Нежный рассвет любви Елена Рейн
        Три года назад незнакомец помог отчаявшейся девушке получить опекунство над дочерью сестры, предложив фиктивный брак. После оформления всех бумаг он исчезает из их жизни навсегда, но внезапный звонок из больницы меняет все. Громов Андрей попал в аварию и неожиданно для всех признан банкротом. Лучший друг и невеста бросили его, не желая заботиться об инвалиде. Евгения в растерянности, ведь, оказывается, мужчина - ее муж, и по закону она должна заботиться о нем.
        ГЛАВА 1
        МОСКВА
        - Евгения Александровна, вас к телефону, - прокричала высокая стройная девушка в медформе синего цвета, улыбаясь двум малышкам, моментально повернувшимся на голос.
        - Спасибо, Вера, - поблагодарила молодая женщина в белоснежном халате, дописывая диагноз.
        Нежная и хрупкая, именно так можно было описать ее. Ее лицо, усыпанное веснушками, всегда привлекало внимание, и особенно огромные карие глаза, но сама Евгения не считала себя привлекательной. Обычная и рыжая - думала она, вглядываясь в зеркало своей съемной квартиры, перед тем как закрыть веки и моментально повалиться спать после тяжелого дня.
        Отмечая, что Вера не уходит, молчаливо требуя ответа, Липина на секунду оторвалась от медицинской карточки и добавила:
        - Через минуту подойду.
        - Там что-то важное. Медсестра из больницы на проводе, - скривившись, уточнила девушка, намекая, что это необычный звонок. И еще ей не хотелось, чтобы трубка долго лежала на тумбе, дожидаясь педиатра. В прошлый раз прошло полчаса с того момента, как она ее позвала, и только когда собралась случайно сбросить, то в регистратуру вбежала запыхавшаяся женщина, извиняясь, начиная разговор. Сейчас Вера решила предупредить о важности звонка, надеясь, что все пройдет очень быстро, ведь через десять минут ей нужно позвонить своему жениху на работу. На сотовый он редко отвечал.
        Евгения кивнула, давая понять, что постарается как можно скорее, и вернула внимание к уставшей мамочке, поглядывающей на веселых близняшек, дергающих друг друга за косички, требуя взглядом хорошего поведения.
        Наблюдая несколько секунду, женщина улыбнулась и, шлепнув круглой печатью по листу, проговорила:
        - Не переживайте, девочки идут на поправку. Через три дня жду вас на прием.
        - Три дня? Еще? О, мы уже неделю на больничном. Евгения Александровна, а нельзя никак раньше в сад пойти? У меня работа. Муж в командировке. Мне очень сложно. А если с работы попрут? Как я буду их кормить?
        Евгения вздрогнула. Она понимала женщину, знала, что и такое может случиться, но не могла поступить иначе. Вздохнув, молодая женщина положила руку на локоть матери и проговорила:
        - Попробуйте нанять нянечку или попросить родственников. Да, кризис миновал, но девочки нездоровы. После гнойной ангины вам по-хорошему до полного выздоровления еще недельку дома надо посидеть.
        - Ну как же? Они же никого не заразят… Я попрошу воспитателей давать таблетки. Они знают, как мне тяжело.
        Глянув на карту, где на обложке был указан номер сада, Евгения нахмурилась. В этот ходит ее Маришка. Нужно будет поговорить с воспитателями, что их доброта ни к чему хорошему не приведет. Она прекрасно понимала женщину и даже сильнее чем нужно, ведь одна воспитывала четырехлетнюю дочь, но не могла подвергать риску других детей. Глянув на медсестру, с недовольством посматривающую на монитор, поспешно предупредила:
        - Лидия Михайловна, запишите Стукановых на понедельник, а там будет видно, - заметив, как женщина расстроилась, Евгения проговорила: - Ничего не могу поделать. Лечитесь.
        Липина поднялась и пошла к двери, останавливаясь на секунду, чтобы сказать:
        - Пусть проходят следующие, я сейчас подойду, - открыв дверь, она провела по волосам девочки и добавила: - Выздоравливайте и маму слушайтесь!
        Оля и Нина - так звали двух непосед, закивали и стали тормошить ногами, тут же принимаясь щекотать друг друга.
        - Да, конечно, - с улыбкой проговорила медсестра и продолжила смотреть в монитор, выбирая талон на удобное время для Стукановой.
        Евгения вышла из кабинета. Чего не ожидала, так это увидеть полный коридор людей. Хотя теплой зимой - это обычная картина, особенно на ее большом участке. Кое-как выбравшись из узкого коридора, где невозможно было дышать, она направилась в регистратуру. Закрыв за собой дверь, кивнув недовольной Вере, она взяла трубку и четко проговорила:
        - Липина Евгения Александровна.
        - Здравствуйте. Это медсестра из городской больницы. Ваш муж…
        Муж? Женя нахмурилась. Что за ерунда? Она хотела объяснить, что произошло недоразумение, как тут же вынуждена была слушать по линии разговор собеседницы и доктора, который просил ее немедленно отправиться в отделение реанимации.
        - Простите, не могу говорить, - извинилась женщина, начиная движение.
        - Вы ошиблись, у меня нет мужа…
        - Громов Андрей Николаевич не ваш муж? Информацию предоставила полиция.
        Евгения застыла на месте, пораженная словами. Вздохнула и закрыла глаза, вспоминая о великодушном соглашении с богатым бизнесменом. Три года назад… Она была уверена, что адвокат фиктивного мужа уладил все дела, и больше они никак не связаны. Евгения помнила их встречу, случайный разговор, произошедший на грани срыва, а на следующий день произошло чудо - она получила помощь от того, кого все обходили стороной, стараясь не связываться. Липина была ему благодарна, если бы не Андрей, то Маришку упекли в детский дом. Чего не ожидала - что еще замужем. Сама не думала о замужестве, не до этого, поэтому не проверяла. Прикусив нижнюю губу, она тихо пробубнила:
        - Что… - замялась, - что с ним случилось?
        - Так это ваш муж или нет?
        «Нет! Не мой! Но… мы расписаны… временно… А может, уже и нет…»
        - Да, - выдохнула Евгения, зажимая пальцами ткань белого халата, отодвигаясь к стене. Отмечая, как регистратор тянется в ее сторону, пытаясь услышать разговор, что нежелательно, Липина отвернулась. Вера недавно пришла в их филиал, с первых дней отличившись длинным языком. Она любила посплетничать, полностью полагаясь на свои умозаключения.
        - Вам нужно подъехать к нам, чтобы подписать документы и забрать мужа. На днях его выписывают и…
        - Постойте…
        В голове женщины моментально всплыли факты жизни Громова. Несколько месяцев назад она случайно наткнулась на фотографию Андрея в модном журнале. Рядом с ним стояла красивая девушка, которую он называл невестой, обещая шикарную свадьбу.
        Почему позвонили именно ей? Недоразумение.
        - Не могу говорить. Лечащий врач - Леванов. Приезжайте.
        - С ним все нормально?
        - Ну-у… думаю, вам стоит поговорить с врачом. Громов, он… М-м-м… Не могу уже говорить. До свидания, - женщина положила трубку, оставляя множество вопросов без ответов. Евгения продолжала стоять, обдумывая странные слова, пока не услышала громкий крик ребенка, вернувший ее в настоящее. У нее полный коридор родителей с детьми - нужно идти.
        - Все нормально, Евгения Александровна? - вежливо поинтересовалась девушка, вытягивая губы, активно улыбаясь, показывая свою доброжелательность.
        - Да, конечно. Спасибо, - рассеянно ответила Евгения и устало побрела в свой кабинет, поглядывая на часы, не понимая, почему столько людей, когда до конца приема тридцать минут. И ведь талонов осталось всего пять.
        Опять задержится на час.
        Покачав головой, она быстро добежала до кабинета и села на стул, поглядывая на полную женщину с ребенком на руках. Девочка сверкала от счастья, совсем не обращая внимания на оставшиеся красные точки (следы от фукорцина) по всему лицу. А неделю назад она плакала, вздрагивая, что больше не красивая и никто не захочет с ней дружить в садике.
        Откидывая волнение в сторону, Евгения улыбнулась и как можно веселее проговорила:
        - И кто это ко мне тут такой красивенький пришел? Все, вылечилась?
        - Да! - довольно потянула малышка, улыбаясь врачу и матери, поцеловавшей ее в волосы.
        * * *
        Гул, шум, крики - Евгения зажмурила глаза, стараясь справиться с головной болью. Она стояла у палаты Громова и решалась войти. Сложно. Сейчас она не врач, не мать, а просто женщина, явившаяся к чужому мужчине, которого за двадцать минут уже десять раз назвали ее мужем. Липина не могла поверить. Но лишь жестокий диагноз придавал сил - поясничный взрывной перелом со смещением в спинномозговой канал. Еще у мужчины частичная амнезия. Он не помнил ничего, что произошло за последние четыре года, но это временно.
        На сбивчивые объяснения Евгении, что у Андрея есть невеста, лечащий врач заявил, что это его не касается, и пояснил, что Суворов Николай Антонович отказался дальше содержать Громова в больнице. Поэтому… поскольку все необходимые операции и процедуры сделали, остальное в реабилитационном центре. Послезавтра Андрея выписывают, и идти ему некуда. Банкрот и бездомный. Именно поэтому он врезался на огромной скорости в бордюр, желая покончить жизнь самоубийством. Леванов выразил надежду, что она позаботится о нем, ведь если все так, как она рассказала, то должна отплатить добром за добро.
        Женщина прижалась лбом к двери и вздрогнула от громкого голоса:
        - Убирайся! Пошел вон!
        Сглотнув, Евгения отступила на шаг, как тут же дверь с грохотом отлетела в сторону, ударившись о стену. Удивительно, что она не развалилась на части. Высокий, подтянутый мужчина в черном костюме вышел из палаты. Его лицо горело от ярости. Задержав внимание на хрупкой женщине в сером теплом платье, скрывающем абсолютно все, дернул рукой галстук, ослабляя его, и уверенно побрел по коридору, желая поскорее уйти из этого места.
        Женя продолжала наблюдать. Она была удивлена грубостью Громова, ведь никогда не видела его таким агрессивным за то время, что знала. Да, он бывал резок, но, чтобы так… Вероятно, из-за болезни. Врач предупредил об этом, уточнив, что мужчине тяжело, и именно поэтому Андрей отказывался от любой помощи. Леванов попросил быть терпимее и добрее, ведь у Громова сильный стресс.
        Глянув на часы, Женя выдала стон. Мало того что в пробке простояла полтора часа, так еще была вынуждена ждать в приемной. Понимая, что соседка будет недовольна тем, что она вновь задержалась, женщина поспешила в палату. Больше нет времени ждать.
        Оказавшись внутри, Липина застопорилась, взволнованно уставившись на пустую кровать. Мужчины не было.
        - Вы кто? - раздался недовольный голос Громова позади нее. Евгения обернулась и увидела красивого стройного мужчину в электроприводном кресле-коляске. Моментально в глаза бросалась щетина, волосы торчали в разные стороны, темные мешки от усталости, осунувшееся лицо. Он с ненавистью взирал на нее, а когда увидел, что женщина заострила внимание на ногах, с яростью выдал: - Что пялишься?
        Евгения поразилась своему странному поведению, ведь не стоило так откровенно смотреть, но привычку тяжело убрать. Решив, что не стоит акцентировать внимание на его провоцирующем вопросе, женщина молча направилась к окну. В палате стоял невыносимый запах пота. Мужчина отказывался от всего, в том числе душа, поэтому было неудивительно. Взявшись за левую ручку, Женя объяснила:
        - Нужно проветрить.
        - Мне ничего не нужно. Уходи! - рявкнул мужчина, прожигая гневным взглядом странную незнакомку.
        Закусив губу, Женя поднялась на цыпочки и открыла. Крутанулась на месте и виновато улыбнулась, поспешно заявляя:
        - Свежий воздух…
        - Мне плевать, - пробубнил Андрей, не желая слышать ненужную информацию, и поехал к кровати, надеясь, что настырная гостья с рыжими волосами немедленно уберется.
        Женщина так и стояла, обдумывая ситуацию, а потом проговорила:
        - Липина Евгения Александровна, - замялась, настраивая себя на следующие слова.
        Она понимала, что он не помнит ничего, но ведь ее пригласили не просто так, и следовало рассказать, почему она здесь. Только как начать? Разве она может спокойно поведать, что у Громова никого не осталось? Кроме нее, Андрея некому забрать.
        Была надежда, что она найдет невесту, которую Андрей тоже не помнил, потому как познакомился с ней год назад. Примерно. Это ее предположение по информации из журнала. Евгения верила, что когда она все ей расскажет, то любимая женщина обязательно заберет своего жениха. А пока нужно как-то поведать обо всем. Насколько известно, мужчина только знает, что банкрот и понимает, что ему некуда идти. Громов детдомовский, родственников у него нет. Прочистив горло, девушка решилась на признание:
        - Я ваша… фи… жена.
        - У меня нет жены, - грубо заявил мужчина, даже не оборачиваясь. Секунду размышлял, а потом горько усмехнулся и процедил: - Ничего нет. Так что дверь там…
        Трудно. Евгения даже не думала, что придется так тяжело. Женщина нервно сжала ткань платья и уточнила:
        - Брак мы заключили три года назад. Но мы… не жили вместе и через время планировали развестись.
        Облегчение. Какое облегчение все рассказать. Просто груз с души.
        Громов нахмурился, а потом на его лице промелькнула странная улыбка, но лишь на мгновение, поэтому Евгения решила, что ей показалось. Она только хотела продолжить, как он вдруг сказал:
        - Да, я не помню последние четыре года, но уверен, что не мог жениться на такой, как ты.
        Краска сошла с лица. Евгения не ожидала таких грубых слов. Получается, он ни за что не посмотрел бы на нее? Она тоже! Пусть и не думает! Да, она простая, но это не означает, что чем-то хуже его длинноногой невесты с силиконами. Женщина сделала шаг к нему и четко выдала:
        - Это была необходимость! Вы тоже не в моем вкусе.
        В глазах мужчины вспыхнул опасный огонек. Он нахмурился и выдал:
        - Извини, я не хотел обидеть. Просто… мне нравятся другие.
        - Я могу принести… свидетельство о браке, - выдавила из себя Евгения, не желая разговаривать.
        - Даже так? - с усмешкой процедил Андрей и лениво уточнил: - И что тебе нужно, Липина Евгения Александровна? Кстати, не подумал бы, что моя жена додумается оставить девичью фамилию. Гордая?
        Женя посмотрела на свои руки, вспоминая, что этот вопрос его и тогда волновал, но она настояла - не хотела, чтобы кто-нибудь узнал на работе. Ей не нужны лишние разговоры.
        - Неважно. Как вам… станет лучше… мы разведемся.
        - Естественно. И если все, то дверь там.
        - Но…
        - Уходи, - грубо процедил мужчина и попытался на сильных руках подняться с кресла на кровать, но не смог. Он крепко сжал губы в тонкую линию и попробовал вновь, но безрезультатно, что его моментально взбесило. Андрей ударил кулаком по кровати и зарычал, сдерживая себя от грубых слов.
        Евгения понимала, что лучше к нему не подходить в таком состоянии, но не смогла уйти. Не смогла. Вздохнув, она уверенно направилась к нему, бросив сумку в кресло. Оказавшись рядом, Женя на секунду замерла, а потом обхватила мужчину за талию, желая помочь, но не подняла, потому что мужчина был крупнее и совсем не помогал ей, наглядно демонстрируя, что ее ухищрения бесполезны.
        - Урок тебе, Евгения! Не стоит пытаться, если нет сил! - грубо прогрохотал Андрей, раздражаясь, что рыжая девчонка не уходит. Ее жалость, как и других, ему не нужна. Пусть катятся куда подальше.
        Ярость поднималась в груди хрупкой женщины. Она, значит, тут пытается помочь, а он откровенно выпендривается. Схватив его за ладонь, она сжала ее и резко выпалила:
        - Не нужно отказываться от помощи! Ради тебя я оставила ребенка с бабушкой, которая, когда смотрит телесериал, забывает обо всем на свете, особенно о чужой маленькой девочке. Марина голодная и хочет к маме! Но я… все бросила и пришла сюда. Неужели нельзя нормально разговаривать и принять помощь? Никому лучше не будет, если вы грохнетесь тут на пол.
        - Ты… - начал он, не скрывая своего агрессивного состояния. На висках пульсировали вены, на лбу пошли морщины. Он желал поставить на место заботливую дамочку, которая конкретно раздражала.
        - И хватит злиться и строить из себя жертву! С вашим диагнозом можно встать на ноги, если пожелаете. Все зависит от вас!
        - Нет! Почти нереально! Нужно здраво смотреть на вещи, а не летать в облаках.
        - Нужно! И я смотрю! Я знаю женщину, у которой травма в несколько раз хуже, и она ходит на своих ногах.
        Мужчина ничего не сказал, он просто с яростью прожигал хрупкую женщину, но в следующую секунду закрыл глаза и уже спокойнее выдал:
        - Хорошо. Давай еще раз попробуем.
        Женщина пораженно смотрела на мужчину, принимая слова, а потом кивнула, стараясь не показать удивление, и вцепилась в него, надеясь, что все получится. Очень этого хотела. И когда поняла, что Громов уже сидит, счастливо улыбнулась. На секунду. Заметив, как напряжен мужчина, отвела взгляд, взволнованно огляделась по сторонам и как бы случайно заметила:
        - Послезавтра тебя выписывают…
        В ответ молчание. Понимая, что ему сейчас сложно и непривычно, Женя провела рукой по простыне и спокойно продолжила:
        - Мы поедем домой…
        - У меня нет больше дома, - слишком грубо и категорично отчеканил мужчина, пытаясь понять, как он мог допустить непоправимую ошибку. Никогда в жизни он не позволял себе слабости, любую информацию, показатели лично проверял, все контролировал, и теперь… бездомный. А самое поганое - калека.
        Бесполезный. Ничтожный. Слабый.
        Он не находил себе места. Постоянно задавал себе вопросы: «Что произошло за четыре года? Как он опустился до самого дна?»
        Надо же… Вернулся к тому, с чего начал.
        - И у меня больше нет своего дома, - призналась Евгения, твердо вглядываясь в его глаза. - Я живу в съемной квартире с дочерью, но главное - что есть место, где можно отдохнуть от всего и быть с родными, теми, кто ждет и любит.
        - Не пойму, ты наивная или глупая? - раздраженно рявкнул Андрей и тут же устало добавил: - Мне нужно побыть одному. Уходи.
        Липина хотела уйти, а потом повернулась, положила руку на его ладонь и смущенно спросила:
        - Ты… что любишь? Мы с Маришей приготовим. Она…
        - Мне ничего не нужно, тем более от тебя! Уходи и не возвращайся!
        Евгения не желала навязываться, но иначе нельзя. Обида подкатывала к горлу, но женщина давила в себе слабость. Сейчас нужно дать мужчине отдохнуть, переварить, привыкнуть. Это важно.
        Незаметно заправив за ухо локон, выбившийся из прически, женщина прошла к креслу и схватила сумку. Еще раз посмотрела на мужчину с безжизненными глазами, в которых не было того обжигающего огня, что полыхал раньше, и побрела к двери. С каждым шагом она все сильнее чувствовала грусть и усталость.
        Каждый день тяжелый, а тут еще сюрприз. Надо же… И ничего не сделаешь.
        Ничего… она справится.
        Попрощавшись на вахте с вежливыми охранниками, Евгения поспешила к своей старенькой машинке. Отцовская, досталась от него в наследство. Сестра отказалась, заявив, что на такой рухляди не будет ездить, а она благодарно приняла. Сейчас даже не представляла, как без нее. По делам, в магазины, в больницу, а иногда на вызова, когда много больных. Любила она свою помощницу. Да, старенькая, стремная - но машина. И кресло-коляска поместится, не нужно никого просить.
        Липина села в машину и положила ладони на руль, склонив голову, пытаясь себя убедить, что все будет хорошо. Да, обязательно. Так и будет, только нужно немного потерпеть. Понимая, что хорошо бы поплакать, выкинуть из себя все, что накипело в груди, но, к сожалению, не могла. Это, значит, сдаться, принять, что не справилась, а у нее ребенок. Нельзя быть слабой, когда не на кого положиться. Но если бы было сильное плечо, она обязательно сбросила с груди эту тяжесть.
        Кто бы мог подумать, огромная радость сестры через год будет для нее обузой, непосильным грузом, от которого она захочет избавиться.
        Закрыв глаза, девушка перенеслась на три года назад, в тот радостный новогодний день, обернувшийся кошмаром.
        ГЛАВА 2
        3 ГОДА НАЗАД
        Тяжелая сумка с подарками оттягивала руку, но это не мешало девушке быстро бежать по лестнице с огромным желанием увидеть родных. Женя порхала от счастья, представляя, как эти подарки подарит сестре, ее мужу и маленькой племяннице, которой седьмого января исполнится годик. Чудо на Рождество. Рыжая красавица радовалась, что сестра изменилась, и уже второй раз за год приглашала к себе.
        После смерти отца Виктория замкнулась в себе, начала гулять, пить, тащить из дома ценные вещи, чтобы продать и потусить в крутой компании, а потом пришла очередь до продажи однокомнатной квартиры, которая им досталась от родителей.
        Мать умерла во время родов. Лишь посмотрела на маленькую рыженькую головку, улыбнулась и навсегда закрыла глаза. Отец никогда не корил младшую дочку, защищал от нападок старшей сестры, за что Евгения была искренне благодарна. Но вот друзей у нее не было. Дети во дворе считали ее проклятой, убийцей, повторяя слова Виктории. Рыжая девочка привыкла быть одной. Когда подросла - пряталась в книгах, ходила в детские сады, чтобы нянчиться с малышами, что ей на удивление разрешали. Если первое время она пыталась переубедить знакомых, то потом поняла, что это бесполезно. Женя смирилась с тем, что она изгой. Наблюдая за играми ребят, она тихо плакала, надеясь, что когда-нибудь и она будет там бегать. Но такого не случилось. Длинноногая сестра считалась первой красавицей, и никто не шел против ее мнения.
        Никогда у Жени не было желания пожаловаться отцу. Александр Егорович тяжело болел. Огромный букет болезней, которые пытался скрывать, не показывая, как мучается. Младшая дочь видела, как ему тяжело содержать и воспитывать их в одиночку. Она старалась помочь, делать все по дому, чтобы ему было легче. И в один солнечный день он оставил их. В больнице он умолял сестер, любить и помогать друг другу, что бы ни случилось.
        Евгения никогда не думала, что родительный дом можно продать. Никогда. А тут требование. Старшей сестре нужны деньги, у нее долги и если не найдет, то часть ее денег пойдет на похороны. Убедительно. Младшей сестре тогда исполнилось двадцать два года, училась в медицинском институте. Выхода не было. Девушка продала квартиру, отдала половину суммы Виктории и выбила себе общежитие, остальное положила на книжку. Конечно, хотелось купить хоть что-то, но денег не хватало.
        Через полгода явилась сестра с мольбой дать денег на жизнь, напоминая, что именно из-за нее лишилась матери. Тогда Евгения уже окончила институт и решила, что больше ничего сестре не должна. Давно выросли и у каждой своя жизнь. Девушка проявила стойкость, заявив, что если она свое потратила, то это ее проблемы. Произошел скандал, и Виктория отказалась от сестры, напоследок пожелав, чтобы она так же закончила жизнь, как их мать.
        Через год Вика позвонила и сообщила, что беременна, нашла хорошего мужчину, пригласила в гости. Тогда Евгения ехала со страхом, но была приятно удивлена. Ее встретили отлично, и она чувствовала настоящее счастье в семье старшей сестры. А потом появилась Маришка, и сегодня она впервые увидит ее.
        Оказавшись у нужной двери, девушка услышала громкие оглушающие басы. Музыка звучала так, что невозможно было стоять, чтобы не закрыть уши. Евгения нахмурилась. Уже вечер… в квартире маленький ребенок, а тут музыка. Как же так?
        После звонка пошли удары кулаком в дверь. На звонки никто не отвечал. Женя присела на корточки и вдруг увидела спускающуюся с лестницы худощавую женщину средних лет в банном халате.
        - Что, еще одна погулять прискакала? - с презрением рявкнула она, поправляя полы халата.
        - Я… к сестре и племяннице приехала, - объяснила Женя, поднимаясь на ноги.
        - Кхм… не знаю, какая ты, но сестра твоя - мразь еще та, - незнакомка прошла мимо девушки и нажала на звонок, громко тарабаня и выкрикивая:
        - Виктория, открой! Гадина! Открой немедленно! Или полицию сейчас вызову!
        - Может, она вышла на прогулку с дочерью, а музыку забыла выключить? - наивно предположила Евгения, надеясь, что так и есть. Не хотелось ей верить в худшее.
        - Какую прогулку?! У них-то и коляски нет… Ничтожество, а не мамаша. Правильно, что мужик ее сбежал. Зачем ему такая гулёна нужна?!
        Евгения только хотела возмутиться, как дверь открылась и на пороге появилась ее сестра. Если точнее - тень Виктории, потому что незнакомку, которую она сейчас видела, нельзя было назвать матерью или счастливой женщиной. В синяках по всему телу, в порванном халате с оголенной грудью и с фингалом под левым глазом она походила на чучело. Длинные волосы торчали в разные стороны, засаленные, но выкрашенные в два цвета - фиолетовый и черный.
        - Теть Кать, не нужно звонить в полицию.
        - Так музыку убери! Достала уже! Если вновь услышу, то без второго предупреждения сразу вызову.
        - Не, мы… выключим, - заплетающимся языком пробубнила женщина и словно в тумане, шатаясь, повернулась лицом к своей квартире, руками пытаясь найти ручку, чтобы вцепиться в нее.
        Шок прошел и, понимая, что дверь захлопнется, Женя сделала шаг вперед и выкрикнула:
        - Вика!
        Сестра застыла на месте, а потом обернулась. Положив руку на лоб, она долго щурилась, а потом непонимающе прохрипела:
        - Женя? Но… что тебе здесь нужно?
        - Кхм, надо же… встреча двух сестер. Интересно, к чему приведет? - с недовольством выдавила женщина и, глянув на бледное лицо худенькой девушки, похлопала ладонью по спине и сообщила: - Я этажом выше - 324 квартира. Если что - заходи.
        Евгения смогла только кивнуть, не замечая, как уходит женщина, с ужасом вглядываясь в шатающуюся сестру. Она с силой сжала ручку сумки, стараясь справиться с эмоциями, и задала самый важный для нее вопрос:
        - Где Марина?
        - Марина? - протянула Виктория, вспоминая, кто такая, и устало закрыла ладонями лицо, тут же бубня: - Голова болит.
        - Плевать на голову! Где твоя дочь?
        - Она… там… вроде, - выдохнула невменяемая женщина, обдавая неприятным запахом алкоголя и чем-то невыносимо приторным.
        Девушка скривилась и, резко толкнув сестру к стене, сорвалась вперед, забывая про сумку. Оказавшись в большой комнате, где все было в сигаретном дыму, увидела такую картину: на полу в разных углах храпели мужчины, на столе пустые бутылки, тарелки, в одной - остатки пельменей. Женя покачала головой и осмотрелась. Ребенка нигде не было.
        Заметив прикрытую дверь в спальню, девушка побежала туда, с трудом открывая, потому как разбухла, прямиком подбегая к кроватке. Когда увидела ребенка, с облегчением вздохнула, пока не заметила подрагивание мышц рук и ног. Судороги. Моментально вытянула руку и потрогала лоб, с ужасом понимая, что девочка горит.
        - Боже, - выдохнула она, начиная водить руками по одежде, расстегивая, чтобы осмотреть тело, моментально вспоминая, что у нее в сумке стетоскоп. Она сейчас послушает, как только мокрую одежку снимет.
        Раздался скрипучий кашель, отчего ребенка затрясло. Женя лишь на секунду закрыла глаза, ломая себя, чтобы не думать о том, что это племянница лежит перед ней, и попыталась действовать четко и быстро.
        - Слава богу, она заткнулась. Орала как помешанная, - с недовольством пробубнила Вика, упираясь лбом в стену, приседая при этом.
        - Жаропонижающие свечи есть? - спросила Евгения, моментально выбегая из комнаты, открывая входную дверь и затаскивая сумку. В таком состоянии она совсем не чувствовала тяжести. Когда достала стетоскоп из бокового кармана, повернулась к сестре и рявкнула: - Что встала? Быстро в аптеку за жаропонижающим!
        - Что?! Я не пойду! Сама иди. Ты меня разбудила. Мне плохо! Я ее родила, а она только плачет и плачет. Не хочу ее!
        Обида и злость звучали в ее словах. Виктория даже не представляла, что ребенок отнимает столько времени и сил. От грудного молока дочь отказалась, на смеси не было денег. В квартиру педиатра она не пускала, выгоняла, лишь когда та пригрозила жалобой в органы опеки и попечительства, стала сама ходить на прием, чтобы к ней никто не приходил. Виктория ненавидела свою вечно голодную дочь, ее крики не давали отдыхать, спать, поэтому уставшая мать закрывала ребенка в детской, включала громко музыку, желая проучить, чтобы малявка поняла, кто в доме главный.
        «Вся в папашу!» - с ненавистью подумала женщина, не понимая, почему бывший муж, Александр, променял ее на какую-то толстуху, целый день бегающую у плиты, чтобы приготовить и стать еще толще. Пирожки, пироги, голубцы - разве это достижение? Он сам готовить умел, так в чем проблема? Готовка не ее конек. Шура, этот лысый урод, должен был радоваться и все делать за нее. Да, это его плата за счастье, что повстречал такую красавицу, как она, опустившуюся до того, чтобы посмотреть на него. Но нет, он не оценил, променял ее, посмев полоскать грязью на лестничной площадке, выкрикивая, какая она свинья и никчемная мамаша.
        Но ничего, она быстро нашла богатому козлу замену. Да, у него не водилось денег, но он боготворил ее и в постели радовал. И даже друга приводил. Только вот дочь мешала. И зачем она теперь ей? Это бывший хотел ребенка, пусть и забирает.
        - Где аптечка? - спросила девушка, прослушивая девочку, отмечая в груди хрипы сухого, свистящего характера, которые ощущались над всей поверхностью легких. Она на секунду перевела дыхание и посмотрела на Викторию, опустившуюся на колени, бубнящую непонятные проклятья под нос.
        Не думая, Евгения бросилась к сестре и, резко подняв за руки, закричала:
        - Ну! Где аптечка?! - Виктория не реагировала, летая где-то далеко, поэтому Женя ударила по щеке, надеясь, что это приведет в чувство, рыча ей в лицо: - Вика, где аптечка? У ребенка бронхит.
        - Там… за кроваткой, - промямлила мать, вновь опускаясь на колени.
        Евгения поспешила в нужном направлении. Открыв бумажную картонную коробку, нашла только градусник и разные медикаменты для взрослых. Оценивая ситуацию, понимая, что выхода нет, девушка схватила телефон и стала набирать номер скорой помощи.
        - Ты что делаешь? - сестра моментально пришла в себя, осознавая, что неспроста сестра начала звонить. В городе она никого не знает, значит, вызывает полицию. Проклятая девчонка всегда завидовала ей и теперь решила нанести удар, уловив момент, когда она без сил. Тварь. И все потому, что она говорила правду?
        - Вызываю скорую.
        - А ты что, не врач? Не в состоянии вылечить? - Вика старалась бить сильнее словами. Она знала, что младшая хоть и хорохориться, но слабая. И из-за этого ничтожества она лишилась матери. Где справедливость в этом чертовом мире?
        - Пусть ставят укол, а там решим, - девушка огляделась и, увидев гору чистой, но не глаженой одежды, подбежала к ней, начиная рыться, пока не выдернула нужное. Еще бы подгузник найти, если вдруг малышка в дороге станет мокрой. Услышав кашель, она сжала пальцы в кулаки и с отчаянием воскликнула: - Ты запустила! Как могла? Почему не смотрела за ребенком?! Что ты за мать такая?
        - Не тебе меня судить! - женщина моментально очнулась. В глазах появилась злость и обида. Ей тяжело, а тут малолетняя сопля ее смеет учить. - Заведешь своих, вот и умничай! И зачем вызывать? Я не поеду в больницу!
        - А как молчать? Как?! Ребенок закрыт в душной комнате, без присмотра! Ты даже не заметила, что у дочери температура. Ты знаешь, как опасны судороги? - Женя задержала дыхание, когда услышала голос диспетчера. Она сглотнула и моментально прошептала: - Добрый вечер. Девочка, одиннадцать месяцев. Высокая температура, фебрильные судороги, сухие хрипы в груди. Бронхит.
        - Вы врач?
        - Да.
        - Фамилия ребенка, адрес, - четко прозвучало на том конце линии.
        Евгения на автомате выдавала информацию и когда сказали, чтобы ждали, отключилась. Она вновь осмотрелась и подошла к шкафу, открывая ящики в поисках подгузника. Когда, наконец, нашла, услышала:
        - Он единственный, чтобы пойти на прием через три дня, - с возмущением буркнула сестра.
        - Я куплю, - огрызнулась Евгения, начиная выбирать вещи, примерно представляя, что необходимо для ребенка в больнице. Оставлять в таких условиях нельзя. - Ты кормишь грудью?
        - Нет.
        - Смеси?
        - Денег нет.
        - А чем кормишь?! - возмутилась девушка, совершенно ничего не понимая. Ребенок голодает?!
        - Что себе, то и ей… Толку вилкой. Не нравится, значит, сытая. Подстраиваться не собираюсь.
        Евгения сдержала себя от грубых слов, зная, что сестра может кинуться на нее и тогда будет еще хуже. Справившись с бушующими эмоциями, девушка осторожно сказала:
        - Свидетельство о рождении и полис. Я поеду с ней.
        - Да пожалуйста! Можешь насовсем забрать! Я хоть высплюсь, - рявкнула Виктория и подошла к шкафу, выгребая все, бросая на пол, вытаскивая помятые документы. Швырнув их на одежду, она хмыкнула и пошла из комнаты, но у двери остановилась и пробурчала:
        - Не смей ничего врать про меня. Мать в могилу свела, меня не трогай.
        Евгения закрыла глаза, ощущая, как подступают слезы. Секунду тяжело дышала, а потом повернулась к кроватке и, протянув руки к девочке, прошептала:
        - Все будет хорошо, малышка. Тетя с тобой.
        * * *
        Больничные каникулы длились неделю. Первые три дня было тяжело, девушка ходила с красными глазами от слез, постоянно бегая за медсестрой на пост, чтобы помогли сбить температуру. Но как только она пошла на спад, Евгения расцвела, понимая, что малышка идет на поправку. Добрая, отзывчивая девушка очаровала своей искренностью. Лишь когда пришли специалисты из органов опеки и попечительства, она запереживала, понимая, что все плохо. Как прознали про сестру, неизвестно, но прозвучало много вопросов, на которые девушка не знала ответов. Да и ей хотелось дать шанс Виктории. Она думала, что, побыв некоторое время с сестрой и племянницей, поможет им быть ближе, покажет, какой у нее очаровательный ребенок и как надо заботиться о девочке. Разве можно относиться плохо к такой чудесной малышке?
        Выписали их после обеда. В два часа принесли выписку, пожелав удачи и здоровья. За свои вещи девушка не переживала, оставила у соседки, считая, что там будет надежнее. У сестры не стала - неизвестно кто в друзьях у Виктории, а у нее не так много одежды, чтобы с ними попрощаться. Да и подарки, которые она со всей душой выбирала, ждали своего часа.
        Вызвав такси, Евгения стала собираться. Сестра не отвечала, но девушка не теряла надежды, постоянно звонила. Лишь в первый день удалось дозвониться, чтобы услышать: «Мне некогда. Я, наконец, отдыхаю!». Злость кипела в груди. Липина не понимала такого отношения к своему ребенку, пыталась успокоиться, день не звонила, а потом не выдержала и стала отправлять небольшие сообщения, в которых рассказывала о самочувствии ребенка. Во вчерашнем упомянула, что их выписывают, но ответа так и не получила. Надеялась, что мать явится за ребенком, но нет.
        Теплее укутав Маришку, худая девушка побрела на выход, переживая о том, дома ли сестра. Все может быть. Она с детства знала, что без своей связки ключей не попадет внутрь. Сестра никогда не открывала ей дверь, и очень часто приходилось идти в библиотеку, выжидать время, когда вернется отец. Но это тогда… к ней, а сейчас все иначе - у нее на руках маленькая дочка Виктории.
        Через сорок минут такси подъехало к дому. Девушка старалась не унывать, но плохое предчувствие не давало покоя. Улыбнувшись малышке, проснувшейся, когда она открывала дверь, прихватила пакет с одеждой и пошла вперед. Снега выпало за эти дни невероятно много. Месячная норма. На детской площадке все было укрыто белоснежным одеялом.
        Женя на секунду остановилась, задерживая внимание на детишках, играющих в снежки. Столько счастья в детских глазах, простоты, наивности, бушующих эмоций. Слыша кряхтение маленькой непоседы, девушка поправила шапочку, натягивая на лоб, и поскорее побежала к подъезду.
        Оказавшись на нужном этаже, нажала на звонок, но тут заметила, что дверь открыта. Нахмурившись, девушка схватилась за ручку и, медленно потянув на себя, прошла внутрь. В коридоре на линолеуме тонким слоем лежал снег. Никаких следов - ничего кроме снежного полотна.
        «Ушла и забыла закрыть балконную дверь? Но снег шел ночью, с утра спокойно, почему нет следов?»
        Сглотнув, девушка побрела дальше, чувствуя ледяной холод. Оказавшись внутри, она нахмурилась, отмечая открытую балконную дверь и чистоту в квартире. Странно. Повела головой и заметила множество подушек на диване. Они лежали поверх одеяла на бугре. Понимая, что под ними кто-то лежит, девушка осторожно направилась к дивану. Убрав одной рукой все подушки, чуть дергая одеяло на себя, заметила светлые волосы. Остановилась, с ужасом принимая, что это тело сестры.
        Тело…
        Евгения закрыла глаза и часто дышала, а затем поспешила в детскую комнату и положила ребенка в кроватку, тут же кидаясь в зал. Присев на колени, она откинула одеяло в сторону и дотронулась до холодной руки. Моментально вздрогнула, а в следующую секунду с силой затрясла ею, не желая верить своим глазам, рвано выдыхая:
        - Вика… Вика! - перевела дыхание и со слезами на глазах с обидой воскликнула: - Просыпайся! Я тебе дочь привезла!
        Хотелось закричать, потребовать, но она пыталась контролировать себя. Подняла руку, задержав в воздухе на мгновение, и осторожно дотронулась до шеи Виктории, закрывая глаза.
        Этого не требовалось. Лишнее. Сестра мертва…
        На шее были заметны мелкие кровоподтеки от давления кончиков пальцев, множественные ссадины линейной и полулунной формы от действия ногтей. Отмечалось кровоизлияние в мягкие ткани шеи, переломы подъязычной кости и хрящей гортани.
        Девушка всхлипнула, поворачиваясь к двери, где бубнила малышка, и судорожно прижала ладонь ко рту, сдерживая крик. Дыхание становилось все чаще и громче. Женя завертела головой и вновь дотронулась до руки, хрипло умоляя:
        - Пожалуйста, вернись.
        С силой сцепив ладонями голову, девушка посмотрела на застывшее тело сестры и опустила лицо на заснеженную кровать, не чувствуя холода, сотрясаясь крупной дрожью.
        «Этого не может быть. Нет. Не может. Почему? Как же так?!» - повторяла она про себя, желая очнуться вновь в больнице и приехать раньше на день, чтобы предотвратить беду. Женя не верила. Не могла принять жестокую реальность.
        Звуки, резкие, рвущиеся изнутри, стали выходить из гортани, и девушка взвыла, находясь в шоке. Сердце сжималось от отчаяния, не давая нормально дышать.
        И сестры теперь у нее нет. Она всех потеряла, похоронила. Осталась одна…
        Черная тоска кромсала сердце, невыносимая боль рвала на части. Отчаяние. Ярость. Обида. Мольба. До приезда в Москву она так радовалась, что теперь у них с сестрой все по-другому, как у всех. Но нет…
        - Тише, тише, - услышала громкий голос, вернувший в реальность. Девушка медленно повернулась и увидела соседку, с печалью поглядывающую на нее. И еще услышала громкий плач ребенка в соседней комнате.
        «Когда Мариша заплакала?!»
        Женя начала подниматься, но ноги не слушались. Она вновь перевела внимание на окоченевшее тело и сбивчиво пробормотала:
        - Она…
        Соседка понимающе кивнула и проговорила:
        - Ты иди к девочке. Иди. А я… вызову полицию.
        - Я… - Евгения заставила себя посчитать до десяти и медленно поднялась, сделала шаг в направлении детской комнаты и спросила: - Ее задушили. Вы ви…
        Женщина покачала головой и с недовольством выдала:
        - Она все дни вечеринки устраивала. Ругалась я с ней, с ее мужиками днем и ночью. А вот вчера тишина. Проходила в обед - она пылесосила. А сегодня услышала плач ребенка и твои крики. Ты побудь с ней. А я тут.
        В комнате было прохладно. Хрупкая девушка сидела у стены на полу и прижимала к себе маленькую девочку не в силах плакать, только смотреть, не представляя, что будет дальше.
        На дворе 31 декабря, праздник. Все спешили домой с пакетами, а кто с елками, выкрикивая поздравления. Потрясающие запахи шли со всех квартир, дразня и будоража желудки. Канун Нового года - приятная суета и чудесное настроение.
        Послышались шаги в соседней комнате, и Евгения медленно поднялась, не отрываясь спиной от стены, крепко прижимая к себе ребенка. Для нее праздник превратился в кошмар, и это только начало.
        Полиция. Голоса, шум, но никто не заходил в спальню. Женя ждала, со страхом взирая на дверь, пока она не распахнулась, и в комнату вошел высокий мужчина со шрамом на лице, хмуро поглядывающий на нее. Он устало зевнул, огляделся по сторонам и громко произнес:
        - Старший следователь, Петров Василий Николаевич. Расскажите, кто вы такая и что знаете.
        ГЛАВА 3
        НАШИ ДНИ
        ДЕКАБРЬ
        Евгения спешила в аудиторскую компанию, в которой работала невеста Громова. Информацию ей дала хорошая знакомая, Новикова Полина, работающая секретарем полковника СК. О своей работе женщина не говорила, лишь иногда, порой нелестно. Сразу она отказала Липиной, напоминая, что незаконно, но после отчаянных объяснений, заверений, что это очень важно, помогла. По расшифровкам телефонных звонков выделили номера всех женщин и вышли на Колину Людмилу Олеговну, которую она узнала из журнала. Теперь дело за малым - сообщить невесте, что ее мужчина в больнице. Женя верила, что еще немного и все решится, ведь если судить по информации - до встречи с Громовым Людмила была обычным бухгалтером в маленькой фирме, а любимый мужчина помог ей с бизнесом. Теперь она поможет ему встать на ноги. Это естественно, когда любишь.
        Оказавшись рядом со зданием, Евгения перевела дыхание и уверенно открыла дверь. Забежала внутрь, тут же ощущая согревающее тепло. На улице стало холодать. С утра ударил мороз.
        - Добрый вечер! Вы по какому вопросу? - вежливо поинтересовалась высокая красивая девушка в белоснежной блузке, черной юбке и в красных туфлях на высоком каблуке. Женя улыбнулась и с надеждой проговорила:
        - Здравствуйте, Елена. Я звонила. У меня вопрос к Колиной Людмиле Олеговне.
        - Ах да. Простите, но вы опоздали. Людмила Олеговна уже собирается на важную встречу.
        Расстроившись, что опоздала, но, не жалея, ведь ее ждали маленькие детки с температурой, Евгения развела руками и проговорила:
        - Простите, много вызовов - зимой дети часто болеют. Не могла иначе…
        - Вы педиатр? - с улыбкой спросила женщина.
        - Да, лечу маленьких и самых любимых.
        - Хорошее дело! У меня сынок. Правда, уже не маленький, в девятом классе.
        - Но любимый! - весело заметила Женя, искренне улыбаясь.
        - Это точно! - с восторгом согласилась приятная собеседница, тут же поглядывая куда-то в сторону. Она задумалась и тихо сказала: - Подождите здесь. Я сейчас предупрежу, что вы пришли. Может, получится все же. Людмила Олеговна уже собиралась, когда я заходила.
        - Огромное спасибо, - сказала Евгения, надеясь, что ее примет невеста Громова.
        Через несколько минут показалась Елена. Она очаровательно улыбнулась и с восторгом сообщила:
        - Прошу в кабинет. Людмила Олеговна согласна вас принять.
        Глянув на свой старый пуховик, Женя расстегнула замок и пошла вперед, снимая верхнюю одежду, чтобы не спариться. В помещении было невыносимо жарко.
        Оказавшись в кабинете, она увидела красивую женщину. Сейчас она выглядела иначе, чем на обложке журнала. Деловая, смелая, невероятно красивая. Женя смутилась, чувствуя неловкость, но, вспомнив, зачем здесь, моментально воспрянула духом.
        - Здравствуйте, Людмила Олеговна. Я Липина Евгения.
        - Здравствуйте. По какому вопросу ко мне?
        - Я… по личному. Пришла сообщить, что вас жених, Громов Андрей, сейчас в больнице. Он попал в аварию и завтра его выписывают. Позвонили мне, так как… - Женя замялась, не зная как рассказать и стоит ли, ведь женщина может не так понять их брак, и продолжила: - Понимаете, три года назад у нас был фиктивный брак, поэтому случайно позвонили мне. Я говорила о вас…
        Женщина вздохнула и, поставив папку на полку в шкаф, пошла к рабочему столу. Серое платье, черные сапоги, на шее колье, строгая прическа - женщина выглядела эффектно и умела красиво подать себя. Она села в кресло и лениво протянула:
        - Евгения, я не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете.
        Застыв на месте, Липина закусила губу, понимая, что все идет не так. Или она неправильно выразилась? Обидела? Она сделала шаг вперед и уже спокойнее проговорила:
        - Ваш жених…
        - Он мне больше не жених, и на этом остановимся.
        - Но… - Евгения не понимала, ее мозг тяжело перерабатывал информацию, потому что она не могла принять жестокие слова, - вы собирались пожениться. Андрей…
        - Инвалид, бездомный и… без денег. Да, я знаю все, была в больнице. Но согласитесь, невероятно много минусов. Зачем такой мне? Богатой и успешной. К тому же… у меня появился новый мужчина и скоро планируется свадьба.
        - А как же Андрей? Он ведь один… и не помнит…
        - Я знаю. Все знаю. Не нужно мне тут плакаться. Решили пристроить несчастного инвалида в теплое местечко? Не выйдет. Я не записывалась в кружок сестер милосердия. Вижу, это по вашей части. Так в чем дело? Дерзайте пока актуально.
        - Сейчас он беден, но все в момент может поменяться. Как и болезнь. Вы знаете, нельзя так поступать, откидывая столь жестоко людей. Вы здоровы, и это замечательно. Но никто… никто не застрахован от болезней. Иногда вышел на улицу, поскользнулся и…
        - Милочка, вы отнимаете мое время. Я опаздываю на свидание с любимым мужчиной, - рявкнула с презрением Колина. Элегантная женщина поднялась и подошла к шкафу-купе, достав шубу и накинув на себя. Пока застегивалась, с ухмылкой смотрела на растерянную рыжую особу, которая с силой сжимала ткань дешевого пуховика.
        «Занесло же в мой кабинет эту церковную мышь. Как бы ни сглазила мне богатых клиентов. Нужно сказать Лене, побрызгать дорогими духами, а то от нее пирогами несет. Тоже мне… явилась благородная», - думала она, уверенно двигаясь к женщине. Оказавшись рядом, она нагло провела языком по губам и весело посоветовала:
        - Ты возьми его себе, приголубь, ухаживай, может, и получится, чтобы он сексом смог заниматься. Громов красавчик - единственный шанс для такой женщины, как ты. Считай, я тебе одолжение сделала.
        Евгения поменялась в лице. Она сделала шаг к Людмиле и гневно процедила:
        - Еще недавно вы были в долгах. Вся эта роскошь благодаря ему. Громову! Только ему. Он вытащил вас из грязи, и теперь называете его инвалидом?! Ни капли сочувствия и заботы? Змея!
        - Да как ты смеешь? Лена! Тут…
        - Правда не нравится? Ничего. Послушаете! Полезно… - отчаянно воскликнула Евгения, переходя на крик: - И еще… Да, я попытаюсь помочь ему, сделать все, чтобы он встал на ноги, и уверена, так и будет, и не потому, что мне с богатыми красавцами не светит. Но вам не понять. Это вас любят за внешнюю оболочку. А еще есть сердце.
        - Наивная гусыня! О чем ты говоришь?! - раздраженно рявкнула Колина.
        - Пусть так! У нас разные понятия, и доказывать я ничего не собираюсь. Вы этого не стоите.
        - И кто мне это говорит?
        - Нужно быть человеком, а я вижу перед собой дрянь.
        - Да ты кто такая? - закричала Людмила, удивляясь наглости этой идиотки, а ведь такая тихая и добрая явилась, а на самом деле язык как у змеи.
        Дверь открылась и в кабинет вбежала Елена. Она непонимающе смотрела на двух женщин, готовых наброситься друг на друга, а потом с волнением выдавила:
        - Людмила…
        - Евгения уже уходит! Сейчас!
        - Да, конечно.
        - И запишите себе, чтобы ее больше никогда не пускали сюда и не соединяли со мной.
        Секретарша пораженно посмотрела на побледневшую Евгению и вежливо проговорила:
        - Евгения, вы…
        - Да, я уже ухожу, - заверила Женя, понимая, что еще немного и разревется.
        Нужно успокоиться. Обида и разочарование буквально накрыли с головой. Так и не одевшись, она уверенно пошла на выход. Лишь у двери задержалась и, не оборачиваясь, сказала:
        - Я желаю вам счастья. Пусть оно будет таким, каким вы его заслуживаете.
        Не желая слушать ехидного ответа, Евгения покинула кабинет и вышла на улицу, лишь в этот момент понимая, что стоит в платье, а в руках одежда. Шмыгнув носом, она натянула на себя куртку, застегнулась, и, оглядевшись по сторонам, побрела по тропинке. Через три дома где-то припарковалась. Теперь нужно найти машину.
        О том, что произошло, Липина старалась не думать. У нее много других забот и они куда важнее гнилой невесты с черным сердцем. Конечно, Евгения совсем не ожидала такого поворота, но вышло так. А значит - завтра она забирает Громова из больницы и везет к себе. Как это все будет, она не представляла, но скоро узнает.
        * * *
        Тяжелый день продолжался. Остановившись у больницы, девушка с улыбкой посмотрела на пакет, где лежал вкусный кекс с изюмом. Евгения с дочерью вместе пекли, надеясь, что Громову понравится. Вчера вечером, когда она забрала свою девочку у соседки, услышала много грубых слов на тему, что не нужно заводить детей, если нет на них времени. Евгения понимала, что ворчания женщины обоснованы и никого не волнует, что она опаздывает, если должна забрать в конкретное время, поэтому отдала деньги за дополнительные часы и положила на стол коробку конфет, что купила по дороге. Ей не хотелось объясняться, оправдываться, и не было сил. Слишком устала для этого.
        Взяла Маришку за руку и повела домой, а потом они вместе поужинали и начали стряпать. Женя поведала своей девочке о том, что это вкусный сюрприз одному грустному дяденьке, который временно не может ходить. Маленькая красавица с добрым сердцем очень старалась помогать маме с приготовлением кекса, приговаривая: «Дядя будет рад нашему подарку, и на его лице появится улыбка.
        Женя провела пальцами по пакету и, взяв за ручку, осторожно переложила на ладонь, придерживая второй рукой. Вышла из машины и поспешила в больницу, надеясь, что ее пропустят. Через десять минут приемные часы закончатся.
        Ей повезло, и ее пропустили, сказав, что может задержаться, если необходимо. Было приятно. Сердечно поблагодарив седого охранника, Липина поспешила к нужной палате и, быстро постучав, заглянула, не дожидаясь приглашения от Громова.
        Совсем она не ожидала увидеть мужчину обнаженным до поясницы. Евгения застыла на месте. Она изумленно смотрела, широко открыв рот, а в следующую секунду ойкнула и отвернулась, поспешно выдыхая:
        - Простите, я…
        Громов внимательно наблюдал за странной рыжей девушкой, а потом насупился и с недовольством схватил белую футболку, единственную чистую, что осталась на замену. Вещи передал бывший друг по просьбе персонала. Андрей натянул ее на влажное тело после нелепых умываний в ванной комнате, когда просто мочил спину и грудь, и грубо произнес:
        - Зачем пришла?
        Женя посмотрела на пакет, в котором лежал пирог, и медленно повернулась. Увидев, что мужчина натянул футболку, она побрела к нему, ощущая волнение и неудобство. Остановившись у тумбочки, она с улыбкой прошептала:
        - Вчера вечером с дочкой пекли. Она очень старалась. И вот… сладкий чай в термосе, - Евгения смущенно говорила, выкладывая на бумажную тарелку миниатюрный кекс с изумительным запахом. Разрезав на куски, она принялась наливать в кружку чай, улыбаясь, пока не посмотрела на мужчину.
        Вздрогнула, отмечая гнев в его темно-серых глазах. Громов бешено смотрел, а затем процедил:
        - Убирайся! Мне не нужна жалость.
        Женя сглотнула и сделала шаг назад. Она перевела взор на пирог, не понимая агрессии, и уверенно проговорила:
        - Андрей, извините, думала, вам будет приятно. Мы от души.
        Чего женщина не ожидала, так это резкого размаха руки, отчего все полетело в стороны. Чай из кружки разлился на полу, а куски оказались на простыне. Мужчина буквально кипел от ярости, а женщина не двигалась. Убивая колючим взглядом, Громов рявкнул:
        - Уходи! Слышишь?
        Тяжело дыша, Евгения досчитала до десяти и молча сделала шаг к кровати, начиная подбирать трясущимися руками куски, обещая себе, что больше не будет столь наивной дурой. Не хочет - ладно. Предлагать свое - это одно, а вот когда даришь что-то от ребенка, который душу и нежность вкладывал в каждый кусочек этого пирога - это совсем другое.
        Мозолистая ладонь легла на хрупкое запястье. Женя подняла взгляд и посмотрела на мужчину, который странно насупился и только хотел сказать, но она вырвала руку и ледяным тоном пробубнила:
        - Я ухожу! Не переживайте, больше подобного не повторится.
        Липина еще раз посмотрела на разломанные куски и, взяв пустой пакет на тумбочке, медленно пошла к двери. Уже в проходе проговорила:
        - Завтра… я смогу вас забрать после шести. Раньше никак. И я буду с дочерью. Мне от вас ничего не нужно, но для нее постарайтесь держать себя в руках. Для такого человека, как вы, это не составит труда. Надеюсь. И… когда она спросит про кекс, то… скажите…
        Женщина замялась, не зная, как просить взрослого мужчину обмануть ребенка. Она не хотела, но не могла рассказать дочери то, что произошло. Ее галчонок не заслуживает такого.
        Пожав плечами, ругая себя, что начала этот разговор, Евгения сжала пустой пакет и без пояснений направилась к двери. Она удивлялась себе, что стерпела, но не драться же ей с ним. Что же… теперь она научена, повторных ошибок постарается избежать. Конечно, не даст Громову умереть с голода, будет ставить на стол, заботиться, но так, чтобы это ее не задевало и особенно дочь. Если ему так легче, то хорошо, напрашиваться и надоедать никто не будет.
        * * *
        - Почему грустишь? - спросила Евгения дочку, поворачивая на светофоре в сторону больницы.
        - А если я не понравлюсь дяде Андрею? - с волнением спросила Марина, хмуря носик.
        Вчера состоялся важный разговор. Женя весь вечер не находила себе места, не зная, как сказать, что теперь с ними будет жить мужчина. Да она сама не верила, но понимала, что выхода нет.
        Уже ночью, укладывая малышку, она призналась. Вышло по ее словам так: хороший дяденька очень сильно заболел и ему нужно помочь, и они не могут отвернуться. Именно так видела и понимала Евгения. Женщина считала, что он пробудет у них не так долго, как может показаться. Только мужчина встанет на ноги, он сам уйдет, стремясь к той жизни, к которой привык.
        - Ты обязательно понравишься. Ведь ты у меня солнышко.
        - А если он не любит солнышко?
        - Солнышко любят все. Оно теплое, ласковое и дарит надежду.
        - Правда? Я ему понравлюсь? - с надеждой спросила девочка, прижимая к груди маленькие ручки.
        - Обязательно! - уверенно воскликнула Женя, отмечая белоснежный пуховик. Недавно приобрела в детском магазине. На себе могла экономить, а для дочери старалась брать теплое и хорошего качества.
        Подъехав к больнице, мама с дочкой вышли и направились к крыльцу. Евгения ужасно нервничала. Она не знала, что ожидать от Громова после вчерашнего.
        Когда они подошли к палате, Евгения постучала. Не отпуская хрупкую ладошку ребенка, женщина поплелась внутрь. Увидев полностью одетого мужчину в кресле-коляске, она кивнула ему, с волнением вглядываясь в суровое лицо, и проговорила:
        - Добрый вечер, Андрей. Это Марина…
        - Я солнышко. А ты любишь солнышко? Мама сказала, что все любят.
        Мужчина внимательно смотрел на светлую девочку, прищуриваясь, хмурясь, о чем-то размышляя, а потом протянул:
        - Люблю.
        Счастью ребенка не было предела. Она кинулась к нему, но Женя задержала за руку и прошептала:
        - Милая, подожди. Мы…
        - Мама, я помню, что нельзя постоянно говорить… - с улыбкой протараторила девочка и пошла вперед, засовывая ручку в карман и тут же протягивая конфету мужчине, с радостью выдавая:
        - Это тебе от меня. Паша угостил, чтобы я улыбалась. Я упала и горько плакала. Он очень добрый.
        Евгения затаила дыхание. Маришка у нее росла шустрой девочкой и неудивительно, что она уже через минуту общения пыталась подружиться с незнакомым человеком, о котором ей рассказывали. В садике ее очень любили воспитатели и дети. Ласковая и добрая. Иногда Женя удивлялась, ведь Вика никогда не была такой, но потом решила, что в бабушку.
        Мужчина сжал губы, не двигаясь, но, отметив в глазах ребенка отчаяние, и с каким огорчением она посмотрела на конфетку в дрожащей ладошке, выдавил:
        - Если только обмен. Ты любишь печенье?
        Сверкающее личико сказало о многом. Маленький ребенок довольно улыбнулся, показывая белые зубки, и украдкой посмотрела на маму, спрашивая разрешения.
        Женя кивнула, не скрывая улыбки, и тогда Марина радостно воскликнула:
        - Люблю! Я все люблю! Но мама говорит, что зубы будут плохие, если много есть сладкого.
        - В пакете фрукты и печенье. Это для тебя, - сказал мужчина спокойным тоном, а потом добавил: - Спасибо… - сделал паузу, - за кекс. Вкусный.
        - Правда? Мы с мамой старались. И сами не ели. Очень надеялись, что тебе понравится. И я даже изюм не вытаскивала, а обычно…
        Дверь распахнулась, и в палату вошел Леванов. Заметив девочку, он подмигнул ей и весело сказал:
        - А я думаю, что за звонкий голос и так светло стало. А тут, оказывается, нас посетила гостья.
        - Это я пришла с мамой, - довольно выдала Марина, начиная крутиться на месте. - Мы за дядей Андреем. А дома воздушные шарики приготовили для него. Целых пять!
        Евгения закусила губу, со вздохом принимая, что дочка все рассказала. Всем. Но так всегда. Не умела она держать в себе то, что ее очень волновало. Женщина осторожно посмотрела на довольного лечащего врача и перевела взгляд на Громова. Он вел себя странно. Пытался не реагировать, но в глазах пылала растерянность. Может, и лучше. Дети - они как катализатор, только не в химической реакции, ускоряя процесс, а в жизни, показывая нутро человека. И то, что Женя видела, давало надежду.
        - Евгения, если вы не против, я бы хотел с вами поговорить.
        - Да, конечно, - сказала она и повернулась к дочери. - Мариша, - позвала, желая забрать, но малышка уже копошилась в пакете и с мольбой проговорила:
        - Мамочка, я останусь с дядей Андреем.
        Изумление появилось в глазах женщины. Она смутилась и кивнула, так и не взглянув на мужчину. Решила попросить Леванова, далеко не уходить. На всякий случай.
        - А вам, Андрей Николаевич, я все выдал. Желаю скорейшего выздоровления. С такой семьей как у вас, я верю, что так и будет, - произнес мужчина и направился к двери, а Женя поспешно за ним, чувствуя неловкость, особенно когда почувствовала прожигающий взгляд Громова.
        ГЛАВА 4
        Подъехав к дому, Женя припарковалась у подъезда. С отчаянием сжала руль тонкими пальцами, не в силах отпустить. Нервничала. Конечно, Громов привык к хоромам, а у нее двухкомнатная квартира, точнее - полторашка. Первые жильцы из гардеробной сделали комнатку, и теперь там спит ее нежная девочка. Квартира была просторной, но пустой. Самое необходимое, но по приемлемой цене. Мать врача с другого участка переехала к сыну в Красноярск, и квартира осталась бесхозной. Хозяйка не хотела сдавать, пока ее не будет, но согласилась, когда к ней пришла хрупкая, но настойчивая девушка с ребенком на руках. Через месяц добрая женщина снизила цену почти вдвое, попросив отправлять деньги на указанный расчетный счет в банке и самостоятельно решать любые вопросы без ее участия.
        Вспомнив наставления врача, рекомендации, пожелания, Липина вздохнула. Даже не представляла, как будет справляться. Тяжело. Маленькая непоседа, работа на огромном участке, домашние хлопоты. Женщина не успевала с дочерью быть, а тут забота о взрослом мужчине. Нужно объяснить ситуацию заведующей. А значит, придется признаться, что есть муж.
        Евгения вздрогнула, испугавшись этого слова. Она так не считала. Да и как? Громов помог ей, и она испытывала благодарность, но чтобы думать о том, что не следует, даже не рассматривала вариант.
        Выбравшись из машины, некоторое время стояла, вдыхая ледяной воздух, но, понимая, что ночь и ее ждут, бросилась к пассажирской двери. Когда Маришка стояла в метре от нее, напевая детскую песню, Женя достала из багажника кресло-коляску, чтобы помочь мужчине. Ни одного слова от него не услышала, даже когда поднимались по лестнице на первый этаж. Все молча. Лишь тяжелое дыхание выдавало состояние мужчины. Он волновался.
        Открыв дверь квартиры, Женя глянула на лицо мужчины, но не увидела ничего. Громов вел себя безразлично. Зная, что для него это нищенские покои, постаралась не думать. Выхода у них нет.
        - Зайка, раздевайся и иди пока в кухню, а мы скоро будем.
        - Будем кушать плов и пить компот? - весело уточнил ребенок.
        Женя вздрогнула, отмечая, с каким недовольством скривился мужчина. Она помогла малышке раздеться и, дождавшись, пока Маришка убежит, рванула в ванную. Намочив тряпку, вернулась, начиная протирать колеса после улицы. Липина злилась, особенно отмечая ярость в глазах мужчины. Конечно, все так, как она ожидала. Ему радоваться нечем, и еще вынужден жить в таких условиях. Евгения понимала, но она всем поделилась, что у нее есть. Разве в чем-то есть ее вина?
        - Не стоит так отрыто показывать свое негативное отношение.
        Молчание в ответ. Женя зажала тряпку в ладони и произнесла:
        - Ужин…
        - Я не хочу.
        - Проезжайте в зал. Там можете отдохнуть, если все же не пожелаете с нами ужинать.
        Решив, что больше не стоит задерживаться, Женя с тряпкой поторопилась в ванную, споласкивая и бросая на змеевик. Посмотрев на бледное лицо, девушка обняла себя за плечи и медленно пошла в кухню. Увидев закрытую дверь в коридоре, поняла, что Громов в зале, застопорилась и пошла следом, переживая, что обидела словами.
        Осторожно открыв дверь, женщина увидела Андрея около окна. Он с какой-то обреченностью смотрел, будто презирал весь мир. Понимая, что не может оставить его в таком состоянии, подошла ближе и заметила:
        - Если что-то понадобится…
        - То, что мне нужно, у тебя нет, - прозвучал грубый ответ.
        «Деньги…» - Женя закусила губу и прошептала:
        - Я понимаю, что тебе здесь не нрав…
        - Разве кто-то меня может понять? - с усмешкой процедил мужчина: - Я даже не помню, что со мной произошло, особенно почему я решил из-за проблем убить себя. Не понимаю. Бред.
        - Эмоции. Человек в состоянии…
        - Да? Так считаешь? А брак с тобой? В каком я состоянии был? Не знаю… Беременность? Марина чья дочь? Единственное объяснение. Дать ребенку свое имя и не жить - не понимаю.
        - Она не твоя дочь, и больше я не хочу слышать твоих гневных размышлений. Я ничего…
        Мужчина резко повернулся и грубо процедил:
        - Знаешь, я знал, как ты живешь. Предполагал. Нет, даже был уверен в том, что здесь в несколько раз хуже, чем может быть.
        Девушка побледнела, чувствуя, как просыпается обида и понимание, что нужно идти, но все же спросила:
        - И почему хуже?
        - А сама не догадываешься?
        - У нас разные представления. Не хочу судить, когда не знаю.
        - Намекаешь на меня?
        - А разве не так?
        - Объясни мне, почему я женился, когда не собирался, и еще записал чужого ребенка на себя? Я понимаю, когда мой, да, тогда бы сам предложил, но не женился. И да, уверен, моя бы жена не жила в такой норе. Так что с тобой не так, раз не заслужила?
        Женя не могла поверить, что слышит подобное. За что?! Надо же, оказывается - заслужить нужно. Но ведь он три года назад предлагал деньги, но просто так, а она отказалась. А теперь вот такой поворот.
        - Я к дочери, - произнесла она и только повернулась, чтобы уйти, как услышала грубый вопрос:
        - Мы с тобой спали? - в словах бурлили ярость, раздражение и требование.
        Сглотнув, чувствуя себя грязной после их разговора, Женя закрыла глаза и честно сказала:
        - Нет.
        - Тогда почему я взял тебя в жены? Ты меня шантажировала? Портила мою жизнь? Я ничего не помню… Абсолютно ничего! Четыре года бесследно стерты.
        - Я… не знаю, почему нас не развели. Не знаю, как ты жил это время. Я тебе благодарна за то, что ты мне помог с дочерью, а остальное…
        - В здравом уме я бы не совершил такого идиотского поступка. Бред. И я не считаю тебя своей женой…
        - Как только будет возможно, мы разведемся, а пока тебе негде жить…
        - Решила воспользоваться ситуацией? Надеешься…
        Ощущая слезы на щеках, Женя повела головой и, стараясь придать голосу безразличие, проговорила:
        - Как встанешь на ноги - уйдешь. Никто тебя не держит. Все зависит только от тебя и твоего желания ходить. Но… не нужно унижать меня и мою дочь. Я тебя не принуждаю быть здесь, лишь стараюсь помочь.
        - Мне не нужна помощь!
        - Не нужна помощь? Глупо. Знаешь, я считала Громова Андрея справедливым, сильным и умным человеком, а сейчас понимаю, что ошибалась.
        Не желая продолжать отвратительный разговор, женщина поспешила вперед, но у двери услышала громкий приказ:
        - Женя, подойди!
        Не посмотрела, не обернулась, просто шла, сдерживая себя от желания вытереть слезы. Не сейчас. Не хотела, чтобы Громов видел ее слабость.
        Евгения прямиком спешила в ванную, чтобы ополоснуть лицо. Постояв некоторое время у стены, моментально сорвалась, услышав голос дочки. Добежав за две секунды до кухни, она увидела Маришку, с грустью посматривающую на стол. Она подняла расстроенное личико и жалобно пролепетала:
        - Мамочка, я есть хочу.
        Женя улыбнулась и прошептала:
        - Все, ручки иди мой и…
        - Я уже много раз мыла.
        - Отлично, тогда сейчас приступим, - как можно веселее проговорила Липина, накладывая в тарелку плов из казана.
        - А дядя Андрей с нами? Ему нужно много кушать и тогда нога перестанет болеть.
        Застыв с ложкой в руке, Женя открыла рот, не зная как сказать, что его не будет. Она открыла рот, прокручивая слова про отдых, но тут же пораженно застыла, слушая громкий голос мужчины.
        - Уже здесь.
        - А мы заждались! - воскликнула девочка, ерзая на стуле. Она повернулась к плите, секунду наблюдая за матерью, а потом счастливо поделилась: - Мама, дядя Андрей пришел!
        Евгения кивнула и, взяв со стола тарелку, насыпала плов, решив для себя, что не будет реагировать на слова мужчины. Она не смотрела в его сторону, хоть и чувствовала, что Громов наблюдает за ней. Больше разговаривать с ним по поводу брака не собиралась. Она все поняла и в подобных беседах не желала участвовать.
        Ужин проходил под веселое щебетание ребенка. Женя задавала вопросы про садик, совершенно игнорируя мужчину. Лишь встрепенулась, чтобы налить чай, когда заметила, что мужчина не притронулся к компоту. Решила, что не любит.
        Она думала, что Громов будет ковыряться, но нет. Съел, притом быстро, не сказав ни слова. Дальше все пошло как обычно. Домашние хлопоты, сказки на ночь и готовка на следующий день. Ее новая обязанность, ведь в доме появился мужчина, который не в состоянии о себе позаботиться. Евгения поставила мясо вариться на борщ и отправилась разбирать диван в зале. Не желая ссориться, Женя как можно быстрее управилась и пошла в детскую, чтобы разложить матрас. Два дня его вычищала от пыли, грязи, запаха - на балконе много лет стоял. Еще с тех времен, когда в общежитии жила после продажи квартиры.
        На часах - одиннадцать ночи. Хотелось спать, но не могла себе позволить. Понимая, что мужчине необходимо помочь перед сном, накрыла уснувшую дочь одеялом и осторожно побрела в зал. Заметив, что Андрей сидит в кресле-коляске у окна, предупредила:
        - Завтра позвоню массажистке. Она…
        Мужчина молчал. Не говорил ни слова. Евгения замялась, а потом все же продолжила:
        - Она покажет, расскажет, и нужно будет ежедневно делать упражнения. Врач порекомендовал массаж, электростимуляцию мышц, упражнения в воде, и мы будем все соблюдать, - сообщила она, не представляя, сколько будет стоить, но, зная, что все пройдут.
        На счете есть деньги - временно снимет, позже вернет. Это на черный день. Липина старалась не лезть в них, лишь тогда, когда было совсем тяжело. Сейчас как раз такой случай. Снимать квартиру - дорогое удовольствие, но не в ее случае. Поэтому Женя не думала о собственной квартире. Не потянет ипотеку. Да и дадут ли ей кредит? Это большой вопрос.
        - Еще нужно посетить реабилитационный центр.
        Мужчина кивнул, чем удивил, а потом произнес:
        - Евгения, ты… извини. Я…
        - Не стоит начинать эту тему. Прошу не возвращаться к ней.
        Сурово глянув на женщину, заостряя внимание на лице, мужчина нахмурился. Он взъерошил рукой волосы и устало спросил:
        - Где сама ляжешь?
        - С дочерью. Уже постелила. Не думай об этом. Если нужна моя помощь, то …
        - Я сам… справлюсь, - сухо произнес он, и женщина смущенно провела рукой по плечу. Включив светильник, Евгения пошла на выход, нажимая на выключатель.
        Оставшись наедине со своими мыслями в пустой кухне, Липина задумчиво смотрела на скатерть. Не верила, что Громов Андрей вновь в ее квартире. Надо же… Вздохнула, а потом начала шинковать капусту, надеясь, что все будет хорошо.
        * * *
        Прошло три недели, а Евгении казалось, что полгода. За это время она не знала отдыха: прием пациентов, беготня по вызовам, Маришка, готовка, домашние хлопоты и несколько часов на сон. Евгения понимала, что так нельзя, но не видела другого выхода, обещая себе, что такой график лишь на время. Ко всему добавились вызовы с десятого участка вместо того, чтобы разгрузить одиннадцатый, самый большой из всех, который не желали брать педиатры, со временем подавая заявление на перевод. У врача десятого участка маленький сын сломал ногу, и теперь Солькина оформила больничный, честно предупреждая, что надолго. Женя сочувствовала, но осознавала, что с такими темпами сама окажется в палате под капельницей.
        Когда получалось, прибегала в течение дня домой, чтобы пообедать. Быстро кушала и бежала назад, не забыв поставить еду на стол для Андрея. Вечером забирала дочку из сада и отводила к соседке, доплачивая за дополнительные часы. Узнав, что в квартире Липиных проживает мужчина, старая женщина была крайне недовольна, считая, что раз так, то с ребенком после семи может посидеть и он. Не желая сплетен, Женя объяснила, что это муж, но он в инвалидном кресле после аварии, ему нужно отдыхать и восстанавливаться.
        Странные отношения с Громовым настораживали. Андрей с ней почти не разговаривал, впрочем, как и с дочерью. Изредка, когда девочка бегала около него, по несколько раз повторяя просьбы или вопросы. Решил держаться нейтрально, как понимала Евгения. Мужчина только внимательно наблюдал, изучая, что часто замечала Евгения. Чем занимался весь день - она не знала. Женщина приходила домой в восьмом часу вечера, уходила рано утром.
        Массажист посетил на следующий день после выписки из больницы. Корректная женщина, настоящий профессионал своего дела, как говорили про нее больные, показала, как правильно делать упражнения, десять дней работая с Громовым, после рекомендуя специальные занятия на тренажерах в Центре реабилитации, оставляя данные хорошего доктора. Женя внимательно наблюдала за работой массажиста, пробуя, стараясь повторять, а когда женщина похвалила ее, начала сама, стараясь не обращать внимания на пронзительные взгляды мужчины. Громов молчал, но терпел, стиснув губы, с силой хватаясь за спинку дивана руками, сжимая с такой силой, что иногда Жене казалось, сломает его. В воздухе клубились раздражение, ярость и безумное желание встать на ноги. Женщина радовалась, пусть в душе не понимала, почему она ему так противна.
        Наблюдая за тем, как Громов долгое время смотрит на ноги, пытаясь пошевелить ими, Евгения уходила к дочери или на кухню, чтобы не показать, как наслаждается его упорством. Андрей занимался зарядкой, но старался тогда, когда их не было дома. Женщина искренне радовалась, что Громов хотел выздороветь и стремился к этому, но ее помощь его напрягала, ведь на врачей он спокойно реагировал.
        Взглянув на белоснежное платье, которое нужно было обшить мишурой для новогоднего утренника, Женя вздрогнула, когда позвонили в дверь. Девять часов.
        Дочка смотрела мультик, красуясь в пижаме, Андрей лежал с закрытыми глазами на диване и слушал. Полчаса назад Евгения предложила им уйти, но мужчина буркнул, чтобы они оставались на месте. Послушалась, в зале был самый яркий свет, и шить лучше всего здесь, пока в духовке поднимался картофельный пирог с курицей в молочном соусе.
        Отложив мишуру в сторону, Женя поднялась и поторопилась к двери. Мысль, что у кого-то из соседей заболел ребенок, единственное, что приходило в голову. Ее частенько просили заглянуть, и она никогда не отказывала.
        Открыв дверь, Женя приветливо улыбнулась, но тут же ее улыбка померкла, когда увидела Кротова, отца маленькой Марины. Она пораженно смотрела на мужчину, которого считала мужем сестры, но на самом деле все оказалось мерзко и подло по отношению к ребенку. Чтобы получать деньги от государства, сестра оформила пособие как мать-одиночка, и она никогда не состояла в браке с Александром. Слова оказались ложью, чтобы похвастаться перед ней. Евгения не раз вспоминала их, когда после похорон девочку увезли в приют, сообщая, что по документам у нее нет отца. А когда Липина кое-как нашла богатого отца, то столкнулась с таким презрением, грязью, что и не могла подумать о новой встрече.
        Облизнув губы, чувствуя, как становится тяжело дышать, женщина посмотрела в сторону коридора, где со стороны зала слышался заливной смех дочери. Сглотнув, Женя вышла к мужчине и прикрыла дверь, выдавливая из себя:
        - Добрый вечер. Что вам нужно?
        Кротов усмехнулся и нагло протянул:
        - Я пришел увидеться с дочерью. Хочу восстановить свои права и забрать девочку.
        Дрожь прошла по телу. Евгения затряслась, чувствуя, как задыхается от возмущения. Она с силой дернула дверь, чтобы никто не услышал, и резко отчеканила:
        - Не понимаю, о чем вы, Александр?! Со мной живет только моя дочь, и с ней я не собираюсь никого знакомить. И видеть вас я не хочу. Вы были любовником моей сестры и даже на похороны не явились. А про ребенка… Насколько помню, когда пришла к вам, вы мне популярно объяснили, что думаете о том, кто вырастет из этого ребенка. Не буду утруждать вас напоминаем о яблоках и яблонях, но настаиваю на том, чтобы вы больше здесь не появлялись.
        - Я тогда перегнул палку, сказал лишнего. Но сейчас все изменилось. Я попал в аварию и у меня больше не будет своих детей, поэтому я верну то, что принадлежит мне.
        «Он говорит про маленькую девочку или куклу?!»
        Ярость сжала сердце. Липина сделала шаг к мужчине и процедила в лицо:
        - Никогда этого не будет! Она моя дочь!
        Послышался громкий смех - Кротов забавлялся ситуацией. Когда успокоился, он повел челюстью, потирая подбородок, и произнес:
        - Что же… я хотел по-хорошему. Теперь будет по-плохому. Надеюсь, ты не думаешь, что можешь со мной тягаться? Кто я и кто ты?!
        Женя смерила «гостя» презрительным взглядом и отвернулась, взявшись за ручку. Открыла дверь, но, не выдержав, обернулась и процедила:
        - Я подскажу… кто вы. Мразь, недостойная рядом стоять с моей светлой девочкой.
        - Ты что себе позволяешь? - с возмущением процедил Кротов, хватая женщину за руку, с силой сжимая, причиняя боль.
        Евгения вскрикнула и вырвала руку. Она сжала пальцы в кулаки и дрожащим голосом проговорила:
        - Делай что хочешь, но никто не заберет ее у меня. А если бы ты действительно хотел ей счастья, то оставил нас в покое.
        - Счастья? В этой помойке? Здесь может быть счастье? Не пори чушь!
        - И кто мне это говорит? Мужчина, который в жизни не работал и жил на всем готовом?
        Слова выбили из привычной колеи мужчину. С ним так никто не смел разговаривать! Он дернулся к рыжей девчонке и схватил за локоть, второй рукой надавливая на плечо.
        - Сейчас я владелец крупной фирмы и у меня большие связи. Чтобы ты там не пищала, со мной тебе не справиться. Советую по-хорошему отдать, либо жди неприятности.
        - Я…
        - Руки от нее убери! - послышался ледяной тон позади женщины. Евгения обернулась и увидела у распахнутой двери Андрея в кресле-коляске. Он с яростью смотрел на мужчину, свирепо уничтожая взглядом.
        ГЛАВА 5
        Вздрогнув, Женя попыталась вырваться, но мужчина не отпускал. Он с ухмылкой смотрел на вырывающуюся красавицу и проговорил:
        - И кто этот инвалид? Еще один груз, который решила взвалить на себя? Так нравятся сложности? Я могу их тебе устроить.
        - От такого ничтожества другого ожидать не стоит, - прогрохотал Громов, выезжая вперед, молниеносно перехватывая сильной рукой запястье мужчины, откидывая в сторону. Кротов выдал визгливый рев и, отступив на шаг, с яростью выдохнул:
        - Да как ты смеешь меня трогать? Я…
        - Гнида, - рявкнул Андрей и, кивнув в сторону лестницы, добавил: - Убирайся. Есть вопросы - будем решать в судебном порядке. Посмотрим, насколько тебя хватит. Но тебе ничего не светит.
        - Да кто ты такой, чтобы говорить за нее? Я не к тебе пришел.
        - Я ее муж, - ледяным тоном проинформировал Громов, мечтая заехать выродку по морде.
        - Калека? Думаешь, сможешь помешать мне?
        - Не думаю, уверен. С трусом я и на кресле-коляске справлюсь. Так что убирайся, - грозно рявкнул он, заостряя внимание на испуганной девушке, дергающей от волнения огромную футболку, закрывающую стройное тело, и попросил: - Женя, заходи, простудишься.
        Липина недоуменно кивнула, не понимая, к чему он сказал последнюю фразу, и растерянно побрела к двери. Столько всего свалилось, ей нужно переварить, обдумывая, как поступить. А Громов повел себя неожиданно… как тогда… три года назад. Почему? Ведь он не выносит ее.
        Дождавшись, когда уйдет Евгения, Громов с пренебрежением бросил взгляд на лощенного, нежеланного гостя, показывая головой в сторону лифта, и процедил:
        - Еще раз к ней или ребенку подойдешь…
        - И что… поднимешься с этой коляски и дашь по морде? - Кротов не мог успокоиться. Его переполняли злоба и раздражение.
        - Думаешь, только у тебя есть знакомые, которые делают черную работу? Смотри, чтобы не вернулось бумерангом.
        - Ты мне угрожаешь?
        - Я предупреждаю, а дальше увидим.
        Александр хмыкнул, стараясь держать лицо, чтобы инвалид не посчитал его трусом, и направился к лифту, резким движением ударяя по кнопке, не желая смотреть назад. Совсем не ожидал он такого приема. Знал, что упрямая рыжая девчонка не сдастся так легко, если учитывать, что и раньше не сломалась, но все же было несколько вариантов сломить ее, а теперь все усложнилось.
        Громов еще некоторое время наблюдал, пока мужчина не скрылся в кабине лифта, напоследок бросив презрительный взгляд. Андрей задумчиво повел головой, понимая, что этот честным путем не пойдет. Дерьмо, а не человек. Такой бьет в спину и действует исподтишка.
        Переговорить бы с адвокатом… Хвостов его звонки игнорировал, не желая отвечать. После того как Громов очнулся и получил краткий курс о перспективах, он позвонил адвокату, но мужчина попросил не беспокоить - его время слишком дорого стоит. Надо же… И это именно этого пацана он взял с нулевой практикой, увидев потенциал. Но когда он оказался без денег, то его откинули в сторону.
        Мужчина сжал руки в кулаки, с ненавистью поглядывая на ноги. Вздохнул и стал разворачивать коляску, но тут задумался, вспоминая про Ломова, друга из детдома. Благодаря его поддержке, он крепко встал на ноги, а потом их дороги разошлись. Громов познакомился с Суворовым, успешным, предприимчивым бизнесменом, предложившим вести общее дело и провести крупную сделку. Новый друг и соратник понимал его как никто, размышляя в сфере бизнеса на одной волне. Илья же считался взрывным, необузданным, неуправляемым, предпочитая проблемы решать кулаками. Как получилось, что они отдалились, Андрей не помнил, но был уверен, что если найдет Лома, то Илья бросит все и поможет, как бы сейчас не презирал его.
        Так было всегда. Нелюдимый и дикий Лом был верен тому, что считал важным. А он… Громов запустил пальцы в волосы, на секунду задумываясь, что нужно состричь лишнее, а потом нахмурился, вспоминая о том, что стало смыслом в жизни.
        Деньги и власть - Андрей так быстро поднялся со дна и, стало казаться, что Илья ниже рангом, хоть друг имел уважение и погоны, дослужившись до начальника боевой группы специального назначения. Потом он ушел, насколько Громов слышал, подался в каскадеры. Через год Ломов уже считался профессиональным каскадером, лучшим постановщиков трюков. Честно признаться, Громов считал глупостью рисковать своей жизнью за копейки для куска в фильме, в то время, когда он сидел в солидном кабинете и зарабатывал миллионы.
        И теперь ничего нет. Все его оставили…
        Но Жене нужно помочь. Если, конечно, она подробно расскажет ему о том, что случилось три года назад. Только так. Ему нужно знать правду. Но как? Липина молчит. Да она даже не рассказала бы ему о том, кто приходил. Он был уверен в этом. Если бы он не понял, что она ругается с кем-то, так и не узнал. Крики заставили его подняться с дивана. Андрей предупредил Марину не выходить из зала и поторопился к жене, чтобы узнать, в чем дело. Когда увидел, что неизвестный мужик дергает ее за плечо и руку, ярость моментально вернула в реальность.
        Проклятая коляска…
        Нет, нужно что-то решать. Выскочка не отстанет. И еще ему необходимо знать все касательно ребенка, тогда, возможно, и он поймет, почему помог ей, во что не верил до сих пор. Он был слишком эгоистичен, алчен, насыщен успехом, деньгами, вниманием изящных красавиц. Да, он допустил огромный промах - повелся на блестящую пыль, потеряв хватку. Еще бы понять, как он все потерял. Андрей не верил, предполагал, что допустил ошибку, но, чтобы порушить бизнес и покончить жизнь самоубийством - нет. Никогда. Не для того он выживал, карабкаясь наверх. Он все вернет. Все… что потерял, только это потом…
        Громов посмотрел на дверь и направил кресло внутрь, слыша голос Евгении, рассказывающей сказку дочери. Отлично. Как уложит спать, они поговорят. Пора. Время пришло.
        * * *
        Поправив одеяло, Женя закрыла глаза, не представляя, что теперь будет. Суды, разбирательства - как будто у нее больше забот нет. Устала. Как же она устала. Глянув в окошко, кивнула черной мгле, будто в темноте кто-то наблюдал за ней, напоминая, что слабость - непозволительная роскошь, и медленно вышла из комнаты, прямым ходом направляясь в кухню. Ноги гудели, напоминая о тяжелом дне. Возникла мысль, что он никогда не закончится. Включив свет, женщина вошла внутрь и увидела Громова, сидящего у окна.
        - Ты… - перевела дыхание, не понимая, почем он здесь один в темноте, - хочешь чая?
        - Я хочу… - Громов сделал паузу, - узнать о том, кто приходил к нам, угрожая забрать Марину. Я считал, что она твоя дочь, но нет. Теперь хочу услышать правду.
        - Она моя дочь! - протестующе возразила Евгения, приближаясь на шаг к нему, откидывая косу на спину, очень тонко ощущая мощное раздражение на его слова. Поспешно подошла к плите, поставила руки на черную панель, склонив голову вниз, и устало проговорила: - Теперь моя. Виктория умерла, когда Марине еще года не было. Я приехала к ней на Новый год, а она с мужиками отдыхала. Ребенок в соседней комнате с высокой температурой. Бронхит. Я легла с ней в больницу, а когда вернулись, то… сестра она уже была холодная. Ее задушили.
        - И что выяснили? - сухо уточнил мужчина, понимая, что нужно сказать слова сожаления, но не знал какие.
        - Ничего. До этого все, кто заходили, говорили, что в этот день не были. Да и следователи не хотели расследовать, особенно когда слышали о ней только гадости. Вика…
        - Вы плохо ладили? - в лоб спросил Громов, не привыкший медленно и корректно подходить к вопросу. И в жизни, и в работе он действовал нахрапом, мгновенно, не желая надеяться на кого-то, полагаясь лишь на себя.
        Вздохнув, Женя повела головой. Облизнула губы и пошла к стулу. Присела и осторожно начала:
        - Тогда я плохо воспринимала ситуацию, делая все на автомате, а потом… малышку забрали… Взяли и безжалостно забрали. Я не понимала. Честное слово. Была в растерянности. Ведь моя сестра замужем и у нее богатый мужчина. А тут…
        - И почему отец не забрал ребенка после смерти жены?
        Евгения закусила губу, чувствуя кровь во рту, и дергая пальцы, выгибая ладони, прошептала:
        - А не было никакого мужа, брака. Вымысел сестры. Ради денег она оформила документы, как мать-одиночка, а может, никто и не звал замуж. У Марины по закону нет отца. Я не могла поверить. Для меня информация стала шоком. Не представляя, что делать, я начала искать Кротова и… нашла. Когда явилась к нему в офис, он был очень недоволен. Сказал, что был с ней в последний раз, когда я приезжала в гости, когда она на четвертой неделе беременности была. Прожив с ней еще несколько дней, Кротов понял, что не хочет связываться. Через две недели после моего отъезда он застал Юлю с любовником и ушел. Александр кричал, что достоверно не знал, чье это отродье, а раз от такой мамаши, значит, такое же корыстное чудовище будет. Еще поведал, что встретил нормальную женщину и ему не нужны выродки. Я ушла, а через день явилась хозяйка квартиры и сказала мне выметаться, если не заплачу. Заверив, что все хорошо, сняла жилье на месяц, не зная, что делать. Проконсультировавшись со всеми, поняла, что мне ничего не светит. Тяжело мне далось решение, но я переехала и устроилась на работу. Сказали, что если будут деньги на
счете, стабильный заработок и где жить, то мне разрешат, но нет - отказ. Я молодая, одна… В полном отчаянии бродила по городу, пока случайно не оказалась на мосту. И потом встретила тебя. Я… все рассказала, поделилась, обо всем, что накипело, а на следующий день ты пришел ко мне на работу и предложил помощь.
        - Я предложил брак?
        - Да, ты предложил фиктивный брак, ну… то есть брак… который мы бы прекратили без хлопот через юристов. Аннулировать было запрещено, чтобы… чтобы не было нелепых слухов. Ты сказал, что все уладишь.
        - Получается, про фиктивные отношения не было и слова в договоре, так?
        - Там…
        - Покажи мне документы, которые остались у тебя.
        Поднявшись, Женя вышла из кухни и направилась в спальню, где в толстой папке складывала все документы на себя и дочку, а также медицинские заключения. Вернувшись, она положила папку на стол и, вытянув нужный договор, отдала мужчине.
        Все время, пока Громов внимательно читал, она переживала, не зная, что думать.
        Считая, что нужно отвлечься, Евгения поднялась и нажала на кнопку электрического чайника, желая заварить чай с мятой.
        - Обычный брачный договор. Нет никаких дат. И вот еще… ты подавала заявление на перевод суммы? У тебя есть возможность получать ежемесячно или раз в год приличную сумму.
        - Нет, мы сами.
        Мужчина задержал внимание на хрупкой женщине, подошедшей к шкафчику, засыпающей заварку в чайник. Гордая…
        - Сколько мы с тобой общались? - внезапно спросил он, не желая откладывать вопрос в долгий ящик.
        Женя нахмурилась, но все же протянула:
        - Три дня. Первый - знакомство, второй - подписание документов и третий…
        Она замолчала, поэтому Громов дал ей две минуты ответить, а когда не дождался, уточнил:
        - И третий…
        - Через неделю… твой адвокат позвонил и сказал, что можно забирать Марину. Но приехал не он, а ты, чтобы съездить за ребенком.
        - И что?
        - Съездили и забрали, - резко выдала Евгения и отвернулась, давая намек, что разговор закончен, наливая кипяток в кружки, тут же спрашивая: - Будешь чай с мятой?
        - Вероятно, гадость… Буду.
        Кивнув, женщина поставила перед ним кружку и достала из духовки пирог, разрезая на большие куски, укладывая в тарелку. Определив блюдо рядом с мужчиной, она пододвинула кружку и прошептала:
        - Очень успокаивает.
        - И все?
        - Что все?
        - Больше мы не виделись?
        Женя подняла лицо, думала секунду, а потом слишком быстро сказала:
        - Нет. Все, или еще вопросы будут?
        - Я хочу помочь.
        - Не вижу связи.
        Громов как-то недовольно посмотрел и произнес:
        - Я хочу позвонить другу и попросить приехать сюда, чтобы помочь. Ты не будешь против?
        Женя сделала глоток и кивнула, тихо спрашивая:
        - Думаешь, у него есть шанс?
        - Нет, я считаю, что он ничего не может. НИКТО и звать НИКАК, но тут нужен хороший адвокат.
        - У меня остались деньги на счету…
        Громов стиснул зубы и отвернулся. С недовольством смотрел на стену, а потом произнес:
        - Почему ты решила мне помочь? Я тебе никто.
        - Ты помог мне, когда я была в отчаянии - спас меня.
        Мужчина резко повернулся, повел челюстью и резко уточнил:
        - Решила отплатить и спасти?
        Чувствуя агрессию, Женя провела подушечкой пальца по ободку кружки и ответила:
        - Прости, если обидела, но ты для меня так много сделал. Для нас. Может, для тебя это мало - а для нас все. И я хотела помочь.
        Громов ничего не сказал на ее слова, лишь кивнул и с каким-то раздражением выдал:
        - Понял. Ладно, на сегодня достаточно. Иди отдыхать.
        - Мне… еще платье обшивать мишурой и…
        Громов возмутился. Он впервые видел женщину, которой совершенно плевать на себя, главное - счастье других. В своей жизни он встречал лишь хищниц, жадных и хитрых, способных на все ради своей цели. Или те, кто ничего собой не представляли, ни к чему не стремились, заботясь лишь о том, что встречалось на пути. Андрей отнес Женю ко второй категории, но, наблюдая за ней столько времени, отмечая, как она изматывает себя, работая, чтобы содержать… чужого ребенка, прилагая силы и терпение на калеку, ежедневно ухаживая, заставляя себя и его, неосознанно стал восхищаться. Нет, первое время ее упрямое поведение бесило. Она старалась, а ему было плевать. Громова раздражало все, хотелось закрыть глаза и забыть про этот чертов мир. Особенно когда смотрел в окно, наблюдая за людьми. У каждого свои проблемы, люди как муравьи куда-то спешили и не ценили того, что у них есть. Как и он. Он наслаждался жизнью, не представляя, что можно быть счастливым только потому, что у тебя целы конечности, и ты можешь ходить. В юности, когда решил, что сделает все, чтобы жить в богатстве, он шел к своей цели, наплевав на все,
что окружало. А сейчас, запертый в клетке, он анализировал, воспринимая жизнь и поступки людей иначе.
        Стоило Евгении с дочерью выйти из дома, он занимался, выполняя все, что требовалось, чтобы рыжая девчонка, как он про себя называл ее, увидела результат, из-за которого гробила себя. Когда три дня назад приехал врач, которого каждую неделю платно вызывала Женя, не слушая его рявканья и возмущения, и сказал, что удивлен его успехами, мужчина понял - он будет ходить и раньше, чем предполагал Леванов. Теперь он старался и для себя. С диким отчаянием, яростью, неистово желая встать на ноги, чтобы вновь себя почувствовать живым и полноценным.
        - Ты с такими темпами загнешься, и у Марины больше никого не останется. Если о себе не думаешь, то вспомни о ней.
        Слова достигли цели. Женя отвернулась, чувствуя усталость и грусть. Громов прав, очень точно подметил. Вновь сделав глоток, она проговорила:
        - Я завтра вечером доделаю. Еще есть время. Утренник послезавтра.
        - На улице темно. Будь осторожнее, когда идешь одна.
        Евгения непонимающе нахмурилась, пытаясь себе доказать, что это просто слова, а не забота. Ей казалось, что Громов совсем не замечал ничего, жил в своем безрадостном мире. Смущаясь, она откусила пирог и медленно проживала, стараясь не показать, как растеряна. Ощущая взгляд, подняла лицо и встретилась с напряженным взглядом мужчины. Не зная, что он от нее ждет, она повела плечом и спросила:
        - Зачем ты мне это говоришь?
        Мужчина нахмурился, понимая, что ведет себя странно. Мгновенно разозлился, не понимая новых эмоций, словно для него это оказалось неожиданностью, а потом буркнул:
        - Не забывай, Кротов сделает все, чтобы забрать ребенка. Законно у него не выйдет, значит, будет пытаться убрать тебя.
        - Убрать? Что ты имеешь в виду?
        - Да, убрать. Поверь, это очень просто, тем более у тебя нет защиты. Все зависит от того, как сильно ему нужна девочка.
        Выпив чай, Женя поспешно встала и направилась к раковине. Сполоснув посуду, она повернулась и проговорила:
        - Пойду в ванную. Ты… - она замялась, - через сколько освободишься, чтобы я массаж сделала?
        - Я сам.
        - Нет, ты сам делай в любое время и как считаешь нужным, а мне нужно хорошо разминать ноги, - отчеканила она, не желая слышать возражения.
        - Через десять минут, - буркнул он, понимая, что спорить бесполезно. Будет жужжать, пока ему не надоест. Пчела. Странно, но эта мысль вызвала ухмылку.
        - Отлично. Я подойду, - произнесла Женя и поторопилась в ванную, где на стиральной машине ожидала одежда и полотенце. Некоторое время стояла, вглядываясь в стену, обдумывая слова мужчины, а потом залезла в ванну, принимая душ, стараясь, чтобы вода не прошла через щель и не залила пол.
        ГЛАВА 6
        «Опять я задержалась…» - думала женщина, двигаясь по тропинке от пятиэтажного здания. Только что уехала скорая, которую она вызвала, и теперь торопилась домой. Липина была возмущена, но ей было все равно на то, что мать больного мальчика осталась недовольна и пожалуется, в чем ни капли не сомневалась. Пускай. Главное - здоровье грудного ребенка. Иначе Женя не могла. У нее сегодня тридцать пять вызовов, лютый мороз, почти у всех высокая температура, а женщина решила учить ее расставлять приоритеты. Она работающая мама, трудится в банке на высокой должности, следовательно - к ней бежать в первую очередь. Витина оставляла ребенка с бабушкой, посчитав, что ничего страшного не произошло, как обычно, и сама назначила те лекарства, что обычно выписывали при ОРЗ. Целую неделю она занималась самолечением и когда поняла, что не помогает, потому как сыну стало хуже - вызвала врача.
        Температура под сорок, пневмония - Евгения была в шоке, удивлялась, как можно матери столь безжалостно относиться к собственному ребенку. Притом Витина устроила скандал, гневаясь на то, что она должна ждать, как все, хоть она отличается по статусу и ее нельзя сравнивать с ленивыми тетками, не желающими трудиться во время декрета. Истеричная особа кричала как сумасшедшая, недовольная всем, отказываясь ложиться в больницу с сыном, считая это бесполезной тратой времени, как и давать ребенку антибиотики. Педиатр выслушал все обвинения и, дождавшись, когда женщина закончит с претензиями, спокойно объяснил ситуацию, не забыв про последствия, и вызвал скорую.
        Застыв на месте, чтобы проверить сотовой, потому как не помнила, куда положила, когда завершила звонок, она устало улыбнулась, радуясь, что забрала дочку и отвела к соседке. Хотя Марина просилась остаться с Громовым, но Женя боялась беспокоить мужчину, ведь за ребенком смотреть не так легко, да и зачем утруждать?
        Убедившись, что телефон на месте, женщина осмотрелась, радуясь, что можно идти домой. Всех прошла. Отметив мокрый снегопад, она съежилась от холода и побежала к школе, планируя пройти через стадион, зная, что так быстрее. Ее любимый путь. Шел девятый час. Женя так поздно еще не возвращалась. Посильнее вцепившись в ручку сумки, она поторопилась по намеченному пути. Преодолев расстояние, выйдя из темного переулка, застопорилась, заметив рядом с ее домом на углу, где было нечто вроде лесопосадки, двоих мужчин. Если бы Громов не посоветовал быть осторожнее, она и не подумала ничего дурного, а сейчас насторожилась. Впервые видела их.
        «Чужаки… И кого они ждут?» - столько вопросов, но понимая, что это могут стоять люди, дожидающиеся своих близких, женщина все же решила идти вперед. Она старалась не думать о плохом, но все же оглядывалась по сторонам.
        Оказавшись рядом, со страхом осознала, что говорившие мужчины мгновенно замолчали, хотя до этого громко обсуждали вопрос подержанных тачек в хорошем состоянии. Она чуть сдвинулась на правую сторону и поспешила по дорожке, как тут же ей перекрыли дорогу. Мужчина в черном пуховике и вязаной серой шапке, стоявший на пути, громко зевнул и лениво протянул:
        - Липина Евгения? - в его голосе чувствовалось раздражение. Сложилось впечатление, что такая схема общения используется всегда, и мужчине было невероятно скучно.
        Отступив на шаг, Женя перевела взгляд на второго мужчину с квадратным лицом, нервно дергающего плечами, и спросила:
        - Вы по какому вопросу?
        - Она это! Что спрашиваешь?! - негодующе протянул незнакомец, оглядываясь по сторонам, когда первый мужчина, обратившийся к Евгении, внезапно пошел на нее.
        Евгения вскрикнула и побежала по дорожке, когда почувствовала удар в спину. Не ожидая, она полетела в снег, и в следующее мгновение мозолистая рука закрыла рот.
        - Давай ее туда, - рявкнул второй, показывая на деревья, укрытые темнотой, продолжая исследовать глазами территорию, не понимая, почему женщины вечно визжат. Все им лишь бы на нервы действовать. Мерзкая привычка. Ничего спокойно делать не могут.
        - Помог бы, - осуждающе пропыхтел мужчина в вязаной шапочке, применяя силу, чтобы тащить дерущуюся женщину. Он даже не думал, что такая пигалица может драться и кусаться. Не вытерпев, он швырнул ее в снег и, подлетев, нависнув над хрупким телом, размахнулся и ударил по лицу, разбивая губы.
        - Заткнись! - с презрением рявкнул похититель.
        - Отпустите меня! - крикнула Евгения, сглатывая кровь, надеясь на чудо. Ведь не может быть все так плохо?!
        - Да кому ты нужна?! Мы поговорим и уйдем, - буркнул нервный и, повернувшись ко второму, с возмущением прогрохотал: - Ты что ее отпустил? Давай все сделаем быстро и свалим.
        Евгения всхлипнула, лихорадочно огляделась по сторонам и моментально поднялась на ноги, надеясь скрыться. Но надежда разбилась вдребезги, когда увидела бросившегося на нее мужчину. Он повалил ее в сугроб и громко прокричал:
        - Ты что тварь?! Хочешь еще?
        Женщина не слушала, не соображала, только с диким отчаянием дралась, стараясь вырваться, но сил было недостаточно. Когда ощутила лицом ледяной снег, сильные руки на шее, она в панике начала барахтаться, не веря, что вот так можно умереть.
        - Э, мужики, отошли от женщины! - послышался голос, и двое похитителей повернулись в сторону, заметив крупного мужчину в спортивной одежде, лениво поглядывающего на них.
        - Тебе чего надо? Вали куда шел.
        - Так я за ней и шел. Моя, - нагло выдал незнакомец и потер подбородок, с ухмылкой добавляя: - Даю секунду на размышление, а потом объясняю, как нужно с женщинами обращаться.
        - Да ты кто такой? Хочешь по морде?
        Мужчина хищно прищурился и направился к нападающим, моментально поднявшимся, желающим привести в чувство наглеца. Глянув на перепуганную девушку, он повел лицом, злясь, что попались такие непонятные идиоты.
        - Я сам. Ты держи врачиху, - рявкнул нервный с квадратным лицом, считая, что явившийся наглец набивает себе цену. Куда ему справиться с двумя? Решил стать героем? Не выйдет. Он таким быстро рога обламывает и заставляет мычать от боли. Этот не исключение. Выскочка.
        Женя всхлипнула, когда один из мучителей кинулся с криком на спасителя. Но каково же было ее изумление, когда в следующее мгновение он оказался на снегу, а спортсмен заламывал ему руку.
        - Э-э-э… да я тебя, - прокричал второй, отказываясь верить своим глазам, не принимая факт, что кто-то мог уложить на спину Косого. Он бросился на подмогу, но уже через минуту лежал на снегу, закрывая ладонью кровавый нос, тяжело дыша, скуля, что ему разбили лицо.
        - Ты как? - спаситель присел на корточки и помог женщине подняться, уголками губ улыбаясь, отмечая нежное лицо, на котором отражалась масса эмоций, в том числе волнение.
        - Я… нормально, а ты… не ранен? - прошептала она, сглатывая кровь во рту, чувствуя ледяной холод, атакующий все тело.
        - Не переживай, я даже не поцарапался, - весело ответил он и глянул в сторону, наблюдая, как нападающие пришли в себя и, оценив ситуацию, побежали к соседнему дому, где наверняка стояла машина.
        Догонять их он не собирался, не желая оставлять женщину. Липина в шоке. Да и зачем? Он знал, кто заказчик.
        - Вы… - Евгения притронулась к щеке, и тут же медленно наклонилась и захватила пальцами горсть снега, сжимая его теплой ладонью, приложив к синяку. Стараясь не показывать обжигающую боль, она выпрямилась и спросила: - Вы кто?
        Высокий, крупный мужчина, представляющий собой мощнейшую гору, показал в сторону светящегося столба и выдал:
        - Ломов Илья. Меня попросил приехать Громов.
        Евгения пораженно открыла рот и воскликнула:
        - Так быстро?
        - Главное - вовремя. Кстати, я уже заходил к вам. Но посидеть не пришлось, Андрей выгнал, попросив встретить.
        - Я обычно так поздно не возвращаюсь, - виновато призналась Женя, удивляясь, почему все рассказывает незнакомцу.
        Мужчина осторожно подхватил за локоть и задумчиво протянул:
        - И больше не стоит. Это не дело возвращаться так поздно, тем более, когда есть желающие убрать тебя. Не против, если перейдем на «ты»?
        Улыбнувшись, ощущая боль на разбитых губах, Евгения сдержала стон, кивнула и произнесла:
        - Да. Буду рада. И… - она замялась, отчетливо слыша, как ее сердце стучит сильнее от переполняемых эмоций, - спасибо, что спас. Без тебя я бы не справилась… и неизвестно как все вышло.
        - А вышло плохо… для тебя… и для дочери. Поэтому все взвесь и решай. Не стоит ради работы, денег, ну или чего там, напрашиваться на неприятности.
        - У меня вызовы… больные дети, которые нуждаются в помощи.
        - Значит, нужно разгрузить твой участок. Кстати, там Громов бесится. Давно не видел его таким. Как в те времена, когда пацанами бегали. Так что пойдем.
        Женя вдруг остановилась и взволнованно воскликнула:
        - Ой, Марина!
        Усмехнувшись, Илья потянул девушку за руку и заявил:
        - Когда я пришел, девочка уже сидела на диване и смотрела мультик. Замечу, что очень общительная. Это замечательно. Андрей забрал ее.
        - Он забрал?
        Отмечая изумление на лице, мужчина странно скривил губы, анализируя слова и поведение друга, с которым долгое время были как братья, и произнес:
        - Не переживай. Коляска не повод считать его никчемным.
        Евгения резко подняла лицо и с возмущением выпалила:
        - Я так никогда не считала!
        - Вот и отлично, - весело отметил мужчина, удивляясь резкой перемене поведения нежной девушки, и потянул за руку дальше, на всякий случай заметив: - Андрюха быстро приходит в норму, если его позлить и вывести из себя. Кстати, ему полезно. Но что говорить, сейчас увидишь.
        Липина нахмурилась, посчитав слова преувеличением. Громов злится? Да с чего? Она не представляла, подозревая, что ее сосед по квартире обладает толстой кожей. За три недели, что они жили вместе, он проявил себя как сильный, вечно недовольный, угрюмый эгоист. Лишь вчера… он повел себя странно, напомнив того мужчину, что решил ей помочь с удочерением. Но это эмоции…
        Пожав плечами, Евгения кивнула и последовала за Ломовым, стараясь не думать о том, что произошло. Лучше дома, когда будет одна и прижмет свою девочку к груди. А сейчас нельзя.
        Шли по дорожке: Евгения впереди, Илья позади, внимательно сканируя встречающихся на пути прохожих. Когда он заметил скопление подростков у двери нужного подъезда, взял женщину за локоть и выдвинулся вперед, заостряя внимание на каждом. Наступило молчание. И пока не вошли внутрь многоэтажного дома, никто из них не заговорил, ощущая мощную, свирепую ауру, угнетающую до бессилия и желания отбежать подальше, идущую от высокого мужчины.
        Оказавшись в кабине лифта, Евгения взглянула на мужчину и поинтересовалась:
        - Откуда вы знаете Громова? Давний друг? - желая ввести в курс дела, она продолжила: - Андрей… забыл последние четыре года. Он абсолютно ничего не помнит.
        - А сколько вы вместе? - вдруг спросил мужчина, разминая пальцы, выгибая в другую сторону.
        - Мы… не вместе, - ответила Евгения, не желая обманывать. Да и зачем? Ломов приехал помочь другу, зачем засорять голову ненужной информацией. Через время они разведутся.
        Лицо мужчины приняло грозный вид. Он нахмурился, будто что-то обдумывал или вспоминал, повел челюстью и произнес:
        - Интересно… А мне Андрюха сказал, что после аварии потерял память, стал инвалидом, а на его жену… - сделал паузу, чтобы женщина поняла, что он именно про нее говорит, - планируется нападение.
        - Я… - Женя замялась, удивляясь, зачем Андрей так сказал. Их ничего не связывало, только бумаги, которые можно завтра же аннулировать или расторгнуть. Не желая выглядеть глупой и забывчивой, а еще подставлять своего «мужа», она решила проигнорировать вопрос. Натянуто улыбнувшись, Евгения вежливо спросила: - И вы… - отмечая, как мужчина скривился, вспомнив, что они перешли на неофициальное общение, поправилась: - Ты… все бросил и сразу приехал на помощь?
        - Ну… у меня вроде как отпуск… вот и рванул сюда, решив помочь и заодно навестить старого друга.
        Дверь лифта открылась и Липина вышла, двигаясь по коридору. Внезапно вспомнила слова Ломова, что Громов зол и волнуется за нее. Она не верила. У них не те отношения. Или… он так проявляет свою благодарность? Только хотела открыть дверь своим ключом, как услышала вопрос:
        - Так что, ты жена ему или нет?
        Женщина обернулась, отмечая хищное выражение лица мужчины, который в эту секунду выглядел устрашающе, и только хотела ответить, как услышала грубый тон Громова.
        - Жена, которая ищет неприятности поздней ночью, - мужчина в коляске находился в проеме. Он сам открыл дверь, когда услышал приближающиеся шаги. Андрей с недовольством смотрел на Евгению, а потом перевел внимание на Ломова: - Все нормально?
        - Ну… если бы не нашел красавицу, то живой уже не была, - произнес он пафосно, подмигивая Евгении, на что она не отреагировала, в отличие от Андрея, потемневшего взглядом от слов и странного поведения Ломова. Он знал, что его друг не отличался хорошим поведением, а если разозлить, Илья превращался в огнедышащего дракона, уничтожая все на своем пути, но если кого считал другом или желал помочь, то преданней и лучшей защиты не найти.
        Женя сглотнула и посмотрела на Андрея, буквально испепеляющего ее огненным взглядом. Она осознавала, что сама сглупила и если не Ломов, то неизвестно, жива бы была или нет, но не понимала странного поведения мужчины.
        Липина сделала шаг, желая войти в квартиру, но, отмечая, что Андрей не сдвинулся с места, загораживая проход, произнесла:
        - Можно пройти?
        Громов сжал губы в тонкую линию, пытаясь успокоить бушующую ярость в груди, заставляющую задыхаться, и отъехал, но, заметив припухлость на щеке Евгении, схватил за руку и, сжав, с возмущением прогрохотал:
        - Это что на щеке?
        - Так, я лично сегодня еще не ел. В вашем доме кормят героев? - нагло поинтересовался Ломов, облокотившись о косяк, посматривая с прищуром на напряженную пару. Ему уже порядком надоело стоять в дверях.
        Чувствуя стыд и неудобство, удивляясь себе, ведь даже не проявила гостеприимство, Евгения улыбнулась и проговорила:
        - Илья, проходи. Я сейчас что-нибудь вкусное приготовлю.
        - В холодильнике вчерашний борщ есть. Нормальный. Ты устала, - грубо рявкнул Громов, направляя яростный взгляд на довольного друга, явно заинтересовавшегося его женой. Илья еще тот сухарь, но если кто понравится, начинал мгновенно атаку, не давая шансов на сопротивление. Евгения мягкая и хрупкая внутри, куда ей с таким справиться? И вообще… нужно напомнить, что он приехал к нему помочь, а не отбивать его женщину. И плевать, что фиктивную. Сейчас это не имело значения.
        - Я отбивные хотела…
        - Не, мне борща будет в самый раз. Домашнего сто лет не ел. А сало есть? - весело заявил Илья, потянув за замок, начиная раздеваться.
        Громов усмехнулся, с удивлением напоминая себе, каким наглым бывает Ломов, и лениво уточнил:
        - А больше ничего не нужно?
        - Точно! Поэтому пошел я в магазин, - заявил спортсмен, ухмыляясь реакции друга, впервые видя его ревность, что казалось удивительным при его толстокожести, и, подняв палец вверх, добавил: - Как раз что покрепче возьму. Мы же столько не виделись. Ты не против, Андрюх?
        - Андрею нельзя, - резко произнесла Женя, считая, что не стоит в такой тяжелый период употреблять алкоголь.
        - Это почему нельзя? Боишься чего? - выдал Громов, внимательно оценивая мимику своей жены.
        Евгения с возмущением посмотрела на Громова и, хмыкнув, развернулась и пошла в зал к дочери. Обида так и рвалась из нее, заставляя сжимать руки в кулаки, чтобы не высказать все, что думает. Громов был невыносим. Что с ним?
        ГЛАВА 7
        ТРИ ГОДА НАЗАД
        ФЕВРАЛЬ
        Красивая девушка прислонилась к стене, чувствуя себя ужасно. Евгения была в отчаянии. Сегодня ей отказали в усыновлении. Надежды рассеялись в воздухе, оставляя чувство горечи. А ведь она так надеялась…
        Переговорив с адвокатом, который заявил, что у нее есть шанс удочерить племянницу, она верила и четко выполняла его рекомендации, но этого оказалось недостаточно. Липина сняла квартиру и устроилась на работу. С последним оказалось сложнее, но у нее получилось. Женя до сих пор не верила, но как раз на большом участке не было больше года педиатра и ее направили в филиал, закрывая глаза на небольшой опыт. Прошел месяц, а она уже работала и немного обустроилась в столице, надеясь, что еще немного и будет все хорошо. Ее малышка будет рядом.
        Кротов, отец Марины, отказался взять ответственность за свою дочь, всячески унизив словами умершую мать своего ребенка, выкрикивая грубости в адрес той, что осмелилась напомнить о том, кто он и его обязанности. Девушку выгнали из элитного офиса на улицу, запретив появляться, пригрозив в следующий раз вызвать полицию. После того как пришла в себя, Женя бродила по городу, не зная, куда идти и что делать.
        И сегодня она вновь у моста в отчаянии, не представляя, как помочь малышке. Евгения не могла понять, почему ей не доверили племянницу, ведь она предоставила все необходимые документы, характеристики и показала, что есть средства на счету, если вдруг возникнет необходимость и временно не сможет зарабатывать. Но ей отказали.
        Девушка вытерла рукавом лицо, совершенно не замечая, как ее колотит от ледяного, пронизывающего ветра и всхлипнула. Она устало прислонилась к стене моста и стояла, пока совсем не продрогла. Так недолго и заболеть. Оглянувшись по сторонам, чтобы понять, где оказалась, Женя покачала головой. Заблудилась.
        - Вам помочь? - раздался голос позади, и девушка резко обернулась, увидев высокого стройного мужчину в теплом пальто. Даже на расстоянии двух метров в нос ударил терпкий, стойкий аромат мужского дорогого парфюма.
        Смутившись, не зная, что мужчине нужно в поздний час от нее, она дернулась назад, ударяясь о стену.
        - Осторожно! - воскликнул незнакомец, посматривая позади нее, волнуясь, чтобы девушка не бросилась назад. Он понимал, что, вероятнее всего, такого не случится, но слишком много видел безумных поступков от людей, чтобы уверенно предполагать за других.
        - Что вам нужно?
        - А если хочу помочь? - поинтересовался он, улыбаясь, давая понять, что не опасен.
        - Помочь? - Липина обняла себя за плечи, не понимая, почему он решил, что ей нужна помощь, и хрипло проговорила: - Я заблудилась.
        - Скажите адрес, и я помогу.
        Нахмурившись, Женя закрыла глаза на секунду и, с волнением посмотрев по сторонам, проговорила:
        - Я сама… найду. Постараюсь.
        - Да ты дрожишь, как бы ни окоченела, а то тогда некому будет лепить снеговиков и бегать с детьми вокруг них.
        Евгения еще больше напугалась. Она нервно провела по шее рукой и спросила:
        - Откуда вы…
        - Ресторан, куда хожу обедать, находится вблизи парка. Там и увидел. Кстати, снеговик понравился, а вот баба-Яга слишком добрая, на мой взгляд. Хотел предложить ей зубов доделать, но не стал приближаться.
        Женя кивнула, удивляясь странному поведению мужчины. Не желая задерживать себя и его, она поспешно проговорила:
        - Спасибо. Я… пойду.
        Не дожидаясь ответа, девушка медленно пошла в сторону, обнимая себя за плечи, удивляясь тому, как здесь оказалась. И ведь светло было. А сейчас невероятно темно.
        - Девушка! - послышался голос позади, и Женя обернулась, отмечая, как целенаправленно к ней идет незнакомец. Приблизившись, он улыбнулся и спокойно заявил: - Все же я настаиваю проводить. Уверен, ты даже не знаешь куда идти.
        - Я смогу… просто расстроилась и… - она замолчала, не понимая, почему постороннему человеку что-то говорит. Кому какое дело? И зачем рассказывать о своих проблемах? Их ведь не решить, только тратить чужое время.
        - Это понятно, - отмечая, как вспыхнули от удивления ее глаза, мужчина уточнил: - У тебя все на лице написано. Кстати, я Андрей Громов. А ты? - он сделал паузу, поднимая бровь, желая услышать ответ на свой вопрос.
        - Не нужно ничего. Прощайте.
        - Хм… - Громов замолчал, наблюдая, как девушка пошла дальше по мосту. С недовольством глянул в сторону своей машины, припаркованной наспех, когда увидел рыжую незнакомку, встречающуюся на его пути дважды, и уже через секунду направился за ней, пока не приблизился, громко предлагая: - Очень холодно сегодня, поэтому приглашаю в кафе выпить кофе.
        - Зачем?
        - Чтобы согреться. Замечу, что я тоже замерз. Продрог весь.
        Заметив, что мужчина без шапки в расстегнутом пальто, Евгения покачала головой и проговорила:
        - Вы, вероятно, на машине… Вам лучше пойти.
        Громов глянул на себя, понимая, что все забыл в тачке. Торопился.
        - На машине, но если я предложу отвезти тебя, то, вероятно, напугаю, поэтому начал с кафе.
        - Я непугливая.
        - Да? Рад. Раз так, тогда приглашаю в ресторанчик, там всегда есть посетители, тем более в такое время.
        Девушка посмотрела на часы и ахнула. Десять вечера. Как же так? Уже ничего не ходит. Нужно вызвать такси. Только бы узнать адрес.
        - Да, очень поздно и ничего уже не ходит. Поэтому все же настаиваю прогуляться до теплого местечка, где можно согреться кружечкой отличного кофе. Или ты чай любишь?
        Не зная, почему, удивляя себя, Женя кивнула, доверяясь словам мужчины. Он располагал к себе.
        Отмечая поведение хрупкой красавицы, Громов скованно улыбнулся и, махнув рукой в сторону небольшого ресторанчика, проговорил:
        - Идем?
        В помещении было уютно и тепло. Евгения с интересом смотрела по сторонам, наблюдая волшебную сказку, которую сотворили сотрудники, украсив все в голубых и белоснежных тонах, давая ощущение безграничной нежности и волшебства.
        - Нравится? - произнес мужчина, тут же хмурясь, стоило отметить, что девушка так и не попробовала пирога, который он заказал на свой вкус.
        - Да. Очень.
        - Только вот ты не ешь, - не удержался он, показывая глазами на ароматное лакомство в тарелочке.
        Евгения пожала плечами, заострив внимание на окне, а потом проговорила:
        - Почему остановились и завели разговор?
        - Ну… - Громов повел челюстью, задумываясь, не зная, как ответить, и через секунду загадочно сказал: - Остановился, чтобы пройтись, а тут заметил знакомый пуховик. Только вот детей не хватало, радующихся снеговику и играм.
        Евгения улыбнулась, вспоминая, как играла с детьми в парке. Тогда она надеялась, что все будет хорошо. В животе порхали бабочки от предвкушения и радости.
        - Я не могла сидеть дома. И мне хотелось сходить в парк. Хоть посмотреть.
        - Неместная?
        - Нет, я… к сестре с племянницей приехала на Новый год, - хрипло выдала она, прикоснувшись пальцем к чашке.
        - До сих пор в гостях?
        - Нет. Моя сестра… умерла, а племянницу… - чувствуя, как в груди образовалась тяжесть, а соленые слезы наворачиваются на глазах, девушка замолчала.
        - Так что с племянницей?
        Женя повела головой и прошептала:
        - Спасибо за кофе. Я поеду домой. Только вот еще не знаю номера такси. Подскажите. Или, - она посмотрела на соседний столик, рядом с которым стояла девушка, вежливо обслуживая клиентов, - я попрошу официантку.
        - Я сам отвезу.
        - Нет, не нужно.
        - Знаешь, не думал, что похож на насильника. Даже мысли такой не приходило. Раньше был похож на дикаря, это да, из детдома только такие пацаны выходят.
        Девушка помрачнела, вцепившись в тонкий свитер, ощущая себя так, будто кипятком облили по телу. Она судорожно глотнула воздух и с волнением спросила:
        - Что там?
        - Ну, детдом - там, конечно, сейчас лучше, но когда растешь без матери и отца…
        Женя совсем поникла. Она винила себя, что не в силах помочь маленькой девочке. А ведь она родная тетя…
        - Твою племянницу отдали в приют? - спросил Громов, не понимая, почему девушка так и не сказала своего имени. Два раза спрашивал, но она переводила разговор. Неужели он совсем противен, что она боится довериться?!
        Карие глаза заострились на лице мужчины. Евгения только смотрела, не в силах сказать, а потом кивнула.
        - А ты пробовала что-то сделать?
        - Да, здесь устроилась работать, сняла квартиру, но мне не разрешили… Я молодая, мужа нет и…
        - Сколько ребенку?
        - Годик, - ответила она, сожалея, что свой первый важный праздник малышка праздновала в незнакомом месте без родных. Столько возмущения, обиды, гнева мгновенно поднялось в груди, что она стала задыхаться. Справившись, Евгения воскликнула: - Я не понимаю, почему мне, родной тете, не дали удочерить? Ведь я все бросила и приехала сюда, чтобы только забрать ее, помочь, быть рядом. Марина - единственная кровинка, что осталась у меня от семьи. Мама умерла после родов, когда я впервые открыла глаза, отец позже, когда училась, сестра… всю жизнь ненавидела за это.
        - А с сестрой что? Вроде молодая…
        Липина пожала плечами, стараясь не думать о том, что часто снится в кошмарах, и хрипло проговорила:
        - Когда я вернулась из больницы… то нашла ее мертвой на диване. Задушили.
        Дав несколько секунд девушки успокоиться, Громов задумался, а затем протянул:
        - А что отец ребенка?
        - Вика по документам - мать-одиночка. Не знаю почему. Я недавно узнала, а потом… когда пошла к Александру… он выгнал меня из кабинета, сказав, что ему не нужна дочь от такой женщины. Я все понимаю, но ребенок… - секунду молчала, тяжело дыша, - ребенок в чем виноват?
        Мужчина думал, а потом поднял кружку с черным кофе и залпом выпил. Глянул на худенькую девушку и серьезно спросил:
        - А ты сама… справишься с ребенком? Ты молодая, неопытная. Тебе это нужно?
        - Что значит неопытная? - резко выдала она, моментально меняясь на глазах мужчины. - Я всегда с детьми занималась, сколько себя помню. Работаю педиатром.
        Громов кивнул и с улыбкой проговорил:
        - Верю. Не злись.
        Послышалась мелодия. Мужчина вытянул из кармана айфон и ответил на входящий звонок. Он слушал секунду, а потом рявкнул в трубку:
        - Хорошо. Через час буду.
        Понимая, что уже засиделась, Евгения поднялась, но услышала ответ:
        - Так, красавица без имени, сядь! Выпей кофе и съешь пирог. Я старался, выбирая для тебя. Как справишься, сразу отвезу тебя, - отметив в ее глазах непонимание и испуг, Громов тяжело вздохнул и произнес: - Ты когда с детьми играла… воспитательницу мою мне напомнила. Она… ее уже нет, но вот такая же добрая была и с малышней играла. А им… знаешь, как это важно? Очень.
        Жене стало не по себе. Она только подтянула к себе кружку с кофе, и следом рядом оказалась небольшая тарелочка с пирогом, которую подтолкнул Андрей.
        - И это не забудь. Я обычно не выбираю ничего.
        Сдержав улыбку, девушка взяла чайную ложку и, попробовав, смущаясь, произнесла:
        - Очень вкусно.
        - Рад.
        - Но ты опаздываешь.
        - Подождут. Давай, у тебя пирог скучает, - серьезно заявил Громов.
        Смущаясь, Женя посмотрела на загадочного незнакомца, которому по непонятной причине все рассказала, доверилась и улыбнулась, показывая нежные ямочки на щеках, приступая к вкусному лакомству.
        * * *
        - Надеюсь, ты больше не будешь пить и выливать на себя то, что находится в бутылочках без маминого ведома? - спросила Евгения, улыбаясь малышу, цвет волос которого был ярко-зеленым, а также рот и лицо.
        Малыш потупил взор и, глянув на маму, напряженно наблюдающую за ним, несколько раз в месяц бегающую в больницу, чтобы показать ребенка. Липина дала свой телефон на всякий случай, зная, что от Витальки можно ожидать что угодно. В свои пять лет он рос очень любознательным ребенком, что часто имело последствия. В этот раз не страшно, а вот на второй день ее работы малыш стянул со стола горячий электрический чайник с кипятком и облил себя. Теперь вот попробовал зеленку.
        - Спасибо большое. Он больше так не будет, - ответила за сына мать.
        - Пожалуйста, убирайте аптечку подальше, - уточнила Евгения, дописывая заключение.
        - У меня все в ванной. Не представляю, как он достал, - сдавленно проговорила взволнованная женщина, стараясь без обиды реагировать на очередное напоминание. Она прекрасно знала и ругала себя за то, что случилось - никогда себе не простит. И шрамы сына будут ей вечным напоминанием. Она до сих пор не понимала, как могла оставить чайник и убежать в туалет. Зачем? Почему не убрала подальше? Но разве самоедство помогало? Нет. Лишь сильнее угнетало.
        - Ну… тогда рекомендую приобрести и ставить ее куда-нибудь на верхнюю полочку в шкафу, чтобы малыш не смог найти. Это сейчас зеленка. А если он наглотается таблеток? Я знаю очень много печальных случаев, поэтому не стоит считать, что дети в этом возрасте глупые. Если ребенок увидел, и его заинтересовало, то он способен на подвиги и может удивить.
        - Поняла. Спасибо, - проговорила девушка и подхватила зеленое чудо, прижимая к себе, направляясь к двери, с улыбкой добавляя: - До свидания, Евгения Александровна.
        На секунду задержав взгляд на двери, Евгения подумала о Маришке, не зная, что еще придумать, чтобы забрать племянницу из приюта. Не могла она просто смириться. Нужно что-то придумать. Вздохнув, девушка глянула на медсестру и устало спросила:
        - Лидия Михайловна, вы выходили, много еще больных?
        Красивая женщина с длинной косой до талии надула щеки, вытянула губы и кивнула, тут же заострив внимание на мониторе, злясь, что с новым врачом она вынуждена задерживаться. А у нее есть своя личная жизнь, если вдруг кто забыл. Но в отличие от предыдущих педиатров Липина сидела до победного, задерживаясь, пока не примет всех. На ее недовольство молодая женщина моментально изменилась в лице, чего Лидия не ожидала увидеть, и резко высказала свое мнение, заявив, что она может уходить. Но как уйдешь? Им вместе работать. Лидия понимала, что нужно всем помочь, но ей недоплачивают за дополнительные часы, что здесь находится.
        Евгения встала и подошла к кулеру, желая выпить холодной воды. Мысль, что она, кроме конфетки с чаем, больше ничего не ела, заставила нахмуриться. Так недолго и до гастрита докатиться. Сделав глоток, она сжала стаканчик, когда дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина, в котором узнала вчерашнего незнакомца - Громова Андрея. Она пораженно открыла рот, смущенно улыбнулась, пока не увидела, что мужчина в верхней одежке и без бахил. Резко поставив стакан на стол, она с возмущением воскликнула:
        - Прошу выйти!
        - Я за тобой, - прогрохотал мужчина, не ожидая такой реакции от рыжей красавицы.
        Девушка смутилась. Отметив улыбку медсестры, она пробубнила:
        - Где бахилы? И снимите верхнюю одежду, я ведь веду прием. У меня здесь малыши, а вы…
        Громов нахмурился, открыл рот, чтобы сказать, но замолчал. Повернулся к двери, взялся за ручку, но моментально обернулся и отчеканил:
        - Нам нужно поговорить.
        Женя закусила губу, кивнув, и тут же прищурилась, вновь заостряя внимание на одежде мужчины. Андрей выставил руку, давая понять, что повторять не следует, и вышел.
        - Это ваш друг? - с любопытством поинтересовалась Лидия Михайловна, на что Евгения лишь пожала плечами, не желая отвечать. Она не понимала, почему мужчина пришел, но знала, что скоро он все объяснит, а пока…
        Стараясь не показывать растерянности, девушка быстро прошла к двери, распахнув, наблюдая пять взрослых людей с детьми. Примерно через полчаса освободится. Глянув на мамочку с малышом на руках, прижимающую его к груди, узнала Сорокину. Несмотря на то что у сына инвалидность, скромная женщина всегда стеснялась без очереди заходить. Евгения покачала головой и проговорила:
        - Проходите.
        - Но наша очередь! - возмутилась худощавого телосложения горбатая старушка, кинувшаяся к кабинету, не желая никого пропускать.
        - Дети с инвалидностью принимаются вне очереди, - объяснила Евгения и шире открыла дверь, отмечая облегчение молодой матери, которой было очень тяжело держать пухлого ребенка на руках. Сам годовалый Саша не мог ходить. В лучшем случае шину Виленского ему снимут через восемь месяцев. Но ребенок успокаивался только на руках у матери. Липиной было жаль ее, женщина почти не спала. Показав рукой на пеленальный стол, педиатр спокойно произнес:
        - Раздевайте сына и рассказывайте.
        Уставшая женщина моментально положила ребенка и начала говорить, поспешно начиная сбивчиво рассказывать про УЗИ, которое недавно прошли, про себя радуясь, что не пришлось долго ждать.
        Через десять минут пиликнуло сообщение, отвлекая от работы с очередным пациентом. Евгения попросила застегнуться ребенка и, глянув на его бабушку, передала карточку медсестре, с улыбкой заметив:
        - Все хорошо. Завтра уже можете идти в садик.
        - Наконец-то! - довольно выдохнула старая женщина, которая сидела с ребенком, потому как дочери строго-настрого было запрещено на работе уходить на больничный. И приходилось ей сидеть. Нина Моисеевна устала. Весь месяц она только и ездила то к одной дочери, то ко второй, чтобы нянчиться и ухаживать за больными детьми. Нет, это ее внуки, она их любила, но вот, все же годы берут свое. Четыре недели она как на работу бегала по дочерям, не зная, кому молиться, чтобы поскорее хворь отступила. Ангина, простуда, ларингит, отит - все, чем можно, переболели. Домой возвращалась поздним вечером, сразу же начиная готовить, чтобы дед был сытый. И вот теперь хоть немного отдохнет. А может, съездит в гости к подружке в деревню. Давно она с Петровной не виделась. Посидят, вспомнят былое. От подобной мысли она улыбнулась и пересела на другой стул к медсестре, чтобы получить справку.
        Глянув на дверь, Евгения хотела выйти, чтобы спросить у Громова, зачем ему понадобилось ее увидеть, но не хотела еще больше задерживать медсестру. Ей и так было неудобно перед Лидией. Заострив внимание на телефоне, девушка нахмурилась. Глянула на экран и увидела сообщение от незнакомого абонента.
        «МОЮ ОДЕЖДУ НЕ ПРИНЯЛИ. ГАРДЕРОБЩИЦА УШЛА. КСТАТИ, У ТЕБЯ РАБОЧИЙ ДЕНЬ ЗАКОНЧИЛСЯ. ТЫ В КУРСЕ?»
        Прочитав, Евгения улыбнулась и написала:
        «Я НЕ МОГУ УЙТИ ДОМОЙ, ОСТАВИВ БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ В КОРИДОРЕ. ПОДОЖДИ НЕМНОГО».
        Ответ пришел незамедлительно.
        «Я ЖДУ… И МОЙ АДВОКАТ ЖДЕТ. ХОТЯ ЕМУ-ТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО ЖДАТЬ».
        Евгения нахмурилась, не понимая, о чем говорит. Адвокат? Зачем?
        Через двадцать минут Евгения простилась с Лидией, убегающей впопыхах к мужу, ожидающему ее в машине. Девушка вздохнула, решив все же пойти к заведующей, как только получится, и поговорить, что на участке за три отведенных часа невозможно всех принять. И бросать без помощи не по-человечески. В то же время не хотелось держать медсестру. Насколько она поняла, на десятом участке всего три двенадцатиэтажных дома, поэтому у них даже очереди нет, когда бы она ни проходила мимо кабинета в момент приема. Почему не взять хотя бы два из ее десяти домов и разгрузить участок? Ведь это не дело. Кто придумал такое странное распределение?
        Накинув куртку, Евгения выключила свет и вышла из кабинета, закрывая дверь на ключ.
        - Дождался… Замечу, что я давно никого не ждал. Обычно как раз наоборот, - раздался приятный голос позади, и Женя вздрогнула. Она порывисто повернулась, внимательно всматриваясь в лицо мужчины, пытаясь понять, почему он пришел к ней.
        - Как ты узнал, где я работаю? - спросила и внезапно осознала, что она обратилась к нему на «ты». Стало неудобно, но внутри ей было комфортно.
        - Ну-у… я дождался, пока ты зайдешь домой, и поинтересовался у первой бабушки, кто в подъезде детский врач. Мне все и выложили во всех подробностях. Как-то так.
        - Зачем?
        - Слушай, Жень, а пойдем на улицу? Охранник уже ждет не дождется, чтобы закрыться. Кстати, я еще не ел, поэтому, как решим дело, надеюсь, составишь мне компанию.
        - Какое дело? - живо подхватила Евгения, желая знать, чего Громов от нее хочет. Этот вопрос не давал покоя.
        Мужчина улыбнулся, загадочно глянул на лицо и, взяв за руку, повел по коридору, чуть сильнее сжимая руку, чем следовало. Когда вышли на улицу и приблизились к машине, Андрей повернулся к девушке и отчеканил:
        - Я могу помочь тебе с племянницей.
        - Помочь? Но как? Мне нужно…
        - Решение - брак. Мы сегодня распишемся, подпишем брачный договор, и через самое короткое время ты будешь со своей девочкой, - он на мгновение замолчал, ожидая реакции, но, отмечая неверие и страх, продолжил: - Начальница ЗАГСа уже заждалась.
        - Но… зачем тебе это все?
        - Хочу помочь… тебе и ребенку.
        - Но я не понимаю… Объясни, пожалуйста. Ведь так не бывает.
        - Жень, если честно, времени нет. Мой адвокат составил уже брачный договор. Там будет указана дата, минимальный срок продолжительности брака, необходимый для того, чтобы у вас не возникло проблем.
        - Но как же? Ведь ты…
        - Не переживай, брак может быть фиктивным, а потом просто расстанемся, если нужно будет. В этом случае будет сумма компенсации, чтобы ты и девочка ни в чем не нуждались.
        Слова застыли в горле. Евгения застопорилась, пытаясь понять, зачем свободный, богатый мужчина соглашается на ненужный брак с проблемной незнакомкой, а потом развернулась и быстрыми шагами пошла в сторону тропинки. Она понимала, что предложенный вариант - это выход, но не понимала причины, что вызывало испуг и странные мысли. Но ведь предложил не потому, что понравилась она ему. Это бред. Тогда что? Может, он любит шутить? Жестоко. Лучше уйти и наивно не надеяться.
        Нужно идти домой.
        Рывок, и девушку внезапно развернуло. Женя смотрела в лицо гневного мужчины, а когда открыла рот, услышала:
        - Женя, у тебя есть шанс быть со своей девочкой. Только сегодня. Завтра я улетаю в командировку. Все подготовлено. В чем проблема?
        Она вырвала руку и громко воскликнула:
        - Зачем? Зачем это тебе? Что, ты всем так помогаешь, предлагая брак и деньги? Почему? Честно скажи мне!
        Мужчина повел головой, задумываясь на секунду, что-то решая для себя, а потом лениво ухмыльнулся и проговорил:
        - А если ты меня заинтересовала, что тогда?
        - Бред, - бросила девушка, считая слова невероятной шуткой. Это такая игра?
        - Ну, могу поделиться мыслями, если не веришь. Меня раздражают корыстные девушки с модельной внешностью. Раньше это заводило, не спорю, приносило удовольствие, и я не хотел другого, а теперь… опротивело, - отмечая удивление в глазах девушки, Андрей уточнил: - Понимаешь меня? Я хочу тебя, попробовать новые отношения.
        - Я что… новая игрушка? Нет! И не хочу развлекать тебя, пока ты не поймешь, что старый вариант отношений куда предпочтительнее.
        - Вероятно, я грубо сказал, но… - он замялся, на секунду заостряя внимание на полной луне, тут же останавливая взор на разгневанной красавице, в данный момент напоминающей фурию. - Я обычно не говорю о таком. Ммм… - мужчина замялся, обдумывая слова, - ты как-то странно действуешь на меня и мне… не плевать.
        - Я не собираюсь играть в твои игры и… - Женя задохнулась, пытаясь сконцентрироваться, - спать с тобой.
        Громов сжал руки в кулаки. Слова задели за живое. И от кого он все это слышит? От бедной девчонки в критической ситуации. Да она должна радоваться, что он посмотрел на нее. Женя слишком простая и наивная. Она не подходит и никогда не подойдет для той жизни, которой привык он жить. Нежная девочка… с повадками разъяренной кошки, если что-то не устраивало. Да какому мужику такой нрав придется по душе? Как на пороховой бочке. И сейчас рычит вместо того, чтобы быть благодарной.
        - А чем я так плох? - с возмущением прогрохотал Громов. Да будет ей известно, от девушек у него отбоя нет. Хотел сказать, но передумал, замечая, как темнеют карие глаза, превращаясь в черные огромные камни, внутри которых полыхал огонь. - Тем более я помогу тебе с девочкой.
        - Что?! Получается, я должна продаться?
        Чем больше объяснялся, тем хуже становилось. Еще немного и девчонка вызовет полицию и сбежит от него… А вот этого не нужно. Отмечая возбужденное состояние девушки, Громов секунду боролся с желанием дернуть Евгению к себе, чтобы уж показать, что он не монстр, что четко видел в ее глазах, и поднял руку вверх, желая успокоить.
        - Женя, не накручивай! Нет - значит, нет. Я понял. Все отлично. Но мое предложение в силе. Я хочу помочь. Можно и через месяц развестись, но это будет странно и есть вероятность повстречать на своем пороге гостей из Управления опеки и попечительства. И еще… - отмечая, как Евгения прищурилась, ожидая подвоха, со вздохом воскликнул: - Черт, как же с тобой трудно! Ты скажи мне, ты хочешь быть с племянницей или нет?
        - Да! Но я не могу… не хочу… вот так.
        - Все, я понял! - мужчина выставил ладони вперед и раздраженно буркнул: - Проклятье, да мне с кредиторами общаться легче, чем с тобой.
        - Андрей…
        - Жень, давай без повторений? Не возвращаемся к этой теме. Я помогаю тебе, и ты… ничего не должна мне. Смотри на это, как на твою помощь в виде спасения от хитрых самок, покушающихся на мою свободу. Буду им честно говорить, что есть жена.
        Евгения застопорилась, чувствуя в голосе мужчины правду, а потом украдкой посмотрела на него и прошептала:
        - Правда? Ты поможешь мне и не при…
        - Нет!
        - Я…
        - Давай быстрее решайся! Нас ждут.
        Девушка закусила губу и посмотрела на дорогу, где мчались машины, замедляя движение на пешеходе, спешащих людей на зебре, пока горит зеленый цвет. Напоминая себе, что нужно дать ответ, она посмотрела на окна квартир дома, в котором находился филиал, и спокойно произнесла:
        - Хорошо. Я согласна.
        ГЛАВА 8
        НАШИ ДНИ
        Уложив дочку спать, Евгения с облегчением закрыла глаза. Услышав голоса, она посмотрела на свои руки, обдумывая, как поступить. Идти к ним или «случайно» заснуть? Мужчины сидели в кухне и о чем-то разговаривали, наворачивая борщ и отбивные. После сытного ужина она помыла дочку и понесла в спальню. Прочитав несколько сказок, дождалась, когда маленькая непоседа уснет, и просто сидела, размышляя о поведении Андрея.
        Пока гость ходил по магазинам, Евгения готовила под недовольным взглядом Громова. Мужчина сидел за столом и буквально прожигал взглядом хозяйку, суетившуюся над плитой. Евгения старалась не замечать его настроения и не спрашивать ни о чем. Она искренне не понимала причины его недовольства.
        Да, она все же решила приготовить отбивные, но как иначе, если Ломов спас ей жизнь? Для нее это очень важно. Думала, Громов все же выскажется, но он молчал, наблюдая за ней. Она чувствовала его агрессию, но полагала, что причин для такого поведения нет, и он не должен так себя вести. Все больше и больше думая об этом, она решила спросить, но тут послышался звонок в дверь. Радуясь, что все успела, Евгения поторопилась в коридор, но проход перегородил Громов, не давая возможности пройти. Он заострил внимание на лице взволнованной женщины и сухо произнес:
        - Женя, погоди, - Андрей повел челюстью и продолжил: - Чтобы не было вопросов, я сказал, что ты моя жена. Надеюсь, ты не станешь отрицать и поддержишь меня. Я вызвал Ломова для помощи, но не стоит считать, что Илья всегда столь великодушен. Нет. Мы с детства дружили, хорошо знали друг друга. Он и я… довольно тяжелые люди, но, чтобы не произошло в экстренной ситуации, делаем все необходимое, даже если между нами пропасть. Прошлое не отпускает, как бы не пытались его перечеркнуть.
        Не ожидая подобного разговора, Женя смутилась. Получается, по его словам, Андрей вызвал друга, с которым не общался. Понимая, что мужчина просит от нее, она кивнула, но тут же на ее лице появился испуг.
        - Андрей, боюсь, я уже сказала, что ничего между нами нет.
        В дверь вновь позвонили, но Громов не показал вида, не отрывая взгляда от нежного лица. Он сжал руками подлокотники коляски и сухо выдал:
        - Почему? Тебе понравился Илья?
        - Нет, просто не хотела обманывать, - пробормотала Женя, чувствуя вину. Что за напасть? Вечно она хочет все сделать правильно, а получается только хуже.
        - Где обман? Ты моя жена по закону, у нас семья, и мы живем вместе. Неважны причины и обстоятельства. Разве я обманул его? Тем более я позвал его для помощи.
        Чувствуя неловкость, Женя закусила губу и поспешно проговорила:
        - Хорошо. Я скажу ему…
        - Нет! - громко прогрохотал мужчина: - Я сам. А ты постарайся не шарахаться от меня. Я не такой страшный.
        Молодая женщина хотела возмутиться, но слова застыли в горле. С чего он так решил? Понимая, что ссориться нельзя, лучше продолжить беседу в другое время, она отступила, возвращаясь в кухню, лихорадочно соображая, что еще не разлила по тарелкам суп. Внезапно повернувшись, задумываясь о словах мужчины, уже встречающего гостя, она вздохнула. Что же… хорошо, что сказал, теперь она будет знать, как вести себя.
        Мысль оборвалась. На лице красивой женщины появился испуг. Она точно поняла, что не знает, как быть женой и что говорить.
        Ужин прошел весело и интересно. Маришка щебетала про садик, Илья задавал вопросы, рассказывая забавные истории, отчего малышка смеялась, как и все. Илья, несмотря на грубые замашки, суровое лицо, которое никак не назовешь добрым и красивым, был довольно общительным и приятным человеком. За столом женщина задумчиво следила за ним, тут же одергивая себя, когда чувствовала взгляд Громова. В целом все прошло нормально и ей не пришлось говорить или делать того, что отличалось от ее обычного поведения. Когда малышка зевнула, Женя подхватила ее на руки и понесла в ванную комнату.
        Вспомнив, что Ломов купил шоколадный торт, который она очень любила, Женя решилась пойти в кухню и попробовать, раз уже все дела сделаны. Вероятно, мужчины уже поели и просто разговаривают. Да и посуду следует убрать после посиделок. Услышав разговор в коридоре, она передумала и отправилась в душ.
        Стоя под теплыми каплями в голову, приходило множество мыслей, одна из которых - где остановится гость на ночевку. Вероятно, в гостинице. Ведь здесь места мало. Да и куда? Но даже если Андрей попросит оставить друга у них для защиты, то она найдет выход. С дочерью ляжет в комнате. Это самое верное решение.
        Почувствовав усталость, хрупкая женщина присела на корточки и закрыла глаза. А ведь если бы Ломов ей не помог, то ее здесь не было. Все закончилось. Она бы никогда не обняла свою девочку, не вернулась в эту квартиру, не увидела своих маленьких пациентов, не смогла наблюдать за тем, как поправляется Громов. Все закончилось бы для нее. Как страшно. В хлопотах она отгоняла эти мысли, а сейчас они мощной волной нахлынули, сковывая тело, не давая пошевельнуться. Понимать, что могла все потерять - это невыносимо ужасно. Проживая каждый день в одном и том же режиме, порой ей все казалось рутиной, обыденностью, а когда на миг это теряешь, понимаешь, что жизнь - это очень много и важно, ее стоит прожить. Быть со своей девочкой, заботиться о ней, ходить на любимую работу, проводить время со своей семьей - это счастье. Да что там… даже убираться, готовить, гладить - доставляло удовольствие. Ведь все это забота о тех, кого любишь. И даже съемная квартира была родной. А все мелочи, как ссоры, непонимание на работе, усталость - временно и можно перечеркнуть чем-то приятным.
        Мысли одна за одной давили на сознание. Женя попыталась успокоиться, но уже через секунду начала всхлипывать, судорожно закрывая рот ладонью, не в силах бороться с атакующими эмоциями. Они глушили сознание, оголяя все слабости и страхи. Ей было очень плохо. Но она понимала, что нужно все выплеснуть из себя, чтобы идти дальше, быть сильной и… осторожной.
        Через полчаса Женя стояла у двери, взявшись за ручку, заставляя себя выйти. Она посушилась феном, переоделась в теплый длинный халат, теперь желала помыть посуду и пойти отдыхать. Вздохнув, ругая себя за слабость, она выдавила улыбку и вышла из ванной комнаты. Постояв секунду, не слыша никаких звуков, Евгения медленно побрела в кухню.
        Вошла и с непониманием огляделась по сторонам, отмечая гору чистой посуды на маленьком столике, где хранила тару. На столе, за которым еще недавно сидели, наслаждаясь общением и ужином, стояла фарфоровая кружка, от которой шел пар, насыщенный листьями черного байхового чая и бергамотом, в тарелочке лежал огромный кусок шоколадного торта. Женя перевела взгляд к окну и, встретившись с внимательным взглядом Громова, прошептала:
        - Илья ушел, да?
        - Да, вызвал машину и поехал в гостиницу. Завтра вернется. Ты… садись и выпей чай, - заметив, что Евгения застыла на месте, вытирая ладони о халат, предполагая, что планирует убежать, Андрей вздохнул и как можно спокойнее произнес: - Жень, я специально ждал, когда ты выйдешь. И торт попросил купить твой любимый. Садись.
        Кивнув, Евгения устало подошла к столу и села, пододвигая к себе кружку с чаем. Она втянула изумительный аромат, улыбнувшись при этом, и сделала глоток. Задержав жидкость на языке, насладившись вкусом, проглотила и спросила:
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Я? - Андрей повел плечом, не ожидая такого вопроса, и протянул: - Чай выпей, потом поговорим.
        Удивляясь ответу и суровости в глазах мужчины, Женя сделала еще один глоток, украдкой посматривая на Громова. Он странно себя вел, и она не знала, что ожидать от него. Заострив внимание на тарелке, она подтянула к себе торт и попробовала кусочек. Нежное лакомство за секунду растаяло во рту. Женя улыбнулась и с удовольствием начала есть, полностью сосредотачиваясь на десерте, наслаждаясь, пока не положила ложечку, мгновенно ощущая пронзительный взгляд.
        Подняв голову, она встретилась с темно-серыми глазами Андрея и пораженно застыла на месте. Он не смотрел, а прожигал. Женя моментально вернула внимание на кружку, прекрасно зная, что в таком состоянии Громов может быть агрессивным и требовательным. Она помнила… Понимая, что нужно успокоиться, Липина маленькими глотками допила чай и прошептала как можно спокойнее:
        - Спасибо.
        Громов ничего не сказал, только продолжал смотреть, не понимая, почему Женя отворачивается и прячет свой взгляд. В чем проблема? Он такой пугающий или что? Почему она вечно бегает от него? Стиснув губы, мужчина сдержал себя от грубых слов, понимая, что еще больше оттолкнет ее от себя.
        - Так что, скажешь, почему опять задержалась? - сделал паузу, удивляясь тому, как быстро вновь приходит в ярость, стоит лишь вспомнить. - Ты хоть поняла, что нельзя ходить ночью одной, тем более, когда ты знаешь, что тебе грозит опасность?
        - Андрей…
        - Что я не так сказал? Ты чем думала? Кому твой ребенок нужен кроме тебя? Этому уроду? Да не нужен он ему! Это все так… на время, пока, ему нравится чувствовать себя вершителем судеб. Запал пройдет и забудет.
        - Я задержалась, потому что… - начала Женя, злясь на себя, на него, в то же время понимая, что мужчина прав. Как она устала от всего.
        - Тебе не хочется жить? Или что?! - не успокаивался Громов, накаляя себя до предела. Его рвало на части от мысли, что она еще пытается объяснить. Да какие тут могут быть объяснения? - Ты пойми, если с тобой что-то случится или станет плохо, на работе послезавтра уже никто о тебе не вспомнит, и неважно, как ты там убивалась, стараясь для всех.
        - Я ведь не могла бросить…
        - Это другой вопрос! Дави на начальство, чтобы добавили врача, тем самым разгрузили тебя. Это не дело. Со мной рычишь, почему не можешь на работе? В чем проблема? - Грудь мужчины бешено двигалась, лицо представляло собой разъяренную маску свирепого животного. Как бы Андрей ни желал говорить спокойнее, у него не получилось. Он не мог спокойно реагировать на эту женщину, что сбивало его с толку.
        - Я не рычу на тебя, - с возмущением буркнула Женя, моментально реагируя на грубые слова. Что за бред? Она старается для него, и вот тебе благодарность.
        - Да? Уверена? Ты еще шарахаешься в сторону, каждый раз стоит мне оказаться рядом. Проблемы? Только не пойму, у тебя или у меня, по твоему поведению.
        - Ты… перегибаешь палку!
        - Да?! Не думаю. Ты скажи, я что… обидел тебя? Что ты на меня как на волка смотришь?
        - Да с чего такие выводы? - воскликнула Евгения, тут же закрывая рот, прислушиваясь к звукам, переживая, что могла разбудить ребенка.
        - Если бы не разбирался в людях, не смог компанию поднять.
        - И что, так сильно разбираешься? Уверен в этом? - не сдержалась Евгения, намекая на того, о ком не хотела говорить. Зачем? Тем более Андрей не помнит. Смысл говорить? Да и зачем начала? Но в любом случае он плохо разбирается в людях, если в друзьях есть такие, что только и выжидают момента, когда обернешься, чтобы нанести удар в спину.
        - Ну… без мерзавцев никак, приходится и с ними работать. Потому что таких большинство. Я, вероятно, сам такой. Но это совсем другой вопрос.
        - Андрей, - Евгения поднялась и на мгновение задумалась. Не стоит дальше говорить, не нужно. Она поняла его. Отлично поняла и все осознала. Облизнула пересохшие губы и приблизилась к нему, оказавшись рядом.
        - Я… очень сожалею, не ожидала. Подсознательно я не верила, что Кротов действительно может что-то сделать. Что я ему сделала? Воспитывала дочь, от которой он отказался. За это? Что не подчинилась?
        - Таким людям нравится играть в грязные игры, особенно когда ничего собой не представляют. Отбросы…
        - Я поговорю завтра с заведующей, буду настаивать. Сама понимаю, - Женя тяжело вздохнула, прикасаясь пальцами к виску, с силой надавливая. Глянув в глаза мужчины, увидев в них вопрос и ожидание, проговорила: - Спасибо, что помог. Спасибо, что попросил Илью приехать. Я очень благодарна. Не знаю, как бы справилась…
        - За что ты говоришь мне «спасибо»? Если не могу сам позаботиться, значит, должен обеспечить тебе защиту.
        - Ты… мне ничего не должен, поэтому я благодарна.
        - Ничего не забыла? Я твой муж. Не забывай об этом.
        - Ты… не…
        - А как ты докажешь обратное? Как? И перестань уже нести чушь. Раздражает.
        Липина нахмурилась, считая, что лучше остановиться. Не понимала, почему с Громовым не могла спокойно говорить. Она же нормальная, вежливая, общительная, почему с ним становилась агрессивной? Сглотнув, сухо выдала:
        - Ты слишком резок, не кажется?
        - Только так ты поймешь.
        - Что я пойму?
        - Ты должна быть осторожной. Всегда. И в словах…
        - Что же… буду. Спасибо.
        - Вот и отлично.
        Женя некоторое время смотрела в глаза мужчины, с удивлением понимая, что он сдерживает себя, и для него разговор незакончен, и отступила на шаг, давая понять, что на сегодня достаточно. Поспешно развернулась, не желая считать свое поведение бегством, и направилась к двери, у проема выдыхая:
        - Доброй ночи.
        Попытка выйти из кухни завершилась неудачно. Мужчина оказался рядом невероятно быстро, перехватив за руку, дергая на себя. Он лишь секунду смотрел на нее, прожигая взглядом лицо, а потом произнес:
        - Не забудь, для всех мы: муж и жена.
        «Легко ему сказать…» - подумала Женя и попробовала объяснить:
        - Потом будет сложно…
        - Оставь это мне, просто будь осторожна.
        - Хорошо, - согласилась женщина, желая все обдумать. Пусть пока будет так, как он попросил.
        - И с завтрашнего дня… мы будем ездить в реабилитационный центр. Илья уже договорился. Можем вечером забирать из сада Марину, если хочешь.
        - Спасибо, я сама, - сказала она, осторожно убирая руку. Вдруг улыбнулась и проговорила: - Очень рада, что Илья приехал. Он поможет тебе…
        - Да, - резко выдал Громов, меняясь в лице, не желая слышать продолжение.
        - У тебя хороший друг, - заметила Евгения и, отмечая суровые морщинки на лбу мужчины, вдруг сказала: - И не стоит постоянно хмуриться, тебе не идет.
        Громов некоторое время молча смотрел, обдумывая фразу, а потом вдруг с усмешкой произнес:
        - Постараюсь. Ты устала, иди отдыхать.
        Кивнув, Евгения побрела в спальню. Раздевшись и обняв свою девочку, она улыбнулась. Не понимала причины, но в душе стало так тепло, что не смогла сдержаться. Вероятно, завтра она посчитает это глупостью, но сейчас женщина осознала, что о ней заботятся, как бы грубо это не выглядело.
        * * *
        В машине было свежо, но мужчина испытывал жар после всех процедур, что он прошел за сегодняшний день. Радовало, что доктор сказал, что с таким напором, он быстро встанет на ноги.
        - Могу снять тебе квартиру и нанять… - начал разговор Ломов, уверенно крутанув руль, глянув налево, где за рулем старенькой волги сидела симпатичная девушка. Она подпевала, энергично пританцовывая телом и руками при этом, не обращая ни на кого внимания.
        - Нет, - грубо заявил Громов, отчего Илья моментально обернулся и посмотрел на друга. Отметив вопрос в глазах мужчины, Андрей пояснил: - Я не хочу оставлять ее одну.
        Ломов вновь посмотрел влево, но уже рядом двигалась красная дорогая иномарка, за рулем которой сидела шикарная брюнетка, разговаривающая по громкой связи, если судить по тому, как она открывала рот, периодически махая руками. Ругалась с кем-то. Илья скривился и, вспомнив реакцию друга на его предложение, лениво развалился на кресле и заметил:
        - Это не проблема. Я могу…
        - Ты не можешь! Женя моя жена.
        Повисла тишина. Мужчины задумчиво смотрели на дорогу, каждый думая о своем. Если же Илья давал другу время на неправильные выводы, то Андрей пытался убедить себя, что Ломов специально его бесит. Хотя за два дня, что он здесь, мужчина постоянно терся около Жени, предлагая помощь. Странная мысль, отправить Ломова назад, нередко появлялась в голове, но в этом случае Женя с дочерью будут в опасности, чего Андрей не мог допустить. Приходилось терпеть его поганый характер.
        Ломов повел плечом и вдруг задумчиво протянул:
        - Я удивлен, что ты выбрал в жены Женю.
        - Это почему? - слишком грубо и раздраженно поинтересовался Громов, с недовольством понимая, что у него все чаще появляется желание заехать каскадеру по морде. Тот без адреналина не мог, добивал, пока не получал достойного ответа. Так было всегда.
        - Ну, я же знаю тебя сколько лет. Тебе нравились совсем другие: дерзкие красавицы и желательно без мозгов. А тут хрупкая девочка, нежная и заботливая, которая превращается в дикую кошечку, когда врываешься на ее территорию. Она, - Илья сделал паузу, - мой тип женщины, которую хочется защищать и беречь. Я бы…
        Лицо Громова моментально исказилось от гнева. Он сглотнул, повторяя про себя услышанные слова, и разъяренно прогрохотал:
        - Илья, тебе еще раз напомнить, что она моя жена? Ты чего хочешь? Она моя.
        - Уверен в этом при твоей амнезии? Ты же не помнишь последние четыре года, насколько я прочитал из выписки, а женился на ней три года назад, да и она бегает от тебя. Я подозреваю, что ей со мной спокойнее, - между прочим, уточнил он, не скрывая на лице веселья.
        - Со своей женой я сам разберусь, - серьезно заявил Громов, вновь раздражаясь тому факту, что все видят, как Женя от него шарахается. Он что, сожрет ее? Хотя в такие моменты так и подмывало это сделать.
        - Да? Сам?!
        - Да, а ты не лезь в наши отношения.
        - А если буду, то что? - на всякий случай уточнил друг, заинтересованно вглядываясь в номер старенькой волги, устремляясь вперед, чтобы посмотреть на девушку, которая в этот момент попала взглядом на него. Она с неудовольствием прищурилась на его дерзкую ухмылку и, скривившись, отвернулась.
        «Обалдеть, это она на меня так отреагировала?!» - подумал он, удивляясь странной девчонке с огромными карими глазами.
        - Ты чего добиваешься? - вопрос заставил мужчину сосредоточиться на будущем ответе.
        - Я? Ну-у-у - Илья задумался, а потом серьезно выдал: - Когда память вернется, не хочу, чтобы ты обидел ее.
        - Я сам жду, когда память вернется. И про Женю… - Андрей замялся, повел челюстью и задумчиво произнес: - Я не знаю почему, но уверен, что есть причина ее поведению.
        - Тоже заметил? - с оттенком иронии заявил мужчина, подкалывая друга, на что Громов сжал губы в тонкую линию. Считая, что можно уже закончить подбивать Андрюху на нужную волну, Илья провел по подбородку пальцами и предложил: - Слушай, может ей в отпуск пойти?
        - Она не согласится, - уверенно заявил Андрей, даже не сомневаясь в этом ни на секунду.
        - Кстати, я тебе денег на карту кинул.
        - Видел, но отдать пока не могу. Сам понимаешь.
        - Сочтемся. И вот еще что, у меня есть знакомые в органах, пора уже заняться вопросом твоего банкротства. Я сегодня Волкову позвоню. Ты же помнишь его?
        - Да, помню. Позже я сам ему позвоню.
        - А что сам думаешь?
        - Много чего думаю, но ничего похожего на догадку. Я хочу понять, кто меня так подставил.
        - А что твой компаньон?
        - Ко мне адвокат приходил в больницу с предупреждением, чтобы я Суворову не попадался на глаза, в противном случае он еще иск подаст на крупную сумму, которую потерял из-за моих неверных решений. Сейчас он сделал мне одолжение, - безразлично заявил Громов, сдерживая в себе ярость и отчаяние. Кто бы мог подумать, что такое дерьмо услышит от Суворова, которого считал другом.
        - Ладно. Пока делать выводы не будем. Посмотрим, что откопает Волков.
        - Хорошо, - согласился Громов и тут же добавил: - Спасибо, что приехал.
        Ломов лишь хищно улыбнулся и кивнул, поворачивая в нужную сторону. Еще немного и приедут.
        - Ты у магазина останови, продукты нужно купить.
        - Ты… собрался в магазин? Надо же… Знаешь хоть, что люди берут с полок?
        - Да, - буркнул Андрей и достал маленький лист бумаги, который снял с холодильника. На магните в виде записной книжки Женя всегда записывала самое необходимое, что требуется купить в первую очередь. Сегодня утром он сорвал его и положил в карман.
        - Андрюха, я тебя не узнаю.
        - Заткнись.
        - Да ладно, я шучу. Кстати, я вчера понял, что Марине нравятся лошади.
        - Ничего ты не понял, Ломов. Не лошади, а единороги.
        - Есть разница?
        - Большая, - сдерживая смех, заметил Громов. Он постоянно слушал обо всех единорогах, о которых рассказывала Марина, чтобы ему было не скучно, и точно знал разницу.
        - Да уж… тогда нужно посмотреть. Я зайду, а ты…
        - Нет, я тоже пойду, - отмечая, как бровь мужчины пошла вверх, Андрей почти с яростью глянул на друга и процедил: - Что-то не так?
        - Да нет, просто вот думаю, иногда полезна амнезия. Человека меняет кардинально.
        - Ты преувеличиваешь, - буркнул Андрей.
        - Если бы… - весело заявил мужчина, припарковываясь у гипермаркета и открывая дверь машины.
        ГЛАВА 9
        ТРИ ГОДА НАЗАД
        Девушка спешила к подъезду, радуясь, что закончила с вызовами и теперь можно отдохнуть. Сегодня врач с девятого участка попросил обойти его территорию, обещая отработать в любой другой день. Евгения согласилась, тем более ей нужно было отвлечься от того, что произошло вчера.
        Она вышла замуж за Громова Андрея, что до сих пор не укладывалось в голове. Правда, произошел небольшой конфликт из-за девичьей фамилии, которую она не согласилась менять, и денег. Ее муж совершенно не ожидал сопротивления по этой процедуре, о чем высказался в грубой манере. Но девушка не хотела, чтобы знакомые и коллеги узнали о ее ненастоящем браке, и менять документы не считала нужным. Хватит и того, что у дочери фамилия Громова. Она никому ничего не скажет. Тем более, как только все успокоится, они с мужем разведутся и забудут об этом.
        Сказать по правде, Евгения до сих пор была в шоке. В подобное предложение от богача тяжело поверить. Не могла она принять, что состоятельный мужчина смог вот так помочь и взять в жены незнакомку с улицы.
        По поводу суммы, которую она получит, если Громов подаст на развод раньше положенного срока, Липина была возмущена и потребовала убрать пункт из брачного контракта. Адвокат Громова кипел от ярости, постоянно приходилось что-то менять, что затягивало процесс подписания. Девушка чувствовала себя неудобно, не желая никого напрягать, но не могла принять те положения, что изначально указывались в пунктах. Громов сильно помог, а тут еще суммы. Зачем? Разве смысл есть для него?
        После постоянных препираний и разъяснений в девять часов вечера подписали необходимые документы. Поздно. Все участники ждали, постоянно поглядывая на часы, но никто не выразил ни одного возмущения. Сам же Андрей вел себя странно, вроде как непринужденно, даже лениво, но все же Женя чувствовала напряжение в каждом его движении. Громов следил за ней как коршун, ожидая подвоха. А когда девушка поднялась, чтобы спросить, где дамская комната, перехватил за руку, моментально притягивая к себе. В этот момент они смотрелись весьма странно, особенно для наблюдателей, которые опасались такого грозного мужчину, как Громов Андрей.
        Оставив одних новоиспеченных супругов, все поспешно удалились. Девушка попыталась поблагодарить спасителя и уйти, но Андрей схватил за руку, напоминая, что они хотели в ресторан. Евгения и сейчас возмущалась, ведь она ничего не обещала, но Андрей оказался очень категоричным человеком. После ужина в шикарном ресторане, где Женя чувствовала себя не в своей тарелке, потому как посетители, кого она видела со своего места, выглядели идеально, торжественно или по-деловому. Она могла привести себя в порядок, если бы готовилась, но Громов увез ее с работы. А зимой, бегая по вызовам, девушка старалась носить теплые вещи.
        Добравшись к полуночи до своего дома, Евгения с облегчением выдохнула, пока не поняла, что Андрей желает ее проводить. У квартиры, куда девушка отказалась пригласить гостя на чай, Андрей заявил о желании сходить куда-то вместе. Совсем не понимая его напора и предложения, Женя выпалила, что нужно идти, и сбежала.
        Липина не понимала, почему ведет себя столь трусливо. Она смущалась и в то же время злилась на мужчину и себя. Она ведь другая. Но с ним чувствовала себя добычей, поэтому опасалась. Вероятно, потому, что Андрей давил на нее своей аурой и… волновал.
        Нет, он ей не нравился. Ни в коем случае! Да и такой мужчина не для нее. Особенно если учитывать, что Громов желал контролировать каждую мелочь, не давая возможности идти ему наперекор. Что таить, она восхищалась его характером, но все же он ее смущал и выводил из привычной колеи, заставляя опасаться.
        На последней ступеньке перед лестничной площадкой она остановилась, улавливая запах знакомой туалетной воды. Застопорилась и замерла, пытаясь понять, почему Громов вновь пришел.
        - Это я, - успокоил ледяным тоном мужчина и вышел из темноты.
        - Зачем вы… пришли? - взволнованно спросила Евгения, хватаясь за перила лестницы, чтобы не упасть.
        - Мы договорились на «ты».
        - Хорошо. Зачем… ты пришел?
        - Нельзя? - отмечая, что девушка не двигается, Андрей отступил в сторону, давая пройти, и спокойно протянул: - Не бойся.
        - Я не боюсь, просто ты говорил…
        - Я вчера предложил сходить куда-нибудь, но не услышал ответа. Кстати, куда хочешь?
        - Никуда, - отчеканила Евгения и направилась к двери, начиная рыскать рукой в кармашке в поисках ключей.
        - Почему на лестничной площадке лампочки нет? - спросил Андрей и, приблизившись, подсветил сотовым. Женя вздрогнула… то ли от света, то ли от его близости, что не укрылось от внимания мужчины. Он скрипнул зубами, заставляя себя сдержать назревающий вопрос, который явно не прозвучит доброжелательно.
        - Потому что соседи с нижнего этажа выкручивают и себе забирают, - пробубнила она, вспоминая о странной семейной паре, прихватывающей все, что плохо лежит, по их мнению. Об этом все жильцы знали, и не помогали угрозы и жалобы участковому. Если у кого коляска пропадала, первым делом бежали именно к ним. Вот такие люди, несмотря на то что они нормально зарабатывали: муж работал пожарным, а жена риелтором по недвижимости.
        Открыв дверь, Женя прошла внутрь и включила свет. Поспешно обернулась, чтобы попрощаться, как тут же моментально влетела в мужчину, отчего всхлипнула и затихла.
        Андрей некоторое время смотрел на нее, желая дотронуться до нежного лица, а потом с усмешкой поинтересовался:
        - Решила удрать, оставив меня в темноте?
        - Почему нельзя? Уверена, ты темноты не боишься.
        - Ну-у-у, - протянул мужчина, - я вроде как рассчитывал на чай. Даже торт купил на этот случай.
        - А разве ты не говорил о том, что хотел куда-то пойти? - напомнила Женя, не желая приглашать Громова в квартиру. С чего она должна? Сейчас ей хотелось отдохнуть, а не развлекать гостя. А ему, видно, захотелось пообщаться… именно с ней.
        Других жертв нет? Она для него новая игрушка? Вполне возможно. Евгения терялась, совсем не понимая его настроя. Его объяснения не внушали доверия, да и не привыкла она к такому напору. Слишком уж для нее.
        - С тобой я на всякий случай и этот вариант рассмотрел, - серьезно заявил Громов, вглядываясь в лицо, внимательно исследуя, заостряя внимание на губах.
        Понимая, что ситуация переходит в опасную категорию, Женя хотела отойти, но мужчина не дал, ухватив за руку, удерживая мертвой хваткой. Он прожигал взглядом некоторое время, вновь спрашивая себя, почему девушка шарахается от него, и, не удержавшись, сухо выдал:
        - Не сказал бы, что ты пугливая, а бегаешь от меня, как от огня. Знаешь, это раздражает. Чувствую себя монстром.
        - Это не так, - отмахнулась Евгения, пытаясь вырвать руку. Но куда там? Мужчина был силен и не собирался отпускать, что она четко видела по выражению его лица. Понимая, что нужно помягче, Женя выдавила улыбку и проговорила: - Я очень устала и тебе, вероятно, пора.
        Громов усмехнулся, удивляясь тому, как рьяно рыжая девчонка мечтает от него избавиться, а потом решил последовать ее примеру и наплевать на намек. В принципе, он так всегда и поступал, но с ней пытался быть мягче и спокойнее. Но это погано получалось, когда она показывала на дверь.
        - Пакеты! Чуть не забыл, - вдруг прогрохотал мужчина и скрылся за дверью. Женя поборола в себе желание закрыться на два замка, прекрасно понимая, что так ничего не добьется. Андрей выломает тут все, но пригласит себя в квартиру - в этом она ни капли не сомневалась. Что же… нужно поговорить. Вероятно, они друг друга не так поняли.
        Сняв обувь, она прошла в коридор и принялась за одежду, наблюдая, как вошел мужчина и, бросив два пакета на пол, быстро скинул пальто, небрежно отправляя его на небольшой пуфик у стены. Отмечая, как девушка смущается, он довольно ухмыльнулся и понес продукты в кухню, не говоря ни слова.
        Женя стояла в коридоре, пораженно всматриваясь ему вслед, удивляясь мужчине. Она даже не предполагала, что вот так нагло можно вторгаться в личную жизнь постороннего человека. Но с другой стороны: Громов ей помог. Повесив сумку на вешалку, девушка побрела за ним, и, замечая, как хозяйничает мужчина в чистой кухоньке, прислонилась к стенке, не сдерживая улыбки от нелепой ситуации.
        - Мой руки и будем пить чай. Я не знал, что тебе нравится, поэтому взял всего понемногу.
        - Зачем?
        - Ты же голодная. И замечу, что ты очень поздно возвращаешься домой. Это не дело.
        - Работа, - объяснила Женя, продолжая наблюдать за тем, как мужчина раскидывает продукты в холодильник, делая это четко и быстро, оккупируя все свободные места.
        - У всех работа, но ты женщина, и придурков очень много в позднее время. И, вообще, мне непонятно, как ты будешь успевать с девочкой, с таким графиком работы?
        - Я что-нибудь придумаю, - проговорила она и прошла к раковине, по дороге поставив чайник на плиту. Ополоснув руки, она обернулась и вновь оказалась непозволительно близко к мужчине, удивительным образом оказавшемуся рядом. Андрей держал в правой руке торт, а левая зависла в воздухе вблизи ее спины. Очевидно, планировал поддержать, если бы столкнулись. Женя сглотнула и, заострив внимание на лакомстве, заметила:
        - Я могу разрезать его.
        - Я сам. Садись, - выдал Громов и ловким движением поставил коробку на стол, а потом осторожно обхватил девушку за талию и подтолкнул к табуретке со словами: - Вот так будет лучше. Усаживайся.
        Следующие пять минут девушка наблюдала за тем, как мужчина режет батон, колбасу, сыр, убирает лишнее в холодильник и наливает чай.
        - Жаль, что у тебя нет микроволновки.
        - Почему жаль?
        - Ну не знаю… Как ты подогреваешь? Я там купил к ужину, если вдруг потом захочешь.
        - На плите подогреваю в сковородке или кастрюле, когда в духовке, смотря что нужно.
        Пододвинув кружку с чаем к девушке, затем тарелку с бутербродами, Громов пожал плечами и проговорил:
        - Еще торт… и приступим.
        Женя улыбнулась, удивляясь тому, что все происходит с ней, а потом пододвинула ближе кружку и спросила:
        - Андрей… - когда мужчина посмотрел на нее, девушка заострила внимание на его лице и спросила: - Почему ты здесь?
        Громов застыл на месте с ножиком в правой руке и блюдцем в левой. Задумался на мгновение, а потом продолжил резать со словами:
        - Мне захотелось.
        - Ты всегда такой категоричный?
        - Да, вероятно.
        - И все же…
        Он плюхнулся на место и, пододвинув к ней кусок торта на тарелочке, выдал:
        - Ешь, а то скоро светиться будешь!
        Глянув на аппетитный кусок с йогуртовой начинкой, девушка улыбнулась. И в эту секунду ей вдруг захотелось знать, сам он ходил в магазин или кого отправил.
        - Сам выбирал или помогли?
        Мужчина замялся, закинул в рот кусок торта, прожевал и ответил:
        - Помогли. Это плохо?
        - Нет. Нормально… для такого, как ты.
        - А какой я?
        - Ммм… богатый мужчина, который отдает приказы.
        - Понял, тебя это отталкивает. Вероятно, так бы не шарахалась, если работал грузчиком или бегал с пиццами на доставках?
        Женя засмеялась. Звонко, так весело, что не могла остановиться. Андрей пораженно смотрел на нее, не двигаясь, а потом смущенно улыбнулся, почесывая затылок.
        - Ты считаешь, что быть грузчиком унизительно? - поинтересовалась Липина, отпивая чай.
        - Нет, я за свою жизнь много где работал. Только вот… не все так думают, как ты. А может, ты одна.
        Женя отвела взор, не желая ничего говорить. Она принялась за лакомство, лишь остановилась, когда прозвучали слова:
        - Давай завтра вместе сходим куда-нибудь? Можно погулять в парке.
        Повисла угнетающая, напряженная тишина. В груди рыжей красавицы появилась маленькая надежда, но она заглушила ее, не желая тратить время на свидания, которые принесут потом несчастья.
        Громов ждал. Он даже не заметил, как съел кусок торта, совершенно не чувствуя ничего. Решив, что давит, буркнул:
        - Ешь.
        Через десять минут Женя поднялась и, взяв со стола кружки, понесла их к раковине. Включив воду, между прочим спросила:
        - А что там с документами?
        - Уже сегодня мой адвокат отправил документы. Теперь только ждать.
        - И я смогу забрать Марину?
        - Да, мы заберем ее вместе, - отмечая, как Женя застыла и не двигается, с силой сжимая кружку, Андрей покачал головой и заверил: - Без меня никак не сможешь забрать ее. Там своя процедура.
        - Хорошо, - согласилась Евгения, понимая, что выхода нет.
        Глянув на стол, Андрей тяжело вздохнул. Поднялся и резко оказался позади девушки.
        - Ответишь честно на мой вопрос? - спросил, желая прикоснуться к ее плечам, волосам, спине, но не посмел. Руки повисли в воздухе, мужчина сдерживал себя.
        - Отвечу, - пообещала Женя, начиная мылить кружку губкой, чувствуя дрожь по коже.
        - Чем я тебя пугаю?
        - Совсем нет, - выдавила она, злясь на себя. Вот почему она так реагирует?
        - Ты от меня бегаешь. В чем проблема? Я тебя пугаю?
        - Нет.
        - Тогда докажи, - выдал он и быстрым движением развернул девушку лицом к себе, нависая огромным телом.
        Краска прилила к щекам. Женя притронулась к ним ладонями и поспешно проговорила:
        - Тут очень жарко. Я… открою балкон, - с этими словами она бросилась к балконной двери, открывая и прячась в темноте, понимая, что ведет себя глупо, но ничего с собой не могла поделать.
        «Вот почему он такой?! - думала, пока не услышала, как дверь открылась. Обернулась и уставилась в напряженное лицо мужчины. Балкон очень плохо освещался светом, но все же было видно. Она сглотнула, отмечая в глазах Андрея хищные искорки, и отступила на шаг. - Нужно ответить, пока он не принял мое поведение за приглашение».
        - Ты слишком напираешь, и я…
        - У тебя был мужчина? - внезапно задал вопрос Громов, отчего Женя несколько раз моргнула, теряя дар речи. Как можно быть таким наглым?
        - Тебя не касается!
        - Меня как раз касается. Я твой муж.
        - Фиктивный.
        - И где это указано? - нагло поинтересовался Андрей, начиная двигаться на нее, отмечая, как она панически смотрит по сторонам, пока не прижалась к стене.
        Еще секунду назад - жертва, а в следующую в карих глазах вспыхнул дикий огонек. Девушка молниеносно подалась к мужчине и, в отчаянии оттолкнув от себя, взволнованно выдохнула:
        - Что ты вечно танком наступаешь? Не можешь нормально общаться?
        - Я стараюсь, - грозно буркнул мужчина, злясь, что его отчитывают. Да и за что?
        - Ты стараешься? Уверен?! - только девушка попыталась объяснить, как мужчина дернул ее на себя и накрыл губы в обжигающем поцелуе, захватывая в плен, а когда понял, что она сопротивляется, сильнее прижал, не давая возможности вырваться.
        Лишь почувствовав крупную дрожь, понимая, что это Женя трясется от страха, мужчина застыл на месте, продолжая при этом держать желанную девушку. Его словно окатило ледяной водой. Громов взглянул в огромные, карие глаза и увидел в них слезы. Горькие, но такие прекрасные, что он застопорился. Осторожно протянув руку, Андрей прикоснулся к коже, размазывая слезинку, нежно лаская пальцами. Осторожно, будто боялся смотреть, перевел внимание на губы и сглотнул, чувствуя себя неопытным, теряясь в действиях. Но, заметив растерянность в глазах девушки, наклонился и нежно поцеловал, стараясь сдерживаться, быть нежным и подарить удовольствие.
        Обида, отчаяние, страх моментально прошли. Евгения не понимала, что сейчас с ней творилось. Она наслаждалась, теряясь от ласковых губ, которые дарили блаженство. В смятении, действуя на эмоциях, Женя потянулась сама, хватаясь за сильные руки, сжимая пальцами ткань рубашки, желая ответить, повторить, испытать удовольствие. Реагируя на неопытные прикосновения хрупкой красавицы, мужчина издал стон и впустил язык в рот, действуя осторожно и мягко.
        Евгения потерялась… в новых ощущениях, балансируя на грани бушующих эмоций. Будто бросилась с обрыва в воду. Сумасшедший страх в каждой клеточке тела, огонь, бегущий по венам, а затем ее вытолкнуло в пугающую неизвестность, и уже через секунды пришла в себя в невероятном свете ярких цветов. Когда дурман закончился, Женя выплыла в реальность и с неверием посмотрела на мужчину, с тоской взирающего на нее.
        Испытывая стыд, смятение, Евгения подалась назад, желая сбежать, спрятаться, но слова остановили:
        - Только не беги…
        - Ты слишком агрессивен, слишком напорист, - с отчаянием выдохнула девушка, мотая головой.
        - Я стараюсь… Честно.
        - Зачем стараешься? Для чего?
        - Ты… нравишься мне. Я хочу тебя. Разве это плохо?
        - А если я не хочу, что тогда? Что?! - хмуря лоб, спросила Женя, обнимая себя за плечи, ежась от холода.
        - Тебе же понравилось.
        - Пусть так, но почему я должна соглашаться? Почему обязана подстраиваться под твои желания? Я тебя не знаю и не хочу близости.
        - Я тебя пугаю?
        - Да, - убежденно заявила она.
        - Может, есть причина?
        - А если есть, тебе станет легче? Ты привык, что по щелчку все падают к твоим ногам, а ты выбираешь угодную на вечерок? Почему тебе плевать на мои чувства и желания? Я не могу вот так.
        - Я согласен подождать, - прогрохотал Андрей и хотел вновь притянуть к себе, чувствуя дрожь в пальцах от нетерпения, но девушка оттолкнула.
        - Пожалуйста, не дави на меня.
        - Что плохого в том, что я заинтересовался своей женой?
        - А когда ты наиграешься со своей женой, что будет с ней? Оставишь и уйдешь? Скажи, зачем мне это нужно? Фиктивный брак - это когда супруги заключили сделку, а чувства ни при чем.
        - Жень, давай жить сейчас, сегодняшним днем, не заморачиваясь тем, что будет когда-то. Я чувствую сейчас это безумство, не хочу и не могу тебя оставить.
        - Ты так привык и хочешь. Ты желаешь, чтобы я была рядом, пока тебя это устраивает, да? А потом что? Ну что? Почему не хочешь понять меня?
        Громов вздохнул и подошел к окну, прожигая взором даль, ничего не замечая. Некоторое время стоял, а потом произнес:
        - Хорошо, я сейчас уйду, но завтра… можно будет позвонить?
        Женя задумалась. Она не знала, как быть. Слова не помогали - мужчина атаковал, не планируя сдавать позиции.
        - Если не буду занята, то отвечу.
        - То есть ты будешь занята?! - с возмущением рявкнул Громов. - Я после работы позвоню.
        - Андрей, ты сказал, что постараешься учитывать мои желания и не давить, так в чем проблема?
        Слова ударили наотмашь. Андрей скривился, выдал стон отчаяния, потирая виски, и произнес:
        - Ладно, давай отдыхай. Поздно уже.
        Женя только кивнула и показала взглядом на дверь. Наблюдая за ней, Громов покачал головой, не припоминая, когда его вот так оправляли к черту, и пробубнил:
        - Я пошел, пока ты культурно намекаешь, а то еще не хватало, чтобы меня выгнали.
        С этими словами мужчина направился на выход с балкона, быстро двигаясь в прихожую, одеваясь, стараясь не зарычать от ситуации, в которую попал. Он не ожидал такого яростного сопротивления. И от кого? От маленькой девчонки, даже не красавицы, к которым он привык.
        Черт, да ему было плевать на всех, волновала только она. Ладно, он справится. Постарается быть мягче. Легче, конечно, сказать, а вот сделать… проблематично.
        «Может, отправиться в командировку? - подумал Громов. - Вроде завтра должен был лететь заместитель, но раз такое дело, то проведу замену. Вероятно, так будет лучше. Женя заскучает».
        С этими мыслями Андрей открыл дверь, но не сдвинулся с места, ожидая, когда подойдет Липина.
        - Пока, - через секунду услышал приятный голос, оборачиваясь, вглядываясь в нежное лицо девушки, оказавшейся рядом.
        - Я, вероятно, завтра улечу по делам. Можно будет тебе звонить? - спросил Громов, надеясь на положительный ответ.
        Женя улыбнулась, пряча лицо, а потом кивнула.
        - Хорошо, - задумалась на секунду и пожелала: - Счастливой поездки!
        Громов лениво облокотился на стену и безразлично протянул:
        - Буду рад, если поцелуешь на прощание перед поездкой. Кстати, я боюсь летать.
        - Верю, что ты справишься. И тебе пора.
        Мужчина некоторое время смотрел в невероятные карие глаза, а потом кивнул и вышел, но у лестницы застопорился со словами:
        - Если будут проблемы, сразу звони мне. Я все решу.
        - Спасибо, - поблагодарила Женя, отмечая, как быстро мужчина пошел по лестнице, пропадая через несколько секунд. Она закрыла дверь и прижалась к ней, улыбаясь, не понимая, почему на душе тепло и бурлит какая-то растерянность. Возможно, она устала. Выключив свет, женщина направилась в кухню, чтобы прибрать на столе и пойти отдыхать, Сегодня был слишком насыщенным день.
        ГЛАВА 10
        НАШИ ДНИ
        Евгения мешала ложкой соевый соус с шурпой под пристальным взглядом Ильи. Она совершенно не понимала, почему мужчина уже десять минут за ней наблюдает, отказавшись проверить друга, который находился в зале с Мариной. Влив в пиалу чайную ложку уксуса, она резко развернулась и спросила:
        - Ты… что-то хотел?
        - Да, хотел. Можно пригласить тебя на свидание? - лучезарно выдал Ломов, что смотрелось немного пугающе.
        Не ожидая подобного предложения, Евгения открыла рот, пытаясь понять смысл его слов. Она провела по волосам, анализируя, вспоминая, дала ли повод мужчине, чтобы он так мог посчитать, и с паузой произнесла:
        - Илья, у меня есть…
        - Муж? Да ты брось… Какой он тебе муж? Ты же сама мне говорила, что брак ненастоящий.
        - Ты меня не так понял. Я… неправильно объяснила. Мы с Андреем слишком разные, но…
        - Вот и я о том: вы разные и не подходите друг к другу.
        - А ты подходишь? - с возмущением и ноткой удивления уточнила девушка, отодвигая в сторону пахучую смесь для пельменей, которые варились в кастрюле на плите.
        Ломов ухмыльнулся и приблизился. Поднял руку и прикоснулся к волосам хрупкой женщины, убирая выбившийся локон за ухо. Некоторое время смотрел на нее, а потом весело заявил.
        - Мука на волосах.
        Женя смутилась, и быстро пригладив волосы, ругая себя за то, что даже не подумала посмотреться в зеркало, кивнула и отвернулась к столу, хватая ложку, чтобы помешать пельмени.
        - Почему не хочешь? Не нравлюсь? - лениво протянул он, рукой опираясь о шкафчик, оказавшись совсем близко.
        - У меня есть… муж, - отчеканила Евгения, заставляя себя говорить это не с опаской, а как положено. Андрей же ее попросил, и она не хотела подвести. Да и перед таким человеком, как Ломов, стоило говорить уверенней о своих отношениях.
        - Когда он встанет на ноги, то, скорее всего, уйдет. Я не хочу, чтобы ты страдала.
        Предположение Ильи заставило Женю напрячься. Она прищурилась, в мыслях представляя, что больше в ее доме не будет Андрея, и закрыла глаза. Да, вероятно, так и будет, но, пока… Резко развернувшись, она посмотрела в слишком внимательные глаза мужчины и выдала:
        - Илья, я настоятельно советую вам…
        - Тебе, - с улыбкой поправил он, похожий в эту секунду на довольного, но опасного кота.
        - Тебе… - уточнила женщина, - перестать ухаживать за женой друга.
        - А если она мне понравилась? Что тогда? - вдруг поинтересовался Ломов, поднимая бровь.
        - Помочь, чтобы разонравилась? - уточнила Женя, прищурившись, чувствуя в это мгновение, как зачесалась ладошка от желания поставить Илью на место.
        Раздался смех. Огромный мужчина так громко засмеялся, что Липиной стало неудобно. Она совсем не понимала, почему он так странно себя ведет. То ухаживает, что она неоднократно замечала, полностью игнорируя, а теперь вот смеется. Странный.
        - Нее, я все понял, но очень хочу быть полезным.
        - Тогда можешь пройти к столу и сесть. Ты уже был полезным, помогая с лепкой пельменей. Этого достаточно.
        - Да? Понял. Кстати, я отлично готовлю, - выдал Ломов, поднимая палец вверх, чтобы Женя отметила и в будущем могла его эксплуатировать.
        - Если это реклама, то…
        - Нет, это мое достоинство. Вот поделился, а то некому рассказать, - пафосно заявил он, следую совету, присаживаясь на стул.
        - Почему некому?
        - Ну…как-то вот не получилось. Моя женщина ушла к нормальному, пугливому мужику.
        Женя повернулась и взглядом задала вопрос, который не нуждался в озвучивании. Про то, что мужчина пугливый, она не желала уточнять, все понятно без слов. Очевидно, Илья пообщался с претендентом его женщины.
        - Хмм, - Ломов замялся, - видишь ли, я каскадер, и работа у меня такая… интересная. Порой достается и приходится мотаться по странам.
        - Опасная, - выдала девушка, впервые задумываясь, чем Илья зарабатывает на жизнь.
        - Да, вот она и нашла себе спокойного, доброго и не хама.
        - Ты хам?
        - Нет, - серьезно заявил он, отчего лицо изменилось, представляя собой суровую маску, а потом прищурил глаз и лениво протянул: - Иногда бывает, конечно.
        Женя закусила губу, сдерживая смех. Ей совсем не верилось в его «БЫВАЕТ».
        Ну, может, и не иногда. Но смысл в том, что вот со мной ей хотелось спокойствия и стабильности, а на тот момент я не созрел, а когда вроде стал думать об этом, ей уже не нужно было. Как-то так.
        Женя помыла руку и, вытерев о полотенце, посмотрела на банку огурцов, которую достала из закромов. Очень любила она консервировать осенью. На душе было невероятно спокойно и приятно. Поэтому с нетерпением дожидалась этой поры. Открыв банку, она достала несколько маленьких огурчиков, укладывая на тарелку.
        - Уверена, все будет хорошо, - сказала она, не оборачиваясь к мужчине.
        - Ага, вот Андрюху поставлю на ноги и приду к тебе с предложением.
        - Как придешь, так и уйдешь с ним же, - послышался громкий ответ, и Женя тут же вздрогнула, удивившись, как Громов неслышно приблизился, что даже Ломов не увидел. Она медленно обернулась и посмотрела на мужа, почти с яростью поглядывающего на своего друга.
        Зато Илья чувствовал себя замечательно. Он поднялся, не скрывая довольного лица, подошел к Евгении и схватил огурец из тарелки. Закинув его в рот, прожевывая и восторгаясь, выдавая интересные звуки, проговорил:
        - Да? Так я же настойчивый, никогда не сдаюсь. Или забыл?
        - Илья, ты задержался в гостях и тебе пора в гостиницу.
        - Эээ…я все понял! Только не оставляйте без еды. Я, конечно, могу поесть и в ресторане, но тут же пельмени, а домашних не ел лет…
        - Сто, - подсказал с рычанием Громов, не забыв поддеть: - Я смотрю, ты до этого дома вообще ни черта не ел.
        - Ну так Женечка так изумительно готовит! Всегда хотел себе такую жену…
        - Вот и находи ее где-нибудь в другом месте. Женечка, - выдал он почти с хрипением, злясь, что Ломов позволяет себе такие вольности с ее именем, - занята.
        - Замечу, что я честно их заработал. Помогал лепить, так что никуда я не уйду! Если только с кастрюлей.
        - Мы тебе сырых дадим.
        - Пельмени уже готовы! - громко выдала Женя, удивляясь дружбе двух мужчин. Они как на грани, каждый друг друга подначивает и подшучивает. После того как приехал Ломов, Липина стала замечать, что они вечно поддевают друг друга, но молчала и не лезла в разговор, потому как ей нравилась, что Громов сильно реагировал на эти стычки, а если так, то, значит, живет, забывает о том, что временно не может ходить. Вчера она разговаривала с лечащим врачом Громова, и тот заявил, что у Андрея поразительные успехи за это время. Но сейчас… уже перебор.
        Женя сделала шаг и с недовольством отметила:
        - Давайте без шуточек? Нормально поужинаем, пока аппетит не пропал.
        Мужчины одновременно замолчали. Но лишь на время. Ломов ухмыльнулся и пробубнил:
        - Замечу, что я изумительно пробую на готовность пельмени.
        - Он сожрет при этом все пельмени из кастрюли, так что это сделаю я, - заявил Громов, поднимая бровь, показывая, что его слова не обсуждаются. Пусть в ресторане первым пробует, а он у себя дома.
        Женя с прищуром смотрела на мужчин, удивляясь их наглости в ее доме. Хмыкнув, она повернулась к плите и достала из кастрюли один, не забыв размешать остальные пельмени, и поднесла ко рту, дуя при этом. Она на секунду подняла взгляд и отметила, как напряженно гости наблюдают за ее действиями. Решив, что пора уже ужинать, Евгения поднесла ко рту и… проглотила. Чтобы не подавиться от их пораженных лиц, она улыбнулась и сказала:
        - Все готово! Усаживаемся за стол, пока я достаю.
        Андрей вздохнул, удивляясь своей жене, и выдал:
        - Позову Марину.
        Женя кивнула, начиная доставать пельмени, пока не почувствовала горячее дыхание. Илья наклонился рядом с ее лицом и с чувством заметил:
        - Жадина!
        С этими словами он схватил тарелку, которую она только что заполнила пельменями, и пошел к столу, предвкушая шикарный ужин.
        * * *
        Женя сидела в своем кабинете, с грустью поглядывая в окно. Час назад состоялся очень неприятный разговор с заведующей, где ей сначала в вежливой, а потом грубой форме объясняли, что пока придется потерпеть, а значит - работать в прежнем режиме. Седулина Ирина Петровна была недовольна поведением той, кто всегда радовал и выполнял любые просьбы. В конце своего монолога заведующая филиалом заверила, что через некоторое время, когда будет удобно, она поднимет данный вопрос.
        Изумление, обида, возмущение рвалось из груди Липиной. Она так рассердилась, что уже ни о чем не думала, не желая слушать оправдания. Сама же заведующая никогда не задерживалась, бежала домой, всех оповещая, что семья превыше всего и мужа из-за работы она терять не намерена, а других считала обязанными пропадать здесь. Больше всего Женю поразило то, что заведующая заявила, что она потеряла к ней уважение из-за эгоистичности и лени.
        Не выдержав нападок, Женя моментально пришла в себя и высказала все, что накипело в груди. Она заявила, что с этого дня будет брать лишь свой участок, за который отвечает по договору; напишет заявление главному врачу о проблеме на участке, а также заявит в соответствующие органы, где расскажет о том, что произошло вчера во время ее работы и не забудет поведать о том, как отреагировала на это заведующая. Седулина некоторое время смотрела на молодую, взволнованную женщину, злясь на ее наглость, а потом сказала, что не ожидала подобного свинства и презрительно добавила, что освобождает ее от других участков, а с распределением адресов по участкам она разберется к вечеру, согласовав с руководством.
        Кажется, Евгения добилась своего, но на душе было так невыносимо. Не хотелось ей быть грубой, но выхода другого не видела. Зная Седулину несколько лет, в ближайшем времени она ожидала нападок с ее стороны. Конечно, она справится, но работать в угнетающей атмосфере тяжело.
        Вроде день закончился, и нужно было идти. Всех больных пациентов она прошла до обеда, и теперь ничего не держало. Нормальный рабочий день… как у всех. Никто сегодня не задерживался, с учетом, что три дома перешло на другие участки. А ведь так можно было сделать раньше, но всех все устраивало. Ведь допоздна бегала только Липина.
        Зазвонил телефон, разрушая полнейшую тишину. Женя взяла сотовый в руку и, даже не глянув на номер, устало проговорила:
        - Слушаю.
        - Мы Марину забрали, почти доехали до тебя.
        - Забрали? Но как? - воскликнула Женя, не понимая, как без ее ведома отдали ребенка.
        - Сказал, что мой ребенок и показал документы, - спокойно заявил Громов.
        Женя ахнула, а потом прохрипела:
        - Зачем?
        - Тебе стыдно, что я там показался на коляске или за то, что поведал о том, кто с тобой живет? - послышался суровый вопрос.
        - Не говори глупости! - воскликнула Евгения, возмущаясь его словами. - Просто потом…
        - И что потом? - довольно резко произнес мужчина, не скрывая своей ярости.
        - Как мы потом объясним твой отъезд, когда ты уйдешь?
        - А ты о глупостях не думай и ничего не придется придумывать.
        - Я…
        - Мы подъехали. Выходи.
        Задержав дыхание, женщина повернулась и посмотрела в окно. Чуть в стороне была видна дорога, а на обочине машина, которая только что подъехала. Женя отключила связь и моментально поднялась. Схватила сумку, что висела на спинке стула и подошла к шкафу, куда на плечики запихнула пуховик. Быстро накинув его на плечи, она вышла из кабинета и закрыла дверь. По пути она торопливо застегивалась, обдумывая тот факт, что сегодня поистине странный день. Она уже освободилась и впервые за ней приехали, чтобы забрать домой. Удивительно.
        Отдав ключи охраннику, седому старику, женщина попрощалась и выбежала на улицу, улыбаясь приветливому снегу. Мягкий, ласковый… тающих в белоснежных ладошках. Задержав внимание на деревьях у тропинки, Женя побежала к дороге, на обочине которой стояла машина, как вдруг заметила, что все уже вышли на улицу.
        Стоило увидеть светлый пуховик и черную сумку родного человека, маленькая девочка радостно взвизгнула и бросилась к матери, громко выкрикивая:
        - Мама! Мама! Мы за тобой!
        Она так стремительно бежала, что, подбегая, почти упала в руки Липиной, моментально подхватившей ее. Горячо обняв маленькую девочку, с искрящимся счастьем в глазах, Женя заострила внимание на одежде, особенно отметив горло. Заметив, что нет открытых участков, спросила:
        - Замерзла?
        - Нет! Папа меня хорошо собрал!
        Изумление моментально застыло на лице женщины. Отчаяние заставило замереть. Женя закусила губу, потрогала малышку по голове, успокаивая себя, чтобы никто ничего не заметил, и проговорила:
        - Ммм… ты сказала…
        - Мама, я так рада, что у меня есть папа. А ты мне не сказала, - с обидой пробурчала девочка, тут же вновь начиная сверкать от счастья. - Дядя Андрей так и сказал Галине Анатольевне, что он мой папа. Во-о-от. А почему ты мне не сказала? Я очень рада. А то у всех есть папы, а у меня только не было.
        Женя посмотрела в сторону мужчин, отмечая внимательное лицо Громова, наблюдающего за ними. Ломов стоял рядом. Он потер ладонью лицо, усмехнулся, а потом произнес:
        - Мариша, пошли на горку?
        Лицо ребенка стало настолько радостным, что все засмотрелись. Особенно Евгения, на секунду забывая, почему только что не могла дышать. Девочка сжала руку матери и с огромной надеждой в глазах пролепетала:
        - Можно?
        Кивнув дочери, Женя смотрела на то, как дочка с криками бежала к Ломову, подхватившего ее на руки, моментально усадившего на плечо и понесшего на площадку. Она улыбнулась и только пошла за ними, как услышала:
        - Женя, давай поговорим.
        Не просьба, а предупреждение. Или приказ. Слишком мужчина был напряжен и нетерпелив, что чувствовалось на расстоянии.
        Медленно обернувшись, женщина посмотрела на Громова и предложила:
        - Тоже пойдем на площадку?
        - Давай пройдемся? - предложил Андрей, показывая на дорожку.
        Смутившись, Женя повела глазами, не зная, как отказаться. Она чувствовала какую-то опасность с этим мужчиной. Он волновал взглядом, будоражил словами. Вероятно, потому что она подсознательно вспоминала о прошлом, что старалась забыть. Приблизившись, стараясь быть обычной, она попросила:
        - Можно, я сама поведу?
        Мужчина ничего не сказал, но это не означало и отказа. Евгения осторожно подошла сзади и, задержав дыхание, ухватилась за ручки. Глянув вперед, она медленно покатила коляску по дорожке.
        Двигались медленно и в тишине. Снег кружился и падал на землю, одежду, волосы. На секунду застопорившись у светильника, Липина втянула свежий запах и просто стояла, вглядываясь в очаровательную игру снежинок, разлетающихся в разные стороны от легкого ветерка.
        - Жень, ответь честно, я тебя обидел три года назад? - прозвучал вопрос.
        Евгения моментально забыла обо всем, сосредотачиваясь на его словах. Она сглотнула, чувствуя, что спина прилипла к куртке от напряжения, и прошептала:
        - Нет.
        - Но все-таки что-то случилось, верно? Я хочу знать.
        - Я не хочу говорить… Пожалуйста, не спрашивай о прошлом, - выдавила она, решив прекратить постоянные вопросы по этому поводу.
        Убедившись, что Женя что-то утаивает, Громов глянул в сторону, где Ломов догонял визжащую девочку, закидывая ее в снег. Он повел головой, сдерживая себя от рычания успокоить друга. Если ребенок заболеет, он сам ему голову отвернет. Вновь сосредоточившись на разговоре с женой, задумавшись на мгновение, Андрей вдруг произнес:
        - Жень, а давай с тобой заключим мир? Не знаю, что там раньше было, что ты от меня, как потерпевшая шарахаешься, но сейчас все совсем иначе. И я бы хотел, чтобы мы теперь, - он сделал паузу, - были в первую очередь друзьями и доверяли друг другу.
        - Я доверяю, - выдавила Евгения, не желая быть неблагодарной по отношению к человеку, сделавшему столько добра ей и ее дочери.
        - Но боишься.
        - Не боюсь я тебя, - уже резче выдала женщина, не понимая, почему он вновь вернулся к ненужной теме.
        - Женя…
        - Хорошо, немного… если.
        - Да уж… немного, - пробурчал мужчина, сдерживаясь от следующих слов. Он молчал несколько секунд, а потом продолжил: - Я обещаю, что не обижу тебя и Маришку, как и не позволю другим причинить вам боли. Но, - вновь замолчал, обдумывая верные слова, - я хочу, чтобы ты перестала меня опасаться.
        - Не в этом мой страх. Понимаешь, если ты уйдешь…
        - Куда уйду? - вдруг резко спросил Громов.
        - Когда встанешь на ноги, то сможешь вновь все себе вернуть, и тогда…
        - Я верну себе все, чего бы мне это ни стоило. Но вас я никогда не обижу, - отчеканил Андрей, давая понять свои намерения, которые никогда бы не изменил.
        Женя молчала, обдумывая его слова, а потом подула на челку и тихо проговорила:
        - Что же… мир - это хорошо. Дружба и доверие… - женщина замялась, тут же сбиваясь с мысли, в глубине души подозревая, что навряд ли у них все так хорошо получится. Но все же нельзя так грубо реагировать. Улыбнувшись, Женя выдохнула: - Я бы хотела быть твоим другом.
        «Нужно попытаться… И если получится, тогда все будет хорошо».
        Громов пронзительно смотрел на нее, внимательно анализируя лицо, и кивнул. В голове мелькало много мыслей, возражений, разных слов, но пока он сказал те, что были необходимы.
        ГЛАВА 11
        ТРИ ГОДА НАЗАД
        «ДУМАЮ О ТЕБЕ… А ТЫ?»
        Убрав телефон в карман теплого халата, Женя улыбнулась, понимая, что сейчас счастлива. Может, конечно, она слишком преувеличивала свое состояние, но за два дня, что мужчина находился в командировке, они стали ближе. Андрей писал ей маленькие сообщения, а вечером звонил. Липиной было странно, и порой она лишь слушала его, ничего не отвечая в ответ, но когда отключала телефон, загадочно улыбалась, совершенно не понимая себя.
        Нередко у девушки появлялись мысли о том, чтобы сходить на свидание с Громовым или… Нет, так не должно быть. Все очень странно. После странных надежд и фантазий Женя моментально вспоминала, кто она и что будет после этого свидания. Что бы ни случилось, ей будет больно и неприятно. Но мечтать не запретишь, поэтому она вчера лежала без сна, вспоминая мужчину, который не давал спокойно спать.
        Закрыв балконную дверь, девушка прошла в кухню, когда в дверь внезапно позвонили. Женя глянула на часы и нахмурилась, удивляясь, кто может к ней прийти в столь поздний час. Хотя… соседи иногда просили заглянуть, если с детьми было плохо. Несколько раз случалось подобное. Поэтому Липина направилась к двери и быстро распахнула ее, тут же ругая себя за поспешность и беспечность. Мало ли кто может заглянуть?!
        Девушка застыла на месте, вглядываясь в лицо ночного гостя. На расстоянии четырех шагов от нее стоял высокий, крупный мужчина с чемоданом в руках. Красивый, статный и деловой - так подумала Евгения, внимательно рассматривая незнакомца.
        - Можно войти или здесь мне стоять? - дерзко заявил мужчина, с раздражением поправляя свой галстук.
        - Вы кто? - спросила Евгения, желая знать, кто перед ней стоит.
        Мужчина скривился, давая понять, что она совершенно не поняла, о чем он ее просил, намекая на некую отсталость в поведении, и презрительно выдал:
        - Я тот, кого следует опасаться и быть как можно почтительнее.
        - Я вызову полицию, - буркнула девушка, отступая на шаг, удивляясь наглости некоторых. Помимо всего, этот мужчина вызывал липкий страх. Было в нем что-то неприятное и опасное. Такое, что хотелось скрыться от его взгляда, закрыться на сто замков и никогда больше не видеть. Неприятный и грубый.
        - Какая полиция?! Совсем уже? Я пришел по делу от Громова Андрея.
        - От Андрея? - повторила Липина, пытаясь сосредоточиться на словах.
        - Да, мы с вами не встречались только потому, что я был в отъезде, но вот вернулся и поспешил с вами переговорить. Пора обсудить все вопросы, чтобы не было претензий и слез с вашей стороны.
        - Постойте, о чем вы говорите? - воскликнула Евгения, совсем не понимая мужчину. Заявился от Громова и настроен агрессивно - как это понимать? И почему Андрей ничего ей не сказал? Какие претензии?
        - О том, что если не сделаешь так, чтобы Громов отвернулся от тебя, то боюсь, не порадуешься тому, что взяла из приюта девочку, как и встречи со своим благодетелем.
        - Вы мне угрожаете? - грубо выдала Женя, считая, что мужчина ведет себя гнусно и неприемлемо. - Я все расскажу Андрею. Он не допустит…
        - И что? Думаешь, Андрей тебе поможет? Спасет и накажет меня? Меня?! Ерунда! Да, ты пока ему интересна. Андрей, он такой - если что заинтересовало, то вывернется изнутри, но получит желаемое. Даже если расскажешь ему про меня, вероятно, он всего лишь разозлится. Но я не тот человек, которого он может откинуть в сторону. А что будет с тобой потом, когда Громов наиграется? Надеюсь, не питаешь глупых иллюзий? Подумай.
        - Я не хочу вас слушать, - рявкнула Женя и отступила на шаг, но мужчина схватил ее за руку и дернул в свою сторону, причиняя боль. Как же его раздражала недалекая пигалица, посмевшая говорить с ним в столь грубой форме. Да кто она такая?
        - Стоит мне сказать, и уже завтра в твоей квартире будет много мужчин, с большой охотой желающих провести с тобой время. Сомневаюсь, переживет ли такая наивная дурочка, как ты, подобную жестокость. И я думаю, что органам опеки и попечительства совсем не понравится мать, занимающаяся проституцией. Если тебе мало…
        - Нет! - воскликнула Женя, чувствуя, что ее начинает трясти. Бред. Как же так? Какое сейчас время? Точно не девяностые. Но тогда почему ее сейчас пугает компаньон Громова? Липина прочистила горло, стараясь не обращать внимания на то, как сильно колотится сердце и дрожат руки, и процедила: - Вы… ничтожество.
        Мужчина поднял бровь, удивляясь поведению жалкой оборванки. Кто бы смел открывать рот, но не такой отброс общества, как она.
        - Мне плевать, что думает обо мне нищая девка, как, впрочем, и другие. Это неважно. Главное, я не хочу, чтобы ты терлась около Громова. Поверь, рядом есть достойные женщины, знающие, как играть и что ставить на кон. Ты мышь и должна знать свое место, пока не сожрали.
        - Но он выбрал меня, - зло выкрикнула Женя, желая ударить злобного мужчину. До сих пор у нее не укладывалось в голове жестокие слова незнакомца. Не исключено, что он блефует и все не так, но в нем было столько ярости, гнева, что он вызывал омерзение и страх.
        Надо же, какой гнилой человек! И он друг Андрея? Как же так?
        - Потому что красивая жизнь приелась, вот он и решил попробовать чего-то новое. Но все временно. Я знаю его хорошо. Слишком Андрей импульсивен, поэтому пока его устраивает, интерес не остывает, ты нужна. Видишь, даже помог с девчонкой. Не спорю, зацепила, но Андрей со всеми такой. Крутые подарки: коттеджи, машины, золотые побрякушки - вот то, чем Громов обычно завлекает, а к тебе он выбрал другой подход. Слишком хитер, а ты повелась.
        - Мне нужна была помощь. Я не просила.
        - А никто не просит, он всегда сам… Уж я точно знаю.
        - А какой смысл вам? Какая вам разница? - Липина была на грани. Ей хотелось, чтобы мужчина исчез и никогда не возвращался. Почему он ей указывает, принуждая предавать?
        - Эта фирма Громова, как, впрочем, и моя. Мы компаньоны. И мне не нужно, чтобы его брак помешал нашей работе. Ты помеха. Не хочу, чтобы Андрей отвлекался, поэтому сделаю все, чтобы исправить ситуацию.
        - Вы жестокий и мерзкий….
        - Не спорю, поэтому предупредил. Если дура, пойдешь к нему. Если есть хоть капля мозгов, оборвешь связь. Андрей не должен даже смотреть в твою сторону. Что хочешь, то делай. Можешь мужика привести, денег попросить…
        - Я не нуждаюсь в ваших грязных подсказках.
        - Сама не справишься, тогда… я помогу. И поверь, мои методы тебе не понравятся. Не люблю, когда затягивают. Это не для меня.
        Женя схватила себя за плечи, лихорадочно сжимая, и с отчаянием проговорила:
        - Я… попытаюсь.
        - Если нет, то приготовься к тому, что я сделаю твою жизнь невыносимой. Ты будешь презирать себя так, что и жить не захочется. Думай, - рявкнул мужчина и, скривившись, направился в сторону лифта.
        Женя закрыла глаза, а когда услышала странный шорох, посмотрела прямо. Каково же было ее удивление, когда она увидела, как мужчина достал из портфеля пачку денег, а потом швырнул ее к ногам девушки.
        - Это чтобы не просила помощи, когда не справишься. Тебе хватит на первое время. Если придет повестка о том, что брак аннулирован, советую не страдать о пунктах, где указано, что получишь внушительную сумму. Считай, что именно эта сумма - твоя компенсация.
        - Я не нуждаюсь…
        Высокий мужчина противно рассмеялся и заявил:
        - Уж поверь, в своей жизни я еще не встречал такого человека, который был чист в своих мыслях и действиях. Все алчные и эгоистичные животные.
        - Особенно вы.
        - Да, я согласен, - мужчина задумался. Он потер подбородок и лениво пробухтел: - Знаешь, я думаю, ты все прекрасно поняла. Рад, что так, - сказав, он пошел к лифту, с презрением посматривая на стены дома, удивляясь, как мог прийти в столь грязное место. Суворов привык совсем к другому.
        Постояв еще некоторое время, Женя сделала шаг вперед и, опустившись на корточки, собрала деньги. Она не хотела брать чужое, но бросить их здесь не желала. В груди появилась надежда, что еще у нее появится случай вернуть подлому шантажисту его деньги. А пока… нужно спрятать их, чтобы никто не видел.
        * * *
        Выглядывая в окно, Женя с силой стискивала подол платья. Сегодня она заберет малышку из приюта. Не передать, как она переживала, но ее волнение было вызвано не только страхом перед встречей с племянницей. Девушка не знала, как объясниться с Громовым.
        Евгения ничего не придумывала, зная, что не сможет обмануть в глаза, поэтому игнорировала звонки. После встречи с компаньоном Громова Женя очень много думала и пришла к выводу, что лучший путь - показать мужчине свое безразличие. Она не отвечала на звонки и письма, не читала, лишь молча сидела на диване, сжимая сотовый в ледяных руках, переживая, презирая себя за слабость. Да, она бы могла воспротивиться грубому шантажисту, но безжалостные слова о том, что мужчина сломает ей и Марине жизнь, отрезвляли. Да и Женя совсем не знала, что у Андрея на уме. Это она сделала свои выводы, а как на самом деле, неизвестно.
        Евгения присела на стул и закрыла лицо ладонями. С силой давила, пока не поняла, что достаточно и… все бессмысленно. Она не хотела обижать своим отношением хорошего человека, не хотела обманывать и предавать. Ведь он столько всего сделал для нее, так помог. Как же она осмелится?
        Странно, но после общения с Андреем, хоть пусть даже он давил на нее, Женя стала привыкать к нему. Словно это нормально вот так общаться, а после сообщений ей хотелось узнать его больше. Или нет?
        Да какая разница? Но, как бы там ни было, ей хотелось увидеть и просто посмотреть на него.
        На следующий день после неприятных угроз Громов прислал несколько сообщений и позвонил больше десяти раз. Каждый раз, когда она слушала мелодию, закрывала глаза, сжимая себя за плечи. Ужасные ощущения рвали нежную душу. На следующий день все повторилось, но в два ночи в ее дверь позвонили. Через минуту на пороге ее квартиры стояли сотрудники полиции, интересуясь, все ли в порядке. Женщина заверила, что все хорошо, прекрасно понимая, что их попросил Андрей, а когда ей передали трубку, с тяжелым сердцем отвернулась, буркнув, что не хочет ни с кем разговаривать, как и встречаться.
        На третий день пришло несколько сообщений, в которых отчетливо отражалось непонимание, переживание и ярость мужчины. Она не хотела смотреть, но все же когда удаляла, жадно ловила глазами первые строчки. Женя верила, что поступает правильно, но не могла быть при этом спокойной и довольной. Совсем наоборот. В груди трепыхалось отчаяние и презрение к себе.
        Еще немного и Андрей будет у ее двора. Вчера вечером пришло сообщение от неизвестного номера, в котором говорилось, что Громов подъедет к трем часам дня, поэтому необходимо ждать на улице. Она понимала - чтобы забрать ребенка из приюта, требуется присутствие двух супругов.
        Осталось десять минут. Совсем немного, если учитывать, что Женя уже несколько часов маялась с одного угла в другой, блуждая по квартире, присаживаясь на несколько секунд, чтобы успокоиться. Порой она останавливалась, не желая так реагировать, заставляя себя быть безразличной, но вновь поднималась и начинала движение, думая о предстоящей поездке. Удивительно, ведь изначально ей не понравился мужчина. Она до сих пор не поняла, когда неприязнь сменилась интересом.
        Решив, что можно выходить, Липина схватила сумку, накинула куртку и вышла из квартиры. Пока спускалась на лифте, случайно глянула на себя в зеркало, но тут же отвернулась, не желая видеть свои глаза. Она спустилась на первый этаж и быстро вышла из дома.
        Машина Громова стояла рядом с лестницей у подъезда. Девушка пожелала себе удачи и поспешила к внедорожнику. Задняя дверь не поддалась. Женя вздохнула и пошла к передней двери, понимая, что Громов намерен поговорить. Что же… без этого никак.
        Открыв дверь, она увидела Громова. Мужчина смотрел в лобовое стекло, сжимая руль, даже на секунду не обернувшись к ней. Напряжен. Зол. Сосредоточен.
        Женя осторожно поднялась и удобно расположилась в кресле.
        - Ремень, - отстраненно произнес мужчина, крутанув руль, выворачивая колеса, чтобы выехать с обочины.
        Кое-как справившись с ремнем безопасности, девушка сжала руками сумку и уставилась вперед, надеясь, что поездка пройдет в тишине. Но безмолвие не принесло облегчения, с каждой секундой воздух в салоне накалялся, и ей было нестерпимо сидеть. А ведь прошло лишь десять минут.
        Вдруг мужчина повернулся и произнес:
        - В чем проблема? Надеюсь на честный ответ.
        Взяв себя в руки, Женя, облизнула потрескавшиеся губы и произнесла:
        - Андрей, ты мне неинтересен.
        Мужчина странно ухмыльнулся, с ноткой отчаяния и неверия, потом выдал:
        - Не верю.
        - Это действительно так. И мне нравится… другой мужчина.
        Машина резко остановилась перед зеброй. Визг колес прошел по нервам, отчего девушка вздрогнула, прижимаясь к спинке кресла. Понимая, что мужчина зол, Женя хрипло выдавила из себя:
        - Прости.
        - И кто он? - мужчина прожигал взглядом, не понимая, почему Женя его обманывает. - Почему же не сказала о столь важном факте, когда я начал ухаживать за тобой?
        - Ты не спрашивал и даже не думал о том, что у меня есть другое мнение. Ты делаешь только то, что тебя интересует.
        - И кто же он? Ну, поделись.
        - Работает в детской городской поликлинике.
        - Даже так? И в чем проблема? Почему вы не вместе? Кстати, моя охрана не заметила никаких подозрительных личностей рядом с тобой. Как и звонки… Ты никому не звонила.
        - Ты не имел права следить за мной! - воскликнула девушка, поражаясь его наглости. Что за контроль?
        - Ты моя жена, - спокойно заявил Громов, считая себя правым.
        - Фиктивная!
        - Да неважно! Ты мне нравишься, вот я и хотел знать, что с тобой все в порядке. И что, кто он?
        - Не желаю отвечать на личные вопросы.
        - Потрясающе! Надо же, не хочет она, - не успокаивался Андрей, меняя скорость, чувствуя, как в груди все сжимается от гнева. - А знаешь, почему не хочешь отвечать? Да потому что это ложь!
        - Андрей…
        - Я тебе нравлюсь, как и ты мне. Я в этом уверен. Да, ты боишься новых отношений, потому как у тебя их не было, но это не повод лгать мне. Черт, даже не ожидал.
        - Были у меня отношения, - с возмущением пробурчала она.
        - И какие? За ручку держались? Сходили в кино и поцеловались в щеку? Я точно уверен, что тебя до меня никто не целовал.
        - Ты себя слышишь?! Сам говоришь, сам решаешь, притом за всех.
        - Жень, я вижу, что ты на пределе, но не понимаю причины. Скажи мне.
        - Я… - ей так отчаянно хотелось признаться, но страх все потерять не отпускал. Что же делать? Можно ли довериться? И поверит ли он?
        - Если будешь обманывать, то я разозлюсь, - прогрохотал мужчина, встречаясь со взволнованным взглядом девушки.
        Чувствуя, что общение еще больше входят в тупик, Женя с отчаянием схватилась за голову и прошептала:
        - Оставь меня в покое! Я не хочу! Я ничего не хочу! Мне нужна только моя девочка. Как ты не понимаешь? Почему не даешь прохода? Мне от тебя ничего не нужно. Не трогай, не дави, просто отойди в сторону.
        - Я не хочу, - спокойно заявил мужчина, понимая, что еще немного и его контроль полетит в пропасть. Черт, как же она на него действовала! Да его всего выворачивало от мысли, что Женя не хочет его видеть. Предполагать - это одно, а слышать было невыносимо. И от кого? От его женщины.
        Спокойный ответ прозвучал подобно вызову. Девушка моментально пришла в себя, развернулась и прошептала:
        - А кто тебе разрешал что-то думать и решать в отношении меня? Неужели ты такой гордый, что не приемлешь отказа? Я должна согласиться только потому, что ты хочешь?!
        Громов смотрел некоторое время в нежное лицо желанной женщины, а потом яростно сцепил руль, с такой силой сдавливая, что кожа стала скрипеть от давления. Глянув в правую сторону, он насупился, что-то решая про себя, а потом крутанул руль, направляя машину к остановке. Заглушив мотор, он некоторое время не двигался, а потом отстегнул ремень и вышел из машины. Обошел и встал у моста, поглядывая вниз, сопротивляясь той буре эмоций, что бушевала внутри.
        Через несколько бесконечных минут Андрей обернулся и уверенно направился к передней дверце внедорожника. Открыв, ухватился пальцами в ремень безопасности и быстрым движением отстегнул, дергая пассажирку на себя.
        Стоило только Липиной ногами коснуться асфальта, как вдруг мужчина моментально потянул на себя, а в следующую секунду накинулся на нежные губы, действуя молниеносно, страстно и обжигающе. Андрей поглощал, сводил с ума, соблазнял, отдавая всего себя. Как он не старался, он проиграл своим демонам…
        Женя задыхалась от нахлынувших эмоций, сладких ощущений, не в силах бороться с мужчиной и противиться удовольствию. Кровь в венах кипела от страсти, превращаясь в лаву, заглушая сознания, оголяя все чувства.
        Девушка тяжело дышала, лишь через мгновение отстраненно осознавая, что поцелуй прекратился. Она с трудом посмотрела в темно-серые глаза Андрея и открыла рот, с ужасом понимая, что совершила ошибку. Громов сделал свои выводы. Только хотела сбежать, уворачиваясь от сильной руки, отступая в сторону, как мужчина схватил за локоть, не позволяя скрыться, и хрипло выдал:
        - Обманщица, в какую игру играешь?
        - Андрей, перестань.
        - Что перестать? Что не так?
        - Ты… - она замялась, обдумывая, что сказать, - меня пугаешь.
        - Да черта с два я тебя пугаю! Уже привыкла - я это вижу.
        - Мне нравится другой.
        - Нравится другой, и вот так отвечаешь на мои поцелуи?! Да? Поверь, опытная так не сможет, а ты в этом новичок.
        - Я не хочу отвечать.
        - Вот и отлично! - Андрей вдруг ухмыльнулся, чувствуя облегчение. - Поехали в приют. Нас уже заждались, - сказал он и открыл дверь, но тут задержался, немного отодвинулся, объясняя свое поведение: - И лучше тебе самостоятельно залезть… и очень быстро. Дотрагиваться до тебя сейчас будет ошибкой. Ты довела.
        Не желая понимать его слова, девушка поспешно проскользнула в машину. Пристегнувшись, она постаралась сотворить на лице безразличную маску, но задумка потерпела полное поражение. Смятение, отчаяние, возбуждение, страх так отчетливо демонстрировали состояние девушки, что это не могло ускользнуть от мужчины. Громов довольно оскалился и сказал:
        - Успокойся, а то директор приюта решит, что я озабочен своей женой.
        - Глупости, - выдавила Женя, поправляя ремень, дергая его в стороны.
        Андрей засмеялся и как-то странно заметил:
        - Если бы…
        ГЛАВА 12
        ТРИ ГОДА НАЗАД
        Обнимая свою малышку, Женя искренне радовалась, не сдерживая слез. Такая маленькая, курносая, невероятно красивая. Когда девушка смотрела на нее, видела свою сестру, только сейчас она была ласковой и родной. Мягко прижав к груди кроху, Липина посмотрела на водителя, постоянно наблюдающего за ними. Он задумчиво щурился всю дорогу, и когда уже машина завернула в сторону дома, вдруг произнес:
        - Если предложу переехать ко мне с девочкой, откажешься или у меня есть шанс?
        - Перестань, - тихо попросила Женя, не желая говорить на такие темы при ребенке.
        - Почему? Мы… жена и муж, уже есть ребенок. Заметь, как у нас с тобой все быстро происходит.
        - В договоре…
        - Только общие положения. Где проживать, зависит от нашего желания. Так что?
        - Андрей мы с тобой поговорили, я сказала, что меня…
        - Точно, лучше пока оставить тему, - выдал он и вдруг спросил: - У тебя дома есть продукты? Я потом съезжу.
        - Есть, - ответила девушка, радуясь, что вчера успела все приобрести. И нужно еще переговорить с соседкой, напомнить ей о договоренности. Добрая женщина будет присматривать, пока она будет на работе. Несколько месяцев придется вот так, а в полтора года Марине положен садик, если девочка к этому времени будет самостоятельно кушать ложкой и ходить на горшок. Учитывая все обстоятельства, направление ей обещали выдать, как только подойдет время.
        Остановившись у дома, Евгения нежно взяла малышку на руки и, наклонившись к ее лицу, нежно выдохнула:
        - Пойдем домой, моя маленькая.
        Громов стоял рядом и наблюдал, ощущая ревность. Странно ему было испытывать такое глупое чувство, тем более к ребенку. Но Женя его не замечала, вернее, старалась игнорировать, хотя реагировала на каждый жест, слово, ласку. Притворяться она не умела. Совсем.
        Понимая, что его топит все сильнее и сильнее в омуте новых чувств, Андрей задумчиво посмотрел в сторону. Кто бы сказал ему, что он будет настойчиво добиваться хрупкой рыжей девчонки, воротившей от него нос, никогда не поверил. Кто он, кто она? Смешно. Но Громов не мог быть вдалеке, постоянно думал о ней, даже когда злился. Странные чувства, вызывающие агонию.
        Сознание атаковали эмоции. Невыносимые мысли не давали покоя. Что такое любовь? Неужели это то, что он испытывал к маленькой докторше? Нет. Он не видел счастья. Он не получал наслаждения. Наоборот. Его потребность в ней уничтожала разум, требовала быть рядом, вновь идти против своих правил, заставляя дрожать от неудовлетворения. Разве такая зависимость дает наслаждение? Разве она спасает? Почему ему с каждым днем все тяжелее и невыносимее быть вдалеке от нее?
        Андрей горько усмехнулся, наблюдая, как девушка торопливо бежит к дому, переживая, что девочка замерзнет. Даже не посмотрела на него. Как обычно. Он ей действительно не нужен. Выходит, так? От такого вывода по телу прошла волна ярости и отчаяния. Громов сходил с ума, не зная, как вести себя с желанной красавицей, чтобы еще больше не оттолкнуть ее. Бог свидетель, он старался, но, когда она оказывалась рядом, эмоции брали верх. А когда она боялась, он ненавидел себя, одновременно презирая за слабость.
        Глянув на лавочку у небольшого заборчика, Громов заострил внимание на нетронутом снежном покрывале, блестящем на солнце, и медленно направился к дому. Решив, что постарается менее давить, он достал связку ключей из кармана, открыл дверь и вошел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, мужчина усмехнулся. Если бы Липина узнала, что у него есть ключи, была против. Да и квартира… Он купил ее у хозяйки, заплатив вдвое больше рыночной цены, не желая, чтобы его жена жила в съемной лачужке. Она бы отказалась. Поэтому он попросил продавца позвонить ей и порадовать, что квартплата уменьшилась и ей необходимо будет деньги отправлять на счет.
        Поднявшись на нужный этаж, Андрей увидел, что Женя стоит у двери, но не входит. Девушка прижимала к себе ребенка, пораженно вглядываясь в лицо высокого мужчины в черной куртке, не в силах произнести ни слова. Понимая, что Женя напугана, Громов прибавил шаг и быстро оказался рядом, закрывая своим телом девушку. Он смерил оценивающим взглядом незнакомца и грубо отчеканил:
        - Что вам нужно?
        - Мне? Мне нужна она, - деловито начал мужчина, сохраняя улыбку на лице.
        Громов сжал руки в кулаки, желая кинуться на наглеца, но сдержался, слыша странные хрипы позади себя. Еще немного и Женя расплачется. В чем дело? Что здесь происходит? Андрей скривился, злясь на себя, что оставил ее одну, и грубо процедил:
        - Она МОЯ.
        - Я Мигалов Артем Игоревич, гражданский муж Евгении.
        Секундный шок сменился раздражением. Андрей сложил руки на груди и выдал:
        - Ты ошибся, Женя моя жена.
        - Не ошибся. Липина Евгения Александровна - моя гражданская жена. Три месяца назад она сбежала от меня после того… - мужчина с тоской посмотрел на девушку, - как потеряла нашего ребенка.
        - Ты лжешь, - с яростью процедил Громов, отказываясь верить. Чутье его не обманывало, он точно знал, что Женя никогда не была с мужчиной. Он знал. Знал! Или за невинность он принял ее страх после травмы? Нет.
        - Я не лгу. И у меня есть доказательства, - Мигалов потянул свою сумку и, открыв замок, достал паспорт, в котором лежала фотография. Он с нежностью посмотрел на нее, поглаживая пальцами по снимку, вновь заостряя внимание на девушке, напоминая ей о том, что он есть, и отдал Громову со словами: - Вот. Мы с ней учились в институте. Собирались пожениться. Все было хорошо, а потом она потеряла ребенка и… не могла меня видеть. Когда ей написала сестра с просьбой посидеть с ребенком, она… как с ума сошла. Помешалась на этом ребенке, желая увидеть. Я не отпускал ее, но она тайком уехала. Я даже не знал, куда она сбежала… и вот только нашел.
        Громов жадно смотрел на фотографию, где улыбающаяся девушка с огромными глазами стояла с парнем, обнимающим ее за плечи. Было столько нежности, счастья в ее глазах, как никогда с ним. Сосем другая. Счастливая.
        Руки дрожали. Подавив желание сжать фотографию, Громов повернулся к напуганной девушке и спросил:
        - Ты… знаешь его?
        Сглотнув, Женя перевела внимание на Артема, потом на Андрея и выдавила из себя:
        - Да, знаю.
        - И кто он… тебе? - ледяным тоном процедил Андрей, сдерживаясь, чтобы не броситься к девушке и заставить изменить ответ.
        - Он… - Женя на секунду закрыла глаза, ощущая, как подступают слезы и, запинаясь, выдохнула: - Артем… мой гражданский муж.
        Слова безжалостно растоптали хорошее настроение. Громов смотрел и не мог поверить, считая все глупым фарсом. Что за бред? Этого не может быть. Ему это снится? Какого черта?
        - Гражданский?! Намекаешь, что он твой сожитель? Вы вместе жили и спали, так? - Громов на секунду задумался, а потом заострил внимание на мужчине и ледяным тоном процедил: - Теперь я твой муж, а он пусть катится туда, откуда явился. У него нет никаких прав. Никто.
        Женя молчала. Она заставляла себя ответить, но это было тяжело. Понимая, что мужчина находится на грани, девушка устало выдала:
        - Прости, мне нужно идти. Спасибо за помощь.
        Только сделала шаг, как мужчина молниеносно дернул ее за плечо, притянув к себе, грубо отчеканив:
        - Женя, да мне плевать с кем ты там жила. Это было до меня.
        - Мужчина, - позвал Артем, решив вмешаться. Его накаляло такое свинское отношение к своей персоне. Вроде как он не постороннее лицо, но его абсолютно не замечали. И манера поведения Громова оставляла желать лучшего, поэтому он молчал или говорил как можно тише. Не хотелось попасть под горячую руку.
        - Заткнись! - приказал ему Громов, продолжая удерживать за плечо Липину. Мужчина злился, не понимая, почему этот мужик до сих пор здесь. Он же слышал его слова, понял, что ему здесь делать нечего, так почему там воет в сторонке? Раздражал.
        Желая поскорее завершить разговор, Евгения дернулась от мужчины, что не вышло, и с отчаянием сказала:
        - Перестань так себя вести! И я с ребенком. Не нужно ко мне прикасаться.
        - Ты просто не знаешь, что придумать. А он…
        - Это правда! Правда! Доволен?! Я не хотела тебе говорить, потому что мне было больно, и поэтому я придумала эту историю, не желая говорить кому-то, что мучило по-настоящему. Именно поэтому просила не подходить ко мне.
        - До сих пор больно, что готова начать заново? Скажи мне! Я хочу услышать честный ответ.
        Девушка облизнула сухие губы и сказала:
        - Я сейчас Марину посажу в кроватку и выйду, - с этими словами она поспешила в квартиру. Усадив малышку на матрас и вручив игрушку, предупредила, что мама скоро придет, и вышла. Остановившись в центре зала, Женя закрыла глаза, заставляя себя выйти и поговорить.
        Как она устала. Невыносимо устала от упреков, приказов, претензий. Кто такой Громов, что его так сильно оберегают, безжалостно убирая любые преграды? Как же так? Этот шантаж, ультиматумы - она хотела об этом забыть и жить спокойно. Если бы знала, что так получится, никогда не согласилась на предложение Андрея, бросившись бежать в противоположную сторону, как только увидела. Но сейчас уже поздно. Все произошло. И теперь они с Мариной мишени в жестокой игре сильных игроков. Но сейчас можно все закончить. Взять себя в руки и сделать так, как будет лучше. Раз все уже произошло, нужно пройти до конца. Это необходимо. Очень важно, чтобы дальше жить нормально.
        Представив, как обидит хорошего человека, Женя до крови прокусила губу, презирая себя за слабость. Если бы все было иначе. Но у богатых, властных людей свои игры и, если она позволит себе остаться, всегда будет его слабостью.
        Или нет? Ведь Евгения не знала, сколько продлится симпатия мужчины к ней. Это сейчас она интересна и недосягаема, а потом все изменится.
        Услышав мурлыкающие звуки Марины, переживая, что она заплачет, Женя вернулась и включила детскую песенку на телефоне, чтобы отвлечь кроху. Отметив, как улыбнулась девочка, показывая изумительные ямочки на щеках, девушка вернулась в коридор. Вышла и ахнула, увидев, что Андрей прижал мужчину к стене за шею, с яростью предупреждая, чтобы тот держался подальше от его женщины и ребенка. Накрутив в голове глупостей, Женя бросилась к мужу и, обхватив руками за талию, попыталась сдвинуть его, с волнением выдыхая:
        - Андрей, остановись! Пожалуйста, не нужно. Я умоляю тебя!
        Мужчина продолжал держать, а потом резко отпустил и повернулся к девушке, хватая за руку, начиная движение, считая, что понятно все объяснил. Он не хотел так грубо нападать, но крысёныш напросился. Громов не просил его давать советы, так что получил он заслуженно.
        - Ты поедешь с дочерью ко мне, и плевать, если против. Я твой муж!
        Не ожидая таких слов, Женя вырвала руку и рявкнула:
        - Не смей мне приказывать!
        Громов не слушал, продолжая движение, считая, что девушка все равно пойдет за ним в квартиру. А там… он что-нибудь придумает. Женя побесится и успокоится. Бывший пусть валит. В следующий раз он так добр к нему не будет. А сейчас была разминка.
        - Андрей! - вдруг воскликнула Евгения, и мужчина обернулся, отмечая на ее лице панику и страх.
        - Жень, перестань уже. Успокойся.
        - Я не хочу тебя видеть. Как еще объяснить? Я… хочу быть с ним, - проговорила она, кивая в сторону угла, где сидел мужчина, с паникой поглядывая на Громова, не желая вновь попасть под его горячую руку.
        - Почему ты мне врешь? Я не верю тебе! - с яростью прогрохотал мужчина, в полной уверенности, что правды за последние десять минут он не услышал. Да не может быть такого. Совершенно не укладывалось в голове. А если все же так, то это неважно. Он не собирался ее отпускать.
        - Неужели непонятно, что я хочу, чтобы ты ушел?! Почему тебе плевать на мое мнение? Почему?!
        Громов смотрел на девушку, прожигая взглядом. Он видел, что она сейчас злится, в ярости. Неужели она действительно хочет остаться с тем крысёнышем? Как такое возможно?! Он и этот бесхребетный мужик - разве можно сравнить?
        Но если так? Неужели он будет принуждать ее? И что тогда получится?! Ничего хорошего. Нужно что-то решать… либо потеряет свою женщину.
        - Хорошо, даю тебе неделю. Целая неделя, чтобы разобраться в себе и понять чего хочешь. Если за это время ты не свяжешься со мной, то я больше не приду. Но один твой звонок или сообщение, тогда… я заберу тебя.
        Тишина угнетала. Каждый думал о том, что будет через семь дней. Женя точно знала, что ничего не случится. Как бы она ни хотела, ничего не сделает. Отвернувшись к двери, девушка честно предупредила:
        - Я не напишу и звонить не буду.
        Мужчина приблизился к ней и только хотел взять за руку, как Женя поспешно отошла, затравленно выдыхая:
        - Уходи… Пожалуйста!
        - Женя, ты действительно этого хочешь?
        - Я очень этого хочу. Прошу, уходи.
        Заострив внимание на мужчине, Громов скривился и пробубнил:
        - Если хоть раз зайдешь к ней в квартиру, то сильно пожалеешь. Чтобы я здесь тебя не видел. Понял?
        Артем молчал. Ему хватило общения с Громовым. Слыша вопрос, он сглотнул и кивнул, проклиная себя за жадность.
        ГЛАВА 13
        НАШИ ДНИ
        Евгения поспешно шла в кабинет заведующей, не понимая, почему ее вызвали во время приема. Разве так можно? Зачем отрывать от работы? Остался час. Дверь была чуть приоткрыта, но девушка все же постучала, а затем только вошла.
        Увидев Ирину Петровну с недовольным лицом, сидящую за столом, вглядывающуюся в одну точку, Женя нахмурилась. Такой она Седулину еще не видела. Нет, конечно, всякое бывало, но сегодня как никогда от женщины веяло разочарованием и грустью. Женщина еще до разговора была напряжена и расстроена. Что-то случилось.
        - Садись, Женя. У нас с тобой будет очень серьезный разговор, - пробубнила она, поправляя короткие волосы, тут же хватая ручку, начиная крутить в ладонях.
        - Что случилось? - сразу перешла к делу Липина, стараясь держаться спокойно, хотя в груди все кипело от волнения. Да и плохое предчувствие не давало покоя. Проснувшись рано утром, Женю охватило ощущение безысходности, ее съедало ощущение, что сегодня что-то случится, и вот она в кабинете заведующей.
        - Ммм… не буду ходить вокруг да около - нам направили опытного врача на одиннадцатый участок, - женщина не смотрела в глаза Евгении. Не могла. Она начала разговор правильно, как положено в данной ситуации, но подозревала, что не сможет столь бесчувственно продолжить. Женя такого не заслужила.
        - Постойте, но я…
        - Ты… уволена.
        - За что? Почему? Я ведь ничего не сделала, - воскликнула Евгения, пытаясь понять. Как же так?
        Ком застрял в горле, и стало нечем дышать. Эмоции глушили, отключая органы чувств. На мгновение Евгения не могла слышать, видеть, двигаться. Ей не верилось. Так не должно быть. Липина подняла лицо, ощущая, как увлажняются глаза от обиды, и хрипло спросила:
        - Что я не так сделала? Отказалась от дополнительной нагрузки? Или кто пожаловался? Ведь не может быть вот так…
        Седулина сидела в кресле, перекладывая папки, чувствуя себя отвратительно. Обычно она увольняла сама, не испытывая никаких эмоций, но сегодня не могла спокойно говорить. Ей было жалко хорошего врача, к которому испытывала симпатию. Женщина заострила внимание на чистом листке бумаге на столе, размышляя, а потом устало поднялась и направилась к двери. Убедившись, что рядом с кабинетом никого нет, она поспешно закрылась и, обернувшись, сказала:
        - Жень, да все ты правильно делала и тобой я довольна. Ты добрая, отзывчивая, честная, но пришел приказ уволить тебя. Мне позвонил главврач и сказал найти повод для увольнения. Вот так. Поэтому рекомендую написать заявление на увольнение по собственному желанию. Скажу честно, меня настоятельно попросили уволить по статье или придраться по работе… но я не могу. Не могу. Поэтому напиши задним числом, чтобы туда входили две недели отработки, и все. В противном случае…
        Не было сил говорить, благодарить или кричать. Женя понимала, что если сверху «попросили», тут ничего не сделаешь. Не судиться же с ними, да и что она докажет? Заведующая ничего не подтвердит. Свое место никто не будет терять. Тем более Седулина. Просить бессмысленно и глупо. Поэтому… лучше сделать так, как советует заведующая, чтобы не уволили.
        Ручка и листок лежали сбоку. Евгения некоторое время смотрела на них, заставляя себя взять их, вздохнула и потянулась дрожащей рукой.
        Кто бы мог подумать… Но вот так.
        Седулина приблизилась к окну и уставилась в черную мглу, дожидаясь, когда Женя напишет заявление. Она не желала смотреть, а еще больше говорить. Самое грязное она сделала. Услышав, как шелохнулся листок в воздухе, Ирина Петровна перевела взгляд на Липину. Убедившись, что заявление уже лежит с ее стороны, она кивнула. Осталось последнее…
        - Ты сегодня последний день работаешь, - женщина замолчала на секунду, собираясь с мыслями. - Не знаю, кому ты дорогу перешла, но думаю, это только начало. Мне так кажется.
        Женя скривилась, чувствуя усталость. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всем. Заострив внимание на ненавистном листке, девушка ощутила слезу на щеке. Как было больно. Ни за что. Она догадывалась, что это дело только одного человека - Кротова Александра. Он начал выполнять свои обещания: лишил работы, а, значит, дохода. Осталось выгнать из квартиры, очернить и забрать ребенка. Вот такой мерзкий план, чтобы сломать ей жизнь. В груди появился страх, распространяющийся с невероятной силой в каждую клетку тела, заставляя женщину паниковать. Но вместе с тем она испытывала злость и раздражение. Связи и деньги решают все?!
        - Я знаю, кто это делает. Просто не думала, что меня могут просто взять и выкинуть. Разве это справедливо?
        - Я понимаю и сочувствую тебе, но не могу пойти против всех. Я тоже хочу остаться на месте. Думаю, сама все понимаешь.
        - Нет, не понимаю. На мне лежит забота о маленьком ребенке. Это самое важное. А вы нам перекрываете кислород по просьбе.
        - Жень, как только решится проблема, приходи и я сделаю все, чтобы ты смогла работать.
        - Мне сейчас нужна поддержка, - ледяным тоном заявила Евгения и поднялась. В последний раз глянув на бумажку, в которой видела приговор, она пробубнила: - Всего вам доброго.
        Женщина с грустью смотрела вслед Липиной сожалея, что так получилось. Да, порой она не понимала Женю, ругала, но это так… глупости. Седулина всегда считала Евгению ответственной, доброй, умной, отмечая, что на нее можно положиться. А теперь вот вынудила ее уволиться. Обхватив себя за плечи, Ирина Петровна вздрогнула и пошла к креслу, мечтая выпить кофе, чтобы согреться.
        * * *
        Ноги не двигались, руки не поднимались. Женя стояла в узком коридоре, пытаясь принять ужасную действительность, что через час она больше не будет здесь работать. Как же так? Услышав плач, как мама просила ребенка успокоиться, обещая, что скоро они пойдут домой, Евгения пришла в себя. Так нельзя, дети ждут. Она прошла в смежный коридор и увидела людей, толпившихся у стены, которые за три года стали родными. Еще бы… ведь некоторых детей она знает с рождения, наблюдала, как растут, помогая, если болели. И теперь нужно уйти. Как же так? Почему?
        Увидев педиатра, все расступились, давая пройти. Женя кивала в благодарность и, очутившись в своем кабинете, продолжила вести прием, стараясь делать вид, что ничего не случилось, и неважно, что сердце билось в два раза быстрее, а на душе полыхало синим огнем отчаяние.
        Время вышло. Евгения приняла еще двух пациентов без талонов и когда осталась с медсестрой, выдавила улыбку и проговорила:
        - Лидия, это мой последний день. Мне было очень легко с вами работать. Спасибо.
        - Но… но почему? Что-то случилось? - взволнованно спросила Лидия Михайловна, совсем не ожидая такого поворота событий. Да и привыкла она к Липиной. Конечно, Евгения Александровна чересчур добрая, поэтому нередко они задерживались, чем девушка часто была недовольна, но это и не так плохо. Просто она вот такой человек.
        А теперь… И кого на участок пришлют? Перед Липиной работала настоящая грубиянка без желания работать. Не лечила, а только причитала и ругалась. Все с облегчением вздохнули, когда женщину уволили, и теперь снова неизвестность.
        - Вот так. Желаю тебе всего хорошего.
        - Но подождите, это ведь несправедливо! Вы такой хороший врач. Почему уходите?!
        - Я тоже расстроена, поэтому, пожалуйста, не спрашивайте ни о чем, - выдохнула Женя и виновато проговорила: - Я не знала, что сегодня последний день, поэтому даже к чаю ничего не взяла, чтобы попрощаться.
        Лидия Михайловна понимающе кивнула и проговорила:
        - Мне очень жаль, что вы уходите. Надеюсь, что все же обойдется, и вы останетесь.
        Женя пожала плечами, улыбаясь сквозь грусть. Она была благодарна за добрые слова, в которых так отчаянно нуждалась. Но, понимая, что чуда не случится, стало еще обиднее. И они это знали, но надежда умирает последней. Попрощавшись, медсестра поспешила на улицу, где ее дожидался муж. Сегодня они решили сходить в кино, немного побаловать себя, пока родители, приехавшие из далекой деревни, остались нянчиться с внуком.
        Липиной пришлось задержаться на работе. В последний раз. Женя убирала свои вещи из шкафов, хотя их немного было, а потом, посидев немного на стуле за рабочим столом, вышла из кабинета и закрыла на ключ, по дороге вручив охраннику.
        Спускаясь по лестнице, придерживаясь за перила, чтобы не упасть, девушка заметила Илью. Он стоял чуть в стороне у деревьев близ дороги и разговаривал по телефону. Увидев ее с пакетами, мужчина нахмурился и, отключив связь, поспешно попрощавшись с абонентом, направился к ней. Приблизившись, отметив бледное лицо Евгении, мужчина нахмурил брови и забрал сумки. Она молчала, только смотрела, теряясь, не зная, что сказать. Заметив охранника у двери, наблюдающего за ними, мужчина взял за руку молодую женщину и повел вперед.
        Шли молча. Мягкие хлопья снега валились с неба, падая на одежду, землю, укрывая морозной нежностью. Илья старался идти рядом, подстраиваясь под маленькие шаги Евгении. Он любил ходить быстро, но сейчас стоило подождать. Поглядывая на девушку, мужчина понимал - ей не до разговоров. Через время не выдержал и сказал:
        - Я без машины. Решил пройтись. Прости, что не предупредил.
        Женя ничего не ответила, только передвигала ногами, не желая разговаривать и слышать. Конечно, потом… она обязательно что-нибудь придумает, а пока ей было обидно до боли. Она старалась все держать в себе, но от этого сильнее ломало.
        Понимая, что Евгения его совсем не слышит, мужчина просто шел рядом, предполагая, что случилось что-то плохое на работе. Другие варианты исключены, ведь тогда бы он о них знал. Оказавшись у дома напротив окон ее квартиры, женщина глянула в сторону скамейки рядом с детской горкой и хрипло попросила:
        - Илья, мне… мне нужно побыть одной, - сказала и побрела по снегу к своей цели, проваливаясь, испытывая облегчение, что мужчина остановил ее. Ей не хотелось в таком настроении заходить домой. Нужно успокоиться.
        Евгения некоторое время сидела на лавке, ни о чем не думая, наблюдая, как снег ложится на землю, укрывая белым покрывалом. Медленно и невероятно нежно. Снегопад. Такой завораживающий, успокаивающий и охлаждающий. Женщина выставила руку ладонью вверх, наблюдая, как снежинка упала на ладонь и растаяла. Она с грустью смотрела на каплю, задумываясь о произошедшем, и на мгновение закрыла глаза.
        Будущее пугало. Понимая, что ее не примут в другие больницы по той же причине, что уволили, Евгения задумалась. Нужно что-то делать. У нее на счету есть деньги, первое время они смогут продержаться. А потом она что-нибудь придумает. Справится. Обязательно. Женщина как-то слишком натянуто улыбнулась, а в следующее мгновение всхлипнула и разревелась, закрывая рот ладонью, чтобы никто не увидел и не слышал.
        Было так плохо, невыносимо, словно бросили в темноту, где нет и капельки света, забыв навсегда. И тогда ты испытываешь надежду, потом отчаяние и ярость, после безразличие и покой.
        Плохие мысли. Неправильные.
        «Нет, все будет хорошо. Я справлюсь. Мы справимся. Так нельзя!» - повторяла она про себя, покачиваясь, с силой обнимая себя за руки. В какой-то миг стало холодно, и девушка подумала, что нужно заходить, чтобы ко всему прочему не заболеть, но вдруг ее резко дернуло вверх и девушка оказалась в сильных объятьях.
        Суровый огромный мужчина прижал к себе маленькую женщину, с силой сдавливая, отчего трудно стало дышать. Евгения моментально очнулась, пытаясь вырваться, возмущаясь, что Ломов не умеет контролировать свою силу. Она действительно переживала, что Илья случайно задушит ее. Он же гигант. От отчаяния разозлилась и стала вырываться, пока мужчина до боли не перехватил за руки и, нагнувшись, приблизившись к ее лицу, грубо выдал:
        - Женя, успокойся!
        Липина застыла на месте, не в силах пошевелиться.
        - Чтобы ты там не увидела, не услышала, не узнала - это ерунда. Поняла?! Главное, чтобы родные и близкие люди были здоровы, а остальное можно решить. Все можно решить! Я был в таких местах, видел столько, что никому не пожелаю, но лишь там четко осознал - дороже жизни ничего нет. Ты сильная, так возьми себя в руки. Не разочаровывай меня.
        Кровь прилила к лицу. Слова ударили прямо в цель. Женя медленно повела головой и через секунду с облегчением выдала:
        - Спасибо, - облизнув губы, она тяжело вздохнула и добавила: - Ты прав. Я просто не ожидала…
        Освободившись от захвата, Женя осторожно тряханула плечом, откидывая мужские руки, и прямым ходом направилась к подъезду, с каждым шагом прибавляя скорость. Ей казалось, что чем быстрее идет, тем сильнее становится. Странно, но так. Действительно, все ерунда, главное, чтобы была здорова ее семья: Маришка и Андрей. И пусть Громов долго с ними не будет, но пока… он с ними.
        Прервав мысль, как только остановилась у подъезда, девушка обернулась и крикнула:
        - Илья, идем?
        - Подожди, - с ухмылкой пробубнил мужчина и поторопился к ней. Ему нравилось, что Женя так быстро пришла в себя. Это замечательно.
        Через три минуты они вышли из лифта. Перед квартирой Липиной остановились - дверь была открыта. Илья нахмурился и вошел первым, тут же ухмыляясь тому, с каким недовольством сжимает губы Громов, ожидающий их у порога. Он кипел от ярости. Глянув в сторону окна, отмечая шторы, сдвинутые к стенке, Ломов посчитал, что друг видел, как он успокаивал его женщину и сделал свои выводы. Неправильные. Громов ревновал. Надо же…
        Ломов с трудом воспринимал странное поведение друга. Андрей никогда не проявлял атакующую инициативу с девушками, выбирал самых стройных и смазливых из тех длинноногих красавиц, что кружили около него, добиваясь внимания. Он никогда не бегал, не ревновал, считая лишней растратой энергии и сил, отбрасывая в сторону. Но сейчас Громов вел себя до жути агрессивно. И ведь Женю не сравнить с теми, кого он обычно предпочитал выбирать. Наоборот, нежная, хрупкая, заботливая, а если вывести из себя, превращалась в дикую кошечку, поучающую и требующую, что совсем не принимал Андрей, считая женщин полезными лишь в одном, но очень важном деле. Если бы сам не видел, ни за что не поверил. А тут… чистая, ничем не прикрытая ревность. Если так и дальше будет, то Громов даже быстрее встанет на ноги, чем можно предположить.
        - Жень, у меня дела, но если хочешь, то я останусь. Могу с ночевкой, - весело произнес Илья, нагло посматривая на Громова, в глазах которого вспыхнул гнев, подогреваемый жгучим раздражением. Было видно, что у него на этот счет свое мнение, которое придется не по нраву Ломову.
        - Ломов, ты всегда такой борзый был или испортился за те года, что я не помню?! - уточнил Андрей.
        - Не замечал за собой. Мне всегда казалось, что мой характер идеален.
        - Ага, от этой идеальности зубы сводит, - выплюнул Андрей, желая выкинуть друга за дверь. Проклятье, и почему он не может встать?! Как его угнетала беспомощность. Это было невыносимо.
        - Так они не от этого скрипят. Рекомендую проверить: анализы сдать и…
        - Ты куда-то торопился, - с рычанием напомнил Громов, с силой сжимая ручки коляски. - Мы не задерживаем, если у тебя… дела.
        - Может, чай? - предложила Женя, после того как разделась под их пререкания. Ну сколько можно?! Нельзя общаться спокойнее и дружелюбнее? Женщина искренне не понимала, почему Громов злится. Тяжелый характер. Невыносимый. Мужчина удивлял, вызывая гамму эмоций. То безразличный, то недовольный, а иногда… очень заботливый.
        Послышался довольный возглас, и через мгновение из зала выбежала маленькая девочка с двумя косичками. Марина светилась от счастья. Она хлопнула в ладоши и кинулась к матери, целуя в щеки, рассказывая, как они с папой рисовали животных, не переставая говорить о настоящей дружбе зверей.
        Когда малышка убежала, услышав веселую песню по телевизору, Женя счастливо выдохнула, не представляя, как бы жила без своего маленького чуда. Глянув на грозного мужчину, не желая, чтобы он расстраивался, она подошла к нему и ласково спросила:
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Что… - мужчина усмехнулся, тут же кривясь, словно ему было больно говорить, - нравится так нянчиться?!
        Выдав резкие слова, мужчина отвернулся и поехал в зал, не желая дольше оставаться, чтобы не сказать лишнего. Не стоит. Да и Женя не заслужила. Просто… он не мог выносить мысль, что он для нее лишь калека, больной, нуждающийся в заботе.
        Женя стояла напротив Ломова, пытаясь понять, что сейчас произошло. Она обидела Андрея? Не так сказала? Оскорбила? Что?! Глянув на мужчину, всматриваясь в темно-зеленые глаза, она увидела в них веселье. Илья пребывал в отличном настроении. Но почему?!
        Подмигнув, Илья бодро выдал:
        - Ладно, пойду, - он сделал шаг к двери, но застыл на месте, оборачиваясь и предупреждая: - Будет обижать, звони. Приеду и…
        - Ломов, - раздалось рычание из зала, - вали уже.
        Илья потер подбородок, не сдерживая довольной улыбки. Весело тут у них.
        - Ладно, Жень, я пошел. Если что не так, извини.
        Не дожидаясь ответа, Ломов торопливо направился на выход, а Евгения осталась стоять. Она некоторое время смотрела ему вслед, а потом закрыла дверь на два замка и пошла в кухню. Хорошо хоть не нужно сегодня готовить, все есть. Только подогреть. Что интересно, она всегда с нетерпением ждала вечера, когда будут вместе сидеть за столом, обсуждая то, что случилось за день. Как настоящая семья.
        Появилась четкая мысль - все рассказать Андрею. Ей хотелось. Не знала, как он отнесется, но точно желала поделиться. Вместе живут, да и так… Громов должен знать.
        Включив чайник, Женя достала из холодильника кастрюлю с рассольником и поставила на плиту. Глянув на себя, поспешила в спальню, считая, что есть время переодеться. Когда проходила, краем глаза она уловила, что мужчина сидит у окна и смотрит во двор. Отлично. Справившись за несколько минут, Липина хотела быстро вернуться в кухню, но задержалась в зале, заострив внимание на диване, на котором сидела малышка. Наблюдая, как сосредоточена дочка, женщина улыбнулась. Чем-то ее напоминала в детстве…
        Марина рисовала… овалы, представляющие туловище, голову, ручки, ножки, разукрашивая синим карандашом. Получился человечек-сосиска интересного цвета. Приблизившись, присев на диван, Женя посадила девочку к себе на колени и ласково спросила:
        - Как дела?
        - Хорошо. Рисую тебя. Нравится?
        - Очень, - весело сказала мама, надеясь, что все же немного не те пропорции.
        - А мы с папой рисовали много-много всяких зверей. А когда он поправится, то научит меня плавать! - Марина перестала рисовать, посмотрела на Евгению и с огромным любопытством спросила: - Мама, а ты умеешь плавать?
        Женя покачала головой, желая дать обещание, что они обязательно научатся, как вдруг услышала:
        - Тогда папа и тебя научит. Только его нужно поцеловать. Да вот! Я поцеловала, и он обещал. Точно-точно! И ты так…
        Смутившись, чувствуя неудобство, Женя прочистила горло, стараясь не смотреть в сторону, ведь Андрей находился рядом и все прекрасно слышал. Женя обняла дочку, прижав к груди, и погладила по волосам, удивляясь детской простоте. Надо же… поцеловать…
        Только подумала встать, желая проверить суп, как вдруг услышала вопрос дочери:
        - А когда мы пойдем учиться?
        Евгения замялась, но ответить не удалось. Громкий голос мужчины.
        - Папа поправится и тогда сразу, как только мама поцелует.
        Евгения пораженно охнула, изумленно глянув на мужа, встречающего ее возмущение с вызовом и свирепым предвкушением.
        - А если сейчас? Тогда нужно будет ждать совсем немного, правда? - невинно поинтересовалась девочка, не догадываясь, какую бурю посеяла в сердце матери.
        Сглотнув, Евгения только хотела отмахнуться шуткой, как услышала ответ:
        - Конечно. Все зависит от мамы.
        Женя чуть приоткрыла рот, моментально забывая обо всем на свете, сосредотачиваясь на словах. Как он мог такое сказать?! При ребенке… Нечестно и непозволительно грубо. Резко поднявшись, она улыбнулась и спокойно произнесла:
        - У меня там суп…
        - Мама, а как же поцелуй? Все мамы и папы целуются. Я видела! Ты же хочешь купаться, правда? И папа нас научит.
        - Обязательно, - согласился мужчина, прожигая взглядом женщину, продолжающую с возмущением смотреть на него, надеясь, что все же ее воображение слишком разыгралось и разговор померещится. Несомненно.
        - Хорошо, я обязательно… поцелую… потом.
        - Нужно сейчас, да, папа? - уточнила Маришка, счастливо улыбаясь.
        Громов хищно прищурился и кивнул, подтверждая слова дочери. Всем своим видом он давал понять, что не собирается идти на уступки. Женя взволнованно сглотнула, чувствуя себя в клетке.
        И как к этому пришли?! Почему она допустила подобное?
        Молодая женщина сделала шаг вперед, не в силах говорить и побрела к мужу, чувствуя себя странно, а, точнее, растерянной. Но вместе с тем появилось чувство предвкушения. Как такое возможно, ведь столько времени прошло? Да и ничего серьезного у них не было. Так…
        Приблизившись к Громову, женщина встала рядом и улыбнулась дочери, отмечая любопытство в чудесных глазах. Ничего не поделаешь… придется подстраиваться, чтобы не разбивать уверенность ребенка в семье и надежду на будущее. Она чуть наклонилась, планируя поцеловать в щеку, надеясь, что все пройдет быстро и незаметно. В просьбе не уточнялось куда именно.
        - Жень, повернись к ребенку спиной, а ко мне лицом, - чересчур спокойно попросил Громов, странно хмуря брови.
        Решив, что он прав, ребенок не должен видеть поцелуев, Евгения сделала так, как просил мужчина. Но, приблизив лицо к щеке, вдруг почувствовала захват сильных пальцев на подбородке.
        - Андрей… - предупреждающе начала, надеясь, что он поймет намек.
        - Ребенка не следует обманывать, Евгения, - в губы выдохнул мужчина.
        Липина растерялась на мгновение, желая уточнить, о чем он, но в следующую секунду твердые губы накрыли рот, действуя нежно, но в то же время жадно и собственнически. Мужчина слегка дразнил, смело покоряя, наслаждаясь, пока не почувствовал, что девушка вцепилась в его плечи, содрогаясь крупной дрожью. Ее трясло от волнения. Громов ослабил напор и посмотрел в завораживающие темно-карие глаза. Отмечая в них страх и удовольствие, он загадочно улыбнулся и спокойно произнес:
        - Теперь осталось только встать на ноги.
        ГЛАВА 14
        Кое-как выплыв из бушующих ощущений, Евгения отвела взгляд, стесняясь, желая провалиться. Сглотнув, с облегчением вспоминая, что ей нужно в кухню, скованно пролепетала:
        - Рассольник…
        В следующую секунду она поспешно спасалась бегством, ругая себя за трусость. Нужно было вести себя спокойно, безразлично, чтобы показать, что для нее это ничего не значит. Но она не могла…
        Выключив плиту, женщина смотрела на кастрюлю, слыша, как весело дочка щебечет с Андреем. Это хорошо, ей нравилось, что мужчина играет с Мариной. Она на него положительно влияла, Громов даже улыбался.
        Женщина подняла руку и прикоснулась к губам. Андрей поцеловал ее… как раньше. Нет, иначе - нежнее. Столько эмоций бушевало в груди, что на миг стало тяжело дышать. Только вот непонятно - новые или старые, вспыхнувшие мощной волной.
        Если бы три года назад она согласилась, доверилась, возможно, было все иначе. Но страх потерять свою девочку, волнение за их жизни, угнетающее чувство зависимости от мужчины, которого совсем не знаешь, повлияли на решение. Женя вдруг вспомнила компаньона Андрея, не понимая, почему сейчас мужчина не печется о нем. Ведь они столько лет занимались бизнесом. Разве потеря памяти Громова могла их рассорить? Почему мужчина оставил Андрея в беде, когда раньше безжалостно уничтожал любую помеху, не желая нагружать друга ненужным общением?
        Разлив суп по тарелкам, разложив хлеб, хозяйка позвала ужинать. За столом дочка много чего рассказывала, особенно восторгалась тем, что ждет ее в скором будущем. Все дети в группе ходили на кружки, секции и лишь она нет. Танцевать и петь Марина не хотела. Она мечтала плавать. Как Вера Симохина. Подружка в свои четыре года ныряла как лягушка, чувствуя, себя в воде как маленькая рыбка.
        Евгения не проронила ни слова. Андрей поделился, как его научили плавать, отплыв на середину озера и выбросив из лодки. Потом он рассказывал, как в детдоме мальчики устраивали потоп в ванной комнате. Жене было очень интересно и хотелось, чтобы мужчина не прекращал говорить. Ей нравилось его слушать.
        - А можно я мультик посмотрю? - красиво сверкая глазками, спросила девочка, надувая пухленькие щечки.
        - Ты много сегодня смотрела? - поинтересовалась мать, поглядывая на настенные часы.
        - Нет, мы рисовали. Правда, папа? - обратилась она к Андрею и, увидев, как он кивнул, счастливо улыбнулась, показывая свои белые зубки без верхних двух, и вновь с надеждой посмотрела на маму.
        - Хорошо, но недолго, - разрешила Женя и поднялась, собирая тарелки, складывая в раковину.
        Малышка убежала, и они остались одни. Андрей всегда смотрел, как Женя хозяйничает по кухне, порой даже не общаясь, лишь изредка о чем-то спрашивая.
        «Самый подходящий момент рассказать правду», - подумала Евгения, стараясь не вспоминать о том, что произошло в зале. Собравшись с мыслями, она поставила намыленную кружку на стол, отключая воду, и произнесла:
        - Андрей, меня… уволили.
        Тишина. Мужчина не говорил ни слова. Минута. Две минуты. Молчание пугало Липину. Евгения не хотела, чтоб Андрей разочаровался в ней. Она медленно повернулась, кусая губы, и посмотрела ему в глаза.
        - Жень, мы справимся, - произнес мужчина, не сомневаясь в своих словах. С каждым днем у него все больше и больше крепла мысль - как можно быстрее встать на ноги. Тогда он сможет многое. Но несколько дней назад Громов решил даже в коляске начать борьбу с компаньоном. Чтобы не произошло за три года, Андрей точно знал, что не мог принять катастрофическое решение для компании, как, впрочем, подписать невыгодные для него документы. Он бы подстраховался, сделал все, чтобы избежать удара и выйти с наименьшими потерями с поля боя.
        - Думаю, мне нигде не дадут работать… - с грустью поделилась Женя, ощущая подступающую обиду. Но вместе с ней поднималась ярость… от несправедливости и безнаказанности. Ведь так нельзя. Она сглотнула и грубо выдала: - Кротов постарался. Я уверена.
        - Не переживай, воспринимай как отпуск, - серьезно заявил мужчина, без единого намека на шутку.
        - Но…
        - Раз ты свободна, то, может, поедешь завтра с нами в реабилитационный центр? - спросил Громов в надежде, что Женя согласится. В выходные дни он много раз хотел ей предложить, но в последнюю минуту отворачивался и уходил, не желая услышать отказ.
        Евгения пожала плечами, теряясь от внезапного вопроса, а потом улыбнулась и кивнула, четко осознавая, что очень рада поступившему предложению. Ей было неудобно напрашиваться, не хотелось мешаться и быть ненужной.
        - Тогда решено. И еще… завтра заглянем ко мне на квартиру.
        - К тебе? А разве… у тебя не забрали все?
        - Меня компаньон уволил, признав мои операции убыточными, приведшими к огромным потерям, вогнавшими предприятие в долги. Суворов утверждает, что я бросил компанию в яму банкротства. Он все переписал на себя, вкладывая собственные средства, а я подписал, как выяснил адвокат.
        - Ты, правда, подписал?
        - Я ничего не помню, но Хромов сказал, что согласно положениям устава, личное имущество остается у владельцев, если оно не числится на балансе предприятия. Но компаньон не согласился, заявив, что квартира и машина пошли в счет колоссальных убытков и потери прибыли. В ближайшее время начнется судебный процесс. Адвокат готовит документы.
        - Но что за убыточные сделки? Прости, я не сильно в этом понимаю.
        - Женя, я честно не помню, но думаю, в доме найдутся документы, которые подскажут, отчего отталкиваться и что произошло.
        - Хорошо.
        - Только у нас нет разрешения. Суворов поставил ее на баланс предприятия, но показать документы на квартиру не может, утверждая, что предъявит все в суде.
        - Но…
        - Нам обязательно нужно попасть в квартиру, - категорично заявил мужчина, потирая пальцами подбородок.
        - Но тебе будет тяжело…
        - Я справлюсь. А вот если отправить одного Илью, то он ничего не сможет найти. В моей комнате есть отдельная ниша с сейфом, где я храню всю важную информацию. Электронный замок имеет классическую конструкцию - мембранная клавиатура для ввода десятизначного кода и поворотная ручка, связанная с ригелями. Можно воспользоваться аварийным ключом, но… он хранится в моем кабинете.
        - Получается, ты не помнишь пароль, а аварийный ключ в твоем кабинете. Но как тогда открыть сейф?
        - Я всегда менял пароль через неделю во избежание взлома.
        - И как быть?
        - У меня был свой метод установки паролей. Уверен, что смогу подобрать. Это же мой код.
        - А ключи от дома?
        - Этот вопрос оставим Ломову.
        - Илья вскрывает замки? - с ужасом воскликнула Женя, даже не представляя, где приобретается такой опыт.
        - Он по работе всему научился, так что не переживай, - успокоил мужчина, вдруг затихая, зорко всматриваясь в лицо женщины. Прищурился и резко выдал: - Тебе нравится Ломов?
        Женя нахмурилась. Странные вопросы. Да и с чего? Посчитав, что не стоит отвечать, чтобы не обижать себя, ведь она не заслужила таких обвинений, Липина успокоилась. Она общается с Ильей, как с другом Андрея, а Громов задает вопрос, подразумевая, что ей плевать.
        Повернулась и резко ударила по смесителю, включая воду, продолжая мыть. Даже не успела намылить, как почувствовала захват локтя пальцами рук, отчего тарелка заскользила в руках и упала на пол. Удивительно, что не разбилась. Женя была поражена. Зачем Андрей ее схватил?! Она перевела взгляд на мужчину, задавая немой вопрос, не понимая его нахмуренного лица.
        - Женя, ответь мне! - требовательно попросил Громов.
        - Это твой друг. Он думает, что мы семья. Как у меня могут быть чувства к нему? Ты за кого меня принимаешь? - с искренним возмущением проговорила она, безрезультатно дергая руку.
        - И тебя только это смущает? То, что он мой друг, да?!
        - Нет, не только. Просто ты задаешь странные, обидные вопросы и я…
        - Ты мне нравишься, - грубо выдал мужчина, не желая ходить вокруг да около. Пусть знает. Он этого хотел.
        Наблюдая, как округляются глаза желанной девушки, Громов усмехнулся и произнес:
        - Удивлена?
        - Я же… не в твоем вкусе. Ты говорил, - начала она, когда мужчина сильнее сжал локоть, перебивая резкими словами:
        - Я помню, что говорил. Но это было до тебя… то есть до второй нашей встречи. Первую, к сожалению, я не помню, но, вероятно, мы с тобой ближе не смогли познакомиться.
        - Не смогли… - задумчиво пробубнила Женя, вдруг желая рассказать, что случилось три года назад. Андрей должен знать. Но только открыла рот, перебарывая в себе сомнения, как из зала послышался обиженный голос дочери.
        - Мамочка, тут плохой мультик идет. Я не хочу его смотреть.
        Женя и Андрей одновременно посмотрели в сторону выхода. Женщина только сделала шаг, желая переключить на другой детский канал, как услышала:
        - Оставайся, я сам. После поговорим…
        Женя ничего не сказала, посчитав, что кивка достаточно. Она домыла посуду и направилась в ванную, с грустью задержав внимание на своем отражении в зеркале. Уставшая. Появилось желание смыть с себя все, что свалилось на плечи за весь день. Непосильная, изматывающая ноша. Но это после того, как уложит дочь. Завтра же рано на работу…
        Женщина застопорилась, вспоминая о заявлении на увольнение. Да, кто бы мог подумать, что в один миг она потеряет все. Возможно, позже будет лучше и проще, но не сейчас.
        После того как женщина искупала дочку, отнесла ее в комнату. Натянув пижаму с цветочками, она расчесала волосы и пошла смотреть книжки, которыми был заполнен весь шкаф. Читать сказки они любили. Марина с восторгом встречала каждую историю, хлопая в ладоши, радуясь, пока она не подходила к концу. Всегда ей хотелось больше. Можно было читать бесконечно. Выхватив пять народных сказок, которые за последние четыре дня точно не читали, Липина положила их на кровать и только села, как услышала:
        - Женя, иди в душ, а я почитаю.
        Громов въехал в детскую комнату, направляясь к маленькой непоседе со сверкающими от счастья глазками. Она сидела на кровати, подпрыгивая от нетерпения.
        - Я сама, - устало проговорила Евгения, стараясь придать голосу уверенности.
        - Завтра сама, а сегодня я. Ты устала, - сурово выдал мужчина, пресекая любые возражения.
        - Мама, пусть папа почитает! - весело пролепетала Марина, в глазах которой не было даже крошечного намека на сон.
        Странно, но Евгения не испытывала ревности. Ведь раньше заботилась только она одна, являясь целой вселенной для дочери, а теперь появился отец. Как все так быстро произошло, она до сих пор не понимала. Единственное, что не давало покоя - Марина будет тосковать, когда мужчина уйдет. Но запретить им общаться она не могла. Как можно так жестоко поступить, когда дочка прыгает от счастья? Да и дети… они чувствуют добро. Так зачем отталкивать Громова?
        Поцеловав свою девочку, Женя благодарно кивнула Громову и, взяв с полки чистое белье, побрела из спальни. Сегодня решила принять ванну. Да, не душ, как обычно, а именно понежиться в ванне, наполненной пеной. Как раз она недавно купила бутылек с запахом шелка. Набрала воды и добавила колпачок розовой жидкости. Нежный аромат окутал небольшую комнатку. Оказавшись в теплой воде, даже горячеватой, Женя улыбнулась. Так хорошо было и приятно, что не описать словами.
        На лице блуждала блаженная улыбка. Редко она вот так наслаждалась. Вечно дела, на все про все десять минут, поэтому оптимальное решение - быстрый душ. А сейчас можно было отдохнуть.
        Но все не так просто - мысли просыпались негодующие. Евгения совсем не понимала, почему обошлись с ней столь жестоко те, кого уважала. Хотя понятно, но хотелось справедливости.
        Еще слова мужчины… Андрей сказал, что она ему нравится. Ей было приятно. Очень. На душе разливалось тепло, хотелось улыбаться. Может, они бы смогли…
        Тряхнула головой, пытаясь очнуться от странных мыслей. Глупости.
        Вспомнила о Кротове, о его попытках забрать дочь. Что он еще придумает? Сможет ли она бороться с ним? Что последует дальше?
        Как в такой момент можно думать о личном счастье с Громовым?
        Втянула чудесный аромат и постаралась уйти ото всех забот, вглядываясь в белоснежные пузыри. Нежные воспоминания закружились в голове. Она перенеслась в то время, когда была маленькой. Женя любила хлюпаться, чувствуя себя настоящей русалочкой. Девочка обожала мультфильм «Русалочка», который всегда смотрела по телевизору в выходные дни. Она собирала все игрушки и несла в ванную комнату, усаживая в каждом углу, давая им имена, придумывая всякие истории, где она была Ариэль. Чудесное время. Папа ее называл Золотой Рыбкой.
        Улыбнувшись, Женя закрыла глаза и потерялась в нежных ощущениях, сладких воспоминаниях, забывая о проблемах…
        * * *
        По телу прошла мощная волна, отчего женщина распахнула глаза, не понимая, почему внутренности сдавливает от тревоги. Перевела дыхание и встретилась с обеспокоенным взглядом мужчины, лицо которого находились невероятно близко, представляя собой ужасающую маску.
        Чувствуя боль от грубого захвата волос на затылке и руку на талии под водой, она возмущенно скривилась и начала отчаянно вырываться, с каждой секундой сильнее, не понимая, как так вышло.
        - Ты уснула, черт тебя побери! Как додумалась до такого?! - прорычал мужчина, не скрывая своей ярости и волнения.
        - Я… - Евгения посмотрела на дверь, заваленную на стену, и воскликнула: - Боже, что с дверью?
        - С дверью? С дверью?! Ломом снес. Да плевать что с ней. Какого черта ты спишь в воде? Захотелось на тот свет?
        «Уснула? Я уснула…»
        - Видно, я… расслабилась и уснула, - предположила женщина, тут же чувствуя, как мужчина с силой сжал пальцы, впиваясь в ее кожу стальными прищепками. Ко всему прочему оказалось, что ее грудь соприкасалась с его рукой. Не ожидая подобного, Евгения открыла рот, но звука не вышло. И только со второй попытки Женя выдала слабый писк, откидываясь на спинку ванны, сдавленно выдыхая: - Андрей, убери руки!
        Изумление проскользнуло в его глазах. Громов непонимающе посмотрел на Женю, потом на свои руки, задержавшись на правой, и только через мгновение он осознал, о чем она говорит. После того как мужчина кинулся к ней, отмечая, что ее рот в воде, дернул за волосы левой рукой, придерживая за тело правой. И, оказывается, до сих пор держал мертвой хваткой. Андрей сконфуженно убрал руку, улавливая момент, что Женя сидит в воде и ему отчетливо видна каждая частичка ее тела. Понимая, что перешел границу, Громов отвернулся, виновато бросив:
        - Прости. Я… только думал о том, чтобы… - мужчина замолчал, сжимая окровавленные пальцы в кулаки. Минута тишины повисла тяжелым смогом между ними. Понимая, что ему нужно остыть, чтобы не сорваться, Андрей направился к дверному проему, но, не доехал, остановился. Задумчиво посмотрел на выломанную дверь и сурово произнес: - Я буду в кухне. Домывайся и выходи. У тебя десять минут.
        - Десять минут? - переспросила Евгения, мокрой рукой заглаживая волосы, не понимая, к чему Андрей указал время.
        - Да, или я вновь войду.
        - Я уже проснулась…
        - Я предупредил, - отчеканил мужчина, выезжая в коридор, оставляя женщину одну.
        Евгения чувствовала себя странно. Она была смущена и растеряна. Громов… переживал за нее. Действительно, так и есть.
        Но она… как могла уснуть? А если бы утонула? Женя выдала стон и закрыла лицо руками, не понимая странного поведения. Как глупая девчонка, честное слово. Это же несерьезно. Стресс делает из человека тряпку, как не ужасно звучит. Нужно домыться, выпить горячего молока и уже приходить в норму. Нечего раскисать, а то можно и утопиться случайно.
        Закрыв шторку, она поднялась и посмотрела на кожу. В том месте, где мужчина касался, будут синяки. Будет ей уроком. А еще ей было стыдно. Надо же… Выпустив горячий воздух из легких, она повела головой и схватила мочалку, вспоминая, что Громов ей дал только десять минут. Если задержаться, то он будет здесь, что нежелательно.
        Через семь минут Липина вышла из ванной комнаты, с сожалением посматривая на дверь. Увы, уже не отремонтировать - будет выглядеть ужасно. Она повесила полотенце на веревку в коридоре и побрела в кухню. Увидев на столе чай, от которого шел пар, Женя смущенно улыбнулась. Андрей приготовил. Глянув на мужчину, сидевшего к ней спиной, непрерывно вглядывавшегося в окно, она приблизилась и произнесла:
        - Спасибо.
        Молчание в ответ. Понимая, что Громов на взводе, Женя вытянула руку, желая прикоснуться к плечу, но не осмелилась, задерживая ее в воздухе. Боялась к нему прикоснуться.
        Как он отреагирует? Откинет? Переборов себя, считая, что не нужно так реагировать, девушка попыталась улыбнуться и проговорила:
        - Ты…
        - Жень, пей чай и ложись. Уже поздно.
        Вероятно, так и есть. Она кивнула и только хотела отойти, как он перехватил за руку и, вглядываясь в ее глаза, довольно резко произнес:
        - Больше так не делай! Поняла? Никогда! Либо я снесу все двери в этой квартире.
        - Ты уже снес, - постаралась пошутить Евгения, но, отмечая, что ее ответ не развеселил мужчину, кивнула, заверив его: - Обещаю.
        - Дверь… завтра починим, - Андрей заставлял себя говорить, выдавливая слова, пытаясь глушить эмоции. Он заострил внимание на ее глазах и уже резче добавил: - Если с тобой что-то случится, подумай, что будет с Мариной и… со мной. Ты нужна нам.
        Слова гипнотизировали и заставляли сердце биться в два раза чаще. Женя смотрела в лицо сильного мужчины, забывая, как дышать. Такой проникновенный, обволакивающий взгляд.
        Когда его рука коснулась ее щеки, сердце на мгновение остановилось, причиняя боль. Она не могла пошевелиться, дышать. Казалось, что все исчезло, растворилось. Остались лишь двое: она… и он. Только его взгляд, обжигающий, невыносимо приятный.
        Звук телефона оглушил обоих. Евгения вздрогнула, мужчина убрал руку, на секунду задерживая внимание на своих пальцах, сжимая их.
        Глянув на экран, Громов активировал экран и сразу ответил:
        - Да, Илья. Нет, поворачивай назад. Угу, справился. Планы не поменялись, - Андрей замолчал, слушая собеседника, а потом с рычанием буркнул: - Завтра сам передашь. Все, давай.
        Небрежно бросив телефон на белоснежный подоконник, мужчина посмотрел на Женю и с улыбкой произнес:
        - Это Илья. Он… волнуется.
        - Ты ему звонил, когда я… - Евгения запнулась, ругая себя за то, что вновь подняла больную тему, стараясь правильно подобрать слова, - спала?
        В ответ послышался хриплый… скорее даже скрипучий смех. Короткий, жесткий и без объяснений. Мужчина повел скулой и сухо произнес:
        - Жень, пей чай, а потом отдыхать. Завтра новый день.
        Взгляд заострился на столе, где стояла одна кружка чая. Липина загадочно улыбнулась и проговорила:
        - Только если с тобой. Не против, если я тебе налью?
        - Буду рад.
        Такой ответ порадовал женщину. Она довольно кивнула и только сделала шаг к плите, но потом резко повернулась и бросилась в коридор, быстро добегая до зала, где в шкафу на полке хранилась аптечка. Ухватив двумя руками, Евгения поспешила назад. Отмечая изумленное лицо мужчины, она взволнованно объяснила:
        - Обработаю тебе руки, - предположив по сжатым губам мужчины, что у него по этому поводу есть возражения, Евгения поспешно добавила: - Или я не смогу уснуть.
        Андрей усмехнулся и, улыбнувшись, отчего хрупкая женщина на мгновение застопорилась, произнес:
        - Если так, то я весь в твоем полном распоряжении.
        Слова вызвали бурю эмоций. Евгения не ожидала. Краска бросилась в лицо. Кивнув, она открыла пластмассовую крышку и, достав перекись водорода, ватные диски и бинт, разложила на столе, поглядывая на раны мужчины, которые он сам себе нанес, выбивая дверь ломом и руками… если судить по сбитым костяшкам.
        В груди до боли что-то кольнуло, с силой сжимая внутренности. Евгения опустила глаза и прикусила губу. Первый раз она осознанно поняла, что у нее есть настоящий защитник, мужчина, который волнуется за нее. Громов заботился о ней и ее дочери, несмотря на то что он в инвалидной коляске.
        ГЛАВА 15
        Наблюдая за тем, как мужчина занимается на тренажерах, пробует шаги, с силой сжимая железные прутья, Евгения искреннее восхищалась. У него получалось! Громов с таким упорством преодолевал препятствия, что она не могла спокойно реагировать. Сильный, невероятный мужчина. Доктор, наблюдающий за Андреем, контролирующий его занятия, постоянно восторгался, вслух заявляя, что такого пациента у него еще не было. И действительно, Громов выделялся из толпы, демонстрируя не только больным, но и персоналу, что такое «рьяно идти к своей цели». Евгения была счастлива, что этот непробиваемый мужчина рядом с ней, а когда ловила его тяжелые взгляды, трепетала, стараясь держаться и отвечать дружески, не показывать, как сильно ее волнует его внимание.
        «МОЯ ЖЕНА», - именно так представил Громов перед всеми Евгению, гордо заявляя всем о своей женщине. Стоило только ей отойти, как тут же мужчина демонстрировал суровое лицо, отвлекаясь от занятий, пока искал глазами жену.
        Время занятий подошли к концу. Последние минуты. Еще немного и они поедут на квартиру Громова. Евгения переживала, не зная, что их там ждет, и не окажутся ли они в полиции за проникновение на чужую собственность. Она понимала, что недвижимость в действительности принадлежит Громову, но временно в сложившейся ситуации все нужно доказывать.
        Глянув в сторону окна, где усердно говорил врач, объясняя пациенту, как правильно нужно относиться к своим парализованным конечностям, Евгения загадочно улыбнулась. Удивительный человек. Резкий, честный, что думает, то и говорит, а еще внимательный. К каждому у него свое слово. Наблюдая, у Липиной создалось впечатление, что он всю жизнь знает своих пациентов и поэтому давит на сильные стороны, заставляя забыть о слабостях, игнорировать, крушить, как бы тяжело ни было.
        Примерно пять минут назад мужчина стоял рядом с ней, уверенно заявляя, что ее приезд очень хорошо сказывается на выносливости Громова, попросил каждый день присутствовать, убежденно считая, что с такими темпами Громов невероятно быстро встанет на ноги.
        Как после таких слов можно не приехать? Конечно, она сделает все, чтобы помочь ему. Была рада. И если бы она знала, что ему будет комфортно в ее присутствии, постаралась выкроить время, чтобы быть рядом. Но теперь выгадывать и выкраивать не нужно, точно все получится, как ни обидно. Работа для нее много значила.
        Заметив воркующую пару, Евгения качнула головой, чуть напрягая слух, с интересом наблюдая, как они общаются. Девушка в инвалидном кресле пила кофе, которое ей принес молодой человек. Рыжий весельчак махал руками, смешил, корчил лицо, а она счастливо улыбалась, помешивая ложечкой любимый напиток. В ее взгляде было столько светлых, бурлящих эмоций и ни капли угнетающих. Оказывается, очень важно быть нужным, знать, как тебя любят, видеть, что близкие уверены в тебе. И тогда хочется соответствовать, быть сильным для любящих и важных людей, и, конечно, для себя.
        Невероятный запах черного напитка ударил в нос. Удивительно, но теперь это ее любимый аромат. Возможно, в скором времени она полюбит кофе больше, чем чай. Или нет? Нежная улыбка украсила лицо женщины. Женя светилась от счастья, вспоминая, как утром проснулась от ароматного запаха и шума на кухне. Громов варил кофе в турке. Ему было тяжело, с учетом, что нужно было приподняться, но он пытался ухищряться. Когда почувствовал ее присутствие, мужчина повернулся и с озорной ухмылкой предложил садиться, потому как он угостит ее фирменным кофе по особому рецепту, который ему поведал один известный француз по огромному секрету в благодарность за то, что он случайно спас ему жизнь. Так получилось. Андрей не уточнял, но был в восторге от знакомства со столь интересным и необычным человеком. После они пили изумительный кофе с невероятным вкусом, обсуждая дальнейшие планы. Когда вместе отвели в садик Марину, немного прогулялись и отправились домой, зная, что через час приедет Ломов, всегда точный как часы.
        Евгения закрыла глаза, вспоминая столь чудесное новое утро в ее жизни, считая, что запомнит его навсегда. Была уверена.
        «Только бы все было хорошо», - подумала она, вспоминая о предстоящей поездке. Липина испытывала страх, но старалась не показывать своего волнения. Мужчины вели себя так, что это нормально, и они имеют полное право. Раз так, то и ей не стоило беспокоиться.
        - Он молодец. Уверен, тебе нужно чаще бывать здесь.
        Женя перевела взгляд на Ломова и улыбнулась ему. Между прочим, она огляделась по сторонам и подумала, что даже не поняла, когда он так быстро приблизился. Илья всегда бесшумно передвигался несмотря на огромный рост и внушительный вес.
        - Сейчас Андрюха закончит, и поедем на квартиру.
        Руки вспотели. Чувствуя странное беспокойство, Евгения все же спросила:
        - Это ведь незаконно.
        - Не волнуйся, все нормально. Компаньон действует противозаконно, и мы это докажем.
        - Докажем… - повторила Евгения, рассуждая о том, сколько по времени займет судебный процесс. Месяц? Два?
        - Обязательно что-нибудь раскопаем. Громов еще тот лис, всегда перестраховывается. Сколько его знаю, он всегда собирал и хранил нужную информацию на крайний случай. Поэтому главное - попасть в квартиру и найти тайник.
        - Понятно.
        Мужчина вдруг повернулся и нагло оскалившись, вытянул руку и провел по губам, очерчивая пальцем контур, не реагируя на пораженное лицо Евгении.
        - Решил немного поторопить Громова, а то вечно тянет, - вот так прозвучало объяснение странного поведения мужчины.
        Нахмурившись, женщина обернулась, встречаясь с напряженным взглядом мужа. Громов с яростью сжимал железные прутья, не двигаясь, совсем не замечая, что полностью стоит без поддержки. Его грудь тяжело подымалась, вены на висках пульсировали, скулы ходили ходуном. Мужчина стиснул зубы и, не отрывая глаз, что-то рявкнул медбрату, тут же бросившемуся к нему, чтобы помочь пересесть в коляску.
        Понимая, что это должна сделать она, Женя выдала жалобный звук, сожалея, что сразу не подумала. Но как только она дернулась к Андрею, Ломов остановил за руку, четко выговаривая:
        - И что рванула? Он немаленький. Сейчас быстро докатит.
        - Но…
        - Это Громов. Нечего его жалеть, а то расслабится.
        Женя только повела головой, удивляясь мужчине. Иногда он говорил загадками, отчетливо намекая на то, что Андрей из-за нее быстрее встанет на ноги. Ей было приятно, но все же она боялась, что это только кажется всем со стороны. Ведь Громов сам по себе очень сильный человек. Ему не требуется помощь, если он хочет чего-то. Андрей всего добивается сам. У него есть цель - встать на ноги и вернуть себе все то, что он потерял. И Женя ни на секунду не сомневалась, что так и будет. Громов получит желаемое.
        Ну а пока он с ними, она хотела быть рядом и помогать.
        Повернувшись к мужчине лицом, Евгения не удержалась от важного вопроса, который постоянно задавала себе.
        - Как думаешь, как скоро к нему вернется память?
        - Врачи не знают. Сказали, что все зависит от него. Но, как бы там ни было, я рад, что все так случилось.
        - Почему?
        - Потому что мы вновь общаемся, хотя сейчас его характер стал еще хуже. Стареет, видать.
        - А твой? - с улыбкой поинтересовалась Женя, лишний раз убеждаясь, что все же друзья чем-то похожи. Вероятно, если бы они поменялись местами, Андрей вел себя аналогично по отношению к Илье, тем самым подбивая его на верный путь.
        - Мой всегда считался отвратительным. Но с дамами я учтив, хотя большая часть от меня шарахаются. Не знаю, вроде не такой я пугающий, но все же.
        Отмечая высокий рост, мускулистые крепкие ноги, широкие плечи, узкую талию, мощное тело, квадратный подбородок и опасный прищур на хищном лице, Женя кивнула и с улыбкой заметила:
        - Совсем не пугающий. Уверена, твоя половинка обязательно скоро найдется.
        - Думаешь? Вот не удивлюсь, что вместо доброй и солнечной, мне достанется наглая пигалица с длинными коготками и острым языком, которая специально пряталась от меня.
        Евгения рассмеялась. Искренне, звонко, даже не зная, что сказать в ответ. Илья хоть и считал себя пугающим, но она действительно так не думала. С ним было легко и просто. Особенно если он просто общался, а не подбивал Громова, преследуя свои цели.
        - О чем разговор? - послышался голос со стороны.
        Громов приблизился к беседующим, чуть напирая коляской в сторону Ломова, заставляя его отступить на несколько шагов. Получив нужный результат, он глянул на Илью и задрал подбородок, ожидая ответа.
        - Да вот… - начал мужчина, подмигивая Липиной, - убеждал Евгению рассмотреть мою кандидатуру в качестве…
        - Она не рассматривает никого, кроме законного мужа, так что обойдешься, - серьезным тоном заявил Громов, прожигая Илью злобным взглядом. Он двинулся к нему и совершенно без эмоций на лице отчеканил: - И не трогай мою жену. Свою заводи, чтобы убеждать и лапать.
        Щеки запылали красным огнем. Вновь мужчины говорили при ней так, словно она далеко и не слышит. И зачем все эти препирания? Порядком надоело. Евгения была смущена и одновременно чувствовала ярость. Она уверенно сделала несколько шагов к ним и прежде, чем сказать, глянула по сторонам, желая убедиться, что никто не слышит.
        - Я не хочу слушать подобное. Мне неприятно. Понятно?
        - Сказать, что мне неприятно? - сурово выдал мужчина, отчего Женя покраснела, удивляясь, как он резко из доброго и чуткого перешел в хищного и свирепого.
        Сглотнув, Евгения хотела ответить, но, заметив любопытные лица со всех сторон, замолчала. Громким басом Громов привлек внимание.
        - Пойдемте. Уже пора.
        Произнесла женщина и сразу поторопилась к выходу, забирая в гардеробе свои вещи, решив про себя, что раз так ведут себя, то путь и помогут друг другу. Может, научатся быть вежливее и деликатнее.
        Оказавшись на улице, Женя наблюдала за пешеходами. Смотрела, но не видела их, думая над тем, чем будет заниматься дома. Не привыкла она быть без работы. Может, попробовать устроиться в другую больницу? Но не может же Кротов всех подкупить. И даже если может, пусть тоже бегает, раскидывается деньгами, суетится, чтобы знал, что с ней не так все легко. Да, она так и сделает.
        Мысли не давали покоя, пока Евгения не увидела, как спускаются двое мужчин. Громов ехал сам, а Ломов шел позади. Он внимательно следил за коляской, готовый в любой момент прийти на помощь. И хоть внешнее безразличие Ильи кричало о том, что ему на все наплевать, Женя была уверена в своих выводах.
        Стоило только забраться в машину, Андрей уловил момент, когда Евгения хотела подальше отсесть, и потянул за руку, принуждая сесть поблизости.
        - Жень, извини. Я… был груб, - с каким-то отчаянием прозвучали слова. Они шли от души.
        Евгения внимательно посмотрела на Громова, ощущая давление его пальцев, когда он давил на запястье, не понимая своей силы. Евгения улыбнулась, насколько могла себе позволить в сложившейся ситуации, надеясь, что он все же не сломает ей ничего, и положила вторую ладонь на его, тем самым успокаивая.
        Андрей ослабил хватку, отпуская на мгновение. Отмечая красный след на нежной коже, он повел головой, злясь на себя, и осторожно захватил маленькую ладошку в свою, поглаживая пальцами.
        - Я не хотел обидеть, просто не могу реагировать иначе, когда к тебе кто-то приближается. Не со зла.
        Сердце забилось в два раза сильнее. Кровь резко хлынула по венам, заставляя женщину дышать чаще.
        Еще секунду она злилась, а потом все исчезло, оставляя бушующие эмоции и выражение его глаз. Ей нравилось, как Громов смотрел на нее. С какой-то жаждой, нежностью и тоской. С ним она чувствовала себя нужной… необходимой. На душе разливалось тепло.
        Моментально в памяти возникла невеста Громова. Красивая, утонченная и подходящая. Когда Андрей встанет на ноги, то тогда… захочет ли остаться с ними? Выбор довольно простой. Это сейчас ему удобно, а потом начнет думать и взвешивать. Громов ведь чувствовал к ней что-то, раз хотел жениться.
        Стало неприятно. Вдруг по непонятной причине ей захотелось быть ближе. Долго не размышляя, она подсела еще ближе. Женщина взяла его руку и, посмотрев в глаза, с улыбкой произнесла:
        - Знаешь, я начинаю привыкать, но все же нужно доверять друг другу.
        Мужчина в упор посмотрел на нее, пытаясь принять ее слова и внимание, и весело произнес:
        - Понял, но все же слишком он трется.
        - Я не трусь, а общаюсь, - деловито заявил водитель и, отмечая хмурое лицо Андрея, выдал довольный возглас и добавил: - Понял, кручу баранку молча. Но заметь, я обычно не столь великодушен.
        * * *
        Через тридцать минут Женя стояла в коридоре, сжимая ручки кресла-коляски, наблюдая, как Ломов вскрывает замок. В груди все тряслось от волнения. Она кусала губы и, лишь когда раздался щелчок и дверь открылась, с облегчением вздохнула. Хорошо, что не дом, а квартира. Им было бы сложно с охраной, а здесь только пришлось отвлечь консьержку.
        Добрая старушка не находила себе места, не зная, что делать с маленькой внучкой. Милая девочка с торчащими светлыми хвостиками на голове сильно кашляла, хватая бабушку за руку, убеждая, что она боится быть одной в комнате. Отмечая состояние ребенка, Липина сразу же потребовала отвести ее домой, чтобы она сполоснула руки и посмотрела ребенка. Так и сделали: женщина повела домой, в то время как мужчины прошли внутрь элитного дома. Позже Женя присоединилась к ним, после того как послушала ребенка и выписала необходимые лекарства. Она никогда не удивлялась, когда детей оставляли с бабушками во время болезни, даже понимала, но в ее голове не укладывалось, как перед этим не показать больного врачу. Зачем заниматься самолечением? На любой кашель - пертуссин и чеснок. Серьезно?! И теперь малышка не кашляла, а лаяла, глотая зеленую слизь из носа. Старая женщина сразу же позвонила дочери, чтобы та поспешила в аптеку.
        - Все, проходим, - выдал Ломов и скрылся внутри квартиры.
        Женя взялась сильнее за ручки и покатила кресло с мужчиной, надеясь, что они не задержатся. Она с опаской заходила, тут же оказавшись в просторном коридоре, где абсолютно ничего не было из мебели. Только хотела дальше пойти, как остановилась, с ужасом взирая на обрыв в пропасть под своими ногами. Реальная ужасающая картина. И хотя умом понимала, что это наливной 3d пол, но все же испытывала неприятные ощущения. Плюс ко всему, натяжной потолок и каменные стены довольно мрачно встречали гостей.
        «Пещера. Мы в пещере…» - первая мысль, что возникла у Липиной. И как можно было выбрать такой мрачный интерьер?!
        Оказавшись в просторной гостиной, девушка порадовалась, что тут посветлее. Молочно-кофейные тона. Два кожаных дивана, камин, столик - вся обстановка.
        - Так, я пойду в кухню, пошарюсь, - заявил Илья, уже оказавшись в желаемом месте.
        - Я там ничего никогда не хранил, - едко заметил Андрей.
        - Кофе, надеюсь, все же завалялось.
        - Не забудь убрать, - напомнил Громов и тут же спросил у Жени: - Ты пить хочешь?
        Евгения поспешно замотала головой, желая только одно - поскорее отсюда убраться. Ей было странно и неудобно.
        Громов кивнул и произнес:
        - Тогда нам прямо и налево.
        Оказавшись в спальне, где кроме кровати была еще гардеробная из темного стекла, Женя заметила:
        - По-мужски.
        - Мне тоже уже не нравится. Потом предложишь, как можно будет перестроить все.
        - Я?
        - А кто кроме жены? Видишь, все как в пещере… И что странно, раньше мне нравилось.
        Женя прошла к кровати и спросила:
        - И где твой сейф?
        Громов усмехнулся и проехал к стеклянной гардеробной. Евгения пожала плечами и последовала за ним. Оказавшись внутри, она увидела, как мужчина подъехал к полке с обувью. Просунув руку, он надавил пальцами на боковую панель и стал тянуть шкаф, отодвигая в правую сторону. За ним находился сейф. Мужчина задумчиво смотрел на него, не двигаясь, а потом притронулся к цифровой панели, тарабаня пальцами по металлическому корпусу.
        - Так, теперь код… - задумчиво говорил он сам с собой.
        - Будешь наугад? - поинтересовалась Женя, надеясь, что они недолго здесь пробудут.
        - Нет, я знаю систему цифр в пароле. Каждая берется из последовательности букв по порядку в словах и заменяется числом. Если учитывать день, когда случилась авария, а именно месяц, время года, возраст и имя, то через несколько попыток… я открою его.
        - Имя? - уточнила Женя.
        - Да, женское, - задумчиво произнес он и начал набирать.
        Следующие пятнадцать минут Женя наблюдала, как Громов быстро набирает цифры, читая их по листку бумаги, на котором заблаговременно накидал наброски. Он хмурился, вычеркивал, что-то дописывал и вновь пытался.
        Не получалось.
        Получив в руки кружку с ароматным кофе от Ломова, Женя благодарно улыбнулась и показала взглядом на Андрея, но Илья лишь усмехнулся и дал понять глазами, что лучше друга сейчас не трогать. Бесполезно. Громов с надеждой и яростью смотрел на цифры, совсем никого не замечая. Еще некоторое время она смотрела на мужчину, раз за разом пытающегося набрать верный код, а потом подошла ближе.
        - Ну как?
        - Имя… неверное, - сухо ответил он. - Я уже всех перебрал, кого знал, но нет.
        Липина моментально вспомнила о его невесте. Она считала, что это единственное подходящее имя на тот момент. Но если так, тогда Андрей сразу спросит про него.
        Главное - быстрее открыть сейф, забрать важные бумаги (если они там есть) и уйти отсюда.
        - Слушай, а ты не мог, что полегче придумать? - с возмущением рявкнул Илья. - Например… кличку кота или псины.
        - У меня их никогда не было.
        - Еще бы… даже не удивительно. Кстати, попробуй забить… Евгению. Жена ведь.
        - Пробовал.
        - Тогда Раису. Повариху нашу. Помнится, она тебя в детдоме добавкой всегда прикармливала, переживая, что от ветра упадешь. Может, ты… в благодарность…
        - Пробовал, - раздраженно заявил Громов, хмуря брови.
        - Эх, вот я всегда знал, что зря она тебя откармливала, неблагодарного спиногрыза. Лучше бы мне отдавала. Я всех своих кошек только Раисами величаю.
        Громов пожал плечами, усмехаясь при этом, и вновь принялся набирать цифры.
        - Людмила. Это имя попробуй, - четко произнесла Женя и, чувствуя внимательный взгляд Ильи, отмечая, как Андрей прищурился, молчаливо взирая на нее, сглотнула и пробубнила: - Если не возражаете, я отойду.
        Она поспешно ретировалась, почти выбегая из спальни.
        В ванной комнате Евгения стояла у стены, прижимаясь лбом к холодной поверхности.
        И как сказать? Андрей ведь спросит.
        А если не говорить?
        Нет. Она не будет лгать. Хватит того, что недоговаривает о прошлом. Да и если он захочет, может узнать. Илья быстро выяснит, не проблема. Тем более она дала маленькую подсказку, выяснить - не составит труда. Поэтому, если Громов спросит, она все обязательно расскажет. Липина презирала ложь. Единственно, за что себя Женя винила - она не призналась в том, что произошло три года назад. Но нужна ли такая правда мужчине? У него личная жизнь сложилась замечательно: он встретил свою женщину. Только Людмила предала его. И Жене совсем не хотелось, чтобы именно она поведала об этом.
        Всякое в жизни бывает, и она не имеет права судить.
        Сполоснув лицо, Женя вышла из ванной комнаты и прямиком направилась в спальню. Когда увидела, как мужчины складывают все документы из сейфа в спортивную сумку, улыбнулась и с восторгом выдохнула:
        - Получилось!
        - Да, ты умничка, - произнес Илья, а потом посмотрел на друга, который как-то странно смотрел на Женю, а потом предложил: - Так, нужно уходить, притом так, чтобы нас не заметили. Уже темнеет. Вы сейчас, а я тут все следы уберу… и подойду.
        Громов никак не реагировал, поэтому Ломов дернул друга за плечо и с рычанием рявкнул:
        - Андрюха, давай уже шевели своими колесами и выползай отсюда.
        Очнувшись от мыслей и созерцания своей женщины, мужчина кивнул и продолжил складывать документы. Быстро закрыв сейф и прикрыв шкафом для обуви, он кинул сумку на пол.
        - Твоя, - обратился к Илье, скучающим взглядом посматривающего по сторонам. - Ты за спортсмена идеально пойдешь.
        - Ага, а вы давайте к машине. Будем надеяться, что консьержка уже дома внучке блины печет.
        - Думаю, ей сейчас не до работы, - предположила Женя, приближаясь к Андрею, улавливая момент, когда он отвернулся. Стало неприятно. Почему он так отреагировал? Или она накручивает?
        Через пять минут дверь хлопнула за ними, и женщина с облегчением вздохнула. Еще бы дойти незамеченными. Евгения уже не боялась, но хотелось поскорее уйти. Не понимая, почему Андрей молчит, женщина нахмурилась и решила разговорить его.
        - Ты думаешь, в доку…
        - Откуда ты знала, что имя - Людмила? - прозвучал четкий вопрос, откидывающий все другие прочь.
        Женя закусила губу, не представляя, как начать. Все равно остановится на том моменте, что она ходила к ней.
        - Я хочу знать правду, - слова моментально сдавили горло, отчего она панически сглотнула, пока не взяла себя в руки.
        - Это имя твоей невесты. У вас… должна была быть свадьба.
        - Невесты? Уверена?
        - Да.
        - Я собирался жениться при живой жене?
        Ей не понравилось, как прозвучала фраза из его уст.
        - Ммм… я уверена, ты планирова…
        - Поверь, если бы я планировал, то быстро решил вопрос. Ты просто скажи мне, я созванивался с тобой?
        - Нет, ты, вероятно, был занят или…
        - Жень, если я или мои люди не связывались, значит, я и не думал.
        - Нет, думал! Во всех газетах писали. У тебя даже сейф был с кодом, где последние цифры - ее имя. Это о многом говорит. И ты забыл - Людмила умная, красивая…
        - И откуда ее знаешь? Следила за моей жизнью или встречалась с ней, перед тем как забрать меня? - Андрей жестко выдавал слова, внимательно отмечая реакцию женщины. На последней фразе ее зрачки расширились, и она отвела взгляд.
        - Я… - Евгения застыла, не зная, что говорить. Редко когда она так переживала. Сейчас был тот момент, когда она пребывала в растерянности.
        - И что вы все обсуждаете? - весело спросил Ломов, появившись в дверях с сумкой. Он прошел вперед и, открыв машину, поспешно добавил: - Рекомендую быстрее уезжать, пока старуха не вернулась.
        Всю дорогу пока ехали, Женя чувствовала прожигающий взгляд мужчины. Она понимала, что он догадывается о том, что произошло, но желает услышать от нее. Обязательно будет продолжение разговора. А сейчас неподходящий момент.
        Мужчины переговаривались, обсуждая дальнейшие действия, а она все думала. По пути они заехали в маленький ресторанчик, куда всех пригласил Ломов, а потом отправились за ребенком.
        ГЛАВА 16
        Поздним вечером Женя расчесывала дочери волосы, в то время как мужчина просматривал документы, распределяя по стопкам. По телевизору шла передача «Спокойной ночи малыши», показывали мультик, который с открытым ртом смотрела малышка, забывая про все на свете. Ломов сразу же уехал, как только донес на плечах Маришку до дивана, скидывая со словами: «Посадка завершена». Илья перекинулся парой слов с Андреем в коридоре у двери и ушел.
        Улыбка блуждала на бледно-розовых губах. Липина все больше и больше любила такие вечера. Уютные и спокойные. Как настоящая семья.
        К вопросу о невесте не возвращались, но Евгения была уверена, что как только дочь уснет, Андрей подойдет. Если нет, сама начнет беседу. Она твердо решила во всем признаться, даже если мужчине будет неприятно это услышать. Он справится.
        - Не понял… - вдруг произнес Громов, хмуря брови, чуть ближе притягивая к своему лицу нотариальный документ.
        Женщина посмотрела на мужчину, застывая в воздухе с расческой в руках и прядью волос, желая узнать, чем он недоволен.
        - Что-то случилось?
        - Ммм… интересно. Тебе фамилия Зувина знакома? Зувина Оксана Викторовна.
        - Конечно, - поспешно заявила Женя, начиная дальше расчесывать. - Она хозяйка этой квартиры. Женщина уехала к сыну и снизила арендную плату. Очень добрая и…
        - И с какого момента снизила? - с ухмылкой поинтересовался мужчина, продолжая просматривать документы.
        - Ммм… ты как раз помог мне с… документами, - прозвучал ответ.
        Мужчина задержал внимание на лице Евгении и уточнил:
        - А ты связывалась с ней за это время?
        - Нет, она попросила не беспокоить и все решать самостоятельно.
        - Понятно, - протянул он и убрал документ. Некоторое время задумчиво наблюдал за процессом, а потом поинтересовался: - А договор у тебя есть?
        - Ммм… изначально был, но Оксана Викторовна потом забрала его, объяснив, что раз снижает аренду, поэтому недействительный. Лишь расчетный счет указала, куда переводить деньги.
        Громов любовался нежной женщиной, о которой хотелось заботиться и защищать. Он не понимал, как мог оставить ее, но договор купли-продажи на эту квартиру четко дал понять, что Липина ему была небезразлична. Тогда какая к черту невеста?! Людмила. Почему он оставил Женю и девочку, которую записал на себя? По документам он увидел, что у нее есть его банковская карта, открытая на ее имя, а также приписки, что карта не активирована. Женя ни разу не пользовалась ей. И если он следил за ее жизнью, почему не забрал себе? Не в его характере. Абсолютно.
        Столько вопросов…
        Одно точно - Женя и тогда ему понравилась. Он считал ее своей женщиной. Даже согласился удочерить девочку. Это сейчас он понимает, почему, а тогда… Непонятный поступок.
        Когда же память вернется? Чтобы понять и действовать.
        Из жизни вычеркнуто три года. Кажется, что незначительно, но сейчас он видел их такими важными, и это не давало покоя. Громов приходил в ярость, что не может вспомнить…
        А она… совершенно ничего не знает. Или знает?
        Андрей провел пальцами по переносице, чуть сдавливая, а потом загадочно ухмыльнулся и поинтересовался:
        - И что, переводила?
        - Конечно. А почему спрашиваешь? Что-то случилось?
        - Не переживай. Все как раз хорошо, - произнес он, а потом обратился к девочке: - Ну что, Мариша, идем в кроватку?
        - Да! - с восторгом прокричала малышка, предвкушая новые истории. Сегодня папа ей подарил две толстые книги со сказками разных народов. Она на несколько раз пролистала картинки, осталось самое приятное - услышать их.
        - Тогда читаем сказки и спать.
        - Сегодня моя очередь, - напомнила Женя, не сдерживая улыбки. Как мало для счастья нужно. Просто быть рядом с теми, кто небезразличен. Чувствуя странное покалывание кожи, женщина улыбнулась.
        - Тогда… я буду с вами, а то из зала плохо слышно.
        Женя рассмеялась, представляя, как мужчина напрягает слух, чтобы услышать ее голос, и кивнула. Когда у нее получалось, она тоже приходила. Андрей начинал читать, и Липина спешила в спальню, присаживаясь в кресло, вроде как случайно зашла и заслушалась.
        Через сорок минут ребенок сладко спал. Женя поцеловала свою девочку и поспешила в ванную комнату. После освежающего душа она выключила в коридоре свет и пошла в зал. Отмечая, что Андрей уже в кровати, а комната погрузилась во тьму. Сам умудрялся включать и выключать свет. Евгения предполагала, что для этой цели мужчина приподнимается в коляске. В любом случае одно понятно - Громов не хотел быть зависимым от кого-либо.
        Только прошла, как остановилась, услышав голос:
        - Женя, сядь рядом. Давай поговорим?
        Женщина кивнула и прошла к окну, рядом с кроватью, присаживаясь на уголок. Мужчина уже сидел на постели. Разобрал сам. Женя искренне восхищалась независимым сильным мужчиной. Он вообще старался не беспокоить и все делать самостоятельно, что у него отлично получалось.
        - Расскажи мне…
        - Ну… когда мне позвонили из больницы с просьбой тебя забрать, я… - она запнулась, вспоминая тот момент, а потом выпалила: - Понимаешь, совсем недавно я увидела, что ты женишься, и про невесту твою читала, а тут такое сообщение. Естественно, я считала, что произошла ошибка. Когда я приехала и услышала, что я не твой тип…
        - Прости, что обидел.
        - Я… понимаю. И твое состояние и почему так сказал, просто мне было обидно. Я считала, что та, кого ты выбрал, тебя во всем устраивала, а значит, нужно рассказать ей о том, что с тобой случилось. Думала, что ей не сказали. И ты…сразу бы вспомнил ее, верила, что это поможет.
        - И ты пошла к ней?
        - Да.
        - И что ты услышала, раз на следующий день забрала меня? Инвалид ей стал не нужен?
        Женя застыла на месте, не хотелось ей говорить, но молчать не видела смысла. Акцентировав внимание на мужчине, Женя начала:
        - В стрессовой ситуации…
        - Жень, а давай конкретно?
        - Она выходит замуж …
        - Понятно. И знаешь, даже не удивлен.
        - Когда встанешь, то…
        - И что тогда? - спросил мужчина и вдруг прикоснулся к лицу женщины, поглаживая по коже.
        Евгения смутилась, совсем не ожидая такой реакции. Андрей прикасался к ней… Странно и неожиданно. Она попыталась отстраниться, но мужчина не позволил.
        - Боишься? - услышала она.
        - Ты…
        - Жень, а почему у нас не получилось три года назад? Ведь я однозначно пытался завоевать тебя?
        - Почему ты так решил?
        - Ну… я удочерил Марину, оставил тебе крупную сумму и купил эту квартиру, - спокойно сообщил он, тут ж уточняя: - Нашу. И счет, на который ты переводила суммы, автоматом перечислял ее на твой счет. Поэтому проблем с деньгами не должно быть.
        - Что? Но как же? Зачем ты ее купил?
        - А ты как думаешь? Не помню, как мы встретились, общались, но уверен, что ты мне понравилась. Только непонятно почему я сдался. Это совсем не в моем репертуаре. Или ты считаешь, что такое возможно просто так?
        - Но…
        - Ответь на вопрос…
        Женя повела головой, радуясь, что свет выключен. Ей было бы неудобно. Она молчала некоторое время, собираясь с мыслями, а потом произнесла:
        - Твой компаньон… он пришел ко мне и сказал, если я не найду причину оттолкнуть тебя, то он уничтожит нас с Мариной.
        Мужчина с неверием посмотрел на Липину, пытаясь принять ее слова, а потом произнес:
        - Ты уверена, что это Суворов?
        - Я не знаю его фамилии, но могу точно сказать, что он довольно высокий, светловолосый, плотного телосложения. Постоянно говорил о том, что не позволит тебе совершать ошибки и растрачивать на меня время.
        Слова точно нож, метким ударом били в самое сердце. Андрей задумчиво смотрел вперед, удивляясь тому, что слышал. Странно, почему он не замечал столь сильной опеки? Или нет? Да, Суворов никогда не нравился ему, также Андрей испытывал к нему некое раздражение, но в бизнесе личные предпочтения не столь важны. Стоит заметить, что мужчина совершенно виртуозно работал с клиентами, умел отлично вести переговоры, знал, что сказать и как убедить. Громов был доволен им, считая ценным сотрудником. Когда у него возникли сложности, Николай предложил быть компаньонами. Естественно, доли разные, но, если не Суворов, неизвестно, справился бы он. После оформления всех документов и получения нужной суммы, бизнес пошел в гору. Как никогда прежде. А потом… он уже ничего не помнил. Три года вычеркнуты из памяти. И теперь выясняется, что Суворов «заботился» о нем, убирая с пути тех, кого считал неугодными. Странно.
        - И ты послушалась?
        Девушка скривилась. Легко ему рассуждать. Он никогда не был в ее шкуре. Ему неведом страх - оказаться с ребенком на улице. А ей… в любой момент даже сейчас грозит такая неприятность. У нее нет своего жилья и теперь нет работы. Нужно сто раз думать, прежде чем делать.
        - Мы с тобой только познакомились. Я не знала, как ты относишься ко мне. И мне было страшно. Я одна в чужом огромном городе. Не могла быть беспечной и столь наивной. А когда тебе угрожают… - она сглотнула, стараясь говорить ровно, но голос дрожал, - это совсем другой разговор. К тому же… ты сильно давил, выбивая меня из колеи. Казалось, для тебя это игра. Может, это и не так, но в тот момент мне казалось, что такое внимание ненадолго.
        - И я поверил твоим отмазкам? - с усмешкой произнес Андрей, уверенно считая, что такого быть не может.
        - Ммм… они попросили одного моего знакомого приехать и сказать, что он вернулся ко мне. Якобы Артем отпустил меня, чтобы отойти от потери ребенка, что именно по этой причине я забрала дочь своей сестры.
        - Это правда? - грубо произнес мужчина. Он сжал пальцы в кулаки и уточнил: - Ты с ним жила и потеряла его ребенка?
        На секунду Женя растерялась. Дернув головой, пытаясь успокоиться, она мгновенно поднялась. Не ожидала услышать такого вопроса. Липина обняла себя за плечи и спустя минуту проговорила:
        - Я никогда с ним не встречалась и тем более не была… - слова застряли в горле, - беременна. Это было сказано для тебя.
        - И я ушел?
        - Да, ты дал мне время… и ждал моего звонка.
        - Но ты не позвонила.
        Повисла угнетающая тишина. Женя смотрела по сторонам, не в силах сконцентрироваться, а потом обернулась. Отмечая очертания мужчины, представляя лицо, она с отчаянием выдала:
        - Ты осуждаешь сейчас, я вижу. Но тогда я не видела иного выхода. Мы с тобой были знакомы всего ничего, поэтому было бы глупо питать надежды на пустом месте. Ты… нашел себе женщину, собирался жениться на ней. Если бы не авария, на твоем пальце красовалось обручальное кольцо.
        - Ты действительно в это веришь?
        - Трудности… по-разному влияют на каждого.
        - Это понятно. Только не могу понять, почему повелся.
        - Ты же не помнишь ее. Она очень красивая, интеллигентная, утонченная женщина. Когда вы встрети…
        - Поверь, я не хочу и не намерен встречаться с ней.
        - Андрей, - Евгения вздохнула, ощущая себя уставшей от разговора, и попросила: - Давай вернемся к этому вопросу, когда твоя память вернется и ты встанешь на ноги. А пока… бессмысленно утверждать что-то. И я…
        - Ты опять бежишь?
        «Так, все, надоело! Да сколько можно?!» - с возмущением решила женщина и быстро оказалась рядом.
        - Знаешь, Андрей, ты слишком воспринимаешь… и видишь только со своей стороны. Попробуй войти в мое положение, представить каково мне было. Почему…
        Тень пошла вверх. Громов с трудом поднялся и положил руку на ее плечо. Жени захотелось откинуть его ладонь, но, чувствуя, как он пошатнулся, стремительно обняла его за талию, переживая, что упадет.
        - Зачем ты встал? Тебе еще рано! Подумай…
        - Жень, ты слишком много рассуждаешь, - выдохнул он и в следующую секунду наклонился и накрыл губами рот. Евгения не успела выдать звук, как мужчина начал уверенно ласкать, обволакивая нежностью, увлекая в сладостный ураган, действуя смело, хищно, но в то же время осторожно, словно боялся причинить боль, отпугнуть.
        Теряясь в ощущениях, Евгения вцепилась в его плечи, наслаждаясь поцелуем. Она терялась в эмоциях, чувствуя, как ее накрывает удовольствие.
        Так необыкновенно, страстно, сладко.
        Чувственно…
        Подобно прыжку с трамплина в воду, когда тело сжимается от волнения, балансируя на грани, ощущая ледяной озноб, пока ласкающий поток не примет в свои объятья, укутывая с головы до ног, успокаивая, захватывая в плен, ласково накрывая теплым покрывалом.
        Спустя мгновение они смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша. Невероятная нежность не отпускала женщину и мужчину, проникая глубоко, впитываясь в каждую клеточку тела.
        Не зная, как себя вести, стараясь быть обычной, Женя произнесла:
        - Ты…
        - Жень, больше не отталкивай меня, - Громов провел по щеке пальцем и проговорил: - Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
        Не сдерживая улыбки, Липина смущенно закусила губу и тихо пообещала:
        - Я с тобой…
        - Вот и отлично. Все равно тебе не скрыться от меня.
        Евгения засмеялась. Было легко на сердце и до невозможности чудесно. На секунду заострив внимание на его глазах, отмечая в них спокойствие и уверенность, счастливо выдохнула:
        - Куда скроешься, когда, оказывается, живем в твоей квартире.
        - Вот. Тем более… - довольно согласился Громов, сжимая тонкие плечи, лаская руки, жадно сканируя нежное лицо, не пропуская ничего, пока не остановился на манящих губах.
        Громов проглотил слюну, неосознанно сжимая еще сильнее, и вдруг отпустил, давая ей возможность уйти, но, отметив, с какой уверенностью встречает его взгляд Евгения, загадочно улыбнулся и, обхватив руками лицо, наклонился и накрыл губами рот.
        * * *
        Поглядывая в зеркало, наблюдая, как нежно держал Громов руку своей жены, Илья усмехнулся и произнес:
        - Да неужели? Как все же до вас трудно доходило. И все благодаря мне.
        - Без тебя бы справились, - лениво заметил Громов, наслаждаясь тем, как Женя чуть склонила голову, удобно устроившись на его плече. Никогда мужчина не думал, что столь нелепая ласка может дарить удовольствие. Он улыбнулся и ласково провел по коже ладони, которая была в его руке.
        У Липиной были тонкие изящные пальцы, которые хотелось трогать и сжимать. Постоянно. Везде и всегда. Странно, но факт. Громов задумчиво смотрел на свою жену, считая, что сейчас их отношения начинают развиваться как нельзя правильно, но прервал мысль, как только услышал комментарий Ильи:
        - Да, конечно, еще бы долго ходили вокруг да около.
        Женя молчала, не встревая в разговор. Уже привыкла. Чуть потянувшись, удобно устраиваясь на плече, она подумала о том, как все быстро происходит. Но тем не менее направление и скорость отношений устраивали ее. И даже больше. Хотя, возможно, Громову этого мало. Он не такой человек, чтобы останавливаться на достигнутом. Ему нужно все и как можно больше.
        Сегодня поднялись рано. Вчера Андрей попросил остаться. Волшебное ощущение - проснуться рядом с мужчиной, в его объятиях, наслаждаясь едва ощутимыми поцелуями. Столько нежности и тепла, что не передать словами.
        Потрясающее утро.
        Случайно возникла мысль, что если бы у мужчины не было трудностей, то все закончилось совсем иначе. И она бы не была против. Вероятно. А может… и нет. Женя чувствовала себя столь свободно и расслабленно, что не хотела рассуждать или анализировать.
        Да и почему она должна стыдиться того, что так волнует сердце?
        Ощущая неловкость от мыслей, Женя покраснела, отчего закрыла глаза. Не хотелось ей быть замеченной в эту секунду. Порой ей казалось, что Андрей видит ее насквозь и достоверно знает мысли.
        - И о чем подумала? - довольно уточнил мужчина, отмечая алые щеки, поглаживая пальцами по волосам.
        - О тебе, - призналась она, тут же добавляя: - У меня чудесная идея. Предлагаю Маришку забрать раньше и прогуляться до кинотеатра. Может, сходим на мультфильм, чтобы сменить обстановку и отдохнуть мыслями? - глянув на водителя, она улыбнулась и добавила: - И, конечно, пригласим Илью.
        - Да, я согласен! Всегда готов на подвиги и поддержу любой кипишь, кроме голодовки!
        - Лучше без него. Илюха все фильмы громко комментирует. Нас выкинут оттуда через десять минут просмотра. Еще закидают едой.
        - Я совсем немного… и это было раньше, - с возмущением кинул Ломов, крутанув руль в правую сторону, поворачивая на повороте.
        - Ты на днях мультик комментировал так, что у меня уши в трубочки завернулись. Так и подмывало запустить в тебя чем-нибудь.
        - Ну… я могу объяснить. Без проблем. Лунтик, это вечный добряк, своей наивностью меня просто добивал. Возможно, я немного увлекся и сказал про него несколько слов.
        - А именно так: «Мозги на луне ему забыли затолкать в голову?». Или этот комментарий: «И почему никто не задавит Вупсеня и Пупсеня?!»
        - Ну… это так… рассуждения, - протянул Ломов, лениво поглядывая на переднее кресло, где лежал пакет с продуктами. В голову пришла мысль - запустить чем-нибудь твердым в друга, но он отказался дать ей «жизнь». Мужчина понимал, что Женя потом весь пакет ему на голову наденет. Он не сомневался - она может.
        - Ага, и еще Кузе, этому «обнаглевшему кузнечику» нужно ноги оторвать, чтобы лишний раз не прыгал с глупыми фантазиями… - деловито излагал Громов, хищно прищуриваясь, когда друг резко обернулся, чтобы послать ему «благодарный» взгляд.
        - Что?! - моментально возмутилась Евгения, выпрямляясь, с негодованием поглядывая на водителя.
        - Я такого не говорил! - нагло заявил Ломов, улыбаясь в зеркало. - Есть что-то похожее, но не так. Абсолютно. Андрея нужно проверить на слух, а то я подозреваю, что и тут нужна консультация врача.
        - «Лунтик» очень хороший и добрый мультик.
        - Угу, - поспешно кивнул Ломов, совсем так не считая. Но разве возразишь? Он ухмыльнулся и с хитрой ухмылочкой добавил: - Я помню про манты, поэтому даже с Губкой Бобом соглашусь.
        - Мне он не нравится, - заметила Женя. - Не разрешаю смотреть дочери.
        - Вот и правильно! Честно, смотрел с открытым ртом, удивляясь, как такое можно смотреть детям. Радует, что такой мерзости не показывали в нашем детстве.
        - То есть он помнит про манты? - уточнил Андрей у Жени, откидывая ненужную тему, концентрируясь на важном моменте. - Его мы не приглашали.
        - Это ты, обнаглевший друг, не приглашал, а Женечка пригласила, - весело сообщил ему Ломов.
        Андрей посмотрел на улыбающуюся женщину и, прижав к своей груди, пробубнил:
        - Раз так, то пусть лепит.
        - Так я и предложила всем дружно лепить, - удивляясь друзьям, сказала Женя, начиная привыкать к их манере общения.
        - Правильно, пусть лепит один, а мы пойдем на мультик, - довольно заявил Громов, вдруг подумав, что никогда так не радовался предстоящему походу в кинотеатр. Более того, раньше он серьезно не воспринимал такое времяпрепровождение. Сейчас не мог дождаться. И вместе лепить манты - тоже приводило в восторг. Правда, можно было и без Ломова, но от него просто так не отвязаться. В любом случае - вечер обещал быть интересным и уютным.
        ГЛАВА 17
        Отправляя на поднос с мукой очередной мант, Евгения улыбнулась и посмотрела на часы. Уже как пять минут мужчины уехали за Маришей в садик. Еще обещали заглянуть в супермаркет и приобрести игру «Лото». Чтобы не терять время, Женя осталась лепить манты, которые они так дружно начали вместе. На мультик решили идти послезавтра, когда будут выходные, потому как подходящие по возрасту и интересам проходили до четырех часов дня. После долгих обсуждений постановили - с утра в субботу отправиться.
        В дверь позвонили.
        - Так быстро? - пробубнила женщина, поднимаясь и поспешно двигаясь к раковине, споласкивая руки, вытирая полотенцем. Предположив, что мужчины что-то забыли, Женя покачала головой. Подошла к двери и посмотрела в глазок. Увидев худенькую девушку в черном коротком пуховике, она нахмурилась и спросила:
        - Кто там?
        - Здравствуйте. Почта России. Заказное письмо для Липиной Евгении Александровны.
        Не представляя, кто ей мог отправить заказное письмо, Евгения еще раз посмотрела на ангельское личико незнакомки и повернула ручку. Открыла и вышла на площадку, улыбнулась девушке, которая тут же посмотрела в сторону, округляя от ужаса глаза.
        Она боялась, но, тем не менее обманом вытащила женщину из квартиры. В руках юной красавицы был пустой белоснежный конверт.
        Понимая, что все плохо и за спиной кто-то стоит, Евгения мгновенно повернулась и встретилась с темно-серыми глазами мужчины. Злобными и ужасающими. Она выдала писк и быстро попятилась назад, резко разворачиваясь и бросаясь в квартиру. Только прикоснулась к ручке двери, как тут же ее схватили за талию. Обернувшись, Женя с силой ударила нападающего по лицу, отчего хватка ослабла, и она смогла оттолкнуть незнакомца. Забежав в коридор, ругая себя за беспечность, Евгения всем телом навалилась на дверь, пытаясь ее закрыть.
        «Как же так?! Неужели вот так просто можно напасть на человека среди белого дня в своем доме?!» - не укладывалось у нее в голове.
        Не получалось закрыться. Мужчина с такой силой толкал дверь, выбивая ее, что она постоянно отлетала назад, как женщина не старалась. Резко отскочив, Евгения закричала и бросилась в спальню, надеясь там спрятаться, пересидеть, пока не вернуться мужчины. Они должны успеть. Обязательно. Она наивно верила, не позволяя себе отчаиваться.
        Главное - продержаться до их прихода.
        Только как?!
        Захлопнула дверь, чтобы закрыться изнутри, как вдруг она с грохотом распахнулась, отлетая в стену, задевая женщину, откидывая на пол. Женя вскрикнула, пытаясь подняться, но тут вновь рухнула вниз под массой тела мужчины. На ее крик он закрыл лицо широкой ладонью, пропитанной мазутом и чем-то до невозможности мерзко-сладким.
        Женя задыхалась. В отчаянии она укусила за руку, стараясь причинить боль, желая освободиться от удушающей ладони.
        У нее получилось! Женщина рванула в угол, желая ухватить что-нибудь тяжелое и ударить мужчину.
        Свирепое рычание заставило Липину вздрогнуть от страха. Незнакомец в черной куртке и серых брюках с яростью смотрел, как отползает от него хрупкая женщина, а потом кинулся на нее, ударяя кулаком по спине. Увидев, как она упала, довольно ухмыльнулся и ухватил за волосы, громко выкрикнул:
        - Поднимайся, сучка!
        Злость и отчаяние накрыли женщину, перекрывая боль. Она начала пихаться, толкаться, пытаясь оттолкнуть мужчину, всхлипывая, не сдерживая слез.
        Переживая, что ее могут услышать, мужчина вынул платок из кармана и приложил его к носу Евгении, не давая возможности двигаться. Когда она обмякла в его руках, ухватил за талию и понес из спальни, поглядывая на часы, считая, что удачно справился. Глянув на красивую девушку, дрожащую от волнения в коридоре, которая должна ему больше жизни, и однозначно не предаст, он рявкнул:
        - Убери все следы, чтобы не заметили, - мужчина перехватил женщину удобнее, чтобы со стороны смотрелась, будто несет спящую, и у двери рявкнул: - Накинь куртку поверх тела.
        Девушка судорожно кивнула и подбежала к нему, выполняя указание. Она знала, что ничего хорошего похищенной не светит, но не могла позволить себе возмущение или вопросы. Кто она такая? Без него она никто…
        - У тебя на все пять минут, - предупредил мужчина. - Если поймают, я тебя не знаю. Скажешь слово, твоим спиногрызам конец.
        Девушка открыла рот в возмущении и тут же закрыла. Что сказать, когда не в состоянии бороться? Ничего. Только молча посылать проклятья на его голову и улыбаться. Остальное непозволительно, ибо отразится на ее семье. Отвернувшись, чтобы не показывать, как она устала от всего, девушка живо направилась в комнату, чтобы стереть все следы борьбы. Это ее работа…
        Мужчина вышел из квартиры и, глянув по сторонам, прислушиваясь к звукам, направился к лестнице, достоверно зная, что его не заметят.
        Дело он почти сделал, теперь осталось за малым - убрать бабу. Да так, чтобы никто не нашел. Ему слишком много заплатили, чтобы она дальше продолжала дышать.
        * * *
        Голова жутко раскалывалась. Тело не двигалось, словно в него влили свинец. Евгения открыла глаза и уставилась в потолок. Старый деревянный дом. Заброшенный. Прогнивший. Женщина с трудом посмотрела по сторонам, заставляя себя, чтобы иметь представление, где находится, и поняла, что лежит на полу в какой-то узкой комнатке, вероятно, кладовке. Тусклый свет говорил о том, что за ней наблюдают. В противном случае… она бы не проснулась.
        Сил подняться не было. Она вновь закрыла глаза и погрузилась в сон.
        Проснулась от жажды. Невыносимо хотелось пить.
        Целую вечность Евгения лежала на прогнившем полу, совсем не реагируя на то, что руки адски болели. Ледяной холод перебивал боль.
        Жажда душила… Тело трясло.
        Простудилась?
        Кое-как приподнявшись, заставив себя, Женя поползла к двери, стараясь подняться, но ничего не получалось. Голова была столь тяжелой, что невозможно было поднять. Совсем ничего не получалось, и это пугало.
        Что с ней?
        Веревки рвали кожу. Женщина попробовала их развязать, вцепившись зубами, но результат вышел плачевный - ничего.
        Послышались приближающиеся шаги. Липина вздрогнула и легла на пол, прижимая к себе колени.
        Какое-то безразличие сидело в сознание. Или усталость. Одолевало ощущение, будто кости ломали. Женя притронулась связанными руками ко лбу и поняла, что горит. Высокая температура.
        Неудивительно. Очевидно, она несколько часов пролежала на ледяном полу в тонкой одежде, когда в доме гулял ветер, а за окном зима. Да и окошко, грязное и невероятно маленькое, было разбито. А за ним решетка.
        «Какие заботливые. Лучше бы сразу добили…» - судорожно подумала она, закрывая глаза.
        Грохот со стороны двери заставил очнуться. Женя медленно повернулась и уткнулась глазами в черные ботинки на толстой подошве со шнуровкой. Заставляя себя, женщина подняла голову и увидела мужчину, от которого она пыталась убежать, но не получилось.
        А почему не получилось? Ведь она была в своем доме…
        И еще… подлая участница с огромными голубыми глазами. А в них отчаяние, страх, заставляющие задуматься о том, почему она так поступила. Заставили?
        Да какая теперь разница? Разве это важно, когда она умирает от переохлаждения.
        Мысль, что доченька будет одна без нее, сводила с ума, доводила до паники, разжигала огонь в груди, испепеляя душу. Агония. И Андрей… должен найти ее. Он не позволит ей умереть здесь. Ведь так?
        Наивная. Верит в сказки. Но без них… без надежды не будет желания жить и верить. Нужно верить в себя и других. Обязательно.
        Женя выдала всхлип, понимая, что не может сдаться. Что бы ни случилось, она попытается выкарабкаться.
        - Очухалась? - лениво произнес мужчина, которого все звали Пузырь, потому что вечно был всем недоволен. Скривившись, пытаясь языком вытащить кусок мяса, забившийся между зубов, он с недовольством взирал на пленницу. Справившись с задачей грязным пальцем, он вдруг решил на днях пойти к стоматологу и, наконец, привести рот в полный порядок. Гнилье это уже достало. Денег теперь достаточно. Можно и потратиться.
        - Что вы хотите? Кто вас послал? - хриплым голосом выдала Женя, чувствуя обжигающую боль в груди. Невозможно говорить.
        - Вот только не надо. Давай без тупых вопросов? Все бабы глупые курицы.
        - Но…
        Мужчина подошел ближе и, ухватив ее за плечо, поднял, толкнув вперед.
        - Ну, давай, поднимайся. Ты нужна. Поторапливайся! - буркнул он, толкая девушку вперед. Евгения старалась ровно идти, не бояться, но ноги подкашивались, а внутри все сжималось от страха.
        Как она шла, Липина не помнила. Эмоции зашкаливали. Ее трясло от слабости и ужаса ситуации. Было тяжело двигаться. Штормило и кидало в разные стороны. С подачи мужчины она двигалась быстрее, чем могла. Ведь он с усмешкой пихал рукой в спину, получая больное удовольствие.
        Оказавшись в кухне, старенькой с большой печью, Евгения увидела за накрытым столом двоих мужчин. Самый здоровый из всех сидел в центре, обгладывая кость. С двумя подбородками, с бородой, в которой прятались крошки, в серой майке, разорванной в некоторых местах, он смотрелся угрожающе и нелепо. Мельком глянув на нее, здоровяк жирной рукой схватил ложку и зачерпнул холодец из глубокой тарелки, кидая в рот, закусывая соленым огурцом, смачно чавкая, выдавая громкие звуки.
        Слева от него сидел высокий мужчина, с длинными сальными волосами русого цвета. Он держал пустую стопку, что-то там выискивая один глазом, корчась, пытаясь что-то сказать, но у него не получалось. Перебрал.
        Здоровяк закончил жевать и принялся придирчиво рассматривать женщину. На мгновение застыл на месте, о чем-то задумываясь, а затем перевел внимание на собутыльника и проговорил:
        - Ну вот, а ты говорил, бабы не найти. Вот… нашлась. Тощая, конечно, но сойдет.
        Длинноволосый отстранился, прижимаясь к спинке стула, и прищурился, пытаясь в кухне найти то, о чем говорил товарищ. Ничего, кроме движущихся предметов, не увидев, он повторил про себя услышанные слова, желая понять смысл, и выпятил губы. Покрутив головой, он поднял руку и промямлил:
        - Не-е-е-е… Сан Саныч ясно сказал - убрать ее.
        Здоровяк с презрением посмотрел на него, а потом слегка ударил по плечу и хрипящим голосом выдал:
        - Глупец! Да кто скажет? Мы попользуемся и того… в яму.
        - Да? Так можно? - пробубнил он, заплетаясь в словах. Когда понял, что есть шанс хорошо оторваться, улыбка поползла по лицу. Он почесал щеку, оставляя красные следы от усердия, и довольно пробубнил: - Так давай сюда девку.
        Женя учащенно задышала, с ужасом понимая, что сейчас начнется ад. Ей было так страшно, что не могла сосредоточиться. Со стороны была похожа на лань, которую окружили голодные волки. Ей хотелось закрыть глаза и очнуться дома. Очень хотелось. Только бы не здесь…
        Крутанув головой, Липина заметила, как на нее начал двигаться мужчина, похитивший из дома. Она сглотнула и с надеждой прошептала:
        - Пожалуйста, не нужно. Не трогайте меня.
        - Не трогать? - хохотнул здоровяк, удивляясь женской тупости. - Тебе жалко, что ли? И нам хорошо будет и тебе. Может, подержим тебя чуток тут, если будешь сговорчива.
        - Очень сговорчива, - поддержал мужчина за спиной, Пузырь, жадно шаря по телу пленницы. Он призадумался. Бабы нормальной у него давно не было. Продажные девки раздражали, требуя денег. Лишь местные кумушки, пропитые и готовые на все за жратву, всегда рады. Только у них столько всякой заразы, что страшно было трусы снимать. Да и они вечно в пьяном угаре, бесчувственные доски. А эта чистая… и живая.
        - Пожалуйста, не трогайте меня. У меня на счете есть…
        - Смотри, Колян, она еще и торгуется с нами. Дуреха, - весело заметил Пузырь, вытянув руку, дотрагиваясь до спины.
        - Да пусть. Так даже интереснее, - оскалился здоровяк и поднялся со стула, вальяжно двигаясь к дрожащей женщине, отворачивающейся от наглых рук похитителя.
        - Не трогайте! - визгнула Евгения и попыталась отойти, но тут оказалась прижата к стене, а мужские руки шарили по телу, причиняя боль.
        - Решила удрать? - весело заявил бородач, выпячивая пузо при ходьбе, почесывая по нему пальцами. - Негоже так себя вести. Удел бабы быть покорной. Если нет, то и разговор другой.
        - Отпустите меня! - потребовала Евгения, ощущая подкатывающую к горлу тошноту. Прикосновения сейчас были подобны кислоте, прожигающей до костей. Ее штормило.
        - Да что ты жмешься? Подумаешь, немного помнем, - заржал высокий, начиная расстегивать ремень.
        - Небось, сама хочешь, а невинную строишь. Все чистенькие сучки такие, - с презрением выдал здоровяк, вспоминая дочку председателя. Все задницей крутила перед его носом, а когда он ее в лесу поймал, начала орать как умалишенная, звать на помощь. Если бы так громко не визжала, по сей день жила, да и он за решетку не угодил. Поэтому он презирал таких… правильных и до мерзости неприступных.
        - Нет! Не нужно! - закричала Евгения, дергаясь, вырываясь, не справляясь эмоционально. Паника душила. Она ничего не понимала, только знала, что нужно бежать, не подпускать к себе.
        Удар в спину заставил закричать. Женя упала на пол, сотрясаясь от плача, затравленно оглядываясь по сторонам. Она с ужасом смотрела, как на нее надвигается бородач, как вдруг прозвучал протяжный гудок.
        - Батя приехал. Требует ворота открыть, - буркнул высокий мужик, с недовольством поглядывая на женщину: - Нужно ее закрыть. Батя будет зол.
        - Да сколько можно? Ты же сказал, что проблем не будет? - с ненавистью бросил похититель, который привез девушку.
        - Батя уснет, вот тогда…
        - Да почему я должен ждать? - рявкнул Пузырь, не собирая ждать. Еще чего!
        - Заткнись! Уведи девку. Позже… на сеновал пойдем, как батя уснет.
        - Да я…
        - Уведи ее! - Николай посмотрел на брата, поправляющего свой ремень, и поспешно выдал: - Дуй на улицу. Открой ворота ему. А я тут… Сейчас он зайдет, нужно жратву подогреть, - отмечая, что Пузырь не двигается, здоровяк рявкнул: - Я что сказал? Уводи ее, мать твою! Батя не потерпит насилия!
        Скрипнув зубами, Пузырь схватил женщину и, закрыв рот ладонью, потащил из кухни в кладовку. Не передать, как его раздражала эта убогая семейка. Но где он еще спрячет бабу и похоронит ее? А в этой деревеньке никто ничего не заметит. Только вот старый хрыч все портил. Хоть и вырастил двух уголовников, но насилие отрицал.
        Правильный, гляди-ка.
        Но ничего. Он что-нибудь придумает. Ждать он не будет.
        Открыв ногой дверь кладовой, мужчина толкнул женщину внутрь и процедил:
        - Откроешь рот, и тогда мы все придем, чтобы продолжить. Поняла?
        Евгения кивнула, обхватывая руками себя за плечи, прижимаясь к стене. Когда дверь захлопнулась, она уткнулась лицом в колени и заплакала. Тут же вспомнив слова мужчины, она поспешно рукой закрыла рот, надеясь, что никто не услышал. С паникой в глазах внимательно прислушивалась и когда поняла, что рядом никого нет, второй рукой накрыла ладонь и позволила себе выплеснуть все эмоции, сотрясаясь от ужаса, не представляя, как спасется.
        Она обречена…
        ГЛАВА 18
        Внимательно наблюдая за тем, как огромный мужчина с кем-то разговаривает по телефону, Карина тяжело вздохнула. Совсем недавно их было четверо. Они усердно что-то обсуждали, а потом двое в форме умчали на своих тачках. Мужчина в инвалидном кресле остался с другой стороны, и его сейчас не было видно. Здоровяк усердно жестикулировал, объясняя что-то, при этом с силой качал колесо ногой, проверяя люфты на стоячей машине.
        «Если не сейчас, то потом будет поздно… А ведь у нее маленький ребенок», - подумала Карина и провела влажными руками по спортивной куртке. Дешевой, облезлой, как она сама внутри.
        В квартире она долго смотрела на фотографии, на которых были запечатлены красивая женщина с милой девочкой. Евгения внешне была похожа на ее маму, которая так рано их оставила одних, что сердце останавливалось от эмоций. И теперь Карина осталась одна с двумя пацанами в придачу. Надув губы, девушка задумчиво продолжала смотреть, а потом резко пошла через дорогу, стараясь не думать, чтобы не свернуть. Она может…
        Боялась. Конечно, она боялась, что ее прибьют, а что хуже - братьев, но чем больше впутывалась, тем сильнее презирала себя. И почему она такая никчемная, что согласилась? Да потому что долги отца тянули вниз, а еще дядька не давал спокойно существовать. Мразь озабоченная. И почему хорошие люди умирают, а всякие гниды остаются, превращая жизнь в ад? Несправедливо.
        Как же она устала… Очень. Так, что презирала все, что ее окружало. Но это так… минутная слабость. Пацанов нужно кормить, долги гасить. С последним проблема.
        Оказавшись на обочине, как раз в тот момент, когда мужчина закурил, она уверенно поплелась к нему. Ее осенние ботинки совсем прохудились и не спасали шерстяные носки. Как по снегу шла, но другой обувки не имела. Зимние бы, но не все мечты сбываются. Главное - ее пацаны не мерзнут, а она справится.
        «Такой амбал и курит…» - подумала она и подошла вплотную, нагло взирая на него. Отмечая, как он прищурился, сканируя ее лицо и тело, слишком лениво выдыхая дым, Карина подняла бровь, намекая, чтобы так откровенно не пялился.
        Ломов задумчиво оценивал ее стремный вид, немного осуждая, за что получил презрение в ответ. Девушка ничего не сказала, но этого и не требовалось. На лице она показала все, что думала о нем и всех в целом.
        - Тебе чего, малая? - прозвучал вопрос.
        Усмехнувшись, рассуждая, что по сравнению с ним, она так и смотрится, девушка перевела внимание на машину. Муж похищенной женщины напряженно наблюдал за ними.
        - Если я помогу, ты выполнишь мою просьбу? - спросила она в лоб, не отрывая взгляда, очень надеясь услышать положительный ответ.
        - Подробнее, - как-то сухо произнес Илья, бросая сигарету на асфальт, растаптывая ногой, начиная движение к девушке.
        - А можно не переть на меня? - буркнула Карина, тут же объясняя свое присутствие: - Я ничего не скажу, если не дашь обещания.
        Казалось, что она находилась от него на расстоянии, и вдруг мозолистая ладонь оказалась на ее горле, сдавливая мертвой хваткой. Мужчина с ненавистью смотрел на девушку, понимая по глазам, что сделал правильные выводы, и произнес:
        - Где Женя?
        Задыхаясь, проклиная себя за опрометчивый поступок, Карина схватилась за его руку и начала царапать, отмечая в глазах убеждение и презрение.
        - Отпусти ее! - послышалось со стороны, и девушка выдохнула, потому как хватка ослабла.
        Только втянула воздух полной грудью, радуясь свободе, как ее толкнуло в сторону. Она пошатнулась, теряя равновесие, но вдруг оказалась в медвежьих объятьях громадного мужчины.
        «Сам толкнул, а теперь шастает своими лапами по мне!»
        Возмутившись, она попыталась вырваться, как вдруг услышала рычание в свое ухо:
        - Перестать дергаться! Никому ты не нужна! Мне уж точно. Говори!
        «Да кому ты нужен? Гора!»
        - Ммм…
        - Чего ты хочешь? Я на все согласен, - произнес Громов, подъезжая на коляске почти вплотную, с нетерпением вглядываясь в голубые глаза девушки.
        Карина задумалась, не зная, может ли доверять, но все же рискнула. Чувствовался в мужчине какой-то стальной стержень, который не мог согнуться, как и его слова. Она его воспринимала именно так, хотя совсем не знала. А вот громадный друг мужчины совсем не нравился. Грубый дикарь.
        - Есть небольшая деревенька. Названия не помню, а может, без названия. Заброшенная. Пузырь, тот, что похитил вашу жену, постоянно туда отвозит тех, кого заказали, - она замялась, чувствуя, как мужчина со страхом и волнением взирает на нее. Переживал, как и здоровяк. Хотя не так. Мужчина в коляске еще с надеждой смотрел на нее, а громила с ненавистью. Осуждал ее. Да плевать. Ей не привыкать.
        Она ничего не сделала. Только помогала…
        Закрыла глаза, понимая, что виновата, но старалась бежать от таких мыслей. Легко размышлять, когда есть крыша над головой и кусок хлеба в руке, а когда всего этого нет и на шее два голодных пацана, то не до этого. А еще отец… который не знает, чтобы еще продать из дома. Если только ее… на органы. Но он туго соображал, а то бы давно так сделал. Дядька если только надоумит, тот может. Карина презирала отца. А его брата люто ненавидела. Но это совсем другая песня. Очень даже мерзкая и… грустная.
        - В общем, вам туда и поскорее. На окраине живет семья - именно туда он отвозит пленников.
        - На окраине? - уточнил Андрей, сжимая руки в кулаки.
        - На отшибе у кладбища живут. Нелюдимые отшельники. Один толстый бородач, мерзкая тварь, презирающая весь женский род и ничтожество по имени Николай. Алконафт. Они живут со стариком, - девушка задумалась, вспоминая внешность пожилого мужчины. Он ей понравился, да и благодарна была. Если бы не он, то младший сынок поиздевался над ней. - Конечно, он с норовом, но такой… достойный и отчаявшийся. Еще бы… с такими погаными сынками.
        - Покажешь?
        Девушка задумалась, прекрасно понимая, что сами не найдут, а потом прошептала:
        - Только…
        - Какое твое условие?
        - Предупреждаю - я не выйду из машины… и никто не должен знать, что я… знаю их… и помогаю вам. И еще… я не буду давать показания, но вы должны усадить Пузыря за решетку, чтобы он… не пришел ко мне.
        - Если он будет там, и мы сможем…
        - Он там! - заверила она, нервно поглядывая то на одного, то на второго мужчину.
        - Обещаю, но ты поедешь с нами и покажешь дорогу. Ты же, как я понимаю, там была? - уточнил Громов.
        Карина скривилась, вспоминая об этой принудительной поездке, и кивнула. Не хотела обманывать. Что уж теперь? Сама намекнула. Не отпираться же.
        Ломов отпустил ее, немного грубее, чем можно было, и рявкнул:
        - Садись впереди. Будешь показывать дорогу.
        Кивнув, девушка начала обходить машину, радуясь на мгновение, что согреется. Хоть что-то. Перед тем как сесть, она увидела, как мужчина достал телефон и громко произнес:
        - Лех, собирай людей. Мы знаем, где она, - повисла тишина. Мужчина слушал, а потом кивнул, будто кто-то видел, и добавил: - Давай. Мы катим к деревне, а вы за нами. Ага, понял. Добро.
        Убрав айфон, Илья глянул на друга и, с силой сжав его плечо, проговорил:
        - Мы найдем ее. Обещаю.
        Мужчина в коляске перевел взгляд на окно в многоэтажном доме, отмечая маленькую девочку, наблюдающую за ними. С ребенком осталась женщина из полиции. Следователь. Громов помахал ей рукой, выдавливая улыбку, чтобы не испугать, тут же разворачиваясь и направляясь к дверце, чтобы поскорее отправиться за своей женой.
        Он обязательно ее найдет. Все будет хорошо.
        * * *
        Поглядывая на дверь, опасаясь каждого шороха и звука, Женя покачивалась вперед-назад. Сейчас она себе казалась жалкой и ничтожной. И почему так произошло? Неужели легко отнеслась? Но ведь она была ни где-то, а в своей квартире. Вспомнила девушку и застонала. Как могла довериться? Но, если бояться открывать дверь, во что превратится жизнь? Получается, никому нельзя доверять?
        Невыносимо.
        Женя вздрогнула, лишний раз, убеждаясь, что заболела. Конечно, неудивительно, если учесть, сколько она находилась на холодном полу. Джинсы, футболка и носки - единственная одежда, что была на ней. А за окном минус тридцать. Шмыгнув носом, женщина положила ладонь на лоб, чтобы убедиться в своих выводах, но моментально оцепенела, слыша, как поворачивается ключ в замке.
        Дверь открылась, и она увидела Пузыря. По блеску его глаз было понятно, что он пришел не для того, чтобы поинтересоваться, как ей сидится здесь. Мужчина плохо стоял на ногах, шатался.
        Сглотнув, Липина с надеждой посмотрела на него, отчетливо понимая, что чуда не случится, но все же проговорила:
        - Отпустите меня.
        - Отпустить? Ты дура? Пора заканчивать с тобой, да валить, а то загостилась.
        Отчаяние моментально вспыхнуло в груди. Так страшно слышать подобные слова. Думать и представлять это одно, а когда в лицо бросают - совсем другое. Вжавшись в стену, Евгения повела головой в стороны и воскликнула:
        - Не трогайте меня!
        - Ну, трогать будем. И еще как! Все разом. Сейчас это приветствуется.
        От понимания, что он подразумевает, женщину пробила дрожь. Женя обхватила себя за плечи и с мольбой выдохнула:
        - Отпустите. Клянусь, я уеду, никому ничего не скажу. Вы никогда не услышите обо мне.
        - Я всегда выполняю то, за что получаю деньги. А ты еще сойдешь для утех. Отблагодарю друзей, да и сам отдохну, - с этими словами Пузырь пошел на нее.
        Шок. Ужас. Страх. Женя что-то пробубнила и начала отползать в левую сторону затхлой клетушки. Когда мужчина прикоснулся к коже, она истерично закричала.
        - О, уже горяченькая, - похабно выдал он, задирая футболку, касаясь кожи.
        Отбросив его руки, Липина вывернулась и ударила мужчину по щеке. Пузырь зарычал, злясь, что девка посмела его ударить, и со всей силы заехал по лицу.
        - Я тебя проучу, тварь! Да ты… - рявкнул он и вновь замахнулся, довольно щурясь, когда девушка закрыла голову, вскрикивая от боли.
        - Ты что творишь? Батя спит! - послышался возмущенный голос позади. Забежавший здоровяк откинул мужчину к стене и продолжил: - Батя проснется и тогда всех выгонит на улицу. Сечешь?!
        - Да что я могу сделать, если она орет как дура?!
        - Давай тащи ее на сеновал, - зло бросил Николай.
        - Не трогайте меня! - с паникой в голосе воскликнула Евгения. Понимая, что выход - это старик, она громко закричала:
        - Помогите! Помогите!
        - Вот же мразь! - закричал здоровяк и кинулся на женщину, хватая за волосы, закрывая рот. Женя в панике начала махать руками и ногами, кусая ладонь, стараясь изо всех сил.
        - Спасите! - оглушающе завизжала она, как только смогла. Липина понимала, что сейчас ее накажут, но не могла просто так сдаться.
        Вдруг оказавшись в захвате рук, она только попыталась освободиться, как во рту оказалась грязная тряпка. Женя завертела головой, чувствуя, как задыхается, пребывая в панике, что ее поймали и куда-то тащат. Из рук здоровяка невозможно было вырваться. Совсем.
        Ощущая ледяной ветер, двигаясь по снегу в тонких носках, Липина не перестала вертеть головой, в надежде выкинуть тряпку. Когда деревянная дверь заскрипела и в нос ударил запах сена, она запаниковала.
        Толчок сбил с ног. Женщина упала в солому, лихорадочно посматривая по сторонам. Она видела довольное лицо толстяка, скалившегося от предвкушения, а еще злобное Пузыря. Похититель злился. Вдруг он прищурился и толкнул мужчину в спину, чего тот не ожидал, распластавшись огромной тушей в проходе.
        - Почему я второй? Ты всегда…
        Здоровяк тяжело дышал, сдерживая себя от желания ударить осмелевшего сопляка. Не хотелось портить их «дружеские» отношения. И пусть Николаю этот сморчок никогда не нравился, но выбора не было. Именно он подкидывал деньжат и разрешал забавляться с его пленниками. Деревни как таковой уже не существовало. Отделение закрыли пять лет назад, перекинув всех в ближайшую деревню, к которой они относились. Никто кроме них здесь не жил. Батя числился сторожем на ферме. А им не доверяли, открыто презирая. А так хоть что-то…
        - Ты не справишься, а я тебе ее тихой и покорной подарю, - уверенно заявил мужчина, поднимаясь на ноги, медленно стягивая брюки.
        Звук подъезжающей машины заставил нахмуриться здоровяка. Он замер, а потом проговорил:
        - Кто-то подъехал…
        - Сам проверяй. Это твой дом, - рявкнул Пузырь, надеясь, что Николай уйдет. Надо же… одолжение ему делает. Пусть в сторонке со своим одолжением стоит. Он сам прекрасно справится.
        - Ты это… - здоровяк скривился, понимая, что проверить нужно, ведь к ним редко заглядывали. И главное, чтобы они отца не разбудили.
        «Батя!»
        Мужчина моментально натянул грязные джинсы, от вони которых отца вечно воротило, что не хотел с ним садиться за стол, и пробубнил:
        - Я проверю, а ты жди, - замечая, что Пузырь непрерывно смотрит на красивую женщину, он грубо процедил: - Ты слышал? Бабу не трогай без меня!
        - Угу, - согласился Пузырь, только и выжидая, когда толстяк уйдет. Потом он бутыль купит и тот перестанет дуться. Уступать в этот раз он был не намерен.
        Дождавшись, когда дверь закрылась, Пузырь оскалился, показывая гнилые зубы, и начал двигаться к желанной добыче, довольно заявляя:
        - Ну вот… сейчас ближе познакомимся.
        Женя повела плечами, с силой дергая руками, надеясь, что веревка развяжется. Она с паникой смотрела, как мужчина движется на нее.
        Всего мгновение угнетала неизвестность. Внезапно Пузырь зарычал и бросился на нее, заваливаясь сверху, придавливая телом. Евгения закричала, но ее крик растворился внутри, что еще больше накалило. Она с диким отчаянием начала вырываться, стараясь сбросить с себя тяжелую тушу.
        - Что жмешься, дура? Жалко, что ли? Все равно ведь сдохнешь, - бухтел мужчина, разрывая одежду.
        Неожиданно Липина стала задыхаться. Тряпка так глубоко прошла в горло, что ее начало трясти. Но мужчина ничего не замечал, пытаясь раздеть женщину.
        - Что ты трясешься? - с недовольством рявкнул он, как вдруг понял, что не один. Медленно повернулся и встретился с яростным взглядом мужчины, тут же ударившего его по голове толстой палкой.
        Выдав странные хрипы, Пузырь без чувств повалился на солому.
        Женя ничего не видела. Она из последних сил старалась языком вытолкнуть тряпку, но не могла. Когда уже поняла, что все… не может дышать, тут же почувствовала свободу. Тряпку отбросили в сторону.
        Женщина тяжело дышала. Хватая воздух, она вздрагивала, выдавая хриплые звуки, ничего не замечая вокруг. Когда подняла взгляд, с изумлением увидела, что ее обнимает Громов. Мужчина сидел на соломе и прижимал к себе, нежно успокаивая. На ее плечи была наброшена его куртка, окутывающая теплом, а сам мужчина сидел в свитере, не чувствуя холода.
        Громов закрыл глаза, заставляя себя успокоиться. Уже можно… Его до сих пор трясло от переживания. Всю дорогу Андрей сходил с ума от беспокойства, не зная, как будет жить, если с Женей что-нибудь случится. Он не представлял жизни без нее. Да, прошло мало времени… но она для него была всем.
        Как же он переживал… Не описать словами.
        - Жень, все хорошо. Все хорошо. Не плачь, девочка, - твердил он, поглаживая по волосам, спине, сильнее сжимая в объятиях.
        Наконец, услышав, осознав, Евгения посмотрела на Громова, показывая обиду, страх, благодарность, а потом уткнулась в грудь, позволяя себе разреветься, не обращая внимания на опрокинутое кресло, похитителя с пробитой головой без чувств чуть вдалеке и палку в крови. Это все потом… Сейчас она нуждалась лишь в одном - чтобы ее успокоил любимый мужчина. Ее муж.
        ГЛАВА 19
        Карина сидела в машине, наблюдая за тем, как Николаю заломили руки и вдолбили в снег. Она была счастлива. Искренне. Получил по заслугам. Девушка хотела слышать, что он там кричит, но не было возможности. А вот выйти… глупая затея. Пузырь еще находился где-то рядом. Если братьев не стоило бояться - они никто, то Пузырь довольно известный гад среди отморозков. У него репутация хитрого предателя, который бьет в спину. Ее не трогали, потому что она выполняла просьбы этого мужчины.
        И почему его не поймали? Может, проверить?
        Ни за что. Она помогла, а дальше сами. Нечего за них работу делать.
        Через время девушка увидела старика. Когда дед вышел, она пропустила. Он стоял у ног старшего сына, гневно выкрикивая слова. Лицо было перекошено злостью и отчаянием. Пожилой мужчина не ожидал очередного удара в спину. Рядом стояли люди в черной форме, контролируя всех и вся. Понятно, что старик ни при чем, его после допроса отпустят, но сейчас его было жалко.
        Тогда… при первой встрече он ей помог. Странно, что у хорошего человека старой закалки дети такие мрази. Других слов не было. Константин Игнатьевич постоянно винил себя за их недостойное поведение, объясняя тем, что мальчики выросли без материнской ласки. Когда жена умерла, он остался с двумя сыновьями, но вместо заботы и тепла, которым должен был их окружить, погрузился в работу, забывая про них. Порой на несколько дней оставлял, а когда приходил, уставший и голодный, его ничего не заботило. Нужно было жениться, чтобы женщина воспитывала, но он так крепко любил свою жену, что не мог себя перестроить. Это его слова, когда они разговаривали в последнюю встречу.
        И вот… такие дети, за которых ему стыдно и ужасно. Раньше мужчина работал главным зоотехником. Его уважали и ценили. А сейчас жалели, пряча глаза. Девушке было жаль старика, но что тут поделаешь. Вероятно, ему сейчас будет спокойнее жить одному.
        Карина с грустью наблюдала, с какой тоской он смотрел на младшего сына, бьющегося в истерике, выкрикивающего проклятия, и прижала руки к груди. Его вели откуда-то с полей. Вероятно, пытался сбежать. Девушка наблюдала, как всех уводят в дом, где полиции еще предстоит многое узнать.
        Очень многое и до ужаса неприятное.
        Странно, что Пузыря нигде не было. Пора бы уже и его вывести. Или он сбежал?
        Нужно спрятаться. Не высовываться.
        Заметив Ломова, девушка села ровно. Машина стояла так, что было четко видно дом и все постройки. Большой мужчина на руках нес Евгению, а рядом ехал Громов. Оба были встревожены, поглядывая на хрупкое тело, завернутое в мужскую куртку.
        Девушка зубами впилась в ладонь, про себя радуясь, что ее нашли. Спасли. Это главное.
        Только вот что-то не так. По лицам мужчин можно было предположить, что с женщиной случилась беда.
        Дверь салона открылась. В газель вошел Ломов с женщиной, усаживая ее на сидение. Заботливо поправив куртку на ней, он произнес:
        - Кого ты вырубил, там остался. Я пойду, проверю, а вы тут сами. Нужно посмотреть, как справился с ним зеленый паренек. Леха уже в доме с двумя. Обувь и куртка… - мужчина наклонился и дернул пакет с вещами, - вот. Справишься или помочь?
        Громов с волнением смотрел на свою жену, желая немедленно приступить. Лицо Евгении настораживало, даже пугало, отчего он не находил себе места. Ему не нравилось, как она выглядела.
        - Справлюсь. А ты… будь осторожен.
        - Вероятно, парень тот уже справился. Просто проверю, - пояснил Илья и быстро вышел из салона, уверенной походкой направляясь к сеновалу.
        Карина наблюдала за ним, пока он не скрылся за дверью. Она точно знала, что больше никто не выходил из деревянного строения. Никто. Моментально появилось ощущение, что все не так радужно, как предположил Илья. Поганое предчувствие не давало покоя. Перед тем как попасть в беду, ее всегда прошибало нервной волной, как и сейчас. Девушка была уверена, что случится беда.
        Она повернулась и, отмечая, как мужчина пытается преуспеть с одеждой, три секунды думала, а потом спрыгнула со своего места. Распахнула дверь микроавтобуса и громко сказала:
        - Можно помочь?
        Громов насупился, будто в чем-то плохом подозревал. Прищурился и проговорил:
        - Я сам.
        - Вам тяжело. И я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
        Карина быстро вошла и, выхватив обувь из его рук, быстрыми движениями начала натягивать левый сапог, пока не заметила, что носки насквозь мокрые. Плохо. Она знала, как это шастать в таких по морозу. Быстро стянув мокрые, она отбросила их в сторону и рукой потянулась в карман.
        У нее всегда лежала пара теплых носков. С ее обувью другого ожидать не стоило. Правда, они на десять раз залатаны, но сейчас и такие сойдут. В тепле будет, а остальное пустяки. Карина вытащила вязаные носки и, кое-как натянув, быстро справилась с сапогами. Увидев плед, она обмотала ледяные ноги и когда дошла до куртки, встретилась со взглядом женщины. Было непонятно, в каком она состоянии. Вроде как отстраненный, и в то же время Евгения осознанно все воспринимала.
        - Ты… - начала она сухими губами. Говорить толком не могла. Вероятно, испытывала боль.
        - Простите. Мне очень жаль…
        Липина кивнула и тут же вздрогнула. Карина нахмурилась и поспешила натянуть на нее куртку. Заметив в руках Громова шапку, которую он с силой сжимал, она понимающе кивнула и пробурчала:
        - Я отойду.
        Открыв дверь, Карина застыла на месте, совсем не ожидая благодарных слов:
        - Спасибо тебе. Без тебя мы бы приехали поздно, - произнес мужчина, ласково наклоняя жену на свое плечо. Карина только пожала плечами, считая, что хвалить ее не за что. Благодаря ее помощи, Евгения здесь. Жаль, но именно так. Не желая разговаривать и принимать благодарность, Карина поспешила к пассажирской двери.
        На улице лютовал мороз. Только схватилась за ручку, как посмотрела на сеновал, куда Ломов пошел, и задумчиво скривилась. Уж долго он проверяет.
        На дворе никого. Всех уже завели в дом. Чуть дальше слышался приглушенный разговор мужчин. Трепались просто так. Работнички.
        Девушка думала несколько секунд, а потом посмотрела в салон и проговорила:
        - Я сейчас.
        - Останься! - сурово произнес мужчина, но Карина не послушала. С чего она должна?
        Оглядываясь по сторонам, девушка поспешно двигалась вперед. Получается, Илья вошел в эту дверь. Только взялась за ручку, как увидела двух мужчин. Они медленно брели, поглядывая в каждый угол, что-то выискивая. Прислушавшись, поняла, что речь идет о лопатах. Стало жутко. Если бы Карина знала, где находится место захоронения, то все рассказала, но, к сожалению, она отказывалась идти, прячась от всех в комнате старика.
        Закрыла глаза, чувствуя дрожь по телу. Не хотелось вспоминать.
        И все же она отвлеклась. Нужно проверить Ломова.
        Сжав ручку, она тихо открыла дверь, как мышка, проникая внутрь. Это Степанова превосходно умела, как и заметать следы. Застопорилась, слыша странное шипение и звуки борьбы. Взгляд упал на вилы. Долго не думая, Карина потянула их на себя, с силой сжав черенок. Прошла несколько шагов, как наткнулась на тело мужчины, без чувств валяющегося на соломе. Он лежал лицом вниз. Очевидно, тот паренек. Неопытный, как оказалось. К сожалению. Хотела проверить пульс, как тут услышала рычание и удары.
        Горел тусклый свет. Видимость средняя. Девушка чуть углубилась внутрь, понимая, что за стеной из стогов идет борьба. Осторожно ступая, выглянула и увидела, как двое мужчин катались по полу. Окинув внимательным взглядом двоих, поняла, что Илья ранен в руку, поэтому не мог ей двигать. Еще на спине кровавая рана. Как же предсказуемо Пузырь действует. Мразь.
        Внезапно Пузырь оказался сверху и мощным движением вонзил нож в ключицу, чего Ломов не ожидал. Он взревел и откинул мужчину в сторону, хватаясь здоровой рукой за рану. Только попытался подняться, как Пузырь бросился на него с ножом в руке, метясь в голову.
        Сильнее сжав вилы, девушка три раза сказала себе валить отсюда, а на четвертый рявкнула:
        - Пузырь!
        Мужчина резко обернулся и с непониманием уставился на нее. До него быстро дошло, кто помог полиции добраться в эту глухомань, и он процедил:
        - Ах ты, сука!
        Степанова молчала, украдкой поглядывая, как Илья уже сел, оценивая ситуацию. Она была в отчаянии, но верила, что вместе они что-нибудь придумают.
        - Я же тебя найду. Твоему отцу перережу горло и пацанов твоих искромсаю. По кускам. И заставлю тебя смотреть…
        - Ничтожество, - с яростью бросила Карина, чувствуя, как страх атакует тело. Да ее трясло от той картины, что нарисовала в своем сознании от его слов. И какого черта она сюда пришла? Подставилась по всем фронтам.
        - Сдала меня, - с ненавистью выплюнул мужчина, прикидывая в голове, как накажет эту змею. - И это после всего, что я для тебя сделал?
        - А что ты сделал?! Такой же мразью, как и ты? Считаешь, тебе орден выписать нужно? - в голосе звучала ярость и презрение, что девушка не скрывала, открыто заявляя. Пузырь уже поперек горла стоял. Гнида.
        - Смотрю, решила показать свою мерзкую натуру? А я все думал, сколько ты терпеть будешь. Ну что же… давно пора тебя было проучить, - сказал он и бросился на нее, выставляя нож перед собой.
        Девушка застопорилась, не в силах отойти и пошевелиться. Никак. Она с ужасом смотрела, как мужчина летит на нее. В этот момент подумала о своих пацанах, что они останутся одни, и с отчаянием сжала пальцы, защищаясь вилами, выставляя вперед. В следующую секунду Карина закричала от ужаса, когда мужчина нарвался на длинные зубья, взвыл, падая на землю, выкрикивая нецензурные словечки в ее адрес.
        За спиной послышались шаги, и в сеновал забежали люди. Много, как ей показалось. Кто-то положил руку на плечо, что-то спрашивая, двое скрутили мужчину, бедра которого она проколола вилами, да так, что там всюду была кровь, и потащили его. Другие занимались пострадавшим, выкрикивая, что он счастливчик и жить будет.
        Девушка как вкопанная стояла, пытаясь понять, что натворила и что ей за это будет. Не отпускала даже тогда, когда услышала голос мужчины:
        - Брось их!
        Очнувшись, она посмотрела на рот Ломова, на свои руки, вилы, на концах которых была кровь и откинула их подальше. Стало тошно. Получается, она его…
        - Ты как? - с беспокойством рявкнул мужчина, дергая ее за плечо.
        Карина не отвечала. Еще ни разу девушка никому не причиняла боль, а тут… Что же она наделала? Когда Пузырь выйдет, убьет ее. Сразу же. Медленно и жестоко. Или друзьям доверит.
        Чувствуя, что сил нет, она медленно опустилась на колени. Отрешенно смотрела в одну точку, стараясь прийти в себя. Так продолжалось недолго, пока Ломову не надоело. Он наклонился, чувствуя разрывающую боль в грудной клетке, и дернул девчонку за руку, поднимая на ноги.
        - Все, хватит. Давай уже приходи в себя! Нужно домой, - поторопил мужчина, нависая над ней.
        - А он…
        - Да что ему будет? Живой гаденыш. А вот ты дура.
        Девушка очнулась. Мгновенно. От возмущения. Она ему помогла, а он ее дурой называет?! Офигеть. Вот она благодарность! Заслужила…
        - Я тебе помогла! - не сказала, а процедила, испепеляя взглядом.
        - Я бы справился. Ты зашла в самый неудачный момент, - весело заметил Илья, испытывая облегчение, что девчонка почти в норме.
        - Ну и ладно, - с обидой буркнула Карина, совсем так не считая. Вечно мужчины хвалятся, переоценивая свои силы. Да его бы зарезали, а он, оказывается, держал все под контролем. Глупец!
        - Ты ведь хотела, чтобы тебя не увидели. Так зачем засветилась? - ворчливо спросил Илья, вдруг выдавая гримасу боли на лице, отворачиваясь к стене. Вероятно, не все так радужно, как он показывал.
        - Я… не хотела, чтобы на моих глазах тебя прирезали, - объяснила девушка, разворачиваясь, планируя уйти. Прошла до двери и остановилась, реагируя на голос.
        - Куда рванула? А помочь?
        - Ты сам справишься, - сказала она, действительно так считая. Раз так кичится, что справился бы, то и сейчас пусть демонстрирует свою силу и терпение.
        Тут в сеновал влетел Алексей, командир операции. Увидев друга, он бросился к нему.
        - Илюха! Твою ж мать!
        Считая свою миссию законченной, девушка поторопилась к машине. Спрячется где-нибудь в заднем углу салона и будет тихо сидеть, а то все раздражало. Что уж там… теперь нужно думать, как дальше быть. Оставаться в городе глупо. Но это потом… сейчас важно прийти в себя.
        Мужчина наблюдал за девушкой, пока она не исчезла. Надо же… свалила. Не поймешь ее. Странная. Он хмыкнул, а в следующую секунду скривился, не понимая, как так провалился. Вспомнил момент, когда вошел, а тут парнишка в крови. Бросился к нему помочь и тут же получил удар в спину. Проклятье.
        Если бы не девчонка, ему совсем погано пришлось.
        - Ты как, брат? - спросил Алексей, злясь, что Ломов пострадал.
        - Жить буду, но ощущения поганые.
        - Я скорую вызвал. Бригада уже в пути.
        Илья ухмыльнулся, а потом проговорил:
        - Это, конечно, хорошо, но Женька совсем плохая. Нужно домой.
        - Какой домой? До района доедете, а там в больницу. От силы двадцать минут. И тебя, и ее посмотрят. А там уже решите, что и как. И мне еще с твоей спасительницей переговорить нужно. Хотя можно и потом. Если все же поедите, Серика попрошу водителем поработать …
        - Хорошо. А как Пузырь?
        - Да что этой собаке будет?
        Ломов понимающе кивнул и повел челюстью, обдумывая ситуацию. Главное - все живы, а с остальным он разберется.
        * * *
        Открыв глаза, женщина увидела лицо родного мужчины. Громов спал, определив голову на краешек ее постели, накрыв руку своей ладонью. Щетина, взъерошенные волосы - такой родной и любимый. Евгения улыбнулась, радуясь, что все обошлось и Андрей рядом.
        Все закончилось.
        Или нет?
        Волнение сдавило грудь, и женщина дернулась, что почувствовал мужчина, моментально проснувшись. Первые секунды он пораженно смотрел на свою красавицу, внимательно вглядываясь в лицо, определяя состояние, потом выдохнул. Паника сменилась радостью. Громов чуть наклонился к ней и, вытянув руку, осторожно, опасаясь причинить боль, притронулся к щеке, хрипло выдыхая:
        - Как же я переживал… С ума сходил.
        - Обо мне? - облизнув потрескавшиеся губы, выдавила Женя, чувствуя себя счастливой, но уставшей. Хотелось спать…
        - Еще спрашиваешь? Конечно. Места себе не находил. Когда мы приехали, и я увидел, что тебя тащат, совсем рассудок потерял.
        - Теперь все хорошо, - успокоила она, отмечая, как взволнованно мужчина сканировал ее лицо и тело. Он до сих пор переживал.
        - Но… - Женя на мгновение закрыла веки, набираясь сил, - Как вы нашли эту деревушку?
        - Ты не помнишь?
        - Лишь отрывки всплывают в голове. Помню, меня трясло, было жутко и холодно.
        - Ты спала два дня.
        - Сколько?! - совсем не ожила Липина услышать такую цифру. Невероятно.
        - Да, сегодня третий день, как мы здесь.
        - Здесь? Мы не в Москве?
        - Нет. Ты горела, бредила. Врачи не могли сбить температуру.
        - Но как же Мариша? Где она?! С кем? Или… - с волнением в голосе спрашивала она, не зная, что и думать. Бедная малышка без мамы. А если…
        - Не волнуйся. С нашей девочкой все хорошо. С ней охрана. Мы бы вернулись, но тебя опасно было перевозить. Температура высокая. Я себе места не находил. Антибиотики, системы - как вспомню… Ты меня напугала.
        - Прости. Они… они, - начала Женя, пытаясь рассказать, но слова путались, растворяясь на выходе.
        - Не волнуйся, они свое получат. Кротов и его подельники уже за решеткой.
        - Постой, я помню… - Женя нахмурилась, вспоминая кровь на плече мужчины. Да, мужчины, но не Андрея. Ломов! Точно, он тоже был там. - Как Илья? Что с ним?
        - Да что ему будет? Здоровый как бык.
        - Он был ранен, да? Я точно не помню, нечеткие фрагменты всплывают.
        - Да, но все хорошо, правда, он перебинтованный. И характер еще больше испортился. Особенно когда узнал, что пигалица сбежала.
        - Пигалица?
        - Да, это он так девушку называет, которая помогла добраться до деревни.
        - Она показала дорогу?
        - И не только. Спасла жизнь Ломову и оперу, которого Пузырь порезал.
        Женя закрыла ладонью рот, ужасаясь, как все вышло. И это… из-за нее. Если бы не она…
        - Уверен, девчонка Илье понравилась, раз так глотку рвет.
        - Почему она сбежала?
        - Думаю, много чего интересного узнаем потом, а пока пусть сами разбираются, - задумчиво выдал Андрей, и тут же переключился, с волнением интересуясь: - Как ты себя чувствуешь?
        - Нормально, только… очень устала, - честно призналась Женя, чувствуя, что глаза закрываются.
        - Отдыхай, а я посижу, - мужчина погладил по руке и вдруг громко пообещал: - Больше никуда не отпущу и не оставлю одну!
        Евгения счастливо улыбнулась и кивнула, соглашаясь, не желая никуда пропадать. Только с ним. Теперь можно было надеяться на то, что они будут вместе и ничего не помешает. Они заслужили свое счастье.
        * * *
        СПУСТЯ МЕСЯЦ
        Евгения смотрела через окно на человека, которому самое место было в тюрьме. Она его презирала. Это мягко сказано. Когда преступников начали допрашивать, они поведали все, выставляя главным Пузыря. Мужчина, понимая, что его посадят надолго, сдал Кротова и всех, от кого получал заказы, написав повинную с просьбой смягчить приговор. За помощь ему скостили срок, чему он был несказанно рад.
        И теперь Кротов позвал ее для важного разговора, что никак не укладывалось в голове. Странно.
        Наблюдая, как мужчину завели в комнату краткосрочных свиданий, женщина нахмурилась. Она не понимала, почему он пригласил ее. Совершенно.
        Когда мужчина в форме отошел, Александр с усмешкой посмотрел на нее, а потом взял трубку и дождавшись, когда женщина последует примеру, проговорил:
        - Ну надо же… пришла. Думал, что струсишь.
        Да, она пришла, но не одна. Вместе с Андреем. Но Громова не пустили с ней. Успокаивало, что она за стеклом и поблизости надзиратели. Успокаивало.
        - Что ты хотел? - Евгения сразу перешла к делу.
        - Радуешься, что я получил по заслугам? Довольна? - язвительно осведомился мужчина, потирая ладонью подбородок.
        Липина некоторое время смотрела на него, пытаясь понять, что он хочет, а затем произнесла:
        - Да, здесь твое место. Ты ничтожество.
        Мужчина рассмеялся. Он искренне удивлялся этой женщине… Еще когда впервые увидел ее, верящую в то, что сестра может измениться, решил, что дура, а потом поменял свое мнение. За его дочь Женя готова была воевать с любым.
        Забавно. Настоящая мать, та мразь, которую он считал женой, только для постели была хороша. Но душа чернее ночи, как и тело. Вика даже за собственным ребенком не могла смотреть. Не передать, как эта тварь его раздражала в это время. Просто грязь под его ногами.
        - Я пригласил, чтобы рассказать о твоей сестре.
        - Сестре?
        - Да. Я хочу, чтобы ты знала. Ммм… - замялся, - в общем… я сижу заслуженно и понял свою ошибку. Нужно было с тобой иначе. Сейчас я понимаю. И дочь ты бы сама мне отдала.
        - Никогда! - грубо воскликнула Женя, даже не представляя, как такому чудовищу можно отдать ребенка.
        - Вот! А твоя сестра только в деньгах нуждалась. Лживая тварь!
        - Не нужно! Зачем плохо говорить о мертвых?
        - Да уж… А ты знаешь, что в тот день, когда ты должна была приехать из больницы, она планировала все бросить и свалить с любовником в Питер? Ей всегда было плевать на дочь, да и на тебя. Презираешь ее? Все так же считаешь, что о ней плохо говорить не следует? Да она дрянь!
        - Александр, прекратите!
        - Прекратить? Да?! Так и сделал! - цедил, а не говорил. - Я все прекратил. Именно благодаря мне эта сука перестала дальше портить всем жизнь. Чертова шантажистка! Все ей было мало, денег требовала. Продажная мразь.
        - Но… ты же… Это же не ты убил ее? - с ужасом прохрипела Женя, прислоняя ладонь к губам.
        - Вика позвонила, попросила зайти. Все оказалась банально, ей вновь требовались деньги. Она грозила пойти к моему будущему тестю или к моему отцу. Вот. Решила уничтожить меня, зная, что батя даст мне пинка, оставив без копейки за то, что поставлю его бизнес под удар. Сука. Как же она меня взбесила. И шмотки уже себе купила, на время поглядывала, хахаля своего ждала. А от меня только бабки нужны были. Когда пришел к ней, она даже убралась. Представь? Никогда ничего не убирала, даже жрать готовить не научилась, а тут… Паскуда.
        - Ты… это ты убил ее? - с отчаянием прошептала Липина, не понимая, почему полиция не вышла на него. Он же ненормальный.
        - Да, но она не стоит переживаний. Так лучше. Ядовитая змея только бы доила меня и повесила дочь на тебя. Больше ничего. Она только на мерзость была способна.
        - Как ты мог? Как?
        - Ты ничего не докажешь. Я буду отрицать каждое слово. Просто… мне захотелось, чтобы ты была благодарна мне. Я не жалею. Лишь о том, что связался с этой курвой. Вот заказать тебя было промашкой. Недооценил защитников. Калека… и его друзья - надо же. Смешно.
        - Ты убил человека, безжалостно задушил, как же ты можешь спать спокойно? Как?
        - Спокойно? Да, я сплю спокойно. Она не человек. Я не жалею. Только с тобой ошибся. Знаешь, я живу здесь… как в аду. Каждую минуту, мечтая вздернуться. Это не для меня. Не думал, что может быть так мерзко и невыносимо. И я хочу, чтобы ты простила. Понимаешь, тогда мне казалось это выходом. Именно так.
        - Ты хочешь прощения? Прощения?! У меня? Ты убил мою сестру. Я…
        - Она заслужила. Я сделал только всем лучше.
        - Какой же ты… ничтожный.
        - Да? Ну и пусть. Главное… другое. У меня к тебе просьба. И я надеюсь, ты ее выполнишь.
        Евгения не стала спрашивать, просто ждала, что он скажет. Ее трясло. Она не могла принять информацию, ужасаясь поведению мужчины. Но его просьба… Что Кротов хочет? Он ведь за этим ее и позвал.
        - Мне дали столько лет, и я… отсюда не выйду… живым. Я хочу, чтобы ты достойно вырастила мою дочь. Все, что у меня есть, достанется ей.
        - Я и без тебя сделаю все для нее. Мы в твоих деньгах не нуждаемся.
        - Я предлагаю их не тебе, а своей дочери. Хочу, чтобы у нее все было. И надеюсь, что потом… когда она вырастет, ты расскажешь, кто ее родители.
        Женя сглотнула и через мгновение проговорила:
        - Когда она вырастет, я все расскажу, но не потому, что ты попросил.
        - Знаю. И, вероятно, поэтому не буду беспокоиться о ней. Я… надеюсь, что она вырастет умницей, не такой, как ее… мать.
        Евгения посмотрела в глаза мужчине и увидела в них радость, убеждение и приговор. Она нахмурилась, понимая, что что-то не так, и произнесла:
        - Что-то случилось?
        Он только пожал плечами и выдал:
        - Береги ее. Я надеюсь на тебя, - сказал и поднялся, прекращая разговор.
        Женщина еще некоторое время смотрела, а потом поднялась, желая поскорее уйти отсюда. Слишком это место действовало на нее. Угнетало. Она устало побрела к охраннику, не желая больше сюда приходить. Одного раза достаточно.
        Вышла и встретилась с обеспокоенным взглядом своего мужчины, который стоял, опираясь на костыли. Да, уже как несколько дней! Женя до сих пор не верила, но Громов так отчаянно желал ходить, постоянно работал над собой, занимался, и добился своей цели.
        Он моментально поспешил к ней, быстро двигаясь.
        Громов, невероятный мужчина, очень сильный человек, что каждый день вновь и вновь доказывал, уже передвигался без кресла. После случившегося он две недели не разрешал ей выходить без него. Переживал. Да и сейчас боится.
        Неделю назад ей позвонили из больницы, извинились и попросили выйти на прежнее место. Ей было приятно, но она отказалась по просьбе мужа. Он попросил пока отдохнуть, а когда захочет, то лучше рядом с новым домом, который по закону теперь его.
        Судебный процесс по недвижимости завершился в его пользу. Андрей отстоял свои права. Память не вернулась, но адвокат доказал, что квартира была приобретена на личные средства Громова. Что особенно радовало, они смогли опровергнуть решение, что предприятие было на грани банкротства. Блеф, который Суворов долго подготавливал. Он так и не сказал причины, когда спланировал, но выяснилось, что все документы оказались поддельными. Громов вернул свой бизнес и недвижимость. В скором времени начнется процесс по делу о мошенничестве в особо крупных размерах.
        А пока Андрею предстояло поднимать свой бизнес, который Суворов уничтожил за то время, что был директором.
        Обняв своего мужа, Евгения уткнулась в его грудь и прошептала:
        - Я соскучилась.
        - А я тут не находил себе места от переживания. Больше не пойдешь без меня. До сих пор не понимаю, как согласился. Плевать мне на его пожелания. Кто он такой?
        Женщина засмеялась и прошептала:
        - Спасибо!
        - За что?
        - За то, что волнуешь и заботишься.
        Андрей провел пальцами по лицу и выдал:
        - А как иначе, если я люблю тебя? - спокойно заявил он, всматриваясь ей в глаза.
        Женя застыла на месте. Таких слов он ей еще не говорил. И надо же… в каком месте признался.
        - Признание в столь угнетающем месте очень даже пугает.
        - Не удержался. Ты же знаешь меня, тем более еще накрутил себя, пока круги наяривал.
        - Знаю и… люблю - выдохнула Евгения, обнимая за талию, с нежностью вглядываясь мужу в глаза.
        - После этих слов ты просто обязана выйти за меня замуж.
        - Я уже замужем за тобой.
        - Такое событие я должен помнить. Думаю, в церкви будет само-то, раз уж бумажки у нас есть. И еще переедем в новую квартиру. Отказа не принимаю. В противном случае свяжу и…
        Женя усмехнулась, восхищаясь своим мужчиной, а потом проговорила:
        - Не придется, я согласна.
        Громов тут же притянул ближе и накрыл сладкие губы, обжигая поцелуем, показывая свои чувства, радуясь, что все так вышло. Итог его как полностью устраивал. Без этой женщины он не представлял себе жизни.
        ГЛАВА 20
        «Я СОГЛАСНА» никак не наступало, что злило Громова. Женя уходила от важного разговора, объясняя тем, что некуда спешить. Мужчина не понимал и ждал, не желая давить. Они стали ближе, много разговаривали, общались и спали в одной постели. Но физической близости не было. Андрей отчаянно хотел встать на ноги, чтобы позволить им нежность, быть ближе. Он не желал быть неуклюжим, разочаровать, ведь знал, что у Евгении не было интимных отношений.
        Громов удивлялся себе. Он никогда не переживал, действуя решительно, уверенно, немного агрессивно. Но с Женей волновался. Не хотел оттолкнуть или напугать. Чтобы не убежала. Такие мысли часто приходили в голову, особенно когда наблюдал за тем, как его жена с каждым днем расцветает. По мере того как все проблемы отходили на задний план, исчезали, женщина стала кардинально меняться, очаровывая мужчину еще больше. Андрей не мог спокойно реагировать, когда к ней кто-то приближался. Ревность рвала на части, пусть он полностью ей доверял, но ничего не мог с собой поделать. Единственно, при ней старался держать эмоции при себе.
        Если раньше Громов ревновал к другу, то теперь, когда Илья уехал, он стал наблюдать реальную ситуацию, как и видеть угрозу. Андрей каждый день много работал, чтобы встать на ноги и не быть обузой. Хотел, чтобы Женя посмотрела на него как на желанного мужчину, а не на калеку. Он понимал, что она его любит, чувствовал это, но не мог вести себя иначе. Боялся ее потерять.
        Доктор сказал, что он скоро может двигаться без костылей, но пока было тяжело.
        Мужчина посмотрел на телефон. Сегодня должен был прилететь Илья. Он уже завершил свои дела и решил осесть здесь. Так, по крайней мере, он заявил. Громов предложил ему сотрудничество, чтобы поднять бизнес и вместе работать дальше. Ломов уже давно подумывал о бизнесе, чтобы вести спокойную жизнь без экстримов, и поэтому согласился.
        Андрей стоял у окна, наблюдая за тем, как дети играли во дворе. В новую квартиру так и не переехали, хотя там очень много места, хватит комнат на всех. Есть кабинет и огромная кухня, что являлось огромным плюсом, но Женя чего-то боялась. Он понимал - неспроста. И ему это совсем не нравилось.
        Послышались тихие шаги. Громов улыбнулся. Женя. Нежные руки обхватили талию, и мужчина порадовался, что с каждым днем любимая женщина становилась раскованней. Это замечательно, пусть ему стало вдвое тяжелее. Быстрее бы встать на ноги.
        - Я приготовила пирог. Твой любимый - мясной.
        - Спасибо, - выдохнул он и, поставив костыли у стены, повернулся к ней. Мужчина ласково провел пальцами по лицу, отмечая, как затрепетали ее длинные ресницы, и спросил: - Перекусим или… поговорим?
        Евгения напряглась, переживая, не зная, что ожидать от беседы. Она понимала, что обижает мужчину своим молчанием и отказом переехать, но пока к Громову память не вернулась, не могла позволить себе уехать из этого места. А вдруг он все вспомнит и захочет вернуть ту, что любил? Неприятно было думать об этом, но от правды не убежишь. Такое могло случиться.
        - Чего ты боишься? Меня?
        - Нет.
        - Тогда что?
        - Боюсь, что чувства изменятся.
        - Женечка, - предупреждающе начал мужчина, но понял, что бесполезно. Сердце сплющилось, будто невидимая рука с силой сжала его, желая уничтожить, отчего стало тяжелее дышать. Андрей не понимал, почему она так сомневалась в нем. И это после всего, что они пережили?
        От переполняющих эмоций мужчина потянул девушку к себе и поцеловал в губы. Сладко, завораживающе, со всей страстью. Он наслаждался и дарил наслаждение, лаская руками по спине.
        - Женя… - хрипло выдал Громов, когда сладкое мгновение закончилось, и он сильнее прижимал ее к своей груди.
        Евгения счастливо улыбалась, а потом поднялась на цыпочках и поцеловала сама, тут же отступая, смущаясь от своего порыва. Ей не было стыдно, наоборот.
        - Пойдем?
        - С радостью!
        Она улыбнулась, пока не поняла одну важную вещь - мужчина никак не держался за нее. Стоял сам. Без поддержки, совсем забыв о том, что он передвигается на костылях.
        - Ты сам стоишь! - с восторгом выдохнула женщина, прижимая руку к груди.
        Громов улыбнулся и проговорил:
        - Все благодаря тебе. Только тебе.
        Хотелось кричать от счастья, но странная мысль не давала покоя. Все же…
        - Знаешь, я переживаю, что ты путаешь чувства с благодарностью.
        - Ты ошибаешься, - грубо выдал он и уверенно сделал шаг к ней, не отрывая взгляда, наклоняясь, чтобы вновь поцеловать, как вдруг пронзительный звук заставил замереть на месте.
        Звонили в дверь.
        Липина глянула в сторону, пытаясь понять, кто пришел, и только дернулась к выходу, как услышала:
        - Жень, куда помчалась? Предлагаю - не услышать.
        - А если что-то важное?
        - Нас нет. И у нас серьезный разговор, - с коварной улыбкой поделился Андрей, начиная притягивать любимую женщину к себе.
        Евгения засмеялась и проговорила:
        - А если соседка? Она обещала принести тебе народное средство, которое вмиг поставит на ноги.
        - Твоя нежность - мое исцеление.
        - И все же… старушка переживает.
        Мужчина только вздохнул и отпустил. Соседка зачастила со своими народными средствами. Как-то вечером разогнал шалопаев у квартиры бабули, так рявкнув на них, что все разбежались, забывая дорогу. А внук бабушки, как оказалось, еще тот оболтус, который тоже там был, перестал таскать всех к старой женщине.
        Евгения открыла дверь и застыла на месте. Перед ней стояла Колина Людмила Олеговна. В кожаных брюках, короткой норковой шубке она нагло прошла внутрь, смерив Липину презрительным взглядом.
        - Надеюсь, я могу пройти? - нахально процедила она.
        Женя кивнула, чувствуя, как ноги стали ватными. Она вцепилась пальцами в свою футболку, не в силах идти. Совсем не укладывался в голове тот факт, что Колина стоит здесь. Ясно одно - она пришла с целью переговорить с Громовым.
        Деловая женщина огляделась по сторонам, оценивая обои и мебель. Она скривилась, показывая свое отношение, и громко воскликнула:
        - Невероятно! Какой отстой! Уму непостижимо! Тут спать даже можно?
        - Я попрошу не оскорблять наш дом, - возмутилась Женя, не желая слушать подобное. С какой стати? Кто она такая?
        - А как не возмущаться, если тут находится мой мужчина. Бедный, как он мог здесь жизнь? Это же невыносимо.
        Не снимая длинных сапог, женщина прошла внутрь и, увидев мужчину, воскликнула:
        - Андрюша, любимый, как же я соскучилась!
        Мужчина внимательно наблюдал за женщиной. Увидев, как она кинулась к нему, в нем что-то взорвалось, вызывая бурю агрессивных эмоций. Моментально стали всплывать воспоминаниями, отчего все тело скрутило от боли. Виски сдавливало. Сердце забилось в два раза быстрее. В голове словно волной прошла их последняя встреча, где обнаженная невеста смеялась, лаская его друга, тут же превращаясь в ничто. Андрей отбросил в сторону ненужные эмоции, желая успокоиться. Ему это было необходимо.
        Громов тяжело дышал, жадно глотая те воспоминания, в которых искренне нуждался. Глянув в сторону Жени, которая с возмущением смотрела на Людмилу, шарившую по его телу руками, он оттолкнул ее и суровым голосом произнес:
        - Людмила, отцепись от меня!
        - Ой, милый, прости. Это от чувств. Столько тебя не видела. Это весьма печально, что ты оставался в этом… ужасе. Но ничего, я увезу тебя.
        Мужчина посмотрел на свои костыли, стоявшие у окна, и нахмурился, что увидела Женя. Она поспешно подошла и спросила:
        - Все в порядке? Подать костыли?
        - Он отлично стоит. Зачем ему? Тряпку из него хочешь сделать?! - рявкнула Людмила, дергая головой, не понимая, как Громов мог связаться с такой идиоткой.
        - Да, подай, пожалуйста, - произнес мужчина и когда получил, почувствовал облегчение. Устал. Но все же радовало то, что он стоял без помощи. Это огромный прогресс.
        - Считаю, что сильным людям не нужна помощь и поблажки. И особенно презираю тех, кто надоедает своей помощью.
        - Не помню, чтобы ты так рассуждала, когда просила об оказании финансовой помощи в пользу твоей аудиторской компании.
        - Это естественно! И помочь невесте - твоя обязанность. Разве нет?
        - Ты не моя невеста, - резко выдал он, сжимая руку своей женщины.
        - Любимый, ты не так понял. На меня столько всего свалилось. Твой друг сказал…
        - Ты имеешь в виду твоего жениха?
        - Ну что ты? Какой он мне жених?! Глупости! Мало ли о чем он там мечтает. Я всегда думала только о тебе. И сейчас я надеюсь, что ты простишь меня. Я побоялась ответственности. Да, так бывает. Но все совершают ошибки. И мне хочется верить, что ты простишь.
        - Людмила, я простил.
        - Отлично, тогда… - она сделала шаг и с ядовитым презрением посмотрела на женщину, показывая, что она может убираться. Невероятно, как все оказалось просто!
        Липина не верила в то, что сейчас происходило. Неужели вот так все закончится? Ее страхи оказались правдой? Ей стало невыносимо, и она захотела уйти, но сильная рука не позволила этого сделать.
        - Женя, не смей! - Андрей повернулся к Колиной и произнес: - Людмила, мне без разницы, почему ты так поступила. Я всем доволен, потому что это позволило мне сблизиться с женщиной, которая очень много значит для меня. Позволь представить тебе мою жену - Евгению. Теперь мы с ней вновь вместе. И я надеюсь, что так будет всегда.
        - Но как ты можешь?! Когда твоя память вернется…
        - Она вернулась, - мужчина надменно посмотрел на Колину и добавил: - Она вернулась в момент, когда увидел тебя. Я вспомнил все.
        - Но… это лишь доказывает, что я для тебя очень важна и ты…
        - Знаешь, почему я вспомнил? Да потому что у меня до сих пор не укладывается в голове твое предательство. В тот день именно тебя я застукал с другом в постели. Да, и еще я помню, как он меня пригласил в бар, чтобы объясниться, а потом… у меня отказали тормоза. Не зря мне показалось странным, что мерзкие прихвостни Суворова терлись около моей машины. Думаю, теперь это не составит труда доказать, так что твоему любовнику несдобровать. Пусть готовится к обвинению в покушении на убийство.
        - Я в этом не участвовала! Это не имеет ко мне никакого отношения!
        - Не собираюсь ничего объяснять… и да, надеюсь, что вижу тебя в последний раз. Не хотелось бы, чтобы ты портила настроение мне и моей жене. И еще… неважно где жить, главное, чтобы там, где находишься, в тебя верили и любили.
        - Ты… жалок. Со своими понятиями так и сдохнешь в этой дыре.
        - Какая агрессия! Ах да… я же не дал тебе денег на вторую аудиторскую компанию. Вероятно, поэтому ты легла под Суворова.
        - Да что ты можешь понять? Ты посмел мне отказать! А я так хотела вторую компанию.
        - Ты с первой не справлялась!
        - Ты с деньгами! Что, сложно было помочь?! А ты, - она приблизилась ближе, не контролируя ярость, рвущуюся из нее, - посмел сказать, что можешь дать только сумму под проценты. Да как ты посмел?!
        - И ты пошла к Суворову.
        - Да! Ты тоже поперек горла у него стоял тем, что отказывался от выгодных контрактов из-за глупых законов. Он обещал мне помочь, если я…
        - Изменишь данные по трем проектам, - убежденно произнес Громов, не понимая, как мог связаться с такой корыстной тварью.
        - Как ты узнал?
        - Я сопоставил те данные, что были у меня и те, что предъявили на суде. И в ближайшее время жди повестки в суд.
        - Ты не посмеешь!
        - Я? Посмею, - лениво заявил он.
        - Но я ведь…
        - Советую тебе никогда в жизни нам не попадаться. Если увижу, то уничтожу тебя.
        - Ты… не подашь в суд? - дрожащим голосом прохрипела Колина.
        - Я все сказал, остальное за тобой, - выдал Громов и обнял Женю, показывая Людмиле, что разговор с ней закончен и пора ей уходить. Он чувствовал прожигающий взгляд, но не реагировал. Хотел остаться со своей женой.
        Когда дверь хлопнула, оповещая, что Людмила ушла, Андрей поднял подбородок любимой женщины и произнес:
        - Я вспомнил. Абсолютно все!
        Женя улыбнулась и, обняв его за талию, спросила:
        - И что думаешь?
        - Завтра переедем в нашу квартиру. Если будешь сопротивляться, украду.
        Как ни странно, было невероятно приятно слышать такие слова. Евгения рассмеялась. Сейчас она видела в нем того Громова, что и три года назад, но в то же время он изменился. Стал роднее и чуть сдержаннее.
        - Теперь никуда тебя не отпущу. Ты моя. Я люблю тебя. Как пацан влип с первого взгляда.
        - Ты хотел развестись и жениться на Колиной, - напомнила Женя, крепче обнимая.
        - Все, что ты читала или слышала про свадьбу - полнейший бред. Людмила фантазерка. Она знала, что у меня есть жена, но не желала принимать тот факт, что я намерен ждать, пока ты созреешь и дашь нам шанс. Кстати, я погорячился. Слишком долго ждал.
        - Думаешь?
        - Уверен! Так что… ты не передумала?
        - Нет. Ты мой. И я… люблю тебя, - счастливо выдохнула Евгения, чувствуя, как сердце забилось сильнее.
        - Самые желанные слова от любимой женщины! - счастливо произнес Громов и поцеловал Женю, испытывая настоящий восторг, что все вспомнил и теперь… может не переживать о том, что любимая от него убежит.
        Все. Он достаточно ждал. Больше не отпустит.
        * * *
        Колина бежала по лестнице, выплевывая проклятья. Как же она ненавидела этого мужчину. Мразь. Подозрительный и придирчивый мужлан. Тем не менее она смогла его увлечь, притворяясь доброй и нежной. Но долго не продержалась. Ей хотелось больше с него стрясти, но не получилось. Людмила абсолютно не понимала, почему он жмется. И пусть она работала не столь эффективно, но жених должен был помочь, а он оставил ее на плаву, отказываясь решать проблемы. Разве так поступают?
        Да, вероятно, она немного переборщила и допустила ошибки. Пусть и большие, но с кем не бывает? Громов должен был все урегулировать. А этот эгоист посчитал ее неспособной вести бизнес и посоветовал найти себя в чем-то другом, аргументируя дурацкими цифрами.
        Ох, как она была зла на него! Да и этот Суворов тоже не подарок. Противный урод. Но! На что только не пойдешь ради денег, славы и статуса. На все!
        К сожалению, Суворов провалился. Она ничего не получила от него. Зря кувыркалась с этим импотентом. Обидно. А сейчас ее фирма на грани банкротства. Она уничтожена. И еще на ней кредиты, которые пришлось взять, чтобы не прогореть. Как быть?
        Женщина вышла из дома и поторопилась к машине, презирая всех. Резко обернулась и, глянув в окно, задумалась.
        «Ничтожество, променял меня на какую-то врачиху. Она - роскошная, утонченная леди и эта мышь. Немыслимо. Ничего, он еще будет кусать локти. Она что-нибудь придумает! Сам прибежит…»
        Женщина открыла дверцу и села в машину, до скрипа сжимая кожаный руль. Ее переполняла ярость, хотелось кричать. Открыв бардачок, Колина достала коньяк и, крутанув крышку, выпила из горла, моментально ощущая, как опалило огнем в груди. Через минуту она сделала еще глоток, обдумывая, что будет делать, а потом, не пристегиваясь, завела машину и выехала на дорогу.
        Людмиле непременно захотелось выплеснуть яд, эмоции, чтобы не только ей было столь погано на душе. Она схватила сотовый и набрала по памяти номер Суворова.
        - Да, - произнес мужчина.
        - Это я, - нагло начала она, уже предвкушая беседу. Ее час настал! Пора открыть глаза этому старому сморчку.
        - Зачем позвонила? Мы же все обсудили.
        - Не собираюсь слушаться тебя. Ты ничтожество, и нам с тобой не по пути. Ты жалкий, никчемный таракашка…
        - Следи за разговором, сука! - закричал мужчина в трубку.
        - Не собираюсь! И выбирай выражения!
        - Люда, ты же помнишь, что нас могут прослушивать? Зачем позвонила?
        - Хочу сказать, что все закончилось. Да! И ты, мерзкий слизняк, сядешь в тюрьму. Вот так! Урод! И зачем тратила на тебя время?
        - Тупая баба, заткнись! Забыла, кто я такой?
        - Никто! Ты никто! И приготовься в скором времени оказаться за решеткой.
        - Я уже предпринимаю на этот счет необходимые шаги, так что не беспокойся обо мне, - с яростью выдал Николай Антонович, забывая обо всем на свете.
        - Дурак! Будешь сидеть за покушение на убийство!
        - Ты о чем говоришь? Сбрендила?
        - Нет! Громов все вспомнил! Все! И даже как я кувыркалась с тобой в постели, и как ты опоил его, а твои шавки поработали с его машиной. Он знает. Вот! Так что будешь жрать баланду на зоне, умник!
        - Ты тоже! Не думай, что уйдешь от расплаты. У меня есть доказательства, что это ты меняла все данные и еще… похищенная сумма из кассы ляжет на тебя.
        - Бред! Деньги я не крала! Это ты! - истерично закричала женщина, с ужасом всматриваясь в грузовую машину, на которую ее иномарка летела на большой скорости. Она не понимала, как вылетела на другую полосу на красный свет, но это уже было неважно. Людмила закрыла лицо руками и взвыла, в следующую секунду чувствуя боль и теряя сознание.
        * * *
        Понимая, что что-то не так, Николай Антонович нахмурился, вслушиваясь в скрежет и странный грохот. Стало не по себе. Он сглотнул и поспешно выключил телефон, считая, что его это не касается.
        Дуракам всегда везет. Колиной ничего не будет. Да если и будет - не его проблемы. А вот он… не может попасть в тюрьму. Только это важно! Такое грязное место не для него.
        «ГРОМОВ ВСЕ ВСПОМНИЛ…»
        Как же так? Почему? Какого черта? Тот препарат, что он подмешал в его сок, направлен на помутнение рассудка. Окончательно. Через несколько часов Андрей должен был превратиться в овощ. Николай с таким удовольствием слушал по телефону о том, что его друг разбился, даже хряпнул сто граммов от восторга. А как же иначе? Это он все так гениально придумал. Его гениальный план. Потом он отлично сыграл трагедию в больнице, переживая, упрашивая каждого в белом халате спасти его шкуру. А когда понял, что Громов выжил и что мозг сильно не пострадал, был в бешенстве. Два раза он пытался отключить системы, перекрыть кислород, но вечно кто-то мешал, входил в самый неудачный момент. Медсестра стала что-то подозревать, и он оставил свои попытки. Когда сказали, что Громов не помнит три года, Суворов выдохнул, посчитав, что инвалид не представляет опасности…
        Проклятье. Как же его бесил Громов. И почему он выжил? Выскочка! Даже здесь отличился своей живучестью. Да любой другой сдох бы, а этот выкарабкался. Мразина! Как же он его презирал. Люто ненавидел. Столько лет Суворов делал все, чтобы сблизиться с ним, прогибался, показывая, какой он незаменимый, важный и нужный, а потом начал рыть под него, желая забрать все.
        Суворов всю жизнь считался худшим из братьев в семье. Средний сын, на которого не обращали внимания. Старший и младший сильно отличались от него, что постоянно сравнивалось и ставилось в укор. Стоило лишь вспомнить, и сразу пальцы сжимались в кулаки от ярости. Один - мастер спорта, второй - успешный адвокат. Родители гордились ими, восхищались, а его даже не замечали, считая сплошным разочарованием.
        В институте ни с кем не дружил. Все боялись его, обходили стороной, считая предателем и лжецом. Да, он идеально втирался в доверие, а когда получал желаемое, отбрасывал людей как нечто ненужное, не скрывая своего триумфа.
        Сейчас он не понимал, где допустил ошибку. С этой бабой? И зачем связался? Корыстная тварь. Не стоило вестись на эту дешевку.
        Суворов схватил дорожную сумку и быстро начал кидать вещи, не разбирая, считая, что на первое время пойдет. Справившись, Николай подошел к кровати, нагнулся и вытащил кейс, в котором лежала крупная сумма наличных и пистолет. Так, на всякий случай. У него много недоброжелателей. Незаметно нажил за десяток лет. Ну что поделать? Жизнь сложная штука. Нечего быть наивными и до мерзости беспечными! Таких просто необходимо обдирать до нитки. Это долг самых предприимчивых и хитрых.
        Закрыв дверь своей квартиры, мужчина направился к машине. Новенькая, недавно приобрел. Точнее, подельники приволокли по его заказу после всех необходимых процедур.
        Заметив двух мужчин с наглыми мордами, уверенно направляющихся к нему, он скривился и поспешно плюхнулся на сиденье, громко хлопая дверцей. Попытался завести машину, но ничего не получилось. Даже третья попытка прошла без результата. Суворов ударил кулаком об руль, и тут в стекло влетело удостоверение сотрудника полиции. Незнакомый мужчина постучал им и рявкнул:
        - Открывайте!
        Считая, что полиция ничего не могла найти на него за столь короткое время, Николай Антонович с фальшивой улыбкой открыл стекло. Доброжелательно кивнул, молчаливо предлагая объяснить сотруднику его дерзость.
        - Суворов Николай Антонович?
        - Да, - произнес мужчина, игнорируя должность и фамилию сотрудника, задумываясь о своем, не понимая, почему машина не заводится.
        - Пройдемте с нами.
        - Зачем? - вдруг очнулся Суворов.
        - Выходите, выходите, - как-то нагло попросил следователь, представляя собой мощную стену.
        Глянув на его лицо, Суворов определенно точно подумал, что видел этого наглеца. Да, такую хитрую морду нельзя забыть. Притом не один раз, а много. Только где он его видел?
        - Я ничего не делал.
        - Не переживайте, если ничего не делали, значит, отпустим, - ухмыляясь, выдал Волков Алексей, удивляясь наглости некоторых. Отмечая, что Суворов выходит без вещей, он кивнул на заднюю дверь и проговорил. - Да, и еще… покажите содержимое вашего кейса.
        - Вы не имеете прав! Я уважаемый…
        - У меня есть информация, что у вас там находится три миллиона. Сумма была похищена из кассы фирмы, принадлежащей Громову Андрею Александровичу, где на данный момент ведется расследование о хищении крупной суммы.
        - Это мои… честно заработанные деньги! - зло рявкнул Суворов, не понимая, откуда известно им о краже. Никто не знал!
        - Да вы не переживайте. Деньги из кассы помечены, поэтому вам не стоит бес…
        Суворов недослушал и бросился вперед, рассчитывая скрыться, но мощный удар сбил с ног. Волков скрутил ему руки и довольно выдал:
        - Ну что вы так реагируете, Николай Антонович? Не переживайте, в камере тепло и комфортно. Не замерзнете.
        - Сволочи!
        - Ну… я бы не советовал вам в таком тоне разговаривать. Думаю, вы прекрасно впишитесь к браткам. Породнитесь.
        - Скоты! - отметив, как довольно хохотнул мужчина, Суворов вдруг вспомнил фотографию. Да, именно фото в квартире Громова, на котором трое мужчин. Андрей еще говорил, что это его друзья, они вместе выросли. - Я знаю тебя! Ты же друг Громова с детдома! Это все подстроено! Подонки!
        - Это верно - друзья. А ты, мразь, решил его убрать, - грубо процедил Волков, тут же обращаясь к следователю:
        - Стас, уводи его. Думаю, мы отлично поработали.
        ЭПИЛОГ
        СПУСТЯ ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ
        Огромный забор закрывал территорию загородного дома Громовых. Высокие красивые ели представляли собой вторую стену, защищая от любопытных взглядов. За двухэтажным домом находился огород и небольшой березовый лес, а в центре беседка. Недалеко от нее у мангала стояли трое мужчин. Они обсуждали предстоящую рыбалку, уточняя по срокам, чтобы как в последний раз не вышло. Тогда они сорвались на охоту. Естественно, получилось так совершенно случайно. Волков вечно между делом подбивал на другое, сам того не понимая.
        - Тогда решено, завтра с утра. В пять, - подытожил Илья, который уже дважды подначивал всех на рыбалку, желая оторваться вместе. Зря он, что ли, такую дорогую лодку купил, да и палатку. Шикарная выйдет поездка! Несомненно.
        - Давайте послезавтра. А то сегодня же будем отдыхать, - заметил Алексей, понимая, что завтра точно не встанет. С учетом, что он в отпуске со вчерашнего дня, что хорошо отметил, четко осознавал, что до позднего вечера у него будет лишь одно желание - валяться на диване. Хотя нет, можно и в деревню к деду Федору поехать. Старик его быстро приведет в чувство.
        А что? Отличная идея! Как раз поможет ему с дровами или с углем, а то дедку тяжело, а дети родные далеко, никто не приезжает.
        - Ммм… если послезавтра, не будет такого, что ты уже к вечеру умотаешь в деревню к деду своему? - прищурившись, уточнил Ломов. Не любил он, когда Волков начинал открывать рот раньше времени. Вот когда уже будут на озере… совсем другое дело.
        Алексей усмехнулся и проговорил:
        - Деду помочь - это святое. Тяжело ему…
        - А что, много там работы? - уточнил Илья, начиная поливать водой мясо. Андрей с недовольством смотрел на это безобразие, сдерживая себя от желания шлепнуть по его ручищам, а потом забрал воду и рявкнул: - Так, грабли свои в сторону, когда я жарю.
        - Да у тебя сейчас сгорит, - упрямо стоял на своем огромный мужчина.
        - Это у тебя горит, а у меня всегда превосходный шашлык.
        - Это да, Громов умеет, - весело заржал Алексей, поглядывая в сторону, где в летней беседке резала овощи Евгения, жена Андрея.
        Очаровательная женщина, которой он искренне восхищался, особенно когда гостил у них, четко понимая, что одинок. Женя беседовала с Кариной, своей подругой, с которой после покушения стала неожиданно общаться, что изумило всех. Как оказалось, девушке больше лет, чем он думал. Да и по первости Волков считал Степанову разбойницей и хамкой. Познакомившись ближе, начал воспринимать ее иначе. На свою голову.
        - Куда пялишься? - грубо рявкнул недовольный Илья, внимательно отслеживая, куда так жадно устремил свои глаза друг.
        - А что, какие-то проблемы? Вроде там ничего твоего нет, - нагло ответил Волков.
        - У тебя будут проблемы, если морду не повернешь к мангалу.
        - Слушай, ты уже бесишь, - заметил Алексей, последовав пожеланию Ломова, хоть и напрягало. Илья как-то агрессивнее стал к нему относиться. Он понимал почему, но все же, они друзья. С детства.
        - Успокойтесь. Не стоит забывать, что Карина - гостья моей жены, - заметил Громов, с нежностью поглядывая на беременную жену. На четвертом месяце. Сына его носит! Ничего еще не было видно, но только не для него. Он все отмечал, переживая за нее больше, чем сама Евгения. Жена лишь посмеивалась, убеждая, что все хорошо.
        Любимая женщина улыбнулась ему в ответ, отчего на сердце стало теплее.
        - Так что с дедом? Может, и нам поехать? Поможем, - вдруг предложил Андрей.
        Алексей потер подбородок и произнес:
        - Что, брат, давно не пахал? Совсем обленился в офисе?
        - Это да… Дров бы я наколол, - с каким-то предвкушением проговорил Громов.
        - А если их нет?
        - Так можно заказать машину. Пусть привезут, а мы следом.
        - Две, чтобы уж на два дня, - Ломов всегда отличался огромным энтузиазмом.
        - Там работы достаточно! Но вечером обязательно протопим баню. У деда всегда веники что надо и еще… озеро. Ледяное. Бодрящее! После парилки… ммм… шикарно, - делился впечатлениями Алексей, четко себе представляя.
        - Постойте, а как же рыбалка? Слушайте, вы достали. Лето пройдет, а у меня лодка так и пролежит в гараже, - грозно начал Ломов, подумывая о том, что стоит принять предложение Волкова, сходить в спортклуб по боксу. По самой простой причине - врезать этому умнику пару раз. Так вроде как дружба не позволяет, да и должность, а на ринге грех не оторваться. Пару раз промеж зубов, чтобы не трепался много.
        - Лодка твоя пусть еще полежит. Деду помочь надо, - спокойно произнес Громов.
        - По русской бане соскучился. Я уже понял.
        - Баня будет после того, как ты там помрешь на дровах, - заметил Алексей.
        - Ну как же без этого.
        - А Женька как? Одну оставишь? - Ломов пустил главное оружие в ход.
        - Женя поддерживает такие мероприятия. Она верит мне и, думаю, сама бы поехала, но завтра у нее важное мероприятие. А то, что оставлять одну… Она никогда одна не бывает. Сиволин, наш охранник, всегда рядом.
        - Жаль, что ей нельзя, а то бы подружку могла прихватить, - задумчиво протянул Ломов.
        - А что, ты стал стеснительным? К подружке подкатить не можешь? - весело уточнил Алексей.
        - Она же как кактус… Подкатишь тут.
        - Хоть бы розой назвал, - заметил Волков, понимая, что другу нравится бойкая девчонка, как, впрочем, и ему. Жаль.
        - Да какая роза?! Она только колючками колет.
        - Пока вы трепались, я уже пожарил, - довольно произнес Громов, убирая с мангала шампура с мясом. - Так, где поднос?
        - Сюда, - подал его Алексей, взяв со столика. Задумчиво нахмурился и произнес: - Так что, мужики, я звоню деду?
        - Да, рыбалка в следующий раз, - поддержал Ломов, улавливая момент, когда Степанова засмеялась и поспешила в дом. Женя смотрела ей вслед, а потом прокричала:
        - Карина, салфетки не забудь.
        Девушка обернулась и счастливо кивнула ей, но когда заметила пристальный взгляд мужчины, задрала нос, прищурилась и резко отвернулась, показывая свое отношение.
        Ничего не меняется. Всегда такая дерзкая. Такое ощущение, что он для нее враг номер один.
        Мужчина так и продолжал пялиться вслед, не понимая, что в ней нашел. Наглая колючка.
        - Понежнее нужно, и будет розой, - заметил Алексей, приблизившись к другу, хлопнув ладонью по его плечу. Он дождался, когда Андрей отойдет, и начал наставлять на путь верный. Хоть так… помочь.
        - Без тебя знаю, - буркнул Илья.
        - Знал бы… слюни не пускал в сторонке. Скоро намордник подарить придется.
        - Давно по морде не получал?
        - Да ты же не ходишь в спортивный зал, а надо. Кстати! Давай уже, а то мне скучно там. А ты скоро жирком заплывешь.
        - Ну так скажи своему командиру словечко, чтобы мне пропуск организовали, и буду ходить.
        - Понял, но смотри, если я скажу, а ты не принесешь туда свою задницу…
        - Я всегда держу слово, - буркнул Илья.
        - Тогда пошли… или все же пойдешь, поможешь девчонке?
        - Она рада не будет.
        - Ну… раз так, то я сам, пожалуй, пойду, - лениво протянул Алексей.
        Тут же рука Ломова оказалась на его плече.
        - Даже не пытайся.
        - Уверен?
        - Уверен.
        - Ну… тогда вопросов нет, - сказал он и побрел к семейной паре.
        Когда приблизился, увидел Громова и Евгению, обнимающихся, наблюдающих за дочерью. Малышка уплетала картошку и салат, рассчитывая все съесть и пойти домой, чтобы поиграть с новой куклой, которую ей подарила тетя Карина.
        - Не помешал?
        - Ну что ты, - смущаясь, произнесла Женя. - Садись.
        - А куда Илья пошел? - поинтересовался Андрей.
        - Колючки проверять в вашем огороде.
        - Дядя Леша, у нас нет колючек, - сказала Марина с полным ртом, наворачивая помидоры.
        - Ну, дядя Илья вот и убедится, - весело заметил мужчина.
        - А папа бассейн большой поставил в огороде, и мы вчера купались. Даже мама. Только она сильно боялась. Но папа ее крепко держал.
        - Ух ты! А я и не знал. Твой папа нас сразу к мангалу отправил, чтобы мы работали.
        - Если кто и работал, то только я, - напомнил Андрей, вдыхая чудесный аромат волос своей женщины. Он провел рукой по шелковым прядям, пропуская через пальцы, и обратился к ней: - Может, присядешь? Тяжело, наверное, столько стоять?
        - Я же не больная, а беременная.
        - Всегда поражаюсь своей жене, - произнес мужчина с восторгом, прижимая женщину за талию к себе, обращаясь к другу: - У нее еще ни разу ничего не болело. И она каждое утро заставляет меня делать с ней зарядку, и мы много гуляем.
        - Так богатыря носит, вот он и требует физических нагрузок.
        - Сейчас я тебя тревожу, потом сын, - нежно выдохнула Евгения, закрывая глаза от счастья.
        - Тогда нужно заказать спортивную площадку с турниками и тренажерами, - пришла отличная идея Громову.
        - Точно! И мой сын будет с твоим там заниматься, когда мы в гости заглянем.
        - Ты жену себе найди, а потом уже мечтай. Не такое это быстрое дело, как может показаться. Тем более завоевать любимую женщину… - произнес Андрей и поцеловал жену в щеку. Он наслаждался тем, с какой любовью она смотрела на него, пока чуть не дернулась в сторону, когда онемела нога. Прищурившись, Андрей резко произнес: - Так, давай садись.
        Женя усмехнулась и проговорила:
        - Шашлыки остынут, а Карина…
        - Вот она, - задумчиво протянул Волков, наблюдая, как девушка бежит с красным лицом, прикладывая руки к щекам, а в глазах возмущение и гнев.
        Да уж. Ломов в своем репертуаре - тонко действовать не умеет. Медведь. Дождавшись, когда красавица подойдет ближе, Алексей проговорил:
        - Кариночка, а мы вас потеряли.
        Услышав замечание приятного мужчины, Степанова улыбнулась и подошла к нему, присаживаясь рядом. Она была напряжена, но старалась не показывать своего состояния. Услышав шаги, Карина гневно посмотрела на Ломова, появившегося на горизонте, и когда он уселся напротив, только хмыкнула.
        - Дядя Илья, а вы колючки нашли? - невинно полюбопытствовала маленькая девочка, с нетерпением ожидая ответа.
        - Нашел, - буркнул мужчина и потянулся за шашлыком.
        Отмечая, как Карина нахмурилась, Алексей засуетился. Понимая, что разговор в конечном счете может привести к конкретным обидам, поспешно сказал:
        - Ну раз все за столом, тогда можно приступить к самому приятному…
        - Всегда думает только о еде, - заметил Илья.
        - Нет, это ты, особенно когда Раиса Николаевна Андрюху подкармливала. Только непонятно, почему он такой худой был.
        - Все потому, что Илья объедал меня, - деловито заявил Громов, накладывая жене полную тарелку мяса.
        - Я никого не объедал, если только помогал тебе, а то ты и тарелку держать не мог. На ветру качало. Вот я пока нес…
        - Насколько помню, ты и мою тарелку нес, - вдруг вспомнил Алексей.
        - Я невероятно добрый с пеленок, вот вам и помогал…
        - Добрый он…
        - Он же как лучше, о вас беспокоился, - засмеялась Женя.
        - Илюха и в то время шкафчиком был, от которого все шарахались.
        - Неправда, я как все.
        - Да ну? А помнишь…
        Разговоры не прекращались, сопровождаясь смехом и улыбками, а иногда хохотом. Евгения прижалась к мужу и с улыбкой наблюдала, как мужчины общаются. Прошло столько лет, а они дружат и горой друг за друга. Да, они шутили, подкалывали, язвили нередко, но заботились и всегда одно целое. Как братья. Настоящая мужская дружба.
        На секунду стало грустно на душе. Громова жалела, что у нее такой подруги не было. С родной сестрой словно чужие. Но Женя была счастлива за любимого человека и тех, кто стал ей дорог.
        Заострив внимание на Карине, которая в момент, когда никто не смотрел, задумчиво смотрела на Ломова, Евгения улыбнулась. Странная девушка. Она бы никогда не подумала, что будет с ней так хорошо дружить и общаться. Удивительно. Но несмотря ни на что Степанова часто приезжала, и они говорили обо всем. Даже с мальчиками гостила, и тогда их дом очень походил на детский сад. Ей нравилось с ней дружить. Конечно, Карина острая на язычок, но смелая и добрая.
        Вспомнив о том, что случилось полгода назад, Жене стало не по себе. Но главное - все закончилось. Суворова посадили на десять лет, а Колина после аварии осталась калекой. Громов сделал все возможное с долгами женщины, чтобы ее не трогали. Загасил кредиты и помог закрыть фирму. Он перевел нужные суммы на операции, но восстановиться окончательно Людмила не смогла. Как-то, когда они пришли к ней, Колина заплакала и прошептала «Спасибо», попросив больше не приходить к ней.
        Счастливая семья переехала в новую квартиру, а летом перебралась в уютный загородный дом. Муж несколько дней в неделю ездил в офис, а остальное время работал в кабинете удаленно. Марише очень нравилось находиться здесь. Она была счастлива и с нетерпением ожидала рождения брата, мечтая с ним играть.
        Женя до сих пор не могла забыть глаза Андрея, когда он услышал сердцебиение сына. Столько счастья в них светилось! Потом он долго кружил ее на руках, заверяя, что самый счастливый муж на земле.
        Свадебная церемония в церкви была потрясающей и в то же время скромной. Только самые дорогие люди. Каждый раз вспоминая, как она стояла с Андреем у алтаря, ее сердце трепетало от восторга.
        Не передать, как она радовалась каждому дню. Не верила, что может быть так хорошо, боялась проснуться и понять, что это сон. Хотя нет, ведь каждый приходит к тому, что отчаянно желает, к чему стремится. И она… нашла его.
        А точнее - ее нашли. Громов… этот невероятный мужчина, который до сих пор удивлял и завораживал. Евгения восхищалась им и искренне любила. Счастливая женщина знала, что любимый мужчина любит ее и никогда не предаст.
        Удивительное открытие, ведь Евгения всегда считала, что это чувство скоротечно и со временем проходит. Но сейчас она понимала, что ошибалась. Любовь - это потрясающее чувство! Оно всегда будет в груди, пока два сердца бьются в унисон.
        КОНЕЦ
        08-04-2020