Соблазнить магната Эмили Роуз
        Соблазн #29
        Уайет Джейкобс, покупая коневодческую ферму, не предполагает, что в придачу он получит дочь бывшего владельца. Он считает Ханну избалованной дамочкой, привыкшей получать все по первому требованию. Но вскоре противостояние Ханны и Уайета превращается в притяжение…
        Эмили Роуз
        Соблазнить магната
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Глава 1
        Ханна Сазерленд нажала на педаль электромобиля и на полной скорости понеслась к дому. «Гость. В моем офисе. Сейчас». Это сообщение Ханна получила от отца и, учитывая, каким раздраженным он был в последнее время, не осмелилась задержаться. Интересно, из-за какой важной персоны ей приходится все бросать и мчаться домой?
        Затормозив у лестницы, ведущей в патио, Ханна поспешила в кабинет, на ходу поправляя волосы и костюм, который едва успела сменить.
        Ханна постучала в дверь. Ее впустил Эл Бринкли, поверенный отца.
        - Рада вас видеть, мистер Бринкли.
        Он скупо улыбнулся:
        - Привет, Ханна. Честное слово, с каждым днем ты все больше походишь на мать.
        Отец стоял у стола с бокалом в руке. Рановато для коктейля.
        Движение у французских окон, выходящих на восток, прервало ее мысли. Незнакомый мужчина, высокий и стройный, плавно развернулся к ней.
        Несмотря на короткую стрижку, было заметно, что его блестящие темно-каштановые волосы вьются, что, впрочем, не смягчало квадратный подбородок и резко очерченную линию скул.
        Хотя черты лица незнакомца производили грубоватое, но приятное впечатление, все портил холодный недоверчивый взгляд. Сложно было сказать, сколько ему лет, похоже, чуть больше тридцати. Однако глаза казались старше.
        - Входи, Ханна.  - Непривычные нотки в голосе отца заставили ее заволноваться.  - Бринкли, закрой дверь.
        Поверенный так и сделал. В кабинете ощутимо витало напряжение. Секретные совещания не были приняты в доме. Собственно, их могла услышать только Нелли, которая была одновременно и горничной, и экономкой, и кем-то вроде приемной матери. Но ведь она - член семьи, пусть не по крови. Так зачем такая тайна?
        - Уайет, это моя дочь, Ханна. Она ветеринар, отвечает за разведение коней на ферме «Сазерленд». Ханна, это Уайет Джейкобс.
        Странно, взгляд Джейкобса одновременно и отталкивал, и притягивал. Кто он такой, и какие дела могут связывать его с коневодческой фермой?
        Судя по дорогому костюму и платиновым часам на запястье, Уайет Джейкобс богат, что, впрочем, естественно. Международные состязания по конкуру не для бедных и даже не для среднего класса. Среди клиентов Сазерлендов были нувориши и члены королевских фамилий, избалованные отпрыски богатых семейств и преданные конному спорту представители высшего общества. Кто же такой Уайет Джейкобс?
        Ханна не сомневалась, что он великолепно смотрится в седле - уверенный в себе, с прямой осанкой.
        - Добро пожаловать на ферму «Сазерленд», мистер Джейкобс.  - Она заученно улыбнулась и протянула руку.
        Его длинные пальцы сомкнулись вокруг ее кисти, и у Ханны вдруг перехватило дыхание. Виной тому стало теплое крепкое рукопожатие Уайета и тяжелый взгляд его темных глаз.
        - Доктор Сазерленд.  - У него был глубокий, хрипловатый, чувственный голос.
        Уайет держал ее руку чуть дольше, чем принято, заставив Ханну пожалеть о том, что, снимая грязную рабочую одежду, она не успела поправить макияж, расплести косу, расчесать волосы и надушиться, чтобы замаскировать запах конюшен.
        «Дурочка. Он клиент. А ты не ищешь приключений, не так ли?»
        Она попыталась высвободиться, и после короткого сопротивления Уайет отпустил ее. Ладонь Ханны покалывало, и она прижала ее к бедру. Она разорвала помолвку пятнадцать месяцев назад и с тех пор ни разу не задумывалась о сексе. До этой минуты. Уайет Джейкобс пробудил в ней желания, которые давно спали.
        Отец предложил Ханне высокий бокал с янтарным напитком.
        - Папа, ты же знаешь, во время работы я не пью.
        Сегодня утром мне предстоит заняться Командором.
        Ей было очень трудно работать с этим жеребцом. Командор был готов убить всех и каждого - не исключая ветеринара, который пытался взять его сперму. В манеже он был великолепен, а в стойле превращался в кровожадного монстра. Но Ханна не могла игнорировать его родословную и список побед. Сперма Командора ценилась на вес золота. Сейчас Ханне, ее команде и упрямому жеребцу требовался небольшой перерыв, так что вмешательство отца пришлось как нельзя кстати.
        Отец поставил бокал на стол возле дочери, как будто ожидая, что Ханна изменит решение. По шее у нее побежали мурашки. Она старалась не поддаваться плохому предчувствию и снова взглянула на гостя. Джейкобс смотрел на нее не отрываясь, словно в прицел пистолета, вызывая странный отклик в теле. Однако отвести глаза Ханна не смогла.
        Ей встречались куда менее обаятельные звезды кино, конгрессмены и аристократы. Из жалости она встречалась кое с кем из них и даже целовалась - без какого-либо эффекта. Так почему же Уайет Джейкобс легко пробил ее оборону?
        Что такое?! Не гнев ли промелькнул в его глазах?
        Был всего лишь один способ выяснить это.
        - Что привело вас на нашу ферму, мистер Джейкобс?
        - Лютер, вас не затруднит объяснить, почему я здесь?  - Джейкобс переадресовал вопрос ее отцу.
        Всегда уверенный в себе Лютер Сазерленд выглядел сегодня беззащитным и неловким. Он одним глотком осушил свой бокал и со стуком поставил его на стол.
        Ханна разволновалась не на шутку:
        - Папочка, что происходит?
        - Я продал ферму, Ханна,  - сообщил он.
        Молодая женщина моргнула. Заявление прозвучало настолько нелепо, что ничем, кроме розыгрыша, быть не могло.
        - Правда?
        Лютер посмотрел на молчаливого Бринкли, потом на дочь:
        - У меня хватает других дел, на которые нет времени, поскольку я круглый год привязан к этому бизнесу.
        Ханна внимательно посмотрела на отца. Нет, он не шутил. Пол под ногами, казалось, куда-то поплыл. Она схватилась за столешницу, чтобы не упасть.
        - Ты не мог продать ферму. Ты живешь ради нее.
        Насколько Ханна знала, у отца не было иных интересов, иных увлечений. Ничего, кроме лошадей, побед на состязаниях и фермы «Сазерленд».
        - Теперь - нет,  - отрезал он.
        Ее пронизал страх, на верхней губе выступил холодный пот. Она обратилась к Уайету:
        - Не оставите ли вы нас на минутку, мистер Джейкобс?
        - Пожалуйста,  - кивнул гость и вышел.
        Ветерок, ворвавшийся в открытую дверь, принес аромат свежескошенной травы, но не смог, как бывало, успокоить Ханну.
        - Мне уйти?  - спросил Бринкли.
        Отец поднял руку:
        - Останься. У Ханны могут появиться вопросы, на которые только ты сможешь дать ответ.
        - Папа, что случилось? Ты заболел?
        Он вздохнул:
        - Нет, Ханна, я не болен.
        - Но как ты посмел сделать это? Ты обещал маме, что никогда не продашь ферму.
        Морщины на лице отца стали глубже.
        - Это было девятнадцать лет назад, Ханна. Она умирала. Я был готов на все, лишь бы успокоить ее.
        - А как же я? Я тоже дала маме обещание и собираюсь его сдержать. Я должна унаследовать ферму, сохранить ее и передать моим детям.
        - Которых у тебя нет.
        - Пока нет, но когда-нибудь…  - Ханна замолчала, в голову ей пришла неожиданная мысль.  - Это потому, что я не вышла замуж за Роберта?
        Губы отца сжались.
        - Он идеально подходил тебе, но ты не пожелала остепениться.
        - Нет, папа, он идеально подходил тебе.
        - Роберт знал, как руководить коневодческой фермой.
        - Я тоже.
        - Ханна, ты не ездишь верхом. Ты не участвуешь в состязаниях. Твое сердце к этому не лежит, и у тебя недостаточно пыла, чтобы ферма оставалась на хорошем счету. Вместо этого ты впустую тратишь время и деньги на животных, которых следовало бы усыпить.
        Не важно, сколько раз Ханна это слышала,  - резкие слова всегда попадали в цель. Однако она сдержалась и обратилась к фактам:
        - Мама тоже верила в то, что коням нужна реабилитация, и моя программа дает прекрасные результаты. Если бы ты удосужился взглянуть на статистику…
        - Из-за твоей программы мы каждый квартал терпим убытки. Ты легкомысленно относишься к деньгам, потому что тебе никогда не приходилось зарабатывать на жизнь.
        - Я работаю.
        - Пару часов в день,  - проворчал отец.  - Мы с твоей матерью сделали ферму «Сазерленд» такой, какова она сейчас, потому что круглосуточно трудились. Твоя мать была амбициозной. Ты - нет. Возможно, Роберту удалось бы вбить в твою голову немного здравого смысла.
        Ханна разорвала помолвку в тот день, когда поняла, что Роберт любит ферму и лошадей больше, чем ее. Роберт был бы идеальным зятем для Лютера - агрессивным в бизнесе, звездой на дистанции. А Ханне было бы отведено в лучшем случае третье место в его сердце.
        - Роберт не годился мне в мужья.
        - Тебе уже двадцать девять лет, Ханна, и ни один мужчина не смог заинтересовать тебя дольше чем на несколько месяцев. Ты слишком разборчива.
        - Папа, мне жаль, что я не унаследовала мамину грацию и умение ездить верхом или твою тягу к состязаниям. Но эта ферма была ее мечтой. А теперь стала и моей. Я готова управлять ею. Может, я не могу объездить фаворита, но способна вырастить его. Для этого у меня есть способности.
        - Нет, Ханна. У тебя было несколько мелких достижений, но тебе не хватает пыла, амбиций, и ты совершенно ничего не понимаешь в бизнесе. Ты никогда не сможешь взять в руки управление фермой.
        Ханна вздрогнула. Жестокие слова отца подействовали на нее как удар кнута.
        - Это неправда.
        - Ничего хорошего не выйдет, если я буду и дальше нянчиться с тобой.  - Отец помолчал.  - Я не всегда буду рядом, Ханна. Пора тебе самой о себе позаботиться.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Я больше не буду поддерживать тебя.
        Вслед за шоком пришла паника, и Ханна попятилась.
        - Что ты имеешь в виду?  - повторила она.
        - Я больше не собираюсь спонсировать тебя и твои провалы.
        - Почему? Что я сделала? И как мне теперь жить?
        - Придется научиться жить на зарплату.
        Обида, страх, боль от предательства полыхнули в ее груди.
        - Мы не могли обсудить это прежде, чем ты принял такое радикальное решение?
        - Что бы это дало?
        - Я попробовала бы тебя отговорить.  - Ханна бросила оскорбленный и возмущенный взгляд на поверенного, который с виноватым видом пожал плечами.  - Эта ферма, эти места были собственностью нескольких поколений нашей семьи. Столько людей зависят от тебя, и от меня, и…  - Она обернулась к Бринкли.  - Он имеет право это сделать? А как же доля моей матери в бизнесе?
        - Твои бабушка и дедушка переписали ферму на Лютера еще до его женитьбы. Имя твоей матери нигде не фигурировало. Когда тебе исполнилось двадцать один год, ты получила все, что тебе причиталось.
        У нее почти ничего не осталось. Она тратила деньги на лошадей, уверенная, что отец не оставит ее без помощи.
        Осознание произошедшего наконец пришло к ней, вырвав из ступора. Значит, именно Уайет Джейкобс выхватил ферму прямо у нее из-под носа. Пронырливый, изворотливый негодяй! «Холодные глаза, холодное сердце»,  - говорила про таких Нелли.
        Сердце Ханны пустилось вскачь, в ушах шумело. Если она не может заставить отца или Бринкли здраво взглянуть на проблему, придется поговорить с этим нахалом и уговорить его аннулировать сделку. Потом она придумает, как переубедить отца.
        Спотыкаясь, Ханна прошла к двери, ведущей на задний дворик, и увидела, что ее злейший враг сидит за столиком, спокойно ест печенье Нелли и пьет молоко, как будто не он выбил землю у нее из-под ног. Она подошла к Уайету и тронула его за локоть:
        - Это мой дом. Вы не можете украсть мою собственность. Отец поддался старческим фантазиям и…
        Лицо Джейкобса было словно вырублено из гранита.
        - Я не крал ферму «Сазерленд», док. Я заплатил за нее больше рыночной стоимости.
        Он спокойно надкусил печенье. Его высокомерие было хуже пощечины. Поглядев на печенье, Ханна поняла, что она не единственная, кого ошеломят ужасные новости. Она повернулась к отцу, который последовал за ней:
        - А как же Нелли? Она живет с нами с тех пор, как умерла мама. У нее нет ни дома, ни семьи. Ты не можешь выгнать ее.
        - Уайет пообещал не увольнять Нелли.
        Уайет пообещал. Отлично! Только едва ли можно доверять каменной статуе. Она уставилась на Джейкобса в упор:
        - Что будет с работниками, лошадьми и конюшнями? Вы собираетесь все здесь переделать?
        Как правило, новые хозяева приходят со своей командой, и Ханне была ненавистна мысль о том, что люди, которых она знала и любила, которые были ее семьей, разъедутся в разные стороны - если, конечно, смогут найти работу.
        - Оставлю все как есть, до тех пор пока не произведу оценку собственности и бизнеса.
        - А потом?
        - Мое решение будет зависеть от результатов аудита.
        - Что тут проверять? Вы приобрели ферму мирового класса…
        - Ханна,  - вмешался отец,  - Уайет согласился не увольнять персонал в течение года, если только их некомпетентность не заставит его передумать.
        Она оскорбленно заявила:
        - На ферму «Сазерленд» не нанимают кого попало.
        - Тогда и волноваться не о чем,  - сказал Джейкобс.
        Отчаяние сжало ее горло.
        - Папочка, пожалуйста, не делай этого. Наверняка есть способ аннулировать сделку. Дай мне шанс доказать, что я могу управлять фермой и…
        - Ханна, мы подписали соглашение неделю назад. Сегодня Уайет и я впервые встретились лично, чтобы обсудить передачу собственности.
        - Неделю назад,  - эхом отозвалась Ханна.
        Уже семь дней, как ее мир рухнул, а она и не знала.
        - Я приобрел дом в городе и назначил дату переезда,  - добавил отец, повергая ее в ужас.
        Джейкобс насторожился:
        - Дом в городе? А коттедж?
        Лютер ответил уклончиво:
        - В коттедже живет Ханна.
        Джейкобс сжал кулаки, в его глазах вспыхнул гнев.
        Встревоженная Ханна обратилась к отцу:
        - Мой дом и моя работа - на ферме Сазерлендов.
        Куда же мне пойти? Где я буду жить и работать?
        Отец вздохнул и отвернулся к бару:
        - Пусть Уайет объяснит.
        - Лютер исключил из сделки коттедж и два акра земли, окружающей его. Так что коттедж остается при вас. Вы, как и остальные служащие, будете числиться в штате до тех пор, пока качество вашей работы будет отвечать моим стандартам.  - Голос Джейкобса был не теплее жидкого азота.
        По его тону Ханна догадалась, что эти стандарты недостижимы.
        Ее коттедж, краеугольный камень земли Сазерлендов, располагался в самой середине фермы. Она будет окружена вражеской территорией. Но, по крайней мере, у нее есть крыша над головой.
        Ханна подавила панику и постаралась собраться с мыслями.
        - Когда сделка входит в силу?
        - С сегодняшнего дня. Я займу дом, как только ваш отец освободит его.
        Другими словами, прежняя жизнь закончилась.

        Глава 2
        Злость сжигала Уайета. Лютер Сазерленд обманул его! Он вовсе не собирался «жить на покое в семейном гнезде», как заверял Уайета, когда настаивал на том, чтобы клочок земли был исключен из сделки. А дочь Сазерленда оказалась одной из служащих. Зная все эти тонкости, Уайет ни за что не подписал бы договор.
        Но если Лютер рассчитывает на то, что его принцессе предоставят какие-то поблажки, он будет разочарован. Ханну уволят, как только она перестанет выполнять свои обязанности.
        Больше всего Уайета злило то, что ему некого было обвинять в случившемся, кроме себя. Он по уши увяз в других делах, и, так как у него не было ни времени, ни интереса, ни каких-либо знаний о том, как управлять коневодческой фермой, он поручил это дело агенту.
        Ферма «Сазерленд» отвечала всем требованиям Уайета. Оставалось надеяться, что его не ждут дополнительные неприятные сюрпризы. Хватит проблем и с длинноногой шатенкой. Что бы там ни было, придется избавиться от нее как можно скорее.
        Он не собирается иметь дело с избалованной наследницей, сидящей на шее у папочки. Обрывки разговора, доносившиеся до него, доказывали, что Ханна Сазерленд полностью соответствует мнению, которое он составил о ней.
        Уайет был готов поспорить на свои вложения, исчислявшиеся семизначным числом, что Ханна продвигалась по жизни за счет своей красоты и приятных улыбочек. Он нутром чуял, что от нее стоит ждать только неприятностей. А нюх на людей редко обманывал его.
        - Я хочу получить досье всех служащих перед отъездом,  - потребовал Уайет, глядя в ее разгневанные дымчато-голубые глаза.
        - Это конфиденциальная информация,  - запротестовала Ханна.
        - Ханна,  - вмешался Бринкли,  - как новый владелец фермы, мистер Джейкобс имеет неограниченный доступ к документации.
        - Но…
        Уайет пригвоздил ее к месту взглядом:
        - Начну с вашего. И я хорошо знаю, что там найду. Частная школа. Женский клуб в университете. Каникулы в Европе, оплаченные фермой «Сазерленд».
        Ханна уставилась на него. Ее гибкое стройное тело напряглось. Грудь быстро вздымалась и опускалась. Несмотря на отвращение к избалованным женщинам, кровь мужчины закипела.
        Ханна была утонченно грациозна и элегантна, что привлекало Уайета и одновременно отталкивало. У него был опыт общения с такими женщинами. Он уже попадал в беду из-за подобных ей.
        - Я получила образование в ветеринарном колледже.  - Она отвечала, едва шевеля губами.  - Моих средств хватило на то, чтобы поехать в Европу и поработать на успешных коневодческих фермах. Это было необходимо для накопления опыта и поиска потенциальных партнеров.
        - Я уверен, что вы можете предоставить рекомендации ваших предыдущих нанимателей, которые доказывают вашу ценность как работника.
        Ханна ухитрилась посмотреть на Уайета сверху вниз, как делают только богатые женщины,  - урок, который был крепко вбит в него еще в то время, когда он, молокосос, работал в конюшнях отчима. Тогда он не понимал, что состоятельные клиентки не выходят замуж за юношу, который ухаживает за лошадьми.
        - Я успешно работаю.
        - Позвольте мне судить об этом,  - бросил он. Ханна сложила руки на груди, выставила вперед длинную ногу.
        - Скажите, мистер Уайет, каковы ваши требования, согласно которым вы определяете, насколько хорошо работает тот или иной служащий?
        - Ханна…  - начал было поверенный, но Уайет взглядом остановил его.
        - Я генеральный директор фирмы «Трайпл краун». Я руковожу более чем шестью сотнями людей и распознаю лентяев и бездарей с первого взгляда.
        Эта фраза вызвала огненно-красный румянец на щеках Ханны - она поняла намек.
        - На ферме «Сазерленд» таковых нет. Мы - единое целое, одна из лучших команд в этой отрасли.
        - Посмотрим.
        Когда Сэм, его отчим, вспоминал о ферме породистых лошадей, которой он когда-то владел в Кентукки, это звучало очень соблазнительно. Ферма Сазерлендов напоминала старую ферму Сэма больше чем любая другая, и отчим заслуживал того, чтобы провести остаток жизни счастливо, в уюте и безопасности.
        И он не позволит мисс Сазерленд мешать ему выплатить долг человеку, который был для него настоящим отцом.
        - Следите за словами, док. Ваш отец, может быть, был к вам снисходителен, но я не буду. Вы научитесь себя вести, если хотите остаться здесь. Теперь, извините, мне нужно закончить с делами, а вам пора возвращаться к работе.

        Утомленная Ханна брела по дороге к своему коттеджу, к горячей ванне и бокалу вина. Одна из спасенных кобылок шла рядом с ней по другую сторону белой деревянной изгороди. Ханна сочла необременительную компанию лошади успокаивающей.
        Неделя выдалась тяжелая. День за днем проходили в ожидании Уайета Джейкобса, который не появлялся в конюшнях. Атмосфера становилась гнетущей, словно перед надвигающейся летней бурей. Всегда дружные работники огрызались друг на друга. Даже лошади почувствовали общее настроение, и с ними было трудно справиться.
        Телефон в кармане завибрировал. На электронном дисплее номер не определился.
        Она нажала на кнопку приема:
        - Ханна Сазерленд.
        - Уайет Джейкобс. Зайдите в мой офис. Немедленно.
        Короткие гудки.
        Ноги Ханны приросли к земле. Она криво ухмыльнулась, глядя на притихший телефон, потом - на особняк. В кабинете отца - кабинете Уайета Джейкобса - горел свет.
        Узурпатор прибыл. И даже не поздоровался. Ничтожество! Грубиян, который не считается ни с чьими чувствами! Как он посмел требовать встречи в такое позднее время?
        Ханна решила перезвонить ему и сказать, что ее рабочий день закончен и она зайдет завтра. Но, согласно одному из пунктов ее нового контракта, на который особо указал Бринкли, проигнорировав вызов босса, она рисковала потерять работу.
        Ханна бросила быстрый взгляд на грязную одежду. Если бы она хотела произвести хорошее впечатление, то привела бы себя в порядок.
        Но она не хотела.
        Ханна не нашла в Интернете ничего, что могло бы связывать Джейкобса с лошадьми. Почему же он купил ферму?
        Может, он - один из тех богачей, которые считают, что иметь коневодческую ферму модно и весело? Если так, он не имеет ни малейшего понятия о том, как много труда, денег и личной заинтересованности потребует «Сазерленд».
        Как ни претило Ханне идти на встречу в таком виде, Джейкобсу придется иметь дело с грязью и пылью. Добро пожаловать в наш мир, Уайет Джейкобс!
        Воспрянув духом, Ханна решительно направилась через лужайку к двери, ведущей в кухню, однако вспомнила, что дом больше не принадлежит ее отцу и она не имеет права запросто пройти через кухню и полакомиться великолепной стряпней Нелли.
        На расстоянии десяти ярдов от нее открылась дверь кабинета, ведущая в патио, и в проеме появилась высокая широкоплечая фигура Уайета Джейкобса. Взгляд его темных глаз пригвоздил Ханну к месту, как канцелярской кнопкой.
        - Входите, док.  - Он махнул рукой так же, как поманил бы собаку.
        Ханна ощетинилась. Джейкобс вызывал у нее странное желание огрызаться и чуть ли не рычать, и это удивляло молодую женщину. Откуда взялась странная раздражительность? Ханна всегда предпочитала элегантные улыбки и южное очарование. «Побеждай дружелюбием»,  - советовала Нелли, и до сих пор эта тактика не подводила.
        Уайет Джейкобс, похоже, вызвал к жизни ее темную сторону. Нужно очень осторожно вести себя во время беседы. В руках Джейкобса, мужчины, которого Ханна не знала и знать не хотела, было ее будущее, будущее лошадей и остальных служащих. Главное - помнить о том, что она член команды.

        - Лучше поговорим на свежем воздухе.  - Ханна Сазерленд произнесла эти слова с вежливой улыбкой, которая прямо-таки сочилась враждебностью. Она указала на свои черные туфли на невысоком каблуке, покрытые пылью.  - Поскольку я не ожидала, что вы вызовете меня так поздно, я принесла с собой частичку конюшни.
        Грязными были не только ее туфли. Уайет заметил пятно на высокой скуле. Потом грязь на белой футболке, украшенной логотипом фермы, привлекла его внимание к ее груди. Еще одно пятно обнаружилось на внутренней стороне стройного упругого бедра, обтянутого тканью цвета хаки. Сегодняшнее одеяние Ханны было несравнимо с теми дизайнерскими тряпками, которые она надела в день их первой встречи, тем не менее на ней были дорогие часы и бриллиантовые серьги.
        Уайет уловил слабый запах конюшни. Но, кроме запаха лошадей, древесной стружки и сена, ощущался еще какой-то аромат - очень женственный, притягательный, как дорогие французские духи. Его сердце неожиданно забилось чаще.
        Он чуть ли не с лупой изучал резюме и биографию мисс Сазерленд в поисках недостатков и слабостей и не нашел ничего хорошего в ее привилегированном воспитании. Она явно получала все, что хотела, на блюдечке с голубой каемочкой.
        - Кроме лет, проведенных в колледже, вы никогда не жили вдали от отца и его чековой книжки, не так ли?
        Она напряглась, ее улыбка стала натянутой.
        - Нет.
        - И у вас не было другой работы, кроме этой, которую вы получили за красивые глаза.
        - Я получила ее не за красивые глаза. И свою научную степень я заслужила. Мой рабочий день закончен, мистер Джейкобс. Вы хотели сказать мне что-то, что не может подождать до утра?
        Лучи заходящего солнца играли на золотистых прядях в ее каштановых волнистых волосах - прядях, над которыми работал, скорее всего, дорогостоящий парикмахер. В голубых глазах не было ни милосердия, ни интереса, ни женской мягкости. Уайет был ей противен, и все попытки скрыть это были тщетны.
        - Встретимся в офисе завтра в полдень,  - заявил он.
        - Зачем?  - Ее глаза сузились.
        - Покажете мне ферму.
        Ханна пронзила Уайета тем высокомерным взглядом сверху вниз, который напомнил ему о первой любви, разбитом сердце и женском предательстве.
        - Я не могу бросить все ради вашей экскурсии… сэр,  - добавила она в последний момент.
        - В полдень я увижу, насколько вы цените вашу работу.
        - Завтра у меня нет ни одной свободной минуты. Мы сейчас очень заняты.
        - Почему?
        Ханна моргнула, и Уайет впервые заметил ее длинные густые ресницы.
        - Что - почему?
        - Почему вы сейчас очень заняты?
        Между бровями Ханны пролегла складка.
        - По субботам к нам приезжают клиенты. Думаю, не надо вам напоминать, что на носу сезон спаривания.
        Знания Уайета о разведении лошадей были весьма ограниченны.
        - В полдень, доктор Сазерленд.
        - Я найду кого-нибудь, кто покажет вам ферму, кого-нибудь, у кого найдется на это время.
        - Ваш отец утверждает, что вы знаете ферму лучше, чем любой другой служащий. Так что мне нужны вы. Это не обсуждается.
        - Я живу здесь всю жизнь и, конечно, знаю каждый клочок земли. Но, как бы мне ни хотелось показать вам здешние чудеса, у меня есть график работ, которому нужно следовать.
        У него появилось примитивное желание скинуть ее с пьедестала, на который она себя вознесла. Тем не менее сопротивление этой дамочки возбуждало Уайета. «Да ты законченный дурак, Джейкобс!» Уголок его рта дернулся, в то время как он старался скрыть свое раздражение на нее и на себя.
        - Неужели вы собираетесь облегчить мне жизнь, Ханна?
        - Что вы имеете в виду?
        - Согласно контракту, вы будете уволены, если не сможете выполнять мои требования. Изыщите время показать мне ферму или забирайте свою последнюю зарплату.
        Ее губы сжались, а на щеках появились алые пятна.
        - Вам нравится власть, которую дают контракты, подписанные без нашего ведома, не так ли? Мы все на испытательном сроке, хотя раньше прекрасно справлялись со своей работой.
        - Я босс. Ваш босс.
        Ханна окинула его раздраженным взглядом:
        - Я покажу вам ферму.
        Она по-военному развернулась на каблуках и ушла.
        Ее округлая упругая грудь подпрыгивала при каждом шаге. Тело Уайета немедленно отреагировало, и это ему совсем не понравилось.
        О да, он угадал. Ханна Сазерленд, с ее дорогими украшениями, золотистыми прядями волос, маникюром и завышенными требованиями будет приносить одни проблемы.
        Пока он от нее не избавится.
        Но похоже, он еще не скоро сумеет сделать это.

        Глава 3
        Субботним утром дверь в лабораторию Ханны распахнулась, напугав ее. Уайет вошел по-хозяйски, будто это место принадлежало ему. Собственно, юридически так оно и было. Но это были владения Ханны - единственное место, где царил порядок и покой, вне зависимости от того, в каком хаосе пребывала ее жизнь.
        Ханна напряглась, волосы на затылке встали дыбом. Она никогда прежде не ощущала прямо-таки животную ненависть к кому-либо, и сила бурлящих в ней эмоций удивила женщину.
        - Вы сказали - в полдень. Еще рано.  - Она старалась говорить вежливо, но, судя по ухмылке Уайета, ей это плохо удавалось.
        Его темные глаза остановились поочередно на каждом предмете оборудования, прежде чем вернуться к ней - только для того, чтобы также внимательно изучить и ее.
        - Дождь усиливается. Я хочу, чтобы вы показали ферму сейчас.
        Дождь? Ханна моргнула и прислушалась. И правда, дождь барабанил по металлической крыше конюшни. Она была так погружена в свои проблемы и заботы, что не обратила внимания на этот звук.
        Ханна посмотрела на Уайета. Его гладкие скулы были выбриты совсем недавно, а волосы были чуть влажными. Неожиданно Ханна представила его лежащим на смятых простынях…
        Откуда это взялось? Она прогнала мысль прочь.
        Черный кашемировый свитер обрисовывал широкие плечи Уайета, в V-образном вырезе проглядывала белая футболка, вытертые джинсы облегали голени и длинные мускулистые бедра. Что-то - не иначе раздражение - заставило ее сердце биться чаще.
        - Мне нужно закончить с заказами, прежде чем их отправят на почту. Возвращайтесь в двенадцать. Пожалуйста,  - добавила она.
        Ханна не собиралась позволять ему срывать план работы и таким образом давать повод для увольнения.
        - Наблюдение за служащими необходимо в любом новом деле. Я начну с вас. Посмотрю, чем вы занимаетесь.
        Негодование в ее душе боролось с беспокойством, выводя Ханну из душевного равновесия, но выставить хозяина она не могла.
        - Тогда хотя бы закройте дверь. В лаборатории не должно быть пыли, а температура поддерживается постоянная.
        - Это так важно?
        - Учитывая то, что я работаю с образцами, стоящими тысячи долларов каждый,  - да, такой контроль важен.
        В его глазах блеснуло любопытство. Уайет медленно подошел, вторгаясь в ее личное пространство, но Ханна не сдвинулась с места, не собираясь уступать место у микроскопа, несмотря на горячее желание оказаться как можно дальше отсюда.
        - Над чем вы работаете, док?
        Странный вопрос для человека, которому принадлежит все вокруг.
        Все, кроме нее, конечно.
        - Проверяю жизнеспособность образца, прежде чем заморозить его и отправить заказчику.
        - Образца чего?
        Он шутит?!
        - Спермы. Хотите взглянуть?
        Она вынуждена была посторониться. Уайет склонился над микроскопом:
        - Скажите, что это?
        Ханна вздохнула, пытаясь сосредоточиться на вопросе, но аромат его одеколона - пачули, сандаловое дерево и кипарис - отвлек ее.
        - Это сперма жеребца-производителя Командора,  - наконец ответила она.  - Он приносит «Сазерленд» самую большую прибыль.
        Ханна жестом отогнала мужчину от микроскопа. Когда она настраивала фокус, ее движения стали неуверенными. Ханну раздражало, что Уайет так легко смог вывести ее из равновесия.
        - Для чего все это оборудование и таблицы?
        Еще один странный вопрос для владельца фермы.
        Ханна отложила карандаш, которым делала записи:
        - Если я отвечу, вы оставите меня в покое?
        - Я не оставлю вас в покое, пока не узнаю все, что мне нужно.
        - Вы ничего не знаете о бизнесе, в который вложили миллионы?
        - Вы имеете в виду бизнес, от которого зависит ваша зарплата?  - парировал Уайет.
        Да, он прав. И если она хочет по-прежнему получать зарплату, чтобы заботиться о лошадях и жить как ей нравится, лучше проигнорировать отвращение, которое она испытывает к нему.
        - Прошу прощения. Время идет, а мне действительно нужно закончить работу, пока образец еще годен.
        - Ответьте на мой вопрос, Ханна.
        - На полках стоит оборудование, которое мы используем. У каждого жеребца есть собственные…
        Щеки молодой женщины покрылись румянцем, и она запнулась. Но разведение лошадей - ее профессия. В обсуждении нет ничего необычного. Так почему же она так неловко себя чувствует? Они же говорят не о ее сексуальных предпочтениях.
        Или его.
        Она представила Уайета с обнаженным торсом, приподнявшегося над ней, представила, как черты его лица искажает страсть, а не раздражение. У Ханны свело низ живота. Она резко втянула в себя воздух.
        «Милая, у тебя слишком долго не было мужчины».
        Ханна откашлялась и, игнорируя разлившееся по телу тепло, продолжила, очень аккуратно подбирая слова:
        - У жеребцов есть свои предпочтения, которые могут помешать или помочь в процессе размножения и селекции. Лучшие результаты получаются с соблюдением всех условий, так что мы заносим в таблицы особенности каждого производителя.
        Его глаза сузились, и на мгновение показалось, что воздух завибрировал от напряжения.
        - На ферме «Сазерленд» два ветеринара. Ваша должность кажется мне лишней. Зачем платить вам зарплату? Убедите меня в том, что вас приняли на работу не только потому, что вы дочь владельца фермы. Ханна облизнула внезапно пересохшие губы:
        - Штатный ветеринар наблюдает за общим здоровьем животных. Я - за их размножением.
        - То есть за тем, что животным с начала времен прекрасно удавалось без посторонней помощи и всяческого оборудования.
        - Разведение породистых лошадей - конек фермы «Сазерленд». Элитные кобылы и жеребцы продолжают приносить нам деньги многие годы спустя после того, как прекращают участвовать в соревнованиях.
        - А почему штатный ветеринар не может следить за этим?
        - Выведение чемпионов намного сложнее, чем случайное спаривание животных. Это смесь генеалогии, генетики, биологии и ветеринарии, направленная на получение лошади с оптимальными задатками и минимальными недостатками. Это наука, в которой я преуспела. Скажите честно, что вы знаете о разведении лошадей?  - спросила Ханна.
        - Немного.
        - Тем не менее вы купили эту ферму. На большинстве ферм оплодотворение происходит естественным способом. У нас почти все делается с помощью искусственного осеменения.
        - Почему?
        - На это есть несколько причин. Наши лошади слишком ценны, чтобы подвергать их риску во время спаривания, к тому же замороженная сперма позволяет нам оплодотворять кобыл не только в наших конюшнях. Перевозка кобылы в другую страну стоит дорого и может нарушить ее цикл. Плюс необходимость карантина. Пересылка семени менее затруднительна.
        Уайет указал еще на одну таблицу:
        - А это что?
        Ханна нахмурилась. Ей нравились ее таблицы и графики. Они были очень полезны: она могла взвесить все за и против очередного спаривания.
        - Это расписание для жеребца. Регулярный сбор семени обеспечивает наилучшие результаты. Список рядом - перечень того, что нужно отправить в ближайшее время. Мне надо закончить, прежде чем я смогу устроить для вас экскурсию и прежде чем образец потеряет жизнеспособность. Так что, пожалуйста, мистер Джейкобс, уйдите и позвольте мне заняться моей работой.
        - Уайет,  - поправил он.
        Ханна не хотела называть его по имени. Это подразумевало дружбу - то, чего никогда не будет. Но боссом был он, и это означало, что придется кое с чем смириться.
        - Уайет. Породистые лошади фермы «Сазерленд» много лет становятся чемпионами в конкуре и выездке. Разрешите проводить вас в помещение для гостей в административном корпусе. Вы выпьете чашку кофе и просмотрите каталог наших жеребцов, кобыл и же ребят, пока я закончу с делами.
        Его темные глаза задержались на ней, вызвав странное ощущение в теле, так что у Ханны даже свело пальцы на ногах.
        - Я сам найду помещение для гостей.
        В тот момент, когда Уайет ушел, напряжение исчезло, сменившись слабостью. Ханна замерла, склонив голову и пытаясь собраться с мыслями.
        Да будь он проклят! Как она будет с ним работать, если не может находиться с ним в одной комнате?
        Только она вернулась к работе, как дверь снова открылась. Уайет вошел, держа один из многочисленных фотоальбомов. Краткосрочная передышка закончилась. Он устроился на табуретке как раз напротив рабочего стола.
        - Я думала, вы собираетесь дать мне поработать.
        - А я вам не мешаю. Чем скорее вы закончите, тем скорее мы займемся нашими делами.
        Он углубился в альбом.
        Раздражение усилилось. Если он не перестанет отвлекать ее, то никогда не дождется экскурсии, а ведет себя так, будто задержка - это ее вина.
        Намереваясь игнорировать Уайета, Ханна сжала зубы и занялась делом. Каждый раз, когда она поднимала голову, ее взгляд встречался с взглядом Уайета, и каждый раз при этом пульс Ханны учащался.
        Она хотела, чтобы он покинул ее лабораторию. Ее ферму. Ее жизнь.
        «Папочка, что же ты наделал?!»
        Запечатав последнюю колбу и упаковав ее, Ханна ощутила облегчение… которое было смешано со страхом. Окончание работы означало, что ей придется надолго остаться наедине со своим новым боссом.
        Смирившись с предстоящим испытанием, она вздохнула:
        - Откуда вы хотите начать?
        Уайет закрыл фотоальбом и поднялся. Ханне пришлось признать, что он необычайно грациозен.
        - Мне все равно.
        - Сузьте круг. Территория занимает две тысячи акров. Какую часть вашей собственности вы хотели бы осмотреть?
        - Кроме дома, этой конюшни и административного корпуса, я ничего не видел.
        - Вы потратили миллионы, даже не зная, за что платите?
        - У меня были фотографии, карты и видео, которые подготовил агент по недвижимости. Ферма «Сазерленд» - это именно то, что я хотел.
        Ханна вспомнила о приезде оператора несколько месяцев назад. Отец сказал ей, что видео будет использовано в рекламных целях. Значит, Лютер уже тогда планировал разрушить ее мир.
        - Так чего же вы хотели?  - Она поморщилась, поняв, что слова звучат двусмысленно.
        Лицо Уайета стало непроницаемым, будто разом захлопнулись окна души.
        - Иметь коневодческую ферму. Еще вопросы?
        Это была явная ложь - Ханна готова была поспорить на что угодно. Но у нее не было доказательств.

        Ханна не поверила ему, и, честно говоря, Уайету было наплевать. Его устроило бы, если бы ей все надоело и она уволилась сама.
        В его планы никогда не входило изображать няньку при избалованной принцессе. Он купил ферму для Сэма и намеревался проводить здесь как можно меньше времени. Но за Ханной следовало присматривать.
        Дверь в лабораторию распахнулась, и это спасло его и длинноногую шатенку от неловкой паузы. Худощавый рыжий парень ворвался внутрь:
        - У доктора Уилла еще одна!
        Ханна мгновенно стала внимательной и настороженной. Уайет нашел эту перемену интригующей. Она жестом приказала парню говорить дальше.
        - Он привез ее, как только власти дали разрешение. Говорит, это станет настоящей проверкой твоих способностей.
        - Предполагается, что я соглашусь на это?
        Рыжеволосый ухмыльнулся:
        - Ханна, ты никогда не отказываешь.
        Уайет пытался понять смысл их разговора, но тщетно, однако он сомневался, что двадцатилетний парень намекает на секс, а именно это приходит в голову, когда слышишь о женщине, которая никогда не отказывает.
        Он проклял свою предательскую чувственность. У Ханны Сазерленд, может быть, шикарная внешность и чертовски соблазнительная фигура, но между ним и его временной служащей никогда не будет ничего, даже отдаленно похожего на близость.
        - Я - Уайет Джейкобс. А кто ты?  - вмешался он в разговор.
        Две пары глаз уставились на него. Ханна нахмурилась.
        - Простите. Джеб Джоунз - ассистент-ветеринар. Уайет - новый владелец фермы.
        Уайет пожал руку Джеба:
        - Кто такой доктор Уилл?
        Ханна сорвала лабораторный халат и повесила его на крючок у двери:
        - Один из местных ветеринаров. Экскурсию придется отложить.
        - Вы хотите рискнуть, не думая о последствиях вашего отказа?
        - Я не отказываюсь, мистер Джейкобс, а откладываю экскурсию до тех пор, пока не справлюсь со срочной работой.
        Ее раздражение было очевидно, несмотря на приятную улыбку. Несомненно, эта улыбка покорила множество мужчин. Но не его.
        - Пойдем, Джеб.  - Ханна выбежала из лаборатории.
        Парень заколебался, пытаясь разобраться, кто тут главный, потом последовал за ней. Ошарашенный непокорностью Ханны, Уайет взвился, но потом взял себя в руки. Ханна - испорченная папенькина дочка, которая считает, что для нее закон не писан. Он проучит и ее, и ее приспешника иначе.
        Уайет последовал за бегущей парой, в мыслях планируя уволить Ханну, а прихвостня предупредить на будущее, а еще сообщить доктору Уиллу, что ферма «Сазерленд» больше не будет служить свалкой для больных животных. Может, Ханна и не умеет отказывать, но у Уайета с этим проблем нет.
        Ханна и Джеб бежали, не обращая внимания на дождь. Они свернули с асфальта на грунтовую дорогу, ведущую к группе строений, расположенных за рощей. Уайет забрался в свой «мерседес».
        Как только он съехал с асфальта, подвеске машины пришлось испытать все прелести выбоин и ям. Учитывая безукоризненное состояние фермы, эта небрежность удивила его. Он мысленно сделал заметку: поговорить с менеджером насчет гравия и засыпать ямы.
        Пикап с прицепом для перевозки лошадей стоял у открытых дверей конюшни. Уайет припарковался рядом. Эта конюшня явно не поддерживалась в образцовом порядке. Странно.
        Он выбрался из машины, протиснулся между прицепом и дверным косяком. Несмотря на то что снаружи конюшня выглядела не блестяще, внутри она была безупречна. Запах свежих стружек, сена и овса нахлынул на него вместе с воспоминаниями о счастливых годах, проведенных с Сэмом.
        В загоне трейлера нервно плясала лошадь, вставая на дыбы, ее копыта глухо стучали по резиновому покрытию. Ханну от взволнованного животного отделяла невысокая перегородка. Она поглаживала лошадь по шее и по спине, ласково приговаривая:
        - Все хорошо, девочка. Тебе нечего бояться. Мы о тебе позаботимся.
        Ее спокойный мягкий голос резко контрастировал с тем нетерпеливым тоном, которым она отвечала на его вопросы.
        Лошадь испуганно заржала, и Уайет вздрогнул. Уже почти пятнадцать лет он не работает с лошадьми, но даже ему ясно, что лошадь сильно напугана.
        - Уходите отсюда,  - тихо распорядился он.
        - Минутку,  - спокойно ответила она.  - Ладно, ребята, давайте выпустим ее и посмотрим, что из этого выйдет.
        - Тебе это не понравится.  - Пожилой мужчина в грязных джинсах и выцветшей куртке вышел из-за трейлера и похлопал Уайета по плечу.  - Лучше отойди подальше, сынок.
        Уайет снова почувствовал себя подростком. Он тысячу раз слышал то же самое от Сэма, когда тот еще был в здравом рассудке.
        Ханна нахмурилась:
        - Я позову вас, когда закончу.
        - Я не уйду.
        - Если вы останетесь, либо будете мешать, либо пострадаете.
        - Я ухаживал за породистыми лошадьми с четырнадцати лет и до тех пор, пока не уехал в колледж. Вам не стоит выпускать лошадь. Ее нужно отправить туда, откуда привезли.
        Черты лица Ханны приобрели воинственное выражение.
        - Исключено - и это вам подтвердит полицейский, если вы возьмете телефон и позвоните офицеру…
        - Харрису,  - подсказал ветеринар, когда Ханна вопросительно изогнула бровь.
        Открытое неповиновение вывело Уайета из себя.
        - Я не желаю видеть это животное на моей территории.
        Ханна спустилась по пандусу и двинулась на Уайета, пока они не оказались лицом к лицу - так близко, что он ощутил мятный аромат ее дыхания и жар, исходящий от промокшей одежды.
        Он пытался отвлечься от того факта, что белая футболка Ханны стала почти прозрачной, но ничего не вышло. Мокрая ткань прилипла к ее груди с напряженными сосками и обрисовала тонкий белый бюстгальтер. Его тело среагировало, как у всякого здорового мужчины, и, как он ни старался, ему не удалось утихомирить сердцебиение.
        - Мистер Джейкобс, Уайет, мы все обсудим после того, как я осмотрю ее. Но сейчас, пожалуйста, отойдите и не мешайте мне заниматься своей работой.
        - Я думал, вы специалист по размножению.
        - По субботам у меня короткий день. В свободное время я занимаюсь другими делами.
        - Вы забыли, кто платит вам зарплату?
        - Вы, хотя изо всех сил стараетесь этого избежать. Дайте мне час, чтобы осмотреть кобылу и понять, с чем мы имеем дело. Это вопрос жизни и смерти. Я не могу небрежно обращаться с чьей-либо жизнью. А вы?
        Ее уверенность произвела на него впечатление.
        - Только побыстрее.
        - Спасибо.  - Она вернулась в трейлер, нисколько не испуганная кульбитами взволнованного животного.
        Следуя указаниям женщины, три человека кое-как заставили лошадь подойти к пандусу. Тогда Уайет увидел то, что скрывал полумрак трейлера. Открытые раны и шрамы исполосовали костлявую спину. Кольца запекшейся крови виднелись на задних ногах кобылы прямо над копытами.
        Ее били. Уайет почувствовал, как его мускулы напряглись, а в душе поднялся гнев.
        - Кто сделал это?
        Ветеринар покачал головой, не отрывая глаз от животного:
        - Злобный ублюдок, ее бывший владелец. Надеюсь, копы отплатят ему той же монетой. В самый раз поколотить его полицейской дубинкой.
        Ханна протянула узду Джебу, потом прошлась вокруг лошади, постоянно касаясь ладонью ее шкуры.
        - Дело плохо.  - Она старалась говорить ровно и тихо, но досада прорывалась наружу.
        - Да уж,  - согласился ветеринар.  - Она и недели не протянула бы в этом аду.
        Уайет внимательно разглядывал глубокие раны и окровавленную шкуру лошади. Теперь, когда страх отступил, та опустила голову, как будто смирилась со всем, что может произойти, поскольку на сопротивление сил не было. Ее дух был сломлен, и непонятно, для чего она вообще живет.
        Как Сэм.
        Сходство было таким сильным, что это ошеломило Уайета. Зрелище существа, заключенного в темницу немощной плоти, вызвало у него злость. Он повернулся к ветеринару, который привез лошадь:
        - Вам следовало усыпить ее.
        - Возможно, но теперь это дело Ханны.
        - Зачем продлевать ее страдания? Прекратить их куда более гуманно.
        Ханна рассердилась, так что кобыла испуганно отступила на шаг.
        - Каждая жизнь бесценна, в том числе и ее. Судя по зубам, этой лошади не более десяти лет; она проживет еще долго.
        - Она истощена, напугана и изранена,  - возразил Уайет, в гневе сжав кулаки.
        - Если кто-то и поможет ей, то только Ханна,  - вмешался ветеринар.
        На скулах Уайета заходили желваки.
        - Она, скорее всего, больна и может заразить других лошадей. К тому же после стольких издевательств она никогда не будет доверять людям.
        Ханна встала между Уайетом и кобылой. Она совсем не выглядела избалованной папиной дочкой. Сейчас мисс Сазерленд походила на медведицу, яростно защищающую своего детеныша.
        - Вы не можете отказать ей в праве на жизнь, не дав ни единого шанса!  - В ее гневном взгляде плескались боль, злость и отчаяние - те же чувства, что бурлили в его душе.  - Давать второй шанс - вот моя работа, Уайет,  - сказала она.  - А если бы вы лучше изучили ферму, прежде чем швыряться деньгами, вы бы знали, что это и ваша работа тоже.
        Уайет насторожился. В отчете агента не было ни слова о том, что на ферму «Сазерленд» свозят раненых лошадей. Впрочем, там не было ни слова и о Ханне.
        - Правая задняя нога, скорее всего, сломана,  - заметил он.
        Ханна даже не посмотрела на него:
        - Там глубокая рана от ремня. Похоже, этот монстр связывал задние ноги, чтобы она не могла защищаться. Но, судя по всему, повреждение поверхностное. Я сделаю рентген.
        - То есть будете тратить деньги на безнадежный случай.
        Она смерила его осуждающим взглядом:
        - Дело не в деньгах. Центр обретения равновесия спасает жизни, а не разрушает их по чьей-либо прихоти.
        - Что еще за Центр обретения равновесия?
        От досады ее глаза приобрели цвет грозовой тучи, а жилы на шее напряглись. Ханна вздернула подбородок, заставляя бриллианты в ушах сверкать. Если бы она была мужчиной, ударила бы его.
        - Мистер Джейкобс, вам следовало подготовиться, прежде чем совершать покупку.
        - Нет ничего странного в том, что я приобрел эту ферму. Она была выставлена на продажу, и я купил ее.
        Ханна явно взяла под контроль эмоции, глубоко вздохнув и расслабив мускулы:
        - Ферма «Сазерленд» занимается рождением и возрождением…
        В открытую дверь конюшни влетела птица. Лошадь испугалась и шарахнулась в сторону, задев Ханну крупом. Она споткнулась. Уайет инстинктивно подхватил ее. Упругие изгибы женского тела произвели на него неизгладимое впечатление.
        - Вы в порядке?  - спросил он сквозь зубы.
        Ее настороженный взгляд пересекся с его взглядом. Щеки Ханны горели, губы были полуоткрыты. Пульс Уайета зашкаливал, волна жара захлестнула его, доказывая, что у него есть кое-что общее с этой изнеженной принцессой.
        Химия. Гормоны.
        - Я в порядке. Спасибо. Отпустите меня, пожалуйста.  - Она уперлась ладонями ему в грудь.
        - Прости, Ханна,  - сказал Джеб.  - Я ее держу.
        - Все в порядке. Это моя ошибка,  - ответила женщина.  - Я поступила не слишком умно, подставив спину незнакомому животному.
        Она бросила быстрый взгляд на Уайета, будто этим животным был он, а потом наклонилась, чтобы снова осмотреть ногу кобылы - методично, внимательно, как она делала все этим утром. Это раздражало Уайета еще в лаборатории. Он подозревал, что Ханна нарочно тянет резину, проверяя и перепроверяя каждый образец, тщательно упаковывая его и занося в таблицу данные. Но похоже, это был ее излюбленный прием.
        Она наконец-то отошла от лошади и обратилась к ветеринару, который с одинаковым вниманием следил и за кобылой, и за Уайетом:
        - Я займусь ею.
        - Она может подвергнуть опасности здоровье других лошадей,  - возразил Уайет.
        - Она будет на карантине, пока не придут результаты анализов.
        Ветеринар кивнул:
        - Спасибо, Ханна. Я оформлю документы. Как можно скорее пришли мне фотографии, чтобы подтвердить жестокое обращение. Я снял кое-что на мобильник и отправил властям. Но детальные снимки помогут нам.
        - Я сделаю фотографии до и после того, как обработаю ее раны. Кроме того, я отправлю тебе результаты лабораторных тестов, как только закончу.
        Уайету совсем не нравилось происходящее.
        - Страдания кобылы должны прекратиться. Усыпите ее. Я оплачу издержки.
        Ханна схватила Уайета за руку. Ее прикосновение обожгло его, как огнем, даже через свитер. Пламя побежало вверх по руке и угнездилось в теле.
        - Если вам наплевать на кобылу, взгляните на это с другой стороны. У нас появится шанс заставить ублюдка ответить за гнусные преступления и защитить от него других животных только при документальном подтверждении. Эту кобылу не только били и плохо кормили, она явно содержалась в грязи. Судья должен увидеть, каков ее владелец, иначе этому ничтожеству удастся избежать ответственности. Ни одно живое существо не заслуживает такого обращения! Пожалуйста, Уайет, позвольте мне помочь ей.
        Разве он мог отказать? Отзывы о плохом уходе и оскорблениях были основной причиной того, что он не поместил Сэма в соответствующее учреждение. Кобыла, как и Сэм, заслужила достойное обращение.
        Медленно и осторожно Ханна приблизилась к кобыле и положила ладонь на белую звездочку у нее на лбу. Лошадь дернулась, тряся головой, и почти по валила Ханну, но она не собиралась сдаваться. Она продолжала гладить лошадь и говорить ей ласковые слова, пока та не стала спокойно переносить прикосновения.
        - Только посмотрите на нее. Она заслуживает второго шанса, не так ли, девочка?
        Большие нежные глаза Ханны искательно смотрели на Уайета.
        - Дайте мне две недели. Если анализы не покажут что-то, с чем я справиться не в силах, я докажу вам - и ей,  - что она заслуживает лучшей жизни. Кобыла поправится, и кто-то, возможно, захочет взять ее под свою опеку. В худшем случае ее последние дни будут беззаботными. Она будет ухожена и накормлена.
        Уайету не было никакого дела ни до Ханны, ни до лошади, однако слова насчет последних дней задели его. Ведь именно поэтому он купил ферму для Сэма.
        - Две недели. Все издержки оплатите вы, и никакого героизма,  - решительно произнес он.
        Ханна расслабилась:
        - Вы еще увидите, какие чудеса способны творить любовь и забота.
        - Я не верю в чудеса.
        Она пожала плечами:
        - Зря. Они случаются каждый день.
        - Это бестолковый оптимистический бред.
        - Он, во всяком случае, лучше пессимизма.
        Завибрировал пейджер ветеринара. Он вытащил его из кармана и нахмурился, прочитав сообщение:
        - Ханна, дорогая, мне нужно ехать. Ты справишься без меня?
        - Мы с Джебом управимся.
        Ханна пренебрежительно махнула рукой в сторону Уайета:
        - Вы тоже можете идти. Я задержусь здесь. Позвоню вам, когда закончу, и, если будет еще светло, вы получите свою экскурсию. Если нет, займемся этим завтра.
        То, что она могла пострадать, обрабатывая раны кобылы, перевесило отвращение Уайета к происходящему, к тому же он не мог представить себе лучшего способа понаблюдать за ней.
        - Я не уйду. Вам придется трудно вдвоем.
        Ханна сдвинула брови. Открыла рот, потом закрыла, будто собиралась спорить, но передумала.
        - Если уж вы настаиваете, тогда сходите в мой офис и возьмите камеру из ящика стола. Вы будете фотографировать раны, пока я готовлюсь накладывать швы. Но не мешайтесь под ногами.
        Ее командный тон напомнил Уайету, что она привыкла к тому, что мужчины ходят перед ней на задних лапках. Ничего, мисс Сазерленд быстро поймет, что он не собирается быть одним из них.

        Глава 4
        Ханна едва могла сосредоточиться на обработке ран кобылы. Ей требовалось время, чтобы придумать, как избавиться от нового босса, не выводя его при этом из себя. Главное - не дать ему расторгнуть договор с ней.
        Недавнее пребывание в объятиях Уайета оставило ее, мягко говоря, в недоумении. Его прикосновение наполнило тело женщины загадочной энергией, происхождение которой она не понимала, и это ей не нравилось. С тех пор она как будто осталась «настроенной» на Уайета. Постоянное ощущение того, что он рядом, утомляло.
        Его бдительный взгляд заставлял молодую женщину ощущать неловкость, и кобылка, чувствуя это, нервно взмахивала хвостом. Он к тому же минут десять назад снял свитер, продемонстрировав безупречные широкие плечи, обтянутые белоснежной футболкой, и Ханна не могла оторвать взгляд от идеально прочерченных грудных мышц. Ее пульс участился.
        - Когда вернется Джеб?  - задал вопрос Уайет, и его глубокий, чуть хрипловатый голос заставил ее задрожать.
        - Тесты займут некоторое время. Возможно, мы закончим раньше, чем он.
        - На вас всегда скидывают грязную работу?
        - Все знают, что я люблю сама входить в курс дела. Это позволяет мне оценить ущерб и ближе узнать лошадь. Но вообще-то некоторые служащие посвящают свободное время работе в ЦОР, например, как Джеб сегодня.
        Несмотря на то что на ферме было полно людей, здесь, в этой конюшне, они были только вдвоем - и ее взбесившиеся гормоны не могли игнорировать это.
        Как бы ни был отвратителен ей зазнавшийся болван, Ханне требовалась помощь и финансовая поддержка, чтобы Центр обретения равновесия не прекратил свое существование. Если Уайет уволит ее, кто позаботится о лошадях? Она должна сделать все возможное, чтобы заинтересовать Уайета идеей ЦОР.
        Если она будет лапочкой, от нее не убудет - по крайней мере, так заявляла Нелли. Ханна собралась с силами и произнесла:
        - Я благодарна вам за оказанную помощь. Вы увидите, что дело того стоит.
        - Сомневаюсь.  - Уайет закрыл банку с мазью-антибиотиком, привлекая ее внимание к его рукам.
        У него были замечательные руки. Крепкие. Сильные. Нежные, когда это нужно…
        О любовнике с такими руками мечтает каждая женщина.
        «Прекрати сейчас же!»
        Но Ханна не могла. Она не ожидала такой нежности и терпения от самонадеянного ничтожества по имени Уайет Джейкобс.
        - Вы очень хорошо обращаетесь с кобылой. Я предполагала, что парень, который носит кашемир и туфли ручной работы, брезглив, но вы очень умело нанесли мазь.
        Уайет с подозрением взглянул на Ханну, будто ища скрытый мотив ее комплимента:
        - У меня есть кое-какой опыт.
        - Да, вы упоминали вскользь…
        Он проигнорировал ее предложение рассказать об этом подробнее. Ханна подавила вздох. Был всего лишь один способ получить то, что она хочет,  - лучше узнать своего босса. Это был прием, позаимствованный у более опытной кузины. Меган тщательно выясняла, что движет ее соперниками, а потом использовала это для победы в соревнованиях.
        - Расскажите мне о том времени, что вы провели среди породистых лошадей,  - подсказала Ханна.
        Уайет медленно и тщательно вытирал руки:
        - Нечего рассказывать. Моя мама вышла замуж за владельца фермы, когда мне было четырнадцать лет. Он подкидывал мне кое-какую работу, чтобы я не вляпался в неприятности.
        Ханна внимательно изучила его тщательно уложенные волосы, одежду с иголочки, непроницаемое выражение лица:
        - Вы не похожи на человека, который ищет неприятности.
        Уайет поджал губы:
        - Мы закончили?
        - Вы избегаете ответа.
        Он посмотрел на нее:
        - Вы не задали вопрос. Кроме того, моя личная жизнь - не ваше дело.
        Ханна постаралась скрыть разочарование, но не собиралась легко признавать поражение:
        - Да, мы закончили. У нас есть фотографии ее ран и информация о возможных заболеваниях. Я отведу кобылу в стойло. Пусть отдохнет. Перевозка и первая помощь утомили ее. Как только Джеб получит результаты анализов, придется еще поработать.
        Она положила шприц, которым делала промывание, в ведро, стянула перчатки, отставила ведро в сторону и взяла поводья. Кобыла тряхнула головой, чуть не вывихнув женщине плечо.
        - Она вас покалечит.
        - Дайте угадаю: вас волнует не мое здоровье, а компенсация за ущерб?
        - Компания «Трайпл краун», производящая виски, гордится безопасностью на своих предприятиях. Надеюсь, то же самое можно сказать и о ферме «Сазерленд».
        - Так оно и есть, только мы не на заводе. Мы работаем с живыми существами, которые, в отличие от чанов и бочек, имеют свой характер. Кобыла еще не знает, друзья мы или враги, а после того, через что ей пришлось пройти, она наверняка считает, что мы ничем не лучше ее бывшего владельца. Не нужно ставить ей в упрек плохой характер. Привыкнув к нам, она покажет свою истинную натуру.  - Ханна погладила длинную шею кобылы.  - А теперь пойдем домой, девочка.
        Уайет преградил ей путь и взял за руку, заставив Ханну ощутить волну жара:
        - Я лучше справлюсь.
        - Это самое шовинистическое заявление, которое я когда-либо слышала.
        - Я сильнее вас.
        Ханна отдала Уайету поводья. Любой его контакт с лошадью работает в ее пользу.
        - Кобылу нужно отвести в последнее стойло справа.
        Несмотря на то что они проработали вместе целый час, Ханна по-прежнему почти ничего не знала о своем новом боссе. Надеясь вытянуть из него информацию, она пошла рядом с ним:
        - Ваши родители в разводе?
        - Да.
        - С отцом видитесь?
        - Нет.
        - Вам нравилось работать на конюшне?
        - Иногда.
        - Вы поддерживаете связь с отчимом?
        - Да.
        - Вы не слишком хороший собеседник.  - Ханна тут же прикусила язык.
        «Не кусай руку, которая тебя кормит».
        Уайет смерил ее острым взглядом:
        - А я должен?
        - Честно говоря, да. Чтобы управлять такой фермой, как наша, нужно быть продавцом, бизнесменом, дипломатом и конюхом одновременно. Насколько я вижу, этих навыков по большей части у вас нет. Но я могу вам помочь.
        Он свел брови вместе:
        - А если я не хочу или не нуждаюсь в вашей помощи?
        «Упрямый болван!»
        - Мне кажется, нуждаетесь. У меня много связей в коневодческом бизнесе, а это имеет большое значение. У вас же нет ни опыта, ни связей. К тому же я хорошо говорю на четырех языках, значит, могу общаться с клиентами из других стран.
        - Я запомню.  - Уайет завел лошадь в стойло, убрал поводья и закрыл дверь. Его темные глаза впились в Ханну.
        - Вы, кажется, очень аккуратно ведете дела.
        Что-то в его тоне заставило ее насторожиться.
        - Именно.
        - Тогда у вас должны быть всеобъемлющие записи, касающиеся Центра обретения равновесия.
        - Они есть,  - осторожно ответила молодая женщина.
        - Я хочу их увидеть.
        Плохо. Ему следует сначала увидеть результаты работы ЦОР, а потом уже финансовые отчеты.
        - Пойдемте в мой офис. Я покажу вам альбом с фотографиями лошадей, которых мы спасли и отдали под опеку.
        - Сначала финансы. Если там все плохо, остальное не имеет значения.
        Во рту у Ханны стало сухо. Подход, основанный исключительно на прибыли, не сулил ничего хорошего для ЦОР.
        - А как же экскурсия?  - спросила она.
        - Подождет.
        - Чтобы собрать все отчеты, потребуется некоторое время. Посмотрите пока альбомы. Я принесу документы завтра.
        - Сегодня,  - отрезал Уайет.
        Ханна закусила губу, чтобы сдержать гримасу раздражения. Похоже, ей не удастся его остановить.
        - Файлы хранятся в моем компьютере в коттедже. Сейчас уже поздно. Я распечатаю их после ужина и пришлю вам в офис утром.
        - Я поеду с вами и заберу их сейчас.
        Это больше походило на угрозу, чем на предложение.
        - Если вы настаиваете…
        - Да. На будущее, Ханна, не пытайтесь увильнуть от ответа. Я всегда добиваюсь того, что мне нужно.

        Уайет припарковался у коттеджа. Ханна задумалась, стоит ли приглашать его в дом, но аромат мужчины, окутавший ее, внес неразбериху в мысли.
        Коттедж был единственным местом, куда Уайету не было доступа, но если Ханна хочет убедить его поддержать ЦОР, придется терпеть его присутствие до тех пор, пока не найдется другое решение проблемы. Кроме того, в коттедже есть фотографии, которые ему нужно увидеть.
        Наконец Ханна решилась:
        - Зайдите на минуту, а я найду то, что вам нужно.
        Распахнув дверцу автомобиля, молодая женщина поспешила к коттеджу, но дождь не избавил Ханну от тревожного ощущения того, что этот мужчина постоянно преследует ее, словно ястреб, готовый броситься на свою жертву. Но она - не беззащитный кролик. Она будет сражаться за то, что ей дорого.
        Ханна вошла в холл и придержала дверь. Уайет проскользнул вслед за ней.
        - Устраивайтесь поудобнее. Это займет несколько минут. Бокал вина?
        - Нет, спасибо.
        Большинство гостей останавливались у стены, на которой висели фотографии в рамочках, но только не Уайет. Он прошел мимо диванов, покрытых пледами из верблюжьей шерсти, приблизился к каменному камину и висящему над ним портрету.
        - Кто это?  - Он повернулся к Ханне.  - Вы на нее похожи.
        - Моя мама и ее любимый конь Гаспачо. Он много раз выигрывал состязания и дважды становился чемпионом мира. Гаспачо был одним из тех, кого спасли на ферме. Можно сказать, что благодаря маме и Гаспачо идея Центра обретения равновесия возникла еще до моего рождения.
        Уайет взглянул на картину, потом снова на Ханну, лицо его выражало крайний скептицизм.
        - И вы надеетесь найти очередного чемпиона среди больных кляч?
        Саркастический тон ранил Ханну. Уайет говорил, как ее отец.
        - Нет, конечно, я не настолько глупа. Чемпионы - это редкость. Большинство наших лошадей после выздоровления отправляются в школу лечебной верховой езды.
        - Что за лечебная верховая езда?
        - Это форма терапии, которая помогает людям с физическими или психическими недостатками развить мускулатуру и обрести гармонию и душевное равновесие. Отсюда и наше название.
        - Сажать на лошадь человека, у которого проблемы с вестибулярным аппаратом,  - глупая и безрассудная идея. Настоящий кошмар для страховых компаний,  - буркнул он.
        Ханна встревожилась: твердолобых людей сложно переубедить.
        - Наша программа тщательно разработана. Занятия проводятся под наблюдением специалистов по воскресеньям. Завтра вы сами все увидите, если захотите. Наши инструкторы и работники хорошо натренированы, а центр получил сертификат. Мы делаем все возможное для безопасности участников, и у нас большой список желающих, потому что иппотерапия действительно помогает.
        - Насколько прибыльны эти занятия?
        Ох! В яблочко. Он нашел слабое место. Ханна за колебалась:
        - С точки зрения реабилитации они бесценны…
        Уайет нахмурился:
        - С точки зрения долларов и центов, Ханна.
        А она так надеялась, что он не спросит.
        - Они бесплатные.
        - Как же вы покрываете издержки?
        Она прикусила губу. Ответ Уайету не понравится.
        - Ферма спонсирует нас.
        - Иначе говоря, прибыль вы не приносите.
        Ханна указала на коллекцию фотографий:
        - Это моя стена победителей. Каждая из этих лошадей прошла успешную реабилитацию в центре и обрела новый дом. Но, чтобы понять все в целом, вы должны посмотреть альбом в моем офисе, где имеются фотографии до и после лечения. Вас удивит прогресс.
        Уайет пересек комнату, изучил фотографии. В тишине проходили секунды, каждая из которых звоном отзывалась на натянутых, будто струны, нервах Ханны.
        - Я не вижу ни одной фотографии, где вы сидели бы на лошади.
        Ханна растерялась; она не ожидала такого поворота.
        - Я… я не езжу верхом.
        Уайет ожег ее взглядом:
        - Вы выросли на коневодческой ферме, не ездите верхом и при этом упрекаете меня в некомпетентности?
        Ханна рассвирепела. Она не тратит миллионы на дело, о котором не имеет ни малейшего понятия. Но если она будет возражать, то поставит под угрозу финансовую поддержку центра.
        - Мне не нужно ездить верхом, чтобы любить лошадей.
        - Почему вы не ездите верхом?
        Ханна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони:
        - Это не имеет отношения к делу.
        Тремя широкими шагами Уайет приблизился к ней.
        Она ощущала жар его тела и вдыхала головокружительный аромат дождя и мужского одеколона. Притяжение снова возникло между ними, так что ее соски напряглись. Ханна скрестила руки, чтобы скрыть непроизвольную реакцию, но поняла, что защитная поза скорее выдаст секрет, и опустила руки.
        - Почему вы не ездите верхом, Ханна?  - повторил Уайет глубоким голосом, вызвавшим дрожь во всем ее теле.
        - Цитируя вас, моя личная жизнь - не ваше дело.
        - Только до тех пор, пока она не мешает работе.
        Но пока вы не убедите меня, что ваш Центр обретения равновесия - не просто дорогостоящее хобби, на меня и мою чековую книжку не рассчитывайте. Сердце Ханны упало, а он продолжил:
        - Вам нужен стимул, чтобы начать говорить, док? Хорошо. С моей точки зрения, это выглядит так: вы играете в добрую самаритянку, тратя впустую деньги и время. Ваши действия рискованны, а результат не очевиден. Убедите меня в обратном, если сможете.
        Ханна разозлилась:
        - Моя мать погибла в седле. Тогда мне было десять лет. Уж извините меня за то, что я предпочитаю любить лошадей, стоя обеими ногами на земле.
        Отповедь не отпугнула Уайета - наоборот, зажгла в его глазах огоньки интереса.
        - Как это случилось?
        У Ханны перехватило горло - она не любила вспоминать это.
        - Мама показывала мне, как не упасть в воду, преодолев препятствие. Мы несколько раз повторяли это, потому что я никак не могла усвоить. Ее конь оступился. Они оба не поднялись.
        Это был единственный раз, когда Ханна намеревалась победить любой ценой. За это пришлось заплатить жизнями двух существ, которых она любила…
        Осмелившись взглянуть на Уайета, в его глазах Ханна увидела то, чего никак не ожидала,  - понимание и сочувствие. Это ее потрясло. Он мягко притронулся к ее плечу:
        - Мне очень жаль.
        Как и в конюшне, его прикосновение наполнило тело женщины теплом.
        - Это было давно,  - пробормотала она.
        - Порой потери нашего детства труднее всего забыть.
        - Звучит так, будто вы знаете, что это такое…
        - У всех бывают трудные времена.  - Его пальцы сжали ее плечо, и воздух между ними сгустился, стал наэлектризованным, словно перед грозой.
        Зрачки Уайета расширились, из приоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание.
        Нельзя было ошибиться в определении того ощущения, что росло внутри Ханны, разрывая легкие. Она хотела его. Своего босса. Своего врага.
        «Это невозможно. Только не с ним!»
        Уайет наклонил голову. Каждая клеточка ее тела кричала: «Беги!»
        Но она не смогла.

        Ошибка.
        Это слово эхом отозвалось в голове Уайета еще до того, как он коснулся губ Ханны, но чертово чувство, переполняющее его с того момента, как они встретились, толкнуло мужчину вперед. Потом он ощутил шелк ее теплых губ. И не смог остановиться.
        Ханна напряглась, но, прежде чем он отстранился, ее губы слегка раздвинулись, а потом женщина расслабилась, ее грудь слегка прижалась к его груди. Язык Уайета пробежал по ее губам, но этого было недостаточно, чтобы утолить его желание.
        Аромат Ханны опьянил его, словно бокал неразбавленного виски, так что голова пошла кругом, а тело запылало.
        Почему она? Почему именно эта женщина, которая воплощает все, что он презирает? Неужели ему недостаточно тех уроков, что он получил раньше,  - от таких же, как она? Прежде чем Уайет смог разобраться в своем странном влечении, Ханна вырвалась, закрыла рот рукой, в ее широко раскрытых глазах плескался страх.
        - Вы не должны… Вы мой босс.
        Что он делает?! Его жизнь, дом и работа остались в Эшвиле. Ферма «Сазерленд» предназначена для Сэма. Из-за Ханны Уайет и так провел здесь куда больше времени, чем собирался. Но трогательный взгляд голубых глаз и трагическая история гибели ее матери всколыхнули горькие воспоминания об отце. Разница была лишь в том, что его отец не умер. Он просто взял и ушел.
        - Вы правы. Это… это не очень умно,  - пробормотал он.
        Однако Уайет видел ее томные глаза, пылающие румянцем щеки и затвердевшие соски - явные признаки того, что гормоны Ханны буйствовали так же неукротимо. И, как бы глупо и непрактично это ни было, он хотел ее.
        Ханна наверняка прочитала это в его глазах, потому что она прерывисто вздохнула и отошла подальше:
        - Я не собираюсь с вами спать, Уайет. Даже ради спасения моих лошадей.
        О, черт!
        - Спасение ваших лошадей зависит только от финансовой стороны дела.  - Сжав кулаки и стиснув зубы, он противился требованию своего тела, как мог.  - Покажите мне отчеты.
        Ханна побледнела, но решительно вздернула подбородок:
        - Центр - это намного больше, чем денежная прибыль.
        - Так обычно говорят о том, что приносит одни убытки.
        Она указала на полку, забитую журналами:
        - О нашей программе много пишут, это бесплатная реклама фермы. Вы не можете недооценивать это.
        - Ханна…  - предупреждающе прорычал Уайет.
        Ханна пристально посмотрела на него. Выглядела она при этом более решительной, чем раньше.
        - Я уверена, вы в курсе, сколько денег приносит «Сазерленд». Ферме нужна эта благотворительная программа, чтобы не было претензий со стороны налоговой инспекции.
        Уклончивый тон Ханны начал раздражать Уайета и, как ни странно, интриговать. Она не боялась бороться за то, во что верила, но при этом не закатывала истерик.
        С одной стороны, его восхищала ее настойчивость, потому что он сам был таким же, но, с другой стороны, Уайет хотел поскорее покончить с делами и оказаться как можно дальше от Ханны. Это избавит его от неудержимого влечения к ней и от зрелища попавших в беду лошадей, чьи страдания слишком явно напоминают ему о Сэме и о собственных проблемах.
        - А вам известно,  - не унималась она,  - что многие фермы последовали нашему примеру и организовали похожие центры? Мы проводили для них мастер-классы. К сожалению, даже этого не хватает, чтобы удовлетворить потребнос…
        - Ханна!  - Уайет схватил женщину за плечи.
        Ее мышцы напряглись под его пальцами с силой, какой нельзя было ожидать от хрупкого тела. Желание охватило его.
        - Прекратите рекламировать центр и дайте сюда отчеты, иначе вы уволены.
        Она побледнела:
        - Я дам их, если вы пообещаете завтра прийти и оценить нашу работу.
        Ее нахальство заставило мужчину рассмеяться.
        - Вы не в том положении, чтобы требовать.
        - Вы же приказали провести экскурсию, а центр - часть фермы. Зайдите на пару минут и посмотрите, какие чудеса мы творим. Поговорите с участниками программы и их родственниками, они расскажут вам, как занятия изменили их жизнь. У нас даже есть медицинские заключения…
        - У меня другие планы на завтра. Вы испытываете мое терпение. Где эти чертовы отчеты?
        Ханна уступила:
        - Я распечатаю их, но придется кое-что объяснить…
        - Вернее, оправдать? Слушайте, я управляю гигантской компанией и могу отличить прибыль от убытка.
        - Но…
        - Ханна. Хватит. Мне. Перечить.
        Она была раздосадована:
        - Вы не имеете права лишить ферму «Сазерленд» лучшего, что у нее есть. Цена программы выше, чем финансовые успехи. Вы не принимаете в расчет людей - тех, кто работает здесь, и тех, чьи жизни мы изменили к лучшему.
        Эта упрямая женщина заслуживает похвалы. К сожалению, они находятся по разные стороны баррикады.
        - Кому принадлежат спасенные лошади?  - поинтересовался Уайет.
        Ханна закусила губу, и он тотчас вспомнил их вкус и мягкость.
        - По всем юридическим документам… мне.
        - Не ферме?
        Тишина сгустилась, глаза Ханны потемнели от тревоги, став дымчато-серыми.
        - Нет.
        - Почему?
        Она неловко переминалась с ноги на ногу.
        - Мой отец не хотел, чтобы этих лошадей что-то связывало с нашими чистокровными скакунами.
        - Я вполне разделяю его мнение,  - решительно проговорил Уайет.  - И если вы сейчас же не отдадите отчеты, я обращусь в суд, и ваших лошадей выставят с принадлежащей мне территории.
        Ханна тяжело вздохнула:
        - Хорошо. Но это не последнее мое слово. Центр обретения равновесия необходим для репутации «Сазерленд», и я вам это докажу!
        Он должен придумать, как избавиться от Ханны и ее кляч, прежде чем совершит какую-нибудь глупость… например, затащит ее в постель, чтобы убедиться, проявит ли она такую же страсть там.

        Глава 5
        - Зайдите в мой кабинет. Сейчас же!
        Сердце Ханны упало, когда Уайет отчеканил эти слова по телефону.
        Не самое лучшее начало рабочей недели.
        - Уже иду.
        Ханна побрела к дому, чувствуя себя словно лошадь, которую ведут на бойню. Она боялась этого вызова с того момента, как отдала Уайету финансовые отчеты по Центру обретения равновесия в субботу вечером. Видимо, он их уже просмотрел.
        Хотя его поцелуй обжигал, как раскаленное железо, Ханна не сомневалась, что хладнокровный негодяй планирует закрыть центр. Если ее слова не достигли его сердца, нужно испробовать что-нибудь другое, более действенное. Слишком много людей зависело от нее, она не могла подвести участников программы. И лошадей…
        Если бы Меган была здесь! Ее кузина была великолепным стратегом. Но Меган в Европе. Ханна не рискнула попросить помощи у кузины, потому что та немедленно бросилась бы к ней, забыв о лошадях, карь ере и любимом мужчине.
        В тот момент, когда она вошла на задний дворик, кухонная дверь открылась и на пороге появилась Нелли:
        - Господи, девочка, ты похудела! Ты что, ничего не ешь, когда меня нет?
        Ханна принужденно улыбнулась и обняла пухленькую женщину:
        - Ты же знаешь, я могу забыть поесть, когда много дел,  - а сейчас именно такое время. Как прошел отпуск?
        - Круиз по Карибскому морю не для меня, но попробовать следовало хотя бы потому, что за все заплатил босс.
        Уайет оплатил поездку Нелли? Почему? Ханна не могла поверить, что его черствое сердце способно на такие поступки.
        - Входи, детка. Я испекла твои любимые кексы с малиной. Заверну тебе несколько, чтобы ты могла взять с собой. Тебе нужен мужчина, который будет напоминать, что нужно кушать,  - такой симпатичный и богатый, как наш новый босс, например.
        - Прекрати изображать сваху, Нелли.
        - Почему бы и нет? Это твой дом. Ты должна жить здесь, а не в старом коттедже, забитом антиквариатом. Да и мистер Джейкобс выглядит неплохо.
        «И целуется тоже».
        - Ерунда,  - отрезала Ханна, входя в кухню и стараясь избегать проницательного взгляда экономки.
        То, что она увидела, шокировало молодую женщину. Кухня разительно изменилась - вместо привычных синих и голубых тонов в глаза бросалась совершенно другая гамма. Новое кухонное оборудование сияло безупречной чистотой.
        - Ты разорвала помолвку пятнадцать месяцев назад,  - не отставала от нее Нелли.
        - Это не важно. У меня нет времени на мужчин и на их проблемы, которые, похоже, заложены у них в ДНК.
        Нелли ласково похлопала Ханну по руке:
        - К переменам нужно привыкнуть. Уайет, пока я отдыхала, показал себя с лучшей стороны. Правда, меня чуть удар не хватил, когда я увидела, что он перекрасил кухню и заменил мою любимую плиту.
        Слова Нелли напомнили Ханне, что не ей одной приходится мириться с новым порядком вещей.
        - Он к тебе хорошо относится?
        - Да. Не сует свой нос в чужие проблемы, не жалуется. Занимается своим делом и знает, чего хочет. Всегда говорит «спасибо». Заявляет, что развлекаться - как это делал твой отец - не намерен, а жаль, потому что в этом доме должны бывать гости. Я скучаю по твоим нарядам и праздничным обедам.
        - Ты думаешь, Уайет захочет, чтобы я принимала его гостей?
        - А почему бы и нет? Не вижу никого более подходящего на эту роль.
        - Если он будет обижать тебя, ты скажешь мне?  - спросила она.
        Нелли улыбнулась:
        - Ханна, если бы ты боролась за себя с такой же страстью, как за других людей, ты бы всех заставила считаться с тобой. Но не волнуйся, у меня нет проблем с новым боссом.
        Она поставила на стол поднос с чашкой кофе и тарелкой кексов:
        - Захвати с собой, когда пойдешь в кабинет.
        При мысли о том, что она будет жевать, пока Уайет разбирает по косточкам бюджет ЦОР, Ханну чуть не вывернуло наизнанку. А проклятый поцелуй преследовал ее почти двое суток.
        Ханна уже успела забыть, каковы на вкус мужские губы, забыла, каким мягким и в то же время упругим может быть мужское тело, каким подчиняющим и в то же время покоряющимся может быть поцелуй. Забыла этот электрический импульс…
        Стоп. Нет, она не забыла импульс, она его никогда не испытывала - до Уайета.
        - Как дела у тебя и у твоих лошадок?  - спросила Нелли.
        Ханна моргнула:
        - Этот бессердечный негодяй хочет закрыть центр.
        - Уверена, ты найдешь решение. Когда дело доходит до лошадей, ты становишься очень изобретательной.
        - Ханна,  - глубокий голос Уайета раздался позади нее, застав обеих женщин врасплох,  - я жду вас.
        Ханна похолодела. Что он сумел расслышать? Когда она обернулась, лицо Уайета не предвещало ничего хорошего.
        Она пыталась не смотреть на его губы, не думать о том, как его грудь прижималась к ее груди… Но все впустую.
        Но поцелуй не повторится. Она этого не допустит. Из-за Уайета она чуть было не рискнула всем, хотя давно усвоила, что риска следует избегать в любом случае.
        - Босс, я приготовила кексы и сварила кофе. Возьмите с собой и заставьте эту девочку поесть - она тает на глазах.
        Уайет смерил Ханну оценивающим взглядом - от волос, заплетенных в косу, до кончиков туфель. По ее коже забегали мурашки, живот свело, а сердце бешено заколотилось. Как он смеет смущать ее всего лишь одним взглядом?
        К удивлению Ханны, Уайет безропотно взял поднос и направился в кабинет.
        Он поставил поднос на квадратный столик, взял кекс и сел на стул:
        - Садитесь.
        Ханна судорожно принялась подбирать какие-нибудь приятные слова:
        - Нелли сказала, что вы оплатили ее отпуск. Это очень мило, но зачем вы это сделали?
        Уайет надкусил кекс и не торопясь прожевал, явно не ощущая того нервного возбуждения, которое переворачивало внутренности Ханны. Если его цель - заставить ее нервничать в ожидании ответа, то он своего добился.
        Уайет откинулся на спинку стула:
        - Я хотел убрать ее подальше, пока устроюсь здесь.
        - Вы многое изменили.
        - Это только начало.
        - Если у вас большие планы, неплохо было бы поделиться с нами.
        - Единственная перемена, которая касается лично вас, состоит в том, что я закрываю Центр обретения равновесия и перестаю финансировать спасенных лошадей. Продайте их или отдайте даром - мне все равно.
        Его заявление поразило Ханну, хотя примерно это она и ожидала услышать.
        - Вы не можете принимать такие решения, не увидев, как мы работаем. Мы делаем слишком много добра, чтобы…
        - Вы тратите слишком много денег, а риск велик.
        Одна только сумма страховки превышает все допустимые пределы. А конюшню можно использовать намного разумнее. Сейчас она выглядит ужасно.
        - Это потому, что мой отец не желал тратиться.
        - Ханна, либо вы сами будете платить за содержание лошадей, либо избавитесь от них.
        Ханна запаниковала - ее зарплаты не хватит, чтобы покрыть издержки.
        - Дайте мне три месяца, чтобы переубедить вас.
        - К концу этого месяца центр должен убраться с моей территории.
        Она вскочила:
        - Вы требуете невозможного.
        - Я дам вам больше времени при одном условии,  - бросил Уайет.
        Ханна сразу поняла, что это подвох:
        - Назовите его.
        Уайет написал что-то на листке бумаги и бросил его Ханне:
        - Продайте мне коттедж и землю. Мое предложение весьма щедрое. Имея такие деньги, вы сможете купить собственную конюшню.
        У Ханны сбилось дыхание, когда она подсчитала количество нулей. Но сумма не имеет никакого значения. Она не позволит Уайету Джейкобсу выставить ее.
        - Мои предки построили этот коттедж. Это мой дом, мое наследие. Несмотря на то что ваше предложение действительно щедрое - нет, спасибо.
        Удивление мелькнуло в глазах Уайета, потом он сжал челюсти:
        - Продайте мне коттедж, и я позволю вам абсолютно бесплатно жить в нем в течение года и продолжу финансировать вашу убыточную программу. За год вы сможете найти подходящее место для себя и своих животных.
        Взятка, значит. Впервые в жизни Ханна ощутила дух состязания. Она хотела победить этого бессердечного негодяя.
        В поисках альтернатив молодая женщина задумалась и убрала прядь волос за ухо. Сережка мамы царапнула подушечку пальца, напоминая, что спасение лошадей на ферме «Сазерленд» было ее мечтой. Это продолжение дела мамы и возможность Ханны оставить свой след в этом мире.
        - Нет, спасибо.
        - Это мое последнее предложение, Ханна. Вам остается только принять его.
        Нужно познакомить его с участниками программы. Никто не мог устоять, когда видел их счастливые лица.
        «Никто, кроме отца»,  - напомнила себе женщина.
        Если переубедить Уайета не удастся, придется искать другой путь. Все, что ей нужно,  - время и деньги. Ни того ни другого у нее не было.
        «Думай, Ханна. Что сделала бы Меган? Она продумала бы стратегию».
        - Я подумаю над вашим предложением. При одном условии,  - бросила Ханна.
        Уайет чуть наклонил голову, приглашая ее продолжать.
        - Дайте мне три месяца, чтобы найти подходящее место поблизости. И посмотрите, как мы работаем, поговорите с нашими клиентами. Вы увидите, что мы творим чудеса!
        Его глаза сузились, и Ханна не могла не заметить, что Уайету совсем не по душе быть загнанным в угол. Тем хуже. Ей тоже приходится несладко.
        - Хорошо,  - нехотя согласился Уайет.  - Но я даю вам два месяца. Вы не будете принимать новых лошадей и сами оплатите все издержки. Ясно?
        - Яснее не бывает.
        Прежде чем Уайет передумал, Ханна убежала через патио в спасительную лабораторию. Она выиграла небольшую отсрочку. Впереди много дел и слишком мало средств…

        - Хорошенькая. Твоя жена?
        Вопрос Сэма вернул Уайета к реальности, когда он почти утонул в захлестнувшей его волне желания. Отчим поднимался по лестнице. Один. Где его сиделка?
        - Я не женат, Сэм.
        Уайет в последний раз взглянул на Ханну. Ее бедра покачивались так соблазнительно, что от них невозможно было глаз отвести. Привлекательная. Чертовски привлекательная.
        Он заставил себя отвернуться от запретного - но потрясающего - зрелища:
        - Нелли испекла кексы. Заходи, попробуй.
        Сэм вошел вместе с ним в кабинет и схватил кекс:
        - Я готов поклясться, что ты купил ферму в преддверии свадьбы.
        - Я встречался кое с кем, но жениться не планировал,  - сказал Уайет.
        И она исчезла из его жизни, как только узнала, что он намерен заботиться о Сэме.
        - Лана? Длинноногая дорогостоящая блондинка? Та, что очень высоко себя ценит? Терпеть не может стариков?
        - Именно она.
        Как может Сэм быть таким проницательным в одном и совершенно беспомощным в другом? Болезнь Альцгеймера похожа на сеть, которая задерживает некоторые воспоминания и упускает другие.
        - Где Кэрол?
        - Кто?
        - Кэрол, твоя сиделка.
        - Брюнетка?
        - Нет, брюнетка была до нее. Этой уже под пятьдесят, и у нее седые волосы.
        - Та, которая любит мыльные оперы?  - спросил Сэм.
        - Не знаю. А она их любит?
        Если Кэрол устроилась перед телевизором, она будет немедленно уволена.
        - Сэм?  - Взволнованный голос сиделки послышался в холле.
        - Он здесь,  - отозвался Уайет.
        Она вбежала в кабинет, тяжело дыша:
        - Слава богу! Сэм, вы меня до смерти напугали.
        - Он был во дворе. Как он оказался там один?  - резко спросил Уайет.
        Кэрол покраснела:
        - Не знаю. Я была в ванной, и…
        - Дверь комнаты была открыта?
        Сиделка виновато опустила голову:
        - Думаю, да. Простите меня, мистер Джейкобс, я не привыкла к тому, что приходится запирать пациента.
        - Сэма нужно запирать для его собственной безопасности. Он может заблудиться.
        Уайету была ненавистна мысль о том, что приходится запирать Сэма, как животное, но после ужасного инцидента на балконе…
        - Я понимаю, сэр. Это больше не повторится.  - Кэрол повернулась к своему подопечному: - Сэм, вы съели два кекса. Вы уверены, что хотите еще один?
        Сэм моргнул:
        - Правда?
        - Да, а еще яйца и сок. Мы плотно позавтракали, потому что собираемся на прогулку.
        - Куда вы его ведете?  - поинтересовался Уайет.
        - Ему наверняка понравятся конюшни.
        Он встревожился:
        - Нет, держитесь подальше от конюшен. Я не хочу, чтобы Сэм покалечился.
        - Но он часами стоит у окна, наблюдая за наездниками. Разве он раньше не работал с лошадьми?
        - Конечно работал, и прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет,  - проворчал Сэм.
        - Прости.  - Уайет окинул отчима внимательным взглядом, пытаясь понять, в каком состоянии сегодня его рассудок.
        Порой ум Сэма был таким же острым, как в прошлом, но в иные дни это была всего лишь оболочка человека, которым Уайет когда-то восхищался.
        - Я знаю, ты скучаешь по лошадям, но мы незнакомы с этими животными достаточно хорошо. Кто знает, какие из них безопасны, а какие - нет?
        Сэм выпятил грудь и засунул руки в карманы:
        - Я выясню. Это легко понять. И то, что ты заставил меня уйти в отставку, вовсе не означает, что я ничего не помню.
        Кэрол взяла старика под руку и повела к двери.
        - Не выпускайте его больше из виду,  - бросил ей вслед Уайет.
        - Ни за что, сэр.
        Отчаяние, беспомощность, грусть разъедали душу Уайета. Последние два года Сэм таял на глазах, и ни один специалист ни черта не мог с этим поделать. Ни лекарства, ни витамины не помогали. Но будь он проклят, если сдастся! Он слишком многим обязан Сэму.

        Глава 6
        Чтобы сотворить чудо, у Ханны было всего два месяца.
        Молодая женщина, сидя на траве, пила кофе и наблюдала за спасенной кобылой.
        Лошадь вскинула голову, всхрапнула, отбежала на несколько ярдов и вернулась. Ее ноздри раздувались, а мускулы были напряжены.
        - Что случилось, девочка?
        - Она боится людей! Ханна испугалась, услышав позади незнакомый мужской голос.
        Она резко повернулась, напугав лошадь еще больше, а потом медленно поднялась, встречая незнакомца. Старик был в джинсах, фланелевой рубашке и длинном пальто - несмотря на то что солнце давно прогнало утреннюю прохладу.
        - Могу я вам помочь?  - спросила она.
        - Я осматриваю выгоны. Думаю, причина шрамов этой гнедой - человек.
        - Вы правы.
        Кто это такой? Будущий клиент? Или он пришел на утренние занятия ЦОР? Отряхнув руки, Ханна подошла к изгороди:
        - Я Ханна Сазерленд. А вы?
        - Сэм Рейнолдс. С помощью свиного жира раны над копытами заживут быстрее.
        Устаревшее средство. Ханна предпочитала использовать современные методы.
        - Я учту это. Скажите, вас прислал ко мне кто-нибудь из офиса?
        - Нет, я сам пришел. Кто ухаживает за этой кобылкой?
        - Я.
        Старик схватился за верхнюю перекладину и перелез через изгородь. Он был не слишком дряхлым, но выглядел усохшим, как многие люди, ведущие сидячий образ жизни. Это было обычно для новичков, обращавшихся в центр. Ханна заметила, что незнакомец чуть покачнулся.
        Она подошла ближе - для страховки:
        - Мистер Рейнолдс, вам лучше покинуть загон.
        - Не волнуйтесь, мисс. Я знаю, что делаю.
        Он быстро и уверенно направился к кобыле. Его присутствие раздражало лошадь.
        - Сэр, пожалуйста, уйдите!
        Старик опустил руки и посмотрел на Ханну:
        - Дайте ей шанс узнать меня получше.
        Лошадь дрожала, пристально следя за незваным гостем. Потом она приблизилась к Сэму. У Ханны перехватило дыхание, когда кобыла начала обнюхивать его.
        - Осторожно, она кусается.
        - С ней нужно работать в маленьком загоне. Здесь слишком много места, и ей проще убежать,  - посоветовал Сэм, не обращая внимания на ее слова.  - И еще: сидите на верхней перекладине, не на земле. Покажите ей, кто здесь главный.
        Старик отошел на несколько ярдов вправо. Кобыла последовала за ним. Тогда он вернулся к Ханне. И лошадь повторила его передвижение.
        Ханна была поражена:
        - Ни один мой метод не сработал!
        - У меня всегда был свой подход.
        - Да, это видно. Я потрясена - вы легко завоевали внимание лошади. И все же, мистер Рейнолдс, вам лучше уйти.
        Он похлопал лошадь по шее и пропустил сквозь пальцы ее спутанную гриву:
        - Я скучал по этому.
        - По чему?
        Прежде чем старик ответил, на дороге появилась несущаяся на огромной скорости машина. Идиот, что сидел за рулем, явно пытался кого-то задавить. Ханна быстро отреагировала, встав между Сэмом и лошадью. Шины седана взвизгнули, машина затормозила. Кобыла отбежала в дальний угол загона. Из автомобиля выскочила женщина:
        - Сэм, вам нельзя бродить где попало!
        Сэм покачал головой:
        - Я не бродил, я знал, куда иду. Посмотри, что ты наделала: я только начал завоевывать доверие этой лошадки, а теперь придется начинать все сначала.
        - Садитесь в машину,  - приказала женщина.  - Мистер Джейкобс будет в ярости, если узнает, что вы опять сбежали.
        Сбежал? Мистер Джейкобс? Так этот человек знает Уайета?
        - Меня зовут Ханна Сазерленд. Не могли бы вы объяснить, что здесь происходит?
        Взволнованная женщина представилась:
        - Кэрол Диллард. Сэм - то есть мистер Рейнолдс - не должен покидать дом без меня. Мистер Джейкобс не желает, чтобы Сэм подходил к конюшням.
        - Я не в конюшне,  - логично возразил Сэм.
        - Но он любит лошадей и умеет с ними обращаться,  - заметила Ханна.
        Кэрол нахмурилась:
        - Сэм находится под моим наблюдением.
        - Вы врач?
        - Нет, сиделка. Он страдает болезнью Альцгеймера.
        Ханна начала кое-что понимать, но вопросов стало еще больше.
        - Сэм живет с Уайетом?
        - Прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет. Уайет мой пасынок. Он волнуется, потому что я бываю порой забывчив.
        Уайет заботится о своем отчиме, вы только подумайте! Похоже, у этого ничтожества есть кое-какие достоинства.
        - Так это вы владели фермой породистых лошадей?  - спросила Ханна.
        - Я.
        - Уайет рассказывал о вас. Уговорите его взять вас в конюшни. Если бы он видел, как легко вы справились с кобылой, он не запрещал бы вам это.
        Сэм улыбнулся:
        - Так и сделаю.
        Кэрол покачала головой:
        - Мы должны вернуться прежде, чем Уайет позвонит нам.
        - Уайета нет дома?  - поинтересовалась Ханна.
        - У него дела на заводе.
        Это означало, что он, скорее всего, не посетит сегодняшнее занятие в центре. Как же его переубедить?
        Сэм перекинул ногу через изгородь, на миг замер и посмотрел на Ханну:
        - Спасибо за компанию. Приятно было с вами познакомиться.
        - С вами тоже, Сэм. Приводите в следующий раз Уайета.
        По коже Ханны пробежали мурашки, как бывало, когда она подбирала удачную комбинацию кобылы и жеребца. Она нашла слабость Уайета, или, если точнее, Сэм сам ее нашел. И, следуя методике кузины Меган, Ханна обязательно придумает, как использовать это в свою пользу.
        - Сэм, вы ездите верхом?!  - крикнула она вслед старику.
        Он грустно улыбнулся:
        - Ездил до того, как ушел в отставку. Я не подходил к лошади с тех пор, как…  - Сэм почесал голову, выглядя растерянным.  - Я не помню. Я работал с лошадьми раньше… когда у меня была коневодческая ферма - и целая жизнь впереди.
        Он ссутулился. Сердце Ханны дрогнуло.
        - Все в порядке, Сэм, потом поговорим подробнее. У вас все еще есть жизнь впереди - немного другая, вот и все.
        Это был шанс помочь и ей, и Сэму, и в первую очередь центру. Ханна обратилась к сиделке:
        - По воскресеньям у нас проводятся занятия по лечебной верховой езде. Все заполнено, но я могу нажать на кое-какие рычаги и выбить место для Сэма на следующей неделе. Почему бы вам не привести его?
        - Я сообщу о вашем предложении мистеру Джейкобсу, но не думаю, что он его одобрит. Он очень беспокоится за Сэма.
        Это означало, что Ханне снова придется противостоять мужчине, которого она избегает, чьи поцелуи выбивают ее из колеи.
        - Я сама поговорю с Уайетом.
        Если она поможет его отчиму, то не только докажет, что Уайет ошибается насчет ЦОР, но и одержит победу над ним. Хоть часть ее проблем будет решена.

        Предвкушение, которое Уайет не должен был испытывать, смешивалось с подозрением, когда он стоял на пороге дома Ханны.
        Зачем Ханна пригласила его на ужин? Она решила принять предложение или этот вечер будет очередным предлогом, чтобы что-то выклянчить?
        Дверь открыла хозяйка в пуловере персикового цвета, обтягивающем грудь, и в черной юбке, которая чуть открывала ее ножки, пробуждая желание… нет, не желание. Восхищение. Желанию нет места в бизнесе.
        Ханна улыбнулась:
        - Спасибо, что пришли, Уайет.
        Он заставил себя смотреть ей в лицо. Голубые глаза были томными, страстными - что Уайет не мог проигнорировать. Волосы лежали сияющим покрывалом на плечах и груди - густые локоны цвета шоколада. Совсем не похоже на ее повседневный внешний вид.
        Жизнь много раз доказывала ему, что женщины используют красоту как оружие для достижения своих целей. Ханна явно что-то задумала.
        - Почему мы не могли поговорить в моем офисе?
        Там их разделял бы, по крайней мере, стол.
        - Разговор вне работы будет менее напряженным.
        Ее голос с легкой хрипотцой словно окутал его медом, напоминая о безмятежных и расслабленных пробуждениях после страстной ночи.
        - Разговор о чем?
        Она отвела взгляд:
        - О ферме, о чем же еще? Входите, ужин готов.
        Уайет последовал за Ханной в гостиную. Его взгляд невольно задержался на ее ягодицах, потом скользнул по длинным ногам к туфлям с открытым задником. Элегантно. Соблазнительно.
        Потом Уайет заметил зажженные свечи, стоящие в центре стола, и удивился:
        - Что происходит, Ханна?
        - Я редко готовлю, и когда я это делаю, люблю наслаждаться плодами своего труда. Быть может, вы нальете вина, пока я принесу еду?
        Наполнив хрустальные бокалы, Уайет осмотрел коттедж. Во время первого визита его занимали финансы, а не интерьер, а потом еще поцелуй, из-за которого все полетело к черту…
        Теперь он заметил, что комнату заполняет настоящий антиквариат. Обстановка была, мягко говоря, дорогостоящая. Так же как и вино, БМВ у крыльца, бриллианты в ушах, часы на ее запястье и бокалы. Ханна Сазерленд украшает свою жизнь изящными вещицами, которые невозможно приобрести на ее зарплату. Следовательно, она зависит от чьего-то толстого кошелька. Кто это - ее отец? Любовник? При этой мысли судорога свела его скулы.
        Ханна вернулась и поставила на стол две фарфоровые тарелки:
        - Надеюсь, вы голодны. Пожалуйста, присаживайтесь.
        Уайет автоматически придвинул ей стул - некоторые привычки въедаются глубоко. Шелковые локоны скользнули по его рукам, и тело тут же охватила чувственная дрожь. Ее духи с цветочным ароматом - без намека на конюшню - смешивались с запахом жареной свинины, пробуждая голод, который не имел ничего общего с ужином. Уайет сел напротив:
        - Вы любите дорогие вина. Подарок от поклонника?
        - Один из наших немецких клиентов владелец винного завода,  - ответила Ханна.  - Он прислал лучшие винтажные вина в качестве благодарности.
        Уайет крепко сжал вилку и нож:
        - Ваш любовник?
        - Господи, нет, конечно!  - Ее изумление было искренним, однако большинство женщин - прирожденные актрисы.  - Но у нас получился чудесный жеребенок - от его кобылы и местного жеребца. Кстати, я была в то время помолвлена.
        - Помолвлены?
        Ханна изучила свой бокал, потом отпила глоток, смакуя вино.
        - Не срослось,  - коротко ответила она.
        - Почему?
        - Моему отцу Роберт нравился. Мне - нет. Недостаточно, во всяком случае.
        - А вы этого не понимали до помолвки?
        - Возможно, хотя наши семьи давным-давно знакомы и у нас общие интересы.
        - У него были деньги?
        - Конечно, у него были деньги. Я знала, что он женится на мне не из-за моих средств.
        - А вы богаты? Вы лично?
        - По-моему, это вас не касается, но все же отвечу: нет. Однако в то время все думали, что я когда-нибудь стану владелицей «Сазерленд».  - Ханна села поудобнее.  - Пожалуйста, ешьте, пока не остыло. Нелли кое-чему научила меня. Конечно, я ей и в подметки не гожусь, но, скорее всего, вы не отравитесь.
        Ее дразнящая улыбка сводила Уайета с ума, и внутри рождалось странное чувство.
        «Это голод. Обычный голод».
        Но Уайет не мог отрицать, что Ханне каким-то образом удалось пробить его привычную отчужденность. Она отрезала кусочек мяса, обмакнула в соус и поднесла ко рту. Откровенная эротичность, с которой ее губы медленно сомкнулись вокруг вилки, вызвала очередной приступ желания.
        Представив, как серебряные зубцы скользят по ее губам и языку, Уайет ощутил, что его тело воспламенилось. Он завидовал этой вилке. И, как бы глупо и неразумно это ни было, он, однажды попробовав вкус ее губ, жаждал большего. Уайет хотел познать эту женщину на вкус, на ощупь, и желание, как паразит, разъедало его, даже когда он уезжал по делам.
        Что она с ним сотворила? Никогда прежде женщина не вставала между ним и бизнесом. Необходимо как можно быстрее вернуться на привычную дорогу. Коттедж - единственная причина, по которой он принял приглашение Ханны.
        - Вы рассмотрели мое предложение?
        - Не буду отрицать, я думала о нем.
        - И?..
        Она пожала плечами:
        - Мы можем поговорить о делах позже? Я бы не хотела портить ужин. Кроме того, это полезно для вас. Помните, я говорила, что вам предстоит многое узнать о нашем бизнесе? Мы угощаем наших клиентов вином и обедом, прежде чем заключить сделку. Так принято - дать им насладиться покоем, прежде чем закрутить гайки во время послеобеденного кофе.
        - Вы хорошо умеете закручивать гайки?
        - Скажем так: мой отец был уверен, что я отлично выучила свою роль.
        Пламя свечей играло на волосах женщины, делало кожу сияющей. Ее духи дразнили все его чувства, кровь Уайета кипела. Ему нужно было отвлечься.
        - Как поживает новая кобыла?  - поинтересовался он.
        - Неплохо. Вы должны взглянуть на нее. После того как мы не продвинулись ни на шаг в течение нескольких дней, с… сегодня мы добились успеха. Не считая поверхностных ран, лошадь здорова.
        Губы Ханны коснулись ободка хрустального бокала, и у Уайета сжалось горло. Эти ее полуулыбки были невероятны. Ему хотелось узнать, что скрывается за ними. Это настоящее помешательство, которое ему совершенно ни к чему. Временное умопомрачение.
        Как ей удалось разорвать в клочья его сосредоточенность? Она была не самой красивой из женщин, которых он встречал, не самой сексуальной и, уж конечно, не самой нежной. Скорее, Ханна была ярой спорщицей. Несмотря на это, что-то в ней привлекало Уайета.
        Что-то, помимо ее территории, которая проделала дырку в его собственности, как в пончике. Что-то, помимо ее манер хорошей девочки. Он не мог понять, почему его тянет к Ханне. Пока. Но он сумеет.
        Буйство гормонов - естественное последствие длительного воздержания. Месяцы после окончательного диагноза Сэма были непростыми. Постоянные метания в поисках врачей, которые один за другим давали неутешительные прогнозы, привели к решению взять Сэма к себе - и к разрыву с Ланой. Плюс приготовления к новой рекламной кампании плюс поиск фермы. У него не было времени даже на невинные свидания.
        Сейчас он расплачивается за это непристойными мыслями о своей подчиненной. Но как только Ханна исчезнет из поля зрения, все войдет в норму - и чем скорее, тем лучше.
        - Вы искали место для себя и лошадей?  - спросил Уайет.
        - Вы предъявили ультиматум всего несколько дней назад. У меня не было времени.
        Разочарованный, он налил себе вина и вдохнул аромат, пытаясь оценить букет. Тщетно.
        - Вы коллекционируете антиквариат?
        Ханна проследила за его взглядом:
        - Не намеренно. Когда мои бабушка и дедушка смогли позволить себе купить что-то, они стали посещать распродажи - на которые часто брали меня,  - чтобы найти мебель, которая подходила бы по стилю к уже имеющейся. Можно сказать, эта мебель - как и ферма - история моей семьи.
        - И очень ценная. А БМВ? Его вы тоже унаследовали?
        Ханна нахмурилась:
        - К чему вы клоните, Уайет?
        - Вы живете не по средствам.
        - Вы стараетесь приписать мне худшее, не так ли? Машина - подарок отца, награда за прошлый год, когда мы побили все рекорды. Она совершенно непрактичная, но, не буду отрицать, ее приятно водить. Кстати, вам довольно далеко ездить отсюда на завод. Зачем покупать место, которое так далеко от работы? Ближе к Эшвилу есть прекрасные фермы.
        Она пытается что-то выведать. Но причины покупки ее не касаются.
        - Я уже говорил: эта ферма отвечает моему желанию.
        - Неожиданному страстному желанию иметь коневодческую ферму? Ни я, ни остальные служащие не верим в это, так как вы не имеете никакого отношения к лошадям. Вы не закончили экскурсию и даже не заглянули в конюшни.
        - На ферме «Сазерленд» компетентные управляющие. Вы бы хотели, чтобы я чаще вмешивался в повседневные дела?
        - Нет.
        Уайет отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку кресла:
        - Ханна, зачем вы меня пригласили?
        На ее лице отразилось раздражение. Она выскользнула из-за стола:
        - Вы не умеете расслабляться. Берите вино и идите в гостиную, я вам кое-что покажу.
        Отставив бокал, так как ему была необходима трезвая голова, Уайет последовал за Ханной как раз вовремя, чтобы увидеть, как она наклоняется над кофейным столиком. В вырезе пуловера он увидел соблазнительные полушария снежно-белых грудей и край кружевного бюстгальтера.
        Ханна села на диван, и ее юбка открыла щиколотки, обнажив гладкую кожу. Она положила на колени толстый альбом и похлопала по подушке рядом:
        - Садитесь. Пожалуйста.
        Уайет прочитал в ее глазах уверенность, а не ожидаемое им смирение.
        - Так вы собираетесь продать мне вашу землю?
        Она изогнула бровь:
        - Вы снова демонстрируете нетерпение. Вы должны избавиться от этого, прежде чем встречать иностранных клиентов. Их может обидеть ваша прямолинейность. Постарайтесь быть более гибким… Что касается вашего вопроса - нет, я еще не решила.
        - Если надеетесь получить больше, зря. Цена, предложенная мной, более чем щедра. Так зачем вы меня позвали?
        Она терпеливо посмотрела на него:
        - Я как раз собиралась об этом сказать.
        Скрежеща зубами, Уайет решил позволить ей доиграть роль до конца. Стратегия его противников всегда раскрывала их сильные и слабые стороны - больше, чем они подозревали. Он сел. Его легкие вобрали в себя аромат Ханны, а тепло ее тела притягивало, как магнит.
        - Это история ЦОР.
        Уайет ощутил ее дыхание на щеке, когда она наклонилась к нему.
        Ну наконец-то! Подоплека сексуального наряда, вина и ужина ясна. Реклама после сытной еды.
        - Мне не нужна история центра.
        - Вообще-то нужна. Скоро к нам приезжает гость из Дубая, он хочет разработать аналогичную программу.
        - Я не собираюсь участвовать в том, во что не верю.
        - Вы поверите, если откроете глаза и сердце.
        - И кошелек.
        Ханна бросила на него усталый взгляд, потом переложила фотоальбом ему на колени. Кончики ее пальцев на секунду коснулись бедра Уайета, и желание вновь заструилось по его жилам, горячее, одуряющее…
        У Ханны сбилось дыхание - и Уайет догадался, что она переживает то же самое. Или она хорошая актриса. Подумав, он понял, что невозможно имитировать румянец на щеках и расширенные зрачки.
        Их поцелуй в этой самой комнате занимал его мысли. Он постоянно вспоминал вкус ее губ, жар мягкого тела - и хотел ощутить это снова. Взгляд Уайета скользнул по ее лицу. Ханна облизнула нижнюю чувственную губу - явное приглашение к действию.
        Он должен был догадаться! По своему опыту Уайет знал, что женщины прибегают к сексу, чтобы добиться своего. Марли, например, использовала этот прием, чтобы за ее лошадью лучше ухаживали. Но в семнадцать лет Уайет был слишком наивен, чтобы распознать ее тактику. Спустя пятнадцать лет, когда на горизонте появилась Лана и попыталась с помощью того же метода получить дорогие побрякушки и круизы, он уже был достаточно опытен и поддавался только тогда, когда это его устраивало. Уайет любил Лану не больше, чем она его, но эта женщина была бы неплохим подспорьем в его карьере - умелая, общительная хозяйка. Это была единственная причина, по которой он разрешил Лане переехать в пентхаус.
        Этим вечером Ханна использовала все элементы соблазнения: ножки, декольте, свечи, вкусный ужин и вино. Как далеко она готова зайти ради своих лошадей?
        - Так вот чего ты хочешь, Ханна!
        Уайет запустил пальцы в ее шелковистые волосы, потом рывком притянул к себе и поцеловал. Он не тратил времени на обходные маневры, а сразу же впился в ее губы.
        Влажно, горячо, сладко. Его язык был внутри ее рта. Ханна была чертовски хороша. Она расслабилась, прильнула к нему и поцеловала в ответ. Сердце Уайета колотилось о ребра.
        Ханна схватила мужчину за локти, будто хотела оттолкнуть. Но затем ее руки ласково скользнули вверх по его бицепсам и плечам.
        Она чуть склонила голову, чтобы ему было удобнее, и, несмотря на предупреждающий звон колокольчиков в голове, рука Уайета обхватила талию Ханны, прижав ее горячее тело к его телу. Вместо того чтобы преподать урок, Уайет сам понял кое-что, когда к его груди прикоснулись ее мягкие груди. Он хотел Ханну. И к черту этические законы.
        Она была прекрасна. Голод сжигал Уайета, заставляя его вонзать язык глубже, обнимать крепче, желать больше. Короткие ногти женщины царапнули его шею, вызвав дрожь желания, похожую на пытку.
        Глухой стук едва ли был услышан им, но Ханна вздрогнула:
        - О нет!
        Бросив на него испуганный взгляд, она наклонилась и потерла ступню, потом подняла фотоальбом и прижала его к груди, как щит. Румянец схлынул с ее лица. Она была бледна, кусала губы.
        - Это… это не должно было произойти.
        - Хватит играть в невинность, Ханна. Вы хотели соблазнить меня, чтобы я оплачивал содержание ваших лошадей.
        Хватая ртом воздух, она вскочила на ноги, бросила альбом на стол и стиснула кулаки.
        - Вы - эгоистичный болван, я вовсе не собиралась вас соблазнять! Да, лгать не буду - мне нужно, чтобы вы спонсировали ЦОР, но на самом деле я собиралась поговорить с вами о Сэме.
        Уайет мгновенно пришел в себя:
        - А что Сэм?
        - С ним приятно иметь дело, и он разбирается в лошадях.
        - Готов поспорить, это Нелли наболтала.
        - Мне казалось, вы лучше разбираетесь в людях. Вам не найти более верной прислуги, чем Нелли. Она умеет держать язык за зубами.
        - Так откуда же вы знаете про Сэма?
        Она опустила глаза:
        - Мы встретились.
        - Когда и где? Ведь он приказал Кэрол держать Сэма подальше от конюшен. Если она подвела его, то будет уволена.
        - Он гулял утром в воскресенье.  - Ханна пожала плечами и потянулась к своему бокалу.
        Ее пальцы обхватили ножку бокала, скользнули вниз, потом вверх, снова вниз. Нервозность или намеренное соблазнение?
        Несмотря на злость, Уайет снова ощутил волну жара. Она хоть понимает, как притягателен этот жест? Да, конечно. Ханна, может быть, и упряма, но отнюдь не глупа. За исключением финансов.
        - Такому человеку, как Сэм, поможет лечебная верховая езда. Это заявление, как ведро холодной воды, обрушилось на Уайета. Ему придется быть очень внимательным и держать ее подальше от Сэма. Такая женщина способна запросто сбить отчима с толку.
        - Вы лечите зверей, а не людей,  - рявкнул Уайет.  - Оставьте заботу о Сэме специалистам.
        - Может, вы посещали не тех врачей,  - возразила Ханна.
        - Я нанимал лучших.
        - Вряд ли, иначе Сэм был бы занят тем, что ему нравится.
        Ханна прошла к столу, стоящему в углу, и вернулась со стопкой бумаг, которую сунула Уайету:
        - Я распечатала это для вас. Прочитайте, что говорят профессионалы. Физически активные занятия улучшают мыслительные способности и координацию. Если вы действительно хотите помочь Сэму, приводите его к нам в воскресенье.
        - Вы надоедливее мухи. Надеетесь сломить мое сопротивление постоянным нытьем? Мы уже все обсудили.
        - Мы едва коснулись этой темы. Прочитайте документы - если только не боитесь признать, что я права. Уайет, познакомившись с Сэмом, я поняла, что Центр обретения равновесия затрагивает лично вас и может изменить вашу жизнь к лучшему. Речь теперь идет не о том, чтобы щедро помогать другим. Вы должны помочь себе. И Сэм, и ЦОР только выиграют от сотрудничества.
        Гнев и раздражение поднимались в душе Уайета. Он не мог поверить в то, что Ханна опустится так низко. Как она смеет использовать Сэма в своих интересах и при этом обвинять его в эгоизме! Уайет вскочил:
        - Не пытайтесь замаскировать свои интересы притворным желанием помочь Сэму. Занимайтесь своими делами.
        - Центр обретения равновесия - мое дело. И ваше тоже.
        - Он не приносит дохода и, как все убыточные предприятия, не будет получать финансирование.
        - Цифры ослепили вас, и вы не видите, что существует награда большая, чем прибыль.
        - И это говорит женщина, которая живет не по средствам?
        Ханна закатила глаза:
        - Да, я была богата, но сейчас упорно работаю! Я не требую и не жду никаких поблажек из-за того, что являюсь дочерью хозяина… Бывшего хозяина.
        - Что-то незаметно.
        - Забудьте о своих предрассудках и деньгах хотя бы на минуту и расскажите мне о Сэме. Он показался мне весьма разумным и за две минуты добился от гнедой кобылы большего, чем мы за неделю.
        Таким Сэм был прежде. Теперешнему Сэму нельзя доверять, он может подвергнуть себя опасности - что доказал недавний ужасный опыт. Беспомощное наблюдение со стороны за его угасанием было очень болезненным для Уайета. Именно поэтому он не собирался приезжать на ферму, устроив здесь Сэма. Он просто не мог его видеть в таком состоянии.
        - У Сэма бывают хорошие дни и не очень. Вам просто повезло,  - бросил Уайет.  - Держите его подальше от лошадей.
        - Почему?
        - Они могут покалечить его.
        - Я же сказала вам, мы соблюдаем все…
        - Никакой верховой езды.
        - Уайет, Сэм - не бутылка виски, которую можно спрятать в кладовку и надеяться, что со временем оно станет лучше. Качество жизни тоже важно. Не отнимайте у него то, что ему интересно. Сэму необходимо чувствовать себя нужным. Если вы хотите замедлить его упадок, поддерживайте психическую и физическую активность. Позвольте ему посещать занятия.  - Глаза Ханны сузились.  - А может, вы не хотите, чтобы ему стало лучше? Может, из-за его болезни ваша роль в компании становится все важнее?
        Уайета возмутил намек.
        - Я плачу чертову уйму денег, чтобы о Сэме заботились.
        Его голос походил на звериный рык. Каждый, кто хорошо знал Уайета, отступил бы. Но не Ханна.
        - И все же вы теряете его,  - заметила она.
        - Вы понятия не имеете, о чем говорите. Вы не слышали прогнозы врачей, не видели, как Сэм тает с каждым днем прямо на глазах.
        Она немного смягчилась:
        - Зато я видела, какие чудеса происходят с людьми, находящимися в худшем состоянии, чем Сэм. Иппотерапия, скорее всего, не исцелит его, но замедлит угасание. Дайте центру шанс сотворить чудо. Ради Сэма. Ради вас.
        - Я уже сказал, что не верю в чудеса. Оставьте Сэма в покое.
        - Но…
        - У него слишком хрупкое здоровье, и ему не взобраться на лошадь - нарушена координация.
        - Состояние здоровья и координация улучшаются, если…
        - Повторяю, Сэм не будет ездить верхом, и это не обсуждается. Ищите новую конюшню и убирайтесь ко всем чертям из моей жизни!
        Уайет развернулся и ушел, не желая демонстрировать клубок спутанных желаний, которые Ханна пробуждала в нем. Например, он мечтал притянуть к себе ее податливое тело и впиться губами в рот, заставив замолчать. Но если он это сделает, нет никакой гарантии, что все закончится поцелуями.
        Вне всяких сомнений, он натворит что-нибудь, о чем они оба пожалеют.

        Глава 7
        Джеб ворвался в лабораторию в понедельник около полудня, оторвав Ханну от воспоминаний о втором поцелуе. И Уайет еще осмелился обвинить ее в том, что она с помощью секса хочет добиться своей цели!
        - Возле гнедой какой-то старикан,  - сбивчиво объяснил Джеб.  - Он говорит, что его зовут Сэм, и просит разрешения побыть там.
        Сердце Ханны подпрыгнуло. Если Сэма покалечит лошадь, Уайет вышвырнет ее вон.
        Ханна бросилась на поле. Не желая спугнуть кобылу, перед загоном она замедлила шаг и постаралась восстановить дыхание.
        Сиделка Сэма, стоя за оградой, истерично призывала:
        - Сэм, вернитесь сейчас же!
        Старик сидел на корточках, как кузнец, подковывающий лошадь, возле мощных задних ног кобылы. Ханна ужаснулась: один удар может привести к трагедии.
        - Что вы делаете, Сэм?
        - Принес немножко свиного жира для ее ран. Нелли дала мне.
        Ханна застонала:
        - Так Нелли тоже в этом замешана?
        Кэрол кивнула:
        - Она сказала что-то вроде «Пусть Сэма немножко полечат лошадки». Что это значит?
        Не отрывая глаз от старика, Ханна ответила:
        - Это значит, что иногда для лечения требуется общение с кем-то, кто выслушает, не прерывая и не осуждая, кто одобрит все, что вы сделаете. В данном случае это лошадь.
        - Это безумие.
        - Результаты лучше, чем у психотерапевта, которому платят сотни долларов за час. Уайет знает, что вы привели Сэма сюда?
        - Я его не приводила. Старый чудак вечно ищет возможность сбежать. Думаю, теперь придется запирать его в комнате даже во время еды.
        Ханна, ошеломленная услышанным, бросила быстрый взгляд на Сэма, проверяя, слышит ли он их:
        - Уайет держит Сэма взаперти? Почему?
        - Он утверждает, что Сэм является источником повышенной опасности для самого себя.
        - Сэм пытался покончить с собой?
        - Нет, но что-то произошло там, где они жили раньше. Я не в курсе, знаю только то, что предыдущую сиделку из-за этого уволили, а мистер Уайет стал чересчур осторожным.
        - Он ставит запоры на комнату - и вы называете его чересчур осторожным?! А что, если пожар? Страдает ли он чем-нибудь, кроме болезни Альцгеймера?
        - Нет. Он в хорошей форме для семидесятилетнего мужчины. Мне разрешено брать его на прогулку, но только подальше от конюшен. Однако, если мистер Джейкобс узнает об этой его эскападе, с прогулками тоже будет покончено.
        - Сэм, я иду к вам.  - Ханна перелезла через изгородь и осторожно приблизилась к старику и кобыле.  - Уайет не хочет, чтобы вы подходили к лошадям.
        - Лошади - вся моя жизнь… были моей жизнью, когда я мог ею распоряжаться.
        Ханна сочувственно улыбнулась:
        - Он боится, что вы покалечитесь.
        - Я скорее умру, чем соглашусь сидеть в четырех стенах.
        Искренность, с которой прозвучали эти слова, взволновала Ханну.
        - Уайет улетает на работу - в фирму, которую основал я, между прочим,  - и оставляет меня здесь собирать пазлы, как ребенка. Я не хочу так жить.
        - Я могла бы еще раз поговорить с Уайетом…
        Но после пятничного поцелуя Ханна не была уверена, что хочет оказаться рядом с ним. Она крутилась в постели каждую ночь - без сна и покоя, в ярости,  - снова и снова вспоминая поцелуй и проклиная воздействие на нее Уайета. Мысли о нем не оставляли ее даже в святая святых - лаборатории. Она утратила ловкость и сноровку.
        Ханна держала поводья, пока Сэм работал, и размышляла над тем, как ему помочь.
        Сэм закончил и вытер грязные руки тряпкой, которая была заткнута за пояс.
        - Я добавил немного серы, это ей поможет.
        - Могу я спросить, где вы достали серу?
        - В садовом сарае. Взял на днях, когда мы с Кэрол гуляли.
        - Хорошо, мы испробуем ваше лечение,  - согласилась она.
        - Сколько бы ни тратили фармацевтические компании на рекламу, старые методы все равно лучше. К концу недели лошадь будет здорова. Как ее зовут?
        Ханна удивленно моргнула:
        - Не знаю, я еще не получила ее документы.
        - Тогда я буду звать ее Феникс. Она резвая и умная лошадка и скоро выздоровеет. Давайте отведем ее в круглый загон, чтобы она могла сбросить избыток энергии,  - предложил Сэм.  - Мне нужна длинная корда.
        Ханна открыла рот, собираясь возразить.
        - Ей так же нужно поработать, как и мне. Нас еще рано запирать.
        Сочувствие стиснуло грудь женщины.
        - Уайет…
        - Он не вернется до пятницы.
        Разрываясь между желанием помочь Сэму и боязнью разозлить Уайета, Ханна закусила губу:
        - Сэм, нас с Кэрол уволят, если мы будем вам потакать.
        - Я болтать не собираюсь. А вы? Кроме того, мой мальчик велел мне держаться подальше от конюшен, а о загонах ничего не говорил.
        В его выцветших голубых глазах зажглись лукавые огоньки.
        Ханна повернулась к Кэрол:
        - Дома Сэм такой же энергичный?
        Женщина покачала головой:
        - Таким, как сегодня, я его еще не видела. У него явное улучшение.
        Это все решило.
        - Сэм, я позволю втянуть меня в эту авантюру на двух условиях.
        - Каких?
        - Во-первых, вы пообещаете больше не убегать из дома и не приходить сюда без меня. Это действительно небезопасно.
        Сэм обрадованно воскликнул:
        - Согласен! Что еще?
        - Никакой верховой езды.
        - Но…
        - Уайет категорически запретил это.
        Сэм ссутулился:
        - Если вы настаиваете…
        - Да, настаиваю. Пойду за кордой, а вы вместе с Феникс ждите меня в круглом загоне.
        - Вы сошли с ума!  - запротестовала Кэрол.  - Уайет придет в ярость.
        - Я беру на себя всю ответственность, если он узнает об этом.
        - Думаю, вы на верном пути, хотя это может дорого вам обойтись.
        Как только Уайет увидит неоспоримые доказательства того, что Центр обретения равновесия помогает Сэму, он не откажет им в финансовой поддержке и, возможно, не станет выгонять Ханну из дома.

        Черный с золотом вертолет пролетел над загоном, чуть не задев верхушки деревьев. Ханна пригнулась. Лошади бросились врассыпную, когда вертолет завис на секунду над главными конюшнями, а потом полетел дальше.
        - Такое часто случается?  - спросил клиент.
        - Впервые. Обычно гости приземляются в аэропорту, а сюда приезжают на машине - как вы.
        Ханна пристально смотрела на вертолет. Если бы он пролетел над фермой два часа назад, когда Сэм занимался с Феникс, а новички, которые учились выездке, скакали в манеже под открытым небом, это могло бы привести к катастрофе.
        - Похоже, он собирается приземлиться прямо на газоне,  - добавил клиент.
        Уайет!
        У Ханны свело желудок, а сердце понеслось вскачь. Уайет должен был прилететь только через два дня. Почему он решил сократить время поездки и вернуться - причем на вертолете? Наверняка узнал, что она работает с Сэмом за его спиной.
        Ханна попыталась скрыть тревогу и сконцентрировалась на деле.
        - Франко, что вы думаете об этих двух лошадях?
        - Вера вашей кузины в вас вполне оправданна. И кобыла, и мерин - великолепный выбор, Стейси и Натали полюбят их. Через несколько лет я приеду за лошадью для сына. Сейчас ему два года.
        - С нетерпением будем ждать вас.  - Ханна надеялась, что она все еще будет работать на ферме.  - Пожалуйста, напишите мне, как пойдут дела у этих двоих. Позвольте проводить вас в офис, где Эйприл поможет вам с документами и договорится насчет перевозки лошадей.
        Они забрались в элегантные гольфмобили и направились к офису. Перед домом стоял черный «мерседес» Уайета. Собрав волю в кулак перед схваткой, Ханна прерывисто вздохнула и припарковалась, потом вышла из машины на подгибающихся ногах.
        Уайет направился к ним. В сшитом на заказ черном костюме он выглядел восхитительно. Ханна отбросила в сторону нежелательные мысли и сглотнула комок, застрявший в горле.
        - Франко, я счастлива представить вам Уайета Джейкобса, нового владельца фермы «Сазерленд». Уайет, это Франко Константин. Он прилетел из Монако, чтобы приобрести лошадей для жены и дочки. Мужчины обменялись рукопожатиями и любезностями. Потом Уайет взглянул на нее, и она поежилась.
        - Ханна, на минутку, пожалуйста.
        Обычная фраза, произнесенная ледяным тоном. Радость от заключения двухмиллионной сделки испарилась.
        - Я приду после того, как провожу Франко в офис.
        - Буду ждать.
        Освободившись, Ханна вошла в его кабинет и села у стола.
        - Если Константин приехал купить лошадей, почему он разговаривал не со специалистами?  - поинтересовался Уайет.
        - Во-первых, он хотел получить полную информацию о родословной и темпераменте лошадей, а это знаю только я. Во-вторых, Меган рекомендовала ему меня.
        - Кто такая Меган?
        - Моя кузина. Она занимается выездкой лошадей в Европе.  - Ханна указала на одну из фотографий.
        Сейчас Меган сказала бы, что надо вынудить противника защищаться, ударив по слабому месту. Слабостью Уайета был недостаток знаний о лошадях.
        Молодая женщина набрала в легкие воздуха:
        - О чем вы думали, позволяя пилоту лететь так низко над загонами? Вы напугали лошадей.
        - Я искал вас.
        Желудок Ханны сжался. Начинается.
        - Зачем?
        Уайет уперся кулаками в стол и наклонился вперед, отчего ее сердце забилось вдвое быстрее, а губы пересохли.
        - Я прочитал то, что вы мне дали, потом получил еще кое-какие сведения об исследованиях в этой области. Может быть, ваши теории - не такая уж чушь.
        От удивления и облегчения Ханна не могла вздохнуть. Ух ты! И это говорит мужчина, который никогда не признается, что он не прав!
        - Я лично видела, как помогает иппотерапия.
        - Я записал Сэма на прием к одному из ведущих специалистов в этом вопросе. Вы поедете с нами. Вам легче будет понять, принесет ли это лечение какую-то пользу.
        Снова проблема. Если она и Сэм окажутся в обществе Уайета, старик обязательно проговорится о занятиях с Феникс. Как ни хотелось Ханне похвастаться прогрессом, достигнутым всего за три дня, еще слишком рано признаваться в этом.
        И потом, придется провести с ним ночь в одном отеле. И это после того, что было между ними! Плохая идея.
        - А… когда?  - промямлила Ханна, судорожно изобретая предлог для отказа.
        - Вертолет отвезет нас в аэропорт, как только вы соберете вещи. Сэм записан к врачу на завтра. Мы полетим в Атланту на самолете компании и вернемся вечером в четверг.
        - Я не могу.
        Его лицо потемнело.
        - Это не просьба, Ханна.
        - Уайет, я отказываюсь не из-за упрямства. Я действительно не могу полететь - ни на этой неделе… возможно, и ни на следующей.
        - У вас есть на это серьезная причина?
        Ханна покрутила в пальцах карандаш:
        - Одна из кобыл может ожеребиться в любой момент. Мне нужно проследить за ней. Она немолода, а жеребят должно быть двое. У людей двойня - обычное явление, у лошадей - нет. Судя по состоянию Сейбл, роды будут тяжелые.
        - Почему этим не может заняться ветеринар?
        Ответ ему не понравится.
        - Это одна из спасенных лошадей.
        Уголки губ Уайета опустились.
        - Не волнуйтесь. Если жеребята выживут, их можно будет продать, чтобы покрыть издержки.
        - Если?
        Ханна не выдержала:
        - Шансы, конечно, невысоки. Честно говоря, мне нужно осмотреть кобылу прямо сейчас. Я не знаю, как вам удалось быстро записаться на прием к специалисту, хотя люди обычно ждут месяцами, но вы не пожалеете, а я с нетерпением буду ждать вердикт врача.

        Уайет фонариком освещал номера на стойлах в темной конюшне. Это безумие, но ему необходимо было увидеть Ханну. Сегодня же.
        Врач поддержал ее идею. Невролог считал, что занятия с лошадьми помогут замедлить развитие болезни.
        Наконец Уайет нашел нужное стойло. Какой-то потусторонний красный свет заливал его. Два крошечных жеребенка лежали рядышком на соломенной подстилке в дальнем углу под красными лампами. Что-то вроде инкубатора?
        Это, должно быть, те самые двойняшки, о которых говорила Ханна. Но где их мать, и почему она не с ними?
        И где Ханна?
        Его внимание привлек шорох. Уайет разглядел в ближнем правом углу длинные ноги в джинсах. Эти ноги он узнал бы везде - так как постоянно думал о них.
        Ханна, свернувшись клубочком, спала, вывернув голову так, что ей была обеспечена боль в шее на следующее утро.
        Уайет отодвинул задвижку. Ханна подскочила:
        - Джереми?
        - Нет. Уайет.
        Кто, черт возьми, такой этот Джереми, и почему она ожидает его среди ночи?
        - Что вы здесь делаете?  - спросил он.
        - Присматриваю за жеребятами.
        - Где кобыла?
        Ханна опустила голову. Волосы упали на лицо, закрыв его спутанной пеленой.
        - Мне пришлось усыпить Сейбл. Я знала, что шансов у нее нет, но надеялась…
        Ее голос звучал все тише и к концу фразы превратился в шепот. Она прислонилась к стене и отбросила волосы назад. Уайет заметил круги под глазами и высохшие дорожки слез на щеках.
        Горе Ханны было искренним.
        - К жизни и смерти привыкаешь, когда работаешь на коневодческой ферме. Возраст, колики, раны постоянно уносят лошадей. Когда ничего другого не остается, усыпление - самый гуманный выход.  - Голос ее звучал неестественно, будто Ханна убеждала себя в правоте этих слов.
        - Кого вы пытаетесь успокоить, док? Меня или себя?  - В его груди зародилось сочувствие.  - Я видел, как вы работали с другой кобылой. Уверен, вы сделали все, чтобы спасти и эту.
        Уайет заметил, как она тайком вытирает слезы рукавом, и что-то в нем оборвалось. Ханна старалась скрыть слезы вместо того, чтобы использовать их в своих интересах. Как не похоже на всех его знакомых женщин!
        Ему больше нравилось, когда дерзкая и вспыльчивая Ханна убеждала его открыть свой кошелек для бесполезных кляч. Как бы странно это ни звучало, их споры заряжали Уайета энергией. А сейчас он не знал, что делать, и ему не нравилось, какие чувства эта ситуация у него вызывает.
        Стремление обнять ее напряженные плечи появилось неизвестно откуда. Уайет изо всех сил боролся с желанием опуститься на пол рядом с ней. Он не был сторонником открытого проявления эмоций и сумел справиться с собой. Почти.
        Он не умел обниматься. Родители объяснили ему, что объятия бессмысленны. Сэм скорее был готов одобрительно похлопать его по спине, чем впасть в сентиментальность. Тем не менее Уайет не сомневался, что Сэм заботится о нем - больше чем кто-либо и определенно больше, чем женщины, которые клялись ему в любви.
        Вот почему ему мучительно было наблюдать, как Сэм угасает. Отчим как будто покидал его - шаг за шагом, при каждой встрече. Именно поэтому Уайет купил для него ферму. Он хотел, чтобы Сэм был счастлив и спокоен, но больше всего он хотел, чтобы Сэм жил подальше от него. Признаваться в этом было неловко. Да еще Ханна с ее программой спутала его планы…
        - Я старалась вмешиваться как можно меньше, использовала только те препараты, которые давали Сейбл дополнительные силы,  - говорила Ханна.  - Выходит, я ошибалась.
        Чувство вины. Это Уайет тоже понимал. Разве он не задавался вопросом: почему пропустил начало болезни Сэма и что было бы, если бы он обратился к врачам раньше? К тому времени, когда он вынудил отчима уйти в отставку, «Трайпл краун» уже несла убытки.
        - Посмотрите на эту кобылку, Ханна. Она будет красавицей. Нельзя считать ошибкой ее появление на свет.
        Улыбка медленно вернулась на губы Ханны, и Уайет сразу вспомнил их вкус. Проклятье!
        - Вы правы. И Сейбл хотела бы, чтобы ее жеребята выжили. Спасибо, Уайет.
        - Какие шансы у малышей?
        Улыбка Ханны поблекла, и Уайет пожалел, что так быстро разорвал нить взаимопонимания.
        - Хорошо, если они протянут сорок восемь часов, еще лучше - семьдесят два.  - Она взглянула на часы.  - Мы приближаемся к двадцатичасовой отметке.
        - Нянчиться с сиротой, тем более с двумя, нужно круглосуточно. Кто этим займется?
        - Это моя обязанность. Но работа не пострадает, если это вас беспокоит.
        Вспыльчивая женщина, которая ему нравилась, вернулась. Слава богу, уж с ней он справится.
        - Кто поможет вам?
        Ханна запустила пальцы в спутанные волосы, потом принялась рассеянно заплетать их в косу. Она прогнулась назад, и ее прекрасно очерченная грудь стала соблазнительно отчетливой. Каждое ее движение трансформировалось в чувственный сигнал. Уайету понадобилось усилие, чтобы смотреть на ее лицо, а не на изгибы тела.
        - Некоторые служащие готовы дежурить в свободное время, и я надеюсь уговорить студентов ветеринарного колледжа помочь нам. Они, скорее всего, согласятся. Двойняшки - необычный случай, так что беременность кобылы и развитие жеребят представляют определенный интерес.
        - Вы не можете спать в стойле.
        - Я больше нигде не засну,  - ответила Ханна без колебаний.
        Уайет указал на камеру под потолком:
        - Если это видеонаблюдение, вы можете следить за жеребятами через мониторы.
        Утомленная, но не желающая сдаваться, Ханна пристально посмотрела на него:
        - Я не оставлю их, Уайет. Вы не заставите меня.
        - Еще как заставлю.
        - Тогда вам придется вызвать охрану, которая силком вытащит меня отсюда, только я сомневаюсь, что Джереми согласится на это. Он работает здесь уже двадцать лет.
        Так, значит, Джереми - охранник.
        - Вы можете заплатить за дежурство одному из конюхов.
        - Вспомните, разве не вы пели оды экономии?  - Дерзкий румянец окрасил ее щеки.  - Даже если кто-то и согласится посидеть здесь, я все равно не уйду. Я не смогла спасти Сейбл. Надо позаботиться о жеребятах.
        Неужели он ошибся в ее оценке? Или химия повлияла на его объективность? Наверное, последнее.
        Так или иначе, это не меняло того факта, что Ханна стоит между ним и его планами.
        Он должен избавиться от нее. Но позволить умереть ей от переохлаждения - не самый подходящий способ… И это повредит бизнесу.

        Глава 8
        Уайет направился к выходу.
        - Скатертью дорога,  - пробормотала Ханна. В любом случае он ей здесь не нужен, ночь была и без того трудной. Присутствие Уайета держало ее в напряжении, он словно высасывал из нее энергию.
        Но конечно, было очень благородно навестить ее, да и злым он не казался. Должно быть, Сэм ничего не рассказал пасынку, иначе Уайет был бы в ярости.
        Почти не чувствуя ног от холода, Ханна подобралась ближе к красным лампам, стараясь не разбудить спящих жеребят. От усталости ныли мышцы. Следовало бы взять куртку потеплее или надеть термобелье.
        Ханна проверила дыхание жеребят, потом вернулась в свой угол и стала приседать, чтобы восстановить кровообращение в ногах.
        Шум в дальнем крыле заставил женщину замереть. Она выглянула из стойла и заметила, что кто-то пробирается по конюшне в темноте. Яркий свет фонаря скрадывал очертания, но этот уверенный шаг невозможно было перепутать. Уайет вернулся. Адреналин забурлил в крови, прогоняя прочь холод.
        Когда Уайет подошел ближе, Ханна заметила, что в обеих руках он несет какие-то предметы.
        - Что это?
        - Спальные мешки. Джереми подсказал мне, где их найти. Если вы решили остаться здесь, вам они пригодятся. Откройте дверцу.
        - Мешка четыре,  - заметила Ханна.
        - Два - для сна, а еще два заменят подушки.
        По шее Ханны пробежали мурашки. Не нужно быть великим математиком, чтобы… Так-так…
        - Два лишних.
        - Если вы остаетесь, то и я остаюсь.
        - Вам не нужно…
        - Есть только один способ выгнать меня из стойла. Уйдите первой, леди.
        Ханне Уайет был совсем не нужен, но не могла же она выставить его с его собственной территории.
        Кроме того, на нее произвело впечатление, что мистер Дизайнерские тряпки снизошел до ночлега в конюшне.
        Но сладких снов сегодня Ханне не видать.
        - Вы - босс.
        - Не забывайте об этом.
        - Как будто вы мне дадите такую возможность,  - проворчала Ханна и взяла у него два мешка. Первый она развернула, второй пристроила у стены, чтобы опереться на него. Молодая женщина залезла в мешок, укуталась и закрыла глаза.
        Рядом она ощутила какое-то движение. «Нет, нет, нет!»
        - Там для вас больше места.  - Ханна указала на противоположный угол.
        - Вам будет теплее рядом со мной.
        - Даже не предлагайте. Я не собираюсь делиться своим теплом с вами.
        Уайет бросил на нее быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей:
        - Я и не предлагаю.
        Возбуждение электрическим током пробежало по телу Ханны. Стало еще хуже, когда Уайет вытянул длинные ноги и она ощутила манящую близость его тела.
        Уайет прислонился к стене:
        - Совсем не похоже на обычные стойла. Почему вы используете резиновое покрытие и солому вместо стружки?
        - В стойлах, где жеребятся кобылы, должны быть покрытия, которые можно продезинфицировать. Так что вы ничего не подхватите, если будете спать здесь. Но, если не хотите рисковать…
        - Хорошая попытка, док.
        - Была бы лучше, если бы сработала.
        Губы Уайета изогнулись в подобии улыбки, и на мгновение Ханна обрадовалась его компании, но он быстро вернул самоконтроль.
        Уайет переключил внимание на жеребят. Ханна могла поклясться, что его лицо стало менее суровым.
        - Никогда не видел таких маленьких лошадок.
        - Обычный жеребенок весит около сотни фунтов, а каждый из этих двоих - едва ли половину. Гнедой жеребенок чуть тяжелее черной кобылки. Она находится в большой опасности, но, пока ест, у нее остается шанс выжить.
        Уайет неожиданно повернулся, и их взгляды встретились. У Ханны перехватило дыхание: на его лице был написан мальчишеский восторг. Когда Уайет отбрасывал свои высокомерные манеры, он почти нравился Ханне. Атмосфера в стойле неожиданно стала слишком… интимной.
        Уайет смерил ее долгим безмолвным взглядом, от которого Ханна захотела оказаться где угодно, лишь бы подальше от него. Пальцы на ногах свело судорогой, соски затвердели - к несчастью, не от холода. Ханна натянула спальный мешок до подбородка, проклиная свои чрезмерно активные гормоны.
        Она не допустит ничего между ними. Потому что он бессердечный негодяй и босс и потому что он ее не интересует. Однако ладони женщины вспотели, а сердце учащенно забилось.
        - Ложитесь спать,  - скомандовал Уайет.
        Неужели он верит в то, что она уснет рядом с врагом, который видеть ее не желает?!
        - Не факт, что это произойдет по вашему приказу.
        - Мое присутствие раздражает вас, Ханна?
        - Не говорите глупости.
        Взгляд из-под изогнутых бровей сказал, что ее ложь замечена.
        - Так я говорю глупости?
        Ханна нахмурилась. Ее покалывали иголочки чувственности… Нет, не чувственности. Раздражения. Однако жар постепенно распространился по конечностям и груди. Телу Ханны больше не было холодно, но вот душе… Она нуждалась в объятиях и утешении.
        Но не от Уайета.
        Его губы сложились в полуулыбку.
        - Спокойной ночи, Ханна.
        Высокомерный аристократичный негодяй!
        - Через пару часов нужно будет их покормить,  - сказала она.
        - Я помогу.
        - Уайет, не нужно…
        - Разве мы не договорились, что главный здесь я?
        Ханна вздохнула. Следовало догадаться, что мистер Джейкобс недолго будет милым и приятным. По крайней мере, теперь она способна контролировать свои гормоны.
        - Вряд ли я забуду, кто босс, поскольку вы постоянно напоминаете об этом.

        - Ханна!
        Ханна зарылась в подушку и засунула ладонь под щеку. Но потом сразу же проснулась.
        Подушка пахла сандалом и кипарисом, а не лилиями, да и ткань не походила на египетский хлопок. Подушка была пушистой, теплой и… живой.
        Живой?!
        Осознание того, где она находится и к кому прижимается щекой, обрушилось на Ханну словно камнепад. Сильные руки крепче обняли ее, сильные пальцы обхватили талию, убеждая оставаться на месте.
        Рука Уайета. Ладонь Уайета.
        - Двигайтесь медленно. Не спугните их,  - пророкотал он возле ее уха, и вибрация немедленно отозвалась в позвоночнике и ниже.
        Ханна откинула волосы назад и приподнялась. Уайет сидел рядом, облокотившись о свернутый спальный мешок и вытянув ноги. Его куртка распахнулась, открывая темно-серый кашемировый свитер, который Ханна и приняла за подушку.
        Она покраснела от смущения:
        - Простите, я…
        - Забудьте. Смотрите-ка. Уайет улыбался. Она не смогла бы отвернуться, даже если бы вокруг бушевал пожар и языки пламени лизали дверь стойла.
        Белоснежная улыбка на слегка небритом лице - на это стоило полюбоваться. Ханна ни разу не видела, как улыбается Уайет. И это ему шло. Настолько шло, что она сразу вспомнила об их поцелуях, и ей захотелось свернуться калачиком рядом с Уайетом и поэкспериментировать еще…
        - Ханна. Жеребята.
        Женщина не понимала, о чем он говорит. Разум определенно утонул в потоке неконтролируемых гормонов.
        Уайет обхватил ладонями лицо Ханны. Желание бурлило в ней. Ее рот увлажнился в предчувствии поцелуя, однако губы Уайета упрямо сжались. Он повернул ее голову к другой стене стойла и убрал руки.
        Чувственная дымка, застилающая глаза Ханны, лопнула, как мыльный пузырь. Кобылка, дрожа, стояла на тонких длинных ногах, широко расставив их. Женщина понимала, что нужно спешить на помощь, но Уайет, словно прочитав мысли Ханны, стиснул ее талию сильными руками и удержал на месте.
        Неуклюжие попытки кобылки разбудили жеребенка. Он шатался и покачивался, но тоже встал на ноги, победно взбрыкнул и сразу же упал.
        Низкий смех Уайета напугал всех - возможно, Ханну даже больше, чем четвероногих обитателей стойла. Она пристально смотрела на него. Как она могла считать глаза этого человека холодными?
        Они разделили мгновение странной связи, однако Ханне совершенно не нужна была связь с Уайетом. Она постаралась отрешиться от нагрянувших эмоций, откашлялась и вывернулась из его объятий.
        Ханна переключила внимание на соломинки, прилипшие к его уже не идеально отглаженным брюкам. Она поморщилась:
        - Простите за костюм.
        Уайет пожал плечами:
        - Это всего лишь брюки, Ханна.
        - Если вы можете позволить себе потратить миллионы на ферму, которую и в глаза не видели, то, думаю, у вас хватит денег, чтобы оплатить пару сшитых на заказ брюк.
        Ханна постаралась придать своим словам резкость - в надежде разрушить возникшую между ними близость. Судя по тому, что лицо Уайета напряглось, она добилась своего.
        Как ни странно, это не принесло ей никакого удовлетворения.
        Уайет покачал головой:
        - Это стоит целого гардероба.
        От удивления у Ханны перехватило дыхание. Куда делся высокомерный негодяй, ценящий только прибыль? В принципе ей нравилась новая версия Уайета. Но испытывать симпатию к человеку, у которого вместо сердца калькулятор, опасно.
        - Что произошло на приеме у врача?  - спросила она, решив, что лучший способ отвлечься - смена темы.
        Ощущение близости растаяло. Уайет поднялся, нависая над ней:
        - Не пора ли кормить жеребят?
        - Другими словами, это не мое дело.
        Возможно, Сэм расскажет ей позже.
        - Это ваше дело. Просто…  - Он покачал головой и протянул Ханне руку.  - Нам нужно приготовить смесь для кормления.
        Она нехотя встала. Ее тело, все еще находящееся во власти помешательства, отреагировало участившимся пульсом и возбуждением, похожим на пузырьки шампанского, пробежавшие по венам.
        Между ними было расстояние в несколько дюймов - и это расстояние словно сжималось. Зрачки Уайета расширились, Ханна ощутила его дыхание на своем лице. Их окружило кольцо чувственности, сужающееся с каждой секундой.
        - Мне остаться с жеребятами?  - спросил он.
        - Нет. За несколько минут с ними ничего не случится.
        Собрав последние силы, Ханна вырвала руку, бросила последний взгляд на жеребят и заторопилась в другую комнату. Уайет тенью следовал за ней. Его постоянное неотступное внимание заставляло Ханну чувствовать себя неловко, пока она отмеривала нужные ингредиенты.
        Как только бутылки были заполнены, Уайет взял их и направился в стойло.
        - Я займусь жеребенком,  - вызвался он, неловко сунув бутылку в нос малышу.
        Жеребенок его проигнорировал. Ханна поставила на пол свою бутылку, взяла руку Уайета и показала, что нужно делать:
        - Зажмите бутылку локтем и держите крепче. Он будет сильно тянуть.
        Осознав, что она прикасается к Уайету, вдыхает его запах, Ханна быстро отошла.
        Жеребенок с жадностью схватил соску - хороший знак.
        Ханна повторила то же самое с кобылкой, но бедная малышка слишком устала из-за недавних попыток встать на ноги.
        Ханна не могла скрыть тревогу:
        - Давай, девочка, ты должна покушать.
        Однако бархатистые губы не желали раздвигаться.
        Беспокойство и отчаяние заставляли женщину нервничать. Она снова и снова старалась покормить кобылку, и после нескольких бесплодных попыток та начала есть. Глаза Ханны защипало, она чуть не всхлипнула от облегчения.
        - Вы просто так не сдаетесь, верно?  - спросил Уайет.
        - Нелли утверждает, что, задумав что-то, я могу переупрямить и осла. Иногда это помогает, иногда… наоборот.
        Жеребенок первым закончил завтрак и подтолкнул Уайета, требуя добавки.
        - Что теперь?
        - Погладьте его. Пусть он привыкает к человеческой руке.
        Уайет нахмурился:
        - Зачем тратить время, если они могут не выжить?
        - По той же причине, по которой вы заботитесь о Сэме. Вы хотите, чтобы то время, какое ему осталось, было счастливейшим в его жизни.
        Уайет осторожно коснулся спины жеребенка. Малыш в ответ ткнул его носом в бедро, затем отошел в сторону и вернулся. Постепенно Уайет расслабился. Морщины на его хмуром лице разгладились, а прикосновения стали увереннее. Ханна заметила, как он слегка улыбнулся, глядя на проделки малыша.
        Кобылка закончила есть. Ханна запустила пальцы в ее пушистую гриву и вздохнула. Затем она направилась в комнату, где готовила смесь, чтобы прибраться.
        - Их можно оставить одних?  - поинтересовался Уайет.
        - Они, скорее всего, лягут спать, кроме того, должен прийти первый доброволец.
        Уайет шел рядом.
        - Вы были правы насчет Сэма. Доктор говорит, ему нужно больше умственной и физической активности, чем он получает. Ваши лошади способны помочь.
        В душе Ханны робко шевельнулась надежда.
        - Но?
        - Но я бы не хотел чрезмерно полагаться на этот нетрадиционный подход до тех пор, пока не увижу, что Сэму лучше.
        - Я понимаю вас, но что вы теряете, Уайет? Пусть Сэм приходит на занятия в воскресенье.
        Уайет упрямо напомнил:
        - Он не будет ездить верхом. Вы должны понять мое беспокойство. Вы потеряли мать, а она, я уверен, была в отличной форме. У Сэма хрупкое здоровье, и он не способен здраво оценить опасность.
        - Я знаю статистику.  - Ханна остановилась у раковины.  - Поймите, мы принимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность участников программы. Сэм будет ездить только шагом по манежу, покрытому шестью дюймами мягкого песка.
        - Вы можете поклясться, что никто и никогда не падал и не получал увечья?
        Она призналась:
        - Не могу.
        - Тогда он будет работать с лошадьми. Стоя на земле. Или закроем эту тему.
        - Я могу это устроить.
        В общем-то она уже это сделала. Ханна не собиралась выдавать свой секрет. Не сейчас. Но она ненавидела себя за необходимость лгать Уайету…
        - Сэм захочет взглянуть на этих двоих.  - Глаза Уайета сузились.  - Он поможет с жеребятами.
        Это был сигнал, которого Ханна ждала.
        - Это будет замечательно. Я сама за ним присмотрю.
        - Нет, я. Насколько позволит моя занятость, мы с Сэмом будем ухаживать за ними.
        Сердце Ханны упало.
        - Сэм… и вы? Но…
        - Иначе никак, Ханна. Либо мы вдвоем, либо ни один.
        В этом случае он обязательно узнает, что она работала с Сэмом за его спиной. Это разрушит взаимопонимание, которого удалось добиться. Кроме того, присутствие Уайета помешает ей спокойно работать. Придется найти способ игнорировать его притягательность и уговорить Сэма хранить молчание. Иного выбора нет.
        - Договорились.

        Усталость затуманивала разум Уайета, вызывала тупую боль в спине. Это состояние не было вызвано ночевкой на полу конюшни, зато имело прямое отношение к одной длинноногой шатенке.
        Мягкие изгибы тела Ханны, ее шелковистые волосы, щекочущие подбородок, не давали ему уснуть. Все это держало Уайета в напряжении.
        Ему срочно требовался душ - лучше холодный - и кровать, но в первую очередь ему нужно было оказаться как можно дальше от женщины, чей аромат еще хранила его одежда.
        Ханна подошла к таблице на стене:
        - Если вы с Сэмом будете ухаживать за жеребятами, вам придется отмечать время кормления и количество съеденного.
        - Понял.
        Ханна повернулась к нему, неловко переминаясь с ноги на ногу:
        - Меньшее, что я могу вам предложить за помощь,  - это чашка кофе.
        Уайет насторожился:
        - Вы опять приглашаете меня к себе?
        Она покачала головой:
        - В апартаментах для гостей есть кофеварка. Ему следовало отказаться и отправиться домой, в укрытие, прежде чем он пересечет запретную черту, которая с каждой минутой становилась все менее четкой. Ханна, с румянцем на щеках и сексуально растрепанными волосами, влекла его. Но если он хочет убедить ее продать землю, нужно использовать любой удобный момент.
        - Да, я бы выпил чашку. Кофеин поможет ему прийти в себя.
        Вопреки здравому смыслу Уайет последовал за Ханной в офис.
        Ханна направилась к маленькой, но хорошо оборудованной кухне, предназначавшейся для клиентов «Сазерленд».
        Пока ароматный напиток готовился, Уайет бродил по холлу. Его привлекла полка, заполненная многочисленными альбомами в кожаном переплете. Он обратил внимание на один под названием «Лошади Ханны». Уайет открыл его на фотографии холеной кобылы.
        Уайет пролистал страницы, найдя много похожих снимков. Изучив подписи, он понял кое-что - и ему очень хотелось, чтобы это было неправдой. Он недооценил Ханну. Она не преувеличивала свои достижения. Всего лишь за пять лет, что она проработала заводчиком лошадей, репутация фермы возросла. Ханна выводила победителей. И это сильно усложняло ситуацию.
        - Уайет!  - Она стояла рядом, держа две кружки.  - Возьмите сливки и сахар.
        - Я пью черный. Спасибо.
        - Еще раз спасибо за помощь, а сейчас мне пора идти. Передавайте привет Сэму.
        - Передам.
        Ханна торопливо покинула холл. Ее ягодицы в элегантных джинсах, изящно покачивающиеся бедра притягивали Уайета как магнит. Ему потребовалось куда больше сил, чем обычно, чтобы сконцентрироваться на оставшихся фотографиях, допивая кофе.
        Из-за успехов Ханны в разведении элитных лошадей он не может выгнать ее, хотя крохи здравого смысла, которые у него еще остались, требуют этого. Следует оставить ее, но держать подальше. И строго контролировать финансирование ее программы.
        Чтобы найти верное решение, нужна свежая голова. Сосредоточенность Уайета в данный момент была на нуле. Ему требовался завтрак и хотя бы пара часов сна.
        Он даже не спросил у Ханны, когда им с Сэмом предстоит дежурить у жеребят. Уайет вышел, огляделся. Ханны не было видно. Тогда он позвонил ей по телефону, но попал на голосовую почту.
        Уайет сел в машину и выехал со стоянки. Вскоре его внимание привлекла дорожка, протоптанная в мокрой от росы траве. В тусклом свете фар Уайет едва различил, что она ведет к деревьям, стоящим вдалеке. Женщине не следует блуждать по холодному и темному лесу в одиночестве. Уайет вытащил из-под сиденья фонарик и пошел по следу.
        Ботинки и брюки сразу намокли. Уайет спустился с холма и направился к озеру.
        Ханна сидела на маленьком причале у белого строения, напоминающего летний домик. Она закатала джинсы и беззаботно шлепала босыми ногами по воде.
        Уайет приблизился, ветка хрустнула под его ногой. Ханна прижала руки к груди:
        - Уайет, вы меня напугали.
        - Вам не следует бродить одной в темноте.
        - Я знаю ферму как свои пять пальцев.
        Близкое знакомство с изящными пальчиками Ханны не входило в его планы.
        - Если вы поскользнетесь, никто не будет знать, где вас искать.
        Ханна пожала плечами:
        - Мне нужно было собраться с мыслями.
        - Вы могли бы сделать это в коттедже.
        Она молча смотрела на оранжево-розовое солнце, поднимающееся над верхушками сосен и отвесной скалой на дальнем берегу.
        - Это… традиция. Мы с мамой приходили сюда каждый раз, когда теряли лошадь. Это место напоминало нам о том, что конец - это еще и начало чего-то нового.
        - Философия, которая облегчает потерю, только это не всегда верно.
        - Мама была из породы победителей, но у нее была и другая сторона, которую видели только мы с отцом. Любое раненое или брошенное животное причиняло ей боль. Она спасала кошек, собак, птиц, кроликов, белок… всех.  - Ханна покачала ногой, привлекая внимание Уайета к сексуальному красному лаку на ногтях.  - Именно здесь мы отпускали на свободу выздоровевших и прощались с теми, кому не повезло. Я прихожу сюда, чтобы попрощаться с животными и участниками программы.
        - Участниками программы?
        - У клиентов центра, как правило, серьезные проблемы со здоровьем. Некоторые из них умерли.
        - И вы оплакиваете их всех?
        - Конечно.
        - Вы бы уберегли себя от горя, если бы не привязывались к ним.
        Ханна вздохнула:
        - По-другому не могу. Если я чем-то занимаюсь, в этом участвует и мое сердце. Как говорят, лучше любить и потерять, чем никогда не любить.
        - Вы верите в эту чушь?
        - Вы пытаетесь казаться холодным и бесчувственным, Уайет, но мы оба знаем, что это не так. Иначе вы не беспокоились бы о Сэме и не помогли бы мне прошлой ночью. И не пришли бы сюда, чтобы удостовериться, в порядке ли я.
        Уайет напрягся:
        - Вы ошибаетесь. Мы оба знаем, что я - бессердечный негодяй, которого интересует только выгода.
        Ханна поморщилась:
        - А, вы это услышали. Извините.
        - Вы действительно так думали?
        - Все время.
        - Тогда не извиняйтесь. Первое впечатление всегда самое верное. Не пытайтесь сделать из меня героя, Ханна. Единственной причиной, по которой я купил «Сазерленд», явилось то, что после развода моя мать оставила Сэма без гроша. Я задолжал ему.
        - Ваша мама просто прелесть,  - с сарказмом заметила Ханна.  - Думаю, мне надо будет с ней пообщаться, когда она заедет в гости.
        - Она появится, только если у нее закончатся деньги или поклонники.
        Ханна посмотрела на часы:
        - Уверена, у вас впереди нелегкий день. Не нужно сидеть здесь со мной.
        - Я провожу вас.
        - Боитесь заблудиться?
        Похоже, ему начинает нравиться ее острый язычок.
        - Я не оставлю вас одну.
        - Тогда вам лучше устроиться поудобнее. Я собираюсь полюбоваться рассветом.
        Уайет разулся, сел рядом с ней и опустил ноги в холодную воду.
        - Двигайте ногами, тогда будет не так холодно,  - посоветовала Ханна.
        Солнце поднялось над верхушками деревьев, освещая ее лицо, румянец на щеках и влажные губы. Уайет снова ощутил голод - голод, который он уже не мог сдерживать.
        Ханна, словно почувствовав, что он смирился с неизбежным, повернулась. Их взгляды встретились. Чувственность наэлектризовала воздух, как перед грозой. Губы Уайета приоткрылись, зрачки расширились, а тонкие волоски на теле встали дыбом.
        Он не заводил интрижек с подчиненными и поклялся не иметь дела с богатенькими принцессами. И все же мужчина не пошевелился. Притяжение между ними становилось все сильнее.
        - Ханна, если ты сейчас же не уйдешь, я тебя поцелую,  - с отчаянием пригрозил он.
        Ее ресницы дрогнули. Она закусила губу:
        - Ты меня не отпугнешь, Уайет. Ни от моего дома. Ни от моих лошадей. Ни от тебя. Я куда упрямее, чем ты думаешь.

        Глава 9
        «Ханна, ты пожалеешь об этом»,  - предупреждал голос разума.
        Но Ханна знала, что пожалеет еще больше, если не поцелует Уайета.
        Поэтому, когда он обхватил большими теплыми ладонями ее лицо, она потянулась к нему. Их губы встретились - горячие, жадные. Уайет сразу взял инициативу в свои руки. Его язык проник в рот женщины, встретился с ее языком, скользя, поглаживая.
        Ханна понимала, что за один день отношения не построишь, однако не могла оторваться от его губ.
        Вчера ей открылась другая сторона Уайета, которую бескомпромиссный магнат прятал от мира. А сегодня он пошел за ней, потому что беспокоился. И этот другой Уайет был необыкновенно притягателен.
        Его пальцы коснулись ее шеи. Он оттянул нижнюю губу Ханны, слегка прикусив ее. Чувства переполняли женщину, голова шла кругом. Способность трезво оценивать ситуацию исчезла.
        Она едва могла думать. Едва могла дышать. В отчаянной попытке сохранить остаток здравого смысла Ханна прижала ладонь к груди, но сумасшедший стук сердца только усилил ее возбуждение.
        Кончики пальцев Уайета скользили по ее щеке, по шее, лаская, словно перышком, и от этих прикосновений по коже Ханны пробегала рябь удовольствия. Она вздрогнула, когда это ощущение достигло низа живота.
        Ханна никогда не была активной в сексе, но сейчас безумное желание сесть к Уайету на колени и слиться с ним захлестнуло ее.
        Она наклонила голову и ответила поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. Мускулы на его плечах буграми вздымались под ее ладонями, а Уайет в завораживающем ритме поглаживал ее бедра и спину.
        Затем Уайет накрыл ладонью ее грудь, лаская соски, и Ханна почувствовала, как желание внутри ее забурлило, туманя разум. Странно, что озеро, лижущее ее щиколотки, не закипело. Ханна тихонько застонала, поощряя Уайета.
        Он прервал поцелуй, резко втянул в себя воздух, схватил Ханну за плечи и посмотрел на нее. Голод в его глазах обжигал. Затем с приглушенным проклятием Уайет рывком притянул Ханну к себе, сокрушая новым поцелуем все препятствия.
        Когда он поднял голову, Ханна чуть не всхлипнула от разочарования.
        - Я хочу тебя,  - хрипло проговорил он.
        Она тоже хотела его. Она нуждалась в этом. После тяжелой ночи Ханне необходимо было почувствовать себя желанной и сексуальной. И Уайет - по неизвестной причине - казался ей единственным подходящим для этого мужчиной. Ханна прошептала:
        - Тогда - в летний домик.
        Она повела Уайета в свое убежище. Их босые ноги ступали совершенно бесшумно по деревянному причалу, или, быть может, Ханна просто не слышала шагов из-за биения сердца. Она открыла французское окно, и тепло окутало ее. Благодаря солнечным батареям на крыше в домике было уютно круглый год.
        Ханна никогда не приходила сюда с мужчиной - только с матерью или с Меган. И сейчас ей казалось, что она слышит подбадривающие слова кузины: «Давай, девочка. Попробуй наконец этого великолепного мужчину».
        Но Ханна была совсем не похожа на Меган, и сексуальные авантюры в ее жизни были редким явлением. Она всегда чувствовала себя комфортнее с лошадьми, чем с людьми. Ханна задумалась и замедлила шаг.
        Уайет закрыл дверь и встал позади Ханны. Она спиной ощутила жар его груди. Уайет откинул в сторону ее волосы. Его язык танцевал на шее Ханны, задевая точку биения пульса, подливая масла в огонь, что горел у нее внутри. Ладони Уайета скользнули под рубашку, оставив след - нет, ожог - на теле. Его палец прошелся вдоль ремня джинсов, заставив ее мускулы невольно сократиться, потом Уайет положил ладони на живот Ханны.
        - М-м-м…  - Она прижалась к нему.
        Уайет слегка покусывал ее ухо, а его руки ласкали ее тело, отчего голова Ханны кружилась. Она позволила Уайету расстегнуть пуговицу на джинсах, подставляя разгоряченную кожу прохладному воздуху.
        Его пальцы добрались до ее трусиков и нашли под кружевом влагу. Интимное прикосновение пронзило Ханну стрелой желания, ее колени подогнулись.
        Ханна повернулась к нему лицом и выгнулась дугой, так что ее грудь соблазнительно устремилась вверх. Ее лицо залил румянец страсти, губы приоткрылись. Она никогда не была такой. Необузданной. Алчной. Сексуальной.
        Уайет завладел ее соском, пощипывая, лаская, теребя. Другая его рука проделывала то же самое с самой чувствительной точкой ее тела. Возбуждение нахлынуло на Ханну, как буря. Кожа стала горячей, влажной, мягкой. То, что Уайет наблюдал за ее реакцией, подчеркивало эротизм момента.
        Губы Уайета обжигали шею Ханны, покусывая, целуя, лаская, его пальцы дразнили ее до тех пор, пока она не начала извиваться. Наслаждение пришло неожиданно и с такой ошеломляющей яростью, что молодая женщина на время лишилась сил.
        Ханна никогда еще не испытывала такого оглушительного оргазма. Но, как бы восхитительно это ни было, она хотела продолжения. Она мечтала познать всю силу страсти Уайета.
        Он стянул с нее джинсы и рубашку.
        Его глаза, которые когда-то были холодными, пылали, как два факела. Ноздри мужчины раздулись, когда он увидел кружевное белье. Потом он наклонился и прошелся губами по полушариям груди, сначала по одному, потом по другому.
        Уайет расстегнул бюстгальтер и снял его. Соски затвердели, беззастенчиво требуя его внимания. Низкий рык вырвался из его груди, когда он поднял Ханну на руки и положил на кровать. Затем он достал презерватив, бросил черную упаковку на одеяло и взялся за ворот свитера, но Ханна остановила его:
        - Подожди. Дай мне.
        Она встала на колени и стянула с Уайета свитер и футболку. Ханна хотела видеть его обнаженным. И чем скорее, тем лучше. Она откинулась назад, любуясь подтянутым телом Уайета. Он был стройным, без капли жира - от широких плеч и мускулистых рук до плоского твердого пресса.
        Нетерпение охватило их. Руки Ханны дрожали, когда она расстегивала медную пряжку ремня, крючок и молнию. Она сомкнула пальцы под тканью трусов-боксеров. Оценив степень возбуждения Уайета, она почувствовала, как ее пульс участился от предвкушения.
        Ханна стянула брюки с бедер мужчины. Затем, желая, чтобы он разделил с ней наслаждение, она начала ласкать горячую, твердую, шелковую плоть. Дыхание Уайета стало прерывистым. Дрожь животного вожделения охватила Ханну.
        Уайет впился в ее губы. На одно мгновение их горячие тела слились, затем он быстро снял ее трусики и лег рядом. Жесткие волоски на его бедрах щекотали женщину, подогревая ее страсть. Уайет раздвинул ее бедра.
        Она закинула руки ему на спину, лаская вздымающиеся буграми мускулы. Его голова откинулась назад, разрывая танец языков, Уайет надел презерватив, но, вместо того чтобы войти в нее и заполнить пустоту - чего она жаждала,  - он наклонился и губами обхватил сосок.
        Волна жара затопила Ханну. Уайет ласкал, посасывал, дразнил, и лоно ее становилось все горячее. Она извивалась в нетерпении, желая освободиться от напряжения.
        - Уайет, пожалуйста…
        - Сейчас.
        От его глубокого страстного голоса она затрепетала.
        И тогда Уайет вошел в нее, вызвав такое наслаждение, рядом с которым первое поблекло. Каждый его рывок рождал новую волну удовольствия. Ханна вцепилась в его плечи.
        Руки Уайета, сжатые в кулаки, упирались в лоскутное одеяло по обе стороны от ее головы. Ханна ласкала его грудь, любуясь гладкой кожей и маленькими твердыми сосками, сильными руками, спиной и ягодицами. Она снова ощутила приближение оргазма.
        Ее сердце бешено колотилось. На коже выступил пот. Уайет ускорил ритм. Затем наступил экстаз, и несколько мгновений Ханна не замечала ничего, кроме тепла, пульсирующего в ее теле. Уайет застонал, обмяк и накрыл ее собой.
        Она расслабилась, уткнулась лицом в его плечо и попыталась отдышаться.
        - Это было восхитительно,  - прошептала молодая женщина.
        Он приподнялся и холодно взглянул на нее:
        - Это не изменит наших деловых отношений. Не надейся на уступки для тебя или твоих лошадей.
        Ханна возмутилась. Как смеет Уайет обвинять ее в использовании секса для своей выгоды?!
        - Я переспала с тобой не ради лошадей.  - Она оттолкнула Уайета.  - Это была ошибка. Мы даже не нравимся друг другу.
        Ханна ждала, что он возразит. Но его молчание говорило о многом. Унижение и раскаяние охватили ее.
        Уайет скатился с кровати и поднял брюки. Проклиная себя за то, что позволила гормонам взять верх, она вскочила и принялась натягивать белье.
        - В котором часу нам с Сэмом надо прийти к жеребятам?  - спросил он.
        Ханна прижала к груди рубашку:
        - В любое время. Ты же босс.
        Глаза Уайета сузились в ответ на ее саркастический выпад.
        - Мы с Сэмом займемся следующим кормлением. Иди домой и поспи.
        Яснее высказаться трудно. Иными словами: «И чтобы тебя там не было».
        - Позже я вывешу расписание на двери кабинета. Завтра, пожалуйста, сверься с ним,  - сказала Ханна.
        Уайет пристально изучал женщину. Под его взглядом мышцы ее напряглись, а сердце забилось неровно. Как он может так быстро переходить от вулканического жара к холоду северного полюса?
        Уайет покинул домик. Ханна упала на стул. Впервые в жизни она хотела последовать примеру кузины и сбежать из дома. Но бегством проблему не решить. Она должна остаться и бороться за то, чтобы ее жизнь вошла в норму - насколько это возможно.

        Входя в конюшню, Ханна подумала, что жизнь была бы куда проще, если бы не приходилось платить за свои ошибки. Но прятаться в коттедже - плохое решение, даже если Уайет и приказал ей держаться подальше.
        Нужно убедиться, что смесь для жеребят приготовлена правильно. На этом этапе любая ошибка может стать фатальной. Если все пойдет по плану, она успеет приготовить питание и сбежать до прихода Сэма и Уайета.
        В ее животе порхали бабочки, когда она вспоминала о том, как занималась с ним любовью. Но продолжения не будет.
        И это ее устраивало.
        Почти.
        Ханне уже приходилось переживать сумбурные окончания близких отношений, но в этот раз все было по-другому. Она никогда не испытывала ничего подобного. Нелегко будет забыть Уайета.
        Ханна отогнала неприятные мысли. Чтобы выходить жеребят, она должна посвятить им все свое внимание.
        Подходя к стойлу, она услышала голос Сэма.
        - Давно я не видел таких маленьких жеребят.
        Ханна замедлила шаг. Если здесь Сэм, то и Уайет тоже. Они пришли на час раньше. Низкий смех Уайета заставил ее сердце биться неровно.
        - А этот любит побрыкаться,  - заметил Сэм.  - С ним будут проблемы.
        - Если он выживет.
        - Выживет. Он борец.
        - Трудно сказать, Сэм. Не стоит сильно привязываться.
        - Сынок, никто не застрахован от случайностей. Нужно все пробовать на вкус - даже если напиток окажется горьким. Генри Форд считал, что неудача - это возможность начать заново, имея чуть больше опыта. Интуиция подсказывает мне, что этот паренек выживет, как и девочка. Да, кроха робка и осторожна, но в ее глазах блестит искорка, которая говорит о том, что лошадка будет цепляться за жизнь.
        Ханна подошла ближе и осторожно заглянула в стойло. Уайет сбрил сексуальную щетину и пригладил волосы, которые она растрепала. Его тело облегала элегантная черная футболка и джинсы - тело, которое она ласкала, пробовала на вкус…
        Мужчины общались, как друзья, чего у Ханны с отцом никогда не было. Лютер предпочитал командовать и критиковать, заставляя Ханну стать похожей на мать. То, что отец не звонил ей после отъезда с фермы, только подчеркивало пропасть между ними.
        - Хорошие жеребята,  - заключил Сэм.
        Кобылка схватила его за палец, пытаясь сосать.
        - И голодные,  - добавил Уайет, улыбаясь так, что Ханна ощутила слабость в коленях.  - Нужно их покормить.
        Не желая, чтобы ее уличили в подглядывании, она глубоко вдохнула, собрала волю в кулак и шагнула вперед:
        - Доброе утро, Уайет, Сэм.
        Ханна мысленно аплодировала себе за то, что удалось говорить спокойно. Уайету не следует знать, что ее ладони вспотели, а рот наполнился слюной при воспоминании о страстных поцелуях.
        Уайет нахмурился:
        - Я же сказал, чтобы вы шли спать.
        - Некоторым приходится зарабатывать себе на жизнь. Кроме того, вчера я не показала вам, как готовить питание.
        - Я могу прочитать инструкцию.
        - Я использую дополнительные ингредиенты, чтобы жеребята набрали вес.
        Неужели он не помнит поцелуи, ласки, их тела, слившиеся в экстазе?
        Взгляд Уайета медленно скользнул по женщине. Так смотрит мужчина, видевший ее обнаженной, ласкавший ее грудь, проникавший в нее. Тело Ханны с готовностью отозвалось. Она едва сдерживала учащенное дыхание.
        - Прекрасные малыши, Ханна. Мне жаль, что не удалось спасти мать.
        Слова Сэма предоставили ей возможность отвлечься.
        - Мне тоже, Сэм. Мне нужно обследовать их перед кормлением.
        - Мы подождем снаружи,  - холодно бросил Уайет.
        - Нужна помощь?  - спросил Сэм.
        - Спасибо. Подержите им головы, пока я буду мерить температуру. Если у них жар, придется дать антибиотики.
        - Хорошо. А Уайет подержит их за ноги, чтобы они не двигались.
        Уайет нехотя подошел. Ханна быстро померила температуру и осмотрела жеребят, ощущая его тяжелый оценивающий взгляд.
        - Я приготовлю питание,  - закончив, сказала она.
        - Покажите мне, как смешивать,  - распорядился Уайет.
        - Идите.  - Сэм махнул рукой.  - Я останусь здесь. Нет ничего лучше малышей, чтобы пробудить старика к жизни.
        Уайет заколебался, явно беспокоясь за отчима. Надеясь избавиться от него, Ханна заторопилась в соседнюю комнату. Он пошел следом. Разводя порошок теплой водой, Ханна чувствовала себя неловко, но она не могла найти слова, способные снять напряжение.
        Когда смесь была готова, Уайет подал ей бутылку и воронку. Как только их пальцы соприкоснулись, по телу Ханны словно пробежал электрический ток.
        Она судорожно попыталась отвлечься:
        - Ты говорил, что мать обобрала Сэма после развода. Но это не объясняет, почему ты заботишься о нем.
        - Я ему должен…  - сказал он.
        - Потому что?..
        - Он обращался со мной, как с сыном, оплатил мое обучение и дал работу в «Трайпл краун». А потом я украл у него компанию.
        - Если бы это было правдой, Сэм не любил бы тебя и не доверял.
        Глаза Уайета сузились.
        - Почему ты думаешь, что он любит меня?
        - Вам очень хорошо вместе.
        - У него слабый рассудок.
        - Сэм забывчив, но не слабоумен. Если ты отобрал у него компанию, значит, на то была серьезная причина - и он все понимает и одобряет.
        - Сначала он забывал, где лежат его вещи,  - начал Уайет.  - Затем он стал забывать имена, даты и заключенные контракты. Как его правая рука, я прикрывал Сэма до тех пор, пока он не забыл дорогу домой и не оказался в соседнем штате. Я вынудил его уйти в отставку и занял пост генерального директора. Сэм жил ради двух вещей - коневодческой фермы и «Трайпл краун». Моя мать отняла первое, я - второе.
        - Разве у Сэма нет других родственников?
        - Нет. В первом браке у него не было детей.
        - Ты мог не возиться с ним.
        Уайет вспыхнул:
        - Сэм не заслуживает того, чтобы его запихнули в дом престарелых.
        - Я не это предлагала.
        - Другие предлагали.
        - Если бы ты был бессердечным негодяем, каким я тебя считала, отдал бы Сэма на попечение государства.
        - Ты бы так поступила?
        - Нет. Я бы заботилась о нем и вдохнула бы жизнь в его мечту.
        Они посмотрели друг на друга, связанные единой эмоцией, не имеющей ничего общего с сексом, но тем не менее приятной. Затем Уайет моргнул, и его лицо приобрело обычное недоверчивое выражение.
        - Моя мать бросила Сэма, как только ему поставили диагноз. Моя девушка порвала со мной, узнав, что я собираюсь заботиться о нем.
        - Не каждая женщина сбегает при виде трудностей,  - мягко проговорила она.
        - Любовь длится только до тех пор, пока она устраивает обе стороны,  - заявил Уайет.  - Вот почему в моей жизни будут лишь временные подружки. Если тебя это устраивает, отлично. Но не пытайся привязать меня к себе.
        Неожиданно Ханна все поняла. Уайет был во многом похож на спасенных лошадей: он огрызался и кусался потому, что ему причинили боль. Он боялся любить, боялся доверять. Боялся, что его снова предадут.
        Значит, ему нужно научиться доверять людям.
        Но хватит ли ей сил на это?
        Был только один способ выяснить. Ханне необходимо спасти Уайета от самого себя, и это будет ее самая сложная - и самая рискованная - операция.

        Глава 10
        Вызов в дом не был чем-то необычным, но сегодня Ханна нервничала. План, на который она решилась, был опасен.
        Чтобы не видеть Нелли, которая читала ее, как открытую книгу, Ханна прошла в кабинет Уайета через патио.
        Он закрыл ноутбук:
        - Ты почти вовремя.
        Прямо как по учебнику - ворчливый тон, который должен держать ее на расстоянии. Но Ханну не так просто запугать.
        - Я работала с жеребцами-производителями. Этот процесс нельзя прерывать.
        - Входи.  - Уайет указал на кресло для гостей, а сам сел за рабочий стол, откинулся на спинку стула и окинул женщину взглядом, заставившим ее ощутить слабость в коленях.
        - Что за срочность?  - спросила она.
        - Звонил клиент из Дубая. Он предупредил, что приедет через два дня. Поскольку меня не будет на ферме, ты примешь его.
        - Мистер Шаккар - слишком важная персона, чтобы иметь дело с рядовыми служащими.
        - Когда я покупал ферму, меня уверяли, что персонал прекрасно справляется с повседневными делами.
        - Мистер Шаккар - наш давний клиент, готовый тратить миллионы на лошадей. Он очень влиятельный человек и многим нас рекомендовал. Мой отец всегда…
        - Я не твой отец.
        - Отец устраивал особый прием постоянным клиентам. Это заставляло их обращаться к нам снова и снова. Но не волнуйся, я позабочусь о Рашиде. Его интересует иппотерапия. Я покажу ему ЦОР, а потом угощу ужином.
        Лицо Уайета потемнело, как небо перед грозой.
        - Я в курсе, как проходят твои деловые ужины. Не хотелось бы, чтобы он неверно тебя понял… если, конечно, это не входит в твои планы.
        «Он грубит только потому, что защищается»,  - подумала Ханна.
        - Ты неправильно истолковал мои намерения.
        Уайет вскочил и подошел к окну:
        - Ты займешь клиента днем. Поужинаем мы у меня, а ты будешь гостеприимной хозяйкой, как при отце. Но этим твоя роль ограничится.
        Чем упорнее он сопротивляется, тем слаще будет победа. Ханна прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.
        - Не стоит запугивать меня, Уайет. Я прекрасно понимаю, что ты сожалеешь о нашей… связи. Я обсужу с Нелли меню перед уходом.
        - Я сам это сделаю. Ферма «Сазерленд» принадлежит мне, как и «Трайпл краун», и все будет сделано по-моему.

        Где же Ханна, где ее носит?
        Уайет взглянул на часы, когда к дому подъехал лимузин, который он нанял для гостя. Ханна сейчас должна стоять рядом с ним. Но она не появилась и не отвечала на звонки. Уайет сумел вернуться вовремя, а она не может проехать полмили!
        Или она считает, что, переспав с ним, имеет право на непунктуальность?
        Компания «Трайпл краун» производила виски высокого качества, и иностранные визитеры бывали там часто. Уайет знал, как развлечь гостя, но рассчитывал на знакомство Ханны с Шаккаром и ее знание лошадей, которое могло сделать вечер более приятным. Он определенно доверился не тому человеку.
        Скрыв раздражение, Уайет спустился вниз, чтобы встретить гостя. Задняя дверца открылась прежде, чем он успел подойти. Показалась изящная женская ножка в черной туфельке на сексуальной шпильке. Любуясь этим зрелищем, Уайет тем не менее мысленно просчитывал изменения в планах на вечер. Шаккар не упоминал, что приедет не один.
        Уайет с трудом заставил себя оторвать взгляд от блестящей черной ткани, облегающей роскошные бедра, тонкую талию и соблазнительную грудь и… увидел чувственные дымчато-голубые глаза Ханны. Он замер.
        Она выглядела великолепно в коротком, сшитом по фигуре платье без бретелек, с алой помадой на губах. Желание нахлынуло на него подобно цунами.
        Ханна не обращала на него внимания, но Уайет хорошенько рассмотрел ее. Она сделала высокую прическу, обнажив шею и плечи. Серебряные серьги в ушах танцевали при каждом движении. Рот Уайета наполнился слюной при виде нежной белой шейки и затылка.
        Из лимузина вышел мужчина с оливковой кожей и черными, с проседью на висках волосами. Он смотрел на Ханну таким ласкающим взглядом, что Уайет стиснул зубы.
        Ханна произнесла что-то на незнакомом языке. Фамильярность тона очень не понравилась Уайету. Гость взял ее руку и поднес к губам:
        - Ханна, вы - просто благословение. Пир для глаз - так же как и для души.
        На скулах Уайета заходили желваки. Улыбка Ханны стала чуть натянутой, когда они подошли к хозяину дома.
        - Рашид, позвольте представить вам Уайета Джейкобса, нового владельца фермы. Уайет, это Рашид Шаккар.
        Усмирив враждебность, Уайет пожал гостю руку:
        - Добро пожаловать. Надеюсь, экскурсия Ханны вам понравилась?
        «Надеюсь, она не включила в нее посещение коттеджа, летнего домика или кровати?»
        - Ханна - замечательная хозяйка. Ее знание лошадей может затмить только ее красота.
        Рубиновый кулон цвета губ Ханны, лежащий на ее груди, притягивал взгляд Уайета как магнит. С некоторым усилием справившись с собой, он обратился к гостю:
        - Входите. Нелли обещала приготовить ваши любимые блюда.
        - Ах, Нелли! Еще одно сокровище «Сазерленд». Она творит в кухне такие же чудеса, как Ханна - в конюшнях.
        Уайет с трудом унял раздражение и проводил гостя в дом. Вечер будет долгим, если ему придется все время слушать этого павлина.
        Девяносто две убийственные минуты спустя Уайет решил, что пора заканчивать ужин. Челюсть ныла из-за того, что он постоянно стискивал зубы.
        Ханна очаровала гостя, втягивая его в разговор, развлекая рассказами. Сшитый на заказ пиджак Уайета жал, как смирительная рубашка, а галстук превратился в удавку; желание избавиться от Шаккара стало невыносимым.
        Гость положил салфетку рядом с тарелкой:
        - Уайет, вы понимаете, как вам повезло, что Ханна осталась на ферме? Уверяю вас, я не единственный, кто хотел бы переманить ее к себе.
        «И не только в конюшню,  - заключил Уайет.  - В постель тоже».
        - Я прекрасно осознаю ее ценность как работника.
        «И как любовницы».
        Уайет отставил бренди в сторону. Возможно, он поторопился порвать с Ханной. Секс с ней был просто невероятным. Она умна, усердно работает и всем сердцем привязана к ферме. Она могла бы стать верной помощницей, позволив ему сфокусироваться на делах «Трайпл краун»,  - при условии, что он будет контролировать ее затраты на спасение лошадей.
        И она хорошо относится к Сэму.
        Если предложить Ханне стать его любовницей, оба извлекут из этого выгоду. Учитывая ее страсть к дорогим вещам, он сможет ублажить ее подарками, а она - с ее красотой и самообладанием - будет великолепным подспорьем в бизнесе и отличной хозяйкой. Кстати, следует использовать связи Ханны в Европе, чтобы выйти на новый рынок.
        Приняв решение, Уайет встал из-за стола и отодвинул стул Ханны. Как только гость откланяется, он сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться.
        Шаккар накрыл ладонью руку Ханны:
        - Спасибо, что посвятили мне день, и вам, Уайет, за то, что позволили ей это. К сожалению, я не могу остаться. Ханна, дорогая, я хочу передать небольшой подарок для ваших спасенных лошадей.
        Шаккар положил на стол чек. Уайет разглядел цифры. Двадцать пять тысяч долларов!
        Сигнал тревоги взвыл в его голове. Значит, Ханна очаровала старого козла, чтобы выудить у него деньги? Или Шаккар ожидает получить какие-то услуги в обмен на дар? Сексуальные услуги?
        Неужели Ханна и его мать - одного поля ягоды?
        - Рашид, это очень щедрый подарок. Спасибо. И, как я обещала утром, я подыщу лошадей для вашей программы реабилитации.
        - Можете продать своих,  - прервал Уайет обмен любезностями.
        Ханна возразила:
        - У меня сейчас нет свободных обученных лошадей.
        Шаккар встал:
        - Тем лучше. У меня будет повод поддерживать с вами связь. Ханна, у вас есть мой личный номер на тот случай, если я срочно понадоблюсь.
        - Еще раз спасибо,  - просияла она.
        - А теперь, к сожалению, мне нужно идти. Не хочу отнимать у вас время. Растите новых чемпионов. С нетерпением жду, когда родится мой. Вы дадите мне знать? Тогда я смогу нанести очередной визит, более продолжительный.
        - Конечно. Рассчитывайте примерно на конец января.
        К тому времени Уайет твердо решил сделать Ханну своей любовницей. И он не собирался ни с кем делиться.
        Рашид взял Ханну под руку, игнорируя - и тем самым раздражая - Уайета. Парочка вышла на крыльцо. Воротник Уайета стал невыносимо узким. Ханна начала спускаться по лестнице. Уайет схватил ее за руку. Его хозяйка - его женщина - должна быть рядом с ним.
        Шаккар замер. Его взгляд скользнул по соединенным рукам Уайета и Ханны, потом по лицу мужчины.
        Лукавая улыбка показала, что он догадался, как его внимание к Ханне раздражает хозяина.
        - Мистер Шаккар, надеюсь, вы удачно доберетесь домой,  - сказал Уайет, надеясь, что его слова звучат вежливо.
        Шаккар едва заметно поклонился:
        - Благодарю вас. Желаю вам провести множество приятных лет на ферме «Сазерленд», мистер Джейкобс.  - Гость остановился у открытой дверцы лимузина.  - Ханна, берегите себя и передавайте привет вашему отцу. И помните: если вам потребуется смена климата, у меня всегда найдется место для человека с вашими талантами. И для Нелли тоже.
        Этот ублюдок пытается украсть Ханну и Нелли прямо у него под носом! Запас вежливости Уайета испарился.
        - Спокойной ночи.
        Поклонившись, Шаккар сел в машину - наконец-то. Лимузин скрылся за поворотом.
        - К чьему рождению он планирует вернуться?  - поинтересовался Уайет.
        - Рашид внес почти два миллиона в качестве платы за будущего жеребенка от Командора. Ты хотел, чтобы персонал действовал как обычно, поэтому с тобой не проконсультировались.  - Ханна высвободила руку.  - Нужно было бы проводить его до отеля.
        - Чтобы ты смогла его как следует отблагодарить?
        Черт! Это прозвучало так, будто он ревнует. Ханна вспыхнула:
        - Умение оскорблять - твой врожденный талант?
        - Да он был готов есть из твоих рук.
        Рубиновый кулон сверкнул, когда Ханна в гневе набрала полные легкие воздуха, привлекая внимание Уайета к мягким полушариям груди, которые были созданы для ласк, для поцелуев.
        - Быть очаровательной - моя обязанность. И мне намного проще играть свою роль, если гость умен, вежлив и занимателен, как Рашид.
        - Вежлив? Да он флиртовал с тобой весь ужин. Наверняка из-за твоего платья.
        Ханна округлила глаза.
        - Что не так с моим платьем? О господи, я…  - Она покачала головой.  - Не важно. Спокойной ночи, Уайет.
        Все шло не по плану, но присутствие Ханны, черт ее побери, лишало Уайета выдержки, а флирт с Шаккаром доконал его.
        - Ты выглядишь слишком доступной, Ханна. Я не хотел бы, чтобы Шаккар неправильно тебя понял.
        - Я ни разу не дала Рашиду понять, что между нами возможно что-либо.
        - Ни разу?
        Ханна нахмурилась:
        - Он годится мне в отцы. Кстати, несмотря на недавнее происшествие, обычно я очень требовательна к тем, с кем делю постель. В чем проблема, Уайет? Ты не хочешь меня, значит, и другие не должны?
        - Я никогда не говорил, что не хочу тебя, Ханна. Наоборот. Очень хочу. Мне кажется, мы можем заключить соглашение, от которого оба выиграем.
        - Что за соглашение?  - спросила Ханна.
        - Наша тяга друг к другу слишком сильна, чтобы можно было ее отрицать или игнорировать. Стань моей любовницей, и ты сохранишь работу и дом, кроме того, я продолжу финансировать ЦОР. Но ты будешь проводить ночь в моей постели, когда я буду на ферме.
        * * *

        «Любовница Уайета. Ночь в его постели».
        Ханна с трудом выдохнула, унимая биение сердца. Резкий переход от прохладного поведения Уайета за столом к предложению стать его любовницей вскружил ей голову.
        Не любимой, а любовницей. Разница была велика.
        Воздух между ними задрожал от напряжения и от чувственности - как происходило каждый раз, когда их взгляды встречались за ужином. Ну да, она чуть больше чем обычно старалась развлечь Рашида, чуть больше разговаривала, смеялась и выпила чуть больше вина, чтобы скрыть, какое впечатление производит на нее Уайет.
        - Уайет, чего ты хочешь? Ты заявил, что тебе нужна коневодческая ферма, но совершенно ею не занимаешься. Потом - что хочешь защитить Сэма, но твоя чрезмерная забота причиняет ему вред. А теперь ты хочешь, чтобы я проводила ночи с тобой, но при этом оскорбляешь меня при любой возможности.
        - Я хочу тебя. Я хочу…  - Уайет поцеловал ее - жадно, агрессивно, властно.
        Его голод воспламенил ее.
        Ханна ощутила вкус кофе, бренди и… Уайета. Великолепного, сексуального, соблазнительного Уайета.
        Дрожа всем телом, слабея от желания, она сделала последнюю попытку обратиться к рассудку и оттолкнула его:
        - Не знаю, подхожу ли я на роль любовницы.
        В глазах Уайета горел алчный огонь.
        - Это все, что я могу предложить, Ханна.
        Ханна хотела Уайета, желала его, жаждала повторить взрыв чувств, который они испытали вместе. Но еще больше она хотела помочь ему осознать, что нужно доверять людям и открывать свое сердце для любви.
        Внутренний голос предостерег Ханну. Ей следует отступить и поберечь свое сердце. Да, это рискованно. Очень рискованно. Но ради Уайета, ради центра и фермы она должна попробовать.
        - Я принимаю твое предложение.
        Сильные руки Уайета сразу же обняли ее. Прежде чем их губы встретились, желание, подобно растопленному меду, наполнило Ханну. Уайет наклонил голову, а она встала на цыпочки и обвила руками его талию, впиваясь ногтями в крепкие мускулы.
        Ханна лихорадочно возилась с пуговицами его рубашки и наконец добралась до горячей гладкой кожи. Их языки встретились, пальцы Ханны порхали по груди Уайета.
        Он издал низкий рык, поощряя ее, и женское лоно свело спазмом предвкушения. Уайет прохрипел:
        - Я хочу тебя в моей постели.
        - Отведи меня туда.
        Он схватил ее за руку и потащил к двери. Не включая света, повел по лестнице наверх. Там когда-то были комнаты ее отца.
        Он подхватил ее на руки, ногой толкнул дверь и вошел в темную комнату. В воздухе ощущался аромат одеколона Уайета, его запах, который невозможно было ни с чем спутать. Его дыхание эротично щекотало волосы на висках, дразня Ханну.
        Уайет медленно опустил женщину. Кончики его пальцев пробежали по вырезу платья, скользнули в декольте. Он дотронулся до кулона, качнул его, повертел:
        - Он сводил меня с ума весь вечер. Я хотел попробовать тебя на вкус… там.
        Соски Ханны затвердели, когда Уайет наклонился и скользнул губами по отмеченному месту. Он потянулся к молнии на платье, а потом, в безумном переплетении рук и ног, они раздели друг друга. Ханна ласкала его грудь, проводя кончиками ногтей по пластинам мускулов. Дыхание Уайета стало учащенным.
        Ханна дотронулась до мышц пресса, и в этот момент Уайет схватил ее за плечи и прижал к себе. Обнаженные тела соприкоснулись. Он впился зубами в шею женщины - не причиняя боли, но достаточно сильно, чтобы она вздрогнула от удивления и страсти. Его язык рисовал дразнящие узоры на ее плече. По коже побежали мурашки.
        Искусные мужские пальцы нашли ее соски, пощипывая и крутя их. Уайет знал, когда, как и где ласкать ее, чтобы довести до безумия. Ханна начала нетерпеливо извиваться. Он вынул заколку из ее прически. Прохладные пряди волос рассыпались по плечам женщины.
        - Уайет, я не могу ждать, я хочу, чтобы ты вошел в меня,  - прошептала она.
        Он уложил Ханну на кровать и снял с нее трусики. Ящик прикроватной тумбочки открылся, потом закрылся. Матрас прогнулся под тяжестью мужского тела, потом пылающее кольцо сомкнулось вокруг ее соска. Уайет дразнил его, теребил, ласкал языком.
        Разрываясь между желанием поторопить его и насладиться каждой секундой, Ханна замерла в предвкушении, когда пальцы Уайета дюйм за дюймом приближались к средоточию ее женственности. Подушечка его пальца, немного шершавая, скользнула внутрь, заставив Ханну хватать воздух ртом, в то время как страсть молнией пронзила ее.
        Уайет дразнил ее губами и пальцами, пока она не выгнулась дугой. Ханна царапала его плечи, чувствуя приближение оргазма.
        - Это так… так хорошо,  - едва смогла прошептать она.
        Уайет поднял голову. Стон разочарования сорвался с ее губ.
        - Пожалуйста, не останавливайся.
        - Ханна, ты не торопишься, пока мы не добираемся до постели. И тогда ты спешишь.
        - Ты заставляешь меня…  - Она закусила губу.
        Уайету не следует знать, что она ни с кем не испытывала ничего подобного.
        - Заставляю тебя что, Ханна?
        - Хотеть. Тебя.
        - Это взаимно.
        Каждая ласка его языка вызывала у нее дрожь. Напряжение росло, а потом волны экстаза затопили ее.
        Прежде чем Ханна пришла в себя, Уайет возобновил ласки, без устали ублажая ее. Второй оргазм наступил еще быстрее.
        Опустошенная, ослабевшая, она обхватила его руками и притянула к себе:
        - Уайет, пожалуйста… я хочу большего.
        - Не так сильно, как я.
        Ханна не видела его лицо в темноте, но она ощущала жар его тела, слышала хриплое дыхание - все это не давало погаснуть пламени желания. Наконец Уайет вошел в нее одним движением, заполнив пустоту внутри. Ханна обвила его ногами и скрестила лодыжки за его спиной. И только тогда поняла, что до сих пор не сняла туфли. Она ощутила себя немного развратной, чуть-чуть распущенной и очень, очень сексуальной.
        Каждое движение Уайета воспламеняло ее страсть, приближая к очередному пику наслаждения. А потом он перекатился на спину, так что Ханна оказалась сверху.
        - Я хочу тебя,  - хрипло проговорил он.
        Уайет накрыл ладонями ее груди, а Ханна поднималась и опускалась до тех пор, пока в ней не разгорелся пожар. Судорога наслаждения пронзила женщину.
        Прежде чем дрожь перестала сотрясать ее тело, пальцы Уайета впились в ее грудь, притягивая к себе, его движения стали быстрее, сильнее, глубже. Он застонал.
        Ханна расслабленно легла на него, слушая, как бьется его сердце. Ей ни с кем не было так хорошо. И она боялась, очень боялась, что забрела туда, откуда нет возврата, и позволила себе слишком привязаться к Уайету.

        Глава 11
        Незнакомый звук прервал сон Ханны. В комнате было темно. Она услышала ровное дыхание рядом и вспомнила, где находится. В кровати Уайета. В качестве его любовницы.
        Сомнения одолели молодую женщину. Ее охватило стремление немедленно сбежать. Она не готова была посмотреть ему в глаза. Необходимо сначала осознать свое новое положение и продумать, как разрушить барьеры, возведенные Уайетом, и научить его доверию.
        Ханна приподнялась на локте. Электронные часы у изголовья кровати показывали 5:06. Женщина приглушенно застонала. Нелли уже встала и заваривает кофе, обдумывая меню на день. Если она поймает Ханну, когда та попытается выскользнуть из дома, расспросам не будет конца.
        Экономка была слишком старомодна, и Ханна не хотела ее разочаровывать.
        Она встала и наступила на что-то. Туфли! Уайет умудрился снять их во время второго раунда.
        Сердце Ханны учащенно забилось, на коже выступили капельки пота при воспоминании о втором, медленном, но при этом еще более чувственном соитии. Тогда она утратила последние капли рассудка и вместо того, чтобы уйти, уютно устроилась на его плече.
        Ханна торопливо оделась. Как ей сбежать? На парадной лестнице ее точно заметят. А другая лестница расположена рядом с комнатой Нелли. Оставался только один путь. Потайная лестница между бывшей комнатой Ханны и комнатами ее родителей вела в гараж. Уж оттуда она сумеет незаметно улизнуть.
        Ханна мысленно поблагодарила маму за то, что та была страстной любительницей домов с историей и европейских замков с тайными ходами. Именно она настояла на том, чтобы архитектор спроектировал эту лестницу.
        Ханна на цыпочках прокралась к замаскированной двери, нажала на панель и скользнула внутрь. Она не хотела рисковать и включать свет. В темноте она осторожно спускалась, отсчитывая ступеньки. Двенадцать, одиннадцать, десять… Ханна досчитала до шести, услышала чье-то дыхание и замерла. Шаги. Человеческие шаги.
        Сердце Ханны учащенно забилось.
        - Кто здесь?
        - Ханна? Вы?  - откликнулся тихий мужской голос.
        - Сэм?
        - Ага.
        Зажегся яркий свет. Ханна заморгала. Сэм стоял на нижней площадке лестницы. На нем были джинсы, фланелевая рубашка и длинное пальто.
        - Что вы здесь делаете, Сэм?
        - Живу. А вот что вы здесь делаете?  - парировал он.
        Ханна покраснела:
        - Иду домой.
        - Тайком, да? Вот и я тоже.
        - Так вот почему ни Нелли, ни Кэрол не замечали, как вы сбегаете из дома!
        - Тсс, говорите шепотом. Ну да. Уайет не имеет права держать меня взаперти, как преступника.
        Ханна вздохнула:
        - Он думает, что защищает вас. Я попытаюсь снова с ним поговорить. Как ваши дела? Мы с Феникс скучали.
        - Феникс уж точно не скучала. Я не могу выходить, когда тут бродят Уайет или Кэрол, так что навещаю ее по ночам.
        - Один?
        - Да.
        Этим и объяснялось поведение лошади. Ханна была изумлена тем, как быстро та продвигается в обучении.
        - Как вам удалось не попасться на глаза охране? Старик пожал плечами:
        - Я выучил расписание.
        Хороший знак для оценки умственных способностей, но плохой - для его безопасности.
        - Сэм, вы же пообещали не ходить в конюшни в одиночестве.
        - Правда? О, точно. Кажется, пообещал. Но и вы обещали мне разрешить работать с Феникс. Вот я и работаю.
        - Вместе со мной, и никак иначе.
        Сэм смерил взглядом ее одежду:
        - Вы при параде.
        - Вечером я ужинала с клиентом и Уайетом.
        - И вы остались. С Уайетом.
        Румянец залил лицо Ханны.
        - Наверху только две комнаты - моя и его,  - намекнул Сэм.
        - Да, я осталась с Уайетом. Не хочу показаться грубой, но мне нужно попасть домой. Скоро начнется рабочий день.  - Ханна положила ладонь на плечо старика.  - Сэм, я высоко ценю то, что вы делаете для Феникс, но, пожалуйста, обещайте не ходить в конюшню без меня. Если Уайет узнает, что я поощряла вашу работу с лошадьми за его спиной, у нас обоих будут проблемы.
        Сэм наклонил голову и приложил палец к губам:
        - Тсс.
        Неожиданно дверь открылась. На пороге стояли Уайет и Нелли. Сердце Ханны ушло в пятки.
        - Господи, девочка моя, я уж подумала, что у нас завелись говорящие мыши. Что вы оба здесь делаете?
        - Да, Ханна. Что вы здесь делаете?  - подхватил Уайет, и в его ледяном тоне и взгляде не осталось и следа вчерашней близости.
        - Я не хотела никого будить.
        Уайет уставился на Сэма:
        - Значит, вот так ты сбегал от Кэрол?
        Старик неловко переминался с ноги на ногу:
        - Мне не пришлось бы сбегать, сынок, если бы ты не запирал меня, как бешеную собаку.
        - Только ради твоей безопасности. Помнишь пент-хаус?  - Уайет повернулся к Ханне.  - В мой кабинет. Сейчас же.
        - Уайет…
        - Немедленно! Иначе вы будете уволены прежде, чем сумеете придумать хоть какое-то объяснение.
        Каков же настоящий Уайет Джейкобс? Бессердечный негодяй? Или мужчина, который заботится о Сэме, который заставляет тело Ханны петь от счастья?
        Первого она ненавидела. Второго могла бы полю…
        Нет. Нет!
        Она не может любить Уайета. Она даже не знает его толком. Или знает?
        Сэм похлопал ее по плечу:
        - Иди, девочка. Уайет больше лает, чем кусается.
        Молодая женщина направилась в кабинет. Комната, прежде знакомая, показалась ей чужой территорией. Вражеской. Неужели ее жизнь так изменилась всего лишь за месяц? Вместо скольжения по уютной проторенной дороге теперь Ханна шла по краю пропасти, полюбив человека, который, быть может, никогда не ответит ей тем же. Если она не справится, то потеряет лошадей, ЦОР, работу, дом… сердце.
        Уайет остановился в нескольких дюймах от нее. Глаза его не были ледяными, нет - в них пылала ярость.
        - Ты знала, как я беспокоюсь за Сэма, и при этом поощряла его работу с лошадьми.
        - Но он не ездил верхом…
        - Ты уверена в этом, Ханна? Ты всегда сопровождала его в конюшню? Насколько я понял, нет.
        - Но он пообещал, и я доверяю…
        - Доверяешь ему? Сэм не способен рассуждать здраво! Как долго ты лгала мне и работала с ним без моего ведома?
        - Всего лишь несколько раз. Но я думала, что таким образом докажу тебе ценность ЦОР, и ты признаешь, что это важная часть «Сазерленд».
        - Ты ради своей выгоды подвергала жизнь Сэма опасности?
        Ханна попросила:
        - Пожалуйста, расскажи мне об инциденте в пент-хаусе, чтобы я поняла, почему ты боишься за него.
        - Сэм взял табуретку из бара и вышел на балкон, чтобы сменить лампочку на карнизе.
        - И что?
        - Это происходило на сороковом этаже. Одно неверное движение - и Сэм полетел бы вниз. Он был на волосок от смерти.
        К горлу Ханны подкатила волна тошнотворного ужаса.
        - Неужели он не понимал…
        - Нет. В этом все дело. Иногда его ошибки безвредны: например, он оденется не по погоде или забудет, что уже поел. Но Сэм способен перейти дорогу, не глядя по сторонам. Порой он бывает беспомощен, как трехлетний ребенок, и не может обойтись без сиделки.
        - Прости меня. Мне следовало запросить его историю болезни. Но он выглядел вполне разумным - за исключением беспорядка в одежде.
        Уайет прищурился:
        - Ты пыталась подружиться с ним, чтобы найти нового спонсора для своих лошадей?
        Ошеломленная, Ханна моргнула:
        - Нет, я… С чего бы?
        - Хватит изображать невинность. Я видел, как ты обрабатывала Шаккара. У него слюнки текли. И мне известно, что тебя интересовала информация о «Трайпл краун». Ты слишком умна, чтобы не понимать, каким богатством владеет Сэм.
        - Как ты можешь обвинять меня в корысти - особенно после прошлой ночи?
        Лицо Уайета окаменело, и Ханна поняла, что поступила не слишком мудро.
        - Все женщины используют секс, чтобы получить от мужчины то, что они хотят.
        Похоже, она недооценила глубину его душевных ран.
        - Вероятно, ты общался не с теми женщинами.
        - Ты лгунья. Я не могу доверять тебе. И Сэму. Покупая «Сазерленд», я хотел, чтобы он был счастлив. Он часто вспоминает свою ферму и чувствует себя лучше всего, обсуждая лошадей. Но здесь небезопасно.
        - Ты любишь его,  - сказала Ханна.
        Уайет отшатнулся, словно получил пощечину:
        - Нет. Я и моя мать дорого обошлись Сэму. Долг нужно вернуть. Ничего больше.
        Она все поняла:
        - Вот почему ты сохранил наши места только на год. Это не альтруизм. Это безразличие! Ты никогда не был заинтересован в ферме, ты планировал избавиться от нее через год!
        - Может, и позже - в зависимости от состояния Сэма.
        Ноги Ханны подкосились. Она упала на кожаный стул и запустила пальцы в волосы. Дело было уже не в ЦОР или ее маленьком мирке, который рушился на глазах. Все обстояло куда серьезнее.
        - Тебе плевать на ферму,  - бросила она.  - Ты заботишься только о прибыли и о том, как удачнее продать бизнес после того, как он сослужит свою службу. Именно поэтому ты хотел закрыть ЦОР и купить мой участок земли - чтобы следующему покупателю «Сазерленд» показалась лакомым куском!
        - Нет ничего плохого в том, чтобы закрывать убыточные программы и повышать доход.
        Неужели он не понимает?
        - Но успех не всегда измеряется деньгами. Ты не потрудился посетить занятия центра, хотя видел, что с каждым днем координация и рассудок возвращаются к Сэму. Он сам додумался работать с кобылой по ночам, чтобы его не поймали. Господи, он даже запомнил расписание Джереми!
        - Что проку в ясном рассудке, если это приведет к смерти?  - бросил Уайет.
        - А что насчет нас с тобой? Я, судя по всему, приятное дополнение, о котором ты забудешь, продав ферму. Ты испытываешь ко мне хоть какие-нибудь чувства?
        Немигающий взгляд Уайета заставил Ханну задрожать.
        - Я предложил тебе стать моей любовницей, а не женой.
        - Ведь брак тебе невыгоден. Верно?
        Иногда приходится признать, что не в ее силах спасти кого-то.
        Так было с Сейбл.
        И с Уайетом.
        Ханна ошиблась: он никогда не научится доверять людям. Став его любовницей, она не добилась своего. Уайет никогда не откроет свое сердце для любви.
        Ханна усилием воли заставила себя подняться. Он не должен заметить, как ей больно.
        - Мне пора зарабатывать себе на жизнь,  - сказала она.  - А вам, мистер Джейкобс, придется поискать другую любовницу.

        - Позволить этой девочке уйти - редкостный идиотизм,  - заявил Сэм, стоя на заднем дворике.
        Восходящее солнце высветило морщины на его лице и сгорбленные плечи.
        - Ханна подвергала опасности твою жизнь.
        - Она вернула мне смысл жизни.
        - Сэм…
        - Уайет, сынок, я знаю, ты стараешься ради меня, но я скорее соглашусь жить в доме престарелых, чем сидеть под замком.
        Уайет оцепенел:
        - Тебе же нравится здесь.
        - Жизнь взаперти - не жизнь.
        Чувство вины острым ножом вонзилось в сердце Уайета.
        - Сэм, подожди, ты привыкнешь, а я буду навещать тебя как можно чаще.
        - Что-что, а ждать я не могу. Ханна понимает меня. Она разрешила мне работать с кобылой. Но я нарушил данное ей обещание и стал бегать в конюшню по ночам.
        - Ей следовало сказать мне, а не действовать втихомолку,  - заметил Уайет.
        - А ты бы стал слушать? Я тебя очень люблю, Уайет, но, вбив себе что-нибудь в голову, ты становишься упрямым, как осел. Это хорошо в бизнесе, но не с людьми.
        Уайет вздрогнул:
        - Я прослежу, чтобы ты больше времени проводил с жеребятами.
        - Дело не только в малышах. Я хочу работать с лошадьми, которые пытаются перехитрить меня. Как Феникс. Если ты мне не разрешишь, я вернусь домой.
        - Сэм, ты продал дом, прежде чем переехать ко мне в пентхаус.
        Старик нахмурился:
        - Спасибо, что напомнил. Но ферма не станет моим домом, если я не смогу общаться с людьми и заниматься любимым делом, пока у меня есть силы.
        Уайет расстроился. Он сделал все возможное, чтобы Сэм был счастлив здесь. Остается надеяться, что отчим успокоится и все будет хорошо.
        Но Ханна предала его. Ей придется уйти.

        Ханна стояла на пороге городского дома отца и жалела, что первый визит к нему происходит при таких обстоятельствах.
        Дверь открыл Лютер, одетый в халат. Он удивленно приподнял брови, затем быстро оглянулся:
        - Ханна, какой сюрприз!
        - Нам надо поговорить.
        - В шесть утра?
        - Это не может ждать.
        - Все в порядке, Лютер. Пусть входит,  - произнес знакомый женский голос.
        Сердце Ханны учащенно забилось.
        - Это Дана?
        Дверь открылась шире, за ней стояла медсестра, которая работала в ЦОР почти год. Она тоже была в халате, и спутанные светлые волосы говорили о том, что Дана недавно проснулась.
        - Доброе утро, Ханна. Мне пора на работу, так что через пять минут я уйду, и вы сможете поговорить.
        Ханна переводила изумленный взгляд с сорокалетней блондинки на отца. Так у него есть подруга?!
        - Входи, дочка. На кухне есть кофе,  - пригласил отец.
        Ханна медленно вошла, не уверенная, что ей хватит сил справиться с очередным шоком. В кухне отец налил в кружку кофе и поставил перед ней.
        - Что привело тебя сюда так рано без предупреждения?
        - Я не думала, что помешаю.
        Отец покраснел:
        - У меня теперь новая жизнь. Та, которая вращается не только вокруг лошадей.
        - Ты мог бы сказать, что встречаешься с кем-то.
        - Я не был уверен, что ты одобришь.
        - Отрицать не буду, это для меня сюрприз. Но мама умерла давно, пап.
        Лютер слегка расслабился.
        Дана влетела в кухню и поцеловала отца Ханны в губы:
        - Любимый, мне пора, увидимся вечером. Ханна, а с тобой - в воскресенье.
        И она ушла.
        - Дана живет здесь?  - спросила молодая женщина.
        - Нет.
        - Как давно вы встречаетесь?
        - Полгода.
        - Это из-за нее ты продал ферму?
        Отец вздохнул и сел:
        - Не совсем. Жизнь проходила мимо, пока я гонялся за мечтой твоей матери.
        - Это была и твоя мечта. И моя.
        - Скорее твоей мамы, но я любил ее и во всем поддерживал. После ее смерти я продолжал ее дело, хотя меня это не интересовало.
        - Ты не говорил мне об этом.
        Отец пожал плечами:
        - Ханна, я не хочу, чтобы ты позволила жизни пройти мимо из-за чужой мечты.
        - Но это не так.
        - Мне нужно было сказать об этом раньше.  - Лютер откашлялся.  - Несчастный случай - не твоя вина, Ханна.
        Она так давно хотела услышать это от него!
        - Если бы я не настаивала на прыжке…
        - Ты унаследовала упрямство от матери. Она мечтала о твоих победах.
        Сердце Ханны сжалось.
        - И ты не виноват в ее смерти, папа. Мне не следовало упрекать тебя в том, что ты убиваешь ее, когда решил отключить аппараты. Прости.
        - Ты не хотела потерять надежду. Так же, как и я. Это решение было тяжелейшим в моей жизни. Но так надо было сделать.
        Глаза Ханны наполнились слезами, в горле застрял ком.
        - Теперь я понимаю.
        - Не важно, сколько лошадей ты спасешь, дочка, ничто не вернет маму. Нам обоим нужно двигаться дальше. Я не хочу, чтобы через двадцать лет ты поняла, что в мире есть множество вещей, которые ты упустила, нянчась со своими клячами,  - например, семья.
        - Они не клячи,  - машинально парировала Ханна.  - И поэтому ты бросил меня на произвол судьбы.
        - Я не всегда буду рядом. Тебе нужно научиться крепко стоять на земле.
        - Ты что, не мог встречаться с Даной в «Сазерленд»?
        - Дело не в этом, а в жизни, которая полностью посвящена лошадям. Я устал оттого, что должен постоянно думать о них. Я хочу большего и тебе желаю того же. Кроме того, особняк был детищем твоей матери, она продумала каждый его дюйм. Я бы никогда не оскорбил ее память, приведя в дом другую женщину.  - Отец поставил кружку на стол.  - Что же привело тебя сюда?
        Ханна моргнула, возвращаясь в реальность:
        - Для Уайета ферма, которой ты и мама посвятили свою жизнь, всего лишь временное вложение средств. Он планирует продать ее, как только надобность в ней отпадет.
        Откинувшись на спинку стула, Лютер скрестил руки на груди:
        - И чего же ты хочешь от меня?
        - Купи ее!
        Он покачал головой:
        - Мы снова там, откуда начали. Мне надоели лошади. Если ты мечтаешь продолжить дело, ищи способ сделать это.
        - Но, папа…
        - Хочешь - верь, хочешь - не верь, Ханна, но я делаю это только ради тебя.  - Лютер встал.  - Я слишком люблю тебя, чтобы помогать.

        Если ей не удалось уснуть, то она может хотя бы поработать.
        Ханна застегнула куртку и засунула руки в карманы, спасаясь от полуночной прохлады. Она брела по темной дороге к конюшне.
        Вернувшись из города, Ханна решила, что если Уайет решит продать ферму, то покупателем станет она, и провела весь день, обзванивая возможных спонсоров. Но, поговорив с несколькими банками и со всеми, кто был в ее телефонной книжке, Ханна поняла, что никто не хочет вкладывать деньги в неопытного владельца коневодческой фермы. Рашиду она звонить не стала, потому что, поразмыслив, признала правоту Уайета: мистера Шаккара явно интересуют не только деловые отношения. А Ханна не собиралась продавать себя кому бы то ни было - даже ради спасения «Сазерленд».
        Металлический скрип привлек ее внимание. Ханна обернулась и увидела, как на ветру покачивается дверь стойла. Тревога охватила ее. Феникс!
        Кобыла сбежала? Или ее вывел Сэм?
        Она вытащила телефон и набрала номер Уайета.
        - Джейкобс,  - послышался хриплый сонный голос, вызывавший дрожь в теле Ханны - дрожь, которую она старалась игнорировать.
        - Сэм дома?  - спросила она.
        - Ханна, сейчас час ночи.
        - Уайет, гнедая пропала. Пожалуйста, проверь, на месте ли Сэм.
        Уайет выругался и, судя по всему, выбежал из спальни.
        - Его кровать и комната пусты,  - сообщил он минуту спустя.  - Проклятье!
        - Проверь весь дом,  - распорядилась она.  - Если не найдешь Сэма, позвони шерифу, пусть объявит тревогу. Я возьму Джереми, и мы обыщем территорию.
        Может быть, Сэм вывел Феникс в крытый манеж, чтобы поработать с ней? Ханна распахнула тяжелую дверь и включила свет, но огромное помещение пустовало. Ни Сэма, ни лошади. Ханна быстро осмотрела все здания, закончив конюшней центра. Старика нигде не было. К ней подбежал охранник.
        - Джереми, ты видел Сэма или нашу новую гнедую кобылу?
        - Нет, мисс Ханна.
        - Сядь в машину и поищи их, пожалуйста. Дай мне знать, если увидишь что-нибудь необычное.
        Женщина ужаснулась, обнаружив пустой крючок, на котором должно было висеть седло. Она услышала, как подъехал Джереми, и выбежала наружу. «Мерседес» Уайета затормозил рядом.
        - Ты заметил что-нибудь?  - спросила Ханна у охранника.
        - На заднем выгоне открыты ворота,  - сказал Джереми.  - Ни Сэма, ни кобылы там нет - насколько позволяют видеть фары.
        Задний выгон граничил с рекой.
        - Одно седло пропало,  - вздохнула она.  - Думаю, Сэм взял Феникс и сбежал.
        Лицо Уайета было бледным и утомленным. Волосы - взъерошены.
        - Возьмем грузовик и поедем за ним,  - предложил он.
        - Там нет дороги, а по выгону не проедешь.  - Существовал только один выход, но он приводил Ханну в ужас.  - Я сяду на лошадь и попробую его найти.
        - Ты не ездила верхом с тех пор, как погибла твоя мать,  - напомнил Уайет.  - У тебя нет опыта. Пусть лучше шериф возглавит поиски.
        - Пройдет несколько часов, прежде чем они соберут команду спасателей. Ждать нельзя.
        - А вертолет?
        - Он напугает кобылу. Уайет, я знаю территорию лучше всех. Если кто-то может найти Сэма, то это я.
        - Я еду с тобой,  - решительно заявил он.
        - Два неопытных всадника не лучше, чем один.
        - Одному в темноте скакать опасно. Если что-то случится, никто не будет знать, где тебя искать, и появятся двое пропавших вместо одного. Я еду.
        Она поняла, что лучше не тратить время на споры.
        - Джереми, собери всех, кого сможешь.  - Ханна повернулась к Уайету: - Есть пара спокойных лошадей. Мы даем их самым неопытным наездникам. Все будет в порядке.
        Ханна поспешно оседлала лошадей и протянула Уайету налобный фонарик:
        - Надень его на шлем… Уайет, лучше бы тебе остаться.
        - Вперед!  - скомандовал он.
        Ханна села в седло. Она и забыла, с какой головокружительной высоты смотришь на землю, сидя на лошади. Ее колотил озноб, когда она вдела ноги в стремена. К счастью, волнение женщины не передалось меланхоличному мерину.
        - Готова?  - Уайет держался в седле просто великолепно.  - Поехали.
        Ханна направила мерина к воротам. Только лунный свет и тонкие лучи фонариков освещали путь.
        Ханну подмывало пуститься галопом, но темнота и не самые лучшие навыки верховой езды заставляли ее ехать медленно.
        - Если с Сэмом что-то случится, виновата будешь ты.  - Слова Уайета вонзались в нее, как нож.  - Если бы ты не поощряла его за моей спиной в надежде выудить деньги для своих кляч, он бы никогда не выкинул такую глупость.
        - Я пыталась помочь ему.
        - Ты пыталась помочь себе. Если мы найдем его…
        - Когда найдем,  - поправила его Ханна, надеясь, что это случится не слишком поздно.
        - Когда мы найдем его, ты уволена. Ты немедленно уберешься с моей территории вместе с лошадьми.
        Они ехали в напряженном молчании. Холодный влажный воздух проникал под одежду, промораживая до костей.
        - Смотри,  - сказал Уайет,  - на траве след. Так я нашел тебя у летнего домика.
        Летний домик… Казалось, этот миг счастья был сотню лет назад. Именно тогда Ханна влюбилась в «бессердечного негодяя», который помог ей с жеребятами, а потом пошел следом, чтобы убедиться, что она в порядке.
        Ханна направила свет фонарика на след и встревожилась:
        - Он поехал к реке. Вверх по течению есть каменистый брод.
        - А потом?
        - Автострада. Хотела бы я знать, насколько он нас опередил.
        Сэм едет верхом, в темноте, по шоссе… Ханна пустила мерина рысью, изо всех сил вцепившись в поводья. Но вскоре она приноровилась к ритму коня, вспомнив прежние навыки.
        - Я позвоню Джереми и скажу, чтобы шериф отправил спасателей к шоссе,  - решила Ханна.
        Пять минут спустя Уайет остановил коня. Мерин Ханны машинально замер рядом.
        - Это река?  - спросил Уайет.
        - Да.
        Судя по глухому реву, уровень воды поднялся и течение было быстрым.
        Они ехали вдоль реки. Вскоре путь им преградило упавшее дерево. Ханна огляделась и увидела неподалеку оседланную кобылу. Без всадника. Страх сжал ее горло. Она стиснула зубы. Где же Сэм?
        «Пожалуйста, пожалуйста, пусть он не лежит по другую сторону ствола!»
        Ханна внимательно посмотрела на гнедую - та казалась невредимой. Ноги были целы - насколько позволял видеть луч фонарика. Потом женщина пригляделась к зарослям, окружавшим перекрытую деревом тропу. Единственный путь для Сэма - преодолеть препятствие. Он попытался прыгнуть, а кобыла сбросила его на землю?
        Сердце Ханны учащенно забилось, она оцепенела, вспомнив мать, лежащую в неестественной позе.
        - Ханна!  - Судя по тону, Уайет звал ее уже не в первый раз.
        Ханна отогнала прочь леденящее кровь воспоминание, взяла себя в руки и спрыгнула с коня.
        Уайет присоединился к ней. Он направил луч фонарика на кобылу и побледнел:
        - Сэм!
        Уайет бросился вперед, но Ханна преградила ему дорогу:
        - Останься с лошадьми. Я дам знать, если он там.
        - Прочь с дороги!
        - Уайет, тебе не нужно видеть…
        Он все понял:
        - Нет, Ханна, оставайся ты. Сэм может нуждаться в моей помощи.
        Что, если Сэму уже нельзя помочь - как ее матери? Ханна до крови закусила губу:
        - Без меня ты не пойдешь.
        Они одновременно оказались по другую сторону дерева. Сэма там не было. Ханна с облегчением выдохнула.
        - Сэм!  - снова закричал Уайет.
        Хрустнула ветка. Спустя несколько мгновений лучи фонариков осветили Сэма - целого и невредимого.
        - Вы меня нашли. Жаль. Я надеялся еще немного попутешествовать.
        Ханна испытала желание истерически расхохотаться, а Уайет бросился к Сэму. Он сжал отчима в медвежьих объятиях. Сэм похлопал его по спине. Плечи Уайета слегка подрагивали.
        В душе Ханны все перевернулось, глаза наполнились слезами. Все-таки она не ошиблась в Уайете. Он не был хладнокровным негодяем, хотя и притворялся таковым. И он любит Сэма. А ее не любит.
        И кто упрекнет его? Ханна легкомысленно подвергла жизнь Сэма опасности.
        Горло женщины сжали рыдания. Ей нужно прекратить спасать лошадей и людей, потому что отец прав. Не важно, скольких она спасет, это не вернет маму. А вот пострадать кто-нибудь может. Или еще хуже…
        У Ханны оставался единственный выход. Ей придется продать коттедж Уайету и покинуть все, что она любила. Дом. Историю семьи. Наследие матери.

        Глава 12
        Уайет сидел в темном кабинете, борясь с последствиями паники. Заснуть он не мог. Он почти потерял Сэма. И это его вина. Не Ханны, а его. Он оттолкнул отчима, когда тот больше всего в нем нуждался.
        Ханна… Перед ней следовало извиниться.
        Розовый отблеск на горизонте поманил Уайета к французскому окну. Он вышел в патио. Новый день загорался над верхушками деревьев.
        Пейзаж был привычный и в то же время совершенно иной. Впервые Уайет смотрел на ферму «Сазерленд» глазами Ханны.
        Холмистые зеленые пастбища и каменные конюшни были пропитаны историей ее семьи, традициями выращивания победителей. Купив ферму, он отнял у Ханны все это. Однако она нашла место в своем сердце для него и для Сэма, а ночью сумела справиться со своим страхом - ради них.
        Такое великодушие смущало его. Уайет всегда искал лучшего для себя, а Ханна пыталась спасти и защитить всех, кроме себя самой. Он встречал многих женщин, готовых причинить ему боль. Но уберечь от боли? Таких не было. До Ханны.
        Уайет стыдился того, что, будучи ослеплен предрассудками и поверхностным лоском, он упустил истину, которая все время была у него перед глазами.
        Да, отец Ханны осыпал ее подарками, но она не выросла испорченной, избалованной принцессой. Она ценила не деньги, а совсем другое - более важное. Ханна дарила кусочки своего сердца всем, кто в этом нуждался.
        Уайет надеялся, что, убрав Сэма с глаз долой, он сможет изгнать его из своего сердца. Это была ошибка.
        И это может стоить ему Ханны. Он сам все разрушил. Он недостоин ее! Или, если быть точным, Ханна заслуживает лучшего, чем мужчину, который пытался прогнать ее прочь. Единственным оправданием Уайета было то, что чувства, которые пробуждала в нем Ханна, пугали его до смерти.
        Жизнь научила Уайета, что привязанность к кому-либо несет боль и разочарование. А Ханна бросалась в бой с открытым сердцем. Она всегда бралась за дела, от которых отказались другие, и не боялась неудач.
        Его внимание привлекло движение вдалеке. Ханна выскользнула из-за деревьев, окружавших коттедж, и прислонилась к каменной стене в четверти мили от конюшен.
        Уайет решил было окликнуть ее, но вряд ли она услышала бы его из-за ветра, шумевшего в кронах деревьев. Кроме того, предстоящий разговор лучше вести подальше от посторонних глаз.
        Он пошел за ней.
        Ханна направилась к летнему домику. К тому времени, когда Уайет вышел на опушку, Ханна уже была на причале. Но этим утром она не сняла обувь и не болтала ногами в воде. Молодая женщина стояла ссутулившись и обхватив себя руками.
        - Доброе утро, Ханна.
        - Собираешься арестовать меня за вторжение в частные владения?
        Бледность ее лица подчеркивали тени под глазами, и желание погладить эти темные круги переполнило Уайета.
        - Нет. Прости, я сорвался ночью. Ты не уволена. Ты - ценный работник, и я не хочу, чтобы ты уходила.
        - Как Сэм?  - помолчав, спросила она.
        - Отсыпается после беспокойной ночи. Почему бы тебе не последовать его примеру?
        - Я не смогла уснуть.  - Ханна уставилась на озеро.
        - Я тоже. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы ты не помогла мне найти Сэма. Я знаю, тебе это далось нелегко. Спасибо.
        - Пожалуйста.  - Она упорно не смотрела на него.
        Начать было сложно, но, если он хочет вымолить у Ханны второй шанс, нужно объяснить причины его поступков.
        - Ты обвинила меня в том, что я интересуюсь только прибылью,  - начал Уайет.  - И ты была права. Я отталкивал Сэма, потому что боялся потерять его… как отца. Мой родной отец… У него была любовница. Когда она забеременела, он бросил нас с мамой и ушел к ней.
        Сочувствие блеснуло в ее глазах.
        - Сколько лет тебе было?
        - Почти четырнадцать.
        - Должно быть, это тяжело. Вы поддерживаете связь?
        - Я ни разу не видел его. На себя мне плевать, но мама… Она стала холодной и чужой.
        - Ты одновременно потерял обоих родителей.
        - Можно и так сказать. Потом она встретила Сэма и на какое-то время стала прежней. Но когда Сэму поставили диагноз, она отвернулась от него.
        - Мне жаль.
        - Не нужно меня жалеть. Я пытаюсь - правда, не очень успешно - объяснить, почему старался ни к кому не привязываться. После ухода отца я пообещал себе, что никогда никого не полюблю. Это болезненно. Но Сэм пробил мою защиту. А потом я стал терять его. Тогда я купил «Сазерленд», чтобы поселить его здесь и не видеть, как он угасает. Я хотел бросить его прежде, чем он - меня.
        В горле застрял ком. Уайет попытался сглотнуть его.
        Ханна сжала его руку:
        - Я знаю, тяжело наблюдать, как уходит тот, кого ты любишь. Так было с моей мамой. Она лежала неделю в коме, прежде чем отец последовал совету врачей и разрешил отключить аппаратуру.
        - Ханна…
        - Все в порядке. В конце концов, благодаря ее органам четыре человека смогли провести больше времени со своими семьями. Маме это понравилось бы.
        - Твоя способность видеть везде хорошее поражает. Я тебе завидую.
        - Иногда это не так-то просто.  - Ханна сжала кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.  - Мое неумение говорить «нет» подвергло Сэма опасности. Я закрываю ЦОР и отправляю всех лошадей Рашиду.
        Ее тихий голос перевернул все в душе Уайета. Это он сломил ее дух, отобрал все, что она любит.
        - А что будет с теми людьми, которым ты помогаешь?
        - Как ты не раз говорил, центр - убыточная авантюра, и, несмотря на все предосторожности, рано или поздно кто-нибудь пострадает. Прошлой ночью…
        - Ханна, это была не твоя вина, а моя. Сэм поступил так, потому что я посадил старика под замок. Не позволяй моим ошибкам поколебать твою уверенность и разрушить мечту. Ты делаешь много добра.
        Ханна покачала головой:
        - Я решила принять твое предложение и продать коттедж.
        Отчаяние захлестнуло Уайета. Он должен найти способ уговорить ее остаться. Ему нужна Ханна.
        - Я отменяю свое предложение,  - заявил он.
        Она была поражена:
        - Ведь ты хотел именно этого. Ты постоянно пытался избавиться от меня.
        - А теперь я хочу, чтобы ты осталась. Во что превратится «Сазерленд» без Сазерлендов?
        - Это дело нового владельца.
        - Я не продам ферму, Ханна.
        - Но…
        - У меня есть другое предложение.
        Она нахмурилась:
        - Что на этот раз?
        - Я перепишу собственность на тебя, если ты позволишь Сэму работать с лошадьми до тех пор, пока у него будут силы. Потом ферма - все две тысячи акров, включая особняк,  - перейдет к тебе.
        - В чем подвох?
        Уайет набрал в грудь побольше воздуха. Пришло время открыть все карты и рискнуть.
        - Ты показала мне, что успех не исчисляется цифрами в финансовом отчете и что время, которое я могу провести с Сэмом, нельзя оценить в долларах и центах. Я хочу стать частью его жизни. И твоей, Ханна. Ты научила меня великодушию. Ты мечтаешь о многом, нараспашку открывая сердце. Ты не боишься боли и разочарования.
        - Конечно же я боюсь, Уайет. Мне больно, как и другим, и я тоже терплю поражения. Но я не позволяю неприятностям вставать на моем пути к счастью.
        - То, что ты видишь потенциал в каждом человеке и животном, делает тебя уникальной. Я хочу на учиться не стесняясь говорить, что…  - Слова застряли в горле, и Уайет откашлялся.  - Что я люблю Сэма.
        Ханна улыбнулась:
        - Это было не так сложно, правда?
        - Нет, самое трудное впереди.
        Сердце колотилось о ребра. Но ради Ханны стоило рискнуть.
        - Я полюбил тебя, Ханна. Ты - женщина, которая не может сказать «нет» даже в безнадежных случаях. Я надеюсь, ты этого не сделаешь в самом худшем из них - в моем.
        С полуоткрытых губ Ханны сорвался прерывистый вздох. Она пристально всматривалась в его лицо. Ее глаза наполнились слезами, слабая улыбка скользнула по губам.
        - Я никогда не говорила, что ты безнадежен.
        - Я готов измениться.  - Уайет сжал ее холодную ладонь.  - Спаси меня, Ханна. Помоги мне стать человеком, способным открыть не только кошелек, но и сердце. Тем, кто не боится чувствовать.
        - Ты совсем не так хладнокровен, как думаешь, Уайет. Твоя любовь к Сэму доказывает это.
        Уайет обхватил ладонями ее щеки:
        - Позволь мне любить тебя. И учиться у тебя. Позволь каждую ночь сжимать тебя в объятиях - не как любовницу, а как жену, как женщину, которая будет напоминать мне о том, что действительно важно.
        - Это серьезная просьба. Но тебя можно любить, Уайет. Сэм любит тебя.  - Она встала на цыпочки и быстро коснулась его губ своими.  - И я люблю тебя.
        Уайет стиснул Ханну в объятиях и прильнул к ее губам. Он жаждал ощутить ее вкус, ее аромат, ее тепло.
        - Ты не пожалеешь о том, что дала мне еще один шанс,  - сказал Уайет.
        - Знаю.
        Он повел Ханну к летнему домику:
        - Предлагаю сделку. Я научу тебя, как управлять ЦОР, и помогу преобразовать его в благотворительную организацию. Это позволит тебе помогать большему количеству людей и лошадей. А ты, в свою очередь, будешь постоянно напоминать мне о том, что жизнь - это больше, чем прибыль в бизнесе. Но об этом позже. Сейчас я хочу ощутить прикосновение твоей кожи к моей…
        На щеках Ханны вспыхнул румянец, в уголках глаз появились морщинки. Она вытянула руку, показывая Уайету мурашки:
        - Со мной такое происходит, только когда я натыкаюсь на удачное сочетание генов, позволяющее вывести победителя.
        - Ты и сама победительница, любимая!  - заверил ее он.