Любовь по правилам и без Анастасия Соловьева
        # Радости Аллы не было границ. Ее возлюбленный Степан Давликанов выразил желание грандиозно отпраздновать годовщину их свадьбы. Семейная жизнь складывалась чудесно. В ней нашлось место и для осиротевших племянниц Аллы: Женя заправляла ветеринарной клиникой матери, а взрослеющая Танюшка радовала приемных родителей своими талантами. Но любой праздник когда-то переходит в серые будни. Причиной для беспокойства стала Анастасия, дочь Стива от первого брака. Ее возвращение из Риги в компании эффектного архитектора Арвида не сулило семье Степана ничего хорошего.
        Анастасия Соловьева
        Любовь по правилам и без
        Глава 1
        Я стояла посреди спальни над раскрытым чемоданом и мучилась почти гамлетовской дилеммой: стирать или не стирать?
        Всем известно, что даже самая дорогая в мире стиральная машина портит вещи. Ручная стирка портит руки. А обращение в химчистку - это вообще отдельная история. В итоге я уже пять минут разглядываю свое любимое синее платье и не могу определить его участь.
        Только, пожалуйста, не называйте мое платье майкой!
        ...Да знаю, знаю: сходство есть, и притом поразительное! Широкие бретели, будничный круглый вырез, да и ткани-то на него пошло ровно столько же, сколько на майку идет. В крайнем случае немногим больше... Майка, одним словом, - я и сама вначале так думала. На первых порах меня прельстил исключительно цвет.
        Синий вообще редко смотрится выигрышно. В большинстве случаев это чрезмерно строгий темно-синий или пошловатый бледно-голубой. Впрочем, существует еще одна разновидность синего - неопределенный сине-лиловый. Я называю его линялым.
        И вот три недели назад, случайно оказавшись в торговом центре «Атриум», я заглянула в секцию MoDaMo и совершила настоящую колористическую находку - наткнулась на вещь потрясающе сочного, насыщенно-синего цвета.
        - Вам стоит примерить, - затараторила неизвестно откуда взявшаяся продавщица - вероятно, колористический восторг был написан у меня на лице.
        - Мне?! Это?! - фыркнула я, для пущей убедительности помахав майкой перед носом у продавщицы.
        - Да-да. Именно вам!
        Я надела платье и убедилась: такое синее к моим рыжим волосам это... Это без комментариев! И кроме всего прочего, кто бы мог подумать, что вещь, выглядевшая на вешалке как мужская майка, окажется в действительности модельным женским платьем, эффектно подчеркивающим достоинства и деликатно скрывающим недостатки моей фигуры. Во всяком случае, мой главный недостаток - зловеще расплывающиеся бедра - удачно скрадывался благодаря шелковистой упругости ткани. Но кроме бедер... кроме бедер, все выглядело как нельзя лучше! Тонкая талия, высокая грудь, гибкие руки и стройные колени...
        Надо ли говорить, что платье я купила тотчас и проходила в нем не снимая еще целых три дня! Обновить свое приобретение я успела в Москве, а затем демонстрировала его на бульваре Борне - главной улице испанского городка Пальма. На курорте платье оказалось просто незаменимым - в нем можно и в пир, и в мир, и в добрые люди, то есть и на пляж, и днем по городу, и вечером по ресторанам. И вот в одном таком злосчастном ресторанчике меня угораздило посадить на блестящий синий шелк громадное томатно-оливковое пятно.
        ...Еще раз с глубокой тоской оглядев мрачную темно-бурую субстанцию, я вынесла самый суровый вердикт: химчистка. Руками я этого в жизни не ототру, а из-за одного пятна запихивать в машину целое платье - это же варварство! Вандализм!
        Ну а химчистка разве не варварство?! Во-первых, я ни малейшего понятия не имею о том, где в нашем районе располагается сие богоугодное заведение. Во-вторых, приемщица - как пить дать - начнет задавать какие-нибудь хитроумные вопросы, вроде того, каким способом лучше чистить принесенную мною вещь. Словно я что-нибудь в этих способах понимаю!.. В-третьих, убедившись в моем абсолютном идиотизме, она - совершенно точно - изберет самый дорогостоящий и неэффективный способ обработки. И в итоге, выложив за услуги химчистки кругленькую сумму, я рискую все-таки остаться без платья. Точнее, с платьем, украшенным громадным жирным пятном!
        Лучше уж от греха подальше воспользоваться машинной стиркой. Постирать платье в режиме с кипячением. А что с ним, собственно, может сделаться?! По идее дорогие, фирменные вещи никаких испытаний бояться не должны. Да, но цвет!.. Синий, манящий. . цвет волн, неба и ветра. Цвет синей птицы. Цвет такого испытания не перенесет наверняка!..
        - Алена, ну я же просил!.. Ты же мне обещала! - Я вздрогнула: муж так некстати зашел в комнату, в очередной раз застав меня за разглядыванием пятна. - Вот что: одевайся, поехали купим тебе новое платье. Любое, какое пожелаешь!
        - Спасибо, Стив! Это очень мило с твоей стороны... Очень даже мило. Только все эти поездки - напрасный труд. Другого такого платья в природе не существует!..
        - Так перестань по крайней мере рассматривать его со столь скорбным выражением. Не хочешь покупать другое - смирись!
        В ответ я только тихонько вздохнула:
        - Что делать? Не могу.
        Стив подошел сзади, обнял меня.
        - Послушай, мне, наконец, надоело, что моя жена день и ночь оплакивает какую-то глупую тряпку... И вообще, я пришел сообщить тебе, что приближается первая годовщина нашей с тобой совместной жизни... - Дальше он перешел на интимный шепот: - И я хочу, чтобы мы отпраздновали ее...
        ...Обычно он скуповат на ласки, во всяком случае на ласки дневные, но если это случалось все-таки... Я мгновенно растаяла, забыв про платье, кипячение и химчистку. Его руки скользнули вниз по плечам, по груди, задержались на талии и снова направились вверх, лаская тело и попутно пытаясь справиться с неподатливой застежкой моего халатика.
        Смешной! Достаточно просто дернуть за веревочку - и ты увидишь меня всю - бронзовую от загара, крепкую, стройную!.. Ну что же ты упускаешь шанс полюбоваться моим телом после Испании!
        Отдых на Мальорке, между прочим, чрезвычайно выгодное помещение капиталов. Умопомрачительной красоты пейзажи, древняя богатейшая культура, а кухня - ну просто оближешь пальчики!.. И тело! Ни один, даже самый дорогущий салон не обеспечит вам таких результатов!.. И это всего-то за каких-то несколько тысяч евро. Правда, это чистая стоимость тура, я не учитываю так называемых карманных денег, истраченных нами в клубах, магазинах и ресторанчиках...
        Я и не заметила, как мои мысли сменили направление: от лирико-эротического к прагматическому. А вот Стив заметил. Аккуратно отстранившись, он обошел кровать и опустился прямо на покрывало.
        - Сколько раз я говорила тебе, что на покрывало нельзя садиться?!
        - Алена, это мещанство, пойми же, наконец! Такое же мещанство, как в течение целого месяца оплакивать дрянную тряпку.
        - Значит, дорогой мой, ты женился на мещанке!
        - Да, это так. Но, ты знаешь, я не раскаиваюсь.
        - Хитрец!
        - Я даже горжусь.
        - Вот как?
        - И хочу, чтобы об этом узнал весь мир.
        - Сильно! Ты, случайно, не переигрываешь?
        - Хорошо. Пусть об этом узнают только наши друзья, родственники и знакомые в день первой годовщины нашей свадьбы. Но обязательно все!
        - Ты собираешься устроить грандиозный праздник, я правильно поняла?
        - Абсолютно правильно.
        - Праздник или маскарад?
        - Если хочешь, можно и маскарад.
        - Я должна одеться рабыней Изаурой?
        - Ну пожалуйста. Хотя, по-моему, немного экстравагантный выбор.
        - Дорогой, накрыть праздничный стол на всю эту ораву в состоянии только вышеозначенная рабыня.
        - Чего ты выдумываешь, Алена?! Накрыть стол! Где ты его накрывать собралась, на кухне у нас, что ли? Снимем ресторан, и все дела!
        - Ресторан, говоришь?.. Тогда, знаешь ли, давай загородный ресторан, а?
        - Прекрасная идея!
        - Тем более что двадцать седьмое августа в этом году приходится на субботу. Праздновать можно начать с утра: сначала фуршет на лужайке, потом прогулка по водохранилищу на яхте, далее торжественный обед, а вечером чаепитие с фейерверком.
        - На ходу сочинила?
        - Да! Во мне, если хочешь знать, живет великий режиссер массовых мероприятий! Но в ожидании лучшего будущего я вынуждена работать твоей женой.
        - Не прибедняйся. Твое официальное место работы - водяной бизнес!
        - Я бы предпочла не распространяться на эту тему.
        - Как хочешь! Это твое право... Итак, двадцать седьмого августа состоится твой режиссерский дебют. Ты получаешь полную свободу в организации нашего праздника. Впрочем, если вдруг одумаешься, советую обратиться к компетентным товарищам. Испортить ведь недолго.
        - Ты никогда не верил в меня!
        - Эра дилетантов, Ален, постепенно уходит в прошлое. Наступает эра профессионалов! Учти тем более: мы никого не приглашали на свадьбу, поэтому праздник должен быть организован по высшему разряду. Так что...
        Так что на следующий день с утра я уселась на телефон и стала методично обзванивать загородные рестораны. Во всех случаях я действовала одинаково: приглашала к телефону менеджера или администратора и с места в карьер излагала ему программу предстоящего праздника. По ходу дела администраторы перебивали меня:
        - Катание на яхте - это, конечно, очень здорово, но от нас до ближайшего водохранилища...
        - Я поняла. Спасибо. Извините.
        Или вот еще реплика:
        - А сколько вы планируете приглашенных?.. О, боюсь для такого количества людей наша лужайка...
        - Простите за беспокойство. Всего доброго.
        Наконец к вечеру третьего дня вопрос с рестораном был кое-как улажен. Мой выбор пал на заведение под названием «Лесной терем», расположенное на берегу Холщевского водохранилища. На первый взгляд вроде бы все срасталось: и яхты, и лужайка, и фейерверк, и даже меню. Во всяком случае администратор заверил меня по телефону, что персонал «Лесного терема» в состоянии воплотить в жизнь самые смелые и взыскательные клиентские фантазии.
        И все же я боялась сесть в лужу перед гостями.
        Со мной иногда такое случается - я не замечаю вещей, буквально бросающихся, бьющих в глаза. Ну вот, например, закажу я этот ресторан, а потом окажется, что через дорогу торчит какая-нибудь жуткая труба и из нее валит черный зловонный дым. Или, не дай бог, в разгар праздника вдруг выяснится, что по соседству с рестораном находится кладбище, и самая патетическая минута нашего торжества будет омрачена звуками похоронного марша...

«Короче, мне непременно нужен советчик» - с этими словами я схватила телефон и, отыскав в записной книжке Стасин номер, нажала на значок связи. Конечно, самым лучшим советчиком в этой ситуации оказался бы Стив. Но коль скоро он, едва выйдя из отпуска, уже горит на работе, придется прибегнуть к помощи его дочери.
        - Стаська, мне срочно нужна твоя помощь! - без предисловий заявила я, не скрывая своего радостного возбуждения.
        - Финансовая? - поинтересовалась Стася хмуро.
        - Нет, почему же?.. - Я никак не ожидала застать ее в мрачном расположении. - Съездишь со мной завтра в ресторан «Лесной терем»?
        - Ты приглашаешь меня в ресторан?
        - Нет. То есть мы действительно можем позавтракать в этом ресторане, и ты мне посоветуешь, как...
        - Ладно, посоветую. А куда ехать?
        - В Подмосковье. На Холщевское водохранилище.
        - Получается, к вам на дачу?
        - Да нет! Наша дача рядом со станцией Холщево, а водохранилище в сторону, километров тридцать пять - сорок. Подъезд с другой стороны - по Леснорядскому шоссе... Там по идее красиво - заповедная зона, сосны, тишина.
        - И чего мы в этой тишине будем делать?
        - Во-первых, позавтракаем, а во-вторых, я посоветоваться с тобой хочу.
        - А нельзя где-нибудь поближе?
        - Вот именно, что нет! Ты должна одобрить мой выбор.
        - Не понимаю.
        - Завтра поймешь!
        - Ну ладно, заеду за тобой завтра в десять. Надеюсь, ты не опоздаешь и не проспишь.
        - А как же на работе? - запоздало спохватилась я. - Ничего, что вместо своего офиса ты поедешь завтракать в ресторан?
        - Вообще-то за такое по голове не гладят. - Стася усмехнулась. - Но я пока еще в отпуске...
        На следующий день, как мы и условились, ровно в десять Стасина «микра» поджидала меня на набережной. Было еще пасмурно и довольно прохладно, но по опыту последних нескольких дней я знала, что в полдень из-за туч пробьются жаркие солнечные лучи, к обеду дышать будет совсем нечем, а закончится дело грозой и проливным дождем. Учитывая погодные условия, я надела черные капри и алый кашемировый пуловер, а Стася была в чем-то джинсово-сером, со своей неизменной короткой стрижкой и практически без макияжа. Слегка припудренный нос, чуть тронутые тушью ресницы... В общем-то выглядела она обыкновенно, но мне вдруг показалось: что-то не так. Может, она была чуточку грустнее обычного. Задумчивее или грустнее...
        - Все хорошеешь, - поприветствовала меня Стася.
        - Ну не так чтобы уж очень, - улыбнулась я. - А ты все еще хранишь верность своему любимому стилю сasual?
        - Да, так оно само получается. Никакой особой любви. - На этот раз Стася приняла мой шутливый тон. - Отец говорит, что отдохнули вы потрясно.
        - Так и говорит?
        - Именно. Это его слово.
        - Значит, так оно и есть! А вы довольны своей поездкой?
        - Как тебе сказать... - Стася запнулась на минутку, но потом заговорила гладко и быстро, словно по писаному: - Оказалось, как всегда в последнюю минуту, что Лешка со мной поехать не сможет. Какие-то дела у него на службе там срочные, я не знаю. Мои дальнейшие действия? Ну ясно - начинаю судорожно искать компаньонов. Юрмала к тому же не такое место, куда пипл рванет очертя голову. Короче, нахожу одну девчонку Альку, она в архитектурной мастерской работает, у них летом дел не так много. Начинаем оформлять документы, вместо Лешкиных Алькины данные вписывать. А везде очереди, напряги. Еле успеваем к положенному сроку, прилетаем в Юрмалу и заваливаемся на пляже. Уф! А через три дня начинается сначала. Звонит Лешка: у него все, видите ли, хай-фай, дела закончены, он собирается к нам лететь. И пришлось нам с Алькой две недели держать круговую оборону.
        - В смысле?
        - В смысле крутить динамо: в отеле нет мест, погода - хоть стреляйся, ну и все такое.
        - Зачем?
        - А зачем он нужен?
        - А ты что ж, разве не хотела, чтобы Лешка прилетел к тебе?
        - Это лишнее. Перебор. Алька разыскала в Риге своих знакомых архитекторов, мы походили по выставкам, по мастерским. Там, короче, своя тусовка - Лешка бы не вписался.
        - Не понимаю тебя. - Я неодобрительно покачала головой. - А нам со Стивом твой Леша нравится. Очень даже!
        - Я знаю, ваша с отцом голубая мечта наконец-то пристроить меня замуж. Хоть за кого!
        - Леша не хоть кто...
        - А мне уже двадцать четыре года!
        - Не сердись! Леша симпатичный молодой человек и серьезный финансовый журналист.
        - Кстати, нет на свете ничего скучнее финансовой журналистики.
        Чтобы разрядить атмосферу, я сказала:
        - Согласна.
        - Вот видишь, даже ты признаешь, - заметила с улыбкой Стася.
        - Даже я.
        Стася посмотрела на меня почти с восхищением:
        - А я знаю, за что тебя так любит отец!
        - Только никому не рассказывай...
        - Алла!
        - А ты знаешь, куда мы едем?
        - В ресторан.
        - А зачем?
        - Завтракать.
        - А еще?
        - Ты хотела мне рассказать о чем-то.
        - Да! Вот слушай. В следующую субботу, двадцать седьмого августа, годовщина нашей свадьбы.
        - Что?.. Какой свадьбы?
        - Нашей. Нашей со Стивом... - добавила я зачем-то.
        - Так у вас, оказывается, была свадьба?
        - Ну, не свадьба - в таком смысле слова... Мы расписались, чтобы не было препятствий с удочерением. Иначе бы Танюшку забрали в детский дом...
        - Не понимаю!.. А для чего вы это скрывали целый год?
        - Да мы не скрывали! Просто не афишировали. Сама подумай, что нам оставалось? Устроить свадьбу мы тогда не могли. Таня пережила такое горе - потеряла родителей. Свадьба была бы просто кощунством! А теперь, когда боль немного утихла...
        - И вы хотите устроить свадьбу постфактум?
        - Ну, бог с тобой! Не свадьбу. Просто как-то отметить существование на свете нашей семьи.
        - Но ты не станешь шить белое платье?
        - С ума сошла! Белое платье в моем возрасте!..
        - Тебе всего тридцать восемь.
        - Это много.
        - Глядя на тебя, не скажешь!
        - А Стиву сорок три. У него уже взрослая дочь! Девушка на выданье.
        - Я ни на каком не на выданье. Не хочу я выходить замуж!
        - Будешь старой девой?
        - Одинокой женщиной.
        - Одинокой женщиной?.. Не дай бог! Я-то знаю, что это такое - быть одинокой женщиной.
        - В кино видела?
        - Я не шучу.
        - Извини, я просто не верю, что ты когда-то была одинокой... Как, ты говоришь, называется ресторан? «Лесной терем»? Ну вот, чуть не проскочили!..
        Глава 2
        В конце концов я решила пожертвовать руками. Всегда ведь приходится чем-то жертвовать.
        В тот же вечер, вернувшись из «Лесного терема», я извлекла с антресолей голубой пластмассовый таз, налила воду, засыпала порошок и принялась за стирку синего платья. А что мне оставалось делать, если и для загородного ресторана платье было абсолютно беспроигрышным вариантом?
        За стиркой я еще раз представила себе «Лесной терем». На первый взгляд ресторан стопроцентно отвечал моим режиссерским требованиям. Это оказался именно терем с пристроенными к нему с четырех сторон балкончиками-террасами. По лужайке, засаженной окультуренной травой-муравой, игриво сбегала к пристани стежка-дорожка. Здесь на причале стояли моторные лодки, яхты и катера, а чуть в стороне находилась лодочная станция.
        - Чай пить будем непременно из самовара! - смеялась Стася, обсуждая с метрдотелем подробности предстоящего праздника. - И знаете что, никаких пирожных! Варенье, калачи... С чем еще на Руси любили пить чай?.. О, с медом!..
        За завтраком мы немного выпили, и вино как-то неожиданно подействовало на Стасю. Обычно немногословная и сдержанная, она вдруг стала болтлива, говорила много и резко и, что уж совсем ужасно, фамильярничала с администратором.
        - У вас тут принято пить чай из самовара?.. Нет такого обычая?.. Очень зря! Советую завести!
        Метрдотель услужливо кивнул и принялся высчитывать, во что нам обойдется удовольствие попить чайку с калачами на деревянно-резной терраске с видом на Холщевское водохранилище.
        Я взяла Стасю под руку, и мы спустились к воде.
        - Ну как, ты одобряешь мой выбор?
        - А зачем тебе мое одобрение? - притворно удивилась Стася.
        Будь она моей родной дочерью, я бы не сдержалась и поставила на место распоясавшуюся девчонку, например сказав ей в ответ что-нибудь резкое. А так - раздражение пришлось проглотить.
        - Понимаешь, мы, я и твой папа, хотим, чтобы в этот день всем было хорошо. Чтобы близкие разделили нашу радость. А для этого нужна в первую очередь комфортная обстановка. Если собрать всех вечером в душном зале городского ресторана и угостить даже самым роскошным ужином... это, конечно, тоже неплохо, традиционно, но... немного формально. Как ты думаешь?
        - Ну, наверно... А народец соберется такой разношерстный! Папашкины деляги, особенно вот этот надутый, как его?.. Востриков! Твоя тетя Ира, древняя черепашка, мы с Лешкой. А Свету свою ты тоже собираешься звать?.. Я так и знала!.. Лучше бы им всем разбрестись по берегу, пить и закусывать малыми группками.
        Я совершенно не понимала, на что она злится. А может, ей не понравился тот факт, что мы со Стивом целый год скрывали от нее узаконенность наших отношений?
        - Ты не права, - решилась поспорить я. - Всех этих людей роднит одно очень важное обстоятельство - мы с твоим папой их любим.
        - И Свету?.. И Вострикова?
        - А чему ты так удивляешься? Это наши друзья юности.
        - Разве что за это... А все-таки приглашать Свету в приличное общество весьма и весьма стремно. Я бы тебе не советовала.
        - Ну знаешь?! Перестань! Света моя подруга...
        - И об этом лучше не упоминать.
        - Стася, ты зануда! - воскликнула я, все еще стараясь свести неприятный разговор к шутке.
        - Неужели трудно называть меня по-человечески?! - взорвалась она в очередной раз. - Меня зовут Настя! Не нравится - тогда Анастасия Степановна! Сколько же можно повторять?!
        - Ты зануда вдвойне, Анастасия Степановна! Просто скажи, подходит для нашего праздника этот ресторан или поищем еще?
        - Я же сказала: подходит в принципе... - Стася помолчала, поглядела на свинцово-серую гладь водохранилища. Время уже перевалило за полдень - по воде скользили нежные солнечные блики. Становились жарко. - Такие деньги за какую-то муру отваливать! Честное слово - не понимаю. - Она решительно скинула джинсовку и осталась в бледно-зеленой короткой футболочке.
        - Да что деньги?! Деньги и надо тратить на радостях! Значит, по-твоему, неплохой ресторан?
        - Да. Неплохой. Кормят прилично, даже устриц подают... Но объясни, чего тут радостного? Прошел еще один год! Целый год жизни улетел в никуда!
        - Но для нас это был такой счастливый, такой значительный год. Для всех троих!
        - Ну и что же?
        - Ничего, - потеряв терпение, ответила я сухо. - Ровным счетом ничего. Если ты считаешь, что ресторан приличный, поехали в Москву. Вечером я начну рассылать приглашения.
        На ступеньках террасы метрдотель вручил мне калькуляцию, я не глядя убрала листок в сумку и направилась к машине.
        - Вот ты говоришь: счастье, счастливый год... - продолжала Стася, выруливая с ресторанной парковки на грунтовую дорогу. - А чем, в сущности, несчастный отличается от счастливого?
        - Это все субъективно, - проговорила я по-прежнему сухо.
        - Ну а по-твоему?
        - Чего спрашивать? Про мою жизнь ты и сама все знаешь.
        Стася молча кивнула - она действительно досконально знала всю мою жизнь.
        ...Три года назад я вернулась в Москву из Юго-Восточной Англии. Вернулась, что и говорить, полным банкротом: без мужа, без детей, без профессии. Начинай жизнь с чистого листа! И это в тридцать-то пять лет, каково?! А посмотришь кругом - у ровесниц полная упаковка. Умные люди, как муравьи, по соломинке все в дом собирают, а я свою упаковку по дороге растеряла.
        Муж... Был у меня и муж. Англичанин Роджер Стейн - ветеринар с богатой практикой и, следовательно, с большими финансовыми возможностями. Мы жили в собственном доме, имели на семью три машины. Но дело не в этом. В Англии все живут хорошо, и английское понимание финансовых трудностей в корне отличается от российского. А вот представление о счастье, по-видимому, космополитично. Потому что и в благополучной Англии женщина обречена чувствовать себя несчастной и одинокой, если она не любит мужа, тоскует по родине, переживает за пожилых, хворающих родителей. Однако по условиям брачного контракта просто так взять и уехать домой я не имела никакого права. Такие странные, запутанные были эти условия... Только когда меня по-настоящему припекло, я в два счета разобралась в условиях, выиграла бракоразводный процесс и даже деньги, положенные мне по брачному контракту, сполна получила.
        Но все равно чувствовала я себя при этом полным банкротом. Родители к моменту моего возвращения домой умерли. В Москве меня поджидала громадная обветшалая трехкомнатная квартира и... голодная смерть.
        Про смерть я догадалась довольно скоро, как только начала тратить контрактные деньги. Трат было много: ремонт, машина (за годы, прожитые в Великобритании, я решительно разучилась ходить пешком), да и просто насущный хлеб. Именно стоимость насущного хлеба поселила в моем сердце уверенность в неизбежности голодной смерти. Контрактных денег не хватит на всю оставшуюся жизнь. Идти работать? Куда, боже мой?
        После института я служила переводчицей в одном военном учреждении... То-то меня там с распростертыми объятиями встретят! Можно было бы устроиться офис-менеджером или секретаршей. Но, поразмыслив, такой работе я предпочла голодную смерть.
        И вдруг сам собой представился случай - в одной частной школе открылась вакансия учителя английского. Ничего особенного, вы это понимаете сами. Но, во-первых, какие-никакие деньги. Во-вторых, преподавание даже увлекало меня. Это такое занятие... что-то на пересечении лингвистики, психологии и театральной режиссуры. А к режиссуре, как вы заметили, я определенно неравнодушна.
        А в-третьих, владельцем этой частной школы оказался Стив. Когда я его увидела в первый раз...
        И кстати, познакомила нас моя подруга Марина, которая работала у Стива наемным директором... Подумать только, с тех пор не прошло и трех лет, а сколько утекло воды! Марина вышла замуж, родила дочку Ниночку. Перед Испанией мы ездили к ней на день рождения - малышке исполнилось уже два года.
        Частная школа давно закрылась с громким скандалом, я успела стать жертвой разбойного нападения, загреметь в больницу с переломом ключицы и сотрясением мозга средней степени тяжести, поработать консультантом в издательстве «Иероглиф», получить от тетки в наследство дачный участок и приступить к разработке источников минеральной воды, на этом участке обнаруженных. Стив за это время успел сделать мне предложение, потом меня бросить, а потом - снова подобрать. (Последнее событие, замечу в скобках, произошло не без Стасиного участия[Этим событиям посвящены романы А. Соловьевой «Московская история» и «Сказка о потерянной близости».] .)
        - Ты хочешь сказать, что твое главное счастье - мой отец? - после затянувшегося молчания спросила Стася.
        - Ничего я не хочу! А то, что хотела... Тебе, наверное, скучно будет слушать.
        - Ты обиделась?.. - Не получив ответа, Стася поехала дальше: - Получается, от одного человека зависит вся жизнь?! Неужели так?
        - Жизнь зависит в первую очередь от здоровья, от войн и революций и прочей политической чепухи. А что касается человека, в этом можно убедиться лишь эмпирически.
        - Как?
        - Ну, сама поймешь, когда встретишь такого человека.
        - Вот я и думаю... - загадочно протянула Стася.
        - О чем это ты думаешь?! - Я вдруг как-то встрепенулась, почувствовав, что больше не сержусь на нее.
        - О том, кого встретила! - коротко, как отрезав, ответила она.
        - О ком же?
        - Ладно. Об этом после поговорим... - И через минуту уже совсем другим тоном, будто бабочка порхает с цветка на цветок: - А приглашение мне можешь не присылать. Я и так запомнила: в сегодняшнем ресторане двадцать седьмого августа в одиннадцать часов утра. Форма одежды?
        - Свободная.
        Я сейчас же вспомнила про синее платье и про пятно. Сама отстирать попробую - на химчистку времени уже не остается. Рискну! А не получится - тогда уж в химчистку..
        Но химчистка - это непременно долгая песня, и в случае неудачной борьбы с пятном мне придется разориться на новое платье. То есть Стиву придется... Но он мне сам предлагал, помнится...
        Глаза боятся - руки делают.
        Сначала злополучное пятно я обработала специальной жидкостью, предусмотрительно купленной по дороге. Потом погрузила платье в мыльную пену и героически отполоскала его под струей ледяной воды. Неужели мои подвиги не будут вознаграждены свыше?
        Всю ночью платье сохло в ванной на вешалке, а утром мы проснулись от пронзительного Танюшкиного крика:
        - Алла, его нет! Нет!!! Оно исчезло! Алла, смотри!
        Я села на кровати, не в силах открыть глаза, тем более понять, что происходит. Сознание в полной мере вернулось ко мне лишь после того, как я услышала грозное восклицание Стива:
        - Таня! Как ты себя ведешь?! Врываешься без стука в родительскую спальню! Немедленно выйди отсюда. Сейчас так рано, мы еще спим!..
        - Сейчас без десяти восемь! - не уменьшая громкости, ответствовала Танюшка. - Тебе пора вставать! Скажи спасибо, что я тебя разбудила! - С этими словами обиженный ребенок покинул территорию родительской спальни.
        - Спасибо скажи!.. - ворчал после ее ухода Стив, а я бессильно откинулась на подушку, стараясь побыстрей проснуться, а заодно и постичь только что случившееся.
        Произошло же на самом деле несколько вещей.
        Во-первых, пятно! Его больше нет! Мое любимое синее платье, пройдя курс реабилитации, снова возвращается к жизни! И значит, у меня есть в чем пойти на праздник.
        А где же тогда радость, столь естественная и законная в такой ситуации? Радости нет. Это так всегда. Даже самая большая и светлая радость всегда омрачается какими-нибудь многочисленными мелкими неприятностями. А уж победа над пятном - да это просто смешно!..
        Это мне смешно - сорокалетней женщине. А моей Танюшке всего одиннадцать. Она обрадовалась, и очень серьезно. И меня обрадовать захотела. Поэтому и ворвалась в нашу спальню с радостным криком. Но Стив!.. Мужчины вообще к таким вещам нечувствительны. Им чужд этот уютный мирок маленьких радостей и сюрпризов.
        Да ради бога! Это же личное дело каждого!.. Но будь ты по крайней мере деликатнее. Сам понимаешь: перед тобой девочка. Ребенок!..
        В прошлом году, когда мы только удочерили Танюшку, нам предложили воспользоваться услугами детского психолога, и мы взяли у него несколько консультаций. Психолог говорил много и пространно, из его речей я вынесла лишь прописные истины, вроде: никогда не повышайте голоса, но умейте настоять на своем, не прибегая к крикам и репрессивным мерам.
        А Стив взял и пренебрег этим золотым правилом! Свел на нет нашу маленькую радость и мало того - обидел Таню...
        Я открыла глаза и взглянула на часы. Восемь. Стив лежал недвижимо с закрытыми глазами. Досыпал ли, боролся ли со сном - неизвестно.
        - Пора вставать, - железным тоном сообщила я. Пусть почувствует, каково это получить удар в самую неожиданную минуту. И выждав немного, повторила: - Пора вставать.
        - Что-то не так? - слабо поинтересовался Стив, покорно сползая с кровати.
        - Все так, - продолжала я железным голосом. - Все так. Или почти все.
        - Почти?
        - Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
        - Да. Но, Алена... Мы же, наконец, должны воспитывать ребенка... Ей нужно усвоить хотя бы самые элементарные правила: в спальню ко взрослым нельзя входить без стука.
        - Боюсь, твои педагогические установки неактуальны в нашем случае! - Я присела к зеркалу, поправила волосы, потом надела халат и углубилась в хитрую систему его веревочек и завязок. И только на Стива я ни за что взглянуть не желала. - А неактуальны они потому, что девочка наша и так знает все правила, и, заметь, не только самые элементарные!
        - А тогда в чем дело?
        - Просто она очень обрадовалась.
        - Позволь же узнать, чему?
        - Я совершила почти невозможное: отстирала от синего платья то жуткое пятно.
        - Что?! Опять это платье?! Опять пятно! Ну я же просил тебя! Сколько можно слушать про это платье?!
        - Вот видишь! Ты же мне ни капельки не сочувствуешь! А Танюшка вот посочувствовала, так ты уже и недоволен.
        - Прекрати!
        - Мало знать правила приличия! Ребенок должен расти отзывчивым.
        - Это она от большой отзывчивости разбудила нас ни свет ни заря?!
        - Без десяти восемь. Ты бы иначе на работу опоздал! - С этими словами я устремилась на кухню, чтобы заняться приготовлением завтрака.
        Недавно в одном женском журнале я вычитала рецепт блинчиков со шкварками. Рецепт оказался прост, как все гениальное. Обычное блинное тесто замешивается на кефире, затем в него добавляются шкварки, и получается великолепный горячий завтрак. Блюдо, конечно, на любителя. Но Стив как раз-то и оказался любителем, да еще каким! Несложно поэтому понять, почему навыки приготовления блинчиков я в рекордно короткие сроки сумела довести до автоматизма.
        Кефир, мука, яйца, сахар, миксер, сковородка, бекон...
        А что толку, если человек усвоит формальные правила этикета, а в душе останется сухарем?! Вот хотя бы и Стася. У нее великолепные манеры: сдержанность, простота, тонкий вкус. Но временами она мне чем-то напоминает деревянного человека. В Риге ей, по всей видимости, понравился какой-то мужчина, но она боится, осторожничает, высчитывает чего-то. Вот оно, твое хваленое воспитание, мой дорогой муженек!
        Правда - я совсем забыла об этом - в девятнадцать лет Стася пережила какую-то трагическую любовную историю, из-за которой пыталась отравиться, выпила запредельную дозу сильнодействующих таблеток и этим на всю жизнь посадила себе сердце. Да, на всю жизнь!.. Но, может, от попытки самоубийства на всю жизнь осталось кое-что еще?
        Ну да, остался иммунитет. Эта недоверчивость, осторожность... и, несмотря ни на что, - страстное желание любить и быть счастливой. Бедная, бедная Стася! И бедный Стив. Я знаю точно: он никогда не перестает беспокоиться о дочери. А сколько ему пришлось перестрадать, пережить из-за нее... Стасе было десять лет, когда от лейкоза скончалась ее мама - двадцатидевятилетняя красавица, талантливая художница и нежно любимая жена. Стив один занимался воспитанием осиротевшей девочки. И он воспитывал ее как умел...
        - Алла, извини, что я разбудила вас, - входя на кухню, затверженно попросила Таня.
        - А я и не сержусь! - Я постаралась как можно правдоподобнее улыбнуться. - Если хочешь знать, в Древней Греции гонцу, приносившему хорошую новость, оказывали разные почести!
        - А дядя Степа сердится? - не унималась Таня.
        - Прекрати! Никто не сердится на тебя! Но, я надеюсь, и ты ни на кого - тоже.
        - Да нет, я не сержусь. Просто как-то неудобно получилось.
        - Подавай тарелки, сейчас блинчики будем есть.
        - Нет, Ал, только не блинчики!
        - Это еще что за новости?! - вознегодовала я. - Ничего другого на завтрак у меня нет.
        - Я не могу есть блинчики со шкварками, - невозмутимо продолжала Танюшка, - в них слишком много калорий.
        - Ну и что?
        - Я буду толстая жирдоска, как Женька.
        - Толстая жирдоска? Да ты посмотри на себя, в чем только душа держится?! - Я положила на блюдо последний блин и с грохотом отодвинула сковородку.
        - По какому поводу митингуем? - иронически улыбаясь, спросил Стив, заглядывая на кухню.
        - Да ты только посмотри на нее! Она теперь знаешь о чем мечтает? Похудеть! И вот - от завтрака отказывается.
        - Можно я просто съем апельсин? - заканючила Танюшка.
        - Апельсин и два блинчика!
        - А кто недавно проповедовал, что о человеке нельзя говорить в третьем лице, если он находится здесь, в этой же комнате? Ты, случайно, не знаешь, кто это был такой?
        - А мы не в комнате, а на кухне! - засмеялась Таня.
        - Все равно. Алена, ну как, припоминаешь?
        - Нет, не припоминаю.
        - Видимо, это был некто с лингвистическим образованием! Нормальные люди понятия ведь не имеют про все эти лица, склонения и спряжения.
        - И между прочим очень зря! Садись, я сейчас приготовлю кофе.
        Глава 3
        Первыми приехали моя подруга Марина и ее муж Давид - высокий, красивый, колоритный - остепенившийся витязь в тигровой шкуре, одним словом. Что до Марины, она в своем серебристо-сером одеянии напоминала ангела из детской рождественской сказки. Еще в ней было что-то от живаговской Лары: та же грациозная гибкость, пепельные локоны и серые глаза, с самоотверженным спокойствием глядящие на мир.
        Давид Амираношвили был Марининым вторым мужем. С первым, отцом ее троих мальчиков, Марина прожила больше десяти лет. И вот, когда их младшему едва сравнялось три года, сей достойный муж уехал, почти сбежал за границу с другой женщиной, от которой, как стало впоследствии известно, он тоже имел ребенка - трехгодовалую дочку.
        Марина молча собрала в узел пепельные локоны и пошла устраиваться на службу. В юности она закончила вуз и имела диплом учительницы начальных классов.
        Учительницей моя подруга прослужила ровно три года - успела подготовить свой единственный выпуск и как раз незадолго до выпуска случайно познакомилась с Амираношвили. Амираношвили - серьезный бизнесмен, быстро просек, что имеет дело с исключительно качественным и, главное, уникальным, прямо-таки штучным товаром. Женщин в наше время кругом пруд пруди, но таких он что-то не припомнит. Марина была прекрасна, как живаговская Лара, только без Лариного надлома. Через год после их знакомства Амираношвили женился на Марине.
        - Какая точность! Вы единственные приехали вовремя! - Мы со Стивом встречали гостей на ступеньках террасы ресторана с застывшими, чуть напряженными улыбками.
        - Поздравляем! - Давид вручил мне огромный праздничный букет, а Марина обняла и расцеловала меня. - Такое событие! И вы целый год скрывали его от нас! Тоже мне друзья!
        - Сначала совсем хотели скрыть, а теперь вот раскаялись - передумали... Проходите, располагайтесь. - Стив кивнул на террасу, по которой проворно сновали официанты. - Давайте выпьем, а то пока еще все соберутся... Кроме вас, других таких обязательных не нашлось.
        - Дорогой Степа! - Марина улыбнулась тепло и нежно. - Дорогой Степа, я хочу выпить за тебя. Мы с тобой давно знакомы, и я очень тебя люблю. Но особенно я люблю тебя за то, что ты дал счастье нашей дорогой Аллочке! Я это с полной ответственностью говорю, потому что помню, какой она была до вашей встречи... А теперь Аленка - счастливый человек, я точно знаю, меня не обманешь!.. За то, чтобы вы всегда были вместе и ты бы ничем не огорчал ее!
        - И чтоб она тебя - тоже. - Давид весело подмигнул Стиву. - В общем, за вас!
        - Спасибо, ребят. Спасибо, Маришка. - Я залпом выпила переохлажденное шампанское, поставила на стол пустой фужер и вздохнула.
        - Что это ты так тяжко вздыхаешь? - Амираношвили усмехнулся.
        - Не обращай внимания, у моей жены привычка вздыхать от полноты сердца.
        Раньше я ни разу не слышала, чтоб Стив говорил обо мне «моя жена». Странно это звучит все-таки - «моя жена». Грубо довольно-таки. Совсем по-другому, чем «мой муж».
        - Пойдем посекретничаем, дорогая, - предложила Марина. - Мальчики - по глазам вижу - собираются повторить, а нам с тобой, пожалуй, достаточно.
        - Пойдем.
        - Вы там не загуливайтесь! - предупредил Стив. - Алена, не забудь: ты хозяйка сегодняшнего праздника.
        - Я только покажу озеро Марине.
        По знакомой уже стежке-дорожке я повела свою подругу на берег. День выдался солнечный, ясный, гладь водохранилища казалась на этот раз не свинцово-серой, а ярко-синей, как мое платье. Смотреть на нее было больно - отраженное в воде солнце слепило глаза.
        - Тут как в сказке! - улыбалась Марина. - Море синее, солнце красное...
        - Трава зеленая!.. - добавила я. - Газонная травушка-муравушка...
        - Не хватает только добрых молодцев и красных девиц!
        - А мы чем плохи?
        - Мы? Если бы назад лет двадцать... Вот Стася, например, типичная красна девица.
        - Без добра молодца.
        - Это плохо. Но поправимо.
        - Как сказать! Был у нее отличный молодой человек. Сама посуди: квартира на Юго-Западе, престижная работа. Порядочный, серьезный и очень, кстати говоря, симпатичный. Два раза делал ей предложение. Второй раз официально - через отца. К Стиву в офис приезжал, представляешь? Наша красна девица ответила знаешь что?.. Пока подождем!
        - Ее, наверно, быт пугает. Она у вас такая вся из себя отрешенная, оторванная от жизни.
        - А по-моему, быт тут ни при чем! Они два года прожили вместе, и, насколько известно мне, Стася не перетрудилась на ниве домашнего хозяйства. Просто она осторожничает, выжидает чего-то.
        - А ты не догадываешься чего? - Марина лукаво улыбнулась.
        - Догадываюсь, но... С одной стороны, это очень правильно - ждать. В высшей степени правильно и мудро! А с другой - в двадцать четыре года пора уже попробовать по-настоящему. Как ты считаешь? По-моему, пора.
        - А я считаю, не стоит! Что же ты предлагаешь - выходить замуж просто ради опыта? Ради эксперимента, что ли?! Да разве можно так?
        - Ты права: нельзя.
        - Вот и я думаю, - не стоит. Но в юности всем хочется обзавестись этим самым пресловутым опытом, скорее повзрослеть! Я, например, недавно узнала, что мой Денис - представляешь? - уже полгода живет с женщиной!
        - Твой Денис?! Старший?.. Да сколько же ему?
        - Восемнадцать весной исполнилось.
        - С женщиной? Скажешь тоже! Девушка, наверно, ровесница его.
        - Девушке перевалило уже за двадцать пять, и сын у нее шестилетний. Она работала администратором в парикмахерской - в салоне, куда Денис ходил стричься.
        - Да... - Я невольно вздохнула. - Это уж совсем неподходящее что-то... И чем же она пленила его?
        - Я сама долго не понимала чем. Девочка худенькая, маленькая, на щечках - следы юношеских вулканических прыщиков. После смерти ее отца дядя гонит их с матерью из дома. Они с ним несколько лет из-за квартиры судятся... Плюс к тому у нее собственный ребенок.
        - Ужас какой-то!
        - Ну и что, не догадываешься, чем она пленила Дениса?
        - Может, он ее пожалел?
        - Может... И ее, и мальчика тоже. Вспомнил, как мы вчетвером жили на одну зарплату, пока не появился Давид.
        - Ну знаешь, Давид - совсем другое дело. У него деньги, фирма, серебристый автомобиль... А Денис - ну что он может? Совсем мальчишка еще!
        - Вот и я о том: мальчишка, а выглядеть хочется мужчиной. Перед кем только выглядеть? Перед собой? Да скорее всего! Квартиру снял для них, отдыхать повез в Турцию.
        - На какие ж деньги?!
        - Пошел работать. Давид пристроил его менеджером на фармацевтическое производство. Там рабочий день - двенадцать часов. Вот тебе и взрослая жизнь в лучшем виде.
        - А как же учеба?
        - Надо успевать, раз ты взрослый. - Марина невесело усмехнулась. - Мне он, по крайней мере, так все объяснил.
        - Переживаешь?
        - Есть чуть-чуть. Знаешь, самое ужасное что? У них получается семья понарошку. Пока что Денис с удовольствием изображает отца семейства, а потом ему надоест... Да просто он устанет рваться между институтом, фармацевтическим производством и нелюбимой женщиной!
        - Ты так уж уверена, что нелюбимой?
        - Я же тебе сказала: там жалость, а не любовь! Но обстоятельства понемногу выправились. Теперь бедняжка живет в хорошей квартире на всем готовом, из салона уволилась. Сынишка тоже пристроен: ходит в дошкольный лицей. И ради чего, скажи на милость, Денису дальше тащить этот воз? Сначала, - я отлично понимаю - он подражал Доду. Но невозможно всю жизнь руководствоваться одним только подражанием! Пока не поздно - лучше расстаться... А может, уже и поздно! Ты только подумай, какая травма для мальчика!.. А если она ему своего ребенка родит?
        - Не родит!
        - Ну а вдруг? Со временем будет двое детей-сирот...
        - Что же, Денис бросит своего ребенка?
        - Если не бросит, так и придется прожить с чужой... Я как-то сразу почувствовала: она чужая ему. Чужие они... Ради ребенка придется с этим мириться. Ради отцовского долга. Где ты видела мужчину, способного на такое?!
        - Тут не важно, мужчина или женщина, - без особой уверенности заметила я.
        - А по-моему, важно. Даже очень! У наших мужчин насчет долга напряженно, а уж насчет родительского...
        - Ну не у всех!
        - У многих! У большинства! Понимаешь, ребенка с детства надо учить всему: ходить, правильно держать ложку, писать буквы... И любви надо учить тоже! Не только принимать чужую любовь, но и дарить свою. А мы их этому не учим. То ли времени нет, то ли просто в голову не приходит... Я не учила, во всяком случае.
        - Может, ты все-таки немножко драматизируешь? Недолгие гражданские браки - у молодежи теперь это модно. Денис и сам, наверное, понимает кое-что... Уже большой мальчик... Не расстраивайся так!
        - Большой! Если бы у тебя были свои дети, Ал, родные дети, ты бы поняла...
        - Какая разница, родные или приемные? Это мои дети - и все!
        - Признаюсь тебе по секрету, я иногда ощущаю себя волчицей. Так бы и набросилась на нее: зачем коверкаешь моему сыну жизнь?! Просто инстинкт звериный какой-то.
        - С ума сошла! Ты лучше посмотри на себя в зеркало - у такой, как ты, не может быть звериных инстинктов!
        - Очень даже могут! И враждебность, и страх. Как бы там ни складывалось, я буду бороться за интересы своих детей. Я за них не задумываясь всем перегрызу глотки!
        - Неправда! Сама же говоришь: жалко мальчика, ее сына. Да и она, в сущности, не виновата ни в чем.
        - Это все логика, рассудок! Но когда я представляю, чем для Дениса закончится их сожительство, просто сама не своя делаюсь!
        Я попыталась представить, чем для Стаси закончится ее сожительство и даже гипотетический законный брак с Лешей, и неожиданно почувствовала правоту Марины. Стася для меня всего лишь падчерица - приемная дочь. И я... я все-таки плохо ее понимаю. Она так мало говорит о себе и всегда такая ровная, сдержанная. Когда-нибудь Леша устанет от этого ледяного спокойствия и уйдет от нее совсем...
        Да ей плевать! Стася нимало не огорчится! Я на удивление четко представила себе финальную сцену их любовной истории и ощутила горячую волну жалости к Леше. Стася попросту обманывала его два года. Водила за нос! Морочила голову! Грелась в лучах его чувства. Потребительствовала, одним словом.
        Чего-чего, а грызть глотки за Стасю я не хочу. Выходит, Марина права: приемные и родные дети - это все-таки большая разница.
        Родных детей Бог мне не дал, зато приемных у меня целых трое. Стася - дочь Стива от первого брака, Женечка и Танюшка - дочери моей двоюродной сестры Даши, трагически погибшей в прошлом году.
        Судебная экспертиза доказала: Даша погибла от руки собственного мужа. Дело происходило на нашей даче в Холщеве. Супруги сильно повздорили, и разгоряченный Володя поднял руку на жену. Мне известно доподлинно: Вова не хотел ее убивать. Но иногда и слабого удара и даже просто угрожающего жеста может оказаться достаточно. Даша попятилась к крыльцу, оступилась и упала. При падении ударилась виском о ступеньку и умерла. Судмедэксперты констатировали мгновенную смерть.
        Увидев, что он натворил, Вова пустился в бега. Его родители проживают на Украине в городе Крыжополе, и я склоняюсь к мысли, что сейчас он скрывается на необъятных просторах этой суверенной республики.
        Да какая разница, где он?! Важно другое: десятилетняя Танюшка и девятнадцатилетняя Женя в одночасье остались без родителей.
        После Дарьиных похорон мы со Стивом решили удочерить Таню. А органы опеки потребовали в срочном порядке узаконить наши непростые отношения, положив тем самым конец существующим между нами разногласиям и недомолвкам. Сего дня этому грандиозному событию исполняется уже год...
        После смерти матери Женя, старшая сестра Тани, осталась в родительском доме. На ее плечи сразу посыпались разные взрослые заботы: уход за тяжело больной бабушкой, моей теткой Ириной Сергеевной, руководство ветеринарной клиникой - любимым детищем покойной Дарьи. Мы со Стивом чем могли старались поддерживать Женю, но кроме нас во всех делах у нее был еще один надежный помощник - хорошенький, белокурый мальчик Макс, за которого не так давно Женя вышла замуж.
        Сейчас все мои приемные дети: Стася, Женя, Танюшка и Макс - сидели на лужайке и разговаривали.
        - Алла! Аллочка! - Они наперебой бросились ко мне. - Алла, как здесь здорово!
        - А мы тебя поздравляем!
        Женя, как настоящая деловая женщина, энергично пожала мне руку, а Макс кивнул на внушительных размеров коробку, красиво перевязанную атласной голубой ленточкой:
        - Вам это пригодится в семейном быту!
        - А у меня, - улыбнулась Стася, - подарочек личный. Для одной тебя. Угадай что? Сдаешься?! Смотри! Лучшие друзья девушек - это бриллианты! - Она извлекла из сумочки бархатный ювелирный футляр.
        - А где Лешка? Не приехал? Позволь узнать почему? - спросила я наигранно строго.
        Получилось совершенно по-свински. Вместо того чтобы поблагодарить Стасю, я досаждала ей неприятными вопросами.
        - Нет, к сожалению, - ответила Стася кротко. - Он на пресс-конференции...
        - По какому поводу конференция? - поинтересовался Макс. - Какие-то сенсации в финансовом мире?
        - Пресс-конференция в департаменте экономики правительства Москвы. Что-то связанное с городским бюджетом, не помню точно.
        - Позвони, пусть хотя бы после конференции заедет.
        - Я передам... Если дозвонюсь, конечно. Пока у него отключен мобильник... Вы не хотите сходить на озеро? - обратилась она к Жене и Максу. - Очень красивый берег, а на пристани яхты...
        - А правда, что мы сегодня на яхте покатаемся? - не поверил Макс.
        - После фуршета! - объяснила Таня с большим достоинством. Получилось до того серьезно, что Стася, Женя и Макс, как по команде, разразились гомерическим смехом.
        Я тоже не выдержала и улыбнулась.
        - А ты почему смеешься? - обиделась Танечка. - Ты же мне сама говорила, что сначала будет фуршет.
        - Но я же тебя не обманывала!.. - Я с трудом подавила приступ дурацкого хохота. - Будет фуршет, потом пикник с катанием по водохранилищу, торжественный праздничный обед...
        - Вы могли бы распечатать программу праздника и разослать гостям! - подсказала Женя. - Очень эффектно! Мы недавно ходили к одним свадьбу - так там гостям раздавались специальные программки мероприятия.
        - Алена, вернулась?.. Наконец-то! - Стив появился как будто из-под земли. - Идем скорей - Востриковы едут!
        - Здравствуй, пап. - Стася помахала ему. - Я вас поздравляю. Аллу уже поздравила, а тебе хочу пожелать...
        - Спасибо, Настюш, спасибо, - перебил дочь Стив, - Алла, идем же встречать Востриковых!
        - Папа, я не договорила!
        - Потом, Настя. Все потом!
        - А с чего это такое почтение Востриковым? - спросила я, следуя за Стивом почти вприпрыжку.
        - Тут не в Востриковых дело! Как ты не понимаешь? Это же элементарно! Мы с тобой лично должны встречать каждого гостя! Люди готовились... поздравления там, не знаю, подарки... Игнорировать такие вещи - по меньшей мере хамство!
        - Ты прав, с одной стороны. Но я бы с бoльшим удовольствием поболтала со Стасей и Женей.
        - Успеешь еще.
        - Будем надеяться...
        Мы снова замерли на крыльце с приличествующими выражениями на лицах. Эдакие гостеприимные хозяева, счастливые супруги и добрые друзья - три аромата в одном флаконе. Обидно все-таки, что праздник, задуманный от избытка сердца, неизбежно оборачивается пошлым карнавалом!
        Что делать?.. Следуя правилам этикета, приходится надеть маску радушия. Ничего другого просто не остается - ведь я на дух не переношу этого пройдошливого Вострикова - человека с внешностью конферансье и замашками шута.
        Самое удивительное, что никто, даже из самого ближайшего его окружения, не может определенно сказать, чем Востриков занимается по жизни. Слухи о нем ходят самые противоречивые.
        В начале новой экономической эры инженеру Вострикову нежданно-негаданно повезло. Волна судьбы выкинула его на берег какой-то серьезной добывающей компании. Но везение длилось недолго - компания быстро развалилась. Далее Востриков, перелетая из тени в тень, был замечен в тесных контактах с печально известными фондами
«МММ», «Тибет» и «Чара». Когда фонды один за другим скандально пали и Вострикова всерьез взяли за жабры, вдруг вскрылась фантастическая вещь. Востриков оказался ни много ни мало сотрудником российской контрразведки. Естественно, это всего лишь непроверенные слухи. Рассказывали также, что через подставных лиц Востриков по-крупному и успешно играл на бирже, а еще - занимался поставкой канадского леса в Европу... Даже Стив, друг детства, не мог сказать ничего определенного о бурной и темной карьере Вострикова. Только за одну деталь в его биографии Стив мог поручиться наверняка. Востриков никогда не был женат, а в свет неизменно являлся в обществе молоденьких девушек - фарфоровых кукол. Но и куколки эти казались подозрительными и сопровождали его неспроста. Иногда Востриков надолго исчезал неизвестно куда. Но потом возвращался, опять свеженький как огурчик и даже веселей и моложе прежнего.
        Черт знает что скрывается за его веселым балагурством. Только Вострикова я не любила и боялась.
        - Зачем было его звать? - прошипела я, завидев дорогого гостя.
        - Друзей детства не выбирают, Ален. - Стив очаровательно улыбнулся.
        Востриков был, как обычно, разодет, надушен и напомажен. Даже на пикник в загородный ресторан его угораздило вырядиться в костюм, галстук и белую рубашку. А в довершение чуда под руку с героем дня в галстуке шагало очередное фарфоровое создание.
        - Степа, я восхищен!.. - произнес Востриков комическим тоном.
        Фарфоровое создание прыснуло, оправляя помятое в машине коротенькое платьице.
        - Я тоже, - засмеялся Стив.
        - Хоромы в русском духе, - продолжал Востриков, обводя взглядом ресторанный комплекс.
        Мне нестерпимо захотелось смутить шута.
        - Благодарю вас за комплименты, Андрей Витальевич! Мне очень приятно, что вам нравится в «Лесном тереме». Знаете, ведь это целое искусство - правильно выбрать ресторан. Если хотите, я обучу вас некоторым хитростям, знание которых вам, Андрей Витальевич, просто необходимо. У вас ведь скоро сорокапятилетие, не так ли?
        - Милая Аллочка. - Востриков расплылся в улыбке, ничуточки не смутившись. - Как известно, война - ерунда, главное - маневры. Поэтому я всегда выбираю ресторан, исключительно руководствуясь его кухней. Хороший повар - вот что правит миром.
        - Ах вот как!.. - Меня бросило в жар. - Если бы вы сейчас не раскрыли свою тактику, я бы... ни за что не догадалась.
        Наметившуюся было заминку мгновенно ликвидировала фарфоровая девушка, которую Востриков даже не удосужился нам представить.
        - Я присоединяюсь к поздравлениям. - Она чмокнула меня в щеку, обдав запахом приторного парфюма. - Получайте подарки!
        У девушки были неестественно холодные для жаркого летнего дня руки и длинные острые ногти. Вручив мне зеленый сверток и несколько подвядших гвоздик, она каким-то образом умудрилась поцарапать мою ладонь.
        Я не знаю, какими еще талантами обладал Востриков, но один у него был несомненно. Востриков умудрялся делать дорогие, но удивительно никчемные подарки. Возможно, это было не случайно. Этими странными подношениями он хотел что-то сказать. Все может быть... Но пузатая китайская ваза, преподнесенная мне на последний день рождения, фантастически не подходила ни в одну из моих комнат. А вычурная статуэтка Минина и Пожарского, вырезанная из гелиодора, с серебряными часами на щите Пожарского, подаренная при первом (и надеюсь, последнем) посещении моей квартиры, - это хотелось запрятать подальше с глаз долой. Интересно, что Востриков приготовил на этот раз?
        - Ты что, совсем уже? - нарушил Стив мои размышления. Я оглянулась: его лицо по-прежнему излучало радушие, гостеприимство и любовь ко всему живому. - Напрашиваешься на день рождения к Андрюхе?!
        - Напрашиваюсь? Я? Да я его терпеть не могу! Сам знаешь.
        - Тогда к чему все это?! Тебе же, по-моему, известно, что он не зовет к себе женщин. Устраивает мальчишники...
        - Известно, - лучезарно улыбаясь, согласилась я. - Но еще мне известно, что после этих мальчишников в дешевых ресторанах ты долго не можешь прийти в себя.
        - Это тебя не касается!
        - Касается! Ты же мне изливаешь душу и жалуешься на желудок.
        - Больше не буду!
        - Конечно, я сейчас ему кое-что посоветую, и он, глядишь, позовет вас в какое-нибудь приличное заведение.
        - Не вздумай ему ничего советовать!
        - Ну, если ты так просишь... Ой, смотри, это чья серая машина?
        - Черт знает чья!
        - А чего так мрачно?
        - А как бы ты хотела? Опять начнешь позорить меня перед друзьями.
        - Я? Позорить?
        - В гости набиваться! Или, может, Христа ради просить?
        - Как тебе не стыдно! Я, можно сказать, грудью на амбразуру, а ты - позорить! Да если бы Востриков проговорил еще полминуты, ты бы расхохотался ему в лицо! Я же видела: ты сдерживался из последних сил.
        - Не согласен! Я просто радовался встрече со старым другом.
        - Хорош друг! Ты знаешь о нем меньше, чем вот об этом официанте. А это кто ж такой?!. Стив?!.
        - Не знаю...
        На поляну бесцеремонно вкатил мышиного цвета «фольксваген» с сильно тонированными стеклами. Мы оба замерли. Гости удивленно повернулись к неизвестной машине.
        - Первый раз вижу, - признался Стив напряженно.
        - Душно тут у вас, ребята... - Востриков быстро сунул руку в карман за платком, но рука так и осталась в кармане.
        Передние дверцы «фольксвагена» распахнулись одновременно. Из машины вышли двое неизвестных в черных костюмах. Я глянула на Стива. Он пристально следил за незнакомцами. Значит, он тоже не знал, кто это такие. Давид легко кивнул нам, мол, не стойте на виду - сойдите с крыльца. Один из незнакомцев поднял багажник и выволок оттуда какую-то трубу.
        - Стив?! Что происходит?! - Мне стало нехорошо.
        - Сейчас разберемся. - Стив сошел со ступенек.
        В этот момент задние дверцы «фольксвагена» раскрылись, и на солнечную поляну выпрыгнула чета наших приятелей Ненашевых. Они весело замахали руками:
        - По-здрав-ляем!.. По-здрав-ляем!..
        - Уф... - Я перевела дух.
        - Новую машину купили! - улыбнулся Стив.
        - Ку-пи-ли!.. - скандировали Ненашевы.
        - А кто у вас в трубе? - Востриков вытащил из кармана платок и вытер вспотевшее лицо.
        - Ко-вер! Ко-вер!
        И это действительно был ковер. Узбекский ковер ручной работы. Двое в черном молча положили его к моим ногам. Я, растроганная и смущенная, не могла найти подходящих слов и тоже молчала.
        Когда Ненашевы были у нас в последний раз в гостях, я неосторожно обмолвилась о том, что собираюсь приобрести новый ковер для спальни. Толстый-претолстый, теплый-претеплый. Такой, чтобы утром хотелось поскорее встать и ощутить под ногами его мягкую ласковую поверхность... И вот сейчас чистокровнейший узбекский ковер лежал у входа на террасу ресторана. Ненашевы просто взяли и совершили чудо - исполнили мою давешнюю мечту.
        Пораженный не менее, чем я, Стив нервно сглатывал у меня за спиной.
        - Да вы хотя бы развернули его! Посмотрели бы, что внутри! - потешалась над нашей растерянностью Людмила Ненашева.
        - Мы вам верим, - ответил Стив серьезно. - Это и есть тот самый ковер, о котором Алена болтала в состоянии подпития средней тяжести.
        - Ах, Степа, Степа! - лукаво сощурилась Людмила. - Ведь что у трезвого на уме, у пьяного на языке!
        - Ну, Людочка! Я же не думала... В мыслях не имела, что вы собираетесь его покупать!..
        - А мы вот имели! - Люда искрилась радостью. - Да посмотри же ты, наконец! Я его полдня выбирала!..
        - Именно ты? - Как завороженная, я глядела на причудливые узоры темно-красного, лилово-гранатового ковра. На фоне яркой зелени травы он казался каким-то особенно, сказочно роскошным. Где-то в глубине сознания сами собой поплыли образы синего моря, купеческих караванов и расписных ладей. Вместе с хрустальным ларцом, яхонтовыми серьгами и аленьким цветочком седобородый купец везет ковер в подарок своим ненаглядным дочкам. Завидев отца, счастливые девушки выскочили на крыльцо...
        - ...Ты знаешь, где, - продолжала Людмила возбужденно, - знаешь, где я откопала его? В «Омеге» на Юго-Западе! Там теперь целый здоровый отдел этих ковров!..
        ...Гости все прибывали и прибывали. Родственники, друзья детства, коллеги и просто хорошие знакомые. Светка приехала одной из последних. К этому времени мы уже покинули свой пост на ступеньках террасы и бродили по лужайке с бокалами шампанского, переходя от одной группки гостей к другой. Мы едва успевали допить очередной бокал, как снова слышались новые тосты: за нас, за счастье, за любовь, за процветание нашего дома.
        - Значит, за процветание пьешь? - спросила Светка почти насмешливо. Невысокая, в узеньких джинсах и скромной льняной кофточке, она резко выделялась в разнаряженной толпе гостей. - Что ж, присоединяюсь!
        Почувствовав на себе вопросительные взгляды, Светка продолжала, нимало не смутившись:
        - Я тоже хочу выпить за тебя. За твое самое главное качество... - Она внезапно смолкла.
        - Да за какое же?! Скажи, наконец! - не выдержав, почти выкрикнула я.
        - За беспечность! - Светка высоко подняла бокал, ловко поданный ей официантом. -
«Она идет по жизни смеясь...» - это о тебе, Алка. Чтобы и дальше так же идти - легко! И чтобы все получалось!
        Все выпили, испытав одновременно облегчение и неловкость.
        - А теперь я ее у вас украду ненадолго, - серьезно сказала Светка. - Нашу невесту очаровательную! У меня к ней деловой разговор.
        - На сегодня отменяются все дела! - громко возмутился Олег, какой-то дальний родственник Стива, которого я видела впервые в жизни. - Мы собрались здесь, чтобы отдыхать!
        - Не пустим! - зашумели гости.
        Я почувствовала, что все уже слегка захмелели, поэтому вызывающий Светкин тон остался для большинства незамеченным.
        - Мы ненадолго! - Я приветливо улыбнулась и, подхватив Светку под руку, повела ее в терем.
        Глава 4
        - А я смотрю, ты очень довольна жизнью! - насмешливо бросила мне Светка. - Давай сядем тут. У меня мало времени.
        Мы устроились за столиком в дальнем тенистом углу веранды. Отсюда открывался красивый вид на водохранилище, а буйные заросли акации, подступавшие к самой террасе, надежно защищали нас от гостей.
        - А ты, я смотрю, возмущена! - парировала я в тон ей.
        Рядом с нами застыл официант с бокалами вина на подносе.
        - Как же! Будешь тут возмущаться! - Светка досадливо отмахнулась от официанта. - Я день и ночь просиживаю над этим хреновым бизнес-планом. И отнюдь не в уютном кабинетике! Кругом работяги, водилы и всем дай, дай, дай! Я голову ломаю, как добиться выгодного кредита, а вы тут... жируете! Просто офигеть, по-русски говоря!
        - Во-первых, успокойся! Если мы и жируем, как ты выражаешься, то делаем это на деньги Стива. Стив, если помнишь, с самого начала участвовать в разработке источников отказался, поэтому у него в загашничке еще кое-что осталось. А я сделала все, что обещала. Вложила все деньги, полученные от Стейна, и вообще...
        - Для того чтобы бизнес удался, - тихо, но очень четко объясняла Светка, - нужно не сделать - а делать! Что-то делать каждую минуту. Вкалывать, пахать!
        - Но мы же договорились! - возмутилась я. - И ты согласилась, что все организационные вопросы возьмешь на себя...
        Год назад, когда все только начиналось, водяной бизнес виделся нам исключительно в розовом свете. Знакомые мне завидовали. Разбогатеешь теперь в два счета! Ну а как иначе, если у тебя на дачном участке золотая жила бьет?!
        От разработки золотой жилы меня совершенно неожиданно отвлекла семейная жизнь. Отвлекла и увлекла так, что я и думать забыла о минеральных источниках. Но тут в Москву возвратилась Светка.
        ...Светку я знаю с первого курса института. С восемнадцати лет. И могу подтвердить: вся ее жизнь - это неуклонное, поступательное движение вперед. Ну, может быть, за исключением последнего года. В восемнадцать лет Светка мечтала стать переводчицей. В двадцать семь решила, что переводы - это несерьезно, и переквалифицировалась в бизнесвумен. Закончила финансовую академию и, благодаря своим выдающимся деловым качествам, оказалась в кресле управляющего банком. Правда, банком не московским - киевским. Но по нашим временам это все равно. Киев - прекрасный европейский город, я убедилась в этом, побывав в Киеве в прошлом году.
        Светка использовала меня как ширму. Врала мужу, что отдыхает на даче вместе со мной. А на самом деле на этой даче нас было трое: Светка, я и Кирилл.
        Кирилл - это, можно сказать, Светкин любовник или бойфренд. Но правильнее, я думаю, назвать Кирилла единственной Светкиной любовью. Только вот бывшей или настоящей?.. Почему-то я не могу спросить об этом прямо, хотя лично мне кажется: их с Кириллом история еще не закончена. Светка ждет продолжения каждую минуту.
        А пока... она будто бы не живет, а существует в режиме паузы. Этот режим включился в тот момент, когда Кирилл, невзирая на их сумасшедшую страсть, решил вернуться в семью - к своей законной, венчанной жене Наталье.
        Беда, как известно, не приходит одна, поэтому неудивительно, что вскоре случилось еще одно неприятное событие. В Светкином доме разразился грандиозный скандал. Моя подруга почувствовала: лучше уехать. Так она снова оказалась в Москве.
        Вообще-то в этой истории полно неясностей. Однажды Светка намекнула мне, что ее муж знал об их с Кириллом связи. И даже нарочно подстраивал их тайные свидания на даче под Киевом, чтобы потом обвинить Светку в неверности, шантажировать и в конце концов выгнать с позором. Но я немного знаю Кирилла и даже на минуту представить не могу, что он действовал в сговоре с Ромкой.
        Хотя кто может поручиться наверняка? На мой взгляд, Кирилл очень любил Светку. Но ведь с Ромкой, Светкиным мужем, они, оказывается, были почти друзьями. А возможно, гадала я, Кирилл поначалу действовал с подачи друга, но потом и вправду полюбил Свету?.. Тогда почему он молчал, зная про коварные Ромкины замыслы? Загадка!..
        Тем более загадочным было решительное и поспешное возвращение Кирилла в семью за день до начала Светкиных разборок с мужем.
        И все-таки я склоняюсь к мысли, что у Светки с Кириллом что-то произошло, и Роман здесь ни при чем. Я не знаю, почему они расстались. Мне неведомо, что говорил Кирилл Светке перед уходом... Но я совсем не удивлюсь, узнав, что Светка ждет его каждый день. Вот отворяется калитка, и на нашем холщевском участке появляется Кирилл. Он приближается к замлевшей от радости Светке и произносит: я приехал к тебе, чтобы начать новую жизнь.
        - А как же... - от счастья теряется Светка. - Ты ведь говорил...
        - Я без тебя не могу, - тихо признается Кирилл, жадно разглядывая ее лицо.
        Я не очень удивлюсь, если все так и случится. А пока... Пока он не явился - Светка всеми силами пытается забыться в рабочем пылу. Я где-то читала: человеку, чтобы выжить, необходимы жизненные стимулы. И неожиданно таким стимулом стали для Светки мои источники. Она с азартом взялась за дело. Регистрировала предприятие, нанимала рабочих, договаривалась о транспортировке и бутилировании воды, искала каналы сбыта. Все так.
        И все же в один прекрасный день мне начало казаться, что наш со Светкой бизнес походит на лирическую советскую песенку «Подмосковные вечера». Наше дело двигалось и не двигалось. То есть машины ездили, рабочие работали, бутылки поступали в продажу, но банковский счет предприятия неизменно оставался пустым. Деньги не желали оседать на счету - расходились на аренду машин, налоги, зарплату рабочих и прочие досадные мелочи.
        Но Светка знала, где искать выход. Нужно было расширять производство и одновременно начинать серьезную пиар-кампанию, чтобы каждый гражданин нашей могучей Родины узнал, какими исключительными свойствами обладает холщевская минвода.
        Одно плохо: развитие бизнеса требовало сумасшедших денег, которые в банках давали под такие же сумасшедшие проценты.
        - Мы пойдем другим путем! - заявила Светка и принялась строчить бизнес-планы.
        Кредит она рассчитывала получить в каком-нибудь фонде поддержки малого предпринимательства. Там даже беспроцентные кредиты бывают! Стив, помню, ухмылялся: так это ж для своих! Светка вдруг разозлилась. Ситуация в духе умильного советского шлягера капитально действовала ей на нервы.
        И вот сегодня настал желанный день. Бизнес-план наконец-то закончен! С понедельника можно обходить банки и фонды, а заручившись их поддержкой, браться за дело по-настоящему.
        - ...Рискну поспорить с тобой. Мы не совсем офигели, просто у нас сегодня праздник - годовщина свадьбы.
        - Да, это я помню. - Светка примирительно улыбнулась. - Я и подарок вам приготовила. Пусть он защищает вас... от зла.
        - Что это?
        - Икона блаженной Матроны, с частицей ее мощей, писанная самим Кириллом...
        - Светка! - дрогнула я. - Ну зачем же - писанную Кириллом? Тебе это память о нем..
        Ну зачем?!
        - Люблю делать дорогие подарки! - Жмурясь от солнечных бликов на воде, Светка напряженно всматривалась в далекий берег. - Черт, жутко напоминает Днепр! Уже казалось - все! Забыла... А вот подняла сейчас голову - вода, солнце, дали - словно сон увидела...
        Около нас вдруг звонко хрустнул сучок. Мы разом обернулись. В кустах акации стоял Востриков.
        - Что вы тут делаете, Андрей Витальевич? - возмутилась я.
        - Подслушивает, - констатировала Светка. - Чужие разговоры. Что же еще?..
        Востриков захохотал.
        - А вот и нет! Просто отошел в тенек. Я не выношу солнца. Но отпираться не стану. Слышал весь ваш разговор. От начала до донца.
        - Фу, как это неприлично!
        - Я сам себя виню ужасно. - Он продрался к нам сквозь заросли. - Но раз уж так получилось - хочу дать вам один дельный совет.
        - Какой еще совет? - скривилась Светка.
        - Вам, девушки, нужно перво-наперво отделаться от конкурентов. - Востриков смахнул с рукава веточку и облокотился о перила террасы.
        - Да каких там конкурентов? Никаких конкурентов у нас нет.
        - Вот те раз!.. А боржоми?! Чтобы вашу воду пили, вам нужно непременно завалить боржоми. Хотите, я вам помогу?
        - Вы, случайно, здесь не тамада?
        - Увы. Но ради вас, Светлана, готов попробовать.
        - Вы пьяны, очевидно?
        - Я пью только минералку, боржоми кстати. Но ради вас согласен отказаться от нее.
        - Завалить любимую воду? - уточнила я.
        - Что вы городите! - возмутилась Светка.
        - А очень просто, - приятно улыбнулся Востриков. - Уже осенью боржоми объявят вне закона. Не верите?
        - Нет, - отрезала Светка. - Не верим.
        - И как же вы это сотворите? - поинтересовалась я.
        - Есть сто способов. И все хорошие. Например, квалифицированно распустить слушок, что боржоми - стопроцентная подделка. К тому же в ней обнаружены радиоактивные соли. Уже зафиксировано семьдесят восемь случаев тяжелого отравления с непредсказуемыми последствиями. А одна бабушка после стакана чудодейственной воды стала лысой как колено, ушла из дома и не вернулась. К осени слух расползется и станет достоянием широкой общественности. В теленовостях мелькнет ролик: скорбные фасады горбольниц под неутешный плач и слово «боржоми». Этого - я уверен - будет достаточно.
        - Бред какой-то... - Светка брезгливо отвернулась.
        - Не верите? Готов поспорить.
        - Да на что мы с вами будем спорить?
        - На ваш, Светлана, поцелуй.
        - Что?! - Светка изумленно выставилась на Вострикова.
        - Я серьезно. - Он грузно перелез барьер и присел к нам за столик.
        - Вы собираетесь провести такую титаническую работу просто за поцелуй? - усмехнулась я.
        - Не за простой. А за поцелуй очаровательной Светланы.
        - Не пойму я никак... - вздохнула Светка. - Боржоми, горбольницы, поцелуй... Что вам от нас нужно?
        - Сказать честно? - Востриков сделал таинственное лицо.
        - Ну, говорите...
        - Я ведь и в кустах оказался не случайно. Света, я должен вам признаться: я очарован. Как только вы появились на этом чудесном празднике, я понял - вот та женщина, о которой я несмело мечтал всю свою сознательную жизнь. И я пошел за вами. Пришлось лезть в кусты.
        - Надо же! - хмыкнула Светка.
        - Скажу вам больше. Семьи у меня никогда не было. А мне хочется иметь семью, нормальную, крепкую семью. С такой женщиной, как вы... Я ужасно одинок. Дела, разъезды, хлопоты не давали мне возможности решить эту насущнейшую проблему...
        Может быть, Востриков говорил искренне, от души, но во всей его манере и интонациях сквозила неистребимая скоморошность.
        - Ясненько, - кивнула Светка. - Но вы мне, мягко говоря, не совсем нравитесь! Так что идите лучше к своей спутнице. Она вас, чай, заждалась.
        - Ох, Светочка, разве это спутница? Смех один. Вот если бы вы согласились...
        - Да это просто невыносимо! - взорвалась вдруг Светка. - Вначале вы шпионите за нами - подслушиваете. Потом городите всякую ахинею. Не даете нам поговорить. У меня нет времени выслушивать вашу галиматью! Ал, мне срочно нужно ехать. Я еще раз поздравляю тебя...
        - Уедемте вместе! - взмолился Востриков.
        - Нет, это невозможно уже! - Светка яростно закатила глаза. - Вы когда-нибудь оставите нас в покое?! Оставите или нет?!
        - Значит, вы мне не верите? - продолжал Востриков. - Не верите в серьезность моих намерений?
        - Верю. Но только, пожалуйста, отстаньте от нас. Кроме ваших намерений есть еще мои намерения. Вам это не приходило в голову?
        - Хорошо. Не хотел вас смущать... Да видно придется. Не так давно я обратился в одно солидное учреждение.
        - Нам нет никакого дела, - взвилась Светка, - куда вы там обращались! Ал, пересядем отсюда!..
        Она вскочила, но Востриков удержал ее руку:
        - Только одну секундочку. Вот, взгляните на это...
        Он вытащил пухлый бумажник и извлек из него фотографию 10 ? 15.
        Мы оцепенели. На снимке была запечатлена абсолютно голая Светка. Она стояла на фоне синей драпировки по стойке «смирно» и со счастливой улыбкой смотрела вдаль.
        - Откуда у вас моя фотография?! - Подруга ошеломленно плюхнулась на стул. - А?!!
        Востриков довольно улыбнулся.
        - Да еще в таком виде! - пробормотала я. - Где это ты, Свет?..
        - Я не знаю... - Светка изумленно рассматривала себя на фотографии. - Ужас какой..
        Откуда у вас эта фотка? Отвечайте.
        - Мне выдали ее в том самом учреждении, про которое вы отказались слушать.
        - И что это за учреждение? - Подруга ожесточенно скомкала фотографию.
        - Напрасно. Вы там удачно получились, - вздохнул Востриков. - Но у меня есть другие. Но там вы хуже...
        - Дайте их сюда!
        - Они в компьютере.
        - О господи, - простонала Светка. - Я, кажется, никогда не фотографировалась в таком виде... Где вы их набрали? Кто вы такой вообще?
        - Это Востриков, - подсказала я. - Он на руку нечист.
        - Ну почему сразу, Алла Викторовна, - на руку нечист? Ладно. Раскрою вам мои карты. Только слушайте внимательно. Я вам уже говорил: мне хочется создать хорошую семью. Но подходящая женщина не встретилась на моем жизненном пути. С кем же создавать, спрашивается, крепкую семью? И тогда я обратился в солидное учреждение, то есть в брачное агентство...
        - Вы хотите сказать, - вскричала Светка, зыркнув на меня, - что в этом агентстве вам выдали мои фотографии?! Ал, он нагло врет! Бред сивой кобылы! Я ни в какие агентства никогда не обращалась. Ты веришь?..
        - Минуточку. Вы меня не поняли, Света. Не вы, а я обратился в брачное агентство.
        - Но откуда же у них мои фотографии?!
        - Вы слушайте дальше. Мне хочется иметь крепкую, дружную семью. Чтобы каждый день я возвращался с работы домой, а в прихожей меня встречали жена и счастливые детки: папа! Наш папочка пришел! А на кухне меня бы ждал ужин.
        - Это мы уже слышали, - перебила я. - Ближе к делу. Кто вам дал Светланины фотографии. В брачном агентстве?
        - Да. В нем.
        - Идиотизм полнейший, - пояснила Светка. - Откуда там мои фотографии, если я никогда...
        - Вы выслушайте меня. - Востриков прижал руку к сердцу. - Так вот, обратился я в брачное агентство. Со мной долго беседовала психолог. Дотошная, надо сказать, тетка! Чего я жду от брака? Какой должна быть будущая теща, дети, обед? О жене я и не говорю. Выспросила до тонкостей... Про себя я рассказал все, что можно и не можно. Психолог внимательно осмотрела мое тело. Каждый дюйм под микроскопом. Стыдно сказать, как она изучала мои...
        - Короче! - Светка ожесточенно комкала свое изображение. - Сейчас речь не о вас.
        - ...В конце нашей обстоятельнейшей беседы, - продолжал Востриков, - психолог загнала все мои параметры в компьютер. И компьютер выдал фоторобот моей будущей жены, с которой у нас мог бы получиться идеальный союз! Друзьям на удивление и зависть!
        - Подождите... - опешили мы со Светкой. - Так это фоторобот?!
        - Ну да. А вы разве не поняли?
        Светка принялась недоверчиво развертывать тугой комок.
        - Ага... Теперь вижу, - хмыкнула она. - Но как, блин, похожа! Смотри, Ал, это не я! Нос совсем другой... Правда ведь?
        - Вот и я говорю. Ужасно похожа, - подхватил Востриков.
        - Ничего общего, - отрезала я.
        - Вы когда-нибудь оставите нас в покое?! А?! - гаркнула Светка на весь ресторанный комплекс. Мельтешащие по террасе официанты разом окаменели.
        - Ухожу, ухожу... - Востриков тяжело поднялся и поплелся восвояси. - Но с боржоми сделаю, раз обещал.
        - Трепло! - Подруга скривилась ему вслед.
        Как ни странно, Востриков оказался не трепло. Осенью минеральная вода боржоми начисто пропала с российских прилавков. В средствах массовой информации было сделано официальное заявление, что вода перестала отвечать санитарно-гигиеническим нормам, потому отныне импорт боржоми в Россию прекращается.
        Глава 5
        Икону, Светкин подарок, я повесила в нашей спальне над изголовьем. Пусть она хранит нас от зла. От болезней. И от предательства. От серьезных несчастий и даже от примитивного невезения. Как оно иной раз может испортить жизнь!
        Подумать только - куда мы ни обращались с нашим бизнес-планом, и везде, везде нам обещали подумать, просили подождать, а в двух местах сразу сказали: нет! Ну что же это, если не подлое невезение?!
        На хождение по фондам и банкам мы угрохали весь сентябрь. Танюшка тем временем пошла в школу, нахватала троек и даже двоек. Кончилось тем, что меня вызвали к классному руководителю и посоветовали лучше смотреть за ребенком. Пришлось судьбоносное дело хождения по инстанциям доверить целиком и полностью Светке, а самой засесть дома: учить уроки и варить щи.
        Так незаметно наступил октябрь. Его первое воскресенье, с которого все и началось, выдалось на редкость замечательным. Погода с самого утра стояла ясная, сухая и теплая. Печальное солнце смотрело сквозь осеннюю дымку на желто-багряную листву городского парка, как смотрит старый друг перед долгой-долгой разлукой. В воздухе неуловимо пахло грустным костром из опавших листьев. В общем, стояли последние погожие дни перед темным и промозглым осенним ненастьем. В такое время хотелось совершить что-то значительное, словно наверстать упущенное летом.
        У Стива как раз был выходной, и мы втроем - я, Стив и Танечка, завтракая в столовой, наперебой обсуждали программу сегодняшнего дня, которая непременно должна стать интересной, как это чудное осеннее утро, и точно отвечать нашему радостному настрою.
        Сразу после чая мы отправились в путь. Наша программа была разнообразной и долгой. Ну, во-первых, посещение ТЮЗа, где в то утро давали роскошную пьесу
«Мальчик-звезда» по известной сказке Оскара Уайльда. Изумительные декорации, игра актеров и все оформление, созданное еще великим Мейерхольдом.
        Танечка смотрела на действо во все глаза. Представление и в самом деле завораживало. Меня особенно тронули силуэты улетающих птиц. Много-много, целая колония чаек поднялась над морем с прощальным клекотом. В этом было что-то ностальгическое, роднящее всю пьесу с витающим над городом осенним духом.
        Потом мы гуляли по Тверскому бульвару среди пестрой и праздной публики. Ели мороженое, купили воздушные шарики и катались в карете, запряженной двумя белыми лошадками.
        Вдруг Таня увидела «Макдоналдс» и во что бы то ни стало захотела пойти туда. Мне было неимоверно смешно смотреть на Стива, жующего с нами за компанию большущий бигмак. Я вспомнила бунинского кота, который с голодухи ел огурцы на огороде - ужасно морщился, но все-таки ел. После «Макдоналдса» мы снова бродили по Бульварному кольцу и в конце прогулки неожиданно очутились в Пушкинском музее.
        Тут у нас случилось ЧП: неожиданно куда-то пропала Таня. Мы со всех ног бросились искать ее по залам. Я терялась в догадках. Самые разнообразные и ужасные мысли успели посетить мой взбудораженный мозг... И вдруг в зале импрессионистов мы обнаружили нашу девочку... Таня с самым независимым и серьезным видом, по-стариковски заложив руки за спину, неторопливо прохаживалась вдоль бессмертных полотен. Я кинулась к ней, хотела тут же отругать, даже прилюдно отшлепать, но Стив удержал меня:
        - Ты что? Ребенка нужно серьезно учить живописи. Вот что! - Он умиленно наблюдал за Таней. - Мне кажется, у нее особое эстетическое видение.
        - Разве?.. - В первый момент мне захотелось энергично возразить, но, пораженная его заботой, я лишь спросила: - Ты так считаешь, Стив?.. Наверное...
        Я в нерешительности остановилась посреди зала, а Стив потихоньку сфотографировал Танюшку на фоне нетленных творений Сезанна и Мане.
        Обедать мы не сговариваясь решили в семейной обстановке. Вернулись домой. И вот тут-то все и случилось...
        Не успели мы как следует распробовать наваристый украинский борщ (естественно, моего приготовления), как хлопнула входная дверь. В коридоре послышались приглушенные отрывистые голоса. Я различила голос Стаси и еще один - глуховатый мужской.
        И вскоре двери нашей столовой резко распахнулись, и на пороге возникла Стася. Вид ее был невероятный... Обычно невозмутимая, а лучше сказать, безразличная ко всему на свете, сейчас она казалась крайне возбужденной.
        Оглядев нас дьявольски горящим взором, Стася бравурно объявила:
        - Прошу любить и жаловать... Архитектор мировой величины... Проездом из Улан-Батора в Париж... Карл Зюсман фон Бок!..
        От ее торжественности мне сделалось не по себе. Было совершенно непонятно, шутит она или говорит правду.
        - Что такое?! - пробормотал Стив и положил ложку в тарелку.
        Стася подалась в сторону, давая дорогу мировой величине. Мы напряженно уставились в пустой дверной проем. Во всей Стасиной фигуре была возвышенная решимость. Чувствовалось, что сейчас произойдет нечто непостижимое.
        Однако никто не появлялся. В прихожей продолжало что-то настойчиво шебуршать. Мы неподвижно сидели в сосредоточенном ожидании, совершенно позабыв про украинский борщ.
        И - дождались.
        В столовую вошел довольно высокий человек средних лет в клетчатом теплом пиджаке. Он был почти наголо стрижен, с крупными и правильными чертами мужественного лица и небольшой, аккуратно подстриженной азиатской бородкой. Завидя суп в наших тарелках, фон Бок несколько смущенно произнес:
        - О, Анастасия пошутила.
        - В каком смысле? - поинтересовался Стив.
        - Я - архитектор, но не совсем мировой величины. И в Москве я не то что проездом, а...
        Он запнулся, ища подходящее слово. По-русски фон Бок изъяснялся бегло, но с сильным прибалтийским акцентом. Стася нервно хохотнула. А я, кажется, все поняла. Уж не тот ли это самый загадочный рижанин, с которым она познакомилась во время поездки в Юрмалу?
        Весь облик фон Бока был довольно самобытен. Вот, оказывается, какой мужчина смог вскружить голову нашей Стасе.
        - ...Я в Москву привез на конкурс проект, - продолжал он.
        - А вы, случайно, не из Риги? - как бы невзначай спросила я.
        - Да! Совершенно верно. Вы угадали. Я из Риги. Акцент, да?
        Значит, точно он!
        - И вы в самом деле фон Бок? Немецкий аристократ? - поинтересовался Стив.
        - О, нет-нет! Меня зовут просто Арвид Грислис. Но моя прабабка была русской. Она жила в Петербурге. До сих пор даже сохранился ее трехэтажный домик на Мойке. А после революции бабушка по странной случайности оказалась в Риге. Где и вышла замуж за моего прадеда. Ее фамилия была Дурнова...
        - Между прочим, тоже аристократическая фамилия, - заметила я.
        - Вы это знаете, - улыбнулся теперь уже Арвид. - А кто не знает - тот обязательно смеется.
        - Арвид, Стася, - вспомнила я, - пообедаете с нами?
        Стася вопросительно глянула на Арвида.
        - О, конечно! С удовольствием!.. - закивал Арвид.
        По неуловимой мимике Стива я поняла, что Арвид ему не нравится.
        - ...Но сейчас, сами знаете, - продолжал Арвид, усаживаясь к столу. - У нас такое положение в Латвии, что лучше не вспоминать своих русских корней.
        Стася не сводила с Арвида восторженных глаз. Картина прояснялась окончательно. Это он - тот самый Стасин прибалтийский герой.
        - Русским по-прежнему несладко у вас живется? - осведомился Стив холодно.
        - Ох-ха... - картинно вздохнул Арвид, неохотно отрываясь от борща. - Ситуация неуклонно осложняется. Недавно создался Штаб защиты русских школ. У них своя символика и одежда. Русские школьники вооружаются чем попало - бейсбольными битами, клюшками для игры в гольф, а еще топорами, пилами, косами, маникюрными ножницами, газонокосилками и даже сноповязалками. И одеваются теперь русские школьники исключительно в зипуны, армяки, тельняшки, майки с символикой Штаба и косоворотки, расшитые петухами.
        - Кошмар какой! - ужаснулась я.
        - Да-да! - кивнул Арвид, сделав страшные глаза. - Я видел их шествие. Это что-то непередаваемое. Представьте... Февральский снег скрипит под их лаптями, лица угрюмо сосредоточенные, злобные. Из ноздрей торчат сопли, из ушей - солома, в карманах - пряники, за кушаком - балалайки.
        - Прикольно! - Танюшка захлопала в ладоши и засмеялась.
        - Естественно, это шутка, - вежливо усмехнулся Стив, потрепав Танюшку по головке. - Дядя шутит. А как реально обстоят дела у вас в Риге?
        - По правде, не очень хорошо, - грустно улыбнулся Арвид. - Жилье дорожает. Квадратный метр стандартной недвижимости перевалил уже за полторы тысячи евро... Западные туристы теперь говорят, что в Риге их интересуют только дешевые алкоголь и женщины. Иностранцы совершенно открыто признаются, что наших латышских девочек можно заполучить легко и дешево. Рига стала европейским Таиландом. И ассоциируется в первую очередь с прекрасным ночным разгулом.
        - И то, что вы архитектор, - тоже шутка? - иронически скривился Стив.
        - Папа! - вмешалась Стася. - Арвид талантливый архитектор. Он привез на конкурс ошеломляюще интересный проект. Но его зарубили.
        - На какой конкурс? - поморщился Стив, точно у него неожиданно разболелась голова.
        - Был конкурс...
        - Подожди, Арвид! - перебила Стася. - На набережной Москвы-реки в районе Красной Пресни...
        - Ах! Знаю-знаю, - кивнул Стив. - Там собираются строить развлекательный комплекс.
        - Правильно. И Арвид привез грандиозный проект. В стиле хай-тек...
        - Если смотреть с моста или с другого берега реки, то создается иллюзия, будто весь комплекс состоит из вращающихся черно-белых кубиков, - подсказал Арвид.
        - Но проект Арвида завернули не глядя! Потому что все было решено заранее! А конкурс объявили только для проформы! Для вида!
        - Это было ясно с самого начала, - устало заметил Стив.
        - Пап!.. - Стася напористо уставилась на отца. - Ты можешь помочь Арвиду?
        - Я?! Чем же? У меня знакомых в комиссии нет.
        - Но у тебя же полно приятелей в строительстве! - почти с отчаянием выкрикнула дочь.
        - Нет... - категорически покачал головой Стив. - Они строят типовухи. И без всякого проекта.
        - Значит, ты отказываешься помочь?!
        - Ешь скорей. А то все остынет. Невкусно будет. - Стив вдруг ласково наклонился к Танюшке. - Вон, бери пример с дяди Арвида. У него уже пустая тарелка.
        Все-таки иногда Стив бывает удивительно груб и невоспитан. Мне стало за него жутко стыдно. Но Арвид действительно съел суп первым, далеко оставив всех позади.
        - Так ты не поможешь Арвиду?.. - угрожающе повторила Стася.
        Она уже не просила, а требовала и одновременно молила. Почему, подумала я, непременно нужно, чтобы Арвид получил заказ в Москве? Тем более сам архитектор сидел с отсутствующим видом, разглядывая индонезийскую вазочку на подоконнике. Конечно, ему неловко, что за него просят в его присутствии. Да к тому же дочь - отца. Наверное, по дороге сюда Арвид накрутил Стасю, что ему позарез нужно зацепиться в Москве. Вот она и старается. А он теперь делает вид, будто ему все до фонаря.
        - Ты можешь найти заказ!.. - убежденно прошипела Стася в гнетущей тишине.
        - Где же? - Стив поднял на нее ледяные глаза. - У нас не архитектурная артель.
        - Это твое последнее слово?.. Нет?..
        Отец и дочь мрачно смотрели друг на друга. А архитектор продолжал сонно разглядывать вазочку.
        А что, если... - мелькнуло у меня в голове. А вдруг это полностью Стасина инициатива?! Она сама убедила Арвида попробовать найти заказ тут, в Москве?.. Мол, отец поможет - никаких проблем. Может быть и такая подоплека. Ведь она в него влюблена. А он в нее?.. Неизвестно. Но если мои догадки верны и Стася сейчас отчаянно борется за свою любовь... Потому что если он не получит здесь работу, то навсегда канет в своей Риге...
        Или я ошибаюсь в корне? Просто этот Арвид очень хитер. И в отличие от Стаси умеет мастерски скрывать эмоции. Я остановилась на последней версии. Всем, конечно, хочется зацепиться в Москве. Прознав про Стасиного влиятельного папашу, архитектор решил воспользоваться его столичными связями.
        - У Алины до сих пор нет домика, - по-детски грустно вздохнула Танюшка. - Ей срочно нужен хоть какой-нибудь домик.
        - Какая такая Алина? - насторожился Стив. - И где она хочет дом?
        - Это моя кукла. Ей нужно построить дом на комоде, рядом с ее кроваткой.
        - Достойное дело для настоящего мужчины! - захохотал Стив, продолжая хмуро пялиться на старшую дочь.
        Странно, но архитектор не переменился в лице. Он лишь апатично улыбнулся некрасивой шутке Стива. А Стася вспыхнула. И я начала склоняться к первому варианту. Стася пытается во что бы то ни стало задержать Арвида в Москве. Чуткая Танюшка поняла всю трагичность момента.
        Если это так, то нужно срочно спасать положение. Но где взять заказ?! Сейчас Стив отрежет окончательное «нет»... И вдруг меня осенило!
        - Во!.. Очень даже кстати! - воскликнула я. Все изумленно повернулись ко мне. - Мы как раз собираемся строиться. И нам позарез нужен теперь хороший архитектор.
        - Ален... - сумрачно заметил Стив. - Что ты такое несешь?..
        - Вот слушайте, - быстро заговорила я, боясь, что Стив меня перебьет. - У нас с подругой - со Светой - небольшая компания по разработке минеральных источников. Сами источники находятся в Холщеве, в ближнем Подмосковье. Мы выкачиваем воду в цистерны и возим на другой конец географии, где вода бутилируется - разливается по маленьким бутылкам. Может быть, слышали или видели в продаже «Холщевская минеральная вода - богата ионами серебра»? «Холщевское серебро»? Это наша. Так вот... Нам нужно построить в самом Холщеве цех, где воду можно было бы бутилировать. Это снизит себестоимость воды в два раза!
        К моему удивлению, Стив меня не перебивал. А даже напротив. Он слушал с интересом и даже, как мне показалось, с восхищением. Окрыленная его вниманием, я вдохновенно продолжала. Меня, что называется, несло:
        - Но выстроить железобетонную конструкцию промышленного назначения в центре старинного дачного поселка нам никто не позволит. Вопросы эти неоднократно дебатировались...
        - В Государственной думе? - Стив ласково улыбнулся. Ему определенно нравилось слушать меня.
        - ...властями и жителями поселка. И мы пришли вот к какому консенсусу. Бутилировочный цех в Холщеве построить можно! Но так, чтобы он не нарушал сложившегося архитектурного ансамбля. Не портил, другими словами, архитектурную экологию старинного места отдыха москвичей. А что это значит?.. - Я не спеша обвела взглядом собравшихся, любуясь произведенным эффектом. Стася глядела на меня во все глаза. Я ей дружески подмигнула. - Другими словами, наш цех должен вписываться... Например, он может быть похожим на курзал начала прошлого века. Такие курзалы возводились на водах Баден-Бадена и Кисловодска. Высокие стрельчатые окна, островерхая крыша с железными флюгерами, весь силуэт здания должен напоминать раннехристианскую базилику. И мы целиком и полностью уверены, что наш цех не только не испортит, но придаст всему холщевскому ансамблю завершенный и стройный вид...
        Арвид нетерпеливо барабанил пальцами по столу, кивая в такт моим словам.
        - Очень интересное решение, - сказал он с жаром, когда я закончила. - Я с удовольствием бы за этот проект взялся.
        От его сонного безразличия не осталось и следа. Стася сияла неземным светом. Стив молчал, очевидно находясь под впечатлением моей речи.
        - Вот и хорошо! - весело подхватила я.
        - А когда можно начать? - поинтересовалась Стася.
        - Начать? Да в самое ближайшее время!.. Хоть завтра поезжайте туда и обсудите конкретику с нашим директором. Ее, кстати, зовут Светлана Михайловна.
        Главное, лихорадочно соображала я, не забыть позвонить Светке и предупредить ее о появлении Арвида. А то еще испугается!.. Конечно, в ближайшее десятилетие мы не можем позволить себе никаких построек. Я просто доходчиво объясню Светке: ты должна постараться - потянуть время, задержать Арвида в Москве, потому что...
        Но в тот день Светке я так и не позвонила. Мы еще долго сидели за столом. Арвид охотно рассказывал про Ригу.
        - Между прочим, бурное развитие секс-туризма, - зачем-то объяснял он нам, - имеет свои оборотные стороны.
        - У вас растет число поборников чистоты и нравственности? - догадалась я.
        - О, вовсе нет. В городе бешеными темпами увеличивается количество бригад Лолит, действующих по классической схеме.
        ...Иностранный турист знакомится на улице с двумя юными девушками, желающими якобы весело провести время. Первым делом иностранца «разводят на угощение». Цель тут двойная: во-первых, собственно угоститься. А во-вторых, проверить клиента на денежность. Если результат девушек устраивает, они соглашаются идти с дядей в номер. В самый разгар веселья раздается стук в дверь. Одна из девушек бежит открывать. В номер врываются подельники девушек, изображающие из себя разгневанных родственников. Иностранцу грозит обвинение в педофилии и лишение свободы. У него отбирают все что можно, а частенько для убедительности и бьют. Естественно, никто из потерпевших жаловаться не думает.
        В день отъезда Арвида в Москву рижская полиция обезвредила одну из таких бригад, орудовавших у Русской оперы. Разоблачили преступников случайно. У двух шведских бизнесменов вместе с деньгами Лолиты отобрали и ноутбук. Когда девицы с
«родственниками» скрылись из номера, шведы вдруг спохватились - в ноутбуке осталась важная бизнес-информация! После мучительных колебаний они все же обратились в правоохранительные органы. Полиция сработала быстро. Через час вся рэкет-команда была задержана...
        Я тепло простилась со Стасей и Арвидом. Уложила Танюшку спать. И только теперь, в самом конце этого нескончаемого, фантастически длинного дня, мы со Стивом остались одни.
        - Ну ты даешь! Я изо дня в день наблюдаю тебя, Ален, но никак не могу понять! Ты тайна за семью печатями, - шепнул мне Стив, когда мы выбирались из Танюшкиной комнаты.
        - Женщина всегда загадка для мужчины, - согласилась я.
        - Знаю, что вы со Светой и не мечтали ни о каком цехе. Все знаю. Но верю!.. Верю во все безоговорочно, как мальчишка! Хоть убей! У тебя, Алена, просто организаторский дар.
        - Да ладно тебе...
        Мы вошли на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Я заварила чай.
        - А может, и правда вам построить в Холщеве цех?! - Стив заговорил громче. - Ты меня убедила. Выгода налицо! Идея прекрасная! Я помогу. А что?! Только без Арвида, конечно.
        - Стало быть, Арвид тебе не глянулся?
        - Не то слово! Зачем только Стаська притащила его к нам?.. Не постигаю...
        - Да неужели?.. Ты правда не понимаешь, Стив?!
        Он грозно уставился на меня.
        - А что, собственно, я должен понимать? Проект его завернули. Пусть теперь катится в свою Ригу. К Лолитам.
        - А если Арвид пришелся Стаське... по сердцу? А?! Не посещала тебя такая мысль?
        - Не говори глупостей, Алена! Да между ними ничего общего! По сердцу! Без жилья, без работы... В первый раз пришел в дом и давай болтать про малолетних проституток! Поприличнее темы нет, что ли?
        - Откуда ты знаешь? Может, он страдает за поруганную родину? Может, он патриот? Это что, недостаток разве?
        - Вот и сидел бы у себя на родине - патриот!
        - Зря ты горячишься. Не спорю, Арвид немножко экстравагантный. Это правда. Но в нем определенно что-то есть, - подлила я масла в огонь. - Высокий, мужественный...
        - Зачем ты мне это говоришь?! Ты думаешь, я не в состоянии отличить нормального мужика от люмпена, прихлебателя?.. Прихлебатель - вот он кто есть! Еще и рта не раскрыл, а уже видно! Хочет зацепиться в Москве... Стаськиными руками. Что, разве нет? Только я не пойму, почему ты так рьяно за него заступаешься!
        - Ай да Стив! - захохотала я. - Сам же говорил: женская душа - потемки. Женщина по-другому смотрит на мир.
        Стив несколько смягчился:
        - Согласен, Ален, что потемки. Но не кромешный же мрак?! Только пребывая в беспросветной тьме, можно сказать, что этот Арвид...
        - Все! Возможно, так оно и есть, - остановила я его словоизвержение и направила разговор по другому руслу. - Сегодня в музее ты с таким упоением фотографировал Танюшку.
        - Верно! А пока ты ее укладывала, я эти фотки распечатал. Результат превзошел ожидания! Сама полюбуйся!..
        Он сорвался с места и тотчас явился на кухню с пачкой фотографий.
        - Смотри!.. Таня потрясающе фотогенична! На всех снимках она совершенно разная. Посмотри. Вот тут - дитя дитем. А здесь уже абсолютно взрослая и самостоятельная личность! Можно запросто подумать, что вообще другой человек. Кинофантастика!
        - Действительно. Очень миленько.
        - Не миленько, - поправил меня Стив. - А я завтра же подыскиваю для Тани солидную киношколу. И пусть она своим искусством радует людей. Нельзя зарывать талант!
        Мы пили чай, болтали и разглядывали фотографии, на которых была запечатлена, между прочим, не одна Танюшка, а еще мы со Стивом.
        Про Светку я позабыла напрочь.
        Но на следующий день Светка позвонила мне сама, и я тотчас же вспомнила о существовании Арвида.
        Глава 6
        - Свет, к тебе никто не приходил сегодня?
        - Ха! Издеваешься надо мной! - скептически осведомилась подруга. - Прикалываешься, да?
        - И не думала, - опешила я. - Просто хочу предупредить. К тебе сегодня должен явиться один человечек...
        - А мне не смешно, - хохотнула Светка.
        Пьяна она, что ли? - подумалось мне ненароком. Напилась средь бела дня! Раньше это было не в Светкиных правилах...
        - Да ты в курсе, Ал?.. Ко мне люди шагают стройными рядами. И днем и ночью. У меня голова кругом идет.
        - Какие люди?! Свет?!
        - А все подряд! Кому не лень. И если мы срочно не построим глухой забор, железные ворота и часовых на вышках по периметру участка... то я не знаю, что со мной будет!.. Каждая скотина считает своим долгом сюда сунуться, - продолжала Светка, - и выразить протест. То мы своими бомбовозами им всю дорогу испохабили. Это, кстати, сущая правда... А только что отсюда отвалил один придурок.
        - Что за придурок?
        - Который крутой коттедж отгрохал на поле у реки. Не видела еще? С крылатыми конями на воротах. Местная знаменитость. Депутат какой-то, блин. Короче, новый русский, воспитанный комсомолом. Зарулил сейчас к нам прямо на участок.
        - И чего он?
        - Поставил ультиматум. Или мы в качестве компенсации за шум в поселке проведем ему на участок водопроводную трубу с нашей водой...
        - Еще чего! - вскричала я. Взвинченное Светкино состояние незаметно передавалось мне. - Или что будет?
        - Или нас закрывают в одночасье.
        - Да?! А ты что?
        - Сейчас, говорю, только валенки зашнурую. В общем, послала его куда подальше.
        - А он?
        - Хлопнул дверью и уехал. Мордоворот. Каждый день теперь ко мне заваливают местные обиралы. Бандитюги. Магазин у них на станции и ларек в самом поселке. Какая крыша, говорят. Ох, козлы, слов нет! Вы посмотрите, говорю, на себя. Пьянь безрадостная.
        - Ты что, Светка?!
        - Все нормально. Теперь им не до нашей воды. Позавчера одного из них нашли в кустах с колотым ранением в области сердца. Так что ты думаешь?.. Ко мне незамедлительно приперся опер. «Где вы были, Светлана Михайловна, позапрошлой ночью? В глаза смотреть!..» Представляешь?
        - Ужас какой!.. А ты?
        - А я ему отвечаю: в тех самых кустах всю ночь и просидела. Будь в моих силах, я б их всех передушила. Отморозки.
        - Ты с ума сошла?! А опер?
        - Ничего. Рукой махнул и удалился. Да ладно. Сюда уже сто раз местные менты заходили. С этими я обходительно. Мол, сами видите - деятельность только начинается. Но как пойдет вода - обязательно воспользуемся вашими услугами. Куда ж мы без вас! И СЭС регулярно является. А вчера посетил меня младший лейтенант - мальчик молодой. Захотел потанцевать со мной.
        - Как?
        - А так! Экологическая полиция. Сучок березовый! Содрал с меня пятнадцать тысяч... Я тут договорилась с ребятами из карьера. Знаешь песчаный карьер за лесом? Нет? Ну, не важно. Чтобы они мне забетонировали разворотную площадку. А то наши водовозы с трудом выезжают с участка. Они бульдозер пригнали. Работы велись ночью. Так что ты думаешь?! Тут же примчался ко мне местный писателишка! Будто бы я ему мешаю работать. Его вдохновение ночью озаряет.
        - Ты?
        - Чуть не прикончила его на месте, - захохотала Светка. - Еле ноги унес.
        - И правильно. Больше к тебе никто не заходил?
        - Как же! Сейчас вот дедуля сидит. Обещает гвоздей рассыпать по дороге. Чтобы наши машины шины себе дырявили! Дедуля!.. - заорала Светка хрипло в глубину. - Хорошо, что предупредил. Будем знать, к кому сватов засылать. Если хоть одна наша машина проколет себе колесо...
        В ответ послышалось глухое бормотание.
        - Все, дед! Тогда готовься к худшему. Я тебя серьезно предупреждаю...
        - Светка, - сказала я. - К тебе сегодня должен прийти один архитектор.
        - Ал, здесь раз в три часа приходит архитектор.
        - Этот интеллигентного вида. С бородкой и латышским акцентом.
        - Такой был уже! - выкрикнула Светка, продолжая препираться со стариком. - Недавно отчалил.
        - Уже!.. Что ты ему сказала?
        - Ничего. Послала его на три веселых буквы.
        - Стой! Как?!
        - А так! Ален, я тут сижу по горло в дерьме. В прямом смысле! Здесь непролазная грязь. Вода, машины. Просто застрелиться. Пошли все отсюда!.. Это я не тебе. Я сплю в резиновых сапогах. Всю ночь прожектора горят и водовозы грохочут. И тут, прикинь - является этот архитектор в клетчатом пиджачке. И нагло так, безапелляционно заявляет: здесь будем строить курзал какой-то! Я его чуть не грохнула!.. Ко мне тут овчарочка немецкая приблудилась. Кобелек. Я его Ромкой назвала в память о моем исключительно счастливом втором замужестве. Ромка гнал этого архитектора до самой станции. Ой, Алка, не могу!.. - Светка залилась смехом. - Только пятки сверкали.
        - Ужас. Ох, Светка, Светка.
        - Что Светка?!
        - Нам действительно нужен бутилировочный цех.
        - Ал!! Ты с ума спятила, мягко выражаясь?! На какие шиши? Нам нечем рабочим платить. Так и знай!..
        Рассказывать Светке про нежные Стасины чувства мне не хватило духа. Тем более было уже поздно.
        Стив в тот день вернулся с работы страшно расстроенный. Оказывается, под вечер к нему заявилась Стася и устроила тихий скандал: сидела у него в кабинете, плакала, но и требовала.
        - Я так и не понял ничего, - тяжко вздохнул Стив, мешая сметану в тарелке с грибной лапшой.
        - Что же тут неясного?
        - Да все неясно! Арвид приезжал в Холщево. Светлана его, естественно, отвинтила. И очень правильно сделала! На что он сдался? Если понадобится, мы сами найдем нормальное архитектурное бюро. Проверенное временем. Они вам оформят все по высшему разряду. Так? И вы выстроите цех. Но какая корысть Стаське?
        - Неужели ты не понимаешь?
        - Я ничего не хочу понимать!
        - Стив, ты не видишь очевидного. Стаська... Стаське нравится Арвид. И не просто нравится...
        - Нет-нет... - поспешно отмахнулся он. - Нет! У нее Лешка есть. Они друг другу подходят. И вскоре хотят пожениться.
        - В том-то и дело, что за Лешку она не хочет выходить замуж! Я разговаривала с ней два месяца назад, в день нашей годовщины.
        - Интересно! Не хочет за Лешку?! Чего ей нужно тогда?
        - Лешка... как тебе объяснить? Скучноват. Без полета.
        - А ей подавай непременно полет?
        - Всем женщинам нужен полет.
        - Скажите, пожалуйста! И что ж это такое?
        - Только не придуривайся, Стив, что ты не понимаешь. Я бы не полюбила тебя, если бы в тебе не было... порыва, непредсказуемости и еще... Полета, одним словом.
        - И во мне все это есть? - Стив шутливо приосанился.
        - Есть.
        - Приятно слышать. Но Арвид?.. - Он опять помрачнел. - Ведь за версту видно, что он за фрукт! Ни кола, ни двора, ни работы! Если это называется полетом, то полетом ко всем чертям. А Лешка... В свои двадцать восемь лет он уже крепко стоит на земле. Два высших образования. Собственная рубрика в серьезной газете. На передачи приглашают! А главное - в нем есть мужская хватка. Мне он вообще нравится. По-человечески. Я верю в него. Будущее России за такими, как он. И почему это вдруг Лешка без полета?.. Мне хочется позвать его к нам в гости, Ален. Потолковать про Стасю. И просто за жизнь. Куда он смотрит, а?! Два часа она проскулила у меня в кабинете на потеху публике. Нет, я не могу представить, что Стаська...
        Стив схватил со стола телефон.
        - Алексей?.. Да, Степан Владимирович... Здравствуй. Давно тебя не видно. Я очень хочу восполнить этот пробел... Ну да... Именно, про Настю. Что у вас происходит, не пойму никак?.. Да ты что?! Вот те раз!.. Ерунда какая... И ты во всем виноват?! Чушь! Конечно нет! Я согласен с тобой. Тогда все! Мы с Аленой ждем тебя... Ну вот видишь, моя Аленушка, - повеселевший Стив отложил телефон. - Как я и говорил. Просто у Лешки возникли небольшие неприятности по работе. К нему обратилась одна фирма с просьбой порекомендовать им, куда бы лучше вложить денежные средства. Алексей посоветовал им приобрести акции «Северкадмия». А этот «Северкадмий» возьми и споткнись на ровном месте. И теперь на нашего Лешу наезжают. Сильно наезжают... Короче, завтра вечером он заглянет к нам на огонек. Посидим, поговорим по-домашнему. Так что приготовь чего-нибудь эдакое. Алексей мясо любит. Ему сразу же нужно было ко мне обращаться, а не тянуть резину! Неужели я не помогу будущему зятю?!
        - Ты уверен в своем последнем высказывании? Что у них со Стасей?
        - А ничего особенного, Ален. Как я и думал. Говорит: некоторое охлаждение. Ерунда все это, верно? Но охлаждение, заметь, возникло до Стасиной поездки в Ригу, будь она неладна. Так что никакой Арвид тут ни при чем... И зачем только ты ее вчера обнадежила?! Наговорила с три короба! Вот она и притащилась ко мне права качать. Как же так! Светка Арвида выгнала!.. Скажи спасибо, что она по шеям ему не надавала.
        - Стив! Я просто подумала, что нам...
        - Нужен цех? Будет цех! Только зачем нужен Арвид? Ты слыхала вчера, какой он проект привез на конкурс? Весь комплекс, говорит, состоит из вращающихся кубиков! Вот и будет у вас цех из крутящихся роликов. Что дальше?
        - Стив, хватит. Еще не хватало, чтобы мы с тобой поссорились из-за этого Арвида.
        - И правда. Прости меня, Ален. - Он поцеловал мою руку. - Суп у тебя - сказочный.
        - С Арвидом все кончено. Он наверняка уже отбыл в свою Ригу.
        Я действительно была уверена, что эпизодическая роль Арвида на этом завершена. Но довольно скоро обнаружилось, что я сильно заблуждалась.
        - Отбыл, и слава богу!
        - А завтра к нам придет Лешка.
        - Заодно про Стасю поговорим. У меня есть одна интересная идея. - Стив хитро подмигнул мне.
        - Помнится, вчера ты грозился найти для Танюшки киношколу. Забыл?
        - Представь себе - нет! Навел справки. Оказывается, Ален, каких только школ нет в Москве для детей! Киношколы, школы искусств, модельные студии. Существуют еще детские театральные мастерские при взрослых театрах. И я прошу тебя, разберись, где получше. Чтобы нам хоть за Татьяну не волноваться!
        Глава 7
        На следующий день я приступила к поискам театральной школы. Всевозможных детских коллективов в нашем городе оказалось неправдоподобно много. Я методично и целенаправленно обзванивала и обходила их все, облазила Интернет, навела справки через знакомых.
        При поступлении во все эти многочисленные школы требовалось одно и то же: умение пластично двигаться по сцене, выразительно декламировать басню и с чувством читать стихи.
        С танцами дела у Тани обстояли небезнадежно. Три года назад она сама настояла, чтобы ее отдали в балетный класс (Танина подруга усиленно занималась балетом). Правда, в скучных балетных студиях Танюшка смогла продержаться лишь полгода. Бросила. Но если двигаться пластично она мало-мальски умела, то со стихами у нее был просто полный завал. Стихи Танюша читала монотонно, на одной ноте. И Стив, возвращаясь вечерами домой, сам преподавал ей азы актерского мастерства.
        Оказывается, в свое время он пять лет играл в школьном театре. На его актерском счету были такие серьезные работы, как Хлестаков, Чацкий и даже Гамлет. Стив слыл школьной знаменитостью. Никто не сомневался в его славном актерском будущем.
        Однажды в их школьном театре давали «Не в свои сани не садись» Островского. Это был прощальный спектакль с участием выпускника Степана Давликанова. Зал буквально ломился. От возбуждения дрожали старые школьные стены. Среди детей и их родителей, пришедших насладиться его игрой, случайно оказался известный актер театра и кино, без которого, кажется, не обходился ни один тогдашний советский фильм. Во время представления маэстро вел себя как ребенок: звонко хлопал в ладоши и хохотал до слез, а после спектакля проследовал за кулисы, обнял, расцеловал смущенного Стива и предложил самолично подготовить его в театральный вуз.
        Под руководством корифея Стив выучил отрывок из «Евгения Онегина», басню дедушки Крылова и комический рассказик Чехова.
        Стив был уверен в успехе. Перед выпускными школьными экзаменами он вовсю штудировал систему Станиславского.
        Но жизнь распорядилась иначе. На первом же отборочном туре в Щукинском училище Стив решительно вышел перед комиссией, но вдруг смешался и неожиданно для самого себя гортанно затянул:
        Ту-учи над городом встали,
        В во-оздухе пахло грозой...
        Но сейчас же забыл все слова песни, покраснел, одеревенел окончательно и... с треском провалился.
        - Моих прошлых ошибок она не повторит! - говорил Стив азартно. - Таня, это Пушкин. .
        Кавказ подо мною. Один в вышине...
        - Как понять?! - удивилась Таня. - Это про рынок?
        - Точно! - тут же согласился Стив. - Звучит двузначно. А в устах девочки - нелепо. Тогда вот:
        Служенье муз не терпит суеты;
        Прекрасное должно быть величаво...
        - Устарело, - поморщилась Танюшка.
        - Тоже верно! - хохотнул Стив. - Безнадежно устарело!
        В конце концов они остановились на басне Крылова «Стрекоза и муравей».
        - Смотри, Танюша, как здесь нужно...
        Попрыгунья стрекоза
        Ле-то кра-сное про-пе-ла, -
        дробно, ритмично и весело рассыпался голос Стива:
        Оглянуться не успела,
        Как зи-има-а катит в глаза.
        Помертве-е-ло чисто поле... -
        Изумленно ежась, он огляделся потемневшими глазами, очутившись словно в неведомом и страшном месте.
        - Изумительно, Стив!! - Я невольно засмеялась и зааплодировала.
        Когда басня была готова, мы все втроем отправились на прослушивание в детскую студию при взрослом широко известном театре. Но на полдороге на Танюшку накатило страшное волнение. У нее пропал голос. Она могла изъясняться лишь сиплым шепотом.
        - Ну, вся в меня, - смеялся Стив. - Да ладно тебе, Тань. Не возьмут - поедем в другой. В третий.
        - Я в этот хочу, - отчаянно сипела девочка.
        - Тогда... возьми себя в руки. Тогда... - Стив переживал вместе с ней. - Тогда думай про стрекозу и муравья только...
        Приехали в театр, вошли через служебный вход и долго петляли по узким лестницам и темным коридорам. Танюшка шла на негнущихся ногах. Вдруг Стив остановился у какой-то обшарпанной двери.
        - Ну, с Богом, - вздохнул он.
        - Мы сейчас зайдем все вместе, - сказала я. - Если будешь волноваться, смотри сразу на нас.
        Дверь распахнулась сама, открыв ярко освещенное громадное пространство. Нам преградила путь маленькая женщина в невероятно пестром наряде.
        - Папы, мамы ждут здесь, - она пропустила Танюшку, - чтобы не травмировать ребенка своим присутствием.
        Дверь с треском захлопнулась, оставив нас со Стивом в тишине коридора.
        - Все к лучшему, - сказал Стив, - в этом лучшем из миров. И будь что будет.
        Но по лицу его я догадывалась, что он сильно переживал за Танюшку. В нем проснулся нереализованный актер, и он, извините за каламбур, срочно требовал своего выхода.
        Прослушивание затянулось. Мы слонялись по пыльному коридору, уставленному бутафорской рухлядью, вдыхали запах кулис легендарного театра, поглядывая на стайки девиц в феерических костюмах, то и дело проносящихся мимо нас.
        Но вот невзрачная дверь скрипнула. Неслышно появилась Танюшка.
        - Что, детка?! - замерла я. - Не взяли?..
        - Татьяна?! - Стив вопросительно расширил глаза.
        - Вас просят... - сказала Танюшка придушенным голосом.
        Стив молниеносно скрылся в ярком пространстве и тоже надолго пропал.
        - Как басня? - спросила я.
        Танюшка обреченно пожала плечами.
        - Они что-нибудь сказали тебе? - допытывалась я.
        - Ни-че-го...
        Стив появился неожиданно. Глаза его сияли.
        - Поздравляю! - Он высоко поднял и поцеловал Танюшку. - Я же говорил, что наша Таня - талант!
        На радостях мы зарулили в детское кафе и долго-долго там пировали. Стив то и дело поднимал фруктовый коктейль за успешное начинание.
        - Сегодня исполнился ровно месяц с того вечера, как мы с Аленой решили найти для тебя, Таня, театральную школу. - Голос его звучал торжественно. - И вот теперь, наконец, в этом прекрасном кафе мы празднуем окончание трудного пути и нашу общую победу. Но для тебя, Танюша, все только начинается. И я тебе завидую...
        Конец нашего очаровательного застолья немного омрачили разговором о Стасе. В последнее время с ней творилось что-то неладное. И Алексей, дважды заглядывавший к нам на огонек, не пролил свет на непонятные изменения в характере старшей дочери Стива. Скорее наоборот. Алексей ничего не мог понять и сам расспрашивал нас про Стаську. Она больше не хочет видеть его. По телефону всегда отвечает кратко, односложно, норовя поскорей проститься. Словно она обижается или сердится.
        Мы терялись в догадках. Стив бешено переживал за дочь, предполагая самые невероятные причины.
        Но Стасина тайна вскоре приоткрылась сама, и притом самым что ни на есть неожиданным образом.
        Едва мы вошли в квартиру, прямо с порога нас оглушил телефон. Звонила Светка с холщевской передовой.
        - Ал, мы же договорились! - прокричала она.
        - Ты о чем?
        - Как о чем?! Что ты не будешь никого засылать сюда!
        - Не понимаю.
        - Мы не можем сейчас ничего строить. Денег нет!
        - Я знаю.
        - Ну раз знаю, так какого же хрена, прости за выражение, ты подсылаешь его опять?!
        - Бог с тобой! - испугалась я. - Никого я не подсылала... Что произошло, Свет?..
        - Сейчас приходил твой архитектор...
        - Что?.. - перебила я. - Какой архитектор?
        - Ну этот, как его...
        - Не может быть, Свет. Он давно уехал в свою Ригу. Это какой-то другой...
        - Держи карман! - взорвалась подруга. - Я битый час ему втолковывала, что нам не нужны никакие проекты. Даже дармовые. Его вроде Арвидом зовут.
        - Арвидом... - прошептала я. - Все правильно. Выходит, это он...
        - И ты утверждаешь, что не присылала его?
        - Свет! Я клянусь тебе!.. Для меня самой это полная неожиданность.
        - Да?.. Вот как?.. Значит, этот Арвид - чистой воды аферист.
        - Господи!.. Час от часу не легче... - Я в изнеможении опустилась на придвинутый Стивом пуфик. Стив тревожно вслушивался в наш разговор. - Что ему нужно, Свет?
        - Он предлагает сделать проект задаром.
        - Зачем?.. Не понимаю. Зачем ему?..
        - Ясно зачем! Смотри сама. Он чертит нам якобы дармовой проект. Так?.. Мы начинаем по этому проекту строить. А он тут же подает на нас в суд! И как дважды два доказывает, что мы его обворовали. Сперли его проект! Гад!..
        - Боже мой!.. Ну ты отправила его?
        - Отправила... Ага!.. Все! - говорю ему, мы в ваших услугах не нуждаемся! Топайте скорей отсюда!.. А он сидит как я не знаю кто... Уже гоню его, а он не уходит. И говорит, и говорит... Пришлось Ромку на него спустить.
        - Чудеса... - проговорила я.
        - Вмиг слинял.
        - Я не о том, Свет. Удивительно, что Арвид, оказывается, в Москве.
        - Да наплевать на него. Думаю, больше сюда не сунется. К тому же я делаю новую ограду. С железными воротами. Скоро уж готова будет.
        - Просто этот Арвид... друг Стаськи... - невзначай обронила я.
        О, если бы я знала, что эта незначительная фраза круто повернет ход дальнейших событий, то я бы... лучше промолчала. Но кто же знал...
        - Что, кроме шуток?! - спросила Светка и вдруг засмеялась. - Нет, серьезно?! Интересные у твоей Стаси друзья. Будем иметь в виду.
        Уложив счастливую Танюшку в постель, мы со Стивом затворились на кухне и учинили военный совет.
        Глава 8
        - Я никогда, никогда не сыграю так!
        - Никогда не говори «никогда»! - пошутила я. - Пока не сыграешь - это точно. Но, во-первых, у тебя есть способности. А во-вторых, в театре тебя учат, ты занимаешься, а это означает, что рано или поздно...
        Не дослушав, Танюшка запрыгала вниз по ступенькам широкой мраморной лестницы, слегка притормозила перед зеркалом и стремительно покатилась дальше. Ничего удивительного - разрядка! Все два часа, пока шел спектакль, она сидела не шелохнувшись. Слова не проронила.
        Еще бы! На сцене - актеры, которых она частенько встречает в коридорах своего театра. А этот мальчик - у него большая, почти что взрослая роль - этот мальчик, как и Таня, занимается в их детской театральной студии. И он, прикидываю я, немногим старше ее. А играет как взрослый. И, кстати говоря, взрослого, то есть до срока повзрослевшего беспризорника, которого, отчаявшись завести собственных детей, усыновило добропорядочное армянское семейство.
        И все-то ему удается передать! И страх, и радость, и тоску по утраченной свободе, и легкое презрение к их буржуазности.
        Это у них уже потом буржуазность образовалась, а вначале они и сами были как осиротевшие дети. Молоденькие эмигранты, старающиеся забыть кровавые ужасы армянских погромов, цепляющиеся за семью, как за остров в безбрежном океане. Актриса, русская женщина лет тридцати пяти, играла растерявшуюся армянскую девочку, наивную и неловкую. Играла, кстати, очень правдоподобно...
        А вскоре на сцену вышло еще одно прискорбное обстоятельство. Оказалось, что молодая чета бесплодна. По чьей вине на самом деле - это еще вопрос. Но муж во всем обвинял супругу, а она беспрекословно соглашалась с ним. Наивность умножается на страдание, и странный результат - получается умудренность. Умудренность делает из неловкого подростка взрослую женщину, потрясающую зрителей своей яркой, зрелой красотой. И однажды к этой умудренной, измученной и одновременно цветущей женщине случайно заходит беспризорный мальчик...
        Я наконец-то дотащилась до конца лестницы. Спектакль играли на вспомогательной сценической площадке, которая официально называлась «сцена под крышей». Действительно под крышей - пока дойдешь до первого этажа, всю жизнь сто раз вспомнишь. По пути вниз я успела не только проанализировать спектакль, но и обдумать планы сегодняшнего вечера.
        Сегодня ночью Женя и Макс улетают в Швейцарию на отдых - в ветеринарной клинике объявлены рождественские каникулы. С ними летит Танюшка. А мы со Стивом везем их в аэропорт. Домой вернемся далеко за полночь, и половину завтрашнего дня я элементарно могу проспать.
        Просплю - и это совсем неплохо. Я заранее предчувствовала, как буду скучать без Танечки. Особенно в первое время... Проснусь - и что делать?
        Правда, впереди праздники. Генеральная уборка, подарки, праздничный стол... Стив заявил на днях, что Новый год мы встречаем вдвоем и дома. Проспать полдня для предпраздничных дней слишком большая роскошь. Придется ставить будильник.
        Вообще-то будильником я пользуюсь редко - чаще просыпаюсь сама под влиянием внутреннего импульса, еще не описанного фундаментальной наукой. Но в то утро меня разбудил надсадно трезвонящий телефон.
        - Извини, я понимаю, сейчас еще рано... - деликатно начала Стася.
        - Все в порядке. Ты всегда вовремя!
        - Но я подумала, вы все равно уже встали. Папе на работу к десяти.
        - Он вообще-то еще спит... после вчерашнего.
        - А что было вчера?
        Узнав, что полночи мы проторчали в аэропорту, Стася опять принялась извиняться.
        - Я лучше попозже перезвоню.
        - А ты чего хотела? Если нужно, я Стиву все передам.
        - Ах нет! Папе говорить ничего не надо. Просто у меня к тебе один разговор.
        - Так, пожалуйста. Говори, слушаю тебя.
        Стася помолчала.
        - Нет, я так не могу. Не получится у меня по телефону.
        - Ну тогда не знаю... Хочешь, приезжай к нам сейчас. У тебя срочное что-то?
        - Очень срочное!.. Хотя... - она опять помедлила, - какая может быть срочность в таких делах?
        - В каких делах? - уточнила я на всякий случай.
        Стася в ответ буркнула что-то неопределенное.
        - А как у тебя вообще? Ты нам не звонишь, и до тебя дозвониться трудно.
        - Много работы. И вы тоже люди занятые.
        - А как с Лешкой? - спросила я робко. - Не помирились?
        - А мы и не ссорились.
        - Это хорошо! А что на Новый год думаете?
        - Пока ничего... Ты извини, Ал, мне пора на работу.
        - Ничего не понимаю! А наш разговор?! Ты же хотела поговорить о чем-то!
        - Хотела, но...
        - Слушай, во сколько у вас обед на работе? Может, заскочишь к нам в обеденный перерыв. Тут же недалеко - от «Таганки» до «Новокузнецкой» по набережной всего один пролет.
        - Лучше давай встретимся в кафе. На Таганском круге в «Кофе Хаузе».
        - Договорились.
        Без пяти два я, готовая биться об заклад, что речь у нас со Стасей пойдет об Арвиде, усаживалась за столик «Кофе Хауза». Ох уж этот пресловутый рижанин!
        Недели две назад я неожиданно столкнулась с Арвидом... не хочу даже повторять, где и при каких обстоятельствах. В первую минуту я просто испугалась. Казалось бы, ну какое мне дело? Посторонний человек, взрослый, нормальный. И живем мы, слава богу, в свободной стране. И все же был момент, мне захотелось кинуться на Арвида и перегрызть ему глотку. Получай за Стасю! Сволочь!
        Естественно, этот всплеск ненависти скоро прошел. Любому понятно: глотки грызть - это не метод. Насильно мил не будешь! И все-таки моя ненависть не испарилась совсем, скорее она трансформировалась в тревогу, круто замешанную на ненависти. Подсознательно я все время ждала удара. И сегодня, должно быть, дождалась.
        Да, пробил час. Я догадалась об этом по бледному, осунувшемуся личику Стаси.
        Она приехала минута в минуту. Вошла, быстро огляделась по сторонам и, заметив меня, решительно направилась к столику. Я невольно отметила безупречный покрой ее темно-синего в тонкую полоску костюма. Странное дело: костюм почти мужской, но есть в нем шарм, какое-то неуловимое изящество. Только вот досада: в этом костюме Стася кажется еще выше ростом. Такая худенькая, высокая... Посетители «Кофе Хауза», как по команде, оборачиваются на нее.
        - Приветик! Ты давно?.. Чего заказываем?
        Наконец с заказом было покончено, и я, опасаясь, как бы наш разговор опять не заглох, взяла инициативу в свои руки.
        - Ну вот и славно. А теперь рассказывай, что случилось.
        - А почему ты думаешь, что что-то случилось? - Стася как будто раскаивалась, что решила поговорить со мной.
        - Так ты же сама сказала сегодня утром!
        - Да нет, ты неправильно поняла меня. Я просто хотела посоветоваться. Скажи, Ал, - продолжила она, поборов смущение, - у тебя было много мужчин?
        - ?! - опешила я. - А... для чего тебе это нужно?
        - Ты не подумай...
        - А я и не думаю! Но все-таки?
        - Мне кажется, ты в этом смысле опытный человек.
        - Давай для начала уточним, в каком именно смысле!
        - Ну ведь не все твои мужчины...
        - Послушай, если ты считаешь, что мои мужчины измеряются сотнями или даже десятками...
        - Да ничего я не считаю! Я только хочу спросить, тебе приходилось когда-нибудь вступать в борьбу...
        - В борьбу?
        - Да! В борьбу с соперницей?
        Я все еще пребывала в состоянии обескураженности.
        - Не знаю, что ты имеешь в виду, Стася... Что называешь борьбой?
        - Значит, ты мне ничего посоветовать не можешь?
        - Нет... Пока точно не узнаю, в чем дело.
        Стася молчала.
        - Ты мне не хочешь ничего объяснить? - продолжала я. - Хорошо, попробую догадаться сама... Арвид?
        Стася молча вскинула на меня глаза - огромные, темно-серые. Я вспомнила: раньше они не казались такими уж огромными. Просто в последнее время Стася похудела так сильно, что на лице остались одни глаза. Удивительно, как это молодым все идет на пользу, даже страдание и то...
        С выражением ужаса Стася глядела на меня и молчала.
        - Ты можешь объяснить, по крайней мере, что произошло между вами? - продолжала я. - Арвид в Москве?
        Она кивнула.
        - Вы встречаетесь?
        - Теперь уже нет. Он мне не звонит и не отвечает на мои эсэмэски.
        - Может быть, он все-таки уехал в Ригу?.. А что ему тут делать? - рассуждала я бодро. - Я так понимаю, в Москву он приезжал, чтобы поучаствовать в конкурсе. Ведь так?
        - Ну в принципе так. Хотя я надеялась, что он задержится здесь...
        - Ты надеялась?
        - Я хотела, чтоб он остался здесь навсегда. Со мной.
        - А он что говорил?
        - Что в Риге его ждут дела. Что летом я снова приеду в Юрмалу, и мы встретимся. Тогда я сама решила найти ему в Москве какое-то дело. Все у него есть! И работа, и жилье... На работу его устроила я сама. В архитектурную мастерскую к Альке.
        - А квартира? Разве у него есть где жить?
        - Квартира - не проблема. С тех пор, как он ушел от меня...
        - Ушел?.. От тебя?
        - Да. Он жил у меня, когда приехал из Риги. Когда еще надеялся, что все выгорит с проектом. Были времена...
        - Значит, ты рассталась с Лешкой, чтоб... быть с этим Арвидом?
        - Алла, я очень прошу тебя, оставь в покое Лешку! Лешка сейчас не в тему.
        - Ну хорошо, прости. Я только стараюсь понять, как все это у вас происходило. Арвид приехал из Риги, поселился у тебя, потерпел неудачу на конкурсе, начал искать работу...
        - А потом его как будто заколдовали! Как подменили!..
        - После того как ты в архитектурную фирму его устроила? - подсказала я. - К Але? К подружке твоей?
        - Можно и так сказать.
        - Ясно... - кивнула я, мол, вот она женская дружба, до первого интересного мужика.
        - Ты думаешь?.. Что?! Да чтобы Аля?! - Стася затравленно глянула на меня. Видимо, эта мысль ей даже не приходила в голову. - Нет! Все началось немного раньше... с того самого дня, когда Арвид поехал в Холщево. Ну, насчет проекта, помнишь?
        - Я знаю. Света не разделяла моего радужного взгляда на ситуацию, - заметила я осторожно. - Арвид очень огорчился?
        - Хуже! Он вернулся из Холщева другим человеком! Молчаливым. Отчужденным... Я бросилась ему на помощь, я думала, все из-за проекта. Я позвонила Альке, сама отвезла его в мастерскую. Я все время повторяла ему, что работа - это не самое главное, что не надо спешить. А через несколько дней возвращаюсь домой вечером и застаю пустую квартиру. Арвид уехал. Оставил записку, дескать, не хочет мне мешать. Потом мы еще несколько раз созванивались, но это был уже совсем другой человек. А прежний Арвид - делся куда-то! - Стася с болезненной беспомощностью посмотрела вокруг, словно надеясь обнаружить прежнего Арвида за одним из столиком
«Кофе Хауза». - Я его потеряла... Или его украли... Как ты думаешь, Ал? Ну объясни мне, что же произошло!
        Не нашлось бы на свете такой всемогущей силы, которая заставила бы меня объяснить Стасе смысл этих печальных метаморфоз. А между тем мне было досконально известно все.
        Спросите, откуда? Ну, скажу я вам, это отдельная история.
        Глава 9
        Две недели назад промозглым декабрьским днем, точнее утром, почтальон (представляете, они еще существуют в природе) позвонил в дверь моей квартиры и, потребовав расписаться в какой-то пожелтевшей ведомости, вручил мне внушительных размеров пакет. В пакете лежал Светкин бизнес-план и письмо-отповедь очередного фонда поддержки. В поддержке нам отказывали категорически и даже шли дальше - давали понять, что наша идея с минеральной водой есть не что иное, как авантюра, на которую следует обратить внимание органов МВД.
        Вот это наглость! Я плакала, топала ногами, последними словами понося вероломный фонд. Светка сухо заметила, что такие отповеди - естественные препятствия на пути развития бизнеса. А Стив высказался в том смысле, что поиск беспроцентных кредитов - это утопия чистейшей воды. Надо умнее действовать. Ну хотя бы зарегистрировать АООТ - акционерное общество открытого типа, выпустить акции, сохранив за собой контрольный пакет, и на деньги акционеров развивать бизнес тихо-мирно.
        Мы проговорили весь вечер. Спать я легла успокоенной, а утром принялась названивать Светке. Но подруга, как назло, игнорировала мои звонки. Да, я знаю, много раз слышала про грязь, тяжелые машины, разгневанных рабочих и разъяренных ментов - но чтобы два часа подряд не брать трубку!.. Наверное, со Светкой что-то не так. Мучаясь нехорошими предчувствиями, я оседлала свою желтенькую «дэу» и помчалась в Холщево.
        Ворота были распахнуты. Я притормозила, пропуская крытый грузовик. Отчаянно громыхая, он выбирался с нашего участка. За грузовиком, у калитки, мелькнуло знакомое лицо. В первую минуту я подумала, что ошиблась. Грузовик уехал, выдохнув на прощание облако гари. И сквозь дымовую завесу я различила - я даже могла побиться об заклад - спину Арвида. Он быстро удалялся по направлению к станции.
        Я еще постояла, не веря своим глазам. Светка не появлялась. Арвид окончательно скрылся из вида. Самые мрачные мысли хороводом закружились у меня в голове. Арвид шпионит за нами? Или еще хуже - тайком рисует злополучный проект курзала. Стоп-стоп! А дальше-то что он будет делать с этим курзалом? Ерунда какая-то получается...
        Я ощущала быстро нарастающую тревогу, а самое главное - Светки не было видно нигде.
        На ватных ногах я потащилась в дом.
        Дом - некогда нарядный, сулящий дачные радости просторный особняк, уныло белел в глубине участка. Светка по непонятным причинам предпочитала жить в избушке сторожа, но посетителей она обычно принимала в доме. Я поднялась на крыльцо, дернула дверь... Так и есть - закрыто. Глухо! Значит, Арвид приезжал в Холщево тайно от Светки. Или?! Господи! Не разбирая дороги, я кинулась в сторожку, припоминая на ходу: Арвид, несомненно, меня заметил. И узнал! Но поспешно отвернулся, юркнул в калитку.

«Или не узнал?» - соображала я лихорадочно.
        Внезапно я осознала мотивы его появления в Холщеве. Месть! Он приехал, чтобы поквитаться со Светкой! Она дважды с позором прогоняла его. Даже спускала на него Ромку. Хамила ему в открытую. Она это хорошо умеет делать при желании.
        А кстати - Светкиной овчарочки тоже не видать.
        ...Арвид узнал меня! Быстро и воровато отвел глаза. Я стала невольным свидетелем его преступления.
        Издали мне кивнули двое рабочих в оранжевых касках. Они лениво курили у входа в свою бытовку.
        Значит, еще не в курсе...
        - Вы почему не следите?! - спросила я, перекрикивая чавканье насоса. - Посторонние по участку шляются!
        Один из рабочих пожал плечами - дескать, леший разберет, кто тут посторонний.
        - Где Светлана?.. - проорала я дурным голосом. - Михайловна?..
        Второй рабочий кивнул на темные, точно неживые окна сторожки:
        - У себя... кажись...
        Я взбежала по ступенькам и открыла дверь, из которой минуту назад вышел преступник. Но в темном коридорчике меня обуял страх. Что я сейчас там увижу? Может, лучше сразу понятых? Ну хотя бы этих рабочих...
        Я совершенно безрезультатно пыталась успокоиться. Наконец, зажмурившись, толкнула дверь единственной комнаты... И что же я вижу?! Подруга преспокойно сидит за столом, что-то высчитывая на калькуляторе.
        - Светка?! - пробормотала я. - Жива?..
        Она подняла на меня изумленный взгляд:
        - Ал?! Ты откуда?
        - Да я... вот тут... Из Москвы! Представляешь, с кем я сейчас встретилась в воротах?!
        - Ну и что? - неожиданно вызывающе вскинула брови Света.
        - Как что?
        - Что я должна представлять-то?
        - А ты знаешь, кто здесь сейчас был?
        - Знаю.
        - Арвид, - решилась уточнить я. - Архитектор.
        Светка согласилась:
        - Он самый.
        - Он тебя шантажировал?! Грозился чем-нибудь?
        - Не... - Подруга загадочно покачала головой.
        - А чего тогда? Опять хочет чертить нам курзал? Или уже чертит?
        - Не чертит.
        - А что? - Я растерялась. - Чего ему надо?
        - Шоколада.
        - Свет, я не понимаю... Ты что, у меня за спиной...
        - Да, у тебя за спиной!
        - ...хочешь заняться строительством цеха?!
        - Господи, какого цеха?! - отмахнулась Светка устало. - Сама же говоришь, кредиты не дают, бизнес-планы заворачивают.
        - У меня есть отличная идея! Мы срочно должны акционироваться... Так Стив посоветовал...
        - Акционироваться! - передразнила Светка. - Ты хоть понимаешь, какие средства нужны на раскрутку? Чтоб хоть кто-нибудь захотел купить твои акции...
        - Стив уже договорился с Лешкой. Он будет рекламировать нас. К Лешке многие компании обращаются за советом. Но подожди!.. - осеклась я. - А что все-таки здесь делал Арвид?
        Светка вдруг взбесилась.
        - Заладила: Арвид, Арвид!.. - вскричала она. - Арвид - мое личное дело! Тебя это не касается!
        - Как это личное?! А я?..
        - Ал, у тебя есть личная жизнь?.. Муж, ребенок? Есть?..
        - Не заговаривай мне зубы! Какая связь между Арвидом и моей семьей?
        - Значит, у тебя есть семья, а у меня нет и не может быть?!
        - Конечно может! Но при чем же тут этот архитектор?!
        - А что архитектор? - криво улыбнувшись, спросила Светка. - Нормальный мужик...
        - Значит, он приезжал к тебе как мужик?
        - Скрупулезно подмечено!
        - Свет, да ты что?! - только и сумела выдохнуть я, окончательно растерявшись.
        - Я, - отчеканила вдруг Светка, - я - ничего! Со мной полный порядок! А вот что ты?! Инквизитора из себя возомнила? Поборника нравственной чистоты?! Думаешь, что я ничего не понимаю?! - продолжала она все быстрее и громче. - Не понимаю, о чем ты сейчас думаешь?!
        - Если ты намекаешь на Олега, то это совершенно из другой оперы! - запальчиво бросила я в ответ. - И к твоему сведению, я считаю, что ты тогда правильно поступила.
        - Вот как? - усмехнулась Светка. - А я тебе не верю!
        - Ну и зря! Тебе и в самом деле до зарезу нужно было устраивать жизнь! Ну хотя бы выйти замуж за приличного человека... А что было у нас с Олегом? Одна сплошная игра гормонов. - Я невольно улыбнулась, через двадцать лет слово в слово повторив Светкин монолог.
        - Врешь! Ты тогда говорила: Олег - моя первая взрослая любовь! И он однажды сказал о тебе то же самое...
        - Правда?! - воскликнула я, боясь выдать свое безграничное удивление с жирным знаком плюс.
        - Правда!!! Он женился на мне, а любил тебя. И спился - от тоски по тебе... Потом, когда мы уже развелись, я перебралась в Киев и у меня по явился Ромка, я все не переставала ломать голову - почему так бывает по жизни. Одним все, ну прямо все-все, а другим вообще ничего?! Почему тебе и отца-генерала, и заботливую мать, так еще и Олега - сыночка академического? А мне - алкашей-родителей, горькую нищету и придурка Ромку?
        - Ну и что же? Разобралась наконец-то?
        - Нет! Так и не сумела!
        - И решила заняться восстановлением справедливости?! У Стаськи ведь тоже отец-бизнесмен и дом - полная чаша.
        - Да нужна мне была эта Стаська! - презрительно выкрикнула Светка. - Нескладное чучело! Верста коломенская!
        - Знаешь, я бы тебя попросила... - проговорила я злобно. - И запомни: Стася - моя дочь.
        - Ну, это вопрос спорный, - паясничала Светка.
        - Во всяком случае, я люблю ее как родную.
        - Ну и люби на здоровье. Кто тебе мешает?! А Арвид любит меня!
        - Неужели любит? - Меня тоже несло. - Или любовью ты считаешь гнусный секс на продавленном диване под рев грузовых машин?!
        - Да чего ты злишься, Ал? - Светка неожиданно рассмеялась. - Ты чего думаешь, я ему навязывалась? Вешалась на шею?.. Все было как раз наоборот!
        - То есть он навязывался тебе?
        - Да конечно он!
        - Что ты говоришь?!
        - Да что же я, Стаси этой хуже? Апатичной макаронины?
        - Прекрати.
        - Имей в виду, я не хочу выглядеть в твоих глазах интриганкой. Поэтому сядь и спокойно выслушай. Ты помнишь, при каких обстоятельствах Арвид в первый раз появился в Холщеве? Я тебе сразу во всех подробностях рассказала, правильно? Так. На следующий день - об этом я тебе ничего не говорила - он позвонил мне по телефону. Думаю: ну, чего особенного? Надежду не теряет человек. Упорный - в наше время иначе нельзя. Потом он опять приехал, стал лапшу вешать про проект: хотите, я сделаю совершенно бесплатно? Я понять не могу. Испугалась даже... Но когда он начал приезжать каждый день и я постепенно узнала, что он устроился дизайнером в строительную фирму, работает за копейки, снимает квартиру при выезде из Москвы по Холщевскому шоссе... я поверила, что его единственный интерес в Москве - это я. А вначале я гнала его: уходите, уезжайте в свою Ригу. А он: только с вами.
        - Не может быть...
        Светка посмотрела на меня насмешливыми глазами искушенного человека. Именно искушенного. Она понимала: я просто не хочу верить.
        - Ну чего ты ждешь? - с раздражением спросила я. - Чего тянешь? Поезжай в Ригу!
        - Это еще зачем?! Я не хочу больше уезжать из Москвы. Хватит с меня Киева!
        - Так Рига же - родной город Арвида!
        - А мне-то что? Если ты увидела его выходящим отсюда, это еще не значит, что по жизни я собираюсь следовать за ним... как тень, как верная жена.
        - А что это значит? Что ты с ним просто так? Поразвлечься решила?
        - Алка, ну пожалуйста, не строй из себя святошу. Ну поставь себя на мое место! Попробуй! Я здесь просидела год! Целый год! В этой избе, с работягами. Ал, ну мне же, как всем, хочется праздника! Мне нужно чем-то жить. И теперь я живу от встречи до встречи с Арвидом.
        ...Всего оказалось слишком много: и воспоминаний, и новостей. Новости были непонятные. Арвид - возлюбленный Стаси - предпочел ей Светку! Да как же такое могло произойти? Конечно, Светку я очень люблю. Светка мне как родная. Но ведь и Стася родная тоже.
        Минуточку, а при чем здесь я? Независимо от меня существуют на свете две женщины. Стася молода, интеллигентна, красива. Светка тоже красива по-своему. В Киеве она смотрелась этакой ослепительной бизнесвумен. Женщиной бизнес-класса. Правда, в Холщеве она чуть опустилась, сдала. Порастратила былой лоск. Зато сохранила главное. А главное что? Харизма! Светка - вот кто у нас настоящая харизматическая личность, способная увлечь хоть отдельно взятого Арвида, хоть целый коллектив Холдинвестбанка.
        А Стася? Романтичная - не в пример современным девушкам, слегка сумасбродная, избалованная. А он возьми да и измени! Представляю, как ей больно сейчас! Впрочем, она может ни о чем не догадываться... Может, этот Арвид, такой ловелас, окружил себя женщинами всех видов и мастей. Трудно себе представить более контрастную пару, чем Стася и Светка. А Арвид - он, может быть, любитель контрастов? Водит за нос двух дурочек. Светке по большому счету все равно. А Стася до поры пребывает в счастливом неведении.
        А если я ошибаюсь и Арвид объяснился со Стасей начистоту? Бедняжка! Она, наверное, так страдает, так мучается... Но, с другой стороны, every dark could has a silver lining, как говорят англичане - нет худа без добра. Вот Стив, например, будет только рад, что любовная история Стаси и Арвида подошла к финалу. Более того, Стив до сих пор не верит, что между ними вообще происходило что-то. Да полно, был ли мальчик?
        Я постаралась с максимальными подробностями восстановить сцену появления в моем доме Стаси и Арвида. Стив тогда посмеялся надо мной: у тебя просто мания всех женить!.. И действительно: Арвид держался по меньшей мере индифферентно. А Стася - волновалась, сердилась и радовалась...
        Выходит, все правильно: Арвид стал ее первой взрослой любовью, а Светка просто-напросто перешла ей дорогу. Как некогда мне...
        Глава 10
        - То есть Арвид живет в Москве, и, кроме этого, тебе о нем ничего неизвестно? - подытожила я.
        - Мне все известно! - Стася вдруг с вызовом уставилась на меня, словно собираясь нанести мне удар и прикидывала, как это лучше сделать. - Алька с ним рядом в конторе сидит. За соседним компом! Понятно?..
        - Ну-ну?.. И что же?.. - Мне стало не по себе. Неужели Стасе все известно про Светку? А меня, стало быть, она воспринимает как Светкину подругу? В смысле - подругу коварной разлучницы. Вот это оборот! Кончились дочки-матери, начались казаки-разбойники. Ведь это я отправила Арвида в Холщево - к Светке. Выходит, во всем виновата я. Я сводница?! - так, что ли, она думает? Господи, Бог свидетель - я же не предполагала ничего такого!..
        - Ничего!.. Он при Альке болтает по телефону, и потом она видит, какой он приходит по утрам...
        - С кем он болтает по телефону? Ты знаешь?
        Боже мой, знает она или нет?.. А вдруг только догадывается?
        - На работу Арвид является неизменно счастливым и задумчивым... Расслабленным таким. Вначале пьет кофе - приходит в себя, и сразу же звонит ей...
        - Кому?!
        - Ну, своей женщине.
        - Так-так... И что же он ей сообщает?
        - Люблю, и хочу, и не знаю, как проживу без тебя этот день.
        - Ну, это общие места.
        - Кроме этого, у них есть такая традиция - обсуждать праздничный ужин. Представляешь, каждый вечер - у них праздник! Ужин при свечах. Пошлость какая! Алька рассказала: они детально обсуждают меню, что ему нужно закупить по дороге и что они из этого сварганят. Каждое блюдо обговаривается детально. И вино. Арвид любит кагор.
        - Кагор любит?.. - Мне стало немного полегче. Ни о чем она не догадывается! Но стоило мне только так подумать, как Стася вдруг выдала:
        - Гурманы! Кто бы мог подумать, глядя на нее!
        - А ты что, ее видела? - У меня похолодела спина. - Точно ее? С чего ты взяла?
        - Алька рассказала. У него на компе заставка - ее фото.
        - Откуда Альке знать? Она же не видела ее! Нет?.. Наверное, это просто обои для рабочего стола... Стандартная заставка...
        - Обои?! - криво усмехнулась Стася, глядя мне в самые глаза. - Стандартная заставка?!
        Боже мой, ведь она много раз видела Светку. Но видела ли она обои?
        - Будь уверена, - зловеще продолжала Стася. - Алька знает, что говорит.
        Очевидно, между нами сейчас все рухнет. Я нажила себе смертельного врага! Моя репутация пособника соперницы не смоется и после смерти! Значит, Стася все знала и разговор этот затеяла, чтобы поиграть со мной, как кошка с мышкой. А потом - обвинить во всем и съесть.
        - И ты знаешь, какая она? - продолжала Стася, садистски разглядывая меня.

«Знаю, - чуть не вырвалось у меня. - Еще бы не знать! Я Светку знаю с института».
        - Какая?.. - слабым голосом поинтересовалась я. Сейчас произойдет ужасная сцена. Стася сейчас способна на все! Она специально подводила весь наш разговор к этому моменту.
        - Эта женщина... - говорила Стася с издевкой, - смазливая простушка. Губки бантиком, бровки домиком...
        - Как смазливая простушка?! - не удержалась я. Разве Светка смазливая простушка? Она издевается над Светкой! И надо мной...
        - Представь!
        - Не может быть... - Я попробовала изобразить удивление, но вместо этого на моем лице выдавилась жалкая улыбка.
        - Может! Я тоже думала вначале: не может. Как же Арвид... и с такой! Но Алька говорит: он включает компьютер, смотрит на ее фотку и шепчет в телефон. И так каждый день, каждое утро.
        - Что он шепчет? - пробормотала я.
        - Про любовь.
        - А имя?.. Он называет ее по имени?
        - Нет. Просто: здравствуй, любимая!..
        Я живо представила себе, как посреди холщевского кошмара Светка хватает трубку и слышит интимный и мужественный голос Арвида: «Здравствуй, любимая». Но Стася не может этого знать!
        - Фу-ух!.. - облегченно выдохнула я. Казаки-разбойники отменяются.
        - Мне он никогда такого не говорил, - призналась Стася горестно. - А так иногда хотелось услышать - ты не представляешь! Я даже специально подводила к этому разговор... И ничего! Никогда!
        - И что же, Арвид при всем честном народе такие беседы ведет? И неужели не стесняется?
        - Да их только двое в комнате! Алька да Арвид. Он сам как-то признался Альке: не ожидал, что застряну в Москве. Женщина зацепила. Не могу от нее уехать... - Стася смотрела на меня долгим печальным взглядом.
        Я вздохнула, понемногу проникаясь ее горем, но, увы, слова утешения не шли мне на ум.
        - А ты знаешь, у меня тоже однажды была соперница, - вспомнила я. Мне показалось, Стася меня не слышит, но я продолжала, потому что молчать становилось тягостно: - И тоже счастливая соперница, между прочим...
        - Правда? Ну и как ты с ней?
        - А я с ней - довольно глупо... Я в те времена совсем не умела бороться. Даже противостоять.
        - Да? А можно было побороться?
        - Может быть... Но я сразу приняла ее условия.
        - Ее условия? - удивилась Стася. - Она что же, пришла к тебе со своими условиями или по почте прислала их?
        - Не в этом дело! Мы были подругами... Ей не требовалось никуда идти - мы и так каждый день встречались.
        - А потом ты взяла и влюбилась в ее парня? А он в тебя, так, что ли?
        - Нет. Это она влюбилась в моего.
        - И неужели он предпочел ее?
        - А его никто не спрашивал! Просто в один прекрасный день она решила, что мы с ним не подходим друг другу. Зато для нее он - идеальный вариант.
        - Надо ж... А ты... любила его?
        - Да...
        - И ты... добровольно от него отказалась? Что за бред?!
        - Это со стороны кажется, что бред. А на самом деле... Понимаешь, моя подруга была харизматической личностью. И она смогла убедить меня: мы с ним не пара и у нас нет перспектив. Короче, я с ней согласилась. А потом как ненормальная его ревновала и вообще чуть не сошла с ума... Только у меня не оставалось обратной дороги - я же пообещала ей.
        - Не понимаю! - горячилась Стася. - Ну как, как она могла тебя убедить в вашей абсолютной несовместимости?! Типа: не верь своим глазам?
        - Ну в чем-то она, знаешь ли, оказалась права. Мы с ним были слишком похожи. Я имею в виду внутреннее сходство, характер, отношение к жизни. Мы были как брат с сестрой, и наша любовь больше смахивала на кровосмешение. А подруга - она оказалась совсем из другого теста!
        - Ну хорошо - ты. А он? Неужели тоже смирился, как какое-то... покорное животное?!
        - Не знаю. По замыслу моей подруги я должна была исчезнуть, а она - разделить его горе по поводу моего исчезновения.
        - И как?
        - Как по нотам!
        - Значит, он не любил тебя!
        - Не знаю... Когда мы почти через десять лет встретились на моей свадьбе, он мне ни с того ни с сего признался: я всю жизнь любил одну тебя.
        - А зачем ты его на свадьбу-то пригласила?
        - Он пришел в качестве мужа моей свидетельницы.
        - То есть той подруги? А вы с ней дружили все еще? Так долго? А теперь она где?
        - Не знаю. Мы все-таки поссорились, - соврала я. - Из-за ерунды.
        - Я думаю: наверное, он на свадьбе лишнего выпил!
        - Наверно. Он вообще выпивал и в итоге спился.
        - Хорошо, что ты за него замуж не вышла!
        - А все в конце концов оказывается к лучшему, - заключила я философски и неожиданно добавила: - Но когда я только поняла, что они вместе... я умирала, я не могла смириться! Я не могла существовать с этим жутким ощущением - как будто от меня отрезали часть!
        - А почему ты все-таки бороться не стала? - настаивала Стася. - Ну подумаешь - обещала ей! Обещания в таких делах вообще не имеют смысла! Она и сама должна была понимать...
        - Наверное, бороться было бессмысленно! Моя подруга была не просто очень проницательной - она умела повести за собой. Самое обидное для меня как раз заключалось в том, что он так легко пошел за нею...
        - Хотя и любил тебя.
        - Но это он понял только через десять лет. Или ему спьяну пригрезилось.
        - А по-моему, ничего ему не пригрезилось, - предположила вдруг Стася. - Все, что он сказал тебе, было по-настоящему. А как ты думаешь, Арвид...
        - Вот слушай, что я тебе расскажу про Арвида, - перебила я. - Пройдет десять лет. В такую же предновогоднюю пору ты будешь наводить порядок в доме, потому что любая нормальная женщина должна перед праздником привести в порядок свой дом. А тем более - женщина, имеющая счастливую семью. И вот ты будешь сновать по квартире или, допустим, сосредоточенно чистить ковер и даже не сразу услышишь телефонный звонок, и еще подумаешь: а стоит ли брать трубку. Но потом вдруг вспомнишь, что это может быть муж, обрадуешься и кинешься на зов любви. А трубка скажет тебе голосом Арвида: здравствуй, любимая. Ты удивишься: вы, наверно, не туда попали. А он возразит: только одну тебя и любил всю жизнь. И ты на минутку задумаешься: как давно это было... Как будто бы не с тобой. И пойдешь дальше чистить свой ковер.
        - Не буду я чистить никакие ковры! Уж лучше домработницу нанять.
        Я засмеялась:
        - Ты сделала единственный вывод?
        - Я вообще не делала никаких выводов. Хотя... стоп! Вывод такой: ты хорошо умеешь поднимать настроение. Пойдем, а то я опоздаю на работу.
        Дома меня дожидался недовольный и все еще заспанный Стив. И все-то у нас дома не так, оказывается! Холодильник пуст, вещи по комнатам разбросаны. И даже елку к Новому году мы не удосужились нарядить!
        - А ты где-то шляешься целый день, Алена! Где ты была?
        - В кафе, - сказала я нарочито беззаботно. - В «Кофе Хаузе».
        - Ты что? С чего это ты решила вдруг?
        - Меня пригласили. - Я все еще сохраняла беззаботность тона, при этом как ошпаренная прыгала по кухне, торопясь бросить в глотку разгневанному мужчине вожделенный антрекот. Рецепт старый как мир. Дальше зальем мясо красным сухим вином и будем ждать потепления. - Стася...
        - Вот как? - Из буднично-раздраженного его тон сразу сделался настороженным. - Зачем?
        - Поговорить... Поболтать о заветном - о девичьем.
        - Она сообщила тебе, что собирается возобновить отношения с Лешкой?
        - Почему ты так думаешь?
        - А почему нет? Какое же у нее еще заветное-девичье?
        - Да что ты, в самом деле, зациклился? Кругом полным-полно интересных мужиков, и на этом Леше свет не сошелся клином!
        - Полно интересных мужиков, говоришь?
        - Я только хотела сказать, что у Стаси огромный выбор, - ответила я, смутившись. Надо же - даже мясо с красным вином его не берет. Всем недоволен, к каждому слову прицепиться готов!
        - У Стаси?
        - И у всех желающих найти себе спутника. У всех женщин, которых доконали злые мужья!
        - Ну хватит! Новый год, надеюсь, она собирается встретить с Лешкой?
        - Не знаю. Она мне ничего не говорила ни про Лешку, ни про Новый год.
        - А давай позовем их к нам. Посидим вчетвером, выпьем за праздник.
        - Стив, она к нам не захочет! И вообще, ее сейчас занимают совсем другие вещи. А Лешка - он ей без надобности!
        - Так что же занимает ее, наконец?!
        - Я не скажу... не скажу, потому что ваша светлость изволит гневаться.
        Стив улыбнулся:
        - Говори, я разрешаю.
        - Короче, - протянула я, стараясь как можно дальше обойти стороной имя Арвида, - ее беспокоит грустный финал одной love story.
        - Я вас предупреждал! Опять этот архитектор?.. Да что между ними могло произойти, наконец?
        - В том-то и дело, что ничего! А Стасе хотелось...
        - Какая распущенность! - Стив разозлился пуще прежнего. - Жить с одним мужчиной, хотеть другого! Я сегодня же приглашу Алексея к нам на Новый год, а ты позвони Стаське.
        - Она, может, и пришла бы... Если без Алексея... - объяснила я осторожно. - А ты знаешь что, Стив, - меня вдруг осенило, - давай попробуем их помирить... Ну, не помирить, я имею в виду, давай сделаем так, чтоб они опять были вместе.
        - Значит, насчет Нового года ты согласна?
        - С Новым годом ничего не выйдет, это я тебе авторитетно говорю. А если поговорить с Лешкой и предложить ему написать Стасе...
        - Как написать?
        - На мыло. Начать возрождение отношений с переписки.
        - Брось глупости говорить! Алексей - нормальный мужик, дел у него по горло, а он, как школьник, будет ей записочки посылать?
        - Ну конечно, он, скорее всего, не захочет. Но ведь предложить можно...
        - Сама и предлагай! Мне стыдно болтать всякую чепуху.
        Остаток вечера и все следующее утро я обдумывала, стыдно это или нет - предложить Лешке вступить со Стасей в электронную переписку? Лешка теперь для меня не просто Лешка. Он - причем совершенно бескорыстно - продвигает на рынке акции нашей компании. Так что никакой он мне не Лешка, а, попросту говоря, благодетель.
        Ну и пусть! Мне он благодетель. Но Стасе ведь друг. Я поговорю с ним по-человечески:
        - Алексей, со Стасей случилось несчастье. Ты можешь ее немножечко поддержать?.. - И даже лучше без вопросительного знака. - Ты можешь ее поддержать. Сделай это, пожалуйста. Напиши ей... только инкогнито.
        Он обидится: почему инкогнито? Надо ответить что-то обтекаемое. Пока лучше инкогнито. Она пережила стресс, но когда все уляжется, она опять будет прежней Стасей... Ты ведь тоже хочешь, чтоб все вернулось на круги своя?.. А если он скажет: нет?
        Нет - значит, нет! Будем искать другие пути. Но я чувствовала, что непременно должна помочь моей девочке, и почему-то здорово надеялась на электронную переписку.
        Алексей - журналист. Правда, финансовый, и чувства не его стезя, но ведь пишет он виртуозно...
        Я не знала, смогут ли они возобновить прежние свои отношения, но переписка в любом случае отвлечет ее от боли и тоски. Клин клином - почему не попробовать?
        Я долго придумывала, с чего начать разговор с Алексеем. Всю голову сломала, но, так ничего определенного и не сочинив, стала набирать его номер.
        - Алла Викторовна?! У меня для вас отличные новости! - услышала я на том конце провода возбужденный голос Алексея. - Вы будете несказанно удивлены. Я сам только что собирался вам звонить.
        - Прекрасно, Алексей. Я тоже хотела поговорить с тобой...
        - И как можно скорей, - подхватил он. - Я сегодня до ночи просижу в редакции...
        - Тогда я сейчас же отправляюсь к тебе...
        - С нетерпением жду...
        Алексей встретил меня в вестибюле редакции. Мы наскоро обменялись любезностями, Алексей повел меня через турникеты к себе в отдел, но я остановила его.
        - Леш, мне хотелось бы поговорить без свидетелей.
        - Все понял, - мгновенно отреагировал он. - На этот случай у нас существует специальное местечко. - Алексей кивнул за мое плечо.
        Я обернулась и через широкое, во всю стену, окно увидела на той стороне узкой старомосковской улицы вывеску бара «У железного дровосека».
        - Обычно все конфиденциальные переговоры проходят у нас там. Отличное место, - пояснил он. - Рекомендую.
        - Чудесно, - тут же согласилась я. - Это то, что нам надо.
        Мы уютно устроились в дальнем углу бара, в глубокой нише. Алексей взял мне апельсинового сока, а себе - кружку пива и тарелку соленых орешков.
        - Итак, Алла Викторовна, у меня замечательные новости! Очень скоро выйдет в свет международный бюллетень, от корки до корки посвященный источникам минеральной воды. О вашей холщевской воде там будет целая статья!.. - Он сделал красивую паузу. - Вы представляете себе последствия?! Эффект разорвавшейся бомбы! Сенсационное сообщение. Почти в самой Москве добывается прекрасная минералка, не уступающая старому боржоми! А наличие в воде ионов серебра оказывает целебное действие, предупреждает развитие раковых заболеваний и прочее! Да у вас, Алла Викторовна, отбоя не будет от инвесторов. В том числе от иностранных! Ваши акции мгновенно взлетят в цене. Вы выходите на международный рынок! Поэтому сейчас первоочередная задача - спешное расширение производства. Бурите скважины, Алла Викторовна...
        - Алеш, - перебила я его пламенную речь, - я, собственно, собиралась поговорить с тобой о другом.
        - Я весь внимание, - кивнул он и тотчас затих.
        - Вот какое дело, Алеша... Мы со Стивом, то есть Степаном Владимировичем, очень переживаем за Стасю. В последнее время с ней происходит... что-то нехорошее, что-то не то. Да ты и сам это знаешь. Депрессия, хандра и все такое. А что ты думаешь о причинах такого ее состояния?
        Алексей неопределенно покачал головой.
        - Она мне дала понять, Леша. Оказывается, причина этого - ты.
        - Я?! - удивился Алексей.
        - Да. - Я вздохнула. - Ей кажется, что ты к ней теперь совершенно равнодушен.
        - А мне кажется, как раз наоборот...
        - О нет! - покачала я головой. - Стася считает, что ты ее... разлюбил.
        - Я разлюбил?! - изумился Алексей. - Алла Викторовна, да я... Что я только не делал! Звонил, приходил - Настя неизменно отшивала меня...
        - Может быть, она ревнует тебя к кому-то?
        - Разве? - задумался он.
        - Ну да. Возможно, ты подал ей повод к этому. С работы возвращался поздно. Звонили тебе какие-то женщины.
        - Было такое, - задумчиво признался Алексей. - Но это же по работе.
        - Лешенька, если женщина любит - она будет ревновать к телеграфному столбу. Уж поверь мне. Стася мнительная. Ты два раза явился позже обычного - у ней уже мыслей круговорот: «Не любит, другая, потерял интерес...» Короче, Стаська ужасно переживает ваш разлад.
        - Ах вот оно что!.. - Он весело вскинул брови.
        - Ну конечно! И мне представляется, что всем было бы лучше, если бы у вас восстановились прежние отношения. Нужно помириться...
        - И я сам хочу этого, - горячо признался Алексей. - Я только не думал... не предполагал, что Настя...
        - Страдает из-за тебя? Да она с ума сходит, что у вас с ней все так.
        - Алла Викторовна, да для меня Анастасия... Мне плохо без нее. Если честно - я хорохорюсь. Работы много и все такое. Целый день в бегах. Но вечерами, когда я прихожу домой - мне так не хватает Насти! Ей-богу, Алла Викторовна.
        - А ей тебя. Леш, вам нужно как можно скорее восстановить мир и дружбу.
        - Я с радостью. Но как?! Настя уперлась...
        - А у меня есть план.
        - Что я должен сделать, Алла Викторовна?
        - Вступить с ней в переписку.
        - Пытался уже. Она не отвечает.
        - А если инкогнито? - предложила я. - От таинственного незнакомца.
        - Догадается. Шито белыми нитками. Да я и сам думал об этом. Здесь нужно немножко по-другому. А как - я не знаю...
        - Придумай! Ты должен ей помочь.
        - А что, если...
        Со стороны нас можно было принять за таинственных заговорщиков. Низко склонившись друг к другу так, что наши лбы почти соприкасались, мы обсуждали хитроумный план возвращения Стаси. Я слушала Алексея и невольно любовалась им: русые вьющиеся волосы, голубые глаза - живые и умные, благородные черты лица. Сейчас он чем-то походил на Стива. Боже мой, думала я, красивый, умный, развитый молодой человек. Стасе с ним не может быть плохо! Они прекрасно смотрелись бы вместе. Стив бесконечно прав. И если вначале я сомневалась, стоит ли все это затевать, то теперь была уверена: мы с Лешей на правильном пути. Победа будет за нами!
        Как все гениальное, Лешкин план был прост.
        В прошлом году он подарил Стасе на день рождения дорогой японский фотоаппарат. И с тех пор, безучастная ко всему на свете, Стася страстно увлеклась фотографированием. Она не расставалась с компактной камерой, по габаритам больше похожей на кредитную карту, и щелкала все подряд. На этом-то единственном Стасином увлечении и собирался сыграть Алексей.
        Глава 11
        - «Дорогая... - прохрипел заболевший муж, - я себя очень плохо чувствую. Вызови скорей ветеринара». - «Ветеринара?! - удивилась супруга, - а почему не нормального врача?» - «Потому что я работаю как лошадь, живу как собака и сплю с коровой!..» Так выпьем же за ветеринаров, которые нужны всем!
        Из гостиной несется хохот и звон бокалов.
        Я открываю духовку и, уклоняясь от жара, вытаскиваю гуся. У окна стоит Светка и лихорадочно курит в открытую форточку. Вчера она вернулась из романтического путешествия по Латвии.
        Я протыкаю гуся спицей.
        - Готов, - говорит Светка, вздыхая. В Латвию она ездила с Арвидом.
        - ...А вот случай из практики, - доносится из гостиной. - Приезжает врач к больному ветеринару. «Что у вас болит?» - интересуется врач. «Ишь как все просто у тебя, - начинает возмущаться ветеринар. - Я у своих пациентов не спрашиваю, чем они болеют. Я лечу их без вопросов!» Тогда врач поворачивается к жене ветеринара, дает ей порошок и говорит: «Скормите мужу это лекарство, если к утру не поможет, будем усыплять!..»
        Гостиная опять разражается дружным смехом и звоном бокалов.
        - ...Выпьем же за взаимопонимание без слов.
        Я выгружаю гуся на блюдо. Светка мне помогает.
        - С Арвидом все как-то... Сама не пойму, - признается она. - К тому же в Риге открылась одна веселая деталь. Конечно, это не имеет никакого значения. Но он зачем-то темнил... Нет, не врал. Но тщательно обходил молчанием.
        Светка с Арвидом катались по Латвии, смотрели достопримечательности, ужинали в кафе и ресторанах.
        - Порой на меня накатывает непонятное раздражение... А бывает и хуже: на ровном месте я начинаю выходить из себя. Нет, не ровном - все из-за Арвида!.. Особенно когда выпью. До смешного доходит. Гуляем по старой Риге, спускаемся в подвал - ресторанчик в средневековом стиле. Латышская кухня, армянский коньяк, живая музыка, на столах горят свечи. Выпили, сидим. Очень даже ничего... И вдруг он начинает говорить про любовь. Про любовь вообще и про любовь ко мне в частности. А мне кажется, все как-то не так. И слова его какие-то призрачные - ненастоящие. Ты понимаешь?
        - Ну да вроде...
        - У него привычка дурацкая есть, - продолжала Светка разгоряченно, - когда говорит, держит рюмку за ножку и смотрит на тебя сквозь коньяк. Убить его за это хочется! Наверное, думает, так изящно. Эстет! И мурлычет свое: Света, я схожу с ума. Из-за тебя я остался в Москве. Живу в скверных условиях. Но я готов терпеть, ждать и все такое... А я пью, и только досада охватывает. А тут еще музыканты тянут кота за хвост. Бренчат что-то плаксивое. Говорю: Арвид, поди скажи скрипачам, чтобы дудели повеселее. А то сейчас зарыдаю. Он молча вытащил деньги и отправился к музыкантам. А я схватила сумку и бегом из подвала. Под веселые звуки чардаша выскакиваю на улицу и прямиком в гостиницу «Рэдиссон», где мы остановились.
        - Постой-ка?! - удивилась я. - А почему вы жили в гостинице? Разве Арвид не рижанин?
        - Ха! Рижанин, - улыбнулась Светка. - Все у него схвачено. И квартира по улице Джохара Дудаева, и коттедж в Юрмале. Там-то и обнаружилась одна славная деталька. Дойдем до нее. Ну вот. Сейчас, думаю, только шмотки покидаю в чемодан - и в Москву. И вдруг, ты представляешь - я заблудилась! «Рэдиссон» - дорогая гостиница, стоит в самом центре города, но за ней сразу начинаются выселенные кварталы. Туда-то меня и занесло. Господи, думаю, где я?.. Как в страшной сказке. Кругом безлюдье, фасады пустых домов как декорации, а внутри - кучи мусора. И тьма. Только в мертвой тишине поскрипывают ржавые качели. Я остановилась. Куда дальше идти - не знаю. И тут от забора брошенной стройки отделяется фигура человека... За ней - другая. Потом вышел третий...
        На кухне появился веселый и хмельной Стив:
        - Их ждут не дождутся с гусем. А они секретничают!
        - Мы уже в пути! - Я подхватила гуся и помчалась в гостиную.
        По случаю Рождества у нас гости. Все свои. Тетя Ира склонилась над Танюшкой и сердобольно подкладывает ей в тарелку кусочки. После страшных событий прошлого года тетя Ира стала еще молчаливее и угрюмее. И еще недоверчивее. В том, что мы удочерили Танюшку, она усматривает какую-то темную корысть и поэтому свято убеждена: девочке у меня живется еще хуже, чем Золушке жилось у мачехи. Пользуясь случаем, тетя Ира пытается хоть немного скрасить тяжелую внучкину жизнь...
        Справа от тети Иры - наши ветеринары Максик и Женя. Завидя гуся, Макс оскалился и потянулся к бутылке:
        - Гусь просыпается под Рождество и спрашивает соседа по курятнику: «Интересно, что это мне всю ночь яблоки городились?» Выпьем за то, чтобы нам не снились кошмары!
        Я быстро выпила с гостями и умчалась на кухню дослушивать Светку.
        - ...Я оказалась в жутком месте. Кругом дома без окон. Ни души. Ветер зловеще гремит железом на крыше. И мне наперерез идут двое. Третий остался караулить у пролома в заборе. Я разворачиваюсь и направляюсь в обратную сторону. Они - за мной. Я ускоряю шаг. «Эу! - окликают меня. - Остановись, красавица...» Я не оборачиваюсь и почти бегу от них. Слышу, как стучит собственное сердце. А они догоняют!.. Сворачиваю за угол и что есть сил бегу. Заставляю себя не смотреть назад, но чувствую, что эти тоже бегут за мной и чертыхаются. Топот все ближе. Они меня догоняют. Кажется - все...
        - Ой, какой ужас!.. - ахнула я.
        - Вдруг вижу - в глубине какого-то двора в доме окна светятся. А эти - уже рядом. Слышу их прерывистое дыхание. У меня от страха ноги подкашиваться стали. Сворачиваю во двор. А это оказалась синагога. Около нее полицейская машина дежурит, битком набитая ментами. Я к ним. «Помогите, - ору задыхаясь, - за мной гонятся вон те двое!» - «Какие двое?.. - Менты удивленно лупятся на меня. - Где?!» - «Вон же они!..» - Я поворачиваюсь. Никого... Пустая улица.
        - Кошмар, Свет.
        - Вернулась в гостиницу. Уж и не чаяла. А там Арвид сидит. Как я обрадовалась ему! Ты себе не представляешь! Совсем забыла, что ехать в Москву собиралась. Мы провели сказочную ночь. - Светка задумалась. - Это меня Бог покарал. Арвид ко мне со всей душой. А я!.. Ну все, думаю, буду мудрей. На следующий день мы отправились гулять по Риге. Где только не были! И в аквапарке. Кстати, аквапарк у них классный! Намного лучше, чем был в Москве. Бассейн с волнами, сауны, разные маленькие аттракциончики. Мы даже выплывали на улицу. Потом закатили в «Лидо». Это большущий ресторан и развлекательный комплекс в одном громадном срубе. Но вот, блин, загвоздка!.. Я снова начинаю раздражаться. Мне кажется, он и ест, как какой-то маленький лесной зверек, - аккуратно, быстро, хищно. Но особенно меня нервировали его желтые ботинки.
        - Что за ботинки?
        - Господи боже ты мой! - всплеснула руками Светка. - Да обычные туристические ботинки. На меху и толстой подошве, крепкие и добротные. Только желтого цвета! Он еще так ходит в них - мыски вскидывает вверх, как... придурок. Знаешь ли что, говорю ему, ты возвращайся в номер, а я быстренько пробегусь по магазинам. Он увязывается за мной. Зачем тебе по магазинам таскаться? Еле отделалась! Все, иду только по многолюдным и освещенным улицам, гуляю по магазинам - успокаиваюсь. Заглянула в какой-то пассаж. Цены огромные. Одежда брендовых марок стоит чуть дешевле, чем в Москве, да и то, наверное, потому, что новогодние распродажи. Прошла насквозь пассаж и вдруг оказалась в лабиринте узеньких кривых улиц, мощенных булыжником. Мне бы вернуться в пассаж. А я не сообразила. И опять зарулила не туда. Магазины незаметно кончились, фонари стали гореть мутно. Окна закрыты на ставни. Темные дворы, где-то кошка орет. И главное - опять безлюдье! Только что народу кругом было - с трудом протискивалась. Иностранцев тучи. Хохот и смех вокруг. И вдруг - никого... Я снова угодила в трущобы. Останавливаюсь в
нерешительности. И тут обступает меня куча лохматых попрошаек-калек...
        - ...Звонит к нам в ветеринарную клинику женщина, - донесся голос Макса из гостиной. - «Здравствуйте, у меня кошка ни с того ни с сего забеременела! Никуда из дома не выходила. Никто ее не навещал. И вдруг такое!..» - «Как это может быть?
        - удивляемся мы. Очень странный случай. Ну, приехал к ней наш врач. Смотрит, а с кухни выходит толстенный кот... Ветеринар и говорит: «Hу чего же тут удивительного?» А женщина ему отвечает: «Как вам не стыдно - это же ее братик!..» Давайте же выпьем за жизненный реализм!..
        Светка усмехнулась и продолжала:
        - Вообще, нищих и попрошаек в Риге пруд пруди. Но эти особенно страшные. Кто на костылях, кто с бельмом в глазу, однорукие, мычат. И все тянут ко мне лапищи и не дают прохода. «Главное - не останавливаться, - судорожно соображаю я, - главное - не останавливаться...» Иду точно сквозь строй. Отпихиваю чей-то костыль, кто-то упал. Слышу злобное шипение: «Сама с протянутой рукой пойдешь... с нами вместе...» Думала, инфаркт меня хватит. Насилу вырвалась. Бегу, все поджилки трясутся. Только у дверей гостиницы немного перевела дух. Вхожу в номер, а Арвид бедный ждет меня, пригорюнился. И опять у нас - идиллия полная...
        - ...У одного ветеринара спросили, - послышался голос Макса, - кто умнее - кошка или собака? «Конечно, кошка! - не задумываясь ответил ветеринар. - Ты когда-нибудь видел, чтобы десять кошек волокли по тундре санки с поклажей?..» Давайте выпьем за истинный ум!..
        - Меня уже дважды Бог наказал, думаю, - продолжала Светка. - Больше не стану гневить Бога и искушать судьбу. Три дня мы прожили в Риге, а потом снялись и поехали путешествовать по Латвии. В общем, я тебе говорю, все нормально, только мне подозрительным показалось, что за три дня мы так и не зашли к нему в квартиру.
        - Может, Арвид ее сдает? - предположила я.
        - Я тоже так подумала. Но слушай дальше. Новый год мы встречали в Цесисе, это девяносто километров от Риги, в замке Ливонского ордена. Естественно, в Сигулду смотались. Ну и в конце концов прибыли в Юрмалу. Остановились в гостинице на берегу залива. И вот тут-то все и открылось...
        В прихожей раздался звонок.
        - Кого это принесло? - насторожилась Светка.
        - А что открылось-то, Свет?
        Хлопнула входная дверь. Гости оживленно загомонили.
        - Вот еще случай был, - покрыл всех голос Макса. - Заболел попугай. Хозяева вызвали ветврача. Приезжает он в квартиру, подходит к клетке. А попугай давай его материть на все лады. Хозяйке страшно стыдно. «Дорогой, - говорит она мужу, - зачем ты научил его этим скабрезностям?» - «Что ты! - отвечает муж. - Я, наоборот, говорил ему, какие слова нельзя произносить...»
        - Алена! Принимай гостей! - крикнул мне Стив. - Ален, ну сколько можно сплетничать?!
        - Сейчас! - прокричала я. - Кто пришел?
        - Анастасия!
        - Ну наконец-то. Дождались!.. Уже идем!.. Свет, и что выяснилось?
        - Да то!.. Так чудненько жили мы в этой Юрмале. Гуляли, развлекались. Красиво там. . Виды на залив потрясающие! А Арвид еще в Москве случайно обмолвился, что у него в Юрмале собственный коттедж. Так вот я ему как-то намекнула: дорогой, тут ведь неподалеку твой дом. Пойдем посмотрим, а?.. А он что-то такое отвечает, совсем без энтузиазма.
        - Врал?!
        - Нет, не врал.
        - ...Давайте все вместе! Хором... - послышался голос Стива из гостиной. - Три-четыре... А-ле-на!.. Свет-ла-на!.. Де-вуш-ки!..
        - Да идем мы! Идем!.. - заорали мы со Светкой.
        - Свет, бери заварочный чайник. И вот эту вазочку с конфетами. А я - пирог и торт. Пошли!
        - Арвид, оказалось, не врал, - продолжала Светка на ходу. - Только обходил молчанием, что у него в Юрмале семья.
        - А?!! - От удивления я споткнулась и чуть не опрокинула торт.
        - При этом он пылко заверял, что хочет от меня ребенка...
        - Боже мой, я так и знала, что у этого Арвида что-то нечисто!
        - Арвид!.. Тише ты, - шикнула Светка.
        Мы уже входили в комнату, и я хочешь не хочешь должна прикусить язычок.
        В ожидании чая все чинно расселись за столом. Стася устроилась на моем месте рядом со Стивом. Он что-то оживленно рассказывал ей, а она кивала в такт его словам, должно быть не очень вслушиваясь в них. Мне показалось, что с нашей последней встречи Стася немного преобразилась.
        С появлением Стаси Макс еще сильней оживился:
        - Позвольте мне рассказать одну поучительную сказку?
        - Из жизни ветеринаров? - уточнил Стив.
        - Из жизни их подопечных. Один фермер приобрел породистого скакуна. Но через месяц конь заболел. Фермер позвал ветеринара. Тот обследовал коня и заключил: «Ваш конь заразился опасным вирусом, ему надо давать вот это лекарство в течение трех дней. Через три дня я приду, и если конь не поправится - придется его усыпить». Этот разговор слышала свинья. После первого дня конь не выздоровел. Свинья подошла к нему и говорит: «Давай, дружок, вставай!..» На второй день - то же самое, лекарство на коня не действовало. «Ну давай же, дружок, вставай, а то тебе придется умереть», - предупредила его свинья. На третий день пришел ветеринар и сказал: «К сожалению, у нас нет выбора, коня нужно усыпить!» Услышав это, свинья бросилась к коню и давай его толкать: «Ветеринар пришел, ты должен подняться - сейчас или никогда! Вставай же быстрее!..» И конь вдруг вскочил на ноги и побежал!
«Какое чудо! - воскликнул фермер. - Это надо отпраздновать! По такому случаю зарежем свинью!..»
        - Вообще, я ничего не понимаю, - призналась я шепотом, усаживаясь рядом со Светкой. - Арвид клянется в любви, ребенка от тебя хочет, а у самого семья припрятана в коттедже?
        - Вот так, - развела руками Светка. - Правда, в последнее время семья рушится по не зависящим от них причинам. Сын у него старшеклассник, серьезно занимается лыжами. Дома он почти не бывает - по полгода на сборах. Мечтает о большом спорте и чемпионстве. Тренера не иначе как папой зовет. Арвиду неприятно.
        - А жена?
        - У жены собственный бизнес. Сеть салонов «Рижский трикотаж» - по всей территории бывшего Союза. Ишачит без выходных. Дома только ночует. Месяцами пропадает в командировках. И говорить может только о своей работе. Видятся они редко. Но отношения у них до сих пор нормальные были и разводиться вроде никто не собирался.
        - Это он тебе рассказал? - прошептала я, склонившись над громадным куском торта, который какой-то сердобольный гость незаметно положил мне в тарелку.
        - А кто же? Он, конечно.
        - Но если у них с женой было все нормально, зачем ему тогда Стася понадобилась?
        - Стася ему прохода не давала! Арвид пару раз иронизировал по поводу того, что вскружил голову такой молодой девчонке.
        - Вокруг него столько женщин!.. - Я отправила в рот ложку взбитых сливок, перемешанных с кусочками персика и киви, и стала сосредоточенно пережевывать смесь.
        - Вот именно, - горячо зашептала Светка, беспардонно отвлекая меня от важного процесса усвоения пищи. - Вот поэтому-то я и отказала ему.
        - В чем?
        - В тот вечер, когда мы побывали в его коттедже и когда открылось все про семью...
        - Погоди, вы пришли в коттедж, а там его жена с сыном?..
        - Пришли - а там никого! Пустой дом. Кухня, гостиная, столовая, спальня, каминный зал - и ни души. Я вдруг расплакалась, прямо-таки разрыдалась. Вспомнила Киев, Кирилла, наш дом в Раздольном. Столько было планов, надежд - и где они теперь, эти планы? И Арвид, когда строил свой дом в Юрмале, тоже, наверное, планировал и мечтал. Всех стало жаль: Кирилла, и даже Ромку, и Арвида, и его жену... И вдруг он предлагает мне: давай навсегда останемся в Латвии. Если хочешь, оформим отношения. Знаешь, я не поверила ему тогда.
        - А если бы поверила, то осталась?
        - Не знаю! На меня такое вдруг накатило!.. Казалось, я его так люблю! Его и его родину, и если бы не обида, не ревность...
        - А теперь жалеешь? - От сливок мне захотелось пить, но чай, как назло, был обжигающим. - Жалеешь, что не осталась в Риге?
        - Не жалею, Ал. Не жалею ни капельки! Я тебе, наверное, уже говорила, почему я связалась с Арвидом. Но уж если нам суждено быть вместе, я бы хотела к нему что-нибудь испытывать. Временами, - Светка вдруг опять зашептала быстро и горячо, - временами доходит до идиотизма! Я все время прислушиваюсь к себе: есть или нет. Есть... ой, нет! Или все-таки есть?!
        - И какой выход? - забывшись, спросила я громко.
        - Выход есть всегда, Алла Викторовна! - балагурил Макс. - Даже у съеденного - выхода целых два.
        За столом засмеялись.
        - Во-первых, мне надо до конца разобраться, - продолжала Светка, не обращая на реплики Макса никакого внимания. - Если нет - лучше уж с глаз долой! Ничего не попишешь, придется привыкать к одиночеству. - Светка пригубила ликер. Улыбнулась: - Надо подсластить!
        Я выпила залпом остывший чай и двинула на кухню мыть посуду.
        Посуды было видимо-невидимо. На столах, на подоконнике, в раковине и даже на плите - повсюду стояли грязные тарелки. Лучше уж домработницу нанять - очень кстати вспомнились мне Стасины слова, а в следующую минуту я услышала ее голос:
        - Привет, Алена. Поздравляю тебя с Рождеством.
        - О, с праздником, дорогая! Наконец-то ты вспомнила обо мне.
        - Неправда! - возмутилась Стася. - Как только ты вернулась в зону доступа...
        - Ты хочешь сказать, что, пока мы говорили со Светланой, я была недоступна?
        - Извини. Предпочитаю держаться подальше от нее. - Стася испытующе на меня посмотрела. - И вообще, я же не знала, а вдруг у вас был важный разговор.
        - Да разговор как разговор. Обсуждали проблемы новорожденного акционерного общества.
        - Ну, я так и подумала. О чем еще можно говорить с ней?
        - О чем угодно! Мы дружим двадцать лет, и нам всегда было о чем поболтать. Не понимаю, почему ты так агрессивно настроена к Свете?!
        - Она пройдоха.
        - Стася!
        - Обаятельная пройдоха!
        - Хорошо хоть ты признаешь, что обаятельная.
        - Это ничего не меняет, а отчасти даже портит. Поэтому меня напрягает ее общество, и я предпочла дождаться, пока вы закончите. А если уж совсем честно... - Стася неподвижно уставилась на меня.
        - Говори, - согласилась я осторожно.
        - Мне кажется, что та... которая с Арвидом, чем-то похожа на твою Свету.
        - С чего ты взяла? - пробормотала я. В известной детской игре «холодно-горячо» это называется «жарко». - Навряд ли...
        - Алька рассказывала... Мне страшно хотелось взглянуть на нее. На кого-то, думаю, Арвид меня променял. Что в ней такого, а? Чем она его... заворожила? Я крепилась-крепилась, терпела сколько могла, но в конечном счете не выдержала.
        - И что же?.. Ты думаешь ее разыскать? И как ты это собираешься сделать? - допытывалась я, предчувствуя недоброе. - Следить за Арвидом, что ли?
        - Ну нет. Еще чего! Я еще не совсем низко пала.
        - Вот именно. Но как же тогда? И где?..
        - На его компе! Вот где! Я хотела посмотреть ее мордашку на заставке!
        Стасины слова меня оглушили так, словно в оба мои уха набралась вода.
        - И ты поехала к нему в мастерскую? - догадывалась я. - И... увидела?
        - Да вот еще! Это уж совсем... себя не уважать. Я позвонила Альке и сказала: скинь мне, ради бога, ее фейс по мылу.
        - И что Алька?.. Скинула?
        Я ждала ответа как приговоренная.
        - Алька, моя милая подружка, вначале отказалась. Я, говорит, не шпион. К тому же на его компе пароль стоит.
        - Действительно, это очень неудобно, - робко заметила я. - Тем более там пароль.
        - Но я, потеряв всякий стыд, стала ее умолять. Даже плакала.
        - И Алька... согласилась?
        - Да! Я упросила ее. Алька обещала прислать его заставку.
        - И?.. - Я глотнула воздуха. - Прислала?..
        - Представь себе, как получилось. Когда Арвид ушел на обед - а он всегда обедает в столовой на седьмом этаже, - Алька села за его комп, подставила программку-кракер и с ее помощью взломала пароль. Быстро раскрыла папку «Мои рисунки», нашла фотку с этой куклой... И вдруг в комнату входит Арвид. Оказывается, он деньги забыл. Увидел Альку за своим компьютером. Ничего не сказал, но сразу все понял. Короче, теперь у него на заставке вид Риги с птичьего полета.
        - Наверное, красивая картинка. - Я облегченно засмеялась.
        Стася усмехнулась:
        - Алька ругалась на меня последними словами.
        - Понятно... А я смотрю, ты в ударе сегодня. Немножко настроение за праздники поднялось?
        - Отнюдь! - Стася отрицательно покачала головой. Мне показалось, что она слегка покраснела. - Просто у вас сегодня так фестивально. Макс знает много приколов! Я никогда не слышала сразу столько смешного.
        - Где он их набрался, интересно знать? - машинально спросила я, поглощенная сложным процессом сортировки грязной посуды.
        - В Сети! Там этих приколов как собак нерезаных. Ты ведь заметила, что все анекдоты на ветеринарную тему?
        - Не-а, не заметила... А вообще-то да, точно!
        - Должно быть, Макс заходит на профессиональные сайты. И память, видно, у него классная. Я сразу забываю половину из того, что прочла.
        - Это нормально. Мозг должен сохранять только актуальную информацию, а всякие там анекдоты...
        - Ну да, анекдоты не высокий класс. - Стася согласилась со мной. - Но кроме анекдотов иногда попадаются действительно ценные вещи.
        - Какие, например?
        - Например, я недавно познакомилась с одним человеком.
        - Ого! И кто же он такой, интересно?
        - А не знаю! - Стася легкомысленно вздохнула.
        - Как так? Но ведь тебе что-то известно о нем! Или это тайна?
        - Нет... Но я знаю только, что это очень умный и интересный человек. Но я совсем не представляю - мужчина это или женщина. Хотя догадываюсь, что это мужчина.
        - Странно, - подивилась я. - Как же ты с ним или с ней познакомилась? Если не секрет?
        - О, это таинственная история. Можно сказать так: этот человек явился ко мне под покровом новогодней ночи.
        - Чудеса! Насть, а если это не тайна, нельзя ли поконкретней?
        Стася немного повздыхала и, все-таки решив, что стоит поделить со мной, начала рассказывать.
        - С двадцать девятого декабря я не отходила от телефона. Ждала, что позвонит Арвид...
        - Ты ведь говорила, что он не звонит уже давно.
        - Но я думала - праздники... Пусть он совсем не хочет видеть меня... Ни видеть, ни слышать... Но ведь поздравление с праздником - это просто хороший тон. Так принято у приличных людей.
        - Он, должно быть, испугался...
        - Чего ему бояться? Упреков? Я все прекрасно понимаю и не стала бы упрекать его.
        - Но он мог этого и не знать!
        - Неправда! У него было время постичь логику моего характера...
        Боже, что она говорит! Я еле сдержалась, чтоб не рассмеяться. Просто анекдот! Эпическая картина, нет - триптих: мужчина, постигающий логику ее характера! Мужчины, дорогая моя, устроены абсолютно по-другому, им часто нет дела до нашей логики. Именно поэтому существует иронический штамп: женская логика. Чтобы ее не изучать, они декларируют: женская логика есть отсутствие таковой.
        - Короче, в час тридцать уже первого января я поняла, что никаких поздравлений не будет! - продолжала исповедоваться Стася. - Мне стало совсем уж плохо...
        - А чего ты, собственно, ждала? - удивилась я. - Ну позвонил бы, поздравил формально. Это еще обиднее.
        - Я хотела сказать ему...
        - Что?
        - Что я все давно простила.

«Да видно, он не чувствовал себя виноватым! - ухмыльнулся мой внутренний голос. - Он в это время целовал кончики Светкиных пальчиков. Смазливой простушки... обаятельной пройдохи!»
        - Мне стало жутко горько, - продолжала она. - Мне показалось, что если я сейчас еще просижу так немного, то... У меня точно начиналось удушье. И я вышла в свой когда-то любимый чат. Я давно уже не чатилась, забросила все.
        - Стась, а какой чат?
        - Чат любителей фотографирования. Мы там вывешиваем свои работы, обмениваемся мнениями. Иногда просто болтаем за жизнь. Хотя общение ведется под вымышленными именами - никами, но мы многое знаем друг о друге. Тем более работы - фотки - довольно красноречиво говорят о человеке. По крайней мере, больше его паспортных данных. Выхожу я в чат... И вдруг смотрю - у нас появился новый чатланин... под таинственным именем «noname».
        - Безымянный?
        - Ага. Под многими нашими работами и под всеми моими noname оставил комментарии. Да такие прикольные! Обхохочешься!.. Ну, например, я вывесила на сайте свою фотосессию From Rigа with love - из Риги с любовью. Это когда мы ездили с Алькой..
        и познакомились с Арвидом... - споткнулась она. - Представь такую фотку. Сидим мы в ресторане гостиницы «Рэдиссон». Назаказывали всего, что только возможно. Напились все, давно потеряли контроль над собой. И тут официант приносит счет. Мы глядим на сумму - глаза в кучу. Тут-то я и сфоткала рулезный момент. Noname к нему сделал такую приписку: «Деньги - зло. Приходишь в ресторан - и зла не хватает». Классно?! Потом мы всей гурьбой бродили по ночной Риге. И дурачились, как только могли. С нами был один студент-рижанин Юрис. Арвид вел его дипломный проект. Они в шутку боролись, и Юрис повалил Арвида в траву. Все смеются, Юрис победно сжал кулаки, Арвид лежит на земле. Noname делает такой комментарий: «Профессор завалил студента на экзамене, а студент после экзамена завалил профессора».
        Мы дружно рассмеялись.
        - В Риге полно порушенных кварталов, - продолжала Стася. - Мы гуляли и там. Представь, улица как после бомбежки, от домов одни стены остались, а в оконном проеме сидит кот и лакает из консервной банки. Я сфоткала его. Noname сделал такую приписку: «Не все коту лаптем щи хлебать, будет и на нашей улице праздник». Здорово?
        - Класс, - согласилась я, угадывая в загадочном noname Алексея. - Молодец этот noname.
        - Я ужасно суеверна. Знаю - глупо, но ничего с собой поделать не могу. Дорогу нам перешла черная кошка. Оглянулась, смерила нас презрительным взглядом и юркнула за мусорные ведра. Но все-таки я успела ее сфотографировать. Как бы ты назвала эту фотку?
        - Даже не представляю.
        - А noname назвал так: «Если дорогу тебе перешла черная кошка с пустыми ведрами - счастья не жди»! Супер! В порыве я тут же написала ему по аське: «Привет, noname. Ты очень остроумный человек». И каково же было мое удивление, когда этот таинственный noname сразу же, в два часа новогодней ночи, ответил! «Спасибо на добром слове. Если хочешь, можем поболтать». И мы всю ночь напролет бол-та-ли!..
        Стасины щеки зарделись. У меня не оставалось сомнения - Лешка осуществляет свой план.
        - Стась, но после целонощной болтовни ты наконец-то поняла, кто это такой?
        - Он мужчина.
        - И все?! А чем занимается? Как зовут?
        - Зовут noname. В чате не принято лезть в душу. Если сам не говорит - значит, не надо. На следующую ночь мы сконнектились опять. И всю ночь болтали обо всем. И в ночь со второго на третье - тоже. Чем больше с ним разговариваешь, то есть переписываешься, тем больше понимаешь - noname очень умный и продвинутый человек. Он все понимает. И хорошо знает жизнь... Я рассказала ему о себе. Все-все, что случилось со мной... Я ему выложила такое, что и лучшим подругам никогда не говорила... И про Арвида...
        - Что?! - вскричала я, чуть не разбив в раковине тарелку. - Ты ему рассказала про Арвида?!
        - Ну и что? Я чувствую, noname - это человек, который...
        - Как что?! - Я тут же осеклась. Боже мой, как я Лешке буду теперь в глаза смотреть. После своих заверений, что Стаська любит его без памяти... Мне стало мучительно стыдно. - И как noname отнесся к твоим откровениям?
        - С большим пониманием. Очень умно меня утешал... - рассеянно пожала плечами Стася.
        Я в первый раз заметила, насколько у нее широкие, хорошо разработанные плечи.
«Пловчиха, - подумала я с досадой. - Бесчувственная, деревянная Стася! Ты три ночи напролет грузила Лешку, но так и не узнала его! Носясь со своей болью как с писаной торбой, ты даже не замечала, что доставляешь боль сильнее во сто крат! Глубокий, умный собеседник noname!.. Бедный Лешка, что ты пережил за эти ночи?!»
        - Но я не только рассказала ему про Арвида, - канала меня Стася дальше, - я показала ему Арвида на фотках.
        - И что ж noname? О господи!.. - Я все же кокнула блюдце. - Как он отреагировал?!
        - Мудро меня успокаивал.
        - Стася, ну ты и...
        - Что я?
        - Ничего. Тебе noname понравился?
        - Потрясающе!
        - Тебе хотелось бы познакомиться с ним реально!
        - Я даже не думала об этом.
        - А мне кажется - стoит... Как ты считаешь, какой он из себя?
        Стася недоуменно пожала своими мощными плечами:
        - Без понятия!
        - А ты прикинь! Ведь сама же призналась: работы лучше говорят о человеке, чем его паспорт. Так неужели ты совсем не можешь составить никакого представления о noname, проболтав с ним несколько ночей? Кроме того, что он мужик?! - Я почти кричала на нее.
        - Могу, наверное.
        - Ну так представляй!.. Каким он тебе кажется?
        - Я думаю... он немолодой уже... много повидавший в жизни человек... Невысокий и некрасивый.
        - Это почему?! - возмутилась я и чуть не добавила: «Как раз наоборот, дурочка!»
        - Так мне кажется. Но я ему очень благодарна.
        - А вдруг ты обманываешься? И noname совершенно другой. Судя по тому, как ты о нем рассказываешь, у меня сложилось иное представление. Это высокий светловолосый молодой человек. У него красивые голубые глаза.
        - Да?.. - Стася озабоченно наморщила лоб.
        - Да! - выпалила я. - Я почти уверена в этом!
        - Хм... А что, если ты права?.. Иногда у меня тоже мелькала такая мысль... Возможно. И ты считаешь с ним стоит встретиться в реале?..
        Глава 12
        Январь славен красивыми праздниками - Новым годом и Рождеством. В феврале - мороз и долгие снегопады. И праздники в феврале какие-то непонятные: буддистский Новый год, католический День святого Валентина да еще Масленица языческая. На Масленицу положено кататься в санях, есть блины и развлекаться по балаганам.
        В воскресенье с утра Максим и Женя заехали за Танюшкой и повели ее в цирк.
        - И сами как дети, - ворчала тетя Ира по телефону. - Самим небось еще в цирк сходить хочется!
        - А что в этом плохого?
        - А что хорошего? На них клиника! Ответственность такая! А они - два молокососа! Долго ли до беды?!
        - Ладно, тетя Ир, прости ты им их молодость! Говорят, это единственный недостаток, который сам собой проходит с годами. А сегодня как раз Прощеное воскресенье.
        Поговорив с тетей Ирой, я всерьез задумалась о том, кому бы мне еще позвонить. Стасин телефон находится вне зоны доступа. Люда Ненашева прислала эсэмэску: гуляет в гостях у какой-то подруги. Ест блины. Жизнь прекрасна! Но на всякий случай, если вдруг что не так, они с мужем просят их простить.
        В ответ я честно написала, что скучаю, тоскую и изнываю и жизнь совсем не кажется мне такой уж прекрасной, но я тоже прошу простить меня.
        Потом, чтобы совсем не умереть от скуки, я отправила такие же эсэмэски Светке и Марине. Марина, как всегда радостная и легкая, перезвонила тотчас же. Она с Давидом и младшими детьми катается на коньках. На заднем плане играла музыка и кто-то громко смеялся.
        - Ты тоже прости меня, - попросила Марина.
        - Ну, дорогая, к тебе - никаких претензий!
        - Надо отвечать: Бог простит! Пока, вечерком позвоню тебе обязательно.
        И опять - тихо-тихо. Светка, нахалка, и не думает попросить прощения у меня. Наверное, закатились куда-нибудь со своим Арвидом - балдеют сидят и на мобильник - ноль эмоций.
        У кого же мне еще прощения попросить?
        Перелистав записную книжку и не найдя в ней достойных объектов, я направилась в соседнюю комнату, где преспокойненько сидел за компьютером Стив.
        - Степа, - взволнованно начала я, останавливаясь на пороге, - Степа, ты должен меня простить...
        - Что случилось? - после некоторой паузы отозвался он, не поворачивая головы от компьютера.
        - Ничего.
        - А за что прощать?
        - Не за что?
        - Нет. Подожди, не мешай мне!
        - Значит, меня не за что прощать? - продолжала я, заходя в комнату и усаживаясь в кресло напротив компьютерного стола. - А вот мне тебя есть за что!
        - За что же? - Он по-прежнему напряженно смотрел в монитор.
        - Долго перечислять. Но я все равно тебя прощаю!
        - Почему?
        - Потому что сегодня Прощеное воскресенье!
        - Да? Понятно...
        - Стив, я не могу общаться в таком режиме. Если ты сейчас же не оторвешься от монитора, я тебе этого никогда не прощу!
        - Это что же, шантаж?
        - Ну а как еще поступить с тобой, если по-хорошему ты не понимаешь? А? Ну скажи, как?
        - А что я, собственно, должен понимать? - Наконец-то он соблаговолил взглянуть на меня.
        - Что мне, например, скучно!
        - Так займись делом!
        - А вот это, мой дружочек, старо как мир! Это еще Хемингуэй подметил...
        - Что «это»?
        - Женщина говорит своему мужу: я хочу кошку и длинные волосы, а он ей на это: займись делом! Я не хочу заниматься делом, потому что сегодня праздник!
        - Сама не хочешь и мне не даешь?
        - И не дам! - Я угрожающе поднялась с кресла.
        - Придется подчиниться, - неожиданно легко согласился Стив и выключил компьютер. - Итак, ты утверждаешь, что сегодня праздник. Тогда... пойдем гулять!
        Милый Стив! В глубине души я уже чувствую себя немножечко виноватой. А вдруг у него и в самом деле какие-нибудь важные дела? Главное, что мне не так уж хотелось вытащить его на прогулку, как просто настоять на своем...
        - Алена, не тормози! Мы идем гулять.
        - Куда?
        - Куда захочешь.
        - Пешком или на машине?
        - Решаешь ты.
        Я выбираю пешую прогулку через Устьинский мост по бульварам к Чистым прудам. Частью мой выбор диктуется ностальгией: этим маршрутом мы любили бродить в начале нашего романа со Стивом. Интересно, помнит он его или нет?.. Обидно, если не помнит.
        - Конечно помню! Ты спешила поразить меня своей эрудицией, говорила об архитектурных стилях... Доходный дом в стиле модерн!..
        - Я никуда не спешила! Я чувствовала: у нас с тобой всерьез и надолго. А ты, Стив? Ты догадывался об этом?
        Он ответил не сразу.
        - Наверное. Хотя... мне тогда не хотелось думать о будущем. Я не заглядывал далеко.
        - Типично мужское легкомыслие!
        - Мне было хорошо и очень спокойно с тобой. Не помню, когда я так еще себя чувствовал.
        - Спокойно - и все?
        - Ну а ты, конечно, хочешь услышать, что я был влюблен, упоен и восхищен твоей красотой?
        - Конечно!
        - Типично женское тщеславие! Ты же знаешь, Алена, отлично знаешь, что ты красива, эффектна. И кажется, ты прилагаешь к этому немало усилий, не так ли?
        - Об этом ты мог бы и промолчать!
        - Так или иначе, но ты и без меня наслышана о свой привлекательности.
        - Милый, это тот случай, когда пересолить невозможно.
        - Но если уж совсем честно, я тогда был не восхищен, а тронут.
        - Неужели? И что же такое тебя тронуло?
        - Твое детское стремление поразить. Сначала - кулинарными изысками, потом - лекциями по истории архитектуры.
        - И вовсе я не стремилась никого поражать! - возмутилась я, краснея. - Мне, если хочешь знать, наша прогулка напомнила детство. Мы приходили сюда с отцом. Он мог говорить часами: модерн, ампир, особняки, доходные дома. Я слушала и не слушала - по-разному... А потом я долго-долго не бывала в этих местах и думать забыла про архитектурные стили. И вдруг вспомнила... благодаря тебе.
        - Вот, оказывается, в чем дело! Ты рассуждала о доходных домах, а у меня твои слова почему-то рождали странное чувство близости. Я слушал и удивлялся: как это человек, которого знаешь всего-то несколько дней, может быть до такой степени близким, почти родным.
        - И куда только потом девается это ощущение? - Я вздохнула.
        - В каком смысле?
        - Близкий человек... До того близкий - ближе уже некуда. Видишь его каждый день, все про него знаешь и понемногу перестаешь замечать.
        - Если ты намекаешь на то, что сегодняшнее утро я провел за компьютером, то сильно утрируешь.
        - Да при чем тут сегодняшнее утро! Я говорю вообще: близость оборачивается привычкой. Потом говорят: привык, как к тапочкам.
        - Может быть, о ком-то и говорят, но нас с тобой это не касается.
        - Пока, милый мой, пока. Мы еще двух лет не прожили вместе.
        - Зачем же переживать заранее?
        - Ладно, ерунда это все! Прости.
        - Да что ты все: прости да прости!
        - Сегодня же Прощеное воскресенье.
        - Давай зайдем куда-нибудь пообедать, - неожиданно предложил Стив. - Ты так настаиваешь, что день сегодня необычайный.
        В последний день Масленицы, солнечный, ветреный, холодный, что может быть лучше блинов с икрой? На белом продолговатом блюде икра красная и черная, рядом - оранжевые лоснящиеся куски семги и матовая, как мрамор, с желтыми прожилками осетрина. И конечно же водка. Неизбежная водка в запотевшем хрустальном графине.
        - Давай выпьем за то, чтобы между нами не возникало привычки. А близость не пропадала никогда!
        - Ты все об этом?
        - Для меня это очень важно, Стив.
        - А я хотел о другом. Я тебе очень благодарен, Алена. То есть я благодарен судьбе за встречу с тобой. И за то, что мы вместе... все-таки.
        - Спасибо.
        Я непривычно легко проглотила водку и новым просветленным взглядом окинула заснеженный бульвар за окном ресторана.
        - А помнишь, тогда, во время нашей первой прогулки, ты мне обещал, что летом мы съездим в Новгород.
        - Помню!.. Мне тоже хотелось показать тебе город моего детства.
        - С тех пор прошло лето. А потом еще одно лето. И приближается уже третье... - заметила я, разглядывая аккуратные сугробы, уложенные вдоль черной ограды бульвара. - Хотя сейчас я с трудом могу поверить, что лето вообще наступит когда-нибудь.
        - Наступит! Давай за лето. И за Новгород.
        Мы выпили по второй, и я почувствовала, как просветление быстро нарастает. Хотелось поговорить о чем-то высоком. Как мы живем, в сущности? Блуждаем в потемках!.. А есть иная жизнь - светлая, высокая. Только вот где она, эта жизнь?
        - А давай сейчас зайдем в церковь!
        - После ресторана?
        - Думаешь, неудобно?
        - Не очень... Позвони Женьке, спроси, когда они Таню привезут.
        - А почему ты не хочешь в церковь? Там так красиво... Помнишь Маринино венчание?
«Боже вечный, расстоящиеся собравый в соединение...»
        - Постой! Это что такое?
        - Это молитва. Священник читал ее над новобрачными. Я запомнила...
        - Что же он читал? Повтори.
        - «Боже вечный, расстоящиеся собравый в соединение...» Ты не понял? Это значит, что Бог соединил людей, разлученных жизненными обстоятельствами.
        - Как же ты так - запомнила каждое слово?
        - Конечно нет! Первую фразу, и то с трудом... Я мечтала, что когда-нибудь эту молитву прочтут над нами. Мы были едва знакомы, но почему-то очутились рядом в толпе гостей. Ты мне казался таким прекрасным, но непостижимым или недостижимым. Не знаю, как сказать правильнее... И я все равно имела наглость мечтать! Стив, а почему мы с тобой до сих пор не венчаны?
        - Вот уж о чем я не думал никогда!.. Да разве это так уж необходимо?
        - При чем тут необходимо?! Но во-первых, венчание - просто красивый обряд, а во-вторых, традиция! Так делали наши предки. Они же были не глупее нас!
        - Наверное, не глупее... Но нам, как мне кажется, и без венчания хорошо вместе. Ну объясни, какой в этом смысл? Пока люди любят друг друга, им не нужно ничьего одобрения. Если они решают расстаться, венчание превращается в лишнюю преграду.
        - Да? А вот я тебе историю расскажу! У Светки в Киеве был роман с одним человеком. . Человек этот был женат, и они с женой венчались в церкви. И что ты думаешь? Он так полюбил Светку, что ушел из семьи и бросил детей.
        - Ну вот, что и требовалось доказать!.. А Светке твоей это не очень нравилось, потому что портило ей пиар. Так ведь?
        - Ей-то как раз не нравилось другое! Ей не нравилось, что от жены он ушел, а к ней так и не пришел. Жил в мастерской сам по себе и все время талдычил, что их отношения - грех.
        - Не понимаю! Зачем в таком случае он нужен был Светке?
        - Светка его любила и все ждала, что он сделает ей предложение. А на пиар она плевать хотела.
        - Не думаю!.. Ну и чем закончилась эта душещипательная повесть?
        - Угадай!
        - Сдаюсь.
        - Он все-таки не захотел жить в грехе и вернулся в семью.
        - Это из-за него Света покинула Киев?
        - Почти! Во всяком случае причиной ее отъезда стали обстоятельства личного характера.
        - Тут видишь ли, в чем дело, - подумав, продолжал Стив. - Для этого человека, Светкиного приятеля, «Бог», «грех» - все это звучало очень реально.
        - Ну конечно, Кирилл был верующим.
        - Его звали Кирилл? Понятно...
        - Что понятно?
        - Сначала надо поверить, что все это существует. Что это Бог собрал вместе
«расстоящиеся»... или как там сказано у тебя в молитве.
        - Не у меня! А ты что, не веришь?
        - Нет. Я, например, хорошо помню: в первый раз тебя ко мне привела Марина.
        - Но Марина действовала по Божьему промыслу...
        - Где ты этого набралась?
        - Не знаю...
        - Но если глубоко задуматься... Ты знаешь, я почти готов поверить...
        - Во что?
        - Что ты ко мне пришла по Божьему промыслу. Все-таки это было грандиозно! Давай за это!
        - Давай! - Я выпила и засмеялась: - Только водку хочешь пить со мной, а венчаться отказываешься, да?!
        - Не дави на меня, Алена. Пока я не готов, а потом... Ты, кстати, какой предпочитаешь кофе? Может быть, по-ирландски?
        В церковь в тот вечер мы так и не зашли. Выпили кофе, посидели, поговорили, увы, о чем-то мелком и суетном. А потом позвонила Женя.
        Они замечательно провели день: после цирка катались на сноуборде, а на обед ели морских гадов. У Танюшки куча впечатлений, но она переутомлена. Женя и Макс срочно везут девочку домой.
        - Нам пора, - улыбнулся Стив. - Спасибо за прекрасный вечер, Алена.
        В гардеробе он одел меня в шубу - закутал, укутал, окутал мехом! К собственному ужасу, я вдруг поняла, что совсем не хочу возвращаться домой. Я хочу гулять по бульварам со Стивом под руку! И очень хорошо, что уже стемнело. И что метель поднялась - это тоже просто замечательно! Погода такая, как в блоковской «Снежной маске»:
        Слушай, ветер звезды гонит.
        Слушай, пасмурные кони
        Топчут звездные пределы
        И кусают удила.
        Я бы хотела, чтобы мы гуляли всю ночь, а потом, ближе к рассвету, завернули в какую-нибудь маленькую гостиницу, проснулись бы за полдень и долго-долго, как в первый раз, разглядывали друг друга.
        Боже мой, ведь ничего такого у нас никогда не было! Мы ссорились, мирились, выясняли отношения, а потом вдруг в один прекрасный день зажили вполне по-бюргерски. Романтический период так и остался непрожитым, сгинул где-то на жизненных перегонах. Теперь у нас одиннадцатилетняя дочь, и в первую очередь мы должны думать о ее будущем.
        А как это положение вещей оценивает Стив?
        Я собираюсь поделиться с ним проектом проведения предстоящей ночи, но у меня в сумочке звякает мобильник.
        - Алка, я еду к тебе!
        Светка! Кто же еще?! Чего-чего, а уж бесцеремонности ей не занимать - это точно.
        - Если тебя интересует мое мнение, то я в полном восторге, - иронически заметила я.
        - А где ты? - поинтересовалась Светка, вдруг заподозрив что-то неладное.
        - На Покровском бульваре.
        - Шутишь?
        - И не думала!
        - Да ты что?! Такая метель! А Стив как же? Вы чего, поругались с ним?
        - Мы вдвоем. Он, кстати, тоже в восторге от перспективы твоего появления у нас.
        - Ну ладно. Вы домой, я надеюсь?.. Отлично! Подъеду минут через двадцать, постарайтесь успеть!
        Я с досадой зашвырнула телефон на дно сумки.
        - Просто классика! Классика беспардонности! Она к нам, видите ли, едет, не обращая внимания на то, что нас дома нет!
        - Но мы же идем домой, - резонно заметил Стив.
        - Мало ли куда мы идем! Мы можем вообще находиться дома, но при этом не принимать.
        - А ты не хочешь никого принимать?
        - Сегодня - нет! Вообще-то этой ночью я собираюсь гулять с тобой по бульварам. Только я и ты.
        - Ты выдумщица, Алена. - Наклонившись, Стив слегка коснулся губами моего лба, потом аккуратно поправил съехавший капюшон. - Прелестная выдумщица. Как это тебе пришло в голову?
        - Кому же еще я могу предложить такое? Ты - мой муж. Порядочные женщины проводят ночи с мужьями.
        Я вытащила руку из кармана и взяла Стива за руку. Бульвары кончились. Мы пересекли Яузскую площадь и начали взбираться на мост.
        Глава 13
        - Представляешь, как получилось? Сидим мы в гостиной: музыка, шум, общий разговор, какие-то анекдоты, вдруг в комнату заходит хозяин и сообщает, что у кого-то в сумке мобильник надрывается. Я сразу поняла: у меня! Хватаю телефон. Ну, ясный перец, какая-то мура в Холщеве, ни на минуту отъехать не дадут! Я забила. Потом смотрю: твоя эсэмэска! Вечно, думаю, она что-нибудь выдумает. Прощение просит! Господи, да за что?! Ладно. Возвращаюсь в этот шалман, то бишь в гостиную. Тут нас вскорости просят к столу: блины, водка-селедка, салаты - вкуснотища, просто обалдеть!
        - Подожди, Свет, а что за люди хозяева? Откуда ты вообще знаешь их?
        - Да с Арвидом работают. Архитекторы...
        - Тише! Не дай бог, Стив...
        - Ему-то какая разница! Сама говорила, он против.
        - Против. Но все равно ему будет неприятно. Он про этого Арвида вообще слышать не может... Ладно, извини, что перебила. Дальше что?
        - Смотрю я на эти блины и прозреваю: сегодня же Прощеное воскресенье. Блин! И быстренько начинаю соображать, кому позвонить должна. То есть перед кем виновата.
        - Соображаешь. - Я только вздохнула. - Так подумаешь, виновата перед всеми - кругом.
        - Аналогично! Я стала вспоминать всю жизнь. Первым номером, конечно, Олег. Перед ним я больше всех виновата.
        - Господи, Света! Да чем? Пьяница горький! Сколько ты его лечила, денег сколько на врачей выкинула! Янку поднимала одна...
        - Потом Яна, - продолжала Светка, не обращая на мои реплики ни малейшего внимания. - Несчастный ребенок!
        - Прекрати! Ты ей дала все: возможное и невозможное. Шикарное образование, деньги, помогла начать карьеру. Благодаря тебе она живет в Германии, не нуждается ни в чем...
        - Это сейчас она ни в чем не нуждается! А в детстве? Жили от получки до получки, летом - в лагерь на три смены. Мне вечно не до нее: то у меня институт, то работа, потом муж новый, а потом еще и Кирилл... Но Кирилл - это отдельная тема. Здесь... такая вина...
        - Никакой вины! Вы просто полюбили друг друга. Старая любовь, та, которая была у них с женой, завяла. А жизнь длинная... Любовь завяла, а жизнь не закончилась - и тут появилась ты.
        - Красиво говоришь...
        - Это последние пары просветления, - ответила я, вспомнив, как мы со Стивом пили водку в ресторане, чугунную ограду бульвара, метель и как он, наклонившись, поправил мой капюшон.
        - Красиво... но непонятно.
        - И что же? Ты подумала про Кирилла и решила позвонить ему?
        - Нет! Я только хотела попросить прощения. Кирилл часто повторял: наши грехи оскорбляют Бога в первую очередь, и поэтому прощение надо просить у него... Я сказала Арвиду: давай сходим в церковь.
        - И вы пошли?
        - Он долго возмущался, дескать, уходить неудобно. Хозяева старались, готовили. К тому же это его друзья, ему интересно с ними. А что ему делать в православной церкви? Он вообще там не был ни разу. Его бабка по матери была православной, а так у них в роду одни протестанты. Да и вообще, ходить в церковь в наше время - странное занятие довольно-таки. Я ответила: как хочешь, дорогой. Я и одна сходить могу, и он согласился.
        - Ну и что? Приехали вы в церковь...
        - Ничего. Постояли, помолились. Служба короткая, и потом все друг у друга прощение просили. И священник первый. И я у всех попросила тоже. У всех, кто в церкви стоял, и мысленно у своих знакомых. У Кирилла, у Олега, у Ромки и у тебя. Прости меня, Аленка.
        - Бог простит.
        - Мне стало так легко, Ален! Мне так сто лет не было! Как думаешь, почему?
        - Не знаю. Может, это нормальное состояние человека, не обремененного грехами?
        - Может, еще и потому, что я решила расстаться с Арвидом...
        - Все-таки решила? Света, зачем?
        - А зачем он мне? Человек не игрушка. И я уже наигралась... То в Олега играла, то в Ромку. Теперь остается только прощения просить. Хватит, не хочу больше!
        - И ты уже сказала ему об этом... ну, о том, что хочешь расстаться с ним?
        - Сказала! Но знаешь как? Аккуратно. Завтра пост начинается, дорогой, самый главный пост - Великий. Все плотские радости отменяют!
        - А он что?
        - Ну, поскулил немного... Можно я просто так буду приезжать? Посмотрим, говорю. Пост долгий, семь недель, заедешь как-нибудь. Только позвони обязательно сначала. Завтра я в церковь собираюсь. Первый день поста - покаянный канон Андрея Критского читать будут.
        - Ты правда хочешь пойти?
        - Правда. А что такого?
        Утром по всему Замоскворечью звонили в колокола. Я пила кофе на кухне и вспоминала Светку. Что-то она сейчас поделывает? Может, и правда пошла в церковь? Длинная юбка, скромный платочек на голове... Чего она хочет вымолить? Кирилла? Или коммерческих успехов для нашего акционерного предприятия?..
        Я импульсивно набрала Светкин мобильный номер, но, видно, моя подруга предусмотрительно отключила телефон, чтобы никто не мешал ее общению с Богом.
        Ладно, как скажете... У меня своих дел невпроворот! Дела, правда, домашние по большей части...
        Покончив с домашними делами, я быстро собралась и поехала в школу за Танюшкой. Репетиции в театре начинаются в три, а нужно еще перекусить и успеть добраться до центра, не задержавшись в пробках.
        А потом - терпеливо ждать в коридоре. Сидеть на обшарпанных стульях или слоняться из конца в конец, ожидая окончания репетиции. Удивительно, как по-разному ведут себя в этой ситуации люди. Кто сосредоточенно читает, кто-то пялится в ноутбук. А одна симпатичная дамочка в белой норковой кепке (кажется, мама мальчика, который так потрясающе беспризорника сыграл), как всегда, вышивает гладью. Картина называется «Утро в сосновом бору» - в прошлый раз я случайно заглянула в ее работу.
        Можно пойти прогуляться по магазинам... Я поднимаюсь со стула, застегиваю дубленку, и в это время у меня в сумке раздается телефонный звонок.
        - Ал, ты где? Давно мы не разговаривали с тобой.
        - Не говори, Стась! То есть Насть... Целую вечность. Что нового? Как дела?
        - Ну, не так чтоб уж очень...
        - А где ты пропадаешь? - вспомнила я. - Вчера мы тебя разыскивали.
        - Что-то произошло?
        - Да нет... Ничего конкретного. Просто захотелось услышать твой голос.
        - Я в парк «Волен» ездила. На лыжах каталась.
        - Одна?
        - С Алькой. И еще там компания собралась...
        - А как поживает noname? - спросила я, отступая в безлюдный конец коридора.
        - Нормально.
        - Все коннектитесь ночи напролет?
        - Если хватает сил...
        - Вот именно! Лучше бы встретились, как нормальные люди! Погуляли бы...
        - Ты понимаешь, самой мне не совсем удобно предложить... - Стася вздохнула.
        - Это почему же? Мешает девичья скромность?
        - Скромность здесь ни при чем! Я боюсь. Любая инициатива наказуема.
        - Ну, дорогая, с такими дубовыми принципами ты далеко не уедешь! Где-то наказывается, а где-то приветствуется. Гибче надо быть!
        - Я думаю, не надо! В Риге, когда я первый раз увидела Арвида...
        - И опять же надо было действовать гибче! Главное, голову не теряй! А ты потеряла. Вцепилась в него мертвой хваткой.
        - Если бы ты знала только! Ведь я разработала целый план, как заставить Арвида приехать в Москву. Случайно у него в мастерской увидела недоделанный проект развлекательного центра, вспомнила, что перед отъездом кто-то случайно обмолвился про конкурс, с ходу наврала про знакомства в экспертной комиссии...
        - А он? Обрадовался?
        - Не знаю.
        - Значит, ты его обманула?
        - Нет! Я в самом деле верила, что помогу ему протолкнуть проект.
        - Ладно, хватит! Ну что ты все про этого Арвида?!
        - Не знаю, Ал... Не знаю. Не могу я его забыть! Не получается. А noname ценен тем в первую очередь, что с ним можно про Арвида поболтать. Долго-долго, хоть целую ночь!
        - Да зачем же с ним? - спросила я, в бессилии привалившись к подоконнику, ибо стульев в безлюдной части коридора не обнаружилось. - Почему же с ним непременно? Если уж так хочется, поговори со мной или вон... со своей Алькой.
        - С Алькой мы без того много о нем разговариваем. Говорит в основном она...
        - И что же она говорит? - спросила я, не удержавшись.
        - Да все то же самое! Он без ума от той блондинки...
        - А она блондинка? - уточнила я испуганно.
        - На Рождество они ездили в Латвию, - продолжала Стася, не обращая внимания на мой вопрос. - Арвид умолял ее стать его женой, поселиться в Юрмале...
        - А Альке-то это откуда известно? Может, она выдумывает все?
        - У них после праздников что-то было на работе... Корпоративная вечеринка или вроде того... Арвид такой расстроенный пришел, Алька начала его тормошить, расспрашивать. Вот и расспросила на свою голову... то есть на мою...
        - Все-таки непонятно, зачем она все это тебе рассказывает?
        - А вчера их начальник устроил у себя дома сейшн. Масленица там и все дела. Пригласил не всех, но Арвид удостоился чести... И он, естественно, пришел не один, а со своей этой... Ее Светлана зовут.
        - Банальное имя, - пролепетала я, стараясь ничем не выдать беспокойства.
        - Народ сошелся на том, что и сама она - самая обычная. Но что-то такое в ней есть.
        - Обаяние?
        - Кто-то даже сказал: харизма.
        - Ничего себе! - Я усмехнулась. Оказывается, не одной мне Светка представляется харизматической личностью - народная молва тоже приписывает ей это качество.
        - Я понимаю, ему нужна такая женщина. Лидер. Его надо вести, а мы с ним оба - ведомые.
        - Куда же она поведет его?!
        Я чувствовала, как Стасино огорчение и беспомощность заползают ко мне в ухо, туманом застилают кору головного мозга и крупными каплями стекают в сердце.
        - Вчера в разгар застолья она вдруг заявила, что ей, видите ли, в церковь надо.
        - Она, что же, очень религиозная?
        - По ней, говорят, не скажешь. Одета стильно, стриженая, накрашенная. Наверно, она за модой гонится. Это теперь модно - в церковь ходить. Все заметили, что Арвиду уходить не хотелось, но одного ее взгляда, как говорится, было достаточно.
        - Слушай, зачем тебе это надо? - спросила я, кое-как продравшись сквозь липкий туман растерянности и тоски. - Я имею в виду, зачем тебе нужны эти подробности?
        - Ал, я не знаю!.. Это сильнее меня. Время от времени у меня возникает фантастическое желание допросить Альку.
        - Алька твоя тоже хороша! - фыркнула я. - Могла бы и не рассказывать!
        - Она пробовала... Только если мне надо...
        - Ну вот объясни, чего ты добиваешься этим?
        - Любая неизвестность, Ал, в тысячу раз хуже самой плохой действительности. Если бы я не знала, что на самом деле происходит с Арвидом, я бы мучилась. Ждала его возвращения. Замирала бы от телефонных звонков...
        - А так что?
        - А так?.. Сначала я в одиночестве проживаю каждый их эпизод...
        - Как это проживаешь? - удивилась я.
        - Да очень просто! Прокручиваю, как кино. Представляю, как там у них все происходит. Иду за ним, как оператор с камерой. Как третий лишний... А я он и есть!..
        - Ты с ума сошла! - не выдержав, закричала я. - Ты хоть понимаешь, как это называется?! Садизм! Садомазохизм! Да зачем ты это делаешь, Стася?
        - А потом я это все в лицах рассказываю noname, - продолжала она бесстрастно. - Про Юрмалу, например.
        - Что про Юрмалу?
        - Ну, как Арвид гулял... с ней по Юрмале... - Я невольно отметила, что Стася избегает произносить Светкино имя вслух. - Как потом они пришли к нему в дом, она села в качалку у камина. А он, стоя перед ней на коленях, делал ей предложение.
        - И этой требухой ты грузишь noname?
        - Это не требуха!
        - Требуха! Потому что вместо неконструктивного копания в чужой жизни тебе надо срочно искать выход!
        - Какой выход?
        - Спасение от зависимости.
        - Ты, может, мне еще к психоаналитику посоветуешь записаться?
        - Ну, про психоаналитиков я бы сказала: поосторожней. Тут ведь как: от одной зависимости освободишься, другую заработаешь. Я эту ситуацию в Англии наблюдала: многие люди, успешные и очень даже неглупые, платили психоаналитикам сумасшедшие суммы даже не за подсказку и не за совет... а за единственную возможность быть выслушанными неформальным, заинтересованным собеседником. А у тебя и без того такой собеседник есть.
        - Ну да. Noname. Что тебя не устраивает?
        - Но ведь noname - не психоаналитик. И денег ты не платишь ему. А грузишь - как за деньги. Ты даже не задумываешься, нужно ему это или нет.
        - Было бы не нужно, зачем бы он коннектиться стал? Если только представить, что он ученый и сочиняет диссертацию об особенностях женской психики или... о странностях любви.
        - Ну а если представить, что он обыкновенный человек? Просто отзывчивый... И проявить отзывчивость самой, - предложила я осторожно.
        - Боже мой, Алла, зачем? Мне до него нет никакого дела!
        - Ну хотя бы из вежливости поговори с ним. Расспроси, какие у него проблемы... Вдруг ты можешь помочь ему чем-нибудь.
        - Нет!.. - отозвалась Стася равнодушно. - Из истории с Арвидом я сделала пока единственный вывод: никакой инициативы быть не должно.
        - Ну а он сам что-нибудь говорит о себе? - не утерпела я. - Я имею в виду noname.
        - Ни-че-го! Молчанием обходит эту тему.
        - Почему же?
        - Ну... я не знаю... Во-первых, я тебе уже говорила, искать встречи с виртуальными собеседниками - это как-то... не принято. Во-вторых, вероятно, noname - человек немолодой... Зачем ему с кем-то встречаться? Может, он вообще пенсионер! И у него жена, с которой они сорок лет прожили вместе. Как старосветские помещики.
        - Не может быть! А чем же занимается его жена, пока вы с ним чатитесь?
        - Ну мало ли чем! Суп варит или спит... Чаще всего мы болтаем по ночам... Кстати, точно! Любимое время noname ночь.
        - Может, он днем работает?
        - Может... Я не спрашивала. Захочет, сам расскажет.
        - А вдруг он просто стесняется говорить о себе. Знает, что виртуальный этикет не приветствует такие вещи.
        - И это может быть.
        - Ну так бери дело в свои руки! Спрашивай, узнавай... Иди на сближение, одним словом.
        - Зачем?
        - Потому что noname нравится тебе... Не возражай! Я же вижу, что нравится!
        - Да, он неплохой виртуальный собеседник. Но когда мне начинает казаться нечто большее, я, если честно, эти мысли от себя гоню.
        - И очень зря! Представь: он не хочет нарушать виртуального этикета, тебя мучают дурацкие комплексы... Что ж это получается?! Всю жизнь вы у компьютеров проторчите - и все?!
        - А ты по-прежнему хочешь меня выдать замуж?! Ну давай! Флаг тебе в руки!.. Надежда умирает последней!
        - Почему сразу замуж?.. Но объективно вы - прекрасная пара! - запальчиво ответила я.
        - Откуда ты знаешь?!! - поразилась Стася.
        - Ну... Я так... мне так кажется. Я же помню, какое он вначале на тебя впечатление произвел! И если ты с ним болтаешь все ночи напролет, значит, он стоит того! Ведь стоит же? - Я опять пустилась в атаку.
        - Да, Ал... Может, ты и права... в чем-то. Иногда мне тоже кажется, что он никакой не старик, а парень... До тридцати или совсем немного за тридцать.
        - Тогда действуй.
        - Попробую. Хотя... я не уверена...
        - А вот это ошибка! Надо верить в успех, - авторитетно закончила я нашу беседу.
        Глава 14
        Светку я не видела шесть недель.
        Изредка она звонила по телефону - докладывала обстановку на местности.
        Обстановка почти не менялась: те же рабочие, скважины и грузовики.
        Мне было хронически не до скважин. На первой великопостной неделе в Женину клинику нагрянула суровая налоговая проверка. Ребята попытались справиться собственными силами, но дело принимало все более неприятный оборот. Кончилось тем, что Макс обратился к Стиву, а Стив - к каким-то своим знакомым. Потом он несколько дней не ходил на работу, а пропадал поочередно то в клинике, то в налоговой. Причем иногда у меня возникало такое чувство, что Стив одновременно находится в двух этих местах.
        В итоге налоговики убрались из клиники. Для приведения в порядок финансовой отчетности Стив нанял команду аудиторов. Что же касается бухгалтера (она служила в клинике еще при Дашке и всегда с трепетом говорила о моей кузине, называя ее подругой юности), то ее по результатам аудиторской проверки от должности пришлось отстранить. Бухгалтерша поплакала-попричитала, дескать ей уже за сорок, поздно новую работу искать, а потом взяла да и открыла собственный ветеринарный центр. Я, как засланный казачок, позвонила по телефону горячей линии и узнала, что в этой клинике - новейшее оборудование, лучшие препараты и специалисты.
        - И все это на деньги наших ребят! - сокрушался Стив. - Мы с тобой во всем виноваты. Вот чем закончилась их пресловутая самостоятельность!
        - Не вини себя. - Я пыталась успокоить Стива. - Если бы ты захотел вмешаться, еще неизвестно, как бы они к этому отнеслись.
        - Отнеслись!.. Думают, они понимают много... В двадцать-то лет!
        Еще до окончания истории с клиникой заболела гриппом Танюшка. Вначале для беспокойства не было серьезных причин: невидаль какая - насморк у ребенка. Но скоро к насморку добавился кашель. Потом поднялась температура, а во всем теле началась противная ломота. Я металась между больной Таней, грустным Стивом, перепуганной Женькой и, как сквозь туман, слушала мудрые речи Светки:
        - Потерпи! Идет Великий пост. А в посту всегда большие искушения.
        Светка объясняла: задача поста - смирить. Разнузданную плоть, гордую душу, зарвавшуюся совесть... А вы, например, как поститесь? Да никак! Не думаете о смирении плоти, я уж не говорю о совести или о душе! Тогда вас смирят искушения: болезни, налоговые проверки и прочие неприятности. Задумайтесь, правильно ли живете вы!
        Я честно задумывалась, но довести до конца начатое дело у меня не хватало последовательности, времени и сил. Мысли утекали в другое русло: Стив - Женечка - Танюшка. На первый, поверхностный, взгляд выходило, что я не так уж плохо живу. Посильно тружусь - поддерживаю огонь в семейном очаге!.. Я неизбежно иронизировала, потому что не умела хвалить себя серьезно.
        Так или иначе, но к концу поста все искушения были нами с честью пережиты.
        Таня вновь стала посещать театральные репетиции. Репетировали они теперь много - скоро на сцене должен появиться новый спектакль, в котором Тане досталась небольшая, но важная роль дочери главных героев. По режиссерскому замыслу девочка выходит на сцену дважды. В первый раз просто мелькнет рядом с матерью (эту роль играет прославленная актриса - яркая крупная блондинка с низким, красивым голосом). А во второй раз Таня должна будет спеть...
        Когда я думаю об этом, у меня начинают трястись колени. Попробуй спеть перед целым серьезным залом - пусть даже небольшую детскую песенку!
        Таня поет - родители с умильными улыбками слушают ее, и эта сцена - последний хороший эпизод в судьбе главных героев. Вскоре роскошная блондинка узнает об измене мужа, и в жизни семьи начнется черная полоса.
        В воскресенье я умолила Стива поехать на репетицию вместо меня. Не могу! Осточертели коридор, окрестные магазины и даже уютная московская улочка. А Стив и не возражал против такой поездки. Ему любопытно было увидеть, как выглядит на сцене Танюшка. Подумать только - ведь она шутя воплощала в жизнь его несбывшиеся мечты!
        Через полчаса после их ухода кто-то позвонил в мою дверь. Я заглянула в «глазок» и увидела женщину в голубом пальто, чем-то смутно напоминающую Светку. Я потянулась к замку, потом отдернула руку и попятилась от двери. Мало в наше время аферистов! Пронюхали, что, кроме меня, дома никого нет!..
        Звонок повторился.
        - Кто это? - спросила я грозно.
        - Это я, Ал, - ответили из-за двери Светкиным голосом.
        В следующее мгновение все прояснилось. На пороге я увидела Светку эпохи Киева и Холдинвестбанка. Как будто моя подруга совершила путешествие во времени...
        ...В те времена Света предпочитала духи от Сhanel, из камней - исключительно бриллианты и макияж в стиле «Снежная королева». Еще она любила короткие, в талию, светлые пальто и непременно изящную, на высоченной шпильке обувь. И сейчас передо мной стояла такая же Дама-Северное сияние. И притом не только освещенная снаружи, но еще и подсвеченная изнутри, что тоже отсылало к эпохе Киева.
        - Ты смело идешь - без звонка!
        - Ты сама же убедила меня, что постоянно сидишь дома!
        - Разве?
        - Ты всегда жалуешься на жизнь: «Я сижу дома и варю обеды...»
        - Да, это так! Хочешь попробовать? У меня грибной суп-пюре, два салата: с лобстерами и «Цезарь»...
        - Хватит! Убила наповал! Я недавно завтракала, дай мне просто чаю.
        - А к чаю чего? У меня есть пастила, конфеты, ватрушки...
        - Я хочу пить.
        - Где ты была, Светка? - не сдержавшись, спросила я.
        - Я была в нескольких местах. Утром мы с Арвидом завтракали в ресторане. «Саппоро» на проспекте Мира - миленький такой ресторанчик...
        - Значит, пост завершился досрочно?
        - Ну почему же? Нет... Но Арвид сегодня уехал в Ригу. Мы простились...
        - Надолго?
        - Боюсь, что навсегда.
        - Что?! Он уехал и больше не вернется?
        - Не знаю, Ал. На все в этом мире Божья воля... Но теперь мне уже кажется, что воли на его возвращение нет.
        - Почему же нет?
        - Ну... я тебе потом объясню, попозже... Я ведь Бога даже просила, чтоб он мне помог... ситуацию разрулить, - она улыбнулась чуть виновато, - у людей церковных
«управить» называется. И вдруг на прошлой неделе Арвид сам сообщает мне: объявились старые клиенты из Риги, просят срочно приехать, предлагают какой-то супервыгодный заказ. Я как услышала, обрадовалась страшно. Поезжай, говорю.
        - А чему радоваться-то?!
        - Да как же! Дошли мои молитвы до Бога! Через клиентов, через заказ Арвиду указано его место на земле. В Москве он был никем! Мальчиком на побегушках, каким-то дизайнером третьесортным... Такая ерунда - для специалиста его класса!
        - А в Латвии он, естественно, станет всем!
        - Зря смеешься! У него там есть имя и клиентура солидная. Такие вещи трудно нажить и легко потерять... А кроме клиентуры, у него там сын. И жена.
        - Ты же говорила, они - чужие люди?
        - Так кажется, что чужие.
        - Кому кажется?
        - Им самим... Бывают в жизни периоды страшной усталости, разочарований, замотов. А потом все проходит, и тогда-то и понимаешь только, что ценно по-настоящему. Помнишь, песня была такая, Гребенщиков пел?
        - Какая песня? Не помню.
        - «Eсли мы хотим, чтобы нам было куда вернуться, время вернуться домой!» - Я вдруг почувствовала, что Светка как-то особенно по-детски возбуждена и счастлива. - Представляешь, и все это я попыталась втолковать Арвиду!
        - Ну а он?
        - Ужасно обиделся! Что ж это, говорит, мы с тобой лежим в постели, а ты мне рассказываешь о моей жене. Просто ты не любишь меня! Или я тебе надоел... Я ему объяснила: не надоел, а, наоборот, я привязалась к тебе и люблю тебя гораздо сильней, чем это было вначале. И твое будущее мне отнюдь не безразлично. Ты будешь жить в своем доме, заниматься своим делом и воспитывать своего сына. А не скитаться по углам в чужой стране... Он согласился: да, все это здорово. Но из Москвы я уеду только с тобой. Таким упрямым он оказался, Алка! Ты не поверишь... Хотя... его упрямство для меня не новость. Ведь, собственно, и началось у нас все с упрямства. Вначале, когда мы еще общались на предмет проекта, он приезжал каждый-каждый день. Ты не веришь?
        - Странно действительно... Неужели он приезжал каждый день?.. А чего говорил?
        - Показывал проекты! Вам не понравился вчерашний, а я его вот так переработал. Я ему: Арвид, вы сошли с ума! Дорабатывай не дорабатывай, денег на строительство у нас нет все равно! И не будет! Работы вы себе здесь не найдете. Уходите. Уезжайте в Латвию!.. А назавтра он приезжал с новым проектом. И все они были такими грамотными, логичными, с минимизированными затратами. И нарисованы были с таким изяществом... А раскрашены - как сказочные картинки! Через две недели я не выдержала: пригласила его в сторожку чаю попить. За столом он на полном серьезе уверил меня, что у вас с ним насчет строительства чуть ли не письменная договоренность. Даже суммы какие-то называл. Помнишь, я звонила тебе, ругалась?
        - Да-да... Было что-то в этом роде.
        - Короче, Ал, не знаю, как тебе объяснить все это... но его ухаживания вдруг показались мне ужасно трогательными. В тысячу раз трогательнее дорогих подарков, бриллиантов, букетов, серенад под балконом оказалась эта его настойчивость! Когда я прочувствовала ее до конца, я пала. - Светка грустно усмехнулась. - Ты понимаешь, конечно, я не моральное падение имею в виду, а сравниваю себя с осажденной крепостью. Нет, я не просто уступила... Я почти влюбилась, полюбила Арвида. Но я его полюбила для себя. Как игрушку!
        - Светка, ты что?!
        - Да вот то! С ним было легко, уютно - и необременительно. Никаких обязательств.
        - А теперь... Признайся, он просто тебе надоел.
        - Вовсе нет, Алка. Я уже говорила, что при вязалась к нему и все такое... но знаешь, знаешь, это все, что происходило между нами, было как-то не по-настоящему. . а по-игрушечному, - неожиданно добавила она, - как выражалась моя Янка в детстве.
        - Понятно. Все дело в том, - не удержавшись, сказала я, - что ты сравниваешь Арвида с Кириллом, сравнение выходит в пользу последнего, и ты крутишь хвостом. Может, лучше уметь довольствоваться малым? Тем более Арвид - это не так и мало, если разобраться.
        - А ты почему малым не хочешь довольствоваться?! - интригующе улыбнувшись, воскликнула Светка. - Сама-то по максимуму живешь!
        - Мне просто повезло.
        - А вдруг мне тоже?
        Я только плечами пожала в ответ. Невооруженным глазом видно, что в Светкиной жизни наметились какие-то перемены, и перемены, должно быть, не самые худшие. Нужно запастись терпением и выслушать ее исповедь до конца.
        - Ну, давай рассказывай, как тебе повезло. Колись, подруга!
        - В последнее время я поняла, что больше не хочу быть причиной чьих-то несчастий. Чьих бы то ни было, а особенно Арвида.
        - Да разве ты была причиной его несчастий?
        - Ну, я ж тебе объяснила только что! Косвенных несчастий. Он так трепетно ко мне относился, а я к нему... в общем, по-другому совсем. Но... то ли он этого не чувствовал, то ли просто не хотел замечать... в общем, уперся: собирайся, поехали в Ригу. А если ты не хочешь, я останусь в Москве.
        - Ну а ты?
        - А я - обманула его! Сказала, что Холщево просто так не бросишь, а его клиенты не будут ждать. Но к лету я обязательно что-нибудь придумаю и приеду в Ригу... И он поверил мне. Знаешь, какого труда мне стоило его убедить! Я думала: пусть это ложь, но ведь ложь ради спасения. И его спасения, и моего тоже. Помоги мне, Господи! Вразуми Арвида.
        - Он же не крещеный вроде? - робко напомнила я.
        - Какая разница! - горячо продолжала Светка. - Все люди - создания Божьи!.. Арвид вдруг взял и поверил мне. И стал собираться в Ригу. И тут... - Светка неожиданно замолчала.
        - Возникли новые форс-мажорные обстоятельства! - иронически заметила я. Новый Светкин имидж, постоянные упоминания о Боге - все это плохо помещалось у меня в голове. Я привыкла считать Светку веселой хищницей и в отношении ее покаяния не могла настроить себя на серьезный лад.
        - Ты права. - К счастью, Светка не заметила моей иронии. - Во мне, ты знаешь, как будто что-то хрустнуло. Арвид, мой любимый Арвид уедет навсегда от меня... И я его больше никогда не увижу... А кто будет меня баловать? Кто будет привозить мне лакомства и букеты? Кто будет будить меня по утрам? Кто будет мне звонить и называть меня «своей любимой»?

«Неотрывно глядя на твою фотку...» - мысленно добавила я.
        - С чем я вообще останусь? С нашей грязелечебницей?!
        - Почему «грязе»?
        - Потому что в Холщеве одна грязь. Воду увозят в цистернах, а грязь почему-то никуда не девается! Короче, Алка, я перепугалась. Умом-то понимаю, что лучше ему уехать, а сердце - рвется. И кажется, не было в моей жизни никого лучше, роднее, чем Арвид. А то, что я его в Ригу отправляю собственными руками, просто-напросто счастье свое гублю. Из каких-то садистских соображений.
        - И что ты решила все-таки?
        - А ничего. Всю ночь проплакала, нет, хуже - прометалась в какой-то звериной тоске. А утром, сама не знаю зачем, пошла в церковь. Встала у какой-то иконы, стою и плачу. И не хочу уходить. Вроде бы мне легче становится даже и хорошо - решимость не отступает, а то я уж было подумывала все оставить как есть. Постояла, постояла, а потом выгнали меня, храм, дескать, закрывается на уборку. Я пошла домой, прилегла, сразу уснула - и, не поверишь, увидела Кирилла во сне. Будто бы мы оба стоим у той иконы. Молча стоим, опустив головы. И грустно нам так...
        - Ничего себе сновидение...
        - Вот именно! Я проснулась - ничего не пойму. Арвид, Кирилл... Так Кирилл или Арвид все-таки? Да Кирилл, конечно, Кирилл! Я вдруг представила, что он в своем Киеве так же тоскует без меня. Да моя теперешняя жизнь - это же одна сплошная тоска по Кириллу! Я просто не говорю об этом. Я даже думать себе об этом не разрешаю! Я даже себе признаться боюсь! А Арвид, бедняжка... Арвид - заменитель, суррогат. Да разве он этого заслуживает?! Я побежала в церковь, спросить, как эта икона называется. Оказывается, это икона Богородицы «Семистрельная». «И душу тебе пройдет оружие...» - это Богородице один пророк страдание предсказал, когда она с Христом-младенцем в храм приходила. Представляешь, если уж Богородице страдание, то что тогда мне - с моими-то грехами?!
        - Какая же ты стала, Свет. С грехами да по грехам! - не выдержала я. - Тебя подменили как будто.
        - Просто, Ал, я теперь так чувствую. Я заслужила эти страдания и тоску. Все правильно. И Арвид должен был уехать.
        - Ну ты даешь! - все еще не верила я. - Должен уехать?.. А зачем было так разряжаться на вокзал. Напоследок неизгладимое впечатление оставить хотела?
        - Хотела, - призналась Светка смиренно. - Тщеславие - это мой главный грех... А все-таки хорошо, что он уехал! - быстро добавила она, словно желая переменить тему. - Видно, и ему этот отъезд дался нелегко. Может, даже тяжелее, чем мне... Ну ничего, скоро ему станет легче.
        - Когда он поймет, что ты к нему не приедешь? - спросила я, уже не скрывая иронии.
        - Нет, Алка, гораздо раньше. Когда он начнет рисовать проект (займется, наконец, своим делом), когда он вернется домой, увидит сына, поговорит с женой... А когда он поймет, что я не приеду, мне кажется, он почувствует облегчение.
        - Ну ладно, пусть поймет как хочет. Ты мне другое, пожалуйста, объясни. Ты все про грехи, про страдание, а сама... радостная такая. Может, страдание отменяется временно?
        Светка улыбнулась:
        - Алка, вечно ты все перетолковываешь.
        - Я не перетолковываю! Я пробую разобраться.
        - Ну, слушай тогда, что я тебе расскажу: ни одно доброе дело не остается без награды.
        - Свет, я ослышалась? Ты говоришь: без награды?
        - Именно! Я свою награду получила ровно через сорок минут. - Она бросила взгляд на часы. - Арвид уезжал с Рижского вокзала в двенадцать четырнадцать. Я сразу спустилась в метро, доехала до «Китай-города»... В Гостином Дворе сейчас пасхальная выставка-продажа - хотела подарки к празднику посмотреть. В следующее воскресенье Пасха...
        Она вдруг замолчала, мечтательно глядя перед собой.
        - Так. Пасха. Это я уже слышала, - решилась напомнить о себе я. - Дальше-то что?
        - Народу на этой выставке пропасть! Не протолкнешься! Шныряют из павильона в павильон. Я думала, у них система есть хоть какая-нибудь: здесь, допустим, иконы, здесь - текстиль, здесь - цепочки и крестики. Ан нет! Из медового павильона я прямиком угодила в мебельный.
        - В мебельный? - удивилась я. - А разве есть особенная православная мебель?
        - Ну да. Разные аналои, скамьи, ларцы. Короче, мне все это без надобности. Дальше какие-то корзинки пошли, сундучки берестяные. Все не то, одним словом! Без особой надежды захожу в следующий павильон и... оказываюсь как будто в церкви. Комната большая, светлая, на стенах разные иконы. В центре стоит складной аналой, а на нем...
        - Икона Божьей Матери «Семистрельная»! - неожиданно выпалила я.
        - Правда, Алка! Эта икона! А ты откуда знаешь?! Вся золотая и только стрелы черные - как змеи. Лик у Богородицы тонкий-тонкий. Не печальный - скорее задумчивый и родной. Почему-то мне так показалось... Встала я около этой иконы и стою. Не хуже чем в холщевской церкви. И думаю... чудно как-то, Ал... сразу обо всем думаю. О Богородице - как она при кресте страдала, когда распинали ее сына. И о Кирилле - представила почему-то, что он тоже сейчас стоит перед этой иконой. И о подарках, хорошо бы купить кому-нибудь такую икону в подарок. Или не хорошо... Стрелы черные, очень уж зловещие.
        Вдруг слышу мужской голос, понимаю, что обращаются ко мне: «Что вас заинтересовало, женщина?» Поворачиваюсь. Вижу красную физиономию с черными усами, а рядом... рядом, Алка... Кирилл!!!
        - Господи!! Свет, да ты, наверное, обозналась!
        - Я как глянула на него!.. Хорошо, что сил хватило шагнуть к скамейке. Дальше - смутно, как сквозь сон, чувствую: кто-то суетится вокруг меня. Один будто бы тот, черноусый, а с ним женщина какая-то вроде бы. Черноусый не поймет, в чем дело, чего это со мной. Молодая еще, не пьяная. А женщина ему в ответ: «Да все проще простого! Бесноватая она, вот и поплохело ей перед святой-то иконой». И давай меня по щекам охаживать и водой брызгать. Черноусый: «Ой, да ладно! Сразу уж и бесноватая!» А тетка не уступает. «Ты глянь, какие бриллианты у нее! Ясно ведь, каким местом она их заработала. А теперь иконы намылилась покупать. На свои поганые деньги! Как же!» Мужик, чувствую, подает ей знаки, дескать, уймись, не болтай. И тут я прихожу в себя окончательно. Спасибо, говорю, вам на добром слове. Тетка (я хорошо ее рассмотрела: такая раздобревшая панночка) удалилась с видом оскорбленной добродетели, а черноусый смутился. Иконы предлагать стал...
        Я встала и пошла. Не захотела его слушать. Совсем мне было не до икон. Иду по галерее, как по Луне. Иду - не чувствую притяжения. Вообще не чувствую ничего - ни хорошего, ни плохого. И вдруг мне показалось, кто-то меня окликнул. А я иду дальше - без цели, без притяжения. И опять уже совсем рядом - слышу: «Света!» Поворачиваю голову - а это Кирилл!
        В Светкином взгляде читалось детское победное ликование.
        - Как Кирилл? Тебя опять заглючило, что ли?
        - А вот ни фига! Кирилл - живой и осязаемый.
        - Значит, там... у иконы это был не глюк? - пытала я Светку.
        - Ты думаешь, я до такой степени тронутая?! И там у иконы стоял Кирилл! Просто я не поверила своему счастью. Обрадовалась и испугалась...
        - Чего ж испугалась-то?
        - Ну, страшно... Я только что думала о нем. И вдруг - он сам... Я испугалась материализации мысли!
        - Ладно, не умничай! Материализация - не люблю я ученых слов. А дальше-то что было?
        Светка сладко вздохнула и продолжала рассказ, напрасно стараясь побороть блаженную улыбку:
        - Он сказал: «Здравствуй, Света. Я сразу узнал тебя». А я стою, Алка, веришь или нет, - она вдруг глуповато хохотнула, - шальная как будто. «И я, - говорю, - тебя узнала. Только глазам своим не поверила». Он улыбнулся: «Почему не поверила. Мы иконы свои привезли на выставку. А ты как сюда попала?..» И очень удивился, узнав, что я живу в Москве. Оказывается, он меня уже несколько месяцев по всему Киеву разыскивает.
        - Уже после того, как вернулся к жене? - зачем-то съязвила я.
        - Алка, мне кажется, это рок какой-то! Возвращайся - не возвращайся...
        - Но ведь у них венчанный брак, - напомнила я, - с религиозных позиций это очень важно!
        - А я и не спорю! Важно, еще как! Но и року трудно противостоять.
        - Знаешь, Свет, ты для начала определись с категориями! Рок - это что-то из области античной литературы, а ты у нас до мозга костей христианка.
        - Ты не кощунствуй, Ал. Когда Достоевский приехал в Оптину за благословением к старцу Амвросию, тот знаешь как о нем отозвался? Кающийся! Каяться - это уже немало!.. А сказать о себе - я христианка, что ты? Нет, я только учусь! И учусь-то плохо.
        - Ну, это ты зря.
        - Плохо! Потому что, когда я увидела его... от моего раскаяния следа не осталось! А когда он сказал, что разыскивал меня по всему Киеву...
        - Ты возликовала всем сердцем!
        - Именно! Возликовала... И еще он сказал, что нам надо поговорить, и обещал позвонить мне вечером. - Здесь она вздохнула глубоко и нервно. - Завтра рано утром он уезжает. У него в Киеве срочные дела. Наверно, мы с ним больше никогда не увидимся, так что этот вечер последний для нас...
        Светка откинулась на диван и закрыла глаза - застыла в аллегорической позе ожидания.
        А вскоре вернулся из театра Стив с целым ворохом разношерстных впечатлений. Во-первых, его любимица Танюшка бесподобно выглядит на сцене! Жаль, голосок слабоват, это даже с микрофоном ощущается.
        - Ты слышала, как она поет?
        - Слышала, - объяснила я. - В самом начале, когда только приступили к репетициям. Мне не очень понравилось.
        - Надо было не сидеть сложа руки, - возмущался Стив, - а найти педагога по вокалу! Чтобы по-настоящему уверенно чувствовать себя на сцене, ей нужно еще много работать!
        - Куда же больше? Мы и так целыми днями в этом театре торчим.
        - Это само собой! Но и вокал тоже нужен.
        Сам спектакль Стив назвал сентиментальной мурой, к тому же мурой пошловатой. По его мнению, ребенку лучше было бы держаться подальше от этих взрослых сальных разговоров.
        - В общем, мечтали мы об искусстве, а заехали совсем не в ту степь.
        - Хотели как лучше, а вышло как всегда, - подытожила заседание нашего художественного совета Светка. Она согласилась пообедать с нами и теперь коротала время в ожидании заветного звонка, отпуская пространные замечания.
        - Как ты там пела? - обратился к Танюшке Стив. - «Поставь ребром монетку на желтенький песок...»
        - «Увидишь, как покатится серебряный кружок!» - отозвалась Танюшка звонким речитативом.
        - Теперь напой.
        - Ни за что!
        - Она стесняется, Степа!
        - Артист не должен стесняться!
        - Дай ты ребенку спокойно поесть! Ей еще сейчас уроки готовить! Свет, поможешь Тане с английским? А я пока посуду помою.
        Чтобы оттянуть столь «обожаемое» ею занятие - приготовление уроков, Танюшка согласилась спеть и станцевать и даже прошлась по нашей кухне, как по воображаемой сцене. Стив смотрел на дочь с затаенной гордостью, но все же не мог удержаться от замечаний:
        - Голову держи! Выступай с носочка! Рот открывай, когда поешь! Тебя не слышно поэтому. Дальше: что ты хочешь своим пением выразить?
        - А что? - удивилась Танюшка.
        - Ну, какое состояние? - не отставал Стив.
        - Ой, Степка, не смеши! Девчонке двенадцатый год, а ты к ней лезешь с какими-то состояниями! - спорила Светка.
        - Если ты не знаешь, что хочешь выразить, у тебя получится деревянно.
        - Ничего не деревянно!
        - Ну, если нет никаких чувств!..
        - Ну, подумай, Таня, - вмешалась в их разговор я, - ты ведь любишь выступать перед взрослыми. Иногда готовишься несколько дней. Для чего?
        - Ну, вы даете! - взорвалась Светка. - Неужели не ясно? Ребенок хочет, чтоб его похвалили. Или поощрили в материальном выражении.
        - Не поэтому, - сказала Танюшка, покраснев, - я хочу, чтобы... вы обрадовались!
        - Вот и в спектакле все то же самое! - воодушевившись, продолжала я. - Девочка поет перед родителями, чтобы порадовать их. Но разве взрослого человека может обрадовать такая малость?!
        - Это вовсе не малость! - перебила меня Светка.
        - Я-то понимаю как раз! А вот герои спектакля - отнюдь. Если бы они ценили такие вещи, не стали бы потакать своим гнусным сексуальным желаниям!
        - Таня, иди делай уроки! - Стив сурово посмотрел в мою сторону. - Ты молодец - правильно определила эмоциональное состояние своей героини. А теперь, пожалуйста, займись английским. Светлана Михайловна обещала помочь тебе.
        Светка последовала за Танюшкой в ее комнату. Я приступила к мытью посуды, а Стив включил телевизор.
        Никто не заметил, как воскресный день плавно трансформировался в воскресный вечер.
        Глава 15
        Светка перевела с Таней несколько диалогов и унеслась на последнее свидание в своей жизни. Стив посмотрел по телевизору футбол. Я перемыла тарелки, разобрала стиральную машину и перегладила целую гору белья.
        Поздним вечером мы со Стивом собрались выпить чаю. Танюшка в это время уже спала: недавно перенесенный грипп вкупе с напряженным образом жизни плохо сказывались на ее физическом состоянии, она легко переутомлялась и быстро засыпала.
        Не без изящества сервированный чайный стол призван был обратить на себя внимание Стива. Чай вдвоем - редкая и счастливая для нас минутка! Мы по-прежнему мало бываем вместе. Мало разговариваем о пустяках. Кто-то, может, и усмехнется: такие разговоры - напрасное сотрясение воздуха. Ну а я - я полжизни промечтала о диалогах в духе Эрнста Хемингуэя, участницей коих я мнила себя. Я сочиняла эти диалоги лет с двадцати, с того момента, как книги Мастера впервые попали мне в руки. Я придумывала их на лекциях и в метро, блуждая по магазинам и на вечеринках. Я стремилась быть меткой, лаконичной и остроумной - и все это ради того прекрасного воображаемого собеседника, неясный образ которого поднимался со страниц чyдных хэмовских книг.
        Нельзя, конечно, утверждать, что Стив похож на героев Хемингуэя или что наше общение выдержано в той небрежной ироничной манере, которой я грезила двадцать лет назад... Теперь я начинаю догадываться, что грезила я вовсе не манерой, а тем глубинным пониманием и теплом, теми подводными течениями, которые, минуя фразы и предложения, текли из одного сердца прямиком в другое...
        Тонко нарезанный лимон на хрустальном блюдечке, румяные ватрушки, розоватые сливки в старинном фарфоровом молочнике... Я, можно сказать, нутром предвкушала идиллию. И вдруг совершенно некстати в прихожей раздался звонок.
        - Нас нет дома, - мгновенно нашелся Стив.
        - Увы, мы дома! И наша девочка спит. А если незваные гости станут проявлять настойчивость, они разбудят ее.
        Стив поднялся и вышел в прихожую. По его лицу я догадалась, что он не меньше моего мечтал о таком чаепитии, чтобы содержание нежности в воздухе над столом достигло предельно допустимой концентрации.
        В прихожей загремели замки, и скоро я услышала Стасин голос. Что и говорить, сейчас она не очень-то кстати... но, с другой стороны, хорошо все-таки, что она пришла.
        С той минуты, как я узнала об отъезде Арвида, мои мысли снова и снова возвращались к ней. Знает ли Стася, что Арвид возвращается в Ригу? А если знает, то как реагирует? В последний раз мы говорили несколько дней назад, и речь, как обычно, в основном шла об Арвиде. Про noname тогда она не сказала ни слова, лишь однажды упомянув, что виртуальный друг посоветовал ей одну хитрую психологическую уловку.
        - Есть простой способ отделаться от зависимости, - проповедовал noname. - Достаточно убедить себя, что страдаешь не ты, а кто-то другой. Точнее, страдает тело, а дух здесь как бы ни при чем.
        Помнится, Стася с раздражением кинулась объяснять мне, что ее любовь особого свойства. Она любит Арвида именно душой - приписывать такие переживания телу просто кощунство. Дальше она опять начала рассуждать про Арвида, а тема noname скрылась в тени, едва возникнув.
        - ...Проходи, Настя. Располагайся, - радовался Стив. - Ты угадала точно к чаю... А вообще, по случаю твоего прихода чай можно заменить чем-то более интересным.
        - Это, например, чем? - спросила она, присаживаясь к столу.
        - Вином, мартини или коньяком. Что ты предпочтешь?
        - Коньячка выпить можно, - устало ответила Стася.
        Стив пошел в кабинет за коньяком, я вытащила из холодильника сыр и буженину. Спросила:
        - Может, хочешь чего-нибудь посущественнее?
        - Хочу. Мне все равно чего - целый день не ела.
        Вернулся Стив, разлил по рюмкам коньяк. Стася лишь пригубила пронзительно-темного напитка и с жадностью принялась за еду. Я заметила, как у нее зарумянились щеки, но губы по-прежнему были болезненно бледными. От этого нездорового цвета мне тоже становилось не по себе, а сердце потихоньку заполнялось мучительной жалостью.
        Стася доела оставшийся от обеда салат с лобстерами, сделала себе бутерброд с ветчиной и запила его чаем с ватрушкой.
        Стив предложил тост: он хотел бы почаще видеть дочь у нас в доме.
        - Конечно, Настя. Почему ты так редко заходишь к нам? - спросила я.
        Стася оставила вопрос без ответа - молча выпила свой коньяк. При этом ее щеки стали еще алее, а губы сделались совсем синими. И еще я заметила, что она не хочет поднимать глаз. Смотрит на стол, в тарелку, в рюмку, а с нами избегает встречаться взглядом.
        - Ну, что нового? Как проводишь время? - Стив все еще пытался разговорить ее.
        - Все старое, пап. На той неделе на техосмотр ездила.
        - Ну как? Прошла?
        - Не с первого раза. Придрались: удельная сила тормозной системы якобы уменьшена. Пришлось в автосервис тащиться.
        - Теперь порядок?
        - Угу, - отозвалась Стася и опять замолчала.
        - А летом вы что думаете? - не унимался Стив.
        - Пока ничего. Кстати, у меня в сентябре отпуск. А кто мы-то, собственно?
        - Как кто вы? Ты, ну и... Алексей.
        - Ах, Алексей!.. Пап, я же тебя просила! Сколько можно!
        Чередование односложных ответов и патетических восклицаний неизбежно сделали свое дело. Стив, раздраженный ее странностями, сослался на предстоящий тяжелый день и ушел спать.
        Мы остались вдвоем со Стасей. Она продолжала отмалчиваться, время от времени нервно сжимая и разжимая пустую коньячную рюмку.
        - Может быть, ты хочешь еще выпить?
        - Мне все равно! Я могу выпить, а могу вообще больше никогда не пить!
        - Давай лучше выпьем, - как ни в чем не бывало предложила я.
        Конечно, она уже знает о его отъезде! Знает и мучится! Так уж она прикипела к нему... Или это просто капризы избалованной девчонки, привыкшей получать понравившуюся вещь по первому требованию? Может быть, Стив по-своему прав - лучше игнорировать, не замечать, делать вид, что ничего не случилось?..
        - Я устала, - произнесла Стася, глядя сквозь рюмку невидящим взглядом.
        - Ну вот, давай выпьем - немного расслабимся.
        - Я ездила в Ржев, - сообщила Стася безэмоционально.
        - Когда ездила? - опешила я.
        - Сегодня. Туда и обратно. Теперь у меня зверски болит голова.
        - Стоп-стоп... Я что-то не пойму. Ты ездила в Ржев в командировку?
        - А может, еще голова болит потому, что я весь день ничего не ела... Сейчас наелась вроде, а голова болит все равно.
        - Не хочешь прилечь? - предложила я, чувствуя, что совсем растерялась. Выдержать линию поведения Стива у меня решительно не получилось. Я не могла держаться равнодушно - мне было болезненно жаль ее.
        - Нет, только не прилечь! Я не хочу одна оставаться. Я из-за этого к вам приехала! Давай поговорим, Алла. Расскажи, как дела у Тани. Когда премьера?
        - Давай выпьем все-таки! - Я подняла рюмку, жестом приглашая ее присоединиться. - Давай за Танин успех!.. Про премьеру точно не знает никто. Репетиции пока идут полным ходом... Но объясни, что ты делала в Ржеве? Какие могут быть по воскресеньям командировки?
        - Это не командировка. Я так, по дурости, прыгнула в поезд. Не устояла.
        - Настя, да ты что? Просто так прыгнула в поезд? На вокзале, что ль? Да как ты попала туда?!
        - Очень просто. - Стася опять сжала в руке опустошенную рюмку, и я, опасаясь неприятных последствий ее машинальных движений, быстренько заполнила рюмку коньяком.
        - Выпей, это очень хороший коньяк, - больше для собственного успокоения бормотала я. - Он отлично снимает напряжение... Так, может, ты объяснишь мне все-таки.
        - Когда я утром приехала на вокзал...
        - Значит, ты собиралась ехать уже утром?!
        - Нет! Я никуда не собиралась! Мне хотелось увидеть его - в последний раз...
        - В последний раз?! - неимоверно фальшиво воскликнула я.
        - В пятницу Арвид уволился с работы. Сказал Альке, что уезжает в Ригу и что его любимая тоже скоро переберется к нему. Алька все выспросила у него, когда поезд, ну и все такое. Короче, сегодня в одиннадцать мы с ней приковыляли на Рижский вокзал.
        ...Изначально у Стаси не было никакого определенного плана. Чего она хотела? Просто ли увидеть Арвида, или, забыв гордость, броситься на шею к нему... а может, лучше встать на колени с единственной мольбой: не уезжай. Попробуем начать сначала!..
        Словом, Стася даже отдаленно не представляла, как поведет себя, но при этом дико волновалась.
        ...Арвида, шагающего под руку с разряженной в пух и прах блондинкой, они увидели сразу, едва вышли на перрон к поездам дальнего следования. Стася испуганно попятилась назад, но Алька молча вцепилась ей в руку.
        Держа «объект» на почтительном расстоянии, девушки следовали за ним до тех пор, пока он не остановился у вагона номер семь. Аля со Стасей притормозили в нескольких метрах от «объекта», схоронившись за фонарным столбом.
        Стася трепетала при одной мысли, что Арвид ее узнает. Она панически страшилась быть опознанной, но в то же время ей смутно грезилось что-то в этом роде. Растерянные глаза Арвида, выражение запоздалого раскаяния на его прекрасном, мужественном лице. Смятение нарядной блондинки... Стася предчувствовала, что и сама не выдержит этой сцены - разревется. На перрон выльется целый водопад солено-горьких и приторно-сладких слез.
        Пока Стася грезила и мечтала, Алька добросовестно пыталась разобраться в том, что происходило между Арвидом и его спутницей. Воровато выглядывая из-за столба, она наблюдала, как бесстыдно Арвид обнимает свою блондинку, как жадно привлекает ее к себе.
        Блондинка, вопреки заранее сложившемуся о ней представлению, выглядела покорной и грустной. Или виноватой. Из-за столба понять это было сложно.
        - Когда ты ко мне приедешь? - задыхаясь будто бы от страсти вопрошал ее Арвид.
        Блондинка только горестно кивала - девушки не могли разобрать ее слов, потому что она стояла спиной.
        Помолчали. Наконец, Арвид повторил свой вопрос. На этот раз его спутница оживилась и заговорила так громко, что Аля со Стасей сумели уловить смысл ею сказанного. Она не может уехать из Москвы до тех пор, пока не найдет себе достойной замены. Она проговорила это очень отчетливо и даже повторила во второй раз: достойной замены..
        замены в Холщеве...
        Не замечая отчаянных Алиных жестов, Стася развернулась и двинула вперед по перрону. Миновав влюбленную парочку, оглянулась и посмотрела блондинке в лицо. Оно оказалось каким-то нечетким - расплывшимся, словно снятым на плохую камеру. Ее черты с трудом распознавались под слоем печали. Печаль, безусловно, была первична. И все же Стася догадалась: бережно, как хрустальный сосуд, Арвид обнимает за плечи мою подругу Светку.
        Стася остолбенела. Но, как курица, которой только что оторвали голову, она продолжала двигаться вдоль желто-голубого фирменного поезда «Дзинтари». Так она дошла до конца перрона. Дальше логично было упасть. Можно на перрон, а можно и на рельсы. Какая разница, если все равно уже нет головы...
        Значит, Светка?! Боже, это же было ясно как день! Стоило ему только раз съездить в Холщево... А имя?!
        Как она не догадалась только?! Но - как она могла догадаться?!!
        Я боялась: она начнет выспрашивать, знала ли я. И если знала, то почему ничего не рассказывала.
        Как объяснишь, почему? Можно сказать: я тебя жалела. Но жалость, говорят, унижает человека.
        К счастью, Стася не спрашивала меня ни о чем. Она, наоборот, хотела выговориться - отделаться от навязчивого мучительного состояния, которое терзало ее на перроне.
        ...Когда объявили отправление, она зачем-то кинулась к поезду и, пообещав проводнице кругленькую сумму, села в соседний с Арвидом вагон.
        Поезд тронулся. Ей показалось: это фантастика! Они вдвоем, Он и Она, уезжают из этой злополучной, такой роковой для них обоих Москвы... Ах, как быстро проносятся за окнами деревья, леса, дачные домики. С каждым домиком - все дальше от них вокзал и эта печальная, словно неживая женщина, на которую почему-то запал Арвид. Запал - как будто заснул дурным сном. Нужно постараться разбудить его!
        Стася решительно поднялась и направилась в соседний вагон. Она собиралась отыскать купе Арвида, но он одиноко стоял в коридоре и смотрел в окно. Стася подошла и без слов встала рядом. Некоторое время ехали в молчании - она все ждала, что он заговорит. Наконец, не выдержала и взглянула на Арвида. И поняла: он не видит. Ни ее, ни пролетающих за окнами деревьев. Он все еще глядит в глаза своей блондинке и, может быть, даже обнимает ее в своем воображении. А на лице у него - такая же печаль, за которой лишь угадываются дорогие Стасе черты.
        Оставалось одно: сойти на ближайшей станции и купить в здании вокзала обратный билет. Возвратиться домой, одним словом. Но почему-то мысль о собственном доме представлялась ей тошнотворной.
        С вокзала она приехала к нам и уходить, несмотря на поздний час, не спешила.
        - Давай ты пока с нами поживешь, - осторожно предложила я. - Мы с твоим папой будем счастливы. А Танюшка, когда узнает, придет в восторг.
        - Спасибо, Ал. Спасибо, конечно... Я попробую. У меня настроение такое - сама себя понять не могу.
        - Вот хорошо, что ты у нас останешься! Вот здорово! - без особой уверенности повторяла я. - Я тебе в кабинете у отца постелю.
        - А у вас там компьютер? - поинтересовалась Стася деловито.
        - Там тоже есть, старый только. Мы им редко пользуемся. Я, если что, заглядываю в Танюшкин, а Стиву компьютеров на работе хватает.
        - Да мне без разницы: старый - новый. Я сейчас хочу noname написать.
        - Да ты что?! Зачем?! Этого только еще не хватало!
        - Ал, я не понимаю...
        - Прости, но мне это кажется неудобным.
        - Почему? Мы с ним вчера обсудили все. Noname одобрил мой план.
        - План поездки на вокзал?..
        - Ну конечно!.. Я собираюсь рассказать ему, чем кончилось дело.
        - Но... уже довольно поздно.
        - Ерунда! Он ждет. Он меня всегда ждет!
        - Вот видишь! Я же говорила тебе, что ты упускаешь шанс...
        Стася скептически поморщилась:
        - Алла, не говори глупостей! Виртуальные привязанности редко перерастают в реальные.
        - Но ведь виртуальная привязанность налицо, а ты пренебрегаешь ею!
        Не сумев сдержать досаду, я демонстративно вышла из кухни.
        Черт меня дернул связаться с Алексеем! Теперь в его глазах я выгляжу последней врушкой! Жалкой аферисткой! Мало того, очень даже вероятно, что моя глупая бестактная идея причиняет этому симпатичному молодому человеку жестокую боль. А он, между прочим, совершенно бескорыстно продвигает на рынке акции нашей компании.
        Одного не могу понять: зачем он в этих разговорах участвует?! Охота ему поддерживать беседы об Арвиде, советовать Стасе, как лучше себя вести? Неужели он не найдет занятий поинтереснее?! Другой бы давно послал ее куда подальше, а этот..
        Наверное, все дело в том, что Алексей - настоящий мужчина, рыцарь. Не думая о собственных страданиях, он в первую очередь хочет избавить Стасю от них. А толку-то что? И ей, и ему - обоим плохо.

«И Стася тоже хороша, ничего не скажешь, - рассуждала я, засовывая в пододеяльник старый шотландский плед. - Как будто годовалый ребенок. Только два слова знает: мое и дай!»
        - Если ты против, я могу потом ему написать. - Стася бесшумно возникла на пороге кабинета.
        - Поступай, как знаешь!
        - Объясни, почему ты не хочешь, чтобы я писала noname? - глядя в упор, спросила меня она.
        - Я не хочу, чтоб ты писала ему про Арвида! А так что же? Сколько угодно пиши!
        - А почему ты не хочешь, чтобы я писала про Арвида?
        - Потому что это в высшей степени глупо! В жизни случается не так много хороших встреч, и если тебе повстречался добрый, душевный мужчина, с которым тебе хорошо..
        - Мне с ним... - перебила Стася, - мне с ним хорошо общаться на определенную тему! Сам по себе он мне параллелен. А ты только и думаешь, как бы побыстрей свести меня с кем-нибудь! С кем попало - лишь бы поскорее.
        - Я не думаю, - сопротивлялась я.
        - Все понятно! Ты просто выслуживаешься перед отцом!
        - Что?! Я выслуживаюсь?!
        - Сама же говорила, что ради него ты на все готова!
        - Дура! - рявкнула я. - Я совсем не к этому говорила! Я пробовала втолковать тебе. .
        - Да тебе плевать на меня! Ты все только ради отца! Боишься, что он тебя бросит!
        - Много ты понимаешь! - взвизгнула я. - Думаешь, весь мир должен перевернуться теперь, и все из-за того, что твой ненаглядный Арвид изменил тебе со Светкой!
        - А-а!- взвыла Стася, как будто ее крапивой хлестнули по лицу. - Это вы хотели, чтоб он бросил меня! Вы все! Отцу он не понравился, а ты... Подпевала номер раз!
        - Я подпевала?! Так я наоборот...
        - Посоветовала ему съездить к Светке! К этой подзаборной шлюхе!..
        - Да как ты смеешь!..
        - А она тотчас же начала обольщать его...
        Несмотря на разъяренное состояние, я расхохоталась:
        - Скажи еще - лишила его невинности!
        - Я всегда знала, что она грязная шлюха!
        - Расскажи об этом noname! Пусть он тебе посочувствует.
        - Да он в отличие от тебя...
        Я не дослушала. Аккуратно затворила дверь в кабинет и ушла к себе.
        В спальне было прохладно и темно - Стив опять оставил балкон открытым. В тишине отчетливо слышно, как колышется сырой апрельский воздух, как шуршит штора и где-то по дальней улице проходит компания подгулявших молодых людей. Стив мирно, как ребенок, дышит во сне.
        Почему это Стася вдруг сказала: ты боишься, что отец уйдет от тебя?.. Я даже никогда не думала об этом. Приподнявшись на локте, я заглянула в лицо спящему Стиву. Не уйдет! Даже представить невозможно. Так уверенно я чувствую себя с ним! Так уютно... А главное - я все про него знаю. Вот сейчас он повернется на другой бок - лицом ко мне и обязательно меня обнимет. Иногда он вот так обнимает меня во сне и просыпается от желания. И меня будит! Как будто нам с ним по двадцать...
        Я слегка отодвинулась к краю - мне было не до любви и не до объятий. Черт возьми, осадок все-таки остался пренеприятный!
        ...Ну ты же все понимаешь: девочка пережила потрясение, ей необходимо разрядиться. . Да, но почему эта ущербная, бесчувственная, великовозрастная девочка должна разряжаться непременно на мне?!
        Чтобы не разорваться от возмущения, я села на кровати и обхватила себя руками. Какая же она все-таки! Озлобленная! Злая! Вечная неудачница!..
        К тому же бесчувственная и неблагодарная! Другая давно бы догадалась, что Лешка (он же noname) настоящее сокровище, редкостный дар судьбы. А эта... Жестокая фефела!
        Ей и невдомек, как каждое ее слово отзывается в Лешкином сердце. От одной мысли, что Стася сидит сейчас в соседней комнате, лупит по клавиатуре, а попадает в самое сердце бедного, ни в чем не повинного noname, меня охватил нервный озноб, и я еще сильней сжала руки.
        Дура ты, дура! Я же намекала тебе: и так, и так... Да может, Алексей-noname твой последний и единственный шанс. Макаронина ты нескладная!
        Светкино определение показалось мне вдруг ужасно смешным. Только мирное дыхание Стива заставило меня сдержать приступ хохота. И как это Стив, умный, основательный, успешный, смог запустить в мир такое убожество?! Ведь и его жена, по словам Люды Ненашевой, женщины искренней и мудрой, была незаурядной личностью. Веселой, хорошенькой, но при этом с характером и большими способностями. И если бы не ее ранняя нелепая смерть... На Стасе элементарно отдохнула природа!
        А вот интересно, если бы вдруг у нас со Стивом родился ребенок, в кого бы он пошел? В меня? Или в него? Ну, допустим, встретились бы мы на несколько лет раньше, и у нас родился бы ребенок... Лучше бы сын, потому что мужчины всегда мечтают о мальчиках.
        А так у нас нет ребенка. Есть, конечно, Танюшка, и мы оба считаем ее своей дочерью, но... это может оказаться не в счет. Бывают в жизни такие случаи. А вдруг этот случай произойдет именно со мной...
        Мне стало жутко. Показалось, призраки страшного будущего наступают на меня из глубины комнаты, тянут ко мне свои длинные, костлявые руки, хотят украсть мое счастье - Стива. Я поспешно юркнула под одеяло и ткнулась лицом в его плечо - такое широкое, горячее, мускулистое. Несколько секунд лежала почти бездыханно, пока не ощутила: это мой заповедник, моя территория. Тогда я приоткрыла глаз и глянула в пустоту.
        - Пока - твоя! - гримасничало костлявое чудовище. - Пока! А там еще посмотрим!
        - И смотреть нечего, - запричитала я в ответ. - Я... все для него сделаю. Даже с этой лохушкой Стасей помирюсь! Не верите?!
        Я, правда, не рискнула открыть глаза, дабы избежать продолжения диалога. Наоборот, зажмурилась покрепче и постаралась скорее уснуть.
        Глава 16
        Утром, исполняя обет, данный накануне чудовищам, я вошла в ее комнату со свежими полотенцами и халатом.
        - Стася, доброе утро! На работу проспишь! Вставай!!
        Буркнув в ответ что-то невразумительное, Стася перевернулась на другой бок.
        - Стася же! Я кофе сварила!.. Долго вы вчера с noname коннектились?.. - И обрадованно затараторила, услышав ее слабый заспанный голос: - Что? До половины шестого?! Какой ужас!
        Моему возмущению вновь не было предела! Вдобавок ко всем вышеперечисленным достоинствам она еще и жуткая эгоистка! Ей-то, понятное дело, не спится от душевной боли, а подумала бы, каково ему.
        Но в следующее мгновение я себя сурово одернула. Не вмешивайся! Не твое это дело! Максимум, чего ты можешь своими нотациями добиться, - это разругаться со Стасей окончательно. Ваша размолвка, конечно, огорчит Стива, и как знать, к чему она приведет в дальнейшем. Например, Стив примет сторону дочери и демонстративно после дует за ней. А ты останешься одна, то есть вдвоем с Танюшкой. Несчастная девочка: сначала потерять родных отца и мать, а потом еще лишиться приемных. Нет! Этого я ни за что не допущу!
        - Стася, побыстрей! Твой кофе совсем остыл! Я сейчас приготовлю тосты. А что из фруктов: грейпфрут или апельсин?
        - Грейпфрут, - куда более внятно ответила Стася.
        И я, окрыленная успехом, унеслась на кухню.
        За завтраком она не проронила ни слова. Все мои попытки завести беседу остались без последствий. Ну и ладненько! В конце концов, я знаю ее характер. Она может разозлиться, сильно обидеться, даже надерзить, но при всем том Стася девушка мягкая, отходчивая... Ну да, мягкая при всей своей внешней прохладной сдержанности. Значит, будем ждать, пока она отойдет.
        День, к счастью, мне предстоял обычный, не предвещавший ничего сверхъестественного. Управившись с домашними делами, я приготовила бутерброды, залила в термос сладкий чай и поспешила в школу за Танюшкой - в три, как обычно, нас ждали на репетиции.
        Со Стасей мы встретились на пороге.
        - Ты уходишь? - спросила она хмуро.
        - Ну да. В школу, а потом в театр, - стараясь ничем не выдать неприязни, ответила я ей.
        - Да, ты же мне говорила... А как спектакль называется?
        Несмотря на дефицит времени, пришлось объяснить, что окончательного названия пока нет. «Поцелуй нимфетки» - рабочая версия. Над заголовком ломают голову лучшие умы театра...
        - Ты не возражаешь, если я пока... у вас...
        - Ну что ты?! Как ты можешь спрашивать? Проходи, располагайся, обед на плите... А почему тебя так рано с работы отпустили?
        - Я решила больничный взять. Чувствую себя ужасно. Слабость. Села за компьютер - ничего не соображаю.
        - Ну и правильно. Отдохни. Тебе хорошенько выспаться надо.
        Я пожелала ей приятного отдыха и поспешно выскочила из квартиры. Пусть попереживает в свое удовольствие! Пострадает! В конце концов, любовные муки - нормальное, почти естественное для молодой девушки состояние. Хорошо, что в дневное время Лешка занят в редакции и не имеет возможности поддерживать их идиотскую переписку.
        Странный он тоже, Лешка этот! Другой бы на его месте, разгадав мой обман, давно бы послал Стасю куда подальше. Вместе со всеми ее переживаниями. А этот... Подпольный доктор Курпатов! Психотерапевт-самоучка.
        ...Когда мы с Таней вернулись с репетиции, Стася крепким сном спала на диване в кабинете. Рядом на полу стояла забитая окурками пепельница, недопитая чашка чая, в которую наша барышня зачем-то бросила апельсиновые корки и вымазанную шоколадом бумажную салфетку. Можно и продолжить, так сказать, расширить круг моих впечатлений от ее пребывания у нас. Бесформенная груда иллюстрированных журналов на столике в прихожей. На обеденном столе крошки, круг от стакана, в холодильнике разлитый сок, про грязные тарелки я просто не стану говорить, в ванной - поспешно скинутые колготки, скомканная футболка и специфический запах дезодоранта, а на зеркале - брызги мыльной пены.
        - У нас гости? - неприятно удивился Стив.
        - У нас Стася, - объяснила я. - Она поживет здесь некоторое время.
        - Некоторое время? Что это все значит, наконец?! - Стив почему-то взорвался, хотя я самым что ни на есть спокойным тоном сообщила ему совершенно нейтральные вещи.
        - Ну, ты же не против того, чтоб каждый день видеть свою дочь? Разговаривать с ней, быть в курсе ее жизни?..
        Он только фыркнул в ответ:
        - С ней поговоришь, как же!.. Только и слышишь от нее: не вмешивайся! Я на эту тему не разговариваю! Что хоть вчера произошло - ты мне можешь объяснить по-человечески?
        - Что произошло, Стив?.. - Я, не решаясь ответить, тянула время.
        - Да именно! Мне-то она ничего не рассказывает!..
        - Что ж, дорогой... Я понимаю твои чувства. - Я все еще пыталась оттянуть неприятный момент. - Одним словом, ты помнишь Арвида?
        - Кого-кого? - Не сдержав возмущения, Стив повысил голос.
        - Тише, Стася заснула... Пусть поспит.
        - Она заболела? Почему ты все от меня скрываешь?!
        - Да нет же, Стив. Вовсе нет!.. Хотя она действительно сейчас на больничном... пожаловалась на плохое самочувствие, ей дали.
        - Значит, она больна все-таки?
        - Она не больна, а ужасно расстроена из-за того, что... Арвид уехал в Ригу.
        - А что, если бы он не уехал?! - вскричал Стив, по-прежнему не желая сбавлять тона. - Если бы он не уехал, тогда бы она с ним что?
        - Она с ним ничего!.. А теперь и вообще ничего... Потому что он уехал - история закончена.
        - Это радует, - заметил саркастически Стив.
        - Ну вот! Дай ей прийти в себя. Не показывай так откровенно своей радости и своего любопытства. Делай вид, что ничего не происходит.
        - Хорошо. Я согласен: буду делать вид. Но ты-то, по крайней мере, можешь мне объяснить толком, что произошло?
        - А я тебе уже все объяснила!
        - Не понимаю!.. Неужели же у нее могло быть с этим Арвидом что-то? Что?!
        - Все! - заорала я, не сдержавшись. - Но мало и... мимолетно. К тому же все давно кончилось. В Москве он задержался по своим каким-то делам.
        - Что-то у тебя не срастается, - ухмыльнулся Стив. - Все давно кончилось, говоришь? А почему ж она теперь заболела?! Почему именно теперь?
        - Потому что кончилось у них как бы не совсем... У него кончилось, а у нее нет.
        - Не пониманию!
        - Какой ты странный! Неужто не знаешь: в жизни случаются измены, неразделенная любовь!
        - А у Стаськи, ты хочешь сказать, неразделенная любовь к этому Арвиду?
        - Ну, в общем, что-то типа.
        - Ты, наверное, шутишь, Ален.
        - И не думала.
        - Шутишь! Этого быть не может!.. Я вот спрошу у нее сам.
        - Я бы тебе не советовала! Ничего, кроме «оставь меня в покое», ты от нее не услышишь. Только имей в виду, она действительно глубоко переживает.
        - Так сильно, что даже взяла больничный?
        - Ну да.
        - Тогда вот что, Алена. Мы должны помочь ей.
        - Боже мой, Стив. Время - лучший лекарь в таких делах.
        - Но ей же плохо! Давай вызовем психолога, какого-нибудь специалиста... Не знаю, ты, наверное, в этом разбираешься лучше.
        Я хотела сказать что-то резкое. Типа: это ты распустил ее, и поэтому у твой дочери совершенно нет иммунитета к боли. Но вовремя справилась с собой и подобрала более пристойную форму для выражения своих мыслей.
        - Стася - умница и прекрасно справится сама. Между прочим, и учиться страдать тоже когда-нибудь нужно.
        Стив пробовал возмущаться, но никаких конструктивных аргументов предложить он так и не смог.
        Тем не менее несколько последующих дней я провела в нервозности и страхе. С одной стороны, я боялась, что Стив не сдержит данного мне обещания, заведет с дочерью откровенный разговор и выставит меня сплетницей и глупой болтушкой. В этой ситуации угроза исходила от Стива.
        Плюс к тому для моего дискомфорта имелся еще один веский повод. Мне казалось: еще немного - и я сорвусь. И уж тогда - мало ей не покажется!
        За ее бессовестную манеру чатиться по ночам, а днем отсыпаться. За переполненные окурками пепельницы, за привычку крошить, сорить, мусорить, разбрасывать, не отвечать на вопросы и вообще никак не учитывать окружающих. Одним словом, Стася со своими страданиями стала для меня костью в горле. Чего я не предпринимала только, чтобы поскорее выплюнуть ее!

«А вспомни, какой ты была в ее годы», - посоветовал мне внутренний голос.
        Я пробовала, добросовестно рылась в памяти, но никаких особых примеров собственной черствости, грубости, неряшливости найти не могла.
        Вот, допустим, история с Олегом... Кому она принесла боль и горе, кроме как мне одной! Тем более страдала я в одиночку. Единственной и ближайшей моей подругой была в те времена Светка, а ей по не требующим объяснения причинам жаловаться было невозможно.
        А у Стаси, между прочим, есть Алька. Я уже стала узнавать ее грубовато-добродушный голос. Аля звонит нам каждый вечер, спрашивает, как Стася, не надо ли ей чего.
        В первый раз я ей предложила: «Подождите, я ее сейчас приглашу к телефону». Аля даже испугалась: «Ой, нет, что вы! Настя же просила ее не беспокоить. Я на тот случай, если вдруг...»
        Короче, я не могла найти никаких оправдательных аргументов в Стасину пользу и поэтому существовала стиснув зубы.
        И все же наступил день - я простила ее. Искренне, от души. Не только простила - я полюбила ее больше прежнего. Она вернулась к жизни и, в чем весь парадокс, одним фактом своего возвращения сумела вернуть меня.
        Случилось это в пятницу утром. Было часов семь - несусветная рань. Стив принимал душ, я варила на кухне кофе... и вдруг... или это мне кажется... в кабинете скрипнула дверь, и вскоре на кухне, кутаясь в шелковый китайский халат, появилась Стася.
        Против обыкновения она была аккуратно причесана, на щеках даже появилось некое подобие румянца, а глаза... ее глаза смеялись!
        - Алла, с добрым утром.
        - Привет, - отозвалась я, не зная, к чему мне на этот раз готовиться.
        - Хочешь, я сварю кофе? А что у нас на завтрак сегодня? Салат с авокадо? Я помогу тебе.
        - Ты в порядке? - уточнила я. - Выспалась?
        - Относительно. - Стася улыбнулась. - Заснула в час - сейчас семь.
        - Коннекшн не пошел?
        - Очень даже пошел, - рассмеялась Стася, - только я решила...
        Но тут на кухню зашел Стив, и она тотчас переменила тему. Я почувствовала, что решила она нечто важное, и с трудом дождалась, когда Стив выпьет кофе, съест свой завтрак и уйдет на работу.
        - Что ты решила? - спросила я, едва за Стивом захлопнулась дверь.
        - Я решила, - объявила с улыбкой Стася, - что все это время вела себя как последняя дура.
        - Ты о чем?
        - О noname! Я только вчера поняла, какой это замечательный человек!
        - А что я тебе говорила! - воскликнула я, все больше оживляясь. - Главное даже не он сам, а его отношение к тебе!
        - Вот именно! Ал, сколько сил, времени, энергии он тратил на меня. Ты только представь: на совсем незнакомого человека! Вчера я вдруг поняла, что он уникален. Это в наше-то время!.. Да такие люди давно перевелись!
        - Теперь ты понимаешь, что нельзя пренебрегать таким человеком?!
        - И это еще не все, - не слушая меня, продолжала Стася. - Все, что он говорит... Он так умеет говорить, найти такие слова... Он талантлив, он просто гениален!
        - А помнишь, ты собиралась с ним встретиться? - напомнила я, действуя по пословице: куй железо, пока горячо.
        Ну слава богу! Наконец-то! Наконец-то наша несмеяна соблаговолила обратить внимание на своего суженого! Значит, мой план, несмотря ни на что, удался!
        И еще: как хорошо, что Стася - это все-таки не та грубая, бесчувственная Стася, которую мы все в последние дни лицезрели. У нее, как у всех нормальных людей, есть сердце, а в сердце - нежность и благодарность. Прекрасный старт для возрождения их с Лешкой романа. А кроме того, у нее достаточно интеллекта, чтобы оценить уровень Алексея-noname. Все сходится. И также неизбежно сходятся их пути!
        - Ты думаешь, это ничего, если я первая заговорю с ним о встрече?
        - Конечно, ничего. Намекни ему, туда-сюда. Он поймет... и обрадуется!
        - А с чего ты взяла, что обрадуется?
        - Я думаю, он уже давно влюбился в тебя.
        - Как влюбился? Заочно? - Стася засмеялась.
        - Ну, не совсем. Ну-ка вспомни, он видел тебя на фотках? На тех фотках, которые ты выставила на форуме?
        - Не помню... - Стася пожала плечами. - Вроде да. Алька щелкала меня несколько раз, кажется, пару ее фоток я тоже выставила.
        - Это во-первых, - щебетала я. - А во-вторых, кто сказал, что заочно влюбиться невозможно?!
        - То-то и оно, Ал. Вот я, например, заочно влюбилась в него. Noname - необыкновенный, прекрасный, очаровательный. - Стася вдруг закружилась - легко и грациозно, как будто здесь, на нашей кухне, она решила станцевать вальс. - Noname, noname, noname!..
        Глава 17
        Светка объявилась на Пасху. Позвонила по телефону, немного жеманным, экзальтированным голосом поздравила нас с праздником и пожелала духовных прозрений, а не чего-нибудь.
        Еще она поздравила меня... с коммерческим успехом. Бешеный, оглушительный успех! Акции нашей водяной компании расходятся на ура.
        - Как же так? - усомнилась я. - То глухо было, как в танке... А то вдруг ни с того ни с сего...
        Светка, тотчас забыв о религиозной экзальтации, с удовольствием пустилась в объяснения:
        - Вообще-то положительные тенденции появлялись уже давно. Месяца полтора назад, как только прошла международная реклама. Классная вещь! Тут как-то этот бюллетень попался мне в руки... - Светка заговорила привычным, будничным тоном - экзальтация быстро уходила на второй план, ус тупая место трезвости и расчету: - Короче говоря, твоя идея с павильоном не такое уж и гиблое дело!
        - Ты хочешь сказать, пора искать архитектора?
        - В общем - да! У нас уже достаточно средств, а экономия при условии собственных производственных площадей, я прикинула тут кое-что...
        - Светка, я же насчет архитектора шучу! Ты что, не понимаешь?
        - Не понимаю! Какие тут могут быть шутки?! Если мы построим павильон, наладим непосредственно на участке производство воды...
        - А разработку проекта поручим Арвиду?
        - Ты с ума сошла! - засмеялась Светка. - Он, слава богу, в своей Риге, проектирует в поте лица какое-то здание республиканского значения.
        - Не хило! А тебе звонит?
        - По несколько раз в день! Пытает, нашлась ли замена. Милый, говорю, дураков нет. Какой еще идиот ввяжется в эту безнадегу? Я такая одна. В одном экземпляре!
        - Ну а он что?
        - Настаивает! Какое, говорит, в конце концов, тебе дело до этой воды. Бросай ее!.. Чудак. Подожду еще немного и скажу ему все открытым текстом, - закончила Светка, опять меняя деловой тон на экзальтированный. - Скажу: учись жить без меня.
        - Свет, а Кирилл-то как? - Я почувствовала, что для сакраментального вопроса настал подходящий момент.
        - Ты как будто в воду глядишь, Ал! - Светка вздохнула глубоко и печально. - Я имею в виду Кирилла. Это же он сказал мне перед отъездом: мы должны научиться жить друг без друга.
        - Сурово.
        - Вот так! Да он прав, Алка. В принципе он прав!.. Все эти наши метания, смятения. . не для того Господь дает людям жизнь.
        - Знаешь что, Свет? По-моему, ты малость переигрываешь.
        - Да это не лицемерие, ты не думай. Но раз уж так сложилось, у него дети, семья...
        - А кстати, как поживает его семья?
        - Нормально поживает. Хорошо! Дети растут, жена - преуспевает. Я тебе говорила? Она - регент, церковным хором руководит. Очень способная женщина, и характер у нее идеальный. Она же все простила ему! Я бы на ее месте... не знаю... А ты?
        - И я не знаю.
        - Вот видишь! А она сумела. В общем, все правильно: мы должны научиться жить друг без друга. Все справедливо, Ал!
        - Я одного только не понимаю! Ты вот говоришь: воля Божья. А зачем вы тогда опять встретились с Кириллом?! Для чего вам Бог устроил эту встречу на выставке?!
        - Зачем?.. Я думаю, здесь уже не воля Божья, а Божье попущение.
        - Что? Попущение?
        - Понимаешь, это, наверное, трудно будет объяснить... Ну смотри. Пока мы живем правильно, по заповедям - на нас действует воля Божья. А если нет, Господь оставляет нас, попускает действовать темным силам.
        - Выходит, ваша последняя встреча - результат действия темных сил?
        - Да, наверное... Искушение какое-то.
        - А ведь ты обрадовалась, - напомнила я ей.
        - Ну и что ж! Конечно, обрадовалась! Ты же знаешь, Алка, что такое для меня Кирилл!.. Нечего больше об этом говорить. Я тебя целую, поздравляю с праздником. Твоим - привет.
        - И тебя с праздником! Все устроится, не грусти.
        - А я и не грущу. - Светка улыбнулась в трубку. - Я новый бизнес-план разрабатываю. С учетом собственных производственных площадей и наращивания объемов производства.

«Она безнадежна! Неисправима! - думала я, отключив телефон. - Что бы ни случилось - на уме одни бизнес-планы! Вот то ли дело я... Я, как нормальный человек, иду в гости с дочкой и с мужем».
        Последние слова наполнили мое сердце законной гордостью. Это так важно осознавать, что у тебя есть дочка и муж. Стив - такой основательный, респектабельный, серьезный - моя надежда и опора. Настоящий глава семьи. А Танечка - темноглазая, стройная, живая. На ней синее кашемировое пальтишко с пелеринкой, в темных косичках красные бантики. Я специально нарядила ее по моде тети-Ириной молодости - далеких пятидесятых годов.
        На глазах у всего нашего любопытного двора мы залезаем в новенькую сверкающую машину, при этом беззаботно болтаем, обсуждая предстоящий визит.
        - Ален, ты ведь, кажется, покупала подарки?
        - Ну конечно! Угадай что?.. Сдаешься! Так и быть, я тебе подскажу. Подарки тематические, в смысле пасхальные. Я их на православной ярмарке приобрела.
        - А что там можно купить? - рассеянно спрашивает Стив, безнадежно далекий от православия, а заодно от всякого рода выставок-ярмарок. Мой муж терпеть не может магазинов, а если все-таки отправляется за покупками, то предпочитает бутики или на худой конец гипермаркеты.
        - Там можно купить все! Мед, дубовую мебель, корзины, золото, диски и кассеты, иконы, вязаные безрукавки, постные торты и пасхальные куличи!..
        Я громко вздыхаю, припомнив свои скитания по ярмарочным павильонам.
        На православную выставку-ярмарку я отправилась по Светкиным следам. Меня так взволновал ее рассказ о встрече с Кириллом - захотелось собственными глазами увидеть Семистрельную икону Божьей Матери, такую таинственную и роковую в жизни моей лучшей подруги.
        Икона и впрямь обладала какими-то необыкновенными притягательными свойствами... В павильон киевских иконописцев потоком заходили покупатели, приценивались, говорили о чем-то, спрашивали совета у похожей на гоголевскую панночку хозяйки... Я слышала и не слышала их. Мне, как и Светке, хотелось, неотрывно глядя на икону, думать - не о чем-то конкретном, но сразу обо всем. Как выражалась Стася, медитировать.
        В один миг мне открылась вся моя жизнь, с полузабытыми, стертыми памятью эпизодами, мои беды настоящие и прошлые, мои девочки - Таня, Женечка, Стася, такие несхожие, но так остро нуждающиеся в помощи. Кто может помочь им? Только Бог. Израненная стрелами, кроткая Богородица Семистрельная.
        Может быть, я даже просила ее о чем-то или о ком... Не знаю. Не помню.
        А дальше ко мне подошла панночка, окинула с ног до головы быстрым взглядом, потом очень внимательно взглянула в глаза и предложила купить икону.
        И тут я совершила абсолютно непонятный, необъяснимый поступок. Сказала: «Да, я покупаю ее».
        Панночка назвала цену. Запредельную. Наверное, глядя на мое потерянное лицо, накинула с ходу процентов сорок. Я, как загипнотизированная, выложила деньги - не хотела спорить или торговаться, и вышла из павильона, сжимая пакет двумя руками.
        Только бредя по колоннаде выставочного зала, я вспомнила, что приехала сюда покупать подарки. Светка права, Семистрельная икона Богородицы слишком трагична для пасхального подарка. Да и не отдам я ее никому. Она - моя! Приобретена мною мне же в подарок.
        Решив так, я свернула в шелковый павильон и, много не раздумывая, купила Жене желтый, расписанный фиолетовыми ирисами шарф.
        - Да это разве тематический подарок? - усмехается Стив. - Как это связано - шарф и Пасха?
        - А вот связано! Теперь у нее будет что в церковь надеть.
        - Я сомневаюсь, что Женя вообще пойдет в церковь.
        - Да, дядя Степа?! - подала голос молчавшая до этого Таня. - А она ходила недавно, если хочешь знать! Когда у них в клинике был шмон.
        - Что было?
        - Шмон, - повторила Таня, смутившись.
        - А что это такое?
        - Ну, это... Проблемы, в общем. Так сказала Женька.
        Стив рассмеялся.
        - У твоей сестрички замечательный лексикон! Шмон - это обыск, проверка на зоне.
        - Где? - удивилась Таня в свою очередь.
        - На зоне. В тюрьме.
        - Да. Точно! Женька все ныла: тюряга нам светит, пойду свечку поставлю, может, пронесет.
        - Ладно, Танюш. Не будем о грустном...
        - Смотри не рассказывай об этом никому, - поспешно добавила я. - Ни о какой тюрьме речи, конечно, не было. Жене грозили большие штрафы - только и всего. Но она... она очень испугалась. Это потому, что она еще слишком молоденькая, даже маленькая для таких крупных дел...
        - Это Женька-то маленькая? - перебила Таня возмущенно. - Семьдесят пять кило!
        - Скажем так, маленькая для руководства целой клиникой, - закончил мою мысль Стив. - Ей ведь приходится очень несладко.
        Таня задумалась. Она с рождения привыкла считать Женьку взрослой, и при этом взрослой пофигисткой. Женя почему-то с удовольствием эксплуатировала этот имидж, да так успешно, что неискушенная Танюшка крепко уверовала в его подлинность.
        На самом же деле Женя никакой пофигисткой конечно же не была. Нет! Она была обыкновенной девочкой, без памяти влюбленной в своего мальчика и изо всех сил скрывающей этот факт. Оставшись в девятнадцать лет без родителей, Женя - без преувеличения сказать - ощущала себя круглой сироткой. А нашу со Стивом помощь она принимала с детским чувством смущения и благодарности.
        ...И семейное празднование Пасхи для Жени, догадывалась я, нечто вроде ролевой игры в дочки-матери. Она - мама, ей на долю выпало счастье сыграть самую престижную роль. С радостной и гордой улыбкой Женя приглашает нас к торжественно накрытому столу.
        Я вспоминаю: одним из первых московских впечатлений после возвращения из Англии четыре года назад стала для меня Женя, темпераментная девочка-подросток, искренне презирающая идею домашнего уюта и праздничные застолья - ее материальное воплощение. В те годы Женькин цинизм не имел границ. Под возмущенный вскрик тети Иры она выхватывала из сердцевины стола самые лакомые кусочки, сводя тем самым на нет всю красоту и гармонию, и убегала к своему Максу.
        Минуло четыре года, и вот Женя, наигравшись в бесшабашного подростка, приглашает нас к столу, накрытому в духе имперско-сталинского великолепия - с салатами, заливной осетриной, слоеными пирожками и котлетами по-киевски. Мы следуем за ней, выстроившись парами, как играющие в ручеек дети. Стив почтительно ведет к столу тетю Иру, Макс - с не меньшим почтением - протягивает руку мне. Должно быть, я для него такая же древняя черепаха, как моя тетка для Стива. А замыкает наша шествие Таня - в бежевом бархатном платьице с белым кружевным воротничком, в ажурных колготках, словно сошедшая со страниц журнала.
        - Она теперь актриса у вас? - обращаясь ко мне, интересуется тетя Ира.
        - Не так чтобы настоящая, - широко улыбается обожающий эту тему Стив, - но...
        - Чего уж там! - Тетушка хмурит брови. - Знаю-знаю! Скоро у них премьера!
        - Таня похвалилась тебе? - торопливо спрашиваю я, угадывая в ее словах скрытую иронию и неодобрение.
        - То-то и оно - похвалилась!.. Задурили вы голову девчонке.
        - Чем, тетя Ир, задурили? Что плохого в том, что Таня будет выступать в театре?! Актриса, в конце концов, неплохая профессия. А если она актрисой быть не захочет..
        - Профессия! - сердилась тетка. - Какая в десять лет может быть профессия?! От великой бедности детишек в люди отдавали профессию получать. А у вас что, бедность такая?
        - Наоборот! - Таня надменно приподняла красиво изогнутую, как будто нарисованную, бровь. - В нашей студии занимаются дети политиков и бизнесменов. А у одного мальчика - папа банкир!
        - Новые русские? - ужаснулась тетя Ира. - И ты дружишь с ними?
        - Ты что, бабушка?! Когда нам дружить?! Во время репетиции все заняты. А после - мы сразу едем домой, уроки надо делать.
        - Вот я и говорю! - сокрушенно покачала головой тетка. - Лишили ребенка детства! Еще и неизвестно, вдруг великая актриса из нее не получится?! - Никто не поддержал ее предположения, но тетя Ира и не нуждалась ни в чьей поддержке. Она поехала дальше. - Да! Вот какая теперь пошла жизнь. Работают все сызмальства. А жить-то, получается, когда?
        - А что, по-твоему, бабуль, значит жить? - спросила Женя.
        - Ну, жить! Не знаешь, что ли?! Гулять, влюбляться, ездить на природу, книги читать.

«Мечтать, спорить до хрипоты...» - мысленно продолжала я перечень идеалов теткиной юности.
        - А ты одно знаешь - клиника, работа!
        - Ну, как одно? - пожала плечами Женя. - Мне, например, скоро сессию сдавать.
        - И как ты ее сдашь? - с легким презрением осведомилась тетка. - На лекции не ходишь, учебники не открываешь.
        - Зачем ей учебники? - вступился за жену Макс. - Она уже доктор, практикующий ветеринар.
        - Мне в академии, между прочим, так и сказали! - объяснила с гордостью Женя. - Вы клиникой руководите, это мы у вас учиться должны.
        - Дожили! - Мне показалось, что тетя Ира даже головой затрясла от презрения и досады. - Да стал бы в наше время профессор студенту такое говорить!
        - Почему же? Факт сам по себе замечательный, - заметил Стив с примирительной улыбкой. - Молодая девушка, студентка и уже заведует клиникой. Я бы тоже удивился на месте профессора. И «пять» бы поставил. Женя уже, считайте, профессионал. А оценки в зачетке... Институтские профессора, как никто другой, знают им цену.
        - Да, - обрадовалась Танюшка. - Женька у нас просто бизнесвумен! Они ей одни пятерки ставить должны.
        - А если вдруг не захотят, ты, Жень, отнеси им своих пирожков, - посоветовал Стив дружески.
        - Пирожков! - передразнила тетка. - Какое отношение к знаниям! Кто бы в прежние времена даже в шутку осмелился равнять оценку на экзамене с какими-то пирожками?!
        - Трудно с ней так, - жаловалась мне Женя - перед чаем мы с ней убирали грязную посуду со стола. - Всем недовольна. Ну всем! Хоть внешнюю политику возьми, или мои дела в институте, или грязь в подъезде! Правда, из дома она теперь редко выходит..
        А последнее время моду взяла - на Макса наезжает! Я тут ее на место поставила. Ты уже совсем, что ли, опупела, говорю. Если уж Макс тебе плохой!..
        От вальяжной хозяйки дома в одно мгновение не осталось и следа. Передо мной стояла самая обычная девочка, задетая за живое произволом взрослых, обиженная, возмущенная, готовая грызть за свою любовь глотки.
        Образ показался мне смутно знакомым. Ну конечно! Сейчас она как две капли воды похожа на мать! Когда-то несчастная Дарья так же отчаянно и мужественно отстаивала свое право быть счастливой, иметь семью. А тетя Ира с высоты прожитых лет усмехалась: семьи не будет! Ему нужна не ты, а квартира, да еще прописка московская.
        Тетя Ира и по сей день убеждена в свой правоте. Трагическая Дашкина смерть только прибавила ей уверенности. Однако рискну заметить: на самом деле семейная жизнь моей кузины складывалась далеко не так однозначно, как интерпретировала ее тетя Ира.
        Главное, Вова, Дашкин муж, вовсе не был прагматиком или подлецом. По-своему он был предан Дашке, только ему постоянно хотелось доказывать... Жена ведь никогда не думала о карьере. Она любила дом, рожала детей. И как это ей между делом удалось оказаться во главе доходного, успешного бизнеса?! А я хуже, что ли, терзался Вова. А потом от терзаний переходил к действиям, то есть к доказательствам - методом от противного. Но годы шли, а теорема о Вовиной полноценности все еще доказана не была.
        В очередной раз забрезжившая надежда, не успев разгореться, скоро погасла. Вова получил шанс наладить собственный бизнес - добывать минеральную воды из бьющих на холщевском участке источников. Одно плохо: злополучные источники находились именно в той части участка, которую тетя Ира зачем-то подарила мне.
        Вовка задыхался от досады! Почему он всегда так не любил эту дачу?! Почему он не приезжал в Холщево в праздники и выходные дни?! Глядишь бы - обнаружил целебную водичку и сейчас бы занимался разработкой источников!.. Дилетант, не сказать - профан, он не видел на своем пути ни одного подводного камня. Единственным препятствием, мешающим доказательству пресловутой теоремы о его полноценности и даже успешности, он считал меня, точнее, дарственную, составленную тетей Ирой на мое имя.
        Все проще простого - надо опротестовать глупый документ!
        Я отлично понимаю, почему тетя Ира не стала этого делать. А вот Дашка... Впервые за двадцать лет их брака она вдруг заняла враждебную Вове позицию. Дашка была глубоко порядочным человеком. Обманывать, даже в интересах любимого мужа, даже с целью доказательства его теоремы... нет! Это не ее стиль!
        Вова опешил. Со стороны Дашки он привык не знать отказа ни в чем. И эта его странноватая привычка стоила моей кузине жизни.
        Дашкина смерть потрясла нас всех, но как она отозвалась в сердце тети Иры - судить об этом довольно сложно. Железная женщина, тетка не пожелала делиться своими переживаниями с кем-то из нас. Однако легко догадаться, что вид счастливой, без памяти влюбленной Женьки элементарно выводил тетю Иру из состояния равновесия. Ей казалось, что внучке уготован тот же конец, что и ее матери. Она ругалась без всякой причины, цеплялась к словам - одним словом, всячески наезжала на ни в чем не повинного Макса.
        Наивная Женька, не понимая подлинного смысла этих наездов, страдала и негодовала, а Макс все героически терпел.
        - Ты вот что, Жень. Попробуй взглянуть на своего Макса критически, - посоветовала я ей.
        - И что же, по-твоему, я увижу? - спросила Женя ехидно.
        - Я думаю, обязательно увидишь что-нибудь новое.
        - Ты имеешь в виду, что-нибудь плохое!
        - Отнюдь! Но ты должна внимательно изучить человека, с которым собираешься прожить жизнь. Даже не изучить, а изучать.
        - Ты так говоришь, как будто уже знаешь что-то, - заволновалась вдруг Женька. - Знаешь и не хочешь рассказывать.
        - Вот уж не ожидала, что ты окажешься такой мнительной!.. Нет, просто надо хорошо знать своих близких, чтобы потом вдруг не оказаться... - Я смешалась, испугавшись напрашивающегося продолжения: не оказаться в ситуации твоей мамы. - А вдруг бабушка видит в Максе что-то, чего... пока еще не видишь ты.
        - Ты тоже считаешь Макса плохим?! - почти испуганно воскликнула Женя. - Ты думаешь, он женился на мне из-за денег?
        - Что за чушь? - возмутилась я.
        - А бабушка говорит: из-за денег и из-за квартиры.
        - Не может этого быть! - искренне запротестовала я, припоминая хорошенькое голубоглазое личико Максима.
        - И ты думаешь, что при первой возможности он отнимет у меня клинику? - продолжала Женя.
        - Да ты что?!
        - И что, когда он уезжает к матери, он на самом деле встречается с другой женщиной?
        - Да с чего ты это взяла?
        - Так вот это все мне недавно высказала бабушка!.. Я ей не верю, Ал. Но мне стало так... гадко, так отстойно! Я пыталась, как ты советуешь, наблюдать за ним. Но я ничего такого не вижу!.. Конечно, можно забраться к нему в почту, в телефон, но я не хочу. Я не хочу, Алла.
        - И правильно. - Я была уже не рада, что ввязалась в этот непростой разговор. - Одно дело наблюдать, но совсем другое - шпионить.
        - Ал, ну а если... если вдруг бабушкины бредни окажутся правдой?
        - Ты правильно говоришь, бредни! - обрадовалась я. - Бредни, они и есть бредни. К ним и относиться соответственно надо.
        - Но а если он... - чуть не плакала Женя. - Я не хочу оказаться последней дурой!
        - Да ты и не окажешься! Он совсем не такой, и не надо думать об этом. Но имей в виду, что теоретически в жизни может произойти абсолютно все. - Я вдруг вспомнила свой недавний кошмар - ночных чудовищ, тянущих костлявые лапы к моему Стиву. Невозможно жить, имея это в виду. Зачем я пытаюсь объяснить девочке такие непостижимые истины?! - И надо быть готовой к встрече с... любыми обстоятельствами, - закончила я жестко.
        - Я совсем ничего не понимаю, Ал! Что я все-таки должна делать?
        - Жень, у тебя все хорошо, и ты все делаешь правильно. Только ничего не идеализируй.
        - Я не понима-а-ю-у... - жалобно протянула Женя.
        - Например, ты хочешь, чтоб Макс во всем безоговорочно принимал твою точку зрения?
        - Не во всем...
        - Но во многом! Он принимает, и все знают об этом.
        - А бабушка говорит, что на самом деле он играет свою игру, а соглашается так - для вида.
        - Но ведь ты знаешь, что это не так! Однако задумайся на досуге, почему он так легко идет у тебя на поводу.
        - Потому что я лучше знаю! - ни секунды не сомневаясь, выдала Женя.
        - Браво!.. Но, может, есть и другие версии?
        - Ну... он безответственный, инфантильный, ленивый, глупый!! Правильно? К чему ты клонишь?!!
        - Я пытаюсь заставить тебя думать о Максе.
        - Я и так без конца думаю о нем!
        - Я хочу, чтоб ты думала конструктивно. Не страдала, а рассуждала. Между прочим, он может принимать твою точку зрения потому, что не хочет тебя огорчать. Или потому, что просто любит тебя.
        - А почему нельзя жить просто так?! - совершенно по-детски спросила Женя. - А, Ал? Жить и не заморачиваться?
        - Можно. Но... это опасно.
        - Ладно, - вздохнула Женька. - Давайте просто пить чай. Как говорила великая Скарлетт О'Хара, я подумаю об этом завтра.
        Я улыбнулась:
        - Только не забудь.
        За чаем Женя уже не пыталась вернуться к роли взрослой, уверенной в себе, самодостаточной женщины. Ее темные глаза заметно туманились печалью, плечи поникли. Она сидела с рассеянным видом, часто отвечала невпопад.
        Прощаясь и, видимо, желая подбодрить Женю, Стив проникновенно похвалил ее платье, угощение и вообще поблагодарил за чудесно проведенное время. Его слова дышали поистине отеческим теплом и любовью.
        Женька расплылась в довольной улыбке, а Таня, наоборот, надулась и подчеркнуто холодно простилась с сестрой. Вскоре выяснилось, что причиной ее недовольства стал слишком уж ласковый тон Стива.
        - Ах, какая у нас замечательная Женечка! - не сдержавшись, рассуждала Таня в машине. - А на меня никто не обращает внимания! Если вы больше любите ее... - Она неприязненно посмотрела на меня, но продолжать почему-то не стала.
        Все дело в том, лихорадочно проносилось у меня в голове, что в последние месяцы Таня привыкла чувствовать себя знаменитостью! Ее просят станцевать, спеть, она отказывается, ссылаясь на недостаток мастерства, но по прошествии некоторого времени соглашается все-таки... Все ее слушают. Все восхищаются - она танцует, поет. Парит!
        А сегодня до танцев как-то не дошло дело. Тетя Ира, как сразу стало ясно, не одобряла Таниной артистической карьеры. Женю мучили совсем другие вопросы... Свою актерскую невостребованность Таня воспринимала как оскорбление и немедленно требовала сатисфакции. Но ласковый тон и добрые слова почему-то достались Жене! Таня не хотела мириться с этой несправедливостью..
        - Ну чего ты злишься? - Не отрываясь от дороги, Стив пожал плечами. - Женя сегодня действительно герой дня.
        - Женька?! Это почему еще?
        - Вот догадайся. - Стив был подчеркнуто немногословен.
        - Не буду я догадываться ни до чего! Не хочешь говорить, ну и не надо.
        - А вот это зря! Надо учиться думать, а то мозги окончательно засахарятся, - пошутил Стив, намекая на Танину непомерную любовь к сладкому. - Кто пригласил нас в гости? Кто наготовил всю эту гору вкусностей? - Таня молчала. - Вот видишь? Значит, кто у нас герой дня?
        - Женька, - буркнула Таня и, отвернувшись, стала смотреть в окно.
        Глава 18
        После этой некрасивой истории мы стали всерьез опасаться, как бы у нашей девочки не развилась звездная болезнь. Правда, больше она не подавала нам поводов. Учила уроки, ездила в театр, поздно ложилась и рано вставала. Я постепенно забыла о тревогах. Как сказала Марина, логичнее в этой ситуации было беспокоиться о ее здоровье. Или о предстоящей премьере. А вообще-то беспокойство о ребенке - нормальное состояние всех матерей.
        По случаю Танюшкиного дебюта мы со Стивом решили закатить настоящий банкет. Кроме тети Иры и Жени с Максом на премьеру были приглашены Давид, Марина, Стася, Светка, Ненашевы, противный Востриков и еще целая куча народа.
        Не обращая внимания на странно ухудшившееся в последние дни самочувствие, я носилась по магазинам, ломала голову над меню. И вдруг в разгар предпраздничной суеты мне позвонила Стася.
        - Алла, тысяча извинений, но я прийти не смогу.
        - То есть как?
        - По времени не получается.
        - У тебя срочная работа?
        - Нет. Мы договорились о встрече с noname!..
        - Но встречу можно было бы и перенести, - возразила я.
        - Нет! Он сейчас в командировке и именно в день премьеры должен возвратиться в Москву. Он не хочет откладывать нашу встречу, и я тоже больше не хочу тянуть...
        - Тогда вот что! Встретитесь, погуляете и приходите к нам.
        - Не знаю. Вдруг он...
        - Ну смотри... Танюшка тебе очень обрадуется - это ведь ее день. И Стиву будет приятно. А мне - так любопытно посмотреть на noname.
        - Это почему? - на всякий случай уточнила Стася.
        - Не знаю... Интересно, как выглядят почти исчезнувшие в наше время с лица земли добрые и благородные молодые люди!
        - Хорошо. Я постараюсь... - неуверенно пообещала Стася, и я, огорченная и одновременно обрадованная, принялась названивать Стиву.
        Он пытался объяснить, что ему некогда, уговорить меня перезвонить позже. Нет, как же! Будь любезен выслушать меня! Я совершила почти невозможное: помирила Стасю и Лешку! Конечно, еще не до конца... Но все-таки у нас есть некоторые основания праздновать победу!
        Стив не захотел выслушать подробности, потому я, абсолютно неудовлетворенная, перезвонила Светке. Светку тоже не слишком интересовало предстоящее свидание. Или ей было некогда, или просто плевать. Она - бог знает из каких соображений - быстренько свернула наш разговор, посоветовав мне раньше времени не радоваться и не болтать. Но я все равно позвонила еще Марине, которая также отказалась разделить мое радужное настроение.
        - Ален, прости, но, по-моему, ты перевозбуждена. Сначала давай успокойся.
        - Не могу и не хочу! - капризничала я. - Подумай только, какие в моей жизни назревают события! У Танюшки премьера. Стася теперь, наверное, выйдет замуж!
        - Вот в таких-то ситуациях и надо успокоительные принимать. А то незаметно съедешь с катушек.
        - Да? А какие лучше успокоительные?
        - Это от многого зависит. Тебе надо к доктору пойти.
        - Терпеть не могу врачей!
        - А вот это зря! У меня есть замечательный доктор - моя подруга Иза. У меня на свадьбе ты ее видела.
        - Да, действительно. Припоминаю что-то.
        - Если хочешь, давай сходим к ней.
        - И ты?
        - А я - с тобой за компанию.
        Хлопоты и радостные предчувствия поглотили целиком меня. Я напрочь забыла о Маринином предложении, поэтому, когда накануне премьеры Марина сама перезвонила мне, необходимость визита к врачу стала для меня полной неожиданностью. Я пыталась отказываться, извиняться, упросить Марину перенести визит на другое время.
        - К сожалению, это невозможно, - твердо ответила моя подруга. - Во-первых, я вижу, что ты все так же волнуешься. У тебя, того и гляди, разовьется настоящий невроз. А во-вторых, Иза очень занятой человек. Она, хотя и работает в обыкновенной муниципальной поликлинике, пациентов имеет по всей Москве. Боюсь, другой раз может наступить не скоро.
        - А если мы не успеем в театр?
        - Успеем! Я за тобой заеду. Мой шофер заранее повезет Таню в театр, а мы на твоей машине в темпе смотаемся в поликлинику.
        Так и сделали. Марина заехала за мной ровно в пять, мы посадили Танюшку в ее машину, а сами порулили к доктору.
        - Слушай, - поинтересовалась я по дороге, - а твоя Иза психиатр или невропатолог?
        - Ты с ума сошла! - засмеялась Марина. - Почему же психиатр? Нет, Иза гинеколог - женский доктор.
        - А почему в таком случае она будет выписывать мне успокоительные?
        - Иза - прекрасный диагност. Она определит, что с тобой происходит в принципе. Ведь невроз не возникает на ровном месте.
        - Что ты заладила: невроз да невроз! - вспыхнула я.
        - Алла, я тебя прошу, успокойся.
        - Не могу, Мариш, - призналась я честно. - Сегодня такой день! Да и вообще, я устала, забегалась.
        В холле перед кабинетом сидела очередь, но мы беспрепятственно прошли на прием. Иза, черноглазая, смуглая, в бирюзовой медицинской шапочке, надвинутой на самые глаза, неторопливо начала задавать вопросы: сон, аппетит, гастрономические пристрастия, давление, критические дни.
        ...Когда она вдруг сделала кощунственное предположение - ваш диагноз по моей части, я принялась усиленно качать головой.
        - Нет, вы знаете, этого быть не может!
        - Как не может? - удивилась Иза серьезно. - Вы женщина репродуктивного возраста. Недавно вышли замуж.
        - Ну и что же! Я вышла замуж не в первый раз. И вообще...
        - Скорее всего, раньше ваш организм не был готов к материнству. А теперь пришло время.
        - Мне скоро исполнится тридцать девять лет. - От возмущения я повысила голос.
        - Прекрасный возраст. - Иза мягко улыбнулась. - Только одно условие - вам придется строго соблюдать дисциплину.
        - Подождите, может, не придется еще!
        - Ал, а ты не рада разве? - спросила молчавшая до того Марина.
        - Я... Я не знаю... - беспомощно ответила я, чувствуя, к своему ужасу, что сейчас разревусь.
        - Вот я вас сейчас посмотрю, и не о чем будет спорить, - объявила, улыбаясь, Иза.
        - Ты не рада? - теребила меня Марина, когда мы выходили из поликлиники. - У тебя будет свой - родной - ребенок! Ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
        - Мне все равно, - тоном чревовещателя ответила я. - Кто родится. Я ведь не ожидала совсем.
        - Стив будет в восторге!
        - Не знаю! Он так переживает за Стаську... - Мне очень хотелось рассказать Марине об обрушившихся на нашу голову сложностях, но, к несчастью, у меня в сумке зазвонил мобильник.
        - Алла Викторовна!
        - Да, Леша.
        - Что-то случилось? - Необычайно чуткий, он сразу догадался, что у меня проблемы.
        - Все в порядке, Леш... Все хорошо.
        - Но у вас такой голос...
        - Я волнуюсь. Сегодня у нас в семье не совсем обычный день.
        - Алла Викторовна, мне бы не хотелось вас огорчать, тем более я вам сам обещал когда-то...
        - Ты акции имеешь в виду?
        - С акциями полный порядок! Ими в по след нее время многие интересуются. Нет, тут другое. Помните, мы с вами договорились... ну, про Настю.
        - Да, помню! - обрадовалась я. - Ты молодец, сделал все как надо. Она совершенно счастлива. Ждет не дождется, когда вы встретитесь с ней в реале.
        - Вот я как раз и хотел об этом.
        - О чем?
        - О нашей встрече. Она отменяется.
        - Как отменяется?! - дурным голосом заорала я.
        Марина схватила меня за руку:
        - Дорогая, пожалуйста, успокойся.
        - Я не смогу приехать.
        - Какие проблемы? Перенеси встречу на другой день...
        - Нет, вообще не смогу.
        - Ах, все ясно! Ты не можешь... простить Насте этого Арвида. Правильно? Для меня самой он явился полной неожиданностью. - Я начала довольно грубо выкручиваться. - На него больше не стоит обращать внимание. Этот человек навсегда отбыл в свою Ригу...
        - Алла Викторовна...
        - Лешенька, ради бога, выслушай меня. Все это давным-давно забыто. Мимолетное увлечение. И Стив очень переживает... В смысле Степан Владимирович неимоверно хочет, как и я, просто мечтает тебя увидеть сегодня и...
        - Алла Викторовна, я, естественно, могу прийти, но только это ничего не изменит. И поэтому я не приду.
        - Но почему? - вскричала я.
        - Алла! Успокойся. Тебе нельзя!..
        - Как же ничего не изменит?! - настаивала я. - С точностью до наоборот! Ты все уже изменил! И самым чудесным образом. Сказочным!
        - Не я, Алла Викторовна. В том-то и дело, что не я.
        - То есть?! - У меня мелькнула нехорошая догадка. - Noname - это не ты, что ли?
        Алексей печально вздохнул:
        - Вообще-то я, но...
        - Ну конечно же ты! Больше просто некому! Но тебе сейчас трудно Стасе простить... Я понимаю. Но послушай меня, Леша...
        - Дело не в прощении.
        - А в чем же тогда? Она тобою очарована. Рвется увидеться. Ты все сделал блестяще.
        - Алла Викторовна, вот какое дело... Noname - это не я.
        - Леш, ну давай по-простому. Ты обижен. Я рассказала тебе о Настином горе не совсем верно. Да?.. Ты узнал, то есть она сама тебе выложила как на духу про этого самого Арвида. И даже показала его фотки. Наверное, я была не права, когда говорила тебе, что Стася по тебе убивается... Да, мне было известно про Арвида. Но мы все - и я, и Стив, ни на секунду не сомневались, что это ее временное увлечение. Оно скоро пройдет. И уже прошло! Они были не пара. Но ты все узнал и теперь не можешь простить, обижаешься...
        - Нет. Алла Викторовна, я не обижаюсь. Тут дело совсем теперь в другом.
        - В другом?! - Теряя равновесие, я ухватилась за Маринино плечо. - Ты хочешь сказать, Леш, что Стася тебе призналась, что у нее есть кто-то еще?!
        - Нет-нет, Алла Викторовна, вы меня не поняли. Другой - я.
        - Ты?!
        - Я не noname. В этом все и дело.
        - Так ты все-таки не noname? - пробормотала я.
        - Вы опять не уловили, Алла Викторовна. Noname - это конечно же я. Но я-то - не noname. Понятно? Я создал нужный виртуальный образ, имидж. Доброго, разумного, все понимающего старшего товарища, духовника и психоаналитика в одном лице. Noname, короче. Но в реале-то я никакой не noname, а Алексей Стеклов, понимаете? И совершенно другой. И стоит мне выйти в реал... как все исчезнет... А с акциями, Алла Викторовна, будьте спокойны. Все идет блестяще.
        Слабеющей рукой я убирала мобильник в сумку.
        - Что? Говори скорей, что произошло! - Бедная Марина, перепуганная моим смятением, никак не могла взять в толк, кто такой noname и почему его отказ идти на свидание огорчает меня до такой степени.
        - Поедем, я тебе потом объясню! Еще только не хватало нам опоздать в театр.
        - Запомни, Алена: в период беременности любой негатив должен быть исключен.
        - Исключен? - рассвирепела я. - Скажи им! Ему, Лешке этому! Или Стасе! Пусть они все исключат... Если он сегодня не придет на свидание, она же сойдет с ума!
        - Вот оно что!.. Стася... Но ведь ты рассуди здраво. Кто такой для нее Лешка? Очередной друг. Один из многих! А ты, если будешь западать на их сиюминутные проблемы, можешь лишиться ребеночка! Ты себе этого не простишь никогда. А Стив тебя просто убьет! - закончила она веско.
        - За что убьет-то? За то, что я пыталась устроить личную жизни его дочери?..
        - И тем самым разрушила свою! В твоем возрасте пора уже понимать, что по-настоящему ценно.
        - Ладно, поедем, - вздохнула я. - Главное, сейчас в театр не опоздать! Я же толпу народа пригласила, а билетов никому не дала. Они все там стоят, нас дожидаются.
        - Успокойся, - попросила Марина. - В таком состоянии нельзя даже за руль садиться.
        Но что мне оставалось? Я села за руль и, объезжая знаменитые московские пробки иногда прямо по тротуару, подъехала ко входу в прославленный театр.
        Узкие, но тяжелые с причудливо изогнутыми ручками двери, щелочки-окна на строгом сером фасаде... На меня надвигался новый мощный приступ негатива. На этот раз мне стало страшно. Я исступленно боялась за Танюшку.
        Гости тотчас обступили меня, начались приветствия, поздравления, пожелания. Не прислушиваясь и не вглядываясь ни в кого конкретно (кажется, все явились в театр при полном параде, многие принесли цветы), я извлекла из сумки театральные билеты и раздавала их приглашенным.
        - Алла, ты видишь, что я не одна! - дергала меня за руку Светка.
        - Ничего, у меня есть лишний билет. Стася не придет.
        Получив билет, Светка отошла в сторону, где ее ждал высокий шатен в сером пиджаке.
        - Кто это? - рассеяно спросила я Стива.
        Он пожал плечами:
        - Не знаю. Она мне его не представила... Андрюха пришел с очередной девицей. Мне неловко даже.
        - Сегодня мог бы обойтись без девиц, - почти машинально ответила, мысленно находясь во власти того острого, обжигающего и одновременно леденящего чувства, которое переживает неискушенный человек, впервые выходящий на сцену.
        - Ален, ты волнуешься? - предположил Стив, галантно распахивая передо мной модерновую дверь театра. - Право, не стоит. Кажется, сама Таня уже давно перестала волноваться.
        Я ничего не ответила - молча направилась за ним в зал.
        Да, допустим, Танюшка перестала волноваться. Лично я в это не поверю - ну пусть так. С Танюшкой пока относительный порядок. Если, конечно, она не завалит премьеру.

«Что ты говоришь?! - возмутился мой внутренний голос. - Таня завалит? Ни за что на свете!»
        Я вспомнила ее гибкую спинку и гордо запрокинутую темную головку. Нет, не должна она ничего завалить! У меня чуть-чуть отлегло от сердца.
        Вот Стася... бедняжка! Она так надеялась... Все как будто сговорились против нее! Сначала Арвид, потом Лешка-noname. Зачем было морочить голову человеку? Порядочные люди так себя не ведут. А я-то себе напридумывала: добрый, благородный, рыцарь! А он просто негодяй! Негодяй самый настоящий. Лучше бы сразу сказал: не лезь ко мне со своими проблемами!

«Я не noname. Noname не я», - мысленно передразнила я Лешку.
        Трус ты, а не noname! Трус закомплексованный! Испугался, что Стася разозлится, поняв, что он, Леша Стеклов, и таинственный noname - одно и то же лицо.
        Господи, как все сложно. Я не буду думать об этом. Мне нельзя напрягать мои бедные беременные мозги.
        - Алена, ты где? - тихонечко позвал меня Стив.
        Я покраснела, неожиданно смутившись, и пробормотала что-то невнятное.
        - Ты хоть понимаешь, куда попала?
        - В театр, - прошептала я, досадуя, что скрыть от него, как обычно, ничего не удается. А впрочем, такое и не скроешь.
        - Ну, если ты пришла в театр, тогда смотри на сцену, - назидательно проговорил Стив, в дидактическом порыве неосторожно повысив голос - дама, сидящая впереди, оглянулась и измерила нас долгим недовольным взглядом. - Ты и Танюшку можешь не заметить, - добавил Стив, сбавляя обороты.
        - Нам надо поговорить, - сдерживая громкий вздох, объяснила я, и сидящая впереди дама удостоила нас еще одним столь же выразительным взглядом. - Давай выйдем.
        - А Таня? Ее первый выход уже скоро.
        - Я больше не могу, - призналась я.
        И Стив, пригибаясь и поминутно бормоча слова извинения, повел меня к выходу. От мысли, что сейчас, сию секунду нужно будет объясняться со Стивом, мне стало совсем уж нехорошо. Я задыхалась. Ряды кресел казались мне бесконечными. В фойе я почти без сил плюхнулась на диван. И вместо того чтобы начать говорить, с бессмысленным интересом разглядывала чахлое экзотическое растение, торчащее из пузатой деревянной кадки.
        - Алена, ты перенервничала. Банкет надо было отложить на потом, - заговорил Стив тем же назидательном тоном. - А лучше было собрать всех в ресторане. Как в прошлом году. Вспоминаешь?
        - Все нормально, дорогой. Тут не в банкете дело!.. Дело в том, о чем я узнала сегодня. В общем, у меня две новости.
        - Интересные? - как мне показалось, чуть скептически усмехнулся Стив.
        Только скепсиса мне не хватало сейчас, его здорового мужского скепсиса!
        - Во-первых, Стася! - независимым тоном объявила я. - Лешка передумал встречаться с ней.
        - Как передумал? - Теперь его скепсис исчез без следа. - Да, припоминаю... Ты мне что-то рассказывала. Только я... - он изо всех сил пытался найти выражения поприличней, - я запамятовал немного.
        - Когда Стася прогнала его с глаз долой, я все еще не теряла надежды помирить их. Я делала это в первую очередь ради тебя, - от сознания своей самоотверженности я готова была разреветься, - ведь тебе так нравился этот Лешка. Я уговорила его вступить со Стасей в электронную переписку инкогнито. Я хотела отвлечь ее от этого противного архитектора! От Арвида. И в конце концов мне удалось: она увлеклась своим новым электронным знакомым.
        - Ну и хорошо.
        - Да? Хорошо?! Зато он теперь передумал!
        - Что передумал?
        - Встречаться с ней передумал!
        - Ну так и что? - не понимал Стив. - Передумал и хорошо. Чего же так расстраиваться?
        - Как он только смеет! - негодовала я. - Заморочил голову девушке!.. Почему только? Я уже сломала себе все мозги!
        - Зря ломала. Надо было сразу меня спросить.
        - А ты откуда знаешь?
        - Откуда?! От верблюда. Лешка сегодня заезжал ко мне. Между прочим, по вашу душу, бумаги кое-какие просил передать. Для вашего акционерного общества.
        - И что же, он все тебе рассказал?
        - Ничего он мне не рассказывал. - Стив недоуменно пожал плечами, дескать, возможно ли такое вообще. - Но я спустился проводить его до машины.
        - А в машине-то что?
        - А в машине девушка сидела, - объяснил Стив с виноватой улыбкой.
        - Какая еще девушка?
        - Да я не очень разглядел... Такая кудрявая, беленькая. На болонку похожа в профиль.
        - Ну и что? Девушка... Мало ли девушек вокруг. - Я, как могла, сопротивлялась дурным вестям.
        - Наверное, немало... Он сел в машину, и они поцеловались. Ему безразлично было, видел я это или нет.
        Стив замолчал.
        - Стасе сейчас плохо, - заметила я после паузы.
        - Это ерунда. - Стив потрепал меня по плечу. - Говорится ведь, бабьи слезы что вода. И зря ты так расстраиваешься!.. Пойдем, а то не увидим Танюшку. - Я продолжала сидеть неподвижно. - Алла, пойдем быстрее.
        - Подожди, Стив. Я еще не сказала тебе всего. Сядь... Мне нужно собраться с силами.
        - Ну, Ален, говори. Неужели тебе не интересно?
        - Я беременна, Стив... У нас будет ребенок.
        Глава 19
        Все говорили исключительно про Танюшку.
        Будто не было спектакля, печального сюжета, звездных актеров в главных ролях, экстравагантных декораций и прочее и прочее и прочее.
        В нормальной ситуации я постаралась бы перевести разговор на другую тему, даже намекнула бы кому-нибудь из гостей: поймите, она ребенок, еще не может объективно оценивать себя. Умерьте свой пыл, одним словом.
        Но это в нормальной ситуации. А сейчас я сидела посреди своей гостиной на пуфе, смотрела на снующих вокруг меня вроде бы знакомых людей, источающих все оттенки восторга... Но по-настоящему не слушала и не смотрела - мысли мои были далеко-далеко..
        Хорошо еще, что сообразительная Марина взялась накрыть на стол. В помощники себе она избрала Светку, и Женя с Таней, кажется, тоже увязались за ними.
        Я слышала, как Марина просила помочь едва знакомую Светку:
        - Давайте мы сами. У Алены сегодня совершенно особенный день.
        - Да он у всех сегодня совершенно особенный. - Светка многозначительно, но как-то радостно вздохнула и направилась в кухню за Мариной.
        - ...Такая она уверенная у вас! - ораторствовала тетя Ира на всю гостиную. - Не боится! Вышла на сцену - пританцовывает. А уж как запела... Думаю: мать честная!..
        Кто-то объяснил тете Ире, что все артисты, в том числе и Таня, пели в этом спектакле в микрофон. Что это особый, новомодный жанр - мюзикл.
        - Да хоть и в микрофон! - не обращая внимания на умаляющие эффект слова, продолжала тетка. - Ал, ты-то слышала, как она поет?
        Нет, я не слышала.
        ...Весь спектакль мы со Стивом просидели в фойе прославленного театра. Он не отпускал мою руку, то уговаривал успокоиться, то говорил, что ребенок - это прекрасно, и что наш возраст не имеет никакого значения, и что он очень-очень любит меня, и что он счастлив, и что рожать я буду в самой лучшей московской клинике, а если захочу, то за границей.
        Вот так позорно из-за моего преглупого нервозного состояния мы пропустили первое выступление нашей дорогой девочки...
        - Стив, - я находила все новые и новые поводы для уныния, - а вдруг, когда наш с тобой ребенок родится, мы уже Танюшку не будем так любить?
        Слезы легко подступали к моим глазам, но если вдруг уходили вглубь, я пугалась, подспудно стараясь любой ценной вернуть это приятное слезливое состояние.
        - Не говори глупостей, Алена! И пожалуйста, возьми себя в руки. Не забудь: сегодня у нас званый вечер.
        И вот, из последних сил держа себя в руках, как пообещала Стиву в фойе театра, я изображала из себя хозяйку вечера.
        - Таня поет хорошо... Но ей надо много-много учиться...
        - Алла, не занудствуй, - попросила Люда Ненашева. - Ваша Таня - талант!
        - Прошу всех к столу! - с довольной улыбкой заглянув в гостиную, пригласила Светка.
        Народ нестройно потянулся в столовую. В коридоре образовалась небольшая пробка. Кто-то застыл у дверей в ванную, дожидаясь своей очереди.
        - Пошли! - тормошила Светка меня. - Чего сидишь, как в воду опущенная?
        - Сейчас приду.
        Теперь я чувствовала лишь одно глобально-тотальное опустошение. Наверное, это была нормальная реакция моего бедного, измочаленного сложной цепью предыдущих обстоятельств организма. Но судьбе, видимо, не хотелось бросать это увлекательное занятие на полдороге - впереди меня ожидал последний удар.
        - А я все знаю... - бесцеремонно объявила Светка и с этими словами взяла да и подсела ко мне вместо того, чтобы идти в столовую. Я молчала. - Я очень рада за тебя, - не отставала Светка. - А ты?
        - Да. Рада, конечно.
        - А Стив? Ты ему сказала?
        - Стив тоже рад.
        - А за меня?
        Я не ответила - только вопросительно на нее взглянула.
        - Ты что, до сих пор не знаешь ничего? Алка! Кирилл вернулся!
        Я еще раз взглянула на нее - на этот раз недоверчиво.
        - Да чего ты так смотришь? В Москву вернулся Кирилл!
        - На выставку? Будет продавать свои иконы? А я, ты представляешь, все-таки побывала там. Купила...
        Я собиралась поведать ей странный случай с покупкой Семистрельной иконы Божьей Матери, но Светка перебила меня:
        - Алка! На какую там выставку!.. Он вернулся ко мне. Навсегда.
        Еще пять минут назад я думала, что не смогу больше ни плакать, ни радоваться, ни удивляться. По крайней мере, долго не смогу. Но, услышав Светку, я опять почувствовала треклятое волнение и не менее треклятые слезы, готовые предательски затопить глаза.
        - Да ты же видела его! - затараторила Светка. Я отрицательно покачала головой. - Ты видела его у входа в театр!
        - Я его не узнала, Свет, - выговорила я тяжело. - Думала, кто-то из наших гостей или твой новый знакомый.
        - А я... - Светка остановилась, чтобы перевести дух, - я сегодня, представляешь, собираюсь в театр. Сижу перед зеркалом, крашу глаза. И вдруг вижу в зеркало - в комнату входит мужчина. Ну, думаю, работяги эти совсем обнаглели. Это же мое личное пространство. Я не одета! В одном халате сижу, на плечи накинутом. Обнаглели вы, господа! Сейчас получите у меня. Поворачиваюсь - и узнаю Кирилла.
        - Свет, а он что?
        - А он говорит: «Света, я приехал просить твоей руки».
        - Господи... - простонала я. - Какой же удивительный день сегодня.
        - Я говорю: «Подожди, как же так? Ты женатый человек». А он: «Уже не женатый. Мы с женой расстались спокойно, и дети, кажется, нас правильно поняли...»
        - Но ведь венчанный брак не допускает развода?
        - Есть такое понятие: церковный развод. Это, конечно, плохо. Очень плохо. Но лучше, чем постоянно думать друг о друге и знать: ты его никогда не увидишь...
        - Светка, я тебя поздравляю! - восторженно заорала я, целуя Светку. - Это тебе награда за твою хорошую, праведную жизнь. За то, что ты отпустила Арвида!
        - Алка, тише. Ты всех гостей распугаешь так. Я говорю ему: «А я в театр собираюсь». Он смеется: «Какой театр! Все отменяется». А я: «Нет, сегодня премьера у Аллиной дочки». И мы поехали, Алка. Только от великой любви к тебе.
        - Ну и дураки, - засмеялась я. - Я бы на вашем месте...
        - Значит, ты не будешь сердиться, если сейчас исчезнем?
        - Буду!.. Правда, не очень. Слушай, а где Кирилл-то?
        - Не знаю... Был на балконе. Потом я видела, они со Стивом выпивали. Я его представила: это мой муж, Стив предложил выпить за знакомство.
        - Немедленно убирайтесь домой! - Я рассмеялась, глядя на счастливую, какую-то непривычно ручную Светку. - Слышишь, немедленно! Я тебе завтра позвоню, и ты мне все-все расскажешь.
        Светка убежала искать Кирилла, а в гостиную вошел недовольный Стив.
        - Алена! Ну, может, хватит уже?! Ты так себя ведешь, как будто случилось что-то ужасное. Пошли! Все ждут. За столом не хватает только тебя.
        Он думал, что я буду упорствовать или опять разревусь, как последняя идиотка, но я легко и радостно вскочила со своего пуфа.
        - Пошли, дорогой... Или стоп. Подожди минутку.
        Я бросилась в спальню, достала из шкафа свою драгоценность - Семистрельную икону Богородицы.
        В прихожей тихо хлопнула дверь. По подъезду гулко разносились шаги - Светка победно цокала каблуками.
        Я спустилась на лифте и встретилась с ними уже внизу.
        - Алка, ты что? - всплеснула руками Светка.
        - Я забыла. Я же подарок вам приготовила! К вашей помолвке.
        - Как приготовила? - По-моему, это они спросили хором. - Ты что, заранее знала что-то?
        - Да, знала. Так иногда бывает, когда дело касается очень дорогих людей. Я поздравляю вас!
        - Спасибо, - тихо поблагодарил Кирилл - тот самый высокий шатен в сером пиджаке, на которого я невидящими глазами смотрела в театре.
        - Ну ладно, я побегу. Меня там ждут. По первой не наливают.
        Я чмокнула Светку, стала торопливо подниматься по лестнице и вдруг где-то на уровне третьего этажа услышала ее голос:
        - Огромное спасибо, Алена!
        Я догадалась: Светка стоит с неудобно задранной головой, поэтому голос у нее немного сдавленный. Хотя все равно счастливый. Очень-очень...
        notes
        Примечания

1
        Этим событиям посвящены романы А. Соловьевой «Московская история» и «Сказка о потерянной близости».