На грани Наталья Семёнова
        Кто доберется до моего тела раньше - тот, кто хочет убить, или тот, кто хочет умереть сам?
        Наталья Семёнова
        На грани
        Пролог
        Пролог
        Руку приятно холодил мрамор перил, пока я спускалась по вычурной лестнице. Внизу общалось между собой, выпивало, смеялось или танцевало не менее вычурное общество. Вокруг шик и блеск - всё, как я люблю. А над всем этим я... О, это великолепное чувство превосходства, вседозволенности и самоуверенности. Шикарная жизнь для шикарной меня.
        Устроить этот званный приём медвежонка, уговорила я. Уже год, как он меня трахает, а я пользуюсь положением в денежном эквиваленте. Это событие нужно было отметить. А его особняк - лучшее из мест для таких мероприятий. Возможно, когда-нибудь я буду здесь жить - всё зависит от умения правильно разыграть карты и собственного желания. Но сейчас меня всё устраивает и без идиотского статуса жены. Куда приятнее пользоваться положением, не имея особых обязательств, а у жены они просто обязаны быть. Лично я - пас. И ни одного своего обеспеченного любовника не пыталась связать с собой узами брака.
        Хотя, если быть до конца честной, Юра отличается от всех предыдущих. Именно с таким сортом мужчин я столкнулась впервые.
        Опасный.
        Но... Не менее щедрый.
        И непредсказуемый.
        Вкупе, это непередаваемо заводит... Будоражит... И почти всегда, как на грани. Потому что нужно быть очень осторожной - не переиграть или наоборот не позволить себе лишнего, забывшись.
        - Шампанского? - глупо улыбнулся официант, останавливаясь рядом с подносом в руке.
        - Благодарю, - взяла я прохладный фужер и сделала маленький глоток.
        Парень продолжал стоять, поедая меня жадным взглядом. Глупец.
        - Мне достаточно одного бокала, - бросила я, высокомерно подняв одну бровь.
        Молодой человек сконфузился и, быстро кивнув, пошёл обслуживать других гостей. А я, собирая взгляды более достойных мужчин, направилась искать своего.
        Мой мужчина сидел на кожаном диване в гостиной, с бокалом - предполагаю - виски, и, как будто бы, внимательно слушал собеседника, явно уступающему ему в статусе. Ха. Да тут каждый в этом плане уступал ему. Мой царь. Так вот. Как только он увидел меня, интерес к собеседнику, если он вообще был, окончательно пропал, но мой медвежонок не подал виду, лишь слегка поведя бровью. Но я знала его достаточно долго, чтобы понять. И мной тут же овладел азарт.
        Я закусила уголок нижней губы и осмотрелась: яркий свет, разное количество группок людей, общающихся между собой и доносящиеся из холла звуки музыки... В этой комнате никто не танцует. Но они не я...
        Поймав взгляд Заречнева, опустила фужер на столик и отошла в угол. Прикрыла глаза, впитывая в себя такт мелодии и, коснувшись ладонями гладких стен по обе стороны от себя, тягуче задвигалась. Я знала, что он смотрит на меня, чувствовала. И не он один. В этом вся соль. Знать, что тебя хотят, желают вопреки всем запретам, украдкой, думая, что тот, кому ты принадлежишь не догадывается об этом, потому что сам увлечён процессом созерцания. Но он знает, знает и упивается своим превосходством над ними, тем, что я его и тем, что, когда меня хотят остальные, он запросто может мной овладеть, лишь поманив пальцем.
        Распахнула глаза, встретившись с горящим взглядом бушующего страстью чёрного моря и лукаво улыбнулась краешком губ. Теперь я танцевала, не прерывая напряжённого зрительного контакта. Осознание, что за нашим личным наблюдают другие, возбуждало, горячило кровь и заставляло двигаться ещё более соблазнительно. Для него. Для себя. Для всех.
        Запретный плод? О да... Умопомрачительные ощущения, когда плод - ты.
        Но запретный он не для Заречнева.
        Он коротко кивнул, давая указания, чтобы я подошла к нему. А его собеседник в это же мгновение испарился. Волшебное, опьяняющее чувство иметь хотя бы минимальную власть над тем, кто имеет абсолютную над всеми.
        Не спеша, приблизилась, вклиниваясь между его ног и наклонилась, делая вид, что хочу поцеловать, но вместо этого остановилась в десяти сантиметрах от его лица и, взяв бокал из его рук, выпрямилась. Улыбаясь его удивлённо-смеющемуся взгляду, сделала медленный глоток из согретого его пальцами бокала и через секунду оказалась попой на диване, притянутая его жесткими руками, а пресловутый бокал глухо стукнул о ковёр, выскользнув из моей руки. Твёрдая ладонь легла между моих лопаток, притягивая ближе к себе, вторая рука сжала бедро, а бородатый подбородок уткнулся в район моего глубокого декольте, щекоча кожу. Горячие губы оставили влажный след в ложбинке, а ноздри ощутимо втянули в себя аромат моей кожи. Я звонко рассмеялась, притворно пытаясь его оттолкнуть. И добилась того, чего хотела - усиленных объятий.
        Но тут нашу прилюдную прелюдию прервал один из его охранников, приблизившись и кашлянув. Юра, отстранившись, недовольно скривился и повернулся в его сторону.
        - Веский повод? - рыкнул он.
        - К сожалению, да, Юрий Александрович.
        Юра поджал губы и, выпустив меня из объятий, поднялся.
        - Ну, медвежоночек... - хныкнула я, успев ухватить его пальцы рук.
        Он посмотрел на меня долгим взглядом сверху и, сжав сильнее мою ладонь, резко поднял на ноги. Усмехнулся от того, что я коротко ахнула от неожиданности и, приобняв за талию, повёл вслед за своим охранником.
        Мы вошли в его кабинет, где находилось пятеро мужчин и одна девушка. Последняя была не старше девятнадцати лет и выглядела абсолютно затравленной, прижимаясь к боку не менее опасающегося - для меня пока непонятно чего - парня, примерно моего возраста. Взгляды остальных четырёх мужчин при виде меня удивлённо насторожились.
        - Присядь пока, - не глядя на меня, обратился ко мне Юра, поведя подбородком в сторону кресла в углу.
        Я послушно прошла к креслу и уселась.
        - Рассказывай, - грубо бросил он, одному из четырёх.
        - При ней? - глянул на меня высокий и тут же сглотнул паническую слюну, поняв по каменному лицу Юры, что спросил лишнего. - Этот парень, - кивнул он на парочку, а я заметила, как девочку била крупная дрожь, - присматривал за одной из партий товара. В итоге, повёлся на прелести этой девахи и решил с ней сбежать, заодно освободив остальных. Мы прое...ли поставку, шеф, из-за этого козла, но поймать этих двоих удалось. Придурок решил попрощаться с матерью.
        Заречнев молча перевёл взгляд на парня и девочку, я тоже посмотрела и встретилась с полным страха и обречённости взглядом синих глаз первого. И боялся он не за себя. Сердце замерло. Он словно не замечал, что на него устремлены все взгляды в этой комнате и смотрел лишь на меня. Умаляя спасти. Её.
        От чего?
        Я впервые присутствовала в делах своего мужчины и не понимала о чём говорит его подчинённый. Нет, я не была глупой и прекрасно знала, что зарабатывает он деньги отнюдь не тем, что помогает переходить дорогу старушкам. Мне было всё равно. Главное, что он обеспечивал моё безбедное существование ни в чём не отказывая. А как говорится: дарёному коню...
        Юра проследил за взглядом парня и обжог меня холодом своего, слегка дернув мышцами лица. Затем близко подошёл к провинившемуся и, ухватив его сзади за шею, повёл ко мне.
        Я замерла.
        Когда они приблизились, лицо парня искривляла боль, но боль свирепая, не желающая подчинятся чужим правилам, а на лице Заречнева - холодная маска и лишь глаза, метая молнии, выдавали его ярость и злость.
        - Что? - прошипел Юра в ухо парня. - И моя приглянулась? Или рассчитываешь на что-то другое?
        И не дожидаясь ответа, он с силой ударил парня о деревянную ручку кресла, на которой покоился мой локоть. Я сдержала, чуть было не вырвавшийся, крик и вжалась спиной в спинку кресла.
        - Никто не смеет распоряжаться, трогать или смотреть на моё, - прорычал Юра возле его кровоточившего лица и через несколько секунд борьбы взглядами снова припечатал его лицо о деревяшку.
        В этот раз на меня брызнула тёплая кровь. Я не шевелилась, а удары продолжались и кровь, впитываясь в красную ткань платья, становилась черной. Сквозь вату в ушах пробивались надрывные крики девушки, молящие прекратить. И я была готова молить, но боялась.
        Наконец, Юра остановился и выпустил из пальцев тут же рухнувшегося ко мне в ноги парня. Он почти не дышал, издавая редкие хриплые звуки.
        - Иди, - не разжимая сведённой челюсти, произнёс Юра мне. Его грудь вздымалась и опускалась от тяжёлого дыхания, - И жди меня в спальне.
        Я с облегчением поднялась и, перешагнув несчастного, быстро направилась к дубовым дверям. Глубоко вздохнула и выдохнула, когда закрыла их за собой. Меня тошнило от отвращения. По коже медленно стекали кровавые струйки, подол платья был влажным. Ощущения, словно меня окатили ведром горячей крови. Она жгла, вызывая желание разодрать себе кожу в местах куда она попала, снять платье и сжечь.
        И тут я вздрогнула, услышав выстрел.
        Теперь капли крови жгли своим холодом, пробирая до озноба. Грудь сдавило тисками, словно меня крепко обняла сама смерть...
        Стало трудно дышать.
        Боги! Смогу ли я теперь жить, как прежде, делая вид, что ничего не произошло?
        Глава 1
        Глава 1
        Я припарковала машину у неприметного отделения полиции. Глубоко вдохнула приятный воздух салона своей дорогой машины и сжала пальцами кожаный руль так сильно, что побелели костяшки.
        Я справлюсь. Должна. И пусть сердце бешено стучит от страха. Я знаю на что иду. Я всё решила.
        Выдох.
        Повернула зеркало заднего вида на себя: макияж в порядке, а вот в серых глазах сквозит лёгкая затравленность. Гадство. Сильно зажмурилась, вдох-выдох и распахнула глаза, вложив в свой взгляд весь резерв уверенности. Да! Я уверена в правильности своих действий.
        Схватила с пассажирского сиденья тонкую папку, сумочку и, открыв дверцу, вышла из машины, звонко стукнув высокими каблуками об асфальт. Оправила складки на своём шифоновом красном платье и, заблокировав машину, направилась к тяжёлой черной двери отделения полиции № N.
        Отделение полиции я выбирала с особой тщательностью - ошибка равносильна смерти. Но, несмотря на все предпринятые меры, доля риска существовала и потому сердце, словно заведённое, стучало на всей возможной скорости, как тяжёлые колёса поезда по рельсам, набравшего полный ход. Впрочем, в нужный момент мой голос не дрогнет, как и ни один мускул на лице.
        В отделении было пусто и очень-очень тихо, так, что я слышала скрип шариковой ручки о плотную дешевую бумагу. Вскинула руку и посмотрела на циферблат “Michael Kors” - время обеда. Надеюсь, человек, который мне нужен не следует расписанию и живёт только своей работой.
        Подошла к пластиковому окошу с надписью большими синими буквами “дежурная часть” и стукнула пару раз костяшкой указательного пальца по стеклу, чтобы привлечь внимание широкоплечего парня, увлечённого заполнением каких-то бумаг. Медленно поднял недовольное лицо, с хмуро сведёнными черными бровями на переносице, которое тут же радостно одухотворилось, при взгляде на меня, а челюсть плавно поехала вниз.
        Н-да. Поджала губы и смерила его раздражённым взглядом. Приём сработал - парень тут же подобрал челюсть и подскочил на ноги, заискивающе улыбнувшись.
        - Чем могу помочь? - недоумённый взгляд чётко говоривший, что, возможно, я ошиблась дверью и он безумно рад допущенной мной оплошности.
        - Мне нужна капитан Стрельникова. Она у себя?
        Брови на секунду сдвинулись, затем взгляд засиял с большей радостью, по-видимому, усмотрев выгоду для себя в том, что я пришла к женщине. Наивный.
        - Да. Да. У себя. Вроде, никуда не уходила.
        И застыл с сияющей улыбкой на устах, не отводя восторженного взгляда.
        Надменно подняла одну бровь:
        - Проводите?
        - М-м-м, - промямлил, слегка озадачившись и осмотрелся по сторонам, зачем-то похлопав себя по карманам. - Да, конечно. Одну секунду.
        Снова улыбнулся и, сняв ключи с деревянной ключницы за его спиной, вышел за дверь своей комнатушки. В мёртвой тишине звук закрывающегося замка и звяканье болтающихся ключей на связке прозвучали, как звон колоколов, эхом разносящийся по тесному и пустому помещению. Парень при этом не переставал улыбаться и смотреть на меня с нескрываемым восторгом.
        Закончив с дверью, он прошёл вперед меня и указал широким жестом руки в глубь освещённого желтым светом коридора:
        - Прошу за мной.
        Хмыкнула в ответ и приняла приглашение, звонко застучав каблуками по серой плитке.
        Всю дорогу до коричневой деревянной двери с табличкой: “Капитан Стрельникова” мой сопровождающий оборачивался, будто боялся, что я исчезла и хотел убедиться в обратном. Что ужасно раздражало и по меньшей мере было глупо, учитывая звон от набоек моей обуви.
        Стукнув пару раз сжатой в кулак рукой по дереву, парень дождался оклика с той стороны, позволяющего войти, и открыл дверь.
        - Нина Викторовна, тут к вам... эм... посетительница. - И обернувшись ко мне, спросил: - Как ваше имя?
        - Твою дивизию, Черкасов! - возмутилась женщина за столом лет на пять меня старше. - Имя нужно узнавать до того, как провожать до кабинета, и записывать! И пост свой не покидать! Немедленно возвращайся!
        Она ещё что-то беззвучно произнесла, удручённо опуская голову и устало потирая виски. Догадываюсь, что это было хорошенькое ругательство.
        Парень ни капли не расстроился от того, что его отчитали и, подмигнув мне напоследок, зашагал обратно к своему рабочему месту.
        - Пожалуйста, проходите, - подняла на меня тяжёлый взгляд своих карих глаз Стрельникова, складывая пальцы в замок и определяя на них подбородок. - Присаживайтесь и рассказывайте с чем пришли.
        Я откинула взмахом руки свои длинные волосы за спину и уже сделала шаг в кабинет, как из сумки раздалась трель входящего вызова на телефон. Сердце пропустило удар. Дрожащей рукой достала дивайс - не ошиблась - Заречнев.
        Словно он почувствовал то, что я планирую сделать и предоставлял мне последний шанс.
        Последний шанс, чтобы передумать, развернуться и уйти.
        Продолжать жить своей любимой жизнью, делая вид, что я ничего не знаю и меня всё устраивает. Смогу ли? Предполагаю, что - да, с условием, что наступлю себе на горло и лишусь последних оставшихся во мне крох человечности. П-ф-ф... Что значат другие жизни, абсолютно не имеющие к тебе отношения, когда под угрозой смерти твоя собственная? Правильно - ничего, если следовать инстинкту самосохранения.
        Гадство.
        Можно обманывать кого угодно, но не себя. Себя мне обманывать никогда не удавалось.
        
        Глубоко вздохнула и, заблокировав телефон, спрятала его обратно в сумку.
        - Простите, - обратилась к следователю, твёрдой походкой направляясь к стулу сбоку от её массивного деревянного стола.
        - Чувствую, что вы не обычный гость, - начала она, слегка прищурив глаза, как только я села. - И с каждой секундой мне всё интересней узнать то, что вас сюда привело. Может, предложить вам чаю или кофе? Правда, боюсь, напитки не настолько качественные, как вы привыкли.
        - Благодарю, не нужно, - качнула я головой, делая вид, что не заметила колкости в мой адрес. Точнее в адрес моего финансового благосостояния.
        - Ну что ж... - расцепила она руки и положила их на подлокотники офисного кресла, откинувшись спиной на спинку. - Рассказывайте.
        - Здесь, - я положила свою папку на столешницу перед ней, - записи телефонных разговоров Заречнева, небольшая их часть, то, что мне удалось подслушать. Места встреч с партнёрами, немного имён, названий организаций, через которые он ведёт свой “человеческий” бизнес. И флешка с записью разговора с одним из партнёров из-за рубежа. Предполагаю, этого должно хватить, чтобы арестовать его и посадить в тюрьму.
        - Заречнев, - усмехнулась она. - Тот самый... Заречнев.
        - Да. Заречнев Юрий Александрович. Местный бизнесмен и по совместительству криминальный авторитет нашего города.
        - А вы?..- насмешливо выгнула она одну бровь, с усмешкой на тонких, почти бескровных, губах.
        - Каролина Крылова. Его любовница.
        Лицо следователя из скептически настроенного в мгновение ока удивлённо вытянулось, но лишь на долю секунды. Быстро взяв себя в руки, она тяжело сглотнула и, оторвав от меня заблестевший азартом взгляд, нетерпеливо открыла папку.
        - Невероятно, - выдохнула она, взглядом бегая по черным печатным буквам на белой бумаге. - Столько всего. Настоящий клад. Не верится.
        Оторвавшись от папки, она посмотрела на меня и, нервно улыбнувшись одними губами, достала из кармашка папки флешку, чтобы в тоже мгновение вставить её в компьютер. Извинилась взглядом и надела наушники. Ещё недавно уставшее лицо, пылало энергией, выражаясь забавным румянцем на щеках, словно она маленькая девчушка, получившая долгожданный подарок. Причём, владевшее ей воодушевление в буквальном смысле молодило её, делая почти моей ровесницей, не смотря на туго стянутые тёмного цвета волосы на затылке.
        Отклонившись на спинку стула и скрестив руки на груди, я приготовилась ждать. Роковой разговор был не коротким.
        Мы тогда ходили на закрытый показ в кино и у Юры сел телефон на середине важного разговора. Он взял мой. А мой записывал все разговоры. Случайно включила однажды эту функцию, а как отключить не знала.
        - Ха... - дослушав запись, выдохнула Нина Викторовна. - Почему... Почему я?
        - Никого честнее и порядочнее вас я не нашла, - пожала я плечами.
        - Хм, - поджала она губы и понимающе кивнула. Задумалась, потирая кончик тонкого носа указательным пальцем и, через минуту очнувшись, вскочила с кресла так, что то отъехало к окну, протарахтев колёсиками по полу. - Пожалуйста, оставайтесь тут.
        Не обращая внимания на моё, было вырвавшееся непонимание для чего и куда она собралась, пулей обошла стол и вышла за дверь, прижимая к груди, как что-то заветное, папку с предоставленной мной информацией. Едва успокоившееся сердце, снова ускорило свой ритм, отдаваясь дрожью в руках. Один неправильный человек и я - нежилец. Пусть у меня, как бы пафосно не звучало, великая миссия, которая предположительно спасёт не одну судьбу и даже жизнь, своя шкурка безусловно дороже. И уж кто-кто, а я в последнюю очередь хотела бы стоять на пути у Заречнева.
        Резко встала со стула с намерением сбежать отсюда подальше. Сесть в машину и уехать. Из города. Из страны. Как можно дальше. Обхватила металл круглой дверной ручки и замерла.
        Должна - напомнила себе. Не понятно кому, но я должна.
        Гадство.
        Вернулась на стул и сцепила на бёдрах дрожащие пальцы, уставившись на весенний пейзаж за окном, которое обрамляли пожелтевшие от времени жалюзи. Отсюда я видела свой “Range Rover”, резко констатирующий с остальными недорогими машинами на парковке. Его, как и остальные свои дорогие вещи я получила от Заречнева за умение себя подавать и отлично трахаться. Смогу ли я отыскать ему достойную замену? Если, меня не убьют, конечно.
        Отвернулась от окна и уставилась в серую стену напротив. Смотрела долго, искусственно создавая вакуум в голове, стараясь не думать о возможных проблемах, о дальнейших действиях, о способе наказания, если Заречнев всё узнает. Сидела в прострации пока не открылась дверь, заставив меня вздрогнуть.
        - Спасибо за ожидание, - ласково улыбнулась Нина, закрывая за собой дверь.
        Я лишь кивнула ей в ответ.
        - Расклад такой, - усевшись в своё кресло и навалившись локтями и грудью на столешницу, чтобы быть ближе ко мне, начала она. - Во-первых, спасибо вам за вашу смелость. Не каждая бы отважилась предать такого человека... правосудию...
        Спасибо, я уже мысленно похлопала себя по головке.
        - … Нам придётся действовать очень осторожно, не лезть на рожон и как следует всё обдумать. Прежде, чем открывать дело. И я хочу вас спросить, - она наклонилась ещё ниже, сверкая глазами, словно фанатичка. - Вы готовы, Каролина, давать показания против Заречнева в суде? Потому, что без ваших показаний эти бумажки, - она взяла двумя пальцами папку и чуть приподняв, снова отпустила, - так и будут простыми бумажками.
        - Но, - тут же возмутилась я. - У вас есть запись его разговора, разве этого недостаточно?
        - Без ваших показаний ничто не будет достаточным доказательством.
        - Тогда он точно узнает, что это я, - прошептала я, не спрашивая, скорее принимая это, как факт для себя.
        - Да, но мы возьмём вас в программу защиты свидетелей. Подготовка займёт максимум часов восемь и уже завтра вы будете там, где вас никто не найдёт. Решайтесь. Поверьте, вам ничего не будет угрожать. Мы со всей тщательностью об этом позаботимся, а вы закончите то, зачем сюда пришли.
        - То есть? - не поняла я.
        - Посадите своего любовника за решётку, - усмехнулась Нина.
        Н-да. С юмором у неё так себе.
        Нет. Я не готова быть мишенью номер один в списке врагов Юры. Он убьёт меня и глазом не моргнув, скорее всего лично. Неужели, я сделала недостаточно? Неужели, я и так мало рисковала? Неужели, я должна чувствовать затылком ледяное дыхание смерти? Нет. Нет-нет-нет. Не хочу... Я боюсь! Чертовски сильно боюсь! И хочу жить, в конце концов! Очень-очень сильно хочу...
        Уже открыла рот, чтобы отказаться, а перед глазами возник умоляющий спасти взгляд бесконечно синих глаз. Которые теперь мертвы и уже никогда никого ни о чём не попросят.
        - Я согласна, - тихо выдохнула я. Сама себе палач. - Что нужно делать?
        - Для начала мы возьмём у вас показания, - победно улыбнулась следователь и гордо выпрямила спину.
        Глава 2
        Глава 2
        Я вышла из машины и оглянулась на ровный ряд таких же дорогих, высококлассных машин. Я в своём мире. Который мне придётся покинуть на неопределённое время. Без связи, без социальных сетей, без общения в привычном кругу.
        Глубоко вздохнула, отпуская мысли, от которых хотелось скрипеть зубами. Сама под этим подписалась. И на видео-допросе подтвердила.
        Отпускать меня не хотели, но провести ночь в полиции мне точно не улыбалось. Да и хотелось взять с собой хотя бы пару приличных вещей и любимые средства ухода, да ту же личную зубную щётку и французское туалетное мыло. От сопровождения категорически отказалась, решив, что пока дело официально не открыто, мне ничего не угрожает. Пришлось вдобавок расписаться за свою жизнь под свою же ответственность. Впрочем, они не сильно и настаивали на своей заботе, ведь моя преждевременная смерть лишь подтвердит мои слова на записи.
        Закрыла за собой дверь квартиры, скинула туфли и прошла в тёмный зал. На краю сознания промелькнула беспокойная мысль, что так быть не должно. Вроде, с утра я раздвигала плотные тяжёлые шторы окна в пол, которое открывало великолепный вид на зелёный парк. Потому, что привыкла им любоваться за завтраком.
        И тут из кресла, повёрнутого к тому самому окну, поднялась чёрная тень и произнесла холодным голосом:
        - Я долго ждал тебя.
        Я завизжала одновременно с голосом. Надрывно, до хрипоты в горле. Сказался повышено-нервозный день.
        - Во дала, - сказала тень, глухо смеясь.
        А от стен по бокам от меня отлепились ещё две тени. Что, соответственно, вызвало ещё два подряд коротких взвизга. Сердце стучало, как сумасшедшее, со скоростью света разгоняя адреналин в крови. В ушах звенело. Он, это - он. И глухо смеётся над моей реакцией. Значит, пришёл не убивать. Значит, ни о чём не догадывается, как и последние несколько недель.
        - Заречнев! - хныкнула я, слегка дрожащим голосом и подошла к стене, чтобы включить свет. Спокойно. Веди себя, как обычно. - Решил опробовать на мне кадр низкопробного гангстерского фильма?
        Нажала дрожащими пальцами включатель и сцепила руки в замок, в надежде успокоить предательскую дрожь.
        - Где ты была? - раздалось у самого уха. Его дыхание шевельнуло волосы, тёплым и влажным ветерком касаясь кожи, а неожиданность близости, заставила вздрогнуть.
        Тяжело сглотнула и дернула вверх плечами в тот момент, когда его тёплые ладони легли мне на живот, а широкая грудь прижалась к спине. Сердце постепенно успокаивалось в привычных объятьях.
        - Я задал вопрос, - на тон ниже произнёс он. - И привык, чтобы мне отвечали вслух.
        Резко развернулась к нему лицом, не нарушая цельность кольца его рук и, сложив обе свои ладошки на тонкую ткань рубашки под пиджаком, обтягивающую мощную грудь, заглянула в тёмные, почти чёрные, глаза исподлобья.
        - Шопинг, мой хороший, шопинг, - жеманно поджала губы, улыбаясь взглядом.
        Меня тут же припечатали спиной к прохладной стене, а пальцы больно сжали бёдра.
        - Почему не взяла трубку, когда я звонил? - надменно поднялась темно-русая густая бровь. Моя школа.
        - О, обедала с подругой, а перезвонить хотела, когда вернусь домой, - прощебетала я, касаясь подушечками пальцев бороды на его широком лице.
        Он мгновенно перехватил мою кисть и прижал руку к стене над моей головой.
        - У тебя нет подруг, - хрипло сказал он, усмехнувшись, кончиком носа скользя по моей скуле.
        - Ха-ха, - закатила я глаза и пояснила более томным голосом: - Старая знакомая. Случайно встретились в бутике нижнего белья...
        - И как зовут знакомую? - медленно отстранился он, чтобы заглянуть мне в глаза.
        - Нина, - шепнула я, облизнув пересохшие губы.
        - Ни-и-на-а, - тягуче повторил он, вперив уже полностью чёрный взгляд на мои губы.
        - Вот поэтому, - обвела указательным пальцем свободной руки воздух вокруг его лица, с похотливым выражением на нём, - у меня и нет подруг.
        Он глухо рассмеялся, щуря глаза, а в следующее мгновение наклонился к моей шее, носом втягивая мой аромат и тут же выдохнул, обжигая горячим дыханием, касаясь губами мурашек на моей коже.
        - Я освободил для тебя шестьдесят минут, сорок пять из которых провёл бесцельным образом в ожидании. Тебе придётся заплатить. И ты прекрасно знаешь цену моего времени.
        Прекрасней некуда.
        - Может, дашь мне две минуты на душ? - томно выдохнула я.
        - К чёрту! - рыкнул он и начал собирать в гармошку подол платья на моём бедре.
        - Медвежонок! - возмутилась я. - Мы не одни!
        - Блять, - прорычал он, подняв голову и недовольно скривился. - Парни, постойте за дверью.
        Те бесшумно, как и стояли до этого, двинулись к выходу из зала.
        - За входной! - прикрикнула я им вдогонку, снова вызвав глухой смех мужчины, которого боялась и хотела одновременно.
        Чувство адреналина. Как по лезвию ножа. На грани. Необъяснимо и невероятным образом возбуждающе.
        Персональные американские горки.
        Мой личный оператор за пультом управления, медленно, чуть касаясь ладонями, с обманчивой нежностью взял в свои руки мои скулы и приблизился к лицу, прожигая бушующим желанием в глазах. Невесомо коснулся полными губами моих, щекоча бородой кожу на подбородке, а в следующее мгновение, скользнув одной рукой, чувствительно цепляя пальцами мои волосы, болезненно обхватил затылок и властно впился в губы, проникая внутрь моего рта языком. Вторая рука дислоцировалась на ягодицу, жёстко сминая, намереваясь оставить там синяки. Своего рода подпись. И каждая такая отметина отпечаталась в мозгу, словно негатив плёнки, опять же - на грани отвращения и желания ощутить боль вновь. Прервал поцелуй и сделал резкий шаг назад, оставив меня тяжело дышать и заставив опереться ладонями о стену из-за потери равновесия.
        
        - Снимай, - приказал хриплым голосом, кинув презрительный взгляд на красное платье.
        Под звон расстёгиваемого ремня брюк, в мгновение ока стянула через голову легкую ткань и откинула на пол. Словно кровавая лужица. И кровь могла бы быть моей. От странной ассоциации зашумело в ушах, а страх вместо того, чтобы клещами сжать сердце, лишь усилил жар между моих ног. Н-да. Это не лечится.
        - Шевелись, - рыкнул он. - Бельё.
        Пока я стягивала кружево, он расстегнул брюки, вынимая член и обхватывая его одной рукой у основания. С нажимом натянул кожицу на головку и вернулся обратно, блуждая затуманенным желанием взглядом по моему обнажённому телу. Затем приблизился вплотную, вжимая твердость мне в живот и, намотав на кулак мои волосы, медленно потянул, заставляя повернуться лицом к стене. Снова больно сжал ягодицу, оттянул за волосы мою голову, так, что пришлось её откинуть назад, без возможности сглотнуть сухость в горле и резко, одним мощным толчком, вошёл в меня на всю свою длину. Член болезненно уперся в стенку влагалища, от чего внутренности непроизвольно сжались, в попытке вытеснить инородную плоть. И тут же расслабились, когда он медленно заскользил обратно. Но лишь на мгновение. Не давая передышки, он обхватил жесткими пальцами мои бёдра, выпуская волосы и задвигался короткими быстрыми толчками, шумно выдыхая на каждый.
        Упираясь ладошками в слегка шершавые обои на стене, я непроизвольно поднималась на носочки и стонала, не сдерживая голоса - знала, что ему это нравится, да и к пику подводило скорей.
        Через три минуты Юра ускорился, а член внутри меня увеличился. Простонав громче прежнего, искусственно сжала там мышцы, чуть свела бёдра и сильнее прогнулась в спине, имитируя оргазм. Заречнев зарычал и, толкнувшись ещё пару раз, порывисто выдохнул, обхватывая липкими от пота ладонями мой живот и прижимаясь к моей спине. Но лишь на короткое мгновение и в следующую секунду быстро отстранился, доставляя облегчение и некое подобие приятной истомы моим внутренностям. Его семя липкой волной растеклось по внутренней стороне бёдер, запачкало дорогой ковролин. За ковролин особенно обидно.
        - Салфетки, - выдохнул он коротко.
        Сделала пару шагов к навесной полке и вынула пару салфеток из пачки. Подошла к Заречневу и, скрывая раздражение под подобострастной улыбкой, нежно прошлась влажной салфеткой по его уменьшившемуся органу. Он самодовольно ухмылялся, наблюдая за моими действиями.
        - Хорошая девочка, - похвалил, когда я закончила.
        Хорошее некуда.
        - Рада стараться, - хлопнула ресницами, застёгивая его брюки. Потянулась к ширинке, но он снова схватил моё запястье, притягивая к себе, а пальцами второй руки больно сжал подбородок, пронзая леденящим взглядом.
        - Конечно рада, - прошипел у самых губ. - Вот только иногда плохо выходит. То, что принадлежит мне всегда должно быть доступно, когда я этого хочу. Всё просто, Каролина, звоню - бери трубку, говорю приехать - приезжай и так далее. Никогда не забывай кто ты...
        - И кто же? - на секунду забывшись, усмехнулась я и тут же почувствовала, как хватка на подбородке усилилась.
        - Товар, за который плачу я. Теми же обедами со старыми знакомыми после встречи в бутике нижнего белья. Ты мне приглянулась своей жеманностью, смешанной с острым язычком и некой смелостью, но всё может изменится. Больше не допускай ошибок.
        Резко выпустил меня из своих тисков, заставив качнуться и, улыбнувшись, застегнул молнию на брюках. Затем невесомо коснулся одной рукой затылка и, поцеловав в лоб, направился к выходу.
        - Вечером будь дома, - не оборачиваясь, бросил он, скрываясь в проходе.
        Согласна про товар. Только тебе, мой медвежонок, попался сорт, пусть с небольшим, но остатком сочувствия к судьбам других людей.
        Быстро приняла горячий душ, надела удобное бельё, скидав на широкую кровать ещё пару комплектов, дизайнерские джинсы и легкую блузку бирюзового цвета. Затем где-то пол часа провела в небольшой гардеробной, решая, что взять с собой. Главной тормозной силой оказалось незнание на какой срок затянется моя ссылка и понадобятся ли мне тёплые вещи. В итоге пришла к решению, что пара джемперов и брюк точно лишними не будут, а дальше что-нибудь придумаю. Пара лёгких платьев, маек и блуз, ещё одни джинсы, босоножки и ментоловые кеды - без них не уеду и хоть раз да поношу. Да - ещё домашняя одежда и-и-и... ещё одна слабость - красный пеньюар, оформленный, как прозрачное платье в пол с вырезом от груди. Купила его буквально на днях и насладиться лёгкой тканью на коже удалось лишь в примерочной бутика. Затем чемоданчик дополнили средства ухода, и про французское мыло я не забыла. Документы. Всё.
        Словно на отдых. Рискованный. По горящей адским пламенем путёвке. Н-да.
        Прошла в коридор и, достав из сумочки кошелёк, переложила наличку в задний карман джинсов. Много снимать не стала, чтобы не вызвать подозрений. Должно хватить, всё же мне пообещали комфорт и наличие всего необходимого. Надела туфли и вышла за порог, не оборачиваясь, избегая искушения вернуться и жалости к самой себе от потери, пусть и на время, привычной и любимой жизни.
        Такси заказала у консьержа, специально не назвав адрес пункта назначения и вышла на улицу. Глубоко вздохнула, наблюдая за ярким диском горячего солнца, который уже касался верхушек далеких деревьев, видных между высотными домами и начала медленно спускаться по ступеням.
        И тут внизу остановилась серая девятка. Такси?! Брови удивлённо поползли вверх, а губы недовольно поджались. Одернула себя. Скорее всего, это знак поумерить свои запросы.
        - Не стесняйся, - усмехнулась следователь, появляясь из темноты салона и призывно махнула рукой.
        Ха. Это, по крайней мере, интересно.
        Усмехнувшись Нине, определила свой чемодан на заднее сидение и заняла пассажирское. В салоне пахло дешёвым ароматизатором и, кажется, фасфудом.
        - Всё-таки ночь в отделении полиции, - завела она мотор, - или в места потеплей?
        Ясно. Опасалась, что я передумаю и наблюдала за домом. Интересно, как долго?
        Наигранно тяжело вздохнула, хотя доля горечи всё же присутствовала и сказала:
        - В полиции...
        - Ну раз тебе так претит место моей работы, отвезу тебя в другое. Ну как? - весело улыбнулась она, на короткое мгновение повернув ко мне голову и снова вернувшись к управлению.
        Глава 3
        Глава 3
        Другим местом оказалась её тесная однокомнатная квартира, почти на окраине города. Не то, чтобы великолепное решение, но всё же лучше, чем душное помещение какого-нибудь кабинета отдела полиции.
        - Чувствуй себя, как дома, - забрала она у меня чемодан и, поставив у металлического стеллажа для обуви, где стояли жёлтые кроссовки, да дешёвенькие туфли с каблуком на три четверти, зашагала на кухню, лукаво улыбаясь. - Знаю, будет не легко, но, как говорится, что имеем... - добавила, скрываясь за деревянным косяком, выкрашенным белой краской.
        Обернулась по сторонам и наткнулась на своё отражение на навесном зеркале. Н-да. На фоне дешёвых обоев в коричневый ромбик выгляжу, как что-то инородное. Словно брильянт инкрустировали в железо, безобразное такое железо. Сглотнула желчь. Стерва. Какая же я стерва. Впрочем, плевать. Иначе я не имела бы то, что имею.
        Прошла на кухню с простеньким гарнитуром вслед за Ниной и присела на кухонный уголок, стараясь кожей не касаться столешницы, усыпанной крошками с жирными разводами под ними. Хозяйку можно смело вычеркивать из разряда чистоплотных.
        - О, пардон за беспорядок, - усмехнулась она и, взяв тряпку с железной раковины, демонстративно медленно и тщательно вытерла столешницу - видимо, на моём лице всё же отразилась надменность. А её усмешки и сарказм способ защиты, чтобы не казаться уязвлённой моим положением.
        Жирные разводы остались, лишь сменив своё направление.
        - Ничего страшного, - мило улыбнулась я. - Работа, по всей видимости, отнимает много времени. Будь иначе, мне бы прошлось искать другого следователя.
        Она лишь усмехнулась, полоская тряпку водой из-под крана.
        - Если честно, - закрыв кран и быстро вытерев руки о полотенце, висевшее на ручке тумбочки рядом, обернулась она и, сложив руки на груди, облокотилась на тумбу, - до сих пор не верю, что смогу засадить Заречнева за решётку благодаря тебе. Не думай, что я хочу тебя спугнуть или обидеть, - дернула она вверх одним плечом, - но ты либо очень-очень наивна и глупа, либо чертовски смела. Оба варианта одинаково шатки. Потому что глупые чаще всего делают ошибки, за которые расплачиваются жизнью, а смелые недооценивают свои силы, что тоже чревато. А если понимают все риски, то быстренько съезжают с темы, чтобы сохранить жизнь и даже не прощаются.
        - Значит, меня ты считаешь больше смелой, чем глупой? - подняла я одну бровь.
        - Откуда такие выводы? - хохотнула она.
        - Твоя машина на подъезде моего дома, как только я вышла из него, - пожала я плечами.
        Она хохотнула, раз, другой.
        - Да! - и рассмеялась в полную силу. Я лишь улыбнулась одними губами. Просмеявшись, Нина объяснила: - Есть в тебе что-то, что указывает на не глупого человека, не смотря на яркий образ легкомысленной барышни.
        - Благодарю, - улыбнулась я краешком губ. - Можешь не переживать - я не передумаю. Не знаю почему, но я верю, что у тебя всё получится.
        - Получится! - повела она бровями вверх и вниз, а взгляд снова азартно заблестел. - Я сделаю всё возможное и невозможное. Теперь о бренном. Есть хочешь?
        - Не отказалась бы, - хмыкнула я, поняв, что в сегодняшнем рационе был только завтрак.
        Нина кивнула и открыла холодильник. И тяжело вздохнула. Не мудрено, ведь железные прутья полок агрегата были девственно чисты.
        - Доставка? - обернулась она ко мне, хлопнув дверцей.
        - Я не против, - пожала я плечами.
        ***
        Мы уже доедали партию суши, сидя в зале на стареньком диване с цветочным принтом под не громкое бормотание диктора вечерних новостей, когда в дверь снова позвонили. С замершим сердцем я вопросительно глянула на Нину.
        - Я никого не жду, - покачала она головой, слегка хмурясь. Затем быстро встала с дивана и бесшумно направилась к входной двери.
        Сидеть в неведении сил не нашлось, и я последовала вслед за ней, стараясь ступать на носочки и быть невесомой, чтобы ненароком старый деревянный пол не заскрипел.
        Нина уже заглядывала в глазок, когда я подошла. А я, в свою очередь, уже догадывалась кто там. Была ли это обычная логика или повышенная чувствительность пятой точки, но за дверью стоял, если не сам Заречнев, то кто-то из его людей.
        - Твою дивизию, - тихо выругалась Нина, подтвердив мои мысли.
        - Что нам делать? - обмерла я.
        - Снимать штаны и... - раздражённо бросила она, застёгивая ремень от кобуры на бёдрах, который сняла с вешалки. - Прости, - сморщив нос, глянула на меня. - Хватай свой чемодан и обувь. Только туфли не обувай - не удобно будет.
        - Где будет не удобно? - прошептала я, готовая скатиться в панику.
        - Эй, подруга, - подошла она близко и зашептала на ухо: - Не волнуйся. Всё под контролем. Просто пошевеливайся.
        И в подтверждение её слов в дверь снова настойчиво позвонили, а следом и забарабанили по железке кулаком.
        Гадство.
        Схватила свой чемодан и туфли и вернулась в зал, где Нина аккуратно высунулась на балкон, осматриваясь вниз. Не стала задавать вопросы, быстро открыв чемодан и поменяв местами кеды с туфлями. Трясущимися пальцами зашнуровала обувь и поднялась с дивана, выражая готовность к любым безумным действиям, сулившим спасение жизни.
        Нина слегка вздёрнутой бровью оценила мой выбор обуви и, накинув на себя кожаный пиджак, висевший на стуле у круглого деревянного стола, кивнула головой в сторону балкона, молчаливо приказывая следовать за ней. А из коридора донёсся скрежет взламываемой двери.
        
        Сердце стучало у самого горла, когда я вышла на балкон и разгорячённой кожи коснулся ночной свежий воздух. Нина выхватила мой чемодан и тут же перекинула его на соседний балкон, находящийся в метре от этого. Я охнула, догадываясь, что и мне придётся проделать подобное.
        - У тебя получится. Это не сложно, - подбодрила меня Нина и начала перелазить через перила. Подмигнув мне, повернулась спиной и, оттолкнувшись, как будто без видимых усилий зацепилась руками за деревянный каркас, опоясывающий железные прутья соседнего балкона. Видимо, уходить из дома таким образом для неё не впервой.
        - Давай, Крылова, - нетерпеливо призывно махнула она рукой. - Я тебя подстрахую.
        Гадство. Гадство, гадство, гадство!
        Трясущимися руками обхватила поручень и перекинула одну ногу, фиксируя её между прутьев. При взгляде на подсвеченную жёлтым светом уличных фонарей траву с высоты четвёртого этажа голова закружилась, и я сильно зажмурилась, замерев.
        - Не тормози, - шикнула на меня экстрималка.
        Из приоткрытой двери балкона донёсся особенно громкий лязг, и я мгновенно взяла себя в руки, ощутив прилив знакомого адреналина. Снова на грани. Снова американские горки. Быстро перекинула вторую ногу и, аккуратно перевернувшись спиной к перилам, оттолкнулась с узкого бетонного бортика, расцепив деревянные пальцы на поручне, за который держалась. Полёт длился не больше секунды, и моя правая нога коснулась соседнего балконного бортика. И соскользнула. В последний момент удалось ухватится руками за перила, повиснув на нём подмышкой одной руки, а второй вцепившись в деревяшку. Так же сильно в меня вцепилась Нина, шумно охнув. Внутренняя сторона плеча саднила, проехавшись по шершавой и твёрдой поверхности, а колено правой ноги, ушибленное о бортик, пульсировало тупой болью. Ха. Но я могла собой гордиться, потому что даже не пикнула ни от страха, ни от боли. А вот девственные кеды я надела зря.
        Не теряя времени, перелезла к чемодану и Нине, наткнувшись на уважительный, с каплей удивления, взгляд последней.
        - Да, я не истеричка и не кисейная барышня, - усмехнулась я, потирая колено.
        - Забавно, - пожала она плечами и открыла балконную дверь, проходя внутрь.
        Я взяла свой чемодан и тоже зашла.
        В уютном мягком кресле напротив плазменного телевизора, подсвеченная его же светом дремала худенькая старушка. Из динамиков громко верещали актёры какой-то зарубежной мыльной оперы. Но вот пол под нашими ногами скрипнул и старушка тут же, дернувшись, очнулась, озираясь сонным взглядом по сторонам.
        - Баб Мань, это я - Нина, - негромко произнесла следователь. - Нам бы выйти через вашу дверь.
        - Опять назойливые кавалеры? - тихо посмеялась бабушка, тяжело вставая с кресла. - Ох, Нинка, иногда мне кажется, что ты моя ровесница и жизнь свою прожила. - Она направилась в коридор, продолжая причитать, словно и не заметила, что Нина не одна: - Ко мне-то хоть внуки иногда приезжают. А ты? Всё бегаешь и бегаешь от жизни. Смотри, как бы не остановиться слишком поздно. Меня-то может и не стать, чтобы составлять тебе компанию за просмотром сериалов.
        - Ой, не переживай, баб Мань. Всё будет. Обещаю, - махнула Нина рукой, открывшей дверь старушке и прошмыгнула на лестничную площадку.
        - Спасибо, - шепнула я, проходя следом, слегка озадаченной женщине. Видимо, и впрямь, изначально меня не заметила.
        Нина спустилась на площадку с окном и, присев, заглянула в него.
        - Не хорошо, - выдохнула она, когда я подошла к ней и тоже присела.
        Возле её машины, припаркованной недалеко от этого подъезда, околачивался парень и со скучающим видом носком туфли бил по выбеленному бортику, засунув руки в карманы брюк. Н-да.
        - И что делать? - нервно усмехнулась я.
        Она уже открыла рот, с явным намерением повторить ранее употреблённую крылатую шутку, но мой выразительный взгляд её остановил, и она пожала плечами, снова посмотрев в окно.
        - Пошли. - распрямилась она. - Придумаем что-нибудь походу.
        А кто-то ведь говорил про контроль?
        - Значит, кавалеры, - тихо рассмеялась я, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, спускаясь по лесенкам вслед за Стрельниковой.
        - Тьма, тьмущая, - усмехнулась она, кивнув головой.
        - И все представляли угрозу для жизни?
        - О да. Любовь ещё та опасная сука.
        - Стой, - вдруг поняла я и сама остановилась, как вкопанная посреди пролёта.
        - Что? - закатила она глаза, остановившись на площадке ниже и обернувшись ко мне.
        - Ты же теперь будешь под прицелом у Заречнева. Не надо было за мной приезжать.
        - Нет, - тепло улыбнулась она. - Но спасибо за беспокойство. Машина и квартира оформлены не на меня. На сводного брата, которого со мной никак не связать. Знала бы что он вернётся к тебе, не повезла бы тебя сюда. Не думала, что он настолько часто к тебе заглядывает.
        - Да, - почувствовала я укол совести. - Я поэтому и сбежала, чтобы не встречаться с ним вновь. Прости, что не сказала.
        - Проехали. Давай не будем терять время.
        И уже в молчании мы преодолели последние два пролёта до первого этажа.
        Тихо вышли из подъезда, скрываясь за кустами рядом. И я впервые за вечер оценила захолустный район, где дома не напичканы домофонными дверями.
        - Стой тут, - шепнула мне Нина и полезла вглубь кустов.
        Не представляя, что она собирается предпринять, я чуть выглянула из-за кустов. Парень так и стоял в пол-оборота к нам, устремив взгляд на подъезд Нины, возле которого стоял хаммер. Значит, сам Заречнев не здесь, он предпочитает кататься на BMW.
        И тут тишину ночи разбил оглушительный выстрел. Я в этот момент смотрела на хаммер и потому увидела, как он осел с одной стороны. Перевела взгляд на парня: он, присев, воровато оглядывался в поисках угрозы. Затем резко встал и побежал к машине, привалился к дверце со стороны пассажира и, достав пистолет, посмотрел по сторонам, не зная откуда ожидать следующего выстрела.
        - Бегом! - выкрикнула мне Нина и, выпрыгнув из кустов, помчалась к машине.
        И снова в кровь прыснули адреналин. С колотящимся, как молотком по наковальне, сердцем, я обижала кусты и устремилась к девятке. После оглушительно выстрела в ушах ещё звенело. И в метре от машины меня оглушил ещё один. Я тут же расстелилась на асфальте, царапая кожу локтей и добавляя боли пострадавшему ранее и едва успокоившемуся колену. Ручку чемодана выпустила ещё при падении, а уже на земле зажала уши руками и зажмурилась. В голове грохотало и звенело. И я не понимала то ли это страх, то ли физическое проявление реакции организма от оглушающих звуков. И тут меня схватили за руку и потянули вверх.
        Нина.
        - Давай, давай, - бесшумно причитала она и, подняв меня на ноги, подхватила мой чемодан, а уже через несколько мгновений в паре запихала нас на заднее сиденье машины. Быстро заняла водительское место и сорвалась с парковки. В моей голове стоял вакуум от шока с единственной мыслью: “обошлось”.
        Глава 4
        Глава 4
        Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Тёплая ладонь, твёрдые пальцы. Тетя Света?
        Резко распахнула глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.
        Я в вокзальной комнате отдыха, на кровати с жёсткими простынями и каменистой подушкой, а не там, куда так хочется вернуться... А надо мной с прищуренным взглядом карих глаз стоит Нина. Н-да. В память безжалостно ворвались события вчерашнего дня, и я, застонав, попыталась перевернуться на другой бок и застонала уже от боли в шее. Гадство! Ненавижу дискомфорт!
        - Не кисейная, значит, - усмехнулась сама себе Нина и громче добавила: - Поднимайся. Душ, завтрак и стук колёс по рельсам. Романтика...
        Ах да... Поезд, который увезёт меня в маленький далёкий город, названия которого я даже не слышала за все свои двадцать пять лет. Плацкартный вагон. Дважды гадство.
        Села в кровати, от чего та противно скрипнула и, скривившись от стрельнувшей боли в колене, помассировала шею. Представляю, что было бы со мной, если бы я согласилась переночевать в машине или в зале ожидания самого вокзала, как предлагала Нина...
        Но это было уже слишком, и я сняла нам комнату на двоих, расплатившись из своих запасов. Здесь мы и спокойно обработали мои царапины, обсудили сегодняшний день, а после я отрубилась без задних ног под тихие переговоры по сотовому Нины, которая уточняла или указывала последние детали моего прикрытия. Закон не дремлет, как, впрочем, наверное, и совсем не спит.
        На завтрак Нина предложила бутерброды с кофе, из кафе внизу. Я от вредной еды отказалась, выпив лишь горький напиток. А Нина, пожав плечами, съела и мою порцию. И, вообще, она была удивительно бодра несмотря на то, что спала гораздо меньше меня и словно светилась изнутри, воодушевлённая чем-то. Скорым избавлением от меня?
        После мы отправились на перрон.
        - Ох уж, это выражение лица... - вздохнула следователь, подняв голову и щурясь на солнце.
        Туда-сюда сновали разные люди. И галдели. Очень громко, без перебоя. И - о боги! - их дети! Они пищали не переставая, словно целью их жизни служило то, чтобы уничтожить, как можно больше нервных клеток несчастным родителям, а заодно и мне. Отсюда, наверное, и моё кислое выражение лица.
        - Это тебе от чего-то весело, а мои последние двадцать четыре часа счастливыми не назовёшь, - надменно бросила я и саркастично добавила: - Предполагаю, что это лишь "чудное” начало моей новой “волшебной” жизни по программе защиты свидетелей.
        Теперь она прищурилась на меня, сканируя долгим взглядом.
        - Ты всегда была... - она выразительно оглядела меня с ног до головы, - такой?
        - Не понимаю о чём ты, - хмыкнула я и, сложив руки на груди, отвернулась.
        Нина усмехнулась, по всей видимости, делая свои собственные выводы. Вот и отлично. Ненавижу своё прошлое из-за невозможности в него вернуться, а уж рассказывать кому-то о нём... Нет. Никогда. Мой личный сундучок с сокровищами, который я запихала в самый дальний уголок своей памяти, чтобы не страдать, когда случайно о него запнусь и открою, поступив, как дурацкая Пандора.
        - А вот и он, - помахала она спешащему к нам мужчине средних лет, со спортивной сумкой в руках. - Секунда в секунду. Люблю обязательных людей.
        Мой сопровождающий при близком рассмотрении оказался хорошеньким мужчиной около сорока лет. Хотя я могла и ошибаться - чуть подёрнутые сединой вески не показатель.
        - Отлично, - хлопнула его Нина по плечу и взмахнула рукой в мою сторону: - Твоя подопечная на некоторое время - Каролина. Каролина, а это Николай. Он присмотрит за тобой в дороге и из рук в руки передаст твоему куратору.
        - Супер, - хмыкнула я и снова отвернулась.
        - Что имеем, как говорится, Коля. Что имеем... - вздохнула Нина и направилась к вагону.
        Там она начала о чём-то беседовать с женщиной-проводником.
        - То, как ты поступаешь достойно уважения, - тихо сказал мужчина, сделав шаг ближе. - Настоящая смелость.
        Он коротко улыбнулся моему ошарашенному взгляду и, подмигнув правым глазом, взял мой чемодан.
        - Пора в путь. Пойдём.
        Кивнув проводнику в знак приветствия и пожав на прощание руку Нины, он легко поднялся по крутым ступеням и скрылся в темноте вагона. Плацкартного. Б-р-р.
        Я подошла к Нине, которая широко мне улыбалась. Ну точно! Её греет мысль моей рухнувшей жизни и безумно веселят трудности, с которыми мне придётся столкнуться.
        - Не затягивай, - буркнула я. - Хочу, чтобы суд случился, как можно скорей.
        - Всё будет, - хмыкнула она в ответ. - Но по времени ничего не обещаю.
        Я поджала губы и уже взялась за круглый поручень, чтобы подняться, как моей другой руки коснулись её тёплые пальцы.
        - Каролина, - поймала она мой взгляд в плен своих серьёзных глаз. - Спасибо.
        - И тебе, - без тени надменности сказала я. - Будь осторожна.
        - И ты, - она на короткое мгновение сильнее сжала мои пальцы и отпустила руку, улыбнувшись: - Надеюсь, до скорой встречи.
        - Уж будь добра, - закатила я глаза, вызвав её смех и забралась в поезд.
        ***
        Трое суток! Трое, мать его, суток! В душном и гудящем раздражающими голосами людей вагоне, которые ну просто не могут сесть и спокойно сидеть, бегая туда-сюда, словно им платят бешеные деньги за нарушение покоя нормальных людей - меня.
        А гигиена? Где, скажите на милость, мне принимать душ? Волосы уже завтра будут лосниться грязью, ставя меня на один уровень с попутчиками. Раковина в дурацком, просто унизительном, туалете, который, между прочим, и не всегда открыт, совершенно не предназначена для мытья моих длинных шикарных волос. Гадство!
        
        И время... Почему оно так медленно тянется? Всего лишь вечер первых суток, а по ощущениям я уже здесь бесконечно-мучительную вечность.
        Но надо быть честной - не смотря на все неудобства, моё душевное состояние приобретало какую-то лёгкость с каждым километром, отдаляющим меня от города. От Заречнева.
        Из размышлений меня вывела зашуршавшая фольга.
        - Ты отказалась от обеда, - улыбнулся Николай, сидевший напротив меня. Нас разделял металлический столик, и на его пластиковой поверхности он сосредоточено разворачивал пакет. - Но, что на счёт вкусного ужина?
        Тоже состоящий из варёных яиц? Увольте. По ощущениям я уже пропахла всей этой дорожной едой и жутко хотелось встать под горячую воду и тереть кожу жёсткой щеткой, до тех пор, пока въевшийся запах не исчезнет окончательно.
        - Благодарю, мне не хочется есть, - снова повернулась я к окну, пытаясь сквозь собственное отражение разглядеть местность за его толстым стеклом.
        - Всю дорогу не есть не получится, - усмехнулся он, а до меня донёсся аромат курицы-гриль.
        Желудок предательски заурчал, требуя еды.
        Николай прав - на одной воде я вряд ли протяну столько времени.
        Бросила любопытный взгляд на содержимое фольги. Курица, как курица. Можно и съесть кусочек.
        Николай тихо рассмеялся и, оторвав бедрышко, положил его на пластиковую тарелку, после поставив её передо мной.
        - Спасибо, - дрогнула я губами в короткой улыбке и в прострации уставилась на бедро. А приборы?
        - Вот, - усмехнулся Николай, привлекая моё внимание. - Мастер-класс, - и он прямо пальцами оторвав жирный кусок мяса, закинул его себе в рот и наиграно промычал от наслаждения.
        Я не сдержала смешка. Н-да. А почему, собственно, и нет? Кто меня здесь осудит?
        Посомневавшись ещё мгновение, я, в буквальном смысле, за считаные секунды расправилась со своим ужином, оставив голую кость.
        Николай беззлобно смеялся, я тоже веселилась. Еда - лучшее из лекарств от недовольства.
        Где-то через час я решила переодеться и лечь спать, правда, очень сомневаясь, что получится уснуть под несмолкающий стук колёс.
        Открыла чемодан и выудила из его закромов леопардовую пижамку, с белыми рюшками по кроям. Сняла футболку и начала расстёгивать джинсы.
        - Кхм, - отвлёкся от книги Николай, который привалившись спиной к стене с окном, полулежал на своём месте, согнув одну ногу в колене. - Может, прикрыть проход простынкой?
        При этом он смотрел мне в глаза, а не на полуобнажённую грудь. Хм. Достойно уважения.
        Я снисходительно усмехнулась, стягивая джинсы. Стесняться своего тела? Вот ещё! С верхней полки бокового места присвистнул парень лет семнадцати. Я бросила на него презрительный взгляд, натягивая верх пижамы и тот сконфужено отвернулся. Николай весело рассмеялся, а в проходе замерли двое детей, пару минут назад бегавшие туда-сюда по всей длине вагона. Я быстро надела шортики и села.
        - А можно с вами поиграть? - первым осмелился мальчишка.
        Почему родители не следят за своим прекрасным продолжением?
        - Конечно можно, - сел Николай, откладывая книгу на столик.
        Мальчик тут же забрался на чистое бельё с ногами в дешёвых сандаликах. Я хмыкнула и, сложив руки на груди, отвернулась. И тут моей ноги коснулась слюнявая ладошка маленькой девочки, которая в наглую забиралась ко мне на руки. Она смеялась, оглядываясь на хохочущего от щекоток брата и призывно смотрела на меня, видимо, надеясь на такую же забаву. Увольте. Подхватила её подмышки и усадила, как можно дальше от себя, брезгливо стирая с кожи её слюни. Она заметно расстроилась, вновь засунув пальцы левой руки себе в рот.
        - Это дети, а не навозные бомбы, - шутливо упрекнул меня Николай, продолжая щекотать мальчишку.
        - Спасибо, учту, - сухо ответила я.
        Он вздохнул, но промолчал.
        - Вот вы где! - появилась у наших мест девочка лет одиннадцати. - Пора ложится спать. Пойдёмте.
        Она по очереди поставила на ноги обоих детей и, взяв их за руки, потащила к своим местам. Дети истерично завывали на весь вагон, вызывая острое желание заткнуть себе пальцами уши. Перед тем, как скрыться от наших глаз их старшая сестра бросила на меня странный взгляд.
        Николай, улыбаясь, вернулся к книге, а я, зажмурившись, всё же прикрыла ладонями уши. Это невыносимо. Меня убьёт не Заречнев, а эти три дня пути.
        И тут я вздрогнула, потому что моего плеча коснулся тёплый палец и медленно заскользил вниз. Я резко открыла глаза, а сидевшая рядом та самая взрослая девочка, испугано округлив глаза и покраснев, быстро одернула руку. Отвернулась, наклонив голову и крепко сцепила пальцы у себя на бёдрах.
        - Простите, - тихо шепнула она. - Вы очень красивая.
        - Спа-сибо, - запнулась я, прокашлявшись. Она меня пугала.
        - Хочу быть, как вы! - девочка взмахнула волосами до плеч, повернувшись ко мне и улыбнулась. Но уже через секунду лицо потухло и, опустив глаза, она продолжила: - Только вот девочки в школе говорят, что мне не повезло родиться красивой...
        Я скрипнула зубами. Это не мои проблемы. Верить в себя её должны учить родители, а никак ни я.
        - А вам повезло, - снова посмотрела она на меня, блеснув бледно-голубыми глазами, а я усмехнулась, потому что она ошибалась. - Вас, наверное, всё мальчики в школе любили... А на меня даже никто не смотрит.
        Она поднялась, а хрупкие плечики остались опущенными, словно несли непомерный груз. Груз абсолютно не справедливых и ненужных сомнений в самой себе. Гадство.
        Быстро бросив взгляд на Николая, убедилась, что он увлечён чтением и протянула руку к уходившей девочке:
        - Постой.
        Она тут же обернулась и, увидев мою протянутую руку, вложила в неё свою тонкую ладонь. Я придвинулась ближе и, заглянув ей в глаза, зашептала:
        - Есть маленький секрет. Если ты сама поверишь и почувствуешь себя красивой вот здесь, - я коснулась указательным пальцем места, где у неё находилось сердце. - И вот здесь, - теперь коснулась виска. - По-настоящему поверишь и по-настоящему почувствуешь свою красоту...
        - Но... - хотела она что-то сказать, но я её остановила, отрицательно покачав головой.
        - Нет-нет. Не слушая никого вокруг. Только себя. Вот тогда у других не будет выбора - они будут считать тебя красивой. Но лишь тогда, когда ты сама захочешь считать себя таковой. Поняла?
        - Всё зависит от меня? - прищурилась она.
        - Всегда, - твёрдо кивнула я.
        Она поджала губы, задумавшись.
        Я усмехнулась и выпустила её руку:
        - А теперь иди - покоряй мир.
        Девочка, рассмеявшись, развернулась и побежала к своим, на мгновение обернувшись у края наших мест:
        - Спасибо!
        Я, улыбаясь, вернулась на своё прежнее место и заметила любопытный взгляд Николая поверх книги. Пожала плечами в ответ на него и начала устраиваться ко сну. На жёстком матраце. На не менее жёсткой подушке. Под грубой простынёй. Ещё две ночи и два дня. Боги, дайте мне сил!
        Глава 5
        Глава 5
        Первое, на что я обратила внимание, закончив, наконец, своё мучительное путешествие и выйдя на перрон - это воздух. Тяжёлый, буквально пропитанный химикатами заводов. Он проникал в мои легкие, оседая, окутывая их своим грузом и не позволяя дышать полной грудью. Следующее - это пустота. Кроме нас из поезда вышла только пожилая пара. Не мудрено. Кому в здравом уме захочется посетить подобный город? Сюда только возвращаются, после того как на некоторое время удалось вырваться из плена его смога. Н-да.
        - Выше нос! - подбодрил меня Николай, рассмеявшись. - Город не плохой, пусть и сейчас не вызывает у тебя доверия.
        - А вызовет ли? - скептически подняла я одну бровь.
        - Не сомневаюсь, - подмигнул он. - Пойдём. Твой куратор уже здесь.
        Я тут же осмотрелась по сторонам в поисках престарелого, замученного работой сотрудника полиции, но наткнулась взглядом на парня лет тридцати. Он стоял, расслабленно привалившись спиной на выкрошенное зелёной водоэмульсионной краской здание вокзала, скрестив ноги в черных кедах. Широкие плечи и грудь, обтянутые серой футболкой, узкие бёдра в плену не менее узких черных джинсов, а руки! - руки буквально кричат о своей силе, на предплечьях переплетённые выступающими венами. Светлые волосы чуть ниже ушей, а глаза скрывали стёкла ковбойских солнцезащитных очков. Крутыш местного пошиба?
        Я хмыкнула и направилась вслед за Николаем к грозе здешних женских сердец, не иначе.
        Он отлепился от стены и сделал пару ленивых шагов к нам навстречу.
        - Здравствуй, - протянул ему руку Николай, поставив мой чемодан у ног. - Предъявишь удостоверение?
        - Да, - коротко ответил тот, крепко пожимая руку, затем достал из заднего кармана джинсов твёрдую прямоугольную книжицу.
        А я, по всей видимости, настолько расслабилась за время пути, что даже не допустила мысли о возможной поджидающей опасности и теперь сердце глухо стукнуло от вернувшегося в него страха.
        Тем временем Николай захлопнул удостоверение и вернул его обладателю.
        - Власов Данил, - кивнул мой уже бывший сопровождающий, - приятно познакомиться. Я Сизых Николай. А это твоя подопечная - Крылова Каролина.
        - М-угу, - промычал он, даже не повернув головы в мою строну. - Мне тоже приятно.
        Я снова хмыкнула - врёт.
        И вот тут его челюсть на секунду едва заметно сжалась. Ха. Интересно...
        - Дальнейшие инструкции у тебя есть, - сказал Николай, двигая мой чемодан в сторону куратора. - Так что пора прощаться.
        Он повернулся ко мне и крепко сжал в объятьях, вызвав во мне некий шок. Обескуражено хлопнула его спину одной ладонью, и он выпустил меня так же неожиданно, как и обнял. Хороший мужчина, очень добрый. Сердце внезапно кольнуло при мысли, что я вижу его в последний раз. Расклеиваюсь, однозначно - расклеиваюсь. Гадство.
        - Удачи, и не скучай тут, - широко улыбнулся он.
        - Придётся, - удручённо покачала я головой, разводя руки в стороны с намёком на обстановку, которая просто обязывала тухнуть от скуки.
        Николай посмеялся и снова пожал руку Данилу:
        - Береги её. Она хороший и очень смелый человек.
        - Ага, - усмехнулся тот. - Как зеницу ока.
        А затем резко развернулся и бросил мне через плечо:
        - Пошли.
        Мои брови недоумённо взлетели. Он даже чемодан мой не взял. Н-да. В такие короткие сроки меня ненавидеть не позволял себе ни один человек. И это жутко злило.
        С достоинством подхватила ручку чемодана и под смеющийся взгляд Николая направилась вслед “галантному” мужчине.
        Подожди, увидишь ты меня, не после трёх суток выматывающего пути, отдохнувшую и свежую. Ещё в рот будешь заглядывать, умаляя выполнить любую просьбу.
        Прошла сквозь небольшое здание пустого вокзала, где, как гром среди ясного неба раздавался звук печати о бумагу, в руке одинокой кассирши за крохотным окошком и вышла на такую же пустую парковку, где стояла единственная, уже заведённая белая “Toyota”. Ну хоть не девятка. Через дорогу возвышались пятиэтажные дома с вывесками магазинов на первых этажах и лишь где-то вдали угадывались высотки. А по правую сторону клубился своими отравляющими парами один из заводов, который я видела ещё до приезда на перрон. Что станет с моей кожей и волосами за то время, пока я не вернусь домой?
        Обречённо выдохнула и, открыв заднюю дверь, водрузила на сиденье свой чемодан. Затем, обошла машину и заняла пассажирское кресло. Машина рванула с места, как только я захлопнула дверцу и за считаные секунды выехала на главную дорогу.
        Десять минут я гордо сидела, наблюдая за проносящимися домами в окошко, даже не смотря в сторону водителя и, не выдержав гнетущей и напряжённой тишины, всё же повернула к нему голову:
        - Куда мы едем?
        - В квартиру, где ты будешь жить, - сухо бросил он, выворачивая руль на перекрестке влево.
        И тут я обратила внимание на его правую руку, отразившую лучик солнца циферблатом весьма недешёвых часов. Весьма-весьма недешёвых. Хм.
        - Красивые часы, - задумчиво оборонила я. - Откуда такие у простого полицейского?
        - У простого? - усмехнулся он, не глядя и жёстче добавил: - Подарок друзей.
        - Хорошие же у тебя друзья. Не жадные.
        - Ага. Повезло мне.
        Сказал, как отрезал. Я хмыкнула и снова отвернулась. До чего не приятный человек!
        - А ты, я гляжу, хорошо разбираешься в таких вещах? - с долей издёвки спросил он через минуту.
        
        - Превосходно, я бы сказала, - надменно бросила я, возвращая должок.
        И снова в салоне, который приятно пах апельсинами, воцарилась тишина.
        Гадство! Скорей бы уже доехать до места и избавится от гнетущего общества единственного человека, который будет знать моё настоящее имя и историю моего здесь появления. Досадно. Очень-очень досадно, что куратором выбрали именно его.
        Наконец, машина остановилась у серого панельного дома и Данил, вытащив ключ зажигания, быстро вышел из машины. Подхватил мой чемодан, чем приятно меня удивил и направился к подъезду. Я тоже вышла, и он, не оборачиваясь, заблокировал машину. Пижон.
        Квартира находилась на втором этаже. Простенькая однушка, но с евроремонтом среднего класса. Не плохо. Даже немного радостно.
        Данил пропустил меня вперед, положив ключи на тумбочку мебельной прихожей. Кухня и зал совместные, как студия, и разделялись между собой плиткой на полу у кухонного уголка и линолеумом, оформленным под тёмный дубовый паркет на остальной площади. Мило. А по правую руку находилась дверь, ведущая в совместный санузел.
        Боги! Ванна!
        Я ринулась к чемодану и, выхватив его из рук куратора, который так и не снял очки, положила на угловой коричневый диван, быстро расстёгивая молнию. Извлекла из закромов мыльные средства и начала раздеваться.
        - В общем... - начал Данил и замер, наблюдая за мной. - Что ты делаешь?
        - Собираюсь принять ванну, - хмыкнула я, стягивая джинсы. - А на что это ещё похоже?
        - Давай я сначала объясню тебе правила.
        - Потом, - лукаво улыбнулась я, расстегивая лифчик, - всё потом.
        - Вот как, - опустил он голову и снял, наконец, дурацкие очки.
        Я отбросила кружево и направилась в ванную комнату, обернувшись по дороге:
        - Да, придётся немного подож-дать, - в конце запнулась, наткнувшись на тёмный - от злости? - взгляд пронзительно-серых глаз.
        - Не торопись, - услышала раздражённый голос, уже закрывая за собой дверь. - Мне ведь больше нечем заняться кроме того, как ждать тебя.
        Да что я ему сделала? Или он всего-навсего не выносит женщин?
        Всласть понежившись в горячей воде, не жалея любимых средств, я вышла из ванной, оставляя лужицы воды за собой. По телу гуляла приятная нега, а привычные ароматы косметики, словно вернули мне саму себя. Блаженство.
        Данил сидел на диване, сложив скрещение ноги на журнальный столик и смотрел в экран телефона в одной руке. Опять же весьма дорогого. В моё сознание против воли поступали тревожные сигналы, вызывая острое желание услышать голос Стрельниковой, которая бы успокоила, сказав, что они всё тщательно подготовили и ни в одном своём решении не допустили ошибок.
        Возле его ног лежало махровое полотенце, что опять меня приятно удивило.
        - Я готова слушать о правилах, - проворковала я, взяв полотенце и, не торопясь, начала просушивать им свои волосы.
        Он без особого энтузиазма поднял на меня свои пронзительные глаза и прошёлся цепким взглядом от макушки до пят. Меня прошибло волной тока, которая приятной нугой собралась в комочек внизу живота. Неожиданно.
        - Как только оденешься, - усмехнулся он, возвращаясь глазами к телефону.
        А вот это уже ушат холодной воды по моему самолюбию. Ладно.
        Вытеревшись насухо, подошла к чемодану, медленно надела бельё, затем шёлковые шортики и маячку бордового цвета, а после спустив чемодан, разделявший нас на пол, села лицом к нему, облокотившись локтем на спинку и подтянув под себя ноги. Самодовольно улыбнулась, наблюдая результаты своего маленького представления в районе его ширинки, увеличившейся в размерах.
        - Ох, Каро...лина, - зачем-то сделав паузу на середине моего имени, поднялся он на ноги и усмехнулся: - Кара на мою голову.
        Вот зачем. Как оригинально.
        - Я - наказание? - улыбнулась я, наблюдая как он прошёл к небольшому шкафу и опёрся на него рукой, вторую сжав в кулак. Обтягивающая футболка, радуя глаз, выводила, каждый живой мускул на широкой спине. Интересно, могла бы я с ним переспать не будь он простым полицейским и ...таким говнюком? - То есть кураторами не рождаются, ими становятся? Против воли по приказу? - усмехнулась я.
        - Именно, гуру остроумия, - горько рассмеявшись, он вернулся на диван и, сев на удлинённый край, уперся локтями в колени, сплетая между собой пальцы рук. - Так вот. Пока готовятся документы - из квартиры ни шагу. Что-то нужно - звони мне. Телефон в тумбочке на кухне. Больше никому звонить нельзя. Никаких соцсетей. Интернета. Всех, с кем общалась в прошлой жизни - забудь. На время. Увидишь или услышишь что-то подозрительное тоже сразу звони. Я снимаю квартиру в паре улиц отсюда. Эта квартира оплачена на четыре месяца, государством. Дальше будешь платить сама, когда найдёшь работу...
        - Работу? - прервав его, с сомнением протянула я, подняв одну бровь.
        - Как бы тебе не хотелось - это не курорт, - пренебрежительно усмехнулся он.
        - Да? - наиграно удивилась я, округлив глаза. - Надо же! А ведь даже не заметно!
        Он скрипнул зубами, делая глубокий вздох через нос. Бедный - держится из последних сил. Как же приятно вызывать подобные чувства. У таких, как он. Весь такой из себя умный и серьёзный, а тут я - такая глупая и необязательная. Несчастный мальчик. Ох-ох.
        Он шумно выдохнул и резко поднялся на ноги. Сделал пару шагов навстречу ко мне, с намерением что-то сказать, но сжав пальцы одной руки в кулак, с полминуты прожигал меня взглядом, затем развернулся и вышел из зала. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. То есть, это все инструкции?
        Я улыбнулась, чувствуя себя довольной кошкой, нашкодившей хозяину. За дело.
        Через пару минут нашла в шкафу подушку и простыни. Супер. Теперь можно поспать. Чёртов поезд, высосал из меня все соки, своим шумом и непрекращающейся болтовней других людей. После него и этот простенький диван в сладкой тишине квартиры, ощущается мягкой, обволакивающей приятной истомой, периной. Спать. Я, словно счастлива… По крайней мере ощущения подобны тем, что я испытывала давным давно.
        Глава 6
        Глава 6
        Проснулась в сумерках звенящей тишиной квартиры. Сердце от чего-то быстро-быстро стучало... Словно я упускаю из внимания что-то важное. Понять бы что...
        Отбросила ненужные мысли и под звук урчащего от пустоты желудка поднялась с дивана. Жутко хотелось зелёного чая, моего любимого. Мгновенно пожалела, что не додумалась взять с собой пачку, другую, но в тот момент было не до него. А в этих ящичках мне найти его явно не светит. И как быть? А еда? Крупа, макароны, хлопья. Не чищеная картошка и другие овощи. А что-нибудь готовое тут есть? Открыла холодильник - пустота, не считая продуктов, опять же, требующих готовки. Гадство! Мне, что, реально, придётся готовить ...самой?! Увольте. Я уже и не вспомню, как это делается. Да и не хочу.
        Отыскала телефон в ящике и недовольно цокнула - кнопочный? Серьёзно? Да это издевательство! Самое настоящее! Прощай, любимая доставка... Ха. Или нет?
        Открыла телефонную книгу и обнаружила один-единственный контакт. Ты-то мне и нужен.
        - Да? - недовольно буркнул голос с той стороны абстрактного провода, спустя пару-тройку гудков.
        - Еда, - бросила я, не здороваясь, хотя намеривалась быть поласковей, но его недовольство... - Мне нужна еда.
        - На кухню заходить не пробовала? - сочащийся ядом голос.
        - Мне нужна готовая еда, - спокойно уточнила я, едва сдерживая себя, чтобы не скрипнуть зубами.
        - Так приготовь! - сквозь зубы рыкнул он и отключился.
        Чёртов несносный гад! От злости запустила дурацкий дешёвый телефон в подушки дивана. Жаль, что не попала в стену, впрочем, этой древности столкновение о любую поверхность не сильно бы и навредило.
        Нет, но надо же!
        Дернулась к дивану с намерением набрать его номер вновь и высказать то, что я о нём думаю, не стесняясь в выражениях, но коснувшись подушечкой большого пальца зелёной кнопки, передумала. Слишком много чести. Пусть катится ко всем чертям. А у меня есть красивые ноги, которые я могу засунуть в не менее красивые туфли и прогуляться по вечернему захолустному городу. Должен же здесь быть хоть один мало-мальски сносный ресторан, или кафе на худой конец.
        Заварила себе кружку невкусного чёрного чая и, уже полностью успокоившись, пошла принять душ. И плевать на то, что мне якобы нельзя выходить из этой квартиры.
        После водных процедур уложила волосы мягкими локонами, нанесла легкий макияж и надела узкие чёрные джинсы с кроваво-красной блузой, у которой спина полностью из тонкого кружева. Деньги. Туфли. Ключи. Я готова посмотреть на то, что мне предложит этот город-заточение.
        На лавочке у подъезда сидела шумная компания молодых людей с наполненными пивом пластиковыми прозрачными стаканчиками в руках. Девчонки пьяно визжали, восседая на коленях у парней, но вся компания разом замолкла, как только они увидели меня. Двое парней посмелей восхищенно свистнули - плейбои низкопробного качества - за что тут же получили увесистый шлепок по плечу от своих избранниц. Н-да. Гордо прошествовала мимо них, не удостоив даже взглядом и повернула направо по тротуару. В прошлом я вполне могла оказаться на месте любой из этих девочек, не будь у меня мозгов и воли добиться иной судьбы.
        Не дошла я и до конца дома под угасающие лучи солнца, как рядом взвизгнув тормозами, остановилась машина.
        Я вздрогнула. А из “Toyot”-ы вышел злой Данил, громко хлопнув за собой дверцей. Подошёл очень-очень близко, нарушая всё возможные рамки личного пространства и зашипел у лица, обдавая горячим дыханием с ароматом ментола:
        - И на каком языке я, по-твоему, говорил, что ты меня не услышала? - серые глаза блестели от еле сдерживаемой ярости. - Может, объяснить на пальцах и тогда дойдёт?
        - Приступай, - презрительно фыркнула я, прищурив глаза. - Только это не гарантия того, что я тебя буду слушать.
        - Хм. Девочка не хочет слушаться, - медленно, с издёвкой, проговорил он. - А эта девочка соображает, что в первую очередь это её же безопасность?
        - Высший балл в маскировке заботы, гражданин полицейский, - усмехнулась я, отвечая не менее насмешливым взглядом, с каплей неприязни. - Заслужил.
        Он сжал челюсть и, поджав губы, схватил меня за руку, больно сжимая пальцы на коже. На раненом предплечье! Я буквально ощутила, как зарубцевавшиеся ранки лопнули, словно мыльный пузырь. Мозг обожгло болью, которая мгновенно защипала в глазах. А этот неандерталец, усиливая хватку, развернул меня к подъезду и поволок к нему.
        - Отпусти. Меня. - прошипела я, вкладывая в интонацию весь резерв холодности. - Немедленно.
        Он остановился, но пальцы не разжал. Посмотрел на меня, как тигр готовящейся напасть на жертву и пренебрежительно бросил:
        - Прости, грубая сила ранит твою тонкую организацию? Но у меня создаётся впечатление, что только так можно до тебя что-то донести.
        - Отпусти, - всё так же холодно повторила я, сдерживая дурацкие слёзы. - И больше никогда ко мне не прикасайся.
        - Не получится, - зло бросил он, но руку всё же убрал, - если ты будешь продолжать игнорировать простые правила безопасности.
        И тут он нахмурился, опустив взгляд на руку, которою приподнял, чтобы рассмотреть пальцы. Затем недоумённый взгляд перешёл на меня и следом - вместе с моим взглядом - на предплечье, которое я развернула, чтобы увидеть принесённый ущерб.
        - Сядь в машину, - глухо приказал он, растирая мою кровь у себя на пальцах.
        Что?..
        - Сядь в машину, - твёрже повторил он и, бросив короткий смешанный взгляд на меня, добавил: - Пожалуйста.
        Другое дело. Да - я сука. Но сука с чувством гордости. Не знаю зачем и почему, но я выполнила озвученную просьбу и, обойдя машину, заняла пассажирское место. Всё это время он, опиревшись руками на кузов авто, напряжённо наблюдал за мной и только после того, как я хлопнула дверцей, сел сам. Не глядя на меня, наклонился к бардачку и открыл его. Его локоть почти касался моего колена. А нотки аромата его парфюма, заполнили мои рецепторы, проникая в мозг, те самые, что я еле уловила на улице. Но теперь я чётко чувствовала запах дорого мужчины. Очень странно.
        
        Его образ в моей голове никак не хотел собираться в единый и цельный пазл. А сильные руки с загорелым оттенком кожи и выделяющимися венками просто-напросто сбивали со здравых мыслей, заставляя бесцельно на них пялиться, словно я впервые на таком близком расстоянии видела мужское предплечье. Н-да.
        Вытащив аптечку, Данил отклонился на спинку сиденья и открыл её, извлекая зелёнку.
        Да он издевается!
        - Не-е-ет, - насмешливо протянула я, почти вжимаясь в дверцу машины - подальше от унизительно-красящего кожу вещества.
        Он тяжело вздохнул, сжимая в пальцах стеклянный пузырёк и устало произнёс:
        - Это всего лишь зелёнка. И она подсушит кровь.
        - Сама высохнет, - быстро проговорила я, снова выворачивая руку, чтобы посмотреть.
        - Не дури, - повернул он голову ко мне и посмотрел прямым взглядом.
        Хм. Когда его глаза не полны ярости, то вполне можно окунуться с головой в их живой серый омут. Я даже не успела поймать мысль, которую мозг подал руке в команде протянуть её к нему на встречу. Уголок его ровных губ пополз вверх, а я, быстро спохватившись, упрямо буркнула:
        - Так уж и быть - крась.
        Данил усмехнулся и, откупорив пузырёк, промокнул у его горлышка кусочек ватки. Убрал аптечку с колен на панель машины и, включив потолочный свет, развернулся корпусом ко мне, затем аккуратно коснулся тёплыми пальцами моего предплечья и чуть притянул ближе к себе. Пришлось и самой к нему придвинуться.
        - Визжать, надеюсь, не будешь? - саркастично поинтересовался он перед тем, как приложить к коже ватку.
        - Только, если нужно, - пожала я свободным плечом.
        Он хмыкнул, а следом я почувствовала лёгкое пощипывание, а вместе с ним и дуновение прохладного дыхания Данила. Оказывается, умеет быть заботливым.
        - Где ты так? - поднял он на меня свои глаза, в которых читался неподдельный интерес, хоть и был скрыт блеском насмешливости.
        - Прыгала по балконам, - без эмоций ответила я, пытаясь не думать о том, что его лицо слишком близко. Потому что не знала нравится мне это или нет. Разум настаивал на том, что не нравится.
        - Серьёзно? - взлетели светлые брови. - Жажда острых ощущений?
        - Жажда жизни, - язвительно бросила я, прищурив глаза.
        - Заречнев? - тут же нахмурился он. - Что произошло?
        - Не сам, - вздохнула я и отвернулась, вглядываюсь в темноту вечера через лобовое окно. - За мной приехала сама Стрельникова. А дальше дело техники - камеры на подъезде. Его люди нас нашли и нам пришлось спасаться.
        - Не благоразумно, - хмыкнул он.
        - Она не знала, что он будет меня искать в тот же вечер, - снова посмотрев на него, возмутилась я. - Она наблюдала за моим домом, видела, как он его покинул, а что он вернётся вновь не знала. Я ей этого не сказала. Моя вина.
        Гадство! Я, что, защищаю Стрельникову? Во вред себе? Н-да.
        Раздражённо отвернулась, увидев его снисходительную ухмылку всё тем же краешком губ, а затем почувствовала, как он выпустил мою руку, скользнув ко коже шершавыми мозолями на пальцах. Чёрт возьми, кто он такой?!
        - Готово, - отклонился он и выкинул ватку в пепельницу.
        - Спасибо, - буркнула я.
        Повисла тишина. Какая-то напряжённая. И мне это не нравилось, как и незнание, каким образом общаться с этим человеком и чего ждать от него в следующий момент.
        - Куда ты собиралась идти, наплевав на правила? - спросил он спустя нереально долгую минуту.
        - В ресторан.
        - Ну да, - тихо рассмеялся он. - Не умеешь готовить?
        - Даже и не пробовала, - наврала я, надменным голосом.
        - Придётся попробовать. Пошли.
        Что?!
        Но мой вопросительный взгляд остался без адресата так как этот адресат умел двигаться со скоростью света и совершенно не нуждался в моём одобрении своих дурацких предложений.
        Глава 7
        Глава 7
        Мы вернулись в квартиру. Данил включил весь имеющийся свет и сразу же направился к холодильнику. Почти не глядя, достал упаковку куриной грудки и бросил её на столешницу, следом достал лук и морковку.
        Хмыкнула про себя, направляясь к дивану - ну и чёрт с ним, с этим рестораном, главное, чтобы накормили.
        Уже приседая, услышала угрожающий голос:
        - Не вздумай.
        - Не вздумать сидеть? - лениво уточнила я, всё же усаживаясь.
        Он развернулся ко мне, опираясь бёдрами на тумбу и складывая руки на груди:
        - Я здесь, чтобы научить, а не потакать капризам взбалмошной леди.
        - Очень жаль, - тихо сказала самой себе и поднялась, интересуясь уже громче: - Что могло со мной случится от простого похода в ресторан? Я за тысячу вёрст от Заречнева. Единственный кто мог пострадать - это мой кошелёк.
        - Давай представим, - тяжело вздохнул он. - Незнакомый город. Ты переходишь дорогу в неположенном месте. Тебя ловит полицейский. Ты называешь своё имя. Штраф. Имя попадает в базу. Некоторое время не дуешь в ус. Смерть.
        - Мрачновато, а я не настолько глупа, - буркнула я.
        - Каро...лина...
        Он всегда так будет произносить моё имя?
        - От тебя ведь требуется совсем чуть-чуть - посидеть взаперти некоторое время, если не для своего спокойствия, то хотя бы для моего. А уже с новым именем живи, как вздумается. Хотя и тут сильно не привлекай к себе внимания.
        - Рамки, рамки, рамки! - вздёрнула я руки к пололку, за неимением неба. - Не думала, что хорошие дела требуют столько усилий.
        Данил промолчал, задумчиво взирая на меня с высоты своего роста. Во взгляде блуждал интерес, словно он, как и я пытался разгадать, что за человек перед ним. Ха. Удачи. Нам обоим, по всей видимости.
        - Так и? - встала я боком рядом с ним, тоже опираясь на тумбу бедром. - Что нужно делать?
        Он на секунду нахмурился и закатил глаза:
        - Слушать меня, разумеется. И тогда тебе нечего не грозит.
        Я тоже умела в совершенстве закатывать глаза:
        - Что нужно делать, чтобы, наконец, поесть.
        Данил задумался на секунду, затем улыбнулся одними губами, лукаво блеснув глазами.
        - Слушать меня, - усмехнулся он. - Разумеется.
        Я не сдержала смешок, он тоже. Коротко переглянулись и замолчали. Н-да. Общение на высшем уровне. Ой, не просто мне будет ...его слушать. Хоть и понимаю, что он во многом прав.
        - Я готова попробовать, - наигранно тяжело вздохнула я.
        Он чуть скривился и кивнул, отталкиваясь от тумбы:
        - Мой грудку.
        Э-э-м... Противненькое дельце. Но голод сам собой не пропадёт. Ткнула ногтем в тонкую упаковочную плёнку и разорвала упаковку, слушая, как Данил гремит кухонной утварью, разыскивая подходящую кастрюлю. Краем глаза наблюдая за его широкой спиной, я открыла кран и взяла в руки противно-скользкий кусок курицы, тут же его ополаскивая под холодной водой. Чёртов быт. Меня аж передёрнуло от происходящего - ведь делала всё возможное, чтобы избежать подобной жизни. Гадство! Внутри, словно лифт по стропам начинало подниматься не шуточное раздражение. Медленно, через нос втянула воздух, пытаясь отпустить ситуацию и не поддаваться дурному настроению и замерла, неожиданно почувствовав тепло тела Данила, которого упустила из виду. Он подошёл очень близко. Очень. Заполняя собой и своим запахом пространство рядом и мои мысли.
        - Позволь, - криво улыбнулся он, подставляя под воду из крана небольшую металлическую кастрюльку.
        Улыбка сползла, брови на мгновение нахмурились, видимо, от чего-то в моём взгляде, а я, наконец, выдохнула и быстро отвела глаза, делая шаг в сторону от него.
        - Что дальше? - высокомерно спросила я, со злостью бросая курицу обратно в упаковку.
        Он прочистил горло и пожал плечами, закрывая кран:
        - Режь. На небольшие кусочки.
        Бросила на него злой взгляд, который не достиг адресата и поджала губы. Снова пришлось глубоко вздохнуть и прикрыть глаза, успокаиваясь. Нет. Не позволю внешним раздражителям оставить себя голодной.
        Положив разделочную доску на столешницу, а сверху неё грудку, взяла нож и с обречённостью приговорённого начала резать. Точнее елозить лезвием по неподатливой плоти. Нож, что ли, тупой? Выпустив сквозь зубы воздух, проклиная про себя изготовителей одного конкретного ножа, рвано дергала им по туда-сюда по грудке. Услышала, как Данил усмехнулся, но заставила себя промолчать, а следом мою руку с ножом накрыла его большая ладонь, останавливая. И снова меня накрыла волна ощущений от его близости, заставляя замереть. И чувствовать злость из-за своей реакции. Подняла на него недовольней взгляд:
        - Что?
        Он криво улыбался ровно до того момента, как заглянул мне в глаза.
        - Ничего, - бросил он. - Я сам порежу, а ты иди почисть морковку и лук.
        Да запросто! Выдернула руку, оставив дурацкий нож на доске и, быстро обойдя Данила, подхватила лук и морковку. Снова открыла кран и взяла другой нож. Смыла засохшую грязь с оранжевой кожицы и быстро срезала её, оставляя кожуру прямо в раковине, затем настала очередь лука, который потерял весь свой слой одёжек в такие же короткие сроки. Вуаля! Посмотрела на Данила, который сосредоточено водил без каких-лицо усилий предателем-ножом по предательнице-курице и насмешливо поинтересовалась:
        - Резать?
        - А ты не безнадёжна, - ухмыльнулся он, не глядя. - Только морковку нужно натереть. При помощи тёрки.
        Гад.
        Промолчала, снова прибегнув к дыхательным манипуляциям и, оставив течь из крана только холодную воду, подморозила под ней голову лука. Так же поступила с лезвием ножа и взяла небольшую разделочную доску. Тётя Света всегда смеясь, уверяла меня, что достаточно одного из двух действий, чтобы избежать пощипывания в глазах. А я всегда перестраховывалась, экономя тушь, частую покупку которой не могла себе позволить.
        
        Рядом хмыкнул Данил, вырывая меня из воспоминаний. И я бы его поблагодарила, не будь он всему причиной. Боги! Ну почему нельзя было просто сходить в ресторан?! Я опасно близка к ящику Пандоры из-за его дурацкой перестраховки!
        Зыркнула на него и наткнулась на изучающий взгляд. Что? Боится, что я и с луком не справлюсь? Высокомерно подняла одну бровь и лёгким движением ножа располовинила едко-пахнущий овощ. Затем так же легко порезала одну половину вдоль и быстро поперёк. Усмехнулась самой себе - опыт, без дальнейшей практики никуда не делся. Забавно. Под властью охватившего меня настроения играючи расправилась со второй половиной и, схватив тёрку, висевшую под настенным шкафчиком, без каких-либо обременительных мыслей натёрла морковь.
        - Готово! - довольная собой, улыбнулась я и потянулась к крану, чтобы сполоснуть руки и тёрку.
        Но замерла, под лучами прищуренного взгляда пронзительно-серых глаз.
        Что не так? Он казался недовольным, словно я обманула его ожидания. Интересно, какие? Вроде, и порезала, и потёрла, хотя вообще учувствовать в процессе приготовления еды изначально настроена не была. Впрочем, плевать на то, что он там от меня ожидал. Просто пусть уже приготовит то, что собирался.
        - Что на этот раз? - хлопнула я ресницами, открывая кран.
        Он перестал щурится и, отложив нож, снова подошёл слишком близко.
        - Никогда не пробовала, - глухо проговорил он и усмехнулся, отводя глаза и споласкивая руки.
        Ха. Прокололась.
        Данил отошёл за сковородой, которую сразу же поставил на плиту, а я незаметно для него улыбнулась, споласкивая тёрку и руки.
        Развернулась к нему, в молчаливом ожидании дальнейших указаний, из-за всех сил сдерживая хотевшую повториться улыбку. Боги! И почему меня эмоционально бросает в разные стороны в его присутствии? Да и без его присутствия тоже, учитывая, что искать ресторан я пошла на зло ему.
        - На тебе макароны, - бросил субъект, занимающий все мои мысли, кивнув на кастрюльку с закипающей водой, а сам занялся курицей.
        Н-да. Фыркнула и нашла в шкафу макароны.
        Весь оставшийся процесс прошёл в молчании. Его напряжённая шея и резкие движения, буквально кричали о недовольстве мной. Между прочим, это взаимно. Так что я не горела желанием говорить. И слушать его.
        Когда еда была готова, а от её аромата мой желудок сводило спазмами желания, которые ещё и сопровождались страшным утробным урчаньем, Данил выключил конфорку и усмехнулся на особенно громкий звук:
        - Накладывай. И приятного аппетита.
        Не удостоив и взглядом, прошёл мимо, направляясь прямиком к входной двери.
        Вот и отлично. Пусть проваливает. А я останусь одна. Совсем. В четырёх стенах. На неизвестное количество времени...
        Гадство!
        - Постой! - крикнула ему в спину, поражаясь самой себе. - Ты разве не хочешь есть? Останься. Пожалуйста.
        Глава 8
        Глава 8
        - Я не голоден, - не оборачиваясь, тихо сказал я и вышел за дверь.
        Быстро спустился по лесенкам и вышел из подъезда. Выпивающая компания продолжала занимать лавку, правда, её численность заметно поредела. Я бы тоже выпил. Но не сегодня. И не завтра, по всей видимости. Под пьяный смех прошёл к своей машине и сел в неё, громко хлопнув дверцей. Откинулся на спинку кресла и устало провёл рукой по лицу.
        Дерьмо! Вместо того, чтобы заниматься настоящим делом, нянчусь со взбалмошной девицей, которая может вовсе не взбалмошная, а просто-напросто вредная. До скрипа зубов.
        Ладно. Надо просто смирится с ситуацией и действовать согласно плану. Пусть от меня избавились, записав в няньки, но я так легко не отступлюсь. Тем более тогда, когда я так близко подобрался. Кстати, об этом...
        Быстро нашёл нужный контакт и коснулся большим пальцем кнопки вызова.
        - Слушаю, - недовольно отозвался Егор.
        - Как дела?
        - Тухло. Я уже заебался тут сидеть.
        - Надо, друг, надо. А что он? И где?
        - Уже как час вернулся домой и носа не высовывает, - раздражённо ответил он и тут же добавил: - А кому оно надо? Вот точно не мне. Нахера я вообще повёлся на твои уговоры? Отсиживаю задницу в машине вместо того, чтобы отсиживать её в баре.
        - Я тоже, - усмехнулся я.
        - Дань, - вздохнул Егор, а я уже догадывался какую пластинку он заведёт вновь. - После того, что ты вытворил, он будет ниже воды и тише травы и уже дал на лапу кому-то, чтобы тебя списали со счётов.
        - Что лишь подтверждает то, что я прав, - глухо прорычал я в ответ.
        - И кому нужна твоя правота? Ты супермен что ли? Вообще ничего не боишься?
        - Его не боюсь.
        - А зря. Следующим, кому он заплатит может оказаться киллер.
        - Ты боевиков, что ли, пересмотрел? - глухо усмехнулся я.
        - Пошёл ты. Я хочу в бар! У меня была выматывающая неделя!
        - Как и всё до неё. Ты просто зависим и не ищи себе оправданий.
        - Пошёл ты дважды! Или трижды. Выбирай. А я завожу машину и еду бухать. И не ебёт. Я всё сказал.
        - Притормози лошадей, - быстро проговорил я и замолчал, сомневаясь.
        Сменить его и оставить Кару на мою голову без присмотра? Выкинет ли она ещё чего или всё же хватит мозгов поужинать и лечь спать? Наверняка хватит. Всё же за всей этой ширмой любительницы красивой жизни проглядывается проблеск разума.
        - Ну? - поторопил меня Егор, возвращая в сознание.
        - Дождись меня, - завёл я мотор. - И можешь ехать в свой грёбаный бар.
        - Давно бы так, - довольно хмыкнул он и отключился.
        Объезжая дом, чтобы попасть на главную дорогу, остановился у окон квартиры моей подопечной. Нужно удостовериться, что она ляжет спать. Пока свет горел. Ну? И чем ты там занимаешься?
        Минуты через три её фигура замаячила в кухонном окне, у тумбы с мойкой. Поела, значит. И сейчас скинет грязную посуду в раковину тухнуть вместе с ошмётками овощей. Уже хотел усмехнуться свой проницательности, как она меня удивила. Снова. Помыла тарелку, затем убрала кожуру. Хм. Интригующая девочка. И неужели я сделал о ней ошибочные, преждевременные выводы?
        Нахмурился, увидев в её руке телефон. Хочет позвонить ...мне? Или кому-то другому? Кому? Может её вообще не стоит оставлять одну? Как пить дать натворит глупостей. Рано или поздно. Я уверен. Дерьмо! Не разорваться же мне!
        Тем временем она просто смотрела на экран, словно не определилась до конца хочет ли услышать того, кому планирует позвонить. Я помогу тебе с решением.
        Быстро нажал вызов её номера и хохотнул, когда в ухе раздался первый гудок, а она вздрогнула с трубкой в руке. Но отвечать на вызов не спешила. После четвертого гудка всё же поднесла телефон к уху.
        - Алло? - абсолютно ровная безразличная интонация.
        - Ложись спать, - коротко приказал я.
        - Что? - возмутилась она, всматриваясь в окно. - Может я уже легла, а ты меня разбудил?
        - Может, - усмехнулся я. - Только я знаю правду.
        Молчание. Пол минуты и она хмыкнула:
        - Тебе больше нечем заняться, кроме того, чтобы следить за мной?
        - Именно, - угрожающе ответил я. - Так что тебе лучше меня слушать, о чём я уже неоднократно говорил, а не выдумывать, как ещё добавить мне проблем.
        - Как прикажите, гражданин полицейский! - язвительно выплюнула она и отключилась.
        Бросила телефон на столешницу и, гордо распрямив плечи, показала средний палец в темноту окна. Затем откинула волосы за спину и скрылась из моего обзора. Я усмехнулся, а через пару минут свет в окнах погас. Затем колыхнулась штора в зале, открывая взгляду её тёмный силуэт. Ложись уже спать! У меня там Егор подыхает без коньяка, и большая вероятность того, что он уедет не дождавшись. Махнул ей рукой, зная, что мою белую машину отлично видно в темноте ночи, подразумевая, что да, вот он я и слежу за каждым твоим шагом. Штора снова колыхнулась, скрывая за собой стройный силуэт. Вот и умница. Для надёжности постоял ещё двадцать минут, зачем-то представляя, как она вертится на диване в попытке уснуть, но осознание, что я за ней слежу ей этого не даёт и, заведя мотор, поехал следить за другим человеком.
        
        ЕЩЁ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ МИНУТ Я БЫЛ НА МЕСТЕ. ПРИПАРКОВАЛСЯ РЯДОМ С ЛАДОЙ ЕГОРА И МАХНУЛ ЕМУ РУКОЙ, ЧТОБЫ ОН ПЕРЕСЕЛ КО МНЕ. ЗАКАТИВ ГЛАЗА, ОН БЫСТРО ВЫШЕЛ ИЗ СВОЕЙ МАШИНЫ И СЕЛ В МОЮ.
        - ДОМА ОН, ДОМА, - НЕДОВОЛЬНО ПРОТЯНУЛ ОН, ОТКРЫВАЯ ОКОШКО И ДОСТАВАЯ СИГАРЕТУ ИЗ ПАЧКИ.
        - ОТЛИЧНО. ТОГДА МОЖЕШЬ ПРОВАЛИВАТЬ.
        ЕГОР ХМЫКНУЛ, ПРИКУРИВАЯ СИГАРЕТУ И, СДЕЛАВ ГЛУБОКУЮ ЗАТЯЖКУ, ВЫПУСТИЛ ДЫМ В ОКНО:
        - СЕРЬЁЗНО, БУДЕШЬ СИДЕТЬ ТУТ ВСЮ НОЧЬ?
        - БУДУ. РАЗ ТЫ НЕ СМОГ.
        - ЭТО БРЕД, ДАНЬ, - СКРИВИЛСЯ ОН. - ЭТОТ ПАРЕНЬ НЕ СКОРО ВЕРНЁТСЯ К ДЕЛАМ, ЕСЛИ ВООБЩЕ ИМИ ЗАНИМАЛСЯ.
        - ТЫ МНЕ НЕ ВЕРИШЬ? - ГЛУХО ПРОРЫЧАЛ Я.
        - ДА БЛЯТЬ - ВЕРЮ! НО И СВОЕЙ ИНТУИЦИИ ТОЖЕ! И СИДЕТЬ ТУТ - БРЕД!
        - ТУТ Я ХОТЯ БЫ НЕ БУДУ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ НЯНЬКОЙ, - САМОМУ СЕБЕ БУРКНУЛ Я.
        ЕГОР УСЛЫШАЛ И РАССМЕЯЛСЯ:
        - ЧТО, ОКАЗАЛАСЬ ТОЧЬ-В-ТОЧЬ ТАКОЙ, КАКОЙ ТЫ ОЖИДАЛ?
        - ХУЖЕ! ГЛУПЫХ ХОТЬ НАПУГАТЬ МОЖНО, А ЭТОЙ ХОТЬ БЫ ХНЫ.
        - НЕ ГЛУПАЯ? - УСМЕХНУЛСЯ ОН, ДЕЛАЯ ЗАТЯЖКУ.
        - ДАЛЕКО. НО С ВЫСОКОМЕРИЕМ Я ТОЧНО УГАДАЛ.
        - НУ А ВНЕШНОСТЬ? КРАСОТКА?
        - УМЕЕТ БЫТЬ КРАСИВОЙ, КОГДА НУЖНО, - КИВНУЛ Я, ВСПОМИНАЯ ВЫХОД ИЗ ВАННЫ И НАМЕРЕННО СОБЛАЗНЯЮЩИЙ СТРИПТИЗ НАОБОРОТ.
        - О, УЖЕ ЗАЦЕПИЛА, РАЗ ЛЫБУ ДАВИШЬ? - ХОХОТНУЛ ЕГОР.
        - ПОШЁЛ ТЫ, - ХОХОТНУЛ Я В ОТВЕТ. - ПОДОБНЫЕ ЕЙ ДЕВИЦЫ НЕ В МОЁМ ВКУСЕ. ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ИХ В ТЕБЕ ИНТЕРЕСУЕТ ЭТО - СОСТОЯНИЕ ТВОЕГО БАНКОВСКОГО СЧЁТА.
        - ДЕЛАЮ ВЫВОД: РАСЧЁТЛИВАЯ СУКА?
        - ИМЕННО, - КИВНУЛ Я.
        - КАК ИНТЕРЕСНО, - ХМЫКНУЛ ЕГОР, ДЕЛАЯ ОЧЕРЕДНУЮ ЗАТЯЖКУ. - И В ЧЁМ ЕЁ ВЫГОДА ИДТИ ПРОТИВ САМОГО ЗАРЕЧНЕВА? КТО-ТО ЗАПЛАТИЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОН ЕЙ ДАВАЛ?
        - ЭТО МЕНЯ И НАСТОРАЖИВАЕТ В НЕЙ, - ЧЕСТНО ОТВЕТИЛ Я. ЭТО И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ВЕЩИ... МОЖЕТ, И НЕ СОВСЕМ ОНА ПОГРЯЗЛА В УДОВЛЕТВОРЕНИИ ЕДИНСТВЕННО-СВОИХ НУЖД.
        - ЯСНО ВСЁ С ТОБОЙ, - РАССМЕЯЛСЯ ЕГОР И, ОТКРЫВ ПЕПЕЛЬНИЦУ, ЗАТУШИЛ ОКУРОК.
        - ПОШЁЛ ТЫ, - ПО ИНЕРЦИИ ОТВЕТИЛ Я, ЗАЦЕПИВШИСЬ ВЗГЛЯДОМ ЗА ВАТКУ, ОКРАШЕННУЮ ЗЕЛЁНКОЙ. ПРЫГАЛА ПО БАЛКОНАМ? ДЕРЬМО. ОНА НАЧИНАЕТ ВЫЗЫВАТЬ ВО МНЕ УВАЖЕНИЕ И ЧУВСТВОВАТЬ ВИНУ ЗА СВОЁ ОБРАЩЕНИЕ С НЕЙ.
        - ВСЁ - Я В БАР, - СНОВА ВЕРНУЛ МЕНЯ В СОЗНАНИЕ ЕГОР. - А ТЫ ТУХНИ ТУТ, РАЗ ТАК ХОЧЕТСЯ.
        - УЖАСНО ХОЧЕТСЯ, - КРИВО УЛЫБНУЛСЯ Я, НАБЛЮДАЯ, КАК ОН ВЫХОДИТ ИЗ МАШИНЫ.
        ЧЕРЕЗ ПАРУ МИНУТ ЕГО ЛАДА СКРЫЛАСЬ ЗА ПОВОРОТОМ, А Я ВЕРНУЛСЯ К МЫСЛЯМ О МОЕЙ НЕСНОСНОЙ ПОДОПЕЧНОЙ. МОЖЕТ, СТОИЛО ОСТАТЬСЯ, КОГДА ОНА ПОПРОСИЛА? ВРОДЕ, ПРОСЬБА ЗВУЧАЛА ИСКРЕННЕ. ЕЙ ОДИНОКО В НЕЗНАКОМОМ ГОРОДЕ ИЛИ ПРОСТО СКУЧНО, А ПЕРЕПАЛКИ СО МНОЙ РАЗВЛЕКАЮТ? ДЕРЬМО. НЕУЖЕЛИ, МНЕ ВАЖНО С КАКИМ ПОДТЕКСТОМ ОНА ХОЧЕТ СО МНОЙ ОБЩАТЬСЯ? И ХОЧЕТ ЛИ ВООБЩЕ? НАВЕРНЯКА, НЕ ХОЧЕТ, ПРОСТО Я ПОКА ЕДИНСТВЕННЫЙ, КОГО ОНА ЗДЕСЬ ЗНАЕТ.
        ПРИКРЫЛ ГЛАЗА, СДАВЛИВАЯ ПАЛЬЦАМИ ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ. ПОРА КОНЧАТЬ ДУМАТЬ ТОЛЬКО О НЕЙ. ЕСТЬ ВЕЩИ ПОВАЖНЕЙ. ОТКРЫЛ ГЛАЗА, ВСМАТРИВАЯСЬ В ТЕМНОТУ, МОЛЯ ВСЕЛЁННУЮ ПРЕДОСТАВИТЬ МНЕ ШАНС ОТЛОВИТЬ УБЛЮДКА.
        И ТУТ, СЛОВНО ПОТВОРСТВУЯ МОИМ МЫСЛЯМ, ВОРОТА КОТТЕДЖА СЛАВСКОГО РАЗЪЕХАЛИСЬ В СТОРОНЫ, ВЫПУСКАЯ ЕГО ДЖИП.
        Я МГНОВЕННО ПОДОБРАЛСЯ, ОДНОЙ РУКОЙ СЖИМАЯ РУЛЬ, А ВТОРОЙ ОБХВАТЫВАЯ КЛЮЧ ЗАЖИГАНИЯ. СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО! И НИКАКОЙ ТУХЛОСТИ. СОНЛИВОСТЬ ИСЧЕЗЛА, ПРЕДОСТАВЛЯЯ МЕСТО АЗАРТУ, КОТОРЫЙ ПОДОГРЕВАЛ В ВЕНАХ КРОВЬ. ПОСМОТРИМ, КУДА ЭТО ВЫ НА НОЧЬ ГЛЯДЯ, ГОСПОДИН СЛАВСКИЙ.
        АККУРАТНО ВЫРУЛИЛ ВСЛЕД ЗА МАШИНОЙ, ДЕРЖАСЬ НА ПРИЛИЧНОМ ОТ НЕЁ РАССТОЯНИИ И СОСРЕДОТОЧИЛСЯ НА ПРЕСЛЕДОВАНИИ.
        МЫ ЕХАЛИ ДОЛГО, СНАЧАЛА ВЫЕХАВ ИЗ КОТТЕДЖНОГО ПОСЁЛКА, ПОТОМ ДОБРАВШИСЬ ДО ГОРОДА И ВИЛЯЯ ПО РАЗНЫМ УЛИЦАМ. ВНУТРИ САДНИЛО ЧУВСТВО ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТИ. СО МНОЙ ИГРАЮТ, ЗНАЯ, ЧТО Я ЕДУ СЛЕДОМ? ДЕРЬМО. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ЧТОБЫ ОН МЕНЯ ЗАМЕТИЛ. ИЛИ МОЖЕТ? СУКИН СЫН!
        ЛАДНО, ПОСМОТРИМ, КАК ТЫ ОТ МЕНЯ ИЗБАВИШЬСЯ. ТОЧНЕЕ ПОПРОБУЕШЬ ИЗБАВИТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ СДАМСЯ ПРОСТО ТАК.
        ЕЩЁ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ И ЧЁРТОВУ ДЮЖИНУ ПОВОРОТОВ, ДЖИП ОСТАНОВИЛСЯ У ОДНОГО ИЗ КЛУБОВ. ОТЛИЧНО. ШУМНОЕ ЖЕ МЕСТЕЧКО ТЫ ПОДОБРАЛ ДЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ СДЕЛКИ. ЧТО В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ МНЕ ТОЛЬКО НА РУКУ - СМОГУ ЗАТЕРЯТЬСЯ В БЕСНУЮЩЕЙСЯ ТОЛПЕ.
        ЗАДНЯЯ ДВЕРЬ ОТКРЫЛАСЬ, ВЫПУСКАЯ ПОД НЕОНОВЫЙ СВЕТ ОТ ВЫВЕСКИ ФИГУРИСТУЮ БЛОНДИНКУ. Я УСМЕХНУЛСЯ - ПРЕДПОЧИТАЕТ НЕ СКУЧАТЬ, ЗАНИМАЯСЬ СВОИМИ ДЕЛИШКАМИ? И ТУТ ЖЕ НАХМУРИЛСЯ, ПОТОМУ ЧТО СЛЕДОМ ЗА ДЕВИЦЕЙ ИЗ МАШИНЫ НИКТО НЕ ВЫШЕЛ. ЧТО..? ДЕРЬМО!
        БЫСТРО ВЫШЕЛ ИЗ МАШИНЫ И НАПРАВИЛСЯ ПРЯМИКОМ К ЩЕБЕЧУЩЕЙ С ОХРАННИКОМ ДАМОЧКЕ. ЗАЧЕМ? ДАЖЕ НЕ ЗАДУМАЛСЯ, КИПЯ ОТ ЗЛОСТИ. НА САМОГО СЕБЯ? ПОЖАЛУЙ.
        - ГДЕ СЛАВСКИЙ? - РЫКНУЛ Я, ХВАТАЯ БЛОНДИНКУ ЗА ПЛЕЧО И РАЗВОРАЧИВАЯ ЕЁ ЛИЦОМ К СЕБЕ.
        ЕЁ ГЛАЗА ОКРУГЛИЛИСЬ, СЛОВНО БЛЮДЦА, А НЕЕСТЕСТВЕННО ПУХЛЫЕ ГУБЫ КАПРИЗНО ПОДЖАЛИСЬ:
        - ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ?!
        - Я ЗАДАЛ ВОПРОС. ОН СПЕЦИАЛЬНО ОТПРАВИЛ ТЕБЯ НА СВОЕЙ МАШИНЕ? - ВСТРЯХНУЛ Я ЕЁ, КРАЕМ ГЛАЗА УВИДЕВ, КАК ИЗ ДЖИПА ВЫШЕЛ ВОДИТЕЛЬ И НАПРАВИЛСЯ К НАМ.
        - ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! - ВЗВИЗГНУЛА БЛОНДИНКА. - СЕЙЧАС ЖЕ!
        И Я НЕВОЛЬНО ВСПОМНИЛ ТУ ЖЕ ПРОСЬБУ, ПРОИЗНЕСЁННУЮ ХОЛОДНЫМ ГОЛОСОМ. ТРЯХНУЛ ГОЛОВОЙ И ПОЧУВСТВОВАЛ ТЯЖЁЛУЮ РУЧИЩУ ОХРАННИКА У СЕБЯ НА ПЛЕЧЕ.
        - ТАК С ДАМАМИ НЕ ОБЩАЮТСЯ, - ХРИПЛО ПРОБАСИЛ ОН ПРОКУРЕННЫМ ГОЛОСОМ.
        - СПАСИБО, СЕНСЕЙ, - НАСМЕШЛИВО БРОСИЛ Я И СНОВА ПОСМОТРЕЛ НА БЛОНДИНКУ: - ОН ДОМА? ГОВОРИ!
        - СДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ! - ЗАХНЫКАЛА ОНА ОХРАННИКУ В ТО ВРЕМЯ, КАК МНЕ СКРУТИЛ СВОБОДНУЮ РУКУ ЕЁ ВОДИТЕЛЬ.
        ДЕРЬМО - ОТВЛЁКСЯ И НЕ ЗАМЕТИЛ, КАК ОН БЫСТРО ПРИБЛИЗИЛСЯ. ПРИШЛОСЬ ВЫПУСТИТЬ ПЛЕЧО БЛОНДИНКИ И МЕНЯ ТУТ ЖЕ ОТТОЛКНУЛИ ПОДАЛЬШЕ ОТ НЕЁ. ДЕВИЦА, КОТОРУЮ УСПОКАИВАЛ ОХРАННИК, БРОСИВ НА МАНЯ ПРЕЗРИТЕЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД, СКРЫЛАСЬ В ЗАКРОМАХ, УСЛУЖЛИВО ОТКРЫТОЙ ДВЕРИ В КЛУБ, ИЗ КОТОРОЙ ДОНЕСЛИСЬ ЗВУКИ БАСОВ. ПОСЛЕ, И ОХРАННИК, И ВОДИТЕЛЬ УГРОЖАЮЩЕ СКРЕСТИЛИ РУКИ НА ГРУДИ, КАК ЧЁРТОВЫ СИНХРОНИСТЫ, ДАВАЯ ПОНЯТЬ, ЧТО МНЕ ПУТЬ В КЛУБ ЗАКРЫТ.
        СКРИПНУЛ ЗУБАМИ, ПОНИМАЯ, ЧТО МЕНЯ НАЕБАЛИ. ЭТОТ СУКИН СЫН МЕНЯ НАЕБАЛ!
        Глава 9
        Глава 9
        Смутные ощущения. Темнота. Но я знаю, что он рядом. Его тяжёлое дыхание со спины будоражит, пропуская волну тока от солнечного сплетения до самых кончиков пальцев рук и ног. Желание, словно патока, тягуче обволакивает моё нутро, вызывая острую необходимость его прикосновений. Его присутствия. Во мне. Мне нужна, как воздух эта сладкая боль. Боль его ответного желания.
        Он смещается. Я не вижу, но знаю. Широкая ладонь касается моего обнажённого живота, обжигает кожу, словно раскалённые до бела угли, заставляет сердце сжаться от охвативших чувств. Затем жар медленно ползёт вверх вслед за властными пальцами, оставляя за собой жгучие дорожки, словно лава, прожигая кожу, плавя её, как воск свечи. Я и сама внутренне плавлюсь. Мне мало. Я хочу сгореть.
        И как контраст - что-то холодное, на что опираюсь лопатками, позвоночником, ягодицами. И оно тоже обжигает. Колется ледяными иголками, намереваясь забраться под кожу. Остудить внутренний жар? Не выйдет. Я слишком сильно хочу сгореть. Сгореть с ним...
        Его губы в миллиметре от моего лица - я всё ещё не вижу, но чувствую. Каждая клеточка моей кожи, каждый нерв, вопит от желания, чтобы губы тоже обожгли, но он медлит. Словно играет. Словно наслаждается моими муками.
        Да-а-а-ни-и-ил...
        Его ладонь замирает на моей шее, пальцы гладят. Тоже хочу почувствовать под кожей своих ладоней его твёрдые плечи, каждый мускул, каждую выпирающуюся на коже рук венку, но не могу поднять рук.
        Его пальцы дергаются, чуть сжимаясь.
        Грудь сдавливает. Не хватает воздуха. Не могу дышать.
        Я задыхаюсь!
        Нет! Юра, прошу! Я хочу жить! Не убивай...
        Пытаюсь закричать, в ужасе наблюдая яростный огонь в его глазах, но не могу. Оттолкнуть руку тоже не выходит, словно она не из плоти и крови.
        Его губы кривятся в жестокой улыбке, чёрные глаза полны ненависти, пальцы сжимаются сильней.
        Нет...
        В последний раз хватаю ртом воздух и с судорожным вздохом распахиваю глаза, понимая, что нахожусь в светлой от просачивающихся сквозь шторы лучей утреннего солнца квартире.
        Сон. Просто сон.
        Медленно вдохнула и так же медленно выдохнула. Несколько раз. Танец пылинок в столбе света на потолке успокаивал, напоминая, что я далеко от прямой угрозы, мне нечего бояться.
        - Страшный сон?
        Я взвизгнула и села на диване. Сердце, чуть не выпрыгнув, как барабан стучало о рёбра. А к щекам прилила горячая кровь от созерцания того, как первая часть моего сна пытается уютно устроится на подушке удлинённого края дивана.
        - С каждым случается, - криво улыбнулся Данил, прикрывая веки. - Но на то он и сон, что просто сон.
        Он казался расстроенным и очень-очень уставшим. И я откуда-то знала, что причина его состояния не я. Может, дело в теплоте взгляда, которую я не наблюдала за ним ещё вчера? Что изменилось за одну ночь? И почему мне интересно?!
        - То есть, чтобы захотеть находиться со мной в одном пространстве, понадобилось испытать “комфорт” ночной слежки в машине? - усмехнулась я.
        Он устало улыбнулся, не открывая глаз и ничего не ответил. Впрочем, я и спросила только из вредности, а не от желания знать.
        - Ты должен оставить и вторые ключи, - строго сказала я и поднялась.
        - Угу, - хмыкнул он. - Когда-нибудь, обязательно.
        - Это ненормально - приходить к кому-то домой без приглашения. И особенно тогда, когда он спит.
        - Верно, - снова улыбнулся он и открыл глаза. - Я не хотел тебя напугать, прости. Просто, - он смачно зевнул и, повернувшись набок, улёгся удобней, - решил, что моё присутствие гораздо эффективнее гарантирует то, что ты не натворишь глупостей. Спокойнее мне так, если хочешь.
        - Откуда столько уверенности в моей глупости? - подняла я одну бровь.
        - Вчерашний день? - пожал он одним плечом.
        - Кажется, я аргументировала своё вчерашнее поведение, - усмехнулась я, направляясь к ванне. - Да и повод был веский.
        - Своё глупое вчерашнее поведение.
        Я обернулась на него с желанием ответить что-нибудь едкое, но увидев уютную позу зародыша, просто вздохнула:
        - Я в душ.
        Данил, одобрительно промычав, через мгновение открыл один глаз:
        - Только давай без представлений в этот раз. Я слишком устал, чтобы оценить его по достоинству.
        Внутри натянулась и оборвалась струна, отголоском его слов, интонации, взгляда достигнув томившегося комочка внизу живота.
        Гадство. Дурацкий сон!
        Душ я приняла за минут десять и, когда вышла из ванной комнаты моего слуха донеслась прерывистая, тихая композиция очаровательного храпа. Н-да. Впрочем, всё могло быть хуже - если бы он храпел гораздо громче. А так - хоть какая-то жизнь вокруг. Анти-одиночество.
        Не знаю зачем, но я села на журнальный столик и начала его разглядывать. Что в нём особенного? Ровным счётом - ничего. Красив? Вполне. Силён? Однозначно. Обаятелен? Возможно - на мне он своё обаяние не демонстрировал. Мужчина, каких десятки. И которые уже давно не вызывают во мне интереса, если не обладают одной “маленькой” деталью. А он простой полицейский. И, если меня не привлекли в нём деньги, тогда - что? Чём он умудрился меня зацепить?
        От досады стиснула зубы, борясь с желанием разгладить подушечкой большого пальца хмурую морщинку между его светлых бровей. Что его гложет?
        Тряхнула головой и резко поднялась. Мне. Не. Интересно. Да!
        Заварила себе паршивого чая, включила телевизор, убавив звук и в процессе чаепития решила, что будет не лишним заняться стиркой. С тоской вспомнила свою любимую гардеробную. Интересно, люди Заречнева всё там перевернули верх дном или всё же проявили уважение к чужому имуществу? И, когда всё закончится, мне придётся продать квартиру? Очень хотелось бы этого избежать - я прикипела к ней. Но... Безопасность ведь дороже.
        
        Позавтракав бутербродами с маслом и сыром, запустила машинку в деликатном режиме и отправилась исследовать квартиру. Хотелось чем-нибудь себя занять - кроме того, как постоянно бросать взгляды в район занятого дивана - может, найдётся какая-нибудь книга? Просто смотреть телевизор меня никогда не привлекало, а немногочисленность каналов не предоставила хоть сколько-нибудь интересного фильма.
        И вуаля! На подоконнике балконного блока лежали две потрёпанные книги. Третьесортный детектив и исторический роман. Ну что ж. История - так история.
        Села в уголок дивана, поджав под себя ноги и открыла первую страницу. Насторожилась, услышав вибрацию и посмотрела по сторонам в поисках звука. Ха! Так не благоразумно и легкомысленно оставить телефон в открытом доступе рядом с собой! Настоящее искушение для глупой меня! Так устал, что допустил такой промах - я же не удержусь и воспользуюсь интернетом! Похоже, куратор из него никудышный.
        Лукаво улыбнулась и, отложив книгу, перебралась ближе, чтобы увидеть кто ему звонит. “Егоряша”. Усмехнулась и перебралась обратно. Продолжая улыбаться, всё же приступила к роману.
        В течении всех следующих часов ему постоянно кто-то звонил. Я устала ползать туда-сюда по дивану и в конце концов положила телефон рядом с собой. Егоряша звонил чаще всех. Ещё один контакт, меня развеселивший, носил гордое название “Продажная ш...шеф”. Так же услышать его хотели: “Василий”, “Гоша ДЧ”, “Отец” и несколько номеров вне контактов. Мужчина нарасхват.
        И вот, когда время уже близилось к обеду, о чём мне непрестанно напоминал желудок сосущей от голода болью - но прерываться от чтения, не закончив главу, чтобы удовлетворить его позывы мне не хотелось - мой сосед по дивану слабо зашевелился, намереваясь проснуться.
        Спрятала книгу под диванную подушку и, схватив телефон, быстро перебралась к Данилу, чтобы вернуть его на место. Осторожно протянула руку с телефоном к его руке и уже хотела ретироваться, как его горячая ладонь обхватила моё запястье, заставляя так и замереть, нависнув над ним. Глаза распахнулись, пронзая своим серебренным светом, а уголок губ приподнялся в ироничной улыбке:
        - Ближе...
        - Ч-что? - сглотнула я слюну.
        - Телефон лежал ближе, - уже открыто улыбнулся он, а в следующею секунду взгляд изменился чуть потемнев.
        Озадачено нахмурившись, Данил быстро откинулся на спину, приподнимаясь на подушке. Выпустив моё запястье, медленно провёл ладонью по лицу, глубоко и прерывисто втягивая воздух через нос.
        - Долго я спал? - коротко глянул на меня, словно опасаясь смотреть дольше.
        А я, наконец, очнулась и повела плечами:
        - Сейчас обед.
        Он бросил на меня хмурый взгляд - я ответила холодным - и взял телефон, через мгновение чертыхнувшись.
        - Мне нужно уйти.
        Молниеносно поднялся и, не оборачиваясь, покинул зал, уже привычно хлопнув входной дверью через мгновение.
        Вот и катись.
        ***
        Я рождена не для готовки - нужно это признать. Что даётся с легкостью, ведь - это настоящее наказание. Чёртовы куриные котлеты, на приготовления которых я потратила добрых полчаса, абсолютно несъедобно подгорели. Да - отвлеклась на книгу, сама виновата и бла-бла-бла, что лишь подтверждает мою несостоятельность, как кухарки. Б-р-р. И слово-то какое отвратительное. Но желудок сам себя не накормит. Как на обед снова пожарить себе яиц? Уж в завтраках я мастер, только вот подобный рацион быстро отобьёт у меня любовь к белку.
        От созерцания полок холодильника с продуктами, которые, чёрт возьми, нужно заморочиться и приготовить, меня отвлёк чужеродный звук шуршащего пакета.
        Обернулась к коридору, в котором разувался злой Данил. От него буквально исходила вибрация негодования, проявляясь в резких движениях и хмуром лице.
        Озадачено сдвинула брови, теперь точно зная, что дело не во мне и чувствуя интерес к настоящей причине.
        - А тебе точно есть, где жить? А то возвращаешься, каждый раз, как к себе домой, - закрыла я холодильник и повернулась лицом к нему.
        - Точно, - буркнул он, не глядя и прошёл к журнальному столику, определив на него пакет. - Очень паршивая ночь и паршивый день, так что, - он засунул одну руку в пакет, выуживая на свет бутылку виски. Дорогого виски, - необходимо выпить. И давай этот вечер проведём мирно?
        Внутри опять лопнула струна, разливаясь в груди приятным теплом от такой простой просьбы. И его взгляд... Как ему это удаётся? Кипеть от злости, прибывая при этом таким трогательным?
        - Х-хорошо, - запнулась я и быстро отвела глаза, не зная куда себя деть.
        - Я и ужин захватил, - не весело усмехнулся он. - Учитывая, как ты не любишь готовку.
        - Спасибо, - кивнула я и прошла к телевизору, с намерением хоть чем-то себя занять.
        - Да... - пакет снова зашуршал, затем послышался звук пластика о дерево. - Ты же не голодала весь день?
        И это был не сарказм, это была забота! Н-да... Оставила тот канал, на котором остановилась и резко обернулась к нему. Он распрямился и замер с пластиковой коробочкой в руках, на лице блуждала озадаченность:
        - Я что-то не то спросил?
        - Нет. Всё нормально, - очнулась я через мгновение и прошла к дивану. Присела и начала распаковывать упаковки с суши, - Но ты всё равно мне должен ресторан.
        - Договорились, - рассмеялся он и прошёл на кухню.
        Пока он доставал стаканы из навесного шкафчика, я снова его разглядывала. Широкая спина, узкие бёдра, отличная задница.
        Пора сделать следующее за сегодняшний вечер признание. Я – абсолютно иррационально – его хочу.
        Глава 10
        Глава 10
        Мы чокнулись пухлыми бокалами и, коротко улыбнувшись друг другу, выпили обжигающий горло напиток. Вообще, я не очень сильно люблю пить виски в чистом виде, предпочитая коктейли с ним, но сейчас решила не привередничать.
        Гадство. Я нервничала! Так, словно находилась на дурацком первом свидании! Давно забытые ощущения, но, как оказалось, ещё способные во мне возникать. Н-да...
        - Ешь, - улыбнулся Данил, выразительно посмотрев на наш накрытый столик. - А то быстро опьянеешь.
        И снова заботливый голос... Что он, вообще, задумал? Почему так резко поменял отношение ко мне?
        Ничего не ответив, подняла одну бровь и взялась за палочки. Данил, хмыкнув, присоединился ко мне.
        Уже после первой порции мои вкусовые рецепторы купались в наслаждении, и я, не строя из себя утончённую персону, уплетала суши под звук работающего телевизора, урчание собственного желудка и тихие смешки со стороны Данила. Я тоже, кстати, неожиданно для себя смеялась, с набитым ртом. Внутри блуждала невероятная лёгкость, то ли от алкоголя, услужливо подливаемого в мой стакан, то ли от обстановки, где я могу расслабиться и просто быть собой. Когда такое случалось в последний раз? Лет семь назад? В тесной кухоньке панельного дома с ароматом жареной картошки с грибами...
        - … Заречнева Юрия Александровича открыто уголовное дело...
        Бокал, выскользнув из моих мгновенно вспотевших пальцев, звонко ударился о край журнального столика и глухо упал на линолеум, разливая жидкость. В ушах звенело, не позволяя услышать, что ещё говорил диктор региональных новостей. В оцепенении смотрела, как двигаются губы без помады симпатичной женщины, не в силах пошевелиться.
        И тут экран погас, а меня встряхнули за плечи и развернули к себе.
        - Э-э-й, всё в порядке, - проговорил Данил, прибывая в некотором недоумении от моей реакции. - Этого следовало ожидать. Рано или поздно. Громкое будет дело, но тебе ничего не грозит, помнишь?
        Я неуверенно кивнула, а он, прерывисто выдохнув, резко прижал мою голову к своей груди, обнимая одной рукой за плечи, а второй - поглаживая мои волосы.
        - Всё будет хорошо. Тебе нечего бояться. Ты невероятно смелая, прости, что вёл себя с тобой так отвратительно, - шептал он хриплым голосом.
        Втянула носом аромат его парфюма и, не зная куда деть руки, обняла его за талию, прижимаясь крепче. Его сердце размеренно стучало, успокаивая, а тепло тела, рук, дыхания на моей макушке лишь убеждало, что я в надёжных руках. Почему мою голову посетило именно это определение - не знаю, что-то, что не поддаётся объяснению, мне это подсказывало.
        Через пару мгновений я отстранилась от него, чтобы заглянуть в глаза:
        - Спасибо...
        Его прямой, полный теплоты взгляд вдруг опустился на мои губы и быстро вернулся обратно. Зрачки расширились, и в следующую секунду втянув носом воздух, он резко наклонился и накрыл мои губы своими. Все до единой, ещё целые струны внутри меня лопнули в одно мгновение, оставив без ощущения реальности. Горячая влага властных губ кружила голову, опустошая разум. Все мысли сосредоточились на его мягких губах и языке, проникшего в мой рот. И жар. Разливаясь в груди, он уносился прямиком к томившемуся клубочку нервов внизу живота.
        Боги! Я хочу его! Безумно!
        Мои руки обхватили его затылок, зарываясь в волосы. Он выдохнул мне в рот и за лопатки прижал сильнее к себе. Но мне мало! Чуть привстав, забралась к нему на бёдра, опираясь коленями в диван вокруг него, сильнее сжимая пальцами его волосы, углубляя поцелуй. И охнула, отрываясь от его губ, когда его горячие ладони коснулись обнажённой кожи спины под майкой домашней одежды.
        - Я... Ты... - прохрипел он, вглядываясь в меня затуманенным взглядом с каплей сомнений.
        - Не стоит? - лукаво улыбнулась я.
        Он ничего не отвечает, с рычанием притягивая к себе и снова впиваясь в губы. Стон. Его сильные пальцы скользят под резинку шортиков и сжимают ягодицы. Судорожный вздох. Он чуть приподнимает бёдра от нетерпения, и я ощущаю его твёрдый член. Боги! Ощущения выгибают мою спину, заставляют елозить на его бёдрах в точно таком же нетерпении. Выпускаю из пальцев его волосы и медленно спускаюсь, делая короткие остановки на плечах и груди, к талии, затем забираюсь под футболку и повторяю путь в обратном направлении по обнажённой горячей коже. Да! То, что не получилось во сне, получается сейчас. Стягиваю пальцами кожу на его твердых плечах, прижимаясь сильнее к его паху. Внизу простреливает, изнывает от желания. Горячая влага в трусиках, соприкасаясь с воздухом, отдаётся прохладой, когда его твёрдая ширинка прижимается к моей промежности. Хочу. Его. Внутри. Он отрывается от губ и, вытащив руки из моих шортиков, стягивает с себя футболку, затем так же быстро снимает майку с меня. Напряжённый, жадный взгляд цепко оглядывает мою грудь, и, в следующую секунду, его ладони накрывают мои полушария, вызывая волну
жара, которая заставляет выгнуться его рукам на встречу. Опираюсь руками на его колени у себя за спиной тогда, когда он подушечками больших пальцев обеих рук сдавливает соски, вырывая мой судорожный стон. А затем его горячие влажные губы накрывают один из ореолов. Взрыв. Губы втягивают мою кожу, упрямый язык лижет сосок, прижимая его к зубам. Кружит, вдавливает и снова прижимает. И так по кругу, до звёздочек на внутренней стороне век. Нереально. Его ладони ложатся на мои лопатки, притягивая к себе, а губы, прекратив сладкое терзание, скользят вверх, к шее. С шумом выдыхая воздух через нос, обжигая кожу, обхватывает горячим ртом изгиб шеи, сдавливает губами, жадно втягивает в себя. А я, изнывая, снова зарываюсь пальцами в волосы на его затылке, прижимаю его голову к себе, всем телом изгибаясь на встречу к нему. Он стискивает меня сильней и резко переворачивает, укладывая спиной на диван. Губы накрывают мои, жадно глотают моё дыхание, взамен делясь своим. Затем оставляют меня судорожно втягивать холодный воздух, переместившись на ключицы, оставляя там жгучие следы.
        Он распрямляется, поднимаясь на ноги и быстро освобождает меня от низа пижамы и трусиков. Резкими движениями сдирает джинсы и боксеры с себя, не отрывая помутнённых желанием глаз от моих. А я не выдерживаю и опускаю взгляд на его эрегированную плоть. Вид желанного в одном конкретном месте члена, заставляет жалобно простонать, приподнимая бёдра. Данил прерывисто выдыхает и нависает надо мной, упираясь коленями в диван между моих ног, которыми я мгновенно обхватываю его бёдра. Ощущение твёрдого горячего члена на коже в низу живота распаляет сильней, а жадный рот на шее сводит с ума, словно жаждет, чтобы я его молила скорее в меня войти.
        Впрочем, мне не сложно.
        - Пожалуйста, - выдыхаю я, сглатывая сухость в горле и впиваясь ногтями в кожу его спины.
        Данил находит мои глаза и, чуть приподнимая меня за ягодицу, впивается в мои губы, одновременно с этим врываясь в меня до самого основания. Мы оба судорожно втягиваем воздух. Его член, растянув стенки влагалища, замирает. И упоительно медленно скользит наружу. Нет! Хочу его там! Непроизвольно подаюсь бёдрами вслед за ним, но Данил перехватывает рукой бедро, останавливая. На секунду сжимает пальцы и, отпустив, опирается локтями с двух сторон от моих плеч, снова глубоко вонзаясь в меня. Обхватываю пальцами его упругие напряжённые ягодицы тогда, когда он вдалбливается в меня, набирая скорость. Да! Да-да-да! Его тяжёлое дыхание где-то в районе уха, перемешивается с моим собственным, но моё разбавляется стонами на каждый толчок, заставляющий умирать и возрождаться вновь от удовольствия. Боги! Это сумасшествие! Помутнение! Восторг!
        Данил останавливается и, тяжело дыша, накрывает мои губы своими, терзает их, всасывает в себя, прикусывает зубами, при этом очень медленно водя бёдрами из стороны в сторону. Лёгкая сладостная передышка.
        А затем он резво встаёт на колени и, обхватывая меня влажными ладонями за талию, приподнимает, насаживая на член. Под хриплое дыхание, взрываюсь микро-оргазмами, метаюсь по дивану, путаясь в волосах, сплёвывая их и не прекращаю стонать. Мне круто! До тока в кончиках пальцев рук и ног. Хочу кончить вместе с ним! Его член врывается и вырывается. Снова и снова. Пальцы с каждым толчком сжимаются сильней. Движения становятся резче. Грубее. Ненасытнее. Звуки громче. Хрипы тяжелей.
        - Боже, - выдыхает он. - Каролина...
        Перемещается обратно, чтобы достать до моих губ, крепко сжимает в объятьях, тоже путаясь в моих волосах и глубоко вводит член, вдавливая меня в диван. Мозг простреливает особенно острая вспышка наслаждения. Он продолжает свои глубокие движения, терзая мои губы, задевая зубы языком, а я царапаю ему спину от переизбытка ощущений.
        - Каролина... - шепчет он мне в губы, увеличиваясь там.
        - Да, Данил, - выдыхаю в ответ. - Да!
        Он делает последние резкие толчки и содрогается всем телом, а я, чуть напрягая мышцы, наконец, получаю долгожданную разрядку, уплывая от накрывших с головой ощущений.
        Боги... Это великолепно... Словно я заново родилась.
        Вернувшись в реальность, в однокомнатную квартиру, на мягкий диван, поняла, что Данил, тяжело дыша, продолжал стискивать меня в объятьях, а его член приятно подрагивал там. Кожа горела, особенно в местах, где соприкасалась с кожей Данила. Жарко. Очень. И липко. Срочно нужен душ.
        - Выпустишь? - тихо шепнула я, указательным пальцем невесомо скользнув по влажной коже позвоночника.
        Он словно очнулся и, подняв голову, заглянул мне в глаза смешанным взглядом. Хотел что-то сказать, но вместо этого, медленно наклонился ко мне и вновь завладел моим ртом. Его губы ласкали мои истерзанные, а язык очень нежно касался моего. Слишком чувственно. Слишком ...лично.
        Так быть не должно.
        - Мне нужно в душ, - быстро проговорила ему в губы и упрямо сомкнула свои.
        - Да, - тихо усмехнулся он, прижимаясь своим лбом к моему. - Нам обоим он не помешал бы.
        - Я первая, - твёрдо произнесла я, обрубая на корню возможность совместного похода в ванную.
        Он отстранился и чуть нахмурился. Долго смотрел мне в глаза, пытаясь в них увидеть ...что? Желание после случившегося проводить каждую минуту вместе? Дорогой, это просто секс.
        Его серый омут глаз мелькнул пониманием, и он в тоже мгновение поднялся, выскальзывая из меня. Кожи коснулся прохладный, на контрасте с жаром его тела, воздух. Я быстро зажала рукой грозящее испортить обивку дивана его семя и поднялась, чувствуя лёгкую слабость в ногах. Уже возле двери в ванную комнату меня остановил его глухой вопрос:
        - Просто секс?
        Я замерла. Он расстроен?
        - Отличный секс, - обернулась я к нему и через силу улыбнулась. - После которого, ты вовсе не обязан на мне жениться.
        Он невесело усмехнулся и отвёл глаза в сторону, через мгновение оборонив:
        - Мы не предохранялись.
        - Я принимаю таблетки. Не беспокойся.
        - Отлично, - хмыкнул он и, придвинувшись к столику, плеснул себе в стакан виски. - Иди, - махнул стаканом в мою сторону и выпил, не отрывая тяжёлого взгляда от меня, быстро сглотнув и поморщившись, продолжил: - Хотя, нет. Стой.
        И я послушалась! С ладонью между ног стояла и смотрела, как он обошёл столик, приближаясь всё ближе и ближе. Сделала шаг назад и уперлась лопатками в дверь ванны, а пространство вокруг снова затопил жар его тела.
        - Что ты?.. - выдохнула я, когда он одной рукой обхватил мой затылок, второй опираясь на дверь сбоку от меня.
        Улыбнувшись краешком губ, Данил резко наклонился, завладевая моим ртом в требовательном и властном поцелуе. Он снова терзал, прикусывал, боролся с моим языком. Делился горячим дыханием и привкусом виски в слюне. Я начинала чувствовать нарастающее возбуждение, еле держа себя на ногах, цепляясь за его плечо одной рукой. А затем поцелуй изменился. Стал нежным и медленным. Губы ласкали мои. По миллиметру исследуя податливую плоть. Его ладонь больше не сжимала крепко мой затылок, переместившись на скулу и поглаживая её подушечкой большого пальца. Я напряглась.
        - Ясно, - усмехнулся Данил, прекратив поцелуй.
        Сделал пару шагов назад и, резко развернувшись, вернулся на диван, ни на секунду не поднимая на меня глаз.
        Дрожащей рукой обхватила холодный металл ручки и быстро скрылась за дверью. Что ему там ясно выяснять не собираюсь.
        Когда я вернулась его уже не было. Как я и предполагала. И надеялась. Наверное.
        Глава 11
        Глава 11
        - Как ты?
        Вопрос, с которого начинается мой день и заканчивается вот уже три дня. Правда, сегодня он позвонил раньше на пару часов, чем обычно по вечерам.
        - Плохо, Данил. Очень-очень плохо, - вздохнула я в трубку преувеличенно тяжело. - Ужасно устала в четырёх стенах.
        Он усмехнулся:
        - Я зайду?
        Сердце глухо стукнуло.
        - С каких пор тебе требуется моё разрешение? - зачем-то подскочила я к большому зеркалу на шкафу и взяла расчёску.
        - Действительно, - насмешливо бросил он и отключился.
        Я кинула телефон на диван и тщательно расчесала волосы, затем оправила домашнее платьице, разглядывая себя со всех сторон. Н-да. Совсем уже сбрендила от одиночества.
        Щелкнул замок, затем тихо хлопнула входная дверь и в зале появился Данил. Обстановка в квартире поменялась, становясь напряжённой, но, тем менее, по-домашнему уютной. Словно с его приходом каждая бездушная вещь, вдруг, обрела смысл, окрашиваясь тёплыми красками. Но больше всего поражало не это. Больше всего меня поразила реакция собственного организма, выражаясь свернувшимся тёплым комочком внизу живота, от вида его широких плеч, обтянутых черной рубашкой, длинных крепких ног, упакованных в стильные джинсы и губ, лукаво улыбающихся, которые способны терзать с таким же умением, как и ласкать. Тряхнула головой и коротко улыбнулась:
        - Привет.
        - Привет, - открыто улыбнулся он и, выудив из заднего кармана джинсов бордовую книжицу, помахал ей в воздухе. - Насколько быстро ты способна собираться?
        - Что? - ахнула я, взметнув брови. - Паспорт? Ты не шутишь?
        - Не шучу, - сделал он серьёзный вид и открыл первую страницу, вчитываясь: - Так что, Резникова Мария Васильевна, - посмотрел на меня и снова улыбнулся, - я держу слово, и мы идём в ресторан.
        - Это великолепно! - выдохнула я и, прежде, чем подумать, бросилась к нему, обняв за шею.
        Он замер и, еле слышно втянув носом воздух, на короткое мгновение сжал мою талию пальцами свободной руки, затем расслабляясь.
        - Правда, Мария, - высвободилась я из объятий, перехватывая паспорт из его руки, - имя - не в моём вкусе. Но я не привередничаю.
        - Ага, - хмыкнул он. - Так что на счёт твоего умения быстро собираться?
        - О, оно на высоте, - хитро улыбнулась я и направилась к шкафу. Ажурное бежевое платье как раз ждёт выхода в хоть какой-никакой, но свет.
        ***
        Мы вошли в просторный, оформленный в стиле модерн, зал ресторана, который находился в центре города в одной из современных высоток. Тех самых, что я видела издали на парковке вокзала. Людей в зале находилось немного, и некоторые головы обернулись на нас, большинство которых имели под собой мужские плечи. Отлично. Кроме того, чтобы вкусно поесть, мой визит сюда имел и другую цель.
        Администратор, милая взрослая женщина, тепло поздоровалась с Данилом, но смотрела с опаской, словно ждала от него проблем.
        - Я с мирной целью, - усмехнулся он, кивнув на меня. - Накормить девушку.
        В ответ она приклеила на своё лицо дежурную улыбку и проводила нас за столик на двоих, оставив меню и пожелав приятного вечера.
        - Ты вызываешь у меня подозрения, - произнесла я, лениво оглядывая зал, когда мы заняли свои места.
        - И в чём они заключаются? - усмехнулся Данил, читая меню.
        И тут я встретилась с пристальным взглядом насыщено синих глаз. Красив на столько же на сколько богат - великолепное сочетание, сулящее не один интересный вечер. Молодой человек коротко улыбнулся и повел бокалом в руке в мою сторону, приветствуя. Смерила его холодным взглядом и отвела глаза.
        Игра началась.
        - В правдивости того, кем ты хочешь казаться, - тоже взяв меню, хмыкнула я.
        - И кем же я хочу казаться, по-твоему? - отложив твердую книжку на край стола, посмотрел он насмешливым взглядом.
        - Простым полицейским, - пожала я плечами.
        - Ты сама решила, что я простой полицейский, - улыбнулся он, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.
        - А ты не простой? - прищурилась я на него.
        - Далеко не простой, - нагло согласился он, кивнув головой.
        От следующего вопроса меня отвлёк парень с насыщенными глазами, направляющийся прямиком к нам. Рано! Слишком-слишком рано!
        Его рука опустилась на плечо Данила и слегка его сжала:
        - Рад видеть, Данил. И приятно осознавать, что в этот раз ты здесь не ради моей скромной персоны, а составляешь компанию такой прелестной девушке. Так?
        Данил напрягся, но мне, кажется, заметила это только я, потому что уже в следующую секунду он улыбнулся, оглядывая двоих верзил позади, по всей видимости, своего знакомого.
        - Ты удивишься, но мир крутится далеко не вокруг тебя, - усмехнулся Данил, дергая плечом, чтобы скинуть руку парня.
        Тот тихо рассмеялся, утвердительно кивнув, но глаза говорили, что он не согласен с оценкой Данила о центре круговорота. Интересный персонаж.
        - Ты меня представишь своей даме? - он оторвал неприязненный взгляд от Данила и с нарастающим интересом посмотрел на маня.
        А я, вдруг, ощутила неприязнь к нему. Он мне даже красивым перестал казаться.
        - Боюсь, моей даме это не интересно.
        Я тут же, с замиранием сердца, посмотрела на Данила, во взгляде которого чётко читалась: не будь дурой. В душе поднялось возмущение.
        - Напротив, - улыбнулась я молодому человеку, протягивая руку и продолжила, язвительно глядя на Данила: - Всегда интересно знакомится с твоими друзьями.
        Мою ладонь обхватили прохладные ухоженные пальцы, а тыльной стороны коснулись сухие ровные губы, при этом он не стеснялся пожирать меня своим прямым хищным взглядом.
        - Валерий. Очень приятно.
        - Мария, - слегка нахмурилась я и отняла свою руку.
        Валерий обворожительно улыбнулся и с притворным сожалением посмотрел на Данила, который отвернулся в сторону, сжав челюсть от злости.
        - Мы в последнее время не так дружны, как хотелось бы, - лгал он. - Данила кто-то дезинформировал о моём досуге, что и испортило наши отношения, к большому сожалению.
        - Святой Валерий, - усмехнулся Данил, складывая локти на стол. - Мы с моей дамой тебя больше не задерживаем и готовы сделать заказ. Извини.
        - Да, конечно, - рассмеялся Валерий и снова посмотрел на меня, заинтересованно прищурившись. - Ещё раз: был рад познакомится.
        Я неопределённо кивнула, наблюдая за блестящими яростью глазами Данила. Он крепко сжимал кулаки, пока Валерий возвращался к своему столику.
        - Извини, не надо было вмешиваться, - тихо произнесла я.
        Он слегка удивлённо повёл бровью, затем тяжело выдохнул и устало провёл ладонью по лицу.
        - Это ты прости, - посмотрел на меня с отголоском того пожара, что пылал в его глазах ещё полминуты назад. - Это личное, - твердо произнёс, давая понять, что вопросы не приветствуются. - Зря я выбрал этот ресторан.
        По его сведённым плечам легко угадывалось, что он больше не сможет расслабиться, пока Валерий в одном помещении с ним. Я скрипнула зубами. Гадство.
        - Давай уйдём? - попрощавшись с поисками потенциального финансирования, скрепя сердце предложила я.
        - Нет, - твёрдо ответил он. - Я должен тебе ресторан и привык отдавать долги.
        Я встала из-за стола, обошла Данила сзади и положила руки ему на плечи, наклонившись к уху:
        - Ресторан можно взять на дом. Я буду пасту с морепродуктами и розовое вино на твой вкус. Десерт тоже можешь выбрать сам. А я пока навещу дамскую комнату.
        Данил глухо усмехнулся, подзывая официанта, а я распрямилась и, разворачиваясь к туалетам, поймала жадный взгляд Валерия. Гадство - я непроизвольно продолжила игру, крутясь перед ним задом. Скользнула по нему равнодушным взглядом, направляясь к нужному месту со всех ног. Гадство-гадство-гадство.
        Как я и боялась - Валерий ждал меня на выходе из туалета. Чёрт, надо было остаться на месте, но в то же время я поймала себя на мысли, что мне интересно узнать то, что он скажет.
        - Мария, - отлепился он от стены, перекрывая мне дорогу. - Не хотел бы показаться навязчивым, но мне безумно хочется продолжить с вами знакомство.
        Чертовски соблазнительный голос, и рука, протягиваясь ко мне, тыльной стороной проводит по моему плечу.
        Чертовски соблазнительный голос, и рука, протягиваясь ко мне, тыльной стороной проводит по моему плечу.
        Высокомерно подняла одну бровь и произнесла холодным голосом:
        - Не хотели бы, но кажетесь.
        - Да, - рассмеялся он, гортанным звуком, - каюсь - не в силах устоять перед такой красотой.
        - Благодарю за комплемент, но мне нужно идти. Меня ждут.
        - Да-да, Данил, - на секунду скривившись, снова обворожительно улыбнулся он. - Неужели, у вас с ним серьёзно?
        - Простите, но, кажется, вас это не должно касаться? - заметила я, на этот раз подняв обе брови.
        - Что ж, - он сделал шаг ближе, чуть ли не вставая вплотную и заполняя мои рецепторы ароматом своего дорогого парфюма, - я готов бороться за ваше внимание, Мария. Вот, - он снова провёл пальцами по моему плечу вниз, раскрывая мою ладонь и другой рукой вкладывая в неё прямоугольную карточку из высококачественного материала. - Позвоните мне, как поймёте, что вам нужен настоящий мужчина.
        - Непременно, - небрежно усмехнулась я и выразительно посмотрела в конец коридора.
        Он снова улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская меня.
        Знала, что он пялится мне вслед и впервые чувствовала не превосходство, а отвращение, словно меня облапали грязными руками. Боги! Что же со мной происходит в последнее время?
        По дороге не попалось ни одной урны, и я засунула карточку в рукав платья, с твёрдым наменяем познакомить её с мусорным ведром у себя дома.
        Вышла в зал и улыбнулась Данилу, который повернул на меня голову, услышав стук моих каблуков, тоже коротко улыбнувшись, но уже через мгновение его взгляд опасно потемнел, усмотрев что-то за моей спиной. Быстро обернулась, застав на лице Валерия самодовольное выражение, которое тут же изменилось, поймав мой взгляд, став приветливым и невинным. Кивнув, он улыбнулся мне, направляясь к своему столику. А всё негодование и злость, что он вызывал у Данила переключилось на меня. Чудесно.
        - Умоляю, не говори, что ты ревнуешь, - холодно произнесла я, занимая своё место под его тяжёлый взгляд.
        - Встречное предложение, - напряжённо повёл шеей он, снова опираясь локтями на стол. - Не говори, что настолько глупа, что повелась на его шарм, - последнее слово буквально сочилось ядом.
        - Я уже говорила тебе, - чуть повела я бровью, - что ты преувеличиваешь степень моей глупости.
        Мгновение всматривался в меня изучающим взглядом, а затем усмехнулся, качая головой.
        - Сказать можно всё, что угодно, - заметил спустя мгновение. - Я заказал тебе вина, - кивнул на бокал с розовой жидкостью, который я не заметила, - чтобы не скучала, пока мы ждём еду.
        - Благодарю, - улыбнулась я и сделала маленький глоток.
        Буря миновала - его плечи расслабленно опустились, у скул не выделялись желваки, а пасмурный туман глаз рассеивался, сверкая лучиками тепла, еле заметного, но, всё-таки, тепла. Вот и отлично - ведь, в конце концов я, почему-то, на его стороне.
        Дверь тихо захлопывается за нашими спинами, и обстановка мгновенно становится наряжённой, словно в воздухе вот-вот закоротят разряды тока. Пакет летит на пол прямо в прихожей, бутылка вина в нём глухо стукает о линолеум, а теперь уже свободная рука Данила обхватывает моё запястье, притягивая к себе, вторая рука сжимается на талии, властным движением опирая меня спиной о прохладную стену. Глаза сверкают огнём, и горячие жадные губы накрывают мои. В ту же секунду подкашиваются ноги, и тепло, вспыхнув в груди, молниеносно опускается вниз живота. Руки сами обхватывают его затылок, тянут ближе. Бёдра подаются навстречу его, изгибая спину, открывая простор для действий его руке, которая не приминает возможностью и, с нажимом скользнув от талии, сжимает ягодицу. Затем она ползёт ниже, с намерением согнуть ногу в колене, но мешает платье и тогда она заходит с другой стороны - скользит по коже ноги, запястьем собирая подол. Уже сама обнимаю ногой его бедро, чувствуя его твёрдый член и тая от сильных, уверенных пальцев, которые то гладят, то стягивают кожу. Сердце отбивает немыслимо-скорый ритм, отдаваясь
гулким шумом в ушах.
        Не ожидала, что меня ждёт такое завершение вечера, но, ведь, всему есть своя цена, мне ли не знать...
        - Значит, берёшь натурой? - задыхаясь, еле выговариваю я, сглатывая сухой ком в горле, когда его горячие губы перемещаются в ямку за ухом.
        Я прикрыла глаза от удовольствия, и послевкусие нежных ласк не сразу дало мне понять, что он отстранился и не двигается. Пришлось открыть глаза и фокусировать взгляд на его хмурых бровях.
        - О чём ты? - хрипло спрашивает он.
        - Ресторан. Я же должна расплатиться за еду, - улыбаюсь я.
        - Значит, переоцениваю, - усмехается он и, наклонившись, захватывает в плен своих губ мочку моего уха, лизнув языком, выпускает: - Степень, - обжигает поцелуем кожу шеи. - Твоей, - ключицы. - Глупости. - Возвращается к лицу и, едва касаясь моих губ своими, горячо шепчет в них: - Я всего лишь хочу тебя. Безумно. Ещё с той ночи.
        Слова действуют на меня словно афродизиак, отзываясь таким же безумным желанием влаги между ног. Но я не хочу заниматься сексом в коридоре. Выскальзываю из его объятий и иду в зал, на пол пути обернувшись и призывно улыбаясь. Он качает головой, опуская её вниз. И уже через несколько мгновений меня застаёт врасплох его жестокий голос:
        - Ты, всё-таки, взяла его карточку...
        - Чтобы выбросить, - оборачиваясь, киваю я.
        Он не верит, сминая её в своей руке и не смотрит мне в глаза, всё для себя решив.
        - Тебе для этого нужен был ресторан? - досадливо морщит лицо. - Для поиска любовника?
        - Да, - с вызовом вздёргиваю подбородок. - Я так живу. И не нужно морали. Такая же работа, как у всех.
        - Деньги, - как-то странно смеётся он, затем быстро сокращает расстояние между нами, нависнув надо мной и метая глазами молнии. - Ты готова принадлежать любому, кто хорошо заплатит?
        - Нет, - холодно отвечаю я. - Я, всё же, обладаю вкусом.
        - Ты обладаешь непроходимой тупостью, - жестоко выплёвывает он. - В редких случаях богатые люди чисты на руку. Неужели, случай с Заречневым тебя ничему не научил? Хоть что-то должно было поменяться в твоей красивой головке, но, видимо, ты не пробиваема.
        - Видимо, - так же жестоко выплёвываю я, выдерживая его яростный взгляд.
        Он буравит меня им, наверное, минуту; челюсть сведена, губы поджаты до бледной полоски, крылья носа трепещут от тяжёлого дыхания, а затем он резко разворачивается и уходит. Но на пороге зала топорно останавливается, вызывая надрыв в моей душе и, не оборачиваясь, глухо бросает:
        - Настоятельно советую переквалифицироваться. Потому что зарабатывать, как раньше, я тебе не позволю.
        Глава 12
        Глава 12
        У меня есть новый паспорт. Соответственно, подобие свободы. Могу просто выйти из этой дурацкой квартиры и иди куда глаза глядят. Так долго, пока не выбьюсь из сил. Меня здесь никто не держит.
        Вру.
        Держит.
        Он.
        Не физически - морально.
        Гад! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!
        За то, что заставил меня сомневаться в своей привычной жизни. Считать, что это неправильно тогда, когда на протяжении нескольких лет мне было глубоко наплевать на чужое мнение. Я воспитывала в себе своё. Яркая, дорогая, шикарная жизнь. За что мне стыдиться? Мы все с кем-то спим, в конце концов! И я предпочла выбрать за это бонусы, а не шалаш, который рай с милым на пару. Что в этом плохого?!
        Правильно - ничего!
        Так от чего же я пялюсь в стену невидящем взглядом, на автомате готовлю себе еду, бездельно валяюсь на диване вот уже неделю, прокручивая в голове его реакцию на мои слова? Зачем каждый день жду его? Чтобы объяснить... что? То, что я ничего другого не умею? Чтобы увидеть, как он презрительно рассмеётся мне в лицо за это?
        Гадство!
        Я простонала вслух, ударяя диванную обивку кулаком. Он даже не звонит! И я не буду звонить! Не дождётся! Пусть идёт к чёрту! Грёбаный всезнайка!
        И тут в дверь позвонили. Он? Сердце бешено застучало, и я со всех ног ринулась ко входу, даже не задумавшись на сколько плохо выгляжу. Перед дверью, всё же притормозила, вовремя вспомнив про оскорблённое достоинство, да и успокоить глупое сердце было бы не лишним.
        Вдох-выдох. Несколько раз. Звон в ушах исчез, но стоило вспомнить, что за дверью он, сердце тут же возобновляло свой скорый бег. Гадство! Ненавижу его! И злюсь! А злость мне сейчас только на руку.
        Стиснула зубы и распахнула дверь, надменно подняв одну бровь.
        - Мария? - улыбнулась мне молоденькая девушка с огромным букетом ярко-красных роз в руках. - Здравствуйте! Я из доставки цветов. Этот букет адресован вам!
        - С-спасибо, - я, прибывая в недоумении, перехватила из её рук округлую, белую, картонную вазу с ароматными цветами и нахмурилась.
        Не предполагала, что Данил способен на такие жесты. Но и не радоваться где-то очень-очень глубоко в душе не могла. Подозрительный, но тем не менее приятный сюрприз. Хотя, лучше бы пришёл сам.
        - Ну, я пойду, - вывел меня из раздумий голос девушки. - Всего, вам, доброго!
        - И вам, - на автомате ответила я и закрыла дверь.
        Это что получается? По его же словам я не должна желать дорогих жестов внимания, а сам извиняется подобным образом? Не нужны мне цветы от него! Мне нужен его добрый взгляд!
        Я ошарашенно уставилась в стену.
        Мне нужен его добрый взгляд? Как? Почему?
        Хотя, какая к чёрту разница? Меня жутко злит, что он пришёл не сам! Мне нужен его добрый взгляд! Мне нужен любой его взгляд! Мне нужен он!
        Я снова застонала в голос, опускаясь спиной по прохладной стене на пол и прижимая к груди коробку с цветами. Гадство! Я влюбилась, как какая-нибудь безмозглая малолетка, в парня, которому на неё наплевать, не считая желания затащить в постель, конечно же. Тут же скривилась. Влюбилась? Бред. За что? За презрительное ко мне отношение? За осуждение моей жизненной философии? За грубость? За хамство?
        ...За жадные губы на моих губах? За крепкие, жаркие объятия? За огонь в глазах, который горел вместе с моим? За желание уберечь меня от самой себя же?
        Чё-ё-ё-ёрт! Это невыносимо! Он невыносим! Ненавижу!
        Посмотрела на цветы и втянула их благоухающий аромат. Ладно, надо признать, что жест ненужный, но всё-таки приятный, как ни крути. А в следующий миг сердце радостно подпрыгнуло - карточка!
        Быстро схватила сложенную вдвое твердую бумажку и распрямила её, вчитываясь в чёрные, витиеватые, печатные буквы на белоснежном фоне.
        Теперь сердце болезненно сжалось... а записка гласила: “Мария, я продолжаю с нетерпением ждать Вашего звонка. Умоляю, не томите! Валерий.”
        Всё верно. Я была дурой, решив, что цветы от Данила.
        Решительно поднялась с пола и прошла к мусорному ведру. Уже занесла руки с букетом над ним, но остановилась. Ведро цветам будет, как ваза, да и в чём они виноваты? Поставила их на подоконник балконного блока, прикрыв шторой от глаз и огляделась в поисках телефона. Пару дней назад в приступе гнева я его куда-то запульнула...
        Через десять минут отыскала его за диваном и вышла на балкон. Обнажённые плечи тут же согрело горячее солнце. Раньше я любила лето, до того, как...
        Сильно зажмурилась, прогоняя болезненные мысли, к которым я устала возвращаться снова и снова за эту неделю. Дурацкий Данил словно ломом расковырял мой ящик с воспоминаниями и бросил его так и не открыв, но оставив брешь, из которой те просачивались.
        Огляделась по сторонам - белой машины так и не видно. На секунду с силой сжала телефон в руке и подняла его, всматриваясь в чёрно-белый экран.
        Я решила сдаться? Да, решила. Хватить себя мучить.
        Уже хотела нажать кнопку вызова, как телефон ожил, высвечивая заветное имя. Совсем как тогда, когда мы вместе готовили ужин. Тогда я тоже хотела ему позвонить, но он меня опередил.
        Сердце стучало у самого горла, и потому я просто поднесла телефон к уху, предполагая, что не выговорю и слова.
        Он тоже мочал. Я слышала его тихое дыхание.
        - Кара? - не выдержал он первым, заставляя поджать губы. - Ты здесь?
        - Каролина, - твёрдо приправила я его.
        - Мария, - усмехнулся он.
        - Или так, - легко согласилась я, чувствуя тепло, мурашками разбегающееся от уха.
        - Как твои дела, Мария? Насколько насыщенна твоя жизнь? - голос с нотками смеха.
        Гад! Он знает, что я не выхожу из дома! Всё-таки следит? Со стороны подъезда?
        - О, моя жизнь бьёт ключом! - преувеличено радостно сообщила я ему. Или не преувеличено, ведь, радость от его звонка я испытывала.
        - Заставляешь меня тебе завидовать, - вздохнул он. - Потому что моя жизнь беспробудно сера.
        Я рассмеялась. Всё так, словно и не было того злосчастного ресторана и разговора после него. Как будто мы вернулись в прошлое, соревнуясь друг с другом в остроумии по телефону.
        - Сочувствую. Ты должно быть очень несчастен. Могу чем-то помочь? Попросить свою жизнь побить ключом тебя?
        Он тоже рассмеялся, но уже через мгновение замолк.
        - Я скучал...
        Я замерла, прокручивая эту фразу в голове и чувствуя острую необходимость, чтобы он сказал эти слова мне лично. Я... тоже скучала.
        - В общем, - заговорил он другим голосом, словно хотел перебить энтузиазмом предыдущую фразу, как незначительную. - У меня тут намечается семейный ужин и, зная, насколько твоя жизнь бьёт ключом, решил, что ты будешь не против сходить со мной.
        - Решать за меня на тебя так похоже, - с капелькой язвы заметила я.
        - По-другому с тобой нельзя, - тут же вернул он мне должок.
        - А ты пробовал? - усмехнулась я.
        - Так ты пойдёшь? - начиная злиться, почти прошипел он.
        - Пойду! - так же зло бросила я.
        - Зайду через час. Будь готова.
        В трубке замолкло. Любит он оставлять последнее слово за собой.
        Положив свободную руку на деревянные перила, вздохнула полной грудью, подставляя лицо солнцу и улыбаясь. Как же хорошо, по сравнению с прошлыми днями.
        ***
        - НУ ДАНЮША-А-А, - ПРОТЯНУЛА МНЕ В УХО МАРИНА. - МЫ СТО ЛЕТ НЕ ВИДЕЛИСЬ. И Я, И ЛИЗОНЬКА ПО ТЕБЕ СОСКУЧИЛИСЬ.
        - ПРИЕДУ В ДРУГОЙ РАЗ. А СЕЙЧАС РАБОТА, - СЕРДЦЕ СЖИМАЕТСЯ - Я И САМ СКУЧАЮ, НО НЕ МОГУ ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ СДВИНУТЬСЯ С ЭТОЙ ПАРКОВКИ.
        - ТЫ НЕ БЛАГОДАРНАЯ СКОТИНА, ВЛАСОВ.
        - ИМЕННО. ЧТО НА СЧЁТ МЕСТА?
        - ТЕБЕ ДАЖЕ НЕ СТЫДНО, - ВЗДЫХАЕТ ОНА. - МЕСТО ЕСТЬ, ПУСТЬ ТВОЯ ЗНАКОМАЯ ПРИСТУПАЕТ К РАБОТЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ. Я БУДУ В ОФИСЕ ВО ВТОРНИК И СРЕДУ, ЧТОБЫ ЕЁ ОФОРМИТЬ.
        - СПАСИБО, МАРИШ, - ИСКРЕННЕ ПОБЛАГОДАРИЛ Я.
        - НУ НЕТ, ВЛАСОВ. ПРОСТЫМ СПАСИБО ТЫ НЕ ОТДЕЛАЕШЬСЯ. ТЫ НУЖЕН СВОЕЙ СЕМЬЕ, Я БЫ ДАЖЕ СКАЗАЛА НЕОБХОДИМ. ТАК ЧТО, ЛУЧШАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ОТ ТЕБЯ БУДЕТ ТЕМ, ЧТО ТЫ ВСЁ-ТАКИ СЕГОДНЯ ЯВИШЬСЯ.
        - РАБОТА, - РЫКНУЛ Я.
        - НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ! - ТУТ ЖЕ ПАРИРОВАЛА ОНА. - В ОБЩЕМ, ИЛИ ТЫ ПРИНИМАЕШЬ МОЁ УСЛОВИЕ, ИЛИ Я НАПУТАЛА, ЧТО ЕСТЬ СВОБОДНАЯ ВАКАНСИЯ.
        - УМЕЕШЬ ДОБИВАТЬСЯ СВОЕГО, - УЖЕ СПОКОЙНЕЕ ХМЫКНУЛ Я. - ПУСТЬ И ТАКИМИ НИЗКИМИ СПОСОБАМИ. ЛАДНО, БУДУ.
        - КЛАСС! ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
        - И Я ТЕБЯ, - ОТВЕЧАЮ НА АВТОМАТЕ И СБРАСЫВАЮ ВЫЗОВ.
        ДЕРЬМО. И КАК ТЕПЕРЬ БЫТЬ? ВДРУГ, КАРА НА МОЮ ГОЛОВУ ИМЕННО СЕГОДНЯ РЕШИТ НАТВОРИТЬ ГЛУПОСТЕЙ? НЕТ. ОСТАВЛЯТЬ БЕЗ ПРИСМОТРА ЕЁ НЕЛЬЗЯ.
        И ЧЁРТ! КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ ЕЁ УВИДЕТЬ!
        НА УМ УСЛУЖЛИВО ПРИШЛИ ВОСПОМИНАНИЯ, КОТОРЫЕ ТЕРЗАЮТ МЕНЯ ВСЮ НЕДЕЛЮ И ПРИНОСЯТ УДОВОЛЬСТВИЕ ОДНОВРЕМЕННО.
        КАК ОНА ЗАБАВНО СТОИТ НА РЁБРАХ ВНЕШНЕЙ СТОРОНЫ СТОП, НАРЕЗАЯ ЛУК. КАК НАХМУРИВШИСЬ, С ЯВНЫМ ИНТЕРЕСОМ, ЧИТАЕТ ТОЛСТУЮ КНИГУ, УЛОЖЕННУЮ НА КОЛЕНИ. Я, КСТАТИ, ЗАМЕТИЛ, КАК ОНА СПРЯТАЛА ЕЁ ПОД ПОДУШКОЙ, КОГДА Я ДАЛ ЗНАТЬ, ЧТО ПРОСЫПАЮСЬ. НАСТОЛЬКО ПРИВЫКЛА СКРЫВАТЬ ОТ МУЖЧИН НАСТОЯЩУЮ СЕБЯ, ЧТОБЫ ИМ С НЕЙ БЫЛО ПРОЩЕ? ОПРЕДЕЛЁННО. ОНА ИГРАЕТ. ВСЕГДА ИГРАЛА РОЛЬ ЛЕГКОМЫСЛЕННОЙ БАРЫШНИ, НА САМОМ ДЕЛЕ ТАКОВОЙ НЕ ЯВЛЯЯСЬ. ТЕПЕРЬ Я ТОЧНО В ЭТОМ УВЕРЕН. И ПОТОМУ МЕНЯ РАЗДРАЖАЕТ ВЫБРАННЫЙ ЕЮ СПОСОБ, КОТОРЫМ ОНА ПРИВЫКЛА ПОЛЬЗОВАТЬСЯ, ЧТОБЫ БЕЗБЕДНО СУЩЕСТВОВАТЬ. ПРЕЛЕСТИ ЛЁГКОГО ПУТИ? ИЛИ САМА ЖИЗНЬ НАПРАВИЛА ЕЁ НЕ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ, ЗАЛОЖИВ В ГОЛОВУ НЕВЕРНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ? ЧЁРТ! ДО ЧЕГО ХОЧЕТСЯ ЗАБРАТЬСЯ В ЕЁ ГОЛОВУ И УЗНАТЬ ВСЁ ЕЁ СЕКРЕТЫ!
        УЗНАТЬ ЕЁ. УЗНАТЬ ЕЁ НАСТОЯЩУЮ.
        ПАЛЕЦ САМ НАЖИМАЕТ КНОПКУ ВЫЗОВА НА МЕСТЕ ЕЁ КОНТАКТА. ДУМАЮ, РЕШЕНИЕ ВЗЯТЬ ЕЁ С СОБОЙ НА УЖИН К СЕМЬЕ ПРИШЛО КО МНЕ ЕЩЁ ДО ТОГО, КАК Я СОГЛАСИЛСЯ ТУДА ПРИЙТИ.
        ОДИН ГУДОК И ТИШИНА.
        - КАРА? ТЫ ЗДЕСЬ?
        - КАРОЛИНА, - РАЗДАЛСЯ НЕДОВОЛЬНЫЙ ГОЛОС.
        - МАРИЯ, - ТУТ ЖЕ УСМЕХНУЛСЯ Я.
        - ИЛИ ТАК, - СЛЫШУ НОТКИ ВЕСЕЛЬЯ. МОЖЕТ, УЖЕ И НЕ ЗЛИТСЯ НА МОИ ОБИДНЫЕ СЛОВА. СКОРЕЕ ВСЕГО ИЗ-ЗА ЭТОГО Я БОЯЛСЯ ЕЙ ЗВОНИТЬ РАНЬШЕ.
        - КАК ТВОИ ДЕЛА, МАРИЯ? - ТОЖЕ ЧУВСТВУЯ ВЕСЕЛЬЕ, СПРАШИВАЮ Я, ТОЧНО ЗНАЯ, ЧТО ОНА НЕ ВЫХОДИТ ИЗ ДОМА. - НАСКОЛЬКО НАСЫЩЕННА ТВОЯ ЖИЗНЬ?
        - О, МОЯ ЖИЗНЬ БЬЁТ КЛЮЧОМ, - ТУТ ЖЕ ПОДХВАТЫВАЕТ ОНА МОЮ ИГРУ ЖИЗНЕРАДОСТНЫМ ГОЛОСОМ. И Я НЕПРОИЗВОЛЬНО УЛЫБАЮСЬ, ВСПОМИНАЯ ВСЁ НАШИ ПРОШЛЫЕ ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ.
        - ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ ТЕБЕ ЗАВИДОВАТЬ, - ВЗДЫХАЮ Я. - ПОТОМУ ЧТО МОЯ ЖИЗНЬ БЕСПРОБУДНО СЕРА.
        И ЭТО ПРАВДА. ЛИШЬ МЫСЛИ О НЕЙ РАЗБАВЛЯЮТ КРАСКАМИ МОИ СЕРЫЕ БУДНИ.
        ОНА СМЕЁТСЯ И ШУТИТ, ПРЕДЛАГАЯ В ПОМОЩЬ СВОЙ БЬЮЩИЙ КЛЮЧ, ТОЖЕ СМЕЮСЬ, ПОНИМАЯ, ЧТО СКУЧАЛ ПО ЕЁ ГОЛОСУ, УЛЫБКЕ, УПРЯМОМУ И ДЕРЗКОМУ ВЗГЛЯДУ. И, КАЖЕТСЯ, СКАЗАЛ ЭТО ВСЛУХ, ВЫЗВАВ ЕЁ МОЛЧАНИЕ. ДЕРЬМО. НАЧИНАЮ НЕВНЯТНО ГОВОРИТЬ О ПРИЧИНЕ СВОЕГО ЗВОНКА, РАЗБАВЛЯЯ СВОЮ РЕЧЬ ДЕБИЛЬНЫМИ ШУТКАМИ.
        - РЕШАТЬ ЗА МЕНЯ НА ТЕБЯ ТАК ПОХОЖЕ, - ПОЧЕМУ-ТО СЪЯЗВИЛА ОНА.
        - ПО-ДРУГОМУ С ТОБОЙ НЕЛЬЗЯ, - НА АВТОМАТЕ СЪЯЗВИЛ Я В ОТВЕТ.
        - А ТЫ ПРОБОВАЛ? - УСМЕХНУЛАСЬ ОНА, ЗАСТАВ МЕНЯ ВРАСПЛОХ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. ДЕРЬМО.
        - ТАК ТЫ ПОЙДЁШЬ? - СКРИПНУЛ ЗУБАМИ, ЗЛЯСЬ НА САМОГО СЕБЯ.
        - ПОЙДУ! - ЗЛО ОТВЕЧАЕТ ОНА, СЛОВНО БРОСАЯ МНЕ ВЫЗОВ.
        - ЗАЙДУ ЧЕРЕЗ ЧАС. БУДЬ ГОТОВА.
        СБРОСИЛ ВЫЗОВ И УДРУЧЁННО ПРОВЁЛ ЛАДОНЬЮ ПО ЛИЦУ. ДЕБИЛ. ВЕДУ СЕБЯ, КАК КАКОЙ-НИБУДЬ ПРЫЩАВЫЙ ПАЦАН, НЕ СПОСОБНЫЙ КОНТРОЛИРОВАТЬ ГОРМОНЫ.
        РОВНО ЧЕРЕЗ ЧАС, БЫСТРО СГОНЯВ ДОМОЙ ПЕРЕОДЕТЬСЯ И ПРИНЯТЬ ДУШ, Я ТИХО ОТКРЫЛ ДВЕРЬ И ВОШЁЛ В ЕЁ КВАРТИРУ. ОНА СИДЕЛА НА ДИВАНЕ, СЛОЖИВ НОГА НА НОГУ, НЕРВНО ПОДЕРГИВАЯ ВЕРХНЕЙ И СМОТРЕЛА В ОКНО. НА МЕНЯ НЕ ОБРАЩАЛА ВНИМАНИЯ, СЛОВНО НАСТОЛЬКО БЫЛА УВЛЕЧЕНА СВОИМИ МЫСЛЯМИ, ЧТО НЕ УСЛЫШАЛА, КАК Я ВОШЁЛ. ОБЛОКОТИЛСЯ ПЛЕЧОМ НА СТЕНУ, СКЛАДЫВАЯ РУКИ НА ГРУДИ И ИЗУЧАЯ ЕЁ ВНЕШНИЙ ВИД. ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ ЗАТЯНУТЫ В ВЫСОКИЙ ХВОСТ, ЧЁРНЫЕ ДЖИНСЫ, МЯТНОГО ЦВЕТА ФУТБОЛКА И КЕДЫ ЕЙ В ЦВЕТ. КЕДЫ. НА НЕЙ. НЕОЖИДАННО.
        НАВЕРНОЕ, НУЖНО БЫЛО ЕЁ ПРЕДУПРЕДИТЬ, ЧТО УЖИН ЗВАННЫЙ. НО ТАК ДАЖЕ ЗАБАВНЕЙ.
        УДЕРЖАЛ СМЕШОК И, НАКОНЕЦ, ДАЛ О СЕБЕ ЗНАТЬ:
        - ПРИВЕТ.
        ОНА, ВЗДРОГНУВ, МГНОВЕННО ПОВЕРНУЛА КО МНЕ ГОЛОВУ, А ГЛАЗА ВСЕГО НА МИГ БЛЕСНУЛИ РАДОСТЬЮ.
        ДЕРЬМО. И КАК Я ТОЛЬКО ВЫДЕРЖАЛ ЧЁРТОВУ НЕДЕЛЮ БЕЗ ЭТОЙ НЕОДНОЗНАЧНОЙ ДЫМКИ ЕЁ КРАСИВЫХ ГЛАЗ?
        Глава 13
        Глава 13
        - Привет, - выдохнула она и быстро подскочила с места.
        - Готова? - спросил я, чтобы просто спросить, изо всех сил сдерживая себя от порыва прижать её к себе. - Пойдём.
        В спину прилетело тихое фырканье, но я сделал вид, что не услышал.
        Мы быстро спустились по лесенкам и, выйдя из подъезда, сели в мою машину. В нос тут же ударил аромат её духов и мне снова пришлось напрячь все свои силы, чтобы не набросится на неё прямо здесь. Аромат ароматом, но я хорошо помню его на вкус...
        Стиснул зубы и завёл мотор.
        Ехали мы всю дорогу в напряжённой тишине. Я полностью сосредоточился на вождении, чтобы лишний раз себя не искушать. Но когда мы проезжали относительную пустошь, я не выдержал и скосил взгляд на её упрямый профиль. И тут хмурая морщинка между её ровных бровей разгладилась, а взгляд приобрёл любопытство, смешанное с каплей восторга. Я проследил за её взглядом и увидел заходящее солнце над верхушками деревьев. Его лучи, играя бликами, словно выжигами тёплым, мягким светом ветки с зелёной листвой.
        Сколько раз тут ездил в это время, а ни разу не замечал такую красоту.
        А она заметила.
        Мгновенно захотелось остановиться, чтобы коснуться её лица и сказать, что она сама не менее красива. Чушь? Чушь, она и сама это прекрасно знает.
        Поэтому я лишь сильнее сжал руль и до конца пути больше не рисковал на неё смотреть.
        На подъезде к коттеджному посёлку она заёрзала в кресле, но упрямо продолжала молчать, словно мы играли в игру “кто первый заговорит”. А когда въехали в ворота и остановились у трехэтажного особняка моих родителей, она возмущённо засопела. Улыбаясь про себя, я быстро вышел из машины, молчаливо давая знать, чтобы она следовала за мной.
        Каролина тоже вышла, в немом укоре оглядывая количество дорогих машин на подъезде и быстро нагнала меня, зашипев у плеча:
        - Званый вечер?
        - Семейный ужин. Ежемесячный, который я обычно пропускаю. Ничего особенного.
        - Мог бы предупредить! - возмутилась она. - Я в кедах!
        - И я, - усмехнулся я, открывая ей дверь и пропуская внутрь. - Мы очень гармоничны.
        - Ты хотя бы в рубашке! - обернулась через плечо она, метнув в меня молнию праведного гнева.
        - Велика беда, - пожал я плечами, еле сдерживая смех. - Ты отлично выглядишь.
        - Знаю, - зло бросила она. - Но совсем не к месту. И я вижу, что тебе смешно. И ещё тебе это припомню.
        - Договорились, - уже открыто улыбнулся я, подхватывая ладонью её за поясницу и направляя в нужную сторону. Она вздрогнула от моего простого прикосновения, что напрочь лишило меня тормозов, и я, не раздумывая, остановился, другой рукой за плечо поворачивая её к себе лицом. Её брови бесхитростно взлетели, а губы непроизвольно разомкнулись на встречу моим.
        - Даня! - услышал я возглас своей матери, стискивая зубы от досады. А Каролина быстро сделала шаг в сторону, поворачиваясь на голос. - Боже! Ты приехал! До конца не верила, что это случится. Ты не представляешь, как я рада!
        - Здравствуй, мам, - вынуждено улыбнулся я, принимая её объятья.
        - Боже! Как же я соскучилась! - на мгновение сжав меня ещё сильней, она отстранилась, но не выпустила мои плечи из своих рук, разглядывая блестящим от слёз взглядом моё лицо.
        Я и правда неблагодарная скотина.
        - Я тоже скучал, - признался я, сжимая её руку на своём левом плече.
        - Боже, а как обрадуется отец! - она выпустила меня из рук и, смахнув слезинки с уголков глаз, наконец, посмотрела на Каролину. - И ты не один! - разглядывая её восхищённым взглядом, она протянула к ней руки и сжала её пальцы. - Как это прекрасно Данил! Как тебя зовут, дорогая?
        - Ка...
        - Мария, мам. Её зовут Мария. Мария, а это моя мама Эмма Денисовна.
        - Очень приятно, - улыбнулась Каролина, бросив на меня благодарный взгляд.
        - А мне как приятно, милая, учитывая, что ты первая девушка, которую Данил привёл к нам в дом.
        Каролина еле заметно повела бровью, сдерживая улыбку, а я закатил глаза:
        - Просто остальных ты не видела, мам - я водил их через чёрных ход.
        Обе рассмеялись, и мама, выпустив руки Каролины, шутливо хлопнула меня по плечу:
        - Бесстыдник! Ну пойдёмте. Уже все собрались.
        Она развернулась к нам спиной и пружинистой походкой направилась в столовую. Как всегда, выглядит великолепно и от иголочки, словно и не собирается стариться.
        - У тебя очень приятная мама, - выдохнула Каролина, шагая сбоку от меня.
        - Да, - просто согласился я, ловя её восхищённый взгляд и улыбаясь.
        Мы вошли в шумную столовую, где все тут же затихли при виде нас.
        - Гриша! - воскликнула мама. - Он здесь! Ты представляешь!
        Наши с отцом взгляды встретились, и его лицо осветилось улыбкой, собираясь россыпью морщин у глаз. Я тоже тепло улыбнулся, наблюдая, как он легко для своего возраста поднимается с места, но прежде, чем он сделал шаг в мою сторону, на моей шее уже висела Марина.
        
        - ПРИШЁЛ, - РАДОСТНО ВЫДОХНУЛА ОНА МНЕ В УХО. - Я ДО ПОСЛЕДНЕГО СОМНЕВАЛАСЬ.
        - ТЫ ЖЕ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ВСЕГДА ДЕРЖУ СЛОВО, - УСМЕХНУЛСЯ Я, ЗА ТАЛИЮ ОТЛЕПЛЯЯ ЕЁ ОТ СЕБЯ.
        ОНА ПОДМИГНУЛА МНЕ И РАЗВЕРНУЛАСЬ К СТОЛУ, ЗА КОТОРЫМ СИДЕЛИ ЕЁ МУЖ, СТАРШАЯ ДОЧЬ С ПОДРУЖКОЙ, МОЙ ДВОЮРОДНЫЙ БРАТ И МОЙ ДЯДЯ:
        - МОЯ ЗАСЛУГА, - ШУТЛИВО ПРИСЕЛА ОНА В РЕВЕРАНСЕ. - БЛАГОДАРНОСТЬ ПЕРЕВОДИТЕ НА МОЙ БАНКОВСКИЙ СЧЁТ.
        И СНОВА РАЗВЕРНУЛАСЬ К НАМ, ПОКА ВСЕ СМЕЯЛИСЬ, ЛУКАВО ЩУРЯСЬ НА МОЮ СПУТНИЦУ:
        - МАРИЯ? - БЫСТРО ДОГАДАЛАСЬ ОНА И ПЕРЕВЕЛА ВЗГЛЯД НА МЕНЯ. - ТА САМАЯ ЗНАКОМАЯ, ЧТО ИЩЕТ РАБОТУ? ТОГДА ТЫ В ДОЛЕ, - УЛЫБНУЛАСЬ, ПРОТЯГИВАЯ КАРОЛИНЕ РУКУ.
        ПОСЛЕДНЯЯ НА СЕКУНДУ ПОДЖАЛА ГУБЫ, ПРОЖИГАЯ МЕНЯ РАЗОЧАРОВАННЫМ ВЗГЛЯДОМ, НО БЫСТРО ВЗЯЛА СЕБЯ В РУКИ И ПРИВЕТЛИВО УЛЫБНУЛАСЬ МОЕЙ МЛАДШЕЙ, БОЛТЛИВОЙ СЕСТРЕ.
        - ЭТО МАРИНА, - ПРЕДСТАВИЛ Я ЕЁ КАРОЛИНЕ, ТУТ ЖЕ ОПУСКАЯ ГОЛОВУ ВНИЗ, ПОТОМУ ЧТО МОЮ НОГУ ОБХВАТИЛИ МАЛЕНЬКИЕ РУЧКИ. - ЭЙ, КТО ЭТО У НАС ЗДЕСЬ? ЛИЗК, МОЛЯВОЧКА МОЯ, - БЫСТРО НАКЛОНИЛСЯ И ПОДХВАТИЛ ПЛЕМЯННИЦУ НА РУКИ, ПРИЖИМАЯ К ГРУДИ.
        КАК ЖЕ ОНА ВЫРОСЛА!
        И ХОХОЧЕТ МНЕ В УХО.
        ОТСТРАНИЛ ЕЁ ОТ СЕБЯ И ЧУТЬ ПОДБРОСИЛ В ВОЗДУХ, ТУТ ЖЕ ПОЙМАВ, САМ СМЕЯСЬ ОТ ЕЁ ЗАРАЗИТЕЛЬНОГО СМЕХА, А ЗАТЕМ ОПУСТИЛ ЕЁ НА ПОЛ. ОНА ТУТ ЖЕ ВНОВЬ ПРОТЯНУЛА РУКИ:
        - ПОКРУЖИ? - И ВЗГЛЯД ТАКОЙ НЕВИННО-УМОЛЯЮЩИЙ.
        - НЕТ, ДОРОГАЯ, - СТРОГО ОБОРВАЛА ЕЁ МАТЬ. - ЗА СТОЛ. МАРШ.
        ЛИЗА ТЯЖЕЛО ВЗДОХНУЛА, НО ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ИДТИ ЗА СТОЛ, ПОДОШЛА К КАРОЛИНЕ И ТАК ЖЕ ПРОТЯНУЛА К НЕЙ РУКИ:
        - ПОКРУЖИ?
        КАРОЛИНА ОЗАДАЧЕННО ПОСМОТРЕЛА НА МЕНЯ, В ГЛАЗАХ ЧЁТКО ЧИТАЛАСЬ ПАНИКА. БОИТСЯ ДЕТЕЙ? ИНТЕРЕСНО.
        - ОНА НЕ КУСАЕТСЯ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НЕ В ЭТОМ НАСТРОЕНИИ, - УЛЫБНУЛСЯ Я.
        - КАК СМЕШНО, - ЕХИДНО ПРИЩУРИЛАСЬ ОНА И ПРИСЕЛА ПЕРЕД ЛИЗОЙ. - МАЛЫШКА, ДАНИЛ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТЕБЯ ПОКРУЖИТ ПОСЛЕ УЖИНА. ХОРОШО?
        - ОБЕЩАЕШЬ? - С ПОДОЗРЕНИЕМ СПРОСИЛА ЛИЗА.
        КАРОЛИНА ЛУКАВО ПОСМОТРЕЛА НА МЕНЯ СНИЗУ И УЛЫБНУЛАСЬ ВЫМОГАТЕЛЬНИЦЕ:
        - ОБЕЩАЮ. Я ЗА НИМ ПРОСЛЕЖУ.
        - СПАСИБО! - ВОСКЛИКНУЛА ЛИЗА И, СМЕЯСЬ, ОБНЯЛА ЕЁ ЗА ШЕЮ.
        КАРОЛИНА ОПЕШИЛА, ЯВНО НЕ ЗНАЯ, КАК БЫТЬ И ПОСМОТРЕЛА НА МЕНЯ, ИЩА ПОДДЕРЖКИ. НАГЛЯДНО ПОКАЗАЛ, КАК НУЖНО ОБНИМАТЬ В ОТВЕТ, ВЫЗВАВ СМЕХ СЕСТРЫ И УБИЙСТВЕННЫЙ ВЗГЛЯД УЧЕНИЦЫ.
        - ЛАДНО, ЛИЗА, - ОПОМНИЛАСЬ СЕСТРА. - ХВАТИТ СМУЩАТЬ НАШУ ГОСТЬЮ. ПОЙДЁМ ЗА СТОЛ.
        КОГДА МАРИНА УВЕЛА ЛИЗУ, Я ПОМОГ ПОДНЯТЬСЯ КАРОЛИНЕ, ДОЛЬШЕ, ЧЕМ НУЖНО, УДЕРЖИВАЯ ЕЁ В ОБЪЯТЬЯХ И УЛЫБАЯСЬ ЕЁ НЕДОВОЛЬНОМУ ВИДУ.
        - ТЕБЯ ЖДЁТ ОТЕЦ, - ПРОШИПЕЛА ОНА, ПЫТАЯСЬ НЕ СМОТРЕТЬ МНЕ В ГЛАЗА.
        ОГЛЯНУЛСЯ НА РОДИТЕЛЕЙ, ЗАСТАВАЯ НА ИХ ЛИЦАХ СЧАСТЛИВЫЕ УЛЫБКИ. МАМА ПРИЖИМАЛАСЬ К ОТЦУ, ТОТ ОБНИМАЛ ЕЁ ОДНОЙ РУКОЙ ЗА ПЛЕЧО - ПРИМЕР СЕМЬИ, К КОТОРОЙ Я СТРЕМЛЮСЬ. АБСОЛЮТНОЕ ДОВЕРИЕ, ПОДДЕРЖКА И ЛЮБОВЬ. НАВСЕГДА. НА МЕНЬШЕЕ Я НЕ СОГЛАСЕН.
        ДАЛЕЕ ПОСЛЕДОВАЛИ ВЗАИМНЫЕ ПРИВЕТСТВИЯ, ОБЪЯТЬЯ, ЗНАКОМСТВО С НОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. У МЕНЯ БЫЛИ ПРЕКРАСНЫЕ ОТНОШЕНИЯ СО ВСЕМИ, КРОМЕ ДВОЮРОДНОГО БРАТА, С КОТОРЫМ МЫ И ОБМЕНЯЛИСЬ ХОЛОДНЫМИ ВЗГЛЯДАМИ. С НИМ НАДО БЫТЬ НА ЧЕКУ, ВЕДЬ ОН В ПРИЯТЕЛЯХ ТОГО, КОГО Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАСАЖУ ЗА РЕШЁТКУ. РАНО ИЛИ ПОЗДНО.
        ЗАТЕМ ВСЕ РАССЕЛИСЬ ПО МЕСТАМ И ПРИСТУПИЛИ К УЖИНУ.
        ВЕЧЕР ПРОХОДИЛ В РАССЛАБЛЕННОЙ ОБСТАНОВКЕ. ШУТИЛИ, РАССКАЗЫВАЛИ ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ, МАРИНА ХВАСТАЛАСЬ, ЧТО КРИСТИ ВЫИГРАЛА ВОКАЛЬНЫЙ КОНКУРС, ПРИУРОЧЕННЫЙ В ЕЁ ШКОЛЕ, ЗАСТАВЛЯЯ ПОСЛЕДНЮЮ КРАСНЕТЬ, И ОТ ГОРДОСТИ, И ОТ СКРОМНОСТИ. Я ИНОГДА БРОСАЛ ВЗГЛЯДЫ НА КАРОЛИНУ И С УДОВОЛЬСТВИЕМ ОТМЕЧАЛ, КАК ОНА РАССЛАБЛЯЕТСЯ ВСЁ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ.
        - НУ МАРИЯ, - ОБРАТИЛАСЬ К КАРОЛИНЕ МАМА. - ГДЕ ЖЕ ВЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ С ДАНИЛОМ?
        - НА ВОКЗАЛЕ, - БЫСТРО ОТВЕТИЛ Я ЗА НЕЁ.
        - ДА, - ЛУКАВО ПРИЩУРИЛАСЬ ОНА НА МЕНЯ И СНОВА ПОСМОТРЕЛА НА МАМУ: - Я ВЕРНУЛАСЬ ИЗ КОМАНДИРОВКИ И ПРЯМО НА ПИРОНЕ РУЧКА МОЕГО ЧЕМОДАНА СЛОМАЛАСЬ, И ДАНИЛ ПОМОГ МНЕ ДОНЕСТИ ЕГО ДО ТАКСИ. ОН У ВАС НАСТОЯЩИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН, - ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА ОНА СКАЗАЛА, ВЫРАЗИТЕЛЬНО НА МЕНЯ ПОСМОТРЕВ.
        Я УСМЕХНУЛСЯ, А МАМА ПРОДОЛЖИЛА ДОПРОС:
        - А ЧТО ВАШИ РОДИТЕЛИ? КАК ОНИ ПОЖИВАЮТ? ОНИ ЗНАКОМЫ С ДАНИЛОМ?
        - ОТЕЦ БРОСИЛ МАМУ, КАК ТОЛЬКО УЗНАЛ, ЧТО ОНА МНОЙ БЕРЕМЕННА, - ПОСЛЕ НЕБОЛЬШОЙ ПАУЗЫ ОТВЕТИЛА ОНА. - А МАМА УМЕРЛА ПРИ РОДАХ. МЕНЯ ВОСПИТЫВАЛА ЕЁ СЕСТРА.
        - О, ПРОСТИ, МИЛАЯ, - ИСКРЕННЕ ИЗВИНИЛАСЬ МАМА. - ДОЛЖНО БЫТЬ СЛОЖНО ОБ ЭТОТ ВСПОМИНАТЬ.
        - Я ИХ НЕ ЗНАЛА, - ПОЖАЛА ОНА ПЛЕЧАМИ. - НО МАМУ ВИДЕЛА НА ФОТОГРАФИЯХ.
        - НУ А ТЁТЯ? ОНА ОПРЕДЕЛЁННО ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА. КАК ПОЖИВАЕТ ОНА?
        И ТУТ ОБСТАНОВКА РЕЗКО ИЗМЕНИЛАСЬ. НЕ ДЛЯ ВСЕХ, ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ И КАРОЛИНЫ, ПОТОМУ ЧТО Я ЗАМЕТИЛ, КАК НАПРЯГЛИСЬ ЕЁ ПЛЕЧИ, А ВЗГЛЯД РАССЕЯЛСЯ, СЛОВНО ОНА ЗАКРЫЛАСЬ В СЕБЕ.
        - НИКАК, - ВЫДОХНУЛА ОНА И ПРОДОЛЖИЛА ПУСТЫМ ГОЛОСОМ: - ОНА ТОЖЕ УМЕРЛА МНОГО ЛЕТ НАЗАД.
        ЗАТЕМ НОЖКИ ЕЁ СТУЛА РЕЗКО ПРОСКРИПЕЛИ ПО ПЛИТКЕ, А САМА ОНА БЫСТРО ПОДНЯЛАСЬ:
        - ПРОСТИТЕ. МНЕ... МНЕ НЕОБХОДИМО ВЫЙТИ.
        И, НИ НА КОГО НЕ ГЛЯДЯ, ОНА ПУЛЕЙ ПОСПЕШИЛА ИЗ СТОЛОВОЙ.
        - БОЖЕ, ДАНИЛ, Я НЕ ХОТЕЛА, - НАЧАЛА ПРИЧИТАТЬ МАМА, ИСКРЕННЕ СОЖАЛЕЯ. - НУЖНО БЫЛО МЕНЯ ПРЕДУПРЕДИТЬ...
        - ВСЁ В ПОРЯДКЕ, МАМ.
        Я ТОЖЕ ПОДНЯЛСЯ И ПОШЁЛ ЗА КАРОЛИНОЙ.
        НАГНАЛ Я ЕЁ УЖЕ В ХОЛЛЕ У ВХОДНОЙ ДВЕРИ. ОНА НЕРВНО ДЕРГАЛА РУЧКУ, ПЫТАЯСЬ ЕЁ ОТКРЫТЬ.
        - КАРОЛИНА, - ДАЛ Я О СЕБЕ ЗНАТЬ. - ТЫ ХОЧЕШЬ УЙТИ?
        - ДА! - РЕЗКО ОБЕРНУЛАСЬ ОНА КО МНЕ, ПРОЖИГАЯ СВИРЕПЫМ ВЗГЛЯДОМ, В КОТОРОМ БЛЕСТЕЛИ СЛЁЗЫ. - ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ СЮДА ПРИТАЩИЛ?
        - ПРОСТИ. Я НЕ ЗНАЛ О ТВОЕЙ ТЁТЕ.
        - КАКАЯ РАЗНИЦА? ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС! ЗАЧЕМ?!
        - КАРА... - Я ТУПО НЕ ЗНАЛ, ЧТО ОТВЕТИТЬ, ПОРАЖЁННЫЙ ЕЁ ПОВЕДЕНИЕМ, СЛЕЗАМИ, ИСТЕРИКОЙ.
        - НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! - ПРОКРИЧАЛА ОНА.
        - Т-Ш-Ш, - УСПОКАИВАЛ Я, ДЕЛАЯ ОСТОРОЖНЫЙ ШАГ ЕЙ НА ВСТРЕЧУ И ПРОТЯГИВАЯ РУКИ.
        - НЕ СМЕЙ! - ТУТ ЖЕ ПРОШИПЕЛА ОНА, ВЖИМАЯСЬ СПИНОЙ В ДВЕРЬ. - РАЗ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОТВЕТИТЬ НА МОЙ ВОПРОС, ТОГДА ОТВЕЧУ Я. ТЫ РЕШИЛ - В КОТОРЫЙ РАЗ РЕШИЛ ЕДИНОЛИЧНО - ПОМОЧЬ БЕДНОЙ ДЕВУШКЕ С РАБОТОЙ У СВОИХ БОГАТЫХ РОДСТВЕННИКОВ. ДЕВУШКЕ, КОТОРУЮ СЧИТАЕШЬ ШЛЮХОЙ! КТО ТЫ? БЛАГОТВОРИТЕЛЬ? КАКОЕ ПРАВО ТЫ ИМЕЕШЬ РЕШАТЬ, КАК МНЕ ЖИТЬ?!
        - Я НЕ СЧИТАЮ ТЕБЯ ШЛЮХОЙ, - СКВОЗЬ ЗУБЫ ПРОЦЕДИЛ Я.
        ОНА НАДМЕННО РАССМЕЯЛАСЬ, ПУГАЯ МЕНЯ ЕЩЁ БОЛЬШЕ:
        - НЕ НАДО МНЕ ВРАТЬ! ДУМАЕШЬ, Я ЗАБЫЛА ВСЕ ТВОИ ПРЕЗРИТЕЛЬНЫЕ ВЗГЛЯДЫ?
        - Я ОШИБАЛСЯ. И ПЫТАЮСЬ ЗАГЛАДИТЬ СВОЮ ВИНУ. Я ЛИШЬ ХОЧУ ПОМОЧЬ.
        - ВОТ! - ВДРУГ ПОНИКЛА ОНА, ОБХВАТЫВАЯ СЕБЯ ЗА ПЛЕЧИ. - ВСЁ ТВОЯ ДУРАЦКАЯ ДОБРОТА! ОНА ЗАСТАВЛЯЕТ МЕНЯ ВСПОМИНАТЬ ТО, ЧТО Я НЕ ХОЧУ. ТО, ЧТО Я НАДЁЖНО СПРЯТАЛА, ПОСТРОИВ СВОЮ ЖИЗНЬ, ЧТОБЫ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ К ПРОШЛОМУ. А ТЫ, - ПОДНЯЛА ОНА НА МЕНЯ ПОЛНЫЕ БОЛИ ГЛАЗА, - ТЫ ВСЁ РУШИШЬ, СЧИТАЯ СВОИ ПРИНЦИПЫ ЕДИНСТВЕННО ВЕРНЫМИ.
        Я НЕДОУМЁННО СМОТРЕЛ НА НЕЁ, САМ СГОРАЯ ОТ БОЛИ, СЛОВНО ОНА ТРАНСЛИРОВАЛА ЕЁ В МЕНЯ. ДА! Я ИДИОТ! И МНЕ БЕЗУМНО ХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ ОНА МЕНЯ ПРОСТИЛА...
        МЫ, НАВЕРНОЕ, МИНУТУ СТОЯЛИ, СМОТРЯ ДРУГ ДРУГУ В ГЛАЗА, Я БУКВАЛЬНО СЛЫШАЛ, КАК МЕЖДУ НАМИ ЗВЕНЕЛ НАТЯНУТЫЙ КАНАТ НАПРЯЖЕНИЯ, А В СЛЕДУЮЩУЮ СЕКУНДУ ОНА ПОДОБРАЛАСЬ, С ДОСТОИНСТВОМ ВЫТЕРЛА СЛЁЗЫ И ТВЁРДО ПРОИЗНЕСЛА:
        - ВЫПУСТИ МЕНЯ.
        - НЕТ.
        - ЧТО? - НАХМУРИЛАСЬ ОНА. - Я ХОЧУ УЙТИ.
        - А Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УХОДИЛА, - ТЕПЕРЬ Я ВНАГЛУЮ ПРИБЛИЗИЛСЯ К НЕЙ ВПЛОТНУЮ. - ОБЕЩАЮ, ЭТО В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, КОГДА Я РЕШАЮ ЗА ТЕБЯ. НО СЕЙЧАС ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЁШЬ.
        - ТЫ... - НАЧАЛА ОНА, ЗЛО МОРЩА ЛИЦО, - САМОУВЕРЕННЫЙ, НЕСНОСНЫЙ...
        ВСЁ ВЕРНО. ВОТ ТОЛЬКО ЗАКОНЧИТЬ Я ЕЙ НЕ ДАЛ, ОБХВАТИВ ЛАДОНЯМИ ЕЁ ЛИЦО И ВПИВАЯСЬ В МЯГКИЕ, ВЛАЖНЫЕ ГУБЫ.
        Глава 14
        Глава 14
        Я слишком подавлена, слишком расстроена от воскресших в памяти воспоминаний. Мне больно. Чего он добивается? Что ему нужно от меня?
        Я не сопротивлялась его губам, но и не отвечала на поцелуй. Пережитая давно боль сдавливала грудь, и он добавлял новой. И у меня нет сил ему противостоять.
        Кто бы знал, как я устала быть сильной...
        Глаза снова защипало от слёз, и я не стала их сдерживать.
        Им всем нужно только одно - секс. И многие согласны за него платить хорошие деньги, лишь бы не утруждать себя совершенно лишними знаниями о том, что твориться в твоей душе, что пришлось пережить в жизни. И ему нужен лишь секс. Но при этом он презирает очевидную взаимовыгоду. Ненавижу.
        - Пожалуйста, - собрав остатки моральных сил, прошептала я ему в губы, - просто открой мне дверь.
        Он мгновенно отстранился, вглядываясь в меня беспокойным взглядом.
        Серьёзно?
        Я застонала в голос.
        - Данил, пожалуйста... У меня нет сил играть в игры.
        - Никаких игр, Каролина, - со всей серьёзностью произнёс он. - Расскажи мне.
        - Что рассказать?
        - Всё! - твёрдо произнёс он и, наклонившись, коснулся губами моей скулы, высушивая слёзы. - Слышишь? Хочу знать о тебе всё.
        Он прижался лбом к моему, вглядываясь в мои глаза совершенно обезоруживающим, своим искренним желанием знать, взглядом. В сердце кольнуло. Его слова стали для меня откровением.
        Это невыносимо...
        Безумный калейдоскоп чувств, причина которого он. С самого первого взгляда на него меня бросает из стороны в сторону в эмоциональном плане, вынуждая действовать не привычным мне образом, идти на поводу минутных слабостей, и ниточка за ниточкой вытягивать себя настоящую из собственной скорлупы отгороженности от внешнего мира.
        И я не представляю, как к этому относиться...
        - Кара, - шепнул он и ласково улыбнулся от того, что я по привычке поморщилась. - Кара, я дурак. Непроходимый тупица. Прости меня. И знаешь, некоторым моим поступкам есть объяснения. И, если когда-нибудь позволишь, я попробую объяснить. Хотя, это ни в коей мере меня не оправдывает. Прости. Тысячу раз прости. Ты не заслуживаешь моего первоначального отношения. Ты невероятная. Смелая. Упрямая. И добрая. В твоём сердце живёт, наверное, всё сосредоточие сострадания. Иначе, тебя бы здесь не было. Ни в этом городе. Ни в моей жизни... И мне безумно жаль, что я вел себя так, словно этого не понимал.
        - Ты преувеличиваешь мои заслуги, - попыталась улыбнуться я, сглатывая сухой ком в горле от переизбытка чувств, вызванного его словами.
        - Нет, Каролина, - чуть качнув головой, болезненно зажмурился он. - Ты именно такая.
        А в следующий миг он отстранился и перехвалил своей широкой ладонью мою, переплетая наши пальцы.
        - Пошли.
        По инерции сделала вслед за ним пару шагов и остановилась.
        - Я не вернусь в столовую. Не смогу, - упрямо произнесла я.
        - Мы не в столовую, - нежно улыбнулся он, блеснув хитрым взглядом. - Покажу тебе место, где рос, до мозга костей, испорченный мальчишка. Слава богу, ему хватило ума однажды повзрослеть.
        - То есть свою комнату ты мне не покажешь? - усмехнулась я, заворожённая его мальчишеской улыбкой.
        Он рассмеялся, качая головой, а в следующий миг, словно не в силах ждать, притянул меня к себе и подхватил на руки, направляясь к устеленной насыщенно-синим ковром широкой лестнице.
        Что я испытывала? После всего, что успела испытать за последние несколько часов?
        Лёгкость.
        Невероятную лёгкость, свежим и тёплым ветерком наполняющую сердце.
        Именно она останавливала меня от свербящей в мозгу просьбы выпустить меня из рук.
        Меня многократно носили на руках ...в постель. И ни разу для того, чтобы узнать. И учитывая наши отношения... И его неожиданное признание...
        Гадство! Невыносимо противоречивый вечер!
        И я перестаю понимать, что со мной происходит.
        Мы преодолели лестничный пролёт и свернули направо по коридору с красивыми витиеватыми обоями золотистого цвета. У хозяев этого дома явно есть вкус.
        А затем он поставил меня на ноги у матово-чёрной двери. Гладкой, как камень. По сравнению с остальными классическими белого цвета - эта смотрелась инородной.
        Данил, заметив мой озадаченный взгляд, усмехнулся:
        - Это случилось, когда мне было двенадцать. Хард-рок, всё дела, - пожал плечами, надавливая на ручку и открывая для меня дверь. - Мама сопротивлялась дольше, чем отец и в итоге сдалась. Почему они до сих пор её не поменяли - ума не приложу.
        - Потому что любят, - тихо кивнула самой себе, делая шаг в полумрак просторной комнаты.
        - Что? - не услышал меня Данил.
        - Ничего, - повернувшись к нему, покачала я головой.
        Он подошёл к стене с выключателем и прежде, чем включить свет усмехнулся:
        - Обещай не пугаться и не ненавидеть меня ещё больше. Я изменился, честно.
        Я тихо рассмеялась, даже не представляя, что такого мне придётся увидеть. Плакаты голых женщин? Или зарисовки совсем-совсем эротического содержания?
        - Я тебя не ненавижу, - всё ещё веселясь, произнесла я в ожидании чего бы там ни было, чувствуя искренний интерес.
        Он молниеносно подскочил ко мне, обхватывая ладонями моё лицо:
        - Скажи это ещё раз, - надтреснуто шепнул он.
        - Я тебя не ненавижу, - тоже шепнула в ответ я, понимая, что говорю правду.
        Он ещё минуту всматривался в мои глаза напряжённым взглядом, затем улыбнулся и вернулся на прежнее место.
        
        Комнату озарил свет. Черный цвет теперь резко бросался в глаза. Боги! Он везде! На стенах, на кровати, мебель и та вся чёрная! Хард-рок? О нём говорят лишь плакаты, развешанные в хаотичном порядке по стенам - и на секундочку! - на потолке, русских рок-групп, которые уже перешли в разряд классики. Больше похоже, что здесь жил подросток-гот.
        - И никаких голых женщин? - скривилась я в притворном расстройстве.
        Данил усмехнулся, затем его взгляд озарился воспоминанием:
        - Одна!
        Он подошёл к гардеробной и открыл дверь и сразу же разочарованно вдохнул:
        - Видимо, не смотря на всё Праведное желание родителей сохранить обо мне память, моя Изольда пришлась им не по вкусу.
        - Жаль, - улыбнулась я и села на широкую кровать. - Я бы с ней познакомилась.
        - Да, она была приятной женщиной, - твёрдо кивнул он и рассмеялся, увидев на моих губах ироничную улыбку.
        А уже через мгновение его взгляд изменился. Нотки веселья исчезли, сменяясь доброй тревогой. Выражение лица приобрело участливость и серьёзность. От него буквально повеяло теплотой.
        Мозг начала заполнять паника, и он, почувствовав это, в несколько шагов сократил расстояние между нами, присев на корточки и сжимая мои пальцы в своих тёплых руках.
        - Всё в порядке, - ласково улыбнулся он. - Я понял, что тебе жутко больно вспоминать о своей тёте. Можешь не рассказывать о ней сейчас. Расскажешь тогда, когда будешь готова.
        И паника отступила, заменяясь волной горячи из ящика Пандоры, с сорванной с корнями крышкой.
        Я разрыдалась. Вот так просто - сидела спокойно, а в следующую секунду слёзы застилают глаза, горло сжимается, не позволяя вздохнуть, и вся боль выходит наружу.
        Данил мгновенно присел сбоку от меня и прижал мою голову к груди, второй рукой крепко обнимая за плечи.
        Вырвавшиеся воспоминания, которые, чёрт возьми, нельзя вернуть хотя бы на одно грёбаное мгновение поглотили меня своей невозможностью. И я сдалась. Я отдалась их власти.
        Я рыдала в грудь Данила, вспоминая тёплые руки, настойчиво будившие меня по утрам в школу. Смеющиеся карие глаза, смотрящие с укоризной. Густой, чуть каркающий, смех на мои выходки. Праведное негодование, если те переходили рамки. Совместные походы в магазины, в основном за продуктами, после маленькой зарплаты. Тяжёлые пакеты, оттягивающие руки. Уставшее лицо от волочения жизни от зарплаты к зарплате. Поселившийся в квартире запах алкоголя. Пьяные наставления, как избежать ошибок, что совершила она сама. С каждым утром увеличивающееся количество пустых бутылок у тумбы с мусорным ведром...
        И, наконец, ещё тёплый труп, который я нашла на кухне после очередного недельного отсутствия. Труп бесконечно любимой женщины, которая заменила мне мать.
        - Мне было семнадцать лет, когда она умерла, - осипшим голосом произнесла я, когда слёзы иссякли.
        Я потеряла счёт времени, в тёплых объятиях человека, которому, вроде бы, не всё равно. Он крепко сжимал меня в своих руках всё это, казалось бы, бесконечное время, словно удерживая от падения в бездну. Словно молчаливо сообщая мне, что я не одинока, что он рядом.
        Насколько долго, уже другой вопрос...
        - Какая она была? - на секунду, словно в благодарность, что я открылась, сильнее сжал меня он.
        - Невероятно добрая, - с силой зажмурилась я, чтобы не допустить новой волны слёз. В горле и так ужасно саднило, а затылок ныл тупой и саднящей болью. - Заботливая. Весёлая, что в купе с тем, когда она строжилась, было чудно. У неё была совершенно невозможная способность ругать - подкалывая. И произнесённые с юмором слова частенько заставляли задумываться...
        - Хм. Я так и думал.
        - Что думал? - нахмурилась я и отстранилась, вглядываясь в его самодовольное лицо.
        - То, что с самой юности ты отличаешься упрямым непослушанием, - улыбнулся он одним уголком губ.
        - Кто бы говорил, - не смогла сдержать улыбки я, отводя взгляд, потому что светящаяся в его глазах нежность смущала.
        Но он не позволил мне отвернуться надолго, быстро коснувшись двумя пальцами скулы и мягко возвращая себе мой взгляд. А затем он приблизился и прижался губами к моему лбу.
        - Расскажи, как сложилась твоя жизнь после? - шепнул он, прижимаясь щекой к месту оставленного поцелуя и пальцами перебирая мои волосы на затылке.
        - Тебе не понравится то, что ты услышишь, - скривилась я.
        - Возможно, - тихо усмехнулся он и уже серьёзней добавил: - Но я хочу знать.
        Я молчала, наверное, минуту, собираясь с мыслями и чувствуя благодарность от того, что он не торопил. А затем решилась:
        - Тётя Света пила. Особенно в последний год жизни. А за полгода до смерти она вышла замуж за собутыльника, не отличавшегося моралью. Он не плохо ко мне относился, нет. Но человеком он был... Он не был человеком. Он не был даже мужчиной. Скорее, его жалкое подобие. И я видела, что ничего хорошего от этого союза тётю не ждёт. Такое часто случается с отчаявшимися женщинами - они не видят правды. Мы часто ругались на этой почве, и, не сумев ей в очередной раз ничего доказать, я сбегала. На два, три дня. Неделю. Я просто была не в силах видеть, как она рушит свою жизнь. И не способность что-то изменить - свою трусость - заменяла злостью, пропадая то у одного, то у другого знакомого. Он был дома, когда я её нашла мёртвой на кухне - дрых без задних ног в комнате. И мою опеку доверили этому ничтожеству. Специализированные службы решили не заморачиваться, ведь до моего совершеннолетия оставалось меньше года. И мой новоявленный опекун заработал не плохой куш, продав мою девственность.
        - Что?! - возмутился Данил, отстранившись и скрипнул зубами: - Ублюдок...
        - Я ещё не дошла до того момента, когда тебе не понравится, - виновато поджала я губы. Он нахмурился, а я продолжила: - Я ему благодарна за это, Данил.
        - Как? Я не понимаю.
        - Боюсь, и не поймёшь, - грустно улыбнулась я.
        - Объясни, - стягивая кожу на скуле к шее большим пальцем, шепнул он. - Пожалуйста.
        - Тот человек, которому он меня продал, был, если не лучшим в моей жизни, то однозначно одним из хороших. Он снял мне квартиру, избавляя от общества меркантильного существа. Заботился так, как умел. В основном финансово. И терпеливо ждал, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы получить то, за что он заплатил. И не единожды, учитывая ненасытность моего опекуна. Он многому меня научил, в том числе непроизвольно. Наша связь продолжалась чуть больше двух лет, до того момента, пока я ему не приелась, плюс на его горизонте появилась следующая неприкаянная молоденькая душа. К тому моменту я уже знала, как жить дальше, чтобы не повторить судьбу ни своей мамы, влюбившейся по уши в негодяя, который бросил её при первом же осложнении в виде неожиданной меня, ни тёти, не сумевшей взять от жизни всё, что хотелось.
        Данил молчал. Смотрел мне в глаза смешанным взглядом и молчал. Лишь желваки дергались под кожей из-за стиснутой челюсти.
        Я нервно дернула плечами, что тут же сняло с него оцепенение и он, со свистом выпустив воздух, медленно приблизился и нежно коснулся своими губами моих.
        Сердце ухнуло. Теперь я не чувствовала того напряжения, которое чувствовала в прошлый такой поцелуй. Мне было приятно до порхающих бабочек в животе, как бы заезжено это не звучало. Мягкая власть его горячих, влажных губ наполняла меня свежим воздухом, словно внутри меня, в районе груди, надувался маленький шарик живительного тепла... Я наслаждалась поцелуем... Его поцелуем...
        Через чертовски короткое мгновение или невероятно упоительную вечность Данил отстранился и заглянул мне в глаза блестящим надеждой взглядом:
        - Каролина, ты сходишь со мной на свидание?
        Глава 15
        Глава 15
        - На свидание? - удивлённо приподняла я одну бровь.
        - Просто скажи “да”, - дёрнул он уголком губ.
        - Зачем тебе идти со мной на свидание?
        - Ты мне нравишься, - пожал он плечами, а затем резко опрокинул на спину, нависая сверху и поглаживая большим пальцем скулу: - Хочешь услышать мою историю? Даш шанс объяснить своё первоначальное отношение?
        - Да, - выдохнула я, хотя хотела вовсе не слов.
        - Спасибо, - улыбнулся он и, наклонившись, коснулся губами виска. - На кануне твоего приезда я узнал, кто в нашем городе занимается поставкой наркотиков. Я занимался этим делом с самой смерти соседского мальчишки. От передозировки. Ему было шестнадцать лет. Мать, убитая горем, умоляла меня отыскать тех, кто продаёт наркотики совсем ещё детям, чтобы не пострадал ещё чей-то сын или дочь. Но я и сам был готов рыть носом землю, чтобы найти этих ублюдков. Не просто продавцов, а самого поставщика. И когда я вышел на главного, когда узнал кто он... - Данил замолчал, болезненно зажмурившись и скрипнув зумами. - Я сорвался, - выдохнул он, открывая глаза. - Сорвался и чуть не задушил его собственными руками на глазах у переполненного ресторана, вместо того чтобы действовать умней и осторожней. Вполне естественно, что на следующий день меня вызвали к начальству и забрали дело, всучив вместо него опеку над тобой... Я был зол. Я был ужасно зол, Каролина. От меня избавились. Аргументируя это тем, что я стал слишком агрессивен и кидаюсь без доказательств на “уважаемых” людей. И когда я прочитал твоё дело, сделал
неправильные выводы. Решил, что мне придётся нянчится со взбалмошной любительницей красивой жизни, которая ходила в любовницах у такого же ублюдка, как того, что мне не дали засадить за решётку. Мне ужасно жаль, Кара, что я срывался на тебе, даже не попытавшись разобраться, что ты за человек. Злость застилала мне глаза, мешая увидеть какая ты необыкновенная, - он сожалеюще улыбнулся и смахнул слезинку, скатившуюся по моему виску. - Сможешь меня простить?
        Я мелко закивала, не в силах говорить от сжавшегося в очередной раз горла из-за подступающих слёз.
        Невыносимо эмоциональный вечер. И я ужасно боюсь тех чувств, что он во мне вызывает.
        - Ты чудо, Кара, - шепнул он, улыбаясь и упоительно нежно поглаживая кожу у уха.
        Я прыснула от смеха.
        - Чудо-кара? - давясь смехом еле выговорила я. Сочетание слов казалось безумно смешным, или это меня накрыла очередная истерика.
        Данил тоже рассмеялся, качая головой, а затем резко замолк, прекращая мою истерику своими горячими губами.
        Я прерывисто втянула его дыхание, пальцами зарываясь в волосы на его затылке. Тело подалось навстречу его. И широкая ладонь мгновенно легла мне на лопатки, сильнее прижимая к груди. Втягивая носом воздух, он выдыхал его в мой рот, кружа языком у моего. Пальцы на моей спине сжимались и разжимались, словно в попытке вжать меня в себя. И я не была против. Мне до мозга костей хотелось раствориться в нём, залезть под кожу, спрятаться в тепле, обещавшего душевный покой...
        Я, наконец, не одна? У меня появилась возможность не быть единственно сильной?
        Боги! Как же хотелось в это верить!
        И когда я себя отпустила, когда закинула ногу на его бедро, чувствуя ответное желание, в дверь постучали.
        - Данил? - раздался, кажется, голос его сестры. - Вы там? Прости, что беспокою, но мы перебрались во внутренний дворик и жаждем вас там видеть. Лиза уже раз десять напомнила об обещании Марии... И ...у нас гости.
        Последние слова были произнесены с какой-то напряжённостью.
        Но, кажется, Данил этого не уловил, всматриваясь в меня потемневшим взглядом с улыбкой на губах, которые ещё секунду назад лишали меня разума.
        - Сейчас будем, - крикнул он в дверь и снова посмотрел на меня: - Так что на счёт свидания?
        - Думаю, я готова дать тебе шанс, - улыбнулась я, выразительно подняв одну бровь.
        - Отлично, - выдохнул он и коротко поцеловал в губы. - Ты как? Готова вернуться к остальным?
        - Кажется, ты уже решил за меня. Опять, - закатила я глаза.
        - Это, чтобы она отвязалась, - улыбнулся он. - Но, если ты не хочешь...
        - Не хочу, - хитро улыбнулась я, забираясь одной рукой под его футболку и касаясь горячей кожи упругого пресса.
        Он шумно втянул воздух, утыкаясь лицом в изгиб моей шеи, а я продолжила:
        - Но ты ведь всегда держишь слово. Так что придётся идти, - в конце я удручённо вздохнула и с трудом выбралась из его объятий. - Мне нужно умыться, а тебе, - я выразительно посмотрела в район его паха, - срочно остыть.
        Данил усмехнулся и упал на живот, прорычав в покрывало.
        - Иди, - глухо произнёс он. - Иначе, я впервые пошлю к чертям все свои обещания.
        Мы вышли во двор, держась за руки. Играла приглушенная классическая музыка. На уличном столике стояли угощения и чай. Мама Данила, расположившись в уютном кресле беседовала о чём-то с внучкой, которая сидела на её коленях. Рядом сидели его сестра и её муж. Его отец и дядя, стояли поодаль и тоже о чем-то разговаривали.
        Картина складывалась невероятно душевная и трогательная, если бы не одно “но”. Которое сразу же направилось к нам, заставляя пальцы Данила до боли сжать мои.
        - Добрый вечер, Мария, - хищные глаза прошлись по мне с ног до головы и лениво перешли к Данилу: - И тебе добрый вечер.
        Данил молчал, стиснув челюсть, гневным взглядом прожигая своего брата, который приблизился к нам вслед за Валерием. Последний усмехнулся и снова обратился ко мне:
        - Надеюсь, Мария, мой букет цветов пришёлся вам по вкусу?
        Я почувствовала, что вопрос Валерия задел Данила, но он лишь молча завёл меня чуть за себя, словно защищая от цепкого взгляда своего недруга.
        
        - Его аромат столь навязчив, - холодно ответила я, - сколько навязчив ваш интерес ко мне. И у меня к вам убедительная просьба - больше не проявлять подобных знаков внимания.
        Валерий буквально на секунду зло прищурился, но уже в следующее мгновение обаятельно улыбнулся, а Данил, который после моего ответа чуть расслабился, снова напряг спину и плечи.
        - Похоже, я позарился на чужое, - поднял руки Валерий в примирительном жесте. - Виноват. Приношу свои извинения.
        - Засунь их себе... - почти не разжимая челюсти прорычал Данил, но Валерий его перебил.
        - Всё-всё. Я понял. Ответь на последний вопрос, - наиграно добродушно улыбнулся он. - Где ты скрывал от нас такую красоту всё это время? Вы, ведь, не местная, Мария? - обратился он уже ко мне.
        Мой затылок прошибло холодом, а он продолжал, рассуждая вслух:
        - Вы явно не простая девушка, но я нигде вас не видел прежде. И, признаться честно, меня это несколько удивляет... Давно вы в нашем городе?
        - Не твоё дело, - снова прорычал Данил, неосознанно сильнее задвигая меня за себя.
        - Это простой житейский интерес, Данил, - усмехнулся Валерий, снова коротко глянув на меня хищным взглядом. - Но раз он тебя так задевает, мне остаётся только умыть руки.
        - Верное решение. Нам тоже пора. Попрощайся за нас с родителями, - бросил Данил своему брату и, развернувшись, повёл меня в дом, а затем на выход и в машину.
        - Дерьмо! - взревел он, как только мы заняли кресла и с силой ударил руль ладонью.
        - Он догадался, - не спрашивала я севшим голосом.
        - Не думаю, - скрипнул зубами он. - Но то, что он начал что-то подозревать - факт. Блять! Я конченый придурок. Прости меня, - он, не глядя на меня, завёл мотор, с лицом без единой эмоции и порулил к выезду.
        А я обхватила себя руками, чувствуя, как страх миллиметр за миллиметром сковывает моё тело.
        Напряжённое молчание снова сопровождало нашу поездку, только в этот раз не слышный его мотив приобрёл совершено другой окрас. Мрачный, с нотками обречённости. По крайней мере, так было для меня. А что происходило в голове у Данила, который и взгляда в мою сторону не бросал, я не представляла. Но его присутствие, пусть молчаливое, пусть такое холодное, всё же грело душу, не позволяя тискам страха прочно обосноваться у меня в груди.
        - Куда мы едем? - нарушила я молчание, когда мы въехали в город.
        - В отель. Ко мне нельзя, к тебе тем более, раз он знает твой адрес.
        - Да. Но как он смог? - задумалась я теперь, а не тогда, когда поначалу решила, что цветы от Данила.
        - Отправил кого-то за нами проследить после ресторана, - пожал он плечами.
        - Но зачем?
        - Из-за меня, - поджал он губы и снова выругался. - Это он, понимаешь? Он занимается поставкой и распространением наркотиков. А я несдержанный идиот. Я всё испортил.
        - Гадство, - тихо бросила я и замолчала, уткнувшись лбом в прохладное стекло, за которым на высокой скорости мелькали огни ночного и пустого города.
        Данил в очередной раз тихо выругался, проклиная самого себя. Но я не могла с ним согласиться. Он не виноват. Не виновата и я. Мы, всего лишь, как могли, хотели помочь миру избавиться хотя бы от минимальной составляющей его зла. Спасти хотя бы одну жизнь. Нас не за что винить. И мы не виноваты друг перед другом.
        Уже в номере он сел вслед за мной на диван и крепко обнял. Я в ответ обхватила его за талию, прижимаясь щекой к груди и слушая мирный стук его сердца. Не страшно. Теперь мне совершенно не страшно.
        Данил поцеловал меня в волосы и, прижавшись подбородком к макушке, тихо шепнул:
        - Всё будет хорошо. Завтра первым делом наведаюсь к начальству и сообщу о смене твоей дислокации.
        - Другой город? - надтреснуто шепнула я в ответ. Другой город без него?..
        - Да... А лучше бы вообще страна. Или планета.
        - Я однажды уже так думала, - усмехнулась я.
        - Намекаешь на пословицу? - тихо посмеялся он.
        - Намекаю на то, что от судьбы не убежать...
        Данил, перехватив меня за плечи, быстро отстранил от себя и заглянул в глаза:
        - Не опускай рук раньше времени. Все злодеи рано или поздно будут наказаны. Ты справишься. Помнишь? Ты очень смелая и необыкновенная.
        - Точно. На грани, - кивнула я, отводя взгляд.
        А свидание? Теперь он не сводит меня на свидание.
        - Кара, - его тёплая ладонь коснулась моей щеки. - Не думай о том, что будет завтра. Выкини всё из головы и насладись комфортом этого номера. А я всё улажу. Ладно?
        - Ладно, - вздохнула я и сжала запястье его руки у себя на щеке, возвращаясь к его успокаивающему взгляду. - Останешься?
        - А ты хочешь? - мгновенно потемнел его взгляд.
        - Хочу.
        Он облегчённо улыбнулся и провёл подушечкой большого пальца по моей нижней губе. Затем резко поднялся и молниеносно подхватил меня на руки, вызвав мой смех. Опустил на широкую и мягкую кровать и начал раздеваться, пальцами путаясь в пуговицах на рубашке. Я не стала ждать пока он разденется сам, а потом разденет меня, и сама стянула с себя футболку и джинсы, оставшись в нижнем белье.
        - Ты великолепна, - произнёс он хриплым голосом и лег рядом, тут же впиваясь мне в губы, одурманивающим своей властью поцелуем.
        Боги! Я улетала под натиском его губ и рук. Плавилась, как воск свечи от ощущений его горячей кожи на своей. Сходила с ума от желания большего. Мне его мало. Хочу, чтобы он заполнил собой каждую клеточку моего тела. Попробовал на вкус каждый миллиметр моей кожи. Пересчитал своими твёрдыми и нежными одновременно пальцами каждый мой позвонок.
        И он угадывал мои желания, словно читал мои мысли, словно понимал и чувствовал каждое моё минимальное движение, наклон головы, скольжение пальцев, каждый выдох или вздох. Я сгорала дотла в его крепких объятьях, думая лишь о том, что хочу остаться в них навсегда.
        Хочу, чтобы он остался со мной навсегда.
        Когда сладостная пытка закончилась нашим общей разрядкой, Данил перевернулся на спину и притянул меня к себе. Поглаживая спину слегка шершавыми костяшками пальцев, поцеловал в волосы и тихо сказал:
        - Засыпай. Завтра тяжёлый день.
        Бесспорно. Уверена, что расставание с ним не пройдёт для меня легко. Но я рада, что он был в моей жизни. Рада, что открылась ему, и он понял.
        Только вот сердце болезненно сжимается от мысли о дне без него...
        - Мозоли, - спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься от печальных мыслей, - откуда они у тебя?
        Он тихо усмехнулся и через секунду ответил:
        - Пытаюсь построить свой дом. Но пока плохо выходит.
        - Вау, - присвистнула я.
        Было бы интересно взглянуть и, возможно, остаться.
        Я ошарашено открыла глаза, а сердце ёкнуло. Жить с ним? Жить для него?
        День невероятных открытий и мгновенных разочарований...
        Глава 16
        Глава 16
        - Всё в порядке? - заправляя мои волосы за ухо, с тревогой в голосе спросил Данил, видимо, почувствовав, как я затаила дыхание.
        - Нет, - выдохнула я, решив не врать.
        Он мгновенно повернулся боком и пальцами поднял мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза:
        - Что тебя беспокоит?
        - Я не хочу в другой город...
        - Мне казалось, что тебе здесь не нравилось, - улыбнулся он, подкладывая под свою голову локоть, укладываясь удобней.
        - А сейчас вполне терпимо, - с долей обиды, буркнула я.
        - Оставаться здесь опасно. Прости.
        - Знаю... И ты не виноват.
        - Виноват, - на секунду сжал он челюсть и на выдохе продолжил: - Ты уже справилась с один переездом, справишься и с другим.
        Вот так? То есть, ему всё равно, что я уеду?
        - Ага. Я же сильная и бла, бла, бла, - зло бросила я и перевернулась на другой бок, поворачиваясь к нему спиной. - Спокойной ночи.
        - Я тебя не понимаю, - хмыкнул он и, обхватив меня за живот, притянул к себе, прижимая спиной к своей горячей коже. - Что тебя здесь так держит?
        - Ты, - прерывисто выдохнула я, чувствуя нарастающее по новой возбуждение от соприкосновения нашей кожи и его тёплой ладони на животе.
        - Стой, - тут же замер он, а потом тихо рассмеялся: - Ты решила, что поедешь одна?
        Я тут же повернулась к нему, подняв брови от удивления:
        - Ты поедешь со мной?
        - Ты же без меня обязательно натворишь глупостей! - усмехнулся он, но почти мгновенно его взгляд стал серьёзным, и он продолжил уже без тени улыбки: - Я теперь тебя от себя ни на миг не отпущу.
        Ещё секунду смотрела в бесконечный омут его серых глаз, которые обещали заботу и тепло во всем своём проявлении, а затем поцеловала его губы. Настолько нежно, на сколько умела. Боги! И как же мне направилась эта чувственность между нами!
        - Меня радует, что ты перестала напрягаться от таких поцелуев, - довольный собой, улыбнулся Данил, поглаживая пальцами мой затылок.
        - Мне тоже это нравится, - не стала юлить я.
        - А ещё ты сводишь меня с ума.
        - Взаимно, - выдохнула я.
        Его взгляд потемнел, хотя казалось, что уже некуда.
        - Как ты смотришь на то, - приблизился он ближе, шепча мне в губы, - чтобы отправиться завтра в путь не выспавшимися?
        - Очень положительно, - улыбнулась я в ответ.
        ***
        Проснулась я одна, чувствуя невероятный душевный подъём, какой не чувствовала, наверное, никогда в жизни. Сладко потянулась, прислушиваясь к гуляющей по телу приятно ноющей слабости и медленно села. Вместо Данила обнаружила записку рядом.
        - Ни на миг, - усмехнулась самой себе, вчитываясь в корявый почерк.
        “Постараюсь управится за пару часов. Никуда не выходи! Пожалуйста.” Последнее слово явно было добавлено в последний момент, впопыхах.
        Я снова глупо улыбнулась и направилась в душ.
        Затем заказала себе завтрак и съела его под какой-то боевик, шедший по телевизору.
        Время тянулось невыносимо медленно ровно до того момента, как дверь, щелкнув замком, открылась. Сердце, вспорхнув, словно бабочка, затрепетало своими крылышками.
        А когда я развернулась к двери, ухнуло в пропасть.
        - Собирайся. Ты едешь с нами. И давай без истерик - нужным людям заплачено. Тебе никто не поможет.
        Ожидаемо. Счастье, ведь, не может быть бесконечным. Оно, как маяк, мигнёт своим обещанием желанного тепла родного дома, лишь на миг позволив представить, как всё может быть хорошо и исчезает в поглощающей темноте бесконечной ночи, высасывая из тебя всё чувства, что остались.
        Сохраняя достоинство, надела кеды и с тупым безразличием отправилась вслед двум мужчинам, у одного из которых, наверняка, специально - для большего устрашения - из-под пиджака торчала кобура с пистолетом.
        Краем сознания отметила, что я совсем не испытывала страха. Наверное, я ожидала, что это случится рано или поздно. Заречнев ищет меня. Поднял на уши все свои связи. Дело против него громкое. А тут в неприметном городке появляется вполне себе приметная девушка. Связана с полицейским, у которого забрали дело о наркотиках. Валерию не составило труда сложить дважды два, учитывая, что он и сам из криминального мира.
        Наверное, нужно было уезжать ещё вчера. Просто катить по трассе куда глаза глядят подальше от всех. От судов. От обвинений. От желания кому-то помочь. Вдвоём. Он и я.
        Но я прекрасно понимала, что Данил никогда так не поступил бы. Слишком правильный, принципиальный, добрый и жаждущий справедливости. И он нравится мне именно таким. Жаль, что наше знакомство было столь коротким.
        Простит ли он себе когда-нибудь, что не уберёг меня, хоть и очень хотел? Вот что меня больше всего беспокоит. Не повеявшая своим холодком смерть. Не встреча с Валерием. И даже не Заречнев. Данил. Он изведёт себя угрызениями совести, считая себя единственно виноватым. Не сможет нормально жить. И это осознание заставляет моё сердце обливаться кровью. Вот что меня по-настоящему пугает.
        Везли меня около часа. За город. Через лес, на окраину. Совершенно не мешая любоваться и запоминать дорогу сквозь затемнённое стекло задней двери какой-то старой иномарки. Что вполне логично - обратного пути мне не видать. Мои сопровождающие молчали, беспрепятственно позволяя мне купаться в болоте собственных безрадостных мыслей. Интересно, Заречнев сам сюда приедет, чтобы убить собственноручно или меня упакованным подарком доставят прямиком в его особняк?
        Первым делом, после того как меня грубо выдернули из машины, остановившейся у высокого бетонного забора, надели наручники и повели сквозь небольшие металлические ворота к производственному зданию. Здесь было настолько тихо, что старая консервная банка, подгоняемая порывами ветра, гремела об асфальт, словно к ней подцепили микрофон, который вывели на огромные колонки. Я поёжилась, начиная ощущать внутренний озноб. И в тот же момент пообещала себе, что ни один урод не увит в моих глазах страха. Не позволю им наслаждаться свой извращенной властью и безнаказанностью.
        
        Уже в небольшой комнатке с маленьким окошком вверху стены меня усадили на металлический продолговатый ящик, поверх которого лежал заплесневелый матрац и, освободив одну руку от кольца пут, закрепили его за одну из труб, что вились неровными лентами по всей стене, у которой стоял ящик. Молчаливая процессия тут же удалилась, захлопнув за собой железную дверь и оставив меня одну.
        Можно дать волю чувствам. Реветь? Рвать на себе волосы от безысходности? Думать над тем, какими методами умолять, чтобы меня отпустили? Или пойти дальше - думать над тем, как заставить передумать убивать меня его? Заречнева. Человека, у которого нет сердца.
        Бессмысленно. Всё бессмысленно.
        Смысл имеет лишь моё упущенное будущее рядом с человеком, который из-за меня лишится спокойной жизни. Гадство! Не хочу, чтобы он себя винил! До скрипа зубов не хочу. Лучше бы остаться в его жизни приятным мгновением, а не ошибкой, что он допустил.
        Я подтянула к себе ноги и, обняв их одной рукой, уткнулась головой в колени.
        Дани-и-и-ил... Прошу тебя - будь благоразумен...
        Мой внутренний диалог прервал звук открывающейся двери. Я вскинула голову и увидела сеющего своё обаяние, словно бьющие в глаза огни прожекторов, Валерия.
        - Мария, - медленно кивнул он, приветствуя. - Хотя... Твоё настоящее имя идёт тебе гораздо больше, Ка-ро-ли-на, - смакуя каждый звук, хищно улыбнулся он.
        Я молчала, прожигая его презрительным взглядом.
        Он кивнул самому себе, усмехнувшись и присел на стул, предварительно поставив его напротив меня из угла, где он стоял до этого.
        - Во-первых, я должен отдать должное твоей смелости, - выразительно повел он бровями, складывая ногу на ногу. - Заречнев! Сам Заречнев! Это восхищает... Особенно то, что ты умудрилась, пользуясь положением, нарыть доказательства против него, - он задумался на секунду, постукивая себя по подбородку указательным пальцем, а затем воскликнул: - Безбашенная! Точно, ты совершенно безбашенная. Неужели, ты серьёзно думала, что наши власти способны тебя защитить?
        Я не отвечала и не двигалась, ни на секунду не изменив своему первоначальному взгляду.
        - Это невозможно! Ты и сейчас не боишься? - подался он всем телом ко мне, вглядываясь в меня заинтересованным взглядом. Полминуты. Тишина с моей стороны, и он рассмеялся: - Ты абсолютно невероятна! Понимаю, и Данила, и Заречнева...
        Он медленно отклонился на спинку стула, продолжая всматриваться заинтригованным взглядом, словно ожидал от меня реакции на оба эти имени. Среагировала я лишь на одно, и то внешне не подала вида, хоть и сердце больно кольнуло.
        - Начнём с Заречнева... О, сколько перспектив мне открывает твоё возвращение ему! Ты мой подарочек, подаренный без особого повода и от того безумно приятный. Он, кстати, хочет тебя живой и не вередимой. То ли простить и принять обратно, - пожал он плечами, - учитывая твою необыкновенность. То ли убить самому, во что, кстати говоря, я верю охотней. Грустно, - наиграно-тяжело вздохнул он. - Ты красотка, но приняла не верное решение, и это уже твоя беда.
        Он таинственно замолчал, по-видимому, ожидая от меня плачевный отклик, но по факту вызывал лишь смех, который я еле сдержала. Ничего нового.
        - Теперь к Данилу, - улыбнулся он, а моё сердце, ухнув, понеслось галопом. - Ага, это тема тебя трогает больше. Господи... И чем он цепляет? Своей твердолобостью? Но не суть. Его несдержанность, опять же, сыграла мне на руку. И ты появилась очень вовремя. Признаться честно, кроме того интереса, что ты вызываешь сама по себе, поначалу меня подстёгивало желание его позлить. А потом я узнал чуть больше. Кстати, благодаря вашим милым беседам по телефону. Да, да... Его телефон на прослушке с того самого момента, как он прилюдно обвинил меня... в том, в чём я реально виноват, - он рассмеялся, находя уморительным свой монолог. - А потом он неделю - целую неделю! - не отлипал от твоего подъезда. Я задумался. Стал наводить справки... И как же вы меня приятно удивили! И самое хорошее для меня знаешь что? - затаил он дыхание и тут же усмехнулся: - Можешь не отвечать. Это то, что ты для меня, как один выстрел, чтобы устранить двух зайцев.
        Он снова таинственно замолчал, слегка поддергивая губами в рвущейся в свет ухмылке. А моя выдержка подходила к концу. О каких зайцах речь? Данилу что-то угрожает?
        - Рассказывай, - как можно пренебрежительнее бросила я. - Вижу, что не терпится.
        Он рассмеялся, щуря глаза и складывая руки в замок у себя на бедрах и через несколько секунд спросил:
        - Ты же знаешь, что Данил помчится тебя спасать, да?
        - Что... - обмерла я. - Что ты задумал?
        - Как трогательно, - скривился он, насмехаясь. - Ты переживаешь за него больше, чем за себя... Меня это расстраивает... Думал, что ты выше всех этих соплей и не способна любить, учитывая твою холодную выдержку. Хм. Но и у снежных королев бывают чувства... Как это банально.
        Он замолчал, важно отвернувшись в сторону, словно задумавшись о серьёзных вещах, но я знала, что это игра. Извращённый ум жаждал моего чувства страха. Не за себя, так за кого-то другого.
        Что ж. Удар был точечный. И моё сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки, изнывая от ужаса за жизнь Данила.
        - Что. Ты. Задумал, - сквозь зубы процедила я.
        Он лениво перевёл глаза на меня и будничным тоном, словно мы вели светскую беседу, сообщил:
        - Одна птичка начеркает ему, где тебя искать. Но уже после того, как ты покинешь это место навстречу с судьбой. И вместо тебя его будет ждать сюрприз... - он снова подался ко мне и таинственно зашептал: - Если честно, это здание давно требует сноса и поэтому, как только он переступит порог, - он на секунду закусил нижнюю губу и расправил пальцы, изображая вспышку: - Бу-у-ум...
        Нет…
        Глава 17
        Глава 17
        Я резко проснулся, словно меня ударили под дых и распахнул глаза. Вспомнил, что мы с Каролиной в отеле и посмотрел на её спящее умиротворённое лицо.
        Пожалуй, я могу любоваться им вечно. Блять! Да я охуеть как хочу любоваться им всю оставшуюся жизнь! Даже размышлять не буду о том, откуда появилось такое желание.
        Она реально сводит меня с ума...
        И мне до невозможности нравится быть рядом с ней.
        Теперь, зная её невероятную судьбу, зная о всех страданиях, что ей пришлось испытать, восхищаясь тем, что она не сломалась, меня одолевает единственное желание - позволить ей быть слабой. Ей это необходимо - уж слишком долго она была сильной.
        Я аккуратно заправил за ухо её шелковистые волосы, мгновенно вспомнив, как они щекотали мне грудь, путались в пальцах, лезли в рот. Потрясающая ночь, которую мы обязательно не раз повторим...
        Блять! Переезд!
        Я резко поднялся и посмотрел время на телефоне. Дерьмо, уже половина девятого, а наш начальник любит в десять уже свалить, якобы по важным делам, а на деле - в бильярдную, куда пускают не всех. Грёбаные взяточники!
        Быстро оделся, стараясь не шуметь, попутно разыскивая глазами бумагу и ручку. Управлюсь за пару часов, думаю, она к этому времени ещё не проснётся, но предупредить, чтобы никуда не выходила будет не лишним.
        На узком столике у входа нашёл блокнот и ручку и быстро нацарапал указания. Положил листок на своё пустое место рядом с ней, изо всех сил сдерживая себя от того, чтобы не занять его вновь и не разбудить её долгим и требовательным поцелуем. Ладно. Время ещё будет, а сейчас главное добиться смены места её защиты. Чёртов ублюдок о чём-то подозревает и лучше сыграть на опережение.
        Уже за порогом понял, что просьба на клочке бумаги выглядит приказом, что в свою очередь может привести к ненужным последствиям - пресловутая любовь делать всё на зло. Вернулся и дописал “Пожалуйста”. Буду верить, что на этот раз она осознаёт всю опасность.
        Дерьмо! Если бы не я, ей бы и не пришлось вновь быть на грани.
        Почему меня потянуло именно в тот ресторан? Лишний раз убедиться, что он живёт в своё удовольствие в то время, как я получил нагоняй от начальства за то, что “без повода” снова донимаю уважаемых людей? Да, я опять не сдержался с блондинкой - моя ошибка. Очередная.
        Твою мать, если рассудить, я допускаю ошибку за ошибкой, но в этот раз не только моя жизнь на кону. Надо прекращать идти на поводу у гнева. Холодный рассудок, прямой расчёт. И я её уберегу. Должен.
        До отделения доехал за сорок минут. Ещё час прождал пока “уважаемый” полковник полиции Уваров освободится от важного заседания и, наконец, вошёл в его кабинет.
        - Здравствуй, Данил. Здравствуй, - улыбнулся он, складывая свои пухлые пальцы в замок и подпирая ими свои подбородки. - Садись, рассказывай с чем пожаловал.
        - Нет времени, - без предисловий начал я, переходя непосредственно к делу. - Нужна дислокация моей подопечной. В срочном порядке.
        - Что за срочность? - тут же подобрался он, нахмурившись.
        Неужели, серьёзно беспокоится за её жизнь?
        - Есть подозрения, что один человек, имеющий доступ к Заречневу, скоро догадается о её настоящей личности. И лучше перевезти её, пока не стало поздно. Организацию и дальнейшую защиту беру под свой контроль. Разрешите приступать?
        - Ну-ну? - начал расслабляться он, переставая верить в серьёзность моих слов. Меркантильный ублюдок. - И кто же этот человек? Не Славский ли?
        - Он, - сквозь зубы процедил я, прекрасно понимая, что зря сюда пришёл.
        - Власов! - тут же рыкнул он. - Ты начинаешь меня утомлять. Одно и тоже последние несколько недель! И тут что выдумал! Славский не связан с наркотиками - заруби себе это на носу! Он законопослушный бизнесмен! Не тяни свою личную неприязнь к этому человеку в работу! Иначе, - взревел он, тыча толстым пальцем в мою сторону, - нам придётся попрощаться! О чём я тебя уже неоднократно предупреждал!
        - Да, и вам отлично платят за эти предупреждения, - холодно произнёс я, разворачиваясь к выходу.
        - Да! Лучше займись делом! - проорал он мне в спину, наверняка, брызгая слюной. - И выкинь эти бредни из головы!
        - Пошёл ты, - прошипел я самому себе и с силой хлопнул дверью.
        Поебать на все эти правила - я всё равно её увезу.
        На сбор её и моих вещей ушло ещё где-то около часа, и я в предвкушении встречи с ней распахнул дверь в номер. Меня встретил работающий телевизор. Не она. Проверил ванную комнату - пусто. Внутри начинало свербеть неприятное чувство.
        Кара... Девочка моя, пожалуйста, скажи, что ты вышла, допустим, за газировкой... Я даже ругаться не буду. Лишь прижму к груди крепко-крепко и никогда не отпущу.
        Егор! Блять - телефон остался в машине. Нашёл трубку стационарного и по памяти набрал номер.
        - Ал-ло, - скучающе протянул друг.
        - Где он?
        - В машине.
        - Точно? Не кто-то другой в его машине?
        - Точно, - сухо ответил он.
        
        - КУДА ЕДЕТ?
        - ОТКУДА Ж МНЕ ЗНАТЬ?! - ТЕПЕРЬ ВОСКЛИКНУЛ ОН, ЯВНО ПРИБЫВАЯ В ДУРНОМ НАСТРОЕНИИ. - КАК СОБАЧКА ХВОСТИКОМ ЗА НИМ ГОНЯЮ С САМОГО УТРА!
        - ОНА У НЕГО, ЕГОР, - ГЛУХО ПРОИЗНЁС Я, ПОНИМАЯ, ЧТО ЭТОТ СУКИН СЫН ВСЕГДА НЕВЕРОЯТНЫМ ОБРАЗОМ НА ШАГ ВПЕРЕДИ МЕНЯ.
        - ЧТО? ТВОЯ ПОДОПЕЧНАЯ? Я НЕ ВИДЕЛ, ЧТОБЫ ЕМУ В МАШИНУ КОГО-ТО САДИЛИ.
        - ГДЕ ВЫ ЕДЕТЕ?
        - ЗА ГОРОДОМ, ЛЕС УЖЕ ПРОЕХАЛИ.
        - ЧТО У НАС В ТОЙ СТОРОНЕ? - СПРОСИЛ Я И САМ ЗАДУМАЛСЯ.
        - БЛЯ... КАЖЕТСЯ, ЗАКРЫТАЯ ФАБРИКА ИГРУШЕК...
        - ПОДХОДИТ.
        - ДУМАЕШЬ ОНА ТАМ И ОН ЕДЕТ К НЕЙ?
        - НАВЕРНЯКА. ЧЁРТОВ УБЛЮДОК! - ПРОРЫЧАЛ Я И, НЕ СДЕРЖАВШИСЬ, ЗАРЯДИЛ КУЛАКОМ ПО СТЕНЕ, ОСТАВИВ ВМЯТИНУ.
        КАК ОН ЭТО СДЕЛАЛ?! КАК?! СУКА! ЗАДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ, ЕСЛИ ХОТЬ ОДИН ВОЛОСОК УПАДЁТ С ЕЁ ГОЛОВЫ.
        КАРА, ДЕВОЧКА МОЯ, ПРОСТИ...
        - ЕБАТЬ, ДАНЬ! ТЫ ПРАВ! ОН ТОЛЬКО ЧТО СВЕРНУЛ К ЗАБОРУ! - ВОСКЛИКНУЛ ДРУГ МНЕ В УХО, А Я ОЩУТИЛ ПРИЛИВ СИЛ. НЕ ВСЁ ПОТЕРЯНО.
        - ЕГОР, - ПРОХРИПЕЛ Я, ПЫТАЯСЬ СПРАВИТЬСЯ С НАХЛЫНУВШИМ ВОЛНЕНИЕМ, КОТОРОЕ СЖИМАЛО ГОРЛО. - СЛЕДИ ИЗДАЛЕКА И НЕ ВЫСОВЫВАЙСЯ. ТАБЕЛЬНОЕ С СОБОЙ?
        - ЯСЕН ПЕНЬ! СЦУКО! ТУТ ЕЩЁ ТАЧКА И МИКРОАВТОБУС...
        - ДЕРЬМО! СЛЕДИ И НЕ ВЫСОВЫВАЙСЯ! НО НЕ ДАЙ ЕЁ УВЕЗТИ! ЯСНО ТЕБЕ? Я ВЫЕЗЖАЮ.
        - ЯСНО. ДАВАЙ, ЖДУ.
        БРОСИЛ ТРУБКУ НА ПОЛ И ПОМЧАЛСЯ К МАШИНЕ. ПЕДАЛЬ ГАЗА В ПОЛ, И НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ ВПЕРЁД, ЗАБИВАЯ НА СВЕТОФОРЫ.
        В ГОЛОВЕ ЕДИНСТВЕННАЯ МЫСЛЬ, КРУТЯЩАЯСЯ, КАК ЗАЕЗЖЕННАЯ ПЛАСТИНКА: УБЬЮ, УБЛЮДКА И ПОЕБАТЬ НА ПОСЛЕДСТВИЯ.
        ДО ЛЕСА ДОЕХАЛ ЗА ПОЛЧАСА И СБАВИЛ СКОРОСТЬ. БЛИЖЕ К ФАБРИКЕ СВЕРНУЛ К ДЕРЕВЬЯМ, ВЫИСКИВАЯ ГЛАЗАМИ МАШИНУ ДРУГА. НАШЁЛ ЕЁ НА ОПУШКЕ, ЗА ГУСТЫМ КУСТОМ КАКОЙ-ТО РАСТИТЕЛЬНОСТИ И САМ БРОСИЛ МАШИНУ ЗА ТАКИМ ЖЕ. САМ ЕГОР СТОЯЛ У ДЕРЕВА, ДЫМЯ СИГАРЕТОЙ. ПРИДУРОК!
        - ТЫ ДЕБИЛ? - ВЗРЕВЕЛ Я, ВЫБИВАЯ ЕЁ ИЗ ЕГО РУКИ И ДАВЯ ПЯТКОЙ КЕДА.
        - ПОЛЕГЧЕ! - СКРИВИЛСЯ ОН И СНОВА ПОСМОТРЕЛ ВДАЛЬ, КУДА СМОТРЕЛ ДО МОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ. - ТУТ РАССТОЯНИЕ ПРИЛИЧНОЕ И НИКТО НЕ СЛЕДИТ ЗА ПЕРИМЕТРОМ.
        - ТЫ МОЖЕШЬ ОШИБАТЬСЯ, - БРОСИЛ Я, ВГЛЯДЫВАЯСЬ В МАШИНЫ И В БЕТОННЫЙ ЗАБОР. - А ГДЕ МАШИНА СЛАВСКОГО?
        - ВЫ РАЗМИНУЛИСЬ. УЕХАЛ МИНУТЫ ТРИ НАЗАД.
        - КАРОЛИНА? - СКРИПНУЛ Я ЗУБАМИ.
        - НЕ С НИМ. ДУМАЮ, ЕЁ ОЖИДАЕТ ДРУГОЙ ТРАНСПОРТ.
        - СКОЛЬКО ТАМ ЧЕЛОВЕК?
        - ХУЙ ЗНАЕТ. ЕСЛИ БРАТЬ ИЗ РАСЧЁТА ПОСАДОЧНЫХ МЕСТ В МАШИНАХ - ЧЕЛОВЕК ВОСЕМЬ МАКСИМУМ. СЛАВСКОГО ПРОВОЖАЛИ ДВОЕ.
        Я ВЕРНУЛСЯ К МАШИНЕ И ДОСТАЛ ПИСТОЛЕТ ИЗ БАРДАЧКА. ПРОВЕРИЛ ОБОЙМУ И СНЯЛ С ПРЕДОХРАНИТЕЛЯ.
        - ПОГНАЛИ, - БРОСИЛ ЕГОРУ И ВЫШЕЛ ИЗ ЛЕСА.
        - ЧЁРТ, КАК МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ, - ДОВОЛЬНО КРЯКНУЛ ОН МНЕ В СПИНУ, ДВИГАЯСЬ ВСЛЕД ЗА МНОЙ.
        ДО ВОРОТ ОСТАВАЛОСЬ МЕТРОВ ШЕСТЬ, КОГДА ЕЁ ПОД РУКИ ВЫВЕЛИ ДВОЕ ПАРНЕЙ. И ПОЗИЦИЯ НА ЭТОТ МОМЕНТ У НАС БЫЛА НЕ САМАЯ УДАЧНАЯ. ОНИ НАС УВИДЕЛИ И, ТОЛКНУВ КАРОЛИНУ НА ЗЕМЛЮ, ПОЛЕЗЛИ ЗА ОРУЖИЕМ. УБЛЮДКИ! УБЬЮ!
        ПЕРВЫЙ ВЫСТРЕЛ БЫЛ МОИМ, НО Я ПРОМАХНУЛСЯ. УКЛОНИЛСЯ ОТ ОТВЕТНОГО, БОЛЬШЕ ПЕРЕЖИВАЯ, КАК БЫ ПЕРЕСТРЕЛКА НЕ ЗАДЕЛА САМОЕ ДОРОГОЕ - КАРОЛИНУ. Я ВИДЕЛ ОБЛЕГЧЕНИЕ НА ЕЁ ЛИЦЕ ОТ МОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ. НО, ДЕРЬМО, КАК ЖЕ Я ВИНОВАТ ПЕРЕД НЕЙ! ЧЕГО ЕЙ ПРИШЛОСЬ НАТЕРПЯТСЯ ЗА ЭТИ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ?
        Я ПОДСТУПАЛ К ЗАБОРУ, ПЫТАЯСЬ ПОДОБРАТЬСЯ БЛИЖЕ, КРАЕМ ГЛАЗА НАБЛЮДАЯ ЗА ПЕРЕСТРЕЛКОЙ СВОЕГО ДРУГА. ОН УВОДИЛ ВТОРОГО К ЛЕСУ. ОТЛИЧНЫЙ ХОД. ПЕРЕКАТИЛСЯ ПО ЗЕМЛЕ, НА ВЫХОДЕ ИЗ ПЕРЕКАТА ДЕЛАЯ ВЫСТРЕЛ. ПУЛЯ УГОДИЛА В НОГУ ПРОТИВНИКА И ТОТ РУХНУЛ НЕДАЛЕКО ОТ КАРОЛИНЫ. УСЛЫШАЛ МАТЕРНЫЙ КРИК И ПОСМОТРЕЛ В СТОРОНУ ЕГОРА - ВСЁ В ПОРЯДКЕ, ПРОСТО БЕСИТСЯ, ЧТО НЕ МОЖЕТ ПОПАСТЬ.
        И ТУТ ИЗ ВОРОТ ВЫБЕЖАЛ ТРЕТИЙ. ОН ОКАЗАЛСЯ ГОРАЗДО УМНЕЕ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ. СУКИН СЫН! ОН БЫСТРО ПОСТАВИЛ КАРОЛИНУ НА НОГИ, РЕЗКО ДЕРНУВ ЕЁ ВВЕРХ ЗА ПОДМЫШКУ И ПРИКРЫЛСЯ ЕЮ, ПОДСТАВЛЯЯ ДУЛО К ЕЁ ВИСКУ.
        - Я ЕЁ ПРИКОНЧУ! ОТВЕЧАЮ! КОНЧАЙТЕ СТРЕЛЬБУ!
        Я ПОДНЯЛ РУКИ, СЛОВНО СДАВАЛСЯ, ВЗГЛЯДОМ НАЩУПЫВАЯ МЕСТО КУДА ТОЧНО ПОПАДУ, НЕ ЗАДЕВ КАРОЛИНУ. УБЛЮДОК ПЯТИЛСЯ ЗАДОМ, НАПРАВЛЯЯСЬ К МИКРОАВТОБУСУ.
        Я ПОСМОТРЕЛ НА ЛИЦО КАРОЛИНЫ И УВИДЕЛ В ЕЁ ГЛАЗАХ ОБРЕЧЁННОСТЬ. СДАЛАСЬ? РАНО, МОЯ ДЕВОЧКА. РАНО. И ТУТ ОНА ВСХЛИПНУЛА:
        - ДАНИЛ. ПРОСТОЙ ДАЙ ИМ МЕНЯ УВЕЗТИ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПОСТРАДАЛ. И УМОЛЯЮ, НЕ ЗАХОДИ В ЗДАНИЕ - ОНО ЗАМИНИРОВАНО.
        - ДЕЛО ГОВОРИТ! - ТУТ ЖЕ ПОДДАКНУЛ ПАРЕНЬ. - ПРОСТО ДАЙТЕ НАМ УЕХАТЬ.
        - ДАНИЛ. ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, - СНОВА ВСХЛИПНУЛА КАРОЛИНА, СО СЛЕЗАМИ В ГЛАЗАХ. - Я УЖАСНО РАДА, ЧТО ЛОВУШКА НЕ СРАБОТАЛА. ПРОШУ ТЕБЯ - ЖИВИ! ЖИВИ ЯРКО И БЕЗ ЗАБОТ! НИ В ЧЕМ СЕБЯ НЕ ВИНИ. СЛЫШИШЬ? НИ В ЧЁМ! ТЫ НУЖЕН ЭТОМУ МИРУ! ЖИВЫМ! А МЕНЯ НУЖНО ПРОСТО ОТПУСТИТЬ... ПРОСТО ОТПУСТИ МЕНЯ... ЛАДНО?
        ЧЁРТА С ДВА Я ТЕБЯ ОТПУЩУ! ТЫ моя КАРА!
        Глава 18
        Глава 18
        - ...Просто отпусти меня... Ладно? - молю я. Со мной уже покончено, а он обязан жить.
        Боги! Да я умирала от бессилия из-за невозможности предупредить его о ловушке, а затем безумно обрадовалась, когда увидела его здесь. Ноги подкосились от облегчения и меня очень удачно бросили на землю.
        Но я вижу по его глазам, что он не планирует сдаваться. И судя по тихому рыку возле моего уха, мой пленитель тоже это видит. Недолго думая, он резко дергает рукой с пистолетом в сторону Данила и стреляет...
        Всё, как в замедленной съёмке: палец бескомпромиссно нажимает на курок, пистолет дергается в руке, на какой-то миллиметр вверх, и пуля с оглушившим звуком летит, рассекая воздух, чтобы лишить жизни единственного человека в моей судьбе, который её заслуживает.
        Данила разворачивает в сторону, и поначалу я думаю, что он сам уворачивается от пули, а затем мои ожидания не оправдываются и он падает на землю.
        Стрельба возобновляется, оглушая своей какофонией звуков, но к ней добавляется и другая нота. Мой собственный крик. Меня тащат в микроавтобус, но я упираюсь, протягивая скованные руки к человеку, которого всё же не сумела спасти.
        - Сука! Кончай упираться и орать, - рычит парень, прижимая к себе рукой за живот и пытаясь волочь мои ноги по земле.
        Я оглядываюсь на друга Данила и кричу, облачая звук в слова:
        - Помоги ему! Помоги Данилу! Пожалуйс-та, - на последнем слове голос срывается, заменяясь рыданиями. Нет! Не может быть, чтобы он умер! Нет-нет-нет!
        Меня подбрасывают вверх и опрокидывают на металлический пол микроавтобуса, сразу же закрывая двери. Звуки приглушаются, всё, кроме моих хриплых рыданий. Не хочу верить в реальность происходящего. Это всё сон. Дурацкий кошмар, выворачивающий душу наизнанку. Это не может быть правдой! Нет!
        Дани-и-и-ил...
        Перебираюсь к дверям и, что есть силы, молочу кулаками по бездушному металлу, не позволяющему мне узнать, что с Данилом всё в порядке. Где-то на затворках сознания понимаю, что машина начала двигаться.
        - Нет! Нет! Данил... - усиливаю биение, срывая голос окончательно.
        Затем понимаю, что в моих действиях нет никакого смыла. Меня увозят. Увозят от него. И всё, что мне осталось - это неизвестность. Продолжая рыдать, опускаюсь на пол и обнимаю себя за плечи.
        Как же больно! Невыносимо! До желания умереть.
        Впрочем, мне скоро предоставят эту возможность. Скорей бы. И, возможно, я встречусь с ним в другой жизни...
        ***
        Через два дня меня привезли в какой-то дом. Спустили в подвал и заперли в тесной комнате, где из мебели стояла железная кровать да ведро для нужд. Я была до придела измотана, и физически, и морально. Потому свернулась на скрипучей кровати клубком и вновь тихо разрыдалась. Я оплакивала себя, Данила... Нас. И в тоже время молилась о том, что ошибаюсь. Ошибаюсь, и он жив. Боги! Пожалуйста, пусть он будет жив! Я, как мазохист, воскрешала в памяти его улыбку, серые глаза, которые, и злились, и обещали заботу, сильные руки, умеющие сводить с ума свой нежностью, губы, попробовавшие на вкус каждый миллиметр моей кожи и голос, такой красивый и ...родной.
        Я полюбила его... Я полюбила его всем сердцем! А его взяли и забрали у меня...
        Боги, как не справедливо! Он должен жить!
        Наконец, сознание меня покинуло, и я провалилась в беспокойный сон.
        На следующее утро меня привели в комнату наверху, которая была попросторней и ярко освещалась солнцем, лившемся из зарешёченного окна. Я с полным безразличием села в мягкое кресло, догадываясь для чего я здесь. И я оказалась права.
        Ровно через десять минут в комнату зашёл Заречнев и плотно закрыл за собой дверь.
        Он сделал пару шагов в мою сторону и остановился, молча взирая на меня с высоты своего роста. Выглядит, как всегда, превосходно: дорогой костюм, белоснежная рубашка под ним, галстука нет, но он их никогда и не любил носить, ухоженная борода и туфли, начищенные до блеска.
        И я его не боюсь... Невероятно. Единственное, что я к нему сейчас чувствую - это презрение.
        А к самой себе ненависть за то, что закрывала глаза тогда, когда подсознательно догадывалась о его нечестном заработке, упиваясь той красивой жизнью, что этот заработок мне предоставлял. Какой же идиоткой я была! И правильно, что Данил поначалу меня ненавидел...
        Данил... От мысли о нём сердце болезненно сжалось. И, по-видимому, это отразилось в моих глазах, потому что в ту же секунду Заречнев отмер и усмехнулся себе в бороду:
        - Страшно? Это хорошо, - сжал он кулаки и быстро разжал. - Тебе есть чего бояться.
        - Смерти? - вздёрнула я бровь. - Жестоких избиений? Насилия? Что ты для меня приготовил? Ты ошибаешься в том, что я чего-то боюсь.
        - Неужели? - снова усмехнулся он и сел в кресло напротив. - С каких пор ты обладаешь такой безбашенной смелостью? Мне всегда казалась, что ты больше разумна, чем глупа. И представь моё удивление, когда мне предъявили обвинение... Я ожидал удар в спину от кого угодно, но не от девицы, вроде тебя.
        - Девицы, вроде меня тоже бывают не просты.
        - Верно, - кивнул он, на секунду опалив меня огнём, вспыхнувшим в его глазах. - И для них это плохо заканчивается. О чём ты думала, собирая на меня компромат? О том, что сможешь выжить? О том, что я не достану тебя даже из-под земли?
        - Не делай это своей заслугой, - скривилась я. - Не допусти я сама ошибок, вряд ли бы здесь сидела.
        - О, ещё бы как сидела, - зло прищурил он свои глаза. - Поверь мне на слово.
        - Плевать мне на твоё слово, - закатила я глаза. - Мне на всё плевать.
        
        Он тихо рассмеялся, а затем резко подскочил с кресла и схватил меня за волосы на затылке, больно стягивая их в кулаке и тем самым поднимая моё лицо к безумию, плескавшемуся в его тёмных глазах.
        - Сука, - прошипел он, обдавая меня ароматом сигар, которые так любил. - Я доверял тебе... Оплачивал любые твои капризы... Вывел в свет... Устроил блядский приём в честь нашей годовщины! Я привык к тебе! А ты отплатила мне предательством?! Чего тебе не жилось спокойно? Откуда эти геройские замашки?
        - Нет у меня никаких замашек, - выплюнула я, отвечая на его безумие ненавистным взглядом. - Просто, люди, как ты, не должны спокойно разгуливать по земле! Им место в тюрьме! Тебе место в тюрьме.
        - Пиздец, ты наивная, - усмехнулся он. - Не буду этим заниматься я - займётся другой, не он, так третий и так далее. Реально считаешь, что выскочки, вроде тебя и Стрельниковой, справятся с подавляющим большинством людей жаждущих лёгких денег и власти, что те приносят? Реально считаешь, что у вас хватило бы сил справится со мной?!
        - Нам почти удалось, - насмешливо бросила я.
        - Сука! - взревел он сильнее сжимая свои пальцы и дергая мою голову. - Что вам удалось? Вам удалось лишь навлечь на себя мой гнев, не больше! Избавлюсь сначала от тебя, а потом и от этой докучливой стервы.
        Моё сердце глухо стукнуло о рёбра. Боги, Нина... Она тоже пострадает из-за меня. Это невыносимо... Что я натворила?..
        - Не тронь её! - тихо выдохнула я. - Без меня у неё ничего не выйдет. А меня ты скоро убьёшь.
        - Не убью, - зло рассмеялся он. - Хоть и сильно хочется задушить тебя собственными руками.
        Он откинул мою голову сильнее назад, чтобы лучше видеть шею и медленно провёл пальцами к основанию горла, чуть сжимая их там, затем приблизился к уху и горячо в него зашептал:
        - Ты не представляешь, как сильно я хочу тебя убить или затрахать до смерти, что в принципе одно и тоже. Но ты будешь жить. Будешь жить так, как решу я. По умениям. Тебя будут трахать все, кому не жаль пятидесяти баксов - или сколько там запросит за тебя сутенёр. Тебя будут трахать всё, но ты не получишь и гроша за свой труд. Ты будешь жить и жалеть о том, что я тебя не убил. Жалеть о том, что в твою глупую головку когда-то пришло решение идти против меня. Ты будешь жить, Каролина, точно так же, как те девочки, которых ты так хотела спасти, но у тебя не вышло. Потому что ты ничтожество, у которого, если и что-то отлично получается, то это только минет.
        Он резко выпустил меня из рук и, развернувшись, направился к выходу.
        А ещё я отлично умею злить, потому что становится дешёвой шлюхой не хочу. Не теперь, когда знаю, что такое: заниматься любовью.
        - Неужели, медвежонок, я так запала тебе в душу, что ты предпочтёшь, чтобы меня трахали другие вместо того, чтобы убить самому?
        Он резко остановился и, медленно развернувшись, показал свои белые зубы в зверином оскале. Быстро вернулся ко мне и со всей силы зарядил по лицу тыльной стороной ладони, наверняка, оставив вмятину от печатки, которая красовалась на его мизинце. Мозг прошибло желанной болью, которая мгновенно собралась слезами в уголках глаз. А затем его рука снова схватила мои волосы и грубо подняла на ноги, вызывая мириады звёзд в моих глазах.
        - Душа? - прошипел он мне в лицо. - О какой душе речь? У меня её нет.
        - Милосердие, мой милый, - порывисто выдохнула я. - Что это, если не порыв души?
        - Милосердие? - зло выплюнул он. - Нет, это наказание, глупая ты сука!
        Я снисходительно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на дергающуюся болью скулу и, наконец, добилась того, что хотела - он потерял терпение.
        Грубо бросив меня на пол, он зарядил мне ботинком по животу, заставляя задохнуться от боли. Потом ещё и ещё. Рычал, выплёвывал ругательства и бил. Не самая быстра и лёгкая смерть, но особого выбора у меня и не было. Я старалась терпеть, но на пятом или шестом ударе самообладание меня подвело, и я начала поскуливать от раздирающей на части моё тело боли. На десятом, она была настолько невыносимой, что я почувствовало скорое избавление от неё в бессознательной темноте своего разума. И я молила всех существующих и не существующих богов о том, чтобы после не проснуться.
        Заречнев тоже обратил внимание, что я скоро отключусь и остановился, присев рядом и поднимая голову за подбородок, чтобы я видела его глаза, полные превосходства.
        - Ты будешь жить и жалеть. Ясно тебе? - прохрипел он тяжело дыша.
        Его лицо расплывалось и перед тем, как отключится я словно наяву увидела лицо Данила, каждую морщинку от нежной улыбки и четко услышала его успокаивающий голос:
        - Всё будет хорошо, моя Кара...
        Не будет. Без тебя ничего и никогда не будет хорошо...
        Глава 19
        Глава 19
        - Кара... - выдохнул я и распахнул глаза.
        В них тут же ударил яркий белый свет, а нос заполнили больничные ароматы. Левое плечо жгло огнём, но сильнее жгло чувство собственного ничтожества... Дерьмо! Я не спас её, не уберёг.
        - Полегче, друг, - появляясь в поле моего зрения, положил руку на моё здоровое плечо Егор и сжал на нём пальцы. - Врач сказал, что тебе нужен покой.
        - К чёрту! Я хочу уйти.
        - Данил! - услышал я надтреснутый голос своей матери и посмотрел на дверь, как раз в тот момент, когда из её рук выпал картонный стаканчик с напитком и разлился на полу, а мама приложила к губам освободившиеся руки и со слезами в глазах быстро поспешила ко мне: - Боже! Как же ты нас напугал! - она сжала одной рукой мои пальцы, а второй провела по лбу, смахивая волосы, совсем, как в детстве, когда укладывала спать.
        - Всё хорошо, мам.
        - Конечно-конечно, - быстро закивала она, глотая слёзы, в попытке их сдержать. - По-другому и не могло быть. Но мы страшно переволновались, когда узнали, что тебя ранили. Дорогой, умоляю, тебе нужно пересмотреть род занятий...
        - Мам, - взглядом остановил её я от повторения пройдённого уже не единожды. - Прошу...
        - Хорошо, - неохотно кивнула она, пряча в ладошке особо громкий всхлип. - Хорошо. Главное, что ты жив.
        - Долго я был в отключке? - обратился я уже к Егору.
        - Часов восемь, - пожал он плечами.
        - Что с тем ублюдком, которого я ранил? Удалось допросить?
        - Они его сами прикончили, когда уезжали, - скривился Егор.
        - Твою мать! - сжал я кулаки и попытался сесть, но рука Егора не позволила, удерживая меня на месте. - Отпусти меня, - прорычал я.
        - Даня, - тут же охнула мать. - Тебе нужен покой!
        - А я, ведь, предлагал сковать его наручниками, - вздохнул друг. - Но меня не послушали.
        - Вы что, не понимаете? - глухо зарычал я вновь, и плевать, что мать не в курсе всех дел, да и не должна быть. - Она на пути к Заречневу. На пути к смерти. А я бездействую!
        - Что? О ком ты, дорогой?
        - Власов! - раздалось у двери, в ту же секунду вызывая во мне шквал раздражения и злости. - Нарушение за нарушением! И одно чуть не стоило тебе жизни! Хочешь, чтобы следующее стоило тебе свободы?
        Палату заполнила грузная фигура моего начальника, делая её визуально меньше. Его лицо было багровым от злости, а подбородки воинственно колыхались, словно желе, готовое сорваться с тарелки.
        - Оставьте нас, - приказал он, смотря в глаза только мне.
        Мама перевела недоумённый взгляд с него на меня.
        - Всё в порядке, мам, - кивнул я ей. - Езжай домой, отдохни. И скажи остальным, если они тоже тут, чтобы уезжали. Завтра я буду здесь, никуда не денусь.
        Появление этого меркантильного существа напомнило мне о главном - холодный рассудок и прямой расчёт.
        - Х-хорошо, - продолжая прибывать в недоумении, кивнула мама и наклонилась поцеловать меня в щёку: - Не делай глупостей, ладно?
        - С глупостями покончено, - твёрдо кивнул я ей.
        - Выздоравливай, друг, - подмигнул мне Егор. - А я вернусь к делам. Звони, если что-то понадобится.
        Как только мы остались одни, Уваров навалился на изножье моей кровати, обхватывая толстыми пальцами железную перекладину и выдавил из себя подобие улыбки:
        - Рад, что всё обошлось и ты жив. Но дело закрыто. Ты не справился с заданием, такое бывает, главное, что сильно не пострадал. Теперь её судьба в руках того отдела, которое выдвинуло обвинение против Заречнева. Ты, кстати, не имеешь права разглашать подробности дела всем подряд, - он маетно вздохнул и отошёл к окну, за которым заходило солнце. - Я знал сразу, что не стоит соглашаться принимать у себя эту программу... Слишком крутого противника они себе выбрали. Заречнев... Он бы её нашёл, держи мы её даже в бункере. Не по зубам он им... Никому не по зубам. Ну да ладно, - он обернулся и вновь посмотрел мне в глаза: - Не вини себя и поправляйся. Набирайся сил и после выздоровления жду тебя с рапортом о сегодняшних событиях. И очень прошу - брось идею приписать сюда Славского. Я устал выслушивать выговоры по этому вопросу, - он снова вздохнул и устало потёр глаза. - Ладно, Власов, отдыхай и помни, что ты сделал всё от себя зависящее и любые следующие попытки вмешаться в её дело могут закончится чревато. Вплоть до лишения погон или того хуже - ареста. Ты меня услышал?
        - Услышал, - холодно ответил я.
        - Вот и отлично, - снова попытался улыбнуться он и направился в выходу. - Скорейшего выздоровления.
        - И вам не хворать.
        Козлина. Запах денег напрочь выбил из него способность видеть очевидное. Или его до такой степени запугали лишением насиженного и тёплого местечка, что он наотрез отказывается смотреть правде в глаза? Впрочем, плевать. Обойдусь без помощи. Просто необходимо хорошенько подумать - как.
        Я попытался встать, чтобы оценить свои силы и тут же свалился обратно от головокружения и под истошное верещание ворвавшейся в палату медсестры. Дерьмо. Так дело не пойдёт.
        - Вам нужно отдыхать! Всего несколько часов после операции! Ох, уж эти мужчины, не способные спокойно лежать! Спасть, спать и спать! А я вам помогу! - бросила она на меня угрожающий взгляд и начала крутить колёсико на прозрачном проводке моей капельницы.
        
        - НЕТ! - УСПЕЛ КРИКНУТЬ Я, ЧУВСТВУЯ ПЕЛЕНУ, ОБВОЛАКИВАЮЩУЮ МОЁ СОЗНАНИЕ. - МНЕ НЕЛЬЗЯ СПАТЬ...
        ОЧНУЛСЯ Я ОТ ТОГО, ЧТО МНЕ НЕ ХВАТАЛО ВОЗДУХА. НОЗДРИ СПЛЮЩИЛ ПЛОТНЫЙ МАТЕРИАЛ, НА ПОДБОРОДКЕ ОЩУЩАЛАСЬ СИЛЬНАЯ ХВАТКА МУЖСКОЙ РУКИ. ПИЗДЕЦ! МЕНЯ ДУШАТ ПОДУШКОЙ! ЧТО ЗА ДИЛЕТАНТА СЛАВСКИЙ ОТПРАВИЛ МЕНЯ УБИВАТЬ? ПО ОЩУЩЕНИЯМ МОЙ ДУШИТЕЛЬ СТОЯЛ СЛЕВА, И НАСКОЛЬКО Я ПОМНИЛ, СПРАВА СТОЯЛА ТУМБА...
        Я БЫСТРО НАЩУПАЛ КЕРАМИЧЕСКУЮ КРУЖКУ, ЧУВСТВУЯ, КАК ДАВЛЕНИЕ УСИЛИЛОСЬ И СО ВСЕГО РАЗМАХУ ПРИПЕЧАТАЛ ЕЁ О ГОЛОВУ УБЛЮДКА. ОН ГЛУХО ОЙКНУЛ И ШУМНО СВАЛИЛСЯ НА ПОЛ. Я СКИНУЛ ПОДУШКУ, ДЕЛАЯ ЧАСТЫЕ ГЛОТКИ ВОЗДУХА И ВЫДЕРНУЛ ИЗ СВОЕЙ ВЕНЫ ИГЛУ КАПЕЛЬНИЦЫ К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ. ПЛЕЧО ПРОДОЛЖАЛО ЖЕЧЬ БОЛЬЮ, НО С ЭТИМ МЫ СПРАВИМСЯ.
        Я ПОЛЕЖАЛ ЕЩЁ ДВЕ МИНУТЫ ДЛЯ НАДЁЖНОСТИ И СЕЛ, СПУСТИВ НОГИ НА ПОЛ. ГОЛОВА КРУЖИЛАСЬ, ПО ТЕЛУ ГУЛЯЛА СЛАБОСТЬ, НО ЭТО НЕ МУДРЕНО ПОСЛЕ СТОЛЬКИХ ЧАСОВ СНА. ЗА ОКНОМ НОЧЬ, НО ЛУНА ЗА НИМ ВЫСВЕЧИВАЛА ПАЛАТУ БЛЕДНЫМ СВЕТОМ, И Я УВИДЕЛ СВОЙ ТЕЛЕФОН НА ПОЛУ - ВИДИМО, УПАЛ, КОГДА Я СХВАТИЛ КРУЖКУ. АККУРАТНО НАКЛОНИЛСЯ И ПОДНЯЛ ЕГО, СРАЗУ ЖЕ НАБИРАЯ ЗАВЕТНЫЙ НОМЕР.
        - ДА? - МГНОВЕННО ОТВЕТИЛ ЕГОР, СЛОВНО И ЖДАЛ МОЕГО ЗВОНКА.
        - ГДЕ ОН?
        - ДОМА.
        - СПАСИБО, ЕГОР.
        - ДЕЙСТВУЙ. И БУДЬ ОСТОРОЖЕН.
        - ОБЯЗАТЕЛЬНО.
        - УДАЧИ.
        Я СКИНУЛ ВЫЗОВ И ОГЛЯНУЛСЯ В ПОИСКАХ СВОЕЙ ОДЕЖДЫ.
        ДЕЙСТВОВАТЬ. ЭТО МЫ УМЕЕМ, ОСОБЕННО, КОГДА РАЗВЯЗАНЫ РУКИ.
        ДЕРЖИСЬ, МОЯ ДЕВОЧКА, Я ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАЙДУ.
        ***
        Я НАВЁЛ ПИСТОЛЕТ НА МОРДУ МИРНО СПЯЩЕГО В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ СЛАВСКОГО И ВЗВЁЛ КУРОК, ЗВУК КОТОРОГО В ТИШИНЕ СПАЛЬНИ ПРОЗВУЧАЛ ЗЛОВЕЩЕ. КАК Я И РАССЧИТЫВАЛ. ВАЛЕРА МГНОВЕННО РАСПАХНУЛ ГЛАЗА И НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ФОКУСИРОВАЛ СОННЫЙ ВЗГЛЯД НА ДУЛЕ ПИСТОЛЕТА.
        - КАКОГО..? - ЗАИКНУЛСЯ ОН, ИСПУГАННО ПЕРЕДВИНУВШИСЬ К ИЗГОЛОВЬЮ КРОВАТИ И ВЖАЛСЯ В НЕГО СПИНОЙ, НАКОНЕЦ, ПОСМОТРЕВ НА МЕНЯ: - ВЛАСОВ, БЛЯТЬ! КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ?!
        - МЫ С БРАТОМ ЧАСТЕНЬКО ТЫРИЛИ СИГАРЫ У ТВОЕГО ОТЦА - НАШИ-ТО НЕ КУРИЛИ, - ПОЖАЛ Я ПЛЕЧАМИ. - ИЛИ ТЫ О ТОМ, КАК Я ПОПАЛ СЮДА ИЗ МОГИЛЫ?
        - ТЫ ПРОСТО НЕЕБИЧЕСКИ ЖИВУЧИЙ СУКИН СЫН, ВЛАСОВ, - ХРИПЛЫМ ОТО СНА ГОЛОСОМ РАССМЕЯЛСЯ СЛАВСКИЙ, КАЧАЯ ГОЛОВОЙ. - ТАК ЧТО ВОПРОС НЕ АКТУАЛЕН.
        - ЗАТО У МЕНЯ ЕСТЬ АКТУАЛЬНЫЙ, - ХОЛОДНО ПРОГОВОРИЛ Я. - ГДЕ ОНА?
        - НА ПУТИ К ЗАРЕЧНЕВУ, - ПОЖАЛ ОН ПЛЕЧАМИ, ГАДЕНЬКО УЛЫБАЯСЬ. - ОТВЕТ ОЧЕВИДЕН.
        - НАЗОВИ АДРЕС, КУДА ВЫ ЕЁ ПОВЕЗЛИ, ОСТРЯК ХУЕВ.
        - ТЫ СМЕРТНИК, ЧТО ЛИ, ВЛАСОВ?
        - С КАКОГО ХУЯ ТЕБЯ ЭТО ВОЛНУЕТ? ТЫ ЖЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я УМЕР.
        - НУ ДА, НУ ДА... - МЕДЛЕННО ЗАКИВАЛ ОН ГОЛОВОЙ, ЧТО-ТО ДЛЯ СЕБЯ РЕШАЯ. - ЛАДНО, ДЕЛО ТВОЁ, - РЕШИВ, ХЛОПНУЛ ОН СЕБЯ ПО БЕДРУ И ПОТЯНУЛСЯ К ТУМБОЧКЕ РЯДОМ.
        - БЕЗ ЛИШНИХ ДВИЖЕНИЙ, - ПРЕДУПРЕДИЛ Я. - ТВОЙ ПИСТОЛЕТ У МЕНЯ. ОБА.
        ОН УСМЕХНУЛСЯ:
        - БЛОКНОТ И РУЧКА, НИ О ЧЁМ ДРУГОМ Я И НЕ ДУМАЛ.
        ОН БЫСТРО ЧТО-ТО НАПИСАЛ В БЛОКНОТЕ И, ВЫРВАВ ИЗ НЕГО ЛИСТОК, ПРОТЯНУЛ МНЕ, ПРОДОЛЖАЯ КРИВИТЬ ГУБЫ В НАСМЕШЛИВОЙ УЛЫБКЕ. Я ЗАБРАЛ ЛИСТОК И БЫСТРО ПРОБЕЖАЛСЯ ПО НЕМУ ГЛАЗАМИ - ПОХОЖЕ НА ПРАВДУ.
        - ОТЛИЧНО. ПОДНИМАЙСЯ. ЕСТЬ ЕЩЁ ОДНО ДЕЛО.
        - ЧТО? - НАХМУРИЛСЯ ОН.
        - НАМ ПРЕДСТОИТ ПРОГУЛКА, - ДОВОЛЬНО УЛЫБНУЛСЯ Я. - ГДЕ, ГОВОРИШЬ, ТЫ ДЕРЖИШЬ НАРКОТИКИ?
        ***
        Я ВЕРНУЛСЯ В БОЛЬНИЦУ ПОД УТРО, ЗА ОКНОМ КАК РАЗ НАЧИНАЛО СВЕТАТЬ. ВЫВОЛОК В БЕЗЛЮДНЫЙ КОРИДОР НАКАЧЕННОЕ СНОТВОРНЫМ ТЕЛО И УЛЁГСЯ В ПОСТЕЛЬ. НУЖНА ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕВЯЗКА - САМ НЕ СПРАВЛЮСЬ. ЗАКРЫЛ ГЛАЗА НА МГНОВЕНИЕ, ЧТОБЫ УСПОКОИТЬ ДЫХАНИЕ И ВЫРУБИЛСЯ.
        ПРОСНУЛСЯ ОТ ТОГО, ЧТО КТО-ТО РЯДОМ ПРИЧИТАЛ О КОЛИЧЕСТВЕ КРОВИ НА ПОВЯЗКЕ. ПОЯВИЛСЯ ДОКТОР, ТОЖЕ ПОВОЗМУЩАЛСЯ, НО ПЕРЕВЯЗКУ СДЕЛАЛИ И НАПОИЛИ ОБЕЗБОЛИВАЮЩИМ. ЗАТЕМ С ГОСТИНЦАМИ ЗАГЛЯНУЛА СЕСТРА, ВЗВОЛНОВАННО ПОСИДЕЛА ДЕСЯТЬ МИНУТ И, НАПОСЛЕДОК НАГРАДИВ ОСУЖДАЮЩИМ ВЗГЛЯДОМ, ПОСПЕШИЛА НА РАБОТУ. БЛИЖЕ К ДЕСЯТИ ЧАСАМ ПРИШЛИ РОДИТЕЛИ. МАМА СНОВА ЧУТЬ НЕ ПЛАКАЛА, ОТЕЦ ПОГЛАЖИВАЛ ЕЁ ПО ПЛЕЧУ, ВСЛУХ СОГЛАШАЯСЬ С ЕЁ ПРИЧИТАНИЯМИ, НО ПО ВЗГЛЯДУ Я ВИДЕЛ, ЧТО ОН ГОРДИТСЯ ВЫБОРНОЙ МНОЙ ПРОФЕССИЕЙ. ЖАЛЬ ЕГО БУДЕТ РАССТРАИВАТЬ ТЕМ, ЧТО В СКОРОМ ВРЕМЕНИ Я ЕЁ ЛИШУСЬ. НО Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ОН ПРИМЕТ МОЙ ВЫБОР, КАК ЭТО ДЕЛАЛ ВСЕГДА.
        КОГДА ОНИ ПОКИНУЛИ МОЮ ПАЛАТУ, ПООБЕЩАВ НАВЕСТИТЬ ЗАВТРА, Я ВЗЯЛ СВОЙ ТЕЛЕФОН И ОТКРЫЛ В ИНТЕРНЕТЕ МЕСТНУЮ ЛЕНТУ ИНФОРМИРОВАНИЯ. ВКЛЮЧИЛ РОЛИК УТРЕННИХ НОВОСТЕЙ И, ПЕРЕМОТАВ НА НУЖНОЕ МЕСТО, ВКЛЮЧИЛ ЗАПИСЬ.
        - ...УТРОМ БЫЛ ВЗЯТ ПОД СТРАЖУ МЕСТНЫЙ БИЗНЕСМЕН СЛАВСКИЙ ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ. ЕМУ БЫЛО ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ ПО СТАТЬЕ НОМЕР 228 УК РФ О ХРАНЕНИЕ НАРКОТИКОВ В ОСОБО КРУПНОМ РАЗМЕРЕ...
        - ВЛАСОВ! - С НЕВЕРОЯТНОЙ СКОРОСТЬЮ, КАЗАЛОСЬ БЫ, НЕ ПОДВЛАСТНОЙ ЕГО ТЕЛУ, В ПАЛАТУ ВОРВАЛСЯ РАЗЪЯРЁННЫЙ УВАРОВ. - СЕРЬЁЗНО?! СВЯЗАННЫЙ СЛАВСКИЙ С КИЛОГРАММОМ НАРКОТИКОВ ЗА ПАЗУХОЙ У 202 ОТДЕЛЕНИЯ? ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!
        - Я-ТО ТУТ ПРИ ЧЁМ? - ОКРУГЛИЛ Я ГЛАЗА И ПОДНЯЛ БРОВИ.
        - ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ НИ ПРИ ЧЁМ? - ЗЛО СОЩУРИЛ ОН ГЛАЗА.
        - ХОЧУ, - НАГЛО УСМЕХНУЛСЯ Я. - Я РАНЕН И ВОССТАНАВЛИВАЮ ЗДОРОВЬЕ.
        - СЛАВСКИЙ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ТЫ ВОРВАЛСЯ К НЕМУ ДОМОЙ И ЗАСТАВИЛ ЕГО ЗАПИСАТЬ ВИДЕО-ПРИЗНАНИЕ В ХРАНЕНИИ И РАСПРОСТРАНЕНИИ НАРКОТИКОВ!
        - ДА ВЫ ЧТО?! - ВОЗМУТИЛСЯ Я. - НЕУЖЕЛИ, ОН ВЗЯЛ ПРИМЕР С МЕНЯ И ОБВИНЯЕТ НЕВИННЫХ ЛЮДЕЙ?
        - ВЛАСОВ... - ЗАРЫЧАЛ УВАРОВ, СЖИМАЯ СВОИ ПУХЛЫЕ КУЛАКИ.
        - Я ВСЮ НОЧЬ ПРОВЁЛ В БОЛЬНИЦЕ, - ХОЛОДНО СКАЗАЛ Я. - МЕДСЕСТРА МОЖЕТ ЭТО ПОДТВЕРДИТЬ.
        ОН МОЛЧА ПЫХТЕЛ, ПРОЖИГАЯ МЕНЯ СВИРЕПЫМ ВЗГЛЯДОМ, ЗАТЕМ УГРОЖАЮЩЕ ТЫКНУЛ В МОЮ СТОРОНУ УКАЗАТЕЛЬНЫМ ПАЛЬЦЕМ И ПРОШИПЕЛ:
        - БУДЕТ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО. И НЕ ДАЙ БОГ, ЕСЛИ ИЗ-ЗА ТВОЕЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ Я ЛИШУСЬ ПАГОН! Я ЗАСАЖУ ТЕБЯ НАСТОЛЬКО ДАЛЕКО, ЧТО ВЫБРАТЬСЯ НЕ БУДЕТ ПРЕДСТАВЛЯТЬСЯ ВОЗМОЖНЫМ! ЯСНО?
        - НЕ ПОНИМАЮ. ОТКУДА ТАКАЯ ЛЮБОВЬ К СЛАВСКОМУ? НЕУЖЕЛИ, ОН ЛИЧНО ВАМ ПЛАТИТ?
        - НЕ ЗАРЫВАЙСЯ, НАГЛЫЙ ТЫ, ЩЕНОК!
        - И ВЫ НЕ ЗАБЫВАЙТЕСЬ, ГОСПОДИН УВАРОВ, - СКВОЗЬ ЗУБЫ ПРОИЗНЁС Я. - ПО СУТИ ВАМ ОТКРЫЛИ ГЛАЗА, А ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ С УПРЯМОЙ НАСТОЙЧИВОСТЬЮ ИХ ЗАКРЫТЬ ОБРАТНО, ЕСТЕСТВЕННО, ЭТО НАВОДИТ НА ОПРЕДЕЛЁННЫЕ МЫСЛИ. РАЗБИРАЙТЕСЬ, Я УВЕРЕН В СВОЕЙ НЕПРИЧАСТНОСТИ, И ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ В ЭТО ПОВЕРИЛИ И ВЫ НЕ ПЛАНИРУЮ. МЕТОДЫ СЛАВСКОГО НЕ ДЛЯ МЕНЯ.
        ОН СНОВА НЕ ЗНАЛ, ЧТО ОТВЕТИТЬ И ЛИШЬ В БЕШЕНСТВЕ РАЗДУВАЛ КРЫЛЬЯ НОСА, А ЗАТЕМ РЕЗКО РАЗВЕРНУЛСЯ И БЫЛ ТАКОВ, НАПОСЛЕДОК ГРОМКО ХЛОПНУВ ДВЕРЬЮ.
        Я ЧЕРЕЗ СИЛУ ПОЛЕЖАЛ ЕЩЁ ПОЛЧАСА И, БЫСТРО ПЕРЕОДЕВШИСЬ, ВЫШЕЛ НА УЛИЦУ. ЕГОР КАК РАЗ ПРИГНАЛ МОЮ МАШИНУ. ПЕРЕДАЛ МНЕ КЛЮЧИ, ОДНОРАЗОВЫЙ ТЕЛЕФОН, ПАПКУ С МАТЕРИАЛАМИ ДЕЛА КАРОЛИНЫ И, ПОЖЕЛАВ УДАЧИ, НАСВИСТЫВАЯ, ПОБРЁЛ ПО СВОИМ ДЕЛАМ.
        Я СЕЛ В МАШИНУ И НАБРАЛ НОМЕР С БУМАГ В ПАПКЕ.
        - СЛУШАЮ? - РАЗДАЛСЯ В УХЕ ПРИЯТНЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС.
        - КАПИТАН СТРЕЛЬНИКОВА? Я ЗНАЮ, ГДЕ ЕЁ ИСКАТЬ.
        Глава 20
        Глава 20
        Я вернулась в сознание от острого и едкого запаха, ударившего прямо в мозг. Туда же ударила ноющая боль, гулявшая по всему телу и вынуждающая меня заскулить, словно я раненый зверь.
        - Жить будет, - послышалось откуда-то сверху, затем моего века коснулся прохладный палец, а в глаз ударил яркий свет.
        Я скривилась и попыталась отвернуться, но сухие пальцы быстро схватили мой подбородок и не позволили.
        - Вы слышите меня? Откройте глаза и скажите сколько пальцев я показываю.
        Я отрицательно замотала головой. Не хочу открывать глаза. Боюсь, что тогда нестерпимая боль станет ещё невыносимей.
        - Не нянчись с ней, - вернул мне воспоминания жестокий голос. - Просто вколи ей обезболивающего, чтобы она перестала ныть.
        - Как скажите, - сухо согласился кто-то.
        Да! И желательно такую дозу, чтобы после неё я точно не проснулась.
        Укол в вену был еле заметен на контрасте выворачивающей на изнанку боли.
        Глупо! Как же глупо я поступила! Он не стал бы меня убивать, это было очевидно изначально. Пришёл с заготовленной речью, чтобы просто увидеть в моих глазах страх. Показать своё превосходство. В очередной раз доказать самому себе собственную важность. А я, наверное, мазохистка. Идиотка, возжелавшая физической боли, чтобы заглушить душевную.
        Боги! Данил! Я знаю, что ты жив! Знаю! Не может быть иначе! Не должно.
        Я почувствовала, как сознание начала окутывать приятная вуаль облегчения, боль постепенно уменьшалась, осушая и слёзы в глазах. Через мгновение я смогла вздохнуть полной грудью и открыла глаза, наконец, увидев, что я в той же комнате, на том же грязном полу.
        - Хватайте её, и в машину, - холодно приказал Заречнев.
        Послышался топот двух пар ног, а затем меня подняли две пары рук, не особо церемонясь. Когда меня волокли мимо Заречнева, он дал знак, чтобы мы остановились и, больно сжав мой подбородок, прошипел мне в лицо:
        - Я лично прослежу, чтобы ты села в тот контейнер, который увезёт тебя в новую жизнь. Жизнь, которую для тебя выбрал я.
        Я промолчала, но вложила в свой взгляд огромное, владевшее мной желание того, чтобы он сдох. Его зрачки расширились, грозя новой волной гнева, но он взял себя в руки и, сжав челюсти, кивнул своим подчинённым, чтобы те вели меня дальше.
        Меня вывели на улицу, где солнце уже касалось верхушек деревьев, с намерением в скором времени закончить мой паршивый день, но не жизнь, грозившую превратиться в жалкое существование.
        Затолкали в микроавтобус, подобный тому, в котором меня привезли сюда, с одной лишь разницей в том, что обитать в чреве его металлических стен я буду не одна. Меня с ног до головы оглядели две пары испуганных глаз двух молоденьких девушек, спасти которых у меня был шанс, но я не справилась.
        Микроавтобус, дернувшись, тронулся с места, а я, оставшись лежать на полу, притянула к груди колени и обняла их, закрыв глаза. Боги! Как же хотелось растворится в воздухе, не оставив после себя даже тлена. Исчезнуть из мира. Никогда и не быть.
        Нас везли несколько часов, на протяжении которых я ни разу не пошевелилась. Девушки тихо шептались, делясь страхами и тем, как сюда попали. Даже предлагали мне воды. Но я прибывала в такой степени раздавленности, что не имела сил или желания реагировать на их доброту и не справедливость судьбы к их жизням. Я воздвигла четыре стены и потолок в своей голове, внутри которых лежала на мягкой кровати в горячих объятьях Данила. Он нежно поглаживал своими пальцами мой затылок и молча смотрел мне в глаза тем светом, который говорил, что я - то единственное, что что-то значит в его жизни. Он восхищался и гордился мной, словно я, по меньшей мере, нашла лекарство от рака. Но на самом деле этот восторг предназначался мне просто за меня. Никогда и никто в моей жизни так на меня не смотрел. И уже не посмотрит.
        Машина остановилась и через мгновение двери распахнулись, а холодный, лишённый каких-либо эмоций голос приказал:
        - На выход.
        Девушки, почти одновременно всхлипнув, прошли мимо меня и выбрались наружу. Я тоже не стала вызывать лишний гнев на свою голову и потихоньку вылезла следом. Боль в теле продолжала звучать тупым подёргиванием. Посмотрела вокруг и, наконец, поняла, что я в родном городе. На причале у моря, в доках. Кожи коснулся морской чуть влажный воздух, а луна мелкими бликами серебрила чёрные, видные глазу, воды. Ими можно было бы любоваться, если бы не тёмное жерло высокого контейнера рядом, предназначение которого увезти нас в другую страну от всего, что мы когда-либо любили. Я замерла, разглядывая тёмные силуэты других девушек внутри. Боги! Сколько их там? Десять, двадцать? Больше? Всё ли из них смогут выжить на чужбине? Удастся ли хоть кому-то из нас вернуться обратно? Безумно хочется верить, что - да...
        Боги! Я ведь могла это прекратить! Могла! Никогда себя не прощу за неудавшуюся попытку...
        - Предвкушаешь? - раздалось у уха, а грубые пальцы, как клещ вцепились в мой локоть. - Пойдём, провожу тебя, - каркающее рассмеялся Заречнев и, дернув, повёл к темноте контейнера.
        - Когда-нибудь тебе придётся за всё заплатить, - смерив его презрительным взглядом, холодно произнесла я.
        - Сомневаюсь, - усмехнулся он.
        И вдруг площадку дока осветили яркие прожектора, заставляя зажмурится и на секунду потерять реальность. И прежде, чем я открыла глаза вновь, привыкнув к свету, раздался механический, усиленный колонками голос:
        - Всем оставаться на местах - вы окружены. Любое сопротивление будет встречено ответным огнём. На поражение.
        У меня подкосились ноги, а, казалось, безразличное ко всему дальнейшему сердце подпрыгнуло к самому горлу, в надежде на спасение.
        - Сука! - прохрипел Заречнев. - Задержите их, пока я уйду! - крикнул он ошарашенным парням. - Вперёд!
        Началась вполне ожидаемая сумятица. Девушки разом заплакали от облегчения. Парни, что учувствовали в отправке живого груза перекрикивались, отдавая друг другу команды. А из проёмов контейнеров выходили люди в форменной одежде с оружием наперевес.
        Я внутренне ликовала! Каким бы образом для меня не закончился этот день - каждая из этих девушек спасена! Каждая вернётся к семье, в родные объятия матери или какого-то другого родственника. Боги! Двадцать или больше спасённых душ! Я даже надеяться на такое боялась, но верила! Всем сердцем верила...
        Заречнев дернулся к своей машине, даже не думая отпускать мою руку. Правда через пару шагов перехватил меня левой рукой за другой локоть, а правой вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет, словно отдавая молчаливую команду стрелять. Команда сработала, оглушая звуком выпускаемых пуль. К нему добавились визги девушек, матерки и крики боли преступников и яростное шипение таких же нецензурных выражений самого Заречнева.
        Путь к машине оказался перекрыт, и он дернул меня в другую сторону, усиленно ища путь к отступлению.
        И среди этого гама, среди вызывающей смешанные чувства неразберихи я смогла расслышать, когда-то меня раздражавшее, но теперь наполнившее моё сердце невероятной радостью, сокращение своего имени. Из ЕГО уст!
        - Кара?! Кара! - кричал Данил, заставляя меня озираться в поисках заветного лица.
        - Двигай ногами! - рыкнул мне в ухо Заречнев и усилил хватку своих пальцев на моём локте.
        Он буквально волок меня в тёмный просвет между контейнерами тогда, когда я упиралась, силясь разглядеть знакомую фигуру.
        - Брось оружие! - прозвучало из просвета, и мужская фигура перегородила нам путь.
        Заречнев прикрылся мной и мгновенно выстрелил, затем переступил через замершее на земле тело, таща меня за собой. И такой способ он применил не единожды, виляя по тоннелям громоздких контейнеров, буквально зубами вырывая себе шанс уйти от наказания. Я сопротивлялась как могла, обливаясь тихими слезами, но его упорство, его нежелание за всё ответить, не позволяло мне убедится в том, что слух меня не обманул. Может я просто сошла с ума?
        Наконец, мы выбрались на бетонный причал. С одной стороны всё так же возвышался ряд железных контейнеров, с другой - чёрной гладью, слегка выбеленной светом луны, плескалось неспокойное море. Я слышала, как волны разбиваются о твердь бетона; вдохнула полной грудью чуть прохладный воздух. Заречнев даже не остановился, наверняка, чувствуя сладкий вкус свободы, спасения и безнаказанности.
        - Отпусти её...
        Жив! Он всё-таки жив!!!
        - ...и только после медленно развернись.
        Заречнев остановился, как вкопанный и, тихо рыкнув, произнёс через плечо:
        - Давай поговорим, парень? Просто поговорим?
        - Нам не о чем разговаривать.
        Я готова была вывернуть шею, лишь бы увидеть его глаза. Боги... Данил...
        - Ладно, - обманчиво тяжело вздохнул Заречнев и выпустил мой локоть.
        Я развернулась и уже сделала шаг навстречу бесконечно дорогому человеку, как Заречнев сделал тоже самое и притянул меня обратно, прикрыв себя и подставив к моему виску дуло пистолета.
        - Ха! - выдохнул он рядом. - Власов! Куратор нашей горячо любимой девочки. Мне казалось, что ты должен был быть мёртв... По крайней мере, именно об этом мы условились со Славским. Но похоже, мелкая сошка не справилась с вполне лёгкой задачкой. Ожидаемо.
        - Отпусти её, - вновь процедил Данил.
        Всё повторялось. Дуло у моего виска. Горящий взгляд глаз, не желающих сдаваться.
        Нет... Я просто не переживу, если это случится вновь. Буду молить, чтобы Заречнев и меня убил тут же.
        - Ты не понимаешь, парень. Ну сдамся я, ну спасёшь ты свою Каролину. Но надолго ли? Думаешь, я не достану вас из тюрьмы? Думаешь, у меня не будет возможности не дать вам жизни? Вы оба сдохните! Я гарантирую. Но сейчас! Сейчас у тебя есть шанс воспользоваться моей щедростью и получить в подарок обе ваши жизни. Даю обещание, если я уйду отсюда свободным, то вы будете освобождены от моего внимания. Я и пальцем не коснусь, ни тебя, ни её. Не вспомню ни разу о вашем существовании. И я умею держать обещания. Моё слово - гарант. Решайся! Другого шанса не будет.
        - Он и не нужен, - еле слышно произнёс Данил и нажал курок.
        Звук выстрела, как гром среди ясного неба.
        Заречнев дернулся, а затем глухо рухнул на бетон позади меня. Я обернулась и увидела остекленевшее недоумение в его мёртвых глазах, а на лбу из рваной дырочки густо вытекала кровь, такая же кровь растекалась по бетону под его затылком. Мне стало дурно, и я, зажав ладонями рот, начала оседать.
        Но мне не дали упасть крепкие объятия Данила. Он, приседая, поймал меня в свои сильные руки и, отбросив пистолет, крепко прижал к груди.
        - Прости, моя хорошая, прости, - шептал он мне в волосы. - Но я должен был его убить.
        Запах, его родной, успокаивающий запах заполнил мои ноздри и мне показалось, что я никогда не смогу им надышаться.
        - Прости, моя девочка, что тебе пришлось это всё пережить. Прости, что не уберёг...
        Я подняла на него глаза и разревелась пуще прежнего:
        - Да-а-а-ани-и-ил! - перевернулась и обхватила его за шею, из-за чего мы окончательно оказались на земле. - Я так боя..а..ялась, что ты мё..о..ёртв...
        - Как оказалось - меня не так просто достать, - тихо усмехнулся он.
        - Ты дурак! – выкрикнула я и слабо ударила его кулаком по спине. – Сказала же – отпусти…
        - Ну как, моя Кара, я мог тебя отпустить? – тихо рассмеялся он, сильнее прижимая к себе. – Никогда. Слышишь? Никогда этого не будет.
        Я отстранилась от него и, на секунду заглянув в живой омут серебра его глаз, прижалась к его мягким и теплым губам своими.
        Глава 21
        Глава 21
        Мы вернулись к скоплению разнообразных машин. Одинаково мигали разным светом и полицейские каталажки, и кареты скорой помощи. У последних собрались небольшие кучки спасённых девушек. Данил прижимал меня к своему боку, а я, обнимая его за талию, не могла налюбоваться его красивым профилем.
        Я никак не могла поверить своему счастью. Пусть оно переполняло меня до самых кончиков ушей, заставляя глупо улыбаться, но я не могла избавиться от въевшегося в кожу чувства подвоха.
        Заречнев мёртв - к этой мысли тоже ещё придётся привыкнуть - что или кто ещё может нам угрожать?
        И тут накатывающая волнами боль ещё на бетонном причале вдруг в разы увеличилась, подкосив ноги и заставив сильнее вцепится в Данила. Видимо, адреналин в крови разогнал последние остатки обезболивающего.
        - Что такое? - остановился Данил, вглядываясь в меня обеспокоенным взглядом.
        Я не смогла ответить, стискивая зубы и шумно выпуская воздух. И снова начала оседать от скрутившей тугим узлом мои внутренности боли.
        - Кара... - выдохнул Данил и быстро подхватил меня на руки. - Помощь! Нам нужна помощь! - выкрикивал он, почти бегом направляясь к карете скорой помощи. - Потерпи родная, - тяжело дыша, успокаивал он. - Сейчас тебе помогут.
        - Сюда! - кто-то крикнул ему. - Давайте. На кушетку.
        Чьи-то руки помогли затащить меня в машину, а затем я почувствовала кожаную твёрдость под спиной.
        - Что с ней?! - надтреснуто спросил Данил у женщины в белом халате.
        - Сейчас разберёмся, молодой человек, - посмотрела она на него с укоризной. - Отойдите чуть в сторону и не мешайте.
        Боги! Он выглядел таким расстроенным и виноватым, словно сам приложил руку к моему избиению... А я не могла выговорить и слова, чтобы сказать, что со мной всё хорошо и скоро всё пройдёт, желая скрутиться в маленький комок.
        - Так, дорогая, - обратилась ко мне женщина. - Ляг прямо. Вот так. Знаю, что больно, но нужно потерпеть... Аахх... Всё хорошо, всё хорошо, - она отошла от меня и зашуршала какими-то пакетиками. - Сейчас мы тебе поможем. Потерпи ещё чуть-чуть.
        - Что?.. - озадачился Данил, а затем бросил взгляд в район моего живота, где врач подняла футболку. - Сукин сын! - взревел он и со всего размаха ударил кулаком в металлическую стену машины, а затем схватился за голову, вернув ещё более страдающий взгляд ко мне.
        - Тише, молодой человек! - прикрикнула на него женщина и вколола в мою вену иглу.
        Смотреть туда, куда были устремлены оба их взгляда я не хотела. И так ясно, что картина там ужасная. Я зажмурилась, стискивая пальцы в кулаки, желая лишь о том, чтобы обезболивающее скорее подействовало, и я смогла бы объяснить Данилу, что он тут ни при чём.
        - Так... Мне нужно ещё кое-что проверить, - тихо сказала врач. - Хорошо, дорогая? Справишься?
        Я коротко кивнула головой, а затем почувствовала на своей коже живота прохладные пальцы, обтянутые резиновыми перчатками. Я скривилась сильней, когда она быстро профессиональным давлением прошлась по всему участку повреждений и услышала, как Данил задышал тяжелее, сквозь зубы рычанием выпуская ругательства.
        - Хорошая новость - переломов нет, - констатировала врач. - Но нужно убедиться, что нет внутреннего кровотечения.
        Я распахнула глаза и увидела, как женщина выпрыгнула из машины, окликая кого-то по имени. Данил тут же сел рядом со мной и, аккуратно взяв мои пальцы в обе свои руки, приложил их к своим губам.
        Мы молча смотрели друг другу в глаза, и я, наконец, начала чувствовать облегчение.
        - Всё хорошо, - выдохнула я и свободной рукой заправила его волосы за ухо.
        Данил поджал губы, но твёрдо кивнул.
        Мозг и тело начала окутывать непреодолимая слабость и, закрывая глаза, я тихо попросила:
        - Побудешь со мной?
        - Всегда.
        ***
        Обошлось без внутреннего кровотечения.
        Все четыре дня, что я в больнице Данил почти не покидал моей одноместной палаты. Которую оплатил он же, чтобы быть рядом - спать, свесив длинные ноги, на коротком гостевом диванчике. Как оказалось его дедушка в равных долях в своё время открыл депозитные счета всем своим внукам. Данил им пользовался в крайних случаях, предпочитая зарабатывать сам. Но, как ни странно, мне было всё равно какая сумма на счёте за его плечами, даже в какой-то степени хотелось, чтобы её вообще не было.
        За всё время Данил исчез на весь день именно сегодня. Вот тогда меня и накрыла волна мыслей о том, как теперь сложится моя жизнь. Защита мне больше не требуется, а жить той жизнью, что я жила до всего случившегося я уже не хотела. Единственное, чего я хотела до мозга костей так это свернуться калачиком на груди Данила и никогда не покидать его тёплых объятий, слушая мерный стук его сердца.
        Зато в этот день, удачно избавляя от дальнейшего самобичевания, меня навестила капитан Стрельникова.
        Выглядела она измученной, с кругами под глазами, но, тем не менее, они светились победным блеском и капелькой вины.
        Она знала, где я буду ещё до того, как меня туда привезли. Благодаря звонку Данила. Следила за домом и видела, как меня в него завели. Слежку за Заречневым официально запретили, но она была бы не Стрельниковой, если бы послушалась. Так что, её источник доложил, что Заречнев собирается меня навестить. А часом позже она узнала, что он отдал указание возобновить поставку живого груза. Тогда-то она и поняла, что он не собирается меня убивать и усмотрела возможность поймать его на месте преступления.
        Она раз триста извинилась, что воспользовалась мной, как приманкой и, если бы знала, что это приведёт меня в больницу, то отказалась бы от плана. Но мы обе понимали, что не отказалась бы. И я её не винила, в конце концов, я сама напросилась на эти побои.
        Так же она пожаловалась на несносного Данила, который приехал за час до операции и съел ей весь мозг, желая действовать, а не сидеть в ожидании. А ещё он был безумно зол, что меня не вызволили сразу же, и, не смотря на его ранение, ей пришлось разрешить ему участвовать в операции захвата.
        Именно из-за того, что он убил человека не при исполнении, ему и пришлось отсутствовать весь день. Так как у меня взяли письменные показания о моменте смерти Заречнева ещё вчера, Стрельникова, пообещав, что всё будет отлично, уже под вечер покинула мою палату, напоследок сказав, что безумно рада моему появлению однажды на пороге её кабинета, ведь, благодаря этому мир избавился хотя бы от маленькой частички зла.
        Была ли я сама этому рада? Безусловно. Двадцать четыре спасённые девушки грели душу. Но на самом деле от принятого однажды решения меня одолевали смешанные чувства. Оно перевернуло мою жизнь буквально с ног на голову. И я уже не могла - не хотела! - руководствоваться теми доводами, что руководили моей жизнью “до”. А “после” наполнено неизвестностью. Пугающей и сбивающей с толку. Я ещё это “после” я не представляла без Данила...
        И он появился в моей палате примерно через час после того, как её покинула Нина.
        - Как ты? - сразу спросил он, заставляя моё сердце биться быстрей и отложить книгу, которую сам мне вручил перед уходом, чтобы я не скучала. Где он её достал оставалось для меня загадкой.
        - Плохо, Данил, - наиграно тяжело вздохнула я.
        - Что-то болит? - тут же забеспокоился он, бросив неуверенный взгляд на дверь палаты, в раздумьях звать ли медсестру.
        - Нет, - улыбнулась я. - А как твоё плечо?
        - Только что с перевязки, - присел он с краю моей кровати и улыбнулся: - Заживает, как на собаке.
        - Хорошо, - расслабилась я и быстро перевернулась, уложив голову на его колени, руками обнимая за поясницу. - Как прошло разбирательство? Оба?
        Он рассказал мне, что приложил руку к аресту Славского, а его начальник всей душой радел за невиновность этого гада, устроив разбирательство. Но Данил был уверен в надёжности своего алиби и не сомневался, что доказать его вину не удастся. Я тоже всей душой в это верила.
        - Всё отлично, - весело выдохнул он, поглаживая пальцами мой затылок и вызывая тем самым острое желания замурчать. - Я, конечно, больше не служу в органах, но чист от всех обвинений.
        - Оу, - выдохнула я и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза: - Ты расстроен?
        - Я знал на что иду, - тихо, очень убедительно ответил он, касаясь тёплой ладонью моей щеки, а затем нахмурился: - Ты сказала: плохо. Что это значило?
        Я снова вздохнула, укладывая голову обратно:
        - Я устала находиться здесь... Отвези меня домой?
        - Сейчас? - усмехнулся он, шутя.
        - Да... - лукаво улыбнулась я. - Сможешь?
        - Попахивает вызовом, - смешно прищурился он.
        - Это он и есть, - рассмеялась я. - Принимаешь?
        - Легко! - заулыбался он, но снова мгновенно нахмурился: - Ты точно хорошо себя чувствуешь?
        - Точно - полостью здоровой.
        - Тогда дай мне пять минут, - игриво повёл он бровями. - А пока можешь одеваться.
        - Серьёзно? - охнула я, отстраняясь, чтобы он поднялся на ноги.
        - Каролина, твой вызов принят, - поднял он одну бровь. - Или передумала?
        - Нет-нет, - заулыбалась я, предвкушая скорое избавление от больничных стен. - Отсчёт твоих пяти минут начат.
        Глава 22
        Глава 22
        Я вошла в свою квартиру с чувством, словно вернулась в другой мир. Мир фальшивых удобств, лживого желания красивой жизни, обманчивых ощущений вседозволенности и собственной значимости. Каждая дорогая вещь в интерьере квартиры буквально кричала о мой слабохарактерности, которая диктовала мне столь лёгкий и низменный способ добиваться желаемого.
        Нужно избавится от всего! Продать, отдать на благотворительность - как угодно! - но избавится от всего! И от самой квартиры в том числе.
        Я подошла к закрытому шкафу и открыла его створку, тут же любовно коснувшись пальцем корешка одной из книг своего собрания. Единственное в этой квартире, что говорит обо мне - обо мне настоящей - так это книги. Каждую я выбирала с особой тщательностью, с тем условием, что захочу перечитать, и не раз. И это единственное, что я сохраню из имущества.
        Я услышала, как восхищённо присвистнул Данил и развернулась к нему. Он стоял у панорамного окна и вглядывался сквозь него на открывавшийся вид.
        - Шикарно тут у тебя, - улыбнулся он, повернув голову ко мне.
        - Да, прости, - вдруг устыдилась я.
        - Что? - нахмурился он, делая шаг навстречу. - За что ты извиняешься?
        - За свою никчёмную жизнь? - пожала я плечами, присаживаясь на белый кожаный диван.
        Данил сел рядом, тоже скрипнув обивкой и посмотрел прямо перед собой.
        - Ты не можешь серьёзно считать её никчёмной, - повернул он голову ко мне, окуная в тёплую дымку своих глаз. - И не должна. Всё, что тобой двигало, в конце концов, привело тебя к тому человеку, который ты есть. Необыкновенному человеку, способному сострадать и добиваться справедливости. И это также привело тебя ко мне... Чему я бесконечно рад, - он улыбнулся и повернулся всем телом ко мне. В его глазах промелькнуло беспокойство, что меня озадачило. И, сжав мою руку, лежащую на бедре своими сильными пальцами, он продолжил: - Кстати, об этом. Поговорим о нас?
        - О нас? - не поняла я, сдвинув брови и чувствуя мгновенно охватившее меня волнение.
        - Да, о нас, - напряжённо кивнул он. - В эти четыре дня мы говорили о чём угодно, кроме нас.
        - И что ты хочешь узнать или сказать? - отвела я глаза, боясь услышать самое страшное - что нас с него хватит.
        - Я знаю, что будет очень сложно расстаться с этим городом, с этими удобствами... С этой жизнью... Но, Кара, я безумно хочу, чтобы ты уехала со мной. В мой город. В мою квартиру. В мою жизнь, - он замолчал на мгновение, в которое моё сердце набирало обороты, словно лопасти вертолёта, готовящегося на взлёт, затем тихо усмехнулся: - Если бы не обещание больше ничего не решать за тебя, мы бы сюда даже не приехали, двигаясь в направлении моего дома.
        - Вот как, - выдохнула я от нереального облегчения и вновь посмотрела в его глаза. - Тебя это удивит, но я даже и не пискнула бы против. Ты так частно решал за меня, что мне стало это нравиться.
        - Правда? - заблестели радостью его глаза. - Ты согласна уехать со мной?
        - Да, Данил, - ласково улыбнулась я, касаясь свободной рукой его щеки. - Я уже не представляю свою жизнь без твоего кураторства.
        Он рассмеялся, качая головой, а плечи расслабленно опустились. Я и не заметила, как он был напряжён, и как была напряженна сама.
        А затем он перестал смеяться и, пронзив меня огнём своих глаз, пылко поцеловал. Его ладони легли мне на лопатки, притягивая ближе, а язык в моём рту выводил нереально чувственные виражи, исследуя вверенную ему территорию.
        Наше дыхание смешалось, становясь единым целым. И этот воздух, переходящий из его рта, наполнял не только мои лёгкие, но и моё сердце, словно воздушней шарик, готовый взорваться на миллион ярких и ужасно горячих звёзд. Которые обещали греть мою душу бесконечно долго. И я верила этому обещанию.
        Я не особо заметила, как мы оказались нагими и в моей кровати, поглощённая страстью, которая наполняла каждую клеточку моего тела, и которая заставляла звенеть, как натянутая струна каждый мой нерв. Я с невероятной лёгкостью рассталась с разумом, буквально плавясь под натиском ласк его горячих рук, губ, языка. Боги! Я сходила с ума от насыщенности им, в тоже время понимая, что мне всегда его будет мало. Я никогда не смогу вдоволь насладиться им. Я себе обещаю.
        - Кара... - выдохнул он и я открыла глаза, фокусируя взгляд на его тёмных зрачках.
        - Данил...
        Стон с моих губ и тихий рык с его. Одновременный взрыв всех чувств сразу, мощной волной уносящий от реальности. Я где-то там, в вышине, насквозь пронизанная током, который сладко коротит сплетения моих нервов.
        Я безоговорочно и окончательно счастлива.
        ***
        Моя Кара с невероятным рвением осваивала для себя новую жизнь, что я предложил. Обживалась в моей холостятской берлоге, наполняя мой каждый новый день весельем от бесконечных вопросов или совместной готовки, или простых просмотров фильмов, ни один из которых мы так и не досмотрели до конца. А ещё она читала мне вслух свои любимые книги. Такие вечера я любил больше всего. Мы уютно устраивались в уголке дивана, она облокачивалась спиной на моё здоровое плечо и открывала книгу, в том месте, где мы остановились в прошлый раз, заставляя меня чувствовать себя нереально счастливым идиотом.
        Моя жизнь обрела единственный смысл - в ней. И я знал, что она именно то, что я всегда искал, стремясь заполучить жизнь, похожую на жизнь родителей. Она моя. Моя нереальная, дерзкая, добрая и чудесная девочка.
        Обратный путь в органы для меня заказан. Но я знал, что так будет, но и мириться с тем, что больше нет возможности заниматься любимым делом, не собирался. Мой давний приятель ещё пару лет назад открыл детективное агентство, услугами которого пользуются люди и из других городов. И я собирался составить ему вполне здоровую конкуренцию. Но прежде я, всё же, хотел достроить свой дом. Для нас. Чтобы он стал нашим домом.
        Я ВЕСЕЛО УСМЕХНУЛСЯ, ПРЕДСТАВЛЯЯ НАС В НЁМ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, ВОЗМОЖНО, НЕ ОДНИХ И ЗАВАРИЛ ДВЕ КРУЖКИ ЛЮБИМОГО ЗЕЛЁНОГО ЧАЯ КАРОЛИНЫ, К КОТОРОМУ И САМ ПРИКИПЕЛ ДУШОЙ, ДОЖИДАЯСЬ ЕЁ ИЗ ВАННОЙ КОМНАТЫ. СЕГОДНЯ ПО ПЛАНУ ОЧЕРЕДНАЯ ЗАХВАТЫВАЮЩАЯ ГЛАВА “ПЕРВОМУ ИГРОКУ ПРИГОТОВИТСЯ”. НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, НАСКОЛЬКО БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСНЫХ ПОДРОБНОСТЕЙ В КНИГАХ, ЧЕМ В ФИЛЬМАХ. ХОТЯ, ПЕРВЫМ И НЕ ХВАТАЕТ ЭКРАНИЗИРОВАННОГО ЭКШЕНА ВТОРЫХ.
        - ДАНИЛ... - СЛАБЫМ ГОЛОСОМ ПОЗВАЛА МЕНЯ КАРА, МГНОВЕННО ПРОНЗАЯ СЕРДЦЕ БЕСПОКОЙСТВОМ.
        Я ОБЕРНУЛСЯ И УВИДЕЛ ЕЁ БЛЕДНОЕ ЛИЦО С ОПУСТОШЁННЫМ ОМУТОМ СЕРЫХ ГЛАЗ.
        - ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? - НЕ НА ШУТКУ РАЗВОЛНОВАЛСЯ Я, УСТРЕМЛЯЯСЬ К НЕЙ И УСАЖИВАЯ В КРЕСЛО. СЕЛ РЯДОМ НА КОРТОЧКИ, НЕ ПРЕДСТАВЛЯЯ, ЧТО МОГЛО ПРОИЗОЙТИ ЗА ТРИ МИНУТЫ, КОТОРЫЕ ОНА ПРОВЕЛА В ВАННОЙ.
        - Я... ТАБЛЕТКИ... ВОЗОБНОВИЛА КУРС... НО... - НАЧАЛА ОНА ЛЕПЕТАТЬ СОВЕРШЕННО ПОТУХШИМ ГОЛОСОМ. - ДУМАЛА, ЗАДЕРЖКА ИЗ-ЗА СТРЕССА, ЧТО ПЕРЕНЁС ОРГАНИЗМ. РЕШИЛА УБЕДИТЬСЯ НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ... И... ВОТ, - ОНА ПОДНЯЛА РУКУ С ПРОДОЛГОВАТОЙ ПЛАСТМАСКОЙ, НА КОТОРОЙ ЧЁТКО ВЫРИСОВЫВАЛИСЬ ДВЕ КРАСНЫЕ ПОЛОСКИ.
        ДВЕ КРАСНЫЕ ПОЛОСКИ. БЕРЕМЕННА? ОНА БЕРЕМЕННА?!
        ИЗ САМОГО НУТРА МАЛЕНЬКИМ ОГОНЬКОМ ПОДНИМАЛАСЬ ГОРДОСТЬ. Я СТАНУ ОТЦОМ! НЕВЕРОЯТНО! МОЖНО ЛИ БЫТЬ СЧАСТЛИВЕЕ, ЧЕМ Я УЖЕ ЕСТЬ? МОЖНО! МОЯ КАРА В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ МНЕ ЭТО ДОКАЗАЛА.
        - ПРОСТИ... - ВЫДОХНУЛА ОНА. - Я СДЕЛАЮ АБОРТ.
        - ЧТО?! - ВЗРЕВЕЛ Я, НЕ ПЛОХО ЕЁ НАПУГАВ. - ТЫ С УМА СОШЛА?
        - НО... - ЧАСТО ЗАМОРГАЛА ОНА, ВЖАВШИСЬ В СПИНКУ КРЕСЛА.
        Я СЖАЛ КУЛАКИ, ДЕЛАЯ ДЫХАТЕЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ В ПОПЫТКЕ УСПОКОИТЬ ВОЛНУ НЕГОДОВАНИЯ, ЧТО ВЫЗВАЛИ ЕЁ СЛОВА. ВСЕГДА НАЙДЁТ, ЧЕМ УДИВИТЬ. УМУ НЕ ПОСТИЖИМО.
        - КАРА, - НАЧАЛ Я И ОТКАШЛЯЛ ХРИПОТУ В ГОРЛЕ. - Я НЕ ДОПУЩУ АБОРТА.
        - НО ДАНИЛ, - ВЫДОХНУЛА ОНА. - ЭТО ЖЕ РЕБЁНОК!
        ВОСКЛИКНУЛА ТАК, СЛОВНО ГОВОРИТ О КОНЦЕ СВЕТА. И МЕНЯ ТУТ ЖЕ ОТПУСТИЛО. БОЯТЬСЯ ДЕТЕЙ ОНА ТАК И НЕ ПЕРЕСТАЛА.
        - РЕБЁНОК, А НЕ ВЗРЫВНАЯ БОМБА, - УЛЫБНУЛСЯ Я, СОГРЕВАЯ В ЛАДОНЯХ ЕЁ ХОЛОДНЫЕ ПАЛЬЦЫ. - НАШ РЕБЁНОК, КАРОЛИНА.
        - НО... ДАНИЛ! - ПОДАЛАСЬ ОНА КО МНЕ, А В ГЛАЗАХ БЛЕСТИТ СТРАХ. - ЧЕМУ Я ЕГО НАУЧУ?
        - БОЖЕ, СУМАСШЕДШАЯ МОЯ, - РАССМЕЯЛСЯ Я И, ПРИТЯНУВ ЕЁ ЗА ЗАТЫЛОК, КОСНУЛСЯ ГУБАМИ ЛБА. - ТЫ НАУЧИШЬ ЕГО МНОГОМУ! ДОБРОТЕ, САМООТВЕРЖЕННОСТИ, СОЧУВСТВИЮ И СОСТРАДАНИЮ. ТЫ НАУЧИШЬ ЕГО СМЕЛОСТИ И БЕССТРАШИЮ. ТЫ НАУЧИШЬ ЕГО ЛЮБВИ... А ЖАРИТЬ КОТЛЕТЫ, ТАК, ЧТОБЫ ИХ НЕ СПАЛИТЬ - НАУЧУ УЖЕ Я.
        ОНА РАССМЕЯЛАСЬ СО СЛЕЗАМИ В ГЛАЗАХ И СЛАБО СТУКНУЛА МЕНЯ ЛАДОШКОЙ ПО ПЛЕЧУ. ЗАТЕМ СМАХНУЛА СЛЁЗЫ И НЕУВЕРЕННО УЛЫБНУЛАСЬ:
        - ТАК ТЫ РАД?
        - БЕЗМЕРНО, - ВЫДОХНУЛ Я И ПОЦЕЛОВАЛ МЯГКИЕ ГУБЫ. - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАРОЛИНА. НАВСЕГДА.
        - И Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. ТОЖЕ НАВСЕГДА, - ШЕПНУЛА ОНА В ОТВЕТ.
        - ОТЛИЧНО, - УЛЫБНУЛСЯ Я. - В ТАКОМ СЛУЧАЕ, НАМ НИЧЕГО НЕ МЕШАЕТ ОТПРАВИТСЯ ЗАВТРА В ЗАГС.
        - ТЫ ОПЯТЬ? - РАССМЕЯЛАСЬ ОНА.
        - ТЕБЕ ЖЕ ЭТО НРАВИЛОСЬ? - ПОДНЯЛ Я БРОВИ.
        - И ДО СИХ ПОР НРАВИТСЯ. И БУДЕТ НРАВИТЬСЯ ВЕЧНО, - СКАЗАЛА ТАК, СЛОВНО УГРОЖАЛА.
        ПФФ.
        - НА МЕНЬШИЙ СРОК Я И НЕ РАССЧИТЫВАЮ.
        Эпилог
        Эпилог
        “И жили они долго и счастливо.”
        Я поставила точку и, довольно улыбаясь, закрыла ноутбук.
        Носа коснулся едкий, горелый аромат... Гадство! Яичница!
        Я быстро соскочила с барного стула, подбежала к плите и неудачно схватила крышку, обжигаясь и выпуская её из рук, что та, ударившись о край столешницы, звонко застучала по полу. Плевать. Выключила плиту и, посильнее распахнув окно, полотенчиком начала выдувать валивший из сковороды дым.
        - Что здесь происходит? - насмешливо раздалось от входа в кухню.
        - Мама сновя сожла завтляк, - очень тяжело, совсем по-взрослому, вздохнул Никита со своего места, даже не оторвавшись от своего рисунка.
        - Хорошо, что у нас есть хлопья и молоко. Да, малыш? - улыбнулся Данил и подошёл к нашему сыну, чтобы потрепать его по белокурым волосам, которые, между прочим, лезли малышу в глаза, но он напрочь отказывался стричься, стремясь быть похожим на папу.
        - Хлопя! - сразу же воодушевился Никита, с блеском предвкушения в серебристых глазах посмотрев на меня.
        Боги! Завтра же не отойду ни на шаг от плиты, чтобы накормить ребёнка горячим и сытным завтраком.
        Данил рассмеялся и подошёл к навесному шкафу, выуживая из него коробку медовых хлопьев.
        - Как любит говорить наша мама: она рождена...
        - Не для говьки! - звонко и хохоча закончил папино предложение Никита.
        Именно! Я закатила глаза и тоже рассмеялась.
        - Зато я закончила сказку! - торжественно воскликнула я после.
        - Серьёзно? - мгновенно развернулся ко мне Данил, совсем, как сын, блестя предвкушающим взглядом. - Это великолепно!
        - Уля! - вторил ему Никита.
        - Отличный подарок на день рождения, да, Ник? - улыбнулся он ему.
        - Дя!
        Я подошла к сыну и взяла его на руки, нежно смахнула чёлку с глаз и, поцеловав в лобик, сказала:
        - Я очень старалась закончить к сегодняшнему, чудесному дню. Ты, правда, рад?
        Малыш часто закивал, с выражением полного восторга на лице и крепко обнял меня за шею своими пухлыми ручонками.
        Писать сказки я начала ещё беременной моим чудом. Я тогда с особой тщательностью выбирала детскую литературу и, прочитав одну из сказок, возмущалась непонравившимся завершением истории, на что Марина - сестра Данила - в шутку предложила его переписать, а я задумалась. В декрете заниматься было особо нечем, и я попробовала. Когда прочитала коротенький рассказ Данилу, он лишь подтвердил, что мне нужно заняться писательством вплотную, поражаясь почему я не додумалась до этого раньше и сокрушаясь, почему не додумался предложить мне это сам.
        Моя первая полноценная сказка разлетелась по нашему небольшому городку пятитысячным тиражом и не остановилась, продолжив своё путешествие за его приделы. А я получила пусть и небольшой, но первый в жизни гонорар за свой труд. В те дни меня переполняла невероятная гордость. Как оказалось, я способна на что-то большее, чем просто подстраиваться под условия жизни. И за это я была безмерно благодарна моему любимому мужчине, ведь, именно его кураторство четыре года назад открыло мне глаза на саму себя.
        Сегодня в нашем дворике, с развешанными на ветках кустов и деревьев флажками, лентами и прочей атрибутикой празднества, собрались почти все родственники Данила, его друг Егор и моя любимая подруга - майор Стрельникова. Повысили её, кстати говоря, два года назад. И она продолжала любить свою работу больше, чем перерывы на обед.
        Данил вместе с отцом, попивая пиво из бутылок, стояли у решётки-гриль, готовя барбекю. Моя вечно-молодая свекровь что-то напутствовала своей старшей, семнадцатилетней внучке, которая, не смотря на свой противоречивый возраст, слушала её с невероятным вниманием. Лиза, весело смеясь, играла с нашим псом Громом, пытаясь у того вырвать палку, крепко зажатую в его зубах. Марина и её муж уютно устроились в навесной кушетке, мерно покачиваясь в объятиях друг друга.
        Повезло, что в этому году март выдался нереально тёплым, позволив нам всем здесь собраться.
        - Дай-ка мне потискать моего крестника-именинника, - подошла к нам Нина, протягивая руки к моему сокровищу. - Каролина, я его не укушу, - добавила она, увидев мою заминку.
        Кто бы мог подумать, что я с трудом буду выпускать ребёнка из рук. Точно не я, и не Данил. Помню, как после всех мучений сопровождающих роды, медсестра предложила недолго подержать в руках маленький кричащий во всё горло комок. О, этот сопровождающий передачу малыша из рук в руки взгляд Данила! Он реально опасался, что я психану и в последний момент оттолкну руки медсестры с самым дорогим в них! Я припоминала ему это не единожды, не переставая с удовольствием слушать следовавшие за этим извинения. Но тот момент, момент горячей теплоты на моей груди и внутри неё я запомнила на всю жизнь. Маленький живой человечек, рожденный от нашей с Данилом, казалось бы, невозможной любви.
        - Да, прости, - рассмеялась я. - Малыш, пойдешь на ручки к Нине?
        Никита сомневался, чем несказанно обрадовал моё сердце, за что я тут же себя отругала. Просто видел он её не так часто, чтобы, сломя голову, кидаться в её объятья.
        - Она очень скучала по тебе. А ты, разве, не скучал? Я хорошо помню, что ты буквально на днях интересовался, когда сможешь её увидеть.
        - Скучаль, - твёрдо кивнул он и робко посмотрел на Нину.
        - Ну! Тогда чего? - тепло улыбнулась подруга, призывно перебирая пальцами в воздухе. - Прыгай скорей! Есть шанс, что ты сильно не потяжелел и смогу тебя покружить...
        Уловка сработала, и Никита, хитро улыбнувшись, потянулся к ней. Я обняла себя за плечи, с улыбкой наблюдая, как малыш смеётся от щекоток Нины.
        Данил, уступив место за грилем Егору, подошёл ко мне и обнял со спины, поцеловав в макушку.
        - Пора заводить, - горячо зашептал он мне на ухо, - второго, чтобы тебе было не так грустно делиться вниманием первого.
        - Как корыстно, Данил, - смеясь, пожурила я мужа. - Не ожидала от тебя.
        - Я хочу дочку, Кара, - вполне серьёзно продолжил он. - Похожую на тебя.
        Сердце замерло. Некоторые его слова до сих пор не переставали трогать до глубины души.
        - Это не возможно, - перевернулась я в его объятьях, обнимая за талию, - но, кажется, я начала любить тебя ещё сильней.
        - Возможно, - с лицом знатока кивнул он. - У меня такое каждый день по отношению к тебе.
        Я сладко улыбнулась и прижалась головой к его широкой груди.
        - И жили они долго и счастливо, - закончила я повествование своей сказки.
        Мы уютно устроились на огромной постели в нашей спальне. Я лежала на плече мужа, а сын устроил голову на моём животе.
        Сказка на ночь возымела восторг у моей любимой публики, выражаясь милыми аплодисментами, вперемешку с весёлым хохотанием от сына и гордым, восхищённым взглядом от мужа.
        Я смотрела на бесконечно родные, так между собой похожие улыбки и понимала, что дороже них, не может быть ничего на свете. Бессовестное счастье, которое я в полной мере заслужила.
        10.03.2019Г.
        КОНЕЦ