Любовь с видом на закат Татьяна Рябинина
        Даже самой сильной женщине хочется, чтобы рядом был тот, кто сможет решить ее проблемы и подхватить на руки. Но как быть Рите, если Виктор, в котором она увидела такого мужчину, внезапно оказался ее нежеланным компаньоном по бизнесу? Конфликт интересов налицо, что же возьмет верх: чувства или деловые соображения?
        Любовь с видом на закат
        Анна Жилло
        Пролог
        - Знаете, девочки, хорошо, конечно, когда ты ни от кого не зависишь. Можешь обеспечить себя, ребенка. Позволить себе если не все, то многое. Но…
        Я замолчала, глядя на закат сквозь бокал. Как будто вместо Cotes de Provence Belouve в него налили расплавленного розового золота. Да, вряд ли это было обычное вино - иначе с чего вдруг потянуло на откровения?
        - Но? - Тамара слегка пихнула меня в бок, дотянувшись ногой до шезлонга.
        - Но иногда устаешь быть бабой с яйцами. Хочется хоть ненадолго стать просто бабой. Чтобы кто-то взял на ручки, вытер сопли и решил все твои проблемы.
        - Велкам ту зе клаб, - хрустальным колокольчиком рассмеялась Люка. - Нам с Чумой это знакомо с детства. И первые мужья у нас были такие, что им самим сопли приходилось вытирать.
        - А самое интересное, Рит, - поставив свой бокал на столик, Тамара закинула руки за голову и потянулась, - что сейчас у нас, вроде, нормальные мужики, а мы…
        - Не вроде, а нормальные, - уточнила, перебив, Люка. - Классные у нас мужики.
        - Ну да, классные. Которые и на ручки возьмут, и проблемы решат. А мы все равно по инерции сами на скаку отлавливаем слонов и отрываем им хоботы. Когда в это втягиваешься, уже не остановиться. И потом… лучше тебя с твоими проблемами все равно никто не справится. Если, конечно, знаешь, как справляться.
        Она была права. И вряд ли бы я позволила не пойми какому хрену с горы решать мои проблемы. А вот на ручки вдруг захотелось до дрожи. И в прямом смысле, и в переносном. То ли наконец пришла обратная реакция после мерзкого во всех смыслах развода, то ли полюбовалась на то, как Артем и Павел жрут глазами своих распрекрасных женушек, и воззавидовала.
        - Все так, - стряхнув босоножки, я задрала ноги на перила веранды. - Просто минута слабости. А вообще у меня все хорошо.
        Черта с два у меня все хорошо. Но никому об этом знать не обязательно. И мне самой - в первую очередь. В конце-то концов, у меня прекрасный сын и успешный бизнес, переживший самые трудные времена. Ну… теперь уже только половина бизнеса, но я непременно придумаю, как вернуть себе все. А еще у меня родители, большая квартира, большая машина, большая дача, собака, кот, подруги…
        Мужика вот только нет, но мне и не надо. Не для того я избавилась от одного мудака… которого любила столько лет… в общем, не для того я от него избавилась, чтобы тут же вляпаться в другого. Не надо мне этого. И никаких «на ручки» не надо. А если захочу потрахаться, найду кого-нибудь. Или вибратор куплю. И, кстати, в ванной есть бесплатный душ - самый безотказный любовник.
        Так что… мантра: у меня все хорошо.
        Я допила вино и потянулась к столику за бутылкой, чтобы налить еще. Розовое любила не слишком, но это было роскошным. Подол шелкового платья скользнул по ногам, задираясь по самое не балуй, и я не стала одергивать. Артем с Павлом в саду за домом, а с озера тянет вечерней прохладой, приятно трогающей бедра. Пусть хоть ветерок поласкает, что ли, раз больше некому.
        Черт, чего ж меня так расквасило-то? Правда от вина? Или от сумасшедшего заката?
        Кажется, это произошло одновременно: предупреждающе закашлялась Люка и я почувствовала чей-то пристальный взгляд.
        На дорожке, ведущей от веранды к задней калитке, стоял в тени какой-то мужчина и смотрел… Ну да, именно туда и смотрел. На то самое задрапированное голубыми трусами место - поданное в самом выигрышном ракурсе, да еще и освещенное закатным солнцем, как прожектором.
        Стиснув зубы и умирая от стыда, я медленно опустила ноги и одернула подол. А Тамара тем временем слетела с веранды и бросилась мужику на шею.
        - Вит, зараза, мы уж думали, ты не приедешь. Не мог позвонить?
        - Прости, Тома, - он по-прежнему косился из-за ее плеча в мою сторону. - В Москву ездил по делам, только вот вернулся.
        - Привет, - махнула ему Люка.
        - Кстати, познакомьтесь, - Тамара подтащила его к веранде. - Это Виктор, наш сосед. А это Рита, тоже наша соседка.
        - Очень приятно, - пробормотала я, разглядывая свой педикюр.
        - Ты иди, Вит, там мужики в саду сидят, сплетничают. Мы сейчас тоже придем.
        Он пошел вокруг дома, а я застонала, нашаривая под шезлонгом босоножки:
        - Бли-и-ин…
        - Да ладно тебе, Ритка, - хихикнула Люка. - Ну полюбовался парень на твои ножки, подумаешь, беда. Томка вон с Пашей вообще на приеме познакомилась, когда писюн ему осматривала на предмет заразы.
        - Высокие отношения, - пробурчала я. - Кто он такой вообще?
        - Вит? Они с Темкой на журфаке вместе учились, на заочке. Рядом с тобой живет в поселке, - Тамара подхватила бутылку, где еще оставалось на четверть. - Дом с красной крышей. То есть мама его там живет круглый год, а Витька набегами. Ладно, идем.
        Страшно хотелось сбежать, но не вышло. Вообще это было уже такое… afterparty. День рождения Артема отмечали с размахом. Начали вчера вечером, сегодня продолжили. Потом гости разъехались, а Люка с Павлом решили задержаться до завтра. Ну и меня уговорили посидеть еще. Было так спокойно, уютно, расслабленно. Пока не появился этот тип.
        Сколько прошло времени? Опустилась прозрачно-опаловая белая ночь, только над дальним берегом озера все еще горела раскаленная полоса заката. Вокруг фонариков плясали ночные мотыльки, время от времени из гущи еловых лап появлялись и снова исчезали летучие мыши. Мы вшестером сидели в беседке. Давно не хотелось ни есть, ни пить. Тихо играла музыка, ленивым ручейком тек разговор - обо всем и ни о чем.
        Я исподтишка рассматривала Виктора. Сначала он показался мне совсем мальчишкой, даже младше меня, но сейчас разглядела и тонкие морщинки у глаз, и наметившиеся складки у губ, и несколько блеснувших штрихов седины в темных волосах. Артему исполнилось тридцать восемь, Виктор был все же моложе, но вряд ли намного, учитывая, что они вместе учились. Лет тридцать пять или около того. Вит - странное сокращение…
        Высокий - мне всегда нравились высокие мужчины. Впечатляющий разворот груди и плеч под черной рубашкой-поло. Четкие скулы, резко прорисованные губы, подбородок с едва заметной ямочкой, проступившая к вечеру щетина на щеках. И глаза - пасмурно-серые, прожигающие насквозь, как лазер.
        Каждый раз, как только наши взгляды пересекались, это было… как ожог сетчатки, когда на ней вспыхивает и долго не исчезает лиловое пятно. И тогда на мгновение становилось трудно дышать. А еще… это была даже не дрожь, а тонкая, едва уловимая вибрация, идущая откуда-то из глубины, то ли из солнечного сплетения, то ли ниже. Что-то остро чувственное, как мгновенный укол раскаленной иглой. То, от чего сохнут губы, и хочется облизнуть их, а потом проглотить слюну.
        Это висело в воздухе, как магический флёр. Прохлада после жаркого дня, дымка тумана над озером, шепот деревьев… голос ночи… Я видела, какими взглядами обмениваются Тамара и Артем, Люка и Павел - это колдовство захватило и их. Надо было уходить, но словно что-то держало. Или, может быть, кто-то?
        - Все, я спать, - притворно зевнула Люка, и Павел тут же вскочил, словно только этого и дожидался.
        Ну теперь точно пора.
        - Я тоже пойду. Тамара, Артем, спасибо.
        - Я провожу, - Виктор поднялся следом за мной, и я только молча кивнула.
        Обогнув дом, мы вышли за калитку и оказались на тропе. Сразу за ним начинался лес, а к поселку надо было идти по берегу минут десять.
        - Где вы живете?
        - А разве мы не на «ты»? - я повернулась к нему, споткнулась о выступающий корень и чуть не упала.
        - Осторожнее, - Виктор подхватил меня под локоть. - Ты же ведь не одна живешь? Поэтому «вы». Руку дай.
        Он сжал мои пальцы, и тут меня повело окончательно. Сердце разбежалось по всему телу дрожащими капельками ртути. Ядовитой ртути.
        - Не одна. Сын, его няня, собака, кот. Рядом с тобой. В соседнем доме.
        - Так это вы наши новые соседи? А муж? - мне послышалась в его голосе усмешка.
        - В разводе, - буркнула я.
        Тут мы вышли к тому месту, где тропа подбегала к самой воде, к узкой полоске песка по краю крохотного заливчика, и, не сговариваясь, остановились. Над дальним берегом все еще горел оранжевый росчерк, и от него по воде бежали яркие блики, растворяясь в густой синеве у наших ног.
        - Красиво, - прошептала я и замерла, чувствуя спиной, затылком, всей кожей, что он стоит прямо за мной, близко-близко, почти вплотную.
        Тепло. И запах - пряный мужской запах, от которого ноздри невольно раздуваются, пытаясь втянуть его побольше. Пока вот так - не оборачиваясь. Потому что обернуться - и оказаться в его объятиях. Захотелось этого, да так остро, что горло перехватило спазмом.
        Захотелось узнать вкус его губ. Прижаться всем телом, обнаженной кожей…
        Я что, совсем спятила?! Ведь вижу его впервые и понятия не имею, кто он!
        Захотелось… чтобы… он взял меня… прямо здесь…
        Мысль была такой тягуче-дремотной, завораживающей, что дыхание клубком свернулось в груди, а живот отозвался морозным жаром. Я почувствовала себя мошкой, навечно влипшей в кусок янтаря.
        - Хочешь?.. - его губы коснулись волос над ухом. Нет!!! Да… - Окунуться?
        - Хочу…
        Нет-нет-нет, ничего такого. Просто жарко. Весь день было жарко, и ночь такая же душная. Я просто искупаюсь, и пойдем дальше.
        Виктор отошел от меня, отвернулся. Я рывком стащила платье, скинула босоножки. Помедлив одну бесконечную звенящую секунду, стянула все остальное, бросила на траву и зашла в воду - прохладную и нежную, как шелк. Отплыла от берега, легла на спину, глядя в серебристо-серое небо, хватая воздух открытым ртом.
        Тяжелый всплеск рядом - волной захлестнуло лицо…
        Глава 1
        РИТА
        ДВУМЯ НЕДЕЛЯМИ РАНЬШЕ
        - Ну что, парни, поехали?
        - Поехайи! - завопил сзади из своего кресла Бобер.
        Грим в переноске выругался истошным кошачьим матом. Корвин завозился и заскулил в собачьей сидушке. В тон заурчал двигатель. Навигатор приятно подсвечивал маршрут зеленым, обещая, что за полчаса доедем.
        Лето в этом году выдалось нетипично жарким, поэтому я решила перебраться на дачу, как только закончилась выматывающая возня с разводом и разделом имущества. Со всем кагалом. Самым сложным оказалось уговорить няню Наташу. Она присматривала за Бобром второй год, приходя по необходимости на несколько часов в день. Переезжать за город на три месяца, да еще брать на себя обязанности домработницы ей совсем не хотелось. Пришлось повысить зарплату почти вдвое и пообещать два выходных в неделю. Что касается меня, я вполне могла работать где угодно и приезжать в офис только по острой нужде.
        Наташа отправилась на дачу еще несколько дней назад, чтобы подготовить все к нашему приезду, а мы выдвинулись, в последний раз проверив, все ли собрано, и переждав утренние пробки.
        Бобер, значившийся в свидетельстве о рождении как Леонид Эрикович Эгерс, получил свою подпольную кличку за два крупных верхних резца, что, впрочем, видно было, только если он улыбался от уха до уха. Мы все так привыкли к этому прозвищу, что не сразу понимали, о ком речь, если кто-то называл его Леней. К счастью, сам Бобер об этом прекрасно помнил, хотя при знакомстве солидно представлялся «Йеонидом». Два года ему исполнилось в марте, после чего он сразу же начал говорить, что «узе скойо тьи». Я подозревала, что он недоволен положением самого младшего в стае и прибавляет себе месяцев, чтобы сравняться с Корвином. Хотя тот в три своих года был вполне зрелым мужчиной, регулярно жившим собачьей половой жизнью.
        Рыжий корги пемброк по имени Корвин Кэнди появился у нас за неделю до того, как я узнала о беременности: Эрик подарил его мне на день рождения. Сначала была в шоке, но получилось так, что возня со щенком скрасила мне тяготы интересного положения. Пожалуй, сложнее всего оказалось привыкнуть к его идиотскому имени, записанному в родословной и в собачьем паспорте. Кэнди Свит - так назывался питомник, а Корвин как бы намекал на любовь заводчицы к Роберту Желязны. Хотя, кажется, был еще такой венгерский король. В троице парней пес однозначно имел статус вожака.
        Еще одним членом нашей команды был пожилой британец Гримальди - или просто Грим. Восемь кило серой плюшевой флегмы, оживающей только при виде еды, он являлся полной противоположностью и Бобру, и Корвину, которые, напротив, представляли собой два сгустка энергии. Как мы говорили, сын и собака удались в маму, а кот - в папу. Впрочем, папа тоже внезапно оказался весьма энергичным, когда дело дошло до суда и материальных претензий.

* * *
        С Эриком мы познакомились еще в колледже туризма и гостиничного сервиса. Я училась на гостинке, а он на строительном отделении по специальности «земельно-имущественные отношения». Впрочем, тогда у нас никаких точек пересечения не возникло. Он уже в пятнадцать лет был звездой - высоким, томно-взрослым, невозмутимым, в дымчато-серых модных очках и с не менее модной прической. Девчонки висли на нем гроздьями.
        Я… смешно вспомнить, какой я была тогда. Пухленькой невзрачной блондиночкой с хвостиком на макушке и брекетами, которую мало кто принимал всерьез. Пожалуй, самым примечательным во мне была фамилия - над ней не ржал только ленивый.
        Маргарита Мохнолапая - ну так уж вышло. Видимо, кто-то из моих предков обладал буйной растительностью на конечностях. Кстати, мама фамилию отца не взяла, предпочла остаться Кочкиной. Меня страшно дразнили, и в детском саду, и в школе, что, надо сказать, изрядно закалило мой характер. Я научилась не обращать внимания на насмешки и давать сдачи обидчикам. Но когда восемь лет назад Эрик сделал мне предложение, непоследним аргументом за стала как раз его фамилия. Рита Эгерс - это все-таки звучало получше, чем Мохнолапая.
        Что касается гостиничного хозяйства, этот выбор я сделала осознанно и без колебаний. Родители были заядлыми туристами, причем цивилизованными, а не рюкзачниками-палаточниками. Много ездили по стране и за границу, разумеется, со мной. Гостиницы я любила нежно и страстно и уже в детстве знала, что когда-нибудь открою свою. Пусть даже маленькую, но обязательно.
        Вузов, где можно было получить эту специальность, в Питере хватало, но я решила не терять времени и после девятого класса пошла в колледж, тем более он был в десяти минутах ходьбы от дома. С дальнейшим прицелом на Политех или Балтийскую академию туризма.
        С Эриком мы учились не только на разных отделениях, но и в разных зданиях. Возможно, вообще так и не пересеклись бы за четыре года, если б не моя подружка-одногруппница Ленка Завьялова, которая была в него влюблена. Она таскала меня везде, где имелся хоть малейший шанс его встретить. На одной такой вечеринке мы с ним и познакомились. И даже разок потанцевали, за что Ленка страшно на меня обиделась и дулась потом неделю.
        Впрочем, тогда никакого продолжения не последовало. Ленка подцепила курсанта из Можайки, за которого выскочила замуж, едва ей исполнилось восемнадцать. А я начала встречаться с Костей из туризма. Этот роман, достаточно бурный, продолжался почти три года и закончился сам собой одновременно с окончанием колледжа. Точнее, мы еще поддерживали отношения по инерции несколько месяцев, но потом Костя ушел в армию, и все окончательно умерло. Трудно сказать, способствовала ли этому новая встреча с Эриком, но, как бы там ни было, одна я оставалась недолго.
        Столкнулись мы в вестибюле Балтийской академии туризма, куда я принесла подлинники документов. Вообще-то нацелилась на бюджет Политеха, но недобрала баллов, а платное обучение в БАТиП оказалось дешевле. Увидеть там Эрика уж точно не ожидала, поскольку его специальность к туризму никакого отношения не имела.
        Сначала я даже подумала, что обозналась, тем более очки он сменил на линзы. Но удивленный возглас «Рита? Мохноногая?» сомнения развеял.
        - Мохнолапая, - поправила я сердито. - А ты каким ветром?
        - Понял, что кадастры и прочая земля не мое. После первого курса перешел на туризм, на базовую программу.
        Ну ясное дело - утонченный и изысканный Эрик Эгерс в резиновых сапогах и с теодолитом? То ли дело менеджер в кабинетике. Базовая программа была на год короче углубленной, поэтому колледж мы окончили одновременно.
        Встречаться начали не сразу. Только когда Костя за месяц службы позвонил всего один раз, я махнула рукой и согласилась пойти с Эриком в кино. Развивались наши отношения не слишком стремительно. Это потом я уже поняла, что ему надо тысячу раз все обдумать, взвесить и только после этого говорить или делать. А тогда даже страдала, что, видимо, не слишком ему нравлюсь, если за несколько месяцев мы не продвинулись дальше походов в кино и в кафе.
        Был даже момент, когда я хотела плюнуть и поискать кого-нибудь менее смахивающего темпераментом на мороженого судака. Возможно, зря не плюнула. Но…
        Во-первых, стоило признать, что без него стать уже к тридцати годам преуспевающей бизнес-леди было бы намного сложнее. При всей кипучей энергии и инициативности мне порой не хватало его въедливой вдумчивости и осторожности. Я была слишком импульсивна и нетерпелива. Эрик притормаживал, когда меня заносило на поворотах.
        Во-вторых, Бобер. Мы его не планировали, но он получился и стал моим огромным счастьем. За него я готова была простить Эрику все что угодно. Не в том смысле, чтобы забыть и притвориться, будто ничего не было, а в том, чтобы не жалеть о проведенных с ним годах.
        Ну и фамилия тоже - ее я оставила себе в качестве военного трофея.
        А вот развод получился мерзким.
        Как-то вечером за ужином Эрик выдал:
        - Рита, извини, но… я хочу с тобой развестись.
        - Это шутка? - я чуть не подавилась, потому что всего два дня назад, отмечая Восьмое марта, мы строили планы на будущее, в том числе говорили и о втором ребенке.
        Далее я выслушала монотонный абзац о том, что мы слишком разные по темпераменту и что он слишком устал от этого за восемь лет. Наверно, застукай я его за задорным минетом с нашей общей секретаршей Светкой, даже это не подбило бы меня так сильно.
        Мало того что было больно и обидно, так еще вылезло из Эрика такое, о чем я не подозревала. Он готов был со скандалом делить чайные ложки и пилить пополам диван. Пару раз хотелось махнуть на все рукой, но, собственно, с какой стати?
        В итоге квартира осталась мне - как наследство от бабушки. Машины у нас у каждого были свои. Счета и бизнес - пополам. А вот за дачу произошла самая кровавая схватка. Эрик настаивал на том, чтобы продать ее и поделить деньги. Я уперлась.
        Купили мы ее зимой, когда решали, во что вложить свободные финансы: потратить на дачу или открыть еще одну мини-гостиницу. Но бизнес из-за пандемии капитально просел, и расширяться было рискованно. Листая риэлторские сайты, я наткнулась на дом в поселке Керро, на берегу озера Ройка. Увидела - и влюбилась.
        Эрик кривился: вода слишком близко, будет сыро и комарно. Но я не сдалась - и купила. И сейчас тоже не сдалась. Выплатила ему долю, основательно подчистив и без того похудевшие счета. На руку сыграло то, что по документам заплатила на треть меньше реальной стоимости, отдав продавцу остаток наличкой. У того были свои причины смухлевать, не слишком мне интересные. Эрик подпрыгивал от злости до потолка, но сделать ничего не смог: с момента продажной оценки прошло меньше полугода, поэтому суд принял отчет без вопросов.

* * *
        - Мама, скойо? - напомнил о себе Бобер.
        На даче он, как и остальная гоп-компания, еще не был и изнывал от любопытства. Да и сидеть в автокресле не любил: шило в попе мешало.
        - Скоро, солнце, - рассеянно ответила я, кося глазом в навигатор, чтобы не пропустить съезд на развязку. - Потерпи немного.
        Свернув сначала на разбитое шоссе, потом на грунтовку, мы выехали к поселку, широким языком выходящему почти к самому берегу. Наш дом, обшитый серо-голубым сайдингом, стоял в плотной застройке последним. Фактически у нас были только одни соседи слева, а дальше вдоль берега тянулись большие участки, выходящие тылами в лес. Следующий дом стоял метрах в пятидесяти от нас - за высоким забором была видна только красная черепичная крыша.
        Остановившись у ворот, я нажала кнопку на пульте, и створки послушно разъехались. Заползла осторожно во двор, поставила машину под навес. Все, добрались.
        Из дома выскочила Наташа, вытащила Бобра из кресла, повела изучать участок. Я выпустила на волю Корвина и Грима, которые тоже принялись осваивать территорию: пес - задирая ногу у каждого куста, а кот, оглядевшись, отправился в дом, чтобы обтереть башкой все, до чего мог дотянуться.
        Всем хорошо, а мне разгружать вещи: сумки, коробки, пакеты, до отказа заполнившие багажник Туарега. Ну ничего, запишем как фитнес. Можно, конечно, было позвать на помощь Наташу, но тогда Бобер путался бы под ногами и ныл. Уж лучше самой.
        Когда наконец за пять ходок затащила все в дом и раскидала по комнатам, ноги и руки отваливались.
        - Рита, идите обедать, - позвала Наташа. - Свекольник холодный.
        За полтора года подругами мы не стали. Отношения у нас, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, были прекрасными, но дистанцию она держала строго. Звала меня по имени и на «вы».
        Есть не хотелось, но еще меньше хотелось ее обижать, поэтому пришлось. Съев полтарелки холодного борща, я устроилась на веранде в плетеной качалке, которая, как и большая часть мебели, осталась от прежних хозяев. Кое-что я оперативно заказала за последние пару недель, недостающее рассчитывала докупить по ходу парохода.
        Дом Наташа привела в порядок, а вот участок представлял собой заросший пустырь. Несколько старых яблонь и вишен, кусты сирени и смородины, а между ними высокая неопрятная трава с проплешинами там, где когда-то были дорожки. Плюс сосны и березы. Самой заниматься ландшафтным дизайном не было ни желания, ни навыков, приглашать садовника - душила жаба. Учитывая сложившуюся ситуацию, в тратах стоило подужаться. Поэтому я решила попросить у соседей взаймы триммер и подстричь траву, а потом ограничиться песочницей и надувным бассейном для Бобра.
        Ситуация и правда сложилась неприятная. Выкупить половину Эрика в бизнесе мне было не на что, если только очень сильно залезть в долги и кредиты, чего не хотелось. У него лишних денег тоже не водилось, тем более пришлось влезть в ипотеку. А если б и были, я бы ему свою долю ни за что не продала. В итоге он заявил, что будет искать покупателя. Ничего хорошего от этого я не ждала, поэтому напряженно думала, что можно предпринять.
        Глава 2
        ВИКТОР
        - Вить, глянь. То, что мы искали.
        Лена положила передо мной файл с какими-то распечатками.
        - Хостелы?
        Лето в этом году началось нетипично - жаркое и сухое. Кондей нагонял холода, но не справлялся с духотой. Работать не хотелось. Даже смотреть не хотелось, чего она там притащила. Хотя сеть хостелов мы искали еще с зимы.
        Туристическая отрасль в целом просела из-за пандемии, но в такой ситуации всегда кто-то разоряется, а кто-то поднимается. Мы - поднялись. И сейчас искали, куда вложить деньги. У нас была большая гостиница на четыре звезды и три поменьше на три. Еще на одну четверку замахиваться пока было рано, поэтому решили взять мелочью. И именно сетью.
        - Лучше, - Лена оскалилась в вампирской ухмылке, от которой стало не по себе. - Мини-гостиницы. Очень приличные. Нагло называют себя «концепт-отелями».
        - С ума сошла? - перебил я. - Откуда у нас бабла столько?
        - А может, дашь мне договорить, Витюша?
        Кто-то другой за «Витюшу» огреб бы. Имя свое мне капитально не нравилось, и из всех сокращений только «Вит» не вызывал зубовного скрежета. Но невестке я вообще готов был простить многое. За деловую хватку и бесценную помощь, а в первую очередь за отношение к Славке.
        Как женщина она мне ни капли не нравилась - костлявая, с лошадиной физиономией и глазами навыкате. Ей стукнуло сорок, но и пятнадцать лет назад, когда брат на ней женился, была ничем не лучше. К тому же резкая, вспыльчивая, ядовитая. Что он в ней нашел, так и осталось для меня загадкой. Любовь зла, да.
        Работали мы с ней уже восемь лет, причем оба начали фактически с нуля. Учились вместе, опираясь на Славкины советы. Отец раскрутил свое дело еще в лихие девяностые, использовав опыт работы в гостиничном сервисе и обширные связи. Славка после института стал его ближайшим помощником, а меня все это интересовало мало. Поступил на заочку журфака, внештатником мотался по всей стране, в нескромных мечтах видел себя главредом солидной газеты или журнала, а может, даже главой Федерального агентства печати и массовых коммуникаций. Когда десять лет назад отец умер от инфаркта, бизнесом занялся брат, а нам с мамой капали приятные дивиденды. Такой расклад меня вполне устраивал.
        Но через два года у Славки начались сильные головные боли, резко село зрение. Обследование выявило большую опухоль мозга, к счастью, оказавшуюся доброкачественной. Однако после операции он полностью ослеп, да и в целом чувствовал себя не лучшим образом. Пришлось нам с Еленой брать гостиницы на себя.
        Каких только тупых ошибок мы не сделали в первый год! Казалось, ничего не получится, пустим на ветер все, что создавалось таким трудом больше десяти лет. Если б не Олеся, я бы, наверно, опустил руки. Но она говорила: «Вит, я знаю, ты справишься», а ей я верил. Больше, чем себе. И когда ее не стало, все потеряло смысл.
        Несколько месяцев провалились в черную дыру. Зачем мне все, говорил я себе, если ее и нашего неродившегося малыша нет? И вытянуло меня… вовсе не чувство долга или что-то вроде. Я просто зверем вгрызся в работу, чтобы хоть как-то отвлечься, заполнить пустоту. В итоге это пошло на пользу и делу, и мне, хотя, по большому счету, я так и не отпустил ее - свою единственную любовь.

* * *
        - Не вся сеть, а половина, - Лена вытащила страницы из файла и бросила передо мной на стол. - То есть продают половину бизнеса. Обычное дело, муж с женой развелись, миром не договорились. Муж решил свою долю скинуть.
        - Почему она не выкупила? - удивился я. - Обычно как раз так не делают.
        - Да откуда мне знать, - фыркнула Лена. - Может, денег нет. Тебе-то не все ли равно?
        Я взял страницы, просмотрел предложение. Всего в сети было двенадцать мини-гостиниц: три в Питере, две в Москве, четыре по стране и еще три за рубежом - в Болгарии, Хорватии и Черногории. От восьми до пятнадцати номеров в каждой. Вкусный кусочек, но цена… неслабая такая цена, явно нам не по карману. Даже половина.
        - Лен, ты прикалываешься?
        - Не гони волну, Витя, - у Лены опасно заблестели глаза. - Это тот случай, когда торг уместен.
        - Но не до такой же степени.
        - Можем предложить выплатить часть сразу, остальное с прибыли.
        - С какой стати ему на это соглашаться? - я потер ноющие виски: духота давала о себе знать.
        - С такой, что в отрасли сейчас кризис. Куча мелочи поразорялась и позакрывалась. За эту вот цену, - она постучала длинным малиновым ногтем по верхнему листу, - никто не купит. Тем более срочно. Так что есть смысл пообщаться с товарищем.
        - Ну ладно, допустим, - спорить не было сил. - Даже, допустим, мы купим его долю. А дальше? Нам нужна эта баба в партнерах? Да и она вряд ли будет сильно рада.
        - А не срать ли, чему она там будет рада или не рада? - хмыкнула Лена и закинула ногу на ногу.
        Узкая юбка поползла вверх, и я уставился на ее коленку. Без тени эротики. Обтянутая кожей кость чем-то напоминала рентгеновские снимки. Прекрасно знаешь, что у тебя внутри, но когда видишь вот так воочию, невольно пробегает мысль о том, как будешь выглядеть спустя пару-тройку лет после кончины.
        - Тебе нужен враг в подбрюшье? - поинтересовался я, поморщившись. - Или думаешь, что сможешь отжать ее половину?
        - Почему нет? Это бизнес, Витя. Выживает сильнейший. Гуманизм - это не про нас. Не нужно никаких рейдерских захватов. Достаточно создать такие условия, что человек сам принесет на блюдечке и предложит. И будет рад той сумме, которую ему дадут.
        - Лен, ты сама-то себя слышишь? У нас на половину денег не хватит, а ты хочешь захапать всю сеть целиком. Залезть в долги? Сейчас, не дай бог, бахнет очередная волна, похлеще предыдущих, и будут все на жопе ровно сидеть по домам, как в прошлом году или еще плотнее, а не по гостиницам шляться.
        - Витя, - Лена уперлась в меня взглядом рыбки-телескопа, - давай просто с ним поговорим, а там будет видно.
        - Господи, - застонал я. - Делай что хочешь, только вот сейчас отстань, ладно?
        Елена выкатилась с оскорбленным видом, а я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
        С одной стороны, чутье у нее определенно имелось, спорить с этим было бы глупо. Какой-то особый нюх, подсказывающий верное решение. Уже не раз получалось так, что ее предложения казались махровой глупостью, но в итоге оказывалось, что она была права.
        С другой, мне не нравилась идея фактически отобрать бизнес у какой-то неизвестной женщины, которой и так уже не повезло дважды: лишиться сразу и мужа, и половины своего дела, куда, судя по всему, - я покосился на распечатки, - было вложено немало труда, выдумки и денег.
        Но… если смотреть не с какой-то там стороны, а с высоты птичьего полета, почему я должен переживать за незнакомых баб? Она с голым задом не останется, в любом случае получит деньги. Очень даже приличную сумму. Ленка права, это бизнес. Бывший муж этой тетки все равно продаст свою долю, хоть нам, хоть кому-то другому, и вряд ли этот другой будет с ней церемониться.
        Конечно, муж мог настоять на том, чтобы вывести половину гостиниц в отдельное юрлицо и продать с большей выгодой без обременения в виде партнера. Но это время, деньги и большой гемор. Отсюда следует, что времени у него нет, а деньги нужны. Значит… мы действительно можем с ним поторговаться и сбить цену. Ну а дальше будет видно.
        Зажужжал майским жуком телефон.
        Тимаев? Неожиданно.
        Мы с Темычем дружили без малого пятнадцать лет, еще с универа. Прямо закадычными корешами, может, и не были, но отношения поддерживали довольно тесные. Правда, виделись в последнее время не так уж и часто. У меня работа, у него работа, плюс жена и маленький ребенок - дочка Женька, которую он обожал. Чаще встречались на даче.
        Темка был старше меня почти на четыре года. На журфак поступил, уже отучившись год в МГИМО, отслужив в армии и поездив по горячим точкам в качестве внештатника-стрингера. Для нас, пришедших в вуз со школьной скамьи, Тимаев был запредельным суперменом. Почему из всех он выделил меня, так и осталось загадкой. Видимо, почувствовал что-то общее.
        Двенадцать лет назад мы отмечали какой-то праздник большой компанией. Отец тогда еще был жив, они с матерью жили в городе, поэтому собрались у нас на даче. Темка пошел прогуляться, а в итоге неожиданно купил дом отставного генерала, который переезжал куда-то в другое место. Так мы и стали соседями.
        - Вит, здоров. Я знаю, ты вечно занят, поэтому приглашаю заранее. Через две недели, в субботу.
        - Девятнадцатого? - я посмотрел на календарь.
        Точно, Темкин день рождения.
        - Да. На даче.
        - Постараюсь.
        Я надеялся приехать, но жизнь отучила обещать что-то наверняка, а за последние полтора года особенно.

* * *
        Вечером, вернувшись домой, я постоял под прохладным душем и завалился на диван с банкой пива. Ужинать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Промелькнула, правда, мысль, что можно позвонить Ире, с которой познакомился на прошлой неделе в тренажерке, но представил, что, скорее всего, надо будет подрываться и куда-то ехать, о чем-то с ней разговаривать…
        Нет, можно было и не разговаривать, конечно. Судя по тому, как жадно она возила по мне глазами, ждала вовсе не разговоров. Но сейчас не хотелось и этого.
        Иногда я чувствовал себя старым дедом. В тридцать четыре года. Нет, я не считал, будто жизнь закончилась для меня семь лет назад. Разве что в первое время. И все же она определенно утратила краски, вкус и аромат. Я просто жил, не замечая, не ощущая их. Работал, занимался спортом, встречался с друзьями, с женщинами. Но ничто не радовало, не захватывало так, как прежде.
        По потолку бежала трещина, похожая на раскидистое дерево. Разглядывая ее, я рассеянно думал о том, что живу в этой квартире уже девять лет, пора потихоньку двигаться в направлении ремонта.
        Матери от родителей досталась большая трешка на Октябрьской набережной. Когда Славка женился на Лене, ту квартиру продали и купили им двухкомнатную в Коломягах. А потом, добавив денег, нашли такую же двушку и нам с Олесей, только на Гражданке.
        Я вспомнил, как ночь за ночью приходил в маленькую комнату и сидел в кресле-качалке, глядя на все, что мы приготовили для будущего ребенка: кроватку, коляску, манеж, пеленальный столик. Говорил себе, что так продолжаться не может. Что надо переехать. Продать эту квартиру. Или сдать, а себе снять хотя бы комнату. Но ничего не менялось.
        Мать звала к себе в Керро, куда перебралась после смерти отца, но я боялся, что она утопит меня в сочувствии и участии. Все это хорошо, но лишь в гомеопатических дозах. А она никогда ни в чем не знала меры.
        Так прошло полгода. А потом я просто собрал все. В первую очередь собрал себя, стиснул в кулак, сжал до писка, до боли. Собрал детские вещи и раздал знакомым. Собрал вещи Олеси и отвез к теще. Оставил лишь фотографии и несколько памятных безделушек. Ушел с головой в работу и в спорт. Если выпадало свободное время, садился в машину и ехал куда глаза глядят. Останавливался, бродил по лесу или по берегу залива.
        Постепенно тоска ушла. Остались память и грусть. И жизнь без красок. Я не цеплялся за прошлое, не испытывал какой-либо вины и хотел бы снова жить полной жизнью. Но это не то, что можно вернуть волевым усилием. Для этого должно произойти что-то особенное. Однако… не происходило.
        Я просто жил - как живется. Как трава под солнцем.
        Глава 3
        РИТА
        После дневного сна Наташа накормила Бобра полдником, и мы с ним отправились на прогулку, прихватив, разумеется, Корвина. Тот обожал новые места и трусил по тропе впереди нас, то и дело оглядываясь. Гулять с Бобром было той еще засадой. В коляске он, разумеется, ездить отказывался - ну как же, большой! - но на долгий пеший трип его еще не хватало. Поэтому я решила, что мы потихоньку дойдем по берегу до последнего дома и вернемся.
        Подъездная дорога шла по тылам участков, а фасадами дома выходили прямо на озеро. Вдоль заборов шла узкая тропинка, то ныряющая в заросли, то выбегающая к самой воде. Корвин влетал в нее по брюхо, жадно пил, вылезал, отряхивался. Бобра тоже тянуло подрызгаться, но я не пускала, выбирая место поудобнее.
        Когда я обговаривала с хозяином дома покупку, спросила, можно ли в этом озере купаться. Ну было бы обидно жить рядом с водой без такой возможности.
        - Можно, - ответил он. - Болотянка, конечно, но сравнительно чистая. С другой стороны поселка есть пара больших пляжей, но там всегда полно народу. И дно илистое. А вот если пойти вправо по берегу, там пара маленьких заливчиков с песочком. И мелко.
        Вот такой заливчик я и хотела найти. А когда нашла, с досадой обнаружила, что место занято. Держа за руки маленькую девочку, вдоль берега по щиколотку в воде прогуливалась брюнетка в коротких джинсовых шортах и лифчике от купальника. Девочка, годика полтора, не больше, поднимала тучи брызг и визжала от восторга.
        Корвин с разбегу влетел в воду и остановился рядом с ними, как всегда улыбаясь до ушей.
        - Абака! - завопила девочка и потянулась к нему.
        - Женя, не лезь к собаке! - строго приказала ей мать.
        - Не бойтесь, - успокоила я. - Он обожает детей. Не обидит.
        - Да мне собаку жалко, - рассмеялась женщина. - Замучает насмерть.
        Бобер тем временем стряхнул с ног сандалии и рванул в компанию. Вопить, что я не разрешала, было поздно. Осталось только присоединиться.
        - А вы в поселке живете? - спросила я, одним глазом наблюдая за Бобром, а вторым за Корвином, который самозабвенно облизывал счастливую Женю.
        - Нет, в крайнем доме по берегу. А вы?
        - В поселке. Тоже в крайнем, с этой стороны.
        - А, так это вы у Михалыча дом купили, - кивнула женщина. - Кстати, я Тамара.
        Я тоже представилась, после чего мы выволокли мелочь на берег, вытерли им ноги и устроились рядышком на поваленном дереве. Мамки малышей знакомятся так же быстро, как и сами дети в песочнице. Даже повода особого не надо, достаточно наличия отпрысков. Тамара рассказывала мне о местных реалиях, Бобер с важным видом показывал Жене какие-то сорванные цветочки и листочки, а Корвин носился туда-сюда, пока не устал и не улегся в тенечке под кустом.
        - А пошли к нам? - предложила Тамара, когда Женя начала хныкать и проситься на руки.
        - А удобно? - засомневалась я.
        Вообще-то пойти хотелось, она мне понравилась. Но было как-то неловко.
        - А чего неудобного? - удивилась Тамара. - Мы с Женькой одни. Муж только по выходным приезжает. Ну, бывает, что и на неделе вечером завалится, но сегодня точно нет.
        Я позвонила Наташе и предупредила, что мы не пропали, а пошли в гости. Тамара посадила Женю в коляску, и мы двинулись по тропе к самому последнему дому. Заливчик оказался прямо посередине между нашими участками.
        - Какой красивый дом, - сказала я совершенно искренне, когда мы подошли ближе.
        - Вот и я как увидела первый раз, так и влюбилась, - Тамара улыбнулась своим мыслям, и ее глаза как-то по-особому блеснули. Видимо, это было дорогое воспоминание.
        Она показала мне дом и сад, а потом мы уселись с чашками кофе в беседке, глядя, как дети возятся в песочнице. Корвин, обойдя участок, устроился под столом.
        - Парень у тебя какой кавалер галантный, - улыбнулась Тамара, глядя, как Бобер помогает Жене лепить куличики. - Прямо начало дачного романа.
        - Почему нет? - я пожала плечами. - Думаю, не один год будут здесь встречаться. Мало ли.
        - Не знаю, Рит. Есть печальный опыт таких вот детских романов. У меня брат-близнец, мы с садика дружили с девочкой Люкой. Вернее, мы с ней до сих пор дружим. Они с Тарасом поженились. А несколько лет назад очень неприятно развелись. Ну а я первый раз вышла замуж за одноклассника. Тоже с первого класса дружили. И тоже неудачно.
        - Да что ж такое, у всех неудачно, - вздохнула я. - У меня вот только-только все закончилось. Развод, раздел имущества.
        - Ну, у тебя все еще впереди, - это прозвучало так, словно Тамара была старше меня лет на двадцать, хотя на вид я не дала бы ей больше тридцати пяти. - Ты еще молодая совсем.
        - Молодая? - хмыкнула я. - Не старая, конечно, но тридцать - это не совсем уже молодость.
        - Тридцать?! - она поперхнулась и закашлялась. - С ума сойти, я думала, тебе года двадцать два - двадцать три. Прямо как девочка. А чем ты занимаешься?
        Я рассказала. В общих чертах. Обычно люди, узнав про двенадцать мини-гостиниц, выпадали в плотный осадок, поэтому я старалась в тему не углубляться.
        - Круто! - покачала головой Тамара. - У нас есть один знакомый гостинщик. Виктор Миронов. Не знаешь такого?
        - Нет, не слышала. А ты кто по профессии?
        - Врач-венеролог. У меня, кстати, клиника своя. Многопрофильная.
        - Круто! - повторила я. - Первый раз вижу живого венеролога.
        - Желаю никогда и не видеть, - Тамара расхохоталась. - По профессиональной надобности.
        Просидели мы в гостях до вечера и отправились домой, когда Наташа позвонила с вопросом, ждать ли нас к ужину. Мы с Тамарой обменялись телефонами и договорились встретиться на следующий день на том же месте.

* * *
        Ложась спать в комнате на втором этаже, я вспомнила девчоночью присказку: «на новом месте приснись жених невесте». Хихикнула и сказала ее вслух, выключив свет. И тут же провалилась в сон, вот только никакой жених не приснился. А приснился Эрик. И Светка. В пикантном сюжете.
        Ну как так может быть, недоумевала мама. Что значит, вы слишком разные? Восемь лет были не слишком и вдруг стали слишком? А может, какая-то другая причина есть?
        Разными мы были всегда. И не восемь лет, а одиннадцать, потому что встречались до свадьбы почти три года. Разумеется, Эрику нужно было время, чтобы обдумать такой важный шаг. Настоящий эстонец, подкалывала я его.
        На самом деле эстонцем он был лишь по месту рождения. Мать - русская, отец - чистокровный немец. Оба когда-то приехали в Эстонию по работе, он из Гамбурга, она из Питера. Встретились, влюбились, поженились и остались в Таллине. Эрик, как и я, родился в год развала Советского Союза. Вскоре после этих знаменательных событий родители развелись. Отец вернулся в Германию, а мать, испытав все прелести жизни русских на постсоветском пространстве, уехала с Эриком к родителям в Россию.
        Кстати, с отцом и с дедом Эрик поддерживал связь, время от времени ездил к ним, и это в дальнейшем сыграло немаловажную роль в старте нашего бизнеса.
        Дед умер через месяц после нашей свадьбы. Внуку в наследство он оставил раритетный Cadillac Eldorado 1965 года выпуска в идеальнейшем состоянии. Страшно вспомнить, как мы гнали его из Гамбурга, сколько денег ухлопали на растаможку и оформление и как потом продавали. А когда получили итоговую сумму, сначала были в шоке. Потом отмерзли и… решили осуществить мою еще детскую мечту. Точнее, я предложила, а Эрик, подумав несколько дней, согласился.
        Гостиничку мы открыли, можно сказать, на удачу. Взяли в аренду крохотный флигель, затерявшийся в проходных дворах Стремянной, и своими руками сделали ремонт в стиле граффити. Оформили документы, купили на Авито мебель и нашли персонал. Окончательно обнаглев, обозвали свое детище «концепт-отелем» и запустили агрессивную рекламу.
        Это был тот самый случай, когда нахальные дилетанты обыгрывают профессионалов только потому, что не знают правил игры. Прежде чем нам успели надавать по рукам и по задницам, мы получили хорошую прибыль, заняли денег где могли и открыли второй такой «концепт». Ну а дальше понеслось по накатанной.
        «Вы их что, коллекционируете?» - с усмешкой, но не без зависти, спрашивали знакомые, когда мы открыли четвертую гостиницу. И в чем-то они, возможно, были правы. Останавливаться уже не хотелось.
        Именно тогда у нас появился настоящий офис и административный штат. В том числе и Светка - офис-менеджер. Хрупкая брюнетка с прозрачно-голубыми глазами, она была младше нас года на три. К ее деловым качествам претензий не имелось, а над ее хронической влюбленностью в Эрика мы с ним дежурно посмеивались. Нет, она не вешалась на него, только смотрела с обожанием, год за годом. «Эрик Карлович», - в ее устах это звучало как песня. А может, мне просто казалось, что не вешается?
        Нет, у меня не было поводов подозревать его в измене. И я вполне допускала, что несовпадения характеров и темпераментов могут накапливаться, подтачивая отношения изнутри. И все же, все же… для того чтобы они рухнули, нужен повод. Толчок. Возможно, извне.

* * *
        Две недели пролетели незаметно. Когда дни похожи один на другой, погружаешься в теплую мягкую тину и дремлешь в ней, пуская пузыри. Даже если дел по горло.
        Работой я занималась в основном по вечерам - там, где требовалось зарыться в документы, - или по телефону, если нужно было что-то срочно разрулить. Дважды ездила в город, когда понадобилось мое присутствие. И еще один раз к зубному. Заодно заглядывала домой, чисто для контроля. Хотя ключи были у соседки, и если что, она позвонила бы.
        Эрик затихарился, но я понимала: он не сдастся. Мы вполне могли договориться, что гостиницы останутся в нашей общей собственности и я буду выплачивать ему долю прибыли. Но его такой вариант не устроил. Нет, я не думала, что он поступает так назло мне. Просто ему нужны были деньги, и чем скорее, тем лучше. Я даже вполне допускала, что он продаст свою половину по смешной цене, поскольку в сложившихся условиях предложения опережали спрос. Беда в том, что я не могла ему сейчас выплатить даже смешную цену. На мне и без того висело несколько кредитов, а в долг такую сумму никто не дал бы. Единственное, что я могла продать, - это дачу. Но не для того я так за нее сражалась.
        Моя машина стоила как небольшая однушка, но этого все равно не хватило бы. Имея ребенка и дачу, обходиться без машины - об этом не могло быть и речи. Купить маленькую дешевую табуретку? Я слишком серьезно относилась к вопросам надежности и безопасности. Оставалось лишь одно - сидеть на попе ровно и ждать, как все разрешится. И надеяться, что в будущем смогу выкупить долю Эрика у нового компаньона. На вариант любви, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества я не рассчитывала, поскольку это было что-то из мира белых единорогов, какающих бабочками.
        А в целом дачная жизнь протекала спокойно и приятно. Мне нравилось просыпаться рано и смотреть на озеро в туманной дымке, а вечером любоваться с веранды на закат. Комаров действительно хватало, но фумигаторы и всякие мазилки более-менее справлялись.
        Каждый день мы виделись с Тамарой - или ходили друг к другу в гости с детьми, или купались вместе в том же заливчике. Иногда к нам присоединялась еще одна мама с двумя мальчиками-погодками, но те были постарше и с нашими малявками скучали. Однажды Тамара уехала на полдня в город и оставила нам Женьку. Я чуть не померла от ответственности, хорошо, что Наташа была рядом.
        А еще я познакомилась с Тамариным мужем Артемом, и он мне тоже понравился. Они были красивой парой, да и вообще рядом с ними я чувствовала себя как-то… уютно. И поэтому с радостью согласилась, когда меня пригласили на его день рождения.
        Началось все еще в пятницу вечером, но гостей для разгону было немного. Приехали на редкость импозантный отец Тамары, подруга Люка с мужем и двумя детьми и сестра Артема Светлана. Зато на следующий день народу собралось столько, что в саду пришлось накрыть два больших стола. Были и дачные знакомые, и друзья Артема, и его родные: родители и старший брат.
        Последним приехал брат Тамары Тарас с беременной женой. Я удивилась, вспомнив о том, что Тарас с Люкой неприятно развелись. Однако никакого напряжения между ними я не заметила, общались вполне мирно.
        Праздник удался - весело, шумно. Меня нисколько не пугало общение с незнакомыми людьми, поэтому я чувствовала себя как рыба в воде. Когда к вечеру все потихоньку разъехались, хотела тоже уйти, но подумала, что, наверно, надо помочь с уборкой.
        - Брось! - энергично махнула рукой Тамара. - Завтра мы с Темкой все уберем. А сейчас будет самый кайф. Люблю гостей, но еще больше люблю, когда они уходят. Такая расслабуха. Подожди, Рит. Посидим втроем, потрындим, выпьем по бокальчику на сон грядущий.
        - С удовольствием, - легко согласилась я, и, прихватив бутылку французского вина, мы пошли на веранду.
        Глава 4
        ВИКТОР
        Эрик Эгерс не понравился мне сразу же. Эдакий лощеный тип, надменно-невозмутимый, с равнодушным взглядом сквозь стекла очков в золоченой оправе. Сел за переговорный стол напротив нас, расстегнул пуговицу клубного пиджака и не сказал, а изрек:
        - Готов выслушать ваше предложение.
        Мы с Леной переглянулись. Вообще-то предложение делал он, а мы готовы были его обсудить. Но этот долбаный царь горы резко решил поставить нас раком. Мы могли объяснить, что он неправ, и на этом закончить переговоры. Или попытаться донести, что он нуждается в нас больше, чем мы в нем. На самом деле это было не совсем так. Мы хотели купить его гостиницы не меньше, чем он хотел продать. Но показывать этого не стоило.
        Лена пошла с козырей, доходчиво изложив, что цена завышена и нереальна. Особенно учитывая тот факт, что три гостиницы за границей в условиях пандемии работают на десять-пятнадцать процентов загрузки, практически в убыток. Что за такие деньги покупателя он будет искать долго.
        Эгерс уперся. Мы по очереди прошлись по всем пунктам нашего списка, куда свели аргументы против его цены. Он не сдавался. Я видел, что Лена теряет терпение и злится, а это наверняка означало поражение.
        - Послушайте, Эрик Карлович, - я решился на блеф. - Наша цена окончательная. Семьдесят процентов сразу, остальное частями в течение двух лет. Разумеется, вы вправе отказаться. Но могу вам сказать, что точно такое же предложение мы сделали вашей бывшей супруге, и она в принципе согласна. Нам все равно, чью долю выкупить. Будем откровенны, в качестве партнеров мы с вами вряд ли найдем общий язык, поэтому предпочли бы видеть вас в качестве продавца.
        - Ну что ж… это аргумент, - хмыкнул он после долгого напряженного молчания. - Я дам вам знать в течение недели.
        Он поднялся, сухо попрощался и вышел.
        - Ты охренел, Витька?! - набросилась на меня Лена, едва за Эгерсом закрылась дверь. - Какого черта ты это ляпнул? Откуда ты знаешь, какие у него отношения с женой? Может, он уже сейчас ей звонит и выясняет, как и что. Она скажет, что впервые об этом слышит, и тема будет закрыта.
        - Во-первых, не ори, Лена, - оборвал я ее. - Что за моду взяла? Я тебе что, мальчик? Иди вон в школу и работай по специальности. Во-вторых, будь у них нормальные отношения, они решили бы проблему иначе. А в-третьих, мы при любом раскладе ничего не теряем.
        - Хочешь сказать, не приобретаем? - оскалилась она.
        - Не совсем. Если я ошибаюсь и он выяснит у жены, что мы ей ничего не предлагали, разумеется, не продаст. Но если б я этого не сказал, он бы все равно не продал за нашу цену. За его - не можем купить мы. А так шанс есть. Потому что он смекнул: равноправия не получится, работать мы ему не дадим. Придется либо полностью отдать гостиницы в наше управление и довольствоваться дивидендами, либо все равно продавать. Нам или еще кому-нибудь, неважно.
        - Теперь остается только ждать, - Лена не любила признавать свою неправоту, но ничего другого не оставалось. - А может, и правда попытаться окучить жену?
        - Попробуй, - пожал плечами я. - Хуже не будет.

* * *
        С женой ничего не вышло. К ней даже близко подобраться не удалось. Возможно, мы были уже не первыми, кто делал такие подкаты, потому что секретарша строго допросила Лену, по какому вопросу ей нужна Маргарита Михайловна, и как только прозвучало слово «продажа», отрезала, что это категорически не обсуждается.
        Второй заход сделал я, попытавшись пробраться к этой самой Маргарите Михайловне напрямую под дымовой завесой. Представился инспектором Роспотребнадзора, обычно это действовало безотказно. Черта с два. Категорически потребовали изложить суть вопроса. Я наплел что-то про поступившие жалобы и отступил в окопы.
        - Не вижу смысла продолжать, - сказал я Лене. - Раз вопрос не обсуждается, значит, не стоит переть танком на буфет. Поставим на Эгерса. А дамочка, похоже, непроста. Если он нам все-таки свою долю продаст, замонаемся с ней.
        - Думаешь, это она вынудит нас продать ей свою долю? - скептически усмехнулась та.
        - Нет, вряд ли. Иначе выкупила бы сама у мужа. Но крови попьет, и мозги истрахает, Вангой буду. Я уже не уверен, так ли нам нужны эти гостиницы.
        - Ну… не знаю, - поморщилась Лена. - Уж больно жирный кусок.
        - Тогда подождем, - поставил я точку.
        Прошла неделя, Эгерс так и не объявился. Звонить и напоминать о себе мы не стали. Если б надумал, дал бы знать. Хватало забот и без него. Нет так нет. Проехали.
        Ближе к выходным мне пришлось поехать в Москву - там была одна из наших трешек, решение некоторых проблем требовало личного присутствия. Рассчитывал вернуться в пятницу вечером, но вынужден был задержаться до субботы. Тимаевы ждали к обеду, а я в это время еще выходил из самолета. Набрал Темку, тот не отвечал, пришлось обойтись сообщением: «извини, только прилетел, зайду вечером».
        Хотел прямо из аэропорта поехать на дачу, но мама, которой неосторожно позвонил доложиться о благополучном прибытии, нагрузила всякими заданиями. В итоге в Керро я оказался в восьмом часу вечера. И все равно сразу уйти не удалось. Поскольку не приезжал с конца мая, маме необходимо было вывалить на меня кучу совершенно не интересных мне местных новостей и задать не меньшую кучу вопросов.
        Я уже шел к калитке, когда с соседнего участка, где никто не жил с прошлого лета, донесся собачий лай и сердитый женский голос.
        - Кто это там? - спросил я маму.
        - А, соседи новые, - она поджала губы. - Женщина и девушка молоденькая с ребенком. Наверно, бабушка с дочкой и внуком, не знаю. Какие-то они… нелюбезные.
        Ну разумеется. Сунулась к ним знакомиться, а те не загорелись желанием немедленно задружиться. Поэтому и нелюбезные.

* * *
        До Тимаевых можно было дойти по подъездной дороге, но я предпочитал тропу вдоль берега. В детстве нам со Славкой нравилось купаться в заросшей камышом маленькой бухточке. Поселковые туда не ходили, в основном обитатели десятка окрестных домов, чаще мамы с детьми, любившие это место за песчаное дно и небольшую глубину у берега. Вот и сейчас я остановился там посмотреть на закат. Когда солнце опускалось за деревья с той стороны, вода светилась всеми оттенками малинового или оранжевого, как расплавленный металл.
        В кармане загудел телефон. Я подумал, что Артем хочет выяснить, ждать меня или нет, но, к моему удивлению, это оказался Эгерс.
        - Добрый вечер, Виктор Петрович, - голос звучал монотонно и бесцветно, как у телефонного робота. - Прошу прощения, что звоню в выходной. Но я принял решение и решил не ждать до понедельника.
        - Слушаю вас, Эрик Карлович.
        - Я согласен на ваше предложение. Предлагаю встретиться в нашем офисе для обсуждения деталей договора.
        - Хорошо, - я постарался никак не выдать своих эмоций. - В понедельник в десять утра устроит?
        - Жду, - коротко ответил он. - Всего доброго.
        Я тут же перезвонил Лене.
        - Хорошо, - вяло отозвалась она. - Поняла.
        - Все в порядке? - насторожился я.
        - Славка плохо себя чувствует. Давление скачет, то вверх, то вниз. Вчера скорую вызывала. Жара, духота.
        Это было фигово, конечно. Хотя и не ново. Врачи так и сказали: прожить он может до глубокой старости, но качество этой жизни будет далеко не самым лучшим. Иногда неделями чувствовал себя вполне сносно, а иногда по несколько дней не мог встать с постели. В этом случае Лене приходилось оставаться с ним дома или приглашать сиделку.
        Как ни раздражала она меня, но ее забота о брате заставляла закрывать глаза на многое. Фактически Славка был центром ее жизни, а работа - всего лишь средством обеспечивать ему качественный уход. После свадьбы они хотели завести детей через несколько лет, однако болезнь поставила на их планах жирный крест. Точнее, поставила Лена. Насколько мне было известно, с этой функцией у Славки все обстояло нормально, но на мой вопрос он отрезал: «решать ей». Больше к детской теме мы не возвращались. Мама, конечно, огорчалась, что у нее нет внуков, но благоразумно помалкивала.
        Калитка со стороны озера закрывалась на щеколду, но я знал, на что надо нажать, просунув руку между прутьями ограды. Зашел, задвинул и остановился на дорожке, услышав женские голоса на веранде.
        - Иногда устаешь быть бабой с яйцами, - долетело до меня отчетливо, высоко и звонко. - Хочется хоть ненадолго стать просто бабой. Чтобы кто-то взял на ручки, вытер сопли и решил все твои проблемы.
        Что-то неразборчиво, сквозь смех, ответил другой голос, потом я узнал третий - низкий, Тамарин. Надо было подойти ближе, обозначить свое присутствие, поздороваться, но я стоял как вкопанный и зачем-то ждал, когда снова заговорит та… баба с яйцами.
        И она действительно что-то сказала, я не расслышал. Одновременно с этим на перила взлетели две маленькие голые пятки, а под ними в лучах закатного солнца открылась такая панорама, что в горле мгновенно пересохло, а в штанах стало горячо и тесно.

* * *
        Женщин после Олеси у меня не было больше года. Обходился своими силами. Вспоминая… Заниматься любовью с призраком - больно и горько. Но других для меня не существовало. Потом была… кажется, Марина. Или Мария? Сильно спьяну, на чьем-то дне рождения. В ванной, посадив ее на стиралку. Кончить так и не смог. Да и она тоже. Вывернулась, натянула трусы и ушла, одарив убийственным взглядом.
        Такого отвращения к себе я не испытывал никогда, ни до, ни после. Как будто изменил Олесе - живой. Но, переломавшись, окончательно и бесповоротно понял: ее больше нет. Можно закопать себя в могилу вместе с ней. Можно жить дальше. Жить и помнить.
        Знакомился с кем-то, встречался, занимался сексом. Чувства вины больше не было. И я надеялся когда-нибудь полюбить снова. Не так, как Олесю - иначе. Но ни одна из женщин за эти шесть лет так и не смогла вызвать ничего, кроме банального желания.

* * *
        Тамара заметила меня, слетела с веранды, обняла, поцеловала в щеку. Пятки с перил исчезли, голубые трусы спрятались. Я что-то говорил, а сам все косился в ту сторону.
        Нас познакомили. «Баба с яйцами» оказалась маленькой сероглазой блондинкой, совсем молоденькой.
        - Это Рита, наша соседка, - сказала Тамара.
        Рита. Маргарита. Как наша будущая компаньонша. Забавно.
        С трудом оторвав от нее взгляд, - прилип, что ли? - я пошел вокруг дома туда, где сидели мужчины: Тема и Павел, муж Тамариной подруги Люки. Их я видел несколько раз, а с Томой познакомился два года назад, и мы как-то очень легко подружились. Хотя ее специальность сначала вызвала оторопь.
        «И тебя не смущает, что она каждый день лапает посторонние хера?» - спросил я Темку.
        «Был момент, - ответил он. - Поэтому не сразу решился к ней подкатить. Но потом все-таки смог понять, что это для нее просто рабочий материал. Главное - чтобы к моему так не относилась. А все остальное - херня».
        - Что за… девушка там? - я запнулся, не зная, как ее обозначить. «Телка» или «баба» - язык не повернулся. - Тома сказала, ваша соседка.
        - Скорее, твоя. Из голубого дома рядом с вами.
        Облом… Та самая нелюбезная девушка с ребенком. Наверняка замужем. Кольца нет, но ни о чем не говорит. Скатай губу, Миронов.
        Скатать не получилось.
        Мы сидели в беседке, пили вино, разговаривали, а я так и пялился на нее. И каждый раз, когда встречался с ней взглядом, сердце прибавляло к ритму еще несколько ударов. В паху ныло все сильнее, а стояло так твердо и откровенно, что пришлось положить ногу на ногу. В мыслях успел раздеть и оттрахать ее всеми способами раз двадцать. Еще ни одну женщину не хотел так сильно при первой встрече. Олеся? С ней все было иначе. К счастью - потому что сравнивать не хотелось.
        Подкатило к полуночи. Давно пора было уходить, но я сидел, как приклеенный, дожидаясь, пока соберется домой Рита. Не останется же ночевать. Пойду с ней и… И что? Да хрен его знает. Просто пойду с ней.
        Ее рука в моей руке - маленькая, теплая, подрагивающая, и от этой дрожи пробивало электрическими разрядами.
        Правда? Ты тоже?
        А когда прозвучало «в разводе», тут у меня окончательно сорвало тормоза. Захотелось сгрести ее в охапку - как она и хотела! - и утащить. Не на дачу, конечно. Затолкать в машину, увезти в город, к себе домой…
        Но я даже поцеловать ее не решался. Потому что, б…ь, это было п…ц как страшно!
        Остановились, глядя на последние всполохи заката, у той бухточки, где мы купались. Подошел почти вплотную, вдыхая тонкий цветочный аромат ее духов, который только подчеркивали запахи хвои и озерной воды. Словно подтолкнуло что-то - спросил на ухо:
        - Хочешь окунуться?
        Отвернулся и замер, вслушиваясь в скользкий шелест платья. А когда посмотрел снова, она уже отошла от берега и легла на спину. Над водой виднелось лишь лицо. И… острые соски.
        Лихорадочно сорвал с себя все, бросился в воду. Плеснуло волной, накрыло ее с головой, она закашлялась. Встал на ноги - мелко. Подхватил, прижал к себе. Руки обвили меня за шею, и я жадно впился в ее губы, не веря, что она отвечает…
        Глава 5
        РИТА
        Проснулась я от звонка Эрика - вот она, проза жизни. Сухо поздоровавшись, он поставил меня в известность, что в понедельник встречается с покупателями своей доли.
        - Мы, конечно, и без тебя можем обойтись, твое присутствие не обязательно, но я подумал, тебе все же стоит приехать.
        - Хорошо, - ответила я, погружаясь в пучину раздражения. - Приеду.
        Никакого желания у меня не было, но действительно стоило заранее увидеть тех, с кем придется работать. С покупателями? Значит, он мне еще и не одного компаньона подсунул? Вот спасибо, Эрик, удружил.
        - Кстати, я хочу повидать Бобра, - добавил он.
        - Хочешь - приезжай на дачу, - огрызнулась я. - Или ты думаешь, я его в город потащу?
        Нажав на кнопку отбоя, посмотрела на часы. Одиннадцать. И как-то подозрительно тихо: ни детских воплей, ни лая Корвина. Наверно, Наташа увела их гулять. Или в магазин.
        Повернулась неловко, зашипела, зацепив ссадину на колене. На шишку попала ночью. Или на камень. В угаре и не поняла, отшвырнула в сторону.
        Господи…
        Я уткнулась в подушку и заскулила. Как ночью - только в другой тональности.
        Что это было? Где была моя голова? Мало того что трахалась с незнакомым мужиком, так еще и без резинки. Ну беременность-то ладно, спираль стоит, но не хватало только дрянь какую-нибудь подцепить. СПИД не спит и все такое. Как там Тамара сказала? Желаю никогда не встречаться с венерологом по профессиональной надобности? Вот ведь стыдобища будет, если придется к ней обратиться по этому поводу.
        Передернула плечами, отгоняя эти мысли, но тут же в голову полезли другие. О том, что было ночью. Под ложечкой остро вспыхнуло, между ногами тут же стало тепло и скользко.

* * *
        Когда я хлебнула воды и закашлялась, Виктор подхватил меня и прижал к себе. Так сильно, что я даже пискнула. И невольно обняла за шею. В прохладной воде его тело показалось горячим. Я еще успела подумать, что одно из моих дремотных колдовских желаний, пробежавших на берегу, уже исполнилось: почувствовать его всей обнаженной кожей.
        И тут же, исполняя другое, губы Виктора накрыли мои. Так сладко и так… вкусно. Язык настойчиво раздвинул их, протискиваясь внутрь, встретился с моим. Они словно жили своей собственной жизнью: сталкивались, боролись, ласкали, поддразнивали, едва касаясь, потом убегали, чтобы исследовать каждый уголок. А губы тем временем тоже охотились друг на друга, стискивали, щипали и гладили, ненасытно и нетерпеливо. Не хватало воздуха, хотелось ловить его открытым ртом - но жаль было оторваться даже на секунду.
        Словно какая-то фея проходила мимо, услышала мои мысли и взмахнула своей палочкой.
        Неужели и последнее тоже исполнит? Нет, не надо… пожалуйста… Или надо?
        Словно в ответ, Виктор подхватил меня под ягодицы и слегка приподнял, заставив обвить его талию ногами и еще крепче обхватить руками за шею. Не отрываясь от моих губ, протиснул ладонь между своей грудью и моей, сжал и начал поглаживать сосок большим пальцем. Член каменно упирался в живот, а вторая рука зашла с тыла на разведку, прокладывая путь. Пальцы, обведя каждую складочку, раздвинули их так же, как до этого язык губы, и с силой вошли внутрь. Захныкав, я впилась зубами в его плечо.
        Ох, что он говорил мне, прикусывая мочку уха! То грубо, то до ужаса пошло, заставляя умирать от смущения и удовольствия. Ни от кого еще я не слышала таких слов. И от них, и от малейшего движения по всему телу изнутри прокатывали горячие волны наслаждения, сливаясь с прохладными, ласкающими кожу снаружи.
        - Хочешь? - прошептал Виктор голосом змея-искусителя, прижимая подушечкой пальца особенно чувствительную точку, от чего меня начало бить крупной дрожью. - Хочешь меня?
        - Хочу! - голос дрогнул и сорвался в стон.
        Чувствовать себя абсолютно бесстыдной и порочной - это было особое удовольствие, тонкое и острое, как раскаленная игла.
        Сжимая бедра, Виктор приподнял меня и тут же снова опустил, войдя сильно и глубоко.
        Как бабочку насадил на булавку. Только булавка была… ничего себе. Как будто до самого горла дошла - учитывая, как жгло в нем, заставляя то и дело сглатывать слюну. И прокатилось по всему телу мучительно сладкое «еще!»
        Он умышленно не позволял мне подстроиться к нему - дразнил и разжигал, хотя я и так была уже на грани того, чтобы вспыхнуть и сгореть. То почти выходил, останавливаясь в последний момент и замирая на тонкой границе, где смыкаются тела, то снова вбивался до упора - жестко и сильно, заставляя скулить, хныкать и рычать. То останавливался, стискивая ягодицы, покрывая короткими, как морзянка, поцелуями шею, то ускорял темп так, что темнело в глазах, и темноту эту прорезали последние всполохи заката. Волны бились в плечи, брызги летели в глаза, мокрые волосы падали на лицо, где-то по-кошачьи мяукала чайка, и из груди рвался такой же дикий чаячий вопль.
        Я и не представляла, что может быть так! Имея в багаже четырнадцать лет активного секса - вдруг понять, что все это было… детский сад, ясельная группа. Три года с Костей - два вчерашних девственника, неуклюжих и неловких, осваивающих премудрости интимной жизни методом ненаучного тыка. «Ты смогла? Правда? Тебе было хорошо?» - боже, это действительно было!
        С Эриком… Пожалуй, только сейчас я по-настоящему поняла, что он сказал правду: мы слишком разные. Во всем. И в сексе тоже. Фундаментально. Академично. Методично. Идеально выстроенный алгоритм, идеально выверенные позы, похожий на сияние антарктических льдов оргазм. Я согревалась своими чувствами, потому что чувств Эрика не хватало. Нет, он любил меня, сомнений не было, но его любовь была такой же, как он сам - холодной и рассудочной.
        Богом из машины спустилась с неба на золотых качелях банальность - кэп Очевидность был бы мною доволен.
        Мужчине не обязательно иметь между ног полуметровый отбойный молоток. Главное - быть на одной частоте, и только тогда можно войти в резонанс, чтобы совпадающие чувства и желания усиливали друг друга.
        - Не могу больше! - простонала я. Еще секунда, еще одно движение - превращусь в чайку и улечу туда, где прячется за деревьями солнце, готовясь снова выйти на небо.
        Язык снова с силой врезался в губы, обвел их с внутренней стороны, щекотно пробежался по нёбу. Два таких же сильных, быстрых толчка превратили меня не в чайку, а еще в одно солнце и закинули куда-то на край вселенной, откуда я отстраненно почувствовала, как Виктор быстро вышел и по бедру пробежала, растворяясь в воде, горячая струйка.
        Держа на руках, он вынес меня на берег, поставил на траву. Пока я отжимала волосы, нашел свою рубашку и вытер ею - всю, с ног до головы. Потом кое-как обтерся сам и прижал меня к себе, целуя в висок.
        - Замерзла?
        Дрожь била вовсе не от холода. С ужасом - со сладким ужасом! - я поняла, что хочу еще. Положила руки ему на бедра, пробежала губами по груди, нашла сосок, сжавшийся в горошину.
        - Сумасшедшая… - это прозвучало низко, хрипло, бархатным эхом отдаваясь в животе, как будто само слово проскользнуло внутрь между широко разведенными ногами.
        Найдя глазами свои джинсы, Виктор опустился на них коленями и властным жестом за руку потянул меня к себе.
        Догги? Никогда не любила эту позу, но сейчас была готова на все, не сомневаясь, что и это будет по-особому. Не так, как я привыкла.
        Его губы прокладывали дорожку поцелуев вдоль позвоночника, сверху вниз, от лопаток до поясницы, язык щекотал ямочки под нею, руки гладили кожу на внутренней стороне бедер, пока не встретились на пересечении, зайдя с двух сторон. Не выдержав, я добавила в компанию и еще и свои. Он ласкал меня, а я подталкивала его пальцы, помогая найти самые отзывчивые места. И так увлеклась этим, что даже вскрикнула от неожиданности, когда вошел - снова резко и сильно, как будто пробивал тропу по целине.
        Это было совсем не так, как в воде. Не лучше, не хуже - по-другому. И снова я скулила и стонала от наслаждения. Выпрямлялась, прижимаясь спиной к его груди и животу, запрокидывала голову, терлась затылком о подбородок, жмурилась до лиловых вспышек под веками и до хруста в ушах. Наклонялась носом в землю и опиралась на локти, позволяя ему проникнуть еще глубже и под другим углом.
        Кажется, я и правда стала… собакой? Говорят, животные не испытывают от секса удовольствия, только удовлетворение от того, что выполнили заложенную в них природой программу. Но, как и они, я не чувствовала ни капли стыда или смущения. Как самка отдается самцу, потому что иначе не может быть.
        - Господи, до чего хорошо, - прошептала я, когда погасли дождем осыпавшиеся с неба звезды. И обнаружила с удивлением, что восток набухает утренним светом.
        Белая ночь - не успел отгореть закат, а уже ему на смену спешит восход…

* * *
        Сев на кровати, я потянулась, и тело отозвалось приятной ломотой. Отвыкло от таких нагрузок - если, конечно, вообще когда-нибудь знало что-то подобное. А следом пришел вполне логичный вопрос. Эдакий контрастный душ.
        Что дальше?
        Пока мы шли до моего дома, не сказали друг другу ни слова. Виктор обнимал меня за талию, положив ладонь на бедро. У калитки остановился, поцеловал, пожелал спокойной ночи. Развернулся и отправился к себе. Я постояла немного, глядя ему вслед, и нырнула за ограду. Пробралась потихоньку на второй этаж, надолго зависла в душе, вылив всю горячую воду. А потом легла и даже подумать ни о чем не успела - моментально отрубилась.
        Зато думала сейчас. И понимала, что вряд ли у этого крышесноса будет какое-нибудь продолжение. Может, и к лучшему.
        Я вела себя как… как бесстыжая сучка. И мне это нравилось. И теперь он наверняка думает, что я какая-то… подзаборная б…ь, готовая трахаться с первым встречным.
        И вообще я о нем ничего не знаю. Может, у него жена и семеро по лавкам. Если они не живут на даче, это еще ни о чем не говорит. Равно как и отсутствие кольца.
        Да и вообще…
        Что вообще, я не знала, но постаралась придумать.
        Мне этого не надо. У меня ребенок. И работа.
        Кстати, о работе. Эрик даже не удосужился сказать, во сколько нужно быть в офисе. Перезванивать не стала, написала сообщение. К десяти? Значит, надо выезжать не позже половины седьмого, чтобы успеть в город до пробок, заскочить домой и привести себя в порядок. Или поехать сегодня вечером?
        Нет, лучше прямо с дачи в офис. В самом легкомысленном виде. Я еще с колледжа предпочитала, чтобы меня недооценивали. Не принимали всерьез. Думали, что я такая глупенькая блондинка. Одним словом, Мохнолапая. Это всегда работало. Пусть расслабятся и думают, что мною можно крутить как угодно. Когда поймут, что ошиблись, будет поздно. Эти гостиницы мои, и управлять ими я буду так, как сочту нужным. А вы, товарищи покупатели, не более чем инвесторы.
        Наташа с Бобром и Корвином вернулись из магазина, мы пообедали, и я устроилась на веранде с ноутбуком, но цифры в графах таблиц расплывались перед глазами. Красное пятно соседской крыши притягивало взгляд, как магнит, и я невольно косилась в ту сторону.
        Если б он захотел какого-то продолжения, пришел бы сам. Но он не хочет. Просто трахнул телку, которая охотно раздвинула ноги.
        Ну и ладно.
        Я тоже не хочу.
        И даже смотреть туда не буду.
        Часа в четыре позвонила Тамара.
        - Приветик, Рит. Купаться пойдем?
        В этом было не только желание пообщаться, но и сугубо практический вопрос. Поплавать нормально мы могли лишь по очереди, пока другая присматривала за детьми.
        - А что, Артем уехал?
        - Да. Они с Пашкой утром все убрали, пока мы спали. После обеда все вместе и уехали. Мы одни с Женькой.
        - Ну ладно, пойдем, - без энтузиазма согласилась я, стараясь не думать, что буду чувствовать на том самом месте.

* * *
        При дневном свете все выглядело совсем не так. Как будто и не со мной было. Разве что если глаза закрыть, но этого делать все равно не стоило, потому что на тропинку вылезали корни деревьев.
        Тамара с дочкой уже сидели на берегу на расстеленном пледе. Корвин рванул к ним целоваться, Женька завизжала от радости. Бобер подошел степенно, бросил всем «здьясте» и покровительственно похлопал свою подружку по плечу. Наконец-то он нашел кого-то помладше, рядом с кем мог чувствовать себя взрослым и солидным.
        Тамара уже успела искупать Женьку, поэтому оставила ее мне и пошла плавать. Я растянулась на пледе и следила за детьми, которые тискали Корвина. И думала о завтрашней встрече в офисе. Не зная, что представляют собой будущие компаньоны, наметить стратегию поведения было сложно, но попыталась хотя бы прикинуть варианты.
        Когда Тамара вернулась, я подождала, пока Бобер вволю надрызгается, вытерла, усадила рядом с Женькой и тоже пошла купаться. Отплыла подальше, легла на спину - вот тут-то меня и накрыло, да так… Как будто все это произошло минуту назад. И его глаза так близко, и губы на губах, и руки… везде, и…
        О боже-е-е!!!
        И ладно еще, Мохнолапая, если тебя так пробило исключительно от стерильного недотраха за последние три месяца, а если чего похуже?
        Выбравшись на берег, я улеглась рядом с Тамарой погреться на вечернем солнышке. Разговаривать не хотелось. Вместо этого мы слушали, как Бобер учит Женьку говорить слово «пупок» и оба заливисто хохочут.
        - Она у нас молчаливая, - пожаловалась Тамара. - Мама, папа, баба, дай. Абака вот еще.
        - Ой, - махнула я рукой, - проклянешь тот день, когда заговорит. Бобер тоже долго молчал, а потом прорвало. С тех пор рот не закрывается.
        Конечно, я могла расспросить Тамару о Викторе, но… нет, лучше не надо. И хорошо, что сама она ни о чем не спрашивает, потому что…
        Додумать мысль я не успела. Сдвинув брови и покусывая с сомнением губу, Тамара сказала со вздохом:
        - Послушай, Рит… Я обычно в чужие дела не лезу, но… Просто для сведения. Чтобы ты знала. Я видела вчера, как вы с Витькой друг друга глазами жрали. И как он тебя провожать резво подорвался.
        - И что? - насторожилась я. - Что мне нужно знать? Что он женат?
        - Нет, - поморщилась она. - Хуже. Вдовец.
        И правда хуже. Одна моя приятельница вышла замуж за вдовца, а через два года развелась, не выдержав конкуренции с недосягаемой усопшей.
        - И давно?
        - Да не знаю точно. Лет шесть. Или семь.
        Мда, судя по вчерашнему, женщин у него с тех пор не было. Я должна быть польщена, что так на меня пробило?
        - А что случилось с его женой?
        - Темка рассказывал, преждевременные роды. Скорую ждали долго, родила по дороге. И началось атоническое кровотечение. Это такая штука, когда счет идет на минуты, нужно немедленное удаление матки. В общем, не довезли. И ребенок не выжил.
        - Ужас, - поежилась я. И уткнулась носом в плед, чтобы Тамара не увидела моего лица.
        Глава 6
        ВИКТОР
        Я шел к дому и чувствовал спиной ее взгляд. Тянуло развернуться, схватить ее в охапку и повторить все еще разок. Или просто остаться с ней, хоть ненадолго. Сесть рядом на скамейку, обнять… Но не развернулся. Похоже, тело действовало автономно от сознания. Как будто выпил столько, что все вокруг превратилось в страну чудес.
        Это было… Я не знал, что это было. Полное безумие. Я уже забыл, как бывает, когда снова начинаешь хотеть женщину сразу же, едва кончишь. Еще не можешь, но все равно хочешь. Не какую-то любую, а именно ту, из которой, может, еще и не выбрался даже.
        А собственно, что мешает продолжить? Ну, не прямо сейчас, конечно, а потом? Завтра? Она здесь, в соседнем доме. Разведена. Ребенок? Ну так я ж не жениться на ней собираюсь с разбегу. Просто зайду, предложу прогуляться. А там видно будет.
        Разделся, лег, и перед глазами вдруг всплыли Ритины пятки. Забавно, не лицо, не грудь, не попа, а пятки. С них-то все и началось. Сначала услышал ее голос, потом увидел их. И кое-что еще. А потом, когда она стояла на коленях, выгнув спину и запрокинув голову, пятки торчали вверх - маленькие, круглые. Хотелось погладить, пощекотать.
        Пятки в мыслях потянули за собой все остальное. Странно, что вообще удалось уснуть. Но спал недолго - разбудил телефонный звонок. Резко скинул, пока не проснулась за стенкой мама, и только потом посмотрел, кто звонил.
        Лена? В шесть утра? Это могло означать одно из двух: либо в гостиницах пожар, наводнение и нашествие инопланетян, либо что-то со Славкой. И второе вероятнее. Натянув шорты и набросив на плечи старую олимпийку, я вышел из дома и набрал номер.
        - Вить, ты можешь сейчас приехать?
        В ее голосе стояли истеричные слезы, и я испугался: это было совершенно на нее не похоже.
        - Лена, что случилось?
        - Славу в больницу забрали, на скорой. Подозревают геморрагический инсульт. Кровоизлияние в мозг.
        - Твою мать… - я пнул ствол березы. - В какую больницу?
        - В Кронштадте.
        - Чего? - обалдел я. - Где? Это же час с лишним от вас.
        - Да потому что ковид везде гребаный! - выкрикнула она сквозь слезы. - Забиты все больницы. Где есть место, туда и везут.
        - Подожди, не реви. Я на даче. Сейчас приеду. Ты дома? Собери пока все, что ему надо будет, отвезем заодно.
        Маму я решил не будить, написал записку, что срочно надо уехать по работе, положил на кухонный стол. Даже переодеваться не стал, завел Крокодила и погнал. По пустым дорогам, да с превышением скорости уже через сорок минут был в Коломягах.
        Лена открыла мне - глаза заплаканные, но сосредоточена и собрана. Чмокнула в щеку, схватила спортивную сумку с вещами.
        - Ему уже несколько дней плохо было, - рассказывала она по дороге. - Давление то высокое, то падало резко. А часов в пять проснулась от грохота. Смотрю - его нет. Подумала, в туалет встал. Вышла в коридор - лежит на полу и мычит. А потом сознание потерял. Сразу вызвала скорую. Ну и вот…
        - Ничего, Лен, все будет хорошо, - сказал я, погладив ее по плечу. Хотя не слишком в это верил.

* * *
        В больнице нас не пустили дальше вестибюля. Карантин - никаких посещений, только передачи с двух до четырех. В справочном сказали, что идет операция, других данных нет.
        - Я никуда не уйду, - Лена с упрямым видом села на скамейку. - Буду ждать. Пока хоть что-нибудь станет известно.
        Спорить с ней было бесполезно. Вместо этого я нашел телефон Славкиного невролога, дозвонился и обрисовал ситуацию. Тот пообещал все выяснить и перезвонить.
        - Короче, операцию сделали, гематому удалили, - доложил он минут через сорок. - Успели вовремя, есть надежда, что выкарабкается и восстановится. Сейчас в реанимации. Подождите там, хирург к вам спустится и все расскажет.
        Из Кронштадта мы уехали только после обеда. Пока ждали врача и разговаривали с ним, пока мотались по аптекам, закупая всевозможные пеленки и памперсы, прошел не один час. Прогноз хирург обозначил как «на данный момент сомнительный», но это было все же лучше, чем неблагоприятный.
        Мама, которой я позвонил сразу после разговора, ожидаемо ударилась в слезы и потребовала, чтобы немедленно приехал за ней и отвез в больницу.
        - Ма, ты слушала вообще? - застонал я, опасаясь, что голова лопнет и у меня тоже. - Не пустят тебя туда. Карантин.
        - Я поговорю с врачом, - настаивала она.
        - Мы с ним уже поговорили, и я тебе все пересказал дословно. Ничего нового он не скажет. Тем более сегодня.
        С большим трудом удалось убедить ее сидеть на даче и ждать новостей. Я прекрасно понимал, что это ожидание - пытка, но ничего другого сделать мы просто не могли.
        - Послушай, - сказал Лене, когда выехали на дамбу, - может, позвонить Эгерсу и перенести встречу?
        - Нет, - возразила она. - Если вдруг… что-то… тогда отменим, а пока не будем. А то он возьмет и кому-нибудь другому продаст. Мало ли.
        Забросив ее в Коломяги, я приехал домой, принял душ и упал на диван, чувствуя себя так, словно тушку распороли, выпотрошили и набили ватой. То, что произошло ночью, показалось сном. Жизнь умело расставляет приоритеты. Здоровье близких, семья, потом работа. А остальное… ну точно не до этого сейчас.
        Если все будет нормально, в следующие выходные приеду на дачу и зайду к ней. Или не зайду, если пойму, что это был случайный эпизод и никакого продолжения не хочу. Уж слишком быстро все закрутилось. Полный угар. Да и ей тоже, наверно, нужно время прийти в себя.

* * *
        В понедельник утром мы приехали в офис Эгерса на Черной речке.
        - На удаленке все, как и у нас, - мрачно бросила Лена, когда проходили мимо пустого спейса. - Интересно, а мадам догадается поприсутствовать, или придется для знакомства с ней специально ехать?
        - Сейчас она нам не нужна, - я пожал плечами. - А разговоры с ней разговаривать в любом случае придется. Главное - чтобы не думала, будто сможет сама рулить, а нам переводы делать и отчеты присылать.
        На двери приемной красовались две таблички: «Эгерс М.М. - генеральный директор» и «Эгерс Э.К. - исполнительный директор».
        - Во как, - хмыкнула Лена. - Вот кто здесь главный у них. Кажись, ты был прав, Витюша, будет много орально-церебрального секса с этой Маргаритой Михайловной.
        Бабочкой порхнуло, что я не отказался бы от подобного действа. Только с другой Маргаритой. И без церебральности.
        Темноволосая секретарша в сдвинутой на подбородок голубой маске поинтересовалась, пришли ли мы по сделке, и кивнула на одну из двух приоткрытых дверей, за которой шел разговор на повышенных тонах.
        Эгерс доказывал что-то стоящей к нам спиной маленькой блондинке. Хвостик на макушке, белые бриджи, розовая майка со слониками. И круглые пятки в плетеных сандалиях.
        Она еще только начала поворачиваться, а у меня внутри уже все оборвалось.
        - Познакомьтесь, - предложил Эгерс. - Маргарита Михайловна, совладелица и генеральный директор нашего предприятия.
        Рита коротко скосила глаза на него и тут же снова перевела на нас. Точнее, на меня. В упор. С кошачьим прищуром. И были они сейчас не серые, а похожие на грозовые тучи, которые вот-вот прольются, возможно, даже с градом. Размером с голубиное яйцо.
        - Елена Владимировна, - представилась Лена. - Миронова. А это - Виктор Петрович. Тоже Миронов. Будем работать втроем, выходит.
        Брови Риты сдвинулись, между ними обозначилась складка, а глаза потемнели еще сильнее. И ноздри опасно дрогнули.
        Отлично! Спасибо, Лена. Мало уже всего, так она еще и подумает, что мы муж и жена. Хотя… кажется, теперь это уже не имеет никакого значения. Потому что так вляпаться - это, знаете ли, высокое искусство. Может быть, я как-то очень сильно накосячил в предыдущей жизни, если в этой со мной без конца случаются такие обломы?
        Лена рассматривала Риту с откровенным недоумением. Разве что губу не выпятив, была у нее такая противная манера. И где-то я мог ее понять. Хвостик, слоники на майке - ну никак не вязалось это с образом генерального директора компании, состоящей из двенадцати объектов. Да она выглядела еще моложе, чем в субботу, лет двадцать, может, чуть больше. Или гендиректор - это фикция, а заправлял всем на самом деле муж?
        - Прошу прощения, Елена Владимировна, - Рита перевела ледяной взгляд с меня на нее. - Но работать вместе мы не будем.
        - В каком смысле? - опешила Лена. - Мы подписываем договор о покупке с вашим мужем, а не с вами.
        - С бывшим мужем.
        - Неважно. На его решение вы повлиять не можете.
        Эгерс покачал головой с выражением глубокого осуждения и пробормотал что-то себе под нос.
        - Вы покупаете его долю, но это не значит, что будете участвовать в управлении.
        Покосившись на меня, - а что я тебе говорила? - Лена ответила с усмешкой:
        - Ошибаетесь, Маргарита Михайловна. В уставе вашей компании русским по белому написано, что партнеры совместно руководят предприятием, имея равные права и обязанности. А это означает, что вы не сможете принять ни одного решения без нашего одобрения. Серьезного решения. Разумеется, мы не собираемся диктовать вам, какую туалетную бумагу закупать.
        Еще одна фраза хоть и не была сказана, но вполне читалась.
        Иди в песочек играй, девочка.
        Рита вспыхнула и хотела ответить, но я ее опередил. Не хватало только, чтобы они поубивали друг друга еще до того, как мы станем партнерами. Было очевидно, что об этом пункте она либо забыла, либо надеялась, что мы его не заметим. Ну правда, кто же читает договоры? Разве что юристы. И мы с Ленкой.
        - Дамы, давайте не будем обострять все с первых шагов. Сейчас подпишем договор, отдадим документы на оформление, а потом на спокойную голову сядем втроем и все обсудим.
        - Прекрасно, - фыркнула Рита. - Всего доброго.
        - Истеричка! - припечатала Лена, адресуя свою реплику то ли хлопнувшей двери, то ли в мировое пространство. И сладко улыбнулась Эгерсу: - Прошу прощения. Ну что, приступим?
        Я еще мог отыграть назад. В нашем уставе тоже был пункт о коллегиальности. Подобные решения должны были приниматься нами совместно. Но чем бы я объяснил свой отказ? Конфликтом интересов? Да, он был налицо. Однако стоило ли ставить один пикантный эпизод в противовес отношениям с Леной? Сама по себе она мало что для меня значила, но представляла интересы Славки. Кроме того мне приходилось думать еще и о матери, которая получала социальную пенсию, поскольку с начала девяностых не работала.
        По большому счету, в нашем требовании не было ничего запредельного. Мы вкладывали деньги и имели полное право контролировать процесс получения прибыли. Иначе могли бы купить акции Газпрома. Я не вмешивался, когда нашими гостиницами управлял Славка, поскольку полностью ему доверял, тем более тогда не имел о гостиничном бизнесе ни малейшего понятия. Доверять в этом плане Рите у нас пока не было никаких оснований.
        - Моя бывшая супруга несколько… экзальтированна, - Эгерс поправил очки. - Мне постоянно приходилось ее… э-э-э… притормаживать.
        Мне захотелось самого его основательно притормозить… об стену. Я понимал, почему Рита с ним развелась. Но не понимал, как ее вообще угораздило связаться с таким козлом.
        Как же она сейчас должна на меня злиться, страшно представить. Наверняка тогда обиделась за то, что я ушел, ни слова не сказав, и больше не появился. Я ведь правда собирался прийти вчера. Кто же знал, что так получится со Славкой. А теперь точно подумала, что мы с Леной женаты. Фамилия одна, отчества разные, бизнес общий. Но и это мелочь по сравнению с тем, что я вдруг оказался ее компаньоном и претендую на участие в управлении ее делом. Если б мы встретились с ней, рассказали о себе, как это делают нормальные люди, когда знакомятся, все выяснилось бы заранее. В любом случае, конечно, было бы не слишком приятно, но не получилось бы такого… сюрприза.
        Ну, допустим, откажусь я сейчас подписывать договор. Мы ничего не потеряем. Возможно, даже выиграем, если найдем что-то менее проблемное. Но не факт, что найдем. Да, сейчас многие прогорают и продают, но только Лена была права, когда сказала, что это жирный кусок. Такой попадается далеко не каждый день. И кто-то его непременно купит. Возможно, этому кому-то будет достаточно дивидендов. Но тоже не факт. Как бы он не обошелся с Ритой еще более жестко.
        Может, все-таки попытаться уладить все миром? Ленка, конечно, нацелена на то, чтобы со временем от нежелательной партнерши избавиться совсем. Пожалуй, единственное, что я могу сделать, так это притормозить ее. Тьфу, чтоб ты треснул, Эгерс, со своими словечками!
        - Да, - я посмотрел на него, стараясь не слишком демонстрировать эмоции, - давайте уже подпишем.
        Глава 7
        РИТА
        Б…ь!!!
        Я сидела в машине, грызла губы и повторяла это емкое слово снова и снова. С разными интонациями, от жалобно-слезливой до яростно-бешеной.
        Похоже, дежурный администратор где-то там, на небесах, решил позабавиться. Посмотреть, что будет, если Риту Мохнолапую покачать на качельках.
        Психанула, конечно, зря. Впечатление произвела явно не то, на которое рассчитывала. Нет, за малохольную дурочку они меня приняли, само собой. А еще - за неадекватную истеричку, и это уже несколько иной расклад. Но когда увидела Виктора, кукушечку сорвало по полной.
        Вчера после разговора с Тамарой качалась весь вечер - от одной мысли к другой. Сначала благодарила ее за информацию в кристально ясной уверенности, что не нужно мне такое счастье. Потому что лучше трижды разведенный, чем вдовец. С мертвыми конкурировать невозможно, они во всех смыслах в небесах. Хоть наизнанку вывернись.
        Потом тихой сапой подкрадывалась другая. О том, что вдовцы и вдовы все-таки бывают счастливы во втором браке, и не так уж редко. При условии, что оставили прошлое в прошлом и готовы жить дальше. Все-таки шесть или даже семь лет назад все случилось, приличный срок. Мало ли…
        А потом между этими двумя вклинивалась третья. Такая… с шипами и зазубринами. Что, вообще-то, монопенисуально, что там мне нужно или не нужно. Если товарищ вот так тихонько слился в закат… о-о-о, как символично-то, в закат!.. Так вот, если он слился, значит, ему точно не нужно. И хоть ты тут обдумайся и вообще лопни головой.
        В город утром ехала в полном раздрае и никак не могла сосредоточиться на предстоящей встрече. Решила, что буду молчать и глупо улыбаться. Пока этого хватит. Но с самого начала все пошло не так.
        Когда снова распорядились отправить на удаленку не менее тридцати процентов сотрудников, я оставила в офисе только Светку и системщика Андрея. Все остальные вполне могли работать дома. Не успела войти в приемную, секретарша протянула листок:
        - Маргарита Михайловна, подпишите, пожалуйста.
        - Это что?
        Ни услышать ответ, ни посмотреть не успела - из своего кабинета показался Эрик. Точнее, из бывшего своего, потому что фактически он в компании уже не работал, с поста исполнительного директора я уволила его сразу же после развода, только вот табличка на дверях пока осталась. Затащив в кабинет, Эрик начал занудно требовать, чтобы я привезла Бобра в город, потому что у него нет времени болтаться по дачам. Я завелась с пол-оборота, но тут за спиной открылась дверь. Обернулась на сказанное женским голосом «добрый день», и все внутри оборвалось. Не просто образное сравнение, а действительно ощущение, как будто внутренности сорвались со своих мест и провалились в задницу.
        На секунду показалось, что обозналась. Померещилось. Не бывает таких совпадений.
        Ну да, как же. Бывают.
        Он замер, вытаращившись на меня и приоткрыв рот. Весь такой импозантный, солидный, в костюме с галстуком. Но определенно он. Виктор. Я даже фамилию вспомнила - Миронов. Тамара еще в самый первый день упоминала, что у них есть знакомый гостинщик. Но мало ли народу в этом бизнесе. И в голову бы не пришло, что все может так обернуться.
        Твою же мать…
        Вошедшая с ним женщина выглядела на редкость неприятно. Высокая, тощая, пучеглазая, с массивной челюстью. Дорогой деловой костюм абсолютно ей не шел, подчеркивая все недостатки фигуры. Когда она представила себя и Виктора, я опешила.
        Миронова? Жена? Отчества разные, значит, не сестра. Тамара сказала, он вдовец, но что помешало бы вдовцу снова жениться?
        Не успела я развить эту мысль, как следом прилетело о том, что нам предстоит работать вместе, всем троим. Вот тут-то меня и сорвало. И пункт устава о коллегиальном управлении вылетел из головы, но Елена немедленно ткнула носом. А следом влез Виктор: мол, все спокойно обсудим, когда они подпишут договор. Вышла, хлопнув дверью, и наткнулась на Светку с бумажкой, оказавшейся заявлением по собственному.
        - Что, добилась своего? - вылетело из Марианской впадины подсознания.
        И поняла по тому борщу, которым залило ее физиономию, что попала в десятку. Подписала в приказ без отработки, даже не подумав о том, кому она передаст дела, бросила ядовито: «совет да любовь» и выбежала в коридор. Очнулась уже на стоянке, судорожно сжимая в руке ключи от машины.
        В таком состоянии куда-то ехать точно было нельзя. Уткнулась лбом в руль, пытаясь отдышаться и успокоиться, но ничего не получалось.
        Эрик и Светка - да вообще насрать. Виктор и Елена? Ну, допустим, жена - это вряд ли. И не только потому, что страшная и лет на десять старше. Когда я спросила Тамару, не женат ли Виктор, она ответила, что хуже - вдовец. Был бы женат, так бы и сказала, с чего ей врать. Может по матери сестра. Или двоюродная. Или еще какая-нибудь родственница.
        Впрочем, это уже были мелочи. По сравнению с тем, что теперь он мой компаньон.
        Ну, Эгерс, сволочь, ну спасибо тебе!
        Перед глазами снова заметались малиновые молнии.
        Прошло, наверно, минут сорок, прежде чем я немного пришла в себя. Ехать домой не хотелось. На дачу - тем более. Позвонила Наташе, сказала, что буду не раньше вечера. И поняла, что умираю от голода. От психа на меня всегда нападал жор, причем хотелось чего-нибудь мерзкого. Какой-нибудь гигантский доширак. Или гамбургер. Зарулила в Макдональдс, взяла бигмак и колу. Впилась зубами так, что за ушами запищало. И тут в голову прибежала еще одна убийственная мысль.
        А что, если все это вовсе не совпадение? Нет, совпадение, конечно, но только в том, что Виктор оказался знакомым Тимаевых, а все мы - соседями по даче. И что встретились на дне рождения Артема. Эрик сообщил мне о предстоящей встрече вчера утром. Вряд ли занимался делами в воскресенье спозаранку. Наверняка договорился с покупателями еще на неделе. И те знали, кто будет их партнером. А потом Виктор спросил у Артема, кто я, и тут вдруг такая неожиданная удача. Почему бы не подлезть с тылу? Соблазнить, трахнуть качественно, чтобы стала мягкой и уступчивой. И потихонечку прибрать все к рукам.
        Это было так мерзко, что в проводка в голове окончательно перегорела. Какая-то в моих построениях была нестыковка, но я уже не могла сообразить, какая именно.
        Зажужжал в сумке телефон, высветился незнакомый номер.
        - Рита? Это Виктор. Миронов. Надо поговорить.
        - Вы же сами сказали, Виктор Петрович, - прошипела я, - встретимся втроем и все обсудим, - и добавила, забыв, что подписала Светке заявление с завтрашнего дня: - Согласуйте с секретарем.

* * *
        На дачу я приехала уже в начале девятого. День все-таки провела дома, остервенело занимаясь уборкой. Даже окно помыла - как только не вывалилась? Включила музыку погромче и подпевала во весь голос, лишь бы ни о чем не думать.
        Самая острая фаза бешенства прошла, а вместе с ней улегся и жор, поэтому к ужину едва притронулась. Бобер терся об меня с одной стороны, Корвин с другой, и даже Грим подошел поздороваться. Наташа с Бобром, перебивая друг друга, рассказывали, чем занимались весь день: читали, играли в мячик и в машинки, ходили на озеро, видели большую жабу. Я рассеянно кивала.
        Отправив Виктора записываться на прием к секретарю, я нажала на отбой и взяла себе еще пирожок с вишней. И мороженое. Трудно сказать, что именно сработало: поглощенная тонна углеводов или посланный в южном направлении Вит, но меня отпустило. Точнее, слегка приотпустило.
        Обычно проблемы мне надо было проговорить вслух. Кому-то. Не поделиться, не слить эмоции, а именно привести мысли в порядок. Про себя не работало, перед зеркалом тоже, требовался сторонний слушатель.
        Вываливать все на Эрика - идеального слушателя - было удобно. Но этот вариант остался в прошлом. Родители уже несколько лет жили в Болгарии и присматривали за одной из наших гостиниц, да и не стала б я их грузить своими сложностями такого сорта. Подруга Оля? Та тоже проводила лето с ребенком на даче, а по телефону я общаться не слишком любила. Никогда не понимала, как можно трещать часами. Мне нужно было видеть собеседника.
        Тогда Тамара? Но мы были знакомы всего ничего, и где гарантия, что рассказанное не будет передано Артему и дальше - самому Виктору? Я, конечно, не стала бы говорить обо всем, но и гостиничной истории хватило бы за глаза и за уши. А с другой стороны, что это может изменить? Ровным счетом ничего. И то, что Тамара предупредила меня о его статусе, говорило как раз в ее пользу.
        Подумав еще немного, я взяла телефон и написала: «Тома, Тома, выходи из дома!»
        «Куда выходи? - ответила она. - Уже Женьку укладываю. Приходи сама».
        - Схожу к Тамаре ненадолго, - сказала я Наташе, нашарив под столом шлепанцы.
        - Мама, и я, - завопил Бобер, но не прокатило.
        - Женя уже спит. И тебе скоро ложиться.
        Солнце шло на закат, раскрашивая запад оранжевым. Сливаясь со стволами сосен, расплавленное небо стекало в воду. Дом Виктора и заливчик я проскочила на курьерской скорости, сцепив зубы и глядя под ноги. И подумала, что надо было пойти не тропой, а подъездной дорогой.
        Как открывать щеколду, просунув руку сквозь прутья ограды, Тамара показала еще в первый день. Я закрыла за собой калитку и остановилась на дорожке, глядя на веранду. На этом самом месте позавчера стоял Виктор, пялясь на мои трусы. От одной мысли живот предательски повело.
        Да что ж я за дура-то такая?!
        Тамара выглянула на крыльцо.
        - Кофе будешь? Иди в беседку, я сейчас.
        Через пару минут она поставила на стол две кружки, открытую коробку конфет, положила рядом телефон и радионяню. Сладкого мне уже не хотелось, а на кофе накинулась с жадностью.
        - Ну что? - отпив глоток, Тамара посмотрела на меня с сочувственной улыбкой. - Про Витьку хочешь потрындеть?
        - А-а-а… откуда ты знаешь? - я глупо захлопала глазами.
        - Подумаешь, бином Ньютона, - фыркнула Тамара. - Все было очевидно еще в субботу вечером. От вас искрило так, что вопрос стоял, на сколько метров вы отойдете от калитки. Вчера у меня уже никаких сомнений не было, а сейчас - тем более.
        - О боже… - захныкала я, спрятавшись за кружку.
        - Да ладно тебе, Рит. Было б чего стесняться. Cause everybody fucks, - пропела она со смехом. - Я тебе как венеролог говорю. Причем делают это самым аморальным образом. Кстати, мы с Тимаевым не переспали на первом свидании только потому, что он решил меня помурыжить немного. Чтобы сильнее захотела. Так в чем проблема? Ты еще вчера была встрепанная, а сегодня - вообще трындец.
        - Проблема? - я поболтала кофе, чтобы на поверхность вылезли пузырьки, и собрала их ложкой. - Проблема, Том, даже не в том, что он забился в тину, не сказав ни слова, кроме «спокойной ночи», а…
        - Подожди, - перебила Тамара. - Я тебе не просто так вчера рассказала. У него, конечно, какие-то бабы были за это время, но если реально крышу сорвало, то запросто мог, как ты говоришь, забиться в тину и встать на паузу, чтобы все обдумать. Потому что вот такое на него не похоже. Просто перепихнуться и смыться.
        - Подожди, дай договорю.
        И, махнув рукой, я вывалила все. Вплоть до своих подозрений в том, что «искрило» не случайно.
        - Ёшки-матрешки, - протянула Тамара. - Ни фига себе фига. Мощное совпадение. Рит, я думаю, все-таки совпадение. И что для Вита ваша встреча на сделке была таким же шоком, как и для тебя. Я его, конечно, не так уж хорошо знаю, а вот с Темычем они еще с универа корефаны. Не самые близкие, но вполне достаточно. Темка - он такой, гниль чует за версту. Жизнь научила. Так не бывает, чтобы человек хороший-хороший и вдруг обанац - вылез подонок.
        - Не бывает, - согласилась я, подумав об Эрике. - Но если любишь, на многое закрываешь глаза. Пока что-то не заставит открыть. А насчет Виктора… наверно, ты права, - я вспомнила его отвисшую челюсть и вытаращенные глаза. - Или он просто гениальный актер. Хотя…
        Тут я наконец сообразила, в чем была нестыковка, которую утром никак не могла поймать.
        Если он решил подобраться ко мне через постель, то ни в коем случае не должен был отпускать. Наоборот - схватить в охапку и всячески облизывать. Тем более перед встречей в офисе.
        - Да, ты права, - повторила я. - Только мне от этого не легче. Понимаешь, Том, у них ведь свои гостиницы есть. Наши показатели они видели, по нынешним меркам очень неплохие. Значит, вполне могут заниматься своими делами, а от нас брать только свою часть прибыли. Но им надо влезть без мыла в каждую щель. Елена эта прямо дала понять, что ни одного решения я не смогу принять без них. Это означает только одно. Что в перспективе они намерены отжать все.
        - Ну… - Тамара задумчиво почесала подбородок. - Я тебе могу еще одну причину подкинуть. Только без обид. Ты, Рит, не производишь впечатления серьезной бизнес-леди. На вид легкомысленная такая девочка-припевочка, блондиночка. Ясное дело, они подумали, что у вас заправлял муж, а ты запросто все пустишь на ветер. А им нужна прибыль.
        - Знаю, - поморщилась я. - Обычно это всегда работало на меня. Полезно, когда тебя недооценивают.
        - Согласна. Но не в этом случае. Елена - жена Витькиного брата. Брат - инвалид. Еще у них мать-пенсионерка. А времена сейчас такие, не знаешь, что завтра может случиться. Ясень пень, они будут каждый твой шаг контролировать. И да, согласна, очень даже могут попытаться вытеснить тебя. Чтобы ты продала свою долю.
        - Черта лысого!
        - Знаешь, Рита, кому в этой истории будет хуже всего? Не тебе, а Витьке. Если он на тебя действительно запал. Потому что получается классический конфликт интересов.
        Глава 8
        ВИКТОР
        - Я поеду в больницу, - заявила Лена, когда мы вышли из офиса.
        - Зачем? - удивился я. - К Славке все равно не пустят. Врач сказал звонить после двух на пост. Раньше ничего нового не скажут. А если, не дай бог, ухудшится, тогда сами позвонят.
        - Уже двенадцатый час. Пока доеду, будет первый. Лучше там подожду. Вдруг надо еще что-то купить.
        - Лен, ну включи уже голову, - я и так был злой, как собака, но тут понял, что еще немного, и клапана сорвет окончательно. - Мы купили расходники. Все лекарства нужные там есть. А хотя… делай ты что хочешь! Хоть вообще там поселись на скамейке.
        Развернулся и пошел к машине. На маршруточку - и вперед. Или думала, что повезу? На сегодня мне ее хватило с избытком.
        Всего, б…, хватило!
        Шок прошел, включилось бешенство. Тупое и неуправляемое. И безадресное. То есть злился дико и на Ленку, и на суку Эгерса, и на себя, и… на Риту. Но больше куда-то в мировое пространство, откуда прилетела такая подлятина.
        Ну почему так? Стоило встретить женщину, которая зацепила не по-детски, впервые за столько лет, и пожалуйста, здрасьте вам через окно.
        Ее номер я забил себе, когда подписывали договор. А как же - у меня ведь должен быть телефон партнера. Ленка тоже записала. Даже не у Эгерса спросил, а у юриста - грузной дамы в возрасте, которая должна была подготовить пакет документов для перерегистрации. С Эгерсом вообще разговаривать не хотелось, особенно после его слов о Ритиной экзальтированности. Вот просто противен он мне был. Как… даже не знаю… как медведка. Есть такая мерзотная тварь, одно время на даче было их засилье. Посмотришь - и блевать тянет.
        Выбрал номер из контактов, даже не представляя, что скажу. Да нет, точно не по телефону. Встретиться где-нибудь, поговорить спокойно. Объяснить, что для меня это такая же неожиданность, как и для нее. Учитывая все обстоятельства, запросто могла подумать, что то… на озере… что все было с умыслом. Может, поэтому ее и бомбануло.
        Даже слушать не стала, отшила таким ядовито-ледяным… ледовитым тоном, что аж ухо замерзло. У секретаря типа запишитесь, Виктор Петрович.
        Нам все равно предстояло встретиться в ближайшее время, всем троим. И не только для обсуждения совместной работы. Регистрация документов требовала присутствия всех владельцев. Но я хотел увидеться с ней до этого. Тет-а-тет.
        Дебил, не надо было той ночью вот так уходить. Но я ведь на полном серьезе собирался прийти утром. Кто ж знал, что так все выйдет.
        Впрочем, был еще один вариант. Мама сказала, нелюбезная девушка с ребенком на даче живет постоянно. Поехать вечером? Даже если она осталась в городе и напорюсь на ее нелюбезную няньку, не трагедь, всего-то сорок километров, полчаса езды, если без пробок. Если там, но не захочет разговаривать… Ну что ж, во всяком случае, я пытался. А пока - в свой офис, еще не был после Москвы. И без этих сраных… концепт-отелей забот хватает.
        Завел двигатель, выжал тормоз, встал на драйв - и панель засияла датчиками, как новогодняя елка. Что за херота?!
        Переключил на паркинг, выключил, завел снова - то же самое. Осторожно нажал на педаль газа - ноль эффекта.
        Ну что за день сегодня такой?! По ходу, коробка накрылась п…ой. Еще перед командировкой показалось, что Крокодил ведет себя как-то странно, то тупит на старте, то назад идет рывками. Тогда не было возможности в сервис съездить, а теперь… похоже, попал капитально. И по деньгам, и по времени.
        После непродолжительной пляски с бубном я сдался и вызвал эвакуатор. Приехать пообещали в течение часа. Жрать хотелось адово. Рядом был Макдональдс, подумал сбегать быстренько, перехватить чего-нибудь навынос, но не рискнул. В течение часа - это и через десять минут может быть. Не уедут, но за ожидание накинут штрафные.
        Приехали, разумеется, не через десять минут, а через пятьдесят семь - специально по часам засек. Загнали на платформу, повезли. Сидел в кабине эвакуатора, кстати, впервые в жизни, и думал о том, что машина, которую вот так везут, выглядит несчастной и беспомощной. Как пациент в скорой. Тут мысли перепрыгнули, разумеется, на Славку.
        Все было очень скверно. И я вполне понимал, почему Лена на взводе. Все и раньше обстояло далеко не лучшим образом. Но, несмотря на слепоту и плохое самочувствие, Славка все же был в здравом уме и вполне дееспособен. Мог и без сиделки обходиться, просто Лена не разрешала ему самому готовить, поэтому и приглашала, если уходила на целый день. А вот кровоизлияние в мозг…
        Врач не зря сказал, что прогноз сомнительный. Этот обтекаемый термин значил, что одинаково вероятны как благоприятное, так и неблагоприятное течение, вплоть до… letalis. Он мог полностью восстановиться, мог стать овощем, мог умереть. И, если честно, я даже не знал, что хуже: второе или третье.
        До сих пор, уже столько лет, в голове не укладывалось, что это случилось со Славкой - с его-то энергией, бившей ключом. Он был таким же, как отец. Наверно, в бизнесе только так и можно чего-то добиться. Ну или, как вариант, быть предельно хладнокровным и рассудочным, как Эгерс. Хотя у них с Ритой, наверно, получился вполне удачный тандем в этом плане.
        Мама была совсем другой. Она никогда не делала того, чего не смог бы сделать вместо нее кто-нибудь еще. Не работала, потому что деньги приносил отец. Не водила машину, потому что проще было попросить меня или вызвать такси. В городе хозяйством занималась домработница, на даче за небольшую плату помогала соседка Люся.
        А вот я удался ни в того ни в другого. Как говорил отец, с внешним зажиганием. Моя энергия и работоспособность во многом зависели от того, с кем я имел дело, по принципу индукции. Неважно, в личных отношениях, в дружеских или в рабочих. Рядом с мамой чувствовал себя рыбой-соплей. Упасть и не шевелиться. С Леной наоборот - работалось легко, хотя она и давила, как танк. С Олесей вообще мог весь мир перевернуть. Она казалась спокойной, мягкой, но жизни в ней было через край. Рита ничем не напоминала ее, кроме одного - все той же жизненной силой, на которую я просто не мог не откликнуться.

* * *
        - Стопудово коробка, - сказал мастер, здоровенный бугай в синем комбезе. - Либо оставляете, и я вам потом звоню, либо ждете результатов вскрытия, поскольку на данный момент пациент тотально мертв. Можете часик-полтора погулять, тогда сразу обговорим по дальнейшим действиям.
        Дел было по горло, но я решил подождать. Уж лучше узнать все сразу. Тем более все равно хотел пообедать. Нашел кафе поблизости, заказал бизнес-ланч. Настроение окончательно упало в преисподнюю. Что-то уж слишком много на меня бахнулось за последние два дня. В виде счета за охренительный секс? В таком случае писька одной отдельно взятой блондинки в майке со слониками стоила целое состояние. И в денежном эквиваленте, кстати, тоже.
        Полетевшая коробка передач - пугало для любого автовладельца. Хуже из поломок только накрывшийся дизель. Новая родная обычно тянет на треть от стоимости машины. В случае Крокодила, по документам значившегося как Land Rover Discovery Sport, выходило порядка ляма. Выгоднее продать на разбор.
        На этом фоне то обстоятельство, что не смогу поехать на дачу и поговорить с Ритой, показалось уже мелочью. Не на автобусе же. А по здравому размышлению - если, конечно, я мог размышлять здраво, - может, и к лучшему. Учитывая, в каком состоянии сейчас мы оба. Не хватало только разругаться окончательно. Я уже понял, ей палец в рот не клади. Откусит не по локоть, а по самые яйца. Или вместе с ними. Стоило признать, что это хоть и создавало проблемы, но… черт, и это тоже в ней нравилось.
        Сейчас все выглядело, конечно, ужасно. И, признаться, я пока плохо представлял, как буду все разруливать. Потому что самый простой и действенный способ - затащить в постель и трахать до превращения в пластилин - тут не сработал бы. Хотя бы уже потому, что именно этого она от меня и будет ждать. Не в том смысле ждать, что хочет - хотя… кто знает? Может, и хочет, но наверняка уверена: именно так я и буду действовать, чтобы захапать ее бизнес. Поэтому при малейшем поползновении в эту сторону выкопает ров, поднимет мост и забаррикадирует ворота. Значит, надо подобраться как-то иначе. Подземным ходом.
        Я не собирался отказываться от наших планов. На худой конец… на самый худой… мог согласиться на постоянное совместное управление, без последующего выкупа ее доли. Но уж точно не довольствоваться номинальным партнерством, как рассчитывала она. Хотя заполучить и гостиницы, и Риту - это было бы комбо. В каком качестве она мне нужна, этого я тоже пока не знал. За сорок секунд можно понять, хочешь ли переспать с женщиной, которую видишь впервые в жизни, на большее уже нужно время. Пока я точно был уверен лишь в одном.
        Что она никуда от меня не денется. Потому что я ей не позволю.

* * *
        - Трында коробке, - радостно встретил мастер. - Хотите посмотреть?
        Увиденное впечатлило. Даже если б я поехал в сервис еще до Москвы, это мало что изменило бы. Сплошной металлолом внутри.
        Родная новая под заказ ожидаемо стоила столько, что глаза на лоб. С разбора - раза в три дешевле, но все равно внушительно.
        - Можем поставить китайскую, где-то сотка будет. Да подождите, - он заметил, как я выразительно скривился. - Китайцы уже научились это делать. С разбора фиг знает что попадет, иногда на год всего и хватает, а то и меньше. Китайская тоже может полететь, но хоть не за такие деньги.
        Хрен поспоришь. Да и в целом вариантов было только два: не париться и сразу продать Крокодила на запчасти либо отремонтировать и все равно продать, но значительно дороже. Хоть и жаль было - он мне нравился. Брутальный мужик, с характером. Ездил на нем шестой год. Но раз уж начал сыпаться - уже не остановишь.
        - Подменку будете брать? - спросил мастер, когда я подписал договор. - Коробку привезут послезавтра, к следующему понедельнику закончим.
        Подменка получалась заметно дешевле каршеринга, и я согласился. Несмотря на дурацкую надпись по борту красного Фольксвагена Поло: «Мы спешим на помощь» - и номер телефона. В общем, почувствуй себя Чипом и Дейлом. Сел и поехал в офис, где до вечера разгребал скопившиеся дела. Елена Прекрасная так и не объявилась и не позвонила - обиделась. В принципе, меня это устраивало, потому что ни видеть ее, ни разговаривать не было никакого желания.
        На следующий день она продолжала дуться, и это означало, что я был прав. Съездила, просидела в больнице пару часиков и уехала несолоно хлебавши. Я глубоко ей сочувствовал, но тупую упертость понять и принять никак не мог. Хочется вредничать - на здоровье.
        Закончив около четырех, я поехал на дачу. Быстро выложил маме все новости, перехватил бутерброд, переоделся и пошел к калитке.
        - Ты куда? - удивилась она.
        - К Артему. Ненадолго.
        К счастью, из-за забора не было видно, куда я пошел на самом деле, а окна второго этажа выходили на другую сторону.
        Обогнув припаркованный у ворот паркетник, я нажал кнопку звонка. Открыла женщина в шортах и камуфляжной футболке. Ничего нелюбезного я в ней не заметил. Примерно ровесница Лены, но вполне симпатичная.
        - Здравствуйте, - улыбнулся старательно. - Я ваш сосед, вон из того дома. Маргариту можно увидеть?
        - А-а-а… они на озеро пошли, - женщина посмотрела на меня как-то странно.
        - На большой пляж?
        - Нет, на маленький. Справа. Знаете, где?
        Ну еще бы я не знал!
        - Спасибо, найду.
        Выйдя на прибрежную тропу, я подумал, что, конечно, предпочел бы встретить Риту одну, без ребенка. Но, положа руку на сердце или еще какое-нибудь место, так было лучше. Потому что вряд ли смог бы вовремя притормозить, увидев ее в купальнике. И так полночи было не уснуть. Распихивая все свалившиеся на голову проблемы, вперед упорно лезли самые горячие воспоминания. Слететь с катушек и все испортить - это было бы обидно.
        Глава 9
        РИТА
        Я сидела на веранде и, по обыкновению, смотрела на закат. Словно отражая то, что творилось у меня внутри, на этот раз он был не оранжевым и даже не малиновым, а почти лиловым. Собиралась гроза, солнце село в тучи, похожие на черничное мороженое. От духоты ломило виски, истошный стрекот кузнечиков наводил тоску - хотя, казалось бы, куда уж больше.
        Разговор с Тамарой действительно расставил все по полочкам, но легче от этого не стало.
        Да, я пригасила эмоции, посмотрела на все под другим углом и получила кое-какую нужную информацию. Например, то, что Елена - невестка Виктора. И что его брат - инвалид. А еще - что он вряд ли переспал бы со мной только ради того, чтобы сделать более уступчивой в деловых вопросах. Как она сказала, на него не похоже. Это радовало - если, конечно, уместно было употребить слово «радовало».
        Но… что помешает ему подкатиться ко мне сейчас? Пусть даже не с чисто практической целью, а совмещая приятное с полезным. И, похоже, первый шаг в этом направлении он уже сделал - утренним звонком. Ну вот правда, зачем ему со мной разговаривать, если не хочет навести мосты? Общаться по работе нам в любом случае придется, тут никуда не денешься, нравится мне это или нет. А вот личный разговор необходим только ради… личных отношений.
        Где-то за озером небо блеснуло, заворчал гром, зашуршали под налетевшим порывом ветра верхушки деревьев. Поежившись, я встала и ушла в дом. Легла, но сон не шел.
        Ну что притворяться и врать себе? Как ни злилась я утром, но когда Виктор позвонил и сказал, что нам надо поговорить, первым побуждением было согласиться. И только волевым усилием оборвала себя.
        Потому что под злостью - такой, что хотелось когтями вцепиться в физиономию! - пряталось совсем другое. Может, утром я этого и не сознавала, но сейчас понимала отчетливо.
        Меня все равно к нему тянуло. Несмотря ни на что. И это бесило еще больше. Потянуло сразу же, с того самого момента, когда он стоял на дорожке и смотрел на меня. Словно ожог внутри. Вот как так получается, видишь человека и тут же понимаешь, что он?.. Я даже не знала, как это сформулировать. Он - что?
        Как будто прожектор выхватил его из толпы и осветил до мельчайших подробностей. А все остальные ушли в тень.
        Тихо скрипнула дверь. Вспышка молнии сквозь задернутые шторы на мгновение очертила темный силуэт. Перехватило дыхание, я села рывком и вжалась в спинку.
        - Вит?! Откуда ты?..
        - Тише! - он вдруг оказался рядом, опустился на край кровати, закрыл мне рот ладонью.
        Он что, с ума сошел? А я?
        Мысли заскакали белками.
        Как он вообще здесь оказался? Ворота и калитка закрыты, забор два с лишним метра. И входная дверь закрыта. Внизу Наташа с Бобром.
        Господи!!! Нет!!!
        Но я уже тянула его к себе, уже ни о чем больше не думала. Умирая от нетерпения, раскрывала губы навстречу его губам, выгибалась, подставляя себя его рукам, скользнувшим под ночную рубашку, шептала что-то глупое и бесстыдное…

* * *
        - Мама, ты спис?
        Дверь распахнулась, Бобер влетел в комнату и вскарабкался на кровать, счастливо упиваясь своим преступлением.
        Черт, стоило только Наташе отвлечься, и этот поросенок тут же полез наверх, что ему было категорически запрещено. Лестница крутая, да еще покрытая лаком, и я постоянно боялась, что он залезет на нее и навернется. Хоть калитку внизу ставь и закрывай на замок. Видимо, придется, надо об этом подумать вплотную.
        - Тебе кто разрешил?
        - Я остоёзно.
        Тут же с топотом появилась встрепанная Наташа.
        - Ну вот что это такое? - заголосила она. - На минуту в туалет ушла, а он уже здесь. Время двенадцатый час, решил посмотреть, жива ли мамочка.
        - Двенадцатый? Ого! Сейчас встану.
        Они ушли, а я повернулась на живот и уткнулась носом в подушку.
        Ничего себе сон! Думала о нем, думала - и вот пожалуйста. Так ясно и отчетливо, как будто все происходило наяву. Нет, еще похлеще, чем в реальности. Просто хард-порно. Вспомнив парочку наиболее ярких и жарких эпизодов сна, я заскулила от смущения и… от удовольствия. Но еще больше - от досады, что этого не случится в действительности.
        Потому что этого не будет.
        Сон с предельной ясностью дал понять, что произойдет, если Виктор хоть раз приблизится ко мне на расстояние меньшее, чем требуется для деловых контактов. Остановиться я уже не смогу. В итоге он добьется своего - получит и Мохнолапую, и ее гостиницы. А сама Мохнолапая потом будет сидеть в уголке и сосать… лапу.
        Ну уж нет. Никакой заеб…ческий секс не стоит дела, которое вырастила с нуля, как морковку. О котором мечтала с детства, которому отдала восемь лет жизни. Да я себе не представляла этой самой жизни без гостиниц. Продать - пусть и за хорошие деньги и начать все сначала? Ни за что! А им, без сомнения, нужно именно это. И Эгерса я сейчас ненавидела гораздо сильнее, чем когда-то любила. Вовсе не за то, что променял нас с Бобром на секретутку, а вот за это - за ситуацию, в которой оказалась поставленной раком.
        Так что, Виктор Петрович Миронов, держитесь от меня подальше. А я постараюсь держаться подальше от вас.
        Ночная гроза, короткая и хилая, облегчения не принесла. Парило по-прежнему. Трава еще не просохла, поэтому я наконец сделала то, что собиралась сделать с первого дня. Взяла у соседки слева триммер, надела очки, медицинскую маску и полтора часа косила, распевая во весь голос:
        - А нам все равно, а нам все равно! Мы волшебную косим трын-траву.
        Но как только немного полегчало, раздался звонок. Системщик Андрей интересовался, не собираюсь ли я искать новую секретаршу, потому что его задрало сидеть в офисе в одиночестве и отвечать на звонки.
        - А еще вас домогалась баба Нюра. Что-то по сделке. Говорит, не дозвониться.
        Бабой Нюрой мы звали юриста Анну Григорьевну. На дисплее действительно висел значок пропущенного звонка. А там-то что еще?
        Озадачив Андрея дать объявление на хедхантерские порталы, я перезвонила бабе Нюре и долго выслушивала ее зудеж по поводу того, что надо все переделывать, а она одна не может.
        - Хорошо, завтра приеду, - пообещала я, отключилась и поняла, что сейчас точно сдохну.
        - Купаца! - заныл Бобер, раскидывая ногами скошенную траву.
        Обреченно вздохнув, я позвонила Тамаре и выяснила, что та тоже уехала с Женькой в город. Махнула на все рукой, собрала сумку, и, прихватив Корвина, мы отправились на озеро. Побултыхались на мелководье все втроем, выбрались на берег. Чертов пес, отряхиваясь, поднял тучу брызг, Бобер довольно завизжал, я поймала его в полотенце, и в этот момент из-за спины прилетело:
        - Рита!
        - Какого хрена? - поинтересовалась я сквозь зубы, даже не повернувшись.
        - Папа! - завизжал Бобер, вырываясь из-под полотенца.
        - Ну ты же сама говорила, чтобы я приехал, если хочу с ребенком повидаться, - Эрик подхватил его на руки. - Наташа сказала, вы ушли купаться, объяснила, как найти.
        - Мог бы и подождать.
        - Не мог. Тороплюсь.
        Очень хотелось ответить, что если уж поблядушка Светочка сидела в засаде шесть лет, потерпит и еще пару часиков. Но не стала. Это только кажется, что дети ничего не понимают. Может, и не понимают, но откладывают про запас. На потом.
        Я стояла спиной к солнцу, щедро бросавшему лучи на его лицо. Очки Эрик снял и повесил на ворот рубашки, поэтому я прекрасно увидела, как заблестели его глаза. И как дернулся кадык, когда сглотнул слюну. Уж мне ли было не знать этот взгляд - облизывающий с ног до головы. Еще не так давно заводило в момент, а сейчас стало противно до ужаса.
        Опустив на землю, он замотал Бобра в полотенце и сделал шаг ко мне. Положил руку на плечо, при этом якобы случайно скользнув по груди.
        - Руки убери, - процедила я.
        - Ритуль…
        - Тебе есть кого лапать, - я дернула плечом и отошла подальше.
        - Ну что ты выдумываешь? - очень ненатурально возмутился Эрик.
        - Кстати, она уволилась. По собственному. Хотя ты наверняка знаешь. Выходит, у нее совести больше, чем у тебя. Если, конечно, тут можно говорить о совести.
        - Рита, послушай…
        - Вечер добрый!
        Я перевела взгляд за спину Эрика и почувствовала, как подгибаются колени. Он тоже обернулся и поинтересовался, не слишком вежливо:
        - А вы тут откуда взялись?
        - Дача у меня здесь, Эрик Карлович, - ответил Виктор, глядя на него в упор. - К друзьям вот иду, - и добавил, покосившись в мою сторону: - К Тимаевым.
        Я хотела сказать, что они в городе, но прикусила язык. Выглядел он предельно взбешенным, и у меня сладко ёкнуло внутри. Наверно, не отказалась бы, чтобы они с Эриком маленько подрались. Не будь тут Бобра, конечно.
        Впрочем, я сразу же себя одернула. К Тимаевым? Черта с два. Наверняка решил добиться своего не мытьем, так катаньем. Приехал, зашел, не застал. Вот Наташа повеселилась, когда отправила его на озеро следом за Эриком.
        Перед глазами промелькнул флеш из сна, бросило сначала в жар, потом в холод.
        - Раз приехал к сыну, - повернулась я к Эрику, - переодень его и можешь с ним погулять.
        А Виктору бросила, быстро натянув сарафан на мокрый купальник:
        - Привет Тимаевым.
        И почесала к дому рысью. Корвин сначала растерялся, поскольку как пастушья собака считал своей обязанностью находиться рядом с Бобром. Но привычка быть «маминым мальчиком» взяла вверх, и он догнал меня. К счастью, его примеру никто не последовал.
        - Нашли? - с улыбочкой поинтересовалась Наташа. - Оба?
        - Нашли, - мрачно буркнула я и шмыгнула мимо нее к себе. Так, словно за мной гнались.
        Переодевшись, подумала и полезла на чердак, забитый оставшимся от прежнего хозяина хламом. Надо было выбросить, но когда еще руки дойдут. Окно моей комнаты хоть и выходило в сторону озера, но тропу закрывали деревья. А вот на чердаке было что-то вроде полукруглого эркера, и оттуда как раз открывался вид и на берег, и на соседский участок. Лучше наблюдательного пункта не придумаешь.
        В носу свербило от пыли, с потолка свисали клочья паутины. Распихивая какие-то коробки и сломанные стулья, я подобралась к окну.
        Бинокль бы! Эрика с Бобром я так и не разглядела, а вот Виктор вынырнул со стороны подъездной дороги, которая как раз между нашими участками делала поворот. Уж его-то трудно было не заметить в красной футболке. Кстати, во дворе стояла такая же машина, вырви глаз. Прямо заслуженный пожарный! Лица, конечно, не видно, но походка… не самая благодушная.
        Ну надо же, спаситель! Ничего бы там такого не было, Эгерс не настолько в голову убитый, да еще при ребенке, но меньше всего хотелось, чтобы он до меня дотрагивался. А вот бешенство в глазах Виктора - словно та ночь дала ему на меня какое-то право. Он что, всерьез так считает?
        Не много ли на себя берете, уважаемый?
        Красное пятно скрылось в доме и больше не показывалось, но я упорно таращилась в окно, пока не пришли Эрик с Бобром.
        - Что, уже шашни с партнером завела? - поинтересовался он ехидно, когда Наташа забрала Бобра ужинать. - Сосед, значит, по даче?
        - Иди ты в жопу, Эгерс, - настоятельно порекомендовала я. - Вот уж точно, с больной головы на здоровую. Сам их приволок, если помнишь. И вообще тебя это не касается. Вали к своей подстилке.
        Возможно, он рассчитывал, что его накормят, но после моих слов понял: не прокатит. Попрощался с сыном и уехал.
        Наверно, больше всего я боялась, что Виктор пойдет на второй заход. Поскольку прекрасно понимала: если уж ему так уперло со мной поговорить, отсидеться в окопе все равно не получится. Где угодно достанет. Особенно с учетом того, что скоро придется встретиться на переоформлении документов, а потом - когда будем решать рабочие вопросы. Вот только не представляла, как себя с ним вести.
        Можно было сколько угодно пыжиться и гнуть пальцы: мол, держитесь от меня подальше, Виктор Петрович, а подсознание в ответ подкидывало эротически сны, намекая, что соблюдать дистанцию будет ой как сложно.
        Утром, когда я выехала за ворота, невольно посмотрела вправо. Красной машины за оградой не было.
        Дура, ты правда думала, что он исключительно ради тебя примчался? К матери приехал - продукты привез или лекарства. Может, и правда, к Тимаевым пошел и случайно на нас наткнулся. Одной случайностью больше, одной меньше. Хотя нет. Наташа же спросила, оба ли нас нашли. Значит, заходил.
        На работу я приехала в полном раздрае. Отпустила из приемной Андрея, ворчавшего, что он не подписывался быть секретаршей, позвонила бабе Нюре, которая еще только ехала. Приготовила себе кофе и с головой ушла в сводки по бронированию. Даже не услышала, что открылась дверь.
        - Ну и как? - вздрогнув, я подняла голову и еще раз вздрогнула, увидев стоящего на пороге Виктора. - Долго ты будешь от меня бегать?
        Глава 10
        ВИКТОР
        Если б там не было ребенка, точно не сдержался бы. Начистил бы этому козлу рыло и закинул в воду. Чтобы остыл маленько. Медведка хренова. Морда протокольная, лапы загребущие. Срань господня.
        Теперь стало понятно, почему Ритина няня так на меня странно посмотрела. И почему открыла сразу, как будто у калитки стояла. Видимо, прямо передо мной с ним разговаривала. И отправила на озеро. Я когда выходил, видел, как кто-то на тропу свернул. Так что фора у него была небольшая, тем более я быстро шел.
        В первую секунду, когда увидел, как он ее лапает, хотел развернуться и уйти. Показалось, что она не против. Аж в глазах потемнело - как будто врезали под солнышко.
        А с чего я вдруг решил, что она моя? По одному эпизоду, который для нее вполне мог быть случайным? Может, этот хрен от нее ушел, вот она с горя и бросилась на первого встречного. А сейчас вот лапы протянул - и обрадовалась.
        Все эти мысли вместились в одну секунду, а в следующую Рита уже вывернулась, и дальнейший разговор, который я с глубоким удовлетворением подслушал, словно подтолкнул: вперед. Вот только результат получился неожиданный. Рита взяла и сбежала. Так, будто пятки солидолом смазали. Черт, дались же мне ее пятки!
        Я стоял и тупо смотрел ей вслед, а Эгерс тем временем быстро переодел сыну трусы, натянул на него шорты и майку и увел, держа за руку. Обогнув меня, как неживую природу.
        В общем, почувствуй себя дебилом. И чего влез, спрашивается? Без меня разобрались бы.
        Вернувшись на дачу, буркнул матери, что Артема не застал, и ушел к себе в комнату. Завалился на кровать и таращился в потолок. Можно, конечно, было попытку повторить, но где гарантия, что папенька, приехавший навестить ребенка, не остался на ужин или с ночевкой?
        Ладно, Маргарита Михайловна, значит, придется вас ловить там, где не сможете сбежать.
        Вытащив телефон, я набрал номер юриста Анны Григорьевны, которая должна была готовить документы на перерегистрацию. Сказал, что у меня есть вопросы по договору, не мешало бы обсудить. Та тут же выложила, что Рита завтра утром будет в офисе, я могу подъехать, и мы все обговорим.
        Прекрасно, даже подталкивать в нужном направлении не пришлось. Никаких стратегических планов я не строил, тактику не разрабатывал, положился на кривую - авось, вывезет.
        Гориллообразный охранник в маске равнодушно кивнул на книгу, куда пришлось записать паспортные данные, и открыл турникет. Поднявшись на третий этаж и подойдя к приемной, я заметил, что табличка с фамилией исполнительного директора исчезла. Стукнул в дверь генерального, ответа не услышал, приоткрыл.
        Рита сидела за компьютером, прилипнув к монитору, и увлеченно щелкала мышкой. Похоже, с головой ушла в свое занятие, потому что даже не услышала.
        Я стоял и смотрел на нее. На этот раз она выглядела уже не так по-девчонски. Белая блузка без рукавов, бежевая юбка, волосы собраны в узел. Лицо сосредоточенное, брови сдвинуты. Хотел подождать, пока заметит, но не выдержал, обозначился. Прямым вопросом - сколько она еще будет от меня бегать.
        - Видимо, столько же, сколько ты будешь бегать за мной.
        Глазами сверкнула, ощетинилась. Как кошка, выпустившая когти. Но хоть «ты», а не «Виктор Петрович», уже прогресс. Я смотрел на нее, а видел совсем другое.
        Как она прижималась ко мне спиной и запрокидывала голову, подставляя губы. И стискивала при этом внутри так, что бросало в жар, а перед глазами плясали огненные круги. Вспомнил - и член тут же резко встрепенулся, вот уж не к месту. Пришлось срочно засунуть руки в карманы. Но по тому как сузились ее глаза и дрогнули ноздри, понял, что сделал это недостаточно быстро. Или наоборот - слишком быстро.
        К счастью, появилась юридическая дама, и мы занялись договором. Точнее, обсуждали они вдвоем, а я сидел и слушал, изредка влезая с какими-то наспех придуманными вопросами. Потом Анна ушла, и Рита уставилась на меня выжидательно: ну, какого черта тебе еще надо?
        - Ты очень занята? - спросил осторожно.
        - Смотря для чего.
        - Можешь показать мне гостиницы?
        - Эгерс продал вам кота в мешке? - она презрительно приподняла уголок рта.
        - Нет, одну видели. Которая на Ваське.
        - Ну хорошо, поехали, - подумав, Рита встала и демонстративно подкинула ключи от машины. С вызовом: не застремаешься с тупой блондинкой за рулем?
        А мне только того и надо было. Ну нет, не только, конечно, но на данный момент. Во-первых, не хотелось позориться Чип-и-Дейлом, во-вторых, надеялся посмотреть на нее за рулем. Если уж не желает разговаривать через рот, это хороший способ хоть немного узнать ее. Водитель демонстрирует свою натуру самым откровенным образом. Как ведет себя на дороге - такой он и в жизни.
        Туарег - уже это удивило. Не самая женская машина. Но ей, пожалуй, подходило. Вела аккуратно и уверенно, хотя немного агрессивно. Однако при этом никому не мешала.
        Перед светофором с левым поворотом, где нам надо было прямо, Рита заранее перестроилась в едва ползущий правый ряд.
        - А чего не по левому? - невинным тоном спросил я. - Свободно же.
        - Да потому что я вот с такими на одном гектаре срать не сяду! - она яростно дернула подбородком, показывая на синюю бэху, которая обогнала всех по левому и нагло вклинилась в наш ряд, даже не включив поворотник. - Ты, небось, так и делаешь, да? Всех нае…ть и пролезть первым.
        Я так не делал, но доказывать ничего не стал, только плечами пожал. Мат в женском исполнении не приветствовал, хотя должен был признать, что слово прозвучало очень органично и вполне вписалось в образ и в ситуацию.

* * *
        Ближе к офису была гостиница на Петроградке, но Рита повезла меня в другую - в центре, на Стремянной. Этот «концепт-отель» был самым маленьким, всего восемь номеров, да еще и с дурацким названием «Стремянка», больше подходившим для какого-нибудь субкультурного бара.
        Ловко втиснувшись между двумя машинами у поребрика, Рита заглушила двигатель. Ни слова не говоря, вышла и направилась к ближайшей подворотне. Я чуть замешкался, отстегивая ремень, закрыл дверь и хотел уже напомнить о сигнализации, но за спиной тут же издевательски пискнуло. Догонять не стал, шел на несколько шагов сзади и пялился на ее обтянутую юбкой задницу. Есть такие фасоны, которые любую попу сделают королевской, но я-то знал, какая она… без юбки. Так и просится в руку.
        Мы подошли к маленькому желтому флигелю, разрисованному граффити, но очень качественно. Сам бы я в таком месте вряд ли захотел остановиться, но, судя по загрузке, желающих хватало. Удачное расположение, сравнительно недорого и нестандартно.
        В крохотном вестибюле за стойкой сидела девушка лет двадцати в сдвинутой под подбородок маске.
        - Здравствуйте, Маргарита Михайловна, - щебетнула она.
        - Здравствуйте, Алена, - ледяным тоном ответила Рита, и я понял, что сейчас прольется чья-то кровь.
        - Вы знаете, кто это со мной? - вопрос сопровождался небрежным жестом в мою сторону.
        - Нет, - Алена посмотрела на меня с интересом.
        - Новый совладелец нашей сети, Виктор Петрович Миронов.
        - Ой, здравствуйте, - глазки заблестели, заколосилась улыбка.
        - А мог быть инспектор Роспотребнадзора, - резко загасила ее Рита. - У вас уже было за это одно предупреждение. Никто не просит сидеть в маске, когда рядом никого нет, - достав телефон, она набрала номер. - Надя, это Эгерс. Отметь, Соловьева из «Стремянки» за июнь без премии… Да, конечно, будет приказ.
        Девчонка, вся красная, кусала губы, стараясь не расплакаться. Но жалеть ее особых причин не было. Я бы поступил точно так же.
        - Алена, еще один залет будет последним, - закончив разговор, Рита снова повернулась к ней. - За вами не только маска числится. Какие номера свободны? Дайте ключи.
        - Третий и восьмой, - Алена сняла с доски два ключа.
        - В подвале у нас буфет, - Рита направилась к лестнице, даже не посмотрев, иду ли я за ней. - С восьми до десяти завтрак, в течение дня можно перехватить что-нибудь из вендинга - чай, кофе, снеки.
        - Завтрак на восемь номеров? - хмыкнул я, оглядев четыре столика, буфетную стойку и пару автоматов. - А не проще договориться с ближайшим кафе и давать талоны?
        - Нам проще, - отрезала Рита. - Гостям нет. Они хотят ходить на завтрак в трениках и в тапочках. А не тащиться в дождь двести метров до кафе, где, как они уверены, невкусно и дорого. Хотя на самом деле все привозят оттуда. По договору. Только гостям об этом знать ни к чему. И, кстати, девяносто процентов брони у нас с завтраком.
        Кажется, она завелась не на шутку. Разве что не гудела, как трансформаторная будка. А уж как это завело меня… Так и шел, держа руки в карманах. Ну, может, манера у меня такая - руки в карманах держать.
        Мы поднялись обратно на первый этаж, и Рита открыла дверь одного из номеров.
        Там было очень даже миленько. Скромно, но уютно. Та гостиница, которую нам с Леной разрешили осмотреть по звонку Эгерса, понравилось мне меньше.
        - Это уже после ремонта, - закрыв дверь, Рита снова пошла к лестнице. - Восьмой я оставила таким, какой он был в самом начале. Когда мы открылись. Косметику только навели в прошлом году.
        Если первый номер она показала мне с порога, то наверху зашла внутрь и прикрыла за мной дверь. И посмотрела с таким выражением, как будто собиралась разорвать в мелкие клочки.
        - Я все здесь делала сама. Как проклятая. Штукатурила, белила, красила, - слова прерывались судорожными вдохами и выдохами, и это напомнило… совсем о другом. - Продали машину, назанимали везде денег, сняли этот сарай. Бомжатник. Мебель покупала на Авито, сантехнику на складах с уценкой. Шторы, б…ь, шила сама из какой-то тряпки. Даже покрывало вот это, - она дернула за угол голубой гобелен, - из дома принесла. Ты не представляешь, какой кусок меня здесь, во всем этом. И вы думаете, мать вашу ё…, я продам вам свою долю?
        Ее последняя фраза и взгляд, которым она сопровождалась, была как выстрел из гаубицы прямой наводкой. И попала точно в цель.
        Вытащив наконец руки из карманов, я буквально впечатал ее собою в стену, стараясь не думать о том, что за спиной кровать, которую ну очень сильно хотелось использовать по назначению. Но это было бы слишком - вот так, сразу. Поэтому с силой раздвинул ее губы языком, а зубы сами разошлись, впуская меня, - правда, я бы предпочел провернуть эту операцию на полметра ниже. Но хоть и впустила, а вырывалась, как дикая кошка, урча и молотя кулаком по спине.
        Я притиснул ее к стене еще сильнее, упираясь вздыбленной ширинкой в живот. Одной рукой держал за плечо, а другой, кое-как пробравшись под блузку, сжал грудь с каменно съеженным под лифчиком соском. Рита уже не рычала злобно, а тихонько скулила, и вдруг ее губы дрогнули, отвечая мне. Как тогда, на озере, когда подхватил ее на руки и поцеловал.
        И - мать твою! - именно в этот момент в кармане пиджака взвыл телефон!
        От неожиданности я ослабил хватку, и Рита, вывинтившись из-под меня, пулей вылетела в коридор.
        Пока вытаскивал телефон, звонивший должен был умереть от всего того, что я ему пожелал. То есть должна была. Драгоценная Елена - кто же еще!
        - Витя, ты где вообще шляешься? - спросила раздраженным тоном, и я с трудом сдержался, чтобы не послать ее в далекую южную страну.
        - А что, у нас пожар?
        - Нет, у нас внезапная проверочка в «Форуме». Где-то через час. Не хочешь прокатиться? Поприсутствовать?
        - А сама что? Не барское это дело?
        - А сама в налоговой залипла.
        - Ладно, приеду, - буркнул я, прикидывая, как лучше сделать: попросить Риту отвезти на Черную речку за машиной или прямо отсюда вызвать такси. По времени выходило, что на такси будет быстрее.
        Захлопнул дверь номера, спустился вниз. Риты в вестибюле не было. Кивнул Алене, вышел.
        Она сидела в машине, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. И до гримас кусая губы. Сел рядом - ноль реакции.
        - Рита! - я взял ее за руку, она попыталась вырваться, но не получилось.
        - Что Рита? - между бровей залегла упрямая складка. - Что? Или ты будешь врать, будто нет у вас такого намерения - заставить меня продать долю за три копейки?
        Это было правдой. Намерение было. Врать не имело смысла. Поэтому на вопрос я не ответил, осторожно спросив вместо этого:
        - Ну можно ведь найти какой-то компромисс?
        - Какой на хрен компромисс?! - взвилась она и все-таки выдернула руку. - Какой? Единственный вариант, который меня устроит, - это чтобы вы отвалили ко всем чертям. Чтобы я присылала вам отчет и делала перевод на счет. Пока не найду деньги, чтобы выкупить долю у вас.
        - Но ты же понимаешь, что этого не будет?
        - Вот именно поэтому, Вит, между нами тоже ничего не будет. Так что оставь меня в покое, пожалуйста.
        «Пожалуйста» никак не вязалось с ее тоном на грани истерики. Хотелось орать в ответ, но ответил спокойно… ну, почти спокойно:
        - Только не ври, что ты этого не хочешь. Еще скажи, это все было так… случайный перетрах от нефиг делать.
        И словно сквозняком по мокрой спине: а если и правда? Для нее, не для меня.
        - А для тебя не случайный? - она сощурилась так, что превратилась в китайца. - Судя по тому, как ты слился, ни слова не сказав. Ой, нет, извини, целых два сказал. Спокойной ночи. Как же я забыла?
        - А ты можешь представить, что для меня это был шок? Никогда так раньше не пробивало. Хотел прийти к тебе утром, но…
        - Но отошел от шока и понял, что на фиг надо?
        - А можешь не перебивать? - я все-таки повысил голос. - В шесть утра позвонила Лена и сказала, что у брата… он ее муж… что у него инсульт. Погнал в город, забрал ее, поехали в больницу. Весь день там просидели. А в понедельник утром… сама знаешь что. Откуда я знал, что ты жена Эгерса?
        - Извини, - Рита осеклась и сдулась, как воздушный шарик. - Сочувствую. Но… это ничего не меняет. Между нами.
        - Хорошо. Понял, - я взялся за ручку, собираясь выйти. - Счастливо.
        - Другие не будешь смотреть? Гостиницы?
        - У нас проверка прямо сейчас. Вызову такси. После регистрации встретимся и все обсудим. По делу.
        - Подожди, - она повернула ключ в замке зажигания. - Тебе куда? Подвезу.
        Я не стал строить из себя обиженку. Пристегнул ремень и бросил коротко:
        - На Кирочную. К метро. Спасибо.
        Ничего не меняет, Рита? Это ты так думаешь. А я услышал все, что хотел.
        Сказал, никуда ты от меня не денешься, значит, так и будет.
        Глава 11
        РИТА
        Смотри на дорогу. На дорогу смотри, овца!
        Все. Непоняток не осталось. Вешки расставлены, ориентиры намечены. Шаг вправо, шаг влево - мины. Поэтому никаких шагов.
        Тогда какого черта вцепилась в руль так, что пальцы онемели?
        Да если б только пальцы. Вся правая сторона онемела. Та, которая ближе к нему. Нет, на него я не смотрела. Но когда косилась в правое зеркало, видела краем глаза, что уперся в окно и делает вид, будто ему все равно.
        Да как же! Точно так же, как и мне.
        Не все равно.
        Мать, мать, мать, ну почему так?! Что за издевательство такое? Свалился вдруг на голову мужик, к которому потянуло с первого взгляда и с которым, как оказалось, готова трахаться хоть двадцать пять часов в сутки. А может, и не только трахаться - но вот этого выяснить уже не удалось. А теперь и не удастся. Потому что выбора нет.
        То есть он есть, конечно, но из разряда «копать или не копать». Он ведь даже отрицать не стал, что их с мадам Еленой главная цель - отжать мои гостиницы. Сделать так, что я сама предложу купить. Так и сказал: «ты же понимаешь, что этого не будет». Того, что они удовлетворятся прибылью и отчетами.
        А сорвало меня конкретно. Сначала вообще чуть не отказалась гостиницы ему показывать. Занята, мол. Позвоню на ресепшен, администраторы все покажут, катись и смотри хоть до посинения. Эрик, видимо, так и сделал. А потом вспомнила, как Виктор посмотрел на меня перед приходом бабы Нюры и руки резко в карманы засунул.
        Да блин, уж и дрочил бы так, через карман, придурок!
        Те, кто ошибочно с первого взгляда принимали меня за тихую дурочку-блондиночку, потом были в шоке, когда показывала зубы. Эрик так и говорил: ты как взрывная карамель, вроде, сладкая, а если откусить - шипишь и пенишься. Недостаток этот я за собой знала и старалась держать себя в руках. Но даже если и заводилась, чаще всего это были цветочки, которые редко вызревали в ягодки, для которых нужен был действительно серьезный повод. Вот тот мой псих, когда договор подписывали, - это как раз были цветочки. Зато сейчас налились соком даже не ягоды - целые ягодицы.
        И если б только они… Чертова юбка, чертов лен. Мало того, что мнется, так еще и мокрые пятна на ней за километр видны. Когда жара началась, спохватилась, что кондей в машине не заправлен. А сиденья кожаные. Постояла на солнце в пробке - и поехала с мокрой задницей домой переодеваться. А сейчас и на жару не свалишь. Как в тупых бабских романах про предающее тело. Голова не хочет, а оно, тварь такая, само течет и ноги раздвигает. Вот прямо само-само.
        В общем, повезла Виктора в «Стремянку», хотя там и смотреть особо не на что. Даже не мини-гостиница, а микро. Но она для меня всегда была особенной. Как первая любовь или первый ребенок. И я знала, что и так уже на низком старте, а как приеду туда, будет ядерный взрыв. А потом - ядерная зима. Что и требовалось.
        Еще и Алена масла подлила. Я на нее давно зла была, и эта ее маска под мордой очень удачно приключилась. Как и реплика Виктора насчет буфета. От злости реально в глазах темнело, когда выплескивала все скопившееся.
        Кто ж знал, что это на него подействует как конский возбудитель.
        И не только на него…

* * *
        - Счастливо!
        Вылез, даже не взглянув на меня, дверью хлопнул и пошел по улице. А я зависла прямо под знаком, разрешающим остановку только для посадки и высадки пассажиров, и смотрела ему вслед. И думала о том, что, если б не телефонный звонок, мы бы сейчас трахались в гостинице, как кролики. На том самом голубом покрывале, позаимствованном восемь лет назад с супружеского ложа.
        Мда, что-то явно пошло не так. Весь смысл урагана Маргарита - кстати, всегда недоумевала, почему их называют женскими именами, - был в том, чтобы поставить в этом безумии точку. Нет, две точки. Чтобы Виктор понял: со мной каши не сваришь, даже пытаться не стоит. И чтобы я тоже оставила все мысли в этом направлении.
        Потому что у нас… как там говорят? Непримиримые противоречия. В нашем случае отделить мух от котлет не получится. Как бы пафосно и глупо это ни звучало, но мы - враги. Невозможно настолько отключить голову, чтобы спать с человеком, который зарится на твой пирог. Во всяком случае, я бы точно не смогла.
        При всем желании - во всех смыслах этого слова.
        Это я так думала, когда шипела на него, как кобра, вставшая на хвост. Думала, что убедительно дала понять: долю свою не продам и ничего другого тоже ждать не стоит. И тут же оказалась вмазанной в стену. С посторонним языком во рту и вжатым в живот болтом железобетонной твердости. Попыталась вырваться - еще и лапа на груди добавилась, стиснувшая так, словно ее хозяин рассчитывал надоить молока.
        Вот на этом моменте голова и сделала ручкой, а притаившаяся в трусах предательница влажно намекнула: да пошел он в жопу, бизнес этот, гори они огнем, твои гостиницы, если нам прямо сейчас могут так сладко задвинуть по самые гланды.
        Спас звонок. Вылетела, как настеганная. Уже на первым этаже юбку одернула и волосы причесала пятерней. Вдохнула поглубже, степенно прошла мимо Алены. Потеряла где-то совладельца? Ну мало ли, может, человек в туалет зашел.
        Хотелось дать по газам, пусть добирается сам как хочет. Но это было бы уж совсем глупо. Пока он там трындел, успела отдышаться и вернуть голову на место. А ему приперло отношения выяснять! Какие у нас, спрашивается, могут быть отношения? И то, что он, как оказалось, хотел тогда ко мне прийти и не пришел по уважительной причине, ничего не меняло.
        Надеяться на то, что смогу убойным сексом превратить его в ручного котенка, было как минимум глупо. Не тот типаж, особенно учитывая, что еще и Елена Непрекрасная под ногами путается. А вот твердой уверенности в том, что бешенство матки не сыграет со мной злую шутку, как раз не было.
        Поэтому… я все сделала правильно. Все. Проехали!
        Уже хотела вырулить от поребрика, но позвонил Андрей.
        - Маргарита Михайловна, я вам резюмешки секретарские сбросил на мыло. Четыре штуки пока. Посмотрите, кого пригласить на собеседование.
        - Да, Витя, спасибо, - ответила я. И не сразу поняла вежливый намек на то, что вообще-то он Андрей.

* * *
        Дача встретила эхом. Ни Наташи, ни Бобра, ни Корвина. Только Грим на лавке флегматично нализывал лапу и мыл морду.
        - Ну, кого в гости намываешь, котина? - поинтересовалась я, сев и взяв его на руки. - Давай только не соседа, ладно? Я даже Эгерса переживу. Хотя нет, его тоже не надо. Лучше Тамару.
        Кот посмотрел на меня с иронией: ну что ты, мамо, разве ж я за это отвечаю? Кого отгрузят, того и принесет.
        Набрав Наташу, я выяснила, что они на озере, придут через полчасика. Тамара застряла в городе.
        - У меня тут полный трындец, - пожаловалась в трубку. - Тём в Германию девочку повез на операцию, отец в Крым укатил, а в клинике трубы прорвало, причем именно в той части, где самое дорогое оборудование. Пашка сидит со всеми дитями, а мы с Люкой ликвидируем катастрофу. Потому что уборщица всего одна, а у остальных, блин, лапки. Еще и рожи кривят: как вести прием, когда вода кругом.
        Грим спрыгнул с колен, оставив на юбке серую шерсть. Этот плюшевый паразит умудрялся линять похлеще иного сибирского, причем круглогодично. Отряхиваясь, я вошла в дом, постояла на кухне, раздумывая, съесть что-нибудь или ну его на фиг. Поднялась к себе, разделась, упала на кровать в одних трусах.
        Хотелось на озеро. Переплыть на другой берег, туда, где высокий песчаный обрыв под соснами, забраться наверх и смотреть на расплавленный металл заката в воде. Июнь в этом году выдался нетипично жарким и сухим. Короткие дожди если и шли, то ночью. Надо было пользоваться ненормальным летом в комплекте с удаленкой на всю катушку.
        Если бы пошла прямо сейчас и нашла свою компанию, Наташа покараулила бы Бобра, а я бы поплавала. Но… хотелось побыть одной. Вот вообще одной.
        С другой стороны, где гарантия, что кое-кто после своей проверки не заявится на дачу и не отправится меня искать? Я, конечно, все сказала, однако некоторые мужчины слышат только то, что хотят услышать. Чтобы добиться своего, не мытьем, так катаньем. И, что характерно, добиваются!
        И все же я решила пойти на озеро попозже. С чего вообще взяла, что он будет разыскивать меня на другом берегу? И что вообще приедет?
        Чтобы не терять время, включила ноут и просмотрела присланные резюме. Все четыре возражений не вызвали, и я отправила каждой кандидатке приглашение на собеседование в пятницу. Предварительно позвонив Андрею и уломав его посидеть в приемной до конца недели. Наташа и так уже передвинула свой законный выходной, поэтому завтра мне нужно было отпустить ее в город.
        - Маргарита Михална, я, конечно, к вам очень хорошо отношусь, - пробурчал тот, - но у меня и своей работы полно. Поэтому хотелось бы какой-нибудь пряник.
        - Будет вам пряник, - пообещала я и позвонила бухгалтеру Наде.
        Поскольку я отобрала премию у Алены, вопрос, откуда взять деньги на бонус Андрею, не стоял. Напомнив, что ей нужен приказ, Надя спросила:
        - А что с должностью исполнительного делать будем? Ликвидируем?
        Вопрос возник по делу, поскольку исполнительный директор нам вообще был без надобности. Должность эту ввели специально для Эрика, чтобы шел пенсионный стаж.
        - Хорошо, что напомнили. С июля уберем. Вот сейчас найдем секретаря, она вам сразу все приказы и нарисует.

* * *
        После ужина, до отвала наобщавшись с соскучившимся за день отпрыском, я пошла на озеро. Корвин попытался увязаться следом и был очень обижен командой «дома». Поплыви я на другой берег, он сначала устроил бы лай и скулеж, а потом рванул бы за мной.
        Спрятав сарафан и полотенце под кустом, я вошла в теплую, как парное молоко, воду. Другой берег оказался дальше, чем выглядело, но не возвращаться же было с полпути. Отфыркиваясь, как морж, выбралась на крутой откос и полезла вверх. Сухой песок осыпался под ногами, я съезжала вниз, но упорно карабкалась снова, пока не оказалась на обрыве. С песком в волосах, в трусах и в лифчике. Кое-как вытряхнула и растянулась на разогретом зеленом мху, похожем на бархатный ковер.
        Это была нереальная красота. Настолько, что перехватило дыхание и защипало в носу. Оранжево-малиновые блики поверх темной, почти черной воды, корабельные сосны с пылающими на солнце стволами, быстрые росчерки ласточек, крыши домов вдалеке. Ветер трогал вершины деревьев, заполошно мяукали чайки.
        Какое-то время я наслаждалась этим - очарованием летнего вечера, тишиной, одиночеством. Пока вдруг не поняла, что не хочу быть здесь одна. А хочу быть… Нет, не так. Просто - хочу!
        Все сплелось в тугой жгут - воспоминания-вспышки о той ночи и сегодняшних поцелуях в гостинице, обрывки сна, томительное желание. Сплелось и захлестнуло, стягивая все сильнее и сильнее. Сердце пустилось вскачь, воздух стал плотным и колючим, а в животе и между ногами словно намазали гелем, который одновременно холодит и печет.
        Такого со мной еще никогда не было - так сильно хотеть мужчину, находящегося вне зоны прямой видимости. Ни с Костей, ни с Эриком. Рядом - да, но уж точно не так. Хотя…
        Года четыре назад мы отдыхали в Турции, и приключился со мной один стыдновато-волнующий эпизод, о котором я никому не рассказала бы. В гостинице рядом с нами жил просто эталонный самец. От одного взгляда на него женский пол от пятнадцати до шестидесяти должен был кончать дружными рядами. Отдыхал он с женой, маленькой рыжей кошечкой, по сторонам не зыркал. Но, насмотревшись на него в ресторане, у бассейна и на пляже, я едва могла дотерпеть, когда мы с Эриком вернемся в номер. Нет, я не представляла на его месте того парня - он был для меня не более чем живой картинкой из порножурнала, разгоняющей либидо до максимальных оборотов.
        Однако сейчас все было иначе. Пугающе иначе.
        Закрыв глаза, я не представляла - реально чувствовала губы Виктора на своих губах, пальцы - на груди и внутри. Ну… и не только пальцы.
        А самое подлое - что достаточно было одного моего слова, и этот секс с призраком стал бы реальным. Уже сегодня стал бы!
        Но что будет потом? Да ничего хорошего.
        Я буквально скатилась по обрыву в воду и поплыла так, словно за мной гналась стая акул. Теплая вода не охладила, но физическая нагрузка немного сняла возбуждение.
        Уже подходя к дому, я чуть не столкнулась с пожилой женщиной, шедшей со стороны поселка. Она не слишком приветливо поздоровалась и поджала губы в ответ на мое «добрый вечер».
        Вглядевшись, я узнала соседку. Мать Виктора. Видела ее пару раз издали, но Наташа говорила, что та приходила в мое отсутствие, в один из первых дней, когда мы только поселились на даче.
        «Видимо, хотела задружиться, но мне надо было Бобра обедом кормить, пришлось вежливо спровадить».
        Похоже, обиделась, и на меня заодно тоже. А если б знала больше… Наверно, вообще пристрелила бы взглядом.
        Глава 12
        ВИКТОР
        Вечером я лежал на диване с ноутбуком на животе и думал целый слоеный пирог мыслей.
        На поверхности, эдакой глазурью, вяло и не без грусти присматривал замену Крокодилу. Листал сайты автосалонов, проглядывал предложения и характеристики машин. Хотя это и не было сверхактуальным на данный момент. После замены коробки предстояло откатать недели две, потом, если все будет нормально, залить масло и сделать предпродажный ремонт.
        Вторым слоем шли мысли о сегодняшней проверке Роспотребнадзора. Это было как минимум странно. И даже не то, что о ней предупредили за час, а не за сутки, как положено. Просто «Форум» планово проверяли в конце прошлого года, и все обнаруженные недочеты мы ликвидировали. Причин для таких вот внезапных кавалерийских атак обычно было две. Либо жалобы, причем не одна-две, а пачками, либо… мы кому-то перешли дорожку. Как вариант - кто-то раскатал губу на гостиницы, дело в нашем бизнесе обычное. Если так, то это только начало. Артподготовка.
        Еще глубже залегли невеселые думки о Славке. В реанимации он находился уже пятый день, состояние по-прежнему оставалось «стабильно тяжелым», а прогноз - сомнительным. Я очень надеялся, что ему удастся выкарабкаться, но не мог исключать и обратное. А поскольку привык просчитывать вперед все возможные варианты, вынужден был учитывать и этот.
        Когда восемь лет назад у Славки обнаружили опухоль, он хотел оформить Лене дарственную на свою долю. Однако мама встала на дыбы с несвойственной ей энергией. А ты уверен, что твоя дорогая жена не отправит тебя в интернат для хроников, как только ты поставишь последнюю подпись, спросила она. Сначала Славка возмутился и с мамой капитально поссорился. Но, видать, не все было ладно в Датском королевстве. Подумав, он оформил генеральную доверенность на управление делами, после чего с мамой поругалась уже Лена. Да так, что до сих пор они общались только по крайней необходимости.
        Если Славка, не дай бог, умрет, Лена получит по завещанию три четверти его доли - за вычетом обязательной части, положенной матери. И вот тогда я сделал бы то, чего избегал до сих пор только ради отношений с братом. Настоял бы на разделе с образованием отдельных юрлиц. И прощай, Лена. Да, мы вполне успешно работали вместе. Но кто бы знал, как она меня достала! К тому же без нее я наверняка смог бы договориться с Ритой.
        Вот только таким образом - ценой Славкиной жизни - я с ней точно договариваться не хотел. Даже на уровне предположений.
        Значит, придется искать другой способ.
        Именно это и залегало начинкой пирога.
        Рита…
        Черт, от одной мысли о ней кровь резко бросалась в южном направлении. Что ж меня так пробило-то?
        За всю жизнь мне только один раз довелось добиваться внимания женщины. Долго и упорно. Еще до Олеси, на первом курсе. Но когда добился, понял, что Марина мне больше не интересна. У меня все влечение ушло в охотничий азарт, а она согласилась по принципу «легче отдаться зануде, чем объяснить, почему не хочешь». И тогда я сделал вывод.
        Если крепость пала после долгой осады и штурма, ты можешь обнаружить внутри трупы умерших от голода, реки дерьма и эпидемию чумы. А еще получить удар кинжалом в спину. Уж лучше переговоры. Чтобы жители сами вышли навстречу с цветами и оркестром. С широко раздвинутыми ногами.

* * *
        - Вот говно!
        - А конкретнее?
        Я оторвался от монитора и посмотрел на влетевшую в мой кабинет без стука Лену. Она и так-то всегда была страшная, а сейчас выглядела вообще Бабой Ягой.
        - Конкретнее, что после обеда у нас здесь будет налоговый выполз. Михалыч уже едет. И это мне еще по дружбе квакнули.
        Тут я вынужден был согласиться. Говно. И даже намного хуже. Не зря я вчера подумал о том, что Роспотребнадзор только начало. О выездных внеплановых проверках налоговая вообще не обязана предупреждать. Вы нас не ждали, а мы приперлися.
        - А у нас точно все в порядке? - поинтересовался я осторожно. - Мы же декларацию вовремя сдали, и камеральная проверка прошла без проблем.
        У Лены и финдиректора Михалыча в налоговой были свои завязки, поэтому я этой стороны особо не касался, отслеживал только итоги.
        - Все у нас в порядке, - отрезала Лена, поджав губы. - Как будто не знаешь, поводов для внепланового выезда может быть миллион. И только одна причина.
        Тут она была полностью права. Поводом для такого вот наскока могло быть что угодно. Например, то, что налоговая нагрузка ниже среднего показателя по отрасли. Или результаты финансово-экономической деятельности за последний налоговый период заметно расходятся с результатами предыдущих. Или используется слишком много налоговых вычетов. А причина та, о которой я думал вчера. Кому-то мы встали поперек горла. Две проверки за два дня - таких случайностей не бывает. Наверняка следующим номером придут из миграционной службы. Или из пожарки. Потом в какой-нибудь из гостиниц обнаружится бордель, а в другой - наркопритон…
        - Как думаешь, - я потер виски, в которых снова противно заломило, - нас хотят просто сожрать или сначала сожрать, а потом купить за гроши?
        - Однофигственно, - буркнула Лена. - Впрочем, есть еще один вариант. Как-то подозрительно совпало, не находишь?
        - Что именно? - уточнил я, хотя можно было и не спрашивать. Потому что эта мысль пришла в голову и мне. - То, что все началось, как только мы подписали договор с Эгерсом?
        - Молодец, садись. Пять. Откуда нам знать, какие у этой дерьмовочки связи. Не зря же она так фырканула, когда я сказала, что вместе работать будем.
        - А я тебе говорил, Лена, что это плохая затея.
        - Но ведь согласился же? - она приподняла верхнюю губу, оскалившись, как злая собака.
        Спорить не имело смысла. Надо было думать, как из этого выбраться. А ведь еще вчера казалось, что все и так плохо, дальше некуда. Да ну, куда там. Всегда может быть еще хуже.
        Рита очень четко дала понять, что долю свою нам не отдаст ни за какие коврижки. А я точно так же четко ответил, что мы не будем сидеть на попе ровно, довольствуясь своим куском прибыли. Правда, Потребнадзор на нас напрыгнул еще до того. То есть именно в тот момент, но отправили-то проверку раньше.
        Что-то в этой долбаной истории слишком много совпадений. Уже того, что Рита оказалось женой Эгерса, и так выше крыши. Если эти проверки действительно с ее подачи… значит, она объявила нам войну. И, честное слово, мне сложно было ее в этом винить.

* * *
        Инспекторов оказалось двое: мужчина лет сорока и женщина примерно моего возраста, жухлая, как трава в октябре. Михалыч уступил им свой стол, за которым они расположились с двух сторон.
        - А можно узнать причину проверки? - сухо поинтересовалась Лена. - У нас только что камеральная закончилась, никаких нареканий не было.
        - Там все написано, - мужчина дернул подбородком в мою сторону.
        Я как раз начал читать предписание и еще не дошел до нужного абзаца.
        - Реорганизация предприятия? - мы с Леной переглянулись со значением. - Мы только в понедельник договор подписали о покупке доли в сети гостиниц. Еще даже документы не готовы.
        - Поступила информация, - шелестящим голосом отозвалась женщина. - Кроме того у вас уровень зарплат ниже среднего по отрасли.
        А вот насчет зарплат уже было вранье, да и в предписании об этом не упоминалось. Уровень мы мониторили постоянно и держали по среднему, поскольку низкие прозрачно намекали о том, что часть выплачивается в конвертах. А вот что информация поступила - это как раз смахивало на правду.
        Когда юрлицо сдает в налоговую декларацию о доходах, проводится камеральная проверка, а не зажало ли это самое лицо денежек. Прямо такой игровой спорт: юрики и физики прячут копеечку, а налоговики ищут. «Концепция системы планирования выездных проверок» - многостраничный документ, а на деле все гораздо проще.
        Налоговая физически не в состоянии проверить все предприятия на предмет уклонения. Самые подозрительные берут на карандаш и записывают в план внеплановых проверок - да, именно так. Но, надо сказать, сотрудники, которые занимаются этим планированием, люди небедные. Думаю, не надо объяснять, почему.
        - И сколько это продлится? - нервно спросила Лена. - Нас, знаете ли, первый раз осалили. За восемь лет.
        - Все когда-то бывает впервые, - пожал плечами мужчина, вытащив из сумки ноутбук. - Пока трудно сказать. Вряд ли меньше месяца. Придется вам нас потерпеть. Пропуска не забудьте оформить.
        - Месяца?! - Ленины и без того выпученные глаза чуть не повисли на ниточках, как в мультфильме.
        - Это недолго. Особенно учитывая, что у вас несколько крупных подразделений. Обычно от двух месяцев до четырех. Иногда и дольше. Как раз на покупку документы оформите, ее тоже просмотрим. Постоянно вы нам не нужны, финдиректора хватит. Если понадобитесь, свяжемся.
        Прозвучало вполне доходчиво: катитесь, уважаемые, не мешайте работать.
        - Пойдем кофе выпьем, - предложила Лена, когда мы вышли из кабинета. - Иначе я сейчас убью кого-нибудь. С особой жестокостью.
        Ответить я не успел - зазвонил телефон. Ритин юрист Анна Григорьевна, похоже, выбрала для контакта именно меня.
        - Виктор Петрович, документы готовы, в понедельник оформляем у нотариуса. В налоговую теперь не надо лично, все отправим.
        Поскольку мы купили долю, а не предприятие целиком, процедура была сравнительно недолгой и несложной, без аудита и прочих прелестей. Через это мы проходили с «Форумом», там все затянулось на полтора месяца. Так что неделя - нормально.
        - Кстати, налоговая уже у нас, - бросил я словно между прочим. - Выездная. По причине реорганизации. Какая-то птичка чирикнула.
        - Да? - удивилась она. - Странно. Какая же это реорганизация? Одного совладельца заменили на другого. Да и то у нас. А у вас только одна статья дохода прибавилась.
        Ну да. Кто бы сомневался!
        - Ну что, убедился?
        Лена насыпала сахар мимо чашки и смахнула его салфеткой на пол. Можно было, конечно, выпить кофе у меня или у нее, но мы спустились в буфет на первом этаже. Подальше от этого маразма.
        - Какая-то тупая байда.
        Я откусил от эклера, и крем смачно шмякнулся с другого конца на стол.
        Просто красота!
        - Вот и я о том. Похоже, нам решили элементарно потрепать нервы. Если б хотели сожрать, действовали бы иначе. Потому что смотри, налоговая у нас ничего не найдет, мы в этом плане до отвращения законопослушны. Это Потреб может на пустом месте говна нарыть столько, что потянет на приостановку деятельности. А они у нас вчера всего пяток пустяковых замечаний наковыряли.
        - Ну да, - кивнул я. - Можно даже было не башлять, но я не стал рисковать. Не в последний раз. Эти тоже посидят и свалят. Не думаю, что месяц.
        - Серьезные люди так не работают. Поэтому на двести процентов уверена, эта сучка маленькая забавляется. Не трогайте меня, а то я вам бяку устрою. Позову своих дружков из песочницы, они вас научат родину любить. Так что, Витя, можно расслабиться. Не в том смысле, чтобы у нее на поводу пойти, а в том, что нас вотпрямщас закопают.
        На круг все выходило именно так, как говорила Лена. Но… не вязалось это с Ритой. Бешеное торнадо - да. А вот такие тихушные гадости… это больше было похоже на Эгерса. Но не зря ведь говорят, муж и жена одна сатана. Что я вообще о ней знаю? Еще и недели не прошло, как познакомились. Первое впечатление? Спорно, учитывая, при каких обстоятельствах оно возникло.
        Ну ладно, посмотрим.
        - И вот что еще, Вить, - Лена собрала губы в куриную гузку. - Мы с этой козой в понедельник в любом случае увидимся, надо будет все обговорить.
        - Спросить, не она ли на нас проверки натравила? - хмыкнул я.
        - Ты меня за дуру держишь? Захлопает невинно глазками: да что вы, это не я. А сама похихикает. Пусть думает, что мы ничего не поняли. Я про другое. Эгерс у них исполнительным директором был. Смекаешь, к чему клоню?
        - Хочешь занять его место?
        - Хочу. Только не я - а чтобы ты занял.
        - Ты представляешь, что будет, если об этом заикнуться? - я чуть не подавился кофейной гущей из последнего глотка. - Может, еще и кабинет его захватить? У меня своей работы нет? И, кстати, почему я, а не ты?
        - Истерика, конечно, будет знатная, - хихикнула Лена. - Ничего, переживем. Никуда не денется, придется согласиться. Это из разряда коллегиальных решений, а нас больше. Кабинета не надо, зарплаты тоже. Но зато официально позволит постоянно держать руку на пульсе. Так сказать, в режиме конференции.
        - Ну вот и займись этим, - я старательно упирался, лишь бы она не поняла, что именно этого и хочу. Ее предложение, я не при делах вообще.
        - Нет, Витюша, - она окинула меня густым, плотным взглядом. - Тебе сподручнее. Ты у нас мальчик красивый, бабам нравишься. Карты в руки. А мы с ней друг друга точно загрызем.
        Мысленно послав ее по всем матерным адресам, я неопределенно пожал плечами. Но взгляд этот мне не понравился. Очень не понравился.
        Глава 13
        РИТА
        Четверг прошел скучно. Наташа уехала, гоп-команда маялась от жары, ходила за мной по пятам и ныла. Даже Грима пробило на занудный мяв.
        Тамара застряла в городе, с другими мамками общаться не хотелось. Хотя и пришлось, когда ребенок потащил меня на детскую площадку. Но тут не повезло - ни ему, ни мне. На лавках птицами расселись мамаши грудничков и старших дошкольников. Бобер не вписался в компанию, а мне было неинтересно слушать про колики-газики и подготовку в первый класс. Уже и еще.
        Пообещав озеро вечером, я уложила его спать после обеда, а сама прилегла с телефоном на диване в большой комнате. Перекинулась парой сообщений с Олей, но у той тоже были колики-газики и вопящая по этой причине Зойка. Попыталась читать - разлюбовная романная любовь показалась скучной и пресной.
        Я даже не знала, как назвать это состояние, когда липко и вяло хочется то ли плакать, то ли материться, и ни к чему не можешь себя пристроить.
        Ну что за б…ь???
        Может, обратка пришла наконец?
        Когда Эрик сказал, что хочет со мной развестись, сначала был шок, а потом включилась дикая обида и не менее дикая злость. Ну вот как так? Одиннадцать лет вместе, ребенку третий год, о втором говорили, бизнес вдвоем с нуля - и вот пожалуйста, ни здрасьте, ни насрать. А уж когда начался раздел, и вовсе понеслась п…а по кочкам. Кто бы знал, как хотелось когтями вцепиться ему в рожу, чтобы исчезло это равнодушно-скучающее выражение, чтобы посмотрел на меня, а не сквозь меня в мировое пространство.
        Какого тебе еще черта в ступе нужно было, Эгерс, какого говна-пирога?
        Хотя нет. Кому-то не хватает, а кому-то, наоборот, избыток. Видимо, слишком напряжно со мной было, слишком утомительно. Лучше с такой же мороженой рыбой, которая могла сидеть в засаде шесть лет - и высидеть.
        Может, меня и на Вита так внезапно потянуло, чтобы чем-то заткнуть эту дыру?
        - Ну тогда уж кем-то, а не чем-то… И не без приятности.
        Я сказала это вслух, и прозвучало настолько недвусмысленно, что бросило в пот, а ниже пояса все мгновенно налилось тянущей, пульсирующей болью. И зубы сами стиснулись до скрипа, и рука сама потянулась от нее избавиться. Пальцы - как будто и не мои - осторожно пробрались под резинку боксеров с Куки монстром.
        Вот только молодые Билл Пуллман и Майкл Мэдсен, обычно работавшие у меня мысленными парнями по вызову, где-то задержались. Видимо, поступило слишком много заказов от старушек-ровесниц.
        Я вместо них, если не возражаешь, подмигнул Виктор Петрович Миронов, эротично расстегивая рубашку.
        Ну… хрен с тобой, вздохнула я, давай. Что делать, раз уж все остальные заняты.
        Хрен еще как со мной, хмыкнул он, сейчас убедишься.
        Но убедиться не получилось. Не успел он избавить меня от цепких объятий Куки монстра, как в комнату ввалился Корвин. Запрыгнул с разбега на диван и уставился с глумливой ухмылкой: ой, чевойта ты тут делаешь, а?
        - Ну все сегодня против меня! - прошипела я, рывком вернув трусы на место.
        Не хватало только заниматься ручным трудом под пристальным собачьим взглядом!
        Настроение испортилось окончательно. Закинув руки за голову, а ноги положив на спину Корвина, я смотрела в потолок, пока монотонный гул вентилятора не затянул в дремоту. Впрочем, из нее тут же вырвал телефонный звонок - забыла поставить на «не беспокоить». Схватила на первых нотах, Киссы только и успели, что спеть «I was made for…»*, и Бобра не разбудили.
        - Риточка, документы готовы, - обрадовала баба Нюра. Только ей одной из всего персонала разрешалось обращаться ко мне вот так, по имени, хотя и на вы. - Я думала на завтра пролезть к нотариусу, но Андрюшка сказал, вы секретутку будете выбирать. Так что на понедельник записалась.
        - Хорошо, спасибо, - вяло ответила я. - Завтра днем буду, а в понедельник приеду с утра. Мироновым позвоните?
        - Да позвонила уже. Кстати, у них сидит налоговая. Выездная проверка.
        - Да? Интересно. А вчера в одной из гостиниц Потреб ковырялся. Чего это за них вдруг так взялись?
        - Да вот и они в непонятках. Сказали, причина - реорганизация предприятия. А какая у них реорганизация?
        - Явно что-то другое, - я встала и босиком вышла на веранду, прикрыв за собой дверь. - Хотя ни капли не удивлена. Если они со всеми так себя ведут, наверняка врагов нажили вагон и маленькую тележку.
        - Знаете, Риточка… - замялась баба Нюра. - Вы только не обижайтесь, я, разумеется, на вашей стороне, но… Когда они с Эриком договор о покупке подписывали, вы так резко высказались, что я теперь боюсь…
        - Что они подумают, будто это моих рук дело? - я рассмеялась, но тут же осеклась. Потому что она была права. Я бы на их месте тоже подумала. - У меня, к сожалению, нет таких связей.
        - Но им-то откуда об этом знать? Согласитесь, не самое лучшее начало. Пока у нас нет возможности от них избавиться. Да и они не для того долю Эрика покупали, чтобы потом ее вам продать.
        - Знаю, - буркнула я. - Они хотят потом мою выкупить. И чем дешевле, тем лучше. Для них, разумеется. Так открытым текстом и было сказано.
        На самом деле Виктор так не говорил, но очень выразительно промолчал в ответ на мое утверждение об этом. А потом чуть не трахнул меня там - в той самой гостинице, которую собирался отжать вместе с остальными. Хотя нет… это было в обратной последовательности. Но, собственно говоря, однофигственно, в какой. Сути дела не меняет.
        - Он-то мне показался еще более-менее адекватным, а вот она… Как бы сами вам гадостей не насовали, - вздохнула баба Нюра и попрощалась до понедельника.
        Прихватив радионяню, я вышла в сад. Ходила по прокошенной дорожке туда-сюда и думала о том, что, кажется, попала по полной. Зараза эта пучеглазая точно решила, что я выпрыгнула из-под себя и натравила на них сначала Роспотребнадзор, а потом налоговую. И Виктор тоже. А мне почему-то очень не хотелось, чтобы он думал, будто я способна на такие мелкие подлости. Да, за свое готова драться до последнего, но точно не так.

* * *
        Питерское лето существует в двух вариантах. Наиболее частый - это когда его нет. Сразу после поздней весны начинается ранняя осень. Ну или с редкими теплыми вкраплениями, о которых затасканно шутят, что лето у нас в этом году было, но я в тот день работал. И еще так: лето у нас хоть и короткое, но малоснежное.
        Второй вариант, короткий и редкий - жара и духота. С нашей влажностью все, что больше двадцати трех градусов - это уже тяжело. Когда день за днем отгружают тридцать и больше, хочется сдохнуть. Ну и или хотя бы сидеть под кондеем с ведерком мороженого и бутылкой ледяной газировки, рискуя простудиться. Кондея на даче не было, только вентиляторы. Зато прибыл наконец заказанный надувной бассейн для Бобра.
        Я туда тоже вполне помещалась, но пришлось ехать в город, оставив чадо дрызгаться под присмотром Наташи. К четырем кандидаткам на пост офис-менеджера - не любила я слово «секретарь», а тем более «секретарша» - добавились еще две, так что залипнуть предстояло надолго.
        Время специально назначала с разрывом в пятнадцать минут, но когда вошла в приемную, там уже сидели три девушки и болтали с Андреем.
        - Добрый день, - кивнула я. - Резюме ваши у меня по времени разложены, так что в этом порядке и будем знакомиться. Минут пять еще подождите.
        Я понимала, что даже в строгом офисном костюме и с зализанными в пучок волосами выгляжу их ровесницей, поэтому постаралась не выставить себя злобной грымзой, но и не дать повода думать, что со мной можно подружиться. Это был один из моих принципов: никакой дружбы на работе. Со всеми одинаково, ровно и на вы.
        Допрос уложился в полтора часа. Конвейером - одна за другой. Все резюме я просмотрела заранее, поэтому расспрашивала подробнее о тех обязанностях, которые они выполняли на предыдущем месте и о рабочих навыках, а особенно - о причинах увольнения. Вглядывалась и прислушивалась к своим ощущениям намного тщательнее, чем шесть лет назад. Еще одна гадина в непосредственной близости мне точно была не нужна.
        Разумеется, каждой я сказала стандартное: «Спасибо, мы с вами свяжемся», но в финал предварительно вышли две: брюнетка Катя и рыжая Таня. Обеим было по двадцать пять, не замужем, с хорошим опытом. Таня работала в администрации пятизвездочной «Коринтии», это давало ей преимущество, но и наводило на определенные мысли. Из таких мест не уходят по собственному из-за якобы неудобного графика.
        Скинув резюме на почту эйчара Филиппа Алексеевича, я набрала его номер и попросила вытрясти из коллег душу, но разузнать истинные причины увольнения обеих. Зная его въедливость, можно было не сомневаться: выяснит.
        - Кстати, если вдруг к вам обратятся с аналогичным запросом по поводу Светланы Афониной, отправляйте ко мне на рабочий номер.
        Вот так, Светик. Я тоже умею быть сучкой. Пусть тебя теперь Эгерс на работу устраивает.

* * *
        Легок на помине, Эрик позвонил, когда я ехала на дачу. Невнятно поздоровался и заявил, что утром приедет за Бобром и заберет на выходные.
        - С какого хрена? - возмутилась я. - Ты с ним только во вторник виделся.
        Вообще-то этот вопрос в судебном порядке мы не оговаривали. Я подала на алименты, а насчет встреч пообещала, что препятствовать не стану. Зная Эрика, не сомневалась, что появляться он будет от силы два-три раза в месяц. Так и вышло, что меня вполне устраивало. Бобер сначала спрашивал, где папа, а потом как-то свыкся. Особо бурных чувств между ними никогда не водилось: как и Корвин, Бобер был «маминым мальчиком».
        - С такого хрена, - огрызнулся Эрик, - что бабушка хочет видеть внука на своем дне рождения.
        - Хорошо, - сдалась я.
        Когда выяснилось, что сердечных отношений у нас с Ларисой Павловной не сложится, я просто стала держаться от нее на расстоянии. Она была типичной свекровью, для которой любая невестка нехороша по факту бытия. Ее раздражало во мне все: я не так одевалась, слишком много работала, не захотела рожать сразу же после свадьбы - и так до бесконечности. Ах, да, еще я отказывалась звать ее мамой. Свекровь терпеть не могла меня, но обожала внука, и он платил ей тем же. Поэтому возражать против поездки я не стала.
        Утром Эрик забрал Бобра, Наташа тоже уехала в город, и я осталась в компании кота и пса. Сначала было хорошо, к обеду стало малость уныло. От нечего делать вычесала Грима и только принялась за Корвина, как позвонила Тамара.
        - Приходи к нам, - предложила она, когда я пожаловалась на вселенское одиночество. - Мы с Тимаевым хотели гриль замутить, но на двоих как-то лениво, а на троих - норм. И собаку возьми, Женька счастлива будет.
        Вечер прошел более чем приятно. Ели, болтали, смеялись. Потом Артем ушел укладывать дочку, а мы с Тамарой прихватили бутылку вина и в сопровождении Корвина отправились на веранду. Сев в шезлонг, я машинально положила ноги на перила, потому что все время сидела так у себя.
        Резануло дежавю. Видимо, Тамара подумала о том же и засмеялась:
        - Вот прикол будет, если сейчас Миронова принесет.
        - Я в шортах, - буркнула, но ноги с перил сняла.
        - Как вообще? - спросила она, разливая вино по бокалам.
        Я прекрасно поняла, что подразумевалось под расплывчатым «вообще». За весь вечер в эту сторону не было сказано ни слова. Сделала глоток, вздохнула тяжело.
        - Кажется, Том, я вляпалась.
        - В каком смысле? - не поняла Тамара. - Залетела, что ли? Или что-нибудь моего профиля подцепила?
        - Да ну, нет, - хныкнула я. - Первое точно нет, второе… надеюсь, что нет.
        - Взрослые же, вроде, люди. О чем только думали? Хотя вопрос, конечно, риторический. О том и думали - как бы трахнуться побыстрее. Тогда во что вляпалась? Влюбилась? Или рабочее?
        - Не знаю. Ничего уже не знаю.
        Не вдаваясь в подробности, я рассказала, как Виктор вслед за Эриком пришел на озеро и как мы ездили смотреть гостиницу.
        - Да, проблема, - задумчиво протянула Тамара, глядя на закат. - Не знаю, что и сказать.
        По правде, я боялась, что она не поймет. Начнет говорить, что все это фигня, можно как-то с бизнесом уладить, если уж так друг к другу тянет. Но она не стала, и это еще больше утвердило меня в том, что я права. Ничего у нас с Виктором не выйдет, и думать даже об этом не стоит.
        - Все эти разборки с партнерами… Страшно неприятно. Мы два года назад с братом и отцом клиники делили. До сих пор отношения из ямы вытягиваем. А с Темчиком у нас тоже был… конфликт интересов. Мы под его фонд собирались новое отделение в клинике открыть, так и познакомились. А потом у нас закрутилось, и я от этой мысли отказалась. Мало ли вдруг не сложилось бы, как тогда вместе работать? Потом-то все-таки открыли онкологию, но уже когда женаты были. А у вас все еще сложнее. Черт, жаль, что так вышло. Он вообще парень хороший сам по себе.
        Обсуждать хорошего парня Витю без практической пользы мне ну вот совсем не хотелось, поэтому я плавно перевела разговор на другие девочковые темы. К концу бутылки пришел Артем и предложил проводить домой, раз уж больше некому. Выпили мы немало, да еще по жаре, поэтому меня хорошо повело. И фразу эту я по-слоупочьи раскусила только дома.
        Похоже, они затеяли это долбаное барбекю именно для того, чтобы мы с Виктором встретились. Но что-то пошло не так, и он не пришел.
        Интриганы, мать вашу!
        * Имеется в виду песня «I was made for lovin' you, baby» группы Kiss
        Глава 14
        ВИКТОР
        Я думал, мы все встретимся у нотариуса, а после этого уже проведем с Ритой что-то вроде совещания. Однако Лена заявила, что это стратегически неверно. Возьмет и скажет, что не может, торопится, живот прихватило, и смоется. Не силой же ее заставлять совещаться. Вполне себе тактика. Work-to-rule*. Поэтому захватим ее с утра в кабинете. Врасплох.
        - С чего ты взяла, что она там будет? - возразил я. - Может, прямо к нотариусу приедет?
        - Ее мальчик на телефоне спалил. Я в пятницу позвонила, сказал, что с утра должна быть.
        - В таком случае поедешь сама, - разозлился я. - У тебя своя машина есть. Еще не хватало за тобой по пробкам тащиться. Увидимся на месте.
        Права у Лены были, но водить она не любила. Поэтому, если мы ехали куда-то вдвоем, мне приходилось быть за шофера. Обычно не возражал, но тут достало. Могла бы и спросить, что я на этот счет думаю. С утра надо было забирать из сервиса Крокодила, и я запросто мог отказаться, но понимал, что Лена права. Это тоже благодушия не добавило, особенно учитывая, на каком взводе был всю неделю. А вишенкой на торте стало приглашение Темыча.
        Он позвонил в субботу утром, когда я впахивал в тренажерке, и поинтересовался, не собираюсь ли на дачу.
        - Мы тут с Томкой рашпер купили, все никак опробовать не можем. На двоих загрузка слишком большая получается. Не хочешь компанию составить? Ну, конечно, если приедешь. Не специально же за стейком гнать…
        Я уже хотел сказать, что как-нибудь в другой раз. Еще не хватало напороться там на королеву Марго. С учетом того, что в понедельник нам предстояла не самая приятная встреча, провоцировать не стоило. Однако что-то в словах Артема насторожило.
        Несвойственное ему комбинаторное приращение смысла.
        Это нам еще в универе объясняли на лекциях, что, к примеру, на войне команда «ё… твою мать!» намного более понятна и действенна, чем ее подробное цензурное изложение. Тема всегда был прямолинеен, как рельс, и говорил в глаза все, что думает. Жестко и лаконично. Вранья не выносил и сам врать не умел. Но если приходилось, то там, где можно было обойтись одной фразой, выливал целый абзац.
        - Тимаев, что-то ты мутишь, - я глотнул воды из бутылки и потянулся за полотенцем, прижимая телефон ухом. - А ну колись, живо!
        - Ну… - замялся он. - Бро, ты же знаешь, эти бабы… Без мыла в жопу влезут. Только ты меня не закладывай, ладно? А то ведь яйца откусят по самые уши.
        - Понял. Нет, извини, не приеду. Посидите втроем, - это самое «втроем» я выделил так жирно, что Артем смущенно хмыкнул и поспешил распрощаться.
        Ну, Тома, не ожидал от тебя. Вот что декрет с людьми делает. Решила в купидона поиграть? Ну уж нет. Раз крошечка-хаврошечка сказала, что ничего между нами не будет, значит, и не будет. Пока сама из трусов не вылезет. А что она этого хочет, я уже понял. Сложно было не догадаться. Так что… подожду. Уж чего-чего, а ждать я умею.
        Потом, вернувшись домой, я подумал, что все это могло быть как раз по Риткиной просьбе. Не зря же Артем сказал «эти бабы». Остыла и решила сделать шажок навстречу. Ах-ах, какая неожиданность.
        Можно было, конечно, все-таки приехать, но я не захотел рисковать. Может, конечно, и удалось бы повторить то, что случилось неделю назад. Но все равно в понедельник придется сказать, что я займу пост исполнительного директора. А мне очень не хотелось, чтобы этот секс стал последним. Возможно, последним в моей жизни.

* * *
        - Маргарита Михайловна, Мироновы к вам, - буркнул в селектор рыжий парень за секретарским столом, но Лена ответа дожидаться не стала, вломилась в кабинет, как в свой собственный.
        - Кажется, мы договаривались встретиться у нотариуса, - ледяным тоном сказала Рита, даже не поздоровавшись. И наградила меня таким ненавидящим взглядом, что из желудка плеснуло изжогой.
        А это уже было интересно. Вроде, в среду попрощались хоть и не на дружеской ноте, но мирно. Неужели настолько разозлилась из-за того, что не появился в субботу? Или я ошибаюсь? Может, наоборот, решила, что это я попросил Тимаевых замутить посиделки, а потом взял и не пришел? Или что-то еще, о чем я не знаю? Черт, не женщина, а вулкан на минном поле.
        - Мы подумали, что лучше поговорить до нотариуса, - Лена бесцеремонно уселась у приставного стола. - Чтобы зря время не терять.
        - И поэтому решили отнять его у меня? Впрочем, все равно уже отняли. Излагайте.
        Похоже, стоило вмешаться, потому что люки над ядерными ракетами открылись и пошел обратный отсчет.
        - Маргарита, - я умышленно опустил отчество, - мы предлагаем раз в неделю проводить совещание. Типа планерки. Можно очно, можно онлайн-конференцией. По текущим вопросам. Ну и, разумеется, вы будете оперативно ставить нас в известность по любым важным изменениям или решениям.
        - Хорошо, - Рита пожала плечами. - И ради этого стоило сюда ехать? Можно было и потом сказать.
        - Нет, не все, - отчеканила Лена. - У нас три стартовых предложения, которые вам придется принять. Хотя бы уже потому, что мы в большинстве.
        Захотелось отвесить ей хорошую затрещину. Потому что разговор у нас с ней шел только об исполнительном директоре. Такие инициативы мне ой как не нравились.
        - Во-первых, заграничные гостиницы после окончания сезона надо сдать в субаренду. Доход по ним едва покрывает расходы. Во-вторых, буфеты, прачечные и штатные горничные в мини-гостиницах - это лишнее. Аутсорсинг обойдется дешевле. В-третьих…
        - Так, хватит, - оборвала ее Рита. - Вы, Елена Владимировна, полный бред несете. Свои гостиницы в субаренду сдавайте и аутсорсинг там разводите.
        - Вы, кажется, забыли, что ваши гостиницы - уже наши. Наши с вами общие. Поэтому…
        - Вы в курортном хозяйстве разбираетесь, как свинья в апельсинах, если судите о прибыли сезона раньше октября-ноября. Что касается буфетов, я все уже Виктору Петровичу сказала.
        Лена свирепо покосилась на меня: о том, что Рита показывала мне «Стремянку», я ее в известность не поставил.
        - Свое мнение, в чем я разбираюсь, оставьте при себе! - прошипела она. - Если вы еще не поняли, я повторю. Вы теперь не решаете здесь ничего. Потому что…
        - Брейк! - я хлопнул ладонью по столу. - А ну замолчите обе. Теперь все здесь решаю я.
        - Что?! - взвились тигрицы синхронно.
        - Поскольку вы ни в одном вопросе не сойдетесь, решающий голос все равно будет за мной. Понятно? Насчет субаренды поговорим в ноябре. Буфеты останутся. По прачке и персоналу сделаем расчет и тогда решим, что выгоднее. И, кстати, в-третьих, Маргарита, с сегодняшнего дня я ваш исполнительный директор. Без зарплаты. Приказ не забудьте издать. Пока все, у меня еще дела есть. Встретимся у нотариуса, - и добавил вполголоса, уже на пути к двери: - А теперь можете подраться.
        Я понимал, что подписал себе в глазах Риты смертный приговор, но ничего не мог поделать. Даже смех какой-то дурной подступал, хотя было особо не до веселья.
        Рыжий отскочил от двери - разумеется, подслушивал. Притворился, что прямо вот случайно подошел.
        - Вас как зовут? - поинтересовался я, сделав морду ящиком. - Вы секретарь?
        Неделю назад в приемной сидела девочка, но мало ли что за это время изменилось.
        - Андрей, - буркнул парень. - Нет, сисадмин. Секретарь новый будет на днях. Пока я.
        - Значит, пока вы, сделайте мне пропуск. В качестве исполнительного директора. Постоянно сидеть здесь не собираюсь, но появляться буду часто. И кабинет, - я покосился в сторону приоткрытой двери, - мне пригодится. И вот что, Андрей. Проконтролируйте, пожалуйста, чтобы дамы друг друга не убили. Если что, звоните в МЧС.
        Хотелось бы мне знать, о чем они говорили после моего ухода, но… нет, лучше не знать. Впрочем, я бы поставил на Риту. И не мог понять, что за ё…перный театр устроила Лена. Она, конечно, всегда была той еще сукой, но уж точно с мозгами. И в деле нашем разбиралась. Иначе не работали бы мы успешно восемь лет. Да, у малышей, тем более курортных, своя специфика, с большими гостиницами все несколько иначе. Но она не стала бы вот так выставлять свою некомпетентность, да еще не обсудив эти вопросы предварительно со мной.
        И только когда уже подъехал к сервису, дошло.
        Развела она нас с Ритой, как дошколят, по полной программе. Поняла с первого раза, что та взрывная, заводится моментом, и якобы тупым хамством спровоцировала на драку. А меня - на то, чтобы вмешался. Потому что прекрасно знала: я не буду на это спокойно смотреть. В результате получилось элегантно. Витя рявкнул и взял на себе функции третейского судьи без муторных переговоров. Волевым решением. Раз вы, бабы, такие дуры, командовать парадом буду я.
        Браво, Леночка, аплодирую стоя.
        Как же звали того римского чувака, который мастерски использовал тактику изматывающей войны против Карфагена? Неважно. Суть в том, что Лена решила применить именно ее. Выкупить Ритину долю сейчас мы все равно не можем, надо еще Эгерсу рассрочку выплатить. А за то время, пока будем собирать деньги, Лена выжрет Рите мозг и вытянет все нервы по ниточке.
        А у той вариантов немного. Упереться, терпеть и огрызаться. Нанять для нас киллера. Продать свою долю - нам или не нам. Насколько я успел ее узнать за это короткое время, первый и второй более вероятны.
        Впрочем, есть и еще один. Но чисто в теории, и думать о нем явно преждевременно.

* * *
        Втискивая Крокодила в карман у нотариальной конторы, я увидел Ритин Туарег и синюю Ленину Хонду. Значит, уже там.
        На крыльце курила Анна, Рита что-то говорила, свирепо жестикулируя. Увидела меня, замолчала, прошила взглядом - как автоматной очередью. Эх, броник бы не помешал. И каска.
        Анна вошла внутрь, Рита протянула руку придержать дверь, но я опередил, коснувшись запястьем ее кисти, разумеется, тут же отдернутой. Словно обожглась. Тонко повеяло духами или дезодорантом - я узнал этот запах. Той ночью его последние отголоски пробивались сквозь свежесть озерной воды и острый аромат возбуждения.
        На Рите было синее с белыми разводами прямое платье без рукавов. Мне всегда нравился этот фасон, особенно если поднятая рука натягивала ткань на груди и обнажала подмышку. Конечно, при условии, что там не было потной бороды.
        Хотя… на ней мне нравилось все, что я успел увидеть. Наверно, не меньше пяток и трусов пробило в тот первый вечер то, как вилось вокруг ног шелковое платье - как волны. А потом юбка, подчеркивающая каждый изгиб. И даже дурацкая детская майка - было в ней что-то остро пикантное, как в школьной форме для ролевых игр. Не говоря уже о черном купальнике.
        Пропустив Риту вперед, я с силой наступил каблуком на мизинец другой ноги. Подействовало. Руки в карманах на этот раз не понадобились.
        Несмотря на предварительную запись, залипли мы там надолго. Сидели в коридоре в ледяном молчании, не глядя друг на друга. То есть мы трое смотрели куда угодно, а вот Анна косилась на меня укоризненно. Мол, я к вам со всей душой, а вы…
        Наконец подошла наша очередь, и мы гуськом зашли в кабинет. Нотариус оказалась дамой эффектной, без обручального кольца, и попыталась строить глазки. Но увы, мне при сборке забыли добавить полигамности. Если зацепила одна женщина, другие как-то сливались в общую серую массу. Товарищ, который в штанах, всеядностью и прожорливостью не страдал, как настоящий гурман выбирал одно блюдо. И блюдо это самое сверкало сейчас перед ним из-под платья круглыми коленками, грозя довести до варикозного расширения вен.
        Расписавшись в двадцати местах, мы выбрались в коридор, и в этот момент телефоны одновременно взвыли у Лены и у Риты.
        - Славку перевели в отделение, - сухо сказала Лена, закончив разговор. - Я сейчас туда. Можно будет увидеться с лечащим врачом.
        - Я с тобой.
        - Обойдусь.
        - А я не спрашиваю, обойдешься ты или нет, - отрезал я. - Кажется, ты не единственная его родственница. Можешь на своей машине ехать. Но с врачом будем говорить вместе.
        Лена молча развернулась и пошла к выходу.
        - Прошу прощения, что не вовремя, - ледяным тоном сказала Рита, - но вам как исполнительному директору не помешает знать, что у нас сейчас Потреб. В «Стремянке» и на Петроградке.
        * Work-to-rule (англ.) - дословно "работа по правилам", иначе итальянская забастовка, вид протеста, когда работники выполняют свои обязанности строго по регламенту, не отступая от него ни на шаг.
        Глава 15
        РИТА
        Первым моим побуждением в тот момент было взять телефон, позвонить Тамаре и высказать все, что думаю о подобном сводничестве. Даже потянулась уже, но вовремя остановилась.
        Во-первых, это могла быть идея Артема - например, по просьбе все того же Виктора. Попросил пригласить меня, но по какой-то причине не смог прийти. Может, опять что-то с братом. Во-вторых, это могла быть их общая идея с Тамарой, но Виктор был так же не в курсе, как и я. А в-третьих, мне вообще все это могло показаться. Может, эта фраза Артема подразумевала только то, что раз уж меня некому довести до дома, проводит он, без какого-либо намека. А у кого что болит, как известно…
        В общем, как бы там ни было, мы все равно не встретились - и слава богу. Поэтому решила притвориться, что ни о чем не догадалась.
        Первый раз я ночевала на даче одна. С котом и собакой - и все равно одна.
        Страшно не было, поселок все-таки, не глухой лес, но… как-то неуютно.
        Прибежало вдруг в голову, что, если бы кое-кто пришел к Тимаевым, возможно, сейчас я точно была бы не в одиночестве. Попыталась выгнать эту мысль, как залетевшую в комнату осу, но она не давалась. Жужжала и жалила.
        Надо было уже признать, что чем больше я пыталась убедить себя в том, что мне это не нужно, тем сильнее его хотела. И в обратном направлении: чем сильнее хотела, тем отчетливее понимала, что ничем хорошим это не кончится.
        Хуже всего было то, что дело не ограничивалось банальным «хочу». Он интересовал меня не только как мужчина, и с этим бороться было намного сложнее, чем с желанием. Не нужно - но так и тянуло узнать о нем побольше. Как он живет, что любит и не любит, чем увлекается. А его жена - есть ли у меня что-то общее с ней? Думает ли он о ней, вспоминает?
        В итоге мне стало так тоскливо, что я позвала снизу Корвина и разрешила ему забраться на кровать, хотя обычно это категорически запрещалось. Счастливо улыбаясь, он улегся в ногах, но я знала, что утром его морда будет рядом на подушке, а постельное белье придется менять, поскольку вытряхнуть шерсть не получится.
        Воскресенье закуклилось в серый кокон духоты. Выкосив еще кусочек участка, я забралась в бассейн с ведерком мороженого и планшетом, запакованным в непромокаемый пакет с застежкой. Заканчивался месяц, квартал и полугодие, отчеты должны были появиться уже в начале июля, но я обычно не ждала и сама просматривала все показатели, изучая динамику.
        По местным гостиницам все обстояло более-менее неплохо, но с тремя зарубежными было кисло. Официально курортный сезон начинался в мае, до этого загрузка держалась чуть выше нуля. Мы никогда не закрывали гостиницы осенью, кто-то все равно приезжал и останавливался. Зимний штиль беспокоил мало - все покрывал курортный сезон. Однако из-за пандемии дела шли печально.
        В прошлом году мы едва покрыли расходы, исключительно за счет местных туристов. В этом все три страны: Болгария, Хорватия и Черногория - открылись для россиян, но с авиасообщением по-прежнему было сложно, да и желающих в разы меньше. Бронь капала, но далеко не в тех объемах, как раньше. Май и июнь уже пролетели мимо кассы, оставалось надеяться на июль и август, которые давали максимальную прибыль.

* * *
        Духота, рабочие и личные траблы, подступивший вплотную ПМС накрыли такой тучей, что к вечеру уже всерьез хотелось кого-нибудь убить. Корвин и Грим ушли от греха подальше. Особенно трясло от того, что после сообщения Эрика “выезжаем” прошло больше двух часов. Дача свекрови тоже была в северном направлении, но по Мурманке, в часе езды от силы. Звонить не имело смысла: хэндс фри у Эрика не было, за рулем на звонки он не отвечал.
        Наконец, когда я уже окончательно встала на уши, синяя Крета подползла к воротам. Выскочив из машины, Бобер потащил за собой огромную надувную черепаху.
        - Смотьи, мама, бабуска мне дайя!
        - Чего долго так? - я поцеловала его и забрала у Эрика сумку с вещами. - Я тут уже с ума сошла.
        - Воскресенье, пробки, - пожал плечами тот. - Все в город едут.
        - Мы тетю Свету домой отвозийи, - тут же доложил Бобер.
        Вот прямо буквально почувствовала, как за спиной развернулся огромный очкастый капюшон, а ноги превратились в хвост, на который было очень удобно опереться перед броском.
        - Бобер, тащи черепаху в бассейн! - приказала я и едва дождалась, когда он убежит со своей добычей.
        Выросла я в неблагополучном районе, училась в самой пролетарской школе и дружила в основном с мальчишками. Бывали периоды, когда матом не просто разговаривала, а думала и даже видела на нем сны. Эрика подобные перлы из моих уст коробили, и поэтому я старалась сдерживаться. Но только не сейчас. Суть всех цветистых высказываний сводилась к двум словам: какого хрена?!
        - А почему я не мог привезти свою будущую жену на день рождения матери? - брезгливо поморщившись, поинтересовался он.
        - Даже так? - задохнулась я.
        - А что так удивляет? Или тебе можно, а мне нет? Я что, не видел, как на тебя этот твой партнер-сосед пялился? Ты, наверно, и дачку-то специально к нему поближе выбрала. Понятно, почему так упиралась, не хотела продавать.
        Челюсть у меня реально отвисла, как на шарнире.
        Это вот что сейчас такое было?
        Эрик никогда ревностью не страдал, да я и поводов не давала. Значит, в тот раз не случайно прозвучало?
        - Эгерс, ты сам-то слышишь, что несешь? Я его впервые в понедельник увидела, когда вы договор подписывали, - не совсем так, конечно, но неважно. - И это ты ему свою долю продал, между прочим.
        - Ой, Рита, давай уже без этого цирка, ладно? Вы просто как по нотам все разыграли. Куда мне было деваться? Они сами на меня вышли - с твоей, небось, подачи? Он так и сказал, открытым текстом: если я не соглашусь на их цену, значит, свою долю продашь им ты, у вас уже есть предварительная договоренность. А мне придется либо с ними работать, либо новых покупателей искать. Так что не надо тут девочку-целочку строить.
        Во мне словно дырку прокололи, и весь пар со свистом вышел.
        Ну едрить твою налево… ну твою же мать…
        - Развели тебя, как мальчика, Эрик, - прошелестела бесцветным голосом. - Не было никаких договоренностей. Первый раз от тебя сейчас слышу.
        Видимо, мой вид и тон сказали ему больше слов.
        - М-да… - буркнул он. - Надо было подумать, что ты свои сраные гостиницы скорее по камешку разберешь, чем продашь кому-нибудь. Думал, ты тогда такой спектакль для отвода глаз закатила.
        - Убирайся, - слезы стояли уже где-то на поверхности. - А то я за себя не ручаюсь.
        Обогнув меня по дуге, Эрик зашел на участок, чмокнул Бобра и уехал, не сказав больше ни слова. А я закрылась в туалете и наревелась всласть.
        Кто бы сказал, что подбило сильнее.
        Будущая жена Света, с которой Эгерс поспешил познакомить мать и сына? Я удостоилась чести лицезреть свекровь, только когда он сделал мне предложение, почти через три года после знакомства.
        Хотя откуда мне знать, сколько все продолжалось у него со Светкой. Может, еще дольше. Эрик был дотошно и маниакально честен в мелочах, даже там, где не помешало бы соврать. На какой-то серьезной лжи я тоже его ни разу не ловила. Но кто знает? Теперь я уже не была уверена ни в чем.
        Да, все это было противно, но тот блеф, с помощью которого Мироновы фактически вынудили Эрика продать им свою долю, - это уже был удар под дых. Мы еще ни разу не виделись, но они без тени сомнения использовали меня как инструмент давления. Причем на удачу. Ведь Эрик мог позвонить и спросить. Или хотя бы вспомнить о том, как дороги для меня «сраные гостиницы», чтобы я вот так запросто согласилась продать их непонятно кому.
        Не вспомнил и не подумал. И это тоже было обидно до слез. Что человек, с которым прожила столько лет, которого любила и которому родила ребенка, то ли так и не понял меня, то ли ему просто было наплевать. Как будто соприкоснулись краешками - и разошлись.
        Так, все. На сегодня хватит. Мы еще и работать не начали, а я уже без пяти минут кандидат в дурку. Если б не ехать завтра утром, уложила бы Бобра, села на веранде с бокалом вина, посмотрела бы на озеро. Вполне так сама себе психотерапевт. Но придется обойтись пустырничком. Да и в целом надо как-то взять себя в руки. Потому что вариантов у меня только два. Сдаться или упереться. А сдаваться я точно не собиралась.
        Вымыла лицо, вышла. Шилопопый шнырь с пыхтением пытался забраться в бассейн прямо в одежде, подтащив скамеечку. Черепаха уже болталась там. Ни на секунду нельзя оставить одного. Наташа должна была приехать утром, чтобы отпустить меня в город. Поймала, раздела, засунула в бассейн, сама залезла следом.
        Возня с ребенком, вопящим от восторга и безостановочно что-то балаболящим, немного успокоила. Под конец я уже сама едва не визжала, когда Бобер поднял брызги до неба. Корвин скулил и просился к нам, но не хватало мне собачьей шерсти еще и в бассейне.
        В общем, день закончился не на самой худшей ноте. Уложив Бобра, я устроилась в гостиной на диване, с котом и псом в ногах. Это было их общее спальное место, поэтому прогонять не стала. Включила телевизор, посмотрела милую романтическую комедию, выпила чаю с ромашкой и мятой. И неожиданно быстро уснула, не успев накрутить себе еще какой-нибудь мрачноты.

* * *
        Наташа приехала рано. Дожидаясь ее, я пыталась собрать и удержать вчерашнее вечернее спокойствие. Что случилось - то уже случилось. Чего не случилось - того еще нет. Вот этого и будем придерживаться.
        Однако мое тщательно собранное бпагодушие со звоном разлетелось на осколки, едва Мироновы без предупреждения ввалились в мой кабинет.
        Как будто водки хлебнула на старые дрожжи. Весь аутотренинг полетел коту под хвост.
        Когда сталкиваются холодный и теплый атмосферные фронты, получается ураган. Стоило мне увидеть Виктора, в воспоминание-ожог о ночи на озере врезались вчерашние слова Эрика. Бешенство закрутилось смерчом, и в самую его середку влезла пучеглазая лошадь со своими глупейшими предложениями-требованиями. Особенно выбесила идея о сдаче заграничных гостиниц в субаренду.
        Тупизда долбаная, ты хоть малейшее представление имеешь о курортной специфике? Куда ты лезешь вообще?!
        Этот же смерч закрутил и понес меня так, что я уже плохо соображала, о чем говорю. В таких случаях как раз очень полезен был Эрик, который успевал дернуть стоп-кран и не давал мне порвать кого-то в мелкие клочья. Вместо него неожиданно сработал Виктор.
        Исполнительный директор?! Да вы ребята, смотрю, вообще берега потеряли!
        Пока я пыталась это проглотить, он вышел и хлопнул дверью, напоследок успев предложить нам с Еленой подраться.
        - Нормально, - рассмеялась она, и ее удовлетворенная усмешка сразу все прояснила.
        Сначала развели Эрика, а теперь и меня. Очень ловко. И ведь сама же виновата, с первой встречи дала повод думать, что мною можно крутить как угодно. Глупая маленькая истеричка, которая легко ведется на любую подначку.
        Истеричка - да, бывает моментами, когда эмоции перехлестывают. А вот глупая - это вы промахнулись. Мозги у меня очень даже есть, что подтверждается красным дипломом академии и довольно успешным бизнесом. Наверно, самая большая моя глупость в жизни - то, что связалась с козлом Эгерсом. Хотя… не сделай я этого, не было бы у меня сейчас ни Бобра, ни двенадцати гостиниц. И если я что-то делаю не так, то либо на эмоциях, либо по недостатку информации. Поэтому эмоции мы сейчас пригасим, а недостающую информацию найдем.
        - Что-то еще? - поинтересовалась я.
        - Собственно, нет, - пожала плечами Елена. - Что ж вы нервная-то такая, Маргарита Михайловна? Не стоит на каждое конструктивное предложение так подпрыгивать до неба, никакого здоровья не хватит. Это только в ранней молодости кажется, что его на три века отгрузили. Поспокойнее надо быть.
        Я понимала, что она снова пытается завести меня. И что будет делать так постоянно. Когда остро, в лоб, когда исподволь. Значит, надо выстроить Великую китайскую стену.
        - Хорошо, - кивнула, как послушная отличница. - Постараюсь. А сейчас извините, мне нужно до нотариуса кое-что сделать.
        - До встречи, - улыбнувшись по-змеиному, она вышла.
        Да какая уж тут работа! Ходила по кабинету взад-вперед, стояла у окна, дышала глубоко. В общем, проводила мобилизацию себя на войну. Для этого нужны были союзники. На кого я могла положиться? Пожалуй, без оглядки - только на бабу Нюру. Маловато, но это вполне так летальное оружие. Хороший юрист дорогого стоит. Тем более в моей тухлой ситуации. Тухлой - но не безнадежной.
        Однако поговорить толком мы не успели. Едва я рассказала ей об утренней встрече, как появился Виктор. А как только закончили с оформлением документов, прилетела новость о проверках.
        Ну и кто, спрашивается, все это организовал? Почему-то сомнений у меня не было.
        Глава 16
        ВИКТОР
        По пути в Кронштадт Лена отстала минут на десять.
        - Ну и как, довольна? - поинтересовался, когда она подошла к скамейке в больничном вестибюле, где я ждал ее, в пятый раз набирая один и тот же номер.
        Закинуть меня в черный список Рита не могла, потому что номер этот был корпоративным. Значит, или не хочет отвечать, или не может. Оба варианта более чем вероятны. Или и то, и другое, и можно без хлеба.
        - Чем? - Лена вскинула брови.
        - Прекрати уже, пожалуйста. Прекрасно знаешь, чем. Я понимаю, чего ты добиваешься, но не надо вот так тупо подставлять меня. Да и вообще все это, знаешь ли, по-свински.
        - По-свински? А по-моему, все очень даже неплохо вышло. Девочка в очередной раз психанула и ни словечка против твоей новой должности не вякнула. Деморализовать противника - великое дело. А так-то я ляпнула первое, что в голову пришло. И про субаренду, и про прачку с буфетами. Лучше скажи, что ты насчет проверок этих думаешь.
        Ну, тут я не ошибся. Уже неплохо. Хотя и ничего хорошего. А вот насчет проверок…
        - Пытаюсь дозвониться и выяснить. Ничего не думаю. Но это явно не совпадение.
        - Разумеется, нет, - фыркнула Лена. - Одних рук дело.
        - Подожди, - не понял я. - Ты же уверяла, что это Маргарита все организовала. Нам.
        - Ну да. А ты сомневаешься? И себе тоже. Для отвода глаз. Вот увидишь, ничего там серьезного не найдут.
        - Так у нас тоже не нашли, - возразил я. - Потреб. Да и налоговая не найдет. Ну, может, какие-нибудь помарки в документах.
        - Я тебе уже говорила, это все чисто нервы потрепать. Потреб - он всегда найдет, если захочет. А если не нашел - значит, цели такой не ставилось. Кому еще, кроме нее, это нужно?
        С таким же успехом нужно было Лене. И я вполне мог подумать, что это как раз ее работа. Как она сказала? Деморализовать противника? И если бы к Рите пришли из налоговой, я почти не сомневался бы, кто подсуетился, учитывая завязки на это ведомство, которые были и у Лены, и у Михалыча. Но пришли из Потребнадзора. С ними у нас дружбы не было, хотя кто знает… «Мань, Петь, Вась, есть выходы на Потреб? Надо чучу маленькую сделать. Разумеется, не за просто так». А Вите об этом знать не обязательно, он чистоплюй, не одобрит.
        Впрочем, действительно мог и Эгерс подкинуть на прощание бомбу-вонючку. Других вариантов я пока не видел, потому что в диверсию Риты не верил.
        Пока Лена дозванивалась до врача, я отошел в сторонку и набрал номер Анны. Та отозвалась сразу.
        - Маргарита на Петроградке, - прозвучало не слишком любезно. - А я в «Стремянке». Хотя это ваша прямая обязанность, если вы назначили себя исполнительным директором. Послушайте, Виктор Петрович, раз уж так все складывается, нам с вами не мешало бы пообщаться приватно. Когда вы будете у нас в офисе?
        Мы договорились на завтра, и я еще раз попробовал набрать Риту. С тем же успехом, то есть неуспехом. Лена махнула рукой, подзывая меня.
        - Сейчас врач спустится.
        Мы, конечно, пытались уговорить, чтобы нас пропустили в отделение, показывали QR-коды прививок от ковида, но не прокатило. Карантин есть карантин. Лечащий врач, суровая женщина предпенсионного возраста, особо нас не обрадовала. Славкино состояние хоть и улучшилось настолько, что его перевели из реанимации, но прогноз по-прежнему оставался сомнительным.
        - Имейте в виду, на полное восстановление рассчитывать не приходится, - сказала она со всей откровенностью. - Двигательная и речевая функции сильно пострадали, с интеллектом пока неясно.
        Лена нервно сглотнула, глаза заблестели от набежавших слез. Несмотря ни на что, мне было ее жаль. Ну а Славку и подавно. Врагу такого не пожелаешь. И за что на людей валится? Да ни за что. Это я уже хорошо знал. Кто какой фант вытащил из шляпы бытия, тому такая и планида.

* * *
        Пропуск ждал меня на проходной: рыжий не подвел. Он все еще сидел в приемной, но сказал, что уже завтра появится секретарша. Просить его сделать кофе показалось как-то слишком… Налил сам из кофеварки, позвонил Анне.
        - Надеюсь, вы не сочтете нарушением субординации, если я попрошу вас к себе в кабинет? - спросила она сухо. - Думаю, прилипшие к дверям уши нам ни к чему.
        Я вспомнил, как вчера мальчишка отпрыгнул от Ритиного кабинета, и счел за лучшее согласиться. Допил кофе и пошел к ней.
        - Мы можем говорить откровенно? - спросила Анна, когда я устроился напротив нее у стола. - Хотя я ничем не рискую. Уволить меня все равно не в вашей компетенции.
        Начало показалось интересным. И многообещающим. Она сидела, скрестив руки на мощной груди, и буравила меня взглядом из-под очков. Было в ней что-то от Екатерины Второй с парадных портретов. Я подумал, что с такой лучше дружить, чем враждовать, и сдержанно кивнул.
        - Конечно.
        - Вы мне показались вполне разумным человеком. В отличие от вашей… кто она вам, сестра?
        - Невестка. Жена брата.
        - Ее намерения - как на ладошке. Где-то я могу понять. Получить такой кусок целиком - очень заманчиво. Но мне, знаете ли, больно за Маргариту, которая весь этот бизнес создала с нуля и вложила туда изрядную часть себя. Муж, конечно, помогал, но так… она бы и без него обошлась. А потом он мало того что ушел к секретутке, так еще и половину дела отжал. И отдал людям, которые намерены захватить все. Только учтите, Маргарита без боя не сдастся. И в этой войне я буду на ее стороне. Начнем с того, что ваши действия никакой юридической базы под собой не имеют.
        - В смысле? - уточнил я. - Какие именно?
        - Вы неверно трактуете прописанную в уставе коллегиальность. Она означает лишь то, что решения принимаются совладельцами сообща, а не то, что вы можете навязать свою волю большинством голосов. Маргарита - гендир, у нее в руках печать и денежные потоки. Заставить ее выполнять ваши идиотские пожелания вы не сможете даже в судебном порядке.
        - Не похоже, что она в курсе.
        - Пока - нет, - усмехнулась Анна. - Потому что необходимости не было. Но это дело поправимое.
        - Ну раз мы говорим откровенно… - я решил пойти ва-банк. - В теории вы правы. А на практике коллегиальность поворачивает в свою сторону тот, у кого громче бас. И кто лучше юридически подкован. Вы, конечно, можете, поставить Маргариту в известность. Кстати, и о том, что решение о назначении меня на должность исполнительного - тоже исключительно ее прерогатива. После чего мы погрязнем в безобразных склоках. Не думаю, что это пойдет делу на пользу.
        - То есть вы хотите сказать, что самоназначились на этот пост исключительно дела ради и пользы для? - сняв очки, Анна скептически хмыкнула. - Чтобы иметь законный повод при разногласии принимать мудрые решения? Разводить баб по углам словом «брейк»? Почему я должна вам верить?
        - А у вас выхода другого нет, - нахально улыбнулся я. - Потому что ваш вариант еще хуже.
        - А вы, Виктор Петрович, зубастый, - она покачала головой. - И явно неглупый.
        - Спасибо за комплимент. Кстати, можно просто Виктор. Вчера я как раз баб по углам и развел. Самоназначившись. Маргарита этого не ожидала. Елена очень даже ожидала, но вряд ли рассчитывала, что я буду двурушничать.
        - Ого! - Анна аж присвистнула. - А вы будете? Для вас интересы общего дела превыше корпоративных целей?
        Так я тебе и сказал, что для меня превыше всего! Нет, дело важно, еще как, но в разумных пределах. А еще важна одна взрывная блондинка с убойными пятками. В чем-то я готов поступиться своими интересами, чтобы не пострадала она. И - в отличие от Лены - вполне мог пойти на компромисс.
        - Постараюсь, - ответил предельно лаконично. - Потому что мне война точно не нужна. Ни с одной из них.
        - Понимаю, - кивнула она. - У вас она гендир?
        - Нет. У нас генерального фактически нет.
        - Здрасьте вам через окно, такого быть не может.
        - Может. Она доверительный управляющий. А гендир - мой брат. Но он инвалид первой группы. Тут есть свои нюансы.
        Вот в эту тему мне совсем не хотелось углубляться. Лена, конечно, рассчитывала, что Славка переоформит свою долю на нее и она будет всем рулить. Но после того скандала с мамой он оставил и собственность, и пост генерального за собой, выдав Лене доверенность на управление делами. Номинально разницы никакой, но поскольку он был жив и дееспособен, это накладывало некоторые ограничения. Если у нас случались серьезные разногласия - хотя таких моментов за восемь лет я мог припомнить всего несколько, - его голос был решающим. Да и вообще мы привыкли прислушиваться к Славкиному мнению. И покупку доли Эгерса он тоже одобрил. Хотя вряд ему понравились бы Ленины методы.
        - Кстати, как ваш брат? - поинтересовалась Анна вполне мирно. - Маргарита говорила, он в больнице. Вы ведь туда вчера поехали?
        - Да. Плохо все. Инсульт. Из реанимации перевели в отделение, но прогнозы неутешительные.
        - Простите за такой вопрос, но если он умрет, она будет вашим генеральным?
        Об этом я думал. Вынужден был думать. Меньше всего мне нужна была Лена на посту генерального. Я предпочел бы вообще с ней распрощаться.
        - Однозначно нет. Должность по наследству не передается, а ее доля при любом раскладе будет меньше, чем у меня и моей матери. Хотя, знаете, я предпочитаю таких раскладов наперед не делать. Все под богом ходим. Сегодня живы, завтра нет. Поверьте, я это очень хорошо знаю. Лучше скажите, как проверки прошли?
        - Нормально прошли.
        Я вздрогнул и оглянулся. Рита стояла в дверях, и вид у нее был более чем суровым. Брови сдвинуты, челюсти стиснуты, на подбородке куриная кожа.
        - Особо не копались, просто нервы потрепали. Вы ведь на это рассчитывали, да?
        Тыдыщ!
        Либо Марго великая актриса, либо я прав - она к этим проверкам отношения не имеет. Причем второе вероятнее. И подозревает нас. А поскольку я точно не при делах, значит, либо Лена, либо Эгерс. Если, конечно, нет еще кого-нибудь заинтересованного.
        - Очень рад, что нормально, - ответил я, проигнорировав ее выпад, и встал. - Не буду мешать. Анна Григорьевна, на связи. Всего доброго.
        Рита посторонилась, дав мне дорогу, но одарила на прощание таким взглядом, что яйца, по идее, должны были замерзнуть и отвалиться. А вот и нет, не замерзли, наоборот, едва не сварились вкрутую. Просто ведьма!
        В течение следующего часа я изучал комп своего предшественника - черт, во всех смыслах предшественника, чтоб ему треснуть по вертикали. Андрей сдал все явки, пароли и код для удаленного доступа. Теперь я мог заходить в базы с любого устройства.
        - Вход поменяли после того, как он ушел?
        - Обижаете, - фыркнул рыжий. - Сразу же.
        Дверь кабинета я оставил приоткрытой, чтобы не пропустить, когда придет Рита, но она так и не появилась. Решив, что для начала хватит, выключил комп, попрощался с Андреем и спустился на парковку.
        Рита стояла у своего Туарега и мрачно изучала присевшее заднее колесо.
        - Помочь?
        Два глаза впились в меня, как два ядовитых зуба.
        - Не смотри так. У меня алиби. Я приехал раньше и все время был на людях. Даже при желании не смог бы колесо прорезать. Либо тебя еще кто-то так нежно любит, либо напоролась на что-то.
        - Сама справлюсь, - буркнула, насупившись.
        - Ага-ага. И запаску сама достанешь.
        Пожала плечами, молча открыла багажник, отошла.
        - Домкрат есть?
        - В подвале.
        Утопленный ящик оказался забитым всяким хламом, но домкрат нашелся. Вытащил запаску, подумав мимоходом, что рубашке п…ц. Ну и ладно. Будем считать это платой за шанс сделать шаг навстречу. Не факт, конечно, что удастся его использовать, но постараюсь.
        Пока я менял колесо и подкачивал запаску, Рита стояла чуть поодаль и читала что-то в телефоне, то и дело кидая в мою сторону косые взгляды.
        - Смотри, - я протянул ей на ладони железяку, которую выковырял из протектора. - Пока ты ехала, она дырку зажимала. А как встала, под тяжестью машины воздух вышел. Не забудь на монтажку заехать.
        - Спасибо, - Рита протянула мне упаковку влажных салфеток. И добавила нехотя: - Я у тебя в долгу.
        Хорошо я в этот момент отвернулся, чтобы убрать домкрат в ящик. Потому что мгновенно изменившаяся конфигурация в штанах подсказала оптимальный способ возвращения долга. То есть для меня оптимальный - получения. Но говорить об этом вслух не стоило, чтобы не схлопотать в табло. Может, конечно, и прокатило бы, но риск в данном случае был бы неоправданным.
        - Кофе хочу, - заявил я, не оборачиваясь. - Нормального. Потому что у вас… у нас в приемной дрянь, а не кофе.
        В ответ - озадаченная тишина. Я отсчитывал секунды. Хотя, разумеется, не ждал, что скажет: «Ну тогда поехали ко мне». Или ждал? Да нет, точно нет. Она и не сказала.
        - Тут кафе рядом. Неплохое. Пять минут пешком.
        - Ну веди, Сусанин, - усмехнулся я и захлопнул багажник.
        Глава 17
        РИТА
        Вчерашний день, наверно, побил все мои рекорды по психическим видам спорта, как для закрытых помещений, так и для открытых. Как в анекдоте, когда думал, будто дошел до дна, но снизу постучали. Рассчитывала, что после нотариуса поговорю с бабой Нюрой и выясню, насколько товарищи Мироновы оборзели. А если конкретно, то правильно ли они трактуют прописанную в уставе коллегиальность.
        Бабу Нюру я знала шесть лет. Мы работали вместе с того момента, как наша с Эриком дикая дивизия приобрела более цивилизованный вид, обзаведясь офисом и штатом. Когда мы озаботились юристом, бывший куратор моей группы, которому я позвонила, предложил свою жену в качестве консультанта. Еще через год она перешла к нам на постоянку. Ко мне относилась с материнской нежностью, Эрика недолюбливала, хотя никогда этого не демонстрировала и даже в процессе нашего развода не позволяла себе никаких лишних замечаний. Последние события резко отучили меня от того, чтобы доверять кому-либо без оглядки, но из всех возможных вариантов это был самый предпочтительный.
        Однако поговорить мы не успели. То есть вводную я ей изложила, а вот развить тему помешал звонок от администратора с Петроградки. И тут же - из «Стремянки». И что я, интересно, должна была подумать? Особенно когда Елена, услышав об этом, улыбнулась своей фирменной гадючьей улыбкой.
        Иди лимон сожри, жаба. Если уж ты совладелица, тебя тоже должно от проверок типать. А раз лыбишься, выходит, знаешь: ничего серьезного не найдут. Что касается Виктора, его реакцию я как-то не очень поняла, да он и стоял так, что особо не разглядеть. Но знать, что они заодно, было зашибись как обидно.
        Мироновы исчезли со скоростью мысли, я отправилась на Петроградку, а баба Нюра в «Стремянку», проворчав, что это в ее обязанности не входит, и раз уж гендир не может порваться пополам, мог бы и Лжедмитрий поучаствовать, раз уж сам себя назначил что-то там исполнять.
        Вот, кстати, назначение тоже надо было обсудить. По идее, должность еще не закрыта, приказ не издали, раньше ее занимал совладелец. Но означает ли это, что новый партнер получает пост автоматически? Что-то я сомневалась. Юридические тонкости были известны мне ровно настолько, насколько требовал текущий момент. Невозможно знать все, для того и специалист в штате.
        Улыбка Елены и вот это якобы совпадение с их собственными проверками намекали, что особо можно не нервничать, поскольку именно на это организаторы акции и рассчитывали. И все равно приятного мало, когда инспекторы с протокольными рожами суют нос в каждый угол и требуют показать им то, это и еще вон то.
        Закончилось все только в девятом часу, и я поняла, что ехать на дачу сил уже нет. Тем более с утра ждали и другие дела в городе. Позвонила Наташе, предупредила, что останусь дома.
        В дороге поймал звонок Филиппа, доложившего, что с Катей все чисто: ушла потому, что не отпускали на сессию. А вот Таню вынесли из-за того, что не дала непосредственному начальнику. Ну… бывает. Она была поопытнее, да и в увольнении не виновата, тогда как вторая кандидатка училась на заочке, что означало два учебных отпуска в год. И все же я выбрала Катю. Таня умолчала об истинной причине своего ухода, и это говорило не в ее пользу.
        Дома меня хватило только на то, чтобы перехватить бутерброд с чаем, принять душ и упасть в постель. Даже снотворного не понадобилось - так вымотали события последней недели.

* * *
        С утра я моталась по городу, как савраска: накопилось полно мелких дел, и рабочих, и личных. Попутно уговаривала Катю выйти вот прямо завтра, потому что она хотела со следующего понедельника. Уговаривала Наташу перенести прием к врачу, но та заявила, что попадет тогда только через месяц. Уговаривала Андрея ввести Катю в курс дела, потому что я смогу только в среду. Уговаривала бабу Нюру приехать в офис, потому что мне надо с ней поговорить. Впрочем, последнее оказалось самым простым: она особо и не сопротивлялась.
        Все эти поездки и переговоры вымотали до крайности, к тому же я забыла пообедать. Поэтому на Черную речку приехала уже на взводе. А когда увидела на стоянке зеленый внедорожник Виктора, от злости чуть не припарковалась в соседнюю машину.
        Ну вот какого хрена?! Что ему тут нужно опять? Директор долбаный!
        А еще сильнее разозлилась, когда Андрей доложил: Миронов здесь, пошел к Анне Григорьевне. Понеслась туда и поймала из-за приоткрытой двери последние фразы. Похоже, у них там шел какой-то задушевный разговор.
        Ну твою же мать, кажется, я опоздала. Перевербовали бабу Нюру. И осталась Мохнолапая в полном одиночестве. Перфэкто!
        Когда Виктор выкатился, проигнорив мой жирный намек на то, кто организовал эти, простигосподи, проверки, я шлепнулась на стул и уставилась на бабу Нюру с укоризной: и ты, Брут?!
        - Не смотрите так на меня, Рита, будто я продала вашу почку с аукциона, - усмехнулась она. - Давайте посмотрим на вещи спокойно и здраво.
        - Да не хочу я никуда смотреть. Скажите мне лучше вот что. Вот эти их наезды, что я должна подчиняться, поскольку их больше, - это что?
        - Это наезды, - хмыкнула баба Нюра, сдвинув очки на нос. - Они вас элементарно разводят. Сначала вывести из себя, чтобы отключилось критическое мышление, а потом подсунуть свои решения.
        - Как видите, включилось обратно. Поэтому и спрашиваю. А разводят - ну ни разу не удивлена. Они и Эрика так развели, чтобы он им свою долю продал, - я пересказала все, что услышала от него. - И с исполнительным так же. Вдруг прокатит на шару. Вдруг я овца такая и поверю, что можно было.
        - А вот тут, Риточка, я снова предложу вам посмотреть на вещи здраво. В ваших интересах, чтобы Миронов стал исполнительным.
        - С чего вдруг? - я аж подпрыгнула от возмущения.
        - Потому что он вполне разумный молодой человек, и с ним можно вести диалог. В отличие от его напарницы. Нет, она женщина по-своему очень умная, и тактику выбрала эффективную. Сначала выбить вас из колеи, потом сломать об колено. Но есть одно но. На каждую хитрую жопу, как известно, имеется хер с винтом. Доставать вас им нужно долго. Потому что денег выкупить вашу долю у них сейчас нет.
        - Откуда вы знаете? Миронов сказал?
        - Риточка, в том договоре, который они подписывали с Эриком, четко обозначен порядок выплат: часть сразу, остальное в рассрочку в течение двух лет. Сначала им нужно рассчитаться с ним, а потом уже точить зубы на вашу долю. Помните Ходжу Насреддина? За это время, глядишь, ишак и сдохнет. Но если вы будете вестись на подначки, раньше окажетесь в психушке.
        - Логично, - вынуждена была согласиться я. - И чем мне поможет Миронов-исполнительный?
        - Вот это уже конструктивно, - кивнула баба Нюра. - Во-первых, он отодвинет от вас Елену. Раз контакт будет через него, ей тут делать особо нечего. Если и начнет на вас напрыгивать, то по телефону, а это уже другой расклад. Всегда можете сказать, что обсудите вопрос с ее… кем он там ей приходится? Да неважно. А во-вторых, он только что сказал: война ему ни к чему. И знаете, я склонна верить.
        Ну еще бы! Знала я, что ему… к чему. Однако… снова была вынуждена признать, что баба Нюра права. Если Виктор поможет мне с обороной против Елены, это немаловажно. Вот только кто бы еще помог мне держать оборону против него самого?

* * *
        Мы разговаривали еще довольно долго - накопилось много текущих вопросов. Когда закончили, заходить в свой кабинет я не стала. Не хватало только снова напороться на Виктора. Вышла из здания и еще издали поняла: что-то не так. Машина, стоявшая на ровном асфальте, без ям и выбоин, странно скособочилась. Подошла поближе - и тут же вспомнила всех японских матерей оптом.
        Правое заднее колесо, что называется, село на асфальт, по самый диск. Беглый осмотр доступных мест дыру не обнаружил.
        В горле закипело и заклокотало, из ушей повалил пар.
        Вот так, значит, Виктор Петрович? Сидите, небось, в засаде, чтобы выпрыгнуть с предложением о помощи?
        И он действительно выпрыгнул. И помощь предложил. Но тут же добавил, что к этому не причастен, потому что приехал раньше и все время был на людях.
        Здравый смысл намекнул, что это правда. На проходной есть камера, там запросто можно отследить, во сколько человек вошел и вышел. Но вредность все равно заявила, что справлюсь сама, отпихнув лапой мысль о том, что для начала надо вытащить тридцать кило запаски из багажника. А во мне - ровно пятьдесят. Муравьи, конечно, и больше своего веса могут на себе нести, но я-то не муравей. Пришлось сдаться.
        Наверно, самым сложным было не пялиться на него в процессе замены колеса. Men at work* - это чрезвычайно секси. А когда Виктор косился снизу вверх, я невольно вспоминала такие же взгляды в другой ситуации и аж зубами скрипела - на радость стоматологу.
        Да что же это за сволочизм такой? По ходу, он меня так убойно трахал, что вытряхнул мозг через уши, и его сожрали чайки. Иначе не сказала бы, что у него в долгу, в красках представив, как хотела бы этот самый долг вернуть.
        Телепатограмма дошла по назначению. Адресат вздрогнул и замер. Рубашка на спине натянулась, рельефно облепив мышцы. И я бы не удивилась, озвучь он аналогичные соображения на этот счет. Хотя и изобразила бы взвившегося до небес змея Горыныча. Однако все ограничилось предложением выпить кофе.
        Молча дошли до кофейни, сели, сделали заказ. Над столом словно повисла грозовая туча с проскакивающими на пересечении взглядов молниями. И с каждым таким пересечением меня знобило все сильнее. Разве что зубы о край чашки не стучали.
        - Рита, давай по проверкам проясним, - сказал Виктор, и я как будто холодной воды глотнула, настолько обыденно прозвучало. - Можешь не верить, но мы к этому никакого отношения не имеем. Во всяком случае, я - точно. Елена уверяет, что это твоих рук дело.
        - Ну разумеется, - хмыкнула я. - А я уверена, что как раз ее. И вопрос только в том, знал ты об этом или нет.
        - А давай так: я поверю тебе, а ты - мне? Баш на баш.
        - А с какой стати? Вам поверить - себя обмануть. Вы развели Эгерса, убедив, что если он не продаст вам свою долю, продам я. Потом пытались развести меня гребаной коллегиальностью. Что я должна вам зад целовать, потому что вас больше. И ты, кстати, сам сказал, что вы хотите захапать все целиком.
        - Ну, допустим, так я не говорил, - поморщился Виктор.
        - Но и не отрицал.
        Чертов черт, мне хотелось ему поверить. Кто бы знал, как хотелось!
        Он уже собрался что-то ответить, но в этот момент мой пустой желудок выдал такое оглушительное урчание, что я готова была провалиться сквозь землю до самой Австралии.
        - Ты что, не обедала?
        Вот ведь зараза, не мог притвориться глухим?
        - Девушка, - Виктор подозвал официантку, - у вас какая-нибудь человеческая еда есть? Горячая?
        - Да не особо, - та покачала головой. - Бутерброды горячие. Мини-пицца.
        - Рита, что будешь?
        Если б он спросил, буду ли, я бы отказалась. А так не получилось. Потому что очень хотелось есть.
        - Пиццу.
        - Две, - уточнил Виктор и пояснил для меня: - Я тоже не обедал.
        - Смотрю, вы с бабой Нюрой подружились, - решив сменить тему, сказала я, когда официантка отошла.
        - С бабой Нюрой? - он вскинул брови. - Это вы Анну Григорьевну так зовете? Какая же она баба Нюра? В самом соку женщина. Сколько ей, пятьдесят? Был бы постарше, женился бы, не раздумывая.
        - Пятьдесят три, - уточнила я. - Баба Нюра - потому что у нее трое внуков. Она сказала, что в моих интересах оставить тебя исполнительным. Хотя я вполне могу этого не делать.
        - Блаженны миротворцы, - усмехнулся Виктор, и меня снова повело от его улыбки. - Рита, это действительно в твоих интересах. Если, конечно, ты не хочешь общаться с Еленой.
        - Упаси боже. Как ты умудряешься с ней общаться - вот вопрос.
        - Как умудряюсь? - он критически оглядел принесенную пиццу, судя по скорости, разогретую в микроволновке, и отломил от нее кусок. - Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие. Но выхода нет.
        - Выход всегда есть, - я с трудом сдержалась, чтобы не вцепиться в свою с таким же урчанием, какое перед этим выдал желудок.
        - Да, есть. Я мог бы провернуть такую же сволочную штуку, как твой муж. Продать свою долю и долю матери первому встречному. Но я этого не сделаю. Знаешь, почему? Потому что мой отец и брат вложили в эти гостиницы труда не меньше, чем ты в свои. И потому что доля Лены - не ее, а моего брата. Приходится думать и о нем.
        - То есть ты понимаешь, почему я скорее подожгу там все, чем продам вам? - между ушами снова забурлило.
        - Прекрасно понимаю, - Виктор пожал плечами. - Поэтому и не подтвердил тогда твои слова. Замысел - да, именно такой и был, глупо отрицать. А потом я сказал, что можно попытаться найти компромисс. Но ты, кажется, этого не услышала.
        - Нет, услышала. И сказала, что компромисса не вижу. Тем более с твоей Еленой.
        - Послушай, Рит… - он дотронулся пальцем до кончика моего ногтя, но тут же убрал руку. - Не знаю, благодарить ли за это бабу Нюру или тот штырь, который твое колесо поймало, но сейчас ты первый раз за последние девять дней не шипишь на меня и не смотришь так, как будто хочешь порезать на кусочки и скормить своему псу. Поэтому… давай не будем форсировать, ладно?
        Посмотрев на часы, Виктор покачал головой, быстро прожевал последний кусок пиццы и кивнул официантке.
        - Подожди, - спохватилась я, когда он достал карту. - Это ж я тебе кофе была должна?
        - Я передумал. Лучше купи нормальный в приемную. Все, счастливо. Увидимся.
        - Увидимся… - повторила я, глядя ему вслед.
        * men at work (англ,) - мужчины за работой. Отсылка к названию австралийской рок-группы, а также к комедии Эмилио Эстевеса.
        Глава 18
        ВИКТОР
        Я горел, как швед под Полтавой. Капитально горел. До встречи с Очень Важным Перцем из городской администрации оставалось десять минут, а Литейный встал намертво. Да так, что никуда не свернешь и не объедешь. Опаздывать на встречи с такими крутыми перцами нельзя никак. Пробки и другие отмазы не прокатят.
        Перец в числе прочего ведал бронированием гостиниц для всяких серьезных приезжих, которые однако не вышли рылом, то есть рангом, чтобы останавливаться в резиденциях. Наша «четверка» на этот пул вполне тянула, но попасть в него было непросто. И вот возникла возможность, а я, похоже, ее благополучно просрал. По выражению Темыча, дай дураку стеклянный х… разобьет и руки порежет.
        Но поговорить с Ритой было не менее важно, именно сейчас, когда появился шанс сделать хотя бы маленький шажок навстречу. И, похоже, мы его сделали. Даже если с гостиницами и Перцем пролечу, уже не зря.
        На всякий случай потянулся за телефоном, чтобы предупредить об опоздании, но не успел: референт Перца известил, что встреча переносится на завтра. Можно было выдохнуть и расслабиться. На первом же светофоре развернулся и поехал к себе на Кирочную. Лены в офисе не оказалось, чему я был очень рад. Меньше всего хотелось сейчас ее видеть.
        Налоговая продолжала вяло шуршать у Михалыча в кабинете, и это снова заставило задуматься на тему проверок.
        Итак, Лена уверяла, что и нам, и себе их организовала Рита. А та в том же самом обвиняла Лену.
        Вообще проверки в любом бизнесе - это такая же неизбежность, как простуда гнилой питерской осенью. Должны же контролирующие органы оправдывать свое существование, а заодно пополнять себе карманы. Однако их зачастую используют как орудие давления, это ни для кого не секрет. И если я еще мог допустить, что налоговая на нас упала случайно, то Потреб - точно нет. Не бывает таких совпадений.
        Риту я, само собой, исключил. Почему? Потому что хотел ей верить? Да, но не только. Если б я ошибся, это означало бы еще и то, что я ни капли не разбираюсь в людях, а мне казалось, что чуйка у меня есть, с тех пор, как мотался по всей стране, писал всевозможные статьи и репортажи. Как бы там ни было, еще ни разу не случилось такого, чтобы я в ком-то жестоко ошибся. Конечно, бывали и разочарования, и приятные неожиданности, но не настолько глобальные, когда чувствуешь, что тебя нае…ли с особой циничностью.
        Возможно, мое отношение к Рите застилало глаза, но… нет, все ее эмоции были как на ладони. Вспыльчивая, взрывная - и открытая. И это мне в ней тоже нравилось.
        Лена? Да, по натуре - вполне могла. Именно чтобы заставить Риту нервничать и подозревать нас. А проверка «Форума» - для отвода глаз, но так, чтобы это было очевидно. Однако вопрос: зачем притворяться передо мной? Иными словами, зачем ей нужно, чтобы я думал, будто проверки организовала Рита? Заметила мой интерес к ней? Или это превентивная мера? А еще деньги - такая акция должна была обойтись в неслабую сумму, причем из личного кармана. При Лениной-то прижимистости?
        Все-таки Эгерс казался мне более вероятной кандидатурой. Отомстить бывшей жене, уж не знаю, за что, отомстить нам за то, что вынудили продать долю на наших условиях. Кинуть кость между двумя собаками, чтобы подрались. Если это единичная акция, еще полбеды. Но если ему - или кому-то другому - захочется продолжать свои развлекушки… вряд ли я буду сидеть и утираться.

* * *
        Я уже собирался уходить домой, когда вдруг позвонила Валерия*.
        Неожиданно. Расстались мы четыре года назад, не самым лучшим образом, с тех пор я ничего о ней не слышал.
        - Здравствуй, Миронов, узнал?
        Этот низкий с хрипотцой голос трудно было не узнать. Вот только что ей от меня могло понадобиться?
        - Здравствуй, Лера.
        Не дождавшись продолжения, она спросила с усмешкой:
        - Не хочешь заехать… по старой памяти?
        По старой памяти? Ну, Лера, ты даешь. Забыла, что я тебе сказал на прощание? Или в твоей постели стало слишком просторно?
        - Извини, я не один.
        Не совсем так, но встречаться с ней не было никакого желания. И не только из-за Риты. Я никогда не возвращался на прежние лужайки, особенно если на них явно и откровенно потоптался кто-то другой.

* * *
        Мы познакомились на какой-то светской тусовке и, надо признать, сначала я увлекся Лерой не на шутку. Однако быстро понял, что ничего серьезного с ней получиться не может. Роскошная женщина, невероятно сексуальная, но… привыкла только брать, ничего не отдавая взамен. Как будто была уверена: мужчина должен быть по уши счастлив уже тем, что она позволяет себя трахать. Меня это не устраивало, и все же порвать с ней оказалось непросто. Лера была… как наркотик.
        Помог случай. Я приехал к ней раньше времени и увидел, выходя из лифта, как из ее квартиры вывалился смазливый мальчишка лет двадцати пяти, похожий на кота, нажравшегося сметаны. Сделав вид, что ошибся этажом, я поднялся выше, потом спустился и поехал домой.
        - Миронов, ты где вообще? - спросила Лера, позвонив через час. - Тебя ждать?
        В довольно резких выражениях я объяснил, что нашел свой член не на помойке, чтобы совать его туда, где только что возился кто-то другой.
        - Ну как знаешь, - хмыкнула она и положила трубку.
        Пару недель меня ломало, потом прошло.

* * *
        - Ну давай хоть просто кофе выпьем, - вздохнула Лера. - Мне грустно, Миронов.
        Я, конечно, мог бы посоветовать обратиться к психотерапевту, но это было бы как-то… не очень. К тому же когда-то она работала начальником отдела в городском налоговом управлении. Возможно, если выслушаю ее горести, не откажется выяснить, кто и по какой причине запустил к нам выезд.
        Пересечься договорились через полчаса в кафе на Кирочной. Желания никакого не было, особенно после кофе с Ритой. Встречаться с бывшими, даже по делу, всегда отстой. А я не был уверен, что она хочет всего лишь поплакаться в жилетку - это через четыре-то года?
        Лера заметно постарела и погасла, выглядела в свои… сколько ей? Тридцать шесть, тридцать семь? В общем, под сорок выглядела или даже за сорок. Кольца обручального на руке так и не появилось, впрочем, она и раньше говорила, что одного раза замужем хватило на всю жизнь.
        - Ну привет, Вит, - она поцеловала меня в щеку, стерла отпечаток алой помады. - Как поживаешь?
        - Да неплохо, - я сел, открыл меню, полистал.
        Здесь можно было нормально заправиться. Я и утром толком не позавтракал, и эта якобы пицца с ладонь размером - курам на смех. Но не хотелось есть с Лерой. Кофе - это могло быть по-разному. И строго официально, и остро сексуально. В зависимости от ситуации. Но еда в моем понимании всегда означала отношения. Личные, дружеские, родственные, на крайний случай деловые. С Лерой у меня никаких отношений не могло быть по определению.
        - Не женился? - спросила Лера, когда мы заказали кофе и официант отошел.
        - Пока нет, - я четко выделил голосом это «пока». - А у тебя что нового?
        - Да ничего хорошего, - она вытащила из стаканчика бумажную салфетку и начала медленно разрывать на тонкие полоски. - Брат умер, и все полетело к черту.
        Я припомнил, что брат ее был человеком важным, из городской верхушки, и Лера как-то упоминала, что если б не он, вряд ли бы ей удалось вылезти из дерьма после развода. Похоже, и правда все было… фиговато. Свет от плафона на стене падал прямо на нее, подчеркивая то, что не сразу бросалось в глаза: и плохо закрашенную седину, и морщины у глаз, и облупившийся лак на сломанном и неаккуратно подпиленном ногте.
        - Из управы сразу попросили. Работаю в «десятке». В отделе проверок.
        Опачки! А можно с этого места поподробнее? Именно из десятой налоговой инспекции к нам принесло проверяющих. Лера, а не ты ли это нам организовала? И хочешь сообщить, что готова отозвать собак в обмен на какую-нибудь любезность?
        Да нет, глупости. Это не в ее стиле. Орлы мух не ловят. Да и что с меня взять? Деньги? Регулярный здоровый секс? Так невольник не богомольник.
        Я ждал продолжения. Лера молчала. Принесли кофе, я отпил глоток, побарабанил пальцами по чашке.
        - Увидела тут вас в плане внеплановых проверок.
        Так и хотелось дать пинка, чтобы быстрее шевелила языком.
        - Поинтересовалась, за что прилетело. Подумала, возможно, тебя это заинтересует.
        - Очень даже интересует, Лера, - я кивнул. - Потому что похоже на заказ. Хотелось бы знать заказчика.
        - Удивишься, но нет. Вы у камеральщиков уже года четыре на карандаше висите, вот и дошла очередь. Это, знаешь, когда копятся мелкие огрехи из года в год, но такие, на которые обычно в процессе глаза закрывают. Вроде как на первый раз простили, на второй тоже, а потом - ну ладно, подставляйте зад.
        - Нет, не получается. В бумажке, которую нам показали, в качестве причины указана реорганизация предприятия. А мы всего-то купили долю в сети гостиниц. И на тот момент даже документы еще не оформили, только договор подписали.
        - Это я тоже выяснила, - Лера поставила на блюдце чашку с некрасивым следом помады. - Своей совладелице спасибо скажи, языком молотит не по делу. Она как раз в тот день, когда бумажку готовили, по своим надобностям у нас была, в соседнем кабинетике. Ну и ляпнула про покупку. А у стен, как известно, есть уши. Вот и вписали в качестве причины, поскольку надо было что-то вписать. Не зная деталей. Так что можете спать спокойно. Это не враги. То есть Буратино сам себе враг, не более того.
        - Спасибо, Лера. Ты кое-что прояснила, - я не стал говорить о том, что именно это хотел узнать у нее. - Только… с чего вдруг такое великодушие?
        Под этим вопросом прятался другой: и что ты хочешь получить в обмен на эту информацию?
        - В смысле, почему я тебе позвонила? - она усмехнулась с горечью. - Знаешь, Вит, когда оказываешься в заднице, на многие вещи начинаешь смотреть иначе.
        - Только не говори, что решила вернуть кармический долг, - поморщился я, вспомнив о другом сегодняшнем долге.
        - Ну… долг не долг… Я ведь и правда с тобой тогда по-свински поступила.
        - Да, Лера, ты действительно изменилась. Раньше тебя это нисколько не парило. Во всяком случае, пока не спалилась. То есть ты просто решила сделать доброе дело? Рассказать, что эта проверка - самая обыкновенная, плановая внеплановая, а не кто-то нас хочет сожрать?
        - Ну… да, - она опустила глаза в чашку.
        А Миронов взял и поверил. Растрогался и заплакал.
        Нет, Лера, доброе дело ты могла и по телефону сделать. Просто это удобно использовать в качестве трубки мира. Судя по тому, как ты сдала, на личном фронте у тебя пустыня Гоби. Мальчики уже не клюют, ровесники и те, кто постарше, ищут молоденьких свеженьких девочек, а на пенсионеров ты пока еще не согласна.
        - Я тебе очень благодарен.
        Вот и думай теперь, каким ужом выползти из этой ситуации, чтобы в самом деле не нажить врага в налоговой. Интересно, не будь Риты, клюнул бы? Да нет, вряд ли. Я как слон - ничего не забываю.
        - Только благодарен?
        Интонация и зазывный взгляд из-под ресниц неприятно подтвердили, что не ошибся.
        - Лера, тебе не идут эти игры, - я знал, что с ней лучше говорить прямо. - Кажется, я сразу сказал, что не один. Поверь, не хотел бы тебя обижать.
        - Это прозвучало так расплывчато, - она закусила губу. - Ладно, я поняла. Попытка не пытка, не так ли? Если будут какие-то проблемы… налоговые, знаешь, где меня искать.
        - Хорошо, спасибо.
        - Ну… - она взяла сумку и встала. - Я пойду. Счастливо.
        Я смотрел, как она идет к выходу, старательно расправив плечи и вздернув подбородок. Шевельнулось какое-то чувство… но, в общем, не то, которого она хотела бы. Скорее, воспоминание о том, какой она была прежде, - промелькнуло и не вызвало ничего, кроме сожаления.
        Итого мы имели в сухом остатке две вещи. Во-первых, налоговая проверка оказалась не подставой, а самой обыкновенной, рутинной. А во-вторых…
        «Я не один» - это действительно звучало размыто и расплывчато. То, что произошло между мной и Ритой на озере, вовсе не делало ее моей. Но именно сейчас я по-настоящему осознал, что хочу этого. Чтобы она стала моей.
        Да ладно, Виктор Петрович, признай уже, что втюрился в эту мелкую заразу по уши.
        Ну… что поделаешь. Признаю.
        Подозвав официанта, я заказал стог салата, жюльен с грибами и большую отбивную. Такое дело, определенно, надо было заесть.
        * Валерия - персонаж книги "Енот-потаскун".
        Глава 19
        РИТА
        Второй месяц жары.
        Было несколько дней попрохладнее, и даже местами прошли дожди, но в общем и в целом… Как будто погода отражала то, что происходило в моей внутренней вселенной. Или наоборот? Может, от жары все и случилось? Мозг расплавился и стек в трусы?
        Да какая, собственно, разница?
        После пробитого колеса и разговора в кафе прошло больше трех недель. Обманывать себя уже не имело смысла. Или притворяться, что это был просто такой бомбический секс, от которого немного сорвало крышу. То есть был, конечно, да, но не только.
        Мохнолапая влюбилась. Как самая распоследняя малолетняя дура.
        За это время мы виделись всего дважды. На дачу Виктор не приезжал, в офис наведывался пару раз в неделю, но перед этим звонил и спрашивал Катю, когда я собираюсь появиться. То есть избегал меня сознательно.
        Я говорила себе, что это к лучшему. Все равно ничего не выйдет.
        - Рит, ну не знаю, - пожала плечами Тамара, которой я выплакала свою горестную повесть. - Мне кажется, ты слишком усложняешь. Если все так, как ты говоришь, он явно готов к переговорам. И отгонять от тебя свою чокнутую невестку тоже готов. Прости, я тетка в силу профессии циничная, но если зашло и тянет, чего бы не трахаться в охотку?
        - Боюсь, что просто трахаться не получится, - вздохнула я.
        - А ты замуж хочешь? Вот так прямо сразу? Хотя… - она подмигнула с озорным видом. - А это вариант, Рита. Тогда у Витьки резона не будет чего-то там у тебя отжать, все равно всё колхозное. А если вдруг не заладится, так добрачное имущество при разводе не делится, каждый при своем. Если, конечно, еще пяток гостиниц не открыть совместно.
        - Вот смешно тебе, - я уперлась лицом в ладони так, что глаза утонули в щеках. - Какой нахер замуж, если он вообще меня по дуге теперь обходит. Подумал и решил, что лучше со мной не связываться, себе дороже. Опять же, у меня ребенок.
        - Ну, знаешь, чисто для секса ребенок не помеха, тем более у него нянька имеется, есть с кем оставить. Это мне Тимаев башку оторвет и в зад засунет, если хоть заикнусь в эту сторону. Лучше сам за няньку останется. Не мужик, а наседка, - Тамара отобрала у Женьки шишку, которой та пыталась накормить Корвина, и взяла дочку на руки. - А что по дуге обходит… Ты его так резко отшила, чего удивляться. Может, ждет, пока сама не подкатишь. Или хотя бы подмигнешь развратно.
        У меня загорелись уши.
        Недалече как этой ночью я ворочалась без сна, в стотысячный раз прокручивая в памяти самые горячие эпизоды, и вдруг пришло в голову совершенно безумное.
        А что, если вот прямо сейчас встать, одеться и уехать в город? Позвонить и сказать: «Приезжай!»?
        Любая идиотская мысль от возникновения до воплощения проходит несколько стадий: «ну и бред», «бред, но в этом что-то есть», «в этом определенно что-то есть, хотя это и бред», «так и сделаю». Между двумя последними, уже включив свет, чтобы одеться, я все-таки притормозила. Как будто сказал кто-то голосом Эрика, что если Виктор приедет, это еще полбеды, хотя тоже ничего хорошего. А если нет? Как я себя буду после этого чувствовать?
        М-да… Выключила свет, легла и позвала на помощь Пуллмана с Мэдсеном. Ну и молодого Брэда Питта заодно, гулять так гулять.

* * *
        Возвращаясь домой, я думала, что Тамара, вполне возможно, права. В том, что Виктор после моего шипенья благоразумно отошел на исходные позиции и ждет, когда противник придет сам… с трусами на палке в качестве белого флага.
        Как он сказал тогда? Не будем форсировать. И понимай как хочешь. То ли рабочие отношения имел в виду, то ли личные. Или и то и другое.
        Когда он сорвался, едва дожевав пиццу, я какое-то время сидела в полной растерянности. Не знала, что и думать. Почему-то подбил последний жест - короткое, крошечное, как булавочный укол, прикосновение. Виктор давно ушел, а по руке еще бежали колючие пузырьки, как будто уснула, положив ее под голову. Остаток дня и следующий прошли в каком-то оцепенении. Как будто отлежала всю себя, от пяток до макушки.
        Встретились мы в пятницу, когда я приехала поработать с Катей. Андрей накануне показал и рассказал ей все в общих чертах, мне нужно было донести до нее свои требования. Катя слушала, кивала, задавала дельные вопросы, что-то записывала. В общем, произвела самое приятное впечатление.
        - Так, Катя, пока с ковидом хоть немного не успокоится, мы все на удаленке. Кроме вас и Андрея. Все остальные на связи по корпоративным номерам, приезжают по необходимости. Вы - что-то вроде координатора. А сейчас давайте приказами займемся. В компьютере вся документация, просто набиваете по шаблонам, сохраняете в нужную папку, потом отправляете куда надо, в кадры или в бухгалтерию. Один экземпляр печатаете, оставляете для меня на подпись.
        Я принесла из кабинета склерозник и продиктовала приказ на квартальную премию, исключив Алену и еще несколько нарушителей и добавив дополнительную Андрею.
        - Дальше. Принять Немцову Екатерину Алексеевну на должность офис-менеджера с окладом согласно штатному расписанию с первого июля. Назначить…
        - Миронова Виктора Петровича исполняющим обязанности исполнительного директора с первого июля. Добрый день, дамы.
        Он стоял в дверях, сложив руки на груди, и выглядел…
        Я впилась ногтями в ладонь.
        - Добрый. Почему исполняющим обязанности?
        - Потому что без оклада. Но вообще-то это не по феншую, конечно. Ладно, назначайте директором с каким-нибудь минимальным окладом. Покупайте на него кофе в приемную и… не знаю что. Что хотите. На минуту можно вас?
        Я зашла следом за Виктором в его кабинет - бывший Эрика, где чего только не случалось. Хотя и редко, тот не был любителем подобного формата. Даже когда знал, что в офисе никого нет. Остановилась, прислонившись спиной к двери.
        - Не присядешь? Ну ладно, я быстро.
        Что промелькнуло у меня в голове… аж в пот бросило.
        - В общем, Рит, насчет налоговой я выяснил. Которая у нас сидит. Это действительно обычная проверка, не заказ. Остался Потреб. Конечно, может, и Лена, но скажи такую вещь. Ты не допускаешь, что это твой бывший?
        - Я об этом думала. Завязок у нас на Потреб не было, но мало ли вдруг у него появились? И еще полгода назад я бы сказала, что это не в его натуре. А сейчас уже ничего не знаю. Хотя… есть у меня еще один кандидат. Кандидатка. Секретарша наша бывшая, к которой он свалил.
        - Даже так? - хмыкнул Виктор, упорно глядя куда-то мимо меня.
        - Банально до визга. Она такая… себе на уме. Не знаю, какие у нее возможности, но допускаю, что могла.
        Мы поговорили еще пару минут, вполне нейтрально, и я ушла. На ватно дрожащих ногах. Вторая наша встреча была такой же спокойной внешне - и напряженной с изнанки.
        Произошло это недели через полторы, когда к нам снова завалился Потреб. Не с повторной проверкой, а с новыми, одновременно в мою на Ваське и в одну из гостиниц Мироновых.
        Елена, которая никак не проявлялась с момента оформления документов, немедленно позвонила и поинтересовалась, все тем же змеиным тоном, как я могу объяснить это совпадение.
        - Никак, - ответила я спокойно, посылая ее мысленно в такой эротур, в каком она точно никогда не была. Потому что на всем свете не нашлось бы столько извращенцев, чтобы задействовать ее в подобной массовой оргии. - Хотела бы переадресовать этот вопрос вам. Потому что мне эти совпадения тоже очень интересны. Но я же понимаю, что вы не ответите. А вообще, раз уж вы мне навязали исполнительного директора, так и обсуждать рабочие вопросы я буду с ним.
        Не дожидаясь ответа, я нажала на отбой и написала Виктору:
        «Твоя гадюка мне звонила и требовала объяснений по факту проверок. Вежливо послала».
        В ответ тут же прилетело:
        «ОК».
        А через пару минут еще одно:
        «Будешь завтра в офисе? Подъеду, поговорить надо».
        Опять я не спала ночь, представляла всякое, отгоняла эти мысли, злилась на себя и на него, а утром собиралась так, словно предстояло свидание. И даже трусы кружевные напялила, жалко оправдываясь перед собой: ну мало ли… в аварию попаду, в морге разденут, а там хлопок в цветочек. Стыдно же будет.
        Черт, какой сюжет для ролевых игр зря пропадает, а?
        Сидела в кабинете и притворялась, что работаю. А кто-то все не ехал и не ехал. Но вообще-то мы на какое-то определенное время и не договаривались. Появился только к обеду. Потребовал у Кати кофе, уселся напротив меня.
        - Ну что, Рита, каковы наши боевые потери?
        - Никаких, - фыркнула я. - Это и бесит. На Ваське пятнадцать номеров, буфет, прачка, подсобки, кладовки. Вот там как раз столько всего можно было нарыть при желании. Смотрели минут сорок, бегом. Пять замечаний. Пять, Карл! И все тупые. Белье постельное хранится слишком далеко от вентиляции. Ты знаешь такой санпин? Я нет. Потому что нет такого. В общем, даже на штраф не набралось.
        - У нас примерно то же самое, только штраф все-таки закатили, правда ерундовый. Есть соображения? А у меня есть. Пять проверок за неполные три недели. Обычно это делают, когда хотят сожрать или нагнуть. Но тогда, прости, е…ут по полной программе во все дыры, а не вот это вот все.
        - Согласна, - кивнула я. - А тут именно потрепать нервы. Но это и так было ясно, ничего нового.
        - Нет, Рита. Есть один нюанс. Ты представляешь, сколько бабла нужно отдать за пять внеплановых проверок? Оно того стоит?
        - Думаю, нет. За эти деньги можно придумать что-то гораздо более противное. Ну там наркоконтроль на нас натравить или еще что-нибудь.
        - Либо это делается бесплатно. Например, нас не любит какой-нибудь сотрудник, подвязанный на проверки. Или его родственник. Или близкий друг.
        - Тогда это вряд ли Эгерс, - поморщилась я. - Насколько мне известно, он вспомнил молодость и занялся кадастровой съемкой. Ну, не сам, конечно, открыл контору с лицензией. Родственников в Потребе у него нет, друзей… не думаю, что за последние полгода завелся такой прямо друг, который все это сделает за просто так.
        - А если в обмен на какие-нибудь халявные кадастры? Потому что у Лены тоже нет друзей и родственников в этой сфере. И бартером ей особо предложить нечего. Натурой вряд ли кто-нибудь возьмет.
        - Ну не скажи, - хихикнула я. - Кто любит арбуз, а кто свиной хрящик.
        Минут пять продолжался волнующий обмен скользкими шуточками на эту тему, а потом Виктор достал расчеты по аутсорсингу, и мы занялись рутиной. А потом он попрощался и ушел. А я осталась дура дурой - но зато в кружевных трусах.

* * *
        После этого мы общались исключительно по телефону. Коротко и по делу, абсолютно ничего лишнего. Я вынуждена была признать, что работать с ним намного приятнее, чем с Эриком. Не надо было двадцать раз объяснять, совать под нос документы и сводки. Виктор был в курсе всего: хозяйства и финансов, загрузки и бронирования, кадров и административки. Оставалось только удивляться, как ему хватает времени и на основную работу, и на все это.
        Его советы и предложения чаще всего были по существу. А если нет, то он не спорил, выслушивал аргументы против и соглашался, как с буфетами. Или с тем же аутосорсингом, расчеты по которому показали, что штатный персонал в нашем случае выгоднее. С прачечными все получилось не слишком отчетливо, и мы немного поспорили. Но когда я предложила ввести платную услугу по стирке одежды, Виктор подумал и сказал, что это может сработать.
        Я могла фыркать как угодно, но сознавала, что не будь Елены, Эрика можно было бы даже поблагодарить за такого партнера. Та хоть и не доставала меня больше после того телефонного звонка, списывать ее со счетов не стоило. Вряд ли она отказалась от своей затеи получить со временем все. Скорее, тоже поняла, что форсировать не стоит. Или Виктору удалось как-то отодвинуть ее в сторону.
        Каждый раз, закончив разговор, я думала о том, что надо было… ну не знаю, хотя бы спросить, как чувствует себя его брат. Или еще что-нибудь - чтобы выйти за рамки деловой беседы. Но в процессе соображалка отключалась. То есть голова прекрасно работала на тему работы, но шаг вправо, шаг влево расценивался как попытка к бегству с расстрелом на месте.
        Если Виктор держался на расстоянии, чтобы заставить меня сделать первый шаг, эта тактика себя оправдала. К концу июля я уже была вполне к этому готова. Только не знала, как. К тому же стопроцентной уверенности все-таки не было. Может, и правда, все уже перегорело. Подмигну развратно, как Тамара предложила, он сделает вид, что не понял, а нам еще работать вместе и работать.
        Я как раз думала об этом, когда в кабинет заглянула Катя.
        Рабочий день шел к концу, мучительно душный и тяжелый. Собиралась гроза, и я подумала: надо бы уйти пораньше, чтобы успеть на дачу, пока не полило.
        - Маргарита Михайловна, я тут разбираю документы из ящика. Подскажите, пожалуйста, куда вот это, я не нашла папку.
        Бросив беглый взгляд на листок - последнее распоряжение Потреба о проведении внеплановой проверки, я сказала, где найти нужную папку, и уже хотела отдать обратно, но глаз вдруг зацепился за меленькие буковки в левом нижнем углу. Отметка об исполнителе, на которую до этого в запаре не обратила внимания. Кто на нее вообще смотрит!
        Фамилия, инициалы и номер телефона.
        Фамилия…
        Б…!
        - Подождите, Катя, мне это нужно. Я потом сама уберу.
        Она вышла, а я снова и снова читала эту долбаную фамилию. По слогам. По буквам.
        Так, спокойно. Спо-кой-но!
        Взяла телефон, выбрала из контактов номер.
        - Вит? Мне нужна твоя помощь.
        Глава 20
        ВИКТОР
        На даче я за все это время был два раза. Славку выписали из больницы, и я приезжал за матерью, чтобы отвезти ее к нему, а потом обратно. А на Черной речке появлялся, только когда точно знал, что Риты там не будет.
        Как-то на неделе позвонил Темыч, пригласил к себе, выпить и потрындеть - «без баб-с». То есть о них - о ком же еще.
        - Прости, но ты х…ней тупой страдаешь, - Темыч пристально рассматривал бокал коньяка на свет, любуясь стекающими по стенкам «ножками». - Если попалась баба нормальная, надо хватать в охапку и тащить в берлогу. Пока этого не сделал какой-нибудь другой хрен. У которого нет конфликта интересов.
        - Попробовал, - я ничего рассматривать не стал, смаковать тоже, выпил залпом, как водяру. - И даже, вроде, особо не сопротивлялась. Но потом резко передумала.
        - Всего один раз попробовал? И сдулся? Ну ты, блин, даешь. Значит, не очень-то и хотелось. Какого рожна тебе надо, а? Красивая, неглупая, с огоньком.
        - А ты-то откуда знаешь, что с огоньком? - нет, я не думал, конечно, что Артем подкатывал к Рите, но сработало на автомате. Что тут еще за комплименты моей женщине?! Ну ладно, не моей, но… все равно моей.
        - Да по ней видно. Опять же, без материальных проблем, свой бизнес. Ваш общий, кстати, бизнес.
        - Вот в этом и проблема, - поморщился я. - Что общий.
        - Глупости это, а не проблема. Знаешь, Вит, когда проблема будет? Пока ты будешь клювом клацать, какой-нибудь крутой крендель ее быстренько окольцует, и тогда еще неизвестно, кто кому чего продаст. Может, сами все бесплатно отдадите, лишь бы хоть что-то осталось. Или хоть кто-то. Ты правда думаешь, она долго будет одна? Наверняка уже очередь из желающих выстроилась. А ты можешь и дальше сидеть и ждать, как идиот, пока сама прибежит.
        Темыч был прав. Стопроцентно прав. Во всем, кроме одного. Я не ждал, что Рита прибежит сама. Даже если сначала и были такие мысли. Тогда чего же? Наверно, такой ситуации, после которой она не откатится потом назад с очередной хренью на тему «между нами ничего быть не может».
        Когда мы сидели в кафе и я сказал, что не стоит форсировать, имел в виду больше рабочие отношения. Но потом задумался. Особенно, когда рассказал ей о налоговой. Получилось спонтанно. Был поблизости и решил заехать - на удачу. Застану - поговорим, нет - значит, посижу за компом.
        Она стояла, впечатавшись спиной в дверь, с таким видом, словно боялась, что я трахну ее прямо там, на столе. Причем боялась не самого этого действа, а того, что словит от него кайф.
        Вот оно мне надо было? Нет, спасибо. Я хотел, чтобы хотела она. Реально хотела, как тогда, на озере. Слишком высоко была задрана планка, чтобы согласиться на меньшее. Несмотря на то, что задрать ей планку… то есть юбку… было бы… в общем, хорошо, что стол меня маскировал.
        Отполз в окоп и зарылся в работу с головой. И своей-то хватало, а еще пришлось вникать в сеть, до мелочей. Общался с Анной, или, как ее звала Рита, бабой Нюрой, с главбухом Надеждой, со старшими администраторами гостиниц, изучал все базы и финансы. Это давало возможность разговаривать с Ритой на равных. Ровно, без эмоций - чисто по делу. А хотелось совсем по-другому.
        Вторая встреча - это было уже теплее. Внешне, может быть, и нет, все тот же деловой разговор, если, конечно, не считать обмен непристойностями-лайт в адрес Лены. Но я почувствовал: что-то изменилось.
        В этот раз мы договорились о встрече: я хотел обсудить с ней расчет по аутсорсингу, а заодно и поделиться соображениями об очередных проверках, после которых сомнений уже не осталось: это заказ. Причем не на убийство, а на такое… семь лет расстрела через повешение.
        Песочного цвета летний костюм выгодно оттенял кожу и подчеркивал все изгибы фигуры. Тонкий макияж, не менее тонкий, но сложный и загадочный запах духов, расчесанные на косой пробор волосы, тяжелой волной падающие на лицо. Но главное - румянец на щеках и блеск в глазах, который ей никак не удавалось скрыть. Рита старалась не смотреть на меня, но иногда я все-таки ловил ее взгляд. Как будто спряталась в крепости, за толстыми стенами и поднятым мостом, и выглядывала из-за бойниц: ты что, правда не собираешься идти на штурм?
        Нет, дорогая, сейчас - нет. Хотя бы мост опусти, что ли.
        Однако, возвращаясь от Темыча, я думал о том, как бы действительно не пережать. Может, все-таки уже пора - в атаку? Но все осложнилось тем, что всю неделю я был занят и даже перекусить не всегда успевал. Лена сидела дома со Славкой, мне приходилось крутиться за двоих, то есть за троих - считая Ритиного исполнительного. Наметил раскидать все до выходных и поехать на дачу. Ну а там - как кривая вывезет. Но все получилось совсем не так. Так - как даже представить себе не мог.

* * *
        В пятницу, ближе к концу рабочего дня, я сидел в кабинете, зарывшись в документы, когда вдруг зазвонил телефон.
        Рита? Что-то случилось?
        Видимо, да - голос звучал на нерве:
        - Вит? Мне нужна твоя помощь… - и после паузы, тише: - Мне надо вынести на лопате сисадмина.
        Ничего себе! Интересно, чем рыжий ей так насолил? Обнес казну? Продал корпоративные секреты конкурентам? Залез под юбку? Ну за это и выносить не придется, оторву башку на хер.
        - Как срочно?
        - Чем быстрее, тем лучше. Только…
        - Только сиди на попе ровно, поняла? Он в курсе? Что ты его на лопату хочешь?
        - Нет.
        - Тогда тем более. Приеду - расскажешь. Черт, пятница, пробки. Постараюсь побыстрее. А ты постарайся, пожалуйста, пока его не убить. И не обозначить своих намерений. Сисадмина уволить - это вам не жук насрал, в такой жопе можно оказаться…
        - Поэтому и звоню, - огрызнулась Рита. - У меня нет запасного системщика, чтобы доступ сменил.
        - Ну и умничка. Сейчас подхвачу нашего. Он вполне так хакер.
        Гаврюша, к счастью, оказался на месте. Сидел себе в кабинетике и починял примус, то есть рылся в системнике.
        - Пять минут на сборы, - скомандовал я. - Едешь со мной.
        - Далеко?
        - На Черную речку.
        - Надолго?
        - Не знаю, - я чуть повысил голос. - Как пойдет. У тебя ненормированный рабочий день, так что жду в машине. Время пошло.
        Гаврюша пожал плечами, выключил комп и подхватил сумку.

* * *
        - А делать-то что надо будет?
        Мы уже повернули с Выборгской набережной, когда Гаврюша оторвался от телефона и задал вполне логичный вопрос. Он действительно был немного тормознутым. Типичный ботан-задрот, живущий процентов на девяносто в виртуальности. Штаны-карго, худи, дреды, собранные в хвост, и очки без оправы. Звали его Георгием, но в ходу было производное от фамилии - Гаврилов. У нас он сильно не перетруждался, наверняка еще где-то халтурил, но меня это не волновало - лишь бы справлялся.
        - По ситуации, - отрезал я, потому что обсуждать это пока не имело смысла. - Посидишь немного, с девушкой пообщаешься, потом скажу.
        Сначала мне надо было выяснить все с Ритой, и без Гаврюши. А чтобы не ляпнул лишнего Кате, лучше пусть пока ничего не знает.
        Оставив его в приемной, вошел в кабинет. Рита с мрачным видом сидела за столом. Совсем не такая роскошная, как в прошлый раз - простое летнее платье, собранные в хвост волосы. Но сгрести ее в охапку захотелось не меньше, а может, и больше.
        Ну да, Чип и Дейл спешат на помощь. Если это не повод, тогда я не знаю, что еще нужно.
        - Рассказывай.
        Подошел, сел у приставного стола. Рита протянула листок.
        - Отметка об исполнителе.
        - Медовая Е.Е., - прочитал я. - Ну и фамилия.
        - Да блин, Вит, у меня девичья еще хуже была. Не в этом дело. А в том, что Андрей, сисадмин, тоже Медовый. И Евгеньевич. И у него есть сестра-близнец Елизавета. По-твоему, это совпадение?
        - Вряд ли. И чем же ты ему насолила? Мало платила? Посадила в приемную за секретаршу? Или, может, не дала?
        - Да иди ты в жопу! - полоснула взглядом, как бритвой. - Не знаю, чем. Пока тебя ждала, все варианты перебрала. И эти, кстати, тоже. Вплоть до того, что у него были шашни со Светкой. Или даже с Эгерсом. Я, знаешь, уже ничему не удивлюсь… наверно.
        - Ладно, - хмыкнул я. - Узнаем. Надо ж так лохануться. На исполнителе бумажки. Хотя кто на эту отметку смотрит.
        - Да никто. И я случайно глазом зацепилась, только сегодня. А ведь читала все это раз пять.
        - Значит, так, Рита, лирику в сторону. Бери телефон и отправляй по корпоративке всем админам гостиниц, что в ближайшее время наши счета будут заблокированы. То есть оплата по картам не пройдет. Потом звони в банк и блокируй по коду.
        - А что сказать?
        - Ничего. Или нет, скажи, что была попытка несанкционированного доступа. Этого достаточно.
        Пока она занималась счетами, я прикидывал план операции. Как лучше - вызвать его сюда или на рабочем месте прихлопнуть? Если сюда, то мало ли какие у него там мины-сюрпризы в компе разбросаны на входе. Значит, к нему.
        - Закончила? Пойдем. Бумагу не забудь.
        С Гаврюшей в кильватере мы прошли по коридору и остановились у крайней двери, которую я распахнул без стука. Рыжий дернулся и удивленно заморгал.
        - Добрый…
        Увидев, что ему положили под нос, он запнулся на полуслове, уши начали наливаться малиновым. Если до этого момента я еще допускал микроскопическую возможность совпадения, теперь она окончательно исчезла.
        - Рита, ты останешься здесь с Георгием. Ты, - я повернулся к Гаврюше, - сейчас сделаешь все по стандарту. Чтобы бывший админ за километр не смог подойти к системе и нагадить. А мы с мальчиком пойдем побеседум.
        Тут я схватил рыжего за шкирятник, рывком выдернул из-за стола и потащил в коридор.
        - Ну?
        Я прижал его к стене, предварительно встряхнув и крепко в эту самую стену вмазав. Медовый засранец попытался было рыпнуться, получил предупредительного тычка под солнышко и скис.
        - Слушаю внимательно.
        - Я… я не хотел.
        До этого мне казалось, что рыжий совсем мальчишка, немного за двадцать, но только сейчас рассмотрел, что он гораздо старше, примерно Ритин ровесник. И от этого стало еще противнее. Вроде взрослый мужик… давай, разревись тут.
        - Ну разумеется. Тебя попросили. Или заставили. Или заплатили. Так? Кто? Быстро! Ты же не хочешь, чтобы у твоей сестрички были проблемы за ваши художества?
        То, что у сестрички проблемы будут при любом раскладе, я говорить, разумеется, не стал. Рыжий нервно сглотнул.
        - Старожилин.
        - Это еще кто?
        - Маргаритин парень. Бывший. Мы учились вместе. Эгерс ее у него увел.
        Так-так, очень интересно. Надо же, какие подробности всплывают, Маргарита Михална. Все как всегда - шерше ля баба.
        - И что? - я снова встряхнул его, дабы простимулировать словоизвержение. - Он решил отомстить? Через столько лет?
        - Нет. Да. Не знаю. Он хотел план кадастровый снять. И попал к Эгерсу. Случайно. Он сейчас этим занимается - Эгерс. Съемкой. И что-то у них там… вышло…
        - Откуда он узнал, что ты здесь работаешь? И что сестра твоя в Потребе?
        - Это она ему сказала. Они когда-то в одной компании были. В колледже. До сих пор общаются. И я его тоже знал.
        - Вот ведь собрался змеюшник. Дальше!
        Рыжий страдальчески сморщился.
        - Лиза… сестра… сказала ему, что Эгерс с Маргаритой развелся и продал свою долю. В рассрочку.
        - Это она от тебя узнала? - мне все больше хотелось размазать его по стене в прозрачный блин.
        - Д-да. И они решили… Лиза с Костей… что можно попробовать рассорить вас. Проверки эти. Чтобы вы с Маргаритой подозревали друг друга в заказе. И чтобы вы продали свою долю еще кому-то. Чтобы Эгерс долго еще ждал свои денежки.
        Гаденыш кололся, как гнилой орех. Мне даже показалось, что от него несет дерьмом. Может, и правда обделался?
        Из кабинета вышла Рита, остановилась поодаль, глядя на нас.
        Решила проверить, не убил ли я эту срань?
        - Георгий сказал, что сам справится. Я пойду к себе.
        - Хорошо, - кивнул я. - Иди. Я загляну потом.
        Да, Марго, тебя ждет знатный сюрприз. Похоже, ты просто талант выбирать каких-то мудаков. Может, пора уже сломать систему?
        Все так же за шиворот я втащил рыжего обратно в кабинет.
        - Почти готово, Виктор Петрович, - довольно потянулся Гаврюша. - Только коды и пароли раздать надо. По списку.
        - Спасибо. Закончишь, приходи в приемную, я тебя домой отвезу. Так, а ты… пять минут, чтобы собрать манатки. Пропуск и телефон сюда.
        Вытащив корпоративную симку, я спрятал ее в карман вместе с пропуском и смотрел, как он суетливо кидает в сумку свои пожитки.
        - Расчет на карту, трудовую курьер привезет. И не дай бог мы о тебе еще хоть слово услышим. Пожалеешь, что на свет родился. И ты, и твоя сестричка.
        Отконвоировав рыжего до проходной, я проследил, чтобы охранник занес его данные в черный список, и поднялся обратно в офис. Рита стояла в кабинете у окна, глядя на лиловые тучи, подползающие к солнцу.
        - Ну что, Маргарита Михайловна, - я плотнее закрыл за собой дверь. - Суд вынес приговор, виновные расстреляны. Хочешь узнать, в чем прикол?
        Глава 21
        РИТА
        Сначала я не поверила своим глазам. Подумала, что показалось. Потом - что это совпадение. Ну не может такого быть.
        Правильно, не может быть таких совпадений. Таких - не может.
        Андрея шесть лет назад приволок Эгерс. В колледже они год отучились в одной группе, потом Эрик ушел на туризм, а Андрея отчислили, и он поступил на что-то компьютерное. Знакомы мы с ним раньше не были, поэтому я и обращалась к нему на «вы», как и ко всем остальным. Что касается его сестры, с ней мы несколько раз пересекались в компании Костиных друзей. Училась она то ли на общей коммерции, то ли на экспертизе потребительских товаров - вполне так в тему.
        Но такую-то мать, чем я могла ему насолить? Платила хорошо, обращалась вежливо. Подкатов никаких ко мне он не делал, чтобы мог обидеться за отказ. Посадила на неделю в приемную? Как-то мелко.
        Или таким образом гадил за что-то Эгерсу? Разберемся мы взаимно, что к проверкам не причастны, и начнем катить бочку на него? Виктор как раз об этом меня и спрашивал, не думаю ли я, что Эрик руку приложил. Но все равно мутно и непонятно.
        Всплыл мем: «ля ты крыса». Еще одну крысу я терпеть рядом однозначно не собиралась. Но хорошо знала: ссориться с сисадмином опасно, если у тебя нет человека, который тут же перекроет ему все ходы в систему. Поэтому и позвонила Виктору. Или… не только поэтому?
        Как бы там ни было, я не пожалела. В роли решалы он был сказочно, да что там, невъебенно хорош. Наблюдать - одно удовольствие. Не выдержала, в коридор выглянула. Ну и проверить заодно, жив ли еще Медовый паразит. Вернулась к себе, но даже сидеть не смогла. Бродила по кабинету взад-вперед, подходила к окну, смотрела на собирающиеся тучи.
        Гроза… будет…
        Этот день просто так не закончится…
        Мысли эти были такими же тягучими, дремотными, как той ночью на озере. Сердце пускалось вскачь, успокаивалось, снова частило до дурноты.
        За спиной без стука открылась дверь.
        - Ну что, Маргарита Михайловна, хочешь узнать, в чем прикол?
        - Еще бы, - я повернулась, но осталась там же, прислонившись к подоконнику.
        - Старожилин - знакомая фамилия?
        - Что?! - увидев отметку на распоряжении, я не поверила глазам, а теперь - ушам. День сюрпризов. - Костя?
        - Скажи, пожалуйста, Рита, ты всех мудаков в городе перебрала? Или кто-то еще остался неохваченным?
        Кровь бросилась в голову. За такие вещи полагалось загрузить в бубен, но он стоял слишком далеко.
        - Вопрос сформулирован неверно, - процедила я. - Правильно: все ли мужики, с которыми я спала, были мудаками? Ответ: все. Хотя вас было немного. Меньше, чем пальцев на руке. Но это уже детали. Как ты сказал? Лирику в сторону? Вот и отложи.
        Виктор опешил. Видимо, наконец дошло, что именно он ляпнул. И что я ответила. Хотел изобразить шутку юмора, а получилось… как в песне. «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень»*. Да, Миронов, стендап явно не твой конек.
        - Рит… извини, я глупость сказал. Не хотел тебя обидеть.
        - Охотно верю. Если бы хотел, катился бы сейчас отсюда без шаров. Рассказывай.
        Выслушав все, что Виктору удалось вытряхнуть из Андрея, я не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Так все это было глупо и противно. Острый приступ испанского стыда.
        - Мы все вместе учились, - сказала я, снова отвернувшись к окну и глядя на чернильные тучи. - В колледже. Мы с Эгерсом, Костя, Андрей с сестрой. Я Андрея даже и не знала тогда, он после первого курса ушел. Эрик его к нам привел. А с Костей они были на одном отделении, только в разных группах. Может, у них еще тогда какие-то терки были. Эрик меня у него увел? Ну это вообще вранье. Мы с ним встречались три года. С Костей. А потом он в армию ушел, и все. Один раз позвонил на пару минут. Так что нефиг с больной головы на здоровую.
        - Ну я за что купил, за то и продал, - хмыкнул Виктор. - Может, ему тоже эту версию озвучили. Мне другое интересно. Что за тупейшая идея, будто, если нас рассорить, мы с Леной продадим свою долю и Эгерс не получит денег? Во-первых, не продали бы. Но если бы вдруг даже, все равно это была бы переуступка с обязательством. Мы получили бы обратно то, что уже выплатили, а остальное новый владелец платил бы ему, так же в рассрочку. Или сразу.
        - Ну не скажи, - возразила я. - Что-то в этом определенно есть. Вы могли бы найти каких-нибудь беспредельщиков, которые и у меня долю отжали бы, и ему ничего не заплатили. Или еще другой вариант. Мы объединяемся и дружно бьем Эгерсу рожу. Ты ведь спрашивал, не думаю ли я, что он может быть причастен к проверкам.
        - Все равно глупо.
        - Это для нас с тобой глупо. А на свете полно людей с альтернативной логикой. Для них как раз все хитровы…думанно и здорово. Выгорит - хорошо, нет - ну и ладно, деньги не плочены. Если сестричка занимается внеплановыми проверками, ей впихнуть несколько штук в список не проблема. И никого не удивит, что три из одной сети, две из другой. Обычно так и делают: найдут на одном объекте нарушения, приходят и в другие. Блин, ну до чего ж мерзко-то!
        Натянутые нервы лопнули, и я вдруг разревелась. Уткнулась в стекло и позорно шмыгала носом, пока под ним не оказался носовой платок.
        - Чистый.
        - Спасибо, - я высморкалась и машинально сунула платок в карман.
        И задохнулась от неожиданности, когда Виктор подхватил меня за талию, на секунду прижав к себе, развернул и посадил на подоконник. Встал вплотную, стиснув мои колени своими, положил руки на плечи, наклонился - лбом к лбу, так, что его лицо расплылось перед глазами.
        - Ну что, баба с яйцами, - сказал тихо и бархатно, - на ручки взял, сопли вытер, проблему решил. Иногда вселенная отвечает на запросы, главное - четко сформулировать. Может, для разнообразия побудешь уже просто бабой?
        От его слов, взгляда, прикосновений меня захлестнуло такой горячей волной, что я, абсолютно перестав соображать, потянулась к его губам.
        И даже успела их коснуться, когда в дверь постучали.
        - Твою мать! - прошипели мы синхронно.
        Виктор сделал шаг назад под звук открывающейся двери.
        - Маргарита Михайловна, - в проеме нарисовалась Катя, за спиной которой маячили дреды Георгия, - там все закончили.
        - Черт, я его домой обещал отвезти, - вполголоса сказал Виктор.
        - Иди, - вздохнула я. - Тем более сейчас дождь начнется.
        В подтверждение моих слов за окном громыхнуло. Подмигнув мне, он направился к двери, а меня снова бросило в жар. И вспомнились слова Тамары про «развратно подмигнуть».
        Посмотрела на часы - половина шестого, ничего себе!
        - Катя, идите тоже. Я все закрою.
        - До метро подбросить? - спросил ее Виктор.
        - Ой, спасибо, - засмущалась она.
        Оставшись в одиночестве, я прижалась лбом к стеклу, подышала на него, нарисовала какую-то загогулину.
        Побыть просто бабой? Наверно, надо сказать Кате спасибо. Быть бабой в кабинете на подоконнике мне как-то не хотелось. Но уж поцеловаться дали бы, что ли. Впрочем, остановиться после этого было бы трудно. Это мы уже проходили. Не хватало только, чтобы застукали за сексом на рабочем месте.
        Набрав Наташин номер, я убедилась, что на даче все в порядке, зверинец чувствует и ведет себя хорошо, но собирается гроза.
        - Здесь уже вот-вот польет, - прижимая телефон ухом, я выключила компьютер. - Так что я сегодня не приеду. Не хочу по пробкам в ливень. Завтра… с утра дела всякие дома поделаю, наверно, к обеду.
        Наверно… может быть… Ну а если нет, тогда от злости помою еще одно окно.
        Ливень обрушился стеной, когда я выезжала с парковки. Включенные на самую большую скорость, дворники все равно не справлялись. Потемнело, как ночью, молнии слепили, гром грохотал будто прямо в салоне. Кажется, я еще ни разу не сидела за рулем в такую грозу. Было бы обидно попасть в аварию именно сейчас, когда…
        Так, об этом мы думать не будем. Иначе точно попадем. А трусы совсем не кружевные.
        От охраняемой стоянки до дома была слишком далеко, поэтому приткнула машину во дворе. Зонт порывом ветра сразу же вывернуло наизнанку. Пока добежала до парадной, промокла насквозь. Стащила с себя все еще в прихожей и понесла в ванную. Телефон…
        Пропущенных звонков не было, сообщений тоже. Набрать самой? Или написать? Да нет, в такую погоду не стоит отвлекать от дороги.
        Залезла под горячий душ, но знобить меньше не стало. Наоборот, сбегающие по груди и животу струи раздразнили еще сильнее. Маленькое зеркало, вделанное в душевую колонку, обвесилось туманом, и я смотрела сквозь него на очертания своего тела словно чужими глазами. От взгляда со стороны - ну я же знала, кто на меня смотрит, правда? - распалило еще сильнее. Физически от этого можно было легко избавиться. Но я не хотела. Не так - точно не так.
        Вылезла, завернулась в полотенце, покосилась на телефон, и он тут же зазвонил.
        - Ты на даче?
        Вот так, ни привета, ничего. Ну и не надо. Не до реверансов. Как той ночью.
        - Дома.
        - Адрес?
        Ох, как же это прозвучало, от одного слова едва не кончила. Продиктовала, и он сразу отключился. Понимай как хочешь. Хотя вряд ли тут имелись другие варианты. Вопрос был только в том, сколько у меня времени, чтобы привести себя в порядок.
        Я сушила волосы феном, глядя на себя в зеркало и обводя сосок пальцем. Вот такое выражение, наверно, было у меня и на озере тогда - абсолютно бесстыжей и порочной самки, которая хочет только одного: чтобы ее трахнули. Побыстрее, побольше и получше. И ни капли этого не стесняется.
        С либидо у меня всегда все было в порядке. Но с Эриком я чувствовала себя какой-то чокнутой нимфоманкой. И если в первые годы после свадьбы еще приставала к нему сама, то потом практически перестала, дожидаясь инициативы с его стороны. Да и желания свои с фантазиями больше не озвучивала. Но теперь могла отпустить себя на свободу. На вольный, так сказать, выпас. В этом сомнений не было.
        Постояв минуту перед шкафом, прикидывая, что бы надеть, я рассмеялась, показала своему отражению язык и натянула длинную футболку с Микки-маусом. На голое тело. Сюрприз, Виктор Петрович. Оцените? Могла, конечно, вообще остаться голой, но это было бы уж совсем как-то… никакой романтики, сплошное порно. Нет, пусть оно будет, но хотя бы на пару минут отложить его начало, что ли.
        Подойдя к окну кухни, я сканировала въезд во двор, то и дело поглядывая на часы. Интересно, этот Георгий что, в Уткиной заводи живет? А может, Вит и не собирался ко мне? Может, просто захотел цветочки с курьером прислать, а я тут жду… без трусов?
        В этот момент во двор вполз зеленый внедорожник. Я со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Молния проскочила прямо между домами, тут же бахнул такой гром, что пошло эхо и взвыли сигналки. Символично, однако.
        Я стояла в дверном проеме и под натужное гудение лифта вела каунтдаун. Когда Виктор вышел на площадку, у меня перехватило дух. Как и я, он успел вымокнуть, хотя машину поставил у самой парадной. С волос капало, рубашка облепила тело. Чертов Дарси**! Нам что, обязательно нужна вода, чтобы трахнуться? Тритоны, твою мать!
        - Да ты мокрый весь, - лихорадочно рассмеялась я, когда он притиснул меня к двери, едва захлопнув ее.
        Колено с силой раздвинуло ноги, пальцы, нигде по пути не задержавшись, резко вошли внутрь.
        - Какое совпадение, ты тоже, - он укусил меня за мочку уха и зашептал тем самым, особым тембром, продвигаясь при этом пальцами все глубже, по самую ладонь, плотно обхватившую лобок: - Стерва голая, у меня за этот месяц чуть яйца не отвалились. Ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
        Продолжая покусывать за ухо, он изложил дальнейшую программу действий в таких чудовищно грубых выражениях, что я только пищала от сладкого смущения и удовольствия.
        - Может, уже хватит пи…ть? - с трудом протиснув руку между нами, я сжала вполне так выдающуюся твердую выпуклость, туго обтянутую тканью, и подцепила язычок молнии. - Может, уже начнешь все это самое делать? Меньше слов, больше е…
        Последнюю мою фразу, от которой Эрик, наверно, поймал бы инфаркт, заглушил очередной удар грома, но Вит ее определенно услышал, и после этого мы отъехали оба.
        Две минуты? Да нет, порно началось уже через несколько секунд, когда Микки-маус улетел куда-то в угол. Оказалось вдруг, что спущенные до колена брюки с трусами - это не смешно, а очень даже возбуждающе. Хотя вроде куда еще больше. Правда, Вит попытался достать из кармана какую-то ненужную фигню, но я этот порыв свирепо тормознула.
        Как и в первый раз, я обнимала его за шею, обвив ногами талию, только теперь он прижимал меня к двери. Вколачивался так, что она гудела. Гром аккомпанировал. Я вопила. Наверно, соседи подумали, что кого-то убивают. Спасибо хоть полицию не вызвали.
        Сколько все это продолжалось, я не поняла, но показалось, что очень долго. Пока молния, пробив крышу и шесть этажей, не ахнула прямо в меня, раздирая в клочья. Размазывая по бедру материальное подтверждение того, что все было наяву, я стекла по двери на пол.
        Дыхание сбилось, как после стометровки. Сердце колотилось в горле и в ушах. Спину саднило. Между ног тоже, но приятно. Грудь, живот, бедра - все было мокрым. То ли от пота, то ли от рубашки чертова Дарси.
        - И это что, все? - поинтересовался он, выпутываясь из брюк.
        - Размечтался, - хмыкнула я. - Сейчас отдышусь, и продолжим. Ты еще не все сделал, что обещал. Только, знаешь, давай лучше на какой-нибудь горизонтальной поверхности. Так тоже зае…сь, но, боюсь, у меня от трения крылья из спины проклюнутся, а в ангелы я не подписывалась.
        * Слова из песни "Рок-н-ролл этой ночи" группы "Чайф".
        ** Намек на сцену из сериала "Гордость и предубеждение" с Колином Фертом в роли Дарси.
        Глава 22
        ВИКТОР
        Неужели всего десять часов назад я сидел в своем кабинете и сквозь рабочие мысли думал о том, что поеду на выходные на дачу, и там, может быть… Как будто целая вечность прошла. Или мне снится потрясающе отчетливый порносон? Сидел вот так за столом, сидел - и задремал? На закате только змея спит, как говорила бабушка. Хотя до заката, вроде, еще было далеко.
        А если это реальность, то просто зашибенная. Мне очень нравилась реальность, в которой одна мелкая блондинка прокладывает пальцами маршрут в шерсти на моем животе, уверенно держа курс на юг. И то, как она урчит, меняя тональность от сытой удовлетворенности до маломаломало. И как стискивает ноги, притворяясь, что вход только по спецпропускам. Да ладно тебе, я уже знаю, где там волшебные кнопки. Не веришь? Хочешь еще разок убедиться?
        Эта реальность превзошла все мои ожидания. Обычно бывает так: проси больше, получишь хоть что-то. А тут отгрузили вдруг столько, сколько я даже в самых горячих фантазиях представить не мог, хотя отсутствием воображения никогда не страдал и эту заразу за последний месяц мысленно истрахал всеми возможными и невозможными способами, как в анекдоте: «а теперь давай мы оба сверху». Не мог представить, что все будет так - с таким мощным фидбэком. Хотя уже по первому разу было очевидно, что этот ангелочек - тот еще дьявол.
        Совершенно невероятное ощущение, когда только что размазывал по матрасу мягкое пластилиновое существо, и вдруг оно с тигриным рычанием оказывается над тобой и имеет так, что глаза лезут на лоб. И еще более невероятное - когда перетекаешь в это самое существо, не только в грубом физическом смысле, а как будто просачиваешься сквозь кожу в кровь.
        Я уже забыл, как бывает, когда с головой топит в эндорфинах лишь от того, что держишь женщину в руках. Не какую-то там - именно вот эту, которая рядом. Хочется прижимать ее к себе до писка, трогать, целовать, кусать и облизывать с ног до головы. Чтобы крышу сносило от запаха. И от вкуса - сладкого вкуса губ и другого, горьковато-соленого, как морская вода. Вкуса пота и сока, который сам по себе подтверждение того, что она хочет тебя не меньше, чем ты ее.
        С ней не надо было притворяться и контролировать себя. Фильтровать слова - а не слишком ли грубо. Фильтровать действия - а понравится ли. Можно было полностью отключить голову и выпустить на волю ту силу, которая на самом деле правит миром, даже если нам и хочется думать, что это не так.
        Она была… просто ох…ная. Разумеется, я мог бы найти десятки других слов. Приличных. Красивых. Нежных. Но в тот момент, когда вбивался в нее по самые яйца, именно это было наиболее подходящим. Русский язык богат и знает толк в синонимах. Я - как бывший журналюга - в этом разбирался.
        Такого со мной еще не было никогда. И этому я тоже был рад, потому что меньше всего на свете хотел бы сравнивать.

* * *
        - Ну и какая у тебя была фамилия? - поинтересовался я лениво, легонько сжав сосок, который тут же с готовностью сжался под пальцами.
        - В смысле? - не поняла Рита.
        - Ну ты говорила, что у тебя девичья была еще хуже. Чем Медовая.
        - Не скажу, - фыркнула она и уткнулась носом в подушку.
        - Можно, конечно, было бы тебя связать и пытать, но ты ведь подумаешь, что это просто БДСМ. Поэтому сделаем проще.
        Проигнорив возмущенный вопль, я встал, нашел в прихожей потерянные брюки, а в кармане телефон. Вместе с оставшейся невостребованной коробкой резинок.
        А кстати!
        - Эй, ты уверена, что вот это не нужно?
        - Да блин, Миронов, ты же слышал, что нет.
        Черт, эта женщина умудрилась даже «да блин, Миронов» сказать так, что у означенного Миронова мгновенно все подпрыгнуло. На что кое-кто уставился самым бесстыжим и еще более поджигательным образом. Не взгляд, а минет, честное слово.
        - Не нужно в каком смысле? - настырничал я. За что и прилетело подушкой в физиономию.
        - В прямом. Если у тебя зараза какая, все равно уже поздно пить боржоми. Это к Тамаре. А для другого нет необходимости.
        - Ну могла бы и сказать, что ли, - подушка полетела обратно.
        - Я и сказала, что не надо. Или тебе в тот момент нужно было в подробностях изложить, как именно предохраняюсь?
        - Да блин, Мохнолапая… - зайти с телефона в кадровую программу и узнать ее девичью фамилию - на это много времени не потребовалось. Пришлось губу закусить, чтобы не расхохотаться, когда увидел. - По-твоему, это в кайф - вытаскивать за секунду до? Сама бы попробовала.
        - Я тебя убью! - прошипела Рита, встав на четвереньки и выгнув спину, как разъяренная кошка.
        - Не-а, - я положил телефон на тумбочку, шлепнулся с ней рядом и ногой прижал к кровати. - Не убьешь. Знаешь, почему? Потому что тебе нравится со мной трахаться. Скажешь, нет, Мохнолапая?
        Тут я начал ржать, как идиот. Понимал, что это глупо, но никак не мог остановиться. Ее фамилия убила меня наповал. Это было настолько смешно и трогательно. Как ее пятки. Девчонки говорят - мимишно.
        Рита сначала надулась, потом расхохоталась тоже. Я подгреб ее под себя, она для вида посопротивлялась - а может, наоборот, устраивалась поудобнее. Ну правда, надо же было опробовать новые открывшиеся опции - как это, кончить единым организмом.
        Оказалось, что обалденно. Особенно когда в момент Х она с силой вжала меня в себя закинутыми на поясницу ногами. Видимо, чтобы не сбежал на автопилоте.
        - Знаешь, о чем я думал, пока к тебе ехал? - спросил, когда потом она лежала на животе, раскинувшись мягкой тряпочкой, а я почесывал ей спину. - Ну да, ждешь или нет, само собой. И вдруг представил: открываешь ты мне дверь - голая. И я тебя трахаю прямо в прихожей. Хорошо хоть на светофоре дело было.
        Рита зафырчала в подушку, как морской котик.
        - Я думала об этом. Говорят, у дураков мысли сходятся. Теперь вот жалею. Что не встретила тебя так. Наверно, вообще была бы феерия.
        - В следующий раз встретишь.
        И тут тряпочка как-то подобралась.
        Так, Маргарита Михална, если ты сейчас ляпнешь какую-нибудь хрень на тему, что мы классовые враги и это была разовая акция из благодарности, клянусь вот этой вот круглой жопой, которая у меня под рукой, выдерну из постели и прямо голую оттараню в машину. Отвезу к себе домой, привяжу к батарее и буду трахать до тех пор, пока у кого-то не прочистятся мозги.
        - Рита?
        - Вить, не знаю, когда получится в следующий раз. У меня с этим… проблемно.
        «Вить» немного царапнуло, но… если уж ей так больше нравится, ладно. Переживу. Ей можно.
        - В смысле проблемно?
        - Ну у меня же ребенок на даче с няней. Я и в город-то не каждый день приезжаю, а на ночь вообще второй раз за лето осталась. Завтра вот обещала к обеду вернуться. А в воскресенье у Наташи выходной, уедет на весь день.
        Осел ты… Витя. Ну ладно, это уже проще. То есть не проще, конечно, но что-нибудь придумаем.
        - А я уж испугался, что ты опять скажешь: это ничего не значило, ничего между нами быть не может.
        Она молча подползла ко мне, обняла за шею, прижалась, как будто делала это последние сто лет по двадцать раз на дню. Заполнила собою весь рельеф так, что не осталось ни малейшего зазора.
        Моя - и точка! И это главное.
        - Все, Мохнолапая, никуда ты теперь от меня не денешься. Я так сразу решил. Еще тогда. А если я что-то решил…
        - Хорошо, - перебила Рита.
        Зевнула, улыбнулась и уснула, пристроив голову у меня на груди. А я лежал и боялся пошевелиться. Слушал дыхание, взахлеб пил ее запах.
        Последний раз я засыпал вот так, обняв женщину… без одного дня семь лет назад. Моя рука лежала у нее на животе, где возился наш сын. После этого - ни разу. К себе женщин не приводил и ни у кого не оставался на ночь.
        Почему я вспомнил об этом сейчас - когда впервые за столько лет почувствовал себя по-настоящему счастливым? Как будто что-то заставило вспомнить.
        Моей вины в том, что произошло, не было. Я переболел утратой и хотел жить дальше, оставив прошлое в прошлом. Никогда не думал, что умершие наблюдают за живыми, а если и разговаривал изредка с Олесей, не придумывал за нее ответы.
        Не надо было быть психологом, чтобы понять: я цепляюсь за воспоминания, прячусь в них, потому что боюсь полюбить снова - и снова потерять.
        Этот страх иррациональный, он въедается в подкорку и живет там. Все люди в теории знают, что беда может случиться с любым и в любой момент, если не с тобой, то с близкими. Но пока она не придет, живут так, как будто этого произойти не может. С кем угодно, но только не с тобой и не с теми, кого любишь. А если это случается в тот момент, когда ты счастлив, потом начинаешь бояться еще и счастья. Как будто за него приходится платить слишком дорого.
        Но я с этим справлюсь. Ты только помоги мне, Мохнолапая моя. Просто будь со мной, ладно?

* * *
        Я даже не понял сначала, проснулся - или это продолжение сна. Чьи-то губы осторожно пощипывали сосок, а пальцы так же осторожно изучали качество утреннего стояка. И я догадывался, чьи именно.
        Чудовище ты мое ненасытное!
        Хотя я, если бы проснулся первым, тоже не стал бы долго любоваться. Разбудил бы точно таким же замечательно непристойным способом.
        Притвориться Спящим красавцем не удалось. Попробуй сдерживать дыхание, когда тебя вот так кусают и полируют. Но все равно старательно не шевелился и исправно жмурился. Хотелось посмотреть, что она будет делать. Сообразив, что я проснулся, Ритка хихикнула и удвоила усилия.
        Как ни стискивал я зубы, изображать мертвого больше не был сил. Сгреб ее в охапку с диким рычанием. Завизжала, вырвалась, треснула по пузу с воплем:
        - Миронов, придурок! Так и кондрат хватит.
        - Зачем нам Кондрат? Нам Кондрат не нужен. Мы и без Кондрата как-нибудь обойдемся. Или, может, тебе одного мужика мало? Может, тебе целую футбольную команду подавай?
        Сопровождался весь этот трындеж злостной щекоткой всего, до чего удавалось дотянуться. До пяток, правда, не смог - прятала, как самую великую ценность. Хохотала, визжала, верещала. Бедные соседи!
        Наконец удалось ее поймать и обмотать всеми конечностями сразу, так, что и рыпнуться не могла, только пищала довольно.
        - Ну что, попалась?
        Ответом был сияющий взгляд. Не выдержав, я набросился на нее с такими поцелуями, как будто хотел сожрать. И в ответ получил не менее зубастое, урчащее, свирепое. Вот ведь тигрица!
        Вклинился между ног коленом, и она распахнулась так, словно сдавалась на милость победителя. Ага, заманила дурачка, как цветочек венерина мухоловка. Захлопнула ловушку, обвив ногами вокруг талии. Я шалел, когда она так делала, с силой втискивая меня в себя. Горячая, мокрая. Дикая. Невероятная…

* * *
        - Вить, я первая в душ.
        - Я с тобой.
        - Нет. Иначе мы сегодня никуда не уедем, а меня к обеду ждут.
        - Уже почти обед.
        - Тем более.
        - Не хочу тебя отпускать. Ритка!
        - Ур-р-р!
        Выскользнула, дверь ванной захлопнула у меня перед носом и задвижку защелкнула. Ну, в общем, правильно.
        Застелил постель, покрывалом накрыл, отправился одежду искать. Нашел в прихожей - все сырое и мятое. Вчера точно не до того было. Прекрасно.
        - Подожди, я тебе хотя бы футболку дам, - посмотрев на меня, сказала Рита. И добавила, считав с лица возмущенный месседж: - Мою, большую. Я в ней сплю.
        - Лучше б ты этого не говорила, - проворчал я, натягивая белую футболку с мордой корги. - Я ведь теперь ее тебе не отдам.
        - Фетишист! - фыркнула она. - Может, еще и трусы дать? А кстати, посмотри, влезешь? А то ведь твои тоже мокрые, наверно? Нельзя в мокрых, простудишь… хозяйство.
        Это было вообще нечто. В клетчатые мужские, точнее, какие-то подростковые боксеры я, разумеется, не влез, но Рита повеселилась изрядно. И отправила меня готовить завтрак, пока утюгом сушила мои трусы и брюки. Было во всем этом что-то такое… я даже не мог сформулировать. Домашнее, уютное. Как теплая ванна с мороза.
        - Ну так что? - спросил я, когда мы вышли из дома. - В понедельник приедешь в офис?
        - И как, будем прямо в кабинете? - хмыкнула она. - В моем или в твоем?
        - По рабочим делам будем общаться. А потом поедем к тебе.
        - А почему не к тебе?
        - Ну или ко мне, - я пожал плечами и подумал, что это не лучшая идея.
        Я как-то не парился по поводу того, что на той же самой кровати Рита спала с Эгерсом. А вот как будет ей у меня - неизвестно. Женщины в этом плане более замороченные.
        Дома я переоделся, побродил по квартире, подумал и… поехал на дачу.
        Глава 23
        РИТА
        По дороге я улыбалась похлеще Корвина и подпевала замшелым ретро-хитам по радио. Категорически запретив себе мысли о том, что будет дальше.
        Что будет, то и будет. А сегодня Мохнолапая счастлива по самые пятки.
        Фамилию мою Витька оборжал, конечно, но от него это звучало… как такое интимное прозвище, и мне понравилось. И, кстати, если его покорежило от «Вити», он это стоически перенес. Нет, ну правда, Вит - это прямо такой дикий кот. А Витя… дикий котик. Мой. Хотелось думать, что мой.
        Флешами высвечивались из памяти эпизоды вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, и такими же вспышками отзывалось все внутри - горячо и сладко. Ну и как, спрашивается, дожить до понедельника? Делами, говоришь, будем заниматься? Ну-ну…
        Да, Эрик был стопроцентно прав, мы с ним друг другу абсолютно не подходили. И поняла я это по-настоящему только сейчас. Что вообще держало нас вместе? Привычка, ребенок, общий бизнес? Пока не попробуешь то, что тебе действительно нужно, так ведь и будешь думать, что все… неплохо. Никогда не было такого, чтобы от одного его взгляда бросало в жар и начинали дрожать руки. То, что происходило между нами в постели, можно было обозначить скучными словами «супружеский долг». Ну или мы «занимались сексом» - это если уж вот прямо сильно раскочегарило.
        С Витькой даже «трахались» было недостаточно энергично. Скорее, подходили словечки, от которых покраснел бы матерый боцман. Причем мы ни капли не стеснялись ими обмениваться, как будто только так и надо. А еще - смеялись, дразнились, возились, дрались и напрыгивали друг на друга, абсолютно ни в чем себя не сдерживая. Так, словно провели последние десять лет за просмотром порно, причем со связанными руками. Хотя я не сомневалась, что с ним может быть и по-другому. Когда захочется. Но пока хотелось именно так. На груди наливался лиловым роскошный засос, а кое-кто наверняка дома промывал перекисью царапины на спине - если, конечно, смог дотянуться.
        Ну да, когда людей по-настоящему тянет друг к другу, они не будут полгода ходить в кино и вяло целоваться в парадной. Пожалуй, зря я злилась на Светку и Эгерса. Наоборот, надо бы им в ножки поклониться за такой царский подарок.
        Бобер скакал вокруг меня и обнимал поперек живота, Корвин тоже крутился рядом, счастливо взлаивая. Грим флегматично ждал своей очереди, чтобы подойти и потереться об ноги. Стало немного стыдно, что я маскирую под радость от встречи с ребенком эмоции совсем другого порядка.
        После обеда, уложив Бобра спать, я прилегла у себя и тут же уснула. После такой-то ночи! А проснувшись, с ужасом сообразила, что так и не отморозила наши счета. Вот это мне мозги вымело, обо всем на свете забыла. Позвонив в банк, я заодно набрала номер Тамары, но оказалось, что они всем кагалом уехали на какое-то семейное торжество.
        Хотя Бобер просился на озеро, я загнала его в бассейн, мотивировав тем, что после грозы вода холодная. Действительно стало чуть прохладнее, но хотя бы не было такой духоты. Еще немного - и лето кончится. Совершенно чумовое лето. Интересно, если бы мы с Витькой не познакомились у Тимаевых, полыхнуло бы между нами в офисе?
        Задумавшись об этом, я не расслышала, о чем говорит Наташа.
        - Черники много в лесу, - повторила она. - Люди прямо ведрами носят.
        - Чейника, чейника! - завопил Бобер.
        - Ладно, сходим завтра, соберем немного, - вздохнула я, заранее ужасаясь от того, во что превратится его одежда.

* * *
        Выспавшись днем, ночью я крутилась без сна. В голову лезло такое… Губы горели, твердые соски терлись о рубашку, низ живота налился тянущей болью. Пуллман с Мэдсеном получили полный расчет, оставалось только представлять Витьку на месте Витьки.
        Квакнул телефон.
        «Спишь?»
        «НЕТ!!! - написала я, сопроводив тремя красными мордами чертей. - Думаю о тебе. И не только думаю… Немного вирта? Камеру включить?»
        «Предпочитаю видеть это оффлайн. Приходи, перепихнемся».
        «Куда?» - я захихикала, зажимая рот ладонью.
        «Ну не ко мне же. Не будем шокировать маму».
        «На озеро?»
        «Умничка ты моя Мохнолапая».
        «Сейчас иду».
        «Жду там».
        Тихонько повизгивая от восторга, я натянула спортивные штаны и теплую флисовую кофту, достала из тумбочки большое полотенце. Подсвечивая телефоном, тихонько спустилась вниз. Из мехового клубка на диване приподнялась башка Корвина и тут же упала обратно.
        Белые ночи кончились. Включать свет во дворе я не стала: чтобы добраться до калитки, хватило уличного. Зато сразу за нашим участком начиналась тьма. Деревья на берегу скрывали луну, звезды и фонари в поселке. Света от телефона хватало ровно на три шага вперед. Но, добравшись наконец до нашего заливчика, я застыла от восторга, не меньшего, чем той ночью, когда мы остановились, глядя на закат.
        Тонкий серп луны и звезды, огромные и яркие. Звезды на чистом, без единого облачка, небе и в воде. И темный мужской силуэт на берегу.
        - Как красиво…
        Кажется, это было уже больше, чем я могла вместить, поэтому от эмоций разрывало в клочья.
        - Рит, ты чего? - испугался Витя.
        Но я только мотала головой, хлюпала носом и прижималась к нему, а он гладил меня по волосам и собирал губами слезы.
        Наверняка ведь уже решил, что я ненормальная истеричка.
        Ну и… пусть!
        - Маленький мой… хороший… - говорил он тихо, таким голосом, что внутри вибрировало, как натянутая струна.
        То, что было дальше… совсем не так, как в первый раз. И не как во второй. Что-то магическое… мистическое. Словно колдовской ритуал среди звезд. Когда в воде он держал меня на руках, я уже не различала, где кончается озеро и начинается небо. Как мелодия без слов - только взгляды глаза в глаза, только прикосновения. Пока не стала частью этого сияния, растворяясь в плеске волн…
        - Не холодно? - губы коснулись моего виска.
        - Нет, - я потерлась носом о его щеку и глубже просунула руки под олимпийку.
        Мы сидели на поваленном стволе, обнявшись так тесно, что стали неким подобием сиамских близнецов. Где-то за деревьями и домами небо уже наливалось светом, потихоньку просыпались и прочищали глотки птицы.
        - Что будешь делать днем?
        - Наташа уедет, пойдем с Бобром за черникой.
        - Я с вами.
        Это был не вопрос, а утверждение с капелькой вопроса.
        - Ты серьезно? - удивилась я. - Хочешь с ним познакомиться?
        - А ты против? - Витя сразу наежился.
        - Почему я должна быть против?
        - Ну откуда я знаю. Может, для тебя это все так… чисто потрахаться.
        Я пихнула его в бок и чуть не упала с бревна. Хорошо, что подхватил.
        То есть, ты хочешь сказать, для тебя все серьезно? Правда?
        - Ладно. Часов в десять пойдем. Ненадолго. И недалеко. Он же устанет и ныть будет.
        - Тем более. Вместе быстрее наберем и вернемся.
        - А маме что скажешь? - поинтересовалась вредным голосом.
        - По-твоему, я еще недостаточно взрослый мальчик, чтобы не докладывать о каждом своем шаге? Скажу… с мужиками на рыбалку поехал.
        Я расхохоталась так, что, наверно, было слышно на другом берегу.
        - Да-да, а рыбу поймал, поцеловал и выпустил. Пойдем уже. А то завтра не встанем. То есть сегодня.
        На этот раз мы долго целовались у нашей калитки. Кто бы знал, как не хотелось, чтобы он уходил!
        Когда я потихоньку пробиралась в свою комнату, накрыло острым дежавю. Но если в прошлый раз плескалось очумелое «что это вообще было, твою мать?!», то теперь получился коктейль из эйфории и радужных надежд. Хотя капелька горького биттера в нем все-таки чувствовалась.
        Я, конечно, сказала себе, что не хочу думать о будущем, но это все равно сидело на глубинном уровне. Так уж устроены люди, мало кто умеет жить сегодняшним днем. Если тебе хорошо, хочется, чтобы это продолжалось долго. А лучше - вечно.
        То, что Витя захотел познакомиться с Бобром, одновременно радовало и пугало. Точно так же радовало и пугало то, что для нас обоих это явно был не просто секс. Мне хотелось, чтобы вышло что-то серьезное, но напрягали три обстоятельства. Во-первых, наши рабочие отношения, точнее, не с ним, а с Еленой, которая, узнав, наверняка будет в бешенстве. Во-вторых, как сложится у него с Бобром. В-третьих…
        Я, разумеется, не забыла о том, что Витя потерял жену и ребенка. И то, что он сказал «потом поедем к тебе», было маркером. В таких делах мужчина, если есть выбор, предпочтет свою территорию. Особенно когда из дома женщины еще не выветрился дух предшественника. И я не просто так спросила: «Почему не к тебе?». Он ответил, что можно и к нему, и ничто не дрогнуло, ни в лице, ни в голосе. Однако это могло означать и то, что все давно улеглось, и то, что он хорошо умеет владеть собой.
        Нет, я не накручивала себя по принципу «сама придумала, сама обиделась», то есть испугалась. Но закрывать глаза на эти обстоятельства было бы глупо. Просто стоило иметь их в виду.
        Глаза я закрыла в самом буквальном смысле, и тут же Наташа постучала в дверь.
        - Рита, уже восемь, мне пора на автобус.
        Пришлось вставать - Бобер был пташкой ранней, к тому же предстоящий поход в лес взбудоражил его дальше некуда. Корвин проникся настроением и суетился так, словно мы собирались в пеший поход вдоль экватора.
        Около десяти я написала Вите, что мы выходим, и он ответил:
        «Жду у леса со стороны дороги».
        Это было разумно: хотя бы часть пути пройти по ровному, а не по корягам. Тем более Бобер, запакованный в длинные штаны и резиновые сапоги, плелся еле-еле.
        Посмотрев на Витьку, я с трудом удержалась от смеха. Дачный бомж-стайл: берцы, драные джинсы, толстовка и бейсболка козырьком назад.
        - Здравствуйте, - сказал он с идиотской серьезностью. - Вы тоже за черникой? Давайте вместе пойдем.
        В руках у него была какая-то символическая банка. Я несла небольшую корзинку, а Бобер - ведерко из песочницы, хотя я не сомневалась, что он будет лопать ягоды с куста, причем вместе с листьями и жуками.
        - А вы кто? - Бобер насупился и тут же пояснил: - Мама говойит, нейзя с чузыми ходить.
        - Правильно мама говорит, - кивнул Витька. - Но я не чужой. Я ваш сосед. Рядом живу.
        - Тогда йадно, - милостиво разрешил Бобер и тут же доложил, что его зовут Йеонид, что ему «скойо тьи» и что осенью он пойдет в садик.
        - Трында тебе, Миронов, - сказала я вполголоса. - Мальчик нашел свежие уши.
        - Ничего, как-нибудь, - так же тихо ответил он.
        Мы с Витькой собирали чернику, а Бобер трещал, как сорока, и объедал кусты. Корвин вспомнил, что он овчарка, и строго бдил, чтобы овцы не отбились от стада. В общем, идиллия.
        - Я устай! - заныла лиловая морда.
        - Значит, идем домой.
        Корзина наполнилась едва наполовину, и Витька вытряхнул туда свою банку.
        - Спасибо, - кивнула я. - Значит, придется угостить тебя варениками.
        - Вайеники! - заскакало чудовище, которое минуту назад умирало от усталости.
        - Не откажусь, - пользуясь тем, что Бобер отвернулся, кое-кто огладил меня по заднице.
        Надо сейчас для смеха напороться на его маму, подумала я, когда мы подходили к дому. На рыбалку с мужиками? Ничего так рыбки в озере водятся.
        К счастью, пронесло. Я поставила корзину на кухонный стол, попыталась отмыть Бобра от черники и махнула рукой. Переодела его и приказала обоим:
        - Будете помогать. Вить, ягоду в тазик, помыть, и листики выбирайте. Потом надо на бумагу, чтобы подсохла. А я тесто буду делать.
        Рецепт мне достался от мамы, а ей - от бабушки. Самое простое тесто, как на лапшу, черника и сахар. А вот дальше - фишечка. Варили мы их на пару, положив на марлю, закрепленную на большой кастрюле с кипящей водой. Так и называли - пареники. Огромные, как ладонь без пальцев. А главное - сухие, весь сок внутри.
        Раскатав тесто, я нарезала его чашкой на кружки.
        - Витя, клади чернику горкой. Бобер, а ты сверху сахаром посыпай, на каждый чайную ложечку.
        Алгоритм был отработан тремя поколениями. Пока готовила тесто, вода закипела. Быстро слепив первую порцию лаптей, я разложила их на марле. Они парились, а я закончила остальные. Потом зарядила вторую партию, а первую поставила остывать. Сняла вторую, уложила третью, выставив первую на стол. Бобра замотала в обрывок старой простыни, Витьке бросила кухонное полотенце, предупредив:
        - Осторожно! И руками, не вилкой.
        Пожав плечами, он взял вареник, надкусил - горячий сок полился мимо тарелки на клеенку. Бобер вцепился зубами в свой, с тем же успехом.
        Есть вареники с черникой и не обляпаться? Нонсенс! Это же половина удовольствия.
        - Я понял! Смотри как!
        Витька откусил уголок и со свистом высосал сок. Бобер сосредоточенно повторил. Я хохотала так, что поперхнулась слюной и долго не могла прокашляться.
        Да Эгерс бы умер, увидев такое. Он эти вареники ел с ножом и вилкой, положив в глубокую тарелку. А потом ложкой собирал сок, как суп.
        Когда мы закончили, я шепнула:
        - Подожди здесь, я его сейчас уложу и приду.
        - Я пока посуду помою.
        Хорошо мне хватило ума не ляпнуть, что в чужом доме посуду не моют.
        Бобер устал и отрубился за пять минут. Прихватив радионяню, я вернулась на кухню, где Витька мыл кастрюлю.
        - Ты похожа на чау-чау, - заявил он.
        - Ты тоже, - я лизнула его в щеку. - Представляешь, как это будет выглядеть во время орального секса?
        - Феерично, наверно. Хочешь проверить?
        - Почему нет? Таких роскошных извращений в моей жизни еще не было. Пошли наверх.
        - Бобер не придет?
        - Нет, там калитка на лестнице, на замок закрывается. Чтобы не залез и не свалился. А если проснется, мы услышим.
        Да, выглядело все действительно потрясающе. Главное не ржать слишком громко. А потом мы лежали в обнимку, сонно и лениво, и я задала вопрос, который зудел по-комариному с того самого момента, как мы встретились у леса:
        - Вить, что не так?
        Глава 24
        ВИКТОР
        Поскольку я на дачу не собирался, то и предупреждать маму не стал. Она вполне предсказуемо удивилась. И задала вопрос, который точно задавать не стоило. Хотя я знал, обязательно спросит:
        - А ты что, на кладбище завтра не поедешь?
        - Нет, - отрезал таким тоном, что любой понял бы: на эту тему я разговаривать не хочу. Любой - только не Людмила Андреевна.
        - Почему?
        - Потому что. Ма, извини, голова болит сильно, пойду прилягу.
        Ничего у меня не болело, но после Славкиных головных болей любое упоминание о чем-то подобном служило для мамы стоп-сигналом. Ей становилось страшно, и она умолкала на полуслове. Было немного стыдно, но все равно приходилось время от времени пользоваться.
        Каждый год первого августа я покупал белые розы и ехал на Большеохтинское. За могилой ухаживала теща, которая жила неподалеку, поэтому бывал там только на годовщину. Заходил в церковь, ставил свечи, потом шел через все кладбище к семейному участку Гребневых. Стоял, вспоминал обо всем. Как познакомились с Олесей в буфете журфака, как мы с ней встречались. Как поженились и ждали ребенка…
        Собирался и в этом году. Еще в пятницу днем думал, что поеду на дачу, постараюсь как-нибудь увидеться с Ритой, а в воскресенье утром вернусь в город. И вдруг понял, что больше мне это не нужно. Нет смысла в ежегодном расковыривании подживающей болячки. Помнить все равно буду, но больше не хочу себе напоминать. Не хочу цепляться за воспоминания.
        Но все оказалось не так просто.
        Все было нормально, когда я ждал ночи, собираясь написать Рите. Хотелось встретиться с ней там, на озере. Чтобы все было так же, как и в первый раз, но все-таки по-другому. И правда - все вышло совсем иначе. Ничуть не хуже, но в другой тональности, с другим привкусом. Таинственно, нереально - и с острым ощущением счастья.
        Все было нормально, когда предложил вместе пойти за черникой. И даже когда утром мама спросила, куда я собрался. Ответил, что с мужиками на шашлыки. Не на рыбалку же, не увлекался я этим. А знакомых в поселке было много, ведь вырос на даче. И осуждающе поджатые губы - как можно в такой день?! - не задели. А вот когда увидел Риту с сыном…
        Вот тогда-то и понял, что прошлое так просто не отпустит. Сначала я цеплялся за него, а теперь оно - за меня. Эти мысли словно приходили извне. Как будто кто-то шептал в уши о том, что я мог бы вот так же ходить в лес с женой и сыном, собирать чернику, лепить вареники, есть их втроем. Как ни отгонял я это облако, оно повисло в уголке пейзажа. Вроде и солнце светит, и все хорошо, но… нет, висит.
        При этом меня ни капли не парило, что ребенка Рита родила от другого мужчины. Тогда, на озере, я толком Бобра не рассмотрел, а сейчас заметил, насколько он похож на мать. Забавный, серьезный и при этом шкодный. Такой же дьяволенок в обличье голубоглазого кудрявого херувима. И не будь этих ненужных мыслей, я со всей уверенностью мог бы сказать, что наше с ним знакомство прошло успешно.
        Когда Рита спросила, что не так, я в первую секунду оторопел. Неужели было заметно?
        - Не знаю, Вить, - она уткнулась носом мне в плечо. - Это что-то такое… я просто чувствую.
        Скрывать не было смысла.
        - Я бы не стал говорить. Но если совру, ты ведь и это почувствуешь, так? И придумаешь черт знает что. Ровно семь лет назад умерла моя жена.
        - Может… пойдем вниз? - спросила Рита после паузы.
        Если бы я не был влюблен в нее по уши, влюбился бы сейчас. Потому что заметила. Потому что спросила. Потому что поняла: не стоит разговаривать об этом в постели.
        Мы оделись, спустились, вышли на веранду. Я сел в шезлонг, усадил Риту на колени, и она обняла меня за шею.
        - Примерно представляю, о чем ты думаешь, - сказал я, запустив пальцы в ее волосы. - Обычно в этот день я ездил на кладбище.
        Она приоткрыла рот - собиралась что-то спросить, но передумала.
        Правильно, дай мне сказать. Наверняка это совсем не то, что ты хотела бы услышать, но лучше так, чем будешь что-то сочинять. То, чего нет.
        - Я очень тяжело это пережил. Сейчас кажется, что не рехнулся тогда лишь благодаря войне с бюрократией. Не представляешь, что это такое: похоронить мертворожденного ребенка вместе с матерью. Не только морально - технически. Мало кто так делает, обычно предпочитают забыть, как будто и не было ничего. Пусть заботится роддом. А там знаешь, как это называют? Отходы класса Б. Ты убит и размазан, а надо бегать по разным местам и добывать особые документы. А еще постараться не набить рожу ритуальному агенту, который отказывается их принимать, потому что не знает законов и не хочет знать.
        Рита молчала, дыша мне в ухо, и я крепче прижал ее к себе.
        - Первые полгода - как в тумане. Куда-то ходил, что-то делал, с кем-то разговаривал. Почти ничего не помню. Работа, работа, работа, до упора… Потом постепенно начало отпускать. Я не цеплялся за воспоминания, потому что…
        - Сколько бы красоты ни таилось в прошлом, она в прошлом и должна остаться, - тихо сказала Рита. - Человек…
        - Не может двигаться вперед, если душу его разъедает боль воспоминаний, - закончил я цитату. - «Унесенные ветром». Не смотри так, я все-таки на журфаке учился и много чего читал. Все так и есть. Я жил дальше. Надеялся, что со временем встречу кого-то … Нет, женщины были, но ни с кем не складывалось.
        - Потому что продолжал ее любить…
        - Потому что никак не мог поверить, что ее нет. Как будто она просто живет где-то далеко. В годовщину ехал на кладбище - чтобы вспомнить, как все было. И сказать себе: она умерла. Вот ее могила. На какое-то время этого хватало. А вчера понял, что больше мне этого не нужно. Не нужно напоминать себе, что она была и что ее больше нет. Помнить буду, но это не помешает полюбить кого-то еще. Поэтому и не поехал сегодня.
        - Тогда что это было? - она смотрела на меня так, как будто от моего ответа зависела вся ее дальнейшая жизнь. Может, и правда так?
        - Сегодня был острый приступ фантомной боли, Рита. Когда увидел тебя с Бобром. Заныло, что все это могло быть и у меня. Лес, вареники с черникой…
        - Выходит, каждый раз, увидев нас с Бобром, ты будешь думать об этом? Что все это могло быть у тебя с женой и сыном?
        Она сразу как-то погасла, глаза предательски заблестели.
        - Посмотри на меня, - я потянул ее за прядь волос, заставив поднять голову. - Не буду утверждать, что таких мыслей больше не будет. Но у меня достаточно мозгов, чтобы понимать: этого не случилось и никогда уже не случится. С ними. Но есть шанс - с тобой. И я буду идиотом, если упущу его.
        И оказалось вдруг, что я могу целовать ее совсем иначе. Спокойно, мягко и нежно…

* * *
        Я не стал дожидаться, пока проснется Бобер, пошел домой. Не нужно было навязывать ему слишком много себя сразу. А его - себе. Как говорили античные умники, festina lente - поспешай медленно. К тому же и Рите, и мне надо было переварить сегодняшний разговор. Очень важный и нужный. Если бы она не спросила, мы бы все равно рано или поздно к нему пришли. Но не факт, что получилось бы вот так - к месту и ко времени.
        Все же не зря меня потянуло к ней сразу, едва увидел. Наверно, на каком-то тонком уровне это считывается - то, что люди друг другу подходят. Олеся тоже понравилась мне сразу, но с ней все шло иначе. Наверно, мы были как дети, которым кажется, что лето будет длиться вечно. Сейчас я уже знал: осень и зима неизбежны, и они могут прийти намного раньше, чем предполагаешь.
        Когда потеряешь любимого человека, страшно полюбить снова. Но если решишься, страх потери придает чувствам остроту и заставляет ценить каждый день, каждое мгновение вместе.
        Я шел к дому, нисколько не беспокоясь, что мама может увидеть, откуда. Из-за забора вряд ли, но могла ведь зачем-то выйти на улицу… Торопить события не хотелось, однако и скрывать не собирался. Спросит - скажу. Нет - посмотрим, как пойдет дальше. С Олесей знакомство получилось не из лучших, с Ритой, учитывая уже сложившееся мамино мнение о нелюбезности соседок, ничего особо хорошего тоже ждать не приходилось.
        С ней всегда было сложно. Совсем уж токсичной я бы ее не назвал, но она всё знала лучше всех. Как другим надо жить, что говорить, чем заниматься. Притом что сама старалась делать только приятные и необременительные вещи. Невестки раздражали ее по факту бытия. Как же, мальчики выбрали себе жен, не спросив ее мнения. Возможно, насчет Лены она и была права, но чем ей не угодила Олеся, для меня так и осталось загадкой. Скорее всего, тем, что спокойно выслушивала нотации и поступала по-своему.
        Насколько я успел изучить характер Риты, с ней бы такой номер не прошел. Она тоже не стала бы прогибаться, но при этом озвучила бы все, что думает. Есть такие люди, которые говорят в лоб, даже если разумнее промолчать. Почему-то вспомнились слова Эгерса о том, что ее приходилось притормаживать.
        Ну что ж, какая есть. Я тоже не сахар. Зато не будет пыхтеть, дуться и придумывать всякую фигню. Если что-то не так - скажет прямо. Или спросит, как сегодня. Это дорогого стоит. У каждого плюса есть свой минус и наоборот.
        Забавно, что и сын у Риты такой же шнырь, и собака тоже шебутная. А вот кот - вылитый Эгерс. Странно, что тот не забрал его при разводе.

* * *
        - Ты что, уже домой собираешься? - мама обиженно поджала губы. - В кои-то веки приехал, а я тебя толком и не видела. Вчера спать завалился, сегодня ушел куда-то.
        - Ма, завтра с утра работы полно. А сегодня позже ехать - все пробки соберу.
        - Мог бы утром пораньше выехать. Посидели бы, Олесю помянули.
        Очень интересно. С чего бы вдруг? За семь лет такого желания у нее не возникло ни разу. Да, на даче я в этот день не бывал, конечно, но ведь могла бы позвонить, сказать: приезжай, помянем. Или в город приехать. Просто предлог, чтобы задержался? Или, может, кто-то видел нас с Ритой, уже доложил? Тонкий намек: такой день, а ты с другой бабой?
        - Утром пробки еще больше, - ответил спокойно, словно последние слова вообще не расслышал. - Не обижайся.
        Так или иначе, осадок остался. В «таком дне» я не видел ничего сакрального. Мне не нужна была годовщина, чтобы вспомнить. Почему тогда ездил на кладбище именно первого августа? Может, потому, что от меня этого ждали - теща с тестем, мама? Чтобы не шептались с осуждением: вот, забыл? Теперь будут.
        Ну и ладно.
        Решил заехать к Славке, у которого после выписки из больницы был всего три раза, причем дважды - когда привозил маму.
        Если у тебя есть неизлечимо больной родственник, всегда чувствуешь себя в какой-то степени сволочью. Потому что навещать его слишком тяжело. Тяжело видеть его таким, подбирать безопасные темы для разговора и бодрые фразы. Стыдно за свое желание отсидеть приличное время визита и за облегчение, когда выходишь на улицу. При этом жалость и сочувствие никуда не деваются. Как и мысли о том, каким он был раньше.
        Когда я родился, Славка уже ходил в школу - приличная разница. Но он всегда относился ко мне с любовью и заботой. Я был его хвостиком и задирал нос перед приятелями: ну как же, у меня такой большой и сильный брат! Он ходил со мной гулять, водил в бассейн, проверял уроки, кормил ужином, если родители уходили вечером. Мы по-настоящему дружили. Сейчас меня просто разрывало в клочья, когда я смотрел на него - в сорок два года похожего на беспомощного старика, слепого, наполовину парализованного, с трудом выговаривающего даже короткие слова.
        Лену я не видел больше недели, только разговаривал с ней по телефону. Показалось, что она тоже постарела лет на десять, а в глазах плескалась такая безнадега, что становилось жутко.
        - Я устала, Вить, - сказала она, когда уложила после ужина Славку в постель и вернулась на кухню. - Мне хочется лечь и уснуть. Надолго. Я так больше не могу.
        - Лен, ну что тебе сказать? - при всем сочувствии я и правда ничем не мог помочь. - У вас же есть сиделка. Выходи на работу на несколько часов. Хоть немного отвлечься.
        - Работа! У меня ничего в жизни нет, кроме больного мужа и работы! - в голосе зазвучали истеричные нотки. - Вот уже сколько лет!
        - Потише! - поморщился я. - Твой больной муж хоть и слепой, но не глухой. Я бы на его месте не хотел такое услышать.
        - Кто ты вообще такой, чтобы мне указывать? - окрысилась Лена. - Ты знаешь вообще, что это такое - кормить с ложки, менять памперсы, терпеть бесконечные капризы?
        - Он мой брат, если ты забыла, - я встал и пошел к двери. - Если бы моя жена осталась жива, я кормил бы ее с ложки и менял памперсы. Столько, сколько понадобилось бы. Хоть до конца жизни. Спасибо за ужин.
        Глава 25
        РИТА
        Бобер спалил меня, едва Наташа вошла в калитку. Заскакал вокруг нее и доложил, что мы ходили в лес за «чейникой» с дядей Витей и лепили «вайеники». Та молча приподняла брови.
        - Сосед наш, - буркнула я, покосившись в сторону дома с красной крышей. - Вареники еще остались. Только подогреть надо.
        - Спасибо, я холодные больше люблю, - тонко улыбнулась Наташа.
        Я сбежала к себе, оставив их общаться, но вечером, когда мы уложили Бобра и вышли, она сказала вполголоса:
        - Рита, если вам нужно почаще оставаться в городе на ночь, никаких проблем.
        Я чуть не провалилась в подпол, где вечно кто-то шебуршал, то ли крысы, то ли ежи. Показалось, что вспыхнувшие уши подпалили волосы.
        - Да ладно вам, - Наташа рассмеялась. - Великое дело. Молодая, красивая, свободная. Все это так быстро проходит. Не успеешь оглянуться, а уже вместо «я б ему дала» такое… «эх, я б ему дала, будь помоложе».
        - Спасибо, - кивнула я, глядя себе под ноги. - Вам правда не в напряг?
        - Нисколько. Тем более это всего на месяц.
        - В смысле? - испугалась я. - Почему на месяц?
        - Ну как? Потому что Бобру в сентябре в садик.
        - А-а-а, - выдохнула я с облегчением. - Но вы от нас не уйдете?
        - Нет, конечно. Правда, у меня еще одна девочка есть, но будем договариваться, как и раньше.
        Мне было стыдно. И при этом хотелось расцеловать Наташу.
        Мать-ехидна, прям счастлива бросить ребенка с нянькой, лишь бы потрахаться с малознакомым, кстати, мужиком. Который вдруг заявил, что будет идиотом, если упустит шанс. А шанс - это мы с Бобром.
        Мамочки…
        А что, если не получится? Использовать шанс? Если все равно будет думать о жене?
        Спокойно! Начнешь на этом циклиться - точно не получится.
        А я хочу, чтобы получилось? Хочу за него замуж, чтобы долго и счастливо?
        Ну-у-у…
        Да или нет? Правду, только правду и ничего, кроме правды!
        Мы же знакомы чуть больше месяца. И я о нем толком ничего не знаю.
        Если да, все потихоньку узнаю. А если нет, так и ни к чему, и без этого обойдусь. Тогда вообще не о чем париться. Просто секс в охотку. Ну так что, да или нет?
        Можно подумать, мне кто-то что-то предлагал.
        Да елки, давай уже прямо, не виляй жопой.
        Скорее да, чем нет.
        Вот и ладушки.
        Позже, лежа в постели, я написала Витьке, что Бобер сдал нас с потрохами.
        «И что? Теперь нянька посадит тебя под домашний арест? - ответил он под гнусно ухмыляющимся смайликом. - Она вообще его нянька или твоя?»
        «Она разрешила мне ночевать в городе. Иногда».
        «Ну так супер!»
        «А тебя мама в угол не поставила?»
        «Не успела, я сбежал в город. Жаль, что ты не можешь, прямо сейчас. Включил телик - там трахаются. За стенкой тоже, вопят, как коты».
        «Не завидуй! - ответила я, попадая мимо букв. - Мы этим занимались всего несколько часов назад».
        «Все равно завидую. Давай завтра побыстрее с делами закончим, ладно? Знаешь, с чего начнем?»
        Вообще-то мне хотелось спать, но переписка наша резко приняла настолько неприличный оборот, что сон моментально выветрился. Разве тут уснешь, когда в красках расписывают, что с тобой собираются сделать? Кому-то бы порнороманы писать!

* * *
        Нет, надо это как-то прекращать - такие вот ночные бдения. Хотя бы когда надо куда-то ехать. Так можно и уснуть за рулем.
        - Доброе утро, Маргарита Михайловна, - Катя заметила мой прикрытый рукой зевок. - Кофе?
        - Да, спасибо. Покрепче.
        - А по Андрею будет приказ?
        Черт, за самыми последними событиями то, с чего все началось, уже успело потускнеть до малозаметности. Надо ведь это как-то до конца разрулить.
        - Приедет Виктор Петрович, все сделаем.
        Оставалось только надеяться, что при упоминании Виктора Петровича у меня нигде ничего не блеснуло. Он обещал приехать ближе к обеду, я занималась своими текущими делами, а сама то и дело посматривала на часы. Прямо как влюбленная школьница. А когда услышала его голос в приемной, аж коленки задрожали.
        Но Витька сначала поговорил с Катей, потом пошел к себе, как будто специально - поиграть на терпении. Я уже хотела идти к нему сама, но тут без стука открылась дверь.
        Подошел, поцеловал, да так, что в глазах потемнело. Рука по-хозяйски легла на грудь.
        - Миронов! - я из последних сил попыталась придать голосу твердости. - Мы, кажется, работать собирались. И дверь…
        Впрочем, когда он руку убрал, стало жаль.
        - Давай сначала по твоему Медовому засранцу решим, - Витя сел напротив, зацепив под столом мою ногу. - По какой статье выносим.
        - Думаешь, по статье? - засомневалась я. - Проблемно это, Вить. У нас никаких обоснований нет. Любой суд его восстановит. Я как-то увольняла по статье одну горничную, это полный трындец был.
        - А ты предлагаешь по собственному? За такие вещи? Я думаю, можно восемьдесят первую, пункт об однократных грубых нарушениях.
        - А что мы ему можем прилепить? Разглашение коммерческой тайны?
        - Вполне, - кивнул Витя. - Совершенно не обязательно уточнять, что именно и как он разгласил. На самый худой конец Гаврюша подтвердит, что были попытки забраться в финансовую программу.
        - Все равно не прокатит. Андрей должен в течение двух рабочих дней представить объяснительную, без нее нельзя.
        - Нет, Рита, можно. Если чувак отказался ее писать. Пятница и понедельник - вот тебе два рабочих дня. Мы составляем акт о его отказе давать объяснения, а на приказе делаем специальную отметку о том, что трудовая отправлена через курьерскую службу. Я не думаю, что он пойдет в суд, но подстраховаться, конечно, не мешает. Значит, дальше. Пока не найдем вам нового системщика, Гаврюша поработает на два фронта, с ним я уже говорил, вот его заявление, - он достал из папки листок бумаги. - Оформим по совместительству. Или у тебя есть возражения?
        - Нет, - невольно получилось какое-то мурлыканье.
        С этим мы разобрались, после чего занялись остальными вопросами. Вполне серьезно и по-деловому. Если бы только еще не поглядывали друг на друга со смыслом. И не лапали бы… так, слегка.
        - Ну все? - Витя откинулся на спинку стула и потянулся. - Перехватим чего-нибудь съедобного по пути?
        - Давай, - я встала, и в этот момент зазвонил его телефон.
        Что, опять?!
        Судя по Витькиному лицу, звонок его не обрадовал еще на стадии взгляда на дисплей. А тон, с которым он сказал «да?», это подтвердил.
        Голос был определенно женским, но слов разобрать я не могла. Впрочем, смысл вполне угадывался по интонации и ответным репликам. Дама явно хотела, чтобы Витя подорвался, поскакал белочкой и что-то сделал.
        - Нет, я там уже сегодня был… Нет, больше не собираюсь… Это подождет до завтра… А я говорю, подождет, не пожар… Знаю, что завтра. С утра подпишу и отправлю… Послушай, если тебе так пригорает, вызови сиделку, съезди и подпиши сама, а у меня и другие дела есть. Или позвони в офис, пусть тебе курьер привезет. Все, счастливо.
        - Елена? - спросила я, когда он нажал на кнопку отбоя.
        - Да, - поморщился Витя. - Акты по пожарке надо подписать и отправить. Одного еще нет. Сидеть в офисе до вечера и ждать не собираюсь. Завтра с утра все сделаю. Просто у Елены Владимировны припекает в заднице. Мы с ней вчера немного схлестнулись, так теперь ей надо меня построить. Показать, кто в лавке главный. Но тут она малость ошибается. Гендиректор - ее муж, а она просто управляет по доверенности. Это немного разные вещи. Давай знаешь что сделаем? Чтобы не подкидывать персоналу слишком много поводов чесать язык, я сейчас поеду первым, а ты минут через пятнадцать. Где тут у вас поесть можно поблизости нормально? Только не мини-пиццу.
        Обсудив варианты, мы сошлись на «Драго» с балканской кухней, которую я нежно полюбила в Болгарии и Черногории.
        - Что тебе заказать? - спросил Витя.
        - На твой вкус, - я пожала плечами.
        - А если не угадаю?
        - Я всеядная. Ну, жуков, конечно, есть не буду или яйца тухлые, но там такого и нет.
        И добавила про себя: тем более, этот обед всего лишь закуска перед основным блюдом.
        Он ушел, а я набросала приказ об увольнении Андрея и акт о его якобы отказе от дачи объяснений. Отдала Кате и ушла, предупредив, что сегодня уже не вернусь. Причем постаралась сказать это с самой унылой миной, как будто собиралась на прием к зубному, а не на обед с роскошным мужчиной, плавно перейдущий совсем в другой формат.
        Когда я вошла в ресторан, Витя сидел за столом и с мрачным видом читал что-то в телефоне. Увидел меня, встал. Это было совсем не обязательно, но я отметила.
        - Проблемы? - спросила, сев за стол.
        - Нет. Просто кое-кто выносит мне мозг. Вчера последнее слово осталось за мной, сегодня тоже, а для некоторых это невыносимо.
        - Ты все про Елену? Что-то серьезное?
        - Вот даже и не знаю, Рита. То ли у девушки элементарно нервы сдают, то ли что-то совсем другое. Так, тебе греческий салат, мне сербский.
        - Любишь острое?
        - Еще как люблю, - он посмотрел на меня… хищно.
        - Дурак, я про еду, - фыркнула я.
        - Я тоже. А ты о чем?
        Наверно, мне стоило бы смутиться, но тут его нога подцепила под столом мою, так же, как в офисе, и я только зубами скрипнула.
        Про еду он, как же!
        - Нервы сдают - это насчет мужа? - осторожно спросила, понимая, что ступаю на закрытую территорию.
        - Да. Я вчера к ним заезжал вечером, по пути с дачи. У Славки одна сторона полностью парализована, а ослеп он еще после первой операции, восемь лет назад. Опухоль, доброкачественная, но большая, много чего затронула. В принципе он вполне восстановился, сам себя обслуживал, даже на улицу выходил один. Но у него бывали сильные головные боли, иногда давление поднималось или наоборот падало, лежал по несколько дней. Тогда Лена приглашала сиделку, чтобы он не оставался один. Нам все-таки приходилось вкалывать по-черному.
        - Я так поняла, что он до этого работал без нее?
        - Да, - поморщился Витя. - Она вообще учитель химии по профессии. Отец еще в советские времена в этой сфере работал, в городском управлении, а потом, когда началась приватизация, акционерные общества всякие, ловко скупил большой пакет акций одной крупной гостиницы. Потом с выгодой продал, купил другие акции… ну ты знаешь, как это делалось.
        - Знаю, конечно. Хотя мы и не в этой воде плаваем, в лягушатнике, можно сказать.
        - Неважно. Славка окончил твою академию, работал с отцом. Все у них было отлично, а потом отец умер. И два года Славка впахивал один, со всем справлялся. Ну а потом… Когда все это случилось, несколько месяцев по доверке рулил его зам, но я понимал, что это не вариант.
        - И решил взять все на себя? Или это она? - раз уж зашел такой разговор, имело смысл выяснить всю расстановку дел, о которой я до сих пор имела очень приблизительное представление.
        - Все получилось не слишком красиво. Когда Славку только выписали из больницы, мы с мамой и… с Олесей пытались ей помогать. Но Лена как-то резко нас отодвинула в сторону. Мол, нечего всем вокруг него топтаться, она и сама справится. Если куда-то уходила, оставляла его с сиделкой. Потом, когда ему стало лучше, вдруг заявила, что Слава оформит свою долю на нее, и она будем всем заниматься. Мама и так ее не особо любила, а когда Ленка ее так от Славки отпихнула, и вовсе обиделась. Ну и устроила жуткий скандал. Мол, ты хочешь все прибрать к рукам, а его в дом хроников сплавить. Славка подумал, подумал и не стал дарственную подписывать. Выдал доверенность.
        - А зачем? Ты же говоришь, сначала управлял его зам. Даже если что-то было не так, наверняка он разбирался во всем лучше, чем она или ты.
        - Зачем? - переспросил Витя, постучав вилкой по зубам. - Хороший вопрос. Я спрашивал Славку. Он толком ничего не ответил. Думаю, не хотел с ней совсем разругаться. Жена все-таки.
        - Испугался, что уйдет от него?
        Получилось слишком в лоб. Иногда я могла ляпнуть что-то и только потом сообразить, что лучше было жевать.
        - Очень даже может быть, - усмехнулся Витя. - Очень даже. И тогда мама сказала: Вить, работай вместе с ней, не дай ей все спустить в унитаз. Сначала мне это показалось бредом. Где я, а где гостиницы. Но Олеся поддержала, вдвоем они меня убедили. Кажется, это был единственный случай, когда они оказались в одном окопе. Рита, какой это был ад! Ты не представляешь, насколько я был от всего этого далек. Мне капала денежка от моей доли, и я думал, что никогда сам в это не окунусь. Мы с Леной оба ничего в гостиничном деле не понимали, все методом ненаучного тыка. Хорошо хоть Павел, зам, помогал. Сейчас он на пенсии уже. Почти год так тянулось, а потом…
        - Умерла твоя жена? - тихо спросила я.
        - Да. И вот тогда я просто вгрызся во все это. С утра до ночи, чтобы больше никаких других мыслей не было. И ты знаешь, помогло. И как-то вдруг само собой оказалось, что я вполне в теме. Ленка тоже подтянулась, она все-таки баба умная, хоть и…
        Видимо, он собирался сказать, что-то не слишком лестное, но не стал. И так ясно.
        - Не знаю, Вить. Восемь лет - думаешь, это только из-за денег?
        - Нет. Скорее, все в комплекте. Но, думаю, без подпитки деньгами, настолько ее чувств вряд ли хватило бы.
        Глава 26
        ВИКТОР
        С этими пожарными актами действительно не было никакого пожара. Я надеялся, что Лена успокоится и поймет, что ничего такого сильно обидного не прозвучало. Просто попросил ее говорить тише, чтобы Славка не услышал, как ее все достало. Но нет, похоже, растащило еще сильнее. Думать, что одним этим разговором я поставил ее на место, было бы наивно. И это она еще не знает…
        Рита словно прочитала мои мысли:
        - Интересно, что будет, если она узнает о нас?
        - Ураган седьмой категории. Не плевать ли?
        - Ну… - она пожала плечами. - Смотря какие разрушения будут. От урагана.
        Мне нравилось наблюдать, как она ест. Эротика чистой воды. Хотя когда женщину хочешь, не разово, а постоянно, в ней возбуждает все. Даже то, что в другой, может, и оттолкнуло бы.
        Впрочем, было кое-что еще. Я рассказывал ей семейные подробности, о которых очень мало кто знал. Как будто впускал в самый ближний круг. Да почему как будто? Так и есть.
        - Знаешь, Вить… - тут перед ней поставили тарелку с огромной котлетой-плескавицей, и Рита кивнула, одобряя мой выбор. - Я где-то могу ее понять. Мама ухаживала за бабушкой лежачей три года. Это реально тяжело, особенно если знаешь, что лучше уже никогда не будет.
        - Рита, да понимаю я все. И очень ей сочувствую. Несмотря на не самое хорошее отношение к ней. Но дело-то не в этом. Вот я сказал ей вчера, что своей жене менял бы памперсы и кормил с ложки. Неважно, кто именно был бы моей женой, просто абстрактной жене. Это правда. Уже потому, что это жена. Кормил бы и менял. Да, было бы тяжело, наверняка злился бы, раздражался, терял терпение. Может быть, был бы не самым верным мужем. Или пил бы втихаря. Но никогда не показал бы, насколько мне это в тягость. Да мать твою, кем надо быть, чтобы демонстрировать беспомощному и зависящему от тебя человеку, что он достал?
        Рита улыбнулась как-то растерянно.
        - А ведь были моменты, когда мне казалось, что ты та еще сволочь.
        - Ну так у тебя были на то основания, - я положил вилку и поймал ее руку. - Давай проясним один момент раз и навсегда. Сложится у нас с тобой что-то или нет… а я хотел бы, чтобы сложилось. Так вот, при любом раскладе я не буду принуждать тебя продать нам свою долю. И Лене не дам. Да, изначально план был именно такой, ты это знаешь. Но считай, что я сделал полицейский разворот. У нас с тобой получается нормально работать вместе, и меня все устраивает.
        - Миронов… - ее глаза влажно блеснули и тут же полыхнули адским светом.
        - Слушаю, Мохнолапая, - я сильнее прижал ее ногу под столом.
        - Ешь давай быстрее!
        - Последний раз мне так говорила воспиталка в садике.
        - Сомневаюсь, что у нее была та же самая причина говорить это, - она скинула босоножку и пальцем ноги почесала мою лодыжку.
        - Думаю, ей просто хотелось поскорее уложить всех спать и спокойно выпить кофе. А у тебя какая причина?
        - Не догадываешься?
        - А может, мне надо услышать, - я посмотрел на нее в упор.
        - Я. Тебя. Хочу, - сказала Рита четко и раздельно, чуть прищурившись.
        - Как же мне нравятся женщины, которые не стесняются говорить такие ужасные вещи.
        - А я вообще ужасная женщина.
        - Эй, полегче, - я слегка толкнул ее ногой. - Не надо так о моей женщине.
        Я сказал это вслух.
        Моя женщина…
        И эти слова улеглись среди других так же легко и естественно, как ее рука лежала в моей. Впрочем, руку я отпустил, в два укуса доел чевапчичи и махнул официанту. Потому что хотел поскорее остаться со своей женщиной наедине и заняться с ней чем-то ужасно неприличным.
        А кстати, где?
        - Куда поедем?
        Рита взгляд не отвела, и это было как скрещенные шпаги.
        - Ко мне. Я постараюсь понять и принять, что у тебя могут быть… фантомные боли, а ты - что мне нужно с ними примириться. Поэтому пока - ко мне.
        - Спасибо тебе…
        Вчера вечером я убрал в ящик стола нашу с Олесей свадебную фотографию, висевшую на стене. И прислушался к себе, не отзовется ли внутри возмущенным воплем: «Предатель!»
        Нет, не отозвалось. Потому что осознал окончательно: это не предательство. Я действительно отпустил и могу жить дальше. И даже если вдруг еще будут эти самые, как сказала Рита, фантомные боли, они не смогут помешать. Помешать нам с ней.
        Когда я подъехал к ее дому, она уже загнала машину на стоянку и сидела на скамейке у парадной.
        - Иди, мне пару звоночков надо сделать, - припарковавшись, я сел рядом. - Чтобы потом спокойно телефон выключить.
        - Да уж, - засмеялась Рита и встала. - Еще раз - это был бы уже перебор.
        Она вошла в дом, а я убрал выключенный телефон в карман. Никаких звонков мне делать было не нужно. Просто стало любопытно, вспомнит она, о чем мы говорили в субботу утром, - насчет следующего раза. Вряд ли, конечно. Ну а вдруг?
        Посмеивался над собой, пока поднимался в лифте: ну что за глупости-то? И все равно хотелось, чтобы Рита встретила меня так, как привиделось на секунду при вспышке молнии, когда ехал к ней в пятницу.
        Дверь квартиры оказалась приоткрытой, но свет в прихожей не включен. Я остановился на пороге, вглядываясь в полумрак. Тихо скрипнув, дверь захлопнулась, но перед этим свет с площадки успел бросить блик на серебристо мерцающую кожу. Руки обвились вокруг шеи.
        Теплая. Гладкая. Абсолютно голая.
        Кажется, счастье все-таки есть.
        - Не успеешь войти, а на тебя напрыгивают голые тетки, - прошептал, сжимая ее попу, а губами пытаясь найти сосок. - Никакой романтики!
        - Миронов, тебе правда сейчас нужна романтика? - расхохоталась, запрокинув голову, и я впился губами в призывно подрагивающее горло. Как бы еще удержаться и не оставить на шее метку.
        - Романтика? Нет. Мне нужно срочно спрятаться. За мной гонятся серые волки. Надо побыстрее в домик. Не подскажешь, где тут вход?
        - Немного ниже, - она сдвинула мои руки в правильном направлении и уцепилась за ремень. - Прячься скорее.
        Был соблазн взять ее прямо там, прижав к стене или к двери, как в тот раз. Но хотелось видеть всю, в мельчайших деталях и подробностях. И чтобы она смотрела на меня.
        Подхватил на руки, прижал к себе, чувствуя ее нетерпеливую дрожь, которая перетекала ко мне под кожу, разбегалась по всему телу. Понес в комнату - не в спальню, а в гостиную, на диван, в яркое солнечное пятно света, и волны этого сияния сомкнулись над нами…

* * *
        Наверно, надо было ее разбудить, дело шло к вечеру. И так по самым пробкам на дачу поедет. Пытался уговорить, чтобы осталась, заерзала страдальчески:
        - Вить… ну я обещала, что приеду.
        - А завтра?
        - Завтра у меня гонка весь день до вечера, по всему городу, в двадцать мест. А в среду у Наташи выходной. В четверг приеду. И на ночь останусь.
        - В четверг! Да я сдохну до четверга!
        - Ну не-е-ет, не сдохнешь, - пристроилась поуютнее, голову не плечо положила. - Я тебе не разрешаю.
        Зевнула и уснула. А я лежал и снова боялся пошевелиться.
        Это чувство было хоть и другим, но хорошо знакомым.
        Радость и нежность, от которых щиплет в носу, потому что они на грани выносимого. От которых рвет в клочья, а губы при этом сами расползаются в блаженной улыбке. От которых плавишься куском масла в горячем молоке.
        Но было кое-что еще. Темное, как ил на дне озера. Заходишь в чистую прозрачную воду, а ноги вязнут, и из-под них поднимается мутное облако.
        Я не хотел отпускать ее. И не только потому, что рядом с ней было хорошо, а без нее плохо.
        Страх - вот что это было такое.
        Я уже думал об этом. О том, что именно страх еще одной потери не давал мне полюбить снова. О том, что теперь, когда я смог перешагнуть через него, он придал дополнительной остроты чувствам.
        Черта с два я смог через него перешагнуть. Просто он стал другим.
        Я не боялся того, что у нас не получится. То есть боялся, конечно, но допускал, что такое возможно. Даже когда людям очень хорошо вместе, складывается не всегда, по множеству причин. Страшно было потерять в самом буквальном смысле.
        Shit happens, это я усвоил более чем хорошо. Дерьмо случается, и не только с абстрактными людьми из телевизора, а с тобой и с твоими близкими. Отец, Славка, Олеся… За последние полтора года четверо моих хороших знакомых умерли от ковида. Понимаешь, что далеко не все в этом мире зависит от тебя. Скорее, мало что зависит, и от беспомощности хочется выть. Но если можешь сделать хоть что-то…
        Рита дернула носом, как кролик, сонно улыбнулась, приоткрыла глаза. Потом распахнула шире, села рывком.
        - Черт, да уже вечер, а я тут дрыхну.
        - Не хотел тебя будить.
        Провел пальцем по позвоночнику, останавливаясь на каждом позвонке, добрался до развилки, где попа расходится на два полупопия, пощекотал. Запищала, отползла. Потянулась за телефоном.
        - Ох, ни фига себе! Сейчас все пробки будут мои.
        - Хочешь, отвезу тебя?
        - Зачем? - Рита с недоумением обернулась, стягивая волосы в хвост резинкой.
        Я и сам не мог понять, с чего вдруг вырвалось. Может, чтобы меньше беспокоиться, как она будет добираться?
        - Ну не знаю, - пожал плечами. - Просто.
        - А завтра утром я на автобусе в город поеду?
        - Я на даче останусь. Довезу.
        - Витя… - глядя на меня, Рита наклонила голову к плечу, как это делала ее собака. - Спасибо, конечно, но не надо. Я, знаешь, пока не готова знакомиться с твоей мамой, а она даже если и не заметит, кого ты там привозишь-увозишь, все равно сообразит, что это ж-ж-ж неспроста. И будет трепать тебя, пока не расколешься.
        - Ладно, - сдался я и встал, выглядывая, куда улетели трусы. - Только как приедешь, сразу позвони.
        Видимо, мой тон ей не понравился. Сдвинула брови, дернула уголком рта.
        - Вить, я аккуратно езжу. За двенадцать лет только один раз зацепила столб на парковке. Столб не пострадал. Я тоже. Не волнуйся.
        - Извини, но буду, - буркнул я. - Волноваться. Приедешь - позвони.

* * *
        Даже по пробкам я доехал до дома всего за полчаса. И еще почти час косился на мертво молчащий телефон. Хотя прекрасно понимал, что вечером, к тому же летом, КАД и «Сортавала» традиционно забиты.
        Наконец прилетело в воцап:
        «Приехала».
        Сразу же набрал, но Рита ответила только после пятого гудка.
        - Все в порядке, Вить. Извини, меня тут немножко на части рвут. Попозже перезвоню.
        Ну мог бы и сообразить, что если не позвонила, а написала, да еще одним словом, разговаривать не очень удобно.
        Дурака кусок!
        Разумеется, я понимал: это невротическое желание завернуть в платочек, чтобы уберечь от всего-всего, запросто может выйти боком. Либо тот, кого завернули, там задохнется, либо прогрызет дырку и сбежит. Причем попутно еще и за ногу тяпнет. На прощание. Нет, есть, конечно, такие, которым забота нужна как воздух, вроде нашей матушки, но Рита явно не из этой стаи. Я прекрасно помнил тот разговор у Тимаевых на веранде, с которого все и началось. Бабы с яйцами, такие как эта троица, согласны принимать помощь лишь дозированно, а уж опеку и вовсе терпеть не будут. Рита четко дала понять: волнуйся молча и не лезь спасать, если не просят. Чип и Дейл, чтоб тебя.
        Вечер без нее - пустой. И еще два дня впереди. Побродил бесцельно по квартире, которая вдруг показалась такой же пустой и слишком большой. Собрался и пошел в тренажерку. И тут же напоролся на… как же ее? Иру? В общем, ту самую, с которой познакомился там, но так и не позвонил. Аж растерялась, бедная: то ли изобразить по этому поводу обиженку, то ли сделать еще один подход. Поняла, что продолжить знакомство я не рвусь, и выбрала второй вариант.
        Я мучил дельта-машину, а она вскарабкалась на эллипсоид, стоявший так, что не оставалось ничего иного, как таращиться на ее задницу в тугих фитнес-штанах. Призывно поблескивая, задница вполне эротично ходила ходуном. Ясень пень, налюбовавшись на такое великолепие, я должен был страшно возбудиться и пойти в атаку. А вместо этого думал совсем о другой заднице, оставившей сегодня свой отпечаток на моих ладонях. Или мои ладони - на ней. Не в смысле синяков, а такое… Как некая энергетическая метка: «моя».
        Мне мало было знать, что она моя. Хотелось постоянного телесного контакта. Не только секса - прикасаться, видеть, разговаривать. Есть с ней, спать в обнимку. Чувствовать, что она рядом. Почти месяц, пока я удерживал себя на расстоянии, дожидаясь удобного момента для сближения, все это копилось, а теперь хлынуло так, что остальное отошло на второй план. Приходилось напоминать себе: есть еще работа, семья и другие дела.
        Наконец-то ожил телефон. Дотянувшись до него, я невольно растекся в улыбке:
        - Привет, солнце, как ты?
        Оглянувшись, Ира смекнула наконец, что я безнадежен, одарила ненавидящим взглядом и ретировалась. Неужели всего месяц с небольшим назад эта блестящая попа могла меня чем-то заинтересовать?
        Глава 27
        РИТА
        Вот уж точно, будьте осторожны в своих желаниях, они могут сбыться. Хотела, чтобы кто-то вытер сопельки и решил проблемы? Получай и распишись. А чтобы жизнь не казалась медом, проблемы твои будут решать независимо от того, просила ты об этом или нет. Зато классно трахают, так что не плачь.
        Я очень надеялась, что мне показалось. Что преувеличиваю. Насчет «приедешь - позвони» ладно, я сама тоже всегда беспокоилась, когда Эрик куда-то ехал, особенно с Бобром. Но вот «давай я тебя отвезу» - это мне уже не понравилось. Потому что смысла в этом не было никакого, кроме одного: «я боюсь за тебя, поэтому лучше сделаю все сам».
        Со мной училась такая Галя Киселева. Мама или бабушка водили ее в школу в двух кварталах от дома до шестого класса, не отпускали гулять с подругами, контролировали каждый шаг. Как-то мы с ней дежурили и остались убрать кабинет. Я подметала, Галя вымыла доску и подошла к окну полить цветы. И вдруг расплакалась.
        - Сидит. Ждет, - всхлипывала она. - Ну сколько можно?
        Мне удалось немного успокоить ее и разговорить. И выяснилось то, о чем никто не знал. У Галиных родителей уже была дочь, которая погибла еще до ее рождения. Вышла из школы и до дома не дошла. Нашли через месяц в заброшенном гараже. А когда родилась Галя, над ней тряслись и не позволяли ничего сделать самостоятельно.
        - Не поверишь, - говорила она, - до недавнего времени даже нож в руки не давали, вдруг порежусь. Они так боятся, что со мной тоже что-то случится, а я уже не могу терпеть.
        Кончилось все грандиозным взрывом. Галя не выдержала, сбежала из школы через черный ход и до вечера бродила одна по улицам. Родители помчались в милицию, бабушка угодила в больницу с сердечным приступом, потом всем пришлось долго ходить к психологу, но в школу Галю провожать перестали.
        Я боялась того, что Витя будет сравнивать меня с умершей женой, но и предположить не могла, что вздумает вот так же опекать, лишь бы со мной ничего не случилось. Как будто можно защитить от всего!
        Конечно, был еще и такой вариант: настолько пробило, что готов терпеть неудобства, лишь бы побыть со мной рядом пару часов в пути. Прямо такое из бабских романов: суровый волк, на много лет заковавший сердце в броню после смерти любимой. Броня треснула, и оттуда хлынуло скопившееся за все эти годы.
        Ребят, когда что-то слишком долго копится и бродит под крышкой, это не есть гуд. Оно, мягко говоря, приобретает не самые приятные свойства. Не окажусь ли я в роли Эгерса, притормаживая вот эту вот любовь-через-край? Потому что слово «слишком» происходит от слова «лишний», а не от «очень хорошо». Я сама всегда была чересчур эмоциональной, порою даже экзальтированной и только теперь поняла, что мог испытывать Эрик, сталкиваясь с такой бурей.
        Короче, я не знала, какой из двух вариантов хуже. Допускала и тот и другой, хотя не устраивали оба. Хорошо, если это была разовая акция, тем более Витя все-таки не стал настаивать. Но если подобные вещи повторятся, придется об этом говорить. Вслух.

* * *
        Я позвонила ему вечером, перед тем как укладывать Бобра спать.
        «Как ты?» - это прозвучало вполне нейтрально, не требуя развернутого ответа. Милый такой разговор влюбленной парочки, ни о чем и обо всем. Но вздыбленная шерсть на загривке никак не хотела опускаться. А когда Бобер уже сопел в подушку, пришло сообщение от Тамары:
        «Ты на даче? Не хочешь забежать?»
        Вот именно она-то мне сейчас и была нужна.
        Ответив, что уже бегу, я накинула теплую кофту, предупредила Наташу и вышла за ворота. Причем отправилась не по тропе, а по дороге - чтобы посмотреть через забор, не стоит ли под навесом зеленая машина. Увидеть ее сейчас было бы неприятно.
        Машина не стояла, и я выдохнула, обругав себя за излишнюю мнительность. Может, и правда все выдумала?
        - О-о-о… - сказала Тамара, открыв мне калитку. - Неужели Миронов все-таки до тебя докопался?
        - Докопался - это прозвучало как минимум непристойно, - фыркнула я. - Что, так заметно?
        - От тебя просто прет качественным сексом, аж завидки берут. Завтра надо в город? Жаль, хотела вкусным вином угостить, Темчику из Португалии привезли. Ладно, пойдем на веранду.
        Тамара принесла мне кофе, себе налила вина, устроилась в шезлонге, поджав ноги, и посмотрела в упор:
        - Ну?
        - Что ну? - я спряталась за чашку. - Тебе в деталях рассказать?
        - На кой ляд мне твои детали, чего я там в этих местах не знаю? Лучше скажи, как ему удалось? Или тебе? Вы ж шарахались друг от друга, как черти от ладана, с этим самым вашим конфликтом интересов.
        - Да как-то так… Все это время по работе разговаривали, по телефону. А потом у меня случилась одна неприятность, нужно было сисадмина уволить. Ну и Витька приехал, со своим самоваром. Помог.
        - Ясненько, - рассмеялась Тамара. - Как было не вознаградить героя?
        - Ну… да, наверно. А в воскресенье за черникой ходили. С ним и с Бобром. И вареники лепили.
        - Ого! Это уже серьезно. И перспективно?
        - Возможно, не знаю пока. Том, меня один момент насторожил сегодня. Может, это ерунда, конечно, но… оцарапало.
        Я рассказала о том, как Витя захотел отвезти меня на дачу, и о своих версиях. Как и в тот раз, когда узнала о нашем малоприятном партнерстве, Тамара не стала уверять, что все это чепуха, а задумалась.
        - ПТСР - это серьезно, Рит, - сказала она наконец. - А после смерти любимого человека - тоже оно. Посттравматическое стрессовое расстройство. Мы с Темкой через это проходили. И я, по правде, крупно сомневалась, смогу ли с этим жить. В смысле, с его ломками. Но у него густо все было замешано, и на физику, и на лирику. Сначала предали родители и любимая девушка, потом сам чуть не погиб в Сирии. А потеря близкого вполне может вылиться в страх и гиперопеку. Что касается эмоций… - Тамара задумчиво почесала нос. - Я не так уж давно с Витькой знакома. И тем более не знаю, каким он был раньше, до смерти жены. Это у Темыча можно спросить. Но зато знаю другую вещь - если ты сама не заметила. Он зеркальщик.
        - В смысле? - не поняла я.
        - Зеркалит эмоции и поведение того, с кем общается. Грубо говоря, подстраивается под собеседника. Копирует мимику, жесты, интонации, общий фон. Со стороны особенно хорошо заметно.
        - Это плохо?
        - Не плохо и не хорошо. Это свойство натуры, оно не контролируется. Но с такими людьми обычно комфортно общаться. Похожести притягиваются, даже если похожесть мнимая. Я к тому, что вряд ли Витька такой уж эмоциональный и задавит тебя чувствами. Скорее, будет держаться на твоем уровне. А что касается излишней заботы…
        - Том, меня это реально напрягает, - перебила я.
        - У людей есть язык, Рита. Тимаев мой, конечно, тот еще засранец, но этого у него не отнять: умеет пользоваться им не только для секса, а еще и для обсуждения проблем. Рекомендую.
        - Рекомендуешь что? - уточнила я. - Тимаева? С ним обсудить?
        - Свой собственный язык использовать, - расхохоталась Тамара. - Хотя мужики такие сплетники, наверняка тебе уже стопицот раз кости перемыли. Тарас-Матрас когда-то вывалил моему мужу то, о чем мы с ним говорили приватно. Бывшему мужу. Причем бывшим он стал именно после этого. Стас завелся, мы разругались и… развелись. Хотя и без того все уже было плохо. Такая получилась последняя капля. Думать, что порядочные мужчины не обсуждают с друзьями своих женщин, было бы несколько наивно. Мы же их обсуждаем и не видим в этом ничего ужасного.
        - Люди вообще склонны к двойным стандартам. То, что им кажется нормальным для себя, фу-фу какой ужас для других.
        - Согласна. В общем, Рит, если интересно мое мнение…
        - Том, - поморщилась я, - ну знаешь же, что интересно. Хотя бы в качестве бинокулярного зрения. Когда кто-то подтверждает твои мысли, это придает им весу. Если нет, это повод задуматься и рассмотреть другую точку зрения.
        - Какая ты разумная, Ритка, - это прозвучало немножко насмешливо, но в то же время с одобрением. - Мне кажется, я в тридцать лет была гораздо глупее.
        - Ты так говоришь, как будто тебе минимум шестьдесят, - хмыкнула я. - Но знаешь, иногда мне кажется, что ты намного старше.
        - Старше шестидесяти? - она подхватила Корвина и пристроила к себе на колени.
        - Нет, старше своего возраста. Не внешне, а так… мудрая черепаха Тортила.
        - Вот и не знаешь, то ли похвалила, то ли обругала.
        - Похвалила, конечно. Так что там с мнением?
        - Если тебе все это не показалось, то вариант с гиперопекой мне кажется менее травматичным и потенциально решаемым, - задумчиво сказала Тамара, почесывая млеющего пса за ухом.
        - Ты так думаешь? - удивилась я.
        - Представь себе, да. Все это обсуждаемо, а на худой конец для особо запущенных случаев существуют психотерапевты. Темчик вон тоже ерепенился и уверял, что справится сам. А потом вынужден был признать, что просить помощи не стыдно. Но если все-таки у Витьки прорвало африканские страсти-мордасти, которые тебе в напряг, ничем хорошим это не кончится.
        - Согласна. Эгерсу тоже были в напряг мои страсти-мордасти, но он еще долго продержался. Видимо, в силу природной отмороженности. Пока не нашлась женщина, которая его идеально устраивает. Такая же мутная рыба. Ну и флаг им в руки.
        - И паровоз навстречу, - усмехнулась Тамара. - Короче, не гони волну, Рит. Мы любим в одной капле увидеть дождь и утонуть в нем еще до того, как он пошел. Хочется, конечно, просто уйти в любовь с головой и ни о чем не думать. Но так не бывает. Черт, я сама сейчас себя чувствую занудной Тортилой. Это вино на меня так действует. Та стадия, когда тянет умничать. Хотя я предпочитаю ту, когда хочется грязно приставать к своему мужчине. А поскольку мужчина появится не раньше пятницы, лучше остановиться. Вирт - это не мое.
        Хихикая, как две школьницы, мы детально обсудили тему вирта, и я пошла домой, с трудом утащив пригревшегося Корвина. И снова, как раньше, после разговора с Тамарой мне стало капельку спокойнее. Видимо, ее послала мне все та же добрая фея.
        На ночь мы с Витькой зажигательно поболтали в воцапе, а утром я проснулась под шум ливня, в который вплелось кваканье телефона:
        «Привет. Дождь. Поезжай аккуратнее. Напиши, как приедешь».
        «Хорошо», - ответила я, не добавив ни единого смайлика.
        Миронов, мать твою, я вижу, что дождь. И знаю, что в дождь надо ехать аккуратнее. Или без твоего предупреждения тупо погнала бы сто тридцать нештрафуемых? Прекращай это, пожалуйста. Ведь я же не прошу отчитываться, добрался ли ты до работы, хотя это не значит, что мне наплевать.
        Это послание ушло телепатическим каналом. Наверняка в никуда.
        Приехала в город, доложила, что жива и невредима. И сделала себе еще одну заметочку: все-таки поговорить. Нет, не по телефону, а лично. Может, даже и не при следующей встрече, а когда фактического материала наберется побольше. Главное - не слишком много, чтобы захотелось визжать и топать ногами. Вряд ли тогда получится конструктивный диалог.
        К счастью, я была достаточно занята, чтобы не циклиться на этом. Накопилось той текучки, которая требует не просто щелканья мышкой и телефонных переговоров, а личного присутствия. Обычно я откладывала такие дела, чтобы управиться с ними пакетом, за один день. Сил и времени отжирало конкретно, но зато обходилось без ежедневной гонки. Витькиного участия в этом не требовалось, так что до вечера я выкинула его из головы.
        Пока он не напомнил о себе сам:
        «Уже на даче? Все в порядке?»
        «Да, - ответила я, скрипнув зубами. - Только заехала. Позвоню попозже».
        А может, это как раз нормально, такое вот беспокойство? Может, так и ведут себя люди, когда им кто-то дорог, а я просто привыкла к безразличию Эрика? Он никогда не интересовался, все ли со мной в порядке, полагая, что, если случится что-то нехорошее, ему позвонят из больницы. Или из полиции. Или из морга. Может, просто надо к этому привыкнуть и принимать как должное?
        Интересно, что легче: привыкнуть к раздражающему или попросить так не делать?
        В среду Наташа уехала в город, а мы с Бобром, пользуясь тем, что дождь прекратился, еще раз сходили за черникой. И налепили вареников-пареников.
        - А дядя Витя пойдет с нами? - спросило чадо, пока мы собирались.
        - Дядя Витя в городе, работает.
        - Он пьикойный.
        Во как! Интересно, откуда ребенок, который еще даже в садик не пошел, набирается таких слов? Хотя чему удивляться, телевизор смотрит, на детскую площадку с Наташей ходит. Спасибо хоть матом пока не ругается.
        Похоже, «пьикойный» дядя Витя Бобру глянулся, уже неплохо. Оставалось только радоваться, что в нем так причудливо смешались моя эмоциональность и рациональность папаши.
        Когда Эрик ушел, Бобер пару недель ныл на тему «где папа?», но как-то на удивление легко свыкся с тем, что тот теперь будет жить не с нами. По поводу тети Светы он мимоходом сказал, что она «непьёхая», но углубляться в тему не стал. Дядя Витя вот вообще оказался «пьикойным». Видимо, впечатлил способом поедания вареников. А главное - мне не пришлось осторожно вытягивать, понравился ли ему сосед. Одной головной болью меньше.
        Глава 28
        ВИКТОР
        Повезло, что следующие два дня оказались капитально загруженными. Во вторник я сидел в своем кабинете на Кирочной, смотрел в окно на потоки дождя и думал о том, как Рита по такой погоде мотается по городу. Утром не удержался, отправил ей сообщение с просьбой быть поосторожнее. В ответ получил сухое «хорошо».
        Похоже, опять разозлилась.
        И ведь обещал себе, что постараюсь держать под контролем это бессмысленное беспокойство, но спохватился, когда галочки в воцапе уже стали голубыми.
        Долго рефлексировать на эту тему не получилось: пришли данные по бронированию за июль и на август. А потом без объявления войны собственной персоной вплыла Елена и начала цепляться к каждой мелочи, как будто без ее личного присутствия все пошло прахом. Притом что мы ежедневно разговаривали по телефону и все это обсуждали.
        Прямо так достало ее пребывание у одра, что решила последовать моему совету: оставить Славку на сиделку и выйти на работу? Потому что другой реальной причины для этого не было, я справлялся со всем и без нее.
        Кстати, заморенной уходом за тяжелобольным она как-то уже не выглядела.
        И закралось смутное подозрение, что в воскресенье, когда я приезжал к ним, это был такой спектакль одного актера. Причем не для меня, а для Славки. И говорила она так громко вовсе не случайно, на эмоциях. Месседж, предназначенный для продуцирования чувства вины.
        Я столько лет выворачиваюсь наизнанку, но никто не ценит и не хочет компенсировать… материально.
        Возможно, это говорило мое предубеждение. Но мысленный чекбокс я заполнил: не всплывет ли снова тема дарственной. Именно сейчас, пока Славка еще официально не признан недееспособным.
        Когда-то я писал большой материал на эту тему и досконально изучил судебную процедуру. Именно суд, опираясь на медицинские показатели, определяет, насколько человек способен руководить своими действиями и понимать их смысл. Врач при выписке сказала открытым текстом: интеллект серьезно пострадал, и, скорее всего, ситуация будет развиваться от плохого к худшему. Рано или поздно вопрос об экспертизе может встать во весь рост.
        - Витя, ты меня не слушаешь? - возмутилась Лена.
        Я действительно ее не слушал. Скилл отключаться и мониторить краем сознания ключевые слова был прокачан до уровня телефонного робота, который включает запись при упоминании абонентами чего-либо общественно опасного.
        - Я, кажется, тебе отвечаю. Разве нет?
        - Отвечаешь, - хмыкнула она. - А мыслями где-то далеко. И рожа такая блаженная. Ты часом не влюбился, Витюша?
        - А тебя это каким-то образом… касается? - в последний момент я удержался от совсем другого, непарламентского слова.
        - Ну как бы родственники.
        А вот этого говорить, Лена, не следовало. Определенно не следовало.
        - Именно как бы. И это прискорбное обстоятельство не дает тебе права лезть в мою личную жизнь. Если у тебя все, то извини. Я занят.
        Она выкатилась с оскорбленным видом, а я остался смаковать противное послевкусие. Оборвать ее, конечно, стоило. Шутки шутками, а есть границы, за которые лучше не переходить. Но остался липкий, вязкий осадок. И вспомнились слова Риты: «что будет, если она узнает о нас?»
        Я ответил, что будет ураган седьмой категории, которых - ураганных категорий - в реальности всего пять. И он действительно будет. Я, конечно, Ритку в обиду не дам, но помоев напьюсь по самое дальше некуда. И на совместной работе это скажется негативно. До сих пор я сдерживал себя только ради Славки, да и поводов для обострения особых не было. Сейчас все резко сдвинулось в сторону ядерного конфликта.
        Отвлечься удалось вполне так мальчиковым способом. Нет, не подрочить под столом, у нас есть и другие средства. Машинки, например. В садике игрушечные, потом настоящие. Позвонил менеджер из сервиса, где я чинил Крокодила, и сказал, что есть покупатель. Оформление через салон, при покупке новой машины возможен трейд-ин, кредит и прочие плюшки.
        За последние недели я как-то с этой темы немного соскочил. Крокодил вел себя хорошо, да и не до того было. Продавать или нет? Хоть монетку бросай. Конечно, если уж начал сыпаться, надо поскорее избавляться, пепелац такого класса теряет цену катастрофически, но я был не из тех, кто легко расстается с любимыми вещами, а машина все-таки больше, чем вещь.
        Решил поехать и посмотреть на месте. Когда показали точно такого же Крокодила, даже масть один в один, только нового, стыдно сказать, почувствовал себя большим предателем, чем в тот момент, когда снял со стены свадебную фотографию.
        Прости, мужик, нам с тобой было хорошо, но… время неумолимо.
        Перешел дорогу и в салоне подписал договор на покупку нового Лендровера в трейд-ин. Кое-каких мелких опций не хватало, обещали поставить до завтра. Кредит не понадобился, перевел со счета недостающую сумму и уехал еще на старом. Надо было очистить багажник и бардачок. Ну и прокатиться в последний раз.
        Среда тоже прошла под знаком авто. Пригнал Крокодила, сдал, погладив по капоту. Пожелал ему, чтобы новый хозяин любил и хорошо заботился. Когда уходил, казалось, что чувствую спиной его укоризненный взгляд. Черт, с предыдущей машиной ничего такого не испытывал. Но тогда я был какой-то… примороженный, что ли?
        Номера оставил прежние, менеджер с моим старым техпаспортом укатил оформлять новый. Может, деньги и зло, но зло приятное. Не только дают возможности, но и избавляют от лишних хлопот - как сейчас. Никаких тебе МРЭО и прочей фиготы. Пей кофеек из автомата и обсиживай новую машинку. Мы с Крокодилом 2.0 присматривались друг к другу, и это было похоже на начало новых интимных отношений. Пусть такой мгновенной вспышки чувств, как между нами с Ритой, не произошло, но и напряга тоже не чувствовалось. Пока это был такой брак по расчету, однако я надеялся, что нам удастся друг друга полюбить.

* * *
        - Поздравляю, Вить, - по голосу чувствовалось, что Рита улыбается. - Мне бы тоже надо поменять, но как-то прикипела. Да и с деньгами сейчас не очень, а добавлять прилично придется, машина-то уже не мальчик.
        - Какие-то проблемы? С деньгами?
        - Да нет, но… Эгерсу за дачу хорошо пришлось выложить. Если только кредит брать, но я стараюсь в личных целях не залезать… Ой, извини, надо вареники перевернуть. Мы с Бобром сегодня еще разок в лес сходили. Кстати, он спрашивал, пойдешь ли ты с нами. И сказал, что ты пьикойный. В смысле, прикольный.
        - Это лестно, - невольно рассмеялся я. - Ладно, беги к своим вареникам. Завтра во сколько освободишься?
        - Не знаю, Вить, маякну. Пока, целую!
        Даже до вечера не дотерпел. Позвонил, пока ждал менеджера с птской. То, что я понравился Бобру, обрадовало. А вот то, что Рите пришлось выплатить Эгерсу половину стоимости дачи…
        Блин, ну что за мужик такой мерзкий?!
        Мое отвращение к нему подскочило на порядок. Я не представлял, как так можно: уйти к другой бабе и захапать половину всего. По закону, да, но неужели совсем совести нет? Я не считал, что при разводе надо уходить из дома с труселями и зубной щеткой в портфеле, но не до такой же степени.
        Заехал к Темычу, похвалился обновкой.
        - Обмыть бы надо, - он обошел Крокодила по периметру. - Чтобы бегал бодро. Давай в выходные? Приходите с Риткой.
        - Так, до тебя уже добежало…
        - Бабы-с, - развел руками Темыч. - Не могут не похвастаться добычей. Наверняка все твои ТТХ обсудили в деталях. И как она, хороша? Да ладно, не сверкай глазьями. Я не про вдувабельность. Забыл первый курс? А я помню. Уж больно забавно прозвучало.
        Я смущенно хмыкнул. Воспоминание было не из тех, которые вытаскиваешь из архива с удовольствием. Забавно - это он деликатно выразился. Ржали надо мной капитально…
        Тогда с Мироновым приключилась первая в жизни женщина. На буйной и пьяной вписке, где собрались в основном старшекурсники. Артем хорошо их знал и притащил меня с собой. Когда все уже нажрались в хлам, белобрысая пятикурсница Нелли сказала, положив руку мне на ширинку: «Какой милый мальчик. Хочешь поучу трахаться?»
        Было страшно. Но я тяпнул еще и поплелся за ней. Чего-то такое невнятное все же получилось, а когда гордо вышел из комнаты, кто-то из парней спросил: «И как Неличка, хороша?» Вздернув подбородок, я заявил, что она достаточно хороша, чтобы ее е…ть, но недостаточно, чтобы на ней жениться. В тот момент мне казалось, что это зашибись как остроумно, однако когда все, и парни, и девчонки, начали рыдать от смеха, я понял, что ляпнул… что-то не то. Громче всех хохотала Нелька. К счастью, я учился на заочке и в универе ее больше ни разу не встретил. Да и с остальными свидетелями моего позора почти не сталкивался.
        Что делать, чувство юмора никогда не относилось к моим сильным сторонам. Об этом и Олеся говорила. Да и Рита недвусмысленно дала понять, резко ответив на мою тупую шутку.
        - Она для всего хороша, - буркнул я и сел за руль. - Ладно, придем. Или я один приду, если не захочет.

* * *
        - Спасибо, Вить!
        Держа розы на отлете, Рита поцеловала меня и пошла на кухню. А я следом - хищно глядя на ее попу под широкой шелковой юбкой. Вот вроде давно уже не мальчик, но рядом с ней автоматически включался прыщавый пубертат с хроническим стояком. Только с более взрослыми навыками.
        Она обрезала стебли и ставила цветы в вазу, делая вид, что не замечает, как я пробираюсь лапами под подол и медленно поднимаюсь вверх - к стратегически важному объекту. А как только закончила, подхватил ее за талию и посадил на стол, так, что юбка задралась до трусов. Поймал ее ноги и хотел закинуть себе на плечи, но тут в грудь уперлись пальчики с перламутровым педикюром, твердо удерживая на расстоянии. А из глаз опасно полыхнуло ведьминским светом.
        Похоже, сегодня я выступал в роли пажа.
        Поцеловал пальцы, куснул за пятку и сделал шаг назад.
        Жду повелений, моя королева.
        Ступня медленно спустилась по животу, пальцы дернули за ремень, а потом остановились на плащ-палатке под ним, слегка поглаживая. Расстегнув три пуговицы на блузке, Рита выпустила из жесткого кружева лифчика грудь, облизнула палец и обвела вокруг тугой сосок. При этом смотрела то прямо мне в глаза, то несколько ниже, изучая реакцию.
        Голуба моя, у этого девайса есть природные лимиты, и они уже достигнуты. Если только молния разойдется.
        Подцепив двумя пальцами ноги полу рубашки, Рита вытащила ее из-под ремня, подергала.
        Ага, вот чего ты хочешь? Наоборотки? Чтобы я разделся, а ты осталась так? Ну ладно, почему нет? Вполне остренько. Будет тебе стриптиз.
        Я раздевался медленно. Очень медленно. Глядя, как она продолжает ласкать грудь. Как все больше затуманиваются глаза и приоткрываются губы, как становится влажной прядь на виске. В рваное судорожное дыхание начало вплетаться жалобное поскуливание.
        Предпоследним номером программы шли носки. Ничего нет глупее голого мужика в носках. Ну а финальный аккорд, судя по крепко закушенной губе и поджатым пальцам ног, вполне удался.
        Ну, чего изволите теперь, сударыня?
        Рита смотрела выжидательно, с таким… «удиви меня».
        Ладно, попробую. Есть один фокус. Простенький, можно сказать, примитивный, но хорошо пробирающий… обоих.

* * *
        Сдвигаю в сторону полоску белой ткани, обвожу все складочки двумя указательными пальцами, собирая обильно сочащийся сок, а потом вхожу ими - глубоко, до упора, до ее всхлипа. Оставляю один внутри, а второй вытаскиваю и заставляю облизнуть. Провожу по губам, по языку, задерживаюсь на самом кончике. И… синхронно, сверху и снизу, короткими ритмичными касаниями - как морзянкой. Губами пощипываю мочку уха, языком ероша пушок на ней, пробираясь по лабиринту.
        Дожидаюсь, когда стоны перетекают в рвущийся крик, а по телу пробегают маленькие короткие судороги. Вхожу резко и сильно, чтобы несколькими толчками догнать ее и слиться в мощном оргазме…

* * *
        - Вообще-то я жрать хочу…
        Незаметно опустился вечер, снова натянуло тучи, по карнизу барабанили редкие капли. Мы давно перебрались в спальню и лежали двумя полудохлыми медузами, лениво лаская друг друга и перекидываясь такими же ленивыми фразами.
        - Может, закажем чего-нибудь? - Рита потянулась и перевернулась на живот.
        - А, так ты умеешь готовить только вареники?
        Она мгновенно перекатилась обратно и треснула меня по бедру. И снова повернулась кормой вверх.
        - Умею я готовить. Только… лень. И вообще я в ванну хочу.
        - Составить компанию? - предложил я, накрыв попу ладонью.
        - Нет. Мне нужен тайм-аут. И потом должен ведь кто-то курьера дождаться.
        Спорить я не стал. В конце концов впереди весь вечер. И ночь. И утро.
        Ритка утекла в ванную, я дождался курьера с роллами, расплатился, и тут взвыл ее телефон на тумбочке.
        Выйдет и перезвонит, великое дело. Но телефон не сдавался. Отыграл положенное, замолчал, но тут же пошел на второй круг.
        Глава 29
        РИТА
        Релакс. Нирвана. Парадиз…
        Я лежала в пене и мурлыкала какую-то дикую песню. Ни слуха, ни голоса у меня не было, но это нисколько не огорчало, потому что нравился сам процесс звукоизвлечения.
        Все телесные удовольствия сразу: расслабуха от феерического секса, теплая вода, пена, запах грейпфрута, фальшивое пение. А еще скоро привезут любимую «калифорнию» с крабом. И потом вся ночь впереди…
        Черт, я все больше сознавала, каким убогим был мой секс раньше. Даже не столько результат, сколько процесс. Хотя и результат тоже. Банальность - все познается в сравнении. Больше не имело смысла притворяться: с Эриком мне всегда было мало. Но моральные принципы не позволяли искать добавки слева. Приходилось говорить себе: секс не главное, зато есть чувства, ребенок, общее дело. Да и вообще… все неплохо.
        Сейчас я получала столько, сколько мне было нужно. Даже, может, с избытком, но приятным. И отдавать готова была не меньше. И - ладно, чего уж там! - платить за эту гармонию, пропуская мимо ушей Витькины глупые шутки и его мелочное беспокойство, тоже была готова. Нет, поговорить об этом все равно стоило, но, наверно, не в том ключе, как я думала еще вчера-позавчера.
        Дурища, это же больше месяца отпихивала от себя всеми лапами такое сокровище. Тем более он и в остальном неплох, не только в постели. Ну а недостатки… у всех недостатки. Идеальных не бывает. Я тоже не сахар.
        Провела скользкой от пены рукой по груди - и тут же снова заполыхало. Как будто вдохнула горячего воздуха, и он растекся по всему телу. Приятный такой ожог…
        Интересно, как долго будет продолжаться это бешенство? Конечно, хотелось бы подольше, но все равно ведь рано или поздно пойдет на спад. При условии, что мы будем вместе, а не разбежимся, как только наедимся. При любом раскладе надо наслаждаться сейчас. Насколько это возможно. Вылезу, съедим краба, и…
        Дверь приоткрылась, потянуло прохладным воздухом. Витя стоял на пороге с моим телефоном, в котором надрывались Киссы.
        Кажется, это становилось нехорошей традицией: в самые острые моменты нам обязательно кто-то мешал. Только на этот раз с моей стороны. Что там: пожар или полицейский рейд в гостиницах? Родители? Бобер - не дай бог?
        - Второй раз подряд. Я подумал, наверно, надо ответить.
        Дотянувшись до полотенца на крючке, я вытерла руки и взяла телефон. На дисплее светилось: «Наташа». Внутри, где только что резвилось игривое тепло, моментально все заледенело. Она знала, что я не на диване с книжкой, поэтому не стала бы звонить из-за ерунды.
        - Да, Наташ, что случилось?
        - Рита, извините, что не вовремя. Бобер заболел. Температура высокая.
        Стряхивая с волос пену и отжимая их, я слушала Наташину торопливую скороговорку:
        - Он еще с утра капризный был, но я думала, просто скучает или не в духе. Днем спал дольше обычного, встал вялый. За ужином почти не ел, тоже капризничал. А как пошли укладываться, дотронулась до него - весь горит.
        - Так, уложили? Звоните фельдшеру в медпункт, телефон в прихожей на бумажке. На стене. Пусть прямо сейчас придет, никаких завтра. Если скажет: вызывать скорую - вызывайте. Я еду.
        - Бобер? - спросил Витя, взяв у меня телефон и протянув полотенце.
        - Да, температура высокая. Он вообще редко болеет, но тяжело, под сорок поднимается. Черт… извини, я поеду.
        - Глупости не говори! - положив телефон на стиралку, он отобрал полотенце, быстро вытер меня и протянул фен. - Поедет она. Сушись, одевайся, я в машине жду внизу. Ближе к арке стоит.
        - Вить, спасибо, не надо. Я сама.
        - Разговоры прекратили! Не обсуждается.
        Вышел, и через пару минут я услышала сквозь гудение фена, как хлопнула входная дверь.
        Вот это да! Это был совсем не тот Витька, который только что с выдумкой трахал меня на кухонном столе и прочих поверхностях, а тот, который в шесть секунд разобрался с Медовым, отдавая распоряжения генеральским тоном. Хотя… это вполне так совмещалось в одной картинке.
        Досушив волосы, я быстро оделась, взяла сумку и спустилась вниз. Про зонт и не вспомнила, а дождь шел уже основательно. Запасной остался в машине. Да плевать, добегу, не возвращаться же.
        Мигнул дальний свет: зеленый внедорожник стоял не у арки, а в двух шагах. Ну надо же, подъехал ближе, чтобы не мокла.
        - Не волнуйся, Рит, все будет нормально, - Витя погладил меня по колену. - Если надо, вызовем скорую или сами в город отвезем.
        - Спасибо, - прошелестела я, нервно кусая губы.
        - И вот что… Мне показалось, ты злилась, когда я беспокоился, приехала ты или нет. И все такое.
        - Вить, ну не сейчас, - поморщилась я.
        - Нет, давай сейчас, - он покосился на меня и тут же перевел взгляд обратно на дорогу. - Я действительно очень беспокоюсь, как бы с тобой что-то не случилось. Возможно, больше необходимого. Когда потеряешь близкого человека…
        - Я понимаю. Просто не привыкла к такому. Мне это кажется лишним и… да, извини, раздражает.
        - Давай так. Я постараюсь не перебарщивать, а ты постараешься не обижаться, если где-то все равно будет слишком.
        - Хорошо, - сдалась я. - Даже согласна писать тебе, что приехала, если так необходимо. Только, пожалуйста, не объясняй мне, что надо ехать аккуратнее, потому что дождь. Или вроде того. Я в курсе.
        - Договорились, - кивнул Витя. - И вот еще что. В пиковых ситуациях - ну как сейчас - командовать должен кто-то один. И это буду я. Понятно?
        Ну… логично, товарищ командир. Иначе выйдет хаос и энтропия. На войне демократия отменяется.
        - Ладно, командуй, - усмехнулась я. - У тебя получается.
        Хоть и умирала я от беспокойства, но странным образом после этого разговора стало капельку легче.
        Да нет, не капельку. То есть из-за Бобра беспокоилась я не меньше, но вдруг появилось именно то, о чем говорила тогда девчонкам. Хотелось вовсе не того, чтобы кто-то решал мои проблемы в буквальном смысле, а именно вот этого ощущения надежности. Когда слышала «за ним как за каменной стеной», для меня это был пустой звук. Я, конечно, понимала, что это значит, но никогда ничего похожего не испытывала. Отец - добрейшей души человек, мягкий, деликатный, но в семье всегда рулила мама. Видимо, я пошла в нее, хотя мне не слишком нравилась такая модель. То, что сказал сейчас Витя, - это был, пожалуй, идеальный расклад.
        И ведь как ловко подгадал с разговором, паршивец! Именно в тот момент, когда меня можно было брать голыми руками.
        «Паршивец» - это, пожалуй, с восхищением. Я косилась на его профиль, сглатывая теплый комок. И чувство гордости за своего мужчину - оно тоже оказалось для меня новым.
        За своего мужчину… Никакого разговора, четко обозначившего бы характер наших отношений, не было. Только косвенные намеки. Например, то, что он захотел познакомиться с Бобром. Или брошенное вскользь, в шутку, «моя женщина». Тогда, может, и в шутку. Но сейчас я по-настоящему осознала, что мы вместе, и никаких слов для этого не понадобилось.
        Вместе - всерьез.
        Стало даже немного страшно, но это был не тот страх, от которого леденеет внутри. Приятный, волнующий страх…
        Нет, даже за Бобра я волновалась сейчас немного меньше - потому что не осталась с этим беспокойством один на один. И эта помощь… пусть я не просила о ней, но Витя как будто почувствовал, что она мне нужна.
        Вот это, наверно, и есть та самая каменная стена - когда помощь тебе не навязывают, но знают, что она необходима. И помогают так, словно это само собой разумеется. Как будто иначе просто не может быть.
        До самого Керро мы больше не разговаривали, только иногда обменивались короткими взглядами, которые значили гораздо больше слов.
        «Не волнуйся, все будет хорошо!»
        «Спасибо. Постараюсь».
        Я посматривала на телефон, дожидаясь сообщения от Наташи.
        «Фельдшер приходила, сделала укол. Сказала посмотреть до завтра, но, вроде, ничего ужасного».
        Я немножко выдохнула. Наверно, обычная простуда. Набегался вчера в лесу, вспотел, протянуло ветерком.
        - Так, Рит, - сказал Витя, когда мы уже подъезжали к поселку. - Извини, но ночевать мне придется у тебя. Нет никакого желания объяснять матушке, с чего меня вдруг принесло на ночь глядя. Немного не та ситуация для камингаута, согласись. Надеюсь, твоя няня не будет слишком шокирована.
        - Даже если и будет, не все ли равно? - хмыкнула я.

* * *
        - Спит, - доложила Наташа, когда мы вошли в дом. И покосилась на Витю, остановившегося у двери. - Здравствуйте.
        - Добрый вечер, - кивнул тот с таким видом, будто появление его в этом доме - самое нормальное дело.
        - Температура какая? Вить, тапок больших нет, не разувайся, - я пресекла его попытку снять кроссовки.
        - Была тридцать девять и две. После укола не мерила еще, но вроде меньше. Девочка сказала, в легких чисто, а горло красное. Все как обычно.
        Это был стандартный сценарий: фарингит с нетипично высокой температурой. Когда это случилось впервые, я чуть с ума не сошла, увидев на градуснике тридцать девять и три. После второго раза психовала, конечно, но уже не так остро. А впереди еще был садик, где, как мне казалось, дети плавно перетекают из одной болячки в другую.
        Я подошла к Бобру, посмотрела на страдальческую даже во сне мордаху и прилипшие ко лбу волосы. Вспотел - значит, температура падает. Наклонилась, коснулась губами - горячо, но не пожар. Взяла термометр с тумбочки, в стотысячный раз поблагодарив того, кто придумал бесконтактные инфракрасные. В моем детстве десять минут с градусником под мышкой всегда были пыткой.
        Тридцать восемь и одна. Уже лучше. Можно выдохнуть.
        Есть захотелось вдруг страшно. «Калифорния» осталась скучать в городе. Интересно, догадался Витька в холодильник положить? Посмотрела на часы - половина десятого. Да плевать.
        - Наташ, у нас есть чего перекусить?
        - Пюре с котлетами. Разогреть?
        Ну разумеется, кто бы сомневался. Любимая Бобриная еда.
        - Вить, ты будешь?
        - Спасибо, не откажусь.
        Наташа ушла, я села на стул у кроватки, Витя остался стоять на пороге. Бобер приоткрыл глаза и пробормотал сквозь улыбку:
        - Мамоська! - потом увидел его и добавил: - Ой, дядя Витя.
        Снова закрыл глаза и засопел. Мы переглянулись, и это было…
        Это черт знает что такое было. Я не могла разложить на составляющие. Хотя один компонент все-таки определила. Обидная досада и досадная обида, что с Эриком, который, на минуточку, приходился Бобру отцом, ничего подобного не случалось. Может, он, конечно, и волновался, наверняка волновался, но никогда этого не показывал. Я бегала по потолку и умирала от страха, а он убеждал, что ничего не случилось, все дети болеют, Бобер поправится, все будет хорошо. Наверно, пытался таким образом успокоить, но ощущение было… «Господи, Рита, что ты мечешься из-за ерунды?» И вот этой общей радости, что ребенку стало легче, - ее тоже не было.
        Витя подошел, обнял меня за плечи, поцеловал в висок.
        - Все будет хорошо, солнце!
        Те же слова - но как по-другому прозвучали!
        Я потерлась макушкой о его подбородок.
        Потом мы ужинали на кухне, и я рассказывала что-то забавное про Бобра. Закинув тарелки в посудомойку, отправила его спать в свою комнату, а сама пошла в детскую. Сидела у кроватки, смотрела на Бобра и думала, что это был очень странный день. Во всех смыслах. И, наверно, очень важный.
        В половине двенадцатого заглянула Наташа.
        - Рита, идите спать. Я оставлю дверь открытой и няню включу на максимум. Если что, разбужу.
        Когда я поднялась наверх, Витя спал носом в стенку. Быстро раздевшись, я юркнула под одеяло, прижалась к нему и тут же уснула.
        Глава 30
        ВИКТОР
        Когда Рита увидела свой телефон у меня в руках, блаженная улыбка моментально стекла в ванну. А когда посмотрела на экран, глаза увеличились в размерах, наверно, вдвое. И из них выглянул хорошо знакомый страх. Выглянул и пожал руку моему: привет, бро, мы с тобой одной крови, ты и я.
        Ага, значит, и ты, Рита, знаешь, что это такое - бояться за близких. Ну еще бы нет, ребенок ведь.
        Даже сомнения не промелькнуло: разумеется, с ней поеду, не отпущу одну. Вечер, ночь, волнение, куда ей за руль. А если что-то серьезное, тем более нужна будет поддержка.
        Когда уже выехали, словно подтолкнуло что-то: скажи сейчас. Может, не самый подходящий момент, но… как раз очень даже подходящий. Потому что именно сейчас это будет понятно. И ведь не ошибся, сработало. И меня, кажется, поняла, и вполне внятно озвучила, что именно ее раздражает. Ну… наверно, меня бы тоже раздражало, если бы она вдруг начала советы давать, как лучше руль держать или тормозить.
        А вот то, что сказал после этого… Вообще-то не планировал, но как-то само… вылетело. И это подразумевало сразу две вещи. Что в любой экстремальной ситуации она может положиться на меня. И на то, что я буду рядом. Вполне так заявка на будущее. Мы это не обсуждали. Знакомы-то всего ничего.
        «Командуй», - сказала Рита. Как будто выдала карт-бланш. И посмотрела… совсем по-другому.
        А потом было еще одно новое, незнакомое чувство. Когда общее беспокойство отступает и приходит такое же общее, одно на двоих, облегчение. И пока мы смотрели на спящего Бобра, я не думал о том, что это не мой ребенок.
        Рита осталась с ним, а меня отправила спать в свою комнату. И хотя обычно я ложился гораздо позже, отрубился моментально, едва успев подумать о том, что утром надо уехать пораньше. Не хватало только, чтобы мама, выйдя на свою обычную прогулку, заметила мою машину. Вообще-то, конечно, надо будет выбираться из тени, но не раньше, чем Рита даст отмашку, что готова.
        Разбудили оголтелые птицы, устроившие перебранку рядом с окном. В плечо уютно сопел чей-то нос, а теплая рука так же уютно улеглась поперек живота. Телефон с поставленным на семь будильником молчал под подушкой. Осторожно вытащил - половина седьмого. Разбудить? Полчаса вполне хватит на небольшое утреннее безобразие, для бодрости. Или пусть еще поспит? Наверняка ведь поздно легла.
        Пока я разрывался на две половины, у каждой из которых были свои желания, Рита зашевелилась, рука сползла ниже… совсем так чуть-чуть, и та половина, которая благородный рыцарь, вынуждена была уступить место мартовскому кошаку.
        Если леди недвусмысленно намекает, как именно ей хотелось бы начать новый день, разве можно не пойти навстречу - во всех смыслах?

* * *
        - Все поняла?
        - Да-а-а, Витя-а-а! - Рита зевнула во весь рот. - Не надо двадцать раз одно и то же. Если что - позвоню. Если в гостиницах что, перекину на тебя.
        Мы сидели за столом на кухне. Пока я был в душе, она приготовила мне омлет и сварила кофе. Сама есть не стала, устроилась напротив, поджав под себя ноги и закутавшись в плед.
        - Я приеду вечером или завтра утром. Как-нибудь постараюсь к вам выбраться.
        - Черт, ну глупь какая-то, - она пристроила подбородок поверх сложенных на столе рук. - Вот так потихонечку, тайком, чтобы мама не заругала.
        - Могу и не тайком. Хочешь?
        - Ну… - она снова зевнула. - Не знаю. Стремно. Она пришла познакомиться, еще в июне, когда мы только приехали. Меня не было, а Наташа ее спровадила. Бобра спать укладывала. И она, кажется, обиделась. Мама твоя. Потом мы с ней на улице встретились, она так на меня посмотрела…
        - Угу, - кивнул я. - Она так и сказала, что вы невоспитанные нахалки. Ну ладно, не совсем так. Что вы нелюбезные.
        - А я-то что? - возмутилась Рита. - Меня там и не было.
        - Наверно, за компанию. Рит, жду отмашки. Как только маякнешь, так и познакомлю.
        Собрав губы в куриную жопку, она глубоко задумалась. И косилась на меня при этом тоже по-куриному - одним глазом. Я ждал, не торопил. Кинул между делом умильно поглядывающему из-под стола псу кусок ветчины.
        - Миронов, прекрати мне собаку портить! Лучше вот что скажи… - покусала губу нервно. - Помнишь, как в песне? «Я понял, это намек, я все ловлю на лету». Но я девочка и хочу без намеков. Это все серьезно? Ну раз вот прямо с мамой знакомить?
        - У нас-то? - я старательно подобрал с тарелки остатки омлета, допил кофе. Видел, что она сердится, но хотелось немного подразнить. - А ты еще не проперла? Ах, да, ты девочка и хочешь без намеков. Открытым текстом, прямо в лоб, прямой наводкой из системы залпового огня «Буратино».
        - Миронов!!!
        - Ась, Мохнолапая? Да, все серьезно. Более чем. Устраивает?
        Она спряталась за сложенные ладони, тихо похрюкивая.
        - Зае…сь смешно, - я сделал вид, что обиделся. - Просто обхохочешься.
        Встала - легко, как будто бабочка взлетела. Обошла стол, обняла из-за спины, звонко чмокнула в ухо, аж зазвенело.
        - Вполне. Устраивает.
        - А кстати, нас Тимаевы в выходные в гости звали, - я дотянулся до ее попы в очередных клетчатых боксерах. - Но, похоже, не получится.
        - Нас? - удивилась Рита.
        - Я к Темке заезжал в среду. Машину показать. Он сказал, чтобы мы приходили. Обмыть. Вместе. Что, болтун-находка-для-врага, похвасталась подружке моим снятым скальпом? - я стиснул ее ягодицу. - Венеролог одобрил?
        - Ну-у-у… - из-за спины донеслось смущенное мычание. - Можно подумать, вы нас не обсуждаете. Посмотрим, как Бобер. В воскресенье у Наташи выходной, а в субботу - посмотрим.

* * *
        Уехать, кажется, удалось без палева. Мама вставала рано и после завтрака шла делать моцион вокруг поселка. Рита права, действительно глупь вот так прятаться, как будто украл что-то. Как будто женат и под носом у маменьки встречаюсь с любовницей.
        Ни с одной девушкой я ее не знакомил, ни до Олеси, ни после. Не только потому, что все это было несерьезно. Заранее видел ее поджатые в линию губы и написанное на лице метровыми буквами: «а получше не мог найти?» И ведь угадал же - так и случилось, когда привел Олесю. То ли в принципе никакая принцесса не могла ее устроить, то ли подразумевалось, что жен нам со Славкой она должна выбрать сама, хотя попыток познакомить нас с какими-нибудь дочками подружек тоже не наблюдалось.
        Других причин я не видел. Потому что Олеся - даже если выключить мою субъективность - была со всех сторон подходящей. На год младше меня, с высшим образованием и хорошей работой. Красивая, но не вызывающе, спокойная, воспитанная, из состоятельной семьи - материальный расчет исключался. Понравиться не пыталась, на заданные брюзгливым тоном вопросы отвечала сдержанно, а когда вышли из квартиры, расплакалась от обиды, хотя ей это было совсем не свойственно. А уж как мне-то было неудобно!
        Что будет сейчас - лучше не представлять. Мало того, что матушка заранее повесила на нее ярлык, толком не увидев, так еще и разведенка с ребенком! Причем такая, что палец в рот не клади, откусит по локоть и выплюнет. Ладно бы жили на противоположных концах области, так ведь забор в забор, пусть даже только летом.
        Радио бубнило новостями, и ухо выхватило что-то про возобновление прямых рейсов с Болгарией.
        А это идея. Прививки у нас с Ритой сделаны, визы шенгенские есть, почему бы и не да? На недельку в конце августа. С Бобром. Ребенок на море побывает перед садиком, повидается с бабушкой и дедушкой, они его еще младенцем видели последний раз. Я познакомлюсь с ее родителями. А для Ленки вполне пристойный предлог - проинспектировать гостиницу лично. Конечно, стремно оставлять все вот так, но неделя - некритично. Надо будет с Ритой обсудить.
        Черт, в голове не укладывалось, что еще в прошлую пятницу я сидел на работе и думал, как бы в выходные к ней подкатиться. Как будто месяц прошел, а может, и не один. Слишком быстро? Да нет, все вызрело, пока поглядывал на нее из окопа. Тресну, но добьюсь. И не только потому, что с ней так сладко трахаться. Видимо, сразу почувствовал что-то нужное, необходимое. Сработал какой-то прицельный радар: вот она, моя. Хотя и с Олесей было точно так же, правда, не настолько остро и бурно.
        Домой заезжать не стал. Переодеться, конечно, стоило, но поскольку встречаться ни с кем не планировал, решил, что переживу. Заеду вечером, если соберусь на дачу сегодня. Но все вышло совсем иначе.

* * *
        К моему удивлению, Лена уже сидела у себя в кабинете, по обыкновению оставив дверь приоткрытой. Заходить не стал, даже чтобы поздороваться. Не тронь лихо, пока спит тихо. Разговаривать с ней не было никакого желания и необходимости. И кофе не стал пить, чтобы лишний раз не отсвечивать. Включил компьютер и занялся текучкой. А заодно и рейсы в Болгарию посмотрел, даже один прямой нашел до Бургаса, вполне подходящий.
        Ближе к обеду раздался звонок на личную симку с незнакомого номера - под ложечкой тут же заскребло.
        - Виктор Петрович? - уточнил женский голос. - Это Лариса, сиделка Вячеслава Петровича.
        - Что случилось? - там, где скребло, мгновенно образовался кусок льда.
        - Вы не могли бы сейчас приехать? Пока Елены Владимировны нет. Так, чтобы она не знала?
        - Хорошо. А в чем все-таки дело?
        - Вячеслав Петрович хочет с вами поговорить.
        - Ладно, еду.
        Это было как минимум странно. Хотя… если Лена потеряла терпение и пошла в кавалерийскую атаку, результат мог быть радикально противоположным ожидаемому.
        - Лена, я на Черную речку.
        - Да? - она оторвалась от монитора и посмотрела на меня с подозрением. - И какого хрена ты там забыл?
        - Вообще-то я там работаю с твоей подачи, если ты забыла.
        - Да? А может, тебе эта сучка мелкая приглянулась?
        Стиснул зубы до скрипа. Не до ругани сейчас, хотя тянуло не только ответить крепко, но и приложить маленько.
        - Она на удаленке. За все это время видел ее пару раз мимоходом. А даже если - тебе-то какое дело?
        - Мне есть дело, Витюша, - Лена встала и уперлась в меня прищуренными глазами. - Я тебя туда отправила, чтобы ты ей понравился, а не наоборот. Даже если б ты ее трахнул для пользы дела - на здоровье. Но у тебя в последнее время такой идиотский вид, что это уже беспокоит.
        - Лена, иди на х..! - спокойно предложил я и вышел, прикрыв за собой дверь.
        Сказал-то спокойно, а вот кипело внутри…
        Разумеется, я был не самым культурным и интеллигентным человеком. С матом дружил и владел им вполне виртуозно. Хотя с Темчиком мне было не сравниться - переплюнуть в этом деле бывшего стрингера нереально. И при женщинах, бывало, выражался. Последний раз недалече как сегодня утром - хоть и не любил подобные слова в женских устах, но с Ритой мы в этом вполне сошлись, особенно в постели. Казалось, мог кончить от одних ее острых комментариев процесса. И ее тоже от этого перло только так. Но целенаправленно послал женщину на МПХ впервые. И стыдно не было. Ни капли. А ведь это еще цветочки, может, что-то и заподозрила, но наверняка не знает. Откуда?
        Дверь в Славкину квартиру открыла приятная женщина лет сорока. Кажется, я видел ее раньше, но особо не приглядывался.
        - Проходите, - сказала она, поздоровавшись. - Если что, я на кухне буду.
        Славка сидел в инвалидном кресле в гостиной и слушал аудиокнигу.
        - Привет, - сказал я, подтащив стул поближе. - Что случилось?
        - Привет, Вит, - медленно и невнятно ответил он, выключив звук. - Нужна твоя помощь. Хочу развестись.
        Глава 31
        РИТА
        - Мама, початай! - ныл Бобер. - Пьо Майамыша.
        Маламыша я ненавидела всеми фибрами души. Меня эта трепаная книжонка в бумажной обложке в свое время миновала, лежала где-то на антресолях еще с маминого детства. Разбирая вещи после бабушкиной смерти, я нашла большую коробку с детскими книгами и оставила на тот случай, если рожу. С появлением Бобра все пошло в ход. Чертов Маламыш с первого прочтения стал его фаворитом, пришлось даже заламинировать страницы.
        - «Надоела мне эта тряска», - обреченно читала я в стотысячный раз.
        - «Пьопадай и обед, и койбаска», - со зверским выражением хрипло подхватывал Бобер, успевший выучить эту душераздирающую поэму наизусть.
        Все шло в штатном режиме: температура тридцать семь и пять, красное горло и немного соплей. Девочка-фельдшерица из медпункта зашла еще раз, снова послушала легкие и убежала («Полоскайте, полоскайте»). Ага, полоскайте. Как будто двухлетний ребенок умеет полоскать горло. Поэтому прыскала спреем и смазывала старым добрым люголем. Попутно выслушивая бесконечное «ску-у-учно» - попробуй удержи в постели шилопопика, если он не умирает. Приходилось «чатать» про Маламыша, пока Наташа готовила обед.
        Когда Бобер угомонился на дневной сон, я смогла отползти в окоп и наконец спокойно переварить все вчерашние и сегодняшние события, которые клубились во мне, как снежинки в стеклянном шаре. Ощущение было именно такое - что-то светлое и блестящее.
        Я не собиралась, конечно, ничего вытряхивать из Витьки, но…
        Мы просыпались вместе всего третий раз, но я вдруг поняла: хочу, чтобы это происходило каждое утро. И дело не только в сексе, хотя и в нем тоже. Было в этом что-то нереальное, сказочное: открываешь глаза и ныряешь с головой в радость. И сама рада, и тебе рады. И плевать абсолютно, что морда помятая, глаза, как у китайца, а изо рта наверняка пахнет. У обоих.
        Ёшкин кот, не хотелось снова сравнивать, но получалось невольно. С Эриком утро было просто утром. Если поначалу и происходило нечто, всегда по моей инициативе, потом оставался легкий привкус того, что… навязалась, что ли? Он не хотел, а я вынудила. Поэтому перестала. Вообще перестала приставать к нему. Ждала, когда начнет сам.
        По правде это довольно унизительное чувство, когда тебя не хотят, но делают одолжение. Я бы поняла, если б он сказал: извини, Рита, нет с утра настроения, давай вечерком или завтра. Было бы не обидно, скорее, досадно немного.
        В общем, когда зашел разговор о знакомстве с Витькиной мамой, я вспомнила то, о чем подумала в машине по дороге на дачу. Что мы - вместе. Это было ясно, и просьба маякнуть, когда буду готова, только подтверждала. Но… хотелось услышать. Чтобы потом смаковать его слова, перекатывая их, как леденец во рту.
        Все серьезно, сказал он, более чем…

* * *
        - Рит, извини, сегодня не приеду. Проблемы кой-какие.
        - По работе? - огорчилась я.
        - Нет, с братом.
        - Хуже стало?
        - Нет. Потом расскажу, ладно? Как Бобер?
        Наверно, я была сейчас похожа на Корвина, услышавшего команду «дома». Уши и хвост опущены, морда страдальческая. Хотя если б Витя и приехал, вряд ли получилось бы встретиться сегодня. Если только ночью потихоньку. Вот уж романтика… Скорей бы, что ли, лето закончилось, в городе проще будет.
        - Получше. В постели, температура, горло, но ничего ужасного. Так что если приедешь, можем завтра и к Тимаевым сходить вечерком.
        - Солнце, не хочу сейчас загадывать, тут реально все… сложно. Постараюсь.
        - Слушай, - испугалась я, - все так плохо?
        - Рита, я все расскажу, - в голосе звучало… нет, не раздражение, а такое… «женщина, отстань, сказал же, потом». - В любом случае в воскресенье вечером приеду и в понедельник отвезу тебя в город. Если уж совсем форс-мажор получится, тогда такси вызовешь.
        Не успела я переварить эти новости, как позвонила баба Нюра. Мы обсудили с ней пару рабочих вопросов, после чего она спросила:
        - Рита, как сыночек?
        - Получше. А откуда вы знаете? - удивилась я, потому что никому не говорила. Витька проболтался?
        - Миронов сказал, - подтвердила она мое невысказанное предположение.
        А вот это было уже интересно. Они втихаря подружились и перезваниваются? Или обсуждали что-то по работе? Но она ведь позвонила мне по этим вопросам. А Витька сказал, что проблемы с братом. Тогда, может, об этом и говорили? Но у них же есть свой юрист. Хотя…
        Мысли побежали по цепочке.
        Проблемы с братом. Хуже не стало - значит, не здоровье. Возможно, что-то по собственности. А это Лена. Их юрист может ей все выложить, зато баба Нюра ее не переваривает. Но ведь не спросишь же.
        - Риточка, извините за нескромный вопрос, - баба Нюра вклинилась ледоколом, хотя и чуть смущенно. - У вас с ним… нормально?
        - В смысле? - я почувствовала, что краснею.
        - Ну… наладились отношения?
        - Да… более-менее, - промямлила я.
        - Ну и отлично.
        Телефон был еще у меня в руках, и тут позвонила Тамара. Я доложила, что Бобер болеет, но если не станет хуже и Витька приедет, то мы завтра вечером придем.
        - «Мы придем» - это так мило звучит, - хихикнула она. - Давайте, ждем. Если не приедет, одна приходи. С абакой, а то Женька меня уже замучила, соскучилась.
        Думала все, но нет. То тюлень позвонит, то олень. Последним оказался Эгерс, заявивший, что хочет забрать Бобра на выходные. Я не собиралась ему сообщать, что тот заболел, но раз уж сам позвонил, сказала.
        - Серьезно? - спросил он.
        - Серьезно что? - начала злиться я. - Заболел ли? Или серьезно ли заболел? Как обычно. Горло, температура. В постели лежит.
        - Ну… тогда в воскресенье приеду. Навестить.
        Видеть его мне абсолютно не хотелось, но и запретить не могла. С другой стороны, имело смысл вытрясти из него, что произошло между ними с Костей, раз тот в компании с Медовыми устроил нам такую пакость.
        - Хорошо, - вздохнула я. - Приезжай.

* * *
        Проснулась одна - и настроение сразу упало. Видимо, продрать глаза и обнаружить рядом Витьку - это тяжелый наркотик, к которому привыкаешь моментально. За окном мелко моросило, что тоже не добавляло радости. Плюс вчерашние непонятки после звонка бабы Нюры. Плюс предстоящий визит Эгерса. Плюс ПМС всемогущий.
        В общем, то самое мерзкое состояние, когда все раздражает, но конкретной четкой причины нет. Просто фон.
        Заглянула в телефон - пустыня Гоби. То есть множество ненужного мусора, но кое-кто спрятался в тину.
        Да ладно тебе, занят человек. Видимо, там действительно что-то серьезное. Может, мадам Миронова опять пыталась рейдерский захват организовать и стать владычицей морскою.
        Так я уговаривала себе, пока чистила зубы и одевалась, но результат все равно получался какой-то хилый. День не задался.
        Бобер ныл, не желая лежать в постели. Температура упала до тридцати семи, но я уже была научена горьким опытом: разрешишь встать раньше времени - моментально наскачет обратно тридцать восемь. В этот раз еще повезло, обычно все проходило намного тяжелее.
        - Сегодня будешь лежать, - отрезала я непререкаемым тоном. - Горло болит?
        - Бойит.
        - Вот и лежи.
        К счастью, он был еще слишком мал, чтобы поставить под сомнение необходимость постельного режима при больном горле. В этом возрасте есть свои преимущества, приказы не обсуждаются - как в армии. Зато покрываются плотным нытьем.
        Витька позвонил только в пятом часу, когда от меня уже летели злобные искры, и сказал, что, наверно, не приедет.
        - Ты можешь по-человечески объяснить, в чем дело? - взорвалась я.
        - Нет, - невозмутимо ответил он. - Пока нет.
        - Тогда я иду к Тимаевым.
        - Давай. Привет от меня. Сильно не напивайся.
        А можно без дурацких советов? Наверно, тоже нет.
        Идти не было никакого настроения, но я выбрала из двух зол меньшее. Все лучше, чем провести вечер, злясь на весь свет под аккомпанемент: «мама, хотю встать». Позвала Корвина и пошла. И, кажется, даже начала потихоньку отходить под лососевые стейки, белое вино и разговор, когда с дорожки прилетело:
        - Эй, не все там выпили?
        Вместо того чтобы обрадоваться, я почему-то разозлилась еще сильнее. Особенно когда Витька зашел в беседку, наклонился и звонко чмокнул меня в щеку.
        Никакой тайны тут не было, Тамара с Артемом прекрасно знали, что мы пара, но… Эгерс капитально отучил меня от проявлений какой-либо интимности на людях. Мы даже за руку никогда не ходили. Поэтому подобное показалось почти непристойным. Приватно - что угодно, но не при посторонних.
        Мы ели, пили, разговаривали. Все как в тот самый первый вечер. Вот только тональность была совсем иной. Как ни пыталась я взять себя в руки, ничего не получалось. К тому же я видела: Витька взвинчен не меньше и сквозь улыбку проскальзывает что-то злое, почти волчье. Вряд ли в мой адрес, но это было уже неважно.
        Лучше б нам сегодня не встречаться.
        И все-таки меня сорвало.
        Когда обнаружила его руку на своем бедре.
        Спихнула локтем и сказала на ухо:
        - Вить, пожалуйста, прекрати меня лапать при всех.
        И ведь хотела вроде как в шутку, со смешком, а получилось…
        Он посмотрел на меня удивленно, убрал руку и даже чуть отодвинулся. Сидели мы на скамейках, так что сделать это было нетрудно.
        Тамара чуть приподняла брови, словно спрашивая: «Все в порядке?»
        Я покачала головой: «Нормально».
        Нет, не нормально. С какого фига вдруг так разобрало-то? Как ни пыталась раскопать залежи мыслей, ничего не накапывалось.
        Может быть, его упорное «расскажу потом»? Но это же глупо. Мало ли какие причины. Кто-то был рядом, когда звонил, например. Или все в процессе, не о чем особо рассказывать.
        Оставалось только одно. То мерзкое бабское состояние, когда бесит буквально все. Когда хочется одновременно кусаться, плакать и сожрать торт. Без причины. Потому что гормон зашел за гормон.
        Может, домой пойти, пока действительно не начала кусаться и плакать?
        Но я честно отсидела еще минут сорок. Пила, ела, болтала, смеялась. Очень старательно. Наверно, Тимаевы были крайне удивлены, что мы ведем себя не как два маньяка, которые с трудом дожидаются, когда выйдут за калитку и набросятся друг на друга, а как супружеская пара со стажем, поссорившаяся по пути в гости и старательно изображающая, что все хорошо.
        Когда я собралась уходить и Витька встал следом, Тамара оттащила меня в сторонку.
        - Рит, вы что, поцапались? Уже?
        - Н-нет. Но… блин, не знаю. Постараюсь дойти до дома так, чтобы никто никого не убил. Судя по тому, как мы собачились раньше, такой вариант не исключен. Хотя сейчас, вроде, и причины нет.
        - Знакомая фигня, - хмыкнула она. - Иногда тоже хочется Темчика убить, а почему - не знаю.
        И я честно пыталась. Но хватило метров на двадцать. Пока Витька не поинтересовался мерзким тоном:
        - Рит, а что за херня вообще творится?
        Если бы он спросил как-то иначе, возможно, я бы и удержалась. Сказала бы, что болит голова, что Бобер вынес мозг двухдневным нытьем. Но ему, кажется, тоже хотелось поругаться, и мне словно чеку выдернуло.
        - Витя, я терпеть не могу, когда меня лапают за задницу при посторонних людях!
        Это было единственное, за что я могла уцепиться. Потому что другой причины, которую можно было бы отчетливо сформулировать, придумать не смогла.
        - А устраивать цирк при посторонних людях - это нормально? Все выглядело так, как будто тебя выбесило, что я пришел. Нашла к чему прикопаться, да? Ну извините, королева, что дотронулся до вашей жопы. Больше не прикоснусь.
        Корвину явно не понравился его тон, и он залился сердитым лаем. Я прибавила шагу, Витька шел сзади.
        Все было глупо. Глупее не придумаешь. Вообще без причины. Но люди ссорятся. И да, самые ядерные ссоры происходят на пустом месте. Потому что двое вдруг слили друг на друга свое раздражение. Да, так нельзя. Но так происходит.
        - Спокойной ночи, - донеслось из-за спины, когда мы дошли до его дома.
        Открылась и закрылась калитка. Вздохнув тяжело, я поплелась дальше.
        Идиотка!!!
        Глава 32
        ВИКТОР
        Мама услышала, что я пришел, выглянула из комнаты и, ни слова не говоря, нырнула обратно. Поджав губы и с видом глубокого неодобрения.
        Уж если появился на даче, должен сидеть с ней неотвязно и слушать вселенской важности новости о том, что к Люсе приехали внуки, а у Муси сдохли куры. Намеки на то, что я не знаю ни Люси, ни Муси, а внуки с курами мне до одного места, не прокатывали. Я был обязан. А если утек - смертельная обида.
        Что-то я для всех сегодня дежурная жопа, на которой можно оторваться.
        Кстати, про жопу - это что вообще такое было?
        Разделся, лег, уперся глазами в полосу от уличного фонаря на потолке.
        Вряд ли Ритку так вспенило из-за того, что я руку на бедро под столом положил. Даже если и правда не любит. По ходу, она уже была готова, когда я пришел. Посмотрела так, будто вернулись на месяц назад, во времена пограничного конфликта. Наверняка и Тома с Темой заметили, что веселье наигранное. И что мы друг на друга не смотрим.
        Разозлилась, что приехал только сегодня? Или потому, что не рассказал сразу, в чем засада?
        Ну… может быть. Если хорошо подумать, я бы тоже немного психанул, если б она скрывала от меня какие-то свои проблемы, туманно обещая рассказать потом. Может, даже и не немного. А уж если ей еще баба Нюра что-то шепнула… Хотя отношения у нас с ней сложились вполне доверительные, все равно из нас двоих ее фаворитом был не я. А дело касалось Ритки напрямую. Именно поэтому я не хотел ничего говорить, пока не будут намечены основные точки. Но баба Нюра могла что-то ляпнуть, хотя я просил этого не делать.
        А тут еще ребенок больной, переволновалась за него. Ну и женскую периодическую злобность тоже исключать не стоило. Я не забыл Олеськино «noli me tangere*». Та, правда, не шипела, только поедала шоколад плитками, молчала и сверкала глазами: не подходи. Но, видимо, у всех по-разному.
        Я вдруг понял, что вспоминаю об Олесе уже не так, как раньше. Просто: вот это было. Ну, может, с ноткой мягкой грусти, но уже не как порез листом бумаги - глубокий, тонкий и болезненный.
        Ладно, Ритка фыркнула на меня, я фыркнул на нее. Потому что эти два дня после разговора со Славкой дались непросто, и я тоже был хорошо на взводе. Пришлось побегать и поругаться так, что небо тряслось. Не нужно вообще было сегодня приезжать и уж тем более идти к Тимаевым. А теперь и ей надо успокоиться, и мне. Завтра зайду, расскажу обо всем.
        Мама, конечно, опять будет дуться, что куда-то собрался. А если кто-то заметит меня входящим или выходящим от соседей и доложит по назначению, обид будет… Может, все-таки сказать? Нет, не стоит. Потому что тогда надо сразу брать Ритку и вести знакомиться. Иначе матушка сама придет, когда меня не будет. И ничего хорошего из этого не выйдет.
        Кстати, мама и о том, что Славка разводится, тоже пока не знает. Он просил не говорить: мол, сам расскажет.

* * *
        - Неожиданно… - пробормотал я, когда услышал, что он хочет развестись.
        - Это давно зрело. Еще до больницы. Я ей сказал, мы поругались. А на следующий день…
        Вот, значит, как все было…
        Славка говорил короткими рублеными фразами, с трудом подбирая слова. Парализованные лицевые мышцы с одной стороны сильно затрудняли артикуляцию. Иногда я вообще едва его понимал, догадываясь о смысле фразы лишь по контексту.
        - Почему, Слав? Она ведь?..
        - Возилась со мной? - смех был похож на хриплое карканье, от которого стало жутко. - Да. И попрекала этим. Все время.
        - Ничего не стеснялась. Говорить без конца беспомощному человеку, что он для всех обуза, что только она его терпит…
        Сиделка стояла на пороге - глаза блестели от слез, на щеках проступили красные пятна.
        - Не надо, Лара.
        - Нет, Слава, надо. Раз уж ты просишь о помощи, брат должен знать, как все было.
        Лара, Слава? Даже так? Тоже неожиданно, но… вполне объяснимо. До инсульта он был привлекательным мужчиной, умным, обаятельным. Ну да, слепой и со слабым здоровьем, но в него запросто можно было влюбиться. Даже без материальных побуждений.
        - Я слышал, она говорила тебе, Вит. Что ее достало. Я и так знал. Меня тоже. Давно.
        - Она потребовала дарственную, - Лариса вошла в комнату и остановилась рядом с креслом, положив руку Славке на плечо. - На все. На гостиницы, на квартиру. Сказала, что иначе уйдет.
        Едрить твою ё…! Какая ж ты сука, Лена. И я думал, ты умнее. Так лохануться!
        Ну что ж, это хорошо. Это очень хорошо. Хотя и страшно геморройно. Но мы с этим справимся.
        - Она в курсе, что ты хочешь развестись? Сейчас?
        - Нет.
        - Хорошо, - я кивнул, как будто он мог увидеть. - Документы подадим онлайн, сразу в суд. Когда вызовут, я тебя отвезу. Как с имуществом?
        - Никак. Я оформлю дарственную на тебя. На все. Нечего будет делить.
        - Не получится, Слав. Нужно разрешение жены. На квартиру - нет, это подарок родителей. А вот бизнес…
        - Это наследство, - он сердито дернул уголком рта с подвижной стороны.
        - Да. Но «Форум» мы купили позже. И сейчас долю в сети.
        Это, вообще-то, была нехилая проблема. Меньше всего мне хотелось, чтобы часть Славкиной доли в Ритиных гостиницах досталась Лене. Чтобы ей хоть что-то досталось.
        - И что делать?
        - Так, Слав, сиди на попе ровно, - я похлопал его по колену. - Молчи, как партизан. Никакого развода, никаких дарственных, ничего. Если она что-то пронюхает сейчас, может потребовать признания тебя недееспособным. Заплатит кучу бабла, и признают. А пока ты вполне можешь распоряжаться собой и своим имуществом. Я выясню, нельзя ли как-нибудь обойти разрешение при оформлении дарственной. Все-таки бизнес - это особого рода собственность, тут есть некоторые нюансы. Посоветуюсь с юристом. Если получится, приеду с нотариусом, когда Ленки не будет. Потом подадим заявление на расторжение брака. Не бойся, никто тебя не бросит. Не захочешь с матерью жить, найдем постоянную сиделку или пансионат хороший.
        - Зачем искать? - тихо сказала Лариса, опустив голову.
        Надев в прихожей ботинки, я молча ухватил ее за рукав и вытащил на площадку.
        - Как только освободитесь, наберите. Где-нибудь пересечемся. Надо поговорить.
        Хотелось детальнее приглядеться, что это за мать Тереза такая. И поверил бы, но меньше всего на свете Славке нужны были новые разочарования. Одна сестра милосердия очень талантливо притворялась целых восемь лет. Так талантливо, что я от души сочувствовал, несмотря на всю неприязнь. А ведь не зря же она мне не нравилась, с самого начала, с того момента, как только увидел. У Ларисы этой самой, конечно, особых материальных стимулов изображать любовь-морковь не было, но… мало ли.
        - Хорошо, - кивнула она. - Позвоню.
        Так, теперь юрист. С нашим у меня отношения были чисто деловыми, да и не стоило говорить с ним о том, что могло моментально утечь к Лене. Баба Нюра? Это теплее. Мне скорее подошел бы специалист по наследственным делам, но, может, посоветует кого, если сама не в теме?
        Она отозвалась после первого же гудка и на просьбу о личной встрече удивленно хмыкнула. И спросила, как срочно.
        - Вчера, - коротко ответил я.
        - Тогда приезжайте. Я с внуками сижу, дочь с мужем только в воскресенье вечером вернутся.
        Ехать пришлось аж за Нарвские ворота, где в последний раз я был никогда. Вечное спасибо тому, кто изобрел навигатор. Даже с ним еле нашел мрачного вида сталинский дом, наводящий тоску. Баба Нюра открыла дверь - в спортивном костюме на мощные телеса она выглядела отставной тяжелоатлеткой. Шуганула трех мелких белобрысых пацанов, брызнувших в детскую, провела по длинному коридору на кухню и налила кофе.
        - Ну? - сев напротив, сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на меня в упор.
        Я изложил ситуацию, и она глубоко задумалась, после чего изрекла тоном оракула:
        - Хреново.
        - Насколько хреново? - уточнил я.
        - В зависимости от того, с каких счетов вы покупали ту гостиницу и долю в сети. С личных или корпоративных?
        - С корпоративных, конечно.
        - Тогда хреново процентов на девяносто пять. Есть одна лазеечка. Классическое «закон что дышло». Но нужен прикормленный нотариус, который согласится с тем, что вы всего лишь расширили уже имевшееся предприятие. То есть это все тот же самый бизнес, который вы получили по наследству, но в процессе фунциклирования слегка распухший. Помните у Маршака? «Однако за время пути собака могла подрасти». По сути так оно и есть, но если дама подаст иск, судья вполне может его удовлетворить, потому что вопрос очень скользкий.
        - Значит, хреново на все сто, - усмехнулся я. - Потому что подаст, к бабке не ходи.
        - Подождите, Виктор. А как же старый добрый шантаж? Если ваша невестка начнет говниться, придется сесть за стол переговоров. Можете позвать на помощь меня, я популярно объясню, что, во-первых, вместе с долей в сети она получит пропорциональную обязанность выплачивать рассрочку Эгерсу, а во-вторых, муж-инвалид подаст иск о взыскании с нее алиментов на его содержание. Которые получатся немаленькими. Так что выгода будет копеечная.
        - Интересно. Об алиментах я и не подумал.
        - Мало кто думает. Потому что алименты у нас ассоциируются в первую очередь с детьми. Но инвалид по сути такой же ребенок, и на бывшего супруга налагаются обязанности по его содержанию.
        Налив мне еще кофе, Баба Нюра продолжила:
        - Даже если ничего не удастся и придется с ней поделиться, это не трагедия. Неприятно, согласна, но не трагедия. Давайте посчитаем. Ей может достаться порядка шестнадцати процентов от одной из ваших гостиниц и восемь процентов от Маргаритиных. С такими долями вы смело можете не пускать ее на порог. Дивиденды и акционерный отчет раз в год. И вот что. Надо как можно быстрее добавить в уставы пункт о продаже доли лишь с согласия всех владельцев. Тогда она сможет слить свою только вам, а не кому-то левому.
        Угу, как это было с нами, подумал я. Если б этот пункт был в Риткином уставе раньше, доля Эгерса нам не досталась бы.
        Бонусом баба Нюра позвонила знакомому нотариусу, который пообещал по первому зеленому свистку приехать куда надо и заверить что надо. За хорошие деньги, разумеется.
        - И пусть ваш брат обязательно аннулирует доверенность на управление делами, - напомнила она, провожая меня в прихожей. - Этот же нотариус внесет данные в единую информационную систему. Поскольку мадам не гендир, а доверительный управляющий, ее даже увольнять не придется. Просто издать приказ, что выполнение ее обязанностей завершено в связи с отменой доверенности. После чего гоните ее ссаными тряпками подальше.
        Я вышел от бабы Нюры более-менее успокоенным, хотя понимал, что проблем впереди море. Елена Непрекрасная просто так не сдастся. И главной моей задачей будет оградить Славку от лишних волнений, которые элементарно могут его убить. Тут, конечно, очень кстати пришлась бы помощь Ларисы.
        Словно услышав мои мысли, зазвонил телефон, и она сказала, что освободится через час.
        - Знаете «Буше» в «Сити-молле»? - спросил я. - Ждите меня там. Я сейчас на «Нарвской», могу и опоздать.
        Когда я приехал, Лариса сидела за столиком и задумчиво смотрела в пустую чашку кофе. Не спрашивая, я взял еще, себе и ей, добавив пирожных.
        - Значит, так, Лариса, - отпив глоток и откусив половину крошечного эклера, я посмотрел на нее в упор. - Я сейчас вымотанный и злой. И говорить с вами буду как последний хам и сволочь. Заранее прошу прощения, но думаю, вы понимаете причины.
        - Вполне, - усмехнулась она.
        - Сколько это продолжается? У вас?
        - Четыре года. С тех пор как я у них работаю. До меня была другая сиделка.
        - И вот прямо сразу?
        - Нет, конечно, - Лариса пожала плечами. - Сначала просто разговаривали, потом… Что вас удивляет? Он умный мужчина, обаятельный, красивый. Слепой и болезненный? Я медсестра, сиделкой работаю восемнадцать лет, меня этим не испугать.
        - Вы с ним спите, - это был не вопрос. - То есть спали.
        - Жена не слишком его баловала, - она не отвела взгляда. - Хотя не думаю, что для него это был просто… голод. Понимаете, она пыталась ему внушить, что он беспомощный и бесполезный инвалид. Видимо, хотела, чтобы полностью зависел от нее. Со мной он мог быть самим собой. Мужчиной. Во всех смыслах.
        - Допустим, - мы смотрели друг на друга как дуэлянты у барьера. - Сейчас он вовсе не красивый и не обаятельный. Парализованный, плохо говорящий. И никогда не поправится. Вы готовы жить с ним постоянно? - тут я вспомнил слова Лены. - Кормить с ложки, менять памперсы? Без какой-либо материальной выгоды? Нет, конечно, я буду платить, даже больше, чем раньше. Но вам правда это надо? Я хочу понять. Ему ни к чему лишняя боль, если вы вдруг поймете, что это не то, о чем мечтали.
        - Вы думаете, я хотела, чтобы он развелся и женился на мне, а я бы потом захапала все, как она? - хмыкнула Лариса. - Если вам интересно, это я сказала Славе, что он должен оформить дарственную на вас. На все.
        - Вот как? Сколько вам лет, Лариса?
        - Сорок один.
        - Не замужем?
        - В разводе. Взрослый сын, внучка.
        - Вы еще достаточно молоды. Секс - это важно.
        Она рассмеялась, как будто я сказал глупость.
        - Между нами, Виктор, мужчина хоть и приятный, но не единственный способ.
        - Хорошо. Объясните недоумку, что может держать еще не старую и достаточно привлекательную женщину рядом с безнадежным инвалидом. Любовь? Жалость? Это все хорошо, но ведь хочется что-то получать в ответ, разве нет?
        - Ответная любовь и искренняя благодарность - это не так уж мало. Знаете… - она допила остывший кофе и отодвинула чашку. - У меня был муж. Молодой, здоровый. Кстати, моложе меня. Много секса. Достаток. Но не было с его стороны вот этого. Ни любви, ни уважения, ни благодарности. Если уж нельзя иметь все сразу, то, может, лучше так?
        Я не нашелся что ответить. И как ни докапывался до нее, вынужден был признать, что Лариса вызывает невольное уважение и симпатию. Чем-то она напоминала Олесю - спокойная, чуть насмешливая. И Риту - железобетонной уверенностью и упертостью.
        - Хорошо. Завтра я попытаюсь выманить Елену в офис и приеду с нотариусом. Подвезти вас?
        - Нет, спасибо. Я недалеко.
        Она ушла, а я еще долго сидел и пил кофе, пытаясь привести голову в порядок.
        Всего за один день все обернулось так, как я не мог и представить.
        * noli me tangere (лат) - не прикасайся ко мне.
        Глава 33
        РИТА
        Уснула я только под утро. Вставала, бродила по комнате, смотрела в окно. Спустилась на веранду, посидела там, замерзла, вернулась, легла.
        Ругала себя последними словами за то, что сорвалась без причины.
        В ответ тоненько и нудно ныло, почти как Бобер: «Ну а чего он?..»
        А того, что фыркать не надо. Подумаешь, за попу подержался, вот горе-то. У человека проблемы, а ты тут идиотничаешь.
        Раз пять хваталась за телефон - позвонить или написать, но сбрасывала звонок еще до соединения и стирала сообщение.
        Утро вечера мудренее. Он пришел вчера злой, а уж когда пообещал больше до меня не дотрагиваться стал еще злее. Надеюсь, это было не всерьез. Уж лучше пусть успокоится, а то как бы совсем в хлам не разругаться.
        Разбудила меня Наташа, которой пора было на автобус. Доложила, что Бобер еще спит, температуры нет. Уже проще, хотя и не намного. Заметно похолодало, ночью прошел дождь, с деревьев капало. А шнырь, если выпустить его из постели, моментально забудет, что хотел только встать, начнет проситься на улицу. Значит, мне обеспечен еще один день бесконечного скулежа. И сбежать не удастся, Наташа вернется поздно.
        Если только Витька…
        Черт, Эгерс же! Я совсем забыла, что он собирался приехать. Причем, как всегда, не обозначив точного времени. Я написала и спросила, но ответ прилетел такой же размытый: «после обеда».
        Прекрасно. По закону подлости именно в этот момент Витьке вздумается прийти мириться. Написать, чтобы не приходил? Во-первых, он, может, и не собирается. А во-вторых, сейчас это ну совсем не в тему. Даже без «не приходи», просто факт, что папаше вздумалось пообщаться с сыном.
        Ну что за непруха такая?!
        Или, может, написать или позвонить: извини, приходи сейчас? Ну да, а потом что? Ой, Вить, тут Эгерс должен появиться, давай ты домой пойдешь? Еще лучше.
        А если сам позвонит, что сказать?
        Если б мы не поругались вчера, все было бы намного проще. Он же в курсе, что Эрик навещает Бобра. Щекотливый, конечно, момент, но ничего ужасного. А вот сейчас… ну очень неприятно.
        Время шло. Витька молчал, я ломала голову, Бобер ожидаемо ныл. Сначала, обрадованный отменой постельного режима, он бросился к своим игрушкам, но уже через полчаса заявил, что хочет гулять. Доводы про сыро и холодно не прошли, отбитые аргументом «я в сапозках».
        - Нет! - я начала тихо звереть. - Заболеешь снова.
        Это мы тоже проходили прошлым летом на даче у свекрови, поэтому ни глазки кота из «Шрэка», ни заевшая пластинка «мама, ну мамоська» не работали. Но бесили.
        Разболелась голова - несильно, зато мерзко. Начало тянуть поясницу с эхом в живот. Ну ясно, кто бы сомневался!
        Наконец я не выдержала и отправила Витьке смущенно краснеющий смайлик. Полчаса, час - галочки воцапа оставались серыми.

* * *
        Эгерс появился четко после обеда, едва я успела убрать тарелки в посудомойку. Хоть какой-то плюс. Приехал бы раньше - пришлось бы посадить за стол, а мне не хотелось. Не потому, что было жалко тарелки супа, а из принципа. Да, из глубокого говнизма. Любовью за любовь, и только так.
        Если бы Бобер не болел и погода была хорошей, они могли бы пойти на озеро или погулять. А так в доме сидеть. Ну, может, почитает ему про Маламыша. Но выяснилось, что папаша привез в подарок коробку маленьких машинок - шесть штук.
        - Папа, давай игьять! - потребовал Бобер, но я решила сначала разделаться с делами, а потом уже с чистой совестью убраться подальше.
        - Иди к себе, папа сейчас придет, - дождалась, когда он убежит с новыми сокровищами, и прижала Эрика к стене, не буквально, конечно: - Будь добр, расскажи, что у вас со Старожилиным произошло?
        Он пытался делать вид «а че, я ниче», но не прокатило, для этого я была слишком зла. В итоге нехотя раскололся.
        - Пришел заказать кадастр участка. Увидел меня - обалдел. Ну и… слово за слово…
        - Просто так, на пустом месте? - не поверила я.
        - Ну ты же была с ним, долго. Он знал, что ты за меня замуж вышла.
        - Эрик, не биби мне мозги. Он фактически сам меня бросил. Когда мы с тобой начали встречаться, у нас с ним уже все закончилось. Может, у вас какие-то другие терки были, вы же на одном отделении учились?
        - Не было у нас никаких терок.
        Эрик резко встал и ушел в детскую, а я завелась еще сильнее.
        Вот так, да?
        Поднявшись к себе наверх, я порылась в контактах и нашла номер Ленки Завьяловой, точнее, давно уже Чугуновой. Общались мы редко, но связи не теряли.
        - Лен, скажи, пожалуйста, - осторожно начала я, когда дежурный обмен на тему «как ты?» закончился, - у Эрика со Старожилиным в колледже случайно не было никаких терок?
        Мало того что Ленка когда-то сходила с ума по Эгерсу, она к тому же была в курсе всего, что творилось в училище, на всех отделениях. Просто ходячая сводка новостей. Если кто-то и мог прояснить ситуацию, так это она.
        - С Костей-то? - рассмеялась Ленка. - Да они были злейшими врагами, ненавидели друг друга до усрачки. Неужели ты не знала?
        Удивительно, но нет. Ни тот ни другой мне об этом не говорили. Может, конечно, Костя и упоминал, но тогда мне до Эрика не было никакого дела, я и не запомнила.
        - Я, Рит, подробностей не знаю, - продолжала она, - но у них была общая практика в турбюро, и Эрик Костика как-то подставил нехорошо. Костик отомстил - трахнул Лизку Медовую с экспертизы, она с Эриком тогда встречалась. Ну и понеслось. Не обижайся, но когда я узнала, что вы с Эгерсом замутили, первая мысль пробежала, что он Косте ответочку вернул.
        Твою мать…
        Вот оно, значит, как все было. Ну что ж… это многое объясняет. Очень многое.
        Закончив разговор, я сидела на кровати, перекидывая телефон из руки в руку, и было так противно, что аж тошнота подступила к горлу. Сколько прошло времени? Я словно в какую-то черную дыру провалилась и очнулась, когда скрипнула дверь и Эрик остановился на пороге.
        - Он захотел спать, я его уложил. А теперь скажи, дорогая, что еще за дядя Витя, с которым вы в лес ходите?
        - Эгерс, - сказала я тихо и ласково, - ты не представляешь, сука, как вовремя задал этот вопрос.
        Живот свело ударным спазмом, и словно кровью в глаза плеснуло - все вокруг подернулось огненной пеленой. В ушах бил набат. Почти как в «Уленшпигеле» - «т’брандт!!!» То бишь пожар.
        Сейчас я тебе устрою т’брандт, гнида.
        Пока он раздувался, возмущенный словом «сука» в свой адрес, я встала, закрыла дверь и подошла к нему.
        Есть такой стремный зверь - ласка. Маленький, изящный, просто няшечка. Входит в список самых агрессивных существ на планете, запросто нападает на животных, которые в несколько раз больше габаритами. И что характерно, убивает их и пожирает. Даже коршуна может загрызть, если тот неосторожен.
        Вот теперь я прижала его к стене в самом буквальном смысле. Он был почти на голову выше и килограммов на сорок тяжелее. Запросто мог отшвырнуть одним движением руки. Но когда включается режим берсерка, для деморализации противника достаточно бьющей через край ярости, эта черная энергия давит только так.
        Я как будто со стороны смотрела. Кино на широком экране, IMAX 3D. Бешеный комок, уперший кулаки Эгерсу в грудь, а колено в яйца - только дернись! - не орал. Зачем, ребенок ведь спит. Говорила все так же тихо и ласково, почти нежно, выплескивая все-все, что накопилось. Нежно шипящая кобра.
        Я ему, конечно, уже выкатывала - и насчет тети Светы, и насчет предъявы по поводу моих шашней с компаньоном-соседом, но это все была ерунда. Так, даже не разминка. Зато сейчас…
        Используя на полную катушку весь свой богатый лексикон, я вылила на него все, что могла припомнить. Аж с девятнадцати лет. Включая свежее инфо по поводу всех этих медовых интриг. Оставив, разумеется, самое вкусное не десерт.
        - И огромное спасибо тебе, Эгерс, за идею присмотреться к партнеру. Она оказалась очень удачной.
        - Шлюха! - процедил он сквозь зубы.
        В подобном контексте просилось слово «блядь», но Эрик остался верен себе.
        Ох, как я ждала этой реплики. Даже боялась, что ее не будет и придется как-то иначе выходить к финальному аккорду.
        - Шлюха - это твоя тетя Света. И ты тоже. Это вы е…лись у меня за спиной, при этом один намекал на второго ребенка, а другая мела хвостом и сладко улыбалась. А сама, наверно, плевала мне в кофе. Я тебе, тварь, хотя бы не изменяла, о чем сейчас очень жалею. Но, знаешь, наверно, надо тебя поблагодарить. Тебя и твою сучку Светочку. Если б не вы, я бы никогда не узнала, что такое трахаться с нормальным мужиком. Чтобы до печенок продирало. У тебя, рыба мороженая, так не получится, даже если год будешь порно смотреть и вагон виагры сожрешь.
        Эрик побагровел, открыл рот, видимо, собираясь ответить, но я не дала. Прижала колено плотнее и сделала контрольный выстрел. С размерами у него все было в порядке, но какой мужик не засомневается в этом, если женщина утверждает обратное?
        - И даже если свою фитюльку в два раза увеличишь. Все равно не умеешь с ней обращаться. Если мужик инвалид на х… язык и пальцы, это безнадежно.
        Это было, конечно, очень хабалисто. Так должна была вести себя какая-нибудь вокзальная буфетчица, а не приличная женщина, с высшим образованием, бизнесвумен. Но, наверно, даже в самой утонченной и рафинированной леди на дне дремлет такая вот мегера. И не дай бог ее разбудить. Эгерсу это вполне удалось.
        Пока он таращился на меня ненавидяще и по-рыбьи хватал воздух, я все-таки слегка приложила его по уязвимому месту и на всякий случай отодвинулась подальше. И добавила, уже спокойнее:
        - К сожалению, я не могу запретить тебе видеться с сыном. А он еще слишком мал, чтобы понять, какая свинья его папаша. Я, правда, тоже не сразу поняла. Любовь зла, а козлы этим пользуются. Но лучше поздно, чем никогда. Так вот, Эгерс, если ты начнешь что-то ребенку вливать в уши, я все равно узнаю. И тогда ты пожалеешь, что на свет родился. А о том, что подкатил ко мне, чтобы насолить Старожилину, - тем более.
        Ну да, блеф, но прозвучало вполне убедительно.
        - Г-гадина! - буркнул Эрик и вышел.
        Деревья заслоняли обзор, но я все равно стояла у окна, пока не услышала, как отъехала машина. Живот напомнил о себе ноющей болью. Оттянув резинку трусов, я убедилась, что спираль не подвела, переоделась в чистое и упала на кровать.
        Берсерки после схватки засыпали мертвецким сном. Я хоть и не уснула, но чувствовала себя куском студня. Внутри мелко и противно дрожало, слезы плескались в носу. По-прежнему было мерзко, но уже не так сильно: самые горячие эмоции дошли до адресата. Нет, я не думала, что Эрик женился и столько лет прожил со мной из мести, но услышанное от Ленки окончательно перечеркнуло все хорошее, что между нами было.
        Дотянувшись до телефона, я заглянула в воцап. Галочки под моим смайликом окрасились голубым, а сверху значилось, что Витька заходил больше часа назад. Конечно, имело смысл порадоваться, что его не принесло, пока здесь был Эгерс, особенно во время нашей свары, но на первый план вышло то, что он вообще никак не отреагировал.
        Отшвырнув телефон, я уткнулась носом в подушку и заскулила, как побитый щенок. Злости больше не осталось. Хотелось чего-нибудь сладкого, а потом свернуться клубочком и уткнуться в чье-то плечо. Но за сладким надо было спускаться вниз, а единственное годное плечо сидело себе в пятидесяти метрах и вовсе не торопилось подставлять себя моим соплям. Если вообще не укатило в город. Ни лезть на чердак, ни выходить на улицу, чтобы проверить, не хотелось.
        Поскольку радионяня осталась внизу, я собрала себя в кучку и спустилась в гостиную. Принесла с кухни шоколадку, распихала на диване котопса и улеглась тихо страдать. Конечно, можно было написать снова. Или позвонить. Но…
        Нет, не буду.
        Но когда Бобер проснулся, выпил молока с пирожком и завел свое «хотю гуйать», я молча поставила перед ним кроссовки и положила куртку. Хочешь - одевайся. Благо дождь закончился. Разумеется, никакой возни в грязи. По берегу до залива и обратно. Заодно посмотрела через забор на соседний участок. Зеленый Витькин Крокодил стоял у дома.
        Вот так, значит, да?
        Ну и хрен с тобой!
        Отвалите от меня все. Дайте сдохнуть спокойно.
        В одиннадцатом часу, когда я уже лежала в постели с книгой, квакнул воцап.
        «Завтра в половине восьмого будь готова».
        - Иди ты на хер, пионер Витя, - буркнула я и перевела телефон в режим «только будильник».
        Глава 34
        ВИКТОР
        Мое сообщение Рита прочитала, но не ответила.
        Кисо обиделсо.
        Ну как же, я обнаружил ее стеснительный смайлик через три часа после отправки и не накидал в ответ десяток поцелуйчиков. Детсад, ясельная группа.
        Через три часа - потому что был занят. У маменьки в клозете образовалась разруха. В самом буквальном смысле, трубу прорвало. Поди найди в воскресенье сантехника на дачу. Пришлось самому возиться. Папа наш, царствие ему небесное, говорил так: бабло - дело хорошее, но бывают ситуации, когда заплатить некому, поэтому на всякий случай мужик должен уметь все делать сам. И научил нас со Славкой этому самому всему.
        Пока починил, пока отмылся…
        Вообще-то хотел ответить, но решил, что лучше сам пойду. Возня по уши в говне, как ни странно, здорово пробивает мозги. Мама после расчистки авгиевых конюшен даже спрашивать не стала, куда я намылился. Тем более как вышел, так сразу и обратно пришел. Потому что у соседнего дома стоял знакомый внедорожник.
        Ну ясно, родительский день. Папа приехал навестить сына, и мне там делать было определенно нечего. Интересно, как скоро до Эгерса дойдет, кто стал его преемником, и от кого узнает? Я ставил на Бобра. Дети те еще доносчики, не со зла, а по простоте душевной.
        И ведь понимал, что визиты папаши - данность, которую придется принимать, но настроение все равно испортилось, еще больше. Завалился у себя в берлоге на кровать, хотел посмотреть какой-нибудь забойный кинчик, но тут позвонила Лариса и сказала, что у Славки резко скакнуло давление, пришлось вызвать скорую, но теперь уже лучше.
        Ну ясное дело, после вчерашнего-то! Придушить эту тварь захотелось еще сильнее. В понедельник первым делом приказ на выход и в черный список на вход. Чтобы духу ее в офисе не было. Теперь уже у нас Гаврюше придется коды-пароли менять. Банк я поставил в известность еще вчера.
        В пятницу после разговора с Ларисой позвонил Рите, сказал, что не приеду, и отправился домой. К счастью, дубликаты всех нужных документов по гостиницам хранились у меня, ехать за ними в офис не пришлось. Остальное Славка держал у себя в сейфе. Пока я размышлял, как выманить Лену на работу в субботу, зверь сам прибежал на ловца. Мадам позвонила и непререкаемым тоном заявила, что ей нужно со мной обсудить нечто важное. Будь ласка, Витя, подорвись и прискачи белочкой. Я для вида поупирался и согласился приехать к двенадцати. В офис, разумеется.
        Норм, к половине двенадцатого можно будет подъехать с нотариусом. Сначала она отправится на Кирочную, потом позвоню, что задерживаюсь, потом что не приеду. Пока вернется домой, мы уже все сделаем.

* * *
        За нотариусом, импозантным пожилым мужчиной с роскошной седой гривой, пришлось заехать. По дороге я объяснил суть дела.
        - Проблемно, - хмыкнул он, пожевав губу.
        Я помнил намек бабы Нюры, что в таких делах нужен прикормленный нотариус, поэтому без особых реверансов дал понять, что готов… прикормить. Возражений не последовало. Иногда зло приходится оборачивать себе на пользу, если нет других вариантов.
        Первым делом Славка отменил доверенность Лене и выдал новую - мне. Нотариус тут же заполнил электронные бланки и отправил данные в какой-то общий реестр. Как только пришло подтверждение, я выдохнул: полдела сделано. С квартирой тоже никаких осложнений не возникло, поскольку она была получена в подарок, значит, разрешения жены на сделку не требовалось. Однако каждая процедура занимала уйму времени.
        Славка сам не мог ни заполнить бланки, ни написать заявление, за него это делал я. Потом нотариус читал ему все вслух и проставлял на каждой бумажке отметку: поскольку Миронов В.П. является незрячим, документ зачитан ему в присутствии свидетеля. Свидетелем была Лариса, которая там же письменно подтверждала: документ зачитан нотариусом в ее присутствии, в полном соответствии с оригиналом. Электронную регистрацию сделки он тут же провел сам, со своего планшета.
        Еще больше времени заняло оформление дарственной на долю в бизнесе. Сильно облегчило дело то обстоятельство, что ни в нашем, ни в Ритином уставе не было того, о чем говорила баба Нюра: обязательного согласия прочих собственников на сделки с долями. В итоге у меня в кармане оказались две трети наших гостиниц и треть Риткиных. Плюс доверенность на управление маминой долей. Вполне так властелин Мордора.
        - Учтите, - предупредил нотариус, собирая в портфель бумаги, штампы и печати, - если жена подаст иск, этот документ может быть оспорен в суде. Вам придется доказывать, что ваши последние приобретения не являются самостоятельными инвестициями, а это сложно.
        - Спасибо, мы в курсе, - я протянул конверт, куда он заглянул и удовлетворенно кивнул.
        Когда дверь за ним закрылась, мы, все трое, облегченно вздохнули. Хотя это было только начало. Набрав Ленин номер, я сказал, что жду ее у них дома, и отключился, не дожидаясь реакции. Открыл ноут, зашел на портал, где можно было подать заявление в суд онлайн.
        - Ну что, разводимся?
        - Да, - Славка сжал руку Ларисы, и та погладила его по голове, как маленького.
        - Ну вот и все, - отправив заявление, я тут же получил подтверждение. - Повестка придет бумажная и электронная, мне на почту. Тебе в суд не надо. Пойду я, как твой представитель, с юристом. Юриста найду. Блин, чувствую себя выпотрошенным. Представляю, каково тебе. Дело за малым - поставить в известность Елену Владимировну.
        - Да уж, за малым, - покачала головой Лариса.
        - Ничего, через это придется пройти. Вы останетесь потом с ним? Сейчас здесь будет жарко. Очень жарко.
        - Конечно.
        - Тогда ждем. Сделайте кофейку, пожалуйста.
        Мы с ней молча пили кофе, а Славка смотрел в окно - так, словно мог что-то увидеть. Напряжение достигло апогея, когда в замке повернулся ключ.
        - Вить, а что это за фигня вообще? - базарным тоном поинтересовалась Лена, остановившись на пороге кухни. - Я тебя в офисе жду, а ты тут…
        - Лена, я подал на развод, - сказал Славка, остановив невидящий взгляд в какой-то точке за окном. - В суд.
        - Что? - опешила она, наливаясь свеклой. - Что ты сделал?
        Мне показалось, ее глаза, и без того выпученные, вот-вот вывалятся на щеки. Славка открыл рот, чтобы ответить, но губы свело спазмом. Я подошел к нему и положил руки на плечи, успокаивая: не бойся, я с тобой.
        - Ты сказала, что тебя все достало и что ты уйдешь, если не получишь дарственную. Здесь был нотариус и оформил дарственную на меня. Можешь собирать вещи и уходить. У тебя есть своя квартира. Повестку из суда получишь по адресу прописки.
        Ее губы задрожали, в глазах промелькнуло что-то такое… шевельнулась где-то в глубине непрошеная жалость. Но тут Славка прижался головой к моей руке, доверчиво и беззащитно, как ребенок, и жалость моментально испарилась. Да и Лена, справившись с секундной растерянностью, рванула в атаку. Обведя взглядом меня и Славу, она остановилась на Ларисе, смущенно уткнувшейся в пустую чашку, и каким-то нутряным чутьем сообразила, что без нее не обошлось.
        И понеслась коза по ипподрому… Я подозревал, что дерьма в Лене предостаточно, но не думал, что так много и такого отборного. Какие сочные помои полились на нас троих! За компанию прилетело и матери, и даже Рите.
        У Славки на щеках выступили красные пятна, и я почувствовал, как он дрожит от злости и беспомощности. Сжал его плечо, сделал шаг к Лене и толкнул ее на стул.
        - Пасть захлопни! - я наклонился над ней, глядя в упор. - И слушай сюда. Еще одно слово, и вылетишь на лестницу в чем есть, а все твое барахло уйдет на помойку. Будешь хорошей девочкой, разрешу собраться. Самое необходимое. Все остальное отправлю доставкой. Не вздумай здесь больше появляться, если не хочешь иметь дела с полицией. И в офис тоже не суйся, ты там больше не работаешь.
        - Ты не имеешь права меня уволить, - зашипела она, брызгая слюной.
        - Уволить? - усмехнулся я. - А зачем? Ты доверительный управляющий. То есть была им. Доверенность аннулирована, твоя работа окончена. Зарплата на карточку, трудовую привезет курьер. Очень советую не рыпаться, прийти в суд и со всем согласиться. По крайней мере, получишь половину денег со счета. Утешительный приз за твои многолетние страдания.
        - Ну нет, Витенька, половину я получу от всего.
        - Рили? - я вытер щеку от ее слюны. - Квартира - подарок наших родителей, бизнес - наследство. Это не делится при разводе.
        - Ну уж хрена вам! - завизжала она. - «Форум» и сетевые мы купили во время брака. Я вам устрою раздел! Я вас самих разделю вместе с вашим гребаным нотариусом.
        Я ждал эту реплику и заранее отрепетировал ответную.
        - Окей, Лена. Можешь опротестовать дарственную на «Форум» и сетевые и подать иск. Будет судебный раздел всего имущества. В том числе твоей машины и квартиры, поскольку они приобретены в браке. К тому же тебе придется солидарно выплачивать рассрочку Эгерсу вместе с нами. А еще я как Славкин представитель подам иск на взыскание с тебя алиментов. Хочешь?
        Она молча стряхнула мою руку, которой я прижимал ее к спинке стула, встала и пошла собираться. Лариса посмотрела на меня то ли испуганно, то ли восхищенно и снова уткнулась в пустую чашку. Славка каменно молчал, прикрыв глаза.
        Когда Лена собрала сумки и ушла, меня хватило еще на то, чтобы дойти до ближайшего хозмага, купить два новых замка и поставить в дверь.
        - Все, ребята, - сказал я, прицепив себе на связку два ключа и положив остальные на стол. - На сегодня бобик сдох. Лариса, если что - звоните.
        Отчаянно хотелось напиться. Вообще-то секс тоже не помешал бы, но напиться… пожалуй, хотелось сильнее. Подумав, я поехал на дачу, не заезжая домой. Хотя, как выяснилось позже, это была не самая лучшая идея.

* * *
        В половине восьмого я ждал Риту, поставив машину чуть поодаль, но так, чтобы заметила. Сидел и гадал, выйдет или из вредности вызовет такси.
        Вышла. Покрутила головой, увидела Крокодила, открыла дверь. Молча уселась, потянулась за ремнем.
        Девушка, а чего ж ты такая невоспитанная, тебя мама здороваться не учила? Или позавтракать не успела, сил нет языком шевельнуть?
        Открыл бардачок, якобы случайно коснувшись локтем ее груди, положил на колени припасенный нектарин. Губы дрогнули, стиснулись изо всех сил, но «спасибо» все-таки вырвалось. Такое… скомканное, сплющенное. Но все равно уже лучше.
        Если очень хорошо покопаться, то и в ссорах есть плюс. После них так сладко мириться.
        Ну ведь хочешь же, злючка, признайся. И помириться, и… не только. У тебя блузка - предатель, соски сейчас дырки в ней проковыряют. Черт, рука так к ним и тянется.
        Сдержался, завел двигатель - поехали. Тоже игра - коситься друг на друга и губы стискивать, чтобы не улыбнуться ненароком. А вместо этого - хмуриться свирепо.
        - Домой или на работу? - спросил, когда встали в пробке у «Меги».
        - На работу.
        Перебравшись паучком через коробку передач, ее лапка коснулась колена. Поймал, прижал, но тут машины впереди тронулись, пришлось отпустить. И теперь уже прятать улыбку стало гораздо сложнее.
        - Ну что, Мохнолапая, мир? - спросил я, припарковавшись на Черной речке. - Или, может, подеремся? Только, боюсь, у нас драка плавно перетечет в секс, прямо здесь. Потом в химчистку ехать придется.
        - Придурок! - фыркнула она. - В химчистке спросят, кого ты в машине убил и сожрал.
        - А-а-а, - я пробрался рукой ей под юбку. - Так и подумал, почему ты жаба такая мерзкая. Тогда да, тогда лучше дома. Чтобы клееночку подстелить. Ее хотя бы помыть можно.
        Следующие минут десять мы упражнялись в задорной похабщине, обжимаясь, как озабоченные подростки, а между фразами целовались так, словно действительно хотели друг друга сожрать. И чьи-то шаловливые ручонки уже потянулись к молнии на моих штанах.
        - Стоп, - я прижал ее ладонь к закаменевшему стояку. - Заманчиво, но стекла, знаешь, не тонированные. Можем, конечно, у тебя в кабинете побезобразничать, но мне, вообще-то, на работу надо. Кое-какие важные дела поработать. На нашу общую пользу.
        - В смысле? - не поняла Рита.
        - Славка разводится. Со всеми вытекающими.
        - Да ладно?! - не поверила она.
        - Честное древесное. Все, беги, потом расскажу. Во сколько за тобой заехать?
        - Давай к двум где-то.
        Выбравшись, Рита обошла машину, наклонилась к открытому окну и поцеловала с оттягом.
        - А ничего, - я положил руку ей на грудь, - что вся улица смотрит?
        Рассмеявшись, она лизнула меня в нос и убежала. А я позвонил Ларисе, выяснил, что Славка чувствует себя более-менее неплохо, и только отъехал метров на двадцать, как пришлось резко тормознуть, да так, что чуть не прилетело в зад.
        Потому что увидел Ленину машину. Пустую.
        Втиснулся в первую попавшуюся дырку, набрал Риту. Длинные гудки. По пути к офису повторил попытку - аналогично.
        Ну же, подруга, ты что, от злости меня в черный список вчера закинула?
        Поднялся в офис и по голосам из Риткиного кабинета понял, что опоздал.
        Глава 35
        РИТА
        Уснула я злющая, а проснулась… Ну, не добрая, конечно, а с таким чувством, что хватит уже. На пустом ведь месте поцапались, глупее не придумаешь. Не хотелось мне с ним ругаться. Хотелось… ой, много чего. И для начала просто помириться.
        Правда, я не представляла, как именно это сделать, но надеялась, что разберемся в процессе. Главное - он будет ждать.
        Витька сидел в машине мрачный. Посмотрел с таким видом, что язык к нёбу прилип. Но потом, пока я пристегивалась, лихорадочно соображая, что бы сказать, взял и бросил мне на колени нектарин. Я высасывала сок и косилась на Витьку. А он на меня. Внутри сладко подрагивало, и все сразу отошло куда-то далеко: и как мы друг на друга шипели, и как дулись в окопах.
        Сейчас… все это уже казалось игрой. Немного подразниться. Хотя сложно было не наброситься на него. Останавливало только то, что он за рулем. Не выдержала, когда застряли в пробке, но до моей работы все же доехали. И там началось такое - тут же забыла, что мы в машине посреди парковки. Хорошо хоть у Витьки мозгов оказалось немного побольше.
        Шла, едва не приплясывая, собирая языком с губ сладкое персиковое послевкусие. Дожить бы до обеда!
        Кати в приемной не было - отпросилась с утра в поликлинику. Я зашла к себе, включила компьютер, полила два многострадальных кактуса, и тут за спиной открылась дверь.
        - Все-таки безобразия? - повернулась я и осеклась.
        На пороге стояла Елена. Она и раньше-то была страшная, а сейчас и вовсе Баба-яга. Ну да, развод женщину не красит, плавали, знаем.
        И что тебе нужно, лошадь?
        - Ну как, потаскушка, - процедила она сквозь зубы, - понравилось с Витькой трахаться?
        Если б мы не помирились и он не сказал мне про развод, я бы ответила так, что ее вынесло бы взрывной волной. А тут получилось такое ленивое презрительное снисхождение.
        Сев в кресло, я стряхнула туфли и положила ноги на стол. Юбка задралась, и я хихикнула, вспомнив исторический эпизод на веранде у Тимаевых. Полюбовавшись своими коленками, перевела взгляд на Елену и кивнула:
        - Да, знаете ли, очень даже неплохо. А что, хотите впечатления сравнить? Хотя нет, не получится. У него наверняка на вас не встало. Он же не извращенец. И к тому же слишком порядочный, чтобы спать с женой брата. Вы поэтому так злитесь - потому что не обломилось? Кстати, не знаете, почему «вам не обломилось» и «вы обломались» означает одно и то же?
        - Зря радуешься, овца, - она подошла ближе. - Он тебя натянул только потому, что мы с ним так решили. Чтобы посговорчивей стала.
        Ты ж моя сучечка-падлочка самоцветная! А ведь не узнай я Витьку за это время и не приключись наше знакомство раньше встречи на Эльбе, может, сейчас и задумалась бы: а вдруг правда. Потому что и у самой были такие мысли на его счет в начале. Но сейчас ты мне просто идеальные карты сдала для следующего хода. К тем, которые еще от Эгерса достались.
        - А что ж вы такая глупая, Елена Владимировна? - поинтересовалась я, вытянув руку и разглядывая маникюр. - Вроде, пожилая уже, а все равно глупая. Развели мы вас, как ляльку. И вас, и Эгерса. Мы с Витей соседи по даче и давно уже вместе.
        - Слушай, ты! - она побагровела.
        - Не верите? Проверьте. По продаже мы с ним все решили еще до моего развода.
        - Не ври! Это я нашла предложение Эгерса.
        - Ну да. И что? Я знала, что у него нет денег выкупить мою долю, да я бы и не продала. А у меня - чтобы выкупить его. Поэтому мы с Витей договорились, как только доля будет выставлена на продажу, он сразу предложит вам приобрести, - вдохновенно врала я. - Но вы нашли раньше. Так уж совпало. Очень удачно, согласитесь. Не пришлось вас уговаривать. Только посопротивляться для вида. И пока вы тут что-то такое важное из себя строили, Елена Владимировна, мы над вами дружно смеялись. В постели, кстати. А теперь мы поженимся и свои доли объединим. А вы будете… - я перевела взгляд на ногти другой руки, - вы будете сосать… лапу.
        Неуклюже выругавшись, Елена рванулась ко мне, но наткнулась на выставленную ногу и отлетела. Правда, я тоже оказалась в не самой выигрышной позиции, потому что кресло отъехало и врезалось в стену. Но драки все равно не получилось. Как чертик из табакерки, откуда ни возьмись появился Витька, сгреб эту мымру за шкирятник и потащил к двери, успев попутно подмигнуть мне.
        Следующие минут десять я пребывала в полной прострации. Примерно такой же, как после общения с Эгерсом. Сидела, смотрела в стену и думала о том, что, если бы орала или выдирала ей волосы, не чувствовала бы себя сейчас настолько выпотрошенной. Изображать ледяное спокойствие, не выпуская кипящую внутри лаву, - это требует максимальных усилий.
        - Ты как?
        Закрыв дверь, Витя подошел, присел на корточки и положил подбородок мне на колени.
        Интересно, он слышал мои последние слова? Про «поженимся и объединим доли»?
        - Нормально, - я погладила его по голове.
        - Прости, это моя вина.
        - В чем?
        - Не подумал, что Ленка сюда припрется, - вздохнул он. - Хотя должен был. Учитывая, что она догадалась. О нас. В наш офис я ей дорожку перекрыл, а вот про твой забыл.
        - Вить, я уже четвертый день чувствую себя так, словно пришла к концу анекдота. Все смеются, а я баран.
        - Барашек ты мой, - поднявшись, Витька поцеловал меня в лоб. - Если коротко, то Славка позвонил мне в пятницу и попросил приехать. То есть не он, а его сиделка. Сказал, что хочет развестись. За пятницу и субботу мы оформили все дела по имуществу и подали заявление в суд. Не представляешь, сколько вони было, когда мадам узнала. Все, подробности потом. Давай, нигга, работай. Чем быстрее уйду, тем быстрее за тобой приеду. Мне Елену Владимировну еще официально уволить надо.

* * *
        Работалось так себе. Точнее, вообще никак. К счастью, все это была мелкая текучка, которую я раскидывала на автопилоте. Однако оставался главный вопрос, и тут все терялось в тумане.
        Витя сказал, что они с братом оформили все дела по имуществу и подали заявление в суд. Что подразумевалось под этим «оформили все дела по имуществу»? Разумеется, интересовала меня доля в моих гостиницах. Мироновым принадлежала половина, то есть по шестнадцать с копейками процентов на каждого. При разводе Елене достанется восемь с чем-то процентов. Мелочь, конечно, но все равно неприятно иметь такую гадюку в инвесторах.
        Наверняка Витя советовался с бабой Нюрой, если они разговаривали в пятницу. Я набрала ее номер и задала вопрос в лоб.
        - Похоже, вам известно больше, чем мне, Риточка, - усмехнулась она. - Виктор приезжал, спрашивал, как составить дарственную, чтобы мадам при разводе не потребовала свою долю совместно нажитого имущества. Больше я ничего не знаю.
        Стало еще интереснее. Дарственную? А так можно, чтобы без разрешения жены? Я знала, что их гостиницы - наследство от отца, но в моих-то они долю купили только что. Или все-таки можно обойти? Любопытство грызло изо всех сил, причем вовсе не праздное, ведь это касалось меня напрямую.
        Наконец прилетело сообщение: «Жду в машине на парковке», и я помчалась со всех ног, едва не забыв в кабинете сумку.
        - Куда поедем обедать? - спросил Витя, заводя двигатель.
        Видимо, на нервной почве мне захотелось азиатчины, хотя я безнадежно не умела есть палочками, и мы отправились в ближайшую «Евразию». Позорно ковыряя «калифорнию» вилкой, я вспомнила о той, которую заказали в четверг, но не успели попробовать.
        - Вить, а ты суши-то в холодильник положил?
        - Блин… - он потер макушку. - Даже и не вспомнил.
        - Кошмар, - застонала я. - Четыре дня в тепле. Представляю, какой там духан.
        - Ну… можем поехать ко мне.
        Всплыл наш разговор о фантомных болях. Я уставилась в тарелку.
        Может, ничего?
        - Рит, если не хочешь, поедем к тебе и проветрим, - Витя правильно понял мое замешательство.
        - Нет, - решилась я. - Давай к тебе. Только заедем и выбросим тухлятину. И мне вечером на дачу надо, Наташа завтра в город едет. А теперь расскажи мне, будь добр, весь анекдот. Чтобы потом не отвлекаться.
        Выслушав всю историю целиком, я только головой покачала, не зная, что сказать.
        - Нам надо переоформить внутренние документы, - Витя допил кофе и попросил счет. - Потому что по регистрации нотариус все делает сам. Хотя я не стал бы торопиться. Особой роли не играет, а мадам может опротестовать дарственную на «Форум» и долю в твоих гостиницах. По принципу «назло бабе отморожу фаберже». И, кстати, уставы надо дополнить пунктом об обязательном согласии всех владельцев на продажу долей. Тоже на всякий случай.

* * *
        Действительность превзошла самые ужасные ожидания. И ведь жары особой не было, но вонь встретила нас уже на выходе из лифта.
        - Кошмар, - Витя вытащил из кармана черную в горошек маску и надел. Я последовала его примеру, но это не помогло. - Соседи наверняка решили, что тебя затрахали до смерти и ты там разлагаешься. Странно, что полицию не вызвали.
        Зажимая нос под маской и с трудом сдерживая рвотные позывы, я запаковала коробку в три мусорных мешка, а Витя тем временем открыл все окна. Пока он трамбовал адское суши в мусоропровод, я спустилась вниз, села в машину и забила адрес в навигатор. Это оказалось нелишним, потому что уже через пару перекрестков отстала и потеряла Крокодила из виду.
        Жил Витя на Гражданке, недалеко от «Академической». Я этот район знала плохо - как будто в другом городе очутилась. Незнакомом, неуютном.
        Так, не надо себя заранее настраивать. Можно подумать, кто-то предложил уже завтра переехать.
        Подъехала к нужному дому, сравнительно новому, с трудом нашла место для парковки. Хотела позвонить, но не успела - телефон взвыл в руках.
        - Поднимайся. Третья парадная, пятый этаж.
        Витя встретил меня у лифта, слегка подтолкнул к открытой двери квартиры. Я вошла и остановилась в прихожей, переходящей в просторный холл.
        - Там ванная, туалет и маленькая комната, - показал он на дверь, ведущую в узкий поперечный коридор. - Тут кухня и большая комната.
        Квартира оказалась неожиданно просторной, по площади даже больше моей трешки. Чистая, светлая, со вкусом обставленная. И все же я чувствовала себя… не в своей тарелке.
        Я приняла то, что в прошлом моего мужчины была особенная женщина. Не просто подружка - жена, которую он любил. Которая умерла, рожая его ребенка. Но одно дело знать об этом и совсем другое - впервые оказаться там, где она жила. Где они жили вместе. Пусть даже с тех пор прошел не один год.
        Никаких материальных следов от нее не осталось. Во всяком случае, я не заметила. Ни фотографий, ни памятных мелочей. Но… что-то такое неуловимое витало в воздухе. Словно какая-то ее часть до сих пор оставалась здесь. Может быть, Витины мысли и воспоминания о ней? И та закрытая дверь в маленькую комнату - я бросила на нее взгляд, когда шла в ванную мыть руки… Там наверняка должна была быть детская.
        Ничего, я привыкну. Не буду об этом думать. Потому что все осталось в прошлом. Сейчас он - со мной.
        - Иди сюда, солнце мое, - Витя обнял меня за талию, прижал к себе. - Я скучал. Очень. Прости, ладно?
        - И ты меня…
        И все исчезло.
        Ничего не было вокруг нас. Ни прошлого, ни будущего, только настоящее - только это мгновение, окутавшее нас и остановившееся…
        - Восьмой час. Мне пора. Ну, Вить, ну пусти. В среду останусь на ночь. Может, тухлятина уже выветрится.
        Он едва заметно усмехнулся и положил руку мне на грудь, мизинцем рисуя под ней дуги.
        - Я вообще-то хотел эту квартиру сдать и снять другую, поближе к работе. Но, думаю, наверно, стоит продать. И твою тоже.
        - В смысле? - я стряхнула его руку и села, хлопая глазами.
        - Побольше купить.
        - Вить???
        - А разве не ты сказала, что теперь мы поженимся и доли объединим?
        Глава 36
        ВИКТОР
        Разумеется, я слышал. Пришел к тому моменту, когда Рита вливала Лене, что та старая и глупая и что мы развели ее, как девочку. И сразу смекнул: сейчас теток придется растаскивать. Вообще-то поставил бы на Ритку, но все равно не хотелось любоваться на подобное. Никогда не понимал дураков, которые считают, что женская драка - очень секси.
        Ясное дело, «поженимся и объединим доли» - это было для Ленки. Даже если бы Рита действительно хотела за меня замуж, вряд ли стала бы снова наступать на грабли в плане бизнеса. Да и смысла не было никакого.
        Хочет или нет? Наверно, думать об этом несколько преждевременно, учитывая, что мы знакомы меньше двух месяцев, а вместе и вовсе всего ничего. Если, конечно, не брать в расчет эпизод на озере.
        Хотел ли я на ней жениться? Для меня все было более чем серьезно, так что да, хотел бы. Но озвучивать это сейчас не стоило. Пока. Я и не собирался. И в кабинете - нет-нет, ничего не слышал.
        Но получилась вся эта возня с тухлой рыбой, и мы поехали ко мне. Ритин взгляд, когда она вошла и осматривалась… Это был взгляд в прошлое. В мое. Меньше всего хотелось, чтобы она отгоняла мысли о том, что когда-то я жил здесь с другой женщиной. Да и сам не раз думал о том, что надо переехать. Может, кто-то и не морочится такими вещами, а для меня эта квартира была связана с Олесей. Не зря до Риты я не приводил сюда ни одну женщину.
        Когда она сказала, что до среды тухлятина, возможно, выветрится, я четко уловил месседж: ей здесь неуютно.
        Это было не предложение, а так… разведка боем. Я просто повторил ее слова. Смотрел, как она моргает, и ждал реакции.
        - Вить, я…
        Мне было все равно, что она скажет. Важен вектор: в сторону «да» или в сторону «нет».
        - Да-да, я в курсе. Ты сказала это, чтобы укусить Елену Владимировну. Мы еще толком не знакомы, ты только что развелась, у тебя ребенок, в бизнесе мы партнеры, а квартира тебе досталась от бабушки, и ты ее не продашь ни за какие коврижки.
        - Тогда зачем?..
        Наконец до Ритки дошло, что я ее дразню. Подпрыгнула, зашипела, хотела треснуть по пузу, но я сгреб ее в охапку и подмял под себя. Мягкая, теплая - так бы и затискал всю.
        - Мохнолапая, я человек практичный и всегда хочу знать заранее, в какую сторону бежать. Или лежать. Понимаешь, не слишком приятно купить женщине колечко, а потом возвращать его в магазин. Или на Авито продавать. Чувствуешь себя лохом и лузером.
        - Что, уже приходилось? - она попыталась выползти, но я держал крепко.
        - Нет. Поэтому и говорю. Чтобы не пришлось. Ты, конечно, сама спрашивала, насколько все серьезно, но это не конгруэнтно взамужу.
        - Не - что?
        - Ехай давай, двоечница, - я отпустил ее и хлопнул по попе.
        - Вить… - натянув юбку и заведя руки за спину, чтобы застегнуть лифчик, Рита посмотрела на меня искоса. - Возвращать не придется, но… не гони только, ладно?
        - Хорошо. И ты тоже не гони - по дороге. И позвони, когда приедешь.
        - Слушаюсь, товарищ генерал, - она наморщила нос, а потом рассмеялась и наклонилась поцеловать меня.

* * *
        Не гони?
        Ну ладно… постараюсь. Хотя и тянуть тоже не буду. Просто выберу момент, когда не сможешь отвертеться.
        Посмотрел в окно, как Рита выехала с парковки, достал из холодильника банку пива, упал в кресло и позвонил Ларисе. Со Славкой все было нормально, Елена не объявлялась, но я не обольщался - расслабляться не стоило.
        Крышечку у девушки снесло капитально. Это надо было видеть - как она пыталась вырваться и вцепиться в меня когтями, пока тащил ее вниз. И слышать, каким отборным матом поливала нас всех: меня, Риту, Славку. Отобрал пропуск, отдал охраннику, проследил, чтобы занес ее в черный список. Выволок на улицу и популярно объяснил, как чувствительно ухудшится качество ее жизни, если она на километр подойдет к Рите или к Славке.
        Засада состояла в том, что возможностей обеспечить ей веселую жизнь у меня не было. И Лена об этом знала. Ритка очень неосторожно заявила, что мы с ней соседи по даче. А на даче, между прочим, двухлетний ребенок под присмотром няни. А от Елены Владимировны можно ожидать чего угодно. Я, конечно, порвал бы ее в клочья, если что, но вот превентивного оружия, кроме угроз, против чокнутых баб у меня не имелось.
        Ну… было одно, если хорошо подумать. Контакт из тех, которые используют только один раз. Как в сказке. Достался он по наследству от отца Славке, а тот передал его мне после первой операции. На самый-самый крайняк. Значился он в моей записной книжке как БА - бандит Алик, хотя давным-давно стал Олегом Сергеевичем, респектабельным и очень могущественным чуваком из Форбса. Когда-то в лихие девяностые отец спас его, прикрыв собою на стрелке.
        Я тебе обязан, сказал бандит Алик, навестив отца в больнице. Что угодно проси - тресну, но сделаю.
        Как-нибудь потом, ответил отец.
        Да хоть в следующей жизни, сказал Алик.
        - Мироныча сын? - удивился он, когда я набрал номер и отрекомендовался. - Ну как же, помню. Случилось что?
        Я кратко изложил ситуацию.
        - Не вопрос, - хмыкнул Алик, то есть Олег Сергеевич из Форбса. - Сделаем. Хер найдут.
        - Этого не надо. Пусть будет жива и здорова. Просто как-нибудь так, чтобы даже в мыслях не было напакостить Славе, мне или моей девушке. Или по имуществу иски подавать.
        - Координаты скинь и забудь. Все будет пучком. Я добра не забываю.
        Отложив телефон, я залпом засосал банку, фигурно сплющил, полюбовался результатом. И только тут, похоже, по-настоящему осознал, сколько всего на меня свалилось. Как будто вернулся на восемь лет назад. Правда, все стало еще сложнее, потому что теперь за все отвечал один. И народу на руках оказалось побольше: Славка с Ларисой, мама и Рита с Бобром.
        Выгребу?
        Ну… если она будет со мной - то да. Наверно.

* * *
        На деле черт оказался не так страшен, как его Малевич, но тот был не по моей части. В художествах я разбирался слабо, картины мне нравились красивые, а искать сакральный смысл в квадратах и цветных пятнах - ну кому нравится, пусть ищет.
        Через пару дней с номера БА пришло сообщение:
        «Все в порядке. Коза вас больше не побеспокоит».
        Стало немного не по себе. Я вообще-то просил, чтобы с Леной ничего фатального не случилось, но ведь не сам Алик с ней беседовал, мало ли.
        Набрал ее номер и в ответ на злобное «какого хера тебе еще надо?» попросил не затягивать дело в суде. Вполне ожидаемо был отправлен в эротур и удовлетворенно отключился.
        Жива - и ладно. И фиг с ней.
        Попробовал позвонить Алику и поблагодарить, но раз за разом натыкался на длинные гудки, намекавшие, что этот контакт для меня больше не доступен. Контракт на одно желание исполнен, золотая рыбка уплыла, забудь.
        С гостиницами ничего не изменилось. Наоборот, стало легче - никто не путался под ногами, не лез со своими Ценными Указаниями и не пытался строить в колонну по четыре. Работы, конечно, стало больше, но я просто перестал уделять так много внимания Ритиным. Она прекрасно справлялась и без меня, только иногда советовалась, как сделать лучше.
        С Ларисой я разговаривал каждый день, по возможности заезжал и вынужден был отметить, что Славка изменился. Нет, здоровья, разумеется, не прибавилось, но, избавившись от давления Лены и погрузившись в атмосферу любви и искренней заботы, он выглядел вполне счастливым.
        - Скажи, - спросил я, улучив минуту, когда Лариса вышла, - почему ты не сделал этого раньше? Не развелся? Ведь у вас все уже давно началось с ней. Столько времени могли быть вместе. Может, и инсульта не случилось бы.
        - Я боялся, Вит, - ответил Славка. - Не верил, что для нее серьезно. Она еще молодая, зачем ей слепой полудохлый инвалид. Думал, испугается, уйдет, я останусь совсем один. Радовался встречам, жил… как жилось. Как и ты. Разве нет?
        - Да. Только я ждал, когда найду женщину, которую смогу полюбить. А у тебя она была.
        - Я дурак, Вит, о чем тут говорить. А теперь слишком поздно.
        - Не поздно, - я сжал его руку. - Она тебя любит. И она с тобой, несмотря ни на что. Тебе, конечно, здорово не повезло по жизни, но свой выигрышный билетик ты все-таки вытащил.
        - Ты ведь тоже нашел, кого искал? - Славка попытался улыбнуться. - Познакомишь нас? И знаешь… спасибо тебе. За все. Ленка вбила в голову, что я вам с матерью не нужен. И я почти поверил. Прости.
        - Перестань, Слав. Мы, знаешь, тоже поверили, что она такая любящая заботливая жена. И что мы будем только путаться под ногами. Хотя я всегда помогал, если о чем-то просила. С Ритой познакомлю, конечно. И, кстати, о матери. Давай все-таки ее поставим в известность. Я подумаю, как лучше это сделать.

* * *
        - Вить, ты с ума сошел? - Рита выронила вилку, и та со звоном упала на пол.
        Я встал, поднял, положил в раковину, дал ей другую.
        - Нет, ни капли. Ее внимание будет рассеяно сразу на несколько объектов, и она не вцепится в тебя, как бульдог. Небольшой семейный обед. Ничего особенного.
        - Я не за себя боюсь, а за нее. Женщина все-таки пожилая. А тут такое… сразу.
        - Она крепкая. Выдюжит.
        - Давай хотя бы без Бобра, это уж слишком.
        Ага, кажется, сдаешься потихоньку. Уже неплохо.
        - Ладно, без Бобра. У Наташи в воскресенье выходной? Тогда давай буду на субботу договариваться.
        - Витька, ты уже все решил? - возмутилась Рита, впрочем, больше для виду. - Хорошо, давай в субботу.
        - Ок, я их привезу и за тобой зайду.
        Август подходил к концу, и я ждал сентября, как манны небесной. Эти вот встречи по графику, когда она то в офисе, то на даче, то ей надо быстрее возвращаться туда, уже вымораживали. Проходило все по одному сценарию: где-нибудь перекусить и к ней - в постель. Если Рита оставалась в городе на ночь, то до утра, если нет, то всего на пару-тройку часов. Хорошо, но мало-мало-мало. А на даче и вовсе приходилось осторожничать, встречаться где-нибудь в лесу или пробираться к ней тайком.
        Ну как тут не вспомнишь бессмертное «я слишком стар для всего этого дерьма»? Такими свиданками наелся в студенческие годы, пока мы с Темычем ходили по бабам между его поездками на войну. Все кончилось, когда я встретил Олесю, а он… как же ее звали-то? Ирину? Или Марину? Не суть. Потом у меня снова началось такое, но я и не стремился к большему. Не те это были женщины, с которыми хотелось бы большего. А вот с Ритой - да. Засыпать с ней и просыпаться. Завтракать, обедать и ужинать. Разговаривать. Смотреть телевизор. Гулять и путешествовать. Укладывать спать Бобра - и, может, не только Бобра.
        Я хотел быть с ней. В это короткое слово «быть» укладывалось очень многое, если не сказать все. Она просила не гнать. Я и не гнал, но кое-какие мысли на этот счет имелись. И для начала хотел познакомить ее с родными.
        В субботу я приехал к Славке, и мы с Ларисой загрузили его в Крокодила. Выглядела она бледно - как испуганная девочка.
        - Лариса, не трусь! - сказал я, сложив кресло и убрав в багажник. - Там еще Рита будет. На маму свалятся сразу три новости: развод, ты и она. Вряд ли она сможет сконцентрироваться на чем-то одном и качественно выжрать кому-то мозг.
        - Стратег! - усмехнулся Славка.
        Все вышло, как я и рассчитывал. Мама была в шоке, поэтому ее хватило только на то, чтобы повторять раз за разом: «ну надо же!» Но, как мне показалось, известие о Славкином разводе и о том, что Лена не получит долю в бизнесе, примирило ее с потенциальными невестками, которые в другой ситуации привели бы в громкий ужас.
        В общем, с этим пунктом я тоже справился. Оставалось только надеяться, что мама не загрызет Риту, когда та останется на даче без меня.
        Глава 37
        РИТА
        Знакомиться с Витькиной мамашей было страшно - учитывая все, что он рассказывал, и тот неласковый взгляд, которым она одарила при случайной встрече, даже не подозревая о наших с ним отношениях. Но, в конце концов, одна свекровь меня уже не любила, так что это не в новинку. Да и до статуса свекрови пока еще… неблизко.
        После стычки с Еленой и туманного разговора про колечко, которое как бы не пришлось продавать на Авито, прошло почти две недели. Это, конечно, было не совсем предложение, скорее, прозрачный намек. Но даже скажи он прямой наводкой: «Рита, выходи за меня замуж», я бы ответила точно так же: не гони. Хотя хотелось бы ответить «да». Просто было одно обстоятельство, которое заставляло притормозить. Может быть, очень глупое, но для меня оно имело значение. Большое значение.
        В общем, я согласилась познакомиться с Витькиной мамой, тем более он действительно рассчитал все хитро: вывалить на нее сразу полный пакет убойных новостей, ошеломить и обескуражить. А еще очень хотелось посмотреть и на его брата, и на героическую Ларису. Интересно, а я смогла бы вот так? Хочется сказать: да, конечно, ради любимого человека на все готова. Но пока не окажешься в подобной ситуации, все равно ведь точно не узнаешь.
        Ой, нет, лучше не оказываться.
        А Лариса мне понравилась. Спокойная, мягкая, но чувствовалось в ней что-то железное. Из нашего клуба баб с яйцами. Пожалуй, я не отказалась бы с ней подружиться. Слава вполне предсказуемо оказался похожим на Витю. Конечно, инсульт никого не красит, но раньше наверняка был неотразимым. Оставалось только удивляться, что он нашел в лошади Елене, но, может, она в молодости была посимпатичнее? А что до всего прочего, так ведь и меня тоже угораздило влюбиться в Эгерса. Бывает.
        Совершенно сбитая с толку мама переводила взгляд с одного на другого, пытаясь переварить услышанное: Слава разводится с Леной, это Лариса, его сиделка, они вместе, а это моя Рита, наша соседка, а еще мы с ней партнеры по бизнесу. Кажется, она узнала меня только после Витиных слов. Повторив раз пять «ну надо же», она поинтересовалась, сколько лет моему сыну и каким образом мы оказались партнерами.
        Ответ, что Бобру два с половиной, а познакомились мы с Витей у Тимаевых, ее вполне устроил, и она переключилась на детали развода Славы. Витька отдувался за всех. Мы с Ларисой помалкивали, перебрасываясь понимающе-ободряющими взглядами. Все оказалось не так ужасно, но я рада была сбежать, когда обед закончился.
        Слава с Ларисой остались ночевать, на следующий день Витя повез их в город, а его матушка неожиданно заявилась к нам.
        Наташа уехала, и мы с Бобром на пару возились в песочнице. Я заказала хороший чистый песок еще в июне, но привезли его только в конце августа, когда я уже успела о нем забыть. Роскошный белый песок без единой мусоринки. Разумеется, по цене бриллиантов, но чего не сделаешь ради ребенка. Я планировала еще маленькую детскую площадку с горкой и всякими лесенками, но отложила до следующего лета.
        За отдельную плату водитель заехал на участок и вывалил груз прямо в песочницу, но приводить эту гору в порядок мне пришлось самостоятельно - с лопатой и граблями. Бобер крутился рядом и норовил залезть под руку. Когда все было закончено, я принесла ведро воды, и мы начали строить замок. Еще неизвестно, кто получал от этого больше удовольствия.
        В разгар работы в калитку постучали. Я открыла - взъерошенная и вся в песке - и увидела Витькину маму с пластиковым контейнером в руках.
        - Здравствуйте… - ее имя и отчество предательски вылетели из головы. - Заходите.
        - Рита, ребята уехали, пирог не захотели с собой взять, я вам принесла. Для мальчика.
        Мальчик тут же сообразил, что речь о нем, выбрался из песочницы и подбежал к нам.
        - Здьясте! - выдал он со своей фирменной улыбкой, и, похоже, моя будущая свекровь поплыла.
        - Здравствуй, - она присела перед ним на корточки. - Тебя как зовут?
        Дальше последовал стандартный набор о том, что он «Йеонид», что ему «скойо тьи» и что он вот-вот пойдет в садик. Плюс обычный вопрос, от которого мне никак не удавалось его отучить:
        - А вы кто?
        - А я ваша соседка, - Витькина мама махнула в сторону дома с красной крышей. - Вон там живу.
        - Там зывет дядя Витя, - возразил Бобер, сдвинув брови.
        - Я тоже. Я его мама.
        - Тогда здойово! Идемте, я вам замок показу.
        Похоже, потенциальная бабушка была убита наповал с первого выстрела. Сунув мне контейнер, она покорно пошла за ним - смотреть на песчаный замок, знакомиться с Корвином и Гримом. Я сидела на лавочке, трескала за обе щеки пирог с вишнями и наблюдала за ними.
        А это правда Витькина мама? По моему первому впечатлению от встречи на улице и по его рассказам выходило какое-то занудное чудище, а вчера я толком не смогла составить мнения. Но сегодня она была совсем не такая. Симпатичная пожилая женщина. Они с Бобром о чем-то оживленно беседовали и смеялись, вполне довольные друг другом.
        Или, может… - я даже хихикнула от этой мысли - может, она, как почтальон Печкин, раньше была злая, потому что внуков не было? А тут вдруг нарисовался в перспективе такой обаятельный болтун, и резко подобрела?
        - Придешь ко мне в гости, Леня? - спросила, уходя, Витькина мама - господи, как же ее зовут-то? - Обязательно приходи.
        - Пьиду! - пообещал Бобер, снова расплываясь в улыбке.

* * *
        Погода в сентябре стояла теплая, можно было побыть на даче еще, как Тамара, но мы перебрались в город уже в первых числах. К большому огорчению Витькиной мамы Людмилы Максимовны - «бабы Юды». Неожиданно у них с Бобром вспыхнула такая бурная взаимная любовь, что Наташа даже начала немного ревновать.
        - Наташ, не стоит, - успокаивала я. - Все равно она здесь, а мы в городе.
        Для Вити это оказалось хоть и приятным, но все же сюрпризом.
        - Маму как подменили, - удивлялся он. - Такая вдруг милая стала.
        - А чего ты хочешь, - я пожимала плечами. - Ей просто здесь было скучно и одиноко. От Славы ее Елена отодвинула, ты приезжал редко. Ну и внуков хотелось. Она уже наверняка думала, что их никогда не будет. А тут такое… оружие массового поражения.
        - Да, против Бобра никому не устоять.
        На мою долю ее внимания перепадало в разы меньше, но общались мы вполне мирно. На осторожный вопрос о свадьбе, я ответила все то же: чуть позже, поскольку еще слишком мало знакомы. И, перебираясь в город, пообещала, что будем приезжать в гости.
        Витька помог нам собраться, а дома - разобрать вещи. Ну и… остался ночевать. Утром я пошла вывести Корвина, а когда вернулась, обнаружила на кухне еще не вполне проснувшегося Бобра. Удивленно моргая, он выдал:
        - Дядя Витя, ты будес с нами зыть?
        - Если не возражаешь, - спокойно ответил тот и при этом покосился на меня, так что вопрос, похоже, был двухадресным.
        Я промолчала. Бобер подумал и милостиво кивнул:
        - Не возьязаю. Дай пять!
        Давясь от хохота, я уползла в ванную, а Витька поехал за своими вещами. И как-то совместная жизнь получилась у нас подозрительно легко. Не без шероховатостей, конечно, но не тех, которые превращаются в проблему.
        Следующие несколько дней я убила на подготовку Бобра к садику: нужны были свежие медицинские справки, а еще пришлось купить уйму всего, прямо как приданое невесте. Витя тем временем впахивал на два фронта, и по своим гостиницам, и по моим.
        Вопреки всем страхам, в садик Бобер вписался довольно органично. Ни слез, ни протестов. Вполне социальное существо, в любом коллективе чувствующее себя как рыба в воде. К счастью, группа была новой, только что набранной, и иерархия в ней еще не сложилась. Первые дни я забирала Бобра после обеда, но уже к концу недели рискнула оставить на полный день. А в субботу мы поехали на дачу, сдали его бабе Юде и ушли к Тимаевым.
        - Рит, есть у меня одна мысль, - сказал Витя, когда на обратном пути мы остановились на «нашем» месте у озера. - Давай на недельку к твоим в Болгарию слетаем. С Бобром.
        - Ой, - испугалась я. - Ну… хорошо бы, а работа?
        - Надо уметь делегировать полномочия. Будем на связи. За неделю ничего не рухнет.
        - А садик Бобриный?
        - А что садик? Не школа же. Вернемся - пойдет снова. Будет крутой перец, приехавший из заграницы. Давай, Рит. Твои сколько его не видели? И я с ними познакомлюсь. И гостиницы проверим. А то ковидла опять в рост пошла, может, снова границы закроют. Сейчас достаточно сертификата о вакцинации. И рейс прямой до Бургаса есть.
        - Ну ладно, - согласилась я, потому что очень хотелось поехать, да еще и всем вместе. - Прямо завтра и займемся.

* * *
        У меня были сильные подозрения, что Витька все подготовил еще до нашего разговора. Потому что на все про все ему понадобилось минут десять, если не меньше. Я и глазом моргнуть не успела, а он не только купил билеты на завтра, но и зарегистрировал нас на рейс.
        - Собираемся, - скомандовал он и пояснил для Бобра: - К бабушке в Болгарию. На самолете полетим.
        - Уйя!!! - завопил тот и заскакал, как кузнечик.
        Получилось суматошно, и я чуть не забыла предупредить воспитательницу, что мы уезжаем. И Катю. И Наташу, которая согласилась присмотреть за зверинцем. А еще выяснилось, что нет крема для загара. И сланцы порвались. И…и…
        - Рита, уймись! - приказал Витя. - Главное - не забыть паспорт, банковскую карту и телефон. Ну и ребенка, конечно. Все остальное - мелочи. Там купим.
        Мне такое было в новинку, но, надо сказать, подобный подход понравился намного больше, чем привычка Эрика распланировать все на полгода вперед и начать собираться за две недели.
        Сначала я хотела сделать родителям сюрприз, но потом подумала, что это немного слишком, и позвонила из аэропорта Бургаса, пока Витя подписывал арендный договор на машину. Сказала, что еду - и не одна. Нет, не только с Бобром. Увидите.
        Даже в урезанном варианте сюрприз вышел основательный. Родители еще не отошли от моего развода, а тут такое… Впрочем, Витьке удалось их обаять, и, как мне показалось, не в последнюю очередь тем, что Бобер не отходил от него ни на шаг. Вот правда, за родным папашей он никогда так хвостом не бегал. Хотя это создавало нам определенные сложности: уединиться получалось только ночью.
        Гостиница наша находилась в городке Слынчев Бряг, или Солнечный Берег, в десяти минутах ходьбы от пляжа. Родители жили в квартире на первом этаже и Бобра забрали к себе, а мы устроились в номере на третьем. С видом на закат, которым любовались с балкона.
        - Рит, это все как - серьезно? - улучив момент, спросила мама. - С Виктором?
        - Ну… вполне, - уклончиво ответила я.
        - Он очень приятный. Поженитесь?
        - Возможно.
        На самом деле больше эта тема ни разу не всплывала с тех пор, как я попросила притормозить. Вот вообще. Ни намека. Даже когда Витька переехал ко мне. Я начала немного нервничать. Он теперь что, ждет, когда я сама ему предложение сделаю? Или решил, что и так неплохо?
        На пятый день нам удалось удрать на пляж без Бобра: мама забрала его с собой к приятельнице, которая разводила кроликов. Мы хотя бы смогли поплавать вместе, а не по очереди.
        - Прямо вспомнили молодость, - сказал Витька, обнимая меня в воде.
        - В смысле?
        - Ну… как познакомились. Кажется, что это так давно было. То самое… на озере.
        Волна плеснула в лицо - точно как тогда. А когда я отфыркалась, держась за его шею, увидела парашют, летящий на тросе за катером.
        - Парасейл, - Витька проследил мой взгляд. - Хочешь?
        - С ума сошел? - ужаснулась я.
        - Слабо, Мохнолапая? - спросил он вкрадчиво, скользнув рукой под купальник.
        - Мне не двенадцать лет, чтобы на слабо вестись.
        - Ага, значит слабо.
        - Ладно, черт с тобой, давай.
        Я плелась за ним в направлении, куда указывала стрелка с надписью «Parasailing», удивляясь себе: совсем с ума сошла, да? Через десять минут мы уже были на катере, где на нас нацепили спасательные жилеты и усадили в хлипкого вида парные сидушки. Двигаясь вдоль берега, катер набрал скорость, и мы поднялись в воздух - все выше и выше. Страшно было только первые несколько секунд, потом стало так здорово, что я едва сдержалась, чтобы не завизжать от восторга.
        Это было необыкновенно - вдвоем, в небе!
        - Рита, выйдешь за меня замуж? - Витя сжал мою руку.
        Я молчала, хотя так и тянуло заорать: «да».
        Блин, ну что я за дура такая? И что он за дурак? Ведь был же женат, неужели его жене тоже клещами приходилось вытягивать, что?..
        - Рита? Пожалуйста. Я тебя очень люблю!
        - Миронов! - на глаза набежали слезы. Наверно, от ветра и от солнца. - Если б ты сказал это раньше, мы бы уже были женаты.
        - Ну… - смутился он. - Я думал, это очевидно.
        - Нет. То есть да. То есть… Слушай, - я вдруг разозлилась, - один товарищ тоже думал, что это не обязательно. И так ведь очевидно. И никогда ничего такого не говорил. Я понимаю, что это могут быть просто пустые слова…
        - Не пустые!
        - Я не про тебя. А про то, что все равно хочу их слышать. Много. Часто. Потому что…
        - Я!!! Тебя!!! Люблю!!! - заорал Витька так, что у меня уши заложило. Наверно, весь пляж слышал.
        - Придурок! - рассмеялась я.
        - Теперь услышала? Ну так что, Мохнолапая? Как насчет того, чтобы стать Мироновой? Или Эгерс тебе нравится больше?
        - Нет, - я прикинула, смогу ли дотянуться и поцеловать его, и решила, что стоит отложить это до приземления, то есть приводнения. - Миронова - определенно лучше. И, кстати, я тебя тоже люблю!
        Эпилог
        ВИКТОР
        Мальчишник устроили в небольшом ресторанчике на Караванной. QR-коды там пока не спрашивали, но закрывались еще до полуночи. Впрочем, и желания гудеть всю ночь уже не было. Это перед первой моей свадьбой мы отрывались в клубе до утра так, что потом потребовались небольшие реанимационные мероприятия. Да и компания друзей с тех пор как-то заметно поубавилась.
        Сидели, вспоминали буйную молодость, но уже часам к одиннадцати все добропорядочные семьянины отчалили к домашнему очагу, распрощавшись до завтра. Остались мы с Темычем вдвоем. Торопиться было особо некуда: девочки собрались у Риты, Тамара, ее свидетельница, собиралась ночевать там. Ну а я, соответственно, у Темыча, потому что свою квартиру сдал.
        - Это ж сколько, получается, вы с Ритой знакомы? - спросил он, когда мы шли пешком к нему на Мытнинскую. После дождей неожиданно потеплело, решили прогуляться.
        - Пятый месяц, - посчитал я на пальцах. - Не верится. Кажется, что дольше.
        - Оперативно, - хмыкнул он. - Хотя… нам понадобилось ненамного больше. Все правильно. Если понял, что это твое, надо хватать и тащить в нору.

* * *
        Мы подали заявление на следующий день после возвращения из Болгарии. Ритины родители, когда узнали, что все решено, были рады, а Бобер хоть и не проникся по малолетству, но прыгал и кричал свое «уйя». Свадьба в его понимании - это был просто какой-то праздник, а так ведь мы все равно уже жили вместе. И, кстати, как-то очень легко это получалось. Чем уж я его так покорил, оставалось только догадываться.
        - Вот черт, - сказала Рита, - ведь был же мамин мальчик. А теперь прямо дядивитин.
        - Ничего, тебе еще пес остался, - утешил я.
        Корвин хоть и признал меня за своего, но хозяйкой считал исключительно Риту. И если я пытался его построить, всегда смотрел на нее: одобряет ли мама действия этого типа. Коту, похоже, было все равно. Что касается самой Риты, мелкие терки между нами, конечно, случались, но неизменно гасились в постели. Градус эмоций падал, после чего все решалось путем переговоров.
        Славка с Ларисой предстоящую свадьбу одобрили, но, как ни странно, больше всех обрадовалась мама. Вот уж чего точно не ожидал. Конечно, я не обольщался, что ей прямо безумно понравилась Рита, хотя никакого напряжения между ними не чувствовалось. Дело было в Бобре. Против этого маленького паршивца никто не мог устоять, бомбического обаяния парень. Страшно подумать, как по нему девки станут с ума сходить.
        - Вот и хорошо, - сказала мама. - Теперь у меня внучек будет наконец, - и добавила себе под нос: - А может, и не один. Ну и ты не будешь больше болтаться неприкаянный.
        А вот насчет «не один», стоило признать, момент был… не самым простым. Если бы Рита вдруг сказала, что детей больше не хочет, я бы, возможно, вздохнул с облегчением. Вовсе не потому, что не хотел сам - наоборот, очень хотел. Но прекрасно знал, что эти девять месяцев будут для меня сплошным кошмаром.
        Головой-то я понимал: вероятность повторения того, что случилось с Олесей, минимальная, но… и снаряды, вопреки известному утверждению, падают иногда в одну воронку. Есть закон парных случаев, есть формула Пуассона, которые вовсе не внушали оптимизма. Тем более как-то я писал об этом статью и изучил вопрос досконально.
        - Надеюсь, у Бобра будет сестричка, - сказала Рита, когда зашел разговор на эту тему. - И лучше побыстрее, чтобы не получилось слишком большой разницы в возрасте.
        - Не вопрос, сделаем, - ответил я, надеясь, что она ни о чем не догадается. Обещал ведь не доставать ее своими страхами и излишней опекой.
        Ну а что я мог сказать? «Не хочу детей, потому что боюсь, а вдруг ты умрешь»? Можно было представить, что услышу в ответ. В самом лучшем случае предложение сходить к доктору-мозгоправу.
        Так, ладно, без доктора справимся.

* * *
        - Тём, можно тебе интимный вопрос задать? - спросил я, когда мы уже пришли к нему и собирались ложиться спать.
        - О боже, - он закатил глаза к потолку. - Неужели есть что-то такое, что тебе в этой области не известно?
        - Я не об этом. Скажи… - черт, я чувствовал себя идиотом, но… - Ты часто Тамаре говоришь, что любишь ее?
        - Ну как тебе сказать? - задумался он. - Не твержу без конца, разумеется. Но если чувствую, что нужно, говорю. А первый раз сказал, когда собирался предложение делать. До этого было другое. Нравилась, хотел ее, надеялся, что получится всерьез. А потом понял, что именно она мне нужна, на всю оставшуюся жизнь. И никакая другая. Наверно, это и есть любовь. А что, проблемы?
        - Да нет, не особо. Я тоже сказал, когда предложение делал. А Ритка, похоже, ждала этого раньше. Но у нас как-то в семье не приняты были… словесные излияния. Отец считал, лучше что-то делать, чем говорить.
        - Ох уж эти родительские модели, - поморщился Темыч. - Лучше и то и другое. Хотя, мне кажется, если говорить слишком часто, получится инфляция. Все хорошо в меру.
        - Аминь, - подытожил я. - Давай уже спать, а то завтра будем похожи на зомби. Я надеюсь, это моя последняя свадьба, поэтому хочется выглядеть хорошо. Чтобы невесте не было за меня стыдно.
        РИТА
        - Ритка, вставай! - Тамара безжалостно стащила с меня одеяло. - Девять часов, сейчас парикмахер приедет.
        - О господи! - застонала я, с трудом продрав глаза. - И зачем мне все это понадобилось? И так ведь неплохо было. Не люблю выходить замуж.
        - Терпи, коза, а то мамой будешь.
        - Мамой! - хмыкнула я. - Я и так мама. А больше… Подозреваю, что Миронов через лупу изучит мой календарь, и в опасные дни у него будет стабильно болеть голова.
        - То есть? - не поняла Тамара. - Он что, детей не хочет?
        - Хочет. Но стремается. А вдруг я тоже умру по дороге.
        - Рит, ну что за глупости?
        - Не глупости, Том. Можно подумать, я не заметила, как он напрягся, когда на эту тему заговорили. Что я еще девочку хочу. Ничего не сказал, конечно, то есть сказал, что да-да, обязательно, но черт его знает. Он и так трясется, когда я из дома выхожу, а тут прямо состояние повышенной опасности. В его понимании.
        - Ну я не думаю, что все настолько запущенно, - не согласилась она. - Будет, конечно, бояться, не без того. Можно его понять. Но не до такой степени, чтобы саботаж на рабочем месте устроить. Давайте девчонку, моему детенышу для компании.
        - Твой детеныш уже взрослый. В детстве два-три года - большая разница.
        - Так я не про Женьку.
        - Томка?! - я аж подпрыгнула.
        - Ну да, - она загадочно улыбнулась. - Только молчи, бога ради. Никто еще не знает. Даже Темчик. Вчера тест сделала. Не хотела ему по телефону говорить. Сегодня обрадую.
        - Здорово! Поздравляю!
        От такой новости все мое раздражение по поводу предстоящей церемонии как ветром сдуло. Вскочила с кровати и понеслась в ванную, пока Тамара готовила завтрак.

* * *
        Мои родители должны были прилететь сегодня - прямо с корабля на бал, из аэропорта в загс. И всего на пару дней, потому что бросили гостиницу на дежурного администратора. Конечно, сезон уже закончился, но даже на ноябрь все номера были плотно забронированы.
        Бобра забрала баба Юда и отправилась с ним ночевать к Славе с Ларисой. Там он тоже был самый желанный гость. Когда мы первый раз поехали к ним, я волновалась, как все пройдет, но Бобра нисколько не испугало ни то, что Слава слепой и плохо разговаривает, ни инвалидное кресло. Забирался к нему на колени и что-то там такое рассказывал, а тот улыбался и обнимал его живой рукой. И это было настолько трогательно, что наворачивались слезы.
        Развод с Леной прошел без проблем. Когда мы вернулись из Болгарии, Витя получил повестку и поехал в суд в качестве Славиного представителя. Елена тоже прислала вместо себя юриста. Процедура заняла от силы пятнадцать минут, ей досталась половина денег на личном счете, машина и квартира, оформленные на ее имя. Я до самого конца беспокоилась, как бы она не оспорила дарственную, но этого не случилось.
        - Наверно, включила остаток мозга, - пожал плечами Витька. - Не волнуйся, больше она нас не побеспокоит.
        Что касается Эрика, его поставили перед фактом. Он приехал навестить Бобра, и дверь ему открыл Витя.
        - Даже так? - сухо поинтересовался Эгерс.
        - Привет тете Свете, - хмыкнула я и уволокла Витьку в кино.
        Ну а Бобер, разумеется, доложил папаше, что «мама и дядя Витя скойо позенятся». Кстати, о свадьбе самого Эрика и тети Светы почему-то ничего слышно не было, но это ни капли меня не волновало.

* * *
        Наконец пришел парикмахер и превратил нас с Томой в красавиц. Визажиста мы заказывать не стали, накрасились сами. Вообще по поводу свадьбы у нас с Витькой получилась небольшая драка. Он хотел что-то роскошное и с размахом, я вообще не хотела ничего, кроме тихой росписи в загсе и банкета в ресторане человек на двадцать. В ходе кровопролитных боев мне удалось отбиться от дворца, лимузина, фаты и тамады. А, да, и от белого платья тоже. Купила красивый голубой костюм, который потом можно было бы носить.
        А вот с гостями пришлось пойти на компромисс. Когда занимаешься бизнесом, приходится приглашать на подобные мероприятия не только друзей и близких, но и всяких полезных людей, ничего не поделаешь. В итоге набралось под сотню. Витя очень расстраивался, что на свадьбе не будет брата, но это было бы для Славы слишком тяжело.
        Оля моя слегка огорчилась, что я пригласила свидетельницей не ее. Пришлось оправдываться: мол, она уже была моей свидетельницей, а познакомились мы с Витей благодаря Тамаре и Артему, так что… К счастью, удалось все уладить миром, не хватало только обид в такой день.
        Собранные чемоданы стояли в углу. Сразу после банкета мы улетали на неделю в Крым, где сняли полдома в поселке на берегу моря. Бобер оставался с бабой Юдой и с Наташей на подхвате, поскольку Витькина мама заявила, что со зверинцем одна не управится. Как они там будут распределять обязанности, я не представляла, но надеялась, что все останутся живы.
        - Что-то карета запаздывает, - Тамара озабоченно посмотрела на часы. - Как бы такси не пришлось вызывать.
        Словно в ответ на это квакнул мой телефон: прилетело сообщение от водителя, что он у парадной. Спустились вниз, сели в белый мерседес - ну хоть не лимузин! - и поехали.
        Гости толпились в холле, я заметила родителей, которые оживленно беседовали с моей будущей свекровью, а рядом с ними терся Бобер, на редкость уморительный в костюме с галстуком. Впрочем, поумиляться не дали - Тамара уволокла меня в предназначенную для невесты комнату прихорашиваться. Еще пять минут, и за нами пришли.
        Витька с Артемом топтались в коридорчике перед залом церемоний - прямо картинки из глянцевого журнала.
        - Ах, какие красавчики, - шепнула Тамара. - Так и хочется съесть.
        - Ну что, Мохнолапая, пошли? - мой без пяти минут муж согнул руку в локте, и я вцепилась в нее мертвой хваткой.
        - Ну пошли, коли не шутишь…
        - Да какие уж тут шутки, - он поцеловал меня в висок, и двери перед нами распахнулись…
        НОЯБРЬ 2021 Г.
        Конец