы почтили нас своим приездом, - тихо говорил ему мэр Геркин, не переставая широко улыбаться. - А я уж, честно говоря, начал беспокоиться, что вы не придете.
        - А где Лекси? Может, стоит ее подождать? - спросил Джереми, чувствуя, что краснеет. Вся эта ситуация заставляла его ощущать неловкость - особенно то, что мэр вел его под руку, как «королеву бала». Даже для маленького провинциального городка это было слишком, не говоря уж о некоторой двусмысленности ситуации. - Она ждет нас там…
        - Где это «там»?
        - Сейчас вы познакомитесь со всеми членами городского совета. Вы уже знаете Джеда, Тулли и тех двоих, с которыми я познакомил вас сегодня утром, но есть еще и другие, а также уполномоченные правления округа. И вы не представляете, как все они - все мы - рады вашему приезду, и, что самое главное, почти все присутствующие могут поделиться с вами своими историями о привидениях на кладбище. То есть вы сможете услышать, так сказать, свидетельства очевидцев из первых уст. Надеюсь, вы захватили с собой диктофон?
        - Да, он при мне.
        - Замечательно, замечательно. И вот еще что… - Мэр повернулся к Джереми. - Я так полагаю, вы собираетесь сегодня на кладбище?
        - Да, собираюсь и хотел бы узнать…
        Мэр продолжал энергично продвигаться вперед, словно совершенно не слыша Джереми. Он без остановки кивал и помахивал рукой, приветствуя собравшихся гостей.
        - Как мэр города, я со всей ответственностью заявляю: наши привидения абсолютно неопасны, можете быть спокойны. Ну а само зрелище, конечно, впечатляет, что и говорить. До сих пор не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь пострадал - если не считать Бобби Ли Говарда, который, возвращаясь с кладбища, врезался в дорожный знак. Конечно, оттуда все возвращаются под впечатлением от увиденного, но тогда все-таки виноват был сам Бобби - ведь он сел за руль, вылакав шесть банок пива.
        - А… - Джереми принялся, подражая мэру, всем кивать и махать рукой. - Буду иметь это в виду.
        Когда мэр стал представлять Джереми членам городского совета, к нему наконец подошла Лекси и он вздохнул с облегчением. Большинство «отцов города» были настроены дружелюбно - за исключением Джеда, который стоял со скрещенными на груди руками и хмурился. Джереми исподволь поглядывал на Лекси: она казалась рассеянной, и ему хотелось спросить ее, что случилось (вероятно, причиной был ее разговор с Родни).
        Однако в течение следующих трех часов у него не было возможности не только поговорить с Лекси, но даже хотя бы на секунду расслабиться. Программа мероприятия оказалось чрезвычайно плотной. После знакомства с членами городского совета, каждый из которых, за исключением Джеда, повторил ему, что «город крайне заинтересован в привлечении туристов» и что «статья о привидениях непременно станет сенсацией», Джереми заставили подняться на сцену, над которой был натянут транспарант со словами «Добро пожаловать, Джереми Марш!».
        Впрочем, на самом деле это была вовсе не сцена, а длинный деревянный стол, покрытый блестящей пурпурной скатертью. К нему был приставлен стул, поднявшись на который Джереми, а за ним и мэр взобрались на эту импровизированную сцену. Снизу на них смотрели взволнованные гости. Дождавшись, когда все успокоятся, мэр начал многословную речь, в которой восхвалял Джереми за профессионализм и честность, говоря о нем с таким видом, как будто они знакомы много лет. Не преминул мэр упомянуть и об участии Джереми в ток-шоу «Прайм-тайм» (что вызвало оживление среди гостей: одни заулыбались и закивали, старательно показывая, что знают, о чем речь, другие, наоборот, удивленно заахали). Он также перечислил получившие наибольший резонанс его статьи, включая и ту, где он писал о проводимых в Форт-Детрике исследованиях по созданию биологического оружия.
        Нельзя было не признать, что мэр отлично подготовился и умел польстить журналисту. В конце выступления он вручил Джереми символический ключ от города, после чего
«Махи-Махис», стоявшие на другом столе у стены, исполнили «Каролина в моем сердце», «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и песню из «Охотников за привидениями», наверное, наиболее подходившую для данной ситуации.
        К удивлению Джереми, «Махи-Махис» оказались вовсе не так плохи, как он ожидал, однако, глядя на них, он никак не мог понять, как им удалось забраться на стол. Все с восторгам принимали их выступление, и в какой-то момент Джереми осознал, что сам улыбается и наслаждается музыкой. Посмотрев на Лекси, он заметил, что она ему подмигнула, и все происходящее стало казаться ему просто фантастическим.
        После торжественной части мэр провел Джереми на отведенное ему место и усадил за столик. Все оставшееся время, восседая за старинным столиком на удобном старинном стуле, Джереми слушал одну за другой истории жителей города, видевших привидения, и записывал все на диктофон. Мэр выстроил рассказчиков в очередь, и они оживленно болтали, с нетерпением дожидаясь возможности пообщаться с Джереми, как будто он был знаменитостью, раздававшей автографы.
        Впрочем, ничего ценного из их рассказов ему почерпнуть не удалось. Каждый очевидец утверждал, что наблюдал огни лично, но все описывали их по-разному. Одни клялись, будто огни выглядели как человеческие фигуры, другие утверждали, что это были просто световые вспышки, а один человек уверял, что привидения напоминали костюмы для Хэллоуина. Наиболее оригинальную версию высказал парень по имени Джо, заявивший, что видел огни раз десять и что они, несомненно, напоминали знак супермаркета «Пиггли-Виггли» на дороге номер 54 возле Вансеборо.
        Пока Джереми слушал рассказы очевидцев, Лекси вращалась среди гостей, беседуя то с одним, то с другим. У них с Джереми не было возможности сказать друг другу ни слова, но когда время от времени их глаза встречались, она приподнимала брови и заговорщицки улыбалась, словно спрашивая: «Ну что, видите, во что вы ввязались?»
        Лекси, думал Джереми, не походила на тех женщин, с которыми он был близок последнее время. Она не скрывала того, что думала, не старалась произвести на него впечатление и не придавала никакого значения его прошлым заслугам. Лекси он был интересен таким, какой он сейчас, в данный момент, вне зависимости от его прошлого и будущего.
        Именно это качество привлекло его некогда в Марии. Он выбрал ее, увидев в ней женщину, которая была ему нужна. Джереми понял это не только потому, что его увлекла буря чувств, когда они впервые были вместе, но и прежде всего потому, что она очаровала его своим поведением в обычных обстоятельствах. Многое в ней его покоряло: искренность в общении с людьми, требовательность к нему и в то же время терпение, с которым она выслушивала его, когда он рассказывал о какой-то своей проблеме. Что же касается Лекси, то, хотя узнал ее совсем недавно, он не мог избавиться от мысли, что она обладала во многом теми же качествами, которые ему так нравились в Марии.
        Сейчас, глядя на нее, Джереми чувствовал, что она искренне любила свой город, а жившие в нем люди были ей очень дороги. Общаясь с ними, она с неподдельным интересом слушала все, что они ей говорили. Лекси никого не перебивала, ни от кого не пыталась улизнуть, и во время разговора ее лицо то и дело озаряла открытая доброжелательная улыбка. Поговорив с человеком, Лекси сердечно обнимала его и жала руку, произнося что-то вроде «как я рада была вас увидеть». Она ни на кого не смотрела свысока и как будто не считала себя в чем-то отличной от других жителей города. По манере держаться она напомнила Джереми его тетю, которая была всеобщей любимицей на всех праздниках по той простой причине, что умела слушать других.
        Поднявшись из-за стола, чтобы размять ноги, Джереми увидел, что Лекси направляется к нему. Он смотрел на нее, очарованный легким покачиванием ее бедер, и на мгновение - всего на одно мгновение - ему показалось, будто все, что он видел сейчас, происходило не в настоящем, а в будущем - одна из множества дружеских вечеринок в маленьком южном городке, затерявшемся где-то на краю света.
        Глава 10
        Вечеринка приближалась к концу. Джереми с мэром Геркиной стояли на террасе, Лекси и Дорис тем временем разговаривали неподалеку.
        - Я надеюсь, вам понравилась вечеринка и вы убедились, как серьезно мы все относимся к этой истории, - сказал мэр.
        - Да, я вам очень благодарен за этот вечер. Но, думаю, вам все же не стоило устраивать такой пышный прием.
        - Ну что вы! - возразил мэр. - Это самое малое, что мы могли сделать для вас. К тому же я хотел, чтобы вы увидели, как наш город встречает желанных гостей. Мы всегда рады журналистам, а вот если бы к нам еще приехали с телевидения, то вы просто не представляете, что бы началось… Ну а вам на этих выходных представится прекрасная возможность познакомиться с нашим городом. Вы погрузитесь в удивительную атмосферу, и, когда будете посещать старинные дома, у вас возникнет ощущение, будто вы перенеслись в прошлое. Просто не представляете, что вас ждет.
        - Да, я в этом не сомневаюсь, - ответил Джереми.
        Геркин улыбнулся:
        - А сейчас, надеюсь, вы меня извините, но я вынужден вас покинуть. Мне нужно кое о чем распорядиться - сами понимаете, у мэра всегда полно дел.
        - Конечно, конечно, я понимаю, - сказал Джереми и, показав подаренный ему ключ от города, добавил: - Кстати, должен поблагодарить вас за это. Я был очень тронут.
        - О, это самое малое, что мы могли преподнести такому гостю, как вы, - сказал мэр и, взяв Джереми за руку, хитро на него посмотрел. - Это ведь просто символ. Вы не сможете открыть этим ключом ни один банковский сейф.
        Джереми улыбнулся, и мэр Геркин принялся трясти ему руку. Когда он наконец ушел в дом, к Джереми подошли Дорис и Лекси. Обе загадочно улыбались, но, несмотря на это, он заметил, что Дорис выглядела очень уставшей.
        - Все с вами ясно, мистер Марш, - сказала Дорис.
        - Что? - не понял Джереми.
        - С вами все ясно, нью-йоркский плейбой.
        - Простите, вы о чем?
        - Слышали бы вы, что тут некоторые о вас говорили, - усмехнулась Дорис. - Я рада, что имела возможность лично узнать вас раньше.
        Джереми улыбнулся, чувствуя себя немного неловко.
        - Да, представляю, что обо мне говорили.
        - Что только не обсуждали, - ответила Дорис. - Женщины, которые ходят ко мне для изучения Библии, весь вечер только и твердили о том, какой вы красавец и душка. Две даже собирались пригласить вас к себе в гости, но, к счастью, мне удалось отговорить их. Думаю, их мужья тоже были бы не в восторге от этой затеи.
        - Спасибо, очень вам признателен.
        - Кстати, вы хотя бы успели поесть? Если нет, могу организовать вам что-нибудь.
        - Нет, спасибо, не нужно.
        - Вы уверены? Насколько я понимаю, день для вас еще не закончен?
        - Да, но я вовсе не голоден, - заверил Джереми и посмотрел вокруг: туман сгустился. - Наверное, мне пора идти. Не хочу пропустить возможность увидеть своими глазами загадочные огни.
        - Не беспокойтесь, вы их не пропустите, - сказала Дорис. - Они появляются довольно поздно, так что в вашем распоряжении еще пара часов. И еще… - К удивлению Джереми, она подалась к нему и устало его обняла. - Я хотела поблагодарить вас за то, что вы так терпеливо выслушали всех, кто хотел с вами поговорить. Не каждый человек из большого города на это способен.
        - Ну что вы! Мне было очень интересно пообщаться с жителями вашего города.
        Когда Дорис отстранилась от него, Джереми подумал, что она во многом похожа на его мать. А ведь она вырастила Лекси…
        - Ну что, пойдемте? - спросил он.
        Лекси кивнула, но так и не проронила ни слова. Она попрощалась с Дорис, поцеловав ее в щеку, и через минуту они с Джереми уже шли по гравийной дороге к тому месту, где была припаркована машина. Лекси рассеянно смотрела вдаль, и Джереми коснулся плечом ее плеча.
        - Что с вами, Лекси? Вы какая-то молчаливая. Лекси тряхнула головой, чтобы вернуться к реальности.
        - Просто я думала о Дорис. Сегодняшний вечер ее очень утомил, и я беспокоюсь.
        - Мне показалось, он была довольно бодрой.
        - Бабушка неплохо умеет скрывать, как она себя чувствует. Пару лет назад у нее случился сердечный приступ, но она и сегодня почитает делать вид, будто этого никогда не было. Ну а после этого мероприятия ей придется долго приходить в себя. Джереми не знал, что ответить: ему и в голову не приходило, что Дорис была больна.
        Лекси заметила его смущение и улыбнулась:
        - Но все равно вечер прошел замечательно. У нас давно не было возможности так душевно поговорить со многими знакомыми.
        - Я думал, вы постоянно встречаетесь друг с другом.
        - Да, но все постоянно заняты какими-то делами, поэтому при встрече в лучшем случае удается поболтать всего несколько минут. А сегодня мы наговорились вволю. И знаете, - Лекси взглянула на Джереми, - Дорис права. Вы действительно всем очень понравились.
        Она сказала это с таким удивлением, что Джереми был обескуражен.
        - Почему это вас так удивляет? Разве я не обаятельный человек?
        Лекси ничего не ответила и, усмехнувшись, смерила его насмешливым взглядом. Они продолжали отдаляться от особняка и наконец свернули по дороге, огибавшей ограду.
        - Послушайте, я знаю, это не мое дело, но все же что у вас произошло с Родни?
        Лекси помолчала, словно раздумывая, стоит ли отвечать, и в конце концов пожала плечами:
        - Вы совершенно правы. Это не ваше дело.
        Джереми взглянул на нее, ожидая увидеть улыбку, но его собеседница была абсолютно серьезна.
        - Я спрашиваю не из праздного любопытства, - сказал он. - Просто хотел посоветоваться: не лучше ли будет под покровом ночи потихоньку убраться из города, пока Родни не проломил мне голову своими кулачищами?
        Слова Джереми заставили Лекси улыбнуться:
        - Нет, думаю, уезжать не стоит, никто вам здесь не проломит голову. А вот мэр будет убит горем, если вы сбежите. Неужели вы способны так с ним поступить - да еще после того, как он устроил вам потрясающий прием и преподнес ключ от города? Не каждый гость Бун-Крика удостаивается такой чести.
        - Да и я, честно говоря, нигде больше не удостаивался такой чести. Это первый ключ от города, который я получил в своей жизни. И, нужно сказать, для меня это знаменательное событие, ведь я привык получать только гневные письма читателей.
        Лекси тихо, мелодично рассмеялась. Свет луны делал ее черты немного неопределенными, и в воображении Джереми всплыло ее оживленное улыбающееся лицо, каким оно было во время вечеринки.
        Когда они подошли к машине, он открыл перед Лекси дверцу, и она проскользнула в салон, слегка задев его плечом. Намеренно она это сделала или совершенно случайно - для Джереми осталось загадкой. Возможно, Лекси этого не заметила. Обойдя машину, он сел за руль и, вставив ключ в замок зажигания, замер словно в нерешительности.
        - Что случилось? - спросила Лекси.
        - Да так, я просто думал… - начал Джереми и тут же умолк.
        - Понятно. А мне показалось, будто вы хотели что-то сказать.
        - В общем-то да, хотел. Знаю, уже поздно, но, может, вы не откажетесь сопровождать меня на кладбище?
        - Вы боитесь ехать один?
        - Вроде того.
        Лекси посмотрела на часы и вздохнула.
        Внутренний голос твердил ей, что не следовало никуда ехать. Она и так слишком далеко зашла, а отправиться сейчас на кладбище с Джереми означало переступить пределы разумного. Лекси знала, что ни к чему хорошему это не могло привести, однако устоять не смогла.
        - Ну что ж, уговорили, - сказала она, - но сначала мне нужно заехать домой, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее.
        - Отлично! - обрадовался Джереми. - Мне кажется, это хорошая мысль.
        - Еще бы вам казалось, что это плохая мысль, - усмехнулась Лекси.
        - К чему ирония? - Он притворился обиженным. - По-моему, мы еще недостаточно знакомы, чтобы так друг над другом подшучивать.
        - Такая ужу меня манера, - сказала Лекси.
        - Кажется, я уже это слышал.
        - Вы не расстраивайтесь - может, в следующий раз вам удастся взять реванш. Да, и вот еще что: сразу предупреждаю, чтобы вы ничего такого не возомнили по поводу сегодняшнего.
        - Ну что вы, и не собираюсь ничего возомнить. Я вообще начисто лишен мнительности.
        - Не притворяйтесь, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
        - Вовсе нет, - с невинным видом сказал Джереми. - Объясните мне.
        - Знаете что? Заводите машину и перестаньте говорить ерунду. А то я передумаю с вами ехать.
        - Ладно, ладно. - Он повернул ключ в замке зажигания. - А вы, я смотрю, иногда демонстрируете довольно крутой нрав.
        - Спасибо. Мне говорили, это одно из моих лучших качеств.
        - Кто говорил, если не секрет?
        - Вам это не обязательно знать.
        Они ехали по темным туманным улицам, и тускло горевшие желтые фонари делали город еще более мрачным. Как только они остановились на подъездной дорожке у дома, Лекси открыла дверцу машины и повернулась к Джереми.
        - Подождите меня здесь, - велела она, заправив прядь за ухо. - Я вернусь через несколько минут.
        Джереми улыбнулся: ему нравилось, что она нервничала.
        - Если хотите, могу дать вам ключ, который мне подарили. Может, он подойдет к вашей двери.
        - О, только не нужно так воображать, мистер Марш! Между прочим, у моей мамы тоже был ключ от города.
        - Так мы снова вернулись к «мистеру Маршу»? А мне казалось, мы уже подружились.
        - А мне начинает казаться, что сегодняшний прием слишком вскружил вам голову.
        Лекси вышла из машины и поспешила закрыть за собой дверцу, чтобы последнее слово осталось за ней. Джереми рассмеялся, подумав о том, что у них с Лекси много общего. Не в силах сдержаться, он опустил боковое стекло и выглянул из машины.
        - Послушайте, Лекси…
        Она обернулась:
        - Да?
        - Думаю, сегодня ночью будет прохладно, так что, пожалуй, захватите с собой бутылку вина.
        Лекси насмешливо на него посмотрела:
        - Это еще зачем? Вы что, решили меня напоить?
        - Ну, это уж как вы сами захотите, - улыбнулся Джереми. Она прищурилась - правда, скорее с игривым, чем с возмущенным видом.
        - У меня нет дома вина, мистер Марш. Да если бы и было, я бы все равно его не взяла.
        - Вы не пьете вина?
        - В разумных пределах, - сказала она и, повернувшись, чтобы идти к дому, предупредила: - Ждите меня здесь. Я надену джинсы и вернусь.
        - Не волнуйтесь, обещаю не подглядывать в окно.
        - Вот и замечательно. Иначе мне пришлось бы пожаловаться на вас Родни.
        - О, это было бы ужасно!
        - Уж не сомневайтесь. - Лекси старалась говорить строго. - Вы нарвались бы на большие неприятности.
        Джереми провожал ее взглядом, пока она шла по дорожке к дому, и думал, что такой женщины, как Лекси, ему никогда прежде не доводилось встречать.
        Через пятнадцать минут они были уже у Седар-Крика. Джереми развернул машину так, чтобы фары осветили кладбище, и ему сразу бросилось в глаза, что даже туман здесь какой-то особенный. Местами - густой и плотный, местами - тонкий, словно призрачный. Над кладбищем возвышался темный силуэт магнолии с низко свисавшими ветвями, а вокруг нее теснились зловещие тени полуразрушенных могильных плит. Кромешная тьма окутывала все вокруг, на небе не было ни единой звезды.
        Оставив двигатель работать на холостом ходу, Джереми обошел машину и открыл багажник. Заглянув туда вслед за ним, Лекси изумилась:
        - Это что у вас тут - материалы для изготовления бомбы?
        - Ничего подобного, - возразил он. - Обычный арсенал охотника за привидениями.
        - Я думала, у вас будет видеокамера или что-то в этом роде.
        - Ну конечно, как же без видеокамеры? У меня их целых четыре.
        - Зачем вам столько?
        - Чтобы вести съемку с четырех сторон. Я же не знаю, куда решат направиться привидения. А очень хотелось бы увидеть их во всех деталях.
        Лекси никак не отреагировала на эти слова.
        - А это что такое? - Она указала на один из приборов.
        - Детектор микроволнового излучения. А это, - показал он на другой прибор, - детектор электромагнитного излучения.
        - Вы серьезно?
        - Абсолютно. Я все делаю в полном соответствии с руководством для охотников за привидениями. Повышенная «активность призраков» наблюдается в местах повышенной концентрации энергии, а эти приборы позволяют ее обнаружить.
        - И вам уже когда-нибудь это удавалось?
        - Конечно. Однажды, например, с помощью такого прибора я зафиксировал аномальную концентрацию энергии в «доме с привидениями». В действительности никаких привидений там не оказалось. Все дело было в неисправной микроволновой печи.
        - Понятно, - сказала Лекси.
        Джереми посмотрел на нее.
        - Ого, вы присвоили мое любимое словечко.
        - Ну уж простите. Что еще можно сказать в такой ситуации?
        - Да пожалуйста, пожалуйста, я ничего не имею против.
        - Но зачем все-таки вы взяли с собой столько оборудования? - спросила Лекси, оставив без внимания шутливое замечание Джереми.
        - Видите ли, - ответил он, - для расследований мне обязательно нужно использовать приборы, которыми пользуются исследователи паранормальных явлений. У этих людей есть свои правила, и я не хочу, чтобы меня потом обвиняли, что я что-то упустил из виду. К тому же и на читателей производит впечатление, когда я пишу, например, что использовал в своей работе детектор электромагнитного излучения. Они думают, что я в этой области большой специалист.
        - А на самом деле вы большой специалист?
        - Конечно. Я ведь говорил вам, что у меня есть руководство для охотников за привидениями.
        Лекси рассмеялась:
        - Ну что ж, тогда за работу. Могу я чем-то помочь? Наверное, нужно перенести аппаратуру из машины?
        - Придется перенести ее всю. Но если вы считаете это мужской работой, то не беспокойтесь, справлюсь сам, а вы можете пока постоять в сторонке и пополировать ноготки.
        В ответ на это Лекси взяла видеокамеру, взвалила на плечо, а потом подняла еще одну.
        - Ну что, мистер Мачо, куда все это нести?
        - А как вы считаете - где установить камеры? Поскольку вы сами видели огни, то, может, у вас есть какие-нибудь соображения?
        Лекси кивнула в сторону магнолии, куда она направлялась в тот раз, когда он впервые ее увидел.
        - Наверное, там, - сказала она. - Там могут появиться огни.
        Этот участок располагался точно напротив Райкерс-Хилла, но сейчас холма не было видно из-за тумана.
        - Они всегда появляются в одном и том же месте?
        - Не знаю. Но я видела их именно там.
        На протяжении следующего часа, пока Джереми устанавливал всю аппаратуру, Лекси снимала его на камеру. Поставив три другие камеры на штативы, он расположил их большим треугольником - так, чтобы они охватывали всю территорию, и закрепил на двух специальные фильтрующие линзы. Проверив дистанционное лазерное управление, Джереми принялся за аудиоустройства. Он закрепил на ближайших деревьях четыре микрофона, а пятый - в центре, где уже были установлены детекторы электромагнитного и микроволнового излучения и записывающее устройство.
        Проверяя работу аппаратуры, Джереми вдруг услышал за спиной голос Лекси:
        - Ну что, как я смотрюсь?
        Он обернулся и увидел Лекси в очках ночного видения, делавших ее похожей на фантастического жука.
        - Потрясающе, - сказал он. - Вам очень идет.
        - Это невероятно. Я все вижу в темноте!
        - Ничего опасного тут поблизости не заметно?
        - Нет, если не считать парочки голодных пум и медведей, то вокруг никого нет.
        - Ну вот и хорошо. А я уже почти закончил приготовления. Теперь осталось только посыпать землю мукой и натянуть нить.
        - Мукой?
        - Да, для того, чтобы быть уверенным - никто не трогал аппаратуру. В случае чего я обязательно замечу следы, а нить с колокольчиками сразу даст мне знать, если кто-нибудь здесь объявится.
        - Разумно. Но вы же знаете, тут, кроме нас, никого нет.
        - В этом нельзя быть уверенным, - возразил Джереми.
        - О, лично я в этом не сомневаюсь. Но вы пока делайте то, что нужно, а я буду снимать вас. Вы очень здорово колдуете над всей этой аппаратурой.
        Джереми засмеялся и, вытащив мешочек с мукой, стал тонким слоем сыпать ее вокруг камер. То же самое он проделал возле микрофонов и другого оборудования, после чего привязал к ветке дерева нитку и протянул ее по периметру всего участка, словно вокруг места преступления. Затем он протянул вторую нить двумя футами ниже и привесил к ней маленькие колокольчики. Когда работа была завершена, он подошел к Лекси.
        - Я и не предполагала, что охота на привидений требует такого профессионализма, - сказала она.
        - И теперь вы меня еще больше зауважали?
        - На это не надейтесь. Я вообще это сказала просто так, чтобы поддержать разговор.
        Джереми улыбнулся и кивнул в сторону машины:
        - Пойду выключу фары. И будем ждать: надеюсь, мои старания не окажутся напрасными.
        Когда он заглушил двигатель, фары погасли и все вокруг погрузилось во мрак. Он подождал некоторое время, но так и не смог ничего увидеть. Кладбище окутывала непроглядная тьма, и Джереми осторожно двинулся вперед, как спелеолог в темной пещере. Миновав ворота кладбища, он вскоре споткнулся о выступивший на поверхность земли корень дерева и чуть не упал.
        - Может, отдадите мне мои очки? - крикнул он Лекси.
        - Нет, не отдам, - донесся до него ее голос. - Я обожаю такие вещицы. А вы и без очков неплохо ориентируетесь.
        - Но я же ничего не вижу!
        - Ничего, я вам подскажу: сейчас можете спокойно сделать несколько шагов вперед. Давайте, смелее!
        Джереми медленно пошел вперед, вытянув руки, и, сделав несколько шагов, остановился.
        - Что теперь?
        - Вы находитесь перед склепом, сворачивайте налево, - сказала Лекси, и Джереми почувствовал по ее голосу, что ее все это чрезвычайно забавляет.
        - А почему бы вам самой не подойти ко мне?
        - Я могла бы, но не хочу. Гораздо веселее смотреть, как вы бродите тут как зомби. Ну давайте, берите теперь левее. Я скажу вам, когда остановиться.
        Игра продолжалась до тех пор, пока Джереми не добрался до Лекси. Когда он уселся на скамейку, она сняла очки и улыбнулась ему.
        - Наконец вы тут, - сказала она.
        - Исключительно благодаря вам, спасибо.
        - Не за что. Рада была помочь.
        Следующие полчаса они обсуждали сегодняшний прием в Лоусон-Плантейшн. В темноте Джереми не видел лица Лекси, но ему было приятно чувствовать, что она находится так близко.
        - Расскажите мне свою историю о том, как видели эти огни, - попросил он, решив сменить тему разговора. - Я узнал сегодня множество версий - хотелось бы услышать и вашу.
        Джереми, к своему удивлению, почувствовал, что она уносится мыслями в прошлое, которое ей, возможно, совсем не хотелось вспоминать.
        - Мне было восемь лет, - тихо сказала она. - И в то время - не знаю почему - мне стали сниться кошмары про моих родителей. Дома у Дорис висела на стене их свадебная фотография, и такими я и видела их во сне: маму - в свадебном белом платье, а папу - в смокинге. Они были в салоне машины, упавшей в реку, и у них не было ни малейшего шанса выбраться. Я смотрела на все это со стороны и видела, как вода медленно наполняет салон, видела ужас, написанный на их лицах. В маминых глазах читалось скорбное осознание того, что это конец, а потом машина начинала быстро опускаться на дно. И видела, как она погружается все глубже и глубже в воду.
        Когда Лекси рассказывала это, голос ее был на удивление спокоен, и лишь однажды у нее вырвался глубокий вздох.
        - Я просыпалась, крича от ужаса. Не знаю, сколько раз это случалось - сейчас в памяти все сливается, но, несомненно, кошмары мучили меня достаточно долго, поскольку Дорис начала беспокоиться. Другие родители повели бы ребенка к врачу, но бабушка… в общем, однажды она разбудила меня среди ночи, велела одеться и сообщила мне, что мы поедем на кладбище Седар-Крик и я увижу нечто удивительное… Я помню, та ночь была такая же темная, как сегодня, и Дорис вела меня за руку, чтобы я не споткнулась. Мы прошли мимо могил, сели на скамейку и стали ждать. Вскоре появились огни. Они казались почти живыми, и свет, шедший от них, разлился по всему кладбищу… Потом огни просто исчезли, и снова стало темно. Когда все закончилось, мы с Дорис поехали домой.
        Джереми почувствовал, как Лекси зябко повела плечами.
        - Хотя была совсем маленькой, я понимала, что произошло, и, когда мы приехали домой, я долго не могла уснуть, думая об этом: ведь мне явились души моих родителей. Они словно пришли повидаться со мной, чтобы я обрела покой. И правда - после этого меня перестали мучить кошмары.
        Джереми молчал.
        - Вы мне верите? - спросила она, подавшись к нему.
        - Да, - сказал он, - конечно, верю. Ваша история запомнилась бы мне больше других, даже если бы мы с вами были совсем не знакомы. То, что вы рассказали, произвело на меня сильное впечатление.
        - Только учтите: я бы не хотела, чтобы это попало в вашу статью.
        - Почему? Вы могли бы прославиться.
        - Нет уж, спасибо! Я знаю немало примеров, как известность портит человека.
        Джереми рассмеялся.
        - Ну, раз уж наш разговор останется чисто конфиденциальным, то позвольте спросить: вы согласились поехать со мной на кладбище под влиянием ностальгических воспоминаний или вам просто хотелось насладиться обществом такого приятного человека, как я?
        - Уж точно не второе, - ответила Лекси, но тотчас почувствовала, что это неправда. Ей показалось, что и он догадался об этом, однако когда после ее слов воцарилась пауза, она поняла, что ее слова задели его. - Извините, не хотела вас обидеть, - сказала она.
        - Да ничего, все в порядке, - усмехнулся Джереми. - Я ведь вырос с пятью старшими братьями. Привык, что со мной не церемонятся.
        Лекси напряженно выпрямилась, ощутив неловкость.
        - Ну а если серьезно, - сказала она, - то, наверное, мне действительно хотелось снова увидеть огни. Для меня это такое дорогое воспоминание.
        Джереми поднял с земли веточку и отбросил в сторону.
        - Ваша бабушка поступила тогда очень мудро.
        - Дорис всегда поступает мудро.
        - Да, вы правы, - сказал Джереми и почувствовал, что Лекси шевельнулась, вглядываясь куда-то в даль.
        - Кажется, пора включать аппаратуру, - сказала она.
        - Почему вы так думаете?
        - Потому что огни приближаются. Разве вы сами не видите? Джереми хотел пошутить, что его глаза невосприимчивы к привидениям, как вдруг обнаружил, что может видеть не только Лекси, но и установленные поодаль видеокамеры и даже свою машину, стоящую за воротами кладбища. Вокруг внезапно стало заметно светлее.
        - Ну давайте же! - торопила его Лекси. - А то упустите уникальный шанс.
        Джереми прищурился, чтобы убедиться, не обманывает ли его зрение, и поспешил включить пультом дистанционного управления все три камеры. На них сразу же загорелись красные огоньки. Теперь оставалось только ждать, потому что пока происходящему невозможно было найти объяснения.
        Джереми осмотрелся, ища глазами машины или освещенные дома, а когда снова взглянул на то место, где была установлена аппаратура, то понял, что стало еще светлее. Были прекрасно видны не только камеры, но и детектор электромагнитного излучения в центре треугольника. Джереми потянулся за очками ночного видения.
        - Они вам не понадобятся, - остановила его Лекси.
        Однако он все равно их надел, и вокруг разлилось фантастическое зеленоватое свечение. По мере того как становилось все светлее и светлее, туман стал кружить и извиваться, приобретая причудливые формы.
        Джереми посмотрел на часы: было 11.44.10, он отметил это в блокноте. Что же все-таки явилось источником света? Может, внезапно взошла луна? Это было очень сомнительно, но все же он решил по возвращении в «Гринлиф» выяснить, в какой фазе была луна в эту ночь.
        Впрочем, в этот момент его больше занимало другое. Туман, как и предсказывала Лекси, становился все светлее и прозрачнее, и Джереми снял очки, чтобы оценить картину невооруженным глазом. Без очков все было примерно так же - темнота отступала под натиском света, - однако в очках изменения казались более заметными. Джереми не терпелось посмотреть и сравнить материалы, снятые всеми видеокамерами, но, как оказалось, самое интересное было еще впереди.
        Не надевая очков, он вглядывался в даль и, затаив дыхание, наблюдал за происходящим. Туман стал на секунду серебристым, потом бледно-желтым и молочно-белым, и наконец все вокруг осветила почти ослепительная вспышка. На мгновение - всего на одно мгновение - стало видно почти все кладбище, как освещенное прожекторами футбольное поле перед большой игрой, а потом клочки тумана закружили вихрем и разлетелись в разные стороны, как взорвавшаяся звезда. На секунду Джереми показалось, что он увидел какие-то фигуры, но свет тут же стал убывать, словно его кто-то специально рассеивал, и вскоре кладбище опять погрузилось во мрак.
        Джереми поморгал, чтобы прийти в себя, и снова взглянул на часы. С момента появления света до его исчезновения прошло всего двадцать две секунды. Находясь под впечатлением от увиденного, Джереми не в силах был подняться и пойти проверять аппаратуру: он сидел как зачарованный, продолжая смотреть туда, где только что показались призраки кладбища Седар-Крик.
        По своему опыту Джереми знал, что чаше всего «сверхъестественные» явления бывают результатом сознательной мистификации, невольного заблуждения и случайного совпадения. Первое, как правило, имело место в случаях, когда кто-то стремился извлечь выгоду путем фальсификации и обмана. Такова была история с Кардиффским гигантом - подделкой окаменевшего тела древнего человека, которое в 1869 году
«нашел» на своем участке Уильям Ньюэлл, фермер из штата Нью-Йорк. К этой же категории относились и спиритические сеансы шарлатана Тимоти Клоузена.
        Впрочем, мистификации не всегда устраивались в корыстных целях: иногда людям просто хотелось подурачить других и посмотреть, многие ли поверят их выдумкам. Именно эту цель преследовали, например, английские фермеры Даг Бауэр и Дейв Чорли, придумавшие «загадочные» круги на кукурузных полях; то же самое было и с хирургом, которому якобы удалось сфотографировать лох-несское чудовище в 1933 году. Эти мистификации, задуманные изначально просто как розыгрыши, мгновенно привлекли всеобщее внимание, и вокруг них возник такой ажиотаж, что их авторам было уже нелегко сознаться в обмане.
        Что касается невольных заблуждений, то с этим дело обстояло довольно просто. Людям свойственно ошибаться, поэтому нередки случаи, когда кто-нибудь принимает, например, аэрозонд за НЛО, а медведя - за снежного человека. Археологический памятник также может стать причиной заблуждения, если его обнаружат не там, где ему «положено» находится, а где-нибудь в совершенно неожиданном месте. В подобных случаях человек искренне верит в те или иные факты, которые на самом деле не являются истинными.
        В тex ситуациях, когда исключены и сознательная мистификация, и заблуждение, события, расцениваемые как сверхъестественные, - обычно следствие случайных совпадений, происходящих по законам теории вероятностей. Но сколь бы маловероятным какое-либо событие ни казалось, неоспоримо одно: если оно теоретически возможно - значит, оно вполне может когда-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь произойти. Так, например, в романе Роберта Моргана «Тщетность», опубликованном в 1898 году - за четырнадцать лет до крушения «Титаника», - рассказывалась история об огромном пассажирском судне, отправившемся в свое первое плавание из Саутгемптона и затонувшем в результате столкновения с айсбергом (большинство пассажиров при этом утонуло из-за недостатка спасательных шлюпок). По странному совпадению название этого судна было «Титан».
        Джереми всегда считал, что любое объявленное сверхъестественным явление можно отнести к одной из этих трех категорий, однако то, что он увидел сейчас, пока оставалось для него загадкой. Насколько можно было судить, огни не были ни фальсификацией, ни случайностью. И он не заблуждался, а действительно их видел. Несомненно, должно было существовать какое-то объяснение, но его еще предстояло найти.
        Пока Джереми пребывал в раздумьях, Лекси сидела молча.
        - Ну так что вы об этом думаете? - спросила она наконец.
        - Пока не знаю, - ответил Джереми. - Я видел огни - это единственное, в чем я на данный момент уверен.
        - Вам случалось когда-нибудь видеть что-то подобное?
        - Нет, - признался он. - Если честно, я впервые столкнулся с явлением, которое действительно кажется мне в каком-то смысле загадочным.
        - Это удивительное зрелище, не правда ли? - тихо спросила она. - А я уже почти забыла, как это красиво. Наверное, похоже на северное сияние.
        Джереми ничего не ответил. Он мысленно восстановил в памяти картину появления огней и подумал, что они были похожи на свет автомобильных фар на повороте. Так что, возможно, источником огней была какая-нибудь проезжавшая мимо машина. Это объяснение казалось вполне правдоподобным, и Джереми принялся наблюдать за дорогой. Однако машина там так и не появилась.
        Лекси с минуту молчала, не прерывая его размышлении, а потом, подавшись вперед, коснулась его руки.
        - Ну, что теперь? - спросила она. Джереми тряхнул головой и повернулся к ней:
        - А здесь поблизости есть другое шоссе?
        - Только то, по которому вы приехали.
        - Вот как… - нахмурившись, произнес Джереми.
        - А где же ваше излюбленное «понятно»?
        - Пока, к сожалению, мне не все понятно, - сказал он. - Но надеюсь, скоро все прояснится.
        Несмотря на непроглядную тьму, ему показалось, будто он увидел на ее лице усмешку.
        - Почему-то у меня возникло ощущение, что вам уже известна причина этих огней.
        - Странно, - пожала плечами она. - С чего бы это?
        - Просто мне так кажется. У меня неплохо развита интуиция, и я умею «читать» людей. Я научился этому у парня по имени Клоузен.
        Лекси засмеялась:
        - Ну что ж, в таком случае вы уже знаете, что я думаю.
        Она сделала паузу, и Джереми показалось, что ее глаза чарующе блеснули в темноте. Невольно он опять вспомнил ее такой, какой она была во время вечеринки - радостной, улыбающейся, необыкновенно красивой.
        - Вы еще не забыли мою историю? - прошептала Лекси. - Это были мои родители. Наверное, они хотели увидеть вас.
        Она произнесла это с такой грустью, что у Джереми встал комок в горле и он едва поборол желание заключить ее в объятия, чтобы никогда больше не отпускать от себя.
        Через полчаса, за которые они успели сложить аппаратуру в багажник и проделать путь обратно, они уже стояли перед домом Лекси.
        Они практически не разговаривали, и, оказавшись у двери ее дома, Джереми вдруг осознал, что всю дорогу его намного больше занимали мысли о Лекси, чем об огнях. Ему хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.
        Остановившись, Лекси поднесла руку ко рту и прикрыла зевок.
        - Извините, - смутилась она. - В это время я обычно сплю.
        - Понимаю. - Джереми посмотрел ей в глаза. - Ну а я еще совсем не хочу спать. У меня столько впечатлений от сегодняшнего вечера.
        - У меня тоже, - серьезно сказала Лекси.
        Джереми сделал маленький шаг вперед, и, поняв, что он намеревается поцеловать ее, Лекси опустила голову и принялась теребить край своего жакета.
        - Да, вечер был чудесный, - произнесла она и, надеясь, что Джереми поймет намек, добавила: - Только, боюсь, сейчас уже не вечер, а самая настоящая ночь.
        - А по-моему, сейчас еще совсем не поздно, - возразил он. - Так что, если хотите, мы могли бы посмотреть отснятый материал у вас. А вдруг вы поможете мне установить истинную причину огней?
        Лекси печально отвела взгляд.
        - Пожалуйста, не нужно все портить, - прошептала она.
        - Что портить?
        - Все… все… - Она закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. - Мы оба прекрасно понимаем, почему вы хотите войти в мой дом, но, даже если бы хотела, я бы вас не впустила. Так что, пожалуйста, не нужно настаивать.
        - Я что-то сделал не так?
        - Нет. Все в порядке. Сегодня был замечательный день. Если честно, то я давно так хорошо не проводила время.
        - Тогда в чем же дело?
        - Вы не отходите от меня с тех пор, как появились в нашем городе, и мы с вами знаем, что случится, если я приглашу вас к себе. Но я этого не хочу, поскольку потом вы просто уедете, и больно от этого будет мне, а не вам. Так зачем начинать то, что ничем хорошим закончиться не может?
        Будь на месте Лекси любая другая женщина, Джереми отшутился бы или перевел разговор на другую тему, не оставив намерения все-таки добиться цели. Однако, взглянув на Лекси, он почувствовал, что не может ей возразить. И что самое странное - не только не может, но и не хочет.
        - Вы правы, - согласился с ней он, несколько принужденно улыбнувшись. - Действительно, уже поздно. Но для меня день еще не закончился: мне предстоит найти источник огней, так что я, пожалуй, поеду.
        В первую секунду Лекси не поверила своим ушам, но когда Джереми сделал шаг назад, она посмотрела ему в глаза и сказала:
        - Спасибо.
        - Спокойной ночи, Лекси.
        Она кивнула и после неловкой паузы повернулась к двери. Джереми воспринял это как знак, что прощание закончено, и, спустившись по ступенькам с крыльца, зашагал к машине. Лекси достала ключ из кармана и вставила в замок.
        - Знаете что, Лекси? - услышала она за своей спиной голос Джереми и обернулась.
        Его фигура казалась в тумане какой-то расплывчатой тенью.
        - Что?
        - Знаю, возможно, вы мне не поверите, но, клянусь, я меньше всего на свете хочу причинить вам боль или заставить вас пожалеть о том, что мы встретились.
        Хотя на ее лице промелькнула улыбка, она тотчас отвернулась, не ответив ни слова. Такая реакция вовсе не могла обнадеживать, и впервые в жизни Джереми был не только крайне недоволен собой, но и почувствовал: он предпочел бы, чтобы все это происходило не с ним, а с другим.
        Глава 11
        Пели птицы, туман начинал рассеиваться, а по террасе бунгало прошмыгнул енот, когда у Джереми зазвонил сотовый телефон. Серый свет раннего утра пробивался сквозь выцветшие занавески и неприятно резал глаза.
        Кинув быстрый взгляд на часы, Джереми увидел, что уже ровно восемь утра. Не самое подходящее время для телефонного разговора, особенно после ночи, проведенной почти без сна. Поморщившись и подумав о том, что стал староват для ночных бдений, он неохотно взял трубку.
        - Джереми, это ты? Куда ты пропал? Почему со мной не связался? Я не мог тебе дозвониться!

«Нейт, - подумал Джереми, снова закрывая глаза. - Боже мой, кто же еще, как не Нейт?!»
        Нейт тем временем продолжал говорить без умолку. В этом они с мэром были поразительно похожи. Если бы эту парочку посадить в комнату и подключить к генератору энергии, то, наверное, они, непрерывно болтая, смогли бы на протяжении месяца обеспечивать электричеством весь Бруклин.
        - Ты же говорил, что будешь на связи!
        Джереми устало сел на краю кровати, стараясь не обращать внимания на то, что ноет все тело.
        - Извини, Нейт, - сказал он. - Понимаешь, у меня тут дел было по горло, да и связь здесь не очень хорошая.
        - Но ты же обещал, что будешь держать меня в курсе! Вчера я звонил тебе весь день - все безрезультатно. Постоянно попадал на голосовую почту. А у меня столько для тебя новостей! Ты не представляешь, что тут творится! Меня просто осаждают продюсеры с предложениями. В общем, жизнь кипит. Один предложил, чтобы ты подготовил материал о высокобелковых диетах. Ну, это которые обещают, что вы будете худеть, питаясь в свое удовольствие беконом и бифштексами.
        Джереми встряхнул головой, стараясь вникнуть в слова Нейта.
        - Подожди. О чем ты говоришь? Кто хочет, чтобы я подготовил материал о диетах?
        - «Доброе утро, Америка!». Кто же еще? Конечно, я сказал им, что мы подумаем, но вообще-то считаю, что эта работа в самый раз для тебя.
        Джереми с досадой потер лоб: иногда его агент совершенно невыносим.
        - У меня нет ни малейшего желания рассуждать о каких-то там диетах, Нейт. Я ведь пишу на научно-популярные темы, я не Опра.
        - Но я уверен, ты и тут сможешь, как всегда, сказать что-то новое. Кроме того, диеты ведь в некотором роде связаны с естественными науками - ну, химией и так далее… Разве я не прав? Ты прекрасно знаешь, что прав, и ты прекрасно знаешь меня: если я прав, значит, прав. Но вообще я ведь просто высказываю предположения…
        - Я видел огни, - перебил его Джереми.
        - То есть если у тебя есть какие-то другие соображения, пожалуйста, мы можем их обсудить. Но ты же понимаешь, мы еще не закрепились на телевидении, а эти диеты нам могли бы очень помочь…
        - Я видел огни! - громче повторил Джереми.
        На этот раз Нейт услышал его.
        - Ты имеешь в виду огни на кладбище? - уточнил он. Джереми потер виски.
        - Ну да, на кладбище.
        - Когда ты их видел? Почему не позвонил мне? Только не говори, что тебе не удалось их заснять на видео.
        - Удалось, но я еще не смотрел запись, так что не знаю, как она получилась.
        - Значит, там действительно бывают огни?
        - Да. Но мне кажется, я уже знаю, какова их причина.
        - А-а, выходит, ничего интригующего нет…
        - Послушай, Нейт, я жутко устал, поэтому, пожалуйста, не перебивай и дай мне все рассказать по порядку. Этой ночью я был на кладбище и видел огни. И нужно сказать, мне вполне понятно, почему некоторые местные жители принимают их за привидения: они действительно наводят на мысль о сверхъестественном. Кроме того, существует довольно занятная легенда, связанная с этими огнями, и в городе даже планируют организовать экскурсии с посещением кладбища для привлечения туристов. Ну а что касается моего расследования, то, уехав с кладбища, я отправился искать возможный источник огней и теперь почти уверен, что нашел его. Мне остается только выяснить, как именно все происходит. На этот счет у меня уже есть кое-какие соображения, и сегодня я постараюсь окончательно разобраться в причинах.
        Нейт несколько секунд молчал, не зная, что сказать, но, как настоящий профессионал, быстро пришел в себя.
        - Отлично, отлично, надо будет еще подумать над тем, как преподнести эту историю поэффектнее. Я имею в виду на телевидении…

«Ну конечно, где же еще!» - мысленно усмехнулся Джереми. - Так вот что я думаю, - продолжал его агент. - Сначала нужно рассказать легенду и показать место действия. Представь себе: туманное кладбище, крупный план нескольких надгробий, зловещий черный ворон, кружащий над могилами, и твой голос за кадром…
        Нейт был мастером голливудских клише, но с раннего утра, после бессонной ночи, слушать его разглагольствования было просто невыносимо.
        - Послушай, Нейт, сейчас я не в состоянии об этом говорить: очень устал. Давай ты обмозгуешь все это и потом мне расскажешь, ладно?
        - Ладно, ладно, так и сделаем. В этом ведь и заключается моя работа, верно? Я имею в виду - облегчать тебе жизнь. Кстати, ты хочешь, чтобы я позвонил Элвину?
        - Пока не знаю. Сначала мне нужно посмотреть видеозаписи, а потом уж я поговорю с Элвином и узнаю, что он думает по этому поводу.
        - Вот и прекрасно! - сказал Нейт, все более воодушевляясь. - Отличный план, отличная идея! Твои новости меня очень порадовали! Это будет потрясающая история о привидениях! На телевидении придут от нее в восторг! Я им сразу сказал, что ты не станешь заниматься никакими новомодными диетами, потому что у тебя почти готов другой сногсшибательный материал. Они были ужасно заинтригованы. А теперь, когда я им обо всем расскажу, они просто упадут. Не терпится сообщить им новость поскорее. Ну а ты пока не отключай телефон, я буду звонить тебе через пару часов…
        - Все понял, пока, Нейт. Поговорим потом.
        Джереми повалился на постель и положил на голову подушку, однако, полежав немного, понял, что уснуть не сможет. Со стоном поднявшись с кровати, он поплелся в ванную комнату, стараясь не смотреть на чучела зверей, которые, казалось, следили за каждым его движением. Впрочем, он уже начал привыкать к ним, и они перестали пугать его, как первое время: раздеваясь, он даже повесил полотенце на вытянутые лапы барсука, решив, что это чучело вполне можно использовать в качестве вешалки.
        Став под душ, Джереми отвернул кран до упора и стоял под тонкой-претонкой струей чуть теплой воды минут двадцать, пока его кожа не сморщилась от холода. Только тогда он почувствовал себя более или менее бодрым. За ночь он проспал меньше двух часов, и его состояние было соответствующим.
        Быстро натянув джинсы, Джереми взял сделанные накануне видеозаписи и направился из домика к машине. Над дорогой висел туман, похожий на испаряющийся сухой лед над концертной сценой, и небо было того же унылого оттенка, что и вчера: несомненно, это говорило о том, что сегодня на кладбище опять могли появиться огни. Туристам, которые должны были приехать в выходные на экскурсию, определенно повезло. Джереми сел в машину и подумал, что непременно нужно вызвать в Бун-Крик Элвина. Даже если видеозаписи получились нормально, без него нельзя было обойтись: он был настоящим профессионалом в своем деле и мог бы отснять самые эффектные кадры.
        Однако сначала все же нужно было посмотреть записи - если, конечно, там вообще было что смотреть. Как и следовало ожидать, в «Гринлифе» не оказалось видеомагнитофона, но Джереми помнил, что в комнате редких книг в библиотеке он был. Ведя машину по пустынной дороге в город, он размышлял, как встретит его Лекси. Станет ли снова официальной и сдержанной? Или доверительные отношения, установившиеся между ними вчера, сохранятся? А вдруг она помнит только окончание вчерашнего вечера, когда он опрометчиво зашел слишком далеко? Джереми не знал, чего ожидать, хотя мысли об этом занимали его большую часть ночи, пока он не спал.
        Что касается огней, то с ними он почти разобрался. Как правило, любую загадку не так сложно решить, если знаешь, в каком направлении искать отгадку. Посетив сайт, поддерживаемый НАСА, Джереми сразу понял, что оставался только один вариант. Луна, как он узнал, не могла быть источником огней: было новолуние, и ее скрывала тень Земли. Логично было предположить, что огни на кладбище появлялись только в эту фазу: без луны даже слабый свет мог быть виден - особенно отражаясь в висящих в воздухе капельках тумана.
        Разгадка была уже где-то рядом, но работа не увлекала Джереми, как обычно: вчера ночью, когда он бродил за городом в поисках источника огней, его то и дело отвлекали мысли о Лекси. Казалось невероятным, что они познакомились всего два дня назад… Конечно, согласно теории Эйнштейна, все относительно. Да и в общем-то известно, что минута с красивой женщиной пролетает как мгновение, а когда держишь руку на горячей плите, минута кажется вечностью. «Как это верно», - подумал Джереми.
        Он снова пожалел о том, что так глупо повел себя вчера вечером. Ему не следовало игнорировать ее первый намек, когда она почувствовала, что он собирается поцеловать ее. Ведь она ясно дала понять, что не хочет продолжения, а он пренебрег этим. Раньше он легко забывал подобные неудачи, не придавая им никакого значения. Однако на этот раз произошедшее не шло у него из головы.
        После развода с Марией у Джереми было довольно много коротких романов, но ему еще никогда не случалось проводить с женщиной весь день, беседуя обо всем на свете. Обычно общение ограничивалось ужином в ресторане, легкомысленной болтовней и флиртом, после чего следовала заключительная - самая приятная для Джереми - часть. Конечно, в глубине души он понимал: ему пора остепениться - возможно, даже снова жениться и вести такую жизнь, какую вели все его братья. Сами они - так же как и их жены - упорно его в этом убеждали. Они сходились во мнении, что в таком возрасте следовало задуматься о серьезных отношениях и попытаться снова найти свою вторую половину. Однажды они даже познакомили его с разведенной соседкой, которая придерживалась того же мнения. Как и следовало ожидать, от второго свидания она отказалась - разумеется, из-за поползновений, которые Джереми предпринял на первом. В последние годы он успел привыкнуть смотреть на встречавшихся ему женщин как на случайных знакомых, а не на возможных спутниц жизни, с которыми он мог бы создать семью и стать счастливым.
        В сущности, в этом-то и было все дело. Он не мог создать семью - по крайней мере такую, как у его братьев и о какой, видимо, мечтала Лекси. Его развод с Марией доказал: для него это невозможно. Для семейного счастья недостаточно преданности, верности и взаимопонимания. Большинству женщин нужно нечто большее, а он не мог дать жене ничего, кроме любви. Не потому, что не хотел, а просто потому, что это было невозможно. Наука может дать ответ на многие вопросы, решить многие проблемы, но в данном случае она была бессильна. Мария оставила его, потому что он не был - и не мог быть - таким мужем, в каком она нуждалась.
        Эту горькую правду он, конечно, никогда никому не рассказывал. Ни братьям, ни родителям, ни Лекси. Иногда он отказывался признаваться в этом даже самому себе.
        Когда Джереми приехал, библиотека была открыта, но Лекси там не оказалось: он был очень разочарован, увидев ее кабинет пустым. Однако она явно уже успела побывать в библиотеке: комната редких книг была не заперта, и, включив свет, он заметил на столе, среди топографических карт, записку. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы прочитать ее.
        Я вынуждена отлучиться по личному делу. Пожалуйста, пользуйтесь видеомагнитофоном.
        Лекси.
        Она ни словом не упомянула вчерашний вечер, не намекнула на то, что хотела бы снова увидеть Джереми, и ее подпись была предельно лаконична. Конечно, нельзя было сказать, что записка была слишком сухой и официальной, но в то же время Лекси довольно определенно показывала: надеяться ему не на что.
        Однако, несмотря ни на что, он не хотел в это верить. Может, Лекси просто очень торопилась этим утром или собиралась быстро вернуться - потому и черкнула всего две строчки. А слова «вынуждена отлучиться по личному делу» вообще могли означать что угодно - от посещения врача до покупки подарка на день рождения подруги. Так что, возможно, ему не стоило переживать из-за этой записки.
        К тому же Джереми должен был прежде всего заниматься своим расследованием. Нейт с нетерпением ждал результатов, и, конечно, от этого материала во многом зависела карьера Джереми. Подумав об этом, он в конце концов сосредоточился на работе.
        Аудиозаписи, сделанные с разных микрофонов, не содержали никаких необычных звуков, и детекторы микроволнового и электромагнитного излучения не зафиксировали каких-либо колебаний. Что касается видеозаписей, сделанных разными камерами, то они прекрасно демонстрировали процесс появления огней, и Джереми просмотрел каждую по нескольку раз. Записи, сделанные камерами со специальными светофильтрующими линзами, оказались наиболее отчетливыми и эффектными. Однако, хотя видеозаписи вполне годились для того, чтобы сделать небольшую иллюстрацию к журнальной статье, они были недостаточно высокого качества для показа по телевидению. На телеэкране они произвели бы впечатление плохой любительской съемки - вроде тех, которые обычно демонстрируют в доказательство какого-нибудь сверхъестественного явления. Джереми подумал, что нужно будет обязательно приобрести профессиональную камеру, даже если редактор придет от этой идеи в бешенство.
        Хотя видеозаписи оказались не самого высокого качества, на них были отчетливо видны все трансформации огней на протяжении двадцати двух секунд - от появления до исчезновения. Внимательно просмотрев их, Джереми убедился, что он близок к разгадке. Вытащив кассету из видеомагнитофона, он опять взялся за топографические карты и рассчитал расстояние от Райкерс-Хилла до реки. Затем сравнил сделанные на кладбище фотографии со снимками в книгах по истории города и пришел к выводу, что по ним вполне можно было оценить скорость оседания кладбища. Никакой информации, касавшейся легенды о Хетти Дюбиле, ему больше найти не удалось, и он позвонил в управление водных ресурсов, чтобы получить данные о подземных течениях в округе, а потом связался с горнодобывающим ведомством с просьбой предоставить сведения о карьерах, которые разрабатывались в этих местах с начала прошлого века. Затем, найдя в Интернете телефон, Джереми позвонил на бумажную фабрику, где его после десятиминутного ожидания соединили с мистером Ларсеном, который охотно согласился ответить на все его вопросы.
        После этого разговора все фрагменты пазла встали наконец на свои места.
        Как и во многих подобных случаях, разгадка оказалась на удивление простой. Поразительно, что такое никому до сих пор не приходило в голову. Ну а если приходило… что ж, тогда эта история должна была предстать в несколько ином ракурсе.

«Нейт будет в восторге», - подумал Джереми, но, несмотря на плодотворно проведенное утро, он не испытывал особого удовлетворения от своей работы. Для полного счастья ему не хватало Лекси, которая могла бы поздравить его с успешным завершением расследования или, по своей милой привычке, подсмеяться над ним. В сущности, Джереми была безразлична ее реакция: ему лишь хотелось, чтобы она была рядом. С мыслью об этом Джереми поднялся из-за стола, решив заглянуть в кабинет Лекси - не вернулась ли она.
        В ее кабинете все было так же, как и вчера. Повсюду были разложены книги и кипы бумаг, на мониторе компьютера мелькали цветные картинки экранной заставки. Рядом с маленьким цветком в горшке стоял телефон, автоответчик которого сигналил о новых сообщениях.
        Все было на своих местах, однако без Лекси кабинет казался Джереми совершенно пустым.
        Глава 12
        - О, это ты, старина! - закричал в телефонную трубку Элвин. - Ну как тебе жизнь на Юге?
        Несмотря на помехи, его голос звучал на удивление живо.
        - Отлично. Я хотел узнать, не передумал ли ты еще ехать сюда?
        - Уже собираю вещи, - тотчас отозвался Элвин. - Нейт звонил мне час назад и все рассказал. Сегодня вечером я уже буду в «Гринлифе» - Нейт забронировал для меня номер. Самолет вылетает через пару часов. Честное слово, жду не дождусь. Еще несколько дней в Нью-Йорке, и я сошел бы с ума.
        - А что такое? - Ты разве не читаешь газет, не смотришь новости?
        - Мне сейчас не до этого. У меня нет времени даже на «Еженедельник Бун-Крика».
        - Что?
        - Ладно, это я так, - сказал Джереми.
        - Ты не представляешь, что творится в Нью-Йорке! - продолжал Элвин. - Какая у нас тут разыгралась метель! Настоящий Северный полюс! Весь Манхэттен занесен снегом. Ты вовремя смотался отсюда. С тех пор как ты уехал, это первый день, когда самолеты летают почти по расписанию. Мне пришлось подсуетиться, чтобы достать билет на сегодня.
        Пока Элвин говорил, Джереми зашел в Интернет и, взглянув на карту метеосайта, увидел, что весь северо-восток страны накрыт снежным одеялом.
        - Как ты мог не знать, что у нас происходит?
        - Я был очень занят, - сказал Джереми.
        - Понятно, ушел в подполье, - заметил Элвин. - Но надеюсь, она того стоит.
        - О ком ты говоришь?
        - Да ладно тебе, мы же друзья. Нейт был в панике, ведь тебе нельзя было дозвониться, ты не читал газет, не смотрел новости. Мы оба прекрасно знаем, что это означает: так бывает, когда у тебя завязывается новый роман.
        - Послушай, Элвин…
        - Она хорошенькая? О, готов поспорить, что хорошенькая. Тебе всегда удается заполучить самых красивых женщин.
        Джереми колебался, прежде чем ответить, но все же решил, что молчать бессмысленно. Раз уж Элвин скоро должен приехать, от него все равно ничего не скрыть.
        - Да, она красивая. Но это не то, что ты думаешь. Мы просто друзья.
        - Ну само собой! - расхохотался Элвин. - Только, боюсь, твое понимание дружбы несколько расходится с общепринятым.
        - На этот раз нет, - сказал Джереми.
        - А у нее есть сестра? - Элвин проигнорировал замечание Джереми.
        - Нет.
        - Ну ладно, но уж подружки наверняка есть. Только учти, страшненькие меня не интересуют…
        Джереми почувствовал, что у него снова начала болеть гoлова.
        - Слушай, у меня сегодня нет настроения для таких разговоров, - довольно резко сказал он.
        Элвин несколько секунд молчал, но быстро пришел в себя:
        - А что? Что я такого сказал? Я просто хотел пошутить.
        - У тебя не очень оригинальные шутки.
        - Ах вот как… Значит, она тебе нравится, угадал? Я имею в виду - очень сильно нравится.
        - Я же тебе сказал: мы просто друзья.
        - Как-то не очень верится. Больше похоже на то, что ты влюбился.
        - Ничего подобного, - возразил Джереми.
        - Слушай, старина, я тебя хорошо знаю, и не пытайся отрицать очевидное. Знаешь, мне кажется, это просто здорово, что ты влюбился. Странно, конечно, но здорово, так что прими поздравления. Ну и на этой ноте нам придется закончить наш разговор, поскольку мне пора в аэропорт. Движение, сам понимаешь, сейчас ужасное. А мне не терпится поскорее увидеть женщину, которая наконец тебя укротила.
        - Никто меня не укротил! - запротестовал Джереми. - Почему ты не слушаешь меня?
        - Я слушаю, - сказал Элвин. - Но я слышу и то, чего ты не говоришь.
        - Ладно, как хочешь. Когда приедешь?
        - Думаю, около семи вечера. В общем, скоро увидимся. Кстати, передай своей красавице от меня привет. Скажи, я сгораю от нетерпения познакомиться с ней и ее подругой…
        Прежде чем Элвин договорил, Джереми отключился и раздраженно сунул трубку в карман.
        Определенно, лучше было держать телефон выключенным. Только так можно избежать разговоров с друзьями, которые иногда действуют на нервы. Для одного утра это было слишком: сначала - неугомонный Нейт с бредовыми идеями, потом - этот болтун.
        Элвин не имел ни малейшего понятия, о чем говорил. Конечно были хорошими друзьями, много беседовали о жизни и женщинах - особенно за кружкой пива в баре, где часто бывали по пятницам. Возможно, Элвин искренне верил в свою правоту, полагая, что прекрасно знает Джереми. Однако он не мог быть прав - по той простой причине, что это было совершенно исключено.
        Факты говорили сами за себя. Хотя Джереми уже давным-давно не влюблялся, он прекрасно помнил то чувство и был уверен, что сейчас не испытывал ничего подобного. Кроме того, он едва знаком с Лекси, и совершенно нелепо утверждать, будто он влюбился в нее. Даже его импульсивная мама-итальянка не верила в любовь с первого взгляда. Так же как все его братья и невестки, она больше всего хотела, чтобы он женился и обзавелся семьей, однако если бы он пришел к ней и заявил, что два дня назад встретил женщину своей мечты и собирается связать с ней жизнь, она схватилась бы за голову, негодующе затараторила по-итальянски и, чего доброго, поколотила его веником. А потом в довершение всего потащила бы его в церковь каяться бог знает в каких грехах.
        Мать Джереми хорошо знала мужскую психологию. Она долгие годы прожила с мужем, вырастила шестерых сыновей, и у нее хватало жизненного опыта, чтобы трезво судить об отношениях мужчин и женщин. В этом вопросе она руководствовалась здравым смыслом, а не научными теориями, и едва ли можно было поспорить с ее твердым убеждением, что настоящая любовь не может возникнуть за несколько дней знакомства. Чтобы любовь, зародившаяся в сердце, переросла в сильное и серьезное чувство, необходимо время. Конечно, любовь не может быть следствием привычки или взаимных обязательств, и лишь время способно дать ответ на вопрос, истинное ли это чувство или мимолетное увлечение.
        Только страсть может вспыхнуть мгновенно - именно поэтому мать Джереми пришла бы в негодование, если бы он объявил ей, что влюбился в женщину, с которой знаком каких-то пару дней. Страсть, внезапно возникающее притяжение между людьми разного пола, - это проявление древнего инстинкта продолжения рода. Несомненно, в случае с Лекси так у Джереми и было. Какая здесь могла быть любовь?
        Элвин ошибался - это ясно как день. Придя к такому успокоительному выводу, Джереми вздохнул с облегчением, но через несколько секунд его опять стали терзать сомнения.
        Его чувство к Лекси не слишком напоминало страсть. В особенности то, что он испытывал сегодня утром. Он не столько жаждал держать ее в объятиях, сколько просто хотел видеть ее, говорить с ней, быть рядом. Ему хотелось видеть, как она широко раскрывает глаза, собираясь посмеяться над его словами. Хотелось, как вчера, чувствовать на своей руке ее ладонь; смотреть, как она нервно заправляет прядь за ухо, слушать ее рассказы о детстве. Он хотел расспросить ее о том, какие у нее были мечты и надежды, узнать ее секреты.
        Однако самое странное состояло в том, что он не мог понять причины этих своих желаний. Естественно, если бы Лекси пожелала иметь более близкие отношения с Джереми, он бы не отказался, но, даже не рассчитывая на это, был рад просто общению с ней.
        У него не было цели во что бы то ни стало добиться ее. Он дал себе слово никогда больше не вести себя с ней так, как прошлой ночью у ее дома. Джереми прекрасно понимал: ей было нелегко сказать ему то, что она сказала. Несомненно, у нее больше смелости, чем у него самого. После двух дней знакомства он так и не смог сказать ей, что раньше был женат.
        Хорошо, но если это все же не любовь и не мимолетная страсть, то что тогда? Может, Лекси ему просто нравилась? Разумеется, она ему нравилась. Однако этим словом - таким неопределенным и расплывчатым - невозможно полно описать его чувство к ней. Люди любят мороженое, любят смотреть телевизор. Это слово ничего не означало и не могло объяснить, почему впервые за столько лет Джереми ощутил непреодолимую потребность рассказать правду о разводе. Этого не знал никто - ни братья, ни родители. Но сейчас ему почему-то захотелось открыть ее Лекси.
        Через две минуты у Джереми зазвонил телефон, и, взглянув на экран, он сразу узнал номер. У него не было настроения сейчас разговаривать, но он знал, что должен ответить.
        - Привет, - сказал он. - Что случилось?
        - Джереми! - прозвучал в трубке ликующий голос Нейта, еле слышный сквозь сильные помехи. - Потрясающие новости! Ты не представляешь, какое дело я только что провернул! Сегодня в два часа у нас конференция по телефону с Эй-би-си!
        - Великолепно.
        - Что ты говоришь? Я не слышу! Связь никуда не годится.
        - Что поделаешь…
        - Джереми! Ты меня слышишь?
        - Да, Нейт, слышу…
        - Джереми! - опять закричал Нейт. - Джереми, если тебе что-то слышно, то знай: в два часа ты должен мне позвонить, только не с мобильного. И запомни: ровно в два! От этого звонка зависит твоя карьера! Все твое будущее!
        - Хорошо, я понял.
        - О, ну это просто какой-то абсурд, - пробормотал Нейт, словно разговаривая сам с собой. - Я не слышу ничего, что ты говоришь! Нажми какую-нибудь кнопку, если ты все слышал.
        Джереми нажал на цифру «шесть».
        - Отлично! Замечательно! Не забудь: в два часа! И уж прояви все свое журналистское мастерство. Только без этих твоих шуточек, ладно? Люди ужасно серьезные…
        Джереми дал отбой, размышляя, как долго Нейт еще будет трепаться, прежде чем поймет, что его уже не слушают.
        Ожидание становилось все более томительным.
        Джереми бродил по коридору библиотеки, то и дело выглядывая в окно, в надежде увидеть автомобиль Лекси. По мере того как текли минуты, в его душе усиливалось смутное беспокойство, и все время он пытался убедить себя в том, что ничего странного в отсутствии Лекси нет. Нельзя быть таким мнительным, говорил он себе, мало ли какие у нее могут быть дела. Как бы то ни было, сейчас ему просто нечем было заняться, поскольку он уже закончил свою работу (ну разве что дневники не все просмотрел, но это было не столь важно).
        О том, чтобы отправиться обратно в «Гринлиф», не могло быть и речи. Элвин прибудет только вечером, а Джереми не хотел лишний раз появляться в гостинице, хотя уже вполне освоился там и даже почти привык к своеобразным «вешалкам для полотенец». Между тем у него не было ни малейшего желания отправляться на прогулку по городу, поскольку там легко было угодить в лапы мэру Геркину. Впрочем, перспектива весь день проторчать в библиотеке его тоже не радовала.
        Джереми недоумевал, почему Лекси не могла написать, когда вернется или куда поехала. Несколько раз перечитав записку, он так и не смог понять, сознательно или нет она была так лаконична. Устав от томительного ожидания и неизвестности, Джереми решил покинуть библиотеку.
        Собрав вещи, он спустился вниз и подошел к стойке в вестибюле. Сидевшая за ней женщина была, как всегда, увлечена чтением книги. Джереми покашлял, чтобы привлечь к себе внимание, и она, подняв голову, широко улыбнулась.
        - А-а, мистер Марш, - сказала она. - Что-то случилось? Мне еще утром показалось, что вы чем-то обеспокоены. Я могу вам как-то помочь?
        Джереми помялся и, стараясь говорить, как можно более непринужденно, спросил:
        - Вы, случайно, не в курсе, где мисс Дарнелл? В записке она сообщила, что должна отлучиться по делам, но мне хотелось бы узнать, когда она вернется.
        - Странно… Когда я пришла, она была здесь. - Женщина заглянула в лежащий на столе ежедневник. - На сегодня у нее не было запланировано никаких встреч. А вы заглядывали к ней в кабинет? Может, она просто решила запереть дверь? Она всегда так делает, когда у нее много работы.
        - Я заглядывал в кабинет, мисс Дарнелл там нет, - сказал Джереми. - А вы, случайно, не знаете - у нее нет сотового телефона, на который ей можно было бы позвонить?
        - Нет, совершенно точно нет. Когда мисс Дарнелл уезжает по делам, ей не хочется, чтобы ее беспокоили телефонными звонками. Она сама мне так говорила.
        - Понятно… Спасибо.
        - Могу я вам как-то помочь?
        - Нет, спасибо, - сказал Джереми. - Я просто хотел проконсультироваться у мисс Дарнелл по одному вопросу, связанному с моей работой.
        - Очень жаль, что я не могу вам быть полезна.
        - Все равно большое спасибо.
        - А знаете что? Вам, наверное, стоит заглянуть в «Гербс». Лекси вполне могла поехать туда, чтобы помочь Дорис приготовить все для уик-энда. Или - кто знает? - возможно, она решила поехать домой… Иногда Лекси бывает совершенно непредсказуема. Я уже к этому привыкла.
        - Спасибо за совет. Но если она вернется, передайте ей, пожалуйста, что я ее искал по очень важному делу.
        Попрощавшись, Джереми вышел из библиотеки в абсолютном смятении.
        Прежде чем отправиться в «Гербс», он проехал мимо дома Лекси и заметил, что занавески на окнах задернуты, а машины на подъездной дорожке не было. Казалось бы, ничего странного и необычного, однако, удаляясь от ее дома, он не мог избавиться от уже посещавшего его в этот день чувства, что здесь что-то не так.
        Утренняя суета в «Гербсе» подошла к концу, и в ресторане установилось относительное затишье между завтраком и ленчем, когда нужно быстро все вымыть и привести в порядок перед очередным столпотворением. Персонала было в четыре раза больше, чем посетителей, и Джереми, быстро окинув взглядом зал, понял, что Лекси здесь нет. Рейчел, протиравшая столик, приветливо взмахнула полотенцем.
        - Здравствуйте, как я рада вас видеть! - Она подошла к нему. - Сейчас, конечно, уже поздновато, но, думаю, мы сможем для вас что-нибудь сообразить, если хотите.
        Джереми положил ключи от машины в карман.
        - Нет, спасибо, я не голоден, - отказался он. - А Дорис здесь? Я хотел бы поговорить с ней, если можно.
        - Снова хотите посекретничать с Дорис? - Рейчел улыбнулась. - Она сейчас на кухне. Я ее позову. Кстати, должна сказать, вчерашняя вечеринка удалась на славу. Утром все только о вас и говорили, и мэр тоже заходил, надеясь встретить здесь вас. Он был очень разочарован, что вы так и не появились.
        - Да, вы правы, вечеринка вышла замечательная.
        - Хотите кофе или чаю?
        - Нет, спасибо.
        Рейчел исчезла на кухне, и через минуту оттуда, вытирая руки о передник, вышла Дорис. Ее щека была испачкана тестом, но даже издалека было видно, что под глазами у нее мешки и двигалась она медленнее, чем обычно.
        - Прошу прошения за свой вид, - сказала она. - Я замешивала тесто. Вчерашняя вечеринка несколько нарушила мои планы, теперь приходится спешить: уик-энд на носу, а у меня еще ничего не готово.
        Вспомнив, что рассказывала Лекси, Джереми спросил:
        - А много туристов ожидается на этот раз?
        - Кто знает? - пожала плечами Дорис. - Обычно приезжает человек двести, иногда чуть больше. Мэр надеялся собрать в этом году около тысячи, но мне лишь остается гадать, на сколько персон сервировать завтрак и ленч.
        - Ну что ж, если надежды мэра осуществятся, это будет большой прорыв.
        - О, прогнозы нашего мэра всегда слишком оптимистичны. Том вообще склонен все преувеличивать, и он обычно создает ужасную суматоху, чтобы к празднику все обязательно подготовить. Но даже если туристы не приедут, горожане с удовольствием пойдут на гулянье в субботу. В параде будут, конечно, участвовать Шрайнеры на своих машинах - дети от них всегда в восторге. А еще на празднике будет выставка домашних животных. Кстати сказать, впервые.
        - Это интересно.
        - Но знаете, было бы лучше, если бы праздник устраивали не в середине зимы. На карнавал съезжается намного больше народу - ведь он проходит в июне. Вот уж праздник так праздник! В эти дни всегда бывает грандиозная ярмарка, так что приходится покрутиться, чтобы со всем управиться. Работы в десять раз больше, чем сейчас.
        Джереми улыбнулся:
        - Удивительная у вас здесь жизнь.
        - Вы напрасно иронизируете. Мне кажется, вам бы понравилась наша жизнь, если бы вы узнали ее получше.
        Дорис сказала это так, как будто хотела его спровоцировать, и он не знал, как реагировать. Рейчел в это время протирала соседний столик, болтая с девушкой, работавшей на другом конце зала. Обе весело смеялись.
        - Знаете, я очень рада, что вы зашли. - Дорис внезапно сменила, к облегчению Джереми, тему. - Лекси упомянула, что рассказала вам о моей тетради с предсказаниями. Правда, она предупредила, что вы не особенно в это верите, но, если хотите, я с удовольствием вам ее покажу. Она у меня здесь, в моем кабинете.
        - Мне было бы очень интересно взглянуть, - сказал Джереми. - Лекси говорила, вы вели эти записи на протяжении многих лет.
        - Да, это так. Но возможно, они покажутся вам не очень разборчивыми - я ведь не предполагала, что кто-нибудь, кроме меня, будет их читать.
        - Ну что ж, в любом случае очень любопытно ознакомиться. Да, и знаете… я ведь зашел еще потому, что хотел узнать насчет Лекси. Вы, случайно, не видели ее сегодня? Ее все утро не было в библиотеке.
        Дорис кивнула:
        - Она заходила утром ко мне домой. Поэтому я и захватила с собой тетрадь с предсказаниями. И еще Лекси сказала, что вчера ночью вам удалось увидеть огни.
        - Да, удалось.
        - Ну и как впечатления?
        - Зрелище великолепное, но, конечно, это не призраки.
        Дорис посмотрела на него с удовлетворением:
        - И вы, надо полагать, уже выяснили, что это?
        - Думаю, да.
        - Замечательно, я очень рада. - Она вздохнула. - Ну что ж, я с удовольствием поболтала бы с вами еще, но, к сожалению, работа не ждет, так что давайте я принесу вам тетрадь и пойду заниматься своими делами. Кто знает… может, вы захотите написать статью и о моих необычных способностях.
        - Вполне возможно, - кивнул Джереми.
        Проводив Дорис взглядом на кухню, он стал размышлять об их разговоре. Он был чрезвычайно любезный, но в то же время какой-то безличный. Кроме того, Джереми обратил внимание на то, что Дорис ничего не сказала о Лекси - даже не намекнула ему, где та. Это был плохой знак: несомненно, она просто не хотела говорить ему об этом. Джереми поднял глаза и посмотрел на приближающуюся Дорис. Она по-прежнему приветливо улыбалась, но ему почему-то стало от этого не по себе.
        - Если у вас появятся вопросы, - сказала Дорис, протягивая ему тетрадь, - обращайтесь, спрашивайте. И можете копировать оттуда все, что хотите. Только верните мне ее до отъезда. Она мне очень дорога.
        - Конечно, обязательно верну, - пообещал он.
        Дорис молча стояла перед ним, и у него возникло ощущение, будто она таким образом хотела показать ему, что разговор окончен. Однако он не собирался так легко сдаваться.
        - Можно я передам тетрадь Лекси? - спросил он. - Если увижу ее сегодня?
        - Конечно, как хотите, - сказала Дорис. - Но вообще-то меня будет несложно найти - я весь день буду здесь.
        Уловив истинный смысл ее слов, Джереми опять ощутил смятение.
        - Она говорила вам что-нибудь обо мне сегодня утром? спросил он.
        - Не так много. Предположила, что, возможно, вы зайдете сегодня в ресторан.
        - А как она вела себя, когда была у вас?
        - Понимаете, - медленно заговорила Дорис, тщательно подбирая слова, - поведение Лекси иногда бывает довольно трудно истолковать, так что я не могу с полной уверенностью ответить на ваш вопрос. Но я не думаю, что у нее что-то случилось… если вы это имеете в виду.
        - Она обижена на меня?
        - Нет, абсолютно точно, нет. Она на вас не обижена.
        Джереми молчал, ожидая, что еще скажет Дорис. В молчании она вздохнула. С тех пор как они познакомились, он впервые заметил вокруг ее глаз многочисленные морщинки, красноречиво свидетельствовавшие о ее возрасте.
        - Вы мне очень симпатичны, Джереми, и вы это знаете, - мягко произнесла она. - Но вы должны понимать и то, что у меня есть обязательства перед близкими людьми - прежде всего перед Лекси.
        - Что вы хотите этим сказать? - Джереми почувствовал, что в горле у него совсем пересохло.
        - Я хочу сказать, что знаю, чего вы хотите и о чем вы сейчас спрашиваете, но не имею права вам отвечать. Единственное, могу заметить: если бы Лекси хотела, чтобы вы знали, где она, то сама бы вам сообщила.
        - Но я еще увижу ее - до своего отъезда?
        - Не знаю. Это уж ей решать.
        После этих слов Джереми окончательно убедился в том, что Лекси намеренно избегала встречи с ним.
        - Я не понимаю, что происходит, - признался он.
        - Нет, - грустно улыбнулась Дорис. - Я думаю, вы прекрасно все понимаете.
        Она намеренно избегала встречи с ним.
        Мысль об этом неотступно преследовала Джереми, и по дороге в «Гринлиф» он пытался спокойно все проанализировать. Джереми не паниковал. Он никогда не позволял себе этого. Несмотря на то что ему очень хотелось узнать у Дорис о Лекси, он не стал продолжать разговор, а лишь поблагодарил ее зa помощь и ушел, словно и не ожидал ничего другого.
        Да и, собственно, никакой причины для паники у Джереми не было. Ведь с Лекси ничего страшного не случилось. Она просто не хотела его видеть. Впрочем, наверное, этого и следовало ожидать. Ведь он с самого начала вел себя с ней чересчур настойчиво, хотя она ясно давала понять, что не имеет ни малейшего намерения отвечать на его ухаживания.
        Джереми покачал головой, подумав, что внезапное исчезновение Лекси вполне оправданно. Она была довольно консервативна, и, возможно, ей порядком надоели его откровенные заигрывания. Очевидно, Лекси было проще уехать из города, чем вступать с ним в объяснения.
        Итак, чем все это могло закончиться? Одно из двух: или она объявится, или нет. Если объявится, то все в порядке. Если же нет… тогда все намного сложнее. Джереми мог либо смириться с ее решением и отказаться от возможности когда-нибудь увидеться с Лекси, либо разыскать ее. Уж это он умел. У него был большой опыт поиска скрывающихся людей: используя различные базы данных, опрашивая друзей и знакомых, роясь в Интернете, он мог найти человека практически где угодно. Однако Джереми был уверен: на этот раз ему вряд ли понадобится прибегать к таким ухищрениям. Ведь Лекси сама дала ему ключ к разгадке: зная ее, нетрудно было догадаться, куда она уехали. А это означало, что он мог найти ее, если бы захотел.
        Другое дело, что он не был уверен, как следовало поступить. Через несколько часов у него должна была состояться телефонная конференция, и он знал, что если поедет сейчас искать Лекси, то вряд ли ему удастся вовремя найти телефон-автомат, Кроме того, этим вечером должен приехать Элвин, и сегодняшнюю ночь - возможно, последнюю туманную, - необходимо было использовать, чтобы еще раз заснять огни на кладбище. Конечно, Элвин мог сделать это и самостоятельно, но завтра утром они должны работать вместе. Ну и, помимо всего прочего, Джереми следовало найти время для сна - ведь он почти не спал уже две ночи.
        С другой стороны, ему не хотелось, чтобы у них с Лекси все так закончилось. Ему нужно было увидеть ее. Однако внутренний голос говорил Джереми, что он должен контролировать эмоции, не позволяя им брать верх над рассудком, и, рассуждая рационально, он действительно не мог сказать, что из затеи отыскать Лекси выйдет что-то путное. Возможно, она сочтет его внезапное появление наглым вторжением и не захочет с ним говорить. А тем временем Нейт будет сходить в Нью-Йорке с ума, Элвин - клясть его на чем свет стоит, а его собственная карьера на телевидении полетит ко всем чертям.
        Как бы то ни было, нужно было срочно решать, что делать дальше. Остановив машину перед своим бунгало, Джереми наконец принял решение. Теперь оставалось только собраться.
        Глава 13
        Да, она струсила.
        Ей было нелегко признаться себе в этом, но это было так: она просто убежала от него. Последние два дня она провела в смятении. И хотя это был, возможно, не самый достойный выход, она понимала: ей лучше исчезнуть. Если бы она осталась, это могло только все осложнить. Несомненно, они нравились друг другу, и, проснувшись сегодня утром, онаосознала, что пора остановиться, пока их отношения не зашли слишком далеко. Приехав сюда, она утвердилась в мысли о том, что поступила правильно.
        Это был невзрачный старенький домик, окруженный зарослями морского овса. Маленькие прямоугольные окна с белыми занавесками покрывал соляной налет, а деревянную обшивку стен испещряли трещины, в которые во время свирепствовавших здесь ураганов набивалась пыль. Этот дом всегда казался ей островком далекого прошлого: мебель старая, водопроводные трубы гудели, когда она открывала воду, и плиту нужно зажигать спичками. Однако атмосфера дома - такого родного и знакомого с самого детства - вызывала в ее душе необычайное умиротворение, и, разложив вещи и привезенные с собой на выходные продукты, она открыла повсюду окна, чтобы впустить внутрь свежий воздух. Потом, захватив с собой одеяло, она устроилась в кресле-качалке на задней террасе, чтобы отдохнуть, наслаждаясь видом на океан. Размеренный шум волн действовал успокаивающе, почти гипнотически, и, когда солнце пробилось из-за туч и лучи света, как длинные пальцы, потянулись с неба к воде, Лекси невольно затаила дыхание.
        Это зрелище всегда поражало ее. Впервые она увидела такое еще в детстве, вскоре после того, как Дорис сводила ее на кладбище, - тогда она подумала, что это родители давали ей о себе знать. Лекси ощущала их незримое присутствие и верила, что они, как ангелы, всегда были рядом с ней, хотя и ни во что не вмешивались, словно не сомневались: она никогда не поступит неправильно.
        В детстве Лекси было необходимо верить в это - просто потому, что она чувствовала себя одинокой. Бабушка с дедушкой отдавали ей всю свою любовь и заботу, но, хотя они были очень дороги Лекси, она никогда не переставала чувствовать, что ее жизнь слишком отличается от жизни ровесников. Родители ее друзей играли в выходные в софтбол и выглядели молодо даже в слабом утреннем свете церкви, и, глядя на них, она не могла не думать о том, что в ее жизни не хватает чего-то очень важного.
        Лекси никогда не говорила об этом с Дорис. Она не могла сделать этого и все равно чувствовала себя виноватой. Даже будучи совсем ребенком, Лекси понимала: как бы она ни выразила свои сомнения, Дорис будет от этого больно.
        Это ощущение оставило на ее характере неизгладимый отпечаток и сильно повлияло не только на нее, но и на Дорис. Особенно это стало заметно, когда Лекси была подростком. Она жила по своим собственным правилам, и Дорис смирилась, позволяя ей поступать так, как она хотела. В юности Лекси была безрассудна и наделала много глупостей, но потом, во время учебы в колледже, вдруг как-то повзрослела и стала более серьезно смотреть на жизнь. Она поняла, что нужно всегда думать о последствиях своих поступков и никогда не терять голову, потому что за ошибки и безрассудство приходится слишком дорого платить.
        Прошлой ночью она опять едва не совершила ошибку. Он ясно дал понять, что хочет дальнейшего развития отношений, но, к счастью, у нее хватило решимости дать отпор. Конечно, его самолюбие было уязвлено, но он не знал, что ее сердце перестало бешено колотиться, лишь когда его машина скрылась из виду. В глубине души Лекси хотела впустить его, невзирая ни то, каковы могли быть последствия. Она знала, что это безумие, но ничего не могла с собой поделать. Более того, ночью, ворочаясь в постели без сна, она поняла: скорее всего в следующий раз ей не хватит сил поступить так, как диктует разум.
        Впрочем, нельзя было сказать, что все это стало для Лекси полной неожиданностью. Тем вечером она невольно стала сравнивать Джереми с Эвери и Мистером Ренессансом, причем Джереми явно выигрывал. Он обладал чувством юмора и тонким умом Эвери, интеллектом и обаянием Мистера Ренессанса, но при этом был намного более приятным в общении, чем они оба. Возможно, такое впечатление сложилось у Лекси оттого, что она так замечательно провела с ним день. Импровизированный ленч на Райкерс-Хилле.
«Охота за привидениями» после вечеринки. В ее жизни давно уже не было ничего подобного, и она невольно вспомнила о том, как счастлива была в те времена, когда считала Эвери и Мистера Ренессанса мужчинами своей мечты.
        Однако Лекси ошибалась тогда - так же, как и сейчас… Она знала, что сегодня Джереми раскроет наконец загадку огней (это должно было случиться, ведь ответ имелся в одном из дневников и ему оставалось лишь найти его). У Лекси не было ни малейшего сомнения в том, что Джереми предложил бы ей отметить с ним это событие. Если бы она была в городе, ей пришлось бы опять провести с ним весь день, а она этого не хотела. Вернее, в глубине души Лекси очень этого хотела, что приводило ее в невероятное замешательство.
        Дорис сразу поняла, что переживает Лекси, когда та зашла к ней утром, - и это было неудивительно. Лекси сама чувствовала: смятение и растерянность отражаются на ее лице. Утром она поспешно уложила кое-какие вещи в чемодан и, даже не приняв душ, выбежала из дома. Она ничего не пыталась объяснить Дорис, но бабушка лишь кивнула, когда она сказала, что должна уехать. Все было понятно без слов.
        Лекси должна была уехать - у нее просто не было другого выхода. Вернуться она могла через несколько дней, когда жизнь в городе войдет в привычную колею: когда люди перестанут говорить о привидениях и журналисте из Нью-Йорка, а туристы превратятся в воспоминание. Лекси знала, что через несколько дней все встанет на свои места: мэр будет как ни в чем не бывало играть в гольф, Рейчел снова начнет легкомысленно флиртовать со всеми подряд, а Родни, несомненно, найдет предлог, чтобы якобы случайно оказаться возле библиотеки. Их отношения вернутся в прежнее русло, и жизнь потечет по-прежнему.
        Возможно, эта жизнь была не слишком бурной и яркой, но это была ее жизнь, и она не хотела, чтобы кто-то нарушал ее ход непрошеным вмешательством. Может, когда-то раньше Лекси имела бы на этот счет совсем другое мнение, ноте времена давно прошли. Сейчас, сидя на террасе и глядя на воды океана, она старалась не думать о том, как все могло бы сложиться.
        Поежившись в кресле-качалке, Лекси плотнее закуталась в одеяло. Она знала, что должна забыть Джереми - так же, как забывала других, и она была уверена: ей это удастся. Однако мысль об этом почему-то расстроила ее, и она с трудом сдержала слезы.
        Сборы заняли всего десять минут. Джереми оставил в комнате ноутбук и сделанные в библиотеке записи, положил в кожаную сумку карту, бумажник и тетрадь Дорис. Черкнул записку Элвину и - к величайшему неудовольствию Джеда оставил ее на стойке портье в главном здании, после чего, убедившись, что не забыл прихватить зарядное устройство для телефона, он вышел и сел в машину.
        Вскоре Джереми уже был в пути, направляясь в Суон-Куортер, где можно было сесть на паром до Окракоука. До Бакстона, находившегося к северу от деревни, вело, согласно карте, шоссе номер 12. Джереми рассчитывал за пару часов добраться туда, где - как он был уверен - скрывалась Лекси.
        По пути в Суон-Куортер он не переставал думать о ней и, давя на газ, гнал машину по пустынной дороге. Джереми не нервничал. Ведь он никогда не нервничал. По крайней мере он сам себя в этом уверял. Однако когда приходилось замедлять ход - в Белхейвене и Личвиле, - он нервно барабанил пальцами по рулю и чертыхался сквозь зубы.
        Это было странное ощущение, и оно лишь усиливалось, по мере того как он приближался к своей цели. Джереми не мог этого объяснить, да ему и не хотелось об этом думать. Его интересовало лишь одно: как Лекси отреагирует на его появление?
        Когда, как Джереми казалось, он стал наконец понимать причину своего странного поведения, он осознал, что стоит у паромной переправы, и сидевший там человек в форме нехотя поднял глаза от журнала. Оказалось, паром на Окракоук ходит далеко не так часто, как со Стейтен-Айленда на Манхэттен, и Джереми узнал, что пропустил последнюю в этот день переправу. Это означало, что ему оставалось лишь одно: уехать обратно в Бун-Крик и вернуться на следующий день или вообще отказаться от своего намерения. Ни тот ни другой вариант ему не нравился.
        - А до маяка Гаттераса можно добраться как-нибудь по-другому? - спросил он, чувствуя, что начинает волноваться. - Это очень важно.
        - Да, туда можно добраться на машине, если поехать вокруг.
        - А сколько времени это займет?
        - Зависит от того, с какой скоростью ехать.

«Логично», - подумал Джереми.
        - Ну, допустим, если ехать быстро. Мужчина пожал плечами, очевидно, досадуя на то, что какой-то незнакомец докучает ему пустыми разговорами.
        - Наверное, часов пять-шесть. Нужно ехать на север до Плимута, потом, по шоссе номер 64, через Роаноук-Айленд до Уэйлбоуна, а оттуда - на юг до Бакстона. Там и будет маяк.
        Джереми посмотрел на часы. Было около часа, и он прикинул, что когда он только доберется в объезд до Бакстона, Элвин уже будет в Бун-Крике. Нет, так не годится.
        - А какая-нибудь другая переправа здесь есть?
        - Есть, на Седар-Айленде.
        - Отлично. А где это?
        - В трех часах езды в противоположном направлении. Но вам все равно придется ждать до завтрашнего утра. За спиной мужчины Джереми увидел плакат, на котором были изображены маяки Северной Каролины. Маяк Гаттераса, самый большой из них, красовался в центре.
        - А если я скажу, что речь идет о чрезвычайной ситуации? Мужчина впервые внимательно посмотрел на Джереми:
        - О чрезвычайной ситуации?
        - Да.
        - В таком случае я должен буду связаться с береговой охраной. Или с шерифом.
        - Вот как… - Джереми старался не терять выдержки. - Значит, насколько я понял, нет никакой возможности добраться до Гаттераса? Я имею в виду - прямо отсюда.
        Мужчина задумчиво потер подбородок.
        - Ну… если вы так торопитесь, то, наверное, можно было бы взять лодку.

«Так-так, это уже что-то», - подумал Джереми.
        - И как это сделать?
        - Даже не знаю. Ни разу еще не сталкивался с такой ситуацией.
        Джереми снова уселся в машину, признавшись себе наконец в том, что волнение овладевало им все больше и больше.
        Возможно, последние слова, сказанные им вчера вечером Лекси, теперь открыли ему глаза на нечто большее, и он понял, что не сможет от нее отступиться. Джереми не хотел сдаваться сейчас, когда она была уже так близко.
        Он знал, что Нейт будет ждать его звонка, но это вдруг показалось ему не таким уж и важным. Приезд Элвина также перестал его беспокоить. До появления огней оставалось около десяти часов; на быстрой лодке до маяка Гаттераса, вероятно, можно добраться часа за два. Так почему бы ему не съездить туда, поговорить с Лекси и вернуться обратно, чтобы отправиться на кладбище с Элвином? Оставалось только найти лодку.
        Разумеется, план мог сорваться, если лодку найти не удастся. Однако и в этом случае Джереми не собирался сдаваться; он готов был, если потребуется, ехать до Бакстона на машине - хотя, конечно, не было никакой гарантии, что Лекси находилась именно там.
        Вообще все, что Джереми делал сейчас, казалось настоящим сумасбродством, но ведь в жизни каждого бывают моменты, когда хочется поступать именно так, - и, в конце концов, каждый имеет на это право. Джереми решил, что должен идти до конца - по крайней мере он будет знать, что сделал все возможное.
        Когда Дорис намекнула, что он, возможно, никогда больше не увидит Лекси, он понял, что не в состоянии с этим смириться. Конечно, через несколько дней ему придется уехать, но это не означало, что их отношениям суждено так закончиться. Он вполне мог потом приезжать в Бун-Крик, а Лекси - в Нью-Йорк. В общем, они обязательно придумали бы что-нибудь, чтобы быть вместе. Но даже если это невозможно, если она приняла окончательное решение, он хотел услышать это от нее самой. Только тогда он сможет вернуться в Нью-Йорк, зная, что больше ничего нельзя сделать.
        Однако, притормозив возле первой же пристани, Джереми понял, что ехал сейчас в Бакстон вовсе не для того, чтобы попрощаться с Лекси и услышать ее слова о том, что между ними ничего не может быть. Он с удивлением осознал, что больше всего ему хотелось выяснить, прав ли был Элвин.
        Вторая половина дня была любимым временем суток Лекси. Мягкий зимний свет, в сочетании с суровой красотой пейзажа, делал все вокруг похожим на сон.
        Даже полосатый бело-черный маяк казался каким-то призрачным, и, гуляя по берегу, Лекси думала о том, как трудно было морякам и рыбакам миновать этот мыс в те времена, когда маяк еще не был построен. Неглубокие прибрежные воды, изобиловавшие отмелями, были прозваны Атлантическим кладбищем, и на дне покоились сотни затонувших судов.
        В этих местах пошел ко дну «Монитор», участвовавший в первом сражении броненосцев во время Гражданской войны.
        Здесь же в 1857 году затонул корабль «Центральная Америка», перевозивший калифорнийское золото. Здесь был найден корабль Черной Бороды «Месть королевы Анны», севший на мель в проливе Бофорт-Инлет, а полдюжины немецких подводных лодок, оставшихся на дне со времен Второй мировой войны, были предметом неугасающего интереса аквалангистов.
        Каждый раз, когда Лекси с дедом, держа его руку, гуляла по берегу, он рассказывал ей истории о кораблекрушениях, и хотя ей было не очень интересно, а иногда, наоборот, даже немного страшно, спокойный голос деда, размеренная речь завораживали ее, и она, не пытаясь перевести разговор на другую тему, терпеливо слушала о страшных ураганах, коварных прибоях и роковых ошибках, из-за которых корабли попадали в ловушку стихии и оказывались на дне океана. Несмотря на юный возрастает, Лекси чувствовала тогда, что все, о чем дед ей говорил, было для него очень важно: он рассказывал о кораблекрушениях так, будто ему самому довелось пережить в жизни нечто подобное. Много лет спустя она узнала, что во время Второй мировой войны его корабль был подбит торпедой и он чудом остался жив.
        Сейчас Лекси с ностальгией вспоминала о прогулках с дедом. Это был их ежедневный ритуал: они всегда выходили на берег вечером, пока Дорис готовила ужин. Днем дед обычно сидел в кресле и читал, нацепив на нос очки, когда же начинало смеркаться, он со вздохом закрывал книгу, откладывал ее в сторону и, поднявшись, спрашивал Лекси, не хочет ли она пойти посмотреть на диких лошадей.
        Она обожала эти прогулки и, как только дед звал ее с собой, всегда с радостным нетерпением бросалась к двери. Обычно лошади не подпускали людей близко и убегали, едва заметив, что к ним кто-то приближается, однако в сумерках они становились менее осторожны и к ним можно было подойти достаточно близко. Иногда удавалось даже рассмотреть их клейма и услышать их предупреждающее ржание и фырканье.
        Эти лошади происходили от испанских мустангов, появившихся тут в 1523 году. В настоящее время власти заботились об охране животных, которые были такой же характерной частью пейзажа, как олени в Пенсильвании, и благодаря этому популяция диких лошадей стала чрезвычайно многочисленна. Местные жители не обращали на них внимания, но туристов, приезжавших на отдых, они чрезвычайно интересовали. Для Лекси, однако, лошади так и не стали обыденностью, и, глядя на них, она словно возвращалась во времена своего детства, когда будущее казалось прекрасным и радужным.
        Дорис позвонила ей сегодня и сообщила, что Джереми заходил в ресторан и спрашивал о ней. Это ничуть не удивило ее. Она знала, что ее исчезновение покажется ему странным и он, возможно, даже захочет ее разыскать, но в то же время она не сомневалась: он быстро откажется от этой затеи. Джереми был одним из тех счастливцев, которые никогда не сомневаются в правильности своих поступков и всегда идут вперед, не оглядываясь назад.
        Эвери тоже был таким, и Лекси до сих пор было больно вспоминать о том, с каким равнодушием он относился к ее страданиям. Теперь, оглядываясь назад, она понимала: ей следовало с самого начала более критично смотреть на него, но тогда на ее глазах словно была пелена и она ничего не видела - ни того, как он поглядывал на других женщин, ни того, как чересчур фамильярно обнимал девушек, с которыми его связывали, по его словам, исключительно дружеские отношения. Сначала Лекси верила всему, что он говорил. Старалась верить, когда он клялся, что изменил ей всего раз. Однако со временем верить ему становилось труднее и труднее - в памяти всплывали обрывки забытых разговоров, которым она сначала не придавала никакого значения. Подруга из колледжа однажды рассказала ей, что Эвери видели с их бывшей сокурсницей; а одна из его коллег в разговоре с Лекси как-то обронила, что Эвери слишком часто отлучался с работы неизвестно куда. Ей не хотелось считать себя наивной, но, очевидно, именно такой она и была, и, разочаровавшись в Эвери, она разочаровалась прежде всего в самой себе. Однако тогда она думала, что
справится с этим, что ей обязательно встретится другой, более достойный человек… Вскоре рядом появился Мистер Ренессанс, и Лекси снова убедилась, что она ничего не понимает в мужчинах и не может удержать ни одного из них.
        Ей было нелегко признаться себе в этом, и бывали моменты, когда она размышляла, какую ошибку допустила в отношениях с обоими, чем их оттолкнула. Впрочем, она понимала: о Мистере Ренессансе не стоило слишком ломать голову - их роман с самого начала был обречен. Но что касалось Эвери… Ведь она любила его и верила, что он тоже ее любит. Конечно, было легко возложить вину за их разрыв на него. Но может, в отношениях с ней ему чего-то не хватало? Может, она не соответствовала его ожиданиям? Слишком давила на него? Была занудой? Не нравилась ему в постели? Почему, когда она ушла от него, потрясенная изменой, он не бросился за ней, чтобы попросить прощения? На эти вопросы Лекси до сих пор не могла дать себе ответ. Подруги, конечно, убеждали ее в том, что она ни в чем не виновата, - то же самое говорила и Дорис. Однако Лекси так и не смогла до конца понять то, что случилось. Иногда ей казалось, что у них все могло быть по-другому, и ей даже хотелось позвонить Эвери и спросить, что она сделала не так.
        Одна подруга утверждала, будто такого рода переживаниям склонны предаваться лишь женщины, а мужчины абсолютно не подвержены этой слабости. Или по крайней мере они способны умело скрывать свои чувства или отодвигать их на второй план, чтобы они не давали о себе знать и не мешали жить. Лекси старалась поступать так же, и обычно это срабатывало…
        Солнце опускалось в воды пролива Памлико, и видневшийся вдалеке Бакстон, с его белыми деревянными домиками, казался картинкой с открытки. Лекси посмотрела на маяк и увидела небольшой табун лошадей, пасшихся в зарослях морского овса у его подножия. Их было около дюжины - в основном гнедых и каурых, - и шерсть у них была густая и спутанная. Два жеребенка в окружении взрослых лошадей помахивали хвостами.
        Лекси отвела от них взгляд и сунула руки в карманы куртки. Становилось холодно, ветер пощипывал ее нос и щеки. Воздух был свежий, бодрящий, и она с удовольствием погуляла бы еще, если бы не валилась с ног от усталости. День выдался длинный, а после стольких метаний и размышлений он казался просто бесконечным.
        Лекси никак не могла избавиться от мыслей о Джереми. Чем он сейчас занимался? Собирался снова идти на кладбище? Или размышлял, где поужинать? А может, собирал вещи?
        Почему, помимо воли, мысли Лекси постоянно возвращались к нему?
        Лекси вздохнула: ответ ей уже был известен. Как им старалась уверить себя в преимуществах независимости, как ни отмахивалась от намеков Дорис, она не могла не испытывать потребности в общении с близким человеком, не могла привыкнуть к одиночеству. Не то чтобы Лекси стремилась выйти замуж - нет. Ей было бы достаточно даже того, чтобы всю неделю с нетерпением ждать пятничного или субботнего вечера, а потом нежиться утром в постели рядом с дорогим ей человеком. И каким бы абсурдным это ни казалось, сейчас в роли такого человека воображение рисовало ей Джереми.
        Лекси встряхнула головой, чтобы прогнать эти мысли. Она пришла сюда, чтобы обрести умиротворение, однако, стоя на берегу и глядя на пасущихся у маяка лошадей, она не могла избавиться от преследовавшего ее ощущения потерянности и безысходности. Ей тридцать один год, она одинока и живет в городе, где у нее нет будущего. Дедушка и родители стали лишь воспоминанием, здоровье Дорис внушало серьезные опасения, и Лекси знала, что единственный мужчина, заинтересовавший ее в последнее время, навсегда уедет из города еще до того, как она вернется.
        При мысли об этом Лекси не смогла удержаться от слез и долго плакала, не в силах остановиться. Справившись наконец со слезами, она подняла глаза и… увидела приближавшегося к ней человека. Поняв, кто это, она в молчаливом изумлении уставилась на него.
        Глава 14
        Лекси заморгала, желая убедиться, что зрение ее не обманывает. Это не мог быть Джереми - просто потому, что он не мог находиться здесь. Его появление было таким странным и неожиданным, что Лекси не верила своим глазам.
        Джереми улыбнулся и поставил сумку на землю.
        - Что вы на меня так смотрите? - спросил он. - Вы разве не знаете, что невежливо рассматривать человека в упор?
        Лекси изумленно молчала.
        - Вы… - наконец выдохнула она.
        - Да, я, - кивнул Джереми.
        - Вы здесь…
        - Я здесь, - подтвердил он.
        Она слегка прищурилась и в затухающем вечернем свете показалась Джереми красивее, чем когда бы то ни было.
        - Но что вы здесь… - Она замялась. - Я имею в виду, как вы сюда?..
        - Это долгая история, - сказал Джереми.
        Лекси молчала, и он, кивнув на маяк, спросил:
        - Это и есть место, где поженились ваши родители?
        - Неужели запомнили?
        - Я всегда все запоминаю. - Джереми постучал пальцем по виску. - Серое вещество меня не подводит. И где именно они поженились?
        Он говорил так спокойно, словно их встреча была совершенно рядовым событием, и от этого происходящее казалось Лекси еще более нереальным.
        - Там. - Она махнула рукой в сторону маяка. - Прямо на берегу океана.
        - Представляю, какая красивая была свадьба. - Джереми посмотрел туда, куда указывала Лекси. - Здесь вообще очень красиво. Теперь я понимаю, почему вы так любите это место.
        Лекси ничего не ответила и лишь глубоко вздохнула, стараясь совладать с эмоциями.
        - Но что все-таки вы здесь делаете, Джереми?
        Он ответил не сразу, словно обдумывая ответ.
        - Я не был уверен, что вы вернетесь, - произнес он наконец, - и понял: если хочу вас увидеть, мне нужно приехать сюда, вот и все.
        - Но зачем вы это сделали?
        Джереми продолжал смотреть на маяк.
        - Наверное, просто не мог поступить иначе.
        - Я не совсем вас понимаю, - сказала Лекси.
        Джереми посмотрел себе под ноги, потом поднял глаза на нее и улыбнулся, словно извиняясь:
        - Честно говоря, я тоже сегодня весь день пыталась это понять.
        Пока они стояли у маяка, солнце стало медленно опускаться за горизонт, делая небо хмурым и серым. Влажный холодный ветер вздымал песок и взбивал пену на поверхности воды.
        Вдалеке был виден человек в темной объемной куртке, который кормил чаек, бросая им кусочки хлеба. Глядя на него, Лекси стала понемногу успокаиваться. Она хотела сначала рассердиться на Джереми за то, что он нарушил ее одиночество, однако ей было очень приятно, что он ее разыскал. Ни Эвери, ни Мистер Ренессанс не сделали ничего подобного. Даже Родни никогда бы не пришло в голову приехать сюда, и если бы несколько минут назад кто-то сказал Лекси, что здесь объявится Джереми, она бы этому не поверила. Однако теперь она начала понимать, что Джереми не похож ни на одного человека, встречавшегося ей прежде, и что никаким его поступкам не стоит удивляться.
        Лошади, пощипывая траву, отходили от маяка все дальше. Туман сгущался, размывая границу между морем и небом. Длинноногие крачки прыгали в песке у края воды, ища мелки ракообразных.
        Молчание затянулось, и Джереми подул в сложенные ладони, чтобы согреть их.
        - Вы сердитесь на меня за то, что я приехал? - спросил он.
        - Нет, - сказала Лекси. - Я, конечно, удивлена, но не сержусь.
        Джереми улыбнулся, и она ответила ему своей очаровательнейшей улыбкой.
        - Так расскажите все-таки, как вы сюда добрались? - спросила она.
        Джереми кивнул в направлении Бакстона:
        - Меня подвезли рыбаки. Они высадили меня на пристани.
        - Запросто взяли и подвезли?
        - Да, запросто взяли и подвезли.
        - Что ж, вам повезло. Насколько я знаю, здешние рыбаки отличаются ужасным упрямством.
        - Возможно, но ведь люди есть люди, - сказал Джереми. - Хотя я и не специалист по психологии, но у меня нет ни малейшего сомнения в том, что любой - даже совершенно незнакомый - человек может проявить отзывчивость, если поймет, насколько тебе нужна его помощь. Я в этом абсолютно уверен. - Он расправил плечи и откашлялся. - Правда, мне пришлось предложить деньги рыбакам.
        Лекси засмеялась, услышав его признание.
        - Могу представить, сколько они с вас содрали.
        Джереми с усмешкой пожал плечами:
        - Да, судя по всему, поездка на лодке - большая роскошь.
        - Еще бы. Вы только представьте, какие это затраты. Одно топливо сколько стоит. И опять же нежелательно лишний раз гонять лодку - мотор изнашивается…
        - Да, они мне говорили об этом.
        - Ну и, конечно же, время - деньги. А завтра им нужно выйти в море до рассвета.
        - И об этом они мне говорили.
        Последняя лошадь скрылась за дюнами.
        - И все же вы приехали.
        Джереми кивнул:
        - Как ни странно - да. Но они сразу заявили, что ждать меня не собираются и обратно меня никто не повезет.
        Лекси приподняла бровь:
        - В самом деле? Но как же вы намерены добраться обратно? Джереми лукаво посмотрел на нее:
        - Поскольку я знал, что встречу здесь свою знакомую, то рассчитывал на нее - она меня подвезет обратно.
        - А если я не собираюсь уезжать отсюда в ближайшее время? Или, например, скажу вам, чтобы вы добирались сами?
        - Честно говоря, такой вариант я еще не обдумывал.
        - А где вы собирались остановиться?
        - Об этом я тоже пока не думал.
        - Ну что ж, - улыбнулась она, - хорошо, что вы по крайней мере говорите честно. Но скажите, что бы вы делали, если бы меня здесь не оказалось?
        - А куда еще вы могли поехать?
        Она отвела взгляд, сдерживая улыбку. Ей было приятно, что Джереми запомнил ее рассказ о столь дорогом месте. Вдалеке показались огни креветочного траулера, который шел так медленно, что казалось, будто он не двигается.
        - Голодны? - спросила Лекси.
        - Просто умираю с голоду - я весь день ничего не ел.
        - Хотите поужинать?
        - Вы знаете какое-нибудь хорошее место, куда можно пойти?
        - Да, у меня есть на этот счет некоторые соображения.
        - Там принимают кредитные карты? - спросил Джереми. - А то все мои наличные ушли на переправу.
        - Не беспокойтесь, - ответила Лекси. - Я думаю, это не проблема.
        Они молча шли по песчаному берегу, у самой кромки воды, не решаясь сократить разделявшее их расстояние. Их лица раскраснелись от вечерней прохлады, и они шли вперед, как будто какая-то сила влекла их за собой.
        Джереми ощутил угрызения совести, вспомнив о Нейте и Элвине. Он пропустил телефонную конференцию, поскольку во время путешествия через пролив Памлико ему, как и следовало ожидать, не удалось позвонить по мобильному. Он решил при первой же возможности связаться с Нейтом, хотя не очень этого хотел. Несомненно, Нейт, все это время с нетерпением ждавший его звонка, теперь был вне себя от ярости. Джереми собирался поговорить с ним о возможности устроить встречу с продюсерами на следующей неделе, когда он мог представить им отснятый материал и подготовленный план. Если же этого будет недостаточно, чтобы все уладить, если из-за такой ерунды, как пропущенная телефонная конференция, его карьера на телевидении могла закончиться, не успев начаться, то стоило ли вообще жалеть о потере такой работы?
        Что же касается Элвина… то с ним все было проще. Попасть в Бун-Крик, чтобы встретить его, не представлялось возможным - Джереми окончательно осознал это, когда рыбаки высадили его из лодки на берег. Но ведь у Элвина был с собой телефон, так что ему можно было позвонить и все объяснить. Конечно, его вряд ли могла обрадовать перспектива работать этим вечером в одиночку, но Джереми был уверен: к завтрашнему дню он успокоится. Элвин был одним из тех редких людей, которые не могут из-за чего-то сердиться дольше одного дня. Впрочем, все это мало волновало Джереми в данный момент. Важнее всего для него было то, что он шел вместе с Лекси по тихому безлюдному берегу и, когда очередной порыв соленого ветра ударил им в лицо, она наконец молча взяла его под руку.
        Лекси поднялась по ветхим ступенькам старого деревянного дома и повесила куртку на вешалку у двери. Последовав ее примеру, Джереми оставил свою куртку и сумку там же. Она прошла в гостиную, и он, проводив ее взглядом, в который раз мысленно восхитился ее красотой.
        - Вы любите макароны по-итальянски? - спросила она.
        - Еще бы! Ведь моя мама итальянка. Это ее коронное блюдо.
        - Вот и отлично, - сказала Лекси. - В таком случае я приготовлю макароны.
        - Мы будем ужинать здесь?
        - Думаю, у нас нет другого выхода, - усмехнулась она, взглянув на него. - У вас ведь нет наличных - вы об этом забыли?
        Кухня была маленькая, оклеенная цветастыми обоями, облезавшими по углам. Мебель в ней оказалась старая, а перед окном стоял маленький обшарпанный стол. Из одного из лежавших на стойке пакетов Лекси достала коробку кукурузных хлопьев и буханку хлеба. Стоя возле раковины, Джереми увидел полоску ее кожи, показавшуюся из-под блузки, когда она встала на мысочки и подняла руки, чтобы положить в шкаф продукты.
        - Вам помочь? - спросил он.
        - Нет, спасибо, я сама, - ответила Лекси, поворачиваясь. Одернув блузку, она взяла другой пакет и достала две луковицы и две большие банки помидоров «Сан-Марцано».
        - Ну что ж, может, вы хотите чего-нибудь выпить, пока я готовлю? У меня в холодильнике коробка пива.
        Джереми округлил глаза, притворно ужаснувшись:
        - Как? У вас есть пиво? Я думал, вы этим не особенно увлекаетесь.
        - Конечно, не увлекаюсь.
        - Однако для человека, который не привык пить, столько пива - это не шутка. - Джереми покачал головой. - Если бы я вас не знал уже достаточно хорошо, я подумал бы, что вы собирались основательно расслабиться на выходных.
        Лекси обожгла его испепеляющим взглядом, однако было понятно, что она готова расхохотаться.
        - Если хотите знать, этого пива хватило бы мне на месяц. Ну так вы будете пить или нет?
        Джереми улыбнулся, довольный, что она держалась так не-принужденно.
        - Спасибо, с удовольствием.
        - В таком случае достаньте пиво сами, хорошо? А я пока займусь соусом.
        Джереми подошел к холодильнику и вытащил две бутылки легкого пива «Коорс». Открыв обе, он поставил одну перед Лекси. Та пожала плечами.
        - Терпеть не могу пить один, - сказал Джереми.
        Он поднял бутылку, и Лекси после секундного колебания сделала то же самое. Они молча чокнулись, и Джереми облокотился о стойку рядом с Лекси.
        - Кстати, у меня неплохо получается резать овощи.
        - Хорошо, приму к сведению, - сказала Лекси.
        Джереми улыбнулся.
        - А этот дом давно принадлежит вашей семье?
        - Бабушка с дедушкой купили его после Второй мировой войны. В те времена на острове даже не было дороги, и сюда приходилось добираться прямо по песку. В гостиной есть несколько старых фотографий.
        - Можно на них посмотреть?
        - Конечно, только позвольте мне не сопровождать вас, чтобы не отвлекаться. Кстати, если хотите немного освежиться перед ужином - дальше по коридору ванная. Вход из комнаты для гостей, направо.
        Пройдя в гостиную, Джереми посмотрел старые фотографии и потом, оглядевшись вокруг, заметил стоявший у дивана чемодан Лекси. Поколебавшись несколько секунд, он взял его и направился дальше по коридору. С левой стороны он увидел просторную комнату, в которой стояла высокая кровать, накрытая стеганым ватным одеялом с рисунком в виде ракушек. На стенах в комнате также висели фотографии. Заключив, что это была комната Лекси, Джереми оставил в ней чемодан.
        Пройдя по коридору дальше, он вошел в комнату, находившуюся по правую сторону. В интерьере присутствовал элемент морского стиля: темно-синие занавески создавали приятный контраст с деревянным столом и комодом. Присев на кровать, Джереми разулся и подумал, каково ему будет спать здесь, зная, что Лекси находится совсем рядом.
        В ванной комнате он взглянул в зеркало над раковиной и пригладил волосы, чтобы привести их в порядок, насколько это было возможно. Его кожа была покрыта тонким слоем соляного налета, и, вымыв руки, он ополоснул и лицо. Немного освежившись, Джереми вернулся на кухню. Из стоявшего на подоконнике маленького радиоприемника доносились меланхолические звуки «Вчера» «Битлз».
        - Ну что, может, вы все-таки согласитесь принять мою помощь? - спросил он.
        На стойке стояла среднего размера салатница, наполненная мелко нарезанными помидорами и оливками. Лекси, резавшая в это время латук, кивком указала Джереми на луковицы:
        - Салат почти готов. Почистите пока лук, если вас это не затруднит.
        - Конечно, конечно. Вы доверяете мне его и порезать тоже?
        - Нет-нет, только почистить. Нож в ящике.
        Джереми вытащил из ящика большой нож и принялся чистить луковицу. Некоторое время они молчали, слушая музыку. Закончив резать латук, Лекси отодвинула его в сторону. Она старалась не думать о том, что Джереми сейчас рядом, едва не касается ее плечом. Однако, украдкой глядя на него, она не могла не восхищаться удивительной гармоничностью его фигуры, его широкими плечами и сильными руками.
        Джереми показал Лекси очищенную луковицу и спросил:
        - Так годится?
        - Годится, - сказала она.
        - Вы уверены, что не хотите, чтобы я порезал лук?
        - Уверена. Если я вам это позволю, соус будет безнадежно испорчен.
        - Но почему? Даже моя мама-итальянка режет лук для соуса.
        - А я - нет.
        - И вы кладете эти огромные луковицы целиком?
        - Нет. Я разрезаю их пополам.
        - В таком случае могу я по крайней мере сделать это?
        - Нет, спасибо. - Лекси улыбнулась. - Я сделаю это сами. Не забывайте, шеф-повар здесь я. А вы просто ученик. Так что смотрите и запоминайте.
        Джереми с улыбкой взглянул на нее. Ее щеки, некоторое время назад пылавшие после прогулки, теперь приобрели естественный нежно-розовый оттенок.
        - Вы считаете, что я в этом совсем ничего не смыслю?
        Лекси пожала плечами:
        - Ну не то чтобы совсем - ведь у вас все-таки мама итальянка… Но я, между прочим, выросла с бабушкой, которая перепробовала все существующие в мире рецепты.
        - И вы полагаете, это сделало вас большим специалистом?
        - Нет, это сделало большим специалистом Дорис, а я долгое время была у нее в ученицах. Я уже прошла эту школу, а теперь ваша очередь.
        Джереми взялся за вторую луковицу.
        - Но может, вы мне расскажете, что такого особенного в вашем рецепте? То, что нужны луковицы размером с бейсбольный мяч, я уже понял.
        Лекси взяла очищенную луковицу и разрезала пополам.
        - Ну что ж, поскольку у вас мама итальянка, то, думаю, вы имеете представление о том, что такое помидоры «Сан-Марцано».
        - Естественно, - сказал Джереми. - Это помидоры. Из Сан-Марцано.
        - Исчерпывающие познания, - усмехнулась Лекси. - К вашему сведению, это самые сладкие и ароматные помидоры, особенно в составе соусов. Ну а теперь смотрите и учитесь.
        Вытащив из-под плиты кастрюлю, она открыла газ и поднесла к нему спичку. Вспыхнув, газ загорелся голубым пламенем, и Лекси поставила на него пустую кастрюлю.
        - Впечатляет. - Джереми закончил чистить вторую луковицу и отложил ее в сторону. - Вы могли бы вести шоу на телевидении.
        Он взял бутылку пива и снова облокотился на стойку. Не обращая на него внимания, Лекси положила в кастрюлю томаты из двух банок, после чего добавила туда целую упаковку сливочного масла. Заглянув через ее плечо, Джереми посмотрел на тающее в кастрюле масло.
        - Сразу видно, вы знаете толк в здоровой пище, - сказал он. - Это очень кстати, потому что мой доктор всегда мне говорил, чтобы я включал в свой рацион побольше холестерина.
        - А вам не говорили, что вы иногда бываете не в меру ироничны?
        - Говорили, - ответил Джереми, поднимая свою бутылку. - И я рад, что вы тоже это заметили.
        - Вы уже закончили чистить лук?
        - Конечно, ведь я усердный ученик. - Он подал ей луковицы.
        Лекси разрезала их пополам и положила все четыре половинки в кастрюлю. Помешав соус длинной деревянной ложкой, она дала ему закипеть, после чего убавила огонь.
        - Ну вот, - с удовлетворением сказала она, повернувшись к раковине. - Через полтора часа все будет готово.
        Пока Лекси мыла руки, Джереми заглянул в кастрюлю и нахмурился:
        - А как же чеснок? Соль, перец? Колбаса? Фарш?
        Лекси покачала головой:
        - Нет, здесь должно быть только три ингредиента. Потом этим соусом мы польем лингвини[Лингвини - вид спагетти.] *, а сверху посыплем свеженатертым пармезаном.
        - Как-то это не очень похоже на итальянскую кухню.
        - Уверяю вас, это самая настоящая итальянская кухня. Именно так готовили это блюдо в Сан-Марцано на протяжении многих веков. Это в Италии, между прочим.
        Лекси выключила воду, встряхнула над раковиной руки и вытерла их кухонным полотенцем.
        - Соус еще не скоро будет готов, так что я, пожалуй, воспользуюсь этим временем, чтобы привести себя в порядок, - сказала она. - Вам придется некоторое время побыть в одиночестве.
        - Ничего, не беспокойтесь за меня, я постараюсь справиться с этим.
        - Если хотите, можете принять душ, - предложила Лекси. - Я дам вам полотенца.
        - Спасибо, с удовольствием. - Джереми обрадовался возможности наконец смыть соль, въевшуюся в его руки и шею.
        - Хорошо, тогда подождите минуту здесь, я вам все приготовлю.
        Она улыбнулась и, взяв свое пиво, проскользнула мимо Джереми, чувствуя на себе его взгляд. Ей бы очень хотелось знать: испытывал ли он смущение рядом с ней, так же как она?
        Войдя в отведенную Джереми комнату, она достала из стенного шкафа два полотенца и положила на кровать, а потом, пройдя в ванную, вынула из шкафчика под раковиной несколько бутылочек шампуня и новый кусок мыла. Посмотрев в зеркало, Лекси вдруг представила Джереми, как он выходит из душа с обернутым вокруг бедер полотенцем. Ее сердце подпрыгнуло, когда она об этом подумала, и она внезапно почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой.
        - Лекси? - донесся до нее голос Джереми. - Вы где?
        - Я в ванной комнате, - ответила она, удивляясь, насколько спокойно прозвучал ее голос. - Хочу удостовериться, что тут есть все необходимое.
        Через несколько секунд Джереми показался на пороге.
        - А здесь, случайно, не найдется бритвы?
        - Боюсь, что нет. Но я посмотрю у себя в ванной…
        - Ну и ладно, - сказал он, прикоснувшись к подбородку. - Придется еще день походить небритым.

«Щетина вас ничуть не портит», - подумала Лекси и почувствовала, что начинает краснеть. Отвернувшись, чтобы Джереми этого не заметил, она показала ему шампунь.
        - Можете пользоваться каким угодно. И еще должна вас предупредить: чтобы побежала горячая вода, нужно немного подождать, так что проявляйте терпение.
        - Хорошо, - сказал он. - Но я вот о чем хотел спросить: нельзя ли мне воспользоваться вашим домашним телефоном? Мне необходимо сделать несколько звонков.
        Лекси кивнула:
        - Да, конечно, телефон на кухне.
        Проходя рядом с Джереми, она опять почувствовала на себе его взгляд, однако решила не оборачиваться. Лекси вошла в свою комнату и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной, думая о том, насколько нелепы все ее чувства. «Ничего не произошло и произойти не могло», - сказала она себе и заперла дверь, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы избавиться от преследовавших ее мыслей. И нехитрая уловка действительно сработала - по крайней мере на несколько секунд, пока она не увидела свой чемодан, который, очевидно, принес в комнату Джереми.
        При мысли о том, что каких-то несколько минут назад он был здесь, ее охватило такое волнение, что она уже была не в силах совладать со своими чувствами.
        Когда, приняв душ, Джереми вернулся на кухню, там уже питал запах варившегося в кастрюле соуса. Допив пиво, он бросил бутылку в корзину под раковиной и достал из холодильника другую бутылку. На нижней полке Джереми увидел кусок свежего пармезана и банку оливок «Амфизо». Ему очень захотелось открыть ее, но, поразмыслив немного, он решил все же воздержаться.
        Отыскав телефон, Джереми набрал номер офиса Нейта, и тот ответил незамедлительно. Первые полминуты пришлось держать трубку подальше от уха, поскольку из нее лился непрерывный поток возмущенных возгласов. Однако когда Нейт наконец успокоился, он благосклонно воспринял предложение Джереми о встрече с продюсерами на следующей неделе. Разговор закончился на дружеской ноте, и Джереми пообещал агенту, что позвонит ему следующим утром.
        Что касается Элвина, то до фотографа он так и не смог дозвониться. Несколько раз набрав его номер, Джереми попадал на голосовую почту. Часы на кухне показывали почти шесть, и он прикинул, что Элвин должен уже ехать по шоссе.
        Поскольку Лекси все еще оставалась в своей комнате и нужно было как-то скоротать время до ее появления, он открыл заднюю дверь и вышел на террасу. За то время, пока они были в доме, похолодало еще сильнее и ветер стал резким и порывистым. Хотя океана с террасы не было видно, шум волн слышался очень явственно и был таким монотонным и убаюкивающим, что вполне можно было впасть в транс.
        Постояв некоторое время на террасе, Джереми вернулся в гостиную, где уже царил полумрак. Выглянув в коридор, он увидел полоску света под закрытой дверью комнаты Лекси. Не зная, чем бы заняться, он включил маленькую лампу возле камина. По комнате разлился тусклый свет. Джереми принялся листать книги, стоявшие на каминной полке, и вдруг вспомнил про тетрадь Дорис. После утреннего визита в ресторан он так и не успел ее просмотреть. Достав из сумки тетрадь, он уселся в кресло и впервые за последние несколько часов почувствовал себя комфортно. Нет, более того - он чувствовал себя так, словно находился сейчас именно там, где должен был находиться всегда.
        Лекси слышала, как Джереми вышел из своей комнаты и закрыл дверь. Она стояла в это время у окна и отпила несколько глотков пива из бутылки, надеясь, что благодаря этому хоть немного успокоится.
        Только что на кухне они с Джереми изо всех сил старались поддерживать разговор и сохранять дистанцию. Лекси знала, что и теперь должна вести себя с ним точно так же, однако, поставив пиво на подоконник, поняла, что не хочет больше держаться от него на расстоянии.
        Она боялась давать волю своим чувствам, но непреодолимая сила влекла ее к нему. Его неожиданное появление на берегу, открытая улыбка и взлохмаченные волосы, настороженный мальчишеский взгляд - все это сразило ее, хотя тогда она еще не могла себе в этом признаться. Однако теперь Лекси поняла, что хочет узнать о нем то, чего до сих пор не знала. Она желала, чтобы их больше ничто не разделяло, к каким бы последствиям это ни привело.
        Два дня назад она не поверила бы, что способна решиться на такое - особенно с человеком, которого едва знала. После того как Лекси пришлось пережить столько разочарований, она стала бояться их и пыталась спрятаться от них в коконе своего одиночества. Но это не могло принести ей счастья, и, возможно, пора было уже менять в жизни что-то прямо сейчас.
        Приняв душ, Лекси села на край кровати и достала из чемодана лосьон для тела. Она нанесла его на ноги, руки, грудь и живот, наслаждаясь разливавшимся по телу ощущением бодрости.
        У нее не было с собой ничего стильного из одежды: торопливо собираясь этим утром, она захватила лишь первые попавшиеся под руку вещи. Порывшись в чемодане, Лекси нашла свои любимые джинсы. Они были сильно потертые, порванные на коленях и с бахромой внизу, но многочисленные стирки сделали их невероятно мягкими, и, кроме того, они очень эффектно подчеркивали ее фигуру. Ее сердце забилось сильнее, когда она подумала, что Джереми непременно это заметит.
        Лекси надела белую рубашку с длинными рукавами и, оставив ее навыпуск, закатала рукава до локтей. Стоя перед зеркалом, она расстегнула еще одну пуговицу у ворота.
        Высушив волосы феном, Лекси причесалась, после чего взялась за макияж: нанесла на щеки немного румян, подкрасила глаза и губы. Духов у нее не было - и с этим оставалось только смириться.
        Лекси одернула рубашку перед зеркалом и осмотрела себя с головы до ног. Довольная, она улыбнулась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ей было небезразлично то, что она хорошо выглядит.
        Когда она вошла в гостиную, Джереми сидел в кресле, забравшись на него с ногами. Он поднял глаза и, казалось, хотел что-то сказать, но не смог и лишь молча уставился на нее.
        Не в силах отвести взгляд от Лекси, он внезапно понял, почему ему было так важно снова ее найти. Он не мог поступить иначе - по той простой причине, что был в нее влюблен.
        - Вы… вы потрясающе выглядите, - наконец прошептал он.
        - Спасибо, - выдохнула Лекси, польщенная. Она тоже волновалась. Их взгляды встретились, и в этот момент она осознала, что его глаза излучали те же чувства, которые были сейчас в ее сердце.
        Глава 15
        Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока наконец Лекси со вздохом не отвела взгляд. Все еще ощущая некоторую неловкость, она посмотрела на бутылку, которую держала в руке.
        - Пойду возьму еще пива, - со смущенной улыбкой сказала она. - Вам принести?
        Джереми нервно откашлялся.
        - Нет, спасибо, я уже взял.
        - Ну хорошо, я на минутку. Заодно посмотрю, как там соус. Лекси направилась на кухню. Подойдя к плите, она взяла со стойки деревянную ложку и, помешав соус, положила ее на прежнее место. Потом, открыв холодильник, она достала бутылку пива и банку оливок. Она попыталась открыть банку, но руки дрожали и не слушались ее.
        - Вам помочь? - раздался рядом с ней голос Джереми.
        Лекси удивленно подняла голову. Его появление застало ее врасплох.
        - Если вам не сложно, - пожала она плечами.
        Джереми взял банку, и Лекси невольно задержала взгляд на его сильных руках. Он одним движением отвинтил крышку, а потом, заметив бутылку пива, открыл ее тоже и подал Лекси.
        Он не пытался встретиться с ней глазами и не сказал больше ни слова. Он молча облокотился на стойку. Верхний свет был включен, но теперь, когда за окном стало совсем темно, такое освещение казалось более мягким, чем в то время, когда они начали готовить ужин.
        Лекси отпила глоток пива, наслаждаясь его вкусом. В этот вечер ей все доставляло удовольствие: и то, как она выглядела и чувствовала себя, и то, как он смотрел на нее. Они стояли сейчас так близко, что она могла протянуть руку и коснуться Джереми, однако она отвернулась и подошла к шкафу.
        Вытащив оттуда оливковое масло и бальзамический уксус, она налила немного того и другого в небольшую чашку, после чего добавила соль и перец.
        - Пахнет аппетитно, - заметил Джереми.
        Закончив приготовление приправы, Лекси взяла банку сливок и выложила их в другую чашку.
        - Ну что ж, до ужина у нас есть еще час, - сказала она. Говоря, Лекси чувствовала себя спокойнее и увереннее. - Я не ждала гостей, так что в качестве закуски нам придется довольствоваться только оливками. Летом мы могли бы посидеть на террасе, но сейчас там слишком холодно. К сожалению, на кухне стулья не очень удобные.
        - В таком случае что вы предлагаете?
        - Я предлагаю устроиться в гостиной. Они вернулись в гостиную, и Джереми, остановившись у кресла, взял оставленную на нем тетрадь Дорис. Лекси села на диван и поставила оливки на низенький столик. Усевшись рядом с ней, он уловил легкий цветочный аромат ее шампуня. С кухни доносились едва различимые звуки радио.
        - Я вижу, у вас тетрадь Дорис, - заметила Лекси.
        - Да, - кивнул Джереми. - Ваша бабушка любезно мне ее предоставила.
        - Ну и как вам то, что вы прочли?
        - Честно говоря, я пока успел просмотреть несколько первых страниц. Эти записи гораздо подробнее и убедительнее, чем я ожидал.
        - Так вы наконец поверили в то, что Дорис может предсказывать пол ребенка?
        - Нет, - сказал Джереми. - Записи ничего не доказывают. Может, это лишь вариант, в котором зафиксированы только правильные предсказания.
        Лекси улыбнулась:
        - Ну а как же вы объясните тот факт, что все записи выглядят совершенно по-разному? Часть сделана ручкой, часть - карандашом, одни - явно в спешке, другие, наоборот, с предельной аккуратностью.
        - Я не говорю, что записи выглядят неправдоподобно, - возразил Джереми. - Просто хочу сказать, что невозможно определить пол будущего ребенка, подержав женщину за руку.
        - Это вы так считаете.
        - Нет. Это объективная реальность.
        - Вы полагаете это статистически маловероятным?
        - Нет. Просто невозможным.
        - Что ж, спасибо за откровенность, мистер Скептик. Ну а как продвигается ваше расследование?
        Джереми поковырял ногтем этикетку на бутылке.
        - Отлично, - сказал он. - Но, думаю, еще стоит почитать дневники. Может, удастся найти что-нибудь интересное для оживления текста.
        - Так вы уже установили причину огней?
        - Да, - кивнул он. - Остается только собрать доказательства. Надеюсь, погода будет благоприятствовать этому.
        - Будет, - сказала Лекси. - Я слышала по радио, что в выходные ожидается туман.
        - Замечательно. Однако должен вас предупредить, что реальная история далеко не так увлекательна, как легенда.
        - Так вы уже жалеете, что приехали сюда? Джереми покачал головой.
        - Конечно, нет, - тихо сказал он. - Я счастлив, что судьба привела меня в ваш город.
        Его тон не оставлял сомнений в том, что именно он имел в виду. Лекси подперла подбородок рукой и устроилась на диване с ногами, наслаждаясь впечатлением, которое она производила на Джереми.
        - Ну так что же вам удалось выяснить? - спросила она, слегка подавшись вперед. - Расскажете мне?
        Свет лампы за спиной Лекси создавал над ее головой призрачный ореол, и ее сиреневые глаза сверкали под темными ресницами.
        - Лучше я покажу вам.
        Она улыбнулась:
        - Ну да, ведь я должна буду отвезти вас назад.
        - Верно.
        - Когда вы хотите поехать?
        - Завтра утром, если можно.
        Джереми встряхнул головой, стараясь обрести контроль над своими чувствами, чтобы опять все не испортить. Он знал, что не должен вести себя слишком напористо, но единственным его желанием сейчас было заключить Лекси в объятия.
        - Я должен встретить Элвина. Это мой друг - фотограф и оператор. Он приезжает из Нью-Йорка, чтобы сделать профессиональную съемку.
        - Он приезжает в Бун-Крик?
        - Да, и, вероятно, в эти самые минуты, когда мы с вами здесь разговариваем.
        - Прямо сейчас? Но разве вы не должны быть сейчас там?
        - Да, наверное, должен, - признал Джереми.
        Лекси задумалась, только сейчас полностью осознав, чего ему стоило приехать сюда.
        - Ну что ж, - сказала она. - В таком случае нам нужно уехать с утра на первом пароме. Тогда мы вернемся в город около десяти.
        - Да, это было бы идеально.
        - Вы собираетесь вести съемку завтра вечером?
        Джереми кивнул:
        - Я оставил Элвину записку, чтобы он сегодня поработал на кладбище без меня, но завтра нам нужно отснять кое-что в другом месте. Так что день будет насыщенный.
        - А как же завтрашние вечерние танцы? Помнится, я обещала потанцевать с вами, если вы разгадаете тайну огней.
        Джереми опустил голову.
        - Если получится, я обязательно приду. И для меня будет настоящим счастьем, если вы подарите мне танец.
        В комнате на некоторое время воцарилось молчание.
        - Когда вы уезжаете обратно в Нью-Йорк? - спросила Лекси.
        - В субботу, - ответил Джереми. - На следующей неделе у меня важная встреча с продюсерами в Нью-Йорке.
        При этих словах ее сердце упало. Хотя она знала, что это неминуемо случится, ей было больно услышать об этом так скоро.
        - Возвращаетесь в город, где жизнь бьет ключом?
        - Я бы не сказал, что для меня это так, - возразил Джереми. - Я почти все время занят работой - провожу расследования, пишу статьи. На все остальное времени почти не остается, и я часто чувствую себя совсем одиноким.
        Лекси недоверчиво приподняла бровь:
        - Я пожалела бы вас, если бы то, что вы говорите, казалось хоть немного похожим на правду.
        - А если бы я рассказал вам про своих невыносимых соседей, вы бы меня пожалели?
        - Нет.
        Джереми рассмеялся:
        - Я живу в Нью-Йорке не потому, что мне нравится быть в центре бурлящей жизни. Я живу там, поскольку там вся моя семья и потому что мне там хорошо. Это моя родина. Так же как для вас - Бун-Крик.
        - Наверное, ваша семья очень дружная.
        - Да, - подтвердил Джереми. - Мы собираемся каждый уик-энд в доме родителей в Куинсе. У отца несколько лет назад был сердечный приступ, и ему нужен покой, но он обожает, когда мы собираемся вместе. Все мои братья живут неподалеку, так что им удается навещать родителей чаще, чем мне. Когда наша семья в сборе, скучать не приходится: дети бегают по дому, мама хлопочет на кухне, братья с женами выходят посидеть вместе на заднем дворике.
        Лекси задумчиво отпила пива из бутылки, рисуя в своем воображении эту картину.
        - Вам можно позавидовать.
        - Да. Но на самом деле эти встречи иногда довольно тяжело выносить.
        Она удивленно на него посмотрела:
        - Почему? Я что-то не совсем понимаю.
        Он помолчал и повертел в руках бутылку.
        - Иногда я тоже этого не понимаю.
        Джереми произнес это с такой грустью, что она не нашлась с ответом и лишь внимательно на него посмотрела, дожидаясь, пока он снова заговорит.
        - У вас когда-нибудь была заветная мечта? - неожиданно спросил Джереми. - Что-то такое, чего вы больше всего на свете желали и что, казалось, было совсем близко, но потом, в самый последний момент, ускользнуло?
        - Наверное, у каждого человека не все мечты сбываются, - осторожно произнесла Лекси.
        Джереми, вздохнув, опустил голову.
        - Да, - сказал он. - Это верно.
        - Честно говоря, я пока не совсем понимаю, к чему вы клоните.
        - Вы кое-чего не знаете обо мне, - произнес Джереми, снова подняв на нее глаза. - Об этом я не рассказывал никому.
        - Вы женаты, - сказала она, откинувшись на спинку дивана.
        Он покачал головой:
        - Нет.
        - У вас есть девушка в Нью-Йорке, и вы связаны с ней серьезными обязательствами.
        - Нет, дело совсем не в этом.
        Джереми замолчал, и Лекси увидела, что по его лицу скользнула тень сомнения.
        - Впрочем, - сказала она, - вы не обязаны раскрывать мне свои секреты.
        Джереми опять покачал головой и принужденно улыбнулся:
        - В первый раз вы почти угадали. Я был женат. Но развелся.
        Лекси, ожидавшая услышать нечто гораздо худшее, вздохнула с облегчением и хотела было рассмеяться, однако, увидев выражение лица Джереми, поняла, что этого делать не стоит.
        - Мою жену звали Мария. На первый взгляд мы были с ней совершенно разными, и никто не мог понять, что мы нашли друг в друге. Но мы-то знали, что у нас много общего. В том числе и желание иметь детей. Она хотела четверых, я - пятерых. - Заметив реакцию Лекси, он поспешил добавить: - Да, конечно, в наше время это кого-то может удивить, но для нас обоих было в порядке вещей. Мария, как и я, была из большой семьи. - Джереми помолчал немного и со вздохом продолжил: - Нам даже в голову не могло прийти, что у нас возникнут какие-то проблемы, но после того, как Мария в течение полугода не могла забеременеть, мы решили пройти обследование. С ней оказалось все в порядке, а вот со мной… Это известие положило конец нашему браку. И теперь… Я, конечно, очень люблю свою семью, но когда мы собираемся все вместе в родительском доме, это неизменно напоминает мне о том, что у меня самого никогда не будет семьи. А вы просто не представляете, как я мечтал о детях…
        Когда Джереми замолчал, Лекси пристально посмотрела на него, пытаясь осмыслить все, что он ей только что рассказал.
        - Ваша жена ушла от вас, узнав, что вы не можете иметь детей? - спросила она.
        - Разумеется, разрыв произошел не сразу. Но решающую роль сыграло, конечно, это.
        - А что говорят врачи? Неужели ничего нельзя с этим поделать?
        - К сожалению, нет, - растерянно произнес Джереми. - То есть врачи не сказали, что у меня вообще нет ни малейшего шанса стать отцом, но дали понять, что скорее всего этого никогда не случится. Для Марии этого оказалось достаточно.
        - Ну а вы не думали об усыновлении? Или о том, чтобы найти донора? Или…
        Джереми отрицательно покачал головой.
        - Поступок Марии может показаться бессердечным, но ее нельзя за это судить - ведь она всегда мечтала о детях. Все ее сестры становились матерями, а она не могла стать матерью по моей вине. - Джереми сделал паузу и отвел глаза. - Я очень долго не хотел верить в то, что не могу быть отцом. Мне не хотелось считать себя ущербным, но, увы, такова реальность, и с этим ничего не поделаешь. Возможно, это нелепо, но с тех пор я стал чувствовать себя в некотором роде не совсем полноценным мужчиной. - Джереми продолжил, стараясь говорить более сухо и безразлично: - Да, конечно, мы могли усыновить ребенка или найти донора. Я предлагал ей это. Но она была категорически против. Мария хотела сама выносить и родить ребенка, причем от мужа, а не от чужого человека. В общем, с тех пор в наших отношениях начался разлад. И дело не только в моей жене. Я тоже сильно изменился. Стал угрюмым… постоянно уезжал в командировки… Не знаю, возможно, в нашем разрыве виноват прежде всего я.
        Лекси долго смотрела на него изучающе.
        - Почему вы мне все это рассказываете?
        Джереми отпил пива и опять поковырял ногтем этикетку на бутылке.
        - Наверное, просто я хочу, чтобы вы знали, что вас ждет с таким человеком, как я.
        При этих словах Лекси почувствовала, что залилась краской. Она встряхнула головой и отвернулась.
        - Вы говорите о том, чего просто не может быть.
        - Почему вы так думаете?
        Усилившийся ветер стучал в окно, и из-за двери доносился тонкий свист.
        - Потому что это невозможно в принципе, - сказала Лекси. - У нас с вами далеко не так много общего, как вам бы, вероятно, хотелось считать. Вы живете в Нью-Йорке, а я здесь. У вас большая дружная семья, а у меня - только Дорис, которой я очень нужна, особенно сейчас, когда у нее пошатнулось здоровье. Вам нравится жить в мегаполисе, а я люблю свой маленький городок. Вы делаете карьеру журналиста, а я занимаюсь библиотекой и абсолютно довольна жизнью. Если одному из нас придется что-то менять, отказываться от уже выбранного пути… - она на секунду прикрыла глаза, - боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет. Я не говорю, что это невозможно, но когда речь идет о выстраивании отношений, все очень непросто. Вы сказали, что полюбили Марию, поскольку у вас с ней было много общего. Но что касается нас с вами, то одному из нас явно пришлось бы принести многое в жертву. И раз я не хочу ничем жертвовать, то думаю, нечестно ждать, что это сделаете вы.
        Лекси опустила глаза, и в наступившей тишине стало слышно, как тикают часы над камином. На ее лице лежала тень глубокой грусти, и Джереми испугался, что потеряет единственный выпавший ему шанс. Он осторожно коснулся щеки Лекси, чтобы заставить ее повернуться к нему.
        - А что, если я вовсе не считаю это жертвой? - спросил Джереми. - Если скажу вам, что я предпочел бы остаться здесь с вами, чем вернуться к прежней жизни?
        Когда он дотронулся до Лекси, пальцы словно обожгли ее кожу, но она постаралась справиться с охватившим ее волнением.
        - Тогда я сказала бы вам, что тоже хорошо провела время в эти несколько дней. Что встреча с вами была для меня… приятным сюрпризом. Что мне действительно хотелось бы верить в возможность дальнейшего развития отношений. И что я польщена.
        - Но вы не желаете даже попытаться построить какие-то отношения?
        Лекси покачала головой:
        - Понимаете, Джереми… я…
        - Хорошо, - сказал он. - Я все понял.
        - Нет, - возразила она, - вы ничего не поняли. Я была бы рада, если бы у нас что-то сложилось. Вы умны, добры, обаятельны… - Лекси на секунду замялась. - Иногда, правда, слишком напористы…
        Несмотря на напряженность ситуации, Джереми не смог сдержать улыбку. Лекси продолжала говорить, тщательно подбирая слова.
        - Я провела с вами незабываемые два дня, но, боюсь, на этом следует остановиться, - сказала она. - Мне уже приходилось в жизни обжигаться, и я не хочу повторения.
        Лекси быстро и спокойно рассказала ему о Мистере Ренессансе. Закончив, она выглядела почти виновато.
        - Наверное, именно поэтому я стараюсь быть осторожнее на этот раз. Я не говорю, что вы просто исчезнете, как сделал он, но можете ли вы с уверенностью сказать, что наши чувства останутся прежними, когда нам придется каждый раз преодолевать огромное расстояние, чтобы увидеться?
        - Да, - твердо сказал Джереми. - Могу.
        Лекси посмотрела на него с нескрываемой грустью:
        - Вы говорите это сейчас, а что будет завтра? Или, например, через месяц?
        Ветер со свистом кружил у дома, поднимая песок и проникая в щели между старыми рамами, заставляя колыхаться занавески на окнах.
        Джереми с нежностью посмотрел на Лекси: любовь к ней переполняла его сердце.
        - Лекси, - произнес он, чувствуя, как пересохло у него во рту, - я…
        Догадавшись, что он намерен сказать, она подняла руку, желая остановить его:
        - Не надо, прошу вас. Я к этому еще не готова, понимаете? Давайте просто поужинаем. Хорошо? - Она помолчала и осторожно опустила бутылку пива на стол. - Пойду взгляну, как там соус, и поставлю вариться лингвини.
        Она поднялась с дивана, Джереми с грустью смотрел ей вслед. В дверях она вдруг остановилась и повернулась к нему:
        - Да, хочу все-таки вам сказать: вы не должны винить себя в том, что не удалось сохранить ваш брак. Ваша жена не сделала для этого вообще ничего, и это ужасно. Я не представляю, как можно оставить мужа в такой ситуации, и то, что вы сейчас ни в чем ее обвиняли, свидетельствует как раз о том, что ошибку совершила она. А ведь положение у вас не было безвыходным. Настоящие родители не те, которые зачали ребенка, а те, которые ростят его, любят, окружают заботой. Я так считаю.
        Лекси повернулась и исчезла в коридоре, ведущем на кухню, откуда доносились тихие звуки песни «Я увижу тебя» Билли Холидея. У Джереми перехватило дыхание, и он поднялся с дивана, зная, что если упустит этот момент, то, возможно, другого шанса у него уже никогда не будет. Внезапно он понял, что приехал в Бун-Крик только для того, чтобы встретить Лекси. Именно ее искало его сердце долгие годы.
        Проследовав на кухню, Джереми остановился в дверном проеме и прислонился к косяку, наблюдая за Лекси.
        - Спасибо вам за ваши слова, - сказал он.
        - Не за что, - пожала она плечами, не глядя ему в глаза. Он понял, что она старалась не выдавать переполнявших ее чувств, и это придало ему смелости. Джереми решил действовать.
        - Могу я просить вас об одолжении? - задал вопрос он. - Поскольку я не уверен, приму ли участие в завтрашнем танцевальном вечере, не могли бы вы подарить мне танец сегодня?
        Лекси, несколько опешив от неожиданности, растерянно на него посмотрела.
        - Здесь? - с бьющимся сердцем спросила она. - Сейчас?
        Не говоря больше ни слова, Джереми подошел к ней и взял за руку. Улыбнувшись, он поднес руку Лекси к губам и поцеловал пальцы, а потом, продолжая смотреть ей прямо в глаза, обнял за талию и притянул ближе к себе. Нежно поглаживая ее руку, он прошептал ее имя, и они начали медленно двигаться в танце под тихую музыку.
        Сначала Лекси ощущала скованность, но вскоре смущение отступило. Чувствуя на шее дыхание Джереми, она закрыла глаза и, подавшись ближе к нему, положила голову ему на плечо. В ее сердце таяла решимость, и она не могла не признаться себе в том, что это было именно то, чего она хотела.
        За окном неуклонно темнело. Издалека по-прежнему доносился шум волн, и ветер со свистом кружил у дома.
        Когда Лекси наконец подняла голову и посмотрела в глаза Джереми, он обвил руками ее талию и несколько раз осторожно коснулся губами ее губ, прежде чем поцеловать со всей страстью, охватившей его. Он немного отстранился от нее, чтобы заглянуть в глаза, а потом снова принялся целовать ее, и она стала отвечать на его поцелуи, тая в его объятиях. Его страсть передалась и ей. Она коснулась его щеки, проведя ладонью по ней, а он в ответ на это стал целовать ее лицо и шею.
        Они долго оставались на кухне, медленно наслаждаясь друг другом, а потом Лекси вдруг отстранилась от Джереми. Повернувшись, она выключила плиту и, взяв его за руку, увлекла за собой в спальню.
        Они медленно занимались любовью. Обнимая ее, он шептал о своей любви и повторял ее имя как заклинание. Они долго лежали в постели, лаская друг друга, тихо смеясь и наслаждаясь каждым прикосновением.
        Лишь через несколько часов Лекси наконец поднялась с кровати и, накинув халат, отправилась на кухню. Джереми, надев джинсы, последовал за ней, и они закончили готовить ужин. Лекси зажгла свечу, и, когда они сели за стол, Джереми не мог отвести глаз от ее сияющего лица. Это был самый великолепный ужин, который ему когда-либо приходилось отведать. Он сидел без рубашки, а она - в халате, накинутом на голое тело, и, глядя на нее при мерцающем свете свечи, Джереми подумал, что в этот момент они близки как никогда.
        Потом они вернулись в постель, и он опять притянул Лекси себе. Джереми был счастлив просто держать ее в объятиях и, когда она уснула, с нежностью смотрел на нее, отводя пряди с ее лица. Он вспоминал все, произошедшее в этот вечер, и сердце говорило ему, что он наконец встретил ту самую женщину, с которой хотел бы прожить до конца своих дней.
        Проснувшись незадолго до рассвета, Джереми увидел, что Лекси рядом с ним нет. Он сел в постели и провел рукой по одеялу, словно желая еще раз удостовериться в ее отсутствии, потом быстро поднялся с кровати и натянул джинсы. Одежда Лекси все еще лежала на полу, но халата, который был на ней во время ужина, нигде не было видно. Застегнув молнию на джинсах, Джереми поежился от холода и, выйдя в коридор, скрестил на груди руки.
        Лекси сидела в кресле перед камином, на низеньком столике рядом с ней стояла чашка молока. На коленях она держала тетрадь Дорис, раскрытую на первых страницах, но не читала ее, а смотрела куда-то в темную пустоту за окном.
        Когда Джереми шагнул вперед, половица заскрипела под его ногами, и Лекси вздрогнула от неожиданности.
        - А-а, это ты… - улыбнулась она, увидев его.
        Даже в полумраке Джереми заметил, что по ее лицу пробежала тень. Что-то было не так. Он сел на подлокотник кресла и обнял ее за плечи.
        - Ты как? - прошептал он.
        - Все нормально.
        - Но почему ты сидишь здесь среди ночи?
        - Я проснулась и не смогла больше уснуть, - призналась она. - Да и все равно нам уже скоро пришлось бы вставать, чтобы успеть на паром.
        Джереми кивнул, хотя этот ответ не успокоил его.
        - Может, ты сердишься на меня?
        - Нет, - ответила Лекси.
        - Жалеешь о том, что случилось?
        - Нет, конечно, нет.
        Однако больше Лекси ничего не добавила, и Джереми притянул ее к себе, пытаясь заставить себя поверить ей.
        - Очень любопытная тетрадь, - сказал он, решив перевести разговор на другую тему. - Я обязательно изучу ее от корки до корки.
        Лекси улыбнулась:
        - С этой тетрадью связаны очень дорогие для меня воспоминания.
        - Что ты имеешь в виду?
        Лекси помолчала, а потом указала пальцем на место в тетради, лежавшей у нее на коленях.
        - Ты дошел вчера до этой записи?
        - Нет, - сказал Джереми.
        - Прочитай ее.
        Он быстро просмотрел запись. Она содержала имена родителей, возраст, срок беременности и предсказание, что родится девочка. Прочитав, Джереми вопросительно взглянул на Лекси.
        - Тебе это о чем-нибудь говорит? - спросила она.
        - В каком смысле?
        - Имена Джим и Клэр тебе ничего не говорят?
        - Нет, - пожал плечами Джереми и пристально на нее посмотрел. - А должны?
        Лекси опустила глаза.
        - Это мои родители, - тихо сказала она. - Дорис предсказала, что у них родится девочка - то есть я.
        Джереми скептически приподнял брови.
        - Вот о чем я сейчас думала, - продолжила она. - Нам кажется, мы давно знакомы, но ведь ты не знал даже имен моих родителей. А я не представляю, как зовут твоих.
        Джереми почувствовал укол тревоги.
        - Тебя беспокоит, что мы не очень хорошо знаем друг друга?
        - Нет, - сказала Лекси. - Я боюсь, что мы никогда друг друга хорошо не узнаем.
        После этих слов она с нежностью, от которой у него защемило сердце, обвила его шею руками. Они долго сидели в кресле обнявшись, и больше всего им обоим хотелось, чтобы так было всегда.
        Глава 16
        - Значит, это и есть ваш друг? - спросила Лекси, сделав осторожный знак в сторону камеры. До сих пор ей ни разу еще не выпадала возможность посетить полицейский участок.
        Джереми кивнул.
        - Но вообще-то обычно он не такой, - прошептал он. Когда этим утром они добрались на пароме до Суон-Куортера, телефон Джереми наконец заработал, и он увидел, что в ящике голосовой почты уже несколько сообщений: четыре от Нейта - о предстоящей встрече с продюсерами, и одно - от Элвина, возмущенно кричавшего, что его задержали и он находится в полицейском участке.
        На автомобиле Лекси они добрались туда, где Джереми оставил машину, и оттуда уже поехали порознь. Следуя за Лекси, Джереми всю дорогу до Бун-Крика изнывал от беспокойства. Лекси продолжала пребывать в том меланхолическом настроении, в каком он застал ее перед рассветом. Она не отстранилась от него, когда он обнял ее на пароме, но выражение ее лица при этом было какое-то отсутствующее и она рассеянно смотрела на воды пролива Памлико. Ее улыбка была сдержанная, едва уловимая, а когда он взял ее за руку, она не ответила ему пожатием. Кроме того, Лекси явно не хотела возвращаться к их утренней беседе: во время переправы она говорила только о затонувших в этих местах кораблях, а когда Джереми пытался упомянуть что-то более серьезное, она либо переводила разговор на другую тему, либо просто умолкала.
        Элвин тем временем изнывал в камере, где, впрочем, смотрелся - как позже отметила Лекси - довольно органично. На нем была черная футболка с надписью «Металлика», кожаные брюки и такая же куртка, а на запястье красовался огромный браслет с шипами. Лицо от негодования раскраснелось, глаза метали молнии, а прутья решетки он стискивал с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Увидев Джереми и Лекси, Элвин не умолкал ни на секунду.
        - Нет, я ничего не понимаю! Что вообще происходит? - возмущался он. - Неужели в этом городе в порядке вещей хватать людей и бросать за решетку? Джереми, что ты стоишь? Сделай что-нибудь! Думаешь, мне нравится здесь сидеть?
        Родни в это время стоял в стороне, скрестив на груди руки и не обращая никакого внимания на крики Элвина. Он вообще игнорировал его с тех пор, как посадил в камеру, а сейчас его куда больше интересовали появившиеся вместе Лекси и Джереми. От Джеда он узнал, что журналиста не было этой ночью в гостинице, и Лекси тоже почему-то не ночевала дома. Конечно, это могло быть совпадением, но Родни понимал: едва ли стоило на это надеяться. Вероятнее всего, они провели ночь вместе. Мысль об этом не давала ему покоя.
        - Не беспокойся, я уверен, мы все уладим, - сказал Джереми Элвину, не желая вступать пока в разговор с Родни, который явно был вне себя от того, что они с Лекси объявились в участке одновременно. - Расскажи мне все-таки, что случилось…
        - Что случилось?! - воскликнул Элвин, бешено сверкая глазами. - Ты хочешь знать, что случилось? Сейчас тебе расскажу. Я попал в дурацкий город - вот что случилось! Сначала я вообще не мог его найти. Проехал по шоссе мимо двух автозаправок и двинулся дальше, поскольку вокруг не было ничего, хоть немного напоминающего город. Короче, я заблудился и только часам к девяти выехал туда, куда надо. Стал спрашивать у местных, как проехать в «Гринлиф», и, думаешь, кто-то мог толком объяснить дорогу? Ничего подобного! Естественно, я опять заблудился. А потом дед на автозаправке чуть не уморил меня болтовней…
        - Тулли, - сказал Джереми.
        - Чего?
        - Дед, который тебя чуть не уморил болтовней.
        - Да черт с ним, с этим дедом… Короче, в конце концов я добрался до этого чертова
«Гринлифа». И тамошний администратор - здоровенный такой, волосатый мужик - встретил меня как своего злейшего врага, передал твою записку и поселил в комнату с чучелами…
        - Там все комнаты такие.
        - Ну и черт с ними, - проворчал Элвин. - А ты, конечно, не удосужился меня встретить.
        - Извини, не смог.
        - Так ты дашь мне договорить или нет?! - взревел Элвин. - Я прочитал твою записку и поехал на кладбище. К счастью, успел как раз вовремя, и, знаешь, это действительно было нечто. Потрясающее зрелище! У меня даже поднялось настроение, и я решил заехать в местный бар (по-моему, это было единственное заведение, открытое в этот час). Там было всего несколько посетителей, и я подсел к одной девушке по имени Рейчел. В общем, все было замечательно, мы очень мило беседовали - и тут появился этот тип. - Он кивнул в сторону Родни. - Вошел и стал всех с подозрением оглядывать…
        Родни молча презрительно улыбнулся.
        - Потом, когда я вышел из бара и сел в машину, смотрю - этот тип опять тут как тут. Стучит в стекло и требует, чтобы я вышел из машины. Я спрашиваю: «В чем дело?
        А он гнет свое - выходи и все тут. Ну, я вышел, и он начал ко мне вязаться: типа, сколько я выпил, может, мне не стоит садиться за руль. Я сказал ему, что у меня все в порядке и что я приехал из Нью-Йорка работать с журналистом Джереми Маршем. И что ты думаешь? После этого он схватил меня, привез сюда, и я всю ночь просидел в камере!
        Лекси повернулась к Родни:
        - Это правда?
        Родни откашлялся.
        - В некотором роде да, но это далеко не все. Он, например, забыл упомянуть о том, что кричал, скандалил, называл меня тупым Барни Файфом и грозился подать на меня в суд за якобы причиненное ему беспокойство. Он был в невменяемом состоянии, и я просто побоялся его отпускать - вдруг он наркоман и мало ли что натворит! В общем, я задержал его для его же блага… Ах да, помимо всего прочего, он назвал меня еще и тупоголовым громилой.
        - Вы просто придирались ко мне! Я не сделал ничего противозаконного!
        - Как ничего? Вы собирались сесть за руль в нетрезвом состоянии!
        - Я выпил две кружки пива! Всего две кружки! - завопил Элвин. - Спросите у бармена! Он подтвердит!
        - Я говорил с барменом, - хладнокровно произнес Родни, - и он сказал, что вы выпили семь кружек.
        - Он врет! - воскликнул Элвин, в отчаянии хватаясь за голову. - Я выпил всего две кружки! Джереми, клянусь, две! Я никогда бы не сел за руль пьяным. Клянусь на Библии моей матери!
        Джереми и Лекси вопросительно посмотрели на Родни. Тот пожал плечами:
        - Я просто выполнял свой долг.
        - Ничего себе! - закричал Элвин. - Вы бросаете в камеру невиновных людей! Я этого так не оставлю! Мы живем в Америке, и здесь такой номер не пройдет! Уверяю вас, я с этим разберусь, и потом вас не возьмут на работу даже в «Уол-март»! Слышите меня, Барни? В «Уол-март»!
        Очевидно, подобными фразами и ограничивалось их общение большую часть ночи.
        - Давай я поговорю с Родни и попробую все уладить, - прошептала Лекси.
        Когда они вышли, Элвин замолчал.
        - Не переживай, мы вытащим тебя отсюда, - заверил его Джереми.
        - Но я вообще не должен здесь находиться!
        - Да, знаю. Но своим буйством ты сейчас только вредишь себе.
        - Но ведь это произвол! Этот коп засадил меня в камеру ни за что ни про что!
        - Я все понимаю. Но ты не волнуйся, Лекси все уладит.
        Когда они вышли в коридор, Лекси пристально посмотрела на Родни:
        - Ну так что все-таки произошло? Ты можешь мне объяснить?
        Родни избегал встречаться с ней взглядом и смотрел в сторону.
        - Где ты была этой ночью? - спросил он.
        - В нашем домике на побережье, - ответила она.
        - С ним?
        Лекси поколебалась, прикидывая, как лучше ответить.
        - Я уехала туда одна, если ты это хотел узнать.
        Родни кивнул, понимая, что она ушла от ответа, но в то же время чувствуя, что ему не хотелось услышать ничего другого.
        - Почему ты задержал этого парня? Только честно.
        - Я не собирался этого делать. Он меня вынудил.
        - Родни…
        Он повернулся к ней, опустив голову.
        - Он клеился в баре к Рейчел, а ты же знаешь, что она совершенно теряет над собой контроль, когда выпьет. Вот я и забеспокоился за нее - мало ли что на уме у этого типа? - Родни сделал паузу. - Ну и когда он вышел из бара, я решил узнать, не собирается ли он отправиться к Рейчел домой… и вообще кто он такой. Я подошел к нему, а он стал меня оскорблять. Ну а у меня вчера вечером и так настроение было паршивое…
        Лекси прекрасно знала причину его плохого настроения и поэтому, когда он осекся, ничего не сказала. Немного помолчав, Родни покачал головой и продолжил, словно все еще не желая признавать свою ошибку:
        - Но все равно я считаю, что поступил правильно. Он хотел сесть за руль в нетрезвом состоянии, а это противозаконно.
        - Он превысил допустимую норму алкоголя?
        - Не знаю, я это не выяснял.
        - Родни! - возмущенно прошептала Лекси.
        - Но этот тип просто вывел меня из себя! Он хам и наглец! К тому же клеился к Рейчел, нагрубил мне, обозвал черт знает как, а в конце концов оказалось, что он еще и работает с этим журналистом из Нью-Йорка…
        Лекси положила руку ему на плечо.
        - Родни, послушай меня, хорошо? Ты же прекрасно знаешь, у тебя возникнут большие проблемы, если будешь держать здесь этого человека без всякого на то основания. Уж мэр точно не придет от этого в восторг. Если ему станет известно, как ты обошелся с приехавшим в город фотографом, побывавшим на кладбище и даже сделавшим там снимки, то, уж поверь мне, проблемы тебе гарантированы. - Подождав, чтобы слова произвели должный эффект, она продолжила: - И кроме того, ведь ты должен понимать, что чем раньше ты его выпустишь, тем быстрее они оба уедут.
        - А ты думаешь, он собирается уезжать?
        Лекси посмотрела Родни прямо в глаза:
        - Он улетает завтра.
        Впервые за все время их разговора он не отвел взгляд.
        - Ты улетаешь вместе с ним?
        Лекси секунду поколебалась: утром она сама пыталась ответить себе на этот вопрос.
        - Нет, - прошептала она. - Мой дом здесь, в Бун-Крике. И я не собираюсь никуда уезжать.
        Через десять минут все трое: Джереми, Лекси и Элвин - вышли из полицейского участка и направились к парковке. Родни стоял в дверях и смотрел им вслед.
        - Только, пожалуйста, ничего не говори, - предупредил Элвина Джереми, взяв его за локоть. - Помолчи пока.
        - Идиот с полицейским значком! - все-таки прошипел Элвин.
        - Не говорите так про него, - возразила Лекси. - Он хороший парень.
        - Он арестовал меня ни за что ни про что!
        - Согласна, на этот раз он перестарался. Но никто до сих не жаловался на него за то, что он плохо заботится о безопасности жителей города.
        Когда они подошли к машине, Джереми сделал Элвину знак сесть на заднее сиденье.
        - Нет, это ему так просто с рук не сойдет! Я добьюсь, чтобы его уволили! - садясь в машину, злобно пообещал Элвин.
        - Будет лучше, если вы забудете об этом, - сказала Лекси, заглядывая в салон через открытую дверцу.
        - Забыть? Вы в своем уме? Он меня упрятал в камеру, хотя я ровным счетом ничего не сделал! Это произвол, и вы это прекрасно знаете!
        - Да, вы правы. Но поскольку ваши жалобы не были задокументированы, думаю, вам лучше просто махнуть на все рукой.
        - А вы кто такая, чтобы давать мне советы?
        - Я Лекси Дарнелл, - представилась она. - И между прочим, это мой родной город, откуда я никуда не собираюсь уезжать. И мне небезразлично, кто будет следить у нас за порядком. Я уверена, что лучше Родни это никто не сделает. Он отличный полицейский, ему все доверяют - спросите кого угодно. А вы завтра уже уезжаете, так что он больше не причинит вам беспокойства. - Лекси улыбнулась. - Ну и, я думаю, когда вы вернетесь в Нью-Йорк, этот инцидент станет для вас не более чем экзотическим приключением.
        Элвин пристально посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Джереми.
        - Это она? - тихо спросил он.
        Джереми кивнул.
        - Она просто очаровательна. Возможно, немного самоуверенна, но очаровательна.
        - А еще она готовит как настоящая итальянка.
        - Так же, как твоя мать?
        - Наверное, даже лучше.
        Элвин кивнул и несколько секунд помолчал, раздумывая.
        - Да, наверное, она права насчет того, что лучше оставить это дело.
        - И я так думаю. Она лучше знает обычаи своего города, и, между прочим, ее советы еще ни разу меня не подводили.
        - Так она еще и умна?
        - Необыкновенно, - подтвердил Джереми.
        Элвин хитро прищурился:
        - Готов поспорить, что эту ночь вы провели под одной крышей.
        Джереми ничего не ответил.
        - Да ты просто счастливчик…
        - А между прочим, я здесь! - в конце концов вмешалась в разговор Лекси. - Или вы забыли о том, что у меня есть уши?
        - Простите, - извинился Джереми. - Это наша старая дурная привычка: иногда мы напрочь забываем о нормах приличия.
        - Ну что ж, может, поедем? - спросила Лекси.
        Джереми посмотрел на Элвина.
        - Хорошо, поехали, - пожал плечами тот. - Более того, я даже готов забыть все, что здесь произошло. Только с одним условием.
        - Каким? - спросил Джереми.
        - Ты доконал меня разговорами об итальянской кухне, а я ведь со вчерашнего дня ничего не ел. Угости меня ужином, и тогда я не только забуду об этом инциденте, но и расскажу тебе, как поработал вчера на кладбище.
        Родни проводил их взглядом и вернулся в здание полицейского участка, чувствуя себя немного усталым после бессонной ночи. Он знал, что не имел права арестовывать этого парня, но в то же время был далек от того, чтобы сожалеть о случившемся. Тогда, у бара, ему просто хотелось поставить на место зарвавшегося нахала, а тот стал выкрикивать оскорбления и вести себя еще более вызывающе.
        Потерев ладонью макушку, Родни решил больше не думать об этом происшествии. Его куда сильнее беспокоило другое - то, что Лекси и Джереми провели ночь вместе. Подозрения - одно, но очевидные доказательства - совсем другое, а он прекрасно видел, как они смотрели друг на друга этим утром. Они вели себя не так, как позавчера на вечеринке, а это означало, что в их отношениях произошли какие-то изменения. Однако он не был абсолютно в этом уверен до тех пор, пока Лекси не уклонилась от его вопроса, сказав нечто совершенно расплывчатое: «Я уехала туда одна, если ты это хотел узнать». «Нет, не это», - готов был признаться он, но промолчал, поскольку и так все понял.
        Осознание этого больно укололо сердце, и Родни в который раз убедился в том, что очень плохо знал Лекси. В последнее время ему казалось, он стал лучше понимать ее, однако этот случай доказывал как раз обратное. Он не понимал, почему она допустила ту же ошибку. Ведь она уже обжигалась, доверившись незнакомцу, занесенному в их город случайным ветром. Разве Лекси не помнила, сколько страданий ей пришлось пережить из-за этого? И неужели она не понимала, что на этот раз ее ждало то же самое?
        Все она понимала, но, должно быть, решила - по крайней мере один вечер - не думать об этом. Это было безумием, и Родни чувствовал, что устал переживать из-за всего этого. Он устал оттого, что она не считалась с ним. Конечно, он все равно ее любил, несмотря ни на что, но он уже дал ей более чем достаточно времени, чтобы она могла разобраться в своих чувствах. И теперь, как он считал, она должна наконец сделать выбор.
        Когда они вошли в «Гербс», от плохого настроения Элвина не осталось и следа, однако он очень быстро заметил Джеда за одним из столиков. Джед, в свою очередь, нахмурился и скрестил на груди руки, увидев, как Элвин, Джереми и Лекси втроем уселись за столик возле окна.
        - Похоже, наш любезный администратор не очень рад нас видеть, - прошептал Элвин.
        Джереми украдкой кинул взгляд на враждебно щурившегося Джеда.
        - Странно. Обычно он такой душка. Наверное, ты чем-то его настроил против себя.
        - Я ровным счетом ничего не сделал. Я всего лишь поселился в его гостиницу.
        - Может, ему просто не нравится твой вид?
        - А чем ему может не нравиться мой вид?
        Лекси насмешливо приподняла бровь, словно желая сказать: «Вы это серьезно?»
        - Ну, не знаю, - пожал плечами Джереми. - Может, он не любит «Металлику»?
        Элвин посмотрел на свою футболку и покачал головой:
        - Вот и дурак.
        Джереми подмигнул Лекси, она улыбнулась ему в ответ, однако выражение ее лица было каким-то отсутствующим, как будто в мыслях она была в этот момент где-то далеко.
        - Ну так что, хочешь узнать, как я вчера поработал? - спросил Элвин, открывая меню. - Я все заснял двумя камерами с разных ракурсов, а потом сразу посмотрел, что получилось. И знаешь, что я тебе скажу? По-моему, эффектно, очень эффектно. Думаю, на телевидении этим заинтересуются… Ах да, совсем забыл. Ведь Нейт просил позвонить, как только у меня появятся новости. Вчера он не мог с тобой связаться и поэтому весь день названивал мне. И как ты только работаешь с этим парнем?
        Лекси вопросительно посмотрела на Джереми, и он пояснил ей:
        - Элвин говорит о моем агенте.
        - Он тоже собирается приехать?
        - Нет. Нейт сейчас слишком занят - готовит почву для моей, так сказать, фантастической карьеры на телевидении. И к тому же специфика его работы такова, что он может работать только в Нью-Йорке.
        По лицу Лекси проскользнула улыбка.
        - Да, кстати, может, расскажете, как вы познакомились? - неожиданно поинтересовался Элвин. - Я просто умираю от любопытства.
        Лекси молчала, явно не желая ничего отвечать, а Джереми неловко поерзал на стуле.
        - Лекси работает в библиотеке, и она помогала мне в расследовании, - уклончиво ответил он.
        - О, так, значит, вы все это время были неразлучны?
        Краем глаза Джереми заметил, что Лекси стала рассеянно смотреть в сторону.
        - Да, работы было немало, - заметил он.
        Элвин взглянул на Джереми и почувствовал, что между ним и Лекси что-то не так. Казалось, будто они поссорились этим утром, а потом помирились, однако все еще не забыли об этой ссоре.
        - Ну что ж… понятно. - Элвин решил оставить пока этот разговор. Он принялся изучать меню, и тут в зале появилась Рейчел и направилась к их столику.
        - Привет, Лекс, привет, Джереми, - сказала она, приблизившись. - Привет, Элвин.
        Элвин поднял глаза и радостно воскликнул:
        - Рейчел!
        - А ты говорил, что придешь на завтрак, - сказала она. - Так-то ты выполняешь свои обещания?
        - Извини, Рейчел, я проспал, - сказал Элвин, бросив взгляд на Лекси и Джереми.
        Рейчел достала из кармана передника небольшой блокнот и, вытащив из-за уха карандаш, приготовилась записывать.
        - Что будете заказывать?
        Джереми попросил принести ему сандвич, Элвин - сандвич и суп из омара.
        - А мне ничего не надо, я еще не проголодалась, - сказала Лекси. - Слушай, Рейчел, Дорис здесь?
        - Нет, сегодня она не работает. Устала и решила взять выходной. Вчера вечером ей пришлось работать допоздна, чтобы все приготовить для уик-энда.
        Лекси встревоженно посмотрела на Рейчел, стараясь понять, не скрывала ли та от нее что-нибудь.
        - Это так, Лекс, я ничего не скрываю, не думай, - серьезно сказала Рейчел. - С Дорис все в порядке, она просто устала. Она сама мне об этом говорила утром по телефону.
        - Но я в любом случае пойду ее проведать, - сказала Лекси. Прежде чем подняться, она, как бы извиняясь, посмотрела на Джереми и Элвина. Рейчел отступила чуть в сторону, чтобы дать ей пройти.
        - Можно, я пойду с тобой? - спросил Джереми.
        - Нет, не стоит, - сказала Лекси. - У тебя ведь еще много работы, да и мне нужно заняться своими делами. Встретимся в библиотеке, хорошо? Ты ведь хотел досмотреть дневники.
        - Ах, ну да, - сказал Джереми, задетый ее странным равнодушием и разочарованный тем, что ему не удастся провести с ней весь день, как он надеялся.
        - Ну хорошо, тогда встретимся в библиотеке часа в четыре, договорились? - предложила она.
        - Отлично, - ответил Джереми. - Только до этого времени, я надеюсь, ты свяжешься со мной и сообщишь, как Дорис?
        - Не беспокойся за нее - Рейчел же сказала, что с ней все в порядке. Ты не будешь возражать, если я заберу ее тетрадь?
        - Конечно, забирай.
        Лекси посмотрела на Элвина:
        - Пока, Элвин. Было очень приятно с тобой познакомиться.
        - Мне тоже.
        Когда она ушла, а Рейчел направилась на кухню, Элвин с заговорщицким видом пододвинулся к Джереми:
        - Ну давай, дружище, рассказывай.
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Не прикидывайся, ты прекрасно все понимаешь. А вот я что-то совсем ничего не понимаю. Ты в нее влюбился, вы провели вместе ночь - так? Но почему-то когда вы утром явились за мной в полицейский участок, она вела себя так, будто вы едва знакомы. А теперь она воспользовалась первым благовидным предлогом, чтобы улизнуть.
        - Дорис - бабушка Лекси, - объяснил Джереми, - вот почему она так беспокоится. В последнее время у Дорис неважно со здоровьем.
        - Допустим, - пожал плечами Элвин, - но, думаю, дело не только в этом. Просто, знаешь… все это время ты смотрел на нее такими щенячьими глазами, а она делала вид, будто не замечает. Вы что - поссорились?
        - Нет. - Джереми замолчал, рассеянно оглядев зал. За столиком в углу сидели три члена городского совета и пожилая женщина, работавшая в библиотеке. Все помахали ему в знак приветствия. - На самом деле я сам не понимаю, что произошло. Сначала все было замечательно, а потом вдруг…
        Когда он опять умолк, Элвин откинулся на спинку стула.
        - Ну что ж, все равно ведь ваши отношения продлились бы недолго.
        - Кто это тебе сказал? - возразил Джереми.
        - Вот как? Ты не прочь поселиться здесь? Или она собирается переехать в Нью-Йорк?
        Джереми молча сворачивал и разворачивал салфетку, не желая думать о том, что ему и так было хорошо известно.
        Пауза затянулась, и Элвин понимающе приподнял брони.
        - Да, наверное, я должен получше узнать эту девушку, сказал он. - После Марии никому не удавалось тебя так сильно зацепить.
        Джереми поднял на него взгляд и ничего не сказал. Он знал, что Элвин прав.
        Дорис читала, сидя в постели, и, когда в спальню заглянула Лекси, удивленно посмотрела на нее поверх очков.
        - Лекси? - воскликнула она, положив книгу на колени. - Что ты здесь делаешь? Ну заходи, заходи…
        Дорис была еще в пижаме и выглядела усталой, но не больной. Лекси подошла и присела на краешек кровати.
        - Рейчел сказала, что ты осталась дома, и я решила проведать тебя.
        - О, со мной все в порядке. Просто немного устала после вчерашнего. Но почему ты здесь? Ты ведь собиралась провести выходные в нашем домике на берегу?
        - Да, собиралась, - кивнула Лекси. - Но мне пришлось вернуться.
        - Почему?
        - Представляешь, там объявился Джереми…
        Дорис развела руками:
        - Клянусь, я тут ни при чем. Я ничего ему не говорила.
        - Знаю-знаю, - улыбнулась Лекси, ласково пожав руку бабушки.
        - Но как ему удалось тебя найти?
        Лекси вздохнула и сложила руки на коленях.
        - Я сама невольно дала ему подсказку: так получилось, что позавчера я рассказала ему об этом домике… Но мне даже в голову не могло прийти, что он догадается искать меня там. Ты не представляешь, как я была удивлена, когда увидела его на берегу.
        Дорис внимательно посмотрела на Лекси:
        - Так, значит… вы ночевали в домике?
        Лекси кивнула.
        - И?..
        Она на секунду замялась, но потом по ее губам проскользнула легкая улыбка.
        - Я приготовила ему твой фирменный соус.
        - Ну и как?
        - Он был в восторге. - Лекси провела рукой по волосам. - Кстати, я привезла тебе твою тетрадь. Она в гостиной.
        Дорис сняла очки и принялась протирать линзы краем простыни.
        - Но все же я до сих пор не поняла, что заставило тебя вернуться.
        - Джереми пришлось оставить машину далеко от паромной пристани, и я должна была подвезти его. Ему срочно нужно было вернуться в Бун-Крик, чтобы встретить друга - фотографа из Нью-Йорка, который приехал снимать огни на кладбище. Сегодня вечером они будут работать вместе.
        - Ну и какой у него друг?
        Лекси помолчала несколько секунд, размышляя над тем, как описать Элвина.
        - По своему виду он нечто среднее между панк-рокером и байкером, но вообще-то хороший парень.
        Когда Лекси замолчала, Дорис взяла ее за руку и посмотрела ей прямо в глаза:
        - Ты не хочешь поговорить о том, зачем ты на самом деле здесь?
        - Нет. - Лекси задумчиво водила пальцем по швам стеганого одеяла Дорис. - Правда, нет. Я хочу разобраться в этом сама.
        Глава 17
        Стоя на террасе «Гербса», Джереми с нетерпением посмотрел на часы, дожидаясь, когда наконец Элвин распрощается с Рейчел. Он явно любезничал с ней, и та вроде бы тоже не торопилась прощаться. Однако со стороны было видно, что она делала это скорее из вежливости, чем из-за личной симпатии. Впрочем, сам Элвин, конечно, не подозревал об этом.
        Когда они наконец распрощались, Элвин с сияющим лицом подошел к Джереми. Казалось, он и думать забыл о неприятностях прошлой ночи.
        - Ты видел? - прошептал он, когда оказался рядом. - По-моему, я ей понравился.
        - Что ж, может быть.
        - Очень даже может быть, - сказал Элвин. - А она, по-моему, просто конфетка. Слышал, как она щебечет? Очень-очень сексапильно…
        - Ну, тебе прямо все кажется сексапильным, - заметил Джереми.
        - Ничего подобного, - возразил Элвин. - Не все, а многое, Джереми улыбнулся:
        - Кстати, думаю, она будет сегодня вечером на танцах. Если хочешь, можем заглянуть туда, прежде чем поехать работать.
        - Так сегодня вечером намечаются танцы?
        - Да, в старой табачной сушильне. Я слышал, в этот день там собирается практически весь город. Так что скорее всего Рейчел придет.
        - Отлично, - сказал Элвин, спускаясь по ступенькам террасы, и потом, словно обращаясь к самому себе, задумчиво пробормотал: - Странно, почему она мне ничего об этом не сказала?
        Рассеянно листая блокнот с заказами, Рейчел проводила Элвина взглядом.
        Когда вчера вечером он подсел к ней в баре, она была далеко не в восторге от такого знакомства, однако, как только он сообщил ей, что приехал в Бун-Крик работать с Джереми Маршем, у них завязался оживленный разговор, и Элвин почти час рассказывал ей о Нью-Йорке. Он говорил без умолку, расписывая прелести лучшего города мира, а когда она упомянула о своих планах как-нибудь посетить Большое Яблоко, он написал на обратной стороне ее записной книжки свой номер телефона и даже пообещал сводить ее на шоу «Реджис и Келли», если она захочет.
        Все это очень льстило Рейчел, но, даже несмотря на это, она знала, что не станет звонить ему. Ей никогда особенно не нравились парни с татуировками, и хотя в последние годы ей не очень везло в личной жизни, она не считала это поводом для отступления от железного правила - никогда не встречаться с мужчиной, у которого в ухе больше сережек, чем у нее самой.
        Однако это была не единственная причина, по которой Рейчел не слишком заинтересовалась Элвином. В определенной степени этому поспособствовал Родни.
        Во время дежурства он часто наведывался в бар, чтобы узнать, не намеревается ли кто-нибудь из посетителей сесть за руль в пьяном виде. Все знали, что он может объявиться в любое время ночи. Он входил в помещение, осматривался, перекидывался парой фраз с посетителями, а если вдруг замечал пьяного, то подходил к нему и мрачно предупреждал, что в таком состоянии тот далеко не уедет. Как следует застращав человека, Родни выражал готовность подвезти его домой. Этот метод действовал эффективно, и за последние четыре года ему ни разу не пришлось никого арестовать за езду в пьяном виде. Даже хозяин бара ничего не имел против подобной инициативы: первое время ему, конечно, это не нравилось, но поскольку посетители не выражали недовольства, то в конце концов он привык к этому и сам стал вызывать Родни, если кто-то из клиентов перебирал.
        Когда прошлой ночью Родни зашел, по своему обыкновению, в бар, то сразу заметил за барной стойкой Рейчел с Элвином. Он не улыбнулся ей, как обычно, и не подошел поболтать, и ей показалось, что на его лице отразилась обида. Однако это выражение исчезло так же быстро, как появилось, и в следующую же секунду он стал мрачнее тучи. Неужели он приревновал ее? Именно поэтому она решила уйти из бара сразу следом за ним. По дороге домой Рейчел все время вспоминала эту сцену, пытаясь понять, было ли все, что она видела, реальностью или просто плодом ее воображения. Потом, лежа в постели, она пришла к заключению, что если Родни действительно приревновал ее, то это даже неплохо.
        Возможно, у них все еще могло сложиться.
        Найдя машину Элвина, которая так и стояла на улице возле бара «Эй, я тебя люблю!», они приехали в «Гринлиф». Элвин быстро принял душ, Джереми переоделся, и они целых два часа обсуждали результаты работы. Для Джереми это было единственным средством отвлечься, чтобы не думать пока о Лекси.
        Элвин, как всегда, великолепно провел съемку. Его материал был несравненно лучше того, что получилось у Джереми: изображение было четким, а замедленное воспроизведение позволяло увидеть детали, которые в обычном режиме заметить бы не удалось. Кроме того, с помощью рамок можно было выделить участки, на которые следовало обратить внимание зрителей.
        Джереми устроил Элвину экскурсию по городу и рассказывал обо всем, что, возможно, имело какое-то отношение к огням на кладбище. Он сообщил фотографу все версии городской легенды и принялся подробнейшим образом излагать то, что ему удалось почерпнуть из различных источников: данные карт, сведения о каменоломнях, уровне грунтовых вод и строительных проектах, а также собственные соображения о возможных вариантах преломления света. В конце концов Элвин не выдержал и начал зевать. Подробности таких расследований никогда его не интересовали. Чтобы избежать многословных описаний Джереми, он изъявил желание съездить на бумажную фабрику. Там они постояли несколько минут, оглядываясь вокруг, а потом, по дороге обратно, Джереми показал Элвину место, где он планировал провести съемку вечером. Затем они отправились на кладбище, чтобы снять его в дневное время.
        Пока Элвин устанавливал камеры, Джереми бродил между могилами, преследуемый мыслями о Лекси. Он думал о том, что заставило ее подняться с постели посреди ночи и сидеть в одиночестве. Несмотря на ее уверения, он чувствовал, что она сожалела о случившемся, а возможно, даже испытывала угрызения совести, однако он не мог понять почему.
        Да, он скоро должен уехать, но ведь он постоянно повторял ей, что сделает все, чтобы они могли быть вместе. Да, они еще мало знали друг друга, но ему даже этого было достаточно для того, чтобы понять: он будет любить ее всегда. Им нужно только дать любви шанс.
        Как бы то ни было, Элвин прав: пусть Лекси и переживала за Дорис, но ее поведение этим утром выдавало желание под любым предлогом сбежать от него. Однако он не знал, какова истинная причина: то ли она была к нему неравнодушна и просто испытывала неловкость, то ли, наоборот, он был ей неприятен после всего, что произошло, и она не хотела больше находиться рядом с ним.
        Прошлой ночью Джереми был уверен, что она чувствовала то же самое, что и он. Но сейчас…
        Ему очень хотелось, чтобы этот день они провели вместе. Если бы она поделилась с ним своими переживаниями, он был уверен, что мог бы ее успокоить. Джереми хотел держать Лекси в своих объятиях, целовать, говорить о том, что не мыслит без нее своей жизни. Однако больше всего ему хотелось убедиться в том, что она отвечает на его чувства.
        Элвин тем временем возился с камерой на другой стороне кладбища, не обращая никакого внимания на Джереми. Джереми вздохнул и, оглядевшись по сторонам, вдруг понял, что находится в том самом месте, где исчезла из виду Лекси, когда он впервые увидел ее тут.
        Его осенила внезапная догадка, и он медленно пошел вперед, то и дело останавливаясь и всматриваясь в надгробия. Потребовалось несколько минут, чтобы его предположение подтвердилось. Миновав небольшой пригорок, он остановился перед разросшимся кустом азалии. Все вокруг поросло бурьяном и было усыпано сухими ветками, но могила, перед которой рос куст, выглядела ухоженной. Присев на корточки, Джереми отодвинул в сторону цветы, которые, вероятно, принесла в тот день Лекси, и посмотрел на надгробие, удивляясь, как он раньше об этом не подумал. Теперь он понял, почему Дорис и Лекси так не хотели, чтобы по кладбищу бродили любопытные и туристы.
        Это была могила Клэр и Джеймса Дарнелл, родителей Лекси.
        По дороге с кладбища Джереми завез Элвина в «Гринлиф», чтобы тот немного поспал, а сам поехал в библиотеку, мысленно повторяя все, что собирался сказать Лекси.
        Возле библиотеки было непривычно многолюдно. Скоро должна была начаться экскурсия по историческим местам города. Люди прохаживались по тротуару, поглядывая на здание и оживленно беседуя. У многих в руках была такая же брошюра, как та, что Джереми получил в письме от Дорис. Некоторые зачитывали оттуда отрывки об архитектурных особенностях и истории здания.
        В самой библиотеке тем временем кипела работа. Несколько сотрудников подметали пол и вытирали пыль; еще двое расставляли дополнительные лампы от «Тиффани» - очевидно, для того, чтобы выключить верхний свет для создания в библиотеке атмосферы таинственности.
        Проходя мимо детского читального зала, Джереми заметил, что от вчерашнего беспорядка там не осталось и следа. Дверь в кабинет Лекси была открыта, и он на секунду задержался перед ней, собираясь с духом. Лекси в это время тоже занималась наведением порядка в своих владениях, и ей уже почти удалось освободить стол от бумаг. Когда он вошел, она убирала очередную кипу под стол.
        - Привет, - сказал Джереми.
        Лекси подняла голову.
        - О, привет! - Она распрямилась и поправила блузку. А я тут навожу порядок, как видишь.
        - Да, похоже, к этому мероприятию у вас здесь относятся со всей серьезностью.
        - Да, и, наверное, я должна была заранее со всем этим разобраться, - сказала Лекси, показывая вокруг. - Но в последнее время у меня появилась дурная манера откладывать все на завтра.
        Лекси улыбнулась, и Джереми подумал, что с чуть растрепавшимися волосами она выглядит очаровательно.
        - Такое иногда случается, - сказал он.
        - Возможно. Но со мной это впервые.
        Она взяла стопку бумаг и снова полезла под стол, явно избегая серьезного разговора.
        - А как дела у Дорис? - поинтересовался Джереми.
        - Все нормально, - ответила Лекси из-под стола. - Как и говорила Рейчел, она просто устала, но завтра, думаю, будет в полном порядке. - Распрямившись, она снова взяла кипу бумаг и добавила: - Если у тебя будет возможность, загляни к Дорис перед отъездом. Думаю, она обрадуется.
        Несколько секунд Джереми внимательно смотрел на Лекси и, поняв наконец, что на самом деле означали эти слова, решительно направился к ней. Однако Лекси, сделав вид, будто ничего не заметила, быстро ускользнула в другую сторону, чтобы их снова разделял стол.
        - Что происходит? - спросил Джереми.
        - Просто я очень занята, - бросила она, перебирая на столе бумаги.
        - Я имею в виду: что происходит в наших отношениях?
        - Ничего, - пожала плечами Лекси. Она произнесла это таким будничным тоном, словно говорила о погоде.
        - Как это ничего? Ты даже избегаешь смотреть на меня, - сказал Джереми.
        Это заставило ее наконец взглянуть ему в глаза - в первый раз с момента его появления в ее кабинете. Он чувствовал, что она сердится, только не мог понять, на кого именно - на него или на себя.
        - Не понимаю, что еще ты хочешь от меня услышать. Я ведь уже сказала тебе: у меня много дел. Я действительно очень тороплюсь.
        Джереми пристально посмотрел на Лекси, внезапно почувствовав, что она как будто ищет повод для ссоры.
        - А я могу тебе чем-то помочь? - спросил он.
        - Нет, спасибо. Я все сделаю сама, - отказалась Лекси, отправляя очередную кипу бумаг под стол. - Кстати, как там Элвин? - спросила она из-под стола.
        - Ну, во всяком случае, он уже не злится.
        - Вот и отлично, - сказала Лекси. - А что у вас с работой? Вы сделали то, что собирались?
        - В основном да.
        Она поднялась и снова засуетилась возле стола, старательно изображая чрезвычайную занятость.
        - Кстати, я достала для тебя дневники. Они на столе в комнате редких книг.
        Джереми еле заметно улыбнулся:
        - Спасибо.
        - Если тебе еще что-нибудь понадобится, обращайся, - добавила она. - Я буду здесь по крайней мере еще час. И знаешь, экскурсия начинается в семь, но - сразу предупреждаю - тебе придется закончить работу не позже половины седьмого, ведь в это время мы собираемся выключить в библиотеке верхний свет.
        - Насколько я помню, ты говорила, что комната редких книг закрывается в пять…
        - Да, но раз уж ты завтра уезжаешь, думаю, сегодня можно сделать исключение.
        - И к тому же я заслужил эту привилегию, потому что мы друзья, верно?
        - Да, конечно, - сказала Лекси, натянуто улыбнувшись. - Потому что мы друзья.
        Джереми вышел из кабинета и направился в комнату редких книг, пытаясь осмыслить разговор с Лекси. Их встреча прошла совсем не так, как он ожидал. Несмотря на ее холодность, он надеялся, что она хотя бы проводит его до комнаты редких книг, но в то же время что-то говорило ему: она этого не сделает. Отчуждение, появившееся в ее отношении к нему с самого утра, теперь превратилось едва ли не во враждебность.
        Он понимал, что в какой-то степени ее поведение оправданно: он должен уехать в Нью-Йорк, а она останется здесь. Вчера в домике на побережье было легко уверять себя в том, что им удастся каким-то волшебным образом сделать так, чтобы быть вместе. И тогда Джереми действительно верил в это. Он верил, что если двое любят друг друга, они обязательно будут вместе.
        Сейчас он прилагал все усилия, чтобы придумать какой-то выход: перебирал мысленно все возможные варианты, анализировал, рассчитывал, строил планы. И он считал, что имел полное право ожидать от нее того же.
        А Лекси вела себя с ним как с совершенно чужим человеком, делая вид, будто между ними ничего не было, или, возможно, стараясь показать, что она считала проведенную с ним ночь ошибкой.
        Джереми кинул взгляд на стопку дневников и, усевшись за стол, принялся перебирать их, откладывая те, что успел просмотреть. Таковых было семь штук, причем ни в одном ему не удалось почерпнуть полезную информацию, если не считать того, что в двух упоминались семейные похороны на кладбище Седар-Крик. Оставалось просмотреть еще четыре дневника, и Джереми, откинувшись на спинку стула, взял первый попавшийся из них и принялся листать его, чтобы понять, был он чисто личным или содержал исторические сведения о городе. Дневник принадлежал девушке по имени Энн Демпси и охватывал период с 1912 по 1915 год. По большей части она описывала повседневные события жизни, рассказывала о родителях и друзьях, а также о том, что ее никто на свете не понимает.
        Примечательно, что по своим размышлениям и переживаниям она была поразительно похожа на современных подростков. Читать было довольно интересно, но Джереми в конце концов отложил дневник в сторону, поскольку он не представлял абсолютно никакой ценности для расследования.
        Еще два дневника, написанные в двадцатые годы двадцатого века, тоже содержали в основном личную информацию. Рыбак в мельчайших подробностях писал о приливах-отливах и уловах; автор другого дневника - школьная учительница по имени Гленара описывала роман с молодым врачом, а также давала детальные портреты своих учеников и знакомых. В ее дневнике изредка встречались упоминания о событиях, касавшихся социальной жизни города: судя по этим свидетельствам, все развлечения местных жителей состояли в том, чтобы наблюдать с набережной за судами, проходившими по реке Памлико, ходить в церковь, играть в бридж и прогуливаться по Мэйн-стрит по субботам. О кладбище Седар-Крик в этих двух дневниках не говорилось ни слова.
        Оставалось просмотреть последний дневник, в котором скорее всего тоже не было ничего интересного. Это означало, что через несколько минут Джереми освободится. Однако он не мог уйти из библиотеки, не попытавшись снова поговорить с Лекси. Еще вчера ему не составило бы никакого труда войти к ней в кабинет, но сегодня, после внезапно возникшей трещины в их отношениях, сделать это было не так легко. Он просто не знал, как ему следовало вести себя в такой ситуации.
        Может, стоило держаться с ней как можно более нейтрально? Или, наоборот, попытаться поговорить с Лекси начистоту, несмотря на то что она настроена на ссору? Или лучше сделать вид, будто он не заметил перемены в ее поведении, и как ни в чем не бывало позвать ее посмотреть, как получились огни на пленке? Или, может, следовало пригласить ее поужинать вместе? Или просто без слов заключить ее в объятия?
        Однако проблема в том, что, пока Джереми ломал голову над тем, как поступить, Лекси даже не пыталась сделать шаг ему навстречу. Она вела себя так, будто ей было совершенно все равно, что будет с ними. Джереми снова вспомнил их разговор в ее кабинете.

«Если у тебя будет возможность, загляни к Дорис перед отъездом…» Не «если у нас будет возможность», а «если у тебя…».
        А ее последняя фраза? «Да, конечно, - сказала она. - Потому что мы друзья». Ему стоило большого труда заставить себя промолчать. «Так вот, значит, как?! - хотелось ему воскликнуть. - После всего, что было вчера, мы просто друзья?»
        Неужели он совсем ничего для нее не значил? Чем больше Джереми об этом думал, тем сильнее становилась его обида. Если Лекси не считалась с его чувствами, почему он должен был перед ней распинаться? Ведь, в конце концов, разве он был в чем-то виноват? Он пытался серьезно поговорить с ней о своих чувствах, о том, что они могли предпринять, чтобы быть вместе, а она просто не пожелала его слушать.
        Он посмотрел в окно, напряженно сжав губы. Нет, он больше не будет играть с ней в эту игру. Если она захочет поговорить с ним - отлично. Если же нет… Что ж, в таком случае ему оставалось только смириться. Он не собирался перед ней унижаться, так что судьба их отношений была теперь всецело в ее руках. Он решил уйти из библиотеки, как только закончит работу с последним дневником. По крайней мере таким образом он даст ей возможность подумать и принять решение, каким бы оно ни было.
        Как только Джереми вышел из кабинета, Лекси пожалела о том, что не решилась с ним объясниться. Она надеялась, что разговор с Дорис подскажет ей какой-то выход, однако он лишь помог ей отсрочить неизбежное. Джереми внезапно объявился в ее кабинете и вел себя с ней как ни в чем не бывало. Как будто завтра ничто не должно было измениться. Как будто он вовсе не собирался никуда уезжать.
        Она прекрасно понимала, что он уедет, оставив ее - так же, как это сделал Мистер Ренессанс, - но в глубине души ей хотелось верить в сказку, которую Джереми рассказывал вчера вечером: в то, что он сделает все, чтобы они были вместе. И казалось бы, действительно: почему бы и нет? Если он смог найти ее в домике на побережье, если у него хватило смелости говорить ей то, что он говорил, - что мешало ему принять решение остаться здесь?
        Как бы то ни было, Джереми, очевидно, лелеял надежду, что Лекси согласится поехать с ним в Нью-Йорк. Неужели он не понимал, что ее нисколько не привлекала такая жизнь? Ни деньги, ни карьера, ни тусовки, ни возможность покупать тайскую еду ночью. Для Лекси счастье состояло совсем в другом. В том, чтобы любимый всегда был рядом и они могли подолгу гулять, держась за руки, и любоваться закатом. Возможно, это было не слишком гламурное представление о счастье, но, в сущности, это было лучшее, что могла дать человеку жизнь. Кто на смертном одре не пожалел бы о том, что слишком много работал и слишком мало времени проводил с семьей?
        Конечно, Лекси не могла отрицать, что современная жизнь была полна соблазнов. Будь знаменитым, богатым, красивым, посещай крутые тусовки - только тогда ты будешь по-настоящему счастлив. Однако ей всегда казалось, что это путь в никуда. Если нет, то почему тогда столько красивых, богатых и знаменитых людей употребляют наркотики? Почему так быстро распадаются их браки? Почему их нередко арестовывает полиция? Почему они становятся несчастными, как только перестают быть в центре внимания?
        Джереми, несомненно, тоже был частью этого мира, хотя и не желал признавать этого. Лекси почувствовала это, едва увидев его, и поэтому сразу сказала себе, что должна держать его на расстоянии. Как бы то ни было, она жалела о том, как только что вела себя с ним. Просто когда он внезапно появился в ее кабинете, она была еще не готова к серьезному разговору. Наверное, ей следовало так и сказать ему, а не отгораживаться от него непроницаемой стеной отчуждения, уверяя, что у нее все в полном порядке.
        Да, она должна была это сделать. Джереми заслужил по крайней мере то, чтобы она была с ним искренна.

«…друзья, - снова подумал Джереми. - Потому что мы друзья».
        Эти слова по-прежнему не давали ему покоя, и, рассеянно постукивая ручкой по записной книжке, он покачал головой. Оставалось ознакомиться с последним дневником. Передернув плечами, чтобы избавиться от напряжения, он придвинулся к столу и открыл дневник. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять: этот дневник кардинальным образом отличался от предыдущих.
        Вместо коротких личных записей в нем были датированные и озаглавленные исторические заметки, написанные в период с 1955 по 1962 год. В первой заметке речь шла о том, как при строительстве епископальной церкви Святого Ричарда в 1859 году, на участке, раскопанном под ее фундамент, было обнаружено древнее поселение индейцев ламби. Заметка занимала три страницы, и за ней следовала другая, рассказывавшая о судьбе кожевенного завода Мактотена, построенного на берегах Бун-Крика в 1794 году. Третья заметка заставила Джереми скептически приподнять брови: в ней автор дневника излагал свою версию событий, случившихся на острове Роаноук в 1587 году.
        Внезапно вспомнив слова Лекси о том, что один из дневников принадлежал местному историку-любителю, Джереми принялся лихорадочно переворачивать страницы, быстро просматривая заголовки. Вскоре он остановился и, пролистнув несколько страниц назад, замер, не веря своим глазам…
        Откинувшись на спинку стула, он принялся читать.
        РАЗГАДКА ТАЙНЫ ОГНЕЙ НА КЛАДБИЩЕ СЕДАР-КРИК
        На протяжении многих лет в нашем городе существует легенда о призраках, появляющихся на кладбище Седар-Крик в виде огней. Три года назад в «Журнале Юга» была опубликована статья об этом феномене. Однако в ней не было предпринято никаких попыток объяснить данное явление, и я решил провести собственное расследование. В результате, надеюсь, мне удалось установить причину того, почему огни появляются лишь в определенное время и при определенных условиях.
        Я с полной уверенностью могу утверждать: никаких призраков на кладбище нет. Все дело в бумажной фабрике Хенриксона, расположении холма Райкерс-Хилл и фазе Луны: огни появляются тогда, когда идущий на фабрику поезд пересекает эстакаду.
        Когда Джереми читал это, у него перехватило дыхание. Хотя автор дневника не давал объяснения, почему кладбище оседает, а возможно, без этого огни не были бы видны вовсе, по существу, он пришел к тому же выводу, что и Джереми.
        Значит, разгадка была найдена еще сорок лет назад.
        Подумать только - сорок лет…
        Он заложил это место клочком бумаги и взглянул на обложку, чтобы узнать, кто был автором этого дневника. В его памяти мгновенно вспыхнул отрывок первого разговора с мэром, и наконец все детали пазла встали на свои места.
        Оуэн Геркин.
        Дневник принадлежал отцу мэра, который, по словам самого мэра Геркина, «знал о городе все, что можно было знать». Он выяснил истинную причину огней на кладбище и, несомненно, рассказал об этом сыну. Выходит, мэру Геркину было прекрасно известно, что в огнях нет ничего сверхъестественного, но он упорно утверждал обратное. Все это могло означать только одно: мэр Геркин просто лгал, в надежде использовать легенду для одурачивания туристов - причем с его, Джереми, помощью.
        А Лекси…
        Ведь она намекала, что разгадку можно найти в одном из дневников. Несомненно, она читала запись Оуэна Геркина, в которой тот раскрывал тайну огней на кладбище. А значит, она тоже лгала ему, предпочитая подыгрывать мэру.
        Джереми задумался, сколько еще жителей города знали разгадку. Дорис? Возможно. Нет, не просто возможно - судя по всему, она не могла об этом не знать. Она с самого начала заявила ему, что призраков на кладбище нет. Однако так же, как мэр и Лекси, она ничего не сказала о реальной причине огней, хотя ей, очевидно, это тоже было прекрасно известно.
        Выходит… вся эта история была просто фарсом. Письмо. Расследование. Вечеринка, устроенная в его честь. И хуже всего то, что его развели как последнего идиота.
        Интересно, какую роль в этом сыграла Лекси? Ее история о том, как Дорис привела ее в детстве на кладбище, чтобы она встретилась с душами родителей, пришлась как-то подозрительно кстати. А ее фраза о том, что умершие родители будто бы хотели его увидеть…
        Совпадение? Или хорошо спланированный ход? И почему она теперь вела себя так?
        Так, будто ей хотелось, чтобы он поскорее уехал. Будто он был ей совершенно безразличен.
        Неужели все было спланировано? Но зачем?
        Схватив дневник, Джереми решительно направился в кабинет Лекси, чтобы получить наконец ответы на эти вопросы, Стремительно выйдя из комнаты редких книг, он не заметил, что с шумом захлопнул за собой дверь, и не обратил никакого внимания на изумленные лица обернувшихся к нему сотрудников библиотеки. Дверь в кабинет Лекси была открыта, но он, входя, распахнул ее еще шире.
        В комнате уже царил идеальный порядок, и Лекси, держа баночку средства для полировки мебели, старательно натирала тряпкой поверхность стола.
        - А-а, это ты… - Она подняла глаза и натянуто улыбнулась. - Я вот уже закругляюсь с уборкой.
        Джереми бросил на нее испепеляющий взгляд:
        - Только, пожалуйста, не надо больше притворяться. Несмотря на разделявшее их расстояние, Лекси почти физически ощутила, каким холодом от него повеяло. По своей привычке она нервно заправила за ухо прядь волос.
        - Я не понимаю, в чем дело.
        - Вот в чем! - воскликнул Джереми, потрясая в воздухе дневником. - Ты читала это, не так ли?
        - Да, - пожала плечами Лекси, сразу узнав дневник Оуэна Геркина. - Конечно, читала.
        - А ты читала здесь то место, где говорится об огнях на кладбище Седар-Крик?
        - Да, - подтвердила она.
        - Так почему же ты скрыла от меня это?
        - Я ничего не скрывала, - возразила Лекси. - Я сразу рассказала тебе о дневниках - в первый же день, когда ты пришел в библиотеку. И я сказала тебе, что в них вполне можно найти разгадку…
        - Хватит, - прищурившись, сказал Джереми. - Ты прекрасно знала, где именно нужно было ее искать.
        - Но ты и сам ее нашел, - парировала Лекси, повышая голос. - Я не понимаю, в чем проблема.
        - Проблема в том, что я зря потратил время! Я ломал голову над этими огнями, а в этом дневнике уже давным-давно была разгадка. То есть никакой тайны вообще не существовало. А ты просто лгала мне. Пудрила мне мозги!
        Лекси уставилась на Джереми, чувствуя, что он закипает все сильнее.
        - Так ты пришел сюда, чтобы предъявлять мне какие-то глупые обвинения?
        - Ты знала, что меня просто хотят использовать! - закричал он.
        - Ничего я не знала! - возмутилась Лекси.
        - Но ты же читала дневник!
        - Ну и что с того? - взорвалась она. - Я также читала и статью в нашей местной газете. И все остальное, что писали про эти огни. Откуда мне было знать, что предположение Оуэна Геркина верное? Для меня оно было такой же версией, как и остальные. И к тому же неужели ты думаешь, что мне больше нечего было делать, кроме как ломать голову над этой загадкой? Мне вообще дела до этого не было! Это тебя сюда пригласили провести журналистское расследование. И если бы ты прочитал эту заметку в дневнике два дня назад, то все равно ни в чем не был бы уверен. Тебе в любом случае пришлось бы выяснять все самому.
        - Это здесь ни при чем, - сказал Джереми, не желая признавать, что она, возможно, права. - Просто меня здесь водили за нос. Экскурсия, легенда, призраки - все это обман и фарс!
        - О чем ты говоришь? Какой обман? Это экскурсия по историческим местам города, и в этом году в ее программу решили включить кладбище - только и всего. И никого здесь не обманывают, никого за нос не водят. Неужели ты думаешь, что большинство людей у нас действительно верят, что огни на кладбище - это призраки? Многие говорят так потому, что это прикольно…
        - А Дорис знала об этом? - резко перебил ее Джереми.
        - О дневнике Оуэна Геркина? - Лекси тряхнула головой, возмущенная, что он не желал ее слушать. - Да откуда ей было знать?
        - Послушай, - сказал он, подняв палец, как учитель, втолковывающий что-то ученику, - вот что я никак не могу понять. Если ты не хотела, чтобы кладбище включали в экскурсию, если Дорис тоже этого не хотела, то почему вы просто не пошли в газету и не рассказали правду? Зачем вы втянули в эту сомнительную аферу меня?
        - Никто тебя не втягивал. И это не афера. Это просто праздничное мероприятие. Не нужно выворачивать все наизнанку.
        - Я-то как раз ничего не выворачиваю наизнанку. Это сделали вы с мэром.
        - Так, значит, ты считаешь, что я специально все подстроила? - Джереми ничего не ответил, и Лекси прищурилась: - Тогда почему я сразу дала тебе этот дневник? Почему я его от тебя не спрятала?
        - Не знаю. Может, ты рассчитывала, что у меня не дойдут до него руки. Ведь вы с Дорис с самого начала упорно твердили про ее тетрадь - наверное, надеялись, что так удастся отвлечь мое внимание.
        - Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Это полный абсурд! - воскликнула Лекси, опершись руками о стол. Щеки ее пылали.
        - Я просто хочу понять одно: зачем тебе все это потребовалось?
        Она воздела вверх руки, словно моля заставить его замолчать.
        - Хватит, я не хочу больше выслушивать твои обвинения.
        - Еще бы!..
        - Знаешь, я думаю, будет лучше, если ты исчезнешь отсюда, - сказала она, швырнув баночку со средством для полировки в выдвижной ящик стола. - У меня нет ни малейшего желания с тобой разговаривать. Уезжай туда, откуда приехал, - скатертью дорога!
        Джереми скрестил на груди руки.
        - Ага, наконец ты сказала, о чем думала сегодня весь день.
        - О, так ты, оказывается, стал телепатом?
        - Нет. Не обязательно уметь читать мысли, чтобы понять, почему ты так себя вела.
        - А между прочим, я тебя тоже насквозь вижу! - резко бросила Лекси, окончательно выведенная из себя высокомерием Джереми: она знала, что ее голос могли услышать все сотрудники библиотеки, но ее это уже мало заботило. - Ты умеешь говорить приятное, когда тебе это выгодно, но, как только необходимость в этом отпадает, ты напрочь обо всем забываешь.
        - И что ты хочешь этим сказать?
        Лекси метнула на него гневный взгляд:
        - Что? Ты думаешь, я не знаю, как ты на самом деле воспринимаешь наш город? Для тебя это не более чем временная остановка на шоссе. Ведь ты даже не в состоянии понять, почему кто-то может любить Бун-Крик. А уж для тебя самого вообще немыслимо поселиться здесь!
        - Я этого не говорил.
        - Но мне и так ясно! - закричала она, злясь на себя за свою безапелляционность, но уже не в силах остановиться. - В этом все дело! Когда я говорила, что одному из нас придется принести многое в жертву, я знала: ты ждешь этого от меня. Ты считал само собой разумеющимся, что я должна оставить родной город, близких и друзей и последовать за тобой. Ты даже не допускал мысли, чтобы самому принести что-то в жертву.
        - Ты не права.
        - Да? И в чем же? Разве ты не рассчитывал, что я соглашусь уехать? Или ты подумывал приобрести здесь домик? Если так, то давай я тебе помогу. - Лекси взяла телефонную трубку. - Здесь через дорогу есть агентство недвижимости - думаю, миссис Рейнольде с удовольствием покажет тебе несколько домов прямо сегодня. Впрочем, может, стоит подумать над покупкой того георгианского особняка, который я показывала тебе с Райкерс-Хилла? Конечно, я сама всегда мечтала его купить, но в принципе я готова уступить его тебе, раз уж ты так жаждешь поселиться в Бун-Крике.
        Джереми молча смотрел на Лекси, не зная, как ей возразить.
        - Ну что - нечего сказать? - спросила она, бросив телефонную трубку. - Что ты молчишь? Может, расскажешь мне в конце концов свою версию? Что ты имел в виду, когда говорил, что мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы быть вместе? Может быть, ты думал, что я соглашусь довольствоваться редкими встречами, безо всякой надежды на нормальные отношения? Или ты рассчитывал со временем убедить меня, что здесь у меня нет перспектив и будет лучше последовать за тобой?
        В ее голосе чувствовались гнев и боль, и смысл всех ее слов сводился лишь к одному… Некоторое время они оба молчали.
        - Почему же ты не сказала мне все это вчера вечером? - наконец глухо спросил Джереми.
        - Я пыталась, - возразила Лекси. - Ты просто не хотел ничего слушать.
        - Тогда почему?.. - Джереми не договорил, но и без слов было понятно, что он имел в виду.
        - Не знаю. - Лекси отвела взгляд. - Ты интересный человек, мы замечательно провели с тобой пару дней. Наверное, это был мимолетный порыв.
        Джереми пристально на нее посмотрел.
        - И это все, что я значил для тебя? - спросил он.
        - Нет. - Она увидела неподдельную боль в его глазах. - По крайней мере этой ночью все было по-другому. Но теперь все кончено - у наших отношений нет будущего.
        - Это ты так решила?
        - Нет, - сказала Лекси, чувствуя, что ее глаза начинают наполняться слезами. - Не нужно сваливать все на меня. Ведь это ты уезжаешь, а не я. Ты вторгся в мой мир, хотя тебя никто об этом не просил. Я была абсолютно довольна своей жизнью. Может, не совсем счастлива, немного одинока, но довольна. Мне нравится жить тут. Мне нравится, что я могу зайти проведать Дорис, когда ей нездоровится. Нравится читать детям книги в библиотеке. И мне нравится наш праздничный исторический тур, который ты собираешься сделать посмешищем, чтобы произвести впечатление на телевидении.
        Они стояли, молча глядя друг другу в глаза. Все слова были уже произнесены, и теперь они чувствовали лишь опустошение.
        - Не надо вести себя так, - сказал наконец Джереми.
        - Как «так»? Говорить правду?
        Не дожидаясь ответа, Лекси схватила куртку и сумочку и зашагала к двери. Джереми посторонился, позволяя ей пройти, и она прошествовала мимо, не проронив ни слова. Лишь когда она уже переступила порог, он вновь обрел дар речи:
        - Ты куда?
        Прежде чем остановиться, Лекси сделала еще шаг вперед и со вздохом обернулась:
        - Домой. - Она быстро вытерла слезу со щеки и расправила плечи. - Думаю, мне здесь больше нечего делать.
        Глава 18
        Был поздний вечер, и Элвин с Джереми устанавливали камеры у дощатого настила на берегу реки Памлико. Издалека доносились звуки музыки, игравшей в табачной сушильне Мейера, где танцы были в самом разгаре. Все остальные заведения в городе были уже закрыты, и даже в баре было безлюдно. На берегу реки тоже не было ни души.
        - Ну и что произошло потом? - спросил Элвин.
        - Ничего, - сказал Джереми. - Она повернулась и ушла.
        - Почему ты не пошел за ней?
        - Она этого не хотела.
        - Как ты это узнал?
        Джереми потер глаза, в который раз вспоминая разговор с Лекси. Последние несколько часов прошли словно в тумане. Он смутно помнил, как после ухода Лекси вернулся в комнату редких книг, положил стопку дневников на полку и ушел, закрыв дверь. По дороге в гостиницу он мучительно размышлял над ее словами, со смешанным чувством обиды, разочарования и уныния. Следующие четыре часа он пролежал на кровати, пытаясь разобраться в том, что произошло. Ему не следовало бесцеремонно врываться в ее кабинет и напрашиваться на ссору. Что на самом деле вывело его из себя? Непонятная история с дневником и осознание того, что его обманули? Или же он просто был рассержен на Лекси и, так же как она, лишь искал повод для выяснения отношений?
        Он не мог ответить на этот вопрос, и Элвин, которому он все рассказал, едва ли способен быть в этом деле советчиком. Джереми чувствовал себя совершенно разбитым, но, несмотря на то что ему нужно было заниматься съемкой, он боролся с искушением отправиться домой к Лекси и попытаться все исправить. Хотя, конечно, едва ли она была сейчас дома, а не на танцах, где собрался весь город.
        Джереми вздохнул, вспомнив окончание их разговора.
        - Я понял это по ее взгляду, - наконец ответил он Элвину.
        - Так, значит, между вами все кончено?
        - Да, - уныло сказал Джереми. - Все кончено.
        Элвин покачал головой и отвернулся. Он решительно не понимал, как Джереми мог влюбиться за столь короткое время, На его взгляд, эта Лекси была не так уж хороша и к тому же но соответствовала его представлению о южных красотках.
        В любом случае он был уверен: Джереми не долго будет переживать. Скорее всего эта история начнет стираться из его памяти, как только он сядет в самолет.
        Джереми вообще никогда особенно не зацикливался на оставшихся позади романах.
        Танцы были в самом разгаре, но мэр Геркин сидел один за столиком в углу, подперев подбородок ладонью.
        Он надеялся, что на танцы заглянут Джереми с Лекси, однако, едва приехав, услышал, как сотрудники библиотеки шептались о том, что между ними сегодня произошла ссора. Причем очень крупная, и Джереми Марш возмущался, постоянно упоминая какой-то дневник и крича, что его обманули.
        Размышляя об этом, мэр Геркин подумал, что не стоило ему дарить библиотеке дневник отца. Но в те времена ему в голову не пришло бы поступить иначе: ведь это был ценнейший источник сведений по истории города, а значит, самое его место в библиотеке. Разве мог мэр тогда предположить, что все так обернется? Кто мог знать, что произойдет в следующие пятнадцать лет? Кто знал, что ткацкая фабрика и рудник перестанут существовать? Кто знал, что сотни людей останутся без работы и молодежь начнет уезжать из города с твердым намерением никогда не возвращаться обратно? Кто знал, что городу придется изо всех сил бороться за выживание?
        Возможно, ему не следовало включать кладбище в программу экскурсии. Возможно, не стоило раскручивать легенду о призраках, ведь ему прекрасно было известно, что в огнях на кладбище не было ничего сверхъестественного и что истинной их причиной было свечение, исходившее с бумажной фабрики. Однако с другой стороны, нужно же было, в конце концов, как-то привлекать в город туристов - возможно, для города это был единственный шанс выжить. Если бы в Бун-Крик потянулись туристы, жизнь в городе снова бы закипела - открылись бы рестораны, магазины, гостиницы. Конечно, это не могло произойти в один день, но со временем на это вполне можно было рассчитывать. Уже сейчас были заметны некоторые успехи. Благодаря добавлению кладбища с привидениями в программу экскурсии им удалось продать в этот раз на несколько сотен билетов больше, чем раньше, а присутствие Джереми давало надежду на то, что об их городе узнает вся страна.
        Правда, журналист сумел докопаться до истины, но, в общем, это было неудивительно. Мэр сразу, как только его увидел, понял, что он на это способен. Впрочем, это обстоятельство нисколько его не смущало. Что такого случится, если Джереми раскроет всю правду на телевидении или в своей колонке? Все равно благодаря этому люди узнают о Бун-Крике и, может быть, у кого-нибудь появится желание приехать сюда. В данном случае любое упоминание о городе могло быть полезным. Если, конечно, журналист не вздумает обвинить его в «надувательстве».
        Это было бы крайне неприятно - тем более что никакого надувательства здесь не было. Да, он знал настоящую причину огней, а большинство жителей города - нет. Ну и, собственно, что с того? Ведь огни на кладбище действительно были, и легенда не была пустой выдумкой. Некоторые люди верили в нее, другие просто считали ее частью местного колорита. Как бы то ни было, сейчас эта легенда была нужна Бун-Крику как никогда.
        Несомненным было одно: если Джереми Марш уедет из города с приятными впечатлениями, он сможет понять это. Если же нет, то вряд ли стоило ждать от него понимания. В свете последних событий мэр Геркин сильно сомневался, какие именно впечатления Джереми увезет завтра с собой.
        - По-моему, наш мэр сегодня слишком чем-то озабочен, тебе так не кажется? - заметил Родни.
        Рейчел кинула взгляд на мэра. Она была ужасно довольна тем, что они с Родни весь вечер были вместе, и сам он, судя по всему, тоже прекрасно чувствовал себя в ее обществе. Несмотря на то что время от времени он поглядывал на дверь, ища глазами Лекси, было видно, что ее отсутствие нисколько не портит ему настроения.
        - Да, похоже на то, - ответила Рейчел. - Но вообще он всегда такой.
        - Нет, - сказал Родни. - Сегодня он явно обеспокоен чем-то серьезным.
        - Ты хочешь поговорить с ним?
        Родни задумался. До него уже дошли разговоры о ссоре Джереми с Лекси. Похоже, об этом уже знал весь город, однако ему казалось, он лучше других понимал, что все это должно было означать. Выражение лица мэра также о многом ему говорило. Несомненно, мэр беспокоился о том, как Джереми представит миру маленькую тайну их города.
        Что же касается ссоры, то ведь он знал, что она была неизбежна, и пытался предупредить об этом Лекси. Но разве ее можно было в чем-то убедить? Она была самой упрямой женщиной, которую ему доводилось встречать в своей жизни. При этом временами она бывала чрезвычайно легкомысленна, чем, естественно, не преминул воспользоваться Джереми Марш. Однако сейчас все было уже закончено, и Родни был чрезвычайно этому рад, хотя, конечно, он предпочел бы, чтобы ничего этого вообще не было.
        - Нет, - сказал он. - Что я могу ему сказать? Да и теперь уже ничего от него не зависит.
        - Что от него не зависит?
        - Да так, - отмахнулся Родни и улыбнулся, чтобы замять разговор. - Ничего важного.
        Она внимательно на него посмотрела и пожала плечами. Когда песня закончилась, оркестр сразу же заиграл другую, и на площадку вышли танцевать еще больше пар. Рейчел, стоя рядом с Родни, принялась отбивать ритм ногой.
        Однако Родни, казалось, вовсе не замечал танцующих, о чем-то сосредоточенно размышляя. По дороге сюда, проезжая мимо дома Лекси, он видел, что в окне у нее горит свет, а ее машина стоит на подъездной дорожке. А до этого он получил от одного из полицейских сообщение о том, что Джереми Марш и его приятель устанавливают камеры на деревянном настиле у реки. Значит, журналист и Лекси действительно серьезно поссорились.
        Родни решил заехать к ней на обратном пути, если свет у нее в это время еще будет гореть. Именно так он поступил в тот день, когда исчез Мистер Ренессанс. Он был уверен, что она не будет слишком удивлена его появлению - просто посмотрит на него долгим взглядом, открыв ему дверь. А потом она заварит кофе без кофеина, и он, как и в прошлый раз, будет сидеть рядом с ней на диване и несколько часов слушать ее сетования на свою глупость.
        Родни кивнул. Да, несомненно, все будет именно так. Он знал ее даже лучше, чем себя.
        Однако он не собирался ехать к ней прямо сейчас. Во-первых, ей нужно было немного побыть одной, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок. А во-вторых, он как-то начал уже уставать от того, что ему слишком часто приходилось играть в отношениях с ней роль старшего брата. К тому же у него вовсе не было настроения портить себе весь вечер ради того, чтобы послушать печальную историю Лекси. Сейчас ему хотелось просто отдохнуть и хорошо провести время.
        Тем более что музыка на этот раз была очень даже ничего - намного лучше по сравнению с прошлым годом. Краем глаза он видел, как Рейчел увлеченно пританцовывала на месте под музыку. Ему было приятно, что она предпочла именно его компанию - так же, как и позавчера на вечеринке. Ему всегда было легко с ней, а в последнее время он к тому же с удивлением стал замечать, что каждый раз, когда он ее видел, она казалось ему как будто симпатичнее, чем он ее помнил. Несомненно, это была лишь игра воображения, но сейчас, глядя на нее, он не мог не отметить, что этим вечером она казалась ему особенно привлекательной.
        Рейчел заметила, что Родни на нее смотрит, и смущенно улыбнулась.
        - Ну что ты так смотришь? - спросила она. - Просто трудно стоять на месте под такую музыку…
        Родни откашлялся.
        - Может быть, потанцуем?
        Она удивленно приподняла брови:
        - Ты серьезно?
        - Ну, вообще-то я не очень хорошо танцую…
        - С удовольствием, с удовольствием, - спохватилась Рейчел и взяла его за руку.
        Идя следом за ней на танцевальную площадку, Родни решил на время забыть о Лекси.
        Дорис сидела в гостиной, устроившись в кресле-качалке, рассеянно смотрела в окно, размышляя, зайдет ли к ней Лекси, Внутренний голос говорил ей, что это вряд ли произойдет, но это был один из тех моментов, когда ей хотелось, чтобы интуиция ее обманула. Она знала, что Лекси была расстроена (для того чтобы это понять, не нужно было обладать даром чтения мыслей), и, несомненно, это было связано со скорым отъездом Джереми.
        Сейчас она почти жалела о том, что в некотором роде сама подтолкнула Лекси к нему. Она должна была предполагать, что это могло закончиться плохо. И зачем, в конце концов, она все это затеяла? Потому что Лекси была одинока? Потому что она стала бояться любви, после того как ее бросил тот молодой человек из Чикаго?
        Да, после того случая Лекси пребывала словно в каком-то оцепенении, и Дорис просто хотела положить этому конец. Она надеялась, что, пообщавшись с умным и обаятельным Джереми, Лекси перестанет наконец прятаться в свою скорлупу и поймет, что не все интересные мужчины так беспринципны, как Эвери или тот ловелас из Чикаго. Как она его теперь называла? Мистер Ренессанс? Дорис попыталась вспомнить его имя, но не смогла, да это было для нее и не важно. Сейчас ее беспокоило лишь одно - будущее ее внучки.
        Да, она знала: рано или поздно Лекси сможет забыть историю с Джереми и ее жизнь снова вернется в прежнюю колею. Несомненно, она примет произошедшее как реальность и найдет в себе силы двигаться дальше. Со временем она наверняка даже придет к заключению, что все случившееся было к лучшему. Лекси была сильной - в этом уж точно никогда не приходилось сомневаться. Она научилась преодолевать разочарования и жить дальше, делая вид, будто ничего и не было.
        Дорис вздохнула. А кто знает, как переживет эту историю Джереми? Ведь, судя по всему, он не на шутку влюбился в Лекси - и, очевидно, даже сильнее, чем она в него.

«Бедный Джереми, - подумала Дорис. - Жаль, что все так получилось».
        Лекси стояла перед могилами своих родителей на кладбище Седар-Крик, где все сильнее сгущался туман. Она знала, что Джереми и Элвин собираются снимать эстакаду и Райкерс-Хилл с деревянного настила на берегу, а значит, этим вечером никто не должен был нарушить ее одиночества.
        Какая-то необъяснимая сила заставила ее прийти сегодня сюда. Так же было и после того, как она рассталась с Эвери, а потом с Мистером Ренессансом. Лекси осветила фонариком имена родителей, высеченные на могильных плитах. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы они были рядом и она могла поговорить с ними.
        В зависимости от настроения она представляла своих родителей по-разному. Иногда - веселыми и говорливыми, в другой раз - наоборот, тихими и молчаливыми, готовыми с бесконечным терпением слушать ее саму. Сейчас ей хотелось, чтобы они были сильными и мудрыми и могли дать совет, который помог бы ей разобраться в этой ситуации. Она слишком устала уже от своих ошибок. Ей казалось, в своей жизни она только и делала, что совершала ошибки.
        Город был окутан призрачной непроглядной завесой, и на другой стороне реки были видны лишь огни бумажной фабрики, едва пробивавшиеся сквозь туман. Скоро, согласно расписанию, по эстакаде должен был пройти поезд, и Элвин в последний раз проверил установленные камеры. Та, что смотрела на эстакаду, не вызывала у него беспокойства. Что же касалось той камеры, которая была нацелена на Райкерс-Хилл, то Элвин сильно сомневался в ее эффективности: она не была рассчитана на съемку с дальнего расстояния, а холм находился слишком далеко и к тому же был окутан густым туманом. Элвин досадовал на то, что Джереми не предупредил его об этом обстоятельстве заранее, чтобы он мог захватить из Нью-Йорка подходящую аппаратуру.
        Однако у Джереми, похоже, в последние дни мысли были совсем не об этом, так что его рассеянность вполне можно было понять. Да и вообще поведение его сейчас было довольно странным: обычно в таких ситуациях он разговаривал и шутил без умолку, а на этот раз из него и слова нельзя было вытянуть, Элвин рассчитывал, что эта съемка будет приятным и веселым занятием, однако последние два часа, проведенные в сосредоточенном молчании (к тому же на таком холоде), все больше стали походить на утомительную работу. Его разочарованию не было предела, и он решил в качестве компенсации за обманутые ожидания заломить цену за свои услуги. Пускай Нейт оплачивает…
        Джереми в это время стоял, скрестив руки, у перил и отсутствующим взглядом смотрел в окутанную туманом даль.
        - Кстати, я говорил тебе, что звонил Нейт? - спросил Элвин, пытаясь завязать разговор.
        - Да?
        - Он разбудил меня, - продолжал Элвин, - и начал орать из-за того, что у тебя отключен телефон.
        Несмотря на свое уныние, Джереми не смог сдержать улыбки.
        - Просто я решил, что лучше держать телефон отключенным.
        - А-а, понятно… мог бы меня предупредить.
        - Ну и что он хотел?
        - Как всегда - последних новостей. Он просил, чтобы ты обязательно ему позвонил.
        - Ладно, позвоню, - сказал Джереми. - Только потом - я ведь оставил свой телефон в
«Гринлифе»… Кстати, ты ничего не говорил ему про дневник?
        - Нет, конечно, - ответил Элвин. - Когда он звонил, я еще ничего про это не знал.
        Джереми задумчиво кивнул:
        - Если он снова тебе позвонит, ничего ему не рассказывай, ладно?
        - Ты не хочешь ему говорить, что здешний мэр на самом деле всех водит за нос?
        - Нет, пока нет.
        Элвин вопросительно посмотрел на него:
        - Пока нет или вообще нет?
        Джереми задумался. Это был действительно сложный вопрос.
        - Я еще не решил.
        Элвин снова принялся проверять камеру.
        - Надо решать, - сказал он. - Ты же понимаешь, сама по себе история с огнями не представляет особого интереса.
        - В каком смысле?
        - Для телевидения, я имею в виду. Кого там заинтересует твое открытие, что огни связаны с проходящим по эстакаде поездом?
        - Здесь дело не только в поезде, - возразил Джереми. - Ты только подумай, как все сложно: благодаря поезду огни бумажной фабрики, отражаясь, попадают на Райкерс-Хилл и из-за повышенной концентрации тумана на оседающем кладбище создают эффект удивительного свечения. Разве все это не интересно?
        Элвин демонстративно зевнул:
        - А? Что ты говоришь?
        - Это очень интересно, - настаивал Джереми. - Ты только представь, сколько должно было совпасть факторов, чтобы это явление оказалось возможным! Каменоломни, из-за которых изменился уровень грунтовых вод и начало оседать кладбище. Расположение железнодорожной эстакады. Туман и фаза Луны (эти огни могут быть видны лишь в абсолютной темноте). Расположение бумажной фабрики и расписание поезда. Ну и, в конце концов, легенда - это тоже, на мой взгляд, довольно любопытно.
        Элвин пожал плечами:
        - Все равно я очень сильно сомневаюсь, что это кого-нибудь может заинтересовать. Если честно, то было бы лучше, если б ты не нашел отгадку. Зрители любят загадочные явления. Особенно происходящие в каком-нибудь романтическом месте типа Нового Орлеана или Чарлстона. Но огни бумажной фабрики в городке Бун-Крик, штат Северная Каролина… Неужели ты думаешь, что кому-нибудь в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе это может быть интересно?
        Джереми открыл рот, чтобы возразить, и вдруг вспомнил, что Лекси говорила ему на этот счет то же самое. А ведь она жила здесь. Молчание затянулось, и Элвин посмотрел на него:
        - Если ты действительно хочешь попасть на телевидение, то тебе нужно добавить перца в эту историю. Возможно, дневник, о котором ты мне рассказал, - как раз то, что нужно.
        Сначала ты представишь свое расследование, а потом, в самом конце, раскроешь все карты и расскажешь о дневнике. Может быть, тебе удастся заинтересовать этим продюсеров, если ты сумеешь правильно это подать.
        - Ты считаешь, что я должен смешать этот город с грязью? Элвин покачал головой:
        - Я этого не говорил. И если честно, я вообще не уверен, что истории с дневником будет достаточно. Я просто хочу довести до тебя мысль, что поскольку никаких сенсационных фактов у тебя нет, то, наверное, стоит использовать хотя бы дневник, если ты не хочешь выглядеть полным идиотом на встрече с продюсерами.
        Джереми отвернулся и кинул взгляд на эстакаду. Согласно расписанию, поезд должен был появиться с минуты на минуту.
        - Лекси после этого и вовсе знать меня не захочет, - произнес он и, помолчав секунду, пожал плечами: - Если, конечно, она вообще еще хочет меня знать. - Элвин ничего не сказал, и Джереми снова посмотрел на него. - Так что мне все-таки делать - как считаешь?
        - Я думаю, - вздохнул Элвин, - все зависит от того, что для тебя важнее.
        Глава 19
        В последнюю ночь в «Гринлифе» Джереми опять спал неважно, хотя работа, казалось, была успешно завершена. Просмотрев пленку, они с Элвином решили, что отснятый материал получился довольно сносно и его вполне можно было использовать в качестве доказательства.
        Однако по дороге в «Гринлиф» мысли об этом уже нисколько не занимали Джереми. Вместо этого он стал снова проигрывать в памяти последние несколько дней. Он вспомнил свою первую встречу с Лекси на кладбище, а потом - их словесную пикировку в библиотеке; ленч на Райкерс-Хилле и прогулку по деревянному тротуару на берегу; пышный прием в его честь и восхищение, охватившее его при виде огней. Но больше всего он вспоминал те моменты, когда он впервые начал осознавать, что в его сердце поселилась любовь. Как столько событий могли произойти всего за несколько дней? Это казалось почти невероятным…
        По возвращении в «Гринлиф», уединившись в своей комнате, он попытался вспомнить, в какой именно момент их с Лекси стало затягивать в этот водоворот. Он не мог ничего утверждать с полной уверенностью, но ему казалось, что на самом деле она пыталась убежать от своих чувств, не только от него самого. Но в таком случае когда именно она начала понимать, что неравнодушна к нему? Как он - на вечеринке? Или на кладбище? Или, может быть, еще раньше в тот день?
        Он не мог ответить на этот вопрос. Единственное, в чем он был абсолютно уверен, так это в том, что любил ее и не представлял теперь без нее своей жизни.
        Время текло медленно; их рейс из Роли был в полдень, а значит, уже скоро нужно было выезжать из «Гринлифа». Джереми встал около шести, быстро собрал вещи и сложил их в машину. Убедившись, что в окне Элвина тоже уже горел свет, он направился, ежась от холода, к домику администратора.
        Джед, как и следовало ожидать, встретил его хмурой миной. Волосы у него были всклокоченные, а одежда вся мятая, как будто сам он тоже поднялся всего несколько минут назад.
        - У меня останутся самые приятные воспоминания о вашей гостинице, - сказал Джереми, положив ключ на стойку. - Я обязательно порекомендую ее своим друзьям.
        Лицо Джеда помрачнело еще сильнее, но Джереми лишь любезно улыбнулся в ответ. Возвращаясь к своему бунгало, он внезапно увидел прорезавшие туман фары автомобиля на подъездной дорожке. На секунду его сердце радостно замерло, когда он подумал, что это Лекси, однако, когда ему удалось рассмотреть машину, надежда улетучилась так же быстро, как появилась.
        Автомобиль остановился, и из него вылез мэр Геркин, в теплой куртке и с шарфом на шее. Заметив в темноте Джереми, он тотчас зашагал по направлению к нему, однако на этот раз в его походке не чувствовалось его обычной бодрости.
        - Ну что, собираете вещи? - спросил он, подойдя ближе.
        - Только что закончил.
        - Надеюсь, Джеду не взбрело в голову выставить вам счет?
        - Нет, - сказал Джереми. - Спасибо вашему городу за гостеприимность.
        - Ну что вы, не за что, не за что. Как я вам уже говорил, это меньшее, что мы могли сделать для вас. Надеюсь, вы хорошо провели время в нашем городе?
        Джереми кивнул, заметив беспокойство на лице мэра:
        - Да, конечно. Все было замечательно.
        Впервые за все время их знакомства мэр Геркин, казалось, был в каком-то замешательстве и как будто не знал, что сказать. Молчание становилось все более неловким, и мэр принялся старательно заправлять свой шарф внутрь куртки.
        - Ну а я вот заехал, чтобы сказать вам, что жители нашего города просто в восторге от знакомства с вами. Вы произвели на всех неизгладимое впечатление.
        - А скажите, пожалуйста, на что вы надеялись, когда решили прибегнуть к этой уловке? - спросил Джереми, сунув руки в карманы.
        Геркин вздохнул:
        - Что вы имеете в виду? То, что я включил кладбище в программу экскурсии?
        - Нет. То, что разгадка содержалась в дневнике вашего отца, а вы скрыли от меня это.
        Лицо мэра Геркина стало унылым.
        - Да, вы правы, - сказал он после некоторого раздумья и, поколебавшись, продолжил: - Мой отец действительно нашел отгадку, и на самом деле было бы странно, если б ему это не удалось. - Мэр посмотрел Джереми прямо в глаза. - А вы знаете, почему он так интересовался историей нашего города?
        Джереми отрицательно покачал головой.
        - Во время Второй мировой войны мой отец служил с человеком по имени Ллойд Шаумберг. Он был лейтенантом, а мой отец - солдатом. В наши дни мало кто осознает, что в то время на войне большинство людей были самые обычные, гражданские - кто пекарь, кто мясник, кто механик… А вот Шаумберг был историком. По крайней мере так называл его мой отец, а вообще он был просто школьным учителем истории из Делавэра. По словам отца, другого такого офицера не было во всей армии. Он рассказывал солдатам увлекательные истории о прошлом, и, как говорил отец, тогда им становилось не так страшно на войне. Когда они воевали в Италии, их взвод попал в окружение, и Шаумберг приказал всем отступать, сказав, что попытается их прикрыть. «У меня нет выбора», - сказал он. Он оставался на верную гибель, но таков уж был лейтенант Шаумберг - он решил принести себя в жертву… В общем, Шаумберг погиб, а мой отец остался жив, и, вернувшись домой с войны, он сказал, что станет историком - в память о погибшем друге.
        Когда Геркин замолчал, Джереми с любопытством посмотрел на него:
        - Зачем вы мне все это рассказываете?
        - Видите ли, - ответил мэр, - я думаю, у меня тоже не было выбора. Каждому городу нужно, чтобы в нем было что-то особенное. В Нью-Йорке, например, есть Бродвей и Уолл-стрит, Эмпайр-стейт-билдинг и Статуя Свободы. А в нашем городе ничего подобного нет, и как-то раз, оглядевшись вокруг, я понял, что у нас вообще ничего не осталось, кроме одной старой легенды. Но конечно, легенда - это лишь реликт прошлого, а городу нужно нечто большее, чтобы выжить. Вот я и пытался что-то предпринять, чтобы спасти город.
        Джереми отвел взгляд, подумав о заколоченных магазинах, которые он видел здесь в день приезда, и ему вспомнились слова Лекси о том, что у них закрылись ткацкая фабрика и фосфорный рудник.
        - Так вы приехали ко мне, чтобы изложить свой взгляд на эту историю?
        - Нет, - ответил Геркин. - Я приехал, чтобы сказать: это лично моя затея. Никто здесь ни при чем - ни городской совет, ни кто бы то ни было. Возможно, я поступил неправильно, и, наверное, кто-то меня осудит. Но я сделал это исключительно ради блага людей, которые живут в моем городе. И я прошу вас только об одном: помните, что никто, кроме меня, ничего не знал. И если вы захотите меня разоблачить - я готов к этому, можете принести меня в жертву. А мой отец… что ж, думаю, он бы меня понял.
        Не дожидаясь ответа, Геркин развернулся и пошел прочь, и вскоре его автомобиль скрылся в тумане.
        Небо, затянутое облаками, начинало немного светлеть. Джереми помогал Элвину укладывать в багажник оборудование, когда появилась Лекси.
        Вид у нее был такой же невозмутимый и неприступный, как и в тот день, когда он увидел ее впервые. Несмотря на то что их взгляды встретились, невозможно было понять, что таилось в глубине ее сиреневых глаз. В руке она держала дневник Оуэна Теркина. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно оба не знали, что сказать.
        Элвин, стоявший возле открытого багажника, решил нарушить молчание.
        - Доброе утро, - сказал он.
        Лекси натянуто улыбнулась:
        - Привет, Элвин.
        - Я вижу, вы ранняя пташка.
        Лекси пожала плечами и снова перевела взгляд на Джереми. Элвин посмотрел на них обоих и кивнул в сторону бунгало.
        - Пойду, пожалуй, проверю, не забыл ли я чего в комнате, - сказал он, хотя на него никто и не думал обращать внимание.
        Когда он ушел, Джереми набрал в легкие воздуха и повернулся к Лекси:
        - Я не ожидал, что ты заедешь.
        - Честно говоря, я сама не знала, стоит это делать или нет.
        - Я рад, что ты это сделала, - сказал он. Серый тусклый свет напомнил ему об их прогулке на побережье, и сердце у него защемило от осознания того, как сильно он ее любил. Ему хотелось подойти к ней поближе, но ее холодность останавливала его.
        - Я вижу, вы уже собрались и готовы ехать, - сказала Лекси, кивнув в сторону машины.
        - Да, мы сложили вещи.
        - Кстати, вам удалось вчера снять огни?
        Джереми ничего не ответил, раздосадованный тем, что их разговор сводился к обмену банальными фразами.
        - Ты приехала сюда, чтобы спросить, собрал ли я вещи и удалось ли нам снять вчера огни?
        - Нет, конечно, нет, - ответила она.
        - Тогда зачем?
        - Чтобы извиниться за то, что я наговорила вчера в библиотеке. Мне очень жаль, что так получилось.
        Губы Джереми тронула слабая улыбка.
        - Это я должен извиниться, - сказал он.
        - Да, еще я хотела передать тебе вот это. - Лекси показала ему дневник. - Я подумала, может, он тебе понадобится.
        - А я думал, ты не хочешь, чтобы я его использовал.
        - Естественно, не хочу.
        - Тогда зачем ты мне его привезла?
        - Я не хочу, чтобы ты думал, что тебя у нас обманывали. Никакого коварного замысла не было, уверяю тебя…
        - Знаю, - прервал ее Джереми. - Ко мне сегодня заезжал мэр, мы с ним поговорили.
        Лекси кивнула и на несколько секунд опустила глаза. Когда она снова взглянула на Джереми, ему показалось, будто она собиралась что-то сказать, но передумала. Некоторое время они оба молчали.
        - Ну что ж, - сказала наконец она, сунув руки в карманы пальто. - Не буду больше тебя задерживать, тебе, наверное, пора ехать. Да и не люблю я долгих прощаний.
        - Так, значит, это прощание? - пристально глядя на нее, спросил Джереми.
        В глазах Лекси промелькнула грусть, и она склонила голову набок:
        - А разве может быть иначе?
        - Выходит, все кончено? Ты приехала, чтобы сказать мне об этом? - Он быстро провел рукой по волосам и нахмурился. - Значит, ты все уже решила за меня?
        - Мы ведь говорили об этом, Джереми, - тихо произнесла Лекси. - А сейчас я приехала сюда не для того, чтобы ругаться и выяснять отношения. Я извинилась перед тобой за вчерашнее и теперь должна сказать тебе еще кое-что. Не хочу, чтобы ты считал, будто эти несколько дней ничего для меня не значили. Значили, и очень много.
        Ее слова причиняли ему почти физическую боль, и ему пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы заговорить.
        - Тем не менее ты хочешь поставить в наших отношениях точку?
        - Я просто не хочу питать по этому поводу никаких иллюзий, - ответила она.
        - А что, если я скажу, что люблю тебя?
        Лекси посмотрела на него долгим внимательным взглядом и в конце концов отвела глаза.
        - Не нужно этого говорить.
        Джереми сделал шаг к ней.
        - Но я все равно скажу, - возразил он. - Я люблю тебя. И я ничего не могу с этим поделать.
        - Джереми… пожалуйста…
        Однако он решительно направился к ней, чувствуя, что ему наконец удалось поколебать ее решимость.
        - Не сомневайся, мы сможем все уладить.
        - Нет, не сможем, - сказала она.
        - Я уверен, сможем, - повторил Джереми, обходя машину. - Мы обязательно что-нибудь придумаем.
        - Нет. - Она отступила.
        - Почему?
        - Потому что я выхожу замуж за Родни.
        Джереми остановился как вкопанный, оторопев от этого заявления.
        - То есть как?
        - Вчера вечером, после танцев, он заехал ко мне. Мы с ним долго разговаривали, и я приняла решение. Он честный, трудолюбивый, любит меня. И к тому же он здесь, рядом. А ты - нет.
        Джереми был потрясен.
        - Я не верю тебе.
        Лекси посмотрела на него спокойно и бесстрастно.
        - Тебе придется поверить.
        Пока Джереми, лишившись дара речи, пребывал в полном смятении, Лекси вручила ему дневник и взмахнула на прощание рукой.
        - Ну, счастливо, Джереми. - Она повернулась и села в машину.
        Все еще не оправившись от шока, Джереми ycлышал, как Лекси завела двигатель, и увидел, как она стала разворачивать машину. Он шагнул вперед и положил руку на капот, словно пытаясь остановить ее. Однако машина тронулась, и он, почувствовав, как гладкая влажная поверхность ускользнула из-под его пальцев, отступил назад.
        На секунду ему показалось, будто в глазах Лекси блеснули слезы. Однако она сразу же отвернулась, и в этот момент он вдруг осознал, что, должно быть, никогда ее больше не увидит.
        Ему хотелось крикнуть, чтобы она остановилась. Он хотел сказать ей, что мог остаться. Что готов был остаться. Что у него не было ни малейшего желания возвращаться в Нью-Йорк, если для этого нужно было пожертвовать их отношениями. Но слова застряли у него в горле, и машина, медленно проехав мимо, стала набирать скорость.
        Вскоре автомобиль превратился в неясный силуэт, и сквозь туман пробивались лишь быстро удалявшиеся задние фары. Джереми долго смотрел на них, пока они окончательно не скрылись из виду вместе с растаявшим вдалеке шумом двигателя.
        Глава 20
        День прошел для Джереми так, будто он смотрел на происходящее чужими глазами. Он смутно помнил, как ехал по шоссе за Элвином, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, в надежде увидеть среди следовавших за ними машин автомобиль Лекси. Хотя она ясно дала ему понять, что поставила точку в их отношениях, его все еще не покидала надежда, и каждый раз, когда вдалеке показывалась машина, похожая на ее, он с замирающим сердцем замедлял ход.
        В аэропорту Роли он оставил взятую напрокат машину и, пройдя через терминал, направился к стойке регистрации билетов. Шагая мимо набитых покупателями магазинчиков и лавируя в толпе спешивших на посадку людей, Джереми опять погрузился в размышления о том, почему Лекси так упорно хотела покончить с их отношениями.
        В самолете его размышления прервал Элвин, остановившийся рядом с его креслом.
        - Спасибо, что побеспокоился о том, чтобы наши места были рядом, - полным сарказма тоном произнес он, кладя свою сумку на полку для багажа наверху.
        - Что? - переспросил Джереми.
        - Я думал, ты побеспокоишься о наших местах, когда будешь проходить регистрацию. Хорошо, что я не упустил это из виду, когда получал посадочный талон. Между прочим, я должен был сидеть в последнем ряду.
        - Извини, - сказал Джереми. - Совсем забыл.
        - Да уж, понятно, - сказал Элвин, плюхаясь на сиденье рядом с Джереми. - Ну, ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?
        Джереми заколебался:
        - Нет, думаю, не стоит.
        - Напрасно. Я слышал, это очень помогает.
        - Ну, не знаю, может быть, как-нибудь потом, - пробормотал Джереми.
        - Как будет угодно, - хмыкнул Элвин. - Не хочешь - не говори. А я в таком случае пока вздремну.
        Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Джереми стал смотреть в иллюминатор, погрузившись в размышления о Лекси, а Элвин спокойно проспал большую часть полета.
        Взяв такси из аэропорта Ла-Гуардиа, Джереми вновь оказался в центре бурлящей жизни большого города: бизнесмены, как всегда, мчались куда-то по своим делам, матери вели маленьких детей за руку, одновременно стараясь не растерять многочисленные пакеты с покупками, повсюду чувствовался запах автомобильных выхлопов, раздавались гудки машин и рев полицейских сирен. Для него все это было нормально и привычно, однако, глядя в окно автомобиля и мысленно приветствуя свой родной город, он вдруг невольно вспомнил «Гринлиф» и царящую там тишину.
        Его почтовый ящик был забит рекламой и счетами, и Джереми, забрав все это, поднялся наверх по лестнице. В квартире все было точно так, как когда он уезжал. В гостиной повсюду валялись журналы, в кабинете был рабочий беспорядок, а в холодильнике стояли три бутылки «Хайнекена». Поставив чемодан на пол, Джереми открыл бутылку пива и положил ноутбук и маленькую сумку на письменный стол.
        В этой сумке у него лежали все материалы, собранные за последние несколько дней: записная книжка и копии статей, цифровой фотоаппарат с фотографиями кладбища, карта и дневник Оуэна Геркина. Когда он принялся разбирать все это, из сумки на стол выпал набор открыток, который он купил в день приезда. На верхней из них был снят город со стороны реки. Сняв обложку, он принялся просматривать остальные. Среди них были карточки с изображением городской ратуши, парусных яхт, теснящихся у пристани в непогоду, и фотография голубой цапли, стоящей на мелководье реки Бун-Крик. Дойдя до середины стопки, Джереми остановился, увидев открытку с изображением библиотеки.
        На него опять нахлынули воспоминания, и он понял: ему будет очень нелегко забыть Лекси.
        Однако в любом случае все это было уже в прошлом, напомнил он себе и принялся снова перебирать карточки. Дальше ему попалась зернистая фотография, на которой был запечатлен ресторан «Гербс», потом - карточка с видом на город с Райкерс-Хилла.
        Дойдя до конца стопки, Джереми задержался на последней открытке, которая представляла собой репродукцию старой черно-белой фотографии, сделанной, очевидно, в 50-е годы. Это был снимок центральной части города: на переднем плане был виден театр, перед кассой которого толпились нарядно одетые люди, а на заднем - украшенная рождественская елка. По тротуарам, мимо витрин, увешанных гирляндами и фонариками, прогуливались, держась за руки, многочисленные парочки. Глядя на эту фотографию, Джереми ясно представил себе, как отмечались в Бун-Крике праздники пятьдесят лет назад и какое оживление царило на тех самых улицах, где сейчас уныло стояли заколоченные магазинчики.
        При мысли об этом Джереми тотчас вспомнил про мэра Геркина. Эта открытка не только показывала, каким был Бун-Крик полвека назад, но и то, каким его надеялся еще увидеть мэр Геркин. Джереми долго держал в руках карточку, думая о Лекси и размышляя над тем, как ему поступить.
        Встреча с продюсерами была назначена на вторник, и перед этим чрезвычайно важным для него событием он встретился с Нейтом в его любимом ресторане «Смит и Волленски». Нейт, довольный тем, что Джереми наконец вернулся под его бдительное око, был, как всегда, бодр и деятелен. Как только они сели за столик, он с энтузиазмом заговорил о работе Элвина, которую уже успел просмотреть. По его словам, видео получилось великолепно («Ну просто настоящий Амитивилль!»), и, несомненно, оно должно было произвести впечатление на продюсеров. Джереми сидел молча, слушая болтовню Нейта, однако когда он увидел выходившую из ресторана темноволосую женщину с такой же прической, как у Лекси, у него вдруг перехватило дыхание и он, извинившись, вышел на несколько минут, чтобы прийти в себя.
        Когда он вернулся, Нейт внимательно изучал меню. Джереми добавил в чай со льдом заменитель сахара и, тоже просмотрев меню, сказал, что собирается заказать рыбу-меч. Нейт удивленно поднял на него глаза:
        - Но ведь этот ресторан специализируется на бифштексах!
        - Знаю. Просто мне хочется сейчас чего-нибудь легкого.
        Нейт положил руку на живот, словно раздумывая, не последовать ли ему примеру Джереми, но в итоге нахмурился и отложил меню.
        - Как хочешь, а лично я закажу рубленый бифштекс, - сказал он. - Я предвкушал это с самого утра… Да, так о чем мы с тобой говорили?
        - О встрече с продюсерами, - напомнил Джереми, и Нейт, оживившись, подался вперед.
        - Ну так что там с этими призраками? - спросил он. - Ты говорил по телефону, что видел огни и что у тебя уже есть какая-то версия.
        - Да никаких призраков там, конечно же, нет.
        - А что это за огни?
        Джереми вытащил записи и в течение нескольких минут пересказывал Нейту все, что ему удалось выяснить - начиная с легенды и заканчивая мельчайшими деталями расследования. Рассказывая все это, он вдруг сам почувствовал, как монотонно звучит его голос. Нейт внимательно слушал его и кивал, однако, закончив свой рассказ, Джереми заметил на его лице сомнение и беспокойство.
        - Бумажная фабрика, говоришь? - наморщив лоб, спросил Нейт. - А я надеялся, там есть связь с какими-нибудь секретными военными программами - например, испытаниями нового самолета или чем-нибудь в этом роде… А ты уверен, что это не военный поезд? Телевизионщики обожают раскапывать всякие военные тайны… Ну может, ты хотя бы слышал какие-то необъяснимые звуки?
        - Нет, - твердо сказал Джереми. - Никаких звуков я там не слышал. И я абсолютно уверен, что причина огней - та, которую я уже назвал.
        - Да, негусто, - разочарованно произнес Нейт, напряженно обдумывая рассказ Джереми. - А тебе не удалось выяснить, какая из версий легенды достоверная? Может, как-то оживить эту историю, используя расовую коллизию?
        Джереми отрицательно покачал головой:
        - Я не нашел никакого подтверждения тому, что Хетти Дюбиле вообще существовала. О ней нет ни одного упоминания в официальных документах. А деревушка Уотте-Лэндинг уже давно исчезла.
        - Послушай, Джереми, - продолжал настаивать Нейт, - ты должен понимать: тебе нужно преподнести эту историю таким образом, чтобы продюсеры ею заинтересовались. Для этого нужно, чтобы она была интересной! Разве я не прав? Конечно, я прав. Так что давай выкладывай все начистоту. Тебе ведь удалось выяснить там что-то еще, верно?
        - О чем ты?
        - Я узнал это от Элвина, - заявил Нейт. - Когда он привез мне видео, я спросил его о результатах вашей работы - просто хотел узнать, какие у него впечатления, - и он сказал мне, помимо всего прочего, ты раскопал какие-то любопытные факты.
        На лице Джереми не дрогнул ни один мускул.
        - Да? Он так сказал?
        - Я просто передаю его слова, - заметил Нейт, чрезвычайно довольный собой. - Однако он не уточнил, что именно это было. Он заявил, что ты сам мне об этом расскажешь. Так что с нетерпением жду: давай свою сенсацию.
        Джереми почти чувствовал, как дневник так и рвется наружу из его сумки. Он внимательно посмотрел на Нейта: тот машинально вертел в руках вилку, ожидая, когда он заговорит.
        - В общем… - Джереми понимал: пора что-то сказать. Он замялся, и Нейт, сгорая от нетерпения, подался вперед:
        - Ну так что?
        Этим вечером, после встречи с продюсерами, Джереми сидел один в своей квартире, рассеянно глядя в окно. На улице снова шел снег, и снежинки кружили в воздухе, превращаясь в удивительные сияющие облака под горящими уличными фонарями.
        Встреча с продюсерами началась очень хорошо: Нейт так их заранее накрутил, что они пришли в неописуемый восторг, посмотрев отснятый Элвином видеоматериал. Затем Джереми принялся излагать им свою историю, и они чрезвычайно оживились, услышав легенду про Хетти Дюбиле. Однако подробный рассказ о проведенном расследовании не вызвал у них такого энтузиазма: было заметно, что они с недоумением переглядывались, словно мучительно соображая, как все это можно было подать в развлекательной передаче.
        Сейчас, сидя у окна с раскрытым дневником на коленях, Джереми окончательно понял, что эта затея с телевидением была обречена на провал. Его история о загадке кладбища Седар-Крик была похожа на увлекательный роман с неинтересной концовкой. Разгадка была слишком прозаичной, слишком банальной, и продюсеры были явно разочарованы. На прощание они с Нейтом договорились созвониться, однако было совершенно ясно, что они не позвонят.
        О дневнике Джереми не сказал ни слова: он утаил его и от продюсеров, и от Нейта.
        Этим же вечером он позвонил в Бун-Крик мэру Геркину и предложил ему своего рода
«сделку». Он попросил не использовать больше «кладбище с призраками» для рекламы экскурсии и вообще убрать из брошюры даже намеки на якобы сверхъестественную природу огней. Он настаивал на том, чтобы легенда излагалась в чистом виде - без всяких домыслов и преувеличений: по его мнению, этого и так было вполне достаточно для того, чтобы заинтересовать туристов. Возможно, они сами, увидев огни, станут предполагать, что это те самые призраки из легенды, однако подобные предположения не должны исходить от гидов. И наконец, он попросил мэра убрать из магазина футболки и сувениры, имеющие отношение к призракам.
        В обмен на это Джереми пообещал, что не станет выступать с разоблачением ни по телевидению, ни в своей колонке, и никто не узнает о том, что мэр затеял всю эту мистификацию, только чтобы привлечь внимание к своему городу и превратить его в нечто вроде Розвелла, штат Нью-Мексико.
        Мэр Геркин принял это предложение. После разговора с ним Джереми позвонил Элвину и взял с него слово хранить молчание.
        Глава 21
        После неудачной встречи с продюсерами Джереми стал постепенно возвращаться к обычной работе. Он поговорил с редактором из «Сайентифик американ» и, смутно припоминая свой разговор с Нейтом, согласился написать статью о возможных опасностях низкоуглеводной диеты. Потом он часами сидел в Интернете в поиске других историй, которые могли бы представлять интерес. С крайним неудовольствием ему пришлось узнать, что Клоузен - благодаря помощи влиятельного нью-йоркского пиар-агентства - не только сумел отогнать тучу, нависшую над ним после выступления Джереми в «Прайм-тайм», но и опять вел переговоры с продюсерами о запуске его собственного шоу на телевидении. Такова была ирония судьбы, и Джереми оставалось лишь посетовать на то, что на таких шарлатанов, как Клоузен, всегда бывает слишком большой спрос.
        Сейчас Джереми мало-помалу втягивался в работу, стараясь уйти в нее с головой. Конечно, он все еще часто думал о Лекси, представляя, как она готовится к свадьбе с Родни, однако он изо всех сил гнал от себя эти мысли. Они были для него слишком болезненны. Вместо того чтобы без конца предаваться воспоминаниям, он старался вернуться к той жизни, какую вел до знакомства с Лекси. В пятницу вечером он был даже в ночном клубе. Правда, весь вечер просидел за одной кружкой пива и ушел намного раньше, чем обычно. На следующий день он побывал у родителей в Куинсе, однако, глядя на счастливые семьи своих братьев, он лишь острее ощутил свое одиночество и несбыточность самой заветной мечты.
        Когда наступил понедельник, Джереми окончательно убедил себя в том, что все в прошлом. Лекси так и не позвонила ему, и он не стал ей звонить. Иногда ему даже казалось, что несколько дней, проведенные с ней, - лишь сон. Это не могло быть реальностью, уверял он себя, однако, сев за письменный стол, он невольно принялся перебирать открытки и, найдя ту, на которой была изображена библиотека, приколол ее на стену перед собой.
        Потом он заказал по телефону ленч из китайского ресторана - уже в третий раз за эту неделю - и, откинувшись на спинку стула, погрузился в размышления. Он подумал о том, что, возможно, Лекси тоже сейчас собиралась где-нибудь перекусить, но внезапно его размышления прервал звонок домофона.
        Он взял бумажники подошел к двери. Из домофона сквозь треск донесся женский голос.
        - Да-да, поднимайтесь, - сказал Джереми. Порывшись в бумажнике, он достал двадцатидолларовую банкноту и, как только раздался стук в дверь, пошел открывать.
        - Быстро вы на этот раз, - сказал он, открывая дверь, и осекся, увидев, кто стоит перед ним.
        Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
        - Сюрприз! - улыбнулась наконец Дорис.
        - Вы? - удивился Джереми. Она отряхнула с ботинок снег.
        - Ну и снегопад! И так скользко, что я сомневалась, доеду ни до вас целой и невредимой. Такси то и дело заносило на дороге.
        Джереми продолжал ошарашенно смотреть на Дорис, словно не веря своим глазам.
        Она сняла с плеча сумку и спросила:
        - Ну так как - я могу надеяться на то, что вы меня пригласите войти?
        - Ах да, конечно, конечно… Прошу… - пробормотал Джереми, знаком приглашая ее в квартиру.
        Дорис вошла в прихожую и поставила сумку на столик у двери. Потом, сняв пальто, она окинула взглядом квартиру.
        - У вас здесь очень мило, - сказала она, когда они с Джереми прошли в гостиную. - И квартира просторнее, чем я представляла. Но, знаете, подниматься к вам по лестнице - это настоящее испытание. Вам бы здесь не помешал лифт.
        - Да, это точно.
        Дорис остановилась у окна и посмотрела на город.
        - Как красиво! - сказала она. - Снег идет, и все куда-то спешат… Я прекрасно понимаю, почему многим людям нравится жить здесь.
        - Дорис, а что вы делаете в Нью-Йорке? - спросил Джереми.
        - Я приехала, чтобы поговорить с вами.
        - О Лекси?
        Она помолчала и, вздохнув, спокойно произнесла:
        - Да, и о Лекси тоже.
        Джереми напряженно сдвинул брови.
        - Что ж, может быть, угостите меня чаем? - спросила Дорис, заметив озадаченное выражение его лица. - Я никак не могу согреться.
        - Но что…
        - Знаю, у вас много вопросов, - ровным голосом продолжила она. - И нам предстоит долгий разговор… Ну так что - как насчет чая?
        Джереми пошел на кухню и, разогрев в микроволновке чашку воды, опустил в нее пакетик чая. Когда он вернулся в гостиную, Дорис сидела на диване. Он подал ей чашку, и она, взяв ее, с удовольствием отхлебнула чай.
        - Возможно, мне следовало вам позвонить. А то, я вижу, вы шокированы моим появлением. Но дело в том, что я хотела поговорить с вами лично, а не по телефону.
        - Как вы узнали, где я живу?
        - Я говорила с вашим другом Элвином.
        - Вы говорили с Элвином?
        - Да, вчера, - ответила Дорис. - Он оставил номер телефона Рейчел. Так что я позвонила ему, и он любезно согласился дать мне ваш адрес. Жаль, я не познакомилась с ним, когда он был в Бун-Крике. Насколько могу судить по разговору, он настоящий джентльмен.
        Джереми почувствовал, что она нервничает, и решил ничего пока не говорить. Снова раздался звонок домофона, и Дорис бросила взгляд на дверь.
        - Это мой ленч, - пояснил Джереми. - Я на минутку, ладно?
        Выйдя в прихожую, он краем глаза заметил, как Дорис быстро одернула кофту и потом стала рассеянно теребить ее края. Она явно нервничала, и почему-то это помогло Джереми справиться с собственными нервами. Он сделал глубокий вдох и вышел на лестничную клетку встречать курьера.
        Вернувшись в квартиру, он прошел на кухню и собирался оставить пакет с ленчем на стойке, как вдруг за его спиной раздался голос Дорис:
        - А что вы заказали на ленч?
        - Говядину с брокколи и жареную свинину с рисом.
        - О, пахнет аппетитно!
        Она произнесла это с таким выражением, что Джереми не мог сдержать улыбки.
        - Хотите разделить со мной ленч?
        - Ну что вы, я вовсе не желаю, чтобы из-за меня вы остались голодным.
        - Не беспокойтесь, нам обоим хватит, - сказал он, доставая тарелки. - И ведь вы сами мне говорили, что беседовать лучше за вкусной едой.
        Джереми вытащил ленч из пакета, и они сели за стол. Он ждал, когда Дорис заговорит, но несколько минут они ели в полном молчании.
        - Все просто великолепно, - скачала наконец она. - Я даже не думала, что настолько проголодалась, но вообще-то я сегодня не завтракала. Мне пришлось выехать чуть свет, а потом рейс отложили из-за погоды - я даже стала бояться, что мне вообще не удастся вылететь. И, честно говоря, я немного нервничала еще и по другой причине - мне ни разу в жизни не приходилось летать на самолете.
        - Как это?
        - Просто не довелось. Лекси звала меня к себе в гости, когда жила здесь, но у моего мужа было тогда плохо со здоровьем и я не могла оставить его одного. А потом Лекси вернулась домой. В то время она была совсем раздавлена. Вы, наверное, думаете, что она сильная и мужественная, но на самом деле она лишь хочет казаться такой. В глубине души она такая же ранимая, как все женщины. Вы не представляете, в каком состоянии она была после того, что у нее произошло с Эвери… - Дорис замялась. - Она ведь вам рассказывала про Эвери?
        - Да.
        - Она делала вид, будто у нее все в порядке, и страдала молча. Я видела, что с ней происходит, но ничего не могла поделать. Она с головой уходила в работу и старалась быть все время энергичной и деятельной, чтобы никто даже не догадался о ее истинном состоянии. Мне никак не удавалось переломить эту ситуацию, и я была просто в отчаянии из-за своего бессилия.
        - Зачем вы мне все это рассказываете?
        - Потому что сейчас она ведет себя так же.
        Джереми задумчиво поковырял вилкой еду в тарелке.
        - Не я виноват в том, что наши отношения закончились.
        - Да, знаю.
        - Тогда почему вы решили поговорить со мной?
        - Потому что Лекси не хочет меня слушать. Несмотря на всю серьезность разговора, Джереми рассмеялся:
        - Так, значит, вы решили, что на меня легче воздействовать, чем на нее?
        - Нет, - сказала Дорис. - Просто я надеюсь, что вы не так упрямы, как она.
        - Но понимаете… что бы я ни решил, все в конечном итоге зависит от нее.
        Дорис пристально на него посмотрела:
        - Вы действительно так думаете?
        - Я пытался поговорить с ней. Обещал сделать все для того, чтобы быть с ней.
        Никак не отреагировав на это замечание, Дорис спросила:
        - Вы ведь уже были один раз женаты, верно?
        - Да, давно. Это Лекси вам рассказала?
        - Нет, - ответила Дорис. - Я поняла это во время нашего первого разговора.
        - Благодаря ясновидению?
        - Нет, оно здесь ни при чем. Я поняла это по вашему поведению. Вы держитесь с уверенностью, которая так нравится женщинам. Вы умеете очаровывать и располагать к себе, но в то же время чувствуется, что по какой-то причине вы не хотите раскрывать себя до конца.
        - Честно говоря, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
        - Дело в том, что женщинам больше всего на свете хочется верить в сказку. Конечно, это касается не всех, но большинство из них мечтают о мужчине, который ради любви был бы готов пойти на любые жертвы и риск. Как вы, например, когда отправились искать Лекси на побережье. Именно поэтому, между прочим, она в вас и влюбилась.
        - Она не влюбилась в меня.
        - Нет, влюбилась, я знаю, что говорю.
        Джереми открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Он просто покачал головой:
        - Сейчас это уже не имеет значения. Она выходит замуж за Родни.
        Дорис посмотрела на него в упор:
        - Нет, это не так. Только не думайте, что она придумала это, желая оттолкнуть вас. Она хотела дать вам понять, что не станет страдать и сохнуть, если вы уедете и никогда не вернетесь. - Дорис помолчала, ожидая, чтобы слова произвели должный эффект. - Да и, в конце концов, вы ведь все равно не поверили ей, не так ли?
        Джереми вспомнил свою первую реакцию на заявление Лекси о том, что она собирается замуж за Родни. Нет. Конечно, он ей тогда не поверил.
        Дорис подалась вперед и взяла его за руку.
        - Вы хороший человек, Джереми и заслуживаете того, чтобы знать правду. Именно поэтому я к вам приехала. - Сказав это, Дорис поднялась из-за стола. - Ну что ж, мне пора, у меня скоро рейс. Если я не вернусь домой сегодня вечером, Лекси заподозрит неладное. А я бы предпочла, чтобы она ничего не знала о моем визите к вам.
        - Да вы сегодня совершили настоящее путешествие… А ведь могли бы мне просто позвонить.
        - Да. Но я хотела увидеть ваше лицо.
        - Зачем?
        - Чтобы понять, любите ли вы ее, как она вас.
        Она похлопала его по плечу и повернулась, чтобы идти.
        - Дорис! - окликнул ее Джереми.
        Она обернулась:
        - Да?
        - Вы получили ответ на свой вопрос?
        Она улыбнулась:
        - Самое главное - знаете ли его вы?
        Глава 22
        Джереми, взволнованный неожиданным поворотом событий, расхаживал по гостиной, напряженно размышляя, как поступить. Прежде чем что-то предпринимать, нужно было как следует все обдумать, чтобы не наделать глупостей.
        Он провел рукой по волосам и покачал головой. На долгие раздумья не было времени. Нужно было действовать прямо сейчас. Он должен был срочно вернуться в Бун-Крик. Взять билет на первый рейс и помчаться к Лекси. Он должен был поговорить с ней, сказать ей, что не представляет жизни без нее, что он готов на все ради того, чтобы они были вместе.
        Не медля больше ни секунды, он бросился к телефону и принялся звонить в аэропорт. Как ему показалось, прошла целая вечность, прежде чем ему удалось дозвониться до оператора.
        Последний самолет на Роли вылетал через полтора часа. Даже при нормальной погоде поездка до аэропорта на такси занимала половину этого времени, однако в любом случае стоило рискнуть - если повезет, он мог бы улететь прямо сегодня, и ему не пришлось бы тогда томиться до завтра.
        Времени на сборы было совсем в обрез. Вытащив из шкафа сумку, он наскоро бросил в нее минимум нужных вещей: две пары джинсов, две рубашки, носки и несколько смен белья. Надев куртку, он сунул сотовый телефон в карман и прихватил со стола зарядное устройство. «Ноутбук? - подумал он. - Нет, не понадобится. Что еще?»
        Ах да. Он помчался в ванную и захватил зубную щетку и бритву. Кинув их в сумку, он погасил везде свет, выключил компьютер и заглянул в бумажник, чтобы удостовериться, достаточно ли там наличных. Заметив краем глаза дневник Оуэна Геркина, лежавший под кучей бумаг, он тоже сунул его в сумку и огляделся вокруг, лихорадочно соображая, не нужно ли взять что-то еще. Однако размышлять было некогда, и Джереми махнул на это рукой. Схватив ключи со столика в прихожей, он запер дверь и бросился вниз по лестнице.
        Поймав такси, он сообщил водителю, что очень спешит, и со вздохом откинулся на сиденье. Оставалось только надеяться на везение. Дорис ничуть не преувеличила, сказав, что движение на дороге было ужасным. Когда они остановились на мосту через Ист-Ривер, Джереми тихо выругался сквозь зубы. Чтобы не терять время при прохождении контроля в аэропорту, он заранее снял ремень и кинул в сумку вместе с ключами. Таксист посмотрел на него в зеркало заднего вида. Выражение лица у него было скучающее, и хотя он ехал довольно быстро, ему явно не хотелось никуда торопиться. Джереми молчал, стиснув зубы, понимая, что раздражать водителя не стоило.
        Минуты текли, время неуклонно таяло. Снег, прекратившийся было на некоторое время, повалил с прежней силой, и видимость опять стала хуже некуда. До вылета оставалось сорок пять минут.
        Движение снова замедлилось, и Джереми громко вздохнул, в очередной раз взглянув на часы. Всего тридцать пять минут до вылета…
        Десять минут спустя они были наконец на месте.
        Когда они подъехали к зданию аэропорта, Джереми протянул таксисту две двадцатидолларовые купюры и выскочил из машины. Пройдя через терминал, он всего на несколько секунд задержался перед электронным табло, чтобы узнать, где идет посадка на рейс до Роли, и бросился за билетом. К счастью, очередь оказалась небольшой, и, получив электронный билет, Джереми поспешно направился к зоне контроля. При виде огромных очередей у него оборвалось сердце, однако внезапно открылся еще один пункт досмотра, и он сразу же бросился к нему, обогнав других ринувшихся туда пассажиров.
        Посадка на самолет заканчивалась через десять минут, и, пройдя досмотр, Джереми помчался на паспортный контроль, доставая на ходу водительские права.
        - Я успеваю на рейс? - тяжело дыша, спросил он, подбежав к стойке.
        - Вам повезло - рейс немного задерживается, иначе бы вы не успели, - сказала девушка за стойкой, внося его данные в компьютер.
        Стоявший у дверей контролер сердито на него посмотрел, беря у него билет, и, когда Джереми бросился бежать по трапу, закрыл за ним дверь. Уже оказавшись в самолете, он долго не мог перевести дыхание.
        - Все, посадка закончена, так что можете садиться на любое свободное место, - сказала ему стюардесса, пропуская его в салон.
        - Хорошо, спасибо.
        Джереми шел по проходу между рядами, все еще не веря, что ему удалось каким-то чудом попасть на этот рейс. В середине салона он заприметил свободное место у окна и решил устроиться там. Кладя сумку на полку для багажа, он вдруг увидел Дорис, сидевшую на три ряда дальше.
        Она тоже на него посмотрела, но ничего не сказала - лишь улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд.

* * *
        Самолет приземлился в Роли в половине четвертого, и Джереми с Дорис вместе прошли через терминал улицу.
        - Знаете, мне нужно взять напрокат машину, - сказал Джереми, остановившись на выходе.
        - Я могу вас подвезти, - сказала Дорис. - Ведь нам по пути. - Увидев сомнение на его лице, она с улыбкой добавила: - Буду рада, если вы сядете за руль.
        Все время пути Джереми гнал машину со скоростью не меньше восьмидесяти миль в час, и благодаря этому дорога, обычно занимавшая три часа, оказалась на сорок пять минут короче. Когда они подъезжали к городу, начинало уже смеркаться. Воображение постоянно рисовало ему ускользающий образ Лекси, и он не заметил, как пролетело время в дороге. Он пытался представить себе, что он будет ей говорить и какова будет ее реакция, но в конце концов ему пришлось признать, что он не имел об этом ни малейшего понятия. Впрочем, это было не важно. Он был готов ко всему и отступать от своего намерения не собирался.
        Когда они въехали в центральную часть города, на улицах Бун-Крика было тихо и безлюдно. Дорис повернулась к нему:
        - Вы не могли бы подбросить меня до дома?
        Джереми посмотрел на нее, только сейчас осознав, что за всю дорогу из аэропорта они практически не разговаривали. Его мысли были до такой степени заняты Лекси, что он не замечал ничего вокруг.
        - Вам нужна ваша машина? - спросил он.
        - Нет, до завтра не нужна. Сегодня вечером я никуда не собираюсь.
        Дорис стала указывать ему дорогу, и вскоре они остановились перед маленьким белым домом, под дверью которого на крыльце лежала газета. Полумесяц поднимался над крышами домов, и при его тусклом свете Джереми бросил быстрый взгляд в зеркало. Подумав о том, что всего через несколько минут ему предстоит увидеть Лекси, он провел рукой по волосам.
        Заметив этот нервный жест, Дорис похлопала его по колену.
        - Все будет хорошо, - сказала она. - Поверьте мне.
        Джереми натянуто улыбнулся, стараясь скрыть неуверенность.
        - Ну что ж, может быть, у вас есть для меня какой-нибудь последний совет?
        - Нет, - покачала головой Дорис. - Я уже дала вам все советы, какие могла. Именно поэтому вы сейчас здесь, не так ли?
        Джереми кивнул, и Дорис, подавшись к нему, поцеловала его в щеку.
        - Добро пожаловать домой, - прошептала она.
        Джереми развернул машину с громким шелестом шин и помчался в библиотеку, на встречу с Лекси. Она как-то говорила, что библиотека работала допоздна, чтобы люди могли заходить за книгами после работы. Когда она говорила ему об этом? В какой-то из первых разговоров? Да, подумал он, когда-то тогда, но когда именно, он не помнил. Было ли это в первый день их знакомства? Или на следующий? Он вздохнул, понимая, что думает сейчас об этом только для того, чтобы успокоить нервы. Нужно ли было ему вообще приезжать сюда? Будет ли она рада видеть его? Остатки его уверенности таяли по мере приближения к библиотеке.
        Проехав мимо бара, он увидел полдюжины припаркованных возле него машин и еще примерно столько же - перед пиццерией. На углу улицы стояла группа подростков. Сначала ему показалось, что они курят, но потом, присмотревшись, он понял: это всего лишь пар, образовывавшийся в холодном воздухе от их дыхания.
        Джереми повернул за угол и на другом конце улицы увидел свет библиотеки, горевший на обоих ее этажах. Остановившись на парковке, он вышел из машины и, глубоко вдохнув холодный воздух, решительно зашагал к двери.
        За стойкой в вестибюле никого не было. Он заглянул сквозь стеклянные двери в читальный зал, но не увидел там Лекси. Возможно, она была наверху в своем кабинете или в главном зале. Поднявшись по лестнице, Джереми огляделся вокруг и направился в ее кабинет. Еще издалека он заметил, что дверь была закрыта и под ней не было видно полоски света. Убедившись, что дверь заперта, он направился по коридору в комнату редких книг.
        Тоже заперто.
        Джереми быстро прошел по главному залу, оглядываясь по сторонам, но не обращая внимания на удивленные взгляды людей, несомненно, узнавших его. Лекси нигде не было. Сбежав вниз по лестнице и направившись к выходу, он удивился, почему ему сразу не пришло в голову посмотреть, стоял ли на парковке перед библиотекой ее автомобиль.

«Вот что значит нервы», - сказал он себе.
        Ничего. Если ее нет в библиотеке, значит, скорее всего она должна быть дома.
        Когда он шел по вестибюлю, из читального зала вышла пожилая сотрудница с большой стопкой книг в руках.
        - Мистер Марш? - с радостным удивлением окликнула она его. - Вот уж не ожидала увидеть вас снова! Что вы здесь делаете?
        - Я искал Лекси.
        - Она уехала около часа назад. Наверное, к Дорис. Некоторое время назад она звонила ей домой, но Дорис не брала трубку, и Лекси забеспокоилась.
        Джереми постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
        - Вот как?
        - И в «Гербсе» Дорис тоже не было, насколько я знаю. Я пыталась успокоить Лекси - ну мало ли куда Дорис могла поехать, у нее всегда много дел. Но вы же знаете Лекси! Она всегда так переживает за Дорис… - Женщина замолчала, внезапно вспомнив, что до сих пор так и не узнала у Джереми причину его внезапного появления. Однако он опередил ее, не дав ей ничего спросить.
        - Ну что ж, боюсь, мне пора, - сказал Джереми. - Я бы с удовольствием поговорил с вами еще, но мне нужно срочно найти Лекси.
        - Это связано с вашим расследованием? В таком случае, может быть, я могу вам чем-то помочь? У меня есть ключ от комнаты редких книг, так что если хотите…
        - Нет, в этом нет необходимости. Спасибо.
        - Если Лекси вернется, передать, ей, что вы заходили? - спросила она, когда Джереми уже направился к двери.
        - Нет, не нужно, - сказал он, повернув голову. - Я хочу, чтобы это было сюрпризом.
        Выйдя на улицу, Джереми поежился от холода и побежал к машине. Он выехал на главную дорогу и повел автомобиль на окраину города. Небо тем временем становилось все темнее, и на нем высыпали звезды. Тысячи звезд. Глядя на них, Джереми подумал о том, как великолепно они, должно быть, смотрятся с вершины холма.
        Подъезжая к дому Лекси, он сразу заметил, что в нем не горел свет и машины на подъездной дорожке не было. В полной растерянности он медленно проехал мимо дома, чтобы удостовериться, что зрение его не обманывало.
        Если ее не было ни в библиотеке, ни дома, где еще она могла находиться?
        Может быть, она до сих пор у Дорис? Джереми задумался, пытаясь вспомнить, не проезжала ли мимо него какая-нибудь машина, когда он ехал по городу. Ничего подобного ему не удалось припомнить, однако он был уверен, что машину Лекси заметил бы обязательно.
        В любом случае нужно было заехать к Дорис, чтобы узнать, не у нее ли сейчас Лекси. По дороге Джереми внимательно оглядывался по сторонам, надеясь увидеть ее машину. Вскоре он снова оказался перед белым домиком Дорис. Света в окнах не было, а это могло означать только то, что Дорис уже легла спать.
        Некоторое время он сидел неподвижно в автомобиле, размышляя, куда могла деться Лекси. В этом маленьком городе было не так много мест, куда можно было пойти. Он подумал было про «Гербс», но тут же вспомнил, что в это время ресторан уже закрыт. Перед баром «Эй, я тебя люблю!» ее машины тоже не было… Так где же она, где? Скорее всего поехала по каким-то бытовым делам - сделать покупки, вернуть фильм в видеопрокат, забрать одежду из химчистки или…
        И вдруг его осенила догадка: он понял, где она могла быть.
        Джереми изо всех сил стискивал руль, стараясь набраться духу перед предстоящей встречей. Грудь у него была стеснена, и он тяжело, учащенно дышал, как будто ему опять пришлось бежать на самолет. Трудно было представить, что этот день он начинал в Нью-Йорке, думая о том, что никогда больше не увидит Лекси, а сейчас был уже в Бун-Крике и собирался сделать то, что казалось ему невозможным. Он вел машину по темной дороге, нервно размышляя о том, как отреагирует Лекси на его появление.
        Лунный свет окутывал кладбище голубоватой дымкой, и казалось, будто это свечение идет из-под могильных плит. Ограда из кованого железа, которой было обнесено кладбище, выглядела сегодня особенно зловеще. Подъезжая к воротам, Джереми увидел припаркованный рядом автомобиль Лекси и, остановившись позади него, вышел из машины.
        Под ногами хрустели сухие листья. Подойдя к автомобилю Лекси, он положил руку на капот и почувствовал идущее оттуда тепло. Значит, она приехала сюда совсем недавно.
        Джереми прошел через кладбищенские ворота, и ему в глаза сразу же бросилась магнолия с черными и блестящими - как будто от масла - листьями. Споткнувшись о ветку, он вспомнил ту ночь, когда они с Лекси пробирались здесь в непроглядном тумане. Дойдя до середины кладбища, он услышал крик совы с одного из ближайших деревьев.
        Сойдя с тропинки, он обошел полуразвалившийся склеп и продолжал двигаться дальше, стараясь производить по пути как можно меньше шума. Над головой висел месяц, казавшийся приклеенным к черной небесной сфере. Внезапно до его слуха донесся звук, похожий на шепот, и, остановившись, чтобы прислушаться, он почувствовал, что сердце его стало бешено колотиться. Он начал подниматься на пригорок, зная, что за ним находятся могилы родителей Лекси.
        Он знал, что через секунду увидит ее и она тоже его увидит. Пришло время решить все раз и навсегда, и он был рад, что это произойдет там, где все началось.
        Как он и предполагал, Лекси стояла перед надгробиями родителей, и ее фигура призрачно вырисовывалась в тусклом серебристом свете луны. В ее лучистых сиреневых глазах было печальное, почти скорбное выражение. На шее у нее был намотан шарф, а черные перчатки делали ее руки почти невидимыми. Она что-то тихо говорила, но Джереми не мог разобрать слов. Он стоял, не двигаясь с места, и смотрел на нее, и она, словно почувствовав на себе его взгляд, вдруг замолчала и подняла на него глаза. Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
        В конце концов Лекси отвела взгляд и снопа устремила его на могильные плиты. Глядя на нее, Джереми вдруг понял, что совершил ошибку. Он напрасно приехал. Она не хотела видеть его, он был ей совершенно безразличен. При мысли об этом у него перехватило дыхание, и он уже хотел отвернуться, как вдруг заметил на лице Лекси легкую усмешку.
        - Что ты сверлишь меня взглядом? - спросила она. - Ты разве не знаешь, что женщины останавливают свой выбор на том мужчине, который умеет быть деликатным?
        Джереми вздохнул с облегчением и улыбнулся, сделав шаг по направлению к Лекси. Подойдя к ней поближе, он положил руку ей на талию. Она даже не подумала отстраняться, а, наоборот, сама прильнула к нему. Дорис была права: здесь его дом.
        - Нет, - прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. - Женщина останавливает свой выбор на мужчине, который готов следовать за ней на край света - или хотя бы в Бун-Крик, если это необходимо.
        С этими словами он притянул Лекси к себе и поцеловал, зная, что никогда с ней не расстанется.
        Эпилог
        Джереми и Лекси сидели обнявшись, глядя на простиравшийся внизу город. Был четверг - прошло уже три дня с тех пор, как Джереми вернулся в Бун-Крик. Город сиял желто-белыми огнями, кое-где мерцали красные и зеленые огоньки, и над домами поднимался валивший из труб дым. В реке, похожей на жидкий уголь, отражалось небо. Бумажная фабрика была ярко освещена, и ее свет попадал на железнодорожную эстакаду.
        Последние два дня они много говорили с Лекси. Она попросила у него прощения за то, что солгала про свадьбу с Родни, и призналась, как трудно ей было уехать из
«Гринлифа» в то утро, когда он одиноко стоял на дорожке перед своим бунгало и смотрел ей вслед. Она рассказала, как ужасно прожила эту неделю без него, и Джереми, в свою очередь, рассказал ей о том же. Он также сообщил ей, что Нейт был в шоке от его намерения навсегда покинуть Нью-Йорк, а его редактор из «Сайентифик американ» дал согласие на то, чтобы он работал в Бун-Крике, при условии, что он будет регулярно присылать ему свои статьи.
        Однако Джереми ни слова не сказал Лекси о визите Дорис. На следующий день после его приезда в Бун-Крик они ужинали у нее дома, и Дорис, улучив момент, когда они остались одни, попросила ничего не рассказывать Лекси. «Я не хочу, чтобы она думала, что я вмешиваюсь в ее жизнь, - сказала она. - Лекси и так считает, что я слишком много на себя беру».
        Иногда Джереми с трудом верилось в то, что он был сейчас здесь, вместе с Лекси, и в то же время ему казалось, что он вообще никуда отсюда не уезжал. Он просто не представлял себя теперь без Лекси, и его дом был там, где была она. Впрочем, хотя Лекси, казалось, испытывала к то же самое, она не позволила ему поселиться у нее в доме, сказав, что не хочет провоцировать жителей города на сплетни. Так что Джереми пришлось довольствоваться домиком в «Гринлифе», что в принципе было ему не слишком тягостно, несмотря на то что Джед по-прежнему косо смотрел в его сторону.
        - Так ты считаешь, у Рейчел с Родни все серьезно? - спросил Джереми.
        - Похоже на то, - ответила Лекси. - В последнее время они часто бывают вместе. Рейчел просто начинает светиться, когда Родни появляется в «Гербсе», а он - не поверишь - краснеет, как мальчишка. Мне кажется, они будут хорошей парой.
        - У меня до сих пор в голове не укладывается, как ты могла мне сказать, что выходишь за него замуж.
        Лекси легонько толкнула его плечом.
        - Ну сколько можно об этом вспоминать? Я ведь уже попросила у тебя прощения. Если ты перестанешь мне об этом постоянно напоминать, я буду тебе за это очень признательна.
        - Но на самом деле это такая удивительная история.
        - Ты так считаешь, потому что ты в ней - положительный герой, а я - трусиха и лгунья.
        - Я положительный герой?
        - Еще бы, - сказала она, поцеловав его в щеку. Притянув ее к себе, Джереми проследил взглядом траекторию падающей звезды. Некоторое время они оба молчали.
        - Кстати, ты завтра занята? - спросил он наконец.
        - Смотря для чего, - сказала Лекси. - Что ты хочешь мне предложить?
        - Я разговаривал с миссис Рейнольдс, и она обещала показать мне завтра несколько домов. Мне очень хочется, чтобы ты помогла мне сделать выбор.
        - С удовольствием. - Лекси обняла его крепче.
        - И еще я хочу свозить тебя в Нью-Йорк. Съездим как-нибудь через пару недель? Моя мама сгорает от нетерпения познакомиться с тобой.
        - Я тоже очень хочу с ней познакомиться. И я очень люблю Нью-Йорк. С этим городом у меня связано много воспоминаний, я узнала там немало замечательных людей.
        По небу, мимо луны, проплывали тонкие гряды облаков, но на горизонте собирались тучи, предвещавшие грозу. Через несколько часов должен был полить дождь, но Джереми знал, что к тому времени они с Лекси уже будут сидеть у нее в гостиной, потягивая вино из бокалов и слушая стук капель по крыше дома.
        - Спасибо, что ты вернулся, - сказала вдруг Лекси, повернувшись к нему. - Спасибо тебе за все…
        - У меня не было выбора. Это просто любовь.
        Лекси улыбнулась:
        - Я тоже тебя люблю.
        - Да, знаю.
        - А ты не хочешь сказать мне то же самое?
        - Ты считаешь, я должен это сделать?
        - Обязательно. И учти: ты должен говорить так, чтобы я тебе поверила.
        Джереми усмехнулся, вспомнив, что однажды уже слыша от нее эти слова.
        - Я люблю тебя, Лекси.
        Вдалеке послышался гудок поезда, и Джереми увидел появившийся в темноте свет. Если бы в этот день был туман, на кладбище вскоре можно было бы увидеть огни. Лекси, казалось, поняла, о чем он подумал.
        - Ну что, мистер Журналист, вы все еще не верите, что чудеса иногда случаются?
        - Почему? Верю. Ты мое чудо!
        Она положила голову ему на плечо и взяла его за руку.
        - Я говорю о настоящем чуде. Когда происходит что-то такое, что всегда казалось невозможным.
        - Нет, - сказал Джереми. - В подобное я не верю. Любому «чуду» можно найти рациональное объяснение, если копнуть поглубже.
        - Даже тому чуду, которое произошло с нами?
        Она произнесла это очень тихо, почти шепотом, и он внимательно посмотрел ей в лицо. В ее глазах отражались мерцающие огни города.
        - Что ты имеешь в виду?
        Лекси глубоко вздохнула.
        - Дорис кое-что открыла мне сегодня утром.
        Джереми уставился на нее, пытаясь понять, что она хотела этим сказать. Ее глаза блестели, она выжидательно смотрели на него, но он молчал, все еще не до конца осознавая смысл ее слов.
        Он привык к тому, что существует наука и существует «необъяснимое», которое нужно объяснять и разоблачать. Всю свою жизнь он не признавал ничего, выходящего за рамки рационального, и всегда смеялся над людьми, наивно верящими в чудеса. Однако сейчас, глядя на Лекси и пытаясь осознать то, что она ему сказала, он почувствовал: его непоколебимая уверенность внезапно дала трещину.
        Нет, это было совершенно необъяснимо, и он знал, что не сможет этого объяснить ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем. Это никак не укладывалось в рамки его представлений о мире и о себе. В конце концов, это было просто невозможно, но, когда Лекси мягко положила его руку себе на живот, все его сомнения исчезли, уступив место переполнившей сердце радости. Он уже давно не надеялся, что ему доведется услышать эти слова.
        - Вот наше чудо, - прошептала она. - Это девочка.
        notes
        Примечания

1
        Гомер Пайл - герой одноименного сериала. - Здесь и далее примеч. пер.

2
        Имеется в виду небольшой городок в штате Северная Каролина.

3
        Линди - танец в стиле свинг.

4
        Имеется в виду пасхальная традиция, когда дети ищут спрятанные взрослыми пластиковые яйца со сладостями внутри.

5

«Терминикс» - фирма, занимающаяся уничтожением термитов и других насекомых-вредителей.

6
        Лингвини - вид спагетти.