Жена по Контракту Анна Сафина
        Секретари на выданье #1
        - Как это уже замужем?
        Я с недоумением смотрю на регистраторшу в ЗАГСЕ.
        - Как, как, вам лучше знать, Мария, - женщина с неопрятным пучком на голове средним пальцем поправляет очки на переносице и, щурясь, вчитывается в мой паспорт, - Александровна.
        И звучит это так уничижительно, что я краснею и выхватываю у нее свой документ.
        - Это какая-то ошибка, посмотрите еще раз, - от ее уверенности на секунду я даже сама поверила, что могла выйти замуж и забыть об этом.
        - Никакой ошибки, милочка, смотрите сами.
        Ко мне поворачивают монитор. Я не понимаю, куда смотреть, но затем вижу свою фамилию, а рядом пометка: замужем за Макаровым Глебом Андреевичем.
        Жена по Контракту
        Анна Сафина
        Пролог
        - Нам нужно пожениться!
        Выдаёт вдруг гениальную идею мой друг детства Славик.
        - Что на этот раз?
        Я готова услышать что угодно - и про вторжение инопланетян, и про внезапно свалившееся наследство какого-нибудь троюродного деда, где обязательным условием является женатый статус парня. В общем, за столько лет я изучила друга вдоль и поперёк. Так что очередную его идею встречаю со здоровым скепсисом.
        - Так, Маня, - морщусь от коровьей клички, но пока помалкиваю, - я не стал тебе говорить, но в прошлом году подал заявку на грин-карту. Так что, если хочешь отправиться покорять Америку вместе со мной, нам срочно нужно расписаться.
        Я смотрю на него, как на дурака. Но он не обращает на меня внимания и носится по комнате со скоростью торпеды.
        - Слушай, ты мои носки не видела?
        Я беру их с тумбы, куда он минуту назад положил чистую пару, и машу перед его носом. И этот человек собрался за тридевять земель. Он внутри своей квартиры-то разобраться не может.
        - Лотерею ты выиграл, - констатирую, хотя даю зуб на отсечение, что это не так.
        - Результаты только через месяц, Манюнь, но ты же знаешь, я любимец фортуны, так что не упусти свой шанс.
        Любимец фортуны все это время стоит перед зеркалом и никак не может справиться со своим галстуком.
        - Ты куда?
        Все же подхожу к этому страдальцу с кривыми ручками и в два счета управляюсь с этим трезубцем посейдона.
        - С Женьком на встречу, собираемся обсудить с ним бизнес-план мастерской. Его отец готов выделить финансы, если мы предоставим четкий план и смету, так что дел невпроворот, Маня.
        Друг, как обычно, полон нездорового энтузиазма и бурно плещущей энергии. И плевать на весь остальной окружающий мир. Владислав, или Слава, как он предпочитает, чтобы его называли, мой лучший друг с самого детства. Сколько себя помню, он всегда был рядом. Наши родители жили на одной лестничной площадке, и мы, как погодки, ходили в один садик, затем в одну школу, даже университет окончили вместе. Дружба наша была предрешена еще в момент нашего рождения. Так что крест этот мы несли с собой до сих пор.
        - Так, что это за круги под глазами? Ты снова поздно легла? Опять романы читала?
        Обращает на меня внимание, а я не рада. Не хочу сейчас это обсуждать. Легла я поздно, но совсем не из-за книг.
        - Завтра у нас встреча выпускников, ты же не собираешься там побитой собакой появиться? Главная красотка школы и знаменитый сердцеед должны покорить наш одиннадцатый «Б», так что давай, приводи себя в порядок.
        Я мрачнею на глазах. Предстоящая встреча меня как раз и угнетает.
        - Я не пойду.
        Еще ночью, лежа в постели вся зареванная, принимаю это жесткое решение. Не доставлю удовольствия нашей школе насмехаться над собой.
        - С чего это? - фыркает, не воспринимая мои слова всерьез.
        - И кем я там появлюсь? Тридцатилетней неудачницей, без мужа и детей? Ничего не добившейся теткой?
        - Ты красотка, - уверяет меня он.
        И я теряю почву под ногами. Знаю. Это ложь.
        - Меня уволили.
        Все же признаюсь. Стыд опаляет мои щёки. На лице отчетливо проступает румянец.
        - Так, - садится передо мной друг, - отставить слёзы, ну-ка, давай рассказывай, все же хорошо было.
        Жму с силой губы. Ни слезинки не желаю больше проронить по бывшему начальству.
        - Я не соответствую требованиям Компании, - к концу голос все же дрожит, ничего не могу с этим поделать.
        - Каким это? Ты лучшая в отделе, я же тебя знаю.
        Ладонями закрываю лицо. Всхлипываю.
        - Ага, - киваю, - лучшая из принеси-подай, вот только рожей не вышла.
        Слава хватает меня за плечи и поднимает, разворачивает в сторону зеркала. Почти тыкает меня в гладкую поверхность.
        - Где ты здесь уродину увидела, а? Ты - главная красавица на потоке… Была.
        Добавляет в конце, когда и сам видит мое отражение в зеркале. Словно и сам впервые замечает. Затем вместе со мной оглядывает мое тело. Открывает рот. Закрывает. Снова открывает. Не знает, что сказать.
        - Нет, ну, в целом, - руками рисует в воздухе силуэт, - ты слегка поправилась после развода, волосы бы у стилиста поправить, покраситься бы, подбородок, опять же...
        - Не продолжай, - сажусь на пол.
        Реву. Не сдерживаюсь.
        - Ещё и разведёнкааааа, - навзрыд практически кричу, - уууу, ты посмотри, посмотри на это.
        Беру его руку и кладу себе на талию.
        - Наела себе бока, жир один уже торчит, - безумными глазами смотрю в зеркало, - а волосы? Они же сухие, смотри, смотреть страшно.
        Волосы у меня всегда были светлые, но в погоне за модой, в кого я только не перекрашивалась. И в роковую брюнетку, и хитрую рыжуху. И вот он - результат. Волосы, словно солома, разного оттенка, на концах практически чёрные.
        
        - Нууу, - даже друг не знает, что сказать, - слушай, давай я отменю встречу, сходим в салон красоты...
        Не даю ему договорить.
        - Все, плевать, - поднимаю подбородок высоко вверх, поворачиваю голову то влево, то вправо, бью себя по щекам и показываю отражению свой язык, - схожу в салон красоты, наведу марафет, надену утягивающее белье и я - снова красотка.
        Втягиваю живот. Благо, сильно этого делать не приходится. Но воздуха катастрофически не хватает. И я судорожно вдыхаю в себя кислород, а вот пресс больше не держит мои телеса.
        - Красотка же? - грозно хмурю брови, смотря на друга.
        Тот улыбается, хлопает громко в ладоши и кивает, как болванчик.
        - Сногсшибательная, - одну ладонь зажимает в кулаке и потрясает в воздухе, - и чтоб не теряла мне завтра этот настрой, кто мне будет тогда помогать Петьку из параллельного атаковать?
        Я закатываю глаза, все никак не угомонится.
        - Вы каждые выходные в тир ходите вместе.
        Мы вместе идем к выходу. Только Славка спускается вниз, а я иду к двери напротив. К себе домой. Точнее, к родителям домой. Пришлось после развода в родные пенаты вернуться.
        И как только я захожу в прихожую и оказываюсь снова перед зеркалом, надуваю щеки, как у бурундука, и пучу глаза. Бесит аж. Кривлю рот, напрягая мышцы. И стону, оглядывая предстоящий фронт работ.
        - Доча, что там? Собака у кого-то скулит? - голос мамы озабочен.
        - Да, мам, соседская, - делаю голос максимально спокойным.
        Слышу, как мама весело напевает какую-то веселую мелодию себе под нос и что-то режет, отчетливо по дому разносятся стуки ножа о доску. Тяну руками себя за волосы. С этим срочно надо что-то делать. Ну, и пакли. Затем встаю и беру деньги. Для салона красоты. Слово своё придётся перед Славой держать. Так что встречи выпускников не избежать.
        *Диверсификационная лотерея (в тексте - лотерея на грин-карту) - это розыгрыш виз, дающих право на получение статуса постоянного жителя США (грин-карта). Лотерея проводится каждый год.
        Глава 1
        - Тяжелый случай.
        Вердикт звучит не обнадеживающе. Я сижу в кресле, а сзади меня толпа. Лариска и две ее помощницы.
        - Ну, девочки, - кричит зычным голосом, - подтягивайтесь, будем красоту наводить.
        - Здесь только отстригать, - вижу в зеркале, как говорившая надувает пузырь жвачки, тот набухает, а затем смачно лопается.
        Я тревожно тянусь руками к волосам, но резво получаю по ним линейкой.
        - Ауч, - прижимаю ладони к груди.
        Лариска предостерегающе машет указательным пальцем, так что я только демонстративно выпячиваю губу. Знаю, что веду себя, как ребенок, но волосы для меня - тема щекотливая.
        - Солому твою отстригаем, и не спорь, - покрикивает на меня подружка, а по совместительству владелица салона красоты «Аврора», зная мою консервативность по поводу длины, - красим в твой родной русый, ламинируем, и чтоб я больше не видела другой краски на тебе, поняла?
        Я киваю, сжимая кулаки. Уговариваю себя потерпеть, хотя с возрастом перемены уже не люблю. Но раз надо - значит, будем терпеть.
        - Ты брови когда последний раз шлифовала? - хваткие пальцы сжимают мой подбородок, и к моему лицу вплотную наклоняется ее лицо.
        Я даже чувствую ее мятное дыхание. Так и тянет отклониться назад, но я стойко терплю.
        - Н-не помню, - говорить вот так ей практически в рот неудобно, - неделю назад вроде.
        - Да тут такие заросли, явно месяца два не ухаживали, - раздается девичий наглый голос справа.
        Затем кресло крутят направо, и ко мне уже наклоняются другие две девчонки. Ощущаю себя экспонатом.
        - Так, девки, - говорит главная, активно стреляя глазами, - фронт работ ясен, приступаем пока к волосам. Зинкааааа!
        Кричит так громко, что у меня уши закладывает.
        - Чегооо? - отвечают с другого конца зала.
        - Ты скоро там? Машке с маникюром и педикюром подсобить бы.
        Сглатываю и прячу свои пальцы. Становится стыдно за торчащие заусенцы и отросшие безобразные ногти. Краем глаза даже вижу, что под несколькими из них грязь. Пытаюсь незаметно вычистить ее, но ловлю взгляд одной из помощниц. Краснею еще сильнее, но, слава богу, она молчит. Только проворнее расчесывает.
        - Ну-ка, закатывай штанину, дивчина, - ее украинский говор меня веселит, до тех пор, пока она не встает на колени и не тянется к моим спортивным брюкам.
        - Зачем? - пугаюсь ее интереса.
        - А ты что думала? Токмо внешним марафетом обойдемся? - сжимает в хватке мои ноги, пока я брыкаюсь, и с силой закатывает ткань, - даааа, Машуня, плачет по тебе вся женская часть планеты, ты вообще бреешься?
        Я краснею, ни слова вымолвить не могу.
        - Запустила себя, ужас, - цокает подружка, затем кричит кому-то еще.
        И тут для меня начинается персональный ад. Меня крутят, вертят, раздевают. Я то кричу, то стону, то практически теряю сознание. И впервые понимаю, что значит «красота требует жертв». И когда экзекуция заканчивается, испытываю такое чувство удовольствия, что готова расплакаться от счастья.
        - Закройте ей глаза, - подводят к зеркалу, у меня сердце так пульсирует, что вот-вот выпрыгнет из груди.
        Ладони убирают, но глаза мои по-прежнему закрыты. Я медленно открываю их и впервые вижу себя в зеркале после преображения. Стрижка, на удивление, мне идет. Брови вразлет подчеркивают красоту глаз. Я опускаю глаза ниже, но на этом радость моя заканчивается. Подхожу ближе и трогаю живот.
        - Ууу, - стону, не стесняюсь даже посетителей, - ты почему не сказала мне, что я толстая?
        Наезжаю на худую, как жердь, Лариску.
        - Я тебе абонемент в тренажерку подарила, - закатывает она глаза, - месяц назад, забыла?
        Я откидываю голову назад, на спинку стула, громко выдыхаю и пялюсь в потолок.
        - Пончики, пончики, - вдруг неожиданно влетает в салон парнишка, что сидит у них на ресепшен, - еле ухватил в кондитерской на углу, все для вас, девочки.
        Я смотрю на эти аппетитные кругляши, источающие головокружительный аромат. Давлюсь слюной. Слежу, как их разбирают по одному. На подносе остается один. Самый глянцевый. Блестящий. Мягкий. Вкусный. С шоколадной глазурью.
        - Иди ко мне, моя прелесть, - тянусь рукой, как меня снова бьют по ней линейкой.
        - Ауч, - громко возмущаюсь Ларискиному произволу.
        И тут кто-то ухватывает последний сладкий пончик. Я тянусь корпусом и чуть ли не плачу.
        - Ишь ты, - ругается командирша, - никакого сладкого после шести. Смотри, я завтра к твоим зайду, проконтролирую.
        - Мне двадцать восемь, Ларис, - поднимаю подбородок повыше, втягиваю живот к позвоночнику, - сама разберусь. И вообще, сейчас обед так-то.
        И иду гордо к выходу. А сама мечтаю, как бы чего в магазине прикупить съестного.
        - Эй, - кричит мне вслед парень, - а платить кто будет?
        ***
        - А Пашка хулиган?
        Сижу в кафешке с Сашкой, нашей со Славкой одноклассницей. Вот же нашлась благодетельница. Решила, значится, собрать в этом году всех наших да организовать эту дурацкую встречу. Хорошо, что удалось выловить ее до этой пресловутой встречи, так хоть подготовленной приду туда.
        - Бизнесмен в Москве, - проявляет чудеса осведомленности.
        Я пытаю ее уже второй час. Кто как живет, чем занимается. И с каждым ее словом мрачнею все больше. Хотя и думать тут особо не стоит. Даже наша забитая тихоня Таня, работающая уборщицей в торговом центре, успешнее меня. Муж олигарх и трое детей.
        - А Танька то чего полы моет? - спрашиваю, а у самой аж зубы сводит.
        - Польке из параллельного проспорила, - ухахатывается шпиёнка, - они же в одних кругах вертятся, их мужья архитектурным бюро совместно владеют.
        - А Катька-шпингалет?
        Вспоминаю вечно хмурую девчонку с брекетами. Прозвище ей дали после того, как она своими скобами за замок куртки Васьки балагура зацепилась, да так потянула, что куртку то почти и застегнула. В общем, до самого выпуска кличка за ней и зацепилась.
        - Так они с Васей поженились, «Вкус и Ко» знаешь?
        Элитный магазин продуктов правильного питания в нашем городе мало кто не знает, так что я киваю, уже зная ответ.
        - Они - его владельцы.
        Дальше я уже ничего не спрашиваю. Судорожно думаю, как теперь то выкручиваться. С внешностью все понятно, правильное платье, утягивающее белье, косметика. А вот что делать с карьерными успехами?!
        - А Славка то твой чем занимается? - спрашивает Сашка, а у самой хитринка в глазах.
        И тут меня осеняет гениальная идея.
        - Мы с ним в Америку на ПМЖ, - улыбаюсь во все свои тридцать три, как я надеюсь, белоснежных, зуба, - женимся через месяц, и после улетаем.
        И тут вижу, как девушка привстает и кому-то активно машет.
        - Славка, Славка, мы тут!
        Я оборачиваюсь и вижу друга с каким-то темноволосым парнем. Закрываю глаза и считаю до пяти. Затем открываю и жестикулирую глазами. Но он только улыбается, ничего не понимая. И я подрываюсь с места ему навстречу.
        - Дорогой, какими судьбами?
        От моего елейного голоска у него поднимаются брови домиком, но я прикрываю его от любопытного взгляда своей спутницы.
        - Мы женимся и переезжаем в Америку, - ввожу в курс дела, - и не вздумай ляпнуть ничего лишнего, понял? Улыбайся, Сашка та еще сплетница, подыграй мне.
        И хватаюсь за его локоть, даю лыбу на все лицо и тяну его к нашему столику.
        - Кстати, кто это с тобой?
        Успеваю спросить до того, как мы подходим к зоне слышимости.
        - Ты чего, это же Женек, мой деловой партнер.
        Я вытягиваю голову и окидываю взглядом тщедушного паренька, совсем не похожего на бизнес-мужика.
        - Он точно адекват? - наблюдаю, как он незаметно дергает джинсы, прикрывая торчавшую резинку трусов. Меня аж передергивает.
        - Мировой пацан.
        - Славкааа, - подбегает одноклассница и, бесцеремонно меня отталкивая, прижимается своим стройным телом к моему «жениху», - сто лет тебя не видела.
        А тот и рад. Распускает свои шаловливые руки и обнимает ту за талию.
        - Ты качаешься? - а эта наглежь еще и лапает его за отсутствующие бицепсы.
        Я втискиваюсь между ними, проявляя чудеса «ревности».
        - Сашка, - приобнимаю ее за плечи и разворачиваю к другому парню, - это Евгений, успешный бизнесмен, они со Славой скоро открывают автомастерскую. Женя, это…
        - Александра, - сияюще улыбается охотница и протягивает руку ладонью вниз.
        Парень что-то блеет, нерешительно пожимает и трясет ее ладошку. А я луплю глазами на друга. Зрачками намекаю, чтобы не мешал. Девушка на вечер нейтрализована, так что я успеваю задавать ей вопросы и при этом избегать ответных.
        - Что ты делаешь? - шепчет мне Слава, прячась за чашкой кофе.
        - Это наша легенда, - тихо говорю в ответ, - не вздумай ляпнуть про лотерею. Для всех мы помолвлены и вскоре едем в Америку, а тут у тебя - открывается автомастерская. Даже врать особо не придется, просто скажешь про свой бизнес-план, и все.
        - А остальное? - возмущается он.
        - Ну, пожалуйста, - делаю жалостливые глаза, и он сдается.
        Я выдыхаю с облегчением. К встрече выпускников готова. И тут в кафе заходит мой бывший муж. Я со стоном опускаюсь ниже по стулу и пытаюсь руками прикрыть лицо.
        - Манька, - бас звучит совсем близко.
        Удача сегодня явно не на моей стороне.
        Глава 2
        - Привет, Макс.
        Опускаю руки и открываю свое лицо. Вынужденно улыбаюсь и привстаю. Сразу же попадаю в его медвежьи объятия.
        - Ну, как ты? - голос у него низкий.
        Такой, что до мурашек женщин пробирает. А уж на девчонок и вовсе действует лучше афродизиака. Так и я когда-то попала под его дерзкое очарование. Он нагло приобнимает меня за талию, и я вижу, каким заинтересованным взглядом пялится на нас наша глазастая.
        - Все хорошо, - бурчу и отпихиваю его наглые конечности, - живу, отдыхаю, счастлива. Ты сам как? Женился? В Европу говорят, съездил.
        Он не успевает за моей мыслью, оттого и хмурится. И я вспоминаю, почему именно развелась с ним. Макс парень неплохой, компанейский. Но поговорить по душам с ним увы, не о чем. Нет, может и найдется девушка и по его параметрам, но нам с ним в какой-то момент стало не по пути.
        - На соревнования скатался, - улыбается, и у меня отлегает от сердца.
        Он сама невозмутимость, очень быстро возвращает себе душевную уверенность. Сама я в это время дергаю глазами Славке. Должен же он помнить, что он-то мой жених. И выполнять причитающиеся функции. А то тут, понимаете ли, невесту его всякие лапают. Ну, и что, что бывший муж? Право больше не имеет.
        - Чего это у тебя с глазом, Манька?
        Ах да, вторая причина разлада. Пресловутое Манька. Хоть об стену горох, что говори ему, что не говори, все одно талдычит «Манька да Манька». Славке то могу с рук спустить. Он-то друг с детства. Мужчина наклоняется ко мне ближе и трогает пальцами мои веки.
        - Что ты делаешь? - пытаюсь вырвать голову из его крепкого захвата, - Отпусти, ты что, инфекцию занесёшь.
        - Не ссы, - изрекает он мощно и элегантно, - я кот ученый, дело не запорю.
        Я еле борюсь с желанием не заржать. Его словечки иногда вводят меня просто в ступор или же истерический смех. Но тут прихожу в себя и стараюсь незаметно пнуть друга по ноге. Чтобы он уже хоть что-то сделал. Тут к его невесте подкатывает, а он сидит и в ус не дует. Вместе со всеми за этим непотребством наблюдает. Еще и лыбу давит.
        - Вроде нормально все, - наконец, убирает свои лапищи от моего маленького лица.
        Но не отходит. И тут, до Славки в кои-то веки доходит мой посыл и он привстает.
        - Давно не виделись, Макс, - пожимает чужую руку и приобнимает меня за талию.
        Нерешительно так, рука дрожит. Даа, батькович, пора мне взяться за твою личную жизнь. Такими темпами ты девственником еще лет тридцать ходить будешь.
        - Опа, - лупит удивленно глазами бывший, переводя взгляд на мужскую руку на моей талии, - чего это вы?
        И тут скрипит отодвигаемый стул. Сашка приходит в себя и начинает свою работу. Собирать сплетни.
        - А вы, извиняюсь, кто будете? - отмирает она и, слегка протерев свою потную ладошку о ткань штанов, протягивает мужчине. Еще и грудь выставила, стерва.
        - Я-то? - удивляется он, как есть, детина, - так муж Манькин.
        - Бывший, - поправляю, пока неправильная мысль не успевает закрепиться в сознании одноклассницы.
        Макс снова обращает на меня внимание и я быстро тараторю, пока никто не ляпнул чего еще.
        - А Слава - мой будущий.
        И чмокаю до верности того в щечку. На губы меня бы точно не хватило. Выше моих сил. Ну нет между нами химии, не появится она.
        - Что? - хмурится и тучнеет Макс, отчего я даже пытаюсь задвинуть друга себе за спину.
        Он еще не поддается, стоит, как истукан. И тут я радуюсь, что в этот момент Сашка суетится и подбегает ближе, отвлекая агрессора от меня.
        - Ой, а вы что, не знали? - быстро переключает свои флюиды девочка, я смотрю, - а как давно вы развелись?
        Вижу, как она поглаживает его мускулистые руки и облизывается. А этот то, этот. Млеет весь стоит и пялится, куда не следует.
        - Год назад. - Я поджимаю губы и еле-еле выдавливаю их из себя.
        Не ревную, нет. Просто неприятно.
        - О, так это давно было, - совсем берега теряет и мне кажется даже, что оглаживает его, - присоединитесь к нашей скромной компании? Вы спортсмен?
        - Бодибилдер, - отвечаю за него, а то пока он раскочегарится, сто лет пройдет.
        - Уау, - начинает сиять наша знакомая, - и сложно это?
        Дальше течение беседы ускользает от меня, я даже не пытаюсь следить. Закипаю, словно чайник, но держу себя в руках.
        - Мань, - вдруг вспоминает меня бывший, чему я безмерно удивлена. От того потока лести, что на него выливается, сложно отвлечься, - ты поправилась?
        Я стискиваю зубы.
        - Немного, - говорю и проглатываю буквы.
        Глаза мои мечут молнии, и бывший затыкается. Изучил меня за год нашего брака. Знает, когда лучше не продолжать.
        - А, - теряется, даже взгляд мечется в панике, - ну, ты это, диеты придерживайся, ну, как я учил-то помнишь?
        Не лучшие слова. Не в подходящей компании.
        
        - Помню, - бурчу и прячусь за меню.
        И на этом обсуждение моей персоны, слава богу, заканчивается. Дальше я уже не слежу, что происходит. Заедаю свое горе пирожными. Ничего не могу с собой поделать. В конце, когда мы расходимся, мне на секунду кажется, что бывший муж и бывшая одноклассница уходят вместе, но я отбрасываю эту мысль из головы. Не может такого быть. Это же совсем верх неприличия. Прихожу домой и валюсь на кровать без сил. А вот утро встречает меня с очередного неприятного сюрприза. Сговорились все, что ли.
        Глава 3
        - Ну-ка, двигайте сюда, - сквозь сон пробивается громкий голос отца и шум отодвигаемой туда-сюда мебели.
        Где-то на периферии сверлит дрель, дает указания мама, а я в это время пытаюсь спать. С силой накрываю голову подушкой, но слой ткани и пуха не спасает мои уши. Откидываю ее и поднимаю голову. Зажмуриваю глаза от яркого солнечного света, затем достаю телефон и щурюсь, пытаясь разглядеть время. 9:30. Со стоном утыкаюсь в простыню, лежу так какое-то время, но гвалт не дает мне расслабиться. Так что я вынужденно встаю.
        - Проснулась? - заглядывает ко мне в комнату мама.
        - Что происходит?
        - Мы затеяли ремонт, - весело и бодро родительница напевает песенку и раскрывает шторы нараспашку, - подумали-подумали вчера и решили, мы что, не люди, что ли? Вон Петровы евроремонт отбабахали, вот мы с Сашкой посовещались и решили тоже не отставать.
        - Я к Славе, - перебиваю и говорю матери, дослушаю эту историю потом.
        Очень уж спать рубит. Аж глаза болят. Беру туалетные принадлежности и, как есть, выхожу на лестничную площадку. Друг открывает дверь нескоро. Вид у него заспанный. Видно, тоже не может спать под такой шум.
        - Я к тебе досыпать, - двигаю его и нагло иду к дивану.
        С наслаждением заваливаюсь, шоу сюда доходит, но не так назойливо.
        - Что у вас там? - не спешит идти к себе друг и стоит над душой.
        Слышу, как он зевает, и спать оттого хочется ещё сильней.
        - Ремонт, - зарываюсь в подушки и соплю, - а теперь будь другом, дай поспать злой тетке.
        Больше он ко мне не пристает. Шуршит чем-то на кухне, а затем до меня доносятся приятные ароматы. В этом весь Слава. Раз уж проснулся, то все, глазу не сомкнёт. И другим честным людям поспать не даст. Я все ещё пытаюсь уплыть в царство морфея, но мне не дают - то стуки, то шуршание. Со стоном поднимаюсь и иду в ванную, приводить себя в порядок.
        - Изверги, - отражение мне кивает, согласно с этим.
        Отчетливые круги под глазами тому свидетели. Навожу, как могу, марафет, и двигаюсь прямиком к столу.
        - Я очень надеюсь, что ты сварил кофе, иначе тебе просто не жить, - мрачно захожу и сажусь за стол.
        - Держи, соня, - и вопреки своим словам сам зевает, в глазах явное желание поспать.
        - Ты просто бог кофе, - с наслаждением пробую напиток с пенкой.
        Бодрит. Чувствую себя получше.
        - Ты решила, что на вечер наденешь?
        Вопрос застаёт меня врасплох и я кашляю, кофе летит во все стороны, заляпывая белоснежную кухню и мои штаны.
        Рот у меня приоткрыт. Я судорожно перебираю в голове все имеющиеся платья. Красное тесно в талии, чёрное слишком короткое, кружевному уже на помойку пора.
        - Аааа, - стону и рёву, реву и стону.
        Закрываю лицо ладонями и сажусь на стул. И тут раздаётся хруст. Подозрительный. Время для меня замедляется. Успеваю только заметить ужас на лице друга. И падаю.
        - Ты в порядке? - кидается ко мне, пытается поднять.
        Мне больно, но я смеюсь.
        - У тебя истерика, - констатирует он и берет остатки от стула, - ты не бери на свой счёт, там давно ножка шаталась, я все забывал починить.
        И если до его слов у меня и мысли не было, что он сломался под моим весом, то теперь я окончательно в этом уверилась.
        - Я толстая, - мрачно изрекаю и встаю без чужой помощи, - и платья у меня на встречу выпускников нету.
        - Собирайся, и поехали, - пинает стул по стол и быстро допивает свой кофе, - мне костюм надо тоже прикупить. Кстати, раз мы сказали Лене, что женимся, мы же не можем без колец появиться?
        Чешет затылок и смотрит на меня с вопросом в глазах.
        - У меня есть бабушкино, - не люблю я эти удавки, - а тебе, хм, придётся купить.
        Он виновато лупит на меня глазами.
        - С финансами туго, Мань, - разводит руками.
        - Значит, купим фальшивку, - приободряюсь, когда есть дело, то и жить веселее, а все, ну а что вес, не волк, в лес не убежит.
        Знала бы я, чем закончится наш поход в магазин, поперлась бы вечером в своём старом выцветшем платье.
        ***
        - Тебе не кажется, что оно коротковато, - с сомнением кручусь у зеркала.
        Слава вместо того, чтобы оценивать мои наряды, пялится на продавщиц. Ну да, хороши. Стройные, как на подбор, с нужными выпуклостями. Но это же не повод лучшую подругу в таком ответственном деле динамить.
        - Ау, Марс вызывает Землю, - щелкаю перед его лицом пальцами, и он, наконец, отмирает.
        - А? Что? - окидывает меня взглядом, - ты в нем на девицу легкого поведения похожа.
        - А в розовом? - спрашиваю, а сама знаю, не ответит.
        Не смотрел даже, предатель.
        - Э, - работа мысли делает его похожим на дурачка, - получше, да, неплохо.
        - Фух, Слава, - топаю ногой, настроения совсем у меня паршивое, - отнесись к этому серьезно. В конце концов, тебе самому за свою невесту стыдно будет, если она появится, как бомж.
        - Уже входишь в образ, дорогая? - ехидничает, а сам нет-нет да стреляет по сторонам, ловелас.
        
        Закатываю глаза и иду мерить следующее платье. И что-то подсказывает мне, что вот оно как раз сядет идеально. И складки на животе скроет, и талию подчеркнёт, и грудь выставит в выгодном свете.
        - Уау, - восхищенно цокает Слава, даже присвистывает.
        На свист откликается парочка парней за витриной бутика. Я краснею, словно малодетная девица, даже сутулиться начинаю. Кружусь вокруг своей оси перед зеркалом, любуюсь отражением, что впервые за долгое время меня не разочаровывает. И тут раздаётся женский визг.
        - Крыса, крыса, - из примерочной вылетает какая-то девица с розовыми волосами и летит на меня.
        Я не успеваю увернуться и отскочить, как она налетает на меня и сбивает с ног. Мы падаем вместе, я слышу какой-то писк и шуршание. И, о ужас, треск. Лежу, обтекая и молясь, что порвалась ткань все же не у меня. Девушку поднимает с меня Слава. У меня уже второй раз за день болит спина и копчик, но я не обращаю на это внимания.
        - У меня порвалось? - лежу, не пытаюсь подняться.
        С мольбой смотрю на друга, а он печально кивает. Поднимаю голову и стону. Подол разорван. Платье испорчено. А девушка, к которой можно было бы предъявить претензии, в этот мент визжит снова. И внезапно на меня сверху прыгает грызун.
        - Аааа, - кричу я, закрываю глаза и машу руками, - уберите, уберите.
        Вокруг какая-то суета. Открываю глаза, рядом никаких крыс. Вижу ее наглую морду на руках у продавщицы. Мелкие глазки-бусинки смотрят нагло, будто с вызовом. Бррр.
        - Да вы с ума сошли, животные в магазине, да это же антисанитария, - заходится в крике розоволосая, а затем, знатно прооравшись, убегает.
        И мы остаёмся втроём. Хотя нет, вчетвером. Я, Слава, продавщица и крыс. Фу.
        - За платье придётся заплатить, - виновато смотрит девушка.
        Слава помогает мне подняться, я со слезами на глазах смотрю на испорченный подол и чуть ли не плачу. Сил спорить нет, да и платье порвано больше по вине другой посетительницы, а той и след простыл. Подходим к кассе и нам озвучивают цену.
        - Сколько? - не сдерживаюсь, когда слышу ценник, - да это грабеж.
        Пыхчу и достаю кошелёк. Жаль расставаться с кровно заработанными дерюжками. Протягиваю купюры и смотрю на низ платья.
        - Ну, думаю, если зашить... - пытается утешить меня Слава, но мне не помогает.
        Прекрасный шопинг. Чувствую, надолго я эту встречу одноклассников запомню. Костерю эту Лену последними словами. Если б не Сашка...
        Глава 4
        - Ну, ни пуха - ни пера, - говорит мама, пока я надеваю туфли на шпильке.
        Смотрю на свое отражение и показываю ему язык. Вроде неплохо.
        - Хороша, - изрекает общую мысль отец, делая глоток чая из своей огромной кружки.
        - И совсем не видно, что подол порван был, - мама поправляет мне платье, отходит и любуется.
        Ну а чего ей то не любоваться, руки ведь из того места растут. Это у меня руки-крюки. Слава богу, что мама мастерица, так бы не и не знала, что делать с испорченным платьем.
        - К черту, - запоздало отвечаю на пожелание, поправляю складки и выхожу из квартиры.
        Славка ждет меня у машины на улице. Его запорожец сияет начищенным блеском, раздражая своим сиянием мой усталый и нервный взгляд.
        - Ты серьезно хочешь отправиться туда на ЭТОМ? - чуть ли не кричу на весь двор, готова даже потерять сознание, если удастся развидеть эту развалину.
        - Тихо, тихо, - гладит капот своей тачки, - она не хотела тебя обидеть, просто нервничает.
        - Ну, все, - выдыхаю и решительно достаю мобильный, - алло, такси, подайте, пожалуйста, машину класса люкс на Пролетарскую, 10.
        Кладу трубку и грозно смотрю на Славу. Он закатывает глаза, но со мной не спорит. Мы дожидаемся машины в полной тишине, и доезжаем до места назначение в целости и даже в отличном расположении духа. До тех пор, пока я не вижу парковку у ресторана.
        - Все эти крутые тачки, - сиплю я, нервно оглядываясь по сторонам.
        Держусь за локоть Славы, пока мы идём ко входу в ресторан. Мандраж такой, будто иду по красной ковровой дорожке.
        - Ты не мог надеть что-то поприличней? - шикаю на друга.
        - Это костюм с выпускного, до сих пор шик, - отряхивает пылинку на ходу, - помнится мне, это из-за тебя мы понеслись домой, как угорелые, не успев купить мне смокинг.
        На этот выпад я молчу. По сути то он прав.
        - Никто не поверит, что ты успешный бизнесмен, сразу видно, про-ле-та-ри-ат, - четко проговариваю по слогам.
        Не могу все же промолчать вовсе.
        - Пфф, - фыркает, - мы летим с тобой в Америку, там в моде простота, так что забей.
        И тут я подворачиваю каблук и падаю. И нет, чтобы Славке меня подхватить, так он стоит истуканом с открытым ртом. Но упасть я не успеваю. Меня подхватывают чьи-то руки, аккуратно ставят, но при этом не отпускают.
        - С вами все в порядке? - мягкий баритон патокой проходится по моим ушам.
        Я ещё даже не видела спасителя, а меня уже так колбасит. Оборачиваюсь и замираю от восхищения. Крепко сложенный блондин. В моём вкусе. В меру смазливый, в меру накаченный. Мур-Мур.
        - Благодаря вам все прекрасно, благодарю, - включаю обаяние на максимум, трогаю за фактурное плечо.
        И тут мою руку нагло скидывает чужая. Женская. С ярко-алым маникюром.
        - Милый, ты закончил помогать? - из-за его плеча выглядывает стервозное лицо какой-то блондинистой дамочки.
        И слова ее звучат так, будто помощь он оказывала какой-нибудь плешивой дворняжке.
        - Пойдём, Ир, - улыбается ей мужчина моей мечты, и поднимаются по лестнице.
        И его рука на ее тонюсенькой талии раздражает меня хлеще вчерашней истории с бывшим мужем.
        - Что за несправедливость, Слав? - поворачиваюсь к другу, который смотрит на меня чересчур насмешливо, - самое лучшее таким вот воблам?
        - Ты серьезно, Маш? - и его спокойное «Маш», не «Мань», не «Манюнь», настораживает.
        - Что такое? - тяну его по лестнице наверх.
        Если уж позориться, то разом, вскрыв нарыв сразу.
        - Ты правда не узнала Глеба? - останавливается и смотрит на меня шокированно.
        - Идём уже скорей, сядем и отстреляемся, какой ещё Глеб? Тот заморыш? Не смеши меня, он и этот Аполлон, курам на смех.
        Нет, ну, надо же, такое предположить. Наш отличник Глеб был мелкий и плюгавенький, не чета этому широкоплечему красавцу.
        - Ну-ну, то-то он, наверное, рад, что ты на него слюни пускала, - посмеивается друг, пока я тяну его к самым ближайшим стульям.
        - Да тот очкарик-страхолюдина по-любому работает в какой-нибудь задрипанной конторке зачуханным программистом, - осматриваюсь, но людей не так уж и много, большинство из параллельного класса.
        И тут я вижу, как к нам летит Сашка. Худая, в умопомрачительном красном платье до пола. Демонстрирует всем свою твёрдую троечку. Пластика, сразу видно. В школе она и однеркой не могла похвастаться.
        - Вы пришли, - целует нас по очереди в щечку, затем одобрительно, как мне кажется, осматривает мое платье, - молодец, что утягивающее белье надела.
        И этими словами портит мне настроение. Мне даже кажется, что я слегка начинаю сутулиться. Лишь бы никто больше не заметил мои излишне выступающие лишние килограммы.
        - Ну-ка Сашка, ты у нас самая осведомленная, - спасает неловкую ситуацию Слава, - Глеба нашего помнишь? Который за Машкой всю школу бегал, цветочки все ей носил?
        И тут взгляд у неё становится хитроватый. Вся аж светится от удовольствия.
        - Не пришёл, да? - говорю с надеждой, нет никакого желания отбиваться от его ухаживаний.
        Итак страдала всю школу.
        - Пришел, - и кивает, как болванчик.
        Вид у неё ещё такой придурковатый, будто ждёт фееричного представления или сама что-то скрывает.
        - Ну, и? - оглядываюсь по сторонам, но никого даже близко похожего на нашего ботаника.
        - Он пришёл с Иркой из параллельного, - кивает в сторону возле сцены, но кроме того красавца и блондинистой явно крашеной стервы никого там не вижу.
        - Где они? - высматриваю, но никого так и не вижу.
        - Ты слепая? - обхватывает мои плечи и разворачивает меня четко в сторону стойки у колонны, - наш Глеб теперь крутая шишка, слышала, что он со своим другом открыл крупную ай-ти компанию. Крокодил, кажется, может, слышали?
        Лично мне это ни о чем не говорит, но Слава как-то странно дергается и всплескивает руками.
        - Крокодил? Это же монополисты на нашем рынке, вы чего? - он находится в таком шоке, что двигает меня в сторону и уже сам пристально смотрит на Глеба.
        Лично я плевать хотела, крупная фирма это или нет. Я больше в прострации от нового Глеба. Ну, никак не вязался у меня этот мужик с тем самым Глебчиком, который любил носить мой портфель в школе.
        - Мне надо срочно с ним забодаться, - только он собирается двинуться в ту сторону, как я поспешно дёргаю его за локоть к себе.
        Ещё не хватало подходить первыми и позориться.
        Главный ловелас и главная красотка старших классов не могут так упасть в глазах этих снобов. И в этот момент Глеб оборачивается, замечает, что мы смотрим на него, улыбается и салютует нам стаканом. И ни капли узнавания с его стороны. С такого расстояния не сказать точно, но кажется мне, что он окидывает взглядом мой наряд.
        - Меня сейчас вырвет, - отворачиваюсь, не машу ему в ответ.
        Взгляд его точно издевательский. Даже брезгливый. Ещё бы, такие жиры нарастила за эти десять лет. Еле сдерживаю стон. Вечер не мог начаться хуже. Но как же я ошибалась...
        Глава 5
        - Он идёт к нам, да? - спрашиваю с видом обреченной великомученицы.
        Догадываюсь, что так и есть, уж больно вид у друга довольный.
        - Они, - шепчет, даже не двигая особо губами.
        Конечно, куда ему, за этой широкой аки голливудской улыбкой и не заметить слов.
        - Привет, Глеб, - привлекает к нам больше внимания Сашка.
        Активно размахивает руками и трясёт своими телесами. Прям звезда кино. Стиснув челюсть, выдавливаю из себя максимально дружелюбную улыбку и вынужденно оборачиваюсь. Уж слишком подозрительно будет делать вид, что ничего не происходит.
        - Боже, - выдыхаю.
        Глеб идёт с этой крашеной. Ирка или как там ее, вцепилась в его руку, будто акула. Крепко, с явной хваткой прожженной хищницы. А вид то вид, словно мисс Мира на оборванцев смотрит. Горделиво, брезгливо и высокомерно.
        - Улыбаемся и машем, невестушка, - друг напоминает мне нашу легенду, и меня даже как-то отпускает.
        Не все ещё потеряно.
        - Добрый вечер, - а голос то у Глебу совсем другой, не юношеский, не тот ломкий, а уже возмужавший, с грубой хрипотцой, - дамы, Вячеслав.
        Слава сияет, как начищенный ботинков, отпускает мою талию и тянется пожать мужчине руку.
        - Тебя не узнать, Глебас, - хмыкает друг, активно хлопая того по плечам, - вырос да возмужал, а был ну тощий же, как спичка.
        - Глеб, - поправляет тот с улыбкой, - десять лет прошло, все мы изменились.
        И смотрит в этот момент в мою сторону. От этого грубого и нетактичного намёка у меня вся кровь приливает к лицу. Хочется провалиться сквозь землю, но я продолжаю стоять, не в силах как-то отреагировать. Пялюсь только на Ирку. Уж больно лицо у неё знакомое. Нехорошее предчувствие возникает в груди.
        - Селезнёва? - шокированно спрашивает Слава, озвучивает наши мысли за двоих.
        - Уже Костылёва, - поправляет недовольно, а затем трогает свои волосы.
        Хмыкаю, помня, как сильно она не любила в школе свою фамилию.
        - Тебя не узнать, Ир, - говорю ей, а сама поражаюсь, что от прежней конопатой рыжей девчонки солнышка не осталось совсем ничего.
        Волосы блонд, накачанные губы, нос уже без горбинки. Из старого разве что только цвет глаз остался.
        - Я тебя тоже сначала, - окидывает демонстративно мою фигуру взглядом, - не узнала.
        И эта ее формулировка жалит сильнее, чем мне бы того хотелось. Ведь это я утешала ее после того, как ее отшил парень мечты. Я помогала подобрать ей гардероб, чтобы сразить наповал этого Мишку Купырева с параллельного. Я уводила ее с танцпола, когда она стояла там опозоренная на всю школу. Я. И сейчас, спустя десять лет после нашей последней встречи, смотрит она меня так, будто я грязь под ее ногами. Чуть ли не ахаю, когда вижу ее истинный взгляд. Словно на врага.
        - Ты похорошела, Ир, - подаёт вдруг голос Саша, - у кого пластику делала?
        Вижу, как меняется лицо бывшей подружки. С победного на какое-то уязвимое, но в то же время ядовитое.
        - Не понимаю, о чем ты, - переводит взгляд на своего спутника, - Глеб, пойдём с другими поздороваемся. Кажется, я наших с математического клуба видела.
        - Мария, Александра, - кивает нам он, и они уходят.
        Чертовы снобы.
        - Нет, ну вы видели, нос выше головы, - возмущается рядом одноклассница, нервно теребя свою сумочку, - а операцию у Петренко она делала, по-любому, у меня, знаете ли, глаз алмаз.
        И наконец-то уходит, оставляя нас с другом наедине.
        - Это было ужасно, - констатирую, мрачно глядя на деревянные спины двух бывших ботаников.
        - Да ладно тебе, - хлопает меня по спине Слава, а потом вспоминает, что мы вроде как пара, и приобнимает за талию, - а фамилия у неё не особо то лучше первой, была селезнем, станет костылем.
        Настроение у меня от этого приподнялось, так что я смогла даже слегка улыбнуться.
        - Только не реви, ладно? - говорит вдруг ни с того ни с сего Слава.
        - Пффф, - фыркаю, оглядываюсь по сторонам, и вижу приближающегося к нам Мишку.
        Того самого. В которого была влюблена наша Ира. Он все такой же красивый, одет с иголочки, на позитиве. И машет нам активно, приветливо.
        - Хоть кто-то рад меня видеть, - шепчу так тихо, чтоб друг не услышал.
        Не успеваю опомниться, как оказываюсь в медвежьих объятиях самого крутого парня нашего класса.
        - Сто лет не виделись, ребят, - ни здрасьте, ни привет, в этом весь Миша, свой в доску парень в любой компании, - Машкааа, да ты похорошела, я гляжу, все при тебе, красотка.
        Цокает языком и смотрит на меня восхищенно. Я млею. Вижу, что не наигранно говорит, не лукавит, правда нравлюсь такой. Между нами завязывается дружеская беседа, как старые добрые времена. Не знаю, кажется ли мне, но на миг я будто замечаю странный взгляд Иры, направленные в нашу сторону. Резко поворачиваю голову, но она уже смотрит на Глеба. Нет, показалось...
        ***
        
        - А я и говорю ему, подсекай, - Миша рассказывает свои байки уже второй час подряд.
        Поражаюсь, что он за это время ни разу не повторяется. Словно в его голове целая баночка с историями на бумажке, и каждая, что интересно, уникальная, - а он как вздернет резко удочку, что аж…
        - Ты качаешься? - перебивает его Полина, еще одна наша одноклассница.
        Пухленькая, но ей идет. Незамужняя, как и я, так что она единственная здесь, на кого я смотрю благосклонно. Ирка вон тоже не замужем, конечно, но такой мертвой хваткой вцепилась в Глеба, что я слышу скрежет своих зубов от злости и недовольства.
        - А? - не особо доволен рассказчик, что его перебивают, но самодовольство от любования своими бицепсами сглаживает острые углы, - регулярно в тренажерку хожу, кардио, силовые упражнения. Все свое, натуральное.
        Сгибает руку в локте и напрягает мускулы, как культурист. Девчонки наши ахают и щебечущими птичками вьются вокруг нашей звезды.
        - Слышал, ты и сам основал успешную сеть фитнес-клубов, - вклинивается вдруг Глеб, слегка наклоняясь вперед.
        О еде особо никто из присутствующих не вспоминает. И это раздражает. Там такая сочная кулебяка на столе почем зря стоит. А я никак не могу дотянуться и схомячить ее. Приходится исполнять активную слушательницу. Мишка усадил меня подле себя и как присел на уши. Да так, что пока все утоляли первый голод, я и маковой росинки во рту не увидела. А теперь все палят в нашу сторону, что аж кусок в горло не лезет. Худые воблы.
        - Да так, - улыбается больше для виду Миша, качает головой в знак согласия, а сам сияет, как начищенный самовар, - сеть - это громко сказано.
        Ох, и нравится же этому павлину внимание.
        - Да, конечно, - закатывает глаза Ира, цокает своими пухлыми вздутыми губами, - Майами в нашем городе самый популярный фитнес-клуб, я и сама туда частенько наведываюсь.
        Никто вроде не замечает, как дрожит рука бывшей подружки. Стакан в ее руке немного качается от мелких подрагиваний ее кисти. Вижу, нервничает, когда к своей первой любви обращается. Делает, как мне кажется, нервный глоток воды, ставит на стол, а затем выжидающе и как-то с вызовом смотрит на Мишу. Ой, дурааа. Нельзя же так с мужиками. Раз нравится до сих пор, так надо лаской да нежностью к мужчине то, а она бычится.
        - Кстати, насчет сети, - перебивает только открывшую рот девушку, обращается к ее спутнику, - поговорить с тобой хотел, вы же вроде с другом сейчас и сигнализациями занимаетесь, можете и ко мне наведаться?
        Глеб в этот момент смотрит почему-то на меня. Изучает, препарирует, аж краска лицо мне все заливает.
        - Не совсем сигнализациями, мы же не охранная фирма, - морщится от подобного сравнения наш ботаник, - мы занимаемся сейчас разработками новой системой защиты для компаний подобного рода, но ты прав, контакты у нас есть. Могу тебе фирму «Бульдог» посоветовать, они первыми запускают новый проект. В тестовом режиме, правда, но за этим сейчас будущее, не прогадаешь.
        - Лады, забились, - по-простецки отвечает мой сосед по столу.
        И речь его так разительно отличается от слов Глеба, словно они из совершенно разных планет.
        - А ты чем занимаешься, Маня? - Ира с чего-то решает, что может обращаться ко мне таким уничижительным образом, хотя разрешено такое, что сейчас, что тогда, было только Славе. По блату, так сказать. Как-никак, на один горшок в садике ходили. Чего уж там.
        - Мария, - полностью копирую манеру поведения надменного Глеба, и вроде как у меня неплохо получается, вон, как у нее лицо перекашивает и вытягивается, - мы с Вячеславом на стадии сборов, переезжаем в другую страну, перемены…
        Многозначительно молчу, давая всем додумать дальнейшее самим. Молюсь, чтоб никто не стал задавать лишних вопросов. Иначе нашу легенду точно потопят.
        - Не ожидал, что вы вместе будете, - смотрит на наши отчужденные друг от друга тела Глеб, чешет переносицу.
        И пялится он вот совсем не в сторону моего лица, глаза его скорее находятся в районе моих ключиц и ниже. Гораздо ниже.
        - А как насчет работы? Слышала, ты ассистентом у Ковалевского работала, и как? - не унимается никак эта Ирка.
        Я стискиваю под столом кулаки. Борюсь с желанием все здесь разгромить.
        - Так ее же уволили, - восклицает вдруг Сашка, - ой.
        Затыкает ладошкой рот, но слово не воробей. Вылетело уже, все прекрасно все расслышали.
        - Да? - улыбается сочувствующе бывшая подружка, - как жаль.
        И вот совсем ей не жаль, змее подколодной. Глаза ведь не зря говорят, они зеркало души. А у нее она уже давно с гнильцой. У меня на такие вещи чуйка. И в этот момент я не придумываю ничего лучше, чем запихать в рот огромный кусок пирога. Права ведь пословица «пока я ем - я глух и нем». Так-то вот, однокласснички.
        В общем, встреча заканчивается для меня провально. Никто мне по поводу веса ничего не говорит, но смотрят так выразительно, что сомнений насчет главной сплетни года не остается. Еще и шепотки за спиной. А вот утро компенсирует мне все затраченные здесь нервы.
        Глава 6
        Просыпаюсь тяжело. И снова от стуков, грохота и витающего в воздухе волнения.
        - Ааа, - стону, кричу в подушку, луплю, что есть сил, по одеялу.
        Хоть бы один день дали выспаться. Дурацкий ремонт. В котел этих Петровых со своим евроремонтом. Честный люд с пути истинного сбивают. Жить не дают.
        - Надо срочно переезжать, - хриплю, голос сонный, глаза безбожно слипаются.
        Захожу быстро в онлайн-банкинг, но счет меня ничем не радует. Те же цифры, что и вчера. Так что переезд откладывается на неопределенный срок. Живот предательски урчит, я переворачиваюсь на один бок, на другой, но глас желудка унять не получается.
        - Уффф, - выдыхаю, когда подрываюсь с постели.
        Так резко поднимаюсь, что кружится голова. И тут же пиликает телефон. Фокусирую взгляд на экране, но все плывет. Славка пишет ни свет, ни заря. Голосовое сообщение. «Срочно зайди ко мне, как проснешься. У меня для тебя офигенные новости». От его жизнерадостного голоса у меня все в тугой узел внутри завязывается. Даже подташнивает будто.
        - Проснулась, гулёна? - подтрунивает надо мной мама, проходя мимо моей комнаты с рулоном обоев, - еды сегодня не жди, мы в делах. Да и тебе полезно, устрой себе разгрузочный день.
        А вот живот мой с ней не согласен. Урчит, как паровоз. Умываюсь холодной водой, пытаюсь привести себя в порядок. Выходит, правда, с трудом. Гляжу в зеркало, а там картина маслом. Упала с сеновала, тормозила головой. Волосы торчат во все стороны, глаза красные, лицо вообще такое, будто я им гвозди забивала. Не айс. Вздыхаю, но поделать ничего не могу. Иду в таком виде к другу. Открывает он после моего стука секунд через пять. Будто под дверью ждал моего визита.
        - Ну, и горазда же ты спать, Манька, - хватает за запястье и тянет за собой в сторону кухни.
        А там пир горой. На столе и любимая так и не съеденная вчера кулебяка, и мясной пирог, и пирожные с кремом. Объедение. Ням-ням.
        - Ты что, вчера еду с ресторана спёр? - возмущенно поворачиваюсь к нему, а сама нет-нет да поглядываю на вкусности.
        В желудке все сосет от нетерпения, разъедается желудочным соком.
        - Не спёр, - поднимает указательный палец вверх, - а предотвратил нецелевое использование проплаченных нами продуктов питания.
        - И какого же этого твоего, не-це-ле-во-го использования? - четко проговариваю, а сама мысленно потираю руки, затем присаживаюсь и тянусь к приборам.
        - Воровства, конечно же, - говорит так, будто расписные истины мне тут объясняет, - мы за это деньги заплатили, имеем право.
        «Право» он особенно выделяет, так что я просто машу рукой, чтоб не продолжал. А то знаю, как присядет на уши на свою любимую тематику, так потом не отделаешься от него никакими способами.
        - Ты мне зубы не заговаривай, - впиваюсь зубами в сочную курочку, аж сок течет по подбородку, - зачем звал так рано?
        Обгладываю ножку до костей, облизываю пальцы и только, было, примеряюсь к пирогу, как следующие его слова спускают меня с небес на землю.
        - Глеб предлагает тебе работу, - а вот этого я вообще не ожидала.
        Смотрю на нетронутый кусок торта, на пирог, на Славу, на свои ляжки. И громко начинаю рыдать.
        - Ууу, - всхлипываю, рукавом вытираю слезы.
        - Ты чего? - подбегает друг и пытается салфеткой вытереть мне щеки.
        - Ты почему меня не остановил? - кидаю куриную кость на стол, бью себя по рукам, - я ж на диеееееете.
        Тяну слова, презирая себя в этот момент. Ну, никакой силы воли.
        - Так утром же можно, Манюнь, - хлопает меня по спине, отходит и нагло забирает со стола причитающееся мне мясное совершенство, - калории при утреннем приеме пищи пойдут тебе на пользу. Если говорить по-научному, то еда расщеплится и превратится в энергию. Так что ни в чем себе не отказывай.
        Я только хлопаю глазами, беспомощно наблюдая, как мучное изделие со скоростью света исчезает у него во рту. Не до его теорий. Вздыхаю. Горько смотреть на чужое обжорство, обидно.
        - Что там насчет работы? - вспоминаю красавчика Глеба, и настроение мое быстро поднимается вверх.
        А жизнь-то налаживается. Все же чувства былые взыграли в нем. Потираю мысленно руки, представляя, какие детишки красивые у нас с ним получатся.
        ***
        - Держи, - Слава кладет передо мной на стол визитку.
        Вижу фамилию Глеба, а снизу должность: «Исполнительный директор ТОО «Крокодил».
        - Во дела, директор, - хмыкаю, хотя не удивлена, что-то вроде вчера слышала про эту рептилию. Брр, ну и название.
        - Лишний раз убеждаюсь, что вместо локаторов у тебя вареники, - цокает друг и наливает мне, наконец, кофейку.
        - Ай, - обжигаюсь горячим напитком, ставлю быстро чашечку на стол.
        Высовываю язык, часто дышу и обмахиваюсь рукой, пытаясь так остудить обжегшуюся плоть.
        - На, - подает мне стакан холодной воды, я выдуваю его полностью, и жжение, вроде как проходит, - в общем, так. Говорил я с Глебом, возможно, его друг сможет профинансировать мой проект, так что ты, Маня, отправишься к нему на разведку.
        Смотрит на меня торжественно, чего-то ждет. Я снова пробую напиток, наслаждаюсь приятным зерновым ароматом.
        - Чего? - спрашиваю, когда вижу, что лупит на меня глаза неотрывно.
        - Повтори, что я сказал тебе пять минут назад, - скрещивает руки на груди, хмурит брови.
        На меня не действует, знаю же, что недовольство напускное. Вздыхаю, сдаюсь под его гипнотическим напором.
        - Я буду работать с Глебчиком, - улыбаюсь аки идиотка.
        Эндорфины явно ударили мне в мозг, а то и пониже. Сколько себя помню, я всегда была влюбчивой особой. То в Мишку была целую неделю влюблена еще в школе, то в препода в универе, но там аж целый семестр. К счастью, эйфория эта длится у меня недолго, так что главное, это перетерпеть. В моем же случае, броситься в омут с головой. Последнее у меня на редкость хорошо получается. Вот только выныривать оттуда победительницей не всегда выходит. Одна такая моя очередная влюбленность привела меня к браку с Максом. Который продлился то всего полгода, а вот впечатлений оставил на годы вперед.
        
        - Так, отставить пускать слюни по однокласснику, - друг щелкает пальцами у моего лица, пытается привести меня в адекватное состояние, - работать ты будешь не с ним, это раз. Трудиться будешь на его компаньона и по совместительству совладельца компании, и кстати, его тезку. Это два и три. Запомнила? Впечатлилась? Зарубила себе на носу?
        - Два Глеба? - тут мой компьютер мозговой слегка подвисает.
        Слава достает еще одну визитку, машет перед моим носом, как флагом. Я выхватываю у него бумажку, читаю.
        - Генеральный директор, бла-бла-бла, - нет никакого желания вникать, честно говоря.
        Вся эта офисная работа угнетает. Пыталась я как-то одно время сидеть в кабинете да бумажки заполнять, отчетики писать, со скуки на второй день уже блевать тянуло.
        - Звони ему прямо сейчас, скажи, что от Глеба нашего, - разъясняет мне инструкцию Слава, а сам тянется к бутербродам, что я себе приметила.
        Даю ему по рукам, выхватываю себе. Набиваю желудок, пока он разглагольствует.
        - Скажи, что на вакансию секретаря, - даже пальцем мне тычет, видно, очень финансирование нужно.
        - Ке-е-ем? - у меня явно вытягивается лицо.
        - У тебя есть другая работа на примете? Может, тебя в исследовательский центр берут? - давит на больное, гад, знает же мою мечту.
        От расстройства у меня аж аппетит пропадает. Кладу надкусанный бутерброд на тарелку, вздыхаю и достаю телефон. Набираю указанный номер, идут гудки.
        - Слушаю, - голос у мужчины грубый, резкий, деловой.
        Сглатываю, внутри почему-то все дрожит от страха.
        - Доброе утро, кхм-кхм, - кашляю, прочищая горло, - я по поводу работы, от Глеба, то есть, от Ко…
        Не успеваю договорить, как меня нагло перебивают.
        - Да, мне сказали, - холодно чеканит, мороз у меня от него по коже, - сегодня в двенадцать подъезжайте на Боярова, семнадцать, на ресепшене вам пропуск уже выписан, не опаздывайте.
        - Да я… - пытаюсь вклиниться в его монолог, но и тут меня терпит неудача.
        - И документы не забудьте, до свидания.
        - А, - мычу в трубку, а там раздаются короткие гудки.
        Сбросил.
        - Ну? Что сказал? - глаза у друга предвкушающее горят.
        - Подъехать надо в офис, - говорю растерянно, ничего не понимаю.
        - Отлично, давай, собирайся, - встает и хлопает по столу, - костюм деловой у тебя, надеюсь, есть?
        Я киваю, даже к еде больше не прикасаюсь.
        - Что-то мне как-то нехорошо, - откидываюсь на спинку стула, прикладываю руку ко лбу, - проверь, у меня кажись температура.
        Жар по всему телу точно есть.
        - Не выдумывай, - не верит в мое притворство и разгильдяйство сосед, тянет за руку и тащит вон из своей квартиры, - Маня, мне срочно нужно, чтобы ты с этим мужиком заобщалась, это повысит шансы на то, что он таки выделит деньги на мою с Женьком мастерскую. Ну, что, поможешь?
        И смотрит на меня таким щенячьим взглядом, что я делаю глубокий вдох и обреченно киваю. Это я просто пока не представляю, во что на самом деле ввязываюсь. А затем меня ждет часовая примерка костюмов, которые все мне, оказывается, безбожно малы. Юбки просто трещат по швам.
        - Вот это более-менее, - изрекает Слава, когда терпение мое иссякает.
        - Как бы ни порвалось, - с сомнением смотрю на туго облегающую мои бедра юбку.
        Но друг подгоняет меня, так что оценить в полной мере масштаб проблемы я не успеваю. И с этого начинается день, полный катастроф.
        Глава 7
        Я бегу на этих высоченных шпильках так быстро, как могу. Время на часах без пяти минут двенадцать. Не успеваю вовремя, хотя, если поднапрячься, то могу придти тютелька в тютельку.
        - Посторонись, - толкаю стоящего на моем пути какого-то мужика в костюме.
        И меня за такое хамство сразу же накрывает карма. Иначе объяснить, почему я вдруг встречаюсь лицом с полом, не могу. Дышу тяжело, жмурю глаза и пытаюсь подняться. И тут меня хватают за подмышки крепкие руки. В два счета ставят меня в вертикальное положение. Только я поднимаю голову, чтобы поблагодарить спасителя и улыбнуться ему своей самой очаровательной улыбкой, как слышу предательский треск.
        - Нееет, - панически шепчу, глядя на незнакомца во все глаза.
        Весь какой-то устрашающий, да еще и с бородой, он вызывает у меня подспудный страх, но у меня нет времени оценить его. Я поворачиваю голову и смотрю на испорченную юбку. Она порвалась аккурат по шву. И теперь я стою и свечу своими труселями на весь холл бизнес-центра. Смотрю на свою блузку, но снять то ее не могу, а прикрыть телеса чем-то надо.
        - Снимайте, - говорю незнакомцу.
        В этот момент испуг отходит на второй план. Я никак не могу провалить это собеседование, так что прикрою филейную часть его пиджаком.
        - Что? - фыркает он и шагает дальше, в сторону лифта.
        - Вы не можете оставить меня в таком виде, - разъяренной кошкой тащусь следом.
        Как могу, ладошками прикрываю непотребство.
        - Могу, - чеканит шаг, слова вылетают расслабленно, чересчур спокойно, - и даже делаю.
        Ухмыляется, нажимает на кнопку вызова лифта. Я задыхаюсь от возмущения, не веря, что он не может помочь даме в беде.
        - Вы не джентльмен, - бросаю ему это обвинение, и в этот момент как раз загорается цифра «1» на табло, через несколько секунд раскрываются створки кабины.
        Он заходит, нажимает на нужную мне кнопку. Вот так совпадение.
        - А должен быть? - лениво спрашивает у меня, но вопрос не требует ответа.
        Да он просто издевается надо мной. До чего же нетактичный.
        - Если бы вы так резко не подняли меня, этого позора бы не случилось, - взываю к его совести.
        Но он молчит, даже не смотрит на меня. И я решаю действовать ва-банк. Как только двери закрываются, я резко набрасываюсь на этого брутала и тяну за рукава. Пытаюсь снять с него этот дурацкий пиджак.
        - Что вы творите? Сумасшедшая, - восклицает, кое-как отбиваясь от моего напора.
        Но проигрывает. Мне удается снять с него один рукав, но со вторым выходит накладка. Там звучит знакомый треск.
        - Вы порвали мне пиджак, - хмурится, выдергивая у меня ткань из рук, - посмотрите, что вы наделали.
        Показывает мне локоть, а затем снимает вожделенную мне вещь, и в этот момент я ловлю удачу за хвост и выдергиваю свою законную добычу из его жадных рук.
        - Я все зашью, - быстро обертываю пиджак вокруг своей талии, - только визитку оставьте, я вам позже позвоню.
        Он поджимает губы, буравит меня злым взглядом, но на меня не действует. В конечном итоге, просто вздыхает и протягивает мне картонку. Я засовываю ее в сумочку, даже не глядя. А зря.
        Как только лифт открывается, я выбегаю оттуда первая, толкая мужика к стене. А нечего лезть первым. Дамам нужно уступать. Тем более я опаздываю. Совершенно не обращаю внимания на то, что он идет следом за мной, хотя отчетливо слышу стук его шагов по идеально начищенному полу. Отовсюду прямо веет лютой стерильностью. Брр.
        Бегу по коридору, выискивая хоть что-то, что может натолкнуть на кабинет приёмной или этого шефа Глеба, как там его. Надо было хоть отчество-то его глянуть. Добегаю до конца коридора, но ничего не нахожу. Оборачиваюсь в панике, а мужик из лифта уже пропал из виду. Теперь у него и не спросишь. И тут мне улыбается удача. Из одного кабинета неспешной походкой выдвигается какой-то пузан.
        - Мужчина, добрый день, - хватаюсь за него, как за спасительную соломинку, - кабинет приемной не подскажете?
        - Вон та дверь, - кивает он мне вправо, а сам разглядывает мой прикид, - а вы по какому вопросу?
        Я его уже даже не слушаю, несусь к нужному кабинету изо всех сил. Подбегаю и вижу надпись, которую почему-то не увидела раньше. Чертыхаюсь, привожу в порядок свое дыхание.
        - Вот, наглая же ж баба, - доносится до меня возмущенный мужской голос сзади.
        Я поворачиваю голову в его сторону, грозно хмурю брови, и этот индивид замолкает. В иной раз я бы задала ему знатную трёпку, но сейчас не до него. Решительно тяну за ручку двери и захожу. С левой ноги. Только потом понимаю, что совершила глупость, но назад пути уже нет, не переиграешь. Не то, чтобы я суеверна, но заработок мне сейчас не помешает, так что такие помехи на пути к цели мне ни к чему.
        Вдоль стены стоит стол, за которым сидит какая-то тетка в очках. Даже головы в мою сторону не поворачивает, продолжает клацать клавишами.
        - Добрый день! - пытаюсь привлечь ее внимание, прокашливаюсь, но реакции никакой.
        Она двигает корпусом, поднимает телефонную трубку, нажимает какие-то цифры.
        - Вы просили сообщить, когда придет кандидат, - строго чеканит, параллельно продолжая истязать клавиатуру, - она здесь, проводить ее в ваш кабинет?
        Мне не слышно, что говорит ее начальник, но я вся напрягаюсь, ведь все происходит независимо от меня. Словно я пустое место. Неприятно как-то, что ли.
        - Поняла, - отвечает женщина и кладет трубку обратно.
        И смотрит, наконец, на меня. Приспускает свои окуляры, оглядывает меня с головы до ног и в голове выносит какой-то только ей известный вердикт. По лицу нельзя сказать, нравлюсь я ей или нет. Оно ничего не выражает, отчего мне становится неуютно.
        - Пройдемте, Вас ожидают, - встает и идет к темной дубовой двери.
        Открывает ее передо мной, предлагая зайти. А я в этот момент тушуюсь, но продолжаю переставлять одеревеневшие ноги. Сразу замечаю, что кабинет светлый, выходит на солнечную сторону. Перевожу взгляд на внушительный стол, за которым сидит мужчина. Еще не вижу его лица, не поднимаю глаза, но вдруг слышу его голос.
        - Вы? - тон грубый, с оттенком неприятного удивления.
        Я вскидываю голову и застываю на месте истуканом. Этого просто не может быть…
        Глава 8
        На меня смотрят черные глаза того самого мужика, чей пиджак я так нагло и, чего греха таить, беспардонно отжала в лифте. Сглатываю застрявший от неприятного шока ком в горле и открываю, было, рот, чтобы сказать что-то вразумительное, но он меня перебивает. Говорит первым второй раз.
        - До чего же земля круглая, однако, - усмехается, задерживая взгляд на моей юбке, затем машет рукой мне на стул, - присаживайтесь, барышня.
        - Я не барышня, - поспешно поправляю его, а затем осекаюсь.
        Чувствую, сморозила какую-то глупость. Как обычно. Со мной такое случается при волнении.
        - Как скажете, - принимает он исходное положение, из глаз исчезает всякая веселость, словно все это было напускное, - перейдем ближе к делу. Глеб вкратце поведал мне о Вас, но я предпочитаю услышать все из Ваших уст.
        Хмурю лоб, пытаясь сообразить, чего одноклассник мог этому грубияну наплести. Не уверена, что он и о пятой доли моей рабочей жизни в курсе. Разве что Славка мог рассказать тому что-то.
        - Итак, Мария Андреевна, почему уволились с прошлого места работы? - не церемонится, сразу задает неудобные мне вопросы.
        - Эм, - мычу, ведь не успела подготовиться к собеседованию.
        Он видит замешательство на моем лице, подается вперед, словно чует легкую добычу.
        - Не сошлись характерами с коллегами? Повздорили с начальством? К кому-то приставали?
        Все это время я ртом хватаю воздух, как рыба на суше. Но на последнем вопросе не выдерживаю, возмущаюсь.
        - Чтооо? - выходит слишком визгливо, возможный будущий шеф даже морщится.
        Я поспешно прочищаю горло и уже спокойным голосом продолжаю.
        - Все совсем не так, - знаю, что безобразно лгу, он одним из вопросов попал в точку, мое больное место, - наш отдел попал под сокращение, вот и вся причина.
        Говорю это настолько неуверенно, что на его лице отчетливо проскальзывает скепсис. Но я молчу, твердо стоя на своем, даже смотрю ему прямо в его бесстыжие и жестокие глаза. Так что он отступает, но следующим своим вопросом снова загоняет меня в тупик.
        - Почему Вы хотите работать у нас? - спрашивает, а сам будто теряет ко мне интерес, рассматривая что-то за окном высотки.
        - Ну, - этот вопрос для меня еще сложнее, чем предыдущий, - вы - активная, развивающаяся компания…да…в сфере охраны…хмм…объектов…эм…установки…этих, как там…сигнализаций.
        Делаю паузы, бекаю и мекаю, судорожно вспоминая вчерашние разговоры. И, слава богу, что Мишка что-то упоминал про эти самые сигнализации. Так что тут я вроде как не попадаю впросак.
        - Сигнализации? - снова смотрит на меня, только бровь одна домиком, - что ж, следующий вопрос.
        И так он гоняет меня два часа. Нет, по времени проходит всего-то минут тридцать, но за это время я успеваю вспотеть, остыть, снова вспотеть, от этого замерзнуть. В общем, все это время костерю Славку мысленно на всех известных и неизвестных мне языках.
        - На этом, пожалуй, все, - когда он скучающим тоном произносит эти слова, я будто слышу, как с грохотом опускаются мои плечи.
        До того у меня все тело было напряжено и сковано, что все одеревенело.
        - Буду откровенен с Вами, Мария, - ловит мой испуганный взгляд, - собеседование Вы не прошли.
        Я ощущаю, как к голове начинает приливать кровь. Готова вскочить с места и наорать на него за это унижение, но не успеваю буквально в доли секунды. К счастью.
        - Но, - поднимает палец для наглядности, - за Вас очень активно просил мой компаньон, так что…
        Спина моя от удивления и радости выпрямляется сама собой, глаза теряют агрессию, а мысли кровожадность. Настолько меня захватывает мысль, что Глебчик явно ко мне неровно дышит. Не этот хмырь неотесанный, конечно, а мой одноклассник, не в пример этому грубияну милый, галантный и эрудированный.
        - Вы меня берете, - улыбаюсь на все лицо, излучая триумф и удовольствие от куража победы.
        Ему моя улыбка отчего-то не нравится, он еще больше мрачнеет и хмурит брови.
        - На испытательный срок, - грозно уточняет, но я уже не слушаю.
        Подрываюсь с места и прижимаю сумочку к груди.
        - Когда приступать? - я готова хоть сейчас, но сказать ничего не успеваю.
        - Для начала занесите документы в отдел кадров, я их уже предупредил, - указывает мне на дверь, - подпишите документы и завтра можете приступать. Мой действующий секретарь введет Вас в курс дела.
        - Хорошо, - киваю черезчур радостно и пячусь к выходу.
        Не хочу поворачиваться к этому волкодаву спиной. Я, конечно, рада, но внутри все кипит. Вот же гад. С самого начала знал, что возьмет меня, раз уже кадровиков предупредил, а все равно мучил меня своими расспросами. Так что негодуя праведным гневом, вылетаю из негостеприимного кабинета, словно пробка из ванной. И натыкаюсь носом на чужую грудь, обтянутую стильным костюмом.
        ***
        - Здравствуй, Маша, - хриплым голосом здоровается Глеб.
        Разница в росте у нас большая, поэтому мне приходится задирать голову. Чувствую, что скоро шея у меня так отвалится, но я продолжаю любоваться мужчиной, не обращая внимания на боль в позвонках.
        - Кхм, кхм, - кашляет он, привлекая мое внимание.
        - Ой, - смущенно туплю глазки, - привет, Глеб, прости, задумалась.
        - Как прошло собеседование? - вроде у меня спрашивает, а смотрит на своего компаньона.
        Спина у меня горит, словно ее прожигают злым или недовольным взглядом. Я не проявляю учтивость и не оборачиваюсь, продолжаю стоять на месте.
        - Она принята, - после паузы слышу в тишине этот ставший мне ненавистным голос.
        - Замечательно, - снова смотрит на меня преобразившийся одноклассник, - я тебя задерживаю, прости, проходи.
        Отодвигается от меня, пропуская вперед. А я внутри себя скулю - нет, нет, не хочу уходить.
        - До свидания, Мария Александровна, - грубым басом прощается со мной будущий шеф.
        Я бурчу что-то в ответ, а сама принюхиваюсь к шлейфу парфюма, что исходит от предмета моих воздыханий. Кайф. Но он быстро заканчивается, приходится топать ногами от него все дальше и дальше.
        - Отдел кадров где? - спрашиваю без предисловий у этой неприятной секретарши.
        Она, как обычно, не отвечает, что-то печатает. Затем гудит принтер, и она оттуда достает листок. Кидает мне на край своего стола и отворачивается к монитору.
        - Спасибо, - вынужденно благодарю ее за схему и ретируюсь.
        В коридоре, плотно закрыв за собой дверь, облегченно выдыхаю. Экзекуция от главгада на сегодня окончена.
        - А вот и ты, - дергаюсь от мужского крика рядом с собой и подпрыгиваю.
        - Вы нормальный? - чуть ли не ору на знакомого мужика, который указал мне на нужную дверь, - а если б я оглохла?
        Пузан выпячивает мизинец и демонстративно трясет пальцем в ухе.
        - Судя по уровню децибелов в голосе, это вряд ли, - усмехается еще, гад, - ну че, наглюшка, как отрабатывать будем?
        - Чегооо? - кривлю рот, отворачиваюсь от этого наглеца и утыкаюсь в схему здания.
        А там черт ногу сломит. Какие-то черточки, стрелочки, рисунки непонятные, знаки.
        - Слышал, ты наша новая сотрудница, - заходит он издалека, - если б не я, то опоздала бы, и работы тебе было б не видать. Наш шеф строгий, опоздунов не любит, так что с тебя должок.
        - Всем, кому должна, прощаю, - нагло осаждаю этого выскочку, - а Вы, собственно говоря, кто такой?
        - Я? - удивленно приподнятые брови должны меня насторожить, но я не придаю им значения, - серьезно?
        - Слушайте, - нет у меня времени выслушивать его инсинуации, - отдел кадров здесь где?
        Тыкаю ему под нос эту карта-схему, надеясь, что он-то хоть что-то в этом смыслит.
        - Да уберите вы уже от меня эту бумажку, - уже второй раз отмахивается покрасневший мужик, переходя на «Вы», - я и без нее Вас сориентирую. Идемте, нам по пути. Пятнадцатый этаж.
        Я смотрю на его удаляющуюся спину, а затем подрываюсь с места. На шпильках еле успеваю нагнать его в лифте. И тут меня поджидает очередная неприятность. Створки лифта закрываются, и только, когда мы начинаем двигаться, замечаю, что рукав пиджака зажат между дверьми.
        - Нет, нет, - пытаюсь предотвратить неизбежное, тяну изо всех сил, но куда мне до бездушного железа.
        - Ого, - раздается сзади, когда пиджак, утянутый металлом, оставляет меня с моей главной проблемой один на один.
        И тут лифт опускается вниз, створки открываются, и пиджак падает на пол. Я быстро, как могу, подхватываю изрядно пожеванную ткань и оборачиваю вокруг талии. Но поздно, мужик совсем нетактичный, еще и присвистывает.
        - Может, хватит? - смотрю на него разъяренной кошкой, когда мы, наконец, снова трогаемся.
        - Да все, все, - поднимает руки ладонями вперед, а сам проходится по мне бесцеремонным взглядом, - уже красивой женщине комплимент сделать нельзя.
        - Нет, нельзя, - рычу и яростно тыкаю на кнопку открытия лифта, когда мы подъезжаем на нужный этаж.
        Выхожу первой, кручу резко головой в разные стороны. И, о чудо, нахожу табличку «Отдел кадров» и горной козочкой радостно туда скачу. А этот пузан, как назло, увязывается следом.
        - Вы преследуете меня? - перед входом спрашиваю у него.
        - Упаси Боже, - закатывает мужчина глаза и заходит первым.
        Внутри просторно, сидят несколько сотрудников. Одна из них подрывается и поправляет свою узкую юбку.
        - Алексей Павлович, добрый день, - лепечет что-то блондинистая кукла, - простите, я..
        - Объяснительную за опоздание мне на стол, - говорит холодным тоном и шагает к черной двери. А на ней табличка начальника отдела кадров. Я мрачнею с каждым стуком своих шпилек. Час от часу не легче, Маня.
        Глава 9
        - И что потом? - спрашивает меня с видом дикого интереса на лице Слава.
        Я со стоном опускаюсь на свои скрещенные на столе руки, пряча горящее от стыда лицо. Поднимаю голову, сдуваю упавшие на лицо волосы и мрачно отвечаю.
        - Меня не примут, пока я не принесу свой школьный аттестат, - затем снова опускаю голову, - где я его найду, сто лет прошло.
        - Ахаха, - смеется друг, от его смеха трясется стол, - насмешила, Маня, у мамы спроси, она уж точно знает.
        - Позор, да и только, - вспоминаю злоключения сегодняшнего дня и снова стону.
        - Ну, честно говоря, Манюнь, ты хватила лишку, грубить в здании никому не стоило, - барабанит сосед пальцами по столу, сам нервничает, - про принцип бумеранга слышала? Вот и я слышал, но чтоб карма вот так быстро по заслугам воздавала, первый раз вижу. Но, может, оно и к лучшему.
        Откидываюсь на спинку стула и смотрю на него.
        - Что хорошего-то? У меня теперь два врага на новой работе, и оба - не последние сотрудники, - всплескиваю руками, вознося к небу, мало ли, вдруг оно мне время вспять вернет и ошибок наделать не позволит, - один так вообще, шеф мой новый, и как работать с ним теперь прикажешь? Это если меня еще на работу возьмут.
        - Возьмут-возьмут, - отмахивается от моего скепсиса Слава, встает и начинает хаотично передвигаться по кухне, - Алексей как-там-его не главный же, просто помурыжит тебя подольше, поучит уму-разуму в своем стиле, да примет на работу. Меня больше другое волнует.
        - Да-да, финансы этого главгада Глеба, - закатываю глаза и тяжело вздыхаю, - будто я теперь могу его умаслить, не смеши, надо еще ему пиджак зашить…в двух местах.
        Друг присаживается и пододвигает стул ближе ко мне.
        - Только прошу тебя, Маш, - неожиданно серьезным голосом произносит, в голосе неподдельная тревога.
        - Что? - вся напрягаюсь, словно натянутая тетива лука.
        - Пиджак маме дай, - произносит замогильным голосом, - у тебя руки растут из, кхм, одного места.
        Даю ему подзатыльник, но в последний момент он отскакивает, и я ладошкой задеваю только его торчащие во все стороны волосы.
        - А вообще, это серьезная проблема, - прочищает голос друг, затем достает блокнот, - тебе стоит поработать над своим поведением, ну, и над весом, конечно, но в этом я тебе не помощник. Итак, с этого дня я буду твоим гуру приличного поведения.
        - Ты меня знаешь, - веду пальцем по воздуху, - у меня слова вылетают раньше, чем я успеваю подумать.
        - Это плохо, Маш, я вообще удивлен, как ты на прошлой работе продержалась так долго, - качает мужчина головой, - думал, тебя через неделю с пинками выгонят.
        Как-как, влюблена в шефа была, конечно же. Мрачнею с каждым воспоминанием, как я опростоволосилась, позволив своему чувству стать общеизвестным фактом. С этого и пошло начало моего конца, как специалиста. Чувствую, как от злости краснеет мое лицо. А в свое время то так гордилась. Как же, ассистентка самого Ковалевского, пусть ему пусто будет. Я так увлекаюсь, что чуть на стол по инерции не сплевываю. Хорошо, что вовремя отличаю свои мысли от реальности.
        - Ау, Слава вызывает Машу, - машет передо мной руками друг, - отставить летать в облаках. Задача номер один - найти аттестат. Задача номер два - пойти к диетологу, пусть он тебе диету пропишет, нагрузки там физические какие-нибудь. И, наконец, задача номер три - купи себе резинку-воспиталку.
        При его последних словах смотрю на него удивленно.
        - И не смотри на меня так. Ты не ослышалась, - продолжает что-то записывать в блокнотике, - с этой минуты следим за твоей речью. Грубишь кому-то - три раза резинкой себя по кисти бьешь, наглеешь - пять раз бьешь. Уяснила? На сегодня пока все, что-то не нравится мне твое лицо.
        Конечно, не нравится. Оно не сулит ему ничего хорошего.
        - Мне двадцать восемь лет, Владислав, - гордо задираю подбородок, - хочешь меня, как подростка, дрессировать? Чушь.
        - Так, - упирает кулаки в стол и грозно нависает надо мной, - личную жизнь устроить хочешь?
        Я сглатываю от его напора, но киваю. Это вообще единственное, чего мне в жизни не хватает.
        - Значит, с этого момента меня слушаешься, уяснила? - от шока я просто киваю, как болванчик, и иду к выходу, подгоняемая его руками в спину.
        - Ладно, - вздыхаю горестно, думая с грустью, что там мне диетолог пропишет.
        - Начинай прямо сейчас, - выталкивает меня на лестничную площадку и грозит указательным пальцем, - не откладывай на завтра…
        - Да, да, - не даю ему закончить речь, хлопаю новой дверью родительской квартиры.
        Смотрюсь в зеркало. Слышу урчание желудка, но кисло улыбаюсь отражению.
        - Сегодня не наш день, - хлопаю по животу, сглатываю слюну от манящих запахов с кухни и силой воли иду в комнату.
        Надо срочно звонить в поликлинику. Божечки, что это там мама готовит? Жаркое?
        ***
        Я сижу в кабинете диетолога и обмираю от стыда.
        - Давайте пройдемся еще раз, рост 160 сантиметров, вес 75 килограмм.
        - Все верно, - вот последние цифры меня и вовсе угнетают.
        - Индекс массы тела у Вас 29,29, то есть вес избыточный, - смотрит на меня строгим взглядом, - Вы на пороге ожирения первой степени, так что действовать сейчас нужно максимально корректно и осознанно, Вы понимаете меня?
        Я не понимаю. Но слово ожирение, да еще и какой-то степени, вгоняет меня в уныние.
        - Да, - киваю, а сама внутри замираю перед ее следующими словами.
        - Вообще, я удивлена, что Вы пришли ко мне, для начала лучше все же посетить эндокринолога. Я подберу Вам индивидуальное меню с колоражем, но на следующий сеанс приходите с вердиктом от специалиста, хорошо?
        - Да, да, меня уже записали, - кто ж знал, что даты неправильные поставили, а мне то что, куда сказали сначала идти, я туда и пошла, - вчера я анализы сдала по настоянию Вашего коллеги.
        -Анализы Ваши пришли, - уже в который раз тетка поправляет свою челку, - у Вас слегка завышен уровень холестерина в крови. Для того, чтобы я могла дать Вам полностью рекомендацию по питанию, мне нужно знать, чем Вы питаетесь сейчас. Завтрак, обед, ужин. Чаще всего.
        - На завтрак бутерброды с колбаской, тосты с сыром, - чешу подбородок, вспоминая свой рацион, - на обед жареную картошечку или курочку, ужин обычно тоже самое, что на обед было.
        - Я Вам дам список продуктов, которые Вы должны исключить из рациона, и список желательных продуктов - клетчатка, морская капуста. В памятке все указано. Это первое. Только питание. Второе - начнем, пожалуй, с легких тренировок.
        - Каких? - испуганно подскакиваю, не особо дружу со спортом, еще в браке выработалась жесткая аллергия.
        - Запишитесь в зал, наймите тренера, под руководством специалиста и проще будет, и правильней, - протягивает мне листок, опять трогая челку, - могу посоветовать Вам тренажерный зал «Лира», тут неподалеку. Мои пациентки часто туда ходят.
        - Ну, дайте мне контакты, - недовольно бурчу, раздраженная запретами на так любимые вкусности.
        Тетка снова дергает свою челку, а я уже просто хочу зарычать и с корнем выдрать ее волосы. Да заколи ты их уже или отрежь. Сколько ж можно. Еле сдерживаю себя, чтобы не зарычать вслух. Бью резинкой по кисти пару раз. Так, для профилактики.
        Выбегаю из больницы на всех парах. Смотрю на часы. Снова безбожно опаздываю. Эта новая работа еще не началась, а уже выводит меня из себя.
        - Посторонись, - какой-то мужчина толкает меня, пробегая вперед.
        Светофор мигает желтым, и я ускоряюсь. Не добегаю до тротуара буквально метр, как сзади пулей летит машина. Колесами налетает на лужу и окатывает меня сзади с головы до ног.
        - Мама, - стону, когда миную проезжую часть, рассматриваю себя сзади.
        Раздается визг шин, будто автомобиль останавливается.
        - Только на выброс, - с сочувствием говорит проходящая мимо девушка, - могу влажные салфетки одолжить.
        - Нет, спасибо, - агрессивно отряхиваю ткань, - у меня есть.
        Снова смотрю на часы. Время.
        - Девушка, простите, не заметил, - раздается сзади знакомый мужской баритон.
        Я оборачиваюсь и уже не сдерживаюсь в эмоциях.
        - Снова Вы?
        Передо мной стоит будущий шеф - главгад Глеб. С небрежно уложенными волосами, в стильном, идеально сидящем костюме-тройке, в до блеска начищенных туфлях. Как бельмо на глазу, ей Богу.
        - Оу, - окидывает взглядом мой колорит, изрядно потрепанный его выходкой.
        Вот не верю его невинной мордашке. Зуб даю, специально мне настроение портит.
        - Вы испортили мне платье, - сужаю глаза, натягиваю на руке резинку, так, на всякий случай, - я, между прочим, в отдел кадров опаздываю, в Вашу компанию, между прочим.
        Ой, ой. Чувствую в голосе наезд. Резинка со свистом ударяется о кожу, рассекая ее тонкой красной полосой.
        - Я могу Вас подвезти, - говорит как-то неуверенно, брезгливо осматривая мой грязный прикид.
        Смотрит на чистую машину, где и салон по-любому вычищен до тошноты. Я прослеживаю его взгляд и ехидно, мстительно ухмыляюсь.
        - Я согласна, - и чуть ли не бегу впереди него иду до автомобиля. Запрыгиваю на переднее сиденье, не церемонюсь и пристраиваю свою мокрую пятую точку на кожаной обертке.
        Садится он за руль с таким кислым лицом, что мне даже рассмеяться хочется. Но я держусь. Пристегиваюсь и гордо смотрю вперед. Вот только, что теперь с платьем делать. Да и в здание в таком виде не зайдешь. Чую, сама себя облапошила с этой местью.
        Глава 10
        Мы подъезжаем к офису довольно быстро. Все это время едем в полной тишине. Даже фоновая музыка в салоне не играет. Я нервно перебираю пальцы на коленях, а вот мужчина невозмутим. Крутит себе баранку одной рукой и смотрит на дорогу.
        - У вас всегда такая привычка на работу после обеда приходить? - паркуется возле здания и почему-то в этот момент решает заговорить.
        - Мне сказали завезти документы в течении дня, - парирую весомым, как мне кажется, контраргументом.
        - Ответственные люди решают деловые вопросы с утра, - действует своей твердолобостью мне на нервы, - Вы учтите, опоздания я не терплю.
        У меня внутри все горит, чтобы высказаться насчёт его снобизма, но я молчу. Не говорить же, что я и рада бы с утра решить вопрос с документами, да вот только диетолог принимает только до обеда. Лучше уж буду молчать. Что я успешно и делаю.
        - Нечего сказать? Вы такая безынициативная? - продолжает напирать, делая только ему известные выводы.
        - Не вижу смысла вступать в спор, - поджимаю губы и задерживаю дыхание, затем тихо, но протяжно выдыхаю.
        Незаметно бью себя резинкой. В мыслях я мужика уже на все лады костерила, но вслух вся из себя приличная.
        - Я люблю сотрудников, имеющих собственное мнение, - наконец, находит свободное место на парковке, и начинает пристраиваться, - овцы на закланье в штате мне ни к чему.
        Боже, эта экзекуция, видимо, никогда не закончится. Внутри все кипит от гнева, лицо краснеет, даже температура, кажется, поднимается. Иначе объяснить жар в теле я не могу.
        - Где Вы тут овцу увидели? - взрываюсь, не в силах сдерживать негодование, - мнение Вам мое нужно? Ну, так слушайте. Вы - хам, сноб и... и...и
        Глотаю воздух, не могу подобрать подходящее слово.
        - И? - надменно вздергивает бровь, - продолжайте, я внимательно слушаю.
        - Да Вы просто издеваетесь надо мной, - доходит до меня, что он просто хочет избавиться от меня таким вот низким способом.
        - Лишний раз убеждаюсь, что Вы - недальновидная особа, - щёлкает кнопкой, двери разблокировываются.
        Больше ничего не добавляет, выходит из машины с видом победителя. Я резко дёргаю ручку и вываливаюсь из салона, словно слон - громко, шумно, грузно. Даже дверь скрипит от натуги моего веса.
        Не смотрю на мужчину и подхожу к лифту на подземной парковке. С яростью отряхиваю запекшуюся грязь, но вот пятно на пятой точке все ещё влажное и оттираться не спешит. Прекращаю бесполезные попытки привести себя в порядок, поправляю сумку на плече и захожу в подъехавшую кабину. Следом, спокойно чеканя шаг, заходит этот Глеб, нажимает на кнопку. Мы оба молчим. Я - чтобы не ляпнуть что-нибудь грубое и уничижительное, он - смею надеяться, тоже.
        - У Вас пятно, - замечает он сзади.
        - Да неужели? - шиплю, словно змея, а сама нет-нет, кошусь на его пиджак.
        Отворачиваюсь от греха подальше. Не буду просить, ничего мне от этого гада не нужно. Кнопки поочередно мигают, скоро будет мой этаж. Слышу сзади шуршание, но не смотрю. И тут к моей талии прикасаются мужские руки. Я замираю, опускаю вниз глаза. Мужчина завязывает рукава своего пиджака, чтобы он не падал с меня. Меня обдаёт током. Его дыхание шевелит волосы у меня на затылке, в животе что-то ухает, а сама я стою, не в силах пошевелиться. Глеб фиксирует свою одежду на мне и отходит. Створки лифта открываются. Я делаю шаг вперёд.
        - Спасибо, - подворачиваю голову полубоком.
        Щеки у меня горят, так что я быстро ретируюсь. Что-то в здании слишком сильно топят, жара такая, аж лицо у меня горит.
        ***
        - Вот тут подпишите, - с важным видом главный кадровик тыкает пальцем в бумагу.
        Я быстро ставлю свой автограф и нетерпеливо стучу ногой по полу.
        - Вы какая-то нервная сегодня, - будто специально тянет время Алексей Павлович, - добро пожаловать в коллектив, Мария!
        - Александровна, - поправляю его, нечего тут устраивать панибратство.
        На секунду с его лица слетает маска доброжелательности, и я вижу в нем мстительное выражение. Словно я ввязываюсь во что-то, что мне не по плечу. И это сеет во мне первое зерно сомнения.
        - Как скажете, - снова улыбается он, встает и протягивает мне руку для рукопожатия.
        - Благодарю, - растягиваю губы, скрывая зубы.
        Кто бы знал, каких усилий мне стоит это спокойствие. Мало того, что все это время слышу перешептывания девушек с его отдела насчет моего внешнего вида, так еще и выслушиваю все это время, что я такая сякая, принята на испытательный срок.
        - И снова напоминаю, - корит меня указательным пальцем, который мне хочется уже просто откусить, - не успеваете работу в рабочее время, остаетесь после шести и доделываете. Нас не волнует ни Ваша личная жизнь, ни Ваши проблемы. Мы вон, все тут, и на выходных выходим, и в праздники в поте лица трудимся.
        Ага, ага, вижу я, какой ты ответственный работник. Он еле-еле застегивает пуговицу пиджака на своем пузе, а я в который раз не могу оторваться взглядом от мусорки. А там - упаковки от бургеров и фри. Классный работник Вы, Алексей Павлович, ничего сказать не могу.
        - Здесь какие-то пятна, - брезгливо держу свой экземпляр договора, на котором явно жирные пятна от его пальцев.
        - Возьмите этот экземпляр, - мужик спешно меняет наши документы, и я на этом замолкаю.
        Кладу все в папку, затем закрываю сумку и выхожу. А вот в коридоре останавливаюсь и впадаю в ступор. А когда на работу выходить-то? Прямо сейчас или завтра? С одной стороны, никто ничего мне не говорил, а с другой - работа ведь не волк, могу и завтра начать. Проверяю время на часах. 16:20. Практически конец рабочего дня. Решено, пойду-ка я домой. И бодро вышагиваю к лифту. И тут, как гром среди ясного неба.
        - Кого я вижу, - раздается мерзкий голос Ирки.
        Она идет по коридору, словно кинозвезда. Гордо расправленные плечи, походка от бедра. Явно отточенные не раз движения альфа-самки.
        - Селезнёва, - мрачно окидываю ее взглядом.
        Ее стройная фигура и вовсе вгоняет меня в уныние.
        - Костылёва, - недовольно поправляет меня, осматривает мой наряд, особое внимание уделяя мужскому пиджаку, - интересный…фасон.
        - Форс-мажор, - вот с кем, с кем, а с ней любезничать у меня желания нет.
        Держу резинку наготове.
        - Глеб сказал, что ты будешь новым секретарём, хм, Глеба, - усмехается от этой тавтологии.
        - Да, меня вот, на работу взяли, - похлопываю по сумке, внутри которой трудовой договор, - а ты тут какими судьбами?
        Ой, как сердце от нехорошего предчувствия сжимается.
        - Я финансовый директор, - наклоняет голову набок, смотрит мне в глаза.
        Внутри у меня неприятно свербит, но вида я не подаю.
        - Поздравляю с новой должностью, - продолжает она, нажимает на кнопку вызова лифта, - секретарь Генерального - должность у нас весьма…эм…колоритная…почетная.
        И тут бы мне напрячься, но я вся в мыслях об успешности Ирки селезня. И ее внешности. Так эффектно я выглядела только в школе и университете, а потом - тяжелая работа, семейный быт и вот она новая я - безработная пампушка. Пардон, уже не безработная.
        - Благодарю, - улыбаюсь с видом королевы и захожу в лифт уверенно, но не с целью поехать домой, а тут же приступить к своим новым обязанностям. Поднакоплю денег до сентября и уволюсь. А там уже снова вольюсь в колею своей профессии. Всем покажу, кто такая Машка Санна. Ух.
        Подъезжаю на нужный этаж и бегом направляюсь к кабинету шефа. А вот там происходит какой-то дурдом.
        - А ну отошла, кикимора, - голосит какой-то визгливый женский голос, - он там с девкой, да? Выходи, негодяй!
        Сглатываю и толкаю дверь приёмной. А там стоит какая-то блондинка с невероятно длинными ногами от ушей. Пытается прорваться в кабинет начальства. А вот дверь туда перекрывает секретарь. Тетка стоит, широко расставив ноги и растопырив руки в стороны.
        - Глеб Андреич занят, у него онлайн-переговоры, - пытается говорить жестко и строго, но в голосе отчетливо проступает паника.
        - Что происходит? - я подпираю плечом косяк, и тем самым обращаю на себя внимание женщин.
        Девушка, типичная инстасамка, смотрит на меня прищуренными глазами, а затем замечает пиджак.
        - Это с ней он мне изменяет, да? - истерично орет в лицо секретарши, - он даже мне свой пиджак не дает, а этой, этой…
        Хватается за грудь, вдыхает насилу воздух, а затем топает правой ногой.
        - Успокойтесь, Виктория, - поправляет свои очки тетка, имени которой я до сих пор не знаю, - это новый секретарь Глеба Андреевича, вместо меня.
        - Она? - тыкает неприлично в мою сторону наманикюренным пальцем.
        А я с каким-то плотоядным интересом и удовольствием наблюдаю за этим представлением. Ей богу, даже в цирке не так весело. И тут открывается дверь в святая святых. Оттуда выходит мой новый работодатель, вскидывает хмуро брови, замечает меня и истеричку.
        - Что ты здесь забыла? - недовольно спрашивает у блонди таким тоном, что я на ее месте сквозь землю провалилась бы.
        А вечер перестает быть томным.
        Глава 11
        - Я? - и такое удивление нарисовано на ее лице, что даже мне хочется пристыдить этого верзилу главгада.
        Встряхиваю головой, сбрасывая наваждение, и внимательно смотрю за этим спектаклем. Вот на кого - на кого, а на этого Глеба Андреевича ужимки этой явной инстаграммщицы не действуют.
        - Василиса Петровна, - строгим голосом обращается к секретарю, - вы перевели внушительную сумму на счет Виктории Павловны?
        Та сглатывает слюну под уничтожающим взглядом девушки и поспешно кивает, причем так часто, что может голова отвалиться.
        - Тогда не понимаю твоих претензий, Виктория, - хмурит брови, скрещивая на внушительной мускулистой груди свои руки-кувалды.
        - Ну, котик, - тянется погладить его бицепсы, но он еще на подходе отталкивает наглую ручку.
        Меня передергивает. Не понимаю, как можно спать с таким бугаем. Он же раздавит под собой и не заметит. Котик, брр.
        - Мне вызвать охрану? - вот же жестокий, ни капли сочувствия к бедной девушке.
        Хотя мне-то что, я здесь всего лишь зритель. Попкорна только не хватает.
        - Ты еще пожалеешь! - снова меняет свое амплуа девчонка, шипит разъяренной змеёй.
        И походкой от бедра направляется в сторону выхода, то есть в мою. Толкает меня этим самым бедром и гордо вышагивает дальше. Я порываюсь было дать ей пинка под зад в прямом смысле этого слова, но тушуюсь под взглядом начальства. В глазах его отражается досада при взгляде на меня, но на что она направлена мне непонятно.
        - Уже конец рабочего дня, - обращает на меня полноценное внимание мужчина, - а Вы только явились на рабочее место.
        - Задержали в отделе кадров, - вскидываю подбородок, это ведь даже не моя вина, кто ж знал, что их главный, этот пузан Алексей, такой обидчивый малый.
        - Что ж, сделайте для начала мне кофе, - и уходит к себе, на ходу ослабляя удавку галстука, - Василиса Петровна, введите Вашу смену в курс дела, покажите ей, как работает кофемашина.
        И перед тем, как хлопает дверь, кажется мне, что в конце он усмехается. Ишь чего, думает, что я деревенщина какая, с машинкой не управлюсь. Да это легче легкого. Нахожу взглядом искомое и с решительным видом топаю к нему.
        - Мария Александровна, - возвращает себе былую уверенность женщина, поправляя свой хлипкий пучок на голове, - Глеб Андреевич предпочитает черный кофе с двумя ложками сахара. Смотрите…
        И начинает объяснять мне премудрости процесса кофеделания.
        - Вроде несложно, - тыкаю на кнопку, которую она мне показывает.
        И в этот момент звонит рабочий телефон. Она вздрагивает, подпрыгивает и идет чинным шагом к трубке.
        - Приемная ТОО «Крокодил», слушаю, - а голос-то как преображается, аки ледяная королева.
        Отвлекаюсь на ее манеру речи и нечаянно автоматом жму на что-то. И, видимо, куда-то не туда. Устройство начинает гудеть, шуметь, а затем из отверстия фонтаном вниз льет кофе.
        - Стакан, забыли стакан поставить, - отпрыгиваю и ищу взглядом что-то, что можно поставить под этот водопад.
        Вижу на столе тетки органайзер, подбегаю и вываливаю кипу ее ручек, подставляю под кофе и временно выдыхаю с облегчением. Затем смотрю на секретаря, ожидая порицания или на худой конец скорби, но она вовсе на меня и творящееся безобразие на полу не смотрит. Стоит белее мела, руки ее дрожат.
        - Я поняла, сейчас буду, - говорит собеседнику и бросает трубку.
        Смотрит пару секунд пустым взглядом перед собой, а затем словно только замечает меня и огромное коричневое пятно на белоснежном полу.
        - Мария, - забывается, после спохватывается, - кхм, кхм, Мария Александровна, у меня дома произошел форс-мажор, поэтому сегодня Вам придется обойтись без меня. Прошу Вас, если будут звонки, ссылайтесь на решение проблем завтра. Просто записывайте запросы, а с утра я уже буду на месте. И насчет пятна этого. Вызовите уборщицу, внутренний номер - сто одиннадцать.
        У меня явно вытягивается от удивления лицо, раз ее одолевает сочувствие. Она поправляет свой серый костюм, который ей безбожно велик, стучит в кабинет шефа и заходит, прикрывая за собой дверь.
        - Отпрашивается, - поджимаю губы, смотрю на свои испорченные туфли, забрызганную блузку и чужой испорченный пиджак, - весь день какая-то невезуха, явно не стоило булочнику хамить, как пить дать, проклял меня, гад такой.
        Поток кофе прекращается, я ставлю органайзер на стол, а сама ищу в сумке влажные салфетки. Оттереть с одежды это безобразие. Открывается дверь, оттуда выходит Василиса Петровна, одевается и быстро уходит. А я остаюсь один на один с кучей проблем.
        - Так, какой там номер уборщицы, - присаживаюсь в кресло и замираю перед телефоном, - Сто один? Сто шесть?
        Кладу трубку обратно. Не густо. И тут меня осеняет. Я же вроде видела какую-то кладовку недалеко отсюда. Решено, быстро сгоняю, возьму тряпку и сама приберусь.
        ***
        Так, пятно вроде оттерла. А это что еще за фантики? Уборщица здесь вообще убирается или как? Ставлю швабру в угол, пытаюсь достать мусор сзади шкафа. Нет, ну а что, мне еще тут несколько месяцев работать, не в пыли и грязи же в поте лица трудиться.
        
        - Да что ж такое-то, - уже рычу, высовываю от усердия язык и, наконец, достаю какие-то обертки из-под конфет.
        Встаю, отряхиваю колени от пыли, а затем вздрагиваю. Очень уж резко открывается дверь кабинета шефа.
        - Мария, - басит начальство, - я в этой жизни свой кофе получу?
        На лице его написано раздражение. Он делает шаг в мою сторону. И только я открываю рот, чтобы предупредить его о ведре с грязной водой, но не успеваю.
        - Грр, - спотыкается и тихо выругивается.
        Ведро с громким лязгом опрокидывается, вода расплескивается по некогда чистому полу, а на лице мужчины такое зверское выражение лица, что мне не по себе.
        - Простите, я пыталась предупредить, но… - пытаюсь оправдаться, достаю из сумки салфетки и начинаю тереть его брюки, намоченные снизу.
        - Прекратите, - отталкивает меня и вздергивает практически за шкирку наверх, - что Вы творите? Где уборщица?
        - Да тут просто форс-мажор с Вашим кофе вышел, - показываю рукой на кофемашину, - я вот, решила последствия убрать, а за шкафом фантики были, и я ведро не убрала…
        Глеб смотрит на меня таким взглядом, словно не знает, задавить меня, как букашку, или же задать мне тряпку.
        - Фантики, значит, - поправляет манжеты рубашки, а на брюки свои даже не смотрит.
        Я сглатываю и делаю шаг назад. И на что-то натыкаюсь ногами, нелепо взмахиваю руками и заваливаюсь назад. Мужчина делает резкий бросок ко мне и хватает за талию и руку, дергая к себе. Я оказываюсь прижата к его огромному телу, горячее дыхание опаляет мою макушку, а краснота щек явно может сравниться разве что с помидором.
        - Спасибо, - резко отпрыгиваю, увеличивая между нами дистанцию.
        На секунду мне кажется, что его ноздри широко раздуваются, будто он принюхивается ко мне. И пока он поправляет рубашку, незаметно нюхаю подмышки. Да нет, вроде не воняет. Выпрямляюсь, кладу руку на грудь, ощущая, как загнанной птичкой бьется мое сердце. Это от испуга, точно от испуга.
        - Вызовите уборщицу, Мария Андреевна, - возвращает себе былое самообладание бугай.
        - Александровна, - поправляю этого наглеца, но держу себя в руках, не грублю.
        Грубить после того, как чуть не покалечила его, и в особенности после того, как он не дал мне упасть, даже мне, такой вот хабалке, кажется кощунством.
        - Да, да, Александровна. И завтра, будьте добры, придите в более, - окидывает демонстративно меня выразительным взглядом, - подобающем и приличном виде. На одиннадцать назначено совещание, поможете Василисе Петровне.
        - Хорошо, - киваю несколько раз, наблюдаю, как вода медленно течет к его туфлям.
        - И скажите уборщице, пусть все здесь приберет, - недовольно морщится, окидывает взглядом мои мокрые вещи и уходит обратно к себе.
        А я остаюсь один на один с этим безобразием. Открываю рот, хочу постучать и зайти в кабинет, но смелости после случившегося не хватает. Так что внутреннего номера вызова уборщицы мне сегодня не видать. Обреченно смотрю на снова мокрый пол. И апофеозом становится стук швабры о пол. На часах 17:30. Кофе делать смысла не вижу, так что быстренько, как могу, привожу все в порядок. Ну, точно грязнули. Мусорка переполнена вся. Фе, мне кажется, или там испорченный беляш лежит? Вытягивая пальцы, завязываю пакет и выставляю его к двери. Авось никто сегодня уже не зайдет. 18:00. Тютелька в тютельку из своего кабинета выходит главгад, одобрительно смотрит на линолеум, а затем на меня.
        - Вас подвезти? - его предложение до того неожиданно и неуместно, что я теряю дар речи.
        Поспешно мотаю головой. Еще чего не хватало, снова с ним в машине куковать. И вижу, как его плечи облегченно опускаются. Ишь какой, вежливый. Меня одолевает такое ярое желание назло ему переиграть и ответить согласием, что я не придумываю ничего лучше, как занять рот более полезным делом, когда взгляд падает на мусорный пакет. Подбегаю, подхватываю его и протягиваю мужику.
        - Глеб, вынесите мусор, пожалуйста, - сама себе удивляюсь, какую глупость только что сморозила, но назад пути нет.
        - Кхм, - кашляет он от неожиданности, проводит ребром ладони по своей бороде, и берет протянутый пакет, - да мне…
        Вижу, что хочет пойти на попятную, но я толкаю его по спине, приговаривая на ходу всякую ерунду.
        - Завтра, как штык, в девять утра буду, обещаю, - и когда мы оказываемся в коридоре, я оставляю его и спешно несусь к лестнице, - до свидания!
        Успеваю увидеть его шокированный вид - он стоит посреди коридора, в руках пакет, штаны так и не высохшие. В общем, завтра мне предстоит явно тяжелый рабочий день.
        Глава 12
        - Сколько? - скрещиваю пальцы на руках и жду вердикта Славы.
        - Семьдесят пять с половиной, - отвечает он мне обыденным голосом.
        Я выдыхаю весь кислород из легких и спускаюсь с весов. Прячу их под тумбу и со стоном сажусь на диван.
        - А что ты хотела? Ты на диете всего один день. Кстати, что там с тренажеркой? Позвонила? Записалась? - друг задает мне неудобные вопросы, не забывая при этом хрумкать булочкой, запивая ее сладким чаем.
        - Сегодня вечером после работы первый сеанс, тьфу, звучит-то так, будто непотребствами там заниматься предлагают, - откидываюсь на спинку и смотрю на часы.
        7:30. Можно полчасика еще пострадать.
        - Не отлынивай, как говорится, цель оправдывает средства, - громко ставит кружку на стол и взъерошивает волосы, - ты чего меня ни свет - ни заря подняла? Даже зубы почистить не дала.
        Его сонные красные глаза смотрят на меня с укором, а я вот, гадина такая, ни капли стыда не испытываю.
        - Давай я уволюсь, а? - смотрю на него аки кот с большими влажными глазами, даже руки ладошками перед собой в мольбе ставлю.
        Славка хмурится, видно, не до конца проснулся, раз так долго до него смысл слов моих доходит.
        - Так, - резко дергается и подходит ко мне, обхватывая за плечи, - ты мне дело тут не запори, Женькин отец согласен стать нашим спонсором, но нам еще чутка денежных вливаний не хватает, так что шеф твой - моя последняя надежда. Ну, поможешь другу?
        Надежда в моей душе угасает. Помочь другу детства - это святое.
        - Да что делать-то, Слав? Я ж тебе не Мата Хари какая, чтоб развед. данные добывать, тем более еще и бабки выбивать мифические, - тру переносицу, посматривая на часы, - ты уверен, что Глеб так и сказал, что его компаньон согласен спонсировать твою мастерскую? Что-то не вижу в нем никакого энтузиазма заниматься благотворительностью.
        Славка закатывает глаза, садится напротив меня на стул. Пододвигается, аж ножки деревянные по полу со скрипом юлозят.
        - Какая ж это благотворительность? Все чин по чину будет, оформим ТОО, разделим доли, Глеб этот, шеф твой, и Женькин отец акционерами будут, так что это чистой воды прибыльный бизнес. Никакого подвоха. Твоя задача - одна. Ты почаще напоминай ему, что у тебя друг есть, который мастерскую открывает. Глеб наш обещал, конечно, что через недельку встречу нам устроит, но и ты не оплошай. Обработай этого мужика так, чтобы он спал и видел, как вложиться в мое предприятие, окей?
        Я киваю с важным видом, но честно говоря, последние несколько минут вообще друга не слушаю. Дико в сон клонет. Успеваю выхватить только ключевые фразы - благотворительный бизнес, обрабатывающее предприятие и почаще напоминать об этом шефу.
        - Время, - подтягивает меня резко вверх, у меня аж голова с непривычки кружится, - не опаздывай давай, начальство этого не любит.
        Я встряхиваю головой, надеваю туфли и выхожу. Навстречу новому рабочему дню. На этот раз добираюсь без происшествий, хотя оглядываюсь тревожно по сторонам почти каждые пять минут. Рефлекс выработался, видимо.
        В здание меня запускают без проблем, пропуск творит чудеса. Но вот в приемную захожу уже нерешительно. А там со скоростью торпеды носится секретарь.
        - Ну, наконец-то, Вы чего опаздываете? - одновременно с облегчением и наездом говорит женщина, поправляя очки.
        -Так без пяти девять же, - на всякий случай снова смотрю в экран телефона, - я даже раньше пришла.
        - Да какой раньше, - ставит на свой стол поднос, расставляет чашечки то ли с кофе, то ли с чаем, я как-то не присматриваюсь, - сегодня же совещание, в такие дни нужно заранее конференц-зал подготовить, напитки, документацию шефу заранее нести. Все, не спорьте, берите поднос и пойдемте, все уже наверное собрались.
        Я не успеваю оглянуться, как мне бесцеремонно суют в руки разнос и подталкивают к выходу. Этот самый зал совещаний оказывается совсем недалеко. И как только мы заходим, на нас тут же устремляется большое количество глаз. И мужских, и женских. Сглатываю, становится не по себе.
        - Не стойте столбом, разложите чашки перед сотрудниками, - шипит мне в ухо Василиса Петровна, у которой в руках огромная коробка с бутылками воды 0,5. К ней тут же подрывается какой-то парень, помогая с тяжестью, а вот мне приходится цокать каблуками по всему залу, раскладывая перед незнакомцами эти дурацкие чашки. Но тут я вижу Глеба. Не шефа, одноклассника. И мир начинает для меня сиять новыми красками. И только я радуюсь, что сейчас подойду к нему и окажусь так близко, как путь мне преграждает Ирка коза.
        - Спасибо, Мария, - улыбается густо накрашенными губами, - я помогу тебе, облегчу задачу, возьму кофе сама, для себя и Глеба, так что продолжай работать.
        Она, мило улыбаясь, но при этом скалясь своими белоснежными, как унитаз, зубами, хватает чашечки и удаляется к мужчине моей мечты походкой пантеры. Коза драная.
        - Мария Андреевна, - раздается грубоватый голос начальства, сидящего во главе стола, - я жду кофе.
        Скриплю зубами и подхожу к нему.
        - Александровна, - поправляю его сквозь зубы, но он опять меня будто не слышит.
        Делает глоток этого напитка и смеется какой-то шутке одного из работников. Никто не обращает на меня внимания, поэтому мне не остается ничего другого, как отступить к стене, к Василисе Петровне.
        
        - Сейчас начнется представление, - неожиданно она наклоняется ко мне и шепчет заговорщически в ухо.
        Я смотрю на нее удивленно, но затем, когда начинает говорить один из директоров, понимаю, что она имеет ввиду.
        Глава 13
        - Я увольняюсь, - встает какой-то мужчина в сером костюме и кидает демонстративно на стол бумажку А4.
        Темноволосый, с шевелюрой до плеч, зеленые глаза, легкая бородка - все говорит о том, что человек он импозантный и любит за собой ухаживать. Смахивает на метросексуала, с такого расстояния я даже могу увидеть его ухоженные явно в салоне ногти.
        - Он… - мне неудобно это произносить вслух, но я на автомате наклоняюсь к секретарю.
        - Что? - улыбка на ее лице меня поражает, - оу, нет-нет, Петр Казимирович любит женщин, просто он, как это сейчас говорится, склонен к эпатажу.
        А вот за столом переговоров разгорается в это время нешуточный спор.
        - Да ты каждую неделю заявление пишешь, - кидает ему разорванную в клочья бумажку сидящая напротив него женщина с рыжими волосами и легкой сединой на висках, - не трать наше время. Глеб Семенович, Вы рассмотрели мой запрос о доп.финансировании?
        Мой одноклассник пьет воду, и от неожиданности кашляет и расплескивает ее по столу. В это время в разговор встревает Ира, подаваясь корпусом вперед. Чуть ли не в атаку готова броситься.
        - Лидия Игоревна, - цедит, гордо вскидывая подбородок, - мы уже это с Вами обсуждали, причем несколько раз, менять аппаратуру сейчас невыгодно и ощутимо отразится на нашем бюджете.
        Я прислушиваюсь к творящемуся явно с попустительства главгада беспределу, но отвлекаюсь, когда один из мужчин, сидящих возле бывшей подружки, указывает мне на пустую бутылку воды. Вынужденно плетусь, доставая новую. Подхожу и только протягиваю ему ее, как на мою юбку обрушивается кофе.
        - Оу, прости, не заметила, - Ира прикладывает пальцы ко рту, другой рукой держит пустую чашечку, которой облила меня за секунду до.
        - Неужели, - стискиваю зубы, а затем чувствую, что на меня обращено внимание всего персонала, и предостерегающий взгляд Василисы Петровны, - ничего страшного.
        И ухожу. Но перед этим с силой ставлю бутылку поллитровой воды на стол. По дороге к стене несколько раз щелкаю по коже резинкой, но гнев не утихает. Осекаюсь, когда вижу, что за мной очень уж внимательно наблюдает босс. Суженные глаза, поджатые губы - явно мной недоволен. Фыркаю и отворачиваюсь. Пределы моего терпения не бесконечные. Еще чуть-чуть и прорвется плотина моего яда и агрессии.
        - Тихо, - стучит кулаком по столу Генеральный, затем обращается к моей однокласснице-козе, - Ирина Степановна, Вы подготовили отчет о финансовых показателях за последние три года?
        - Н-нет, Вы же не проси… - растерянность на ее лице вызывает во мне чувство злорадства.
        - Глеб Семёнович, сколько мне еще ждать? - обращается к объекту моего воздыхания, что уже мне совсем не нравится, - сегодня к трем часам дня он должен лежать на моем столе. - Затем поворачивается к мужичку, который вроде как все время грозит увольнением, - а Вы, Павел Павлович, пишите заявление, раз Вам так неймется.
        - Н-нет-нет, - идет тот вдруг на попятную, лицо его краснеет от прилива крови, - у меня еще два срочных проекта на носу…
        Теряется, беспомощно оглядывается по сторонам, но все в это время шокированно смотрят на Глеба Андреевича. Из чего я делаю вывод, что такая нападка происходит впервые.
        - Суров, - удовлетворенно констатирует секретарь, поправляя снова свои очки, которые мне хочется уже разбить.
        Дааа, Машка, явно пора нервишки лечить. Ну, а что, как тут не злиться, когда столько всего несправедливого вокруг происходит, а у тебя на запястье резинка-воспиталка. Ужас, одним словом. Ни вздохнуть, ни….неважно, в общем.
        - Чего все такие шокированные? Глеб Андреич у вас что, мямля обычно? - и от этого завуалированного, как мне кажется, оскорбления, на душе даже легче на секунду становится.
        - Да Вы что, начальство у нас всех в ежовых рукавицах держит, - шепчет мне в ухо так, чтобы услышала только я, - вот только сегодня впервые наехал на Глеб Семеныча и мымр.. кхм, кхм…на Ирину Степанну. Они у нас обычно неприкосновенные.
        Я ухмыляюсь при ее недоговоренному слову «мымра». Видно, нутро ее гниловатое всем издалека видать, раз даже милая с виду Василиса Петровна ее так величает.
        Снова перевожу внимание на стол, и сразу ловлю внимательный взгляд шефа. Сглатываю с диким желанием отступить назад, но некуда. Сзади итак стена. Сердце отчего-то подскакивает в груди, а пульс зашкаливает за сто. В голове мелькает шальная мысль, что сегодняшняя оказия в виде карательных мер начальства к моему Глебчику и козе Ирке как-то связана со мной, но тут раздается женский вскрик и треск разбитого стекла.
        - Опять, - закатывает глаза секретарь и подлетает к осколкам на полу.
        Зрительный контакт с начальником-бугаём прерывается, и я отбрасываю это бредовое предположение из головы. Ишь, много о себе думаешь, Маша. Встряхиваю шевелюрой и иду помогать с утилизацией катастрофы.
        Дальше на совещании ничего интересного не происходит. Какие-то графики, цифры, отчеты.
        - На сегодня все свободны, - встает, наконец, Глеб Андреич, а следом и остальные.
        Я с облегчением выдыхаю. Ноги стоять уже устали, все же шпильки придумали для экзекуции женского слоя общества, не иначе. Икры гудят, но я, стиснув зубы, жду, когда все эти ленивые гусеницы уползут в свои кабинеты. Секретарь идет следом за шефом, а я что, я следом иду. Вижу краем глаза, что в конференц-зал заходит пресловутая уборщица, которой так не хватало вчера вечером. Точно, надо будет узнать внутренний номер ее вызова.
        - Василиса Петровна, составьте протокол совещания, согласуйте с директорами и ко мне на стол, - останавливается босс перед входом в свой кабинет, затем переводит свой острый и колючий взгляд на меня, - а Вас, Мария Александровна, прошу пройти ко мне в кабинет. Есть разговор.
        Дверь за ним захлопывается, а я стою ни жива - ни мертва. Ой, не к добру, это его «Александровна». Что-то явно не так.
        - Чего стоишь, - внезапно тыкает мне женщина, - заходи давай, итак он не в духе сегодня.
        Я глотаю комок и захожу. Не стучусь, все путное совершенно вылетает из головы.
        - Дверь на ключ закройте, - раздается его голос в приказном тоне.
        Он стоит у панорамного окна, сцепив руки за спиной в замок. Я, ни о чем не думая, машинально проворачиваю ключ в замке, и оборачиваюсь снова в его сторону. Ой, ёй.
        Глава 14
        - А з-зачем? - впервые заикаюсь.
        Очень уж неожиданна его фраза про ключ. Только сейчас до меня доходит весь сюрреализм данной ситуации.
        - Садитесь, - произносит в приказном порядке, а сам стоит, так и не повернувшись в мою сторону.
        Я молча отодвигаю себе стул и присаживаюсь. Кладу руки на стол и буравлю взглядом его внушительную спину. Молчу. И он не спешит начинать разговор.
        - Мария Ан… - наконец, оборачивается, на полуслове осекается, поймав мой взгляд, а затем продолжает: Александровна, у меня к Вам серьезный разговор.
        - Приватный? - прикусываю свой неугомонный язык, но поздно, слово обратно в рот не загонишь.
        Глеб Андреич поджимает губы, затем садится напротив меня. Ножки отодвигаемого стула неприятно скрипят и елозят по паркету. Я сдерживаю позыв поморщиться, только глотаю скопившуюся от напряжения слюну.
        - Ваше вчерашнее поведение недопустимо, - голос не повышает, но говорит таким тоном, что мороз по коже, - Вы отныне являетесь моим секретарем, а значит, подчиненной. У нас в Компании четкая иерархия и несоблюдение субординации…
        - Да я просто не могла вспомнить номер уборщицы, ничего не вижу страшного в том, что я слегка прибралась, - перебиваю его, понимая, к чему он клонит, - да и потом…
        И тут он прерывает меня движением ладони. Выставляет передо мной руку в предостерегающем жесте.
        - Стоп, - даже глаза прикрывает, настолько степенно себя ведет, - я Вам говорю совсем о другом.
        - Насчет опоздания тоже не переживайте, Вы же понимаете, это был форс-мажор, - машу рукой слегка панибратски, даже улыбаюсь от облегчения, ведь никаких проблем в вышеперечисленном не вижу, - Вы сами меня лужей окатили. Кстати, насчет пиджаков не переживайте, я их постирала, сегодня зашью и завтра принесу.
        Шеф тяжело вздыхает и закрывает глаза.
        - Об этих Ваших косяках я забыл, - открывает свои черные, как ониксы, глаза, в которых не видно зрачков, и прожигает меня ими, - но раз уж Вы сами напомнили о них, знайте, это еще больше топит Ваши перспективы, Мария.
        Только открываю рот, чтобы сказать, что вчера изучила сферу их деятельности и теперь к наводящим вопросам, если что, готова, как тут же осекаюсь. Еще чего совсем загоню себя в ловушку необдуманными фразами.
        - Тогда я не совсем понимаю, - растерянно говорю ему, не лгу, свои мысли в речь облекаю, - если не это, то что…
        - Как я сказал, у нас четкая иерархия, и каждый выполняет свои обязанности, ясно оговоренные в трудовом договоре. И я не потерплю Вашу фамильярность в рабочих вопросах в рабочее время. Возмутительное предложение выкинуть мне мусор, было вопиющим нарушением корпоративной этики. - закусил удила, не остановить. - В конце концов, я Генеральный директор этого предприятия, для этих целей и нанимал уборщицу. Ваше благо, что свидетелей этого инцидента не было, иначе…
        Договаривать, что иначе он не стал. Но и без слов все ясно. Я вообще за время его речи становлюсь белее мела. Вот сейчас до меня доходит вся абсурдность и наглость моей выходки, которая может иметь для меня неприятные последствия. И несмотря на серьезность ситуации, мне так и хочется ляпнуть «то есть в нерабочее время вот это вот все можно делать? Или как?».
        - Ну он же вонял, - вырывается из меня непроизвольно, я даже ладонью прикрываю свой неугомонный рот.
        Начальник ничего не говорит. Но смотрит так выразительно, что продолжать говорить глупости, по его взгляду иначе мои слова и не назвать, лучше не стоит. Кивком головы указывает мне на выход, так и не дождавшись от меня извинений. А я что. Я в этот момент вспоминаю все случаи, когда по его вине я оказывалась в шутовском положении. И все извинения просто застревают у меня в горле. Не дождется. Нечего жить тут грязнулями. Подрываюсь и практически лечу к двери. Проворачиваю ключ, и тут он снова подает голос.
        - Помогите Василисе Петровне с протоколом. Предоставите и обоснуете его мне лично Вы, - говорит рублеными фразами, без тени вопроса.
        Я молча киваю и вылетаю из его кабинета, как пробка из бутылки. Вот только когда резко дергаю дверь, на пол к моим ногам падает пресловутая секретарша.
        - Ой, - поднимает и лупит на нас глаза женщина, - я вот, - еще даже не встав, сотрясает в воздухе кипу каких-то бумаг, - на подпись занести решила.
        - На подпись? - усмехается Глеб Андреич, и в голосе его мне слышится ехидство, - ну, заносите, раз пришли.
        Она встает, отряхивает свой костюм и с уверенным видом шагает к столу мужчины. Я закрываю дверь с внешней стороны и прислоняюсь к стене.
        - Фух, - тихо выдыхаю, сетуя на оставшиеся часы рабства до конца рабочего дня.
        Сажусь на стул и решаю пока отдохнуть. Наставницы пока нет, а мне велено ей помогать, так что в ее отсутствие имею полное право бездельничать. Так погружаюсь в свои мысли, что не замечаю, как в приемную вальяжно заходит Глебушка. Его светлые волосы слегка взъерошены, словно он сам растрепал их, явно думая о благе своей компании.
        - Маша, - на этот раз он обращается ко мне по-старинке, как раньше, в далекой юности, что греет мне на минуту сердце, - что-то случилось? Где Василиса Петровна?
        И оттого, что он обо мне беспокоится, сердце мое совсем с ума сходит, скачет, как ненормальное.
        
        - Она у шефа, - в последний момент прикусываю язык, чтоб не ляпнуть про главгада, - вот, протокол будем делать.
        - Ясно, - мягко улыбается, даже морщинки у глаз слегка выделяются, - мы с тобой так и не поговорили после выпускного. Не хочешь после работы пропустить пару чашечек кофе? Знаю тут кафе неподалеку, тихое место.
        Внутри я ликую изо всех сил, а снаружи пытаюсь держать маску.
        - Да, - киваю медленно, чтобы ненароком он не решил, что я какая-то поклонница и маньячка, - было бы здорово.
        - Сто лет не виделись, Маш, у тебя много чего произошло, наверное, - берет мою руку в свою и поглаживает.
        Я млею от этой ласки. Хочу добавить, что и я совсем ничего о нем не знаю, но в этот момент открывается дверь главгада. Оттуда выходит шеф и секретарь. Он сначала друга своего не замечает, только на меня смотрит.
        - Что происходит? - говорит резко, обращает внимание на наши все еще сплетенные руки.
        Я борюсь с желанием выдернуть свою ладонь из мужской, затем одергиваю себя. Но под буравящим взглядом все же плавно вытаскиваю ее из приятного плена.
        - Хотел отпросить Машу пораньше, не зверствуй так, Глеб, - совершенно не опасается злого второго Глеба, - что за муха тебя укусила сегодня.
        Мужчина все еще хмурится, но молчит.
        - Ну, так что, отпустишь? На полчасика пораньше. С меня причитается, - мягко говорит одноклассник.
        Бородач стискивает челюсть, аж желваки перекатываются, затем приподнимает бровь и смотрит на Василису Петровну.
        - До пяти тридцати успеете по основным моментам прогнать ее? - и тон такой, не терпящий возражений.
        Но женщина матерая, просто кивает.
        - Хорошо, Мария Андреевна, - смотрит уже на меня недовольным взглядом, - постарайтесь сегодня не создавать проблем, и можете быть свободны.
        Хоть и отпускает, а видно, что недоволен. Вот только чем. Загадка. Но я быстро отбрасываю эту нелепую мысль из головы, ведь меня ждет свидание. Это же явно свидание, не так ли? За этим радостным известием даже не заостряю внимание, что этот вредный босс снова искажает мое отчество. Даже подозрение закрадывается, не специально ли он надо мной издевается?
        Глава 15
        - Эти цифры в таблицу вставляешь, формула дальше сама итог высчитывает, поняла?
        Нудный голос Василисы Петровны зудит над ухом уже целый час. Я киваю и киваю. А что еще остается делать. Все эти экономические показатели мне не то чтобы плохо даются, просто не мое это. Ну, не мое. Другое дело биология…Накатывает ностальгия, но я мысленно даю себе по щам и с еще большей внимательностью пялюсь в монитор.
        - Так, смотри, вот эти данные присылает фин.отдел, - клацает мышкой, водит курсором по экрану.
        Я скашиваю на нее левый глаз. Линзы на ее очках такие толстые, что можно с толщиной моего пальца сравнить. Хотя неудивительно, что зрение у нее такое плохое. Столько часов пялиться в компьютер. Любой окосеет.
        - У Вас близорукость? - спрашиваю и, видимо, застаю ее врасплох.
        Сужу по открытому рту.
        - Кхм, да, миопия, не отвлекайтесь, Мария, - поправляет очки и тыкает пальцем в какой-то открытый документ, - лучше смотрите, какую отчетность необходимо сдавать раз в квартал.
        Я внимательно слежу за сменяющимися калейдоскопом цифрами, но нет-нет оглядываюсь по сторонам. Вот узнать бы ее возраст. Лет сорок, не меньше. Хорошо сохранилась, однако. Может, крема? Генетика, вероятнее всего. Грустно вздыхаю, вспоминая ранние морщины мамы.
        - У Вас хорошие гены, - не выдерживаю и делаю женщине комплимент, - я надеюсь, что смогу также хорошо выглядеть к сорока годам.
        Сначала Василиса Петровна смущенно улыбается, но в конце улыбка на секунду застывает, а затем и вовсе спадает с ее лица. Она поджимает губы, жилки скул напрягаются, а рука ее еще сильнее терроризирует мышку.
        - Мне тридцать три, - сухо и коротко кидает мне.
        Я замираю.
        - Простите, я не знала, не хотела обидеть, - чувствую за собой вину и стыд, и, желая как-то сгладить эту неприятную ситуацию, говорю: но вкус мне Ваш нравится, платье…эм…гармоничное, отлично сочетается с цветом глаз.
        Не то, чтобы оно мне на самом деле нравилось. Я б назвала его цветом детской неожиданности, но по факту - коричневый.
        - Моей бабке принадлежало, - почему-то от моего комментария она еще больше расстраивается.
        Я не знаю, как извиниться, впервые попадаю в такую ситуацию. Открываю рот…
        - Остановитесь на этом! - машет резко головой, встает и дает мне огроменную папку. - Отсортируйте лучше документацию, распределяйте бумаги по тематикам. В общем, разберетесь.
        Я отсаживаюсь ко второму столу, который сегодня в обед подогнали со склада. Временно, как выразились мужики. Я стыдливо открываю папку и пару минут бездумно ее листаю. С грохотом открывается дверь кабинета шефа. Он выходит оттуда полностью экипированный - пиджак, портфель, хмурое выражение лица.
        - Василиса Петровна, - обращается к секретарю, та поднимает на него глаза и внимательно слушает, - у меня срочная встреча, запись Максименко перенесите на завтра. Сегодня я уже не вернусь, так что работаем в штатном режиме. - переводит на меня свой темный взгляд, я отвожу его. - Марию Александровну на полчаса пораньше отпустите, у нее личные дела.
        И таким тоном произносит это «личное», что мне в голову вся кровь приливает. Чувство вины или стыда так пытается вызвать во мне. Вон как женщина на меня неодобрительно косится. Но я стараюсь не обращать внимания и делаю вид, что усиленно корплю над бумагами. Тружусь на благо Компании, так сказать.
        - Хорошо, Глеб Андреевич, все будет сделано, - кивает ему в знак согласия, и он явно с облегчением уходит.
        Как только он ретируется, время словно ускоряется. Во всяком случае, очень скоро порог приемной переступает обаятельный блондин. Глеб.
        - Дамы, - улыбается, аж глаза голубые искрятся.
        Хорош, чертяка.
        - Я готова, Глеб, - подрываюсь с места, впопыхах пихая так и не отсортированные листочки обратно в папку.
        Хлопаю по ней ладонью и перевожу взгляд на юбку. Краска стыда опаляет мои щеки. Пятно от кофе засохло, ведь застирать его я так и не удосужилась. Честно говоря, в конференц-зале было не до этого, а потом уже и смысла не было. Думала, домой уже приду и кину запачканную одежду в стирку. А потом Глебчик неожиданно нарисовался, и я в эйфории и вовсе про оказию эту забыла. Стыдно-то как.
        - Поспешим, Маша, - он смотрит на наручные часы и постукивает каблуком своих туфель о пол.
        Я подрываюсь, а то мало ли, вдруг передумает.
        - Куда пойдем? - иду с ним рядом чуть ли не вприпрыжку.
        - Тебе понравится, - улыбается, глядя на меня.
        В животе у меня порхают бабочки, а сама я в таком предвкушении нахожусь, что даже о пятне кофе забываю на мгновение.
        - Глеб, подожди, - кричит вдруг сзади женский голос.
        Мы оборачиваемся, а сзади к нам на всех парах мчится Ирка. Скриплю зубами. Лишь бы с нами не навязалась, ну, пожалуйста. Но штрафных баллов у меня сверху набрано, видимо, много, раз просьба моя не была услышана.
        - Вы куда это вдвоем? - с явной печатью ревности на лице спрашивает нас Ира.
        - В кафе неподалеку, - отвечает ей Глеб, - решили вспомнить юность, о былых временах поговорить.
        
        В это время подъезжает лифт, и мы все заходим, при этом соперница вклинивается между нами, что меня совсем не устраивает, но я стоически молчу.
        - О школьных годах? - мнимое веселье и восторг в ее голосе могут обмануть мужчину, но не меня, - я с вами, и не спорьте. Мне же тоже любопытно, что да как. На встрече из-за дурацких Мишкиных рассказов толком о других ничего и не узнали.
        Мне кажется, или только я при упоминании ее первой любви слышу в ее голосе тоску? Мы добираемся на машине Глеба довольно быстро, вот только настроение мое падает еще ниже. Я еду сзади и особо не вклиниваюсь в их разговор. Вот же коза, по привычке села на переднее сиденье, мешается тут под ногами. Не вижу, чтобы между ними была романтическая или плотская связь, со стороны Глеба так точно.
        - Прошу, дамы, - останавливается он на парковке возле кафе.
        Я выхожу из машины и открываю в удивлении рот. Кафе это слабо сказано, скорее уж ресторан. Пусть не 5 звезд Мишлена, но для нашего городка весьма на уровне.
        - Чего рот открыла, деревенщина, - шипит мне бывшая подружка, когда Глеб отходит к администратору.
        - Сама бы варежку прихлопнула, селезень, - кидаю ответную гранату в ее сторону.
        А то ишь чего, думает, на меня хлебальник свой разевать можно безнаказанно? Не будь здесь объекта моей влюбленности, выдрала бы тут же ей все ее хлипкие патлы.
        - Я Костыль, тьфу ты, Костылёва, - путается эта вобла сушеная.
        - Заметь, это не я тебя костылём обозвала, селезень, - тут подходит Глеб, и я замолкаю, но вижу, что попадаю в цель.
        Настроение у нее теперь такое же паршивое, как у меня. А нечего третьей лишней встревать, завистница.
        Нас садят за столик у окна. Но тут уже мне удается отвоевать себе место рядом с Глебчиком. Ее тощий зад только-только собирается усесться рядом с ним, как я резко двигаю стул. Она падает на пятую точку, не успевая ухватиться за стол. Спина сутулая, ноги враскоряк. Впрочем, такие же кривые, как и в школе.
        - Ой, прости, я не заметила, что ты садишься, - делаю иллюзорные попытки помочь ей подняться, но еще больше юлозю ее по грязному полу.
        - Отпусти, - рычит она, уже не сдерживая гнев, - я сама встану.
        Она подрывается и садится напротив. Прожигает при этом во мне дыру. Я сажусь возле невозмутимого Глеба, который наблюдает за этой сценой с непроницаемым выражением лица. На секунду мне кажется это странным, но тут он мягко мне улыбается, и я выбрасываю эту мысль из головы. Ох, ну какой же он красавчик. Но вечер идет совсем не по плану. И если с присутствием Ирки я смирилась, то когда буквально через пять минут возле нее приземляется мой шеф, я готова метать молнии.
        - Междоусобчик и без начальства? - ухмыляется эта бородатая морда, - составлю вам компанию, я голодный, как слон.
        - Такой же шумный, - бурчу я себе под нос, но бородач на меня так внимательно палит, что ощущение, будто по губам читать умеет.
        - Официант, - шеф подзывает к нам парня, и тут начинается треш.
        Живот мой невовремя начинает урчать и рычать. Кушать-то как хочется…
        Глава 16
        - А мне стейк из говядины, салат овощной на Ваш вкус и чашку зеленого чая, - делает заказ Ира, а затем переводит взгляд на меня.
        Первым порывом было заказать две порции этого стейка, какой-нибудь пирог, чайник чая, но потом я вижу взгляд главгада на себе и выдавливаю из себя тихонько.
        - Салат и черный чай с лимоном, - а желудок-то как сосёт.
        Ирка кашляет, но прикрывает этим свой смешок. Я молчу, ничего не могу ей предъявить, а сама злая сижу и голодная.
        - Три стейка и кофе, - не раздумывая, Глеб Андреич сходу заказывает себе тоже самое.
        Блюдо дня у них эти стейки, что ли.
        - Суп, салат овощной и чай с лимоном, - последним делает заказ Глебушка.
        Не знаю, меня ли поддерживает или действительно он не такой обжора, но мне становится приятно. Вот только без конца тревожащий меня взгляд брюнета, начальника моего, так некстати тут появившегося, весь настрой мой сбивает. Только я настраиваюсь кинуть флюиды в сторону мужчины, как тут же оказываюсь в плену хмурого взгляда этого бородатого.
        - Морить себя голодом - сейчас в моде? - скептически спрашивает у меня брюнет.
        Я поджимаю губы и быстро думаю, что бы такого ему ответить, но меня спасает Глеб.
        - Это полезно, между прочим. Да и вечером плотно кушать - вредно, - он цокает, с осуждением глядя на друга и Иру.
        Та краснеет, прячет глаза, а вот шеф вальяжно откидывается на спинку. С видом хищника, готового сожрать целое стадо оленей. И не стыдно же вот так надо мной издеваться. Я готова заранее слюнями истечь.
        - Так и с голоду помереть недолго, - качает головой, окидывает взглядом убранство ресторана.
        - Слушай, Маш, - неожиданно панибратски обращается ко мне Ира, и голос такой спокойный, что я теряю бдительность, - вы со Славкой что, реально женитесь?
        Вот же гадюка. Я молчу, прожигая ее взглядом. Боже, Маша, сама себя в ловушку загнала. Ну, кто ж знал, что безобидная ложь станет моей бедой? И как теперь, спрашивается, Глебчика завоевывать? Я же без пяти минут чужая жена.
        - Да, - вынужденно говорю, как есть, не портить же легенду.
        - А я Глебу говорила, - улыбается во все свои тридцать два зуба, - вы - отличная пара, это еще со школы понятно было. А он все нет, да нет.
        Кривляется, словно издеваясь над нашим блондинчиком.
        - Тот самый Слава, за которого ты просил? - вдруг вклинивается в разговор шеф, брови отчего-то сведены.
        - Да, на следующей неделе на встречу тебя позвать хотел, перспективная мастерская, - кивает мой сосед по столу, а я мысленно даю себе оплеуху.
        Ой, как бы совсем дело другу не запороть. А все эта Ирка неугомонная со своей ревностью.
        - Вы тоже будете, Мария? - переводит на меня пронзительный взгляд босс.
        Я хмурюсь, не совсем понимая смысла и подоплеки его вопроса, но при этом киваю. Отчего-то мне кажется, что от моего ответа зависит, придёт ли он вообще на эту встречу.
        - Что ж, - делает какой-то только ему известный вердикт он, - поглядим на задумку Вашего, - секундная заминка, - друга.
        Подмечаю, что не называет его моим женихом, но быстро об этом забываю. Вижу, как идет в нашу сторону официант с подносом. Подходит, расставляет стейки из мраморной говядины. Я задерживаю дыхание, чтобы не вдыхать этот умопомрачительный аромат. Но долго не дышать не могу, резко вдыхаю больше кислорода в легкие. И мои нюхательные рецепторы начинают сходить с ума. Наблюдаю за тем, как с толстого куска обжаренного мяса стекает жирный сок, аж желудок сокращается в предвкушении.
        - Ужин на пятерых прям, - усмехаюсь, глядя на тарелки возле Глеба Андреича, на что он только добродушно усмехается.
        Прячу за этой язвительностью зависть и чувство голода.
        - Суп, салат, - снова оказывается возле нашего столика официант, расставляя уже передо мной и одноклассником наши блюда.
        Как только он отходит, я сразу втыкаю вилку в салат, пытаюсь утолить голод. К моему вящему разочарованию, он быстро заканчивается, не успеваю я и глазом моргнуть. И чтобы чем-то занять рот, начинаю медленно маленькими глоточками пить чай. Но глаза ведь не обманешь, им еду подавай. Так что приходится наблюдать за отличным аппетитом коллег. Глаза волей-неволей устремляются на аккуратно кушающего шефа, приходится даже пару раз словить его понимающие взгляды. Скриплю зубами, старательно отводя взор. Ишь, жалеть меня удумал.
        - Катька Смирнова располнела, - все это время щебечет Ира, чего в школьные годы за ней не наблюдалось вовсе, - слышала, замуж за Артюхина вышла, он ее недавно с тремя детьми бросил, с какой-то моделькой в Турцию укатил. Ищи-свищи его теперь.
        Хмурюсь, не нравится мне тема нашего разговора. На разнос сплетен смахивает. Одно дело - между собой общаться, другое - при таком количестве народа. Молчу, не хочу перед Глебом показаться разносчицей слухов.
        - Ты чего молчишь, Маш, ты же вроде с Сашкой общалась раньше, что там у нее, правда, что она мужа у тебя увела? - глаза ее при этом загораются неприятным светом.
        Мне как-то сразу становится неудобно. Я оказываюсь одновременно под прицелом трех пар глаз.
        
        - Она та еще акула, ты не переживай, ой, - вдруг она замолкает и подносит ладонь ко рту, - ты поэтому со Славкой замутила? Прости, не хотела раны твои бередить.
        Вот же ж Ира. Молодец, что сказать. И неудачницей меня обозвала, и старой клушей, жаждущей поскорее снова выйти замуж.
        - Нет, нет и нет, - цежу, делаю глоток чая, выпиваю до дна и ставлю с силой на стол, - мы с бывшим мужем развелись по другой причине.
        - Какой же? - бесцеремонно задает следующий наглый вопрос.
        Моему удивлению сейчас нет границ. Неужели за столько лет человек может так кардинально перемениться и совсем перестать ощущать чужие личные границы?
        - Думаю, это не та тема, которой нам стоит уделять внимание, - ставит точку в этом вопросе Глебушка, за что я смотрю на него с благодарностью.
        - Да, да, ты прав, Глеб, - тут же меняет она тональность голоса и кладет свою ладонь поверх его руки на столе.
        Внутри меня начинает разгораться пожар, но тут внимание к себе перетягивает бородач.
        - Что там с контрактом по сигнализациям? Дожали их? - сам того не осозновая, спасает ситуацию и меня.
        Больше о школьных временах я говорить не настроена. Так что переход разговора на рабочие темы как нельзя кстати. Они продолжают говорить о каких-то разработках, новых функциях защиты, договорах с заказчиками, а я беспомощно оглядываюсь по сторонам. Перевожу взгляд на свою чашку и хмурюсь. Внутри нее - горячий чай. С подозрением смотрю на собеседников, но никто из них на меня не смотрит, разговаривают, не забывая при этом кушать. Не знаю, кто налил мне из чайничка ароматный напиток, но я ему бесконечно благодарна. На секунду в воспоминаниях всплывает смуглая мужская ладонь, вроде как держащая чайничек, но я машу головой. Начальник мой - мужчина вредный, не стал бы за мной ухаживать. Так что это явно Глебушка, ну или на крайний случай, парнишка-официант. Вон, у него тоже загорелая кожа. Отвлекаюсь, когда слышу звонок телефона.
        - Алло, - отвечает собеседнику Ира, - в смысле затопили?
        Она от напряжения и неприятной новости даже привстает, чудом не опрокидывая на себя тарелку.
        - Сейчас буду, - а голос слегка дрожащий.
        Переводит свои оленьи глазки на блондина, и он встает следом за ней.
        - Поехали, - говорит мужчина, затем мне, - Маш, прости, не вышло наедине поговорить, в следующий раз, хорошо?
        - Ничего страшного, - а что еще мне остается лепетать, - как-нибудь потом.
        И они вдвоем спешно покидают ресторан. А вот я остаюсь один на один с цербером. И чего это у него улыбка такая довольная?!
        Глава 17
        - Я, наверное, тоже пойду, - порываюсь встать и тоже ретироваться.
        - Вам стоит поесть, - удивляет меня и подталкивает в мою сторону тарелку с аппетитным стейком.
        Во рту сразу начинается активное слюноотделение. Но удивление от его широкого жеста настолько выбивает меня из колеи, что я просто пялюсь то на мужчину, то на мясо. То-то мне показалось странным, что порции он съел всего две. Еще думала, вот же разбазариватель еды. А оно вона как выходит.
        - Ну, если Вы настаиваете, - все еще убеждаю себя, что не хочу обидеть его и беру вилку с ножом.
        Желание и сила воли борются во мне с переменным успехом. Вон Глебчик какой молодец, супчик поел, а я, коза такая, на мясцо нацеливаюсь. А с другой стороны…мясо - это ведь белок. Вот шоколад, пицца и газировка, то да. Вредная пища, сразу в жиры и по здоровью бьет. Но тут в мои сомнения шеф ставит окончательную точку.
        - Если вы будете отказываться от мяса в угоду своей диете, - демонстративно обводит меня взглядом, изгибая домиком смоляную густую бровь, - это чревато анемией, выпадением волос. Сколько Вам, тридцать пять? Остаться лысой в таком молодом возрасте - так себе удовольствие. Да и Славе Вашему…
        - Мне двадцать восемь, - мгновенно ярюсь и перебиваю его пафосную речь.
        Уровень адреналина в крови подскакивает, глаза мои явно наливаются кровью. И я сама не замечаю, как режу мясо и с силой протыкаю кусок. Жую на автомате, но боже, это просто рай для моего желудка.
        - Двадцать восемь? - задает риторический вопрос, - видите, до чего диета Вас довела. Вы выглядите на семь лет старше.
        Я возмущенно перевожу на него глаза, а изо рта в это время торчит кусок мяса. Только собираюсь сказать, что только вот сейчас села, но он смотрит на меня и имеет наглость еще и ухмыляться. Так что не считаю нужным в чем-то его убеждать. Ишь какой, перебьется. Быстро жую и чуть ли не проглатываю еду, кашляю. Застряло в горле. Делаю глоток чая и только потом могу вздохнуть полной грудью, чтобы не оставить его заявление без ответного наезда.
        - Это просто возмутительно и неприлично, Вы сами-то давно в зеркало смотрелись? На бомжа похожи, борода вот вообще Вас не красит, - выпаливаю и только тогда мой пыл остужается.
        Смотрю на пустую тарелку, живот от этого нервяка даже уже не чувствует голода, так что я встаю со стола. От моего резкого толчка стул с грохотом падает, я вздрагиваю, быстро поднимаю упавшую сумочку.
        - Спасибо за ужин, - цежу, выплескивая все разочарование от неудавшегося и неоправдавшего мои надежды вечера.
        Судорожно ищу наличные и вижу пятитысячную купюру. Не иначе, как в состоянии аффекта кидаю ее на стол с таким решительным и пафосным видом, что глаза Глеба Андреича в гневе сужаются. Он встает следом, нависая своей внушительной фигурой, что я нахожусь в ступоре, никак не могу двинуться к выходу.
        - Заберите свои деньги, - таким тоном произносит, будто это мусор какой-то, - я мужчина - я плачу.
        И кидает уже свою купюру. Наши взгляды скрещиваются, ни один не хочет уступать.
        - Счёт нести? - сиплым голосом вмешивается в наше противостояние внезапно подошедший официант.
        - Да, - рычим на него оба синхронно, не сговариваясь.
        Я подхватываю сумку поудобнее и быстрым шагом сбегаю, провожаемая его сверлящим спину взором. Чую, уши мои сегодня будут огнем гореть. Гордо вскидываю подбородок и пулей вылетаю из ресторана. Мне еще в тренажерный зал нужно успеть. Вот-вот и начнется первая тренировка. Добираюсь на маршрутке довольно быстро. Вот только настроение окончательно падает, когда какой-то тип в темных очках изрядно оттаптывает мне ноги. Я его шугаю пару раз от злости и засаживаю острым локтем поддых. Случайно, конечно. Выбегаю из этого дьявольского транспорта, забитым кишкой людей, с облегчением.
        - Фух, - отдышка от легкого бега застает меня у входа в фитнес-центр, гордо именуемым «Лира».
        Яркая красная подсветка наводит на неприятные двусмысленные ассоциации, но раз доктор посоветовал, то и сомневаться не стоит. На ресепшене сидит какая-то размалеванная малолетка с третьим размером груди, отчего тревожный звоночек снова тренькает в груди.
        - Добрый вечер, я Мария, по рекомендации доктора Павловой звонила вам, - еле сдерживаю раздражение.
        Устала, как собака, еще и работать снова придется. Я б лучше в постель сейчас завалилась да книжку почитала.
        - Добрый вечер, Мария, да, я вас помню, проходите в раздевалку, переодевайтесь и в зал, Ваш тренер Карен скоро подойдет.
        Улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба, указывая рукой на какую-то дверь. А мне хочется застонать от своей глупости и нерасторопности.
        - Я не подумала, - лепечу, как идиотка, - не взяла с собой спортивную одежду.
        Опускаю голову, рассматривая свою юбку, ну никак не предназначенную для физических упражнений.
        - Давайте перенесем на следующий раз, - тут же начинаю сиять, как начищенный чайник, одеялко ко мне ближе, чем ожидалось.
        - Ох, не стоит, - качает головой и все также продолжает мило улыбаться, - на этот случай у нас есть гостевые комплекты - майки и лосины, кроссовок нет, но Вы можете приобрести чешки.
        
        Я сдуваюсь, как воздушный шарик, и спрашиваю стоимость этой услуги. На удивление, достаточно недорого, отказываться стремно, не хочется показаться скрягой. Так что я, скрипя сердцем, принимаю ее предложение и грустно плетусь позади нее.
        - Думаю, этот размер Вам отлично подойдет, - протягивает она мне экипировку, и я покорно иду к шкафчику.
        Переодеваюсь и с удивлением смотрю на себя в зеркале. Видно, что я полненькая, но смотрится довольно мило. Так что мелькает мысль, а может ну его, это похудение, все вроде и так неплохо.
        - Вы молодец, что решились к нам записаться, - подбадривает меня блондиночка, - в приличную форму мы Вас быстро приведем.
        И ее слова вдребезги разбивают мою самоуверенность, и настроение мое падает ниже плинтуса. Но это я так думаю, пока не захожу в зал, полный тестостерона. Тут и там качаются горы мужских литых мышц, демонстрируя свои бицепсы-трицепсы; какая-то фитнес-моделька приседает со штангой, выпячивая филейную часть, на которую засматриваются все мимо проходящие мужики; другая обладательница пышной груди и не менее выдающейся задницы качает пресс, отчего ее половинки колышутся периодически в воздухе. На этом фоне я чувствую себя замухрышкой.
        - Ну-с, - раздается сзади грубый голос, - фронт работ ясен, Мария, но случай не безнадежный.
        Я оборачиваюсь и встречаюсь глазами с просто огроменным качком. Выше меня на две головы, с аккуратной щетиной, брюнет с черными глазами. В общем, мечта фантазий всех девочек района. Сглатываю, не представляя, как с таким работать. Так, где тут, говорите, выход?
        Глава 18
        - Я, - с надеждой смотрю на выход.
        - Ну-с, пойдемте, - и толкает меня в спину в сторону каких-то тренажеров.
        И все. С этого момента я умираю. Сначала меня ждет легкая разминка, растягивание мышц. Я еще думаю, а что, могу и каждый день ходить. Какая же была наивная то. Потому что после начался ад. Мышцы живота, икр нещадно болели. Под самый конец мне начинает казаться, что даже пальцы на ногах у меня болят.
        - Так, Мария, - вальяжно скрещивает на груди руки Карен, - занятия три раза в неделю, не пропускать.
        У него густые черные брови, характерная ухоженная при этом щетина, карие глубоко посаженные глаза. Сразу видна другая национальность. Но акцента на удивление нет.
        - Вы меня слышите? - нависает надо мной.
        А я лежу на матах, смотрю в потолок. В голове пусто, в костях избыток молочной кислоты.
        - Мхм, - выдаю что-то нечленораздельное, но вроде как довольно понятное.
        - Что мхм? - пародирует меня, на что я даже глаза вытаращиваю, - ну-ка, рота подъем!
        И вздергивает меня за подмышки. У меня мотается голова, аж позвонки хрустят.
        - Диету Вам Павлова прописала, так что, - грозно смотрит на меня, только указки для полной картины не хватает, - сила воли, боец, понятно?
        Я киваю, словно болванчик, и вздыхаю с облегчением, когда оказываюсь на своих двоих. Эта встряска приводит меня в кондицию, так что я даже чувствую прилив бодрости и сил. Прощаюсь с тренером, которого уже окрестила исчадием ада, и быстренько спешу переодеваться.
        - До свидания, - прощается со мной администратор, как обычно сверкая своими безупречными зубами.
        Я бурчу ей что-то в ответ и спешу на автобус. Да уж, Маша, почти что к тридцати годам даже автомобиль себе не купила. Трясясь в транспорте, будто килька в консервах, сжимаю с силой кулаки и даю себе обещание. Заработаю чуть в этом крокодиле и, решительно расправив плечи, начну осуществлять свою главную мечту. И плевать на этого никчемного доктора Ковалевского. От воспоминаний и еще тлеющей обиды у меня увлажняются уголки глаз, но я быстро-быстро моргаю и снова привожу себя в бодрое расположение духа.
        - Алло, - отвечаю на звонок Славки.
        - Ты где, мать? - веселый голос друга окончательно поднимает мое настроение, - мы тебя уже час ждем, а тебя нет и нет.
        - Кто мы? - сразу напрягаюсь, такие вот неожиданности от Славы всегда заканчиваются для меня не лучшим образом.
        Вон, в прошлый раз я замуж умудрилась выйти.
        - Мишка и я, - слышу шебуршание, треск и затем друг говорит гостю, - не урони, эт Машка дарила, убьет тебя. - затем уже мне, - Ну, когда будешь?
        Автобус как раз подъезжает к моей остановке, и я отвечаю уже, когда выхожу с этого монстра на колесах.
        - У дома почти, переоденусь и приду, - от этих нагрузок снова хочется кушать, - из еды что есть?
        - Рыбка пелядь, чипсы, фрукты есть, бананы вроде, - перечисляет продукты, а у меня слюнки текут.
        - Стоп, фрукты подойдут, - делаю над собой усилие и отметаю резкое желание накидаться чипсами да жирной рыбкой, - ждите, и чтоб не захомячил все без меня.
        Честно, последнее говорю на автомате. За другом вообще не замечена любовь ни к фруктам, ни к овощам, но я так привыкла, что мы частенько по вечерам питаемся фаст-фудом под какой-нибудь фильмец, что слова вылетают уже рефлекторно.
        Быстро взбегаю по лестнице, открываю дверь квартиры родителей и совершенно не узнаю нашу прихожую.
        - Мам! - разуваюсь, кручу головой и восхищаюсь светлыми обоями, белым шкафом во всю стену, светло-серым линолеумом.
        - Чего? - выходит она из кухни, жуя чебурек, который держит в руках.
        - Вы когда все это успели? - даже рот открываю от восхищения и удивления, - все так круто, по-современному.
        - А то, - поддакивает мама, затем слегка ворчит, - поменьше бы вне дома пропадала, может и вчера заметила бы, бестолочь. Кушать будешь? Я пирожков да чебуреков напекла.
        - Нет, - качаю головой, задерживая периодически дыхание, - я к Славе, слушай, ты пиджаки его зашила, почистила?
        Она подходит, открывает шкаф-купе и указывает рукой на два совершенно чистых и приятно пахнущих пиджака.
        - Ткань дорогая, крой необычный, это точно Славкины? Ты мне не врешь? - а родительница у меня прозорливая, быстро просекает такое на раз-два.
        - Да это ему друг подогнал, бизнесмен который, - вру на ходу и быстро улепетываю к себе, пока она не стала задавать еще более неудобные вопросы.
        Врать я не мастак, так что расколет меня быстро. Но, к счастью, она не пристает и уходит на кухню. Я быстро скидываю грязные вещи, кладу в корзину и накидываю на себя домашние трико и футболку.
        - Все, убежала, - кричу с прихожей родителям и ухожу.
        Дверь у друга оказывается открытой, так что захожу без проблем. И сразу встречаюсь глазами с Мишкой, как раз выходящему из уборной.
        - Маня, - раскрывает он объятия.
        - Рууукии, - отскакиваю.
        - А да, ща, - делает знак мне подождать и спешит в ванную, руки помыть.
        Скидываю тапки и несусь в сторону кухни. А там Славка с набитым ртом сидит.
        - Хомячишь и без меня? - возмущенно говорю другу и присаживаюсь на свободный стул.
        - Вон твои фрукты, худеющая, - машет рукой в сторону подоконника.
        А там бананы, апельсины, груши и что-то странное красного цвета. Круглый шарик с какими-то шипастыми на вид отростками. Беру тарелку и ставлю перед собой на стол. С осторожностью трогаю что-то новенькое. На удивление не колючее.
        - Это рамбутан, по вкусу на виноград похож, кстати, - появляется в дверях Миша.
        Черные волосы, голубые глаза, атлетически сложенный, в свое время он был главным напарником Славки по разбиванию девичьих сердечек. А с учетом того, что он бомбически играл на гитаре, ясно, кому большее предпочтение отдавали девчонки-нимфетки. Только тссс, другу ни слова.
        - Чего ругаешься? - первая моя реакция на незнакомое слово.
        - Это фрукт с юго-восточной Азии, попробуй, думаю, тебе понравится, друзья с Таиланда подогнали, вот, тестируем пока, может, фруктовый бизнес сообразим, - говорит одноклассник, и я в очередной раз за столько дней закатываю глаза.
        Еще один бизнесмен.
        - Не кажется вам, что на один квадратный метр таких вот дельцов перебор? - ковыряю пальцем этот странный фрукт, на что мужчина не выдерживает и сам мне его чистит, споренько избавляя от твердой кожуры.
        Кладу кругляш в рот и закатываю глаза от блаженства.
        - Ммм, - приятная мякоть разливается по слизистой, отчего я испытываю нереальный кайф.
        Виноград я, конечно, люблю, но это что-то с чем-то.
        - Где, говоришь, продавать будете? - тут же делаю стойку и навостряю уши.
        - Да пока не знаю, я ж пошутил, тебе что, настолько нравится? Завтра ящик подгоню, - неожиданно зачем-то делает широкий жест, что изрядно напрягает меня.
        Я подтягиваю к себе ревниво тарелку и по очереди смакую плоды.
        - Признавайся, чего надо? И не юли, я тебя, Мишка, как облупленного помню еще со школьных времен.
        Ишь, хитрый какой, подкупить меня решил. Он садится рядом на соседний стул, переглядывается со Славкой.
        - Да тут такое дело, я решил стать третьим партнером в их с Женьком бизнес-проекте, а поскольку я наиболее коммуникабельный, то и переговоры вести с твоим начальством буду я.
        Чего-чего, а этой самой общительности и у Славки хоть отбавляй, хотя…Мишка и правда более степенный и продуманный, в грязь лицом не ударит. Вопросительно смотрю на друга, а тот смотрит на него как-то странно, с шоком, что ли.
        - Ты мне лапшу на уши не вешай, - не дурочка, знаете ли, способна два плюс два сложить, - говори, чего реально хочешь.
        Смакую фрукт, наблюдая за сменой эмоций на его лице. И смущение, и досада, и краснота щек. Оп-па. С чего это он так сильно покраснел? Прям в цвет с рамбутаном стал.
        - Иркин номер подгони, а? - машет головой и пальцы свои перебирает нервно, потом к другу обращается: ну, ты не подумай, Слав, насчет партнерства я и правду сказал, предложил без злого умысла.
        - Зачем это тебе Ирка? - смотрю на него с подозрением, причем демонстративно, а сама в душе посмеиваюсь.
        Больно уж на телесериал похоже. Она его всю школу любила, он ее отвергал. Она из дурнушки превратилась в красотку, и он начал за нею бегать. Ей богу, детский сад. Будто я влюбленность не узнаю.
        - Да так, - пытается ответить уклончиво, но встречает мой напористый взгляд и поджимает губы.
        Знает меня и это мое выражение лица. Пока не расколется, ничего не получит.
        - Нравится она мне, нравится, я б зависнул с ней на пару деньков, - преуменьшает свой интерес, что еще пуще распаляет мое веселье, - не ломайся, Манька, давай номерок.
        - Так у меня нету, - раскидываю руки в сторону, ладонями вверх, для убедительности.
        - Как это? - вздергивает бровь и смотрит на меня недоверчиво.
        А я что? Я ничего. Правду же говорю.
        - Два ящика принесешь, - тыкаю на один-одинешенек плод рамбутана, - завтра же номерок тебе подгоню, идет?
        Заглушаю совесть сладкой мякотью спелого фрукта. Не подруга же она мне, так что полное право имею торговать этой инфой, особенно за такую-то валюту. Ням-ням.
        Глава 19
        Поправляю свежевыстиранную юбку, отряхиваю невидимые пылинки. Рука уже побаливает, пиджаки Глеба Андреевича ощутимо тянут весом ее вниз.
        - И что делать? - задаю сама себе вопрос.
        В приемной никого нет, кабинет шефа закрыт. Пришла, называется, на полчаса раньше. И где, спрашивается, они шляются?
        Открываю шкаф в очередной раз, но там аншлаг - куча каких-то пакетов почти до самого верха. Смотрю на вещи в своих руках и встряхиваю головой. Нет, помнутся тут. Отдам их начальству и баста, с меня взятки гладки.
        - Тук-тук, - раздается бодрый голос с коридора.
        Оборачиваюсь, перед глазами встает Ирка, облокотившаяся о косяк двери приемной. На ней почему-то короткое черное платье, облепляющее ее фигуру, как узкая перчатка, туфли на высокой шпильке, и сама она выглядит больно уж довольной.
        - Кто там? - вылетает вдруг из моего рта.
        - Тебе точно двадцать восемь? - закатывает она глаза, осматривает меня с головы до ног и морщит свой переделанный носик, - выглядишь на все сорок в этом прикиде.
        Стискиваю зубы, чтобы не нагрубить ей в ответ.
        - Это офис, если ты не забыла. Мой наряд хоть как-то соответствует дресс-коду.
        Ответ дается мне с трудом, да еще и такой вежливый. Скашиваю глаза на резиночку на своем запястье и считаю до трех, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь да погрубее.
        - Сегодня корпоратив, так что свободная форма одежды. Рабочий день сокращенный, в Колизей всем офисом едем, - вижу, как настроение у нее улучшается от моего непонимающего вида, - упс, а тебе никто не сказал? Ах да, ты же новенькая. Ну да ладно, не обращай внимания, лучше скажи, эта мымра когда придет?
        Машет пальцем в сторону отсутствующего места за столом секретаря. Недоуменно приподнимаю бровь, а затем понимаю, кого она имеет ввиду.
        - Эта мымра стоит за Вашей спиной, Ирина.
        Надменный и холодный голос подошедшей Василисы Петровны, как бальзам мне на душу. И вроде как гадость никакую не делала, а послевкусие пакости очень приятное.
        - А, - подпрыгивает Ирка и теряется.
        И куда только девалась ее уверенность и холеность.
        - Ох, я не Вас имела ввиду, дорогая Василисочка Петровна, - начинает она почему-то трястись и лебезить перед женщиной.
        - Что Вы, собственно говоря, хотели? - спрашивает моя коллега, а сама подходит к своему законному пока что месту.
        - Да я документы принесла, срочные, Глебу на подпись.
        - Глебу Андреевичу, Вы хотели сказать? - не дает той оправдаться и гасит пыл ее еще больше.
        -Д-да, - сразу тушуется одноклассница, сразу теряя и весь свой фешенебельный лоск, и ауру хищницы, - и вот, шоколад Ваш любимый, бельгийский…
        Договаривает еле слышно, протягивает по столу упаковочку чего-то белого. Как могу, вытягиваю шею, но рассмотреть название поотчетливее не могу.
        - Сегодня у начальства дела, на неделе подам на подпись, в порядке срочности, так сказать, - проявляет вредность Василиса Петровна, деловито поправляет свои очки и включает монитор, - Вы что-то еще хотели?
        - Нет! - неожиданно рявкает Ира, быстро сменившая милость на гнев.
        Я аж подскакиваю от неожиданности, наблюдая за этим странным представлением. Ирка выскакивает из приемной, будто за ней черти гонятся, со стуком хлопает дверью. Слышно, как зло стучат ее шпильки по паркету.
        - Крысы, - констатирует женщина, смотря ей вслед, а затем отвечает на мой вопросительный взгляд, - здесь все такие, как только что нужно - так задницу лизать готовы, как только им не нужна - так ты пустое место. Так что вот вам урок первый - нечего им поблажки делать.
        Я задумчиво присаживаюсь на свой стул, старательно при этом держа вешалки, на которых пиджаки.
        - Вы из-за этого увольняетесь? - спрашиваю у нее, авось прокатит.
        - Что? - усмехается она, а затем разрывает бумажки, которые ей только что дали, и кидает в мусорку.
        А вот на вопрос не отвечает. Увиливает. Есть, о чем задуматься.
        - А зачем Вы… - подаюсь вперед, не понимая, что происходит.
        - Урок второй, Мария Александровна. Прежде чем нести что-то шефу на подпись, сами внимательно ознакомьтесь с документацией, кто знает, что там понаписано.
        И на этом замолкает, впиваясь взглядом в монитор. А вот мне становится как-то не по себе. Словно она меня о чем-то предупреждает, но прямо говорить не может. Я гипнотизирую порванные листочки, но затем усилием воли поворачиваюсь к своему компьютеру. Но глаза нет-нет да норовят скоситься вбок. Выдыхаю. Вроде помогает.
        - А шоколад кстати вкусный, угощайтесь, - протягивает в этот момент она мне на салфетке кусочек.
        Внутри я мнусь, а вот руки знай себе помнят, как тянуться к сладенькому. Только беру в руки шоколад, как тут в кабинет заходит шеф. Одет как всегда с иголочки. Костюм на этот раз серый, рубашка кристально белая, красный галстук. Явно на корпоративчик нарядился, делаю вывод с неудовольствием. Меня то ведь никто не звал. Ну, ничего, если гора не идет к Магомеду, то…ну, дальше все понятно.
        - Доброе утро, дамы, - проявляет чудеса воспитания, затем смотрит более пристально уже на меня, - а, Мария, вы все же принесли мои вещи. Идемте, повесите их в моем шкафу.
        Достает ключ, открывает дверь, я еле успеваю встать следом. В одной руке шоколад, в другой вешалки. И так тороплюсь поспеть за ним, что совершенно не смотрю под ноги. И спотыкаюсь о порожек. Не удерживаю равновесие и падаю прямо на пиджаки. Ой, мамочка, как коленка то болит.
        - Вы в порядке? - кидается ко мне Глеб Андреич, помогая встать.
        Перевожу дыхание, не выпуская его одежду из рук, и не сразу замечаю, куда смотрит мужчина. Брови насуплены, взгляд хмурый, но губы почему-то подрагивают.
        - И почему я не удивлен? - вскидывает глаза к потолку шеф и в два счета забирает у меня вешалки.
        И когда он переворачивает их передом ко мне, я замечаю на черном пиджаке белое размазанное пятно. Судорожно поднимаю руку и не вижу там сладости. Опускаю глаза на пол и со стоном смотрю на распластанный на паркете кусочек.
        - Мамочка, - голос мой дрожит, сама я на грани истерики.
        Да закончится эта полоса неудач уже когда-нибудь, а?
        - Я все исправлю, - поднимаю голову и пытаюсь отобрать у него его испорченную собственность.
        Но не выходит. Он поднимает руку так высоко, что я, даже пару раз подпрыгнув, никак не достаю.
        - Вы уже попытались, Мария, - говорит строго, но глаза при этом, как мне кажется, смеются, - дальше я сам. А вы лучше принесите мне документы на подпись. Василиса Петровна вам все объяснит. Все, идите. Жду.
        И выталкивает меня из своего кабинета, плотно при этом прикрыв дверь. С тихим то ли воплем, то ли рычанием закрываю лицо ладонями. Прекрасное начало дня, что я могу сказать.
        Глава 20
        - Вот это важное - код красный, - ставлю перед шефом папку, причем красного цвета.
        Как у них все систематично и красочно, однако. Глеб Андреевич не ставит подпись, пока не пройдется взглядом по документу. Потихоньку стопочка неподписанных листочков уменьшается, я в нетерпении постукиваю каблуком по полу.
        - Я смотрел Ваше резюме, - вдруг начинает он новую тему, что для меня совершенно неожиданно, - по образованию - Вы микробиолог, работали в научно-исследовательском институте. Почему уволились?
        Стою в ступоре. И вроде знала заранее, что спросят, и ответ стандартный подготовила, но он застает меня врасплох.
        - Не нашла в этом своего признания, - вру и не краснею, благо, главнюк из отдела кадров намуштровал меня, замучив наводящими вопросами при трудоустройстве.
        - Вам понадобилось для этого пять лет? - спрашивает вроде спокойно, но мне слышится в его голосе какой-то подтекст, - долго думали. Для человека Вашего образования весьма странная смена профессии - из кандидата наук в секретарши, странно, не находите?
        Наблюдаю, как порхает ручка над бумагами, и стискиваю при этом челюсть. Нет желания продолжать эту тему, и я решаю быстро сменить ее, не вызвав при этом подозрений.
        - Глеб Андреич, - быстро возвращаю себе самообладание и добавляю в голос укора, - я, может, и обычный секретарь, но Вы мне ответьте, секретари что, не сотрудники Компании?
        Он поворачивается чересчур медленно, смотрит на меня с приподнятой бровью.
        - Что за странные выводы, Мария? - встает с кресла и возвышается надо мной.
        Я делаю шаг назад. Отчего-то его близость меня напрягает, слишком уж он нарушает мое личное пространство. Иного объяснения ускоренному ритму своего сердца найти не могу.
        - Ну, как же, - вздергиваю уверенно подбородок, ведь правда на моей стороне, - все на сегодняшний корпоратив приглашены, а я и Василиса Петровна нет.
        Про женшину это я просто так ляпнула, наобум, практически наугад, чтобы он не подумал, что я настолько эгоцентрична, что в обиде за себя. Но попадаю, видимо, четко в цель, раз про нее он ничего не говорит. Честно говоря, на эту сходку мне плевать, больше всего мечтаю наступления конца рабочего дня. Поехать домой и завалиться спать. Но мое эго покоя мне не дает.
        - Это скорее не корпоратив, а заключение очень выгодной сделки, - начинает, было, он, а затем замолкает, трет переносицу и встряхивает головой, - неважно, в общем. В шесть вечера будьте с Василисой Петровной готовы, поедете со мной.
        Кидает ручку на стол, закрывает папку и протягивает ее мне. Я беру ее молча, лепечу что-то в благодарность за приглашение, а сама на несгибающихся ногах передвигаюсь в сторону приемной. И когда закрываю за собой дверь и прислоняюсь к деревянному покрытию спиной, со стоном бью себя папкой по голове.
        - Что случилось? - вмиг вскакивает со своего места секретарь, одергивая при этом юбку и опуская ее вниз.
        - У Вас есть что на вечер надеть? - спрашиваю с чувством вины и обреченности.
        - На вечер я планирую надеть пижаму и смотреть документальные фильмы, - отвечает и садится обратно на свое место, пальцем поправляя мостик очков.
        Я чуть в шоке от ее словоохотливости, но времени анализировать столь разительные перемены и лояльность ко мне нет.
        - Шеф сказал в обязательном порядке идти на корпоратив, - сажусь за свой стул и как бы невзначай произношу, вижу боковым зрением, как она возмущенно поворачивает ко мне голову, - планируется подписание важного договора, так что…
        Не договариваю, многозначительно молчу, преувеличивая важность мероприятия. И это действует. Женщина берет телефон и кому-то звонит.
        - Приду поздно, так что ужинайте без меня, - на секунду меня одолевает совесть.
        Я, было, открываю рот, чтобы признаться в своей лжи, но в этот момент заходит белокурый красавчик Глеб.
        - Добрый день, дамы, - кивает нам и без стука заходит в кабинет шефа.
        А я начинаю мысленно метаться, трясусь от паники и не знаю, что мне теперь надеть. Смотрю на часы. Двенадцать тридцать. Фух, в обед схожу в торговый центр и что-нибудь подберу себе в секонде каком-нибудь.
        Время до обеда тянется, как улитка, два Глеба все это время переговариваются за закрытой дверью. И только часы пробиваю час, я тут же срываюсь с места и со спринтерской скоростью несусь в ближайший торговый комплекс. От состояния тревожности мне даже кушать, как обычно, не хочется, так что ношусь по магазинчикам я довольно бодро. И искомое нахожу в закутке, платье хоть и секонд-хенд, зато красивое и выглядит прилично.
        - Неплохо, - хмыкает молоденькая продавщица, - Вам на удивление идет.
        Я кручусь перед зеркалом и придирчиво осматриваю наряд. Черное платье в пол с вырезом сбоку, бретели и глубокое декольте, делающее акцент на глубокий вырез.
        - Сюда отлично подойдут вот эти туфли на шпильке и кулон, как раз подчеркнет грудь.
        Следую ее совету и застываю в восхищении. Словно и нет у меня лишних килограммов, настолько гармоничный у меня вид. Быстро расплачиваюсь, со скрипом расставаясь с деньгами, но вроде как теперь могу себе это позволить, больше ведь я не безработная. И, довольная своими покупками, иду в офис. Теперь у меня план Х - достать номер телефона Ирки.
        Глава 21
        - Василиса Петровна, - заискивающим голосом начинаю разговор, - поскольку Вы - секретарь Глеба Андреевича, у Вас, наверное, есть список всех сотрудников?
        Про телефоны пока молчу, жду сначала ответа.
        - Разумеется, Мария, - говорит, головы от монитора не поворачивает, - хорошо, что Вы сами подняли эту тему. Минуточку, пожалуйста.
        Затем открывает файл, отправляет его на печать. Раздается мерное гудение принтера, и оттуда размеренно выходит напечатанный свежими чернилами листок. Женщина переворачивает его, смотрит, а затем только протягивает мне.
        - Это список всех директоров и начальников отделов, прочитайте и вызубрите список наизусть, это важно, - с умным видом поправляет очки и снова что-то печатает.
        Я скольжу взглядом по буквам и нахожу Иру. Так-с, ну-ка, ну-ка, восемь-девять-восемь-пять…ага-ага. Не достаю при секретаре телефон и не решаюсь фоткать. Еще за корпоративный шпионаж воспримут. Я уже ничему не удивлюсь. Запоминаю номер и высекаю его внутри своей черепной коробки.
        - Что еще за подписание контракта вечером? - вдруг резко поворачивается ко мне всем корпусом.
        Руки на груди, брови сведены вместе, губы поджаты.
        - А-а, - тушуюсь под ее строгим взглядом и пожимаю плечами, - я не знаю.
        Она сверлит меня своими глазами-рентгенами, я нахожусь на грани разоблачения, но тут она прикрывает глаза и откидывается на спинку своего кресла. Выдыхаю облегченно. Не привыкла все же к такого рода прессингу. Врать то не привыкла все же. Фух, лучше все же этим и ограничиться, дама я мнительная, такой грех на душу брать не хочу.
        - Час от часу не легче, - вздыхает она грустно, распускает свой пучок, и неожиданно превращается в очень даже милую девушку.
        Черные локоны обтекают плечи, ложатся волнами на грудь. Когда Василиса Петровна снимает очки и трет усталое на вид и изможденное лицо, я и вовсе поражаюсь. А она довольно миленькая.
        - Без очков и с распущенными волосами Вам невероятно идёт, - подаюсь вперед, не сдерживая порыв говорить комплименты.
        - Давай уже на ты и просто Василиса, договорились? - открывает васильковые глаза и смотрит на меня с веселым прищуром, - и признавайся, придумала все с этим вечером? Рассказывай, что за авантюра такая.
        Я покаянно опускаю голову и выкладываю все на духу - и про эту несносную Иру, источавшую яд с самого утра, и про то, что мы - одноклассники, и про проблему с лишним весом, хотя это сюда никаким боком не относится.
        - Да уж, она змея подколодная еще та, - фыркает в конце моего рассказа Васька, которую я про себя так окрестила, - ладно, ей настроение подпортить и вечера не жалко, но с тебя за это - сладкий презент.
        Быстро-быстро киваю, улыбаюсь аки котяра. Вот только грустные глаза ее не дают мне покоя. Решено, завтра же разузнаю, с чего она вдруг решила увольняться. Дальше мы работаем в тишине, и ближе к вечеру из кабинета является Глеб Андреич собственной персоной.
        - Ну-с, дамы, - хлопает раз в ладони и подгоняет нас, - поехали, поехали, нам надо в пробку не попасть.
        Я мигом подхватываю свой пакет и шикаю напарнице, чтоб не смела снова собирать свои волосы в этот безобразный пучок, а вот очки отбить так и не смогла. И ладно бы, они от зрения были бы, так нет же. Оказывается, обычные стекляшки, бутафория для отвода глаз. Все интереснее и интереснее, однако.
        - Так, дамы, ЦУ на сегодня - быть максимально доброжелательными, - водит машину босс уверенно, аккуратно, я даже залипаю на его мускулистые руки, так выгодно подчеркнутые рубашкой, - на нашем маленьком междоусобчике Константин Палыч будет, Вы его должны помнить, Василиса Петровна, несколько месяцев назад он как-то был на нашем корпоративе.
        Успеваю заметить, как она дергается при упоминании мужского имени, и навостряю уши, делаю стойку. Вроде ничего не значащее еле заметное движение ее корпуса, легкий тремор рук, а как много говорит о ее душевном состоянии.
        - Он собирается строить новый бизнес-центр на Потоцкой, так что сами понимаете, нам нужно всеми силами заключить с ним договор, - смотрит на нас с зеркала заднего вида.
        - Мы Вас услышали, Глеб Андреевич, - выпрямляет спину Васька и кивает с деловым видом.
        Но шеф молчит, на меня смотрит. Я неуверенно тоже качаю головой, а сама вообще ни бум-бум, что происходит. Ну да ладно, на месте разберусь. Когда мы подъезжаем к какому-то ресторану, я от восхищения и удивления непроизвольно открываю рот. Вот это вам и междоусобчик.
        - Наш зал - на минус первом этаже, - инструктрирует нас перед входом мужчина, пропускает первыми, придерживая дверь, - уборная на первом справа.
        Я тут же устремляюсь в указанную сторону, оставляя их позади. Наспех переодеваюсь, складываю офисные вещи в пакет и придирчиво кручусь перед зеркалом. Выхожу, сдаю все в гардеробную и спускаюсь по лестнице. А там совершенно другая атмосфера. Приглушенный свет, тихая музыка, никакой суеты. Ноги у меня дрожат, сама я держусь за перила, не в силах удержаться на ногах. И, когда оказываюсь на последней ступеньке, все взгляды устремляются на меня. Но я вижу только лица знакомых - Иры, Глебушки, Васьки и главгада Глеба. И смотрит он на меня как-то странно - тяжело, тягуче, с прищуром. Вижу, как дергается его кадык, а руки сжимаются в кулаки. И настолько это выбивает меня из колеи, что я вдруг теряю равновесие, подворачиваю каблук и падаю…падаю....падаю.
        - Осторожнее, - раздается надо мной хриплый голос.
        Крепкие руки перехватывают меня практически у пола и прижимают к своему горячему телу. Сглатываю и поднимаю ресницы. И почему так гулко бьется мое сердечко?
        - Спасибо, - шепчу, сжимая широкие плечи главгада.
        Какие у него красивые глаза. Темные, с широкой каймой вокруг зрачка, смотрят мне в самую душу.
        - Глеб, пойдем, - прерывает наш зрительный контакт, что странно, другой Глеб, - Костя подошел, он ненадолго, у него вылет в Токио ночью. Маша, ты обворожительно выглядишь. Разрешишь украсть у тебя нашего Генерального?
        От его комплимента у меня к щекам приливает кровь. Божечки, как приятно. Он заметил, как мне безумно идет этот наряд. Я киваю, что не против и всеми силами даже за, и через секунду уже наблюдаю за их удаляющимися спинами. Спускаюсь и подхожу к фуршетному столу.
        - А ты времени зря не теряешь, - оказывается тут же рядом со мной Ира, - на кого целишься? На Глеба брюнета или нашего…Глеба?
        И этот гнусный намек на то, что он общий, меня коробит.
        - В чем дело, Ира? - больше не собираюсь прятать голову в песок, - я тебя раздражаю? Может, мешаю чем-то? В школе, помнится, ты и шагу без меня ступить боялась.
        Знаю, что давлю на больное, но это ведь правда. В школе она была забитой серой молью, которую шпыняли все, кому не лень. И защищала ее только я.
        - Все прошлое быльем уже поросло, - старается держать себя в руках и выдавливает из себя улыбку, а затем тихо шипит: а ты? Куда же подевалась королева школы? Где же та надменная, гордая красавица, за которой Миша ухлестывал? И как? Здорово было надо мной с ним за моей спиной смеяться? Как же, ботаничка и лохушка посмела влюбиться в главного красавца, м? И что сейчас? Давно в зеркало на себя смотрела?
        Ее слова пропитаны таким ядом, что я не сразу понимаю смысл этого выпада. А затем непонимающе хмурюсь.
        - Ты совсем своими диетами себе мозг высушила, Ир? Я поддерживала тебя, но сразу предупреждала, что Миша - человек сложный…
        - Сколько ты с ним встречалась?
        Перебивает меня агрессивно, наседает на меня на своих шпильках. Ростом она выше меня, что дает ей преимущество, как ей кажется, вот только я вскидываю подбородок и фирменным движением изгибаю бровь.
        - Тебе сегодня явно стоит меньше пить! - фыркаю, глядя в ее осоловелые глаза, - сама себе придумала - сама обиделась? Теперь это твой репертуар?
        Она открывает рот, чтобы выплеснуть на меня новую порцию яда, но в этот момент к нам подходит шеф.
        - Ира, тебя Глеб Семёныч зовёт, - обращается к ней и протягивает в этот момент мне бокал со светло-желтой жидкостью.
        Она оборачивается, машет нашему однокласснику рукой, что сейчас подойдет, а я от переживаний даже смотреть в сторону еды не могу, поэтому с благодарностью принимаю напиток из рук босса. Залпом выпиваю и вздрагиваю. Тело прошибает будто резко потом, а затем меня отпускает. Улыбаюсь, настроение просто отличное.
        - Вы с ней явно не ладите, - говорит Глеб и протягивает мне ладонь, - потанцуем?
        Я под действием дурмана, не иначе, раз охотно протягиваю ему свою руку и позволяю увести в центр под мелодичную музыку. Не слышу ни одного постороннего звука, только грохот своего сердца.
        - Так, обычные школьные разногласия, - держу свои руки на мужских плечах и сдерживаю шаловливые пальцы, так и норовящие ощупать вверенное мне во временное пользование чужое тело, да еще и такое большое и крепкое.
        - Вам идет платье, - невзначай бросает бородач, ловя мой взгляд.
        Кожа на талии горит в тех местах, где покоятся его большие ладони, а сама я силюсь отвести глаза, но получается плохо, только на несколько секунд. А затем снова нет-нет да пялюсь на его лицо.
        - А Вы не такой страшный, как я думала, - ляпаю глупость, и не сразу понимаю это.
        Тушуюсь и опускаю ресницы вниз. Его грудь сотрясается, словно землетрясение. Перевожу на него взор и ахаю. Он беззвучно смеется, в глазах теплые огоньки.
        - И что же еще Вы обо мне думали, Мария?
        Голос у него низкий, с хрипотцей. Оглядываюсь по сторонам, но на нас, что странно, никто не смотрит. И это меня радует. Не знаю, что ответить, молчу. Скажу что-то, будет казаться, что я о нем думаю. Не скажу ничего - невежливо.
        - Вы - хороший руководитель, - а это чистая правда.
        Я, может, и наглая, но не дурочка, вижу, как процветает компания и довольны сотрудники. При плохом начальстве такого не бывает, по опыту знаю. Тут его ладонь опускается чуть ниже, едва на грани с моей пятой точкой. У меня от этого самоуправства перехватывает дыхание, но сказать я ничего не успеваю, возле нас маячит чужая мужская фигура.
        - Глеб, не познакомишь меня со своей обворожительной спутницей?
        Голос мне незнаком, но его обладатель - явно знающий себе цену человек, тон ленивый, властный. Рука на моей пояснице слегка напрягается, но место свое не покидает, и это еще один повод для моего возмущения. Но я только стискиваю зубы, поворачиваю голову в сторону незнакомца.
        - Маша, позволь представить тебе Константина, нашего нового заказчика, - притискивает меня к себе за бедро начальник, а я даже не протестую.
        Скорее всего, коктейль на меня так странно действует, не иначе. Ух, что это за шикарный экземпляр очередного тестостерона?!
        Глава 22
        - Мария, - улыбается голубоглазый шатен, сверкая ослепительно белыми зубами, - Вы - украшение этого скучного вечера!
        Я растягиваю рот в улыбке, зардевшись от такого явного комплимента, но резко охаю от того, с какой силой сжимаются мужские пальцы на моей талии.
        - Прости…те, - говорит и смотрит на меня при этом виновато этот главгад.
        Сдергиваю его наглую лапу, чтобы не вздумал ее распускать. А сама выискиваю взглядом блондинчика. Вижу, как он танцует с Ирой, отчего кровь моментально вскипает от негодования.
        - Вы хорошо танцуете, Константин? - неожиданно даже для самой себя спрашиваю нового знакомца и, не давая ему нормально ответить, утягиваю в центр, поближе к этой сладкой парочке.
        - Да так… - не договаривает, в шоке от моей инициативы, - …неплохо.
        Он что-то продолжает рассказывать, то ли про острова, то ли про свой бизнес. Честно говоря, даже не пытаюсь вслушиваться, настолько занята отслеживанием телодвижений Глеба и Ирки.
        - Вы меня совсем не слушаете, - цинично усмехается, и я замечаю его взгляд.
        Жесткий, равнодушный, знающий, чего и кого он хочет. Пульс мой ускоряется от понимания, что не того я выбрала, чтобы достичь своей цели. Это не тот мужчина, с которым стоит играть.
        - Извините, - сглатываю и только хочу отойти, как меня берут крепко за талию и притискивают ближе.
        - Не прощаю, - говорит он с холодом, - вздумали разыграть партию, так играйте до конца, девочка Маша. Чью ревность Вы хотели вызвать? Какого из двух Глебов?
        Я тушуюсь, не знаю, что сказать. Ведь то, что он сейчас несёт, это полная чушь. Я просто желала быть ближе к одноклассникам и знать, что между ними происходит. И при чем тут вообще мой шеф? Видимо, вопрос мой так явственно читается у меня в глазах, что Константин сразу считывает эту информацию и смеётся.
        - Да Вы не знаете, надо же, - скалится, улыбкой не могу больше это назвать, - добыча для одного зверя хочет поймать в силки другого. Интересный расклад.
        - Ваши метафоры мне непонятны, - поджимаю губы и отвожу взгляд, - и совершенно неуместны.
        Не хочу встречаться с его пустыми глазами. Есть ли в этом человеке эмоции или он пуст и холоден, как айсберг? Скорее бы уже закончилась эта псевдотанцевальная пытка, мне уже даже не до слежки за парочкой. Твердость пальцев сквозь платье, словно прожигает мою кожу насквозь, я в панике верчу глазами в надежде найти что-то, что может мне помочь.
        - Вам бы больше слушать и меньше говорить, - дает он мне неуместный совет, - может, разобрались бы в своей жизни и крутящихся рядом самцах.
        К горлу моему подкатывает возмущение от его грубости и ненужных советов. И только я собираюсь, наплевав на опасения и тревогу, высказать всю неуместность его слов, как меня резко вздергивают вверх и вбок, практически с мясом вырывая из чужих рук.
        - Моя очередь! - мило улыбается Глеб Андреевич своему заказчику, и начинается битва взглядов.
        Фигура шефа напряжена, я даже вижу, как бешено бьется жилка на шее. А вот соперник расслаблен, будто ему все равно и делает он это чисто из принципа либо упрямства. Мужские руки задвигают меня к себе за спину, кулаки его стиснуты, готовые вот-вот наброситься на мужика. Я с недоумением кладу свою ладонь на спину главгада и четко ощущаю, как он начинает расслабляться. Константин дергает губы в улыбке, кивает Глебу, разворачивается и молча уходит.
        - Что это было? - моя осоловелая голова не до конца соображает, что происходит, и единственное умное, что я могу сделать, спросить у адекватного вроде как начальника.
        Боковым зрением вижу, что мой невольный неудачный партнер по танцам останавливается у столика и заговаривает с Васькой, которая почему-то дрожит, будто вот-вот и хлопнется в обморок. И чего она так держится за свой живот? Несварение что ли?
        - Мне кажется, Вам достаточно, Мария, - дергает меня за локоть и рычит босс.
        Тянет в сторону выхода, а я открываю рот, пытаясь обернуться и подсмотреть, что же там такое происходит у секретаря и этого хама.
        - Отпустите меня! - возмущенно выдергиваю свою руку и шиплю, поглаживая чувствительную кожу, на ней явно останутся синяки, - я и сама способна дойти до дома.
        И иду, слегка пошатываясь. Явно пуншик был перебором.
        - Вижу я, как Вы сами, не дергайтесь, - говорит и тут же подхватывает меня на руки.
        Моя голова дергается, мир вокруг переворачивается, и я смотрю вверх, наблюдая, как сменяются на потолке узоры. А затем меня выносят из здания, а там я уже любуюсь ночным небом.
        - Не думал, что на Вас так подействует, - шепчет мне практически в ухо мужчина, даже не запыхавшись от ходьбы со мной на руках до самой машины.
        Я даже на минутку чувствую себя пушинкой, до того легко и играючи он держит меня на своих сильных руках. А потом ощущение невесомости проходит. Меня усаживают на переднее сидение автомобиля, огибают капот и устраиваются за рулем. Откидываюсь на спинку и смотрю в лобовое стекло. В салоне полная тишина, только звук ночного города за стеклами.
        - Вам действительно идет это платье, Маша, - вдруг ни с того, ни с сего делает мне снова комплимент Глеб.
        Я быстро гляжу на него и снова перевожу взгляд на город. Неловко. Мне даже кажется, что уровень напряжения внутри машины повышается на несколько градусов.
        - Спасибо, - бурчу невнятно, чтобы как-то заполнить тишину и не показаться грубиянкой.
        Машина заворачивает в этот момент в мой двор, и я спохватываюсь, подпрыгивая на несколько сантиметров. С подозрением смотрю на Генерального, ведь я ему адреса не называла, совсем из головы вылетело.
        - До завтра, Глеб Андрее… - не успеваю попрощаться, как меня резко дергают на себя и прижимаются к моим губам своими.
        Они у него мягкие, нежные, вот только колется борода. Все это время я сижу, широко раскрыв глаза, растерянно смотрю на его прикрытые веки. Это очень неожиданно с его стороны, но безумно приятно. Но тут я прихожу в себя и отстраняюсь, круглыми глазами смотря на его лицо. Отворачиваюсь с колотящимся сердцем и дергаю неподдающуюся ручку двери.
        - Маша… - начинает, было, он что-то говорить, как я его прерываю.
        - Откройте, пожалуйста, дверь, Глеб Андреевич, - и видимо в моем голосе такая паника вкупе с истерикой, что он молча нажимает на кнопку, и я практически вываливаюсь из салона.
        Сбегаю в подъезд, так ни разу и не обернувшись. А уже в своей комнате опираюсь о стену и прикасаюсь пальцами ко все еще горящим губам. И почему сердце все никак не прекратит биться? Все это вина пунша, точно-точно. Наверняка, он был забродивший, то-то его вкус показался мне излишне терпким.
        Глава 23
        - Что-что он сделал? - спрашивает у меня уже утром Слава.
        Причем в пятый раз.
        - Поцеловал, говорю! - произношу скороговоркой, выпаливаю, уже не в силах говорить спокойно.
        - Ты ему нравишься, - лыбится друг, поправляет мою обтягивающую юбку, которая буквально дня три назад еле сходилась на бедрах.
        - Ничего подобного! - топаю каблуками, не желая слышать эту чепуху, - просто он был слегка не в себе.
        Да, так и есть, мы оба позволили себе немного лишнего, это все Луна в Козероге, не иначе.
        - И ты тоже? - провокационно задевает меня словесно мой собеседник, - лови удачу, пока она к тебе лицом, а не жо…ооо…доброе утро, Светлана Вениаминовна!
        Друг подрывается, целует моей маме руку. Я же продолжаю придирчиво осматривать себя в зеркало.
        - Ох, Владислав, ты как всегда галантен, - млеет от его внимания родительница, поправляет прическу и уже потом обращается ко мне, - так что там за удача, что за поцелуй.
        - Ммм, - стону, утыкаясь в зеркало лбом, - мам, не начинай, прошу тебя.
        Лишь бы она не зацепилась за наш разговор, а то ей может придти в голову гениальная идея, что мне снова пора замуж. Еще чего не хватал, из мухи, тьфу ты, из обычного поцелуя, какую-то влюбленность шефу приписывать. Обычная физиология, не иначе. К счастью, цель мамы явно важнее ее любопытства, так что она быстро переключается на друга.
        - Я что пришла-то, штопора не найдется? А то отец твой, Маш, как обычно, растерял всё, уже пятый за год, представляешь, Слава? - жалуется моему другу на эту странность, а я медленно в этот момент поворачиваю к ней голову.
        - Сегодня будут гости? - и жду ответа с мрачной решительностью.
        - Да, Перепёлкины к нам придут, давно не виделись с ними, - деловито отвечаете мама и отворачивается, скрывая от меня свои глаза, но вот тон ее голоса меня не обманывает.
        - Ага! - кричу разоблачительно, - никакого сватовства, мама! Я ночевать сегодня домой не приду! Мне двадцать восемь лет, вы с отцом что, сбрендили? Меня, как кошелку какую старую, вот так вот втюхивать как перестарка какому-то облезлому пузану?
        Меня переполняет гнев и возмущение, я аж поперхнулась слюной от избытка негативных эмоций.
        - И ничего Артемий не пузатый, очень даже презентабельный профессор, а всего-то, - поднимает важно указательный палец вверх, потрясая им передо мной, - тридцать пять лет, ты подумай, какие умные детки то у вас родятся.
        Я кривлюсь, представляя, еще как представляя. Как лететь он будет с лестничной площадки. Кого кому еще подсылают, вопрос. Помню я этого Артемия, тюфяк тюфяком, я его одной левой завалю, что уж говорить о настоящих мужиках.
        И с таким боевым настроем еду на автобусе на работу, вливаться в новый рабочий день. Вот только уже при подъезде к офисному зданию состояние это меня покидает, уступая место неуверенности, мандража и неловкости.
        - Маша, - окликает меня при подходе Василиса.
        Сегодня она выглядит довольно сносно. Во всяком случае, голубое платье до колена ей идет.
        - Привет, Василиса, - на удивление, она не кривится, очень даже мило улыбается.
        Берет меня за локоток, как подружку, и тащит в сторону бизнес-центра.
        - Мне на сегодня нужно прикрытие, - шепчет мне заговорщически в самое ухо, и чтобы расслышать, приходится напрягать слух.
        - Зачем? - говорю ей тон в тон, очень уж любопытство меня разбирает.
        - Мне нужно сестру выручить, - говорит как-то обреченно, но при этом с теплотой, будто привыкла тянуть эту лямку и даже в какой-то степени ей рада, - после обеда съезди с шефом на встречу сама, я тебе все объясню.
        - Хорошо, - конечно же, я киваю в согласии.
        Хотя совершенно не понимаю, почему бы просто у него не отпроситься. Совсем уж на зверя он не похож, но Ваське явно лучше знать, что, да как здесь принято.
        - Спасибо, - благодарит, как раз перед тем, как мы заходим в приемную, на наше пока что общее рабочее место.
        А там творится сущий хаос. Все ящики открыты, документы разбросаны по столам, а посреди этого бедлама стоят Ирка и Глебка. Вот хоть убейте, но одноклассника назвать гордо «Глеб» не получается, уж больно шеф мой выглядит более внушительным и заслуживающим этого гордого имени. На секунду за это неуместное сравнение становится стыдно, но потом я вижу, что, тщательно сложенные мною бумаги в папках, перевернуты и впихнуты в шкаф кое-как, и всякая совестливая мысль мигом улетучивается из моей головы.
        - Что здесь происходит? - опережает меня Василиса, поправляет дужку очков.
        На мародеров ее строгий тон действует безотказно. Они выпрямляются и отскакивают от стола моментально, смотря на нас с чувством вины на лице.
        - Доброе утро! - стройным хором здороваются с нами, затем одноклассники переглядываются между собой.
        - Долго же вы шли, - первой спохватывается Костылёва, решив, видимо, что лучшее средство - это нападение, - нам нужен согласованный и подписанный проект Горбенко, Глеба нет на месте, их юрист нам уже телефоны оборвал.
        Мы проходим на свои места, а я даже без слез смотреть на убранство кабинета не могу. Боже, столько работы прибавилось.
        - Он на рассмотрении, - холодно отбривает парочку коллега, отчего я испытываю мстительное удовлетворение.
        Все это время на Глебчика смотреть не могу. Не ожидала от него такого.
        - Маш, - вдруг раздается рядом его бархатный голос, у меня аж внутренности переворачиваются, - как насчет вместе выбраться в кафе пообедать?
        Только хочу радостно согласиться, как смотрю на помятый листок договора на своем столе и быстро гашу этот порыв на корню. Внутри вскипает кровь, аж зубы сводит.
        - Я занята! - говорю даже резче, чем мне бы того хотелось.
        Но выслушивать его уговоры, которые, как я надеялась, все же будут, не приходится. В этот момент в нашей святая святых появляется шеф.
        - Что за бардак? - а вот у него настроение просто отличное, вон сияет, как начищенный до блеска самовар, поди и пар из ушей весело рванет.
        - Ты вовремя, - выдыхает одноклассник, и они вдвоем с Ирой уводят нашего босса под руки в кабинет, - нам от Горбенко уже десять писем…
        Дальше голоса удаляются, за закрытыми дверьми слышны только приглушенные звуки.
        - И так постоянно, - закатывает глаза Васька, снимает очки и потирает пальцами переносицу, - понимаешь теперь, почему уволиться хочу? Дурдом на выезде, честное слово.
        Оглядываю беспорядок, что нам еще предстоит убрать, и единогласно соглашаюсь с ее вердиктом. Нет, надо срочно делать что-то с репутацией и ставить себя в коллективе. Так дело не пойдет. Абы кто, получается, может зайти, порыться в документах и безнаказанно уйти? Ишь чего, со скорым уходом старого секретаря булки расслабили. Ну, уж нет! Что там Петровна говорила про рычаги воздействия? Будем их на свой лад внедрять. Тэк-с, где там та папочка, что Ирка просила срочно передать на подпись? Ничего, постоит пока опорой для тумбы, там как раз ножка шатается.
        Глава 24
        Время уже приближается к часу, а вот в пять, как я поняла со слов Василисы, намечена какая-то очень важная встреча. Глеб Андреевич выходит с кабинета ближе к обеду, и именно этот момент подлавливает Вася, приподнимается и выходит из-за стола.
        - Глеб Андреевич, встреча с Власенко перенесена на час позже, - поправляет нервно юбку, начальник же в это время листает что-то в телефоне, - думаю, в сложившихся обстоятельствах и в связи с моим увольнением, целесообразнее отправиться с Вами Марие Александровне, лучшее обучение - опыт, Вы и сами это знаете.
        Генеральный только после этого вскидывает голову, смотрит на меня и только затем кивает.
        - Передайте ей всю информацию по «МедФарм», пусть оперативно вливается в работу, - и уходит, даже ни разу не обернувшись.
        А вот у меня внутри все кипит от негодования. Я в красках помню все, что было вчера вечером, а что делать с этой информацией, не знаю. Все остальное время мечусь, раздумывая, стоит ли первой начать этот непростой разговор, или вообще лучше замять тему. Когда шеф возвращается, я открываю, было, рот, чтобы обратиться к нему, но тут же захлопываю его. А он, гад такой, даже внимания на меня не обращает. Сама от себя я в замешательстве, рада ли его игнору или наоборот недовольна.
        И уже ближе к четырем окончательно успокаиваюсь. Дверь в кабинет шефа открыта, так что мне прекрасно видно, как он надевает галстук и завязывает его перед зеркалом. Получается у него, видимо, из ряда вон плохо, вон как чертыхается, каждый раз срывая его через голову, а спустя секунд пять надевая обратно. Нервно постукиваю каблуком по полу, затем резко встаю, не выдерживаю этой визуальной экзекуции.
        - Вы неправильно делаете, - ворчу, подхожу ближе к мужчине.
        Он поворачивается, смотрит на меня с недоумением, а я просто молча выхватываю у него с рук галстук. Приподнимаю бровь, Глеб понятливо наклоняет голову, позволяя мне накинуть на него эту удавку. Он наблюдает за моими действиями без слов, отчего мне становится неуютно, но отступать поздно. Привычные выверенные движения, узел, затягивание и вуаля, приличный стяжок…тьфу ты…галстук.
        - Отлично выглядите, презентабельно, - говорю и поднимаю голову, встречаюсь с его темными и расширенными зрачками.
        Ой-ёй, а чего это он на мои губы уставился?
        - Я поговорить с Вами хотела, - решаюсь, наконец, высказать все, что думаю о вчерашнем нежданчике в виде поцелуя, но он перебивает.
        - Нет времени, все по дороге мне расскажете, - подгоняет меня, закрывает дверь, и ведет за локоть к выходу.
        Я иду, будто на привязи, его ладонь прожигает насквозь кожу. Во всяком случае, ощущения у меня такие. Василиса показывает мне большой палец в виде моральной поддержки, а я могу лишь беспомощно округлять глаза. Она ведь даже не в курсе, что деловая встреча сейчас - это последнее, что меня по-настоящему волнует. Мы садимся в его автомобиль, он трогается в тишине, и только тогда уделяет мне полное внимание. Вижу боковым зрением, что он смотрит на меня периодически в упор. Я же в это время мну сумку на коленях, думая, как бы начать разговор и не опозориться. Чувствую, что поцелуй тот был неспроста, но нет уверенности, так что конфуза опасаюсь до невозможности.
        - Мария…Глеб Андреевич…, - начинаем мы одновременно, затем замолкаем, давая другому высказаться.
        Но я молчу, хочу в начале выслушать его версию. И если мысли мои не оправдаются, то просто выдохну от облегчения и буду дальше трудиться на благо его компании. Если же нет…тпру, Маша, нечего заранее зазря себя накручивать!
        - Мария, - прокашливается, берет инициативу на себя, - я бы хотел прояснить вчерашнюю ситуацию.
        Вся подбираюсь, мозг в полной боевой готовности впитывать в себя его слова. А он как назло не спешит утолять мое любопытство.
        - Вы мне нравитесь, Маша, - как обухом по голове.
        Пульс подскакивает до ста двадцати, явно не меньше, кровь приливает к щекам. Я даже не нахожу слов, как отреагировать на это откровенное признание. Такого я вовсе не ожидала. Предполагала, конечно, но отдавала этой версии всего процентов десять.
        - Можете не отвечать, поговорим после встречи, - выдыхаю с облегчением, что дается какая-никакая, а отсрочка.
        К ресторану мы подъезжаем в полной тишине. Администратор провожает нас к зарезервированному столику, отходит, и мы снова остаемся наедине. Я стыдливо отвожу глаза, осматриваю убранство ресторана и его посетителей. Раздается мелодия входящего звонка. Судорожно перебираю сумку, но это звонок у шефа.
        - Да! - отвечает он коротко, выслушивает собеседника, а затем переводит взор на меня.
        А там скрытая буря целого букета эмоций. Я не берусь вычислять, что там, просто молча смотрю на него и жду пояснений. Уверена, это что-то связано с деловым партнером «МедФарм».
        - Заказчики попали в ДТП, - видит вопрос в моих глазах и поясняет: живы-здоровы, но встреча перенесена. Но раз уж мы здесь, предлагаю плотненько покушать. Считайте, я позвал Вас на ранний ужин.
        И улыбается залихватски, иного слова не могу подобрать. Тушуюсь, в панике смотрю по сторонам. Ой, божечки, это что, свидание? Или нет?
        - Предлагаю заказать рыбу под грибным соусом, здесь ее достаточно неплохо готовят, - предлагает шеф, смотрит на меня вопросительно.
        Я облизываю губы, а затем понимаю, что зря. Привлекаю этим его внимание, причем он пялится на них с таким странным выражением лица, что мне не по себе. Та-а-к на меня мужчины еще не смотрели. Даже бывший муж не вызывал во мне ощущение, что я - та сладкая булочка, посыпанная сахарной пудрой, что хочется с наслаждением вкусить и смаковать подольше.
        - Так что? - переспрашивает он меня, а я могу только хлопать глазами, пытаясь при этом взять себя в руки.
        - Хорошо, Глеб Андреевич, - наконец, киваю, стискивая руки под столом, - полагаюсь на Ваш вкус.
        Он рукой подзывает официанта таким привычным и непосредственным движением, что меня прошибает током с головы до пят.
        - Просто Глеб и на «ты», Маша, - поправляет меня мужчина, слегка прикасаясь к бороде.
        А я смотрю на нее и думаю, неужели это кому-то нравится? Он резко вскидывает голову, и я замираю. Упс, я что, сказала это вслух?
        - Нравится что? - глаза его сверкают, губы подрагивают, будто он еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться, но вопрос задан серьезным тоном.
        Ой-ёй, и что ответить?
        - Заметила, что борода сейчас у мужчин весьма популярна, - начинаю издалека, в панике оглядываюсь по сторонам, а там, как назло, сплошь и рядом - бородатые либо с многодневной щетиной.
        - Женщинам нравится, - поглаживает свою бороду, словно демонстрирует стать и гордость, - придает брутальности, так вроде вы говорите между собой? Вены на руках, размер ноги, ладоней, что там еще в списке женских фетишей числится?
        Его вопрос снова ставит меня в тупик и до меня не доходит с первого раза, что он имеет ввиду. А когда понимаю, то чувствую, как щеки начинают гореть от двусмысленности его предложения. Божечки, Машка, тебе двадцать восемь лет, как можно краснеть просто от чужих слов.
        - Чушь! - выкрикиваю непроизвольно, после поспешно прикрываю ладонью рот, в испуге глядя на соседние столики, но все, к счастью, заняты своими делами и не реагируют на мой вскрик.
        Прочищаю горло, трогаю себя за шею.
        - То есть, я хотела сказать, что это стереотип, - несу какую-то ерунду, лишь бы заполнить тишину и отвлечь его от созерцания моего лица, - кому-то по душе бороды, да, кому-то голубые глаза или вены. Кхм, кхм, в общем, все индивидуально.
        Прокашливаюсь, прячусь за меню. И в этот момент, к вящему моему облегчению, подходит официант. Симпатичный такой, чуть младше меня на вид, русоволосый, с аквамариновыми глазами.
        - Определились с заказом? - спрашивает доброжелательно, улыбается мне.
        И я нахожу в этом парнише отдушину. Ловлю его внимание, чтобы не пришлось неловко отводить глаза от цепкого взгляда шефа, так и приклеившегося ко мне на весь вечер.
        - Две порции рыбы под грибным соусом с сыром, - берет инициативу на себя начальник, сам делает заказ, а я в это время просто наблюдаю за действиями официанта.
        И когда тот уходит, я снова вынуждена посмотреть на Глеба Андре…ой, просто Глеба. Неловко-то как.
        - А что нравится тебе, Маша? - неожиданно спрашивает непосредственно у меня, - глаза, волосы, рост? Каких мужчин ты предпочитаешь?
        Его внимание имеет специфический аромат, словно морской бриз проходится волной по моему телу. От его провокационного вопроса у меня пересыхает в горле, учащается дыхание и потеют ладошки. Да, Маша, а какие мужчины тебе нравятся?
        - Умных, - сглатываю вязкую слюну, промакивая сухое горло, - высоких, решительных…
        Замолкаю, перечислив основное. Мысли мечутся, выискивая свои предпочтения. Как назло, ничего путного в голову не приходит.
        - Это все про меня, - подмигивает мне Глеб и широко лучезарно улыбается, - получается, я в твоем вкусе, Маша?
        Мое имя в его устах звучит лаской, отзывающейся покалыванием в кончиках пальцев и непривычной щекоткой внутри живота. Я тушуюсь впервые за все время, теряя уверенность и почву под ногами. Нет больше той дерзкой и наглой Мани, привыкшей все решать грубостью и наездом, сейчас здесь сидит стеснительная Маша, которая и лыка вязать не может, не зная, как реагировать на чужую вежливость и нежность.
        - Ваш заказ, - спасает меня от ответа официант, вклиниваясь в наш разговор и расставляя блюда на столе, - приятного аппетита!
        Как только парень уходит, я быстро хватаю нож с вилкой, с остервенением режу рыбу и запихиваю судорожно кусочки в рот. Глазами намекаю шефу, что говорить не могу. Уж очень я, знаете ли, голодна. И не важно, что даже не чувствую вкуса еды, комом оседающей у меня в пустом желудке.
        Глава 25
        - И все же, - откидывается после трапезы на спинку Глеб, - как так вышло, что ты вдруг решила сменить вид деятельности?
        Кашляю, поперхнувшись чаем. Бью себя по груди, вытираю проступившие в уголках глаз слезы. Лишь бы тушь не размазалась, черные разводы мне совсем не к лицу.
        - Период такой, после развода, - пожимаю плечами, старательно потупив взгляд в полупустую чашку, уж очень не хочу, чтобы уличили меня во лжи.
        - Ты была замужем? - вопрос задан вкрадчиво, без напора.
        - Да, - поднимаю голову, встречаюсь прямо с его темного цвета глазами, - недолго, чуть меньше года, а Вы, то есть ты?
        Мысленно бью себя по щекам, ругая себя за встречное «а ты». Глупая Маша, что ты делаешь, он же решит, что нравится тебе.
        - Я? Нет, не был, - слегка качает головой, пристально продолжая за мной наблюдать.
        И смотрит на меня с таким выражением лица, будто в мыслях таится двойное дно. И не разобрать, что же тлеет в глубине его глаз.
        - Сколько тебе лет? Сорок? - нахожусь в недоумении.
        - Тридцать восемь, - отвечает спокойно, ни капли не возмущен, что я добавила ему лишних два года.
        - И ни разу не хотелось жениться? - в моей интонации так явно звучит удивление, что не получается скрыть его за безразличным видом.
        - Хм, - ухмыляется, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов, - почему же, хотелось, я бы даже сказал, очень даже хочется.
        И тишина. У меня отчего-то свербит внутри, так и тянет спросить, когда и на ком, но я мужественно держусь. Незаметно оттягиваю резинку на кисти и резко отпускаю, ощущая резкую острую боль на коже. И тут у меня бурчит в животе. Глаза, как пять копеек, прикушенная в усердии нижняя губа. Ой-ой, что ж такое-то, только не здесь и не сейчас. Животик, родненький, ты не можешь меня подвести в неподходящий момент. Но организму плевать на мои увещевания, он знай себе, да живёт по своим постпищевым правилам.
        - Пирожное? - поднимает руку, желая подозвать официанта, но я экстренно машу рукой.
        - Нет-нет, я пас, - второй рукой хватаюсь за бедро, сжимаю с силой ноги, чтобы не оконфузиться. Мамочка, до чего же плохо-то.
        В животе крутит, голова кружится, на меня с силой наваливается слабость и головокружение.
        - Может, еще чаю? - предлагает с милой улыбкой, почесывая бороду.
        - Д-да, пожалуй, не откажусь, - надеюсь, что он успокоит мой разбушевавшийся желудок.
        Нам приносят целый чайник, сливки в маленьких упаковках, отдельной тарелкой лимон. Не успеваю потянуться к чашке, как мужские руки ловко перехватывают ее и наливают мне чай с молоком. Благодарно хватаю напиток и на миг соприкасаюсь мизинцем с его теплыми пальцами. По коже словно проходится маленький разряд тока, к лицу приливает кровь, а щеки явственно краснеют. Вот только не могу сказать точно, что тому служит причиной - смущение от его близости или же атомная война в моем животе. От напряжения и новой волны урчания кожа покрывается мурашками и слегка покалывает.
        - И все же, что послужило причиной развода? - делает глоток со своей чашки Глеб, - измена?
        Его бесцеремонность вкупе с отсутствием восприятия чужих личных границ ставят меня в тупик. Поджимаю губы, ставлю подрагивающую ладонь на стол, стараясь не шевелиться.
        - Это слишком откровенный вопрос, - возмущаюсь, но не так уверенно, как хотелось бы, все же я не на пике физических сил, - сам-то что не женишься, раз желание имеется?
        Пытаюсь язвить, припомнив его недавние слова о намерении сочетаться браком. Нет, ну, каков наглец, у самого какие-то планы там, а он ко мне ласты тут клеит, в симпатии признается.
        - Я над этим работаю, - и улыбается так провокационно, что до меня почти начинает доходить смысл его слов, как вдруг меня настигает новая волна мороза по коже, вмиг покрывшейся гусиными пупырышками.
        - Аха, - выдыхаю с натугой, лишь бы что-то сказать.
        Поспешно делаю новый глоток чая и только после до меня доходит, что все дело в этой рыбе, и молоком я только усугубляю и без того нелегкую проблему. Мамочка, роди меня обратно.
        - Я скоро вернусь, - вскакиваю, пересекаю зал и с облегчением подхожу к туалету.
        А там значок «технические работы». В этот момент оттуда выходит уборщица, женщина лет сорока пяти в синей форме и такого же цвета платке.
        - Свободно? - спрашиваю резче, чем хотелось бы, но сил терпеть уже нет.
        - Уборка! - рычит женщина и захлопывает передо мной дверь.
        Я даже слышу щелчок закрывающегося замка, и этот звук для меня, словно пощечина. Такой же неприятный и бьющий по самолюбию. Вынужденно ретируюсь на свое место, осторожно присаживаюсь и смотрю сквозь начальника.
        - Ты знаешь, Маша, я мужчина взрослый, давно уже не юнец, - начинает говорить серьезным тоном Глеб, а я в это время тревожно посматриваю в сторону уборной, закончится же когда-нибудь эта уборка, - и хотел бы сразу обозначить…
        Он продолжает что-то говорить, я уже толком не вслушиваюсь, моя проблема достигла апогея. И тут вершится чудо! Та самая вредная тетка выходит из нужной мне комнаты, убирает табличку и уходит. Аллилуйя!
        - Что? - вижу, что мужчина смотрит на меня вопросительно, неужели что-то спрашивал у меня, упс.
        Он молчит, долго вглядывается в меня и на глазах мрачнеет.
        - Вам настолько неприятно мое общество?
        - Д-да, - не нахожу ничего лучше, чем согласиться с ним.
        Ну, не говорить же, что все это время мечтаю попасть в туалет, чтобы опустошить организм. Стыдобища какая.
        - Понятно, - бросает салфетку на стол и жестом подзывает официанта, - счет принесите, пожалуйста.
        Мне бы обратить внимание на выражение его глаз, но в этот момент у меня снова бурлит в животе, что совсем не до Глеба. Ой-ой, добежать бы до унитаза.
        Глава 26
        На следующее утро в офис я иду с опаской и невероятным чувством стыда. Как теперь смотреть в глаза Глебу? После вчерашнего конфуза и моей невольной грубости сейчас меня пробирает стыд. Всё то время, что я иду от остановки к офисному зданию, мои щеки алеют, явно сравнявшись с цветом полевых маков.
        - Маша! - окрикивает меня знакомый голос.
        Оборачиваюсь и вижу спешащую в мою сторону Василису. И тут же начинаю сиять, поддержка мне сегодня не помешает.
        - Доброе утро, Василиса! - стараюсь выглядеть бодрячком, но физиономия у меня, видимо, для этого слишком кислая.
        - Ты уверена, что доброе? - усмехается она, будто в курсе вчерашнего позора, а потом добавляет: утро с самого начала не задалось, у соседей снова трубу прорвало, пришлось сестру вызывать, чесслово, надоело уже.
        Закатывает глаза, а я выдыхаю облегченно. Все же сама мысль, что кто-то в курсе того, что произошло вчера, меня пугает.
        - Напомни мне, кстати, перенести встречу с «МедФарм» на следующую неделю, - вдруг обращается ко мне, а я напрягаюсь.
        - Почему не на эту? - задаю первый возникший вопрос.
        - Шеф в командировку умотал, - цокает она недовольно, - так что придется нам держать оборону крепости вдвоём.
        - В смысле? - переспрашиваю, как попугай, совершенно не понимая, что она имеет ввиду.
        - Макарова у нас все же побаиваются и лишний раз с пустяками в приёмную не заходят, он не любит этого мельтешения, - делится она со мной по секрету, - а как все прознают, что мы несколько дней будем без бигбосса, нас тут же возьмут в осаду - то им не то, то им не это. Беспредел на выезде. В общем, сама увидишь.
        Слушаю я ее вполуха, оглушенная счастьем, что шеф в ближайшее время в офисе не появится. Испытываю такое облегчение, что минуты позора переносятся, давая мне отсрочку, что на все остальное мне плевать. Чувствую себя способной справиться с любой напастью.
        - Гнать их надо, Вася, просто в шею, вот и весь разговор, - даже не знаю, с какими прошениями собираются приходить к нам работники, но я решительно настроена всех их отбривать.
        - Мне нравится твой настрой, - выдает вердикт девушка, поправляет деловито очки, и мы гордо заходим внутрь.
        А вот там нас ожидает неприятный сюрприз.
        - Лифт сломан, - говорит на входе охранник, лениво ковыряясь зубочисткой во рту.
        Стону, понимая, что несколько этажей придется топать пешком. Мы с Васей переглядываемся и вроде как бодро шагаем первое время, но через три пролета сгибаемся пополам, тяжело дыша и агонизируя. Не знаю, как она, а лично я не привыкла подвергать свое тело таким ярым физическим нагрузкам. Нет, сейчас я регулярно хожу в тренажерный зал, выполняю все причитающиеся упражнения, но этого явно недостаточно, чтобы иметь дыхалку марафонца. Через еще пять пролетов у меня болят мышцы ног, конечности дрожат, не способные больше держать весь мой немаленький вес, пот течет с меня градом.
        - Один плюс, - в перерывах еле шепчу, голос звучит надрывно, - может, пяток килограммчиков сброшу.
        - Везёт, - откликается страдающая Василиса, - а мне-то куда? У меня итак недобор.
        Скептически обвожу ее привычные моему взору серые тряпки и ухмыляюсь. За этими балахонами ее фигуру совсем не разглядишь. И пока мы временно отдыхаем, вспоминаю, что же хотела у нее узнать.
        - Слушай, а этот Константин тебе кто? - с места в карьер, без прелюдий.
        Она от шока и моей бесцеремонности замирает.
        - Никто, - сглатывает, а глазки-то вон как бегают.
        - Ты беременна от него? - подаюсь вперед, ожидая сенсационную новость.
        От девушки такое сложно ожидать, но такой исход прям в лучших традициях мыльных опер, а их я страсть, как люблю.
        - Нет, конечно, - фыркает она как-то презрительно, и от выражения ее лица все сомнения слетают, как шелуха, - он совершенно не в моем вкусе.
        И замолкает, не желая больше продолжать этот разговор, хотя любопытство меня так и гложет.
        - А ты куда…, - только хочу спросить о ее дальнейших карьерных планах, как в этот момент с нижнего пролета грациозно поднимается, стуча шпильками о кафель, Ирка.
        Да еще так вальяжно, спокойно и без одышки, что меня пробирает зависть.
        - Доброе утро! - здоровается с нами лелейным голоском, а затем говорит, будто просто размышляет вслух: нужно будет Глебу предложить по субботам устраивать физ.нагрузки, а то стыд и позор, конечно.
        И цокает так демонстративно, что меня опаляет изнутри гневом. Вот же ж, кукла доморощенная. И на этом фоне оставшиеся этажи я пролетаю на силе и энергии злости, даже сама себе удивляюсь после. Обустраиваем с коллегой рабочее место и приступаем к своим обязанностям.
        - Тук-тук, к Вам можно? - появляется вдруг из коридора пухлая физиономия.
        Парень лет двадцати шести, светловолосый, голубоглазый, среднего роста, но внушительной такой комплекции - с пухлыми боками и щеками.
        - Чего надо, Самойлов? - лениво нападает на него Василиса.
        Я же пока просто выступаю в роли наблюдателя.
        - У нас кофейный аппарат сломался, так что меня отправили, как делегата, наладить, так сказать, межкабинетные связи, - и заходит с целым подносом разнообразных кружек.
        - Вызовите ремонтную службу! - поджимает губы секретарь, стискивает кулаки.
        - Дык это, - ставит он нагло содержимое рук на стол с нашей кофемашиной и нажимает на кнопки, - они только завтра, сказали, будут, а кофеёк нам сейчас нужен, иначе как работать-то, а? У нас две аварийные ситуации с самого утра, ну, пожалейте, нас, дорогая Василисочка!
        И глаза такие жалобные строит, что я сразу понимаю, почему именно его отправили за провиантом. Вижу, как это действует на коллегу, она смягчается и кивает в согласии, а затем вяло переводит свое внимание на монитор.
        - Доброе утро, дамы! - через полчаса после ухода того паренька к нам вваливается долговязый мужик, на вид лет тридцати пяти, с уже пробивающейся залысиной, и в очках, - я у вас бумаги-то цепану, а то наша разъяренная сегодня, цербером охраняет свои запасы, а у нас критическая ситуация, три заказа горят!
        И для наглядности показывает три пальца на руке. Он не ждет от нас ответа, просто лезет нагло в шкаф и забирает целую пачку новенькой упаковки бумаги.
        И таких ситуаций до обеда я насчитываю целых шесть. Каждый из приходящих мил, приветлив, доброжелателен, улыбается жалостливо. В общем, стратегию местных я секу. Нашли они в свое время подход к церберу Василисе, которая имеет слабость к сирым и обездоленным. И в обед терпение мое лопается. Когда приходит очередной проситель, на этот раз желающий почему-то отжать на часик себе кабинет шефа, нет, ну, вот же наглость какая, я не выдерживаю и беру инициативу в свои руки. Все же теперь это мои владения.
        - Выход, молодой человек, с той стороны! - поджимаю губы и практически рычу на какого-то паренька.
        - Да я ж говорю… - пытается он мне снова затирать про какую-то важную встречу, а все переговорные кабинеты заняты, и это вопрос жизни и смерти.
        - Вон! - рычу, складывая руки на груди, и хмурюсь, всем видом показывая, что чхать я хотела на их проблемы и наглые просьбы.
        - А…, - вдруг тушуется он и смотрит на Василису, а та сечет фишку и взгляда от экрана компьютера не отводит, молча печатает что-то.
        - Тук-тук! - появляется в этот момент морда кофейного попрошайки, что окончательно выводит меня из себя.
        Нет, ну каковы же наглецы. И тут мне приходит в голову гениальная идея.
        - Давай свои кружки, - с хитрой улыбкой забираю у мужчины поднос, чуть ли не выпинываю их двоих в коридор и захлопываю за ними дверь.
        Для надежности прокручиваю щеколдой.
        - Где там было у меня слабительное? - бурчу, копаясь в сумке.
        Васька все это время молчит, но открывает полку и протягивает мне флакончик. Я наливаю во все кружки кофе, сыплю везде этого чудодейственного лекарства, размешиваю и с улыбкой несу в коридор.
        - Подарок от нового секретаря, - протягиваю мужчине, с улыбкой и благодарностью смотрящего на меня, - так и передайте коллегам. Считайте, это начало нашего нового сотрудничества.
        Он благодарит меня и уходит, а я с удовольствием смотрю ему вслед. О да, незабываемое знакомство с коллегами. И с шумом захлопываю дверь. И вуаля, до конца недели больше ни одного посетителя. Вот только косятся на меня в коллективе теперь с опаской. А я что? А я довольна. Будут теперь знать, что на шею садиться пытаться мне не стоит. А вот в понедельник с утра я иду на работу со страхом. И не зря. На работу впервые с той встречи приходит на Глеб Андреевич.
        Глава 27
        Утро начиналось, как обычно, вот только я снова сидела на рабочем месте вся на нервах. И когда вижу, как в проёме двери приёмной появляется начальник, замираю. Практически не дышу, когда он здоровается и проходит мимо моего стола. Даже не смотрит в мою сторону, будто меня не существует. Хлопает дверь в его кабинет. Я пару минут молча пялюсь в ту сторону и недоуменно хлопаю глазами. Выдыхаю, но думаю, что затишье временное, каждую секунду подпрыгиваю, что вот-вот и меня вызовут на ковёр. Но ничего не происходит - ни через час, ни к обеду, ни к концу рабочего дня.
        - Уф, осталось полчаса и домой, - откидывается на спинку своего кресла Василиса и снимает очки, с усталым видом трёт переносицу.
        - Ага, - кисло отвечаю ей, совершенно не чувствуя той радости и облегчения, что должна бы.
        И когда к нам заходит длинноногая блондинистая девушка, я совершенно уже опустошена.
        - Добрый вечер! - настороженно здоровается с посетительницей подруга, привстает и быстро идет в сторону кабинета шефа, преграждая тем самым путь Виктории, вспоминаю вдруг ее имя.
        Инстасамка, всплывает в голове то прозвище, что я в прошлый раз дала ей в своей голове.
        - Успокойтесь, Лиса, - тянет ее имя с ударением на «и», упирает одну руку в бок, привлекая внимание к тонюсенькой талии, - меня Глеб позвал, так что отойди, не трать ни мое, ни свое время.
        И обводит нас взглядом победительницы, отчего-то задержавшись на моём лице. Мне бы просчитать те эмоции, что плещутся в глубине её глаз, но я настолько потрясена и уязвлена ее появлением, что не могу ни о чем думать. В голове полный сумбур из негодования и непонимания происходящего.
        - Что за шум? - выходит из своего убежища Глеб, останавливается взглядом на Вике, - а, ты пришла, проходи.
        Галантно отходит, приоткрывая дверь для девушки, трогает ее за поясницу, подталкивая внутрь. И закрывает дверь, еще и на ключ, гад такой.
        - Во дела, - выдает общий вердикт Васька.
        Не то слово, думаю я про себя. Чувствую, как краснеет от злости моё лицо, но истинной причины этого определить не могу. Обмахиваюсь тетрадкой и пью прохладную воду, стараясь остудить тело, но не очень-то и помогает.
        - Все, отстрелялись, - выдыхает облегченно секретарь, встает и потягивается, словно кошка, - а ты чего сидишь? Пошли, сегодня больше ничего срочного, так что можно и по домам с чистой совестью.
        - А? - хмуро смотрю на нее, погруженная в свои невеселые думы.
        И тут на пороге появляется Глебчик, сверкая своими белоснежными зубами, но именно сейчас я от его появления не испытываю ни капли радости.
        - Приветствую, дамы! - как всегда вальяжно кивает нам с видом короля и вдруг подходит к моему столу, - чем ты так загружена, Маша? Предлагаю вместе отужинать, заодно и разгрузишься от рутинной бумажной работы.
        В иной раз я бы прыгала до потолка от счастья, что он обратил на меня внимание, но именно сейчас вот вообще не в настроении. И только, было, открываю рот, чтобы отказаться, как открывается дверь кабинета шефа, и оттуда выплывает эта нимфа, сияя во все свои тридцать два, которые мне так и хочется проредить. А сзади нее ступает Глеб, выглядя отчего-то безумно довольным, и у меня в голове возникает не очень хорошее такое предположение.
        - Я согласна! - выпаливаю громко, вскакиваю со своего стула и хватаю сумку, будто цепляюсь за спасательный круг, - пойдем, Глеб, нам о многом нужно поговорить.
        Тащу мужчину через всю приёмную, испытывая удовлетворение, и на миг мне даже кажется, что на скулах Макарова играют желваки, но после его лицо становится расслабленным, он хватает девушку за талию и что-то шепчет ей на ухо. Вот же гад, сам мне в симпатии признавался, а теперь вон какой, уже к бывшей вернулся, кобелюка. Вот вам и постоянство мужчин во всей красе.
        - Куда ты так спешишь, Маш? Мы же не торопимся, - посмеивается Глебчик, когда мы уже спускаемся к парковке.
        - Да, ты прав, - киваю, чуть успокоившись, ведь объекта моей злости по близости уже нет, что не мешает мне, конечно, все еще злиться.
        В ресторанчик мы идем тот же самый, что и в прошлый раз. Только если в тот раз нас было четверо, то теперь мы вдвоем, наедине. Не думала я, что мне будет так неловко и неудобно в его обществе. Все то время, что мы сидим за столом, Глеб только и делает, что говорит о каких-то научных разработках в сфере IT-технологий, а я борюсь с собой, чтобы не зевать. Честно говоря, не думала, что он такой скучный и занудный. Нет, в школе он был таким же, но я думала, что раз он проапгрейдил свою внешность, то и внутри стал другим малым.
        - В общем, взломать систему безопасности в таком случае практически нереально, это нужно почти полностью переписывать HTML код, а это довольно муторно, плюс дополнительный спектр защиты…, - продолжает он нести какую-то ахинею.
        - Да, да, - киваю и соглашаюсь с ним, а мыслями сама нахожусь далеко, с этим непостоянным Макаровым.
        От того, что снова вспоминаю мужчину, повторно покрываюсь гневными мурашками, толком не контролируя себя.
        - Мне нравится твое общество, Маша, - признается, как на духу Глебчик, - я уже и забыл, что ты такая хорошая слушательница. Я долго думал…
        Ощущаю, что разговор принимает нежелательный для меня оборот, и поспешно бормочу что-то о том, что меня срочно ждут дома.
        - Да, конечно, увидимся завтра, - кивает он, встает и тянется меня обнять.
        Я быстро невесомо чмокаю его в щеку и убегаю на всех парах из заведения. А вот дома меня ждет Слава, с еще одной необычной новостью. Боже, скоро я стану сторонницей конформизма, без всех этих бурных всплесков и новшеств.
        ***
        После той встречи с Глебчиком проходит пара дней. Он заходит к нам в приёмную почти каждый день, зовёт меня то поужинать, то пообедать вместе, и пока что мне с переменным успехом удаётся его отшивать, но при этом не казаться прожженной стервой. Тут как в присказке - и хочется, и колется. С одной стороны, когда я не вижу его, то влюблена, ведь он для меня - рыцарь на белом коне, тьфу ты, Мерседесе, и помечтать о нем, представляя, что он весь из себя идеальный, не возбраняется. А вот с другой, когда он открывает рот и рассказывает мне совсем уж о скучных вещах, мне хочется пнуть его с кабинета и чтоб глаза его мои не видели. Ближе к обеду выхожу я с офиса одна, Васька остается корпеть над каким-то договором. А мне вот, что странно, кусок в горло не лезет. И вроде как радоваться надо, минус пяток киллограмчиков я точно сбросила, джинсы мои любимые мне уже великоваты, но сил на такие эмоции нет. Иду с кафе обратно, и в этот момент мимо проезжает свадебный кортеж. С кислой миной провожаю его взглядом и горестно вздыхаю. Нет, такого мой взбудораженный последними событиями мозг вынести не способен. Мало
того, что на работе я каждый день нахожусь, будто на пороховой бочке, так еще и Славка меня в тот раз огорошил. Регистрация нашего совместного брака была им ускорена, так что вскоре стану я Машей Бабенко. Никогда мне дружнина фамилия не нравилась, но по его уверениям, это весомый аргумент при одобрении мне визы в Америку. Так что не видать мне вот такой брачной церемонии, разве что липовые фото для посольства и взятый напрокат белый костюм, от платья я отказалась категорически. Никто не посмеет испортить мне мечту о белом подвенечном платье и фате. Возвращаюсь в приёмную, а вот подружки там нет, только отодвинутый стул и пустой шкаф. Пожимаю плечами и сажусь за работу, как вдруг раздается мелодия звонка и высвечивается незнакомый номер.
        - Алло! - говорю настороженно, не люблю вот такие финты.
        - Машка? Привет, это я, Саша, одноклассница твоя, - звучит с той стороны трубки знакомый голос, отчего я облегченно выдыхаю, - вот, номер новый, я телефон свой потеряла, симку не удалось восстановить.
        - А, - киваю, - как ты? Какими судьбами?
        Не то, чтобы я не была прям рада ее звонку, но такая неожиданность настораживает.
        - Слушай, я чего звоню тебе, - выпаливает, а затем происходит заминка, словно ей неловко что-то мне говорить, - может, встретимся? Это не телефонный разговор.
        Подсчитываю дни: сегодня тренировка, завтра роспись, послезавтра ресторан чисто для своих. Вздыхаю, чувствуя, что еще долго мне спокойствия не видать, а еще ведь от мамы столько нотаций придется услышать: и что ничего не сказала ей заранее, и что все не как у людей, и так далее по ее списку.
        - В ближайшее время не получится, так что, если что срочное, лучше сейчас говори, - не люблю тянуть быка за, кхм, причиндалы.
        Саша тяжело вздыхает, затем собирается с духом и, наконец, говорит.
        - Помнишь, мы в кафешке собирались, прямо перед встречей выпускников? - задает вопрос, - мы после того раза с Максом встретились еще раз, ты не подумай, я не хотела ничего такого, просто оказалось, что у нас много общего, а в нашем возрасте сложно найти человека, разделяющего твои интересы. И…
        Замолкает, а я жду продолжения ее речи. Внутри, что интересно, как-то глухо, ничего не ворочается.
        - И как-то так вышло, что мы, кхм, - прокашливается, вроде как бьет себя по груди, - в общем, мы съехались. Макс сам хотел тебе рассказать, но ты же знаешь, какой он иногда нерешительный, мы оба не хотим тебя обидеть, но так бывает, что…вы же разведены…и…
        К концу она начинает мямлить, говоря уже что-то совсем нечленораздельное, так что я закатываю глаза к потолку и спасаю ее от этих мучений.
        - Я услышала тебя, Саш, - говорю мягко, - мы все взрослые люди, с Максом мы уже разведены, причем официально, так что какие обиды? Да и потом…
        Она не дает мне договорить, радостно визжит мне чуть ли не в ухо, настолько сильно отдается этот звук в динамике.
        - Уиии, Машка, ты такая классная, спасибо, спасибо, спасибо! - экспрессивно кричит, на что мне приходится слегка затыкать пальцем ухо.
        - Все, все, - останавливаю ее эмоциональный всплеск.
        - Слушай, раз такое дело, может нам собраться вчетвером? Мы с Максом и вы со Славкой? Что там, кстати, с вашим браком? Когда бракосочетание?
        - Насчет встречи пока не знаю, а брак… Мы завтра в ЗАГС идём, роспись уже назначена, - говорю не в меру любопытной Сашке.
        - Ой, какие Вы молодцы, а мы с Максом решили пока подождать, но он такой лапусик, все уговаривает меня пораньше расписаться, - щебечет она птичкой, а я скриплю зубами.
        Не ревную бывшего мужа, нет. Но вот эта вот демонстративная их связь очень плохо отражается на моей нервной системе.
        - Мы со Славой за вас рады, - выдавливаю из себя общее, как полагается у пар, поздравление, а затем снова слушаю ее пустую болтовню.
        Сашка продолжает что-то говорить, а меня вдруг осеняет. У меня же свидетельницы-то нет, а она позарез, как нужна
        - Слушай, - чешу пальцем лоб, опасаясь, как бы она не отказалась, - вы с Максом тоже приглашены. Ты - в качестве свидетельницы. Возражений не принимаю!
        И тут на стол с грохотом опускается кипа бумаг. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на сердитое лицо начальства.
        - Я перезвоню, - поспешно сворачиваю разговор и прячу телефон.
        - Мария Александровна, - даже отчество правильно мое говорит, снова, - звонки по личным вопросам прошу осуществлять не в рабочее время. И проверьте снова свои отчеты, в них ошибка. Потом зайдите ко мне, некоторые я переделал сам, так что распишитесь.
        - Х-хорошо, - даже заикаюсь, настолько непривычно видеть злость на мужском лице.
        Надо же, а сегодня он побрился. Бороды как ни бывало. Симпатичный. И плечи широкие какие. Отвожу взгляд, пока шеф идет к своему кабинету. Еще чего не хватало слюни тут на клавиатуру пускать.
        Глава 28
        - Машка, давай быстрее, опаздываем! - кричит и бегает при этом сам, как ошалевший, Славка.
        Я же чинно разглаживаю складки на костюме. Вид у меня после работы немного помятый, но не на свидание же иду, а невесте, тем более липовой, это допустимо. Главгад еле отпустил меня, пришлось даже соврать о прорвавшемся кране и подтапливаемых сердитых соседях. Но рожа у него была, конечно, при нашем разговоре какая-то зверская, так что не испытываю даже каплю вины. Ну да ладно, не досуг мне сейчас анализировать его и свое поведение, с ЗАГСом бы для начала разобраться.
        - Еще целый час до регистрации, Слав, - закатываю глаза, надеваю туфли с обреченным стоном великомученицы.
        С утра я так торопилась на работу, что забыла надеть копронки, и к обеду у меня от обуви образовались болезненные мозоли, я от неприятной боли уже на стену лезть была готова.
        - Макс с Сашей где? Или туда подъедут? - появляется в проеме гостиной взъерошенная голова друга.
        У него отчего-то красные глаза и усталый вид, будто он не спал всю ночь.
        - Договорились, что там, - отвечаю и пинаю этот предмет экзекуции под названием «каблуки» куда подальше и с удовольствием надеваю кеды. Кайф.
        - Ужас, - смотрит на меня мужчина, кривится, но сам выходит в старом своём выпускном костюме.
        И почему я не удивлена?
        - Пошли уже, кому мы там нужны, - усмехаюсь и закатываю глаза, тяну друга в подъезд.
        До здания бракосочетаний мы добираемся общественным транспортом, оба жмотим деньги на такси, даже как-то грустно.
        - Вон они! - покрикивает Слава, радостно машет рукой.
        Вижу, что возле входа стоят Саша и Макс, мой бывший муж. Слегка стискиваю зубы от того, как рука мужчины обвивает талию одноклассницы. Они мило о чем-то воркуют, а я не знаю, какие эмоции ощущаю - то ли разочарования, то ли легкой злости. Утешает, что нет ни капли ревности.
        - Скоро ваша очередь, - улыбается девушка, когда мы подходим ближе.
        Макс смущенно отводит взгляд и порывается убрать руки от своей спутницы, но та не дает, смотрит на него при этом грозно. Ухмыляюсь, понимая, что подружка сразу просекла фишку, что парня нужно вести за собой. Ох, сколько я нервов убила в самом начале на него, прежде чем поняла, что в отношениях мне приходится выполнять мужскую роль и быть решалой.
        - Привет, - наконец, смотрит на меня бывший, я же молчу, только киваю.
        Но никак не комментирую их появление. А дальше, к моему облегчению, Славка берет все в свои руки и начинает травить байки, разбавляя гнетущее напряженное молчание шутками да забавными историями.
        - Время, - смотрит на часы мой женишок, и мы единой процессией движемся внутрь здания.
        - А цветы? - растерянно вдруг говорит сзади Александра, я же пожимаю плечами, как то не до атрибутов брачных церемоний, скорее бы уже отмучиться и пойти домой.
        Видно, судьба у меня такая. С Максом приличной свадьбы не вышло, теперь вот со Славой бутафория одна.
        - Бабенко и Соколова! - зычно кричит вдруг вышедшая с кабинета женщина.
        - Мы! - говорим с другом хором, после чего нас зовут внутрь.
        Свидетели заходят следом. Звук закрывшейся хлопком двери звучит для меня приговором счастливой свободной жизни. Эмоциональный рефлекс, видимо.
        - Без пафоса, я правильно понимаю? - спрашивает регистраторша и садится за стол, утыкается в компьютер, - паспорта, пожалуйста!
        Мы с одноклассником переглядываемся и протягиваем ей заранее подготовленные документы. Сзади слышно, как воркует парочка, особо не обращая на нас внимания.
        - Не могу зарегистрировать Вас, - цокает неожиданно неприятным тоном работница, - что же Вы, Мария, не предупредили партнера, что уже состоите в браке.
        - Как это уже замужем?
        Я с недоумением смотрю на регистраторшу в ЗАГСЕ. Вижу боковым зрением, как Слава медленно поворачивает голову в мою сторону.
        - Как, как, Вам лучше знать, Мария, - женщина с неопрятным пучком на голове средним пальцем поправляет очки на переносице и, щурясь, вчитывается в мой паспорт, - Александровна.
        И звучит это так уничижительно, что я краснею и выхватываю у нее свой документ. Поспешно листаю страницы с маркировкой, но никакой пометки о браке не вижу.
        - Это какая-то ошибка, посмотрите еще раз, - от ее уверенности на секунду я даже сама поверила, что могла выйти замуж и забыть об этом.
        - Никакой ошибки, милочка, смотрите сами.
        Ко мне поворачивают монитор. Я не понимаю, куда смотреть, но затем вижу свою фамилию, а рядом пометка: замужем за Макаровым Глебом Андреевичем.
        - Разве это не имя твоего шефа? - весело спрашивает Слава, затем бьет себя по коленке и ухахатывается.
        - Ты идиот? - всплескиваю руками, но внятного объяснения этой несуразице не могу найти, - не понимаешь, что теперь мы не можем пожениться?
        - Оу, - чешет парень голову, но продолжает улыбаться.
        А я смотрю на экран и со стоном закрываю ладонями лицо. Как же так. Я всего лишь хотела заработать немного денег, а нажила себе столько проблем.
        - Слушайте, - доносится до меня слегка виноватый, но в то же время полный надежды голос Саши, - раз такое дело, может, Вы вместо них нас сможете поженить? Паспорта у нас собой, в браке сто процентов оба не состоим.
        Что отвечает ей женщина, я уже не слышу, ощущаю только, как Слава в моральной поддержке жмёт мою руку. Ужасное окончание дня, что я могу еще сказать.
        ***
        На следующий день на работу я опаздываю, но нахожусь в таком раздрае и расстройстве, что совершенно плевать на это. Так что звонки Василисы игнорирую напрочь. Только иду вот в офис с мрачным видом, готовая кидаться на всех, кто обращается ко мне, с криками и кулаками. Да уж, Маша, надо бы нервишки-то подлечить. Ну, ничего, сейчас разберусь с этим аферистом, и заживу себе спокойно. На все сто уверена, что это его рук дело. Шеф все же тот еще прохиндей.
        - Маша, ты… - начинает, было, говорить с укором Васька, но замолкает, натыкаясь на мой недовольный и бешеный взгляд.
        Кидаю резким движением сумку на стол, а сама несусь, словно валькирия.
        - Как это понимать? - залетаю в кабинет Глеба с криком и копией свидетельства о браке, что еле выцыганила у регистраторши.
        В кабинете, оказывается, сидит не только шеф, но еще и какой-то мужчина с финансового отдела.
        - Поговорим позже, Олег Дмитриевич, - спокойным тоном говорит сотруднику шеф, а затем переводит взгляд на меня.
        Мы оба дожидаемся, когда дверь захлопывается с той стороны. А затем я снова наседаю на мужчину.
        - Да Вы, - гнев во мне кипит, саму меня распирает от негодования, - да что ж такое то, как такое возможно?!
        Кидаю листок дерзко ему на стол. Он подхватывает его, читает, а затем ухмыляется.
        - Что ж непонятного тут, Мария, - вальяжно откидывается на спинку кресла и смотрит на меня своими наглыми глазами, - вроде черным по белому написано, свидетельство о заключении брака Макарова Глеба Андреевича и Соколовой Марии Александровны. Что тебя смутило, Маша?
        И вот эта наглость, с которой он зачитывает документ, и его фамильярность с переходом на «ты» совсем выбивает меня из колеи. Я хватаю воздух, как рыба на суше, с открытым ртом, и не нахожу ни слова, что можно выпалить.
        - Дыши, креветка, - он встает, наливает из графина в стакан воду, подходит и протягивает мне, - выпей, не спеши.
        Я делаю жадный глоток, затем следую его совету и совершаю маленькие глоточки.
        - Сам ты, - бурчу, не зная, что еще сказать, - рыба сутулая.
        - Да вроде я не сутулый, - демонстративно крутится, показывая мне свою стать, что бесит меня еще больше.
        - Не переводите тему, - ставлю с грохотом пустой стакан на стол и упираю руки в бока, - лучше объясните, как это понимать? Не было никакого брака, как так вышло? Я не давала своего согласия!
        Я шла сюда, предполагая, что он замешан, но была полна надежды, что это какое-то недоразумение, и он сам не в курсе этой чудовищно ошибочной ситуации. Просто нелепое стечение обстоятельств, которое легко решить полюбовно. Но то, с каким видом он меня все это время слушает, говорит об обратном. Главгад все знал.
        - Ты же сама подписывала документы, не помнишь? - протягивает пальцы к кипе бумаг и вытаскивает оттуда какую-то папочку, - мы заключили контракт, по которому ты становишься моей женой.
        - На какой срок? - слово «контракт» сразу ассоциируется у меня с недолгосрочностью, так что я выпаливаю это прежде, чем успеваю даже переварить сказанное.
        - Срок, - задумчиво садится обратно в кресло и откидывается на спинку, рассматривая меня с каким-то плотоядным интересом, - ну, скажем, после двоих детей? Сколько обычно в твоей семье уходит времени на рождение деток? Посчитай и будет тебе срок.
        У меня от его слов просто отпадает челюсть. Я судорожно и в панике выхватываю из его пальцев документ, пролистываю, но ничего касательно срока не нахожу.
        - Здесь не указаны условия брака! И вообще, это незаконно, я подам на развод! - меня уже несет, - да как Вы, тьфу блин, ты посмел? Это нарушение прав человека и…и… - цензурные слова у меня быстро заканчиваются, так что желая хоть как-то выплеснуть свое негодование, я подлетаю ближе к шефу и с яростью сметаю все со стола. Важные и неважные бумаги, канцелярские принадлежности, даже телефон падает на пол с ощутимым стуком.
        А этот гад знай да улыбается, глядя на меня, даже внимания на погром, казалось, не обращает.
        - Что происходит? - открывает и практически забегает в кабинет Василиса, быстро осматривая в страхе помещение, - убивают?
        И в голосе такая обреченность, но нам сейчас не до нее.
        - Вон! - кричим мы оба с Глебом.
        И если он делает это весело и с задором, то я все еще полна ярости и бешенства, так и распирающего мою грудную клетку. Но как только с хлопком закрывается дверь его кабинета, меня вздергивают резко вверх и усаживают пятой точкой на пустую поверхность дубового стола. Мужчина вклинивается между моих ног и наклоняется ко мне. Ой-ёй, кажется, своей истерикой я подвела его совсем не к тем мыслям, что хотела изначально. Его губы близ моих, дыхание щекочет кожу, я же сижу, зажатая между его мускулистым телом и холодным столом. Ни пошевелиться, ни развернуться. Нет-нет, Глеб Андреевич, только не…ммм…целуйте…
        Глава 29
        Отстраняюсь от Маши, поглаживаю ее щеку и наблюдаю, как становится осмысленным ее осоловелый взгляд. Не нужно думать, креветка, тебе это совершенно не к лицу. Оставь работу мысли своему мужчине.
        - Что В-вы позволяете себе? - возмущенно пыхтит и пытается меня оттолкнуть своими маленькими ладошками, а я стою, как идиот, и млею. Гладь меня по груди, девочка, гладь.
        Даа, Глеб Андреевич, разве думал ли ты, что влюбишься, как мальчишка, в свои тридцать восемь? И в кого? В девчонку на добрых десять лет младше себя.
        - Целую свою жену, - улыбаюсь, глядя на ее бесполезные попытки слезть со стола.
        - Да какая я тебе жена, ты, аферист, да я в суд подам на тебя, понятно? - а глаза-то как сверкают, чисто бриллианты.
        Наклоняюсь к ней ближе, дыхание ее учащается, сама она тянется ко мне. Ай-яй-яй, Мария Александровна, что же это вы, неужели сами поцелуев хотите?
        - Вот документ… - сую ей перед носом принесенную ею же бумажку, где четко написано, кто мы друг другу, - …подтверждающий мои законные притязания на тебя.
        Она щурится и с какой-то мстительной радостью рвет свидетельство в клочья.
        - Правильно, милая, - выдыхаю ей в губы, не отпускаю ее взгляда, - этот листок ничего не значит, а вот через неделю мы отправимся в церковь и обвенчаемся, так что нам сегодня же следует подобрать тебе наряд.
        Она открывает рот и хватает им воздух, ну, чисто креветка, честное слово. Зато моя. Вся моя. Урчу про себя, представляя процесс создания икринок. Все же стоит выписать тезке премию за то, что привел ко мне свою одноклассницу. Не описать то чувство, которое я испытал, когда она налетела на меня ураганом и пыталась отобрать мой пиджак. Чистая фурия во всей своей красе. Пришлось держаться изо всех сил, чтобы не облапить ее и не утащить в свое логово по всем канонам - визжащую и на моём плече.
        - Слушай, она девчонка толковая, - говорил мне тогда Глеб, - только ты хотя бы выслушай ее, оцени знания, не смотри на ее, кхм, габариты. Она малость запустила себя, а я знаю же тебя, всяких моделек тебе подавай. Хотя Василиса твоя выбивается из канона, конечно.
        В тот раз я усмехнулся про себя, удивленный, что никто совершенно не разбирается в моих предпочтениях в женщинах, да и Петровну-то зачем сюда было приплетать. Мне секретарь нужен для работы, а не чтобы услаждать мой взор. Хотя удивляться-то по сути нечему. Я сам создал себе репутацию мужчины, любящего девушек модельной внешности, так что явление с именем Маша было для меня настоящей и весьма приятной неожиданностью. Идеал, а не девушка. С формами, есть за что подержаться, ммм. Вот только характер дрянной, конечно, но тем интереснее было все это время подтрунивать над ней. Так что расставание с Викторией пришлось как нельзя кстати, ничто не мешало мне рушить бастионы желанной крепости. Вот только Глеб крутился постоянно рядом: то в ресторан позовет мою зазнобу, то в приемной без конца околачивается, словно у него работы больше нет. Пару раз удавалось его отваживать, а то наблюдать за этим представлением павлина перед самочкой было выше моих сил. И когда мы случайно остались с Машей наедине в ресторане, мне казалось, что это мой шанс ее завоевать, вот только все пошло совсем не по плану. Так что
после пришлось идти ва-банк.
        - Телефон разрывается, - выдергивает меня из воспоминаний голос моей жены.
        Смакую это слово, будто какое лакомство. Прекрасна все же женатая жизнь, мне нравится. Хватаю девчонку за бедро, чтобы не думала за это время улизнуть, и нехотя отвечаю на вызов.
        - Слушаю, - недовольно рычу, даже не посмотрел на дисплей, кто это такой смертник прерывать меня.
        - Слушаю? - визгливо раздается крик Виктории, - ты не оборзел ли часом, Макаров? Сколько можно тебя ждать? Я уже сорок минут сижу в кафе, ты где шляешься? Если ты посмел…
        Бывшая что-то продолжает шипеть, приходится убрать трубку от уха, чтобы не оглохнуть от этих криков.
        - Успокойся, - морщусь, говорю жестко, пресекая набирающую обороты истерику, - после поговорим. Мой человек принёс презент?
        Тишина.
        - Да, - нехотя отвечает, но уже спокойно, пусть в голосе и есть нотки недовольства, но теперь она поостережется высказывать его мне.
        - Я сегодня заеду, поговорим, - и сбрасываю звонок.
        Поворачиваю голову к Маше, а она вся напряженная, наблюдает за мной пристально. Сглатываю.
        - Что же сейчас не поедешь, Глеб Андреич? Тебя, видать, заждались там, - яду в голосе Маши столько, что целый офис можно было бы отравить, но мне это на удивление льстит.
        Зарываюсь носом в ее волосы и прячу в ее шелковистой гриве победную улыбку. Ревнует меня, зараза. На это и был расчет, сладкая.
        - Завтра встреча с Владиславом Бабенко, креветка, - смотрю ей в лицо, пытаюсь уловить эмоции, но их нет, - расскажи-ка мне подробней о нем.
        Перехожу на деловой тон и усаживаюсь в свое кресло. Девчонка спрыгивает, поправляет задравшуюся юбку, заставив меня разочарованно застонать. Такой прекрасный вид был. Так мало того, она еще и отскакивает и усаживается в гостевое кресло, между нами теперь преградой служит стол, который мне так и хочется разбомбить.
        - Что именно Вас интересует? - тут же поджимает она губы и складывает руки на груди.
        - В первую очередь, кем он приходится тебе, - стискиваю челюсть.
        Для меня не секрет, что не подсуетись я вовремя, быть ей сейчас Бабенко Марией Александровной. Так что парня этого мне хочется стереть в порошок.
        - Мой жених, - гордо вздергивает подбородок, глядя на меня с вызовом.
        - Бывший, - мягко поправляю ее, смотрю, как бьется пульс на ее нежной коже.
        Маша замолкает, но я слышу, как недовольно пыхтит.
        - И лучше ему таким и оставаться, - угрожающе подаюсь вперед, чтобы у нее не оставалось сомнений, что иначе ему не поздоровится, - а сейчас, Маша, вставай, мы уходим.
        Поднимаюсь во весь свой исполинский рост.
        - Куда? - подрывается тоже девчонка, растерянно смотря на меня.
        - По магазинам, - ухмыляюсь, подлетаю к ней и беру за талию.
        Она снова пытается вырваться, но я крепко держу, не убежать ей. Что ж, Маша, сегодня начинается наша семейная взрослая жизнь. Тебе обязательно понравится, девочка с медовыми глазами.
        Глава 30
        Меня ни о чем не спрашивают, а каждый раз, как я хочу возразить, затыкают поцелуем. Приятным, надо сказать, но вызывает возмущение. Все же я не бессловесная кукла, а живой человек.
        - Вон то покажите, - говорит Глеб девушке-консультанту в ювелирном отделе.
        Я стою с поджатыми губами и недовольной миной, потрясенная основной причиной нашей вылазки. Мужская рука на моей талии не двигается с места, заставляя меня нервничать.
        - Думаю, прекрасно подойдет, - держит он в руках обручальное кольцо, вертит и рассматривает.
        Я демонстративно не смотрю, но нет-нет, а взглядом кошу. Надо сказать, что вкус у него отменный, но ни за что не признаюсь в этом.
        - Как тебе, любимая? - спрашивает, прижимаясь носом к моим волосам.
        - Не по размеру, - цежу сквозь зубы, пытаясь отодвинуться от этого варвара, - да и вообще, я кольца не ношу.
        - О, это кольцо из последней коллекции, небрежная россыпь бриллиантов, платина, в единственном экземпляре, между прочим, - демонстрирует заученную улыбку девушка, а в глазах еле скрываемая зависть.
        Мужчина берет кольцо, затем мой безымянный палец и примеряет его на мне.
        - Большевато, - разочарованно качает головой девушка, а затем добавляет: мы подгоним без проблем, но это займет время.
        Выдыхаю облегченно, что никто не заставит меня носить этот атрибут брака прямо сейчас. Нет, я могу, конечно, закатить реальный скандал, ударить шефа и устроить истерику, но отчего-то медлю. За мной никто так не ухаживал даже в университете, так что сейчас девочка внутри меня ликует и наслаждается происходящим.
        - Мужской вариант не померите? - показывает рукой на парное кольцо, лежавшее на витрине рядом с предыдущим.
        Сглатываю, представив, как мужчина будет щеголять по офису, демонстрируя всем свою принадлежность мне. Заманчиво, однако. Тут же даю себе мысленную пощечину, запрещая мечтать. Он красив и богат, как Крез, но глупо верить, что ему может понравиться толстая, старая тетка вроде меня.
        - Никакая ты не старая, - шепчет мне на ухо Глеб, - а красивая, молодая девочка, немного зажатая, но мы это дело быстро исправим.
        Боже, неужели я сказала это вслух? Чувствую, как мои щеки краснеют от прилива крови, но над физическими явлениями тела я не властна. Благо, что в этот момент продавщица нагнулась, так что моего позора не видела.
        - Говорит мне сорокалетний… - не договариваю, встречаясь с его взглядом.
        - Я - мужчина в самом расцвете сил, готовый к спариванию и… - наклоняется, опаляя дыханием мою кожу, - размножению.
        Мне казалось, что алеть еще сильней нельзя, но как же я ошибалась. Теперь мое лицо можно сравнить с маком, и он бы точно по насыщенности цвета мне проиграл бы.
        - Позвольте, - вдруг вклинивается в наш разговор девушка и протягивает свои наманикюренные пальцы к мужской ладони.
        И вид у нее такой алчный, что меня сразу прошибает потом. Не контролируя себя, я выхватываю у нее из рук кольцо и дрожащими пальцами беру чужую ладонь. Кхм, не чужую, а…мужа…надо же…снова…
        - Идеально село, - раздается девичий голос, словно сквозь бронированное стекло.
        - Один в один, - хриплый бас Глеба отзывается во мне мурашками по коже, - будто создавали именно для меня.
        И почему мне кажется, что говорит он сейчас вовсе не о кольце, а обо мне?
        Задерживаю дыхание, а затем делаю глубокий вдох. Мужчина достает кошелек, протягивает карту и после оплаты тянет меня на выход. А я будто язык проглотила, ни слова вымолвить не могу.
        - По поверьям жениху не пристало видеть невесту до свадьбы в подвенечном платье, - у него и голос красивый, однако, - но мы уже женаты, так что пойдем, выберем самое красивое.
        - Согласия на венчание я не давала, - проявляю вредность и отталкиваю его руку в знак протеста.
        Но он тут как тут, хватает меня обеими своими лапищами за талию, притягивает к себе ближе, гипнотизируя меня, словно удав. И только мне кажется, что он готов меня поцеловать, как вдруг раздается чужой знакомый голос.
        - Глеб? - пораженный женский тон заставляет меня отпрянуть от начальника, но меня тут же возвращают на место.
        - Ира, - делаю вид, что так и должно быть, и поудобней устраиваюсь в его руках, - какое совпадение.
        Она стоит напротив нас одна, с множеством пакетов, в своем безумно коротком и супер облегающем платье. Вид у нее потрясенный, рот открыт, а глаза недовольно сужены.
        - Бывает, - улыбается, а затем ее глаза цепляются за вывеску магазина, возле которого мы остановились, - торговый центр не резиновый.
        Прослеживаю за ее взглядом и прикусываю губы от досады. Свадебный салон.
        - Ты куда убежала с пакетами, Ир, нам нужно обсудить развод, - из-за ее плеча появляется Глебчик, недовольно смотрящий на одноклассницу, а после осекается, завидев нас.
        - Развод? - усмехается вдруг Макаров, покрепче обхватывает меня за талию, скорее показывая, кому я принадлежу, чем проявляя нежность, - как интересно.
        Вот это поворот. И чего еще я не знаю о своих знакомых? Какие еще сюрпризы меня ожидают?
        - Что вы тут делаете? - игнорирует вопрос начальства Глебчик и спрашивает уже у нас.
        Еще и с такой претензией, что у меня изнутри поднимается волна недовольства. Ишь, сам женат на нашей однокласснице, а чем-то возмущен.
        - Выбираем подвенечное платье, - довольно улыбается Макаров, пожимает протянутую руку друга, - для моей жены.
        Думаю, не нужно говорить, с каким видом встретила эту новость парочка. Мало того, что глаза выпучены, словно шарики, а рты открыты буквой «о», так и смотрят на меня как-то недоверчиво. Оскорбительно, между прочим. Гордо вздергиваю подбородок и смотрю на них с вызовом. Даже прижимаюсь спиной к груди Глеба сильней и тесней, чтобы ни у кого не возникало сомнений, кто тут счастливая невеста, тьфу ты, жена.
        - Неожиданно, - отмирает, наконец, Ира, смотрит на руку шефа, обвитую вокруг моей талии, будто это змея, - ничего, как говорится, не предвещало…
        Беды, она явно хотела сказать, но проглотила окончание фразы, оставив ее витать в воздухе.
        - Что-то первый раз слышу о вашем браке, ребят, - переводит тему мой муж, смотря на подчиненных с толикой подозрения.
        Они переглядываются и как-то мнутся, даже я это замечаю. Слово берёт мужчина, глаза у него почему-то бегают по сторонам, словно смотреть нам в глаза он не в силах.
        - Так, - улыбается зажато, - ошибка молодости.
        - Ага, ошибка, - ухмыляется девушка, отдает спутнику пакеты и оглаживает свое платье.
        Воцаряется тишина, мы все молча переглядываемся и не знаем, что сказать. Глебчик пытается словить мой взгляд и смотрит виновато, но при этом с возмущением, на которое не имеет права.
        - Мы пойдем, приятного вечера! - прощается с ними начальник и тянет меня в салон.
        Я же не сопротивляюсь, до сих пор удивленная таким поворотом судьбы. Мало того, что я теперь и сама замужняя дама, так и другие тут сюрпризами меня удивляют. Миша явно обрадуется разводу своей зазнобы, а вот меня на удивление брак одноклассников не трогает от слова совсем.
        - Как ты? - заботливо спрашивает Глеб, заводя меня в свадебный бутик.
        - Хорошо, - отвечаю и пожимаю плечами, не понимая причины его странного вопроса.
        Тут к нам подбегает девушка-консультант с сияющей улыбкой и начинает рекламировать товар. А я все это время позволяю себя вертеть, как куклу, примеряю наряды, а сама пытаюсь сложить элементарные два плюс два. Странно, почему никто на встрече выпускников не знал о браке Глебчика с Ирой, даже Сашка про это ничего не слышала, иначе точно бы вывалила на меня эту информацию. Надо бы ей сегодня позвонить. Что-то внутри меня не дает покоя, будто я упускаю что-то важное.
        - Отличный вариант, - доносится до меня голос начальника.
        Он облизывается, глядя на меня взглядом мартовского кота, охочего до валерьянки или жирной сметанки.
        - Великолепно сидит, будто под Вас шили, - восхищенный голос продавщицы, как бальзам на душу.
        Я даже по-новому смотрю на свое отражение, казалось, вижу себя впервые. И складок моих не видно, и красиво подчеркнуты хрупкие ключицы. Волосы, правда, не в тему, но если красиво уложить и завить, то будут спадать локонами, делая меня более хрупкой и…стоп, Маша, стоп, о чем это ты думаешь? Ни о каком браке и речи быть не может, тем более венчание - очень серьезное событие, с первым встречным его не проводят.
        - Я отка… - набираю в грудь больше воздуха и пытаюсь донести до мужчины свою позицию, но он перебивает.
        - Мы берем, - улыбается девушке, а на меня смотрит с предупреждением, демонстративно изгибая смоляную бровь.
        Стискиваю челюсть, переодеваюсь, а когда выхожу, он ждет меня с пакетом у выхода. Берет меня снова за талию, напрочь выбивая все путные мысли из головы. Ну, до чего же хорош и горяч, стервец.
        - Это все прикольно, конечно, Глеб Андреевич, - наступаю ему на ногу, зная, что вырываться бесполезно, а так надеюсь, что хоть больно ему сделаю, - но я все же настаиваю…
        Не все же ему надо мной издеваться, пусть помучается от боли в ноге. Каблуком зарядила я ему изрядно и не жалея сил.
        - Ау, - даже не морщится, просто приподнимает меня над полом, приближается ко мне лицом, - предлагаю зайти в кафе, ты наверняка проголодалась.
        - Предлагаю обсудить этот фарс, что в народе называют браком, - поджимаю губы и делаю, как мне кажется, грозное выражение лица.
        - За едой, - стоит он на своем, и мне приходится вынужденно согласиться.
        Но я мстительно потираю руки и предлагаю свой вариант.
        - Хочу в суши-бар, - знаю, что большинство мужиков не любят такую пищу.
        Совмещу, так сказать, приятное с полезным. Понаслаждаюсь роллами и не дам набить желудок мясом этому амбалу-аферисту.
        - Слово жены для меня - закон, креветка, - ухмыляется здоровяк, подхватывает меня покрепче и тащит в нужную сторону.
        Заранее довольно усмехаюсь, еще не зная, что подгадила только что сама себе. Знала бы раньше, чем обернется для меня этот поход в ресторан, ни за что не проявляла бы инициативу. Не зря говорят, что она наказуема. Ой, не зря…
        Глава 31
        - Филадельфию и молочный коктейль, - быстро делаю свой заказ.
        А вот Глеб немного мнется, а затем заказывает почти тоже самое, только чай вместо молочки.
        - Неплохой антураж, Маша, - осматривает помещение мужчина, удобней устраивается на сиденье и переводит на меня взгляд.
        - Колоритный, - улыбаюсь, вальяжно устроившись на своём месте.
        - Сегодня заберем твои вещи, переедешь ко мне, а в субботу познакомимся с твоими родителями, - ставит меня перед фактом.
        Я аж кашляю, поперхнувшись слюной. Вот это самомнение у мужика.
        - Никуда я переезжать не собираюсь, - фыркаю, настолько смехотворно его заявление, - я завтра же подаю на развод.
        Кладу руки на стол и скрещиваю пальцы.
        - Месяц, - говорит он вдруг ни с того ни с сего.
        - Что? - растерянно переспрашиваю, не понимая, что он от меня хочет.
        - Дай мне месяц тебя завоевать, - берет мою ладонь в свою большую, перебирает пальчики, - не влюбишься - отпущу, если наоборот, то моей будешь.
        Молчу, сглатываю слюну, размышляю над его словами. По сути, я ничего не теряю, разве что свое время, но по факту, что я сейчас имею? Бывший муж женился на моей однокласснице, Глебчик женат на Ирке, и неважно, что им предстоит развод, сам факт! Еще не хватало после «подружки» носиться за парнем. Я еще не растеряла так-то остатки своей гордости. Славка вон по-любому укатит в Америку, если сейчас с бизнесом не выгорит. А мне что останется? Жизнь с родителями и скука?
        - Идет, - соглашаюсь, взвесив все «за» и «против».
        - Мудрое решение, - вместо того, чтобы пожать мою руку в знак совершения сделки, он вдруг наклоняется и целует ее.
        А по моему телу от прикосновения его губ пробегают мурашки, будоража все мое нутро. Оу, Маша, а что же дальше будет такими темпами? Поспешно выдергиваю ладонь и краснею, молясь, чтобы парнишка официант скорее принес наш заказ.
        - Отлично, раз у нас соглашение, план такой, - кивает он и удовлетворенно откидывается на спинку хлипкого стула, вот-вот и он развалится под этим амбалом, - завтра встреча с твоим другом, потом - штурм родителей, а после сразу же переезжаешь ко мне.
        Подаюсь вперед, желая отстоять хотя бы последний пункт, но не успеваю и рта раскрыть.
        - И не спорь, иначе я посчитаю это целенаправленным препятствованием с твоей стороны, и в одностороннем порядке разорву наш уговор, а тогда о разводе и речи быть не может, - ухмыляется, наклоняет голову, рассматривая меня с видом собственника.
        Нет, ну каков наглец этот бугай, совсем офигел.
        - Ваш заказ, - прерывает мое мысленное негодование работник кафе и ставит перед нами роллы.
        Ням-ням, вот она, моя прелесть. И калорий вроде бы не так уж и много. Или нет? Ладно, надо бы себе напечатать список калорий всех продуктов. Стону, понимая, что скоро на тренировку. Снова эти гантели и издевательство над моим телом.
        - Что не так? - тут же замечает смену моего настроения Глеб.
        - Устала, - вздыхаю, а затем добавляю: а вечером еще в тренажерный зал, так что отдыха сегодня не видать.
        К концу говорю уже не так трагически, занимаю рот вкусностями. Ммм, пища богов.
        - Физические нагрузки для любого организма полезны, - улыбается мужчина, напряженные мышцы после моего ответа расслабляются, - а вот похудение, нынче модное среди женщин, зачастую стресс для организма.
        Замираю с роллом во рту, чуть не подавившись от его фразы.
        - Эуо..н..ри..лично, - машинально хочу ответить, что неприлично вот так намекать женщине на ее лишние килограммы, но набитый рот не позволяет.
        Хочу прожевать еду, но тут что-то щелкает у меня в челюсти, не позволяя двинуть зубами ни на миллиметр. Вид шефу предстает комичный - напротив вытаращенные женские глаза, открытый рот, который я поспешно прикрываю ладонью.
        Резко встаю и хочу сказать, что иду в уборную, но потом понимаю бесполезность такой попытки, так что просто машу рукой мужчине и убегаю в туалет. Закрываюсь на щеколду и в панике смотрюсь в зеркало. Если бы могла, то выругалась бы, а так мне остается только стонать и мычать. Челюсть не желает ни в какую двигаться, удается разве что вытащить еду, но мне это никак не помогает. Почти что плачу, пока гуглю свою ситуацию, но ничего утешительного не нахожу. Похоже на вывих, и самое ужасное, что единственный путь - это травматология. Массирую скулы, но влияния никакого не происходит, так что я мечусь из стороны в сторону. И как теперь выйти и показаться в таком виде перед Глебом? Какой позор. Но мои стенающие мысли прерываются вдруг коротким стуком в дверь.
        - Маша, все хорошо? Тебя давно нет, - голос такой заботливый и участливый, что мне становится вдвойне стыдно, что по моей вине опять накрывается наша трапеза.
        - У…в…ас..но, - пытаюсь в своем положении сказать нечто членораздельное, но выходит из ряда вон плохо.
        Вдыхаю больше кислорода и открываю щеколду, пока не передумала. Прикрываю снова рот и, когда дверь открывается, предстаю в таком виде перед мужем. Тот смотрит на меня несколько секунд, затем я поднимаю телефон и показываю ему статью по челюсти. Он кашляет, прикрывая так свой смех, качает головой.
        - Горе ты мое луковое, Маша, - улыбается добродушно и не зло Глеб, берет в руки свой телефон и кого-то там набирает, - поехали, у меня есть знакомый врач, он нам поможет.
        Слова его словно сбрасывают с моих плеч груз. Впервые за всю жизнь ощущаю, что нахожусь за чьей-то спиной. И с облегчением полагаюсь на мужчину. А может, не так уж и плохо снова начать новые отношения?
        ***
        - Только не откусите мне пальцы, барышня, - добродушно шутит травматолог, обматывая пальцы тканью.
        Больница, в которую меня привез Глеб, явно частная, элитная. Небо и земля, если сравнивать с муниципальной.
        - На счет три, договорились? - говорит он, а затем сует мне в рот пальцы, крепко хватает за челюсть, - раз, два…
        - Ууу, - стону от неожиданности, ведь три так и не прозвучало.
        Рефлекторно дергаю ногой, словно желая кого-нибудь пнуть и наказать за мою собственную боль. Благо, напротив меня уже никто не стоит. Врач отошел и что-то пишет в своем листке. И все это в тишине.
        - Так, никакой твердой пищи ближайшие недель пять-шесть, в случае болей применяйте данные противовоспалительные препараты, и при зевании… - продолжает говорить мужчина, но не мне, а почему-то Глебу.
        Непривычно как-то. Когда я была замужем за Максом, пару раз приходилось бывать в больнице - при отравлении, когда мы посетили один вьетнамский ресторанчик, и при гриппе, который одолел меня в разгар лета. Но вся ответственность и общение с врачами приходились на меня, тяжелым грузом оседая на моих плечах.
        - Спасибо, что сам принял, Петь, с меня причитается, - пожимает руку явно своему другу начальник.
        - Да брось, но ты проставляешься, на тебе косяк, что умолчал о своем новом статусе, паршивец, - бьет по плечу моего мужа доктор, затем подмигивает мне заговорщически, - и почему это меня не пригласили на свадьбу?
        Притворная злость меня рассмешила, но я стараюсь не двигать челюстью, страшно все же получить повторный вывих.
        - Ее не было, - смущенно вдруг чешет затылок Глеб, - но на венчание ждем, адрес и время сообщением скину.
        - Добро, - кивает удовлетворенный собеседник, затем поправляет на моей голове бандаж, - потом придете на повторный осмотр, лучше сейчас проконтролировать этот момент.
        Я благодарно киваю, затем мы уходим из клиники. Всю оплату и проволочку с документами мужчина берет на себя, я же чувствую себя просто приложением, но что странно, мне это очень даже нравится. Приятное, однако, чувство. Стоит запомнить послевкусие и вспоминать вечерами, если ничего у нас не сложится.
        - Погулять, я так понимаю, не предлагать? - улыбается, подталкивая меня к машине, спутник.
        Не отвечаю, только машу головой. Нет уж, хватит с меня на сегодня и ресторанов, и больниц. Тут меня озаряет тревожной вспышкой. Достаю телефон и пишу тренеру сообщение, что на какое-то время меня можно не ждать. Не чувствую себя в состоянии выполнять какие-либо физические упражнения.
        - Отдохни завтра, Маш, - гладит он меня нежно по щеке, - на работе не жду, так что не вздумай появляться.
        Только набираю воздуха, чтобы возразить, все же я только начала вливаться в коллектив и вникать в работу, но он не дает и слова вставить. Прислоняет палец к губам и мягко шикает.
        - Не спорь, работа не волк - в лес не убежит, слышала поговорку? Вот и сиди дома, отдохни, да подготовься к вечерней встрече, буду оценивать твоего, - глаза его сужаются, сам он напрягается, - Славу.
        Поджимаю губы, стараясь не стискивать сильно зубы. И чего взъелся на моего друга? Такими темпами и вовсе откажет ему в финансировании. Тогда друг меня убьет, ведь это же было моей основной задачей - уговорить Макарова вложиться в бизнес Славки. Внутри слегка бьет тревога, как бы Глеб не принял это на свой счет. Но открывать эту информацию ему не спешу, сейчас в силу нашего брака это прозвучит слишком меркантильно, а я уже убедилась, что он добрый и хороший человек.
        Пока он ведет машину, я украдкой любуюсь его профилем и будто заново открываю для себя его, как симпатичного и мужественного мужчину. Словно с моих глаз упали шоры, позволив разглядеть того, кто находится рядом и, как оказалось, питает ко мне нежные чувства. Ощущаю себя снова молоденькой и наивной девочкой, окруженной мужским вниманием и лаской. Не замечаю даже, как мы заезжаем во двор моего дома. Опомнилась только, когда он открывает с моей стороны дверь и помогают спуститься на асфальт.
        - До завтра, - провожает меня до подъезда и вроде как хочет поцеловать, но я быстро показываю на бандаж, так что удостаиваюсь целомудренного поцелуя в лоб.
        Он ждет, пока я не зайду внутрь, и только потом садится обратно в машину. Вижу это по окнам на лестничных пролетах. Бегу по ступенькам вверх и первым делом стучусь к Славе. Нужно срочно поделиться последними новостями.
        - Ну, наконец-то, - открывает он очень быстро дверь и силой заталкивает меня внутрь, - рассказывай давай.
        - Мне тоже интересно, Манюнь, - салютует мне из-за спины друга Миша, которому я до сих пор так и не дала номер Иры.
        Упс…и как мне теперь поступить? Сказать о ее разводе? Ой, что будет…
        Глава 32
        - В общем, вот так, - заканчиваю рассказывать одноклассникам всю сложившуюся ситуацию и расслабленно, наконец, откидываюсь на спинку дивана.
        Благодать. Теперь можно и отдохнуть.
        - То есть, я правильно понимаю, что твой Глеб Макаров решил, что мы - пара? - со страдальческим выражением на лице спрашивает Слава, из всей моей эпической речи выцепив только это.
        - Ага, - киваю с довольной миной, так и хочется захихикать.
        - Денег нам не видать, - гробовым голосом говорит Мишке, все это время сидящему в кресле на расслабоне, - все пошло прахом.
        Ничто нашего одноклассника, в отличие от Славки, не проймет. Как был весельчаком, так им и остался.
        - Ничего, прорвемся, - хлопает он ладонью по коленке, демонстрируя непоколебимую уверенность в себе и своих силах, - слово я молвить буду, а со слов Маши я понял, что Глеб Андреич наш - человек деловой, так что оценивать в первую очередь будет бизнес-план. Не боись, Слав, разрулим на месте. Вы только это, не обнимайтесь там, а то превратно поймет твой муженек, Машка. Еще чего с кулаками полезет.
        - Он не мой… - только хочу сказать, что я так-то холостая, как до меня доходит весь сюрреализм моего положения, - …муж.
        - А документы говорят об обратном, - лыбится во всю рожу Мишаня, затем капитулирующе поднимает руки ладонями вверх, - ладно, ладно, дело твое, сама разбирайся, но мой тебе мужской совет - не руби с плеча, авось притретесь. А с твоим характером не советовал бы тебе долго думать. Ты меня извини, конечно, но с тобой не каждый ужиться способен, уж больно ты деятельная, да влипающая в неприятности.
        Поджимаю губы, но помалкиваю. Он, к моему вящему сожалению, прав. Даже с Максом я не смогла долго находиться в браке, что уж говорить о других ухажерах. Те просто сбегали от меня на третьем-четвертом свидании. В университете даже красивая внешность не спасала. Стоило мне только открыть рот или зацепиться язвительным языком с кем-нибудь на улице, как все тут же испарялись, будто их и не было вовсе.
        - А номерок Иркин ты мне так и не подогнала, - вот же хитрец, быстро тему переводит, но я даже благодарна, не дает мне впасть в уныние, еще и улыбается так, гаденыш.
        - А два ящика рамбутана где? - тут же вспоминаю наш уговор.
        Вот то-то же. Сам не выполнил часть сделки, вот пусть и не выпендривается теперь.
        - Но-но, - поднимает вверх указательный палец и резво привстает, бежит на кухню, - ну и? Вы собираетесь идти сюда или там ждать у моря погоды меня будете?
        Переглядываемся со Славой и, закатывая глаза, идем следом. Заодно и чай попьем, намекает мне урчащий желудок, так и не поевший вкусных роллов. Хотя организму моему теперь их нескоро попробовать удастся. После сегодняшнего конфуза я больше ни-ни, морепродукты - табу.
        - Вот, - радостно широким жестом демонстрирует Миша мне целых четыре ящика сладких плодов.
        Ням-ням. Вот это ж моя прелесть. Никому не отдам.
        - Записывай, - радостно диктую номер, который по счастливой случайности запомнила наизусть.
        А все Ирка виновата, три раза ее номер в свою базу неправильно вводила. Невезучая она, ой невезучая. Еще и разведенкой скоро станет.
        - Ты, Миш, не тормози, бери ее в оборот. Она вот-вот с нашим Глебкой разойдется, так что ты ее и утешишь, и плечо мужское подставишь, - напутствую нашего ловеласа.
        А сама со скепсисом думаю, что уж кому-кому, а Ире Костылёвой ничье утешение более не требуется. Такая сама кого хочешь загрызёт.
        - Они женаты?! - следует их совместный вопрос, заданный таким тоном, словно небо и земля перевернулись.
        - Как оказалось, - развожу руками, а затем рассказываю, как мы с Глебом встретили их в торговом центре.
        Дальше разговаривать особо не о чем. Мужики обсуждают завтрашнюю встречу, продумывая возможные вопросы, и заранее готовят ответы. Но что-то мне подсказывает, что Макаров присутствовать на рандеву будет не как бизнесмен, а скорее мой муж, рьяно защищающий территорию. Так что ответы им нужно готовить совершенно на другие вопросы, вот только на какие, даже мне неведомо. Поедаю рамбутан, с наслаждением пробуя заново на вкус сочные плоды, и листаю параллельно ленту инстаграма.
        - Слав, твои весы где? - спрашиваю у занятого разговором друга.
        - Под кроватью, как обычно, - отвечает, даже не глядя на меня.
        Отряхиваю руки о полотенце и гусиным шагом иду в спальню. Момент икс настал. Достаю орудие пыток и страданий всех женщин, отряхиваю от пыли. Конечно, куда там Славке их использовать, вон он какой дрыщ, прям глистная инвазия. Встаю и закрываю глаза.
        - Три, два…один! - и резко приподнимаю веки.
        Да уж. Шестьдесят пять, сплошное разочарование.
        - Ну, сколько там? - вдруг раздается у порога заинтересованный голос Миши, вытягивающего шею и так, и сяк в попытках разглядеть заветные цифры.
        - Не твое дело! - поспешно встаю и ногой подталкиваю весы на их законное место.
        - Ишь, тайны Мадридского двора тут развела, - закатывает глаза и достает их снова, взвешивается уже сам.
        Даже не остаюсь поинтересоваться, занята я уж слишком самобичеванием. Что-то вес стоит и не двигается. И вроде как я рада сброшенным десяти килограммам, но брошюры предупреждали, что первый вес скидывается быстро, а вот потом меня ждут упорные тренировки. От расстройства захожу опять в социальную сеть. Раз нельзя кушать вкусности самой, так хоть посмотрю, как это делают другие. А что? Имею право. И вдруг, просматривая очередную ленту, натыкаюсь на фудблогершу, пропагандирующую правильное питание, подсчет калориев и тренировок для сброса веса.
        - Сколько-сколько? - шокированно смотрю на цифры ее похудения и фоточки до и после.
        Ого, вот это сила воли. С восьмидесяти пяти похудеть до пятидесяти восьми. Так-так-так, занимается ведением толстушек от А до Я. Вот, то, что мне так жизненно необходимо. Ой, знала бы я, в какой конфуз однажды вгонит меня эта инстаграмщица, ни за что не обратилась бы к этой клуше.
        ***
        Поскольку самим шефом и по совместительству мужем мне было дано четкое ЦУ не появляться на работе, я с кристально чистой душой поспала лишние пару часиков. Идиллию прервал нежданный звонок. Приподнимаю голову, вытираю слюну со щеки и, откидывая липкие волосы со лба, поднимаю телефон. Ммм, Слава.
        - Ты - труп, - без обиняков угрожаю лучшему другу, - разбудил меня.
        - Уже почти полдень, Машка, быстро поднимай свою пятую точку и шуруй ко мне, поможешь, - голос у него встревоженный, так что я со стоном приподнимаюсь, откидывая теплое одеялко.
        - Скоро буду, - бурчу, все же недовольная его вмешательством в мой законный, ну, почти что законный выходной.
        Умываюсь, смотрю в зеркало. Да уж, без слез не взглянешь. И на что только польстился Макаров? Брр, мне срочно нужен душ. После омовения приглаживаю свои влажные волосы, протираю ладонью запотевшее зеркало и любуюсь лицом. Кажется, даже щеки немного схуднули. Во всяком случае, смотреть на себя сейчас гораздо приятнее, чем до диеты. Желудок урчит, думая о беляшах, но я тут же шикаю на него. Нет уж, негодяй, после того, как я впервые за долгие годы рада своему отражению, не видать тебе вредной пищи. Это подстегивает меня еще сильней и крепче держаться намеченного курса похудения.
        - Дочь! - кричит с коридора мама, слегка постукивая по двери, - к тебе Слава уже три раза заходил. Выходи, давай, пока он нам дверь не снёс своим упрямством.
        Закатываю глаза, надеваю чистую одежду, предусмотрительно прихваченную с собой, и выхожу, откидывая волосы на спину.
        - Да иду я, иду, - ворчу, как старая бабка, но после сна я всегда еще часок-другой не в настроении, так что Славка привыкший, потерпит.
        Ступаю на лестничную площадку, чувствуя, что в подъезде поддувает. Обнимаю себя за плечи и чуть ли не с ноги влетаю в квартиру друга. А нечего было будить меня и торопить. Может, я накраситься хотела?
        - Чего тебе? - захожу в зал, наблюдаю за тем, как друг крутится у зеркала, примеряя то один галстук, то другой.
        Всего насчитываю их пять штук, даже замираю от шока, никогда такого добра у него не видела. Вот это поворот.
        - Быстренько скажи мне, какой лучше, синий или красный? - не обращая внимания на мое недовольство, парень прикладывает к груди по очереди два галстука.
        - Синий, - говорю без раздумий и с шумом падаю на диван.
        - Отлично, - бормочет себе под нос Слава, а затем, даже меня не стесняясь, раздевается.
        - Оу, оу, что это за инсинуации? - сама от себя в шоке, ну и словечко подобрала.
        - Нет времени, отвернись, - как ни в чем не бывало скидывает костюм и быстренько облачается в домашнюю одежду.
        Затем подходит к столу и перебирает какие-то бумаги. Меня немного гложет любопытство, поэтому я подхожу ближе, желая рассмотреть, что это за документация такая.
        - Только не говори, что звал меня из-за галстука! - порыкиваю беззлобно, ведь даже рада, что проснулась.
        Нужно и самой будет подготовиться к вечеру. Маникюр, укладка, опять же. Наверняка, при встрече будет присутствовать и Ирка, так что желание выглядеть сногсшибательно оправдано. Однако внутри червячок ехидства шепчет, что не ради нее я хочу навести марафет. Ой, не для нее. Шикаю на свое внутреннее я и скрещиваю руки на груди, сверля лучшего друга взглядом.
        - Нам нужно продумать легенду от и до, - говорит серьезным тоном, - сыграть ревнивца или обиженного я не смогу. Будем откровенны, Маш, актер из меня аховый, так что предлагаю сказать полуправду.
        - Полу? - вздергиваю бровь в удивлении, - это как?
        - Ну, - Слава мнется, переминается с ноги на ногу, - не хочу озвучивать при всех, что это был акт аферы, все же сама понимаешь, не очень-то это и законно.
        - И что ты предлагаешь? - судя по его виду, идея у него назрела, вот только делиться ею со мной он не спешил.
        Сначала почесывает затылок, затем лоб, отводит взгляд в растерянности.
        - А может, скажем, что у нас уговор такой был? - смотрит на меня с надеждой, - ну, что если мы до тридцати пару не найдем, то и поженимся. Тогда и обоснованно выглядеть будет, почему ни я, ни ты от твоего с Макаровым брака не страдаем.
        Резон в его словах был, вот только вранье меня напрягает. Не понимаю, зачем вообще заморачиваться.
        - Нет, - качаю головой категорично, наблюдая, как мрачнеет его лицо с каждым поворотом моей головы, - мы вообще ничего говорить не будем. Это их не касается.
        Парень хмурится, затем сияет.
        - А это идея, и вопросы тогда отбривать неуместные проще, - улыбается во все свои тридцать два или сколько их у него там осталось, - все, забились.
        Выдыхаю, наконец, и опускаю напряженные плечи. Все же мандраж Славы передался и мне, хотя по сути вот лично я буду присутствовать на встрече чисто как посредник.
        Через часик на квартиру подгребает Мишаня, весь такой при параде да серьезный, и не скажешь даже, что ловелас. От их бизнес-разговоров меня тянет зевать, но подставлять кулак по инструкции врача под подбородок при каждом зеве затруднительно, так что я быстро ретируюсь домой, под бочок к маме и ее приготовленным оладьям.
        - Диетические, - поднимает указательный палец вверх для пущей убедительности, но составить мне компанию отказывается, даже морщится.
        Неспешно обедаю, затем тщательно собираюсь, наслаждаясь каждой минутой сборов. УЖ больно нравится мне все же наводить красоту. А вот когда настает время выходить, у меня звонит телефон.
        - Я у твоего подъезда, выходи, - мужской баритон будоражит, особенно после долгого молчания с его стороны.
        Сглатываю и нехотя разжимаю губы. Поправляю платье, борюсь с желанием переодеться в джинсы и толстовку, но его голос все решает за меня.
        - Иду, - короткий ответ, гудок.
        Фух. Выдыхай, Маша, никто тебя не съест. Но когда я выхожу из подъезда аки модель на красной ковровой дорожке, при полном параде, у мужчины отпадает челюсть. Вижу это по блестящим глазам, расширенным зрачкам и напряженной позе. Уау, вот это эффект. Быть снова замужем мне даже нравится.
        Глава 33
        - Ты прекрасно выглядишь, Маша, - обводит меня восхищенным взглядом, но что мне нравится, не цокает и больше никак не выказывает свое мнение.
        Импонирует, что он знает чужие границы.
        - Спасибо, - краснею, но при этом внутри скукоживаюсь.
        Давно не получала подобные комплименты, и оттого сложнее в них верить.
        - Присаживайся, - галантно открывает мне дверь машины, помогает сесть, что с учетом длины и узости моего платья довольно затруднительно было бы сделать самой.
        Чувствую, как от его взгляда у меня краснеет шея. Он закрывает дверь, огибает машину и садится за руль.
        - Я могла бы и со Славой доехать, - пожимаю плечами, не понимая, зачем столько сложностей.
        Ведь он же наверняка знал, что добраться я могла бы и со своим другом. Все же нам по пути, не в разные же стороны добираться.
        - Жену возит муж, - отвечает просто, ни капли не сомневаясь в своих словах.
        Пристегиваю ремень безопасности и не нахожу, что бы такого ответить. Но неловкой паузы, как следовало бы ожидать, нет, поэтому ехать молча мне на удивление комфортно. - А куда мы едем? - задаю главный вопрос.
        Почему-то раньше эта мысль мне в голову не приходила. Да, Маша, что-то расслабилась ты с этим Глебом. Нет, ну а что, с Максом мне постоянно приходилось быть ведущей и главной. Даже ехать в отпуск было проблематично: билеты - на мне, проживание, договоренности - тоже. В общем, понятно, почему отдыхать мне совсем уж не нравилось. Все же не ломовая лошадь, а женщина, причем так-то хрупкая…Правда же?
        - Правда, Маша, ты абсолютно верно говоришь, - отвечает вдруг почему-то в ответ на мои мысли мой непосредственный начальник, - в семье такие вопросы должен решать муж, а о женщине следует заботиться.
        Краснею, понимая, что высказала все наболевшее и накипевшее вслух. Вот конфуз. Хотя мне уже не привыкать. И дристающей, и с открытым нараспашку ртом он меня уже видел, так что это еще цветочки. Надеюсь, больше мне обтекать вот так не придется.
        - И все же, - беру себя в руки, возвращаясь к первому вопросу, - где встреча-то назначена?
        - В ресторане, без рыбы на этот раз, - подмигивает мне игриво, а затем поворачивает голову в сторону дороги.
        Снова покрываюсь румянцем, и нечего напоминать мне об этом, ишь ты какой, джентльмен еще, называется. Но не скрою, мне приятно, что он заморачивается даже над такими, казалось бы, мелочами. Весьма непривычно. Украдкой наблюдаю, как уверенно и вместе с тем спокойно он ведет машину. Руки расслабленно лежат на руле, осанка прямая, взгляд четкий, без страха и нервозности. Скала, а не мужчина.
        Когда мы подъезжаем к какому-то зданию с яркой вывеской и паркуемся, у меня звонит телефон. Слава.
        - Ты где? - кричит чуть ли в истерике.
        - Эм, на месте, - оглядываюсь на вышедшего из автомобиля Глеба, - что случилось?
        - Кот бабы Вари, скотина такая, ободрал мне костюм! - рычит друг, затем слышно, как он на кого-то шипит, - это катастрофа, я не успею ничего купить, иначе опоздаю!
        Славка стонет, затем по звуку кажется, что он бьется лбом о стенку.
        - Надень черные джинсы и рубашку, вполне стильно и подходит, - даю дельный совет, понимая, что сам он сейчас не в состоянии оценить варианты своего гардероба.
        - Фух, спасибо, - выдыхает и бросает трубку.
        Давай, Слава, не опаздывай. Я не смогу сдерживать негодование Макарова, все же у него к тебе заочные претензии касательно меня. Хихикаю, понимая, что все это на пустом месте, но внутренняя девочка во мне довольна.
        - Прошу, - открывается с моей стороны дверь, а за ней муж.
        Позволяю помочь себе и облокачиваюсь о его руку. Мускулистую такую и сильную, аж приятно до мурашек на коже. Мы идем рука об руку, заходим в здание. А вот там мое настроение чуть скатывается вниз. За нашим столиком уже сидят Ира с Глебчиком. Причем у обоих зверское выражение лица.
        - И что на этот раз, - ухмыляется мужчина, помогая мне переступить порог.
        Парочка сидит, отвернувшись друг от друга, и даже не замечает нашего приближения.
        - О, Машутка! - кричит вдруг знакомый до боли женский голос.
        Со стоном поворачиваю голову и вижу приближающуюся физиономию Марины, моей коллеги с бывшей работы.
        - Привет! - вынужденно улыбаюсь, поджимая губы, и вращаю ей глазами, как могу, чтобы не вздумала тут сейчас ляпнуть ничего лишнего.
        Но она не из тех, кто понимает намеки, даже самые жирные.
        - Во даешь, мать, схуднула как, - улыбается, бьет меня по плечу, - последовала моему совету по глистам, да? Молодец! Даже мужика себе нового нашла. Получше Макса экземплярчик, хорошо-хорош!
        Эта бесцеремонность даже для такой непосредственной личности, как я, перебор. Что уж говорить о других. С тревогой перевожу взгляд на Глеба, но он невозмутим, только уголок губ подрагивает, словно мужчина еле сдерживает смех. Оу, да это наш человек. Я даже плечи расправляю от облегчения.
        - Добрый вечер! - здоровается с девушкой Глеб, протягивает в приветствии руку.
        Маринка на секунду теряется, словно не ожидала такой реакции. И у меня начинает закрадываться в голову мысль, а не специально ли она так позорит своих знакомых. Помнится, обычно спутники наших женщин-коллег реагировали странно, косились не на нее, а на своих пассий. Хм, интересно, однако. А я-то думала, просто непосредственная клуша, а оно вон как обернулось.
        - А? - теряется она, - да, да, привет!
        Переводит растерянный взгляд с меня на мужчину, не находит сразу, что бы такого сказать.
        - Я - Глеб, муж этой очаровательной особы, а Вы…? - надо же, да он просто мистер галантность.
        - Я? - переспрашивает, словно у нее сломался мозг, - Марина.
        Не удивительно, что стоит с таким видом. После ее первого потока речи люди обычно либо устраивают разборки, либо стараются быстрее удалиться. Вот тебе и разрыв шаблона, Мариночка.
        - Моя коллега с бывшей работы, - прихожу на помощь и поясняю мужу.
        Он слегка дергает уголком губ, притискивает к себе за талию плотнее. Прекрасная поддержка. Та самая, что так нужна.
        - Позвольте полюбопытствовать, - снова садится на своего конька девушка, - а когда вы поженились?
        Глаза ее так и светятся неподдельным интересом.
        - На днях обрели семейное счастье, - выдаю почти что звериный оскал, демонстрируя стройный ряд зубов, словно хищница своей жертве.
        - О, - кивает она с деловым видом, - а встречаться начали когда? Уже после развода или как? Ой, прости. Я как-то не подумала…Упс…
        Прикладывает ладонь ко рту, словно ляпнула лишнее случайно.
        - Я отбил ее у бывшего мужа, разве можно такое сокровище оставлять недостойным мужчинам? - берет на себя инициативу Глеб, вежливо улыбается моей знакомой.
        Надо же, врет и не краснеет. Только любу даваться можно.
        - Да, - поджимает губы, выдавливая из себя улыбку, Марина.
        - А вы с мужем пришли? - задает начальник ей вопрос, - прекрасный выбор для семейного вечера.
        - Я… - лицо бывшей коллеги слегка перекашивает, - я не замужем, так, с другом.
        Видно, как она растерялась от встречных вопросов, не ожидая чужого напора и бесцеремонности.
        - Простите, не знал, - спокойствию Глеба можно только позавидовать.
        По тому, как сжимается вокруг моей талии его пудовая кулачища, прекрасно понимаю, что все он знает. Просто отваживает прилипалу ее же методами. И защищает меня, внезапно доходит до меня.
        - Я, пожалуй, пойду, - кивает сама себе, цепляется взглядом за меня, - кстати, Ковалевский подал заявку на патент новой вакцины. Скажу по секрету, поговаривают, ему могут и премию присудить. Ладно, чего это я, удачного вечера!
        И уходит, чувствуя себя победительницей. А я от ее слов мрачнею пуще прежнего.
        - Что-то не так? - чует мое напряжение мужчина и наклоняется, вставая при этом таким образом, что заслоняет мне обзор на ушедшую губительницу чужого настроения.
        - Нет, - качаю поспешно головой, смотря на Иру и Глеба, уже заметивших нас и смотрящих с недоумением, - все хорошо. Пойдем, скоро Слава с Мишей придут.
        - Миша? - приподнимаются у него от удивления глаза, - в общем, неважно, к этому вопросу мы еще вернемся, креветка.
        И взглядом дает мне обещание, что так оно и будет. И мы идем к столику, за которым нас уже ждут.
        - Что-то вы долго, - недовольным голосом сразу же встречает нас Ира.
        - Время еще есть, - парирует Глеб, отодвигает для меня галантно стул.
        Мы присаживаемся и смотрим все друг на друга с огромным вопросом в глазах. Вот только никто из нас не успевает ничего сказать. В этот момент в ресторан вваливаются, иначе это не назвать, Миша со Славой. С шумом, как обычно.
        - Да у нас заказано! - громким голос говорит кому-то друг, - да вон они сидят, вы чего.
        - Мужчина, - с предупреждением в голосе говорит чужой голос, но тут привстает сидящий напротив Глебчик-одноклассник.
        - Это к нам, уважаемый! - машет рукой, так что шум сзади быстро стихает.
        От стыда я даже головы не поворачиваю, хотя не удивлена. И когда мои друзья садятся за столик, я со стоном прикрываю ладонями лицо. Боже, Слава, я же сказала надеть рубашку и черные джинсы…
        Глава 34
        На Славе какой-то ужас. Нет, на нем джинсы и рубашка, вот только верх розовый. Хоть и бледный, не вырви глаз, но совершенно не сочетается с грязно-синего цвета джинсами. Этот низ тоже темный, вроде бы почти, как я ему сказала, вот только я-то изначально имела ввиду совсем другое. А вышло вот так. Единственное, хотя бы Миша радует своим внешним видом. Деловой костюм, бордовый галстук, все, как надо.
        - Добрый вечер! - по очереди все здороваются.
        Вижу, как Мишу слегка клинит, когда он смотрит на Ирку, а та отводит взгляд, словно ей и вовсе неловко на него смотреть. Слава порывается, было, сразу перейти к бизнес-вопросам, но Глеб пресекает любые попытки. Сначала идет разговор ни о чем, мы заказываем блюда, делимся последними новостями. И только после я понимаю, для чего это было сделано. Все присутствующие расслабились, так что за столом повисла атмосфера, располагающая в принципе к любым беседам.
        - Вы все - одноклассники Маши, я правильно понимаю? - спрашивает у двоих гостей Глеб, а сам в этот момент сжимает под столом мою коленку.
        Я чувствую, как по коже проходят мурашки, но руку его почему-то не убираю. Приятно все же это и весьма запретно.
        - Получается, что да, - усмехается Миша, как самый разговорчивый и более держащий себя в руках.
        Славе вообще не по себе. Замечаю, как он все время дергает воротник рубашки, словно его душит слишком сильно затянутый галстук. Боже, нужно запретить галстуки в горошек. Что это за позор?!
        - Ага, один из нас и вовсе - жених… - ехидно добавляет Ира, делая многозначительную паузу, - …бывший.
        - Они с Машей были идеальной парой, - улыбается Глебчик, смотря четко в глаза моему шефу, - мы все в школе думали, что они поженятся. В принципе, все к тому и шло. Кхм, до недавнего времени.
        Все переглядываются в этот момент между собой, только Славка нервно трогает шею.
        - Да мы были просто друзьями, а вот ты всю школу бегал за ней хвостом, - сразу видно, что друг нервничает, - я уж думал, отобьешь ее у меня.
        Выпучиваю глаза и предупреждающе смотрю на парня, у которого не в тему развязался язык. Причем несет вообще какую-то чушь. Ира кашляет, поперхнувшись водой, и на какое-то время все отвлекаются на нее. Глебчик стучит ей по спине ладонью, но с таким выражением лица, что вся джентльменская шелуха с него слетает моментом. Казалось, с моих глаз вмиг слетают розовые очки. Моргаю, но его лицо уже - маска равнодушия, будто это была иллюзия или галлюцинация.
        - Не пойми превратно, Глеб, - пожимает плечами Глебчик, - всем просто очень интересно, как вы поженились. На встрече выпускников Маша со Славой на все углы кричали, что скоро сочетаются узами, так сказать, брака, миловались влюбленной парочкой по углам, а тут наша Маша хоп - вдруг и Макарова.
        Чистой воды поклёп возводит, во дает. Миловались мы с другом, видите ли. Ничего подобного!
        - Я - Соколова! - резко выпаливаю ему в лицо, первая реакция с моей стороны.
        - Пока что, - невозмутимо говорит над ухом Глеб, словно это вообще вопрос уже давно решенный.
        Только хочу грозно посмотреть на него, как в разговор влезает Слава.
        - Да Машка даже за Макса выходила, и то фамилию не меняла, так что ничего удивительного, - ляпает, а потом залпом выпивает воду, аж по подбородку капли текут.
        Чего это такое с ним сегодня? Он вообще в порядке? Намекаю ему глазами, что нам следует обоим выйти из-за стола, но он как назло даже не смотрит в мою сторону. Приходится даже дергать головой, вот только на меня уже начинают странно коситься люди с соседнего столика.
        - Слав, - встаю, отодвигая с шумом стул, - давай отойдем.
        Резко вылетаю, дергаю его за собой в сторону туалетов. И когда мы исчезаем с угла обзора наших спутников, прислоняю парня к стене.
        - Чего ты такой нервный? - даже легонько бью его ладонями по щекам.
        Голова его дергается, но это ему, как ни странно, помогает.
        - Я выпил успокоительное, - признается друг, снова трогает ворот рубашки, - но что-то как-то не действует, наоборот, состояние такое, будто я энергетика бахнул.
        - Ты слишком нервничаешь, - беру я его за плечи и встряхиваю, - а ну-ка выдохни!
        Он глубоко дышит по моему примеру, затем расправляет плечи и резко выдыхает.
        - Ну, готов к свершениям? - спрашиваю, получаю положительный ответ, и только потом мы возвращаемся к столику.
        А вот там меня встречает грозный взгляд Глеба, обещающий мне тяжелейшие кары. Упс. Не подумала, как это будет смотреться со стороны.
        - Долго вы, - в очередной раз ехидничает Ира, но я не обращаю на нее внимания.
        Ее слова воспринимаются уже обычным фоном.
        - Все в порядке, - становится уж чересчур серьезным Слава и садится на свое место возле Миши.
        Меня же ждет Глеб, даже смотрит выжидающе и хлопает ладонью по стулу. Сглатываю и юркаю быстренько к нему под бочок. Он с собственническим видом кладет руку на спинку моего стула и вальяжно откидывается на спинку своего.
        А вот дальше начинается реальное обсуждение дел и чужих идей. Глеб задает парням наводящие вопросы, сразу видно профессионала издалека.
        - У вас есть третий партнер, - говорит он, листая документы, - Евгений, не так ли? Его роль в данном предприятии, какая?
        - Ну, - переглядывается друг с Мишей, затем смотрит на меня, - изначально мы планировали СТО открыть с Женьком, его отец, возможно, будет спонсором.
        - То есть будет еще один акционер? - приподнимает бровь Глеб, закрывая папку с листами.
        - Возможно, - уклончиво отвечает Славка, - там ничего не решено еще.
        Сглатывает и с тревогой смотрит на Михаила. Миша же невозмутим, большую часть времени смотрит на Иру и смущает ее своим пристальным взглядом.
        Я с недоумением гляжу то на блеющего что-то невразумительное друга, то на делового одноклассника, втюрившегося в Костылёву. Печально, но факт.
        Разговор продолжается по типу «вопрос-ответ», причем начальник мой безжалостен, задает неудобные для парней и выгодные для себя вопросы. Потом обсуждают какие-то условия, но я, честно говоря, особо не вслушиваюсь. Наблюдаю за переглядываниями Глебчика и Ирки, все время смотрящей на одноклассника с раздражением, словно чем-то недовольна и хочет что-то отменить. Вот только взгляд блондина холоден, словно лёд, вымораживает ее до костей. Брр. И как я могла быть в него влюблена? Странно, раньше эти двое не были такими в школе. Или были? Может, я чего-то не понимаю.
        - Хорошо, мой юрист взглянет на документы и подготовит договор, - говорит, наконец, мой муж, пожимает поочередно просителям руки и встает.
        Все мы следуем его примеру. Второй же ладонью он не отпускает меня и прижимает к себе крепче. Пальцы впиваются в мой бок не больно, но требовательно. Все прощаются, Глебчик отчего-то больше всех остальных выглядит недовольным. Ирка же, как я погляжу, делает только вид отсутствия у нее настроения. А сама она взбудоражена, даже щеки покраснели. Все уходят, Глеб ведет меня одну к своей машине.
        - Присаживайся, Маша, - помогает усесться на пассажирское кресло автомобиля, задевая рукой при этом мое бедро.
        Краска опаляет мою шею, и я даже спотыкаюсь, чуть не упав носом в коробку передач. Но сильные, крепкие мужские руки придерживают меня за бедра, так что очередного конфуза удается избежать. Затем дверца хлопается, мужчина садится на водительское место сам.
        - Ко мне? - задает он вопрос, как только заводит машину.
        Я облизываю губы и смотрю куда угодно, только не на него. Думаю.
        - Мхм, - киваю после недолгих раздумий.
        Ух, была - не была. И что же будет? Разбор полетов? Ой-ой. Едем мы в абсолютной тишине, даже музыка не играет. И доезжаем до какой-то элитной многоэтажки, к моему разочарованию, очень быстро.
        - Идём, - касается он моих пальцев и слегка сжимает.
        Только я открываю дверь машины, как мужчина успевает первым. Помогает мне спуститься и ведет к одному из подъездов. Сердце у меня колотится, готовое выпрыгнуть из груди и пуститься вскачь.
        - Как был устроен твой предыдущий брак, Маша? - задает он вдруг неожиданный вопрос, когда мы заходим в лифт и оказываемся в замкнутом пространстве.
        - Эм, - сжимаю-разжимаю губы, прикусываю нижнюю и не знаю, что ответить, - обычный брак, муж-жена, только без детей.
        - И в каком формате вы жили? - он прислоняется к стенке кабины и скрещивает руки на груди, отчего мускулы выделяются отчетливее.
        Я пожимаю плечами, отвожу взгляд. Но тут прохладные мужские пальцы касаются подбородка и приподнимают мое лицо.
        - Не отводи свои красивые глаза, жена, - от того, как он произносит слово «жена» меня пробирает дрожь, - он заботился о тебе?
        Вопрос застает меня врасплох. Глаза мои бегают из стороны в сторону, затрудняюсь ответить на такую провокацию с его стороны.
        - Понятно, - сурово он делает свои собственные выводы, - так вот, я сейчас скажу тебе кое-что. Запомни и прими, как данность. Другого не дано.
        Смотрит на меня требовательно и выжидающе, я вынужденно киваю, желая знать, что он скажет дальше.
        - В нашем браке все будет по-другому. Я - защитник, глава семьи, - наклоняется, еще больше усиливая эффект своей речи, - ты - хранительница очага.
        - Домострой, - усмехаюсь, не выдерживая возникшей паузы.
        - Нет, Маша, - произносит глубоким охрипшим голосом, - это значит, что ты отныне находишься под моей защитой. И уходить с другим, игнорируя меня…Не советую так делать.
        - Пфф, - фыркаю.
        Это моя защитная реакция, с которой я ничего поделать не могу. Не привыкла я, что обо мне могут заботиться и решать за меня какие-то вопросы. С Максом было как-то проще. Я делала все, что хотела, порой даже контролируя и мужа.
        - Вижу, какие мысли бродят в твоей красивенькой головке, - опаляет горячим дыханием мой лоб, - и нет, дело не в патриархате, а в том, что ты теперь под моей защитой, я взял за тебя ответственность. Буду заботиться о тебе и любить. Но ты должна позволить мне это, Маша, биться в закрытые двери даже я, - оглядывает свое мощное тело, - не смогу.
        Сглатываю и выдыхаю сипло. Его слова будоражат что-то глубинное и первобытное внутри меня.
        - Слава - мой друг, тебе не стоит ревновать, - делаю я свои выводы, исходя из произошедшего в ресторане, - наш предполагаемый брак был просто…
        Он не дает мне договорить, чмокает в губы.
        - Насчет него я не переживаю, креветка, - отстраняется и улыбается с теплотой, - я просто хотел прояснить нашу ситуацию.
        Прикрываю глаза, пожимаю в ответ его пальцы. И в этот момент открывается дверь лифта. Приехали. Одиннадцатый этаж. Вот оно, логово здоровяка. Только успокоившийся пульс подскакивает до ста снова. И лишь усиливается, когда Глеб ведет меня к железной двери. Открывает ее передо мной, и я делаю шаг вперед. Только что меня ждет там? Любовь или очередное разочарование?
        Глава 35
        На следующее утро настроение у меня отличное. Такой подъем сил, что я встаю пораньше и первой принимаю душ. Хотя ночью Глеб шептал мне, что совместный душ с утра будет просто прекрасным началом выходного дня.
        - Ага, щас, - шепчу я, намыливая тело.
        Все же стыда и стеснения во мне - хоть отбавляй. Так что нечего ему пялиться на мои обнаженные телеса. Даже ночью запретила включать ночник, а уж полноценный свет тем более. Он, конечно, недовольно пошипел на меня, но я быстро пресекла мужское недовольство. А уж потом…я впервые за всю жизнь увидела небо и звезды…Уау. Не знала, что такое бывает. Весь мой прошлый опыт сводился к обычным чужим механическим движениям. Мне вроде как приятно было, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что было этой ночью. От воспоминаний я даже краснею аки рак. Заканчиваю с принятием душа, надеваю огромный халат и открываю первым делом вкладку инсты на телефоне. От блогерши как раз пришел список продуктов, калорий и ссылка на рецепты с пошаговыми фото. Ого, она точно профессионал. Пока сушу волосы, смотрю на себя в зеркало и даю себе установку следовать всем ее рекомендациям. И тут раздается осторожный стук в дверь.
        - Можно? - вежливый, но в тоже время игривый голос Глеба.
        И то, что он не вламывается нагло, как это делал Макс, раздражая своей бесцеремонностью и неуважением к моим личным границам, а спрашивает разрешения, дико импонирует мне.
        - Да, - открываю свободной рукой щеколду и отворачиваюсь снова к зеркалу.
        Вижу, как сзади меня встает громадная мужская фигура, наблюдает за мной в отражении. У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы развязывают пояс халата. Охватывает дрожь предвкушения и желания большего. Но я лишь смотрю, как неспешно двигаются по моему телу его крепкие ладони. По телу расползаются мурашки. Не припомню, чтобы раньше у меня были такие ощущения. Эмоции зашкаливают, тело предает, поддаваясь чужому напору. И все это под шум фена. Руки мои слабеют, так что в какой-то момент я откидываю голову на его грудь, наслаждаясь прикосновениями, которые снова пробуждают мою чувственность. Не замечаю, как фен из рук у меня забирают, выключают его и ставят на место. Только чувствую, как меня бережно берут на руки и несут на кровать. А дальше все смешивается в одно сплошное удовольствие. Мне остается только наслаждаться и дарить наслаждение самой.
        - Пойдем в кафе пообедаем, - говорит после утреннего марафона Глеб, поглаживая меня по слегка влажной от пота спине.
        - Угу, - соглашаюсь я, пока что не в силах ни говорить членораздельно, ни даже кивнуть головой, только поджимаю пальчики на ногах, словно в знак одобрения и согласия.
        Через какое-то время у меня урчит желудок, так что мужчина своей железной волей приподнимает нас и вынуждает одеваться. Чтобы я не осталась голодной. Эх, столько калорий сожгла, наверняка, похудела.
        - А может не надо? - смотрю на него в прихожей, уже полностью одетая и более-менее причесанная.
        Он только хмурится и качает головой, слегка ускоряет меня шлепком по попе.
        - Мать моих будущих детей не будет голодать! - от его грозного тона я снова настроена на совершенно иной голод, тот, что лежит в другой плоскости, и в первый момент пропускаю смысл его слов мимо ушей.
        А потом до меня доходит, и я краснею. Оу, все настолько далеко зашло? Но молчу, позволяю вести себя в сторону какого-то местного районного заведения. Мы садимся за столик возле окна, мужчина заказывает еду на свой вкус. А среди блюд значится стейк, на который у меня так и текут слюнки, так что я малодушно не возражаю, а жду, когда же принесут эту прелесть. Марафон наш утренним рандевю явно не закончится, так что я успею сжечь набранные за эту трапезу калории. Мы с Глебом говорим обо всем на свете, иногда он спрашивает меня о детстве и интересах, так что даже в области предпочтений мы находим точки соприкосновения. Это радует. Но когда он слегка наклоняется, поправляя джинсы, я замечаю за соседним столиком довольно знакомое лицо. Только хочу помахать моему новому гиду по сбросу лишних килограммов, как следующие ее слова вбивают меня в кресло.
        - Да надоели эти толстухи, - цокает гуру похудения своей подружке, - прописываешь им диету, а они не соблюдают, жрут и ноют, ноют и жрут. А я им что, жилетка, что ли? Ну их в пень, короче.
        Я сижу напротив Глеба и обтекаю. И благодарю небеса и свою нелюбовь к фотографиям, что в инсте у меня нет ни одного снимка, так что эта блогерша меня даже не узнала.
        - Что-то ты с лица спала, - переживает обо мне Глеб и прикладывает к моему лбу ладонь, - Маша, ты, случаем, не заболела?
        Ага, заболела. Ожирением. Жиртреска я, Глеб, вот что ты во мне нашел?!
        К счастью, Глеб не допытывается до истины и отстает, когда я поспешно качаю головой, что, дескать нет, все у меня в порядке. Вот только оставшееся время до окончания трапезы сижу я без настроения, только вяло ковыряю вилкой, втыкая ее периодически в стейк, который раньше вызывал у меня такое слюноотделение, что хоть слюнявчик подставляй. Да уж, с такими стрессами похудею я довольно быстро.
        - Что-то ты плохо ешь, - мужчине, видимо, надоело наблюдать за моими потугами, так что спрашивает он меня с явно заметным в голосе беспокойством.
        - Аппетита нет, - криво улыбаюсь, кося иногда в сторону девушек.
        В этот момент они, к счастью, оплачивают счет и встают, топая неспешным шагом на выход.
        - Может, пирожное и чай? - наливает мне имбирный с чайника, ставит передо мной чашку.
        Поскольку причина моего плохого настроения ушла, от пережитого стресса у меня разыгрался аппетит, и я нервно вцепилась зубами в мясо.
        - Пусть неффут, - говорю с набитым ртом, ни капли не смущаясь мужика.
        - Вот и отлично, - видно, что он доволен тем, что я ем.
        Вызывает официанта и делает заказ. Я только киваю или качаю головой, когда мне предлагают тот или иной вид сладостей, так что только и успеваю, что кушать. Все это время Глеб молчит, но я чувствую его проницательный и теплый взгляд. Вот только аппетиту моему это не мешает, что является для меня хорошим знаком.
        - Ты предупредила своих родителей, что мы к ним приедем?
        От неожиданного вопроса кашляю, поперхнувшись чаем. Вот это поворот.
        - Нет, - отвечаю растерянно.
        Хмурюсь, понимая по выражению лица мужа, что от встречи этой не отвертеться. Думаю, а как же отреагируют родители. Папа ладно, он флегматично отнесется, если посчитает его порядочным, а с этим здесь вроде как проблем нет. А вот мама… Устроит допрос с пристрастием, и не отвертишься же.
        - Нет, - повторяю, сглатываю слюну.
        - Ничего, будет сюрпризом, - улыбается он шаловливо и подзывает официанта для оплаты заказа.
        Выходим из кафе мы сытые и в раздраенных чувствах. Ну, как, Глеб спокоен, как удав, а вот я изрядно нервничаю. Даже когда Макса приводила, и то была более спокойна. А тут, как на иголках в тревожном ожидании.
        - Какие цветы мама любит? - спрашивает у меня, когда мы останавливаемся у цветочного.
        - Ирисы, - растерянность в голосе даже мне слышна.
        Он кивает и выходит, я же пугливыми глазами смотрю по сторонам, наблюдая, как спешат по своим делам люди. И что теперь мне делать? Оу, надо же лучше позвонить. Длинные гудки совпадают с тревожным биением моего сердца.
        - Алло, - вальяжный голос матери.
        - Привет, мам, это я, - быстро говорю скороговоркой, - приведу через час зятя, готовьтесь!
        - А, - выдает мама, а я сразу же сбрасываю трубку.
        Фух, новый этап жизни. Страшно-то как. И когда хлопает дверца со стороны водителя, прикрываю глаза. Гулко стучит пульс, не могу успокоиться.
        - Ну, поехали? - улыбается мне со своего места Глеб, кладет цветы мне на руки, а пакет назад.
        Мне кажется или что-то стеклянное стукнуло? С подозрением смотрю на мужчину, он лишь хитро улыбается. Ну-ну, нашелся мне тут деятель. Это он еще не знает, что отец у меня - за здоровый образ жизни. Всю дорогу кошусь на заднее сиденье, а затем вздыхаю и решаю не топить Глеба на начальном этапе.
        - Пакет оставь, отец не одобрит, - качаю осуждающе головой, но ловлю лишь недоуменный взгляд мужа.
        - Надо же, - ухмыляется, - прямо, как мой. Думаю, они подружатся. Твой, случайно, по рыбалке не кумарит?
        Свожу брови на переносице.
        - Любит это дело, - растягиваю гласные, гляжу на мужчину, слегка прищурившись.
        - Точно сойдутся, - довольно кладет одну руку на мое колено.
        Медом ему там, что ли, намазано? А приятно-то как, чужое тепло большой ладони будоражит, особенно, когда гладит кожу через ткань. Надо же, не припомню такого в предыдущем браке. Тьфу. Встряхиваю головой, отгоняя мысли о Максе куда подальше. Вот же ж, прицепился, как репей, не прогонишь.
        - Ну, с Богом, - выдыхаю и первая выхожу из машины, когда мы подъезжаем.
        Глеб выходит следом, забирает у меня букет, и только потом я замечаю, что их два. Один остается в моих руках.
        - Это тебе, красивая, - улыбается белоснежными зубами и подталкивает меня в поясницу, не забывая при этом нежно поглаживать это место и то, что чуть ниже. Оу-оу, мужчина, что это вы со мной делаете?!
        А вот, когда мы едем в закрытой кабине лифта, такое близкое присутствие друг к другу играет с нами злую шутку. Поцелуи дурманят голову, выкидывая все путные мысли из головы, чувствую животом чужое желание, так что когда дверь открывается, выходим мы с осоловелыми глазами. Вижу боковым зрением, как мужчина поправляет штаны, видно, мешает ему там что-то, с улыбкой понимаю. Подходим к нужной двери, я пару раз поднимаю руку к дверному звонку, но нерешительно опускаю ее раз за разом. Весь этот цирк продолжается до тех пор, пока начальник, не устав от этого, не нажимает сам. Слышу трель внутри квартиры, затем поспешные шаги мамы. Щелчок щеколды, скрип открываемого металла о косяк.
        - Приветству-у-у, - быстро проговаривает мама, одетая почему-то в парадно-выходное, - ю-ю-ю.
        Видно, как она зависла, глянув на моего Глеба. Открытый буквой «о» рот, широко раскрытые глаза. Неужели он реально производит такое пугающее впечатление?
        - Что случилось, мать? Эта обормотка пришла? Че за хахаль там? Видала тачку? Явно бандит.
        О боже. Если не от маминой стряпни, так от стыда я точно сегодня умру.
        Глава 36
        - И как давно вы знакомы? - продолжает свой допрос уже который час папа.
        Вот он вроде не пил, а ощущение, что в зюзю. Иначе, как объяснить, что он уже по второму кругу пошел, не могу.
        - Недолго, но этого хватило, чтобы понять, что мы с Машей созданы друг для друга. Я сумею о ней позаботиться, не сомневайтесь.
        Целует в этот момент тыльную сторону моей ладони, окончательно вгоняя меня в краску, будто и слов было недостаточно. Папа вообще багровеет.
        - Душно? - спрашивает у него мама, подрывается и открывает окно, - что-то ты покраснел.
        - Ничего, - отвечает ей родитель, оттягивая ворот голубой рубашки, которую обычно надевает на торжественные мероприятия, - открой окно, да-да.
        Он выдыхает, протирает салфеткой вспотевший лоб и выдает вдруг то, чего я вот совершенно не ожидала.
        - Ну-с, собирай вещи, - смотрит мне в глаза, прищурив глаза.
        - Ч-что? - переспрашиваю растерянно, гляжу то на него, то на шокированную маму, еле как присевшую на стул.
        - К мужу, говорю, переезжай, - враз веселеет и подмигивает Глебу, который в отличие от меня как раз наоборот после его слов расслабился и вальяжно откинулся на спинку стула, казавшегося игрушечным под его габаритами.
        - А я о чем и говорю, - улыбается этот муж, объелся тут, понимаете ли, груш, - уже сколько Маше говорю, негоже замужней даме жить с родителями.
        Даже приобнимает меня за плечи. Я же выдавливаю из себя какую-то вымученную ухмылку, стараясь держать лицо. Вот же ж родители, а в прошлый раз наоборот всеми руками-ногами были против моего переезда к Максу, а тут вон как запели. С подозрением смотрю на Глеба, а не одурманил ли их он часом. Или, может, гипнозом обладает каким? Поворачиваю голову в сторону родителей, но те вроде выглядят обычными, как всегда, так что эта теория отпадает.
        - Когда внуков ждать? - бесцеремонно спрашивает папа.
        - Как только, так сразу, - не теряется начальник, в то время как я просто открываю рот, не в силах выдавить из себя ни звука.
        Дальнейший разговор крутится вокруг семьи Глеба, когда он их познакомит и так далее. У меня же какой-то мандраж, когда я представляю эту встречу. Нет, родители - ладно, а мне-то что делать? Что говорить? Кто я? Что я? Секретарша у Глеба? Прям, как в мелодраме, соблазнила своего шефа, скажут. Хотя…Это же он меня окольцевал, не я его, верно?
        - Надеемся, - смирившись с положением таких дел, кивает сама себе мама и наливает всем чай, - а то ждем да ждем, а все никак. Машка у нас - единственный ребенок, кто ж нам внуков родит, если не она? А то она в работе да исследованиях своих.
        Сглатываю, чувствуя, что вскоре грянет буря.
        - Вот-вот, - горделиво кивает, - может, награду какую за вакцину дадут, а мать? - улыбается отец матери, толкая ее слегка плечом.
        - А где Маша работает? А то она у меня скрытная, секрет да секрет, - лукавит вдруг Глеб, кладет руку при этом на мое колено в поддержке, но я чувствую, что его гложет любопытство.
        Я кашляю, боясь, что родители вот-вот узнают, что меня уволили, и работаю я теперь вовсе не научным сотрудником. Родители рассказывают о моих научных достижениях, о докторе Ковалевском, будь он неладен. Скриплю зубами и стискиваю кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Мужчина накрывает их своими ручищами, словно делясь со мной теплом и успокаивая таким образом. В какой-то момент мама уходит, но я не придаю этому значения. Но как только мы начинаем вставать, она быстро подходит и сует мужу в руку чемодан.
        - Это мой? - спрашиваю шокированно, тыкая пальцем в свою розовую прелесть на колесиках.
        - Ага, - кивают родители, - ну, все, идите, давайте, постругайте нам внучков.
        И толкают нас в спины к выходу. Ну, как, если меня им реально удается двигать с места, то Глеба нет, но тот и сам не сопротивляется, топает ногами к выходу. За нами очень быстро и резко хлопает входная дверь.
        - Ты им не сказала? - спрашивает, когда мы спускаемся вниз.
        - Нет, - качаю головой, - не хочу расстраивать.
        Говорю резко, боюсь и сама расплакаться. От этой несправедливости на глазах наворачиваются слезы.
        - Расскажи мне, - просит он, открывая передо мной дверцу машины.
        Я собираюсь с духом, пока он кладет чемодан в багажник, а затем решаюсь и выпаливаю все, как на духу. Вот только слезы сдерживаю, не хочу больше ни слезинки проронить по этим гадам. Он - первый, кто слышит истинную историю моего увольнения. Знала бы я заранее, что доктор Ковалевский позвал меня в свою команду именно за мои способности. И как только я разработала новый, более улучшенный тип вакцины от бешенства, решил присвоить формулу себе. А как же, лавры известного ученого, новооткрывателя, светила науки. Горечь скапливается во рту при этих воспоминаниях.
        - Все устаканится, - берет в свою большую ладонь мою руку Глеб и целует, глядя при этом мне в глаза.
        Но я чувствую его напряжение и то, каким яростным огнем горят его глаза. Выдыхаю и позволяю слезинке скатиться по щеке. Чувствую, как он берет мое лицо и гладит большим пальцем. Тянусь к его теплу, словно ластящаяся кошка, впервые ощущая себя в такой безопасности. Уау.
        ***
        - И куда бы ты хотела? - спрашивает Глеб, опаляя своим горячим дыханием мое ухо.
        Я молчу, раздумывая о таком важном вопросе, опираюсь о твердую мужскую спину и приподнимаю ножку. Наблюдаю, как по гладкой коже стекает пена.
        - В Ниццу? - спрашиваю с легкой ухмылкой, затем бью легонько по воде ладошкой.
        - Отлично, - прижимает своей лапищей меня к себе, оглаживая по животу.
        - Не-не, я пошутила, - смеюсь, затем прикрываю глаза, представляя, как солнце ласкает мое истосковавшееся по отдыху тельце, - я еще не придумала.
        У Макарова в квартире оказалось огромное джакузи с кучей крутых режимов, так что нежиться вместе с мужчиной в воде и пене стало нашей любимой традицией.
        - Ты подумай, медовый месяц - это важно, - говорит он с важным видом, а вот тон совсем не соотносится с его действиями.
        Он все гладит и жамкает меня, хотя голос весьма серьезный. И кто бы мог подумать, что такой суровый на вид дядька в офисе становится таким ласковым котиком в домашних условиях?
        - Это только с тобой, Маша, - отвечает на мои слова, которые я, как обычно, произнесла вслух.
        Это становится совсем уж дурной привычкой. Надо срочно следить за своей речью и мыслями.
        - Мхм, - только двигаю губами, не в силах говорить.
        Приятная музыка ласкает слух, свечи продолжают гореть, создавая романтическую обстановку, что невероятно расслабляет и дух, и тело. Давно со мной такого не происходило. Безумно приятно, что сказать.
        Дальше происходит то, что доставляет нам обоим удовольствие, то, что стало таким привычным, но вместе с тем особенным. Близость, которая не только приятно щекочет нервные окончания и рецепторы, но в то же время касается щупальцами кусочка моей души. Взгляд глаза в глаза, поступательные движения, мягкие касания, взрыв…
        ***
        - Давай завтра? - с надеждой предлагаю Глебу наиболее лучший вариант.
        Поспешно разворачиваюсь и пытаюсь сделать шаг в сторону машины, но меня удерживает крупная ладонь.
        - Не трусь, - ухмыляется, после щелкает меня по носу.
        - Эй, - притворно возмущаюсь, на что получаю быстрый и нежный поцелуй в губы.
        - У меня адекватные родители, ты им обязательно понравишься, - шепчет, убеждая меня в этом, - тем более, что они давно ждут, когда я женюсь.
        С подозрением смотрю на него и понимаю, что ведь он же старше меня. Когда мы наедине, для меня это незаметно, единение душ и все такое, но вот в социуме он более ответственный, серьезный и решающий все проблемы. Или это потому что он - мужчина с большой буквы?
        - Идем, - подталкивает меня под поясницу, ступая рядом шаг в шаг.
        Дом, в который мы входим, весьма элитный, даже частная охрана присутствует. Поднимаемся на лифте, я наблюдаю за сменой этажей на табло и с каждым новым этажом нервничаю все больше.
        - А как…, - сглатываю, и в этот момент открывается дверца лифта, - зовут твоих родителей?
        - Нина Арсеньевна и Андрей Прохорович, для тебя - просто мама и папа, они не кусаются, с нетерпением ждут тебя, - пытается так успокоить меня, а я наоборот - мандражирую сильнее.
        Мужчина не дает мне накрутить себя хуже и сразу же, как только мы ступаем на лестничную площадку, нажимает на дверной звонок. Я надеюсь, что открывать будут долго - пока услышат, пока дойдут, и что за это время я успею собраться с мыслями. Но какой там, такое ощущение, что владельцы квартиры только и делали, что ждали нас, так быстро открывается дверь.
        - Ну, наконец-то, - резво приветствует нас чуть седовласая женщина, немного в теле, но в целом приятная на вид, оглядывает нас теплым взглядом, а затем кричит куда-то вглубь квартиры: Федька, сын с женой пришел, оденься!
        Чуть отшатываюсь от ее громогласного голоса, который ну никак не вяжется с ее миниатюрным видом.
        - Привет, милая, - оборачивается она, резко тянет внутрь и обнимает, стискивая мои хрупкие косточки, - мы уж и не надеялись с мужем.
        Я таращу глаза, что есть сил, уже даже дышать не могу от той силищи, что заключена в женском теле.
        - Все, мам, хватит, - слышу по голосу, что он улыбается и счастлив, - оставь это законному мужу, я и сам еще не насладился.
        - Ладно, ладно, - разочарованно говорит женщина, отстраняется от меня и оглядывает с головы до ног, цокает, - худющая-то какая, откармливать и откармливать.
        Испуганно сглатываю и смотрю на Глеба. Нет-нет, никаких откармливаний, пожалуйста, только-только начала худеть.
        - Мы решим этот вопрос, - привлекает меня к себе Макаров, и тут из гостиной появляется такой же здоровяк, только на несколько десятков лет старше.
        Я стою, пораженно открыв рот, глядя на такого колоритного персонажа с седой бородой и огромными кулачищами.
        - Ну-с, что там? - также громогласно рычит мужчина, хмуро глядя на своего сына.
        Беру Глеба за руку, она немного дрожит. Но все мои опасения развеиваются, когда при взгляде на меня у отца начальника теплеют глаза. Фух, все гораздо лучше и легче, чем я себе это представляла. Мы садимся за стол, так что весь вечер меня терроризируют вопросами. Но это не раздражает, а скорее умиляет. Я всеми фибрами чувствую, что меня приняли и никак нарадоваться моему присутствию в жизни их сына не могут. Единственное, раз пять, наверное, они спросили нас, когда же мы собираемся порадовать их внуками. Я то краснею, то бледнею, и блею что-то нечленораздельное.
        - А ты переживала, - шепчет мне в перерыве между блюдами Глеб, наклонившись чуть ниже, чем того требуют приличия.
        - У тебя крутые родители, - отвечаю ему, а сама поглаживаю теплую мужскую ладонь.
        Это стало катализатором моего хорошего настроения. Не хочу ничего менять, хочу, чтобы все это никогда не заканчивалось. Когда мы собираемся и уезжаем домой, я смотрю на темнеющее небо и вижу падающую звезду. Загадываю про себя свое самое заветное желание. И пусть оно обязательно сбудется.
        Глава 37
        - И куда ты? - скептически спрашиваю у Василисы, которая с суровым видом собирает свои вещи.
        - В другую фирму, - улыбается она как-то хитро да с таким видом, словно в лотерею миллионы выиграла.
        - Ну, удачи тогда, - улыбаюсь, заражаясь ее хорошим настроением.
        С ее уходом мне становится как-то грустно, еще и Глеб занят работой по самую макушку. Перебираю документацию и заполняю отчеты, как меня научила Васька, а сама витаю в облаках. От размышлений меня отвлекает несколько стуков.
        - Тук-тук, - стоит возле моего стола Глебчик, манерно выдавливая из себя улыбку.
        Я вижу, что он нервничает, перебирает пуговицу на своем отутюженном пиджаке. И почему теперь меня дико раздражает его манерность и одежда с иголочки, кто бы мне ответил.
        - Привет, - медленно киваю, вздыхаю и иду к тумбочке с кофейным аппаратом.
        - Слушай, Маш, ты отдала на подпись договор, который я просил? - спрашивает, а голос напряженный, словно от этого зависит чуть ли не вся его жизнь.
        Хмурюсь, вспоминая, что он просил. Последние несколько дней оказались бурными на события, и мне было как-то не до просьб своих одноклассников.
        - Да, - киваю, делая вид деловой работницы.
        И ничего я не забыла, пусть не смотрит на меня с таким подозрительным видом. Приподнимаю бровь и гляжу на него с возмущением. Вижу даже, как после моего взора он расслабляется и даже веселеет, вон какая улыбка появляется, демонстрируя ямочки на его гладких щеках. И это тоже меня раздражает. Надо все же сказать мужу, чтобы не вздумал больше брить свою брутальную щетину.
        - Все тогда, жду, - кивает парень и, насвистывая веселую мелодию, удаляется из моей приемной.
        Как только он уходит на достаточное расстояние, я начинаю судорожно копаться в бумагах. Где же оно, было же вот тут. Фух, вот эта папка. Почесываю лоб и включаю все имеющиеся извилины. Что-то уж больно волнуется Глебчик по поводу этого договора, так что следует его внимательно изучить, прежде чем отдавать на подпись мужу. Чем больше вчитываюсь, тем больше понимаю, что для меня это все какая-то абракадабра. Цифры-цифры, закуп какой-то. Куча нолей и вовсе вгоняет меня в ступор и шок. Вот только кое-что меня почему-то смущает. Открываю таблицу по снабжению, которую мне как раз перед уходом показывала Василиса, и сравниваю цифры, а там конкретные такие расхождения. Я, может, и дилетант, но понять, что что-то здесь не так, способна. Откладываю бумаги и, цокая каблуками, иду к выходу, останавливаюсь у порога и выглядываю в коридор. А там никого, вот только я еще несколько минут продолжаю смотреть в пустоту с подозрением и каким-то чувством разочарования.
        - Маш, - раздается сзади заботливый голос Глеба, а затем его руки обхватывают меня за плечи в защитном жесте, - у тебя все хорошо?
        Оборачиваюсь и кладу ему ладонь на щеку. И как он воспримет известие о предательстве друга?
        - Не совсем, - шепчу, а затем закрываю дверь приемной.
        И уже тет-а-тет говорю о своих подозрениях. Вот только вместо гнева или огорчения вижу, что мои слова смешат его. Он слегка улыбается, еле сдерживая безудержный смех.
        - Что? - возмущенно интересуюсь, пораженная такой реакцией.
        - Я знаю, милая, - заправляет прядь моих волос за ухо, - или ты думаешь, что твой муж совсем уж ничего не знает, что происходит в его фирме?
        Открываю рот, словно рыба, и не знаю, что сказать.
        - А Ира? - вот, что волнует меня сейчас больше всего.
        - А что она? - пожимает плечами, - дергается туда-сюда, думает.
        - Ну, они же женаты, - с сомнением протягиваю гласные, прикусываю нервно губы.
        - Кхм, - ухмыляется Глеб, у него вырывается смешок, - ничего подобного.
        Свожу брови на переносице, перезагружаю мозг.
        - Тогда о каком разводе шла ре-е-чь, о-о-о, - вытягиваю губы, наконец, до меня доходит, о чем тогда в действительности шла речь.
        - Да-да, - притягивает меня к себе и целует в лоб, словно совсем не беспокоится о творящемся вокруг него беспределе.
        - Но почему ты ничего не делаешь? - бью ладошкой его по груди, отстраняясь и заглядывая в его бесстыже оглядывающие меня глаза.
        - Жду, - наклоняет голову набок, тянется к моим пухлым губам, - давай его договор, я подпишу. А там с ним уже будет разбираться полиция.
        Тяжело дышу, млея от его невозмутимости и спокойствия, а также близкого интимного присутствия.
        - А Ира? - снова переспрашиваю, на этот раз интересуясь ее судьбой.
        Жалко ее, несмотря на такое ужасное ко мне отношение.
        - Официально на нее ничего нет, но после моей подписи на договоре…и ее прижучим, - тянет меня к столу, сам присаживается на край.
        Откидывает мои волосы за спину и впивается губами в шею, лаская чувствительную кожу.
        - А может…, - сглатываю, закатывая глаза и отрывисто дыша, - не надо?
        - Ммм? - переспрашивает он, не отвлекаясь от увлекательного занятия.
        Я рвано пытаюсь объяснить, что мне жалко бывшую подружку, что она девушка неплохая. Была раньше, во всяком случае.
        - Ох, Маша, - вздыхает мужчина, поправляя на мне блузку и застегивая пуговицы, - добрая ты у меня. Ничего, теперь у тебя есть я, так что проблемы отныне решаю я. И не спорь! - прикладывает палец к моим губам, из которых вот-вот было готово вырваться возмущение. - Насчет твоего доктора Ковалевского мы еще отдельно поговорим.
        Поджимаю губы, не желая продолжать разговор. Отворачиваюсь, поправляя на себе задравшуюся юбку.
        - Ну, не сердись, креветка, - просит он, прислоняясь лбом к моему затылку, - насчет Иры я подумаю, так что не печалься.
        - Эй, почему это креветка? - оборачиваюсь и бью его по плечам.
        В прошлый раз я пропустила это мимо ушей, была как оглушенная, а сейчас до меня дошло.
        - Худая, кхм, то есть стройная, - улыбается, смотря на меня.
        Я же недоверчиво палю на него, но с удивлением понимаю, что он действительно верит в то, что говорит. Он не дает мне ничего больше обдумать и с силой прижимает к себе. Знала бы я, что нам нужно больше говорить друг с другом…Ведь вскоре перед Глебом встанет серьезный выбор, который повлияет на наши жизни.
        ***
        Стою возле окна и смотрю, как по коридору ведут Глебчика, закованного в наручники. Взгляд у него злой, но при этом совершенно обреченный. И тут его взор падает на меня, стоящую в отдалении. С такого расстояния мне не видно, что он выражает, но тут троица ровняется со мной, и от шока я отшатываюсь. Там целый букет эмоций, но все они выражают одно - обвинение меня в своей неудаче.
        - А был такой педант, - слышен громкий шепот местных кумушек из числа работниц, - а оказался обычным аферистом.
        - Да ты что? - восклицает вторая женщина, - и сколько он наворовал?
        Мне грустно слышать их слова, и еще более тревожно наблюдать за падением человека, которого считала когда-то подающим надежды парнем.
        Стараюсь ровно дышать, сдерживаю еле как слезы. Но в этот момент ко мне подходит Глеб, пожимает мои плечи в поддерживающем жесте. Кладу ладонь на его руку, покоящуюся на моем плече, и поглаживаю. Уже не беспокоюсь, что кто-то из сотрудников может нас увидеть. В конце концов, я - его законная жена, а не какая-нибудь однодневная любовница или интрижка.
        Но никто не замечает нашего единения. Все настолько заняты происходящим в офисе, что бурно обсуждают случившееся. До тех пор, пока шеф не шикает на них и не разгоняет по рабочим местам. Вдали замечаю выглядывающую из своего кабинета Ирку, которая, заметив мой взгляд, быстренько ретируется внутрь.
        - А, - киваю мужчине в ту сторону, и он понимает меня без лишних слов.
        - На нее ничего нет, - пожимает бесхитростно плечами, но до меня доходит, что все это чисто по моей просьбе, - но в компании ей больше места нет. Надо уведомить отдел кадров.
        - Я сама с ней поговорю, - заглядываю ему в глаза и умоляюще прошу, сделав оленьи глазки.
        От этого он тает, даже морщинки вокруг глаз видны от улыбки, озарившей его волевое лицо.
        - Чуть позже в кабинет приду, - информирую его и иду в нужную мне сторону.
        Когда подхожу, пару минут переминаюсь с ноги на ногу, а затем, даже не стучась, открываю дверь. Ира стоит возле окна, заложив руки за спину, и наблюдает за уличным движением. Уверена, оттуда открывается отчетливый обзор на все, что сейчас происходит внизу.
        - Мне собирать вещи сейчас или к вечеру? - раздается в тишине ее глухой обреченный голос.
        - Не стоит… - не договариваю, собираюсь с мыслями, только хочу сказать «торопиться», но она перебивает, истолковав мое молчание по-своему.
        - Понятно, - отвечает и оборачивается, на секунду взглянув на меня.
        Затем с силой открывает тумбочку и резкими движениями достает оттуда свои пожитки.
        - Зачем? - интересует меня лишь один вопрос.
        И это становится окончательным катализатором ее истерики. Она оседает на пол и разрывается рыданиями. Сначала я не слышу, настолько тихо это происходит, но постепенно ее плач становится все громче и выше по тональности. Спокойным шагом обхожу стол и присаживаюсь на пол возле нее, не думая даже о том, что запачкаю только вчера купленное светлое платье.
        - Все будет хорошо, - неуверенно приобнимаю ее за плечи, сомневаясь, что она примет такую мою поддержку.
        - Не б-буд-дет, я же ни-и-и-ща-а-я, - размазывает ладонями тушь по лицу, отчего ее некогда миловидное личико становится опухшим и совсем уж, честно говоря, непривлекательным.
        - У тебя квартира есть зато, работу еще найдешь, - припоминаю, что вроде как еще в школе от бабки ей досталась двушка в какой-то хрущевке.
        - Нет ее, все бывший муж проиграл, - рыдает, всхлипывая и еле как глотая слезы, - ты думаешь, зачем я влезла во все это? Приятно разве это, друзей и знакомых обманывать? А кто моего сына Петьку поднимет? Мой-то гад уме-е-е-р и долги оста-а-а-вил, - закрывает лицо, но плечи ее продолжают подрагивать.
        Я не знаю, что сказать, только глажу ее по спине. Да уж, вот это ситуация. Даже не знала, что у нее ребенок есть. Больше мы ни о чем не говорим. Постепенно она успокаивается, но больше ничем ей помочь я не могу, так что просто молча помогаю собрать вещи. И ухожу обратно на свое рабочее место в каком-то эмоциональном раздрае и моральном опустошении. Так что окончание трудового времени воспринимаю манной небесной. Нет, я могла бы, конечно, уйти, вряд ли муж отказал бы мне, однако я слишком ответственна, чтобы этим злоупотреблять.
        - Все хорошо? - заботливо спрашивает он на выходе, подмечая, что весь день я хожу загруженная и без настроения.
        - Терпимо, - отвечаю ему, ни капли при этом не успокоив.
        Домой мы едем молча. Первым в душ идет мужчина, и пока он моется, раздается телефонный звонок. Номер незнакомый, так что на значок трубки я жму отчего-то с опаской.
        - Привет, Мария, - смутно знакомый женский голос.
        - Добрый день, эм, это кто? - задаю вопрос, пытаясь воскресить в памяти, чей же это тон.
        - Виктория, - ехидство в голосе даже не скрывается, отчего меня прошибает легким током.
        Перед глазами возникает стройное, затянутое в платье тело бывшей девушки Глеба.
        - Слушаю, - мой голос понижается на пару градусов ниже.
        - Нам нужно поговорить, - голосок-то какой елейный, аж бесит.
        Скриплю зубами и выдавливаю из себя слова.
        - Не о чем нам разговоры вести, - цежу, взбешенная, что она посмела обрывать мой телефон, - прощайте.
        Только хочу сбросить звонок, как слышу слова, которые заставляют меня оцепенеть.
        - Он обманул тебя!
        Глава 38
        Меня колотит. То ли от предстоящей встречи, то ли от осознания, что я совершаю какую-то несусветную глупость.
        - Мария? - раздается сзади неприятный женский голос, а затем его обладательница садится напротив меня, обдавая запахом приторных духов.
        - Ближе к делу, - выпаливаю резко и с неприязнью.
        Не хочу находиться рядом с этой неприятной особой дольше необходимого. Она прикусывает свои пухлые, явно ботоксные алые губы и поправляет декольте, словно напоказ, демонстрируя мне его внушительность. Мой взгляд нет-нет, да падает на ее полушария, затем на свои, и сравнение явно не в мою пользу. И она замечает мои метания, даже дергает уголком губ торжествующе. Вот только затем я приподнимаю гордо подбородок и смотрю на нее с усмешкой, трогаю рукой шею. Глаза ее сужаются, замечая мое обручальное кольцо. Да-да, знаю, что я мелочная, но не смогла удержаться от такой явной провокации «смотри, на ком женат Глеб». Ревность заполняет меня, обвиваясь вокруг сердца тугими гремучими кольцами, так что сижу я вся, как на иголках.
        - Ты так уверена, что это надолго? - улыбается так, словно знает больше меня.
        - Хватит говорить загадками, - раздраженно откидываюсь на спинку стула и делаю глоток воды, что-то в горле как-то пересохло.
        - Глеб обманул тебя, что вы женаты, - говорит и откидывает свои локоны на спину.
        Хмурюсь, не совсем понимая, что она говорит.
        - Ха, - подаюсь вперед с ухмылкой, - о браке мне сообщили в ЗАГСе, девочка, так что если на этом все, то я, пожалуй, пойду.
        Встаю, беру сумку и только собираюсь уходить, но тут она вцепляется в мою кисть и дергает на себя.
        - А ты спроси у него, кем работает его тетка, - сужает глаза, - или ты и правда думаешь, что можно вот так запросто поженить людей без их согласия?
        Ее слова на секунду вызывают у меня сомнения, но затем я вспоминаю, что документ о заключении брака видела собственными глазами.
        - По договору можно, - фыркаю, но девчонка замечает мою мимолетную заминку, торжествующе вскидывает голову.
        - Не смеши, это полная чушь, ты хотя бы читала его? - фыркает, дергая верхней губой, - не бывает такого в жизни, Мария. Просто Глеб знает, что такая, как ты, - обводит меня презрительным взглядом, - даст, только если помахать перед тобой свидетельством о браке.
        Ее слова меня уязвляют, и как бы я ни хотела это скрыть, но не получается. Уж больно красноречивое у меня выражение лица.
        - Не несите чепухи, - продолжаю гнуть свою линию.
        - Мне тебя жаль, - кривится она и отпускает меня, - то-то мы с ним смеяться будем, что такую лохушку, как ты, развели.
        Встает и грациозно уходит, виляя крутыми бедрами. Оставляя меня со своими тягостными мыслями наедине. Иду я домой опустошенная и отчаянно пытаюсь убедить себя, что все она врет. Но червячок сомнения грызет изнутри, подрывая веру в себя и в нас с Глебом. Меня гложет одно - откуда она знает, что я подписала договор? Неужели он рассказал ей?
        Я гоню все бедовые мысли прочь, поднимаюсь на лифте и захожу в квартиру, где меня сразу же берут в оборот.
        - Ты где была? - нервно дергает меня на себя мужчина, - почему трубку не берешь?
        Поднимаю голову и встречаюсь с его теплыми и обеспокоенными глазами.
        - Я в магазин за йогуртом отходила, - вру безбожно, вот только не знаю, зачем.
        - Хорошо, - успокаивается, приобнимает меня, - а где йогурт?
        - Закончился, - опускаю плечи, как бы горестно вздыхая.
        Его теплые объятия греют меня, вот только не могут унять разбушевавшихся демонов внутри меня. Ох, лучше бы я спросила у него сразу. Может, и не было бы потом таких проблем.
        ***
        Несколько дней у нас почти идиллия. Но внутреннее чувство беспокойства не отпускает, поэтому я решаюсь сделать то, что делаю обычно. Конечно же, обратиться к лучшему другу. Он дома как всегда один, так что мы как обычно располагаемся на кухне. Мне кажется, что я сбросила кучу лишних килограммов. Аппетит в последнее время ни к черту.
        - Слушай, Слав, - сразу же перехожу к делу, нет времени и желания юлить, - сходи со мной в какой-нибудь ЗАГС.
        - Зачем? - он приподнимает в удивлении брови, рот заполнен шоколадом, но у меня даже слюнки от расстройства не идут.
        - Хочу узнать, окольцована ли я по закону, - поднимаю руку и показываю пальцем на свой безымянный.
        Парень откладывает кружку чая в сторону и сцепляет руки в замок.
        - Рассказывай, - говорит мрачно, смотрит на меня с подозрением.
        И я вываливаю на него все, что меня беспокоит. Не утаивая ни единой подробности.
        - Стоп, стоп, Глебчика нашего посадили? - единственный вопрос, который задает Слава.
        Вид у него довольно шокированный.
        - Что? - раздается сзади громогласный голос.
        Оборачиваюсь от испуга, чуть не разлив свой горячий чай. А там стоит Миша с огромным ящиком рамбутана.
        - То есть Ирка теперь свободна? - сияет тот, тоже выцепивший для себя главное, - у вас, кстати, дверь открыта, - добавляет как ни в чем ни бывало.
        Я закатываю глаза, поражаясь, что их волнует. Да-да, я всего лишь женщина, которая может сейчас думать только о своих отношениях. Что уж теперь поделать? Не голову же пеплом посыпать, что я такая жестокая и не думаю о бывших одноклассниках.
        - У нее сын малой, - машу Мишане, у которого глаза и вовсе становятся размером с десятирублевую монету.
        Тот кладет свой ящик и подбегает ко мне ближе, встряхивает меня и выпытывает подробности, которыми я владею в мизерном количестве.
        - Все, все, хватит, - пытаюсь отцепить его цепкие пальцы от себя, - больше я ничего не знаю. Номер я тебе дала, так что дальше там давай уж без меня. Я тебе не сваха.
        Тот улетает то ли на крыльях влюбленности, то ли надежды, так что я снова терроризирую Славку уже одна.
        - Да ладно, Маш, и ежу понятно, что тут все шито белыми нитками, - встает, подходит ближе и взъерошивает меня по волосам, - но могу сказать однозначно, Глеб в тебя безумно влюблен, если уже не любит, конечно. Я это тебе, как мужик мужику…эээ…то есть говорю тебе, как специалист.
        - Специалист? - фыркаю, встаю и подталкиваю его к выходу, - не смеши давай, специалист. Топай на выход.
        Его слова меня греют, внутри разливается тепло. Все же слышать подтверждение того, что я нравлюсь Макарову, с чужих незаинтересованных уст приятно. В целом, я и не сомневаюсь, что безумно нравлюсь ему, так что те ехидные слова инстасамки, что они с Глебом посмеются вместе надо мной, не садят зерно недоверия в моем сердце, а вот насчет брака вопрос остается открытым. И я буду не я, если не выясню всю правду!
        - Поехали! - рычу уже другу, который копошится со шнурками своих старых кроссовок, - купи уже себе новые, бестолочь, эти уже скоро разговаривать, поди, начнут.
        А что? Они реально на ладан дышат. Позор, да и только.
        - Цыц тут на мои кроссачи наезжать, - рявкает в шутливой форме, - это - моя счастливая обувь.
        - И поэтому ты в них в ресторан в тот раз приперся? - усмехаюсь, вспоминая тот вечер, чуть со стыда не сгорела, честное слово.
        - Зато помогло, - поднимает указательный палец вверх и с умным видом закатывает глаза, - мы с юристом твоего Глеба уже все согласовали, так что я с завтрашнего дня, считай, успешный бизнесмен.
        И тут я вспоминаю, с чего вообще началась вся эта эпичная история.
        - А что там с грин-картой? - интересуюсь все же.
        - Точняк, - бьет себя по лбу друг, когда мы спускаемся вниз по лестнице, - напомни мне потом на сайте результаты посмотреть.
        Фыркаю, не удивленная тем, что он и вовсе об этом забыл. В этом весь неугомонный Славка, энергия которого так и плещется через край. Едем мы до ЗАГСа, на этот раз другого, как обычно на автобусе. И когда оказываемся внутри, меня колотит в преддверии новости, которая обрушится на меня лавиной.
        Глава 39
        - Как это не замужем? - шокированно и в то же время с горечью спрашиваю у регистраторши.
        Та кривит губы и трогает бородавку на своем пухлом лице.
        - Как-как, а вот так, - пододвигает в мою сторону монитор и показывает мне экран, где черным по белому написано, что Соколова Мария Александровна абсолютно точно холостая дама.
        Выхожу я из здания, как кувалдой оглашенная. Славка что-то говорит и активно жестикулирует, но я его не слышу. Уши словно ватой заложило.
        - Увидимся, - говорю ему потерянно и отворачиваюсь, бреду по улице.
        Что он там говорил, даже не знаю, сейчас мне это не интересно. Сначала я опустошена и раздавлена, даже слезинка скатывается по моей щеке, но чем быстрее я иду пешком в сторону дома этого обманщика, тем больше меня начинает одолевать гнев и желание скандала. Ну, погоди, Глеб Макаров, я тебе еще покажу. Ишь, удумал тут обманывать…да еще кого, меня, Марию! И вот он, принесла ж его неладная, звонит тут как тут.
        - Слушаю, - холодный голос способен заморозить даже льды Антарктики, если бы физически это было возможно, конечно.
        - Что случилось? - тут же подбирается, тон обеспокоенный.
        - Нужно поговорить, - поджимаю губы, - нас ждет серьезный разговор.
        Тот сначала молчит, а затем вздыхает.
        - Я сейчас по делам отъехал, вернусь через час, - и в голосе почему-то чувство вины, что меня еще больше настораживает.
        Я вся подбираюсь, а затем сбрасываю звонок, сердито топая к дому.
        ***
        - Ну, ты согласен? - говорит Виктория, а затем тянется и поглаживает тыльную сторону моей руки.
        Отдергиваю свою ладонь и хмуро смотрю на эту нахалку.
        - Руки при себе держи, мы с тобой обо всем договорились, - предупреждаю ее таким тоном, что ей сразу становится понятно, вон как губищи свои надула.
        Я гляжу на нее и не могу понять, что я раньше в ней находил? Худая, как жердь, полностью силиконовая и искусственная, с неприятным оскалом вместо улыбки, даже взгляд бывалой хищницы. То ли дело моя маленькая девочка Маша. Милая, улыбчивая, красивая и своя…родная…
        - Откуда ты узнала? - спрашиваю, но уже догадываюсь.
        - Твой тезка иногда бывает не в меру болтлив, - улыбается унитазными зубами.
        - Странно видеть тебя, радеющей за кого-то, да еще и в таком вопросе, - наклоняю голову набок и даже смотрю на нее по-новому.
        Но затем она полностью развеивает мое новое представление о себе.
        - Не за бесплатно, Глеб, - хитро улыбается и опускает глаза, заученным движением прикусывая нижнюю губу.
        Фыркаю, на этот раз узнаю знакомую Вику, которая никогда не упустит свою выгоду. Достаю телефон и делаю нужный перевод. Встаю, нужно спешить к Маше. Не понравился мне ее голос по телефону. Чувствую, что что-то явно не так.
        - Стой, - тянется девушка, останавливая меня на полпути, - может, мы напоследок…
        Оборачиваюсь, гляжу в ее глаза, смотрящие на меня с надеждой. И только хочу ответить отказом, как в этот момент сзади меня бьют по спине.
        - Ты че, офигел совсем, что ли? - раздается голос Маши.
        Поворачиваюсь и перехватываю ее кулачки, чтобы она не поранилась. Прижимаю к себе и глажу по волосам. Вот же бестолковый, кто назначает встречу в кафе возле дома? Но может оно и к лучшему? Пусть сразу все узнает здесь и сейчас.
        - Тихо-тихо, - еле сдерживаю улыбку, ощущая прилив сил от бурного проявления ее ревности.
        - Ты, - бурчит она себе под нос, пытаясь вырваться из моих стальных тисков, вот только куда ей против меня.
        - Ты все не так поняла, Маша, - успокаиваю свою безумно притягательную фурию, заглядываю ей в глаза.
        - Ну, объясни мне, - язвит, кидая взглядами молнии, - что, решил возобновить свои прошлые отношения? Настолько не устраиваю? Толстая для тебя? Ну, что молчишь?
        Ее комплексы по поводу своего веса меня немного смешат, ведь для меня она - сногсшибательная и аппетитная красотка, а что там надумала в своей глупенькой головке - лишь плод ее воображения, который мне предстоит подкорректировать.
        - Слушай, - начинаю свою речь и шепчу ей в ухо, чтобы не брыкалась.
        Она внимательно слушает, но с каждым моим словом, наоборот, напрягается, хотя я ожидал, что расслабится. Все же новость должна быть для нее приятная.
        - Зачем ты согласился? - стонет и прикрывает глаза ладонями, - пусть и сидел бы.
        Непонимающе хмурюсь и почесываю лоб.
        - Разве мог я позволить какому-то выскочке Ковалевскому забрать лавры открытия моей жены?
        Кто же знал, что Глеб привел мою жену работать ко мне не просто так, а с определенной целью. Надеялся со временем приручить ее и посулить помочь с решением вопроса о ее вакцине. Вот же ушлый, столько времени имел на руках видео-доказательства, что препарат создала Маша, и ни словом не обмолвился ей. Выжидал удобного момента. Не знал ведь, что я так заинтересуюсь ею, а потом раскрывать карты стало уже опасно. Но подлец знал, куда бить, знал, как я отношусь к своей женушке, так что обмен его свободы на эти видео - лишь малая плата за наше с Машей счастье. Так что гнева ее я не понимаю.
        - Ага, поговори мне еще по поводу жены, - снова ярится, глядит на меня с гневом.
        О черт…Только не это…
        - Это все, конечно, эпично, - раздается голос забытой нами Виктории, - но вы дадите мне пройти?
        - Проваливай, - фыркаю я и обнимаю Глеба за талию.
        Давай, давай, инстасамка, проходи мимо со своими худющими бедрами. Та фыркает, глядя на наши объятия и обжимания, идет вперед.
        - А теперь объясни-ка мне, что это за афера с нашей «женитьбой»? - отстраняюсь и, загибая пальцы, требую от него ответа.
        - Эм, - он мнется и чешет неуверенно затылок.
        Мне смешно наблюдать за его метаниями и тем, как он стыдливо отводит взгляд.
        - Я люблю тебя, Маш, - не находит он времени лучше, чтобы признаться мне в своих чувствах.
        Закатываю глаза и киваю.
        - И поэтому обманывал меня? - складываю руки на груди, портя такой эпичный момент, но если сейчас не расставить все по своим местам, всю жизнь придется быть в подвешенном состоянии.
        А оно мне надо? Вот то-то же.
        - Я просто не хотел, чтобы ты выходила замуж за своего Славу, - поджимает в недовольстве губы и трогает пальцами мои локоны.
        - Как ты определил, в какой ЗАГС… - дыхание у меня перехватывает, вспоминаю, что сказала Виктория и сужаю глаза.
        - Да у моей мамы сестра двоюродная там работает, делов-то узнать, куда вы записаны были, - опускает глаза, но я вижу внутри зрачков смешинки.
        - Да ты аферист, - толкаю его в плечо, мнимо возмущаясь, - и когда собирался мне признаться? Еще и венчание, понимаешь ли, планировал. Не думал, что я узнаю?
        - Ну, - берет в свои большие ладони мое казавшееся в его руках маленькое личико и шепчет практически в губы, - я надеялся, что ты к тому времени будешь на сносях, девочка моя.
        Открываю рот и закрываю его обратно, смотрю на него осуждающим взглядом.
        - У меня только один вопрос, - вдруг приподнимает он брови, - откуда ты узнала?
        Пожимаю плечами и оглядываюсь назад, но след этой Вики уже остыл.
        - Бывшая твоя, кто же еще, - фыркаю, но уже не так недовольно, его признание в любви смягчило мое отношение ко всей этой ситуации, - откуда она, кстати, знает?
        А вот это меня очень даже волнует. Ишь, чего удумал, делиться с ней подробностями нашей личной жизни. Нет, я на все сто уверена, что ничего такого он ей не говорил, но вопрос-то ведь так и стоит открытым.
        - Вот же мегера, - цедит он, глядя поверх моей головы на улицу, словно может так испепелить ушедшую давным-давно девушку, - скорее всего, Глеб рассказал ей. И на что она надеялась?
        Даже не спрашиваю, зачем он делился этим с моим бывшим одноклассником, все же они оба мужчины, ну, мало ли, но его презрительное отношение к этой малоприятной девчонке растекается бальзамом по моему раненому самолюбию.
        - И что дальше? - спрашиваю его, прислонив при этом голову к мускулистой груди.
        Слышу, как бьется его сердце, гоняя кровь по венам, в унисон с моим.
        - Жить, - пожимает он плечами, обнимает меня за талию крепко-крепко, - любить друг друга, заводить наследников…
        Последнее он говорит интимным шепотом.
        - Ц, - слегка бью ладошкой по его плечам, - кто-кто, а тебе лишь бы детей стругать.
        Чувствую, как от смеха сотрясается его тело. Не поднимаю головы, прикрываю глаза и наслаждаюсь его близостью и уже давным-давно родным запахом.
        А вечером позвонил Славка, сообщивший радостным голосом, что лотерею он выиграл, осталось пройти собеседование. Ухмыляюсь, уверенная, что все у него в этой жизни получится. Буквально через неделю после этой встречи мне позвонили с бывшего места работы, сказали, что уволили недобросовестного Ковалевского, и долго извинялись за доставленные неудобства, сулили большие перспективы и гранты, звали работать с ними обратно. Вот только теперь на жизнь у меня совершенно иные планы.
        - Что делает моя сладкая малышка? - шепчет в трубку Глеб, отвлекая от внутренних размышлений.
        Я лежу на кровати в только купленном пеньюаре, вокруг меня лепестки роз, по комнате в стратегических местах расположены свечи. Лежу вся в ожидании мужа, когда же он вернется, наконец, со встречи, и порадует свою, кхм, пока что еще невесту.
        - Ждет своего мужа, милый, - мурлыкаю, зная, как на него действует мой хриплый голос.
        Вскоре раздается шелчок замка и скрежет ключа о металлическую замочную скважину входной двери. По квартире разносится шорох наспех снимаемой одежды, стук ботинок о паркет, а затем шаги... Торопливые, нетерпеливые…
        Вот он, то самое счастье, которого мне всю жизнь не хватало…
        Эпилог
        Полгода спустя
        - Нормально ты выглядишь.
        Голос Глеба мне кажется издевательством. Мягкий, сопереживающий. Точно не хочет обидеть.
        - Вот именно, норма-а-а-льно, - передразниваю его, - а значит, толстая, просто обидеть меня не хочешь.
        Тяжело дышу, пытаюсь успокоиться, но с этим сложности.
        - Так, - мужчина подходит ко мне и поворачивает корпусом к зеркалу, а сам встает сзади.
        В отражении мы смотримся весьма хорошо в композиционном плане. Большой он и маленькая я. Хм, да на его фоне я вообще феечка.
        - Смотри сюда, креветка, - говорит уверенным тоном, затем обводит рукой мои изгибы, - это то, что меня привлекло. И не спорь! Мужчины на кости не бросаются, слышала такое выражение? Тем более я.
        Фыркаю, но в душе мне дико приятно.
        - Ага, ага, скажи это Виктории, - ехидно парирую, не могу сдержать негодование и припоминаю ему эту инстасамку, желавшую покуситься на того, кто принадлежит мне.
        Ишь чего, пасть свою не туда раскрыла, гадина. Пусть в другом месте пасется, акула нашлась тут.
        - А это было давно и неправда, - парирует в моем стиле, быстро берет меня за подбородок пальцами, поворачивает к себе и целует.
        Ооо. Да, милый, убеждай меня, что я красотка. Я не против, очень даже за.
        - Все, все, - нехотя упираюсь ему в грудь, - такими темпами мы опоздаем.
        - Плевать на всех, - шепчет на ухо муж, искушая и своим голосом, и пышущим жаром телом.
        Так, Маша, соберись, не будь тряпкой.
        - Не-е-ет, - даже мне мой голос кажется неуверенным, но что поделаешь.
        Семейный ужин - дело такое, теперь вошло у нас в традицию. Родители Глеба и мои на удивление быстро подружились и видеться стали даже чаще, чем с нами, но очень резво приучили нас являться на семейные застолья раз в месяц. А в последнее время все вчетвером и вовсе стали наседать на нас с наследниками.
        - Подождут, милая, никуда не денутся, сами все узнают, когда время придет, - продолжает искушать меня.
        - Так, Макаров, а ну, цыц, поехали, давай, - легонько бью ладошкой по его каменной груди.
        А ему хоть бы хны, он лишь игриво дергает грудной мышцей, отчего я и вовсе почти теряю голову. Спасает только то, что он в рубашке.
        - Ну же, госпожа Макарова, - с нескрываемым удовольствием перекатывает на языке мою новоиспеченную фамилию, которую я все же взяла, - не будьте букой, порадуйте и себя, и своего законного, прошу заметить, и любимого мужа.
        И под напором его глаз, шаловливых рук и настойчивости я сдаюсь. В общем, на семейное застолье мы, как обычно, опаздываем.
        - И почему я каждый раз ведусь на это? - спрашиваю у него с упреком, когда мы уже выходим из спальни.
        Поправляю на себе юбку, отряхиваю блузку. В этот момент к пятой точке прикасается огроменная ладонь Глеба.
        - Ты что делаешь? - уже рычу, смотря на часы.
        - У тебя там пылинки, - улыбается, почесывая вновь отросшую бороду, - я отряхивал, а ты что подумала, негодница?
        Закатываю глаза, но поднимаюсь на носочках и целую его в подбородок. Все же я настояла, чтобы он больше не брился, а то повадился, видите ли, мне угождать. Но уже через месяц нашего брака я окончательно поняла, что он мне нравится любой, и неважно, с бородой или без, а так, она добавляет ему брутальности, ну, и отпугивает конкуренток.
        - У тебя нет конкуренток, Маша, - убеждает он меня.
        Чертыхаюсь. Опять двадцать пять. Сколько уже можно озвучивать мысли вслух? Конфуз за конфузом.
        - Все на лице написано, креветка, - ухмыляется Макаров, а затем подгоняет меня, ласкающее похлопывая ниже спины, - идем, идем, а то реально опаздываем.
        - Компенсируем это приятными новостями, муженек, - парирую и спускаюсь бегом по лестнице.
        - Маша, не бегай! - включает заботливого мужа Глеб, закрывает входную дверь на ключ, и в два счета догоняет меня, подхватывая на руки.
        Я заливисто смеюсь, обнимая его за могучую шею, и весело веду ножками. Все же мне ужасно повезло с мужем. И на руках носит, и любит такой, какая я есть. Кто же знал, что случайно подписанный документ приведет к таким невероятным последствиям.
        А родители наши возмущались опозданию только первые пять минут. После же все совершенно забыли об этой сущей мелочи, ведь мы презентовали им отличную новость. Любвеобильность Глеба дала свои плоды, так что я носила под сердцем нашу общую частичку. Так что к положенному сроку, ровно через восемь месяцев я родила прекрасную девочку с голубыми глазами Макарову Варвару Глебовну. И с первых же минут жизни стало ясно, что она вся в меня. «Мое непоседливое сокровище», любил ласково звать наше солнышко счастливый отец и прекрасный муж. Растет она веселой хохотушкой и постоянно влипает в курьезные ситуации. Вся в меня. Впрочем, это уже совершенно другая история.
        Конец