Свингеры Юлия Владимировна Резник
        Наша жизнь с мужем напоминала сказку: мы познакомились ещё в школе и никогда больше не расставались. Появились дети, общий бизнес и интересы. Такая счастливая жизнь… Все рухнуло в один момент. Когда я поняла, что Тимур стал заглядываться на других женщин. И тогда передо мной встал выбор. Стать обманутой женой или… предложить мужу заманчивую альтернативу. Я - Катя Алмазова, и ради своей любви я пойду на все.
        Юлия Резник
        Свингеры
        Глава 1
        Сидишь? Я думал, все ушли.
        Я оторвалась от экселевской таблицы, в которую втыкала уже добрых полтора часа, и подняла усталый взгляд на собственного зама.
        - Сижу… А ты почему домой не торопишься?
        - Смеешься? Как я уйду, когда…  - Ян неопределенно взмахнул рукой и, опустившись в кресло напротив, с надеждой заглянул мне в глаза. Я покачала головой.
        - Опять мимо?  - недоверчиво протянул он.  - Да быть не может! Мы же и без того считай без наценки, по себестоимости…
        - И, тем не менее, кто-то дал меньшую цену.
        - Твою мать! Мы же так рассчитывали на этот контракт!
        Мы… мы… мы… Это так сильно давило! Сдерживая желание завыть в голос, я лишь неопределенно пожала плечами:
        - Этот контракт не последний…
        Угу. Не последний… Наверное. Но если мы будем двигаться в этом же направлении, то пойдем по миру уже в самом ближайшем времени. Черт!
        - Кать, мне правда очень жаль.
        - Проехали.
        Я встала, сняла со спинки стула пиджак, надела и застегнула на одну пуговицу. Когда-то идеально подогнанная по фигуре вещица собралась складками на моей немного поплывшей талии. В последнее время сил на зал не было совершенно. Ровно как и на нормальное питание. Лишние килограммы стали досадным напоминанием о том, как мало времени у меня оставалось на маленькие женские радости.
        - Тимур в курсе?
        Я растерянно замерла и, закусив губу, медленно покачала головой. Тимур - это мой муж. Он здесь был главным до того, как его подкосила болезнь, и мне пришлось взять управление компанией в свои руки.
        Боже, как же хорошо, что все позади, и он, наконец, потихоньку возвращается в строй…
        - Я как раз собиралась пойти к нему, чтобы рассказать.
        Волков понятливо качнул головой.
        - Я могу для тебя что-нибудь сделать?
        - Да. Пойти домой и хорошенько отдохнуть, чтобы завтра с новыми силами включиться в работу,  - вымученно улыбнулась.
        Ян вернул мне улыбку и отсалютовал. Любезно пропустил вперед, открыв дверь и, на секунду замешкавшись, все же заметил:
        - Катюх, ты только не принимай это все дерьмо на свой счет, ладно? Ты сделала все, что смогла, чтобы удержать фирму. Тимур это понимает.
        Не знаю, каких комментариев от меня ждал Волков. И ждал ли вообще. Его слова были призваны меня поддержать, но вместо этого я лишь еще сильней загрузилась. А что, если моих усилий было недостаточно? А что, если дело все же во мне? Я все чаще думала о том, что, не случись с Тимуром беды, все бы сложилось иначе. Уж он бы точно что-то придумал. Обязательно. Таким он был человеком. Все у него было под контролем. Семья, дом, работа… Да что там. Вся наша жизнь держалась на нем.
        Я любила его до одури.
        Мы познакомились еще в школе. Он стал моим первым и единственным мужчиной. Я - его первой и единственной женщиной. А дальше все было, как в сказке: свадьба, дети, счастливая жизнь, общий бизнес и интересы. Нам было хорошо вместе. Мы сроднились, проросли друг в друга корнями. А потом, как гром среди ясного неба… С чего? Почему? Диагноз… Онкология. Не знаю, как я пережила эту новость. Как нашла в себе силы собраться, взвалить на себя все то, что Тимур нес на себе долгие годы, тем самым развязывая ему руки для предстоящей борьбы. И он меня не подвел. Сцепил зубы, ринулся в бой, из которого вышел победителем. Когда врачи подтвердили ремиссию, я улыбалась. Качала головой и наравне с мужем принимала поздравления от тех немногих, кто был в курсе нашей с ним ситуации. А потом, закрывшись за дверями ванной, я ревела, ревела так, как никогда в этой жизни не плакала, захлебываясь солью слез и бессвязными словами благодарности, адресованными кому-то сверху. Тогда мне казалось, что все самое худшее позади.
        Наверное, так и было, но… Но!
        Ян свернул к лифтам, а я, махнув ему на прощанье, толкнула двери приемной. Уютная вытянутая комната вела в святая святых - кабинет мужа. Его территория, на которую я никогда не претендовала. Даже когда Тимур полностью отошел от дел. Из-за закрытой двери, отделяющей вотчину секретаря от кабинета начальника, послышался тихий смех, а следом - голос моего мужа. Я замерла с занесенной рукой, с трудом подавляя в себе трусливое желание убежать. Сделать вид, что меня здесь не было, и я ничего не знаю… Несколько раз глубоко вдохнула и, громко стукнув костяшками пальцев, тут же толкнула дверь.
        Не давая себе отступить.
        Тимур вальяжно сидел на письменном столе. Одна рука в кармане, другая… на плече склонившейся над ним секретарши. Новенькой. Той, которую он взял на работу две недели назад, после короткого собеседования.
        - Привет,  - натянув на лицо улыбку, пропела я, спрятав за этой маской подползающую к горлу истерику.
        - Привет,  - Тимур чуть свел брови, как делал обычно, когда был слегка раздосадован.
        - Я собираюсь домой. Тебя подкинуть?
        Очередная улыбка. Вдох - выдох. Для паники нет причин. Еще ведь ничего не случилось, Катя. Просто дыши.
        Тимур нахмурился еще сильнее и резко оторвал задницу от крышки стола. Высокий, статный, красивый. Из той породы, кому возраст только к лицу.
        Когда ты стал заглядываться на других, Тим?
        Когда тебе меня стало мало?
        Вопросы, которые я глотала, отравляли меня изнутри. Я так боялась озвучить их, вы бы знали… И так боялась молчать. Казалось, начни я сейчас говорить, закричу… Устрою истерику, забыв навязываемые социумом правила, которым якобы должна следовать каждая современная женщина, всю эту чушь о женской мудрости, проповедуемой со страниц глянцевых журналов, и… просто сорвусь, как последняя истеричка, коей я никогда не была.
        И лишь одна мысль меня утешала… Непоправимое пока не случилось. Тимур все еще мой. Пока только мой.
        Как же тяжело, господи!
        А эта почему тут? Почему до сих пор не убралась? Неужели не понимает, что нам сейчас не до неё?
        Все так же улыбаясь, я повернулась к секретарше и чуть приподняла бровь. Той хватило совести смутиться и затараторить:
        - Ну, если я вам, Тимур Бакирович, не нужна, я пойду.
        - Конечно,  - согласился Тимур.  - Продолжим завтра.
        Стуча каблуками по начищенному до зеркально блеска паркету, Эллочка скрылась за дверями кабинета и оставила нас с мужем в звенящей неуютной тишине. Обычно я любила помолчать с Тимуром, но с недавних пор все изменилось.
        - Что там с Топ-Никель? Контракт наш?
        Я виновато скукожилась и покачала головой из стороны в сторону. То, что еще совсем недавно мне казалось проблемой вселенских масштабов, в сравнении с другими назревающими несчастьями виделось совсем иначе.
        - Боюсь, что кто-то нас обставил.
        - Дерьмо! Я же просил предложить минимальную цену!
        - И я предложила,  - стараясь не показать, как сильно меня задели слова мужа, спокойно выдала я.
        - Если бы это было так, контракт был бы наш.
        Тимур был чудовищно несправедлив.
        - Я лично считала это коммерческое предложение, Тим. Не сделав ни единой наценки. Клянусь.
        - Черт,  - Тимур зарылся рукой в темные волосы и пнул ногой ножку стола.
        - Кто выиграл тендер?
        - Ник-Строй.
        - Это еще кто такие?  - изумился Алмазов.
        - Не знаю. Темная лошадка, но у них все на мази. Похоже, что не новички. Я пробила их по базе налоговой, вроде бы все чинно-благородно.
        Я подошла к Тимуру вплотную, разглаживая пальцами собравшиеся между красивых темных бровей складочки. Он напрягся, но моей руки не убрал, принимая ласку не то, чтобы с удовольствием, но все же… принимая. Осмелев, я прижалась отяжелевшей грудью к его, а губами коснулась основания шеи. Даже на каблуках я не доставала выше.
        - Кажется, кто-то хотел домой.
        - Да… Конечно,  - я стушевалась и отступила на шаг.
        - Дети с матерью?
        - Угу. Нина Львовна отпросилась…
        Нина Львовна - это няня. Хорошая женщина, которая в нашей семье появилась лет семь назад, когда вслед за Дамиром родился наш младший сын - Назар.
        Так, переговариваясь ни о чем, мы вышли из офиса и спустились в подземный паркинг.
        - Я поведу.
        - Без проблем,  - тут же согласилась. Тимур был из той породы мужчин, для которых работа делилась на «мужскую» и «женскую». Эдакий милый старомодный шовинист. Меня это устраивало. Может быть, я отстала от времени, но мне нравилось, когда мужчина распахивал передо мной дверь, пропускал вперед и оплачивал счет в ресторане. Где-то я вычитала, что самое сексуальное, что может быть - это когда мужчина снимает с тебя ответственность. Мне была близка такая позиция.
        Мы выехали из паркинга, когда уже порядком стемнело. И начался дождь. Он усеивал лобовое стекло миллионом бриллиантовых капель и переливался в свете уличных фонарей. В салоне было сыро и довольно прохладно. Несмотря на то, что лето еще не закончилось, осень поспешила вступить в свои права. Я поежилась. Заметив это, Тимур включил обогрев. От его заботы, раньше такой привычной, сейчас мне хотелось плакать. Я закусила губу и отвернулась к окну. Мимо, подхваченные потоком воздуха, пролетали листья каштанов. Пожухшие еще в самом зените лета, к его концу они стали цвета запекшейся крови.
        - Ты злишься на меня?
        - Что? Нет! Из-за чего мне на тебя злиться?
        Я повела плечом и прижалась к прохладному стеклу лбом.
        - Из-за контракта или… еще чего-нибудь.
        - Брось. Глупости это. Я не злюсь. Извини, что на тебя наехал.
        - Забыли…
        - Слушай, я знаю, что тебе было трудно. Но я снова в деле. Теперь все наладится. Ты займешься тем, что умеешь лучше всего, я займусь тем, что получается у меня…
        - Это хорошо. Может быть, у меня появится немного свободного времени, и я запишусь в спортзал.
        - Зачем это тебе?
        - Я набрала пару лишних килограммов.
        - Глупости,  - отмахнулся Тимур.
        И это, наверное, могло бы меня порадовать. Если бы после этого слова последовало еще хоть что-нибудь. Например: «ты шикарно выглядишь», или что-то вроде того. Но Тимур просто отвернулся от меня и сосредоточился на дороге. Он все чаще пропускал мимо ушей то, что я говорю, словно утратив ко мне всякий интерес. И все бы ничего… Так, наверное, живут миллионы пар по всему миру. Но у нас-то все было иначе! Как же страшно об этом говорить в прошедшем времени. Как невыносимо страшно…
        Дом встречал нас детскими криками и ароматом чебуреков. Свекровь опять расстаралась. Вот и как тут за фигурой следить?
        - Пришли? А я уж думала, вы там и заночуете! Нельзя так, Тимур… Ты только поправился,  - причитала мать, обхватив Тимура сухонькими ладонями. Я мысленно поморщилась. Тимур ненавидел, когда кто-то напоминал ему о его беспомощности, Альфия же делала это с завидным упорством. Носилась с ним, как с инвалидом. Неудивительно, что он стал оглядываться по сторонам в поисках подтверждения собственной мужественности. Уж слишком деликатной была его проблема. Рак предстательной железы в тридцать три года… Он никогда мне не говорил, но почему-то я нисколько не сомневалась, что больше смерти Тимур боялся стать импотентом. Это так по-мужски, господи. Так по-тимуровски.
        Прерывая причитания свекрови, в коридор выбежал Назар. Влетел в отцовские объятья и повис на нем, как обезьяна.
        - Ты обещал поиграть с нами!  - заявил он.
        - Назар, осторожнее с папой.
        - Мама!  - наши с Тимуром возмущенные голоса слились в один. Мы заговорщицки переглянулись и на секунду как будто вернулись в то время, когда все еще было хорошо. Когда мы понимали друг друга с полувзгляда, с полуслова, и между нами ничего не стояло.
        - Перестань…  - добавил Тимур, когда эхо наших голосов стихло где-то под потолком.
        Альфия запнулась, но тут же перевела разговор, зазывая всех ужинать.
        - Идите, я к вам присоединюсь, только руки помою.
        Тим стащил туфли и двинулся вверх по лестнице, как будто на первом этаже нам негде было вымыть руки. Недолго думая, я пошла за ним. К тому моменту, как догнала мужа, тот уже успел снять пиджак и рубашку. Заматеревший после тридцати, сейчас он был тонким, почти как в двадцать. Невозможно красивым. Внизу живота собралась знакомая тяжесть. Я тихонько подошла к Алмазову, поцеловала чувствительное местечко между лопаток, скользнув рукой вниз. Но у Тимура были другие планы. Он перехватил мою ладонь и плавно развернулся ко мне лицом.
        - Давай потом, угу? Мама права. Я ужасно проголодался.
        Я улыбнулась, делая вид, что мне не больно, и послушно отступила. Что ж… по крайней мере, о фигуре сегодня мне точно можно не переживать. Аппетит у меня пропал напрочь. Как и настроение.
        Глава 2
        Я не спала всю ночь. Прислушивалась к ровному размеренному дыханию мужа и думала-думала-думала… Обо всем на свете. Строила какие-то глупые планы, которые могли бы возникнуть разве что в голове тупой малолетки, но никак не у взрослой, не побоюсь этого слова, умной состоявшейся женщины. И ведь я понимала, как это абсурдно, и… все равно представляла, как пойду в спортзал, к косметологу, парикмахеру, изменю прическу, или подкачаю губы… Куплю новое белье, зажгу свечи, открою вино… Тимур растает от меня такой - новой, красивой, и между нами все станет, как прежде.
        Самая большая ошибка женщины, которой изменили, считать, что причина измены в ней. Нет, я не говорю, что такого не может быть в принципе. Но в большинстве случаев дело все же в другом.
        Впрочем, даже понимая это, не грызть себя вряд ли получится.
        Когда ночь за окном рассеялась, я оставила глупые попытки уснуть. Веры в то, что сон, наконец, придет, уже не было, а вот мигрень подбиралась все ближе. В таких случаях я обычно пила таблетку на опережение. Стараясь не шуметь, закрыла за собой дверь ванной и застыла у зеркала. М-да. Бессонница мало кому к лицу… А уж женщине тридцати пяти лет и подавно. Я набрала в пригоршни холодной воды и умылась. Выдавила из блистера таблетку, запила водой из-под крана. Медленно промокнула лицо полотенцем, размышляя о том, что бы такое сделать, чтобы побыстрее преобразиться. Вспомнила о недавно купленных патчах под глаза, которые мне рекомендовал косметолог, и довольно ловко их нацепила. Видок еще тот, но пока все спят - можно себе позволить.
        Покончив с утренним туалетом, я спустилась вниз, чтобы приготовить своим мальчишкам завтрак, но оказалось, я не единственная, у кого возникла такая идея.
        - Доброе утро,  - негромко сказала я.
        Свекровь оглянулась. Поправила сползшую на лоб косынку и ласково мне улыбнулась. Нет, ничего против свекрови я не имела, но… В последнее время она стала уж слишком навязчивой. Да и ее проживание в нашем доме уж как-то неоправданно затянулось.
        - Доброе-доброе, Катенька. А я тут завтрак готовлю.
        - Вижу.
        Ничем не выказав своего недовольства, я включила кофеварку и открыла холодильник. Достала яйца, творог, принялась месить тесто.
        - Что ты делаешь?
        - Сырники.
        - Но я же, вот… запеканку…
        - Мальчики не любят запеканку. Я вам уже говорила, но вы, кажется, забыли.
        - Напрасно ты, Катя… Я лишь хочу как лучше. Помочь, облегчить ваш быт…
        - Будет лучше, если вы не будете этого делать. Мы вполне самостоятельные взрослые люди, которым по силам работать, заниматься детьми и вести хозяйство. Раньше мы с этим отлично справлялись.
        - Раньше Тимур был здоров.
        Я отбросила венчик и с возмущением уставилась на свекровь:
        - Он и сейчас здоров. Врачи это подтвердили, а вы носитесь с ним, как с инвалидом. Неужели вы не понимаете, как он комплексует?!
        - Да ты что говоришь такое, Катя? Где наш Тимур, а где комплексы?
        - Близко… Намного ближе, чем вам кажется. И мне эти комплексы, комплексы, которые вы взращиваете в нем и лелеете, боком выходят… Боком, понимаете?
        Альфия захлопала глазами и покачала головой.
        - Не понимаю. У вас, что, с Тимуром какие-то проблемы? Так ты только скажи, я поговорю с ним…
        Скажи… Вот что ей сказать? Сказать - и то нечего. Пока ничего не произошло.
        - Нет у нас никаких проблем. Просто нам нужно больше времени проводить вместе. Вдвоем, и с мальчиками.
        - Кажется, ты намекаешь, что я загостилась.
        - Мы вам очень за все благодарны, правда, но…
        - Пора и честь знать,  - закончила мою мысль свекровь.  - Что ж, я попрошу Тимура отвезти меня домой.
        Я кивнула и снова взялась за венчик. Если Альфия и думала, что я пойду на попятный и стану её умолять остаться - она ошибалась. Давным-давно мы с Тимуром решили, что будем жить отдельно, несмотря на то, что плата за съёмную однушку практически полностью сжирала наш более чем скромный семейный бюджет. Две студенческих стипендии да те крохи, что Тим зарабатывал, хватаясь за любую работу, которую можно было бы совмещать с учебой. Это было правильным решением, мы никогда о нем не жалели. Не станем и теперь, когда наше материальное положение в значительной мере улучшилось.
        Да, я немного сдала позиции. Но теперь сделаю все, чтобы на них вернуться. Почему бы не начать с того, чтобы вновь стать хозяйкой в своем же доме?
        Сырники получились, что надо. Пышные и румяные, в меру прожаренные. Я накрыла тарелку салфеткой, допила уже остывший кофе и пошла приводить себя в порядок. Когда Тимур с детьми вышел к завтраку, я была свежа, как майская роза.
        - Привет,  - промурлыкала в макушку мужа, тайком вдыхая такой знакомым, такой родной аромат. У меня и сейчас все внутри дрожало, когда я касалась Тима. Или когда он на меня смотрел.
        - Привет. Мальчики, хватит дурачиться! Садитесь за стол. У вас через час тренировка,  - строго скомандовал Тимур расшалившимся сыновьям. Когда-то мы задумывались о том, что надо бы родить им сестричку… С тех пор много воды утекло. И хоть я до сих пор мечтала о дочке, как-то способствовать её рождению я не спешила. Мне бы не хотелось, чтобы это выглядело, как отчаянная попытка удержать мужика.
        Как показывает практика, если мужчина захочет уйти - его ничто не удержит.
        Стоп! Почему я вообще об этом думаю?
        - Сынок, я тут рушила, что пора бы мне уже вернуться домой. Отец там один, да и вообще… Вот, хотела тебя попросить отвезти меня. Или лучше вызвать такси?
        Я тряхнула головой, концентрируясь на происходящем за столом разговоре.
        - Сегодня? А что за спешка? Сегодня точно нет, мам. Мы же приглашены на день рождения Яна. Будем поздно, надо, чтобы с мальчиками кто-то побыл.
        Точно. Как я могла забыть о том, что мы приглашены к Волкову? Скорее всего, потому, что и не рассчитывала, что Тимур захочет пойти. С тех пор, как он заболел, мы еще ни разу не посещали подобных мероприятий.
        - Ты все же решил пойти?  - уточнила у мужа, наливая какао Дамиру.
        - Почему нет?
        Тимур вскинул черную бровь и напряженно на меня уставился.
        - Может быть, потому, что мы это не обсуждали. Я даже подарок не покупала. Да и не придумала, что надеть?
        - Женщины!  - закатил глаза Тим. Убедившись, что я не собираюсь напоминать ему о недавней болезни, он расслабился и вальяжно откинулся на спинку стула.
        - Раз такое дело, я, конечно, останусь,  - согласилась Альфия.
        - А почему мы не можем пойти на день рождения с вами?  - заныл Назар.
        - Потому что там не будет детей. Одни взрослые.
        Я щелкнула сына по носу и, не удержавшись, поцеловала. В отличие от двенадцатилетнего Дамира, семилетний Назар еще позволял мне подобные нежности.
        - Ян Волков? Это не тот, что с вами в одном классе учился? Щупленький такой…
        - Ага. Он. Мы с ним и в универе одном учились. Разве ты не знаешь, что он мой зам? Вот уже… Сколько, Кать?
        - Да уже три года скоро.
        - И как тебе он? По детству тихий такой был. А сейчас как? Женат? Есть ребятишки?
        - Женат. Детей нет. Но у него жена молодая - будут.
        Постепенно разговор перешел с Волкова на других наших одноклассников, а потом и вовсе прервался, когда Тимур встал из-за стола, чтобы отвезти детей на тренировку. Я не знала, что происходило между нами, но на его отношении к детям это никак не сказывалось. Лучшего отца им я бы не могла пожелать.
        Прибрав со стола, я заставила себя спуститься в спортзал. Беговая дорожка, упражнения на пресс и бедра. Конечно, до вечера я не похудею, чтобы влезть в свое лучшее платье, но, по крайней мере, есть шанс, что уйдет это сосущее мерзкое чувство, будто я недостаточно стараюсь удержать сходящий на нет интерес мужа.
        Да, я знаю, глупость редкая. Но если не это, то с чего мне вообще начинать? Что делать? Я понимала, что времени ни осталось. Рано или поздно Тимур решится на измену.
        Которую я никогда не прощу.
        Как этому помешать? Как…
        Я думала об этом весь вечер. Отпаривая Тиму костюм и рубашку, нанося макияж, вытягивая волосы феном, чтобы они легли на плечи гладкими шелковыми прядями. Я не очень любила носить их распущенными. Будь моя воля, я обстригла бы эту копну, но Тимуру нравились мои волосы. А я хотела нравиться Тимуру.
        В последний раз взглянув на себя в зеркало, я несколько театрально распахнула дверь, ведущую из ванной в спальню. И пусть я не ожидала, что Тимур падет замертво, став жертвой моих чар, но… Но я надеялась, что его взгляд задержится на мне чуть дольше. Этого не случилось. Сердце кольнуло, но я не позволила своей улыбке погаснуть.
        - Шикарно выглядишь,  - мурлыкнула, приближаясь.
        - Ты тоже. Макияж немного яркий, нет?
        Я удивленно приподняла брови:
        - Да, вечерний.
        - Не помню, чтобы ты раньше так красилась.
        Я мазнула взглядом по собственному отражению в зеркале. Может быть… Но раньше вообще все было иначе.
        - Просто ты забыл. Мы давно нигде не были,  - миролюбиво заметила я.
        - Это упрек?
        - Нет. Всего лишь констатация факта.  - Онемевшие от напряженной улыбки губы разъехались чуть шире. Я улыбалась через боль. А ты этого не заметил.  - Кто сядет за руль?  - перевела тему на более безопасную.
        - Ты. Что-то я устал. Может быть, выпью коньяка. Помнится, Ян говорил, что у него неплохая коллекция.
        - Хочешь проверить?
        - Почему нет?
        Я лишь пожала плечами. Говорить о том, что Тимуру стоит себя поберечь - значит снова нарваться. Тим не терпел слабости. Тем более своей.
        Волковы жили в элитной высотке в самом сердце города. До нашего пригорода - далековато, но по пустым дорогам - домчали быстро. И все равно опоздали. Приехали в самый разгар веселья.
        - О, какие люди! Тина, ну-ка, встречай гостей!  - бросил жене Ян. Тина улыбнулась и поспешила к нам. Яркая блондинка модельной внешности, она была намного младше мужа. И, соответственно, нас самих. Она не стала мне закадычной подружкой. Мы и с Волковым-то восстановили связь не так, чтобы давно. В школе, универе дружили, да. А потом наши пути разошлись и сошлись вновь, лишь когда тот пришел устраиваться на работу в нашу компанию. Перспектива взять проверенного годами человека была довольно заманчивой. И как показало время - сделали мы это не зря. Ян был хорошим ответственным исполнителем.
        Никакая она, конечно, не Тина. Так… Валя на новый лад.
        - Шикарно выглядишь, это что, Гуччи?
        - Все ты знаешь… Ян, это небольшой презент от нашей семьи.
        Я протянула виновнику торжества пакет, вдруг некстати подумав о том, что надо было хотя бы поинтересоваться у мужа, что там. Волков рассыпался в благодарностях и пригласил нас за стол. Фуршет был накрыт прямо посреди гостиной. Я голодала весь день, и аромат подкопченного лосося ну просто сводил с ума. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, я принялась рассматривать разношерстную толпу. Всего человек сорок взрослых. И никаких детей. Признаться, я от такого отвыкла… Все праздники, на которых мы обычно бывали, были более семейными, что ли. На них всегда было шумно из-за ребятни. На этот раз шумели подвыпившие тети и дяди. Звуки смеха, эмоциональные беседы на повышенных тонах. Мой взгляд скользнул мимо Яна, склонившегося над каким-то пожилым мужиком, и дальше, где в самом углу комнаты, сверкая белозубой улыбкой, такой интимной улыбкой, господи… стоял мой муж. Он ни от кого не прятался, не пытался уединиться. Просто разговаривал с хозяйкой дома. Можно было подумать, что это обычная любезность. Если бы не этот взгляд… С чертовщинкой под отяжелевшими веками. Заинтересованный в женщине взгляд.
        Именно так он смотрел, давая знак, что ждет меня в спальне.
        Кажется, тысячу лет назад.
        - Чего грустим?  - раздался знакомый голос над ухом.  - И где твой бокал?
        - Я за рулем.
        - И что? Даже не выпьешь за здоровье виновника торжества? Всего один бокал, Белоснежка. Один бокал можно.
        Собственно, а почему бы не выпить, смыть с языка эту горечь и хоть на время забыться? Я забрала бокал из рук Волкова и осушила его до дна.
        - Другое дело! А теперь можно и потанцевать.
        Видимо, от того, что я так ничего и не съела, развезло меня довольно быстро. Я скользила в объятьях Яна, вдыхала терпкий аромат его разгоряченной праздником кожи и чувствовала какую-то глупую браваду. Будто мне все по плечу. Время летело незаметно. Постепенно дом Волковых пустел. Гости расходились, и, наверное, нам нужно было последовать их примеру. Но мне было так хорошо! Впервые за долгое время. Так легко и свободно. Я подхватила еще один бокал шампанского и, поджав ноги, уселась в кресло. В комнате никого не осталось. Лишь Тимур, который неодобрительно на меня поглядывал, да Ян с Тиной, обжимающиеся, как школьники на выпускном.
        - Ну, ребята, спасибо, что пригласили. Хороший получился праздник, но, вижу, кому-то не терпится уединиться, поэтому мы, пожалуй, пойдем,  - скривил губы в ухмылке Тим, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться.
        - Как будто наличие посторонних глаз нас когда-нибудь останавливало,  - пьяно хихикнула Тина, шутливо ткнув Яна локотком.
        Поначалу я не придала значения этой странной реплике. Чего спьяну не скажешь…
        - Никогда не смущало,  - согласился Волков и, заметив легкое удивление, написанное на лице Тимура, добавил,  - мы - свингеры,  - и через секунду.  - Стой, а вы разве не знали?
        Глава 3
        - Э-э-э, нет. Ты как-то не говорил,  - наконец отмер Тимур.
        - Да? Ну, что ж… Теперь сказал,  - заржал Волков.  - Надеюсь, вы не придерживаетесь консервативных взглядов, и я не лишусь работы из-за своей болтливости.
        - Об этом можешь не беспокоиться,  - криво улыбнулся мой муж и, похлопав по плечу именинника, распахнул дверь.
        Мы вышли из дома, когда до меня, не на шутку шокированной словами Яна, дошло:
        - Ох, а как же мы теперь доберемся? Я, кажется, перебрала.
        Тимур закатил глаза. Сунул руку в карман, достал ключи от машины и пикнул сигналкой.
        - Садись уж, пьяница. Я не пил. Довезу.
        - И никакая я не пьяница!  - обиделась я, но в тот же миг, опровергая собственные же слова, покачнулась, неловко угодив каблуком в выщербину на асфальте. Тим вовремя меня подхватил. Я упала в его объятья и с наслаждением провела носом у основания шеи.
        - У тебя нос холодный.
        - Зато ты горячий. И твердый…
        Действительно. К низу моего живота прижимался довольно внушительный стояк благоверного. Интересно. Это в мою честь или…
        Я сместила ладонь и обхватила эрекцию Тима.
        - Смотрю, разговоры о свингерах не на шутку тебя завели.
        - Что? Глупости какие!
        Тимур отшатнулся. Распахнул передо мной дверь и, затолкав меня на пассажирское сиденье, обогнул машину.
        - Пристегнись,  - бросил мне, усаживаясь за руль.
        - Интересно, как они к этому пришли?
        - К чему?
        - К такому образу жизни.
        - О, господи! Тебе не все равно?  - изумился Тим.
        - Нет. Интересно же! Скажешь, нет?
        - Нет.  - Тимур недовольно на меня покосился и заметил: - Ты сегодня какая-то странная. Я тебя не узнаю.
        - Я тебя тоже, Тим… Я тебя тоже.
        - И что ты хочешь этим сказать?  - Взгляд темных глаз скользнул по моему телу, оставляя на теле ожоги.
        - Ты счастлив?
        - Приехали…
        - Нет, ты ответь! Может быть, тебе не хватает чего-то…
        - Кажется, минуту назад мы обсуждали свингерский образ жизни Волкова.
        - Да, но ты сказал, что тебя эта тема не интересует.
        - И поэтому ты решила устроить мне какой-то глупый допрос? Чтобы хоть чем-то заполнить паузы?
        - Да нет. Тут другое. Скорей я пытаюсь разобраться, откуда они вообще взялись.
        Лежащие на руле пальцы сжались, выдавая недовольство мужа. Много слов вертелось у меня на языке и много вопросов. Но я так и не решилась озвучить их, а вместо этого, в который раз, уступила. Развернулась в кресле, так близко к нему, что наше дыханье смешалось. Нежно коснулась пальцами. Тимур потерся о них, как большой кот, и я, смеясь, почесала его за ухом.
        - Свингеры,  - хмыкнул тот.  - Ну надо же.
        - Ха-ха! А говорил, тебе все равно.
        - Согласись, это несколько необычно.
        - Просто ты отстал от жизни, Алмазов.
        - А ты, Алмазова, считаешь это нормальным?
        Хм. Я не ожидала такого вопроса, а потому ответ нашелся не сразу.
        - Ну, когда взрослые люди по обоюдному согласию выбирают такой стиль жизни… Это нормально, да. Необычно, конечно. Но, по крайней мере, они друг другу не изменяют, не врут и не предают…
        К концу предложения мой голос непроизвольно скатился в шепот. Пьяный угар развеялся, и настроение снова упало. Тимур молчал. А что ему было сказать на это? Я надавливала на болевые точки и отдавала в этом отчет.
        - Что молчишь?
        - А что сказать?
        - Не знаю…
        Тимур выкрутил руль, плавно вписываясь в поворот. Меня качнуло. Рука скользнула вниз по его ноге. Тим замер, ободренная его реакцией, я еще раз погладила мужа - теперь уж намеренно. Алмазов тихонько выдохнул и сполз вниз, расставляя ноги чуть шире. Давая мне простор для маневра. Мое дыхание стало неглубоким и частым. Низ живота конвульсивно сжался. Меня бросило в жар. Я подобрала под себя ноги и развернулась к Тимуру. Как же катастрофически мне не хватало этого. Физической близости. Контакта тел… Тим отстранился от меня сразу же, как только ему поставили диагноз. И я ведь знала, что с его потенцией все в порядке, он просто вычеркнул секс из нашей жизни. На долгих полтора года…
        Мои пальцы слегка дрожали, когда я потянулась к пряжке на ремне мужа. Я была ужасно неуклюжей: с трудом вытащила из петли пуговицу, расстегнула ширинку. Даже умудрилась поцарапать Тимура в самый ответственный момент. Он зашипел.
        - Черт! Прости. Больно?
        - Переживу,  - Тим поерзал и толкнулся в мою ладонь.
        - Сейчас пожалею…  - пообещала, склоняясь над его пахом.
        - А до дома никак?
        - А ты хочешь?
        С мучительным стоном Тим толкнулся в мой рот, что означало, наверное, что терпеть он не в силах. Я старалась. Я очень старалась. За столько лет изучив его от и до, я, кажется, знала все о его удовольствии. Тимур выгибался, замирал у самого края, но каждый раз в последний момент что-то словно отталкивало его в сторону. И он злился. Намотав на кулак мои волосы, толкался в рот, что есть сил, и тихо ругался.
        - Все! Хватит! Дома продолжим,  - рыкнул он, наконец, отстраняясь.
        Не знаю, был ли у меня повод чувствовать себя униженной, но я чувствовала… Пряча эмоции, отвернулась. Стала суетливо поправлять макияж, стирая салфетками остатки помады. Я выглядела просто ужасно. Тушь размазалась от выступивших слез, тон наполовину стерся. А губы выглядели так, словно по ним хорошенько съездили, или… Вы поняли. Хорошо, что время было довольно позднее. Домашние наверняка спали. Не хотелось бы мне, чтобы меня увидели в таком виде.
        - Я в душ,  - не глядя на меня, бросил Тим, когда мы вошли в дом. Уступив ему нашу ванную, я поплелась в гостевую. Быстро обмылась, причесала волосы и поднялась к себе. Я хотела опередить мужа, но, похоже, у него был аналогичный план. Когда я подошла к постели, Тим уже крепко спал.
        Точнее делал вид, что спит. Вот тебе и «дома продолжим»…
        От отчаяния я готова была лезть на стены. Но, боюсь, Тимур бы этого не оценил. Тогда я решила напиться, но, слава богу, вовремя одумалась - завтра у меня ожидался сложный день. Было назначено несколько встреч, одна из которых с директором детского сада, в который совсем недавно ходили наши сыновья. Там негоже было дышать перегаром. Я замерла у кровати, несколько раз глубоко вдохнула и вернулась в постель.
        Есть одно правило, которому я следовала долгие годы - чтобы ни случилось, засыпать с мужем в одной кровати. Не знаю, имело ли это смысл сейчас…
        Неудовлетворенное тело ныло, но это было такой мелочью по сравнению с той болью, что я носила в душе. Интересно, как надолго хватит моего терпения? Мне все чаще казалось, что его не осталось вовсе.
        Встреча с директрисой была назначена на самое утро. Тимур же обычно подъезжал в офис не раньше девяти. Я не стала его будить.
        На въезде в город пришлось немного потолкаться в заторах, и я опоздала. По дорожкам к саду неслись такие же незадачливые родители, волоча за собой, как на прицепе, заспанных, сонных чад. Невольно я улыбнулась.
        В кабинете Лесиной пахло кофе и сдобой.
        - Вот, снимаю пробу с завтрака!  - улыбнулась та.  - Угощайтесь.
        Я с тоской посмотрела на румяную ватрушку, но все же нашла в себе силы отказаться от угощения.
        - Нет-нет. Если можно, я только кофе…
        Наша встреча с директрисой завершилась довольно быстро. В конце концов, договор уже был подписан, и нам оставалось обсудить лишь детали, но из-за проклятой пробки в тоннеле, на работу я попала едва ли не к обеду.
        - Какого черта, Кать? Где тебя носит?  - взвился Тимур, как только я появилась на пороге офиса.  - Я тебе тысячу раз звонил.
        - Прости, пробка в тоннеле, а там связь ни черта не ловит.
        - Где ты вообще была?
        - В «Солнышке». Встречалась с директрисой.
        - И как?  - в распахнутую настежь дверь вошел Ян.
        - Все отлично. Со следующего понедельника можете заступать.
        - Куда заступать? Почему я не в курсе?
        - На объект. В «Солнышке» капремонт. Тендер был еще весной, но потом деньги куда-то пропали, а сейчас, видимо, нашлись.  - Я сняла пиджак и повесила на спинку стула.  - Вот договор, если хочешь, почитай.
        Тимур выхватил из моих рук договор и впился в него взглядом. Мы с Яном переглянулись. Чем бы ни было вызвано поведение Тима, оно меня порядком достало. Затылок сковала боль.
        - Ты серьезно? Детский сад? Два миллиона?! Кать! Мы же строительная фирма… Какой капремонт, блядь? Чем ты думала?
        Наверное, обиднее самих слов Тимура было то, что он позволил себе меня отчитывать при посторонних.
        - А что? У тебя есть какие-то другие предложения? Пусть лучше парни без работы сидят?
        - Почему без работы?  - кажется, Тимур даже растерялся. И я понимала, почему. Никогда до этого я не давала ему отпора. Не потому, что не могла сказать что-то против. И не потому, что не имела своего мнения. Просто Тим не давал мне повода с ним бодаться. У нас были схожие вкусы, образ мышления и понимание верного.
        - Потому что стоящих контрактов нет. К концу месяца мы сдаем объект на Западном, и все…
        - Как все?
        - Да вот так, Тимур! Я очень рассчитывала на вчерашний тендер. Очень. Но мы опять пролетели. Все катится псу под хвост.
        - И кому это благодаря?
        Я отшатнулась. Боль от его слов была мучительно-острой. Она вышибла из меня дух, воздух. Я стояла перед ним и как рыба конвульсивно шевелила губами. Не находя от обиды слов. Не в силах сделать следующий вдох. Вина, которую я не должна была испытывать, навалилась на плечи, вдавливая меня в пол.
        - Тимур Бакирович,  - зачем ты так?  - смутился Ян. Впрочем, Тимур и сам понял, что перегнул палку. Закусил виновато губу и сделал шаг ко мне.
        - Кать, ну, прости, а? Все так неожиданно. Я ведь не знал, что…
        - Что мы по уши в дерьме?
        - Не ругайся. Тебе не к лицу.
        - А что мне остается, Алмазов? Ты вышел уже две недели как, но до сих пор еще, оказывается, не в курсе дел компании. И знаешь, я даже не хочу думать о том, чем же ты был так занят в своем кабинете…
        Ну, вот и все. Вот и сказала… Не так я хотела начать этот разговор. Совсем не так.
        - Постой-постой! Ты на что намекаешь?  - Тимур сощурился, сложил руки на груди. И тут совсем не нужно было иметь каких-то специальных знаний, чтобы понимать - прямо сейчас он закрылся, захлопнулся, перешел в глухую оборону. Как будто это я на него нападала, а не наоборот.
        - А ты подумай. Ты ведь умный мужчина.
        - Не жалуюсь,  - рявкнул Тим.
        - Вот и отлично. Только знаешь, что? Я тоже не дура. И уж точно не слепая. Может быть, прелести твоей новой секретарши и занимательнее всего остального…  - мой голос дрогнул.  - Но ты уж обрати внимание на дела компании. Чтобы потом… сюрпризов не было.
        Не знаю, как я устояла. Как, осторожно отложив портфель, за который, как за якорь, держалась все это время, в сторону, не закричала, а просто вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Словно это не я сейчас уличила мужа в возможной измене на глазах ошарашенной публики.
        Да уж… Глаза Волкова надо было видеть! Я громко засмеялась. Остановилась у лифта и, чтобы отдышаться, низко-низко склонила голову. Наверное, так начинается истерика. К счастью, мне не доводилось в неё впадать. В этом вопросе я была совершенно неопытной. Жизнь меня до некоторых пор щадила. И вот теперь, видимо, решила отыграться на мне по полной.
        - Екатерина Юрьевна, Кать!  - прилетело мне в спину.  - Да постой ты! Ну, куда ты бежишь?
        - Слушай, Волков, отцепись, а? Я сейчас не в настроении!
        - Тем более не нужно никуда идти! Да еще в таком состоянии. Так, кажется, я знаю, что тебе нужно.
        - Ну, что ты ко мне пристал?
        - Пойдем-пойдем. Я тебе пять капель накапаю. У меня есть…
        - Пить в офисе вообще-то запрещено!
        - Мне можно. Ко мне всякие личности ходят… Вчера вот по технике безопасности трясли. Сразу гляжу - зверь человек. А как рюмочку пропустил - так ничего, подобрел.
        - Так ты мне проверяющих спаиваешь?
        - И их тоже.
        - А еще кого?  - Я несла какую-то чепуху, чтобы отвлечься, и послушно семенила вслед за собственным замом. Скорее всего, я все испортила, озвучив проблему. Но видит бог, молчать больше я не могла.
        Глава 4
        Я сидела в кабинете Волкова и, перекатывая в руках стакан с коньяком, глядела на раскачивающуюся за окном ветку клена. Было что-то успокаивающее в её размеренном неспешном движении. Туда-сюда. Почти касаясь стекла, и обратно. Я словно погрузилась в транс и пришла в себя, лишь когда Волков укрыл мои босые ноги своим пиджаком. Только тогда я осознала, как же сильно замерзла.
        - Ты выпей, Катюха. Станет легче.
        Кивнув, я подтянула пиджак повыше. Ян отошел, чтобы захлопнуть окно, из которого немилосердно дуло. А потом и вовсе включил обогрев.
        - Так лучше?
        - Да, спасибо… Какая все же ранняя осень в этом году.
        - И вправду, ранняя. Хорошо, что успели с работами на Восточном.
        - Да…
        Меньше всего в тот момент мне хотелось говорить о работе. И Ян это каким-то образом понял. Хмыкнул. Опустился задницей на подлокотник прямо возле меня и ободряюще похлопал по плечу:
        - Не кисни. Все будет хорошо, ну, или…
        - Очень плохо,  - смеясь, закончила я нашу студенческую шутку.
        - Вот именно.
        - Эх, Волков, хорошо тебе… Шутки, вон, шутишь, а я…
        Я не знала, как закончить свою мысль. Поэтому просто замолчала, внимательно разглядывая друга. Моя свекровь запомнила его как щуплого несмелого мальчика. Но от того Яна, которого из-за удлиненной прически и длинных ресниц местные хулиганы на девчачий манер звали Янкой, ничего не осталось. Волков возмужал и изменился до неузнаваемости. У него была крепкая, хорошо скроенная фигура, и пусть он не мог похвастаться высоким ростом, мужественные черты лица и уверенная походка более чем компенсировали этот недостаток. А может, это и недостатком не было… Как знать? Я по привычке сравнивала с мужем всех мужчин. Впрочем, речь сейчас не о нем, а о Яне. Теперь он носил по-армейски короткую стрижку, которая подчеркивала его широкие скулы и упрямую линию подбородка. Волков не был красавчиком, но был довольно интересным мужчиной. Вдруг, совершенно некстати, я подумала о том, что им с Тиной, наверное, довольно просто найти себе новых партнёров. Интересно, они у них постоянные или меняются, время от времени?
        - Почему ты так странно на меня смотришь?
        - Да так…
        - Если ты что-то хочешь спросить, спрашивай. Я отвечу.
        - Это глупо…
        - Давай я сам буду решать, что глупо, а что нет.
        Я постучала пальцами по дивану и, не находя себе места, опустила ноги, чтобы подняться. Но на плечо легла рука Волкова, и я вернулась на место, удивленно подняв на него взгляд.
        - Если ты с кем-то поговоришь о том, что тебя тревожит - тебе станет легче.
        - Порой мне кажется, что легче мне станет разве что на том свете.
        - Ты слишком сгущаешь краски.
        - Муж, с которым я прожила в любви и согласии без малого пятнадцать лет - вот-вот от меня загуляет. Я понимаю, что у тебя более широкие взгляды, и, возможно, кажется, что я раздуваю бурю в стакане…
        - Нет, мне так не кажется.
        - Правда?  - Я оказалась совершенно не готовой к такому ответу. Наверное, в глубине души боялась, что Ян начнет меня убеждать, будто я вижу то, чего нет. Но он не стал. Напряжение, сковавшее мое тело, достигло пика и постепенно схлынуло. Я обмякла, без сил откинувшись на спинку кресла.
        - Правда. И знаешь что? Он будет дураком, если пойдет на это. Дураком и слабаком, который не смог справиться с собственными тараканами.
        - Спасибо,  - прошептала я, отводя взгляд.  - Правда… Мне нужно было это услышать.
        Чтобы спрятать неловкость, я сделала глоток коньяка. Хороший напиток. По телу растеклось приятное тепло.
        - Странные вы существа - мужики… Почему вам всегда всего мало? Власти, денег, женщин…
        - Не в этом дело, Кать.
        - А в чем?
        - Знаешь, для мужика проблемы с потенцией…
        - У Тимура нет проблем с потенцией!  - возразила я с большей уверенностью, чем испытывала на самом деле.
        - Но могли бы быть, не так ли? Вся это радиотерапия, облучение… Думаю, он просто испугался. Струхнул… Для нас нет ничего хуже этого, Катя. Мы боимся, что, если у нас не встанет - мы просто перестанем быть мужиками.
        - Да, я… понимаю, что ты имеешь в виду. Тимур просто хочет… самоутвердиться за счет других женщин. Более молодых, красивых… Доказать и себе, и мне, и всему миру, что…  - не сумев договорить, я всхлипнула и часто-часто заморгала, не давая слезам пролиться,  - Все знаю! Только не пойму, как мне это пережить. Я ведь много об этом думала. Убеждала себе, что никакой катастрофы не случится. Ну, побегает он, перебесится и вернется в семью. Да только не смогу я… просто не смогу простить измену. Он разбаловал меня. Возвеличил… Возвел на высочайший пьедестал, упав с которого, я… Разобьюсь, разлечусь на осколки. Меня, той, которую он любил, просто не останется. Господи…  - я уткнулась лицом в колени и захохотала,  - как же пафосно это все прозвучало.
        Да нормально прозвучало, Кать. Образно.
        Я хмыкнула. Сделала глоток, и еще один.
        - Самое смешное, что порой мне даже хочется, чтобы это поскорее случилось. Самое страшное - ждать.
        - Может, ему мораль не позволяет,  - криво пошутил Волков.
        - Нет. Просто этот выбор подразумевает дополнительную ответственность.
        - На которую Тимур не способен?
        - Ну, почему же. Вполне. Только он из тех, кто сначала все хорошенько обдумает. От этого и тошно вдвойне. Это будет его осознанный выбор. Не порыв, не временное помутнение. На это же большинство мужчин списывают свои грешки?
        Коньяк развязал мне язык. Я окончательно расслабилась и согрелась.
        - А ты? Ты способна взять на себя ответственность?
        - За что?  - зевнула.
        - Ну, не знаю. За свой брак и его сохранность.
        - Считаешь, что дело во мне?
        - Нет. Абсолютно так не считаю. Просто, если Тиму захотелось разнообразия…
        - Да?
        - Нет, ничего. Не бери в голову.
        - Нет, ничего. Не бери в голову.
        - Вот тебе на! Сказал «а», говори «б». Ты разве не слышал этого правила?
        Ян отвел взгляд. Подошел к бару, достал бутылку и, плеснув мне щедрую порцию, налил себе.
        - Эй, я вообще-то еще планировала поработать,  - хихикнула я.
        - Да, я тоже.
        Волков опрокинул содержимое бокала в рот. Сунул руку в карман и, поигрывая мелочью, поинтересовался:
        - А тебе?
        - Что мне?
        - Тебе не хотелось разнообразия?
        Я открыла рот. Не для того, чтобы ответить. Ответа у меня не было. Я вообще о таком не задумывалась. Для меня существовал только один мужчина - мой муж. Он был всем моим миром, им был наполнен каждый мой день, каждый вдох. А все другие существовали будто бы вне его. Даже не на задворках.
        Избавляя меня от необходимости отвечать, дверь в кабинет открылась. На пороге возник хмурый Алмазов.
        - Хорошо сидите,  - прокомментировал он, нацепив на лицо непроницаемую маску. Я свесила ноги и пошарила по полу, в поисках сброшенных туфлей. Ян лишь пожал плечами:
        - Иногда полезно расслабиться.
        - Ты так считаешь?  - Тимур вздернул бровь, глядя, впрочем, исключительно на меня. И я стушевалась под этим взглядом. Как будто это я налажала. Злость, которой я прежде не знала, опалила меня изнутри. Может быть, ее подогрел алкоголь… Я на это надеялась. Ведь понятия не имела, как жить с этой черной прорвой внутри и не сдохнуть.
        - Я пойду. Ты, наверное, хотел что-то обсудить с Яном…
        - Нет. Вообще-то я хотел поговорить с тобой.
        - Правда? Ну, тогда пойдем.
        Не знаю, что я там себе надумала, пока мы шли к кабинету, но, когда Тимур заговорил о работе, разочаровалась почти до слез. А чего я ждала? Что он набросится на меня с объяснениями? Или потребует их от меня… Это ведь так по-мужски, замалчивать проблему. Все равно, что замазывать гримом раны и синяки. На первый взгляд - красиво, не придерешься. А если присмотреться…
        Нет, это все хорошо… Но что имел в виду Волков? Пойти, что ли, спросить?
        - Кать, ты меня вообще слышишь?
        - А? Прости. Задумалась. Так что ты спрашивал?
        - Интересовался, кто сегодня заберет детей.
        - А ты не можешь?
        - Я планировал задержаться в офисе.  - В одно мгновение я напряглась, подобралась вся.  - Ты была права. Я мало времени уделял фирме. Буду наверстывать.
        - Хорошо… Если хочешь, я могу остаться, чтобы…
        - Нет. Не нужно. Возьми Колю и езжай за детьми. Я большой мальчик, справлюсь.
        Мне бы очень хотелось знать, планирует ли с ним задерживаться секретарша. Вопрос так и вертелся у меня на языке. Но мне нужно было держать лицо. В какой-то момент это стало для меня жизненно важным. Поэтому я промолчала.
        - Хорошо. Я заберу их. Но ты тоже не слишком задерживайся. В работе на износ нет никакого смысла.
        Тренировка у детей заканчивалась в семь часов, но я выехала за ними пораньше. Давно я не видела их игры. И даже соскучилась. В последнее время ими больше занимались Альфия или Нина Львовна. Завидев меня, Назар отвлекся. Заулыбался во весь щербатый рот, нарвавшись на окрик тренера. Дамир был более сдержан. Подмигнул только, когда наклонялся за мячиком. Я помахала в ответ. Не представляю, что буду делать, когда придет время объяснять им, что мы с Тимуром разводимся. Для них это будет большой удар.
        Так. Стоп! Почему сразу разводимся? Не потому ли, что готова сдаться и вывесить белый флаг? А как же все то, что между нами было? И все, что есть… как? Просто вычеркнуть Алмазова из жизни, словно его и не было? Не получится. У нас дети, бизнес, и вообще… куда ни кинься, это «мы»… И потом… что потом? Кто потом… Никто ведь с ним не сравнится. Да, гад. Сейчас гад, безусловно. Но я, как никто, знаю, чего стоит этот мужик. Настоящий мужик, надежный. Я ведь всю свою жизнь за ним, как у бога за пазухой. Такое затертое до дыр сравнение. Наверное, потому что лучше не скажешь…
        Нет, вариант - отойти в сторону - глупый.
        Но что еще мне остается, что?!
        На что там намекал Волков? О какой ответственности говорил? Наверное, я догадывалась, но даже себе не признавалась, что уловила суть.
        Толкаясь и переговариваясь, из раздевалки выскочили мальчишки. А я даже не заметила, что тренировка закончилась.
        - Привет, мам… А мы думали, за нами снова бабушка приедет.
        - Как видишь, нет.
        - Ура! Это ж мы теперь можем в кино съездить.
        - А с бабушкой почему не ездили?
        - Просто…  - буркнул Дамир.  - Так что, поедем?
        Я нерешительно пожала плечами.
        - Я с Николаем. А у него вот-вот закончится рабочий день.
        - Тогда пусть он нас закинет в ТЦ, а домой мы на такси вернемся.
        - Ну, или папа нас заберет!  - нашелся Назарчик. И поразмыслив, я решила, что это просто отличный план. Нам давно не мешало отдохнуть вот так. По-семейному. Кино мы можем посмотреть и сами. Тимур как раз освободится. А после - аттракционы или то же кафе. Все, как в старые добрые времена.
        - Соглашайся!
        - Окей. Что там хоть показывают?
        - Сейчас загуглю,  - пообещал Дамир, забираясь на заднее сиденье нашей служебной машины.
        Тимуру я позвонила уже из торгового центра, когда дети застряли в очереди за попкорном. Он ответил почти сразу же. После первых гудков. Выслушал меня и, к моему облегчению, пообещал к нам присоединиться. В его голосе не было обычного энтузиазма, но даже это меня не расстроило. Я была уверена, что он быстро изменит свое мнение. Уж очень свежа была память о том, как это было раньше.
        Кстати, я не ошиблась. Когда Тимур нас отыскал, мы здорово провели время. Он много смеялся над проделками мальчишек и даже согласился пойти с сыновьями в 7-D кинотеатр. Я же решила выпить кофе, пока они будут веселиться, но Назар обозвал меня трусишкой, и мне пришлось доказывать умнику, как он неправ. Что ж, это был занятный опыт. Хохочущие, мы вывалились из кабинки и неожиданно встретились с Тимом взглядами.
        Как давно мы так не смеялись?
        Уже тысячу лет.
        У нас ужасно долго не было повода для веселья. И, может, Тимуру как раз не хватало этой радости, легкости, драйва. Но… вот же он. В нас. Посмотри. Мы с тобою все те же! Молодые. Влюбленные. С огромными крыльями за спиной…
        - Мужчина! Мужчина, вы забыли сдать очки,  - нарушая наш немой диалог, к Тимуру подбежала девочка-администратор.
        - Что, правда? Ох, какой я забывчивый. Вот, Даша,  - взгляд Тимура скользнул по бейджику на груди девушки.  - Возьмите, пожалуйста.
        Девушка порозовела от внимания такого видного мужчины и затараторила что-то про «ничего-ничего, бывает».
        И мне захотелось ее удавить. Или самой удавиться.
        Глава 5
        Чтобы не сорваться, не наговорить мужу гадостей по дороге домой, я молчала. Дамир упросил отца разрешить сесть рядом с ним на переднее сиденье, и мое молчание не выглядело демонстративно. Так, вынужденная мера. Ну, не кричать же мне. Сидящего рядом Назара разговоры с девчонками не интересовали, так что я, отвернувшись к окну, с чистой совестью думала о своем. Если, конечно, с чистой совестью можно думать об убийстве.
        Шутка.
        До такого я еще не дошла.
        После тренировки, аттракционов и плотного позднего ужина мальчишки вырубились почти мгновенно. Назар начал клевать носом еще в машине. Когда я вернулась в спальню, поцеловав сыновей, Тимура нигде не было видно. Мне не было весело. Не было совершенно… Но я улыбнулась. Разве не смешно, что собственный муж от меня прячется?
        Верной дорогой идешь, Алмазова. Еще немного, и он просто сбежит. Не нужно было ему ничего говорить! Про секретаршу эту… И обвинять в том, что забил на фирму - тоже не нужно. Тебе бы небо благодарить за то, что он вообще вернулся оттуда, откуда многие не возвращаются.
        Может быть. Но означает ли это, что теперь я должна терпеть абсолютно всё?
        Вряд ли.
        Я разделась, с облегчением сняв осточертевший за день лифчик, и пошла в ванную. Набрала полную, до краев, джакузи, добавила пены. Понимая, что спешить некуда, откинулась на бортик и закрыла глаза. Голова немного гудела - сказывалось похмелье. Нужно завязывать пить. Вышла, когда чуть было не уснула в воде. Надела шелковую, отороченную кружевом сорочку. Я купила ее совсем недавно, и если бы раньше Тимур обязательно как-то бы прокомментировал обновку, сейчас, кажется, ее и не замечал. Поэтому, когда я возвращалась в спальню, то вовсе не питала каких-либо надежд. Соблазнить… или хотя бы просто понравиться. Тимур уже давно перестал меня замечать.
        - Я думал, ты там утонула.
        Алмазов лежал на кровати лишь в свободных пижамных штанах. Одна нога чуть согнута, рука на животе. Тим сильно похудел. Я уже говорила? Но сейчас он не выглядел больным или изможденным. К счастью, это все осталось позади. Единственное, что напоминало о болезни - так это легкая бледность. Мы не были на отдыхе почти два года, поэтому обычно смуглая кожа мужа теперь была на несколько тонов светлее.
        - Нет. Как видишь, я все еще здесь…
        Я подошла к туалетному столику, набрала крем, села на постель рядом с Тимуром и принялась втирать в лицо массирующими движениями. Бретелька сорочки соскользнула по плечу. Я на автомате её поправила, и практически тут же мне на руку легла горячая ладонь Алмазова.
        - Мне не понравилось то, что ты сбежала от меня к Волкову,  - заметил бесстрастный голос за спиной.
        Ну, надо же! Он ждал весь вечер, чтобы высказать мне претензии. В этом весь Тим. Его алертность поражала меня каждый раз. С виду спокойный и даже расслабленный, он в одно мгновение перестраивался, переходя к активным действиям. Отличное качество для любого бизнесмена, оно пригодилось Тиму и когда к нам пришла беда. Он был настолько собранным и спокойным, что я вообще не понимала, как это возможно. Самой мне хотелось выть. От удушающего страха за него и чувства бессилия.
        - Мне тоже много чего не нравится, Тимур,  - прошептала я и закусила губу, когда он легким движением пальцев сбросил проклятую бретельку и, потянув за ткань, оголил грудь. После рождения сыновей она потяжелела, налилась, но форму не потеряла и выглядела вполне прилично.
        Так чего же ему не хватало?
        Еще одно легкое движение пальцев - и со второй бретелькой покончено. Теперь я сидела к нему спиной, обнаженной по пояс. Где-то в горле отчаянно колотилось мое сердце. Его бум-бум-бум отдавал в ушах. Между ног тут же стало мокро. Тело, приученное к ласкам мужа, отреагировало мгновенно.
        Пальцы на соске сжались. Оттянули его, перекатывая между пальцев. Я захлебнулась вдруг ставшим густым кислородом и, не решаясь посмотреть на Тимура, чуть повернула голову. Он все еще вальяжно лежал на кровати. Во всем, что происходило, была задействована лишь одна его рука. Пальцы с соска перекочевали чуть выше, провели по тонкой венке вверх, прижались к пульсу на горле. Я сглотнула, не поднимая ресниц, и прошептала:
        - Не надо… Если ты не готов довести дело до конца… Не надо. Я не железная.
        - Кто сказал, что я не готов?
        Я, наконец, подняла взгляд и, не мигая, уставилась на мужа. Слов не было, хотя в голове кружились миллионы вопросов. Ласки Алмазова отняли мою речь, оставив мне лишь рваное, надсадное дыхание. Неторопливым плавным движением Тимур поднялся, сел за моей спиной, обхватив грудь ладонями. Несколько секунд ничего не происходило, я ощущала лишь его теплое дыхание, а потом он принялся меня терзать. Пощипывать, сжимать, выкручивать и оттягивать напряженные до боли пики.
        Так, как мне нравилось. Так, как приучил он.
        - Ты уже мокрая? Наверняка мокрая… Да?  - вопрос прозвучал прямо в ухо. Тихо. Интимно. Грязно… Это ужасно заводило, но я не хотела сдаваться так просто. И поэтому упрямо молчала. Пальцы на соске сжались сильней - я выкрикнула:
        - Да, чтоб тебя! Да-а-а…
        Тихий довольный смех Тимура опалил что-то внутри. Я затрепетала. Он придвинулся ко мне еще ближе, так, что волосы на его груди оцарапали мою спину, и шепнул, потираясь носом о скулу:
        - Посмотри на себя… Такая красивая девочка. Такая голодная.
        - Так чего же тебе не хватает?!
        Думаю, этот вопрос отразился на моем лице, когда наши с Тимом взгляды встретились в зеркале, висящем напротив. Потому что он не выдержал. Отвернулся… А вместо того, чтобы мне что-то ответить, потянул вверх подол сорочки. Оголяя бедра.
        То, что происходило, было так неправильно! Не в том, как это происходило. За закрытыми дверями спальни для нас не существовало табу. Да, мы были первыми и единственными друг у друга. Но с фантазией и сексуальными аппетитами у нас все было в полном порядке. Тут в другом дело… Все, что происходило сейчас, не было актом любви. Чего угодно: отчаяния, самоутверждения, наказания… Попыткой указать мне на место, и, может быть, даже унизить. Но не любви. Я плотно сжала бедра, не позволяя его настойчивым пальцами проникнуть туда, где было сконцентрировано мое напряжение. Желание, ставящее на колени перед ним, чтобы ни случилось.
        Но, похоже, Тимуру осточертели эти игры. Резким движением он развел мои ноги в стороны и скользнул пальцами по раскаленной скользкой от влаги промежности.
        - О, черт… Да-а-а. Моя девочка.
        У нас так долго не было секса, что я кончила почти мгновенно. Тимуру даже не пришлось попотеть. С тихим всхлипом я выгнулась дугой, с такой силой зажав его руку, что он зашипел от боли. Но потом этот звук сменился сытым довольным смешком.
        Я ослабела. Легла на бок, даже не натянув одежду обратно. Тим не нравился мне такой. Мне не нравилось все, что происходило. Одна слезинка сорвалась с моих ресниц и покатилась вниз по щеке.
        - Эй, Кать, ну, ты чего?  - забеспокоился Тимур. Он суетился, вытирал мои слезы, но так ни разу и не посмотрел мне в глаза. Все он понимал… Все. Абсолютно. Не зря же выглядел, как побитая собака. Да, он решился на измену. Я это чувствовала кожей. Но это решение ему тоже далось нелегко.
        - Да какого черта, Катя?! Какого черта тебя это волнует? Ты кукушкой тронулась, а? Что за бред?
        Я попыталась снова отвернуться. Но Тимур не дал. Он стал целовать меня. Неторопливо. Ласково. Будто извиняясь… извиняясь… За что?
        - Ну, не плачь. Все же хорошо! Все хорошо, Катя…  - нашептывал он между поцелуями. А я, хоть и знала, что это неправда, обманывалась в ту ночь с такой радостью! Он был таким ласковым, таким заботливым. Он нежил мое тело поцелуями, скользил языком по коже. Словно залечивая нанесенные раны. Меня потряхивало от напряжения, новой порции закипающего желания и любви. Такой острой. Почти болезненной.
        Дорожка из поцелуев перетекала все ниже и ниже. По животу, бедрам… Тимур забросил мою ногу себе на плечо и обласкал чувствительное местечко под коленкой. Меня выгнуло, и я захныкала. Лишь тогда он опустился, забросил на плечо вторую ногу и принялся неторопливо меня лизать. То перекатывать на языке клитор, то с силой его всасывать, то пощипывать губами губы, пока я окончательно не обезумела. Он отправил меня за грань коротким резким движением языка и был со мной, пока шторм не утих.
        Спустя секунду я уже крепко спала.
        Утром меня разбудил будильник. Со стоном я нашарила на тумбочке телефон и, открыв один глаз, вырубила адские звуки. И тут теплой волной меня омыли воспоминания о минувшей ночи. Тайком обернулась. Но Тима в постели не оказалось, и я перевела дух.
        Вот же идиотка… Уснула! А ведь была такая возможность довести дело до конца. Вряд ли бы Тимур пошел на попятный. Или… пошел? Спустила ноги с кровати, судорожно вспоминая… Он был возбужден? Да. Вроде бы. Но наверняка я бы не стала этого утверждать. Одно я знала точно. Прежний Алмазов никогда бы не позволил себя продинамить. В некоторых моментах он был таким эгоистом! Вряд ли бы он стал наблюдать за мной, спящей, вздыхая. Скорее растолкал бы и… наказал за то, что вообще посмела уснуть.
        Не зная, что и думать, я привела себя в порядок и спустилась в кухню, чтобы приготовить завтрак. Но меня снова опередили. На этот раз… Тим.
        - Привет,  - поздоровалась я и, смущенно закусив губу, застыла в дверном проеме.
        - Привет, спящая красавица.
        Я растянула губы в неуверенной улыбке. Кажется, у кого-то с утра было отличное настроение. Я не видела мужа таким игривым уже тысячу лет. И это после того, как я его оставила наедине со стояком, позорно задрыхнув ночью? Чудны, господи, твои дела.
        - Ты выглядишь ужасно довольным, как для…
        - Ну, договаривай…
        - Нет, не буду,  - заупрямилась я и, окончательно смутившись, отвела взгляд. Чтобы хоть что-то сделать, а не стоять на месте статуей, подошла к кофемашине за порцией утренней бодрости. Тимур ловко подставил чашку.
        - Я просто спустил в кулак, когда ты уснула. Вот и весь секрет.
        - Тимур!
        Я шокировано уставилась на резвящегося мужа. Нет, я не была недотрогой, и мы всякое обсуждали. Раньше… Все дело в том, что в последнее время мы старательно обходили тему секса. Тимур обходил… И вот, на тебе.
        - А что мне нужно было делать?  - поиграл бровями он.
        - Ты невыносим,  - шепнула я ему в губы. Поцеловала, скользнула языком в рот. Пожар в моем теле разгорелся в одно мгновение. Сколько мы с ним не целовались? Сколько… Забыв обо всем, я отставила чашку и погрузилась в этот поцелуй с головой. Слизывая вкус кофе - в отличие от меня, Тимур успел его выпить, слизывая его глухое ворчание. Руки на моей попке сжались. Муж толкнул меня к барной стойке, вышибая дух. Боль… Сомнения… Сейчас он снова был моим. Как когда-то. Сейчас он снова был только моим…
        - Всем привет,  - раздался неуверенный голос Дамира. Мы с Тимуром отскочили друг от друга, как парочка застуканных на месте преступления школьников, и уставились на сыновей.  - Есть чего-нибудь поесть? Очень хочется, аж желудок сосет…
        - А это потому, что на ночь объелись! Говорю же - вредно!  - затараторила я, скрывая смущение.
        - Доброе утро. Садитесь за стол. Я сварил кашу,  - вмешался Тим.
        Мальчики с шумом расселись по своим местам. Я приготовила им какао, Тим разложил по тарелкам кашу. Не знаю, что нас ожидало впереди, мне хотелось верить в лучшее. И в тот день я позволила себе забыв о проблемах, просто наслаждаться временем, проведенным с семьей.
        - А может, мы сегодня опять куда-нибудь сходим?  - предложил Назар, когда с едой было покончено. Вообще-то, судя по тому, как Дамир пинал брата под столом, я поняла, что эта идея принадлежала скорее ему. Назару же, которому в силу возраста позволялось чуть больше, была отведена скорее роль переговорщика. И не одна я это заметила.
        - Не наглей, Дамир,  - усмехнулся Алмазов.  - Обязательно еще куда-нибудь выберемся. Но не каждый же день.
        - Просто нам скучно!  - заныл Назарчик.
        - Лето заканчивается,  - поддержал того брат.
        - Это ты правильно заметил. Скоро в школу. А кто-то еще литературу по списку не дочитал.
        Дамир недовольно засопел, но перечить отцу не посмел.
        - Пойдем, Назар. А то еще что-нибудь вспомнят,  - пробурчал он, выбираясь из-за стола. Назар хвостиком пошел за братом. Я тихо рассмеялась и взъерошила Тиму волосы. В то утро и впрямь казалось, что все плохое у нас позади.
        Глава 6
        В то утро Тимур предложил поехать на работу вместе, и я, посчитав это добрым знаком, не возражала. В кои веки все было хорошо. Даже погода наладилась. Солнце, наконец, выбралось из-за туч и светило так ярко, что Тим, глядя на дорогу, щурился, несмотря на то, что предусмотрительно нацепил на нос солнцезащитные очки. Я видела, как собираются тоненькие морщинки в уголках его глаз, и любила каждую из них. Каждую…
        - Я вчера просмотрел бухгалтерию,  - небрежно заметил Алмазов, плавно вписываясь в поворот. Он был прекрасным водителем. Вел машину уверенно, без суеты, не делая ни единого лишнего движения. Я залюбовалась им, и его слова дошли до меня не сразу.
        - Просмотрел, и?  - осторожно спросила я.
        - И если так пойдет дальше, то уже через пару месяцев нам просто нечем будет платить людям зарплату.
        Сердце пропустило удар. Хорошее настроение вмиг испортилось. Почему-то именно сейчас я совершенно не ожидала подвоха.
        - Это мне известно,  - сухо заметила я, вновь отворачиваясь к окну и невольно сжимая в кулаки руки. Как будто боец на ринге перед ударом гонга. Знаете, я ведь никогда не пряталась от хорошей драки. Большой бизнес - это всегда борьба. С той лишь разницей, что раньше мы всегда боролись с Тимуром плечом к плечу. А сейчас… словно друг против друга.
        - Эй!  - на мой кулак легла ладонь мужа,  - Кать, я тебя ни в чем не обвиняю, слышишь? То, что я ляпнул вчера - это… Глупости все.
        - Такие глупости причиняют боль, Тим.
        - Да знаю я, черт!  - Алмазов перестроился в левый ряд, сбавил скорость и провел ладонью по лицу каким-то новым, неуверенным жестом.
        - Ладно, не бери в голову. Я понимаю, что ты просто сорвался,  - видя затруднение мужа, пошла на попятный я. Почему на попятный? Да потому, что даже в сердцах человек не может ляпнуть того, чего нет в его голове. Я никогда себя не обманывала и не собиралась впредь. А потому для меня было очевидно, что глубоко в душе Тимур все же считал, что это я не удержала на плаву фирму. И от этого было больно.
        - Да… Да, сорвался. Именно!
        - В последнее время на тебя многое навалилось. Наверное, мне следовало ждать чего-то подобного.  - Клянусь, я даже заставила себя улыбнуться. Писаки из Космо рыдали бы - настолько образцово правильно и мудро я себя вела. И кого волнует, что в этот момент мне хотелось выть, как банши, и рвать на себе волосы?
        - Ты не обижаешься?  - Тимур разжал мой кулак и поднес к губам мою руку.
        - Проехали, Тимур. Все в порядке. Знаешь, я тут краем уха слышала, что Лёня Жорин новый офис планирует строить.
        - Это где же ты такое слышала?
        - От Ленки Ивановой. Ну, помнишь, беленькая такая, она еще на диете перед выпускным сидела, а потом выпила бокал шампанского в ресторане, и ее развезло?
        - Такое забудешь…
        - Ну, так вот. Она же в этом году занимается организацией встречи выпускников. Нас приглашали, помнишь?
        - Смутно…
        - Приглашали-приглашали. В декабре? Или когда там этот день празднуют? Забыла…
        - А не в январе? По-моему, в прошлый раз мы в январе встречались. Еще такой холод был - жуть.
        Тимур припарковался и отстегнул ремень. Я последовала его примеру.
        - Да это неважно. Главное, говорю же, Жорин надумал строиться. А он, ты в курсе, поднялся на этих своих курах-полуфабрикатах до небес. Проект обещает быть большим.
        - И?
        - Ну, что и, Алмазов? Думаю, ты мог бы перетереть с ним по-дружески. И предложить наши услуги.
        - Нет,  - отрезал Тимур и выбрался из машины, хлопнув дверью. Я выскочила следом.
        - Но почему?
        - Потому что я не пойду к нему на поклон.
        Я задрала голову к небу и от души выматерилась, вообще не узнавая Тима. Куда делся мой самоуверенный упертый, как баран, муж? Болезнь оживила в нем столько комплексов, что я даже не бралась судить, где в очередной раз рванет.
        Из всего нашего класса только Алмазов и Жорин выбились в люди. И не то, чтобы они мерялись яйцами, нет. Скорее с уважением относились к достиженьям друг друга. Но теперь, похоже, все изменилось.
        «Я не пойду к нему на поклон».
        Вот, значит, как об этом думает Тим… А ведь мне казалось это отличным планом.
        Чертова гордость!
        Тимур дожидался меня у лифтов. Я открыла рот, но он перебил меня:
        - Даже не начинай. Все. Закрыли тему.
        - У нас почти не осталось заказов, Тимур…
        - Я решу этот вопрос. Сегодня у меня пара встреч, так что…
        Он не стал делиться со мной своими планами. Видимо, считал, что пока ничего не решено - и говорить не о чем. Что ж. Я пожала плечами и, когда лифт поднял нас на нужный этаж, просто пошла к себе.
        Рабочий день закружил. К концу у меня уже в глазах двоилось от таблиц, мелькающих перед глазами, и цифр. На днях мы должны были закрыться с объектом на Восточном. Эти деньги позволили бы нам заплатить налоги, выдать людям зарплату. И на этом все. У меня оставалась надежда лишь на аванс по договору капремонта детского сада. Если его выплатят вовремя.
        Судя по данным тендерных площадок, никаких серьезных заказов у нас не предвиделось и в обозримом будущем.
        Я постучала ручкой по столу и нерешительно покосилась на телефон. А! К черту! Один гудок, другой… Немного подождав, я сбросила вызов испытывая то ли облегчение, то ли досаду. И практически тут же телефон в моих руках ожил.
        - Жорин. Вы мне звонили!
        Жорин. Вы мне звонили!
        Я окинула кабинет паническим взглядом и вскочила со своего места. Тимур много раз говорил, что мною руководят эмоции. Учил, что сначала нужно все до конца обдумать, и лишь потом действовать. Наверное, так мне и следовало поступить, прежде чем звонить Жорину в обход желаний мужа. И, уж конечно, мне стоило продумать, хотя бы то, с чего вообще начать наш с ним разговор!
        - Лёнь, привет! Не узнал? Это Катя Алмазова…
        - О, Катюха! На охотника, как говорится, и зверь бежит.
        - Правда?  - изумилась я.
        - А то! У меня чертов телефон глюкнул. Все контакты потерял, веришь? Ищу тебя уже второй день. Даже Ленке Ивановой звонил, у меня её номер остался. И то лишь потому, что она мне сама перезвонила недавно по поводу встречи выпускников. Тебя уже приглашали?
        - Ага. Было дело. Не рано она забеспокоилась?
        Лёня хмыкнул:
        - Говорит, что потом столов в нормальных ресторанах не закажешь. Все разгребают загодя.
        - Предусмотрительная…
        - Не то слово! Думал ей предложить работу, но она опять в декрет собралась, представляешь?
        - Серьезно? Вот это да! За четвертым? Ну, Ленка… Дает.
        - Да вообще. Слушай, я-то чего хотел… У тебя ведь фирма строительная?
        - У нас с Тимуром…
        - Да-да, конечно. Я просто слышал, что он отошел от дел…
        - Тим брал непродолжительный отпуск, но уже снова в деле.
        - Ну, тогда вообще замечательно! Ты, конечно, не обижайся, но бабе я бы стройку не доверил,  - заржал Жорин, а я сделала вид, что обиделась, и обозвала его дремучим шовинистом.  - Да-да, это про меня. Только не говори никому, а то взяли моду - чуть что - в суд на мужика подают. За жопу уже нельзя подержаться. Где это видано?
        Я рухнула в кресло и заливисто рассмеялась. За время болезни Тимура мы отдалились от всех друзей. Нам было не до встреч и не до общения. Теперь-то я понимала, как мне не хватало этих пустых разговоров ни о чем.
        - В общем, мне нужен новый офис. Землю я уже оформил, есть проект, разрешение на строительство. А вот с подрядчиками не везет. Ну, ты в курсе, как это бывает.
        - И?  - осторожно спросила я, стараясь не показать своей излишней заинтересованности.
        - И я бы не прочь сбагрить на вас это все. Но сначала, конечно, все надо бы обсудить.
        - Конечно!
        Я не могла поверить своему счастью! После затянувшейся череды неудач этот заказ был нам так нужен!
        - Тогда предлагаю встретиться. Одну минуту… сейчас посмотрю, когда вернусь в страну.
        - А ты сейчас где?
        - Так в Венгрии. Перенимаю опыт. Налаживаю контакты.
        - Ну-ну…
        - Нашел! Дома буду третьего. Вам с Тимуром в какое время будет удобно?
        Мне захотелось во всю глотку проорать: в любое! Но я сделала вид, что тоже сверяюсь с расписанием.
        - Хм… Может быть, обсудим все за обедом?
        - Здорово! Великолепно,  - парадируя старую песню Лагутенко, пропел Жорин и тут же посерьезнел: - Черт, что-то я заболтался.
        - Ну, тогда давай сворачивать беседу! До встречи?
        - Угу. Я еще свяжусь с тобой, согласуем время и место.
        - Супер. Буду ждать.
        Я отбросила трубку и, вскочив с кресла, подпрыгнула до потолка. От счастья, я словно воздушной стала. Легкой, невесомой. Мне так хотелось завизжать, как в детстве, но я держала себя в руках. Надо же! Жорин сам предложил мне дело! Еще, конечно, неизвестно, что из этого выйдет, но… Шаг вперед сделан, и отступать я была не намерена.
        - Чему радуемся?  - улыбнулся вошедший в кабинет Волков. Я крутанулась на пятках, улыбнулась на все тридцать два, но, опасаясь спугнуть удачу, все же покачала головой:
        - Это секрет! И не пытай меня. Все равно ничего не скажу!
        - Ну и ладно. Хорошо уже то, что ты улыбаешься.
        Я вскинула на Яна взгляд. Тот на меня не смотрел, уткнувшись носом в какие-то документы. И, наверное, ничего такого в его словах не крылось. А то, что мне в них послышалось… так это мои проблемы. Видимо, я слишком давно не ощущала обычного человеческого участия.
        - Ну, что там у тебя за бумажки?  - спросила я и пошевелила пальцами, мол, давай их сюда.
        - Акты выполненных работ.
        - По Восточному? Что, так быстро сдались?
        - Ну, а что тянуть?
        - Какой же ты молодец, Ян! Мы неделями, бывает, ходим, выпрашиваем,  - искренне восхитилась я и на радостях приобняла Волкова.
        - Эй-эй… Я только со стройки. Грязный, как черт.
        Я отошла на шаг. Грязным Ян не выглядел совершенно, хоть и был одет в робу с эмблемой нашей фирмы. Обязательная белая каска покоилась на сгибе руки. В общем… зря Волков переживал. Он даже пах хорошо - не стройкой.
        С какой стати я вообще обратила на это внимание?
        - Ну, я, наверное, пойду.
        - Ага, давай,  - я сделала вид, что просматриваю акты, и не оглянулась, даже когда за Волковым закрылась дверь. Если честно, с тех пор, как я узнала о том, что он - свингер, эта тема не покидала моих мыслей. Хотя, наверное, этому как раз и не стоило удивляться. Мне, как женщине с серьезными проблемами в сексуальной жизни, было просто любопытно, как это… когда с этой самой жизнью все хорошо. Не просто хорошо… А прекрасно. Иначе, зачем бы им это все было нужно?
        Я задумалась и не заметила, как ко мне заглянул Тимур.
        - Бу!
        - Ой…
        - Испугалась?
        Несмотря на то, что Тим улыбался, тревожная складочка между его бровей так и не разгладилась. Я коснулась ее пальцами и улыбнулась в ответ:
        - Немного. А ты, смотрю, на позитиве. Хороший день?
        Алмазов еще сильнее нахмурился, но упрямо тряхнул головой:
        - Если не считать двух безрезультатных встреч, все и впрямь нормально.
        - Это хорошо. Все получится. У тебя всегда получалось.
        - А это что?
        - Подписанные акты по Восточному. Мы закрылись. Объект сдан в эксплуатацию.
        - Почему об этом первой узнаешь ты?
        - А что, есть какая-то разница?  - внутренне я напряглась, но никак не показала этого внешне. А вот Тимур, выпалив очередную бестактность, кажется, напротив, сдулся.
        - Да нет, никакой. Даже наоборот! У нас появился повод для праздника.
        - Люблю праздники,  - осторожно заметила я, не совсем понимая, куда клонит Алмазов. И поэтому не разрешая себе радоваться загодя.
        - И я это помню. Как насчет ужина? Вкусная еда, хорошая музыка и прекрасный мужчина напротив?
        Я засмеялась. Вот это был прежний Тимур. И, господи боже, как же он мне нравился!
        - Звучит заманчиво,  - прошептала я ему в губы и провела ладонями по спине.  - А детей куда денем?
        - Закинем к бабушке?
        - Не думаю, что они придут в восторг от такой перспективы.
        - И ладно. Не так уж часто они туда ездят. Давай, сворачивайся. Я попрошу отца, чтобы он их забрал.
        Я кивнула, разжала руки, выпуская Тимура из объятий. Он достал телефон из кармана, приложил к уху, слушая гудки…
        - Тим?
        - М-м-м?
        - Я люблю тебя, помнишь?
        В трубке послышался голос свекра. Тим качнул головой, подмигнул мне и сосредоточился на разговоре.
        Глава 7
        В тот вечер нашим планам не суждено было сбыться. Стоило мне выключить компьютер, как дверь в кабинет снова открылась. Глаза встретились с полными тревоги глазами мужа.
        - Что-то не так?
        Понятия не имею, как дело обстоит в других парах, но за годы, проведенные с Алмазовым, я научилась читать его, как открытую книгу. Не знаю, хорошо это или плохо. Возможно, если бы не эта суперспособность, я бы жила спокойно. А об измене узнала бы уже постфактум, как и миллионы женщин до меня, либо же не узнала вовсе. Уверена, Тимуру хватило бы мудрости провернуть дело так, чтобы семья не пострадала.
        Да, я вполне могла бы жить в счастливом неведении долгие годы…
        Проблема в том, что я почувствовала его ищущий, изменившийся взгляд практически сразу. Ручаюсь, в тот момент даже он сам еще не осознавал до конца, что происходит. Мужчины в этом плане вообще менее сообразительны. А я… Я сразу все о нем поняла, да.
        Моргнула, отгоняя от себя невеселые мысли, вышла из-за стола навстречу мужу.
        - Не знаю.  - Тимур растер шею и уставился на меня: - Сегодня отец загремел в больницу. Там настаивали, чтобы он остался, но… Ты же его знаешь.
        Кивнула. Бакир был из той породы людей, которые к врачам обращались, лишь когда припекало.
        - Что он говорит? На что жалуется?
        - В том-то и дело, что ни на что! Строит из себя здорового.
        - А мама?
        - Ну, что мама, Кать? Ты же знаешь, что она против отца не пойдет. Я ничего от них толком не смог добиться. Наверное, надо ехать.
        Тимур свел брови, почесал отросшую за день щетину и снова на меня уставился.
        - Я поеду с тобой.
        - Нет, езжай к мальчишкам.
        - Я могу попросить Нину Львовну задержаться,  - попыталась возразить.
        - В этом нет необходимости, Кать. Говорю же, толком ничего неизвестно. К тому же при тебе отец может стесняться.
        - Ну, как знаешь,  - не стала настаивать я. Взяла сумочку и вдруг вспомнила, что по милости Алмазова осталась без колес.  - Сейчас, только попрошу Николая меня подкинуть. Если он еще не уехал - рабочий-то день закончен.
        - Черт!  - выругался Тимур.  - Звони. Если что, я тебя отвезу, а потом вернусь в город.
        К счастью, оказалось, что Николай на месте. Мы с Тимуром разъехались в разные стороны. Вот и весь праздник… Я загрустила. Отвернулась к окну. Через залитые дождем стекла проносящийся мимо пейзаж казался незнакомым и сюрреалистичным. Было еще светло, но из-за непогоды фонари включили пораньше. Я грустно улыбнулась - даже их обычно праздничный желтый свет сегодня был каким-то тусклым и невеселым.
        - Какая ранняя осень в этом году, ты гляди,  - покачал головой Николай, включая дворники. Я молча кивнула. Говорить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Лишь сидеть у окна, закутавшись в плед, и ни о чем не думать. Дальше мы ехали молча.
        Тимур задерживался. Я отпустила Нину Львовну, накормила ужином мальчиков, и пока они рубились в приставку, заставила себя позаниматься на беговой дорожке. Слезла с нее, лишь когда окончательно выбилась из сил. Выглянула во двор, но ничего нового не увидела. Машины Тимура не было. Позвонить? А вдруг помешаю… Я нерешительно покрутила в руках телефон. Из комнаты Дамира послышались крики. Я покосилась на часы и пошла разгонять мальчишек по койкам.
        - Йес! Я его замочил! Нет, ты видел, малой?
        - Мальчики, уже пора укладываться. По очереди в душ и спать.
        - Ну, ма! Только полдесятого…  - заныл Дамир.
        - Вам в школу через три дня. Пора возвращаться к какому-никакому режиму.
        - Мы даже отца не дождались!  - упрямился сын.
        - У него дела. Дедушка заболел - там нужна помощь.
        - Чур, я первый мыться!  - заорал Назар, понимая, что выторговать лишнего времени на игру не удастся, а тут такой случай хоть в чем-то обставить брата. Я улыбнулась, глядя вслед его удаляющимся розовым пяткам.
        - Такой ребенок!  - фыркнул «взрослый» Дамир. Я сделала серьезное лицо и торопливо вышла из комнаты, чтобы не подавиться сдерживаемым из последних сил смехом.
        Некоторое время спустя в доме, наконец, стало тихо. Я тоже быстро обмылась, надела сексуальную сорочку из тех, что купила в попытке вернуть угасающий интерес мужа, и уставилась на себя в зеркало. Мне было ужасно жаль, что наши планы на вечер сорвались, но… Дети спали без задних ног. И ничто не мешало мне устроить романтичный ужин дома. Мои глаза сверкнули от предвкушения, я крутанулась на пятках и помчалась вниз, чтобы успеть все подготовить, как надо. Почему я раньше до этого не додумалась, а?
        В небольшом погребе у нас хранилась довольно неплохая коллекция вина. Я выбрала чилийское красное. Оно было сладким, терпким и выдержанным… Как мои чувства к Тимуру. Знаете, бытует мнение, что со временем любовь ослабевает. Перерастает в чувство привязанности и дружбы. Не знаю… Мне все время казалось, что так склонны думать лишь те, кому не посчастливилось встретить своего человека. Мне тридцать пять, а Тимура я знаю с первого класса. Нет, я не берусь утверждать, что влюбилась в него семилеткой, но… Даже если это случилось чуть позже - моим чувствам больше двадцати лет. И за это время они не ослабели. Напротив, кажется, даже стали сильней, острей, неистовее. Алмазов был моим наркотиком. Привыкание было, да. Но я прекрасно знала, как с ним бороться, чтобы вновь и вновь чувствовать необходимый приход. Я просто каждый раз увеличивала чертову дозу. Пока меня не кинул поставщик дури.
        От последней мысли я ухмыльнулась. Не дожидаясь Тима, открыла бутылку, плеснула себе в бокал и кинула на гриль два куска отборной вырезки. К черту диету. Урчание мотора БМВ мужа я услышала, когда мясо покрылось красивой золотистой корочкой. Хлопнула дверь. По дому прокатился звук приближающихся шагов. Я выключила гриль, вытяжку и обернулась к мужу.
        - Все же празднуешь?
        - Как видишь.  - развела руками. Грудь, нескованная бельем, шевельнулась. Тонкое кружево оцарапало соски. Они напряглись и проступили отчетливее. Я облизала губы: - Присоединишься?
        Тимур прошел через кухню, тяжело опустился на барный стул и кивнул:
        - Конечно.
        Я улыбнулась. Поставила перед ним тарелку и, не сдержавшись, коснулась губами шеи.
        - Что там у родителей?
        - Не знаю,  - Тимур сокрушенно покачал головой.  - Отец похудел, осунулся… Морщится при ходьбе. А когда спрашиваем, что болит - отвечает, что все нормально.
        - А в больнице что сказали?
        - Да ничего! Он ведь в обычную попал. А там… кому он нужен. Не захотел обследоваться - они и не настаивали.
        - Что думаешь делать?  - Я встала у Тима за спиной и принялась растирать его скованные напряжением плечи. Пиджак он скинул сразу, как только вошел.
        - Завтра договорюсь с Боголюбовым. Пусть его нормально обследуют.
        - Ну, и правильно.
        Массаж я закончила поцелуем. А потом уселась напротив Тимура и взялась за приборы. Мясо немного остыло, но меня это совершенно не волновало. Жара мне хватало и так. Он тлел в глазах Алмазова и оставлял на моей коже ожоги. Но было в этом взгляде что-то еще. То, что заставляло меня беспокоиться. Он разлил вино - я пригубила, наблюдая за мужем из-под ресниц.
        - У него кровь в моче.
        Я сглотнула. Теперь мне стало понятно, почему Алмазов нервничал.
        - Это может быть все, что угодно.
        - А может быть рак.
        - А также цистит и еще куча других болячек. Мы этого не узнаем, пока он не обследуется.
        - Дерьмо.
        Тимур опрокинул в рот остатки вина и налил еще. Бутылка опустела.
        - Пойду еще принесу. А ты пока себя не накручивай, ладно?
        Не знаю, насколько нам нужна была сейчас вторая бутылка. Я просто хотела побыть одна, чтобы все хорошенько обдумать. Родители Тимура были родными и для меня. Я тоже переживала о Бакире. Но ко всему прочему, я не могла не думать о том, как это все отразится на Тиме. А то, что отразится - я знала наверняка. Если, конечно, там действительно что-то серьезное.
        Когда вернулась в кухню, Тимур стоял у окна. Я оставила бутылку в сторону, подошла к нему со спины и обняла.
        - Все будет хорошо, милый. Поверь, все будет хорошо.
        - А так и не скажешь. В последнее время у меня такое чувство, что вся моя жизнь катится псу под хвост.
        Я ничего не ответила. Лишь сильнее сцепила руки. То, что Тимур заговорил - мне казалось добрым знаком. Раньше он делал вид, что никаких проблем у нас нет. А его онкология… это так. Прорвемся.
        Тимур тяжело вздохнул. Чуть сместился и, закинув мне руку на плечи, придвинул к себе. Он выглядел таким несчастным, что мне захотелось, во что бы то ни стало, его порадовать. Не то, чтобы у нас для этого были поводы. Хотя…
        - Я не хотела тебе говорить сейчас, потому что еще ничего не решено…
        - Да?
        - Но, думаю, сейчас нам как никогда нужны хорошие новости. Я все же позвонила Лёне. Ты не поверишь, но мне даже не пришлось ничего ему предлагать! Он сам искал, как с нами связаться.
        - Ты… позвонила… Жорину?
        Темный взгляд мужа полоснул по мне лезвием.
        - Да. Позвонила. Но о работе он заговорил сам.
        - Я, кажется, просил тебя этого не делать.
        - Да, просил. Но нам нужен этот проект, и я не собираюсь от него отказываться только потому, что ты вдруг вздумал выяснять у кого из вас круче яйца! Черт, я думала, ты обрадуешься. Хоть какая-то хорошая новость за целый день, а ты…
        - Меряться письками? Вот как. Думаешь, мне это надо, Катя?
        Зрачки Алмазова потемнели, и в них закручивалось что-то страшное, темное. Я еще не видела мужа таким. Отступила на шаг…
        - Прости, я не так выразилась, просто…
        - Ну, почему же, по-моему, все понятно.
        - Что тебе понятно, Тим?  - спросила я, старательно подавляя зарождающийся в голосе страх.
        Тимур сократил расстояние между нами. Заглянул мне в глаза, пугая закипающей в них черной прорвой. Медленно коснулся моих губ пальцем. Чуть надавил. Мое сердце колотилось, как ненормальное. Кухню освещала лишь подсветка над барной стойкой, остальное пространство комнаты тонуло в интимном полумраке. В нем только я и он… И что-то страшное, разверзающееся прямо сейчас между нами почти зримой пропастью. Которую я надеялась преодолеть. Приоткрыла губы, втягивая палец в рот. Тим тихонько застонал - напряжение, колючей проволокой сковавшее мою душу, чуть спало. Я почувствовала, что ко мне постепенно возвращается контроль над ситуацией, и улыбнулась. Это была ошибка. Влажными от слюны пальцами Тимур прочертил дорожку на шее, собрал в кулак ткань сорочки и с силой ее рванул.
        - Мне понятно, что у тебя давно не было возможности убедиться в том, какой я мужчина. И в наказание ты решила меня кастрировать.
        - Это неправда,  - прошептала я, даже не пытаясь прикрыться теми жалкими обрывками ткани, что на мне остались.
        - Да ну?
        - Именно. Хотя знаешь что? Ты прав. Ты слишком долго меня игнорировал.
        - И?  - бровь Алмазова поползла вверх, в то время как взгляд - вниз, по взволнованно вздымающейся груди, к моим сжавшимся от страха соскам.
        - И я действительно думаю, что тебе пора это исправить.
        Не сводя с мужа глаз, хмелея от страха и собственной решимости, я попятилась к подоконнику. Нащупала руками выступ и медленно на него опустилась. Кожу обожгло холодом. Я едва слышно всхлипнула. Тимур стоял в стороне и не спешил ко мне подходить. Закусив губу, я медленно развела ноги. Нет, я никогда не была скромницей. С ним - нет. Но и никогда откровенной настолько. Наверное, все дело было в отчаянии. Ведь все мои намеки, все завуалированные попытки его соблазнить проваливались с оглушительным треском. И сейчас, когда Тимур был заведен, подогрет злостью и отчаянием - я не могла упустить шанс выкрутить ситуацию в свою пользу. Да, пусть надавить - вывести на эмоции, так, чтобы у него слетели все блоки и все контроли. Чтобы Алмазов забыл, наконец, о своих страхах, забыл обо всем на свете. Чтобы в его голове была только я. И никого, ничего больше…
        И я решилась! Хотя инстинкты самосохранения вопили об опасности, скользнула ладонями по подоконнику, сексуально прогибаясь в спине. Опустила веки и, глядя на мужа, небрежно заметила:
        - Как для мужика, ты слишком долго думаешь, что делать с голой женщиной.
        Алмазов дернулся, рыкнул, тряхнул, как зверь, головой, и рванул ко мне.
        Глава 8
        Не было никаких прелюдий. Тимур просто подошел ко мне, вмиг растерявшей уверенность, и, обхватив за шею, лишая всякой возможности пошевелиться, второй - дернул пряжку ремня. Брюки упали на пол с легким звоном - Тим всегда таскал мелочь в карманах. Знакомый до боли звук немного успокоил, сбавил градус накала. Я тихонько выдохнула, замерев, когда Тимур приблизил свое лицо к моему. Будто пробуя на вкус мое дыхание. А потом еще сильней сжав пальцы на шее, скользнул между моих широко расставленных ног. Трусики на мне были чисто символическими, и они совсем не мешали. Алмазов даже не озаботился тем, чтобы их снять. Лишь отодвинул в сторону и с силой насадил меня на себя. Мы оба зашипели… Я потому, что после такого долгого перерыва принимать крупный член мужа было действительно болезненно, а он… Потому что любил жесткий секс.
        Тим не спешил меня покидать. Я поерзала, заново привыкая к его объему, и сжала его внутри что есть сил. Зная, как это ему понравится. Тимур ругнулся и принялся с оттяжкой в меня вколачиваться. Короткий резкий толчок - медленное отступление. Мои мышцы конвульсивно сжимались, не желая его отпускать, донельзя усиливая ощущения. Тимур дразнил меня, нашептывал на ухо пошлости. Кусал шею и ключицы. Потому что в такой позиции просто не мог добраться до груди.
        - Сядь на стул,  - простонала я, понимая его затруднение. Моя грудь заводила Тима. Да мне и самой нравилось, когда он ее ласкал.
        Алмазов замедлился. Впился в мои губы, и так, не прерывая поцелуя, мы перекочевали на стул. В этой позиции он погружался в меня так глубоко, что мне с большим трудом удавалось сдерживать рвущиеся из груди крики. Я тихонько поскуливала, раскачиваясь на муже, пока окончательно не выбилась из сил. Мышцы ног горели от напряжения. Я больше не могла удерживать собственный вес на пальчиках, но и прекратить не могла. Я уже была так близко… Так чертовски близко.
        - Кончай,  - прохрипел Тимур, пряча застывшее в предоргазменной маске лицо на моей груди.  - Ну же!  - Мне было нужно совсем чуть-чуть. Я зажала бугорок клитора между средним и указательным пальцем и… взорвалась. Разлетелась на сотни искрящихся брызг. Безвольно обмякла на коленях у мужа. Но тот не собирался давать мне спуску… Даже маленькой передышки… Довольно бесцеремонно меня столкнув, он сбросил с кресла подушки.
        - На колени.
        Я сделала, как он велел. Опустилась коленями на подушку, а головой - на руки, вытянутые перед собой. В то же мгновение мое тело сотряс мощный толчок.
        В эту ночь Алмазов доказывал, какой он мужик, просто с маниакальным упорством. В какой-то момент я возблагодарила небо за то, что не стерла колени в мясо. Подушка чуть исправила ситуацию. Он раз за разом доводил меня до оргазма, пока я полностью не вымоталась. И лишь когда я почти потеряла сознание, потеряла ориентиры и себя потеряла, он с приглушенным стоном кончил.
        Утром у меня болела каждая косточка. Даже моя походка, казалось, кричала о том, чем я занималась целую ночь. И мне приходилось контролировать каждый свой шаг, чтобы об этом не узнали все абсолютно.
        - Выглядишь слегка помятой,  - прошептал Тимур, неожиданно возникая за моей спиной. Я устало улыбнулась и потянулась за стопкой документов, которые мне принесли на подпись как раз перед приходом мужа. Тим придвинулся вплотную и провокационно сжал мою ягодицу. Это было, пожалуй, единственное место, которое у меня не болело. И то только потому, что Алмазов все же внял моим отчаянным просьбам и не стал завершать наш затяжной секс-марафон таким болезненным сексом. Если традиционным способом я еще могла выдержать его напор, то вот так откровенно - вряд ли. Это все же требовало подготовки и какой-никакой регулярности. Иначе боль была такой сильной, что об удовольствии речь даже не шла.
        - Не знаешь, благодаря кому?
        Тимур плотоядно улыбнулся.
        - Повторим?
        Я рассмеялась. То, что между нами произошло, окрыляло. Он мог сколько угодно оглядываться по сторонам, да… Но меня он хотел, несмотря ни на что. К тому же теперь у Тимура не было никаких причин в себе сомневаться. То, что он все еще в деле - Алмазов вчера доказал. Не мне… Я в этом никогда не сомневалась. Но себе… Себе он все доказал, да. Давно я не видела его таким самодовольным.
        - Ты же знаешь, что повторим. Я никогда тебе не отказывала.
        - Может, нам стоит больше внимания уделить твоей попке. Вчера я обделил её вниманием.
        - И слава богу! Нет, я серьезно, Тим…
        Алмазов снова оскалился. Но когда наши губы соприкоснулись, стало уже не до смеха. Он пил меня, он дышал мной, как будто вчерашнего ему было мало.
        - Ух, ты…
        Я резко отшатнулась от мужа. Рука невольно взмыла вверх, и я потрогала саднящие губы, не решаясь посмотреть на Волкова.
        - Что-то срочное?  - насупился Тимур. Ян вскинул верх ладони:
        - Ничего, что не могло бы подождать.
        - Да брось. Ты ведь уже пришел. Говори, что там у тебя…  - вмешалась я в разговор, глазами давая Тиму команду: «Остынь, мы же на работе!» Тот хмыкнул.
        - Ты уверена?  - переспросил Ян, как-то странно на меня глядя.
        Да что это с ним?
        - Конечно.
        Мой голос прозвучал непривычно строго. Таким тоном я напоминала Волкову, что мы не только и не столько друзья, сколько начальник и подчиненный. Ну, и что, что он застал нас с мужем за поцелуями. Субординация в офисе - прежде всего.
        - Окей. Тут мне сорока на хвосте принесла, что ТерСтрой ищет субподрядчика в проект на Лесной…
        - Серьезно?
        - Угу. Они взялись, но своими силами не тянут.
        - Это может быть интересно. Я свяжусь с Деревянко.
        Глаза Тимура загорелись азартом. Он взялся было звонить, но я выставила перед собой руку с вытянутым указательным пальцем. Давая понять, что прежде мне нужна минута его внимания. Тим вопросительно вскинул подбородок.
        - Ты отца хотел в клинику отвезти.
        - Угу… Я договорился после обеда.
        - Оу, ладно.
        - Я могу идти?  - пошутил он.
        - Наверное. По поводу Лёни можем поговорить и позже.
        - Я могу идти?  - пошутил он.
        - Наверное. По поводу Лёни можем поговорить и позже.
        Хоть взгляд Алмазова вновь похолодел стоило мне только упомянуть имя Жорина, я видела, что он колеблется. Прямо сейчас в твердолобой голове моего мужа шла нешуточная борьба, и я не знала, что в ней победит. Несколько бесконечно долгих секунд спустя Тимур все же кивнул мне и вышел из кабинета. Я перевела дух. Ну, надо же… Он не стал упрямиться. Или, по крайне мере, не стал рубить сгоряча.
        - Что за Лёня?  - будто бы между делом поинтересовался Ян.
        - Да так, не бери в голову.  - Не знаю, но в тот раз я опять отмахнулась от его вопроса. Словно чувствовала, что об этом рано говорить. Или не стоит вовсе.  - Хочешь чаю? Я как раз собиралась почаевничать.
        - Давай. Что-то замахался я.
        - Есть печенье, шоколад и… кусочек засохшего сыра.  - Я понюхала его, в попытке определить степень благородства плесени, и скривилась.  - Фу, какая гадость!
        - Похоже, ты давно не заглядывала в свой холодильник,  - засмеялся Ян.
        - Угу. Я на диете… Сахар?
        Волков удивленно на меня посмотрел, кивнул и без всяких угрызений совести отправил себе в чашку сразу три кусочка рафинада. Довольный, словно это не он вот прямо сейчас положил себе в чай углеводную бомбу.
        - Не представляю, зачем тебе всякие диеты. Ты просто красотка, Катя.
        - Ага. Все вы так говорите.
        - Ну, а что? За тобой как начали мальчишки увиваться еще в первом классе, так и…
        Черт… Это было неожиданно приятно. Такой незатейливый комплимент, а я почему-то растаяла.
        - Так и что?
        - Так и ничего не меняется.
        - Врешь ты все!  - рассмеялась я, как девчонка пряча лицо в ладонях.  - Никто за мной не увивался… В институте, вон, одногруппницы по свиданиям бегали. А ко мне даже никто не подходил.
        - Так это потому, что все знали, чья ты девушка. Алмазов еще в школе это всем объяснил.
        - Он может… Что смотришь?
        - Да так. Удивляюсь контрастам. Вчера ты была такой печальной, а сегодня - совсем другое дело. Появился повод для радости?
        Я пожала плечами:
        - Не знаю… Может быть.
        - Рад за тебя. Правда… Ну, я, наверное, пойду.
        - Давай! И спасибо за идею с ТерСтроем. Будем надеяться, что из этого что-то выйдет.
        После ухода Яна я, наконец, разгребла папку с документами. Что-то подписала, что-то отложила в сторону. Например, те счета, оплату которых мы могли отсрочить по договору. Обычно я не тянула с выплатами, но с тех пор, как наше финансовое положение в значительной мере ухудшилось, отсрочка платежа стала нашим спасением. Покончив с документами, я снова открыла вкладки с тендерами. За минувшие сутки информация несколько обновилась. Опять же суммы не такие существенные, но мне не давала покоя одна зудящая мысль. И я хотела ее проверить.
        - Лена, зайди ко мне. Есть задание.
        Через две минуты наш ведущий экономист уже сидела напротив меня в кресле.
        - Мне нужно, чтобы вы посчитали коммерческое предложение по трем тендерам. Объемы там небольшие. Справитесь быстро. Юристы пока подготовят заявку и необходимый пакет документов.
        - Без проблем,  - кивнула Лена, сунув нос в протянутые ей документы.  - Что-то и впрямь небольшие…
        - Именно об этом я и говорю.
        Я не собиралась никому объяснять, что задумала. Тем более что и сама не до конца понимала, куда это все меня приведет. Для начала мне нужно было убедиться, что кто-то из нашего офиса сливает данные коммерческих предложений конкурентам. И выяснить, на кого этот гад работает. Если, конечно, это действительно происходит. Ведь вполне возможно, что я просто пытаюсь найти оправдание собственным неудачам. Ну, и паранойю, конечно, тоже не стоило сбрасывать со счетов.
        От последней мысли я улыбнулась. Открыла папку с коммерческими предложениями по последним тендерам и еще раз их пролистала. Картинка получалась дивная. Но… бессистемная. Два контракта ушли к нашим давнишним конкурентам, один - к фирме, которая засветилась на рынке лишь недавно, и еще по одному - к старичкам послабее. Если в нашей команде и был шпион, то он не работал на какую-то конкретную фирму. Тогда на что он вообще рассчитывал? Непонятно.
        Я растерла глаза и откинулась в кресле. Ладно… Признаю. Пока все говорит о том, что никакого шпиона нет. Одно настораживает, и очень сильно. По некоторым позициям коммерческое конкурентов было ниже едва ли не на копейку. Сраную копейку, но ниже… Как экономист, я понимала, почему так. Будучи в отчаянном положении, мы предлагали минимальную цену. Перебить ее - значит работать себе в убыток. А копейка… она вроде и не играла роли, но придирчивая тендерная комиссия в любом случае видела меньшую цену. Как поверить в такую случайность? Эти копейки не давали мне покоя.
        Пока я размышляла, наступил обед. Хлебец с авокадо, который я съела на завтрак, уже давно проскочил, и есть хотелось так, что сосал желудок. Пообещав себе, что съем лишь один овощной суп, я вышла из кабинета. И столкнулась с летящим по коридору мужем.
        Опаздываешь к отцу?  - улыбнулась я, обхватывая его за пояс.
        - Если бы. Представляешь, он отказался ехать! Сказал, что прекрасно себя чувствует и не собирается понапрасну тратить свое время.
        Тимур был раздражен и взволнован. Его глаза горели праведным гневом, а из носа, казалось, еще чуть-чуть, и повалит дым.
        - Тим, он взрослый человек и должен отдавать отчет своим поступкам.
        - Да, но…
        - Но, что? Ты же не поведешь его к врачу на веревочке?
        - Не поведу,  - перевел дух Алмазов.
        - Тогда и злиться какой смысл? Ну? Давай, выдыхай уже. И пойдем обедать?
        Тим колебался.
        - Может, все же поехать к нему и попытаться убедить?
        - Ты веришь, что это возможно?
        - Не очень-то.
        - Вот тебе и ответ. Он все равно поступит по-своему, а ты останешься голодный и еще более злой,  - я улыбнулась, щелкнула мужа по носу и потащила за руку вслед за собой к лифтам.
        - Не верю я, что там все гладко.
        - Мы можем заехать к ним вечером. Перед тем как забрать мальчиков с тренировки. Что скажешь?
        - Скажу, что мне с тобой повезло.
        Я вскинула голову, чтобы понять, не шутит ли он. И видя, что нет - растянула губы в счастливой улыбке.
        - Вот именно, Алмазов. Не забывай об этом!
        Глава 9
        - Тимур! Ну, хватит уже… Мы опоздаем!
        Я с трудом оторвалась от губ мужа и убрала его ищущие руки с собственной задницы. С той ночи между нами все изменилось. Он изменился… Точнее это болезнь изменила Тима. А сейчас он просто стал тем прежним, знакомым мне Тимуром Алмазовым. Разве что на самую чуточку более озабоченным, чем тогда. Но на это я точно не жаловалась.
        - Чего улыбаешься?  - шепнул Тим, не торопясь отстраняться. Потерся носом в чувствительном местечке за ухом и осторожно прикусил мочку.
        - Ничего. Просто не могу поверить, что все хорошо. Что ты вернулся.
        Эти слова Тимур не комментировал. Несмотря на то, что между нами все утряслось, многие вещи мы так и не обсудили. Я считала, что спешить нам некуда, и очень боялась спугнуть наше робкое счастье.
        - Вот, возьми,  - пробормотала я и, чтобы чем-то заполнить вернувшуюся из небытия неловкость, протянула ему кухонные ножницы.  - Пойди, срежь с клумбы астр. Только смотри - выбирай красивые.
        - Это еще зачем?
        - Ну, ведь линейка, Тим!
        - А почему мы просто не купили букет?
        Я щелкнула любопытного мужа по носу и пояснила:
        - Потому что в школе проходит какая-то благотворительная акция, и учителя призвали потратить эти деньги на помощь малоимущим. Купить им в школу канцелярию и рюкзаки. Знаешь, я тут подумала, что мы могли бы взять шефство над некоторыми такими детишками.
        - Мы?  - вздернул бровь Алмазов.
        - Ну, не мы. Наша фирма… Думаю, разницы нет. Но только без огласки, знаешь,  - я неопределенно взмахнула рукой.
        - Решила заняться добрыми делами?
        - А ты против?
        Наши взгляды с Тимуром встретились. Он долго на меня смотрел вот так, в утреннем свете, льющемся в кухню. Пытаясь отыскать в моих глазах что-то, известное лишь ему.
        - Нет. Я только за. Может быть, пришло время отдавать долги.
        Я улыбнулась. Все же Тимур иной раз понимал меня даже лучше, чем я сама. Отдавать долги… Почему бы и нет? В конце концов, Тим выздоровел. И далеко не многим так везло.
        - Мама, я не найду свой пиджак!  - проорал Дамир, нарушая наш с Тимом обмен взглядами.
        - Он висит в шкафу на вешалке!
        - Мама, а мои носки где?  - Это уже Назар.
        Я закатила глаза к потолку. Тимур рассмеялся.
        - Там, где и всегда, Назар. В верхнем ящике.
        - Ничего не меняется, да?  - покачал головой Алмазов.
        - Ничего. Абсолютно,  - качнула головой я и, вновь протянув мужу ножницы, скомандовала: - Ну, давай, дуй за цветами!
        Тимур отмахнулся:
        - Не надо ножницы. Я возьму секатор в сарае.
        Астры в этом году были просто невероятно красивыми. Лохматые крупные соцветия самых невообразимых оттенков. Винного, лилового, белого… Я любовалась ими всю дорогу до школы и не думала ни о чем плохом. За эти дни со мной как будто случился приступ амнезии. Из памяти напрочь вылетело все, что делало меня такой несчастной.
        На праздничной линейке мы стояли, держась с Тимом за руки, как и всегда до этого. Лишь в прошлом году Тимур пропустил праздник. Лысый после химии, ослабленный донельзя, он не хотел, чтобы его жалели.
        - Тим…
        - Ммм?
        - А давай никуда сегодня не поедем. Устроим дома праздник, позовем соседских детей…
        - У меня встреча с Деревянко. Забыла?  - удивился Тимур.
        - Черт. Как не вовремя.
        - Не вовремя?  - скептически вздернул бровь он.
        - Нет, вовремя, конечно, просто…
        - Да понял, я понял. Шучу. Постараюсь быстро со всем покончить. Деревянко нормальный мужик. Сам, небось, будет к семье спешить.
        - Разве у него не взрослые дети?
        - Взрослые. А внук в первый класс идет. Так что…
        Тимур отвлекся, сосредоточив все внимание на концертном номере, который детишки подготовили к празднику. К счастью и номер, и речь директора были довольно короткими. Уже минут через пятнадцать мы проводили детей на первый в году классный час. Больше уроков по случаю первого сентября не планировалось.
        - Зря я не взяла машину. Теперь и тебе здесь торчать, пока они не закончат,  - с досадой поморщилась, глядя вслед потянувшейся к центральном входу ребятне.
        - Да какая разница? Все равно встреча с Деревянко аж на двенадцать. Как раз успею вас отвезти.
        - Ну, а целых сорок пять минут мы что будем делать?  - поинтересовалась без всякой задней мысли. А вот у Тимура они, похоже, были. Он сверкнул глазами, взял меня за руку и потянул в сторону школьного парка.
        - Эй, что ты задумал?
        - Кое-что…
        Мы шли по узкой аллее, то и дело натыкаясь на других родителей. Кто-то ожидал своих чад, сидя на скамейке, кто-то, спрятавшись в кустах акаций, тайком курил. Совсем как только-только пробующие взрослую жизнь на вкус восьмиклассники. Я улыбнулась и задрала голову. Над нами, образуя праздничную золотую арку, смыкались ветки кленов. За семнадцать лет, что прошли с нашего с Алмазовым выпускного, деревья стали большими, истрескавшийся асфальт заменили узорчатой тротуарной плиткой, а вместо облюбованной шпаной курилки за спортзалом разбили огромную клумбу бархатцев и сентябринок. Неприхотливые цветы - они простоят во всем своем великолепии аж до самых заморозков.
        - Эй, там может быть грязно!  - запротестовала я, когда Алмазов свернул с дорожки в разросшиеся дебри парка.
        - Тш-ш-ш!  - Тим по-шпионски огляделся и потащил меня вглубь.  - Смотри, на мину не ступи,  - хохотнул тихонько и резко затормозил.  - Ну? Узнаешь?
        - Не-а.
        - Нет?  - Тимур выглядел по-настоящему сбитым с толку. Сейчас он так сильно походил на того мальчика, с которым меня посадили за одну парту, страшно сказать, аж целых двадцать восемь лет назад, что я тихонько рассмеялась. Алмазов сощурился сильней и толкнул меня к дереву. Неровная кора старой ивы оцарапала кожу под тонким стильным пиджачком. Опущенные почти до земли ветки надежно укрыли нас от посторонних глаз. Стоит сделать шаг в сторону, отступить, и вновь окажешься на виду у всего мира, под прицелом десятков равнодушных к чужим судьбам глаз, в суетливых звуках первого осеннего утра, по случаю праздника побаловавшего теплом… А пока… Его губы на моих губах. И только мы, только наши прикованные друг к другу взгляды под пестрой сенью старой-старой ивы.
        Всё я, конечно, помнила… И наш первый, несмелый поцелуй на этом самом месте, кажется, целую вечность назад. И все другое, что с Тимуром было связано. Моя память, как шкатулка с драгоценностями. В ней полным-полно бесценных воспоминаний.
        - А теперь помнишь?  - шепнул Алмазов, отрываясь от моих губ.
        Я кивнула. Задрала лицо к небу и счастливо улыбнулась. Голова кружилась. Воздух был влажным и густым. Запах палой листвы и сырой земли раздражал ноздри. Все как тогда…
        - Я все помню, Тимур. Каждую минуту рядом…
        - Я все помню, Тимур. Каждую минуту рядом…
        Он застонал. Набросился на мои губы. Терзая их, покусывая, шаря руками по телу. Нетерпеливый, как и тогда, с той лишь разницей, что теперь он дал волю своему нетерпению. Жаркие ладони пробрались под нарядную расклешенную юбку. Я специально надела такую, ниже колен, на которых до сих пор не зажили ссадины. Из-за которых все эти дни я ходила либо в брюках, либо в таких вот удлиненных юбках. Благо гардероб у меня был богатый.
        Где-то, кажется, совсем рядом прозвенел звонок. Мы с Тимуром вздрогнули, прижались друг другу лбами и рассмеялись.
        - Пойдем…  - позвал он.
        - Куда?
        - А машину. Там нас точно никто не потревожит.
        Мы вывалились из парка, держась за руки и хохоча, как ненормальные. По дорожке к выходу уже почти бежали, провожаемые удивленными сонными взглядами.
        - Какого черта?  - проорал Тимур, когда увидел, что нашу машину вот-вот заберет эвакуатор.  - Эй! Мужики, ну, вы че? Праздник же! Нигде не встать, а я только сыновей закинул…
        Не знаю, может, кому-то такое положение дел и испортило бы настроение, а я, напротив, лишь еще больше развеселилась. Пока Алмазов «решал» с мужиками вопрос с машиной, я, прислонившись к забору, просто угорала со смеху. Тимур бросал на меня делано строгие взгляды и снова что-то доказывал мужикам.
        К счастью, мой муж обладал прямо таки даром убеждения. Через несколько минут он, пожав оторопелым мужикам руку и похлопав их на прощание по плечу, вернулся ко мне и рыкнул:
        - В машину! Быстро!
        Он шустро развернулся, объехал школу и втиснулся на небольшой пятачок у трансформаторной будки.
        - Смешно тебе?
        - Если только чуть-чуть.
        - Ты всегда была пустосмехом…
        Я промолчала. Стушевалась под его ироничным взглядом. И вдруг некстати подумала о том, что чуть было не разучилась смеяться вовсе.
        - Эй, ты чего?  - моментально уловил Тим изменения в моем настроении.
        - Ничего. Просто вдруг подумала о том, как сильно тебя люблю. И как долго…
        - Целую вечность, да?
        - Да. Целую вечность.
        - Я тоже тебя люблю, Белоснежка.
        Старое, еще школьное, прозвище заставило меня улыбнуться, а губы Алмазова - забыть обо всем. Он целовал меня медленно, тягуче. Теперь не спеша. Потом нащупал рычажок и откинул кресло. В этот раз все было для меня. Тимур расстегнул пиджак, стащил вниз бра, оголяя грудь, и долго-долго ее терзал, сосал, покусывал и лизал, пока только этого мне не стало мало. Мои «пожалуйста-Тим-пожалуйста» слились в одно беспрерывное просящее хныканье. Лишь тогда Алмазов сжалился, сдвинул горячую ладонь чуть выше по бедру.
        - Давай же уже!  - рыкнула я. С губ Тимура сорвался короткий смешок, но в тот миг, когда они коснулись меня между ног, смех замер. Алмазов ввел в меня сразу два пальца и несколькими резкими точными ударами отправил меня за черту.
        Звонок с урока донесся до меня как сквозь вату.
        - Эй, милая, я ни на что не намекаю, но скоро придут мальчишки, а ты…
        Я послушно поднялась. Одернула влажные трусики. Опустила на место юбку и принялась возиться с застежкой на пиджаке.
        - А как же ты?
        - Похоже, никак. Пока… Но ведь мы все исправим вечером?  - тихий интимный шепот царапнул кожу, я поежилась и, закусив губу, кивнула:
        - Можешь не сомневаться.
        Тимур погладил меня по губам и нажал кнопку, опуская стеклоподъемники.
        - Надо бы проветрить,  - криво улыбнулся он.  - Здесь слишком жарко.
        В общем, все следы произошедшего мы успели устранить до возвращения детей. Конечно, им и в голову не могло прийти, чем тут занимались родители всего несколько минут назад. Дамир и Назар бесконечно трещали об одноклассниках, возмущались слишком плотным, по их мнению, расписанием и особенно тем, что Маргарита Кириллова посмела так сильно вырасти за лето, что стала даже выше самого высокого в классе Дамира.
        - И как она только могла,  - иронично улыбнулся Тимур, перехватывая мою ладонь на коробке передач.
        - Вот именно!  - горячо поддержал отца Назар.  - Теперь Дамир рядом с ней, как карлик. А ведь он хотел позвать Маргариту в кино!
        - Ничего я не хотел!
        - Хотел! Я видел, как ты с ней в вайбере переписывался!
        - Ах ты, мелкий шпион!  - зашипел Дамир на брата.
        - Я-то мелкий? По крайней мере, в своем классе я все еще самый высокий.
        - Так, ребята, не ссорьтесь. Мы же не хотим себе испортить праздник, правда?
        - Какой праздник?  - одновременно спросили мальчики, одинаково вытянув шеи.
        - Так ведь день знаний…
        - И что, мы его будем отмечать?  - без всякого энтузиазма поинтересовался наш старший.
        - Обязательно. Вытащим батут, закажем пиццу и позовем всех ваших друзей. Что скажете?
        - И папа будет?
        - Обязательно. Только ненадолго сгоняет в город по делам.
        - Ну, не знаю. Вроде, звучит неплохо.
        Мы переглянулись с Тимуром и синхронно закатили глаза. Дамир достиг того возраста, когда открытое проявление чувств было едва ли не смерти подобно. Внутри он мог визжать от восторга, а внешне казалось, все ему нипочем. Ну, и ладно. Главное, что не отказался.
        Едва только мы оказались дома, я развила бурную деятельность. Обзвонила любимые рестораны, заказала еду. В агентстве, куда мы всегда обращались за помощью в организации праздников - долго не отвечали. Я понимала, что у них горячая пора, и, если честно, не сильно надеялась, что успею вот так, с бухты-барахты, вытребовать у них аниматора, но в конечном счете мне повезло. Через несколько часов, глядя на то, какой размах приобрел праздник, в моей голове мелькнула и тут же погасла мысль о том, что я на радостях несколько перестаралась. Но вид счастливых детей стоил того. Одно беспокоило - Тимур все не возвращался. Мы уже и чай выпили, и съели заказанный торт… За ребятней потянулись родители, но те категорически не желали расходиться. Через некоторое время на веранде нашего дома собралась довольно приличная компания взрослых. Я бегала между соседями, предлагала чай-кофе, чего покрепче и с тревогой погладывала за ворота. Наконец, вдали послышался звук мотора. Оставив гостей, я побежала навстречу мужу.
        - Что ты так долго? Я волновалась…
        Тимур покачал головой:
        - Отец…
        - Что - отец?
        - Он в реанимации, Кать.
        Глава 10
        - Он в реанимации, Кать…
        Я застыла, как последняя дура, с открытым ртом. Слов не было. Все они казались такими банальными. Несущественными, не способными передать все, что я действительно чувствовала.
        - Так, сейчас я всех разгоню по домам, и мы поговорим, хорошо? Решим, что делать.
        Я старалась не показать, как растеряна, но, думаю, мой дрожащий голос выдавал меня с головой. Тимур задумчиво посмотрел на меня, кивнул и, ссутулив плечи, как будто держал на них весь наш мир, пошел к дому. У него хватило сил поздороваться с соседями и даже перекинуться с ними парой ничего не значащих фраз. Откуда они брались? Я не знала… У Тима с отцом были особенные отношения. Бакир для него был не просто папкой, но еще добрым другом и примером для подражания. Я могла только догадываться о том, как Тимур справлялся с тем, что случилось.
        Будто почувствовав неладное, соседи постепенно разошлись. Две мамочки вызвались помочь мне с уборкой, но я отмахнулась от их предложения. Посуда у нас по случаю пикника была одноразовой, а бокалы и чашки я могла собрать и потом. Все потом… сначала Алмазов.
        Я нашла его на балконе. Он сидел на самом краешке плетеного кресла и смотрел вдаль. Стемнело. Фонари на заднем дворе мы как всегда забыли включить, и теперь наш сад освещала лишь луна, выкатившаяся из-за толстого брюха тучи.
        - Дождь опять будет.
        - Похоже на то.
        Совершенно не зная, что мне дальше делать, я присела на подлокотник Тимурова кресла и осторожно погладила его по темным густым волосам.
        - Расскажешь, что случилось?
        - Расскажу…  - Тим потянулся рукой к столику. Оказывается, время до моего прихода Алмазов коротал не один. Компанию ему составила бутылка коллекционного коньяка.
        - Принести что-нибудь поесть?
        - Не надо. Ничего не хочу…
        - Ладно. Так что случилось-то? Что говорят?
        Тимур хмыкнул:
        - Знаешь, я ведь чувствовал… Знал, что это. Нужно было заставить его обследоваться. Еще тогда! А теперь поздно…
        Я сглотнула, но собравшаяся во рту горечь никуда не делась. Ее стало вдруг так много, что я боялась ей захлебнуться.
        - Как это, поздно?  - спросила, запнувшись.
        - А вот так. Рак простаты. Четвертая стадия. Уже не операбельно. Он весь светится, Кать. Понимаешь? Метастазы везде… Везде: в костях, кишечнике…
        Тимур залпом выпил коньяк и налил еще. Провел ладонью по лицу. Снова замер, глядя в одну точку. Он говорил об отце и в то же время как будто озвучивал мои самые главные страхи. Те страхи, что я надежно заперла в темнице памяти, прежде чем выкинуть ключ. А теперь они выползали, тянули ко мне свои холодные руки, стискивали в них, душили, отбирая мой кислород.
        Рецидив… Метастазы…
        Вот, о чем я не позволяла себе думать ни при каких обстоятельствах. Потому что, в противном случае… как вообще жить? Болезнь Тимура мы выявили на самой ранней стадии. Это давало надежду на полное выздоровление. И я ни на секунду не позволяла себе думать, что может быть как-то иначе.
        Но ведь оно могло…
        Я отобрала у Тима бокал и сделала жадный глоток. Коньяк обжег нутро, вызывая слезы, но мне нужна была эта боль, чтобы переключиться.
        - Я не знаю, что сказать, Тимур…
        - Зато я знаю, что нужно было сделать! Отвезти его за руку врачу… еще тогда, в первый раз.
        - Да брось, Алмазов! Что бы изменили эти два дня? Ничего… Ты же знаешь, что рак простаты протекает практически бессимптомно.
        - Значит, нужно было настоять, чтобы он обследовался. Заставить его больше времени уделять здоровью, я не знаю…  - Тимур в отчаянии зарылся рукой в волосы.  - Отцу всего шестьдесят.
        - Невозможно заставить взрослого человека заботиться о своем здоровье, если он того не хочет. Пожалуйста, не накручивай себя. Здесь нет твоей вины, Тим.
        Тимур кивнул, все так же глядя в одну точку. Не думаю, что он понимал, что я пыталась ему втолковать, что он вообще меня слышал. Может быть, он так же, как и я совсем недавно, думал о своем… Может быть, его тоже сжирал этот дикий неконтролируемый страх. Не только страх за отца, но и страх, что болезнь вернется.
        - Хочешь, поедем в больницу?  - осторожно спросила я.
        - Нет. Там до утра нечего делать. Я к девяти поеду.
        - Хорошо. Тогда я поеду с тобой.
        - Как хочешь.
        - Хочу. Быть с тобой рядом, чтобы ни случилось.
        Хочу. Быть с тобой рядом, чтобы ни случилось.
        Алмазов наконец очнулся. Вскинул голову, повернулся ко мне. И долго-долго смотрел, пока я ласкала его затылок. А потом опять потянулся за стаканом.
        - Если ты завтра планируешь сесть за руль - тебе достаточно,  - впервые возразила я, накрывая бокал рукой.  - Лучше спать пойдем. Утро вечера мудренее.
        - Думаешь, я усну?
        - Не думаю. Но сидеть здесь и надираться тоже не выход. Пойдем, Тим… Холодает…
        Не знаю, почему, но в ту ночь сон завладел мною быстро. Может быть, виной всему был убаюкивающий своей монотонностью таки пролившийся дождь, а может быть, я подсознательно чувствовала, что это моя последняя спокойная ночь. А дальше… Дальше тяжело было. Очень. Аврал на работе, Бакир, которого, по его настоянию, забрали домой, несмотря на то, что ему становилось лишь хуже, дети с их учебой и секциями… Мы с Тимуром разрывались между домом и работой, аптеками и врачами… В этой кутерьме я едва не забыла о встрече с Жориным. Хорошо, что он позвонил и напомнил.
        В тот день Бакиру было совсем плохо. Алмазов остался с отцом, и на встречу с Лёней мне пришлось ехать с Волковым. Он был моей страховкой на случай, если бы Жорин стал задавать какие-то узкопрофильные вопросы, которыми я не владела. Впрочем, до этого не дошло. Мы вообще с большим трудом подобрались к цели визита. Оказалось, что Лёна с Яном давно не виделись, а потому им было, о чем поговорить и без того. Мальчики - такие мальчики, господи! Я следила за их оживленной беседой и то и дело поглядывала на часы. И нервничала… так сильно нервничала.
        - Катюх, что ты как на иголках вся? Случилось чего?  - наконец не выдержал Жорин. Дерьмо! Я должна была себя вести более профессионально! Если Лёнька по старой дружбе еще мог бы закрыть глаза на мое поведение, то любой другой потенциальный партнер - вряд ли.
        - Извини. У нас Алмазов старший совсем плохой, вот я… как ты и сказал, на иголках… В любой момент Бакир может…  - Неуверенно взмахнула рукой.
        - Так что ж ты сразу не сказала? А я тут балду гоняю!
        - Ну, что ты… Это ты извини.
        - Так, все! И слышать ничего не хочу. В общем, вот мой проект, вот смета, которую нам составили предыдущие горе-строители. Ты посмотри ее, может, просчитай. Там некоторые цены с привязкой к старому курсу… Ну, и мне высылай уже с вашими правками. Сколько вам нужно на это времени?
        - Дня три-четыре.
        - Вот и отлично. Жду… И давай уже, дуй к семье. Пока, Ян, рад был видеть… Надеюсь, не прощаемся.
        - Можешь быть уверен.
        - Алмазову привет и моя поддержка.
        - Я передам, Лёнь…
        Жорин скрылся за дверями ресторана, и из меня будто бы вытащили штырь. Я обмякла, скукожилась на стуле. Обхватила в отчаянии голову:
        - Я чуть все не провалила!
        - Да брось! Это ж Лёнька!
        - А если бы на его месте был кто-то другой? И я, такая… никакая! Господи… Я ведь готовила целую речь, чтобы его убедить подписать контракт с нами, а на деле - вообще не смогла сосредоточиться на разговоре.
        - Это потому, что беседа зашла не туда. Моя вина. Прости.
        Волков положил свою лапищу поверх моей ладони и легонько сжал. Я лишь вяло взмахнула свободной рукой и с завистью покосилась на бутылку Марло, которую куда-то понес официант. С каждым днем перспектива нажраться казалась мне все заманчивей.
        - Я пойду, наверное…
        - Куда пойдешь? Мы же на моей приехали!
        - Точно!  - хлопнула себя по лбу. Потянулась за телефоном, который чуть не забыла на столе, но с опаской отдернула руку, когда тот зазвонил. Сглотнула.
        - Ты возьмешь?
        - Да, конечно…  - С экрана на меня смотрел улыбающийся на все тридцать два зуба Алмазов. Он терпеть не мог фотографироваться, но тут я его подловила… Мазнула пальцем, принимая вызов, и, не дав Тиму сказать ни слова, выпалила: - Выдыхай, Тимур Бакирович! Встреча прошла успешно. Контракт, считай, наш…
        - Что?
        - Контракт с Жориным. Ты разве не по этому поводу мне звонишь?
        - Нет… какой контракт, господи? Папа умер… Вот так.
        - О, Тим… Я уже еду. Ты только держись, малыш, хорошо?
        - Что?  - спросил взглядом Ян, когда я сбросила вызов.
        - У Тимура умер отец. Можешь меня отвезти на Никольскую?
        - О чем вопрос. Едем… И ты не стесняйся, если помощь какая-то будет нужна. Хорошо?
        Я кивнула и отвернулась к окну, зажимая между коленей дрожащие озябшие руки.
        К слову, помощь нам так и не понадобилась. Современные похоронные бюро предоставляли весь спектр услуг, от нас же требовалось лишь их оплачивать. А дальше все так быстро завертелось, что я и опомниться не успела. Более-менее пришла в себя уже на поминках. Когда кто-то из сослуживцев Бакира вызвался произнести речь. Вот тогда и пришло осознание. Все… Его с нами нет. Рядом, сжав в кулаки руки, сидел белый, как мел, Тимур. Чуть дальше - притихшие Дамир с Назаром и вмиг постаревшая Альфия. Народу на поминки пришло много. Родственники, друзья, коллеги… Даже наши с Тимуром одноклассники. Лёня Жорин - и тот приехал. И, наверное, хорошо, что вокруг нас было столько неравнодушных людей. Я надеялась, что это как-то поможет Тиму, потому что сама я ничем ему помочь не смогла… Все случилось так быстро, что он не успел свыкнуться с болезнью отца. Не успел с ней примириться. А я, как ни пыталась, не сумела ему в этом помочь. Тимур словно отгородился ото всех. Еще первого сентября мы были такими счастливыми, а неделей спустя - стали совсем чужими.
        - Тим, может, воды?
        - Не хочу.
        - Ты куда?
        - Подышу воздухом…
        Вот и все. Вот и поговорили…
        Тимура не было долго. Уже стали расходиться люди, а он все пропадал. Вместо него соболезнования принимали мы с мальчиками и, само собой, Альфия. В стороне топтались Ян и парни с работы. Предполагалось, что они помогут развезти народ по домам, но желающих было немного.
        Наконец, Тимур вернулся. Взмыленный, дерганый, на себя не похожий.
        - Там надо расплатиться…  - Тим дернул головой, указывая на бар.  - Не помнишь, куда я дел кошелек?
        Я медленно моргнула… Но красная метка на шее мужа никуда не исчезла. Она все так же была там - кричащая… безобразная. Тонкая корочка, совсем недавно затянувшая рану на моем сердце, лопнула. Я задохнулась от нахлынувшей боли, в горле забулькало, как будто кровь, которой я истекала, подобралась уже и туда.
        Как во сне, вытащила кошелек Тимура из сумочки и протянула мужу. Алмазов не смотрел мне в глаза, а я, напротив, не могла отвести от него взгляда. Словно запоминая его таким… пока еще моим. Все еще моим, Господи… Ни слова больше не говоря, Тимур забрал кошелек и снова ушел куда-то. Моя рука безвольной плетью упала вдоль тела. Земля ушла из-под ног, и я осела на стоящий рядом стул. В теле появилось отвратительное ощущение онемения. Так, наверное, бывает, когда по венам становится нечему бежать.
        Мне хотелось встать, закрыв своим телом вход в кабинет администратора, и заорать:
        - Не пущу… Не пущу! Ты мой…
        Но я не могла даже пошевелиться. Лишь слезы каким-то нескончаемым совершенно потоком лились из моих глаз.
        - Все будет хорошо… Крепитесь,  - донеслось до меня, как сквозь вату. И почему-то именно эти слава дали мне тот самый, такой нужный сейчас, толчок. Я вскочила, сбросив чьи-то чужие ладони, сделала шаг, еще один, и едва не побежала. Толкнула злосчастную дверь.
        Он стоял сзади этой женщины… Одной рукой прижимая ее к столу, другой - судорожно дергая пряжку ремня. Мне казалось, что я попала в свой самый кошмарный сон. Но я знала, что даже если себя ущипну - кошмар не рассеется, не улетит в приоткрытую форточку.
        Я застыла, не до конца понимая, что делать дальше. В нескольких метрах от них, и в миллиметре от бездонной прорвы возможных последствий. Что сказать? Как поступить? Как же унизительно, господи… И уйти - не уйдешь, и что сделать - не знаешь.
        - Думаешь… оно того стоит?  - Алмазов резко обернулся.  - Оно ВСЕГО стоит, а, Тим?
        Глава 11
        Не помню, как я добралась до машины. Как попрощалась с Альфией, о чем говорила с сыновьями по дороге к стоянке? Лишь когда меня кто-то громко окликнул, отмерла. За мной следом торопливо шагал Волков. За ним, чуть медленней - Лёня Жорин.
        - Ты куда собралась?  - выпалил Ян, бросая на меня странный злой взгляд, которому в тот момент я не придала никакого значения.
        - Домой?
        Мой ответ прозвучал жалко. Как будто я спрашивала, а не утверждала. Как будто прямо сейчас готова вновь была разрыдаться, размазывая соль по лицу. Закусила дрожащую губу и перевела взгляд на ничего не понимающих сыновей. Они топтались чуть в стороне, не решаясь сесть в машину, пока этого не сделала я. Мои мальчики… Только благодаря им я еще хоть как-то держалась.
        - Дай сюда ключи.
        - Что?
        - Дай сюда ключи!  - чуть громче повторил Волков.  - Тебе сейчас не нужно за руль. Я отвезу.
        - Хорошо.
        Сил спорить не было. Да и не хотелось. Я послушно вручила в руки Яна брелок. Мои ледяные пальцы соприкоснулись с его - горячими.
        - А папа?  - подал голос Дамир, оглядываясь на приземистое здание ресторана.
        - У него еще здесь дела,  - вымученно улыбнулась я сыновьям и перевела вопросительный взгляд на подоспевшего Жорина. Мы же, вроде, с ним попрощались? Или нет?
        - Да я так… Убедиться, что ты не собираешься садиться за руль в таком состоянии,  - пояснил Лёня.
        - Нет, Лёнь, я совершенно точно не собираюсь. Нас Ян отвезет. Так что…
        - Угу… Ну, ты обращайся, если что.
        - Обязательно и… спасибо.
        Я больше не могла держать лицо. Моя маска шла трещинами. Не задерживаясь больше ни на секунду, рванула на себя дверь и скрылась за тонированными стеклами своего Мерседеса. Следом хлопнули двери сзади - это Дамир с Назаром заняли свои места. Последним в машину забрался Волков.
        - Ну, едем,  - пробормотал он, довольно быстро разобравшись с тем, где что устроено в моей машине. Плавно тронулся. И вот тогда до меня дошло в полной мере. Будто обухом по голове ударило осознание страшного факта - я уезжаю, а Тимур остается там… С этой женщиной… Нож в ране провернулся. Я дернулась, потянулась к руке, готовая, если придется, на ходу выпрыгнуть из машины.
        - Не глупи,  - шепнул Ян тихонько, чтобы его услышала только я.  - Ты только не глупи, ладно?
        Моя рука скользнула чуть дальше, я нажала на стеклоподъёмник и жадно… ртом… втянула холодный воздух. В слабой надежде, что это поможет. Но не помогло. Боль лишь усиливалась. Ревность ядом распространялась по венам. И не было от неё антидота.
        Начавшийся еще на кладбище дождь уже не накрапывал мелким холодным бисером, он лил как из ведра. Дворники бегали по стеклу, но все равно не успевали за этим бесконечным потоком. Мне было ужасно холодно, даже несмотря на то, что Ян включил обогрев. Мои зубы стучали.
        Я старалась собраться с мыслями, чтобы решить, как поступить дальше. Но в голове было пусто, и лишь на бесконечном репите - он… она… Я всхлипнула, зарылась пальцами в волосы и потянула изо всех сил. Поверх сжавшейся в кулак ладони легла рука. Я повернулась в профиль и уставилась на Волкова. Не отрывая взгляда от дороги, он сжал мою ладонь чуть сильней и провел по запястью большим пальцем.
        Мелькнула страшная мысль… Отомстить. Причинить Тимуру такую же боль, отплатить той же монетой. Это было так легко, господи. И так ужасно заманчиво. Закинуть домой сыновей, снять какой-нибудь номер в гостинице и…
        Стоп… Стоп, Катя! Разве так ты не сделаешь только хуже?
        Хотя куда уж хуже, Господи?
        - Кать, как ворота открыть? Машину, наверное, надо загнать во двор?
        Я растерянно огляделась по сторонам, удивляясь, что мы так быстро доехали. Открыла бардачок в поисках пульта от ворот, нажала на кнопку. От мысли, что прямо сейчас я останусь одна… одна, наедине со всеми своими мыслями и прожигающей душу тоской, хотелось плакать. Собрав в кулак все свое мужество, я заставила себя выйти под дождь, но в последний момент вновь заглянула в машину:
        - Зайдешь?
        - Ну, вообще-то я надеялся, что ты пригласишь меня. Мне надо дождаться такси, чтобы вернуться в город,  - напомнил Волков, глядя на меня с теплотой и немного насмешливо.
        - Ох ты ж, черт! Прости, Ян… Конечно, ты можешь зайти. Пойдем, я сварю кофе…
        Пока мы беседовали, Дамир с Назаром нетерпеливо переминались с ноги на ногу на крыльце. Дом встречал нас прохладой и сыростью. Я поежилась, стащила изрядно испачканные в кладбищенской земле туфли и неуверенно замерла посреди холла.
        - Надо бы отопление включить, но я не знаю, как… Это всегда делал Тимур.
        Алмазов делал еще много всего из того, о чем я сама не имела понятия. Только Тим знал, когда надо подрезать розы, а когда высадить тюльпаны. Только он помнил, когда и что нужно оплатить. Только он мог сходу сказать, где лежат документы на дом, паспорта, детские свидетельства о рождении… Только он мог уследить за всем и сразу. Я так не могла… На самом деле на Тимуре была закольцована вся наша жизнь, даже самые незначительные мелочи. Я понятия не имела, как буду справляться без него… И буду ли?
        Мы пойдем к себе, можно?  - спросил Дамир.
        - Может быть, чего-нибудь горячего выпьете? Какао?
        - Не хочется. Мы пойдем. Скажи папе, чтобы зашел к нам, когда приедет.
        - Хорошо…
        Мальчишки убежали. Мы с Яном прошли в кухню.
        - Чай? Кофе?  - принялась изображать я радушную хозяйку. Впрочем, почему бы и нет? По крайней мере, эта роль мне намного ближе роли обманутой мужем жены.
        - Для начала сядь. Я сам все сделаю, ты не против?
        И в этот раз я не спорила. Послушно уселась на стул, без всякого интереса наблюдая за перемещением Волкова по моей кухне. Клацнул чайник, загремели дверцы шкафчиков. Ян выбрал чашки побольше, сунул туда по чайному пакетику и откуда-то достал бутылку.
        - Что это?  - спросил, свинчивая крышку.
        - Рижский бальзам?  - не то, чтобы уверенно ответила я.
        - Самое то, чтобы согреться.
        Волков разлил кипяток, насыпал сахара, влил бальзама… О том, что бальзама в чашке едва ли не больше, чем кипятка, я поняла, лишь попробовав адское зелье.
        - Ну, как? Согрелась?
        - Немного.
        Я не соврала. Приятное тепло, осев в желудке, постепенно разошлось по всему телу. Даже ледяные пальцы, кажется, стали немного теплей. Почему-то вспомнилось, как Ян держал меня за руку…
        Если хочешь поделиться, я тут…
        - Не хочу! Ни говорить… ни вспоминать.  - Я поджала под себя ноги и вновь пригубила чай. Волков нахмурился.
        - Как скажешь. Тогда я, наверное, вызову такси.
        - Не торопись,  - вскинулась я.  - Хотя бы чай допей, а то не по-человечески как-то.
        - Да я не в обиде, Кать.
        - Все равно. Просто… это все тяжело. Очень. И стыдно.
        - Тебе нечего стыдиться.
        - Мой муж предпочел мне кривоногую пергидрольную администраторшу ресторана, в котором мы справляли поминки. Это ли не стыд?
        - Может быть, и стыд. Но тут не тебе стыдиться надо, а Тимуру. У него есть все, о чем только может мечтать мужчина. Шикарная любящая женщина, дети, дом…
        - Шикарная… Как же. Видел бы ты меня в тот момент… Я была такой жалкой, господи…
        Я зарылась руками в волосы и коснулась лбом барной стойки, но практически в то же мгновение Ян заставил меня поднять голову и, глядя мне прямо в глаза, отчеканил:
        - Ты не можешь быть жалкой, слышишь? Ты самая красивая и достойная женщина из всех, что я когда-либо знал.
        - Ты правда так думаешь?  - прошептала я, залипая взглядом на его зло поджавшихся губах.
        - Думаю! А если твой Алмазов считает иначе, то он просто иди…
        Ян не сумел договорить. Я не дала. Просто заткнула его рот поцелуем. Все, что зрело во мне в машине, потребность отомстить, сравнять счеты… сейчас захлестнула меня с головой. Я будто впала в безумие. Беспамятство…
        - Нет! Нет, Белоснежка… Перестань. Я женат!  - простонал Волков, с трудом отрываясь от моих губ.
        - Все вы женаты!  - вмиг вспыхнула я.  - Вот только кому из вас это помешало завести интрижку на стороне? Кому, а? Ну, скажи мне!
        Злые слезы обожгли щеки. И я ведь понимала, как глупо срываться на постороннем, а все равно не могла успокоиться и заткнуться. Истерика звенела в моем голосе. Ей нужен был выход. Казалось, если я сейчас не выскажу все, что внутри кипит - сломаюсь, разобьюсь. И никогда уже не стану прежней.
        - Я не могу отвечать за грехи Алмазова.
        - Да… я понимаю. Извини. Не знаю, почему решила, что ты…  - Не сумев договорить, я закрыла ладонью рот и громко всхлипнула.
        - Потому что я - свингер. Но пойми, Кать… То, что у нас с женой отношения такого рода, совсем не означает, что я готов ей изменять.
        - Думаешь, свинг - это не измена?  - влажно всхлипнула я, не зная, плакать мне или смеяться. Не находя ответа, как наш разговор вообще зашел о таком.
        - Отнюдь. Между нами, как раз, все по-честному. Я никогда не обманывал жену. Никогда не предавал её.
        - Но и не любил,  - устало вздохнула я и, будто из меня разом выкачали все силы, тяжело опустилась на стул.
        - Почему же?
        - Потому что никакой любящий мужчина не стал бы делить свою женщину с кем-то другим.
        - О, старая добрая сказка про «жили они долго и счастливо»… Моя любимая!
        Волков невесело усмехнулся и опрокинул в себя остатки чая.
        - Почему сразу сказка?  - хмыкнула я.
        - Ну, вот ты и ответь. После сегодняшнего… ты еще веришь в сказки?
        Я вздрогнула и, обхватив себя руками за плечи, опустила голову низко-низко. Рядом выругался Ян.
        - Прости меня, Кать… Я не должен был говорить этого. Слышишь?
        - Но это ведь правда, так? Сказок не существует,  - чужим, незнакомым голосом пропела я. И громко, как безумная, засмеялась. Меня колотила нервная дрожь, смех перешел в слезы, от безысходности хотелось выть и лезть на стены. И как же чертовски близка к этому я была в тот момент! Но Волков не позволил мне сорваться, опуститься на самое дно. Не позволил мне сделать то, за что бы я сама себя уважать перестала. Он с силой прижал меня к себе и зашептал в волосы:
        - Держись… ты только держись, ладно? Все пройдет… И это тоже. Все будет хорошо.
        И я жила, я дышала, лишь в расчёте на то, что когда-нибудь это закончится. Ведь все в этом чертовом мире имеет конец. Даже боль. Мне бы только эту ночь пережить. А там, глядишь, и рассвет, который приближается с каждой секундой. Мне бы только эту полярную ночь пережить…
        Постепенно слезы высохли. Ян расцепил руки, и я отступила на шаг, не решаясь на него посмотреть.
        - Хочешь, расскажу, почему живу так, как живу, и никак иначе? Может быть, тебе это поможет взглянуть на вашу с Алмазовым ситуацию под другим углом, и вообще…
        Я сглотнула и медленно кивнула. Терять мне уже было нечего.
        - Все дело в том, что твоя мысль про «долго и счастливо» в идеале, конечно, хороша, но труднореализуема с точки зрения сексуальности. Качественный секс невозможен без возбуждения, интриги, чего-то нового. Знаешь, вот этот пресловутый сказ про вкусный борщ, который чудо как хорош, если только тебя не кормят им на завтрак, обед и ужин… Пример, если честно, так себе… Он мне никогда не нравился, но из доступного почему-то только он и приходит на ум.
        - Понятно. Все банально, и ничего нового. Ты просто думаешь, что Тимур заскучал.
        - В ситуации с Тимуром все намного хуже. Там теперь комплекс размером с Гренландию… Мужик чуть самое ценное не потерял, Кать.
        Я понимала, о чем толковал Ян. Это понимание… понимание, что дороги назад для нас с Тимуром не будет, и было, пожалуй, самым ужасным. Возможно, если бы не смерть отца, он бы справился. А теперь, когда все его страхи вновь вскинули голову,  - надежд на то, что он одумается, не осталось. Тимуру жизненно необходимо было самоутвердиться в глазах женщины. И меня одной для этих целей ему было мало. Я устало закрыла глаза с какой-то душной обреченностью понимая и принимая тот факт, что выбора у меня не осталось. Я либо перейду в разряд обманутых жен, либо… предложу мужу какую-нибудь альтернативу. И, кажется, я знала, что ею может стать.
        - Ян…
        - Да?
        - Расскажи мне все-все о свинге…
        Глава 12
        Алмазов явился уже ближе к ночи. И хоть я не спала, в тот вечер впервые не вышла ему навстречу. Не потому, что хотела наказать Тимура своим невниманием, нет… Все намного-намного проще. Я банально не могла подняться. Мое тело словно парализовала боль чудовищной, нечеловеческой силы. С трудом шевелились разве что руки, которыми я прикрывала воспаленные глаза от необычно яркого лунного света. В темноте мне было как-то спокойнее. Темнота дарила обманчивое ощущение защищенности.
        Топ-топ… По лестнице, по моим нервам…
        Знаете, я всегда считала, что любовь - это довольно простая история. История счастья. Хорошо тебе с человеком - это любовь, а если плохо - то что-то другое, ненужное. То, на что совершенно не стоит тратить время и нервы. И от чего точно нужно бежать.
        Я только сейчас поняла, что ни черта о любви не знала. Эта сука может быть разной: красивой и уродливой, логичной и абсурдной, сладкой и горькой, возносящей тебя на пьедестал и с него же сталкивающей… Безжалостно тебя калеча, ломая хребет, сдирая по живому кожу.
        Дверь открылась. Я замерла. Шаг… другой. Он все ближе. Я даже не дышала… Я даже, мать его, не дышала, боясь услышать на нем аромат чужой женщины. Матрац прогнулся. Тимур тяжело опустился возле меня. Осторожно коснулся руки холодными пальцами.
        - Ничего не было, Кать… Ничего не было, слышишь?
        Я верила. Потому что Тимур никогда мне не врал. Глаза заволокли слезы. Облегчения и чего-то еще, того, чему я не могла найти объяснения.
        - Но могло бы быть, опоздай я хоть на минуту.
        Тимур долго молчал, а потом тихо выругался. Вскочил, сделал жадный вдох. Заметался по комнате…
        - Могло. Ты права. Я не знаю, какого черта со мной происходит. Я не хочу… я не могу причинять тебе боль.
        - Но ты причиняешь.
        За моими словами последовал глухой удар. Я распахнула глаза. Тим вновь утопил кулак в стену. Раз, и еще раз. Я молча наблюдала за происходящим, пожалуй, впервые за всю нашу жизнь видя Тимура таким. Злым. Сбитым с толку. Дезориентированным.
        - Мне потом тошно было… Я даже помылся,  - прохрипел он.
        - Прямо в ресторане?  - улыбнулась непонятно чему.
        - Что? Нет, у матери. Я… я у нее все это время был. Не мог…  - Тим дернулся, взмахнул рукой, не находя слов, чтобы объяснить мне свои мотивы. Которые я и без того понимала, кажется, лучше его самого. И не понимала…
        - Это хорошо, что ты к Альфие поехал,  - устало прошептала я. Перевернулась на бок, подтянула колени к груди и обхватила себя руками.
        - Кать…
        - Давай не сейчас, Тимур, ладно? Не уверена, что выдержу это все сейчас.
        - Хорошо,  - Алмазов с шумом сглотнул.  - Я… можно я лягу здесь?
        - Ты у себя дома, Тим. Где же тебе еще ложиться?
        - Просто я подумал, что…
        - Я выкину тебя из постели?
        - Не знаю.
        - Ты сам сказал, что ничего не было,  - едва слышно прошептала я.
        - Не было! И не будет, я… Я тебе обещаю, Кать!
        - Не надо… Не давай обещаний, которых…  - я не договорила и всхлипнула. Ломаясь, крошась…
        - Катя… Ну, не плачь, слышишь? Я люблю тебя… Я все сделаю. Ты только не плачь. И не уходи!
        Как же хорошо он меня знает… Знает, что я уйду, не стану терпеть, а все равно рушит… ломает то, что мы так долго строили. Будь ты проклят, Алмазов… Как же так? Как же так, Тим? И… за что?
        Слова рвались из горла. Остатки сил уходили на то, чтобы удержать их внутри. Может быть я, конечно, зря старался. В моих глазах Алмазов мог прочесть много больше. В моих никого, кроме него, не видящих глазах…
        Он застонал. Обхватил меня руками и, силой затащив себе на колени, уткнулся носом в мои волосы, повторяя бесконечное:
        - Не плачь… Я люблю тебя. Всегда только тебя одну…
        А я и верила ему, и не верила… И плакала… так горько плакала.
        Как-то так мы и уснули. Скрюченные, зареванные… Это была ужасная ночь. Казалось, утро не придет вовсе. Но оно пришло, а лучше не стало. Стараясь не смотреть друг на друга, мы в четыре руки приготовили детям завтрак и разъехались, каждый своей дорогой. Тимур повез сыновей в школу, а я покатила прямиком в офис. Два из трех тендеров, на которые мы подали заявки, должны были пройти сегодня. Мне хотелось поскорее убедиться в том, что я оказалась права. Хотя… кого я обманываю? Ничего мне не хотелось. Я, как запрограммированный робот, просто выполняла свою задачу.
        В офисе было тихо. Рабочий день официально не начался. На месте были лишь уборщица, да пара девочек из бухгалтерии. Я включила кофемашину и уставилась на себя в зеркало. Картина была печальной. Не спасал даже тщательно наложенный макияж. Кофе сварился, я взяла в руки чашку и уставилась в окно.
        - Не помешаю?
        Ян? Привет… Нет, заходи. Что-то срочное или…
        - Нет, ничего такого.  - Волков отрицательно качнул головой.  - Я просто узнать, как ты.
        - Как видишь,  - развела руками.  - Будешь кофе?
        - Давай.
        Я налила кофе заму, уселась в кресло и открыла ноутбук.
        - Как Тимур?
        - Говорит, что ничего не было. Клянется в вечной любви и верности…  - невесело улыбнулась.
        - А ты?
        - А я перестала верить сказкам, Ян. Ты был прав.  - Я отпила горький кофе и растерла слезящиеся глаза. После стольких слез и бессонной ночи они покраснели и опухли так, что не помогли ни лед, ни чудодейственные корейские патчи.
        - Совсем не веришь?
        - Я верю! Верю в то, что Алмазов действительно очень хочет, чтобы между нами все осталось по-прежнему. Но… ты же понимаешь… если это уже сидит в нем… оно никуда не денется. Рано или поздно он сорвется, изменит. А потом и оправдание своим поступкам найдет. Все мужчины так поступают, не так ли?
        - И женщины тоже.
        - Наверное…
        - И что ты решила? Простишь его или…
        - Нет. Простить такое у меня не получится. Я вчера много думала о том, что ты мне рассказал, и решила, что свинг может стать для нас неплохим выходом из ситуации.
        Ты с ума сошла!  - взорвался Волков, вскакивая со своего места.
        - Почему? Уж лучше быть соучастницей, чем жертвой!
        - Да потому, что ты к этому не готова! Идти против себя, в угоду мужику - это путь в никуда, понимаешь?
        - Почему же? Твоя жена вроде бы всем довольна!  - возразила я, тоже вскакивая.
        - Потому что ей нравится это все! Нра-вит-ся. Ей доставляет удовольствие заниматься любовью с другим на моих глазах. Её это заводит.  - Я поерзала, впервые представляя, как это вообще может выглядеть со стороны. До этих пор я думала лишь о том, буду ли ревновать Тима, смогу ли расслабиться, сумею ли довериться другому мужчине. Дальше этого мои мысли не заходили, а тут… Жар опалил щеки и стек вниз по телу. Наполняя озябшее окоченевшее тело теплом. Моя кровь еще не оттаяла до конца, но тоненький ручеек жизни как будто вновь побежал по венам.
        - Я поняла-поняла!  - оборвала Волкова, удивленная собственной реакцией.
        - Да ни черта ты не поняла! Совсем. Тина… она полностью раскрепощена…
        - А я, значит, зажата?  - снова вскинулась я.
        - Да причем здесь это?! Ты… Белоснежка, понимаешь? Просто, господи… он же у тебя первый?
        - А я у него! Но это ничего не меняет, потому что в тридцать пять лет мы вдруг поняли, как же скучно мы, блядь, живем!
        - Он понял. Он! А речь сейчас о тебе. И, если уж на то пошло, твои последние слова лишь подтверждают то, что я говорю. Тобой руководят злость и обида. Поверь, прямо сейчас это не лучшие подсказчики. И, черт возьми, не ругайся. Тебе не идет!
        - Да почему вы все решили, что знаете, как для меня лучше?! Что мне идет, что не идет… чем я руководствуюсь!
        - Потому что я подкинул тебе эту глупую мысль. И теперь чувствую свою ответственность за то безумие, что ты творишь.
        - Что здесь безумного?  - выдохнула я, как-то вмиг растеряв весь запал, все желание спорить.  - Моё желание любой ценой спасти брак?
        - Нет. Это я как раз могу понять.
        - Тогда что?
        - Безумие - это ставить брак выше собственных интересов.
        В этом наши с Волковым мысли совпадали. Я и сама свято верила в то, что любая нормальная женщина всегда должна выбирать себя, свои чувства и интересы. Ведь кому нужен тот, кто даже себе не нужен? Правильно… Никому. Проблема в другом. В том, что Ян так и не понял.
        - Ты все верно говоришь. Да. Только забываешь, что Алмазов и есть мой самый главный жизненный интерес.
        Волков нахмурился. Отвернулся. Сунул руки в карманы и снова на меня посмотрел:
        - Кать, я тебя не отговариваю.
        - А мне казалось, ты именно это и делаешь.
        - Нет. Я просто прошу тебя обдумать все хорошенько. Не рубить с плеча. У тебя есть время. Вряд ли Тимур решится на то, чтобы повторить вчерашнее, после того, как ты его поймала на горячем. Он будет выжидать. А ты пока просто представь, как это… Я не знаю… Посмотри свинг-видео и поставь себя на место одной из женщин. Хотя нет… Это плохая идея.
        - Почему?
        - Да потому, что в интернете запросто можно наткнуться на какую-то грязь… Лишь отвратит.
        Ян устало растер лицо. Удивительно, я обсуждала с ним такие деликатные темы, и мне даже не было стыдно. Вполне возможно, во мне вообще не осталось чувств. О себе напоминала лишь боль. Внезапными фантомными вспышками.
        - Спасибо, Ян. Правда, спасибо…
        - Было бы за что.
        - А разве не за что? Не знаю, как бы я без тебя вчера справлялась… с неизвестностью, с болью.
        - Ага… Наболтал всякого. Я же думал, ты просто так об этом всем спрашиваешь. Ну, вроде как, чтобы о своем дерьме не думать, а вышло вон что…
        - Ну давай, еще начни себя винить. Мы ведь взрослые люди, Волков.
        - Угу. Взрослые… И это ведь ты еще Алмазову ничего такого не предложила.
        - А если предложу?
        - Он мне ноги повыдергивает. Можешь не сомневаться.
        Впервые за день я искренне улыбнулась:
        - Да брось. Я же не тебя в качестве эээ…
        - …партнера,  - подсказал Волков.
        - …да, партнера, ему предложу,  - закончила я свою речь и вдруг подумала о том, а почему бы, собственно, и нет? Тут же отогнала от себя эту странную мысль и снова воткнулась в документы в надежде, что Ян не заметит, как вспыхнули мои щеки.
        - Ладно, спасибо за кофе. Я пойду, уже планерка скоро, а ты, Екатерина Юрьевна, богом тебя прошу, обдумай все еще раз. А если и впрямь решитесь - обращайтесь ко мне. Я вам с Тимуром расскажу, что да как, помогу влиться в тусовку.
        - И что, даже не боишься без ног остаться?
        - Да ну тебя,  - отмахнулся Волков и, посмеиваясь, закрыл за собой дверь. А мне было не до смеха. Я сделала глубокий вдох и медленно-медленно выдохнула. В ужасе от того, что задумала. И от того, на что решилась. Ведь я действительно решилась, так? Иначе с чего бы я так яростно спорила с Яном? Осознание этого факта прошло по телу ознобом.
        Теленькнула почта. Отгоняя ненужные мысли, я щелкнула вкладку, открывая письмо. Ну, надо же… Протокол тендера! Быстро они, однако… Как я и думала, и этот тендер мы упустили. Глаза нещадно резало. Цифры на экране ноутбука сливались, и я, чертыхаясь, вывела файл на печать. Впилась взглядом в злосчастную бумажку. Узнаваемый стиль. Ничего нового. Наше предложение в который раз перебили. Опять на сущие копейки.
        Я отбросила бумаги и зарылась руками в волосы. Идти к Алмазову, или пока не с чем? Мне хотелось поделиться с ним своими страхами так, как я это делала всю нашу жизнь, но что, если они и яйца выеденного не стоят? Нет! Надо дождаться результатов по двум другим нашим заявкам. А тогда… тогда попытаться вывести на чистую воду виновного. Я даже, кажется, знала, как это сделать.
        Время до окончания второго тендера тянулось жвачкой. Я измаялась, не в силах сосредоточиться на других задачах, и тупо обновляла почту через каждые пару минут. То и дело квакали входящие сообщения в скайпе. Меня постоянно дергали, то главбух, то экономисты, то сисадмин, которому я сдуру пожаловалась на то, что у меня лагает вход в клиент-банк. Один только Алмазов не объявлялся, хотя я мельком видела его высокую фигуру, когда выходила в проектный отдел.
        Может, и к лучшему. Нам обоим стоило все хорошенько обдумать и в конечном итоге решить, как мы будем жить дальше.
        Компьютер и телефон пиликнули практически одновременно. На почту пришел второй протокол тендера, который мы, как я и думала, в очередной раз просрали. А на телефон… на телефон пришло короткое сообщение в вайбер.
        «Если ты точно не передумаешь - вот ссылка на статью, в которой ты найдешь ответы на все вопросы. Не поленись - почитай»,  - писал мне Волков.
        Глава 13
        И я читала… И ту статью, что мне прислал Волков, и много чего еще из того, что сама нашла на бескрайних просторах интернета, вбив в поисковик всего одно слово. Свинг.
        Ян был прав. И в том, что мне было, над чем подумать, и в том, что я не понимала главного. Свинг не решал проблем, возникающих в отношениях супругов. Он лишь обнажал имеющиеся. Свинг мог как сплотить пару, так и окончательно всё разрушить. В соотношении пятьдесят на пятьдесят. И тут все зависело от готовности партнеров к таким отношениям. И их настоящих желаний… Мой же подход был изначально неверным. Я просто хотела легализировать измену мужа в своих же глазах. Не задумываясь о том, насколько мне самой это нужно.
        Я не понимала главного. Того, что во главе всего должны были стоять мои собственные желания.
        - Привет.
        - Привет, Тим…
        - Тебе не кажется, что мы сегодня заработались?
        Я бросила взгляд на часы и вскочила с кресла:
        - Черт! Нина Львовна сегодня до семи… Совсем забыла.
        - Ничего. Ей не впервой задерживаться. Мы ей за это платим.
        - Все равно. Не по-человечески как-то…
        Схватив со спинки кресла пиджак, я быстро оделась. Сгребла со стола ключи от машины, телефон и торопливо зашагала к выходу.
        - Ты домой, или у тебя другие планы?  - обернулась уже у самой двери.
        - Я думал наведаться к матери.
        - Съезди, конечно. Вчера она выглядела такой разбитой…
        - Кать…
        - Ммм?
        - Я люблю тебя.
        Моя рука замерла на дверной ручке, спина застыла. Тимур подошел ко мне близко-близко и зарылся лицом в мои волосы.
        - Я тебя тоже люблю, Алмазов. Всегда любила.
        Стоять вот так рядом с ним, таким далеким и таким близким одновременно, было невыносимо. Я толкнула дверь и пошла прочь.
        Нина Львовна дожидалась меня уже полностью собранной.
        - Простите, пожалуйста. На работе аврал,  - соврала я, виновато косясь на няню.
        - Ничего-ничего, бывает. Мальчики поужинали и гоняют в футбол на заднем дворе. Погодка сегодня ничего, пусть воздухом дышат, правда?
        Я заставила себя улыбнуться и качнуть головой.
        Это было так странно… Наш с Тимом мир раскачивался, рушился на глазах, а этого никто не видел. Банальная история в масштабах космоса. И почти смерть - в масштабах одной отдельно взятой личности.
        Подавив глупое желание расплакаться, я проводила няню детей и пошла переодеться. С облегчением сняла костюм, лифчик. Надела удобное домашнее платье и вышла на веранду. Дамир с Назаром, видимо, набегались, и теперь сидели на качелях под старой грушей, уткнувшись каждый в свой гаджет.
        - Я дома!  - крикнула сыновьям на всякий случай и вернулась в кухню. Сделала себе чай, поднялась в спальню, легла на кровать и нерешительно потянулась за телефоном.
        «Посмотри, как это бывает… Представь себя на месте одной из женщин…» - звучал в голове голос Волкова. Я закусила губу и ткнула пальцем в первое видео, ссылку на которое нашла в присланной им статье.
        Хочу ли я так? Не знаю… Картинка была действительно возбуждающей. Но если представить, что это ты…
        - Привет… А я думаю, где все?  - прервал мои размышления негромкий голос Алмазова. Я вздрогнула. Выключила телефон и виновато уставилась на мужа.
        - Дети на заднем дворе. А я… как видишь. Ты голоден?  - быстро сменила тему.
        - Нет. Мать накормила…
        - Как она?
        - Плохо. Сама не своя.
        - А ты?
        Я встала и подошла к Тимуру поближе.
        - Справляюсь,  - вздохнул он, но я не видела в его взгляде уверенности.
        - Знаешь, я хочу с тобой кое-что обсудить. Потом, когда дети улягутся…
        Тимур сглотнул. Нерв на его щеке дернулся, выдавая волнение.
        - Этого правда больше не повторится,  - осторожно заметил он, думая, что я решила вернуться к вчерашней теме.
        - Конечно,  - я покосилась на часы: - Не хочешь загнать мальчиков в дом? Уже девятый час.
        - Да, конечно. Я их и спать уложу.
        - Отлично. Они обрадуются. Дамир не покажет, конечно, но он… ему тебя очень не хватает, Тимур. И Назару тоже. Когда ты болел…  - на щеках Алмазова заходили желваки, но я упрямо продолжала: - Они так сильно переживали. Мы все очень переживали. Надеюсь, ты чувствовал нашу поддержку.
        Тимур сухо кивнул. Мне не нужно было никаких других намеков, чтобы в который раз убедиться - он совершенно не был готов обсуждать свою болезнь и все, что за этим последовало. Даже сейчас, по прошествии времени, Тим не мог мне открыться. Но нам нужен был этот разговор! Нужно было обнажить свои страхи, поговорить, как взрослые люди. Откровенно. Так, как, может быть, мы до этого еще никогда не разговаривали, несмотря на всю нашу близость. Вскрыть нарывы. Высказаться о потаенном. И решить, что с этим всем делать дальше.
        Тим вернулся, когда я уже порядком себя накрутила.
        - Не спишь?
        Несмотря на всю серьезность ситуации, я улыбнулась.
        - И не надейся, Алмазов. Присядь…  - я похлопала по кровати и, поджав под себя ноги, выжидательно уставилась на мужа. Он немного помедлил, но все же послушно сел, глядя на меня не то чтобы довольно. Я сглотнула. От страха и неизвестности у меня внутри, кажется, дрожала каждая клеточка. Нервы были натянуты до предела. И я ужасно волновалась.
        - Я, пожалуй, начну сама… Потому что из тебя ничего и клещами не вытащишь…
        - Да неужели я так плох?  - невесело улыбнулся Алмазов.
        - Нет. Ты - самый лучший. Но дело не в этом. У меня к тебе одна просьба. Не перебивай меня, хорошо? Просто выслушай, а потом я выслушаю тебя.  - Тимур кивнул, и я продолжила: - Понимаю, ты думаешь, что я сейчас вернусь ко вчерашнему дню, и начну есть твой мозг чайной ложкой. Но нет… Я хочу поговорить о том, что случилось намного-намного раньше. В тот день, когда ты от меня отстранился, когда впервые посмотрел на другую женщину, как на… женщину.  - Я не сдержала горького смешка. Тимур потемнел лицом и сцепил зубы.  - Может быть, если бы мы поговорили раньше, до этого бы и не дошло. Но я так боялась задеть тебя… Так боялась! И посмотри, к чему это все нас привело?
        - Ты сейчас решила поиграть в моего психотерапевта?  - окрысился Тимур.
        - Ни в коем случае. Я - это я. Та, кто любит тебя очень сильно. И та, кто хочет тебе добра.  - глубоко вздохнув, я ринулась с головой в пропасть: - Я та, кто понимает, что после всего, что произошло, тебе нужно… как-то взбодриться, испытать себя, может быть, даже доказать себе что-то. Я та, кто не станет говорить, что этого делать не стоит. Я та, кто не станет тебя убеждать, что с тобой все в полном порядке. Потому что это не так. Я также та, кто знает все о твоих страхах, я та, кто переживает их вместе с тобой каждый день… Я та, кто каждое утро просыпается в холодном поту, опасаясь, что болезнь вернется, и та, кто засыпает с мольбой, чтобы этого никогда не случилось. А еще я та, кто стал свидетелем твоей слабости. И та, которой тебе это очень сложно простить…
        Мои силы кончились. Голос стих. Я смотрела в черные глаза мужа и видела в них собственное отражение. Мне потребовалось несколько долгих минут, чтобы собраться с силами и продолжить.
        - Я та, кто понимает, что сейчас тебе хочется быть… с другой. Все равно с кем. Возможно, более молодой и красивой. Потому что с такой, как тебе кажется, вероятность осечки снизится до нуля…  - я опять усмехнулась.  - И я та, кто готова пойти на это…
        - Благословив меня на измену?  - заорал Алмазов, вскакивая с кровати.
        - Нет… Абсолютно. Потому что я также та, кому нужно то же самое…  - Глядя в самую душу Алмазова, негромко, но оттого не менее весомо, закончила я.
        - Что?  - Тимур побелел, как полотно, отшатнулся. Зарылся обеими руками в волосы, которые еще ни разу не стриг с тех пор, как они вновь отрасли, словно те стали его чертовым фетишем.
        - Я хочу… попробовать секс с другим мужчиной. Как ты понимаешь, последние события подкосили не только твою самооценку. Моя… тоже в значительной мере пострадала. Мне кажется, это могло бы помочь нам обоим.
        - Ты хочешь другого мужика?  - повторял, как заведенный, Алмазов,  - Кто он? Я его знаю?  - Он подскочил ко мне и встряхнул, больно вцепившись в плечи.
        - Да нет у меня никакого мужика! Что ты несешь?
        - Тогда объясни, о чем ты, мать его все дери, толкуешь!
        - Я предлагаю тебе попробовать свинг.
        - Что?
        - Свинг… Это… секс, подразумевающий обмен партнерами.
        - Да уж понятно, что не танцы! Блядь… Как ты только до такого додумалась? Это Волков тебя подбил? Не иначе! То-то вы с ним по углам шушукаетесь…
        В тот момент Алмазова нужно было видеть… Он словно обезумел. Носился по комнате из угла в угол, бросал на меня короткие злые взгляды и от души матерился.
        - Хороший же, блядь, разговор. Познавательный!  - ерничал он.
        - Я старалась быть с тобой честной. Неужели ты не понимаешь, что умалчивание проблемы ни к чему хорошему нас не ведет?!
        - У меня нет проблем!
        - Именно поэтому ты вчера чуть не трахнул первую встречную!
        Мы застыли посреди комнаты, с яростью уставившись друг на друга. Понимая, что криками здесь не поможешь, я медленно выдохнула, повела плечами, в попытке избавиться от чудовищного напряжения, сковавшего, кажется, все мое тело, и прошептала:
        - В этой жизни мы с тобой всё делали вместе. Подумай об этом.
        Я вернулась в постель и отвернулась к стенке, а Тимур вышел из комнаты, напоследок от души хлопнув дверью.
        Вот и поговорили.
        Что я чувствовала, оставшись наедине со всеми своими страхами, сказать трудно. Суть терялась в бессвязном потоке мыслей. Уверенность была лишь в одном - я поступила правильно, всё озвучив. Правильно хотя бы потому, что молчать больше не было сил. Может быть, мне не хватало мудрости, а может, напротив, во мне ее было с избытком… Как бы то ни было, я все для себя решила. Теперь решение оставалось за моим мужем. Я сделала все, что смогла.
        Уснула в ту ночь я быстро. Сказались бессонница накануне и нервы. Я не слышала даже, как вернулся Алмазов. И лишь утром, увидев его темную голову на подушке рядом с собой, с облегчением выдохнула. Как бы то ни было, он вернулся ко мне. И эту ночь, как и тысячи ночей до этого, мы провели вместе.
        Утром нам было не до разговоров. Завтрак, дети, спешные сборы в школу…
        - Отвезешь мальчиков? Или моя очередь?
        - Вместе поедем,  - отрезал Тимур.
        - Но мне может понадобиться машина.
        - А Николай зачем? Возьмешь его, если понадобится.
        - Ты же не собираешься теперь контролировать каждый мой шаг?  - улыбнулась неожиданно пришедшей в голову мысли.
        - Собираюсь, если понадобится!
        - Как глупо… Ты же знаешь, что без тебя…
        - Угу. Только со мной. Ну, не бред ли?
        - Мам, пап, вы идете? Мы уже опаздываем, ну?!  - проорал откуда-то из глубины дома Назарчик.
        - Уже идем,  - крикнула я в ответ.
        Дорога до школы прошла в глупой болтовне ни о чем. Я ждала и в то же время боялась того момента, как мы останемся с Тимом одни. Он мог отпираться сколько угодно, но я чувствовала, что эта тема не на шутку его взволновала. И не только потому, что он меня ревновал. Было в его взгляде еще что-то. И это пугало меня так же сильно, как и… что? Заводило? У меня так и не нашлось времени, чтобы подумать об этом… расслабленно.
        Мы высадили сыновей у школы, попрощались. Вернулись в машину и в звенящем от напряжения молчании поехали дальше.
        - Ты правда этого хочешь?  - наконец процедил сквозь стиснутые зубы.
        - Да… Думаю, да. А ты… хотел бы попробовать, или…
        - Это дико.
        - Для кого?
        Тимур обернулся ко мне. Такой красивый… мой!
        - Не могу поверить, что мы с тобой это обсуждаем. Ты сама-то уверена, что хочешь увидеть, как я… я…
        - Трахаешь другую?
        - Катя!
        - Ну, что Катя, Тим? Я просто называю вещи своими именами.
        - К черту!  - разозлился он.  - Ты не ответила на мой вопрос.
        - Я думаю, что это может разнообразить нашу сексуальную жизнь. Добавить в нее нотку пикантности. Вернуть уверенность в себе, справиться со всем тем дерьмом, что на нас свалилось. Ты только не думай, что я давлю на тебя! Нет! Напротив, я твердо убеждена в том, что нам нужно тысячу раз всё обдумать. И только потом решать… Знаешь, в свинге есть главное правило. Оно звучит «нет - так нет»… Я не буду настаивать. Ни в коем случае. Это желание должно исходить от двоих, иначе пара будет обречена! А я меньше всего на свете хочу испортить то, что между нами было, и то, что есть… Я хочу, чтобы мы были честны друг перед другом… До конца. Каким бы он ни был. Я… мы… заслуживаем этого, разве не так?
        Глава 14
        Наверное, самым правильным в тот момент было решение взять паузу. И мы ее взяли. И мне, и Тимуру хватило мудрости не рубить с плеча, хотя я видела, как тяжело ему это дается. Он был собственником до мозга костей. Но еще, несмотря на то, что между нами сейчас происходило, Алмазов очень… очень меня любил. Если бы я не была уверенной в этом на все сто процентов, мы бы уже давно расстались. Я бы не боролась за брак, в котором нечего было спасать.
        Работа тоже худо-бедно, но двигалась. Мы перебивались на мелких заказах, а потом заступили на Лёнькин объект. Если бы не он - нам бы туго пришлось. Жорин стал для нас крестной феей. Тимур это тоже понимал. И выкладывался по полной.
        А вот с Яном их отношения оставляли желать лучшего. Нет, с ногами Волкова все оставалось в полном порядке. Тим на них не покушался. Но было видно, что между мужчинами искрит.
        - Перестань так на него смотреть!  - не выдержала я спустя две или три недели.
        - Как, так?
        - Как будто ты на нем круг мишени ищешь! Ян… он очень поддержал меня. И ничем не заслужил твоих нападок. И придирок этих бессмысленных тоже не заслужил!
        - Он вложил в твою голову мысль о свинге!
        - И в чем он виноват? Что эта мысль теперь не покидает нас обоих?
        Лицо Алмазова потемнело. Он отвел взгляд и стиснул в кулаки руки. Я глубоко вздохнула. Обошла стол и осторожно уселась с ним рядом, на подлокотник.
        - Ты читал ту статью, что я тебе переслала?
        - Её тебе тоже подкинул Волков?
        Я закатила глаза к потолку. Улыбнулась. Чем больше проходило времени, тем легче я воспринимала сложившуюся ситуацию.
        - Поверь, это гораздо лучше, чем если бы я сама взялась разыскивать эту информацию в интернете. По крайней мере, так мы можем быть уверенными в том, что написанное не чушь. Если ты обратил внимание, там все довольно честно… Минусы, плюсы… Слово дано было всем. И тем, кому это понравилось, и тем, кто об этом пожалел.
        - Все равно бесит!
        - Бесит то, что ты об этом думаешь, да?
        - Пф!
        Посмеиваясь, я зарылась лицом в волосы Тима и пробормотала:
        - Тебе нужно подстричься. Эти лохмы… выглядят просто ужасно.
        - А ты хочешь, чтобы я весь из себя был… для другой?  - сощурился Тимур. Я задумалась.
        - Нет. Я хочу, чтобы ты для меня был, Алмазов. И красивый, и все остальное… А другая… это так… для разнообразия. Как… сексуальная игрушка, если хочешь. Ты же их никогда не чурался?
        - Значит, мужик, который будет с тобой, это просто… вибратор?
        - А он будет?  - закусила губу я.
        Тим резко встал. Отвернулся, подошел к окну и замер там, сунув руки в карманы.
        - Я сегодня вычитала в журнале слова то ли Моники Беллуччи, то ли еще кого-то… О том, что человек обязательно попробует после тридцати все то, что не попробовал до. Мы только друг друга попробовали, Алмазов. Может быть, в этом вся и проблема.
        - У… меня… нет… проблем!  - по слогам отчеканил Тимур.
        - Знаешь, что? Я, пожалуй, больше не буду возвращаться к этой теме. Захочешь - мы поговорим. А нет…
        - Значит, нет…  - закончил за меня Алмазов.
        - Да,  - улыбнулась я, немного удивившись, что он запомнил когда-то озвученное мной главное правило свинга.  - И будем жить, как жили. А если еще хоть раз увижу, что ты по сторонам смотришь - просто оторву тебе член и выброшу собакам. Все ж проще.
        На этот раз пришел черед Алмазова хохотать.
        - Че ржешь? Этот вариант, между прочим, знаешь, сколько людей предлагают использовать?
        - А других… более гуманных не предлагают?
        - Почему же? Развестись еще предлагают…
        - Я никогда не дам тебе развод,  - посерьёзнел Тимур.  - Ты моя… была, есть и будешь.
        - А я к этому и не стремлюсь. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, но…
        - Но?
        - Но себя я люблю тоже. Поэтому…
        - Оторвешь и выбросишь?
        Я заулыбалась, старательно игнорируя тот факт, что Тим уже не отрицает вероятность измены. Наверное, и сам понял, что один черт это случится. Когда-нибудь. Рано или поздно. Когда у него не выйдет справиться со стрессом как-то иначе. Как в день похорон Бакира. Или когда я вновь перейду в стан врага только потому, что в очередной раз увижу его слабым… Так уж вышло, я перестала вписываться в легенду Тима об идеальной жизни. Просто потому, что стала живым свидетелем ее неидеальности.
        - Эх, ладно. Пойду я. У меня встреча в пять с Егоровым,  - посерьезнел Алмазов, бросив взгляд на часы.
        - Намечается какой-то контракт?
        - Только никому пока, ладно?
        Мои глаза загорелись азартом. Стараясь не показать охватившей меня радости, я закивала головой. Егоров не последний человек в крупной нефтяной компании. Строить для них - одно удовольствие. Последний крупный тендер, который мы проиграли - проводили как раз они.
        Я всегда знала, что Тим что-нибудь да придумает. Выкрутится даже там, где, казалось бы, выхода нет.
        - Удачи!  - улыбнулась я напоследок и совершенно по-детски скрестила пальцы под столом, глядя в удаляющуюся спину мужа. У самой двери он остановился. Крутанулся на пятках и, торопливо шагая, вновь пересек комнату.
        - На удачу!  - прошептал он, с силой меня поцеловав. И я растаяла. Потому что уже решила, что он забыл об этой нашей традиции.
        - На удачу!  - шепнула в ответ, возвращая поцелуй.
        - Я заберу мальчиков с тренировки!  - пообещал напоследок и, наконец, скрылся за дверью.
        Когда Тимур ушел, я тоже не стала задерживаться. По понятным причинам, работы у меня было немного, и я в кои веки позволила себе уехать пораньше. Заехала в магазин. Купила огромную тушу форели, овощей и решила заняться домашними делами. Вот прям захотелось… Побаловать своих мужчин приготовленным мамой, а не домработницей, ужином, домашним пирогом… Который теперь даже я себе могла позволить без всякого вреда для фигуры. Нервотрепка в последнее время была такой, что мне без всяких усилий удалось похудеть на семь килограммов. На подиум, конечно, не возьмут, но как для обычной женщины - очень даже.
        Мальчики вернулись домой, когда я уже почти закончила. Пахло запечённой рыбой, корицей и сливами. Последними в этом году.
        - Ну, ничего себе… Босая и в моей кухне,  - присвистнул Тимур. Нарушая наш обмен взглядами, в кухню ворвались сыновья. Кажется, они только так и передвигались. Из одной точки бегом в другую. Босая мать в кухне их интерес не вызвала, а вот пирог в духовке - очень даже. Дамир поинтересовался, когда тот будет готов, и ускакал к себе в комнату, якобы делать уроки. Назар молча помчался за братом следом.
        - Какой-то повод или…
        - Нет, просто была возможность сбежать пораньше с работы,  - улыбнулась я.  - Мой руки.
        - Сбежать с работы? А как же злой и страшный…
        - Серый волк?
        - Нет! Босс! Очень-очень страшный.
        - Даже не знаю. Можешь наказать меня…  - улыбнулась я в Тимуровы губы, притягивая его к себе за галстук.
        - А вот и накажу. Не боишься?
        - Мечты-мечты…
        Тенькнула духовка, я повернулась к ней, чтобы достать пирог, и подпрыгнула от увесистого шлепка по заднице. Ну, что ж… сама напросилась. Я показала мужу язык и, пританцовывая, принялась накрывать на стол. Настроение было просто великолепное. Мы вкусно поужинали, распили бутылку вина, и закусили это пирогом с крепким кофе. Тим по-честному остался убрать со стола, а я поднялась в ванную. Долго плескаться не стала. Мне не давало расслабиться чувство предвкушения чего-то большего. Пока я принимала душ, наверх поднялся и Алмазов.
        - Пацанов разогнал по комнатам. Они опять рубились в приставку.
        - А говорили, что будут делать уроки,  - вздохнула я.
        - Да ладно. Я заходил на сайт школы. Судя по оценкам, они отлично справляются и с тем, и с другим.
        - Все в папу.
        Тим, который до этого рылся в комоде в поисках свежего белья, обернулся.
        - И мамы,  - добавил он, покрутил на пальцах найденные в ящике боксеры и скрылся за дверями ванной. Я проводила его смеющимся взглядом. Плескался Алмазов долго. Дожидаясь его, я серфила в телефоне, пролистала ленту в Инсте, в кои веки убедившись, какая же лживая из нее транслируется картинка, залезла в интернет. Ну, и как-то так само собой получилось, что я открыла вкладку с тем самым роликом…
        - Что смотришь?  - раздался тихий голос. Я так увлеклась, что даже не заметила, что Тимур вернулся. Теперь выключать телефон было поздно, а признаваться - страшно. Пока я раздумывала, как поступить, Тим сам повернул к себе мою руку. Полотенце, которым он вытирал свою мокрую голову, замерло. И повисло на шее, будто живя своей собственной жизнью. Я смотрела на его белые концы и не смела поднять взгляд выше. А между тем видео продолжалось… Камера скользила от одной пары, к другой. И фиксировала все, абсолютно.
        Наконец Тимур отмер. Или лучше бы не отмирал? Уселся на постель рядом со мной, а потом и вовсе прилег рядом. Я попыталась выключить телефон, но он не дал.
        - Эй… Сейчас ведь самое интересное будет.
        Тимур устроился на боку, чуть повернул своей рукой мою руку. Чтобы нам было удобнее. А потом неторопливо ее отдернул. Выше… Обжигая… Замирая пальцами под грудью. Продвигаясь на миллиметр вперед, и отступая. И снова меня дразня. Мое дыхание стало поверхностным и частым. Я кусала губы, не в силах отвести взгляд от экрана айфона, не в силах прекратить то, что он делал. Мне нравилась порочность того, что происходило. Очень.
        Тимур все же коснулся груди. Прошелся обжигающе-горячими пальцами до сосков, потер их через ткань и опустился ниже. К животу. Я пошевелилась. Забросила на него одну ногу, вторую чуть согнула в колене. Но Тимур не спешил коснуться меня… там. Тогда я тоже решила его помучить. Так же медленно, будто нехотя, будто ничего такого не задумала вовсе, провела по его голой груди. Прижала пальцем сосок, поцеловала ямку под ключицей. В кои веки Тимур побрился, и я могла целовать его, сколько хочется, не опасаясь за свою кожу.
        - Хочешь так?  - прошептал он мне в волосы.
        - Возможно…
        - Думала о том, как это… с другим?
        - А ты?
        Тимур отодвинул в сторону мои трусики и коснулся истекающих влагой складочек. Потеребил бугорок. Он знал меня так хорошо, что от старта до оргазма я разгонялась за полминуты. Но сейчас Тим не торопил события. И я не торопила…
        Обхватила его полностью возбужденный член поверх белого полотенца и с силой сжала. Отпустила и провела по стволу, царапая головку махрой. Тим был обрезан, и никогда не скрывал, что из-за этого его плоть была менее чувствительна. Это объясняло его любовь к жесткому сексу. Именно поэтому он любил, когда было тесней… После вторых родов у нас с этим, кстати, возникли небольшие проблемы. Но мы нашли выход из ситуации. Изредка практикуя анальный секс, но чаще - просто используя пробки, благодаря которым я сужалась так, как ему это нравилось. Потом я освоила упражнения Кегеля, и все проблемы исчезли, словно их и не было. А вот наша любовь к игрушкам осталась. Сейчас он тоже играл со мной… Правда, без них.
        - Иногда мне кажется, я убью того, кто только посмеет тебя коснуться,  - признался Тимур, погружаясь в меня двумя сложенными пальцами.  - Но порой… во мне просыпается мазохист…
        О, как я его понимала! Порой мне тоже начинало казаться, что я не выдержу… Не смогу! Но иногда… Господи, мне хотелось это попробовать. Было что-то ужасно порочное, темное в этом всем. Это засело глубоко-глубоко внутри нас и рвалось наружу. Я не знала, столкнулись бы мы с этой стороной себя, если бы не болезнь Тима, но сейчас… гадать над этим просто не было смысла.
        Я была почти уверена, что нам стоит попробовать свинг. Чтобы навсегда закрыть для себя эту тему.
        Телефон свалился куда-то к ногам. Тим отбросил полотенце. Повернул меня на бок, и в то же мгновение я ощутила, как он заполняет меня, растягивает… Просмотренное видео и разговор добавили происходящему красок. Тимур перехватил меня поудобнее, закинул ногу себе на бедро, нашел пальцами клитор, и когда я зависла в миллиметре от вымученного оргазма, прошептал:
        - Нас ведь уже не двое, правда?
        И я кончила, понимая, что в какой-то мере он прав. Мысль о второй паре в нашей постели не покидала нас все это время.
        Глава 15
        - Как ты это видишь?  - спросил Тимур еще через неделю. С той памятной ночи и аж до этих пор мы больше не касались темы свинга. Не сговариваясь, для себя решив не торопить события. Когда страсти кипят - истина испаряется. Мы выжидали, когда страсти улягутся.
        - Пока никак. Мы могли бы попросить Яна порекомендовать нас на одно из мероприятий клуба…
        - Которое пройдет в сауне?  - брезгливо скривился мой муж.
        - Они проходят не только там,  - улыбнулась я, взлохматив волосы Тима.  - Это может быть обычная вечеринка, на которой люди просто общаются. Присматриваются друг к другу, знакомятся.
        Алмазов был не в восторге от моих слов и все так же хмурился. Но, по крайней мере, больше не делал вид, что ему это не интересно.
        - Не знаю, Кать. Мы довольно известные люди. А что, если об этом узнают? Мать… Или, не дай бог, наши дети? А партнеры? Это же все… конец.
        Не сказать, что меня не волновали те же вопросы. Было дело. И то, что мы решили озвучить свои сомнения - было так правильно. Сейчас мы имели как раз тот разговор, без которого нельзя было двигаться дальше. Мы обсуждали детали. По десятому кругу взвешивали все «за» и «против».
        - Да, меня это тоже смущает.
        Я склонилась над Алмазовым и помассировала его плечи. В голове в бесконечном танце кружили мысли. Сильно сдавшая Альфия. Дамир, прогулявший школу… Третий проигранный тендер из тех, на которые я подалась, чтобы проверить свои догадки. Столько самых разных мыслей, никак не связанных друг с другом. И красной нитью через них - мысль о свинге. Она не покидала меня, кажется, ни на секунду.
        - Думаю, нам стоит обсудить какие-то главные правила.
        - Хорошо,  - сглотнула я.
        - Правильно ли я понимаю, что ты это видишь исключительно в формате два на два?
        Я кивнула головой и рассмеялась. Сейчас Алмазов выглядел так, как и на любых более-менее стоящих переговорах. И говорил примерно так же. Все очень по-деловому.
        - Че ржешь?
        - Извини. Забыла, какой ты переговорщик.
        - А ты пустосмех.
        - Есть такое…  - подтверждая его слова, снова захихикала я.
        - Никаких тройничков?
        - Абсолютно.
        - Хорошо. Что еще? Открытый… закрытый свинг?  - блеснул почерпнутыми из статьи знаниями Тим.
        - Думаю, что для начала - открытый, а там… будем смотреть по обстоятельствам.
        Тимур кивнул, соглашаясь. Он был в некотором роде вуайеристом. Его заводило наблюдать за мной, за нами… Именно поэтому напротив нашей кровати было установлено большое зеркало. Алмазов не сводил с меня глаз, когда я раздевалась перед сном или принимала ванну. А еще он любил посмотреть, как я развлекаюсь с игрушками. Именно поэтому меня ничуть не удивило то, что Тим отдал предпочтение открытому свингу, при котором обе пары находятся в одной комнате. Так он мог не только наблюдать за мной, но и сохранять чрезвычайно важное для него ощущение контроля над ситуацией. У меня и мыслей не было, что Тимур захочет разойтись по разным койкам. В этом вопросе мы с ним были солидарны.
        - Ты уже думала, каким должен быть этот мужчина?
        Мои пальцы в волосах Тимура замерли. Я понимала, что в тот момент мы ступили на тонкий лед. И от моих слов зависело если не все, то очень и очень многое.
        - Для меня важно, чтобы это была пара со схожими ценностями, обстоятельствами и целями наших встреч,  - осторожно ответила я.
        - Равные нам по социальному статусу?
        - Звучит довольно по-жлобски, но… да… Просто потому, что с такими людьми нам будет проще наладить контакт.
        - Они должны быть женаты?
        - Да. Знаешь, сейчас полным полно молодых, которые сегодня с одними, завтра с другими… Я этого не хочу.
        - А молодого… хочешь?
        - Нет,  - честно ответила я.  - А ты?
        Тимур отвел взгляд. Все понятно… Я могу выглядеть как мисс мира, но свежее мясо для мужика - дело святое. Я закусила губу и отвернулась. Что ж… обижаться, наверное, смысла не было. По крайней мере, Алмазов был честен передо мной.
        - Хорошо, значит, будем подыскивать женщину помоложе, а мужчину хотя бы нашего возраста.
        - Это может быть сложно.
        - Да, наверное… Но сейчас на этом рано зацикливаться. А из основных моментов мы, пожалуй, не обсудили самый главный вопрос.
        - Это какой же?
        - Вопрос контрацепции…  - Тим вскинул голову, настороженно за мной наблюдая. О, да… Знаю-знаю… Мы с Алмазовым отказались от презервативов еще до рождения Дамира. И с тех пор мы предохранялись при помощи противозачаточных инъекций. Ведь Тимур терпеть не мог резинки. Но свинг - не тот случай, когда ими стоило пренебрегать. И в этом вопросе я сдаваться не собиралась.
        - Ладно… Да… Так будет правильно.
        - Отлично. Так я поговорю с Яном?
        - О чем?  - сощурился Тимур, чуть сильнее впиваясь пальцами в мои бедра.
        - Ну, как… Попрошу его нас порекомендовать. Или… подождем?
        - Не знаю… Не торопись пока. Когда придет время, я сам с ним поговорю.
        - Знаю я, как ты поговоришь!  - возмутилась я, но нас прервал приход главбуха, и в тот раз мы так и не закончили наш разговор.
        Волков, к слову, замечал наши переглядывания с Тимуром, и даже, наверное, понимал их смысл. Но и он не спешил нас подталкивать к главному. Свою судьбу мы решали сами.
        Глава 16
        Нам повезло. Оказалось, что в свингерском клубе Волкова в ближайшие дни намечалась вечеринка. Костюмированная. По случаю приближающегося Хэллоуина. По словам Яна подобные мероприятия проводились как раз для таких новичков, как мы. Нет, это не означало, что на них было не встретить опытных свингеров, или что туда могли попасть случайные люди. Напротив, список приглашенных тщательнейшим образом проверялся. Никто не был заинтересован в огласке. И нас это более чем устраивало. Но все же встречи такого толка были менее обязывающими. Организаторы делали скидку на тонкую душевную организацию новичков.
        В который раз подумав об этом, я испуганно хохотнула и поправила висящий на шее кулон. Эту бриллиантовую подвеску Тимур подарил мне по случаю десятой годовщины свадьбы. И я её очень любила.
        Дверь в спальню открылась, и на пороге застыл Алмазов. Его глаза закрывали черные, как ночь, очки, но я чувствовала взгляд мужа, скользящий по моей обтянутой латексом коже. Времени на поиски костюма у нас практически не осталось. Да и сложно мне было представить Алмазова в перьях или каких-нибудь стразах… А вот образ Нео из Матрицы действительно ему шел. И был довольно простым в исполнении.
        - Готов?  - сглотнула я, поправляя волосы.
        - Чувствую себя идиотом в этом костюме.
        - Да брось! Тебе очень идет, Нео,  - пошевелила бровями я.  - Эти штаны…
        - Они пидорские!
        - …отлично на тебе сидят. Ты горяч, как сам ад, детка.
        - Кто бы говорил. Может быть, не зря я взял пистолет… Особо ретивых придется отстреливать.
        Голос Алмазова звучал смертельно опасно. Как будто он и впрямь собирался при случае выполнить свою угрозу. И это так сильно противоречило цели нашей поездки! Тимур медленно обошел меня по кругу. Сжал в руке ягодицу, жадно поцеловал чуть пониже скулы. Мои волосы хоть и остались длинными, но я зачесала их назад, как это делала Тринити1, и моя шея была голой и беззащитной.
        Нарушая наше молчание, возле дома просигналила машина.
        - Волков…  - прошептала я, взволнованно облизав губы.
        - Это всего лишь вечеринка, Катя,  - напомнил Алмазов, видя мой страх,  - и если ты не уверена…
        - О, да брось! Я уверена. Просто немного волнуюсь.
        - Хорошо. Однако мы все еще можем отказаться от этой идеи.
        Я потянулась за солнцезащитными очками, но застыла на полпути.
        - Ты сомневаешься?
        Тимур сглотнул и пожал плечами:
        - Я не хочу, чтобы ты делала что-то только потому, что я не справляюсь со своим дерьмом. В конце концов, я найду выход, который тебя не обидит…
        - Мы ведь это уже обсуждали, Тим! Да, признаюсь… Поначалу мной руководило отчаяние. Но чем больше я об этом думала, тем отчетливей понимала, что действительно этого хочу. Конечно, сложись наша жизнь иначе - такая мысль мне бы даже в голову не пришла. Но в том-то и дело, что она сложилась так, как сложилась. Думаю… нам просто нужно перебеситься.  - Я решительно кивнула головой и, перехватив мужа за руку, потащила к выходу.
        Волков приехал за нами на черном Рендж Ровере. Тимур открыл мне дверь, подождал, пока я заберусь на заднее сиденье, и устроился рядом.
        - Привет!  - обернулась к нам улыбающаяся Тина. Мы с Алмазовым переглянулись. Это было ужасно глупо, но почему-то нам не приходило в голову, что Волков будет с женой.
        - Привет, Тин…  - первым отмер мой муж.  - Шикарно выглядишь.
        - Скучно!  - улыбнулась она.  - Я пыталась убедить Яна выбрать костюм поинтереснее, но он - ни в какую. Максимум, на что я его смогла раскрутить - это вот…
        Тина обвела ладонью усмехающегося Волкова и снова обернулась к нам. Чтобы как-то отвлечься от подрывающего меня изнутри волнения, я взялась разглядывать Яна в зеркале дальнего вида. Ну, может, и скучно… Такой себе гангстер. Образ, в общем-то, затасканный, но Волкову шел. Да и Тина выглядела неплохо. В шляпке с перьями и платье с бахромой в стиле пятидесятых. Наши взгляды с Яном встретились в зеркале, и я отчего-то смутилась.
        Не знаю, чего я ожидала, но вечеринка свингеров была вполне себе обычным мероприятием. И если бы мы не знали, какой стиль жизни исповедует здешний народ, ничто бы нас на эту мысль не натолкнуло. Но мы знали… А потому приглядывались, выискивая… какие-то знаки. И находили их. То в заинтересованных взглядах, то в чуть более интимных, чем позволительно в обычном обществе, прикосновениях.
        - Хочешь шампанского?  - спросила Тина, протягивая мне бокал.  - Это поможет расслабиться.
        - Здесь же только шампанское?
        - Что?  - поначалу она меня даже не поняла, а после откинула голову и рассмеялась,  - конечно. Ты ведь знаешь, что здесь все происходит исключительно добровольно. Да и смысла в допинге нет.
        - Почему?
        - Потому что свинг сам по себе - допинг,  - прошептала мне на ухо Тина и провела пальчиком по моей руке. Я нервно облизнула губы, гадая, был ли в этом какой-то подтекст. И, кажется, Тина поняла меня. Рассмеялась тихонько, вновь наклонилась к уху: - Расслабься. Тебе это действительно нужно.
        Тина отошла, и я наткнулась на обращенный к себе взгляд мужа.
        - Что?  - проговорила одними губами. Тимур покачал головой. Я нерешительно переступила с ноги на ногу и окинула взглядом собравшийся народ. Так странно… Я много читала в свингерах, но все равно было странно увидеть настолько разношерстную публику.
        - Вон та - в костюме Красной Шапочки - учительница языка и литературы,  - подошел ко мне Волков. Не знаю, где и почему он так долго пропадал, но рядом с ним мне было как-то спокойнее.
        - Где же ее серый волк?  - растянула губы в улыбке. К Тимуру подошла молодая пара в костюме хиппи, и я вытянула шею, чтобы понаблюдать за их разговором.
        - У нее нет партнера. Она из тех, кто предпочитает отношения со сложившимися парами.
        - Старый добрый тройничок?  - продолжала веселиться я, подхваченная каким-то странным куражом.
        - Да,  - ответил Ян почему-то сухо. Я обернулась и сглотнула непонятно откуда взявшийся ком. Меня снедал странный интерес…
        - У тебя с ней что-то было?
        - С учительницей? Нет, она не нравится Тине.
        У тебя с ней что-то было?
        - С учительницей? Нет, она не нравится Тине.
        - Понятно,  - прошептала я, хотя на самом деле ничего понятно мне как раз и не было. Например, нравилась ли Красная Шапочка самому Волкову, и не было ли у него искушения трахнуть ее в обход жены. Нет-нет, я, конечно, понимала, что настоящий свингер никогда бы так не сделал, но… Интерес все равно был.
        Мой взгляд вернулся к Тимуру, который достаточно живо общался с хиппи. Мне импонировало то, что женщина вела себя довольно сдержанно по отношению к моему мужу. А еще… для меня прежней это было немыслимо, но я гордилась тем, какой интерес вызвал мой муж у собравшихся дам. Мне это странным образом льстило.
        - Ну, что? Тебе кто-нибудь понравился?
        - Не знаю, так сходу не скажешь.
        - Дай мне пару минут, и я проведу для вас с Тимуром короткую экскурсию. Ну, и познакомлю с парами, которые в поиске и стоят внимания.
        Я покладисто кивнула головой. Ян убежал куда-то по своим делам, Алмазов так и продолжал беседовать с хиппи, а я вышла из зала, чтобы позвонить Альфие, которой мы сбагрили на вечер сыновей.
        В зал вел довольно просторный коридор. Я пошла по нему вглубь здания, открыла первую попавшуюся по пути дверь и, оказавшись, наконец, в тишине, приложила трубку к уху. Свекровь ответила быстро. Да и сам разговор не занял у нас много времени. Альфия заверила, что у них все хорошо, и пожелала нам хорошего вечера. Да уж… Знала бы, чем мы занимаемся… Я спрятала в сумочку телефон и хотела уже выйти, но тут в комнату ввалились какие-то люди. Женщина лет сорока в довольно безвкусном костюме горничной и два мужчины. Один высокий бритый пузан в демоническом плаще на алой подкладке, второй - тонкий да звонкий парень, переодетый в женщину. Кажется, я видела их в зале. Или нет?
        - Ух, ты, сюрприз-сюрприз…
        Я будто приросла к месту. И вроде бы я понимала, что мне совершенно нечего бояться, и что в таких местах нет - действительно значит нет, но почему-то ужас сковал мое тело. Я не могла пошевелиться, наблюдая, как толстые пальцы здоровяка скользят по моей шее.
        - Хочешь к нам присоединиться?  - оскалился тот, демонстрируя золотую коронку на левом клыке. Я шевельнула губами, но не сумела произнести ни звука. Пальцы мужика сползли мне на грудь и потеребили сосок через латекс. Выводя меня из состояния онемения, за спиной хлопнула дверь.
        - Какого черта! Я тебя повсюду ищу…
        Я пулей рванула к Волкову и повисла у него на шее. Сама не знаю, что со мной произошло в тот момент. Почему я так по-идиотски отреагировала. Откуда взялся мой страх, что стало его причиной? Не знаю…
        - Эй! Да что с тобой? Тебя пытались заставить?
        Я отчаянно затрясла головой.
        - Какого черта, Волк! Мы знаем правила,  - возмутился здоровяк.
        - Пойдем,  - прошептала я, когда горло мне, наконец, подчинилось.  - Пожалуйста, Ян, пойдем, а?
        Мы вышли за дверь. Но как только та за нами захлопнулась, Волков резко остановился и, развернув меня лицом к себе, прорычал:
        - Какого черта случилось? Если Слон пытался тебя…
        - Я сама виновата. Не смогла сказать нет!
        - Что?  - Ян моргнул. На его широких скулах заходили желваки. Он был в бешенстве. Я была готова провалиться со стыда. Ну, разве можно быть такой дурой?!
        - Не спрашивай. Просто ступор какой-то напал…
        Стараясь быть предельно откровенной, я принялась торопливо объяснять Яну то, что случилось. Волков выслушал меня, не перебивая. Растер широкой ладонью бритый затылок и уставился на меня… как-то устало, что ли?
        - Иди в зал, Белоснежка,  - вздохнул он.
        - А как же экскурсия?  - стараясь сгладить неловкость, спросила я.
        - Думаю, ты уже и без всяких экскурсий всё видела и всё поняла. В этих комнатах можно уединиться. Ты не включила «не беспокоить», поэтому все и случилось,  - объяснил Ян.  - А больше здесь не на что смотреть.
        - Ох… Ладно. Я не знала…  - бессвязно залепетала я.  - То есть не знала, что такие комнаты есть в этом месте. Черт… Какая же я дура!
        - Ты не виновата. Это мне нужно было сразу вам все показать. Это моя ошибка.
        Ян двинулся к залу, а я посеменила вслед за ним.
        - Прости…
        - Тебе не за что извиняться. Лучше скажи, как так вообще вышло, что ты осталась одна?
        - Я позвонить отошла… Свекрови. Понимаешь, мы оставили у неё сыновей, и мне хотелось убедиться, что у них все хорошо.
        Волков низко-низко опустил голову и засмеялся.
        - Ты неисправима,  - пробормотал он, стирая с глаз слезы.
        - Очень весело,  - насупилась я.  - Ну, так мы пойдем? Там, вроде, шоу начинается…  - перевела тему.
        - Да уж пойдем,  - хохотнул Ян.
        Шоу и правда началось. Я нашла Тимура в компании хиппи и еще одной пары. Мужчины и женщины - примерно нашего возраста и… Тины. Меня познакомили с собравшимися, и постепенно я влилась в неспешную беседу. Очень быстро разговор перешел на довольно интимные темы. Наши знакомые ничуть не стеснялись происходящего и довольно охотно делились своим опытом в свинге. Например, я узнала, что Таня - женщина в костюме хиппи, заядлая бишка, а Лена - из пары постарше, как и мы, против тройничков. Постепенно их откровенность развязала язык и нам. Я рассказала укороченный вариант нашей с Тимуром истории, конечно, умолчав о его болезни. Удивительно, но нас никто не осуждал. Ни меня, ни Тима. И, кстати, никто не брался утверждать, что мы приняли правильное решение. Напротив, все сошлись во мнении, что нам не следует торопиться. Это меня удивило. И порадовало… Никто не пытался склонить нас к сексу.
        Но все же… наши новые знакомые имели несколько другие планы на этот вечер, а потому, некоторое время спустя, они растворились в толпе в поисках тех, кто им сможет дать то, что им нужно. А мы… мы остались с Волковыми.
        Глава 17
        В общем, в тот вечер возможных партнеров для себя мы так и не нашли. Волков утверждал, что это нормально. И убеждал нас не торопиться в этом вопросе. Да мы и сами понимали, что спешка здесь ни к чему просто… Не знаю, как это объяснить. Наверное, нам хотелось, чтобы это, наконец, свершилось. Напряжение было слишком большим. Хотелось… действия.
        Впрочем, в нашем походе были и плюсы. Мы так завелись от этих всех событий, что секс в ту ночь у нас с Тимуром был просто фееричным. Он завязал мне глаза, сунул беруши в уши и всласть оттрахал. Я ничего не видела и не слышала. Это добавляло пикантности и красок всем другим моим ощущениям. На месте Тимура в тот момент мог быть кто угодно. Он не позволял мне себя касаться, видеть, слышать… Уже потом, охрипшая от криков, я поняла, что Алмазов именно этого и добивался. Осознание меня потрясло.
        - Ты представлял кого-то другого на моем месте?
        - Нет. А ты?
        - Сам знаешь… Ты ведь этого и добивался.
        Я встала с постели и потянулась. Мои ноги, живот были перепачканы спермой. Каждый раз Алмазов метил меня, как дикие животные метят своих самок. Не знаю, как он будет справляться, если кто-то другой оставит на мне подобные метки… А я как буду? Так странно, все для себя решив, я вновь и вновь возвращалась к этим вопросам. Наверное, сомнения будут мучить меня до тех пор, пока мы не переспим с кем-то…
        Тимур встал за мной следом. Обнял со спины, бесцеремонно скользнул внутрь сразу тремя пальцами.
        - Так кто с тобой только что был?  - прошептал мне в волосы.  - Кто-то из мужиков с вечеринки? Хиппи?  - я отчаянно затрясла головой, насаживаясь на его руку.  - Нет? Бэтмен?
        - Нет… Эти костюмы только сбивали с толку. Ничего, кроме смеха, они во мне не вызывали.
        Моя речь была прерывистой. От манипуляций Тимура мое только-только успокоившееся дыхание снова сбилось. Пульс зашкаливал…
        - У Волкова ничего так был костюмчик…
        - Ти-и-им…
        - Он в теме, мы его давно знаем, и у него молодая жена…  - нашептывал мой змий-искуситель, а я, потерявшись в ощущениях, не представляла, как на это все реагировать.
        - Ты хочешь Тину?
        - Может быть. Как тебе она?
        Было что-то ужасно порочное в том, чтобы за закрытыми дверями спальни методично и расчётливо рассуждать о плюсах и минусах наших потенциальных любовников. Одно это заводило так, что я сходила с ума. Никогда не думала, что во мне столько порочности. Но она была скрыта глубоко-глубоко во мне, а теперь вырвалась на свободу.
        - Как тебе она?  - настойчиво повторил Тимур, перемещаясь пальцами к моему анусу. Я попыталась отвлечься от того, что он делает, чтобы дать объективный ответ. Но Тим взялся меня растягивать, и я вообще утратила способность думать.
        - Катя!  - рявкнул он.
        - Она плоскогрудая!  - всхлипнула я, чтобы хоть что-то ему ответить.
        - Так даже интереснее. У меня никогда не было плоскогрудых,  - взвешивая в ладонях мою тяжелую грудь, прошептал Тимур. Сжал соски. Я всхлипнула.
        - А Волков? Как тебе он?
        Я воскресила в голове образ Яна. Представила, что это его руки скользят по моему телу, его губы прихватывают мою кожу…
        - Они… с Тиной могут стать для нас неплохим вариантом,  - честно созналась я. И ведь не сказать, что я об этом не думала раньше. Думала! Потому что мне действительно нравился Волков. Я знала его тысячу лет, и между нами было то, без чего такие отношения невозможны в принципе. Между нами было доверие… Но я не ожидала, что такой вариант может предложить Тимур. Мне казалось… казалось, что он ревнует меня к Яну. Впрочем, если Тим хотел женщину помоложе, его выбор был не таким уж и неожиданным. Тине всего двадцать пять. Неужели она ему так сильно понравилась? Мои чувства находились в смятении.
        - Вот именно, Белоснежка… Неплохим. По крайней мере, мы точно знаем, что это за люди…
        - Да…
        - Мы можем выждать еще несколько недель, походить по вечеринкам, или попытаться познакомиться с кем-нибудь в интернете, а можем… поговорить с Волковым. Что скажешь?
        Перед глазами мелькнул жиртрест из приватной комнаты и бутылочка Мирамистина на тумбочке, как если бы мы находились в обычном публичном доме. Хотела ли я так? Меня передернуло лишь от одной мысли. Нет. Однозначно.
        - Я за последний вариант, Тим.
        Разговор с Яном мы запланировали на следующий день. Признаться, я немного побаивалась его реакции. Ведь мы совершенно упустили тот факт, что Волковы в нас могут быть совершенно не заинтересованы. Во-первых, у них уже могли иметься постоянные партнеры для встреч. И то, что вчера они были одни, еще ни о чем не говорило. А во-вторых, не стоило сбрасывать со счетов тот факт, что Ян работал на нас с Тимуром. И это тоже могло послужить для него огромным сдерживающим фактором. Одно дело - провести шефа на закрытую свинг-вечеринку, и совсем другое - вступить в сексуальную связь с начальством… Вдруг что - и без партнера можно остаться, и без работы. А в наше время ее - попробуй найди.
        Как назло, Ян долго не появлялся. Не знаю, как Тим, но у меня от нетерпения простаивала вся работа. Мне ни в какую не удавалось сосредоточиться на деле, а в голове творился сущий бардак. Время до обеда ползло просто с черепашьей скоростью. Наконец Алмазов попросил меня зайти к нему. Я вскочила с места, одернула подол красивого платья, которое сегодня почему-то выбирала с особенной тщательностью.
        Да боже! Кого я обманываю! Понятное дело, почему… Мне хотелось понравиться. Впервые в жизни мне хотелось понравиться кому-то еще, кроме мужа. Я с шумом выдохнула и вышла из собственного кабинета.
        В приемной никого не было. Наверное, Тим специально отпустил секретаршу пораньше. Стук каблуков эхом отдавал в ушах. Я коснулась ручки двери, но далеко не сразу её провернула. Волкова я заметила сразу. Он сидел, склонившись над чертежами, и задумчиво почесывал бровь.
        - Привет,  - пробормотала я.
        - Привет, Кать. Ты как, все в порядке?
        - Да… Да, более чем.
        Из двери, ведущей в небольшую туалетную комнату, примыкающую к кабинету, вышел Тимур. Улыбнулся одними губами и подошел ко мне.
        - Что?  - насторожился Ян. И по его реакции я поняла, что Алмазов не посчитал нужным сделать к нашему разговору какую-нибудь подводку.
        - Мы хотели с тобой переговорить по поводу вчерашнего.
        Волков отложил проект в сторону и медленно сглотнул.
        - Хорошо… Я слушаю.
        - Мы хотели с тобой переговорить по поводу вчерашнего.
        Волков отложил проект в сторону и медленно сглотнул.
        - Хорошо… Я слушаю.
        Тимур обнял меня за талию и прижал к себе, не торопясь раскрывать карты.
        - Как ты смотришь на то, чтобы попробовать это дело с нами?  - наконец спросил он.
        - С вами?
        - Да.
        - Отрицательно.
        Ян вскочил из кресла, подхватил со спинки пиджак и, как трусливый заяц, рванул к двери.
        - Объяснишь, почему?  - стиснул зубы Алмазов.
        - Конечно. Вы - неопытные. Нестабильные… И я понятия не имею, куда вас это все заведет, но в любом случае - не хочу быть крайним.
        Как я и думала! Ян просто ограждает себя от возможных неприятностей.
        - Это наше решение. Нам за него и отвечать,  - возразила я, бегая взглядом от Алмазова к Волкову и обратно. Ян отвернулся первый. Провел ладонью по голове ставшим таким знакомым жестом и тихо выругался.
        - Уговаривать тебя я не стану,  - холодно заметил Тимур,  - мы свое предложение озвучили. А дальше вам с Тиной решать.
        - Здесь нечего решать.
        Волков встал и вышел из кабинета. Я растерянно уставилась на мужа.
        - Он вернется,  - убежденно заявил тот.
        - Откуда ты знаешь?
        - Знаю. И все…
        Тимур поцеловал меня в лоб и обнял. Никогда бы не подумала, что меня может так сильно задеть отказ Яна, но он задел. Я чувствовала себя ужасно глупо в этом красивом платье и туфлях на двенадцатисантиметровых шпильках. Почему так? Почему так, господи? Ведь я, наверное, должна была радоваться, что все отсрочилось? Что я не увижу мужа с другой в самое ближайшее время, и что сама с другим не буду. Я должна была радоваться… Разве нет?
        - Ну, что такое, маленькая?
        - Ничего…  - покачала я головой, просто…  - я не успела договорить. Дверь в кабинет Тимура вновь открылась. На пороге возник Волков. Выглядел он… диковато.
        - Когда вам будет удобно?
        - Ч-ч-то?  - запнулась я, сбитая с толку полыхающим в его глазах чувством.
        - Когда вам будет удобно встретиться?
        - Разве тебе не нужно это обсудить с супругой?  - сощурился Алмазов.
        - Она… будет не против.
        - Почему ты так в этом уверен?  - спросила я, на самом деле догадываясь, откуда ветер дует.
        - Вчера она… вроде как пошутила, что ей даже жаль кому-то вас отдавать,  - криво улыбнулся Волков.
        - Шутки шутками, но… Ты все же поговори с ней. Мы будем ждать ваш ответ. А потом обговорим детали,  - как всегда взял быка за рога Тимур. Я облизнула пересохшие губы, впервые стоя вот так… между мужем и потенциальным партнером. И испытывая по этому поводу жгучий, обжигающий стыд и еще что-то… Темное, животное… Мое дыхание сбилось, губы неосознанно приоткрылись. Я подняла взгляд на Тима и… Черт. Он понял… понял то, что я чувствую. Черты его лица обострились, лицо потемнело. Я с шумом сглотнула и покосилась на Яна. Который, кажется, тоже весь подобрался.
        - Эй… Эй, парни… Полегче,  - попыталась я сгладить образовавшееся напряжение, которое, кажется, еще чуть-чуть, и можно будет потрогать руками.
        Ян, как животное, тряхнул головой. Сделал шаг назад.
        - Я, наверное, пойду.
        - Позвони, когда будет ответ,  - бросил в спину Волкову Тим. Тот замер у двери и медленно, будто нехотя, кивнул.
        Когда за Яном закрылась дверь, я с шумом выдохнула. Меня немного потряхивало от сладкого ужаса, ревности и… предвкушения.
        - Подумать только. Нас чуть было не послали,  - хохотнул Тимур. Но я понимала, что это показное веселье. А вот что скрывалось за ним?
        - Как думаешь, они позвонят?
        - Да брось… Волков смотрит на тебя, как кошка на мышку. Он спит и видит, как тебя трахнет.
        Тим так спокойно об этом говорил, словно ему и дела не было до того, что кто-то хочет его жену. Я впилась взглядом в лицо Тимура, в попытке понять, так ли это. С виду он был совершенно расслаблен, но вот глаза… Его выдавали глаза. Темные, настороженные, дикие…
        - Ты же знаешь, чтобы ни случилось, я только твоя. Здесь…  - моя ладонь легла на грудь,  - всегда только ты один будешь.
        - Я знаю,  - прошептал Тимур.
        - Я люблю тебя. Все остальное не имеет значения.
        - Я люблю тебя,  - вторил он.
        - То, что произойдет, ровным счетом ничего не изменит. Есть ты и я. И это никуда не денется. Там… за дверями спальни, мы тоже будем вместе. Твое удовольствие будет моим удовольствием. А мое - твоим…
        Не знаю, кого я пыталась в этом убедить. Алмазова? Или себя? Когда он вот так меня обнимал… все было так просто. Так правильно и понятно… Но как я буду чувствовать себя в руках другого мужчины? Яна… И что со мной будет, когда руки Тимура коснутся Тины? Сомнения и страхи было так сложно перебороть… Я вновь и вновь, по сто пятому кругу возвращалась к одному и тому же. Отдавая себе отчет, что так будет продолжаться ровно до того момента, пока все не случится. Я совру, если скажу, что у меня не было желания пойти на попятный. Порой оно было таким сильным, что затмевало собой все другие чувства. Казалось, дай мне кто отмашку, и я побегу от этого, как от чумы. Предстоящее отталкивало меня ровно в той степени, как и манило. Оно повергало в ужас и вызывало сладкую дрожь нетерпения. Я хотела этого… и не хотела. Во мне шла такая борьба! Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько сбитой с толку.
        - А хочешь, сбежим отсюда?  - нарушая ход моих мыслей, спросил Алмазов.  - Только ты и я.
        - Хочу. Очень. Но в три у тебя встреча с Егоровым. А мне еще нужно поработать над коммерческим предложением к этому тендеру.
        - Черт… А ведь счастье было так близко.
        - Очень-очень близко. Я сделаю все, чтобы вернуть то, что мы потеряли. И в бизнесе… и вообще.
        Несколько секунд Тимур внимательно меня разглядывал, а потом зарылся лицом в мои волосы и прошептал:
        - Это не твоя война, Белоснежка. Но я рад, что ты на моей стороне.
        Глава 18
        Для начала Волковы пригласили нас на ужин. Я знала, что в сообществе свингеров было не принято тянуть резину, ведь люди встречались с одной довольно конкретной целью, и была благодарна Яну за то, что в тот день он нас не торопил. Мы подъехали к итальянскому ресторану, из недавно открывшихся, в которых мы с Тимом еще не успели побывать из-за его болезни. Припарковались, держась за руки, вошли внутрь. Я бы обязательно оценила изумительный интерьер этого места, если бы могла хоть на секунду расслабиться.
        - Эй, мы все еще можем уйти,  - в который раз пробормотал мне на ухо Тимур.
        - Перестань мне это каждый раз повторять. Если сам не планируешь дать деру.
        - Не дождешься,  - напряженно улыбнулся Алмазов, сканируя взглядом пространство зала.  - А вот и они. Я обернулась. За столиком у окна нас уже ждали. Тина широко улыбнулась и помахала рукой, задрав ее высоко над головой. На ней было золотистое расшитое перьями платье с глубоким вырезом на груди. Оно было красивым, но не слишком уместным в это время суток. И нет, я не придиралась…
        Будто чувствуя, что моя… кто? Кто она мне, господи? Не соперница, вроде, не враг… будущий партнер моего мужа по сексуальным играм? Это звучало так глупо, что я решила думать о Тине просто, как о Тине, да… Не вешая на нее какие-то статусы и ярлыки. Так вот, будто чувствуя, что Тина решит выставить все свои прелести сразу - я выбрала максимально закрытый наряд. Черное платье от Стеллы Маккартни, с высокой горловиной. Из украшений - серьги с бриллиантами и тот самый, подаренный Тимом, кулон.
        - Привет,  - вскочила она, когда мы подошли, и сначала обняла меня, а потом коснулась губами Тима. Я замерла, кажется, не дыша, но, столкнувшись с пристальным взглядом Яна, заставила себя расслабиться. Еще не хватало, чтобы он передумал, посчитав, что я не готова!
        Кивнув каким-то своим мыслям, Волков тоже встал. Пожал руку Тимуру и на секунду замер в нерешительности, будто не осмеливаясь меня коснуться. Но потом все же положил мне руку чуть пониже талии, притягивая к себе, и впервые коснулся губами. В этом не было ничего такого… Но мое сердце подпрыгнуло в груди. Бог его знает, отчего.
        - Здесь великолепные морепродукты. А устрицы! М-м-м? Кать, ты любишь устрицы?
        - Нет, я предпочитаю мясо.
        - Здесь и мясо перфекто!  - Тина поднесла ко рту сложенные пальцы и поцеловала их, как самая настоящая итальянка.  - Но устрицы, ко всему прочему, еще и сильный афродизиак! Мужчины после них… ненасытные.
        Я покосилась на Тимура, опасаясь за его реакции. В последнее время он стал таким ранимым. Его могло задеть последнее замечание Тины. Ну, мало ли. Вдруг он решит, что та засомневалась в его мужской состоятельности? Глупости, конечно, я не знала большего жеребца, чем муж. Хотя… Я вообще никого, кроме него, не знала. Но мы ведь скоро это исправим, не так ли?
        - Здесь вкусный стейк-рибай с салатом из красного лука. Хочешь?  - склонился над моим ухом Ян. Я медленно кивнула и неосознанным движением облизала губы. Глаза Волкова сверкнули, как у голодного хищника. В который раз за вечер мое дыхание сбилось. Сердце замерло от сладкого ужаса. Он протянул руку и переплел мои пальцы со своими… Я сглотнула, но руки не убрала. Мы сделали заказ. Вино и закуски принесли быстро. Я спряталась за пузатым винным бокалом, наблюдая за сидящей напротив меня Тиной. Она рассказывала что-то о своей работе Тимуру и то и дело его касалась. Да и Алмазов включил на полную свое обаяние, распрямил хвост, как павлин. Мне было так знакомо это все… Так знакомо! Эти скупые, будто ленивые, улыбки, взгляд из-под отяжелевших век. Мои пальцы неосознанно сжались. Ян пожал их в ответ и погладил мое запястье большим пальцем. Тина наклонилась к Тимуру, шепнула что-то ему на ушко, почти касаясь губами кожи. Пальцы Волкова прошлись по моей руке.
        - Все в порядке?
        - Да. В полном.
        - Тогда не налегай на спиртное, Белоснежка. Я хочу тебя под собой вменяемой.
        Нож, которым я ковыряла салат, выпал из моей ладони и с легким звоном приземлился на тарелку, привлекая внимание Тимура и Тины. В глазах мужа застыл вопрос. Я пробормотала что-то о том, какая я неуклюжая, и улыбнулась.
        Волков ведь действительно это сказал?
        Посмотреть на него, чтобы удостовериться, я решилась не сразу. А он все это время за мной наблюдал. С теплотой и еще чем-то… странным, притаившимся на дне его глаз. И знаете, что меня удивило больше всего? Что он ничуть не таился. Не знаю, чего я ждала. Того, что он спасует перед Алмазовым? Станет оглядываться на него при каждом слове, или, что еще хуже, действии? Так вот, хрен. Не тут-то было. Кажется, его вообще ничего, кроме меня, не заботило. Ян даже не смотрел по сторонам. Только вот так… Глаза в глаза.
        И как тут не налегать на спиртное?
        Дальнейший ужин прошел для меня, как в тумане. Не потому, что я напилась, нет. Просто… Эмоций было так много, что я не могла выделить из них какую-то одну. Самую важную. Зияющая пропасть в моей душе с оглушительным ревом заполнялась чем-то живым и настоящим. Я действительно чувствовала себя живой. Интересной. Красивой. Под этим не отрывающимся, прожигающим взглядом…
        Рука, отправившаяся вниз по моему бедру, не вызывала ни страха, ни неприязни. Эти прикосновения были желанными. И не было смысла этого отрицать.
        Я ела, не чувствуя вкуса, снедаемая жутким болезненным нетерпением. Все как в тумане… Я даже не поняла, как так вышло, что мы оказались в одной машине. Алмазов выпил совсем чуть-чуть и, наверное, вполне мог сесть за руль. Но почему-то не стал, бросив свою машину на стоянке у ресторана. Они с Тиной устроились на заднем сиденье, а я, само собой, села возле водителя. Волков вел машину так же уверенно, как и Тимур. Разве что чуть более агрессивно и напористо. Одна его рука - покоилась на руле, второй… второй он гладил мою ногу. Не знаю, ощущал ли он мое взволнованное дыхание, трепет, с которым мое тело откликалось на совершенно не затейливую ласку… Мне было все равно. Мне было хорошо. И это, наверное, главное. Ладонь Яна скользнула ниже и чуть вбок. Я бросила короткий взгляд в зеркало дальнего вида. Тимур и Тина целовались. Он гладил ее светлые волосы и голые бедра. Короткое платье Тины задралось и ничего уже не скрывало.
        Не знаю, была ли я готова к этому зрелищу. Просто не знаю. Отчего колотилось мое сердце? Отчего… Такое дурацкое состояние, когда хочется плакать, а почему - непонятно. Мы ведь все решили. Это лучше… действительно лучше, чем если бы он… неизвестно с кем и тайком.
        - Не думай об этом. Просто расслабься,  - шепнул мне на ухо Волков. И ненавязчиво потянул подол моего платья вверх. Я с шумом сглотнула ком, собравшийся в горле, и, откинувшись затылком на кожаный подголовник, раздвинула ноги сильней. Я захлебывалась, я тонула, я не могла дышать от этой странной мешанины чувств, наполнивших меня, кажется, до краев. Этих эмоций было так много, что, угоди колесо в яму… тряхни нас, как следует, они бы выплеснулись через край и затопили здесь все, к черту.
        Рука между ног скользнула дальше. По кромке чулка, которые я сегодня надела, замерли на складочке в промежности и… отступили. Ян перехватил мою ладонь, поднес к губам мои пальцы и принялся их облизывать, посасывать… один за другим. Как будто он и впрямь был Волком, а я - угодившей в ловушку Красной Шапочкой.
        Я не заметила, как мы въехали в подземный паркинг. Слабо помнила, как добрались до лифта… Лишь когда Ян, прижав меня к стене, набросился на мой рот, очнулась. Широко распахнула глаза и уставилась в такие же широко распахнутые глаза мужа. На нем висела Тина. Она целовала его грудь, нетерпеливо дергала пуговицы на рубашке и тихонько постанывала от удовольствия. А Тимур… Он гладил ее по волосам, как всегда в таких случаях гладил меня. Боль была такой сильной, что если бы не Ян, который держал меня почти на весу, я бы свалилась… Ничего… Ничего… Боль пройдет.
        Лифт просигналил, оповещая, что мы прибыли на свой этаж. Держась за руки, мы добрались до квартиры. Ян отвлекся лишь на то, чтобы открыть дверь.
        - Кому-нибудь нужно в ванную?  - жизнерадостно поинтересовалась Тина. Ян вопросительно уставился на меня.
        - Нет…  - облизала губы,  - Нет… пожалуй.
        На самом деле я просто боялась, что если побуду одна наедине со своими мыслями, то просто… сбегу.
        - Вот и славно!  - обрадовалась Тина. Смеясь, схватила Алмазова за галстук и потащила в сторону спальни. Она все делала легко и смеясь… Все. Абсолютно. Смогу ли и я так? Не усложняя, не копаясь в себе? Это ведь… развлечение. Так?
        Тимур с Тиной скрылись за дверями спальни, и на некоторое время мы с Яном остались в прихожей одни. Он прижал меня к стене, поцеловал. Нежно, так нежно, господи… Знала ли я подобную нежность? Юркий язык протиснулся мне в рот, прошелся по чувствительным местечкам. Руки умело коснулись по тела. Как я ошибалась, когда думала, что без любви не может быть страсти? Как я ошибалась… Секунда - и мое платье полетело в сторону. Ян коротко коснулся моих губ и, отпрянув в сторону, с жадностью меня оглядел.
        - Ты просто совершенство, Белоснежка. Совершенство…
        Я всхлипнула. Замерла, не в силах пошевелиться. Смотрел ли на меня так хоть кто-нибудь? Смотрел… хоть когда-то?
        Ян отбросил пиджак. Расстегнул пуговицы на рубашке, продолжая ласкать и нежить меня своим тягучим взглядом. У Волкова было плотное тренированное тело человека, который не понаслышке знал, что такое спорт, но в какой-то момент сбавил нагрузку. Совсем не такое, как у Тимура…
        - Не думай, не сравнивай. Просто чувствуй…  - сверкнул глазами Ян, в который раз за вечер прочитав мои мысли.
        Я кивнула. Положила руку на его безволосую грудь, и правда давая себе почувствовать… гладкую кожу, твердые мышцы, шкалящий пульс. Ян перехватил мою ладонь и снова поцеловал. Мне когда-нибудь целовали руки?
        - Пойдем,  - шепнул Волков, подталкивая меня к спальне.  - Не то пропустим самое интересное.
        Не поэтому ли я медлила, кстати?
        Я задержала дыхание и первой шагнула к двери. В то же мгновение Ян обнял меня, прижимаясь грудью к моей напряженной спине. Сжал руки на талии. И почему-то в этих руках стало легче… Будто вместе со мной Волков сгреб мои страхи и неуверенность.
        К попке прижался его внушительный стояк. Мы синхронно шагнули за дверь и на несколько секунд залипли на открывшейся взгляду картинке. Алмазов сидел на кровати, откинув голову, в то время как Тина ласкала его ртом. Его голая грудь часто вздымалась, темные брови хмурились. А я… господи, я не знала, что испытывала. Боль от понимания того, чего мы сами себя лишаем, тоску по прошлому, в котором были лишь мы одни, и глупое… идиотское просто желание подсказать этой глупышке, что не так он любит… не так. Ему нужно больше, сильнее, жестче. Ему нужно горлом, а не языком…
        Господи, о чем… я… думаю?
        Почувствовав мой взгляд, Тимур открыл глаза. Это было так дико - сплетаться взглядами, в то время как его член находился во рту у другой. Так душно, так… Я не успела додумать свою мысль до конца. Моей груди, затянутой в полупрозрачный черный бра, коснулись руки Яна. Пальцы задели соски, зубы сомкнулись на холке. Я зажмурилась, отгоняя от себя прочь дурные мысли, заставляя себя сосредоточиться на собственных ощущениях. Мне ведь не было противно. Мне ведь даже нравились эти одновременно нежные и порочные ласки? А значит… я не предавала себя? Хотя бы себя я не предавала?
        К черту все! К черту мысли! Волков подвел меня к огромной постели и опустил на противоположный от Алмазова край. Его крупные пальцы дрожали, когда он меня касался. И почему-то осознание этого возносило меня до небес. Ян спустил с меня бра, шепча, какая я красавица, снял трусики, но оставил чулки. Удивительно, какими нежными были его загрубевшие руки и шершавые пальцы. Я не могла и дальше бездействовать. Мне нужно было вернуть любезность. Мои ладони прошлись по широкой груди, ногти оцарапали крепкие ягодицы. Рука скользнула вниз по подтянутому, но без всяких кубиков животу и сомкнулась на плоти. И вот тогда мои глаза впервые открылись. Он не был длинным. Нет, совершенно. Но этот объем… Ян смотрел на меня испытывающее и немного насмешливо. Желание сконцентрировалось у меня между ног дергающей пульсирующей болью. Будто понимая, что я хочу, он приподнялся, опираясь на предплечья. Я опустила взгляд разглядывая его и, нервно сглотнув, осторожно повела рукой. Я не видела не обрезанного мужчину. Это… тоже был новый опыт. Ян выругался сквозь зубы, накрыл мою руку своей и, прижав головку к моему клитору,
принялся с ним играть. Не помню, не знаю, что происходило рядом… Это перестало иметь значение. Когда Ян, натянув презерватив, впервые в меня толкнулся, я думала лишь о том, как его хочу. Его хочу, а не кончить, понимаете? Его… хочу…
        Глава 19
        Ужас пришел потом. Когда утихли волны оргазма и наступил штиль. Я открыла глаза. Рядом в обычной миссионерской позе Тим вздрагивал на Тине, видимо, тоже финишировав. С другого бока - возился с использованным презервативом Ян.
        - Эй… Ну, что ты?  - мягко спросил он, очевидно, увидев запоздалую панику на дне моих глаз. Я покачала головой. Вдруг стало холодно и… неприятно. Как если бы только-только после оргазма кто-то бы вновь взялся теребить клитор. Затошнило. Я торопливо вскочила с постели, замерла, озираясь по сторонам.
        - Ванная там,  - шепнул Волков, указывая направление. Я медленно кивнула и едва ли не побежала к двери. Захлопнула ее за собой. Включила душ и тут же стала под струи. Тело колотила мелкая дрожь. Когда я вышла - Тимур ждал меня, сидя на опущенной крышке унитаза. Он… тоже выглядел диковато. Я замерла, так и не дотянувшись до полотенца.
        - Все нормально?  - сглотнул он, окинув меня внимательным, ищущим взглядом. Что он пытался во мне разглядеть? Какие-то изменения?
        - Да… Вроде бы да. А ты? Ты…
        - Я кончил.
        Я кивнула. Взволнованно облизала губы.
        - Давай поедем домой, Тим?  - спросила намного более жалобней, чем хотела. Он кивнул.
        - Я только в душ быстро.
        Это хорошо… Душ… это хорошо. Мы не понесем в наш дом чужой запах. Все останется здесь. Стараясь ни о чем не думать, я уступила место под душем мужу и замоталась в полотенце. Надеть висящий на крючке халат я не решилась.
        Отсиживаться и дальше в ванной было глупо. Я вышла из неё, стараясь держаться с достоинством. К счастью, деликатности Волковым было не занимать. В комнате никого не оказалось. Зато… нашлись мои вещи. Аккуратно разглаженное платье лежало на кровати. Рядом - трусики и бра. Трусики были влажными. Я вспыхнула, представив, как их касаются пальцы Яна… или его жены. Их надевать я не стала.
        Пока одевалась, из ванной вышел и Тим. И тут же, наверное, посчитав, что дали нам достаточно времени, чтобы побыть наедине, в комнату заглянула Тина. Она тоже приняла душ и надела сексуальный шелковый костюмчик.
        - Привет!  - улыбнулась она.  - Если хотите - я сварила кофе.
        Мы с Тимуром переглянулись. После всего, отказываться от приглашения было невежливо и мы синхронно кивнули. В просторной, прилегающей к гостиной кухне Волковых работал телевизор. Ян сидел за стойкой, сосредоточив взгляд на обзоре какого-то боксерского матча, но когда мы вошли, отвлекся. Тина принялась о чем-то непринужденно щебетать, и напряжение, повисшее в комнате, потихоньку спало. Ян с Тимом даже перекинулись парой фраз касательно недавнего боя, а мы с Тиной сошлись на том, что Джей Ло на последнем показе Версаче выглядела просто шикарно.
        Такой себе ничего не значащий треп…
        - Хотите поговорить о том, что случилось?  - в какой-то момент поинтересовалась Тина. Мы с Тимуром синхронно качнули головой.
        - Тин, пусть они сначала наедине все обсудят,  - одернул жену Волков.
        - Да, наверное, так будет лучше,  - сухо заметил Тим.
        - Но вы же хотите повторить? Потому что я…
        - Тина!  - рявкнул Ян.
        Тина захохотала и вскинула ладошки вверх:
        - Ладно-ладно. Просто это было реально круто. И не говори, что тебе самому не понравилось.
        Мое дыхание сбилось. Я опустила взгляд к рукам, в которых вертела чашку. На Волкова я смотреть не могла. Интересно… Тимур… он смотрел на нас с Яном? Или был занят Тиной, и ему было не до нас? Сама я, считай, ничего толком и не увидела. Разве что в самом начале. Фиговая из меня вышла вуайеристка. Да…
        Мы допили свой кофе и засобирались домой. Вызвали такси. Сели на заднем сиденье приличной Тойоты Короллы. Тимур молчал, вглядываясь в проплывающие мимо огни большого города. А я… смотрела на него. О том, что случилось совсем недавно, я старалась не думать.
        - Может быть, заберем мальчишек?
        - Шутишь? Двенадцатый час.
        Я пожала плечами. Идея и впрямь была дурацкой, но после того, что случилось, мне… мне захотелось чего-то понятного. И привычного. Наверное, Тимуру этого тоже хотелось, потому что его рука легла на мою коленку. Ненадолго задержалась там и скользнула выше по бедру.
        - Тим…  - начала я, но он прервал меня коротким поцелуем.
        - Тише… Никто ничего не увидит.
        - Тим…
        - Не шуми.
        Он делал вид, что смотрит в окно, в то время как его рука под моей юбкой двигалась все дальше. Мое дыхание перехватило. Когда он понял, что на мне нет трусиков - негромко выматерился, но этот звук потерялся в болтовне диджеев играющей в салоне радиостанции. Как и мой вздох, когда его палец проник в меня. Второй… третий. Волков растянул меня донельзя. Тим сместился, двигаясь во мне рукой. Прихватил зубами ухо:
        - Он настоящий жеребец… Ну, кто бы мог подумать?
        - Тим…  - всхлипнула я.
        - Кажется, ты сейчас и кулак примешь…
        - Тим!
        Он лишь рассмеялся. Хрипло. Надтреснуто.
        - А я все не мог понять, почему не рожавшая баба такая… свободная.
        Я сцепила зубы.
        - Тебе было плохо… с ней?
        - Да нет… Ничего. Новые впечатления. Мы же для этого все и затеяли, так?
        Горячие влажные пальцы выскользнули из меня и потеребили налившийся бугорок. Сжали, нежно погладили. Я читала о том, что многие мужчины после таких встреч имеют секс и с женой. Утверждая свое на неё право. Но не думала, что это будет так… Остро. Странно… Стыдно и… желанно.
        Машина остановилась у нашего дома. Дорога в который раз прошла мимо меня… Тим нехотя убрал руку. Расплатился с водителем и вышел. Не дожидаясь, пока он откроет мне дверь, я тоже выскочила из машины.
        - Подготовься,  - скомандовал Алмазов, стоило нам войти в дом.
        - Что?  - мои глаза расширились.
        - Подготовься. Я жду тебя в спальне.
        Я послушно закрылась в ванной. Разделась, выполнила все необходимые процедуры и покрутила в руках пробку, не зная, захочет ли он… Дверь открылась. Тимур окинул меня взглядом и поманил пальцем. Я пошла за ним. Понимая, чего от меня хотят, опустилась на колени и выпятила попку. На колечко ануса капнула холодная смазка. Я дернулась. Сердце колотилось так сильно, что еще чуть-чуть, и оно бы просто выскочило из груди. Ломая кости… Ему под ноги.
        - Хорошая моя…  - прошептал Алмазов, погладив меня по заднице. Размазал пальцами смазку и принялся безжалостно ввинчивать пробку. Я расслабила мышцы, позволяя ему делать все, что заблагорассудится. Меня потряхивало от желания и… страха. Я начала потеть. Утопив бат плаг, Тимур довольно заворчал. Поцеловал, прихватил зубами и скользнул языком дальше. Внутренние мышцы конвульсивно сжались. Я застонала. Он потянул за колечко, вытаскивая пулю, и снова медленно ее погрузил. Потянул… и снова… и снова… Я кусала губы, но с них все равно срывались странные скулящие звуки. Тим отвлекся. За спиной зашелестел пакетик презерватива. Это означало, что он хотел меня в попку, и никак иначе.
        - Ты не хочешь меня после Волкова?  - насторожилась я. И все желание вмиг схлынуло. Меня будто холодной водой окатило. Тим хмыкнул. Перехватил мою ладонь, заставляя обхватить свой стояк.
        - Похоже, что я не хочу?
        - Тогда почему ты…
        Да что я спрашивала? Было и так понятно, что ему сейчас хочется тесноты. Болезненной. Острой… Он понял, что я догадалась. Заставил меня вернуться в прежнее положение. Достал пробку и одним медленным движением в меня вошел. Моя спина выгнулась. Он зарычал. Медленно, матерясь, вышел, и снова погрузился.
        - Какая же ты… Умммм…
        Он стонал с Тиной или нет? Он шептал ей на ушко сладкие пошлости? Не помню… Не знаю… Мне все равно! Тим обхватил мою грудь, заставляя выпрямиться. Пальцы опустились на клитор и принялись его теребить, отвлекая меня от боли, на смену которой приходил чистый кайф. Мои груди мягко раскачивались. Задевали его руку. Немного… Еще немного…
        - Давай!
        Я заскулила, вздрагивая всем телом. Тим быстро вышел из моего ануса, стащил презерватив и с силой погрузился ниже, кончая.
        Все же пометил…  - отстраненно подумала я, когда все закончилось. Да… пометил собой. Стер запах другого хищника. Все так по-животному. Так примитивно… Годы эволюции - даром.
        - Люблю тебя, Белоснежка… Одну тебя люблю.
        - Что? И даже с экспериментами на этом покончим?  - слабо улыбнулась я.
        - Может, и покончим,  - почесал в затылке Алмазов.  - Хотя… было занятно. Нет? Ты ведь кончила с… ним?
        Последний вопрос я еще слышала, а вот ответить на него уже не смогла. Меня просто вырубило все, что случилось.
        А покончить… Покончить не получилось. Наверное, на то не было достаточно воли. Когда Ян через несколько дней спросил, не желаем ли мы повторить - мы согласились. Встречу назначили на воскресенье. А потом еще через неделю, и еще… Иногда мы оставляли сыновей ночевать у свекрови, иногда она приезжала к нам, и тогда мы старались управиться побыстрей. Встречи так и происходили на территории Волковых. Нас это устраивало. Нас вообще, кажется, все устраивало. На смену горечи первого раза пришли совсем другие чувства. Мы как будто вырвались на свободу и… захлебнулись этой вседозволенностью. Ревности не то, что бы не стало… Она тоже трансформировалась. Во что-то более светлое, что ли? Я как будто подсела на эти отношения. Они меня захлестывали. Мне уже не нужен был просто секс. Я отбросила моральные дилеммы в сторону и сосредоточилась на своих чувствах. Инстинктах… Желании. Рамки, табу постепенно стирались. С каждой встречей мы все сильнее испытывали свои пределы. Мы стали более раскованными и неторопливыми… И знаете, что главное? Я поняла, что абсолютно ничего не изменилось. Небо не упало только потому,
что мы с Тимом больше не были единственными друг у друга. А ведь когда-то мне казалось, что именно так и случится. Мы стали смотреть на все проще. И в то же время, как это ни странно, больше ценить то, что у нас есть.
        Так мне тогда казалось.
        Время шло. Тендер, на который мы так рассчитывали, все откладывался. Под конец года с этим вообще было туго. Фирма обрела какую-никакую стабильность, но все еще было шатко, а я… Я так и не придумала, как именно узнать, кто сливает информацию конкурентам, хотя в том, что именно так и происходит - уже ничуть не сомневалась.
        Декабрь перевалил за середину. В холле офиса установили огромную живую ель, украсили, повесили мигающие фонарики. Проходя мимо, я каждый раз останавливалась, чтобы полюбоваться этой красотой. А еще мой взгляд все чаще останавливался на Волкове. Хотя сам Ян предпочитал держать дистанцию на работе. И это было правильно. Да. Вот только я ничего не смогла с собою поделать. Если бы я не знала, что такого со мною не может случиться вообще никогда, то я бы подумала, что это… влюбленность.
        - Так и знал, что найду тебя здесь.
        Называется, помяни черта. Я оглянулась. И закусила губу. Было видно, что Ян вот только-только с мороза. На его коротко стриженой голове еще даже не все снежинки растаяли. Погода была чудесной.
        - Подписал документы?  - сглотнула я.
        - Угу. Пойдем, отдам. Там тебе черкануть надо подпись. Или Бакировичу…
        - Давай я.
        - Да мне все равно.
        Мы прошли через коридор в мой кабинет. Я села за стол, внимательно прочитала документы, сверила цифры и поставила аккуратную подпись.
        - Печати сам шлепнешь, или попросить Аленку?
        - Да сам. Ноги есть… А это что?
        Я взглянула на документы. Нерешительно покосилась на Яна, но все же сказала:
        - Да так. Тим с Егоровым о тендере договорился. Но это так, Ян, никому, хорошо?
        Я неловко дернулась, сбивая со стола лоток с документами. Резко наклонилась, чтобы их поднять, и едва не столкнулась с Волковым лбом. Ставший таким знакомым запах забился в ноздри, вызывая странную… неправильную реакцию. Я почувствовала, как по моей коже растекается жар. Взгляд будто прилип к тонким, красиво очерченным губам Волкова. Я облизнулась. И тут же его рот накрыл мои губы. Я всхлипнула. Опустилась на колени, прижимаясь к нему всем телом. Сгребла в кулак рубашку на груди, позволяя поцелую углубиться. И только громкий стук в дверь, заставил нас отшатнуться друг от друга. А следом… в мой кабинет вошел жизнерадостный Леня Жорин.
        - Привет! А вы что тут расселись?  - после короткой запинки поинтересовался он.
        Глава 20
        - Привет, Лень. Да вот. Документы собираем. Упали. А ты какими судьбами?
        - А я к Тимуру. Кое-что перетереть надо. Не знаешь, где он? У него закрыто все, хотя мы, вроде, подтверждали встречу.
        - Понятия не имею. Попробую сейчас набрать,  - улыбнулась я, не слишком грациозно поднимаясь с пола.
        - У него Тина,  - шепнул мне Ян так, чтобы Жорин не слышал.
        - Что?
        - Тина. У него…
        Я хотела спросить: какого черта? Но, конечно, при Лёньке не стала. Улыбнулась еще шире, взяла телефонную трубку, набирая личный номер мужа. С облегчением выдохнула, только когда Тимур ответил.
        - Тим, ты куда пропал? Тут Лёня подъехал, ищет тебя по всему офису.
        - Черт. Сейчас буду. Задержи его!
        - Так он никуда и не убегает,  - снова рассмеялась я, подмигивая Жорину.  - Извини,  - развела руками, завершив разговор.  - Там что-то важное.
        - Да брось ты извиняться! Лучше скажи, вы на встречу выпускников собираетесь? Мне Ленка Иванова уже всю плешь проела.
        - Ага. Собираемся. Пятого, вроде?
        - Угу. Все сдвинулось, потому что много наших приезжает в город на каникулы. Из тех, кого и не думали даже увидеть. Танька Селина. Помнишь? Она все по европам ездила жопой вертеть?
        - Помню-помню. Они еще с Игорем Ждановым встречались.
        - Вот! Даже она обещала быть.
        - Жданову сюрприз будет,  - поддержал беседу Волков.
        - И не говори,  - хохотнул Жорин. Дальше разговор перетек на незначительные мелочи. Тимур пришел, когда мы смеялись, вспомнив очередной забавный случай из нашего общего школьного прошлого.
        - Извини, Лёнь. Совсем забегался,  - деловито начал он, пожимая Жорину руку.  - Ян? Вот ты где. А тебя жена ищет. Встретил ее в коридоре.
        Алмазов врал - и не краснел. А мне… мне больше всего на свете хотелось понять, что происходит. Но такая возможность у меня появилась не сразу. Лишь когда Тимур с Лёней ушли.
        - Какого черта?  - тут же налетела на Волкова я.
        - Ты о чем?
        - Что твоя жена делает с моим мужем за закрытыми дверями?
        - У меня машина в сервисе. Тина заехала, чтобы подбросить меня до дома.
        Ян выглядел таким расслабленным и спокойным, что я невольно задумалась, а не делаю ли я из мухи слона?
        - Это никак не объясняет того, почему они заперлись с Тимом. А еще я не понимаю, почему ты делаешь вид, будто не понимаешь, о чем я.
        - Эй… Ну, что ты завелась?  - Волков коснулся моей щеки и погладил губы большим пальцем. Мое тело тут же отреагировало на ласку.
        - Мне это не нравится, Ян!
        - Что именно?
        - Ты знаешь!
        - Разве мы не говорили о том, чтобы попробовать закрытый свинг? Разве мы не к этому идем, Белоснежка?
        Я моргнула. Открыла рот и замерла, не находя слов. Да, еще в самом начале мы обсуждали, что, пожалуй, когда-нибудь можно попробовать просто поменяться партнерами. На ночь или выходные… Но это было несерьезно как-то. Не думаю, что я была к такому готова. Да и вообще так не делается - без предварительного согласования со всеми партнерами!
        - Мы не обсуждали этого, Ян. И мне не нравится такое самоуправство!  - отрезала я, возвращаясь за стол. В висках ломило. Сердце сбивалось с ритма. Во рту было горько. Как если бы меня предали прямо сейчас. Перед глазами мелькали картинки… Тина с Тимуром на его огромном рабочем столе. Тина на коленях с его членом во рту… Тина, Тина, Тина…
        - Тогда, может быть, пришла пора обсудить?
        - Я не хочу этого. Меня полностью устраивает то, как наши встречи происходит сейчас.
        - Тебе нужны зрители?
        - Мне нужен мой муж!  - рявкнула я.  - Контакт с ним, чем бы мы ни занимались.
        - Кого ты обманываешь?  - негромко поинтересовался Волков. Я вскинула голову и, глядя ему в глаза, взволнованно облизала губы.
        - Что… ты…
        - Когда мы целовались вон там,  - указательный палец Яна ткнул в направлении пола,  - ты и не вспоминала об Алмазове. Тебя нужен был только я!
        - Убирайся!
        - Катя…
        - Просто уйди сейчас. Хорошо?
        - Я…
        - Ты учил меня быть честной в отношениях. А сейчас… сейчас ты делаешь большую ошибку. Тебе нужно остыть.
        Волков выругался. Растер широкой ладонью бритый затылок. Пнул стул.
        - Извини. Ты права. Ты, конечно, права… Извини. Я пойду. Там Тина и…
        Ян попятился к двери. Растерянный… Такой растерянный. Кажется, он и сам от себя такого не ожидал. А я… я тоже не ожидала.
        - Думаю, нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию вчетвером. Если мы не хотим, чтобы все закончилось.
        - Да… Мы… обсудим.
        Ян вывалился за дверь, а я со стоном опустила голову на сложенные перед собой руки. Волков… он ведь во многом был прав. Иногда рядом с ним я забывала даже о Тиме. Я просто растворялась в его нежности, в обожании, комплиментах, которые он нашептывал мне на ухо при всяком удобном случае. Трахая меня… Или только готовясь трахать. Все же женщины любят ушами. Да. Алмазов в этом плане был не слишком многословен. И, может быть, именно поэтому комплименты Яна возносили меня до небес. Заставляли чувствовать себя красивее, сексуальнее, лучше… Я будто расцветала рядом с ним. В лучах его неприкрытого обожания. И несмотря на то, что секс с Тимом был тоже очень горяч, я все равно с трепетом ожидала наших встреч с Волковыми. Всю неделю я не могла дождаться, когда опять окажусь в сильных руках Яна. Прижмусь к его крепкому телу. Раздвину для него ноги.
        Мозг сигнализировал об опасности. Я знала, что навстречу понятному желанию разнообразить сексуальную жизнь может прийти влюблённость. Но я и предположить не могла, что это может случиться с нами. Со мной… Это было просто невероятно. Моя любовь к Алмазову была такой сильной, такой всеобъемлющей, что… ну, ей богу, разве что-то могло ее потеснить? Однако по всему выходит, что наши с Тимом проблемы отразились на моей самооценке сильней, чем я могла бы подумать. А Волков… он будто бы стал бальзамом для моей израненной души. В какой-то момент я стала зависимой от этого лекарства. Но я также понимала, на чем основаны мои чувства. Отдавала себе отчет, что это все суррогат. Который я впустила в себя от отчаяния. Но организму было все равно. Мои гормоны не распознали подлога. Мне нужно было просто справиться с этим. Пережить. Но пока… пока не удавалось.
        Через некоторое время в кабинет заглянул Тим. Я смерила его взглядом и снова уткнулась в компьютер.
        - Не расскажешь, какого черта ты заперся с Тиной?
        - Я не запирался. Просто не заметил, как это сделала она.
        Я с облегчением выдохнула. Не верить мужу у меня не было оснований. Тим ждал Жорина. Ему бы не пришло в голову… отвлекаться.
        - Мне не понравилось это.
        - Да. Мне тоже. Тем более что Тина намекнула, будто вы с Яном тоже не прочь…
        - Что?  - шокированная, я уставилась на мужа.  - Она сказала, что мы с Яном уединились потрахаться? Что это вроде как… обмен? Что мы перешли к закрытому свингу, ничего предварительно не обсудив?!
        - Не так явно, но намек был, пожалуй, на это.
        - Какого черта она себе позволяет?!  - возмутилась я.  - Знаешь, что? Думаю, пришло время для разговора! Я никогда не соглашалась на закрытый свинг. И ты, как я понимаю, тоже. У вас… у вас же не дошло до…  - Я с надеждой уставилась на Алмазова.
        - Нет. Ничего такого,  - тряхнул он головой.  - Дерьмо. Может быть, мы просто неправильно друг друга поняли?
        Мне хотелось бы в это верить. Но после разговора с Яном я уже не испытывала уверенности. Все зашло слишком далеко. Слишком…
        - Вот это мы и выясним!
        Следующая встреча у нас была запланирована на субботу. У сыновей на этот вечер были свои планы - их пригласили с ночевкой на дачу к одному общему другу, и у нас вроде как освободился целый день. Утром Тим отвез Дамира с Назаром, и мы сразу поехали к Волковым. Нас уже ждали. К счастью, нам даже ничего говорить не пришлось. Тина сама подняла эту тему. Она давила на то, что вышло недопонимание, что она решила, будто бы мы готовы. Но в то же время вины с себя не снимала и признавала, что совершила ошибку, проявив инициативу. Выглядела она и впрямь раскаявшейся. Волков молчал, перекатывая в руках бокал коньяка.
        - Если вы теперь захотите прекратить с нами отношения, я пойму…  - прошептала Тина, опуская взгляд. В кои веки она не наряжалась и выглядела такой невинной в черном трикотажном костюмчике в белый горох.
        - Это полностью наша вина,  - согласился с женой Ян.  - И это - залет. Наш, как опытных свингеров.
        - Бывает,  - пожал плечами Тимур.  - Главное, что теперь мы друг друга поняли. Мы против закрытого свинга. По крайней мере, пока…
        - Ты правда-правда на меня не обижаешься? Прости… Мне действительно очень жаль! Катюш… Скажи, что ты меня простила?
        Не знаю, на самом ли деле Тине нужно было мое прощение, учитывая, что она уже забралась на руки к Тиму, но я все же кивнула.
        - Как сказал Тим, главное, что мы друг друга поняли. А чтобы таких ситуаций не возникало впредь, давайте обсуждать подобные вещи.
        - Вообще-то это должен был сказать я,  - ухмыльнулся Ян мне в ухо, прикусил мочку и обхватил руками грудь.
        - Кому-то нужно оставаться благоразумным,  - вздохнула, откидываясь на его плечо, подставляясь под ласки. Рядом Тина стаскивала рубашку с Тима. Наши взгляды встретились. Он подмигнул. Скользнул взглядом по моему телу, которое ласкали руки Волкова. Задержался на груди. Ян расстегнул пуговицы на моей блузке и, опустив вниз чашечки лифчика, пощипывал пальцами мои соски. Я зажмурилась от удовольствия. Потерлась попкой о его пах. Рядом Тина стащила через голову кофточку. Тим отпустил мой взгляд и сосредоточился на своей любовнице. Шепнул ей что-то на ухо. Наклонил темную голову, лаская грудь. У Тины она действительно была небольшой. Мальчишеской какой-то. Едва обозначившиеся бугорки, которые венчали розовые колпачки сосков. Таких же крохотных, едва выступающих. Тимур развлекался тем, что погружал ее грудь целиком в рот и прихватывал зубами.
        К ногам упала расстегнутая Яном юбка. К попке прижался его твердый член.
        - Пойдем в кровать,  - шепнул он. Лег первый, позволив мне его оседлать, но практически тут же подтолкнул меня выше. О, да… Он любил ласкать меня языком, когда я сидела у него на лице. Это был какой-то Волковский фетиш. Я поерзала. Он провел языком по моим увлажнившимся складкам, со стоном слизывая смазку. Я закатила глаза, уперлась ладонями в стену, для лучшей устойчивости. Рядом на постель упали Тимур и Тина. Тим… он не баловал Тину куни, а та, кажется, и не возражала. С удовольствием лаская ртом его самого. И снова наши взгляды с Тимуром встретились. Мой… затуманенный похотью и сумасшествием, его… точно такой же.
        Я поерзала на лице Волкова. Будто трахая его рот. Взгляд Тима потемнел. Ян застонал. Добавил к ласковым движениям языка пальцы… Крупные, такие желанные. Оргазм был все ближе и ближе. Я раскачивалась, стонала, шептала что-то… Тина с Тимуром остановились, наблюдая за нами. Рот заменила ладонь, которой Тина подрачивала возбужденный, подрагивающий от нетерпения член Алмазова. В то время как он смотрел на меня. Я кончила, разлетелась на атомы. Скатилась с Яна на бок, потянула к груди колени. В тот же миг моего ануса коснулись пальцы. Я плохо соображала, вообще не соображала… Поэтому, когда Ян шепнул:
        - Хочу тебя так,  - лишь пробурчала что-то невнятное. То, что он посчитал разрешением. Смазка, пальцы, давление… Наблюдающий за происходящим Тим. Раньше я как-то не обращала внимания, как он на меня смотрит, а сейчас… Сейчас не могла не смотреть. Его глаза были совершенно больными. Но член стоял, как обелиск. И подрагивал… подрагивал, готовый вот-вот выстрелить. Ян толкнулся в меня. Я захныкала от боли. Тина облизала губы, будто пьяная, наблюдая за нами. Тимур выматерился. Рванул презерватив, поставил ее на четвереньки и с размаху насадил Тину на себя. Это я уже помню слабо. Я терялась в запретных ощущениях, жмурясь от острой боли. А потом меня коснулись… Там… Языком. Поскольку Ян, шипя от боли, продолжал осторожные движения сзади, я замерла… Движение повторилось. Я медленно распахнула ресницы и опустила взгляд. Сотрясаемая толчками Тимура, мой клитор со вкусом ласкала Тина. Я запрокинула голову, теряясь в этом всем, утопая… И увидела бешеный, полный черный похоти взгляд Алмазова, и по второму разу кончила в тот же момент.
        Глава 21
        То, что Тина вступила со мной в сексуальную игру - не стало для меня потрясением. Я даже не могу с уверенностью сказать, был ли у нее шанс этим потрясением стать. Кажется, в те дни я была готова уже на все. Запретов не было. Границы смылись. И стерлись контроли… Я летела куда-то вниз на бешеной скорости. С отказавшими тормозами. Я, как приговоренный к смерти, искала жизнь во всем. В каждом отпущенном мне мгновении. Я наслаждалась всем, что происходило. Но вот парадокс! Нисколько не сомневалась, что это все рано или поздно закончится.
        Когда в тот вечер Тина на глазах наших мужчин взялась ласкать меня после оргазма - я не возражала. Просто закрыла глаза и позволила ее рту, её пальцам скользить по моим соскам, влажным набухшим складочкам и покрытой испариной коже. Я слышала, как наши мужчины о чем-то переговариваются, чувствовала их прикосновения и заводилась, черт его знает, по какому кругу. Я раздвигала ноги, я открывала рот, я принимала все, что мне давали, и просила новую порцию. Мне было хорошо. По-настоящему. Без притворства, табу и сомнений.
        А потом, уже дома, когда Тим уснул, я долго-долго бродила по нашей спальне и думала, взвешивала, анализировала… Понимая, что так не может больше продолжаться. Что так нельзя. Не потому, что такая связь противоречит нормам морали. На это мне уже было плевать. Мне понравился свинг. По-настоящему понравился. Но в то же время… в то же время я тосковала по прошлому. В котором была я. И был мой мужчина. И где-то вне этой плоскости - весь остальной мир. Я скучала по простым обыденным вещам. Мне хотелось покоя. Хотелось не думать больше, не анализировать. Однако тревога не отпускала. Я много раз пыталась понять ее природу. И все больше склонялась к тому, что меня беспокоят… несовпадения. Как опытные свингеры, Волковы должны были вести себя иначе. А они то и дело выходили за рамки оговоренных раньше принципиальных для нас с Тимуром вещей. И это полностью противоречило самой сути свинга. Удовлетворение личных потребностей и амбиций для них будто бы выходило на первый план. Может быть, виной всему были чувства… Вспыхнувшие там, где им не было места в принципе. Я… я ведь прекрасно видела, как Ян относится ко
мне. И не могла не понимать, куда он клонит. Понимал ли он, что так нельзя? Понимал! Не мог не понимать…
        Не буду отрицать. Меня тоже к нему тянуло. И это тоже было неправильно. Я осознавала, что между нами пришла пора ставить точку. Но сделать это не находила сил.
        - Сегодня Егоров пришлет мне тендерный бриф. Я перешлю тебе. Объем огромный, но я хочу, чтобы ты сама все посчитала.
        Я вскинула взгляд на мужа, удивленная тем, что он завел разговор о наших делах за завтраком. Обычно мы старались не обсуждать работу дома. Этому правилу наша семья следовала долгие годы. Так что же заставило Тима его нарушить?
        - Что такое бриф?  - оживился Назар.
        - Документ, содержащий в себе первоначальную информацию о торгах,  - на автомате ответил Тим сыну и снова напряженно на меня уставился: - Так, что? Справишься?
        - Без проблем. Почему я?
        - Потому что я тебе доверяю.
        Вилка в моих руках замерла. Я взволнованно облизала губы, не совсем понимая, что из этого следует? Очевидно, что Алмазов не доверяет другим, но… почему? Неужели и у него закрались сомнения? Впрочем, чему я удивляюсь? Тим - умница и перестраховщик.
        - Ты поэтому решил обсудить дела дома?
        - Здесь спокойнее.
        Я кивнула и ковырнула яичницу. Говорить, что у меня те же подозрения? Или не говорить? Нет. Не нужно. Не то сейчас время. Уж если промолчала раньше, то теперь, когда Алмазов озвучил свои опасения сам, мои слова могли бы прозвучать, как попытка оправдать собственные неудачи в бизнесе. А мне не за что было оправдываться.
        - Хорошо. Я справлюсь.
        - Сколько тебе понадобится времени?
        - Я сделаю все так быстро, как это понадобится. Ты же знаешь.
        - Если нужна будет помощь - свисти. У тебя есть дней десять.
        - Отлично. Если что - на встречу выпускников не пойдем. Не велико событие.
        - Ну, уж нет. Я Жорину обещал, что мы будем. Так что, давай не будем жертвовать этой вылазкой.
        Тимур встал из-за стола, поцеловал меня в макушку и подхватил со стола свою грязную тарелку. Я поехала прямиком в офис, он повез мальчиков в школу, и неделя потянулась своим чередом. Странное было время. Народ замер в предвкушении праздника. Работа практически остановилась. И только бухгалтерия трудилась в поте лица, закрывая год.
        От большого корпоратива мы, за неимением средств, были вынуждены отказаться. Но совсем лишить народ праздника - не могли. И поэтому в последний рабочий день организовали пьянку прямо в офисе. И знаете, народу понравилось. Это было как-то душевно, что ли. Все по-простому. Без пафоса. Хотя даже для такого праздника наши дамы принарядились. Тимур не скупился на комплименты, и взрослые женщины смущенно хихикали, прикрывая ладошкой рот. Это было ужасно мило. В какой-то момент я отвлеклась, чтобы раздать подарки детям сотрудников, а когда эта часть торжества закончилась - Тима нигде не было видно. Я прошлась по офису и нашла мужа в своем кабинете. Он стоял у окна, сунув руки в карманы, и задумчиво смотрел вдаль. Его плечи были опущены, как будто на них что-то давило. Мягко ступая, я подошла к мужу со спины и обняла за пояс.
        Потеряла?  - спросил он, накрывая мои ладони руками.
        - Угу. А ты… грустишь?
        - Да так. Просто подумал, что это первый Новый год без папы.
        - И загрустил,  - вздохнула я, не услышав ничего нового. То, что Тимур страшно тосковал по отцу - было и так понятно. Сколько раз я ловила на себе его отстранённый, обращенный вглубь себя взгляд? Сколько ночей провела рядом с неспящим мужем?
        - Немного. Ты говорила с Яном?
        - Нет. О чем?
        - Они предлагали встретить Новый год вместе.
        - Глупости какие. Мы будем с детьми и Альфией. Как они себе это представляют?
        Плечи Тимура немного расслабились. Он весь стал как будто мягче.
        - Ты права, просто я подумал…
        - Серьезно? Думал, что я предпочту семье… это все?
        - Не думал! Просто иногда мне кажется… Ладно, не бери в голову.
        - Нет уж! Договаривай!
        - Ты же моя, Кать? Ты же любишь только меня, правда?
        Не знаю, чего стоили эти слова моему гордому мужу. В них было столько ранимости, обнаженной души… Я снова задалась вопросом, если мы так сильно друг друга любим, зачем нам вообще другие? Почему я вообще позволила Волкову пробраться себе под кожу? Поселиться в моих мыслях, мечтах… вытесняя другого, единственного и настоящего? Это похоть затуманила разум, или что? Почему я до сих пор не нашла в себе сил от него отказаться? Не наказываю ли я таким образом Тима?
        Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…
        Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…
        Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не сразу поняла, как затянула с ответом. За это время Тим будто снова окаменел. Потемнел лицом, весь напрягся. Его руки на мне сжались с такой силой, что стало больно. Именно боль вернула меня в реальность.
        - Конечно, люблю. Люблю, слышишь?
        - Ты так долго думала…  - шепнул он, резко высвободился, зарылся рукой в мои волосы и потянул.  - Ты так долго думала, Катя…
        Алмазов не дал мне вставить и слова. Потащил за собой, толкнул к столу. Я завелась в мгновение, с полуоборота. Тим дернул ремень, высвободил член, и я сама, не скрывая своего удовольствия, вобрала его в рот. Моя голова свешивалась с края стола, я максимально расслабила горло, позволяя мужу делать все, что захочется. Понимая, что все это время с Тиной он не получал и сотой доли того удовольствия, которое ему могла дать только я. Он стонал, погружаясь в меня и отступая, он хрипел, сыпал отрывистыми проклятьями. Мне отчаянно не хватало кислорода. Я задыхалась, балансируя на грани. И я знала, что могу кончить только от этого… От того, что ему хорошо.
        Я не заметила, когда дверь в кабинет открылась. Из такого положения я вообще ничего не видела. Просто… чувствовала, что мы больше не одни. Но страха не было. На мгновение Тимур замедлился, а потом с силой вошел и замер так, пальцами лаская кожу на моем раздувшемся горле. И лишь когда мое сознание померкло, вышел. Помог мне, полностью дезориентированной, слезть со стола, склонил над креслом, с треском разодрал белье и колготы и с силой в меня вошел. Вот тогда, в зеркале, я и увидела Яна. Который, не отрывая взгляда, следил за тем, как меня трахает муж. Собственно, ради него Тимур, похоже, и затеял это представление. Будто бросая вызов. Мол, я на тебя смотрел, а теперь посмотри и ты. Наверное, так это и выглядело. Некрасиво, неправильно. Но мне было все равно. Будто это была не я, а какая-то мстительная развратная стерва, которая кайфовала, причиняя мужикам боль. В конце концов, они оба получили то, что хотели! Пусть… пусть теперь смотрят.
        Боже, как это было неправильно! Я действительно наказывала их за то, что, в конечном счете, они каждый раз выбирали не меня. За то, что им нужен был кто-то еще. Каждый раз нужен. В тот миг я перекладывала ответственность за свой сознательный выбор на них.
        С губ сорвался всхлип, из глаз брызнули слезы. Я кончила, низом живота прошлась серия коротких яростных спазмов. В отличие от Яна, Тимур кончал только в меня. Оглушенная, я чувствовала, как его сперма течет у меня по ногам. Алмазов отстранился, медленно меня поцеловал и поправил брюки.
        - Ян? Ты что-то хотел или…
        - Хотел,  - с трудом заставил себя улыбнуться Волков.  - Только после такого шоу вряд ли вспомню, что это было.
        - Да, о двери мы-то и не подумали.
        - Хорошо, что это был я.
        Не слыша больше ничего, я поправила юбку и, босая, побрела к ванной. Туфли давно уже потерялись. Я включила воду, подставила под воду запястья и стояла так, пока от холода рукам не стало больно. На пятки нам наступал Новый год, и мне так хотелось оставить все плохое в прошлом.
        Я привела себя в порядок и вернулась в кабинет. В сумраке комнаты я не сразу заметила Волкова. Он стоял у противоположной стены, сложив на груди руки.
        - Где Тим?  - осторожно спросила я.
        - Его утащили девочки из проектного.
        - Наверное, заставят одеться Дедом Морозом,  - улыбнулась я, направляясь к двери.
        - Кать, постой!
        Я занервничала и обернулась. Ян шел мне навстречу. Большой, сильный, надежный…
        - Да?  - сглотнула я.
        - Уходи от него.
        - Что?
        - Уходи от него. Тебе это всё не надо, понимаешь? Тебе один нужен, тот, кто сможет оценить, какое ему досталось сокровище.
        - Ты сейчас что-то не то говоришь,  - прошептала я, отступая. Знал ли он, как это невыносимо слышать? Знал ли он…
        - Пожалуйста… Я разведусь. Мы поженимся. И, клянусь, я никогда не посмотрю на сторону. Я… люблю тебя, Кать.
        - Не надо, пожалуйста, Ян… Не надо!
        - Он не ценит тебя! А я буду! Я сделаю все, чтобы ты никогда об этом не пожалела. Я смогу обеспечивать тебя, стану отцом твоим детям…
        - У моих детей уже есть отец! Остановись…
        Волков прижал меня к стене. Уперся ладонями в стену по обе стороны от моего лица. Я уже обулась, и наши взгляды оказались на одном уровне. Я видела в них одержимость, слышала, как грохочет его сердце, и чувствовала стояк, прижимающийся к моему животу. Я ощущала запах, который в последнее время вызывал во мне столько эмоций. Руки, подарившие мне удовольствие, ласку… Всем телом, всем своим существом я тянулась к мужчине, который помог мне подняться. Но… любила ли я его? По-настоящему? Даже думать об этом мне было страшно. Это так сильно выбивалось из того, к чему я стремилась, решаясь на свинг.
        Руки у лица сжались в кулаки. Ян наклонил голову, разрывая контакт. Я закрыла глаза и откинулась затылком на стену.
        - Пожалуйста, просто подумай об этом. Я дам тебе то, что Алмазов не смог. Я буду любить тебя. Безоговорочно. Я сдохну ради тебя, Кать.
        Глава 22
        Новый год в том году мы встречали дома. Были только свои. Дети, свекровь… И было это как-то странно натужно. Неестественно. Будто каждый из нас играл свою роль в новогоднем спектакле. Лишь дети, кажется, не заметив нашего настроения, радовались найденным под елкой подаркам и о чем-то громко спорили, в попытке разделить огромную гору празднично упакованных коробок и свертков на две горки поменьше.
        Пробка от шампанского вылетела с громким хлопком. Я вздрогнула, подняв взгляд на мужа, который, подмигнув мне, принялся наполнять бокалы.
        - Я не буду, сынок.
        - Совсем немного. Для настроения…
        - Какое уж тут настроение, Тим,  - вздохнула Альфия.
        Я склонилась к свекрови и сжала ее сухонькую руку. Она как будто не жила, после смерти Бакира. И разве можно было ее за это винить? Это мы с Тимуром нашли для себя действенный способ забыться. А Альфия… ей совершенно не на что было переключиться.
        - Все будет хорошо, мама,  - прошептала я.  - Все будет хорошо.
        - Ох, куранты!  - заорал Дамир.
        - Загадывай желание! Скорее!  - вскочил Назар и понесся к столу, на котором небрежно бросил записку со старательно законспектированными желаниями. Список получился большим. Назар скомкал его, сунул в рот и принялся жевать. Мы с Тимуром рассмеялись, наблюдая за младшеньким. Взяли бокалы, стукнулись и осушили их до самого дна, несмотря на то, что от газов на глазах выступили слезы. Такая традиция. Нельзя нарушать.
        По телевизору шел какой-то дурацкий концерт, на столе подсыхали угощения. Я встала.
        - Ты куда?
        - Немного приберу. Чтобы не кисло.
        - Давай помогу?
        - На надо,  - чуть более резко, чем стоило, ответила я. Если Тимур и удивился, то виду не подал. Я схватила первую попавшуюся тарелку, собрала использованные салфетки и пошла в кухню. Я задыхалась и больше не могла делать вид, что все хорошо. Может быть, всему виною была усталость. Последние дни старого года я считала коммерческое предложение для Егорова. От этого тендера зависело будущее нашего с Тимуром дела. И я просто не могла подвести мужа. Просыпалась рано, засыпала поздно… От цифр троилось в глазах. Но мне было все равно. Я вбивала данные в бесконечную таблицу и молилась, чтобы нашу цену не перебили.
        А еще… еще я старалась не думать о Волкове. О его словах… Которые все равно проникали в мое сознание. Вдруг все стало так сложно. Я запуталась. И ничего уже не знала наверняка. Что правильно, а что нет? Чего я хочу? Что мне действительно нужно? И злилась… очень злилась на Тима. Потому что это он… Он, и только он посеял во мне зерно сомнения. Заставил сомневаться там, где сомневаться не приходилось. Поколебал незыблемое. Видит бог, я никогда ни на секунду не сомневалась в том, что люблю его, и в том, что буду любить. Я даже сейчас была в этом уверена, но… Если раньше моя любовь была истиной, не требующей доказательств, то теперь я неосознанно и во всем искала ей подтверждение. Самой себе я напоминала человека с вживленным кардиостимулятором. Вроде бы мое сердце билось… Но если раньше я не обращала внимания на этот процесс, то теперь бесконечно к себе прислушивалась. Стучит ли? Стучит… А если бегом на девятый этаж? Выдержит… или откажет?
        На талию легли сильные руки. За прошедшие месяцы Тимур практически вернул себе форму. Говорят, если видеть человека регулярно, такие вещи не замечаются, но… Я замечала буквально все. И гордилась им, как мать-первородка на контрольном взвешивании чада.
        - Чего грустишь?
        - Грущу? Нет… Просто смотрю на фейерверки. В этот раз Марьины расстарались.
        - Нам, наверное, тоже стоило купить пару коробок.
        - Купим в следующем году,  - как-то устало вздохнула я, поворачиваясь в объятиях мужа. На секунду мне показалось, что Тим хочет спросить, а будет ли у нас этот год. Но он промолчал. А я высвободилась из его рук и, открыв посудомойку, принялась сгружать в нее грязные тарелки. Чуть позже к нам присоединилась Альфия, и разговор перетек на ничего не значащие темы.
        - Ян предлагал встретиться на каникулах,  - будто бы между делом бросил Тимур, когда мы уже готовились ко сну. Пальцы, которыми я осторожно втирала крем в лицо, замерли. Я сглотнула:
        - А ты этого хочешь?
        - А ты… Ты, нет?
        - Почему ты переводишь стрелки на меня?
        - Ладно, проехали.
        Наверное, в тот вечер мне нужно было настоять на своем и довести наш разговор до какого-то логического завершения. Но я смалодушничала. Отступила. Потому что банально не было сил. Я действительно очень и очень устала. Два года практически без выходных. В постоянном напряжении, от которого к концу дня ломило в висках. Я не могла больше и не хотела что-то решать. Я хотела вернуть себе право быть слабой.
        Третьего числа, как и было запланировано, мы отправились на встречу выпускников. Настроения не было, но отказаться мы не могли, потому что обещали быть. А слово мы всегда держали. Заведение, которое выбрали организаторы встречи, было довольно демократичным и располагалось недалеко от дома нашей классной.
        Мы с Тимом подъехали в числе опоздавших. Зашли в зал, где уже вовсю гремел смех и звенели бокалы, и взмахнули рукой выскочившей нас встречать Ленке Ивановой. Несмотря на выступающий живот, двигалась она довольно прытко. Обняла сначала меня, потом повисла на Тиме.
        Ну, красив, чертяка! Эх, где мои семнадцать лет, а, Алмазов? Я бы тебя увела. Прости, Катюха, ничего личного.
        Я улыбнулась. Злиться на Ленку не было никакой возможности.
        - Ага, увела бы, как же! Тимур кроме своей Белоснежки вообще никого не замечал.
        - Было дело,  - согласился Алмазов, пожимая руки собравшимся ребятам.
        - Я уж думал, вы не придете,  - раздался знакомый голос за спиной.
        - Ну, здрасте!  - возмутилась я.  - Мы же обещали, Лёнь…
        Жорин приобнял меня, но его взгляд был таким серьезным…
        - Случилось что-то?  - невольно сорвалось с губ.
        - Что? Нет… Что со мной может случиться?
        - А кто тебя знает! Может, опять развелся! С тебя станется,  - встряла в разговор Ленка.  - Ну, что вы стоите? Присаживайтесь! Вам тут Волков место отвоевал козырное. Подальше от сцены. Ну, и орет же музыка, а?
        - А где он сам?  - спросила я, переглянувшись с мужем.
        - Да бог его знает. Сейчас, поди, явится. Ну, между первой и второй, как говорится,  - снова взяла командование в свои руки Иванова.
        Я только покачала головой. Обнялась еще с двумя школьными подружками и, наконец, опустилась на стул. Алмазов обошел стол с другого края, чтобы вручить классной букет и небольшой презент. Коробочку нежно любимых ею Chanel № 5.
        Рядом отодвинулся стул, я покосилась в бок и наткнулась взглядом на изучающий взгляд Яна.
        - Прекрасно выглядишь,  - заметил он.
        - О, Янка, ты где бродила? Тебе штрафная положена!  - как черт из табакерки выпрыгнул Юрка Труш. Ян стиснул зубы и процедил:
        - Меня зовут Ян, Юра. Повторить, или ты с первого раза усвоишь?
        - Эй, да ты че? Я ж по-доброму!  - нервно улыбнулся Труш.
        - Так и я не сразу по зубам.
        Юрка хмыкнул. Налил все же Волкову водки и вернулся на свое место. Ян махом осушил рюмку. Прижал к носу кулак.
        - Не резко ты с ним?  - тихо уточнила я.
        - О, ты, наконец, решила со мной заговорить?
        Я закусила губу и принялась гонять вилкой по тарелке скользкий маринованный гриб. Упрек Яна был справедливым. После тех признаний я… избегала его. Мы общались лишь по рабочим вопросам, которые не получалось перепоручить кому-то другому. И, наверное, мое поведение было непростительным. Но… я так и не разобралась в собственных чувствах. Точнее не так. Я знала, что мне нужен только Алмазов, но Ян… он давал мне такую уверенность!
        - Перестань, Ян… Ты же знаешь, как мне тяжело.
        - Тебе тяжело? Знаешь… Мы с Тиной расстались.
        Я сглотнула. Дыхание оборвалось. Необратимость надвигалась на меня железнодорожным составом.
        - Зачем?  - прошептала я.
        - Потому что я люблю тебя, Катя. И готов доказывать тебе это делом.
        Я схватилась за бокал с шампанским. Жадно отпила. Как раз в этот момент за стол вернулся Алмазов и избавил меня от необходимости отвечать.
        - Кажется, Нонне Игоревне мы угодили,  - улыбнулся он и взмахнул рукой Яну.
        - Это хорошо…  - натянуто улыбнулась я.
        Вечер покатился своим чередом. Мы ели, пили, хвастались достижениями и смеялись над неудачами, помянули умершего в прошлом году Егора Мерцалова, договорились скинуться его младшему сыну на путевку в санаторий, а потом всем классом взялись беззлобно подтрунивать над многодетной Ленкой. А потом все пошли танцевать. К удивлению, меня пригласил Лёня Жорин.
        - Хороший вечер,  - улыбнулась я, кружась в его сильных руках. Ленька был из простой семьи, и, кажется, он совсем не изменился, даже когда его бизнес попер в гору.
        - Да, классно, что мы все собрались. Столько лет прошло, а ничего не меняется… Алмазов за тобой следит, как коршун,  - я проследила за взглядом Жорина и тихо рассмеялась. Потому что он был прав.  - А Волков… облизывается в тени.
        - Что?  - Я сбилась с ритма и едва не упала.
        - Волков, говорю, как облизывался на тебя с первого класса, так и сейчас… Как только слюна не капает. Между вами что-то есть?
        - Что?  - опять, как дурочка, повторила я.
        - Да ты не бойся. Я же никому не скажу. Я… знаю, что он в свингерской тусовке, только и представить не мог, что вы с Тимуром на это подсядете.
        Я сглотнула. Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди и покатиться под ноги танцующим.
        - Что ты такое говоришь? Свингеры? Господи, Лёнь, какие глупости,  - лепетала я, сглатывая собравшуюся в горле горечь. К счастью, танец скоро закончился, и Лёня проводил меня за стол. Я натянуто улыбнулась девчонкам, которые перекочевали за наш край и о чем-то весело переговаривались, оглянулась, как дикий зверь. Рядом стояла полная рюмка. Я залпом выпила ставшую теплой водку и даже не скривилась. Мне было плохо. Мучительно плохо.
        - Эй, Кать… Пойдем перекурим, здесь как-то душно?
        Душно? Правда? А я думала, это все от того, что я разучилась дышать… Я встала из-за стола, гадая, что стало для меня таким потрясением? Ведь на самом деле мне было плевать на то, что Жорин обо всем догадался. Скорее я даже радовалась, что хоть кто-то узнал о нас правду. Я смотрела в изменившиеся лица наших одноклассников и, как в кривом зеркале, видела в них себя… Эти люди, они ведь до сих пор верили, что мы с Тимуром идеальная пара. Они приводили нас в пример менее удачливым в любви, но, возможно, более честным! Честным с самими собой… А я, зная правду, едва выносила это все. Мне хотелось кричать: мы не идеальны, мне хотелось рассказать обо всем, с чем нам пришлось столкнуться, мне хотелось растолковать этим глупцам - мы вместе только потому, что работаем над этим каждую минуту нашей чертовой жизни, вместе потому, что не опустили руки, не сдались… Не бросили все на половине… Не пошли по пути наименьшего сопротивления, как это делали многие и многие до нас. Но вместо этого я курила. Делала одну неумелую затяжку за другой, затыкая свой рот никотином.
        А еще я не могла не думать о словах Жорина. Неужели Ян правда так долго и безответно меня любил?
        Не знаю, сколько я так просидела. От сигарет меня развезло. Я вышла на улицу. Прислонилась лбом к прохладной кирпичной стене. И рассмеялась, глотая слезы. Совсем рядом хлопнула дверь, но я не оглянулась.
        - Вот ты где. А я тебя ищу…
        - Я выходила покурить.
        - Ты же не куришь?
        Ян развернул меня лицом к себе и осторожным движением отвел волосы от лица.
        - Теперь курю,  - пожала плечами я.
        - Не надо,  - покачал он головой,  - не надо, милая…  - Я всхлипнула. Меня начинало трясти.  - Ну же, девочка моя, ты ведь моя, правда? Я люблю тебя… Никогда тебя не обижу. Сдохну ради тебя… Я ведь уже говорил?
        Он целовал мое лицо, целовал мои слезы, а я была слишком взволнованной и дезориентированной, чтобы это все прекратить.
        - Ты будешь со мной? Только со мной, Катя?
        - Я не знаю,  - покачала я головой, размазывая тушь по лицу.
        - Что ж,  - раздался за спиной хриплый голос мужа,  - кажется, я знаю, как помочь тебе определиться.
        Глава 23
        Огни ночного города больно били по и без того воспалённым глазам. Я сидела на заднем сиденье такси, зажатая с двух сторон двумя крепкими мужскими телами, и старалась даже не дышать. Страшно не было. Но меня не покидало чувство какой-то тоскливой глухой обреченности и смирения.
        Машина замерла на светофоре. Разношерстная толпа высыпала на зебру. Шумная молодежь, суетливые старики, парочка влюбленных, держащихся за руки.
        Под юбку проникли пальцы. Горячие, сильные… И тут же на другую ногу - легла рука. Я поерзала, закусила губу. Ни Тимур, ни Ян не торопились. Просто поглаживали меня, каждый со своего бока. Знаете, наверное, уже тогда я понимала, что задумали эти двое, чувствовала это и… все равно оставалась рядом. Уверена, что откажись я - ничего бы и не случилось. Но я смиренно терпела. Хотя… кого я обманываю? Я хотела, чтобы это случилось.
        Загорелся зеленый, машина плавно тронулась, а я чуть шире развела ноги. Тимур прикусил мочку уха, прочертил языком дорожку к плечу и лизнул меня. Широко, влажно, бесстыже. Пальцы добрались до кромки чулка, потянули резинку и, с силой ту оттянув, резко отпустили. Я зашипела. И в тот же миг уже другие руки коснулись самой моей сердцевины. На контрасте так нежно… Кажется, пальцы Яна дрожали, когда скользили по моим нежным складочкам, раздвигая их и поглаживая клитор. Я съехала еще ниже, чтобы им было удобнее. Поймала губы Волкова ртом. Слизала его тихий мучительный стон. И тут же, будто наказывая меня за этот поцелуй, в плечо с другого бока впились зубы. Я всхлипнула. Губы Яна и работающее в машине радио заглушили этот развратный звук. Два сложенных вместе пальца Тима уверенно вошли в мое тело. Я впилась ногтями в бедра мужчин. Они были такими разными… И такими желанными одновременно. Темнота надежно скрывала от глаз таксиста происходящее, но даже если бы это было не так, я бы уже не смогла остановиться. Я выгнулась, чуть приподнялась и села на пальцы Тима, который, чуть согнув их в костяшках, так
правильно надавливал там, где мне больше всего хотелось. Да и Ян знал, как меня приласкать. Он настойчиво и ритмично поглаживал клитор, подводя меня все ближе к черте. Я откинула голову. Губы Яна коснулись моей яремной впадины. Большой палец с силой нажал на клитор.
        - Не дай ей кончить,  - процедил Алмазов.  - Слишком рано!
        Я протестующе застонала и потянулась к Волкову. Но, похоже, напрасно.
        - Не сейчас, Белоснежка, Тим прав. Самое сладкое будет потом…
        Я закусила губу, чтобы не застонать от отчаяния. Перевела взгляд на мужа. В жёлтом свете проносящихся фонарей его лицо выглядело застывшей демонической маской. Глядя прямо на меня, он добавил еще один палец и резко двинул рукой. Мои глаза подкатились.
        - Мы почти приехали,  - предупредил Ян. Алмазов нехотя отстранился. Демонстративно облизал пальцы. Так порочно и вызывающе… Низ живота стянуло узлом желания, которое было таким сильным, что я не могла ему ни противиться, ни противостоять.
        Пока Волков расплачивался с таксистом, Тимур выбрался из машины и помог выйти мне. Полы норковой шубы разошлись. Холодный зимний ветер проник под тонкую юбку и обжег истекающую влагой промежность. Я тихонечко застонала и нелепо покачнулась на каблуках. Тимур подхватил меня за руку.
        - Пойдем!  - скомандовал Ян, открывая перед нами подъездную дверь. Лишь в тот момент я осознала, что мы приехали к Волковым.
        - Постой, но… Как же Тина?  - опомнилась я.
        - Хочешь, чтобы она к нам присоединилась?  - оскалился Тимур.
        - Ее здесь нет. Я же тебе сказал,  - глядя лишь на меня, ответил Ян.
        Облегчение, которое я испытала, было таким неправильным… Но таким сладким. Я зажмурилась, проходя в лифт. Сердце колотилось от предвкушения. Впервые за очень долгое время я чувствовала себя такой желанной. Настолько уверенной в своих женских чарах и привлекательности. Эти два сильных мужчины готовы были биться из-за меня. Готовы были наступить на горло собственной песне, ревности и собственническим инстинктам. Они, как дикие, смертельно опасные звери, решили устроить передо мной показательные выступления. Оставляя за самкой исконное право выбора. И, черт его все дери, мне это нравилось.
        Пока нравилось, да… О том, что будет потом, я старалась не думать.
        В лифте мыне касались друг друга. Просто потому, что так было безопаснее. Вряд ли бы мы могли остановиться. А вот лифт мог. На любом из этажей, если бы его вызвали. Но когда за нами захлопнулась дверь в квартиру Яна… нас уже ничего не могло остановить. Ничего…
        Я попятилась в гостиную. Они наступали.
        - Ты идешь в правильном направлении, Белоснежка.
        Воздух стал вязким, в груди свело от удушья. Во мне, кажется, дрожала каждая клетка, каждый натянутый нерв. Я споткнулась о край толстого ковра и чуть не упала. Устояла каким-то чудом и вновь попятилась.
        - У тебя очень красивое платье, милая. Но тебе оно не понадобится. Сними…
        В глазах Тимура закручивался ураган. Властные нотки в его голосе царапали мою кожу. Я сглотнула и перевела взгляд на Яна. Который уже расстегивал рубашку. Он выгнул бровь. Будто чужие руки дернули молнию. Я стащила платье через голову, но, так и не выпустив из рук, прижала его к груди. Ян подошел ближе, потянул за ткань:
        - Он прав. Оно тебе не понадобится.
        Пальцы разжались. Волков небрежно бросил платье на спинку стула и вновь отошел на шаг. Прошелся ленивым взглядом по моему телу. Дернул ремень, ширинку. Переступил через упавшие брюки и первым из нас опустился на кровать. Я нерешительно оглянулась на Тима.
        - Думаю, он опять хочет тебя вылизать. Ты ведь хочешь, а, Волков?  - усмехнулся Тимур, ослабляя узел галстука и стаскивая его через голову. Томно опущенные веки Яна говорили, что он не прочь… На дрожащих ногах я подошла ближе. Взобралась на кровать, перекинула ногу и замерла, застыв промежностью прямо над его ртом. Он осторожно отвел в сторону влажные трусики и лизнул меня. Я зажмурилась, откинула голову, до легкой боли прогибаясь в спине. Это было так хорошо… Так невозможно хорошо, господи… Скользящие движения языка, все эти пошлые звуки, с которыми Ян буквально меня пожирал. Я потерялась в происходящем и не поняла, в какой момент рядом с нами оказался Алмазов. Когда он успел опустить вниз чашечки лифчика, чтобы теперь, склонившись над моей грудью, вылизывать ее и кусать? Я всхлипнула. Ян всосал клитор. Тим прикусил сосок и оттянул. Это было остро, до боли, до сверкающих перед глазами точек.
        - Не давай ей кончить!  - повторил свои недавние слова Тим, отстранился от меня, а через секунду легонько потянул за волосы, заставляя меня изменить позу. Я оперлась на предплечья и замерла, не решаясь открыть глаза. Прислушиваясь к себе, к тому, что испытывала, когда Ян бесстыдно меня ласкал. Но вышибая из головы все мои мысли, губ коснулась теплая влажная плоть.
        - Открой рот, Катя… Ты знаешь, что с этим парнем делать. Ты одна знаешь, правда?
        Да. Наверное, было, хорошо, что теперь он это понимал… Я раскрыла рот, расслабила горло и потерялась… окончательно потерялось в том, что происходило. В какой-то момент Тим, громко выругавшись, оттолкнул меня, пережал пальцами член, не давая себе кончить. Я смотрела на него, как пьяная, не понимая, почему он лишил меня этого удовольствия. Но отвлекая от ненужных мыслей, сбоку материализовался Ян. Он поглаживал себя, будто предлагая мне, и я не смогла ему отказать.
        Пока я ласкала Волкова, Тимур ласкал меня. Растягивал и готовил, и я, конечно же, понимала, к чему идет, но все равно не верила, что это случится.
        - Отвлеки ее…  - скомандовал Алмазов. Ян нехотя отстранился. Прожигая меня поплывшим взглядом, поднял и поцеловал. Тим надавил на поясницу, заставляя меня, насколько это возможно, прогнуться. Моя возбужденная грудь вдавилась в мощную грудь Волкова. Он застонал и набросился на мой рот с еще большим азартом. Почувствовав, как Тимур начинает болезненное проникновение, и захныкала.
        - Отвлеки ее!  - повторил Тимур и зашипел, когда мои мышцы протестующе сократились. Ян коснулся напряженного набухшего бугорка и принялся осторожно ласкать меня… уже по какому кругу. Алмазов углубился еще немного. Я всхлипнула, усилием воли заставляя мышцы подчиниться. Пот стекал по спине, и Тим слизывал его, заглушая рвущиеся из груди проклятья. Принимать его так было легче, чем Яна… Я понимала, почему Тимур выбрал позицию сзади. Так он меня щадил. Если этим словом вообще можно было назвать то, что происходило…
        - Есть,  - прошептал Тим мне в волосы. Поцеловал затылок, не шевелясь, давая время привыкнуть. Я, наконец, решилась открыть глаза и посмотреть на Яна. Он выглядел будто пьяный. Совершенно и абсолютно, невменяемый просто. Его щеки лихорадочно горели, по вискам катился пот, а пальцы, которыми он ласкал мой клитор, будто бы одеревенели. Он медленно, как под гипнозом, скользнул рукой вниз. К тому месту, где мы соединялись с мужем. Всхлипнул. Поднял дикий взгляд на меня и осторожно ввел один палец чуть выше. Теперь я чувствовала их обоих. Но мне даже страшно было представить, что будет, когда на смену пальцу придет… его объемный член.
        - Ты и дальше будешь нас лапать, или займешься делом?  - насмешливо спросил Алмазов. Я сглотнула, наблюдая за реакцией Волкова, и невольно поерзала. Он, как зачарованный, вытащил из меня палец и облизнулся. Лег, просунув ноги между наших с Тимуром ног, откинулся на руку, а второй провел по члену, размазывая выступившую смазку.
        - Резинку не забудь,  - снова подал голос Алмазов и бросил Яну сверкающий четырехугольник.
        - Ты трахаешь ее без резинки.
        - Я ее муж.
        - Пока.
        - Отсоси…
        - Заткнитесь! Оба…
        Я сместилась, потянув за собой Алмазова, быстро раскатала презерватив по стволу Яна и принялась медленно на него опускаться. За спиной выругался Тимур. И его понимала… Это было ужасно… Ужасно тесно, ужасно больно, ужасно сладко и ужасно порочно. Кажется, мое тело было не в силах справиться с такими объемами.
        - Я погружаюсь, ты выходишь. Все ясно?  - скомандовал Ян.
        - Давай уже,  - зло бросил Алмазов, но, тем не менее, стал медленно отступать.
        Нам не сразу удалось найти ритм, но когда это случилось… Я просто растворилась во всем происходящем. Я хныкала и скулила, я целовала Тима, выворачивая шею, и царапала ногтями плечи Волкова. Я не помнила себя. Я забыла обо всех табу. Они двое во мне - слишком хорошо, чтобы быть правдой. И слишком плохо одновременно. Моя личность словно стиралась между этими мужчинами. Они сжигали меня в огне собственных комплексов, страхов и до конца не изученных чувств. Двигаясь все сильней… Безжалостно рвали ритм. Комната наполнялась животными хрипами, стонами, пошлыми звуками секса. Я была не в себе. Я словно оторвалась от земли и парила в сверкающем миллиардами звезд эфире. В то время как мое хрупкое тело в безжалостных жерновах амбиций двух сильных мужчин превращалось в мелкое кровавое крошево. Я кончила со звонким отчаянным криком. Он прокатился под потолком и смыл острые, как бритва, осколки того, что от меня еще оставалось. А потом меня просто не стало…
        - Эй, Белоснежка, ты как?  - прошептал мне в ухо Волков, на котором я лежала, распластавшись. Тимур уже перекатился и, устроившись на боку, целовал мою подрагивающую спину. А я… я раз за разом сглатывала. Обиду и страх… застрявшие в горле тошнотворным комом.
        - Эй, ты куда?
        - Мне нужно в душ.
        Я выбралась из постели, ощущая, как по мне ползут два пристальных взгляда, и, не оборачиваясь, вышла из комнаты. Мне нужен был холодный душ, чтобы прийти в себя. И горячий, чтобы смыть случившееся. В теле сосредоточилась дергающая боль. Я закрыла глаза и сконцентрировалась на ней, чтобы не думать о боли душевной.
        В дверь постучали, но я сделала вид, что ничего не слышу. Мне не хотелось ничего объяснять, говорить… Мне орать хотелось! Мне хотелось орать, спрашивая, за что они так с нами… Со мной.
        - Катя! Ты слышишь? Открой немедленно дверь!  - это Тимур или Ян? Мне было все равно. Все они, в конце концов, одинаковые…
        Глава 24
        Я вышла, лишь когда Тимур с Яном стали выламывать дверь. Незачем это все было. Хватит того, что я сама сломалась.
        - Господи, ты как?
        Тим даже не оделся. Стоял голый, схватив меня за руки, и шарил по лицу взглядом. Он жалел… Я видела, что он жалел о том, что случилось. Вся боль земли была написана на его лице. Тогда… зачем? Зачем он это сделал? Зачем смотрел в глаза Яна, поверх моего плеча, в меня кончая, что пытался доказать? Себе… мне… Волкову? Погружая меня в ад, на его самое глубокое дно погружая…
        Я отвела взгляд от его посеревшего, как старая чертежная калька, лица и бросила устало:
        - Вызови такси. Пожалуйста.
        - Что?
        - Вызови такси. Я не помню, куда сунула свой телефон.
        Я оглянулась по сторонам, обнаружила сначала трусики, потом платье. Скинула полотенце на пол и принялась одеваться. Стеснение? Нет. Я его больше не знала. А вот другие чувства познала сполна. И я старалась держаться. Не упасть, не заплакать… Я делала все, чтобы вообще не думать о том, что произошло, но бессвязный поток навязчивых мыслей то и дело возвращал меня к вопросу, как… они… могли? И как я могла? Мне хотелось столько всего сказать… Мне хотелось кричать: за что… за что вы так со мной? И мне самой хотелось умолять о прощении.
        Самым страшным было осознавать, что и моей вины здесь с избытком.
        - Я поеду с тобой!  - пробормотал Тим, отступая. Оглядываясь, как и я совсем недавно, в поисках сброшенной на пол одежды.
        - Катя…  - послышался голос Волкова.
        - Не надо…  - дернула я головой.  - Не хочу об этом… Сейчас не хочу.
        Он, наверное, видел, чувствовал мое состояние. Потому что больше не произнес ни слова. Лишь смотрел побитой собакой на то, как я одеваюсь. Лишь побитой собакой смотрел…
        И только когда мы с Алмазовым уходили, задержал мою руку в своей:
        - Мы поговорим, когда все уляжется.
        Я кивнула, не имея сил его с ходу послать. Было так странно, что никто из них не понимал, а может, делал вид, что не понимает - ничего… абсолютно ничего уже не будет. Потому что меня самой… нет.
        - Прости меня,  - прошептал Тимур, когда мы с ним вышли в метель из подъезда.
        - За что ты просишь прощения? Мне было хорошо. Если бы ты смотрел на меня, когда трахал, а не на Волкова, ты бы это понял.
        - Не надо!
        - Не надо что?
        - Не надо стараться казаться сильнее, чем ты есть на самом деле, Катя! Я же вижу, что перешел черту. Дьявол все забери, я же вижу…
        - Так ты этим был занят? Нащупыванием моих пределов?
        Я оглянулась на Тимура. Он дышал, как загнанное животное, и так на меня смотрел… Так смотрел…. Мне бы стало жаль его. Но в моей душе этим чувствам не осталось места. Моя душа превратилась в ледяную арктическую пустыню.
        Не знаю, возможно, если бы в тот момент Тим сказал что-то… хоть что-нибудь сказал, я бы не прошептала:
        - Я хочу развода.
        - Что?  - он поперхнулся моими словами. Я видела… Как сереет, еще больше сереет его лицо. И получала от этого какое-то ненормальное садистское удовольствие. Закралась страшная мысль о том, что все, абсолютно все, на что я пошла, было никаким не лекарством. А ядом… Который я впрыснула в вены Алмазова, зная, что заставлю его помучиться так, как долгое время заставлял меня мучиться он. Своим невниманием… Своим предательством? Это было предательством, это было, мать его, предательством! Уже то, что он смотрел на других…
        Я отвела взгляд. Не торопясь его реанимировать. И застыла, глядя в глаза собственному отражению в витрине натертой до блеска алкомаркета.
        Кто ты, Катя? Я совершенно тебя не знаю… Не знаю и очень боюсь.
        - Мы поговорим об этом дома. Все обсудим… И как-то решим,  - бормотал Алмазов. Куда только делась его хваленая выдержка? Уверенность в себе и жесткость? Сейчас он напоминал мне маленького напуганного мальчика. Я не видела его таким даже после того, как мы узнали о том, что он болен.
        - Я ничего не хочу решать…  - последние слова я даже пропела. Не знаю… Наверное, со стороны я казалась безумной. Я и чувствовала себя где-то так. Немного сошедшей с ума…
        Наконец, осветив подъезд к дому фарами, из-за поворота показалось такси. Не давая Тимуру меня опередить, я забралась на сиденье возле водителя. Тим вздохнул и сел сзади. До дома ехали в гнетущем молчании. И даже тихо играющее радио было не в силах его облегчить.
        К счастью, дети остались у Альфии. Вот кому будет действительно трудно все объяснить. Мы остановились у дома. Я вышла из машины и вошла в калитку.
        - Я сниму квартиру где-нибудь в центре. И перееду. А до этого… пожалуйста, поживи у матери.
        - Что?  - опять, как попугай, повторил Алмазов.
        Я остановилась у входа в дом. Смелас перил, опоясывающих широкую веранду, снег ладонью. Сжала в холодных пальцах.
        - Я говорю, будет лучше, если ты где-нибудь поживешь, пока я не найду нам с детьми квартиру.
        Тимур взорвался. Стал орать мне в спину о том, что никуда не уйдет и нас никуда не отпустит. А у меня не было сил… не было сил на эту истерику. Я молча вошла в дом, поднялась по лестнице и закрылась в ванной.
        - Послушай, нам нужно поговорить!  - раздался голос за дверью. Господи, сколько раз… сколько раз я просила, я умоляла его со мной поговорить. А сейчас… сейчас, что уже? Ничего ведь не изменить. Там, где была любовь, уже почти ничего не осталось. Она высохла, истлела, превратилась в жалкое подобие себя… А я не заметила даже. И что теперь? Убить бы её в себе, чтобы не мучиться, но на это тоже не было ни воли, ни сил. Состояние - хоть в петлю.
        Утром неожиданно стало легче. Я вышла на балкон, задрала голову к небу и ловила ртом крупные лохматые снежинки, как делала когда-то давно, в беззаботном счастливом детстве. Память тащила назад, туда, где было все просто и понятно. В то время, когда я точно знала, кто я… и чего хочу. Не так, как сейчас…
        - Катя, нам надо поговорить. Пожалуйста…  - голос Тимура сломался в конце. И мое сердце привычно сжалось. Я могла планировать все, что угодно. Но моими рефлексами все еще руководил этот сильный слабый мужчина. Которого мне не удалось удержать. И простить.
        - Если хочешь знать, я тебя ни в чем не виню, Тимур. Я сама в это влезла. И не жалею… Просто хочу разобраться, кто я. Ввиду, так сказать, вновь открывшихся обстоятельств,  - криво пошутила я и переступила, озябнув, с ноги на ногу.  - Оказалось, что я совершенно себя не знала…
        - То, что вчера случилось - было ошибкой.
        Я рассмеялась. Знаете, что самое интересное? Плевать мне было на то, что было вчера. Я кайфанула. Невесело стало потом. Когда картинка в моем мозгу сложилась. Когда я, наконец, поняла, что же мной движет на самом деле. И ужаснулась…
        - По большому счету вчера мы поквитались, да, Алмазов? Я наказала тебя за нелюбовь, ты меня - за что, кстати? За то, что я потянулась к Волкову? Так, знаешь, доброе слово - оно и кошке приятно. А после тебя Ян…
        - Заткнись!
        - Ты же хотел поговорить? Так слушай!
        - Мне жаль! Жаль, что все так вышло!  - заорал Алмазов так громко, что стайка черных ворон с мерзким зловещим карканьем взлетела с веток припорошенной снегом груши.  - Я убить его хотел… каждый раз хотел…
        - Так почему же ты меня к нему отпускал?
        Не то, чтобы мне было интересно. Кажется, за минувшую ночь я прозрела, и он уже ничем не мог меня удивить.
        - Может быть, я тоже себя наказывал?! Что самое страшное, что могло со мной произойти?! После всего, что я уже пережил… спроси меня, Катя!
        - И что же?
        Я уже не чувствовала ног в легких домашних тапках. Было слишком холодно. И я начала дрожать.
        - Самым страшным для меня было тебя потерять. Я видел, что иду к этому… И как будто тонул. Все это дерьмо, с которым я не мог справиться, оно тащило меня на дно, будто камень. А я был слишком слаб, чтобы этот камень сбросить. И когда я понял, что не справлюсь, то наказал себя самым жестоким образом. За малодушие и слабость. Самым жестоким, Катя. Я сам себе вынес приговор. Никто и никогда не наказал бы меня сильнее. Никто и никогда, понимаешь?
        Он кричал, глотая слезы, срывая криками горло. Клубы пара вырывались из его рта и уносились прочь ветром. Я не знала, как мы зашли в такой тупик. Просто не знала. Тим не мог удержать член в штанах, не мог иначе справиться с комплексами. Именно так шаблонно и предсказуемо он утверждал свою жизнь. А потом поедом себя ел, сожалея… И наказывал себя, да, самым страшным. Я действительно ему верила… Только знаете, какая штука? Он себя наказывал, а страдали мы оба.
        - Что ж… Самое страшное случилось, не так ли?  - шепнула я.
        - Катя…
        - Мы все разрушили, Тимур… Мы… все… разрушили.
        Я вернулась в спальню, легла в постель и, свернувшись калачиком, отвернулась к стенке.
        - Ты… правда так думаешь? Думаешь, что ничего уже не вернуть?  - голос Алмазова дрогнул. В его нотках слышалась паника, граничащая с ужасом.
        - Уходи, пожалуйста. Мне нужно все обдумать.
        - Куда уходить?
        - Я не знаю. Съезди за мальчиками, погуляйте где-нибудь, на горках покатайтесь, мне все равно…
        - Хорошо… Ладно. Но мы еще поговорим обо всем. Ты слышишь? Я… Катя, мы все наладим!
        Я кивала головой, но даже не вслушивалась в то, что он говорил. И в тот день, и во все последующие. Я досчитывала коммерческое предложение, смотрела советские комедии по телевизору и старательно делала вид, что не замечаю тревожных взглядов сыновей. Кажется, после того, как Тимур переехал к матери, они поняли, что мы расстались. Но так и не решились спросить нас об этом прямо. Им было страшно, страшно, что их привычный мир рухнет. Ничего не спрашивала и Нина Львовна. Молчала Альфия. Видимо, Тимур попросил мать не вмешиваться, а она по привычке подчинилась мужчине.
        Тяжелей стало, когда каникулы закончились. И хоть я делала все, чтобы свести к минимуму наши встречи с Алмазовым, то и дело на него натыкалась. То в проектном, то в бухгалтерии, то в кафе, где мы обычно обедали… И это было совершенно лишнее. Видеть его, такого знакомого - было невыносимо. Потому что я знала - это всего лишь оболочка. Внутри мы стали совсем другими. Будто все, что случилось, изменило наш генетический код. Избегала я и Волкова, о котором тоже думала очень много. Отложив в сторону розовые очки, я методично анализировала ситуацию. Все, что мне довелось узнать. Все, что между нами происходило… Но так и не могла понять, что же так сильно меня смущает.
        Наверное, Яну надоело мое поведение, потому что в один из дней я застала его в своем кабинете. Он сидел в моем кресле и дожидался меня.
        - Как ты вошел?
        - Взял ключи у Карелии Ильиничны.
        Я вздохнула. Ну, надо же… теперь придется делать выговор уборщице.
        - Напрасно. Я не скажу тебе ничего нового.
        Прошла к своему месту, мазнула взглядом по светящемуся экрану компьютера, отмечая, что за время моего отсутствия тот, по идее, уже должен был перейти в спящий режим, и сгрузила на стол взятые в архиве документы.
        - Почему? Просто скажи, почему ты не хочешь дать мне хотя бы маленький шанс? Вы же с Алмазовым расстались!
        К концу предложения Ян повысил голос и вскочил, впиваясь в мое лицо взглядом, полным отчаяния.
        - Это ничего не меняет,  - устало вздохнула я.  - Ничего. Абсолютно… Я не люблю тебя так, как ты того заслуживаешь, Ян. Прости. И не усложняй больше. Я сейчас этого просто не вынесу.
        - Я не пойму, что тебя держит? Деньги? Статус?! Так я для тебя… Я - все, что хочешь. Все будет, Кать… Я же только ради тебя здесь сижу. А так… Свою фирму организовать дело не хитрое. Опыт есть, есть желание…
        - Ты меня не слышишь, да, Волков? Какие деньги, какой, мать твою, статус? Да я бы и с нищим была, если бы любила. Я бы все, что хочешь, для него… Я бы…  - отмахнулась, глотая слезы. Понимая, что это «я бы…» уже случилось в моей жизни. Я уже отдала себя. Полностью в любви растворившись. И никуда меня это не привело. Никуда… Морок любви развеялся. И меня не осталось вовсе. Я тяжело вздохнула, опустилась в кресло и прошептала: - Уходи, Ян… Пожалуйста, уходи.
        Глава 25
        Когда за Яном закрылась дверь, я устало откинулась в кресле и зачем-то щелкнула по мышке пальцами. Ничего… Ударила по кнопке ввода, на экран выплыл последний открытый документ. И тут меня осенило. В один момент все стало таким очевидным, что я даже удивилась, почему мне потребовалось так много времени на то, чтобы догадаться. Хотя теперь, наверное, даже это было вполне объяснимо. Я пыталась найти систему там, где ее не было, полагая, что шпион работает на конкурентов. Но по одной и той же схеме нас обставляли самые разные фирмы. И это совершенно не укладывалось в мою теорию заговора. Путало факты. Ну, какой смысл шпиону сливать наши коммерческие всем подряд? Я не видела в этом логики. А она была. Стоило только взглянуть на ситуацию под другим ракурсом. Алмазова методично и планомерно разоряли. Не для того, чтобы что-то урвать для себя. Нет. Это было бы слишком просто. Предателя интересовал сам факт. И ничего больше.
        «Я не пойму, что тебя держит? Деньги? Статус?! Так я для тебя… Я - все, что хочешь. Все будет, Кать… Я же только ради тебя здесь сижу. А так… Свою фирму организовать дело нехитрое. Опыт есть, есть желание…»
        Кажется, так говорил Волков, думая, что рядом с Тимуром меня всё это дерьмо держит? Я запрокинула голову и рассмеялась. Громко. До слез. Ну, ведь смешно же… И он правда думал, что это - любовь? Вот, как, выходит, она выражалась? А все эти разговоры, будто бы между прочим…
        «Мы - свингеры… Стой, а вы разве не знали?»
        Как раз в тот момент, когда наш с Тимом брак находился на грани краха, и я была готова на все, чтобы его спасти!
        Слова Лёньки Жорина:
        «Столько лет прошло, а ничего не меняется… Алмазов за тобой следит, как коршун, а Волков… облизывается в тени. Как облизывался на тебя с первого класса, так и сейчас… Как только слюна не капает…»
        Господи, какая же я дура! Дура… Я настолько быстро угодила в искусно сплетенную паутину, что ему даже делать ничего не пришлось. Бабочке со сломанным крылом так просто угодить в паутину…
        Я думала, что хуже не может быть? Я ошибалась. Могло… Могло. Все, что еще оставалось от моей женской гордости, забилось в предсмертных конвульсиях и благополучно сдохло. Мне казалось, я даже слышала последний хрип. Или это я хрипела от нехватки воздуха?
        Зачем-то я сползла с кресла, уселась на пол, с ноги слетела туфля. А я, обхватив щиколотку двумя пальцами, принялась остервенело ее растирать, будто в попытке снять кожу. Не знаю, сколько я так просидела. Может быть, не один час. А может, всего минуту. Подняться меня заставил телефонный звонок. Непослушной рукой я поднесла трубку к уху.
        - Кать, это Егоров. Я что-то до Тима не могу дозвониться. Он обещал мне сегодня сбросить ваше коммерческое. Может, ты мне перешлешь? Сроки подачи истекают, и я не могу больше тянуть.
        - Да… Да, конечно,  - откашлялась я и провела языком по сухим, как пергамент, губам.  - Дай мне две минуты. Сейчас все будет.
        - Отлично. Жду.
        В трубке раздались отрывистые гудки. Я вернула ее на базу, открыла почту и прикрепила злосчастную таблицу. А в последний момент опомнилась. Что я делаю?! Удалила старый файл. Открыла коммерческое на компьютере, задала формулу и протащила через все строки. Сохранилась заново и только потом отправила документ, сопроводив стандартной отпиской.
        Руки дрожали. И все во мне будто вибрировало. Я опустила голову на стол. Дерево было приятно прохладным.
        - Катя!  - захлопнув за собой с грохотом дверь, в мой кабинет ворвался Тимур.  - Нужно срочно выслать Егорову наше коммерческое. Перешли мне файл, я тебе потом все объясню… И не подпускай к себе Волкова, слышишь?! Он - предатель, Катя! Я только сейчас узнал… И все тебе расскажу, только отправлю файл…
        - Я уже отправила.
        - Что?
        - Я уже все отправила. Егоров не мог до тебя дозвониться, а на него наседали сверху…
        - Какого черта?  - рыкнул Тим.  - Кто тебя просил? Кто тебя просил, Катя?! Ты же ни черта… ни черта не знаешь! Волков сливал данные наших коммерческих конкурентам. И сейчас слил. С твоего чертового компьютера… Все только сейчас вылезло наружу! Мы с безопасниками его вели! Потому Егоров и не мог дозвониться. Что же ты наделала, Кать? Что… ты… наделала…  - Алмазов обхватил голову руками и потрясенно на меня уставился.
        - Ничего! Ничего я не наделала…
        Тим покачнулся. Отступил.
        - Только не говори, что ты с ним заодно…  - неверяще покачал он головой.  - Ты с ним?! Ты с ним?  - он подлетел ко мне и, схватив за руки, вытащил меня из кресла.
        - Прекрати!
        - Ты с ним? Заодно… с ним?!
        Это было невыносимо. Я не могла уложить в голове, как он мог вообще такое подумать. Там, где не было ничего, всколыхнулась ярость. Ярость, какой я не знала прежде. Моя рука взмыла вверх, и я отвесила Тимуру звонкую оплеуху. Я вложила в удар всю свою черную жгучую злость, всю свою обиду. Его голова дернулась. Руки разжались. А взгляд… к счастью, его взгляд приобрел некоторую осмысленность.
        - Выдыхай. Я подменила цифры.
        - Катя… Как ты поняла? Когда?!
        - Давно. Может, под моим руководством фирма и сдала некоторые позиции, но уж точно не потому, что я дура.
        - Господи, почему ты мне ничего не сказала?!
        - Зачем? Ты ведь и сам догадался. Интересно, когда?  - спросила без всякого реального интереса. Взяла сумочку, пошарила взглядом в поисках ключей от машины, потому что больше мне здесь нечего было делать.
        - Практически сразу же. И начал копать… Подключил ребят толковых. Камер здесь понавешали. Прослушки… Перетер с Баищевым. Ну, из СтройМета. Он подтвердил, что ему приходило письмо с нашим коммерческим. Но он подумал, что это - пранк, и отправил его в корзину. Даже не открывая.
        Я даже не спрашивала, почему он мне ничего не сказал. Удивляло скорее другое. Я ведь реально думала, что Тимур ни о чем не подозревал. Потерял хватку, бдительность… Я ведь реально думала. И ошибалась… Наверное, в какой-то момент мы и впрямь стали друг другу чужими. Я вытащила из принтера лист. Быстро написала заявление и оставила на столе. Я уходила, чтобы никогда сюда больше не возвращаться. Алмазов снова кричал. Шел за мной следом через весь офис, доказывал что-то, сыпал проклятьями и ругался. А мне было все равно. Я не чувствовала ничего. Даже жалости по ушедшему не было.
        Как я и думала, тяжелее всего было объяснить детям, почему мы с их отцом разводимся. Они так злились на меня, так ужасно злились! Дамир даже отказался переезжать. Но время шло, и им не оставалось ничего, кроме как смириться с происходящим. В конце месяца мы заселились в неплохую съемную трешку недалеко от школы. А уже в начале февраля я устроилась финансовым директором в небольшую сеть косметологических клиник. Это было трудно, потому что Алмазов до последнего не возвращал мою трудовую, но я все равно не сдалась. И он вынужден был меня отпустить.
        Поначалу было больно. Так больно, что иногда хотелось волком выть. Я и выла. Столько ночей подряд… А к весне вдруг оказалось, что быть одной не так уж и плохо. Дети часто пропадали у отца, и у меня, впервые в жизни, появилось время, чтобы побыть с собой. Со своими мыслями, немытой головой и полным отсутствием необходимости казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Это оказалось неожиданно приятно.
        Я вдруг поняла, что многое в жизни проходило мимо меня. С детства, с головой погрузившись в Алмазова, я добровольно лишила себя даже подруг. Их у меня просто не было. Тимур был мне и другом, и любовником, и наставником, и учителем, и отцом. Может быть, тогда иначе быть не могло. Я не знаю. Зато теперь все изменилось. Когда наши косметологи впервые позвали меня пить чай, я согласилась скорее из благодарности. И только потом поняла, как это круто. Болтать о чем-то с девочками. И пофигу, сколько этим девочкам было лет. За чашкой чая, а вечером - чего и покрепче, мы все были просто девочками. Глупыми и умными, сильным и в чем-то слабыми, настоящими героинями, которые на своих плечах умудрялись тащить дом, детей, бизнес, и при этом еще хорошо выглядели и всегда улыбались. Попробовал бы так хоть один мужик. Сдох бы. Иногда мы спорили, на какой день это случилось бы. И громко-громко смеялись. Той весной я менялась. Необратимо и навсегда. А может быть, возвращалась к себе прежней. Раньше я не представляла себя без Тимура. Мы существовали, как один организм, и лишь когда половины этого организма не стало,
я поняла, что ничего непоправимого не случилось. Я была словно ящерица, которая в момент опасности отбросила хвост. И плевать, насколько не поэтично это сравнение.
        Я не могу сказать, что совсем не скучала по Алмазову. Иногда мое сердце замирало рядом с ним, мое глупое… глупое сердце. Да и женская природа брала свое. Мне хотелось мужчину. Так долго я обходилась без секса, лишь когда Тим болел.
        Кстати, о нем. Если вы думаете, что он отпустил меня - это не так. Скорее дал время перебеситься. Помните, я как-то говорила, что он великолепный тактик и стратег? С тех пор ничего не поменялось. Каждый день я находила под своими дверями розу на длинном стебле и письма на электронной почте. Я удаляла их, не читая, как тетя Надя из Девчат - сжигала письма от неверного мужа в печке. Не знаю, откуда брались силы. Но я просто их удаляла…
        Но однажды Тим все же сорвался. Был апрель, цвели сады, и я размышляла о том, как должно быть сейчас красиво у нас дома, когда у меня зазвонил телефон. Не знаю, почему взяла трубку. Может быть, потому, что до этого он звонил лишь по делу. Предупредить, что сам заберет мальчиков, или что не сможет забрать.
        - Я сегодня был у врача…
        Я сглотнула. Опустилась на подоконник. Наверное, мне что-то нужно было сказать, но я никак не могла совладать с голосом.
        - Все хорошо… Он говорит, что все хорошо… Что опухоли нет, нет метастазов. Глупо, правда? Эта опухоль - она ведь все сожрала. У меня внутри ничего не осталось. Пустота, затянутая в оболочку.
        - Тимур…
        - Знаешь, я понимаю - гусь свинье не товарищ… Тот, кто не умирал, он ведь никогда не поймет, не сможет понять это страшное и такое уродливое чувство зависти уходящего к остающемуся. Оно меняет тебя, превращает в животное… От прежнего человеческого облика мало что остается… Верх берут инстинкты. Неподвластные воле разума и велению сердца…
        Я заплакала почти сразу же, как он заговорил. Слезы катились по щекам, и я не пыталась их остановить. Понимая всю бесперспективность этой задачи. Язык Алмазова заплетался. Он был вдрызг пьян. Удивительно, учитывая, что никогда до этого я не видела его пьяным. Тимур всегда знал меру, всегда. Он так сильно боялся утратить контроль над собой, над своей жизнью, что никогда не напивался. Может быть, не напрасно переживал. Алкоголь действительно развязал ему язык. Тим озвучил то, что никогда бы не сказал на трезвую. То, что, наверное, мне все же нужно было услышать, чтобы убедиться, что не ошиблась в его мотивах. Чтобы его простить. До конца простить, и выпустить обиду из сердца. Его голос сочился болью и непрощением. Непрощением себя. Эти чувства неслись по радиоволнам от него ко мне и попадали в самое сердце. Пустота заполнялась… эфемерным невесомым чувством, которому я не могла найти определения, и которое боялась спугнуть. Моя душа снова плакала. Так горько плакала…
        - Прости меня,  - его голос все же сломался. Где-то ближе к концу.  - Прости меня…
        - Я прощаю. И ты, пожалуйста, прости. Я ведь тоже хотела причинить тебе боль. Только вот поняла это не сразу.
        - Никто в этой жизни не идеален, да, милая?
        - Никто. Но мы-то считали себя другими…
        - В этом мы ошибались. Но, знаешь, есть кое-что, в чем я до сих пор уверен на все сто процентов.
        - И в чем же?  - выдохнула я.
        - Я до сих пор тебя люблю. Любил всегда. И всегда буду. Это ничто не в силах изменить.
        - Даже то, что случилось?
        - Особенно это. Я люблю тебя, Белоснежка.
        Я хмыкнула. После всего, что случилось, старое прозвище прозвучало насмешкой.
        - Я больше не Белоснежка, Тимур.
        - Белоснежка. Моя Белоснежка.
        Глава 26
        - Катя! Катя, да стой же!
        - Лёня? Привет! Вот уж не ожидала тебя увидеть в настолько демократичном месте,  - улыбнулась я, разглядывая Жорина. Дело было в небольшом итальянском ресторанчике.
        - Да я на встрече был неподалеку,  - отмахнулся тот.  - А ты здесь… одна?
        - Одна. Тоже после встречи.
        - Пообедаем?
        - Давай,  - пожала плечами я.
        - Надо же… Я столько думал тебе позвонить, а тут увидел.
        - А почему же не решался?  - рассмеялась я.
        - Да так,  - Жорин ослабил галстук и провел по шее рукой.  - Не хотел гнать коней.
        Я демонстративно подозрительно сощурилась и пошевелила бровями.
        - Ты меня пугаешь!
        - Да брось…  - рассмеялся Жорин, открыл меню, и я хотела, было, последовать его примеру, как мой взгляд наткнулся на… Тину. Такая дурацкая ситуация! Я не знала, что делать. Поздороваться - глупо. Сделать вид, что не узнала - еще глупей. Я вяло взмахнула рукой и, не дожидаясь ответа, все же открыла меню.
        - Тебе неприятна та девушка?
        - Что? Да нет… Это жена Волкова,  - сухо заметила я.
        - Серьезно? Не повезло бедняжке…
        - Почему?
        - А то ты не знаешь,  - улыбнулся Лёня.
        - Нет. А что я должна знать?
        - Как? Разве Тим не говорил тебе?
        - Я… мы… не общаемся с Тимуром. Практически не общаемся…
        - Да, я знаю, что вы расстались.  - Жорин взял в руки салатный нож и покрутил в пальцах.  - В общем, после того, как Алмазов вывел Яна на чистую воду, с ним отказались иметь дело все более-менее приличные компании. Здесь ему ничего не светит. Слышал, он собирается податься в регионы, но дурная слава впереди него бежит… Так, что даже не знаю. А девочка эта… Она ведь совсем не похожа на жену Декабриста.
        - Ну, мало ли… Вдруг и правда любит.
        Жорин пожал плечами, нам принесли заказ, и я сосредоточилась на своей пасте, хотя аппетит пропал - как и не было. Лёня, видя это, сыпал шутками и хохмил, в попытке меня рассмешить, и, признаться, ему это удавалось. Он был хорошим мужиком, и я не понимала, почему ему так отчаянно не везло с женщинами. Сколько раз он развелся? Два? Три? И детей не было…
        - А на лето какие планы?
        - Не знаю. У меня-то и отпуска нет. Я ведь только-только на работу устроилась.
        - Ну, неделя хотя бы есть?
        - Неделя точно есть…  - улыбнулась я, не совсем понимая, зачем Лёне эта информация. А еще я вдруг подумала о том, что не знаю и знать не хочу, помирились ли Ян с Тиной после того, как тот понял, что со иной ему в любом случае ничего не светит. И не светило ничего, даже если бы план Волкова удался, и Тимур обанкротился.
        - Как насчет того, чтобы провести ее в Италии?
        - В смысле? Ты о чем вообще?
        - У меня есть дом на озере Комо. Красота, виды шикарные… Отдохнешь, наберешься сил, новых впечатлений. Ммм?
        - Звучит заманчиво,  - рассмеялась я.  - Только ты мне это как… по старой дружбе предлагаешь?
        - Почему по дружбе? Нравишься ты мне.
        Я обалдела. Честно. И почему-то снова стало горчить во рту.
        - С первого класса? Как Волкову?  - зло бросила я и вскочила.
        - Да прям! В первом классе мне Юлька нравилась, в первой четверти - так точно. А потом Жанка Юдина и Леська Власова. Еще была Олька Нимирович…
        - Наташа Костина,  - подхватила я, рассмеявшись,  - и…
        - Наташа Лукашина,  - продолжил Лёня. Мы захохотали в голос. Злость прошла, как и не было. Дурочка я, что равняла Жорина с Яном. Да только, наверное, иначе и быть не могло. Предательство Волкова оставило длинный кривой рубец на моем сердце. И после всего я вообще не знала, смогу ли вновь хоть кому-то довериться.
        - Ну, ты и бабник, Лёнька!
        - Было дело - да прошло. Я уже и рад остепениться, только…
        - Всё никак?
        - Всё не те,  - невесело улыбнулся он.  - Так, что? Поедешь со мной?
        Я неуверенно повела плечами. Не говоря ни да, ни нет. Это все казалось мне такой авантюрой! Но Жорин доказал мне, что может быть настойчивым. Он ухаживал… красиво. Концерты, рестораны, выставки, цветы… А главное, внимание. Пожалуй, для настолько занятого человека время, которое он мне уделял - было всего дороже. Я это понимала. Знаете, Лёня не стал моим лекарством. Я сама себя излечила. Но рядом с ним я вновь почувствовала себя красивой, уверенной и такой желанной…
        Предложение поехать в Италию я приняла далеко не сразу. Сдалась лишь месяца через два ухаживаний. И мы действительно сделали это, несмотря на то, что Дамир с Назаром ехать категорически отказались и остались с отцом. Может, это было и к лучшему. Я могла подумать над тем, что происходит, ни на что не отвлекаясь. Я могла разобраться в себе… И когда Жорин в очередной раз ко мне потянулся - я не стала его отталкивать. Потому что хотела… на самом деле хотела этого. Ни к чему не обязывающих отношений, тепла. Мои воспоминания о сексе были слишком горькими… И в ту ночь я заменила их на другие. Наш секс с Жориным был… спокойным и несколько эгоистичным. Да, пожалуй, именно это слово лучше всего характеризовало то, что случилось. Не было надрыва, оголенных нервов и горького послевкусия. Не было стынущего за грудиной страха, что ничего не выйдет. Не было мыслей о том, что я должна непременно ему понравиться. Но было четкое понимание, чего я хочу сама. Один раз, а потом еще, и еще… Никаких потрясений. И даже оргазм был таким… Плавным, неторопливым, как надвигающийся прилив. После всех штормов, в которых меня
потрепало - эта сладкая беззаботная нега мне казалась почти что раем.
        - Выйдешь за меня?
        - Не-а.
        - Все еще любишь Алмазова?
        - Просто не хочу думать о чем-то серьезном. И, Лёнь…
        - Ммм?  - пробормотал он, пощипывая мою попку губами.
        - Нет, ничего…
        Из Италии я вернулась с четким пониманием, что, кто бы ни был со мной рядом, как бы он ни старался, и даже как бы мне ни было с ним хорошо… любить я буду все равно Алмазова. Несмотря на все те ошибки, что мы совершили в прошлом, несмотря ни на что… Да, я научилась жить без него. Научилась дышать, мечтать, улыбаться… Я научилась быть счастливой. Это счастье было во мне. Я стала по-настоящему цельной, сильной. И вдруг оказалось, что в этой сильной женщине достаточно смелости, чтобы рискнуть. Один единственный раз рискнуть… Попробовать еще раз. Нет - так нет. Я не умру, если разочаруюсь. Просто… закрою тему.
        - Мы же больше не увидимся?  - тонко почувствовал мое настроение Жорин на выходе из аэропорта. Я покачала головой. Провела рукой по его щеке и прошептала:
        - Спасибо тебе… Спасибо. Это было очень красиво, Лёня.
        - Но все равно недостаточно?
        - Увы…
        Кто-то скажет, что я повела себя, как стерва, но… Думаю, Лёня с самого начала понимал, чем все закончится. Я перехватила ручку чемодана и, ни о чем не жалея, уверенно двинулась дальше, чтобы тут же запнуться, врезавшись в крепкое тело.
        - Извините,  - пробормотала я, вскинула взгляд и… отшатнулась.
        - Катя…
        - Ян… Тина…
        Ян выглядел плохо, а Тина… кажется, она похудела еще сильней. Хотя куда уж?
        - В отпуск?  - равнодушно спросила я, наблюдая, как белеют впившиеся в руку мужа пальцы Тины. Как будто она до сих пор боялась, что Ян бросит все и побежит за мной.
        - Нет. Похоже, что навсегда. Мне работу предложили, так что…
        Я практически не слушала Волкова. Машинально кивнула. Погладила Тину по руке и шепнула ей одной:
        - Удачи…
        Удачи, в чем бы она ни заключалась! Даже если в этом человеке, стоящем рядом. Человеке, который, наверное, не стоил любви этой девочки. А ведь она любила… И простила, после всего. И поехала следом, хотя никто в это не верил. Даже Жорин. Мужики вообще любители навешивать ярлыки.
        - Не просри свое счастье, Волков,  - бросила напоследок и, не оглядываясь больше, потопала прочь. Он не извинился. Но я и не ждала извинений…
        Родной город встречал меня дождем и страшной духотой. Дело шло к сентябрю, а жара спадать и не думала. Я взяла такси и поехала домой. А там достала из корзины все отправленные в неё письма, налила себе бокал вина и принялась их перечитывать… Знаете, Тимур был довольно искусным оратором в том, что касалось бизнеса, и полным чурбаном в личном. Но эти письма… Эти письма, господи… Нет, в них не было ничего такого, никаких признаний в любви или униженных извинений. Тим писал о другом. Он делился со мной своими воспоминаниями. И все они, так или иначе, были обо мне. Про меня… Я никогда не сомневалась в его любви. Даже в самые страшные моменты жизни не сомневалась. Но лишь читая эти письма, я поняла, чем на самом деле была эта любовь для Тимура.
        Всем… Она была для него всем.
        В ту ночь я не ложилась спать, и когда Алмазов привез сыновей, наверное, выглядела как жертва кораблекрушения. Но мне уже было плевать. Я открыла дверь, недовольные мальчики проскользнули в квартиру, даже меня не поцеловав. Тимур стоял на лестничной клетке.
        - Зайдешь?
        Раньше я этого ему не предлагала. Возможно, в тот момент мне удалось его удивить.
        - Можно…
        - Проходи в кухню. Я кофе как раз сварила.
        Тим и прошел… Его взгляд задержался на грязных чашках, стоящих в раковине, и лептопе, брошенном прямо на обеденном столе.
        - Работала?
        - Нет. Читала твои письма…  - я принялась суетиться. Открыла шкафчики, достала пакет с зернами, молоко…
        - А что же, не нашла занятия получше? Куда только Лёня смотрит…
        Пакет выпал из рук. Я дёрнулась его поймать и неловко ударилась об угол.
        - У нас с Лёней ничего не вышло, Тимур.
        - Что так? Хороший парень. В Италию, вон, возит…
        - Хороший. Ты прав. Но не для меня.
        Я растерла ушибленную макушку, повернулась к Тиму и впервые за долгое-долгое время нашла в себе силы посмотреть на него прямо. Глаза в глаза.
        - Спроси меня, Тим… Что самое страшное, что может со мной случиться… Сейчас, после всего, что мне довелось пережить, понять и осмыслить? После того, как я научилась… да-да, научилась жить без тебя… Спроси меня, Тим…
        - И что же это?  - просипел Алмазов, дернувшись всем телом ко мне, но в последний момент остановившись.
        - Любовь к тебе, глупый. Все еще любовь к тебе…
        Три года спустя
        - Привет…
        - Привет!
        - Что-то ты поздно,  - зевнула я и, отложив в сторону книгу, внимательно уставилась на мужа.
        - Так ведь сдавался, Кать…
        - И как все прошло?
        - Нормально. Даже акт приемки подписали. Только устал так, что сил нет.  - Тим отбросил в сторону пиджак и, как был, в одежде, завалился на кровать. Поцеловал, жарко, влажно, сжал в руках грудь.
        - А говоришь, устал,  - прошептала я, всем телом об него потираясь.
        - Ну, для тебя силы еще остались… А для Ники… Сейчас немного отдохну и пойду поцелую ее сладкую попку.
        Я улыбнулась, пряча лицо в подушке.
        - Посмотрим, что бы ты запел, если бы тебе пришлось сменить ей памперс.
        - Эй! Я это делал уже несколько раз!
        - Это было до того, как мы ввели в ее прикорм брокколи.
        Тимур тихонько рассмеялся. Его хриплый смех прошелся по моей коже и свернулся в животе мягким теплым комком. Сильные руки прижали меня к груди, родной аромат заполонил легкие. И чертовы гормоны, которые скакали во мне всю беременность и уже почти шесть месяцев после, снова сыграли со мной злую шутку.
        - Ты опять плачешь?  - понимающе вздохнул Алмазов.
        - Совсем чуть-чуть,  - всхлипнула я.  - Да не смотри ты на меня так! Это от счастья.
        - Правда?  - шепнул Тимур, тревожно вглядываясь в мои глаза.
        - Угу…
        - Ты же знаешь, что я люблю тебя?
        - Знаю!
        - И-и-и…
        - Тоже тебя люблю…
        - Навсегда?
        - Навсегда!
        - Покажи мне, Белоснежка, я целый день об этом мечтал.
        КОНЕЦ