(Не)любимый муж Анастасия Соловьёва
        - Я предлагаю тебе стать моей женой.
        - Вы белены объелись? - вскрикиваю удивлённо. - Я вас второй раз в жизни вижу!
        - И что? Ты красивая, отчаянная и достаточно циничная, чтобы согласиться на брак по расчёту. Тебе не нужно больше работать официанткой и терпеть приставания недомужиков. Ты забудешь про общежитие и вечную нехватку денег. Соглашайся - и ты станешь той самой Золушкой, которая выбрала финансовую стабильность, а не призрачную любовь, - вкрадчиво вещает Ярослав.
        - И что от меня требуется?
        - Быть моей спутницей на светских мероприятиях, - Ярослав наклоняется ближе, я чувствую его горячее дыхание. - Ну и регулярно заниматься со мной сексом.
        Я отшатываюсь. Сглатываю колючий ком. Ярослав ведь не знает, что из меня плохая любовница.
        1
        - Малышка, а ты не хочешь поразвлечься? - мерзко хохочет подвыпивший толстый мужик.
        Я дёргаюсь, не в силах сдержать гримасу отвращения, но тут же до боли кусаю губы, чтобы не обматерить обеспеченного гостя ресторана. Выдавливаю вежливую улыбку, а внутри всё клокочет от ярости. Он же мне в дедушки годится, извращенец хренов! Ненавижу!
        - Вы хотели что-нибудь ещё заказать? Может, повторить коньяк? - притворяюсь, будто не слышала его грязных намёков.
        - Куколка, ну чего ты такая серьёзная? - елейно усмехается раскрасневшийся мужчина. - Поехали ко мне, отдохнём.
        - Извините, мне нужно работать.
        Поступаю крайне непрофессионально, когда разворачиваюсь и, не дослушав гостя, иду обслуживать следующий столик. Не проходит и минуты, как я ловлю на себе недовольный взгляд Анфисы. Пожимаю плечами, надеясь на её женскую солидарность, но начальница поджимает губы и кивком головы указывает на служебное помещение.
        Твою мать! Не хватало ещё быть уволенной из-за похотливого старикашки.
        Глаза начинает жечь. Любое проявление несправедливости до сих пор вызывает во мне ворох негативных эмоций. Но я не первый день работаю официанткой, давно научилась держать лицо кирпичом, какой бы хаос не происходил внутри.
        Сначала - обслужить гостя, потом - получить выговор от Анфисы.
        Я подхожу к самому дальнему столику, расположенному в углу. Темноволосый мужчина задумчиво поглядывает в окно, быстро стучит по клавиатуре явно дорогого ноутбука. Apple, новейшая модель. Всё ясно - очередной мажор, случайно оказавшийся в этом ресторане. У нас обычное заведение: не столовка какая-нибудь дешманская, но и не элитное место, куда сбегаются все миллионеры города. Поэтому Анфиса считает, что мы должны терпеть любые унижения от богатых посетителей в надежде, что им понравится обслуживание и они вновь к нам вернутся.
        - Добрый день. Меня зовут Майя, и я буду вашим официантом. Вы что-нибудь выбрали? - вежливо улыбаюсь мужчине с макбуком.
        - Пока нет, - небрежно отвечает он, даже не удостаивая меня беглым взглядом. Вот и славненько.
        - Хорошо. Возле вас находится кнопка. Нажмите на неё, когда определитесь с заказом.
        Быстрым шагом прохожу мимо озабоченного старикашки, никак не реагирую на его слова: «Малышка, подойди сюда, не стесняйся». Не он первый такое говорит, не он последний. Некоторые мужики и похуже себя ведут. Этот хотя бы руки не распускает.
        Администраторша Анфиса сидит в своём маленьком кабинете, нервно барабанит пальцами по деревянному столу.
        - Ты почему так разговариваешь с нашим уважаемым гостем? - громко спрашивает Анфиса. Её голос звенит от гнева, глаза сверкают.
        - Я предельно вежлива с ним.
        - Да ты свою рожу видела? Презрительно кривишься и неумело маскируешь свои эмоции под улыбку. К тебе что, в первый раз пристают? Что ты из себя недотрогу строишь? Жопой вильнула, декольте показала, пообещала старикашке незабываемую ночь - и всё, огромные чаевые в твоём кармане.
        - Я официантка. Я не обязана трясти сиськами и обещать гостям феерический секс. Это не входит в мои прямые обязанности.
        - Вот поэтому тебе и оставляют мизерные чаевые, - вздыхает Анфиса. - Май, как женщина, я прекрасно понимаю твою позицию. Но как администратор вынуждена предупредить: если ты продолжишь работать в таком же духе, то быстро отсюда вылетишь.
        - Я всё поняла.
        Я работаю здесь второй месяц, но до сих пор не привыкну к местным порядкам. В других ресторанах всё было нормально: если посетитель распускал руки - с ним разбирался администратор, а в крайнем случае - охрана. Тут же происходит лютая дичь, зато платят отлично. Ради денег я всё это и терплю, но, боюсь, моей выдержки надолго не хватит.
        Мигают две лампочки. Значит, с заказом определился парень с макбуком. И пьяный старикашка тоже чего-то хочет. Надеюсь, он попросит принести ему счёт.
        Первым делом иду к дальнему столику. Мажор теперь не один. Его внимание принадлежит собеседнику, чьё лицо я пока не вижу.
        - Добрый день. Меня зовут Майя, и я ваша официантка, - произношу заученную фразу, смотря на закрытый ноутбук. Хотела бы я однажды купить себе такой же. - Что вы будете заказывать?
        - Я буду филе миньон и апельсиновый сок, - мельком взглянув на меня, произносит мажор.
        - А что вы посоветуете отведать в вашем ресторане? - глубокий бархатистый голос второго мужчины действует на меня странно: по рукам ползут мурашки, и невольно хочется зажмуриться.
        - Что вы предпочитаете? - теряюсь я.
        - Я всеядный. Удивите меня.
        Да он издевается! По-любому ржёт надо мной. Я перестаю рассматривать ноутбук и перевожу взгляд на обладателя чарующего голоса.
        Красивый, зараза. Тёмно-зелёные глаза смотрят насмешливо, чувственные губы растянуты в полуулыбке. Белоснежная рубашка с закатанными рукавами, дорогие часы, айфон на столе - ясно, передо мной богатенький Буратино с причудами. Хочет, чтобы я выбрала ему еду? Без проблем.
        - Хорошо. Советовать я ничего не стану, а сразу закажу блюда, которые считаю самыми вкусными. Они будут готовы в течение двадцати минут. Тогда вы их и увидите, - произношу официальным тоном, но при этому улыбаюсь во весь рот. Настроение улучшается, когда богатенький Буратино, слегка прищурившись, задерживает на мне посерьёзневший взгляд.
        - Эй, официанточка! - зовёт меня опьяневший старик.
        Глубокий вдох и выдох. Мне нужна эта работа.
        Виновато улыбаюсь гостям. Перехватываю сочувствующий взгляд Леры, второй официантки. Даже бармен Вовка недовольно качает головой, когда я пробегаю мимо него.
        - Чем я могу быть вам полезна? - спрашиваю вежливо.
        - Куколка, ну чё ты ломаешься? Давай ко мне, третий раз звать не буду.
        - Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.
        - Хватит набивать себе цену, перебарщиваешь, - кривится дедок.
        И со всего размаху, смачно так шлёпает меня по заднице. Я подпрыгиваю от неожиданности, в ушах гудит, и самообладание трещит по швам.
        - Я никуда с вами не поеду, - цежу сквозь зубы.
        Кажется, Лера трогает меня за плечо, когда я пулей мчусь в подсобку, чтобы успокоиться.
        - Майя! Последнее предупреждение! Как бы гость себя не вёл, будь милой и вежливой, ясно? И улыбайся, - выплёвывает Анфиса. И уже нормальным голосом добавляет: - Можешь на перекур сбегать, а то у тебя нервишки шалят.
        - Спасибо.
        Оформляю заказ мажора и, недолго думая, вбиваю любимые блюда для богатенького Буратино. Пусть объедается себе на здоровье.
        Я накидываю куртку, достаю из сумки пачку сигарет и направляюсь на летнюю террасу. Уже октябрь, гостей сюда не пускают, поэтому я расслабленно опираюсь локтями о перила и чиркаю зажигалкой.
        Нет огня.
        Пробую снова и снова. Бесполезно.
        - Блин! Ну что за херня? - бью кулаком по перилам, глаза снова начинает жечь.
        - Вам помочь? - доносится сзади вибрирующий голос богатенького Буратино.
        2
        Я задираю голову, чтобы взглянуть на незнакомца. Высокий какой, ещё и смотрит так придирчиво, словно осуждает за курение. Да он не только богач, но ещё и сноб. Терпеть таких не могу!
        - Сигарету нечем прикурить, - верчу перед его носом почившей дешёвой зажигалкой. Щёлкаю пальцем - и она летит вниз, с высоты третьего этажа, прямо на асфальтированную дорогу.
        - Мусорным ведром ты пользоваться, видимо, не умеешь, - хмыкает богатенький Буратино. Не особо ему подходит это прозвище, с носом у мужчины всё в порядке.
        - С каких пор мы перешли на «ты»?
        - «Вы» - уважительное обращение к малознакомым людям. А ты зажигалки на дорогу бросаешь, показушно мусоришь да ещё и гордишься этим. За что тебя уважать?
        Я скрежещу зубами. Хочется послать наглого мужчину на три весёлых буквы, но не смею. Всё же он гость ресторана.
        - Так вы поможете или нет?
        Богатенький Буратино подходит ко мне вплотную и чиркает зажигалкой. Я зажимаю сигарету губами, наклоняюсь, прикуриваю. В ноздри бьёт мускусно-терпкий аромат, который мгновенно смешивается с дымной горечью. Незнакомец стоит очень близко, я буквально чувствую жар его тела, мужской запах его кожи, обволакивающую энергетику, от которой странно слабеют ноги.
        Нервозность зарождается внутри, жжёт подушечки пальцев. Я глубоко затягиваюсь, чтобы избавиться от обескураживающих ощущений, но переоцениваю свои возможности. Горло дерёт от едкого дыма, слёзы застывают в уголках глаз. Я надсадно кашляю, мысленно проклиная дешёвые сигареты, пьяного старикашку и обеспеченного сноба с дурацкой зажигалкой.
        - Курить ты тоже не умеешь, - открыто насмехается надо мной богатенький Буратино.
        - Да вы бы ещё вжались в меня своим громадным телом! Это из-за вас я нормально покурить не могу, - я вроде бы возмущаюсь, но в моём голосе отчётливо слышится обида.
        - Озвучиваешь свои тайные желания?
        - Нет, у меня совсем другие желания.
        Пожимаю плечами, осторожно затягиваюсь. Дым струится по горлу, проникает в лёгкие, и я выталкиваю его сизым невесомым облачком. Голова приятно кружится, и даже богатенький Буратино больше не раздражает. Я с самого утра ничего не ела, поэтому мой организм слишком бурно реагирует на сигарету.
        Незнакомец, облокотившись на перила, внимательно наблюдает за тем, как я курю. Странный он. Не издевается, не критикует за вредную привычку, не осуждает, а просто смотрит на меня.
        - И чего же ты на самом деле хочешь? - спрашивает он.
        - Быть гостем этого ресторана, а не обслуживающим персоналом, которого можно щипать за задницу и безнаказанно предлагать потрахаться в ближайшей гостинице. Я два года работаю официанткой, но с таким отношением сталкиваюсь впервые.
        - Так уволься.
        - Здесь хорошо платят, а мне очень нужны деньги.
        Ёжусь от холода, поэтому застёгиваю куртку до самого горла. Незнакомец молчит. Ждёт, что я стану изливать ему душу? А почему бы и нет. Наверное, он больной на всю голову, раз интересуется желаниями какой-то официантки. У богатых свои причуды. Кто-то допрашивает обслуживающий персонал, а кто-то изменяет тебе с лучшей подругой.
        Чёртова резь в глазах! Надо купить нормальные сигареты, от этих тошно и мысли дурацкие в голову лезут.
        - Сейчас я хочу одного - денег. Если я стану богатой, то смогу жить в своё удовольствие: путешествовать, пробовать вкусную еду, посещать элитные рестораны, жить не в убогой общаге, а в огромной квартире или даже в собственном доме. Мне надоело выживать…
        - И что ты делаешь для того, чтобы стать богатой?
        - Учусь. На третьем курсе.
        - А ещё?
        - Вот только не втирайте мне пафосную ерунду про самосовершенствование и саморазвитие! Когда нет денег на гречку - думаешь не о высоких материях, а о более земных вещах. Я официанткой работаю для того, чтобы общежитие оплатить да пожрать нормально. И богатой по щелчку пальцев не стану, я же не Золушка из идиотской сказки.
        - А сказка тебе чем не угодила? - хмыкает незнакомец.
        - Принц никогда не влюбится в аморфную уборщицу. Ему просто интересна невинная глупая девушка, но через пару-тройку месяцев принц заскучает - и начнёт трахать других баб, пока его жёнушка по старой памяти будет полы натирать да борщи варить. Золушка допустила серьёзную ошибку: вышла замуж по любви, поэтому её ждёт предательство, боль и разочарование. А вот если бы она по расчёту за принца выскочила - была бы счастливой девушкой и плевала бы на похождения муженька с высокой колокольни!
        - И тебя ничего не смущает в браке по расчёту?
        - Нет.
        - Сколько тебе лет? - нахмурившись, спрашивает богатенький Буратино.
        - Двадцать.
        - Ты слишком цинична для своего возраста.
        - Не мы такие - жизнь такая, - уверенно заявляю я. - Как вас хоть зовут, любопытный незнакомец?
        - Ярослав.
        - Что ж, Ярослав, приятно было познакомиться. И спасибо за зажигалку, - я театрально откланиваюсь и покидаю летнюю террасу.
        Противный старикашка так никуда и не ушёл. Я отсутствовала не больше десяти минут, но Анфиса всё равно прожигает меня возмущённым взглядом. Сама ведь отпустила! У нас с девчонками принято прикрывать друг друга, и Лера уже успела встретить новых гостей, а также принести еду парнише с макбуком.
        - Вот ты где, красотуля! - плотоядно улыбается мерзкий старик. - Неси счёт, домой мне пора.
        - Хорошо.
        Я выдыхаю. Дедок наконец-то потерял ко мне интерес. Я всегда стараюсь вести себя сдержанно с подвыпившими наглыми гостями, и чаще всего они быстро переключаются на другую девушку. Озабоченным мужикам не интересна холодная официантка.
        Я выношу заказ Ярослава. Дабл-бургер и стейк из телятины. Именно эти блюда я считаю самыми вкусными. Ну а что? Сытно и доступно, к тому же порции огромные. Пусть обжирается.
        Чувствую на себе пристальный взгляд Ярослава. Мне отчего-то становится душно.
        Натянув на лицо фирменную улыбку, я иду к старичку. Он расплачивается картой. Облизывается, открыто пялится на мою грудь. Я бормочу стандартное: «Хорошего вечера» и забираю пустую бутылку с его стола.
        Старикашка потной ладонью касается моего колена, быстро ведёт вверх, задирая юбку. Я взвизгиваю. Отпихиваю его руку. И, не скрывая отвращения, произношу ледяным тоном:
        - Уберите лапы, пьяный извращенец! Вы мне в дедушки годитесь! - презрительно усмехаюсь, бросая взгляд на его правую руку. - Мне очень жаль вашу жену. Не повезло ей выйти замуж за такое ничтожество.
        Я нахожу в себе силы спокойным, размеренным шагом уйти в подсобку. Перед глазами стоит чёрная пелена. Я не смотрю по сторонами, не вслушиваюсь в шёпот Леры, тревожно семенящей позади меня. С высоко поднятой головой принимаю свою участь, когда Анфиса истерично кричит:
        - Ты уволена! За оскорбление гостя получишь штраф, равный половине твоей зарплаты! Отработаешь положенные две недели - и выметайся! Нам нужны лояльные сотрудники, а не принципиальные дуры, ясно?
        - Предельно ясно. Вам нужен послушный скот, а не свободомыслящие гордые люди.
        Победно улыбаюсь, когда Анфиса от злости начинает хватать воздух ярко-алым накрашенным ртом.
        Возвращаюсь в зал. За дальним столиком в углу сидит один лишь мажор. Ярослав ушёл. И к еде совсем не притронулся.
        3
        За окном льёт депрессивный осенний дождь. Я отключаю будильник, с головой зарываюсь под одеяло в надежде словить уходящие мгновения волшебного сна. Обнимаю подушку, а внутри разливается глухая тоска, заполняющая собой каждый натянутый нерв.
        Как раньше уже не будет. И даже чудесные сны не вернут меня в прошлое, где я была счастлива и по уши влюблена в самого красивого, доброго, милого парня. Там, в беззаботной весне и душном лете, остались многочасовые разговоры с лучшей подругой Маринкой, поцелуи на последнем ряду кинотеатра с любимым Егором и постоянное ощущение искрящейся сумасшедшей радости.
        Всё закончилось, когда я решила устроить своему парню сюрприз. Не предупредив, нагрянула к нему домой и увидела, как он трахает раком мою единственную подругу. Мы с Маринкой с первого класса были вместе, даже в один университет поступили и умоляли коменданта общежития поселить нас в одной комнате.
        Я до сих пор не знаю, чьё предательство полоснуло больнее: Егора или Маринки. В тот момент я потеряла и любимого человека, и лучшую подругу. Я словно умерла. Застыла на пороге спальни, онемела, сдвинуться с места не могла, хотела крикнуть, возмутиться - но из горла вырывался лишь жалкий хрип. Первой меня заметила Маринка. Оттолкнула Егора, натянула на голое тело простыню и, задыхаясь, захлёбываясь эмоциями, принялась извиняться. Она рыдала, говорила, что всё случайно получилось, умоляла её выслушать.
        Егор молча одевался.
        Я отмахнулась от слов бывшей подруги. Ушла в гостиную. На автомате стала собирать вещи, которые случайно забывала в квартире Егора. Зарядка от телефона, повербанк, расчёска, зубная щётка, «Сто лет одиночества» Маркеса в твёрдом переплёте, спрей для волос. Немного на самом деле. За год отношений я могла оставить и больше своего хлама.
        Маринка нашла меня на кухне, хватала за руки, молила о прощении. На меня её слова не действовали. Я сказала, что больше мы не подруги, и отвернулась к окну. Через пару минут хлопнула входная дверь, а ко мне подошёл Егор.
        - Ты сама виновата в случившемся, - сказал он раздражённо. Я так удивилась, что даже нашла в себе силы посмотреть в его ледяные глаза. Я безумно любила их серый цвет, трепетала, когда Егор улыбался, и его взгляд становился светло-серебристым, манящим. Но тогда передо мной будто чужой человек оказался: злой, раздражённый, ядовитый.
        - В чём моя вина?
        Зачем я только спросила? По сей день не понимаю, почему не наорала на Егора, почему не сбежала сразу же, как только застала его в постели с лучшей подругой.
        - Ты на самом деле дура или умело прикидываешься? - взбесилась моя первая любовь. - Да ты же никакая в постели! Жмёшься вечно к стеночке, стесняешься, глазки в пол опускаешь, мычишь что-то. Я не такая, я жду трамвая - выключи свет да трахай меня в кромешной темноте! Мало того, что я пять месяцев ждал, пока ты целку свою отдашь, так ещё и потом приходилось дрочить при живой-то девушке.
        - Но я же тебе объясняла…
        - Ага, больно тебе было, неприятно, - скривился он и треснул ладонью по столу. - Но ничего ведь не изменилось, когда у тебя там всё зажило. Лежала бревном и смиренно ждала, когда я кончу.
        - Почему ты раньше ничего не сказал? Всё же не так было!
        - Именно так! У меня десятки девушек до тебя было, и все бурно кончали, орали, как в порнухе, когда я их трахал. Одна ты ледышкой оказалась. Даже отсосать тебя не заставишь. «Ой, я пока не готова, Егорушка, давай попозже», - передразнил он мои интонации. - А я - нормальный мужик, которому необходим классный секс, ясно?
        - И ты решил трахнуться с моей единственной подругой?
        - Она первая на меня запрыгнула, - он издевательски усмехнулся. - Видишь, нормальные бабы от мужиков текут и с радостью ножки перед ними раздвигают. Бери пример со своей подружки. Всё она правильно делает.
        Я не знала, что Егор может быть таким - циничным, безжалостным, холодным. Раньше он казался добрым, милым, понимающим. Хорошо притворялся. Я верила ему и очень его любила. А секс… Не все девушки испытывают оргазм, я решила быть честной с Егором, поэтому ничего не симулировала. Оказывается, нужно было притворяться и стонать, как в порнухе.
        - Сволочь ты, Егорушка. Закомплексованное жалкое убожество, которое бабу в постели удовлетворить не может, - громко сказала я и почувствовала даже нечто похожее на радость, когда Егор разозлился, глазами гневно сверкнул, даже кулаки сжал, чувствуя себя униженным и оскорбленным.
        Я впервые тогда соврала ему. Сказала те глупые слова, чтобы причинить Егору хоть немного боли, хотя бы самую малость. Он хороший любовник, не зря ведь говорил, что все предыдущие девушки с ним легко кончали. Это со мной что-то не так. Во время секса я чувствовала приятное тепло, которое слишком быстро исчезало. Мне нравились поцелуи, объятия, краткие мгновения прелюдии, а сам процесс не вызывал интереса. Егор убеждал меня, что всё хорошо, что я обязательно научусь испытывать оргазм. Зачем он только врал? Лучше бы прямо сказал, что неудовлетворён, и расстался со мной, а не изменял…
        С того дня прошло три месяца. Я стала чёрствой и циничной. Поселилась в другой комнате, чтобы не видеть бывшую подругу, сменила место работы, чтобы ничего не напоминало о Егоре. Именно в ресторане я с ним и познакомилась. Он - мажор, сын богатых родителей, а я - простая официантка из обычной семьи. Наши отношения были обречены с самого начала. Но он так красиво ухаживал, а я так сильно хотела верить в сказку о Золушке!
        Больше я не допущу ошибок. Никогда не влюблюсь в богатого мужчину, никогда не найду новых друзей, никогда не доверюсь другому человеку. Хватит! Отныне я сама по себе.
        4
        Воспоминания обрывает звонкая болтовня соседок и звук работающего фена.
        Комендантша поселила меня к истеричным старшекурсницам, с которыми я начала воевать на второй день проживания. Они постоянно шумели, на полную громкость включали сериалы или музыку, не мыли за собой посуду, и в грязных тарелках постепенно зарождалась новая форма жизни. Эти клуши даже за собой особо не следили.
        Сначала я была в шоке: они же всё-таки девочки, неужели не могут пол помыть, кровать заправить, ногами грязными не топтаться по свежему постельному белью? Однажды я увидела, как Ирка, самая неряшливая соседка, выкидывает половину жареной курицы в унитаз. Естественно, туалет засорился, комендантша вызывала сантехника. Я Ирку не сдала, но она так и не поняла, в чём её вина. Косила под дурочку. Ну или я слишком высокого мнения о её умственных способностях.
        На бытовой почве мы и начали ссориться. Одна против трёх, я сразу потерпела сокрушительное фиаско. Срач никуда не делся, зато на меня стали косо смотреть, словно мыть посуду и убирать комнату - это какое-то унизительное ненужное занятие.
        Дальше - больше. Соседки начали приводить своих мужиков, бухать с ними до трёх ночи, а потом трахаться под одеялом, особо не пытаясь приглушить стоны и шлепки. Я обратилась к коменданту общежития. Доносчиков никто не любит, после этого у меня чудесным образом сломался ноутбук, а новую курточку будто вываляли в грязи.
        В такой обстановке я живу с сентября. Вечно напряжённая, в ожидании очередной подставы, с постоянным недосыпом после изнурительных рабочих смен, я медленно угасаю. Университет, ресторан, визги противных соседок, краткий сон - и всё повторяется по кругу. И света в конце туннеля я пока не вижу. Комендантша отказывается меня переселять, а на съёмную квартиру нет денег. Я завалила прошлую сессию, потому что аккурат перед решающим экзаменом застукала Егора с Маринкой.
        Так я осталась без стипендии. А теперь ещё и без высокооплачиваемой работы.
        Сама виновата. Выбрала гордость, а не деньги.
        Я выхожу из комнаты. Набираю номер мамы.
        - Привет, дорогая. Как твои дела?
        - Всё отлично, - прислоняюсь к шероховатой стене. По коридору бегают студенты, умываются, готовят завтраки, спешат в университет. А у меня сегодня последняя смена.
        - Как учёба? Стараешься? Никто тебя не обижает?
        - Никто, мам. Ты сама-то как?
        - Хорошо, доченька. Витюша на работу пошёл, у него какое-то важное совещание в обед, он весь на нервах был. Я так волнуюсь за его здоровье! Ты ведь сама понимаешь, нельзя целыми днями у компьютера сидеть, а он только этим и занимается. Совсем зрение себе угробит, - причитает мама.
        Я скребу ногтём зелёную краску на стене. Она поддаётся нехитрым манипуляциям, раскалывается, падает вниз. Указательный палец окрашивается в белый цвет. Общежитие триста лет никто не ремонтировал. Всё древнее, грязное, побелка виднеется сквозь потрескавшийся слой болотной краски.
        - Ничего с твоим Витюшей не случится, - раздражённо говорю, перебивая маму.
        - Не называй его так, это некрасиво. - Из трубки доносится удивлённым возглас, а потом мама сдавленно, полушёпотом тараторит: - Маюш, я не могу больше разговаривать - Витенька вернулся. Наверное, забыл что-то. Люблю тебя! Пока.
        Даже не успеваю толком с ней попрощаться.
        Забавно, что после тридцати можно потерять голову от нахлынувших чувств. Мама очень изменилась, когда начала жить с Виктором. Она ловит каждое сказанное им слово, обслуживает взрослого самостоятельного мужика: постоянно готовит новые изысканные блюда, убирает его двухэтажную квартиру, стирает и гладит. Маме нравится такой образ жизни, и я бы слова плохого не сказала о Викторе, если бы он не превратил её в покорную игрушку.
        Из-за него мама бросила хорошую работу и полностью растворилась в мужчине. Она подчиняется ему во всём, принимает любую его точку зрения, никогда не перечит и не спорит. Витюша сказал, что ей идёт короткая причёска, и мама тут же подстриглась. Витюша не ест разогретую пищу, а только свежеприготовленную - и мама целыми днями стоит у плиты, выдумывая что-то новенькое и вкусное. Витюша запретил давать родной дочке деньги - и мама даже не подумала ему возразить.
        Как только мне исполнилось восемнадцать, я осталась без копейки в кармане. Так решил Витюша. Кстати, он обеспеченный мужчина, занимает руководящую должность в строительной компании. Наверное, поэтому он жёсткий, бескомпромиссный человек. Совершеннолетняя? Будь добра - добывай деньги сама.
        Я всегда хорошо училась, выходила на повышенную стипендию, но её с трудом хватало на питание. А ещё мне нужно было оплачивать проживание в общаге, разные сборы в студсовет, изредка покупать одежду и обувь. Про развлечения лучше промолчу. Из-за катастрофической нехватки денег я и пошла работать официанткой.
        - Ростик, приходи вечером ко мне. Я договорилась с комендой, тебя пропустят.
        Я прячу тушь в косметичку и со злостью смотрю на Ирку. Сегодня снова припрётся её хахаль, а значит - прощай, нормальный сон. Невозможно отдохнуть, когда соседская кровать с грохотом стучит о стенку, а подвыпивший Ростик так долго пыхтит, что даже сквозь беруши в сознание проникают фальшивые стоны Ирки.
        Комендантша согласилась. Отлично. За деньги можно купить всех.
        Я вылетаю из душного общежития и даже с радостью мчусь на работу. Лучше уж в ресторане бегать от гостя к гостю, чем терпеть мерзких соседок.
        Анфиса смотрит презрительно, свысока. Она ненавидит меня за ослушание, за свободу воли. У неё мышление покорной рабыни. Я не осуждаю, просто не понимаю. Ни её, ни работающих здесь официанток, ни маму.
        Я тоже не идеальная. Пыталась смириться с нынешним укладом, терпела приставания мужиков, но свободолюбие и гордость оказались сильнее высокой зарплаты. Пусть на следующей работе я буду получать меньше, зато под юбку мне никто не залезет!
        - Добрый день! Меня зовут Майя и сегодня я буду вашим официантом, - фальшиво улыбаюсь, подходя к очередному столику.
        - Здравствуй, Майя, - вибрирующий, исполненный насмешки голос заставляет меня вскинуть голову.
        Ярослав так же чертовски красив и обаятелен, как и две недели назад. Улыбается почему-то, и мне хочется улыбнуться ему в ответ. Только на этот раз искренне.
        Я сдерживаю нелепый порыв.
        - Вам стейк и дабл-бургер? Может, на этот раз попробуете еду, которую я для вас выбирала?
        - Надо же, как тебя это задело, - смеётся он. - Я пришёл сюда не ради ужина. Во сколько заканчивается твоя смена?
        - Через полчаса.
        - Я подожду, когда ты освободишься.
        - Но зачем?
        - Разговор есть, - будничным тоном сообщает он. - А пока - будь добра, принеси мне эспрессо.
        5
        Я громко фыркаю, решив, что Ярослав подшучивает надо мной. Ну о чём нам разговаривать? Богатенький Буратино и официантка, еле сводящая концы с концами. Параллельные вселенные не пересекаются, а если чудо и случится - всё закончится драмой. Ситуация с Егором многому меня научила.
        - Вам поговорить не с кем? - скептически спрашиваю я, выгнув для пущей убедительности левую бровь. Сегодня мой последний день на этой грёбаной работе, могу и покапризничать немного, и пофыркать на гостей ресторана.
        - У меня есть к тебе весьма заманчивое предложение. И я хотел бы обсудить его в нормальной обстановке.
        - Меня ваши предложения не интересуют, - едко усмехаюсь Ярославу, взмахиваю рукой: - Если вам скучно и одиноко, могу посоветовать хорошего психолога. Вдруг поможет.
        - Да ладно? Ты ещё и в психологах разбираешься? Что ж, тогда давай - советуй, - Ярослав складывает руки на груди, в его тёмно-зелёных глазах пляшут весёлые искорки. Снова ржёт, зараза. Понял, что я блефую. Никогда не интересовалась психологами.
        - Делать мне больше нечего, - корчу недовольную рожицу. - Гугл вам в помощь, Ярослав.
        Всю дорогу до кухни я слышу его журчащий заразительный смех. Сама того не желая, начинаю улыбаться. Чудак вы, Ярослав. Лезете ко мне зачем-то, поговорить хотите. Совсем вам заняться нечем?
        Я обслуживаю последние столики, подсчитываю жалкие чаевые и даже чувствую еле заметный укол сожаления, когда прощаюсь с коллективом. Я хорошо общалась с другими официантами, теперь же придётся привыкать к новым людям. Опять.
        Уходить не спешу. В последний раз курю на летней террасе, наблюдаю за вечерней суетой. Люди бегут куда-то, собираются в небольшие компании по пять-шесть человек, шутят, ржут так громко, что я прекрасно слышу их с высоты третьего этажа. Улицы переполнены молодёжью. Конечно, ведь сегодня пятница. А мне пора возвращаться в общагу, где соседка с очередным хахалем сначала устроит пьянку, а потом займётся с ним нелепым сексом. Никогда не пойму, как можно трахаться при посторонних.
        Может, вылить им ведро холодной воды на голову? Пусть освежатся прямо в разгаре любовных утех.
        Тихонько хихикаю, представляя обалдевшие лица Ирки и её благоверного.
        Но улыбка постепенно сползает с лица. Нельзя так делать, меня потом сожрут три разозлённые мегеры. С одной бы я справилась, но не со всеми сразу. Мне еле хватило денег на новый телефон, ведь старый случайным образом разбился, пока я бегала в душ. И ремонт ноутбука влетел в копеечку.
        Выбрасываю окурок в мусорку. Воспоминание двухнедельной давности мелькает перед глазами: наглый Ярослав, называющий меня на «ты», и странное желание открыться перед незнакомым человеком. Интересно, он до сих пор сидит в ресторане? Хотя вряд ли. Я же не захотела узнать о его таинственном предложении. Может, зря?
        Но лучше так, чем выслушивать от него непристойности. Что богатенький Буратино может предложить такой девушке, как я? Работу? Ага, в личные помощницы сразу возьмёт, официантки же самые подходящие для этого кандидатуры! Я больше не наивная девчонка и прекрасно осознаю, что имел в виду Ярослав.
        Поморщившись от неприятных мыслей, я покидаю летнюю террасу. Бросаю взгляд на столик, за которым сидел Ярослав. Пусто. Снова он ушёл.
        Как предсказуемо!
        В горле набухает предательский ком. Я сглатываю своё мимолётное разочарование. Сама ведь отказалась, чего теперь грустить?
        Натягиваю на голову капюшон, чтобы не замёрзнуть. Шапки я не ношу, после них волосы торчат во все стороны, электризуются и пушатся. Лучше уж окоченеть, чем бить людей током. Застёгиваю куртку, достаю из кармана телефон и погружаюсь в мир твиттера. Из всех соцсетей я пользуюсь только им. Люблю короткие, ёмкие тексты без всяких пафосных фоток, как в инсте, или дурацких видео, как в Тик Токе.
        Выхожу из торгового центра, продолжая листать ленту. В трендах - обсуждение нового детектива Джоан Роулинг и выборы американского президента. Эх, ничего интересного.
        - Тебя под ноги смотреть не учили?
        Обжигающая вспышка радости становится для меня настоящим откровением. Почему я глупо улыбаюсь, услышав чарующий голос Ярослава? Неужели мне настолько одиноко, что я готова общаться с первым попавшимся мужиком?
        - Я занята важным делом, - бурчу себе под нос.
        - Просмотром твиттера?
        - Дайте угадаю: вы из тех, кто ненавидит соцсети и кичится тем, что не зарегистрирован ни на одном сайте?
        Смотрю на Ярослава, надеясь увидеть на его лице обиду или раздражение. Хоть что-нибудь, кроме привычной ухмылки. Бесит! Что я такого смешного говорю?
        На мгновение его брови взлетают вверх, а вокруг глаз появляются мимические морщинки. Ярославу очень идёт улыбка. Он сразу кажется добрым и каким-то своим, что ли, понятным. Я откровенно пялюсь на него, получая эстетическое удовольствие от разглядывания красивого мужчины.
        - Не угадала. Я пользуюсь соцсетями, - спокойно отвечает он. - Будем и дальше пререкаться на улице или пойдём в ресторан?
        Ну хоть не домой к себе позвал - уже хорошо.
        Я опять смотрю на Ярослава. Он больше не улыбается, лишь задумчиво разглядывает меня в ответ. Его зелёные глаза при тусклом освещении фонарей кажутся совсем тёмными. Высокие, ярко выраженные скулы, упрямый подбородок и чувственные губы, к которым хочется прикоснуться кончиками пальцев.
        Трясу головой, избавляясь от временного помутнения рассудка.
        - Окей. Пойдёмте уже, - бросаю раздражённо, скрывая за недовольным голосом свои истинные эмоции.
        Растерянность, смятение и сладостный восторг, который непременно превратится в горечь. Ярослав заприметил симпатичную мордашку в посредственном ресторане и подумал - а почему бы не развлечься? К тому же я говорила о тяжёлом финансовом положении, вот он и сложил два плюс два. Сначала на ужин сводит, а потом предложит с ним переспать. Интересно, его интересует одноразовый перепих или он ищет постоянную любовницу? Второй вариант кажется не таким унизительным.
        Ну что ж, Ярослав, ничего вам не обломится. Секс меня не интересует. Да, даже с таким красивым мужчиной, как вы.
        6
        Ярослав ведёт меня в итальянский ресторан, который находится на соседней улице. Я приветливо улыбаюсь милой официантке, прекрасно понимая, как сильно она устала за день. У девушки язык заплетается, на её щеках выступает румянец. Со мной такое тоже бывало, особенно поначалу. Можно и в составе блюд запутаться, и заказ неправильный гостю принести, за что потом начальство влепит приличный штраф. Тяжелее всего работать по пятницам - людей так много, что к концу дня ужасно болит голова, и даже руки подрагивают.
        Ярослав снова заказывает эспрессо, а я решаю оторваться по полной. Если разочарование неизбежно, то почему бы не наслаждаться тем, что ему предшествует? Тем более я голодна.
        - Мне, пожалуйста, утиную грудку с ягодным соусом, салат с медальонами из телятины и ассорти из морских деликатесов. А на десерт - миндальный торт. И капучино к нему.
        - Приятно встретить девушку со здоровым аппетитом, - одобрительно замечает Ярослав.
        - Чего не скажешь о вас. Вы святым духом питаетесь? Или вас не устраивает ресторанная еда?
        - Я не голоден, вот и всё.
        Ну и фиг с ним. Главное, что я наемся до отвала.
        Блюда приносят на удивление быстро. Ярослав пьёт кофе, а я накидываюсь на мясо и салат. Как же тут вкусно готовят! Хочется пальчики облизать, но я ведь не дома, а в приличном заведении. Да и, честно говоря, молчание моего спутника несколько обескураживает. Сам заикался о каком-то предложении, поговорить хотел, а теперь упрямо соблюдает тишину. Я пытаюсь задать наводящие вопросы, но он лишь отрицательно качает головой.
        - Ты сначала поешь нормально, - как заезженная пластинка, твердит Ярослав. И кофе элегантно пьёт.
        Его губы прикасаются к белой чашке, кадык на шее дёргается, когда он глотает обжигающий напиток. Мой взгляд сползает ниже, к закатанным рукавам его чёрной рубашки, к длинным тонким пальцам. Дыхание спирает. У Ярослава очень мощная энергетика: мы сидим не так уж близко друг к другу, но он всё равно умудряется влиять на меня. Я смущаюсь, мне жарко и странно. Словно попала в ловушку, только пока этого не осознала.
        - Общежитие скоро закрывается. Может, прекратите держать интригу? Подзатянулась она, зевать охота.
        Я ковыряю вилкой десерт. Есть уже не хочется. Наступает момент разочарования. Давай, Ярослав, жги!
        Он откидывается на стуле. Такой расслабленный и спокойный. Я оставляю в покое миндальный торт. Вилка со звоном падает на тарелку. Что-то я разнервничалась.
        - Я хочу, чтобы самый влиятельный человек города стал постоянным клиентом моей страховой компании. Но есть одна проблема. Этот человек придерживается старых взглядов и ведёт дела только с теми людьми, у которых есть семья. Жена, возможно, дети и шпиц в придачу.
        - Очень мило, конечно, что в двадцать первом веке миллионеры топят за семейные ценности, но я-то здесь при чём?
        Ярослав наклоняется ко мне, и его энергетика хлыстом бьёт по дребезжащим нервным окончаниям. Воздух пропитывается мужским запахом, древесно-мускусным, с невесомыми нотками крепкого кофе.
        Хочу отстраниться, защитить своё личное пространство, однако тело меня не слушается - ножки стула скребут по полу, когда я подвигаюсь к Ярославу, полной грудью набираю в лёгкие пьянящий кислород. И попадаю в омут тёмно-зелёных глаза.
        - Я предлагаю тебе стать моей женой, - на полном серьёзе произносит Ярослав.
        - Вы белены объелись? - вскрикиваю удивлённо. - Я вас второй раз в жизни вижу!
        - И что? Ты красивая, отчаянная и достаточно циничная, чтобы согласиться на брак по расчёту. Тебе не нужно будет работать официанткой и терпеть грязные приставания недомужиков. Ты забудешь про убогое общежитие и вечную нехватку денег. Соглашайся - и ты станешь той самой Золушкой, которая выбрала финансовую стабильность, а не призрачную любовь, - вкрадчиво вещает Ярослав.
        - И что от меня требуется? - я не спешу отказываться. Сомнение проникает в душу, в лёгкие, в вены.
        - Быть моей спутницей на светских мероприятиях, - Ярослав наклоняется ближе, я чувствую его горячее дыхание. - Ну и регулярно заниматься со мной сексом.
        Я отшатываюсь. Сглатываю едкий ком. В горле пересыхает.
        Ярослав ведь не знает, что из меня дерьмовая любовница.
        - Я отказываюсь от вашего предложения.
        - Почему? - хмурится Ярослав. - Я по глазам видел, что ты готова согласиться.
        Вряд ли я была прям готова, но определённые мысли в голове пронеслись. Не видеть язвительные лица соседок, не бегать от столика к столику пять дней в неделю, не считать каждую копейку… Конечно, я мечтаю о такой жизни! Терять мне нечего, во взаимную любовь я больше не верю, так почему бы не выскочить замуж по расчёту? Но везде есть подвох.
        - Я ничего не умею в сексе, вам такая партнёрша не нужна. Может, любовницу себе заведёте? - робкая надежда зажигается внутри, и я поднимаю взгляд на Ярослава. Он явно озадачен.
        - Ты девственница?
        - Нет! - мотаю головой, опровергая его нелепое предположение. Неужели он из тех, кто любит невинных девушек?
        Услышав мой ответ, Ярослав перестаёт хмуриться. Уголок его губ ползёт вверх, глаза мерцают.
        - Мне без разницы, умеешь ты что-то или нет, - хрипловатым голосом произносит он. - Ничего сложного в сексе нет, научишься.
        Снова он усмехается. Лучше бы спасибо сказал: я откровенно говорю о своих недостатках, чтобы он не покупал кота в мешке! Могла бы и соврать, и раскованной любовницей притвориться ради безбедной жизни.
        - Если вас устраивает бревно в постели, то окей, - наступает мой черёд усмехаться. - Я честно обо всём предупредила.
        - Бревно, - ещё шире улыбается Ярослав. - Надо же, какое устаревшее понятие. Оно родом из махровой древности, когда мужики не могли доставить женщине удовольствие и оправдывали свою никчёмность всеми возможными способами. Называли партнёршу фригидной, асексуальной, к врачу ей советовали обратиться.
        Лицо опаляет краской стыда. Егор хотел, чтобы я проверила либидо, сходила на консультацию к сексологу. Он, конечно, не прямым текстом об этом говорил, а так, вскользь, делал вид, что заботится о моём здоровье. Я тогда не обратила внимание на его слова, продолжала жить в сладких иллюзиях.
        - В общем, Майя, об этой сфере можешь не волноваться. Я не сделаю тебе больно или некомфортно. И никогда не назову бревном, потому что умею считывать желания партнёрши.
        Самоуверенный сукин сын! Егор тоже считает себя офигенным любовником, с ним каждая девушка кончала, и лишь я попалась дефектная какая-то.
        Что ж, я сказала Ярославу о своей асексуальности, так что с меня взятки гладки.
        - Так что, ты согласна вступить в брак по расчёту? Или тебе нужно время, чтобы всё обдумать? - иронизирует Ярослав.
        От таких предложений не отказываются. Наверное, он ждёт, что я завизжу на весь ресторан и прыгну к нему на шею, зацелую на радостях и отдамся прямо здесь, на деревянном столе. Не на ту напал! Мне действительно нужно всё обдумать. Одно дело - в теории расписывать преимущества брака по расчёту, но совсем другое - столкнуться с ним в реальности.
        Я проверяю время на телефоне. Пора бы в общагу ехать.
        Хотя зачем?
        Хлопаю ладонью по столу, загораясь новой отчаянной идеей. И как-то само собой обращаюсь к Ярославу на «ты».
        - Я не могу согласиться вот так, с бухты-барахты, - мой голос звенит, в крови пузырится адреналин. - Для начала я хочу узнать тебя получше: чем ты увлекаешься, как отдыхаешь, где живёшь, - прижимаю руки к груди и округляю глаза: - Кстати, можем начать с последнего! Я должна понять, в каких условиях буду жить, если приму твоё предложение руки и банковской карточки. Ну что, поехали к тебе домой?
        7
        - Неплохо, - сдержанно произношу я, задирая голову вверх и осматривая шикарный дом, в котором живёт Ярослав.
        О-хре-неть! Трёхэтажный особняк с мансардной крышей, на участке растут голубые ели, а в просторном гараже я замечаю ещё одну машину. Да уж, Егор был обеспеченным парнем, жил в квартире, которую ему подарили родители, разъезжал на крутой тачке, но я, кажется, только сейчас начинаю понимать, что такое настоящая роскошь.
        Изображать равнодушие всё же не получается. Я округляю глаза, когда мы заходим в дом, загорается свет - и две лохматые чёрные собаки бегут прямо на Ярослава. Лают, взвизгивают от радости, забавно виляют хвостами, а он садится на корточки и тянет руку сначала к одному пёселю, потом ко второму. И те дают ему лапу! Чёрт, это так мило.
        - Привет, мои хорошие, - Ярослав треплет собак за ухом, они садятся на пол и смиренно принимают хозяйскую ласку.
        Отчего-то в глазах появляется резь. Я очень люблю животных, всё детство умоляла родителей завести кота или собаку, но не срослось. Мама была категорически против, а папа в то время уже тяжело болел. На самом деле, я и не помню его здоровым.
        - Они такие классные, - восторженно наблюдаю за собаками, а потом перевожу взгляд на Ярослава. Его улыбка совсем другая теперь, мягкая, добрая, словно исходит от самого сердца.
        Пульс стучит в висках, и я нервно провожу рукой по волосам. Растерянно оглядываю помещение: просторно, светло, всё блестит и сияет, мраморная лестница ведёт на верхние этажи. Интересно, можно ли заблудиться в этом доме? Я чувствую себя Золушкой, попавшей в сказочную обитель Принца. Да вот только утром всё закончится. И Ярослав уж точно не будет искать меня, а найдёт другую девушку, которая согласится выйти за него замуж.
        В ладонь утыкается что-то влажное и прохладное. Собачка смотрит на меня чёрными умными глазами, снова прижимается к руке.
        - Привет, красавчик. Или красавица?
        - Оба мальчики, - отвечает Ярослав. - С тобой хочет подружиться Вичер. Не бойся, он не кусается.
        - А второго как зовут?
        Я наклоняюсь и осторожно провожу пальцами по мягкой шёрстке Вичера. Он не возражает, только обнюхивает меня активно, с интересом. Красивый пёсель. Я смелею, треплю его по голове, улыбаюсь.
        - Джанго.
        - Необычные клички, - усмехаюсь и с сожалением отпускаю Вичера. - Где я буду ночевать?
        - Вот так сразу, с места в карьер? А как же поговорить?
        - О чём? Я всего лишь хочу нормально выспаться, а в общаге это невозможно, - наконец-то раскрываю карты, с интересом ожидая, как отреагирует Ярослав. Ну не выгонит же он меня на улицу среди ночи?
        - То есть ты на самом деле отказываешься от моего предложения?
        - Я думаю, что ты богатый чудик, который от скуки готов творить всякую дичь, например, жениться на первой встречной. Ну или это не слишком удачный розыгрыш. Я не знаю, что происходит в головах миллионеров, может, им нравиться подшучивать над Золушками.
        Ярослав скептически выгибает бровь, выслушивая мой поток сознания. Хмыкает. И вместе с собаками куда-то уходит.
        - Так и будешь там стоять? - доносится из другой комнаты.
        Захожу на сверкающую, выполненную в бело-серых тонах кухню. Пустые столы, идеально чистая плита, и только миски в углу нарушают идиллию. Ярослав достаёт из шкафчика огромную упаковку собачьего корма и рассыпает его на равные порции. Вичер с Джанго не бросаются на еду, а терпеливо ждут разрешения хозяина. И только потом бегут к мискам.
        - Ты хорошо их выдрессировал.
        - Ещё недостаточно. Джанго своенравный и не всегда меня слушается.
        - А что это за порода? Я совсем не разбираюсь в собаках.
        Ноги гудят после изнурительного рабочего дня, поэтому я сажусь на стул, откидываюсь и прикрываю глаза. Как же хорошо без стервозных соседок! Я готова быть где угодно, лишь бы не в общежитии.
        - Английский кокер-спаниель.
        Воздух становится плотным, и, даже не открывая глаз, я знаю - Ярослав слишком близко. Его дорогущий парфюм мгновенно отравляет кислород. Во рту скапливается слюна, хочется пить.
        - Это не розыгрыш. И не причуды богатого принца. Мне действительно нужно заключить контракт с Дубровым. Может, ты даже слышала эту фамилию. Сделка с ним послужит отличной рекламой для моей компании. Ну и доход, конечно, будет приличным. Я не собираюсь упускать такую возможность. Раз у Дуброва есть пунктик насчёт семейного положения, то я без проблем женюсь.
        - Серьёзно? Так просто?
        - А почему бы и нет? - Ярослав взъерошивает волосы пятернёй, и я замечаю печать усталости на его лице. Не только у меня была тяжёлая пятница. - Я не считаю брак чем-то особенным, не наделяю его сакральным значением. Это всего лишь союз двух людей, которые живут под одной крышей, трахаются и иногда разговаривают друг с другом. Жена получает деньги, которые может тратить по своему усмотрению. Если она не полная идиотка, то откроет свой бизнес или накопит на безбедную старость.
        - А мужчине какая с этого выгода?
        - Постоянная узаконенная любовница. Чем взрослее ты становишься, тем меньше хочется искать кого-то нового, размениваться на случайных баб. Но это ещё не всё. На разные светские мероприятия лучше приходить с женой. Не только Дубров обращает внимание на семейный статус. Наше, казалось бы, прогрессивное общество живёт устаревшими понятиями. Жена - это некая визитная карточка, показатель того, что ты добропорядочный семьянин. И всем насрать, если ты тайком спишь с секретаршей или устраиваешь дикие оргии в загородном доме. До сих пор главное в обществе - казаться, а не быть.
        - Бред какой-то. Я не верю, что всё настолько убого. Мы же в двадцать первом веке живём!
        - Совсем ты пороху не нюхала, - грустно улыбается Ярослав.
        - Но почему ты выбрал именно меня? - недоверчиво хмурюсь я. Вжимаюсь в стену, когда Ярослав слегка наклоняется.
        - Я уже объяснял. Ты красивая, отчаянная и циничная. И понравилась мне с первого взгляда. А со мной подобного давно не было. Очень давно.
        - Зато ты мне ничуть не понравился!
        Отгораживаюсь от него скрещенными на груди руками, смотрю на собак, чтобы не встречаться взглядом с этим ненормальным. Я дерзила ему, зажигалку на асфальт выбросила, дымила, как паровоз, а он говорит, что я его зацепила с первой же встречи! Три ха-ха два раза!
        - Майя, - от того, как он произносит моё имя, по телу пробегает мелкая дрожь, - я не собираюсь завтра же тащить тебя в загс. Брак по расчёту - это не совсем фиктивный союз, поэтому мы можем потратить несколько недель на узнавание друг друга.
        - Мягко стелешь, - недоверчиво бросаю я.
        Ни на секунду не верю его словам. Люди обманывают, предают, изменяют. Ради собственной выгоды они готовы пойти на всё. И я не хочу в этом участвовать. День за днём ждать подвоха. Может, этот Ярослав вообще маньяк какой-то, сексуальный извращенец или домашний тиран.
        - Есть одно условие, - осторожно замечает Ярослав. Ну да, конечно, куда же без подводных камней. - Минимум год мы должны состоять в браке, чтобы я успел заключить важные сделки. И только потом можно будет развестись, если кто-нибудь из нас этого захочет.
        Нет, нет, нет! Я не настолько цинична, чтобы продаться на целых триста шестьдесят пять дней! Я откажусь, я стопроцентно откажусь от его предложения.
        Но пока во мне остались крупицы решимости, я должна сделать то, о чём думала целых три месяца. Может, хотя бы так я смогу забыть Егора…
        Касаюсь пальцами тёплой ладони Ярослава. Делаю глубокий вдох. И говорю пересохшими губами:
        - Что ж, давай знакомиться поближе. Поцелуй меня.
        8
        Мне надоело видеть во снах Егора. Просыпаться - и вспоминать предательство любимого человека и лучшей подруги. Как бы я не старалась, отвратительная картинка помимо воли вспыхивает в голове, и в такие моменты резь в глазах становится невыносимой. Я не знаю, как избавиться от мыслей о Егоре. Прошло три месяца, но боль так и не утихла.
        Может, если я позволю другому мужчине ко мне прикоснуться, то почувствую облегчение? Знаю, что шанс мизерный, но попытаться стоит. Ярослав очень красив, мне нравится запах его парфюма, его улыбка и низкий вибрирующий голос.
        Мне нужно новое воспоминание, которое перекроет собой всё то дерьмо, что случилось три месяца назад.
        - Поцелуй меня, - повторяю снова, с вызовом смотря на Ярослава.
        Он прищуривается. Сканирует меня тёмно-зелёным пристальным взглядом, разбирает на атомы, крошит в труху жалкие остатки моей уверенности. Неуютно. Будто сдирают живьём шкуру и заглядывают прямо в душу, которую я больше никому не открою. Там огромное чернильное пятно. И засасывающая пустота.
        - Клин клином вышибают? - резко спрашивает Ярослав. И как он только догадался?
        Обнимаю себя руками. Но глаза не отвожу.
        - Не совсем, - произношу твёрдо. - Но тебя это не касается. В мою душу прошу не лезть. Тебе там не место.
        По лицу Ярослава пробегает тень. Его взгляд становится жёстким, ядовитым. Обиделся, что ли? Ну так на обиженных воду возят!
        Как же он меня раздражает! Чтец мыслей, богатенький Буратино, желающий заключить брак по расчёту с первой попавшейся официанткой! Ко всему прочему он ещё отказывается целовать девушку, которой совсем недавно признавался в симпатии!
        - Так в какой комнате я буду спать?
        Поднимаюсь, зачем-то отпихиваю стул рукой и, не дожидаясь реакции Ярослава, делаю несколько шагов в сторону лестницы. Не хочет отвечать, я сама найду свободное помещение и задрыхну со спокойной душой. А завтра уйду, не попрощавшись. Двери и ворота я смогу открыть. В крайнем случае - выломаю их, перелезу, перепрыгну, да что угодно сделаю, лишь бы забыть о том, что я впервые за три месяца решилась поцеловать другого мужчину, а меня продинамили!
        Пальцы Ярослава решительно обхватывают моё плечо. Он грубо толкает меня и вдавливает в стену. Припечатывает своим мощным телом. Заводит мои руки над головой и крепко сжимает запястья. Я опомниться не успеваю, как его губы касаются шеи.
        Дёргаюсь, как бабочка, застрявшая в смертоносной паутине. Хочу освободиться, втянуть горящими лёгкими живительный кислород. Я жалко трепыхаюсь, ошеломлённая происходящим. Очень много мужского запаха, мужской силы, мужского доминирования. Скрещённым над головой рукам больно, запястья ноют, грудную клетку сдавливает тело Ярослава. И его колючие губы не целуют в шею, не причиняют удовольствие, а словно наказывают. Метят, жалят, терзают. Это похоже на изощрённую пытку. Болезненную, тягучую.
        Я продолжаю вырываться. Но как-то вполсилы, будто притворяясь жертвой. Могу ведь на ногу ему наступить, в пах ударить, вонзиться зубами в плечо. Но не делаю, почему я ничего не делаю?
        И действительно ли мне противны его поцелуи?
        Ярослав отрывается от моей шеи. Его мерцающие глаза с расширенными зрачками должны испугать, но я не боюсь. Внутри зудит любопытство. Что будет дальше? Какие ещё эмоции я могу испытать? За три проклятых месяца я впервые чувствую себя если не живой, то хотя бы проснувшейся.
        Я тяжело дышу. Мой взгляд падает на губы Ярослава. Какие они на ощупь? Жаль, руки заняты, и я не могу к ним прикоснуться. Безумное желание, совершенно странное и чуждое мне, но такое сильное, что даже перед глазами всё плывёт.
        Ярослав сжимает запястья одной рукой. Второй трогает мои растрёпанные волосы. Затем щеки. Вздрагиваю, потому что его прикосновения похожи на ласку. Мне не нужна нежность или теплота.
        Я хочу изменить Егору. Знаю, что мы давно не пара, и он меня предал, но в душе я до сих пор чувствую себя его девушкой. А это неправильно. И мучительно.
        Большим пальцем Ярослав проводит по моей нижней губе. Шероховатая тёплая подушечка, лёгкое надавливание, вынуждающее меня приоткрыть рот. Втянуть им воздух. И закрыть глаза, когда напор усиливается, и я ощущаю вкус чужой кожи. Приятный, солоноватый. Отзывающийся непонятным жаром во всём теле.
        Это всего лишь всплеск адреналина. И любопытство.
        Давление на губы исчезает. Я распахиваю глаза, испуганная одним вопросом - неужели поцелуя не будет? Вдруг он мстит мне за то, что я отказываюсь от брака по расчёту?
        - С огнём играешь, - хрипло предупреждает Ярослав.
        - Я люблю рисковать.
        Его ладонь обхватывает затылок, а жёсткие горячие губы прижимаются к моим. Он грубо проталкивает язык в мой рот, не давая времени осознать новую реальность. Снова трепыхаюсь, дёргаю руками.
        Мне не нравится! Ничего не нравится! Он словно дикарь из первобытного общества - нападает, расхищает, берёт без спроса.
        Жалобно мычу, надеясь получить свободу.
        И вдруг осознаю, что из меня вырывается не просьба о прекращении поцелуя, а мучительный стон.
        Предохранители взрываются к чёртовой матери. Наши языки сплетаются в причудливом танце, кровь превращается в огненную лаву, которая сжигает напрочь остатки здравомыслия.
        Я никогда не чувствовала ничего подобного! Натянутое тугой струной тело тянется к Ярославу, льнёт к нему, пылает и горит. Кожа искрится там, где мы соприкасаемся, тянущая боль в запястьях кажется приятной. Я отвечаю на поцелуй сначала неловко, осторожно, а потом всё увереннее и раскрепощённее.
        Во рту влажно, вкус мужской слюны будоражит, стирает грани приличия. Я хочу касаться Ярослава, но при этом чувствую запретное удовольствие от скованности своих действий, от того, что я нахожусь в его власти.
        Когда он на секунду останавливается, чтобы втянуть воздух, я обхватываю его губы своими, веду по ним языком, слизывая вкус нашего безумного поцелуя.
        И отшатываюсь, внезапно понимая, что медовой тяжестью налился низ живота.
        Больше нет скованности в запястьях. И вдохнуть могу полной грудью. Ярослав дарит мне желанную свободу.
        У него сорванное дыхание, взгляд подёрнут туманной дымкой. Я тяну руку, чтобы прикоснуться к его лицу, но не успеваю - Ярослав делает шаг назад.
        - Можешь заночевать в гостевой комнате. Второй этаж, последняя дверь слева. Или справа. Выбирай любую, - отрывисто произносит он. - И обдумай ещё раз моё предложение. Завтра всё обсудим.
        - Спасибо, - шепчу я.
        Спасибо, что остановился в нужный момент.
        Я быстрым шагом поднимаюсь наверх. Толкаю крайнюю дверь слева и захожу в просторную комнату. Вздыхаю. Ярослав явно предпочитает холодный строгий стиль. Много белого, металлического и чёрного цвета, всё стерильно и пресно, как в гостиничном номере. Ни одной яркой краски! Ну как так можно?
        Ладно, пофиг, не мне жить в этом огромном сером доме. Я заваливаюсь в ванную, принимаю холодный душ, упёршись ладонями в скользкую плитку, но мелкая дрожь не проходит. Она предательски напоминает о бешеном выбросе адреналина.
        Я ложусь на кровать, выключаю свет и зарываюсь под одеяло. Меня колотит, трясёт, выкручивает, ломает, словно наркомана от нехватки дозы. Зубы стучат, по телу пробегают волны жара и холода, они то сменяются, то наслаиваются друг на друга. В носу щиплет, и глаза жжёт, но вместо слёз я утыкаюсь лицом в подушку, кусаю наволочку, бью рукой по покрывалу, по одеялу, по деревянной спинке кровати. Боль вспыхивает в костяшках.
        Всё кончено. Навсегда. Бесповоротно. Я изменила Егору. Запятнала наши общие воспоминания. Он больше не единственный мужчина, который целовал меня. Иррационально и глупо считать, что я предала бывшего парня, когда он первым изменил мне. Но эмоции редко поддаются логике. Сейчас я чувствую опустошение такой силы, что даже страшно становится. Вдруг не справлюсь с накатывающей болью?
        И ведь самое странное - мне понравились поцелуи другого мужчины. Да, во этом виноват эффект новизны и любопытство, смешанное с приливом адреналина, но всё же… Я словила кайф от чужой грубости, наглости и доминирования. И даже почувствовала желание. От одного поцелуя! Как такое возможно? С Егором мне нужна была прелюдия, которой он часто пренебрегал. И только после длительных объятий, поглаживаний и ласк я начинала испытывать возбуждение.
        Переворачиваюсь на другой бок. Взбиваю жёсткую подушку. Наваждение какое-то. Стресс и недосып сыграли со мной злую шутку. Организм, наверное, включил защитную реакцию, поэтому вместо отторжения я испытала вожделение. Это просто сбой в системе. По-другому и быть не может. Нельзя же хотеть человека, которого не знаешь и не любишь!
        Несколько часов я мучаюсь от бессонницы, пока не прихожу к единственно правильному решению - бежать.
        За окном брезжит серый рассвет. Я одеваюсь и на цыпочках спускаюсь на первый этаж. С лёгкостью открываю входные двери, ёжусь от холода, когда бегу по мощёной дорожке к воротам. Нажимаю несколько кнопок на сенсорной панели, и с четвёртой попытки заполучаю долгожданную свободу.
        Смотрю на трёхэтажный особняк Ярослава. На душе гадко. Уйти, не попрощавшись, это трусливо и слишком по-детски. Но я не готова становиться женой малознакомого мужчины. И не хочу вновь испытывать непонятную бурю эмоций от одного лишь поцелуя.
        Прощай, Ярослав. Найди себе девушку посговорчивее.
        9
        Ноги гудят, а башка раскалывается, но я допиваю гадкий растворимый кофе и семеню в умывалку, чтобы привести себя в порядок. Холодно. И здесь, и в коридоре, и в нашей маленькой комнатке. Когда уже включат отопление?
        Я замазываю консилером синяки под глазами, тепло одеваюсь. Пора идти в универ. В этом учебном году я ещё ни разу не посещала занятия. С удовольствием бы прогуливала и дальше, но староста предупредила, что сегодня мы пишем важную модульную работу.
        Капризы капризами, но я не хочу ходить на пересдачи. Лучше сразу отстреляться.
        Пью ибупром, чтобы избавиться от головной боли. В сотый раз за прошедшую неделю мелькает желание уволиться из Макдональдса. Это адский труд. Вечная спешка, беготня, постоянные запары. Я справляюсь, конечно, и начальство меня хвалит, но устаю сильнее, чем на прежних работах.
        Я выбрала Макдональдс только по одной причине - здесь ко мне никто не будет приставать.
        Чем ближе подхожу к университету, тем быстрее колотится сердце. Хотела бы я верить, что неприятной встречи удастся избежать, но мироздание безжалостно меня карает. Я заваливаюсь в лифт, нажимаю кнопку десятого этажа, и только потом оглядываюсь по сторонам. Толпа незнакомых студентов, девчонки с кофе, пацан в наушниках. И Маринка, моя бывшая лучшая подруга.
        Она тоже замечает меня. Смотрит виновато, скукоживается вся, бледнеет.
        Я помню каждое слово, которое Марина сказала мне в тот день, когда предала нашу дружбу.
        - Прости, Маюш, пожалуйста, прости! - рыдала она истерично, пытаясь схватить меня за руки. На её шее красовался свежий засос, а на полу валялся кружевной лифчик, который мы вместе выбирали. Я тогда жаловалась, что Егор давно не предлагал остаться у него на ночь, а Маринка посоветовала купить сексуальное нижнее бельё и устроить любимому сюрприз. Я послушалась её совета: приобрела вызывающий красный комплект, а подруга не знала, какой лифчик лучше - чёрный бралетт или бордовый с пуш-апом.
        - Я не хотела причинить тебе боль. Ты же моя лучшая подруга… - Уже полностью одетая, Маринка нашла меня на кухне. - Мы с Егором случайно встретились, разговорились, ну и всё само собой получилось. Я не смогла устоять…. Я ведь давно влюблена в Егора… Боже, это было какое-то помутнение рассудка…
        А я смотрела на чёрные бретельки, выглядывающие из-под её платья, и осознавала всю мерзость ситуации. Устроила сюрприз, называется.
        Почти четыре месяца мы не виделись с Маринкой. Я заблокировала её номер телефона, а в общаге обходила её комнату десятой дорогой.
        Но, к сожалению, мы по-прежнему учимся на одном факультете и даже в одной группе.
        Лифт распахивается. Я быстро иду по коридору, а Маринка дрожащим голосом просит:
        - Май, пожалуйста, давай поговорим! Мы ведь двенадцать лет дружим, неужели разрушим всё из-за какого-то мужика?
        - Ты идиотка? - не выдерживаю, срываюсь на крик. - Или опустилась до умственного развития Егора? Какой на хрен разговор? Это ты предала меня, это ты разрушила нашу двенадцатилетнюю дружбу! И восстановить её невозможно! Ты должна была сказать, что влюблена в моего парня, а не пизду ему любезно подставлять, пока я на работе корячусь. Как у тебя вообще хватает наглости ко мне подходить?
        - Но ты же сама любила! Как ты не понимаешь, что чувства порой сильнее разума? - надрывно спрашивает Марина, шмыгая носом.
        - Дружба - это ведь та же любовь, только иного свойства. Я бы никогда тебя не предала, Марин. Жаль, что ты ищешь себе оправдание вместо того, чтобы полностью признать вину… Не лезь ко мне больше, не унижайся.
        Она плачет. Её слёзы не вызывают эмоций.
        Я чудом справляюсь с контрольной работой, хотя в душе царит полный раздрай. На перемене преподаватель отчитывает меня за прогулы. Предупреждает, что не допустит к экзамену, если я не начну ходить на лекции. Я безразлично пожимаю плечами, из-за чего бедный профессор сердится ещё больше.
        После занятий я медленно спускаюсь по лестнице, раздумывая, чем бы заняться в свой редкий выходной. На ум приходит только долгий здоровый сон.
        Выхожу из университета. Краем глаза замечаю до боли знакомую машину на парковке. Столбенею. Жжение в грудной клетке настолько сильное, что я начинаю задыхаться.
        В нескольких метрах от меня, с огромным букетом тюльпанов в руке, стоит Егор. А навстречу ему бежит счастливая Маринка. Она заливисто смеётся, страстно целует его в губы. В лучах осеннего солнца что-то ярко блестит в её руке.
        - Не хочу, чтобы мне допросы устраивали, - стеснительно улыбается Марина, надевая на безымянный палец сверкающее кольцо.
        - Пусть завидуют, - ухмыляется Егор.
        Я кусаю губы. Силюсь сделать шаг вперёд, чтобы остаться незамеченной. Хотя Егору с Маринкой нет дела до окружающего мира, они снова целуются взасос, наплевав на посторонних.
        Егор никогда не встречал меня после занятий. Не дарил огромные букеты цветов. И не предлагал выйти за него замуж. А теперь его женой станет Марина. Спустя всего лишь четыре месяца.
        Я отталкиваюсь ногами от земли и бегу. Задыхаюсь, лёгкие горят, но я сворачиваю на узенькие улицы, где почти нет людей, и продолжаю мчаться куда-то, лишь бы хоть немного отвлечься от боли. Но она острыми когтями впивается в тело, раздирает душу на мелкие частицы, царапает, корёжит, перемалывает каменными жерновами. Я хочу избавиться от разрушительных чувств, стать слепой и немой к человеческим эмоциям. Не казаться циничной, а быть ею.
        Спотыкаюсь и падаю на асфальт, сдирая ладони до крови. Физической боли не ощущаю. Джинсы грязные, порванные. Нужно новые купить. Снова непредвиденные траты.
        Цепляюсь за эту мысль, как за спасительную соломинку.
        Если душевную боль невозможно остановить силой воли, то от физического дискомфорта я могу избавиться раз и навсегда.
        Я возвращаюсь в общежитие, чтобы принять душ и переодеться. Дезинфицирую ранки перекисью водорода, залепляю их пластырем. Ладони щиплет, снова болит голова.
        Почему-то я думала, что Егор с Мариной просто потрахались и разошлись. А теперь моя бывшая лучшая подруга выходит замуж за мужчину, которого я до сих пор не отпустила. Поцелуй с Ярославом ничего не изменил. Сколько ещё нужно времени, чтобы эта дурацкая любовь полностью исчезла?
        Надеваю красивое нижнее бельё, а сверху - серые джинсы и тёплый свитер. В сумку бросаю сменную одежду и косметичку. Заказываю такси. Сегодня можно шиковать. Я добровольно продаюсь. Если, конечно, ещё не поздно.
        Возле трёхэтажного особняка Ярослава я топчусь около двух часов.
        Наконец улицу освещает блеск фар, и у ворот останавливается чёрная машина.
        Вопреки всем законам логики, я испытываю радость, когда вижу удивлённое лицо Ярослава. Пульсирующая в грудной клетке боль затихает, я чувствую себя красивой, уверенной и ко всему готовой. Откажет - ну и хрен с ним, сама виновата, что сбежала тогда. Согласится - что ж, здравствуй, новая богатая жизнь.
        Ярослав подходит ко мне, хмурится, когда я старательно улыбаюсь и звонко говорю:
        - Привет! Я не знала, как тебя найти, поэтому решила у дома подождать. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
        Он скептически кривит губы, скользит изучающим взглядом по моему телу, а потом резко хватает за руку. Я морщусь от болезненных ощущений, когда он задевает свежие царапины на моих ладонях.
        - Случайно упала. Ерунда, - пытаюсь отдёрнуть руку, но Ярослав не разрешает.
        Он рассматривает вторую ладонь, осторожно проводит кончиками пальцев по ноющим ранам.
        - Я согласна на брак по расчёту. Если, конечно, за полторы недели ты не нашёл мне замену. И можно не тратить понапрасну время, я готова расписаться с тобой хоть завтра. Но перед этим нам необходимо заняться сексом, чтобы ты понял, какой бракованный товар покупаешь.
        Выдыхаюсь, сказав заранее приготовленную речь.
        Ярослав тяжело вздыхает.
        - Пойдём в дом, ты дрожишь от холода.
        - Значит, ты согласен? Трахнемся сегодня же? - спрашиваю с любопытством. Не зря же я красное бельё надевала.
        - Заманчивое предложение, - привычно усмехается он, но в глазах его нет веселья. - Для начала тебе нужно согреться, а потом мы обсудим условия брачного контракта.
        - А секс?
        - Будет тебе и секс, - произносит успокаивающим тоном.
        У всех бывают моменты слабости. Жаль, что свидетелем моего эмоционального срыва становится Ярослав.
        10
        Когда собираешься переспать с будущим мужем, нужно позаботиться о своём внешнем виде: надеть сексуальное нижнее бельё, замазать синяки под глазами, воспользоваться тушью и губной помадой. Да вот только Ярославу плевать на мою красоту. Дурацкие царапины на ладонях его интересуют куда больше. Взгляд тревожный, недоумевающий, между бровями появляется залом.
        Мне не нравится его поведение. Я пришла, чтобы продаться. Эмоциональный контакт, разговоры по душам, сочувствующий взгляд - всё это вызывает во мне отторжение. И пусть Ярослав лишь недовольно сдвигает брови и ведёт меня в дом, чтобы согреться, я уже заранее боюсь, что он начнёт задавать личные вопросы.
        Я не знаю, какой будет моя реакция. Кажется, сейчас я в шаге от того, чтобы выплеснуть наружу душевную боль. Я никому не рассказывала о предательстве Марины и Егора. Даже маме. Она бы не поняла. Я пережила всё в одиночку, так проще. Когда никто тебя не жалеет, ты быстрее восстанавливаешься.
        Не хочу, чтобы Ярослав лез мне в душу. Я готова заняться с ним сексом, подписать брачный контракт, выйти замуж в любой момент, ходить на светские мероприятия и мило улыбаться зажравшимся мажорам. Но моё прошлое, мои эмоции, чувства и мысли должны оставаться неприкосновенными. К ним доступ закрыт.
        - Держи, - Ярослав протягивает мне бокал с неизвестным пойлом. - Пей, быстро согреешься.
        Я сижу в кресле, укрывшись тёплым клетчатым пледом. Вичер обнюхивает мою ладонь и лижет руку. Всё же есть плюсы в моём спонтанном решении: каждый день я буду проводить с очаровательными пёселями, кормить их, гладить и развлекать. Ну и деньги, конечно, здорово помогут. Переведусь на заочное, запишусь на водительские курсы, мир посмотрю. Не жизнь, а сказка.
        Обхватываю ладонями прохладный бокал, делаю маленький глоток. Едкий алкоголь обжигает горло и пищевод, по телу распространяется жар. Я с удовольствием пью коньяк или виски. Не особо разбираюсь в спиртном. Мы с Егором иногда заказывали пиво в ресторанах, а после расставания я пыталась найти утешение в красном вине, но мне только хуже становилось. Лезли депрессивные мысли, слёзы на глаза наворачивались. Так что со спиртного я переключилась на сигареты. Курение расслабляет, туманит разум, дарит ощущение мнимого спокойствия.
        - Это виски? - спрашиваю наугад, желая нарушить затянувшееся молчание.
        - Да, скотч или шотландский виски, - Ярослав присаживается в кресло напротив. Хлопает по колену - и к нему на руки прыгает Джанго. Какая милота, аж тошно!
        - Может, обсудим наш брак? - откидываю плед, в котором больше нет нужды, и с интересом жду ответа. Скотч благотворно на меня влияет: мысли о Егоре и Маринке полностью выветриваются из головы.
        - Почему ты всегда спешишь перейти к делу? А как же желание узнать меня получше? - иронично улыбается Ярослав.
        - Тогда я просто тянула время. Не хотела возвращаться в общагу, поэтому решила с тобой поужинать. По этой же причине я напросилась к тебе домой. И поцеловала тебя я тоже с корыстной целью.
        - О которой ты, конечно же, не скажешь.
        - Нет. Но поцелуй всё равно не сработал, - вздыхаю я, рассеянно поглаживая спящего в ногах Вичера.
        - Ясно, - линия его скул становится заострённой. - Чего ты хочешь от нашего брака? На что согласна, а что категорически не приемлешь?
        - Главное условие - ты не лезешь в мою душу, а я не лезу в твою. Мы просто живём под одной крышей, трахаемся и иногда общаемся друг с другом, - повторяю его же слова. - Я хожу на все светские мероприятия, красиво наряжаюсь, приветливо улыбаюсь мажорам, надутым снобам и другим очаровательным людям. В общем, служу твоей визитной карточкой. В свободное время я живу так, как хочу.
        - А поконкретнее?
        - Трачу твои деньги, - сдавленно хихикаю. - Отдыхаю, хожу по ресторанам, путешествую. Я найду, чем заняться. Это тебя волновать не должно.
        - Что ещё?
        - Никаких измен, - внутри всё холодеет, и я делаю большой глоток шотландского виски. - Если ты намерен спать с другими женщинами, то я не согласна на брак по расчёту. Взамен я тоже обещаю быть тебе верной.
        - Понял. Ещё что-нибудь? - безразлично спрашивает Ярослав.
        - Ты не ограничиваешь мою свободу. Я не из тех, кто часами стоит у плиты, а потом ещё убирает гигантский трёхэтажный особняк.
        - Май, - он качает головой, произносит насмешливо: - Ну какая готовка и уборка? Всё это делают специально обученные люди. Еду привозят из моего любимого ресторана, клининговая компания занимается уборкой. Мне нужна жена, а не уставшая домохозяйка.
        - Кто ж вас, богачей, знает. Может, ты видишь в жене домашнюю прислугу, а не свободную личность. Мне известны такие мужики, - морщусь, вспоминая обеспеченного отчима, который понятия не имеет о доставке еды и клининговых компаниях.
        - Ты все условия озвучила?
        - Вроде да. Ты не беспокойся, если я ещё что-нибудь вспомню, то обязательно об этом скажу, - широко улыбаюсь Ярославу.
        Кажется, я нашла алкоголь, который действует лучше сигарет. Мне хорошо. Уютно и немного жарко. В этой блестящей гостиной катастрофически не хватает камина. Вот было бы романтично усесться на качающееся кресло, закутаться в плед и читать меланхоличный осенний роман. За окном бы лил дождь, а в камине вечно горел огонь.
        - Теперь слушай мои условия, - резко произносит Ярослав. - Ты не можешь быть полностью свободной, потому что мы вступаем в брак, а он предполагает некую сплочённость. Если мне понадобится твоё присутствие на важной встрече, ты должна отменить все свои рестораны и путешествия.
        Я слышу сарказм в его голосе. И это бесит!
        - Может, мне ещё и обо всех своих передвижениях докладывать? - издевательским тоном спрашиваю я.
        - Да как-нибудь обойдусь. Главное - всегда ночуй дома. И клубами не увлекайся. Моей жене не пристало шляться по всяким злачным местам.
        - Клубы я не люблю, можешь не переживать.
        - Отлично. Последнее условие - ты прекращаешь курить.
        - Что? - я вскакиваю с дивана и бросаю гневный взгляд на Ярослава. Допиваю скотч, кривлюсь, когда огненная жидкость опаляет внутренности. - Какого чёрта я должна это делать?
        - Я беру тебя в жёны. Даю карту с огромной суммой, которую ты можешь тратить так, как пожелаешь. Я не лезу тебе в душу, не задаю лишних вопросов, по возможности не ограничиваю твою свободу. Взамен уж, будь добра - избавься от вредной привычки.
        - Но ты как раз ограничиваешь мою свободу!
        - А я считаю, что делаю тебе одолжение. Курение вредит здоровью!
        - Какая заезженная фраза! - взмахиваю руками, приближаюсь к Ярославу, который тоже поднялся с кресла и, сложив руки на груди, пристально за мной наблюдает.
        - Некоторые истины звучат банально. Смирись с этим.
        Я тяжело дышу. Стискиваю зубы, чтобы не послать Ярослава куда подальше с его диктаторскими замашками. Ночуй дома, по клубам не шляйся, не кури, не путешествуй, а то можешь мне понадобиться, ходи на светские мероприятия, а ночами ублажай меня в супружеской постели! А так да, Майя, ты свободна, разве это не очевидно?
        Может, зря я вообще в это вписываюсь?
        Но тут острым осколком полосует душу воспоминание о сияющей Маринке в объятиях Егора. Они женятся. Они будут счастливы. Я тоже выйду замуж! Всем им назло! Пусть знают, что Майя Крылова не жуёт сопли, не страдает по утраченной любви, а живёт дальше. И муж у неё - не мажорский сыночек, а крутой бизнесмен с двумя красивыми собаками!
        Последний факт вряд ли кого-то впечатлит, но я в восторге от Джанго и Вичера.
        - Снова хочешь сбежать? Второй раз со мной этот фокус не сработает. Найду менее требовательную Золушку, - гневно сверкает глазами Ярослав.
        Ути, Бозе мой! Обидела мальчика, написяла в норку. Какой он, однако, впечатлительный.
        И так ли он не прав, требуя от меня бросить курить? Я ведь и сама хотела избавиться от пагубной привычки. Одышка при беге и воняющая сигаретным дымом одежда - это полный отстой.
        - Не сбегу я никуда. Я согласна на твои условия, - делаю шаг ему навстречу, перед глазами пляшут разноцветные огоньки. Крепкий алкоголь был, забористый. - А теперь, может, скрепим нашу договорённость предсупружеским сексом?
        Ярослав кивает. Берёт меня за руку и ведёт к лестнице. Мы поднимаемся на второй этаж, заходим в комнату.
        Я плохо соображаю, даже под влиянием алкоголя не могу избавиться от волнения. Неужели сейчас я пересплю с другим мужчиной, не с Егором? Как это будет? Больно? Грубо? Быстро? Надеюсь, Ярослав захочет меня поцеловать. Должно же быть что-то приятное в сексе.
        Сажусь на застеленную кровать. Комната очень напоминает ту, в которой я ночевала полторы недели назад. Может, это она и есть? Ярослав не захотел трахать меня в своей спальне, привёл в гостевую. Обидно.
        Вскидываю подбородок, храбрюсь, ловлю взгляд Ярослава.
        - После того, как мы займёмся сексом… Тебе не понравится… Короче, ты можешь прямо обо всём сказать и отменить нашу сделку. Я знаю, что плохая любовница. Я не обижусь, честно. И прекрасно тебя пойму…
        - Кто внушил тебе весь этот бред? Ты дерзкая, смелая, наглая, острая на язык, но сейчас напоминаешь затравленного зверька.
        Ярослав проводит пальцами по моей щеке. Он озадачен, смотрит задумчиво и даже грустно. Я опускаю глаза. Не хватало ещё увидеть жалость в его взгляде!
        - Давай уже потрахаемся! - уворачиваюсь от его пальцев, жалящих чувствительную кожу. Пусть переходит к делу, а не лясы точит. Может, мне ещё первой раздеться?
        - Хорошо.
        Ярослав выключает свет.
        Я напрягаюсь, ожидая его дальнейших действий.
        - Только не сегодня, Майя. Наш первый секс случится на трезвую голову. И ты не будешь чувствовать себя такой зажатой и потерянной, - тихо произносит Ярослав. - Спокойной ночи.
        Он уходит, осторожно закрыв за собой дверь.
        11
        Просыпаюсь я на удивление бодрой и отдохнувшей. Голова ясная, и настроение вполне оптимистичное. Прекрасно понимаю, отчего мне так хорошо - впервые за четыре месяца я не видела во снах Егора. И думать о нём не хочу. Он женится на Маринке. Они счастливы и влюблены, так что флаг им в руки, двум предателям!
        Я выхожу замуж за красивого обеспеченного мужчину, буду жить в роскоши, выгуливать собак и наслаждаться молодостью. Когда ещё отрываться, как не в двадцать лет? У меня не было денег на развлечения, но скоро я смогу делать всё, о чём давно мечтала.
        Если Ярослав не передумает на мне жениться.
        Включаю в душе горячую воду. Улыбаюсь. Не перевелись ещё на свете настоящие мужчины. Ярослав отказался заниматься со мной сексом, потому что я выпила лишнего и чувствовала себя погано. Не физически, нет, морально. И он считал моё состояние, мой эмоциональный надрыв, поэтому отложил интим на потом.
        Сегодня я уже не ощущаю себя бракованным товаром. Да, в сексе я холодная и безразличная, но, может, Ярославу не особо важен мой отклик? Многим мужчинам достаточно три минуты потыкать в женщину членом, кончить и захрапеть через несколько секунд. Они не думают об оргазме своей партнёрши, им по барабану. Это Егор придирался, ждал от меня страстных воплей и глубоких минетов. Кто сказал, что Ярослав такой же?
        Тем более у меня объективно красивая фигура и симпатичная мордашка. Внешне я привлекаю Ярослава, и поцелуй ему явно понравился, так что хватит загоняться. Даже на такую фригидную девушку, как я, рано или поздно найдётся свой ценитель. Остаётся верить, что им окажется Ярослав.
        Достаю из сумки помятое платье и недовольно морщусь. Хочу выглядеть красиво и сексуально, не в закрытом же свитере перед Ярославом щеголять! Но в моей комнате нет утюга. И где его найти?
        Надеваю футболку с джинсами, на цыпочках выскальзываю в коридор. Сейчас девять утра, не исключено, что Ярослав ещё спит. Или он работает по субботам? Чёрт, как мало я знаю о том, за кого собираюсь выйти замуж.
        Я по очереди толкаю все двери. Обнаруживаю ещё одну гостевую комнату, огромное помещение с книгами, очень напоминающее домашнюю библиотеку, и бильярдную. Так, значит, спальня Ярослава расположена на третьем этаже. Любопытство подстёгивает забить на правила приличия и подняться наверх. Ну а что - я ведь будущая жена, а не случайная любовница!
        Первой же комнатой, в которую я заваливаюсь, оказывается рабочий кабинет Ярослава. Письменный стол, компьютер, чёрный диван вдоль стены. Скучно! И так же серо, как в других помещениях.
        Спальню нахожу быстро, но Ярослава в ней нет. Зато кровать идеально застелена, и даже носки на полу не валяются. Я настолько привыкла к неряшливым соседкам, что теперь удивляюсь идеальной чистоте, царящей в этом доме.
        - Нашла что-то интересное? - подскакиваю на месте, услышав сзади низкий голос Ярослава.
        - Я не слышала, как ты подошёл. Ты что, как кошка крадёшься? - возмущённо спрашиваю, повернувшись к нему лицом.
        Дальнейшие слова застревают в горле, потому что я вижу голый торс Ярослава. Какого хрена на нём только шорты? И волосы влажные, растрёпанные, капельки пота стекают по груди вниз, к рельефному прессу. Я сглатываю, поднимаю взгляд к его лицу и сверкающей на губах улыбке, но проигрываю битву с самой собой - вновь смотрю на сильные руки Ярослава, на мускулистую грудь, по которой хочется провести ладонью, скользнуть ниже, к животу и тёмной дорожке волос, исчезающей под тканью домашних шорт.
        Тело будто кипятком ошпаривают. И с дыханием творятся необъяснимые вещи: оно то резко перехватывает, то учащается. У Ярослава идеальное тело. Ему, блин, в модели идти надо, а не страховой компанией управлять!
        - Где в этом огромном доме находится утюг? - отвернувшись, спрашиваю я.
        - На первом этаже должен быть. А зачем он тебе?
        - Тупой вопрос, Ярослав. Чтобы погладить одежду, зачем ещё?
        - Ходи в помятой. В чём проблема?
        Зарычать бы на него, да не поймёт, ещё и в дурку отправит, испугавшись. Ладно, надо выметаться из чужой спальни.
        - Окей, - бурчу под нос, пытаясь протиснуться мимо Ярослава, который, как приклеенный, торчит у двери. - Сама всё найду.
        Он крепко сжимает моё запястье, не давая выйти из комнаты. Концентрированный мужской запах ударяет в голову, лишает твёрдой опоры под ногами. Мускус, пот и кофейная горечь - вот та гремучая смесь, от которой плывёт мой разум. Вместо того, чтобы вырвать руку из грязных лап Ярослава, я продолжаю втягивать его запах.
        - Из ресторана только что привезли еду. Можешь позавтракать. Я подойду минут через десять.
        - Спасибо за разрешение, царь-батюшка, - ёрничаю я, пытаясь выровнять дыхание. - И хватит меня трогать!
        - Не заметил, чтобы ты сопротивлялась, - надменно усмехается он.
        - Да я просто от шока не отошла, - дёргаю руку, и Ярослав её отпускает. - И вообще, почему ты потный?
        - Спортом занимался. На цокольном этаже есть бассейн и тренажерный зал. Я люблю физические нагрузки.
        - Молодец какой. Возьми с полки пирожок, - хмыкаю я и наконец выхожу из его спальни.
        Вслед доносится сдавленный смех. Кажется, мои подколки и ёрничанье совсем не задевают Ярослава. Чудак-человек.
        На первом этаже, в тёмной подсобке, я нахожу желанный утюг. Возвращаюсь в комнату, чтобы погладить платье и переодеться. Дом хорошо отапливается, и в свитере очень жарко. Я стараюсь не думать о том, что до прихода полуголого Ярослава мне совсем не было душно. Это обычное совпадение.
        Но как же он чертовски хорош без рубашки! Мускулистый, стройный, не волосатый. И даже не воняет после тренировки, а приятно пахнет. Наверное, хорошим дезодорантом пользуется.
        Что-то я совсем сдурела. Лучше пойду завтракать.
        На кухне уже звенит чашками одетый Ярослав, а вокруг него бегают собаки. Вичер громко лает, заметив меня, и подпрыгивает, ожидая ласки. Снова в груди печёт, но это хорошее чувство, тёплое, красочное. Я уже люблю этого вертлявого чёрного пса. И он, кажется, отвечает мне взаимностью.
        - Кофе будешь? - спрашивает Ярослав.
        - Да, спасибо.
        Я разбираю пакеты с едой. Усевшись за стол и вооружившись вилкой, я с аппетитом поглощаю бельгийские вафли со свежими ягодами, а Ярослав ставит передо мной чашку ароматного кофе. Идеально.
        - Предлагаю расписаться на следующей неделе. Без свадебной суеты, банальных церемоний и сотен незнакомых людей. Брачный договор составим позднее. Согласна?
        - Да пофиг. Договор меня не волнует. Показушные обряды тоже.
        - Ты будешь кого-то звать на регистрацию брака?
        - Нет. Родителям сообщу постфактум.
        - Ясно. Тогда можешь на днях ко мне переехать.
        - Окей.
        Наш разговор настолько сух и формален, что мне становится тошно. Снова, что ли, о сексе спросить?
        Я допиваю кофе, встаю, чтобы помыть чашку.
        - Вичер, Джанго, за мной! - Ярослав выходит из кухни вместе с бегущими за ним собаками. Выгуливать пошёл? Между прочим, мог бы и меня с собой позвать!
        Вздохнув, убираю тарелки со стола, ополаскиваю чашку Ярослава. Подставляю руки под тёплую воду и умываю лицо.
        Сзади раздаются тяжёлые шаги. Быстро он с собаками справился.
        Спиной ощущаю лёгкое покалывание, но разговаривать с Ярославом не хочу - по второму кругу ополаскиваю дурацкие чашки. В груди закипает странное волнение. Мысль о том, что Ярослав наблюдает за мной, отзывается дрожью во всём теле. И совершенно некстати пересыхает горло, потому что я вспоминаю наш безумный поцелуй.
        - Чашка давно уже чистая, - тихим, обволакивающим голосом произносит Ярослав.
        Я напрягаюсь, когда в ноздри проникает запах его парфюма. И спине становится жарко.
        Он выключает воду, выдёргивает из моих рук несчастную чашку. Я чувствую его дыхание на щеке, и от этой чрезмерной близости подкашиваются ноги.
        Пальцы Ярослава обхватывают мой подбородок, его горячее тело впечатывается в моё. Я сдавленно ахаю, опираясь ладонями о столешницу. Сердце бьётся на разрыв, глаза сами собой закрываются, когда Ярослав целует меня в шею, слегка тянет за волосы, и я поворачиваю голову, чтобы он смог найти мои губы.
        Кажется, наступило время для разочаровывающего секса.
        12
        Ярослав прижимается ко мне сзади и жадно целует. Я задыхаюсь, пальцы до боли стискивают край столешницы. Напрасно я считала, что во всём виноват адреналин. Второй поцелуй снова вызывает во мне бурю непонятных эмоций. Я отвечаю Ярославу, дрожу, когда наши языки сталкиваются.
        Он ведёт пальцами по моему предплечью, выше и выше, касается шеи. Отрывается от моих губ, его горячее дыхание опаляет спину. Он тянет вниз молнию платья, сантиметр за сантиметром обнажает меня. Я невольно выгибаюсь, когда Ярослав отбрасывает в сторону волосы, покрывает поцелуями лопатки и чувствительную зону между ними.
        Кусаю губы, чтобы сдержать вырывающиеся всхлипы. Его пальцы пробегают по позвонкам, слегка массируют спину, ловко расстёгивают лифчик. Платье держится на одних лишь лямках, стоит их дёрнуть - и я останусь в нижнем белье. Страха нет. Но я сильно волнуюсь, пульс частит, дыхание рваное и тяжёлое.
        Ярослав обхватывает ладонью шею, его губы вновь накрывают мои в сладком мучительном поцелуе. Я неосознанно ёрзаю, двигаю бёдрами - и ощущаю ягодицами его эрекцию. Тело окатывает волна приятной слабости, в солнечном сплетении щекотно, словно от пузырьков шампанского. Наш поцелуй становится неприлично глубоким, влажным. Я посасываю его язык, всхлипываю, когда Ярослав стягивает с меня платье. И красный лифчик тоже падает на пол. Я почти голая. Беззащитная.
        Не переставая терзать мой рот, Ярослав сжимает талию, проводит ладонью по животу и легко, невесомо дотрагивается до напряжённых сосков. Это подобие прикосновения действует не меня сокрушительно: между ног болезненно ноет, а из горла вырывается жалобный стон. Я пытаюсь отстраниться, прерываю поцелуй, но Ярослав не позволяет мне сбежать. Накрывает грудь руками, перекатывает соски между пальцами, а сам целует в шею, плечо, лопатку. Рисует языком причудливые узоры, втягивает нежную кожу. Клеймит меня.
        Я дрожу всем телом, ладони скользят по столешнице, я опираюсь на неё локтями и кусаю себя за пальцы, чтобы очнуться. Что со мной? Почему всё так ярко, головокружительно, остро? Он что, подсыпал в кофе сильнодействующий афродизиак?
        Ярослав разворачивает меня, смотрит потемневшим порочным взглядом. Мы так сильно впечатаны друг в друга, что я по-прежнему ощущаю его твёрдость. На этот раз животом. Под ногами плывёт земля, я будто оглохла и онемела. Облизываю пересохшие губы, когда Ярослав снимает футболку. Он берёт мои руки и кладёт их на свои плечи.
        - Делай то, что хочешь. Не закрывайся от своих желаний, - произносит он хриплым голосом.
        Я слушаюсь. Изучаю его сильное разгорячённое тело, трогаю ключицы, мускулистую грудь, упругий живот. Мне нравится, какой он на ощупь. Нравится его мужской запах, смешанный с крепким кофе и мятным гелем для душа. Я чувствую непреодолимую потребность прикасаться к нему - губами, руками, языком. Обхватываю его лицо ладонями, тянусь, чтобы поцеловать. Снова ощутить его вкус.
        Ярослав неожиданно поднимает меня. Я цепляюсь за его плечи и через несколько секунд чувствую ягодицами холодную поверхность стола. А как же спальня? Он что, собирается трахнуть меня на том месте, где мы недавно завтракали? В первый раз?
        Он впивается в мои губы требовательным поцелуем, уничтожая все мысли. Дотрагивается до внутренней стороны бёдер, отчего низ живота скручивает томительным спазмом. Я трясусь от острого желания, я никогда такого не испытывала. Хочу, чтобы он освободил меня, прекратил это безумие. Снова намереваюсь сбежать.
        Но тело меня не слушается. Я подаюсь вперёд, двигаю бёдрами, всхлипываю, ошеломлённая, задыхающаяся, слабая. Ярослав снимает с меня кружевные стринги, чуть отстраняется, чтобы рассмотреть моё голое тело. Соски напряжены, грудь ноет, и к своему стыду я чувствую, что между ног очень жарко и мокро.
        И теперь я начинаю бояться. Что всё закончится бездарно. Я стану холодной и скучной, потому что секс действует на меня именно так. Пусть я никогда не возбуждалась так сильно, но итог всё равно будет плачевным. Ярослав разочаруется.
        - Ни о чём не думай. Расслабься, - шепчет он, прикусывая мочку, обводя языком ещё одно чувствительное местечко, на этот раз за ухом.
        Я трепещу, льну к Ярославу, обнимаю его за шею, захлёбываясь пьянящим мужским ароматом. Словно в тумане, наблюдаю, как он достаёт из заднего кармана блестящий квадратик, а затем тянет вниз шорты вместе с боксерами.
        Чёрт! Нет, я не хочу! Закрываю грудь руками, испуганно смотрю вниз. Его член огромный, я не смогу это всё принять. Даже с бывшим мне часто было больно, а у того размеры куда скромнее!
        Ярослав раскатывает презерватив по всей длине, становится между моими разведёнными ногами, и тут у меня прорезается голос. Если не откажу сейчас, будет поздно.
        - Я не готова, - голос сиплый, с нотками паники. - Ты не предупреждал, что у тебя там дубина в штанах!
        Он хрипло смеётся, совершенно не воспринимая мои слова всерьёз. Мотаю головой, пытаюсь отодвинуться. Я не хочу всё время терпеть боль, я на это не подписывалась.
        - Ты готова, Майя. Поверь мне, - отводит мои руки от груди, наклоняется и обхватывает губами сосок.
        Яркие вспышки мелькают перед закрытыми глазами, новый виток желания оказывается настолько сильным, что по бедру стекает горячая влага. Я теряю себя, впиваюсь ногтями в его плечи, откидываю голову назад и протяжно стону. Ярослав целует, кусает, всасывает напряжённые вершины, доводя меня до лихорадочного состояния. Могу только крутить головой, выгибаться и всхлипывать.
        - Яр, пожалуйста, - бормочу я, облизывая припухшие от поцелуев губы. Не знаю, чего именно прошу: освобождения или пощады.
        - Чего ты хочешь, Майя? Скажи мне, - его хриплый голос звучит требовательно, почти приказывает.
        Жёсткие губы на шее, скользящие пальцы на животе, бёдрах, промежности. Он надавливает на клитор, вынуждая кричать от тягучих, солёных волн, омывающих меня с ног до головы.
        - Тебя хочу, - надрывно признаюсь я, чуть не плача от зашкаливающего возбуждения.
        Ярослав подтягивает меня к краю стола. Я ощущаю внизу тугое давление, его член легко скользит внутрь, растягивая стенки, даря невероятное чувство наполненности, завершённости. Никакой боли я не испытываю, наоборот, всем телом подаюсь вперёд, стремясь принять его до конца.
        Большим пальцем Ярослав проводит по моей нижней губе, проталкивается в рот. Я облизываю шероховатую подушечку, ощущаю солоноватый непривычный вкус и только тогда понимаю, что его рука влажная от моей смазки. Кровь приливает к лицу от собственной порочности. Мне нравится.
        - Фригидные девушки так не текут. И не стонут от прикосновений и поцелуев. И уж тем более они не насаживаются сами на член.
        Только сейчас я осознаю, что двигаю бёдрами навстречу Ярославу, а он позволяет мне проявлять инициативу. Глаза округляются, стыд и волнение впрыскиваются под кожу. Он точно чем-то меня опоил! Я не могу сама так… я никогда не вела себя подобным образом.
        - Ты очень сексуальна… Только не зажимайся, - Ярослав находит мои губы, целует жадно и глубоко. И совершает первый мощный толчок.
        Я скребу ногтями его лопатки. Глазам становится влажно, пальцы на ногах подгибаются. Огонь, зародившийся внизу живота, с каждым новым толчком разгорается всё сильнее. Меня накрывает блаженной эйфорией. Я инстинктивно сжимаю бёдра, усиливая волшебные ощущения. Крепче обвиваю ногами талию Ярослава, сдавленно мычу в его рот. Только бы это продлилось ещё немного. По моим подсчётам он вот-вот должен кончить.
        Но я ошибаюсь. Ярослав двигается во мне размеренно и глубоко, не сбивается с ритма, не перестаёт одновременно целовать мои губы, лицо, шею. Покалывающие импульсы следуют один за другим, сливаются в единое целое, я взволнованно смотрю на Ярослава, не понимая своих ощущений. Он ускоряет темп, входит в меня сурово, размашисто. Последнее, что я вижу - его довольную улыбку. А потом мир исчезает, внутри взрываются ошеломительные фейерверки, разделяя мою жизнь на до и после. Я кричу, спазмы овладевают всем телом, и в ушах грохотом отдаётся собственное бешеное сердцебиение
        Я в раю?
        Продолжаю вздрагивать, уткнувшись лицом в шею Ярослава. Почти не замечаю, как он толкается в меня последний раз, болезненно кусает в плечо и замирает.
        Мне так хорошо, сладко, я не хочу разрывать наши объятия. Но Ярослав безжалостно отстраняется, снимает презерватив и выбрасывает его в мусорное ведро.
        Накрываю ладонями горящие щёки. Мир обретает былую чёткость и красочность.
        Я наконец-то испытала настоящий оргазм. Но не с любимым человеком, а с тем, кого даже толком не знаю. Текла под ним, бесстыдно двигалась, желая, чтобы его член вошёл как можно глубже, стонала и кричала, как в порнухе.
        Я никогда не была фригидной! И бревном тоже не была. Это бывший, с его мизерным хреном и двухминутным нелепым чпоком, ни разу не удосужился доставить мне удовольствие! Чёрт, всё, что я сказала при расставании, было правдой. Проблема не во мне, а в неумелом мужике.
        Я поджимаю колени к груди и начинаю громко ржать. Сидя голой на кухонном столе, рядом с удивлённым Ярославом, я истерично смеюсь, освобождаясь от страхов и комплексов по поводу своей асексуальности.
        13
        Последний штрих - матовая помада насыщенного тёмно-алого цвета. Разглядываю своё отражение в зеркале и не замечаю ни единого изъяна: идеальная ровная кожа, лёгкий макияж с акцентом на губы, красиво уложенные каштановые волосы. Завершает образ миленькое белое платье невесты.
        Сегодня я выхожу замуж.
        И в моих глазах - пустота. Ни волнения, ни предвкушения, ни радости. Чувствую себя роботом, выполняющим чьи-то приказы. Да вот только я сама подписалась на брак без любви.
        Я присаживаюсь на кровать, пялюсь в одну точку. Заходящее солнце окрашивает серое помещение в серые цвета.
        Что я делаю со своей жизнью? В какой момент я свернула не туда?
        Крепко сжимаю в руке телефон. Быстро, чтобы не передумать, звоню маме. Я должна сказать ей обо всём, она поймёт и обязательно даст правильный совет!
        - Привет, дорогая, - доносится из динамика родной голос. - Ты почему звонишь? Что-то случилось?
        Я стараюсь не тревожить маму по выходным. Знаю, что она всё свободное время уделяет Витюше, поэтому мы созваниваемся только в будние дни и только днём. Вечерами мама тоже занята. Отчим не любит, когда она болтает по телефону.
        - Нет… Вернее, да. Я совсем запуталась, - голос дребезжит, а в носу начинает щипать.
        Я так запуталась, мама! Собираюсь выйти замуж за незнакомого человека, потому что бывший женится на моей лучшей подруге. Я хочу перевестись на заочное, чтобы никогда не видеть лживые глаза Марины. Но перед этим мечтаю ткнуть ей в лицо правую руку, чтобы она увидела шикарное обручальное кольцо и поняла - Майя Крылова быстро оклемалась от предательства и с гордо поднятой головой пошла дальше. И Егор об этом тоже узнает, уверена, Маринка всё ему расскажет. Таков мой план отмщения. Совершенно дурацкий, но греющий душу.
        Только не всё так просто, мама. На целый год я продаюсь нелюбимому мужчине, с которым буду спать под одной крышей, ходить с ним на светские мероприятия и получать крохи эфемерной свободы в обмен на безлимитную карточку. Звучит не страшно, а цинично и расчётливо. Но сейчас, сидя на кровати в чужом доме, я отчаянно сомневаюсь, нужен ли мне этот брак.
        Что делать, мама? Всё же это триста шестьдесят пять дней нелюбви.
        Нет, меня не пугает жизнь без этого якобы светлого чувства. Я больше не собираюсь отдавать своё сердце другому человеку. Но мне страшно, мама, жить в нелюбви с законным мужем. Тяжело быть одинокой в толпе, но куда хуже - привыкать к одиночеству вдвоём.
        - С учёбой проблемы, доченька? - взволнованно спрашивает мама, не дожидаясь моей исповеди. - Тебя отчисляют?
        - Нет-нет, в универе всё хорошо, - втягиваю ртом воздух, собираясь рассказать маме о приближающейся регистрации брака. - Я совершила ошибку…
        Но тут из динамика доносится рассерженный голос отчима. Жаль, слов я не разбираю.
        - Витюша, я сейчас подойду. Майя позвонила, кажется, у неё что-то случилось… Конечно, она уже взрослая. Но ей тяжело, - мама, наверное, закрывает динамик ладонью, потому что я не слышу её дальнейших оправданий. В комнате совсем темно, и я включаю свет, который мгновенно обжигает глаза. Смотрю, как дрожит левая рука. Наконец телефон оживает: - Доченька, я не могу сейчас разговаривать, появились срочные дела. Что бы там не случилось, ты обязательно справишься, потому что ты очень сильная девочка. Позвони в понедельник, как обычно, хорошо? А мне пора бежать.
        - Хорошо, - говорю в пустоту. Мама уже завершила вызов.
        На телефон приходит оповещение. Меня ждёт водитель, которого нанял Ярослав. Пора ехать в загс.
        Руки по-прежнему дрожат.
        Я сжимаю их в кулаки, делаю несколько глубоких вдохов, избавляясь от минутной слабости. Отступать уже слишком поздно.
        Мы с Ярославом почти не виделись на этой неделе. Я ушла сразу же после нашего спонтанного секса на кухонном столе. Хотела побыть в одиночестве, переосмыслить прошлое. Смириться с тем, что по вине любимого человека я целый год считала себя фригидной.
        Я уволилась из Макдональдса и вчера переехала к Ярославу. Только спали мы в разных комнатах: я задрыхла в гостевой, так и не дождавшись его с работы. Зато утром мы обменялись несколькими фразами.
        - Регистрация назначена на шесть вечера, - поставил меня перед фактом Ярослав. - Я буду занят, поэтому пришлю за тобой водителя.
        - Что мне с собой взять? Ну, кроме документов?
        - Ничего.
        - Кстати, я даже не видела твой паспорт. А вдруг у тебя фамилия кошмарная?
        - С моей фамилией всё в порядке, - усмехнулся Ярослав.
        - Я так не играю, - насупилась и сложила руки на груди. - Тащи сюда свой паспорт, а то сбегу прямо из загса!
        Он утолил моё любопытство и вручил новенькую ID-карту.
        - Ты старше меня аж на двенадцать лет. Ужасно, - поморщилась наигранно. - Но фамилия ничего так, терпимая. Майя Разумовская! Вроде неплохо звучит.
        - Возьмёшь мою фамилию?
        - Обязательно! Не хочу быть Крыловой.
        Ярослав даже удивился немного. Не ожидал, что я так легко откажусь от своей девичьей фамилии.
        Отвлекаюсь от воспоминаний, когда машина тормозит у загса. Водитель открывает мне двери, я вежливо киваю ему и оглядываюсь. Ярослав, в чёрном деловом костюме, подходит ко мне и осторожно берёт за руку.
        - Шикарно выглядишь, - произносит он с улыбкой.
        - Спасибо.
        За дальнейшими событиями я наблюдаю словно со стороны. Кажется, что я сижу в тёмном зале кинотеатра, а регистрация брака происходит не со мной, а с профессиональными красивыми актёрами. Улыбчивая женщина протягивает нам бумаги, чтобы расписаться. Спрашивает, нужно ли проводить официальную часть. Ярослав отказывается. Тогда нам просто вручают два свидетельства, на которых указано, что мы стали мужем и женой. Вот так просто: без марша Мендельсона, без обмена кольцами, без банальных клятв и поцелуев. Отныне я жена Ярослава. И доказательство этому - жалкий розовый лист бумаги.
        - И что дальше? - спрашиваю я, разглядывая свидетельство о браке.
        - Отметим столь важное событие ужином в ресторане.
        Пожимаю плечами. Мною овладевает пугающее безразличие. И есть совсем не хочется.
        Мы садимся в машину, но Ярослав не спешит уезжать. Смотрит на меня задумчиво, уголок его губ дёргается в непонятной эмоции.
        - Ты на мне дыру протрёшь своим пристальным взглядом! - возмущаюсь я, избегая прямого зрительного контакта.
        Ярослав, вздохнув, достаёт из бардачка синюю коробку и отдаёт мне.
        - Поздравляю, - широко улыбается он. - Теперь ты моя жена.
        Я удивлённо рассматриваю помолвочное кольцо из белого золота с огромным бриллиантом. В груди теплеет, и сердце больше не сдавливают железные тиски.
        - Я не ожидала. Зачем ты его купил? Обручального же вполне хватит.
        - И этот вопрос задаёт девушка, пришедшая на обычную регистрацию в белом свадебном платье?
        Ярослав тянется за второй бархатной коробкой, на этот раз с обручальными кольцами. Выполнены в сдержанном стиле, тоже из белого золота.
        - Обменяемся кольцами? - шутливым тоном спрашивает он.
        Усердно киваю. Не знаю, почему, но этот вопрос действует на меня исцеляюще: на губах появляется улыбка, а мир окрашивается в яркие цвета. Я слегка волнуюсь, когда достаю кольцо и надеваю его на безымянный палец Ярослава. Он проделывает то же самое с моей рукой. Только не отпускает её, а крепко сжимает. И наклоняется, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони.
        - С днём нашего бракосочетания, Майя.
        От его осторожного поцелуя, от низкого приглушенного голоса и тёплого взгляда внутри зарождается пронзительная мелодия.
        Я благодарно улыбаюсь и сжимаю его руку. Ярослав сумел поднять мне настроение. Я пришла в белом платье, а он купил красивые кольца. Хоть наш брак и заключён по расчёту, в душе я всё равно мечтала о классических атрибутах свадьбы. И Ярослав частично угадал мои желания.
        Но ведь это ещё не конец. Впереди нас ждёт ужин в ресторане, а затем и первая брачная ночь. От одной лишь мысли о ней меня сразу бросает в жар.
        14
        - Я выгуляю собак, а ты можешь располагаться в моей спальне, - чуть прищурившись, говорит Ярослав.
        - Ну спасибо, что допускаете до своих царских покоев, - привычно ёрничаю я, стараясь заглушить сумасшедшее биение сердца. - Логично, что жена должна спать рядом с мужем.
        - А как же твоя хвалёная свобода? Она не пострадает из-за моего физического присутствия?
        Об этом я совсем не думала. В мою картину мира не вписывается сценарий, при котором мы офигенно трахаемся, а потом я ухожу в другую комнату. Как-то это неправильно, чёрство, словно мы друг друга грубо использовали - и убежали каждый в свой мир. Даже после нашего первого секса на кухне я тянулась к Ярославу, жаждала его тепла, хотя бы минимальной порции обнимашек, чтобы не чувствовать себя лишь дыркой для удовлетворения чужих потребностей. Но тогда он отстранился, а я так погрязла в своих открытиях, что нервно смеялась, а потом и вовсе сбежала.
        Сегодня всё должно быть по-другому. Раз я оказалась не фригидной, то почему бы не получить максимум удовольствия от брака по расчёту?
        Пока Ярослав возится с собаками, я перетаскиваю в его спальню два чемодана. Бесцеремонно открываю зеркальный шкаф-купе, скептически осматриваю тонну скучных рубашек и костюмов, заполонивших всё пространство, и недовольно морщусь. Свои шмотки я тут хранить не буду. И вообще мне не нравится спальня Ярослава. Нужно преобразить её немного, добавить красок, подушки мягкие купить.
        Ладно, будет у меня отдельная комната для обуви и одежды. Богатые ведь так живут, не правда ли?
        Захлопываю шкаф-купе, достаю из чемодана симпатичную, недавно купленную ночнушку и отправляюсь в душ. Меня начинает потряхивать то ли от предвкушения, то ли от волнения. Не могу понять собственные ощущения. Я хочу секса с Ярославом, но глубоко в душе мне претит интим без чувств.
        Зато о бывшем я уже который день не вспоминаю. Из-за него я считала себя асексуальной, равнодушной, холодной партнёршей, а он с удовольствием подпитывал мои комплексы, давил на больные мозоли и при расставании обвинил меня в измене! Как так можно? Любил ли он меня хотя бы немножко? Ответ напрашивается сам собой - нет, не любил, только пользовался красивой невинной девочкой, а потом с лёгкостью предал, найдя вариант получше.
        А Маринка, видимо, никогда не была моей настоящей подругой. Что-то мешает мне поверить в её слёзы и раскаяние. Я ведь знаю, что Марина хотела поступать в театральное училище, а в школе она постоянно играла главные роли во всех спектаклях. Хорошо играла, убедительно. Так что грош цена её мольбам о прощении.
        Вздрогнув от закравшегося в душу смутного подозрения, я возвращаюсь в спальню. Мандраж усиливается до такой степени, что перед глазами всё вертится, словно я на огромной скорости катаюсь на цепочной карусели. Да что со мной? Нервничаю и дрожу, словно девственница.
        Я забираюсь под одеяло, от скуки изучаю подвесную прикроватную тумбочку. На ней лежит зарядка для телефона, а в выдвижном ящике я замечаю большую пачку презервативов. Сдавленно хмыкаю. Предусмотрительный какой Ярослав. В прошлый раз и собак из кухни увёл, и защиту с собой взял. Бывшему иногда приходилось напоминать о презервативах. Он злился, говорил что-то об острых ощущениях, но я не потакала его желаниям. Не хотела, как мама, залететь в девятнадцать лет.
        Я достаю из выдвижного ящика светло-голубую книгу в толстом переплёте. Джон Маррс «The One. Единственный». Не думала, что Ярослав читает развлекательную литературу, тем более популярную фантастику с несколькими любовными линиями. Открываю роман и на первой же странице вижу написанные крупным размашистым почерком слова:
        «Любимому Ярику от Тани. 20.09.2020»
        Сентябрь же был совсем недавно! Месяц назад некая Таня называла Ярослава своим любимым. И он до сих пор хранит подаренную ею книгу. Даже закладка есть, на сто десятой странице. Медленно же ты читаешь, Ярик. Бррр, как мерзко звучит. Вот Яр - совсем другое дело!
        Я возвращаю книгу обратно на место. Холодно. Тошно. Горько. Может, Ярослав любит эту Таню, но они по какой-то причине не могут быть вместе? Или он женился назло своей бывшей?
        По спине ползут колкие мурашки, я растираю плечи, чтобы немного согреться. Меня не должно волновать прошлое Ярослава. Мы же договорились не лезть друг другу в душу. И мне плевать, кто такая эта Татьяна и почему мой муж хранит в тумбочке книгу с символическим названием «The One. Единственный»!
        Абсолютно по барабану! Ни капельки меня это не волнует!
        Да только на душе слякотно и промозгло, а сердце надсадно бьётся о грудную клетку.
        Открывается дверь, и в комнату наконец-то заходит Ярослав.
        15
        Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел моего лица. Пытаюсь обуздать нелепые эмоции. Мы просто муж и жена, которые спят в одной постели, занимаются сексом и ходят на различные мероприятия, а в остальном мы друг другу никто. И я не имею права задавать Ярославу личные вопросы. Сегодня наша первая брачная ночь, и моя основная задача - покорно раздвинуть ноги, а всё остальное - ненужная пустая лирика.
        Я чувствую, как продавливается кровать за моей спиной, и в ноздри проникает аромат морского геля для душа. Так вот, почему он так долго отсутствовал. И сколько в этом доме ванных комнат?
        На моё плечо ложится горячая мужская ладонь. Я жмурюсь, проклиная мгновенный отклик своего тела. Дыхание сбивается, а низ живота наполняется сладкой тяжестью. Я тихонько вздыхаю. Губы Ярослава касаются моей шеи, а его ладони обхватывают чувствительную грудь.
        Я не выдерживаю, поворачиваюсь к нему лицом, ищу в темноте его жёсткие умелые губы. Обвожу их языком, всхлипываю, когда Ярослав подминает меня под себя. Так тесно, так правильно. Я жадно целую его, трогаю шею, твёрдые бицепсы, кончиками пальцев провожу по выступающим венам на руках. Он совершенен. Его тело вызывает во мне дикий восторг, смешанный с томительным вожделением. Хочу ощупать его полностью, коснуться языком каждого участка, найти чувствительные местечки, от которых он будет дышать тяжело и рвано, как я сейчас.
        Ярослав задирает ночнушку, не давая опомниться, резко стягивает с меня нижнее бельё. Перекатывается на бок, чтобы мы оказались лицом друг к другу. Я открываю глаза и удивлённо смотрю на него. В спальне горит лишь тусклый ночник у кровати, но этого хватает, чтобы увидеть Ярослава. В его взгляде плещется чистый порок, скулы напряжены.
        - Помнишь, что я тебе говорил? Не закрывайся от своих желаний. И не бойся смотреть на меня, чувствовать меня.
        Из одежды на нём только чёрные боксеры, и я не могу сосредоточиться на его словах - сглотнув, изучаю глазами его тело.
        - Сними ночнушку, - хрипло требует Ярослав.
        Сейчас мне не хочется с ним препираться, не хочется ёрничать и бросаться едкими фразами. Я, подавив стеснительность, избавляюсь от последнего клочка одежды. Ярослав скользит взглядом по моему телу, и от восхищения, отчётливо мерцающего в его глазах, меня захлёстывают волны жгучего возбуждения. Никто не смотрел на меня так откровенно, так бесстыдно и жадно!
        Я невольно сжимаю бёдра, на что Ярослав реагирует широкой самодовольной улыбкой. Искуситель! Чего он ждёт?
        Не могу больше сдерживаться - дотрагиваюсь до его груди, а потом, поддавшись зову плоти, накрываю губами пульсирующую венку на его шее. Надавливаю руками на плечи, вынуждая его лечь на спину, и выполняю своё немыслимое желание - покрываю поцелуями каждый сантиметр его тела. Шею, плечи, грудь, живот. Вкус и запах мужской кожи дурманят рассудок, внизу мучительно ноет, скручивается в тугой узел, и я нахожусь в шаге от того, чтобы стащить с Ярослава боксеры и самой запрыгнуть на него.
        Я веду языком по его рельефному прессу и смущённо отшатываюсь, когда чувствую, как дёргается ниже возбуждённый член. Его я целовать не готова. Не люблю оральный секс. Вернее, я никогда им не занималась, не возникало такого желания. Но сейчас… Я даже на секунду задумываюсь, а не попробовать ли. Но тут же выкидываю пошлую мысль из головы. С чего вдруг мне может это понравиться?
        Пока я испуганно таращусь на голое тело Ярослава, он времени зря не теряет - трогает мою грудь, сжимает пальцами соски, а затем слегка поднимается на локтях и стягивает боксеры. Его огромный член с крупной налитой головкой и набухшими венами приковывает моё внимание. Рот наполняется слюной, между ног болезненно тянет. Я хочу к нему прикоснуться. И почему-то стыжусь этого желания.
        Ярослав снова ложится на бок, а его пальцы касаются моих половых губ. Я чувствую, как там влажно, и откидываюсь на кровать. Глаза не закрываю, мне отчего-то хочется видеть порочный блеск в потемневшем взгляде Ярослава. Мы смотрим друг на друга. Его рот приоткрыт, его сорванное дыхание переплетается с моим, учащённым и прерывистым. Я вскрикиваю, когда он погружает в меня сразу два пальца. Лёгкая судорога, предвестник скорой разрядки, пробегает по позвоночнику.
        Я развожу ноги, чтобы Ярославу было удобнее меня трогать. Его пальцы двигаются неспешно, дразнят, плавят кости на медленном огне. Мне очень хорошо, мне просто восхитительно сейчас. И я хочу доставить Ярославу хотя бы немного того удивительного наслаждения, которым он щедро меня одаривает. Опускаю руку вниз и, чуть помедлив, всё же обхватываю его член ладонью.
        Он твёрдый, горячий, гладкий на ощупь, я бы даже сказала - бархатный. Почему я раньше так не делала? Это, оказывается, безумно приятно. Нерешительно веду ладонью вверх, по всей длине, и затем вниз. Ярослав в отместку касается большим пальцем моего клитора, ускоряет темп. Я глухо стону, но не выпускаю его член. Снова веду вверх, наслаждаясь мужской силой и твёрдостью.
        Ресницы Ярослава трепещут, он закрывает глаза. И чертыхается.
        Ему понравилось?
        Ярослав тянется к тумбочке, достаёт презерватив. Я пискнуть не успеваю, как он наваливается на меня и входит быстрым мощным толчком. Обнимаю его за шею и часто-часто дышу. Ощущение суровой наполненности всё ещё кажется чем-то новым, странным, но вместе с тем - восхитительным, вызывающим блаженный экстаз.
        Мы целуемся, исступлённо, глубоко. Ярослав закидывает мои руки за голову, лишая контроля, и двигается во мне так мощно и жёстко, что уже через минуту я кричу и бьюсь в конвульсиях ярчайшего удовольствия.
        Но Ярослав и не думает кончать. Он впивается в мои губы, не позволяя отдохнуть, опомниться после пережитого оргазма. Я жалобно хнычу, томная, вспотевшая, я нахожусь в полубессознательном состоянии и мечтаю о пощаде. Наши тела сталкиваются с пошлыми влажными шлепками, кончики пальцев на ногах поджимаются, и уставшее тело вновь воскресает, оно просто не выдерживает сокрушительного напора и сдаётся на волю победителя.
        Я кричу, мотаю головой из стороны в сторону, пытаюсь освободить руки, чтобы вернуть себе хотя бы частицу контроля. Ярослав внемлет моим просьбам: разжимает пальцы, и я тут же царапаю его спину ногтями, желая отомстить за то, что он делает с моим покорным телом.
        - Ты совсем не устаёшь? - осипшим голосом спрашиваю я между стонами.
        - Мы же только начали, - усмехается Ярослав.
        Он меняет позу: закидывает мои ноги себе на плечи и входит под новым углом. Так его член ощущается ещё больше, он скользит по моим стенкам и задевает какую-то особенную точку, отчего перед глазами рассыпаются искры. И я снова кричу, сминая пальцами простынь, дрожа и задыхаясь, кусая губы и в конце шепча исступлённо: «Яр, Яр, о, боже, Яр».
        Я словно падаю в горящую чёрную пропасть, и это падение кажется лучшим, что было в моей жизни. Самым острым удовольствием, самым сильным впечатлением, самым безумным откликом тела.
        Кажется, Ярослав решает пощадить меня, потому что он кончает сразу после моих охрипших криков.
        Он перекатывается на свою часть кровати. Я ещё не отошла от второго оргазма, пальцы рук и ног приятно покалывает, в голове шум и пустота. Тянусь к Ярославу, чтобы обнять его. Но он встаёт и уходит в ванную.
        Горло сдавливает предательским спазмом. Это всего лишь секс, Майя, ему не нужны твои нежности и обнимашки.
        Я отодвигаюсь на край кровати, сжимаюсь в комочек, обнимаю колени руками и пытаюсь ни о чём не думать. Нужно спать. Сон - лучшее средство от дурных мыслей и нелогичных желаний.
        Ярослав возвращается, выключает ночник.
        Ложится рядом. И касается моих волос.
        - Ты в порядке? - зачем-то спрашивает он.
        Я сглатываю горький комок. Какая ему разница, что я чувствую?
        - Да, конечно, Ярослав. Спасибо за чудесную брачную ночь. Всё было классно.
        - Классно?
        - Ну да. Ты знаешь, как доставить девушке удовольствие. Это очень хорошо, значит, я смогу без проблем выполнять свой супружеский долг. А теперь извини, но я очень устала и хочу спать. Спокойной ночи, - холодным тоном говорю я.
        Брак по расчёту не предполагает душевный стриптиз и нежности после секса. Я чуть об этом не забыла.
        - Спокойной ночи, - безэмоционально произносит Ярослав.
        16
        Ярослав просыпается в полшестого утра. Я глазам поверить не могу, когда смотрю на экран телефона. За окном темно, а мой муж уже на ногах.
        - Ты всегда так рано встаёшь? - охрипшим после сна голосом спрашиваю я.
        - А кто будет собак выгуливать? - усмехается он. Выглядит бодрячком. - И тренироваться я люблю перед работой. Потом мозги лучше варят.
        - Тогда я буду гулять с Вичером и Джанго по вечерам, - бормочу под нос, закрывая глаза и погружаясь в сладкую полудрёму.
        - Ты этого хочешь?
        - Да.
        Дверь тихо закрывается, и я сплю, крепко обнимая подушку. Через полтора часа возвращается Ярослав. Растрёпанный, с влажными после душа волосами, он кажется таким милым, что хочется встать с кровати и обнять его, прижавшись щекой к голой спине.
        Но я, конечно же, этого не делаю. Притворяюсь спящей. Мой муж уходит на работу, и только потом я окончательно прихожу в себя. Читаю последние записи в твиттере, от скуки листаю ленту инстаграма. Впервые за долгое время мне не нужно работать. Я предоставлена самой себе: могу пойти в салоны красоты, прошвырнуться по магазинам, обожраться в лучшем ресторане города. Банковская карточка лежит в сумке и ждёт, когда же я начну использовать её по назначению.
        Я быстро привожу себя в порядок, треплю за ухом дружелюбного Вичера, машу рукой настороженному Джанго и покидаю неуютный особняк.
        Отныне передо мной открыты все дороги, нужно лишь выбрать правильный путь.
        Первым делом я на маршрутке еду в центр, захожу в популярную кофейню и с удовольствием завтракаю воздушным круассаном с лососем и сливочным сыром. Подумав немного, решаюсь на шопинг. Я теперь жена крутого бизнесмена, должна выглядеть прилично. В самых крутых магазинах я покупаю себе несколько вечерних платьев, новые футболки, кофты, джинсы, юбки, в общем, загребаю всё, что кажется мне красивым и элегантным. Заказываю такси, чтобы отвезти домой кучу пакетов со шмотками.
        Блин, всего лишь два часа дня. Выбросив из головы печальные мысли, я снова еду в центр. Заваливаюсь в салон красоты. Стойко выдерживаю маникюр, педикюр, коррекцию и окрашивание бровей, SPA для волос и стрижку. Заранее записываюсь на лазерную эпиляцию. Давно мечтала отказаться от бритв и неприятного шугаринга.
        На улице уже темно. И желудок скручивает от голода. Я ужинаю в ресторане японской кухни, с тоской смотрю на телефон. Ярослав ничего не писал. И я даже не знаю, во сколько он обычно возвращается с работы.
        Насытившись, я иду в кинотеатр на средненький боевичок. И домой приезжаю в девять вечера. Ярослав отсутствует. Но, кажется, он заезжал недавно, потому что собаки накормлены, а в спальне неплотно закрыт шкаф. Я снова стараюсь не поддаваться плохим эмоциям, вместо этого разбираю купленные вещи, переношу их в соседнюю комнату, которую отныне буду считать своим гардеробом и личным кабинетом.
        Низ живота болезненно тянет. Чёрт, до них же ещё пять дней! Но природа беспощадна - у меня раньше времени начались месячные. Что ж, Ярослав, я теперь вне зоны доступа. Страдай!
        Муж приходит около десяти. Мне до ужаса любопытно, где же он шлялся весь день, но я вовремя прикусываю язык. Мы же договорились про обоюдную свободу, так что не следует нарушать правила.
        - Как ты, обустроилась в доме? - словно между прочим спрашивает Ярослав, развлекая своих любимых собак.
        - Да. Я заняла последнюю комнату на третьем этаже, буду хранить там свои вещи. И мне кажется, что твой дом слишком мрачный. Ты не против, если я куплю что-нибудь весёлое, например, картины, забавные статуэтки, цветные подушки, светильники?
        - Хорошо. Только слишком не увлекайся. И если мне не понравятся новые элементы декора - я от них избавлюсь, идёт?
        - Какой ты зануда! - фыркаю недовольно, расстроенная его безразличным холодным тоном. Ну а чего я ожидала? - Лучше покажи, где выгуливать собак. И как долго это делать.
        Мы сорок минут бродим около дома. Оказывается, тут есть и сад, и летняя беседка, и спуск к речке, и место для пикника.
        - Зачем тебе одному такой большой дом? - не выдержав, задаю вопрос, который можно считать личным.
        - Я хочу большую семью. И животных я люблю, поэтому собираюсь завести ещё одну собаку и, возможно, кошку. Этот дом отлично подходит для реализации моих желаний. Всем хватит личного пространства: и детям, и животным, и любимой жене.
        - Которой я не являюсь, - грустно добавляю, уставившись на яркие звёзды, блестящие на чёрном небосводе.
        Слова Ярослава звучат так нормально, так правильно, что мне становится неуютно. Я словно занимаю чужое место. Глупо, что ради выгодной сделки с сильными мира сего Ярослав вынужден жениться на нелюбимой девушке, хотя сам мечтает о настоящей семье и детях. С другой стороны - ему всего лишь тридцать два, успеет ещё осуществить свои желания.
        - Ты забыла добавить одно слово, Майя, - Ярослав останавливается и пристально смотрит на меня. - Правильнее было сказать: «Которой я пока не являюсь».
        - Что? Ты прикалываешься?
        - Нет. Никто не знает, чем закончится наш брак. Может, мы возненавидим друг друга через месяц. Но я не исключаю вероятность того, что между нами зародится сильное чувство, а будет ли это дружба, симпатия или влюблённость - во многом зависит от нас самих. Я уже говорил, что ты мне нравишься.
        - А ты мне - ни капельки! Вот вообще ни разу! - внутри печёт от его неожиданных слов, я злюсь на Ярослава, ведь мы же договаривались совсем о другом, а теперь он втирает мне какую-то дичь про дружбу и влюблённость. - Я буду честной с тобой, муженёк. Ни о каких сильных чувствах между нами не может идти и речи! Я не полная дура, чтобы снова в кого-то влюбиться. Ничего хуже даже представить не могу. Наш брак - всего лишь сделка, формальность, сухой расчёт, и через год мы разведёмся, ясно?
        - Предельно, - нахмурившись, отвечает Ярослав.
        - Прости, что спросила тебя о доме. Это был личный вопрос, я не должна была нарушать условия нашего договора. Больше это не повторится, - мой голос звенит, в груди слишком тесно. - А ещё у меня сегодня начались месячные, так что ближайшие пять дней я не смогу выполнять свой супружеский долг. Надеюсь, ты потерпишь. А если прижмёт - можешь подрочить.
        - Спасибо за совет, - едко произносит он.
        Если бы Ярослав умел убивать взглядом, я бы уже прощалась с этим бренным миром.
        На его челюстях выступают желваки, зелёные глаза кажутся чёрными, пугающими. Джанго скулит, бегает у наших ног. Я чувствую, что переступила некую опасную черту и разозлила Ярослава. Но он сам виноват! Я согласилась на фиктивный брак, а спустя день мой муженёк уже о чувствах заговаривает! Какого чёрта? Оставьте меня все в покое!
        - Обращайся, я с радостью дам тебе ещё парочку советов.
        Он молча разворачивается и идёт к дому.
        Остаток вечера проходит в гнетущей тишине. Засыпаем мы на одной кровати, но как можно дальше отодвинувшись друг от друга.
        Следующие дни кажутся одинаковыми. Я гуляю по городу, хожу в театры и кино, объедаюсь деликатесами в ресторанах, покупаю разные безделушки для дома, некоторые из них Ярослав бессердечно выкидывает. Мы с ним видимся только вечером, но особо не разговариваем. Между нами что-то треснуло, надломилось.
        Он сам виноват - упорно твержу я себе который день. Он всё испортил, не я. Только почему так больно-то? Глупое сердце, оно глухо к доводам разума, оно хочет вернуть всё, как было.
        На пятый день я записываюсь на курсы вождения. И даже настроение улучшается. Возвращаюсь домой, аккуратно закрываю за собой дверь и слышу голос Ярослава, доносящийся из кухни. Он опирается ладонью о кухонный стол, разговаривает с кем-то по телефону.
        - Тань, что опять случилось? Ты серьёзно? Хорошо, я скоро приеду.
        Не выдав своего присутствия, я убегаю на второй этаж. В ушах гудит, разъедающей горечью наполняется каждая клеточка тела. Ярослав не только хранит книгу от некой Тани, он ещё и общается с этой девушкой, и мчит к ней среди ночи! Половина двенадцатого на часах, а мой муж срывается с места и едет к другой.
        Мне больно. Я злюсь на себя за то, что сомневаюсь в Ярославе. Вдруг Таня - это его сестра или близкая родственница? Но после измены бывшего я стала недоверчивой, уязвимой. Больше всего я боюсь, что меня снова предадут.
        Очень хочется курить. Я достаю сигарету, верчу её в руках, а потом сминаю и выбрасываю в урну. Я сильная, я справлюсь с вредной привычкой! Сегодня пошёл седьмой день, как я бросила курить.
        Ярослав приезжает через два часа. Что ж, этого времени вполне достаточно для секса.
        Этой ночью я снова вижу во снах бывшего. Но теперь к нему присоединяется Маринка. Они целуются, а потом замечают меня и громко, издевательски ржут. Я просыпаюсь в холодном поту. Иду в ванную. Вцепившись в раковину, я пытаюсь сдержать подкатывающие рыдания. У меня получается.
        Каким-то чудом я вновь засыпаю. Даже не слышу, как собирается на работу Ярослав.
        Он звонит мне после обеда и сухим тоном сообщает:
        - Сегодня мы идём на день рождения одного важного человека. Надень своё лучшее вечернее платье и будь готова к восьми. Я за тобой заеду.
        17
        - Волнуешься? - спрашивает Ярослав, когда мы подъезжаем к ресторану, в котором будет проходить светское мероприятие.
        - Немного, - честно отвечаю я.
        Я надела шикарное вечернее платье, выгодно подчёркивающее фигуру. Сходила в салон красоты и доверилась профессионалам, которые лучше знают, какой макияж подходит для такого важного события. Сейчас я похожа на жену крутого бизнесмена и мне нечего стыдиться. Восхищение, сияющее в зелёных глазах Ярослава, лишний раз это подтверждает.
        Но я всё равно нервничаю. Совсем чуть-чуть. Никогда не была на светских мероприятиях, поэтому не знаю, как правильно себя вести.
        - Я буду рядом, Майя. Всё пройдёт хорошо. Доверься мне.
        Любит он говорить про доверие. Я собираюсь ляпнуть очередную колкость, но Ярослав берёт мою руку, проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, рисует подушечкой круги на запястье. Так интимно и приятно, что хочется прикрыть глаза и довольно замурчать. Сердце, покрытое коркой льда, начинает оттаивать. И все обиды улетучиваются.
        Почему мы так редко друг друга касаемся? Почему не целуемся, не спим в обнимку?
        Ах, да, Майя, нельзя наорать на мужчину, оскорбить его своей чересчур эмоциональной и грубой реакцией, а потом ожидать от него ласки и тепла. Ты сама заварила эту кашу, так что расхлёбывай теперь, лови жалкие крохи внимания и радуйся, что Ярослав вообще с тобой разговаривает.
        - Спасибо. За поддержку, - тихо произношу я.
        Всего одно прикосновение - и внутри меня уже разразилась буря противоречивых эмоций. Это пугает.
        Я осторожно выдёргиваю пальцы из его ладони. Не успеваю заметить реакцию Ярослава. Он выходит из машины, открывает дверцу и вежливо подаёт мне руку.
        - Именинник - давний приятель моего отца. Только праздник этот кажется мне лишним. Георгий Борисович раньше владел сетью ресторанов итальянской кухни, ему принадлежал крупнейший торговый центр, несколько гостиниц. Но потом он связался не с теми людьми, бизнес у него отжали, два ресторана сожгли, забросив в окно коктейли Молотова. Сейчас Георгий Борисович на грани банкротства, но, боюсь, даже его близкие об этом не знают. Он из тех людей, кто будет до конца изображать успешный успех, а потом пойдёт и повесится, оставив жену и детей разбираться с долгами.
        - Ужасно. А ты откуда об этом знаешь?
        - Отец рассказал. Георгий Борисович проболтался ему по пьяни, о чём потом сильно жалел.
        - Странно, - я тру переносицу, старательно напрягаю память, но никак не могу ухватиться за ускользающую мысль. - Я уже слышала это имя.
        - Может, ты в интернете о нём читала. Известный бизнесмен всё же, пять лет назад даже в выборах участвовал, мэром города хотел стать. Правда, он был кандидатом-двойником, у него фамилия совпадала с конкурентом нашего нынешнего мэра. Тогда-то Георгий Борисович и связался с опасными людьми… Майя, что случилось? Ты побледнела.
        Яркий свет люстр бьёт по черепной коробке, улыбающийся администратор ресторана превращается в мыльное пятно. Я цепляюсь за Ярослава и дрожащим, каким-то не своим голосом спрашиваю:
        - Какая фамилия у этого человека?
        - Кравцов.
        Мы пришли на день рождения отца Егора.
        К горлу подбирается тошнота, а в ушах молоточком стучит одна и та же фраза: «Мой бывший где-то рядом». Почему мы оказались именно на этом мероприятии? Как такое возможно, что отец Ярослава тесно общается с отцом Егора? Это дурная шутка, розыгрыш, кошмар наяву!
        - Майя, тебе плохо? - словно сквозь толстый слой ваты, доносится до моего сознания голос Ярослава.
        - Да, дай мне минутку, пожалуйста. Голова закружилась, со мной такое бывает.
        Я справлюсь. Прошло четыре месяца, и я теперь другая - жена успешного бизнесмена, гордая, красивая и уверенная в себе, сексуально раскрепощённая, дерзкая, смелая. На мне дорогие шмотки, на безымянном пальце сияют два золотых кольца, а в сердце не осталось былой любви - только чёрное пепелище.
        - Всё в порядке. Идём, - обворожительно улыбаюсь Ярославу, и тревога в его глазах постепенно исчезает.
        Мы заходим в банкетный зал, где происходит основное торжество. Огромный фуршетный стол с закусками, живая музыка, белоснежные скатерти и разодетые официанты. Я фальшиво улыбаюсь представительным мужчинам и их расфуфыренным барышням. Хватаю бокал шампанского и делаю большой глоток, надеясь, что алкоголь успокоит разрывающееся от волнения сердце.
        - Ты отлично справляешься, - шепчет на ухо Ярослав, и его тёплый голос действует лучше самого крепкого алкоголя. В шампанском больше нет нужды. Я ставлю бокал на стол, вздёргиваю подбородок, уверенно улыбаюсь своему мужу. Всё же зря я с ним так.
        - А где Георгий Борисович?
        - Не знаю. Но только что пришёл его сын. Пойдём, нужно с ним поздороваться.
        18
        Поворот головы стоит мне невероятных усилий. Егор не один. За локоть его держит разукрашенная Маринка. Никогда не видела на ней так много косметики. Блин, красивая же девчонка, зачем столько тональника использовать?
        Я смотрю на эту слащавую парочку, но не чувствую привычной боли. Только обиду, горечь и смятение. Я хотела им отомстить, ткнуть в лицо обручальное кольцо, и вот моё желание сбылось. Так почему я этому не рада?
        Ярослав ведёт меня к двум предателям. Идти тяжело: ноги словно налиты свинцом, а пол устлан острыми гвоздями. Маринка первой замечает наше приближение. Её лицо смешно вытягивается, в глазах плещется искреннее недоумение. Она толкает Егора в бок, и он тоже выглядит шокированным. И немного растерянным, что ли.
        - Добрый вечер, - здоровается он с Ярославом, отвечает на его рукопожатие, но взгляд бывшего сфокусирован на мне. Маринка впивается ногтями в его локоть, и Егор натянуто улыбается. - Разрешите представить вам мою невесту, Марину.
        - Добрый вечер, - муж удостаивает мою бывшую подругу беглым пустым взглядом и снова обращается к Егору. - Не знал, что ты жениться надумал. Поздравляю. Но я тоже времени зря не терял. Познакомься с моей женой, Майей.
        Глаза Егора округляются, а челюсть, кажется, вот-вот упадёт. Он часто моргает, переводит удивлённый взгляд с меня на Ярослава и обратно. Наверное, решил, что это шутка. И я его понимаю - ситуация абсурдная, нарочно такого не придумаешь!
        - Добрый вечер, Майя. Приятно познакомиться, - блеет он потерянно. Боже, Егор, да возьми ты себя в руки! Смешно смотреть.
        - Неужели? - удивлённо приподнимаю брови. - Но мы же знакомы. Или у тебя деменция случилась в столь юном возрасте? Сочувствую, если так. Ну ничего, ты теперь не один. Марина близких людей в беде не бросает, можешь ей довериться.
        Усмехаюсь, заметив, как стремительно краснеет шея бывшей подруженьки. Что же она тональником-то всё не замазала? Ай-яй-яй, непорядок.
        - Ты!.. Да как ты смеешь? - шипит Маринка. Её лицо искажает гримаса ненависти, которая тут же сменяется наигранным смехом. - Ты шутишь, да, Майя? Ярослав, почему вы согласились на такой дурацкий розыгрыш?
        Надо отдать моему мужу должное - он не задаёт глупых вопросов, не таращится удивлённо на меня и на Егора, а совершенно спокойно отвечает:
        - Я не люблю розыгрыши. Мы с Майей познакомились пару месяцев назад, сразу почувствовали взаимное влечение. Я решил не терять времени зря: сделал ей предложение и был невероятно счастлив, когда она ответила мне согласием. Мы поженились на прошлой неделе.
        Ярослав поднимает мою руку и целует ладонь, глядя мне прямо в глаза. Я смущённо улыбаюсь, обрадованная его словами.
        Но Маринка всё портит. Она полностью овладевает собой, больше не плюётся ядом и не задаёт глупых вопросов. Напротив, она заливисто смеётся, прижимает руки к груди, изображая дикий восторг.
        - Майюш, я так за тебя рада! Это настоящее счастье - встретить любимого человека, с которым ты совпадаешь во всём: и во взглядах на будущее, и в музыкальных предпочтениях и, что самое главное, в интимной сфере. Сама ведь знаешь, если в сексе всё плохо, то подобные отношения обречены, - она взмахивает волосами и победоносно улыбается. - Конечно, у вас с Ярославом только всё начинается, и на этом этапе сложно понять, совпадают ли ваши потребности или нет. Вот мы с Егоркой решили пожениться только после того, как очень хорошо друг друга узнали. Он предложил мне руку и сердце прямо на нашу годовщину! Представляешь, как это было романтично?
        Меня будто засасывает в мерзкую ледяную трясину. Сначала отказывает слух, затем частично парализует тело. Губы Маринки ещё шевелятся, но я не разбираю её слов. Кажется, на меня смотрит Ярослав, даже о чём-то спрашивает, но я отрицательно мотаю головой.
        Егор довольно усмехается. Маринка ржёт.
        В голосе Ярослава звучит сталь. Он говорит что-то двум предателям, и улыбка сползает с их лиц. Но глаза Маринки всё равно светятся триумфом.
        - На годовщину? - надтреснутым голосм уточняю я.
        - Да, Майя. Мы с Егорушкой начали встречаться ещё в октябре прошлого года.
        - Совет вам да любовь, - через силу произношу я, ощущая, как умирает во мне последняя надежда. - Яр, мы что-то задержались здесь. Пойдём, я проголодалась.
        Пока муж ведёт меня в неизвестном направлении, я кусаю губы, призывая на помощь физическую боль. Она не даст сойти с ума, вернёт в реальность.
        Они трахаются с октября прошлого года. А мы с Егором начали встречаться в июне. Получается, всего пять месяцев он был мне верен. И то не факт. А я ведь надеялась, что Маринка говорит правду. Но она врала: не было никакого спонтанного секса по великой любви, они с Егором целенаправленно обманывали меня семь долбанных месяцев! А если бы я их тогда не застукала? Так, стоп. А не подстроила ли это всё Маринка? Она ведь знала, что я хочу устроить Егору сюрприз…
        - Расскажешь, что это было?
        Ярослав требует, а не спрашивает. Его взгляд жёсткий, челюсти плотно сжаты, а между бровей залегла глубокая складка. Он злится на меня или на Маринку с Егором? Впрочем, какая разница?
        - Я знакома с этими прекрасными людьми. Вот всё, что тебе стоит знать.
        - Просто знакома? Майя, они унижали тебя на моих глазах! Что это за цирк с конями? Какой-то малолетний щенок и его подзаборная шавка позволяют разбрасываться грязными намёками в адрес моей женщины. Это непозволительно! Я знал, что у Кравцова избалованный сынок, но не подозревал, насколько всё запущено.
        - Я не всё слышала, в ушах звенело… Что они говорили?
        - Не важно, - морщится Ярослав. - То есть ты не посвятишь меня в историю вашего знакомства?
        - Нет. Это личное.
        - Ясно. Поехали домой. Обойдётся Кравцов без нашего присутствия.
        Ярослав заводит машину, резко давит на газ. Я вжимаюсь в кресло, наблюдаю за тем, как всё быстрее и быстрее проносятся мимо однотипные здания. Хорошо, что у меня временно отказал слух. Судя по тому, насколько зол сейчас Ярослав, бывший или Маринка ляпнули откровенную дурость. С них станется, оба не умеют следить за языком.
        Как я могла не замечать, что два самых близких человека трахаются за моей спиной? Ведь были же признаки: оба не брали трубку в одно и то же время, Маринка слишком явно интересовалась нашей сексуальной жизнью, намекала, что я мучаю бедного мужика своей холодностью. И вскользь она часто упоминала, как мне повезло заполучить богатого и красивого мажора. Я думала, она по-доброму завидует. По-дружески. Ага, конечно.
        Прибыв домой, Ярослав уходит выгуливать собак. Ну а я принимаю контрастный душ, то обжигая своё тело почти кипятком, то вызывая озноб ледяной водой.
        Ложусь в кровать, всё ещё дрожащая, опустошенная. Так гадко я себя никогда не чувствовала. Словно в дерьме извалялась. Восемь месяцев Егор трахал Маринку, а потом ложился в постель со мной. Какая же мерзость!
        Раздаются тяжёлые шаги, и в спальню заходит Ярослав. Он пытается обнять меня. Успокаивающе гладит мои волосы, спину, но я дёргаю плечом, пытаясь сбросить его руку.
        - Я не хочу, Яр.
        Во мне клокочет столько негативных эмоций, что любое действие, даже самое невинное, я воспринимаю агрессивно.
        - Майя, поговори со мной. Тебе станет легче.
        - Нет! Я не хочу ни спать с тобой, ни уж тем более разговаривать. А если тебе неймётся - можешь потрахаться с кем-нибудь на стороне. Я не против.
        19
        - Какого хрена ты несёшь, Майя? - комнату озаряет яркий свет, и я вижу перед собой разгневанное лицо Ярослава. Теперь его злость направлена на меня. Справедливо.
        - Ну а что? Я спать с тобой не хочу, поэтому логично, что ты начнёшь искать развлечения на стороне. Так лучше я буду знать, что ты мне изменяешь, чем каждый день мучаться в сомнениях.
        - Ты, блять, сама себя слышишь? Я не из тех, кто будет трахаться с другими бабами, когда у меня есть законная жена. Тем более, мы это заранее обсудили и договорились не ходить налево. Ты забыла?
        - Нет. Я передумала, - пожимаю плечами, стараясь не сорваться на крик. - Яр, это ты сейчас говоришь, что против секса на стороне, но кто знает, что будет через месяц. Может, мы поубиваем друг друга или же между нами возникнет новая договорённость - о свободных отношениях. Что так смотришь? Одному тебе можно на ходу менять заранее установленные правила?
        - Почему тебя так задели мои слова о чувствах? - он трёт ладонью переносицу, недоуменно качает головой. - Майя, я тебя не понимаю. Вижу, что ты делаешь мне шаг навстречу, а потом снова прячешься в своей панцирь. Я ничего о тебе не знаю и поэтому не могу помочь.
        - Не нужно обо мне беспокоиться. У нас же брак по расчёту, ты забыл?
        - Разве это значит, что мы должны оставаться чужаками? Я бы тупо трахал тебя да подкидывал деньги на карту, если бы ты оставалась циничной расчётливой стервой, какой хотела казаться в нашу первую встречу. Но я чувствую отклик с твоей стороны. Твои взгляды, случайные касания, смущённые улыбки, вскользь брошенные фразы - они ведь не на пустом месте возникают. Я тебе нравлюсь. Признай это.
        - Ты слишком высокого о себе мнения!
        - А ты дурочка, которая боится чувствовать. Я догадываюсь, что ты пережила нечто болезненное, возможно, тебя предали близкие люди. Но нельзя же зацикливаться на прошлом.
        - Слушай, заткнись! Я же просила не лезть ко мне в душу!
        - Своим поведением ты отталкиваешь людей, которым ты не безразлична. Если продолжишь и дальше бросаться на всех подряд, то рискуешь остаться в одиночестве. И никакие деньги мира не заглушат пустоту в твоей душе.
        - Ты что, психоаналитиком себя возомнил? - я не сдерживаюсь, толкаю его в грудь, но Ярослав перехватывает мои руки. Смотрит тяжёлым взглядом, чего-то ждёт.
        - Я сделаю вид, будто не слышал твоих слов об измене. Постарайся заснуть. Сейчас ты не в состоянии здраво рассуждать.
        Я не могу вырваться из его стальной хватки, поэтому наклоняюсь и кусаю его в плечо. Сильно кусаю, болезненно, дико, и Ярослав, матерясь, отпускает меня. Ощущаю во рту металлический привкус, с сожалением понимая, что снова перегнула палку.
        Но лучше так, чем подсознательно ждать от него предательства. Если раньше у меня возникали сомнения, то после сегодняшней вечера я на сто процентов уверена в своём решении. Только грубый расчёт, никаких чувств, симпатий, влюблённостей! И никакого секса. Не могу трахаться без эмоций, не моё это. Я слишком спонтанно решилась на брак по расчёту. Переоценила себя. Думала, что смогу.
        - Я не отказываюсь от своих слов. Ты можешь трахаться, с кем угодно. Мне плевать. С тобой я больше спать не хочу. Надеюсь, силой брать ты меня не станешь. А если тебя что-то не устраивает - подавай на развод. Брачный контракт мы ещё не составили, так что никакого нарушения нет. Устные договорённости не имеют юридической силы!
        Ярослав сжимает и разжимает кулаки, тяжело дышит. Его взгляд настолько мрачный и тяжёлый, что мне становится физически плохо. Мутит, ладони потеют. И в сердце словно шипы впиваются, заставляя несчастную мышцу кровоточить.
        - Я тебя услышал, - он едко усмехается. - Только смотри, не пожалей о своих словах.
        Ярослав уходит, громко захлопнув за собой дверь.
        Ночью я не сплю. Трясусь под двумя тёплыми одеялами, ворочаюсь, прокручиваю в голове события минувшего дня. Как бы плохо и тошно мне не было, я уверена в своих действиях. И совсем не жалею о сказанном. Ни за что не пожалею!
        После этого проклятого дня мы с Ярославом становимся чужими людьми. Отныне я ночую в соседней комнате, и мы почти не пересекаемся в сером огромном доме. Я развлекаюсь изо всех сил: каток, роллердром, аэротруба, прыжки с моста, плавание на корабле, путешествие в ближайшие города и даже в столицу, концерты, театры, подпольные артхаусные мероприятия. Я старательно пытаюсь убить время и почувствовать себя хотя бы чуточку счастливой.
        Хреново это признавать, но деньги не приносят мне радости. В кругу незнакомых людей я остро ощущаю собственное одиночество. И каждый раз, расплачиваясь карточкой Ярослава, я испытываю жгучий, сокрушительный стыд. Это не заработанные мною деньги, это чужое. Я самозванка. Я не вывезла, не справилась.
        В какой-то из дней я отправляюсь в лес, чтобы покричать в пустоту. Надеюсь волшебным образом исцелиться. Становится легче, но всего лишь на сутки.
        Спустя неделю бесполезных попыток почувствовать себя живой, я перестаю валять дурака и начинаю ходить на курсы вождения. И впервые сажусь за учёбу. Переписываю конспекты, которые мне скинула староста, делаю рефераты, готовлюсь к ближайшим практическим занятиям. Чтобы перевестись на заочное, нужно сдать сессию. А до неё осталось совсем немного.
        По вечерам я выгуливаю собак. Испытываю нечто похожее на радость, когда настороженный Джанго наконец-то лижет мою руку. И разрешает себя погладить.
        - Спасибо тебе, дружище. Ты не представляешь, как я рада… Знаешь, Джанго, я полная дура. Беспросветная. Ненормальная. Может, ты слышал поговорку «Язык мой - враг мой»? Так вот, Джанго, это про меня. Сначала говорю, а потом думаю. Я наделала кучу ошибок… Оттолкнула всех вокруг. Мне очень-очень плохо. И одиноко.
        Я замираю, когда слышу странный шум неподалёку. Но дует ветер, и я понимаю, что это шелестит опавшая листва.
        Через пару дней, в обед, звонит Ярослав. Мы разговариваем впервые за полторы недели молчания.
        - Майя, нужно, чтобы сегодня ты сыграла роль моей любящей жены. Дубров, ради которого и затевался этот брак по расчёту, наконец согласился со мной встретиться. Сначала он хочет увидеть мою компанию, а потом поговорить о делах в неформальной обстановке. Приезжай к шести. Я буду ждать тебя в своём кабинете. Адрес сейчас сброшу.
        - Окей. Как мне одеться?
        - Да без разницы. Дуброву наплевать на дорогие шмотки.
        - Хорошо. Я буду.
        Вздохнув, откладываю телефон и треплю за ухом Вичера. Он спит у моих ног, пока я дописываю очередной конспект. Справившись со скучным рефератом и отправив его на почту преподавателю, я надеваю милое сиреневое платьице для встречи с Дубровым.
        Захожу в компанию Ярослава. Вежливый охранник спрашивает цель моего визита и, услышав ответ, приветливо улыбается. Лифт медленно поднимает меня на седьмой этаж. Я наблюдаю за сменяющимися на табло цифрами и понимаю, что вся трясусь от страха и волнения. Не исключено, что после этой встречи Ярослав подаст на развод. Если он наладит контакт с Дубровым, то больше не будет во мне нуждаться.
        И я навсегда попрощаюсь с Джанго и Вичером.
        Секретарша на ресепшене вежливо объясняет, где находится кабинет Ярослава.
        - Только он сейчас не один, - настороженно предупреждает девушка.
        - Я знаю, - беспечно отмахиваюсь от её слов.
        Наверное, Дубров уже пришёл. Отлично, не хочу оставаться с Ярославом наедине.
        Поправляю волосы, растягиваю губы в фальшивой улыбке и решительно толкаю дверь.
        От увиденной картины я умираю.
        Падаю в беспросветную пропасть.
        Навсегда.
        Ярослав прижимает к стене Маринку и страстно её целует. Скользит руками по её талии, задирает блузку. А она обвивает руками его шею и тихонько постанывает, отвечая на щедрые ласки моего мужа.
        20
        Во мне бурлит неконтролируемая слепая ярость. В глазах темнеет, я задыхаюсь, руки дрожат. Со всей дури захлопываю дверь кабинета, чтобы заявить о своём присутствии.
        Ярослав отстраняется от Маринки, брезгливо вытирает губы и как ни в чём не бывало смотрит на меня. С неподдельным интересом смотрит, и в его глазах совсем нет раскаяния! Зато Маринка лыбится, вся раскраснелась, блузку поправляет, кончиками пальцев касается губ, пытаясь этим тупым действием акцентировать внимание на предательстве Ярослава. Как будто такое можно забыть за две секунды! Я же не рыбка Дори, не страдаю провалами в памяти. К сожалению.
        - Почему именно с ней? - спрашиваю мужа, тыкая пальцем в Маринку.
        - А какая разница, с кем я тебе изменяю? - усмехается Ярослав, присаживаясь в чёрное кожаное кресло. Сцепляет руки в замок, насмешливо приподнимает левую бровь. Ему плевать на мои душевные терзания, на боль, разрывающую несчастную сердечную мышцу!
        - Майюша, а чему ты удивляешься? - невинным голоском интересуется Маринка. - Ты никогда не умела делать мужчин счастливыми.
        - Зато ты всегда умела раздвигать ноги.
        Ярость, клокочущая внутри, распирающая грудную клетку, находит выход. Я приближаюсь к Маринке, замахиваюсь и со всей силы даю ей пощёчину.
        Теоретически я могу понять предательство Егора, а поступок Ярослава вообще нельзя считать изменой, ведь я сама дала на неё добро. И скрыла от него, чем именно провинилась Маринка.
        Со скотским поведением мужчин я бы примирилась, просто вычеркнула бы их из жизни - и смело пошла дальше, в счастливое будущее. Но предательство лучшей и единственной подруги ни понять, ни осознать до конца я так и не могу. Дружба - это святое, а мужики редко остаются с нами на всю жизнь.
        - Ты охренела? - взвизгивает Маринка, хватаясь за щёку. В глазах её вспыхивает лютая ненависть. Как я не замечала этого раньше? - Идиотка совсем?
        Она делает шаг мне навстречу, видимо, желая отомстить.
        - Только попробуй, - предупреждаю я стальным голосом. - Будешь царапины и синяки тоналкой замазывать. И перед Егорушкой своим оправдываться, почему ты вернулась домой в таком виде.
        Рискнёт или нет? Вижу, что Маринка хочет ответить мне, но боится. Бросает умоляющий взгляд на Ярослава, но не получает никакой поддержки с его стороны. Он даже не смотрит на Маринку. Всё его внимание приковано ко мне. Раздражает.
        - Думаю, вам нужно поговорить наедине, - Ярослав встаёт с кресла и толкает дверь, которая находится за его рабочим столом. - Переговорная к вашим услугам, девочки.
        Что-то в его поведении не вписывается в общепринятые стандарты, но об этом я подумаю позже. Сначала нужно разобраться с Маринкой.
        Дверь за нами тихо закрывается, и мы с бывшей подруженькой остаёмся одни в большом светлом помещении. Я сажусь за огромный длинный стол и с нескрываемым презрением разглядываю Маринку. Вульгарно размалёванное лицо, грудь, почти вываливающаяся из выреза блузки, ярко-красные длинные ногти. Раньше она не выглядела такой доступной. Или специально для Ярослава вырядилась?
        - Ну и что же ты молчишь? - хмыкает Маринка. - Язык проглотила? Или думаешь, прощать ли своего мужика? Он ведь миллионер, жалко, наверное, денежный мешок потерять?
        - Когда ты успела стать такой дурой?
        - Ой, не корчи из себя невинную чикулю. То с богатеньким Егором замутила, потом, когда тебя обломали, нашла ещё одного идиота, который повёлся на твоё смазливенькое личико. Да только не умеешь ты мужиков удовлетворять. Все ко мне сбегают, потому что я щедро одариваю их теплом и лаской.
        - Ноги умело раздвигаешь, я поняла.
        - Как видишь, мои методы прекрасно работают. Мужики же примитивные создания, им сиськи покажи, минет классный сделай - и всё, они уже у твоих ног валяются. Я недавно эту фишку просекла.
        - Странно. Почему же качественный отсос не помог тебе с Егором? Семь месяцев он трахал нас обеих, а ведь мог бросить меня и встречаться только с тобой. Что-то не сходится.
        На лице Маринки выступают красные пятна, а в глазах появляется новая эмоция - то ли обида, то ли уязвлённое самолюбие.
        - Да потому что все мужики сначала на тебя западают! Я Егора окучивала не один день, он нудил, трахаться не хотел, а потом, когда всё случилось, чувствовал себя виноватым. Я, конечно, ему мозги вправила, но расставаться с тобой он не спешил.
        - Из жалости?
        - Нет. Чувства у него были великие, - презрительно фыркает Маринка. - Но это не мешало ему трахать нас по очереди. Типичный мудак, одним словом.
        Я откидываюсь на неудобном стуле. Ненависть, клокочущая злость, гнев и обида сменяются странной апатией. На правой щеке Маринки алеет пятно от оставленной мною пощёчины. Я всегда считала, что решать проблемы нужно словами, а тут не сдержалась - применила физическую силу. Да и в последнее время я часто теряла над собой контроль. И всё из-за кого? Из-за вот этой тупой девицы и лживого бывшего, который спал с моей подруженькой, но при этом якобы испытывал ко мне чувства? И я позволю себе опуститься до их уровня? Да они не достойны даже моего презрительного взгляда, а я всерьёз убивалась из-за них четыре месяца подряд. И зациклилась на прошлом так сильно, что наделала кучу ошибок в настоящем…
        Но прежде чем навсегда выбросить этих двух личностей из головы, я должна кое-что выяснить.
        - За что ты меня ненавидишь, Марин? Я считала тебя своей лучшей подругой. Мы ведь с восьми лет вместе.
        - Да уж спасибо, что облагодетельствовала меня своей ценной дружбой, - истерично восклицает Маринка. - Теперь, кажется, ты у нас самая тупая. Вспомни школу, вспомни универ. Всё вспомни, дорогая Майюшка.
        - Может, перестанешь ёрничать и ответишь по существу?
        - Ты всегда была лучше меня! Во всём! И в учёбе, и в личной жизни. За тобой волочились самые красивые парни школы, а ты так просто, так легко им отказывала. Да любая на твоём месте бы с ума сошла от счастья! Тебе цветы дарили, валентинками забрасывали, а мне доставались лишь объедки. Ты даже понятия не имеешь, как это унизительно, когда с тобой встречаются только ради того, чтобы подбить клинья к твоей лучшей подруге!
        - В смысле? Антон, Олег, Кирилл - они все интересовались мной?
        - Ну конечно! Они знали, что ты их нахрен пошлёшь, поэтому придумывали разные варианты, как подобраться к тебе поближе. Я сначала не догадывалась об их настоящих мотивах. Дурой была.
        - Почему же ты мне ничего не говорила?
        - Признаваться в своей второсортности, в своей ненужности? Ну уж нет, я не хотела перед тобой унижаться.
        - Разве я виновата в твоих комплексах?
        - Вот видишь, ты всегда считаешь себя лучше других! - Маринка наливает в пластиковый стаканчик воду и нервно пьёт.
        Я не чувствую никакой вины. Детский сад, штаны на лямках! Она могла рассказать мне о проблемах с парнями, я бы обязательно чем-нибудь помогла, поддержала. Я ведь не в ответе за чувства других людей. Ею цинично пользовались школьные красавчики, но вместо того, чтобы злиться на них, Марина возненавидела меня. Бесполезно искать в этом логику.
        - Зачем ты продолжала со мной дружить, если терпеть меня не могла? - задаю резонный вопрос. Всё ещё не могу понять Марину.
        - А почему бы и нет? Благодаря тебе я знакомилась с лучшими парнями школы, да и всего города тоже. Ты всегда дарила мне щедрые подарки на день рождения и новый год. Наушники, телефон, планшет, смарт-часы, дорогие сумки и косметику. Конечно, ведь у тебя же появился богатенький отчим, который не жалел денег на падчерицу! А у меня семья простая, подобная роскошь нам даже и не снилась.
        - Нет, ты точно ненормальная. Эти деньги достались нам после смерти отца, и они закончились, когда мне исполнилось восемнадцать. Вернее, мама перестала мне их давать… Я же объясняла. И уж, если быть честной, я тратила деньги только на подарки для тебя и мамы, потому что я люблю радовать близких мне людей.
        - Ага, ни в жизнь не поверю, что отчим не даёт тебе денег. Вечно делаешь из меня дуру, - психует Маринка, бьёт ладонью по столу. - Добренькая наша Майюшка. Тьфу, аж тошно! Я себе таких дорогих вещей позволить не могла и вечно чувствовала стыд, когда мы обменивались подарками. Очень неприятно ощущать себя нищенкой.
        - Об этом мы тоже разговаривали, и ты сказала, что всё нормально. Если бы я знала, что тебе неприятно - никогда бы себе такого не позволила.
        - Я умею хорошо притворяться.
        От этого разговора начинает болеть голова. Всё, что я когда-то делала от чистого сердца, воспринималось Маринкой как оскорбление, как унижение и жирный намёк на её бедность, несостоятельность, второсортность. Но откуда я могла знать? В лицо она говорила совсем другое… Кажется, я совсем не умею читать людей.
        - Так ты со мной дружила из корыстных целей?
        - Ну да. С учёбой ты мне тоже помогала, всегда давала списывать, рефераты подправляла, даже половину курсовой работы за меня написала! Тебя так легко было развести, - она мерзко усмехается. - Притворилась тяжело больной, а ты поверила - и две ночи не спала, доделывая мою курсовую! Ох, такая ты глупенькая, Майя.
        - Да уж лучше быть глупенькой, чем злобной закомплексованной актрисулькой, - пожимаю плечами, вперившись взглядом в закрытую дверь. Интересно, Ярослав подслушивает? - Зачем ты умоляла о прощении, когда я застала тебя с Егором?
        - Надеялась, что ты поведёшься. И почувствуешь себя наконец человеком второго сорта. Я везде брала бы с собой Егора, а ты поглядывала бы на него несчастными влюблёнными глазками и страдала, понимая, что упустила такого классного мужика.
        - А к Ярославу зачем полезла? Завидно стало, что у него больше денег, чем у Егорушки?
        Марина крутит пальцем у виска и противно смеётся.
        - Хотела отомстить. Ещё раз. Люблю тебя обламывать, наблюдать, как ты бледнеешь, смотришь так потерянно. Оборжаться можно. Тем более Ярослав легко повёлся, явно мужик секса недополучает. За полчаса его уломала.
        - Не боишься, что Егор обо всём узнает?
        - Он тебе никогда не поверит, - елейным голоском произносит Маринка. - И мужа своего ты теперь бросишь. Знаю ведь, что ты принципиальная, измены не прощаешь. Так что я выиграла, Майюшка. Теперь я на коне, а ты валяешься где-то там, у моих ног.
        Я встаю, окидываю бывшую подружку безразличным взглядом и сухо произношу:
        - Советую тебе обратиться к психоаналитику, иначе рано или поздно ты захлебнёшься желчью.
        Толкаю плечом дверь и захожу в кабинет Ярослава. Маринка, снова покраснев от злости, семенит следом. Но, увидев моего мужа, мгновенно меняется в лице, изображая из себя святую невинность.
        - Ярослав, извини за это недоразумение, - пренебрежительно указывает она в мою сторону. - Приятно было с тобой пообщаться. Надеюсь, ещё увидимся. И продолжим то, на чём остановились.
        - Мы переходили на «ты»? - ядовито спрашивает мой невозмутимый муж.
        - Ну… после всего, что между нами произошло, это естественно! - Маринка смущённо смотрит в пол. Не знай я, что это актёрская игра, точно бы поверила. По ней плачет театральный колледж.
        Ярослав опирается локтями о стол, скрещивает пальцы в замок и добродушно так улыбается. Слащаво, неестественно. Я хмурюсь, с интересом разглядывая его лицо и не ощущаю даже намёка на гнев или ревность. Сейчас меня терзает любопытство. Я предвкушаю гром, который вот-вот грянет. Шестым чувством угадываю, что под милейшей улыбкой Ярослава спрятана неприязнь.
        - Не спеши уходить, - говорит он Марине. - Мы ещё не закончили, - он встаёт со своего кресла, опирается бёдрами о стол и, ухмыльнувшись, продолжает разглядывать Маринку. - Сейчас ты поедешь к Егору и признаешься в своей измене. Так и скажешь: хотела трахнуться с мужем Майи, потому что я завистливая алчная стерва. Почему не записываешь? У тебя память хорошая, и так всё запомнишь?
        - Ч-что? Ярослав, вы же не всерьёз?
        - Я говорю совершенно серьёзно. Или ты думаешь, что у меня действительно встал на такую дешёвую прошмандовку, как ты?
        - Вы что, сговорились все? - в голосе Маринки звучат истеричные нотки, а в глазах плещется животный страх.
        - Нет. Не сговорились. Ты поняла, что должна сделать? Или мне повторить? - холодно интересуется Ярослав.
        - Я этого не сделаю! Егор никогда вам не поверит! - кричит загнанная в угол Маринка.
        Ярослав хмыкает. И обворожительно улыбается.
        - Ты думаешь, что в этом кабинете и в переговорной нет камер? Серьёзно? - и смотрит на Маринку, как на полную идиотку. Презрительно так, не переставая мило улыбаться. - Так что давай, беги к своему возлюбленному и признавайся во всех грехах. И не надейся, что я обо всём забуду. Я человек злопамятный.
        - Да вы оба чокнутые! Больные на всю голову! - срывается на визг Маринка, размахивая руками.
        - Пшла вон! Или я вызову охрану - и тебя отсюда вышвырнут, - пренебрежительно бросает Ярослав.
        Смахнув злые слёзы, Марина признаёт своё поражение и быстро уходит. Звонкий цокот её каблуков эхом звучит в голове. Я с интересом смотрю на Ярослава. И, кажется, впервые его вижу. То, что он сделал, не вписывается в общепринятые нормы морали. Его поступок был жестоким, циничным, подлым! Но почему тогда я улыбаюсь?
        - Поехали домой, поговорим в спокойной обстановке, - тихо произносит Ярослав. Его взгляд теплеет, но в нём отчётливо сквозит беспокойство.
        - Думаешь, там легче будет тебя убить?
        - А ты собираешься это сделать?
        - Я не знаю. То, что ты совершил… А если бы твоя шоковая терапия не сработала? Я ведь могла закатить грандиозный скандал, разбить твой компьютер, влепить тебе сотни пощёчин, возненавидеть на всю оставшуюся жизнь. Подать на развод в конце концов!
        - Да. Ставки были слишком высоки. Но я рискнул. И, как вижу, не прогадал.
        - Я ещё ни в чём не уверена, Яр. Даже до конца не осознала случившееся… Но первое, что ты должен сделать, приехав домой, - это почистить зубы и тщательно прополоскать рот спиртом или хлоргексидином. И ещё сожги эту одежду, уверена, от неё несёт духами Маринки.
        - Хорошо, я сожгу свой любимый пиджак, - улыбается Ярослав краешком рта. - Но в ответ ты должна рассказать мне о Егоре и его прекрасной невесте.
        Я с сомнением разглядываю Ярослава. Странно, но возмущаться и кричать я не хочу. Наверное, мне нужна была эта встряска. Выслушать обвинения Марины, понять всю глубину её низости и закомплексованности, чтобы потом в полной мере осознать свою деградацию. Я же сильная, а в последние недели превратилась в ссыкло и слабачку. Неужели такой я хочу стать?
        - Разве ты обо всём не догадался? - спрашиваю ослабевшим голосом.
        - Частично. Но я хочу выслушать и понять тебя.
        - Хорошо. Я попробую… Но ничего обещать не могу!
        21
        - Я же пошутила. Ты мог просто выбросить одежду.
        Ярослав лишь улыбается в ответ. Укутавшись в тёплый плед, я сижу на плетёном кресле и наблюдаю, как огонь безжалостно уничтожает пиджак, брюки и рубашку. Горит не только одежда. Мой муж устроил настоящий костёр: подкинул дровишек, несколько сухих сломанных веток, даже бумаги не пожалел - и язычки пламени, с аппетитом пожирающие всё это безобразие, отзываются в моей душе упоительным восторгом.
        - Ты сумасшедший, - удивлённо качаю головой, еле сдерживая довольную улыбку.
        - А тебе ничего не нужно сжечь? - присев на соседнее кресло, спрашивает Ярослав.
        Вздрагиваю от холодного осеннего ветра, совсем лёгкого, но пронизывающего до самых косточек.
        - Нужно. К сожалению.
        Сумка лежит на моих коленях. Я же не просто так её взяла. Давай, Майя, иди до конца. Что умерло, то умерло.
        Достаю из внутреннего кармашка четыре фенечки, сплетённые из ниток мулине. Разноцветные, яркие, детские украшения обжигают ладонь. Я касаюсь их в последний раз, а потом бросаю в огонь.
        - В школе Марина увлекалась плетением фенечек. И часто дарила их на праздники, - объясняю Ярославу. - Потом она забросила это занятие. А я бережно хранила её первые подарки, даже носить боялась, чтобы не потерять случайно. Интересно, она меня уже тогда ненавидела? Или Марина озлобилась чуть позже…
        - Это имеет значение?
        - Уже нет, - смотрю на пламя костра, ощущаю исходящее от него тепло и постепенно согреваюсь. Даже плед откидываю. И, помедлив несколько минут, собравшись с мыслями, начинаю говорить.
        Я вспоминаю, как мы с Мариной впервые познакомились, как делились девичьими секретами, как прикрывали друг друга перед учителями и родителями, как поступили на одну и ту же специальность, чтобы никогда не расставаться. Я думала, что наша дружба выдержит любые испытания. И мы никогда не поссоримся из-за парня.
        Слова льются из меня неудержимым яростным потоком, и с каждой минутой я чувствую себя лучше. Словно килограмм за килограммом сбрасываю с плеч неподъёмный груз. Когда я вспоминаю об измене Егора, мой голос даже не дрожит. Но он срывается, когда речь заходит о предательстве Марины.
        - Знаешь, что самое смешное? Для меня дружба всегда была на первом месте, всегда казалась священной. Если бы Марина попросила, я бы бросила Егора. И даже смирилась бы с тем, что она встречается с моим бывшим парнем. Но, как оказалось, у меня никогда не было настоящей подруги. Двенадцать лет я прожила во лжи.
        Мои щёки становятся влажными. Дождь, что ли, пошёл? Касаюсь руками лица и с удивлением осознаю, что это слёзы. Когда я плакала в последний раз? Хоть убей - не помню.
        - Как ты обо всём догадался? - тихонько всхлипнув, спрашиваю Ярослава. - Как понял, что нужно делать?
        - Ты с первой нашей встречи заговорила об изменах и предательстве. Тебя явно волновала эта тема. Нетрудно догадаться, что в прошлом ты пережила нечто болезненное, травмирующее. Слова о доверии, дружбе или любви ты воспринимала не совсем адекватно. Сразу начинала защищаться, повышала голос, пыталась задеть меня, оскорбить. Ты напоминала мне загнанного котёнка, который очень хочет ласки и тепла, но безумно боится, потому что раньше над ним издевались нехорошие люди. И вот котёнок вместо того, чтобы довериться новому человеку, шипит, царапается и прячется в угол. Там ему спокойно, темно и безопасно, но очень-очень одиноко. И по-прежнему страшно.
        - Ты прям мастер сравнений, - хмыкаю я, забираясь с ногами на кресло и обнимая колени руками.
        - Сначала я подумал, что тебе изменил парень. И, как оказалось, не ошибся. Да только ты переживала не из-за предательства Егора, а из-за предательства лучшей подруги.
        - А разве это важно?
        - Очень важно. Я всё понял на том проклятом дне рождения, когда мы столкнулись с Егором и его невестой. Ты испугалась. И тебе было очень больно. Я видел твой взгляд. В нём плескалось столько горечи, столько тоски… Да вот только направлен твой взгляд был не на Егора, а на Марину.
        - Да какая разница?
        - Егору ты только презрительно усмехнулась. Тебе наплевать на него. Майя, всё твоё внимание было сосредоточено на Марине.
        Костёр уже не такой сильный и яркий. Он постепенно гаснет.
        - Почему ты оттолкнула меня тем вечером? - осторожно спрашивает Ярослав.
        - Если даже лучшая подруга семь месяцев меня предавала, то малоизвестный богатый мужчина уж точно окажется предателем. И проще оттолкнуть его, чем довериться, - я снова вытираю влажные щёки. - Загнанный в угол котёнок. Не такое уж и плохое сравнение.
        - Я не знал, как вывести тебя на эмоции. Было несколько вариантов, но все они казались неправильными. А потом мне позвонила Марина и предложила встретиться.
        - Но зачем было с ней сосаться? Лапать её? Это перебор, - старательно скрываю обиду, спрашиваю ровным и твёрдым голосом.
        - Чтобы ты наконец-то выплеснула накопившиеся эмоции. Признайся, Майя, тебе же понравилось бить её по лицу?
        - Да. Она заслужила ту пощёчину.
        - Ну вот. Если бы мы с Мариной мило беседовали да в шахматы играли, я бы от тебя такой реакции не добился.
        - Когда я увидела вас вместе, мне показалось, что я умираю. Невыносимо смотреть, как бывшая подруга снова и снова совершает предательство.
        Ярослав горько усмехается.
        - Мой предательство тебя, значит, ничуть не зацепило? - уточняет он.
        - Я ведь сама на это напросилась. Дала тебе зелёный свет, позволила спать с другими девушками… Так что нет, не зацепило, - я упираюсь подбородком в колени и смотрю на тлеющие головешки. - Прости, что вела себя неподобающим образом.
        - Холодно без костра, - отстранённо произносит Ярослав. - Пойдём в дом.
        - Хорошо.
        Видимо, не простил. Что ж, мы ещё вернёмся к этой теме. Пока Ярослав убирается во дворе, я плетусь на кухню, пью живительную воду и отчаянно пытаюсь согреться. В помещении очень тепло, но у меня всё равно зуб на зуб не попадает. Нервы совсем сдали. После стольких месяцев одиночества я решилась рассказать другому человеку о пережитом предательстве, о своей неутихающей боли. И вроде бы стало легче, но на душе муторно как-то, сумбурно.
        Я не знаю, что делать. Не хочу быть загнанным животным, не хочу и дальше замыкаться в себе. Может, дать нам с Ярославом шанс? Рискнуть? Он хороший человек, иногда жёсткий, конечно, но зато он помог мне избавиться от призраков прошлого. Марина получила по заслугам и больше никогда меня не потревожит. О Егоре вообще думать не хочу, ничтожество ещё то. И снился он мне каждую ночь лишь потому, что я безумно скучаю по счастливой беззаботной жизни, когда у меня была рядом верная подруга и любимый парень.
        Подхожу к окну и бездумно смотрю на чёрное небо.
        Я не была до конца честной, разговаривая с Ярославом. Да, я сама настояла на том, чтобы он трахался с другими женщинами. И винить его не имею никакого права. Но мне больно от одной мысли, что мой муж целовал другую.
        - Теперь я пахну костром, - доносится сзади насмешливый голос Ярослава.
        - А точнее - воняешь дымом.
        Я оборачиваюсь и смотрю на него. Нас разделяет всего несколько метров, но кажется, что между нами огромная пропасть. Он принял мои извинения? Как внятно объяснить, что я очень жалею о своих грубых выходках? Можно ли отмотать время назад и вернуться к первой брачной ночи, когда между нами всё было хорошо?
        - Яр, я… - только начинаю говорить, как он тут же меня перебивает.
        - Не нужно, Майя. Я не держу на тебя зла. Все ошибаются.
        - И обижают ни в чём не повинных людей?
        - Да. Это обычная человеческая реакция - причинять боль другому, когда тебя самого разрывает от боли.
        И снова тишина. Мы пожираем друг друга глазами, но никто из нас не делает первый шаг.
        Я волнуюсь. Ярослав простил меня, но вдруг он не хочет, чтобы между нами было что-то помимо деловых отношений? Хотя вряд ли, его поступки говорят совсем о другом. Что ж, я его оттолкнула, значит, именно я должна всё исправить.
        Облизываю губы и делаю шаг вперёд. Ярослав напряжённо смотрит на меня, хмурится. Ещё один шаг. Я слышу его дыхание. Оно неровное, частое. И скулы заострены сильнее обычного. Кадык дёргается, когда он судорожно сглатывает. Зрачки расширяются.
        Ярослав тоже волнуется. Теперь я это отчётливо вижу. Он не знает, чего от меня ожидать, поэтому и не проявляет инициативу. Я ведь столько раз его отталкивала. И сегодня не была с ним полностью откровенной. Я даже ни разу не намекнула, что испытываю к нему что-то кроме благодарности. И скрыла свою боль, притворившись, что его поцелуи с другой ничуть меня не ранили.
        Мне нравится Ярослав.
        Когда я признаюсь в этом самой себе, на запястьях и лодыжках будто ломаются железные кандалы. И больше ничто не сковывает моих движений.
        Последний шаг. Самый сложный.
        - Я очень по тебе скучала, - становлюсь на носочки и обнимаю Яра за шею.
        Он облегчённо выдыхает, прижимает меня к себе и целует так чувственно и жадно, что перед глазами рассыпаются звёзды.
        22
        - На этот раз ты забыл выгнать собак, - я со смехом отстраняюсь от Яра.
        Вокруг нас бегают Джанго с Вичером, явно намекая на прогулку. Я с трудом на ногах стою, коленки дрожат, а лицо горит после нашего бесконечно долгого, упоительно нежного поцелуя. И как же приятно, что Яр не сгребает меня в охапку и не тащит сразу в спальню, хотя мы больше двух недель не занимались сексом. Я хочу ещё немного оттянуть этот момент, впитать новые эмоции, может, поговорить самую малость, прежде чем прыгать в кровать.
        Собаки вовремя пришли на помощь. Прям как Чип и Дейл.
        - Пойдём, выгуляем этих бесцеремонных животных, - смеётся Яр. Но при этом рвано дышит и явно с трудом делает шаг назад.
        Я довольно улыбаюсь. Мне нравится знать, видеть, чувствовать, что Ярослав еле сдерживается, чтобы не поцеловать меня ещё раз. Чертовски приятно ощущать себя желанной. Я всегда была уверена в собственной красоте, но сейчас я испытываю нечто новое, будоражащее кровь. В моих ли силах довести этого красивого сексуального мужчину до такой степени возбуждения, что у него будет темнеть в глазах от страсти и желания? С ним я уже два раза подобное испытывала. Да и сейчас почти приблизилась к такому состоянию, до сих пор очнуться не могу, хотя мы только целовались, и даже вполне невинно.
        Что за странные мысли лезут мне в голову? Я так хочу, чтобы Яру было хорошо со мной. Раньше наш секс происходил по его инициативе, и я воспринимала действия мужа как должное. Старалась абстрагироваться, отключить сердце и чувствовать Ярослава только телом. Сейчас же я настроена совсем на другое. Хочу проникнуть в его душу, довериться, раскрепоститься…
        Поэтому я радуюсь выгулу собак. Появилась ещё одна возможность поговорить с Яром под покровом ночи.
        - Я совсем тебя не знаю, - произношу, как только мы выходим из дома.
        Запах дыма уже выветрился, и о недавнем костре ничего не напоминает. Зато небосвод усеян яркими звёздами, что бывает довольно-таки редко в последнее время. Чаще всего они скрыты густыми тучами.
        - Что тебе интересно? Задавай вопросы, я отвечу, - Яр берёт меня за руку, ласково поглаживает большим пальцем костяшки. Я млею, но виду не подаю. Хотя, думаю, на моём лице и так всё написано.
        - Чем ты увлекаешься? Ну, помимо спорта и выгула собак.
        - Хотя бы раз в месяц я арендую парусную яхту и на весь день теряю связь с реальностью. Иногда до соседних городов доплываю, но чаще всего останавливаюсь там, где нет людей, сажусь на палубу и наслаждаюсь спокойствием.
        - Ты умеешь управлять яхтой?
        - Да. Могу тебя научить, если хочешь, - Яр по очереди целует каждый пальчик на моей руке, и я смущённо улыбаюсь. Как же приятно! Мне жизненно необходима эта лёгкость, нежность, сияющая в зелёном взгляде теплота.
        - А кроме яхт есть ещё что-нибудь?
        - Такого же значимого нет. Иногда играю с друзьями в бильярд. Раньше походами увлекался, но быстро перегорел. Из банальных интересов - кино и литература. Как у всех, в общем.
        - И что же ты любишь читать? - напрягаюсь я, вспомнив о книге, которую подарила Ярославу некая Татьяна. Там была фантастика с примесью любовного романа.
        - Тёмное фэнтези. Я даже собаку назвал в честь ведьмака Геральта, моего любимого героя.
        - Вичер? Это же ведьмак по-английски! Блин, как я раньше не поняла? Ещё и думала, что у твоего пёселя необычная кличка. А Джанго тогда в честь кого?
        - Может, попробуешь угадать? - хитро улыбается Яр.
        - Что-то вертится на языке, - я задумчиво чешу лоб, напрягая все свои заснувшие извилины. - Неужели ты имел в виду фильм Тарантино?
        - Да. «Джанго освобождённый».
        - Я его не смотрела.
        - Ещё не поздно всё исправить, - с чарующей хрипотцой произносит Яр. Боюсь, мы с ним даже пяти минут просмотра не выдержим, сразу после вступительной заставки начнём целоваться.
        - Как-нибудь в другой раз.
        - Хорошо. Ещё будут вопросы?
        Джанго с Вичером резвятся неподалёку, холодный ветер развевает волосы, а на моих пересохших губах застывает невысказанный вопрос. Кто такая Татьяна? Я хочу узнать, но боюсь услышать правду, к которой окажусь не готова. Вдруг это всё же не родственница, а его бывшая возлюбленная или жена? Хватит с меня одного эмоционального потрясения в виде завистливой Марины.
        - У тебя хорошие отношения с родителями? - быстро придумываю другой вопрос, который тоже меня волнует.
        - Не особо, - Ярослав больше не улыбается краешком губ. Смотрит вдаль, где голые деревья мерно качаются под завывание осеннего ветра.
        - Не отвечай, если не хочешь об этом говорить. Я не настаиваю.
        - Мама бросила нас с отцом, когда мне исполнилось два года. Она мечтала стать великой актрисой, а быть родительницей и женой не входило в её планы. Случайно забеременела, а папа уговорил её не делать аборт. Проза жизни, - хмыкает Ярослав. - Меня воспитывал отец и бесчисленное количество нянек. Папа много работал, и я с детства привык к самостоятельности. Не скажу, что сильно из-за этого страдал. В школе у меня было много друзей, я часто приглашал их в свой пустой дом. Мы развлекались, как могли, и почти никогда не скучали.
        - А мама? Ты так и не узнал, где она?
        - В Америке. Она стала актрисой, только играет в основном в малобюджетных фильмах и третьесортных сериалах.
        Я настолько поражена его ответом, что слов приличных не нахожу. Как можно променять родного сына на актёрскую карьеру?
        - Ты… ты знаешь про маму? Вы общались?
        - Да. К сожалению. Я прилетел в Лос-Анджелес ради встречи с ней. Мы поужинали в ресторане. Нам обоим было неловко, всё же мы чужие друг другу люди. Мама просила никому не рассказывать о том, что у неё есть сын. Якобы это плохо скажется на её актёрской карьере.
        - Что? Она вообще нормальная?
        - Вполне. Мама счастлива. У неё нет семьи, но она этого никогда не хотела. Ей нравится быть актрисой и прожигать жизнь в Лос-Анджелесе.
        - И у неё не дрогнуло сердце при виде тебя?
        - Нет. Она только боялась за свой имидж. Её бы возненавидели фанаты, если бы узнали, что она бросила маленького ребёнка.
        - Пиздец. Но как так-то? Когда ты с ней общался?
        - Почти десять лет назад. Я оставил маме свой номер телефон, почту, домашний адрес, даже страницы в соцсетях. Надеялся, что однажды она передумает и захочет наладить со мной связь.
        На последних словах голос Яра срывается. Он качает головой и отворачивается от меня. Я обнимаю его сзади, прислоняюсь щекой к широкой спине. Молчу.
        - Она не передумала, - тихо продолжает Яр. - Зато недавно она снялась в голливудском боевике и даже сыграла там значимую роль. Скоро фильм с её участием выйдет в кинотеатрах. Мамины мечты сбылись.
        - Ты злишься на неё?
        - Раньше злился. Безумно. Но уже отпустило. Она не виновата в том, что у неё не сработал материнский инстинкт. Если бы она не уехала в Америку, то стала бы очередной несчастной женщиной, загубившей свой талант ради семьи.
        - Оказывается, у нас много общего, - с грустью признаюсь я, продолжая обнимать Яра. Думаю о своих родителях. Отца почти не помню, а мама променяла меня на мужчину.
        - О чём ты?
        - Да так, не важно… А с папой вы нормально общаетесь? Он до сих пор одинок?
        - Нет, он женился десять лет назад. Мы редко видимся. А если разговариваем, то строго по делу: обсуждаем работу, бизнес, политику, важных городских шишек.
        - Спасибо, что рассказал о маме… Даже не представляю, как тебе было тяжело.
        Яр оборачивается, перехватывает мои руки и кладёт себе на плечи. Смотрит с такой теплотой и нежностью, что сердце сжимается в груди и заполошно бьётся, не выдерживая силы нагрянувших эмоций. Мне горячо, волнительно, странно. Я больше не прячусь в панцирь, и от этого ещё страшнее. Словно ступаю на неизведанную почву, не зная, погрязну ли в ней, как в трясине, или взмою вверх, почувствовав за спиной отросшие крылья.
        Понимаю одно - между нами с Яром всё изменилось. И в лучшую сторону.
        - А ты о своих увлечениях и родителях рассказать не хочешь? - Яр гладит меня по щеке, касается большим пальцем подбородка.
        - Как-нибудь в другой раз, - отрицательно мотаю головой. - Я пока не готова.
        - Хорошо.
        Он наклоняется и осторожно меня целует. Кажется, дрожит не только моё тело, но и сердце, и мятущаяся душа. От запредельной концентрации нежности горят лёгкие. Я захлёбываюсь нахлынувшим восторгом, теснее прижимаюсь к Яру и провожу языком по его нижней губе, желая углубить поцелуй.
        Все чувства будто обостряются, становятся ярче и насыщеннее.
        Глотаю ртом влажный воздух, когда Яр обхватывает моё лицо ладонями и пытается заглянуть в глаза. Я смело встречаю его тёмный внимательный взгляд. Под тусклым светом фонарей Яр кажется мне демоном-искусителем. Чертовски сексуальным демоном.
        - Думаю, собаки уже нагулялись. Я устала и очень хочу в кроватку, - игриво приподнимаю брови, улыбаюсь.
        Этой ночью я хочу полностью раствориться в своём мужчине.
        23
        - Мне уже начинает нравиться этот запах, - шепчу я между поцелуями. - Костра, осенней ночи и нашей близости.
        Яр подхватывает меня на руки и, ни на секунду не отрываясь от моих губ, несёт по лестнице вверх. Я касаюсь его волос, небритой щеки, мускулистых плеч. Кончики пальцев зудят от потребности трогать, щупать, мять, гладить каждый сантиметр сильного тела. Подо мной кружится мир, я слышу только наше рваное дыхание, одно на двоих.
        В коридоре темно, но Яр знает, куда идти. Толкает плечом дверь, щёлкает выключателем - и рассеянный мягкий свет поначалу кажется слишком ярким, грубым. Я часто моргаю, ноги опираются о твёрдую поверхность, шум льющейся воды с трудом доходит до сознания.
        Мы в ванной комнате.
        - Ты хочешь принять душ? - недоумевающе смотрю на Яра. Я-то думала, что им овладела безумная страсть, а он о гигиене заботится. Чистюля, блин. - Ты же был здесь пару часов назад.
        - Да. Но тогда я был один, - он усмехается. Порочно, вызывающе. - Раздевайся, Майя.
        Его низкий голос обволакивает с ног до головы, а от приказных строгих ноток по спине бегут мурашки. Меня бросает в жар. Словно в тропиках оказалась: душно, влажно, дурманяще. Я сглатываю намёк на смущение и панику. Вспотевшими от волнения руками снимаю с себя домашнее фиолетовое платье. Яр наблюдает. Пристально, жадно. Зелень его глаз окрашивается в тёмный, а зрачки постепенно заполоняют радужку.
        Мне нравится.
        Затвердевшие соски просвечивают сквозь кружевной лифчик, и Яр это видит. Чувственные губы изгибаются в полуулыбке. От льющейся рядом горячей воды запотевает зеркала.
        - Так дело не пойдёт, - прочищаю горло, чтобы не звучать слишком хрипло и тихо. - Ты не сачкуй, а тоже раздевайся.
        - Хочешь за мной понаблюдать?
        - Ещё как!
        Яр медленно расстёгивает пуговицы на рубашке. От нетерпения у меня ноги трясутся, сердце клокочет где-то в области горла, воздух не поступает в лёгкие, а мой муж и дальше издевается, продолжая медитативно обнажаться.
        Ну что ж, я тоже люблю играть. Веду указательным пальцем по своей шее, обрисовываю ключицу, спускаюсь к напряжённой груди и, закусив губу, обвожу возбуждённый сосок.
        Яр замирает, так и не сняв с себя треклятую рубашку. Я слышу его шумное дыхание, вижу, как подрагивают длинные ресницы.
        Обвожу пальцами второй сосок. Из горла вырывается сдавленный стон. Я никогда не чувствовала себя настолько развратной, пошлой, решительной.
        - Ты всё ещё не снял рубашку, - пальцы замирают на животе. В считанных сантиметрах от кружевного белья. Яр смотри на мою руку, моргает. Переводит на меня затуманенный взгляд. И хрипло смеётся, зарывая в волосы пятерню.
        - Тебя не так-то легко переиграть, - довольно произносит он.
        - А ты думал, я буду три часа наблюдать за тем, как ты раздеваешься? Не на ту напал, - улыбаюсь я.
        Яр так быстро стаскивает с себя рубашку, что моя улыбка тут же гаснет. Ей на смену приходит горячечное возбуждение, смешанное с острым уколом стеснительности. Смогу ли я пойти до конца? Пальцы по-прежнему касаются живота, но что-то мешает им спуститься ниже.
        Бряцает пряжка ремня. Яр снимает брюки. И чуть изогнув левую бровь, смотрит на меня с вызовом. Подначивает сбросить оковы ханжеской стыдливости.
        Я осматриваю безупречное тело Ярослава. Вспоминаю вкус и запах его кожи. Кусаю губы, когда опускаю глаза ниже. Он хочет меня. Напряжение между ног становится невыносимым. Яр словно знает об этом и подкидывает ещё дровишек в костёр моего нетерпения. Он тянет вниз боксеры. Его возбуждённый член приковывает внимание. Рушит последний оплот моей застенчивости.
        Опускаю руку под тонкую ткань стрингов и касаюсь влажной плоти. Ресницы трепещут, я тихонько стону от непривычных ощущений. Ловлю взгляд Яра. Жадный, восхищённый.
        - Избавься от нижнего белья, - приказывает он хриплым голосом.
        Больше я не хочу играть. Слушаюсь Яра. Обнажённая и полностью открытая перед ним, я снова касаюсь пальцами клитора.
        - Второй рукой трогай грудь, - напористо советует Яр.
        Слушаюсь и повинуюсь. Я никогда не ласкала себя, поэтому действую инстинктивно, неумело. Обвожу напряжённый клитор, прикрываю глаза, когда тело омывает горячая волна удовольствия.
        - Смотри на меня, Майя, - требует Яр.
        Я смотрю. На его голое тело, на член, который словно ещё больше увеличился в размерах, на сверкающие зелёные глаза. Тону в них, трогаю себя и всхлипываю, когда волны учащаются, сталкиваются, словно сумасшедшие.
        - Надави сильнее. Ускорь движения. Да, вот так, моя девочка, - вибрирующий голос Яра, его приказы, его искрящийся тёмный взгляд - всё вместе действует ошеломительно.
        Телом овладевает сильнейшая дрожь, я задыхаюсь и протяжно стону, впервые кончая от собственных рук. Оргазм размазывает по стенке, лишает сил, ослепляет яркой вспышкой.
        Яр обнимает меня, ведёт к душевой кабинке.
        Струи тёплой воды воскрешают за несколько секунд. Я снова открываю глаза, возвращаюсь в идеальный мир и смотрю на Яра. Он держит меня за руку. Перехватывает мой взгляд и, улыбнувшись, облизывает мои пальцы. Те, которыми я только что себя удовлетворяла.
        В висках шумит, меня водит из стороны в сторону, держаться на ногах почти нереально. От действий Яра внизу скручивается тугая спираль. Это так порочно и так возбуждающе! Я больше не давлю на тормоз, хочу сполна вкусить нашу разратную ночь. Уверена, одного раза нам будет мало.
        - Вкусная, - констатирует Яр, облизнув напоследок подушечку моего большого пальца.
        - Так не честно. Я тоже хочу знать, какой ты на вкус, - произношу игривым голоском, старательно игнорируя щекочущее волнение.
        Я всегда считала, что это неприятно, унизительно, чересчур пошло. Но сейчас я так сильно хочу доставить Яру удовольствие, что готова попробовать. Если не понравится, остановлюсь.
        Пока меня не сожрали сомнения, я опускаюсь на колени и обхватываю ладонью член Яра. Вроде всё хорошо. Разглядываю напряжённый твёрдый орган, с радостью подмечая, какой он красивый, ровный и большой. Скольжу по всей длине, с восторгом замечаю, как напрягается пресс Яра. Смотрю вверх, и от увиденной картины я ощущаю себя безумно сексуальной, красивой и всемогущей. Во взгляде моего мужчины кипит дикое желание, черты его лица заострены, губы плотно сжаты, а дыхание совсем сбилось.
        Ему хорошо. И от этого осознания меня словно током прошибает, разряд такой сильный, что я чувствую, как электризуется каждый мой натянутый нерв, как по венам бежит чистая энергия, как пропитываются эйфорией разум и сердце.
        Наклоняюсь, неумело облизываю языком головку. Приятно. Чуть солоновато. Возбуждающе.
        Действую смелее, обхватываю губами член и погружаю его в рот. Неглубоко, только чтобы испытать свои силы. Вода льётся на мои волосы и спину, одной рукой я держусь за бедро Яра, продолжая облизывать языком его ствол. И чувствовать, как снова и снова напрягается его живот. Бросать секундный взгляд вверх - и видеть тёмное клубящееся желание в его глазах.
        Низ живота наливается тяжестью до такой степени, что мне становится физически больно. Никогда не думала, что ощущение твёрдого члена во рту может возбуждать. Я ласкаю налитую головку, осторожно её посасываю, а потом с громким пошлым звуком выпускаю член. Нужно отдышаться. Подразнить его. Облизать каждую венку на стволе, дотронуться до мошонки.
        Но ничего из этого я сделать уже не успеваю. Яр, чертыхнувшись, тянет меня вверх, достаёт откуда-то с полки шуршащий квадратик и подрагивающими от нетерпения пальцами вскрывает его.
        - Повернись спиной, - велит он.
        Я опираюсь ладонями о влажную плитку, выгибаюсь, чтобы Яру было удобнее.
        Он входит в меня одним резким толчком. Я вскрикиваю от потрясающего, долгожданного чувства наполненности. В этой позе он очень большой, и ощущения почти граничат с болью.
        - Яр, боже… - запинаюсь, всхлипываю от его рьяных движений. Никакой больше медлительности, никаких игр. Он вколачивается в меня размашисто, быстро, заставляя раз за разом повторять его имя.
        Я теряю власть над своим телом, превращаюсь в похотливое животное, требующее разрядки. Я умоляю Яра не останавливаться, снова выкрикиваю его имя.
        Оргазм настигает внезапно, он разрушительный, словно цунами, мучительно-долгий, ослепляющий. Моё тело бьётся в финальных конвульсиях, в глазах чернеет. Я утыкаюсь лбом в стенку, ладони скользят по мокрой поверхности, судороги постепенно стихают.
        Яр хрипло стонет и кусает меня в лопатку. Наваливается всей тяжестью своего тела, тяжело дышит над ухом.
        Момент чистого экстатического восторга. Идеальная кульминация этого долгого безумного дня.
        - До кроватки мы так и не добрались, - с наигранной обидой шепчу я.
        - Ночь ещё не закончилась, - смеётся Яр.
        Он помогает мне выйти из душа, протягивает полотенце. Я еле добираюсь до нашей спальни, обессилено падаю на кровать.
        Яр нависает надо мной и глубоко целует. Его язык творит чудеса, потому что через пять минут упоительных поцелуев я чувствую, что снова его хочу.
        Мы занимаемся сексом ещё несколько раз. Лёжа, сидя, на боку, на четвереньках - в какие только позы Ярослав меня не ставит! Я не жалуюсь, мне всё-всё нравится. Он неутомим, но я ни в чём ему не уступаю! Не хочу, чтобы эта ночь вообще заканчивалась, но когда за окном виднеется рассвет, я проваливаюсь в крепкий сон без сновидений.
        Назойливая мелодия прерывает мой отдых.
        - Да, - слышу рядом тихий голос Яра. - Что случилось, Тань?
        Холодок бежит по позвоночнику, а сонливость быстро испаряется. Я не шевелюсь, глаз не открываю. Пусть Яр думает, что я сплю.
        - Опять? - спрашивает он. Встаёт с кровати, выходит из комнаты. Но прежде чем двери закроются, я слышу его слова: - Хорошо, я сейчас приеду.
        Когда Яр возвращается в спальню, я по-прежнему притворяюсь спящей.
        - Майя, - он ласково касается моего плеча.
        - Мммм?
        - Мне нужно уехать по делам.
        - Мммм… Хорошо, - бормочу якобы сквозь сон.
        - Я постараюсь скоро вернуться.
        Яр гладит меня по волосам и быстро целует в губы. А потом уходит. К какой-то Тане.
        24
        Я не могу найти себе места. Хожу из комнаты в комнату, бездумно хватаюсь за вещи, переставляю местами декоративные фигурки, которые сама же недавно купила. Я отправляю в стиральную машину постельное бельё и одежду, протираю влажной тряпкой идеально чистые полки, а потом выбираюсь в магазин и забиваю холодильник разными продуктами.
        Меня колотит. И дурные, совершенно ненормальные мысли лезут в голову.
        Вот сейчас Ярослав вернётся и скажет, что всё это время любил Таню и женился ей назло. Или признается, что у него есть бывшая жена и ребёнок. Да мало ли, какое у него прошлое! Спасибо современным паспортам, в них даже штамп о заключении брака не ставят, поэтому я без понятия, был ли Ярослав когда-нибудь женат.
        Я достаю из пакета мраморную говядину, включаю гриль и жду, пока он разогреется. Голода не чувствую, но поесть нужно.
        Уже два часа дня. Яру бы пора вернуться.
        Неправильно обвинять его в собственных же недостатках. Это я вышла замуж бывшему назло, не Ярослав. Мне кажется, что раз я чудовищно поступила, то все вокруг такие же плохие. Первое правило этой жизни - не суди о других по себе. К сожалению, я часто его нарушаю.
        Пикает гриль. Кладу на ребристую поверхность кусочки мяса. Пока оно готовится, я в сотый раз бегаю по кухне. Надо было сразу спросить, кто такая Таня. Но я струсила. В который уже раз за последний месяц? В кого я превратилась?
        Так, стоп, Майя, самобичеванием займёшься потом. Сначала нужно ответить на главный вопрос - ревнуешь ли ты собственного мужа?
        Утыкаюсь лбом в прохладное стекло, закрываю глаза. В левой половине груди тесно и больно. Нет, это не ревность. У каждого из нас есть прошлое, это вполне естественно. Но если Яр до сих пор влюблён в Татьяну, я потребую развод. Не смогу быть с тем, кто рядом со мной думает о другой.
        Тут назревает новый вопрос. А что делать, если за две недели нашего молчаливого проживания под одной крышей Ярослав изменил мне с другой женщиной? Я же сама дала ему зелёный свет. Да, с Маринкой он не трахался, но у него могли быть случайные связи. Боже, почему я не спросила? И готова ли я услышать честный ответ? Возможно, в таком случае отлично работает поговорка «Меньше знаешь, крепче спишь».
        Корю себя за беспечность и легкомысленность. И, конечно же, дурость.
        На столе вибрирует телефон. Незнакомый номер. Я сразу же отвечаю, надеясь, что это Ярослав.
        - Привет, Майя, - доносится из трубки голос Егора.
        Я готова разбить ни в чём не повинный смартфон. Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю. Спокойствие, только спокойствие. Этот придурок звонит не для того, чтобы извиниться. По-любому у него должны быть корыстные мотивы.
        - Что тебе нужно? - грубо спрашиваю я.
        - Майя, прости меня, пожалуйста, - звучит жалостливое из динамика. - Я полный кретин. Повёлся на доступную пизду, предал твоё доверие. Всё произошло спонтанно, я до последнего сопротивлялся… А ещё я часто о тебе вспоминаю. На дне рождения отца ты была такой красивой и сексуальной! У меня дар речи отняло. С трудом сообразил, что нужно говорить.
        - Егор, давай ближе к делу, - перебиваю его, выключая гриль. Мясо медиум прожарки готово. Надеюсь, будет вкусно.
        - Марина всё рассказала. Она связалась со мной только ради того, чтобы позлить тебя. И на деньги мои, конечно, позарилась. Меркантильная завистливая сука! - с ненавистью произносит Егор.
        - Надеюсь, про моего мужа она не забыла упомянуть?
        - Не забыла. Она призналась, что хотела соблазнить Ярослава. Какая же мстительная тварь! Я сразу послал Маринку нахрен. Она уехала пару часов назад.
        - А я тут при чём?
        - В нашем с тобой разрыве виновата Маринка. Жаль, что я сразу этого не понял. Верил, что она меня любит, подарки ей дарил, даже предложение сделал! Развела, как лоха последнего.
        - Почему «как»? - усмехаюсь я.
        - Слушай, давай встретимся, поговорим в спокойной обстановке, - он игнорирует мою колкость.
        - Ты идиот? - тарелка со звоном касается стола. Гнев клокочет в груди, но я пытаюсь его усмирить. - Ты хоть помнишь, что сказал мне в последнюю встречу? Про фригидность, про то, что я сама во всём виновата?
        - Я был на эмоциях. Погорячился.
        - Блин, сочувствую тебе! Наверное, ты пережил настоящее эмоциональное потрясение. Семь месяцев трахал стервозную давалку, но неожиданно твоя девушка застукала вас вместе да ещё и посмела вопросы неудобные задавать! Бедняжка, как ты только вытерпел всё это?
        - Майя, я же по-хорошему к тебе, а ты издеваешься. Зачем?
        - Да потому что ты гнида редкостная. Изменял мне с лучшей подругой, а сейчас о прощении заговорил. Поздновато как-то, не находишь?
        - Лучше поздно, чем никогда.
        - Ой, избавь меня от подобных банальностей. Иди-ка ты лучше в жопу, мой посредственный бывший! Из-за тебя я всерьёз поверила в свою асексуальность, комплексами обросла, а ты просто трахаться дольше двух минут не умеешь. Про язык и пальцы вообще промолчу, ты ими никогда не пользовался.
        - Ты зачем об этом вспоминаешь? Хочешь унизить меня?
        - Да нет, лишь говорю правду. В общем, Егор, не звони мне больше. Я тебя никогда не прощу.
        - Я понимаю, что очень виноват перед тобой, но я обещаю, что исправлюсь! Вторую неделю о тебе думаю, забыть никак не могу… С тобой я был по-настоящему счастлив. Ну а секс… С Маринкой у нас был классный секс, и что из этого вышло? Она тупо мною пользовалась, а ты меня любила.
        - Больше не люблю. Прозрела.
        - Майя, я просто так не сдамся.
        - Да иди ты в жопу! У меня есть муж, и я с ним очень счастлива. Всё, мне надоело выслушивать твой жалкий поток сознания. Адьёс!
        Прерываю вызов и заношу номер Егора в чёрный список. После разговора я чувствую лишь глухое раздражение. Всё и правда умерло.
        Я режу стейк на мелкие кусочки, пробую хвалёную мраморную говядину. Вкусно, жирно, сочно, но ничего особенного. Так уже случалось с устрицами, трюфелями, чёрной икрой. Типа деликатес, но особого гастрономического удовольствия я не испытываю.
        Чёртов бывший! Нахрена было звонить? Расстался с доступной Мариной и решил меня вернуть? Неужели кто-то восстанавливает отношения с изменниками и предателями? Идиотизм. Ещё и сдаваться он не намерен, умница какой. Наверняка на светских мероприятиях будет ко мне клинья подбивать, в рот заглядывать. Я вроде и обрадоваться должна, что сполна отомстила двум предателям, но на душе гадко.
        Где, чёрт его побери, пропадает Ярослав? Он уже три часа отсутствует!
        Я доедаю стейк, мою посуду, а потом выбираюсь на улицу вместе с верными собаками. Брожу по участку, спускаюсь к реке, но тревогу в груди не могут успокоить даже красивые пейзажи и милые пёсели.
        Я только начала верить в совместное будущее с Ярославом. Пусть мы ещё мало знакомы и нас разделяют сотни неозвученных вопросов, но первые шаги уже сделаны. Мы можем и дальше узнавать друг друга, заниматься сексом, строить отношения. Я чувствую, что из этого может получиться нечто честное, настоящее.
        Но если он сейчас спит с другой женщиной, все мои мечты превратятся в пепел. Снова.
        Я зажмуриваюсь, чтобы сдержать набегающие слёзы. Не буду плакать из-за мужика, ни за что на свете! Это просто дождь, вон, какие облака серые, громоздкие.
        Возвращаюсь в дом, завариваю крепкий кофе.
        И в этот момент наконец-то хлопает входная дверь.
        Бегу навстречу Ярославу. Но что-то в его взгляде заставляет меня остановиться, так и не прильнув к нему, не поцеловав.
        Замираю. Напрягаюсь.
        Яр пытается улыбнуться. У него это плохо получается.
        - Майя, я приехал не один.
        - А с кем? - спрашиваю онемевшими от страха губами.
        Открывается дверь. И в дом заваливается щупленькая светловолосая девчушка. На вид ей лет шестнадцать. Макияж яркий, броский: длинные чёрные стрелки на глазах, розово-голубые тени, блёстки на щеках. Девчонка одета в чёрную майку, слишком короткую клетчатую юбку, а ноги её обтянуты чулками в мелкую сетку. И это в ноябре!
        На левом плече гостьи красуется татуировка. Незнакомка презрительно кривится, заметив мой любопытный взгляд.
        - Ярик, а это кто, блять, такая? - возмущённо-капризным голоском спрашивает малолетка. - Неужели твоя новая шлюха? Совсем у тебя вкус испортился. Раньше ты красивых тёлок выбирал.
        - Знакомься, Майя, это моя сводная сестра - Таня, - с трудом сдерживая гнев, произносит Ярослав.
        25
        Я испытываю колоссальное облегчение. Таня - всего лишь сводная сестра Ярослава, а не его жена, тайная возлюбленная или бывшая подружка. С родственницей я как-то справлюсь, тем более с такой нарочито дерзкой малолеткой. Таня смотрит на меня коршуном, кривит накрашенные губы, даже ножкой топает в нетерпении, дожидаясь моей реакции.
        Мне что, полагается пустить слезу или броситься на малолетку да повыдирать ей волосы? Её оскорбления кажутся смешными, а не обидными, поэтому я молча наблюдаю за происходящим.
        - Тань, я же говорил, что недавно женился, - спокойным голосом произносит Ярослав. Но меня больше не проведёшь - по сжатым челюстям и потемневшему взгляду я понимаю, что муж в ярости.
        - Ты чё, серьёзно? Ярик, я думала, ты рофлишь, - на секунду с лица Тани сползает напыщенное выражение, и она становится похожей на несчастного подростка, у которого на глазах рушится жизнь. - Скажи, что ты пошутил! Почему родители ни о чём не знают? Когда вообще свадьба была? Я хочу видеть фотки и свидетельство о браке, иначе никогда тебе не поверю!
        Голос Тани дрожит и срывается, а глаза подозрительно блестят.
        Яр прислоняется к стене и безэмоционально отвечает:
        - Мы с Майей решили обойтись без свадьбы. Родителям не сообщил, потому что у них и так проблем хватает.
        - Значит, это я во всём виновата? - срывается на крик девчонка.
        - Я такого не говорил, - тяжело вздыхает Яр.
        - Но имел в виду!
        - Тань, ты и сама прекрасно понимаешь, что твоё затянувшееся бунтарство плохо сказывается на самочувствии родителей.
        - Да что ты вообще знаешь о моей жизни? Ты с предками сто лет не живёшь, а я вынуждена постоянно терпеть их заскоки! - Таня раздражённо взмахивает рукой и со всей дури бьёт ею по железной двери. Вскрикивает от боли, прижимает ладонь к груди.
        Я ни хрена не понимаю суть их семейного конфликта, но разговор явно движется не в то русло. Скоро брат с сестрой разругаются в пух и прах, а я этого совсем не хочу.
        - Яр, принеси, пожалуйста, наше свидетельство о регистрации брака. Пусть Таня удостоверится, что ты говоришь правду.
        Ярослав бросает на меня замутнённый тревогами и злостью взгляд, моргает несколько раз, как бы осмысливая мои слова, а потом согласно кивает. И совершает первый промах - ласково обнимает меня за талию на глазах у растерянной сестрёнки. Знаю, что он делает это неосознанно, однако своим жестом Яр как бы показывает, что Таня здесь лишняя. Я хорошо помню, насколько драматично воспринимаются в подростковом возрасте любые неоднозначные события. А сейчас Яр вместо того, чтобы успокоить и поддержать сводную сестру, переключает внимание на меня.
        Таня показушно фыркает и отворачивается. Удаляющиеся шаги Яра сменяются неуютной тишиной.
        - Что, на бабки Ярика позарилась? - едко спрашивает Таня.
        - Нет, - невозмутимо отвечаю я.
        - Значит, ты не только шлюха, но и лгунья! - голос Тани звенит от напряжения, она совсем не умеет контролировать свои эмоции. Смотрит на руку, которой ударила по двери, кривится и снова прижимает ладонь к телу.
        - Я хотела отомстить своему бывшему, поэтому вышла замуж за Ярослава.
        Выбираю наиболее очевидную тактику - говорить Тане только правду. Наверняка она привыкла к тому, что взрослые часто ей врут или умалчивают о чём-то важном. Родители думают, что таким образом оберегают своих детей, но они ошибаются. Честность - лучший способ завоевать доверие ребёнка.
        - Да ты гонишь! - восклицает Таня. - Что же такого натворил твой бывший?
        - Семь месяцев изменял мне с лучшей подругой.
        - Не верю, - мотает головой девчонка. - Подмазаться ко мне хочешь? Или на жалость надавить пытаешься? Я на эти трюки не куплюсь!
        - Можешь не верить, твоё право, - добродушно улыбаюсь я. - Лучше скажи: что с рукой? Сильно болит?
        - Терпимо, - недовольно бурчит Таня.
        - Я однажды так сильно треснула рукой по подоконнику, что у меня остался шрам между большим и указательным пальцем. Тонкая белая полоска, напоминающая о моей несдержанности, - с интересом поглядываю на Таню. Клюнет или нет?
        - Из-за обычного удара о подоконник?
        - Ага.
        - Зачем ты по нему била?
        - Я была влюблена в препода по политологии. Однажды мы столкнулись с ним на лестнице, он держал меня за локоть и горячо извинялся. На эмоциях я побежала рассказывать подружке про судьбоносную, как мне тогда казалось, встречу и так активно размахивала руками, что аж шрам получила.
        - Ты шизанутая, - хмыкает Таня.
        - Спасибо за комплимент.
        Возвращается Ярослав и протягивает сводной сестре свидетельство о браке. Взгляд Тани меркнет. Только что она проявляла ко мне интерес, но одна-единственная бумажка всё испортила. Девчонка снова замыкается в себе, психует, повышает голос.
        - Ну спасибо, братик, что скрыл от меня такое важное событие! Да почему ты вообще женился? Что ты нашёл в этой шалаве? Она же с тобой не по любви!
        - Наши отношения с Майей тебя не касаются, - сквозь зубы цедит Яр.
        - Да меня вообще ничего не касается! Всем насрать, что со мной происходит! Как ты мог так поступить? Ярик, почему ты не подождал ещё немного? Осталась всего неделя!
        - Ничего бы не изменилось, Таня. И ты прекрасно это знаешь.
        - Ты всё испортил! - обиженно кричит девчонка. - Ненавижу тебя! И твою чокнутую жену тоже ненавижу! Чтоб вы все сдохли!
        Таня всхлипывает и, показав нам с Яром средний палец, убегает на второй этаж. Я чувствую себя случайной свидетельницей чужой драмы. Ничего не понимаю, только улавливаю витающее в воздухе напряжение. Мне некомфортно от пронзающих разум догадок.
        - Прости за эту сцену, - тихо произносит Яр.
        - Может, тебе нужно поговорить с Таней?
        - Нет. В таком состоянии она никого слушать не будет. Пусть остынет, успокоится.
        - А что потом?
        - Она поссорилась с родителями и решила уйти из дома. Ей негде жить.
        - Ясно.
        Теперь мне становится обидно. Я хотела, чтобы мы с Яром получше узнали друг друга, проводили вместе свободное время, общались на личные темы и, конечно же, занимались сексом. Но тут появляется его сводная сестра, с которой нам придётся жить под одной крышей. И девчонка почему-то меня ненавидит.
        - Что не так, Майя?
        Ярослав выглядит уставшим, и в его тёмно-зелёных глазах нет привычного живого блеска. Во что я вляпалась? Почему Таня ведёт себя настолько неадекватно?
        - Яр, о чём говорила твоя сводная сестра? Что должно произойти через неделю?
        Он прикрывает глаза и хмурится, словно ему неприятен мой вопрос.
        - Через несколько дней Тане исполнится восемнадцать лет.
        Я делаю шаг назад. Догадка, мелькнувшая при разговоре с Таней, оказалась верной. Девчонка ждёт совершеннолетия, потому что неровно дышит к Ярославу. Она считала возраст главной помехой, но тут появилась я и лишила бедняжку последней надежды.
        - Мне показалось, что ей не больше шестнадцати.
        - Да, она выглядит младше своего возраста и жутко из-за этого комплексует. С помощью косметики и одежды хочет казаться старше.
        Ситуация усложняется на моих глазах. Пора задать главный вопрос.
        - Яр, она влюблена в тебя? - мой голос звучит сипло и рвано, а внутри бурлят противоречивые чувства. Удивление, неприятие, тревога.
        - Я так не думаю. Таня испытывает ко мне благодарность, потому что я часто защищал её перед родителями и всегда старался выслушать, а не читать бесполезные нотации. Она видит во мне защитника и лучшего друга. Того, кто всегда придёт на помощь. Но это не влюблённость.
        - В таком возрасте кажется, что это самая настоящая, чистая и искренняя любовь. Только потом понимаешь, что принял обычные дружеские отношения за великие чувства.
        - Вот и Таня запуталась. Пару месяцев назад ей вдруг стукнуло в голову, что она меня любит, хотя никаких предпосылок к этому не было. Я бы заметил.
        - Значит, недавно с ней случилось что-то плохое…
        Со второго этажа доносится громкий шум. Мы с Яром быстро поднимаемся по лестнице. Прямо мне под ноги летит недавно купленная фарфоровая статуэтка. Она разбивается на мелкие осколки.
        - Какого хрена здесь делают чужие вещи? - Таня выбрасывает в коридор маленькие разноцветные подушки, с помощью которых я хотела добавить красок в этот скучный дом.
        Да уж, с бунтаркой-малолеткой я бы справилась, но влюблённая, обиженная на весь мир девчонка - это иной уровень сложности. Тут надо либо держать оборону, либо попытаться найти с Таней общий язык.
        - Ты не с того начала, - произношу как можно серьёзнее. - Лучше разгроми мою комнату: она наверху, первая дверь слева.
        - На слабо берёшь? - возмущается Таня. - Мне ведь не сложно!
        Безразлично пожимаю плечами. Девчонка, задумавшись на мгновение, всё же срывается с места и бежит на третий этаж.
        - Да уж, скучно нам точно не будет, - грустно улыбается Ярослав.
        Он притягивает меня к себе и нежно целует в губы.
        Я безумно хочу вернуть вчерашний день. Тогда нас было только двое.
        26
        - Съездим куда-нибудь, поужинаем? - предлагает Яр.
        Уже двадцать минут Таня разрушает мою комнату: периодически сверху доносится грохот, скрежет, треск и прочие удивительные звуки. Даже боюсь представить, во что превратились мои вещи. Но сожаления не чувствую, только глухую апатию. Я не хочу искать с Таней общие точки соприкосновения, но понимаю, что обязана это сделать. Яр не должен разрываться между двумя близкими людьми.
        Я не успела наладить отношения с собственным мужем и боюсь, что теперь с этим возникнут определённые сложности. Присутствие Тани портит всю малину. Если бы я знала о её существовании, то морально подготовилась бы к нашей встрече, а так контраст оказался слишком резким - волшебная ночь сменилась тягостным днём. Сначала Егор взбесил своим неожиданным звонком, теперь Таня уничтожает мой гардероб. Лишь бы тетради не порвала, я столько дней потратила на переписывание конспектов!
        - А как же Таня? Она тоже поедет с нами в ресторан? - встревоженно уточняю у Ярослава.
        - Нет, - он криво усмехается. - Она девушка взрослая, закажет доставку, если сильно проголодается.
        - Хорошо.
        Я скептически себя осматриваю. Футболка с джинсами - не самый плохой вариант для ужина в заведении. Не хочу идти в свою комнату и видеть довольное лицо Тани. Потом, всё потом.
        - Я готова, - умывшись и расчесав пальцами волосы, я подхожу к хмурому Ярославу.
        - Уверена, что не нужно остановить этот цирк с уничтожением твоей собственности?
        - Да, уверена. Ссориться с Таней, кричать, возмущённо размахивать руками и пытаться что-то ей запретить - это путь в никуда. Она достаточно взрослая для того, чтобы осознавать последствия своих действий. Пусть выплеснет накопившуюся злость на неодушевлённые предметы. Ей должно полегчать.
        - Ты была проблемным подростком?
        - Нет, - качаю головой. - Но в школе общалась с девчонками, у которых были сложные отношения с друзьями или родителями. Так что я примерно представляю, какая буря эмоций захлёстывает Таню.
        По дороге в ресторан каждый из нас думает о своём. Эта тишина не давит на мозги, не угнетает сердце, но в ней чувствуется нечто более опасное - разобщённость. Вчера мы с Яром говорили по душам, выгуливая собак под звёздным небом, а потом до рассвета занимались сексом. Казалось, что мы стали ближе друг к другу. Сейчас же это ощущение исчезло.
        - Что ты будешь? - интересуется Ярослав, когда мы присаживаемся за столик у окна и разглядываем меню.
        - Попробую ризотто с морепродуктами.
        - И всё? - он слегка удивлён.
        - Ну да. А что тут такого странного?
        - Помнится, на нашем первом свидании ты заказала три блюда и десерт в придачу.
        - Я не особо голодна, - с трудом выдавливаю из себя улыбку. - Так ты считаешь, что мы тогда ходили на свидание?
        - Конечно. И оно даже закончилось поцелуем, - его голос приятно вибрирует под кожей, но не вызывает былого отклика - сердце не ускоряет ритм, пульс не зашкаливает. Я точно не в настроении. Даже обидно немного.
        Справившись с ризотто, я медленно пью зелёный чай и поглядываю в окно, на проезжающие мимо машины.
        - Тебя напрягает присутствие Тани, - Ярослав не спрашивает, а утверждает.
        - Да. Боюсь, что она может негативно повлиять на наши отношения. Всё же Таня - твоя сводная сестра, ты её десять лет знаешь, - вздохнув, честно отвечаю я.
        - И что?
        - А меня ты совсем не знаешь. И логично, что в любом конфликте ты будешь занимать сторону Тани.
        - Не вижу в этом ничего логичного, - Ярослав находит мою руку и накрывает её своей горячей ладонью. Заглядывает в глаза и ободряюще улыбается, словно доказывая, что я говорю полнейшую чушь и он всегда будет на моей стороне.
        Я смотрю на наши переплетённые руки. На душе становится очень тепло и по-весеннему солнечно. Одной-единственной фразой Яр уничтожает мою неуверенность, а бережным прикосновением закрепляет полученный результат. Я опять сужу о Ярославе, опираясь на свой прошлый опыт. Пора это прекращать. Он - не Егор, не Маринка, и уж тем более не моя мама.
        - Я привыкла к тому, что даже самые близкие люди никогда не занимают мою сторону, - голос дребезжит, губы вмиг становятся сухими, и я делаю глоток тёплого чая, чтобы прочистить горло.
        - О ком именно ты говоришь? - Яр гладит мои пальцы, запястье, чувствительную ладонь. Улыбается. И глаза его вновь мерцают, гипнотизируют, заставляя открыться.
        - О маме. В любой спорной ситуации она поддерживает Витюшу, своего мужа. Я давно забыла, что значит родительская поддержка. Смирилась с тем, что отчим всегда прав, а я - нет.
        Ярослав встаёт со своего места и присаживается ко мне. Молча обнимает за талию, целует в висок и мягко произносит:
        - Я не занимаю ничьих сторон, а всегда сначала разбираюсь в ситуации, а потом уже высказываю своё мнение. Таня не сможет мною манипулировать, я слишком хорошо её знаю. Тебе не о чем беспокоиться, - он гладит меня по щеке, так осторожно и нежно, что на глазах выступают слёзы. - Майя, ты - моя жена, и я всегда тебя поддержу.
        - Спасибо, - утыкаюсь лбом в его плечо и неловко шмыгаю носом.
        Совсем я расклеилась в последние дни. Куда делась моя привычная ершистость? Почему я не отпускаю дурацкие шутки, не подкалываю Ярослава и не ёрничаю? Вчерашний разговор повлиял на меня даже больше, чем я предполагала.
        Страшно. Волнительно. И так хорошо, что дух захватывает. Словно я лечу на пушистом облаке: от восторга кружится голова, и пузырьки шампанского шипят в крови, даря ощущение хрупкого невесомого счастья.
        - А почему Таня ушла из дома? - спрашиваю спустя целую вечность, наконец-то найдя в себе силы отстраниться от Яра.
        - Она набила татуировку, наплевав на запрет родителей. Отец сказал, что Таня вольна делать со своим телом всё, что угодно, то только когда ей исполнится восемнадцать. Сестра взбунтовалась. Она и раньше своевольничала, но в последние пару месяцев совсем слетела с катушек. Редко ходит в школу, грубит учителям, поздно возвращается домой и не всегда в трезвом состоянии. Я пытался с ней поговорить, но Таня впервые не пошла со мной на контакт. А потом внезапно призналась, что любит меня и ждёт совершеннолетия, надеясь, что тогда я отвечу ей взаимностью.
        - Так прямо и сказала? Смелая девчонка!
        - Да. Её слова повергли меня шок. Никогда, ни разу я не замечал, чтобы она смотрела на меня влюблённым взглядом. Таня довольно открытый, эмоциональный человек, так что вряд ли бы у неё получилось сдерживать свои чувства. Вывод один - она их выдумала.
        - Как ты отреагировал на её признание?
        - Сказал, что люблю её как родную сестру, и это никогда не изменится. Она даже не дала мне договорить, обозвала бессердечным мудаком и убежала.
        - Да уж, хреново.
        Мы с Яром ещё около часа сидим в ресторане, держимся за руки и обсуждаем сложившуюся ситуацию, а потом едем домой, чтобы выгулять Джанго и Вичера. На втором этаже горит свет, но Таня из комнаты не выходит.
        К своему стыду я испытываю облегчение. Не хочу с ней сталкиваться.
        - Пора бы нам заглянуть в твою комнату, - Яр держит меня за руку и ведёт к лестнице.
        - А вдруг Таня оставила на стенах надписи «Шлюха, сдохни» или «Руки прочь от Ярика»? - невесело усмехаюсь я.
        - Ожидание казни хуже самой казни. Пойдём.
        Двери в мою комнату открыты. Я набираю в лёгкие воздух и шагаю вперёд. Из губ вырывается полувздох-полусвист.
        Пол усеян осколками разбитых статуэток, несколько книжек валяются на кровати, порваны мои любимые плюшевые мишки, косметика тоже уничтожена. Но вроде ничего ценного не пострадало. Планшет, ноутбук, наушники - всё осталось нетронутым. Всё же Таня не совсем отбитая.
        И тут я вижу залитые водой тетради. Присаживаюсь на корточки, зачем-то осматриваю сморщенные мокрые страницы с поплывшим синим текстом. Целую неделю я писала дурацкие конспекты, тратила на них по пять-шесть часов в день - и теперь все мои труды оказались напрасными! Вот же мстительная малолетка!
        - Что-нибудь важное пострадало? - прикасается к моему плечу Ярослав.
        - Нет. Это так, бесполезные тетрадки. Их давно нужно было выкинуть, - нервно посмеиваюсь. - Я ожидала, что Таня причинит больше вреда.
        - Это же хорошо, - облегчённо выдыхает Яр.
        - Да.
        Ярослав обрадован тем, что все важные вещи остались в целости и сохранности. И пофиг, что следующие ночи я проведу над переписыванием конспектов. Сейчас я искренне улыбаюсь мужу, во взгляде которого снова появляются знакомые ярко-зелёные лучики света.
        27
        Будильник звонит уже в пятый раз, а я продолжаю его выключать. Не могу разлепить глаза, мягкая подушка так и манит подремать ещё хотя бы полчасика. Поворачиваюсь на бок, провожу ладонью по пустой половине кровати. Эх, пропустила я тот момент, когда Яр ушёл на работу.
        Вчера он хотел заняться сексом, а я отказалась. Всё из-за Тани. Я не могу полностью расслабиться и отпустить себя, когда в доме есть посторонний человек. Это что, придётся сдерживать крики и стоны? Пугаться случайного шума? Ну уж нет, лучше тогда вообще обойтись без интима.
        Яр моих тревог не разделил.
        - В доме отличная звукоизоляция. Таня ничего не услышит, - прошептал он на ухо, продолжая рисовать круги на моём животе. - А двери можно закрыть на замок.
        - Всё равно не могу, Яр, напрягает меня эта ситуация. Может, я потом привыкну, через пару деньков. Но пока давай просто спать, хорошо?
        - Хорошо, - буркнул он и отвернулся.
        - Ты не обижаешься?
        - Нет, Майя. Спи.
        Бука! Самый настоящий вредный бука! Ну и ладно, пусть дуется. Мне вот тоже нелегко: хочется тепла и ласки, обнимашек, а Яру только секс подавай. Получил отказ - и разговаривать дальше не стал, даже не поцеловал перед сном!
        Засыпать я не собиралась. Как только услышала размеренное дыхание мужа, тихонько встала с кровати и ушла в свою комнату. Осколки мы с Яром убрали, разорванные игрушки выбросили в мусорку, так что помещение выглядело вполне сносно. Я села за стол и пару часов готовилась к модульной работе, а потом взялась за написание конспектов. Иногда слышала шаги внизу, но старалась не обращать на них внимания. Задрыхла на рассвете и, конечно, нифига не выспалась.
        По-дурацки всё! Обнимаю подушку мужа, втягиваю еле ощутимый, древесно-терпкий аромат его парфюма. Чёрт, ну откуда ему знать, что я хочу тепла и обнимашек? Может, надо было сказать Яру об этом?
        Когда будильник надрывается в шестой раз, я наконец-то поднимаюсь и ковыляю в душ. Прохладная вода помогает взбодриться, а крепкий ароматный кофе окончательно пробуждает к жизни. Подкрашиваю тушью ресницы, расчёсываюсь и уже собираюсь выходить из дома, как вниз спускается Таня. Яр говорил, что сестра вряд ли пойдёт в школу. Спрашивается - какого лешего она не спит?
        - А Ярик уже ушёл? - обводя кухню растерянным взглядом, спрашивает Таня.
        - Да. Ты в школу собралась?
        - Фу! Ни за что не пойду в этот гадюшник! - презрительно кривится девчонка. - Я хотела напроситься к Ярику на работу.
        - Очень мудрая мысль. Ничто так не помогает заключать важные деловые сделки, как наличие юной неформалки рядом, - иронично замечаю я.
        - Неформалки? - улыбается Таня.
        - Яркий макияж, глиттер, татуировка, странная одежда, - указываю рукой на её коричневое винтажное платье с корсетом. - Не похоже на образ обычной старшеклассницы. Хотя я школу больше двух лет назад окончила, мало ли, вдруг всё изменилось.
        - Я думала, ты старше. Прошлые девушки Ярика были примерно одного с ним возраста.
        - А я думала, ты младше, - пожимаю плечами. - Всё, обменялись любезностями, теперь можем расходиться. Мне в универ пора.
        Таня поджимает губы, складывает руки на груди и смотрит в одну точку, крепко о чём-то задумавшись. Я хватаю сумку, глажу на прощание Вичера с Джанго и направляюсь к двери.
        - Майя, подожди!
        Торможу, еле сдерживая маты. Ну что ей нужно? Я ещё не свыклась с её присутствием.
        - Что такое?
        - А я могу пойти с тобой? - робко спрашивает Таня. Глазки в пол опускает, тяжело вздыхает. - Мне скучно тут одной. Да и в университете я никогда не была, хотя мне поступать в следующем году.
        Подавляю готовый было вырваться отрицательный ответ. Рано или поздно мне всё равно придётся налаживать отношения с Таней, так почему бы не начать прямо сейчас? Она ведь сама вызвалась, вдруг я смогу развести её на разговор по душам?
        - Ладно. Я всё равно иду на одну пару, а потом смогу показать тебе универ.
        - Правда? - удивляется Таня.
        - Я не такая сучка, как тебе кажется, - достаю смартфон и проверяю время. - Блин, я опаздываю. Сейчас такси вызову. Одевайся.
        По дороге в университет я повторяю материал, необходимый для сдачи модульной работы, а Таня поглядывает на меня искоса, но вопросов не задаёт.
        - Можешь посидеть в столовой. Я освобожусь через полтора часа.
        - А раньше никак? - капризно протягивает Таня.
        - Нет. Мне ещё придётся объяснять преподавателю, почему я не принесла на занятия конспекты. Как думаешь, он поверит, что сестра моего мужа облила их водой?
        - Сводная сестра! - громко поправляет меня девчонка. Понятно, у кого что болит, тот о том и говорит. Ни грамма сожаления в глазах, никакого раскаяния - одни лишь мысли о Ярике. Тьфу! Почему я вообще с ней вожусь?
        Только зайдя в аудиторию, я вспоминаю о Маринке. Она ведь тоже должна писать контрольную работу. Встреча неизбежна. Сажусь на вторую парту и улыбаюсь. Мне наплевать на бывшую подружку, пусть приходит, сдаёт модульную, смотрит с ненавистью - я даже глазом не моргну. Переболело.
        Но Маринка так и не появляется. Я быстро пишу контрольную, скрипя зубами, выслушиваю нотации от старенького преподавателя и слёзно обещаю ему принести конспекты к следующему занятию. В качестве наказания он требует подготовить реферат. На пятнадцать страниц. Написанный от руки. Да твою ж мать!
        Я спускаюсь на первый этаж, делаю шаг в сторону столовой, и тут меня кто-то хватает за локоть. От неожиданности я вскрикиваю, дёргаю руками, чтобы вырваться, но мои усилия оказываются тщетными. Испуганно задираю голову - и вижу Егора.
        Грудь сразу же вздымается от гнева, пульс частит.
        - Отпусти! - произношу сквозь зубы. Как назло, вокруг нет людей, потому что звонок уже прозвенел, и все студенты убежали на занятия.
        - Прости, - он разжимает пальцы. Отступаю к стенке, чтобы не дышать с этим ничтожеством одним воздухом.
        - Что тебе нужно? Я же по телефону обо всём сказала!
        - Майя, мне правда очень-очень жаль, - он смотрит на меня побитым взглядом. - Я покоя себе не нахожу, постоянно о нас думаю, о том, что упустил свой шанс. И всё из-за какой-то лживой твари!
        - Егор, ни одна девушка не может принудить мужчину к измене. Ты сам решил засунуть член в её вагину, хотя мог отказаться. Не обвиняй Марину в своих грехах. Это не по-взрослому, - вдалбливаю ему прописные истины.
        - Майюш, ты не понимаешь - мы, мужчины, по-другому устроены. Нам секс жизненно необходим. И когда перед тобой сиськами трясут, удержаться просто невозможно! - горячо возражает Егор.
        Я всегда знала, что он не самый умный и сообразительный парень, что он мыслит стереотипами и слишком зациклен на сексе. Но когда мы встречались, я прощала все его недостатки. Любовь застилала мне глаза, делала терпимой и понимающей. Попросту говоря - я была той ещё доверчивой идиоткой.
        Слушать тупые оправдания Егора без флёра влюблённости оказалось сложно.
        - Давай я ещё раз повторю, для особо умных и сообразительных, - резко перебиваю его. - Я никогда к тебе не вернусь. Я очень счастлива с Ярославом. Живи своей жизнью, а меня оставь в покое. Идёт?
        - Но ты не сказала, что любишь своего супруга, - радостно улыбается Егор.
        - Главное, что тебя я больше не люблю, - окидываю его презрительным взглядом, но бывший не тушуется, а лишь ухмыляется самодовольно.
        - Ты просто злишься на меня, простить никак не можешь, но твои чувства никуда не исчезли. Я же вижу, как ты реагируешь на моё присутствие.
        Всего пару дней назад я применила физическую силу, влепив пощёчину Маринке. Еле сдерживаюсь, чтобы не ударить Егора. Ну уж нет, я не поддамся искушению, хотя пальцы зудят от желания расцарапать холёное личико бывшего парня.
        - Ты ошибаешься, Егор, - вздыхаю. - Я не собираюсь перед тобой распинаться и что-то доказывать. Тешь себя иллюзиями и дальше, если тебе так проще. Но больше ко мне не подходи.
        Я хочу прекратить этот бесполезный разговор. Пытаюсь обойти бывшего, как вдруг Егор сильно дёргает меня за руку. Теряю равновесие и, чтобы устоять на ногах, хватаюсь за его плечи. Секундное неосознанное движение - и всё летит коту под хвост. В глазах Егора появляется плотоядный блеск, он так крепко сжимает мои запястья, что становится больно.
        - Да отпусти ты! - восклицаю, испуганная его странной реакцией. Ухмыляется, держит силой.
        - Перестань сопротивляться, Майя. Видно же, что ты до сих пор по мне сохнешь, - его голос сочится превосходством.
        Егор притягивает меня ближе, наклоняется и целует. Я даже опомниться не успеваю, просто не осознаю другую реальность, в которой бывший позволяет себе подобные вольности. Он совсем долбанулся?
        Грубое прикосновение чужих губ, тошнотворный сладкий запах парфюма, боль от жёсткого захвата - всё вызывает во мне дикое неприятие, возмущение, гнев. Бурлящий адреналин вперемешку с ненавистью добавляет сил: я вырываю руку и полосую ногтями щёку Егора. До крови. Он отшатывается.
        - Больной ублюдок! - кричу на него, содрогаясь от злости и отвращения.
        Наверное, я пожалею о своих действиях, но сейчас меня разрывает от желания отомстить обидчику. Хочу ударить его побольнее, отбить ему яйца, залепить пощёчину. Тяжело дышу, поднимаю руку.
        И слышу сзади довольный смешок.
        Таня улыбается так, словно сбылась её самая заветная мечта.
        - Спасибо, Майя, за чудесный подарок ко дню рождения.
        - Ты о чём? - ярость больше не стучит в висках, я удивлённо смотрю на расцарапанное лицо Егора. Как у меня это получилось? Руки дрожат, стыдно за то, что секунду назад я хотела ударить коленом в пах бывшего. Он мразь, но я-то нет.
        - А сейчас покажу, секундочку.
        Пока Таня возится с телефоном, я обхватываю себя руками и тихо говорю:
        - Отвали, Егор. Навсегда исчезни из моей жизни. Видишь же - не люблю я тебя. Смирись.
        Он ошарашенно смотрит на меня, потирает щёку.
        - Не ожидал от тебя такого, - произносит удивлённо.
        - Иди уже, - мне зябко, адреналин уже не согревает кровь.
        Егор, помявшись, кивает и наконец-то уходит. Не уверена, что навсегда. Но очень на это надеюсь.
        - Всё, готово! - ликует Таня и протягивает мне телефон.
        Я в полном ступоре рассматриваю фотографии, на которых мы с Егором сначала обнимаемся, а потом целуемся. Выглядит так, будто всё происходило по обоюдному согласию.
        - Подожди-подожди, я ещё видосик сбацала, - хохочет Таня.
        Девчонка демонстрирует короткий ролик, на котором мы с Егором разговариваем, но слов при этом почти не слышно. Затем следует монтажная склейка - и снятый крупным планом поцелуй.
        - Ну что, Майя, можешь собирать свои вещички, - хлопает в ладоши малолетняя зараза. - Ярик не прощает предательство. А судя по этим фоткам, ты только что ему изменила.
        28
        Кажется, мне пора вести курсы по управлению гневом. Таню хочется придушить. Она поступила неэтично и глупо. Снимать чужой разговор, монтировать видео по своему усмотрению, нарочно убирать звук и замедлять секундный поцелуй, акцентируя на нём особое внимание - это верх изворотливости и цинизма. Хорошо, что девчонка борется за своё счастье, только методы выбирает, мягко говоря, сомнительные.
        - Перекусить не хочешь? Рядом есть ресторан азиатской кухни, там готовят лучшие в городе роллы, - доброжелательно произношу я, перед этим сделав несколько глубоких вдохов и вспомнив самые трогательные моменты из мультфильмов студии Пиксар. Полегчало: убийство Тани уже не входит в мои планы.
        - Чего? - забывает захлопнуть рот наглая девчонка.
        - Или ты не любишь суши?
        - Люблю…
        - Ну так пойдём, я жутко проголодалась.
        - Нет, ты точно чокнутая, - бормочет Таня, но послушно плетётся следом за мной.
        В голове звенящее пустота. Меня до сих пор потряхивает после встречи с Егором, и руки болят в тех местах, где впивались его пальцы. Лишь бы следов не осталось, не хочу даже случайно вспоминать о бывшем. Я не была готова к агрессии с его стороны, к насильным прикосновениям и поцелуям. За что он так со мной? Чего хотел добиться? Либо Егор тупой, либо пребывает в отчаянии после расставания с Маринкой. Всё же он замуж её звал, наверняка считал их отношения серьёзными. А теперь ему больно, вот бывший и пытается отвлечься, чтобы не думать о предательстве Марины.
        Так, стоп, Майя, прекращай оправдывать мудака. Тебя тоже обманули два близких человека, но ты на людей не кидалась, не преследовала их и силой им руки не скручивала.
        Становится ещё холоднее. Лицо горит, мне стыдно. Пусть я не вела себя, как Егор, но на людей всё же кидалась. На Ярослава. И чувство вины гложет меня до сих пор. Не уверена, что скоро забуду о своём отвратительном поведении. Яр терпел мои заскоки, а я всерьёз обижаюсь, что он не поцеловал меня перед сном. Какой же идиотизм!
        - Ты здесь была? - нарушаю молчание, когда мы с Таней заходим в недавно открывшийся ресторан.
        - Нет, - она восторженно разглядывает интерьер, робко улыбается официантке и долго выбирает столик, за который хотела бы сесть.
        Я заказываю ролл с тунцом и американо, хотя безумно хочу выпить что-нибудь алкогольное, но не подавать же дурной пример несовершеннолетней девчонке. Вот стукнет ей восемнадцать - пусть бухает на здоровье.
        - Скажи, Ярослав хорошо к тебе относится? - спрашиваю спокойным голосом. - Помогает тебе, поддерживает, выручает в непростых ситуациях?
        - Да, конечно! - слишком эмоционально отвечает Таня. - Как может быть по-другому?
        - Тогда почему ты не отвечаешь ему взаимностью?
        Девчонка нервно сглатывает, отводит взгляд. Начинает тарабанить пальцами по столу, а на щеках её появляется еле заметный румянец.
        - Это не так, - не слишком уверенно возражает она.
        - Ты называешь Ярослава бессердечным мудаком, когда он пытается тебе помочь. Показываешь средний палец и орёшь: «Чтоб вы все сдохли». Ну и рассмотрим сегодняшнюю ситуацию: ты прекрасно знаешь, что я оттолкнула бывшего, расцарапала ему лицо и послала на три весёлых буквы. Но тебя интересует лишь собственная выгода, а не правда. Ты удаляешь неподходящие фотки, быстро клепаешь дурацкое видео с кривыми склейками и грозишься отослать всё это Ярославу. Возникает резонный вопрос: почему в ответ на хорошее отношение ты плюёшь сводному брату в душу?
        - Я люблю Ярика..
        - Ага, я вижу. Так сильно любишь, что эгоистично добиваешься собственных целей, забив на чувства Ярослава. Думаешь, ему приятно будет смотреть эти фотки? Надеешься, он настолько глуп, что примет хреново смонтированный ролик за настоящее доказательство моей измены? Да там же звук нарочно убран, часть видео отсутствует и поцелуй растянут на десять секунд, хотя он длился считанные мгновения! - в конце я не выдерживаю и немного повышаю голос. Нервишки шалят.
        Чёрт, кажется, переборщила. Виноватое выражение на лице Тани быстро исчезает, и она занимает оборонительную позицию.
        - Это ты с бывшим цацкаешься, а не я. Может, видео не слишком хорошего качества, зато оно правдивое. Ты же на самом деле целовалась с другим мужиком. Ну а то, что ты его оттолкнула, легко объясняется моим присутствием. Услышала шаги за спиной и разыграла спектакль специально для того, чтобы сбить меня с толку. Если Ярик усомнится - я именно так ему и отвечу. Как думаешь, кому он в итоге поверит: сводной сестре или непонятной прошмандовке, которая даже не спит с ним в одной постели?
        - Ну да, у меня есть отдельная комната. И что здесь такого?
        - Вы же только недавно поженились. И явно не по любви, иначе бы не спали в разных помещениях.
        - Изначально у нас был брак по расчёту, но всё изменилось, - вздохнув, я смотрю на принесённые официанткой роллы и не чувствую голода. Снова.
        - Я не верю ни единому твоему слову!
        - Окей. Тогда подумай о Ярославе. Он терпеливо относится к твоим выходкам, разрешает жить у себя дома, выгораживает перед родителями, а ты вместо благодарности скинешь ему фотки сомнительного содержания. Испортишь брату настроение, заставишь разрываться между двумя дорогими ему людьми. Тань, если хочешь избавиться от меня - придумай что-то более достойное. И не тревожь Яра по пустякам, ему сейчас тяжелее всех.
        Таня вертит в руках телефон. У неё дёргаются уголки губ, глаза бегают, в них отображается паника и сожаление. Мне не нравится её реакция. Я готовилась к новой волне противостояния.
        - Поздно уже. Я по дороге отправила Ярику снимки и видео, - она открывает телеграм, кусает губы. - Две галочки. Он уже прочитал сообщение.
        Я протяжно вздыхаю, чувствуя себя выжатой как лимон. До последней капли. Подхватываю бамбуковыми палочками крупный ролл, макаю его в соевый соус и жую, не ощущая вкуса. Вечером предстоят разборки с Яром. Надеюсь, он не поверит фотографиям. Но разозлится по-любому, ведь его жену целовал другой мужчина, а сводная сестра снимала это безобразие на телефон.
        Как же было хорошо без Тани!
        - Ты специально мне мозги пудришь! Хочешь отговорить, потому что боишься реакции Ярика, - подаёт голос девчонка. - Но я всё правильно сделала! Если ты его не любишь, то должна свалить на хер!
        - Как будто ты его любишь, - усмехаюсь я. - Любимого человека не оскорбляют дешёвой ложью. О любимом заботятся, ему сопереживают. Ты же печёшься только о себе.
        Телефон Тани вибрирует, на экране высвечивается фотография улыбающегося Ярослава. Девчонка вздрагивает, испуганно смотрит на меня. Сначала наделала глупостей, не подумав, а теперь паникует.
        - Ярик звонит, - озвучивает она очевидное.
        - Не будь трусихой, возьми трубку, - говорю напористо.
        Таня отвечает на звонок.
        - Да, Ярик. Что-то случилось? - неумело корчит из себя дурочку. Но тут же её лицо вытягивается, она жалобно бормочет: - Нет, ты неправильно всё понял. Но Ярик!.. Хорошо, да, буду.
        Телефон с грохотом падает на стол.
        - Что он сказал? - отодвигаю недоеденную порцию роллов.
        - Что вернется к восьми и поговорит с нами. Просит быть к этому времени дома.
        - И всё?
        - Не важно! - Таня, оперевшись ладонями о стол, резко поднимается и заявляет: - Некогда мне с тобой лясы точить. Достала!
        И, окинув меня пренебрежительным блестящим взглядом, Таня тупо убегает. Капризная, упрямая, эгоистичная девчонка! Только высунет голову из раковины, проявит заинтересованность - как тут же вновь замыкается в себе, действует по принципу «Лучшая защита - это нападение». Видно же, что понимает Таня всю низость своего поступка, но боится показаться слабой, доверчивой или ведомой.
        И что ей сказал Яр? Мой телефон молчит, муж не звонит и ничего не пишет. Это хороший знак? Откидываюсь на стуле, прикрываю уставшие глаза. Мне бы домой поехать, выспаться. И конспекты снова писать. И реферат на пятнадцать страниц.
        Осуществляю свой план. Дрыхну до захода солнца, а потом сажусь за учёбу. Несколько раз порываюсь позвонить Ярославу, но решимости не хватает. Лучше уж с глазу на глаз обсудить те дурацкие фотки, чем мусолить неприятную тему по телефону.
        Ближе к восьми я спускаюсь вниз, завариваю зелёный чай и развлекаю Джанго с Вичером. От бесконечной писанины болят пальцы, голова совсем ватная, а чувство усталости не исчезло даже после продолжительного сна.
        Через несколько минут в дом заваливается Таня.
        - Ярик уже вернулся? - полушёпотом спрашивает она.
        Отрицательно мотаю головой. Девчонка нервничает, побледнела вся, но упрямо изображает безразличие, натянуто улыбается.
        - Чай будешь? Или кофе? - вежливо предлагаю.
        - Чтобы ты туда слабительное подкинула? Нет уж, обойдусь, - фыркает Таня.
        Боюсь, моего терпения надолго не хватит. Раздражает меня наглая девчонка. До зубовного скрежета.
        Шум за окном, радостный лай собак, хлопок двери - и на кухню заходит Ярослав. Он предельно серьёзен: между бровей залегла жёсткая складка, челюсти плотно сжаты, выражение лица нечитаемо. Муж скользит по мне мимолётным тяжёлым взглядом и обращается к сводной сестре:
        - Идём в мой кабинет, - приказывает он.
        Таня кивает и направляется к лестнице. Я хоть и взвинчена сейчас до предела, всё равно нахожу в себе силы подойти к Ярославу и заглянуть в его лицо. Осторожно прикасаюсь к руке, прошу:
        - Девчонка не ведает, что творит. Постарайся не сломать её.
        Яр смотрит на меня как-то странно - то ли с удивлением, то ли с осуждением. Качает головой.
        - Удивительная ты девушка, Майя, - чуть сжимает мою ладонь и тут же отпускает. - Поговорим позже.
        Ярослав с Таней запираются в кабинете, а я нахожусь в подвешенном состоянии, меня терзает любопытство, страх и нетерпение. Даже мелькает мысль подняться наверх и подслушать, о чём же они говорят. Но вместо этого я вожусь с собаками, и Джанго с Вичером немного притупляют мою тревогу.
        Минут через пятнадцать с третьего этажа доносятся крики.
        - Ненавижу тебя! - орёт Таня. - Какие ещё нужны доказательства? Что ты в ней вообще нашёл? Она же фальшивка! Чем я хуже? Почему меня никто не любит и не понимает?
        Таня замыкается в своей комнате. А я иду к Ярославу, который, кажется, после разговора с сестрой постарел на пять лет.
        Собираюсь дотронуться до него, обнять, сказать ласковое слово, но что-то в его тёмном взгляде меня останавливает.
        - Ну что, расскажешь, какого хрена ты целовалась с Егором? - гневно спрашивает Ярослав. Таким злым и напряжённым я его никогда не видела. И это пугает.
        29
        Мне не нравится тон, которым Яр со мной разговаривает. Требовательно-обвиняющий, злой, едкий. Я ни в чём перед ним не виновата, и он должен это понимать. Вглядываюсь в его суровое лицо: заострённые от напряжения скулы, сведённые брови, пара морщинок на лбу. Я их раньше не замечала, а теперь хочется дотронуться до них пальцами, разгладить или навсегда стереть. Эти тонкие линии - словно отпечаток тревог и сомнений, терзающих душу Ярослава. На кого он злится сейчас: на меня или на Таню?
        Спокойно сажусь на диван и, сложив руки на коленях, как прилежная ученица, говорю:
        - В универе я встретила Егора. Он умолял о прощении, говорил, что был счастлив со мной и хочет всё вернуть. Естественно, я ему отказала. Егор не поверил, он решил, что у меня остались к нему чувства. Я хотела уйти, но он дёрнул меня за руку, и, чтобы не упасть, я вцепилась ему в плечи. Егор принял это за капитуляцию и насильно меня поцеловал. Это и засняла твоя пронырливая сестра, - я замечаю, как начинают дрожать пальцы, и сцепляю руки в замок, чтобы Яр не заметил мою слабость. - Конечно же, я сразу оттолкнула Егора, расцарапала ему щёку и вообще хотела заехать по морде, но спасибо Тане - она не позволила мне совершить то, о чём бы я потом долго жалела. Егор ушёл. Надеюсь, навсегда. Вот и всё.
        - То есть я должен поверить в то, что твой бывший совершенно случайно оказался в университете в тот момент, когда там была ты?
        - Мы с Маринкой учимся в одной группе. Думаю, Егор запомнил её расписание и припёрся, чтобы меня вернуть.
        - Почему ты не удивлена? - настороженно спрашивает Яр. - Вы давно расстались с Егором, и вдруг спустя несколько месяцев он появляется в университете и просит у тебя прощения. Ты подозрительно спокойно об этом рассказываешь.
        - Да потому что он звонил мне вчера, жаловался на Маринку, ныл об утраченном доверии, - от неприятных воспоминаний злость снова разъедает меня изнутри, отчаянно ищет выход.
        - Ясно. Звонил, значит, - гневно бросает Яр. - И почему ты об этом не сказала?
        - Да потому что ты свою Танечку ненаглядную притащил, и нам было не до разговоров про досадливый звонок Егора! - голос звенит, накопившийся негатив готов вот-вот хлынуть наружу.
        Ярослав складывает руки на груди и словно отдаляется от меня ещё больше, даже не смотрит в глаза.
        - То есть в твоём молчании виновата моя сестра?
        - Извини, а с каких пор я должна перед тобой отчитываться? Ты ведь не предупредил о появлении сводной сестры! Почему не позвонил, не сказал, что возвращаешься домой не один? Или только я обязана обо всём докладывать?
        Я вскакиваю с кресла, дышу тяжело, почти задыхаюсь от обрушившихся негативных эмоций. Мне больно, обидно, противно. Я злюсь на Яра и на его сестру, на весь этот несправедливый грёбаный мир. Не я виновата в том, что бывший рехнулся и начал ко мне приставать, не я виновата в бунтарстве Тани, не я заварила всю эту кашу с фотографиями и дурацким видеороликом! Тогда почему я за всех оправдываюсь? Что за бред?
        - Есть вещи, которые нельзя скрывать, - Яр твёрдо стоит на своём, не хочет признать хотя бы долю своей вины.
        - Какие например? Перечислите весь список, пожалуйста! А я буду записывать!
        - Разговор с бывшим - одна из таких вещей.
        - Да ладно? А наличие эгоистичной сводной сестры в перечень не входит?
        - Нет.
        - Удобно устроился, ничего не скажешь!
        - Серьёзно? - иронично вопрошает он. - Это я удобно устроился?
        Он усмехается. Взгляд колючий, пронизывающий до костей. Лицо чужое, словно и не было между нами вчерашней близости, будто мы до сих пор лишь незнакомцы, заключившие брак по расчёту. Я думала, мы отношения строим, но оказывается - мы даже не слышим друг друга. Каждый талдычит о своём.
        - Ты о чём сейчас? - мой голос звучит тихо и даже жалобно.
        Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду. Безлимитная карточка, которой я пользуюсь по своему усмотрению. Дорогие шмотки, косметика, еда. Шикарный трёхэтажный особняк вместо общежития. Деньги, которые не принесли мне счастья.
        Я говорю о том, что он не имеет права злиться на ситуацию с Егором, а он вспоминает о финансах. При таком раскладе я всегда буду неправой, потому что «удобно устроилась». Такой аргумент нечем крыть. Но ведь мы вроде отошли от концепции брака по расчёту, зачем тогда Ярослав вплетает деньги в нашу ссору?
        - Ты знаешь, о чём я говорю, - он проводит рукой по волосам, хмурится, но прямо на мой вопрос не отвечает.
        - Сказал «а», говори и «бэ», - грустно улыбаюсь. Грудную клетку ломит от боли и неприятия. А чего я ожидала? За пару дней наладить отношения невозможно.
        - Это никак не связано с темой нашего разговора, - тихо произносит Яр.
        - Да ладно, я и так всё поняла. Мне надо смириться с любым раскладом, ведь я трачу твои деньги и поэтому не должна роптать. Ты можешь ничего не говорить о сестре, я же обязана сразу докладывать о любом разговоре, иначе окажусь виновата в том, что бывший насильно меня зажимал и за локти хватал!
        Сука, руки снова трясутся, как у алкоголички со стажем. Обнимаю себя за плечи, жмурюсь, чтобы сдержать подступающие слёзы. Я не зареву перед мужем! Он этого не достоин.
        - Майя, посмотри на меня, - слишком родным, мягким голосом просит Ярослав. Ему тяжело сопротивляться, но я пытаюсь.
        - Обойдёшься, - трясу головой. - У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы или я могу быть свободна?
        По приближающимся шагам и по ворвавшемуся в ноздри любимому запаху я понимаю, что Яр не готов меня отпустить. Чувствую его близость, и с трудом подавляю желание сделать шаг назад. Это его оскорбит.
        Он перехватывает мою руку и нежно касается пальцами открытой ладони. Дурацкие слёзы жгут глаза. Я тихонько всхлипываю.
        - У тебя следы на запястье, - его голос глухой и растерянный.
        - Так бывает, когда не сообщаешь мужу о звонке своего бывшего. Заслужила, наверное, - едко отвечаю ему, не желая раскисать и превращаться в плаксивую дуру.
        Ярослав касается губами тонкой кожи запястья, целует там, где я до сих пор ощущаю фантомные боли от чужого собственнического захвата. Часто-часто моргаю, теряясь от неожиданной ласки, и снова всхлипываю. Поцелуи Яра действуют, как лучшее в мире лекарство. Пальцы перестают дрожать, сердце сладко сжимается в груди.
        - Он больше никогда тебя не тронет, - уверенно заявляет Яр. В его голосе слышится гнев, но на этот раз я точно знаю, на кого он направлен.
        - И что же ты сделаешь? Морду ему набьёшь?
        - Есть более действенные методы.
        Он целует каждый мой пальчик, и я робко улыбаюсь ему, даже в глаза решаюсь заглянуть - а там зелёные искристые луга, в которых нет следов былой ярости. И как у него получается успокоить меня одним только словом или прикосновением? Загадка.
        - Кажется, нас обоих достала Таня, но злость мы почему-то выплёскивает друг на друга, а не на избалованную девчонку, - вздохнув, говорю я.
        - Не совсем так. Моё терпение лопнуло, когда я увидел эти дурацкие фотки. Конечно, я им не поверил. Видео вообще бредовое, без звука. Но у меня в голове не укладывалось, что любимая сестрёнка могла так по-скотски с тобой поступить. Я весь день копил в себе гнев, а потом вывалил злость на Таню. Она и не подумала извиняться, вместо этого начала доказывать свою правоту, несла какую-то чушь и убежала, оборвав разговор на полуслове. Я не успел успокоиться, поэтому сорвался на тебе… Это было недопустимо, - мы соприкасаемся лбами, закрываем глаза. - Прости, Майя. Ты ни в чём не виновата. Я наговорил глупостей. Нервы сдали, как у мальчишки.
        - Я хотела сказать про звонок Егора, правда хотела, но потом всё так завертелось с появлением Тани, что я тупо забыла…
        - Я не привык к новому формату наших отношений, поэтому умолчал о сводной сестре.
        - А какие у нас теперь отношения? - я немного напрягаюсь, и Яр это замечает, отстраняется, убирает прядь волос с моего лица и гладит по щеке.
        - Хочу, чтобы мы стали настоящей семьёй.
        - Я тоже очень этого хочу, - радостно улыбаюсь, обнимаю его за шею и покрываю поцелуями его лицо.
        Мы долго не можем отлипнуть друг от друга. Целуемся нежно, страстно, до лёгкого головокружения от нехватки кислорода. Усталость как рукой снимает, я снова чувствую себя бодрой и живой. Пусть не все обиды забыты, не все проблемы решены, но мы справились с первой ссорой в нашем новом статусе и даже достигли взаимопонимания.
        - Я не знаю, что делать с Таней, - признаётся Ярослав, когда мы сидим на диване и просто обнимаемся, наслаждаясь желанной близостью. - Наверное, её пора отправить домой, к родителям. Не будет же она и в самом деле жить на вокзале.
        - А вдруг будет? Ты же потом себя не простишь.
        - Можно снять ей комнату где-то в центре.
        - Нет, Яр, это не выход, а бегство. Легче избавиться от надоедливой малолетки, чем попробовать достучаться до неё, разобраться в причинах её истеричного поведения. Она попросила тебя о помощи, потому что от неё все отказались. С родителями общий язык Таня не нашла, друзей, как я понимаю, у неё тоже нет, и ты - её единственная надежда. Если ты её бросишь, отправишь к родителям или на съёмную квартиру - это будет концом света для недолюбленной девчонки. Она и так считает, что никому не нужна, и подобным жестоким поступком ты лишь подтвердишь её опасения. Таня навсегда замкнётся в себе. Разве ты этого хочешь?
        - Конечно, нет, - Яр сканирует меня задумчивым взглядом. - Ты очень хорошо понимаешь Таню.
        - Я просто ставлю себя на её место и прихожу в ужас, думая о том, как от меня отказывается любимый брат. Тем более она ведь решит, что ты выбрал жену, а на неё забил. Бррр, это настоящая драма даже для взрослого человека, что уж говорить о закомплексованной девчонке.
        - Спасибо за понимание, - он целует меня в плечо, улыбается. - Может, поедем куда-нибудь? Снимем апартаменты, отдохнём нормально.
        - Я всеми руками и ногами за! - смеюсь от искрящейся радости, заполонившей душу. И пофиг на учёбу, конспекты, рефераты - я очень хочу побыть наедине с законным мужем!
        - Хорошо. Тогда нужно выгулять собак - и можно ехать.
        - Таню же, наверное, следует предупредить. Тем более вы поссорились…
        - Знаю, - по лицу Ярослава пробегает тень. - Сейчас схожу к ней.
        Но когда мы с мужем спускаемся на второй этаж, то видим открытую дверь в комнату Тани. Ярослав быстро заходит внутрь, я бегу за ним. На кровати лежит листок с написанными крупным почерком словами:
        «Не буду вам больше мешать! Лучше жить на улице, чем постоянно чувствовать себя лишней. Совет вам да любовь!»
        30
        - И где теперь её искать? - я растерянно осматриваю комнату Тани.
        Девчонка оставила почти всю одежду, а также разные мелочи типа косметички и расчёски. Видно, что собиралась она поспешно. Наверное, боялась, что мы с Яром быстро договорим и помешаем ей совершить побег.
        - К родителям она бы не поехала, - вздыхает Яр, присаживаясь на застеленную кровать и сжимая в руке жалкий клочок бумаги. Сминает записку, превращает её в шарик и бросает в стену.
        - У неё точно нет друзей? Я ведь не знаю…
        - Была одна подруга, но её номера телефона у меня нет.
        Яр обескуражен, он не понимает, куда бежать и где искать свою сестру. Город огромный, в нём легко затеряться.
        - Есть один вариант, - вдруг спохватывается Яр. - Мне нужен телефон. Идём в мой кабинет.
        - И что за вариант? - спрашиваю, шагая вслед за ним по лестнице.
        - Пару недель назад Таня влипла в неприятную ситуацию: поехала с малознакомыми людьми на тусовку, ей там не понравилось, и она позвонила мне и слёзно умоляла поскорее её забрать. Я попросил сестру включить передачу геоданных в своём телефоне, чтобы видеть её местоположение.
        - Но прошло столько времени! Неужели она не отключила эту функцию?
        - А вот сейчас узнаем, - он заходит в кабинет и берёт телефон с письменного стола. - Если Таня перестала делиться своим местоположением, значит, всерьёз решила сбежать из дома. Но до этого дня я мог наблюдать за её передвижениями.
        - И что там? - я поднимаюсь на цыпочки, чтобы заглянуть в смартфон Ярослава.
        Открыты гугл-карты. Иконка с фотографией Тани мелькает где-то в центре города.
        - Не отключила, - облегчённо выдыхает Яр.
        - Неужели забыла?
        - Вряд ли. Скорее проверяет, действительно ли от неё все отказались или же мы бросимся на её поиски.
        - Крик о помощи? Мол, докажи, Ярик, что ты мною дорожишь, что вернёшь меня, несмотря на все мои детские капризы? - качаю головой, поражаясь Таниному мышлению.
        - Да.
        Яр невидящим взглядом смотрит на то, как движется на карте значок с фотографией Тани, как он останавливается возле хостела и больше не дёргается.
        - У неё есть деньги, чтобы снять комнату? Это намного лучше вокзала, - невесело усмехаюсь я. - Ну что, поехали за твоей сестрой?
        Я обнимаю Ярослава и целую его в небритую щёку. Уставший он совсем, разочарованный очередной выходкой сводной сестры. Как ему помочь? Где найти правильные слова, чтобы приструнить Таню? Да и возможно ли это? Сомневаюсь.
        - Поехали, - отрывисто произносит Яр, крепко сжимая меня в своих объятиях.
        Через двадцать минут мы подъезжаем к хостелу. На улице сыро, капает мерзкий холодный дождь. Из машины не хочется выходить, но надо идти, снова разбираться с наглой девчонкой. Я протираю запотевшее стекло и смотрю на тусклый свет, горящий в окнах небольшого мрачного здания. Неприятный хостел, один из самых дешёвых в городе.
        - Подожди, - я хватаю Яра за руку, когда он собирается выйти из машины. - Смотри, там Таня, - указываю на знакомую щуплую фигурку. Девчонка сидит на скамейке, голову укрыла капюшоном, но по чёрно-белым кедам и яркому рюкзаку я сразу догадываюсь, что это сводная сестра Яра.
        Муж до боли стискивает мою ладонь. Выпускает воздух сквозь зубы, чертыхается. Мы оба видим, что плечи Тани вздрагивают, она вытирает лицо тыльной стороной ладони и пинает невидимый камушек на асфальте.
        - Позволь мне, - мягко прошу застывшего Ярослава. - Она ещё обижена на тебя, расстроена из-за ссоры, возможно, чувствует свою вину. А я ей никто. Со мной проще общаться.
        - Уверена?
        - Вообще нет, - утыкаюсь лбом в его плечо и зажмуриваюсь, ощущая, как бешено стучит сердце. Волнуюсь. Действую инстинктивно. - Но чувствую, что так правильно.
        - Хорошо, - Яр целует мои щёки, губы, подбородок. - Я буду рядом.
        - Куда ж ты денешься? - улыбаюсь ему, с удовольствием замечая, что Ярослав немного расслабился. - У тебя в машине есть зонт? На улице дождливо.
        - Да, держи.
        Выскакиваю из машины, первым же делом случайно ступаю ногой в огромную ледяную лужу, прикусываю губу, чтобы не взвизгнуть. Раскрыв зонтик, я иду к одинокой лавочке, где сидит Таня. Плюхаюсь рядом с ней. Девчонка даже голову не поднимает, только шмыгает носом да утирает мокрые глаза. Ревёт, значит, не всё потеряно. Ничто человеческое ей не чуждо.
        Обнимать ершистую капризную девчонку я не собираюсь. Мы не лучшие подружки и вряд ли когда-нибудь ими станем. Поэтому я чуть наклоняюсь и задеваю Таню плечом. Она резко оборачивается, скидывает капюшон. Её губы вытягиваются буквой «о», заплаканные глаза становятся огромными.
        - Ты что, Джастина Бибера увидела, раз так сильно удивляешься? - насмешливо спрашиваю я.
        - Фу, он же слащавый и мелкий какой-то, - фыркает Таня, поспешно избавляясь от слёз.
        - А кого сейчас молодёжь слушает? Я не в курсе. Моргенштерна? Егора Крида? Элджея?
        - Нет, не люблю рэпчину, - кривится девчонка. - А ты чё, разве не молодёжь?
        - Да фиг знает. Я по старинке сижу в твиттере и слушаю русский рок, а не увлекаюсь Тик Током и рэпчиной, как ты выразилась.
        - Тю, Тик Ток и я не особо люблю. Отстойная соцсеть.
        - Тогда мы найдём общий язык, - поднимаю зонт повыше, чтобы на Таню не попадал ледяной дождь.
        Девчонка шарит взглядом по парковке и нервно сглатывает, заметив машину Яра.
        - Нафига вы припёрлись? - снова начинает защищаться Таня. Гордо задирает подбородок, пытается смотреть на меня свысока. Смешная.
        - Ярослав очень о тебе переживает. Видела бы ты его лицо, когда он прочитал записку. Он был совершенно сбит с толку, потерянный и безумно уставший. Тань, ты очень дорога Ярославу.
        - Ага, а почему он тогда на меня кричал? - всхлипывает Таня.
        - Даже у самых сдержанных людей иногда сдают нервы. Это лишь доказывает, что Ярославу на тебя не наплевать. Иногда свою боль и тревогу мы выражаем криками, глупыми наездами и обвинениями. Так проще, так привычнее. Я тоже срывалась на Яра и устраивала истерики, когда мне было очень тяжело. Это нормально. Грустно, конечно, но все мы люди и все порой творим плохие вещи.
        - И он тебя простил? За истерики? - Таня волнуется, пальцами хрустит, и от этого тихого, но противного звука я то и дело вздрагиваю.
        - Да, конечно. Правда, применил шоковую терапию, чтобы привести меня в чувство. Представляешь - сработало.
        - Это как? - любопытничает девчонка. В глазах её появляется живой огонёк, но на лице всё ещё виднеется печать тревоги.
        - Он сделал так, чтобы я застала его целующимся с моей бывшей лучшей подругой.
        - Ни фига себе! - присвистывает Таня, переводя ошалевший взгляд на автомобиль Ярослава. - Но это же пиздец! Я бы его убила! В рожу бы плюнула со злости!
        - Боюсь, тогда бы у нас с Яром ничего не получилось, - я осторожно улыбаюсь, чтобы не спугнуть выглядывающую из своего панциря девчонку. Один неверный шаг - и она снова начнёт защищаться, а не поддерживать со мной разговор.
        - Не знала, что Ярик на такое способен. Он же честный и порядочный, благородный даже, аж бесит порой, - признаётся Таня.
        - Не нравятся тебе джентльмены?
        Она мотает головой, посмеивается, немного напряжённо, неуверенно, но искренне.
        Вот ты и призналась, Танюша, что не влюблена в Яра. Тебе даже не нравится такой тип мужчин, о каких великих чувствах может идти речь? Запуталась девчонка.
        - Ты видела сегодня моего бывшего. Тот ещё козлина, - произношу доверительным, чуть приглушенным голосом. - После него Яр кажется восьмым чудом света. Он заботливый, терпеливый, тонко чувствующий, понимающий. Не без своих загонов и недостатков, конечно, но я даже испугалась вначале, когда с ним познакомилась. И закрылась в себе, чтобы не дай бог не пустить Яра в душу. Было очень страшно открыться ему - а потом разочароваться, как это случилось с бывшим парнем.
        - Не, в Ярике невозможно разочароваться. Я его десять лет знаю, и ни разу он меня не подвёл. Иногда поорёт немножко, как сегодня, но ведь он по делу кричал…
        - По делу? - задаю уточняющий вопрос, не напираю интонациями, просто интересуюсь, давая Тане возможность соскользнуть с опасной темы.
        - Ну типа того, - мнётся девчонка. - Я злилась на него, обзывала, даже материлась… Мне показалось, что Ярик принял сторону моих родителей и готов от меня отказаться…
        - Разве мама от тебя отказалась?
        - Давно уже. Она трудоголик, влюблена в свою работу, а на меня ей всегда было наплевать. Главное, чтобы училась хорошо да возвращалась домой до полуночи. Я часто пыталась поговорить с мамой, рассказать ей о своих проблемах, но ей было не интересно… Она только кивала, даже особо не вслушиваясь, а потом снова про учёбу талдычила. Как будто оценки - это самое важное в жизни!
        - Ты поэтому начала бунтовать?
        - Нет… Может, отчасти. Хотела достучаться до мамы, разозлить её. Зря я это делала. Мама меня возненавидела, стала вечно орать, назвала «непутёвым ребёнком», даже пощёчину пару раз влепила. И отчим был на её стороне. Они оба трудоголики, им наплевать на собственных детей. Ярик ведь тоже не знал родительской любви… Он тебе об этом рассказывал?
        - Да.
        - Мама терпеливо ко мне относилась, пока я не начала бунтовать… Мне кажется, она даже рада, что я переехала к Ярику. Никто больше не добивается её внимания, можно всё свободное время уделять работе.
        - Родители выгнали тебя из дома или ты сама ушла?
        - Я сама, - она вздрагивает и снова напяливает на голову капюшон. - Был ужасный скандал, просто отвратительный. И всё из-за дурацкой татуировки. Я решила уйти, когда мама сказала, что я - самое большое разочарование в её жизни и что никому я такая истеричная и тупая не нужна…
        - Ярику ведь нужна, - толкаю её в плечо, ободряюще улыбаюсь. Таня хмыкает, но хотя бы не возражает.
        - А больше никому…
        - Разве у тебя нет друзей? Знакомых?
        - Знакомые не считаются. А друзей больше нет.
        - Но были?
        - Ага. Но потом меня выставили на посмешище перед всем классом, и друзья куда-то исчезли, - надтреснутым голосом сообщает Таня. Закрывает лицо ладонями, дрожит.
        - Значит, это были не настоящие друзья.
        - Но от этого ведь не легче!
        - Понимаю, Тань, очень хорошо понимаю. Однажды тебе станет легче. Только увы, я пока и сама не знаю, когда наступит это «однажды». Иногда кажется, что обо всём забыл, но случайное событие напоминает о прошлом, и сердце снова болит.
        Таня не отвечает. И я тоже больше не нахожусь, что сказать. Выдохлась. Я истощена и измочалена нашим непростым разговором. Не хочу даже в гостиницу с Ярославом ехать, мечтаю лишь обнять его покрепче и заснуть, вдыхая его запах.
        Теперь уже Таня касается плечом моего плеча. И неуверенно спрашивает:
        - Тебе это, не слишком от Ярика влетело?
        - Нормально влетело, как полагается, - улыбаюсь я.
        - Я удалила то глупое видео и фотки.
        Естественно, Таня не собирается просить у меня прощения. Но эти её слова можно считать намёком на то, что она раскаивается в содеянном. Что ж, чуда я не ждала, поэтому вполне довольна её словами.
        - Может, пойдём в машину? Заболеть как-то совсем не хочется, а дождь, зараза, всё не утихает.
        - Хорошо, - вздохнув, соглашается Таня. - А Ярик сильно злится?
        - Он волнуется о тебе, а не злится. Всё будет хорошо. Не дрейфь!
        Таня прыгает на заднее сиденье автомобиля, чему я даже удивляюсь. Могла ведь занять место возле Яра, чтобы в очередной раз доказать свою значимость. Видимо, разговор не прошёл даром. Таня меняется.
        Ярослав смотрит на нас долгим внимательным взглядом, а потом чуть заметно улыбается.
        - Как ты меня отследил, Ярик? - робко спрашивает девчонка.
        - Да вот, кто-то забыл отключить передачу геоданных в телефоне, - пожимает плечами Яр.
        - Я и не надеялась, что ты заметишь…
        - Да ладно? - он саркастически выгибает бровь. - Совсем-совсем не надеялась?
        - Ну, может, чуть-чуть, - улыбается Таня. И её улыбка кажется такой радостной и ослепляющей, что на душе становится тепло.
        - Не знаю, как вы, а я очень хочу жрать, - оживлённым голосом сообщает Яр. - Как вы смотрите на поздний ужин в ресторане?
        - Я бы слона съела, - поддерживаю мужа в его попытке закончить этот день на позитивной ноте.
        - А я бы не отказалась от пиццы, - немного замешкавшись, отвечает Таня.
        - Вот и замечательно, - с явным облегчением говорит Яр.
        Машина мягко трогается с места. Я счастливо улыбаюсь. Может, завтра Таня снова закроется в своём панцире и станет дерзить, как раньше. Но это будет потом, в другой день, в другое время, а сейчас я хочу насладиться ужином в тесном семейном кругу.
        31
        - Спасибо, Евгений Семёнович, - благодарю старенького профессора, который наконец-то принял мои конспекты и написанный от руки реферат.
        - Готовьтесь, Майя, на экзамене я буду задавать дополнительные вопросы, - стращает меня преподаватель, но в уголках его губ затерялась довольная улыбка. Я хорошо сдала все модульные работы, защитила реферат на отлично, так что Евгений Семёнович мною доволен, но никогда этого не признает.
        - Спасибо ещё раз. До свидания!
        Выбегаю из аудитории, прижимая к груди ненавистный реферат. Я его два вечера писала, рука отваливается, синяки под глазами такие огромные, что их ни одна тоналка не скроет, но результат того стоил. У меня хорошие допуски к сессии, если постараюсь - выйду на повышенную стипендию. Хотя блин, я же на заочку хотела перевестись.
        Радость быстро исчезает, словно её и не было. Привычные сомнения гложут душу. Что делать со своей жизнью? Маринка в универе почти не появляется, а даже если бы я её и видела каждый день - разве это повод бросать учёбу? За прошедшую неделю я так прониклась образованием, что начала получать удовольствие от самого процесса познания.
        Но университет не принесёт мне денег. Стипендия слишком крохотная, её хватает только на три похода в магазин. А я хочу зарабатывать, надоело пользоваться карточкой мужа и постоянно чувствовать себя виноватой. Раз наш брак из фиктивного стал настоящим, то и вкладываться в семью должны оба. А то фигня получается: Яр пашет целыми днями, а я тут на всём готовеньком живу, даже не готовлю и не убираю дом, потому что этим занимаются специально обученные люди. Да и не испытываю я сильного желания куховарить, драить полы и наглаживать мужу рубашки. Лучше запишусь на курсы интернет-маркетинга, например, или усядусь за курсовую работу.
        Спрятав реферат в сумке, я выхожу из универа, ловлю маршрутку и еду в автошколу. Уже вторую неделю посещаю курсы вождения, и меня всё устраивает. Кажется, что в жизни наступила белая полоса. Таня притихла после своего неудавшегося побега и ведёт себя адекватно: на хрен не посылает, факи не показывает, даже улыбается вполне приветливо и собак иногда выгуливает. Я всё жду, когда девчонка снова сорвётся. Не верю, что идиллия продлится долго. Тем более завтра у Тани день рождения.
        Поначалу я думала, что её вечное присутствие в доме плохо скажется на наших с Ярославом отношениях, но всё вышло наоборот. Мы несколько раз ночевали в дорогих апартаментах, и оказалось, что новая обстановка безумно меня заводит. И Яра тоже. Мне нравится секс на шёлковых простынях кинг-сайз кровати, на подоконнике, в джакузи и особенно на лоджии, прижавшись голой грудью к прохладному стеклу, возбуждаясь от мысли, что нас могут увидеть случайные прохожие.
        Яр понял, чего я хочу, потому что в следующий раз мы трахались в его машине на парковке. Развратно, жадно, ошеломляюще. Оргазмы оглушали, я даже не помню, сколько их было. Вот так неожиданно выяснилось, что я люблю секс в общественных местах.
        От воспоминаний о недавнем безумии моё дыхание невольно учащается, я свожу ноги и пытаюсь сконцентрироваться на учёбе. Ни в коем случае нельзя расслабляться. Но поздно. Я уже предвкушаю близость с Яром. Интересно, куда он поведёт меня сегодня? В ресторан, а потом в гостиницу? Или мы снова займёмся сексом в его автомобиле?
        Чёрт, разве можно так сильно хотеть собственного мужа? Стоит мне только вспомнить потемневший взгляд Яра, его хриплый шёпот, его бесстыжие губы и пальцы, как я мгновенно становлюсь влажной.
        С трудом отбрасываю посторонние мысли в сторону. После автошколы я долго шляюсь по торговым центрам. Не могу выбрать подарок для Тани. Она любит винтажную одежду, странные украшения и дичайше-яркую косметику. Будь я волшебницей, сделала бы так, чтобы мама Тани смягчилась хотя бы немного и стала уделять родной дочери больше внимания. Но увы, сказки в нашей жизни - редкость, поэтому я покупаю декоративную коллекционную шкатулку в виде черепа. Уверена, Тане понравится этот уродец.
        Приезжаю домой, прячу подарок в шкафу и только собираюсь сесть за учёбу, как слышу странные звуки, доносящиеся со второго этажа. Вздыхаю. Недолго длилась спокойная жизнь.
        Спускаюсь вниз. Таня под громкую музыку режет ножницами своё платье. На полу валяются разорванные в клочья рубашки и футболки.
        Со всей дури захлопываю дверь, чтобы девчонка обратила на меня внимание.
        - Чего припёрлась? - злобно шипит она, продолжая методично резать красивое платье.
        - Тебе помочь? - подхожу к её столу, хватаю палетку теней для век и бросаю её в стену. Раздаётся треск, белая поверхность окрашивается в серо-коричневые цвета. У клининговой компании только что добавилось работы.
        - Ну зачем ты это сделала? - кричит Таня. - Это были мои любимые тени!
        - А платье, которое ты безжалостно кромсаешь, разве не было твоим любимым? А эти футболки и рубашки? - указываю на безнадёжно испорченную одежду.
        - Это другое! - мотает головой девчонка, и я вижу, что у неё дрожат губы.
        - Раз уж ты взялась уничтожать свою индивидуальность, то избавься и от косметики, и от обуви. В чём проблема?
        - Никому не нравится мой стиль, - произносит Таня так тихо, что я еле разбираю слова.
        - Главное, чтобы тебе он нравился.
        Присаживаюсь рядом с ней, тянусь к её телефону и выключаю музыку.
        - Ага, тебе легко говорить, ты нормально одеваешься, - бурчит девчонка.
        - Я никогда не умела бунтовать, всегда мирилась с обстоятельствами. Увы, мне не хватает смелости. И я немножечко тебе завидую. Я бы никогда не припёрлась в университет в странной одежде. И из дома я бы никогда не ушла, и матери бы не посмела возразить… А ты всё это смогла.
        - А смысл? Сегодня надо мной опять издевались в школе, сказали, что у меня нет чувства стиля и я похожа на сбежавшую из дурки идиотку.
        - Да потому что у твоих одноклассников кишка тонка поступить так же, как поступила ты. Всё, что не вписывается в общепринятые нормы, вызывает у людей отторжение. Им страшно, они злятся, потому что не понимают тебя. И немного завидуют твоей смелости. Так что прояви великодушие - не злись на тех, кто слишком узко мыслит.
        - Ты очень странная.
        - Уж кто бы говорил, - хихикаю я, заметив, что Таня улыбается.
        - Жаль, что школу нельзя бросить. Ещё полгода ходить в этот ад.
        - Неужели всё настолько плохо?
        - Да нет, раньше было нормально, пока в нашу школу не перевёлся Авдей. Спортсмен, красавчик, мажор. Он мне сразу понравился, - Таня тяжело вздыхает. - Авдей решил приударить за мной: сел рядом, просил рассказать о школе, даже до дома пару раз проводил. Я поверила в его заинтересованность. Но оказалось, что он просто поспорил с пацанами из моего класса.
        - Ублюдок!
        - Ага. Авдей пообещал, что влюбит в себя самую страшненькую девушку в классе. Он снял на телефон наш первый поцелуй, разослал одноклассникам видеозапись. Все ржали. Особенно девчонки ухахатывались: мол, как я могла всерьёз поверить, что такой красавчик обратит на меня внимание. Даже подруга смеялась… Теперь уже бывшая.
        - И после этого ты начала ярко краситься и одеваться? И решила, что любишь Ярослава? - догадываюсь я. По датам всё сходится.
        - Да. Ярик всегда меня понимал, поддерживал, выслушивал. Никогда не обижал, не выставлял на посмешище. Он идеальный. Как такого не любить?
        - Но ты ведь не любишь? - осторожно спрашиваю я. Боюсь, девчонка начнёт всё отрицать, но Таня меня удивляет.
        - Наверное, нет… Я сегодня видела Авдея. Чуть не сдохла от радости… Я даже готова его простить. Когда-нибудь.
        - Знаешь, когда прощаешь обидчиков - становится легче. На себе проверено.
        Таня поднимается и начинает собирать разорванную одежду. Я ей помогаю. Даже музыку снова включаю, чтобы нам было веселее. Через полчаса мы, переглянувшись, заказываем на дом пиццу. Когда с работы возвращается Ярослав, мы с Таней поглощаем вредную еду и смотрим по телеку вторую серию «Эйфории».
        - Спелись всё-таки? - довольно усмехаясь, спрашивает муж.
        Таня кивает, продолжая с интересом смотреть молодёжный сериал.
        Подбегаю к Яру и крепко-крепко его обнимаю.
        - Я соскучилась, - шепчу ему на ухо.
        - Так поехали отсюда, - предлагает Яр.
        - С удовольствием.
        Таня отвлекается на секунду от телевизора и смотрит на нас, слегка прищурив глаза.
        - Ладно, я выгуляю Джанго с Вичером, - произносит она так, словно делает нам огромное одолжение. - Валите уже, голубки. Тошнит от вашей слащавости.
        Мне кажется или Таня только что одобрила наш союз? Я бегу наверх, быстро переодеваюсь, а внутри всё клокочет от радости и предвкушения страстной ночи. Я так поглощена своими мыслями, что не сразу слышу, как звонит телефон. И уж совсем не ожидаю увидеть на экране номер мамы.
        Сегодня пятница, восемь вечера. Что могло понадобиться маме в это время?
        Я с опаской беру смартфон. Надеюсь, не случилось ничего плохого.
        - Привет, милая, - щебечет мама. - Как ты, как дела?
        - Хорошо. Ничего интересного не произошло.
        - Разве? - удивляется мама. - А почему же ты ничего не рассказала о своём замужестве?
        - Откуда ты узнала? - внутри всё холодеет.
        - От Витюши. Представляешь, его знакомый, Аркадий Леонидович, видел тебя в гостинице пару дней назад. Да ещё и не одну, а в обнимку с известным бизнесменом!
        - Это мог быть мой парень, а не муж, - растерянно бормочу я.
        - У Витюши есть связи, он всё проверил. Вот так, совершенно случайно, мы узнали, что ты вышла замуж за Ярослава Разумовского, владельца известной страховой компании. Доченька, ну что же ты молчала? И когда познакомишь нас со своим мужем? Витюша очень этого хочет!
        32
        - Майя, что тебя тревожит? - Яр гладит моё обнаженное плечо, слегка приподнимается, чтобы заглянуть в глаза.
        - Ничего, всё нормально, - слишком поспешно отвечаю я.
        - Скажи просто, что не хочешь говорить о причинах своей тревоги. Врать зачем? - Яр убирает руку, но пытливого взгляда не отводит.
        Я кладу голову ему на грудь, чтобы избежать дальнейшего зрительного контакта. Целую в ключицу, задумчиво провожу кончиками пальцев по тонкому шраму на его предплечье.
        - Откуда он? - спрашиваю, желая скрасить неловкую паузу.
        - Неудачно упал с велосипеда на стекло. Это давно было, ещё в начальных классах.
        - А я не умею кататься не велосипеде. Хотела научиться, но как-то не сложилось.
        - Почему?
        Мы лежим на кровати в шикарном номере люкс, за окном барабанит дождь, а мягкое сияние настенного светильника идеально дополняет романтическую атмосферу. Хочется быть ленивой и беззаботной, обнимать Яра после жадного секса в коридоре и болтать о всяких глупостях. Но вместо этого я снова прокручиваю в голове недавний разговор с мамой. Не нравятся мне её слова, её наигранный смех и постоянное упоминание Витюши. Никогда он мною не интересовался, а тут вдруг воспылал отеческой заботой, с зятем познакомиться хочет. Неужели всё дело в богатстве Ярослава? Ну да, он бизнесмен, достигший успеха, но Витюше-то какая разница? Отчим тоже обеспеченный, у него есть связи, друзья, шикарная жизнь.
        - Майя, ты меня слышишь?
        - А? Что? Ты о чём-то спрашивал?
        - Да. Но это уже не важно, - Яр гладит мои волосы, касается пальцами шеи и плеча. По коже бегут мурашки, я вздрагиваю и улыбаюсь. Всё ещё не привыкла к реакции своего тела, каждый раз удивляюсь, что у меня так быстро получается вновь захотеть Яра. Иногда хватает нескольких минут на восстановление.
        - Извини, я устала сегодня. Хочу спать.
        Над головой раздаётся тяжёлый вздох, тёплое дыхание ласкает щеку. Яр отстраняется, и я испытываю острый приступ страха. Вот сейчас он уйдёт в ванную, а когда вернётся - ляжет ко мне спиной и заснёт, даже не поцеловав перед сном. Я недавно призналась ему, что после секса нуждаюсь в обнимашках, в тепле и заботе. Он понял, больше никогда не отворачивался от меня.
        Но сейчас я вру, и Ярослав это чувствует. Он имеет право вести себя отчуждённо, но я безумно боюсь остаться наедине со своими невесёлыми мыслями. В груди нещадно жжёт, паника накатывает удушающими волнами. Я тянусь к Яру, нахожу его губы и прижимаюсь к ним, без слов умоляя помочь мне, приласкать, утешить.
        Он мягко отвечает на поцелуй, не углубляя его, а лишь касаясь моих губ своими, наслаждаясь нашей близостью, в которой нет сексуального подтекста, только странное восторженно-щекочущее чувство в груди и в солнечном сплетении.
        - Мне звонила мама.
        Прервав поцелуй, Яр снова обнимает меня за талию, а я опираюсь подбородком о его грудь и смотрю на чувственные губы, которых только что касалась. В глаза заглянуть пока не решаюсь, быстро пересказываю суть телефонного разговора с мамой.
        - И почему ты так встревожена?
        - Отчиму всегда было на меня наплевать. А тут вдруг переживать начал, встретиться хочет. С чего бы вдруг?
        - Кем он работает?
        Перед Яром не нужно долго распинаться, объяснять суть своих переживаний - он сразу зрит в корень. За это я его очень уважаю.
        - Точно не знаю. Отчим занимает руководящую должность в строительной фирме своего двоюродного брата.
        - Успешная фирма?
        - Вроде да. У Виктора есть квартира в центре города, большой двухэтажный дом, дорогая техника, машина тоже классная. Ну, мне так кажется. Он обеспеченный человек, вряд ли ты его интересуешь из-за денег. Я зря распереживалась…
        Чувствую себя мерзко из-за того, что подозреваю Витюшу в меркантильности. Очень хочу ошибаться.
        - Майя, если твой отчим обеспеченный, почему ты жила в общаге, работала официанткой в сомнительном заведении и говорила, что у тебя нет денег? - голос Яра становится сухим, недоверчивым. Я вижу, как кривятся его красивые губы, как напрягается челюсть.
        - Виктор решил, что с восемнадцати лет я должна сама себя обеспечивать. Это касается и жилья, и пропитания, и всего прочего.
        - Виктор решил? А твоя мама его поддержала? - гневно вопрошает Яр.
        - Да, конечно, - хочу, чтобы голос звучал беззаботно, но он срывается на последнем звуке.
        Яр целует меня в макушку, обнимает так крепко, что дышать становится невозможно. Я делаю вдох, а из губ вырывается жалобный всхлип. Чёрт, напрасно затронула эту тему. Слишком она болезненная, дерёт что-то внутри, корёжит и печёт даже спустя два года.
        - Кроме дома и машины что-то ещё указывает на обеспеченность твоего отчима? Путешествия, рестораны, покупка новой техники, развитие собственного бизнеса?
        - Нет, Виктор очень экономный. Дома убирается мама, готовит тоже она, по ресторанам они не ходят - отчим не любит пафосные заведения. На море они в последний раз были два года назад. Потом отчим стал много работать, ему не до путешествий.
        - Что-то не сходится.
        - Виктор - мудак, придерживающийся старых взглядов на жизнь. А ещё он скряга, любит копить деньги, а не тратить их. Я просто накрутила себя, не ожидала, что мама позвонит в пятницу вечером. Она ведь не разговаривает со мной, когда дома торчит отчим…
        - А как давно твоя мама живёт с Виктором?
        - Давно. Больше шести лет, - я целую Яра в упрямый подбородок, касаюсь щекой его плеча. - Он появился в нашей жизни вскоре после смерти отца. Папа умер от рака… Его долго лечили: курсы химиотерапии, консультации у разных врачей, период ремиссии, когда казалось, что всё наладится. Я плохо помню то время, всё словно в тумане, некоторые моменты отрывочны, скомканы. Папину улыбку помню, мамины рыдания за стеной, противный запах лекарств… Несколько лет отец боролся с болезнью, но проиграл. А через год мама встретила долбанного Витюшу. Продала отцовский дом, избавилась от всех его вещей, уволилась с любимой работы и переехала к малознакомому мужику. И меня за собой потащила.
        - Мне очень жаль, Майя…
        - Всё нормально, - я быстро смахиваю одинокую слезинку. - Уже много лет прошло, да и отца я плохо помню. Жаль только, что я от квартиры отказалась…
        - В смысле?
        - Он оставил мне жильё в наследство, а я переоформила его на маму. Поступила необдуманно, эмоционально… Безуспешно хотела достучаться до мамы. Я ведь была жутко на неё обижена за эту абсурдную идею с лишением денег. Вот и предложила переписать на неё квартиру. Пыталась доказать, что мне плевать на материальные блага. Пусть они с Витюшей подавятся своими принципами дурацкими, я со всем справлюсь одна. Без денег, без квартиры, без чужой помощи!
        - И она согласилась? Серьёзно? Забрала жильё у родной дочери?
        Яр меняет положение: садится, опираясь о спинку кровати, хмурится. Я примерно такую реакцию и ожидала, ведь прекрасно понимаю, что мама поступила ужасно.
        - Витюша сказал, что это отличная идея, что так я быстрее повзрослею. А мама его всегда слушается, во всём. Она безумно любит отчима, пылинки с него сдувает… - я поглядываю на помрачневшего Яра, и дурные мысли снова отравляют разум. - Ты думаешь, отчим врёт о своём богатстве?
        - Вполне вероятно. Но мне нужны доказательства. Я не хочу голословно обвинять твоего отчима, поэтому наведу о нём справки, - Яр притягивает меня к себе, смотрит серьёзно, хотя его голос звучит мягко: - Ты очень сильная девушка, Майя. Спасибо, что рассказала мне обо всём.
        - Да не за что, - улыбаюсь, еле сдерживая подступающие слёзы. - Кому ещё такое рассказывать, как не собственному мужу?
        - Тане, например?
        Я мотаю головой, радуясь, что проницательный Яр решил сменить тему. Хватит на сегодня откровенных разговоров!
        - Ты шутишь? Тане? Да ни за что на свете!
        - Почему? Кажется, вы подружились, - посмеивается Яр.
        - Когда кажется - креститься надо. Мы всего лишь смотрели вместе сериал. Отличный, кстати, рекомендую.
        - На самом деле я знал, что вы подружитесь, - заявляет мой самоуверенный муж.
        - Ты что, ясновидящий? - возмущённо вскрикиваю и хмурю брови.
        - Вы просто очень похожи. И да, я хорошо разбираюсь в людях. Подловила.
        - Да ну тебя! - собираюсь шутливо толкнуть Яра в плечо, но он перехватывает мои руки, тянет их на себя и жадно приникает к моим губам.
        Для приличия пытаюсь вырваться, но спустя несколько секунд сдаюсь на волю победителя. И углубляю поцелуй, желая в крепких объятиях Ярослава забыть обо всех печалях.
        33
        - Почему ты одетый? - я выхожу из ванной, закутанная в белое полотенце, и с удивлением обнаруживаю, что Яр застёгивает последние пуговицы на рубашке.
        - У Тани день рождения. Пора её поздравлять.
        - В пять часов утра?
        После тяжелого разговора о родителях мы с Яром занялись сексом, потом немного подремали, но проснулись среди ночи и снова набросились друг на друга. Яр первым пошёл в душ, а я ещё повалялась немного и тоже решила взбодриться под прохладной водой. Даже кроватка к себе не манит, рядом с мужем я научилась обходиться четырьмя часами сна и чувствовать себя превосходно. Наверное, во всём виноваты эндорфины, дофамины и прочие гормоны счастья, в которых я не разбираюсь.
        - А почему бы и нет? - хитро прищуривается Яр. Он явно что-то скрывает.
        - Колись давай: зачем нам будить Таню, когда за окном ещё лютая темень?
        - Я скажу. Только ты для начала оденься, хорошо? А то я ведь не железный.
        - Эй, пощади бедную девушку!
        Срываю с себя полотенце и швыряю его в Яра. Под голодный оценивающий взгляд мужа начинаю одеваться. Медленно, дразняще, становясь в разные соблазнительные позы, пока натягиваю чулки и нижнее бельё. Но Яр крепкий орешек, не ведётся на мои провокации. Значит, точно что-то серьёзное задумал!
        - Ещё полгода назад я выбрал подарок для Тани, - чуть хрипловатым голосом произносит Яр. - Она фанатеет от странной музыки, особенно от Билли Айлиш. И так получилось, что сегодня состоится её концерт.
        - Ты купил билет на Билли Айлиш? Ух ты, она же с ума сойдёт от счастья! - я аж подскакиваю на месте, от восторга хлопаю в ладоши и смеюсь. - Я бы на месте Тани в обморок грохнулась, серьёзно!
        - Тоже любишь странную музыку?
        - Не-а, русский рок. И Thirty Seconds to Mars. Отдала бы все деньги мира за обнимашки с Джаредом Лето. Жаль только, что прошлый концерт я пропустила, - запинаюсь, начинаю усиленно прокручивать в голове одну догадку. Я всегда проверяю, какие музыкальные группы и известные певцы выступают в нашей стране. Билли Айлиш среди них точно не было.
        Открываю телефон, чтобы проверить себя. Никаких концертов в Киеве. Зато в Праге есть один, сегодня вечером.
        - Мы должны пораньше разбудить Таню, потому что к десяти нам нужно быть в аэропорту. Летим прямым рейсом в Прагу.
        - Твою дивизию! - ошеломлённо вскрикиваю я, напрочь забывая любые цензурные слова, из-за чего издаю странные звуки.
        - Не пойму: это радость или возмущение? - усмехается Яр.
        - Это значит - нам срочно нужно ехать домой, собирать вещи, приводить себя в порядок. Блин, я же совершенно не готова! Почему ты не предупредил? Как вообще билеты купил? Ты знаешь данные моего загранпаспорта?
        - Конечно, знаю. Он у тебя на самом видном месте лежит.
        - Да ты ещё и в моих вещах копался! Кошмаррр! - издаю нелепый смешок, а потом прыгаю Яру на шею. - Ты сумасшедший. Предупреждать же о таком надо. Мы на один день летим?
        - Да, завтра вечером обратный рейс. Повезло, что день рождения Тани пришёлся на субботу.
        - А как всё пройдёт? Мы будем гулять, а Таня на концерте тусить?
        - Слишком много вопросов, женщина, - Яр мягко отпускает меня и указывает на дверь. - Пойдём, время не резиновое.
        По дороге выясняется, что я права - Таню мы оставим на концерте, а сами будем наслаждаться вечерней Прагой. Ночуем мы в одной гостинице, но номера находятся на разных этажах, чтобы я, не смущаясь, кричала во весь голос.
        - Между прочим, в дорогих отелях должны быть звуконепроницаемые стены, так что зря ты выбрал разные этажи, - бурчу себе под нос.
        - В моём доме тоже стены хорошие, но ты всё равно не можешь расслабиться.
        - Это другое, - не собираюсь признаваться Яру, что мне просто нравится разнообразие: новые гостиницы, новые рестораны, новые впечатления. В доме мы всегда успеем заняться сексом, а вот крутые апартаменты я не каждый день вижу, есть в них что-то особенное.
        Пока Ярослав стучится в комнату Тани, я бегаю по дому и не знаю, за что хвататься. Никогда не была за границей. Что с собой брать, кроме паспорта? Какую одежду, вещи, косметику? А лететь долго? А страховка нужна? А вдруг меня не пропустят, по какой-то причине скажут, что мне не разрешено посещать другие страны?
        Внизу слышится радостный вопль. Смеюсь и почёсываю за ухом взбудораженного Джанго. Ох, завидую я Тане. Девчонка получила лучший подарок на день рождения.
        - Стой, а с кем собаки останутся? Их же надо выгуливать! - держу в одной руке пустой рюкзак, во второй - несколько платьев, и наблюдаю за Яром, возле которого козликом скачет взбудораженная Таня.
        - Их накормит и выгуляет Макар, мой друг. Джанго и Вичер хорошо его знают.
        - А почему я его не знаю?
        - Потому что я не успел вас познакомить, - спокойно отвечает Яр, а затем поворачивается к беснующейся сестре. - Так, бери только самое необходимое - мы пробудем там всего один день. Тань, ты слышишь?
        - Ни хрена не слышу! - визжит Таня. - Офигеть, я вживую увижу и услышу Билли Айлиш! Боже, девчонки из моего класса обзавидуются. Нужно срочно выложить сторис в Инстаграм, пусть знают, как мне повезло!
        Яр только качает головой, хотя сам улыбается, наблюдая за Таниным безумием и моей растерянностью. Он опять обращается к сводной сестре, чуть меняя тон голоса, делая его более строгим, и девчонка наконец возвращается в комнату.
        - А ты чего застыла с платьями в руках? - спрашивает он. - Майя, они тебе не понадобятся. Мы будем гулять по городу и пить местное пиво. Так что бери удобную обувь, тёплую одежду, джинсы или штаны. И не спорь, в этом всём тебе будет комфортнее, чем в лёгких обтягивающих платьях!
        - Хорошо, - усердно киваю, а затем срываюсь с места и собираю вещи. Спорить вообще не вариант, Яр лучше шарит в путешествиях.
        Каким-то чудом мы вовремя выезжаем из дома. В аэропорту меня потряхивает, я изумлённо смотрю на огромное блестящее здание, на сотни людей вокруг, на яркие вывески и рамки металлодетектора, через которые нужно пройти.
        - Сними верхнюю одежду и ремень с джинсов. Положи их вместе с телефоном в пластиковый контейнер, - объясняет Яр, увидев моё замешательство. - Просто смотри, как делаю я, и повторяй. Хорошо?
        - Да.
        - Ни разу не летала?
        - Нет, на море мы добирались поездами и автобусами.
        - Не дрейфь, - хлопает меня по плечу счастливая Таня. - Я первый раз тоже боялась, но тут вообще париться нечего, всем плевать. Пройдёшь через сканер, затем покажешь паспорт пограничникам - и всё, можно идти на посадку.
        - А вопросы не задают?
        - Ну такое. Очень редко. Да и то банальщину, например, какая цель вашего визита или есть ли у вас обратный билет.
        - Вы немного меня успокоили, - благодарно улыбаюсь Яру и Тане, а затем беру себя в руки и без единой заминки прохожу все контроли.
        Вообще я умею подавлять волнение и беспокойство, всегда справляюсь с ними в одиночку, но сейчас, рядом с близкими мне людьми, я позволяю себе немного расслабиться и открыто проявлять любые эмоции.
        Я сжимаю руку Яра, когда самолёт разгоняется перед взлётом, а потом мы поднимаемся в воздух. Быстро, резко, ошеломительно прекрасно. Уши закладывает, в голове немного гудит, а внизу живота приятно тянет, будто перед сексом. Прикусив губу и стараясь говорить как можно тише, я делюсь с Яром своими впечатлениями.
        - Слышал о таком. У женщин возникают приятные ощущения, когда они сильно раскачиваются на качелях или взлетают на самолёте, - Яр подмигивает мне и, пока Таня увлечённо смотрит в иллюминатор, прикусывают мочку уха. - Можем уединиться в туалете, если пожелаешь.
        - К такому виду экстрима я пока не готова, - признаюсь с сожалением. - Слишком странные ощущения от полёта, и уши болят. Это нормально?
        - Да, скоро должно пройти.
        И правда, через десять минут ко мне возвращается слух, но голова кажется ватной, что ли, и воздух слишком сухой, я чувствую, как пересыхают глаза. Но это всё мелочи. За крошечным окном виднеются облака, синее бесконечное небо и крыло нашего самолёта. Когда мы снижаемся, подлетая к Праге, я замираю от восторга. С такой высоты города кажутся мелкими, причудливыми, они словно сошли с гугл-карт.
        Я делаю несколько фотографий, постоянно указываю рукой то на возвышенности, то на извилистые речушки и дороги. Таня откровенно ржёт надо мной, а Яр пронзает своим блестящим зелёным взглядом и улыбается краешком губ.
        Пройдя паспортный контроль в аэропорту, мы садимся в такси и едем по Праге. Таня прилипает к правому окну, я - к левому, а Яр решает по телефону рабочие вопросы. Мы оставляем вещи в шикарном отеле, а потом обедаем в уютном ресторанчике. Яр заказывает вкуснейший чесночный суп и запечённые в меду рёбрышки.
        - Вепрево колено попробуем вечером. С набитыми пузами гулять не хочется, - объясняет он свой выбор.
        - Да пофиг! - отмахиваюсь от его слов. Хочу поскорее пройтись по европейским улочкам, увидеть Карлов мост собственными глазами, сойти с ума от распирающего счастья!
        - А давайте разделимся, - предлагает Таня, попивая апельсиновый сок. - Я хочу сама по городу полазить, а вечером уже встретимся, после концерта Билли Айлиш. Очуметь, Билли Айлиш! Никак не осознаю собственное счастье.
        - Уверена, что хочешь гулять одна? - чуть нахмурившись, уточняет Яр.
        - Ну да. Я ведь уже была в европейских городах, да и телефон у меня с собой, точно не потеряюсь. К тому же, братец, я теперь совершеннолетняя, мне няньки не нужны!
        - Рад это слышать.
        Таня, получив разрешение, тут же выбегает из ресторана. Я перевожу взгляд на Яра. Как же мне повезло его встретить! Не представляю, чем бы я сейчас занималась. Скорее всего, пахала бы на новой работе, ублажала бы капризных гостей очередного посредственного ресторана и выслушивала гадости от соседок.
        Кажется, я всё же стала Золушкой, только с бала убегать не собираюсь. Никогда-никогда!
        - Готова к прогулке? - Яр обнимает меня за плечи, касается губами щеки.
        - Да. Конечно.
        - А на звонки почему не отвечаешь? - он смотрит на телефон, который гаснет, так и не дождавшись ответа. Я отключила на нём звук и вибрацию, не хочу, чтобы мне испортили такой прекрасный день.
        - Мама никак не успокоится. Я с ней дома поговорю, объясню, почему не хочу видеть отчима.
        - В понедельник у меня будет необходимая информация про Виктора.
        - Вот в понедельник всё и решится. Сейчас есть только мы и Прага. Остальные явно лишние.
        Беру телефон и пишу маме сухое сообщение: «Я очень занята. Поговорим позже». Не колеблясь ни секунды, решительно выключаю смартфон. Этот день принадлежит моей новой семье: Ярославу и Тане. Маму своим близким человеком я больше не считаю.
        - Ну что, идём? - улыбнувшись, тяну мужа за руку, и он поддаётся, встаёт со стола и целует меня прямо в уютном пражском ресторанчике.
        - Готовься, к вечеру у тебя будут гудеть ноги от долгой ходьбы, - угрожающе произносит Яр, но я пропускаю его слова мимо ушей.
        Открываю двери и полной грудью втягиваю свежий европейский воздух. Он пахнет счастьем и свободой.
        34
        - Я не особо люблю пиво, - падаю на деревянный стульчик в уютном пабе и облегчённо выдыхаю. Яр не приукрашивал: к вечеру у меня действительно разболелись ноги. Не помню, когда в последний раз я так много ходила.
        Кажется, мы обошли полгорода, хотя на самом деле не заходили дальше центральной части Праги. Я такой красоты никогда не видела: величественная старинная архитектура, романтические набережные, забавные скульптуры, от которых глаза на лоб вылазили. Больше всего мне запомнилась вращающаяся голова Франца Кафки, фонтан «Писающие мужчины»? и маленькие фигурки пингвинов, которые в темноте светятся ярко-жёлтым цветом.
        - Ты просто не пробовала настоящее чешское пиво. Оно здесь особенное, очень вкусное и свежее, - Яр рассматривает меню, а я вытягиваю ноги и прикрываю глаза. Из меня словно все соки выжали, но при этом я никогда не чувствовала себя настолько живой и счастливой.
        - Хорошо. Раз ты так настоятельно советуешь - возьми и мне пиво. И вепрево колено!
        - Обязательно.
        Сделав заказ, Яр опирается локтями о стол и с улыбкой меня разглядывает.
        - Ну и чего ты пялишься? - складываю руки на груди, вопросительно приподнимаю бровь.
        - У тебя в Праге другое лицо, более одухотворённое. И глаза сияют. Ты очень красивая, Майя.
        - Типа до этого у меня было скучное лицо и потухшие глаза? - нарочно цепляюсь к его словам.
        - Почти.
        - Что? Да ты своё лицо видел? Совсем офигел!
        - Тебя так легко вывести на эмоции, - довольно усмехается Яр.
        - Да ну тебя. Я обиделась, - усердно хмурюсь, вскидываю подбородок и вспоминаю грустные моменты из недавно просмотренного сериала. Как он там назывался? Чёрт, почему я не помню?
        Долго не выдерживаю, ещё пару секунд хмурюсь - а потом прыскаю со смеху. Мне порой не хватает наших с Яром препирательств, хочется его подразнить, раззадорить, но он никогда не воспринимает мои издёвки всерьёз.
        Официантка приносит пиво, и я, вдоволь насмеявшись, делаю первый глоток. Насыщенный, бархатный, чуть горьковатый вкус, который не вызывает во мне отторжения. Пробую ещё раз. И ещё.
        - Чёрт, а вкусно! Ты был прав. Совсем не похоже на то пиво, которое я пила раньше.
        - Я тоже не большой поклонник пива, но в Чехии оно другое.
        - Лучше, чем в Германии?
        - Да.
        Не успеваю спросить, в каких странах он ещё был, как нам приносят вепрево колено. И это жирнота в чистом виде. Аппетитная свиная рулька, маринованная в тёмном пиве, подаётся на небольшом вертеле, а к ней предлагают маринованный острый перец, квашеную капусту, солёные огурчики, горчицу и хрен.
        - Это очень сытно, - откидываюсь на стуле, не осилив даже половины порции. - Но ничего вкуснее я ещё не ела. К чёрту устрицы, лобстеры, мраморную говядину и прочие деликатесы. Мне по душе вот такая обычная пища.
        Ярослав тянется за бокалом пива, зелёные глаза задумчиво мерцают в полумраке ресторана. Я вижу, как напрягаются его плечи, а выражение лица становится нечитаемым. Ушёл в свои мысли. Такое с ним иногда бывает. Я улыбаюсь. Серьёзный мой мужчина. Интересно, о чём ты думаешь?
        - У нас большая разница в возрасте, - говорит Яр ни с того ни с сего.
        - Спасибо, Капитан Очевидность. Я знаю. Это ты к чему сейчас? Хмель в голову шибанул?
        - Если меня что-то не устраивает, я привык об этом говорить. Иногда я замечаю, как ты намереваешься о чём-то спросить, но потом боязливо отводишь взгляд. Майя, в отношениях нужно быть честными друг с другом, не держать в себе недовольство или тревоги.
        - Некоторые вопросы лучше не задавать, - двумя руками обхватываю прохладный бокал, смотрю на веселящихся за соседним столиком европейцев. - Почему ты решил именно сейчас об этом заговорить?
        - Обстановка располагает. Задавай свой вопрос. Лучше знать правду, чем жить в вечных сомнениях.
        Официантка уносит наши тарелки. Новый глоток пива увлажняет пересохшее горло. Кончики пальцев потеют, и привычная тревога спазмом окольцовывает внутренности. Всё правильно. Надо обсудить эту тему и навсегда её закрыть. Она ведь мучает меня, сомнения полосуют душу, не дают нормально наслаждаться жизнью.
        - Помнишь, я настаивала на том, чтобы ты спал с другими женщинами, потому что не хочу заниматься с тобой сексом?
        - Такое невозможно забыть, - морщится Яр.
        - Да… Ты спутался с Маринкой, чтобы достучаться до меня, но это произошло спустя неделю или две после нашего разговора. Яр, я не имею права тебя обвинять, но не могу больше оставаться в неведении. Ты был с кем-то ещё? - нервно сглатываю и кусаю губы, стараясь держаться достойно. - Я пойму, если был… Я ведь сама тебя оттолкнула.
        Идиотская ситуация. Сама настаивала на измене, сама отказалась от Яра, а теперь задаю ему глупые вопросы. Допустим, он трахался с кем-то, и что с того? Ревновать не имею права, обвинять уж тем более было бы верхом абсурда, так зачем мне знать о похождениях своего мужа? Неужели я хочу лишний раз наказать себя за то, что так скверно поступила с Яром?
        Да, но не совсем. После ситуации с Егором и Маринкой я стала по-другому относиться к некоторым вещам. Когда-то я думала, что чем меньше знаешь, тем лучше. Но сейчас мне необходима правда. Пусть она будет горькой, болезненной, ядовитой, но зато я перестану думать о прошлом. Было и было, ничего страшного. Мы с Яром тогда состояли в фиктивном браке, а не в настоящем.
        - Помнишь, что я говорил тебе об изменах? - тяжело вздохнув, спрашивает Яр.
        - Что ты не из тех, кто будет трахаться с другими бабами, когда у тебя есть законная жена.
        - Ничего не изменилось, Майя. Я тогда не воспринял твои слова всерьёз, понимал, что ты действуешь на эмоциях. И ждал подходящего момента, чтобы до тебя достучаться. А потом услышал, как ты признаёшься Джанго во всех своих грехах.
        - Я этого не припоминаю.
        - Ты говорила, что наделала кучу ошибок, оттолкнула всех вокруг и очень об этом жалеешь. А ещё дурой себя называла.
        - Хоть убей - не помню.
        Подвигаюсь к Ярославу, кладу голову ему на плечо. Жмурюсь. Мне так хорошо. И наконец-то спокойно.
        - Неужели ты ревновала меня? - недоверчиво спрашивает Яр.
        - Совсем чуть-чуть. Дурацкое чувство, - я легонько кусаю его в плечо. - Видеть вас с Мариной было очень неприятно. И больно. Я тебе об этом не говорила, боялась показаться слабой.
        - Я не знал.
        - Кажется, муж, я в тебя влюбилась, - окончательно капитулирую, признаваясь Яру в своих чувствах.
        Вместо тысячи ненужных слов он привлекает меня и осторожно целует. Трепетно, медленно, ласково. Я касаюсь его лица, щетинистого подбородка, шеи. Зарываю ладонь в его тёмные волосы, растворяюсь в нашей близости.
        Мне больше не страшно. Что бы ни случилось дальше - мы справимся. Я избавилась от мучительного прошлого, приняла свои чувства к Ярославу и даже рискнула в них признаться. Думала, предательство Егора напрочь отбило во мне способность влюбляться. Но нет, стоило встретить своего мужчину - и моё сердце вновь затрепетало, а за спиной выросли крылья.
        - Пожалуй, тебе пора узнать правду, - напряжённо произносит Ярослав, когда я прячу голову у него на груди и втягиваю любимый мускусно-древесный запах.
        - Хреновое начало. Сразу не по себе становится, - передёргиваю плечами, потому что по спине бегут колючие мурашки.
        - Я привирал на нашем первом свидании. Говорил, что не считаю брак чем-то особенным, что жена - это всего лишь постоянная узаконенная любовница. На самом деле я понял, что тебя будет сложно завоевать традиционными способами. Кино, вино и домино - слишком банально для такой девушки, как ты. К тому же после разговора на летней террасе стало понятно, что тебя не интересуют отношения. Поэтому я говорил то, что ты хотела услышать.
        - Подожди, - я отстраняюсь и заглядываю в его сосредоточенное лицо. - А тебе вообще нужен был брак по расчёту?
        - Не особо. Но про Дуброва я не врал. Он на самом деле предпочитает вести дела с женатыми бизнес-партнёрами, и он действительно выгодный клиент. Но моя компания спокойно обойдётся и без него, невелика потеря.
        Я трясу головой, пытаясь осознать ту несуразицу, которую несёт Ярослав. Он серьёзно сейчас?
        - Ты решил жениться на первой встречной девушке только потому, что она тебе понравилась?
        - Иногда хватает одной или двух встреч, чтобы понять человека.
        - Ты сумасшедший, - закрываю лицо ладонью и нервно посмеиваюсь. В голове не укладывается, что Яр пошёл на такой серьёзный шаг ради меня, острой на язык, чересчур эмоциональной и запутавшейся в себе девчонке.
        - Если бы у нас не получилось - мы бы легко развелись. Поэтому я и не настаивал на брачном контракте. Как видишь, игра стоила свеч.
        Я даже злиться на него не хочу. Он совершенно ненормальный, странный, склонный к риску мужчина, и мне, чёрт побери, это нравится! С ним никогда не соскучишься, и в людях он действительно разбирается.
        - Как хорошо, что однажды ты забрёл в дурацкий ресторан, а я подошла к твоему столику и приняла заказ, - подмигиваю нахмуренному Яру, и его лицо вмиг светлеет.
        Мы поднимаем бокалы и чокаемся. А потом выходим из ресторана и целуемся до тех пор, пока Яру не начинает звонить освободившаяся после концерта Таня.
        35
        - А ты теперь на каждый день рождения будешь делать мне такие офигенные подарки? - весело спрашивает Таня.
        - Ещё чего! Размечталась, - качает головой Яр. - Ты для начала в школу вернись, хорошо?
        - Ой, какой ты вредный, - Таня показывает ему язык и смеётся. - Ладно, я подумаю. Может, и вернусь.
        Мы бродим по огромному аэропорту и ждём, когда начнётся посадка. Сутки пролетели незаметно. Вчера, после ужина в пабе, мы встретили Таню и слушали, как она восторженно отзывается о Билли Айлиш. Втроём гуляли по ночной Праге, зависали на набережной, продуваемые холодными ветрами, а после полуночи, отметив день рождения Тани в симпатичном ресторанчике, выпал первый снег.
        Это было похоже на сказку. Я бегала по европейской узенькой улочке и ловила руками невесомые снежинки. Таня хохотала, снимала меня на телефон и тоже подпрыгивала рядом, хлопая в ладоши. Яр наше веселье поначалу не разделял. Смотрел только внимательно, ухмылялся, головой качал, словно мы какой-то фигнёй занимаемся, а не снег приветствуем. Но в конце концов он сдался. Перестал строить из себя серьёзного умника и тоже разулыбался, а я повисла у него на шее, заставила меня кружить над землёй как можно быстрее, чтобы воздух свистел в ушах, а перед глазами всё расплывалось.
        Заснули мы поздно, на равзрат не хватило никаких сил. Зато утром я вскочила с кровати, быстро приняла душ и голенькой начала будить Яра. Он очнулся быстро, без долгих прелюдий посадил меня на себя и с характерной хрипотцой приказал двигаться. В этой позе у нас ещё не было секса, и я немного растерялась. Но стоило Яру сжать пальцами напряжённые соски, посмотреть на меня тёмным порочным взглядом - как я полностью растворилась в происходящем. Двигалась медленно, желая продлить наше общее наслаждение. Оно было тягуче-сладким, обволакивающим, медовым. Я ускоряла темп, потеряв контроль над собственным телом, впилась в губы Яра диким поцелуем и простонала в его рот, содрогаясь от сильнейшего оргазма.
        Потом мы позавтракали и отправились на прогулку. На этот раз Таня была с нами, без своей привычной яркой косметики и странной одежды. Здесь, в другой стране, она превратилась в обычную девчонку: бойкую, весёлую, чересчур болтливую и эмоциональную. Ничего не напоминало о её любви к мрачной музыке и вызывающе-кричащему гардеробу. Вот такая Таня настоящая, она отнюдь не бунтарка и язвительная злюка. Но ей ещё предстоит познать саму себя.
        Увы, хорошее рано или поздно заканчивается. Начинается посадка на наш рейс, и я с грустью киваю симпатичной стюардессе. Таня благосклонно позволяет мне разместиться у окошка, а сама достаёт наушники и весь полёт слушает музыку. Яр читает электронную книгу, я же залипаю в бескрайнее синее небо, время от времени проваливаясь в сладкую дремоту.
        - Я хочу вам кое-что сказать, - взволнованно заявляет Таня, когда мы садимся в такси, ожидающее нас возле аэропорта.
        - Ты бросаешь школу? - хмыкает Яр.
        - Ты кого-то убила на концерте? - насмешливо интересуюсь я.
        - Что? Нет! Чего вы из меня монстра делаете? - кривится Таня, осуждающе поглядывая на нас. - Я хотела серьёзно поговорить.
        - Давай, мы внимательно слушаем, - я перестаю улыбаться. Что задумала эта сумасшедшая девчонка?
        - В общем, мне теперь восемнадцать лет. Могу бухло и сигареты в магазине покупать, круто же, да? - Таня хмурится, собираясь с мыслями. - Но суть не в этом. Короче, не пристало совершеннолетней жить под надзором старшего братишки и его жены. Я хочу съехать.
        Эти выходные смело можно называть лучшими в моей жизни! Путешествие в Прагу, душевный разговор с Яром и на десерт - взросление Тани, которая наконец-то поняла, что ей пора идти своей дорогой, а не торчать под крылом у сводного брата.
        - И где же ты хочешь жить? - Яр кажется удивлённым и немного растерянным. Логично, всё же он любит свою сестрёнку, и будет волноваться, нормально ли она устроилась на новом месте.
        - На съёмной квартире, желательно недалеко от центра. Мне хватит и однушки, можно без современного ремонта, я не слишком привередливая, - тараторит девчонка. - Но родаки точно не дадут мне денег на аренду жилья…
        - Это понятно. Я разберусь, - кивает Яр. - Ты уверена? Можешь оставаться у нас, сколько пожелаешь.
        - Уверена. Я давно мечтала сбежать из родительского дома и жить самостоятельно. Может, готовить нормально научусь, об учёбе вспомню.
        - Ты точно моя сводная сестра или тебя подменили?
        - Точно, - Таня смущённо улыбается, а потом смотрит на меня искрящимся взглядом. - Просто я побывала в универе Майи, выслушала много весёлых историй о студенческой жизни, и меня это вдохновило, что ли. Хочу подготовиться к внешнему тестированию и поступить в вуз.
        - Похвальное решение, - тихо произносит Яр.
        Такси останавливается возле нашего дома. Странно, когда я стала считать этот серый особняк своим?
        Пока Яр устраивает Тане допрос по поводу будущего проживания в квартире, я распаковываю вещи, включаю телефон. Несколько пропущенных вызовов, тревожные сообщения от мамы.
        Холодок пробегает по телу, под ложечкой сосёт. А вдруг случилось что-то серьёзное, пока я развлекалась с Яром и Таней? Я ведь себя потом никогда не прощу…
        Набираю номер мамы. Вслушиваюсь в безразличные долгие гудки.
        - Да, милая. Ты как? Второй день до тебя дозвониться не могу! - слышу вполне себе бодрый голос мамы. Волнение немного притупляется.
        - Хорошо. Мы в Праге были, отмечали день рождения сестры Ярослава.
        - Ух ты! Молодцы какие, - не слишком-то радостно восклицает мама.
        - А ты почему звонила? Всё хорошо?
        - Да так… Обидно, что ты променяла нас на новую семью, - из динамика раздаётся горестный вздох. - Когда вы к нам приедете, доченька? Могли ведь на выходных нас навестить, но Прага, конечно, оказалась важнее…
        - Конечно, важнее. Тут я даже спорить не буду, - падаю на кровать и с головой укрываюсь одеялом. Тошнит от этих ничтожных попыток в манипуляцию.
        - Майюш, я тебя не узнаю. Совсем ты изменилась. Витенька соскучился, он так давно тебя не видел! Ты ведь даже не звонишь ему. Он переживает за тебя, поэтому хочет встретиться с Ярославом, поговорить с ним, как отец с зятем. Вдруг ты непорядочного мужчину выбрала. Богатые ведь тоже с причудами бывают.
        Ага, как твой ненаглядный Витенька, думаю я, но вслух произношу совсем другое.
        - Мам, в ближайшее время мы к вам не приедем, - обрубаю её жалобные фразы.
        - Почему?
        Да потому что Витюша может оказаться корыстным лжецом, который только притворяется обеспеченным человеком, а на самом деле хочет попросить у Яра большую сумму денег, допустим, на развитие собственного дела. Вдруг отчим давно не работает в той строительной компании или влез в долги? Я, наверное, себя накручиваю, но эти настойчивые просьбы мамы встретиться с Витюшей наводят на плохие мысли. Либо отчим изменился, либо ему что-то надо. Третьего не дано. Но маме же об этом не скажешь.
        - Я пока занята, зачётная неделя на носу. Позвоню позже, хорошо? - выдумываю тупую отмазку, лишь бы побыстрее закончить разговор. Не хочу тревожить маму, пока Яр не раздобыл информацию о Викторе.
        Мама недовольно сопит в трубку, но всё же соглашается.
        Выключаю телефон. Сворачиваюсь под одеялом в клубочек. Как же гадко на душе. Я понадобилась маме и отчиму только после того, как вышла замуж за богатого бизнесмена. Жажда денег меняет людей. Никогда с этим не смирюсь.
        36
        Понедельник тянется невыносимо долго. Я не могу сосредоточиться на учёбе, сижу, подперев ладонью подбородок, и смотрю в одну точку. Жду звонка от Ярослава. Боюсь узнать правду про отчима. Хочу, чтобы на него не нашлось компромата, просто у Виктора слишком поздно проснулись отеческие чувства. Так же бывает, да?
        Наивная Майя. Ничему тебя жизнь не учит. Люди не меняются.
        Я закрываю бесполезные тетрадки и пытаюсь отвлечься от дурных мыслей. Мне нужна работа. С восемнадцати лет я привыкла трудиться, не покладая рук, совмещала учёбу с десятичасовыми сменами в ресторане, да ещё умудрялась личную жизнь устроить. Почему сейчас расслабилась? Хорошо жить на всём готовеньком, но ведь о самореализации тоже не стоит забывать.
        Только вот официанткой я точно больше работать не буду. Осточертело. Да и не положено супруге крутого бизнесмена бегать с тарелками и ублажать похотливых мужланов. Хммм, а кем тогда мне устроиться? Гипнотизирую взглядом телефон. Надо бы Ярослава спросить, чем занимаются жёны миллионеров. И какого чёрта он до сих пор не звонит? Я так ногти все сгрызу, думая об отчиме!
        - Эй, поможешь мне с вещами? - без стука врывается в комнату Таня.
        - Окей, - быстро соглашаюсь я, пряча телефон в кармане.
        Ярослав уже нашёл квартиру для Тани. Вот так, за один день. Просто позвонил знакомому риелтору, скинул сестре фотки - и она с радостью согласилась на приличную однушку в центре города. Так что завтра-послезавтра Таня съезжает, и я с грустью думаю о том, что дом вновь станет слишком пустым и холодным.
        - А ты чего мрачная какая-то? - спрашивает любопытная девчонка.
        - На работу хочу устроиться, но не знаю, на какую именно, - разглядываю комнату с разбросанной одеждой, качаю головой, понимая, что за один вечер мы вряд ли справимся.
        - Серьёзно? На хера тебе работа? - Таня крутит пальцем у виска. - Я бы на твоём месте жизнью наслаждалась, а ты о рабстве мечтаешь.
        - Любимая работа - это не рабство, а удовольствие, - тут же возражаю я.
        - Ага, конечно, мои родаки обожали свою деятельность, но уделяли ей слишком много времени, постепенно превратившись в рабов. Все их мысли, все заботы посвящены только бизнесу, никакой свободы, отдыха, путешествий. Сдохнуть же можно от такой жизни!
        - Но если им нравится, что здесь такого?
        - Ребёнка тогда не надо было рожать! - злобно шипит Таня, ударяя кулаком по столу. - Если работа для них - смысл жизни, на хрена им дети? Или это обязаловка такая, хочешь не хочешь - а роди, иначе ты будешь считаться неполноценным?
        - Не всем дано быть хорошими родителями, - с сожалением говорю я.
        - Вот именно! - Таня мотает головой, отворачивается и звенящим от напряжения голосом произносит: - Ладно, не важно всё это. Ты на вопрос не ответила: зачем тебе работа?
        - Чтобы чувствовать свою значимость. Чтобы не лезть на потолок от скуки, когда после сессии начнутся двухнедельные каникулы. Чтобы найти себя в конце концов!
        - Ярику это не понравится, - поджимает губы Таня. - Он же старый, и мысли у него старпёрские. По-любому скажет, чтобы ты сначала университет окончила, а потом уже о работе думала.
        - Мне кажется, ты ошибаешься.
        - Посмотрим, - Таня достаёт из шкафа огромный чемодан, скептически осматривает захламленную комнату. - Ну что ж, да начнётся сбор шмоток!

* * *
        Вещи мы с Таней собрали, даже в три чемодана всё уместили, а потом посмотрели четвёртую серию «Эйфории» и выгуляли собак. Девчонка ушла к себе, а я маялась на кухне, втыкая в твиттер и ожидая прихода мужа.
        Когда Ярослав возвращается домой, я тут же напрягаюсь, боясь услышать плохие новости об отчиме.
        - Привет, - мой голос выдаёт меня с потрохами: он сиплый, неуверенный, чужой.
        Бесит неопределённость! Я должна знать правду. Давай, Яр, рассказывай про моего отчима!
        - Почему ты дрожишь?
        - Ты что-то узнал про Виктора?
        Яр подходит ближе и обнимает меня. Я прижимаюсь к сильному телу, встаю на цыпочки, чтобы заглянуть в любимые зелёные глаза. В них отражается смутная тревога.
        - Да, мой человек раздобыл информацию, - Яр сжимает мою ладонь, кивком головы указывает на гостиную. - Пойдём, тебе лучше присесть на диван.
        - Звучит вот совсем неутешительно! - раздраженно вздёргиваю подбородок, но послушно бреду в другую комнату.
        Яр достаёт виски, разливает тёмный напиток по бокалам, добавляет несколько кубиков льда.
        - Держи, - протягивает мне крепчайший алкоголь. Значит, дела совсем плохи.
        Залезаю с ногами на диван, обнимаю коленки рукой и дрожащими пальцами держу бокал. Пить не особо хочу, но, наверное, после слов Ярослава у меня возникнет желание забыться. Облизываю пересохшие губы и смело смотрю в глаза мужа.
        - Я готова. Рассказывай, - произношу уверенным, слегка повышенным тоном.
        - Твой отчим действительно работает в строительной компании, получает весьма приличную шестизначную сумму. Он хороший руководитель, в своём деле разбирается, жалоб на него никаких не поступало. Здесь не к чему прикопаться.
        - А к чему есть?
        - Квартира, которую ты переоформила на маму, уже давно сдаётся в аренду. Ты об этом знала?
        - Нет, - удивлённо таращусь на Яра. - Мама категорически против аренды, она всегда говорила, что незнакомые люди могут испортить мебель, обокрасть, обмануть. Да и вообще на эту квартиру у неё не было никаких планов.
        - Верно. Потому что в аренду её сдаёт не твоя мама, а твой отчим.
        Я совсем ничего не понимаю. Делаю глоток виски, даже не обращаю внимание на жжение в горле.
        - Но ведь квартира мамина, каким боком тут отчим?
        - Не все жильцы проверяют документы арендодателя, особенно свидетельство о праве собственности на квартиру. Так что отчим вполне мог сдавать жильё, не поставив в известность твою маму.
        - И куда же он тратит деньги?
        - Правильный вопрос, Майя, - Яр на секунду отводит взгляд, его губы сжимаются в тонкую нить. Нутром чую, сейчас узнаю что-то очень неприятное. - Недавно Виктор заложил свой дом и взял кредит на сумму в несколько сотен тысяч. Также он продал свою машину, купил тачку в три раза дешевле.
        Я пытаюсь сложить два плюс два. Отчим влез в огромные долги, нелегально сдаёт жильё моей матери, внезапно хочет познакомиться с обеспеченным Ярославом.
        - Когда он начал сдавать мою бывшую квартиру? - пазл постепенно складывается, мне только нужно разгрести последние детальки.
        - Около двух лет назад. Почти сразу же, как ты переписала её на маму, - тихо отвечает Яр.
        Раньше мама с отчимом ездили на море, хоть как-то отдыхали, а потом Виктор стал слишком занят. И за пару месяцев до моего совершеннолетия он заявил, что отныне я должна всего добиваться сама. Вскоре я переоформила квартиру, а отчим решил получать с неё деньги, не сказав об этом маме. Ко всему прочему он заложил дом и взял кредит. При этом у него офигенная зарплата с шестизначной суммой.
        В голову приходят только два варианта. Первая догадка - он наркоман и тратит все деньги на очередную дозу. Но тогда бы мама по-любому что-то заметила, она же не совсем слепая! Значит…
        - Виктор - игроман? - осторожно спрашиваю я. Морщусь, когда пью прохладный виски. По телу разливается приятное алкогольное тепло, но этого мало, чтобы чувствовать себя нормально.
        - Да, Майя. Он постоянный клиент подпольных казино.
        Я вздрагиваю, мотаю головой, не желая мириться с поступившей информацией. Бред, как мама могла ничего не заметить? Это же болезнь, зависимость! Она должна была что-то заподозрить! Или наивно верит, что Виктор загружен работой, хотя на самом деле он зависает в казино? Да они же запрещены! Это нарушение закона, это опасно и страшно!
        - Лучше бы он оказался меркантильным ублюдком, который хочет попросить у тебя денег на развитие собственного бизнеса, - всхлипнув, шепчу я. - Игромания - это болезнь. Это намного хуже. Она вообще лечится? Что нам делать?
        - Для начала - успокоиться, - Яр убирает бокал с недопитым виски и заключает меня в свои тёплые объятия. - Это не смертельная болезнь, не наркомания. Выход есть всегда.
        - А долги? Какие же там суммы, если дом заложен, если кредит взят? Я боюсь даже представить!
        - Это не твоя забота, Майя.
        - Да, но он мой отчим. И мама с ним в одной лодке. Я уверена, что она ничего не знает. Как ей быть дальше? Жить с человеком, у которого зависимость от игр, это ужасно! Вдруг он снова сорвётся? Вдруг влипнет в неприятную историю, и маме начнут угрожать коллекторы?
        Яр гладит меня по спине, пытается успокоить. А я совсем растеряна, взволнована, не понимаю, что делать, как сообщить маме о болезни отчима. Это её убьёт. Она так сильно любит Виктора, что простит ему все грехи и будет дальше жить с игроманом.
        - Майя, постарайся не паниковать. Зависимость излечима, а долги рано или поздно можно погасить, - пытается достучаться до меня Яр. - Твои родители - взрослые люди, они справятся.
        - А я вот не уверена.
        - Я понимаю твои тревоги, они вполне обоснованы. Но давай решать проблемы по мере их поступления, - Яр ловит мой растерянный взгляд и ободряюще улыбается. - Для начала нужно переговорить с твоими родителями.
        - Виктора я не хочу ни слышать, ни видеть. Он лжец!
        - Да, но он дорог твоей матери.
        - И что теперь? Простить и понять?
        - Для начала - встретиться с ним и с твоей мамой. Раз Виктор так сильно хотел меня видеть, то так уж и быть, я выполню его желание. Предлагаю на днях съездить к твоим родителям и обсудить возникшую ситуацию.
        - Ты серьёзно? Это плохая идея. Я просто позвоню маме и расскажу ей всю правду о ненаглядном Витюше!
        - Подобные новости нельзя сообщать по телефону. Ты и сама это понимаешь, Майя.
        Я освобождаюсь из его тесных объятий и несколькими крупными глотками допиваю виски с подтаявшим льдом. Закрываю глаза. На ощупь нахожу руку Яра, прижимаюсь к ней губами. Его пальцы касаются щеки, ласково гладят чувствительную кожу. Я сворачиваюсь клубочком на диване, кладу голову на колени Яра и наслаждаюсь его прикосновениями. Так мы и сидим, в тишине одинокой гостиной, но это тишина приятная, светлая. Благодаря нежным ласкам мужа я потихоньку успокаиваюсь, и ситуация перестаёт казаться такой уж безысходной.
        37
        - Я сказала маме, что мы приедем в субботу, - сообщаю Ярославу, выкладывая на тарелки стейки медиум прожарки.
        Сегодня мы остались дома. Всего пару часов назад Таня уехала на съёмную квартиру, и я даже расчувствовалась немного. Всё же в последние пару недель мы очень сблизились, вместе сериал смотрели, несколько раз ездили в университет, обедали в кафешках, общались по душам. Мне уже не хватает этой странной безбашенной девчонки. Конечно, мы и дальше будем видеться, но это немного другое.
        - Волнуешься? - Яр обхватывает мою талию и мягко усаживает меня к себе на колени. Льну к нему, обнимаю за шею, чувствую тепло любимого тела, отчего на душе становится легко и спокойно.
        - Немного, - тихо признаюсь. - Но я изучила статьи про игровую зависимость и больше не злюсь на отчима. Жаль его. В жизни Виктора нет ничего светлого, кроме игровых автоматов, он не умеет контролировать свои желания, врёт жене, берёт кредиты под огромные проценты, и всё ради того, чтобы сбежать от реальности. Наверное, ему не хватает драйва, адреналина, ощущения того, что он жив и способен чего-то добиться, пусть это и будет дурацкий выигрыш в казино. Это страшно на самом деле. Я читала, что людям с игровой зависимостью может помочь толковый психотерапевт, а в некоторых случаях требуется медикаментозное лечение.
        - Антидепрессанты?
        - Да. Игромания часто сопровождается депрессией или повышенной тревожностью. Страшно всё это, - я вздрагиваю, жмусь к Яру и целую его в шею. Он обнимает меня крепче, шепчет на ухо ласковые слова. Я чувствую себя бездомным котёнком, которого приютили, обогрели и исцелили любовью.
        Я всё чаще ловлю себя на мысли, что испытываю к Яру нечто большее, чем простая влюблённость. Я с ним другая совсем: открытая, уязвимая, ранимая. С Егором всё было иначе, проще, что ли, приземлённее. Его прикосновения не дарили мне уверенность, не успокаивали душу.
        Ярослав каким-то невероятным образом чувствует меня, а я всеми силами пытаюсь отвечать ему взаимностью, дарить ласку и тепло. Мы даже не ссоримся, хотя в этом есть частичка моей вины. Я так и не рассказала мужу про своё желание найти работу. Вспоминаю скептическое выражение в глазах Тани и торможу, откладываю серьёзный разговор на потом. Трусиха.
        - Вот видишь, Майя, всё поправимо.
        Яр с удовольствием ест стейк, который я приготовила на электрическом гриле. Тоже отрезаю кусочек, медленно жую, искоса поглядывая на мужа, и с каждым мгновением ко мне возвращается тревога. Сколько дней я уже откладываю важный разговор? Три, четыре? Разве так можно? Я должна быть честной с Яром, чем дольше я молчу про работу - тем хуже себя чувствую. Ещё и ситуация с отчимом камнем давит на сердце. И Таня уехала.
        Надо признаться. Хватит убегать от реальности!
        - Яр, - неуверенно произношу, наблюдая за тем, как муж доедает стейк, - я хочу устроиться на работу. И уже нашла подходящие вакансии.
        Он замирает. Откладывает столовые приборы, внимательно смотрит на меня. Между его бровей появляется глубокий залом, уголок губ недовольно дёргается вверх. Яру не нравятся мои слова. Он удивлён? Разочарован? Зол? Не могу прочитать его эмоции, он слишком хорошо умеет их скрывать.
        - Зачем? - спрашивает сухо.
        - Я не хочу сидеть у тебя на шее. Это неправильно. Я с восемнадцати лет работаю.
        - И что, ты была сильно счастлива, ублажая дегенератов в захудалом ресторане с отвратительной едой? Тебе доставляло удовольствие назойливое внимание клиентов? Ты радовалась, получая скудные чаевые?
        - Н-нет.
        - У тебя оставалось время на себя? На изучение чего-то нового? Ты успевала нормально готовиться к зачётам и экзаменам?
        - Нет.
        - Но ты ведь любишь учиться?
        - Уже да. Я даже тему будущего диплома обдумываю, хочу, чтобы мне было интересно его писать, - бормочу дрожащим голосом.
        Яр отдаляется от меня. Упирается локтями в стол, щурит глаза, когда сканирует меня пытливым взглядом. Его слова наполнены сарказмом, красивые губы ухмыляются. Он совсем меня не понимает.
        - И кем ты хочешь работать? - насмешливо спрашивает он.
        - Сначала я думала устроиться администратором в ресторан или бариста в кофейню, но потом поняла, что это не совсем подходит для жены крутого бизнесмена. Нужно же как-то соответствовать своему титулу, - я нервно хмыкаю. - Поэтому рассматривала вакансии лаборанта на кафедре или ассистента менеджера. Можно на дому работать, это тоже неплохой вариант. Или в банке, оператором call-центра.
        Чем дольше я говорю, тем неувереннее звучит мой голос. И всё из-за скептического выражения на лице Ярослава. Понимаю, что озвученные варианты явно не тянут на работу мечты, но кем ещё можно устроиться студентке в двадцать лет? Я и так несколько дней потратила на поиски нормальных вакансий.
        - Ты же понимаешь, что работа будет мешать твоему образованию? - Яр неодобрительно качает головой.
        - Да. Но раньше же я как-то совмещала…
        - Майя, тебе не нужно работать. Для начала окончи университет, а потом ищи должность по специальности. Если же не хочешь - у тебя есть два года, чтобы найти занятие по душе. Любая девушка мечтала бы оказаться на твоём месте: полная свобода, отсутствие домашних обязанностей и финансовых проблем, время на поиски дела своей жизни. А ты о бесполезной работе заговорила.
        - Я - не любая девушка! - со звоном опускаю вилку на тарелку, резко подскакиваю, задетая его бездушными словами. - И я не привыкла висеть у мужика на шее! Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, полученные собственным трудом. Я так привыкла, Яр!
        - Ты больше не брошенная матерью девчонка, которая вынуждена зарабатывать копейки на пропитание. Ты - моя жена, Майя. Тебе не нужно бросаться из крайности в крайность, не нужно растрачивать время на скучную нелюбимую работу, когда у тебя есть возможность этого не делать! Перед тобой открыт весь мир, а ты хочешь быть на побегушках у посредственного менеджера или общаться с заёбанными жизнью, неадекватными клиентами банка.
        - Зато тогда я буду чувствовать свою значимость! - вскрикиваю, совершенно не желая прислушиваться к его словам. Он ведь зарабатывает деньги, ему хорошо, он не находится в слабой позиции. А я не привыкла быть зависимой. Ни духовно, ни материально.
        - Что ещё за бред? - устало вздыхает Яр. - Твоя значимость не определяется деньгами, которые ты зарабатываешь. Она определяется твоими стремлениями и желаниями, твоим упорством и талантом, которые со временем дадут свои плоды. А если ты потеряешь себя на убогой работе, в которой нет намёка на саморазвитие и карьерный рост, разве это докажет твою значимость?
        - На данном этапе - да! - голос срывается, меня трясет, а в голове роятся сотни бессвязных мыслей. Он не прав, он не понимает, он мыслит обо всём со своей колокольни. - Мне нужна работа, чтобы не быть зависимой.
        - От меня? - он грустно улыбается.
        - Да.
        Лицо Яра искажается едкой ухмылкой. Он качает головой, словно не может поверить моим словам, встаёт из-за стола и подзывает к себе Джанго и Вичера. Ищет успокоение в любимых собаках.
        - Если хочешь чувствовать себя значимой и независимой, то пожалуйста - устраивайся на хреновую работу. Прислуживай другим, получая гроши, забивай на высшее образование, на курсы вождения, на саморазвитие. Но всё это не поможет тебе избавиться от страха, Майя.
        - Какого? - шепчу обескровленными губами.
        - А ты сама как думаешь? - он смотрит на меня с каким-то болезненным отчаянием. - Ты не доверяешь мне. Боишься, что я брошу тебя, как это сделали твоя мама, твой бывший парень и твоя единственная подруга. Все эти слова про значимость и важность, про независимость - они лишь отражение твоих страхов. Тебе кажется, что только работой и упорством ты сможешь добиться моего расположения. Но, Майя, твоя самоотверженность не помогла удержать маму, Егора и Марину. Может, дело всё же не в тебе, а в других людях? Подумай об этом.
        И, не дождавшись моего ответа, Яр уходит выгуливать собак.
        38
        Меня захлёстывает обидой и неприятием. Безжалостные слова Ярослава, как заезженная пластинка, звучат в голове. Зачем он вспомнил о маме, о бывшей подруге? Это удар ниже пояса, нельзя так делать! Он всё перекрутил, переиначил, моя самоотверженность и желание удержать любимых людей никак не связаны с поиском работы! Я хочу стать независимой, что в этом плохого? Почему Яр не верит, что у меня получится совмещать работу, курсы вождения и учёбу в университете? Да, я понимаю, что это сложно, что свободного времени у меня почти не останется, но зато я перестану чувствовать себя приживалкой.
        Я поднимаюсь на второй этаж. Нервно хожу по коридору, сжимаю руки в кулаки, испытывая огромное желание психануть и отмутузить боксёрскую грушу. Стоп, внизу же есть тренажёрный зал. Я была там пару раз, любовалась Яром, когда он занимался спортом, и по его сильному мускулистому телу ползли капельки пота, а волосы становились влажными, взъерошенными. В такие моменты он напоминал мне дикого зверя, которого хочется приручить.
        Раздражённо встряхиваю головой. Нашла, о чём вспоминать. Мой супруг - узколобый бессердечный мужлан. Наговорил ерунды всякой и ушёл выгуливать собак, оставив меня в полном смятении. Отлично, Яр, ты просто космос!
        На цокольном этаже прохладно, я обнимаю себя руками и захожу в тренажёрный зал. Вот она, боксёрская груша - висит себе спокойненько, ждёт, когда я начну её избивать. Неуверенно бью по ней кулаком. Потом ещё раз. И ещё. В венах закипает кровь, злость управляет моим телом. Рукам больно с непривычки, я совсем не знаю, как правильно мутузить боксёрскую грушу, но о последствиях думать не хочу. Колошмачу упругий чёрный мешок, вскрикиваю всё громче и громче, входя во вкус, чувствуя, как обида, ярость, разочарование словно мельчают с каждым ударом, становятся тише, терпимее.
        Теперь я знаю, почему люди занимаются таким видом спорта. Он помогает избавиться от негативных эмоций. Вместо того, чтобы закатывать ссору, кричать и истерить, я выплеснула боль на безразличную боксёрскую грушу. Это ли не выход из сложившейся ситуации?
        Я бью дальше, не замечая, как по щекам катятся слёзы.
        В чём-то Яр прав. Я люблю маму, несмотря на её наплевательское ко мне отношение, несмотря на то, что она зациклена на Витюше и всегда будет выбирать его, а не родную дочь. Даже квартиру я предложила переоформить только ради того, чтобы мама опомнилась, заметила меня, признала свои ошибки. Верила, что она осознает всю абсурдность ситуации и никогда не заберёт моё жильё. План с треском провалился. В плохо вентилируемом кабинете нотариуса, сидя на кожаном кресле, я поняла, что взаимности от мамы ждать не стоит. Всё бесполезно. Мне лишь остаётся принять её такой, какая она есть.
        То же самое происходило с Маринкой. Зачем я покупала ей дорогие подарки? Хотела завоевать её расположение? А что, нормальная темка: маме - квартиру, подруге - крутую технику.
        В Егоре я принимала все недостатки, соглашалась на секс, когда не особо этого хотела, терпела дурацкие обвинения во фригидности. И пахала на работе, как проклятая. Егор - мажор, богатенький Буратино, но он никогда не помогал мне финансово. Я сразу сказала, что всего достигну сама, и даже гордилась тем, что я такая вся независимая и самостоятельная. Егор этого не оценил.
        Смахиваю пот со лба, чувствую, как горят костяшки. Они покраснели от беспорядочных ударов. Но я не собираюсь останавливаться. Не хочу верить Ярославу. Он же не психолог, он ошибается! Моё желание найти работу никак не связано с моим прошлым.
        Я всхлипываю, вновь заношу кулак, чтобы ударить по чёрному мешку, но меня останавливают. Перехватывают руку, разворачивают к себе.
        Ярослав взволнован. В его глазах плещется непонимание, тревога и сожаление. Губы больше не ухмыляются с издёвкой, во взгляде нет насмешки. Мне безумно жарко, голова кружится, дыхание сбитое и тяжёлое. Не могу прийти в себя после выплеска эмоций, тупо пялюсь на Яра, не знаю, что сказать.
        - Зачем ты без подготовки? Глупышка, - в его голосе столько нежности и заботы, что у меня пропадает желание обвинить его в бессердечности.
        - Ничего страшного. Зато я выплеснула злость, - произношу тихо, отрывисто. Смотрю на то, как быстро опускается и поднимается его грудь под тонкой тканью синей футболки.
        Ярослав накрывает ладонями моё лицо и большими пальцами вытирает слёзы. Надо же, я совсем их не заметила. Шмыгаю носом, пытаюсь восстановить дыхание. Накрываю руки Яра своими, хочу их отодвинуть, убрать. Но он не позволяет. Гладит мои щёки, дотрагивается подушечками до упрямо сжатых губ. Я часто-часто моргаю, сдерживая новый поток слёз.
        Дурацкая боксёрская груша! Почему она не впитала все негативные эмоции?
        - Зачем ты пришёл? - недовольно дёргаю головой, когда понимаю, что Яр не отступит, не прекратит меня касаться.
        - Я был излишне груб с тобой.
        - Да. И насмехался над моими желаниями. Зачем? Неужели нельзя было обойтись без издёвок и сарказма?
        - Можно было. Но такой тон эффективнее действует на собеседника, заставляет того отстаивать свою точку зрения либо же, наоборот, отказаться от неё. Я привык быть прямолинейным и жёстким, когда вижу, что человек совершает ошибку.
        - Поиски работы - это не ошибка.
        Вскидываю голову и смотрю на Яра, надеясь увидеть в его глазах понимание. Бесполезно. Мы будто разговариваем на разных языках.
        - Майя, я тебя не брошу. И никогда не упрекну в том, что ты тратишь мои деньги. Тем более они больше не мои, а наши. Ты разве забыла, что мы решили стать настоящей семьёй?
        - Я всё помню…
        - Ты ведь даже не знаешь, кем хочешь работать: ассистентом, лаборантом, оператором call-центра или бариста. В двадцать лет совершенно нормально не понимать, чего хочешь от жизни. Я знаю, что ты способна на большее, чем просто быть у кого-то на побегушках. Работа от тебя никуда не денется. Учись, записывайся на курсы, путешествуй, заводи новые знакомства, развлекайся в конце концов - всё это куда полезнее, чем торчать в скучном офисе ради жалких грошей. Тем более ты хорошо учишься, можешь выйти на повышенную стипендию - и у тебя появятся собственные деньги. Ты же этого хочешь?
        - Да. Но там сущие копейки дают, - делаю несколько шагов назад, освобождаясь от мягких прикосновений Яра.
        Он печально улыбается. Бросает взгляд на боксёрскую грушу, потом на мои покрасневшие костяшки. Его скулы напрягаются, становятся острыми, и я вдруг испытываю невыносимое желание дотронуться до Яра, погладить упрямый подбородок, очертить линию губ, провести пальцами по морщинке между бровями. Уничтожить тоску, мерцающую в тёмно-зелёных глазах.
        Моё упрямство причиняет ему боль.
        А его упрямство причиняет боль мне.
        Удивительно. Не подозревала, что разговор о работе может так сильно оттолкнуть нас друг от друга. Я не разделяю мнение Ярослава, а он не понимает моего стремления к независимости. Кому-то нужно уступить. Но я не хочу этого делать! И так слишком часто проигрывала, шла на компромиссы, подчинялась чужой воле, но этого никто не ценил.
        Яр подходит ко мне вплотную, окутывая своим теплом и запахом, дотрагивается до ноющих костяшек, до запястья и чуть выше, лёгким нажатием пальцев считывая заполошное биение моего пульса. Я не пытаюсь отойти, вырваться, сбежать. Бесполезно это, глупо даже.
        - Ты ведь не изменишь своё решение? - сипло спрашивает Ярослав, сжимая мои плечи руками, заглядывая в самую душу своими яркими зелёными глазищами.
        В висках стучится слабовольная мысль: отступить, капитулировать. Но я без малейших колебаний от неё избавляюсь. В отношениях нужно прислушиваться друг к другу, принимать решения партнёра даже тогда, когда они тебе не нравятся, потому что мы не единое целое, а две равноправные личности. Сейчас я хочу найти работу, и я это сделаю, даже если Ярослав будет категорически против. Может быть, я совершу большую ошибку, но она будет совершена по моей инициативе. Лучше разок оступиться и потом исправиться, чем вечно жить в сомнениях, думая, а правильно ли я сделала, что поддалась уговорам мужа, когда совсем этого не хотела.
        - Нет, не изменю, Яр, - отвечаю надтреснутым голосом.
        Мне очень жаль, что моё желание раскололо что-то в наших отношениях.
        - Хорошо, - тихо говорит Яр, прислонившись своим лбом к моему. - Поступай так, как считаешь нужным.
        - Спасибо, - шепчу я, а на глаза вновь наворачиваются слёзы.
        39
        Уже на следующий день я записываюсь на собеседование на должность специалиста клиентской поддержки в банке. Приветливая блондинка в очках объясняет, что сначала мне нужно пройти двухнедельные курсы, а потом я смогу работать в центральном офисе. Девушка с восторгом рассказывает о невероятно удобном графике, о высоком доходе, о возможности продвигаться по карьерной лестнице в самом инновационном банке страны. На словах всё звучит прекрасно, но поспешных выводов я не делаю. Мало ли, чем на самом деле обернётся моя работа.
        Записываюсь на курсы, прощаюсь с милой блондинкой и спешу в университет, чтобы сдать последний зачёт. Через полтора часа я выхожу из аудитории, прислоняюсь к стене и облегчённо выдыхаю. Допуски высокие, зачёты сданы на четвёрки и пятёрки.
        Я молодец, наплевала на Маринку, снова начала учиться и даже завоевала уважение нескольких преподавателей. Они на мне уже крест поставили, а я взяла и всех удивила. Даже куратор сказал, что гордится мной, и предложил писать у него дипломную работу. Я с радостью согласилась.
        Краем глаза замечаю Маринку, которая выходит из деканата. Бледная она какая-то, растерянная, и в университете я её почти не вижу. Злорадства не испытываю, каждый сам кузнец своего счастья. Моя бывшая подруженька просрала всё, что только могла, пусть теперь выкручивается, ищет такого же дурака, как Егор. Кстати, давно мой бывший не объявлялся. Неужели Ярослав с ним разговаривал? А даже если так - какая мне разница?
        После водительских курсов я возвращаюсь домой, гуляю с собаками, с тоской поглядываю на пустую кухню и решаю сбегать в ближайший магазин, чтобы приготовить ужин. Так странно, я не люблю торчать у плиты, но иногда прям тянет воспользоваться духовкой, а не заказывать бездушные роллы или пиццу. В супермаркете покупаю мясо, овощи и чешское пиво. Очень надеюсь, что оно похоже на пражское. Хочется вернуться в те прекрасные два дня, когда я не знала о зависимости отчима, а между нами с Ярославом не возникало недопонимания.
        Мы вчера даже сексом не занялись. Лежали на одной кровати, в темноте, и молчали. А потом Яр обнял меня, поцеловал в шею и пожелал спокойной ночи. Заснула я на удивление быстро, хотя в душе царил полный раздрай.
        В кармане вибрирует телефон. Яр предупреждает, что скоро вернется, и я закидываю в духовку мясо с овощами, а потом быстренько стругаю салат.
        - Зачастила ты с готовкой, - удивлённо выгибает брови Ярослав.
        - Тебе не нравится?
        - Главное, чтобы тебе нравилось, - с усмешкой отвечает Яр.
        Он быстро целует меня в уголок губ и садится за стол. А раньше целовал по-настоящему, очень долго и страстно. Качаю головой. Ну устал человек на работе, бывает, я зря себя накручиваю.
        - Готова к завтрашней встрече с родителями?
        - Да, - уверенно отвечаю. - Я успокоилась, трезво поразмыслила над ситуацией и точно знаю, что и как нужно говорить.
        - Хорошо.
        - Кстати, я нашла работу, специалистом клиентской поддержки, - ставлю в известность Ярослава и внимательно наблюдаю за его реакцией. Чуть кривит уголок губ, а потом кивает.
        - Неплохой вариант, - спокойно говорит он.
        Какой-то тухлый ужин получается. Рваные реплики, никакого душевного взаимодействия. Достаю из холодильника чешское пиво и разливаю его по бокалам.
        - Увидела в магазине, решила, что нам не помешает расслабиться.
        Ну почему мой голос звучит так жалко? Майя, очнись, всё хорошо!
        - Ты же не любишь пиво, - широко улыбается Ярослав. Берёт бокал из моих рук, случайно задевая мои пальцы, и делает большой глоток.
        - Оно чешское. Это другое.
        Зачарованно наблюдаю за тем, как он пьёт янтарный напиток. Сажусь рядом и пробую чешское пиво. Да уж, совсем не похоже на пражское, но тоже вкусное.
        - Скучаешь по Праге? Мы же только недавно вернулись, - Яр склоняет голову набок, внимательно рассматривает меня, задерживаясь взглядом на губах и шее.
        - Не совсем по Праге. Скорее - по нам в Праге, - невнятно объясняю свои тревоги.
        - Майя, между нами ничего не изменилось. Ссоры и недопонимания вполне естественны в начале отношений.
        - Но мы женаты! - издаю неловкий смешок. - О каком начале ты говоришь?
        - Мы ведь почти не знали друг друга до бракосочетания, - резонно замечает Яр.
        - Ага, и конфетно-букетного периода у нас не было, - бурчу себе под нос, но Яр всё прекрасно слышит. Улыбается, зараза.
        - Зато был ресторанно-гостиничный период, - подмигивает и быстрым движением убирает прядь волос с моего лица. - Необычная мы парочка, что ж поделаешь.
        Я снова хватаюсь за пиво, однако сильного удовольствия не получаю. Плохая была идея. Алкогольный напиток не вернёт нас в Прагу, не изменит вчерашнего разговора про работу, не перечеркнёт игровую зависимость отчима. От реальности не сбежишь. Чёрт, как жаль.
        - Когда начинаются твои курсы? - спрашивает Яр.
        - В понедельник. Продлятся до Рождества. Я как раз сессию сдаю в это время, не слишком удобно получается. Ну да ничего страшного, - беззаботно машу рукой, морально готовясь к будущим недосыпам.
        Ярослав подходит к раковине, чтобы вымыть грязную посуду. Я смотрю на него и хмурюсь. Всё же что-то изменилось. Нутром чую холод со стороны Яра. Он всё делает правильно, улыбается и дотрагивается до меня, как раньше, но вот его взгляд и мимика стали чуть другими. Скованными, идеально выверенными. Словно он старательно их контролирует.
        Неужели всему виной долбанная работа?
        Или Яра задело то, что я якобы ему не доверяю и боюсь потерять? Сам себе что-то понапридумывал и дуется. Несносный мой мужчина.
        Да только выдумка ли это?
        С трудом сдерживаю тяжёлый вздох, прикусываю губу, когда дурные мысли завладевают разумом. Мы с Яром всего два месяца вместе, этого ничтожно мало для полного доверия. Или я просто разучилась доверять людям? Подсознательно жду подвоха?
        - Спасибо за ужин. Было очень вкусно, - подходит ко мне муж и опускается на корточки, чтобы проникновенно заглянуть в глаза. - О чём ты переживаешь?
        - Да так, о работе, - натянуто улыбаюсь ему, не желая посвящать в свои страхи. - Спасибо, что оценил мой кулинарный шедевр. В следующий раз порадую тебя ещё каким-нибудь сложнейшим блюдом, например, запечённой рыбой, - иронически добавляю я.
        Ярослава мой юмор не впечатляет. Треклятая морщинка между его бровями не разглаживается. Я касаюсь её кончиками пальцев, снова и снова. Затаиваю дыхание. Обвожу его брови, скольжу ниже, к напряжённым скулам и упрямому подбородку. Яр расслабляется от моих прикосновений, в его взгляде появляется тёплое свечение.
        Чуть наклоняюсь и целую любимые чувственные губы. Ощупываю твёрдые мышцы на плечах, нахожу его руку. Наши пальцы переплетаются. Наверное, Яру не слишком удобно целоваться в такой позе, но он не останавливается, быстро перехватывает инициативу и углубляет поцелуй.
        Спустя долгие минуты, когда сердце готово вырваться из груди, мы наконец-то отлипаем друг от друга. Яр поднимается, чуть морщась, и я встаю вслед за ним. Жду продолжения. В спальне.
        - Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? - с лёгкой хрипотцой спрашивает Яр, когда мы выходим из кухни.
        - Что? Фильм? Сейчас? - округляю глаза от удивления.
        - Да, сейчас. Мы с тобой ещё ни разу не смотрели вместе кино. Кажется, во время конфетно-букетного периода влюблённые пары очень активно занимаются таким непотребством. Или тебя что-то смущает?
        - Н-нет. Просто неожиданно. Хорошо, давай посмотрим.
        У меня точно паранойя. Ожидала, что мы потрахаемся в спальне, а вместо этого Ярослав предложил устроить домашний киносеанс. Вроде бы романтично и круто, но я почему-то расстраиваюсь. Раньше бы он от страсти с ума сошёл, разложил бы меня прямо на кухонном столе, а сейчас….
        Сейчас мы будем смотреть кино, как какие-то старпёры.
        40
        - А почему ты жила в общежитии, если дом твоих родителей находится в часе езды от университета? - недовольно морщится Ярослав.
        Я не сразу отвечаю на его вопрос. Смотрю на заснеженные деревья, проносящиеся мимо нас, на серую трассу и затянутое грузными облаками небо. Ну что тут скажешь? На общежитии настояли мама с отчимом, а я особо не сопротивлялась. Не хотела видеть каждый день постную физиономию Виктора. Так как родители живут в соседнем городе, мне выделили комнату в общежитии. Сначала не хотели, конечно, всё же расстояние небольшое, и в таких случаях студентам настоятельно советуют ездить в университет на маршрутке. Да что там говорить, по утрам люди, живущие в левобережной части города, добираются по пробкам час, а то и полтора. Но их никто в общагу не селит, город тот же.
        Я безумно радовалась, когда нас с Маринкой поселили в одной комнате. Бывшая моя подруженька тоже мечтала побыстрее избавиться от родительской опеки. Мы вместе скинулись и дали взятку декану, а потом и коменданту общежития, получив таким образом долгожданную свободу.
        Поначалу я навещала маму каждые выходные, но вскоре поняла, что я лишняя в доме отчима. Никакого внимания, никакой заботы не получала, так что поездки со временем сошли на нет. Да и работа требовала постоянной занятости.
        - А какой смысл жить с теми, кто тебя не любит? - горько спрашиваю я, продолжая пялиться в окно. - Родители на общежитии не настаивали. Они лишь усердно намекали, что с восемнадцати лет нужно не только зарабатывать деньги, но и жить отдельно от предков.
        - Чем больше ты рассказываешь о своих родителях, тем сильнее я их презираю, - сквозь зубы произносит Яр.
        - Раньше мама была нормальной, - пожимаю плечами. - Просто моего отца она никогда не любила, замуж вышла по залёту и, естественно, разочаровалась в браке. Потом отец долго болел, она за ним ухаживала, меня ещё воспитывала, на работе зашивалась. Мама несколько лет наблюдала за тем, как умирает её муж. Пусть и не любимый, но всё же близкий ей человек. Это травма на всю жизнь… После такого тяжело восстановиться. Но появился Виктор - и мама словно очнулась ото сна, засияла, помолодела, я увидела, как у неё горят глаза. Странно так… Она впервые влюбилась после тридцати лет, и это чувство её полностью поглотило. Не знаю, стоит ли за это её винить.
        - Ты - её дочь, тебя она должна любить, о тебе заботиться, а не о каком-то чужом мужике.
        - Тебе хорошо известно, что не всегда матери любят собственных детей, - осторожно замечаю я, переводя взгляд на Яра. На его скулах играют желваки, во взгляде кипит ярость, пальцы крепко сжимаю руль.
        - Да, тут ты права. Но я, наверное, никогда с этим не смирюсь.
        - Мы очень похожи. Одиноки и забыты своими родителями. Может, поэтому нас так тянет друг к другу?
        - Пора организовывать клуб по интересам. Нужно в него ещё Таню включить, - невесело усмехается Яр.
        Мы сворачиваем направо и заезжаем в небольшой городок, где прошло моё детство. Здесь вполне себе мило, уютно и хорошо. Я люблю свою малую родину. В детстве с удовольствием бродила по центральным улицам, прогуливала школу ради того, чтобы посмотреть фильмы в местном кинотеатре, вместе с мамой покупала одежду в единственном торговом центре. Всё же надо почаще сюда приезжать.
        - Вон дом отчима, - указываю рукой на двухэтажное кирпичное здание.
        Ярослав подъезжает к забору. Я выпрыгиваю из машины и открываю ворота, а сама со смешанным чувством восторга и горечи разглядываю дом Виктора. Ничего не изменилось. Всё та же мощёная дорожка, припорошенная снегом, гараж, в котором стоит новая машина, явно дешевле предыдущей, небольшой сад с голыми деревьями. Сердце сжимается в груди, ему тоскливо, слишком горячо и тесно. Здесь я жила несколько лет, здесь живёт моя любимая мама. Но теперь я всего лишь гость, да ещё и приехала не по зову души, а ради того, чтобы сообщить неприятные вести.
        - Добрый вечер! Ой, вы так быстро добрались! - выбегает на улицу мама и растерянно смотрит на нас с Яром.
        Обнимет или нет? Или нужно к ней подойти?
        - Привет, мам, - силюсь улыбнуться, делаю пару шагов вперёд. Я люблю её, несмотря ни на что, и я очень соскучилась.
        - Привет, милая, - она всё же подходит ко мне и крепко обнимает, Пахнет так же: цветочными духами и свежей выпечкой.
        - Знакомься, это мой муж, Ярослав, - произношу звенящим от переизбытка эмоций голосом.
        Мама вежливо здоровается с Яром, тот вручает ей цветастую коробочку. По дороге он спросил, что любят мои родители, и я вспомнила о шоколадных конфетах с кусочками вишни. Мама их просто обожает.
        Вот и сейчас она расплывается в радостной улыбке, когда берёт в руке любимое лакомство. Значит, угодили. Приятно, что Яр, несмотря на антипатию к моим родителям, всё же решил купить им какую-то приятную мелочь. Отчиму он привёз коньяк.
        Мы заходим в дом, где нас приветствует Виктор. Я застываю на месте, когда вижу, что отчим осунулся и словно постарел лет на пять, хотя в последний раз мы с ним виделись в январе. Он по-прежнему красив и харизматичен, но глаза безразличные, походка скованная какая-то, а в голосе слышится усталость. Мне его жалко.
        - Здравствуй, Виктор, - бросаю неловко и отвожу взгляд. Сочувствие ничего не изменит. Из-за отчима мама потеряла себя, и я никогда ему этого не прощу.
        - Рад нашей встрече, - протягивает он руку Ярославу, и тот её вежливо пожимает.
        - Ох, я очень рада знакомству с вами! Майюшка так неожиданно вышла замуж, даже на свадьбу не пригласила. Ну как так можно? Хотя дело молодое, я понимаю. Ярослав, проходите дальше, пожалуйста. Прошу к столу, - звонко щебечет мама, указывая на гостиную.
        Я нахожу ладонь мужа и сильно её сжимаю, без слов моля его о поддержке. Яр обнимает меня за плечи, касается губами уха и еле слышно шепчет:
        - Всё хорошо, Майя. Ты выдержишь этот дурацкий ужин.
        - Ты тоже справишься, - целую его в щеку, на мгновение впитывая любимый запах, а потом смело следую в гостиную.
        Мне кажется или дизайн немного изменился? Словно посерело всё, помрачнело. Хотя дом Яра поначалу казался мне слишком скучным и тёмным, но теперь я к нему привыкла, даже нашла особое очарование в подобном строгом интерьере.
        Стол заставлен разными блюдами, над которыми мама горбатилась весь день, если не два. Несколько видов закусок, запечённое мясо, салаты, малосольная красная рыба и даже пирожки, которые она всегда готовит для отчима.
        - Мы же всё это не съедим, - растерянно говорю я.
        - Ничего страшного, мне только в радость что-нибудь приготовить, - отмахивается мама. - Садитесь, сейчас ещё основное блюдо принесу.
        Яр выбирает место напротив отчима, протягивает мне руку, но я отрицательно мотаю головой.
        - Маме помогу, - объясняю свою реакцию. Он ободряюще улыбается и кивает.
        Я иду на кухню, вижу, как мама выкладывает на тарелку картошку с мясом. Закрываю дверь, чтобы нас никто не услышал.
        - Что-то случилось, Майюшка? Нас же ждут, - недоумевающе вопрошает мама.
        - Тебе лучше присесть.
        - Зачем? Боже, ты меня пугаешь! С мужем поссорилась? Он тебя обижает? Неужели бьёт? - она ошарашено смотрит на меня, прижимает руки к груди и напрягается в ожидании ответа.
        - Нет-нет, ничего подобного. Яр замечательный, он самый лучший мужчина, - эти слова наполняют меня силой и уверенностью, поэтому я подхожу к маме ближе, чуть склоняю голову и мягко произношу: - Я хотела поговорить о Викторе. Мы узнали о нём кое-что плохое.
        Мама садится на стул, намеревается что-то сказать, но я набираю в лёгкие побольше воздуха и прыгаю в ледяную воду:
        - Виктор увлекается играми, он часто ходит в казино и проигрывает там много денег. Очень много.
        - Что? О чём ты говоришь, я не понимаю.
        - Мам, он сдаёт в аренду твою квартиру. Тебе об этом известно?
        - Нет, - мама бледнеет на глазах, потерянно обводит кухню глазами, тяжело вздыхает. Странно, что не пытается возразить и назвать мои слова полным бредом.
        - Неужели ты догадывалась? - пронзает меня неуютная догадка.
        - Про квартиру я ничего не знала. Но предполагала, что с Витюшей происходит что-то нехорошее. Он так изменился. Стал раздражаться по пустякам, уходил вечерами куда-то, несколько раз в неделю пил алкоголь. Я боялась, что он любовницу завёл и не может решить, с кем хочет остаться - со мной или с ней.
        - Серьёзно? Это первое, о чём ты подумала?
        - Ну да.
        Глаза её становятся влажными, она всхлипывает и смотрит на меня испуганно.
        - И что, много там долгов?
        - Несколько сотен тысяч. И дом заложен, - с трудом говорю я. В горле застывает едкий ком, сожаление и сочувствие распирают грудную клетку.
        - Какой ужас. Боже, за что нам это? - бормочет мама, вытирая слёзы рукавом. - Это моя ошибка. Недоглядела где-то.
        - Мам, ну себя-то зачем винить?
        - А кого ещё?
        - Виктора?
        - Зависимость - это болезнь. Разве можно винить человека за то, что он болен?
        Тут даже я не знаю, что возразить. Нельзя, конечно, но всё равно Виктор должен был признаться маме в своих проблемах. А он тайком её квартиру в аренду сдавал да кредиты открывал. Это ведь ненормально!
        - Всё можно исправить. Правда можно, - я пересиливаю неловкость и обнимаю маму. - Есть толковые психотерапевты, они обязательно помогут. Главное, чтобы Виктор признал свою зависимость.
        - Да, конечно, Майюш, ты права… Но долги, Господи, сотни тысяч, - она сокрушенно качает головой, и я ослабляю объятия, чуть отступаю. - Где взять такие деньги? Зачем он вообще в это всё влез? Я не ожидала…
        - Можно продать квартиру, - озвучиваю самый банальный вариант.
        - Жалко, она всё же от папы твоего осталась, - с горечью произносит мама. Она что-то обдумывает пару минут, изредка всхлипывая, а потом обращается ко мне, внезапно хватает за руки: - Слушай, а что если нам твой Ярослав поможет? Он же обеспеченный мужчина, миллионер, значит, у него найдётся нужная сумма для погашения кредита. А мы потом вернём долг с процентами. Что скажешь, Майюш?
        41
        Разочарование проникает в каждую клеточку тела, насыщает лёгкие ядовитым газом, и кажется, что меня сейчас стошнит. Ноги дрожат, они становятся безвольными и невесомыми, я отхожу от мамы и падаю на ближайший стул. Лицо горит, закрываю его ладонями, до боли кусаю губы, чтобы сдержать вырывающиеся маты. Хочется закричать что есть силы, а потом выбежать из дома и скрыться в машине Яра. Там тепло, там безопасно, там меня ценят просто так, не за деньги, не за хвалёную самостоятельность и не за богатого мужа-миллионера, который какого-то фига должен выплачивать долги взрослого отчима.
        Абсурд. Вся моя жизнь до встречи с Яром - это грёбаный пиздец и абсурд.
        - Нет, - твёрдо произношу я, убирая от лица ладони и гордо вскидывая подбородок. - Мой муж не будет закрывать долги Виктора.
        - Но… - теряется мама, даже плакать перестаёт, когда видит мою решимость.
        - Помнится, Виктор настаивал на том, чтобы с восемнадцати лет я сама себя обеспечивала. Я даже не спорила, приняла его дурацкую точку зрения, хотя мне было очень обидно. Я научилась быть самостоятельной, пахала, как проклятая, ради жалких грошей. Смогла и общагу оплатить, и нормальную одежду с техникой приобрести. И никогда тебе не жаловалась, мам, деньги в долг не просила. Спрашивается - какого хрена я должна помогать взрослому Витюше? - я запинаюсь, понимая, что неправильно выразилась. - Вернее, какого лешего Ярослав должен закрывать кредиты твоего мужика?
        - Это совсем разное, Майя. Виктор болен, - лепечет мама.
        - Да, но он обязан нести ответственность за свои поступки. Вместо того, чтобы признать проблему и бороться с зависимостью, он влез в долги. Теперь пусть сам расхлёбывает. Взрослый человек в конце концов!
        - Ты сейчас не права. Нужно помогать своим близким, - неуверенно бормочет мама.
        - Помогать? А мне никто не помогал! - я не сдерживаюсь больше, голос звенит и надрывается. - Я - твоя единственная дочь, но меня ты никогда не поддерживала, вообще забыла обо мне, как только появился Витюша.
        - Но ты же прекрасно со всем справлялась одна.
        - А что мне ещё оставалось делать? Умолять тебя о тепле и ласке? Ну уж нет! Раз ты от меня отказалась - я обойдусь без жалких подачек и ни о чём просить не буду.
        - Майя, ты не понимаешь, мы с Витюшей хотели как лучше! Смотри вон, какая ты умница выросла: учишься хорошо, работаешь, даже замуж вышла за успешного человека.
        - Ах, ну если это по твоему мнению правильно - отказываться от дочери в пользу левого мужика, то нам нет смысла продолжать этот разговор! - отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Стискиваю челюсти, глубоко дышу, стараясь подавить истерику, которая вскипает в груди, рвётся наружу. Нет, такого удовольствия я маме не доставлю.
        - Мне жаль, что ты так отреагировала на наши с Виктором отношения. Знаю, он никогда не заменит тебе отца, но не вини меня за то, что я решила двигаться дальше и встретила настоящую любовь.
        Она издевается или действительно ни капельки меня не понимает? Когда мы стали чужими друг другу?
        - Да при чём тут это? - раздражённо спрашиваю, поворачиваясь к маме. Она касается пальцами виска, морщится. Наверное, голова у неё разболелась, какая жалость. - Ладно, давай закончим наш бесполезный разговор. Мы друг друга вряд ли поймём, да и поздно уже, прошлого не изменить… В общем, мой муж не будет помогать Виктору. Пусть отчим сам разбирается с долгами. Не маленький мальчик, разберётся.
        - Но как? - обессилено спрашивает мама.
        - Продавайте отцовскую квартиру, всё равно она вам не нужна. Если не хочешь - пусть Виктор от дома этого избавляется. Купите что-нибудь попроще. Есть ещё машина, техника, да много чего! Не мне вам объяснять, откуда брать деньги, - мама поджимает губы, смотрит на меня с осуждением. Ну да ладно, плевать. - А сейчас давай-ка вернёмся в гостиную и хотя бы часик побудем нормальной семьёй. Отношения с отчимом будешь выяснять позже, когда мы с Яром уедем. Хорошо? Ты сможешь сделать это ради меня?
        Мама нехотя кивает. Я отвожу глаза, хватаюсь за блюдо с остывшей картошкой и несу его в гостиную.
        Ярослав с Виктором о чём-то воодушевлённо разговаривают, когда я ставлю на стол огромную тарелку.
        - Всё хорошо? - тут же спрашивает меня Яр.
        - Да, - улыбаюсь почти естественно. - А у вас?
        - Неплохо. Обсуждали страховую компанию и перспективы открытия собственного бизнеса.
        - Умный у тебя муж, Майя, - обиженным тоном произносит Виктор. - И принципиальный.
        - В каком смысле?
        - Хотел одолжить денег на открытие собственного дела, но твой муж мне отказал. Говорит, что сам всего добился, и мне того же желает.
        - Ну и правильно, - сажусь рядом с Яром, кладу голову ему на плечо и зажмуриваюсь, когда его тепло проникает под кожу, отогревая замёрзшее сердце. - Помнишь, Виктор, что ты мне говорил? После восемнадцати лет нужно забыть о помощи родственников и рассчитывать только на себя: и в жизни, и в работе, и, конечно же, в бизнесе.
        Я очень мило, очень доброжелательно улыбаюсь обескураженному отчиму. Приятно, чёрт побери, отказать ему.
        Мама приходит через пару минут. Она выполняет мою просьбу: делает вид, будто ничего не случилось, рекламирует свои блюда, расспрашивает у нас с Яром, как мы познакомились, когда решили пожениться и почему скрыли свою свадьбу.
        - Мы не скрывали, - Ярослав тепло улыбается и ловит мой любопытный взгляд. - Свадьбы ещё не было, только роспись в загсе.
        - Так когда будет свадьба? - недоумевает отчим.
        - Когда Майя захочет.
        Мир кружится, превращаясь в размытый задний фон, все звуки исчезают, кроме вибрирующего низкого голоса Ярослава. Я часто моргаю, не в силах поверить его словам, губы дрожат, а внутри лопаются пузырьки искристого шампанского.
        - Ты предлагаешь нам пожениться? По-настоящему? С пышной свадебной церемонией и гостями? - голос срывается, от восхищения замирает сердце.
        - Да. Ты согласна? - взволнованно спрашивает он.
        - Конечно! Хочу апрельскую свадьбу! Красивую, на природе, с клятвами и первым танцем молодожёнов.
        Утопаю в объятиях Ярослава, краем глаза замечая, как мама с отчимом удивлённо на нас поглядывают. Ой, пусть смотрят, всё равно они не поймут, чему я так радуюсь. Я выйду замуж. По-настоящему!
        - Это нужно отметить, - хватается за коньяк отчим.
        - Я за рулём, - сразу отказывается Яр.
        Виктор кривится, с трудом сдерживает своё недовольство. И денег не дали, и бухать с ним отказались. Какие же мы с Яром классные!
        - И вообще, нам уже пора домой, - решительно заявляю я, вставая из-за стола.
        - Так быстро? - совсем теряется Виктор.
        - Да.
        Мама не возражает. По-моему, она даже облегчение испытывает, когда мы с Яром собираемся и выходим на улицу. Виктор хмурится и поглядывает искоса на моего мужа. Вижу, что он злится на нас. Неприятненько.
        Правду говорят: муж и жена - одна сатана. Мама с Виктором созданы друг для друга: оба надеются, что богатенький родственник решит все их проблемы. Фиг вам, а не золотая рыбка!
        - Пока, - сухо прощаюсь с отчимом, а Яр пожимает ему руку.
        Приближаюсь к маме и, немного замешкавшись, всё же обнимаю её. Родителей не выбирают.
        - Как я рада, что этот вечер наконец-то закончился, - облегчённо выдыхаю, когда Ярослав заводит машину.
        - Тяжёлый был разговор?
        - Очень. Но он на многое открыл мне глаза.
        - На что, например?
        - Дома всё расскажу. А пока мне нужно переварить случившееся.
        Улыбаюсь мужу, показывая, что со мной всё в порядке, и включаю радио, чтобы под попсовую музыку окончательно успокоиться.
        Я поняла, что не виновата в мамином безразличии. Ничем и никогда я бы не смогла завоевать её любовь. Даже если бы каким-то чудом покрыла долги отчима, это бы ничего не изменило в наших отношениях. Я говорила маме о своих чувствах, а она переживала о кредитах Витюши. Показательно, не правда ли?
        Только Ярослав всегда прислушивался ко мне, старался понять и поддержать. Его не интересует моя значимость и независимость. Он ничего от меня не требует, но всегда помогает. Даже к родителям согласился приехать, хотя честно сказал, что презирает их.
        И он предложил нам сыграть настоящую свадьбу! Казалось бы, зачем ему это надо? Ответ прост - всё ради того, чтобы сделать меня счастливой.
        После этого вечера не осталось никаких сомнений. Я вдруг отчётливо и ярко поняла, что люблю своего мужа. И готова доверять ему даже больше, чем самой себе.
        42
        - Мама не слишком удивилась тому, что Виктор увлекается играми. О чём-то она догадывалась, только плохое настроение мужа и его частые задержки на работе списывала на наличие любовницы, а не на походы в подпольное казино. Знаешь, кажется, мама даже испытала некое облегчение, узнав, что Виктор ей не изменяет.
        Я поглаживаю Вичера, лежащего на диване около меня, а Ярослав сидит напротив, внимательно слушая мой рассказ. Периодически он хмурится, приподнимает брови от удивления и качает головой. Естественная реакция на поведение моей матери. Это я ещё к самому главному не перешла.
        - И потом, чуть поплакав, она вдруг решила попросить нас о помощи. Мол, у меня такой богатый муж, вот пусть он закроет долги её ненаглядного Витюши. Спрашивается, с какого перепугу ты должен помогать совершенно чужому человеку?
        - И что ты ответила?
        - Отказала, конечно. Напомнила маме, как они с Виктором два года назад отправили меня в свободное плавание. А потом выслушала от неё, что оставить родную дочь без денег - это нормально, ведь благодаря родителям я стала умницей и даже замуж удачно вышла, - я нервно смеюсь. Вичер настороженно смотрит на меня, кладёт лапу на колено. Милаш.
        - Я горжусь тобой, Майя, - ласково произносит Яр. - Ты смогла отстоять себя и выйти победительницей в этой грязной истории с родителями.
        - Без тебя я бы вряд ли смогла так ответить маме. Сидела там на кухне и ощущала твою поддержку… А что тебе Виктор говорил? Или просто внаглую просил денег?
        - Да распинался о том, что хочет бизнесменом стать, а то работа надоела. Я спросил, какой деятельностью он хочет заняться, но Виктор не смог внятно ответить. Сразу же про деньги заговорил, - Яр передёргивает плечами, словно ему неприятны даже воспоминания о разговоре с Витюшей.
        - Я поняла, что мама с отчимом - два сапога пара. Они идеально друг друга дополняют и даже мыслят одинаково. Раньше я злилась на Виктора, обвиняла его в том, что мама бросила работу, стала домохозяйкой и теперь во всём подчиняется мужику. Но всё не так. Ей нравится эта жизнь, нравится быть зависимой от Витюши, нравится обслуживать его. В каждой избушке свои погремушки. Если она счастлива, то я не имею права осуждать её выбор.
        - Только долги Виктора не слишком вписываются в идеальную картину семейной жизни, - едко замечает Яр.
        - Да. Но они разберутся. Я уверена в этом.
        Треплю засыпающего Вичера за ухом и отпускаю его на волю. Он убегает на кухню вместе с Джанго, который всё это время вертелся у ног Ярослава.
        - Проблемы родителей меня не касаются. Я буду по-прежнему звонить маме в будние дни, и если она захочет - то расскажет о том, как Виктор борется с игровой зависимостью. Не хочу больше о них говорить. Надоело.
        Яр, широко улыбаясь, садится рядом со мной, и я с огромной радостью утопаю в его горячих объятиях.
        - И на что тебе открыл глаза сегодняшний вечер? - спрашивает Ярослав, целуя меня в висок и в щёку. Жмурюсь от удовольствия, ноготками царапаю его грудь, словно кошка.
        - Ты был прав. Я пыталась купить любовь матери, когда предложила переоформить на неё квартиру. Марину я задабривала дорогими подарками, Егора - покорностью и доступностью в любое время дня и ночи, даже если совершенно не хотела с ним спать. С тобой всё оказалось сложнее. Тебе не нужна послушная мягкая девушка, которая торчит у плиты и наводит чистоту в доме. Ты об этом сказал чуть ли не в первую нашу встречу… Подарками тебя тоже не задобрить, постоянным сексом - тем более. Зато ты любишь свою работу, даже по субботам иногда мотаешься в офис или решаешь деловые вопросы по телефону. Для тебя важна моя самореализация. Когда я это поняла, то решила устроиться на работу. Думала, ты оценишь…
        - Я бы оценил, если бы ты делала это не из-за страха меня потерять.
        - Теперь я это понимаю, - утыкаюсь носом в его шею, тяжело вздыхаю. Мне стоит невероятных усилий признаваться в своей трусости. - Получается, я хотела купить твоё расположение. Я правда боюсь тебя потерять, Яр. Ты мне очень дорог.
        - Я никуда не уйду, Майя, - он говорит мягко и уверенно, и внутри меня будто лопается туго натянутая струна, которая всё время мешала нормально существовать.
        - Я тебе верю. Правда, верю, - заглядываю в его глаза и любуюсь их загадочным мерцанием. В зелёной глубине - тепло, забота, принятие. И ещё что-то волшебное, искристое, отчего пальчики на ногах подгибаются, а сердце стучит часто-часто.
        - Сегодня поверила? - с улыбкой уточняет Яр.
        - Да. У меня нет никаких причин в тебе сомневаться. Ты всегда стараешься меня понять и поддержать, даже когда я откровенно лажаю, поступаю глупо или эгоистично. Ты слишком мудрый, Яр, это порой даже бесит!
        - Точно бесит? Или нравится? - он обнимает меня ещё крепче, зарывается лицом в мои волосы.
        - Бесит, потому что нравится, - с трудом признаюсь я. - В жизни сказок не бывает, а ты чересчур похож на грёбаного принца!
        - А вот ты на Золушку совсем не похожа. И это хорошо. Мне не нужна идеальная девушка, мне нужна только ты.
        Я приникаю к его губам в жадном нетерпеливом поцелуе. Во мне так много чувств, которые хочется выразить словами, прикосновениями, взглядами, что я теряюсь, захлёбываюсь и выбираю самый простой способ о них сказать - телом. Мы уже два дня не занимались сексом, я соскучилась.
        Ярослав подхватывает меня на руки и несёт в спальню, не переставая покрывать моё лицо лёгкими поцелуями.
        Нас сносит ураганом страсти. Меня лихорадит, губы горят, низ живота наливается томной тяжестью. Яр быстро срывает с меня одежду, сам раздевается до пояса, и я тут же набрасываюсь на любимое тело. Щупаю, трогаю, мну горячую кожу, покрываю её поцелуями, подставляю шею, чтобы Яр исследовал меня, извиваюсь, когда он прикусывает чувствительные соски.
        Падаю на постель, распластав руки в стороны, а Яр сжимает мои бёдра и подтягивает меня на край кровати. Снимает с меня чёрные кружевные трусики, опускается на колени и располагается между моими разведёнными ногами. Кровь ударяет в голову, сознание мутится. Я приподнимаюсь на локтях, ошарашено смотрю на него. Он же не собирается? Я не уверена, я никогда…
        - Прекрати думать, - командует Ярослав. И я подчиняюсь. Обожаю, когда он такой строгий и властный в постели.
        Яр целует внутреннюю сторону моих бёдер, медленно продвигается вверх, дразня, заставляя изнывать от нетерпения и непонятно откуда взявшегося стыда. Его руки гладят живот, отчего по телу бегут мурашки. Я сжимаю пальцами простыню, вздрагиваю, когда ощущаю дыхание Яра там, где всё пульсирует и горит.
        Он проводит языком по набухшему клитору. От слишком острых, новых ощущений я вскрикиваю, инстинктивно дёргаюсь, но Яр слишком крепко держит меня, не даёт отстраниться. Снова ласкает, обхватывает губами, посасывает, терзает. Я мотаю головой, задыхаюсь, трепещу. Стыдливость исчезает под напором острого удовольствия. Яр вводит в меня два пальца, надавливает ими на переднюю стенку, продолжая ласкать языком клитор.
        Я протяжно стону, выкрикиваю имя Яра, когда всё тело выгибается, бьётся в конвульсиях подступающего оргазма. Меня размывает волнами наслаждения, в глазах пляшут разноцветные звёзды, уши полностью закладывает.
        Я вижу довольную улыбку на лице Яра, измученно всхлипываю, когда он резко входит в меня, закидывает руки над головой, сжимает запястья и начинает быстро, жёстко двигаться. Не проходит и минуты, как я вновь оживаю, отвечаю на его поцелуи, снова кричу от удовольствия…
        - Я боялась, что ты и сегодня не захочешь заниматься со мной сексом, - признаюсь, когда ко мне возвращается способность здраво мыслить.
        Я лежу на груди Яра, нежусь в тепле его сильного тела. После трёх оргазмов мозги похожи на кисель, но спать пока не хочется.
        - Почему? - удивляется он.
        - Ну, позавчера мы просто заснули в объятиях друг друга, а вчера кино смотрели, а не трахались.
        - И что? - он усмехается. - Ты уже надумала себе лишнего?
        - Ага, переживала, что ты ко мне охладел или до сих пор злишься из-за того разговора про работу.
        - Ты же сама упомянула про конфетно-букетный период, поэтому я и предложил посмотреть фильм. Майя, если у тебя возникают страхи - сразу же говори о них, хорошо? Я же не умею читать мысли.
        - Я стараюсь. Но пока запаздываю на денёк-второй с разговорами. Торможу, короче.
        - Ничего, мы над этим поработаем, - уверенно заявляет Яр.
        - Только на работу я всё-таки пойду. Ради себя. Вдруг мне понравится? Хочу попробовать, - с испугом смотрю на мужа, надеясь, что он нормально отреагирует. Вдруг решил, что я отказалась от этой идеи?
        - Я и не сомневался, что ты будешь работать, - спокойно отвечает он. - Я совсем забыл, что тебе всего двадцать лет и у тебя мало жизненного опыта. А чтобы его получить, нужно пробовать новое, не бояться искать себя. Я всегда поддержу тебя, Майя. Могу, конечно, сначала вспылить и побеситься, - он усмехается, - но потом обязательно поддержу.
        - Меня это вполне устраивает.
        Я хочу сказать ему о любви, но Ярослав страстно меня целует, накрывает ладонями ягодицы и сминает их, явно намекая на второй заход.
        Ничего, потом признаюсь. У нас ещё вся жизнь впереди.
        43
        Следующая неделя проходит в вечной беготне: подготовка к экзаменам, сессия, курсы по работе, курсы вождения, бессонные ночи. Днём я даже минутки свободной не нахожу, но поздним вечером всегда стараюсь уделить внимание Яру. Чаще всего мы остаёмся дома, ужинаем и мило болтаем, занимаемся любовью, а потом я убегаю в свою комнату, чтобы посвятить несколько часов учёбе.
        К Новому году я хочу бросить водительские курсы, но от необдуманного решения меня спасают каникулы. Сразу становится легче дышать. Я даже выделяю один день, чтобы расслабиться и отдохнуть. Звоню Тане и договариваюсь с ней о встрече.
        Девчонка тащит меня в недавно открывшийся, очень модный ресторан, куда ходят самые крутые блогеры города.
        - Офигенно! - горящими от восторга глазами Таня рассматривает пафосный интерьер ресторана, указывает пальцем на симпатичного парня, сидящего у окна: - Глянь, это же наш местный блогер, у него два миллиона подписчиков. Крутота!
        - Ага, - даже завидую Тане, умеет девчонка радоваться мелочам. Ну блогер, ну подумаешь - эка невидаль. А она прямо трясется от счастья.
        - Тебе сколько лет, тридцать? Неужели в инстаграме не сидишь?
        - Редко, - пожимаю плечами, разглядываю меню с диковинными названиями блюд. Да ну их, лучше чай закажу.
        Таня наугад выбирает закуску и долго советуется с официантом, какой коктейль лучше взять. Через несколько минут ей приносят малюсенький бокал с ядовито-розовым напитком. Пахнет он малиной и алкоголем.
        - Ну давай, колись, чё как у тебя? - спрашивает Таня, продолжая глазеть на популярного блогера.
        Я пью горячий зелёный чай и рассказываю о своей вечной занятости. Не жалуюсь, потому что я сама подписалась на такую жизнь, да и сессия скоро закончится, станет легче.
        - Да уж, совсем ты долбанутая, - в своей привычной манере замечает Таня. - Лучше бы потусила, в клубешник сходила.
        - Нет уж, меня такие развлечения не интересуют.
        - А зря, - качает головой Таня. С удивлением замечаю, что накрашена она нормально, не вызывающе, да и одежда на ней обычная. Неужели прекратила бунтовать? - Хотя ты крутая, чё уж. Прошлые бабы Ярика не были такими амбициозными и упрямыми.
        - И много их было?
        Чёрт, и зачем мне это знать? Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!
        - Да не, две или три, - Таня морщится, вспоминая бывших пассий моего мужа. - Он совсем не ходок.
        - Это радует.
        Таня ещё какое-то время негативно отзывается о моей занятости, о дурацком желании работать в двадцать лет, о старпёрской жизни и плохом влиянии Ярослава, а потом вдруг вздыхает и признаётся:
        - А вообще завидую я тебе. Умеешь свою позицию отстаивать. Я вон в школу снова начала ходить, даже уроки делаю, прикинь!
        - Это же хорошо.
        - Но я всем доказывала, что мне не нужна учёба, а теперь, получается, я свои идеалы предала. Тупо.
        - Это называется взросление, Тань. Хочешь ты того или нет, но для поступления в университет нужно учиться. Таковы законы жизни.
        - Знаю, - угрюмо отвечает она. - Но с внешним видом такая же ситуация: больше не хочу тратить по часу на яркий макияж, да и одежда надоела. Я старею, да?
        - Конечно, ты уже бабулька в восемнадцать лет, - смеюсь я над размышлениями несносной девчонки. - Искать свой имидж вполне нормально. Можно хоть сто раз в год меняться и красить волосы в разные цвета, если тебе этого хочется.
        - Ну да, из нас двоих ты больше тянешь на старуху, - хмыкает девчонка, отпивая розовый коктейль.
        - Вот спасибо за комплимент, - хихикаю я, а потом заказываю себе такой же яркий коктейль. Отрываться - так на полную.

* * *
        На новый год мы с Ярославом посещаем очень важное светское мероприятие, где я аж целых три часа мило улыбаюсь незнакомым людям и изо всех сил пытаюсь не заснуть, выслушивая их пространные речи. Как хорошо, что муж не тянет меня на подобные вечеринки каждый день. Я бы кони двинула, честное слово. Слишком ярко, пафосно и скучно! Да и самому Яру не особо весело среди одинаковых людей. Искренне улыбается он только тогда, когда к нам подходит красивый мужчина с небесно-синими глазами.
        - Это мой друг, Макар. Он собак выгуливал, пока мы в Праге прохлаждались, - объясняет Яр.
        - Приятно с вами познакомиться, - вежливо произношу я, на что друг мужа снисходительно улыбается и замечает:
        - Ко мне можно обращаться на ты. И я рад нашей встрече, Майя. Яр очень много о тебе рассказывал.
        - Правда?
        - Конечно, - кивает Макар.
        - Ничего подобного, - усмехается Яр немного растерянно, словно друг выдал его страшный секрет. - Может, пару раз упомянул.
        - Да-да, именно так всё и было, - добродушно смеётся Макар. Заговорщически подмигивает мне и сразу же переводит тему, снова обращаясь к Ярославу: - Я слышал, что в феврале Дубров отмечает двадцатилетний юбилей своей компании, можно будет наконец-то с ним пересечься.
        - Хорошая новость, - хмыкает Ярослав. - Я уже и забыл про этого неуловимого Дуброва. Думаешь, ему всё ещё стоит предлагать услуги нашей компании?
        - А почему бы и нет? От такой прибыли не отказываются.
        Пока друзья увлечённо обсуждают рабочие процессы, я подхожу к столу с закусками и думаю, чем бы полакомиться.
        Скоро наступит полночь, раздастся бой курантов, взорвётся яркими вспышками фейерверк, брызги шампанского зальют блестящий пол, а мы с мужем отправимся домой, чтобы погулять с любимыми собаками и отметить праздник наедине друг с другом. Я с нетерпением жду этого момента, утомилась от пафосного мероприятия.
        Съедаю канапешку, тянусь за второй, как тут же ощущаю за спиной чьё-то присутствие.
        - Здравствуй, Майя, - слышу чужой голос, который когда-то считала родным.
        Егор. Что он здесь делает?
        - Привет, - поворачиваюсь к нему и холодно улыбаюсь.
        Выглядит он хорошо: стильно одет, гладко выбрит, одинок. Только похудел немного, и губы больше не кривятся в высокомерной усмешке.
        - Ты очень красивая, - кривясь в подобии улыбки, произносит он. - Почему я раньше этого не замечал?
        - Слепым был, - прямо смотрю ему в глаза, и Егор первым прерывает зрительный контакт. Кивает, соглашаясь с моими словами. - Ты что-то хотел? Или просто так решил поздороваться?
        - Прости, что вёл себя, как мудак, - тихо произносит он. - Я не должен был тебе изменять.
        - Ну естественно, - скептически восклицаю я. Удивляюсь, когда вижу виноватое выражение на лице Егора. Неужели ситуация с Мариной чему-то его научила? Да ладно?
        - Желаю тебе счастья, - сипло говорит мой бывший и быстро прикасается к моей ладони. На секунду, на одно-единственное мгновение, я даже не успеваю отреагировать, как он тут же одёргивает руку, улыбается и отходит от стола с закусками.
        Смотрю, как он идёт в противоположную часть банкетного зала. Может, люди всё-таки меняются? Хотя бы иногда, в качестве исключения?
        Дома, распивая искристое шампанское, я рассказываю Ярославу об этом странном минутном разговоре. Муж совсем не удивляется поведению бывшего. Чокается со мной бокалом и спокойно говорит:
        - Георгий Борисович, отец Егора, недавно обанкротился. Их семья лишилась всех сбережений, ещё и в долги влезла. У них сейчас тяжёлое положение, старые друзья даже на звонки не отвечают, помощи ждать неоткуда, поэтому они продали свой фамильный дом, несколько квартир, машины. Егор больше не сын богатого человека, а обычный пацан, которому придётся своими силами зарабатывать на жизнь. Вот так бывает - сегодня у тебя есть всё, а через день тебя толкают на самое дно.
        - Ужасно, - я качаю головой, сбитая с толку словами Яра. Теперь понятно, почему Егор выглядит изменившимся. Путь из князи в грязи должен быть весьма болезненным. - А как он попал на сегодняшнее мероприятие?
        - Может, у него остались хорошие знакомые, которые и позвали его на вечеринку.
        - Слушай, а как тебе удалось договориться с Егором, чтобы он больше ко мне не приставал? Откроешь тайну?
        - Да нет никакой тайны, - усмехается Яр. - Встретились, выпили, поговорили, я настоятельно советовал больше ни на шаг к тебе не подходить, а Егор прислушался к моим словам. Вот и всё.
        - Ясно. Не признаешься, значит, - обиженно надуваю губки, не особо веря объяснению Ярослава. С другой стороны, откуда мне знать, как проходят мужские разговоры? Может, всё так и было. - А Макар мне понравился, приятный мужчина. Он работает в твоей компании?
        - Да, генеральным директором.
        - Значит, в феврале нас ждёт встреча со знаменитым Дубровым, ради которого ты типа и затеял весь этот брак по расчёту? - нарочно ёрничаю я, вспоминая, с чего начинались наши отношения.
        - Да. Не просто ж так я на тебе женился, - поддерживает мою шутку Ярослав.
        - Безумно жду встречи с неуловимым Дубровым!
        - А ты всё язвишь. Смотри, доиграешься, - Яр порочно улыбается.
        - Ты что, накажешь меня за неподобающее поведение? - широко распахиваю глазки, изображаю удивление.
        - Ещё как!
        Яр хватает меня за руку и тянет на себя. Через секунду в небе взрываются новогодние салюты, а муж так яростно и жадно меня целует, что остаток праздничной ночи мы проводим в постели.
        44
        - Да? Я рада, мам. Первый шаг уже сделан, дальше будет легче, - улыбаясь, рисую снежинки на замёрзшем стекле. Они получаются кривоватыми и странными. Чуть приподнимаюсь и вывожу сердечко, пронзённое стрелой Амура. Блин, я подобной ерундой даже в школе не занималась, а сейчас хочу написать на стекле признание в любви. - Хорошо, мам. Я позвоню послезавтра, расскажешь, как прошёл первый сеанс. Давай, пока.
        Как я и ожидала, мама продала отцовскую квартиру, чтобы закрыть кредит Витюши. Отчим даже не сопротивлялся. Так, повозмущался немного ради приличия, а потом дал своё царское согласие. Я даже не расстроилась, морально была готова к такому повороту. Зато Виктор после месяца слёзных маминых уговоров записался на приём к психотерапевту, специализирующемуся на лечении разных зависимостей. Меня терзают смутные сомнения, что с первого раза ничего толкового не получится. Всё же отчим решил пойти к врачу из-под палки, а не по своему желанию. Но я больше не лезу в их с мамой отношения. Пусть сами набивают шишки.
        Убрав телефон, я возвращаюсь в комнату, достаю из шкафа своё самое красивое синее платье и надеваю его. Волосы давно уложены в идеальную причёску, профессиональный макияж я сделала в салоне красоты, желая этим вечером сиять ярче любой звезды. Наконец-то познакомлюсь с загадочным Дубровым.
        И где там Яр запропастился? Через полчаса начнётся мероприятие, а он ещё с работы не вернулся!
        Вибрация телефона отдаётся приятным покалыванием в теле. Муж словно читает мои мысли, посылая краткое сообщение: «Буду через семь минут». Я ещё раз осматриваю себя в зеркале, не нахожу во внешности никаких изъянов, поэтому спускаюсь вниз и выглядываю Ярослава.
        Снова дрожит смартфон. На это раз приходит оповещение из банка, в котором я работала больше месяца. Смахиваю раздражающее напоминание. Я честно пыталась найти плюсы в своей должности, но потерпела сокрушительное фиаско. До последнего не хотела признавать своё поражение, пока Ярослав не сказал: "Майя, никогда не бойся ошибаться. Без ошибок нет развития".
        Как специалист клиентской поддержки, я общалась с разными людьми, иногда неадекватными, наглыми, озлобленными. Нас заставляли поддерживать диалог даже в тех случаях, когда человек начинал откровенно хамить и срываться на мат. Увы, я не имела права жёстко ответить клиенту или бросить трубку, иначе меня бы уволили в тот же день. Как попугай, я спрашивала звонящего о том, есть ли у него вопросы касательно работы банка, а в ответ снова выслушивала поток оскорблений.
        В один прекрасный день меня допустили к общению с клиентами через чат. Я обрадовалась, думая, что нет ничего хуже телефонных разговоров. Как же я ошибалась! По правилам банка я должна была поддерживать диалог на любую тему. Клиент просит порекомендовать фильм или музыку - будь добра, сделай это. Человеку скучно и не с кем поговорить - отвечай ему что-нибудь, даже если твоя смена давно закончилась и тебе пора домой. Я уже не хочу вспоминать о том, какие фотографии присылали в чат клиенты мужского пола. За пару недель всякого насмотрелась.
        Из-за частых задержек на работе и общения с неадекватными людьми я стала раздражительной. Не могла нормально побыть с Яром, не высыпалась, снова забила на универ. К концу четвёртой недели я сдалась - и на хрен уволилась с такой конченой работы.
        - Я очень рад, что ты ищешь себя, - сказал в тот вечер Ярослав. - Не получилось с этой работой, получится с другой.
        - Пока что я возьму пару месяцев на восстановление. Нужно подлатать нервишки, - отшутилась я тогда, не рискуя даже самой себе признаться в том, что хочу сконцентрироваться на учёбе.
        Меня увлекает написание курсовой, я даже о поступлении в магистратуру задумываюсь, хотя до этого ещё больше года. Иногда я думаю, что хотела бы остаться на кафедре и работать преподавателем.
        За окном раздаётся долгожданный шум. Яр приехал! Набрасываю пальто на плечи и выхожу из дома.
        - Ты шикарно выглядишь, - жадно рассматривает меня любимый муж.
        Его глаза ощупывают мою фигуру, скользят от шеи вниз, к груди и животу. Мне сразу становится жарко, низ живота обдаёт кипятком. Облизываю губы, на что Яр реагирует предупреждающим тихим рыком.
        - Нам срочно нужно ехать, иначе мы никогда не познакомимся с чёртовым Дубровым! - хрипло бросает Яр.
        - Ты так сильно жаждешь встречи с ним? - тихо спрашиваю я, игриво улыбаясь.
        - Майя, ну что ты творишь?
        Ярослав обхватывает моё лицо руками и целует так яростно, что меня начинает колотить от безумного желания. Оно плавит вены, раскалёнными иголками проникает под кожу, щекочет в солнечном сплетении. Яр с трудом отрывается от моих губ, тяжело и рвано дышит.
        Пьяно улыбаясь, трогаю пальцами его лицо и шею. Льну к нему, хочу потеряться в водовороте острых желаний. И плевать на всех Дубровых этого мира!
        Яр скользит губами по моей щеке, проводит языком по чувствительному местечку за ушной раковиной. Вздрагиваю и тихонько стону.
        - Нам нужно либо в машину садиться, либо в дом зайти, - измученно выдыхаю я.
        - Я люблю тебя, Майя, - внезапно признаётся Ярослав, покрывая жалящими поцелуями моё лицо.
        - Что? Повтори ещё раз! - требую я, хватая его за плечи и заглядывая в сияющие ярко-зелёные глаза.
        - Я тебя люблю, - вибрирующим, проникновенным голосом произносит он. - Давно люблю. Чёрт, хотел признаться в романтической обстановке, но не сдержался.
        - Да пофиг на ванильную романтику! Я уже полтора месяца жду, когда ты мне о любви скажешь! - упираю руки в бока, изображая всемирную обиду. - Я первой не хотела о своих чувствах говорить.
        - Из упрямства? - усмехается Ярослав. Похоже, он не считает себя виноватым. Ну что за невыносимый мужчина мне достался!
        - Да! - гордо вскидываю подбородок, а потом начинаю громко смеяться, хватаясь руками за пальто Яра. - Боже, мы такие классные: признались друг другу в любви, но вместо поцелуев занимаемся обвинениями и подколками.
        - Признались? - вздёргивает бровь Ярослав. - Ты ничего толком не сказала. Майя, хватит увиливать!
        Я кусаю губы, сдерживая довольную улыбку. Обнимаю мужа за шею, тянусь к нему и наконец признаюсь:
        - Я люблю тебя, Яр. Ещё с прошлого года люблю.
        Он не даёт мне возможности снова перевести всё в шутку: затыкает рот жадным поцелуем, подхватывает и несёт в дом. Мы не добираемся до спальни, предаёмся разврату в прихожей, а потом на кухне. И, конечно же, опаздываем не светское мероприятие, которое устраивает неуловимый Дубров.
        - Ты не мог быть чуточку посдержаннее? - шутливо обвиняю Яра, изучая порванное платье. Да уж, восстановлению оно не подлежит.
        - Не собираюсь я сдерживаться, - хмыкает он. - Тем более тебя это заводит.
        Толкаю самодовольного Яра в плечо, поспешно выбираю в гардеробе жёлтое платье. Эх, зря в салон красоты ходила: волосы растрёпаны, макияж уже не такой идеальный, как час назад. Зато глаза блестят так, словно я хорошенько набухалась, а на щеках алеет нежный румянец. Я выгляжу до неприличия счастливой. Яр любит меня. Я знала это, я чувствовала! Как же сладко и радостно слышать признания в любви. Я хочу, чтобы он каждый день говорил о своих чувствах. Мне никогда не надоест, клянусь!
        Мы с Яром всё же успеваем на праздник и даже знакомимся с Дубровым. Обычный мужчина с добродушной улыбкой, он сразу приходится мне по душе. И его спутница, миниатюрная блондинка в очках, вызывает доверие. Пока мужья разговаривают о бизнесе, мы болтаем о всяких женских пустяках. Я виртуозно научилась поддерживать светские беседы.
        - Ну как всё прошло? - шёпотом спрашиваю, когда Дубров с женой уходят разговаривать с другими важными гостями.
        - Договорились о встрече в понедельник, будет обсуждать условия сделки, - Яр касается губами моей шеи, втягивает аромат волос. - Ну всё, Майя, свою задачу ты выполнила - можно подавать на развод.
        Я резко поворачиваюсь к нему и легонько бью сжатым кулаком в грудь.
        - Совсем офигел? Никакого развода! Понятно?
        - Никогда? - счастливо улыбается Яр.
        - Никогда! Даже не надейся!
        ЭПИЛОГ
        АПРЕЛЬ
        - Обалдеть! - восторженно хлопает в ладоши Таня. - Ты офигенно выглядишь! Платье просто улётное. Где купила? Я тоже себе такое хочу.
        - И за кого ты замуж выходишь? - подшучиваю над ней, продолжая вертеться перед зеркалом. Когда там уже свадьба? Хочу увидеть реакцию Яра на моё шикарное белоснежное платье. Уверена, ему понравится.
        - Да ни за кого. Я просто пошутила, рано мне о замужестве думать, - поспешно отводит взгляд Таня. На её щеках появляется румянец, что наталкивает меня на определённые подозрения. Неужели девчонка влюбилась? Да ладно!
        - И кто он? - даже не пытаюсь сдерживать своё любопытство.
        Таня закусывает губу, раздумывая, нужно ли делиться со мной личной информацией, а потом достаёт смартфон и показывает фотографию симпатичного кареглазого паренька.
        - Его зовут Данил. Мы вчера познакомились. Я в модной кафешке сидела, блогеров высматривала. Он ко мне подошёл, спросил о чём-то, а я даже слов разобрать не могла - пялилась на него, как идиотка последняя. Даня засмеялся, подсел ко мне, и мы разговорились. А потом в кино пошли. И в конце вечера он меня поцеловал. Это было так волшебно!.. В общем, Даня позвал меня на свидание, и я согласилась.
        - Ух ты! Круто! - я на радостях обнимаю Таню, а она смущённо улыбается.
        - Ну ладно, хватит мусолить эту тему, - грубовато обрывает меня девчонка. - Что там со свадьбой? Всё уже распланировали?
        Я усмехаюсь. Стесняется она своей влюблённости, закрыться хочет. Что ж, понимаю. Мне не сложно подыграть. Переодеваюсь в домашнюю одежду, предлагаю Тане заказать её любимую пиццу, и до прихода Ярослава мы бурно обсуждаем предстоящую свадебную церемонию.
        Я жутко волнуюсь. Одно дело - сухо расписаться в загсе, совсем другое - произносить клятву при посторонних людях. А ещё и танец мы усердно репетируем, и конкурс с похищением новобрачной будет! На последнем я сама настояла, нравится мне эта традиция. Пусть Яр прочёсывает огромный садовый центр в поисках своей единственной. А я побуду королевишной, поторчу где-нибудь в уютном месте, шампанского хряпну, пока мой принц меня ищет.
        Свадьбу мы распланировали быстро. Выбрали самое красивое место в городе, связались с организаторами, и талантливые девчонки всё порешали за нас. Мы с Яром только поправки иногда вносили, да танец каждый день старательно репетировали. Не хочу ударить в грязь лицом перед его гостями. Кстати, из-за них я больше всего переживаю. На нашу церемонию придут родители мужа, с которыми я так и не нашла общий язык. Мы пару раз виделись на семейных встречах, и у меня сложилось впечатление, что отец и мачеха Яра - роботы, а не живые люди. Слишком холодные они, искусственные, скучные. Не мудрено, что бойкая дерзкая Таня сбежала из дома.
        С моей стороны приглашены мама с отчимом, несколько школьных и университетских знакомых, а также дальние родственники, которых я видела пару раз в своей жизни. Мне даже интересно с ними встретиться, познакомиться заново с крёстными и с двоюродной тётей.
        - Я был уверен, что ты здесь, - смеётся Ярослав, когда замечает нас с Таней в гостиной.
        Я мгновенно вскакиваю с дивана и бегу навстречу мужу.
        - Неужели я так часто прихожу? - удивляется девчонка.
        - Да постоянно.
        - Ну и ладно, ну и пойду я от вас, - Таня показывает нам с Яром язык и, довольно хихикнув, убегает.
        Кажется, мы стали подругами. Общаемся и правда часто, переписываемся в соцсетях, в кафешки ходим, в марте вообще в Австрию летали, на концерт The Weeknd. И хоть с Таней порой бывает сложно, всё же она хороший человек. И выслушать умеет, и поддержать, и рассмешить, когда настроение на нуле.
        - Тане понравилось свадебное платье. Сказала, что оно просто улётное, - произношу с радостной улыбкой. Хочу подразнить своего нетерпеливого мужа.
        Яр прищуривается, сводит брови к переносице, на что я реагирую заливистым смехом. Со мной подобные трюки не срабатывают.
        - Нет, не смотри на меня так грозно! Свадьба уже в субботу, вот тогда и увидишь моё платье, - машу указательным пальцем перед его носом.
        - Всё равно не пойму, зачем ты скрываешь свой наряд. Мы ведь уже женаты, - бурчит Яр.
        - Ой, мужчина, тебе этого никогда не понять, - неодобрительно качаю головой. Он такой милый, когда сердится.
        Ярослав сгребает меня в охапку и затыкает рот долгим жадным поцелуем.
        - Я всё равно не сдамся, - выдыхаю хриплым голосом.
        - Уверена? А если я буду пытать тебя всю ночь?
        - Ну попробуй, - шёпотом отвечаю я, надеясь, что нас действительно ждёт целая ночь изнурительных, чувственных пыток.

* * *
        День свадьбы превращается в яркий, сумасшедший калейдоскоп головокружительных событий, счастливых впечатлений и восторженных эмоций.
        Ярослав теряет дар речи, когда видит меня в образе невесты. Его глаза лучатся любовью и восхищением, он широко улыбается, обнимает меня так крепко, что я начинаю задыхаться.
        - Да, ради этого стоило немного поубавить любопытство, - признаётся он. - Ты у меня красавица.
        - Ты тоже ничего так, на четвёрочку потянешь, - привычно ёрничаю я, хотя муж выглядит безумно сексуальным в строгом костюме.
        - Напрашиваешься? - приподнимает брови Яр.
        - На что, дорогой? - делаю вид, будто не понимаю намёков.
        - Помню, ты умоляла меня больше никогда не устраивать ночь пыток, - в его голосе появляются хриплые нотки. И взгляд тёмный, порочный.
        Ноги вмиг слабеют, а в горле пересыхает. Я хлопаю Яра по плечу и в целях безопасности отхожу на пару шагов назад. Нужно держать себя в руках, а то мы опоздаем на церемонию!
        - У нас свадьба сегодня, а ты только об одном и думаешь. Извращенец!
        В ушах звучит смех Яра, и я непроизвольно улыбаюсь. Не могу сдерживаться рядом с ним, постоянно хочу петь и плясать от счастья. Тем более в такой чудесный день!
        Следующие события запоминаются рвано, будто я в тумане нахожусь. Мы с Яром фотографируемся, произносим клятвы, мой голос дрожит от волнения, но я произношу самые главные слова в своей жизни, обещая всегда любить и поддерживать своего мужа. Ведущий распинается, что-то говорит, но я вижу лишь ярко-зелёные глаза Ярослава и его сияющую улыбку. Потом мы танцуем, и гости тоже танцуют. Нас бесконечно поздравляют, мама плачет, Виктор налегает на крепкий алкоголь, родители Яра часто отлучаются, чтобы переговорить с кем-то по телефону, а ураган по имени Таня вопит старомодное «Горько!» и хохочет, когда я бросаю на неё гневный взгляд. Вот зараза малолетняя, просила же обойтись без этих дурацких криков!
        К пятому «Горько!» я уже перестаю возмущаться. Всё же приятная традиция. Лишний повод ещё раз поцеловать любимого мужа.
        Свадебная суматоха заканчивается безудержным весельем. Макар похищает меня и надёжно прячет, так что я успеваю выпить бокал шампанского. Когда Ярослав меня находит, то долго не выпускает из объятий.
        - И почему из всех традиций ты выбрала именно эту? - с трудом отрываясь от моих зацелованных губ, спрашивает Яр.
        - Что за странный вопрос? - хитро улыбаюсь я. - Принц вон несколько дней искал свою Золушку, а ты за пятнадцать минут справился. Я даже не успела толком отдохнуть от свадебной суматохи.
        - Признайся, ты любишь эту сказку. Слишком уж часто её вспоминаешь.
        - Ну, может, совсем чуть-чуть, - тихо говорю я. - Приятно знать, что сказки сбываются и в жизни.
        Яр лишь улыбается в ответ. Он не верит в эту сентиментальную чушь.
        - Я люблю тебя, - выдыхаю ему в губы и крепко целую.
        Когда мы возвращаемся на банкет, Таня каким-то чудом заставляет меня танцевать. Ноги гудят, мир кружится и блестит разноцветными красками, а Ярослав смотрит, как я пляшу, и загадочно улыбается.
        Свадьба завершается под самое утро. Гости расходятся, и вот-вот забрезжит рассвет, но мне совсем не хочется спать.
        - Где это мы? - спрашиваю Ярослава, когда водитель останавливает машину на незнакомой улице.
        - Идём, - продолжает хранить интригу мой несносный муж.
        Он берёт меня за руку, ведёт по асфальтированной дороге, сворачивает направо - и мы спускаемся вниз, к огромным кованым воротам. Я, наверное, много шампанского выпила, раз не догадываюсь, где мы находимся.
        - Закрой глаза, - просит Яр.
        Подчиняюсь.
        Он ведёт меня дальше, я слышу шум воды - и сразу прозреваю. Яр же любит плавать на яхте! И говорил, что когда-нибудь покатает меня на ней, да только не спешил выполнять своё обещание.
        - Можешь смотреть, - вибрирующим голосом произносит он.
        Я вскрикиваю от восторга, разглядывая шикарную парусную яхту. Неужели мы сейчас поплывём? Это лучшее завершение свадебного банкета!
        - Боже, какая красота! Теперь ясно, почему ты вечно придумывал тупые отмазки, чтобы не показывать свою яхту, - догадываюсь я, не зная, обидеться на Ярослава или расцеловать его. - Хочешь, чтобы мы провели первую брачную ночь именно здесь?
        - Боюсь, брачную ночь мы пропустили, - он указывает рукой вдаль, где небо окрашивается в розовые оттенки. - Уже рассветает. Садись быстрее в яхту, иначе всё пропустим.
        Я послушно забираюсь на палубу. Вздрагиваю от щемящего восторга, когда берег медленно отдаляется, и нас окружает только безмятежная речная гладь.
        Ярослав умело управляет яхтой. Я открыто любуюсь им, наблюдаю, как развеваются на ветру его волосы, как он смешно жмурится и смеётся, заметив мой восторженный взгляд.
        Речной воздух заполняет лёгкие, яхта плавно скользит по воде, а на горизонте медленно поднимается весеннее солнце. Сердце бешено стучит в груди, когда Ярослав садится рядом. Я кладу голову на его плечо, наши пальцы сплетаются в нежном прикосновении, и мы вместе встречаем рассвет.
        КОНЕЦ!