Ферзь. На грани Елена Рейн
        Ферзь - безжалостный хищник, презирающий законы, от которого нельзя спрятаться или уйти. Его нанимают тогда, когда нужно выполнить невозможное. Очередной заказ выбил мужчину из равновесия, но он не способен на чувства и напролом идет к своей цели. А что будет со зверем, когда он узнает, что манящая его женщина выходит замуж, решив спрятать то, что принадлежит ему?
        ГЛАВА 1
        ГОД НАЗАД
        Старалась не подглядывать за мужчиной, с яростью взирающего в сторону окна и недовольного тем, что вынужден был остановиться в гостинице, потому что я пробила ножом все четыре колеса его черного внедорожника. Закусила губу, сдерживая счастливую улыбку. Не передать словами, с каким удовольствием я это делала. Но вот совсем не ожидала натолкнуться на него, когда закончила свое дело. Думала, прямо там уничтожит самым изощренным способом, а он лишь грубо дернул на себя, вдавливая в свое рельефное тело, и, схватив за волосы, до боли дергая их, процедил в лицо:
        - Еще раз так сделаешь - убью. Мне поручено тебя доставить, но не уточнялось, живую или мертвую.
        Ненавидела его. Как же я его ненавидела. Робот. Безжалостный и неуправляемый. Больное, агрессивное животное.
        И теперь мы вынуждены были остановиться в двухкомнатном номере гостиницы, на что я очень рассчитывала, планируя вновь попытаться сбежать. Конечно, большинство моих действий спонтанны и нелогичны, ведь я действую по наитию, но иногда это приносит свои плюсы.
        Сглотнула и с нежностью посмотрела на свою доченьку со светлыми кудряшками. Совсем маленькая, беззащитная, но видевшая уже столько горя. И все по моей вине. Только по моей.
        Закрыла глаза, на секунду вспоминая, что пережила за то время, когда Высоков ежедневно вбивал в меня информацию, что после родов я помутилась рассудком и пытаюсь убить свою дочь. Затрясло. Никогда не думала, что могу быть втянута в жестокую игру, которую досконально продумал вероломный игрок, за что и поплатилась. Розовые очки безжалостно разлетелись на осколки, когда узнала всю правду о том, кого считала мужем.
        Мужем… Надо же быть такой наивной дурехой. Сейчас так мерзко вспоминать об этом, а раньше я старалась понять и принять, что мужчина просто не признает штампов в паспорте. И кто не признает? Высоков Владимир Андреевич? Человек, который владеет сетью клубов в разных городах. Предприниматель до мозга костей.
        Смешно…
        Но это сейчас, а тогда было жутко и страшно. Предательство, обвинение в краже ребенка, психиатрическая больница - буквально растоптали меня, но я смогла сбежать и выкрасть свою дочь. Даже не понимала, как я это сделала - будто в тумане, действовала безрассудно, на ощупь, преследуя одну цель - забрать свою девочку.
        Ровно два года нас никто не мог найти. Я истратила большую часть денег, которые остались мне после смерти любимой тети, чтобы оказаться там, где не станут искать. Постоянные переезды дали результат и мы наконец-то затерялись в маленькой деревеньке, где к нам отнеслись с добром. Дряхлая лачужка на окраине поселка, заросшая высокой травой, теплая печь в одной комнатушке - скромно и так спокойно. Я жила со своей малышкой и радовалась каждому мгновению.
        А потом я увидела ЕГО на пороге своего убежища… Не передать моего ужаса в тот момент. В глазах сурового мужчины плескалось безумие, жажда, ярость, гнев - он представлял собой САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ КОШМАР. Было бесполезно бороться, но я пыталась. Отказывалась верить, что наше счастье закончилось. И все по вине Ферзя - жестокого человека без сердца.
        Все время в пути я постоянно пыталась сбежать, действуя импульсивно, не желая слушать угрозы. Но ему… словно это и нужно было. Он как зверь с ухмылкой на хищном лице следовал за мной и всегда находил. ВСЕГДА.
        Два дня ада. Сегодня утром он остался с дочкой, а я попросилась в туалет, вылезла через окно и пробила все колеса джипа, а первое прорезала так, что не подлежало ремонту.
        Прекрасно знала, что он на пределе, но не могла просто так сдаться. Не позволяла себе впадать в уныние, когда на кону - моя дочь. Была в отчаянии и готова на все, чтобы скрыться от наемника. Ведь если вновь попадусь в лапы Высокова, он убьет меня. Зачем кому-то знать, что богатый, уважаемый всеми человек использовал наивную дуреху, безжалостно искалечив ей жизнь? Иначе не скажешь. Я поверила в волшебную сказку, а потом, когда подарила мужчине маленькую дочь, он решил избавиться от меня, обвинив в похищении Алены, чтобы привезти ребенка домой законной жене.
        Схватилась за тонкое платье, стягивая ткань подола, даже не представляя, как могла так наивно верить, что даже не попросила свидетельство о рождении дочери. Но разве когда любишь, можно не доверять?
        Мысль о том, что я сама во всем виновата, сводила с ума, но вместе с тем во мне вновь рвалась наружу только одна цель - убежать и спрятаться. И ради этого я была готова абсолютно на все. Все. Неважно что именно. Эти два года я была счастлива и хотела дальше быть со своей девочкой. Ради нее я готова ломать себя, только бы не допустить того, чтобы она досталась Высокову и его бесплодной жене.
        Горько усмехнулась, не сдерживая слезы. Странно, раньше я бы и шагу не сделала, чтобы помочь себе, до последнего надеясь на чудо, а тогда… когда Высоков убеждал, что я душу свою дочь подушкой, тыкая пальцем в камеры, когда узнала правду и оказалась в психиатрической больнице, будто сорвалась. Мозг прекращал лихорадочно работать только тогда, когда меня пичкали таблетками, успокаивали уколами, и я совсем ничего не понимала.
        Мысли прервались, когда опасный мужчина с ежиком на голове, облаченный в белоснежную футболку, обтягивающую его рельефное тело, и черные джинсы, достал пачку сигарет из кармана и пошел на балкон. Проводила его ненавидящим взглядом, надеясь, что задохнется от дыма, и повернулась к дочери, заботливо укрыв одеялом.
        Сейчас, когда его не было, решила сходить в ванную комнату, вспоминая, что когда Ферзь снял этот номер, и я пошла в туалет, то за стиральной машинкой увидела стеклянную бутылку из-под шампанского. Может… В голове кружило множество безрассудных мыслей. Совершенно не знала, что хочу, но когда увидела ее, подумала, что это единственный мой шанс сбежать.
        Оказавшись в серой комнатке, где пахло сыростью, провела рукой по хлипкой двери, отметив, что Ферзь ее сломает одним ударом. Подозревала, что мужчина получал удовольствие, когда крушил и ломал все, что встречалось на его пути. Подошла к машинке и подняла пустую бутылку, сжимая в руках. Мысль, что я могу ударить человека, ужаснула, но потом вспомнила, что он не просто так здесь нас охраняет, а наемник, которому платят, чтобы привез нас, и отбросила глупые страхи в сторону.
        Закрыла глаза, надеясь, что мне хватит сил. Заметив вчера, как он хищно сканировал мое тело, когда вышла из ванной, после того как устроила ему гонки по грязи в дождь, подумала, что могла бы соблазнить. Жаль, что не умею и не представляю как, но разве это у нас не в крови, как говорила моя старшая сестра?
        В своем успехе я сомневалась. Он же бешеный и ему на все плевать, а женщина для такого зверя нечто вроде закуски. Но его яростные грязные взгляды давали надежду.
        Я не могла просто сдаться…
        Балконная дверь выдала скрип. Вздрогнула и дрожащими руками поспешно поставила бутылку на полочку в углу и прикрыла шторкой молочного цвета. Посмотрела на свое платье и прижала руки к груди, уже через секунду пытаясь расстегнуть множество пуговиц.
        Почувствовав обжигающий огонь по коже, подняла взгляд и встретилась с голодным взглядом Ферзя. Его кадык дернулся, и я задрожала. Сглотнула и отступила к чугунной ванне, продолжая смотреть в его черные пугающие глаза. На мгновение на лице мужчины отразилось раздражение. Он скривился, а потом отвернулся и рявкнул:
        - У тебя пять минут.
        Понимая, что он уйдет и больше такого удачного шанса не случится, я на секунду заострила внимание на занавеске и громко воскликнула:
        - Не уходи!
        Мужчина некоторое время стоял, абсолютно не двигаясь. Я с испугом смотрела на его напряженную спину, не зная, чего ожидать. Ферзь резко обернулся, прищурился, отчего стал выглядеть еще опаснее, а потом выдал:
        - Тебе это не поможет.
        Дрожала, переживая, что упаду в обморок от волнения. Внутренности сжимались от страха и хотелось спрятаться от всего мира где-нибудь в уголочке.
        - Я… знаю. Только вот… - запнулась, подбирая слова, а потом выдохнула: - Думаю, после того как ты вернешь нас Высокову, он быстро поручит меня убить, а мою девочку отдаст своей жене на воспитание, как и планировал…
        - Не нужно! - грубо выдал мужчина, прерывая мою речь. - Меня это не касается.
        Зрачки забегали, отчаяние забилось в груди сердце, сжимаясь с такой силой, что не могла дышать. Я обхватила себя за плечи, но вдруг резко развела руки в стороны и горестно воскликнула:
        - А что тебя касается? Ну что?! Кроме как совершать мерзость, ты на что-нибудь еще способен?
        Даже не поняла, как мужчина оказался рядом и сжал мое горло, отчего начала задыхаться. Наемник ослабил хватку, и я тут же ощутила обжигающую ладонь на своем бедре. Ферзь грубо сжал, прожигая взглядом, проверяя реакцию. Еле сдержала крик, чтобы не заорать ему в лицо. Не передать словами, как я его презирала и боялась. Чудовище.
        И еще… мне вот совсем не хотелось, чтобы меня трогали. Никогда и никто. Было достаточно тех ласк, что Высоков дарил до беременности, когда завлекал в свои сети, а потом… все было редко, грубо и так больно, что хотелось выть. Владимир дал мне время, чтобы восстановилась после родов, а потом забыл, чему была очень рада, думая, что он заботится обо мне, но оказалось все банально - ему больше было и не нужно. А сейчас…
        - И что дикий котенок хочет от меня? - лениво произнес Ферзь, поднимая выше мой подбородок, всматриваясь в лицо, улавливая любые эмоции. Стало страшно, что он поймет мои намерения, но мысль, что больше шансов на побег не будет, приводила в чувство. Я закусила губу, стараясь дышать ровно, а потом сдавленно выдохнула:
        - Мужское тепло…
        Наемник выдал хриплый звук, похожий на смех, а потом резко дернул на себя, вдавливая в горячее тело, давая ощутить его возбуждение. Стало дурно от понимания, что там такое огромное прижимается к моему животу, и я попыталась оттолкнуть мужчину, но он перехватил руки и с ленцой сообщил:
        - Уверяю, тепла ты не увидишь…
        - Такой же пустой внутри, как и снаружи? - не понимала, как я могла такое сказать. Но вот зачем? Дура!
        Черные глаза убивали. Мужчина поднял бровь и грубо толкнул к стене, одним движением снимая футболку и швыряя ее в сторону. Стало страшно. Не с тем я решила играть в кошки-мышки. Ферзь с такой яростью снимал с себя ремень, что казалось, придушит меня им. Вытерла вспотевшие ладони о платье, надеясь на чудо, например, что он исчезнет, но счастья не произошло.
        Ферзь сделал шаг ко мне и задумчиво протянул:
        - Котенок с коготками. Удивлен. Уверен, трахать тебя я буду с удовольствием.
        Смутилась и покраснела, надеясь, что этого не случится. С волнением и страхом наблюдала, как он переступил через свои джинсы и приблизился вплотную, убивая удушающей животной аурой. Четко осознала, что вляпалась. Мне уже казался ужасным придуманный план, и я не представляла, как смогу ударить этого мужчину. Но в фильмах же все так просто…
        В фильмах… Но я ведь никогда не пробовала и даже не знаю, как это делать.
        Глупо и безнадежно. Да и зачем все? Зачем?!
        Боже, но почему именно его послали за нами? Почему ОН?
        Сглотнула, задыхаясь от нехватки воздуха, и подумала, что можно еще что-то придумать. Выставила руки вперед, умоляя остановиться, и прошептала:
        - Я передумала… Ты…
        Что-то изменилось в его лице, превращая в настоящую жестокую маску. Ферзь сжал челюсть, что выглядело устрашающе, и грубо заявил:
        - Это неважно. Ты согласилась, а отступать я не привык. Всегда беру то, что хочу.
        Дальше поговорить не получилось - мужчина схватил меня за волосы, и больно сжав их, набросился на губы, поражая грубой силой и дикой страстью. Я не могла понять, что происходит, совсем теряясь от сумасшедшего напора, особенно когда его язык проник в рот. Попыталась сопротивляться, но тут же замерла, когда он начал странную игру с языком, переворачивая все ощущения, кидая меня в какой-то затягивающий омут безумия.
        Заставляла себя отгородиться от ощущений, но не получалось. Я реагировала, на каждое его движение. Когда его руки прошли по бедрам, а затем дошли до груди, собственнически хватая, оттягивая тонкую ткань платья, сжимая небольшие полушария, зажимая соски между пальцев, вскрикнула от острых ощущений.
        Мужчина оторвался от губ и нечеловеческими глазами плотоядно окинул мое тело. Медленно поднял подол, наматывая на руку ткань, отчего она трещала, и хрипло заметил:
        - Ты специально не носишь белья? Чтобы я только и думал о том, почему не могу трахнуть тебя?
        Панически пискнула, совсем не радуясь его грубым словам, и покрутив головой, еле слышно выдохнула:
        - Ты же не дал собраться…
        - Пять минут, - напомнил он с рычанием, обжигая запахом ментола.
        - Я собирала детские вещи, - сдавленно воскликнула, теряя голос, потому что мужчина прикасался губами к шее, потом ниже, отчего сердце остановилось. Отступила к ванне, но он не растерялся, дернул на прежнее место и зажал у стены, продолжая нагло исследовать мое тело. Мужчина не знал границ, прикасаясь везде, где хотел, притрагиваясь губами, чуть захватывая кожу зубами.
        Его пальцы нащупали резинку плавок, отчего встрепенулась, начиная дергаться, чтобы высвободиться. Встретилась с его хищным взглядом, умоляя глазами убрать руки, но он стиснул губы в суровую линию и, не отрывая глаз, резко разорвал ткань с таким свирепым лицом, что стало страшно за дальнейшие события. Видно, он уловил мой страх и когда схватил за бедра, яростно прогрохотал:
        - Пути назад нет.
        Даже не успела пискнуть, как мужчина резко поднял, а в следующее мгновение почувствовала мощное вторжение. Да такое, что меня будто разорвало изнутри. Я закричала, и он тут же накрыл рот, успокаивая и не двигаясь. И пусть мучитель давал привыкнуть, я не хотела, чтобы он двигался, чтобы ко мне прикасался. Билась кулачками, пробовала вновь оттолкнуть, но сделала хуже, твердая плоть вошла еще глубже. Даже забыла, как дышать, слыша рычание в губы, чувствуя дерзкие руки и медленно расслабляясь от сексуальных яростных ласк мужчины.
        Только боль затихла, освобождая странное желание, поглощающее целиком, Ферзь вновь сделал рывок. Вскрикнула, цепляясь в широкие плечи, тут же раздирая кожу до крови. Осознав, что сдаюсь, импульсивно откинула руку, не желая притрагиваться к этому чудовищу. Металась, пока не поняла, что случайно схватила бутылку.
        За секунду вспоминала, что хотела сделать, и резко замерла. Но отмечая напряжение мужчины, тут же осознала, что хищник почувствовал мое состояние, и когда он хотел повернуть голову в левую сторону, подалась вперед и накрыла его губы, лихорадочно повторяя за ним, понимая, что поступаю правильно, если судить по его рычанию и тому, как алчно обхватил талию, врываясь в меня.
        Словно током прошибло. Со всей страстью отвечала, пока не вспомнила, зачем завлекла его. Собралась и внезапно ударила по голове. Мучитель только на секунду застопорился, выдав мат, и резко развернулся. Оттолкнула руками, спрыгивая, и отмечая, что он полетел на меня, в панике схватила порошок в мягкой упаковке со стиральной машинки и кинула в лицо, рассыпая на него все, что было. Мужчина взвыл, очищая глаза, кидаясь к ванне, с яростью цедя:
        - Сучка! Убью.
        Сердце стучало как сумасшедшее, особенно от понимания, что он не шутил. Убивать он будет медленно, разрезая по кускам. Не теряясь, дернулась на выход, закрывая дрожащими руками дверь, понимая, что у меня несколько минут.
        Побежала в комнату и, схватив свою сумку, перекидывая через плечо, быстро подняла спящую дочь и, прижав к груди, бросилась из номера, закрывая ключом. Надеялась, что наемник долго проторчит взаперти, вспоминая меня и пытаясь выбраться. Ключ выбросила в кусты и побежала к дороге.
        Постоянно спотыкалась о большие камни, лишь чудом не падая. Было темно, но не так чтобы ничего не видно. Еще немного - и наступит ночь.
        В панике смотрела вперед, но никто не ехал по трассе, отчего готова была заплакать. Постоянно оглядывалась, ожидая появление разгневанного мужчины. И вдруг яркий свет фар появился вдалеке - машина. Но если судить по скорости - останавливаться водитель не собирался. А я ждать не могла. Всхлипнула и на ватных ногах засеменила на середину, замирая от страха, поглядывая в сторону гостиницы.
        Внезапно меня озарило светом, и раздался визг колес. Я в шоке стояла на дороге и смотрела, как из черной иномарки вылезла стройная брюнетка в синих модных джинсах с дырками и в черном топике. Увидев меня, она гневно рявкнула:
        - Ты что, дура? Блондинка тупая!
        - Я… Он… - ничего не могла сказать. Слова потерялись. Задрожала и захрипела, сотрясаясь от плача.
        В эту секунду проснулась Алена и заплакала, отчего меня еще больше скрутило от страха. Я уже не могла успокоиться от пережитого шока и просто дала волю накопившимся эмоциям.
        - Эээ… - девушка бросилась к нам, бурча проклятия себе под нос, а потом подбадривающе воскликнула: - Да ладно тебе. Все же хорошо. Ты тут чего?
        - Помогите, пожалуйста. Он гонится за нами, - кое-как выдавила из себя.
        - Кто гонится? А-а-а-а-а… Неважно. Садись! - закричала брюнетка и стала поторапливать меня, толкая в спину к машине, оглядываясь по сторонам.
        Как только я уселась в салон, стала успокаивать дочь, качая и нежно целуя в щечки. Сама перестала всхлипывать, лишь когда машина тронулась с места. Поборола страх и повернулась назад, всматриваясь в сторону гостиницы, но ничего не было видно. Вздохнув, я закрыла глаза.
        - Эй, подруга, ты как? - поинтересовалась брюнетка, внимательно всматриваясь в дорогу, а уже через секунду нажимала кнопки на панели, недовольно бурча: - Черт, кондиционер же выключить надо, а то дитё заморожу.
        - Но… нормально, - запинаясь, выдала ответ на первый вопрос, надеясь, что не свалюсь тут в обморок.
        - Ох, это хорошо. Но ты сумасшедшая. Знаешь об этом?! Если нет, то я тебе еще сто раз повторю. С ребенком… бросилась под колеса. Это трындец. Я же летела на такой скорости! - девушка вздохнула и поинтересовалась: - Слушай, а кто за тобой гонится? Муж?
        Не желая объяснять, только кивнула и прижала к груди кроху, радуясь, что все обошлось. Даже не могла поверить, что мы с Аленой сидим в автомобиле, а не там…
        Неужели я сбежала от Ферзя?
        Да… Сбежала! Невероятно!
        Когда успокоилась, появилась мысль, что я рано радуюсь, но постаралась заглушить ее, лихорадочно соображая, куда теперь податься.
        ГЛАВА 2
        Прошло три дня, как я сбежала. Девушка довезла нас до автовокзала, завела в кафе, напоила чаем, пытаясь выведать, что случилось, но я не рассказала. Зачем? Неизвестно, чем все закончится, поэтому промолчала. Через час Марина, так она представилась, отправилась дальше, вручив мне бумажку с ее номером телефона. Еще дала денег, пожелав удачи. Не хотела брать, но она не слушала, просто запихнула в сумку.
        Сегодня была уже четвертая ночь, и я успокоилась, надеясь, что запутала следы. Невероятно, но большую часть времени мы провели в дороге. И лишь три часа назад я сняла номер, который мне был не по карману, если учитывать постоянные разъезды, но, к сожалению, экономных вариантов не было. У меня осталась квартира и еще несколько счетов в банках, но нужно было мое личное присутствие, чтобы написать заявление на снятие денег и продажу, чего же я, конечно, сделать не могла. Но все же не паниковала, надеясь, что можно что-нибудь придумать.
        Посмотрела на свою малышку, довольную и сытую, и ласково сжала ее крохотные пальчики. Ради нее готова была терпеть все адские мучения, хоть и приходилось тяжело. Я слабая, но не всем же быть сильными и смелыми. Ничего - справлюсь. Главное, чтобы нас не нашли. Вздрогнула, вспоминая о Ферзе. Нужно спрятаться в глуши, где не спрашивают документы. С этим всегда настоящая проблема. Я купила фальшивки на свой страх и риск, а настоящие документы лежали в ячейке. Рисковала, но мамочку с ребенком редко когда останавливали, если только внешний вид не вызывал подозрение.
        Номер-люкс был невероятно роскошным. Такое ощущение, что в сказку попала. Шикарная спальня с огромной кроватью, телевизором на стене, стеклянным шкафом-купе. В гостиной красовались два маленьких кожаных диванчика белого цвета, и барная стойка с напитками. Дальше туалет и ванная комната со всеми удобствами.
        Поднялась с кровати, где лежала Алена, обложенная со всех сторон подушками. В последнее время она стала беспокойно спать, что настораживало. Уверена, что это у нее от стресса. Бедный ребенок. И все из-за меня…
        Вздохнула, пытаясь вновь себя не гнобить, чтобы пытаться дальше бороться. Если зацикливаюсь, начинается депрессия.
        Натянув мягкий белоснежный халат, как можно тише вышла из спальни и направилась в ванную комнату, двигаясь через небольшую гостиную. Резкий прохладный ветер убрал улыбку с лица, и, сглотнув, посмотрела на открытое окно.
        Странно, вроде все было закрыто. Или его просто прикрыли, а я не заметила?
        Быстро приблизилась к нему и, распахнув створку, убедилась, что опять накрутила себя. Это лишь мои страхи. Никто через окно пролезть не смог бы, потому что балкон далеко и мы на пятом этаже.
        Успокоилась. Закрыла окно и на всякий случай проверила входную дверь, чтобы уж окончательно откинуть нелепые предположения.
        Через несколько минут стояла в просторной душевой кабине. Включила воду и просто наслаждалась прохладой, подставив лицо каплям. Невероятное ощущение.
        Используя освежающий гель с ароматом персика, с сожалением подумала о ванне. Было бы замечательно понежиться в пене, мурлыкая про себя песенку. Улыбнулась, мгновенно закрывая глаза, вспоминая о сладких ощущениях, как тут же распахнула ресницы, почувствовав сильные руки на своей талии. Только хотела закричать, как моментально оказалась прижата к стене, упираясь ладошками в мускулистую грудь обнаженного мужчины.
        В ужасе завертела головой, отмечая, с какой жаждой смотрит на меня мужчина, и выдохнула:
        - Ферзь…
        Мучитель сжал правой рукой мою шею, а левой повел до затылка и, зажав волосы в кулак, выдохнул в лицо:
        - Продолжим с того, на чем остановились…
        В ужасе попыталась оттолкнуть его, но Ферзь с диким оскалом на суровом лице даже не заметил моих слабых попыток. Он лениво ухмыльнулся и в следующее мгновение поднял за бедра, медленно опуская на эрегированный член, отчего не могла дышать, чувствуя боль, пока он полностью не вошел, насадив на себя.
        Была прижата к стене без возможности сдвинуться. Его рука обжигала талию, а вторая зарылась в волосы. Он прижался лицом, захватывая губами кожу подбородка, и с рычанием выдал:
        - Бесполезно убегать, котенок. Я всегда тебя найду.
        Только хотела ответить, как почувствовала мощный рывок, на что вырвался непроизвольный всхлип. Мужчина начал яростно двигаться, опуская и поднимая меня, а я сходила с ума, чувствуя, как тело пронизывает тысяча иголок и появляется тяжесть внизу живота. Вцепилась в его плечи и разодрала до крови, желая причинить боль своему мучителю.
        - Дикий котенок, - прорычал хищник и атаковал губы, кусая, лаская, врываясь языком, вытворяя безумие, потому что я потерялась, уже совсем не ощущая боли, только сладкую агонию, требующую выхода.
        Мужчина буквально сорвался с цепи, с каждым движением погружаясь глубже, сильнее, неистовей, а я принимала, полностью отдавшись ощущениям, с ужасом понимая, что мне нравится это сумасшествие, и не могу сопротивляться.
        Когда стала задыхаться от бешеного ритма, накалившего до предела, пришло спасительное освобождение. Меня окатило охлаждающей, расслабляющей волной, и я застонала, не в состоянии контролировать свое тело, испытывая сумасшедший восторг. Продолжала цепляться, сотрясаясь от ошеломительного оргазма, чувствуя горячее семя, наполняющее меня.
        Не могла прийти в себя, хоть и понимала, что занималась сексом со зверем. Открыв глаза, встретилась с голодным взглядом мужчины, и стало страшно. Он медленно отпустил и сжал плечи, желая продолжить, прижимая к еще возбужденному телу, но тут я не выдержала и разревелась, не представляя, как могла получить удовольствие с ним.
        Мужчина недовольно скривился, а потом дернул на себя и рявкнул:
        - Перестань.
        - Отпусти нас, - гневно выдохнула, цепляясь за мускулистые руки, но, отмечая пустоту в его взгляде, поняла, что этого не произойдет.
        Ферзь медленно поднял мой подбородок и ледяным тоном произнес:
        - Даю пять минут, чтобы привела себя в порядок, либо так и поедешь.
        Попыталась оттолкнуть его, не желая, чтобы это чудовище трогало меня, но мужчина даже сдвинуться не дал. Он ухватил ладонями лицо, заставляя смотреть ему в глаза, и громко отчеканил:
        - Секс ничего не значит. А задания я всегда выполняю, как и обещания.
        Испуганно всматривалась в его черные зрачки, удивляющие своей свирепостью и мраком, и в отчаянии воскликнула:
        - Меня убьют или опять отправят в психушку, а дочь он отдаст ей… своей жене… с которой они…
        Мужчина встряхнул меня за плечи, уничтожая злобным взглядом, очевидно, злясь, что я вновь сказала то, что ему неинтересно, а потом оттолкнул и выдал:
        - Собирайся, скоро появятся гости.
        Стало не по себе. Застыла от страха, прекрасно понимая, что это за гости. Чувствуя подкатывающую тошноту, закрыла глаза и отвернулась, лихорадочно осознавая, что это конец. Не двигалась, чувствуя прожигающий взгляд мужчины, и смогла нормально дышать только тогда, когда он вышел из душевой кабины.
        Хотелось завыть от отчаяния, но времени не было. Смыла с себя его семя, даже не желая думать, почему он не додумался воспользоваться презервативом. Сейчас мне было все равно. А скоро… мне вообще ничего не будет нужно.
        Через десять минут я вышла из ванной и сразу направилась в спальню, натягивая джинсы и рубашку из мягкого материала. Сложила свои вещи в сумку и, постояв несколько секунду рядом со спящей дочерью, нежно взяла ее на руки и пошла в гостиную, где за стойкой на высоком стуле сидел Ферзь. На черной столешнице лежали ключи, смартфон и пистолет с длинным стволом. Глушитель? Не знала, никогда раньше не интересовалась, и сейчас не имела желания. Эта штука наводила ужас до дрожи в коленях, превращая мое тело в желе.
        Ну, конечно, куда без любимой игрушки? Никуда. Жить ему будет неинтересно…
        Мужчина держал в руках бокал с янтарной жидкостью и просто смотрел в одну точку, о чем-то размышляя.
        Прижала дочь сильнее, надеясь, что не упаду. Сейчас Ферзь выглядел очень агрессивно. Влажные волосы, зачесанные назад, щетина, звериный недовольный взгляд - мужчина пугал одним своим видом.
        Я застыла посреди комнаты, не зная, куда податься и что делать, но, заметив, как дочь открыла глаза, сонно улыбнувшись, переключила внимание на нее, ласково выдыхая:
        - Спи, малышка. Спи, зайка.
        Она несколько раз поморгала и вновь уснула, а я напряглась, опасаясь поднять голову, чувствуя недовольный взгляд наемника.
        - Сядь на диван, - грубо приказал мужчина и резким движением поднес стакан ко рту, делая глоток.
        Медленно побрела к окну и села на кожаный диван. Все внутренности сжимало от волнения. Появилась мысль договориться, но куда уж там. Как бы ни убил сам, чтобы день не прошел зря.
        Странная горечь вновь подступила к горлу. У него, наверное, есть пункт - поиметь жертву. Вроде как на удачу.
        Не хотела вспоминать и думать, жадно обнимала свою девочку, опасаясь даже думать, что случится потом.
        Не знаю, сколько времени прошло, но когда услышала приближающиеся шаги, вздрогнула и сильнее прижала Алену к груди, боязливо посматривая на входную дверь.
        Через секунду в гостиную вошли двое мужчин в черных костюмах. Как в фильмах, только очков не хватало. Первый необъятного размера с длинными, черными волосами, завязанными в хвост, а второй лысый, жилистый с мощной фигурой и с татуировкой на лице, держащий в руке небольшой чемодан стального цвета. Заметив нас, они устремились к дивану, и я быстро поднялась, как вдруг замерла, слыша яростный голос Ферзя:
        - Сядь.
        Сглотнула и бросила взгляд в сторону, всматриваясь в суровые черты хищника, со скучающим видом рассматривающего гостей. Он скривился, словно все ему изрядно надоели, и грубо выдал:
        - Не стоит спешить, я их еще не отдал…
        Высокий мужчина с татуировкой посмотрел на здоровяка и кивнул. Тот перехватил у него чемодан и быстрыми шагами направился к Ферзю, положив «подарок» на стойку и быстро раскрыв.
        С той стороны, где я сидела, не было видно, что там, но я наблюдала за эмоциями на лице мужчины, отмечая, как он лениво рассматривал содержимое. Ферзь поводил рукой, а потом… вытащил револьвер из чемодана и, передернув затвор, направил на мужчину, хищно оскалившись.
        Наступила тишина. Я такого совершенно не ожидала и, естественно, не могла предположить, что будет дальше.
        - Ты… - начал грузный мужчина, отступая на шаг, вытягивая руку вперед.
        - Мать ребенка довезти в целости и сохранности, - лениво протянул наемник, прищуриваясь, будто прицениваясь к оружию.
        - Но… - пробубнил здоровяк, поглядывая на товарища, с кем пришел, но тот молчал, о чем-то усиленно думая.
        Ферзь усмехнулся, будто другого и не ожидал услышать, и гневно скривившись, сухо заявил:
        - Пусть поговорит с заказчиком… или…
        - Эээ - начал мужчина и вновь с надеждой посмотрел на мужчину с татуировкой. Тот нехотя кивнул, стараясь держаться спокойно, на что здоровяк начал трясти головой и поспешно выдал:
        - Хорошо, доставим ее. Это точно.
        На лице Ферзя появилось странное хищное выражение, смешанное с предвкушением. Он развел руки в стороны, намекая, что всем пора убраться отсюда, и положил пистолет в чемодан.
        А дальше меня словно оглушило. Если все, то тогда…
        Я не могла встать и пошевелиться, лишь дрожала как осиновый лист, жадно всматриваясь в нежное лицо своего ребенка. Была уверена, что все - я вижу Алену в последний раз.
        Очнулась, когда почувствовала тяжелую ладонь охранника Высокова на своем плече и услышала грозное рычание Ферзя:
        - Она сама идти может.
        Здоровяк резко отскочил от меня, а я непонимающе устремила взор на хищника, который с недовольством наблюдал за мной. Заметив мое смятение, он расправил плечи, выпячивая мощную грудь, и грубо приказал мне:
        - Ну!
        Пересилив панику, я как в тумане поднялась и пошла вперед за мужчиной, стараясь успокоить тяжелое дыхание. Я чувствовала, как моя спина горит под пристальным вниманием черных глаз, но не хотела оборачиваться. Все мои мысли были лишь о том, долго ли будут со мной возиться?
        Но ведь они обещали Ферзю не трогать меня - появилась наивная надежда. Горько усмехнулась, стараясь не верить в сказки. Их и так уже достаточно было в моей жизни. В груди появилось страшное предположение, что об обещании забудут, как только сядем в машину.
        Да и какая разница?
        Но…
        Мысль, что я смогла убежать от Ферзя, дала надежду, что и здесь нужно попытаться. Только бы была возможность.
        В машине было накурено, и стоял неприятный запах потных носков. Задержала дыхание, сглотнула и постаралась не думать об этом. За последние дни я к чему только не привыкла, но все же тяжело воспринимала неприятные запахи, не представляя, как люди не чувствуют их на себе. С детства не могла спокойно реагировать, а вот творческий беспорядок мне нравился, даже комфортно было.
        Неосознанно повернула голову и посмотрела на пятый этаж, но свет в номере-люксе, в котором мы даже не отдохнули, не горел. Ферзь ушел. Взял награду и поставил большую точку в этом деле.
        Что же… удачи ему.
        Вздохнула и напряглась, как только мужчины сели впереди. Стоило выехать за огороженную территорию гостиницы, как водитель раздраженно воскликнул:
        - И что?
        - Рули, - грубо процедил бритоголовый, поглядывая по сторонам. Чувствовала, что он зол, но пытался выглядеть спокойным и безразличным.
        - Как выпутываться? Ты же слышал, что он сказал. А Высоков приказал ее убрать. И я обещал… - с паникой в голосе пробубнил здоровяк, сжимая руль с такой силой, что, казалось, кожа лопнет.
        - Рули и помалкивай! - с ненавистью рявкнул мужчина с татуировкой на лице, тут же поворачиваясь ко мне и выдыхая: - Чтобы ни звука. Поняла? Услышу - сразу грохну.
        Поспешно кивнула. Я бы вообще могла исчезнуть с их глаз, чтобы никого не беспокоить, но сейчас было опасно пытаться это сделать. А слышать такие угрозы было страшно, тем более ждала худшего.
        Казалось, что путь длился вечно. В салоне было прохладно из-за работающего кондиционера. Тихо сняла свою теплую кофту и укрыла дочь.
        Как бы там ни было, не могла уснуть, несмотря на то, что стояла гробовая тишина и за стеклом была ночь. Разные мысли беспокоили меня, не давая покоя. Я старалась не думать о жестоком Ферзе, полностью переключившись на воспоминания о тете, как жили с ней, а потом и родителей вспомнила.
        Стало обидно. Они за все время моего отсутствия даже не подали в розыск, не попытались забрать из психушки. Да и зачем? Наверное, сестре уже сделали операцию… а это для них главное. Как ни странно, всегда была в тени Лилии, будто вовсе и не родная дочь, а приемная. За столом, да и не только, всегда обсуждались успехи, проблемы, мероприятия практичной и умной сестры, а я была как изгой мира. Мама даже не слушала меня, вечно махала рукой, приговаривая: «Ой, Маша, ты, как всегда, летаешь в облаках и ходишь в розовых очках». Отец, постоянно затюканный недовольством жены, старался допоздна пропадать на работе, поэтому приходил ночью, ужинал и сразу отправлялся в зал, где они с матерью спали. Мы с Лилей делили единственную спальню на двоих, а когда в десятом классе любимая дочка привела парня, мама намекнула, чтобы я попросилась жить к тете, так как у сестры новая взрослая жизнь с достойным молодым человеком, работающим на хорошей должности.
        Было стыдно, но все же поехала к родственнице, о чем ни разу не пожалела. Тетя у меня была невероятной души человек. Самая добрая и немного резкая, потому что честная. Я боготворила ее, а она любила меня. Родители и не вспоминали обо мне, только иногда, когда хотели похвастаться успехами Лилии и ее будущего мужа. А я для них всегда была на ранг ниже, поэтому и не рассказывала ничего, зная, что даже не заметят, если что-то будет не так. В душе всегда мечтала, что мама изменит свое отношение ко мне, но стало только хуже, когда заболела Лиля. Если быть честной, то до сих пор не знала, какой у нее диагноз. Мать постоянно звонила и обвиняла меня в том, что я здоровая, а их умная дочь, если не найти денег, станет инвалидом. Как-то так. А сама сестра относилась ко мне с презрением, как, впрочем, и ко всем, кто не имел математического склада ума, золотой медали и красного диплома.
        Мысли потерялись, и даже не поняла, как уснула, проснувшись от резких выражений двух мужчин, обсуждающих звонок к Высокову. Мгновенно проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами, не желая, чтобы они знали, что я подслушиваю.
        Съежилась, когда раздался голос мужчины на переднем сидении.
        - Доброго времени суток, Владимир Андреевич. Звоню уточнить… - возникла неприятная пауза - мужчина слушал Высокова, а меня затрясло от пронизывающего холода. - Конечно. Понял.
        Дальше удушающее молчание. Почувствовала, как мужчина обернулся ко мне, постаралась дышать равномерно. Отметив, что я сплю, потому что лежала с закрытыми глазами, бритоголовый сел нормально. Ожидала того момента, когда меня начнут обсуждать, и дождалась:
        - Владимир, тут такое дело… Ферзь попросил… - на этом слове мужчина запнулся, - привезти Марию к вам для беседы.
        От напряжения забыла, как дышать. Слышала монотонный голос мужчины, которого когда-то очень любила, и дрожала от страха. Он резко выдавал слова, но что конкретно, не могла понять.
        - Да, я помню. Но, понимаете, он дал понять, что будет недоволен, если она…
        Охранник недоговорил - Высоков перебил его и начал громко кричать, потому что голос в трубке стал грубее и в несколько раз сильнее. Подсознательно я надеялась, что Владимир пожалеет меня и откажется убивать, ведь мы… не чужие люди, у нас есть маленькая дочь. Я так молилась, что он одумается…
        Стало не по себе. Да и было глупо грезить об этом. Если бы Высоков был человеком хоть на каплю, то не поступил так с нами. Даже не представляю, как еще он может поступить со мной. И что я сделала такого, чтобы он так безжалостно ко мне отнесся? Доверилась и влюбилась в добрые слова? А он… втерся в доверие, использовал, как инкубатор, а потом, когда Алена подросла… сдал в психушку. Жестоко и подло. Разве так поступают настоящие мужчины? И он еще твердил о достоинстве и уважении…
        Невероятно, если бы я сама не позвонила ему тогда на работу и не узнала, что у него есть любимая жена, то так бы и не понимала, что произошло. Мне ведь тогда… когда Высоков привел врачей, слова не позволили сказать. Я только помнила крики, обвинения в краже его дочери, а потом пустота… и очнулась в палате.
        - Да, конечно, вы нам за это платите. Не волнуйтесь, все будет так, как вы приказали. Извините за беспокойство, - пробубнил мужчина и отключился. Он бросил телефон на панель и, повернувшись к здоровяку, грубо отчеканил: - Нужно убрать ее.
        Вздрогнула, стараясь удержать всхлип. Затрясло от мысли, что еще немного и все…
        - Да ты гонишь?! Этот псих сказал, чтобы… - он подавился слюнями, прокашлялся и с возмущением воскликнул: - Да он на меня дуло наставил. Ему в радость замочить. Это же Ферзь, которого нанимают за большие бабки, и чтобы никто не знал. А если он рядом, следит за нами?
        - Да ты брось. Зачем? За ней? - брезгливо сказал мужчина с татуировкой на лице. Скривился, намекая, что в такое верят лишь полные идиоты. - Кому она нужна? Просто этот маньяк любит строить из себя непонятно кого. Не кипишуй. Нужно в лес ее, и все дела…
        - Нет, тогда ты сам, - убежденно отказался водитель, категорически не желая убивать женщину. Он резко посмотрел на коллегу и с недовольством выдал: - А если не просто так он сказал, доставить ее? Если проверяет? Он же не убрал волыну, пока я не согласился. Ждал моих слов. Ты же там был. Вдруг он трахал ее и решил…
        - Ты не гони! Если бы важна была, тогда не отдал.
        - Я не буду. Не так.
        - А как? Да никому она не сдалась, тем более Ферзю, так что успокойся!
        Мужчины перестали говорить, каждый думал о своем. Я же не могла дышать, еле сдерживая слезы, понимая, что в любом случае не довезут. А если… сбежать… Но я не могу оставить дочь. Без нее сойду с ума…
        - Через полчаса заедем на территорию города. Повернешь на автовокзал. Там ее в туалете порежешь. Никто не догадается, а для Высокова - мы избавились от нее в пути, для Ферзя - она сбежала. Это так… для подстраховки. Уверен, что он уже забыл о том, что говорил нам.
        Брюнет посмотрел в окно и выдал:
        - Ладно. Согласен. Уверен - в восемь утра это можно сделать по-тихому.
        - Еще бы, - вдруг загоготал мужчина на переднем сидении. - Уж мы-то знаем.
        ГЛАВА 3
        Чем подъезжали ближе к городу, тем сильнее меня трясло. Я была похожа на труп, и не представляла, как можно выкарабкаться из этого ада. Хоть открывай дверь и выпрыгивай, надеясь на чудо.
        Оказывается, самое поганое чувство, это когда находишься в безвыходном положении и знаешь, что еще немного и больше тебя не станет. И в то же время не до конца осознаешь, отказываешься верить, до последнего надеешься на удачу. Я не могла принять, что вот так можно взять и убить. Я ведь живой человек. Как можно так безжалостно? Почему?
        Когда дочка стала копошиться и открыла глаза, с любовью посмотрела на нее и прошептала:
        - Привет, зайка.
        - Мама, я хочу… - она посмотрела по сторонам и, обняв тонкими ручками за шею, тихо проговорила про туалет.
        Вздохнула и, набравшись смелости, громко спросила:
        - Можно остановиться? Алена в туалет хочет.
        - Потерпит, - нагло выдал бритоголовый, громко зевая, очевидно, не зная правил приличия. Он неимоверно вызывал отвращение.
        - Маленьких нельзя заставить, если не сходить, то прямо здесь наделает.
        Здоровяк мгновенно повернулся и, надув губы толстым пельменем, вдруг предложил:
        - Эй, Алена, а можешь немного потерпеть и я тебе куклу куплю?
        Дочка нахмурилась, а потом с умоляющим взглядом посмотрела на меня.
        - Мама, а можно дядя мне куклу купит? - пролепетала она, с надеждой всматриваясь в мои глаза.
        - Конечно! - рявкнул бритоголовый, но моя девочка на его слова лишь сильнее прижалась к груди, ожидая моего решения. Я погладила по светлым волосам ладонью и подумала о том, что нужно заплести ее.
        - Можно, если я рядом. Но у чужих нельзя ничего принимать.
        - Я знаю, - со вздохом проговорила она и, улыбнувшись, подалась ко мне и поцеловала. С таким отчаянием сжала ее в своих объятьях и просто сидела, не обращая ни на что внимания, вдыхая самый нежный и родной запах.
        Когда машина остановилась, меня всю передернуло. Я даже боялась дышать, а будущие назревающие события душили сознание с огромной силой.
        - И как? - рявкнул здоровяк, поворачиваясь к напарнику.
        - Пойдем, - гневно сообщил мужчина с татуировкой и вышел. Он открыл багажник и достал мои вещи, через секунду распахнув дверцу. Было страшно, желала остаться здесь, но лучше не раздражать, чтобы не навредили Алене.
        - Выходите, - послышался приказ со стороны.
        Я вышла и помогла спуститься своей девочке, оглядывая пустую парковку. Мужчина это заметил и резко дернул за волосы, опаляя лицо зловонным запахом, цедя каждое слово:
        - Задумаешь глупость, девчонку при тебе задушу. Поняла, сучка?
        Алена прижалась к груди и спрятала лицо в рубашку, а я боялась пошевелиться, не желая отвечать или спорить.
        - Все, идем, - буркнул здоровяк мне и тут же обратился к Алене: - Как справишься со своими делами, мы с тобой пойдем в магазин за куклой, а мама поговорит с дядей.
        - Я не хочу, чтобы мама… - закапризничала дочка, обняв за шею маленькими ручками.
        - Она тебе сюрприз сделает.
        - Какой? - осторожно спросила дочка, но все промолчали, а я не желала обманывать.
        Пока шли, с сожалением признала, что автовокзал почти пустой. Оказавшись в туалете, мужчина вошел первым, и, схватив в углу табличку с надписью «Уборка», повесил с той стороны. Меня в жар бросило, и я не могла идти, но сильный толчок в спину помог, отчего полетела прямо, чуть не падая, продолжая сжимать маленькое тело в своих руках.
        - Ну, давай, и пойдем куклу покупать, - проговорил здоровяк и лениво облокотился на стену, закрывая дверь.
        Поставила дочь на пол и отвела в кабинку. Руки дрожали, пока помогала снять джинсы. И когда Алена справилась, я натянула на нее одежду и обняла, не в силах отпустить ее от себя.
        - Мама, пойдем?
        На глазах выступили слезы. Я ничего не могла сделать. Кивнула и, сжав ее крохотные пальчики, вывела из кабинки. Здоровяк недовольно смотрел на нас, а потом произнес:
        - Ну что, пойдем куклу выбирать?
        - Я с мамой… - начала Алена, но бритоголовый недовольно рявкнул:
        - Мы с мамой поговорим, а вы пока выбирайте… И без слез, а то ничего не получишь.
        - Я не хочу… без мамы, - обиженно пролепетала малышка, хватая меня за ногу. Хотелось подхватить на руки и убежать, но только напугала бы дочь.
        - Тебя не спрашивают!
        Дочка расплакалась, и я подхватила ее на руки, но в следующее мгновение ребенка начали вырывать из моих объятий. Сил не хватило, поэтому я полетела к стене, больно ударяясь о кафель.
        Громкий плач вернул в реальность, и я с волнением посмотрела на свою девочку. Она попыталась подбежать ко мне, но огромный мужчина подхватил на руки и понес, что-то ей успокаивающе выговаривая. Дочка не успокаивалась, и меня ее призывы сводили с ума.
        Одна… без меня.
        С ужасом смотрела на закрытую дверь, понимая, что мы остались одни.
        Перевела взгляд на бритоголового и отметила презрительную ухмылку. Мужчина подался ко мне и процедил:
        - Ну, что же… побегала, пора и честь знать.
        Уперлась рукой в стену, медленно поднимаясь, пытаясь уловить, что он для меня придумал. Ужасный человек. От него огромной волной шло презрение и ненависть. Глаза блестели от предвкушения смерти. Маньяк.
        На мгновение стало жутко, как я могла в «такое» вляпаться, но уже ничего не изменишь.
        - Пожалуйста, не нужно, - пролепетала с отчаянием, пусть и знала, что мои слова его позабавят.
        Мужчина с удовольствием перевел взгляд на нож, появившийся в его ладони, и пошел на меня, обвиняюще выговаривая:
        - Ты бы знала, как твоя беготня меня раздражала. Бегала она, сучка, по всем дырам, а мне приходилось искать. Но ничего, теперь добегалась.
        Он вытянул руку и, хищно оскалившись, предвкушая свое справедливое возмездие, сделал шаг. Я в ужасе вскрикнула, не в силах отвести взор, но тут же раздался грохот открываемой двери, и мы одновременно повернулись, наблюдая совершенно спокойного Ферзя с пистолетом в руке. Он поднял пушку и нацелился бритоголовому в лоб, ледяным тоном процедил:
        - Нож брось!
        - Ферзь, - с ужасом выдохнул мужчина с татуировкой. По его лицу было видно, что он не ожидал такого крутого поворота, и в особенности, что ему пожелают прострелить голову. Сглотнув, он только кивнул и выполнил приказ, чего я не ожидала, на секунду застопорившись, пока не услышала рычащий голос своего спасителя:
        - Твоя дочь плачет одна в машине.
        Будто током ударило, мгновенно заставив работать мозг и тело. Задохнулась от ужаса и бросилась к двери, как тут же остановилась.
        - У тебя пять минут, и я иду искать. Беги…
        Резко обернулась, отмечая гордый профиль мужчины. Ферзь даже не смотрел на меня, но угрожал, что восприняла как удар ножом в горло. Всхлипнула и мгновенно бросилась из уборной, стараясь бежать на пределе своих возможностей, не зная, что ожидать… Быстро спускалась по лестнице, удивляясь, почему не упала, а потом рванула к парковке. Уже приближаясь, пригляделась, заметив здоровяка на пассажирском месте, но дочери не видела. Резво побежала и открыла дверь, с ужасом вскрикивая, отмечая, что мужчина пристегнут к креслу ремнем, а глаза… мертвые.
        Потянулась рукой к нему, желая убедиться в своих подозрениях, но тут же отдернула ладонь, прижав к своей груди, тяжело дыша.
        Трусиха…
        - Мама, мама, - послышалось позади, и я с неверием и восторгом заглянула за кресло, наблюдая дочь, прячущуюся за спинкой, уткнувшуюся в ткань. Рванула к ней и вытащила из машины, лихорадочно проверяя, все ли в порядке.
        - Дядя сказал, что ты придешь, если я закрою глаза… - продолжала она.
        Дядя… Ферзь.
        Тут же вспомнила его слова: «У тебя пять минут, и я иду искать. Беги…»
        Нужно бежать!
        Удобно перехватила свою девочку и, не думая, бросилась в сторону остановки, как я поняла по скоплению людей у дороги, но, заметив боковым зрением, как отходит шлагбаум и выезжает автобус, поменяла направление, двинувшись влево, дергая рукой, надеясь, что меня заметят. На мое счастье, дверь открылась и, вбежав, выдохнула:
        - Можно купить билеты?
        Водитель, худощавый пожилой мужчина, кивнул в сторону салона, и устало выдал:
        - Присаживайтесь.
        Самые лучшие слова! Автобус тронулся, и я как раз подалась вперед, почти падая на сиденье, где было два свободных места, усаживая дочку у окна. На секунду прикрыла глаза, пытаясь понять, что все хорошо, а потом поспешила к водителю, тихо спросив:
        - Какая станция конечная?
        - А куда нужно? - заинтересованно спросил мужчина, тут же хмурясь на иномарку, пытающуюся обогнать автобус.
        - Далеко… - ответила, чуть улыбаясь, надеясь, что мой ответ его полностью удовлетворит.
        - Тогда до Казани.
        Хотелось закричать от счастья, но не стала. Считала, что сейчас это замечательный вариант, а там уже мы что-нибудь придумаем. Протянула смятые купюры и благодарно прошептала:
        - Спасибо, нам как раз туда и нужно.
        Получив два билета, я вернулась и прижала свою девочку к груди, не в силах поверить, что мы вместе. Я жива и держу ее в своих руках. Невероятно!
        Обнимала очень сильно, пока не услышала:
        - Мама, а я кушать хочу.
        Вспомнив, что в сумке спрятаны кексы, которые нам выдали к чаю, когда перед гостиницей зашли в кафе быстрого приготовления, я достала два маленьких прямоугольных лакомства и протянула ей. Дочка счастливо улыбнулась и взяла, с удовольствием разворачивая и кусая белыми зубками. Смотрела и любовалась, радуясь, что все хорошо.
        Только волновал один вопрос: «Почему Ферзь помог нам?». И через время решила, что он возмутился тем, что охранники Высокова не сдержали обещания, которое дали ЕМУ.
        И пять минут. Так ничтожно мало и в то же время невероятно много. Что это значит? А если бы не справилась? То он бы вновь отдал Высокову на растерзание?
        Не хотела знать и думать о нем. Не сейчас.
        Мы сбежали… и это главное. И теперь нужно хорошо спрятаться. Ото всех, и особенно от Ферзя.
        -
        ФЕРЗЬ
        Достал из пачки сигарету, наблюдая за автобусом, в котором скрылась Мария с дочерью. Подкурил и еле сдержал себя от желания скомкать это дерьмо, бросив на асфальт.
        Был зол. И не потому, что два щенка решили наплевать на мои слова, или на Высокова, который уже был поперек горла, и меня подмывало отправиться к нему и выбить мозги, а из-за девчонки…
        Вспомнил ее глаза, лицо, тело… и готов был послать все благие порывы и догнать, но не мог. Пусть бежит, живет, что угодно, мне плевать.
        А с ней… меня всего выворачивало изнутри так, что похож был на бешеного зверя, зависимого от самки, защищающего свою собственность. А она мне чужая и абсолютно не нужна. Да и никто не нужен.
        Женщина для траха, дикого и грубого… Больше от нее ничего не требуется.
        Выдохнул дым и посмотрел в сторону, где стоял внедорожник Сутохина, который больше никогда не откроет свой рот. Договорился уже…
        Нужно сваливать, пока охранники не оторвали задницы от стульев на вахте и не пошли проверять все ли в порядке.
        Размашистыми шагами двинулся в сторону рынка, где оставил машину, чтобы не попала в камеры наблюдения. Приблизившись, отключил сигнализацию и, докурив, выкинул окурок.
        В машине некоторое время с яростью смотрел на стену забегаловки быстрого приготовления. С силой сжал руль, не понимая, какого хрена зациклился на этой девчонке. Обыкновенная, мягкая, что особенно бесит в бабах, и еще с ребенком. От таких нужно держался подальше. Но, как всегда, наивные птенцы - это идеальная мишень для стервятников. И я взял заказ.
        Когда увидел Машу в той лачуге, кровь свернулась в венах от желания взять ее. А когда она бросилась за дочерью, надеясь сбежать, завелся. Да так, что яйца заболели. И еще ее дикое сопротивление. Удивила. Такой напор, агрессия. И от кого? От домашнего котенка.
        Не дал возможности схватить спящую дочь, дернул на себя и оттащил от постели, тут же получая ладонью по лицу. Она укусила за губу, и на миг отпустил ее, охреневая от дикости строптивицы, но через три секунды нагнал, заваливая на пол. Лотова начала вырываться, кусаться, дергаясь во все стороны подо мной.
        Усмехнулся. Это сейчас. А тогда… готов был ее придушить прямо там на полу от ярости, что не мог контролировать свое тело. Готов был взять силой, чтобы успокоить налитый член, причиняющий адскую боль. С силой сдавил тонкие руки, поднимая над головой, не разрешая двигаться, понимая, что контроль на волоске. Я сдерживал порыв вклиниться между стройных бедер и получить наслаждение.
        И потом два дня с ней в пути. Сам себе был противен. Будто озабоченный пацан, желающий залезть девке в трусы. Каждое ее движение выбивало из груди горячий воздух. Я бы разорвал ее, если бы не спасался мыслями о том, как после выполнения заказа пойду в клуб и закажу двух способных минетчиц.
        Эти голубые глаза, горящие ненавистью ко мне… Впервые было плевать на задание, но понимал, что это к хорошему не приведет. Вид ее упругой попки, колышущихся грудок под тонкой кофтой постоянно приводили мой член в состояние боевой готовности. Ежесекундно был на пределе, не представляя, что будет с ней, если сорвусь.
        Я сдерживал себя, чего никогда не делал. И что выкашивало - из-за девки. Она бесила меня с каждым днем все больше и больше, но желал ее еще сильнее. Когда наивный котенок убегал, что я сам ей позволял сделать, не понимая себя, то всегда давал время и находил, предвкушая ее сопротивление.
        Мне нужно было подмять ее под себя, услышать прерывистое дыхание, ощутить тонкие руки. Думал, трахну и потом прибью, чтобы успокоиться, но понимал - мне этого будет мало. А когда она решилась соблазнить…
        Ударил по рулю, злясь, что так отвлекся, что допустил побег. Единственный раз, когда она смылась по-настоящему - тогда в гостинице. Мария ударила бутылкой и швырнула порошок в лицо. Сучка. И все потому, что похоть скрутила так, что был полностью поглощен манящей девчонкой.
        Нашел ее, но, понимая, что нужно закончить дело, отправил сообщение Высокову, чтобы его щенки подъезжали к гостинице. Если бы нет…
        Я знал, что через минуту, как увижу ее, девчонка будет подо мной, и эта мысль буквально сжигала изнутри. Я как обезумевший зверь выжидал, а потом…
        Стоило вспомнить ее стоны, узкую щелочку, нежное тело - и в сознании все перекрывало. Она как болезнь, поэтому решил избавиться. Но когда взял, что-то чуждое стало рвать на куски от мысли, что этот ублюдок убьет ее. После отчаянного признания все пробил про нее и охреневшего любовника, и то, что узнал, привело в бешенство.
        Высоков… Если встретимся с ним, то поговорим, а пока я выполнил дело, а его люди не справились. Бывает… когда не отвечаешь за свои слова.
        Взял смартфон и вошел в программу, просматривая через спутник, в каком направлении сейчас они движутся. В мягкую игрушку Алены спрятал датчик. Еще некоторое время недовольно таращился, пытаясь понять, зачем оно мне сдалось, а потом решил удалить все к чертям собачьим. Но палец завис в воздухе, и через секунду я вышел из программы.
        Пусть спокойно живут, а огонь в крови потухнет, как только возьму себе выходной. Был уверен, что любая очень активная умелица, а лучше несколько, смогут успокоить мой член, и уже через минуту даже не вспомню о голубоглазой девочке, с такой страстью царапающей мои плечи.
        ГЛАВА 4
        ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
        МАРИЯ
        Стояла у детской качели, наблюдая, как Алена с Вероникой строят башни из песка, сидя на корточках в большой песочнице. Уже час как играли дружно, а я с улыбкой наблюдала за ними. Посмотрела на чистое небо и улыбнулась. Прохладный ветерок нежно ласкал локоны, раскидывая в разные стороны. Не верила, что теперь у нас все хорошо. Спокойно, душевно и так тепло от счастья. И все благодаря чудесному человеку, невероятной девушке, которую мы встретили на своем пути - Лисиной Ирине. Отзывчивой и до невозможности доброй.
        Когда приехали в Москву, еще не знали, куда податься, а с деньгами было трудно. С банками появилась проблема, и мне необходимо было подъехать лично, чего я не могла сделать, поэтому оказалась без средств к существованию. Я не представляла, как буду выкручиваться и тут услышала голос Ирины. Она предложила переночевать у нее, услышав наш с дочерью разговор, а потом попросила остаться. Не знаю почему, но доверилась, пусть и было страшно, но, заметив в ее глазах столько тепла и надежды, не смогла отказаться и не пожалела.
        Мне было неудобно жить нахлебниками, но я не могла найти даже подработки, пока подруга не предложила рисовать картинки на заказ и даже нашла заказчиков, поэтому стала чувствовать себя уверенней и покупать вещи своей девочке и себе. Недорогие, но уже что-то. Ира же постоянно приходила с подарками, счастливо улыбаясь каждый раз, когда видела восторг в глазах Алены.
        Я успокоилась, вошла в колею и стала жить обычной жизнью. Но в последнее время, во время прогулок с дочкой, мне становилось не по себе, и я вновь стала бояться выходить на улицу. Выжидала момента, чтобы на площадке играло много детей с родителями, или прохаживались с подругой, стараясь держаться на виду у всех.
        Услышав предупреждающий кашель, резко обернулась и посмотрела на отца Вероники, с которой играла моя Алена.
        - Добрый вечер, Маша, - вежливо произнес высокий мужчина с густой копной черных волос, впервые обратившись ко мне по имени.
        Я смутилась и, выдавив улыбку, ответила:
        - Добрый вечер.
        В это время Лариса Егоровна, теща мужчины, поспешно уходила в сторону своего дома. Как только джип Виктора заезжал на парковку, она поспешно убегала, забывая проститься. Она хоть и не любила зятя, но с внучкой сидела, пока он был на работе. Женщина первое время держалась обособленно, как и я, а потом сама подошла с вопросом, и мы разговорились. Мне так не хватало общения, и я с интересом слушала каждое слово и с горечью принимала ее отчаянье и боль. Год назад у нее умерла единственная любимая дочь. Молодая и красивая, ей бы жить да жить, но судьба так распорядилась. В один момент жизнь внезапно оборвалась. Оторвался тромб… а случилось это в обед на улице, когда она гуляла с ребенком, и пока приехала скорая, женщина умерла на детской площадке. Очень неожиданно и страшно. Мужчина долгое время горевал, а вот недавно Лариса Егоровна поняла, что он встречается с женщинами, и очень расстроилась, гневаясь, что забыл про ее дочь.
        - Девочки очень хорошо играют, - заметил он, жадно всматриваясь в мое лицо, отчего стало неудобно. Обычно Виктор здоровался и забирал дочь домой или отвозил в ресторан, а сегодня изменил своим традициям.
        Я поспешно кивнула и отошла, но он словно не заметил и подошел еще ближе.
        - Мария, а как вы смотрите, чтобы отправиться завтра в парк на карусели? Уверен, девочкам понравится. Я приглашаю, если позволите.
        Такое интересное предложение, но меня что-то сдерживало от положительного ответа. Возможно, я считала, что мне нельзя сближаться с мужчинами, но он же хотел порадовать девочек. Или нет? Я боялась верить… именно мужчинам. До такой степени обожглась, что опасалась всего. Конечно, это потом пройдет, но пока меня ищут, не стоило доверять никому.
        Подняла взгляд и чуть не вскрикнула, когда Виктор оказался почти вплотную, отчего соприкоснулись телами. Он улыбнулся и, взяв за руку, произнес:
        - Простите, я вас напугал. Не нужно было так близко подходить. Просто вы такая нежная и хрупкая, что вас хочется постоянно оберегать.
        Застыла, пытаясь понять его слова. Я ему интересна? Отступила на шаг и взволнованно прошептала:
        - Виктор, я…
        - Может, я рано заговорил об этом, вы простите, но вот знаю вас уже полгода и мне хотелось бы, чтобы мы подружились… стали ближе.
        Он вновь подошел вплотную, и я словно впервые посмотрела на него, наблюдая в темно-карих глазах надежду и потребность. Мужчина был красив. Высокий, стройный, хорошо развит физически. Темная кожа очень красиво сочеталась с белоснежными рубашками, которые он предпочитал ежедневно одевать на работу. На лице всегда доброжелательная улыбка и интерес. Виктор говорил, где работал, но я забыла. У меня так бывает, когда во время разговора задумывалась о своем. Неудобно, но ничего с собой не могла поделать.
        - Виктор, - начала и тут же услышала писк сообщения. Решила, что это Ира, ведь симка новая, и поспешно открыла сумку. Вытаскивая простенький телефон, быстро открыла сообщения. Кровь отлила от лица, когда увидела содержание текста.
        «КВАРТИРА 53, ЭТАЖ 5. ЖДИ В ГОСТИ, КОТЕНОК».
        Я пораженно всхлипнула и огляделась по сторонам, в полной уверенности, что это написал Ферзь. Больше некому. Он нашел меня.
        «Но зачем?!»
        Горячая ладонь легла на мою руку, и я услышала взволнованный голос:
        - Мария, что-то случилось? Если нужна помощь, то я…
        - Спа… спасибо, - пролепетала, заикаясь, чувствуя себя просто ужасно. И вырвав руку, очевидно, совсем грубо, раз мужчина скривился, вновь лихорадочно окинула взглядом территорию и прошептала: - Простите, мне… нам… нужно идти.
        - Маша, вы побледнели, - удивленно отметил собеседник, не желая меня отпускать. Видела на его лице беспокойство, и стало неудобно от своего поведения. Редко когда ко мне относились с такой заботой и волнением, но меня уже начало трясти от страха.
        - Нет, все хорошо. Наверное… Да… Извините, - пробормотала и поспешила к дочери, катавшейся на небольшой горке. Увидев меня, она побежала в мою сторону и закричала:
        - Мамочка! Мамочка!
        Подхватила ее на руки и прошептала:
        - Алена, пойдем домой.
        - А можно еще немного? Пожа-а-алуйста! Мы же только вышли.
        - Нет, мы… мы… скоро уедем. Скажи Вероничке «пока» и пойдем.
        Моя светловолосая красавица слезно посмотрела на меня, но больше ничего не сказала. Вздохнула и с грустью кинула взор на подругу.
        - Пока, Вероника! Я буду очень скучать! - выдохнула она, махая рукой девочке.
        Отмечая дерганья дочери, отпустила ее на землю и наблюдала, как она подходит к маленькой, темноволосой девочке и обнимает, а потом вернулась ко мне, взяв за руку.
        Мы очень быстро шли, а, может, и бежали. Чувствуя маленькую ладошку в своей, мне было спокойнее, что Алена рядом, но вот в подъезд я боялась заходить. Дождавшись семейную пару у входной двери и только вместе с ними вошли внутрь. Нервно озиралась по сторонам, ожидая увидеть черные глаза сурового мужчины. Но на мое счастье, все было тихо и обыденно.
        Поднявшись на нужный этаж, буквально заставила себя выйти из лифта. Шла со страхом в груди, мечтая поскорее оказаться внутри, чтобы закрыться на все замки. Маленькая дочка, чувствуя мое состояние, сильнее прижималась к бедру, поэтому пыталась внешне не показывать своего состояния, чтобы не напугать ее.
        Даже не представляла, что буду делать теперь, но понимала, что нужно бежать. В груди появилось отчаяние, страх и возмущение. Я не понимала, что ему нужно?! Или Высоков снова нанял Ферзя?
        Неважно кто и зачем. В любом случае - все плохо и тут важно как можно быстрее собираться, чтобы не потерять время.
        -
        ФЕРЗЬ
        Стоял у дерева и курил, наблюдая, как Мария ведет дочь к подъезду, оглядываясь по сторонам, надеясь сбежать после полученного от меня сообщения.
        «Поздно, котенок. Сама виновата…»
        Сплюнул горькую слюну и вновь втянул дым, медленно выпуская его, пока двигался к джипу Лодкина, который стоял в стороне у деревьев напротив окон его трехкомнатной квартиры. Проживал мужчина на втором этаже и поэтому позволял себе оставлять крутой внедорожник здесь, постоянно выглядывая, как только слышались громкие голоса или смех молодежи. Изучив поведение и привычки мужика, выделил ему пять минут на то, чтобы среагировал, и оказался прав. Он забыл про дочь, оставив ее в песочнице, и шуровал ко мне, желая отогнать от дорогой игрушки.
        «Отогнать… Пусть попытается. Посмотрим, как у него получится…»
        Кинул бычок от сигареты на асфальт и раздавил ботинком.
        - Э-э-эй ты! - послышалось со спины.
        Перевел взгляд на недовольного мужика, и тот сразу же отступил, оглядываясь по сторонам. Нагло сделал шаг к его джипу и положил ладонь на бампер, с силой продавливая, слыша сиплое хрипение владельца сквозь зубы.
        - Ты… - начал он и резко замолчал.
        - Еще раз к ней подойдешь… и будешь пешком ходить в свою гребаную, строительную шарагу, - отмечая, как округлились глаза Лодкина, довольно ухмыльнулся и на всякий случай добавил: - А если и это не поможет, то тогда и ходить не придется - будешь мечтать об этом в инвалидном кресле.
        - Ты что? Я же к ней…
        Было плевать на его оправдания, заверения и тем более возмущения. Повел челюстью, внимательно посматривая на испуганного воздыхателя, досконально сканируя, а потом грубо уточнил:
        - Понял или по-другому объяснить?
        - Не-е-ет, я понял - к Марии не подхожу, - заверил он, лихорадочно посматривая на машину, желая загнать в гараж и вроде как спрятать… от меня.
        «Смешной…»
        - Место 48 - я в курсе, - просветил этого умника, чтобы не надеялся на чудо, если не примет предупреждение к сведению.
        Лодкин побледнел и потерял мысль, открывая и закрывая рот. Еле сдержал себя, чтобы не заехать ему по морде. Невероятно раздражал. Манеры, привычки, трусливая душонка - три дня за ним наблюдал, а десять минут назад невыносимо захотелось шею свернуть. Просто так… чтобы вид не загораживал.
        Воздыхатель начал дергаться на месте, глазами высматривая подмогу. Мужику уже под сороковник, а вел себя как идиот. Постучал костяшками пальцев по лобовому стеклу и сразу услышал нужную интонацию.
        - Не нужно. Я все понял и… пойду.
        Последнее, как я понял, он спрашивал. Кивнул и лениво побрел в сторону деревьев, где стояли качели, но вдруг резко обернулся и выдал:
        - Неправильное движение, ненужный звонок с твоей стороны и я…
        Мужик закивал головой и быстро поспешил к машине, но тут же остановился, взъерошил волосы и закричал:
        - Вероника!
        Дальше не слушал, знал, что за тридцать минут соберет вещи и свалит на неделю на свою загородную, элитную дачу, чтобы успокоиться. Вот и хорошо. Заодно подумает…
        Посмотрел на окна квартиры, где временно жила Мария с дочерью, и задумчиво повел головой. Что же… отпустить ее так и не получилось. Значит, временно придется пообщаться. Ее нашли - девчонка так и не научилась прятаться.
        Не понимал, какого хрена здесь делаю? Но когда получил сообщение от Туманова, что Лотову ищут в Москве и вышли на Лисину, уже через десять минут со спортивной сумкой выходил из дома.
        Твою ж мать… она додумалась остаться в городе на виду у всех стервятников и еще постоянно звонила в банк, пытаясь договориться, чтобы ей перечислили деньги на карту, не желая ехать к ним лично.
        Наивная…
        Везде засветилась.
        Хотелось хорошенько встряхнуть, чтобы перестала так конкретно косячить и свалила куда-нибудь в богом забытую дыру, но нет, она приехала в столицу и умудрилась завести подружку, за которой следили парни Медведева. Когда пробил, долго удивлялся, желая утащить оттуда, но сдержался.
        Застопорился, отмечая, как джип на всей скорости летит в сторону дальнего дома. Лодкин с дочерью направился в гараж, рассчитывая забрать с тайника детскую, нерабочую игрушку, которую, вероятно, он гордо называл пистолетом.
        Ну-ну…
        Заметив, как шевельнулась шторка, отступил в тень, зная, что Лотова меня не увидит. Постоял еще некоторое время и пошел к машине, посматривая на часы, зная, что ее подруга уже спешит домой.
        Спрятаться они могли только в деревне, а именно у Лисиной Клавдии Егоровны, бабушки Ирины, или вновь кидаться по всем автобусам, пока не найдут временное пристанище.
        Не хотел вмешиваться, не желал помогать, планируя все послать далеко и надолго. От вида в бездонных глазах ненависти меня выворачивало изнутри. А сейчас еще сильнее, чем тогда. Прошло полгода, но стоило вспомнить о ней и будто острый нож вонзился глубоко в тело. Ни женщины, ни работа, НИЧТО не могло удовлетворить. И это доводило до бешенства, появлялось дикое желание сорваться к ней и взять то, что хотел.
        Но зачем?
        Она НИКТО.
        Но похоть рвала мозг так, что представлял собой безумного зверя.
        Держал свои темные желания в себе, не желая ломать девчонку, но когда поступил звонок, словно сошел с ума, понимая, что теперь будет иначе. Она сама ко мне придет.
        У нее есть только один-единственный путь - это помощь Медведева, но, как я понял, сам владелец охранного бизнеса с Лисиной на контакт не выходил, только давал указания своим людям. Пока не понимал кто помогал, да и было абсолютно плевать, но если не он, то Лотову сразу найдут и тут главное - не упустить момент, и понять, что от нее хотят люди Коханова.
        Еще немного и все станет ясно…
        Прошел дальше и сел в джип, ожидая звонка. В салоне витал стойкий аромат морской свежести, шедший от мелового ароматизатора японского производителя Eikosha. Услышав грубую ругань и детский плач, резко повернул голову и увидел у ближайшего подъезда валяющегося мужика, а над ним кружили два пацана, с разницей в несколько лет. Они пытались поднять пьяного и слезно просили пойти домой. Хотел отвернуться и дальше заниматься своими делами, но ярость сдавила легкие. Уж слишком эта мерзость напомнила прошлое.
        Достал сигарету из пачки и вышел, закрыв дверь, продолжая наблюдать.
        Пацан десяти лет просил отца подняться, дергал за плечи, а тот ругался последними словами, откидывая ребенка. Темноволосый, худой мужчина почти захлебывался в луже и в своих отходах. Вид трясущегося второго пацана заставил смять сигарету и отшвырнуть в сторону.
        Резко пошел вперед и, приблизившись к старшему, встал рядом, расставив ноги на ширине плеч. Дернув подбородком на тушу, спросил:
        - И часто так?
        Ребенок некоторое время стоял, думая о своем. Видел, что он на грани - достало так, что поперек горла стояло, но пацан украдкой бросал взгляд на вздрагивающего младшего брата, и пытался сотворить чудо, прекрасно зная, что это бесполезно.
        - Мамка умерла год назад, и мы остались одни. А отец… ему до сих пор плохо… - пробубнил он, и затолкал грязный палец в рот, сгрызая ноготь, даже не осознавая этого.
        - А раньше как? - поинтересовался, взглядывая в небо, темнеющее с каждой минутой. Посмотрел на часы, прикидывая, когда ждать действий от Лотовой и Лисиной.
        Раздался громкий, хриплый кашель. Мужчина, валяющийся на дорожке, рвано открывал рот, а когда стало легче, пробухтел:
        - Твари. Суки… Да они…Ага… еще…
        - Папка раньше другим был, - с обидой выдал пацан. - Любил нас и мамку. А теперь… нет, - последнее он сказал с раздражением, и я знал, что еще год в таком дерьме, он будет таким же… как и я. А если начнут кидать по детским домам, то…
        Задумчиво окинул одного и второго, и, не замечая следов от побоев, усмехнулся. Не так все херово… как могло быть.
        - Хочешь, чтобы не пил? - задал важный вопрос, предлагая ему выбор, которого у меня не было, потому что всем было плевать на голодного, грязного пацана с разбитой губой, синего от постоянных побоев. Только слова, бумажная волокита, а на самом деле… никому ничего не нужно.
        Парень с изумлением уставился на меня. Он сглотнул, поменял ногу, сжимая рукой ткань старой футболки на груди, и просипел:
        - Хочу.
        «Хочет…»
        - Показывай квартиру, а я… помогу, - грубо сказал и сделал шаг к вонючей свинье, выдающей сопящие звуки. Ухватил за шиворот, безразлично сдавливая горло, отчего он начал барахтаться и выдавать непонятные звуки, и потащил его внутрь дома, не реагируя на волнение и страх малого, вцепившегося в шорты старшего брата, державшего дверь.
        Жили они на первом этаже, поэтому когда с грохотом швырнул мужика в ванную их замызганной однушки, он начал глотать воздух, пытаясь прийти в себя.
        - Дядя… папе больно, - воскликнул малой, желая кинуться на меня.
        Смотрел на него и видел Глеба. Он также пытался защитить монстра, что каждый день отравлял нам жизнь, превращая ее в невыносимый ад.
        - Еще нет, - сухо констатировал ситуацию, а потом вновь перевел взгляд на мужика, пытающегося вылезти из чугунной ванны, и приказал: - Дверь закрой и не заходи. Понял?
        - А вы…
        - Ты понял, что я сказал?
        - Да, закрыть и не заходить, - запинаясь, проговорил он, судорожно заламывая свои пальцы, переживая, что я убью его папашу-ублюдка. Пацаненок подошел к старшему брату, с надеждой вглядываясь в глаза, но тот только подтолкнул его, выпроваживая в коридор.
        На лице нет ни одной эмоции… он посмотрел в упор, а потом кивнул и закрыл дверь.
        Внутри все стянуло… будто в прошлое вернулся. Я себя видел…
        Выдохнул и сжал руки в кулаки.
        Нечего стоять, время идет.
        Повернулся и положил руку на смеситель, а в следующую секунду нажал на кран с холодной водой. Мужчина захрипел от возмущения, начал подниматься. Включил горячую воду и за шиворот подтащил к напору, тут же меняя на холодную.
        - Ты-ы-ы-ы… Му-у-у-ужи-и-и-ик… Ты что творишь? - хрипел он, закрывая лицо, барахтаясь, желая жить. Я крепко держал, переключая краны, не обращая внимания на его хрипы, крики, мольбы, слыша плач малого пацана, который стоял за дверью, но не заходил. А может… и старший не давал.
        Путевым вырастет, если не упустить.
        Следующие десять минут поливал пьянчугу только ледяной водой, а потом вытащил и швырнул на плитку, давая возможность оклематься. Когда посчитал, что мужик протрезвел, достал пистолет, присел на корточки и прижал дуло к виску.
        Он замер, моментально приходя в себя, и прохрипел:
        - Я… я…
        - Ты… - протянул, с силой вдавливая дуло, чтобы ощутил в полной мере, что ему светит, - уже как десять минут назад бросил бухать. А если нет…
        В следующую секунду со всей силы ударил его лицом в пол, отчего он взвыл, захлебываясь в собственной крови, а я продолжил:
        - Узнаю, что хоть рюмку выпил, а пацаны твои воруют, чтобы жрать себе купить, вернусь и грохну. Понял?
        - Да-а-а-а… - взвыл он, сплевывая кровь.
        - И поверь, я свои обещания выполняю. Убить - для меня так же легко, как дышать.
        Повисла тишина, а потом послышался всхлип, и мужчина задрожал, громко сотрясаясь от плача, закрывая лицо.
        - Им нужен отец, а не падла, которая может только в глотку заливать, пока не сдохнет. А такие мрази, как ты… все никак не подыхают.
        - Я не буду… Не буду… - повторял он, пытаясь подняться.
        - Смотри, я тебя предупредил.
        Встал, с недовольством отмечая, что замочил брюки, и пошел к двери. На мгновение застопорился и, просканировав ничтожную клетку, отмечая грязные полотенца, пропитанные затхлостью, куски засохшей грязи от обуви, валяющейся рядом, гору посуды в раковине, процедил:
        - И квартиру приведи в порядок. Не один живешь.
        Он судорожно кивнул, а мне больше ничего не нужно было. Я вышел и устремил взор на пацана с гневными глазами, волнующегося за отца, которого держал старший брат. Закрыл дверь, и сделав шаг к выходу, остановился и спросил у старшего:
        - Как зовут? - вдруг спросил.
        - Тимофей, - уверенно выдал он, и, посмотрев на маленького брата, добавил: - А это Вовка.
        Достал из кармана несколько купюр и положил на тумбочку.
        - На продукты, пока батя не оклемается. Справишься? - спросил резко, чтобы понял, что это не на сигареты и не помощь папаше, а на то, чтобы нормально ели, пока не станет так, как прежде. Пусть без матери, но жизнь продолжается.
        Он кивнул, но отступил на шаг, закрывая брата.
        - Правильно. Смотри за ним. Ты старший.
        Глянув на часы, понял, что отвлекся на полчаса и быстрыми шагами пошел из квартиры, пропитанной алкоголем и блевотиной. Только вышел из дома, как послышался писк, входная дверь открылась, и я услышал голос:
        - Дяденька!
        Обернулся и увидел пацанят. Они смотрели на меня с волнением и благодарностью, отчего застыл, не ожидая и не нуждаясь.
        - Спасибо… спасибо за батю. И… я буду всегда смотреть, - произнес Тимофей, обещая мне.
        Смог только кивнуть, понимая, что так и будет. Последний раз заострил внимание на малом, со страхом взирающего на меня, и поспешил к машине.
        Только взялся за ручку, как заметил стройную брюнетку в спортивном костюме с большой сумкой на плече, которая сразу бросилась в глаза.
        Чувствуя, как тело моментально напряглось от возбуждения, усмехнулся, оценив прикид девчонки. Что же… неплохо.
        Медленно обошел дом, наблюдая, как Мария шла в сторону остановки, и когда исчезла из поля зрения, направился к подъезду ее дома, желая проверить квартиру. На первом этаже никого не было, пока лифт не остановился. Из него вышла невысокая девушка с пепельными волосами и… дочерью Маши в джинсовом костюме и в кепке, под которую спрятали волосы.
        - Лучше на том поднимайтесь. В этом лужа. За животными лень убирать хозяевам, - проговорила Лисина совершенно спокойно, отвлекая от девочки.
        Хмуро наблюдал, как они выходят. Нажал кнопку вызова второго лифта, тут же загружая программу в смартфоне, чтобы знать, мягкая игрушка с чипом с ними или нет. Доехал до пятого этажа и уже через минуту вошел в квартиру, цедя про себя проклятия, что связи нет.
        Стоило зайти в зал, программа выдала результат - объект на месте. Не взяли. Быстрыми шагами прошел в комнату и увидел медвежонка под покрывалом. Резким движением вытащил игрушку и стал внимательно осматривать все в доме, пока не нашел небольшой блокнот под подушкой Марии. Взял в руки и начал листать листы с портретами. В основном были изображены Ирина, ее дочь, она сама и еще несколько женских лиц, а на последних… был изображен мужчина без лица. На первой он в старой лачуге на пороге дома, на второй в машине в профиль, третье - просто лицо в момент гнева. На последней художница полностью вывела черты, особенно тщательно губы и глаза, полные ярости.
        На нем был изображен я, как впрочем, и на двух других листах… без лица.
        Всматривался, а потом убрал блокнот в карман и пошел на выход, в полной уверенности, что все проверил.
        Осталось немного…
        Других вариантов у нее нет, а если будут, устранить несложно.
        Что же… никто никого не заставляет. А я просто наблюдаю и жду.
        ГЛАВА 5
        МАРИЯ
        Уже несколько дней жили у бабушки Ирины, Клавдии Егоровны. Добрая старая женщина очень хорошо отнеслась ко мне и к Алене. Я могла разговаривать с ней часами обо всем и самое главное - она ни о чем не спрашивала, лишь иногда с грустью смотрела, будто все знала. А я не могла говорить о том, что так сильно волновало кровь.
        Мне было страшно и так жутко, что не могла спокойно спать и есть. Ночью ходила по двору, чтобы никого не пугать в доме, когда спали, или сидела на лавочке в старой беседке. Как же мне хотелось, чтобы этот кромешный ад закончился. Не могла я жить в постоянном кошмаре, вздрагивая от каждого шороха.
        А больше всего пугал Ферзь. Боялась его с первого взгляда, когда увидела на пороге старой лачуги, которую нам сдали для жилья добрые старики. Постоянно хотела спрятаться, скрыться, убежать, чувствуя, как он давит своей удушающей мощнейшей энергией. И самое страшное - он вновь нас нашел.
        Интересно, а теперь нас поручено доставить или уже убить?
        Странно, почему тогда… он помог? Нравится игра в «кошки-мышки»? Ему доставляет удовольствие мучить жертву перед тем как полакомиться?
        Кстати о еде… Не могла ничего есть. Стоило немного запихнуть в себя, и тут же бежала к белому другу. Нет, я не была беременна. Половой акт был полгода назад и у меня ежемесячно шли месячные, но вот появилась проблема с пищеварением.
        Ирина постоянно пыталась накормить меня, хотя она сама была не лучше. Худая и с печальными глазами.
        - Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку. На этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, - прошептала, мечтая о том, чтобы заняться любимым делом. Конечно, большую часть времени мы помогали по хозяйству, пытались привести дом с садом в порядок и еще готовили. Но мне не хватало запаха краски и того непередаваемого наслаждения, когда брала кисть в руки.
        Если быть честной, я не вспоминала об этом долгое время, а вот сегодня вдруг показалось, что все хорошо, мы спрятались, и поняла, что хочу рисовать.
        Подруга улыбнулась и спокойно выдала:
        - Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.
        В район? Нет! Я боялась, что нас найдут, и никуда не желала выезжать или уходить, предпочитая оставаться за забором этого дома. Здесь чувствовала себя спокойно и волшебно.
        - Да нет… не нужно, - поспешно заверила, чтобы Ирина не воспринимала мои слова всерьез. Уже жалела, что сказала об этом вслух. Поникла, чувствуя себя трусихой, и обреченно призналась: - Я боюсь…
        - Надеюсь, все будет хорошо. И Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.
        - Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.
        Подруга поправила декоративную подушку на плетеном кресле, очаровательно улыбнулась, но вдруг нахмурилась и сказала:
        - Мне нужно завтра уезжать… Работа. Останешься жить с моей бабушкой?
        - Клавдия Егоровна мне понравилась. Такая отзывчивая, - прошептала, удивляясь, как Ира и бабушка раньше не общались. Подруга призналась, что это из-за ее матери, родители с двух сторон были недовольны выбором детей, и мне было очень жаль. Как плохо, когда родные не общаются.
        С горечью вспомнила о папе и маме. Я бы тоже хотела их увидеть, и сестру, но страх, что они сразу позвонят Высокову, чтобы как можно дороже первыми продать нужную информацию, как и меня с Аленой, останавливал.
        К такому отношению я привыкла, но как можно так жестоко с внучкой? Неужели им все равно? Или потому что эта моя дочь? Но я ведь ничего плохого не сделала. Да, я не так умна, как сестра, не столь амбициозна и расчетлива, у меня куча страхов и творческая душа, но разве это столь ужасно? Чем я плоха, что меня постоянно отталкивают, отдавая в руки безжалостного монстра?
        - Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить и нормально будет.
        - Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы, - сдавленно пролепетала, надеясь, что совсем не придется выходить. Двор большой, в доме есть маленькая комнатка с печкой - больше ничего не нужно… пока.
        Подруга кивнула и внезапно с восторгом произнесла:
        - Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?
        Счастливо кивнула, радуясь предложению. Я не просто любила - обожала их. У меня самой не получалось красиво лепить, да и готовить для меня проблема, но я старалась, чтобы накормить дочку домашней едой.
        - Очень люблю. С удовольствием съем.
        - Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.
        - Можно опять погулять, - радостно предложила, и, вспомнив про просьбу старой женщины, добавила: - Клавдия Егоровна просила подорожника нарвать.
        - Тогда пойдем, - сказала она и взяла сладкий хворост из тарелки, довольно кусая.
        Через пять минут мы уже вышли из двора и пошли гулять. Алена радовалась, бегая за бабочками, напевая песенки. Было невероятно здорово за ней наблюдать. Около двух часов мы собирали целебные травы на полях, разговаривая обо всем. Заглянули за грибами в соседний лес, но ничего не нашли кроме червивых и мухоморов. Стояла невероятная погода. Легкий свежий ветерок поторапливал в спину и обдавал прохладой. Мягкая трава манила, и хотелось снять обувь и пройти по ней босиком, ощущая шелковистые маленькие листочки. Я с удовольствием начала собирать цветы, вдыхая невероятный запах, желая поставить в вазу на столе в маленькой кухоньке. Солнце уже не так парило как раньше, поэтому можно было гулять и гулять, наслаждаясь деревенскими красотами.
        Возвращались через большое поле. Рукой водила по зеленым колосьям, обещая себе, что обязательно напишу картину. Алена бежала впереди, весело кружась, а мы беседовали о фильме, который скоро должен был начаться.
        Уже подходили к деревне, когда со стороны стелы выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Меня затрясло, понимая, что это за нами. Как же так?! Нашли… И после секундного шока, я закричала и рванула к Алене, хватая ее на руки, надеясь на чудо.
        - В лес! Побежали в лес! - закричала Ирина, догоняя меня и вырываясь вперед, показывая дорогу.
        Дочь так сильно сжимала шею и плакала, закрывала видимость, что я спотыкалась, почти что падая на землю. И тут около меня оказалась подруга. Она выхватила Алену и побежала быстрее, крича мне:
        - Маша, быстрее. Быстрее!
        Я бежала за ними как могла, чувствуя, как сердце бешено стучит. Но когда забежали в лес, не удержалась, налетев на корягу, и полетела в кустарник. Со стоном поднялась и бросилась вперед, но в следующее мгновение сильные руки схватили за талию, прижимая к мужскому телу.
        Громко закричала, сопротивляясь, царапаясь, но мужчина начал душить, ядовито выдыхая:
        - Дикая сучка, если не успокоишься, пристрелю прямо здесь.
        Его слова оглушили так, что не могла дышать. Он схватил за плечи и, вцепившись в шею железной ладонью, второй закрывая рот, громко процедил:
        - Вперед давай!
        Мы прошли немного, и тут я увидела небольшую поляну… А там Ирина. Она резко поднялась с земли и бросилась на огромного мужчину, схватившего Алену и идущего к нам. Лисина ударила его в бок, отчего он зарычал и рухнул на землю, а она схватила мою девочку и застыла на месте, понимая, что ее окружили.
        Над своей головой услышала презрительный голос:
        - Столько усилий и зачем? Я бы советовал поменьше подбирать бездомных и голодных, чтобы жить спокойнее, но насколько понял, тебе это в радость.
        «Это он про нас?» - с горечью подумала, чувствуя, как у меня начинается истерика. Я не смогла ей сопротивляться. Внутри меня что-то взорвалось и я начала отчаянно сопротивляться, чему не рад был мужчина, готовый прибить на месте, но мне было все равно. Он до боли сжал шею, отчего слезы брызнули из глаз.
        - Ну что же… - услышала я его голос, все равно пытаясь отодвинуться, вырваться, чувствуя его руки на бедрах, ощущая подкатывающую горечь. А тем временем мучитель продолжал: - К тебе еще вернусь, крошка. Уж очень сладкая девочка. Но это потом, когда передашь своему бывшему любовнику, что его дочь у Коханова. Пусть выполняет условие и приезжает за девчонкой. Десять дней на все. Либо в лесу по частям будете ее искать и собирать.
        Выдав последние слова, мужчина громко засмеялся, а потом рявкнул:
        - Забирайте ребенка.
        Как с ума сошла, стала с новой силой вырываться, вдруг застопорившись, когда Ира закричала, лихорадочно осматриваясь по сторонам, пытаясь понять, куда ей бежать.
        - Так, стоять. Это уже не так интересно, - вдруг произнес садист, что ломал мне руки, а потом достал пистолет и приставил к виску, гневно выплевывая: - Считаю до трех. Три говорю и стреляю, а потом… пока ты будешь в шоке и тебе в лоб заряжу. Поняла?
        - Не нужно, - закричала подруга. Она повернулась к плачущей малышке и начала ей шептать что-то на ухо.
        - Один, два - начал считать мужчина, закрывая мне рот и с силой вдавливая в висок пистолет. Я вырывалась изо всех сил, но это было бесполезно. И тут увидела здоровяка, который подбирался к Лисиной сзади. Она его не видела, а в меня словно вселился демон. Начала лягаться и мужчина зарычал, с силой ударив в спину, тут же убирая пистолет и дергая за талию, но я не сдавалась, пока не увидела, как Ирина рухнула без сознания на землю.
        Закричала, до крови кусая его пальцы, и тут почувствовала свободу. Я бросилась к подруге и упала рядом, проверяя пульс и с облегчением понимая, что она жива.
        Не могла встать, слезы стояли в глазах, и не выдержав, взвыла, пугая дочь, которая мгновенно заплакала.
        Меня потянули вверх за волосы, но мне уже было все равно.
        - Будь хорошей девочкой и спасешь дочь. И чтобы доказать, что я не обманываю, я не трону Ирину. Очухается и со временем забудет про вас… А тебе еще нужно постараться. Поняла?
        Я кивнула и протянула руки к дочери, но мужчина оттолкнул в сторону, отчего рухнула на землю, и с ехидством рявкнул:
        - Давай к машине, там и поговорим.
        Даже не представляла, как мы будем говорить и чем закончится разговор. Кое-как поднялась и медленно пошла вперед, постоянно поглядывая на дочь, громко всхлипывающую на руках громилы. Было ужасно. Сердце разрывалось на части от отчаяния и страха. И лишь когда села в салон, высокий блондин передал мне дочь, с усмешкой выговаривая:
        - Что же… пока заслужила. А потом все зависит от тебя.
        Обняла свою девочку, целуя в волосы, не представляя, что теперь будет. Видела по глазам блондина, что очень скоро у меня заберут Алену, и от бессилия почти задыхалась.
        -
        ФЕРЗЬ
        Находился в лесу, с яростью взирая по сторонам, злясь, что опоздал. Псы Коханова должны были завтра нагрянуть, но приехал Сировский, начальник охраны, и всех направил в деревню за Лотовой и ее дочерью. Да, и еще они не взяли мужика, напичканного моими жучками, о которых сам мужик не знал ни сном, ни духом. Уверен, посчитали доносчиком и… убрали.
        Судьба такая… раз идиот.
        Злился. Готов был все крушить. Только направился к машине, продумывая дальнейшие шаги, как вдруг послышалась тяжелая музыка. Достал смартфон и посмотрел на экран, сканируя номер. Неизвестный.
        Нахмурился. Эта сим-карта личная, не для заказчиков.
        Мелодия стихла.
        Проанализировав всю историю звонков, вспомнил, что писал сообщение Лотовой. Быстро нажал на пропущенный номер и в следующую минуту услышал нежный голос, от которого тело пробивало молнией.
        - Да…
        - Говори… - с рычанием выдал, злясь, что так реагирую на Лотову. Какого хрена?!
        Она молчала, и я насторожился, уже планируя включить программу определения абонента, но услышал:
        - Лотова Мария. Я… звоню… - женщина замялась, а потом с отчаянием выпалила: - Алену украли конкуренты Высокова и мне нужно вернуть ее. Пожалуйста. Я… заплачу. У меня есть деньги и квартира, которую могу продать. Все что угодно, только помоги…
        Усмехнулся. Надо же… беглая девочка решила меня нанять. Нелепость. В другой ситуации даже не слушал бы, но от нее я ждал только одних слов, которые она добровольно произнесла: «Все что угодно».
        От мысли, что я буду делать с ней через несколько часов, член налился кровью, причиняя боль. Проклятье. Надеюсь, я перестану реагировать как пацан, после того как утолю свой голод.
        Воображение нарисовало будущую картину, и острое желание буквально накрыло с головой, отчего на мгновение задохнулся.
        Что же за дерьмо?
        - Где ты? - задал вопрос, планируя поскорее ее забрать. Не думал, что Лотова сбежит или передумает, но настораживало ее присутствие непонятно где. А ей… уже бесполезно бегать. За язык никто не тянул.
        - Вы… - выдохнула она, и я скривился от ее слов. Забыла наше общение? Вроде как не о погоде говорили, когда к стене ее прижимал, толчками врываясь в нежное тело. Отбросил воспоминания, когда Маша замялась и исправилась, - ты… поможешь мне? Да?
        - Адрес или опиши местность. Я найду тебя, и мы все решим.
        Лотова начала перечислять, а я быстро направился к джипу, закрывая дверь, понимая, что она стоит на трассе. Отключившись, бросил смартфон на пассажирское сидение и завел машину, срываясь с места на огромной скорости.
        Вены на висках вздувались, огненная кровь обжигала внутренности, сжимая мощной волной предвкушения. Я не ехал, а гнал как безумный. Когда заметил ее, сидящую на обочине, а рядом черную иномарку, из которой вышел молодой пацан с длинными волосами, завязанными в хвост, желая помочь, озверел.
        Резко дал по тормозам и остановился. С силой сжал руль, на секунду пытаясь прийти в норму, чтобы не грохнуть этого сопляка, и вышел из машины, направляясь к Лотовой в пыльной, ободранной одежде. Она устало беседовала, а потом перевела взгляд на меня, цепенея, чувствуя мое бешеное состояние. Хотела что-то сказать, но слова застыли в горле, а вот парень повернулся и нагло выдал:
        - Я позабочусь о девушке. Не беспокойтесь, - он тут же повернулся к ней, считая, что отвязался от меня, и ласково произнес: - Да, милая? Сейчас я…
        Он даже не понял, как я оказался рядом с ним и заехал этому молокососу в морду, ломая нос. Почувствовал удовольствие, наблюдая за тем, как его откинуло в сторону.
        Надо же… заботливый нашелся.
        Пацан кое-как приподнялся, непонимающе посмотрел на меня и изумленно выдохнул:
        - Сумасшедший…
        - Еще слово… и ребра сломаю, - снисходительно рявкнул ему и направился к Марии, которая пыталась встать. Не дожидаясь, подхватил на руки, отмечая, что скоро кости одни останутся оттого, что ни черта не ест, и побрел к машине, чувствуя, как по венам пошел огонь от прикосновений ее ладоней к моей груди.
        Она со страхом всматривалась в мои глаза, открыв ротик, а потом, будто понимая, что я на грани от желания швырнуть ее в салон и ворваться в сладкое тело, покраснела и отвернулась.
        - Я же не знал… - буркнул парень позади нас, поднимаясь, продолжая бубнить: - Так бы и сказал, что твоя телка. Зачем сразу бить?
        Не слышал его. Плевать.
        Пусть живет…
        Открыл дверь джипа и усадил хрупкую женщину в салон. Задержав взор на ее разбитых губах, еле сдержался, чтобы не прикоснуться к телу, желая проверить на ушибы и повреждения. Сжал ладони в кулаки и обошел машину. Пока нес ее, увидел, что еще рука опухла. Готов был убить любого… Эмоции рвали сознание.
        Быстро забил в интернете, где ближайшая больница, уточнил адрес в программе и поставил смартфон на панель. Сжал руки, приходя в бешенство, что еще нянчиться придется.
        Как только тронулся, услышал тонкий голос:
        - Мне сказали позвонить… Высокову и…
        Я молчал и сжимал руль, злясь, что допустил такое с девчонкой.
        - Рукой можешь двигать? - грубо спросил и, отмечая в зеркале, как она вздрогнула, шарахаясь от меня, разозлился. Я ей еще ничего не сделал. Понимая, что ответа не дождусь, поторопил: - Ну!
        - Не знаю… Наверное, могу… Просто больно. И нога… Но там железка была, и когда меня выкинули из машины….
        Охренел. Резко развернулся и, наблюдая, как она задрожала и подалась к спинке, начиная отодвигаться, рявкнул:
        - Кто тебя выкинул из машины?
        - Я… не знаю, - воскликнула Лотова, резко отворачиваясь, но вдруг вновь посмотрела и воскликнула: - Да какая разница? Блондин. Он… сказал, чтобы позвонила, дал десять дней и выкинул из машины.
        Гнида. Лично скину с крыши самого высокого здания… случайно.
        - Ты мне поможешь? Поможешь спасти Алену? Пожалуйста.
        Не хотел убеждать. Если я здесь, значит, взялся за дело и доведу до конца. Не ответил, но и она больше вопросов не задавала, прислонившись к кожаной спинке сидения, закрывая глаза. Постоянно смотрел на нее, пока машина мчалась по трассе, и злился, потому что меня выворачивало от мысли, что она переломала себе кости.
        Уже заезжая в район, поворачивая в центр, где находилась районная больница, громко произнес:
        - Подъезжаем. И теперь так: я говорю, ты соглашаешься и слушаешься. Если нет, тебе же хуже. Будет так, как я хочу. Два варианта, но итог один. Поняла?
        Она кивнула и задумчиво уставилась в спинку переднего кресла, полностью игнорируя меня, не желая видеть, что я четко чувствовал. Не передать, как меня бесило ее безразличие и покорность, и сам не знал что больше. Я хотел видеть ее настоящие эмоции, но девчонка была напугана и постоянно молчала. Так и подмывало остановиться и перетащить к себе на колени, чтобы увидеть ее глаза, полные гнева и… желания.
        - У меня нет документов, - Лотова даже не смотрела на меня, когда говорила. Еще бы… кто я такой для этой принцессы? Так… грязный наемник.
        Молча достал пачку денег из бардачка и положил в борсетку. Остановившись на парковке, представляющую собой обочину, обернулся и произнес:
        - Я выйду, чтобы договориться, а ты спокойно сидишь и ждешь.
        Отмечая кивок, заставил себя сдержаться от замечания, что убегать ей бесполезно, ведь везде найду. Не стоит повторяться. Вышел и направился в сторону приемника с обратной стороны здания. Документы были не нужны. Так пропустят, впрочем, как и обслужат. Маленький район, и хорошо заработать никто не откажется.
        Через двадцать минут я вернулся за Лотовой. Пока не увидел ее, меня жрало ощущение, что она все же сбежала. Знал, что я ей нужен и никуда не денется, но подсознательно ожидал предательства. Когда открыл дверцу джипа и осторожно потянул, взяв на руки, она смущенно прошептала:
        - Я сама могу.
        - А у меня нет времени наблюдать, как ты бесполезно доказываешь себе и этому гребанному миру, какая сильная и смелая.
        Вероятно, сказал грубо, но больше вопросов и предложений не поступало. Я очень быстро отнес ее в кабинет главного врача - хирурга, который был на ночном дежурстве, и через десять минут она уже находилась в процедурном кабинете, пока ей обрабатывали раны и на руку накладывали повязку, обещая, что ушиб пройдет.
        Десять чертовых минут стоял в коридоре, с недовольством поглядывая на дверь процедурной. Не понимал, почему так долго? Раздражало, но мысль, что девчонка нуждается в помощи, останавливала от желания ворваться туда и забрать ее. Поэтому я терпеливо охранял дверь, злясь на весь белый свет.
        Услышал шаги и сложил руки на груди, расставив ноги. Высокий, крупный мужчина в белом халате вышел из кабинета и плотно прикрыл дверь. Но, заметив, как я скривился, с ненавистью поглядывая на ручку, чуть приоткрыл и успокаивающим тоном произнес:
        - Вот и все. Я обработал ушибы и ссадины. И да… ваша жена… не знает вашего имени.
        Усмехнулся. Еще бы… кто бы сомневался в том, что Мария заявит хирургу, что не знает, как меня зовут. С чего бы Лотова обманывала добрых людей? Они ведь не я… А как вилять задницей передо мной, напрашиваясь на секс, чтобы потом огреть бутылкой и сбежать, так она может.
        Вспомнил, и стало тесно в джинсах. Проклятье. И теперь стояк - это мое обычное состояние?!
        Охренеть можно от такого счастья.
        Понимая, что я не собираюсь отвечать на его вопрос, Рогов улыбнулся и доброжелательно заявил:
        - Если вдруг что нужно, вы обращайтесь, а мне пора - пациенты ждут.
        Кивнул и направился в процедурный, где у стола с бинтами и прочим стояла низкого роста молоденькая медсестра, общаясь с Марией, сидевшей на кушетке в нижнем белье. Она моментально попыталась прикрыться своей блузкой, непонимающе поглядывая на девушку, возмущаясь, что я зашел. Решила спрятаться? Медсестра только хотела открыть рот и отправить меня, как я, не глядя на нее, продолжая пожирать взглядом Лотову, выдал:
        - Оставь нас на несколько минут. Рогов разрешил.
        - Ммм… - девушка замялась, на секунду застыв, как статуя.
        Моментально разозлился. Я что… непонятно сказал?!
        Резко обернулся и посмотрел на медсестру, которая под моим взглядом съежилась, побледнела, но все же еле слышно пролепетала:
        - Пойду пока, а вы одевайтесь. Дверь прикройте… пожалуйста… когда будете уходить.
        Продолжал смотреть на нее, пока она не выбежала, словно за ней волки гнались, а мы остались одни. Маша огромными глазами смотрела на меня, будто птенец, замечая огромного змея с открытой пастью. Она дрожащими руками вцепилась в блузку и выдавила из себя:
        - Мне нужно… переодеться.
        Ленивым движением отодвинул странную полку в сторону и приблизился к ней. Развел бедра в сторону и устроился между ее ног, дергая на себя, вдалбливаясь сердцевиной в пах.
        - Ферзь… - выдохнула она, упирая свои кулачки в грудь.
        Перехватив руку, отобрал чертову блузку и помог накинуть, не позволяя застегнуться.
        - Мне не нужны твои деньги, квартира… Да и сомневаюсь, что у тебя хватило бы средств расплатиться со мной.
        Она замерла, с ужасом уставившись на меня, забывая про сопротивление, чем воспользовался, накрыв левую грудь мозолистой ладонью. Стоило чуть сжать, и эмоции взорвали сознание.
        Меня буквально снесло и стало плевать, что мы сейчас в больнице, где в любой момент могут зайти. Неважно. Видел только ее…
        - Хочу тебя… так… - рукой сжал подбородок, притягивая к себе, - что готов взять без твоего согласия, но ты… будешь добровольно раздвигать ноги, потому что это единственное, чем ты можешь платить за спасение своей дочери. Сбежишь - найду… везде, в любой дыре этой планеты. Называй это как хочешь, но я тебя трахаю, где хочу, когда хочу и как хочу. Поняла?
        - Ты… поможешь? - выдохнула она, и в следующую секунду Лотова судорожно всхлипнула, начиная дрожать, когда я пальцами стиснул чувствительный сосок. Смотрел в ее бездонные глаза и видел себя - безумного и безжалостного, но не желающего причинить ей боль, потому что сейчас совершенно не контролировал силу. А когда она вцепилась в мои плечи, переклинило и, выдав рык, накрыл сладкий ротик своими губами, жадно терзая, пытаясь пить, требуя отдать всю сладость только мне.
        Штормило. Бросало в жар и откидывало в холод.
        Эмоции на грани. Не видел ничего кроме девчонки, которая отвечала и отталкивала, чем еще больше заводила меня.
        Очнулся… когда понял, что шаги, раздающиеся в коридоре, замедлились перед кабинетом. Резко застыл, отмечая, что стянул лифчик вниз, когда ненасытно шарил по телу, желая заклеймить, поставить метку на все, что временно считал своим.
        Мгновенно пришел в норму, узлом повязал блузку и быстро подхватил ее на руки, прижимая к груди. Лотова истерично всхлипнула, только сейчас сообразив, что полуголая млела от моих ласк, а потом начала застегивать верхние пуговицы, но у нее получалось это отвратительно.
        - Оставь, - зарычал и размашистыми шагами двинулся вперед.
        Дверь открылась в тот момент, когда я выходил. Молодая медсестра пришла с подмогой, притащив с собой крупную женщину с гневным оскалом на лице. Она только открыла рот, как я вышел и рявкнул:
        - Дверь потом закройте!
        Шел быстро, с недовольством наблюдая, как девчонка, возмущенная тем, что не разрешил нормально застегнуться, повернулась так, что полностью прижалась грудью ко мне, показывая всем спину.
        Охренеть…
        Она проверяет мое терпение?!
        Зря… Результат увидит очень скоро, когда окажется подо мной.
        Не знаю, откуда силы появились и смог двигаться дальше, потому что в голове стояла только одна навязчивая мысль - погрузиться до предела в эту непокорную девчонку, которая сворачивала мою кровь.
        Посадил Марию в салон и захлопнул дверцу, понимая, что так не пойдет. Прошло всего несколько часов, как она села ко мне в машину, а меня ломает как наркомана. И это выкашивало.
        Выкурив сигарету, выкинул бычок на асфальт и придавил ботинком. Сел на водительское кресло и забил в поиске, где в этой дыре есть гостиница, чтобы успокоить плоть и начать соображать нормально.
        Нашел. Пять минут езды.
        Быстро завел машину и поехал, сворачивая перед двухэтажным зданием. Остановился и резко обернулся, приготавливаясь к слезам, но пораженно застыл, наблюдая, что Мария уснула.
        Хрупкая, нежная и ранимая.
        Да уж… угораздило же зависнуть на хорошей девочке… с ребенком.
        Естественно, это так… на время. После нескольких трахов она надоест. Даже не сомневался.
        Ну а пока…
        Сел ровно и повернул ключ зажигания. Есть еще несколько часов для дороги и там уже ближайший город, где можно отдохнуть в гостинице с нормальными условиями.
        Через секунду выезжал с парковки, сжимая руль, стараясь не думать, отключая эмоции. Только дорога и огромная скорость. Истинное удовольствие для водителя.
        ГЛАВА 6
        МАРИЯ
        Просыпалась от мысли, что по мне прошелся грузовик. Да так, что места живого не оставил. Открыла глаза и уставилась в белоснежный потолок, отсвечивающий в темноте светом фонаря за окном.
        «Где я?»
        По спине прошел холодок. И не потому, что мне было страшно в неизвестной комнате, а от понимания - рядом лежал мужчина.
        Ферзь.
        Резкий аромат туалетной воды, морского геля и чистой кожи заполнил легкие, и стало совсем нечем дышать. На секунду закрыла глаза, вспоминая сегодняшний день. Или вчерашний? Воспоминания окрасились в черный цвет, не оставляя надежду на счастье. Но я не могла сдаться.
        Медленно поднялась, зная, что если останусь, будет хуже. Мне нужна прохлада. Голова гудела так, что хотелось рухнуть вниз в надежде, что станет лучше.
        Кое-как добралась до ванны и закрылась. Все тело болело, и я начала снимать с себя одежду, так невыносимо раздражающую кожу. И запах… я пропиталась кожей автокресел и ароматизатором машины. С огромным усилием забралась в душ и включила холодную воду. Стояла под ледяными каплями и приходила в себя, на крупицу времени получая облегчение.
        Но лишь на мгновение… Через ничтожные секунды оно прошло. Кожа покрылась мурашками, но не от температуры, а потому, что меня трясло от боли.
        Укутавшись в полотенце, я выбралась из душевой, но тут же остановилась, понимая, что плохо еще оттого, что рука и нога давали о себе знать. Представляла собой комок нервов. Спиной прислонилась к стене и прижала пальцы к вискам, массируя их.
        - Что с тобой? - услышала голос Ферзя и резко обернулась, сдерживая вскрик, отмечая сурового мужчину с лохматым ежиком на голове и в одних боксерах. Он был хорошо развит физически. Мускулистое тело, мощные ноги, хищные черты лица. И пусть сейчас он был строг, но помятое лицо говорило, что он действительно спал.
        Странно, Ферзь - обычный мужчина? Даже не верилось…
        Напряглась, вспоминая его вопрос, и прошептала:
        - Болит голова… рука и нога.
        Посмотрела на него, но не увидела эмоций. Ни одной. Мужчина сканировал своим агрессивным взглядом, а потом стиснул губы в тонкую линию и двинулся ко мне.
        Сжалась и всхлипнула, когда он быстрым движением поднял и, прижав к груди, пошел из ванной. Молчала, стараясь не заплакать. Зачем? Ведь я добровольно согласилась. Я была уверена, что он решил утолить похоть, наплевав на мое состояние.
        Да и какая разница? Все равно ЭТО случится. Рано или поздно, но случится. И пути назад нет…
        Как же мне плохо…
        Главное - чтобы не вырвало.
        Оказавшись на кровати, я растерянно пыталась сконцентрироваться на мужчине, удаляющимся в сторону выключателя. Врубив свет, он подошел к борсетке и достал из бокового кармашка прямоугольный пакетик белого цвета. Высыпал все в стакан и залил водой из бутылки с белой жидкостью. Размешав, схватил его и направился ко мне.
        Была надежда, что там обезболивающее, но как-то не верилось. Когда Ферзь приблизился и вручил стакан, пихая в дрожащую руку, я услышала:
        - Пей.
        - Что там? - хрипло пробормотала, понимая, что даже если яд, то мне придется все равно выпить. Куда мне деваться?!
        - Обезболивающее, - сухо выдал он и сложил руки на груди, ожидая от меня действий.
        Сглотнув, я поднесла стакан ко рту и стала пить небольшими глотками, пока не осталось несколько капель. Мужчина забрал стакан и рявкнул:
        - Ложись.
        «Ложись? Это мне? Я могу спать?»
        Прижала руку к груди, только сейчас понимая, что я в полотенце, но не было сил идти за одеждой, тем более грязной. Осторожно опустилась на подушку, закрывая глаза, надеясь, что боль пройдет.
        Послышался удар по выключателю и свет погас, погружая комнату в темноту. А через мгновение почувствовало тепло от мужчины, прилегшего рядом. Ферзь не прикасался, развалившись на второй половине, а я не верила своему счастью. Он меня не трогал! Перевернулась в противоположную сторону, но резко открыла веки, когда услышала:
        - Будет хуже, скажешь.
        Обернулась.
        Даже в темноте видела его профиль. Он смотрел на потолок, а потом повернулся ко мне. Стало неудобно, и хотела отвернуться, но слова сами пошли:
        - Ты сможешь найти Алену?
        Он не ответил, а я ждала, сжимая ткань простыни. Неужели трудно сказать «да»? Почему с ним так сложно? Он ведь обещал… А сейчас не может подтвердить свои слова.
        - Да. Будь уверена, ты увидишь своего ребенка.
        - А… - облизнула сухие губы и прошептала: - Ей ничего не сделают?
        - Нет. Они ждут ответа от Высокова.
        - Но он не знает…
        - Уже знает, - резко выдал Ферзь и сухо продолжил, - и откажет.
        Резко подскочила, понимая, что это значит для моей девочки, но тут же послышался приказ:
        - Маша, ляг на место!
        - Но… она ведь… - бубнила под нос, забывая о боли, обо всем, лихорадочно соображая, как быть.
        - Высоков будет пока молчать. В его жену сегодня стреляли и она в больнице в тяжелом состоянии.
        - Но откуда… откуда ты знаешь? - с волнением прошептала, считая, что он меня запугивает. Ведь Владимиру так нужна была Алена - он не мог так просто потерять ее, отдав на растерзание монстрам.
        - Знаю. Не надейся, что будет иначе. Высоков не отдаст то, что приносит ему основной доход. Исключено. А если он еще лишится жены, без которой ничего не представляет, то совсем озвереет. В любом случае… без нее… твоя дочь ему не нужна. Это личная прихоть Высоковой.
        «Это личная прихоть Высоковой… Как же так? Как?»
        - Если так, то Алена в опасности… - задохнулась от такой мысли. Как же такое возможно? Получается, это жена Владимира захотела ребенка, а он согласился?
        Растерялась, забывая, как правильно дышать. Тяжелые мысли сжимали виски, причиняя еще больше боли.
        - Он будет молчать. Люди, которые стреляли… дали ему время подумать, так что у нас есть время, чтобы вычислить, где ее будут прятать.
        Продолжала сидеть, сжимая себя за плечи. Так хотелось закрыть глаза и оказаться в другом месте - там, где тихо и спокойно, где нежно светит солнце, громко завывает песню дождь, ударяя каплями по крыше дома… Куда угодно… только бы мы там были с дочерью вместе.
        Мечты… Или нет?
        Смахнула слезы, и в следующую секунду охнула, когда полетела в сторону подушки и оказалась в захвате сильных рук. Мужчина зажал своим телом и на мои удары руками отреагировал молниеносно - с силой сцепил их, прижимая к торсу, грубо чеканя:
        - Спи! Пять минут твоих дерганий, и я возьму то, на что подписалась. Так что не беси меня, раз уж решил не трахать скорчившуюся от боли девчонку.
        - А что… можешь? - с обидой спросила и сама же ответила: - Ну, конечно, можешь! Естественно. И даже если ты противен…
        - Маша, - прорычал мужчина, намекая, чтобы замолчала, но было так обидно, и я начала дергаться, с отчаянием выдыхая:
        - Ненавижу тебя и не хочу…
        - Маша! - он буквально кипел от ярости, до боли сжимая кисти. - Ты что творишь, мать твою?! Успокойся!
        - Вы все - СВОЛОЧИ! Ненавижу… Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу, - на последних словах разревелась, прижимаясь к обнаженной груди, не в силах справиться с эмоциями.
        Не могла я… Не могла иначе.
        - Проклятье! - выдал он и резко упал на спину, потянув на себя, зажимая левой рукой, накрывая правой. Он просто держал… пока я сотрясалась от всхлипов, а через мгновение стало безразлично и спокойно. Разум полностью отключился, и я погрузилась в сон.
        -
        Проснулась рано утром от прохладного воздуха и запаха сигарет с ментолом. Ферзь курил на балконе. Открыла глаза и уставилась в потолок.
        Выспалась. Как никогда. И теперь хотела узнать, когда мы отправимся за дочкой.
        Как она без меня? Ей ведь страшно. А если…
        Нет! Они ничего ей не сделают. Не должны…
        Ферзь обещал, что все будет хорошо.
        Тут же в голове колыхнулась мысль, что он мне не поможет после вчерашнего. Вела себя ужасно, не как благодарная заказчица, которая платит телом за спасение дочери. Подумала, и не могла поверить, что это обо мне. Странно и мерзко. Получается, я продажная? Или нет?
        В любом случае - я вчера сорвалась. Даже не представляла, как осмелилась, но вот так получилось. Нервы.
        Нахмурилась, только сейчас осознавая, что обнаженная. Полотенце лежало на полу. Думаю, развязалось ночью и я скинула его.
        Быстро подняла и обвернула тело. Осторожно поднялась, опасаясь, что головная боль вернется, и направилась в ванную комнату. После того как сделала необходимые дела, с радостью заметила новые щетки в двух экземплярах. Один был распакован. Пока чистила зубы, думала о том, что Ферзь может отказать мне. Он не тот человек, чтобы возиться, когда заказчик не выполняет своих обязанностей. А я… не только не выполняю, но еще и сорвалась.
        А если он откажет? Что тогда делать?
        Ополоснула лицо холодной водой, но, понимая, что этого недостаточно, направилась в душевую кабину. Контрастный душ освежит и приведет в чувство.
        Через десять минут накинула на влажное тело белый халат и вышла из ванной комнаты. Оказавшись в просторной комнате, увидела на небольшом выступе, отделяющем спальную зону от обеденной и гостиной, стеклянный стол, накрытый на двоих. На высоком стуле сидел Ферзь и что-то просматривал на планшете, листая пальцем по экрану. Потом он взял смартфон и начал быстро набирать цифры. Думала, он не увидел меня, но он резко поднял голову, указал на стул и выдал:
        - Ешь, скоро поедем.
        Кивнула и послушно пошла к выступу. Присев на стул, я посмотрела на свою тарелку с двумя яйцами и тремя полосками бекона. Горький ком застрял в горле - я не смогу это съесть.
        - В чем дело? - мужчина смотрел на меня с недовольством.
        Пожала плечами и взяла вилку, заставляя себя, напоминая вновь и вновь, что не в гостях. Я должна. Отщипнула кусочек и, положив в рот, начала медленно жевать, чувствуя, что вот не смогу я ЭТО проглотить. Кусок застрял в горле, отчего появилась тяжесть в груди. Быстро схватила кусочек мякоти хлеба и проглотила, запивая соком. Провалилось. Тяжело вздохнула и с ужасом посмотрела на тарелку.
        - Я понял. Лех, потом. Мне некогда, - выдал Ферзь и отключился. Даже не поняла, когда он начал говорить по смартфону. Неужели я была так поглощена завтраком, что не заметила?
        Чувствуя пронзительный взгляд, подняла глаза и замерла, отмечая, как мужчина прищурился.
        - Что опять?
        - Все хорошо, но… я не голодна. Спасибо, - пролепетала, стараясь говорить бодро.
        Ферзь лениво облокотился на спинку и некоторое время прожигал глазами, отчего чувствовала себя раздетой. Сглотнула и, желая перевести его внимание на разговор, спросила:
        - Когда поедем?
        - Уже как пять часов назад должны были, - спокойно выдал он и схватил кружку с кофе, делая большой глоток.
        - Ты не разбудил… - скованно сказала, очередной раз злясь на себя. Если бы не была такой слабой, дело двигалось быстрее.
        - А что бы это дало? Ты себя помнишь или рассказать?
        - Прости… - выдала, обняв себя за плечи. И почему время нельзя повернуть вспять?! Я бы все изменила. Но нет такой возможности…
        - В тебе и пятидесяти килограммов нет. Еще немного и проблемы со здоровьем начнутся.
        - Я не могу есть… от переживания, - призналась, понимая, что сейчас хочу есть, но мне не осилить яйца с беконом.
        - А что можешь?
        - Круассаны или… блинчики.
        Кивнув, Ферзь лениво потянулся к трубке для общения с персоналом и нажал кнопку.
        - 323 номер. Можно два круассана? - мужчина вновь сделал глоток, на секунду повел челюстью, потом посмотрел на меня и уточнил: - С чем?
        - С черникой, - выдохнула и, понимая, что из-за меня он беспокоит персонал, поспешно открыла рот, попросить не волноваться, но не успела.
        - С черникой. Два. Хорошо. Да, и чай.
        Ощущая себя капризной принцессой, выдохнула:
        - Спасибо, но не стоило.
        - Пока их не съешь, из-за стола не встанешь, - он сделал паузу. - И я не шучу.
        Замялась, и тут же выдохнула вопрос, который внезапно возник в голове, не давая нормально думать.
        - Почему ты вчера помог?
        - А что я должен был сделать, когда вместо секса ты устроила истерику? - мрачно поинтересовался он.
        - Заставить…
        - Хм… ну да… я же монстр, а ты принцесса, - грубо выдал Ферзь с ироничной усмешкой, впиваясь своим цепким взглядом.
        - Я не принцесса…
        - Но я монстр, верно? - ледяным тоном уточнил он и поднялся. Стало не по себе, когда он сделал шаг ко мне. И только я застыла, приготавливаясь к худшему, как в дверь постучали.
        Мужчина продолжал пожирать взглядом, не обращая внимания на стук, но потом нахмурил брови и направился к двери. Через минуту он вернулся с подносом. Поставил передо мной и произнес:
        - Чтобы все съела, - сделал паузу, - либо монстр позавтракает тобой.
        Сглотнула. Можно было понять его слова двусмысленно. Я взяла еще теплый круассан и с удовольствием откусила, с наслаждением запивая ароматным чаем. Вот так я могла принимать пищу. И сразу появлялись силы, и верила, что все получится. Я обязательно буду со своей маленькой девочкой.
        Второй не осилила, но чай весь выпила. Пока жевала, думала о своих словах и поняла, что, вероятно, обидела человека. Кто я такая, чтобы судить? Я сама наделала столько глупостей, но ведь не считаю себя чудовищем. Хотя… может, так и есть.
        Поднялась и пошла на балкон, куда Ферзь ушел после того, как отдал поднос, но, открыв дверь, поняла, что его нет.
        Испугалась. Ледяной озноб моментально охватил тело.
        Где он?
        Оставил одну?
        Только решила пойти посмотреть в ванной, как почувствовала руки на своей талии и теплое дыхание на шее. Мужчина прижал к своему возбужденному телу, вдавливая попкой в его бедра, давая ощутить, насколько возбужден, и протянул:
        - Меня потеряла, принцесса?
        Схватилась за дверь, чтобы не упасть, когда он оголил плечо и жадно поцеловал, слегка прикусывая. Его рука медленно прошлась до груди и сжала холмик через ткань, которую совсем не ощущала, только его горячую ладонь.
        От эмоций всхлипнула и, чтобы прийти в себя, ответила на вопрос:
        - Я не принцесса.
        - Согласен… ты котенок. Мой дикий котенок, - хрипло сказал он и резко развернул, схватив за лицо и накрывая губами рот.
        Глаза закрылись, мир закружился. Его губы впились в мой рот с грубой жадностью, отчего потерялась на мгновение, ощущая касание языка. Не ожидая от себя, застонала, чувствуя, что не контролирую ничего. Он буквально разбивал вдребезги мой разум, и я не могла сопротивляться, лишь чувствовать, а потом… проклинать себя.
        Когда большая ладонь накрыла левую грудь, сжала, вцепилась в него, чувствуя спиной стекло балконной двери. Он резкими движениями освободил от халата, отшвыривая его в сторону, и жадно прислонился ко мне голой мускулистой грудью. Выдав стон, Ферзь провел губами ото рта к уху, щекоча языком чувствительные впадинки, тщательно исследуя их, пока меня не оглушило от наслаждения и я начала извиваться, выгибаясь, полностью отключаясь от реальности.
        Его руки… не знали запрета. Мужчина безжалостно ласкал, сжимал, выдавая хриплые звуки, действующие на меня как особый возбудитель.
        Мне было все равно… хотелось вновь ощутить его тело, почувствовать толчки.
        Но внезапно все закончилось, и он просто смотрел на меня, уперев руки в стеклянную дверь. Ферзь буквально пожирал черными глазами, а потом слегка сжал шею и гневно прохрипел:
        - Радуйся, принцесса, оказывается, у монстра есть слабости…
        Ничего не могла понять. Совсем. Я пыталась выплыть из чувственного мира, когда он резко подхватил под бедра и понес к кровати, откидывая одеяло, укладывая на простыню.
        Мужчина на секунду задержал взгляд на мне, жадно рассматривая, а потом стянул боксеры, освобождая горячую плоть, и за секунду оказался сверху, нависая надо мной. Сглотнула, чувствуя, как от его взгляда и дикой ауры во мне все переворачивается и хочется молить, чтобы он дотронулся.
        Он снова скользнул губами по щеке и накрыл рот, медленно и возбуждающе посасывая губы так, что я всхлипнула, издавая низкий гортанный стон. Никогда не испытывала таких эмоций, даже тогда с ним в душе. Сейчас мужчина будто желал показать, что он может быть другим - диким, но заботливым.
        Ферзь нежно втянул язычок, потом дал насладиться своим, а когда я инстинктивно попала в такт его движениям, поцелуй начал набирать безумные обороты, ошеломляя своим напором и страстью.
        Огонь. Я горела в языках пламени, все больше и больше мечтая получить удовольствие, но он нагло заводил, отказывая в утолении жажды, отчего цеплялась за его руки, раздирая до крови, слыша его довольный рык:
        - Котенок…
        Мужчина приподнялся и, не прерывая бешеного взгляда, резким движением раздвинул коленом мои ноги, вклиниваясь, отчего меня затрясло. Ожидание было невыносимо. Я его ненавидела за это и за…
        Он придавил своим весом, заставляя почувствовать жесткий нажим его тела и члена, упирающегося в меня толстой головкой. Я надеялась, ждала, но он потянулся к грудям, накрывая, собственнически сжимая и не двигаясь дальше. Только хотела потребовать, как мужчина ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силою прикусил.
        Взрыв эмоций. Не ожидая такого острого накала, выгнулась дугой и задрожала от ослепительного пламени чистого восторга.
        Не понимала, как так получилось, но было невероятно хорошо, что перенеслась в другой мир, пока не почувствовала давление головки на клитор, отчего вскрикнула и в этот самый миг, мужчина прикусил посильней сосок, вырвав из меня громкий стон.
        Агония… Мое тело сгорало на костре удовольствия. А потом Ферзь перешел к другой груди, и мне оставалось только выгибаться, ерзать под ним, не обращая внимания на то, что сейчас мужчина представлял собой действующий вулкан, который с каждым моим движением все больше и больше готов был взорваться.
        Хотела умереть, меня словно разрывало на части от остро-сладких ощущений, но тут он приподнялся, опираясь на руки, пугая своим голодным взглядом. Тяжело дышала, наблюдая затем, с каким диким восторгом он наблюдает за вздымающейся грудью с призывно торчащими сосками.
        Не в силах вновь вытерпеть сладкую муку, я выдохнула:
        - Пожалуйста…
        Ферзь с облегчением кивнул и начал медленно входить, отчего на его лице пошли грубые гримасы. Он с каждым движением был похож на обезумевшего зверя, попавшего в ловушку, которого пытали, и от каждой пытки он получал все больше удовольствия.
        Мысли прервались, когда он резко вошел до упора, и я схватилась за плечи, громко выкрикивая. Он на секунду остановился и нечеловеческим голосом прорычал:
        - Потерпи, котенок. Я уже не контролирую себя. Довела…
        Дальше Ферзь начал двигаться, глубоко погружаясь в лоно и безжалостно покидая, бесконечно продолжая сумасшедшую остро-сладкую агонию, отчего меня трясло крупной дрожью. Он увеличивал темп, и я старалась следовать за ним, полностью подчиняясь, пока не дошла до грани, разлетаясь на тысячу осколков, вскрикивая, слыша протяжный стон, чувствуя горячее семя.
        Пришла в себя с пугающей мыслью - он кончил в меня. Кое-как поднялась и поплелась в ванную, ощущая, как по бедрам стекает сперма. В груди появилась злость, сжимая внутренности до отчаяния. Еще не хватало забеременеть. Больше я не хочу. Никогда. И тем более от Ферзя. Киллера. Или кто он там?
        Дрожь прошла по телу, когда вспомнила, как я под ним стонала от восторга, и стало плохо. И это когда моя дочь пропала, ее держат в плену. Какая же я мразь.
        Дотелепавшись до душевой кабины, вошла и включила горячую воду, натирая кожу с такой силой, что чувствовала боль. Да что толку? Я себя ощущала такой грязной, что не отмыться.
        От всей ситуации и особенно - злости на себя, разревелась, закрывая рот ладонью, чтобы мужчина не услышал. Я не винила его… только себя и свои обстоятельства. Хотя… принуждение бы я, наверное, легче перенесла, чем-то, как я себя вела под ним.
        Успокоившись, вышла из душевой кабины и увидела сурового мужчину, стоявшего у двери, сложившего руки на груди. Такой грозный, недовольный, но что-то во мне дернулось от его вида, и я почувствовала себя в западне. Понимая, что так нельзя, поспешила на выход, стараясь не смотреть никуда, кроме двери, чтобы как можно быстрее пройти мимо.
        Только обрадовалась, что преодолела расстояние, как Ферзь схватил за локоть, останавливая, и грубо спросил:
        - В чем проблема? Или каждый раз после секса будешь выть? Что не так? Я не причинил тебе боли.
        Не хотела говорить, желала освободиться от его рук, но он сграбастал и притянул к себе, и меня накрыло от его запаха. Не желая окончательно лишиться здравого смысла, стала сильнее вырываться, но он буквально вбил в свое тело, и, схватив за подбородок, рявкнул:
        - С ней ничего не случится! Твоя дочь будет с тобой, целая и невредимая. Что еще надо?
        Он не говорил, рычал. Злился. И был возбужден.
        - Она там… боится… - выдохнула, перестав дергаться, понимая, что мои попытки освободиться, завели его, и твердый член буквально таранил мой живот, предупреждая об опасности.
        - Ее никто не тронет. Я тебе обещаю. Они ожидают, что Высоков все сделает, чтобы забрать свою дочь. Если бы я знал, что ей грозит опасность, так и сказал. Но нет - с ней все будет хорошо, - он говорил так громко, что казалось, вбивал в меня каждое слово, а потом сбавил тон, и с раздражением добавил - И перестань дергаться, если не хочешь опять выть в этой чертовой кабинке!
        Его слова выбили почву из-под ног и слезы подступили к глазам.
        - Успокойся! Твою ж мать, надо же… - со стоном рявкнул Ферзь и яростно прижал к мощной груди, отчего я буквально распласталась на нем. Задохнулась от его запаха, стараясь успокоиться, надеясь, что его обещание не просто так. Шмыгнула носом и прошептала:
        - Ты обещаешь?
        - Да, - с недовольством выдал он, так сильно сжимая, что думала, кости треснут.
        Чувствуя, что еще немного и упаду замертво, попросила:
        - Отпусти. Я пришла в себя.
        Мужчина на мгновение стиснул еще сильнее, что казалось невозможным, а потом отпустил, и я поспешно отошла, прижимаясь к стене. Затравленно посмотрела в его горящие глаза и, радуясь, что он отпустил, медленно вышла из ванной комнаты, как вдруг на пороге остановилась и уверенно сказала:
        - Я не хочу забеременеть.
        Ферзь молчал. Я обернулась и встретилась со взглядом дикого хищника. Он был похож на вулкан, готовый вот-вот взорваться, но сдерживал себя.
        - Я стерилен, - с яростью заявил он, вырывая с потрохами эти слова из себя, будто он давным-давно их проклял.
        Не сдерживая эмоций, выдохнула, радуясь, что могу не переживать, но тут же с ужасом застыла, услышав следующую фразу:
        - Но если случится один процент из ста и ты забеременеешь, то… я не откажусь от своего ребенка… как и не позволю его матери сбежать.
        Меня словно облили кипятком, и в ужасе подалась назад, но он лишь усмехнулся и выдал:
        - Успокойся. Такого не может случиться, и ты… не нужна мне. Так что собирайся, или мы задержимся… до вечера… в постели.
        Еще никогда такие грубые слова не звучали для меня музыкой. Пока не услышала их окончание. До вечера? Я мгновенно рванула в спальню, забывая о том, что еще минуту назад чувствовала себя разбитой. Как-нибудь потом вспомню об этом… Сейчас я хотела как можно скорее натянуть на себя хоть что-то. Но одеться было не во что. Поспешно огляделась по сторонам и быстро схватила халат, дрожащими руками завязывая его на пояс.
        Шум воды свидетельствовал о том, что мужчина принимал душ. Я ходила по комнате, в поисках своих вещей, как вдруг на стеклянном столике увидела два пакета с маркой спортивного магазина. Открыла первый и увидела коробку, в которой лежали черные кроссовки тридцать седьмого размера и несколько пар носок. Во втором оказался костюм такого же цвета, несколько футболок и нижнее кружевное белье.
        Когда он успел купить? И белье… Даже задохнулась от возмущения, а потом решила, раз уже куплено, и тем более у меня ничего нет, то можно примерить.
        Что удивительно, белье подошло. Идеально. Только начала думать, одевать остальное или нет, понимая, что именно для меня купил, как услышала - вода больше не шумит. Не теряя времени, поспешно натянула футболку и штаны, отрывая в процессе все бирки.
        Как раз застегнула спортивную куртку, когда дверь в ванной хлопнула. Чувствуя прожигающий взгляд, я повернулась и тут же ахнула, отворачиваясь, потому что мужчина был полностью обнажен.
        Он хмыкнул и направился к кровати, а я кидала оставшиеся вещи в пакет, доставая кроссовки и, пытаясь быть безразличной. Закончив, схватила пакет и только повернулась, как тут же налетела на мужчину, полностью одетого, беззвучно подошедшего ко мне.
        Ферзь забрал пакет и на минуту заострил внимание на мне. Потом криво усмехнулся и выдал:
        - И советую не провоцировать, котенок. Если не желаешь экстренных остановок для того, чтобы оказаться подо мной.
        Краска отлила от лица. Я сглотнула и хрипло выдохнула:
        - Постараюсь сделать все, чтобы этого не произошло.
        Мужчина только нагло пожирал глазами, а потом выдал:
        - Даже не сомневался в твоем ответе. А теперь вперед и на выход.
        «Как на выход, когда он зажал меня у стола? И чтобы пройти нужно прикоснуться?!»
        Делать нечего. Я осторожно попыталась пройти сбоку, но там черная, спортивная сумка, которой он преградил путь, а со второй стороны, его рука, упирающаяся в стол. Осмелев, я положила ладони на грудь и попыталась оттолкнуть, но мои усилия были бесполезны - он как стена. Подняла лицо и, почти соприкасаясь с его губами, еле слышно просипела:
        - Тогда отодвинься, пожалуйста.
        Он отодвинулся. Удивившись на долю секунды, я направилась к выходу, но застыла на месте, когда услышала в спину:
        - Вот видишь, ты можешь всегда попросить, а не бороться со мной.
        Я кивнула и пошла вперед, совсем ничего не понимая. Очевидно, Ферзю нравится играть в «кошки-мышки» или как он это называет. Не знаю, меня его поведение только настораживало, ведь я понимала, что этот мужчина очень опасен.
        ГЛАВА 7
        ФЕРЗЬ
        По дороге мчались уже несколько часов. Был недоволен. Мало того что шарахается от меня, будто я ее насилую как только представится случай, так и вид у нее такой - словно на тот свет собралась.
        - Ты бледная, - грубо выдал, поворачиваясь к ней, отмечая, как она ерзает на пассажирском кресле. Уже проклял себя за то, что приказал ей садиться впереди. Отвлекает. Пусть лучше будет позади, чтобы я мог спокойно управлять машиной без мысли - дать по тормозам и пересадить ее к себе на колени.
        Твердая плоть дернулась, причиняя невыносимую боль. И это уже не смешно или интересно. Я презирал себя за слабость и желание к той, которая считала меня монстром.
        - Все нормально, - выдохнула она, закрывая глаза и тут же тише добавляя: - Голова болит.
        Отвернулся, сдерживая себя от ненужных высказываний. Не ест ни черта - с чего бы она не болела?! Проклятье! Еще не хватало нянькой быть. Мне вот на хрен это не нужно… Послать бы все куда подальше.
        Вновь перевел взгляд на девчонку и, замечая, что она дрожит, понял, что если не взять все в свои руки, то довезу труп.
        «Так легко она от меня не отделается…»
        Быстро схватил телефон и забил в поисковике ближайший медицинский центр, чтобы проверить ее на всевозможных аппаратах. Злился, что отвлекаюсь. Не привык размениваться на хлопоты. Давно уже не приходилось. Как брата забрали, так и перестал.
        С яростью сжал руль и рыкнул:
        - Одевайся, через пятнадцать минут будем на месте.
        Она потянулась за спортивной кофтой в салон, но тут же рванула ладонь к лицу, закрывая рот, с отчаянием выдыхая:
        - Меня в жар бросает. Так пойду.
        Медленно повернулся, отмечая, как обтягивающая футболка подчеркивает упругую, маленькую грудь и сглотнул, чувствуя возбуждение. Плевать. Пусть так идет, раз ей плохо. Не буду обращать внимания.
        На парковке вышли из машины и сразу же направились в больницу. Удерживал себя от желания сграбастать эту недотрогу и помочь. Сдерживался, пока не понял, что терпение - это не мое. Дернул ее на себя, придерживая за тонкую талию, и выдохнул в лицо, задевая губами ее рот:
        - Чтобы не сказал, ты соглашаешься. Поняла? Никаких отказов. Хоть назовусь твоим мужиком… Нужно раствориться в толпе, а не привлекать к себе внимание.
        Она только кивнула и принялась дергаться, желая освободиться. Как птичка в лапах голодного кота. Выкашивало. Хотелось прямо тут успокоить и показать, что ее сопротивление только для виду. И я бы показал… наглядно, только не сейчас… Например: после больницы. А пока… я был уверен, она сама в это верила.
        Схватил за локоть и повел, удивляясь, что Лотова не возмутилась, молча шла, стараясь не отставать. Надо же… Даже скривился от того, какая послушная девочка.
        После того как зашел к главному врачу, дальше наблюдал, как хирург лично сопровождал ее в каждый кабинет, забирая все бумаги, контролируя, чтобы в базе не осталось никакой информации по обследованию. Когда Лотовой дали стакан воды и таблетку, а меня попросили зайти, предупредил ее на всякий случай, чтобы не дергалась, и направился в кабинет.
        - Вадим Александрович, - начал мужчина, приглашая сесть на кожаный диван или на стул, - у Марии большая потеря веса на фоне стрессовых волнений, психологического воздействия, нервного истощения, поэтому некоторые показатели ниже нормы. И если так пойдет дальше, то все может обернуться трагедией. Сотрясения нет, что хорошо, так как я понял, что женщина… - он замялся, желая корректнее выразиться, - недавно выпала из машины. Рана на руке беспокоит, но чистая. Мы поменяли повязку. И мазями нужно пользоваться. Позволю заметить, ммм… Мария - женщина нежная и хрупкая, поэтому нужен твердый контроль с вашей стороны. Помимо рекомендаций, что прописал невролог, ей необходимо бывать на свежем воздухе, закаляться, правильно питаться и для поддержания нормального состояния пить витамины. Я все подробно указал в заключении.
        Мужчина посмотрел на меня, ожидая слов, но я желал дослушать до конца и проститься. Мы здесь порядком задержались.
        Хирург замялся, схватил бумаги, постукивая по столу, и передал мне, между делом замечая:
        - И еще… голова пройдет, не переживайте. Если соблюдать…
        «Повторяется…»
        Резко поднялся и, забрав все результаты анализов и заключения специалистов, положил на стол еще несколько купюр, грубо предупреждая:
        - Понял. Если будут спрашивать…
        - Да, конечно. Не беспокойтесь по этому поводу, - вежливо сказал мужчина и подал руку.
        Пожал и вышел из кабинета. Марии не было. Оглянулся по сторонам, но нигде не видел. Готов был взреветь от ярости, начиная соображать, куда могла свалить, как вдруг заметил через стеклянные двери, что она сидит на скамейке на улице и разговаривает с дедом. Отметив внешний вид старика, трость, повел челюстью, считая, что опасности не представляет, и пошел в аптеку, которая находилась на выходе. Быстро приобрел по списку все, что прописали, и прямым ходом поторопился на выход.
        Маша сидела на лавочке и слушала про внуков старика, которых скоро привезут к нему. Она улыбалась и казалась совсем невинной и молодой. Ее вид будоражил кровь, и моментально пришло мерзкое понимание, прожигающее изнутри, что светлая девочка связалась с… монстром. Со мной.
        Приблизился и, подав руку, сказал:
        - Пошли.
        Она смутилась, словно я нечто грязное предложил, а потом осторожно вложила свою руку в мою, испытывая неудобство. Не теряя времени, поднял ее на ноги, и, замечая, как она пытается отодвинуться, притянул ближе.
        - Вот. Это правильно. Хрупкая женщина и сильный мужчина. Так верно. Дай бог вам здоровья. Чтобы детей было много и к дедам на каникулы их отправляли, - довольно прокряхтел старик, подмигивая Лотовой.
        Его слова грубо кинули в прошлое, о котором старался забыть, но не получалось. И оно пожирало с потрохами, лишний раз напоминая, почему моя жизнь черное кровавое полотно. Я только кивнул ему, не желая отвечать, и повел Марию в сторону ресторана, который был напротив трехэтажного, детского магазина.
        - Мы куда? - с тревогой спросила Лотова, пытаясь не отставать.
        - Лечиться… - недовольно выдал, сжав ее кисть. - Есть вопросы?
        Она лишь оглядывалась по сторонам, будто первый раз видела подобное заведение. Открыл дверь и, отмечая ее возмущение, назревшее в данный момент, подтолкнул в спину.
        - Лечиться в ресторане? Что ты говоришь? Нужно ехать… - обернулась она, буквально влетая в меня.
        Остановился, внимательно сканируя ее лицо, а потом выдал:
        - Хочешь, чтобы на плече занес?
        Мария еще секунду смотрела, открыв ротик, а потом опустила взгляд на грудь, а я закрыл глаза. Мне уже совсем не нравилась эта поездка. Кровь бурлила от поганого предчувствия. Все шло не так, и появилась мысль, что я допустил ошибку, чего не мог себе позволить.
        Насторожился, услышав шаги. Обернулся, отмечая, что к нам подошла высокая девушка. Ее белая блузка бросилась в глаза, а красный длинный фартук тащился по паркету. Она вежливо поприветствовала нас и заострила внимание на Марии в спортивном костюме. Недовольно нахмурился и, взяв Лотову за руку, громко выдал:
        - Нам столик, и желательно подальше ото всех.
        Сделав свои выводы, девушка улыбнулась, кивнула и почтительно проговорила:
        - Конечно, пройдемте за мной.
        Она провела нас до круглого столика черного цвета, где в центре стояли настоящие цветы в картонной упаковке, подала меню и попросила нажать кнопку на столе, как сделаем выбор. Внимательно читал состав, пока не услышал:
        - Прости, что доставляю лишние хлопоты и…
        Заострив внимание на двух позициях, отложил меню на край стола и посмотрел на Лотову. Молчал, на секунду задавшись вопросом, что я тут делаю. Даже разозлился, но лишь на мгновение.
        - Делай заказ или я выберу за тебя. Тебе не понравится, потому что все, что закажу я, ты точно съешь.
        Она обреченно кивнула и продолжила изучать меню, а я наблюдал за ней, понимая, что меня на самом деле не напрягает ожидание. Чувствуя мой взгляд, Лотова покраснела, а потом прошептала:
        - Я выбрала.
        Кивнул и нажал на кнопку. Через минуту уже к нам подошла девушка. Попросил их фирменное блюдо, чай, как вдруг услышал писк сообщения. Кивнув Марии, достал смартфон и увидел послание:
        «ГЛЕБ ИДЕТ ПО ТВОИМ СЛЕДАМ… ЗАПУТАТЬ ИЛИ ВСЕ ЖЕ ПУСТИШЬ ПУЛЮ В ЛОБ, ЧТОБЫ ОН УСПОКОИЛСЯ?»
        Конь не умел шутить: тупые ухмылки, грубый, черный юмор, который понимал только он один, неимоверно раздражал. Но как информатор не имел цены, потому что всегда все видел и знал. Только поэтому я до сих пор не прибил его, стараясь сдерживаться при встрече.
        С силой сжал смартфон. В последний раз наша встреча закончилась неожиданно. И теперь Глеб решил завершить начатое.
        Посмотрел вверх, осматривая трехуровневый натяжной потолок с черными цветами. Уже надоело направлять Фирсанова по ложным следам, а он не сдается, желая отомстить за отца и свою девушку. И если за первого я мог ответить, то за проститутку не собирался. Нужно открыть пацану глаза, раз еще дым в глазах и наивность в понятиях. Не там он ищет справедливости. И как еще следаком работает, раз так лоханулся? А теперь… решил месть свершить.
        Что же… пусть попытается.
        Даже не переживал, а вот тот факт, что мне на пятки наступал Слон, напрягало. Он уже месяц как на свободе, но мы так и не встретились. Потерял сноровку или чего-то выжидает? Скорее последнее. Эта мразь любит уничтожать с изюминкой, наслаждаясь болью своих жертв. Был уверен, что для меня он придумает что-нибудь интересное.
        Пусть… давно этого ждал. Не зря старался, чтобы эта сука узнала, что именно я дал наводку. Нужно заканчивать с его играми. Надоело.
        Пока думал, официантка принесла обед и пожелала приятного аппетита. Не чувствовал вкуса еды, ел и наблюдал за скромницей, переживающей и скрывающей свои волнения. Мария осторожно ела суп, лишь изредка посматривая на меня.
        Усмехнулся, не отрывая взгляда от лица Лотовой. Видел по глазам, она хотела сказать, спросить, но боялась. Боялась, что не помогу ей с дочерью, если достанет. Наивная, не в ее случае.
        Через двадцать минут мы вышли из ресторана и пошли к машине. За весь путь Лотова не сказала ни слова, что меня бесило. Да и все раздражало: брат, желающий мести, Слон со своей ненавистью и она… До одури захотелось увидеть ее настоящую, а не куклу фарфоровую, которую она сейчас из себя представляла.
        Подошли к джипу. Достал сигарету из пачки, но тут же скомкал ее в руке и гневно выдал:
        - И что… потом как будешь с Высоковым бороться? Адвоката наймешь и будешь спать с ним, выплачивая натурой?
        Мария моментально остановилась и с возмущением посмотрела на меня, задыхаясь от гнева.
        - Я прав? Это только на поверхности ты нежная и хрупкая, а внутри дикая, раз у меня появилось желание тебя подмять под себя.
        Говорил грубо, но меня достало ее амебное состояние. Пусть будет собой. Нужно жить сегодняшним днем, завтрашний может не наступить. И на фальшь не хотелось размениваться.
        Лотова ринулась ко мне и уперлась ладонями в грудь, негодующе выдыхая:
        - Да если бы не моя девочка, я держалась от тебя подальше.
        - Уверена в своих словах? Думаешь, получилось бы? - нагло ухмыльнулся, чувствуя, как возбуждение мощной волной пошло по всему телу, накаляя до предела.
        - Я знаю… что с Высоковым нереально бороться, никаких денег не хватит, да и связей нет. Но я не торгую своим телом!
        - Но ведь со мной быть согласилась, - с рычанием выдал, тут же ощущая отчаянные кулачки на своем теле.
        - Ты… ты не оставил мне выбора! Я предложила все, что у меня было… - почти прокричала она мне, и тут же начала отодвигаться, но я не дал. Сама пришла…
        - Вот и я о том. Ты предложила все, а я хотел одного…
        Теряясь в мыслях, злясь на ситуацию, Лотова выдала стон, смешанный с рычанием, и от отчаяния ударила по груди, хрипло выдыхая:
        - Ненавижу тебя! Почему ты так со мной?
        Медленно потянул на себя и жадно провел пальцами по губам, наслаждаясь даже этой ничтожной лаской, горько усмехаясь про себя, что девчонка неправильно влияет на меня. Ничего. Это на время. А пока… рукой провел по бедру и выдал:
        - Если я сказал - помогу, значит, помогу, не нужно быть до мерзости послушной.
        - Ты сам не знаешь чего хочешь, - воскликнула она мне в лицо, моментально застопорившись, осознавая, что мы ближе некуда.
        - Я знаю. Очень хорошо знаю, в противном случае не был бы здесь, - сообщил и накрыл губы, вбивая малышку в свое тело, шаря по ее манящим изгибам, с удовольствием принимая протяжные стоны, понимая, что ждал этого с нетерпением. Где-то подсознательно понимал, что будет только хуже, но не мог остановиться. Слишком я хотел ее. Так, что готов был убивать ради этого.
        - Подожди, - выдохнула Маша, когда мои руки пошли под белоснежную футболку, а ее прижал к машине, жадно поглощая рот, ненасытно пожирая взглядом, не желая останавливаться.
        Кое-как оторвался, и, понимая, что желание с каждой секундой все больше пожирает, нажал на брелок и открыл дверь салона. Девушка с паникой посмотрела по сторонам и, увидев безразличных людей, которые меня никогда не волновали в отличие от нее, прошептала:
        - Так нельзя…
        Сделал шаг и, дернув на себя, уверенно заявил:
        - Не в нашем случае, котенок.
        Мои ладони притянули лицо, и я накинулся на нежные губы, неумолимо лаская, нагло соблазняя, ожидая… ее страсти.
        Когда коснулся шеи, Маша застонала и выдохнула:
        - Пожалуйста…
        Хищно оскалился и подхватил за бедра, подталкивая на сиденье, запрыгивая следом, захлопывая дверь, с удовольствием отмечая, что машина тонированная. Маша закрыла глаза и тут же подалась ко мне, усаживаясь на колени, накрывая сладкими губками мой рот, отчего меня сорвало. Я полностью сосредоточился на дикой девочке, от которой кровь закипала в венах.
        -
        МАРИЯ
        Даже не поняла, как потянулась к его губам, накрывая своими. Его руки стаскивали спортивные штаны, а я сама с жадностью наслаждалась диким поцелуем, чувствуя, что меня трясет. Мужчина буквально рычал, а когда я перекинулась на шею, выдал грудной стон.
        Злясь, что он так долго и желая получить еще больше удовольствия, будто от этого зависела моя жизнь, потянулась к его ремню, вырывая его, дергая, пока застежка не поддалась. Расстегнула. Просунула руку и положила ладонь на член, прикрытый боксерами. Невероятно! Сжала, чувствуя, как он пульсирует, какой он твердый и огромный.
        - Убери белье. Возьми его! - велел Ферзь, жадно лаская руками груди, соски, отчего еще больше возбуждалась, удивляясь тому, как этот мужчина на меня действовал. Появилось ощущение, что он мне что-то добавляет в еду или питье, раз я веду себя столь бесстыдно.
        Стоило пролезь через резинку и обхватить рукой горячую плоть, как мужчина откинул голову на спинку и прорычал:
        - Котенок, ласкай.
        Растерялась на секунду, пытаясь понять просьбу, но не могла. Мысли были не тут… или их совсем не было. Я как помешанная жаждала одного - удовольствия, в которое меня безжалостно кидал этот мужчина. Всхлипнула, пытаясь хоть немного подождать и не дергаться на коленях. Осторожно начала водить пальцами по всей длине, понимая, что мне это мало.
        Я не могла успокоиться, двигалась и ласкала, жадно принимая его агрессивные ласки, наслаждаясь тем, как он сжимал мое тело.
        Я себе сейчас не принадлежала… только ему. И не хотела понимать, почему именно так, но меня все устраивало, и я этого требовала своими покачиваниями, отмечая, как его черные глаза прожигают меня.
        Тут он резко дернул на себя, накрыл губами рот, и я потерялась, хватаясь за его плечи, уплывая в медленном тумане в неизвестность, где забывала обо всем.
        Почувствовала руки на ягодицах, как поднимаюсь, и в следующее мгновение выплыла из омута, слыша треск нижнего белья. Ферзь разорвал кружевные трусики. Он хищно оскалился и медленно стал опускать меня на твердый член, не прерывая нашего взгляда, контролируя каждую эмоцию. Как только чуть опустилась, осознала, что не могу сесть полностью. Это невозможно… для меня. Конечно, можно попробовать, но будет больно. Нужно по-другому. Оказалось, что такая поза не для меня или не с этим мужчиной.
        - Я не смогу… - просипела и тут же почувствовала его губы на лице, шее. Он сжал талию и хрипло выдал:
        - Привыкай, котенок. Мне нравится, когда ты стонешь на мне.
        - Я не…
        Вскрикнула, полностью вобрав в себя горячую плоть благодаря помощи рук нетерпеливого мужчины. Было невыносимо остро, больно и… приятно. Я даже не могла понять своего состояния - только тяжело дышала.
        Хотела шевельнуться, но боялась, что будет больно.
        - Решила добить? - с рычанием выдал мужчина, осторожно начиная раскачивать меня. Только хотела возразить, как мурашки пошли по телу от волны предвкушения. И я отдалась на волю ощущений.
        Я ничего не слышала, начиная двигаться сама, с каждым движением сильнее и сильнее. Мне было хорошо и я стремилась к большему, сильному, желанному, зная, что еще немного и обрету ЕГО.
        Двигалась как сумасшедшая, отвечала на бешеные поцелуи. Во мне словно заправили пружину до упора. Я так накалилась, что уже творила все, что желало мое тело. Подняла его руки и прижала к сидению, кусая за шею, не контролируя себя, пока не взорвалась, крича ему в губы. Ферзь сжал за волосы, начиная двигать меня, потому что я сама потерялась в наслаждении, не понимая, что со мной происходит.
        Горячее семя наполнило до краев, и я боялась пошевелиться. Буквально лежала на нем, без сил рухнув после того, как он зарычал, когда его накрыл оргазм. Открыла глаза и встретила с его, такими бешеными и жадными, что стало не по себе. Он взял руками мое лицо и хрипло выдал:
        - Дикая девочка.
        Его слова вернули на землю, и я в ужасе начала осматриваться, пытаясь вырваться, но он держал. Перехватил посильнее и агрессивно засмеялся, с ухмылкой выдыхая:
        - Неужели ты не поняла, что чем больше сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя, - зарычал он, всматриваясь в мое лицо.
        - Ты… отпустишь меня… потом? - вдруг спросила, чувствуя, что нужно задать этот вопрос. Было в его глазах нечто такое, что заставляло думать - НЕ ОТПУСТИТ.
        Мужчина сильнее сжал талию, внимательно и злобно вглядываясь в мое лицо, и произнес:
        - Да, - резко пересадил меня на сиденье и, поправив одежду, приоткрыл дверь. Не поворачиваясь, он сказал: - Поедешь сзади. Сейчас салфетки передам.
        - Почему сзади? - выдохнула, пытаясь понять, почему он зол.
        - Потому что я так хочу! - рявкнул Ферзь и вышел, оставив меня одну.
        Посмотрела на себя и ужаснулась. На мне осталась только одна футболка и больше ничего. Обняла себя за плечи, прячась за креслом. Меня начало трясти от мысли, что я так нагло занималась сексом с киллером при свете дня. И неважно, что машина с тонированными стеклами и ничего не видно, я себя вела недостойно матери.
        Салфетки и пакет упали поблизости. Водитель бросил мне все без слов, как и обещал. Привела себя в порядок и сложила грязные салфетки в пакет.
        Было стыдно так, что не передать словами. Хотелось реветь, но не могла. Что себя обманывать, мне было хорошо, а я не заслужила. Да и как в такой момент можно думать об удовольствии?!
        Просто сидела, пока мы не остановились у магазина на выезде из города. Мужчина вышел и открыл дверь с моей стороны, схватил грязный пакет и громко сказал:
        - Я скоро. Сиди тихо.
        Его не было примерно пятнадцать минут. Когда дверь открылась, я получила две коробки: одну среднюю, вторую небольшую. Мужчина закрыл дверь, а мне только оставалось смотреть на телефон и графический редактор, названия которых я прочитала на коробках. Притом очень хорошие, насколько я могла судить.
        Ничего не понимала. Смотрела в спинку его кресла, ощущая заполняющий легкие запах мужчины, после того как он сел и завел машину:
        - Это тебе. Продавцы установили все программы, необходимые для работы.
        - Зачем? - прошептала, даже не зная, как реагировать на его подарки.
        - Затем, чтобы я не слышал твоих слез и всхлипываний. Занимайся чем-нибудь.
        Я молчала, боясь что-то сказать, но все же осмелилась:
        - Спасибо.
        Он не ответил, но когда начала распаковывать, с придыханием посматривая на то, что там внутри, услышала громкий четкий голос:
        - Знаешь, что я понял?
        Стало не по себе. Я посмотрела на дорогу, как поднимались на мост, и тихо уточнила:
        - И что же?
        - То, что буду брать тебя, как только захочу этого. И особенно возбуждает, что ты этого тоже хочешь.
        - Я…
        - Лучше молчи. Не стоит бросать мне вызов.
        - Моя дочь…
        - Мы все решили по твоей дочери, и поэтому - я тебе говорю как есть, а ты мне. Поняла? Если так себя за это презираешь, лучше вообще молчи. В противном случае сделаешь хуже только себе.
        Больше он ничего не сказал, а я просто сидела с закрытыми глазами, пытаясь унять сердце, работающее с двойной силой. Когда поняла, что это все, Ферзь больше ничего не скажет, сделала выводы, обещая себе молчать, и начала открывать коробки, с интересом разглядывая подарки.
        ГЛАВА 8
        На следующий день сидела за столиком в придорожном кафе, ожидая Ферзя, и когда принесут заказ. Мужчина отлучился по делам, предупредив, чтобы сидела на этом месте.
        Посмотрела на свои дрожащие руки и на минуту закрыла глаза. Вроде прошел только один день, а я до сих пор не могла успокоиться после сегодняшней ночи. Мы приехали в гостиницу, но не для того, чтобы поспать. Не успела я войти в номер, как оказалась прижата к стене, придавленная весом сильного мужчины, который после вручения подарков не произнес ни одного слова. Он даже игнорировал мои вопросы. А там Ферзь будто сорвался с цепи, страдая от невыносимого, жуткого голода… по моему телу. И как бы я в душе ни сопротивлялась, ненавидя себя, презирая его, но неистово отвечала на каждый его порыв, не в силах быть равнодушной.
        Затем, когда дрожала в его руках под утро, он со свирепой жадностью поцеловал и грубо приказал собираться. Говорил с таким видом, будто я в чем-то виновата или злился на себя.
        Я подчинилась, но опасалась садиться в машину, зная, что он не спал. Но разве можно ему что-то сказать? Отмечая ужас в моих глазах, Ферзь лишь провел по горлу, сжав сильной рукой, и тут же отпустил, выдохнув в волосы: «Твой страх - это я, а остальное - уничтожу лично».
        После того как села в машину, моментально уснула. Открыла глаза и поняла, что Ферзь так и не останавливался на отдых. Мы гнали по трассе, двигаясь на огромной скорости. В какой-то момент показалось, что разобьемся, отмечая, как водитель плавно маневрирует на дороге, не позволяя сдавать назад или сбрасывать скорость. Было страшно, что я больше никогда не увижу свою девочку, но через время успокоилась.
        Посмотрела на синие джинсы и водолазку с длинными рукавами, и повела плечами. В этом душном кафе я чувствовала себя плохо, но не могла ничего сделать. Да и разве это важно? Нет. Главное - есть то, во что можно одеться, и мы не теряем время.
        Только посмотрела на стакан с соком и задумчиво провела пальцем по горловине, как вдруг услышала звонкий голос:
        - Машка! Машка, привет!
        Резко обернулась и увидела Соньку, свою подругу по этажу родительского дома. Пухленькая брюнетка маленького роста улыбалась и махала мне.
        Удивилась. Не верила своим глазам, поражаясь, что она здесь. Поднялась и направилась к ней. Сеточкина стояла в длинном сарафане желтого цвета, прижимая к своей груди крохотную малышку. Девочке по возрасту было примерно год или меньше.
        Когда приблизилась, Соня обняла меня и прошептала:
        - Боже, сколько лет! Черт, и ты как всегда - невероятная красавица.
        - Это ты! Боже, какая чудесная малышка! - воскликнула и нежно провела по волосам ребенка, не в силах отвести взор. Такая милая! Но взгляд… не Сонькин, хотя знакомый.
        - Да! Это моя! Я же замуж вышла. И год назад у нас появилось наше солнышко!
        - Здорово, - выдохнула, с жаждой наблюдая за очаровательной девочкой.
        - Хочешь ее взять? - спросила она и подала малышку, которую я подхватила дрожащими руками, прижимая к себе.
        - Ой, подруга, а ты что до сих пор одна? Так обнимаешь моего ребенка! Тебе вот нужно дочку! Будешь светиться от счастья… как и я!
        Мое лицо помрачнело, хоть пыталась не показывать внутреннего состояния. Я только могла кивнуть, понимая, что не могу поделиться тем, что у меня есть малышка.
        - А ты как сейчас? Совсем пропала… - она задумалась и, подняв палец вверх, вдруг выдала: - Я видела твою сестру. Она разошлась с мужем. Злая стала, как собака. Родители… тоже плохо - мать заболела, а отца вроде как уволили.
        Пошатнулась и поспешно передала ребенка, переспрашивая у нее:
        - Рассталась?
        - Да, он нашел себе молоденькую и сбежал с большой суммой денег. И твоим сейчас туго. Я у них спрашивала о тебе, но они сказали, что ты уехала из России.
        Смутилась, не зная, что сказать. Наверное, нужно что-то ответить, но не могла… Только сейчас поняла, что очень плохо что мы встретились. Замялась и прошептала:
        - Я… Соня, не говори никому, что видела меня. Никому.
        - Почему? Родители - это святое, даже если поругались.
        - Я… Прошу тебя.
        - Не хочешь и ладно. Просто я думала, что ты…
        Поспешно положила руку на ее запястье, отчаянно упрашивая:
        - Соня, я их люблю… но не говори. Прошу тебя!
        Она расстроено кивнула и, посмотрев в сторону, заметив кого-то, сказала:
        - Там мой муж. Я вас сейчас познакомлю. Он классный! Увидишь - удивишься!
        - Нет, я… - панически посмотрела по сторонам, не зная, как отказаться. И зачем мы повстречались?
        Она схватила мою руку, другой открыла дверь и прокричала:
        - Васька!
        Когда мужчина, стоявший у черной иномарки, повернулся, я пораженно застыла, понимая, что Соня вышла замуж на парня с соседнего дома, с которым общалась и я. С ним нельзя было не дружить. Добрый и невероятно простой. Гусев Василий. Вечный мечтатель и романтик.
        Заметив меня, друг детства поспешно подошел ближе и с огромным удивлением выдал:
        - Маша! Неужели?
        - Да! Наша Машка! Представь, где я увидела эту красотку? Сидела одна за столиком и грустила, - весело засмеялась она, и тут я выдала странный звук, когда мужчина схватил в свои объятия, с восторгом выдыхая:
        - Машка! Как я рад!
        Улыбнулась и только открыла рот, как вдруг громко хлопнула дверь. Обернулась и увидела Ферзя, выходящего из кафе. Наши взгляды встретились, и я моментально лишилась воздуха, отмечая в его глазах пугающую темноту, заставляющую отступить на шаг, понимая, что он в ярости, пусть на его лице не отражалось ни одной эмоции. Это для других, а я чувствовала его свирепое настроение… каждой клеточкой своего тела.
        Василий, удивительным образом почувствовал мой страх и подтянул ближе. Я только попыталась отойти, но уже было поздно дергаться, отмечая, что Ферзь буквально пожирал глазами руку, которая меня поддерживала. Хотела отойти, но не смогла, чувствуя, как ноги подгибаются.
        Ферзь направился к нам. Он остановился рядом и резко потянул за руку, собственнически обнимая за талию. Окинул свирепым взглядом Василия, потом Соню, а затем посмотрел на меня.
        - Ой, Маша, это твой муж? - с фальшивым восторгом поинтересовалась подруга, пытаясь разрядить ситуацию. Отмечая, как она мямлит, можно было предположить, что она немного потрясена.
        Кивнула и только хотела представить своего «мужа», чтобы все было замечательно, и мы поскорее расстались, как поняла, что не знаю, как зовут Ферзя. Ощутила себя полной идиоткой с открытым ртом.
        - Вадим, - произнес мужчина, чуть выдвигаясь вперед.
        - А я Соня, подруга детства, а это мой муж Вася, и наша малышка Нина. У нас тут родственники живут и мы гостили у них, - заверила она, выдавая действительно радостную улыбку.
        Ферзь повел челюстью, и подруга дальше начала рассказывать, считая, что конфликт улажен. А я все думала, он сказал настоящее имя или нет? И еще я думала о том, почему он продолжает обнимать меня? Очнулась, когда услышала:
        - Ой, нужно ехать. Да, Вася? Мы спешим!
        Ощущая задумчивый взгляд, подняла голову, взирая на Гусева, который оказывается, как и я, думал о своем, но при этом не отрывая глаз от меня.
        Василий замялся и поспешно произнес:
        - Да. Когда будете в городе, заезжайте.
        - Конечно, будем рады! - поддержала добрая соседка. - Мы живем у Васи. Его родителям купили однушку, а сами в трешку переехали. Им тяжело оплачивать коммуналку, а нам теперь много места нужно - вот и решились.
        - Спасибо, - прошептала, радуясь, когда они начали собираться. Подруга сделала шаг ко мне, но только пожала руку и пошла к стоянке, сжимая плечо мужа, поторапливая своим жестом.
        Василий еще раз посмотрел, будто спрашивая, нужна ли мне помощь, а потом произнес:
        - Звони. Буду рад.
        Смогла кивнуть без стона, чувствуя, как Ферзь сжал талию, даже не замечая этого. Вася отступил, но тут же сделал шаг к нам и протянул руку.
        Не передать словами, как я надеялась, что Вадим ее не сломает или еще что-то. Он кипел от гнева, но внешне был спокоен.
        И все же Ферзь ответил, сжав руку, чему Вася был не рад, потому что скривился от пожатия, но все же выдержал взгляд. Кивнув мне, Гусев поспешил за женой к машине. Подруга уже усадила ребенка и стояла у открытой дверцы, ожидая его.
        Когда они уехали, я ждала… Не знаю чего, но ждала.
        Почувствовала взгляд и услышала слова:
        - Тебя ищут, а ты общаешься с соседями родителей. Еще такая грубая ошибка, и я уезжаю. У меня нет времени на исправление последствий твоих глупых порывов.
        Стало не по себе. Я моментально перевела взгляд на суровое лицо, а потом уже на его спину, потому что мужчина очень быстро направился к входу, планируя зайти в кафе. Осознав смысл слов, только сейчас поняла, что он прав - сама виновата. Но почему же я такая?
        Резко бросилась следом, желая догнать, но так летела, что неудачно ударилась о столб больной рукой, выдавая громкий стон боли, тут же чувствуя тошноту.
        Меня резко развернуло, и я тотчас оказалась придавлена к груди мужчины.
        - Проклятье, я тебе не нянька, - рявкнул Ферзь мне в волосы и подхватил на руки, широкими шагами направившись в кафе. Смотрелись мы, наверное, странно, но мне было все равно. Я переживала, что наемник откажется мне помогать.
        Посадив меня на мягкую зону, Ферзь сел на свое место и с недовольством посмотрел на тарелку.
        - Соня позвала, и я подошла. Даже не поняла, как так получилось. Сама пожалела и стала переживать. Прости, - выдохнула, чувствуя, как дрожу от волнения. Странно с ним себя вела. Порой… я совершенно не понимала своих поступков.
        - Ешь, - грубо приказал Ферзь, хватая пальцами хлеб и начиная есть суп.
        - Я…
        Он на мгновение остановился и резко положил ложку и хлеб, дергая за плечо к себе через стол, чуть не опрокидывая все, грубо чеканя:
        - Если сейчас не возьмешь ложку и не съешь этот чертов суп, сам волью в твой рот. Поняла?
        Смогла только кивнуть. Верила каждому его слову. Он так и сделает. Быстро схватила ложку и начала есть, вталкивая в себя все, пусть и не хотела. Второе не стала, а вот первое кое-как осилила, при этом подглядывая за Ферзем. Он все съел и наслаждался кофе, с серьезным лицом наблюдая за мной.
        - Кто он? - вдруг спросил Вадим, и я непонимающе нахмурилась.
        - Он… - наблюдая, как собеседник скривился, не стала уточнять вопрос. Зачем? Вероятно, он говорил про Василия.
        - В одном дворе дружили. Друг…
        Суровый мужчина только кивнул, а потом уставился в сторону двери, внимательно сканируя каждого посетителя кафе. Я отодвинула тарелку и потянулась за чаем, когда вдруг пошла вибрация от груди мужчины. Вадим быстрым движением достал смартфон из кармана и начал читать.
        - Через три часа будем в гостинице, - услышала я через минуту. Отмечая мои огромные глаза, ведь не могла иначе реагировать на его слова, он усмехнулся и добавил: - Не переживай, мне нужно поспать.
        Я с облегчением кивнула и отпила чай, а Ферзь быстро стал водить по экрану. Откусывая пирог, я подумала о его словах при Гусевых и спросила:
        - Тебя зовут Вадим? Это твое настоящее имя?
        Ферзь повернулся, задумчиво посмотрел и, поднявшись, сказал:
        - Заканчивай и в машину.
        Удержалась от желания повторить. Не хочет - ну и ладно.
        - Ферзь. Другого имени у меня нет, - все же ответил на мой вопрос.
        Подняла лицо и встретилась с черными, пронизывающими глазами. Жестокие, но в то же время было в них нечто темное, смешанное с болью и отчуждением. Появилось ощущение, что он совсем другой, но когда мужчина хищно прищурился, сглотнула и поспешно продолжила пить чай, стараясь не давиться от его пронзительного взгляда.
        «Ферзь так Ферзь. Мне без разницы. Подумаешь…»
        -
        Лежала в кровати и смотрела на спящего Ферзя, который крепко сжимал меня в своих объятьях. Притом он делал это так, что я считала нормой. Мужчина просто сгреб в охапку к себе под бок и вырубился через минуту, предупредив, что если сбегу, он найдет. Смотрела и удивлялась тому, что видела не сурового наемника, а привлекательного мужчину. Нет, он не был красив, но было в нем что-то притягательное, волнующее, когда он не представлял из себя зверя, отчего мое тело не слушалось меня, стоило ему прикоснуться. Появился порыв прикоснуться к нему, и я осторожно подняла руку и прикоснулась к его щеке, тут же убирая, ругая себя за ненужную смелость.
        Он киллер. Убийца. Да я должна кричать только от мысли, что он рядом. Но никто не поможет мне кроме него. Это я точно знала.
        Сон не шел, поэтому я все же осмелилась оставить его. Кое-как выбралась из-под него и подтолкнула подушку, которую он моментально захапал с недовольным видом, тут же успокаиваясь.
        Улыбнулась, удивляясь необычной ситуации, и пошла в ванную. Неизвестно когда остановимся, и какие будут условия. После душа сварила кофе, радуясь, что в номере есть большая современная кухонная зона, и отправилась на балкон.
        Ночь. Десятый этаж. Город светился в огнях - и это было сказочно. Невероятно и до ужаса страшно. С детства боялась высоты. Даже не могла по канату взобраться, привыкая к веселым шуткам одноклассников на эту тему. Но тем не менее было невероятно красиво смотреть вниз, и я нашла в себе смелость и наклонилась, отчаянно сжимая кованые прутья балкона.
        Боже! Как великолепно и страшно!
        Смотрела, пока не услышала спокойный голос:
        - Не стоит так сильно наклоняться.
        Дернулась вниз от незнакомого голоса, но сильная рука схватила за локоть и откинула в сторону. Когда пришла в себя от ужаса, посмотрела перед собой и замерла, замечая невероятно красивого мужчину, который стоял на балконе соседнего номера в нескольких шагах от меня. Он с интересом наблюдал за мной, а потом улыбнулся и произнес:
        - Прости, что напугал.
        Смутилась, моментально вспоминая, что я полураздетая, отчаянно запахивая полы халата. Вновь подняла на него глаза и сдавленно прошептала:
        - Простите, не думала, что…
        Незнакомец улыбнулся, отчего стал еще красивее, что меня смутило, тем более в данной обстановке. Только хотела отойти, как он приветливо протянул руку, с добротой улыбаясь кончиками губ, и вежливо произнес:
        - Буду рад знакомству с очаровательной девушкой, - он чуть склонил голову и, застопорившись, будто решаясь на что-то, добавил: - Глеб.
        Странно вот так знакомиться. Пожала плечами и протянула руку, смущенно выдыхая:
        - Мария.
        - Какое красивое имя, - проговорил сосед, улыбаясь, и вдруг спросил: - Так поделись со мной, Маша, почему ходишь на открытом балконе десятого этажа, когда боишься высоты?
        - Я… - запнулась, не зная, что ответить. Посмотрела ему в глаза, вдруг понимая, что его лицо кажется таким знакомым, и спросила: - Мы с вами случайно раньше не виделись?
        Его лицо стало серьезным, даже очень, чем вдруг напомнил Ферзя и я моментально посмотрела на балконную дверь, опасаясь, что он проснулся и не будет рад тому, что я тут веду беседы. Никого не было. Вновь перевела взгляд на Глеба, замечая, как он задумчиво осматривает меня. Прочистила горло, намекая, что я вижу, и услышала слова:
        - Береги себя, красавица, и будь осторожна.
        Стало не по себе, когда он задержал внимание на лице, а потом пошел дальше по телу, буквально скользя, не пропуская ничего. Хищный и пронзительный взгляд. Я вновь поправила халат, который все норовил открыться, и только хотела возмутиться, но мужчины уже не было.
        Странно.
        Стояла еще некоторое время, удивляясь его поведению, а потом пошла в кухню, где минут десять сидела за столом, думая о дочери. Когда же она будет со мной? Быстрее бы ее увидеть. Не терпелось обнять и прижать к груди. Ферзь сказал, что послезавтра я буду с ней. Верила, потому что других вариантов не было.
        Чувствуя, что уже голова трещит, пошла в спальню, когда в дверь постучали. Я только подошла открыть, считая, что там администратор или уборщица, как тут же оказалась прижата к обнаженной груди Ферзя. Мужчина закрыл мне рот ладонью и, наклонив голову к уху, тихо произнес:
        - Я не разрешал тебе покидать мою постель.
        Стало не по себе от его слов, потому что они звучали с рычанием. Внизу живота потянуло. Тело реагировало на его близость, что вызывало разочарование. Ферзь сжал талию, слегка поглаживая руками, и выдохнул:
        - Одевайся, а я открою…
        Кивнула и поспешила в спальню. Добежала до стола, куда положила пакет, и быстро скинув халат, натянула чистую футболку, желая приступить к штанам, как моментально застыла, чувствуя возбужденное напряженное тело. Мужчина провел ладонью от запястья правой руки до ключицы и, наклонившись, прикоснулся губами к коже, слегка прикусывая. Чувствуя, что начинаю терять мысль, я поспешно спросила:
        - Кто там был?
        Мужчина замер, а потом резко развернул к себе и ледяным тоном выдал:
        - Никогда не открывай двери, не проверив, кто там! От этого зависит, будешь ли ты жить. А если со мной… то вообще никогда никому не открывай.
        - Но…
        - Получишь пулю в лоб, и тогда закроешь глаза навсегда. Так понятно объяснил?
        Стало страшно. Попыталась отойти, но мужчина перехватил левой рукой за талию, притягивая к себе, а правой взял за подбородок, прикасаясь губами к моим губам, отчего задрожала.
        - Завтра последний день… со мной. Рада? - спросил он грубо, будто был недоволен своим вопросом.
        Я молчала, чувствуя, как его руки шарят по моей спине. Ферзь странно ухмыльнулся, а потом резко потянул за футболку, снимая ее с меня.
        - Ты сказал, что нужно ехать… - сдавленно напомнила ему.
        - А еще я сказал, что хочу тебя… - выдал мужчина и откинул белоснежную ткань в сторону, усаживая меня на столик, вклиниваясь бедрами между ног, при этом не прерывая взгляда, жадно всматриваясь в мое лицо.
        - Я… - потеряла мысль, когда он положил ладонь на грудь.
        - Не хочешь меня? - с усмешкой уточнил Ферзь и в следующее мгновение я оказалась на спине, а его губы захватили сосок, накрывая губами, отчего вскрикнула, с силой обнимая ногами его талию.
        Он терзал, ласкал, играл языком и губами с сосками до такой степени, что я не могла дышать, царапая его руки, пока не почувствовала как он притянул к своему паху, дергая за кружевные трусы, стягивая их с меня.
        Открыла веки и встретилась с его голодным взглядом, немного бешеным и диким. Он развел бедра, с силой сжимая, а потом хрипло произнес:
        - Знаешь, если ты кого-то захочешь сильнее - я убью его.
        Открыла рот от его ужасных слов, мгновенно приходя в себя, как тут же он сдавил сильными ладонями бедра и вошел во всю длину, отчего закричала. Ферзь врывался как сумасшедший, словно это наш последний раз. Я вздрагивала, полностью теряя себя, выдавая стон от каждого толчка и не понимала, почему я схожу с ума в его объятиях.
        ГЛАВА 9
        ФЕРЗЬ
        Машина мчалась по дороге на огромной скорости. Хотелось остановиться и послать все к чертям собачьим, но не мог. Не мог. Проклятье, как меня выбивало из колеи то, что выходило из-под моего контроля. Ровно час назад получил сообщение от брата. Короткое, но когда прочитал, захотелось придушить его, как и отчаянную девчонку, посмевшую свалить от меня.
        «Теряешь сноровку? Смотри за девочкой лучше, когда она одна на балконе».
        Второе сообщение получил минуту назад.
        «Она не для тебя».
        Сука. Да кто он такой? Сопляк, который не в состоянии разобраться в своей жизни. Какого хрена еще учит меня? Ради того, чтобы он жил, я пошел на многое, превращая свою жизнь в ад, а в ответ увидел обиду, ненависть и желание уничтожить меня. Надо же… как предсказуемо.
        Заострил внимание на зеркале заднего вида, наблюдая за Марией, задумчиво смотрящей в одну точку, и громко задал интересующий вопрос:
        - Пока я спал, что произошло?
        Старался говорить нормально, но ярость в голосе не мог убрать. Чутье подсказывало, что она соврет. И еще… меня рвало от мысли, что я не проверил все должным образом, как обычно. Мой брат был рядом, а я прошляпил. Всегда был осторожен, проверяя территорию, где нахожусь, а с ней… наплевал на свои правила, самонадеянно считая, что ушел от преследования. Полностью погряз в девчонке, забыв об осторожности.
        Продолжал смотреть в зеркало, пытаясь предугадать, что она скажет, но, увидев, как Лотова зажмурилась, понял, что не услышу нужных слов с первого раза. Мария провела вспотевшими руками по спортивным штанам и тихо проговорила:
        - Ничего - я помылась и выпила кофе.
        Скривился, чуть ли не скрипя зубами. Надо же… Чертовы бабы. Ладно.
        - И все? - свирепо рявкнул, встречаясь с ее обеспокоенным взглядом в зеркале. Она отвела глаза в сторону, пытаясь понять, к чему я спрашиваю, но промолчала.
        - Ну, я жду! Или мне остановить машину и выбить из тебя ответ на чертов вопрос? - прорычал, презирая себя за то, что меня так волнует тот факт, что она не доверяет мне. И вообще, зачем она пошла на балкон? По идее - девчонка ничего не значит для меня, так почему меня бесит, когда она молчит, скрывая правду?
        От моего вопроса Мария вздрогнула, а потом прошептала:
        - Я… вышла на балкон.
        - И… - сказал, снижая скорость, понимая, что дальше мне не понравится.
        - Посмотрела вниз…
        «Она посмотрела вниз с девятого этажа? Дура! Какого хрена я согласился на этот номер? Ладно, в следующий раз учту…»
        - Маша, не беси меня. ПРОДОЛЖАЙ! - последнее прорычал, сжимая руль так, что кожа скрипела под моими пальцами.
        - Там был мужчина. От его голоса я…
        Сбавил скорость, осознавая, что нужно выйти, чтобы не прибить ее. Охренеть. Сам виноват. Оставил… Да ей только первый этаж, связать руки и ноги, чтобы знать, что она никуда не влезет.
        - Он помог мне и… сказал быть осторожней. И все. Затем я услышала стук в дверь…
        Колеса выдали противный скрежет, и я открыл дверцу, хлопая со всей силы, когда вышел. Был уверен, что свежий воздух приведет в чувство, но нет. Какой там! Больше рассвирепел, мечтая свернуть шейку своей пассажирке.
        Развернулся и пошел к дверце салона, открывая и дергая девчонку на себя. Она запищала, пытаясь вырваться, что еще больше взбесило. Резко вдолбил в грудь, схватил за волосы, до боли оттягивая длинные пряди, и выдохнул в лицо:
        - Надоело жить? Думаешь, твоя дочь нужна кому-то кроме тебя?
        Она застыла на месте, впитывая мои слова, а потом начала отчаянно вырываться, гневно выкрикивая:
        - Я держалась. Держалась! Глеб напугал меня…
        Меня накрыло от имени брата из ее сладкого ротика, который так призывно умолял подарить ей удовольствие. Сучка.
        - Глеб?! - тряхнул ее, прижимая как можно сильнее, чтобы и вырваться не смела.
        - Он так назвался! Откуда я знаю?! Какая разница?!
        - Разница? Держалась, значит? - отмечая, как Лотова пискнула и скривилась от боли, а в глазах появились слезы, понял, что не контролирую себя. Тяжело дышал, ломая себя, чтобы успокоить бушующие эмоции, и заметив, как ее губы задрожали, сурово выдал: - Твоя дочь никому не нужна. Высоков только больше взбеленится, что из-за маленькой девчонки он лишился главного. Его баба не выживет. И в ярости он сам ей шею сломает или отдаст приказ. Поняла? - провел пальцем по слезе, текущей по щеке, и размазывал по коже, спокойно добавляя: - Не делай глупостей, которые приведут к трагедии. И главное - никогда не ври мне в глаза. Никогда. Узнаю, пожалеешь.
        Мария закивала, соглашаясь со всем, а затем прошептала:
        - Прости. Я…
        Сжал ее лицо руками и прислонился лбом ко лбу, с силой сдавливая, вдыхая одурманивающий запах, задыхаясь им, ледяным голосом чеканя:
        - Не только я охочусь, но и на меня. Никогда не высовывайся, чтобы не получила пулю в лоб. Поняла?
        - Да, - судорожно выдохнула она, смотря на меня огромными глазами, отчего захотелось успокоить, прижать к себе, пока не придет в себя.
        Осознавая, что качусь в пропасть, резко оттолкнул ее, свирепея на себя, но заметив, как она полетела в сторону, встревоженно вскрикнув, вновь дернулся к ней, хватая за руку, почти вбивая в свою грудь. Некоторое время мы смотрели друг на друга, будто первый раз за долгое время, стараясь влезть друг другу в голову и понять мысли. Я слышал, как сильно бьется ее сердце, как она взволнована, и грубо приказал:
        - Садись.
        Мария медленно положила ладони на мою грудь, отчего обдало кипятком, и, отодвинувшись, шатаясь, пошла к машине. Вдруг она остановилась, и, не оборачиваясь, устало выдавила из себя:
        - Я не знала, что за тобой охотятся, и никогда бы не вздумала прыгнуть вниз. Никогда! Не думала, что все так выйдет, ведь я просто смотрела на ночной город.
        Понимал, что я сорвался, как обезумевший пес с цепи, но если бы Глеб решил мне отомстить, то… Нет, он бы не смог - кишка тонка. Как бы он ни относился ко мне, но брат не пойдет на убийство невиновного человека. И не стоит забывать про Слона - он рядом. Я это чувствовал кожей. Он бы помог ей сорваться вниз и сделал это с великим удовольствием, снимая на камеру, чтобы отправить мне, в надежде посмеяться, как меня будет рвать на части.
        Даже не знал, как бы отреагировал. Но одна мысль заставляла желать его смерти и спрятать девчонку в безопасное место.
        Захотелось курить. Достал пачку и вытянул одну сигарету, прикуривая и выпуская дым. Обернулся и посмотрел на Лотову, сидящую ко мне спиной, отвернувшейся, показывающей свое презрение или ненависть.
        Надо же…
        Втянул дым в себя и посмотрел на часы, выпуская через нос. Что же… еще долгое время ехать. Только с утра будем на месте.
        Посмотрел по сторонам, отмечая закат. Давно уже не обращал внимания на красоту природы, да и сейчас не хотел. Настроение не то, да и не особо нужно было. Отвернулся, обдумывая свою реакцию на девчонку.
        Странно, но факт - я нарушил свой график. Выехали из гостиницы не вечером, а на следующий день с утра, после того как всю ночь брал девчонку, зная, что больше случая не представится. Хотя… принимая, как меня от нее лихорадило, не был уверен в этом на сто процентов.
        Поганые ощущения, когда у тебя срывает башню от женщины, которая презирает тебя и до ужаса боится. В другой ситуации я бы с такой не связывался, выкинул из головы, из машины, как и плевал на ее просьбы по любому вопросу. Но с Лотовой не мог. Вероятно, проблема в том, что она заводила меня только своим присутствием, взглядом, запахом. Игнорировал ее ненависть, обиды, да ВСЕ, когда она ТАК отвечала на мои прикосновения. Неистово, отчаянно, отдавая всю себя. И я знал, что это не обман. В таком деле был хорошо подкован. Не мог успокоиться и ждал с безумной жаждой того, как она будет умолять, чтобы дал ей кончить. То, что творилось со мной, я не мог описать. Меня ломало, когда не прикасался, не слышал ее стонов. Мария буквально таяла в моих руках, стоило только дотронуться до ее тела.
        Мысль, что такой она будет и с другим мужиком, крушила сознание. Я даже не представлял себе, на что готов, чтобы этого не произошло.
        Охренеть. Нашел себе проблему. Но ничего - это пройдет. Все проходит и она не исключение.
        -
        МАША
        Проснулась от странного ощущения, бросающего в пот. Будто во сне видела что-то плохое или испытала сама боль. Или плохое предчувствие?
        На улице стояла темная ночь. На небе ни звездочки. На панели приборов показывало два часа ночи.
        Джип свернул вправо и заехал на заправку, через секунду останавливаясь у колонки. Закрыла глаза, делая вид, что сплю. Не знаю, почему так поступила - вышло спонтанно. Почувствовала его прожигающий взгляд и перестала дышать. Ферзь усмехнулся и, схватив борсетку, вышел, а я осталась одна в салоне. Сидела, ругая себя, что не пошла с ним. Хотела в туалет. Пришла мысль - выйти и отправиться за ним, но не стала. Не стоило. Кто знает? Может, сразу пулю в лоб получу, ведь, оказывается, с этим мужчиной так бывает.
        Увидев парня в специальной робе, который вставлял пистолет в горловину бака, отвернулась, пытаясь увидеть через прозрачное стекло Ферзя, но безуспешно. Через пять минут услышала глухой шум и подняла голову. Заметив его, выходящего из здания, открыла дверцу. Оставшись у машины, видела, как мужчина продолжал свой путь, полностью сосредоточившись на мне.
        Так смотреть мог только он! Мгновенно почувствовала себя раздетой, отчего провела ладонями по одежде, не понимая, почему так странно реагирую.
        Стояла, дожидаясь, когда он подойдет. Но он не приблизился ко мне, свернув к заправщику. Переговорив с ним, Ферзь открыл дверцу водителя и, бросив борсетку на пассажирское кресло, направился ко мне. На лице его видела интерес и что-то еще, что не могла определить. Не дожидаясь пока он приблизится вплотную, поспешно спросила:
        - Можно в туалет?
        Он кивнул, чуть отступая в сторону, но когда пошла, резко остановил, удержав за кисть, спокойным тоном предупреждая:
        - Будь осторожна, - замялся, лениво осматривая меня с головы до ног, - и не провоцируй меня, чтобы последовал за тобой.
        - Только и делаю, что стараюсь тебя не провоцировать, но не помогает, - чистосердечно произнесла и вмиг побледнела, понимая, что сказала что-то не то.
        На лице мужчины появились хищная ухмылка. Он повел челюстью, трогая свой подбородок, и чуть сжав мою руку, лениво уточнил:
        - Это приглашение?
        Вырвала руку, возмущаясь его словам, и резко сказала:
        - Никогда! - чувствуя, как Ферзь хищно оскалился, буквально превращаясь в камень, что от довольного выражения лица не осталось и следа, добавила: - По своей воле никогда…
        Шла в сторону здания и чувствовала его взгляд. Обжигающий и одновременно ледяной. Надо же… Странное у него мышление. Будто я должна радоваться тому, что сплю с ним, когда мой ребенок у похитителей.
        Спросив у сонной девушки, сидящей на кожаном кресле, где у них можно помыть руки, прошла по коридору и вошла в туалет.
        Через пять минут я стояла у раковины, ополаскивая лицо, убирая влажные салфетки в карман. Некоторое время смотрела на себя, как вдруг дверь резко пошла ходуном, да с такой силой, будто ее хотели вырвать с потрохами.
        Надо же. Кто такой нетерпеливый?!
        Посмотрела на себя в последний раз, отмечая, что выгляжу хуже бродячей кошки, и пошла к двери. Открыла и огляделась по сторонам, но никого не было. Только собралась идти, как чуть не наступила на… белоснежную карточку на полу. Убедившись, что поблизости никого нет, подняла ее и перевернула на лицевую сторону. В ужасе всхлипнула, всматриваясь в фотографию своей дочери на снимке, у которой не было глаз. Только два проколотых отверстия и несколько капель засохшей крови в области шеи.
        Вскрикнула в ужасе, забывая, как дышать, отступая куда-то к стене, как тут же оказалась прижата в мощной груди мужчины, отчего начала отчаянно вырываться, воображая себе самое плохое.
        - Тише, котенок. Успокойся, - ледяным тоном выдал Ферзь мне в волосы, закрывая ладонью рот. - Фото отдай.
        Дрожащими руками держала снимок, боясь отпустить. Хотелось не паниковать, но не получилась. Мужчина резким движением перехватил фотографию и лишь секунду заострил на нем внимание, а потом убрал в карман и, перехватив за руку, повел за собой. Не успевала за ним, так как ноги заплетались, и тело не слушалось.
        Проклятье. Я уже не понимала, чей «доброжелатель» оставил мне это. Высокова или Ферзя? Оказавшись на улице, а именно рядом с машиной, втянула воздух и чуть согнулась, как никогда переживая за своего ребенка. Такое ощущение сложилось, что не будет никогда нам покоя.
        Посмотрела в глаза мужчины, молчаливо наблюдающего за мной. Не было в них ни одной эмоции, будто робот рядом стоял. Боевая машина. Вытерла ладонью лоб и вдруг спросила:
        - Почему? Что это значит? Алене угрожает опасность?
        Ферзь только повел челюстью, задумываясь, что видела по его прищуренному взгляду, и сухо выдал:
        - Я разберусь.
        - А потом? Что потом? А что, если завтра твой… твой знакомый нападает на нас… - пока говорила, меня начало трясти. Понимая, что на срыве, не желая все испортить, ведь завтра увижу дочку, развернулась к нему спиной, желая скорее уйти, как тут же он дернул за руку, разворачивая к себе, и, схватив за лицо, грубо сказал:
        - Тебя и твою дочь он не тронет!
        - А если ты ошибаешься? И… - голос срывался и, получалось, что я орала, а не говорила.
        Мужчина грубо дернул и, вбив в свое тело, отчего задохнулась на мгновение, зарычал:
        - Маша, твою же мать, перестань истерить!
        Я пыталась… Пыталась успокоиться, но это было трудно. Чтобы прийти в себя, с силой прижалась к его мощному телу, одновременно отталкивая, выполняя странные телодвижения на нервной почве.
        - Какого хрена ты творишь? - вдруг раздалось над моей головой, а потом даже не успела понять, как ощутила его губы на своих губах. Отчаянно старалась не реагировать, но когда он начал водить по телу ладонями, не стесняясь, действуя нагло и грубо, мгновенно потерялась в ощущениях. Я чувствовала его руки и горела, сжимая ткань черной футболки, ощущая твердую поверхность железа, когда он прижал меня спиной к машине. Разум полностью отключился, но тут Ферзь вдруг зарычал как дикий зверь и отошел на шаг. Мужчина молчал, жадно пожирая мое тело, а потом грубо выдал:
        - Если сейчас же не сядешь в машину, то возьму прямо здесь.
        Слова звучали словно издалека, но смысл поняла, и стало ужасно. Да что же такое? Почему так? Ну почему не могу быть безразличной и холодной? Отмечая в его глазах невыносимую муку, потребность во мне и злость на себя, резко отвернулась и схватилась за ручку, пытаясь открыть дверцу салона, но не могла.
        Вздрогнула, когда его ладонь накрыла мою, и он нажал на нее, отчего дверца открылась. Я быстро юркнула внутрь и села, стараясь не смотреть на мужчину. Ферзь закрыл меня, но продолжал стоять. Он огляделся по сторонам, внимательно высматривая что-то, а затем достал сигарету и закурил, медленно двигаясь к водительскому месту. Смотрела на него через лобовое стекло, четко понимая, что он в ярости.
        Даже страшно было представить, что творилось в его голове при таком хищном взгляде. Действительно, будто и не человек вовсе. Но, тем не менее, он меня отпустил, за что была благодарна. Себя же я презирала за слабость. Уже надоело себя корить, но иначе не получалось. Не могла я мириться, что вот так реагирую на него, когда должна испытывать чувство пренебрежения. Эти мысли лишь секунды были в голове, пока не вспомнила про фотографию.
        За нами следят? Или конкретно за мной? Или Ферзем? И, очевидно, он видел то, как мы с ним… и сделал неправильные выводы. Но еще немного и грозный спаситель исчезнет из нашей жизни. Не будет ли неизвестный угрожать нашей безопасности?
        Закрыла глаза. Не представляла, что буду делать дальше. Опять скрываться? Денег нет, да и так жить было уже невозможно. Как же выбраться из этого ада?
        Столько вопросов и нет ответов. Схватилась за голову и закрыла глаза, как вдруг почувствовала холодный воздух. Ферзь сел на свое место и завел машину, моментально выезжая на основную трассу.
        Мы сидели в тишине. Странно, но у него даже музыка не звучала, но новости водитель слушал всегда, включая точно по времени. Спать не хотелось из-за переживаний. Посмотрела на свои спортивные штаны и нахмурилась. Если все будет хорошо, и мы выберемся из этого дурдома - сожгу их и никогда не надену на себя нечто подобное.
        - Тебе нужен хороший адвокат и деньги на экспертизы и процедуры, чтобы доказать, что ты родила Алену и вести судебные разбирательства.
        Молчала, прекрасно зная об этом, но чтобы провести все процедуры и вести дело… Черт!
        Конечно, я могла продать квартиру, но временно это невозможно. Я в бегах по вине Высокова и еще считаюсь психически больной. А родителям… я не нужна, как и моя девочка.
        Но может… нужна? Я же их родная кровь.
        Мысль, что через столько лет они, наконец, одумались и жалеют, загорелась надеждой в моей груди, и я прошептала:
        - Я могу попросить ро…
        Ферзь резко обернулся и грубо выдал:
        - Продадут тебя, как и в последний раз.
        Стало не по себе от его слов. Он знает? Замолчала.
        - Не бойся, все будет нормально. Я буду рядом.
        Рядом? Он будет рядом… Это как? Подняла глаза и встретилась с его голодным взглядом. Он секунду буквально им пожирал, а потом отвернулся. Не знала, что сказать и боялась думать на эту тему. Когда увижу свою девочку, тогда уже можно будет думать, а пока… дорога и надежда, что с ней все будет хорошо. Хоть бы Ферзь оказался прав - об этом я отчаянно молилась.
        ГЛАВА 10
        ФЕРЗЬ
        Смотрел перед собой, заостряя внимание на лесопосадке из зеленых берез близ дороги. Машину схоронил здесь, чтобы не было видно. Был зол. Нет, даже в ярости после того, как получил информацию от Коня, что сюда движутся Медведев Олег, его друг - Охотник, который держал свой охранный бизнес с Взрывателем, и Беркут, коренастый брюнет с татуировкой на лице в виде птицы. Первых двоих знал, но лично не сталкивался, а с третьим пару раз схлестнулся. Но это старая песня. Нужно убраться до того, как они явятся. Беркутов знал меня и мог доставить лишние проблемы.
        Значит, пробили информацию и мчатся спасать Марию и ее дочь?
        Охренеть, молодцы какие…
        Лезут не в свое дело.
        Перевел взгляд на девчонку, украдкой с недовольством посматривающую на меня. Это сейчас. Час назад дикий котенок стонал на мне, когда я не выдержал и зарулил в ближайший лес. Плевать, что она там думала и желала, я так хотел.
        Ее и всю. А после сообщения уже не размышлял.
        Сорок минут… и они будут здесь.
        Что же, пора поговорить о важном и идти за девочкой.
        - Любая информация обо мне, даже упомянутая вскользь и жди в гости, - услышал возмущенный всхлип на мое грубое обещание, не понимая, почему меня это задевает. Трахнул, нужно дальше двигаться. Задержался с ней.
        А ее реакция… Еще бы, кто сомневался в обратном?!
        Сжал пальцами руль и произнес:
        - Сиди на месте. Телефон мой у тебя есть.
        Она кивнула и уставилась в пассажирскую дверцу, стараясь не смотреть мне в глаза.
        Открыл дверь и вышел из машины, которую взял напрокат, оставив свою на стоянке в неприметном месте. Всегда так делал, чтобы не привлекать внимания. Посмотрел в сторону дороги, где там… в стороне стоял загородный коттедж, полный охраны, с высоким забором, и вытащил из-под кресла два ствола. Только собрался идти, как услышал, что пассажирская дверь открылась.
        Хорошая девочка решила пожелать удачи?
        Не оборачиваясь, пряча оружие за ремень черных джинсов и в карман толстовки, сухо произнес:
        - Я сказал сидеть в машине.
        Лотова остановилась, застыв на месте, а потом выдавила из себя:
        - Может, я пойду с тобой?
        - Нет, - прозвучало сухо ответ.
        - Или…
        - Нет! - почти прорычал, злясь, что по-хорошему не понимает. Перевел взгляд на нее, чувствуя, как мое тело реагирует на ее присутствие, и подумал, что нужно затолкать в салон, раз иначе не понимает.
        Замолчав на мгновение, Мария сделала шаг назад, намереваясь уйти, но остановилась. Задрала свой подбородок, встречаясь с моим внимательным взглядом, и произнесла:
        - Спасибо, что согласился помочь, и…
        Надо же… благодарит.
        Нагло просканировал ее тело, давая ощутить взгляд, отчего она залилась краской смущения, с возмущением отвечая мне, что позабавило, и лениво протянул:
        - Подойди.
        Женщина прищурилась, моментально успокаиваясь, чувствуя мой настрой, и спросила:
        - Зачем?
        - Пожелаешь мне удачи и скажешь, как благодарна, - хамовато ответил, чуть склонив голову, показывая, что жду от нее действий.
        - Я… уже отблагодарила, - она на мгновение задохнулась, вспоминая, как благодарила, отчего внутри вновь скрутило все тугой пружиной, а потом добавила: - Уверена, ты…
        Продолжал стоять, отмечая, с каким волнением она пытается сказать мне что-то важное, по ее мнению. Что особенно раздражало - Лотова смотрела куда угодно, но не на меня. Усмехнулся, удивляясь, какого черта связался с этой умницей?
        Развернулся и только сделал шаг, как почувствовал прикосновение тонких пальцев к моему локтю. Обернулся и, увидев в ее глазах панику и желание, резко притянул к себе за талию, грубо схватив за волосы на затылке, прислонившись к ее лбу своим, а потом, отмечая голубые глаза, которые рвали меня на куски, накинулся на сладкие губы, захватывая в плен, обжигая, жадно поглощая.
        Как зверь на добычу. Ненасытный и дикий. Будто неделю не жрал, а тут деликатес.
        Держал ее мертвой хваткой, чувствуя, как она уже плавится, теряется, неистово отвечая, отчего меня переклинило. Какая-то неудержимая похоть буквально пожирала изнутри, не давая возможности дышать. Я не понимал себя, но и не желал другого. Оголенные как провода эмоции долбили по телу с такой силой, что меня передергивало от адреналина и жажды.
        Дикое желание. Необузданная страсть. Иначе у нас не получалось.
        Мне было абсолютно все равно, что она этого не хотела, и когда сдалась. Как с ума сошел. Видел лишь одну цель - утолить голод в крови, который будоражил сознание, уничтожая любые приоритеты на своем пути.
        Глотая ее стоны, вдруг осознал, что еще немного и потеряю время. Замер, наблюдая, как Лотова отходит от нашей страсти. Мутные глаза, в которых огонь и мольба, а потом реальность - страх и презрение к себе.
        Надо же… Я даже привык к этому дерьму.
        Это выкашивало.
        Она сглотнула и хрипло выдала:
        - Это только из-за моей дочери…
        Слова попали метко в цель, отсекая в сторону все, оставляя реальность. Действительно, никто и не спорит. Подтянул ее к себе и нагло сжал грудь, возможно, сильнее, чем хотел, потому что не контролировал себя. Маша вскрикнула, пытаясь вырваться, что у нее хреново получалось, что еще больше накалило меня.
        В гневе оттолкнул ее, отчего Лотова почти отлетела в машину, и произнес:
        - Не обольщайся, котенок. Ты больше не нужна. Надоела.
        Отмечая в ее глазах обиду и гнев, развернулся и пошел вперед, обещая себе больше не связываться с хорошими девочками, считающих, таких как я, чем-то вроде отбросов. Никогда не позволял к себе относиться снисходительно, а тут чертова художница нос свой воротит.
        Не передать, как все во мне клокотало от ярости. Готов был вернуться и прибить ее. Хорошо, что это наша последняя встреча. Направлю к ней хорошего адвоката, перечислив ему нужную сумму, чтобы с ней связался и помог, и пусть катится ко всем чертям.
        Даже не понял, как дошел до ворот, где стояло два охранника. Был рад будущей схватке, превращаясь в бездушную машину, реагирующую на каждое движение.
        «Выполню обещание и успокоюсь», - говорил себе, отгоняя поганое предчувствие, что как прежде уже не будет.
        -
        Открыл глаза и уставился на наглую морду Беркута, с самодовольным видом посматривающего на меня.
        - Очухался? - мужчина стоял рядом, внимательно вглядываясь в мое лицо, пытаясь определить, насколько я опасен.
        Усмехнулся, с презрением давая себе оценку - слаб. Как никогда.
        Скривился от боли, моментально вспоминая, что произошло, и как очутился здесь. Лента событий мгновенно прошла перед глазами, заставляя нахмуриться и осознать, как глупо я подставился из-за девчонки.
        Освобождение Алены пошло наперекосяк.
        Лотова. Женщина не послушалась и явилась в тот момент, когда уже убрал лишних, подбираясь к главному, который держал девочку. Но тут влетела Мария, и в итоге - ее чуть не грохнули на глазах у девочки, которая бежала к ней, вырвавшись из рук обидчика.
        Если бы не была под дулом пистолета - сам ее пристрелил.
        Дура.
        Рванул к ней и успел оттолкнуть, закрывая своим телом, отчетливо понимая, что не уйду от пули. Проклятье. В следующую секунду почувствовал обжигающую боль в груди, падая на колени, улавливая стрельбу позади себя, направленную на блондина, которого я подстрелил и двух его людей. А дальше… не мог уже сконцентрироваться. Перед глазами все плыло, превращаясь в серое месиво. В тот момент думал - загнусь, но нет… очнулся в палате.
        Посмотрел на себя, отмечая системы, провода, прибор рядом, а потом на дверь - полиции нет. Странно.
        Кое-как сосредоточился на Беркуте, обдумывая, зачем его принесло. Если все так, как вижу, то именно он позаботился обо мне. С чего бы?
        - Никого нет, - с недовольством процедил коренастый брюнет, сожалея, что так, а не иначе.
        Хотел ответить, но, открыв рот, понял, мне тяжело говорить. Скверно.
        - Тебя здесь нет и твоей благодарности мне не нужно. Я вернул долг.
        Беркут не говорил, цедил с ненавистью каждое слово. Попытался ухмыльнуться странному поведению железного человека, каковым его считали, но не получилось. Значит, обойдется.
        Наплевав на присутствие телохранителя, подумал о девчонке, постоянно влезающей во взрослые игры. Как муха на варенье. Но если я здесь, то она… Посмотрел на него внимательно, стараясь уловить любые эмоции, но лицо мужчины - сплошная непроницаемая маска.
        И о Марии он побеспокоился? Или Медведев взял на себя ответственность? Вполне вероятно.
        - Лотова где? - тяжело втянул воздух, ощущая огромную тяжесть во всем теле.
        - Она не для тебя. Надеюсь, ты это понимаешь? - мужчина почесал подбородок, оглядывая стены палаты.
        - Я… не нуждаюсь в советах, - почти прохрипел, чувствуя, как меня начало трясти от ярости. Раздражало, когда на конкретно поставленный вопрос получал поучения. Пусть он брата моего учит. Тому не помешает, чтобы с лапшой на ушах не ходил.
        - Подыхает, а печется о художнице, - мужчина презрительно выплевывал каждое слово, стараясь задеть, намекая, что я зарываюсь не по своим потребностям.
        Без него разберусь.
        - Не твое дело, - процедил сквозь зубы. Очень хотелось, чтобы он исчез отсюда. Мы вроде как не интеллигенты, чтобы волноваться, разговаривать ради приличия. Убедился, что я концы не отдал, и пусть убирается.
        Беркут странно посмотрел на меня, о чем-то размышляя, что ему совсем не нравилось, и потянулся к стене, нажимая на кнопку вызова врача. Я же старался держаться на последних силах, показывая, что ничего не изменилось. Не обращал на него внимания, злясь, что сейчас он видит меня беспомощным. Даже не представлял, какое это поганое чувство, а сейчас в полной мере ощутил.
        Просканировав стену, при этом двигая челюстью, заставляя себя сказать, мужчина все же с недовольством выдал:
        - С ними все хорошо - под защитой Медведева.
        Только кивнул, наблюдая, как он уверенно двигается к двери, резко отрывая ее, на секунду задержав на мне внимание. Скривился и вышел, а следом вбежала медсестра. Молодая женщина с красными волосами в белоснежном халате развела руками и выдала непонятный звук. Позволил себе закрыть глаза, обещая, что это лишь временно. Уже завтра будет лучше. Был уверен.
        А тем временем… становилось совсем паршиво. Пришел в себя на секунду, когда игла вошла в вену, а потом провалился в пропасть, не представляя, выберусь или нет.
        -
        Спустя три дня смотрел в окно платной палаты, куда попросил себя перевести после реанимации. Как только станет лучше, уйду. Завтра.
        На улице бушевала непогода - небо затянуло, дождь бил с такой силой, чем напоминало трагичную песню. Холодный воздух поступал в палату через открытую дверь балкона.
        В такие моменты вспоминал время, когда был пацаном. Именно в такую непогоду чувствовал себя ненужным. Все друзья разбегались по домам, после того как взволнованные родители выкрикивали из окон квартир, загоняя домой, и лишь только Фирсановы сидели в закрытой деревянной машинке на детской площадке, пока очередная «добрая» женщина не выгонит, считая, что такие, как мы, можем лишь курить и портить имущество, либо в закутке деревьев, где малышня строила убежище. Ни у кого не было мысли, что мы там не оттого, что нам было в радость торчать под дождем, а что боялись идти домой.
        В последние годы батя совсем ожесточился, а как выпивал, так сразу начинал качать права, снимая ремень с гвоздя в зале, прилюдно демонстрируя собутыльникам, что сыновья боятся его и уважают. Пьянки в нашей квартире не прекращались никогда, превращаясь в мерзость с блевотой, грязными сношениями с бомжихами, криками, драками, поножовщиной. Некогда чистая квартира, горячо любимая покойной матерью, представляла собой притон - грязный, с тараканами, пропитанный пивом, этиловым спиртом, самогоном, вонью и грязью. Особенно осенью в период дождей. Тогда лучше было ночевать в подъезде на лестнице, чем там.
        Участковый, как что случится, сразу к нам. Отец имел привычку тащить все, что видел. Особенно детские коляски и велосипеды. Имел привычку валить на нас, называя «подлецами» и «воронятами». Как-то пытался меня заставить украсть велосипед друга, чтобы ему продать и выпить, убеждая, что никто не узнает. В наказание за непослушание он избил малого и не позволил вызвать врача.
        Конченая мразь.
        Как же я ненавидел его. Ненавидел, презирал и надеялся, что когда-нибудь он захлебнется своей выпивкой, и тогда наша жизнь с Глебом не была бы столь жалкой и невыносимой.
        Воспоминания рвали изнутри. До сих пор не мог спокойно вспоминать. Вены рвались, заливая внутренности ядом, стоило только подумать о своем детстве.
        Я не мог нормально учиться. Одноклассникам было смешно, когда лютой зимой приходил в порванных кроссовках, в старой отцовской куртке, которая не застегивалась, и приходилось стягивать ремнем. И что особенно тогда задевало - скидывание на мою парту остатков еды. Я все выкидывал, хоть жрать было нечего. Но это было поводом для насмешек и гнилых прозвищ.
        Сколько себя помнил, столько и дрался, не желая слышать в свой адрес злые слова. Меня стали бояться, молчали, но участковый уже стал ходить ко мне по жалобам родителей, дети которых были старше на несколько лет, желая наказать за то, что «нищий ублюдок» порвал дорогую куртку их чудесного ребенка и побил его за правду.
        Когда в школу пошел малой, мне пришлось пойти подрабатывать, чтобы его не гнобили, как меня. Сам испытал, но для него такого не хотел. Я брался за любую работу для своего возраста, увеличивая годы, чтобы хоть как-то прокормить и приодеть малого. Денег, что получал отец, мы не видели. И никому до нас не было дела. Только охали и с сожалением качали головой раз в год, когда являлись с проверкой. Странно, я так надеялся, что нас заберут, но нет, оставляли этому подонку, давая очередной шанс, обрекая нас жить в аду.
        А потом отец начал заставлять меня работать для его нужд, угрожая расправой над братом. Меня он не трогал, после того как ответил, схватившись за нож. Я был постоянно на взводе, каждый новый день встречал с ненавистью и мыслью, что без меня батя взвалит все на Глеба, и он сломается. Только это останавливало от побега.
        В коридоре послышались спокойные размашистые шаги. Знал, что гость по мою душу.
        - Ты зачастил, - произнес, не оборачиваясь, когда дверь открылась, наполняя комнату резким запахом туалетной воды. От Беркута всегда несло за километр, что считал минусом, учитывая характер его деятельности, но тем не менее он считался лучшим в своей работе.
        Что странно, не опасался стоять к нему спиной. Уже нет. И не потому, что окреп. Понял, что Беркут преследует другие цели. Только вот какие?
        Коренастый мужчина в кожанке и черных кожаных брюках направился ко мне и бросил связку ключей, борсетку и смартфон на тумбочку. На несколько секунд я заострил внимание на своих вещах, которые спрятал в бардачке закрытой машины, и произнес:
        - Как?
        - Не так легко, как казалось. Уверен, ты мне благодарен.
        Я кивнул, но не поднялся, продолжая сидеть. Уже было лучше, но тяжело двигаться.
        Мужчина подошел к окну, наблюдая за мерзкой погодой, а потом сухим тоном произнес:
        - Тебя ищет Глеб.
        - В курсе, - грубо выдал, не собираясь разговаривать с ним на эту тему. Наши отношения его не касаются.
        - Не пора ли вам поговорить? - он повернулся ко мне, пронизывая гневом и непониманием.
        - А ты кто, чтобы давать мне советы?
        - Его лучший друг, если ты вдруг забыл, - процедил Беркут и отвернулся.
        Молчал, прекрасно зная об этом и не желая дальше продолжать эту тему. Беркут для Глеба как старший брат, а я враг и убийца. Надо же… как бывает.
        Некоторое время он стоял, а потом сухо произнес:
        - Жена Высокова сегодня ночью скончалась. Ему нужна девчонка, чтобы умаслить тестя, который считает, что Алена - это ребенок его дочери. Уверен, после похорон он начнет действовать.
        Смотрел в одну точку, прикидывая в голове примерные действия этой мрази. Наймет лучшего, чтобы убрать ее так, чтобы никто не видел. Или…
        Отвлекся от мыслей, когда Беркут подошел к двери. Он повернул ручку и бросил мне:
        - Мы в расчете.
        Лишь кивнул, зная, что больше его не увижу. Надеялся на это. Не понимал, почему он посчитал себя должным, но он вытащил меня с того света и не сдал никому.
        Беркут помог мне, потому что я вытащил его младшую сестру из-под педофила. Когда она пропала, уже через час он вышел на меня и сбросил данные и где ее в последний раз видели. Я был поблизости, и только это спасло испуганную девчонку от насилия и смерти.
        Посмотрел на смартфон и взял в руки, включая его, желая проверить почту с заказами. Через пять минут с недовольством смотрел на экран, в полной уверенности, что на днях поступит заявка от Высокова. Зная эту гниду, он пойдет к тому, с кем уже работал и кто его не подвел.
        Тогда мы встретимся и… поговорим.
        Послышался стук, и в палату вошла хрупкая девушка невысокого роста в голубой форме. Медсестру звали Василисой, а ласково «волшебницей», насколько успел услышать. Она улыбнулась и смущенно выдавила:
        - Добрый вечер! Пройдите, пожалуйста, в процедурный кабинет на перевязку.
        Я кивнул, а она развернулась, чтобы уйти, но, увидев открытую балконную дверь, которая не давала всем покоя, что раздражало, направилась к ней, планируя закрыть, но я громко произнес:
        - Оставьте открытой.
        Девушка вздрогнула и смутилась, а затем скованно улыбнулась и пошла из палаты, заглядывая в следующую, что отчетливо слышал через стену.
        Через десять минут открыл дверь в свою палату. Лениво приблизился к окну, отмечая, что дождь пошел еще сильнее. Заметив боковым зрением мигание на смартфоне, подошел к тумбочке, чтобы взять его, активируя и читая сообщение от Лотовой:
        «ВЫЗДОРАВЛИВАЙ. НАДЕЮСЬ, МЫ БОЛЬШЕ НЕ ВСТРЕТИМСЯ».
        С яростью перевел внимание на окно, подавляя желание разбить смартфон об стену, просто швыряя его на кровать. Закрыл глаза, управляя эмоциями, понимая, что если не успокоюсь, то сорвусь к ней для разговора, научить, как нужно говорить «спасибо».
        Но нет - не стоило. Чтобы я не сделал для нее, Мария будет считать меня монстром.
        «Отлично. Посмотрим, как она справится без меня…»
        -
        МАРИЯ
        Любовалась захватывающим видом из окна, восторгаясь красотой города. Облокотилась на небольшой подоконник в момент, когда окна открылись. В шикарном ресторане установлена уникальная оконная система, позволяющая им открываться на высоте 62-го этажа. Поэтому с восторгом смотрела на ночную Москву, отмечая светящиеся высокие здания, реку, дороги. Просторный зал ресторана удивлял роскошью и модным дизайном, а романтичная атмосфера и нежная музыка завораживали.
        Но, даже наблюдая эту красоту, чувствовала себя странно и неуютно. Кинула взгляд на свое бордовое платье до колен и с грустью скривилась, сожалея, что выбрала его. Мой спутник постоянно пожирал глазами мои ноги, отчего бледнела, не зная, куда деться.
        Да и зачем я согласилась на свидание?
        Глупо.
        Прошла уже неделя. Я подала заявление в суд и ждала дату судебного заседания. Адвокат, Ретохин Егор Александрович, с которым пришла сюда, позвонил в дверь на следующий же день, как мы вернулись в город. Он составил заявление и примерно обрисовал дальнейшие события, учитывая несколько вариантов развития дела. В светлом костюме с папкой в руках и доброй улыбкой на лице мужчина располагал, вызывая ощущение спокойствия и уверенности. Вежливый и невероятно-приятный Егор с первого взгляда стал проявлять огромное любопытство к моей жизни, показывая свое беспокойство и возмущение недостойным поведением отца моего ребенка. Он сочувствовал и обещал, что все будет хорошо. Мужчина стал приходить ежедневно, и это сильно пугало, но я старалась не прятаться, чувствуя, что он хороший человек.
        Вероятно. Или мне так казалось?
        Была уверена, ведь Медведев Олег не доверял бы корыстному и подлому человеку. Поэтому надеялась, что все будет хорошо.
        Когда Ретохин первый раз пригласил на свидание - я отказалась, как впрочем, во второй раз и третий. И лишь сегодня согласилась, обещая себе, что после ужина сразу попрошу отвезти домой.
        На первые предложения я отнекивалась, добавляя, что не могу оставлять дочь одну, но сегодня Егор привел улыбчивую младшую сестру, которая работала воспитателем в детском саду. Лиза предложила посидеть с моей девочкой, и я, смущенная всей обстановкой, дала согласие.
        Чувствуя терпкий запах туалетной воды, поняла, что ко мне подошел Егор. Он некоторое время молчал позади меня, будто давая привыкнуть, что он рядом, а потом я услышала:
        - Одно из самых моих любимых мест. Буду счастлив показать все.
        Смутилась, чувствуя себя неблагодарной и не отзывчивой, но ничего не могла с собой поделать. Или я привыкла прятаться и бегать, а тут общественное место? Возможно. Потому что других объяснений не было.
        - Предлагаю вернуться за столик. Я сделал заказ. Уверен, ты оценишь: суп из краба и молодой кукурузы на кокосовом молоке и на десерт - морковный пирог.
        Обернулась, понимая, что он перешел на «ты» и, кивнув, медленно направилась к столу у панорамного окна с правой стороны.
        - Присаживайся, - с улыбкой попросил мужчина, отодвигая стул, тут же обращаясь к подошедшей официантке, вежливо добавляя: - Принесите, пожалуйста, вазу для цветов.
        Совсем забыла… Посмотрела на букет белоснежных роз, которые лежали на соседнем стуле, и выдавила улыбку, не понимая, почему я не могу расслабиться. И даже про цветы забыла. На свидании так девушки не поступают… Вроде понимала, что Ретохин добрый и хороший, но воспринимала его только как человека, который занимается моим делом. Лишь адвокатом. Присела и посмотрела по сторонам, вновь возвращаясь к телефону, желая позвонить Лизе, чтобы спросить, все ли в порядке. Егор лишь улыбался, давая понять, что понимает мое беспокойство, а мне хотелось домой.
        - Не переживай, все будет хорошо. Моя сестра любит детей и моментально находит с ними общий язык, - он замялся и спросил: - Надеюсь, ты не против, что я перешел на «ты». Очень этого хотел.
        Егор шикарно улыбнулся, отчего стал моложе на несколько лет. Он выглядел старше своего возраста, и в темно-русых волосах проглядывала седина, но он не считал нужным ее закрашивать. Как он говорил, это придает ему шарма. Мужчине через два месяца исполнится тридцать пять лет. Вдовец. Есть сын, который постоянно обитал у тети, в школе и на тренировках. Позавчера Егор предложил пойти с детьми в парк, но я нашла причину отказать.
        - Да, буду рада, - проговорила и опять посмотрела на телефон, заставляя себя успокоиться и не думать каждую секунду о дочери. И зачем согласилась пойти? Почувствовать себя желанной и нужной? Не знаю. Наверное, не хотела. Ферзь это очень хорошо показал, пусть и в своей манере.
        От мысли об этом мужчине стало нечем дышать. Я будто окоченела, пытаясь не думать о нем, но все старания летели в бездну.
        Дикий мужчина спас мне жизнь. Мне и дочери. Без него нас бы не было, а я…
        Закрыла глаза, вспоминая свое сообщение. Очень грубо. Но я так боялась дать ему намек на то, что может быть продолжение нашей связи, что отправила обдуманную на сто раз строчку импульсивно, вдруг подумав, что он явится за благодарностью.
        Задумалась. Нет, в его постели мне не было плохо. Совсем наоборот. За что корила себя. Хотя, что это я о постели заговорила? Этот мужчина брал там, где хотел и как хотел. Ему абсолютно наплевать, как это видят другие и что хотят.
        По коже побежали мурашки, грудь потяжелела, а соски застыли бусинами, упираясь в мягкую ткань бюстгальтера. Краска пошла по лицу от стыда, что Егор может увидеть и не так понять.
        Во мне вмиг поднялось раздражение. И почему так? Мое тело предавало меня, стоило оказаться рядом с этим мужчиной или подумать о нем. И после расставания легче не стало. Иногда ночью я лежала без сна, чувствуя, как низ живота горел томлением, превращающимся в потребность. Надеялась, что угнетающее состояние пройдет. Еще немного времени и все образуется. А пока… я презирала себя и не могла ничего поделать.
        Да, когда борешься с собой и проигрываешь, словно теряешь часть себя. Я чувствовала вину перед дочерью, перед всем белым светом, потому что походила на наркоманку. Меня ломало и тянуло вновь и вновь. И к кому? Преступнику! Киллеру! Но как бы не ужасно звучали слова, стоило только ему прикоснуться к моему телу, мир терялся в пространстве, и я ничего не соображала.
        Стокгольмский синдром?! Стало мерзко лишь от одной мысли.
        Попыталась отвлечься и слушать монотонную речь Ретохина, рассказывающего о грядущих изменениях с ипотечной кредитной ставкой Центробанка. Снизится. Это хорошо. Наверное. Но зачем он мне это говорит? Ничего не понимала.
        Подумала о жилье. Если все получится, как сказал Егор, то можно продать свою квартиру и купить в Москве однокомнатную. Но тут цены огромные. На данный момент мы жили у Лисиной Ирины. Подруга ночевала у Медведева и была счастлива, что я видела по ее лицу. Она буквально светилась, но внутри о чем-то переживала. Надеялась, что у нее все будет замечательно.
        - Машенька, а как ты смотришь, если мы завтра с Аленой и моим Саньком отправимся отдыхать на базу отдыха? Там шикарная гостиница, мангальный участок с беседкой, для ребятни огромное море игр. Уверен, тебе и твоей красавице очень понравится.
        Замялась, обдумывая, как ответить отказом, чтобы не обидеть хорошего человека. Он ко мне со всей душой, а я… Только открыла рот, как мужчина выдал:
        - Если стесняешься или опасаешься - то это понятно, тем более столько пережила. Но все же… я буду надеяться. Хотелось бы, чтобы на твоем нежном лице появилась радостная улыбка.
        Лишь кивнула, радуясь, что не нужно отвечать. Не хотелось обижать словами. Некоторое время мы ужинали, беседуя о красотах Москвы, слушая воспоминания Егора о гостиницах Парижа, и вдруг я почувствовала, что моя спина начинает гореть от чужого взгляда. Сидела ровно, но когда Ретохину позвонили и он вежливо попросил меня простить его, потому что отойдет на несколько минут по важному делу, выждала, когда он удалится, и обернулась.
        Каково же было мое изумление, когда встретилась с черными глазами, пронизывающими до самого нутра? Я оцепенела, не в силах даже отвести взор и закрыть рот.
        Ферзь.
        Он здесь. Сейчас. В этом ресторане. На расстоянии шести метров. Смотрит на меня.
        В панике забыла, как дышать, а потом резко выпустила воздух, чувствуя боль в груди. Он же пронизывал своим взглядом, буквально сжигая по кусочкам.
        Как же так? Почему он пришел?
        По его виду я бы не сказала, что он был ранен - ничего не заметно. Обычный грозный мужчина, не имеющий слабостей. Ферзь гипнотизировал, лениво развалившись на стуле за дальним столиком в углу, наблюдая за мной, как пантера за своей добычей.
        А может, он пришел поужинать? Или нет? Скорее всего, он ходит в другие заведения. Тогда получается, он преследует меня? Не может быть! Вновь? Неужели его нанял Высоков? Или просто случайная встреча?
        Мысли не давали покоя, и одна ужаснее следующей. Я до дрожи в коленях боялась, что Ферзь подойдет ко мне, и еще больше - боялась своих эмоций, как поведу себя, если это произойдет.
        Отмечая, как он хищно прищурился, отчего забыла, как дышать, а потом услышала:
        - Милая, все хорошо?
        Медленно повернулась и выдавила:
        - Да, все хорошо.
        Ретохин посмотрел по сторонам, а потом кивнул, и начал разговор о поездке. Я его не слушала, постоянно думая о том, что позади Ферзь. Весь ужин превратился в кошмар.
        Я с облегчением уходила оттуда, радуясь, что каторга закончилась. Лишь в своем доме я почувствовала себя в безопасности. Прижалась к двери и долго стояла, а потом рванула в зал к дивану, куда кинула сумку. Сообщений новых не было.
        Хорошо.
        Значит, совпадение.
        Или нет?
        Даже душ мне не помог. Я сидела на кровати, поглядывая на дочку, и все думала, накручивая себя, не представляя, как быть, если Ферзь специально пришел в ресторан, преследуя свою цель. И эта цель - я.
        ГЛАВА 11
        ФЕРЗЬ
        Облокотившись на подоконник, курил, наблюдая с лоджии за балконом на пятом этаже соседнего дома. С седьмого хороший обзор, а то, что не видно, можно уточнить по камере. Лотова с дочерью жила в квартире Лисиной Ирины. Сама же владелица недвижимости переехала к Медведеву, который по ее просьбе приставил к Марии охрану и напичкал камеры на входе.
        Лисина разговаривала по телефону, а когда завершила разговор, появилась Лотова. Заметив Марию, с нежной улыбкой прижимающуюся к стене, мое тело моментально отреагировало. Проклятье! Из-за нее постоянно был на пределе. Никогда не думал, что можно так желать женщину. Да только один ее вид уже делал меня твердым.
        Как же это бесило. Я ненавидел ее и презирал себя. А сильнее - желал… хотел всю без остатка проглотить, владеть, брать, чтобы стонала подо мной, трогала и извивалась, еще сильнее затягивая в омут страсти.
        Дикий котенок, мать ее.
        Вчера, когда увидел шок и ужас в ее глазах, разозлился. Да так, что разгромил комнату, сдерживая себя от желания залезть к ней в окно, чтобы поговорить.
        Хотя навряд ли это получилось бы. Из-за этой художницы я трахаться не мог. Будто прокляла.
        А она, значит, с адвокатом на свидание пошла. Надо же… И это после того, как я какого-то хрена полез под ее пулю? И я еще монстр? Ну, конечно. Кто еще? А она невинная овечка, решившая устраивать личную жизнь с успешным адвокатом, на морде которого выбито: «Хочу».
        Но мало ли что там написано. Плевать. Обломается мужик. Баб много, на эту у меня планы. Мы не договорили.
        Стало интересно - хорошая девочка решила быть с ним?
        Закрыл глаза, заставляя себя не реагировать на свои предположения. Я даже не знал, что сделаю с ней, если она подпустит его к своему телу. Пристрелить адвоката хотелось только за то, что пялится на нее как голодный пес на кость.
        С ним… знал, а с ней…
        Развернулся к стене и с ненавистью смотрел в одну точку, заставляя себя не накручивать. Черт, какого хрена? Она же боялась всего. Что случилось?
        Захотела испытать страсть с ним?
        Словно в грудь ударили битой. Моментально вернулся в прошлое, вспоминая свое состояние, когда получал за свой гонор и тяжелый характер, который всем как кость в горле был. Еще бы… иногда правда жрет гордость и не такое бывает. Но даже тогда, захлебываясь в своей крови, я не под кого не подстраивался, желая сломать тех, кто пытался это сделать со мной. А сейчас… меня ломала девчонка.
        Перед глазами появились кадры, как она на мне извивается в машине, да и везде, где брал ее. Ее глаза, рот, хриплые стоны, полные желания…
        Зарычал и ударил кулаком в стену, пальцами левой руки сжимая сигарету, сминая ее, не чувствуя боли.
        Сучка.
        С ним пошла в ресторан, а мне даже не соизволила позвонить. Хотя нет. Эта умница прислала сообщение, в котором послала на три буквы в вежливой форме. Может и оставил бы ее в покое, да теперь не мог. Не мог и не хотел. Теперь вроде как появился повод. Она сама мне его дала.
        Невероятно бесило. Внутренности сжимало до крови, отчего тело затрясло как в лихорадке. Хотелось пойти к ней и…
        И что тогда? Не представлял, чем закончится. Я, привыкший все контролировать и решать, не знал, как поведу себя с Марией. Только страх, что причиню боль, удерживал от порыва сорваться к ней. Я слишком зол.
        Прижался спиной к стене и опять посмотрел на балкон, замечая, что они уходят в кухню.
        Нет. Так дело не пойдет. Нужно выкинуть ее из головы, а значит - снять напряжение. Да. Нужно. И сделаю. Найду умелую проститутку и успокоюсь.
        Вновь посмотрел на балкон и отправился в комнату, кидая взор на экран ноутбука, где через чипы транслировался коридор, тамбур и межквартирная площадка. Камеры внутри квартиры были выключены. Отключил к чертям собачьим, хоть они направлены на все двери и окна. Но у Лотовой есть привычка - после душа обматываться полотенцем или шастать в нижнем белье, на что не мог спокойно реагировать.
        Стояк стал ненавистной проблемой в моей жизни, после того как встретил эту невинную художницу. Я не понимал, чем она меня так зацепила. От одного ее вида меня пожирал огонь, а в голове срабатывал тумблер, вырубая все желания и перечеркивая все планы.
        Схватив белую футболку, натянул на себя и накинул куртку, в быстром темпе выходя из квартиры и двигаясь на стоянку через двор, где оставил машину. Открыв дверь, огляделся по сторонам, а потом сел на водительское кресло и, не теряя времени, выехал на дорогу, вспоминая бары, где только и ждут внимания спонсоров.
        Что же… выходит, туда. Пора прийти в себя уже.
        -
        Твердая стена обдавала холодом спину. Просыпался с горечью во рту - всю ночь пил. Начинал с коньяка, который нашел в баре. Закончил… не помню. Открыл глаза и скривился, отмечая, что сижу на полу в частном доме на закрытой территории, который купил пять лет назад. Возвращался сюда, когда все надоедало и хотелось побыть в тишине. А вчера… потому как если не сюда, то вломился бы в квартиру Лисиной через окно. Одно из двух.
        Настроение было дерьмовым. Еще бы… вчерашнюю ночь не хотелось вспоминать.
        Взъерошил волосы руками, и подумал, что нужно идти в душ. На мгновение вспомнил тошнотворный приторный запах духов женщины, которую хотел утащить в гостиницу и трахнуть, чтобы успокоиться. Но даже с места не дернулся, понимая, что НЕ ХОЧУ. НИКОГО ИЗ НИХ. А сидел я долго - наблюдал и высматривал.
        Конечно, мог снять любую, да и подвыпившие женщины старались быть услужливыми даже сидя рядом, пытаясь заинтересовать, но желания уйти с ними не было. Испытывал отвращение и скуку. А прикасаться к ним или позволять дотрагиваться до себя желания не возникало. И плевать, что выбрал блондинку с невинными глазками. Видел и думал о другой…
        Охренеть.
        И как из этого дерьма выбираться?
        Посмотрел на часы - три часа дня. Нужно подниматься.
        Поднялся и поплелся по коридору, отмечая пустые бутылки. Обычно не пью… Изредка, когда хочу забыться. Но алкоголь никогда не помогает.
        Стоя под ледяным напором воды, обдумывал вчерашний вечер. Все просто - Лотова мне еще не надоела. Не надоела. Ударил кулаком по стене и застыл на месте, чувствуя, как ярость мощной волной поднимается из груди.
        Я хотел быть бесчувственным, эгоистичным, безжалостным, но заставлять ее - это не выход, хотя мог. Мог… Во мне все бушевало от раздражения и неудовлетворения. Уже надоело. Действительно, НАДОЕЛО.
        Зная себя, боялся, что скоро терпению придет конец, и тогда сорвусь.
        Отпустить…
        Откинул голову назад и зарычал, упирая руки в стену, не понимая, какого черта хочу именно ее.
        Нужно действовать иначе, и я ждал хода от Высокова. А пока… нужно избавиться от излишнего внимания адвоката. Сам не отстанет. Был уверен в этом, еще больше раздражаясь.
        Не вытираясь, вышел из душевой кабины, хватая полотенце и обвязывая им бедра. Подошел к кровати и услышал входящий звонок на личном смартфоне, что лежал на столике.
        Резко обернулся и размашистыми шагами преодолел расстояние. Разблокировал и сухо произнес:
        - Слушаю.
        - Их похитили.
        Голос брата узнал сразу. Но было странно слышать его без ненависти, а с раздражением и недовольством. Интересно. Лишь на секунду подумал об этом, в тот же миг осознал, что он говорит о Марии. Быстро рванул в свой кабинет, с яростью выдавая:
        - Кто?
        - Я этим вопросом тоже задавался, когда искал свою невесту по всем больницам. А оказалось, что она…
        - Глеб, мне плевать на эту проститутку, - надо же, он все не успокоился, хотя прекрасно знал, что не я ее убрал. Хотя кто его знает. - Но если это ты… - почти прорычал, сатанея от такой вероятности. Но Глеб не мог.
        - У тебя столько врагов… Подумай, кто желает тебе смерти, как и я.
        Только собрался положить трубку, не желая слушать, как вдруг услышал:
        - Я даже рад, что так вышло. Мне нравится видеть, как животное в тебе рвет и мечет. Мечтаю, чтобы оно сдохло, а я давил ногой, с удовольствием усмехаясь. Может, тогда ты будешь нормальным?
        - Заткнись! - В данную секунду сожалел, что он не рядом. Тогда бы мы не так поговорили.
        - Ты совершил ошибку, братец. Огромную… - с усмешкой произнес он, показывая, что его веселит вся ситуация.
        Загрузка прошла, и я начал вбивать пароли, чтобы войти в две системы. Через минуту подключился удаленно к ноутбуку с камерами.
        - У тебя появилось слабое место. Маша этого не заслужила, - голос брата звучал поучительно и с показной скорбью.
        Моментально сжал трубку и процедил:
        - Посмеешь к ней притронуться…
        - А если так, то что? Пристрелишь?
        - Увидишь. Не смей к ней приближаться, - старался сдерживаться, чувствуя, что на пределе.
        - Надо же… Очень интересно. Советую найти ее первым, пока я не нашел. Уверен, моя помощь ей будет в радость.
        - Глеб…
        - Злишься? И правильно… Давай. Только знай, теперь все будет иначе. Ты пожалеешь о том…
        Откинул смартфон, включив громкую связь, не желая отвечать. Увидев, что Лисина лежит на полу и смотрит на телефон стальными глазами, а потом отшвыривает в сторону, отметил время. Дальше начал перематывать, наблюдая, что в одиннадцать часов, после того как две женщины и девочка ушли, в квартиру проникли двое мужчин в форме слесарей управляющей компании. Они установили камеру в коридоре и вышли. После обеда вернулась Ирина. Одна.
        Ее шантажируют?! Скорее всего.
        - Посмотрел? Советую поторопиться…
        Поднялся и, взяв смартфон в руки, убирая громкую связь, процедил:
        - Я тебя предупреждаю - приблизишься к ней, и я тебя уничтожу.
        - Тебе не привыкать, да?
        - Пора уже повзрослеть и проверять информацию - рявкнул и отключился, быстро обдумывая свои действия. Набрал номер информатора, чтобы перекинул мне сообщения с телефона Лисиной, и быстро направился к шкафу-купе, вытаскивая чистые вещи.
        «Где бы ни была, я ее обязательно найду…»
        -
        Ехал в сторону города, поглядывая назад. Наблюдал за Марией, прижимающей к груди дочку. Хотелось накричать на нее, но тут не поспоришь - не виновата. Сквозь зубы выдал проклятье. Оказалось, этот ублюдок, Никин - давний друг Лисиной, решил увезти ее с собой и использовал Марию и ее дочь как средство давления на нее. Когда узнал, был в ярости. А до того как сорвался сюда, пообщался с Ириной, взобравшись к ней через окно, перед тем как ей отправиться в аэропорт.
        После нашего общения мчался на огромной скорости по проселочной дороге, переживая, что не успею. Никогда так не переживал, как несколько часов назад. Кипел от ярости. Бородавочник - мерзость, уничтожающая любых свидетелей, после того как вдоволь поиздевается. Исключительная сука.
        И к нему попала Маша с дочерью.
        Всю дорогу дрожал от бешенства. Я не ехал - летел. Мчался с одной мыслью - разорвать горло этому подонку. Знал, что спасу, другого не предполагал. Пока Никин с Лисиной не сели в самолет, их не тронут. Время было. Но когда приехал в эту деревню и нашел дом, стоявший на отшибе, понял, что еще немного и опоздал бы. Лотова с ребенком вырвались из погреба, и Бородавочник кинулся за ними, нагоняя и приступая к расправе, испугавшись, что они сбегут и вернуться с подмогой.
        Не передать, как был зол. Меня трясло от ярости, и ничего не мог с собой поделать. Когда расправился с этой мерзостью, облил его, дом с гаражем бензином, что нашел в захудалой подсобке. Выкурив сигарету, обдумывая, все ли следы убрал, сел в машину. Через десять минут баллоны должны были взорваться, поэтому нужно спешить. Главное - спас и уничтожил мразь. Успокаиваться буду позже… когда останусь с Лотовой наедине.
        От этой мысли в джинсах стало тесно. Даже не удивлялся. А злиться уже надоело. Скоро я получу то, что хотел.
        Проехал около километра, как позади раздался громкий звук. Взрыв. Услышав, как девушка всхлипнула, посмотрел на нее через зеркало и лениво сообщил:
        - Баллоны с газом взорвались.
        Она ничего не ответила. И я знал почему. Боялась. Пусть так.
        - Мне нужно позвонить, - услышал нежный голос через время, моментально напрягаясь.
        Надо же… И кому собралась звонить? Адвокату или Лисиной?
        - Твой телефон я разбил, сим-карты нет, как и датчика в нем, - ответил, намекая, что ничего не получит.
        Она лишь смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Злилась и хотела о чем-то сказать. Что же… я ждал ее просьбы.
        Отмечая, как она перебирает руки, нервно поглядывая в окно, решил все же успокоить. Наверняка беспокоится о Лисиной. Отметив, как она опустила голову, спокойно выдал:
        - Я сообщил Медведеву. Успокойся.
        Отмечая в ее глазах радость, вновь перевел взгляд на дорогу, как тут же услышал:
        - Спасибо.
        Надо же… Спасибо?! Удивительно слышать от нежной девочки, которую уже в который раз вытаскиваю из ада. И на этот раз она все же соизволила поблагодарить. Хотя мне ее благодарность была не нужна. Но быть монстром в ее глазах задолбало.
        На мгновение задержал на ней взгляд, а потом на большой скорости погнал дальше. По дороге наблюдал за ней, отмечая с какой нежностью она гладила ребенка и с какой опаской поглядывала на меня. Переживала.
        Усмехнулся, понимая, что не беспочвенно, но меня это не интересовало. Пусть считает насилием, но наедине, когда касался ее, она горела от страсти. Она также хотела нашей близости, как и я.
        Когда Мария уснула, успокоился, только сейчас вспомнив про звонок брата. Надо же… В душе стянуло от непонятного ощущения. Его слова, что Мария будет рада его помощи, сжимали все внутренности с такой силой, что казалось раздавит в лепешку.
        Она будет рада.
        Как бы не так…
        Нужно отвлечь его… уж слишком он сильно подобрался. И еще смеет претендовать на женщину, которую я отчаянно желал. И не стоит забывать про Слона. Достоверно знал, что он наблюдает исподтишка. Нужно будет уже с ним встретиться и поговорить. Время пришло. Пора жить без мысли, что в каждую секунду следует ждать нападения. Хотя без этого не могу представить свою жизнь.
        Оказавшись около дома Лисиной, отправил несколько сообщений Медведеву, чтобы мог действовать дальше, и повернулся назад. Женщина и девочка спали. Было нечто странное в том, что наблюдал и никуда не торопился. Чувствовал какое-то умиротворяющее спокойствие.
        Старался не зацикливаться на этом…
        Еще некоторое время сидел, а потом вышел из машины и подошел к двери салона, открывая резким движением.
        - Приехали. Выходим.
        Длинные черные ресницы дрогнули. Мария открыла глаза и медленно повернулась к дочери. Съежившись от ледяного воздуха, дрожа в тонкой майке, которую ей дал, потому что насквозь промокла, она быстро замотала ее в плед, оставляя лишь лицо. Заметив, что Лотова хочет взять ребенка на руки, громко рявкнул:
        - В сторону.
        - Я сама, - прошептала она, чем не удивила, лишний раз пытаясь доказать, что не нуждается в моей помощи. Наклонился и дернул ее за руку, разворачивая лицом к себе, с явной дикой потребностью вбивая в свою грудь, желая почувствовать ее рядом. Заметив, с какими огромными глазами рассматривает мое тело, моментально обожгло изнутри. Длинная футболка была не по размеру, поэтому рукав сполз, обнажая хрупкое плечико. Такая ничтожная мелочь, а я был на грани.
        Надо же… и что нашел в ней, что меня так прет?
        - Я понесу ее… - выдохнула она, резко поднимая подбородок, показывая, что не нуждается в моей помощи.
        Не нуждается она…
        Грубо ухватил за подбородок, не отказывая себе в маленьком удовольствии, и медленно провел по шее и сжал плечо. Она вздрогнула и сглотнула, с паникой всматриваясь мне в лицо. Чувствовала пожирающий огонь, как и я? Не сомневался. Был уверен, что она тоже «болеет» этой жаждой. Очень этого хотел. Отчаянно желал, чтобы девчонка ощутила всю прелесть этой дерьмовой одержимости.
        Мария попыталась освободиться, а потом будто поняв ошибку, перевела взгляд на ребенка. Усмехнулся, поощряя тактику, и нагло протянул:
        - Такая хрупкая и всегда сопротивляется. Дикий котенок.
        Знал, что она взъерепенится, и ждал реакции. Поэтому когда она дернулась от меня, показывая свое недовольство, удержал и схватил за подбородок, не давая возможности сдвинуться, хрипло выдыхая:
        - Будешь царапаться позже, а сейчас выходи.
        Отмечая в ее глазах возмущение, нагло отодвинул в сторону и взял ее девочку на руки. Быстрыми шагами направился к подъезду, контролируя, чтобы Мария была рядом.
        Преодолев лестницу, подошли к лифту. Кроха крепко спала, что удивляло. Бедный ребенок. Только кабина открылась и мы оказались внутри, как за нами вошел молодой пацан, появившийся в последнюю минуту. Вместо того, чтобы отвернуть свою морду, он завалился на стену и принялся откровенно пожирать глазами тело моей женщины, не скрывая своей похоти.
        Еле сдержал желание в кабину его втемяшить так, чтобы без головы остался.
        - Еще раз слюну пустишь, кастрирую при ней, - угрожающе процедил, желая немедленно приступить к обещанному.
        Пацан изумленно открыл рот и посмотрел на меня. Громко сглотнул и отвернулся, чем удивил. Быстро все понял. Надо же… Парень быстро нажал кнопку третьего этажа и выскочил, как только кабина остановилась.
        Молодец…
        Старался не смотреть на Лотову. Она и так шарахается от меня, а сейчас так вообще в обморок свалится.
        Стоило только выйти из лифта, как Мария быстро подбежала к нужной квартире, под половиком достала ключи и открыла дверь. Скинув обувь на пороге, она побежала в спальню, разобрала постель, откидывая одеяло в сторону, и отошла, чтобы я прошел и положил девочку на постель.
        Наблюдая затем, как она заботливо ухаживает за дочкой, стоило мне отойти, вернулся в детство. Мать боялась к нам подходить, потому что отец избивал ее, утверждая, что она из мужиков делает сосунков. Даже когда она перестала это делать, он все равно находил поводы ее наказывать. Ему было необходимо качать права, чтобы семья знала, что в доме есть хозяин.
        Заострил внимание на окне и задумчиво побрел на выход, прибавляя шаг. Уже в коридоре перевел взгляд на угол, где торчала камера, но ее не было. Мое предупреждение не осталось без внимания. Медведев убрал технику. Проверив коридор и тамбур, отправился на улицу, думая о том, что по-хорошему нужно оставить женщину в покое.
        Нужно…
        Хорошо сказать, а вот сделать.
        В своей квартире оказался через пять минут. Проверив, что никто не заходил, стянул вещи и швырнул в стиральную машину. Через минуту стоял под ледяным душем. Хотел остыть. Нуждался в этом.
        Нет, хотел другого.
        Ее.
        Хотел только ее.
        Уперся рукой в кафель и просто стоял, не понимая, какого хрена не могу к ней пойти. Через пять минут я уже выходил из квартиры, закрывая ее. Шел, прекрасно зная, что иду к Лотовой. Но дверь наверняка закрыта. Поднялся на крышу и спустился на пятый этаж, открывая окно, забираясь через него в зал.
        Сняв снаряжение, убрал в сторону, слыша шум воды. Моется. Заглянув в комнату девочки, некоторое время наблюдал. Странно… дети такие смешные, когда спят. Никогда бы не подумал. Или забыл…
        Невинные и чистые.
        Находился в кухне, когда Мария вышла из ванной комнаты и побежала в спальню. Удивился. Спешит проверить. Настоящая мать.
        Через время услышал ее приближающиеся шаги. Она выключила свет в зале и коридоре, и направилась в кухню. Когда она вошла, я обернулся. От света полной луны меня очень хорошо было видно. Мария замерла, а в следующее мгновение сделала шаг назад. Предсказуемо. Решила убежать.
        Выдал сухую улыбку и грубо предупредил:
        - Не стоит…
        Лотова оглянулась по сторонам, пытаясь понять, как я здесь оказался, сглотнула и прошептала:
        - Как ты вошел?
        Напугана, но не желает мириться с тем, что выбора ей не оставил. Дикая девочка. Ухмыльнулся и хищно направился к ней, отмечая ее возмущение, страх и возбуждение. Она ударилась спиной о стену, прилипнув к ней, и взволнованно выдохнула:
        - Чего ты хочешь?
        «Хочу? Тебя! Да так, чтобы насытиться и забыть».
        Приблизился и, поедая взглядом ее хрупкое тело, без слов начал стаскивать с плеч халат. Удивлялся себе - я не сорвал его, не швырнул на пол, а именно снимал.
        - Пожалуйста, не надо, - пискнула она хриплым голосом, отчего мой еле дышащий контроль пошатнулся и канул в пропасть без возможности восстановления. Ладони опустились на плечи, провели по груди, талии. Такая нежная и хрупкая, что хотелось сдавить и присвоить себе.
        Встретился с ней взглядом и увидел там отчаяние и страсть. Она меня хотела. Но вдруг нечто злое появилось в бездонном омуте. Девушка всхлипнула и попыталась оттолкнуть меня, но я продолжал срывать с нее одежду, не замечая яростных попыток освободиться.
        Да что там не замечал… они еще сильнее заводили. Каждое ее движение, вздохи, гнев, прикосновения буквально рвали меня на куски. Я сдерживал себя от желания грубо овладеть ею. Соскучился до безумия. Мне не терпелось погрузиться в ее тугое лоно, ворваться и двигаться, подчиняя, слыша в ответ протяжные стоны.
        Откинул халат в сторону и с ненавистью посмотрел на ее закрытые глаза. Надеется, что не хочет меня? Не получится. Грубо схватил за волосы, оттягивая вниз, чтобы смотрела мне в глаза, и когда она распахнула веки, едва сдержал рык от удовольствия.
        Провел правой рукой по идеальной груди и сжал. Пальцем провел по соску несколько раз, а потом чуть сдавил. Ее сладкое тело вызывало восторг. Как же хотел ее. Невыносимо.
        Маша вновь закрыла глаза и с яростью стиснула губы. Захотелось накрыть их, ласкать, выпить досуха.
        - Я спас тебя и твою девочку … - лениво произнес, делая остановку, - и ты… очень благодарна.
        Черные ресницы распахнулись. Темно-голубые глаза стали светлее. Мария закусила губу и попыталась убрать мою руку, но я не позволил. Сдавил сильнее, а второй провел по бедру, прижимая к своему возбужденному телу.
        - Ну, котенок… или забыла, что от тебя требуется? - хрипло выдохнул, понимая, что еще немного и мне будет не до разговоров. Да и зачем они? Но девчонка еще пыталась отделаться от меня.
        Ухватил за подбородок и держал, ожидая, пока она успокоиться. Тяжело дыша, Маша сглотнула и дрожащими руками прикоснулась к моим джинсам, вытягивая ремень. Она дрожала. Дрожала от страха и волнения. Кое-как справившись, чего я ждал вечность, Мария потянула боксеры вниз, и, опустившись на колени, сняла их, пытаясь не смотреть на твердую горячую плоть.
        - Посмотри на меня! - приказал, не желая, чтобы она представляла другого. Одна лишь эта мысль приводила в неописуемый гнев.
        Лотова поднялась и застыла на месте, отмечая мое суровое лицо. Хищно смотрел на нее, буквально пожирая глазами, но перед тем как накинуться, ждал ее признания. Она украдкой посмотрела на меня, обжигая взглядом грудь, лицо, и, стиснув зубы, гневно выдохнула:
        - Я не хочу.
        «Твою же мать. Чего? Надоело уже это притворство. Она проверяет мое терпение?»
        Сделал шаг, вглядываясь в ее лицо, не скрывая своих эмоций. Сама довела. Как же меня раздражала ее невинность и сопротивление, когда она хотела совсем другого. Я знал, чувствовал, и осознание давило ядовитой стеной. Вероятно, представлял собой монстра, как она и считала, потому что женщина попыталась отступить. Вечная борьба - с ней всегда на грани.
        Резко стянул оставшиеся тряпки, оставляя лишь кружевные плавки.
        Руки чесались прикоснуться к обнаженной плоти.
        Грубо дернул на себя и прохрипел ей в рот:
        - Еще как хочешь.
        В следующее мгновение накрыл губы, свирепо поглощая, слегка покусывая, с каждым мгновением понимая, что хочу большего. Ее. Всю. Не теряя времени, пальцем разорвал трусы и сжал ягодицы, поднимая и безжалостно насаживая на себя, сдерживая рык от ощущения охренительного наслаждения. Такая узкая и влажная.
        Она вцепилась в мои плечи, впиваясь ногтями. Посмотрел в темноту, сатанея от восторга, и, приблизившись к ее губам, прохрипел:
        - Так хочешь, что будешь мяукать подо мной, когда я буду брать тебя, пока не утолю жажду.
        Выдав стон, она попыталась ударить, но я перехватил руки, поднимая их и прижимая к стене. Секунду пожирал глазами ее лицо, сжимая рукой, а потом резко начал движение, с каждым толчком наращивая темп. Во мне буйствовал зверь, требуя большего, желая полностью подчинить, сделать своей.
        Маша запрокинула голову, прижимаясь к твердой поверхности, пытаясь держать эмоции. Желала отстраниться.
        Ну уж нет, котенок. Отгородиться не получится. Наклонился и захватил сосок, слыша ее протяжный стон.
        - Вот так, котенок, - выдохнул и накинулся на сладкие губы, пожирая их, врываясь языком, увлекая в сумасшедшую игру страсти, которую не мог остановить и не позволил бы этого ей.
        Вбивался, не останавливаясь. Врываясь с силой, реагируя на ее крики, стоны. Она царапалась, кусалась, пока не сделал мощный рывок, полностью заполняя семенем, с хищным наслаждением наблюдая, как она затряслась в ослепительном оргазме, сильнее прижимаясь ко мне.
        Удовольствие. Безграничное. Бешеное. Оно накрыло с головой. Держал ее за бедра, пока не пришел в себя. Понимая, что не насытился даже на половину, чувствуя пожирающую потребность, отпустил ее и резко развернул лицом к стене, прогибая спину, шлепая по ягодицам, притягивая к паху.
        Она замерла, ожидая моего вторжения. Хотела этого, но ждала. Как всегда. Хорошая девочка, которую принуждают.
        А зверь во мне желал видеть ее потребность. Он давил на сознание, требуя подвести ее к грани.
        Провел головкой члена по влажным складочкам, чувствуя, как она реагирует, чуть двигаясь, призывая своим телом, и хрипло произнес:
        - Ну, покажи мне… как ты не хочешь меня.
        Мария задрожала и прогнулась сильнее, выпячивая попку. Проклятье.
        Снесло башню.
        Вид ее упругих ягодиц, прижимающихся к моему члену, просто выбивал все человеческое, что у меня было, оставляя дикие инстинкты. Как же я ее хотел… Неистово. Алчно. Свирепо. Накинулся как дикий зверь, которого выпустили из заточения.
        Застонал и с силой ворвался в лоно, с наслаждением рыча:
        - Вот так, котенок. Вот так…
        ГЛАВА 12
        МАРИЯ
        ПАРК ЦАРИЦЫНО
        С восхищением смотрела на завораживающий фонтан, танцующий под звуки прекрасной музыки. Нечто невероятное. Никогда не видела столь восхитительной картины. Струи воды, подсвеченные в неведомой гармонии тысячами светильников всех возможных цветов и оттенков, были похожи на переливы северного сияния. Настоящее чудо.
        Прошел час, как я и Егор здесь гуляли после ресторана, но я не могла успокоиться. Мое сердечко билось в такт музыке, заставляя тело трепетать. Напор воды, поднимающийся из земли, преображался в игру струй с огоньками света, в мерцание миллионов брызг в вечернем воздухе. И эта красота сопровождалась прекрасными переливами звуков, созданными гениями великих композиторов. Потрясающее видение.
        Перевела взгляд на Ретохина и смутилась. Я его не слушала, полностью растворилась в своих мыслях, восхищаясь сказочным фонтаном. Егор продолжал свою историю. Попыталась сконцентрироваться и понять, о чем он говорит.
        Весь сегодняшний вечер, что мы провели вместе, я мыслями была далеко. Совсем не здесь, за что было стыдно. Не знала, как себя вести.
        Статный мужчина улыбнулся, будто понял мое состояние, и, сделав шаг ко мне, протянул руку и прикоснулся двумя пальцами к лицу.
        - Маша, с тобой все хорошо? Ты последние дни бледная, - Ретохин смотрел с волнением, переживая за меня, отчего стало еще хуже.
        Бледная? Не понимала о чем он. Мне хотелось закрыть глаза и провалиться сквозь землю, но не могла. Попыталась сконцентрироваться, злясь, что у меня всегда все не так, как у людей, и ответила:
        - Нет, все нормально. Извини.
        Мужчина смотрел в глаза и вдруг проговорил:
        - Завтра мы уезжаем.
        Застопорилась, пытаясь понять его слова.
        - Нам нужно уехать? - переспросила, желая понять, о чем он говорит.
        - Да, нужно в Ярославль, чтобы там решать вопросы.
        Страх вновь оказаться в родном городе перебил все мысли о том, что хотела забыть. Вернуться? Я не хотела и боялась. Очень боялась.
        - Милая, не переживай, я позабочусь о том, чтобы тебе не угрожала опасность, - Егор улыбнулся и накрыл мою дрожащую руку своей ладонью, сжимая ее, успокаивая теплом.
        Закрыла глаза на секунду и еле слышно выдохнула:
        - Это необходимо?
        - Да. Судебный процесс будет там. Дочку лучше оставить здесь с Ириной. Она сама предложила, когда я рассказал ей.
        - Дочку оставить здесь? - с ужасом повторила, выдергивая свою руку, прижимая к груди, отступая, вглядываясь в уверенное лицо Ретохина огромными глазами. Мне было невыносимо представить, что я оставлю свою девочку одну, покину ее. Мы столько пережили, и вновь я вынуждена оставить дочку.
        - Не волнуйся, ты ведь знаешь Иру. Она о ней хорошо позаботится, а мы начнем бороться за правду. Я тебе помогу, сделаю все, чтобы ты была счастлива.
        Смутилась, не понимая, почему он так добр. Было приятно, но вместе с тем испытывала страх, что Ретохин за свою доброту что-то потребует. Но Егор утверждал, что ему ничего не нужно, Алена и я дороги для него, и он желал помочь.
        Замолчала, пытаясь принять будущее. Вернуться, оставить дочь - это пугало. Я так ей дорожила, боялась потерять, что не могла шевельнуться и произнести хоть слово. Вспомнила себя в тот момент, когда несколько лет назад рвалась к ней, надеясь забрать, еще раз увидеть, прижать, поцеловать. Тогда я находилась в аду. Каждый день представлял собой пытку и казнь.
        - Машенька, не молчи. Я напугал тебя? - Егор приблизился и протянул руку. Смотрела на нее, а потом осторожно дотронулась, чувствуя в этом необходимость. Сглотнула и кивнула, чувствуя, как меня укрывает теплом, исходящим от него.
        Егор улыбнулся, отчего смутилась, а потом сказал:
        - Тогда решено.
        - А когда мы… поедем? - взволнованно поинтересовалась, начиная паниковать, ведь нужно собрать вещи малышки, свои. И куда ехать? В дом тети? Но я ведь в розыске. Считаюсь похитительницей ребенка и ненормальной. Как вернуться?
        - Не волнуйся ни о чем. В обед. Мы все успеем. В двенадцать часов поедем к Ирине, а потом уже в Ярославль.
        Кивнула и, смутившись, поблагодарила:
        - Спасибо за помощь. Не знаю, чтобы без тебя делала.
        Его серые глаза парализовали. На лице играла потрясающая нежная улыбка. Егор, не отрывая взгляда, смотрел на меня, а потом медленно подтянул за талию ближе к себе. Оказалась прижата к его груди, что заставило мое сердце забиться быстрее. Я растерялась и хотела отодвинуться, но он положил левую руку на плечо и произнес:
        - Маша, ты… мне очень нравишься, и я хочу, чтобы ты знала об этом.
        Догадки - это одно, а когда слышишь такое признание, совсем другое. Захотелось убежать. Скрыться. И это он говорит мне? Мне? После того как я с Ферзем…
        Почувствовала себя маленькой и жалкой. Такой мужчина достоин лучшего. А я…
        Прошло пять дней, как грозный мужчина спас нас и каждую ночь он приходил ко мне, а я… была не в состоянии прогнать его. Стоило только увидеть хищную ухмылку, черные глаза, в которых полыхали огненные искры, и меня перекрывало. Я не могла бороться со страстью мужчины и сама горела в его руках. Ферзь не спрашивал, приходил и брал с такой жаждой, что уже к вечеру мое тело горело от предвкушения.
        И сейчас я слышала признание от Егора. Мужчины, который испытывал ко мне чувства. А я не могла ответить взаимностью… Не могла.
        Как же я себя погано чувствовала. Отвела глаза и прошептала:
        - Егор, я…
        Прикосновение к щеке вызвало странные эмоции. Я пораженно смотрела на него, не зная, как вести себя. Хотела все объяснить, но не могла. Да и как такое объяснишь? Я погрязла в грязной похоти, подчиняясь, отдаваясь человеку, который не ценит и не уважает женщин. И особенно меня. Для него не существует преград, он не подчиняется законам и не признает ничего, кроме своих желаний. Ферзь лишь пользуется, пока хочет этого.
        - Понимаю, что ты напугана, но я умею ждать. Единственно, что для меня важно - ты должна знать о моих намерениях. Должна. У нас все будет хорошо, - говорил и водил по щеке пальцами. Вдруг прозвучал хриплый смех и Егор поделился: - Впервые мне хорошо с женщиной.
        Открыла рот, чтобы попросить не говорить так, но смогла лишь пораженно смотреть, как Егор на секунду заострил внимание на моих губах, а потом резко наклонился и накрыл мой рот.
        Растерялась, чувствуя, как он медленно ласкает, пытаясь не пугать. Я не чувствовала ничего, лишь желание оттолкнуть, но продолжала стоять.
        Очень нежный и ласковый поцелуй тронул что-то во мне, подсказывая, что я веду себя неверно, и ощутила стыд. Но почему… почему я не испытываю тот ураган страсти, что полыхает во мне, стоит только увидеть Ферзя? А когда он прикасается… Когда его губы безжалостно сминают мои…
        Внутри колыхнулось что-то, и по телу моментально прошла обжигающая волна. Я совсем не поняла, как ответила на поцелуй…
        Когда поняла, что натворила, готова была стонать от разочарования.
        Мужчина с восхищением и с радостью смотрел на меня, а я чувствовала себя раздавленной, потому что совершила глупость.
        «Да что же такое?! Но почему так? Почему не могу быть нормальной?»
        - Ты невероятная, - хрипло выдал Егор и ласково провел по волосам, - сводишь меня с ума.
        Посмотрела в сторону фонтана, чувствуя, что на пределе от разрывающих эмоций, еще немного и разревусь. Стиснула рукой подол платья и прошептала:
        - Нужно возвращаться. Алена…
        - Моя сестра присматривает за ней.
        - Спасибо, - благодарно пролепетала и тут же добавила: - Хочу к ней. Пожалуйста.
        Понимающе кивнув, Ретохин взял меня за руку и повел к парковке, где оставил машину. Успокоилась, удивляясь мужчине, как он нежно ко мне относился, пока внезапно не ощутила спиной обжигающий взгляд. Резко обернулась, но ничего особенного не увидела. На лавочке сидели молодые люди и смеялись, рассказывая веселые шутки, чуть в стороне женщина говорила по телефону, лениво толкая коляску взад-вперед. Люди, прогуливающиеся по вечернему парку, были заняты своими мыслями, разговорами, и никто не смотрел в мою сторону.
        Показалось? Вероятно.
        - Что случилось? - услышала над головой.
        Медленно обернулась и, выдавив улыбку, проговорила:
        - Извини, отвлеклась.
        - Все нормально. Пойдем. Нужно еще заехать в магазин - я Алене обещал мороженое и куклу.
        Улыбнулась, представляя, как моя девочка будет радоваться, и поторопилась за ним, стараясь не реагировать на покалывающие ощущения в своем теле. Переволновалась.
        Через два часа я была дома. Смотрела на дочку и улыбалась. Алена спала. Такая нежная и лучистая. Моя девочка. Не знала, как смогу оставить ее здесь. Провела рукой по щеке и, наклонившись, поцеловала. Чувствовала себя счастливой. Готова была смеяться от счастья, но боялась ее разбудить.
        Еще немного и больше никто не посмеет у меня ее забрать. Все будет хорошо. Мы без страха будем жить, не оглядываясь по сторонам. Неужели правда?
        Поправила одеяло и вышла из спальни. Сделала шаг и резко остановилась, увидев Ферзя. Он стоял у окна и сосредоточенно смотрел вперед, не оборачиваясь, о чем-то задумавшись. Я уже не задавалась вопросом, как он здесь оказался, привыкла. Для него нет преград.
        Надо же… в чужом доме, а ведет себя так, будто он хозяин, а все мимо проходили. Странный мужчина. И я тоже хороша. Позволила, чтобы он вот так приходил в квартиру Ирины. Это же неправильно. Грязно. Стыдно. Ругала себя и сходила с ума от его прикосновений. Это ненормально.
        Облизнула губы и вновь подумала над тем, что нужно прекращать эту связь. Так нельзя. Я никогда не смогу жить нормально, пока он… пока он приходит. Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Очень хочу. Мне это необходимо. Важно. Обняла себя за плечи и прошептала:
        - Я… хочу… чтобы ты ушел и никогда не возвращался.
        Ферзь молчал. Он даже не шелохнулся, продолжая всматриваться в даль. Уверена, ему безразлично. Совсем. Удобно так пользоваться. Нашел себе игрушку и получал удовольствие. Чувствуя себя некомфортно, огляделась по сторонам и пока была полна решимости, продолжила:
        - Я хочу жить нормально.
        Ферзь резко обернулся. Некоторое время хищно сканировал лицо, а потом медленно направился ко мне, отчего стало не по себе. Понимая, что ничего хорошего не получится, если он подойдет, сделала шаг назад и, вытянув руку, судорожно покачала головой.
        - Не подходи! - с мольбой смотрела в его черные глаза, отмечая там испепеляющую темноту.
        Столько горечи, страха и волнения прозвучало в моих словах, что мужчина остановился. Он посмотрел в сторону спальни, где спала Алена, а потом ядовито произнес:
        - Нашла защитника и решила избавиться от меня?
        - Мы в расчете, - выдохнула, понимая, что тема становится откровенной и опасной. Мужчина без единой эмоции на лице угрожающе смотрел на меня, а затем перевел взгляд на кресло и лениво сел в него, прищурив глаза. Его пугающий вид вызвал кучу эмоций. Я сглотнула и медленно подошла к дивану, присаживаясь, удивляясь ситуации, своей смелости и тому, что мы можем поговорить.
        Или не можем?!
        - И какие планы? - чересчур спокойно заявил он.
        Наклонила голову, не желая говорить. Мне казалось, ему не нужно знать. Зачем? Лучше забыть обо всем, после того как он уйдет. Зачем вопросы?
        - Ах да… ты же уверена, что теперь жизнь будет бить ключом от счастья и доброты. Так?! - последняя фраза прозвучала с издевкой.
        Нахмурилась, как только его слова дошли до меня. На что он намекает? Подняла голову, сосредотачиваясь на его лице.
        - А что не так? - облизнула губы, не понимая ноток раздражения в его голосе. Что сделала не так? Я хочу быть счастливой со своей девочкой. Не хочу разборок, погони, страха и шантажа. Хочу жить и радоваться жизни. Разве это так плохо? Или для него это нечто неприемлемо?
        - Наивная, - он откинулся к спинке кресла и повел челюстью, потом прищурился и произнес: - На мою почту поступил заказ.
        Стало жутко от его слов. Совсем не хотела знать, почему он упомянул про свою работу. Но предчувствие и его хищный вид говорил о том, что это и меня касается.
        - Заказ? - переспросила, надеясь, что не так расслышала.
        Он не ответил, продолжал наблюдать. Это раздражало, бесило и мне хотелось закричать, потребовать правды. Что за человек такой? Странный, непредсказуемый и тяжелый.
        - От кого? - не выдержала и задала вопрос, догадываясь, но, надеясь, что не может быть все так плохо.
        - От Хролова, правой руки Высокова.
        Ахнула и обхватила себя за плечи, стараясь справиться с эмоциями. Получается… получается… Ферзя наймут, чтобы… избавиться от меня? Так?!
        Медленно поднялась, чувствуя дрожь в коленях, не отрывая взгляда от его лица, и подавленным голосом прошептала:
        - Ты… меня убьешь? После того как спас? Да? Зачем тогда спас? Зачем? - даже не могла нормально говорить. Меня полностью охватила паника. От Ферзя не сбежать. А я глупая… надеялась. Дура. Какая же я дура! Поверила в счастье. Наивная. Как же так? Почему именно так? Ну почему? Неужели я не могу жить со своей девочкой как все? Отступила на шаг и залепетала: - Но я же… ничего не сделала. Ничего! Но почему… почему нельзя оставить меня в покое? Почему?!
        - Успокойся, - Ферзь хищно наблюдал за мной и хмурился.
        - Но как же? Что ему нужно от меня? - закричала, понимая, что выхода нет. Как же мне все это надоело! Надоело!
        - Маша, успокойся, - ледяным тоном приказали мне, гипнотизируя черными глазами. Видела, как на скулах мужчины заиграли желваки. Он был зол.
        - Успокоиться? Я должна успокоиться? - вскричала, с ужасом наблюдая, как мужчина резко поднялся, а в следующее мгновение ощутила его руки на своих плечах.
        - Ребенка разбудишь! - рявкнул он, пытаясь говорить спокойнее.
        Хотелось выть, но я просто стояла, тяжело дыша, обдумывая, что можно сделать. Но что тут сделаешь? Что?! Посмотрела на него и попыталась заговорить, но было так тяжело. Больно в груди. Из-за слез ничего не видела. Выдала хриплый звук и спросила:
        - Ты возьмешь заказ? Выполнишь его, да?!
        Он ничего не говорил. И это всегда раздражало и пугало. Угораздило связаться с таким. Палач! Не понимая, что творю, схватила его за руки, впиваясь ногтями, и с надеждой запричитала:
        - Пожалуйста, оставь меня в покое. Оставь!
        - И что тогда? - грубо рявкнул мужчина, с силой сжимая. - Что будет, если я оставлю тебя?! Ты подумала?
        - Мы… сбежим. Сбежим! - выкрикнула в лицо, желая вырваться, но не могла даже пошевелиться.
        - И что тебе это даст? Нужно решить вопрос. Нельзя вечно бегать!
        - Но ты же… ты же убьешь меня. Разве важно то, что решит суд? Ты же…
        - Если я откажусь, он других наймет, - спокойно сообщил мужчина и быстрым движением толкнул на диван, усаживая, а сам вышел из зала.
        Смотрела по сторонам и ничего не видела. Не могла. Все расплывалось и двоилось. Да, так и есть - Высоков других наймет. И как быть? Как? Медведева попросить? Или Ретохина? Но кто я такая их просить? Что же делать? Что?!
        Так сильно сжимала свои плечи, что чувствовала боль от захвата. В эту минуту казалось, что я сойду с ума. Я не видела выхода, только осознавала безнадежность.
        Вот так… Глупые мечты, счастье, любовь - все это не для меня. И зачем тогда он спасал?
        Схватилась ладонями за голову, покачиваясь, как вдруг слова привели в чувство:
        - Выпей и выслушай меня.
        Медленно посмотрела на Ферзя со стаканом в руке и, кивнув, схватила его, начиная глотать, будто в этом видела спасение. Чуть не захлебнулась, пока резким движением мужчина не забрал и не поставил его на столик. Он сел рядом, а потом лениво заявил:
        - Я откажусь.
        Фраза прозвучала как гром и молния. Выпучила глаза и подалась назад, пытаясь не надумывать, а дослушать. Нужно узнать, к чему он это начал и чего хочет. Или…
        - И буду защищать тебя… - продолжал Ферзь.
        Сглотнула и посмотрела на него, пытаясь найти ухмылку, но нет - мужчина был серьезен. Повела головой из стороны в сторону и прошептала:
        - Ты будешь защищать меня? Ты?! От кого?
        - От всех. Только в этом случае, ты будешь жива.
        - Но… я… - не знала как сказать, поэтому выдохнула: - Что ты хочешь? Ты же…
        Его тело вмиг стало напряженным. Сильная рука дернулась и захватила кисть. Мужчина сканировал мое лицо, а потом сурово выдал:
        - Я хочу тебя.
        - Но… Егор…
        - Егор? - от его голоса шли металлические нотки. Он хищно оскалился и грубо дернул на себя, усаживая на колени, отчего я всхлипнула, пытаясь слезть, чувствуя бугор, на котором сидела, а еще жар в теле, разливающийся с невероятной силой.
        - Пока я охраняю тебя, он не прикасается к тебе. Поняла меня?
        - Ферзь…
        - Вадим, - вдруг отчеканил мужчина, подтягивая еще ближе, отчего оказалась напротив его лица. - Мое имя Вадим.
        С паникой смотрела на него. Была поражена.
        - Ты…
        Он резко тряханул и как-то ревностно выдал:
        - Скажи.
        Смотрела ему в глаза. Он сейчас пугал и в то же время… возбуждал. Я закрыла глаза на мгновение, стараясь справиться с эмоциями, и, глянув в сторону, чтобы сдержаться, прошептала:
        - Когда суд пройдет, ты отпустишь меня?
        Не отвечал, чего-то ожидая. Разозлилась, но как можно спокойнее продолжила:
        - Вадим, - сказала и замялась, привыкая к его… имени. Пока успехов не было. Словно обращалась к другому человеку. Тем не менее… я желала услышать ответ на свой вопрос. Поэтому сглотнула и вновь повторила его: - Вадим, когда суд пройдет, ты отпустишь меня?
        - Да. И я навсегда уберу проблему после решения суда, если Высоков не успокоится к тому времени.
        Было страшно слышать, но я хотела пропустить эту фразу мимо, не через себя. Все зависит от Высокова. А я… просто отчаянно надеялась, чтобы меня с дочкой оставили в покое. Разве это так много?!
        - И я смогу жить так, как я хочу? - не успокаивалась, желая знать, что будет дальше.
        - Да. Как только проблема будет решена, я уйду навсегда.
        Облизнула губы и пролепетала:
        - Но почему ты…
        Он как-то странно усмехнулся с ноткой раздражения и грубо отчеканил:
        - Потому… что так хочу.
        Закрыла глаза, понимая, другого и не следовало ожидать. Ферзь иначе не может. А я… буду спасена, жить со своей малышкой. Вроде все хорошо, но что будет со мной за это время? Я же…
        Хватка ослабла. Мужчина положил ладони на диван, стараясь не касаться меня. Он окинул меня задумчивым взглядом и сухо поинтересовался:
        - Что скажешь?
        - А разве у меня есть выбор? - обреченно воскликнула, медленно задирая его футболку, прикасаясь пальцами к груди, слыша хриплый стон мужчины. Потянулась и прикоснулась губами к шее, чувствуя мгновенный ток по коже.
        Только хотела снять футболку, как он перехватил руки и убежденно заявил:
        - Выбор есть всегда. Но в этот раз без жертв с твоей стороны. Мне надоел этот драматизм.
        Его слова заставили задуматься. Застопорилась. Действительно, раз так… то зачем сопротивляться? Тем более мысль делить с ним постель… не вызывает отвращения или ненависти. Я горела от страсти в его руках. А потом… когда все закончится, я смогу дальше думать о своей нормальной жизни. Сейчас мы поедем на неделю в Ярославль, чтобы после суда пройти все затребованные процедуры. Так сказал Егор. Затем будем появляться только в определенные даты на судебные заседания. Остается надеяться, что все быстро закончится.
        Да, я могла добровольно быть с ним, но подсознательно чувствовала, что это огромная ошибка. Нельзя соглашаться, чтобы потом не увязнуть. Или наоборот? Потом легче будет? Не знала, что думать.
        Наклонилась, утыкаясь головой в его грудь, и сказала:
        - Ты, правда, меня отпустишь, несмотря ни на что?
        - Мне нужно только твое тело, - успокоил он, поднимая мое лицо за подбородок, притягивая к себе.
        - Я хочу услышать обещание, - осмелилась просить, чтобы быть уверенной.
        - Мое слово - обещание.
        Мы смотрели друг другу в глаза, а потом я сама прикоснулась к его губам и прошептала:
        - Спасибо, Вадим.
        Ответ я ощутила. Его руки с силой сжали талию, придавливая к его мощному, возбужденному телу, а губы атаковали со всей страстью и дикостью, не давая шанса на нежность. Но я и не хотела. Я горела от острых, сладких ощущений, которые дарил мне этот мужчина.
        ГЛАВА 13
        Взволнованная сидела на скамейке, вытирая вспотевшие руки о платье. Прошло первое заседание. До сих пор не верила, что я смотрела в глаза Высокову, отцу моей дочери, уничтожавшему меня на протяжении сорока минут ненавистным взглядом. Была рада осознать, что сейчас у меня к нему остались лишь презрение, гнев и надежда, что он даст нам жить свободно. Нет, видела четко - он готов на все, чтобы я отдала ребенка и исчезла. Лучше всего НАВСЕГДА. Нужно отметить - его адвокаты столько грязи на меня вылили, что вынуждена была признать их богатое воображение. Хотя в зале суда меня трясло и слезы стояли в глазах.
        Итог - процедура отцовства и психологические экспертизы. Этого ждала - Ретохин предупредил. Посмотрела на часы и увидела, как ко мне приближается мужчина. Все дни Егор заботился обо мне, удивляя добротой и пониманием. В своей квартире жить не могла, что Егор моментально понял, когда не отважилась пройти дальше порога. Он отобрал ключи и, закрыв дверь, молча повел в гостиницу, не отпуская моей ладони. Не могла объяснить свое состояние. Этот город душил меня, не оставляя надежды на счастливое будущее. Если получится и справедливость восторжествует, я бы хотела оборвать все связи и уехать. Очень хотела.
        По деньгам - у меня оставалась сумма, что вручила мне Ирина перед моим побегом. Но когда я попыталась сказать мужчине, что хочу оплатить свое проживание, Егор недовольно нахмурился и попросил, чтобы не волновалась.
        Ферзь не оставил меня, был моей тенью. Поздней ночью после заселения я проснулась от прикосновений и мужского тепла. Он сгреб в объятья и с недовольством буркнул, что если сама не усну, то найдет занятие. Было странно слышать такие слова от него, но решила, что он слишком устал. Тем более Вадим довольно сложный человек и понять его не могла. А наутро я проснулась от ласк его жадных рук, моментально реагируя, яро отвечая, забывая обо всем на свете.
        Когда за завтраком в ресторане встретилась с Егором, стыдно было глаза поднять. Ретохин ухаживал, не замечая моих попыток оградиться от него. Я давала понять, что мне не нужны отношения, но он не слышал, отчего все больше путалось.
        С Ириной разговаривала каждый день. Спрашивала про свою девочку, очень скучала. Но ничего не поделаешь. В одном была уверена - Алена в безопасности. И это успокаивало материнское сердце. Да, я не идеальная, наивная и простая, но ради своей девочки готова была на все.
        Глянула на небо, отмечая белоснежные облака, расплывающиеся по небесному полотну. Плыли они безмятежно и нежно, завораживая своим видом. Хотелось закрыть глаза и ничего не делать, но гнетущие мысли настораживали. И пусть сегодня стояла теплая погода, хотела, чтобы день прошел побыстрее.
        Мужчина в строгом черном костюме и лакированных туфлях подошел ближе. Он поправил пиджак на груди и доброжелательно заметил:
        - Предлагаю сходить в ресторан. Узнал, что в одном чудесном месте подают исключительно красную рыбу.
        Не могла не улыбнуться. В душе было столько благодарности, что не могла показать свои настоящие чувства. Я лишь покачала головой, чувствуя себя раздавленной. Хотелось забыться. Отмечая беспокойство в его глазах, поспешно прошептала:
        - Прости, не могу, - хотела объяснить, чтобы Егор не обиделся.
        - Не переживай, я все понимаю, - добродушно заверил он, протягивая руку, поднимая меня на ноги. Поправив летнее платье темно-синего цвета с цветочками, я кивнула и показала рукой в сторону парковки, как вдруг вздрогнула, не ожидая услышать до боли знакомый голос:
        - Что же ты за столько дней к матери не пожелала забежать? Забыла или плевать?
        Пораженно смотрела на старшую сестру. Не знала, что сказать, находясь в растерянности. Не ожидала. Лилия изменилась, поправилась, а в глазах появились пугающие льдинки. Хотя, может, и раньше они были? Просто тогда она совсем меня не замечала, как и я опасалась ее, зная, что ни к чему хорошему наше общение не приведет.
        Смутилась и, прочистив горло, надеясь, что слова прозвучат спокойно, поприветствовала сестру:
        - Привет, Лилия.
        - Ну, привет, заблудшая овечка.
        Стало неудобно от ее ехидства. Обида и разочарование звучали сильнее всего. Поэтому виновато выдавила улыбку и прошептала:
        - Прости, не могла связаться.
        Единственное, что смогла пролепетать. Не хотелось кричать и вспоминать о старом. Зачем? Я ей никогда ничего не докажу. Бесполезно надеяться.
        - Ты не хотела! Эгоистка! Плевать на всех кроме своей личной персоны.
        - Прошу перестать, - Ретохин говорил резко, давая понять, что сильно недоволен. - Маша плохо себя чувствует и…
        - Я сама поговорю со своей сестрой! Не вмешивайтесь! - Лилия была раздражена. Она прожигала ненавистным взглядом мое дрожащее тело, показывая свою ярость, разочарование во мне, желая, чтобы я поддержала ее, подтвердив услышанные слова.
        Не хотела. Так было раньше. Теперь нет. Я изменилась. Меня жизнь заставила.
        - Егор - это моя сестра, - представила, ощущая сухость во рту. Хотелось пить.
        - Сестра, на которую тебе наплевать!
        - Лилия… - попыталась успокоить ее, но уж слишком знала злые огоньки в ее глазах. Раньше она так враждебно не проявляла свои эмоции при посторонних, а вот сейчас, если судить по поведению, ей была на все наплевать. Видно, за эти годы многое произошло.
        - Лилия?! Неужели так быстро вспомнила, как зовут твою сестру? А мать увидеть желания нет? Конечно, нашла себе крутого мужика, и теперь бедные родственники - обуза?
        - Лилия, вы ведете себя… - Егор не сдавался. Он желал избавиться от моей сестры.
        - Как веду, так веду, - задрав подбородок, Лиля обиженно надула губы. Я же была зла. Хотелось убежать отсюда.
        - Тогда не нужен этот разговор, и мы пойдем, - предложил мужчина, протягивая руку, нежно прикасаясь к моим пальцам.
        Сестра прошла вперед и, ухватив меня за рукав, произнесла:
        - Мама сильно болеет, и она хотела бы тебя увидеть. Отец… - она замялась и посмотрела по сторонам, кого-то высматривая, но растерялась и спросила: - Где твоя дочь?
        - Она там, где нужно, - резко ответила, не желая рассказывать о ней и показывать свои эмоции никому. Что бы она ни говорила, я не доверяла.
        - А что так?
        - Продать вновь захотели? - не выдержала, и тут щеку обожгла пощечина. Лилия вновь подняла руку, но Егор остановил, не давая возможности вновь ударить.
        - Да как ты смеешь? Мы считали, что ты украла ребенка. Не знали…
        - Что не знали? Я носила девять месяцев ребенка под сердцем. Что я могла украсть? - негодующе воскликнула, хватаясь за щеку. Она горела, но было неважно. Зачем она начала этот разговор?
        - Понимаю, мы виноваты, что были хорошего мнения о Владимире, но кто не ошибается? Ты должна понимать, что чтобы не случилось, мы любим тебя.
        Пожала плечами, не зная, что сказать. Уж слишком все давило, выбивая из колеи. Меня пугала ее доброта. Я отвыкла от маленьких ссор и криков, общества и разговоров… А как иначе, когда видишь предательство и ложь?
        Сестра убрала руку, тяжело вздохнула и с грустью проговорила:
        - Поехали домой? Хоть на день. А завтра…
        - Я…
        - Мы остановились в гостинице. Приглашаю в ресторан, где вы сможете пообщаться, - Ретохин пытался найти выход из ситуации, за что была благодарна.
        - Это хорошо. Но неужели нельзя ей увидеть семью? Столько лет! Это столь ужасно?! - сестра кипела от возмущения и обиды.
        - Конечно, можно, если… - Егор замялся и посмотрел на меня. Улыбнулся и спросил: - Маша, ты хочешь этого?
        Хочу ли я? Опустила голову. Конечно, я хотела. Ведь это мои родители. Но они предали меня. Предали… И им было все равно. Или нет? Некоторое время молчала, а потом прошептала:
        - Я бы хотела увидеться с ними.
        На лице Ретохина появилась понимающая улыбка.
        - Извините, а вы кто? - грубо поинтересовалась сестра, делая акцент на «кто».
        - Я? - мужчина уважительно поклонился и проговорил: - Ее адвокат - Ретохин Егор Александрович.
        - Не любовник или муж, верно? - уточнила она, мило улыбаясь, что делало ее невероятно красивой и притягательной, как я всегда считала. Моя сестра всегда имела власть над мужчинами, да и над людьми. Дар. Она умела манипулировать и все ее боготворили, считая святой. И сейчас Лилия нежно улыбалась, преследуя свои цели.
        Егор пожал плечами и покачал головой.
        - Нет, мы пока друзья.
        - Я Лилия. Очень люблю свою глупенькую сестру и беспокоюсь о ней. Если можно, я бы хотела попросить вас, шикарного мужчину, отвезти нас домой, а завтра уже заберете.
        Стало не по себе. Я не хотела ночевать в родительском доме… Но тайно надеялась, что обо мне скучали. Я посмотрела на Егора. Он некоторое время смотрел на меня, а потом улыбнулся и проговорил:
        - Если этого желает Маша, так и сделаем. А завтра я в обед заеду. У нас есть дела.
        Кивнула, опасаясь говорить. Лилия радовалась. Она резко обернулась и обняла меня, окончательно и бесповоротно удивляя. Никогда не видела от нее такой теплоты. Была смущена и счастлива. Может, разлука и уход любимого человека изменили ее?
        Мы шли к машине, а она начала рассказывать про отца, что он сейчас работает охранником в развлекательном центре, и что его семья раз в месяц может отдыхать там совершенно бесплатно. Все включено, кроме питания. Лилия предложила как-нибудь сходить вместе, бесконечно говорила, а я улыбалась и слушала, не веря, что вот так может быть.
        «Неужели моя семья скучала и волновалась обо мне?»
        Оказавшись у родного дома, Егор остановил машину, обернулся и произнес:
        - Маша, буду ждать твоего звонка в любое время суток. Если вдруг…
        - Все будет хорошо, - проговорила сестра, благодарно хлопая его по руке. - Не волнуйтесь. Я беру Машу под свое крыло.
        Он удовлетворительно кивнул и шикарно улыбнулся, что ему невероятно шло. В эту минуту подумала о Ферзе. Никогда не видела его улыбки. Мужчина был всегда серьезен.
        Вновь мыслями возвращаюсь к Вадиму. Почему? То, что мы с ним имели интимные отношения, влияло на меня. Невольно я вспоминала его и думала о предстоящей встрече. Понимала, что это лишнее, но мои желания и надежды совершенно не совпадали с намерениями и разумом.
        Поднимаясь в лифте, впервые подумала о том, что, возможно, совершаю глупость. Или нет? Я совсем запуталась, а хотелось верить в хорошее. Ведь не могут родные люди вновь предать.
        Дверь открылась, и я увидела мать. Зрачки ее расширились, а руки задрожали. Она всхлипнула и подошла ко мне, крепко прижав к груди.
        - Маша, эх ты… Что натворила? Бросила нас, спрятала внучку…
        Она причитала и обнимала, а я была в растерянности, смахивая рукой слезы. Будто была не здесь и в то же время здесь, получая шанс вновь обрести семью.
        Через два часа сидели за столом в кухне, разговаривая на разные темы. Я слушала, с каждой секундой чувствуя усталость и подступающую тошноту. От бокала вина голова шла кругом, перед глазами стоял туман. Сестра постоянно бросала на меня взгляды, чего-то ожидая. Закралось ощущение, что все так, как прежде…
        - Где моя внучка? - вдруг спросила мама, сжимая рюмку и с укором глянув на меня. После выпитого бокала вина она скривилась и достала из морозилки начатую бутылку, бурча про себя, что с такой жизнью можно спиться. Было странно слышать ее слова, ведь раньше она не любила крепкие алкогольные напитки. А сейчас… будто находила выход в этом.
        Смахнула ладонью капельки пота со лба и попросила ее:
        - Мама, не спрашивай меня ни о чем.
        - Но это ведь моя внучка! - возмутилась она, со звоном бухнув стопку на стол, разливая на скатерть. - Я хочу знать! Хочу увидеть ее. Почему ты скрываешь внучку от меня, родной бабушки?
        Растерялась от подобного обвинения. Было странно видеть такой нахрап от моей матери. Так бурно реагировать она могла, если обижали Лилию. Мои проблемы воспринимались с пренебрежением или усмешкой.
        - Пока идет суд, я не скажу, где она находится, - кое-как выговорила, совершенно не понимая, почему мне так плохо. Повернулась к сестре и попросила: - Дай, пожалуйста, воды. Мне как-то душно.
        Глаза ее странно сверкнули. Женщина посмотрела на стол и подхватила бутылку вина, наливая янтарную жидкость в бокал, протягивая мне.
        Повела головой и еле слышно проговорила:
        - Воды. Я… не хочу…
        - Зачем вода? Не лучше бокал шикарного вина? Ты приехала домой, впервые за долгое время и хочешь пить воду? Глупости.
        Нечеткие кривые картины моего восприятия мешали сконцентрироваться. Либо все кружилось, либо я шаталась. Но нет, я понимала, что продолжаю сидеть. Вроде не поднималась. Именно сейчас осознала, что мое тело не слушается меня, как и разум, поэтому тяжело соображала.
        Почему так плохо? Или я отравилась чем? Или… Не хотелось думать о новом предательстве семьи.
        - Пожалуйста, дай воды. Я плохо себя чувствую, - попросила, надеясь на понимание.
        Сестра нехотя поднялась и направилась к кухонному гарнитуру. Пока наливала из крана холодной воды, обернулась и заметила:
        - Неужели ты не можешь сказать, где твоя дочь? Ведь мы семья.
        Не понимала такой агрессивной любознательности. И после того, что произошло, мне было боязно доверять им, и объяснять не желала, чтобы не напоминать о том, что произошло раньше. Как я могла довериться им после всего? Я опасалась.
        Почувствовала прикосновение - отец положил руку на мою ладонь и натянуто улыбнулся. Он совсем не изменился. Если только волосы чуть поседели. И сейчас он их не красил, как и мать. Неосознанно посмотрела по сторонам. Раньше, когда Высоков помогал им и платил за молчание, они хорошо жили, ни в чем себе не отказывали, следили за собой. А сейчас все не так. Невольно появился вопрос, который внезапно взволновал душу. Они рады, что у меня появился шанс жить нормально со своим ребенком, пусть теперь они живут скромно? Хотелось спросить, но боялась ответа.
        Перевела взгляд на стол, где на подносе лежал морковный пирог, а в глубокой тарелке рагу. К бутербродам с овощами так никто не притронулся. Скромно. Не сравнить. И отмечая, как сестра перебирала ложкой в тарелке, могла точно сказать, что она недовольно тем, что на столе. Закрыла рот ладонью, чувствуя подступающую горечь. Ну почему так? И ведь я съела совсем ничего. Только чуть выпила, а потом стало совсем плохо.
        - Милая, доверься нам. Мы же родные! - с улыбкой заверила она, приближаясь ко мне.
        Я кивнула и приняла бокал из рук сестры. Ледяная вода «ударила» по зубам и горлу, но мне ужасно хотелось пить, а потом отдохнуть. Глаза закрывались.
        - Мы же беспокоимся о тебе. То время, пока тебя не было, только и думали о том, чтобы найти тебя, а ты обращаешься с нами как с чужими. Почему ты так жестока? - отец сжал руку и с вопросом посмотрел в глаза.
        В горле пересохло. Не могла говорить, хотелось полежать, чтобы очнуться. Сделала усилие над собой и сказала:
        - Папа, пока идет суд, я ничего не могу сказать. Я хочу привезти свою дочку сюда к вам, познакомить, но это произойдет только тогда, когда все решится, и она не будет в опасности.
        - Опасности? Это ты про что? - нахмурившись, буркнул он. - Да кто ж ее защитит кроме нас? Ты что, дочка?! Столько лет не виделись, столько натерпелись из-за тебя, и ты даже не собираешься показать ее?!
        Понимала, что жестока, но не могла иначе. Да и как доверять? У меня осталась только Алена, а у нее я. А с родителями… нужно немного подождать. Смущенно улыбнулась и прошептала:
        - Папа, мама, Лилия, - посмотрела на каждого, хмурясь, наблюдая за недовольными лицами. Или показалось? Мама с такой злостью сжимала хлеб, а потом скривилась и быстро закинула рюмку в рот, на секунду закрывая глаза. Не могла отвести взор, отмечая в ее взгляде, каждом движении разочарование и обиду. На мгновение вновь вернулась в прошлое. Удивительно, но мне сейчас показалось, что ничего не изменилось. Все как прежде. А их забота и доброта - фальшь.
        Испугавшись, кое-как поднялась и пролепетала:
        - Извините, я хочу прилечь.
        Лилия резко поднялась и с недовольством воскликнула:
        - Как ты можешь уходить, когда мы о тебе беспокоится? Разве ты не можешь сказать, где Алена? Мы волнуемся, не находим себе места! Пора быть настоящей семьей! Почему такое недоверие? Неужели, ты нас считаешь врагами?
        Не понимала претензий. Мозг отключался. Тяжело дышала, надеясь найти место, чтобы прилечь. Схватившись за стол, случайно опрокидывая фужер, я попыталась выйти из-за стола, бормоча себе под нос:
        - Простите, мне плохо. Я полежу…
        Я не прошла и шага, как почувствовала толчок в спину. Моментально полетела в стену, ударяясь и повалившись на пол. Обернулась и с ужасом посмотрела на приближающуюся сестру. Она специально толкнула? Но почему?
        Покачала головой и начала водить по телу в поисках смартфона. Где же он? Не представляла, кому буду звонить, но мне нужна была помощь.
        - Да что тебе плохо? - закричала сестра, хватая меня за волосы, отчего слезы хлынули из глаз. - Это нам плохо видеть твое презрение к нам. Ты думаешь, мы не видим, что тебе не нужны, что ты там нашла кого-то другого и купаешься в деньгах? А мы хотим жить мирно и нормально!
        Совсем не понимала ее слов. При чем тут моя дочь и их жизнь?! Попыталась ответить, но язык заплетался. Не могла сконцентрироваться, чувствуя, как виски сжимает от боли. Вновь попыталась найти глазами смартфон, злясь на себя за беспечность.
        Разозлилась и посмотрела на сестру, с отчаянием выдыхая:
        - Где мой телефон? Мне нужно позвонить. Я хочу уехать.
        - Уехать? Надо же! От тебя другого и не ждешь! Как крыса, вечно прячешься и бежишь. Хочешь позвонить своему адвокатишке, чтобы он тебя забрал? Мечтаешь исчезнуть? Еще бы! Бросила нас на растерзание Высокову и решила свалить?
        Слова терялись, смысл превращая в кашу. Чувствуя, что сил совсем нет, я еле слышно пробормотала:
        - Вы что-то подсыпали мне, да? Мне очень плохо. Пожалуйста, помогите мне.
        Злобное лицо сестры я привыкла видеть, а вот когда увидела отца и мать - была поражена. Они смотрели на меня с ненавистью, стиснув зубы, каждый по-своему презирая. Не могла поверить. Как же так?
        - Ну почему вы так ко мне? Что я вам сделала, раз вы снова предаете меня? - воскликнула, начиная дрожать от боли и всей ситуации.
        Мать засмеялась. Громко и фальшиво, отчего закрыла уши, чтобы не оглохнуть.
        - Ты слабая, а из-за тебя мы не можем нормально жить. Ты мешаешь! Кто ты такая, чтобы судиться с тем, кто нас содержал? Когда ты сбежала, он лишил нас денег, и нам пришлось заложить даже эту квартиру. Мы в долгах! А Лилии требуется постоянные дорогостоящие процедуры. А теперь, когда мы умоляли его помочь нам, и он согласился, явилась ты, желая, чтобы наша жизнь превратилась в ад? Высоков не дал ни копейки! А еще пригрозил, что убьет, если поддержим тебя.
        Отец презрительно цыкнул.
        - Она эгоистка. Только о себе думает.
        - Это я? Я эгоистка?! Это вы продали меня и моего ребенка! - закричала, удивляясь тому, как легко они перекинули вину на меня.
        Сестра вновь схватила за волосы и с силой сжала, гневно цедя:
        - Ничего бы с тобой не случилось! Отдала бы ребенка! Подумаешь, проблема. А ты сломала мне жизнь! Мне нужны эти деньги.
        - Так зарабатывай их! - закричала ей в лицо.
        Удар по щеке привел в чувство. Кому я тут что доказываю? Бесполезно. Закрыла ладонью лицо, чувствуя жар от сильного удара.
        - Ты всегда была больной и странной, как тетя. Мышь. А когда встретилась с Высоковым… - она засмеялась. - Неужели ты посчитала, что смеешь надеяться, что такой мужчина заметил тебя?! Смешно. Ты никто! Если бы и заметил, то меня. Я сразу поняла, что не просто так Владимир к тебе подкатывает. А потом это… Как же я смеялась над тобой. А ты… глупая гусыня… поверила в любовь, розовую сказку. Но тебя поставили на место. Но нет… ты вернулась и посмела претендовать на большее, желая оболгать, обвинить Высокова. Ты кто такая? Дрянь!
        Закусила губу, чувствуя во рту кровь. Надо же… Действительно, я наивная и глупая, раз поверила в то, что моя семья изменилась. Я для них никто. Как я могла думать, что все будет совсем иначе?
        Все на своих местах. Я никогда не была нужна им.
        Глянула на мать и прошептала:
        - Мама, неужели ты меня никогда не любила? Неужели тебе все равно на меня и свою внучку?
        Она даже не пожелала смотреть мне в глаза. Уставилась в одну точку - на свою тарелку на столе, а затем странно улыбнулась.
        - Я всегда старалась быть доброй к тебе, но из-за тебя я больше не могла иметь детей. То, что я болею - это ты виновата. Все пошло после случайной беременности. Я… меня… - она посмотрела на отца и виновато проговорила: - Не помню, что тогда произошло, за что до сих пор испытываю стыд. Я забеременела от случайной связи - изнасилования. Я ненавидела тебя еще в утробе, но пришлось рожать. Отец ушел - собрал вещи и ушел, а я очень любила его. Ты стала разлучницей. Потом Саша… простил меня и даже записал тебя на свое имя. Но ты была совсем другой. Чужой. Я старалась любить тебя, ведь я мать, но не смогла. Для меня ты была… проклятьем. И тут моя сестра все оставила тебе, а нам так нужны были деньги. И я посчитала, что ты обязана нам и пошла к Высокову. Когда он дал огромную сумму и примерно рассказал что хочет, я… была рада. Почему тебе все, а Лилия должна страдать?
        Смотрела на мать и была в шоке. Я заслужила? Перевела взгляд на отца, но моментально сжалась. Он испепелял меня своей ненавистью, отчего стало еще хуже.
        - Хоть раз… подумай о нас. Отплати нам за то добро, что мы тебе дали. Ты росла в семье, не в приюте, мы старались для тебя. От тебя требуется отдать ребенка и забрать заявление. Исчезни! Перестань уничтожать нашу семью.
        - Вашу семью? - глотая слезы, выдохнула в пустоту, чувствуя себя как никогда ужасно. Одно лишь было понятно - теперь я понимала, почему ко мне такое особое отношение.
        Почувствовала толчок и ударилась о стену. Сестра с яростью сжимала кулаки, сдерживая себя от желания накинуться. Она снова ткнула в плечо и гневно закричала:
        - Зачем ты приехала? Зачем? Он бы сжалился и дал мне денег. И тут ты со своей жаждой справедливости! Да кому она нужна?!
        - Мне! Правда нужна мне и моей дочери! Я люблю свою дочь и хочу быть с ней! Как вы этого не понимаете?
        - Ты все это начала! Ты! Не могла она смириться! Надо же, какая нашлась! Только о себе всегда печешься! А я… кто подумает обо мне? Тебе совсем плевать, что я умру, да?
        Слезы катились по щекам. В груди так было больно, что не могла дышать. Я судорожно хватала воздух и пыталась успокоиться. Но не могла. Я не могла…
        - Отпустите меня, пожалуйста. Я уеду…
        - Нет! Теперь нет! Его люди через час приедут за тобой.
        Растерялась, ужасаясь ее словам. Столько надежды и радости было в них, отчего я побледнела.
        - За мной? Вы специально все подстроили, да?
        - Да! Почему ты должна портить нам жизнь? Ты вообще не должна была появиться на свет и портить нам жизнь! А ты еще явилась и на что-то претендуешь. Сука! Из-за тебя нам грозит опасность. Мы слишком много знаем и возможности уйти нет, - отмечая, с каким ужасом смотрю на нее, сестра возмущенно приподнялась и, схватив за плечо, проорала: - Почему ты хоть раз в жизни не можешь подумать о нас? Ты испортила нам жизнь, так будь добра, отплати за все, что мы тебе дали!
        Только мотала головой, не желая понимать. Я не хотела и не думала. Моя девочка… Почему всем плевать на нее? Они только беспокоятся о своих шкурах.
        Посмотрела на мать и воскликнула:
        - Алена - твоя внучка! Я не виновата в том, что с тобой случилось! Не виновата! И разве… вы будете счастливы, зная, что отдали нас на растерзание этому зверю? Разве деньги помогли вам? Нет! Вы жестокие и жадные. Надо же… Считаете, что дали мне много? Вы всю жизнь меня топтали, унижали и предавали. И теперь я должна отдать свою дочь Высокову?! Нет! Она моя! Моя! Я никогда с ней не поступлю так, как вы со мной!
        Мать резко поднялась и процедила:
        - Не нужно выставлять меня мразью! Всегда сложно сделать выбор! И я сделала его!
        Раздался громкий, пронзительный звон в дверь. Мать с опаской посмотрела на отца, а он на часы, недовольно хмуря лоб.
        Сестра схватила за локоть, с силой сжимая, отчего почувствовала боль. Попыталась оттолкнуть ее, но не получалось. Лилия быстро тащила меня в комнату, шипя ругательства про себя. А дальше… толкнула в спину, отчего я полетела на диван, продолжая закрывать ладонью рот, стараясь удержаться от рвотного позыва.
        - Если хоть слово скажешь - я тебя придушу! Ты недостойна меня и моих страданий! Пора тебя приводить в чувство.
        Оказавшись на диване, не могла поднять голову, чтобы посмотреть на нее. Так плохо еще никогда не было. И еще семья… Хотя о чем это я?! У меня ее никогда не было. Только Алена… Что же теперь будет с ней?
        Чувствуя подступающую горечь, я сползла с дивана и, схватив пакет, выкидывая из него клубки пряжи, вытолкнула из себя все, что стояло в желудке. Была уверена, что они мне подсыпали что-то. Сомнений не было, отчего стало противно и мерзко.
        И во всем виновата я. По своей наивности и глупости вновь оказалась в подобной ситуации. Но почему… почему такая несправедливость? Когда же я повзрослею? Почему не могу быть такой же, как они, безжалостной и эгоистичной хитрой тварью? После всего, что со мной случилось, я просто обязана быть такой. Но нет… я вновь и вновь наступаю на одни и те же грабли.
        Очнулась, когда послышался грохот и крики. Мама? Отец умолял - я отчетливо слышала. А потом выстрелы. Закрыла уши, чтобы заглушить боль, отдающуюся в голове. Как громко…
        Дверь с оглушительным грохотом отлетела в сторону, и я в ужасе обернулась. Перед глазами все плыло, но я увидела Ферзя с искаженным от злости лицом, рванувшего ко мне. В следующую секунду он прижал к своей груди, моментально поднимая на руки и двигаясь в сторону выхода. Видела, как мать держалась за голову и выла рядом с лежащим отцом, который отворачивался от нее, отталкивая, сплевывая кровь. На мгновение застопорилась на лице Лилии. Она непонимающе смотрела то на меня, то с ужасом на Ферзя, хватая себя за шею. Было тяжело представить, что произошло за несколько минут, но одно ясно - все живы, за что была благодарна.
        Сильнее прижалась к груди мужчины и позволила себе закрыть глаза, а затем… расплакаться.
        ГЛАВА 14
        В машине оказалось холодно. Я моментально покрылась мурашками, начиная дрожать от резкого перепада температуры. Но это так не волновало как другое. Когда мужчина усадил меня и отодвинулся, почувствовала себя покинутой и ненужной. Было странно, но не желала об этом думать, только хотела вновь оказаться в сильных объятьях. Тряслась, пока не услышала слова:
        - Проклятье. Где твоя сумка?
        «Сумка?! Зачем ему нужна моя сумка?!»
        Пожала плечами, с трудом вспоминая, где ее оставила, но вдруг в обрывках воспоминаний увидела сестру, что взяла ее, обещая вернуть. Мысли одна за другой всплывали вспышками, отчего переживала, что неверно помню. Обхватив себя руками, выдохнула:
        - Лилия…
        Ферзь выдал странный звук, похожий на рычание, и только развернулся, планируя уйти, как я ухватила его за футболку и с надеждой выкрикнула:
        - Вадим, не… причиняй им боли. Пожалуйста.
        Он внимательно смотрел на меня, а потом поднял руку и провел по щеке. Гладил ласково, изучающе, а потом с силой сжал. Думала, что он разозлился, но тут услышала хриплый голос:
        - Наивный котенок.
        Было больно от его хватки - мужчина совершенно не контролировал силу. Понимая, что Вадим на пределе, попыталась отодвинуться, но застыла, слыша его приказ:
        - Из машины не выходи! Найду, в наручниках спать будешь.
        Сглотнула и только хотела ответить, как поняла, что смотрю на дверь - мужчина ушел. Не стал дожидаться. Чувствовала себя ужасно, поэтому прилегла, вдыхая запах кожи сидений. Когда машина тронулась, что заметила не сразу, я с облегчением закрыла глаза и погрузилась в сон.
        -
        Приходила в себя очень медленно, будто после отравления. Глаза не могла открыть, но свежий воздух будоражил кожу, отчего покрылась мурашками. Только подумала, что хорошо бы укрыться, как почувствовала тяжесть - теплое одеяло полностью укрыло меня.
        Открыла глаза и уставилась в потолок. Где я? Медленно повернулась в сторону и встретилась с задумчивым взглядом уже проснувшегося Ферзя. Взъерошенные волосы, помятое лицо с ленивым выражением - была уверена, что мой спаситель совсем недавно открыл глаза. Вадим сканировал мое лицо и, отмечая искренне изумление и непонимание, спокойно поинтересовался:
        - Голова кружится?
        Начала анализировать, изучая свое тело. Что странно, было довольно нормально, если учитывать мое состояние вчера вечером. Моментально перед глазами всплыли кадры вчерашнего ужина с семьей. От ужаса всей ситуации закрыла рот ладонью, чтобы не застонать от отчаяния.
        - Вспомнила… - протянул мужчина и приподнялся.
        Я кивнула и тихо проговорила:
        - Ты… они…
        Не знала, как спросить, не причинил ли он боли моим родителям и сестре. Стоп. Родителям… Оказывается, я нежеланный ребенок от насильника. Стало мерзко. Вот как жила… и еще оказывается - всем была должна. Лишь одно грело сердце - тетя. Была уверена, она знала обо всем, но искренне любила меня, что не могла сделать родная мать. А отец… теперь понятно его вечное безразличие, пренебрежение. Удивительно, что не высказал мне.
        Но тем не менее я не хотела быть виноватой в том, если с ними что-то случится. Ничего от них не хотела, как и справедливости. А Ферзь… он мог все. Наверное. Или нет?
        - Не переживай, ничего страшного с ними не произошло, - грубо рявкнул он, не скрывая своего недовольства.
        Облизнула губы, понимая, что он прав, но не могла поступить иначе.
        - Спасибо.
        Он резко посмотрел на меня, а потом встал с кровати. В спортивных штанах и в майке он выглядел по-домашнему, но мужественно и сексуально. А чем я думаю?! Стало неудобно. Но эта мысль молниеносно исчезла, когда вдруг мужчина обернулся и грубо спросил:
        - За что? За то, что спас от того, чтобы твоя ничтожная семейка опять отдала тебя Высокову за деньги или за то, что не убил их?
        Медленно поднялась, чувствуя усталость и боль. Но так как со вчерашним не сравнится, поэтому я старалась считать это отходником. Прочистила горло и произнесла:
        - За все.
        Мужчина повел челюстью, думая о своем, а потом рявкнул:
        - Давай в душ, потом будем завтракать.
        Кое-как поднялась и только сделала шаг, как чуть не свалилась, если бы не крепкие руки мужчины. Вадим дернул на себя и, схватив за лицо, грубо выдал:
        - Черт! Я так и знал, что ты свалишься.
        Почувствовала злость. Все он знает! А я… Нет, больше я злилась на себя. Попыталась оттолкнуть, но Ферзь вбил в свою грудь, отчего уткнулась носом, моментально реагируя на его слова:
        - Я смотрю, тебе нравится, когда тебя используют?
        Закрыла глаза, чувствуя отвращение к себе от его слов. Неужели так и есть? Неужели я столь ничтожна, раз позволяю к себе так мерзко относиться? А потом вдруг подумала, что и он меня использует.
        Подняла лицо и прошептала:
        - А ты разве меня не используешь?!
        Его взгляд стал свирепым, угнетающим, обжигающим, который буквально давил своей мощью. Я только открыла рот, чтобы сказать, как вдруг он сжал пальцами лицо и произнес:
        - Тебе показать, как я могу использовать?
        Чуть не задохнулась от его слов. Стало нечем дышать. Я в панике завертела головой и прошептала:
        - Нет.
        Он прислонился губами к моему лбу и хрипло выдохнул:
        - Тогда постарайся не провоцировать меня. Я только этого и жду…
        Закрыла на секунду глаза и все же спросила:
        - Почему ты… помогаешь мне?
        Ферзь медленно отпустил, прожигая задумчивым взглядом. Напряженный, опасный… но я не боялась его. После всего случившегося я была уверена, что он не обидит. Мои рассуждения прервались, когда прозвучал грубый приказ:
        - Иди в душ и постарайся быстрее, чтобы я не забыл, что тебе сейчас хреново, и не присоединился к тебе, чтобы… мы использовали друг друга.
        Сглотнула, чувствуя возбуждение от его слов, и кивнув, поторопилась в ванную комнату, стараясь не реагировать и идти спокойно. Зачем? Это лишь все усугубит.
        Под душем поняла, что не могу пошевелиться. Моментально… неожиданно вся реальность налилась на меня. Я вновь пережила вчерашний вечер и ощутила жестокие эмоции с новой силой в полной мере, ощущая то, что говорили. Вчера я так не воспринимала как сейчас, поэтому было вдвойне больно. Казалась все фальшью… мерзостью.
        Обидно и так погано, что не могла держать в себе. Не желая, чтобы меня услышали… закрыла рот ладонью и разревелась. Кусала руку, чтобы перестать, но не могла остановиться. Что-то оборвалось внутри, появилась брешь, огромное пятно в душе, где исчезло что-то важное.
        Раньше мне так хотелось быть нужной, важной для семьи, мечтала, глупо надеялась, а теперь осознала, что у меня никогда не было шанса. Лишь один человек меня любил - тетя - именно тогда с ней я радовалась жизни, но потом… осталась одна.
        Но сейчас… сейчас у меня была моя малышка. Я должна ее вернуть. Пусть я слабая, но знала одно - я должна стараться, чтобы она жила в любви и ласке, чтобы дать то, что не было у меня.
        Очнулась, когда хлопнула дверь. Только задрала подбородок, как оказалась прижата к обнаженной мужской груди. Вадим с силой прижал к своему телу и грубо рявкнул:
        - Почему ты плачешь? Что они тебе сделали, пока меня не было?
        Яростью, ненавистью были пропитаны его слова, и я… успокоилась. Посмотрела ему в глаза, отмечая в них свирепый огонь, и прошептала:
        - Я… - говорила сбивчиво, обрывками, вспоминая мамины слова. Не думала, что скажу - но все буквально рвалось из меня. Я даже не поняла, как вцепилась в него, почти выкрикивая то, что мне поведали. Громко кричала, перечисляя, что должна семье, а потом… когда выдохнула все… силы покинули меня, я просто упала на него без сил.
        Вода моментально перестала бить по коже. Я посмотрела на мужчину и тут же оказалась на его руках. Вадим вынес меня из душевой кабины и поставил на пол. Схватив мускулистой рукой огромное белоснежное полотенце, укутал, а вторым просушил волосы. Не могла ничего сказать. Как кукла стояла с открытым ртом и наблюдала. Когда он закончил, резко отшвырнул второе полотенце и, подхватив на руки, понес к кровати.
        Стоило оказаться в ней, как сразу же почувствовала вес мужчины. Вадим прижал меня к кровати, нависая сверху. Он смотрел на меня, а потом серьезно произнес:
        - Если тебя кто-нибудь обидит - убью. И мне плевать, кто это будет, и что я обещал до этого.
        Стало не по себе. Я понимала, что в том числе он говорил и о моей семье. И что совсем поражало - я не сомневалась в этом и была благодарна. Сглотнула и прошептала:
        - Поцелуй меня.
        На лице мужчины появилось угрюмое выражение. Чем дольше он смотрел, тем сильнее я чувствовала себя ненужной. В какой-то момент поняла, что совершила глупость и попыталась отодвинуться, но мужчина поднял мои руки и в следующее мгновение накрыл губами мой рот в диком поцелуе, подчиняя, затягивая в обжигающий вихрь настоящего удовольствия, откуда не было возможности выбраться.
        -
        Сидела в машине, чувствуя неловкость. Надо же… как я могла? Не знала, куда прятаться, тем более чувствуя жгучий взгляд мужчины, которому отдавалась всю ночь. Хуже всего - я сама просила. И что страшнее, отчаянно нуждалась в этом. А утром… все повторилось. Готова была сквозь землю провалиться. Но почему я такая? Слабая и безрассудная.
        Я даже не вспомнила о том, чтобы позвонить Егору. Ничего. Только хотела быть с мужчиной, с которым чувствовала себя защищенной и желанной.
        Машины неслись по дороге, обгоняя, желая вырваться вперед. Тихий шум мотора успокаивал и убаюкивал. Украдкой поглядывала на сосредоточенного Ферзя, отмечая, как он хмуро смотрит на дорогу. С удивлением поняла, что несмотря на внешнюю суровость, Вадим привлекательный мужчина. Странно, а когда я так решила? Возникшая мысль вызвала стыд и растерянность. И все же одно точно - нужно меньше с ним общаться, потому что я привыкаю к нему. И в последнее время… восхищаюсь, понимая, что без него давно бы была мертва.
        - И что… печальный опыт не учит? - грубо спросил Вадим, на секунду заостряя внимание на мне, буквально сканируя черными глазами.
        Решив, что он говорит про родителей и сестру, не осмелилась ответить, соглашаясь с ним. Что сказать, когда сама виновата? Уставилась в лобовое стекло, наблюдая за красной иномаркой, на огромной скорости обгоняющей машины. Невольно подумала о том, что за рулем бесстрашный водитель, играющий с жизнью и смертью в «кошки-мышки».
        И все же так нельзя. Нужно сказать. Потерла пальцами лоб и прошептала:
        - Я надеялась, что нужна им.
        - Если так, то первого предательства бы не случилось, - его слова буквально обжигали, оставляя кровавые следы на сердце. Да, совершенно верно, но почему от осознания не легче?
        Пожала плечами, чувствуя себя неловко. Поняла, что всегда с ним чувствовала себя маленькой и трусливой. Ферзь давил мощью, аурой, правдой.
        Послышались звуки мелодии, и я вздрогнула, не ожидая звонка. Совсем близко и невероятно громко. Потянулась к сумке и достала смартфон. Звонил Егор. Несколько секунд рассуждала о том, взять или позже перезвонить, а потом ответила, отворачиваясь от Ферзя, желая предупредить Ретохина, что сама приеду.
        - Ты где, Маша? Что случилось? Я приехал за тобой, но твоя сестра повела себя довольно сумбурно и резко. Лилия заявила, что больше не хочет тебя видеть и ты ей не сестра.
        Вспоминая, что моя сестра, когда злится, не может быть корректной, закрыла глаза и спросила:
        - Что она еще сказала?
        - Странное. Сказала, что ты напилась, а потом тебя забрал больной псих, - повисла тишина, а потом мужчина громко спросил: - С кем ты уехала?
        Моментально посмотрела на Ферзя, который уверенно вел машину. Почувствовав мой взгляд, он обернулся и криво усмехнулся. Было интересно, что он подумал, но, естественно, не стала спрашивать.
        - Егор, они хотели… - замялась, не представляя, как объяснить, и наблюдая, как лицо Ферзя стало жестким, непроницаемым, провела пальцами по мочке уха и все же призналась: - Меня… друг забрал. Сестра подсыпала в бокал с вином что-то, и мне стало очень плохо. Я бы не справилась без него…
        - Друг? - раздраженно воскликнул Ретохин, удивляя меня. Но в следующую секунду мужчина тяжело вздохнул и спокойно произнес: - Прости, я за тебя сильно переживаю. Когда ты не со мной, начинаю придумывать чёрт-те что. Быстрее бы тебя увидеть и тогда уже успокоюсь.
        - Спасибо, - выдавила и прикрыла трубку ладонью, слыша странные рычащие нотки, идущие от мужчины.
        - Не пойму… Зачем они так сделали? Это ведь твоя семья, - голос мужчины был взволнован и вибрировал. Я была благодарна ему за заботу и такое доброе отношение ко мне.
        - Хотели отдать Высокову. Им… нужны деньги, - кратко объяснила, ощущая, как от правды в груди что-то сжалось. И вот уже пора так не реагировать, а мне до сих пор больно от их предательства. А как по-другому, ведь больше родных у меня нет? А теперь… только я и дочь. И еще сестра додумалась после всего обвинять меня? Как так?
        - Скажи, где ты и я заберу тебя. Кто твой друг? Почему мне не позвонила?
        Растерялась. Обернулась и застопорилась, отмечая, как Вадим повернулся и с каким-то диким нетерпением смотрит на меня. Ждал ответа. Губы сжаты в тонкую линию, глаза неестественно прищурены - Ферзь на пределе.
        - Я… - тыкала пальцем по боковой панели, отключила звук, чтобы абонент не слышал. Сделала паузу, обдумывая слова, и спросила у водителя: - Что можно сказать?
        Ни звука. Мужчина уверенно управлял машиной, не поворачиваясь ко мне. Ожидая, я не могла сдержать эмоций, понимая, что Ретохин ждет ответа, а я молчу. Протянула руку и дотронулась до плеча Вадима, моментально вздрагивая, стоило мужчине посмотреть на меня.
        Такой пугающий, свирепый взгляд, заставляющий забыть о том, что хотела узнать. Такая резкая перемена… Предположила - Ферзь зол.
        - Кто он такой, чтобы перед ним отчитываться?
        - Егор… помогает мне и волнуется.
        Длинные пальцы мужчины с силой сжали кожаный руль, отчего послышался неприятный звук. Он резко крутанул в сторону, поворачивая направо, и прогрохотал:
        - Через двадцать минут будешь в гостинице.
        - А про тебя? - понимала, что не стоит спрашивать, но я боялась, что скажу лишнего или наоборот - вызову подозрение своими молчанками.
        Суровый мужчина повел челюстью и грубо выдал:
        - Если скажешь о том, что помогаю, то не забудь предупредить его, чтобы держался подальше, потому что ты спишь со мной. Моя. Если у него есть возражения, я решу их с ним.
        Огонь пошел по венам. Стало невыносимо жарко. Как такое сказать? Он что… совсем уже? Да у меня язык не повернется. Сглотнула и включила звук, как можно беспечнее заявляя:
        - Старый знакомый. Егор, я буду через двадцать минут в гостинице.
        - Хорошо. Тогда и поговорим. После процедуры заедем в ресторан. Надеюсь, что ты голодна.
        Зубы впились в нижнюю губу. Я боялась посмотреть на Ферзя, чувствуя агрессию в салоне. Почему он злится? Не хотела думать, а вот что он в ярости ощущала каждой клеткой своего тела.
        - Голодна, - пролепетала, вспоминая, что Ферзь после страстного утра заказал завтрак и не позволил встать, пока все не съела. Буквально кое-как впихивала в себя еду под его зорким взглядом. И тут заявляю, что голодна. Но как иначе ответить Егору?
        - Отлично. Раз все хорошо, тогда я со спокойной душой заеду в одно место, а потом к тебе. Примерно на все - сорок минут. Успеешь собраться и ждать меня в фойе?
        - Да, конечно.
        Отключившись, я дрожащими руками запихнула смартфон в сумку, продолжая смотреть вперед, размышляя про себя о том, что подумал Ферзь. Сидела и боялась дышать. Не могла я быть спокойной, когда он рядом. И пусть подсознательно знала, что Вадим не причинит мне боли и не обидит, но сильно реагировала, путаясь в своих мыслях.
        Двадцать минут прошли в полнейшей тишине. Оказавшись у гостиницы, Вадим остановил джип и первым вышел из машины, направляясь ко мне. Заторопилась сама, но ремень безопасности, как назло, тяжело открывался.
        Дверь распахнулась, и я застыла, забывая, чем занималась. Ферзь оградил меня предупреждающим взглядом и быстро помог с ремнем, резко дернув на себя, помогая слезть, хватая за руку, направляясь вперед.
        Мысль, что кто-то из персонала может нас увидеть, заставила застопориться и остановиться на месте. Со страхом смотрела на Вадима, когда он медленно повернулся и поднял бровь.
        - Я… в гостиницу заехала с Егором. Ему могут сказать…
        Мужчина молчал, убивая гневным взглядом, с каждой секундой преображаясь в опасную маску. Не прерывая взгляда, он дернул на себя, вбивая в грудь, одной рукой обхватывая за талию, и грубо поинтересовался:
        - Напомнить условия, которые я тебе поставил, когда предложил помощь?
        - Я все выполняю… - как можно тише пробубнила, пытаясь вырваться, что было бесполезно. От Ферзя невозможно скрыться, не то что сбежать, когда он рядом.
        - Так чего ты так переживаешь о том, что подумает твой адвокат? Не лучше ли беспокоиться о том, что меня невероятно бесит сам факт, что ты даешь ему шанс быть ближе?
        - Потом… - задыхалась от его давящей дикой ауры, теряла мысль, пытаясь справиться с эмоциями, - когда…
        Мужчина почти с силой сжал талию, причиняя боль, наклоняя голову в нескольких миллиметрах от моих губ, с рычанием выдыхая:
        - И что потом? Ну!
        - Но ты же сам сказал, что отпустишь, когда…
        Вадим продолжал держать, но уже ослабил хватку. Через минуту он оттолкнул и ледяным тоном процедил:
        - Свободна.
        Растерялась, совсем не ожидая такой безразличной реакции, повела плечами и прошептала:
        - Спасибо.
        - Смартфон должен быть всегда под рукой и заряжен. Поняла? - мужчина не двигался, лишь прожигал взглядом.
        Кивнула и, чувствуя неловкость, попятилась в сторону, пока не соприкоснулась со стеной. Ругая себя за странное поведение, смущенно отвела взгляд и медленно направилась к двери, ощущая спиной его прожигающий взгляд.
        ГЛАВА 15
        Двигаясь по коридору, внимательно слушала Егора, смеясь над его шутками. Добрый и общительный. С ним я могла не думать о проблемах. Забывала обо всем.
        Или нет? Перед глазами возник Ферзь в нашу последнюю встречу. Злой, свирепый, ледяным тоном чеканящий каждое слово. Постаралась отогнать эту мысль, заставляя себя считать, что если он не приходил два дня, то это правильно.
        Неужели опротивела? Или… Нет, я обещала себе, что не буду думать об этом. Первую ночь не могла заснуть. Лежала с открытыми глазами, а вторую под утро вырубилась, проснувшись в обед подавленной и с головной болью. Не понимала себя, проклиная за странную грусть и тоску. Ну как же так?
        Завтра с утра запланирована поездка в Москву. Я снова увижу свою девочку, чего ждала с особым нетерпением и волнением. Через две недели вновь поедем в Ярославль. Казалось, судебный процесс будет идти вечность, но я отчаянно молилась, чтобы он не затягивался.
        - Ну что же… теперь можно спать, а завтра уже в путь, - слова мужчины успокаивали, отчего чувствовала себя невероятно уютно.
        Перевела взгляд на часы и с удивлением произнесла:
        - Одиннадцать вечера. Невероятно!
        - Да, с тобой время летит быстро, - на секунду повисла тишина, - и я рад, что мы вместе.
        Моментально застыла. Понимая, что он намекает на нежность своих отношений, поникла, испытывая вину и неловкость. А я… Мне очень нравилось с ним общаться, разговаривать, но когда понимала, что мужчина хочет большего, когда он притрагивался ко мне, всю трясло от желания оттолкнуть, внезапно напоминая о том, кто будоражил мою кровь.
        Но зачем… зачем думать о мужчине, который считает меня лишь игрушкой? Почему я зациклилась на нем? Почему думаю, скучаю? Или это синдром? Была растеряна. Ничего не понимала, особенно - когда успела привязаться к грозному наемнику, чья жизнь проходит в охоте, наполненная страхом и отчаянием слабых жертв.
        Надо же…
        Нет… Я накручиваю себя. Не может быть.
        К кому такие чувства? Киллеру? Хищнику, уничтожающему любого, кто перейдет ему дорогу?
        Ужасно.
        Все больше пугала себя, подсознательно понимая, что так лучше, а в голове всплывали моменты, как он врывается в туалет и наставляет пистолет в лоб убийце, приказывая мне немедленно уходить. Или когда Вадим бросился под пулю, защищая своим телом. Да, он плохой и когда-то являлся дьяволом для меня, но сейчас я сходила с ума по нему и проклинала себя за это.
        - Спасибо, - прошептала и мгновенно замерла, наблюдая, как мужчина жадно посмотрел на мои губы, а потом медленно потянул на себя. Его желания очевидны - поцелуй. Походила на испугавшегося кролика в захвате удава. Попыталась отойти, но Егор сжал плечи и наклонился к губам, хрипло выговаривая:
        - Маша, ты сводишь с ума. С каждым днем мне все тяжелее от тебя уходить. Я бы все отдал, чтобы ты была со мной, - его взгляд гипнотизировал - мужчина ждал ответа. Но я лишь смотрела в глаза, не в силах согласиться, ругая себя. Егор кивнул и, вновь заострив внимание на моих губах, приблизился и накрыл их.
        Нежный, почти воздушный поцелуй был прекрасен. Жаль, что я анализировала со стороны. Ничего. Абсолютно никаких завораживающих ощущений. Благодарность, нежность, но не страсть, усиливающаяся с каждым прикосновением. Мне не хотелось продолжить. Даже держась за его плечи, я чувствовала себя неуклюжей и чужой, попавшейся в капкан умного охотника.
        Понимая, что больше не могу, чуть надавила на грудь мужчины. Ретохин понял, но отступил. Он нежно провел пальцами по щеке и улыбнулся.
        - Вот увидишь, я сделаю все, чтобы добиться тебя. Ты будешь моей женой.
        От изумления открыла рот и тут же услышала хриплый смех.
        - Не переживай, красавица. Я подожду сколько нужно.
        Сдержала вздох и прошептала:
        - Спасибо, - отступила и приложила электронный ключ к двери, толкая и поспешно ныряя в номер. Оказавшись внутри, не включая свет, добавила: - Доброй ночи, Егор!
        - И тебе, Маша. Сладких снов!
        Закрылась и прислонилась лбом к двери, устало выдавая стон. Не знала, чего хочу и что будет дальше, но с каждым днем становилось все труднее держать эмоции. Хотелось спрятаться от всех, но не могла. Лишь через суд я могла получить законные права на свою девочку.
        Решила оставить все как есть. Время покажет.
        Собралась с силами и подумала о том, что после душа сразу лягу спать. Не успела обернуться, как в нос ударил запах туалетной воды. Ферзь. Я моментально дернулась в сторону, но в следующую секунду оказалась прижата спиной к стене, а мужчина уже нависал, выставив руки по сторонам от меня.
        Ухватив за подбородок, Вадим прикоснулся ладонью к щеке, а затем провел пальцами по губам. Медленно, изучая, а потом резко, будто стирая с них что-то.
        - Я тебя предупреждал, чтобы адвокат не прикасался к тебе, - ледяным тоном процедил он.
        - Вадим… - попыталась все объяснить, но мужчина закрыл рот ладонью, продолжая прожигать разъяренным взглядом.
        Понимая, что разговоры бесполезны, ударила его в грудь, но он никак не отреагировал, чем напугал. Бесчувственный? Замерла, с затаенным сердцем наблюдая за мужчиной. Он оказался невероятно близко, вбивая в свое твердое тело. Сильная рука легла на бедро, чуть сжимая, и направилась вверх, захватывая ткань платья, поднимая его.
        Вскрикнула, когда Ферзь перехватил мои руки, задрав над головой, соединяя своей ладонью. Второй продолжал вести вверх, пока не коснулся кружевных плавок. Вадим почти с яростью собрал тонкий материал, захватывая кожу, но, почувствовав, как я дернулась от боли, резко отпустил и, схватив за лицо, гневно прорычал:
        - Чего ты добиваешься, Маша? Скажи мне! Чтобы убрал его? - губы мужчины были невероятно близко, почти касались моих. Это сводило с ума. Я задрожала, мечтая о его прикосновении, но мужчина застыл, совершенно не двигаясь, что невероятно разозлило.
        - Это просто поцелуй, - с отчаянием прошептала, переживая, что с Егором может случиться беда. И виновата в этом буду я.
        Мужчина моментально среагировал на слова: зрачки расширились, ноздри стали раздуваться, на висках пульсировали вены. Таким я его еще не видела. А если он причинит мне боль?
        Ферзь скривился, будто почувствовав мой страх, и, ухватив за локоть, повел в спальню, не замечая моих яростных попыток вырваться. Не успела понять, как полетела на кровать. Удачно приземлившись, с паникой уставилась на него, наблюдая, как мужчина одним движением снял футболку и откинул ее в сторону. Потянулся к ремню и вытащил его, не прерывая своего взгляда, как смертельно опасный хищник, парализуя свою жертву, а когда опустил руку на ширинку, ледяным тоном произнес:
        - Раздевайся, если хочешь сохранить свои тряпки.
        Глаза забегали по комнате в поисках укрытия. Дернувшись, начала отползать, чуть слышно заверяя его:
        - Вадим, я бы не переспала с ним.
        Суровый мужчина лишь как-то странно улыбнулся, показывая всем своим видом, что не верит мне, и продолжил начатое, переступая джинсы, двигаясь на меня. Ферзь представлял собой свирепого, бешеного зверя. Пораженно открыла рот, не желая быть с ним, когда он в таком состоянии. Испытывала страх. Попыталась спрыгнуть с кровати, но оказалась под мужчиной, мгновенно поднявшим мои руки над головой, грубо задирая подол платья.
        - Да неужели? И как бы ты это сделала? Если позволила уже к себе прикоснуться.
        - Он бы не притронулся. Егор…
        - Да? - Вадим замер, жадно исследуя мое тело, а потом лениво произнес: - Так давай… проверим? Попробуй… меня останови.
        С рычанием выдав эту фразу, мужчина пальцами оттянул резинку плавок и моментально разорвал. Я даже не успела понять, как очутилась ниже, а Вадим нагло пожирал взглядом, устраиваясь между бедер, зло спрашивая:
        - В чем проблема? Давай же… запрети мне, когда я знаю, как ты выгибаешься от желания подо мной, стоит только оказаться в тебе. И пусть сейчас ты не хочешь, но я хочу. Что будешь делать? Ну!
        - Перестань! Ты меня пугаешь! - воскликнула, пытаясь отползти, чувствуя, как накатывает волной возбуждение. Чем больше я крутилась под ним, соприкасаясь с мощным возбужденным телом, тем сильнее меня перекрывало. Но почему так? Почему?!
        - А я не хочу переставать, слышишь? Я беру свое! - разъяренно заявил он, больше не удерживая запястья, вцепившись пальцами в мои бедра. Был похож на озверевшего тигра, отчего задрожала. Не представляла, что сейчас будет, но мужчина себя не контролировал.
        Открыла рот, чтобы закричать, желая отрезвить его, но тут Вадим закрыл глаза, и я замерла, отмечая на его лице муку. Он заставлял себя. Не выдержала и притронулась к лицу, желая успокоить, как вдруг мужчина распахнул веки, поражая свирепым взглядом, и широко развел ноги.
        Не разрывая зрительного контакта, Ферзь медленно начал погружение, отчего задохнулась, вцепившись в его плечи, замирая от ожидания. Забыла обо всем, понимая, что схожу с ума от его вторжения.
        Вадим полностью вошел во влажное лоно, заполняя почти до упора, и замер, сумасшедшим взглядом прожигая меня. Наклонился и с яростью поцеловал, выдыхая в губы:
        - Ты мое проклятье, а не женщина.
        Его губы захватили мой рот. Мужчина жадно пил губы, кусал, наслаждался, буквально пожирая и откидывая в сторону все условности и сомнения, оставляя лишь нас. Уже через минуту ответила, извиваясь под ним, желая, чтобы он двигался, но Ферзю было плевать. Он безжалостно пировал в свое удовольствие, доводя до дрожи, а потом резко отодвинулся и вышел из меня.
        Ничего не понимая, села, дрожа, пытаясь понять, почему он меня оставил. Увидев, как мужчина скатился с кровати, поднял джинсы, предположила, что он собирается уйти. Не ожидала, поэтому с паникой выдохнула:
        - Вадим…
        В ответ молчание. Поднявшись, мужчина натянул джинсы и поднял ремень. Не могла поверить в то, что он уходит. На душе появилась боль и обида. Растерялась, забывая, как дышать. Хотелось завыть, но знала, что это не поможет. Отвернулась и, закрыв глаза, выдохнула:
        - Я хотела понять… - слова давались тяжело, - понять, почему с ним ничего не чувствую, а с тобой… - перевела взгляд на мужчину. Он на мгновение застыл на месте с футболкой в руках. На лице ни одной эмоции.
        Съежилась от холода, внезапно атаковавшего мое тело. Странно, но именно сейчас осознала, что не могу отпустить и хочу близости с ним.
        Ферзь повел плечами и с грубым безразличием подошел к кровати, присаживаясь на край. Хотела продолжить, но тут он обернулся, и в его глазах прочитала ярость и сомнение.
        А если…
        Боже, как трудно. Закрыла глаза и продолжила:
        - Я не знаю, как потом буду без… этого, - не могла выговорить и признать свою слабость. Признаваться человеку, которому это не нужно - тяжело.
        Понимая, что могла его оттолкнуть и больше не видеть, задрожала, отгоняя такие мысли. Да, я этого хотела, но пусть расставание случится позже. Потом… когда все будет хорошо. Наверное, тогда мне будет легче, и к тому времени я уже не буду столь сильно желать его.
        Мужчина продолжал сидеть, и я медленно села. Потянула платье вверх и бросила на пол, не отрывая взгляда от его спины, двигаясь по кровати. Набравшись смелости, приблизилась вплотную и прикоснулась губами к спине, с восторгом осознавая, как это приятно. У Ферзя был свой мужской запах, смешанный с туалетной водой. Получалась невероятная смесь.
        Пальцы нежно прошлись по коже - я наслаждалась прикосновениями. Чуть поднялась и прикоснулась к шее, получая сумасшедший адреналин, чувствуя, как внизу живота появляется тягучее томление.
        - Если не остановишься… - выдавил он, напрягая спину, сжимая руки в кулаки, в одной из которой находилась футболка, чего он не замечал.
        - Не остановлюсь, - выдохнула, руками переходя на грудь и ниже, сатанея, когда он выдал рычание, напирая на меня. Улыбнулась, чувствуя себя хозяйкой положения, как вдруг оказалась на спине, а мужчина уже нависал надо мной, наклоняясь, зарываясь в волосы, позволяя вновь прикасаться к его шее.
        - Два дня большой срок, - его руки накрыли груди, отчего выгнулась, забывая о том, что творила до этого.
        Реальность терялась в пучине ошеломительных ощущений. Уже не осознавала, только инстинктивно соблазняла. Очнулась в момент, когда пальцами одной руки расстегивала ширинку джинсов, а второй сжимая твердую плоть, так отчетливо выпирающую под грубой тканью. Погибала, растворялась, мечтая о большем.
        И плевать, что будет завтра. Сейчас я нуждалась только в этом мужчине. Справившись с задачей, я вцепилась в его шею и прошептала на ухо:
        - Пожалуйста, Вадим, помоги мне утолить этот голод.
        Ферзь выдал странный звук, потом хрипло рассмеялся, стягивая джинсы, пытаясь при этом не упасть на меня. Когда у него это получилось, он резко подтянул к себе, и, прислонившись головкой к влагалищу, выдал:
        - Помогу, если получится. Но это лишь временное облегчение, уверяю тебя.
        Только хотела спросить, как он вцепился в бедра и вошел до упора, отчего закричала, радуясь вторжению, хватая за волосы, приближая к себе.
        - Неважно. Пожалуйста, - не успела договорить, как он накрыл губы и начал двигаться, с каждым толчком еще больше погружая меня в невероятный восторг, в котором тонула, забывая обо всем. Я до такой степени соскучилась, мне так его не хватало, что каждый его рывок будоражил кровь. Я наслаждалась, лаская плечи, спину, кусая, отдаваясь полностью, пока меня не затрясло, опрокидывая в другое измерение. Затряслась, выкрикивая его имя.
        Очнулась от прикосновений его ладоней к своему лицу. Мужчина странно смотрел, пытаясь что-то понять, а потом выдохнул:
        - Не рассчитывай сегодня выспаться. Ты должна была это сделать в предыдущие ночи.
        - Разве ты не знаешь, что мне не спалось?
        Он лениво ухмыльнулся и добавил:
        - Это твое наказание.
        Улыбнулась, желая засмеяться, но тут же его рука оказалась на шее, и я задохнулась, совсем не ожидая такой реакции. Открыла глаза и услышала:
        - Я не шутил, - Вадим провел пальцем по горлу и ослабил хватку, тут же выдавая: - Тебе я ничего не сделаю, но с ним… Не делай из меня монстра. Я всегда выполняю свои обещания.
        Кивнула и оказалась на нем. Мужчина чуть притянул ближе, и вместе со мной сдвинулся с места, присаживаясь и облокотившись на спинку кровати, поднимая меня. Внимательно сканировал мое лицо, пожирая взглядом, и сказал:
        - Только об этом и думал, когда наблюдал за тобой.
        От этих слов бросило в жар. Я закусила губу и, чуть приподнявшись, вцепилась в плечи, медленно насаживаясь, понимая, что готова соблазнять его снова и снова. Дикое желание не остыло, и пока оно вновь и вновь накрывало меня и его… не собиралась отказываться от удовольствия.
        ГЛАВА 16
        МАРИЯ
        Проснулась от грубого ругательства мужчины. Не поверила. Егор может так ругаться? Невероятно. Вспомнила, как мы выезжали из гостиницы, как мужчина улыбался и шутил, заряжая своим оптимизмом. А сейчас… Что случилось? Открыла глаза и медленно обернулась, чтобы убедиться в том, что услышала. Увиденное заставило съежиться от страха. Ретохин с волнением и яростью поглядывал в боковые зеркала, резко переключая внимание на дорогу. Глянула назад и увидела, что за нами движутся две черные иномарки.
        Сердце ушло в пятки. Не может быть. Как же так? Я сглотнула, осознавая действительность, и с волнением воскликнула:
        - Они за мной, да?
        Мужчина ничего не ответил. Или не желал, находясь на грани срыва. Таким его впервые видела. Сосредоточен, разъярен, на лбу выступил пот. Мужчина начал набирать номер телефона, но, услышав, что абонент вне зоны, с яростью откинул его в сторону. Почувствовала его отчаяние и готова была выпрыгнуть из машины, не желая, чтобы по моей вине пострадал человек. Словно проклята…
        Подняла лицо и через секунду закричала, замечая фуру, стоявшую боком, закрывшую всю дорогу, оставляя два пути: остановиться или свернуть на проселочную дорогу, ведущую в деревню.
        Сжала свои плечи, не зная, как дышать, и тут меня дернуло мощным рывком. Полетела вперед, чуть не падая, в последний момент удерживаясь за панель, чувствуя боль. Все же ударилась.
        - Держись, Маша, - произнес Егор, выворачивая руль на проселочную дорогу. - Будем отрываться, хотя уверен, нас гонят в ловушку.
        Боялась дышать. Ну почему так? Неужели вот так все закончится? Боже. Мысли одна за одной кружили в голове. Я теряла сознание от страха, бессилия и попыток что-то сделать. Внезапно подумала о Ферзе и замерла.
        А если он поблизости? Вдруг он поможет? Посмотрела на мужчину, который был на пределе, гневно выплевывая ругательства, и спросила:
        - Какой адрес?
        - Что? - Ретохин мотал головой, сжимая пальцами руль, бубня про себя невнятные слова, не замечая меня.
        - Скажи адрес, - с мольбой попросила, притрагиваясь к плечу.
        - Зачем? - воскликнул он, но, глянув на навигатор, все же сказал. Секунду думала, а потом открыла сумку и достала телефон, дрожащими руками набирая нужные буквы, путаясь, потому что пальцами не попадала верно. Но все же получилось. И еще добавила слово: «Помоги».
        Отправила и только подумала, что, вероятно, не нужно было этого делать, как Егор громко ругнулся и прокричал:
        - Нагнись!
        Моментально бросилась вниз, дрожа от страха, холодея от звуков стрельбы по багажнику джипа. Машина виляла в разные стороны, отчего барахталась, пытаясь сидеть ровно. Закрывала голову ладонями, боясь предположить исход преследования.
        Закрыла глаза, чувствуя слезы на щеках. Это я уже привыкла жить в этом ужасе, но Егор ни при чем. Что я сделала не так, если Высоков решился просто убрать меня вместе с адвокатом? Разве на него не подумают? Или это не он?
        Была в растерянности…
        Резкий рывок и с силой приложилась к железке, вскрикивая, чувствуя боль везде. Когда через время попыталась подняться, не смогла даже пошевелиться. Никак. Ощущала себя сломанной куклой. Каждый вздох давался тяжело.
        Егор… Как он?!
        Непонимающе посмотрела на водителя, но ничего не увидела. В глазах стояла белая пелена. На секунду закрыла глаза, набираясь сил, и вновь сделала попытку. Когда увидела кровь на чем-то белом - подушке безопасности на руле, выдала стон. Мы во что-то влетели? Ужас скрутил сознание. Не могла поверить своим глазам. Всхлипнув, попыталась поднять руку, чтобы растормошить мужчину, но не могла. Ничего не могла.
        Туман… все плыло перед глазами. Во рту кровь. Не чувствовала своего тела. Казалось, что я умерла, пока не услышала мужские голоса, которые звучали все громче и громче. Знала, что не помощь приближается, и, вероятно, это последнее, что услышу. Стало горько на душе. Хотелось жить…
        Ручка дернулась, но дверца не открылась. Машина от удара чуть покорежилась, поэтому возникли сложности, но ненадолго. Даже не сомневалась в этом.
        Меня будто парализовало. С трудом открыла глаза и увидела довольное лицо мужчины. Он подался ко мне и с дикой яростью потянул за руку, почти вырывая с места, причиняя невероятную боль. Закричала, по ощущениям - живьем сдирали кожу. На миг утонула в агонии, теряя разум. Была уверена, что меня сейчас вырвет от столь невыносимых, жутких ощущений. Не могла нормально соображать. Особенно когда мужчина с силой вцепился в волосы, выдирая их. Согнулась пополам, чувствуя ледяной холод по коже. Как же плохо…
        И вдруг все прекратилось. Стало так легко и спокойно. Разлепила глаза и поняла почему - меня никто не держал…
        А почему?
        Задрала голову и пораженно ахнула, встречаясь с бешеным взглядом Вадима. Он не смотрел… прожигал, сканируя мое тело, вглядываясь в бледное лицо. Не могла поверить. Всхлипнула, чувствуя, как слезы текут по щекам. Пришел. Ферзь пришел за мной. Не оставил.
        Попыталась улыбнуться, ощущая волну эмоций, накрывающих меня, но тут увидела, как из черной иномарки внезапно выскочил худощавый мужчина, сжимая в руках пистолет. На перекошенном от ярости лице играла коварная ухмылка. Он планировал выстрелить в спину, в полной уверенности, что у него получится.
        Открыла рот, но не смогла закричать - что-то мешало в горле. Лишь пораженно всматривалась в озлобленную мимику стрелка, мотая головой, вцепившись пальцами в ткань брюк, неосознанно пытаясь отодрать от кожи. Как же так? Только собралась посмотреть на Вадима, желая предупредить, как тишину оглушил выстрел. В следующее мгновение незнакомец лежал на земле с пулей во лбу.
        Не могла оторвать взгляд, ощущая тяжесть век. Ничего не чувствовала, лишь где-то там далеко слышала свирепый крик… мужчины, зовущего меня по имени. Серые тени перед глазами перекрывались черными. Я качнулась, а потом полетела вниз, не контролируя свое тело, погружаясь в бездну.
        «Пусть этот ужас превратится в сон…»
        -
        ФЕРЗЬ
        Увидев, как Маша пошатнулась и рухнула на землю, моментально бросился к ней. Словно дикий зверь рычал, пытаясь растормошить хрупкую женщину, отчаянно прижимая к своей груди. Проклятье. Именно в эту секунду понимал, что вляпался по полной. Она в моей крови, влезла под кожу, причиняя адские мучения. Проверив, не пробиты ли важные органы, с облегчением вздохнул, пока не заметил, что левая нога пострадала. Обезумел. Подхватил ее на руки и, убедившись, что преград больше нет, понес к своей машине. Лишь на секунду обернулся, заостряя внимание на белом джипе, где находился адвокат. Было плевать на него. Ретохин невероятно раздражал - с первой минуты как увидел его рядом с Лотовой, захотелось прибить.
        Осторожно уложив Марию на сиденье, вновь заострил внимание на ноге. Проклятье. И на черта ее оставил?
        Закрыв дверцу, вернулся к джипу и проверил пульс адвоката. Без сознания, но явных повреждений нет. Нормально - жить будет. Скину Коню координаты, чтобы вызвал скорую. На этом все.
        Заострив внимание на иномарках, быстро проверил салон и все тайники, прихватив кейс с оружием. Наемники. Одного знал - Бугай, другие мелкие сошки. Во второй машине нашел красный конверт. Достав оттуда фотографии с Марией и бумагу с координатами, вернул содержимое на место и прихватил с собой, возвращаясь к бритоголовому, которого первым убрал во избежание непредвиденных ситуаций. Выхватил из брюк айфон, прислоняя его палец к панели, и моментально поменял отпечатки на свои. Посчитав, что закончил здесь, направился к своей машине, четко понимая, что заказчик не Высоков.
        За его людьми я следил, и сейчас они далеко. Заказ на Лотову от другого заказчика. На адвоката и не думал. Не по его душу. Да и кому он нужен? Подозревал Слона. Решил показать, что вступил в игру, оставив мне сообщение?
        Перевел взгляд на стекло, с раздражением отмечая, как мелькают деревья. Скорость - больше ста двадцати. Гнал, желая скорее добраться до больницы.
        Постоянно оборачивался, злясь на себя, что оставил Лотову с адвокатом. Ее бледное лицо, кровавые следы на одежде заставляли сжиматься мои внутренности, не давая возможности нормально дышать. Пора заканчивать с заказчиками. Высоков и Слон (был уверен в этом) уже поперек горла. Если первого держал под прицелом только потому, что ждал оглашения судебного решения, то второго нужно еще найти. Проблема в том, что Слона вычислить сложно.
        Бросил взгляд на айфон Бугая и конверт. Что же… скорее всего, мы встретимся быстрее, чем ему кажется. Пора бы уже.
        Подъезжая к столице, услышал рев скорой помощи. Долго они. Перед тем как завести машину, я отправил Коню координаты и сообщение. И вот только сейчас они встретились мне на пути, спеша на место происшествия. Удар несильный, поэтому был уверен, что с адвокатом ничего не случится - родился в красной рубашке. А вот Маша…
        Думал несколько секунд и нажал на руле кнопку, выбирая из телефонной книги Мрамова Михаила. Он всегда выручал, если требовалась его помощь.
        - Тебя ранили? - услышал вместо приветствия.
        - Не меня, - сухо произнес, тут же уточняя: - женщину. Примешь нас через двадцать минут?
        - Что случилось? - Михаил всегда задавал правильные вопросы, не акцентируясь на том, что ему не нужно знать.
        - ДТП, врезались в дерево.
        - Понятно. Жду. Наберешь, как будешь на пороге больницы.
        - Добро, - сказал и отключился.
        Задумался. Мысли навеяли воспоминание, когда познакомился с Мрамовым. Мне было семнадцать. Буйный и отчаянный. В ту ночь меня подстрелили, и я на последних силах смог доползти до ближайшего дома. Сознание летело прочь, готов был сдаться, понимая, что обратиться в больницу не смогу. Меня бы сразу повязали. В коматозном состоянии лежал рядом с мусорным баком у пятиэтажного дома. Думал, там и останусь, но тут услышал проклятие человека, возвращавшегося после ночной пробежки. Михаил помог мне: притащил домой, вылечил, помог восстановиться, никогда ни о чем не спрашивая. Лишь когда волочил на себе, спросил про скорую помощь, но я отказался. На тот момент Мраморов окончил Медицинский институт и только начал работать в больнице. Сейчас он главный хирург и до сих пор мне помогает, когда это необходимо.
        С силой сжал руль, настраивая себя на мысль, что все нормализуется. Пусть девчонка не надеется так просто от меня уйти, мы не закончили. И умирать ей рано. Еще малая есть, нуждающаяся в матери.
        Совершенно не хотелось анализировать свои действия, признавая, что веду себя как собственник. Неважно. Вновь обернувшись, глянул на женщину и произнес:
        - Потерпи, котенок…
        -
        МАША
        Просыпалась тяжело. Открыла глаза только со второй попытки. Комната в темных тонах - довольно грубо и по-мужски. Была уверена, что нахожусь в гостинице, никак не в больнице. Где же я?
        Последнее, что помнила - как начали стрелять по джипу, потом грохот, удар и нестерпимая боль. Моментально в сознании вспыхнуло воспоминание - белая подушка безопасности в крови. Боже.
        Егор. Что с ним? Как себя чувствует? Кровь… Он ранен! Его состояние на тот момент свидетельствовало о том, что мужчина сильно поранился. Не находила себе места, обдумывая, представляя, анализируя, все больше и больше ругая себя, переживая, что если с ним что-то случится, виновата буду только я. Все из-за меня. Ненавидела себя.
        Мне нужен телефон, чтобы позвонить. Обязательно. Сумка. Не знала, где я, отчего началась паника.
        А может, меня привезли к Высокову? Я вновь пленница? Виски сжало от боли. Я помнила смеющегося мужчину, а потом… Что потом? Как же тяжело.
        Ферзь! Он там был. Его глаза… И в него стреляли. Моментально затряслась от волнения. Сейчас верила, что его могли ранить или…
        Закрыла глаза, сдерживая себя от паники. Там было столько машин, преследующих нас, а он один. И я позвала его. Вадим приехал на помощь… в ловушку.
        Руки тряслись, в груди образовался ком. Не могла дышать. Боль такая, будто внутренности с силой сжимались железной рукой, ломая, оставляя кровь и куски плоти.
        Хотелось закричать, а не могла. Тяжело дышала, понимая, что мне нужно узнать правду. Вдруг… может быть…
        Не знала, что думать. Бессилие с растерянностью управляли разумом и телом. Но все же переборола себя и схватилась за спинку кровати, заставляя себя подняться и сесть.
        Что-то не так.
        Резко дернула за одеяло и откинула его в сторону, замечая, что левое бедро забинтовано, припоминая свои ощущения во время мощного удара. Сама же сидела в белоснежной рубашке без нижнего белья. Постаралась не думать о последнем.
        «Я не могу ходить?»
        Осторожно повела ногой, радостно осознавая, что чувствую и могу двигать. Закусила губу и продвинула конечность к краю, надеясь, что все будет хорошо. Понимала, что не полностью управляю своим телом, но тем не менее не могла сидеть спокойно, не зная, где нахожусь и с кем.
        Медленно опустила ноги и пошевелила пальчиками. Схватилась двумя руками за спинку и поднялась, чувствуя неприятные ощущения. Получилось. Я стояла. Только вот нога… Но ничего, главное - могу передвигаться.
        Появилась надежда. С опаской посмотрела по сторонам и медленно пошла вперед, удивляясь размеру комнаты. Невероятно огромная, как студия, но почти пустая. Кровать, кресло, столик и гардероб из темного стекла, за которым возвышался шкаф-купе черного цвета. Пока шла по длинному коридору, боязливо оглядываясь, ожидая нападения, чувствовала, как силы уходят. Но ничего… коридор же не может быть вечно, есть еще выход.
        Волновал вопрос, чей это дом? Но в то же время подсознательно знала, что это не дом Высокова… скорее отшельника. Ферзя?
        Прошла чуть дальше и увидела лестницу. Выдала стон, не сдерживая эмоций. Смогу ли я? Еще некоторое время отдыхала, надеясь, что я поступаю правильно, а потом вцепилась в перила лестницы, всю тяжесть концентрируя на руках, и начала спускаться.
        Несколько шагов и не могла сдвинуться, ощущая невероятную тяжесть и боль в бедре. С каждым шагом становилось сложнее передвигаться. Подумала о том, чтобы вернуться, как услышала грубое ругательство. В выражениях не стеснялись. Подняла лицо и встретилась с черными глазами недовольного Ферзя.
        Вадим! Жив и здоров. Не сдержала улыбки, радуясь, что с ним все хорошо. Но она быстро исчезла, замечая, что мужчина злится… на меня.
        Ферзь повел челюстью, убивая взглядом, и быстро направился ко мне, без слов подхватывая на руки, двигаясь по направлению к спальне, где я проснулась. Уложив в постель, он присел, внимательно сканируя мои ноги, накрывая одеялом. Повел головой, а в следующее мгновение его пальцы ухватили мой подбородок, не давая возможности пошевелиться.
        - Ты что творишь? Хочешь осложнений? - грубо рявкнул он, парализуя своим грозным взглядом. Забыла, как дышать и говорить. Хотела объяснить, но в голове была одна лишь каша. Одно успокаивало - я с ним. Раньше бы этот факт привел в замешательство, заставляя дрожать, а сейчас слезы подступали к глазам от волнения.
        Глупо и странно.
        - Прости, - нашла в себе силы говорить, выдохнув ему в лицо. Он был так близко. Такой холодный и в то же время обжигающий. Губы ужасно болели и когда начала говорить, почувствовала кровь. Лопнула в том месте, где была рана. - Я волновалась, - пролепетала совсем тихо, тут же начиная другую тему, - и хотела узнать…
        Не получилось сказать - Вадим сильнее сдавил пальцами и придирчиво уточнил:
        - За кого волновалась?
        Облизнула губы, испытывая страх. Не хотела признаваться, но слова вырвались, чего не ожидала от себя.
        - За тебя, - отмечая его расширенные зрачки, смутилась, и добавила: - Я ничего не помню, только мужчину, который стрелял в тебя.
        Что-то изменилась. Ферязь продолжал держать подбородок, но ослабил хватку. На лице появилась ухмылка, в глазах опасный огонек. Он повел плечами и лениво протянул:
        - Принцесса переживала обо мне?
        Слова возмутили. Почему он так сказал? Хотела отвернуться, но мужчина не дал такой возможности. Неожиданно его ладонь легла на горло, а вторая пошла по коже, прикасаясь мягко, изучающее. Его действия пугали и вызывали восторг.
        - Молчишь? - он скупо улыбнулся, отчего открыла рот, не представляя, что этот мужчина может улыбаться, и добавил: - Не стоило переживать.
        - Нет, стоило. И прости, что написала тебе. Я не должна была.
        Захват на шее на мгновение усилился, отчего растерялась, пытаясь убрать его руки, накрывая своими ладонями.
        - Чтобы подобного больше не слышал. Поняла?
        Кивнула, тут же чувствую свободу и, понимая, что я вновь разозлила мужчину. Замечая, что Вадим поднимается, чтобы уйти, вытянула руку и прикоснулась к груди, отчего он резко развернулся, на секунду заостряя внимание на моей ладони, вглядываясь в лицо.
        «Зачем я так сделала?! Совсем уже?» - с отчаянием подумала, находясь в замешательстве от своих необъяснимых порывов.
        - Где мы? - спросила как можно беззаботнее, чтобы не выдавать своего состояния. Чувствовала стыд.
        - Там, где никто не сможет тебя найти. Ты в безопасности.
        Он говорил, продолжая сканировать мое лицо. Горела от такого взгляда. Посмотрела на ногу и уточнила:
        - Что со мной?
        - Последствия аварии. Несколько дней - постельный режим, и все будет хорошо. Хирург тебя проверил. Не переживай.
        За себя я не переживала, но беспокоила дочь и Егор. Алена ждала маму, и Ира, вероятно, волнуется. Ретохин… что с ним?
        - Меня ищут. Ирина и Егор… Если он… - замялась, теряя нить рассуждения, а потом выпалила: - С ним все в порядке? - с надеждой смотрела на грозного мужчину и вновь задала вопрос: - Ты знаешь, как он?
        Ферзь поднялся и сделал несколько шагов от кровати. Встал, расставив ноги на ширине плеч, сложив руки на груди, и с недовольством сообщил:
        - Я отправил ему сообщение с твоего телефона, уведомив, что с тобой все в порядке, и потом ты ему напишешь.
        - Но этого недостаточно! И Ирина волнуется. И ведь если Егор здоров, то ищет меня. Он не поверит. Нужно…
        - Маша, успокойся, - процедил мужчина, безразлично принимая мои эмоции и панику, не скрывая, что это накаляет его. Я понимала, но верила в то, что говорю. Так нельзя!
        - Я должна ему позвонить! - воскликнула, глазами умоляя понять.
        Мужчина стиснул губы в прямую линию и, тяжело вздохнув, подошел к тумбочке, откуда достал мой смартфон. Включил его и бросил на кровать со словами:
        - Две минуты. Говорить, где ты находишься и с кем - запрещено. Предупреди, что будешь через три дня, как полностью окрепнешь.
        - Но я не могу остаться здесь… - начала, возмущаясь, что он не понимает этого. Мне необходимо вернуться домой.
        - Можешь, - ледяным тоном ответил он, тут же глянув на часы и спокойно заметив: - Время пошло.
        Не стала тратить время и быстро взяла телефон, обдумывая, как за две минуты расскажу обо всем. Или меньше, ведь первая уже пошла. Переживая, что со страху выделенное время так и просижу, набрала нужный номер. Гудок пошел, и уже через секунду я услышала взволнованный голос мужчины:
        - Маша, где ты? Почему оказалась в другом месте? Я уже собрался подавать в розыск. Чуть с ума от беспокойства не сошел. Ты хоть представляешь, что я пережил, когда очнулся?
        - Егор, пожалуйста, не переживай. Все хорошо. Меня забрал друг. Он… - замялась, понимая, что от растерянности начала говорить неправильно. Нельзя упоминать о Вадиме. Провела пальцами по забинтованному бедру, удивляясь, что так легко отделалась после аварии, и поспешно предупредила: - Через три дня буду. Все хорошо. Ты…
        - Алена ждет тебя, скучает, - огорошил меня мужчина, и я сразу задохнулась, чувствуя, что нечем дышать, осознавая, что бросила свою девочку на большее количество дней, чем ей обещала. И еще останусь на три. Что я за мать?
        - Я… - запнулась, с силой сжимая трубку, не в силах продолжать. С каждой секундой все больше корила себя, не представляя, как остановиться. В панике перевела взгляд на Вадима.
        Красивый суровый мужчина стоял у большого окна, повернувшись ко мне спиной, задумчиво вглядываясь вперед. Тонкая ткань коричневого цвета была задернута в левую сторону и чуть волновалась от ветра. Можно было предположить, что он спокоен. Но по напряженной спине поняла, что это совсем не так. - Я сама позвоню Ирине.
        - Маша, я беспокоюсь. Ты должна сказать мне, где находишься.
        - Ты в порядке? - очень тихо спросила, стараясь уйти от ответа.
        - Я? Ничего серьезного - царапины. Но это неважно. Тебя осмотрел врач?
        Понимая, что больше времени нет, я выдавила улыбку, будто на том конце сети мужчина видел ее, и пролепетала:
        - Да. Все нормально. Спасибо. Не беспокойся.
        - Маша, не бросай трубку! С кем ты? Скажи мне! - послышались требовательные нотки. Ретохин был возмущен, и пусть старался быть вежливым, но на эмоциях сорвался на крик.
        - Прости, не могу говорить, - пролепетала и отключилась, понимая, что поступаю плохо. Он заботится обо мне и моей девочке. Но тем не менее не могла ничего сказать Вадиму или попросить о дополнительных минутах. Мне еще нужно поговорить с Ириной и дочерью, если он разрешит.
        Вадим вытащил нас с того света, помог, сделал все, поэтому не знала, чего он хочет, и одновременно боялась. Мне было неудобно вновь просить звонка, чтобы поговорить с подругой, но все же осмелилась. Ведь с ней моя девочка. Я хотела узнать, как она и объяснить.
        - Вадим, можно…
        - Да, но информация та же.
        - А сказать про…
        - Нет. Чем меньше обо мне знают, тем лучше для их жизни. Поняла?
        Кивнула и быстро начала набирать телефон подруги, надеясь, что она возьмет. Но первый звонок остался без ответа. Закусив губу, переживая, что второй возможности не будет, вновь попыталась и уже когда собралась сдаться, чтобы попробовать позже, услышала запыхавшийся голос Лисиной:
        - Маша! Это ты?
        - Ира, привет. Как Алена? Прости, не могла раньше позвонить.
        - Уффф… Я так волновалась! Как хорошо, что позвонила. Но ты не переживай, с Аленкой все хорошо. Правда сейчас спит, вырубилась на диване. Мы с Олегом стараемся, чтобы она не грустила…
        Слезы заблестели на щеках. Чтобы я делала, если бы в моей жизни не встретилась Ирина? Она невероятная. Добрая, чуткая, заботливая. Постоянно об этом думала, радуясь, что наши пути сошлись, и мы подружились. Моя малышка в безопасности. Прикрыла глаза, чувствуя, как внутри меня все чувства и эмоции превратились в огромный ком, не дающий дышать, заполняя все, залепляя клетки. Сердце остановилось, отчего пораженно застыла с открытым ртом не в силах двигаться. Будто смотрела на себя со стороны, пока резко не пошли трещины, и все рухнуло, выплескиваясь наружу, заполняя разум, с болью разливаясь по венам, впитываясь в каждую клетку. Я задрожала, чувствуя настоящее облегчение, благодарно выдыхая:
        - Спасибо вам.
        - Ты когда… приедешь? Мы ждем. Аленка скучает. Но не переживай, если нужно, мы справимся.
        - Три дня, - прошептала, переживая, как малышка отреагирует. Была уверена - дочка расстроится. Тем более после всего, что она перенесла. Но еще немного и мы будем вместе, не переживая о том, что в любой момент на нас могут напасть. А пока… нужно подождать. Сейчас важно, чтобы Ира не спрашивала о том, где я и с кем.
        - Я понимаю, - скованно ответила подруга, тут же меняясь и уже бодрым голосом заявляя: - Не беспокойся ни о чем и береги себя.
        - Спасибо, - выдохнула, в следующее мгновение слыша гудки. Стало так невыносимо больно, и я выронила телефон, стискивая одеяло пальцами. Слезы рванули наружу, но не хотелось плакать при мужчине. Я отвернулась, но тут же напряглась, когда услышала шаги. Вадим поднял смартфон и убрал в карман. Думала, уйдет, но он продолжал стоять. Ощущала кожей его взгляд, не понимая, зачем остался, и одновременно реагируя на искрящуюся мощным потоком силу, успокаиваясь по непонятным причинам.
        Казалась себе маленькой и беззащитной. Обняла руками плечи, продолжая смотреть прямо. Но через время, когда поняла, что Ферзь уходит, рассеянно посмотрела ему вслед. Еще немного и он покинет спальню. Не хотела. Не желала. Мне было так плохо, но с ним… с ним все не так, чего не могла объяснить. Я всхлипнула от страха остаться одной без него и, вытянув руку, выдохнула:
        - Останься.
        Ферзь резко замер. Вероятно, был поражен, как и я. Но в последнее время я странно себя веду в его обществе и уже не так ярко воспринимаю, хотя продолжаю заниматься самобичеванием. Не поворачиваясь, мужчина произнес:
        - Отдыхай. Тебе нужно поспать после твоего забега по коридору.
        Кивнула, соглашаясь с ним, но, понимая, что еще немного и Вадим уйдет, с надеждой попросила:
        - Останься… рядом… пока не усну.
        Не знала, почему так сказала. Совсем себя не понимала, но сейчас я отчаянно нуждалась именно в этом мужчине. Ферзь не отреагировал, наоборот, сделал шаг к двери, и я с тоской поняла, что он уйдет. Стало обидно, но ожидаемо. И почему я веду себя так спонтанно?
        Легла на подушку, чувствуя, что становится еще хуже, но тут легкие заполнил мужской аромат. Я распахнула веки и увидела Вадима, скидывавшего рубашку, оставаясь в майке. Без эмоций, мужчина действовал грубо и резко, отчего пораженно смотрела, не веря, что он согласился. Когда Ферзь снял джинсы, смутилась, закрыв глаза, стараясь не думать о его действах. Просто хотела, чтобы он был рядом.
        Кровать под тяжестью прогнулась, мужчина лег рядом. Осторожно посмотрела на него, отмечая сильное тело, лишь на бедрах укрытое одеялом, и сосредоточенное лицо. Внимание его было сконцентрировано на потолке.
        Странно так. И зачем позвала? Глупый поступок, но и сейчас не жалела. Лишь переживала о том, что он думает.
        Ну раз так… и ничего не изменить, я осторожно начала продвигаться к нему. Прислонилась к груди, утыкаясь носом, мгновенно чувствуя себя спокойно и под защитой. Так и лежали в молчании, пока мужчина не опустил руку и не обнял за талию, сильнее прижимая к своему горячему телу. Моментально замерла, тут же слыша над своей головой:
        - Спи. Ты в безопасности.
        - Спасибо тебе, - прошептала, вмиг понимая, что полностью расслабилась, успокаиваясь, чувствуя небывалую усталость. Так и не услышав ничего, закрыла глаза и погрузилась в сон.
        ГЛАВА 17
        ТРИ ДНЯ СПУСТЯ
        Наблюдала, как Вадим жарил мясо на гриле, действуя уверенно и быстро. Он переворачивал щипцами стейк, после того как на доске замариновал его, добавив соли с перцем и полив оливковым маслом.
        Наблюдала за ним, отмечая каждое движение, взгляд, мимику. Он напоминал дикое животное: свирепое и непредсказуемое, но вместе с тем видела мужчину - сильного, сурового и притягательного. Его вид будоражил кровь, сворачивая в сгустки.
        Улыбнулась, до сих пор пребывая в хорошем настроении. Совсем недавно говорила по сотовому с дочкой. Пусть немного, но была счастлива. Вадим принес смартфон и вручил со словами: «Успокой девчушку, чтобы не волновалась». Не передать моего изумления. Плакала от счастья, слыша ее голос, а Аленка усердно рассказывала обо всем, неустанно повторяя, что ждет меня.
        Огляделась, внимательно рассматривая окружающую обстановку. Беседка посреди огромного заброшенного сада. Кроме деревьев на огромной территории больше ничего не было. Ни цветов, ни нежных или замысловатых интерьерных композиций. Но именно это создавало ощущение, что мы где-то далеко от цивилизации, далеко ото всех, в старой деревеньке на краю земли. Или в чужом мире, где никого кроме нас нет. Так просто. Словно в заброшенном саду бывшего замка. Вадим доставил меня сюда на руках, несмотря на мои заверения о том, что нормально себя чувствую и могу самостоятельно ходить. Он усадил на скамейку и направился к столу, куда заранее принес в миске мясо и овощи.
        Перевела взгляд на дом, прекрасно виднеющийся с этого места. Не замок, а двухэтажный кирпичный коттедж, который больше десяти лет пустовал, как мне показалось. Заросшие тропинки, трещины в стенах. В тех комнатах, которые видела - не было мебели. Только в спальне и кухне, а в гостиной диван и камин. Все. Но, что интересно, пыли и грязи не увидела. Сомневалась, что Вадим сам убирал, скорее, приходила домработница, которая прибиралась раз в несколько дней.
        Не желая сидеть, осторожно встала и направилась к столу, чувствуя себя странно в мужской клетчатой рубашке и в спортивных штанах нужного размера. Мои вещи после аварии оказались в печке. Наблюдала, когда мужчина растапливал баню для себя.
        Приблизившись, улыбнулась, отмечая, как Вадим сосредоточенно проводит розмарином по стейку, а потом натирает обрезанной стороной чеснока, насыщая соком. Некоторое время наблюдала, пока не услышала:
        - Зачем встала?
        - Хотела посмотреть, как правильно жарить стейки, - скромно сказала, поднимая лицо, встречаясь с темно-серыми глазами, внимательно изучающими меня. Сглотнула, на мгновение теряясь в пространстве, но тут же очнулась от его бархатистого голоса.
        - Решила спалить беседку?
        Какой вопрос. Такое ощущение закралось, что он действительно так считал. Смутилась и, подобравшись ближе, желая попробовать научиться готовить стейки, спросила:
        - Почему так решил?
        Ферзь усмехнулся, на секунду заостряя внимание на моем растерянном лице. Убрал щипцы на дощечку и, подтянув к себе, затем чуть подвинув меня вперед к столу, перехватывая за талию, спокойно выдал:
        - Еще немного и будет готово. Если есть желание, переложи в сковородку и накрой крышкой, чтобы настоялся, а потом займешься вторым стейком. А я тем временем сделаю соус.
        - Этого много. Куски огромные, - заметила, чувствуя спиной его сильное тело. Мужчина будто специально сильнее прижимал, чтобы я почувствовала его. А запах… такой завораживающий… буквально накалял все эмоции во мне, предупреждая о том, что в любой момент мужчина может оказаться невероятно близко. Это настораживало, пугало и… возбуждало.
        Мужчина весело усмехнулся и выдал:
        - Сомневаюсь. Выкладывай второй стейк.
        Принялась за дело. Пока старалась, казалось, что занимаюсь самой ответственной работой в жизни. Волновалась. Тем временем мужчина слил остатки сока с гриля в тарелку, а затем добавил лимон к соевому соусу. Отмечая мой любопытный взгляд, показал на сковородку, где уже жарился второй кусок и заметил:
        - Теперь поворачивай горизонтально, чтобы клетка получилась, - пока я выполняла, услышала ответ на свой вопрос: - Ты пирог сожгла в квартире Лисиной. И когда наблюдал за тобой в той деревне, видел, как ты бесполезно пыталась спасти чайник после того, как сожгла его до углей.
        - Привыкла к электрическим. Забыла, - сдавленно пробубнила, уже нормально реагируя на то, что он следил за мной. А если вспомнить, какие эмоции испытывала тогда, до сих пор не могла поверить в то, что произошло за это время. Слишком нереально и тяжело.
        Мужчина ничего не сказал, но на уголках губ играла улыбка. Смутилась, но тут же заволновалась, не желая есть угли, и с волнением спросила:
        - Теперь на другую сторону?
        - Да, можешь - полторы минуты прошло.
        Через пятнадцать минут наслаждалась самым потрясающим стейком в своей жизни. Даже не думала, что так здорово получится. Восхитительный вкус! Изумительный! Бесподобный! С огромным удовольствием впилась зубами в помидор, который тоже побывал на гриле, и не удержалась от улыбки.
        - Завтра утром выезжаем.
        Помидор на секунду застрял в горле, но потом прошел. Надеялась, что Ферзь не заметил, но не осмелилась посмотреть на него. Резкая смена тона напугала. Я только кивнула, чувствуя растерянность. Старалась не спрашивать себя о том, почему мне так грустно. Просто нужно помнить, что завтра увижу мою любимую девочку. Очень скучала по ней. Если бы она была рядом…
        Мгновенно заставила остановиться мысль. Какая глупость закралась в голову. Нужно сконцентрироваться на поездке.
        Главное, чтобы вновь ничего не произошло. За эти дни я не спрашивала Ферзя о том, что случилось, но сейчас… пришло время.
        - Скажи, - замялась, переживая, как мужчина отреагирует на вопрос, но все же продолжила: - это люди Высокова гнались за нами?
        - Нет, - сухо выдал Вадим, заявляя об этом совершенно спокойно. Я же изумленно смотрела на него, не соглашаясь принимать другую правду, стараясь быть понятливой, но ничего не получалось. Его слова взволновали, ввели в недоумение, и, не выдержав неизвестности, воскликнула:
        - Тогда кто? Ведь…
        - Те, о ком лучше не знать.
        - Но…
        - Как только закончу с твоим делом, займусь ими.
        - Вадим, объясни мне, - попросила, но мужчина сосредоточился на ужине, абсолютно не реагируя на меня, не собираясь отвечать. Я лишь сама могла придумывать ответы, что было бесполезно. Оставалось надеяться, что судебные заседания пройдут быстрее, и все закончится. Я, наконец-то, без страха буду жить со своей девочкой.
        -
        ФЕРЗЬ
        Смотрел на огонь, вглядываясь в темную ночь. Ни одной звезды. Резким рывком протер ладонями лицо, пытаясь понять, что делать дальше. После происшествия на дороге понял одно - нужно держаться подальше от Лотовой. Не подходить. Держаться на расстоянии. А главное - не прикасаться. Пытался… три гребанных дня. Проклятье. Почти ненавидел ее.
        Пока не закончится судебный процесс - нужно и дальше сторониться, а потом… совсем отойти в сторону.
        Легко сказать - трудно сделать.
        Задрал голову, ощущая, как все тело сковывает тугой пружиной. Не прикасаться эти дни, но находиться рядом, было похлеще агонии. Сдерживал себя, убеждая, что она после ранения, не стоит, да и видеть в ее глазах страх - невообразимо накаляло. Да что там… осточертело. Готов был шею свернуть, но когда дотрагивался, полностью терял контроль.
        По ее состоянию - если бы было так все херово, то отвез в больницу. Но Мрамов заверил, что все в норме. Отдых - лучшее лекарство. Через неделю к врачу. Но Лотовой не лежалось, ей все не терпелось показать, что она нормально себя чувствует и ходит, намекая, что нужно домой.
        Анализировал свои поступки и был крайне недоволен. В бешенстве, потому что впервые в жизни столкнулся с настоящей проблемой - не мог контролировать себя, когда дело касалось правильной художницы. Если не найти выход, то будет только хуже.
        Тишину разрушила вибрация смартфона. Не хотелось подниматься, но понимал важность звонка. На личный могли звонить только несколько человек. Схватил трубку, моментально нажимая на прием, с недовольством отмечая абонента на экране. Конь.
        - Чего тебе? - сухо выдал, понимая, что не просто так он в такой час названивает.
        - Слон пробивает все территории в поисках тебя.
        - И как? Успехи есть?
        - Нет, но твой брат в курсе. А если они…
        Промолчал, продолжая смотреть вперед, а потом медленно направился к поваленному дереву, около которого развел костер. Присел и повел челюстью, представляя возможный союз двух врагов. Что же… посмотрим. А так… надоело. Хотелось уже закончить все. Разобраться. Давно пора.
        - Пусть приходят, - буркнул, резко ударяя по ноге, убивая комара. Раздражал своим жужжанием.
        - Девчонка мешает, - лениво заметил Конь, вдруг резко разразившись хохотом. - Ты изменился, Ферзь. Смотри, как бы из-за нее пулю в лоб не схлопотал.
        - Рот закрой.
        Послышалась усмешка. Еще скромно себя ведет. Самый прошаренный информатор в России славился мерзким смехом, черным юмором и ядовитыми комментариями.
        - Хах, - мужчина хмыкнул, оценив мое предупреждение, а потом выдал странный звук, похожий на хрюканье и просветил: - Это Слон их нанял. Я проверил.
        - Знаю.
        - Даже не буду спрашивать как. Замечу, что у тебя несколько заявок висит.
        - Откажи. У меня есть задание.
        - Которое ты притащил в свою нору? Честно, я хренею, ты меня удивил. То за «телку» готов меня пристрелить, то, сука, бросаешь важное дело и мчишься спасать ее. На хера?! Ты сам подставился… И все из-за бабы.
        - Не обязан перед тобой отчитывайся. Скрой любую информацию и не звони по пустякам.
        - Да понял я. Понял… Но все же… эта девчонка заманчивая мишень, потому что за ней стоишь ты.
        Сжал палку, которой принялся ворошить огонь в костре, и с недовольством выдал:
        - Закрыли тему.
        - Закроешь ее… как же. Чую, не миновать столкновения. Ну да ладно. Не мое дело. Я предупредил, а ты уже действуй. Баб много, особенно истеричных, так что не скучай, - весело выдал он и отключился.
        Скривился, вспоминая этого дерганного заросшего пацана. Вечный шутник. И даже странно, что прозвище «Конь». Шут - лучше бы подошло. Мы пару раз встречались. Тогда ему было не до смеха, прижали со всех сторон.
        Прохладный ветер ударил в лицо, вырывая из воспоминаний. Повернулся и посмотрел в окно спальни, где отдыхала девушка. Темно. Спит.
        Появилось желание подняться к ней. Такое, что кровь забурлила в венах, и стало нечем дышать.
        Проклятье.
        Еще некоторое время сидел, а потом залил костер водой из бутылки и пошел в сторону леса, желая прогуляться, надеясь, что успокоюсь. Нужно не реагировать на нее. Пора заканчивать со всем.
        -
        МАРИЯ
        Лежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. Последний день. Сегодня последний день, а я вновь одна. Ну и ладно. Мне ничего не нужно. Не хотела. Только вот в груди все сжималось от обиды и отчаяния. Перевернулась, вновь начиная думать о суровом мужчине, не понимая, что произошло, если он не желал прийти. Да, я понимала, что мои желания отвратительны, но не могла с собой ничего поделать. Может, я что-то сделала не так? Нет. Или да? Но что?
        Через час выплыла из сна, ощущая горячие руки на своих бедрах. Открыла глаза и увидела дикий взгляд мужчины, взирающий со свирепой жаждой и первобытной потребностью. Он притянул к себе и хрипло выдал:
        - Я не причиню боли… и не уйду.
        Все тело моментально загорелось от его слов. Как огонь, вспыхнувший от брызг бензина. Мгновенно. Положила руку на его рельефную грудь, осторожно касаясь кожи. Пальцы дрожали, как и тело… Эмоции зашкаливали, а мысли сливались воедино. Ферзь нежно взял за руки и отвел в сторону, приподнялся, нависая надо мной, а потом на секунду закрыл глаза, будто боролся с собой, и резко подался вперед, накрывая рот, жадно поглощая, будто больше всего в жизни этого хотел… Как и я, не желая бороться с тем огнем страсти, что разгорался во мне.
        -
        СПУСТЯ ТРИ НЕДЕЛИ
        Судебное заседание вновь перенесли. Я уже не верила в победу, но Ретохин утверждал, что заминка только потому, что решение в нашу сторону. Мне так хотелось, чтобы все было хорошо. Так надоело раз за разом слушать грязь о себе и оправдываться. Это страшно когда все против тебя. Задыхалась от предательства. Когда уже будет белая полоса? Одни препятствия на пути к желаемой цели. Бумажная волокита, недоразумения, появляющиеся на ровном месте. Меня пугало, что мы обсуждали то, что уже и так всем понятно. Казалось, мою жизнь полностью раскатали катком, перед этим изрядно покопавшись в душе, оставив глубокие ямы.
        В суде увидела всех, кого уже и забыла. Дальние родственники, семья, знакомые, коллеги и соседи. Всех просили явиться. И только моя семья с ног до головы обливали меня грязью, не стесняясь пошлых высказываний, за что получали выговор от судьи за неуважение к суду и судье. Слушать их было невыносимо обидно. Я не знала, куда деваться от стыда, не представляя, как можно так нагло уверять, что дочь больная, гулящая, продающаяся за большие деньги. А сестра выдвинула гипотезу, что я специально легла под Высокова, хвасталась ей, что у меня все получится, перед тем как зачать. Ребенок был в планах, и если бы я не получила дом, который считала своим, то сделала бы аборт. Дети, семья - для меня ничего не значат. Только жажда, страсть наживы будоражила черную кровь. Мне было невыносимо обидно слышать от родных людей жестокую клевету, и неважно, что я пыталась заставить себя считать их чужими.
        Коллеги и знаковые наотрез отказались клеветать, открыто высказываясь, опровергая ложь. Все доходило до абсурда. Егор детально подходил к каждому вопросу, в пух и в прах опровергая любую несуразную ложь. Когда прошли тест ДНК, судья долго смотрел на меня и на Высокова, с ненавистью поглядывающего в сторону двери, будто все не к нему относилось, а потом заявил, что на следующем заседании вынесет окончательное решение. Сейчас проверяли мои доходы перед беременностью, а также счета на данный момент. Мы подготовились к этому. Марина открыла мне счет, на котором лежала приличная сумма. Через год договорились его закрыть и все вернуть ей. Но это не все. На момент первого заседания Егор заявил о том, что еще есть один депозитный счет на мое имя, открытый год тому назад. Депозит - миллион рублей. Не поверила словам, потому что я ничего не открывала. Да и откуда такая сумма?! Но вот счет был. Только от кого? Начала выяснять, но адвокат странно посмотрел на меня и произнес, что это нужно спрашивать не у него, а у меня.
        Я была в растерянности, совсем не понимала, пока не пришло сообщение от Вадима:
        «Я ОТКРЫЛ. ТЕМА ЗАКРЫТА».
        Попыталась поговорить, но получила в ответ резкие слова и предупреждение успокоиться. Решила через время вновь спросить, когда все устаканится, и деньги больше не будут нужны.
        Ферзь. Он был рядом везде, куда бы ни ходила. Я чувствовала его взгляд, поддержку, силу. Мужчина охранял, но перестал приходить ко мне по ночам. Лишь иногда… но тогда срывался, представляя собой голодного тигра. Я только ждала, не смея предлагать, поднимать тему. Молчала, стараясь не показывать, что его отношение обижает, сводит с ума.
        Но так… лучше. Наверное. Хотя ночами я не могла уснуть, вновь и вновь придумывая причины, чтобы не позвонить. Почему, когда я ждала? Вероятно, надоела. Боялась спросить причину, тем более, когда видела его взгляд - свирепый дикий, буквально прожигающий живьем. Не понимала. Я совсем его не понимала. Только наблюдала, пытаясь не реагировать, не показывать, как меня это задевает. Провожала мужчину взглядом, когда молча уходил, обещая, что не буду реагировать, когда вновь придет. Но сдавалась, стоило увидеть взгляд, почувствовать жар тела. Погибала, чувствуя, что болею им, и это пугало.
        Вышла из зала и направилась в фойе напротив кафетерия, где можно было посидеть. Адвокатов попросили остаться. Встала у окна, где вид выходил на центральную часть двора до шлагбаума. Еле стояла на ногах, чувствуя непосильный груз на плечах. Сил не было. Такое ощущение, словно танк по мне проехался. Но ничего - осталось еще немного. Провела пальцами по подоконнику и вздрогнула, услышав слова:
        - Предлагаю добровольно написать заявление и исчезнуть навсегда. Тогда есть шанс остаться живой.
        Высоков Владимир Александрович.
        Медленно обернулась и посмотрела в глаза жестокому мужчине, которого презирала всей душой. Столько ярости, презрения и ненависти. И к этому человеку я испытывала чувства? Ничтожество. Гнилой, мерзкий, недостойный мужчина. Даже не могла испытывать к нему жалости. Убийца. Если бы не Ферзь, то он без малейших угрызений совести уничтожил меня и забрал мою девочку.
        Не хотела разговаривать. Ничего с ним не хотела. Он не заслуживает. Да и зачем нагнетать ситуацию? Только собралась идти, как мужчина дернулся ко мне и схватил за руку, с особой жестокостью сдавливая, громко цедя:
        - Ты кем себя возомнила, сука?! Думаешь, долго будешь бегать? Слышал, на тебя идет охота. Только поэтому не стал мараться, полагаясь на судьбу. За меня это сделают те, кому ты перешла дорогу.
        Стало не по себе от его слов. Дернула руку, пытаясь вырваться, выкрикивая ему в лицо:
        - Убери руки!
        Высокий мужчина в черном костюме пораженно замер. Но лишь на мгновение. Усмехнулся, скривившись в лице, и сильнее перехватил ладонью мою руку, грубо притянув ближе.
        - Осмелела? Поражен. Мышь показывает зубки. А знаешь, так даже интереснее. Ломать буду с удовольствием. Точно! Решил, что еще попользуюсь, а потом швырну на съедение своим псам. А твою девку отдам свекру, раз ему так хочется, и пусть делает с ней все, что захочет.
        Стало мерзко. Как никогда. Отмечая больную уверенность в его глазах, испугалась. Он ненормальный. И еще хотел забрать мою девочку? В кого бы она превратилась? Озлобилась только от этой мысли и дернулась вперед, толкая его в грудь, чего он не ожидал, округляя глаза, кривя губы.
        - Я никогда не отдам тебе своего ребенка. Алена моя! Никто ее не получит, - закричала, чувствуя, как все клокочет в груди от возмущения.
        - Тварь, - процедил он и резко поднял руку, намереваясь ударить.
        От ужаса вздрогнула, приготовившись к удару, но ничего не произошло. Подняла взгляд и увидела… Ферзя. И мне не показалось! Вадим стоял рядом с перекошенным от гнева лицом и бешеным взглядом взирал на Высокова. Он сжал его поднятую руку и с силой оттолкнул Владимира от себя в стену, двигаясь на него, цедя с яростью каждое слово:
        - Посмеешь к ней притронуться… даже случайно и через час ты взорвешься в машине, либо в доме или на работе. А может… одновременно.
        Мужчина медленно поднялся, изумленно вглядываясь в безумные глаза опасного противника. Отряхнул пиджак от пыли, пытаясь справиться с эмоциями, показать, что ничего не произошло, и украдкой посмотрел по сторонам, надеясь найти защиту. Когда понял, что никто не поможет, отступил на шаг, тихо заявляя.
        - Она же…
        - Моя… - свирепо рявкнул Ферзь, не скрывая своей ярости, желания уничтожить, что читалось на его лице, и добавил: - И даже если пошлешь кого, я узнаю. Итог у тебя один.
        - Ты кто такой, чтобы угрожать мне? Мне! Да я…
        - Сдохнешь как собака… - процедил Вадим, давая молчаливое обещание безжалостным взглядом. - Никто не помешает мне добраться до тебя.
        - Мне нужна девчонка. Мы можем договориться! Я не трону Марию. Только отдай мне девчонку!
        - У тебя выбор - жить или умереть. Другого я тебе не позволю, как и всем, кто захочет забрать у нее ребенка.
        Высоков пораженно смотрел на него, а потом перевел внимание на меня, буквально уничтожая своим отвращением. Он скривился и только открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут видимость пропала - Ферзь закрыл меня своим телом. Видела его спину, как Вадим резко подался к нему и дернул на себя, хватая за грудки.
        - Я все сказал. Тебе решать.
        Прорычал и, с силой оттолкнув от себя, пошел ко мне, хватая за руку, уводя в сторону. Тяжело дышала, поторапливаясь за ним. Не верила, что Ферзь посмел явиться в здание суда, вступить в конфликт с Высоковым и забрать меня. Уму непостижимо. Зачем так рискнул? Но одновременно с виной чувствовала себя счастливой. Он пришел вовремя. Спас меня. Опять.
        Так сконцентрировалась на вопросах и ответах, что даже не поняла, как оказалась в машине. В чужой. На мгновение задумалась, склоняясь к мысли, что Ферзь временно взял ее в пользование. Повернувшись к Вадиму, спросила:
        - Как ты узнал, что он… он хотел ударить меня?
        Мужчина резко повернулся и, полностью проигнорировав мой вопрос, рявкнул:
        - Ты мне скажи, зачем пошла одна? А если бы он вколол тебе наркотик и увел? Какого хрена?! Что творишь, твою мать? Ну!
        Растерялась, не ожидая такой агрессии. Тоже была напугана, но Вадим будто потерял контроль. Я понимала, что заслужила, но в эту секунду испытала страх. Я боялась сейчас его.
        - Егор задержался и попросил подождать. Я спустилась в фойе, подошла к окну, а там… - начала сбивчиво, желая объяснить.
        Он стиснул руль, резко кивнул, и стремительно схватил сотовый телефон, быстро набирая по памяти номер.
        - Можешь удалить места, где я засветился на камерах? - без приветствия начал он. На мгновение замолчал, а потом тишину оглушил раздраженный рык: - Я без тебя знаю, что трудно, но сделай. Срочно. Да, как обычно.
        Бросив в сторону простой телефон, мужчина крутанул руль вправо, меняя направление. Я молчала, не зная, чего ждать, а когда услышала мелодию, льющуюся из моей сумочки, вздрогнула. Как можно быстрее достала смартфон, посмотрела на экран и, убедившись, что это Егор, обратилась к Ферзю.
        - Когда вернемся?
        Вадим посмотрел на меня и только потянулся к смартфону, как я молниеносно убрала за спину, понимая, что в таком состоянии ему лучше ни с кем не общаться.
        - Не нужно. Я сама, - прошептала, надеясь, что он согласится.
        Увидев, с какой яростью сжал руль, понимая, что ответа не услышу, моментально активировала экран и ответила на звонок:
        - Егор, прости, я решила побыть одна. Как раз съезжу к тете. Давно не была. Огромное спасибо за помощь! Надеюсь, что ты поймешь.
        - Ты можешь попасть в беду, - воскликнул мужчина, не желая оставлять меня в одиночестве. - Так нельзя! Скажи адрес - я подъеду.
        Замечая, с каким раздражением Вадим посмотрел на трубку в моих руках, добавила:
        - Я вернусь завтра.
        Не успела понять, как смартфон выскользнул из моих рук. Ферзь выхватил его и грубо произнес:
        - Я сам ее отвезу домой. Как будем на месте, она позвонит. Раньше завтрашнего вечера не советую ждать.
        Была в шоке. Зачем?! Но мысль закончилась, когда Ферзь вручил его мне в руки, громко приказав:
        - Убери до завтра.
        - Но…
        - Маша, убери его! Или он полетит в окно!
        Взяла сотовый и быстро положила в сумку, убирая ее за спину, приглаживая влажными пальцами строгое платье. Боялась начинать разговор, но все же не смогла промолчать.
        - Егор ведь…
        - Не стоит, - предупреждающе процедил мужчина и вновь крутанул руль в сторону, переключаясь, зорко контролируя движение на дороге. Забыла, о чем хотела сказать, отмечая, с какой свирепостью Ферзь наблюдает за машинами, движущимися за нами. Пьяный водитель? Несоблюдение правил дорожного движения? Или опять преследуют? Стало не по себе, но могла только молчать, чтобы не раздражать.
        Подъехав к автосалону, мужчина схватил борсетку и громко приказал:
        - Сейчас выйдешь, обогнешь салон и упрешься в мою машину. Она будет открыта. Ты сразу же садишься и ждешь меня. Поняла?
        Поспешно кивнула и, открыв дверцу, заторопилась прямо, следуя по плану, заворачивая влево, отмечая, как из салона выбежал высокий парень с бумагами, направляясь к Вадиму. Дальше поворот и много машин. На мгновение растерялась, какая из них его, но потом вспомнила. Поспешно бросилась к черному джипу, слыша писк. Ферзь открыл машину. Дернула ручку и дверца открылась. Села и стала ожидать. Долго не пришлось. Ферзь появился через десять минут. Кинул вещи на сиденье и спросил:
        - Голодная?
        - Нет, - пролепетала, не понимая, в каком он настроении. Аппетит был, но боялась куда-то с ним идти. Лучше перекусить в номере. Или… Стало неудобно. Покраснела. Боже, о чем я думаю?
        - Придется, - сообщил Вадим и завел машину, выруливая в сторону дороги. Через секунду он вдруг довольно ухмыльнулся и лениво протянул: - В гостиницу поедем после ресторана.
        Готова была сквозь землю провалиться. Неужели он понял, о чем я подумала?! Щеки буквально горели от стыда. Попыталась успокоиться, начиная анализировать произошедшее.
        «И все же Ферзь непредсказуемый. То свирепый и опасный, то спокойный и безразличный. Так какой же он на самом деле?»
        ГЛАВА 18
        ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
        Стояла у стеллажа с книгами, выбирая что-нибудь интересное. Выбор был огромный, глаза разбегались. Улыбнулась и взяла в руки толстую книгу с твердым переплетом и красочными иллюстрациями. Русские народные сказки - отличный вариант! На месяц точно хватит. Сказки дочь очень любила, поэтому всегда покупали, только жаль, что с переездами не могли брать с собой. Но теперь такой проблемы не будет.
        Радостно вздохнула. Уже завтра будет суд. Ждала с нетерпением. Еще немного и мои страдания закончатся. Не верилось, но я отчаянно ждала. Ведь должно же быть счастье и у нас.
        Перевела взгляд на Алену, играющую в детской игровой зоне. Она сидела за столиком, рядом с рыжей девочкой с длинными косичками, рисуя фломастерами на листочках. Периодически слышала их веселый смех и улыбалась. Это хорошо, что она так быстро подружилась. Переживала, что после того, сколько малышка пережила, у нее будут трудности в общении. Но нет, все нормально, что успокаивало.
        Решив, что подарок выбран, представляя, как дочка будет радоваться, взяла книгу покрепче и только хотела обернуться, как почувствовала что-то твердое, упирающееся в спину. Замерла, улавливая резкий парфюм и запах пота от человека, стоящего за мной, понимая, что неспроста так он прижался, и я не накручиваю. Только хотела сделать попытку отодвинуться, услышала неприятный грубый голос:
        - Если хочешь, чтобы твоя девчонка жила, молча идешь на выход. Малейшее движение - и она поедет с нами. Хочешь этого?!
        Задрожала, впадая в панику. Как же так? За что? Завтра же суд. Неужели Высоков? Но Ферзь сказал, что он больше не потревожит, слишком дорожит своей шкурой. Тогда кто? Когда незнакомец прижался ближе, медленно пошла к двери, оставляя книгу на полке с машинками. Пусть будет здесь. Потом куплю, если все обойдется.
        Судорожно передвигала ногами, сходя с ума от страха, задавая себя множество вопросов, оставляя их без ответа.
        «Но почему нас не оставят в покое? Почему?!»
        Шла, пока не услышала свое имя. Подумала, что показалось, но вновь прозвучало:
        - Маша! Лотова Мария!
        Это ко мне обращаются?! Да… Женский голос. Стремительно остановилась, чувствуя боль уже в боку. Мужчина все тыкал… и тыкал со злости.
        - Иди! - гневно процедил он, но я проигнорировала, наблюдая, как ко мне движется темноволосая женщина.
        «Где-то я ее видела. Очень знакомая. Только вот где?»
        Тем временем высокая брюнетка приблизилась ко мне. В черных брюках, бордовой закрытой рубашке и в туфлях на толстой подошве она смотрелась очень агрессивно, если не заострять внимание на довольном выражении лица. Женщина восторженно ахнула и с энтузиазмом воскликнула:
        - Сколько лет, сколько зим!
        Такой знакомый голос… и лицо. Пригляделась и поняла, где видела ее. Да, тогда, когда сбегала от Ферзя. Невероятно! Женщина, что помогла сбежать от самого опасного наемника, чуть не влетевшая в нас на дороге. А зовут ее… Нахмурилась, начиная напрягать память, как тут же улыбнулась - Марина.
        Точно. Именно Марина. Она тогда дала свой телефон и деньги.
        Неужели она?
        Конечно. Сомнений быть не может - Марина.
        Женщина улыбнулась мне, что выглядело неестественно (я бы даже сказала - свирепо), и потянула меня к себе, громко выдавая:
        - Вот я и поймала тебя. Пойдем в кафе? Там поговорим. У меня масса вопросов к тебе и невероятные истории о моей жизни.
        Чувствовала боль, мужчина начал беспощадно тыкать твердым предметом мне в спину, я еле слышно просипела:
        - Марина я не могу. Мне нужно идти.
        - Да? Жаль. Но ты же мой номер телефона помнишь? Звони, - выдала она и тут же поинтересовалась: - Слушай, а это, наверное, твой муж?
        Я с паникой в глазах всхлипнула, не сдерживаясь от возгласа. Надо же было ей такой вопрос задать. Боялась посмотреть назад, не зная, кто стоит за спиной. Вновь ощутила толчок, не понимая точно, что ему нужно. Виновато посмотрела на женщину и проговорила:
        - Да. Извини.
        - Понимаю, - сказала женщина странно или довольно весело, как мне показалась, а потом беспечно заявила: - Пока. До встречи.
        Мы с мужчиной пошли дальше, открывая дверь на лестницу, чтобы спуститься по ней. Прошли совсем немного, когда похититель внезапно ослабил хватку. Странно. Обернулась в тот момент, когда он полетел вниз по ступенькам. Ошарашенно следила за его полетом, пока не оказался на лестничном пролете. Ого. Надо же… Медленно перевела взгляд и натолкнулась им на женщину, замечая довольную ухмылку Марины, и просто покачала головой. Она шикарно улыбнулась и тут же выдохнула:
        - Как хорошо свалился! - перевела взгляд на меня и заявила: - Черт, не ожидала, что увидимся. Только вот печально, что вновь приходится спасать тебя от всяких головорезов.
        - Я не знаю…
        - Ага, я уже поняла. Но об этом потом расскажешь, - проговорила она и потащила меня за руку вновь назад, любезно интересуясь: - Где дочь?
        - В детском магазине.
        - Он скоро очнется, так что нужно поторапливаться, - предупредила она, и мы ускорились. Алена даже не заметила, что меня нет, продолжала играть с девочкой, рассказывающей ей о своей бабушке, постоянно громко икающей и стряпающей самые вкусные пирожки с капустой. Я подлетела к ней и обняла, с восторгом шепча:
        - Моя малышка.
        Алена обняла меня, и я подхватила ее на руки, радуясь, что все хорошо.
        - Пойдем. Он скоро очнется, - буркнула Марина, толкая в спину и показывая на выход. Мы быстро направились к центральному входу, пока не увидели лифт. Подошли и вбежали в кабину, отмечая, что в толпе к нам приближается тот мужчина, что совсем недавно кубарем слетел с лестницы. Он смотрел на меня и кому-то звонил, что пугало.
        Дверь автоматически закрылась в тот момент, когда он почти добежал. Уффф… Моему счастью не было предела. Марина улыбнулась и с довольным лицом сказала:
        - Обними свою красотку и сильно прижми к груди, чтобы ничего не видела и не слышала. Сейчас побежим.
        Послушалась, стараясь успокоиться. Но в следующую секунду пораженно открыла рот, наблюдая, как спокойно Мария достает пистолет, лениво запихивая в карман куртки.
        - Это так… на всякий случай, - она улыбнулась мне и, когда дверь лифта начала открываться, предупредила:
        - Ребенка держи крепко! Выходим и сразу бежим к черной Тойоте. Номер - три пятерки.
        Кивнула и уже в следующую секунду побежала, стараясь не впадать в панику, чтобы не свалиться вместе с дочерью. Все будет хорошо. Только успокоилась, как на дорогу вышло несколько мужчин, с хищными лицами направляясь к нам. Всхлипнула, останавливаясь, но тут же почувствовала прикосновение ладони к плечу. Марина хлопнула, успокаивая таким образом, как ей казалось, быстро нажала на брелок и рявкнула:
        - Открыла - садись в машину. А я пообщаюсь.
        - Марина… - с паникой всхлипнула, намекая, что нужно немедленно уходить. Как с такими общаться? Они же убьют сразу. Сделала шаг назад, пока не услышала рычание:
        - Живо в машину, я сказала!
        Моментально бросилась в сторону, открывая дверцу, усаживаясь, прижимая дочь к себе. Трясло от страха и волнения. Как она спасется? Глянула в лобовое стекло и оцепенела, наблюдая, как мужчины подошли к Марине. У меня перехватило сердце. Почему она не убежала со мной? А теперь…
        Пораженно открыла рот. После нескольких слов и шикарной улыбки женщина стремительно бросилась вперед на мужчину и лбом ударила в нос, выворачивая руки, опрокидывая и переворачивая, ударяя лицом в асфальт. Послышался бешеный рык, но женщина моментально среагировала на нападение второго мужчины, ударяя ногой по руке, отбрасывая пистолет в сторону нанося в прыжке удары ногами в живот, грудь, шею и в лицо. Невероятно.
        Женщина стояла на ногах и с пренебрежением наблюдала за поверженными соперниками, жалобно хрипящими на асфальте. Скривившись, глянула в нашу сторону и рванула к машине, открывая дверь, громко комментируя:
        - Охренеть, сегодня можно на тренировку не идти. Такой драйв!
        Я не могла ничего сказать, пораженно всматриваясь в ее профиль, пытаясь принять то, что произошло. Восхищалась и не верила, что можно быть столь отчаянной.
        Тем временем женщина повернула ключ зажигания, и машина тронулась, начиная движение в сторону выезда из парковки. Она обернулась на секунду, внимательно сканируя нас, и деловито выдала:
        - Ну а теперь коротко о себе. Быстро и без всяких прикрас.
        - Я…
        - Можно и подробнее, но не увлекайся. Главное - не пропусти важные моменты, то есть конкретных козлов в своей жизни, уточняя фамилии. Это важно. Замечу, что я, конечно, не ас, но если отмечать подготовку и оружие похитителей, то ты конкретно вляпалась. И чтобы решить, хочу я тебе помогать или нет, мы едем ко мне, а пока в пути, ты все подробно рассказываешь.
        - Мама, я боюсь, - пролепетала дочка, прижимаясь ко мне. Погладила ее по голове и тихо сказала, что все будет хорошо. Только открыла рот, чтобы начать рассказ, как услышала мелодию сотового телефона. Открыла сумку, хватая его, как вздрогнула от резкого приказа:
        - Выруби!
        - Марина, это…
        Девушка дернулась ко мне, выхватывая смартфон, отключая, разбирая его по частям, кидая в кейс. Справившись, она совершенно спокойно выдала:
        - Позже отдам, потому что мы едем ко мне, а значит, никто не будет знать, где ты находишься.
        Стало не по себе от ее слов, но, отмечая загадочную улыбку женщины, успокоилась. Неизвестно почему, но я верила ей, считая, что она поможет.
        -
        Сидела на кожаном диване в просторном кабинете, стараясь пить гранатовый сок и не захлебнуться. Марина сидела напротив и задумчиво смотрела на меня, коварно улыбаясь. Сглотнула, не зная, чего ожидать. Пока рассказывала, она внимательно слушала, лишь изредка перебивая, чтобы задать вопросы или уточнить по моим словам.
        - Предлагаю тебе свою защиту, - резко выдала она, хватая стакан с апельсиновым соком, который принесла десять минут назад.
        - Но…
        - А с Ферзем… - она пальцами провела по подбородку, слегка надавливая, задумываясь, - если нет отношений, как ты говоришь, то лучше попрощаться после завтрашнего заседания. Уверена, вам пойдет на пользу. Но потом… будет лучше, если останешься у меня.
        - Здесь? - Предложение смутило. Не ожидала. Да и зачем мешать? Тем более я планировала купить дом в Москве после продажи тетиной квартиры. А пока буду жить у Ирины.
        - Кто бы за тобой ни гнался, тебя здесь не найдут. Уж поверь мне. А ты можешь спокойно заниматься любимым делом и беспечно жить со своей девочкой.
        - Но как…
        - Да просто - совесть моя проснулась, что случается редко, так что все нормально. Нужно ведь иногда совершать добрые поступки, чтобы не зачерстветь. Тем более мне нравится твоя девочка, и я не хочу, чтобы она и ты пострадали.
        - Марина, ты не понимаешь…
        Она резко поднялась, резкими движениями скидывая рубашку, оставаясь в черной майке, и рявкнула:
        - Я не понимаю?! Да уж поверь, я могу понять абсолютно все. В моей жизни столько было дерьма, что на всю жизнь хватит. Только вот мне… помочь было некому. Поэтому совершила много ошибок, одна из которых до конца моих дней будет напоминать о себе.
        - Я не могу, - прошептала, не желая быть обузой. Да и зачем все усложнять? Была благодарна, но все же зачем вмешивать в свои проблемы других людей?
        - Маша, успокойся! Не может она… Можешь! Еще как можешь! Я же могла принять этот дом и ничего… апокалипсиса не случилось. Но так как я не настолько добра и бескорыстна, то даю тебе свою защиту. Уверяю, тебя здесь никто не найдет. Мой дом оснащен всем необходимым, чтобы скрыть тебя и жильцов, которые проживают в гостинице, от ненужного внимания. Я гарантирую безопасность.
        - Спасибо, но…
        - Ладно, временно - пока не купишь себе квартиру. Или ты все же собралась оставаться в доме тети?
        - Нет, я бы хотела здесь купить, но цены отличаются и нужно найти приемлемый вариант.
        - Вот! Пока этот процесс будет идти, оставайся у меня. Я присмотрю за Аленой. Кстати, у меня есть еще мама - Ольга Петровна. Она обитает в заднем крыле, ведет очень замкнутый образ жизни. Уверена, ей понравится твоя малышка.
        - Но зачем нам мешать вам? Как так можно?
        - Очень просто. Не переживай и не думай. Завтра ты спокойно поедешь в Ярославль, а я сама свяжусь с Ириной и заберу малышку с вашими вещами. Только сегодня их приготовь. Вернешься сюда. Пора уже определяться.
        - Постой, ты знаешь Лисину?
        - Еще как, - лениво выдала она и тут же добавила: - И о тебе знала… просто не было повода подойти, и я наблюдала. Давно хотела поздороваться, но Ирина так оберегала тебя от меня. В общем, думаю, нужно нам сделать дружеский обед, и ты мне поможешь с ней подружиться, а то я немного была резка с ней.
        - Конечно, - с улыбкой прошептала, совсем не понимая некоторых ее фраз, но четко осознавая, что она мне ужасно нравится.
        - И да… Ферзю не вздумай сказать, где будешь, - с прищуром предупредила она, тут же добавляя: - А как отношения с Егором?
        Смущенно отвела взгляд и прошептала:
        - Никак. Стараюсь не сближаться.
        - Хм… старается она, - девушка поднялась и проговорила: - Пошли ужинать, и я отвезу тебя домой. С завтрашнего дня у тебя новая жизнь. Главное - не забудь об этом своего телохранителя предупредить.
        Смущенно повела головой, задумываясь о Вадиме. Завтра с ним увидимся после стольких дней молчания. За две недели он приходил лишь раз, но держался грубо, сразу же с порога предупредив, что ему нужен телефон и притом немедленно. Через пять минут ушел, даже не посмотрев на меня. Не понимала его. Совсем. Ведь после страстной ночи так себя не ведут, а он поражал своим безразличием.
        - У нас уговор.
        - Ага, поняла уже. Даже интересно будет посмотреть, как он выкручиваться будет, но это потом. А пока… если все решено, будем действовать согласно плану. Только так сможешь жить нормально, а то уже раздражает, что тебя вечно хотят увести из-под носа.
        - Все равно я не могу просто так у тебя жить.
        - Все ты можешь, - с ухмылкой заявила она, хватая меня за руку и тут же заявляя: - Поверь, когда первый раз встретились, я точно знала, что наши пути еще пересекутся. Так что как родные уже. Все, давай в столовую, а то после драки у меня просыпается зверский аппетит.
        - Спасибо, что спасла…
        Она засмеялась и кивнула, направляясь к двери, а я за ней. Закрыв кабинет, Марина махнула рукой вдоль коридора и довольно сообщила:
        - Пойдем, покажу как у меня здесь здорово. Каждый месяц что-нибудь конструирую - напрягаю некоторых несговорчивых мужчин.
        Улыбнулась и последовала за ней, слушая о том, что она сделала за год и какие планы в ближайшем будущем. Фантазия женщины вызывала восторг. Ее идеи буквально взрывали сознание. Не выдержав, стала предлагать свои варианты, искренне радуясь, когда она стала уточнять и разбирать детально мои идеи.
        -
        Оказавшись в квартире, принялась за дело. Пакетов было достаточно, а вещей мало, поэтому сложив абсолютно все, устало поплелась в ванную комнату. Долго стояла под струями воды, не двигаясь, думая о том, что уже завтра закончится моя связь с Ферзем. Понимала, что к этому шло, но не могла принять. Не хотела. Но если учитывать прошедшие две недели, то вариантов не было.
        Все же приняла душ. Кожа покрылась мурашками - так и не поняла, зачем мылась в холодной воде. Двигалась по коридору в зал, вытирала полотенцем волосы. Но тут застыла на месте, стоило услышать рычащий тон:
        - Ты четыре часа была вне зоны после схватки в магазине. Уехала на Тойоте за несколько минут до того, как я спустился на парковку. Машина записана на покойника. Где ты была?
        Посмотрела в темноту, где находился мужчина, и сглотнула, понимая по голосу, что Ферзь в ярости. Подошла к стене и включила свет, замечая его у окна. Вадим обернулся и поднял бровь, ожидая немедленного ответа. Сейчас он был похож на опасного хищника, которого я первый раз увидела в забытой деревеньке.
        - Не волнуйся. Все хорошо, - спокойно сказала, надеясь, что он не определит, как я переживаю. И почему я не столь сильная и мужественная как другие женщины? Было бы в сто раз легче.
        Мужчина остался недоволен моим ответом. Он лениво повел плечами и ледяным тоном поинтересовался:
        - И что «хорошо» для тебя - интересно бы узнать?
        - Завтра последний день и мы… больше не увидимся. Тебе не придется меня охранять и…
        Прищурился и смотрел с таким видом, будто я умалишенная, а он только что это понял. Окинул комнату пристальным взором, заостряя внимания на сумках, и прошел вперед, присаживаясь на диван, лениво интересуясь:
        - Значит, завтра я сопровождаю тебя, а потом… ты сможешь обойтись без меня, так?
        - Да, - тихо сказала, начиная паниковать, что не так все делаю. - Надеюсь, ты сдержишь обещание. Я хочу, чтобы все прекратилось - жить нормально. Преследования, угрозы, шантаж меня уничтожают и разрушают психику моего ребенка.
        Мужчина продолжал испепелять взглядом. Если бы умел сжигать, то я бы давно превратилась в пепел. На его висках вздувались вены, ноздри чуть подрагивали, губы сжаты в тонкую линию. Но через секунду все изменилось - ничего, абсолютно ни одной эмоции на лице. Суровое безразличие. Мужчина презрительно усмехнулся и лениво протянул:
        - Переживаешь, что у меня есть желание задержаться и спать с тобой дальше?
        - Я… - не знала, как ответить, учитывая поведение и грубые слова. Получается, такого быть не может, а я переживаю? Посмотрела в его темные глаза, излучающие смертельную опасность, и продолжила: - Просто я хочу сказать, что после суда…
        Замолчала, когда мужчина резко поднялся и сделал шаг ко мне. Он перехватил за локоть, с силой сжимая, а потом выдал:
        - Что же… тогда прощай. Завтра уже не увидимся.
        - Ты не будешь сопровождать и не поедешь в гостиницу?
        - Почему?! Я всегда выполняю свои обещания. Удостоверюсь, что ты отправилась в Москву и займусь важными заказами.
        Его слова разозлили. Я вспыхнула от обиды, вновь и вновь повторяя его слова, а потом буркнула:
        - Не сомневаюсь…
        Мысль о том, что он рад от меня избавиться, взбесила. А то, что он будет с другими женщинами, взволновала. Я гневно посмотрела на него, пытаясь сдержаться, но не смогла:
        - Уверена, ты так же этому рад, как и я.
        Почувствовала жгучую боль в руке. Мужчина с такой яростью сжал, что забыла, как дышать. Попыталась вырваться, но он освободил руку и перехватил за талию, а второй вцепился в волосы на затылке. Смотрел на меня изучающим взглядом, а потом грозно процедил:
        - Рад?! - Вадим задумался и сухо выдал: - Конечно, это решение всех проблем. Что же… раз все решили, тогда пришло время сказать «прощай».
        - Ты…
        - Я… - с рычанием выдал Ферзь и как бешеный накинулся на мои губы, жадно сминая, отчего на мгновение меня парализовало, а потом будто прорвало изнутри, и стала отвечать, не в силах сопротивляться сладости его рта и дикой страсти.
        Это как ком внутри… разрастается, а потом взрывается. Очнулась от его грубого рывка, когда совсем забыла обо всем на свете, теряя грани реальности, моментально отлетая на диван, чувствуя холод во всем теле. Дрожала, наблюдая неприкрытую ярость в его глазах. Вадим сделал шаг ко мне, но вдруг остановился, скривился и выдал:
        - Прощай, котенок.
        Сказав, он направился к выходу, а я продолжала сидеть, сжимая руками плечи. Да, предложение Марины было легко принять, но оказалось невыносимо тяжело сделать. Но разве есть смысл продолжать нашу связь?! Я не хотела этого, но другого пути не существовало.
        ГЛАВА 19
        Вышла из здания суда и посмотрела на небо. Чистое, голубое, приветливое. Улыбнулась, вытирая слезы рукой, закрывая глаза от счастья. До сих пор не верила, что все закончилось. Невероятно - мы выиграли! Теперь моя девочка и я будем жить вместе. Я официально ее мать. Отец дочери, Высоков Владимир Александрович, мог видеть ее через неделю в выходные, если заранее уведомил и обсудил со мной время и место встречи. Еще его обязали выплачивать алименты, чем мужчина был крайне недоволен. Была уверена, что через время он забудет о ней, ведь Алена была ему не нужна. Тем более закон постановил аннулировать выданное ранее свидетельство о рождении и оформить новое. Значит, тесть Высокова обо всем узнает и не будет питать надежд к чужому ребенку.
        Сверкала от счастья. Руки дрожали, и не могла ничего говорить. Столько эмоций бурлило во мне, что хватило бы на всех людей в мире. Меня больше не будут преследовать, как похитительницу ребенка, не станут шантажировать. Свобода и настоящая жизнь.
        Послышались шаги. Обернулась, встречая адвоката сверкающей улыбкой. Если бы не он, не знаю, как бы справилась. Не удержалась и обняла Егора, благодарно выдыхая:
        - Спасибо! Огромное спасибо!
        - Рад, что смог помочь такой чудесной женщине, - с загадочной улыбкой произнес Ретохин. Поправил свой бежевый пиджак и с энтузиазмом предложил: - Надеюсь, она не откажет своему адвокату и согласится поужинать с ним в одном чудесном месте. Столик уже заказан.
        Хотела отказать, но, замечая в его глазах такую надежду и радость победы, улыбнулась и проговорила:
        - Буду рада!
        Мужчина взял меня за руку, нежно провел пальцами по коже и сказал:
        - Счастлив, что у нас все получилось. Ты достойна этого. Осталось заняться продажей квартиры.
        - Спасибо. Без тебя я бы не справилась, - выдохнула, чувствуя благодарность, но когда мужчина сжал мою руку, изменилась в лице, понимая, что он не так воспринял мои объятия.
        - Всегда буду рядом, если только захочешь.
        Смутилась. Приятно было слышать столь добрые слова, но не могла ответить взаимностью. Не хотела его обманывать и боялась обидеть. Была благодарна, мне нравилось общаться с Егором, но я не испытывала к нему тех чувств, что испытывает женщина к любимому мужчине, желая всегда быть рядом.
        Отмечая мой испуг, Ретохин понимающе кивнул и выдал:
        - Справедливость восторжествовала и это нужно отметить!
        Егор улыбнулся и рукой показал на машину, двигаясь первым, а я последовала за ним. Только приблизилась к дверце, как мужчина подошел к багажнику и вернулся с огромным букетом.
        Не ожидала. Было очень приятно. Скромно потупилась и услышала:
        - Для самой шикарной женщины!
        Вдохнула нежный аромат и улыбнулась, смущенно выдыхая:
        - Спасибо!
        - А теперь в ресторан. Нас там заждались. Если честно, надеялся, что мы закончим раньше. Но главное - что все получилось.
        Согласно кивнула и села с цветами на пассажирское кресло, удобно устраиваясь, не забывая про ремень безопасности. Хотя пристегнуться оказалось весьма сложным делом, когда руки заняты. Егор улыбнулся и помог мне с ремнем, отчего стало неудобно при его случайных касаниях.
        Через тридцать минут были в ресторане. По дороге разговаривали на разные темы. Было легко, но я все переживала за то, что Ферзь мог уехать. Я хотела встретиться с ним и еще раз сказать «спасибо». Но если он не захочет меня слушать после вчерашнего? Волновалась, но точно знала, что не отступлю. Нужно извиниться.
        Ужин закончился через час. Потрясающая еда в приятной компании - очень расслабляет. После мы побродили по парку, а потом поехали в гостиницу. Уже стоя перед своей комнатой, я улыбнулась мужчине, который желал войти. Но я не могла пригласить. Не хотела. Мне нужно было переговорить с Ферзем, извиниться. Я всю ночь не спала, думая о нашем разговоре, ругая себя и вновь оправдывая. Не знала, что делать. Но понимала, что нужно встретиться. Просто объяснить ему… А вот что объяснить, я пока не могла сформулировать. Если поведать о том, что чувствую, как не хочу, чтобы мной пользовались и как боюсь быть ненужной, он, вероятно, посмеется. У меня ребенок, а он опасный киллер. Да и о чем рассуждать? Разве с детьми можно жить с таким мужчиной? И что за странные мысли? Кто сказал, что Ферзь этого хотел бы. Спать с женщиной без обязательств - одно дело, а если строить семью - совсем другое. Ведь секс - это похоть, страсть. Они начинаются и заканчиваются внезапно, когда вздумается, не спрашивая никого. А я… думала о другом. Но даже себе боялась признаться, потому что глупо и невозможно.
        Только хотела уйти, как вдруг мужчина прикоснулся к руке и медленно повернул к себе. Егор наклонился и поцеловал меня, даря ощущение покоя, солнца и ровных эмоций, которые я даже не замечала.
        Стояла и не могла понять, что со мной не так. Разве так реагируют на поцелуй настоящего мужчины? Ведь с Ферзем совсем иначе. Ураган. Шторм. Безумство.
        «Боже, о чем я думаю? Все закончилось…»
        Вернулась мыслями к мужчине, который с надеждой смотрел на меня. Стало стыдно. Я совсем ничего не испытывала к нему даже после поцелуя. Поникла, переживая, что теперь это мой удел. Пожелав доброй ночи, простилась с Ретохиным и скрылась в номере, быстро закрывая дверь перед его носом.
        После душа долго лежала с открытыми глазами в кровати, заставляя себя заснуть, но не могла. Не хотелось. Думала, анализировала, не желая делать еще больше глупостей, чем уже совершила. Решила не ходить к Вадиму, потому что знала - мне будет еще хуже. Лучше так, как есть сейчас.
        Время тянулось бесконечно долго…
        Смотрела в потолок и ничего не видела, злясь на себя. Я боролось с собой, сдерживаясь от желания в последний раз увидеть Ферзя. Не понимала своих желаний, ведь вроде поняла, что не стоит. Ему не нужно, а мне будет тяжело. Металась на покрывале, с силой сжимая ткань. Не передать словами, как я хотела увидеть глаза мужчины, почувствовать его руки…
        Еще некоторое время убеждала себя, а потом все же поднялась. Приметив, что уже одиннадцать часов вечера, решила, что все же попробую с ним поговорить. Накинула халат и пошла в соседний номер, который обычно снимал Ферзь.
        -
        Стояла у двери, застыв с вытянутой рукой в воздухе, не осмеливаясь постучать. Переживала, не зная, как мужчина воспримет мой приход. Ферзь дал ясно понять, что больше не хочет меня видеть, но я здесь. Попыталась объяснить свои поступки, но не могла. То, что я к нему пришла, было странным и необъяснимым для меня, но оправдывала себя искренним желанием вновь поблагодарить его. И теперь вот стояла здесь, не в силах постучать.
        Хотелось, чтобы он сам открыл дверь, почувствовал меня, но нет. Успокоилась и быстро постучала, чтобы не уйти, так и не сделав главного. Тишина. Мужчина не открыл. Вновь сделала попытку, но в ответ ничего. Надо же… Разозлилась на себя - веду себя как полоумная. Не хочет видеть - отлично. Не буду больше беспокоить. Когда уже собралась уходить, дверь резко открылась, и я увидела Ферзя. Он стоял без рубашки в одних джинсах, босой, с каменным лицом взирая на меня. Вздохнул, лениво посмотрел по сторонам и отошел в сторону, пропуская в номер.
        - Зачем пришла? - сухо выдал, захлопывая дверь рукой, когда вошла внутрь.
        Замялась, задавая себе этот же вопрос. И что ужасно - точного ответа на него не знала. Но об этом ЕМУ не поведаешь.
        - Хотела сказать тебе «спасибо», - сказала, ругая себя за дрожащий голос. И почему я ТАК всегда на него реагирую?!
        - Уже сказала. Больше не о чем говорить.
        - Мы вчера…
        - Все друг другу сказали и попрощались, - напомнил Ферзь ледяным тоном, буквально замораживая словами. - Мне нечего сказать, а тебе добавить. Дверь позади тебя. Убирайся.
        Не ожидала столь резких слов. Застыла, понимая, что нужно уходить, но вот не могла. Просто стояла, не в силах пошевелиться, а потом вдруг разозлилась и, не ожидая от себя, быстро рванула к нему. Посмотрела в черные глаза, опасные и невероятно пугающие, и сбивчиво выпалила:
        - Я очень благодарна тебе. Без тебя… меня бы убили, а мою девочку воспитывал зверь. Ты… так много сделал для нас. Я не знаю, почему ты решил помочь нам, но очень благодарна.
        - Все? - прогрохотал Вадим мне в лицо, уничтожая взглядом.
        Никогда меня еще так не выпроваживали. Такое ощущение возникло, что опротивела ему. И что я сделала, чтобы он так нагло выгонял? Хотела поблагодарить, потому что вчера была растеряна и вела себя не так, как нужно. Я себе всю ночь места себе не находила, а он… плевать хотел.
        - Тебе все равно?
        - Да, - злобно отчеканил Ферзь, а в следующую секунду перехватил за локоть и потащил к двери. Пыталась освободиться от его хватки, в то время когда мужчина продолжал тащить, не сбиваясь ни на шаг.
        Удалось вырваться, во что с трудом верила. Но тут его руки оказались на моих плечах, чтобы схватить и вывести из номера. Словно озверела. С диким отчаянием стала вертеться, вырываться, не реагируя на его проклятья сквозь зубы, не желая, чтобы меня выгоняли.
        Черт возьми, я сама уйду! Раз так, то правильно - зря пришла. Дура!
        Крутилась как безумная, и снова удалось выскользнуть. Воспользовалась моментом и ударила его по плечу, отскакивая в сторону. Теперь нужно было уходить. Хватит. Но мои планы полетели в бездну, когда Вадим за руку дернул на себя, отчего задохнулась на секунду, не справляясь с дыханием. Надо же, как ему не терпится меня выкинуть. С яростью посмотрела на него и выкрикнула:
        - Я сама уйду!
        Внезапный рывок - и оказалась прижата к его груди, ощущая, как напряжен мужчина. Попыталась отойти, но он не позволил, вцепившись пальцами в лицо, с рычанием выговаривая:
        - И куда же? К нему?! - вспыхнула от возмущения, отталкивая, тут же замирая от его слов: - Хоть раз сделай то, что хочешь сама.
        Растерялась, не зная, как реагировать. Сделала шаг назад и только собралась ответить, как мужчина усмехнулся и с пренебрежением произнес:
        - Дверь там. Тебя никто не держит, но и задерживаться не советую.
        Пока я переваривала его слова, Вадим решительно побрел в спальню. Я же стояла и пыталась понять, зачем я все-таки сюда пришла. Неужели только потому, чтобы сказать «прощай»? Или все же хотела его увидеть, вновь почувствовать?
        Медленно дошла до двери, но не смогла открыть и выйти. Устало прислонилась лбом к двери и тяжело вздохнула, заставляя себя убраться из номера. Нужно. Сейчас. Немедленно.
        Проклятье! Как же идти, когда не хочу? Что со мной? Заболела? Почему мне сложно сделать шаг?
        Я запуталась. Несомненно. Но одно я знала точно - сейчас я не хотела уходить. Закрыла дверь за замок и пока не передумала, уверенно направилась в спальню. Слышала грохот своего сердца. Оно работало в бешеном ритме, отчего задыхалась, но все равно шла. Оказавшись в комнате, увидела его - сильного мужчину, стоявшего у окна ко мне спиной. Знала, что он в курсе о моем присутствии, но все же молчал. Ждал.
        Только подняла ногу, как услышала:
        - Сделаешь шаг - и выйдешь из этой спальни только завтра. Ты… сама пришла ко мне.
        Слова не испугали. Выслушала и медленно побрела к нему, чувствуя жар, поднимающийся изнутри. Кожа горела от желания, дыхание участилось. Именно сейчас осознала, как я соскучилась по этому мужчине. Немыслимо. Отчаянно. Не могла дождаться, предвкушая его руки, губы на своем теле, сильные толчки, безумные движения. Оказавшись рядом, притронулась к спине, ласково поглаживая пальцами, и прошептала:
        - Да, я сама пришла и уйду с рассветом. А эта ночь… будет нашей последней ночью. Больше мы не увидимся. Но сейчас, - было тяжело говорить, мысли сбивались, превращаясь в яркие краски, - ты мой, а я… твоя.
        Его тело моментально превратилось в сталь. Вадим медленно повернулся ко мне, жадно изучая глазами, а потом кивнул и, резко притянув к себе, перехватил за лицо, через секунду накрывая рот, оглушая сумасшедшей страстью и необузданной дикостью.
        ГЛАВА 20
        СПУСТЯ МЕСЯЦ
        Руки дрожали. Сжимала пальцами заключение УЗИ. Боже мой! Не верила, что такое может случиться. Как так? Он же говорил, что не может… просто не может иметь детей. Тогда что это такое? Семь недель! Как такое возможно? Как?!
        Обреченно присела на кровать, не представляя, что теперь будет. Как же так? Ведь все было хорошо. Спокойно. После обжигающей страстной ночи больше с Вадимом не виделась. Вероятно, он вновь выполняет заказы. Да и разве возможна у наемника семья? Жить в вечном страхе? Переживать, бояться выйти из дома, потому что твой муж преступник? Да и кто сказал, что он возьмет меня в жены? Глупость. Бред. Этот мужчина не готов на семью, и неважно, что я схожу с ума от мыслей, вою в подушку, вспоминая о нем. Это вопрос о детях, семье, ответственности и опасности. Совсем другое. Поэтому мне было страшно подумать о том, чтобы рассказать ему правду.
        «А если узнает?» - угнетающий вопрос не давал покоя. Боялась. Тряслась от страха. Ведь если вспомнить его слова - то моментально вернешься в чувство от наивных сказочных фантазий. Вадим же не обычный человек, он убийца, и за ним охотятся. И как быть мне? Нам? Разве это жизнь? Да и зачем я ему нужна? Не нужна. Не сомневалась.
        Мгновенно вспомнила нашу последнюю встречу, когда дрожала от удовольствия в его руках, улыбаясь, замечая в его глазах восторг. Ферзь не просто занимался сексом, он сводил с ума, вновь и вновь заставляя умолять о наслаждении. Мы не спали. Совсем. Когда все закончилось, я кое-как поднялась и ушла. Ни одного слова мы друг другу не сказали. Потом мне было плохо, грустно, тяжело, но иного решения я не видела. Совсем. Да и какой может быть выход? Нужно быть реалисткой.
        А теперь я беременна. Как Ферзь в тот раз сказал: «Но если случится один процент из ста и ты забеременеешь, то… я не откажусь от своего ребенка… как и не позволю его матери сбежать». Невероятно! И что теперь делать? Или все возможно? Моментально вспомнила вторую его фразу после первой: «Успокойся. Такого не может случиться, и ты… не нужна мне…»
        Закрыла лицо руками, не в состоянии плакать. Я была в шоке. Не верила, что такое возможно. Была растеряна и напугана.
        Опять. И снова малыш не от того мужчины. А теперь еще вдвойне опаснее. Как так? Ну почему я такая? Почему у меня все не так, как у всех?!
        За прошедший месяц я получила на руки все необходимые бумаги и продала квартиру, но вот не смогла купить в Москве ничего. Дорого. Присматривалась. И где только не рассматривала вариант покупки однокомнатной квартиры, но ничего не нравилось. Каждый день проглядывала сайты недвижимости, искала, ожидая найти свое. Марина, у которой до сих пор жила, не согласилась отпускать к Ирине, считая, что мне пока рано сбегать и в том числе покупать квартиру. Она чего-то ждала и довольно щурилась, когда разговор заходил о недвижимости и переезде. Да и мне было неудобно жить у Ирины. Да, она сейчас жила у Медведева, но все равно - подруга могла ее сдавать и получать доход. Еще не хотела никому мешать. Когда стала жить у Марины, принесла деньги за жилье, но она не взяла, устроив мне головомойку, как она весело называла, когда все бежали к ней в кабинет на планерку, а потом попросила нарисовать ей картину в подарок. Поэтому мы сейчас жили здесь, и я начала писать картины.
        Зазвучала приятная мелодия, льющаяся из айфона. До сих пор не могла привыкнуть к новой игрушке. Его мне подарила Марина, а мой забрала, утверждая, что это для безопасности.
        Посмотрела на экран - Егор. Он ежедневно звонил, спрашивал про здоровье, мою дочь, периодически приглашая в ресторан, театр или кино. Первое время я отказывала. Не знаю почему. Не могла. Потом он стал подъезжать к нам, предлагая пройтись по саду и поиграть всем вместе. Алена была счастлива. После продажи квартиры согласилась на поход в ресторан, чтобы отметить выгодную продажу. Я не могла отказаться. Егор почти все сделал сам, а я только подписала бумаги, когда он приехал за мной на сделку. Мужчина не давил, молчаливо заботился, охранял. Иногда я его не понимала. Совсем. Но почему он такой? Чувствовала себя бессердечной, потому что не могла ответить взаимностью.
        Вновь пошел звонок. Задумалась. Взяла айфон и, прочистив голос, произнесла:
        - Привет.
        - Ты можешь сегодня проехаться со мной? Я бы хотел тебе кое-что показать. Это очень важно для меня.
        Смутилась, начиная думать о том, что это может быть. Не представляла. Для меня Егор был загадкой. Да, он добрый, чуткий и внимательный, но так только со мной. Даже с Ириной он был не столь великодушен - простое общение. С Мариной, когда приезжал, Егор держался корректно, сдержано, но доброжелательности не было. Наоборот, в глазах мужчины и женщины читала агрессию, видела столкновение. Вурковская хищно смотрела на него, постоянно провоцируя на конфликт, а Егор относился с неким пренебрежением, открыто показывая, что он выше ее. Не знаю, возможно, мне так показалось, но было неприятно. Марина заботилась обо мне и моей дочери, защищала в своей особой манере. И мне было неприятно наблюдать их ядовитые стычки.
        С Ирой Марина подружились, чему я была несказанно рада. Лисина для меня была настоящей сестрой, и Марина с каждым днем становилась роднее. Так странно, чужие люди значили больше, чем семья. А родные… предавали вновь и вновь. Как же так?
        - Да, конечно, - пролепетала, чувствуя усталость. Хотелось спать. Но как отказать, если для мужчины это важно. Он для меня столько всего сделал - и я смогу. Только как успокоиться после шокирующей новости?
        - Тогда я подъеду через два часа. Не против?
        - Нет, не против, - сказала, не зная, как себя заставить улыбаться и куда-то идти. Но в душе все надрывалось от растерянности и страха. Я не знала, как быть. Делать аборт - не могла себе это представить. Вероятно, я слабая. Но ведь это не единственный путь в сложившейся ситуации?
        - Знаешь, по твоему голосу чувствую, что ты чем-то опечалена, - вдруг с волнением сказал Егор.
        - Нет, ты ошибаешься. Все хорошо, - поспешно заявила и перевела взгляд на бумагу. УЗИ - заключение врача нужно убрать, чтобы никто не увидел, пока я не решила, что буду делать.
        - Тогда жди меня. Я заеду.
        Через два часа я собиралась спуститься. Поцеловала малышку и, укрыв одеялком, пошла к двери, на секунду задерживаясь, вглядываясь в личико своей девочки. Прекрасная малышка. Моя нежная девочка, в которой души не чаяла.
        Постояла некоторое время и пошла, чувствуя усталость. Теперь понимала, почему так плохо себя чувствовала, особенно с утра. Мое обычное состояние - вечная тошнота, но я считала это от таблеток, которые прописал мне невролог. Побочный эффект - головная боль и тошнота. Марина же ворчала на повара - Гульнару, которая старалась ловить меня и спрашивать, что не понравилось. Было неудобно и стыдно. Все оказалось банальным. А ведь на вопрос женщины о беременности, я заявила, что такого быть не может. И вот. Как ни печально, но факт.
        На пути к центральному входу встретила Марину. Она скривилась и придирчиво посмотрела на меня, при этом уточняя:
        - И что такая кислая? Опять таблетки приняла?
        - Я… - смутилась и как можно бодрее заявила: - Все хорошо.
        - Может, адвоката твоего пошлем домой? Ничего с ним не случится. Уверена, он поймет.
        - Нет, что ты. Все нормально, - поспешила успокоить.
        - Ну, смотри! Если что, звони. Я решу вопрос за минуту, если вдруг возникнут неприятности.
        - Спасибо, - прошептала и сжала ее ладонь, тут же поглядывая на часики и с ужасом восклицая:
        - Невероятно! Уже опаздываю.
        - Женщине можно - даже рекомендуется, - подруга улыбнулась, показывая, что не стоит торопиться.
        Весело кивнула, удивляясь ее отличному, бодрому настроению, и прошептала:
        - Не помню, чтобы ты когда-то куда-то опаздывала.
        - Я, как правило, прихожу вовремя и выжидаю в сторонке, наблюдая за жертвой.
        Отметив мое удивленное лицо, подруга засмеялась и воскликнула:
        - Пошутила. Не переживай. Если такое случится, то все будет хорошо.
        Не стала спрашивать, для кого именно хорошо, усмехнулась и пошла. Стоило выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха, моментально стало лучше. Все же хорошо на природе. Последнее время часто гуляла на свежем воздухе. Так как я вновь начала заниматься картинами, чем была довольна, большую часть времени проводила в саду. По картинам Марина дала мне время, заявив, что через несколько месяцев познакомит с нужными людьми и тогда уже можно будет подумать о выставках.
        Поправила бордовое платье и быстро пошла по дорожке, кивая мужчине, прорабу, Терентьеву Николаю, который направлялся в дом. Хоть это держалось в тайне, но я видела, что он ходит ночевать к Марине. И хоть они странно вели себя перед всеми, огрызаясь и ругаясь, лично застукала их целующимися в холле. Притом с такой страстью, что сомнений не было - они встречаются. Может, все совсем не так, но глаза не лгут. Закралась мысль - что Вурковская с этим мужчиной будут счастливы. Очень хотелось. Хотя Марина как-то заявила, что такого не может случиться. Она свободная женщина и никаких изменений в этом статусе не потерпит.
        Оказавшись у розового куста, вдохнула аромат и вздрогнула, услышав слова:
        - Ты так же красива, как и они.
        Посмотрела на Ретохина и, моментально покраснев, благодарно выдохнула:
        - Спасибо.
        - Это правда. Идем?
        Кивнула и когда мужчина предложил руку - приняла ее, молча следуя за ним, слушая истории про его сегодняшние поездки. У Ретохина был приятный голос, и мне нравилось его слушать. А что особенно радовало - можно было и не отвечать. Это не требовалось, за что была искренне благодарна.
        -
        В небольшом кафе было романтично и пахло ароматизированными свечами. Чуть в стороне играла живая музыка. Посмотрела на мужчину и проговорила:
        - Так красиво.
        - Да, мне тоже нравится. Как только его увидел, когда случайно забрел, подумал о тебе. Тем более я люблю итальянскую кухню. Надеюсь, и еда тебе придется по вкусу, - посмотрел на мою тарелку, в которой все так и лежало, как принес официант, и заметил: - Почему ничего не ешь?
        Пожала плечами, выдавливая улыбку. Была уверена, что вкусно, но не могла себя заставить. Аппетита не было.
        - Так что ты решил с тем домом? - спросила, отпивая сок, желая узнать его решение и отвлечь внимание от моей тарелки.
        Мы не сразу поехали в ресторан. Отправились в элитный поселок, где смотрели роскошный коттедж, который мужчина планировал приобрести. Сказка, а не дом. Просторные, светлые комнаты, два этажа, удобная лестница, шикарная кухня - мечта любой хозяйки. И хоть я была не сильна в кулинарии, но точно могла сказать, что размер кухни для любой хозяйки играет важную роль. Конечно, можно жить и в маленькой квартире, но если есть такие хоромы, то нельзя не восторгаться. Коридор, мастерская совмещенная с оранжереей, где все было заполнено цветами, два кабинета и спортзал. Не представляла, сколько стоит, но была уверена, что это чудо имеет достойную цену.
        - Тебе понравился? - загадочно спросил Егор, доедая кусок нежного мяса в соусе.
        - Как он может не понравиться? Никогда не видела столь прекрасного дома.
        - Отлично. Если тебе нравится, значит, беру, - довольно выдал Ретохин. Казалось, ответ должен был обрадовать, но я застыла на месте, а потом все же выдохнула:
        - Подожди, нельзя, чтобы это зависело от моего выбора. Это твой дом, и ты…
        - Я надеюсь, что он будет нашим домом. Мечтаю, чтобы именно ты была там хозяйкой, - серьезно заявил мужчина и уже с паузой продолжил: - Маша, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты очень много для меня значишь. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслью о тебе. Хочу продолжить свою жизнь рядом с тобой.
        - Но… - застыла, пытаясь понять, что он от меня хочет. Сейчас тяжело все воспринимала.
        - Знаю, тебе нужно время, но поверь, я умею ждать. Такую женщину я готов ждать. Надеюсь, ты сама этого захочешь.
        Моментально перед глазами вспыхнула распечатка консультации гинеколога и результат УЗИ. Теперь я буду одна с двумя детьми. Одна. Так страшно. И если буду одна, разве смогу поднять и воспитать их? Еще немного и появится живот. Была в растерянности.
        Я медленно убрала ладонь мужчины со своей и, замечая, что он напряженно ждет, выдохнула:
        - Прости, я не могу быть с тобой.
        - Почему? Что во мне не так? Объясни.
        Устала. Как я устала. Оправдываться, быть вежливой, стараясь не обидеть. Хотелось говорить честно, как есть. Но если…
        - Я беременна, - слова буквально вырвались из меня. Я пораженно ахнула и оцепенела, не ожидая от себя такого.
        Изумление на лице мужчины было столь ярким, что почувствовала стыд. Он, вероятно, считал, что за это время, что мы общаемся, у меня никого не было. Да, я бы тоже так считала. Но Ферзь… Не могла объяснить.
        Да и что объяснять? Есть свершившийся факт и страх, что Ферзь узнает. Если так, то моя жизнь превратится в плен. Я так считала. Была уверена, что Вадим не отпустит свое, пусть даже мы ему будем не нужны. А если нужны, то не отпустил бы тогда. Да и о чем мысли? О том, чего не может быть.
        - Какой срок? - серьезно спросил Ретохин, зорко исследуя меня внимательным взглядом. Не с обожанием, как раньше, а придирчиво, пытаясь понять, когда и что упустил.
        - Семь недель.
        - Два месяца? - с возмущением воскликнул он и, отмечая, как я съежилась от его тона, желая уйти отсюда, уже мягче поинтересовался: - Кто отец ребенка?
        Молчала. Не могла и не хотела говорить. Зачем? С другой стороны, я должна была что-то ответить, если уж рассказала.
        - Друг, - выдохнула, называя Вадима так, как и в машине, когда он общался с Егором.
        - Друг? Понятно, - он призадумался и провел ладонями по волосам, о чем-то размышляя. Поднял голову и проговорил: - И что? Я что-то не заметил счастливого отца рядом с тобой.
        - Я… не скажу ему, - выдохнула, моментально чувствуя себя предательницей. Но причины и свои рассуждения поднимать вновь не хотелось. Какая жизнь будет у нас с таким отцом?
        - Это тот, кто помог освободить тебя, перед тем как со мной связался Медведев? - вдруг спросил мужчина, и я пораженно посмотрела на него. Егор догадывается, что я общаюсь с Ферзем? Но как? В любом случае - мне нельзя ничего говорить, чтобы Вадим не пострадал.
        - Нет…
        - Не хочешь говорить? Ладно. Но не забывай, что ты можешь быть в опасности. Как и твой ребенок… - задумался и поправился, - то есть дети. Только я могу тебе помочь. Расскажи мне.
        - Я… - замялась, вспоминая слова Ферзя о том, что лучше помалкивать и никому не распространяться, - тебе уже все сказала. Не спрашивай меня, пожалуйста.
        - Но как? Ведь ты беременна. И отец… он должен знать.
        Я покачала головой и прошептала:
        - Отвези меня домой.
        - Маша, милая, скажи мне. Это очень важно. Мне нужно знать, от кого тебя защищать. Если он опасный киллер…
        Слова возмутили. Да что он знает?! Обернулась и резко выдала:
        - Мой друг… никогда меня не обидит, как и моих детей!
        - Тогда почему он не рядом?! - вопрос прозвучал с рычанием. Ретохин кипел от ярости.
        Замолчала, не зная, что сказать. Растерялась. И зачем я сказала?! Боже мой…
        - Очень тебя прошу, отвези меня домой. Я устала, - попросила, стараясь не смотреть на него. Зря согласилась поехать.
        Он только кивнул и нажал кнопку, вызывая официанта. Мне было неудобно, но не хотелось дальше разговаривать, тем более я все испортила.
        Через час машина остановилась у дома. Егор некоторое время смотрел вперед, а потом повернулся ко мне и сказал:
        - Маша, выходи за меня? У нас будет настоящая семья. Алена и этот малыш - я приму их как своих. Поверь мне. Я буду оберегать тебя и никому не дам в обиду.
        - Егор, я…
        - Ты подумай. Я очень хочу, чтобы подумала и дала мне положительный ответ. Я хочу, чтобы ты выбрала нас.
        - Неужели ты не понимаешь, что…
        - Что ты беременна? О нет, я понял! Но это будет мой ребенок, как и твоя девочка. Ты важна для меня, а значит, и твои дети тоже. Я понимаю, что будет сложно первое время, но мы справимся.
        Положила руку на его ладонь и смотрела несколько секунд, всматриваясь в черты, не понимая, почему не могу полюбить его? Ведь Егор настоящий мужчина. Но я…
        - Спасибо. Огромное спасибо за все! - сказала и открыла дверь, желая выйти поскорее остаться одной.
        - Ты подумай над моим предложением, а потом скажи ответ. Я буду ждать.
        Кивнула и вышла, двигаясь к воротам, заворачивая в сад, желая пройтись. Было так свежо, что моментально появилось какое-то ощущение счастья.
        Глянув в сторону правого крыла, где находила семья Марины и наши с дочерью комнаты, улыбнулась. Темно. Малышка спит. Пошла дальше и свернула в сторону беседки. Села на скамейку и задумалась, когда вдруг услышала приближающиеся шаги. Со страхом посмотрела в сторону, начиная волноваться, но успокоилась, когда заметила Марину. Она в черном спортивном костюме шла ко мне, придерживая что-то в руках. Вручив мне кружку с горячим напитком, выдала:
        - Это чай, чтобы не замерзла.
        Не сдержала улыбки. Вурковская всегда все видела, знала и была рядом, поддерживая и помогая, когда требовалось по ее наблюдениям. За суровым характером женщины скрывалась добрая душа.
        - Спасибо, - прошептала, зная, что она поймет.
        - Ага… - она сделала глоток и лениво протянула: - Адвокат укатил?
        - Тебе он не нравится, да?
        - Мне?! Ну почему… ничего так. А хотя нет - не нравится. Уж слишком он хитер. Я, конечно, сама стерва, но люблю прямолинейных и дерзких. Так что извини, твой адвокат раздражает, но я терплю. Ведь ты с ним общаешься.
        Перевела взгляд на Марину. Подруга задумчиво любовалась звездным небом, откинувшись на спинку скамейки. Полулежала, как вдруг резко села, глянула на меня, прищурившись при этом, и пробубнила:
        - Как думаешь, может, нам послезавтра Ирину пригласить? Пообщаемся, поговорим. А то без меня вы тяжелые на подъем.
        - Отличная идея! - сказала, не понимая, что она имела в виду своей последней фразой. Иногда мне казалось, что Марина одновременно думает о нескольких делах и забывает, что она говорила об одном.
        - Вот! И я так решила. Устроим отличные посиделки.
        - Ты же работаешь, - напомнила на всякий случай.
        - Так я найду время, заодно двух зайцев за уши подергаю.
        Рассмеялась, отмечая ее странный юмор. Хотелось верить, что зайцы - это не мы с Ириной. Но не удивилась бы, если все же она именно нас так назвала. Вурковская никогда не терялась: как считала, так и говорила. Вероятно, поэтому нам немного сложно ее понять.
        - Будет замечательно.
        - Слушай, а можно вопрос?
        Напряглась. От Марины можно было ждать что угодно. Поэтому слегка встрепенулась, а когда услышала, поняла почему я волновалась.
        - У вас с адвокатом серьезно?
        - Мы не близки, но хорошо общаемся.
        - Ммм… Он замечательный, когда ему нужно, - ворчливо протянула подруга.
        - Да. Егор добрый и понимающий.
        - Я бы так не сказала. Уж слишком для него. Но напомню тебе, что нельзя выбирать мужчину из-за того, что тебе удобно с ним. Должна быть страсть, любовь и желание быть вместе.
        Мысли вдруг вернулись к Ферзю. Почему так? Ведь говорили о Егоре. Посмотрела на нее и прошептала:
        - Буду знать.
        - Ага, не забудь. Нужных, хороших и хитрых очень много, а свой мужик один. А то… что может быть сволочью - не всегда так, как видится. И еще… всегда есть шанс перейти на честный путь. И пример такого перехода - я. Раньше я походила на Маугли с косичками и гранатой, а теперь вот леди, но тоже с гранатой. Как-то так. Думаю, ты меня поняла. Главное - человек, который повлияет на это. В моем случае - добрая девчонка, за которой я охотилась. Но… вышло совсем не так. Все мы разные, помни это. Изменится только тот, кто хочет этого. Поэтому думай и поступай так, как чувствуешь и хочешь ты. Если не получается, - она весело посмотрела на меня и довольно заявила: - тогда я тебе помогу.
        Сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту. Ее слова заставляли задуматься. Но что это даст в моем случае? Ничего. Отпила чай, радуясь, что уже не горячий, отмечая цитрусовые добавки. Чай в темную звездную ночь - замечательно. Моментально чувствуешь прилив сил и странную нежность в груди. Хочется мечтать. И появляется ощущение, что проблемы отступают.
        «Ничего, все будет хорошо. Только нужно все досконально обдумать и решить».
        ГЛАВА 21
        Лисина беременна - до сих пор переваривала информацию. Не верила. Подруга сидела в плетеном кресле и пила молочный коктейль с клубникой. На ее лице играла загадочная улыбка. Она была счастлива.
        - Ирина, вот никак не врублюсь, в чем проблема? - буркнула Вурковская, хмуря брови. - Ты же так этого хотела.
        - Просто я вот не знаю… Все так быстро, - пробубнила Ира, посматривая на обручальное кольцо.
        - Быстро? А как по-другому, если вы не предохранялись? - весело спросила Марина, покачиваясь на качели, лениво дергая ногой. Женщина всегда выглядела изумительно и неважно в какое время дня и ночи.
        - Ну… а вдруг он подумает, что я хочу заставить его взять себя в жены? - весело заявила подруга, озвучивая вариант, но совсем так не считая. Была уверена в этом.
        - Да вроде не индюк Медведев, так что отмашка не сработала.
        - Марина! - вздохнула Ира, с прищуром посматривая на Вурковскую, чего-то ожидая.
        - И почему вы такие корректные, а я нет?! - скорее себе, чем нам, задала вопрос Марина, загадочно потягиваясь после страстной бессонной ночи с прорабом, с которым она постоянно ругалась. Женщина поделилась с нами вынужденно, после того как мы с Ириной увидели их страстный поцелуй в саду. Мелкая интрижка, по ее словам, пока на пути не встретится достойный спутник, а на данный момент ей этого неуравновешенного дикого самца было достаточно.
        - Потому что ты у нас смелая, - скромно сказала я, листая журнал по недвижимости.
        - Ага, а вы… - женщина хищно прищурилась, обдумывая свой ответ. - Если хотите знать правду, и даже если не хотите, я все равно скажу! Вы классные, но слишком правильные. Рядом с вами я кажусь вредной, наглой и…
        - Честной - добавила, поправляя рюши своего цветастого длинного сарафана, отложив толстый журнал на стол.
        Марина подмигнула мне, загадочно улыбнувшись, но в следующую минуту прищурилась и пробурчала:
        - Черт, Маш, вот честно, я не хочу, чтобы ты нашла квартиру. Тут места полно, а ты все ищешь. В чем проблема?
        - Мне неудобно, - смутилась, а потом посмотрела на довольную дочь, играющую с куклами на толстом пледе, улыбнусь ей. Алене здесь очень нравилось. Она была рада. За это время она привязалась к Марине и ее матери, с теплом относящейся к нам. Старая женщина чем-то напоминала тетю.
        - А что неудобно? Мне когда Рита особняк подарила, я вот совсем не против была. Не пискнула и слова лишнего не сказала, чтобы она не передумала. А я тебя приглашаю. Тем более на нормальную квартиру тебе не хватит, а если деньги в банк под процент положить, то нормально будет. Да и куда тебе беременной?
        Совсем не ожидала. Как Марина узнала? Откуда? Пораженно ойкнула и посмотрела на подругу, застывшую на месте, которой я ничего не сказала. Но я никому не говорила. Никому! От стыда залилась краской и смущенно отвела взгляд.
        - Черт… я опять не то сказала, - коварно выдала Марина, а потом скривилась и проговорила: - Нет, обманываю, я специально так сделала. Ирина, ты ей объясни, что это не дело. Нужно что-то решать.
        Чувствовала взгляд Лисиной - она продолжала смотреть на меня, переваривая интересную информацию, а потом спросила:
        - Какой срок?
        Сглотнула, прекрасно понимая, что она все поймет, когда отвечу на ее вопрос. Я посмотрела на Марину, которая водила лениво ногой в воздухе, и спросила:
        - Как ты узнала?
        - Ну… я же не могла проигнорировать тот факт, что тебя постоянно рвет: утром, в обед и вечером. Если честно, я повара хотела уволить, аргументируя, что гадость готовит, а потом… зашла к тебе и увидела заключение УЗИ и распечатку консультации гинеколога.
        - Сколько? - вновь спросила Ирина, продолжая смотреть на меня, подозрительно щурясь. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы знать, о чем она думала. Ее волновал отец ребенка.
        - Семь недель… - взволнованным голосом прошептала, обнимая себя за плечи, извиняясь взглядом. - Прости, я сама еще не могу прийти в себя. Я бы рассказала, но потом…
        - И что думаешь?
        - А что ей думать? Кстати, а папаша в курсе, что ему остепениться пора? - между прочим поинтересовалась Марина, всеми силами сдерживая улыбку.
        Папаша?! Испугалась, представив реакцию Ферзя, когда узнает. Да он меня убьет! Надеялась, что правда не всплывет. Она никому не нужна. Сглотнула и взволнованно проговорила:
        - Нет, и не узнает. Я не хочу…
        - От Ферзя, - убежденно отчеканила Ира, моментально меняясь в лице. Подруга переживала.
        - Вот! А если не хочет, чтобы узнал, то чего она собралась валить от меня? Пусть сидит. У меня в доме какого только оружия нет, - Марина скривилась, отмечая ужас в моих глазах, и весело заявила: - Так, оставить волнение! Я шучу! Мое второе имя «Юмористка». И вообще, можно малыша адвокату присвоить.
        - Марина! - воскликнули вместе с Ириной, только она с возмущением, а я с паникой в голосе.
        - Блин. У меня подруг не было, и тут вы… - на секунду Вурковская выпятила губки бантиком и уточнила в своей манере: - Вы уверены, что обязательно нужно выкрикивать мое имя, как только я скажу отличную идею? Я, может, не столь щепетильна, чтобы полчаса подходить к главному, поэтому уж терпите такую какая есть, - лениво выдала она и недовольно буркнула: - Черт, у меня скоро день рождения, а они обе залетели. Даже нормально не отпраздновать. Хотя есть плюс - экономия на алкоголе.
        - Не волнуйся, и так отлично отметим, - весело подбодрила Ирина.
        - Даже не сомневаюсь! Кстати, боюсь, что случайно проболтаюсь Олегу, что ты беременна, - задумчиво протянула Марина, довольно скалясь, и можно было точно предположить, что она это обязательно сделает.
        - Я сама скажу, - заявила Лисина. Вурковская не оставила выбора.
        - И когда?
        - Когда свечи куплю и праздничный ужин приготовлю.
        - Могу свою повариху порекомендовать. Даром! А свечей у меня много, на Новый год закупала. Так что сегодня все в твоих руках!
        - У меня такое ощущение, что ты поторапливаешь меня, - прищурившись, заметила подруга.
        Вурковская довольно ухмыльнулась и выдала:
        - Есть немного. В общем, чтобы раскрутиться по полной, я…
        Задумалась о том, что уже несколько дней раздумываю над предложением Ретохина. Егор звонил мне, но разговор получался сухим, потому что не могла дать ему положительный ответ. И в то же время видела, что это выход. Егор замечательный мужчина. Он будет отличным отцом моим детям и заботливым, любящим мужем.
        Выплыла из раздумий, когда Ира громко с возмущением воскликнула:
        - Десять дней?
        Вурковская улыбнулась, что у нее получалось очень хищно, как она сама отмечала, и весело заявила:
        - А что ждать? Нечего расслабляться!
        Очевидно, я что-то пропустила важное. Вероятно, разговор о свадьбе. Через десять дней будет свадьба? Невероятно. Такое может придумать и организовать лишь Вурковская.
        Подруга допила коктейль и задумчиво проговорила:
        - Ладно… пусть твой повар лепит манты.
        - Без проблем. Манты… Кто бы подумал?! А я Олега кормила пельменями. Оказывается - не его размер.
        Не могла не засмеяться. Раньше Марина встречалась с Олегом Медведевым - в момент разрыва отношений с Ириной. Женщины не очень хорошо ладили, но сейчас мы часто встречаемся.
        Между тем довольная Марина взяла телефонную трубку и отошла, а мы остались вдвоем. Зная, что Ира ждет от меня объяснений, поднялась и подошла ближе, положив руку на ее ладонь. Улыбнулась и с восторгом проговорила:
        - Я очень рада за вас! Уверена, Олег будет счастлив, когда узнает о ребенке.
        - Переживаю, но… тоже так думаю. А ты?
        Понимала, на что она намекала, сама переживала и не знала, что будет дальше. Улыбнулась, стараясь, чтобы это выглядело так, и скромно призналась:
        - Мне Егор сделал предложение, - подруга с волнением посмотрела на меня и задала глазами немой вопрос, на что я ответила: - Он знает о моей беременности…
        Ирина пораженно зависла на месте, даже не зная, что сказать. Она переживала. Еще бы! Я бы тоже переживала за нее, зная репутацию отца ребенка.
        - Тебе решать… Я всегда помогу. И не забывай, что моя квартира в твоем полном распоряжении.
        - Спасибо, - прошептала, сжимая ее ладонь.
        Послышались шаги. Марина шла к нам с тремя молочными коктейлями.
        - Все, Гульнара начала месить тесто, - громко выдала женщина, обращаясь к Ирине, и, вручив всем бокалы, довольно воскликнула: - Девочки, это нам!
        - И ты тоже? - воскликнула я, не представляя, по какому случаю Марина пьет молочный коктейль.
        - Ну… за компанию. Только никому, чтобы не подорвать мою репутацию.
        - Однозначно, - поддержала Ирина, счастливо улыбаясь.
        - А также то, что ты заплетаешь Алену и играешь с ней в куклы, - рассмеялась я, вспоминая наши вечера.
        - И это секрет.
        - Тогда за секреты? - предложила Ирина.
        - Нет, они всегда становятся явными, - задумчиво выдала Марина.
        - Тогда…
        - Тогда за дружбу! И пусть я новичок в этом, но мне ужасно нравится. И я… даже не такая вредная.
        - Ты себе льстишь, - весело сказала Лисина.
        - Да? Могла бы и соврать, - усмехнулась она, и мы засмеялись.
        -
        МАРИНА
        Держала в руках пригласительную открытку на торжественное событие, запланированное через две недели. Ну надо же! И это меня приглашали на свадьбу Маша и Ретохин. Этот адвокатишка умудрился уговорить Машку выйти за него замуж. Черт…
        Как же мне он не нравился! Хитрый шакал. Нет, нужно отметить, он невероятно умен и вежлив, особенно с милой девочкой, в которую вцепился своими лапками. Не знала почему, но у меня постоянно была мысль выставить его за дверь. Так, случайно не заметить. Ретохин раздражал. Видела в нем хищника, притворяющегося добрым козликом. Лучше уж общаться с такими, как Ферзь, Шторм, Охотник, и точно знать, что от них ожидать. А вот с адвокатом как на пороховой бочке. Конечно, я любила экстрим, неожиданности, но вот с опаской относилась к влиятельным добрякам. Если я стерва, а это изменить сложно (вернее - невозможно), то я это и не скрываю, а тут ведется очень тонкая политика.
        Ретохин… Егор Ретохин - умный и общительный адвокат, решивший заграбастать в сети наивную Машку. Да кому он нужен? Девчонка сохнет по Ферзю, только вот слишком боится его при этом. Что не проблема… со временем. Была уверена в этом. И важно - Ретохин это понимал, но его это не останавливало. Замечательно, что он не очерствел, и у него к ней такие чувства, но пусть с ними в сторонку отойдет. Уже конкретно мешает. И да, Машка уже слишком много думает, а Ферзь долго бесится. Неправильно. Нужно дать пинка… свирепому и неуловимому наемнику, а дальше все пойдет своим ходом.
        В голове вспыхнула замечательная мысль, отчего улыбнулась, не скрывая своего восторга. Что же… можно пойти правильным путем. Ведь я же добрая фея уже несколько лет, но все с той же гранатой, и мне это невероятно нравилось. Вдохновляло! Быстро направилась к своему рабочему столу и задумчиво посмотрела на экран.
        Такс… Сложности не помешают, чтобы жизнь медом не казалась.
        Глянула на телефон и быстро по памяти набрала номер, желая поговорить с Серегой. Парень взял быстро, не зря плачу ему по тройному тарифу.
        - Да, - буркнул он.
        Чет как-то грубо. Да?!
        - Когда я звоню, можно и с вдохновением отвечать, - заметила, примерно представляя его офигевшую мордочку. А как он хотел? Взрослых умных женщин нужно уважать, и неважно, что ты гений. Все равно по возрасту сопляк и до уровня дамы не дотягивает.
        - Слушаю, Марина Александровна.
        - Вот! Я уже растаяла от счастья. Но теперь к делу, - воодушевленно выдала, покачиваясь в кресле, активируя пароль на экране, чтобы войти в систему. - Слушай, Сереж, ты мне скажи, если я со своего компа напишу сообщение на почту нужного человека - он же меня не вычислит?
        - Нет. Я за этим зорко смотрю, за что отлично получаю.
        - Об этом я в курсе, - заметила, тут же добавив: - Тогда все. Отдыхай, а то, наверное, оторвала тебя от конопатой девочки с огромными глазками?
        Парень встречался с рыжей скромной Светочкой, которую несколько раз видела в магазине детских игрушек, где она работала. Мне она нравилась, и непутевому Сережке тоже, но он это еще не понял, хотя не отпускал от себя, по-тихому установив датчик слежения в ее телефон и просматривая сообщения. Сообщения я ему потом закрыла, а вот датчик оставила.
        - Да, в самое неподходящее время.
        Засмеялась и добавила:
        - Привет рыжей лисичке, и веди себя хорошо.
        - Да, Марина Александровна.
        - Вот! Учишься ты очень быстро.
        Он довольно засмеялся, а я усмехнулась и отключилась, моментально приступая к сообщению:
        «Я, конечно, понимаю, когда не хватило умения удержать, но чтобы отдать своего ребенка на воспитание адвокату - это уж совсем безрассудно. Отбили мозги на последнем задании?»
        Красиво написала! А главное - однозначно не останется без внимания! Ферзь уже через секунду начнет пробивать адрес. Отправила, тут же переживая о том, что до него не дойдет. Мужчины! Все им разжевывать нужно. Надула губы, щелкнула пальцами и следом написала:
        «Обидишь девочку, лично пристрелю».
        Вот! Теперь все. Жаль, конечно, что Машка с Аленкой уедут от меня, но через две недели это все равно бы случилось. А так выбрала из двух зол, как говорится.
        Коварно улыбнулась. Дело за малым. Только нужно дождаться, когда сообщение дойдет до адресата.
        Радуясь, что день прошел не зря, направилась в спальню, весело улыбаясь, напевая детскую песенку, которую учила сегодня с маленькой егозой. Теперь столько песен знаю - что можно еще частный сад открывать, чтобы в пользу пошло.
        Решив, что на сегодня дел достаточно, бросила халат на кресло и подошла к окну. Вроде здесь совсем мало живу, но с особой любовью относилась к дому. Любила его. Он мой. Столько пережила и теперь вот счастлива. Мама жила вместе со мной. Никогда не думала, что ее мечта жить в частном доме и копаться в земле. Я специально выделила ей приличную плантацию, отгородила ее, обеспечив всем необходимым, чтобы родная женщина наслаждалась любимым занятием. Если грязь, насекомые, растения, цветы, овощи доставляли ей удовольствие, то значит, и мне в радость. Я даже ей помощницу прислала, чтобы легче было. Пусть хоть под старость лет она занимается тем, чем хочет и не волнуется о проблемах. Их у нее больше нет.
        Только легла на кровать, как пошел звонок от неизвестного номера. Усмехнулась. Оперативно. И как он так быстро вычислил? Может, Сереге много плачу?!
        Взяла трубку и сразу же выпалила:
        - И как ты вышел на мой телефон?
        - Что за бред? - рявкнул Ферзь, удивляя своей вежливостью. Хотя о чем это я? Это еще культурно после моего сообщения.
        - Если не отвечаешь на мой вопрос, то и я на твои не собираюсь.
        - Есть свои выходы, - процедил он, понимая, что от него требуется.
        - Так бывает, если без презерватива сношаться, - сообщила, мило улыбаясь, прямо чувствуя, как он там рвет и мечет. Ничего - ему полезно. А то расслабился.
        - Почему? - послышался важный вопрос, включающий в себя все. Вот! Такие мужчины мне нравятся.
        - Предупреждаю, если ты посмеешь испортить свадьбу Медведева в моем доме, то я очень сильно рассержусь.
        - Говори…
        Довольно улыбнулась, пребывая в полной уверенности, что я не ошиблась. Как мы быстро друг друга поняли. Поднялась и направилась в кабинет, где оставила записную книжку с нужными фамилиями, как можно тише начиная:
        - Вот что я предлагаю…
        ГЛАВА 22
        НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
        МАРИЯ
        Стояла у столика, слушая разговор Егора и Николая Петровича Мухина, адвоката, подошедшего к нам совсем недавно для обсуждения важного вопроса. Не вслушивалась, оглядывалась по сторонам. Сегодня свадьба подруги. И мероприятие в самом разгаре. Невеста была невероятно красива в белоснежном платье с меховой пелериной, обшитыми камнями. Я не могла насмотреться, улыбаясь, радуясь за нее. Ирина блистала от счастья, порхая рядом со своим мужем, нежно обнимающим ее на каждом шагу. Еще немного и они отправятся в аэропорт, откуда полетят на Мальдивы, где проведут медовый месяц.
        Почувствовала, как Егор нежно сжал мою руку, и вздрогнула. Отмечая его недоумение, выдавила улыбку. Не верилось, что через неделю мы поженимся. Да, я согласилась, убеждая себя, что так будет лучше. Не хотела, но рискнула, чтобы не быть одной. И еще я боялась, что когда-нибудь правда выйдет наружу. А если буду замужем, то никто никогда ничего не узнает.
        Егор отказался отмечать нашу свадьбу здесь, но Марина и не настаивала. Она сразу предложила отпраздновать свадьбу в ее новом элитном кафе, но Ретохин заявил, что он подобрал другой вариант. Хотела возмутиться, но Марина остановила меня, улыбнувшись, и тут же ушла. Когда подошла к ней, чтобы заверить, что будем у нее, она попросила не беспокоиться и все оставить как есть. Главное - чтобы я была счастлива и попросила не обижаться на нее за поганый характер, напоминая, что беспокоится обо мне. Потом ей позвонили с охраны, и она ушла.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Нормально, - ответила, чувствуя подступающую тошноту. Мечтала о том времени, когда токсикоз пройдет. Он длится до трех месяцев и, как правило, в первой половине дня, но у меня симптомы проходили утром в обед и вечером. Смотрела на себя с жалостью, ведь я больше пяти килограммов сбросила. Очень хотелось прийти в норму и радоваться беременности, а сейчас лишь переживала за малыша, потому как мой организм совсем не принимал пищу.
        - Может, стоит полежать? Я могу отвести тебя…
        - Нет, все хорошо, - я улыбнулась, понимая, что не могу уйти. Скоро жених и невеста будут прощаться со всеми. Хотела пожелать им счастливого полета и хорошего отдыха.
        Гостей было много. Но я старалась держаться подальше, чтобы не вдыхать неприятные ароматы, особенно не могла терпеть резкие, не понимая, как люди ходят с такой вонью на теле и одежде. Моментально кидало в жар, потом в холод, отчего дрожала, не в силах стоять на ногах.
        - Может, перекусишь? Ты сильно похудела. Нужно набирать вес.
        Улыбнулась, качая головой, показывая, что не хочу. Лучше присесть… Только хотела предложить отойти к диванчикам, как вдруг почувствовала взгляд. Стало не по себе. Такой прожигающий, свирепый, пронзительный. Моментально стала оглядываться по сторонам. Странно - никого не увидела. Да и как такое возможно? У Марины тут столько охранников, камеры - без ее ведома никто не пройдет. Так что чужих быть не должно.
        - Родная, я отойду, - предупредил меня Егор и поцеловал в щеку.
        - Да, конечно, - пролепетала, стараясь говорить нормально.
        Только он отошел, как позволила себе закрыть глаза и стоять, наслаждаясь тишиной. Дышала ровно, радуясь теплому дню. Но в следующую минуту почувствовала знакомый аромат туалетной воды, отчего вздрогнула. Открыла глаза и встретилась с суровым взглядом Ферзя. Он прожигал черными глазами, внимательно сканируя тело, пока не остановился на животе. Стремительно сконцентрировал внимание на моем лице и грубо выдал:
        - Ничего не забыла мне сказать?
        Забыла, как дышать, а не то что говорить. Если он здесь с таким вопросом, то все знает. Но как? Как?
        И сразу же нашла ответ - Марина. Она ему сказала. Только она. Больше никто не знал. Еще Ирина, но она бы никогда не сказала. А Марина действует так, как считает нужным. Вадим бы не появился здесь в костюме в числе гостей, если бы она не пропустила. Все продумала. Моментально разозлилась, понимая, что всем хочется решать за меня.
        - У тебя два варианта, но итог один - ты идешь со мной. А вот добровольно или нет, решать тебе.
        Пораженно смотрела на него, четко отмечая, как он борется с собой, чтобы тотчас не схватить меня за руку и увести подальше. Отступила на шаг и взволнованно прошептала:
        - Ты обещал уйти. Обещал!
        Резкий рывок и мужчина схватил за локоть, дернув на себя, с рычанием цедя:
        - Как много слов, котенок. Но прежде чем говорить, ответь мне всего лишь на один вопрос. Ребенок мой?
        Побледнела, совсем не ожидая услышать подобное. Не от него! Еще спрашивает? Совсем уже? По его мнению, я что, сплю с каждым встречным?!
        Хватка стала сильнее. Вадим буквально вбил в свое напряженное тело, хрипло выговаривая:
        - И не смей мне врать. Я хочу услышать от тебя. Ну!
        Сглотнула, злясь на себя за то, что глупо надеялась на чудо. Наивная, верила, что он не узнает. А он… явился и желает увести. Почему? Я ведь тоже решаю! Ударила его в грудь и взволнованно воскликнула:
        - Да! Твой! Но как такое может быть? Как? Ты же говорил, что…
        Недоговорила, потому что мужчина хищно прищурился, вглядываясь куда-то за спину, а потом потащил меня в сторону, продолжая держать за руку. Сейчас в черных брюках и белой рубашке, он выглядел не так опасно, но его животная аура давила, заставляя дрожать от страха.
        - Куда ты меня уводишь? Перестань! Я никуда не пойду!
        - Мы уезжаем.
        - Нет! - воскликнула и остановилась, гневно выдыхая: - Ты не имеешь права! Сейчас не каменный век. Да, ребенок твой, и только твой, но это не позволяет тебе распоряжаться моей жизнью. Когда… когда рожу, ты можешь видеться с ним. Я думала об этом. Но я не пойду с тобой. Так нельзя! Я свободная женщина!
        Слова давались тяжело. Я даже не представляла, как будет трудно. Со злости дернула руку, но голова закружилась, и я начала падать, тут же оказалась на его руках. Мужчина моментально подхватил, прижимая к груди. Он с дикой жаждой смотрел на меня, осматривая лицо, руки, тело, а потом выдал:
        - Что с тобой? Бледная. И какого черта не ешь? Тебя же ветром сносит.
        - Вадим, ты не можешь…
        - Я могу, котенок. Могу, - убежденно заявил он, начиная двигаться в сторону сада.
        - Послушай, ты сможешь видеться с ребенком, когда он родится. Я ему все расскажу, но ты…
        - Маша, бред не неси. Ты моя и ребенок мой, - грубо заявил он, и тут же изменился в лице, превращаясь в дикого хищника, моментально оборачиваясь, встречаясь с удивленным выражением лица Егора, вышедшего из-за угла.
        - Что происходит? - сухо процедил Ретохин, поспешно направляясь к нам.
        В ужасе перевела взгляд на Егора и задохнулась, не представляя, что сейчас будет. А если… они сцепятся?! Что делать? И почему Вадим меня не отпускает? С паникой в глазах посмотрела на Ферзя и прошептала:
        - Отпусти меня.
        Он не послушал, продолжал держать, внимательно наблюдая за движениями Егора.
        - Вадим, пожалуйста.
        Он ничего не слышал. Вновь попыталась освободиться, но Ферзь не позволил. Держал железной хваткой. Я с ужасом смотрела на двух мужчин, особенно когда появились люди с праздника, смущенно посматривая в нашу сторону. Понимая, что ситуация накаляется, прижалась и прошептала на ухо:
        - Обещаю, мы поговорим после праздника. Только отпусти.
        Боялась, что не услышит. Но нет - вдруг он медленно поставил меня на ноги, закрывая спиной, ожидая приближающегося Егора. Ретохин тоже не отводил взгляда от соперника, но по сравнению с Ферзем он смотрелся напуганным, когда же Вадим буквально убивал своей энергией.
        - Кто вы?
        - Я обязан отчитываться? - процедил Ферзь, на что выдала скулящий стон. Ну почему он такой?
        - Ну, наконец-то я всех нашла! - послышался веселый голос Марины, оказавшейся позади меня. Она вышла со стороны дома и, приблизившись, взяла за руку Ферзя, любезно известив - Молодые уезжают. Приглашаю всех их проводить. Вперед!
        Воспользовавшись помощью Марины, я поспешно направилась к Егору, хватая его за руку и двигаясь за ним, чувствуя, как он напряжен.
        Я же сама пребывала в шоке. Не верила, что Ферзь здесь. Он же нелюдимый, скрывается. В чем дело? Почему он здесь. Почему?!
        Через десять минут все возвращались в зал. Точнее сказать, гости. Мы же с Ретохиным решили пройтись по парку.
        - Кто он? - голос мужчины странно вибрировал, выдавая скрытую ярость. Я понимала Егора - он был зол. Его невесту держал на руках свирепый незнакомец, который плевать хотел на всех.
        - Егор…
        - Это твой друг? - резко спросил мужчина. - Он отец ребенка, которого ты носишь под сердцем?
        Понимая, что на такой вопрос нельзя не ответить, кивнула, смущенно выдыхая:
        - Да, но…
        - Он знает о ребенке?
        Остановилась и с отчаянием прошептала:
        - Сказал, что знает.
        - И что теперь? Что?! - Ретохин кипел от ярости. - Он готов принять его и ты согласна? Я больше не нужен? Да?
        - Нет. Не так! Мы…
        Он схватил за руки и прижал к себе, грубо чеканя:
        - Ты не понимаешь, он не сможет сделать тебя счастливой. Кто бы он ни был, он не тот человек, кто живет ради своей семьи. Агрессивный и неуравновешенный. Он зверь! Зверь! Нужно бежать от него!
        - Егор… - было больно от его захвата, поэтому попыталась привести мужчину в чувство.
        - Я не хочу тебя потерять. Свадьба через неделю. А мне хочется уже сейчас увезти тебя отсюда. Прошу, останься сегодня со мной!
        Постаралась улыбнуться, но не смогла. Я сделала ошибку и теперь - Ферзь в ярости, а Егор злится, боясь потерять меня. Боже, что теперь делать? Появилось желание сбежать. От обоих.
        Но от Ферзя не сбежать. Как он отреагирует на мой отказ? Не верилось что спокойно. Пока он категорично заставлял делать то, что хочет сам.
        Лицо Марины не давало покоя. Сомнений не было - она помогла Вадиму. Но зачем? Почему так поступила? Без нее он бы ничего не узнал и не пришел. Растерялась и прошептала:
        - Мне нужно переговорить с Мариной.
        - Мне не нравится, что ты здесь одна. Давай…
        - Егор, мне нужно идти. Прости, - пробубнила и быстро пошла, но он перехватил за руку и с отчаянием накрыл мои губы. Я застыла на месте, пытаясь принять и расслабиться. Вот только не могла. Я не могла! Более того - поцелуй раздражал.
        Как только мужчина отступил, я провела рукой по его пиджаку и прошептала:
        - Прости, мне нужно идти.
        - Да, конечно. Спокойной ночи, родная, - уже спокойнее проговорил Егор и сжал руку. - Я провожу.
        - Нет, я сама. Тут по тропинке. И мне нужно подумать. Гости еще отдыхают в кафе.
        Взглянув на дорожку, он нахмурился и проговорил:
        - Извини, но я буду спокоен только тогда, когда ты окажешься дома.
        - Давай так, я провожу тебя до ворот, а после пойду с охраной домой?
        Он согласился. Мы поспешно шли к воротам. Мужчина рассказывал, что будет на нашем мероприятии, а я все думала о Вадиме. Не знала, что от него ждать.
        Попрощавшись у ворот, махала рукой, пока он выезжал в сторону трассы. Подошла к посту, стеклянному домику, где сидела охрана, но никого не увидела. Может, отошли?
        Вновь пригляделась и вошла внутрь, с удивлением замечая, что действительно никого нет, а ведь недавно сидело два человека. Только решила самостоятельно добраться, как внезапно ощутила ладонь на лице, закрывающей рот, и захват на талии. Не успела выдать и писка, как услышала:
        - Привлечешь внимание, всех уничтожу. Поняла?
        Попыталась возмутиться, но он сильнее сдавил талию и добавил:
        - Я предупредил…
        Угрожающе звучало. Я только кивнула, надеясь, что никто не пострадает, а потом оказалась в сильных руках. Мужчина подхватил и понес к джипу, находящемуся в стороне за деревьями, и я вынуждена была обхватить его за шею, наблюдая, как сильно сжаты его губы. Решив попробовать поговорить с ним, прошептала:
        - Вадим…
        - Молчи.
        Больше не сказала ни слова, зная, что не послушает. Но когда мужчина опустил на асфальт у машины и открыл дверцу, заметила, что чуть в стороне стоит охранник. Ферзь проследил за моим взглядом, резко закрыл рот ладонью, и, грубо прервав мои сопротивления, запихнул в машину, выдыхая в губы:
        - Поздно, котенок.
        Успела лишь ударить по плечу, когда он перехватил руку и рявкнул:
        - Посмеешь сбежать, пожалеешь.
        - Не имеешь права!
        - Этот вопрос мы тоже обсудим, - грубо выдал он и, захлопнув дверь, быстро обошел джип, усаживаясь на водительское место. Уже через секунду тронулись. Я не знала, что делать. Моментально подумала о сотовом. Но зачем его на свадьбу брать? Естественно, оставила в комнате.
        - Я не хочу с тобой никуда ехать.
        - Придется, - выдал он.
        - Послушай, Вадим, я виновата…
        - Лучше молчи… - сквозь зубы процедил Ферзь и уверенно повел машину.
        Все время была как на иголках, пока не приехали к знакомому дому близ города. Мужчина остановил машину и вышел, быстро направляясь ко мне. Не могла и не видела смысла ругаться. Нужно вести себя иначе. Возможно, быть безразличной ко всему? Тогда он сам поймет, что нет смысла меня удерживать. Но как это сделать?
        Мужчину мое молчание не трогало. Он нес меня на руках, пока не оказались в гостиной. Усадил на диван и прогрохотал:
        - Ну, теперь можешь говорить.
        - Я не хочу с тобой разговаривать.
        - Конечно, ты же предпочитаешь молчать. И как я понимаю, мой ребенок планировался воспитываться адвокатом.
        - Ты сможешь его видеть.
        - Смогу видеть?!
        Резко поднялась и прошептала:
        - А чего ты хотел? Да, я боюсь тебя. Ты наемник, убийца. Разве это хорошо? Хорошо для семьи?
        Ферзь пристально смотрел, а потом выдал:
        - Это мои проблемы. Я решу их. Но ты… - столько праведного огня было в его глазах, что стало жутко. И это притом, что он сдерживал себя. Я это четко видела. Мужчина провел ладонью по волосам и устало выдал: - Ладно, не стоит сейчас разговаривать. Я зол и не хочу пугать тебя.
        - Я хочу домой! Хочу увидеть свою дочь!
        - С дочерью увидишься, когда успокоишься и согласишься на мои условия.
        - Шантаж?
        - С тобой иначе нельзя. Как оказалось, ты весьма изобретательна. Через неделю собралась замуж, желая спрятать моего сына! - с яростью выплюнул он.
        - А что было делать? К тебе идти?! Зачем? Да и кто мы друг другу? Я не буду соглашаться…
        - Посмотрим…
        Сделала шаг к нему и прошептала:
        - Меня будут искать.
        - Думаешь, найдут?
        - Ты не имеешь права. Егор…
        Мужчина резко оказался рядом и сдавил руку с такой силой, что вскрикнула от боли. В следующую секунду почувствовала облегчение - Вадим отпустил меня. Мужчина отвернулся и процедил:
        - Поговорим завтра, так будет лучше для тебя.
        - Для меня? Я пленница?
        - Если тебе так хочется.
        Пораженно смотрела ему вслед, не зная, что думать. Сумасшедший! Кто ему разрешил так себя вести?! Огляделась по сторонам и вздрогнула, услышав слова:
        - Продукты и ужин в холодильнике. Если не поешь сама, значит, я помогу. Послезавтра к врачу, чтобы я знал все, что тебе необходимо. И запомни, сбежать ты не сможешь.
        Сказал и вышел, оставив одну. Села на диван и просто смотрела, не зная, что теперь будет. Как же так? Неужели он не понимает, что это похищение. И меня будут искать. Егор просто так не оставит.
        Я понимала злость мужчины, но это не повод держать меня взаперти.
        Не знаю, сколько так сидела, а потом поднялась и пошла в сторону спальни, кое-как двигая ногами, чувствуя усталость. Закрывшись в комнате, хоть и считая, что дверь меня не спасет, я устало прилегла на кровать, перед этим прикрыв окно балкона. Не хотела ничего, особенно думать. Устала и была полностью истощена. Надеялась, что этот день закончится, а завтра Ферзь поймет свою ошибку. Эмоции пройдут, и он решит, что глупо было удерживать ту, что ему не нужна, тем более когда малыш еще не родился.
        -
        Прошло семь дней. Целая неделя с Ферзем. Мы нормально не разговаривали, но делали все вместе. Гуляли, ели, смотрели телевизор. Лишь изредка я слышала предупреждения и грубые просьбы. К врачу визит закончился странно - моим бегством и страстным поцелуем на глазах всей больницы. Я думала, что он убьет меня дома - но нет, все как обычно. Мужчина сдерживал себя во всем, особенно после слов гинеколога, что переживать мне не рекомендуется. Готовил сам и звал к столу. А когда на второй день решила объявить бойкот-голодовку, не вставая весь день с постели, спокойно открыл дверь и, закинув на плечо, отнес в кухню, приказав, все съесть, если же нет, то поможет. Съела, и даже не стошнило, как, впрочем, и всю неделю. Спали вместе, но он не прикасался ко мне. Когда пробовала поговорить о том, чтобы отпустил, молчал, и я понимала, слова бесполезны.
        Рано утром натянула спортивный костюм и пошла на прогулку. Взволнованно оглядывалась по сторонам. Утром наблюдала за тем, как он в одном полотенце заявился в спальню, выбирая одежду. Дождавшись, когда уедет, собралась и быстро выбежала на улицу, забыв про завтрак.
        Пока шла, меня немного подташнивало от голода, но я думала о другом. Хотелось сбежать из этой клетки. Но я не пошла к центральным воротам, а направилась вглубь сада. Уже один раз пробовала сбежать, и Ферзь был рядом через пять минут. Я так и знала, но хотела проверить, есть ли камеры и как быстро он определит, что я не на месте. Вероятно, мой план был наивен, но иногда простой вариант лучше, чем самые сложные. Когда случайно увидела запасную дверь, я не поверила своим глазам. Получается, так тоже можно выйти. Главное, чтобы они были не под током или еще что. Осторожно дотронулась и тут же отдернула руку.
        Вроде все нормально.
        Улыбнулась и начала смотреть, как выбраться, но на ней был современный замок с кодом.
        «Проклятье!» - злилась, дергая ручку. И вроде как старая, но замок новый. Пыталась, пока не додумалась перепрыгнуть. Я смогу. Наверное. Хорошо, что на мне спортивный костюм. Осторожно взялась за ручку и стала подниматься. Первый раз не получилось, и плюхнулась вниз, слегка задевая попой землю. Вновь полезла и, оказавшись на вышине, радостно улыбнулась, пока не увидела, что ко мне бежит Ферзь. Ойкнула и бросилась на ту сторону, спрыгивая, чувствуя боль в ногах. В груди все колотилось, кровь с огромной скоростью бежала по венам. Справившись с эмоциями, я дернулась в сторону огромного дома, рассчитывая там получить помощь. Когда услышала позади себя скрип железной двери, еще быстрее побежала, понимая, что потом другого случая не представится. Мчалась по полю так быстро, как никогда, предчувствуя, что мужчина приближается. Но я могла… Могла. Могла! Я торопилась так сильно и так быстро, что во рту образовался железный привкус крови.
        Еще немного. Совсем немного!
        Как только меня дернули за руку, разворачивая, моментально начала бороться, биться, отчаянно выдыхая:
        - Отпусти! Отпусти меня!
        - Никогда! - рявкнул он и, глянув позади меня, стремительно притянул за затылок и набросился на губы. Дико, свирепо, а потом чуть замедляясь, углубляя поцелуй. Ферзь шарил по телу, прижимая к своему, давая ощутить, как сильно возбужден.
        Я потерялась. Меня словно подменили. Сходила с ума от его прикосновений, горела от ласк, пока не поняла, что он уже просто держит, с силой сжимая за талию. В следующую секунду мужчина схватил за руку и дернул в сторону дома. Я же пыталась прийти в себя, оглядываясь, отмечая женщину и мужчину, гуляющих у большого дома. Получается, они видели меня, и Ферзь разыграл перед ними спектакль?
        Резко дернулась, как тут же оказалась в захвате, мужчина ухватил пальцами за подбородок и выдал:
        - Хочешь, чтобы все закончилось трагично для них?
        - Ты не можешь! Так нельзя!
        Он только лениво усмехнулся, показывая безразличие, и размашистыми шагами побрел дальше, не отпуская и не ослабляя хватки. Оказавшись за оградой, когда он закрыл дверь, стояла и смотрела, не зная чего ожидать. Ферзь обернулся, буквально испепеляя взглядом, а потом прогрохотал:
        - Если закончила бегать, теперь можешь идти завтракать.
        Все смешалось. И злость, и обида, и отчаяние. Я бросилась к нему и с надеждой прокричала:
        - Отпусти меня! Пожалуйста! Я хочу к дочери! Хочу к ней.
        Он перехватил за руки, успокаивая, не давая дергаться, и сурово выдал:
        - Отлично! Хочешь быть рядом с ней? Будет так. Подписывай бумагу и я буду спокоен.
        - Что в бумаге?
        - То, что тебе не даст забрать моего ребенка. Моя гарантия.
        - Ты сумасшедший? Какая еще бумага?
        - Это важно сейчас?
        - И я… увижу Алену?
        - Не только увидишь, она будет с тобой.
        Совсем растерялась. Ничего не понимала. Была в растерянности. Будет со мной? То есть он отвезет меня к Марине и оставит в покое? А если…
        Замялась, чувствуя подступающую тошноту, и прошептала:
        - Эта бумага… - дальше не смогла сказать, чувствуя очередной позыв. Резко бросилась к кусту и выплюнула воду, потому что ничего больше не было. Тяжело дышала, когда мужчина потянул за локоть, а потом поднял на руки, с волнением выговаривая:
        - Сегодня поедем к врачу.
        - Это нормально, - выдохнула, упираясь лбом в его грудь, чувствуя слабость. Пока нес, было такое ощущение, что все хорошо и спокойно, а на самом деле ведь не так. Но если он меня отпустит, если я буду с дочерью, и если это просто гарантия, то можно подписать. Да, я готова подписать любую бумагу, если он сдержит свое обещание.
        Оказавшись в спальне, Вадим уложил в кровать и только сделал шаг к тумбочке, как я перехватила за руку и сказала:
        - Твоя бумага… она не лишит меня материнства?
        - Нет, обещаю, - категорично выдал он и подал стакан воды.
        Сделала глоток и задумалась. Он не станет обманывать. Как есть, так и скажет.
        - Тогда хорошо. Я подпишу. Когда увижу Алену?
        - Я отвезу тебя…
        - Отвезешь? - с неверием прошептала и тут же выдохнула: - Когда?
        - Завтра с утра поедем и все оформим, - задумчиво протянул мужчина и вышел. Через пять минут явился с подносом и сел на кровать, давая понять, что никуда не уйдет, пока не поем.
        Надо же, какой настойчивый.
        После того как все съела, стало лучше, но сил совсем не было. Я прилегла и прошептала:
        - Я, правда, завтра увижу Алену?
        Мужчина кивнул и притянул к себе, укладывая на грудь. Странно, но очень приятно. Решила, что он переживает о ребенке, раз так заботится. Да и отодвигаться не хотелось. В его объятиях было спокойно и сладко. Решила, что один раз можно позволить себе такую вольность. Закрыла глаза и провалилась в сон, сильнее обнимая мужчину за грудь, чувствуя в этом необходимость.
        -
        Рано утром сидела в машине напротив здания ЗАГСа и не могла поверить в то, что нахожусь здесь. Как такое ему в голову взбрело? Брак с наемником? Но… Повернулась и с волнением воскликнула:
        - Брак?
        - Не хочу, чтобы мой сын был изгоем. Я обеспечу всем необходимым тебя и детей.
        Ему легко сказать, а нам… Или я ошибаюсь? Как все сложно.
        - Я не хочу. Не понимаю, почему именно брак.
        Мужчина несколько минут молчал, а потом грубо заявил:
        - Временно, пока не родишь, и малыш не окрепнет. Только так я буду спокоен.
        - И все это время мы будем жить…
        - Пока идет ремонт в новом доме будем жить в загородном.
        - Но я не хочу…
        - Только здесь ты будешь в безопасности. Мне нужно время, чтобы покончить со старыми делами.
        - А если те наемники, что напали на дороге, найдут нас и в новом доме?
        - В новом… не найдут. Поэтому для всех ты с дочерью завтра улетаешь в Сочи. Никто не знает, кто я на самом деле. Только некоторые люди, в которых уверен.
        - Но… как долго будет продолжаться брак и так ли это необходимо?
        - Пока не окрепнет ребенок. Это необходимо. И мне, и тебе.
        - Это невозможно. Я…
        Сильные руки сцепили плечи. Мужчина встряхнул и громко сказал:
        - Я не позволю никому притрагиваться к тебе. Даже не надейся на помощь Ретохина. Если не оставишь глупые надежды, уберу его. Моя женщина и ребенок будут жить со мной. Я хочу воспитывать своего сына.
        Смотрела на него и видела непоколебимую уверенность. Он решил за всех.
        - И мы с тобой…
        - Я не настаиваю на интимных отношениях, но к тебе никто не подойдет.
        - Получается, мне ничего нельзя, а тебе все дозволено? - возмутилась, удивляясь его логике. Это же надо! Мужчины!
        - Нет, я гарантирую, что измен не будет.
        - Сможешь жить без секса? Не поверю, - прошептала и моментально пожалела о своих словах, потому что в глазах мужчины появилось нечто темное, пугающее, заставляющее дрожать от желания.
        - Я хочу только тебя, - хрипло выдал он, пожирая взглядом.
        Смутилась, совсем не ожидая такой откровенности. Боже мой! Что за странный мужчина? То пугает, то… доводит до дрожи. Посмотрела на свои пальцы, стараясь скрыть, как его слова взволновали меня, и просипела:
        - Я хочу, чтобы это было документально оформлено.
        - Нет, - слова прозвучали как приговор. - Обычный брак.
        - Но почему…
        - Завершить с прошлой жизнью быстро и просто не получится. Я каждый день буду на грани смерти и жизни. Поэтому, если что-то со мной случится, я не хочу, чтобы ты и ребенок были ограничены по договору. Вы будете обеспечены всем.
        Думала… Я не могла принять сам факт. Брак. И с кем? Ферзем.
        - Но ты… как ты будешь жить? Чем потом будешь заниматься?
        - Успокойся. У меня есть бизнес в другом городе, который ведут представители.
        - И ты…
        - Маша, время. Женщина уже нервничает. Мы долго беседуем.
        Задумавшись на секунду, я кивнула и согласилась:
        - Хорошо.
        Мы вместе вышли из машины и направились к зданию, сразу же направляясь к кабинету начальника. Через пятнадцать минут мы вернулись со свидетельством о браке. Я была растеряна. Сам же Вадим Александрович Фирсанов, как выяснилось по информации из заявления, вел себя как обычно. Он посмотрел на мое обручальное кольцо, которое сам надел мне, и выдал:
        - Мне интересно, ты бы и на свадьбе с Ретохиным так тряслась?
        Поникла, моментально вспоминая, как дрожала там. Ну а как иначе, когда сама добровольно подписывала документ о согласии на брак. Да я до сих пор не могла поверить. Не понимала такой крайности. Украдкой бросила взгляд на мужчину и сдавленно пролепетала:
        - Ты же… отпустишь нас потом? Правда?
        Мужчина не торопился отвечать, молчал. Выехал на дорогу и спокойно управлял машиной. Он задумчиво смотрел вперед, а потом сухо поинтересовался:
        - Планируешь после уйти к нему?
        Вот с чего такие выводы? Почему он задал такой вопрос? Неужели я дала повод так думать обо мне?!
        - Нет, но разве хорошо жить в клетке?
        - Почему клетка?
        - А разве нет? Ты дашь мне полную свободу действий?
        Мужчина резко дал по тормозам и обернулся, убивая взглядом. Он буквально уничтожал глазами, проедая, тяжело дыша. Его грудь ходила ходуном, отчего пораженно смотрела на него, не зная, чего ожидать.
        - Да пойми, нужно на время залечь на дно. Черт. Года будет достаточно. За этот срок я решу дела с теми, кто напал на тебя и пообщаюсь с Высоковым, чтобы не смел приближаться к тебе и детям. Поняла? Потом будет нормальная жизнь, и можно будет выходить из тени. Только сейчас нужно подождать. Ты можешь это? Ради своей безопасности и детей? Поверь, это единственный путь защитить вас. Если что-то произойдет, то защитой займется мой брат и Беркут.
        - Но… ты же говорил… говорил, что он…
        - Это мы с ним враги, а тебе он поможет, потому что ты моя жена. Понимаешь?
        - Он… тоже…
        - Нет, - рявкнул Ферзь и вновь завел машину.
        Закрыла глаза, пытаясь понять и прийти в себя. Он прав. Абсолютно. Если на меня охота из-за того, что сблизилась с этим мужчиной, то может спасти только Ферзь. Никто другой. А Егор… Вспомнила случай на дороге, и сомнений не осталось. Только Вадим может помочь.
        - Спасибо, - выдохнула, поворачиваясь к нему. - Я понимаю.
        Мужчина кивнул, и мы поехали в сторону особняка Марины. Пока мчались, постаралась успокоиться и взять себя в руки. Чтобы дальше не случилось, я верила Ферзю и не сомневалась в его словах. В одном происходил всегда сбой - уйти не получалось.
        ГЛАВА 23
        МЕСЯЦ СПУСТЯ
        Снег. В середине октября. Так странно. Конечно, он завтра растает, но все равно было необычно.
        - Мама! Мама! Там папа приехал.
        Вздрогнула. Алена стала звать Ферзя папой. Была в шоке, когда она так сказала за столом, рассуждая, что если у маленького братика будет папа, то и у нее тоже он должен быть, ведь мы семья. Вадим на ее заявление ухмыльнулся и заявил, что раз так, то завтра поедем в парк. Получается - подтвердил. Я ничего не сказала, была согласна с ней, пусть и переживала, ведь у нас довольно необычная семья. А с другой… не хотелось. С улыбкой наблюдала, как мужчина молчаливо сидит с Аленой, наблюдая, как она рисует, играет в игры, изредка отвечая. Уже месяц жили под одной крышей, а так нормально и не поговорили. Вероятно, потому, что стоило только нам приблизиться, как будто мешало что-то дышать. Я не могла сконцентрироваться, чувствовала себя оголенным нервом, со странным отчаянием реагируя на любое его слово, взгляд, прикосновение. А он… сдерживал себя… во всем.
        Ферзь уезжал порой на несколько дней, оставляя вместо себя мужчину с татуировкой птицы на лице. Беркут. Нужно отметить, веселый и общительный мужчина. Мы с ним разговаривали обо всем, только не о Вадиме и его брате. Беркут сразу становился угрюмым и пожимал плечами. Вадим же был как никогда молчалив и спокоен. Даже на кухне молча что-то делали. Если случайно дотрагивались, то молнии сразу же искрили во все стороны, и мы сразу же отходили друг от друга.
        Не знала, как объяснить. Но за это время привязалась к нему и уже не представляла, как день пройдет без него. Я нуждалась в своем мужчине. Когда муж отсутствовал, переживала и с нетерпением ждала. Стала здесь писать картины и уже не пугалась присутствия сурового мужчины, который наблюдал на диванчике за мной, удивляя тем, как он долго мог сидеть без движений. Несколько раз были у врача, а потом шли в магазины и покупали необходимые продукты и товары для дома. На замечание Вадима, что потом будет другой дом и ремонт делать не нужно, расстроилась. Полюбила этот коттедж. В детской все же решили сделать небольшой ремонт. Вадим старался сам, буркнув, что не стоит никому знать, где мы находимся. Я только кивала и старалась помочь, чем могла, хотя ремонт определенно вызывал ужас. Но Ферзь все сделал.
        Тогда… после ЗАГСа мы поехали к Марине, которая очень радушно нас встретила, приготовив шикарный обед, желая отпраздновать новый союз. Мы с ней поговорили, она извинилась, убеждая, что так лучше всего, обещая, что больше так не будет. Не поверила, но простила. Мало того, мне не пришлось ничего собирать, все сделала подруга, точнее - работницы. Поэтому мы только пообедали, пообщались и отправились к себе вместе с маленькой Аленой.
        Жаль, что не получилось нормально объясниться с Егором. Ретохин подъехал в то время, когда сидели за столом. Поговорить наедине не получилось. Вадим вышел и нагло обрадовал бывшего жениха ошеломительной новостью о моем замужестве. Ничего хорошего не вышло и двое мужчин чуть не подрались. Друг… посчитал глупостью мой поступок. В гневе он процедил, что поможет мне, хочу я этого или нет. А Вадиму пообещал, что обязательно узнает, кто он такой на самом деле. Больше я его не видела.
        Несколько раз приезжали в гости к Вурковской, и обязательно туда подъезжала Ирина. Она была в шоке, но молчала. Видела по ее глазам, что волнуется, но старалась успокоить, утверждая, что все хорошо. И я не кривила душой. Мне было хорошо.
        Спали с Вадимом в одной комнате… в одной постели. Но ко мне он не прикасался. Мужчина очень поздно приходил и рано уходил. Специально. Нет. Я не показывала обиду, не требовала, просто невыносимо скучала, и мне невероятно хотелось вновь быть в его объятьях. Но он избегал меня.
        Странно, я даже не поняла, как мужчина стал важен для меня. Я пыталась как-то побеседовать, вывести на разговор, случайно касалась ночью, но он никак не реагировал. Стоило только уйти, и я позволяла себе плакать, надеясь, что все изменится. Но теперь была убеждена, что мы вместе только из-за ребенка.
        Пыталась нормально готовить. Большая часть продуктов была испорчена, а может и больше, но дом не сожгла. С каждым разом приготовленные блюда становились лучше и вкуснее. Была рада. Я старалась для своей семьи.
        Сам же мужчина никогда не показывал агрессии или злости. Казалось, все, чего боялась - оказалось неправдой. Ферзь с нами был совсем другим. Если он был недоволен, то прямым ходом отправлялся в спортивный зал, где проводил много часов.
        Резко обернулась и улыбнулась, посматривая на мужчину, который следовал за довольной малышкой. Он выглядел уставшим и серьезным, а еще таким родным с диким взглядом, с жаждой пожирающим мое тело. Залилась краской. Так было всегда, что давало надежду - все может измениться. Его сумасшедший собственнический взгляд парализовал, и я была уверена - долго ходить вокруг да около мы не сможем. Оба уже были на пределе.
        Я поправилась, появился маленький животик. Совсем небольшой, но так как я набрала нормальный вес, немного изменилась. Сделала шаг к нему и прошептала:
        - Привет. Ты голодный?
        Он сглотнул, странно задерживая взгляд на лице, а именно на губах, и проговорил:
        - Да.
        - Тогда переодевайся, а я подогрею плов. Правда, он не такой рассыпчатый, как нужно, и морковку я забыла…
        Бубнила, вновь вспоминая, как я готовила. Но почему я не могу все сделать идеально? Вечно что-нибудь забуду.
        - Нормально, - выдал он и, посмотрев на дочку, сказал: - Алена, я тебе подарок привез.
        - Мне?
        У дочки глазки загорелись. Она захлопала в ладоши и скорее побежала к нему. Когда из рюкзака Вадим достал куклу в коробке, малышка восторженно ахнула и поцеловала мужчину в щеку. Схватив свой подарок, закружилась с ним по комнате. После очередного поворота чуть не шлепнулась на мягкое место, поэтому побежала в свою комнату, весело щебеча восторженные слова.
        Смутившись, я направилась в кухню, подогревать плов. Заглянула к Алене - дочка играла, усевшись на палас, дергая куклу за руки и ноги. Улыбнулась - тишина на несколько часов обеспечена. На кухне достала свежие овощи из холодильника и, пока подогревался плов, резала помидоры с огурцами на салат. Вновь и вновь поглядывала на лестницу, ожидая… мужа. Но он все не появлялся. Дала еще десять минут и пошла за ним, начиная переживать.
        Поднялась и осторожно вошла в комнату, оглядываясь по сторонам. Вадима нигде не было. Только хотела пойти, как вдруг почувствовала движение в животе. В животе? Да. Остановилась, пытаясь понять свои ощущения. Странно. Рано ведь еще.
        Пораженно застыла, не в силах сдвинуться с места. Прижала руку к животу и просто держала, счастливо улыбаясь. Из меня рвался смех.
        - Тебе плохо? - не успела понять, как Ферзь оказался рядом. Он притянул к себе, моментально определяя, все ли нормально. Не думая и не рассуждая, схватила его ладонь и положила на живот, радуясь, как вновь получила удар. Ферзь замер. Посмотрел на меня и сам чуть нажал, вновь получая ответ от малыша.
        Через секунду я увидела настоящую довольную улыбку. Не усмешку, а именно улыбку. Как он улыбался! Потрясающе. Я только смотрела в его довольные глаза, в которых уже не было ни капли усталости, и наслаждалась. Мы некоторое время зачарованно смотрели друг на друга, а потом я подняла руку и провела пальцами по его лицу, чувствуя невероятную нежность. Вадим притянул ближе и наклонил голову, отчего застыла, мечтая о его губах.
        - Мама! Папа!
        Перестала шевелиться, но не отступила, как и мужчина. Он сильнее прижал, ожидая с тревогой чего-то от меня, но я смогла только улыбнуться, радуясь, что он со мной.
        С визгами и криками в комнату залетела Алена. В одной руке держала куклу, во второй - мишку. Увидев нас вместе, она открыла ротик и полюбопытствовала:
        - А что вы тут делаете?
        - Ммм… - замялась, понимая, что довольно интересно выглядим. Дочь никогда не видела, чтобы меня кто-нибудь обнимал. И как объяснить?! Перевела взгляд на мужчину. Вадим стоял в одних спортивных штанах на влажное тело, на шее полотенце. Именно сейчас поняла, какой у меня красивый муж. И красота его заключалась не во внешних данных, хотя они не отталкивали, а привлекали меня, а в мужской суровой харизме.
        Открыла рот, чтобы сказать, но Вадим опередил меня, подозвав Алену, предлагая им поговорить. Меня отправили в кухню. Была смущена, но послушно вышла, загадочно улыбаясь, пока спускалась по лестнице. Не знаю почему, но сейчас поняла, что не хочу больше молчать. Сегодня поговорю с ним. Если оттолкнет, то я пойму, но все же надеялась, что мой мужчина так не сделает.
        -
        СПУСТЯ ТРИ НЕДЕЛИ
        Открыла глаза от жуткого воя. Нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Лежала на кровати, когда раздался воющий сигнал тревоги. Спала - Вадим увел отдыхать, заявив, что мне нужно хорошо выспаться, так как вечером планировали отправиться в новый дом, где он хотел нас оставить, так как он будет вынужден исчезнуть на непродолжительное время. Там система охраны лучше и надежнее. Не хотела, чтобы он уезжал, боялась за него и не желала расставаться. Прошел месяц после нашего сближения - с того дня между нами не было стен и преград, и я была счастлива. Да, Ферзь замкнут, порой груб, но в каждом его поступке видела заботу, тревогу и любовь. Мне так казалось. Может, ошибалась, но я чувствовала себя самой желанной, нужной и любимой.
        Рев не прекращался. Звон буквально оглушал. Сразу не поверила. Было ощущение, что это происходит во сне. Словно и не дома, а в учреждении каком-то, где включили учебную тревогу. Поднялась, ощущая тяжесть во всем теле, и посмотрела по сторонам, с ужасом осознавая, что дочка спит в детской. В панике вскочила и бросилась из комнаты, чувствуя запах дыма, на мгновение задержалась, определяя, откуда он идет. С первого этажа. Пожар?! В детской дочери не оказалось. Моментально забыла, как дышать, чувствуя дрожь, поднимающуюся изнутри.
        «Где она? Где моя девочка?! Куда ушла?»
        Руки и ноги не слушались. Мысли терялись, полностью заполняя сознание паникой. Дышать становилось трудно из-за сдавливающего страха. Глянула на дверь ванной и бросилась туда, хватая белоснежные полотенца, кидая их в раковину, смачивая ледяной водой.
        «Вадим… Где он сейчас? С ним что-то случилось?!» - меня будто парализовало. Он же сказал, что сегодня будет дома, предложил отдохнуть, а сам должен был пойти в спортивный зал. Он там? Занимается? Но если бы с ним все было хорошо, то поднялся ко мне. Даже не сомневалась в этом. Значит…
        Прислонилась к стене, ощущая внезапную резкую боль в животе. Боже… это что? Хотела пойти и не могла - движения приносили невыносимую муку. Но недолго - потом отпустило, и я с облегчением вздохнула, поглаживая чуть округлившийся за месяц живот.
        Дотронулась до карманов брюк, отмечая лишь водолазку без теплой накидки, и поняла, что впопыхах оставила смартфон в спальне. Теперь не могла позвонить. Не стала возвращаться, не желая терять время, и поторопилась выйти из детской, чтобы продолжить поиски. Посмотрела по сторонам на верхней ступени лестницы и стала звать мужа и дочь, переживая, что они могут задохнуться, потому что в гостиной дым стоял столбом. Кричала и кричала, осторожно спускаясь, в панике бросаясь в сторону кабинета, не понимая, почему везде дым. Откуда? Не видела огня.
        Больше так не думала, когда начала двигаться к столовой, отмечая стол в ярком пламени. Закрыла рот ладонью, прислоняя влажное полотенце, застыв от страха. Как же так? Что могло произойти? Из кухни валил черный дым, и там совсем нельзя было ничего увидеть. Задрожала, представляя себе худшее, и стала теряться, накручивая себя, что с Вадимом и Аленой случилась беда.
        Ну где… где… они могут быть? А если… если с ними на самом деле что-то произошло плохое? Почему я уснула?
        Прошла дальше, начиная задыхаться от жуткого кашля. Но это не останавливало. Меня начало бить крупной дрожью от паники. Я надеялась, что смогу найти их. Но с каждым шагом меня еще больше штормило, и я уже бормотала бессвязные слова, переживая только о том, чтобы с ними ничего не случилось. Только бы ничего.
        Вздрогнула, моментально возвращаясь к жизни, когда услышала голос Ферзя. Это он! Вадим! В груди вспыхнула надежда, что все будет хорошо. Вытерла выступившие слезы и рванула на голос, когда увидела его, держащего на руках Алену. Всхлипнула громко, бросаясь к нему, прижимаясь, обнимая за талию, бормоча слова:
        - Я так переживала…
        Вадим резко притянул к себе и выдал:
        - Нужно немедленно уходить через потайной выход.
        - Но там дверь, - в панике прошептала, показывая на центральный вход, который был совсем рядом, не понимая, почему муж тянет в противоположную сторону. К огню…
        - Нет, это ловушка. И еще… сюда надвигается полиция…с Ретохиным. Он дал наводку на преступника.
        - Они нам не помогут? - с ужасом прохрипела, не понимая, зачем Егор так поступил. Мы больше не виделись, все кончено. У каждого своя жизнь. Почему же он вмешивается в нашу?
        - Нет. Нельзя, чтобы они тебя здесь нашли. Они едут за мной. Это место обозначили как логово Ферзя.
        - Но постой… как же… - бессвязно бормотала, двигаясь за ним, поглаживая ножку Алены, которая прижалась к груди мужчины и лишь только ее движения, говорили, что с ней все в порядке.
        - Пойдем, - рявкнул Вадим, резко оборачиваясь, и моментально хватая за руку, двигаясь в сторону кладовой через дым.
        - Там огонь, - напомнила ему, поспевая за ним, надеясь, что он знает, что делает.
        - Нужно пройти. Полотенцем закрой лицо.
        Полотенце! Резко дернула его за руки и дрожащими руками дала второе, с дрожью в голосе выдыхая:
        - Возьми, - Ферзь остановился, секунду смотрел на меня, а потом кивнул и позволил мне прицепить полотенце, которое уже почти высохло. Пока старалась, обреченно прошептала: - Мы не сможем.
        Рывок - и оказалась прижата к его груди. Мужчина сцепил пальцами подбородок и громко заверил:
        - Сможем. Мы сможем! Главное - как можно быстрее выбраться, - Вадим перехватил за руку и повел вперед, продолжая говорить: - Тебе и Алене нужно выйти и незаметно уйти.
        - Подожди. А если я им все объясню? Что здесь только мы. Ферзя нет и не было. Они поймут. Почему не принять помощь?
        - Нет, ты не можешь быть здесь. Никто не должен знать, что ты связана с наемником. Никто! По их данным - ты далеко, поэтому нужно уходить, пока они не нашли.
        - Но ты…
        - Я останусь. Мне нужно…
        - Но…
        - Нет времени.
        Бежала за ним, чувствуя жар, тяжело дыша, потому что горячий воздух опалял, не давая свободно двигаться, видеть и дышать. Оказавшись у двери в кладовую, Вадим опустил малышку, которую я тут же обняла и, приложив палец, моментально распахнул ее.
        Чистый воздух. Дым был, но совсем редкий, почти неощутимый. Остановилась и стала жадно хватать ртом воздух, но тут же почувствовала захват кисти. Мужчина ухватил за локоть, а дочь за кисть, напоминая о том, о чем они договаривались, и повел нас к стене, где стоял громоздкий шкаф. Остановившись, Вадим глянул на руку, где на черных электронных часах была схема и красные двигающиеся точки, повел челюстью и резко начал двигать громадину в сторону, за которой оказалась дверь.
        Не верила своим глазам. Действительно - деревянная дверь. Немного покосившаяся, со щелями, которой давным-давно никто не пользовался.
        - Пройдете туннель - окажетесь в лесу. Осторожно двигайтесь - в некоторых местах проход засыпан и несколько дней шел сильный дождь.
        - Но…
        - Когда выйдете, сразу же идите в деревню. Там найдешь ветхий дом, у ворот которого лежит старая лодка. Зайдешь и скажешь, что от Вадима Фирсанова. Он знает, что делать дальше.
        Кивнула, запоминая и не желая идти без него. Не представляла, как справимся одни. Почему он здесь остается? Какая причина? Нужно уходить! И когда он открыл дверь, почувствовала запах земли, плесени, вцепилась в его теплую кофту и панически выпалила:
        - Я пойду только с тобой.
        - Нет. Только ты и Алена, - категорично заявил мужчина.
        Покачала головой, сильнее цепляясь, пытаясь найти слова, чтобы убедить. Не могла принять его решения. Послышался всхлип дочери. Она шмыгнула носом и слезно протянула:
        - Мне страшно…
        Только потянулась к ней, но застыла на месте, когда Вадим обнял ее и спокойно сказал:
        - Маленький котенок, не плачь, - на его слова Алена начала сильнее кривить нос, намереваясь расплакаться, жалобно взирая на мужчину. Вадим ласково провел по ее щеке и продолжил: - Ты молодец. Смелая и отважная! Поэтому держись крепко за маму и не плачь. Ты же помнишь про брата?
        - Помню.
        - Хорошо. Тогда договорились?
        Девочка вытерла нос рукавом теплого платья и с огромной надеждой спросила:
        - Папа, а ты… ты вернешься к нам?
        Ферзь ухмыльнулся, взъерошил светлые курчавые волосы и выдал:
        - Конечно. Но ты помни, что обещала.
        Она закивала и резко подалась к нему, обнимая за шею, сильно сжимая. Не могла сдвинуться с места. Появилась мысль, что он с нами прощается. Но почему?
        Наши взгляды встретились, и с мольбой прошептала:
        - Пожалуйста, пойдем с нами. Я тебя очень прошу.
        - Котенок, все будет хорошо, - произнес он и одним движением снял свитер, передавая его мне. - Ночью выпал снег - одевайся.
        Чувствовала, что он так говорит, чтобы успокоить меня. Только поэтому. Он не знал, вернется или нет. Видела по его состоянию, что он готов к схватке. Задрожала и прошептала:
        - Ты сказал, что не оставишь нас. Я не хочу. Пожалуйста, не бросай нас.
        Он смотрел секунду, а потом резко вбил в свою грудь, хватая ладонями за лицо. Провел по коже, чуть надавливая пальцами, а потом закрыл глаза. Видела, что ему трудно, но он не говорил ни слова. Сканировал, запоминал, словно думал о том, что в последний раз видит.
        - Пожалуйста, - захлебывалась в своих словах. Эмоции переполняли сознание, мысли вибрировали, переплетаясь, превращаясь в нелепость. Так было тяжело говорить, но не могла молчать. - Я не хочу… не хочу, чтобы ты оставался. Ты нам нужен! Нужен. Я…
        Он поднял мой подбородок и провел пальцами по губам. Несколько секунд смотрел, а потом накрыл губы, целуя с таким отчаянием и страстью, что забыла, как дышать, полностью подчиняясь напору мужчины.
        - Я вернусь, - ледяным тоном пообещал он и, глянув на дверь, откуда шел дым, громко выдал: - Уходите! И никому не показывайтесь.
        Только могла кивать, а когда он подтолкнул вперед и, мы оказались в темноте, вручил фонарик, который был привязан к веревке. Мгновение сжимал мои руки, а потом отодвинул нас дальше. На его лице не отражалось ни одной эмоции - маска опасного хищника. Сглотнула и, посильнее сцепив руку дочери, лишь кивнула, стараясь не упасть от усталости.
        - Будь осторожна! Береги себя, Алену и… нашего сына.
        Пораженно смотрела на него, не в силах пошевелиться, чувствуя, что не просто так он сказал. Но почему все так? Почему оставляет нас?
        Дверь закрылась, погрузив нас в темноту. Неприятный запах ударил в нос, заставляя поверить в ужасающую реальность. Я до сих пор чувствовала его тепло, когда он держал за руку. Закрыла глаза, но плач дочери привел в чувство. Наклонилась, поцеловала в щечки и бодрым голосом сказала:
        - Пойдем. Папа позже подойдет.
        - Правда?
        - Обязательно, - прошептала и, включив фонарик, повела ее вперед за собой, надеясь, что так и будет. О другом старалась не думать. Нельзя!
        «Он обязательно вернется! Ведь мы его ждем…»
        ЭПИЛОГ
        23 ФЕВРАЛЯ
        Большой животик совсем не повод считать себя неуклюжим динозавром. Хотя когда наклоняешься поднять игрушку с пола на девятом месяце беременности, такая мысль посещает. Я радовалась своему интересному положению, наслаждаясь каждым мгновением. Еще немного и увижу своего малыша. Сына Вадима.
        Закрыла глаза, чтобы не показать отчаяние. Зачем? Праздник - День защитника Отечества. Марина устроила настоящий сюрприз - позвонила друзьям и знакомым, с кем общалась, и пригласила в гости, забывая сказать о других. Удивлению не было предела. Вурковская устроила настоящий пир, утверждая, что и мужчин нужно баловать сюрпризами. Сама же хозяйка гостиницы была невероятно счастлива со своим любимым мужем - прорабом Николаем Терентьевым, за которого три месяца назад вышла замуж. Их отношения можно было сравнить с действующим вулканом, но пара была довольна, что совершенно не скрывали. И если Ирина напоминала Марине о ее словах - легкой интрижке на короткое время, то Вурковская довольно пожимала плечами, утверждая, что она присматривалась.
        Жизнь в их семье била ключом счастья, особенно после того, как в доме появилось два мальчугана такого же возраста, как моя Алена. Михаила, первого мальчика, они взяли из детдома, усыновив после того, как побывали в гостях у Волковых. Маргарита, жена Сергея Волкова, известного мне как Охотник, прожужжала о замечательном мальчике ей все уши, огорчаясь, что такой замечательный ребенок никому не нужен. У Миши родители погибли в автокатастрофе, а родственники отказались брать ребенка. Всю неделю, что Терентьевы гостили там, Маргарита рассказывала о нем, но не осмеливалась показать, пока Марина не пришла к ней на работу, и не увидела его. Так и оформили документы. А перед поездкой Вурковская потребовала, чтобы муж забрал своего сына у бабушки, которого старая женщина воспитывала одна после смерти матери мальчика, и даже его мать перевезла в особняк, считая, что двум старым женщинам будет веселее. Теперь у Марины был полный дом, большая семья, и ее глаза сверкали счастьем. Сильная женщина обрела свое женское счастье.
        Мимо меня пробежала невероятно красивая девочка по имени Настя, а за ней моя Алена, гоняющаяся за новой подругой хвостиком. Прелестная дочка Волковых, которую они удочерили, удивляла своей искрящейся энергией. Волковы приехали в гости три дня назад. Медведевы вчера вечером. У Ирины срок рожать был чуть позже, чем у меня, поэтому они еще ездили по гостям. Мужчина зорко следил за женой, отмечая каждый вздох, и если считал, что устала, уводил без слов, нежно подхватывая на руки, чтобы отнести в спальню, где она могла отдохнуть. Все уже привыкли, и Марина только кидала маленькие комментарии про медведя, берлогу и огромную медведицу.
        На празднике было еще две пары, которых я видела сегодня в первый раз. Обед прошел весело и замечательно.
        Дети, после того как перекусили, убежали играть в оранжерею, куда их пустила мама Марины, Ольга Петровна, которая вместе с Антониной Александровной любили там пить чай. Иногда я присоединялась к ним, слушая интересные истории их жизни.
        Алена все же сбегала от новых друзей, периодически подбегая ко мне, целуя в щечки, напоминая, что любит. До сих пор не могла спокойно реагировать. Моя девочка со мной и все хорошо. Не верила, что так может быть. Высоков после положительного судебного решения в мою пользу перестал беспокоить. Ушел из зала суда, и больше ничего о нем не слышала. Один раз встречалась с его адвокатом, который попросил реквизиты для перевода алиментов. Больше мы не общались.
        Мы с Аленой жили здесь, и даже Глеб, брат Вадима не смог нас переубедить переехать в новый дом, который числился за моим мужем - Фирсановым Вадимом Александровичем. С Глебом я общалась, но не могла согласиться сделать так, как он просил. Я просто боялась… Боялась сойти с ума от отчаяния. Здесь я хотя бы могла отвлечься, не думать о Ферзе, а там… не знала что делать.
        Столько месяцев прошло - а я все еще не могла прийти в себя. И сейчас мне было невероятно тяжело. Ужасно. А ночью порой лежа без сна, всматриваясь в темные тени на потолке, вспоминала о тех днях, когда была счастлива.
        До сих пор помнила запах дыма, глаза любимого мужчины, а потом… промерзлая земля, ледяные капли воды. Я крепко держала свою девочку за руку, успокаивая, чтобы не плакала, уговаривая и подбадривая. Когда, наконец, выбрались, увидела полюбившийся дом в огне, и как едут машины, спеша на место пожара, желая поймать преступника. А я… молилась, чтобы этого не случилось. Меня трясло от страха увиденного, но я надеялась, что с Вадимом все будет хорошо. Если бы не малышка, то побежала назад. Но я ему обещала.
        Мы пришли в нужный дом к седому старику. Он напоил чаем, а потом повез на телеге нас близ всех лесов в соседнюю деревню к одной доброй женщине. Мы прожили там два дня. Потом приехал Глеб, брат Вадима. Я в ужасе смотрела на него, не зная, что сказать, а он только обнял и произнес, что позаботится о нас. Ничего не говорил - только то, что считал нужным. А именно: дом подожгли люди Слона, врага Ферзя, и когда мы ушли, они столкнулись. Глеб как раз был там. Он не хотел вмешиваться, но не смог наблюдать со стороны. Братья помирились. Больше ничего. Ни про полицию, ни про то, что случилось в перестрелке.
        Глеб был сильно похож на Вадима. Особенно категоричностью. Пришлось все узнавать самостоятельно. Когда оказались дома, и включила телевизор, то узнала, что полиция нашла убежище опасного преступника, который сгорел в пожаре. Не могла смотреть… Я была в шоке. Меня трясло, и ничего не хотелось. Если бы не Марина, которая тыкала на Алену и на мой живот, напоминая, что у них есть только я, до сих пор выла. Сейчас пыталась жить нормально, но вновь и вновь возвращалась в те недели, когда мы были вместе.
        Про Егора Ретохина, который дал наводку на Ферзя, ничего не знала. Он нашел меня через неделю, выловив в магазине, желая начать все заново. По его словам, опасного убийцу поймали, и теперь можно было ходить спокойно. Дала пощечину и сказала, что не понимаю, о чем он говорит, ненавижу и не желаю видеть. Больше мы не пересекались.
        Так странно, раньше ненавидела его, боялась, и не заметила, как Ферзь стал дороже всех. И постоянно ругала себя за то - что так и не сказала ему, что люблю.
        С Глебом общались. А если куда выходила - всегда был рядом он или его друг - Беркут. Но это общение мне тяжело давалось. Не могла спокойно смотреть на него. Младший Фирсанов сильно напоминал Вадима, но с другой стороны - полностью отличался. Веселый, общительный, приятный мужчина. Но на все мои вопросы про Вадима, о том, что произошло в день пожара, отказывался отвечать, открыто заявляя, что мне этого знать не нужно. Он усиленно предлагал отправиться в новый дом Фирсанова, купленный до трагедии, где давно закончили ремонт. Мужчина не хотел, чтобы его племянники и жена брата жили в гостях, но я лишь качала головой, в очередной раз отказываясь.
        - Скучаешь?
        Посмотрела в зеленые глаза подошедшего Беркута, общего друга Медведева и Глеба. Он тоже приехал в гости, заявляя с порога, что раз его некому поздравить, то придется всем нам. Они были похожи с Глебом. И это моментально бросалось в глаза, стоило их увидеть вдвоем.
        - Нет. Все хорошо.
        - Как себя чувствуешь? - самый популярный вопрос вот уже полгода.
        Постоянно все заботились и контролировали меня. Особенно двое мужчин, словно у них была важная миссия - беречь меня. Сложилось впечатление, они контролируют каждый мой шаг, а то, что я здесь - никому абсолютно не мешало. Пойти куда-то одной - я не могла. Кто-нибудь обязательно случайно появлялся. Что Глеб, что Беркут - два телохранителя.
        - Когда на прием в больницу?
        Сглотнула, с веселым ужасом представляя, что про меня думает медицинский персонал женской консультации. То с одним появляюсь, то со вторым, а в последний раз двое пришли и активно обсуждали фотографию УЗИ. Я даже не знала, смущаться или ругаться, поэтому глупо улыбалась, слыша утверждения Глеба, что нос и лоб точно Фирсановские.
        - Я сама… Спасибо, - смущенно проговорила и быстро пошла в сторону стеклянного балкона, желая побыть в одиночестве. Заметив у дивана подругу, беседующую с Маргаритой, я показала рукой на дочку и она с улыбкой кивнула, глазами обещая посмотреть. Накинув шаль, вышла на улицу. Здесь было нечто зоны отдыха с деревьями и лавочками, а в центре красивый фонтан, который сейчас представлял собой керамическую фигурку с лебедями, накрытую серебристым снегом. Моментально почувствовала холод, но не желала уходить. Хоть немного побуду одна.
        Дошла до фонтана, отмечая очертания, которые освещали светильники на столбах, и задумалась. Стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя себя одинокой. Услышав шаги, поняла, что побыть в одиночестве не получится.
        - Замерзнешь, - раздался недовольный голос.
        Застыла на месте. Голос… Его голос! Даже страшно было поворачиваться. Думала, что если обернусь, то только удостоверюсь, что это моя больная галлюцинация. Так страшно такое думать про себя… но я так мечтала о том, чтобы он вернулся за мной. Ведь обещал. Обещал прийти. Забыла, как дышать, пытаясь заставить себя обернуться. И когда поняла, что готова, почувствовала тепло. На плечи опустилась спортивная черная куртка.
        Медленно обернулась и встретилась с темными глазами Ферзя. Немного свирепый взгляд, сканирующий меня. А в них - дикий огонь и усталость. Первый раз видела у него щетину. Но мне казалось, что ему идет. Да хоть бы и с бородкой - это неважно. Все идет - только бы стоял рядом.
        «Он пришел… Пришел за мной».
        Не верила. Не могла. Он здесь? Да… здесь. Пораженно открыла рот и прошептала:
        - Ты же… ты же…
        - Это Ферзя для всех нет, но Вадим Фирсанов жив, здоров и вернулся после длительной командировки к своей жене. Кстати, завтра мы едем в наш новый дом.
        Была не в состоянии ничего ответить. Только хватала ртом холодный воздух, когда он ухватил за талию и аккуратно прижал к груди, вдыхая запах моих волос.
        Начала трястись, отлично понимая, что не от холода. Я открывала рот и не могла ничего сказать от бушующих эмоций. Слезы лишь текли по щекам. Вадим провел рукой, растирая их, и с сожалением в голосе выдал:
        - Я не мог раньше. За тобой наблюдали, и нужно было время, чтобы появиться. И это далось мне тяжело, - он замолчал, а потом с какой-то дикой ноткой повторил: - Тяжело было держаться от тебя на расстоянии.
        - Ты вернулся… - пролепетала и обняла, стараясь как можно сильнее прижаться к любимому человеку. Неужели это не сон?
        - Развод не получишь! И я хочу большую семью, - сурово сказал мужчина, прищуриваясь, отмечая мою реакцию. Но, видя блеск в глазах, и то, как вцепилась в его свитер, расслабился. Он положил руку на большой живот, тут же получая в ответ ножкой. Довольно ухмыльнулся, а потом наклонился и поцеловал.
        Впервые я растворилась в бурлящей нежности. Невыносимо чудесное состояние. Я ответила, жадно принимая все, желая большего, задыхаясь от счастья. И когда Вадим дал возможность дышать, прошептала в губы:
        - Я люблю тебя!
        На лице мужчины появилась довольная улыбка. Он провел по волосам, улыбаясь уголками губ, и в следующую секунду подхватил на руки и понес домой. Растерялась, переживая, что сказала не то, что он желал услышать, как вдруг мужчина произнес:
        - Думал, что никогда не услышу от тебя этих слов.
        - А ты? - с затаенным дыханием спросила.
        Он остановился и, глянув на меня, серьезно выдал:
        - Увидев тебя… в том доме, понял, что МОЯ. И как не сопротивлялся, лишь сильнее затягивало. А когда вынужден был наблюдать со стороны - чувствовал себя зверем, готовым броситься и уничтожить любого, кто обидит.
        Прикоснулась пальцами к лицу и прошептала:
        - Хочу услышать от тебя.
        Он не смотрел, а прожигал, будто хотел сказать не словами, а выжечь в сердце. Посчитала, что не так и важно услышать признание, главное - знать. А то, что этот мужчина только МОЙ и любит меня - я не сомневалась. Подалась вперед и сама накрыла его губы, с наслаждением отдаваясь страстному поцелую.
        КОНЕЦ
        08.11.2019