Мой личный ангел Инна Разина
        Много лет назад накануне побега из дома бесследно исчезла девушка. Несмотря на отсутствие улик, родители девушки и все окружающие сразу же обвинили во всем ее парня, Игната, превратив его жизнь в ад, сделав изгоем в собственном городе. Упрямый характер Игната не позволил ему сдаться и просто сбежать. Но противостоять угрозам и нападкам становится все труднее. И тут в город приезжает Ольга. Она снимает дом рядом с Игнатом и становится невольной свидетельницей травли. И не может пройти мимо. Борясь с собственными демонами, Ольга пытается изменить ситуацию вокруг Игната. Вскоре у нее появляется неожиданный помощник. Но никто из них даже не догадывается, к чему приведут их усилия.
        Глава 1
        Все совпадения с реальными событиями не случайны…
        Видавший виды автобус притормозил прямо у здания автовокзала. Водитель объявил короткую стоянку, и я решила размять ноги. Подхватила рюкзак и двинулась по проходу к открытым дверям. На улице остановилась и, вертя головой, с интересом изучала окружающее пространство.
        Как ни странно, оно порадовало. И пусть меня занесло в очередной крохотный провинциальный областной центр, но вокруг было чисто, нешумно и малолюдно. Буйная зелень, обрамляющая площадку, искрилась в лучах утреннего солнца, поднимая настроение. Двухэтажные кирпичные здания с другой стороны дороги выглядели вполне добротно. Подъезжая к вокзалу, мы проехали традиционный в таких городках частный сектор, а отсюда, видимо, начиналась городская застройка. Вполне возможно, ближе к центру можно встретить и многоэтажные жилые дома.
        Занятая этими мыслями, я услышала призывное мяуканье, опустила голову и вздрогнула. Прямо передо мной на потрескавшемся от времени асфальте сидела и внимательно разглядывала меня пушистая рыжая кошка. А вздрогнула я потому, что окрас животного точь-в-точь напоминал мою Эльзу, заставляя сердце сжиматься от тоски.
        Стащив с плеча рюкзак, я достала пакет с бутербродами, отломила кусочек, присела на корточки и протянула угощение. Кошка тщательно его обнюхала, но есть не стала, видимо голодной совсем не была. Гордо задрала хвост и пошла прочь. А потом вдруг остановилась, обернулась ко мне, еще раз громко мяукнула и убежала.
        Глядя ей в след, я неожиданно решилась. На самом деле я уже не помнила, какой это по счету городок, а значит, уехала достаточно далеко. Тщательно заметая следы, не раз меняла автобусы и вокзалы. Это место не хуже любого другого. Меня с ним ничего не связывает, а значит, можно наконец остановиться. Пусть оно станет моим временным домом, а там посмотрим.
        Я вернулась в автобус и достала с верхней полки дорожную сумку. Вышла на улицу, направилась в здание автовокзала. Заняла там столик в небольшом полупустом кафе и заказала завтрак. А в его ожидании задумалась, с чего начать новую жизнь.
        Первым делом надо найти себе жилье. Для этого можно изучить объявления в газете, поспрашивать местных таксистов или уличных торговок. А еще стоит купить мобильный телефон, ведь от своего я избавилась еще в самом начале долгого путешествия. И дело даже не в том, что он мне нужен - звонить все равно некому. Просто молодая девушка без телефона в наше время вызовет удивление или даже подозрение. А мне это точно ни к чему.
        Закончив с завтраком и выпив чашку чая, я отправилась искать торговок. Но несколько раз обойдя площадь перед вокзалом, таковых не обнаружила. Видимо, для них еще было слишком рано. Но зато на соседнем здании разглядела самодельную вывеску "Мобильные телефоны. Дешево" и удовлетворенно кивнула: то, что нужно.
        Молодой парень, скучающий в тесном павильончике, с интересом взглянул на меня и узнав, что я ищу, принялся демонстрировать свой товар. Потратив некоторое время, я выбрала вполне приличный на вид телефон. Цены в этом заведении действительно оказались на редкость демократичными, что вызывало легкое беспокойство. Покупать ворованный мобильник совсем не хотелось. Только проблем с ним мне и не хватало.
        Впрочем, уходить я все же не стала и попросила добавить к покупке сим-карту. Парень достал с полки и протянул мне картонный конверт, даже не заикнувшись о паспорте. Расплатившись и заодно положив на телефон небольшую сумму, я собиралась покинуть магазинчик, заметила у входа бесплатную газету объявлений и захватила ее с собой.
        Я вернулась в кафе на вокзале, заказала еще чашку чая с булочкой и развернула газету. Раздел о купле-сдаче недвижимости занимал почти целую страницу. Внимательно изучив ее, я недовольно скривилась. Все эти названия улиц мне ни о чем не говорили. Для того, чтобы сузить поиски, откинув центр города и его окрестности, надо было разжиться картой города.
        Оглянувшись по сторонам, я заметила в углу прилавок с печатной продукцией. Направилась в ту сторону и через минуту вернулась к своему столику со складной книжицей, разворачивающейся в план. Разложив его на столе, я стала сравнивать с ним адреса из объявлений, вычеркивая неподходящие.
        После отсеивания осталось около двадцати объявлений. Причем пять из них находились в относительной близости от автовокзала. На этих я и решила остановиться. Для кого-то такое местоположение может стать проблемой, для меня же, скорее, преимуществом. В случае чего можно быстро покинуть город.
        Достав телефон, я вставила в него симку и стала звонить по объявлениям. Интересовалась условиями проживания, ценами и договаривалась о просмотре. Один человек согласился показать жилье только ближе к вечеру, остальные четверо выразили готовность принять меня прямо сейчас.
        Перед тем, как отправиться по адресам, я отнесла дорожную сумку в камеру хранения и посетила туалет. Две чашки выпитого чая давали о себе знать. Тщательно вымыв руки, бегло взглянула в зеркало. И вновь, как в последнее время, испытала ощущение нереальности происходящего. Я не узнавала себя в своем отражении.
        Это не мои волосы, скрытые спортивной бейсболкой. Я никогда так коротко и слишком просто не стриглась. Да и бейсболку, ставшую теперь моей постоянной спутницей, никогда не носила. Это не мои глаза, уже вторую неделю не знавшие ни капли косметики.
        Эта одежда не из моего гардероба. Никогда раньше я не использовала такой подчеркнуто мальчишеский, мешковатый стиль, полностью скрывающий достоинства моей фигуры. Впрочем, я сильно похудела, так что с достоинствами теперь тоже вопрос. Любой из тех, кто знал меня раньше, сейчас равнодушно прошел бы мимо, даже ни на секунду не запнувшись. Впрочем, разве не этого я и добивалась? Тряхнув головой и отгоняя от себя пугающее ощущение иллюзии, я отвернулась от зеркала.
        ***
        Первая же просмотренная квартира мне понравилась. Большая светлая комната, уютная кухня. Маленький балкончик, выходящий в тихий двор. Приличная мебель и вся необходимая бытовая техника - заселяйся и живи. И даже цена меня устраивала. Только одно напрягало - сама хозяйка. Подтянутая шатенка средних лет с очень неприятным выражением лица сразу же засыпала меня вопросами, даже не дав как следует разглядеть комнаты.
        Она ходила за мной по пятам, словно я была под конвоем. А перед моим уходом вручила несколько печатных листов со словами: "Пока будете думать, внимательно ознакомьтесь с условиями проживания!" Выйдя на улицу, я бегло просмотрела бумаги и покачала головой. На трех страницах во всех подробностях были расписаны мои обязанности и всевозможные ограничения. А также многочисленные штрафы за нарушение этих правил. Больше всего порадовал пункт о том, что хозяйка имеет право посещать квартиру в любое время, независимо от моего присутствия. Представив, как женщина будет бродить среди моих вещей, залезая во все шкафы и проверяя, положила ли я швабру в предписанное ей место, я испытала отвращение. Но все же однозначно отметать этот вариант не стала.
        Следующей квартирой в моем списке оказалась полностью убитая однушка, кое-как приведенная в человеческий вид. Мебель здесь тоже присутствовала, хоть и выглядела не лучше квартиры. Продавленная тахта, стулья с облезлой обшивкой и никакой техники. Даже стиральной машины не наблюдалось. Зато, покидая квартиру, я заметила стайку тараканов, пробегающих по полу прихожей, и мысленно вычеркнула этот вариант. Тем более и сам одноэтажный дом выглядел уныло, а в подъезде стоял сильный запах плесени.
        Ориентируясь по плану, я двигалась в сторону следующего адреса, попутно разглядывая окружающие строения. Были они такими же ветхими и потрепанными, как и тот, который я только что посетила. А дальше городские дома неожиданно закончились, и начался частный сектор.
        Я в растерянности притормозила, а потом подумала, может это и к лучшему? Если удастся найти приличный дом, мне даже не придется выбираться на улицу для прогулок. Единственное, что смущало - вряд ли в таких домах есть нормальные бытовые условия. Пусть я даже в мыслях не держала жить, как раньше, все же использовать вместо туалета яму в огороде совсем не хотелось.
        Дойдя до нужного дома, я остановилась у калитки и осмотрелась. Веселенький заборчик, увитый какими-то вьющимися растениями, хорошо скрывал территорию, в глубине которой виднелся добротный одноэтажный дом с наличниками на окнах. Выглядел он пусть и просто, но вполне ухоженно.
        Не ограничиваясь самим домом, я изучила и соседние. Строение, расположенное справа, смотрелось значительно хуже, словно недавно пережило небольшой катаклизм. Оно было крайним на углу улицы. Зато слева из-за высокого забора, сверкавшего свежей зеленой краской, выглядывал солидный двухэтажный дом, явно построенный или перестроенный не так давно. За забором заливисто лаяла собака. Еще левее его, похоже, стоял заброшенный дом. По крайней мере, полностью заросший участок и заколоченные досками окна явно свидетельствовали об этом. Видимо, моим ближайшим соседом будет только любитель зеленой краски.
        Улицу я тоже осмотрела. Тихая, малолюдная, густо обсаженная вдоль дороги раскидистыми деревьями, создающими отличную тень и скрывающими редких пешеходов от проезжающих мимо еще более редких машин. То, что нужно! В общем, место мне понравилось. Главное, чтобы сам дом не подкачал.
        Я уже собиралась покричать, подзывая хозяев, как услышала быстрые шаги и звонкий голос:
        - Бегу, бегу! Сейчас открою!
        Повернув голову, увидела приближающуюся ко мне пожилую женщину в цветастом платке с объемной сумкой в руках. Она остановилась рядом и приложила руку к груди, стараясь отдышаться.
        - Простите, пожалуйста, я немного задержалась. В магазин вот по дороге забежала. Сейчас впущу вас. Я - Алевтина Егоровна, хозяйка. Доброго здравия, вам!
        - Здравствуйте! - улыбнулась я, приглядываясь к женщине. - Я Ольга. Ничего страшного, не беспокойтесь. Я не тороплюсь.
        Собеседница схватилась за задвижку, с трудом ее открыла и распахнула передо мной калитку.
        - Проходите, осматривайтесь. Сейчас зайдем в дом.
        Она прошла за мной во двор, закрыла калитку изнутри на такую же задвижку и направилась к крыльцу. Я немного притормозила, бросив беглый взгляд на территорию: старые деревья, небольшой палисадник с цветущими растениями, скошенная трава и деревянная лавочка у высоких кустов под окнами. Все очень симпатично.
        Дверь самого дома была заперта. Хозяйка достала ключи из кармана широкой юбки, открыла замок и пропустила меня внутрь. Я была готова увидеть простую деревенскую обстановку, но на удивление дом был обставлен почти как городская квартира. Мебель недорогая, но чистая, не истрепанная и вполне современная.
        - У меня тут четыре комнаты. Зал, две спаленки и кухня. Вот она, моя красавица.
        Я зашла следом за хозяйкой на кухню. Ставни на окнах были полностью распахнуты, и комната наполнилась солнечным светом. Гарнитур был явно куплен не так давно. Сбоку большая и чистая газовая плита. Повсюду разложены цветные полотенца, прихватки, кружевные салфеточки. Раньше я пришла бы в ужас от подобного дизайна, но теперь даже бровью не повела. Главное, все чистое, и тараканов нигде не видно.
        - А вот это моя гордость! - со значением добавила женщина и распахнула еще одну дверь рядом с кухней. Я заглянула туда и удовлетворенно покачала головой. Это был настоящий санузел. Маленький, но со всем необходимым. Небольшая душевая кабинка, раковина, унитаз и притулившаяся в самом углу стиральная машинка.
        - Все как у городских! - с гордостью воскликнула хозяйка. - Не дом - игрушка!
        - Почему же вы сами тут не живете? - спросила я, беспокоясь, нет ли во всем этом какого-нибудь подвоха. Тем более цену по телефону мне назвали очень неплохую. Даже за убитую однушку просили больше.
        - Так я и жила! И дальше буду. Мне ведь сынок полный ремонт два года назад сделал. Такие деньжищи вбухал! Водопровод провел и воду горячую. Ко мне соседки месяц ходили, ахали. Восхищались Димкой моим. И есть за что: сам рукастый, да еще зарабатывает прилично. Квартиру себе купил, трехкомнатную. Там и живет сейчас с семьей. Радость у нас - два месяца назад они с невесткой двойню родили! А еще старший мой внучок опять же. Невестке-то одной никак не справиться. Вот и позвали меня на помощь. Хотят, чтобы я год у них пожила. А я что, мне только в радость. Но и дому моему зачем пустовать? Да и деньги опять же, лишними не бывают. А вы на сколько хотите снять? - женщина наконец перешла от восклицаний к практическим вопросам.
        - Пока на полгода. Но если мне понравится, останусь подольше, - на самом деле полгода - это максимальный срок, дольше я бы здесь точно не задержалась, но хозяйке об этом знать не нужно.
        - А что, и оставайтесь. У меня теперь отопление газовое есть. Все Димке моему спасибо! Не надо больше уголь таскать и печь топить. Я последние два года прямо царицей хожу. Сейчас-то тепло и лето впереди. А осенью вам тут красота будет. Управление самое простое, я все покажу. Ну как, остаетесь?
        Хозяйка прошла на кухню, включила современный электрический чайник и предложила:
        - Может, чайку? Вы, наверное, прямо с дороги, - она кивнула на мой рюкзак. - Да и говор у вас нездешний. Издалека к нам приехали? - ее глаза светились искренним любопытством. Я собеседницу вполне понимала. Она должна представлять, кому сдает свой дом. И лучше сразу объясниться, чтобы это любопытство удовлетворить и отгородиться от дальнейших расспросов. Так что на чай я согласилась и присела за стол, сняв кепку и пристроив у стены рюкзак.
        - Вы правы, издалека, - я назвала город, указанный в прописке в моем паспорте. - Сестра у меня тяжело болела. Мы с ней вдвоем - вот и вся родня. Родителей давно похоронили. А тут и она заболела. Я в ее квартиру переехала, ухаживала за ней полгода. Даже с работы пришлось уйти и продать мою жилплощадь. Все уходило на врачей и лекарства. Мы так надеялись, но… В общем, месяц назад она умерла. А когда я пришла в себя и оглянулась, так тоскливо стало. Вот и подумала: все равно сначала начинать. Так лучше в другом месте. Вот и ищу, где устроиться. Если ваш город мне понравится, может, тут и обоснуюсь.
        - Да, грустная история, - покачала головой собеседница. - Получается, своей семьи у вас нет?
        - Нет. Мы с сестрой были одиноки. Как-то у обеих не сложилось.
        - А работали вы кем?
        - Учительницей. Русский язык и литература.
        - Замечательно! Думаю, и у нас легко работу найдете.
        - Это хорошо. Но пока я хочу немного отдохнуть. Последние полгода продыху не видела, устала очень. Квартиру сестры я уезжая продала, деньги на книжку положила. Буду тратить понемногу. Ну а потом и на работу устроюсь.
        Ну вот, кажется я ничего не забыла. Вопросов у хозяйки остаться не должно. Ну а печальная история, надеюсь, отобьет охоту расспрашивать о моем прошлом. Заодно и про средства существования все объяснила. Так как искать официальную работу я пока не собиралась, это могло вызвать ненужные подозрения.
        Итак, я приняла решение остаться здесь, даже не посмотрев остальные варианты. Хозяйка сначала устроила мне подробную экскурсию, показав, что где лежит, и как управлять жизнеобеспечением дома. Потом, немного стыдясь, попросила мой паспорт. Тщательно переписала себе все данные, взяла оплату за два месяца, оставила ключи и наконец удалилась. А я отправилась на вокзал за своей сумкой.

* * *
        Первые пару дней я обживала новое жилье. Хотя хозяйка содержала его в чистоте, за то время, что она жила у сына, в доме скопилась пыль. Я протерла полы и все открытые поверхности, на всякий случай вымыла и так блестящие раковины и сантехнику. Выбрала себе спальню и постелила чистое белье, взяв его из шкафа, который показала Алевтина Егоровна.
        Вещей у меня было немного, и я разложила только самые необходимые. Все остальное оставила в сумке, чтобы в случае опасности быстро покинуть дом. Также я тщательно изучила двор, найдя места, где можно спрятаться, и способы выбраться на улицу минуя основной выход.
        В промежутке между уборкой я сходила за продуктами, еще накануне выяснив у хозяйки ее любимые места закупок. Она посоветовала два магазина и местный рынок. Я посетила все три точки и осталась в целом довольна, особенно рынком. Выбрать было из чего, да и цены радовали.
        Правда местные жители вели себя немного странно. Хотя к любопытству я как раз была готова. И действительно, продавщица за прилавком придирчиво меня разглядывала, словно решая, продать мне хлеб или отказать. Стоявшая у кассы покупательница тоже не скрывала интереса. Отдавая мне сдачу, продавщица все же не выдержала:
        - Ты, что ли, дом Егоровны сняла?
        - Ага, - кивнула я, улыбаясь и демонстрируя дружелюбие и открытость. Наживать проблемы с соседями совсем не собиралась.
        - Понятно, - протянула собеседница и переглянулась с покупательницей. - Надо же, сдала Алевтина свою хибару. Думала, и ремонт не поможет, - она снова пригляделась ко мне. - Ты не здешняя, что ли?
        Я лишь кивнула в ответ, чувствуя беспокойство. Не зря мне вчера чудился подвох.
        - А что такое? - прикинулась я наивной простушкой. - Дом, вроде бы хороший, со всеми удобствами.
        - С домом все отлично, не переживай! Сын у Егоровны рукастый, все как надо сделал, - обрадовала меня собеседница. - А остальное тебя не касается. Живи себе, наслаждайся удобствами, - отрезала она и ушла в подсобку. Покупательница у кассы тоже подхватила свои сумки и заспешила к выходу. Я отправилась домой, ощущая неприятный холодок в груди.
        Следующим в моих планах значился банк. Я хотела арендовать ячейку и положить в нее деньги, которые привезла с собой. Сумма была приличная, и я очень беспокоилась за ее сохранность. Во время путешествия носила купюры в специальной нательной сумке, спрятанной под одеждой. Когда спала, клала под матрас, а утром снова надевала на себя. Но сейчас, раз уж я собиралась какое-то время пожить на одном месте, нужно придумать другой способ хранения. Я разделила свои сбережения на две части. Одну спрятала во дворе, потратив немало времени на поиски безопасного тайника. Вторую часть решила держать в банке.
        Поездку в город я совместила с еще одним делом: покупкой ноутбука. Во-первых, мне жизненно необходимо просматривать новости. Во-вторых, я собиралась найти себе анонимные источники дохода. Например, можно было брать на редактуру и корректуру тексты, ну и тому подобное. В интернете достаточно сайтов, где есть такие предложения. Но для этого нужен ноутбук и подключенный к дому интернет.
        На третий день я выбралась в центр города. Первым делом нашла небольшой банк, не из крупной известной сети, а какой-то местный. Арендовав ячейку и оставив в ней наличность, отправилась искать торговый центр. В магазине электронной техники я провела полчаса, выбрав в итоге недорогой, но неплохой ноутбук. Недорогой по моим прежним меркам, так как тех моделей, какими я пользовалась раньше, здесь даже не было представлено. Впрочем, пора мне уже перестать сравнивать.
        После торгового центра я еще немного прогулялась по окрестностям, изучая городок, давший мне временное пристанище. В целом он выглядел симпатично. Красивый парк рядом со зданием администрации. Небольшие уютные кафешки и чистые тротуары с хорошим асфальтом. Впрочем, это все-таки лицо города. Но и моя окраина мне нравилась. Часто выбираться из нее я не собиралась.
        По дороге домой я позвонила квартирной хозяйке и спросила про интернет. Точнее, поинтересовалась, не будет ли она возражать, если я проведу его в дом. Женщина ответила, что уже сама об этом думала. Скоро подрастут внуки, а доступ в сеть - уже необходимая часть их жизни.
        Я уточнила, есть у нее на примете провайдер, может она уже выбрала фирму. Собеседница неожиданно замялась, помолчала пару секунд, потом как-то неуверенно сказала, что ее сосед слева этим занимается. И я могу к нему обратиться. Правда название его фирмы она не помнила, сообщила только имя соседа: Игнат.
        Я подошла к своей калитке и с усилием потянула задвижку. Просто уже знала, что открывается она с трудом, и напомнила себе, что нужно купить масло для смазки. Но в этот раз дурацкая задвижка не поддалась. Пристроив пакет с ноутбуком у забора, я схватила ее уже двумя руками и дернула со всей силы. Она не сдвинулась ни на сантиметр.
        В растерянности я стояла у калитки и пыталась понять, что теперь делать. Перелезать через забор? Звонить хозяйке? Или, может, попросить помощи у прохожих? Но рядом никого не наблюдалось. Я уже потянулась за мобильным, когда к соседнему дому подъехала машина. К тому самому, с зеленым забором.
        С водительского кресла на улицу выбрался мужчина и остановился у открытой двери, повернув голову в мою сторону. Я тоже смотрела на него, но позвать не решалась. Подождав еще полминуты, мужчина все же захлопнул дверь и двинулся ко мне. Я вздохнула с облегчением. А когда он приблизился, виновато улыбнулась и попросила:
        - Извините, что отвлекаю, у меня тут проблема. Задвижка застряла. Не могу открыть калитку.
        Некоторое время мужчина молча смотрел на меня со странным выражением лица, не предпринимая никаких действий. Словно не понял, чего я от него хочу. Я уже подумала, не глухой ли он. Как вдруг он заговорил:
        - Вы сняли этот дом?
        Я обрадовалась, что со слухом у него все в порядке, улыбнулась еще шире и кивнула.
        - Ну да. У Алевтины Егоровны. Дом отличный, вот только задвижка барахлит. Не поможете? - надеюсь, теперь он расслышал просьбу.
        Собеседник наконец повернулся к калитке и рывком дернул задвижку. Она издала противный скрип и сдвинулась на пару сантиметров. Тогда мужчина поднажал сильнее. На этот раз у него получилось. Правда на секунду мне показалось, что вместе с задвижкой он вырвет с петель и саму калитку. Что я тогда буду хозяйке говорить?
        К счастью для меня, обошлось без ущерба недвижимости. Мой спаситель осматривал заевшую деталь, а я пользовалась случаем и разглядывала его. Было ему около тридцати лет. Чуть больше или чуть меньше. Высокий рост, широкие плечи. Темные волосы коротко подстрижены. А еще раньше я успела разглядеть яркие серо-синие глаза и вполне симпатичные черты лица.
        Но мое внутреннее чутье обычно не ошибалось. Вот и тут оно сразу сигнализировало: что-то здесь не так. Что-то неправильно. Но что? Я напрягала голову в поисках ответа, и вдруг до меня дошло. В его манере общения, в том, как он держался, не было легкости и расслабленности, обычно сопровождающих уверенность в своей внешности. Уж таких мужчин я встречала немало и сходу это различала.
        Занятая своими мыслями, я не сразу поняла, что смотрю прямо в синие глаза. Мужчина закончил с осмотром и повернулся ко мне.
        - Надо менять, - твердо сказал он. - Иначе рискуете остаться на улице. У меня в гараже есть подходящая. Могу сейчас поставить.
        - Большое спасибо! Мне неудобно вас напрягать, - качнула я головой. - Вы и так очень помогли.
        Мне вдруг показалось, что он огорчился. И снова этот странный взгляд. Будто чего-то ждет от меня. Причем, явно неприятного. Все же была в этом какая-то загадка. Я не понимала причины, но огорчать его не хотела. И снова улыбнулась.
        - Но если у вас найдется время, буду очень благодарна! Не хочу отвлекать Алевтину Егоровну от внуков. А больше я здесь никого не знаю.
        И опять собеседник некоторое время вглядывался в мое лицо, словно сомневаясь, правильно ли он меня понял. Потом кивнул:
        - Я вернусь через минуту, - и удалился в сторону соседнего дома.
        Оставив калитку нараспашку, я подхватила с земли пакет с ноутбуком и рюкзак и занесла их в дом. Включила чайник и осмотрела свои запасы. Надо будет в благодарность за помощь хотя бы чаем человека напоить. Интересно, это тот самый Игнат? Или кто-то из его домочадцев? Жаль, я не расспросила хозяйку о внешности соседа и о том, с кем он живет.
        Пока я относила сумки, мужчина вернулся. Я увидела его из окна кухни и подошла к калитке. Присев перед ней, мой спаситель скручивал сломанную задвижку. Он лишь покосился на меня и снова вернулся к работе. Не желая стоять у него над душой, я присела на лавочку у дома.
        Через десять минут мужчина выпрямился и посмотрел в мою сторону, но заходить во двор не стал.
        - Я закончил, можете проверять.
        Я подошла ближе и подергала несколько раз задвижку туда-сюда. Теперь двигалась она исключительно плавно и бесшумно. Видимо, сосед ее и смазал заодно.
        - Прекрасно! Большое спасибо, - я обернулась к мужчине. - Вы ведь Игнат? Я не ошиблась?
        В ответ на свой вопрос я получила кивок и настороженный взгляд.
        - Я Ольга. Очень приятно. Проходите в дом, напою вас чаем.
        Собеседник, сдвинув брови изучал мое лицо. Интересно, что он там хотел прочесть? Потом решительно направился к дому. Шагая вслед за ним, я терялась в догадках, что вообще происходит.
        Мужчина сразу прошел на кухню и остановился в дверях. Я жестом пригласила его за стол, на который успела заранее выставить печенье, сыр и джем. Принесла чайник и заварила чай в расписном заварочном чайничке. Потом разлила его по чашкам и опустилась на стул напротив моего гостя.
        Это было самое странное чаепитие в моей жизни. Сначала Игнат молчал и упорно смотрел в сторону. Лишь изредка я ловила на себе его мрачный взгляд, но он быстро его отводил. Потом он явно пересилил себя и попытался быть общительнее. Даже задал вопрос:
        - Надолго вы сняли дом?
        - Пока на полгода, а дальше не знаю, - я неопределенно пожала плечами. - Вообще, у вас очень красивый город. И эта улица мне понравилась.
        Я не увидела, а скорее почувствовала, как собеседник напрягся. Да что ж такое? Что за странная реакция на совершенно невинное замечание? Я понятия не имела, о чем дальше с ним говорить. Тут мой взгляд наткнулся на пакет с ноутбуком, и я вспомнила про интернет.
        - Алевтина Егоровна сказала, что у вас фирма по подключению интернета. А мне как раз очень нужно. С хозяйкой я все согласовала, не беспокойтесь. Поможете?
        И опять небольшая задержка перед ответом. Словно собеседник каждый раз принимал решение, воспринимать ли слова собеседника всерьез. И как на них реагировать. Эта странная манера уже начала меня нервировать. Может он вообще психически нездоров?
        - Хорошо, я сам вам все установлю. Завтра подойдет? - услышала я наконец ответ на свою просьбу.
        - Вполне.
        - Тогда я приду к десяти, - Игнат поднялся, шагнул к двери, потом вдруг притормозил и произнес с заминкой, будто слова давались ему с трудом: - Спасибо за чай, - и ушел.

* * *
        Полночи я пролежала без сна, как обычно в последние месяцы мучаясь бессонницей. Утром еле заставила себя встать с кровати и отправилась в ванную. Хоть один плюс в моем новом облике есть: утренний туалет теперь занимает не больше пяти минут. Умыться, почистить зубы, провести расческой по волосам, натянуть джинсы и футболку - вот и все процедуры. Не то, что раньше!
        А вот позавтракать до прихода соседа я не успела. Услышав автомобильный сигнал, выглянула в окно и увидела, что у моего забора припаркован его серый внедорожник. Я вышла на улицу и открыла калитку. Игнат как раз вытаскивал из багажника инструменты, мотки кабеля и прочее оборудование. А у электрического столба на улице возился парень в спецовке, устанавливая высокую лестницу.
        - Мой работник, - кивнул в его сторону сосед, - займется подключением на улице, а в доме я сам все сделаю. Показывайте, куда выводить провода.
        Я провела его внутрь и объяснила, что мне нужно. На кухонном столе лежал новенький ноутбук. Бросив на него быстрый взгляд, Игнат похвалил мой выбор:
        - Неплохо. Раньше на таком работали?
        - Нет, у меня был другой.
        - Какой? - тут же поинтересовался собеседник.
        Я открыла было рот и лишь в последнюю секунду успела остановить едва не вырвавшиеся слова.
        - Извините, я не очень разбираюсь в марках. Забыла название.
        Он взглянул с сомнением, но ничего не сказал. Вообще, сегодня наше общение выглядело совсем не так странно, как вчера. Сейчас я не замечала в поведении соседа ничего необычного. Он быстро и аккуратно выполнял свою работу, попутно объясняя мне, что делает.
        Игнат забрался на чердак, через который протянул в дом кабель для интернета. Потом занялся разводкой и подключением оборудования. Я пока исследовала ноутбук, изучая его возможности и листая инструкцию. Три часа пролетели достаточно быстро. Наконец все было готово, мой ноутбук подключили к сети и провели проверку. Дальше пришлось заполнять договор на оказание услуг. Я заплатила деньги за работу и внесла месячный тариф за интернет. Теперь у меня было все, что нужно.
        Закончив с установкой, сосед ходил по дому, собирая инструменты и оставшийся мусор. Почувствовав урчание в животе, я вспомнила пропущенный завтрак и, сама не ожидая от себя, предложила:
        - Не хотите перекусить? Я не успела позавтракать. Могу пожарить омлет.
        На этот раз пауза перед ответом заняла у него не больше трех секунд.
        - Спасибо, согласен. Только отнесу вещи в машину, - показал он на мешки и коробки у своих ног. Теперь и благодарность в его устах звучала вполне искренне, а не вымученно. Он даже смущенно улыбнулся.
        Минут через десять мы сели за стол. Конечно, завтрак получился скромным, но вкусным. От запаха свежеприготовленной еды у меня самой потекли слюнки, и я, наконец, поняла, насколько проголодалась. За то время, что я сновала по кухне, Игнат сходил в машину, вымыл руки и пристроился за столом.
        Памятуя о вчерашней неудаче с чаепитием, я сама поддерживала разговор, но обсуждала исключительно вопросы, связанные с интернетом. Затрагивать посторонние темы опасалась из-за непредсказуемой реакции гостя. Впрочем, сегодня он был достаточно разговорчив. Подробно в деталях рассказывал мне про скорость сетевого потока, озвучивал возможные проблемы и пути их решения. И еще предложил при возникновении любых вопросов обращаться сразу к нему.
        Сосед с аппетитом съел свою порцию и даже не отказался от добавки. А потом мы еще выпили чай. Убрав тарелки со стола, я пошла провожать Игната к воротам. Он стоял у своей машины и с мягкой улыбкой смотрел на меня. И вдруг его лицо моментально застыло, как будто покрылось броней. Я удивленно округлила глаза, и в это время мимо нас по тротуару прошел пожилой мужчина с авоськой. Он искоса взглянул на меня и пробурчал что-то похожее на "Здрасти", а Игната словно не заметил. Даже голову в его сторону не повернул. Тот так и простоял с каменным лицом, пока прохожий не удалился достаточно далеко. А потом, не глядя на меня, забрался в машину и уехал.
        Вернувшись на кухню, я некоторое время просидела в задумчивости. Похоже, дело тут вовсе не во мне, а в каких-то местных тайнах. И Игнат с ними явно связан. Вот только мне они точно ни к чему, особенно в моем положении. Но все же выбросить из головы то, что произошло с соседом, никак не получалось. Слишком уж разительной была перемена.
        Глава 2
        Следующим утром я собиралась проснуться пораньше и сходить на рынок. Когда вышла за калитку, первым делом ощутила сильный запах краски. И только потом заметила Игната с длинным валиком в руках, стоящего у своего забора. Вот уж в чем этот самый забор точно не нуждался, так это в новом слое краски. Что за странное хобби у соседа?
        Я подошла ближе и остановилась, чтобы поздороваться. Игнат стоял ко мне спиной, повернулся на шум и мгновенно переменился в лице. Он дернулся вперед, словно хотел загородить что-то от меня, и застыл, так и не сдвинувшись с места.
        Я медленно повернула голову и взглянула на забор. Ярко-красной краской на нем были нарисованы огромные буквы. Прочитать их вблизи было затруднительно, и я отошла подальше, к самой дороге. Вот здесь надпись открывалась во всей красе. Через весь забор было выведено слово: "Убийца". Потеки красной краски придавали ему еще более зловещий вид.
        Я снова вернулась к Игнату, все также стоящему у забора. Честно говоря, смотреть ему в глаза было страшновато. Но необходимо. Именно по первой реакции я всегда определяла, буду ли иметь дело с конкретным человеком. Я подошла к соседу почти вплотную и подняла голову. Несколько секунд он продолжал молча смотреть в сторону, а потом повернулся ко мне.
        Крепко сжатые челюсти, мрачный, холодный взгляд. Игнат даже с каким-то вызовом уставился на меня. Только бледное лицо выдавало напряжение. Я знала, что это всего лишь защита. Чтобы увидеть истинную реакцию, надо ее пробить. И лучше всего срабатывает неожиданный вопрос:
        - Сколько раз ты красил этот забор?
        Вызов в его глазах сменился растерянностью. А вот потом промелькнула боль. Всего на одну секунду, и снова его лицо стало хмурым и непробиваемым. Но моему натренированному взгляду этого было достаточно. Я увидела ее. Несправедливость. То, что ненавидела больше всего. То, что всегда толкало меня идти вперед. Искать и находить, требовать и добиваться. Оправдывать и защищать. И в конце концов все получалось. Потому что моя интуиция меня не подводила. Никогда… кроме одного раза.
        На короткое время я вдруг забыла, где нахожусь. Кто я теперь. Я ясно ощущала это нетерпение, толкавшее меня в бой, в работу. Словно вернулась в прошлое, на полгода назад. Туда, где я знала, как поступать. Где могла применить все свои знания и возможности. Но это наваждение быстро рассеялось.
        Я поняла, что все еще смотрю в глаза Игнату. И мне нечего ему предложить. Нечем помочь. Сейчас я сама нуждаюсь в помощи. Но, черт возьми, я все равно не готова отступать. И кое-что все же могу сделать. Я улыбнулась и спросила:
        - У тебя есть еще одна кисть? С детства мечтала покрасить забор, но до сих пор не представилось подходящего случая.
        Приятно было наблюдать, как прямо на глазах смягчилось его лицо. Только голос был еще глухим от бушевавших внутри эмоций:
        - Вряд ли это хорошая идея.
        На это мне было что ответить:
        - Большинство моих идей вначале так выглядело. А потом оказалось, что вполне ничего. В общем, ищи кисть, а я пока схожу переоденусь. А то это моя любимая футболка.
        Примерно час мы красили забор. Сначала у меня получалось не очень - краска не хотела ложиться ровно. Сосед показал несколько приемов, и дальше дело пошло лучше. Игнат занимался верхней частью, куда я не могла дотянуться, а я работала внизу. Оживленной нашу беседу не назовешь, но иногда мы обменивались репликами. Однако обсуждали исключительно тонкости малярного мастерства.
        Когда забор вновь засверкал ровной зеленой краской, я вернула соседу кисть и предложила:
        - Переодевайся и приходи на чай. Мы заслужили немного отдохнуть. У меня еще осталось печенье, которое тебе понравилось.
        И снова пауза перед ответом. Я видела сомнение в его глазах и хорошо понимала причину. Он беспокоился, что я начну его расспрашивать. Но это в мои планы не входило. Конечно, я собиралась узнать подробности, но точно не от Игната. У меня на примете был другой источник информации. Я решила успокоить соседа:
        - На самом деле у меня корыстный интерес. Не могу установить на ноутбук одну программу. Думала, ты мне поможешь.
        - Хорошо, сейчас подойду, - кивнул Игнат, немного расслабившись.
        Сосед провел у меня часа два. Сначала мы перекусили, а потом занялись моим ноутбуком. Прикинувшись неопытным пользователем, я задавала много дурацких вопросов. Игнат мне подробно все объяснял и показывал. Разбирался в компьютерах он отлично.

* * *
        Проводив своего гостя, я достала телефон и набрала номер Алевтины Егоровны. Сообщила, что провела в дом интернет, и сказала, что хотела бы встретиться, так как у меня возникла пара вопросов по хозяйству.
        - Я сижу с внуками, - ответила женщина. - Может, вечерком загляну. Или завтра с утра.
        - Что вы, не беспокойтесь. Я сама к вам подъеду. У меня полно свободного времени.
        - А знаешь, давай так сделаем. Я через час с коляской в парк пойду. Приходи туда, погуляешь вместе со мной. Да и мне веселее будет, - предложила собеседница. Записав адрес, я быстро собралась и ушла из дома.
        Алевтина Егоровна ждала меня у входа, сидя на лавочке и покачивая большую двухместную коляску для близнецов. Я поздоровалась, и мы неспешно двинулись по аллее. Первые несколько минут женщина говорила о малышах, мирно спящих в коляске. Потом я задала вопросы по дому. В частности, меня интересовало, что делать с участком. Я-то была исключительно городским жителем и ни с какими растениями, кроме цветов на подоконнике, дела никогда не имела. В ответ на мое признание хозяйка улыбнулась и произнесла:
          - Тогда так решим: я буду раз в неделю приходить и ухаживать за цветами. Мне только в радость. А тебе останется лишь иногда их поливать и косить траву. Справишься?
        - А чем вы ее косите? Газонокосилки я нигде не видела.
        - Косилки эти - одно баловство! У меня коса есть, в сарае стоит. Как приду, научу тебя ей пользоваться.
        Закончив с хозяйственными вопросами, я перешла к тому, что меня сейчас интересовало гораздо больше.
        - Алевтина Егоровна, а вы, кажется, забыли мне кое-что рассказать.
        - О чем ты? - удивилась женщина.
        - О вашем соседе, Игнате.
        - А что с ним такое? - собеседница не очень искренне изобразила недоумение и даже остановилась, прекратив толкать коляску.
        - Это я как раз хотела услышать от вас. Не стоило держать меня в неведении.
        Алевтина Егоровна не стала больше ничего отрицать. Лишь расстроено качнула головой.
        - Неужто, съезжать собираешься? Вот ведь люди, обязательно в чужие дела нос сунут! Донесли тебе уже?
        - Пока мне никто глаза не открыл, но намеков было достаточно. А главное, сегодня на соседском заборе появилась надпись "Убийца". И хотя сплетни я обычно не слушаю, но тут хотелось бы быть в курсе.
        - Так ведь ко мне и моему дому это не относится. Разве только, угораздило нас с Игнатом быть соседями! Вот и все дела.
        - Так что там с Игнатом? Лучше вы мне расскажете, чем кто-то со стороны.
        - Ладно, так и быть, скажу, - тяжело вздохнула собеседница. - Только сначала пообещай, что не съедешь. За два месяца, что я объявления давала, ты первая позвонила. Приезжих у нас немного, а местные все в курсе тех событий.
        - Съезжать я пока не собираюсь, - успокоила я хозяйку. Мы с ней снова двинулись по аллее. Некоторое время Алевтина Егоровна собиралась с мыслями, потом заговорила:
        - Это очень давняя история. Подростки, что развлекаются с заборами, ничего толком не знают. Им лишь бы нервы себе пощекотать всяким баловством! - Вспомнив каменное лицо соседа, я бы не назвала все произошедшее баловством. Скорее, травлей. Женщина продолжила: - Игнат тогда только школу закончил. Еще Катерина, мать его, была жива. В классе вместе с ним училась девочка, Люба Кузнецова. Милая такая была, тихая и добрая. И вот оказалось, что они с Игнатом влюбились друг в друга. Да так, что сговорились вместе сбежать из дома сразу после выпускного. Соседу моему восемнадцать тогда уже стукнуло, а девочка на год младше его была. Да только наутро после выпускного Люба пропала. Ее искать начали и сразу к Игнату пошли, знали, что они милуются. Тогда он и признался, что они убежать хотели. Но подружка, по его словам, не пришла к месту, где они условились. Он прождал ее всю ночь, решил, что девушка передумала, и под утро вернулся домой. Поиски продолжались, а потом у реки кровь ее нашли. Игната задержали, но через неделю отпустили. Не было против него никаких улик. А девушку с тех пор так и не нашли. Лежат ее
косточки, наверное, на дне реки.
        - Реку же точно осматривали. Почему тогда тела не нашли?
        - Так течение у нас сильное. В том месте купаться немногие рискуют. Сносит сразу.
        - А что с Игнатом? - вернулась я к интересующей меня теме.
        - Так ничего. Его отпустили, а других подозреваемых не было. Но в городе сразу решили, что он виноват. Вот с тех пор он и стал изгоем. Не дают ему забыть. Нет-нет, да и надписи на заборе появятся. Или машину испишут. Старшее поколение с ним вообще не разговаривает. Молодежь, бывает, общается, особенно девушки. Он же парень видный, и всегда таким был.
        - А почему ваш дом не хотели снимать? Только из-за соседства с Игнатом?
        - Ну да. После той истории у нас решили, что он несчастья притягивает. Вот слева от него дом стоит. Там Васька жил, нормальный был мужик, работящий. И вдруг запил. Прямо по-черному. Буквально за полгода допился до чертиков и зимой под забором замёрз насмерть.
        - Игнат-то здесь причем? - удивилась я.
        - Может, и ни при чем, - пожала плечами собеседница. - Только справа от меня тоже проблемы с домом. Там баллон с газом взорвался. Слава богу, никто не погиб, но небольшой пожар случился. Люди оттуда потом переехали.
        - Понятно, - кивнула я, прекрасно зная, что такие вещи обычно логике не поддаются. - Но вы же тоже рядом с Игнатом живете. И ваш дом целый.
        - Целый, это да, - согласилась Алевтина Егоровна. А муж мой, Семен, умер пять лет назад. В самом соку был мужик, здоровый, к врачам никогда не ходил. А тут сразу инфаркт, и все.
        - Алевтина Егоровна, - я с недоумением покосилась на женщину, - вы что, тоже верите в несчастья от соседа?
        - Честно говоря, не верю, - ответила она со вздохом. - Знаю, что люди любят других в своих проблемах винить. На себя смотреть не каждый может, - только я порадовалась здравомыслию женщины, как она добавила: - Но вот Сеня мой, он и вправду был здоров как бык. Почему тогда умер?
        Картинка понемногу начинала складываться, и в ней меня мало что удивляло. Знакомый сценарий повторялся раз за разом, менялись только действующие лица. Уж я-то знала, как люди умеют объединяться против кого-нибудь одного и травить всей сворой. И чаще всего никаких разумных аргументов у них нет, одни слепые инстинкты. Только от этого никому не легче.
        - Вы говорите, люди с Игнатом почти не общаются. А друзья у него остались? Одноклассники?
        - Одноклассники у них тогда пополам разделились. Половина верила, что он Любу убил. Половина - нет. Только с тех пор столько времени утекло. Многие уехали отсюда. Молодежь любит большие города, не то, что наш. Так что в последние годы к Игнату никто не заходит. Ну только рабочие его, но он местных не нанимает.
        - А почему тогда фирма не прогорела? - удивилась я. - У него есть клиенты?
        - А чего ж нет? Интернет многим нужен. В нашей части города только Игнат этим занимается. Да и то, в офисе он сам не сидит и на объекты не выезжает. У него для этого работники есть. А раз так, никто проблем и не видит.
        Ясно, искать логику во всем этом, как всегда, бесполезно. И это тоже меня всегда поражало. А еще возмущало до глубины души.
        - Да вот, кстати, про одноклассников, - встрепенулась Алевтина Егоровна. Наш участковый, Пашка, как раз с Игнатом учился. Ты уж не обессудь, но я ему про тебя сказала. Ну, что квартирантка у меня появилась. Сама же видишь, у нас тут не скроешься. Так что Пашка, может, к тебе зайдет на днях, побеседует. Ну, это его работа.
        Хоть я и поморщилась, но прекрасно понимала, что женщина права. Рано или поздно на меня бы обратили внимание. Так что встретиться с органами правопорядка все равно бы пришлось. Никаких проблем с этой стороны я не ожидала, но радости точно не испытывала.
        Попрощавшись с Алевтиной Егоровной, я поехала домой и по дороге размышляла о том, что услышала. Все началось с пропавшей девушки. Сколько таких историй остается нераскрытыми. Вот и сейчас про нее уже забыли. Что случилось на самом деле, давно никого не интересует. Но козел отпущения толпе все равно нужен, и она его выбрала. И теперь не отпустит.
        Я шагала по улице, а внутри меня закипала ярость. Я знала, что люди бывают жестоки. Очень хорошо знала! Но все равно каждый раз испытывала боль, обиду и возмущение. И сейчас, думая об Игнате, поражалась его стойкости. Что ему пришлось пережить за это время? Сколько ненависти и презрения получить от окружающих? Теперь я понимала, почему он так себя вел со мной в первый день нашего знакомства. Да за все эти годы его, наверное, никто ни разу в гости не позвал.
        Больше десяти лет жить в этом аду! Как он вообще выдержал? Почему до сих пор не сбежал? Не попытался забыть этот городишко как кошмарный сон? Не начал новую жизнь подальше отсюда? Я в похожих обстоятельствах не продержалась и полгода.

* * *
        На следующий день я предприняла вторую попытку выбраться на рынок. Когда запирала калитку, увидела у соседских ворот Игната, возившегося с машиной. Проходя мимо, я улыбнулась ему и махнула рукой. С задержкой в пару секунд и он помахал мне.
        Через час я возвращалась обратно, нагруженная сумками. У забора соседа невольно нахмурилась, втянув носом запах свежей краски. А потом заметила у своей калитки незнакомого мужчину и напряглась. Он стоял, прислонившись к перекладине, и внимательно смотрел в мою сторону.
        Я подошла ближе и остановилась. Мужчина выпрямился и вежливо улыбнулся.
        - Добрый день! Павел Васильевич Горохов, местный участковый. Пришел познакомиться.
        Пару секунд я разглядывала его. Невысокий блондин со слегка намечающимся животиком. Одет в джинсы и рубашку поверх футболки. Во всем его облике присутствовала какая-то нарочитая расслабленность. Однако острый взгляд совсем с ней не вязался.
        - Здравствуйте, - в тон ему ответила я, почувствовав, что пауза и так затянулась. - Ну что ж, заходите.
        Так как мои руки были заняты сумками, мужчина сам распахнул передо мной калитку. Я пошла к дому, он за мной. Но у крыльца остановился.
        - Я вас тут на лавочке подожду. Вы пока продукты уберите.
        Кивнув, я занесла в дом пакеты. Быстро загрузила то, что нужно, в холодильник. Остальное оставила на столе и вернулась к гостю. Он действительно сидел на лавочке и посвистывал. Увидел меня и отодвинулся ближе к краю, давая мне возможность присесть. Помолчал немного, разглядывая что-то у своих ног, потом повернул голову.
        - Почему сюда переехали, спрашивать не буду. Алевтина Егоровна мне вкратце рассказала. А вот надолго ли, спрошу, - произнес он с мягкой улыбкой. Но глаза остались все такими же настороженными.
        - Не знаю, может, и навсегда. Пока мне тут нравится, а там посмотрим.
        - Ну что ж, добрые люди везде нужны. Что наш город нравится, тоже хорошо. И никаких проблем или странных происшествий у вас тут не было?
        Вроде бы невинный вопрос, но я не сомневалась, что о вчерашних художествах на заборе ему уже известно. Только что ж он их не останавливает? Я не стала отнекиваться, наоборот, усмехнулась и спросила:
        - А разве это не ваша работа: пресекать всякие хулиганства и порчу чужого имущества?
        Собеседник удивленно округлил глаза.
        - Вообще-то, моя. Вас побеспокоили хулиганы?
        - Бросьте, все вы знаете. А почему не вмешиваетесь, непонятно. Или тоже считаете моего соседа виноватым? Только вам-то по роду занятий положено верить уликам, а не слухам.
        - А вы так уверены, что улик не было? - заинтересовался участковый.
        - Думаю, если бы были, его бы не выпустили.
        - Логично, - кивнул Павел Васильевич. - А позвольте узнать, почему наши местные дела вас так волнуют?
        - Просто не люблю, когда всем скопом одного травят. А те, кто должны это остановить, бездействуют, - пробормотала я, уже жалея, что завелась. Мне бы лучше сидеть тихо и помалкивать.
        Участковый поднялся с лавочки и покачал головой.
        - Интересный у нас с вами разговор получился. Даже не ожидал. Местные меня не часто этим балуют. Пожалуй, пойду-ка я по своим делам. Только напоследок, если не возражаете, хотел бы взглянуть на ваш паспорт.
        Я пожала плечами и сходила в дом за документами. Мужчина довольно быстро пролистал все страницы, отдал мне паспорт и направился к калитке.

* * *
        Закрыв за участковым дверь, я вернулась в дом и приготовила себе завтрак. Раньше я часто пропускала его, ограничиваясь лишь чашкой кофе из кофемашины. Теперь же аппетит у меня был отменный. Я решила на этой части своей жизни не сильно экономить, зато во всем остальном обходиться по минимуму.
        После еды я убралась на кухне и открыла ноутбук. Просмотрев интересующие меня новости в интернете, вскочила и прошлась по комнате. Хотя я физически и сбежала от всего этого, но куда денешь эмоции? Чтобы снова не погружаться в пучину отчаяния, мне срочно требовалось отвлечься и сбросить напряжение.
        Я вышла во двор и огляделась. Здесь наверняка найдется для меня работа. И точно: трава заметно подросла, с ней давно пора было что-то делать. Можно, конечно, дождаться хозяйки, как мы и договаривались, но я подумала, что с косой уж как-нибудь справлюсь. И отправилась ее искать.
        Проходя мимо палисадника, я заметила у кустов кошку. Она сидела, почти спрятавшись под ветками, и была очень похожа на ту, что встретила меня на вокзале в день приезда в этот город. Возможно, это была другая, но тоже рыжая, с пушистым хвостом и небольшими кисточками на ушах.
        Я присела на корточки и позвала ее, но кошка не прореагировала. Лишь наблюдала за мной издалека. Тогда я решила пока не подходить к ней, а дать время привыкнуть. Кошачьей еды у меня не было. Я сходила в дом, достала из холодильника сыр, нарезала на маленькие кусочки и положила на картонку. А потом отнесла ее на улицу и пристроила на землю недалеко от крыльца.
        Оставив моей гостье угощение, я снова занялась косой. Покопавшись в сарае, довольно быстро нашла ее и отнесла к нужному месту. А вот дальше что-то пошло не так. Промучившись минут двадцать, я так и не поняла, как ей правильно двигать. Я лишь мяла траву или вспахивала острым концом землю, но ничего похожего на то, что видела в фильмах, повторить не смогла.
        Я присела на лавочку отдохнуть от бестолковых усилий. Немного поразмышляла и вспомнила о соседе. Возможно, он еще дома. И если не сильно занят, сможет мне помочь. Я вышла на улицу, приблизилась к высоким зеленым воротам и нажала на кнопку звонка.
        Через пару минут раздались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял Игнат в шортах и футболке. На этот раз он улыбнулся мне первым. Хотя улыбка вышла неуверенной, но это все равно лучше настороженного взгляда, в любую минуту ожидающего нападения. Я улыбнулась в ответ.
        - Привет! Извини, не сильно тебя отвлекаю?
        - Нет, - он на секунду запнулся, потом подвинулся и кивнул мне: - Проходи.
        Я зашла внутрь и остановилась, разглядывая окружающее пространство. Двор перед домом был очень чистым, на асфальте ни листьев, ни мусора. Сбоку стоял большой деревянный стол с двумя лавочками. Вдали виднелся аккуратный участок и сад с побеленными деревьями. Ближе к забору я заметила собачью будку, а через минуту к нам подбежал и сам пес. Очень похожий на овчарку, довольно крупный, с мощными лапами и черной мордой. Он остановился у ног хозяина, внимательно меня разглядывая.
        - Это твой друг? - улыбнулась я.
        - Да. Мой единственный друг. Познакомься, его зовут Тайсон.
        - Что за порода? Овчарка?
        - Скорее, помесь. Я подобрал его на улице много лет назад еще щенком, - ответил Игнат и, с сомнением глядя на меня, предложил: - Зайдешь в дом?
        - С удовольствием, - кивнула я.
        Его коттедж мне очень понравился. Все было сделано качественно и основательно, по крайней мере, с виду. Начиная от крыльца с широкими каменными ступеньками и кованными перилами, и заканчивая просторным холлом, отделанным деревом. Мебели был самый минимум, из-за этого комната смотрелась не перегружено, в ней было много воздуха. С интересом оглядываясь по сторонам, я заметила, что хозяин дома стоит у стены и с тревогой за мной наблюдает.
        - Очень красивый у тебя дом! И со вкусом все в порядке, - отметила я и увидела, как он расслабился.
        - Извини, давно не принимал гостей, - смущенно улыбнулся Игнат. - Садись на диван. Хочешь кофе или чай? А может, что-нибудь покрепче? - он кивнул в сторону бара.
        - Спасибо, я не пью алкоголь. А чай вполне подойдет.
        - Тогда пойдем на кухню?
        Это помещение мне тоже понравилось. Темная мебель, большой стол и абсолютная чистота вокруг. Я присела на удобный стул и смотрела, как Игнат ходит по кухне. Он заварил чай в стеклянном прессе, выставил чашки, а потом растерянно взглянул на меня.
        - Извини, к чаю ничего нет. Я его редко пью.
        - А у тебя найдется хлеб, сыр и яйца? Хочешь, приготовлю очень вкусные горячие бутерброды?
        Игнат энергично кивнул и выложил на стол все, что я попросила. Я заставила его натирать сыр, а сама занялась хлебом. Пока поджаривала тосты на сковородке, Игнат стоял рядом, облокотившись на столешницу, и с улыбкой за мной наблюдал.
        Потом мы сели за стол. Ели мои бутерброды и пили чай. Игнат немного помолчал и вдруг спросил:
        - Сколько тебе лет?
        - Двадцать восемь, - с заминкой ответила я, не сразу вспомнив год рождения в моем паспорте.
        - Выглядишь моложе, - задумчиво констатировал собеседник, приглядываясь ко мне. Я лишь пожала плечами и, чтобы его отвлечь, уточнила:
        - А тебе сколько?
        - Двадцать девять.
        - Понятно, - кивнула я и замолчала, не зная, что еще спросить, чтобы его не расстроить. Игнат отодвинул чашку, откинулся на спинку стула и посмотрел мне в глаза.
        - Я хотел предложить. Давай не будем делать вид, что я - обычный сосед. Уверен, тебе давно уже все рассказали. Но ты почему-то все равно сидишь здесь. Сейчас я хорошо понимаю: простое человеческое общение - это роскошь. И не хочу тратить время на уловки и игры в молчанку. Ты можешь говорить со мной о чем угодно. И задавать любые вопросы. На самом деле, моей версией событий и моими мыслями вообще никто никогда не интересовался. Я устал без конца прокручивать их в голове. Обещаю, в нашем общении не будет вранья, скрытых мотивов и фальши. Только такое мне интересно. Тебе подходит?
        Теперь пришла моя очередь задумываться перед ответом. Я точно знала, что не готова рассказать ему о себе. Но и отказываться от предложения не хотела. Собеседник словно услышал мои сомнения и уточнил:
        - Все, что я сказал, касается лишь меня. Это я буду с тобой честен и открыт. С твоей стороны не требуется ничего. Я понимаю лучше, чем кто-либо: жизнь - сложная штука. И буду очень рад, если со временем ты сможешь мне доверять. Но пока я ни на что не рассчитываю.
        А я вдруг поняла: за эти долгие годы Игнат в совершенстве развил в себе качества, необходимые для выживания. Интуиция, проницательность и многое другое. Наверняка он учился чувствовать людей, угадывать заранее, что можно от них ждать. Вот и сейчас он догадался о моих колебаниях и сразу же ответил на них.
        Сосед все еще ждал ответа, не отводя глаз от моего лица.
        - Спасибо! Это очень щедрое предложение. Конечно, я его принимаю. Тоже не люблю тратить время на пустые игры.
        - Я так и думал, - кивнул он. - Если у тебя есть вопросы, спрашивай, - я увидела, что собеседник непроизвольно напрягся и сжал челюсти.
        - Вопросы есть, ты прав. Но они пока подождут. Сегодня мне опять нужна твоя помощь. Я там пытаюсь справиться с травой. Можешь научить меня пользоваться косой?
        Вечером я лежала в кровати и вспоминала сегодняшний день. Как Игнат обучал меня управляться с косой, а у меня все равно ничего не получалось. Как он хохотал над моими неуклюжими попытками. Искренне, громко, ничего не стесняясь. А потом заявил, что я в этом безнадежна, и скосил всю траву сам. Как после этого мы сидели у меня на лавочке во дворе и вдыхали восхитительный запах свежескошенной травы. А я радовалась, что сделала жизнь Игната хоть немного веселее. И огорчалась, понимая, как мало могу теперь.

* * *
        На следующий день с утра я поработала за ноутбуком. Зарегистрировавшись несколько дней назад на разных ресурсах по поиску удаленной работы, я получила первые заказы и теперь их выполняла. Пока мой доход был минимальным. Но так обычно и происходит. Сначала надо заработать себе рейтинг повыше, тогда я смогу получать более выгодные предложения.
        Потом я решила немного пройтись и заодно заглянуть в магазин. Шагая к калитке, обратила внимание, что угощение, которое вчера оставила для приблудной кошки, исчезло. А значит, скорее всего, она его съела. Правда, тут могут быть другие животные. Но их за эти дни я пока не видела. И подумала, что надо не забыть купить кошачью еду.
        Еще на подходе к магазину я заметила на стоянке знакомый серый внедорожник и обрадовалась. Заходя в помещение, привычно кивнула продавщице за кассой, мимоходом удивившись мрачному выражению ее лица. В дальнем углу зала я увидела Игната. В магазине были еще покупатели, но они стайкой сбились ближе к выходу и чего-то ждали. Тем временем мой сосед наполнил тележку и двинулся к кассе. Наблюдая за ним, я поразилась холодной, отстраненной маске, вновь сковавшей его лицо. Примерно таким он и был при нашей первой встрече.
        Ни на кого не глядя, Игнат прошел мимо стоящих толпой людей. Меня он тоже не заметил. Зато я услышала глухой и явно враждебный ропот с их стороны, а потом один из пожилых мужчин плюнул прямо под ноги Игнату. Тот прошел мимо, даже ни на секунду не остановившись и не повернув голову.
        Продавщица у кассы, пробивая товар, обслуживала моего соседа молча и с каменным лицом. Хотя несколько взглядов искоса на него все же бросила. Она даже сумму покупки вслух не назвала. Игнат положил на стол купюру, подхватил пакет и, не дожидаясь сдачи, ушел. Я выбежала на улицу, но его машина уже выруливала со стоянки. Мгновенно расхотев делать покупки в этом магазине, я побрела домой.
        Когда я уже шла по своей улице, позвонил мобильный. Я непроизвольно напряглась, хотя прекрасно понимала: тот, кого я опасаюсь, на телефон не позвонит. Там все будет по-другому. А звонил мне Игнат, еще вчера мы обменялись номерами телефонов.
        - Привет! Ты где? Может, заглянешь на чай?
        - Здравствуй. Загляну. Как раз мимо твоего дома прохожу.
        - Отлично! Иду открывать.
        На этот раз стол был заставлен полностью. Там был и сыр, и ветчина. Печенье, конфеты и даже варенье. Я округлила глаза от удивления, а Игнат взъерошил волосы и улыбнулся.
        - Мне понравилось принимать гостей.
        - Здорово! Я рада. Только вряд ли смогу все съесть.
        - Ну все и необязательно. Пусть останется для другого раза.
        Он налил мне чай и подвинул ближе конфеты. А потом пригляделся внимательнее и спросил:
        - Ты чем-то расстроена? Что случилось?
        Мне не хотелось его огорчать, но мы же договаривались обойтись без недомолвок.
        - Я была в магазине. Ты меня не заметил.
        - И что? - удивился собеседник.
        - Ну… там люди… вели себя так…
        - Понятно, - усмехнулся Игнат. - Обычно я все покупаю через интернет с доставкой, даже продукты. Плачу картой, и курьер привозит. Минимум общения. Но сегодня мне нужно было быстро купить что-нибудь к чаю. Вот и заехал в магазин. А вообще, я так привык, что почти ничего не замечаю.
        - У тебя железная выдержка, - покачала я головой. - Я бы уже, наверное, полезла в драку.
        - Так я и лез. Столько раз пальцы в кровь разбивал. Только за десять лет махать кулаками надоело.
        - Ты, конечно, крутой парень. Но у меня есть вопрос: почему ты не уехал?
        - Просто я очень упрям, - невесело усмехнулся собеседник. - Единственное, что у меня осталось - это моя правда. Если сбегу, подтвержу их правоту. А значит, они победят.
        - А ты сам никогда не пробовал докопаться до истины? Не нанимал частного детектива, например?
        - Частного детектива? - удивленно переспросил Игнат. - В наших краях нет частных детективов. Да и расследование велось как надо. Я видел, к тебе на днях приходил участковый. Так вот, Павел пошел по следам отца. Тот тоже был участковым, и когда все случилось, работал вместе с полицией. А он был очень дотошным. Если бы они хотели просто галку за раскрытие поставить, меня бы посадили.
        - И все же, если бы кто-то попробовал правду раскопать, ты бы не стал возражать?
        - С чего вдруг? Правду я и сам очень хочу когда-нибудь узнать. Просто мечтаю об этом! Может, мне и повезет, - мрачно закончил он, и я заметила, как сжались в кулаки его пальцы.
        Той ночью я опять лежала без сна и вспоминала наш разговор. Я многое бы сейчас отдала, чтобы иметь свои прошлые возможности и попытаться помочь. Однако вернуть время вспять не в моей власти. А главное, мне нельзя привлекать внимание. Цена ошибки будет слишком высока. И не только для меня!

* * *
        Теперь мы с Игнатом встречались каждый день. Он часто приходил ко мне на завтрак или ужин и постоянно приносил с собой дорогие продукты. Я заметила его тактику не сразу, но потом поняла. Обычно я старалась не экономить на еде, для меня это было важно. Но все равно икры, красной рыбы и прочих излишеств у меня не водилось, пока Игнат ни стал моим постоянным гостем. Как только я догадалась, сказала прямо:
        - Ты не должен мне платить за еду. И, к твоему сведению, я вполне нормально питаюсь.
        - Я и не плачу. Просто очень хорошо зарабатываю, а тратить не на что.
        - Игнат, мы же договаривались: без игр и манипуляций!
        - Ну хорошо, - признал он после некоторых колебаний. - Ты права. Но если мне это доставляет удовольствие? Я не знал, что тратить деньги на кого-то еще, кроме себя, так здорово. Ты позволишь мне?
        - Ладно, - вздохнула я. - Но лишь на еду, и ничего больше! И не каждый день. А икру лучше оставь на праздники.
        Игнат воспринял мою просьбу буквально и начал приносить продукты строго через день. А икру - раз в неделю. Наверное, доставки из магазинов теперь приезжали к нему регулярно. Замечая, какое удовольствие все это приносит соседу, я махнула рукой и не стала больше препираться.
        Вскоре возникла одна небольшая проблема. Мой мобильный, который я так неосмотрительно купила у вокзала, барахлил почти с самого начала. Иногда он произвольно выключался, а экран часто переставал реагировать на мои нажатия. По большому счету мне было все равно. Но Игнат, пару раз не дозвонившись мне, предлагал поехать в торговый центр и купить новый. Сначала я отказывалась, но когда мой телефон вообще перестал принимать звонки, пришлось согласиться. Только я сразу расставила точки над "и":
        - Если хочешь, поможешь мне выбрать. Но платить я буду сама. А значит, мне нужен надежный и недорогой. Согласен?
        - Хорошо, - с тяжелым вздохом произнес собеседник. - Найдем такой, как ты хочешь.
        - Может, лучше заказать по интернету? Ты же сам говорил, что не любишь ездить по магазинам.
        - Я не говорил, что не люблю. Делал, потому что так было проще. Мы поедем в центр, там куча народу и много приезжих. Им нет до меня дела.
        По дороге в магазин я попросила Игната притормозить у банка. Нужно было забрать из ячейки очередную порцию денег. Хотя жила я очень скромно, наличность все равно таяла на глазах. А доходов от заказов почти не было. К тому же скоро нужно будет посетить соседний город. Мне предстояло одно очень важное дело, а светиться здесь я не хотела. Слухи могут пойти быстро.
        После банка мы оставили машину на стоянке торгового центра и зашли в здание. Пока гуляли по этажам, я не раз ловила угрюмые, презрительные взгляды, направленные на моего спутника. Значит, местных тут тоже было достаточно. Но Игнат, как и говорил, не обращал на них внимание.
        В одном из магазинчиков мы выбрали мне мобильный телефон. Именно такой, как я и хотела. Простой, с минимумом функций и достаточно надежный. Оплатив его, я получила фирменный пакет с покупкой, и мы пошли к выходу. Шагая рядом, Игнат дотронулся до моей руки и предложил:
        - Хочешь зайти в кафе, выпить кофе? Здесь есть небольшое на втором этаже.
        - Может, не стоит? - нахмурилась я.
        - Может, и нет. Но я хочу. Пойдем?
        Народу в кафе было немного. Мы заняли столик в самом углу, подальше от остальных посетителей. Официантка вполне спокойно приняла наш заказ, и я понадеялась, что никаких эксцессов здесь не будет.
        Когда мы уже допивали кофе, в зал зашла молодая пара с ребенком. Они заняли столик через проход от нас. Маленькая девочка не хотела усаживаться за стол и бегала по вдоль рядов. Она уронила куклу прямо нам под ноги. Игнат наклонился, достал игрушку и протянул ребенку.
        В это время отец девочки повернулся и взглянул на нас. Его лицо мгновенно напряглось. Он вскочил, вырвал куклу из рук Игната и с угрозой прошипел:
        - Руки от моего ребенка убери… - мужчина явно хотел добавить бранное слово, но поперхнулся, глядя в ледяные глаза моего спутника. Он отвел взгляд, подхватил плачущую дочку на руки, и они с женой демонстративно пересели на другой конец зала.
        Я с холодом в груди взглянула на Игната, ожидая вновь увидеть маску вместо лица. Но ошиблась. Да, он больше не улыбался, и в его глазах я ясно видела боль. Но он хотя бы не закрылся, отгородившись от всего вокруг, и от меня тоже. Это был живой человек, а не равнодушная статуя. И меня саму едва не скрутило от боли.
        Мы высидели ещё минут пять и ушли из кафе. Машину Игнат вел молча. Я тоже не нарушала тишины. У моей калитки он припарковался и вышел на улицу.
        - Давай, провожу тебя до крыльца. Уже совсем темно.
        У дома он остановился. Я думала, стоит ли пригласить его войти. Но потом решила, что сейчас ему будет легче в одиночестве. Но один вопрос я все-таки задала:
        - Не боишься, что когда-нибудь они нападут? Особенно если их будет больше одного.
        - Не беспокойся, - глухо ответил мой спутник, - от моего махания кулаками все-таки была польза. До физической расправы теперь дело не доходит. Боятся ко мне лезть.
        - Теперь? - ужаснулась я. - А раньше?
        - А раньше приходилось в машине биту возить. Иногда она помогала, иногда нет.
        - А если нет? - прошептала я.
        - Тогда я запирался в своей берлоге и лечил травмы.
        Я опустила голову, чтобы он не увидел блеск слез в моих глазах. А Игнат вдруг осторожно взял меня за плечи и очень легко прижал к своей груди.
        - Ты слишком добрый человек. Я рад, что встретил тебя. А то уже поверил, что таких не бывает.
        Мне показалось, что он коснулся губами моих волос. Я быстро отстранилась. Он сразу же меня отпустил, и я ушла в дом.
        Вместо того, чтобы лечь в кровать, я устроилась на диване с чашкой чая. Мне предстояло обдумать два важных решения. То, как Игнат обнял меня у крыльца, вызывало опасения. Во всем этом был явный намек на просыпающиеся чувства.
        Я поняла, что пора немного притормозить. Стараясь дать ему простое человеческое общение, на самом деле я привязывала его к себе. Похоже, он видел совсем не то, что я имела в виду. Потому что в нашем случае это было абсолютно невозможно. Причем, не из-за него - из-за меня.
        Через несколько месяцев мне все равно придется уехать отсюда. Я боялась, что Игнат воспримет это как предательство. Меньше всего мне хотелось добавлять боли его и так измученной душе. Но что же делать? Разве было бы лучше вообще с ним не дружить? Я совсем запуталась и не понимала, как увеличить дистанцию между нами и не расстроить Игната. Но одно я знала точно: уехать и оставить его одного в этом враждебном городе я не могла!
        На сколько еще хватит его сил? Действительно ли угроза физической расправы, как он считает, миновала? А вдруг, нет? Есть ли у Игната хоть какое-то будущее, если оставить все так, как сейчас? Ответы на все эти вопросы создавали очень мрачную картину.
        А самый главный вопрос: что делать мне? Итак, отойти в сторону для меня невозможно. Действовать - рискованно. Что же остается? Значит, буду действовать. У меня есть несколько месяцев до того, как придется покинуть город. Ну что ж, проведу их с пользой. Конечно, мои возможности сейчас очень ограничены, но кое-что можно предпринять. Решение принято, а обо всем остальном подумаю завтра. А теперь спать!
        Глава 3
        Следующий день я посвятила раздумьям, пытаясь понять, как исполнить принятое накануне решение. У меня больше не было прикрытия, благодаря которому люди обычно отвечали на мои вопросы. А так же репутации, открывающей если не все, то многие двери. Сбор информации - самое основное. Как заставить хоть кого-то со мной поговорить?
        Пытаясь расшевелить мысли, я бродила по дому из угла в угол. Потом отправилась на улицу. Быстро шагая по тротуару, дошла до ближайшего магазина и от нечего делать заглянула туда. Внутри было совсем пусто. Скучающая продавщица сидела за кассой и читала книжку в мягкой обложке, судя по всему, любовный роман.
        Выкладывая на прилавок продукты, я кивнула на книгу:
        - Интересная?
        - Ага, - с энтузиазмом ответила женщина. - Автор просто молодец, такой сюжет закрутила! Вот откуда писатели свои истории берут? Неужто все выдумывают?
        - Скорее всего, - пожала я плечами и достала кошелек.
        Я шла домой, а в голове крутились слова продавщицы про сюжеты. И вдруг меня осенило! А что, если использовать этот предлог? Сказать, что я - секретарь известной писательницы детективов и собираю информацию для ее новой книги. Фамилию писательницы лучше не называть, а ограничиваться туманными намеками. Люди любят приобщаться к чему-нибудь большому. Возможно, такая история им понравится. Остается сказать о моем решении самому Игнату.
        Ближе к вечеру сосед заглянул ко мне на огонек, и опять с пакетом продуктов. Мой холодильник был уже забит под завязку. Я разогрела ужин и накрыла на стол. С аппетитом уминая свою порцию, Игнат заметил:
        - Здорово у тебя получилось! Как будто всю жизнь готовила спаржу, артишоки и гребешки. Я взял их просто так, попробовать. Думал, ты будешь возмущаться. И бросишься штудировать интернет в поисках рецептов. Или ты это как раз и сделала? В любом случае, прекрасно справилась!
        Скрывая досаду, я качнула головой. Опять промах! Нельзя же так подставляться. Надо было хотя бы поохать для приличия, а не сразу хватать и чистить артишоки. Если так пойдет и дальше, Игнат поймет, в чем дело. Он вообще человек наблюдательный.
        Ладно, пора переходить к самому сложному. Убрав тарелки, я включила чайник, села за стол и задумчиво взглянула на своего собеседника.
        - Помнишь, я спрашивала, пробовал ли ты сам понять, что случилось с твоей одноклассницей?
        Игнат встрепенулся, довольная улыбка сошла с его лица. Он бросил на меня настороженный взгляд, но быстро взял себя в руки и кивнул.
        - Конечно, помню. Ты готова задать вопросы? Я отвечу на все.
        - Пока я только уточняю про самостоятельное расследование.
        - Имеешь в виду частных детективов? После нашего разговора я тоже о них думал.
        - Это хорошо, но сначала хочу спросить: ты понимаешь, что расследование всколыхнёт застоявшееся болото? О прошлом снова начнут говорить, и твое положение может на время ухудшиться.
        - Понимаю, - кивнул Игнат. - Если бы в результате я узнал правду о Любе, не раздумывал бы ни минуты. Никто даже не догадывается, что в этой истории для меня самое страшное. Неизвестность. Сколько раз я лежал в кровати и прокручивал в голове то одну возможную версию, то другую до тех пор, пока у меня не закипали мозги! Так что на неудобства я бы наплевал. Но мне кажется, шансов здесь нет. Далеко не все убийства раскрываются.
        - Думаешь, ее убили?
        - Думаю, да. Иначе она бы не исчезла на столько лет. Или, по крайней мере, дала мне знать.
        - Я согласна, шансов не так уж много. Но они все же есть. И я хочу попробовать, - ну вот, заветные слова сказаны. Но Игнат меня не понял.
        - Предлагаешь все-таки нанять детективов? А где их искать? В нашей газете объявлений я их не встречал, - усмехнулся он.
        - Я говорю не о детективах.
        - А о ком тогда?
        - О себе.
        - В смысле, о себе? Что ты имеешь в виду?
        - Я хочу сама поговорить с людьми. Если удастся, встретиться с тем, кто вел расследование. Например, со старым участковым, о котором ты рассказывал. Ну и так далее…
        - Старый участковый давно умер, - машинально произнес Игнат и изумлённо уставился на меня. Потом покачал головой.
        - Поверь, я очень благодарен за все, что ты для меня делаешь. Моя жизнь сейчас сильно изменилась. Но тебе не кажется, что это уже слишком? Как собираешься такое провернуть? Здесь же надо обладать опытом. А главное, возможностями. На твои вопросы просто никто не станет отвечать, и что тогда? Расследование заглохнет, даже не начавшись.
        Все эти слова я сама себе говорила не один раз.
        - Игнат, я даже не буду спорить. И полностью согласна с тобой в части опыта и возможностей. Но положа руку на сердце: если существует хоть один шанс во всем разобраться, ты готов отказаться от него?
        Я увидела, что собеседник задумался. Он хмурился и тер подбородок, глядя в стол. Вот теперь надо добавить оптимизма. Конечно, я помнила про честность и открытость, хотя и не обещала им соответствовать, но придется немного схитрить.
        - И еще насчет моего опыта. Пусть небольшой, но он есть. Когда я работала в школе, у нас там стали пропадать деньги. У учителей и детей. Директор не хотела привлекать полицию, и мы пробовали сами все уладить. Этим занималась я. И, в конце концов, у меня получилось. Потом было еще несколько похожих эпизодов. С ними я тоже успешно справилась.
        - Ты молодец, но… Это же совсем другое. Там ученики не могли тебя игнорировать. А здесь как ты заставишь людей с тобой говорить?
        - Согласна, это основная сложность. И я кое-что придумала. Скажу, что работаю секретарем у знаменитой писательницы. И ищу сюжеты для ее будущих шедевров. Узнала об истории с Любой, и она показалась мне перспективной.
        - У какой еще писательницы ты работаешь секретарем? - растерянно произнес Игнат.
        - Понятно, что ни у какой. Я не собираюсь называть имен. Буду обходиться намеками.
        - И ты думаешь, такое выгорит?
        - Не знаю. Увидим.
        Игнат вскочил и принялся шагать из угла в угол, хмуря брови. Остановился посередине комнаты и взглянул на меня.
        - Я даже не знаю, что сказать. С одной стороны, ты права - надо использовать любой шанс. С другой, - я не в состоянии представить, как мы это сделаем?
        - Да нет здесь никаких особых премудростей. Сначала тебе придется рассказать мне все, что знаешь, очень подробно. Потом я решу, с кем еще стоит поговорить. Проштудирую открытые источники. Сходим на место, где Люба пропала. Здесь нужно просто методично, шаг за шагом, собирать информацию. И она нас куда-нибудь приведет.
        Игнат с полминуты хмуро смотрел на меня, потом вдруг тряхнул головой и произнес:
        - Хорошо! Я готов попробовать.

* * *
        На следующий день, в первой его половине, я собиралась заняться своими заказами. А на вечер мы с Игнатом отложили подробный разговор. Он обещал придти пораньше, чтобы у нас было больше времени. Но первая часть моих планов оказалась под угрозой. Я как раз сидела за ноутбуком, когда услышала громкий стук и голос: "Хозяева!" Выглянула в окно и с неудовольствием разглядела у своего забора участкового. А потом вспомнила, что его отец участвовал в расследовании, и быстро выбралась из-за стола.
        - Добрый день! Чем обязана? - вежливо произнесла я, открывая калитку.
        - И вам добрый день! Вот проходил мимо и решил узнать, как у вас дела, - с обаятельной улыбкой произнес Павел Васильевич. Но усмешка в его глазах мешала воспринимать эти слова всерьез. Интересно, что ему на самом деле нужно? Но так как мне тоже было кое-что нужно, я посторонилась и дала участковому войти.
        Как и в прошлый раз мужчина остановился у лавочки, не заходя в дом. Может, он испытывал проблемы в замкнутых пространствах? Подумав об этом, я невольно улыбнулась. Мой гость, похоже, воспринял улыбку на свой счет.
        - Кажется, сегодня у вас, Ольга Ивановна, хорошее настроение. И указывать мне на мои промахи в основной работе вы не собираетесь.
        - Может, все еще впереди?
        - Я в недоумении. Что вы имеете в виду? - обеспокоился собеседник.
        - Я хотела с вами поговорить.
        - С такой умной и симпатичной девушкой? Да я всегда с удовольствием! - похоже, он просто издевался. - А можно узнать предмет нашего разговора? Или мы будем, как говорится, о вечном, о смысле жизни?
        - О вечном, Павел Васильевич, - я специально выделила интонацией его отчество, - как-нибудь в другой раз. А сейчас хотелось бы об исчезновении Любы Кузнецовой.
        На лице участкового появилось горькое разочарование.
        - Вот умеете вы спустить человека с небес на землю…
        Мне эта клоунада уже надоела, и я попеняла ему:
        - Павел Васильевич, может, прекратите валять дурака?
        - Может, и прекращу, - ответил он вполне нормальным тоном. - Если вы перестанете величать меня по отчеству.
        - Давайте тогда взаимно. Я - Ольга.
        - Ну а я Павел. Еще раз, приятно познакомиться! - участковый сел на лавочку, дождался, пока я устроюсь рядом, и продолжил: - Позвольте узнать, чем вас так заинтересовало столь давнее трагическое происшествие, что вы уже второй раз упоминаете о нем?
        - Иными словами: какое мне вообще дело? - перевела я его слова.
        - Примерно так, - согласился собеседник. - Чего вы к нему прицепились? У нас за десять лет много нехорошего произошло.
        - Честно говоря, мне достаточно и одного этого. Так уж вышло, что мы с Игнатом оказались соседями.
        - И что?
        - И то, что я могла во всей красе наблюдать, какими милыми могут быть жители вашего замечательного города, когда ополчатся на кого-то.
        - Это они могут, согласен, - кивнул собеседник. - И вы намерены предпринять какие-то шаги, чтобы изменить ситуацию, я правильно понял?
        - Совершенно верно.
        - Любопытно. И что требуется от меня?
        - Я хотела узнать, остались ли после смерти вашего отца какие-нибудь записи о том деле. Он ведь принимал в нем участие.
        - Это вам Игнат рассказал? - нахмурился участковый.
        - Он, - не стала возражать я.
        - Зачем вам записи моего отца?
        - Я собираюсь провести что-то вроде небольшого частного расследования. Поговорить с людьми, изучить информацию.
        - Вы серьезно? - собеседник даже не пытался скрыть сарказм. - А людям это нужно? Думаете, они захотят с вами говорить?
        - Возможно, захотят. Если узнают, что я - секретарь одной очень известной писательницы детективов. И собираю материал для ее новой книги.
        - А вы, правда, секретарь? Чей, позвольте узнать?
        - Ну давайте представим, что правда. И в чем здесь криминал? Этим происшествием, как я понимаю, уже давно никто не занимается. Своими попытками я никому не помешаю.
        Некоторое время участковый задумчиво разглядывал меня. Потом усмехнулся.
        - Должен заметить, умно придумано! Я сразу понял, что у вас есть хватка.
        - Послушайте, - я посмотрела ему прямо в глаза, - мне надо, чтобы вы ничего не отрицали, только и всего. Люди же видели, что вы ко мне заходили. Если они будут интересоваться, вам не нужно врать, лишь многозначительно молчать. А вдруг мне повезет, и я узнаю правду!
        - Не исключаю такой возможности, - ответил Павел Васильевич. И добавил: - А вы не думаете, что это может быть опасно?
        - Жизнь - вообще опасная штука, - пожала я плечами.
        - От вас я такой банальности не ожидал, - поморщился собеседник. Я молчала, и он продолжил: - На самом деле, я все еще хочу понять, почему вы так настроены помочь Игнату? Вы чем-то ему обязаны?
        - А такой банальности я не ожидала от вас. Думаете, люди не способны помогать друг другу просто так? Без дурацкого принципа: ты мне - я тебе? Мое объяснение очень простое. Несправедливость - это то, что я ненавижу больше всего. И не могу пройти мимо. Считаете, этого недостаточно?
        - Не считаю, - впервые за весь разговор он ответил абсолютно серьезно, без издевки. Поднялся с лавочки, произнес: - Хорошо, я поищу записи, - и пошел к воротам.
        Закрыв за участковым калитку, я отправилась гулять по саду. Эта беседа оказалась не самой легкой для меня, и теперь требовалось собраться с мыслями. А вечером предстоит еще более сложный разговор с Игнатом.
        По поводу опасности мой гость был прав. Реакция людей на подобные расследования может быть непредсказуемой. Я с этим не раз сталкивалась, только раньше у меня была защита. А сейчас единственный друг, который у меня остался, находится далеко отсюда. Да и в любом случае я не могу к нему обратиться. Он и так сделал гораздо больше, чем я рассчитывала.
        Поэтому, чтобы себя защитить, стоит обзавестись новыми друзьями. Я подумала, можно ли рассматривать Павла Васильевича с такой точки зрения? Попробовала хотя бы в своих мыслях называть участкового Павлом и поняла, что мы с ним не настолько хорошо знакомы. А значит, придется ему еще какое-то время побыть Васильевичем.
        Больше всего мне было интересно, почему он согласился мне даже не помогать - о помощи речь вообще не идет - а не мешать? Если конечно, я правильно поняла его последние слова. Мне показалось, я не убедила его своей эмоциональной речью. А это значит, что у него есть свои мотивы. Было бы полезно их узнать.

* * *
        Игнат приехал пораньше, как и обещал. Сначала я накормила его ужином, а потом мы перебрались в зал. Устроившись на диване, я включила на телефоне диктофон и открыла ноутбук, намереваясь делать заметки во время нашего разговора. Моя первая задача: накопить данные. И чем больше, тем лучше. А потом мне придется их систематизировать. Поэтому вся информация должна быть под рукой в удобном и наглядном виде.
        И в этом процессе важны любые мелочи. Сколько раз было такое, когда ничем не примечательная деталь в дальнейшем сдвигала дело с мертвой точки. А держать мелочи в голове - верный способ упустить подсказки. Так что я сразу предупредила Игната, что буду дотошно все фиксировать.
        Я прекрасно видела, что мой собеседник очень напряжен. Поэтому вопросы о самом происшествии оставила на потом. А начала с более отдаленной темы.
        - Сначала расскажи, как ты познакомился с Любой. А также все, что знаешь о ее семье, характере, друзьях и врагах. Пожалуйста, не опускай никакие подробности. Если тебе что-то кажется несущественным, все равно говори. Мы не можем знать заранее, что пригодится. А чтобы эти подробности вспомнить, тебе поможет картинка. Представь, как ты увидел Любу в первый раз. Что почувствовал, что о ней подумал.
        Игнат некоторое время молчал, видимо, выполняя мою просьбу и пытаясь собраться с мыслями, потом заговорил:
        - Вообще-то я познакомился с Любой, когда переехал с родителями в этот город и пошел в новую школу. Это было в седьмом классе. Но я совершенно не помню, когда увидел ее в первый раз. Скорее всего, в первый день в школе. Дело в том, что тогда я ее особо не замечал. Она не казалась мне интересной. Была слишком тихая, почти незаметная. За два года мы с ней едва несколько слов друг другу сказали. А в девятом классе у меня начались проблемы в учебе. Вернее, начались-то они сразу. Я был не самым лучшим учеником. Но тут все стало настолько очевидно, что учителя забеспокоились. Ну и чтобы подтянуть оценки, ко мне приставили Любу, как отличницу. Вот тогда мы стали с ней общаться гораздо чаще. Ходили друг к другу домой, занимались уроками и вообще проводили вместе много времени. Она оказалась очень интересным человеком. Многое знала, многим интересовалась. Умела рассказывать так, что хотелось слушать ее часами. Я наконец разглядел ее внешность. Не яркую, вызывающую, но очень милую. Зеленые глаза, длинные каштановые волосы, нежную кожу. Помню, иногда, слушая ее, я ловил себя на том, что совершенно не
запоминаю слова, лишь любуюсь ее красотой. В общем, через полгода мы с ней оба решили, что влюбились друг в друга раз и навсегда. Эти наши разговоры, кто кого больше любит - это был такой детский сад, мне даже странно сейчас вспоминать. И когда мы решили сбежать, ведь не думали ни о чем реальном. Где будем жить, на что? Просто мы были детьми, с гормонами в крови и подростковым бунтарством.
        - Кстати, зачем вы решили сбежать? Судя по твоему рассказу, у вас и так все неплохо складывалось.
        - Не совсем, - ответил Игнат. - Когда все вокруг узнали про нас, мы ведь особо и не скрывались, отец Любы категорически запретил ей встречаться со мной.
        - Почему? - удивилась я. Собеседник нахмурился и замолчал. Похоже, здесь начинались очередные тайны. Я терпеливо ждала. Наконец Игнат вздохнул и продолжил:
        - Ладно, я обещал, что буду полностью откровенен. Да и ты, скорее всего, и так все узнаешь. Это из-за моей семьи. Но чтобы ты поняла, придется рассказать немного подробней. Мой отец пил. Он не был совсем уж алкоголиком и не уходил в запои, но периодически напивался. И тогда распускал руки. Нам пришлось переехать в этот город, потому что на прежней работе он пьяным с кем-то подрался, и его уволили. Матери и мне тоже иногда доставалось. Когда приехали сюда, мы надеялись, что отец сделает выводы и успокоится. Но на самом деле стало только хуже. Дошло до того, что я старался бывать дома как можно реже, не хотел потом прятать синяки. А через год он погиб. Утонул в реке недалеко от того места, где исчезла Люба. Только его тело нашли сразу, под корягой у берега. Экспертиза показала в крови много алкоголя. Вроде бы все ясно. Но в городе пошли слухи, что моя мать тоже там была. Кто-то видел, как они ругались. Но ей никто обвинений не предъявлял, смерть отца быстро объявили несчастным случаем. Но ты же понимаешь, людям полиция - не указ. На нее разве что пальцем не показывали. Постоянный шепот за спиной,
эти взгляды. Через год, правда, все немного поутихло. Но лишь внешне. Так что когда отец Любы узнал, что она встречается со мной, запретил иметь дело с нашей семьей.
        - Черт, - пробормотала я, - кажется, теперь понимаю, почему все так легко поверили в твою вину. Когда Люба пропала, да еще недалеко от того места, люди вспомнили о твоем отце, я права?
        - В точку! - мрачно произнес Игнат. - Фразу "Яблочко от яблоньки…" я слышал почти каждый день. И мама тоже. Она винила себя в том, что происходит со мной. Тогда весь город словно с ума сошел. Угрозы и проклятия лились на нас со всех сторон. Мать выдержала два года, а потом сердечный приступ, и… - Игнат вскочил с кресла, в котором сидел, и быстро ушел в другую комнату. Я осталась на месте, прекрасно понимая, что сейчас ему нужно побыть одному.
        Минут через десять все же пошла его искать. Он сидел на улице, на лавочке у дома. Уже стемнело, мне не было видно его лица, но понять, что он чувствует, несложно. Я лишь опустилась рядом, помолчала пару минут, а потом покачала головой:
        - Мне так жаль… Ты не представляешь, как мне жаль, что вам пришлось через это пройти…
        Игнат повернул голову. В темноте я различала лишь блеск его глаз. И мне вдруг очень захотелось его обнять, прижать его голову к своей груди. Этот порыв был настолько сильным, что я удивилась себе и попыталась найти ему оправдание. Возможно, во мне просто просыпается материнский инстинкт? Обогреть, пожалеть и тому подобное.
        Я не поддалась порыву, только легко прикоснулась к плечу Игната. А он быстро схватил мою руку и сжал ее. Я не стала вырываться, это выглядело бы слишком грубо. Но двусмысленность ситуации меня напрягала, и я тихо произнесла:
        - Если тебе тяжело, давай продолжим в другой раз. Хватит на сегодня.
        - Нет, - резко качнул он головой. - Лучше закончим с этим сразу.
        - Хорошо, тогда пойдем в дом, - я встала, и Игнат нехотя отпустил мою руку.
        И все же я решила дать нам небольшую передышку и занялась приготовлением чая. Мой спутник тоже пришел на кухню. Стоял, прислонившись к подоконнику, и хмуро наблюдал за мной, пока я накрывала на стол. Его пристальный взгляд меня нервировал, и я старалась не встречаться с ним глазами.
        Когда мы сели за стол, решила, что пора вернуться к прежней теме. И обратилась к нему:
        - Скажи, мама рассказала тебе, что произошло на самом деле? Она была у реки или нет?
        Игнат откинулся на спинку стула и вздохнул.
        - Я не задал этот вопрос. Просто не смог. Наверное, боялся ответа. А она сама только как-то раз сказала: "Не слушай их, я ни в чем не виновата", и все.
        - Хорошо. Давай тогда оставим это и вернемся к Любе. Расскажи подробнее о ее семье.
        - А что рассказывать? Ее мать умерла совсем недавно. Год назад, наверное. Отец еще жив. Кстати, это он любитель плюнуть мне под ноги. Ну и еще его брат, дядя Любы. У нее самой тоже был родной брат, младше на три года. Они не особо ладили. Витька поступил в институт где-то в другом городе. Там вроде бы сейчас и живет. Это вся ее семья: отец, мать, брат и дядя. По-моему, есть еще родственники по матери, но где-то далеко.
        - Кем работали ее родители?
        - Мать сидела дома и занималась хозяйством. Отец - механик. Может разобраться в любой технике: хоть в тракторе, хоть в танке.
        - Опиши, пожалуйста, взаимоотношения в ее семье. И самих родителей.
        - Знаешь, я тогда подробно не вникал. Мне ее родители были до лампочки, если не мешали нам встречаться. Внешне все нормально, обычная семья. Да и Люба ни на что не жаловалась.
        - А когда стали мешать, вы что делали? Прятались?
        - Я не хотел, но Люба меня упросила. Кстати, она первой заговорила о побеге.
        - О, это важно! Может, у нее были еще причины? Не знаешь, случайно?
        - Она не говорила ни о чем другом, - качнул головой Игнат.
        - А вас не засекли до самого побега? Или вы все-таки попались?
        - Нет, не засекли.
        - Как же вы встречались?
        - У нас было несколько тайных мест. А еще нам помогала ее подруга.
        - Хорошо, что ты вспомнил про подруг, - энергично кивнула я. - Это тоже важно! Сколько их было? Назови их имена. Где они сейчас живут?
        Вместо ответа Игнат усмехнулся:
        - Ты так четко вопросы задаешь. Как будто, правда, следователь. Теперь я понимаю, почему у тебя в твоей школе получилось. И опыт сразу виден.
        - Благодарю, - саркастически скривилась я. - Но давай продолжим с подругами.
        - У Любы их было две, - Игнат назвал мне имена. - Обе, вроде бы, уже замужем. Живут здесь, у нас.
        - Как одноклассники относились к вашему роману?
        - Нормально, - пожал плечами собеседник. - Парни, в основном, одобряли. Люба говорила, что девчонки ей завидовали. Но в целом, довольно спокойно.
        - Ясно. На всякий случай спрошу: не было ли у твоей девушки врагов? Каких-нибудь серьезных проблем или конфликтов? Я понимаю, такие вопросы прежде всего интересовали следствие. Но вдруг…
        - Нет, - покачал головой собеседник. - Ничего такого не было. Люба была вообще неконфликтная. Старалась ни с кем не ссориться.
        - А поклонники, кроме тебя, у нее были?
        - Ну, было несколько. У нее внешность хоть и неброская, но все же миловидная. Вот, например, наш участковый по ней страдал.
        - Павел Васильевич? Ну надо же! - я была озадачена.
        - Он самый.
        Я покачала головой, а потом взглянула на Игната.
        - Извини, но я должна спросить: у вас с Любой был секс? Она оказалась девственницей?
        Игнат резко поднял голову и с минуту смотрел на меня, хмуря брови. А дальше поморщился и ответил:
        - Нет, не было. Мы только целовались. И решили, что станем по-настоящему близки, когда сбежим. Насчет девственности точно не знаю, но она говорила, что я - ее единственный мужчина на все времена, - невесело усмехнулся собеседник.
        - Раз уж мы затронули эту тему, хочу еще уточнить: почему ты ни с кем не встречаешься? Алевтина Егоровна говорила, что девушки обращают на тебя внимание. Да я и сама это видела. Но ты не реагируешь. А друзья тебе бы точно не помешали.
        - Ну, несколько раз я пробовал. Ничем хорошим это не закончилось. Мне быстро дали понять: я для них как трофей в зоопарке. Нервы себе пощекотать, перед подругами покрасоваться. Никто из них и не думал серьезные отношения со мной строить. - Он помолчал немного и добавил: - Честно говоря, мне и самому ни с кем пока не хотелось строить эти отношения, - бросил на меня быстрый взгляд и уточнил: - То есть, раньше не хотелось. А теперь все изменилось.
        Игнат смотрел мне прямо в глаза и явно ждал моей реакции. Но не дождался. Я отвела взгляд и отвернулась к ноутбуку. Сделала пометки и произнесла:
        - Ну что ж, пора переходить к самому происшествию. Ты точно не хочешь отложить до другого раза?
        - Нет. Давай уже закончим сегодня.
        - Ладно. Тогда перескажи подробно день побега.
        - Это было в начале лета. В тот день в школе был выпускной. Мы планировали сбежать сразу после него, поздно вечером. Нам это казалось очень романтичным. Вещи мы собрали заранее, денег на первое время понемногу накопили. Сейчас я понимаю, нам бы и на неделю не хватило. Но тогда казалось, что мы все продумали. Договорились встретиться в нашем месте у реки поздно вечером. На моем велосипеде хотели доехать до автовокзала. Тогда было несколько ночных автобусов. Собирались сесть на ближайший и уехать. Мы планировали добраться ближе к столице и там где-нибудь обосноваться. Снять комнату, найти работу и жить вместе долго и счастливо. Глупые дети, что с нас взять?
        - Как прошел выпускной? Не было ли каких-нибудь происшествий? Конфликтов?
        - Все прошло спокойно. Спиртное в школу проносить не разрешали, и все собирались напиться позже, когда пойдут гулять по городу. Мы с Любой к тому времени должны были уже исчезнуть. На самом празднике мы постоянно переглядывались, словно заговорщики, и улыбались друг другу. Я такой ее и запомнил: очень красивой, с высокой прической, в длинном голубом платье. Из происшествий помню только одно: кто-то из парней хотел пригласить Любу на танец, она отказалась, и тот разозлился. Я увидел и сразу подошел, но ребята уже увели дебошира и сами успокоили. Вот и все.
        - Помнишь, кто это был?
        - Нет, - покачал головой собеседник. - Только сам факт.
        - Что было дальше?
        - Когда мероприятие в школе закончилось, всех попросили на выход. Одноклассники отправились на прогулку, а я проводил Любу до дома. Через час, забрав приготовленные вещи, еду и деньги, мы должны были встретиться у реки. Я опоздал минут на двадцать. Матери захотелось в тот вечер поговорить со мной о будущем. Я еле высидел этот разговор, а как только она оставила меня в покое, схватил рюкзак и убежал через окно. Но Любы на месте не было. Сначала я терпеливо ждал. Думал, ей надо больше времени на сборы, она все же девочка. К тому же, ее могли задержать родители, как и меня. Через час я ей позвонил, но она не взяла трубку. Еще два часа я сидел как на иголках. Набирал ее номер каждые пять минут, но уходить боялся, чтобы не пропустить. Решил, что у нее проблемы с телефоном. Потом я все же не выдержал и пошел к ее дому. В Любиной комнате свет не горел, я уже собирался подобраться к окну и постучать, как на крыльцо вышел ее отец. Минут пять он курил, стоя перед домом, потом ушел. Тогда я все же выполнил, что хотел, но безрезультатно. В комнате не было ни движения, ни звука. Я стоял на улице и не понимал,
что мне делать. Прошел еще раз от ее дома до нашего места встречи, никого и ничего по дороге не заметил. Правда, было совсем темно, и я не увидел того, что утром нашли следователи на берегу. А тогда еще примерно час я просидел у реки. А дальше сильно разозлился. Думал, Люба в последнюю минуту испугалась и передумала. Но сказать мне об этом прямо постеснялась и спряталась от меня. И я вернулся домой. Валялся на кровати и злился, потом заснул. А утром меня разбудила испуганная мать - к нам пришел участковый и родители Любы.
        Во время рассказа Игната я все подробно записывала. Потом взглянула на него:
        - А сейчас подумай хорошо, кто мог знать о ваших планах? Во-первых, вы сами кому-нибудь говорили? Например, той же подруге?
        - Нет. Мы договорились хранить все в тайне. Я точно молчал. Про Любу, как ты понимаешь, поручиться не могу. Но ничего такого она не упоминала. Наоборот, ей нравилось, что никто ни о чем не догадывается.
        - Ладно. Тогда такой вопрос: кто еще, кроме подруг, был к Любе ближе всего? С кем она могла обсуждать свои проблемы, секреты? Может, кто-нибудь из учителей?
        - На самом деле она была не болтушка, а наоборот, довольно скрытная. С матерью у нее были неплохие, но не близкие отношения. Она часто жаловалась, что та всегда занята домом и младшим братом. А до самой Любы ей нет дела. С учителями точно ничем не стала бы делиться. Да и вообще часто говорила, что я заменяю ей всех подруг. И больше, чем я, о ней никто не знает.
        - Раз так, скажи: у твоей девушки были какие-нибудь секреты от других, тайные желания? Хоть что-нибудь необычное? Тебе ни разу не показалось, что она что-то недоговаривает? Скрывает?
        На какое-то время Игнат задумался, хмуря брови. Потом посмотрел на меня.
        - Пожалуй, было несколько раз, когда при встрече она казалась мне расстроенной и чем-то озабоченной. Я спрашивал, но Люба отшучивалась и переводила разговор на другое. Я думал, это какие-нибудь девчоночьи проблемы.
        - Тогда на сегодня последний вопрос. Ты говорил, что много раз думал обо всем, что произошло. Какие у тебя самого предположения? Что случилось с Любой?
        - Я считаю, произошло самое плохое. По дороге к реке она кого-то встретила. Что конкретно случилось, можно гадать до бесконечности. Но в результате этой встречи она погибла.
        - Тогда где тело?
        - Этот вопрос преследовал меня много лет. Сразу после того, как меня выпустили, да и потом, годы подряд, я ее искал. Много раз обшарил все берега вокруг реки на километр вперед и назад. И ничего не нашел. Знаешь, в чем еще не повезло? В тот год было очень дождливое лето. Сами следователи сокрушались. Даже в утро, когда ее искали, шел дождь. Я знаю, что вызывали собаку, но она не взяла след.
        - Значит, ты считаешь, ее утопили?
        - Скорее всего.
        - Но ведь тело твоего отца нашли быстро. Почему с Любой по-другому?
        - Я могу только предполагать, - пожал плечами Игнат. - Из-за дождей река была более быстрой и бурной. Вот тело и унесло. Или его вообще где-нибудь закопали.
        - Тогда должны были остаться следы, - задумчиво произнесла я. И добавила: - Ну что ж, думаю, пока хватит, - выключила диктофон и закрыла ноутбук. Встала и прошлась по комнате, разминая ноги. Игнат мрачно следил за мной.
        - Это все, что ты хотела узнать? Честно говоря, мне вспомнились допросы в полиции. Очень давно я столько не говорил о том времени.
        - Не совсем всё. Еще меня интересует, что ты помнишь о следствии, уликах, подозреваемых. Ну и по ходу дела точно появятся вопросы. Но это потом. Сейчас я и сама устала. Как ты держишься, вообще не понимаю. Нам надо отдохнуть.
        Игнат кивнул, встал и направился к выходу. Я проводила его к воротам. У калитки он остановился, повернулся и замер, словно чего-то ждал. А потом шагнул ко мне. Мы оказались слишком близко друг к другу. Я испугалась, что он попытается меня обнять, и прикоснулась рукой к его груди, пытаясь удержать на расстоянии. Игнат накрыл мою ладонь своей и прижал к груди сильнее. Я ощутила тепло его кожи под футболкой, легкую дрожь, прошедшую по телу. Не смогла заставить себя взглянуть ему в лицо, резко выдернула руку и отступила на шаг. Еще пару секунд он стоял рядом, потом молча повернулся и ушел.
        Глава 4
        На ближайшие пару дней я решила сделать паузу в общении с Игнатом. Во-первых, мне самой пора было съездить в другой город. Я уже достаточно тянула с этой поездкой. Во-вторых, хотела еще раз послушать запись нашей беседы и составить список тех, с кем стоит пообщаться. Ну и кроме того, мне показалось, что нам обоим лучше немного отдохнуть друг от друга.
        На следующий день прямо с утра я отправилась на автовокзал и купила билет на ближайший рейс. Для моих целей подходил любой небольшой город, расположенный не слишком близко, но и не далеко отсюда. И хотя само дело заняло бы не больше двух часов, с дорогой туда и обратно все равно выйдет полдня. А чтобы в процессе меня ничего не отвлекало, я сразу выключила мобильный телефон.
        Во второй половине дня я вернулась домой, пообедала и устроилась на диване. Включила мобильный и увидела три пропущенных звонка от Игната. Я не стала ему перезванивать и занялась своими делами. Сначала немного поработала над заказами. К сожалению, в последнее время их было мало, что меня сильно огорчало. А дальше достала телефон и прослушала запись вчерашней беседы.
        Отключив диктофон, я задумалась. Делать выводы пока не спешила, информации для этого явно недостаточно. Мой опыт четко показывал, как рискованно строить теории на таких ограниченных данных. Чтобы потом не наблюдать, как эти самые теории рассыпаются под натиском реальности. Такое в самом начале карьеры я тоже проходила. Было это болезненно и очень обидно.
        Итак, сейчас главное - определить круг лиц, с которыми я попробую встретиться и поговорить. В него точно войдут две бывших подруги Любы, классный руководитель, возможно, кто-нибудь еще из одноклассников. Было бы здорово пообщаться о тех временах с участковым. Тем более, он неожиданно оказался одним из воздыхателей пропавшей девушки. Но захочет ли Павел Васильевич обсуждать со мной такую щекотливую тему - большой вопрос. Впрочем, скоро я это узнаю.
        Включать в свой список семью Любы я не собиралась. С одной стороны, не хотела тревожить расспросами ее родных. С другой, судя по рассказам Игната, отец и дядя девушки до сих пор настроены агрессивно. Так что никакого разговора, скорее всего, не получится. Брат Любы с этой точки зрения выглядит гораздо перспективней, но его, похоже, нет в городе.
        Пока что мой список выглядел совсем небольшим. Но для начала его вполне достаточно. А потом появятся новые ниточки, в этом я не сомневалась. Теперь предстояло выяснить у Игната нужные адреса и хорошо продумать вступительную речь, которая расположит ко мне людей. Ну а следующий день я собиралась потратить на работу с открытыми источниками информации. Проще говоря, посетить библиотеку и изучить статьи местных СМИ о тех событиях.
        Наметив ближайшие планы, я решила отдохнуть в саду. Но только присела на лавочку, как вдруг увидела у калитки Алевтину Егоровну. Она тоже меня заметила и помахала рукой. Я пошла открывать. Женщина поздоровалась, зашла во двор и оглянулась.
        - Ну как тут мой садик поживает? Траву, смотрю, ты покосила. Молодец! А я вырвалась на пару часов, невестка меня отпустила. Поработаю немножко с цветами и заодно отдохну от детского плача.
        - Тяжело, да? - посочувствовала я.
        - Ага, есть такое. Так что моя помощь очень кстати. Не представляю, как бы сын с невесткой вдвоем справлялись. Димка мой целый день на работе. Старается раньше прийти, да не всегда получается.
        Слушая женщину, стоящую спиной к воротам, я вдруг увидела, как к калитке подошел Игнат. Поднял руку в приветствии и тут заметил Алевтину Егоровну. Его лицо мгновенно напряглось. Он сразу же развернулся и ушел. А я порадовалась, что хозяйка не успела его разглядеть. Не знала, как она прореагирует на наше с ним такое близкое общение.
        Алевтина Егоровна сходила в сарай, принесла инструменты и принялась ухаживать за своим палисадником. Я предложила помощь.
        - А давай, - согласилась она. - Научу тебя. Может, и ты потом свой садик заведешь.
        Женщина показала мне, как обрабатывать землю от сорняков и обрезать отцветшие побеги. Мы не спеша работали рука об руку. И тут хозяйка, с интересом покосившись на меня, спросила:
        - А правда, что ты с моим соседом дружбу водишь? Наши бабы вас вдвоем уже несколько раз видели.
        Кажется, я была наивна, думая, что о нас она еще не знает. Но открещиваться от этой дружбы не собиралась.
        - Ну да, вожу. Так уж получилось. Он интернет в доме проводил, мы и познакомились.
        - У вас чисто дружба, или что посерьезнее? - поинтересовалась собеседница и многозначительно кивнула. - Я-то понимаю, он парень видный, одинокий. Ты тоже. Но тебя его история с Любой совсем не смущает?
        - Это было очень давно, - пожала я плечами. - Да вы и сами говорили, что улик против него не нашли.
        - Говорить-то говорила. Но про несчастья тоже рассказывала. Ты, все-таки поосторожнее. Может, в сглаз и не веришь. Но, сама знаешь, береженного бог бережет!
        Эта фраза меня разозлила. Я была уверена, в этом городе есть здравомыслящие люди. Но как раз из-за подобных опасений Игнат многие годы живет в полной изоляции. Я уже собиралась высказать свое отношение к таким вещам, как вдруг поняла, что могу использовать этот визит в своих интересах.
        - Алевтина Егоровна, на самом деле все не просто так. Я вам расскажу один секрет. Мне же надо на работу устраиваться. Но, честно говоря, в школу я возвращаться не хочу. Устала от учеников. Такие они сейчас сложные, наглые, плохо воспитанные. А что я умею: только грамотно писать, с текстами работать. А еще я очень читать люблю, обожаю женские романы, детективы. Вот и нашла такую работу, где все это вместе сочетается. Хочу стать секретарем у одной известной писательницы. Нашла в интернете подходящую вакансию.
        Собеседница округлила глаза от удивления. Даже работать перестала и бросила на траву инструменты.
        
        - Это кто ж такая? К кому ты хочешь пойти секретарем?
        - Ой, пока не буду называть имен. Все же сглазить боюсь. Как вы сказали: береженного бог бережет. Вот если получится, обязательно расскажу. Но намекнуть могу: ее книги у вас тут везде продаются.
        - Ну надо же! - восхитилась хозяйка. - И что, тебя уже приняли?
        - Пока нет. Желающих на это место много. Вот она и решила проверку устроить. Все кандидаты должны помочь ей с новой книгой. А точнее, найти интересный сюжет и материал для рукописи. У кого получится лучше всего, тому место и достанется.
        - Хитрая какая! Ну а ты что, уже придумала?
        - Так вы мне и помогли, когда об исчезновении Любы Кузнецовой рассказали. Я хочу эту историю предложить. Имен конкретных называть не собираюсь, но скажу, что все основано на реальных событиях. Вот только информации у меня мало. Не с чем к писательнице идти. Мне бы поговорить с людьми. Теми, кто хоть что-то помнит о Любе и самом происшествии. Узнать все подробнее. Тогда, может, что и получится. И о вашей истории узнает вся страна.
        - А что, - задумчиво пробормотала собеседница, - про такое не только книгу написать, но и целое кино можно снять. А Игнат об этом знает? Думаешь, ему понравится?
        - Вообще-то ему все равно. Я спрашивала. Если никаких имен и название города сообщать не буду, то и ладно.
        - Ну смотри. Чтобы потом проблем не поиметь.
        - Алевтина Егоровна, я тут подумала, наверное, мне во время разговоров лучше не упоминать, что только собираюсь стать секретарем. Одно дело: участвовать в подготовке материалов для книги, другое - помогать мне работу найти. Второе вряд ли кого-то заинтересует. Как считаете? Сохраните мой секрет в тайне? Пока он не станет правдой.
        - Пожалуй, ты права, - кивнула женщина. - Лучше про испытания никому не говорить. Не переживай, я умею хранить секреты.
        В этом у меня были большие сомнения, но я лишь благодарно улыбнулась.
        Мы вернулись к растениям и через двадцать минут закончили с работой. Потом я пригласила хозяйку в дом и напоила ее чаем. Алевтина Егоровна бегло заглянула во все комнаты и осталась довольна тем, в каком порядке я содержу ее жилье. И особенно, что ничего существенно в нем не изменилось. И еще раз порадовалась, что удачно выбрала себе жиличку. А я решила воспользоваться случаем и провести пробную беседу.
        - Алевтина Егоровна, раз уж вы, возможно, стали крестной мамой будущей книги, я бы хотела с вас и начать. Если у вас осталось время, может, расскажете мне о Любе и ее семье? И еще о родителях Игната, вы же были соседями.
        - Ну, немного времени у меня еще есть, - взглянула на часы собеседница. - Так что помогу тебе. Про Любу, правда, ничего не скажу. Мы с ней особо не общались. Девочка, как девочка. Тихая, вежливая. Если видела меня, всегда здоровалась. В той же школе училась, что и мой Димка. Только они с Игнатом младше моего лет на пять. Никаких скандалов с ней не припомню. Если не считать шашни с моим соседом. Мать Любы, Софья, сначала встречалась с другим парнем. Но его забрали в армию, в какую-то горячую точку, и он там погиб. Вот Софья и вышла за Демьяна. Он ее как раз обхаживал. Двое детей у них родилось, жили, вроде бы, неплохо. Демьян, мужик, конечно, суровый, но работящий. Жену любил, и детей тоже. Как Софья от сердечной болезни умерла, а сын в другой город на учебу подался, так он сначала жил один. А потом к нему младший брат переехал, Сашка. Тот характером мягче брата, но непутевый. Семью свою устроить не смог, детей тоже нет. Работают они вместе, машины чинят. Ну что, помогла я тебе? - поинтересовалась хозяйка. Пока что ничего интересного я в ее рассказе не усмотрела, но энергично кивнула и произнесла:
        - Конечно, помогли. Большое спасибо! А что насчет родителей Игната?
        - Катерину и Андрея я, конечно, лучше знаю. Все же сколько лет бок о бок прожили! Хотя они нездешние, переехали к нам уже в возрасте. Андрей на фабрике работу получил. Это когда еще та фабрика работала. Все разорили, упыри проклятые! - неожиданно выругалась женщина. Я не стала уточнять, о ком это она. Скорее всего, о местных властях. А меня интересовало совсем другое.
        - Какие у них в семье были отношения?
        - Сложные. Андрей-то, как оказалось, залить глаза был мастак. И тогда уже ни за руками, ни за языком не следил. Не раз в драки пьяным ввязывался. Да и жене с сыном, бывало, доставалось. Сама синяки видела. Участковый наш, Васька, к ним домой, как на работу, ходил. - Все это подтверждало рассказ Игната. Я удовлетворенно кивала и делала пометки в ноутбуке. - Ну а потом Андрей в реке утоп. Тело под корягой нашли. Вроде бы несчастный случай, - закончила собеседница и поджала губы.
        - Точно случай? - осторожно поинтересовалась я. Алевтина Егоровна подозрительно пригляделась ко мне.
        - Понятно, донесли тебе уже наши болтушки! В городе до сих пор сомневаются в несчастном случае. Только если Катерина и виновата, я ее осуждать не стану. Кому охота постоянно в синяках ходить?
        - А вы не знаете, кто распустил слухи о ее вине?
        - Говорили многие. А с кого конкретно началось, не ведаю. Могу поспрашивать наших кумушек, если хочешь.
        - Было бы здорово, - благодарно кивнула я. - Что было дальше с Игнатом и его мамой?
        - После смерти мужа жить они тяжелее стали, в смысле денег. Катя работать нянечкой в саду устроилась. Игнат тоже подрабатывал, хотя сам в старших классах учился. Но зато из глаз у них страх исчез, смеяться стали чаще. В общем, не пропали. А потом эта история с Любой приключилась. Она Катерину и подкосила. И то, кому легко поток такой ненависти вынести? Всё им припомнили: и драки Андрея, и смерть его загадочную. С другой стороны, если Игнат все же виноват, тогда за дело это было. В общем, соседка моя долго не выдержала, Игнат один остался. Однако, парень с характером оказался, упертый. Выжить его отсюда пытались. На работу никто не брал, а жить на что-то надо. Сначала он на соседнюю станцию ездил, вагоны разгружал, потом строителем подальше отсюда нанимался. А уже позже придумал эту фирму с интернетом. Вот тут дело у него пошло. Он машину купил, дом свой старый перестроил, - Алевтина Егоровна о чем-то задумалась и замолчала. Я поняла, что она устала, и поторопилась задать последний вопрос.
        - А о новом участковом, Павле Васильевиче, можете что-нибудь рассказать?
        - О Пашке-то? А он причем? Этот парень себе на уме, и всегда таким был. Ты с ним тоже поосторожнее. Ему палец в рот не клади - руку откусит.
        - Понятно, - пробормотала я, качая головой. - А что случилось с его отцом, бывшим участковым? От чего он умер?
        - Так я ж тебе рассказывала, помнишь? Про мужика, что жил в доме слева от Игната. Запил и замерз под забором.
        - Ну ничего себе! Это был ваш участковый? А что же его семья, сын? Не смогли помочь?
        - Васька с женой давно развёлся. Расстались они не очень хорошо и после не общались. В доме он один жил. А Пашка с матерью в квартире, ближе к вокзалу. Вот тот иногда к отцу заходил. А после его смерти дом заколотил. Так и живет пока с матерью. Никак не женится. - Алевтина Егоровна помолчала немного и поднялась. - Ладно, побегу я. Невестка, поди, уже совсем меня заждалась. А ты не переживай, я про наш уговор помню. Про писательницу с книгой всем скажу, а что ты пока еще на нее не работаешь, молчок!
        - Большое вам спасибо! - с чувством ответила я и проводила женщину к воротам.

* * *
        На следующий день, как и собиралась, я посетила местную библиотеку, расспросив о ней прохожих. Правда, ничего полезного из этого визита не вынесла. Потратив почти три часа и прочитав кучу статей, никаких новых версий или интересных фактов не получила. А все потому, что кроме вины Игната других предположений в них не рассматривалось.
        Зато авторы многословно рассуждали о том, что подростки не способны отвечать за свои поступки. И что любовные истории в столь юном возрасте надо немедленно пресекать. Обвиняли в произошедшем учителей, родителей и ранний секс. Требовали введения смертной казни и уголовной ответственности за попустительство. Ну и всякое такое.
        Начитавшись подобных опусов, я вышла из библиотеки в подавленном состоянии. Людская агрессия и неизменное желание чьей-то крови всегда вызывали во мне недоумение. И пусть я многократно с этим сталкивалась, реагировала каждый раз достаточно остро. Хотелось сбежать куда-нибудь далеко. Впрочем, напомнила я себе - и сбежала. Вот только все повторяется снова.
        Вернувшись домой, я немного побродила по саду, чтобы хоть как-то снять напряжение. И снова заметила под кустами рыжую кошку. Она не раз уже ко мне приходила и теперь с удовольствием съедала оставленное угощение. Для чего мне пришлось обзавестись специальной посудой и кошачьей едой.
        Угощение угощением, но приближаться ко мне кошка не спешила. Хотя я не раз подзывала ее. Вот и сейчас она лишь настороженно наблюдала за мной издалека. Безрезультатно пять раз произнеся "Кис-кис", я пожала плечами и опустилась на лавочку. И тут кошка медленно, словно выслеживая добычу, приблизилась ко мне, обнюхала кроссовки и вдруг улеглась на траву прямо у моих ног.
        Чтобы не спугнуть животное, я сидела, почти не двигаясь, и расслабленно наблюдала за игрой солнечных лучей на зеленых листьях. Сковывающее меня напряжение наконец отпустило, и на этот краткий миг я была почти довольна своей жизнью. Впрочем, миг этот оказался действительно кратким. Потому что уже через минуту я вспомнила, что давно не проверяла новости в интернете. А дальше услышала призывное покашливание, подняла голову и увидела выглядывающего из-за забора участкового.
        Открыв калитку, я пропустила гостя во двор и предложила зайти в дом на чашку чая. Что он с удовольствием и сделал. А значит, с закрытыми пространствами у Павла Васильевича все в порядке. Устроившись за столом, участковый пристально взглянул на меня и качнул головой.
        - А вы, я вижу, времени зря не теряете. Сегодня мне несколько человек рассказали про известную писательницу и спрашивали, правда ли это.
        - И что вы ответили? - заинтересованно уточнила я, разлив по чашкам чай и усаживаясь напротив гостя.
        - Ничего не ответил. Промолчал загадочно, - усмехнулся собеседник.
        - Большое спасибо! - искренне поблагодарила я, удивляясь, что он все же выполнил мою просьбу.
        - Пока не за что. Открыть им глаза я всегда успею, если увижу, что вы моим невмешательством злоупотребляете, - вроде бы произнес спокойно, но скрытую угрозу в его словах я вполне ощутила.
        - Если у меня получится, я всего лишь хочу выяснить правду. Надеюсь, в этом наши интересы совпадают.
        На мгновение его взгляд изменился, но я не смогла разгадать, что в нем было. Сомнение, беспокойство, удовлетворение? Впрочем, он быстро взял себя в руки, улыбнулся безмятежной улыбкой и ехидно поинтересовался:
        - А вы так уверены, что правда вам понравится?
        - Правда есть правда, независимо от того, нравится она кому-нибудь или нет. Ее всегда полезно знать.
        - Спорное утверждение, - с усмешкой ответил собеседник. Похоже, наша беседа его развлекала. А еще у меня было четкое убеждение, что он знает гораздо больше, чем пытается показать. Я вспомнила о своей второй просьбе.
        - Вам удалось найти записи отца?
        - Это не так просто. Если вы еще не слышали, папаша мой перед смертью пребывал практически в белой горячке. Так что в его вещах небольшой беспорядок. Чтобы в них разобраться, потребуется время.
        И опять у меня возникло ощущение, что он водит меня за нос. Но так легко сдаваться я не собиралась.
        - Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? Вы ведь учились вместе с Любой и Игнатом, и вся история происходила на ваших глазах.
        - Не совсем, - ответил Павел Васильевич. - Конечно, я был в курсе их романа, как и все одноклассники, но меня эта тема мало волновала.
        - А вам Люба не нравилась? - осторожно уточнила я.
        - Это вы Игната наслушались? - презрительно хмыкнул собеседник. - Он был помешан на своей подружке и ревновал ко всем подряд. Я ей симпатизировал, не больше.
        - А на выпускном на танец не вы ее пытались пригласить? - озвучила я только что пришедшую мне на ум догадку.
        - Может, и я. Честно говоря, не припоминаю. Нам с парнями удалось пронести в школу выпивку, и к танцам я был уже изрядно пьян. А что?
        - Ничего, - пожала я плечами. - Вы ведь наверняка интересовались событиями после выпускного. Они взбудоражили весь город, а ваш отец участвовал в расследовании. Не поделитесь, что за улики нашли на месте исчезновения Любы?
        Участковый некоторое время разглядывал меня, хмуря брови. Потом качнул головой.
        - Вы упертая. Гнете свою линию, во чтобы то ни стало. Не знаю, может, у вас и получится. Только не с моей помощью.
        - Почему? - искренне удивилась я. - Разве вам есть, что скрывать?
        - Думаю, у любого человека есть, что скрывать. У вас, например, - он пристально уставился мне в глаза. Я еле заставила себя не отвести взгляд в сторону. - Но дело не в этом. Просто я не люблю дилетантов. С их апломбом и уверенностью, что они-то быстренько раскопают все, что другие раззявы упустили.
        - Ясно, - теперь уже усмехнулась я. - Это выглядит как банальная ревность. Я думала, вы такой фигней не страдаете. Разве важно, кто конкретно поможет человеку выбраться из ада? Мы вообще могли бы сделать это вместе. Лично мне никакие лавры не нужны.
        - Про ад, конечно, сильно! Еще раз спрошу: с чего вы так уверены, что Игнат это все не заслужил?
        - А какие факты заставляют вас думать, что заслужил? Они вообще есть?
        - Допустим, есть. И что?
        - Тогда я хотела бы их узнать.
        - Для чего? Чтобы облегчить свою совесть, перед тем, как умыть руки?
        - Типа того, - кивнула я и выжидательно уставилась на него. Собеседник поморщился.
        - Похоже, мне стоит уточнить: это все чистая теория. Я не занимался расследованием, и никаких фактов у меня нет.
        - А если нет, почему за столько лет вы не протянули руку помощи своему однокласснику? Разве ваша профессия не к этому обязывает?
        - Вы что-то путаете. Я не Робин Гуд.
        Несколько секунд я молча смотрела ему в глаза. Потом встала из-за стола и спокойно сказала:
        - Жаль. Что ж, тогда не буду вас больше задерживать.
        Вопреки моим ожиданиям участковый не сдвинулся с места. Маетно посмотрел по сторонам и раздраженно произнес:
        - Ладно, черт с вами! Я расскажу о найденных уликах.
        - Большое спасибо! - я быстренько села за стол и открыла ноутбук. - Не возражаете, если я буду делать записи?
        Вместо ответа он с неудовольствием воззрился на меня и покачал головой.
        - Должен заметить, мало кому удается добиться от меня того, что смогли вы. И это наводит на мысль: на что еще вы способны?
        Я лишь скромно промолчала, Павел Васильевич тяжело вздохнул и заговорил:
        - Вы правы, событие было не рядовое, так что отца я расспрашивал. Рассказываю с его слов. Когда утром родители не обнаружили Любы в комнате, испугались. До этого она всегда ночевала дома. А если уходила к подругам, обязательно предупреждала. На всякий случай обзвонив одноклассников, отец с матерью побежали к участковому. Уже все вместе они вернулись в дом и обследовали комнату девушки. И поняли, что пропали ее вещи и документы. Практически сразу возникла идея с побегом. И, конечно, основным подозреваемым был Игнат. Его нашли у себя дома в кровати, и он не стал отпираться. Подтвердил, что они собирались сбежать и должны были встретиться ночью у реки. Рассказал, что искал Любу, звонил много раз, а потом решил, что она передумала, и вернулся к себе. Его мать утверждала, что сын с середины ночи был дома. Отец Любы, мой родитель и Игнат отправились на место встречи. С первого взгляда там все было в порядке. Однако, когда они спустились к самой реке, заметили у берега что-то белое. Это оказалась кроссовка девушки. Ее сразу опознали. Тогда мой отец все там оцепил и вызвал следственную бригаду. Эксперты
нашли недалеко от места встречи примятую траву, а на ней капли крови, тянущиеся к берегу. Анализ подтвердил группу крови Любы. Но этих капель явно было недостаточно для смерти человека. Все указывало на то, что девушку ударили по голове, а потом потащили к реке. Вызванные водолазы в это время обшаривали дно. Но подняли только ее мобильный телефон. Самое сложное было со следами. Во-первых, под утро прошел ливень, но служебную собаку все равно вызвали. Однако след она не взяла, а эксперт, приехавший с собакой, предположил, что преступник применил средства для сокрытия запаха: махорку и нафталин. Эти вещества здесь есть почти в любом доме. Что интересно, кроме жилья Игната. И вообще ни на его одежде, ни на руках их не обнаружили. А также признаков борьбы, царапин, крови Любы и тому подобного. Именно поэтому мой отец настаивал на его невиновности. Вторая сложность была в том, что места у реки облюбовали местные мужики-рыболовы. Там, где нашли кровь, трава была слишком примята, и следов взять не удалось. А когда зону поисков расширили, вокруг их обнаружилось слишком много. Ну и напоследок, где-то через
неделю за километр отсюда мальчишки вытащили из реки рюкзак. Отдали в полицию. Оказалось - Любы. Вот и все улики.
        - Кто видел девушку последним? Игнат или родители? - поинтересовалась я.
        - Ее брат. Когда она вернулась с выпускного, в доме был только он. Родители уезжали по делам в соседний город. Приехали, думали дочь уже спит. Брат сказал, что она ушла к себе в комнату. Все, больше ее никто не видел. Ни как выходила из дома, ни когда шла к реке. Поэтому время исчезновения точно не установлено. По словам брата Люба зашла в дом в начале первого, минут в десять-пятнадцать, и сразу ушла к себе. Около часа ночи она была еще в комнате, брат слышал ее шаги. Судя по экспертизе, пятна крови появились у реки не позже трех часов ночи. Так что с часа до трех все и случилось.
        - Понятно, - кивнула я. - Кого еще, кроме Игната, подозревали?
        - Именно подозревали - никого. Проверяли многих, включая членов семьи, друзей. Но без толку, - собеседник спокойно отвечал на мои вопросы, больше не злясь и не показывая неудовольствия. Я решила использовать это по полной и уточнила:
        - Какая версия была у вашего отца?
        - Любу утопили. Но сначала ударили по голове, отсюда кровь. Потом оттащили к реке и сбросили в воду. А вслед за ней, рюкзак и мобильный телефон.
        - Хоть какой-то мотив для этого обнаружили?
        - Ничего. Тогда шерстили все ее связи, подруг, одноклассников. Не было ни у кого причин с ней расправиться. На редкость тихая и спокойная была девушка.
        - Сексуальных маньяков подозревали?
        - Обошли наш город сексуальные маньяки, бог миловал. Да и женщины с тех пор больше не пропадали. Убивать, убивали, случалось. Мужья, любовники, при ограблениях. Но чтобы вот так: ушла к реке, и с концами - не повторялось.
        - А в соседних областях похожие случаи были?
        - Это тоже проверяли. Совпадений не нашли.
        - Вариант, что девушка все же сбежала, только одна - не рассматривали?
        - Для этого ведь должна быть причина. Допустим, она почему-то разозлилась на Игната, и ничего ему не сказала. Почему тогда родителям не позвонила, хотя бы предупредить, что жива. За что она с ними так? Или вы имеете в виду внезапную потерю памяти? Это предположение рассматривали. Запросы в больницы, потеряшек без сознания и тому подобное. Но тогда возникает много вопросов: махорку с нафталином она сама, что ли, рассыпала? Мобильник с рюкзаком в реке утопила? Зачем все это? Откуда на берегу ее кровь? Кого тащили по траве и сбросили в реку? Почему кроссовка осталась у берега? Люба что, ушла без обуви?
        - Согласна, не сходится, - кивнула я. - А если девушка стала свидетелем другого преступления? Как вам такой мотив?
        - Мотив-то неплохой, - хмыкнул собеседник. - Только никаких преступлений в ту ночь у нас больше не было. Ни убийств, ни грабежей, вообще ничего. Если не считать, что мы с парнями, когда пьяными шатались по городу, разбили стекло на остановке и задирались к прохожим. Между прочим, в связи с выпускным, в городе был усилен наряд полиции. Но серьезных происшествий они не зафиксировали.
        Сделав последние пометки, я задумалась. Сидела, постукивая пальцами по столу, и размышляла. Павел Васильевич с интересом наблюдал за мной, потом саркастически поинтересовался:
        - Ну что, жду каких-нибудь светлых идей, блестящих замечаний. Чтобы сразу увидеть все наши непростительные ошибки, посыпать голову пеплом и уползти в свою нору. А вы, сверкая мечом и забралом, мгновенно выведете всех на чистую воду… ну и так далее, - с кривой усмешкой закончил он, видя, что я никак не реагирую.
        - Ждите-ждите, - спокойно ответила я. - Можете за мечом пока сбегать, вам он лучше подойдет. А я пока прикину, с кем мне для начала побеседовать. Кстати, перед тем, как уползать в нору, не подскажете адреса вашего классного руководителя и подруг Любы?
        - Железная вы девушка, - восхитился участковый. - Я прямо завидую Игнату.
        - Игнату? - удивилась я.
        - Что, пока рано? Или наши местные сплетницы вообще попали пальцем в небо?
        - Павел Васильевич, если вы хотите что-то узнать, лучше спросите прямо.
        - А вы ответите?
        - Обещать не буду, но не исключено.
        - Тогда я, пожалуй, воздержусь.
        - Как хотите, - пожала я плечами. - Так что насчет адресов?
        Собеседник задумчиво взглянул на меня и спросил:
        - Когда вы собираетесь начать?
        - Думаю, завтра с утра.
        - Хорошо, я утром зайду и сам вас отведу. Так будет проще.
        - Спасибо! - ответила я, скрывая удивление. Павел Васильевич поднялся, а я предложила: - Не хотите чаю напоследок?
        - Хватит с меня. А то еще разбалуюсь.
        Мы вместе вышли на улицу. Рыжая кошка все еще была у меня во дворе, но теперь лежала на лавочке, растянувшись по всей длине. Участковый кивнул на нее:
        - Обзаводитесь друзьями?
        - Угадали. Они мне наверняка понадобятся.
        Собеседник молча смотрел на меня, слегка хмурясь. Я тоже молчала. И в этот момент раздался громкий стук. Мы одновременно повернули головы - за забором стоял Игнат. Он, конечно, уже заметил участкового, но в этот раз уходить не стал. Я пошла открывать.
        Мужчины обменялись мрачными взглядами, но не произнесли ни слова. Даже не поздоровались. Павел Васильевич быстро покинул мой двор и направился вверх по улице. А Игнат, наоборот, зашел внутрь. На кухне бросил быстрый взгляд на накрытый к чаю стол с пустыми чашками и поморщился. Я сразу же все убрала и предложила накормить его ужином. Он отказался. Я присмотрелась внимательнее и только сейчас разглядела очень мрачное, напряженное лицо.
        - Что-то случилось? Прости, я вчера была занята, а потом ко мне Алевтина Егоровна зашла. А сегодня вот, участковый…
        - Я вижу. У тебя теперь каждый день гости.
        - Если мы занимаемся расследованием, этого не избежать. Завтра я начну беседовать с людьми. Павел Васильевич обещал меня проводить.
        - Павел? Странно.
        - Почему?
        - Пусть тебя не обманывает профессия, которую он выбрал. Наш участковый способен помогать только одному человеку - самому себе.
        - Может, и так, - не стала возражать я, потому что сама подозревала мужчину в скрытых мотивах. - Но пока он думает, что помогает себе, принесет пользу нам.
        - Играть с ним в игры довольно опасно.
        - Хорошо, я учту, - кивнула я и, поскольку мой гость все еще стоял у стола, предложила: - Садись, пожалуйста. Может, хоть чаю выпьешь?
        Он упрямо качнул головой.
        - Я не за чаем к тебе прихожу. И не за ужинами. За столько лет прекрасно научился сам себе готовить.
        Тогда я подошла ближе, заглянула ему в глаза и мягко спросила:
        - Ты хочешь что-то сказать? Я слушаю.
        Продолжая хмуриться, он смотрел на меня. Я осторожно дотронулась до его локтя. Игнат потянулся к моей руке и остановился. Отвернул голову в сторону и произнес:
        - Я тут подумал, что переборщил с визитами. Мы все же не одна семья. Возможно, ты приехала сюда отдохнуть, и тебя устраивает одиночество. А я практически навязал себя тебе. Извини, я…
        - Игнат, ты что? Все из-за того, что я два дня была занята? Я не собираюсь прекращать наше общение, пожалуйста, поверь. Я ведь затеяла это расследование из-за тебя.
        - Потому что пожалела меня? - глухо уточнил собеседник.
        - Потому что не могу пройти мимо, когда вижу несправедливость, - ответила я, прекрасно понимая, что не эти слова он хотел услышать. А еще я с досадой подумала, что совершила ошибку. С Игнатом нельзя поступать так, как с другими. Слишком оголены его нервы и хрупко доверие, которое он начал испытывать ко мне. Если я оттолкну его, или хотя бы ему так покажется, он снова закроется в свою броню.
        - Прости, - покаянно пробормотала я. - Я должна была тебе позвонить, чтобы ты не переживал.
        - Ничего ты не должна. Но я хочу попросить об одном: если решишь прекратить, просто скажи мне об этом прямо. Не хочу мучиться в догадках.
        Меня так тянуло его обнять или хотя бы взять за руку, но я понимала - нельзя этого делать. Нельзя уменьшать и так совсем небольшое расстояние между нами. Давать ложную надежду. Потом будет еще хуже. Мне оставалось лишь ответить:
        - Обещаю. Когда придет время, я тебя предупрежу…
        Игнат повернул голову и впился в меня глазами. Но мне нечего было добавить. Я и так сказала больше, чем должна была.
        - Тогда я тоже выполню обещание, - произнес он, словно на что-то решившись. - Как-то я говорил, что в наших отношениях не будет скрытых игр и лжи. Возможно, ты и сама уже все поняла. Но я решил сказать это вслух: ты мне очень нравишься. Я хочу быть с тобой. Хочу тебя.
        Испугавшись собственной реакции, я отступила назад и увидела, как побелело от напряжения его лицо, а во взгляде мгновенно промелькнула боль. Он медленно покачал головой.
        - Не надо, не говори ничего сейчас. Ты не должна чувствовать себя обязанной. Я сказал это, просто чтобы ты знала правду. Вот и все.
        После этих слов Игнат сразу ушел. Справившись с потрясением, я сходила и закрыла за ним калитку. А потом вернулась в дом и подошла к зеркалу. С удивлением я рассматривала себя, пытаясь понять, что в моем сегодняшнем облике привело к такому результату. Бледное лицо без капли косметики, короткие светлые волосы, еще хранящие следы былого ухода. Женственная фигура, которой я когда-то так гордилась, теперь тщательно спрятана под растянутой футболкой и джинсами-бойфрендами, на размер больше, чем нужно.
        Я не видела ответа на свой вопрос. Девушки на улицах, которые обращали на Игната внимание, выглядели гораздо привлекательнее и сексуальнее. Почему он предпочел им меня? Существовало только одно объяснение - все потому, что я единственная, кто обращался с ним по-человечески. Как раненный зверь, что реагирует на помощь и ласку. Вот и вся причина.
        Глава 5
        Следующим утром я встала пораньше, быстро позавтракала и собралась, чтобы участковый не застал меня врасплох. Кто его знает - может, он ранняя пташка. Но Павел Васильевич осчастливил меня своим визитом только ближе к полудню. Я уже решила, что он передумал, и засела за ноутбук. Но проработав полчаса, увидела в окно знакомую фигуру у моей калитки и вышла на улицу, прихватив с собой рюкзак.
        Участковый поздоровался и повел меня по улице в сторону автовокзала.
        - Начнем, пожалуй, с Татьяны - одной из подруг Любы, - произнес, придерживая меня за локоть, когда мы переходили дорогу. - Она сейчас в декрете со вторым ребенком. Так что должна быть дома. Я ее еще вчера предупредил, что мы зайдем.
        - Мы? - удивилась я. - Вы собираетесь присутствовать при нашем разговоре?
        - А вы против? Я думал, наоборот, обрадуетесь. Я ведь придам вашей затее большей официальности.
        - Вот официальность мне как раз и не нужна. Ее явно хватало на допросах. А меня интересуют догадки, предположения, личные наблюдения. Все то, что не внесешь в протокол. И, уж извините, не скажешь при участковом.
        - То есть, фактически, слухи и сплетни? - криво усмехнулся собеседник. - И что вы потом будете с ними делать? Версии строить?
        - И версии тоже. Но сначала надо собрать побольше информации.
        - Ладно, я понял. Слухи меня мало интересуют, так что я пас. Не стану вам мешать проводить с пользой время.
        - Спасибо! - оценила я его решение. Он все-таки пошел мне навстречу, хоть и в своей насмешливой манере.
        По дороге я решила затронуть еще одну тему, которую накануне упустила.
        - Я вчера забыла спросить про вашу собственную версию. Как вы считаете, что произошло с Любой?
        Собеседник ответил не сразу. Некоторое время шел молча, что-то обдумывая, потом произнес:
        - Вообще-то, я делом не занимался и, соответственно, версий не выдвигал. Но не вижу причин выдумывать сложное, когда существует простое и понятное объяснение. Подружка передумала убегать, а Игнат такого не стерпел. Понимаю, вам этот сюжет не нравится. Но, как вы говорили, правда есть правда, нравится она кому-либо или нет.
        - Вы забываете: это утверждение верно, если мы говорим о правде. С Игнатом пока ничего не ясно. Даже ваш отец отрицал его вину.
        Собеседник недовольно взглянул на меня и явно хотел что-то сказать, но передумал. Нахмурился и отвернулся. Я попыталась его разговорить:
        - Даже если принять вашу точку зрения, получается, преступление было незапланированным, спонтанным. То есть, Игнат убил, сбросил тело в реку. Потом пошел искать табак и махорку? В его доме их не было, значит, он где-то их раздобыл. Тогда его должен был кто-нибудь видеть. А таких свидетельств, судя по всему, нет. Еще и перчатки надел, а одежду потом сжег, раз следов на нем не нашли? Как все это укладывается в вашу схему?
        - Возможно, он просто хитрее, чем вы думаете, - отозвался мой спутник. Мне стало интересно: эта странная уверенность в вине Игната - следствие банальной неприязни или у него есть основания, о которых почему-то мне не говорит. А если все же неприязнь, только ли из-за Любы?
        Пока я занимала голову мыслями, мы уже пришли. Участковый остановился у старого двухэтажного дома и оглянулся, обозревая двор. Потом кивнул:
        - Вон Татьяна, гуляет с ребенком.
        Я взглянула в том направлении и увидела женщину, сидящую на лавочке чуть в стороне от детской площадки в тени раскидистого дерева. Одной рукой она ритмично покачивала коляску, в другой держала телефон. Мы подошли ближе. Женщина подняла голову и с интересом уставилась на меня. Мой спутник поздоровался.
        - Ну вот, знакомься, это Ольга Ивановна. Я тебе про нее вчера говорил. В общем, беседуйте, а я, пожалуй, вас оставлю. У меня полно своих дел.
        Павел Васильевич развернулся и неспеша удалился. Татьяна некоторое время смотрела ему вслед со странным выражением лица. Потом повернула голову, заметила, что я за ней наблюдаю, и смутилась.
        - Никак не могу привыкнуть, что Пашка стал участковым, - решила пояснить она свой взгляд. - Наш Пашка, который никогда не мучился выбором, если надо сделать что-нибудь против правил и морали. Конечно, у него отец был участковым. Но я все равно никогда бы не подумала, что эта профессия его всерьез привлечет. А теперь ходит такой официальный, всех по имени-отчеству величает. И разговаривает так, будто видит тебя насквозь. Мне все время кажется, что он старше меня, хотя точно знаю, что мы одногодки. Ой, что-то я заболталась, - улыбнулась женщина. - Пашка говорил, вас история с Любой интересует. Неужто и вправду по ней будут книгу писать?
        - Это вполне возможно. Но пока решение окончательно не принято. Надо собрать данные для книги, чтобы выстроить сюжет. Вы мне очень поможете, если расскажете все, что знаете. Причем разные мелкие подробности и ваши наблюдения позволят оживить персонажей. Сделать действие более реалистичным. Не беспокойтесь, списывать дословно характеры с конкретных людей мы не будем, чтобы их не травмировать. Все образы будут собирательные. А вот детали истории лучше поконкретнее, хорошо?
        - Ладно, я попробую. Не приходилось пока писателям помогать. Наверное, это очень интересно?
        - Да, конечно. Но и рутины в такой работе тоже хватает. Вы не будете возражать, если я запишу наш разговор? Так будет гораздо проще потом работать над рукописью.
        - Записывайте, раз так надо, - пожала плечами женщина. Я включила диктофон и задала первый вопрос:
        - Насколько близко вы общались с Любой? Она вообще была откровенная или скрытная?
        - Люба-то, - задумалась женщина, - скорее, скрытная. Взять хотя бы этот побег. Ведь до последнего молчала. Я бы на ее месте не удержалась, точно проболталась кому-нибудь. А она - молчок!
          - Но роман с Игнатом она не скрывала, правильно?
        - Ну да. Тут уж вряд ли скроешься. Они за ручку всегда ходили, опять же взгляды, поцелуйчики. Так что этот секрет знали все.
        - А о ее семье можете что-нибудь рассказать? Были там какие-нибудь проблемы, конфликты? Она жаловалась на родителей?
        - Нет, ничего такого. Но, как я сказала, она не сильно любила о личном говорить. Но у нее дома я много раз была. Нормальные у нее родители, при мне никогда не ругались, не спорили. Мать ее всегда гостей угощала, чаем с пирогами поила. Дома чисто, убрано, пахло вкусно. Нет, ничего плохого про них сказать не могу.
        - А про брата?
        - Ну вот он, да, не очень приятный был. Мелкий такой, но любопытный. Лез везде, дразнился. Вот на него Люба ругалась. А ему, похоже, нравилось ее злить. Вещи он у нее таскал. Она прямо так и кричала: "Витька, зараза такая, куда мой пенал утащил? Верни немедленно!" Он кривлялся, а если она его лупила, матери жаловался.
        - Понятно. А про дядю Любы что можете рассказать?
        - Ой, его я почти не знаю. Тогда он с ними не жил. Нормальный, вроде, спокойный.
        - У Любы были ухажеры, кроме Игната?
        - Вроде, были, - кивнула Татьяна. - Я сейчас, правда, всех не вспомню. Но это совсем не то, что с Игнатом. Так, портфель до дома донести. В общем, детский сад!
        - А Павел Васильевич к этим ухажерам относился?
        - Пашка? Кажется, нет.
        - Я слышала, на выпускном кто-то пытался пригласить Любу на танец, а она отказала. Не знаете, кто это был?
        - А, помню, Олег. Да он пьяный был тогда. Они с ребятами все-таки умудрились водку в школу протащить. Вот и чудили.
        - Этот Олег сильно обиделся, когда ему отказали?
        - По-моему, не очень. Вроде, быстро успокоился. А такие подробности действительно для книги нужны?
        - Конечно. Именно они придают всему правдоподобность, и картинка оживает. Вы очень помогаете, большое спасибо!
        - Ну ладно, тогда. Это даже забавно вспоминать.
        - Скажите пожалуйста, у Любы были какие-нибудь ссоры с одноклассниками или кем-то другим?
        - Серьезных не было. Если только по мелочи. Следователи об этом всех расспрашивали.
        - А по мелочи, это какие? Можно поподробнее?
        - Ну например, с Милой они терпеть друг друга не могли. Как раз из-за Игната. Он тоже ей нравился, и до того, как у него с Любой закрутилось, они с Милкой за ручку ходили. Но там, насколько я знаю, до романа дело не дошло. Только Милка все равно Игната ревновала и разные мелкие гадости Любе делала. Слухи про нее распускала за спиной, одежду прятала, ну и так далее.
        - Как вам кажется, на что-то более серьезное она могла решиться?
        - Это убить Любу, что ли? Конечно, нет!
        - Понятно. Что было после выпускного? Куда вы пошли?
        - Тогда мы почти всем классом отправились по городу гулять. А Игнат с Любой по-тихому сбежали. Мы не сразу заметили. Потом Милка как раз обратила внимание. Но гуляли мы не долго. Парни совсем уж пьяные были, бузить начали, к прохожим приставать. Тогда мы с девчонками по домам пошли.
        - А вы не помните, кто из одноклассников раньше всех ушел? Ну, кроме Любы с Игнатом?
        - Сложно, конечно, через столько лет вспоминать, - пожаловалась собеседница, морща лоб. - Из девчонок та же Милка ушла первой, потом мы с Настей. А из ребят - не помню.
        - Настя - вторая подруга Любы?
        - Ну да. Это была наша троица: я, Настя и Люба.
        - Татьяна, скажите, а вы верите, что Игнат Любу убил?
        Собеседница нахмурилась и тяжело вздохнула.
        - Не знаю… Мне кажется, он на такое не способен. Хотя мой муж считает иначе. Игнат вообще на девчонок руку никогда не поднимал.
        - А были такие, что поднимали? - сразу же уточнила я.
        - Олег, например. Если разозлится, мог толкнуть. Или портфелем по голове стукнуть. Не раз такое бывало.
        - Этот Олег оставался с ребятами, когда вы уходили домой?
        - Кажется, да. Но я не уверена.
        - Тогда такой вопрос: у вашей подруги были какие-нибудь секреты, тайны? Может, она делала намеки или вела себя необычно?
        - Какие уж тайны, если я даже о побеге не догадывалась! - обиженно воскликнула Татьяна. - Но вот про "вела себя необычно", это да. Обычно Люба была спокойная, уравновешенная. А потом изменилась, стала дерганная, угрюмая, раздраженная. А причины я не видела. Расспрашивала ее, а она молчала.
        - Когда это началось?
        - Незадолго до выпускного, - ответила женщина. В это время ребенок в коляске заворочался и захныкал. Моя собеседница сразу же наклонилась к нему. А я поняла, что пора закругляться.
        - Большое спасибо за помощь! Не буду вас больше отвлекать, - встала с лавочки и направилась к выходу из двора.

* * *
        Я не прошла и сотни метров, как меня догнал участковый. Похоже, Павел Васильевич где-то недалеко ожидал конца нашей с Татьяной беседы. Мешать нам не стал, но любопытство его явно одолевало. Он даже не пытался это скрыть. Впрочем, я тоже не собиралась отмалчиваться. Во-первых, потому что рассчитывала на его помощь и в дальнейшем. Во-вторых, после разговора мне требовалось кое-что уточнить.
        - Ну как, узнали что-нибудь интересное? - сразу же задал он вопрос, шагая рядом со мной в сторону дома.
        - Насчет интересного пока не уверена. Но кое-что стоит проверить. Меня интересуют ваши одноклассники Мила и Олег.
        - А что конкретно интересует, позвольте узнать?
        - Сохранились ли материалы их допросов? Как-нибудь можно на них взглянуть? - попытала я удачу, особо на это не рассчитывая.
        - Дело сейчас в архиве, и у меня нет к нему доступа, - предсказуемо ответил собеседник. Этого я и ожидала, но попробовать стоило.
        - А к записям вашего отца у вас уже есть доступ? Я ведь могу помочь разобраться с бумагами.
        - Не буду травмировать вашу психику, заставляя вас рыться в его вещах. Это то еще зрелище. Неподготовленный человек может не выдержать, - усмехнувшись, произнес Павел Васильевич. А я подумала: почему он так не хочет подпускать меня к бумагам отца? Что в них такого опасного?
        - Тогда, может, вы сами помните. Мне нужно знать, когда эти люди ушли с прогулки после выпускного? И как провели остаток вечера и ночь? Желательно, в подробностях.
        - Почему именно они? Что вам такого рассказала Татьяна? - полюбопытствовал участковый.
        - Ничего особенного. Вы наверняка в курсе, что Мила встречалась с Игнатом до Любы и ревновала его. Татьяна сказала, что Мила первой заметила исчезновение парочки в тот вечер и, похоже, сама быстро ушла. Может, она за ними проследила?
        - Насколько я помню, ничего подозрительного в ее рассказе не было. Она сообщила, что сразу вернулась домой. Родители это подтвердили.
        - Вы до сих пор помните, что Мила говорила на допросе десять лет назад? - удивилась я.
        Собеседник скривился и бросил на меня быстрый взгляд
        - На самом деле, я тоже вел записи. Чисто для себя. Фиксировал все, что слышал от отца, а так же собственные заметки и мысли. Вот и перечитал их на днях. Догадывался, что вы будете задавать вопросы.
        Я одобрительно кивнула, почти не сомневаясь, что он соврал. Но одно хорошо: похоже, у Павла Васильевича все-таки есть доступ или к уголовному делу, или к записям своего отца. Плохо то, что мне он их показывать не собирается, и будет выдавать только то, что сам посчитает нужным. А проверить его слова я не смогу. Значит, доверять этим сведениям придется под большим вопросом.
        - А что с Олегом? - продолжила я тему. - Кстати, это он, а не вы, безуспешно пытался пригласить Любу на выпускном. А еще Татьяна сказала, что этот парень распускал руки. И с девушками тоже. Помните такое?
        - Да, помню. С Олегом иногда случалось. Но вы же не думаете, что из-за отказа танцевать он ее убил? - усомнился собеседник.
        - В пьяном угаре всякое бывает. Даже то, что потом кажется диким. Вы это знаете лучше меня. Так что он на допросе говорил?
        - Немного путался в показаниях. Да и не он один. Я и сам тот вечер по минутам не воспроизведу. Водки у нас с собой было достаточно. Но в целом, Олег ушел ближе к концу загула. То есть, часа в три-четыре ночи. Пошел сразу домой, свалился в кровать и проспал до утра. Он тогда жил с матерью-одиночкой. Женщина работала санитаркой в больнице и в ту ночь ушла в ночную смену. Но соседи слышали, как Олег вернулся домой. Он шумел сильно, они и проснулись.
        - Понятно, спасибо, что поделились. Мила и Олег все еще живут в городе?
        - Да. Мила недавно развелась, детей нет. Работает официанткой в кафе. Олег не женат, все также живет с матерью. Держит на рынке небольшую точку со стройматериалами. А что? Хотите и с ними поговорить?
        - Возможно. С Милой точно хочу. С Олегом пока повременю. Не уверена, что он станет со мной общаться. Вряд ли его интересуют писатели и детективы.
        - Кстати, если вы еще не устали, могу проводить вас к нашему классруку. Марина Владимировна готова вас сегодня вечером принять. И даже очень жаждет познакомиться.
        - Почему это? - удивилась я.
        - Сами увидите, - загадочно ответил Павел Васильевич. - Ну что, пойдете?
        - Конечно.
        - Тогда я зайду за вами к семи, - кивнул собеседник, махнул на прощанье рукой и свернул на ближайшую улицу.

* * *
        До моего дома оставалось еще пара переулков. Я достала телефон и, немного поколебавшись, набрала номер Игната. Мне нужно было с ним увидеться, хотя я и не представляла, как теперь буду смотреть ему в глаза после нашего последнего разговора и его неожиданного признания. Трубку он взял достаточно быстро.
        - Привет! - поздоровалась я. - Ты дома или на работе? Хотела зайти, если ты не занят. Или сам ко мне приходи.
        - Здравствуй, - спокойно ответил собеседник. - Сегодня я дома. Заходи.
        Минут через десять я остановилась перед зелеными воротами и нажала на кнопку звонка. Пока ждала Игната, разглядывала забор и радовалась, что никаких зловещих надписей на нем больше не появлялось.
        Игнат открыл мне дверь, мы шли к дому, а рядом с нами крутился пес. Я озабоченно поинтересовалась:
        - Как твой друг относится к кошкам? Не нападает на них? Ко мне тут одна приходит в гости, рыжая такая. Я тоже пытаюсь с ней подружиться.
        - Не беспокойся, - усмехнулся Игнат. - Тайсон еще ни одно животное не обидел. А вот к людям у него врожденная настороженность. В этом он похож на меня, - вроде бы равнодушно добавил он, но горечь в голосе я все же уловила.
        Игнат привел меня в гостиную и предложил чай. Я согласилась и пошла за ним на кухню. Он достал коробку хорошего зеленого чая, которую держал специально для меня, и занялся приготовлением. Я не рассказывала ему о своих вкусах, он сам многое подмечал. Раньше я пила исключительно дорогие сорта органического чая, но в моей новой жизни больше не могла себе этого позволить. Но однажды Игнат вместе с остальными покупками принес хороший чай. Заметил, с каким удовольствием я его пью, и потом стал регулярно покупать. А одну коробку всегда держал у себя дома.
        Пока Игнат выставлял на стол закуски, я тихонько сидела на стуле и пыталась справиться со смущением. Соглашаясь прийти сюда, я думала, что на чужой территории мне будет легче с ним общаться. Но ошиблась. Слишком уж мужской была обстановка вокруг, очень похожей на своего хозяина. Предназначенной для него одного. Я чувствовала себя неуверенно, как будто вторгалась в его жизнь, его личную территорию. Раньше меня это так сильно не беспокоило.
        Игнат старался вести себя как обычно, словно никакого признания не было. Спокойные движения, подчеркнуто дружелюбный тон, без намека на какие-нибудь чувства. Но взгляды, которые он иногда на меня бросал, заставляли мое сердце биться в ускоренном ритме. Что никак не способствовало расслаблению. Я начала злиться на себя. Это был далеко не первый мужчина, который признавался мне в симпатии, но никогда еще мне не было так трудно сохранять с ним ровные отношения и вежливую дистанцию. Почему же раньше такое поведение не составляло для меня никакого труда?
        Наконец Игнат сел напротив и поднял на меня глаза. Мое сердце сразу ухнуло вниз. Я буквально заставляла себя не отводить взгляд, но от этого было только хуже. Даже на расстоянии я всей кожей ощущала его присутствие, словно он стоял в паре сантиметров от меня. Что отзывалось легкой дрожью в моем теле. Какое-то время мы так и сидели молча, просто глядя друг на друга. Потом я сделала очередное усилие и попыталась взять себя в руки. Надо начать обычный разговор, и это странное наваждение спадет.
        - Сегодня я встречалась с твоей одноклассницей Татьяной. Хочу, чтобы ты послушал нашу беседу. А потом прокомментируешь некоторые моменты, хорошо?
        Он кивнул и наконец отвел взгляд, мне сразу стало легче дышать. Я включила диктофон. Игнат внимательно слушал, глядя в сторону, а когда запись закончилась, заметил с усмешкой:
        - Так странно слушать о нас со стороны. Оказывается, она не верит в мою вину. Ну или хотя бы сомневается. Правда, никогда этого не показывала. С тех пор мы с ней ни разу не поговорили. - Он покачал головой и уточнил: - Что ты хотела узнать?
        - Расскажи подробней про Милу. Что между вами было? Как она отнеслась к разрыву? Вообще, какая она?
        - Мила была полной противоположностью Любе. Но мне тогда как раз такие и нравились: яркие, вызывающие, смелые. Правда, у нее этих качеств перебор, больше, чем нужно. Между прочим, она первая пригласила меня на свидание. Мне это очень льстило, Мила пользовалась популярностью у ребят. А над Любой она смеялась, называла ее "наша тихоня". Впрочем, над другими тоже. Когда ко мне приставили Любу для поднятия оценок, Мила еще дразнила меня. Шутила, что теперь я ее брошу и переключусь на "тихоню". Она даже не сразу поверила, что эти шутки сбылись. Думала, я ее разыгрываю. А когда поняла, рассвирепела. Сначала пыталась заставить меня ревновать, встречалась со всеми подряд. Потом хотела рассорить нас с Любой. Козни всякие строила. Но меня ее потуги только смешили. Я смотрел на все это и не понимал, как вообще мог с ней связаться. Ну а дальше, как мне казалось, Мила наконец успокоилась и переключилась на кого-то другого.
        - Когда ты провожал Любу после выпускного, не заметил случайно, что Мила идет за вами?
        - Нет, - медленно покачал головой Игнат. - Я не раз оглядывался, проверял, нет ли кого-нибудь сзади. Мы ведь обсуждали по дороге наши планы и не хотели, чтобы их слышали. Я очень хорошо это помню, потому что много лет раз за разом прокручивал все в голове. Пытался найти хоть какие-нибудь подсказки. Помню, в кустах ветка хрустнула. Но я подумал, что это собака. Ты считаешь, она могла нас подслушать?
        - Не исключено.
        - Но тогда наверняка попыталась бы сорвать наш побег. Рассказала родителям Любы. А они ничего не знали. Или ты думаешь, это она ударила Любу по голове и сбросила в реку?
        - Нет, не думаю. Но если узнала про побег, точно должна была это как-то использовать. Надо лишь понять, как. - На некоторое время я задумалась, потом спросила: - После того, как Люба пропала, Мила с тобой встречалась? Как она вообще себя вела? Обвиняла тебя?
        - Ну, первую неделю я провел в камере. А когда меня выпустили, она приходила, да. Говорила, что очень переживает за меня и Любу. Не верит ничему, что обо мне говорят. Пыталась меня обнять, поцеловать. Но я тогда был способен думать только о Любе и выставил ее. Я еще не догадывался, что скоро каждый друг будет для меня на вес золота. Но Мила больше ко мне не приближалась. Хотя и в травле никогда не участвовала. Если случайно сталкивалась со мной, делала вид, что мы незнакомы.
        - Понятно. Я хочу попробовать с ней поговорить. Вот только, если она что-то знает, вряд ли расскажет. А про Олега что помнишь?
        - Честно говоря, мало что. Мы никогда не дружили, но и не враждовали. Он не особо мне нравился. Да и к Любе не приставал. Если только на выпускном, раз ты так говоришь. Но это, скорее всего, просто по пьяни. Она мне на него точно не жаловалась, иначе я бы с ним разобрался.
        - Ну хорошо, - вздохнула я. - Оставим это пока. Кстати, вечером я встречаюсь с вашей классной.
        - С Мариной Владимировной? - уточнил Игнат.
        - Ага. Как она к тебе относилась?
        - Могу сказать только одно: она единственный человек во всем городе, который при встрече со мной здоровается. На этом все. Но для меня и такое очень много значит.
        - Я рада. Тем приятнее мне будет с ней беседовать, - я убрала в карман телефон и встала. - Ладно, пойду к себе. Скоро придет участковый.
        Игнат взглянул на меня.
        - Хочешь еще чаю? Или может, пообедаешь? Я тут приготовил кое-что.
        - Хорошо, с удовольствием попробую, - согласилась я. Такое предложение вполне вписывалось в дружеское общение, что я в итоге и хотела получить.
        Через пять минут Игнат поставил передо мной тарелку с запеченным мясом. Выглядело все очень аппетитно. Я попробовала и восхитилась, готовил он отлично.
        - Здорово! Очень вкусно. Даже не догадывалась, что ты умеешь так готовить.
        - Рад, что тебе понравилось, - ответил собеседник. А потом взглянул пристально и добавил: - Я на столько вопросов уже ответил. Можно, тоже тебя спрошу?
        Я мгновенно напряглась. Вот чего совершенно не хотела - это говорить о себе. Игнат, конечно же, заметил мою реакцию и невесело усмехнулся.
        - Понятно, речь о взаимном доверии пока не идет. Но может, хотя бы попробуешь?
        - Что ты хочешь узнать? - еле слышно выдавила я.
        - Я хотел спросить, от чего ты прячешься? У тебя отличная фигура, я же не слепой, но ты старательно скрываешь ее под этой мешковатой одеждой. А кепка, которую ты постоянно носишь на улице? Знаешь, у тебя бывает странный жест, словно ты поправляешь длинные волосы. Только сейчас они коротко обрезаны. Почему ты постриглась?
        Я догадывалась, что Игнат очень наблюдательный, но не подозревала, насколько. А главное, не могла ничего ответить. Он мрачно смотрел на меня, качая головой.
        - Черт, почему у тебя такое испуганное лицо? Чего ты боишься? Я точно тебе не враг и на многое готов ради тебя. Скажи, кто довел тебя до такого?
        Не выдержав его взгляда, я уткнулась в тарелку. Пробормотала:
        - Прости… Я не готова это обсуждать, - встала и направилась к выходу. Он шагнул ко мне и легко придержал за плечо.
        - Это ты прости. Я не должен был затрагивать эту тему. Но мне иногда больно за тебя. Я знаю, в твоей жизни что-то случилось. Ты очень сильный человек, но и сильным бывает нужна помощь. Или хотя бы дружеское плечо. - Он подошел еще ближе. Очень нежно и осторожно обнял меня и притянул к себе. Наклонил голову и прошептал на ухо: - Помни, мое плечо и все остальное всегда в твоем распоряжении…
        Прижавшись щекой к его груди, я слушала ускоряющийся ритм его сердца. Ощущала тепло рук, обнимающих мои плечи. И вдруг почувствовала, как напряжение уходит из меня, заменяясь спокойствием. Этому не было логического объяснения. У нас с Игнатом не будет никакого будущего. Да и помочь мне он не сможет, даже если бы очень захотел. Но вот сейчас, в эту секунду, его объятий мне было достаточно.
        Постояв так пару минут, я медленно отстранилась и посмотрела ему в лицо. Теперь уже могла это сделать. Встретила взгляд, в котором была щемящая нежность, тоска по несбыточному. И улыбнулась.
        - Спасибо! Ты мне уже помог.
        Он отпустил мои плечи, стоял и молча смотрел на меня. А я потянулась и легко коснулась губами его щеки. И ушла.

* * *
        До вечера я отдыхала, ощущая странное опустошение. А еще мне не хотелось ни о чем думать. Чтобы полностью отвлечься, я закачала из интернета какой-то фильм и прилегла на диван. Но досмотреть его не успела, ближе к концу задремала. Проснулась за полчаса до назначенного времени, встала и быстро привела себя в порядок.
        Участковый был точен. А еще на этот раз он приехал на машине, старенькой иномарке, что вызвало у меня удивление. Хотя удивляться как раз было нечему. Город, в котором я теперь жила, не такой уж и маленький, чтобы передвигаться по нему исключительно пешком. Просто я уже настолько привыкла, что могу встретить Павла Васильевича в любом месте, что не задумывалась о способах его передвижения.
        Усадив меня в машину, мой спутник быстро тронулся с места. Свой автомобиль он совсем не жалел, выжимая из него то, что он, по моему мнению, был не способен дать. Ехали мы минут пятнадцать, и я успела заметить, что к правилам дорожного движения участковый абсолютно равнодушен. Похоже, он искренне считал, что они написаны не для него.
        Остановились мы у добротного трехэтажного дома. Бросив машину у подъезда и даже не потрудившись ее закрыть, Павел Васильевич повел меня к дверям и нажал кнопку домофона. Пешком мы поднялись на второй этаж, лифт в этом доме отсутствовал как класс. На лестничной площадке нас встретила высокая, сухопарая пожилая женщина.
        В квартире хозяйка сразу же с любопытством уставилась на меня и обратилась к участковому:
        - Значит, это и есть помощница Донцовой?
        - Почему Донцовой? - я не смогла скрыть удивления. - Такого имени я точно не называла.
        - Так и не надо называть, - махнула рукой женщина. - У нас самих есть голова на плечах. Чьи книги тут на каждом углу продаются? Правильно, Донцовой. Значит, она и есть самая известная писательница детективов. Вон их у меня сколько, - она махнула рукой в сторону большого книжного шкафа, выглядывающего из открытой двери в комнату. - Ну что ж, проходите, давайте знакомиться.
        Я сняла кроссовки, надела предложенные тапочки и двинулась за хозяйкой. Участковый дернулся за мной, но женщина притормозила и произнесла:
        - А тебя, Паша, мы задерживать не будем. У тебя своих дел, наверное, полно. Зачем тебе наши бабьи разговоры слушать.
        Лицо Павла Васильевича немного перекосило, но он справился с собой и послушно шагнул к выходу. Я ждала, пока хозяйка закроет за ним дверь, и думала, что за десять лет она не утратила способности прекрасно управляться со своими бывшими учениками.
        В небольшой, слегка захламленной комнате я опустилась на покрытый накидкой диван и с интересом оглянулась по сторонам. И сразу же поняла, о чем говорила женщина и намекал участковый. Несколько полок внушительного шкафа были сплошь заставлены книгами Донцовой и другими подобными детективами.
        - Позвольте представиться, - заговорила хозяйка, устроившись в кресле рядом с диваном, - Марина Владимировна. Бывший школьный учитель, преподаватель биологии. Сейчас на пенсии. В свое время была классным руководителем Любы Кузнецовой. Как я понимаю, именно эта давняя трагедия вас заинтересовала.
        - Очень приятно, - улыбнулась я в ответ. - Меня зовут Ольга. Большое спасибо, что согласились встретиться.
        - Ну как же, как же! Стоять у истоков какой-нибудь книги - моя давняя мечта, - с энтузиазмом произнесла женщина. - Так что это вам спасибо за ее осуществление. Что ж, задавайте вопросы.
        Мне понравилось, что она не стала тянуть и быстро перешла к делу. Я сразу начала с главного:
        - Пожалуйста, расскажите поподробнее о Любе и Игнате, их семьях и романе. Конечно, мы не станем копировать реальных людей. В данном случае это будет не этично, - решила я заранее предупредить сомнения, которые могли у нее возникнуть. - Я просто собираю материал, который в дальнейшем будет перерабатываться. Кстати, возможно мне удастся прислать вам рукопись, когда она будет готова.
        - Это было бы замечательно! - обрадовалась собеседница.
        - Я постараюсь, но пока ничего не обещаю. И еще: все материалы я записываю, чтобы с ними было легче работать. Не возражаете? - я вытащила телефон и положила на диван.
        - Нисколько, - энергично качнула головой женщина, потянулась и взяла с журнального столика небольшой блокнот. А на мой удивленный взгляд пояснила: - Когда Паша рассказал о вас, я немного подготовилась. Отыскала свои старые записи, вспоминала многое за эти дни. Фотографии пересмотрела, чтобы ничего не упустить. - Я выразила свое отношение к этим словам восхищенным взглядом. Хозяйка скромно потупила глаза и начала свой рассказ: - Люба училась в нашей школе с начальных классов, хотя ее классным руководителем я стала только в шестом. А на следующий год к нам пришел Игнат. Вот моя характеристика Любы, которую я писала тогда для себя: "Девочка тихая, скромная, но умненькая и себе на уме. Открытых конфликтов избегает. Как раз из тех, у кого "в тихом омуте черти водятся". Приглядывать внимательнее, может еще всех удивить. Семья стабильная." - Собеседница многозначительно взглянула на меня, явно гордясь своей проницательностью. Я в общем-то была с ней согласна. Судя по тому, что уже знала, описание было весьма точным. Женщина продолжала рассказ: - Когда у Любы с Игнатом закрутилось, я подумала: вот они, те
самые черти, и успокоилась. Потому что не видела в этом особой опасности. Как оказалось, я ошиблась. Но не в них с Игнатом, а в чем-то другом, что и привело к трагедии.
        - Значит, в вину Игната вы не верите?
        - Не верю. И постоянно всем говорю. Знаю, некоторые из-за этого считают меня выжившей из ума, - поджала она губы.
        - Можно услышать вашу характеристику Игната? - поинтересовалась я.
        Марина Владимировна пролистала страницы и кивнула.
        - Вот она. "Мальчик сложный, с характером. Интереса к учебе нет. Но особых проблем не жду. Конфликтов не боится, но сам их не провоцирует. Прямой, козни не строит. Проблемы в семье."
        - Очень похоже, насколько я могу судить. Про проблемы в семье не расскажете подробнее?
        - Его отец пил. Я как-то увидела синяки у Игната и пожаловалась нашему участковому Василию Дмитриевичу, отцу Пашки. Знаю, тот проводил с мужчиной беседы. Но, по-моему, без толку. Я уже думала о серьезных мерах, но тут отец Игната погиб, утонул в реке.
        - Понятно, - пробормотала я, ожидая упоминаний о возможной вине в этой смерти матери Игната. Но их не последовало. Тогда я перешла к следующей теме: - Давайте теперь вспомним день трагедии. Как прошел выпускной в школе? И что было после него?
        - Я хорошо все помню, - медленно кивнула женщина. - Тогда пришлось много со следователями говорить. Да и не только с ними. Несколько лет эту тему регулярно в городе обсуждали. Ну и кроме того, подобных страшных происшествий за время моей работы больше не случалось. Сам выпускной прошел спокойно, что называется, ничего не предвещало. Мальчишки, конечно, спиртное в школу пронесли, как мы ни старались. Но в целом обошлось без эксцессов. Знаю, что после праздника все гулять по городу пошли. Я в эту ночь вместе с добровольными дружинниками около школы дежурила. Но у нас все было тихо. А утром как раз стало известно, что Люба пропала. А потом уже и о побеге.
        - Вы о нем не догадывались?
        - Абсолютно! Но когда узнала, не удивилась. Я даже больше скажу: почти уверена, инициатором побега была девочка.
        - Почему? - хоть я и знала, что она права, были интересны ее объяснения.
        - Игнат крепко стоял на ногах и довольствовался тем, что имел. Отец умер, мальчик работать пошел, матери помогал. А Люба всегда хотела большего. Это и по учебе было видно. Но она никогда не бунтовала, предпочитала искать обходные пути.
        - У вас есть предположения, что с ней случилось? Вы сами кого-нибудь подозревали? Раз уж в вину Игната не верите.
        - Ну откуда ж я знаю? Мы с Пашкой много об этом говорили. Он мне все про Игната, а я свои резоны приводила. Но подозревать - никого не подозревала. Нет у меня для этого оснований.
        - Кстати, по поводу Павла Васильевича. Не знаете, какие у него причины не любить Игната? Люба?
        - Почему Люба? Между ними, вроде, ничего не было. Если только уж совсем давняя детская привязанность. А причина в другом. Лет пять назад у Пашки была девушка. Только она его бросила и стала встречаться с Игнатом. Он тогда еще пытался как-то устроить свою жизнь. Это потом совсем отшельником стал.
        - Не стал, - не смогла промолчать я. - Его вынудили, просто отвернулись от него.
        - Согласна, все как с цепи сорвались. Мальчику было тяжело. Но я вот, например, в гости его не раз звала. Но он так и не пришел. И отвернулись от него не все. А наш участковый, Василий Дмитриевич, Игната от самосуда спас. Своей собственной репутацией. Очень у нас его уважали. Ну конечно до того, как к бутылке прикладываться начал. А тогда к нему шли с любой бедой, и он всем помогал. Не то, что сынок, вот уж где яблочко от яблоньки далеко укатилось. Впрочем, Пашка пошел в мать, та тоже своей выгоды не упустит. Я так и не поняла, зачем она вышла за участкового. Наверное, думала, что он важным человеком будет. А тот очень простой был, никогда себя выше других не ставил. Вот они и развелись, когда Пашка еще в пятом классе учился. Так, о чем я говорила? - задумалась женщина. - Ах, да, когда Игната через неделю после пропажи Любы из камеры выпустили, люди взбунтовались. Особенно ее отец со своим братом старались. А Василий Дмитриевич к ним вышел и пригрозил, что сам лично посадит каждого, кто навредит Игнату или его матери. И очень жестко за этим следил.
        - А вы не знаете, почему он пить начал? Как давно это вообще случилось?
        - Года через два-три после тех событий. Народ болтал: его совесть замучила, что освободил Игната от наказания. Только это все неправда. Я думаю, может, из-за того, что девушку так и не нашли. Очень он об этом переживал.
        - Понятно. Грустная история, - посочувствовала я. - Но давайте вернемся к вашим ученикам. Если можно, я хотела бы услышать ваши замечательные характеристики еще на двух человек: Милу и Олега.
        - Конечно, сейчас найду, - сразу же согласилась собеседница и стала листать блокнот. - Итак Мила, пришла в нашу школу во втором классе. "Девочка капризная, вспыльчивая, обожает быть в центре внимания. Рано начала встречаться с мальчиками. В учебе крепкий середнячок, но очень ленивая. Из-за чего часто хватает двойки. Склонна провоцировать конфликты, дразнить и обижать тех, кто ей не по нраву. Семья в целом нормальная, но случаются ссоры." А вот Олег: "Мальчик проблемный, очень конфликтный. Склонен решать их кулаками, в том числе и с девочками. Легко может соврать, обмануть. Курит. Возможны серьезные проблемы, внимательно приглядывать. Семья неполная. Мать-одиночка, отец сидит." Про Олега могу еще добавить, что до комиссии по делам несовершеннолетних, чего я всерьез опасалась, дело так и не дошло. Но беседы с участковым случались не однажды. Слава богу, он не сел, как отец. Сейчас, вроде, у него все хорошо, есть небольшой бизнес.
        - А за что сидел его отец?
        - Понятия не имею. Знаю только, что его выпустили, и он вернулся в наш город, еще когда Олег учился. Но потом попался, кажется, на краже и снова сел. По-моему, больше он у нас не появлялся. Но тут я не уверена.
        - Интересно, - задумалась я, прикидывая, что это мне дает.
        - Почему вас заинтересовали эти двое ребят? - полюбопытствовала собеседница.
        - Мила встречалась с Игнатом до Любы и очень его ревновала. А Олег был зол на девушку из-за того, что та отказала ему в танце на выпускном. Кстати, когда вы дежурили у школы после праздника, не видели случайно Милу или Олега? И вообще хоть что-нибудь необычное, странное, выходящее за рамки наблюдали?
        - Нет, ни Милу, ни Олега не видела. Девочка, по-моему, сразу после выпускного домой ушла. А Олег с ребятами по городу шатался. А по поводу странного - было кое-что. Нам показалось, что в комнату нашего сторожа влезли. Ночью он сам вместе с нами дежурил. А утром, когда в школу пришли, окно его комнаты было открыто нараспашку. У него там в столе деньги лежали. Мы на новый инвентарь ему выделили, а он купить не успел. Но все оказалось на месте, ничего не пропало. Возможно, сам окно и открыл, когда курил.
        - А вы следователям об этом говорили? - уточнила я.
        - Так что говорить, если ничего не украли? Что окно в комнате открыли? Кому это интересно! Да мы, когда о Любе услышали, обо всем остальном сразу забыли.
        - А с этим сторожем можно поговорить? - на всякий случай поинтересовалась я. - Он, наверное, тоже уже на пенсии?
        - На пенсии, это точно. Но где сейчас живет, не знаю. Да и фамилии с именем не помню. Все звали его просто - Михалыч.
        - Понятно. Думаю, его данные можно будет найти в школе, - я сделала себе пометку и повернулась к собеседнице. - Что ж, Марина Владимировна, большое спасибо за ваш рассказ! Если у меня появятся новые вопросы, разрешите еще раз к вам обратиться? Ваши прекрасные характеристики - просто находка!
        - Конечно! С большим удовольствием помогу, - ответила польщенная хозяйка и проводила меня в коридор.
        Уже у входа я вспомнила об участковом и попросила:
        - А можно напоследок услышать характеристику Павла Васильевича? Очень мне любопытно.
        - К сожалению, она не сохранилась, - вздохнула женщина. - Тут я дала маху. Все, что написала о нем в первый раз, как выяснилось со временем, оказалось ошибкой. Так что я ее стерла, а новую писать не стала. Потому что уже и так понимала, что он из себя представляет.
        Через пару минут я вышла на улицу и растерянно огляделась. Было уже темно, а я даже не догадывалась, в какой части города нахожусь. А главное, как добираться отсюда до моего дома. Но только решила искать автобусную остановку, как услышала автомобильный гудок, обернулась и заметила на стоянке автомобиль участкового. Подошла к нему и забралась в салон.

* * *
        Павел Васильевич встретил меня кривой усмешкой.
        - Долго же вы там просидели. Замучила вас наша классная разговорами?
        - Совсем нет. Все было очень интересно. Она многое помнит, старые записи до сих пор хранит. Так что большое спасибо, что привезли меня сюда. И за то, что дождались тоже, - добавила я с улыбкой.
        - Ну не бросать же вас, - ответил собеседник. - Я, вроде, теперь за вас отвечаю. Мало ли что случится.
        - Что может со мной случиться в вашем замечательном городе? - картинно удивилась я. Участковый с неудовольствием взглянул на меня, но промолчал. Тогда я сама продолжила: - Но, если такое все же произойдет, вы мне поможете? Кстати, ваша учительница считает, что в этом вы совсем не похожи на своего отца и думаете только о личной выгоде. Она ошибается?
        Мой спутник поджал губы и покачал головой. А потом с досадой произнес:
        - Помогать людям - довольно хлопотное занятие. И совершенно бесперспективное. Как ни старайся, они все равно лезут в дерьмо. Вот взять моего родителя. Уж на что он действительно был помешан на этой ерунде типа долга по защите слабых и угнетенных. И чем закончил? Белой горячкой! Очень наглядный пример.
        - А вы не в курсе, почему он начал пить? Если я правильно поняла, раньше ваш отец не злоупотреблял.
        - Разве вы не знаете? - неприятно усмехнулся Павел Васильевич. - Всему виной черный глаз вашего соседа.
        - Не смешно, - обиделась я.
        - На самом деле, мне тоже. Ответа на ваш вопрос я не знаю. Но зато знаю не понаслышке, на какие глупости способны люди, если вообразят себя отважными героями. - У меня появилось ощущение, что он рассуждает не абстрактно, а говорит о конкретном случае. Мне стало интересно, о каком? Словно отвечая на мои мысли, собеседник продолжил: - Да хотя бы на вас посмотреть. На мой взгляд, вы явно не представляете, во что ввязались. И к чему это в результате приведет. Но с энтузиазмом, заслуживающим лучшего применения, рветесь в бой. Вот скажите, что вы будете делать, если во время этого вашего расследования найдете улики, которые укажут на Игната? Прежде чем ответите, хочу напомнить: я лицо официальное и скрыть улики просто не смогу. Да и не стану. И что тогда?
        - Вот тогда и буду думать, - выкрутилась я. - Но мне почему-то кажется, что до этого дело не дойдет. Обычно моя интуиция меня не обманывает.
        Участковый с явной грустью в глазах взглянул на меня и заметил:
        - Жаль мне вас, но свои шишки вы точно набьете.
        - Случайно не поэтому вы остались рядом?
        - Намекаете, мне нравится наблюдать, как жизнь учит людей мордой об стол?
        - Нет. Намекаю, что учительница в вас ошибается. И в душе вы совсем не такой, каким хотите казаться.
        - Вот на это точно не рассчитывайте! - ответил он абсолютно серьезно, отбросив в сторону свой привычный ироничный тон. - Вы меня совершенно не знаете.
        В этом Павел Васильевич был прав. Пока я даже отдаленно не догадывалась о его истинных мотивах. Но и его теории обо мне тоже были далеки от реальности. Я-то как раз знала, на что шла. И примерно представляла последствия своих действий. Но с собеседником была согласна: от шишек меня это вряд ли убережет.
        Дальше мы ехали молча. И лишь когда машина остановилась у моих ворот, участковый повернулся и сообщил:
        - Завтра ближе к вечеру, если у вас нет других планов, съездим к второй подруге Любы - Насте. Днем она на работе, а потом может с вами встретиться. Завтра же узнаю насчет Милы. Кстати, я тут немного проявил инициативу. Сегодня в разговорах с местными привел несколько примеров, когда авторы делились гонорарами с теми, кто помогал им собирать материал для книги. Про вас конкретно не упоминал. Но не удивляйтесь, если с утра у вашей калитки выстроится очередь.
        - Надеюсь, они не станут требовать свое вознаграждение сразу, - пробормотала я, прикидывая, хорошо это для моего расследования или плохо. Но почему-то инициатива участкового мне активно не нравилась.
        За этот день я так устала, что у меня уже не было сил навещать Игната или звать его к себе. Но я хорошо помнила свои ошибки, зайдя в дом и стаскивая с себя одежду, сразу же набрала его номер.
        - Привет! - поздоровалась, когда он взял трубку. - Только что вернулась с очередной беседы. Но сегодня у меня уже нет сил ее обсуждать. Если сможешь, приходи завтра ко мне, и я все тебе подробно расскажу, хорошо?
        - Договорились, - отозвался собеседник.
        - Только приходи до обеда, а то потом у меня снова встреча. С Настей.
        - Понял. Давай, отдыхай. Спокойной ночи!
        - И тебе, - ответила я и попрощалась. Быстро умылась и залезла в кровать.

* * *
        На этот раз усталость дала о себе знать, и я быстро провалилась в сон. А разбудил меня телефонный звонок. Пытаясь понять, что происходит, я нащупала трубку и нажала кнопку.
        - Слушаю, - пробормотала хриплым ото сна голосом.
        - Доброе утро! - с усмешкой поздоровался Игнат. - Ты что, все еще спишь? А сама меня в гости приглашала. Я стучу-стучу, скоро дырку на воротах пробью. Надо тебе звонок установить, как у меня.
        - Ой, извини, я не слышала. А сколько сейчас времени?
        - Уже почти одиннадцать. Ты же просила прийти пораньше. Ну что, тогда отложим до другого раза?
        - Не надо. Подожди, я сейчас открою.
        Я отключила телефон и села на кровати. Из одежды на мне была только длинная футболка, ну и белье. Пижаму, убегая, я с собой не захватила, да и здесь покупать не стала. По здравом рассуждении решив, что это вовсе не обязательная часть гардероба. Хотя раньше, конечно, считала по-другому и не могла в магазине пройти мимо очередной шелковой безделушки.
        Оглянувшись в поисках джинсов, рядом с кроватью я их не обнаружила. Видимо, оставила вечером в гостиной или ванной. А так как я не до конца проснулась, и мой здравый смысл еще не включился, открывать дверь раннему гостю отправилась прямо в футболке. Раз на мне не пижама и не ночная сорочка, значит, приличия соблюдены.
        Свою ошибку я осознала сразу, как только распахнула калитку и встретила растерянный взгляд Игната. Но так как делать было уже нечего, постаралась изобразить естественный вид и направилась к дому, усилием воли заставляя себя не думать о том, что видит идущий за мной мужчина.
        Спасительное крыльцо было уже близко. Я поднялась на одну ступеньку и резко остановилась. Прямо передо мной на очередной ступеньке лежала дохлая мышь. Только я хотела возмутиться, как вдруг мышь шевельнула хвостом. Для моих нервов этого оказалось достаточно. Взвизгнув, я отпрянула назад и тут же потеряла равновесие. Если бы Игнат не подхватил меня, скорее всего, я приземлилась бы пятой точкой на траву.
        Держа меня на руках, мой спутник перешагнул через мышь и занес меня в дом. Прошел в гостиную, остановился посередине и осторожно поставил меня на пол. Вот только не отпустил. Наоборот, еще крепче притянул к себе. Сквозь тонкую футболку - мою единственную преграду - я прекрасно ощущала все его тело, горячие ладони на моей спине. Я резко подняла голову и замерла, словно под гипнозом.
        Игнат очень медленно наклонил голову и нежно прикоснулся губами к моему виску. Я чувствовала, как его руки забрались под мою футболку и скользили по обнаженной коже. Он еще крепче, еще теснее прижал меня к своей груди. Теперь я ощущала его горячее дыхание на своей шее. А нежные губы осторожно исследовали ямочку за моим ухом, отчего мурашки огненными искрами разбегались по всему телу.
        Вот тут я испугалась по-настоящему. Кровь отхлынула у меня от лица, сердце бешено билось о грудную клетку.
        - Не надо, - еле слышно прошептала я, больше всего боясь, что у меня не хватит сил его оттолкнуть. Дрожащими ладонями я уперлась ему в грудь, ощущая, как учащается его дыхание. Разгорающаяся страсть захватывала и меня. И все труднее было ей сопротивляться. Но я должна была это остановить, пока разум полностью не утратит свой контроль.
        - Пожалуйста, нет! - от паники я уже почти кричала. Мой крик все-таки пробился к его рассудку. Игнат прекратил меня целовать, но все еще крепко удерживал за плечи. Несколько секунд он пытался усмирить дыхание, а потом резко разжал руки и отступил на шаг.
        - Я… я… пойду переоденусь… - бормотала я, заикаясь и старательно избегая смотреть на него. Подхватила с дивана джинсы и бросилась в ванную. И уже у двери услышала все еще хриплый от страсти голос:
        - Можешь не торопиться. Мне понадобится немного времени.
        Пробыв в ванной минут двадцать, я умылась, почистила зубы и оделась. Не ограничившись джинсами, натянула еще и спортивную кофту. Потом глубоко вдохнула и открыла дверь. Игнат сидел за столом на кухне, перед ним стояла чашка с кофе. Избегая его взгляда, я начала готовить себе завтрак.
        - Будешь есть? - спросила, не оборачиваясь.
        - Спасибо, я не голоден, - ответил он. Помолчал немного и добавил: - Мышь я убрал.
        - Откуда она взялась? - с досадой произнесла я. За все это время грызунов ни в доме, ни в саду ни разу не видела.
        - Ты же говорила, что пытаешься подружиться с кошкой. Видимо, она хотела подружиться с тобой. Разве ты не знаешь: кошки так благодарят за еду.
        - Наверное, ты прав. Но лучше бы она выразила свою благодарность как-нибудь по-другому. Моя Эльза никогда так не делала.
        - У тебя была кошка? Что с ней случилось?
        - Ее… она умерла, - ответила я полуправду. Села за стол, поставила перед собой тарелку с яичницей и уставилась на нее. Никак не могла заставить себя начать есть. И вдруг услышала полный раскаяния голос:
        - Прости меня, я не должен был… Пожалуйста, не бойся. Я больше не дотронусь до тебя, обещаю.
        Преодолев неловкость, я подняла голову и посмотрела на Игната. Бледное лицо, крепко сжатые челюсти, виноватый взгляд. Он поморщился, словно от боли, и произнес:
        - Можешь выставить меня, если хочешь. Я это заслужил…
        - Ладно, - вздохнула я. - Давай забудем обо всем. Я не хочу, чтобы ты уходил. Будет достаточно, если ты просто выполнишь обещание.
        - Даю слово.
        - Хорошо. Тогда вернемся к нашим делам. Пока я буду есть, послушай мой разговор с Мариной Владимировной. Думаю, услышишь кое-что интересное.
        Я выложила на стол телефон и нажала на кнопку. А сама принялась за завтрак.
        К тому времени, как закончилась запись, я успела доесть, вымыть за собой посуду и выпить две чашки чая. А остаток времени сидела и размышляла о расследовании. Отключив диктофон, я повернулась к Игнату.
        - Что скажешь? Твоя учительница мне понравилась.
        - Да, не ожидал. Особенно забавно услышать собственную характеристику. Судя по тому, что остальные очень похожи на правду, моя тоже совпадает.
        - Она сказала, что не раз звала тебя в гости. Почему ты не пошел?
        - Не хотел ее подставлять, - невесело усмехнулся собеседник. - Чтобы еще и ей забор исписали.
        - Думаешь, до этого бы дошло?
        - Не сомневаюсь, - ответил Игнат и с тревогой взглянул на меня. - На самом деле, это меня напрягает больше всего. Я имею в виду твою безопасность. Рано или поздно они заставят тебя заплатить за то, что общаешься со мной. Меня очень беспокоит, что в этот момент я могу оказаться далеко от тебя. Я уже не раз думал, что мы зря все это затеяли.
        - Спасибо, что беспокоишься обо мне. Но останавливаться я пока не собираюсь. Хотя постараюсь проявить осторожность, - я пыталась успокоить Игната, но сама прекрасно понимала, что риск действительно существует. Нужно будет хорошо подумать, как можно себя защитить. - Давай перейдем к следующему вопросу. Можешь подробней рассказать о девушке, которую вы с Павлом Васильевичем не поделили?
        Игнат мрачно взглянул на меня и поморщился.
        - Я даже не знаю, что рассказывать. Ее зовут Вероника, и она сама познакомилась со мной. Подкараулила как-то у дома и попросила провести ей в квартиру интернет. И очень настаивала, чтобы я сам приехал. Ну а в процессе активно демонстрировала мне свой интерес. Я и подумал: почему нет. И понятия не имел, что до этого она встречалась с Пашкой. Потом как-то сама походя упомянула о бывшем парне. Я тогда сильно разозлился. Если бы знал об этом раньше, не стал бы иметь с ней дело.
        - Почему? Если я правильно поняла, вы с Павлом Васильевичем не особо дружили, даже в школе.
        - Из-за его отца, - хмуро ответил Игнат. - Я обязан ему своей свободой и не хотел даже случайно создавать проблемы его родным.
        - Понятно, - кивнула я. - Скажи, после того, как тебя освободили, вы часто общались со старым участковым? Он вообще разговаривал с тобой о расследовании? Приходил к вам домой?
        - Нет, со мной он ничего не обсуждал. Ну, конечно, в допросах принимал участие. Вопросы тоже задавал. Но своими мыслями, планами и результатами никогда не делился. Мне вообще казалось, он почему-то не очень хочет со мной разговаривать. А вот домой к нам часто заходил, но беседовал исключительно с матерью. Я спрашивал у нее, она отвечала, что они говорят о Любе, вспоминают разные детали. А меня не хотят лишний раз расстраивать. Как будто я тогда был способен думать о чем-то другом.
        - Ясно. А ты не догадываешься, случайно, почему он начал выпивать?
        - Нет. После того, как мать умерла, он больше не заходил. На улице я, конечно, регулярно с ним сталкивался, все же мы жили через забор. Но он в последнее время был мрачный, подавленный. Осунулся сильно, как будто резко постарел. Ну а потом стал постоянно ходить с бутылкой, - Игнат помолчал немного и добавил: - Это я его нашел. Зимой… в сугробе. Утром вышел на улицу, стал машину заводить, заметил что-то черное у его забора. Подошел ближе, а там… Он умер несколько часов назад.
        Я сидела молча и не знала, что сказать. Эта трагедия с Любой затягивала в свою мрачную орбиту и судьбы других людей: Игната, его матери, бывшего участкового. А теперь и меня.
        Через несколько минут Игнат очнулся от своих мыслей и взглянул на меня.
        - Я хотел спросить: если правильно понял из записи, тебя заинтересовало это странное происшествие в школе. Когда в комнату сторожа то ли влезли, то ли нет. Почему ты обратила на него внимание?
        - Не знаю, - медленно покачала я головой. - Ведь это случилось той же ночью, когда пропала Люба. А значит, отметать его нельзя. Кстати, не знаешь, где живет этот сторож?
        - Нет. Да я и помню-то его смутно.
        - Ладно. Схожу как-нибудь в школу, выясню.
        На этом вопросы, которые я собиралась обсудить, закончились. Еще какое-то время мы сидели молча, думая каждый о своем. Потом Игнат поднялся и сказал:
        - Если это все, что ты хотела узнать, я пойду. Мне еще надо съездить в офис.
        Я кивнула и проводила его к воротам.
        Глава 6
        Участковый приехал ближе к вечеру, как и обещал. И снова на машине. Значит, моя сегодняшняя собеседница живет достаточно далеко. Пока мы ехали, я решила исправить вчерашнюю забывчивость и обсудить вопросы, которые появились у меня после общения с учительницей. И повернулась к своему спутнику.
        - Вы ведь наверняка знаете, что отец Олега сидел, не так ли?
        - Знаю, - кивнул Павел Васильевич.
        - А за что, тоже знаете?
        - Первый раз - за разбой. Второй - за кражу. Может, был и третий раз, я больше не интересовался.
        - Понятно. Можно выяснить: в то время, когда пропала Люба, он был в тюрьме или на свободе?
        - Зачем это вам? - покосился на меня собеседник.
        - Просто к сведению. Я пока еще не строю версий. Только собираю все в копилку.
        - Хорошо, пробью по базе.
        - У меня есть еще просьба: когда вы учились в старших классах, в школе работал сторож Михалыч. Мне нужно узнать его имя и адрес.
        - Еще какие-нибудь вводные есть? - усмехнулся мой спутник.
        - Больше нет. Я не сильно вас этим затрудню?
        - Не беспокойтесь, не сильно.
        - Отлично! А как насчет Милы? Получилось с ней поговорить?
        - Почему у меня ощущение, что я работаю у вас на побегушках? Даже не подозревал, что докачусь до такого, - с неудовольствием заметил Павел Васильевич.
        - Какие уж тут побегушки, не смешите! Я вам, правда, очень благодарна за помощь.
        Он бросил на меня подозрительный взгляд, потом нахмурился и качнул головой.
        - С Милой пока неудача. Она отказалась с вами встречаться. Оказывается, не все любят детективы.
        Поразмышляв несколько минут, я спросила:
        - В каком кафе работает ваша одноклассница?
        - "Сказка Востока" Это на Второй Садовой.
        - Спасибо!
        - Собираетесь сами ее навестить? И чем это поможет?
        - Пока не знаю. Там посмотрим, - туманно ответила я. На самом деле, просто еще не придумала достойного плана.
        Минут через десять мы остановились на стоянке у старого кирпичного дома и поднялись на лифте на четвертый этаж. Дверь нам открыла уставшая молодая женщина, поздоровалась и пропустила нас в квартиру. Участковый быстро представил меня и сразу же удалился, сообщив, что будет ждать в машине. Я осталась наедине с хозяйкой, которая несколько испуганно на меня поглядывала.
        В небольшой прихожей было очень тесно. На полу в беспорядке валялась детская обувь. А из-за закрытой двери раздавался громкий плач ребенка и чей-то тихо бубнящий голос.
        - Давайте пройдем на кухню, - неуверенно предложила хозяйка и с досадой оглянулась на закрытую дверь. - Извините, в комнате сын с моей мамой. Егор опять капризничает. Ему всего пять лет.
        Представив себе разговор в подобной обстановке, я заранее ужаснулась и предложила:
        - Может, лучше прогуляемся или посидим в каком-нибудь кафе? Или уж тогда отложим, если вам сегодня неудобно.
        Женщина задумалась, моя идея о кафе ей явно приглянулась. И я даже догадывалась, почему. Просто это был законный повод вырваться из дома и провести немного времени в тишине. Я подумала, что работа у нее наверняка тоже беспокойная.
        - Вообще-то тут, в соседнем доме, есть неплохое кафе, - произнесла она, кусая губы. Потом решилась: - Подождите одну минуточку, я сейчас.
        Хозяйка прошла в комнату, в которой плакал ребенок, и тщательно прикрыла за собой дверь. Теперь я уже слышала два бубнящих голоса. Один из них явно был недоволен. Вскоре Настя вернулась, переобулась, подхватила сумочку и кивнула мне:
        - Пойдёмте скорее, пока Егор не устроил истерику.
        На улице женщина сразу же повела меня в кафе, присела за столик и наконец расслабленно улыбнулась.
        - Господи, как хорошо, когда никто не кричит!
        - А кем вы работаете? - поинтересовалась я, когда мы сделали заказ.
        - Воспитателем в детском саду. Вот где ужас! Двадцать человек, и все одновременно орут. Я, конечно, сама виновата. Сразу после института выскочила замуж, быстро родила, поработать по специальности не успела. Почти пять лет сидела дома с ребенком, а потом за один миг все переменилось. Муж ушел к другой, ребенок маленький, я без работы. Маму вот вызвала на помощь, но с ней тоже сложно… - собеседница печально улыбнулась, потом тряхнула головой. - Ладно, это у меня просто настроение такое. Не обращайте внимания. Так, о чем вы хотели поговорить? Действительно, о Любе Кузнецовой?
        - Да. Павел Васильевич рассказал вам о книге?
        - Паша? Говорил что-то такое. А о чем здесь писать, ничего ведь не понятно. Я имею в виду: Любу так и не нашли, и что случилось на самом деле, не узнали. Вот это, конечно, страшно. Был человек и пропал, без следа.
        - Согласна, история очень трагичная. Но наша книга будет не автобиографичной, а художественной. А там события от реальных отличаются. Однако сначала надо максимально подробно собрать весь материал. И в этом мне нужна ваша помощь. Расскажите, пожалуйста, все что помните о Любе и Игнате, их семьях и вообще тех событиях.
        Как и с другими собеседниками, я спросила ее разрешения записывать наш разговор.
        - Ну, хорошо, - согласилась женщина и начала рассказ. - Мы с Любой сдружились в пятом классе. А потом к нам присоединилась Таня. Вот и получилась троица. Люба из нас была самая умная и молчаливая, Таня - самая веселая и легкая на подъем, а я… Уже и не помню, какой я была тогда. Наверное, самая легкомысленная. За это и получаю от жизни…
        - То есть, Люба не так много о себе рассказывала? - уточнила я.
        - Да, она вообще не любила личное обсуждать.
        
        - Может, вы сами что-нибудь замечали? Какая обстановка была у нее в семье?
        - В целом, нормальная. Отец у нее довольно строгий. Не разрешал встречаться с Игнатом. Нам с Таней приходилось им помогать. Еще с братом она иногда цапалась, вот, пожалуй, и все.
        - А как в школе? Враги, конфликты были?
        - Внешне все было хорошо, - ответила собеседница. Но ее слова сразу меня напрягли.
        - Внешне? А на самом деле было не так?
        Настя задумчиво смотрела на меня и молчала, словно принимала какое-то решение. И наконец заговорила:
        - Знаете, вот я со всех сторон слышу, какая Люба была замечательная, милая, добрая. Но это не совсем правда. Я, когда думаю о ней, понимаю, на самом деле она была не такая уж и хорошая. Я бы даже сказала: лицемерная. Например, она всем улыбалась, разговаривала вежливо, но за глаза могла сказать совсем другое, обидное. А еще считала себя гораздо умнее других.
        Эта информация показалась мне очень интересной. Надо было ее развить.
        - В чем еще выражалась лицемерность Любы? Вспомните, пожалуйста.
        - Ну вот еще один пример, - пожала плечами собеседница. - У нас тогда за городом старушка жила, травница. Многие к ней за разными сборами от болезней приходили. Люба тоже не раз ходила, благодарила. А за глаза над ней смеялась, дом ее "жутким сараем" называла. Да и с Игнатом тоже! - вдруг решительно добавила Настя. - Мне кажется, не так уж сильно она его любила. Просто ей льстило, что такой парень обратил на нее внимание. Что все девчонки вокруг завидуют.
        - Это важное наблюдение, - озадаченно пробормотала я. - А вы не догадывались, что парочка готовит побег? Может, в школе кто-то знал?
        - Я точно не догадывалась. И Таня тоже. А вот, Милка, по-моему, знала.
        - С чего вы так решили? Она что-то говорила?
        - Нет, не говорила. Да мы с ней вообще мало общались. Она противная такая была. Но помню, когда пришла новость о побеге, все бросились ее обсуждать. Мы тогда у школы собрались почти всем классом. В то утро, когда стало известно, что Люба пропала. Вот и Мила там тоже была. Рыдала еще, изображала, что моя подружка ей небезразлична. Хотя все прекрасно знали, что она ее терпеть не может. Но когда стало известно о побеге, совсем не удивилась. Только заплакала еще сильнее.
        Сделав себе пометки и поставив несколько восклицательных знаков, я перешла к следующему вопросу.
        - Таня рассказывала, что Люба последнее время перед исчезновением вела себя странно. Стала раздражительной, напряженной. Вы такое замечали? Не знаете, в чем могла быть причина?
        - Да, помню. Мы спрашивали, но она ничего не объясняла, ссылалась на женские дни. Хотя это слишком долго тянулось. А еще Люба тогда часто рассуждала о том, какие люди вокруг фальшивые и лицемерные. И очень ее это раздражало. Однажды она в таком состоянии сильно поругалась с нашим физкультурником. Я тогда еще недоумевала, откуда в ней столько злости? Он ее даже с урока выгнал.
        - Не помните, с чего эта ссора началась? Что было причиной?
        - Подробностей я уже не помню. Кажется, из-за какой-то мелочи. Поэтому я и удивилась.
        - Очень странно, - заметила я. - Можно еще пару слов про вашего одноклассника Олега? Он не доставлял Любе неприятностей? Она на него не жаловалась?
        - Вроде бы, ничего такого не было. Ну только на выпускном немного чудил. Правда, тогда все мальчишки были пьяные. А вообще, Олег девочек обижал. Не самый приятный в общении был человек. Но именно Любе от него обычно не доставалось. Помню, ему Мила очень нравилась.
        - Даже так? У них был роман?
        - Нет. Милка не обращала на него внимание. Она на Игнате зациклилась, все мечтала его вернуть. Кучу гадостей Любе делала, доводила ее.
        - Понятно.
        - Скажите, Настя, вы верите в вину Игната?
        - Честно говоря, не очень. Он, действительно, ее любил. Но что же тогда случилось с Любой? Я вот думала: может, она его обидела? Какую-нибудь гадость сказала?
        Наш разговор продолжался еще какое-то время, хотя кофе мы давно уже выпили. Я расспрашивала Настю о других одноклассниках, об учителях. О возможных ссорах и конфликтах. Но ничего заслуживающего внимания больше не услышала. Расплатившись и покинув кафе, мы со спутницей двинулись в сторону ее дома. Настя шла не торопясь, видимо возвращаться к недовольной матери и орущему ребенку ей не очень хотелось.
        - Пашка сказал, что будет вас ждать, - задумчиво произнесла она. Искоса взглянула на меня и вдруг спросила: - Между вами ничего нет?
        - Конечно, нет, - качнула я головой. - Павел Васильевич просто мне помогает.
        Собеседница кивнула и произнесла:
        - Интересный он человек. Немного странный. А знаете, в старших классах он мне даже нравился. Только он меня не замечал, - вздохнула она. - После школы мы несколько раз случайно сталкивались. Но я как раз тогда познакомилась со своим будущим мужем, в общем…
        В это время мы дошли до Настиного подъезда. Перед тем как попрощаться, я спросила:
        - Хотите, скажу, какой вы были в вашей дружной троице? Вы говорили, что уже не помните, - женщина растерянно молчала, и я продолжила: - Вы были самой наблюдательной. И еще вы мне очень помогли. Большое спасибо!
        Настя удивленно смотрела на меня, я кивнула ей и отправилась на стоянку.
        Участковый завел машину и повез меня домой, даже не задавая вопросов. Повернув голову, я внимательно взглянула на него: он явно о чем-то размышлял. А мне почему-то очень захотелось высказаться. Хотя мой спутник наверняка решит, что я лезу не в свое дело. Но когда меня это останавливало?
        - Между прочим, Павел Васильевич, Настя о вас хорошо отзывалась. - Он бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Это придало мне уверенности. - У нее сейчас тяжелый период в жизни, и друзья ей явно не помешают. Очень милая женщина, а еще наблюдательная. Много интересного рассказала.
        - Что, например? - заинтересовался участковый. Или просто перевел разговор на другую тему.
        - Мила явно знала о готовящемся побеге.
        - И что из этого следует?
        - Она хотела вернуть Игната, это раз. И узнала важную информацию о своем бывшем парне, это два. А значит, точно должна была ее как-то использовать. Самое простое и действенное: рассказать родителям Любы. Правда в таком случае планы парочки она бы сорвала, но Игната сильно разозлила. А это не то, чего она хотела. Что же Мила все-таки сделала? - с досадой произнесла я.
        - Это все, что Настя рассказала?
        - Не совсем. Павел Васильевич, что вы помните о вашем учителе физкультуры?
        - О ком? - удивленно переспросил мой спутник. - О физруке? Он-то тут причем? Мужик как мужик.
        - Сколько ему было лет?
        - Кажется, около сорока. А что? Почему он вас интересует?
        - Они с Любой однажды прямо на уроке сильно поссорились.
        - И?
        - Интересно было бы узнать причину ссоры.
        - Думаете, тут что-то есть?
        - Не знаю, - пожала я плечами. - А вы можете проверить его по вашим базам? Вдруг что-нибудь найдется?
        - Ладно, посмотрю. Надо только его фамилию в школе узнать. Я уже не помню.
        - Спасибо!
        - Не за что, - съязвил собеседник и уточнил: - Это все?
        - Пока да, - кивнула я. На самом деле больше всего в сегодняшней беседе меня удивила информация о Любе, но говорить об этом участковому я не собиралась.
        Через несколько минут мы подъехали к моему дому. Павел Васильевич высадил меня и укатил по своим делам. А я поставила разогреваться ужин и задумалась, звонить ли Игнату. Меня беспокоило, как он воспримет слова Насти о том, что Люба, возможно, была с ним неискренна. С другой стороны, я хотела быть максимально открытой и ничего, что касается расследования, от него не скрывать. Так что решительно достала телефон и набрала его номер.

* * *
        Игнат пришел уже через десять минут и на этот раз от ужина не отказался. А затем я, как обычно, включила запись беседы и внимательно наблюдала за его лицом. Конечно, слова Насти его удивили, но сильно расстроенным он не выглядел. А вот то, что Игната по-настоящему задело, было в конце. Когда моя собеседница рассуждала о его вине и о том, что могло его спровоцировать.
        - Черт! Я, конечно, догадывался, что они обо мне думают, но слышать это все равно паршиво. Значит, Люба мне что-то сказала, и я за это ее убил? Почему люди так легко верят самому плохому? Настя ведь проучилась рядом со мной несколько лет. Разве я хоть раз сделал что-нибудь такое, что подтверждало бы ее опасения? - В его тоне отчетливо слышались горечь, обида и возмущение. Игнат явно сегодня был в плохом настроении. Наверняка, кто-нибудь из его соседей постарался.
        - А то, что она говорила о лицемерии Любы, тебя не удивило? Как думаешь, это могло быть правдой? - осторожно поинтересовалась я.
        - Что Люба меня не любила? Честно говоря, я теперь ни в чем не уверен, - покачал он головой. - Тогда мне казалось, любила. А сейчас понимаю, мы были совсем детьми. Могли принимать за истину свои мечты, фантазии. Не обманывать, а обманываться.
        - Да, такое вполне возможно, - согласилась я. - То есть ты в ней никакого лицемерия не замечал?
        - Нет. Но ведь в любимых видишь только хорошее. Думаю, я был необъективен.
        Это мне самой было очень хорошо знакомо, так что возражать я не стала. Какое-то время мы оба молчали, погрузившись в невеселые мысли, а потом я вздохнула и задала вопрос:
        - А про историю с физруком ты, случайно, ничего не знаешь?
        - Нет. Точнее, я помню, что Люба на него часто жаловалась и говорила, что он к ней придирается. Вообще-то она не очень спортивная была и физкультуру не любила. Но с учителями старалась поддерживать хорошие отношения. И только с физруком не получалось. Конкретно про этот случай я не помню, но про ситуацию в целом знаю.
        - Ясно. Тогда у меня пока все вопросы.
        Игнат встал из-за стола и прошелся по комнате. Потом мрачно взглянул на меня и спросил:
        - Скажи, ты, правда, видишь во всех этих разговорах какой-то толк? Я пока ничего важного и полезного для наших целей из них не узнал. Ты говорила: информация нас куда-нибудь приведет. По-моему, мы просто топчемся на месте.
        - Просто ты очень спешишь. Это не так быстро происходит. Здесь главное: не бросать на полпути. Особенно, когда нет успехов. Я понимаю, тебе тяжело. Но придется еще потерпеть.
        - Я терплю уже столько лет, так что давно привык, - с невеселой усмешкой заметил собеседник. - В последнее время у меня появилась надежда, а сейчас я чувствую, она опять уходит. Не знаю, может, так и лучше.
        От его слов мне стало очень грустно. И я впервые подумала о том, что с ним будет, если у нас ничего не получится. А такое вполне возможно. Игнат почти смирился со своей участью, научился худо-бедно с этим жить. А я все это всколыхнула. Разрушила его пусть и мрачный, но привычный мир. Поманила избавлением, а что, если нет? На долю секунды я вдруг испугалась, словно на меня дохнуло из холодной бездны. Но потом решительно воспротивилась таким мыслям.
        Нет! Игнат не заслуживает подобной жизни! Да и жизнью это вряд ли назовешь. Скорее, тягостное существование, болото. Я не знаю, что нам удастся создать на руинах, но хуже точно не будет. А может, это подтолкнет его наконец отсюда уехать. Начать новую жизнь. Любые варианты лучше того, что есть сейчас.
        Я взглянула на Игната. Он все также стоял, прислонившись к подоконнику и смотрел куда-то в пол. Потом, не глядя на меня, произнес:
        - Завтра годовщина смерти матери, - и я сразу поняла, в чем причина его мрачного настроения.
        - Поедешь на кладбище?
        - Поеду, - ответил он очень странным, будто неживым, голосом. Еле сдержав дрожь от его тона, я спросила:
        - Можно мне с тобой?
        Игнат резко поднял глаза, и в них вдруг промелькнуло облегчение. А я почему-то опять испугалась. Дальше мы договорились о времени поездки. Решили не тянуть и отправиться на кладбище прямо с утра. Потом выпили чай, и Игнат ушел к себе.

* * *
        На следующий день к девяти часам, как и договаривались, я была готова и ждала на скамейке у дома. Приблудная кошка сразу же прибежала и устроилась у моих ног. В последнее время почти все дни она проводила у меня в саду, лишь иногда убегая по своим важным кошачьим делам. А еще охотно давала себя гладить. Вот только не любила, когда ее брали на руки. Предпочитала лежать где-нибудь рядом со мной, но не на коленях.
        Вскоре я услышала, как открываются соседние ворота, и вышла на улицу. Игнат как раз вывозил машину из гаража. Я подошла ближе и увидела его очень мрачное, отрешенное лицо. Он кивком поздоровался со мной, я забралась на сиденье рядом с ним, и мы поехали.
        Дорога заняла не больше двадцати минут, и все это время мой спутник не произнес ни слова. Я очень хорошо ощущала напряжение, исходящее от него. Это было немного странно. Все-таки после смерти его матери прошло уже много лет. Неужели он до сих пор не примирился с этим, раз каждая поездка на кладбище вызывает у него такие эмоции.
        Мы остановились на стоянке. Вокруг было пусто, ни машин, ни людей, даже привычных бабушек с цветами еще не наблюдалось. Впрочем, я привезла с собой цветы, которые успела с утра нарвать в саду. Игнат тоже достал с заднего сиденья большой букет и передал мне. А сам стал выгружать из багажника лопату, грабли, веник и пакет с вещами. А еще пятилитровую бутыль с водой. Я даже удивилась, зачем такие серьезные приготовления. Думала, мы просто положим цветы и немного постоим у могилы.
        Захлопнув багажник, Игнат посмотрел на меня и вдруг спросил:
        - У тебя же крепкие нервы?
        Этот вопрос, заданный перед воротами кладбища, вызвал у меня совсем уж мрачные предчувствия. Я даже не знала, что ответить, лишь неуверенно кивнула. Мой спутник глубоко вздохнул, словно собирался с силами, и пошел вперед. Я двинулась за ним. Мы шли по дорожке мимо стройных рядов все дальше и дальше, в самую глубину. Все могилы располагались достаточно близко друг к другу. А одна - в стороне, на приличном расстоянии от остальных. К ней мы и подошли.
        Первое, что бросилось мне в глаза: внутри оградки было очень много мусора, как будто здесь годами не убирались. Но потом я заметила осколки цветного стекла, судя по всему, лампадки, фантики от шоколадок и конфет, смятые баночки газировки и втоптанные в песок переломанные стебли цветов. И поняла, что все это было оставлено здесь специально. А дальше я подняла голову и похолодела.
        Черный мраморный памятник был весь залит то ли краской, то ли чем-то еще. А под фотографией висел приклеенный скотчем кусок картона. На нем неровными буквами было написано: "Ответишь за сына в аду". Я почувствовала, как почва уходит из-под моих ног, и с ужасом взглянула на своего спутника. В эту минуту мне показалось, что ничего страшнее этой чудовищной надписи и лица Игната, смотрящего на нее, я в своей жизни не видела. Меня вдруг затошнило. Я прижала руку ко рту и бросилась к растущим чуть подальше у забора кустам.
        Мой желудок вывернуло наизнанку. Какое-то время я приходила в себя, прислонившись к ограде и стараясь отдышаться. Потом пригладила волосы и медленно вернулась к Игнату. Он молча достал из пакета бутылочку с питьевой водой и подал мне. Я несколько раз прополоскала рот и сделала пару глотков. И заметила, что проклятой картонки на памятнике уже нет. Зато у оградки лежал большой мусорный пакет, а Игнат держал в руках грабли.
        Не задавая вопросов и вообще ничего не говоря, я зашла внутрь и принялась за уборку. Мы вместе с Игнатом собирали многочисленный мусор и осколки, оттирали памятник и фотографию. Потом ровняли песок, поставили и зажгли новую лампадку. И уже в последнюю очередь положили цветы.
        А дальше еще минут двадцать просто стояли рядом и смотрели на преобразившуюся могилу. Я внимательно разглядывала фотографию женщины, даты под ней, небольшую эпитафию в самом низу. А потом не выдержала, наплевала на все и прижалась к Игнату, обняв его за талию. Поколебавшись немного, он осторожно обхватил меня за плечо.
        Потом также молча мы собрали вещи и пошли к выходу. Но пройдя несколько метров, мой спутник снова остановился еще у одной могилы. Выглядела она обычно, чисто и аккуратно. За ней явно ухаживали. Я изучила фотографию мужчины, перевела взгляд на надпись под ней и увидела знакомую фамилию. И сразу поняла, что здесь похоронен отец Павла Васильевича, то есть бывший участковый. Игнат простоял тут несколько минут и двинулся дальше.
        И только когда мы уже сели в машину, загрузив в багажник весь инвентарь и выбросив мусор в специальный контейнер, повернулся ко мне и наконец заговорил:
        - Мне очень жаль. Я не знал, что это так на тебя подействует. Прости меня. Не надо было тебя сюда привозить.
        - Не извиняйся, - покачала я головой. - Ты ни в чем не виноват. И я рада, что была рядом с тобой.
        Мы поехали домой. Я сидела молча и, борясь с нервной дрожью, вспоминала все, что увидела. Лица на фотографиях, памятники, надписи и печальные даты. И вот здесь почувствовала тревогу, словно что-то пыталось пробиться в мое сознание. Я усиленно напрягала голову, но озарение не наступало. И уже почти рядом с домом меня наконец осенило. Я резко повернулась к Игнату и даже схватила его за рукав.
        - Подожди! Получается, участковый умер всего через полгода после твоей мамы? Полгода… Ну да, конечно! Алевтина Егоровна говорила: он запил за полгода до смерти и очень быстро спился. Это очень странное совпадение. Точнее, это не может быть просто совпадением!
        Поскольку мы как раз приехали к моему дому, Игнат припарковался у ворот и повернулся ко мне.
        - Ничего не понимаю. Почему ты так взволновалась? Что случилось?
        - Ну как же! Смотри: участковый запил сразу после смерти твой матери. Значит, эти события связаны!
        - Что ты имеешь в виду?
        - Возможно, он что-то знал о ее смерти, - выдала я первое пришедшее мне на ум предположение.
        Игнат побледнел и уставился на меня. Потом медленно качнул головой.
        - Мама умерла от естественных причин. Ну пусть не совсем естественных, - поправился он. - Ее, можно сказать, довели до сердечного приступа. Но все же это не убийство, не криминал. Тогда что такого мог узнать участковый?
        - Понятия не имею, но это точно очень важно!
        Чтобы продолжить разговор, мы пошли ко мне домой. Но сначала я переоделась, тщательно вымыла руки и почистила зубы. Потом отправилась на кухню и занялась обедом. Накрывала на стол и напряженно размышляла. Игнат сидел за столом и тоже что-то обдумывал.
        Закончив с приготовлениями, я разложила еду по тарелкам, опустилась на стул, но есть не спешила. Меня посетила очередная интересная мысль. Я тут же поделилась с Игнатом.
        - Помнишь, ты говорил, что участковый часто заходил к вам домой и беседовал с твоей мамой?
        - Ну да, помню, - кивнул собеседник.
        - А что, если это были не просто дежурные беседы? Может, они обсуждали что-то конкретное?
        - Хочешь сказать, у них была какая-то версия, связанная с Любой?
        - Не уверена насчет Любы, - задумчиво пробормотала я.
        - Думаешь, в то время для нас существовало хоть что-нибудь важнее ее исчезновения? - усомнился Игнат. Я лишь молча пожала плечами. Тогда он сам продолжил: - Хорошо, допустим, ты права, и у них была какая-то тайна. Почему после смерти мамы участковый не рассказал о ней еще кому-нибудь, не продолжил с ней работать, а просто запил?
        - Не знаю, - покачала я головой. - Попробуй вспомнить, вдруг перед смертью к нему стал кто-то чаще, чем обычно, заходить?
        - Когда он начал пить, к нему вообще перестали приходить. Я видел только сына.
        - Павла Васильевича? - насторожилась я. - А он и раньше приходил или только в последнее время?
        Игнат задумался, потом с тревогой взглянул на меня.
        - На самом деле, его визиты действительно участились. Конечно, он и раньше приходил к отцу, но заметно реже. Черт, и что это значит?
        - Это значит, что у нашего участкового есть свои мотивы принимать участие в расследовании. О чем, собственно, мы и так догадывались. Жаль, нет никаких намёков: что это за мотивы. А еще это значит, что полностью доверять мы можем только друг другу.
        Игнат смотрел мне в глаза и хмурился. А потом вдруг произнес:
        - Спасибо, что была со мной сегодня. Мне впервые после посещения кладбища не хочется напиться до бессознательного состояния. Между прочим, раньше я не раз так делал.
        Мое сердце застучало быстрее, а рука сама потянулась к его ладони. Мне так захотелось переплести наши пальцы, ощутить его тепло, прижаться к нему. Видимо, мое лицо выдало мои желания. Игнат замер и не отрываясь смотрел на меня, но сам не двигался. Я видела, что ему нелегко. Что он заставляет себя держаться, стараясь выполнить данное мне обещание. И остановила себя - своими порывами я лишь дарила ему мучительную надежду. Вот только мне самой все труднее сдерживать эти порывы. И если быть честной, никаким материнским инстинктом тут давно уже не пахнет. Взгляд Игната сразу потух, он поморщился и отвел глаза.

* * *
        Когда Игнат ушёл к себе, я убрала посуду и опустилась на диван. Мне нужно было определиться, как вести себя с участковым. Я не понимала, стоит ли рассказывать ему о том, что произошло на кладбище, и, особенно, о моих догадках. Если Павлу Васильевичу есть что скрывать, это может его насторожить. С другой стороны, если не задавать вопросы, из него вообще ничего не вытянешь. Бумаги отца он мне так и не показал, да и вряд ли когда-нибудь покажет. И точно не признается, зачем так часто приходил к нему перед смертью. И как мне тогда докопаться до правды?
        Так ничего и не надумав, я открыла ноутбук. Сначала посмотрела новости, но ничего особо ужасного не увидела. Мое настоящее имя упоминалось в них все реже, что хоть немного радовало. Потом зашла в одну очень популярную соцсеть и нашла нужную мне страницу. Внимательно ее изучив, облегченно вздохнула. Судя по всему, время у меня еще есть. Я старательно заставляла себя не думать о том, что это лишь небольшая отсрочка перед неизбежным. А дальше я открыла файл с очередным заказом и принялась за работу.
        Через полтора часа я закончила, отодвинула ноутбук, потянулась и решила сходить прогуляться, а заодно заглянуть в магазин. Перед выходом на улицу, как обычно, спрятала волосы под бейсболкой, захватила рюкзак и шагнула к двери. После того как широко распространилась придуманная мной легенда об известной писательнице, окружающие стали проявлять ко мне заметно больше интереса. На улице я постоянно сталкивалась с любопытными взглядами. Часть прохожих теперь преувеличенно любезно со мной здоровалась. Правда, завистливых и настороженных взглядов тоже прибавилось.
        Но в этот раз в магазине кое с чем я столкнулась впервые. Люди от меня пока еще не шарахались, как это было с Игнатом. Но явно враждебный ропот за спиной я уловила. И резко обернулась. Врагов все же желательно знать в лицо. Впрочем, небольшая компания женщин в возрасте и пожилых мужчин дружно отвела глаза и попыталась изобразить безразличный вид. Лишь один из мужчин продолжал пристально смотреть на меня. И его взгляд отнюдь не навевал приятных чувств. Я не догадывалась, кто это был, и с досадой подумала, что до сих пор не знаю, как выглядят родственники Любы. Стоит исправить этот пробел. На мой взгляд, только у них была причина испытывать столь сильные эмоции от моей затеи с книгой.
        Когда я уже шла обратно к дому, услышала шум догоняющей меня машины. Поравнявшись со мной, она остановилась. Я обернулась. Как оказалось, это был вездесущий Павел Васильевич. Он открыл окно, поздоровался и предложил:
        - Садитесь, подвезу. Как раз к вам еду. Есть, что обсудить.
        Я положила сумки на заднее сиденье, а сама устроилась рядом с водителем и спросила:
        - Где-нибудь можно найти фотографии отца и дяди Любы? Хочу знать, к кому из милых соседей не стоит поворачиваться спиной.
        - А что, уже были прецеденты, - поинтересовался мой спутник.
        - Пока обошлось только взглядами, - ответила я.
        - Думаю, это только пока, - успокоил меня участковый. - Фотографии поищу, а описать внешность могу и сейчас, - он подробно назвал все приметы обоих мужчин, словно зачитывал на них досье. И я сходу опознала дядю Любы в человеке, который несколько минут назад сверлил меня взглядом в магазине.
        Припарковавшись у дома, участковый помог мне занести продукты, и пока я раскладывала их по полкам, делился новостями.
        - Все ваши задания я выполнил. Начну с отца Олега. Когда исчезла Люба, он был на свободе. Года через два еще раз сел, снова за разбой. Сейчас уже вышел.
        - И где он на данный момент зарегистрирован? Это же есть в базе?
        - Зарегистрирован далеко отсюда. Но там не появляется. Где находится, неизвестно.
        - Понятно, - вздохнула я. - Что еще?
        - Физкультурника я тоже пробил, - ответил собеседник. - Здесь все чисто. Никакого криминала за ним не числится. Женат, есть дети. Все так же работает в школе. Только уже в другой. Я осторожно проявил интерес: отзываются о нем хорошо. А главное, у них никто не пропадал, - я лишь кивнула, и Павел Васильевич продолжил свой отчет: - И последнее, сторожа я тоже нашел. Вот его данные и адрес, - он выложил на стол листок бумаги. Потом взглянул на меня и произнес: - Теперь, когда я выполнил ваши просьбы, можете наконец объяснить, зачем вам все эти люди? С физруком я хоть что-то понял: они с Любой ссорились. А уголовник вам чем приглянулся? У него даже статьи для маньяка или любителя несовершеннолетних неподходящие. Или тот же сторож? Ему вообще лет шестьдесят тогда было.
        - Что касается отца Олега, ваша учительница упоминала, что он приезжал сюда, когда сын учился в старших классах.
        - И что из этого следует? - недоуменно отозвался собеседник
        - Помните, я выдвигала версию, что Люба стала свидетельницей другого преступления?
        - Помню. Только я ведь уже говорил, никаких других преступлений не было.
        - Если полиция ничего не знает, это еще не значит, что их не было, - резонно заметила я.
        - Ну, допустим, - поморщившись, ответил участковый. - Как вы тогда надеетесь понять, что это за преступление, если о нем никто не знает?
        - Там посмотрим. Просто эту информацию стоит проверить.
        - Хорошо, - тяжело вздохнул Павел Васильевич. - А сторож тут причем?
        - Дело в том, что ночью после выпускного кто-то влез в его комнату в школе.
        - Откуда вы знаете? В деле таких сведений нет.
        - Ваша учительница рассказала. Из комнаты ничего не взяли, и в школе посчитали, что говорить не о чем.
        - Так раз ничего не взяли, какой в этом для нас интерес?
        - Может, и никакого, - пожала я плечами. - Но поговорить со сторожем надо.
        - Понятно, - усмехнулся участковый. - Пока что мое мнение о дилетантах вы полностью оправдываете, - и добавил: - К Михалычу я лучше сам вас отвезу. Он уже в возрасте и не поймет, чего вы от него хотите. Можем выбраться туда завтра.
        - Хорошо, спасибо! - поблагодарила я, решив никак не реагировать на слова о дилетантах. Пусть думает, что хочет, лишь бы только мне помогал.
        Дальше я собиралась перейти к более сложным вопросам. Но для начала сварила нам кофе, приготовила бутерброды и пригласила гостя за стол. А когда он перекусил и расслабился, рассказала о посещении кладбища и о том, в каком виде мы нашли могилу матери Игната. Мне было интересно, знает ли он что-нибудь об этом вандализме. Удивленным участковый не выглядел. Скорее, раздосадованным.
        - Черт, значит, опять началось? Я это уже видел, там недалеко могила моего отца. Беседовал потом и с батюшкой, что отвечает за кладбище, и с местным участковым. Пригород - уже не мой участок. Они обещали проследить. Когда в последний раз приезжал, все было нормально. Хорошо, навещу их еще раз. Напомню про обязанности.
        - Спасибо! - кивнула я и заметила: - Пакостить умершим - редкая мерзость. - Помолчала немного и все же решилась задать вопрос: - Я хотела у вас узнать: обстоятельства смерти матери Игната проверялись? Вскрытие делали?
        Павел Васильевич явно напрягся и удивленно взглянул на меня.
        - Позвольте узнать, с чего вдруг вас это интересует?
        - Сначала ответьте на мой вопрос, потом я отвечу на ваш.
        - Любопытно, - приподнял бровь собеседник. - Ну хорошо. В свете всех обстоятельств отец был очень обеспокоен этой смертью. Поэтому проявил упорство и уговорил Игната сделать вскрытие. А также пригласил двух экспертов. Могу с абсолютной уверенностью сказать, что женщина умерла сама, без помощи со стороны. Теперь ваша очередь, - усмехнулся он.
        - Я уверена, что смерти вашего отца и Катерины связаны между собой.
        Произнеся эту фразу, я внимательно следила за лицом Павла Васильевича. Как он ни хотел, явную обеспокоенность ему скрыть не удалось. Обеспокоенность, а вовсе не удивление. А значит, мое предположение для него не новость.
        - Что вы имеете в виду? - участковый попытался исправить положение, приняв изумленный вид. Но меня этим не убедил.
        - Павел Васильевич, - усмехнулась я, - вместо того, чтобы изображать поруганную невинность, лучше расскажите, что вы об этом знаете. А также о том, что рассказал перед смертью ваш отец.
        Вот здесь его взгляд кардинально изменился. В нем не осталось ни намека на ироничное добродушие, которое он так любил на себя напускать. Лишь холодная, жесткая настороженность. Требовательным тоном он произнес:
        - Чтобы делать подобные заявления, у вас должны быть железные аргументы. Они есть? Выкладывайте!
        - Пожалуйста. Я знаю, что причиной запоев вашего отца стала смерть мамы Игната. И знаю, что вы тоже это знаете.
        Собеседник сразу же расслабился, холод в глазах испарился без следа.
        - Это все, что у вас есть? Я уж подумал, что вы, и правда, что-то нащупали. А вы просто тычете пальцем в небо. Не очень впечатляет.
        Я была раздосадована. Да, справиться с наскока мне не удалось. Попытка не прошла. Но польза от этого все-таки была - теперь я точно знала, что не ошиблась в своих предположениях. Правда, как выяснить, что за тайна связывала Екатерину и старого участкового, пока не представляла.
        Мой гость встал из-за стола и попрощался в своей привычной манере. Я не очень понимала, зачем и дальше притворяться, если его истинное лицо я уже видела несколько минут назад. Похоже, он просто так развлекается, играет в свои игры. А еще совершенно не верит, что у меня что-нибудь получится. Интересно, зачем тогда остается рядом?
        Глава 7
        Следующим утром я как раз завтракала, когда увидела в окно, что у моих ворот остановилась машина. А значит, пожаловал участковый. Дальше было слышно, как хлопнула дверь, а потом наступила полная тишина. Никаких шагов, стука или подзывания хозяев. Убрав тарелку в раковину, я отправилась встречать гостя. Открыла калитку и увидела чуть в стороне Павла Васильевича. Он стоял и со странным выражением лица смотрел на меня. А потом я опустила голову и заметила на асфальте потеки красной краски.
        В это время распахнулись соседские ворота, и на улицу выглянул Игнат. Он тоже увидел пятна краски на земле. Мы с ним почти одновременно отошли ближе к дороге и повернулись. Забор Игната украшала все та же надпись "Убийца". Мой забор, а точнее, собственность Алевтины Егоровны, расписали затейливее.
        Сверху красовалось слово "Шлюха", а внизу вывели "вали из города".
        Игнат подошел ближе. Его лицо было бледным и напряженным. Участковый все также стоял у забора, что-то обдумывая.
        - Почему шлюха-то? - вдруг озадаченно произнес он, словно это все, что его сейчас волновало.
        - Наверное, намекают на вторую древнейшую, - пожала я плечами. - Только причем здесь писатели?
        Павел Васильевич снова замолчал. А я решила, что обоих мужчин пора привести в чувство.
        - Так, - громко обратилась к Игнату. - Тащи две кисти. Надо срочно это убрать, пока Алевтина Егоровна не увидела. Боюсь, тогда мне придется искать новое жилье.
        Игнат кивнул и направился к дому. В это время участковый наконец отмер и крикнул ему в спину:
        - Неси три кисти, - хмуро взглянул на меня и добавил: - В багажнике рабочая одежда валяется. Как раз подойдет для такого случая.
        Через пять минут, облачившись в подходящую одежду мы втроем занялись малярным делом. Мы с Игнатом сосредоточились на его заборе, потому что он занимал значительно большую площадь. Павел Васильевич спасал собственность Алевтины Егоровны. Закончили мы почти одновременно. Вернув кисти и банку краски, участковый сказал мне:
        - Я отъеду ненадолго. Вернусь через час-полтора. Не выходите пока никуда из дома, - потом прямо в рабочей одежде залез в машину и отчалил. Я повернулась к Игнату.
        - Зайдешь ко мне?
        - Хорошо, - кивнул он. - Только переоденусь.
        Оставив открытой калитку, я вернулась в дом и тоже сменила испачканный в краске спортивный костюм на джинсы и футболку. Затем отправилась на кухню и включила чайник. Через несколько минут ко мне присоединился Игнат. Все время, что я доставала чашки и готовила бутерброды, он сидел за столом с хмурым лицом и о чем-то размышлял. Я опустилась на стул напротив него и сказала:
        - Давай не будем впадать в панику. Мы примерно такое и ожидали. Ты же сам говорил, что рано или поздно это случится.
        - Я помню, что говорил, - мрачно отозвался собеседник. - А еще говорил, что меня это больше всего беспокоит. И что мы теперь будем делать?
        - Продолжать, что начали, конечно. Странно было бы сразу отступать.
        - Послушай, это не шутки, - разозлился Игнат. - Я тебе уже рассказывал про биту в машине. И что она не всегда помогала. Думаешь, я буду ждать, пока это повторится с тобой? - он посмотрел мне прямо в глаза, поморщился и произнес: - Уезжай отсюда. Так будет проще всего. Наш город - не самое приятное место на свете. Ты найдешь гораздо лучший вариант.
        - Игнат, если бы я собиралась сбежать при первой опасности, не начинала бы ничего, - покачала я головой. - Думаешь, я совсем идиотка и не понимала, к чему это может привести?
        Некоторое время собеседник молча меня разглядывал. Потом тяжело вздохнул и сказал:
        - Тогда придется принять меры предосторожности. Ты не будешь никуда выходить одна, только со мной или с Пашкой. Продукты и все остальное я буду привозить сам. И вот еще что, иди-ка сюда, - он поднялся и шагнул к двери. На улице дошел до своих ворот, открыл их и громко свистнул. Через минуту к нему подбежал Тайсон, радостно прыгая вокруг хозяина. Игнат вернулся к моему дому и подозвал пса. Завел его ко мне во двор, указал на меня и громко скомандовал: "Охраняй!" Пес вильнул хвостом и сел рядом со мной.
        - Тайсон пока поживёт у тебя, - сообщил Игнат, не спрашивая моего мнения на этот счет. - Сейчас принесу его миски и корм, - сходил еще раз к себе и притащил все, о чем говорил. Потом подробно объяснил мне, как часто надо кормить собаку и сколько корма насыпать. Выслушав инструкции, я оглянулась по сторонам в поисках рыжей мордочки и настороженно поинтересовалась:
        - Ты точно уверен, что он не сожрет мою кошку?
        - Не беспокойся, я уверен - они подружатся.
        Пока мы разбирались с собакой и искали для нее место ночлега, вернулся Павел Васильевич. Увидел носящегося по моему двору пса и одобрительно кивнул:
        - Хорошая идея, - а потом сообщил: - Значит так, я тут провел кое с кем разъяснительную беседу. Не скажу, что мы поняли друг друга до конца, но художеств на заборах больше не будет. И вандализма на кладбище тоже, - добавил он, бросив взгляд на Игната. Тот лишь кивнул, но благодарить не стал.
        Выслушав это заявление, я усмехнулась про себя. То, что участковый всего за час нашел тех, кто развлекался с краской, лишь укрепило мою уверенность, что он о них и раньше прекрасно знал. Очень жаль, что до сих пор не вмешивался и предпочитал просто наблюдать. Но тут уж лучше поздно, чем никогда. Оставался вопрос: послушаются ли его те, с кем он говорил.
        На этом сюрпризы не закончились.
        - Собака - это прекрасно, - повторил Павел Васильевич. - Но я привез кое-что еще, - развернул пакет, который держал в руках, и вытащил травматический пистолет. - Вот эта штука поможет, если пса не будет рядом. - А дальше внимательно посмотрел на меня и очень серьезно произнес: - На людей не направлять, стрелять исключительно в воздух для отпугивания. И еще, дадите мне на один день ваш паспорт. Я оформлю разрешение на оружие.
        
        - По-твоему, это выход? - саркастически поинтересовался Игнат.
        - А что я могу еще сделать? - раздраженно ответил участковый. - Это все ваши дурацкие затеи. Я уже говорил: сколько ни помогай людям, они упорно лезут в дерьмо. Могу побыть Кассандрой и предсказать, что это только цветочки, ягодки пока впереди.
        - Ты же, вроде, поговорил с кем нужно.
        - Поговорил, - согласился собеседник. - На какое-то время они поутихнут. Но сам понимаешь, надолго я их все равно не сдержу.
        Игнат ответил ему мрачным взглядом. Павел Васильевич вздохнул и предложил:
        - Пойдемте за дом, покажу, как этим пользоваться.
        Мы все втроем отправились в дальнюю часть сада. Участковый только собирался начать урок, но я не стала его утруждать. Взяла у него из рук пистолет, взвела курок, направила в небо и выстрелила. От громкого звука птицы, устроившиеся на ближайших деревьях, вспорхнули и улетели. Растерянные взгляды мужчин требовали от меня пояснения. Но так как рассказать правду я не могла, то лишь пожала плечами и смущенно улыбнулась.
        - Не беспокойтесь, я не гастролирующий киллер. И на самом деле стрелять не умею. В смысле, ни в одну мишень точно не попаду. Просто мне уже показывали, как надо делать предупредительный выстрел.
        После неудавшегося урока мы зашли в дом. Я спрятала пистолет подальше и пришла на кухню. Игнат и участковый оба были там, первый сидел за столом, второй стоял у окна. Скрывая улыбку, я предложила:
        - Давайте, что ли, чаю выпьем?
        Возражать никто не стал. Когда мы все втроем устроились за столом, я поинтересовалась у Павла Васильевича:
        - Вы случайно не выяснили, с чем связано сегодняшнее происшествие? Это мои беседы с людьми так кого-то напрягли?
        - Боюсь, в данном случае всему виной моя неудачная идея с гонорарами, - ответил тот. - В городе почему-то решили, что сосед продал вам свою историю.
        Игнат удивленно округлил глаза, и мне пришлось вкратце рассказать ему об инициативе участкового. Внимательно выслушав, он лишь кивнул головой и усмехнулся.
        - Понятно, ничего нового. Здесь легко поверят даже в то, что я сам Дракула.
        А я подумала, что, пытаясь помочь мне, Павел Васильевич своими идеями значительно ухудшил положение Игната. Может, он сделал это нарочно? Немного поразмышляв, я вздохнула и призналась:
        - Знаешь, должна сказать: когда я все это затевала, думала, ты ничего не потеряешь. Потому что терять особенно нечего. Боюсь я ошибалась. Если с расследованием ничего не получится, скорее всего, ты не сможешь остаться здесь и жить как прежде.
        - Плевать, - равнодушно произнес Игнат. - Значит, время пришло, только и всего.
        А участковый ехидно усмехнулся.
        - Какие разумные слова, Ольга Ивановна. Жаль только, что поздно.
        - Павел Васильевич, может, наконец перейдем на "ты"? - предложила я. - Тем более повод есть: забор вместе красили.
        - Согласен, - кивнул он. - И зови меня просто Павел. Я уже как-то просил.
        После этих слов за столом воцарилась тишина. Некоторое время мы все молча пили чай, погруженные каждый в свои мысли. А потом участковый, видимо все еще ощущая неловкость ситуации, попробовал создать видимость светской беседы и обратился к Игнату:
        - Как дела на работе? С фирмой все хорошо?
        Тот с удивлением воззрился на собеседника. А я подумала, что, возможно, это их первый нормальный разговор за много лет. Но Игнат все же решил ответить:
        - С делами полный порядок. Как раз крупный заказ нарисовался. В городе открывается филиал столичного банка. Мы будем обеспечивать им интернет. Я даже подумываю перевести к ним счета фирмы. Правда года два назад их обвиняли в мошенничестве, но вроде бы ничего не подтвердилось.
        - Что за банк? - рассеянно поинтересовалась я. Игнат озвучил название. - А да, знаю, - отреагировала я, думая совсем о другом. - Можешь переводить счета. Алексей ведет дела честно. Та история была заказной.
        Я еще не успела закончить фразу, как поняла, что сильно сглупила. И действительно, оба собеседника удивленно уставились на меня.
        - Что такое? - недовольно спросила я, стараясь скрыть досаду.
        - Ты имеешь в виду владельца банка? - с сомнением уточнил Игнат. - Просто ты так странно это сказала. Будто знаешь его лично.
        - Смеешься? Откуда мне его знать? Я всего лишь интересовалась этим делом, читала статьи. Вот и помню, чем все закончилось.

* * *
        После не совсем удачной светской беседы Игнат ушел к себе домой, а мы с участковым собрались ехать к сторожу. Сидя в машине, я повернулась к своему спутнику и сказала:
        - Спасибо за помощь с заборами. Честно говоря, не ожидала.
        - Я и сам от себя не ожидал, - усмехнулся он.
        - Отдельное спасибо за пистолет и… за кладбище, - с заминкой добавила я. Павел лишь глянул искоса, нахмурился, но ничего не сказал. Какое-то время мы ехали молча. А потом участковый покачал головой.
        - Пистолет пистолетом, но все же "вали из города" - это серьезно. Я бы на твоем месте задумался. Как и говорил, на краске они не успокоятся.
        Я закатила глаза. Второй совет уехать за один день - это уже слишком.
        - Вот прямо взял бы сразу и уехал? - резонно усомнилась я в словах собеседника.
        - Возможно, и уехал бы. Я не из тех, кто лезет на рожон. А ты, конечно, побежишь пушкой махать?
        - Это вряд ли. Я вообще мирный человек, - а дальше сменила тон и уточнила: - Кто, по-твоему, всем этим заправляет? Родственники Любы или кто-то другой?
        - Скорее всего, ее отец и дядя, - согласился Павел. - А это имеет значение?
        - Возможно. Не уверена, - пожала я плечами.
        - Кстати, совсем забыл сказать. От моей идеи все-таки была польза. Олег захотел с тобой встретиться.
        - Вот как? - удивилась я. - Здорово! И когда?
        - Да в любое время. Как решишь, просто скажи мне. Ну все, приехали, - добавил он и заявил: - Я сам объясню сторожу, зачем он нам нужен. Тут твоя сказочка про писателей не пройдет.
        Так как с этим я была согласна, лишь кивнула и с любопытством выглянула в окно. Мы остановились перед невысоким деревянным забором, за которым виднелся симпатичный одноэтажный дом. Участковый несколько раз посигналил, и мы вышли на улицу. Через пару минут к калитке подошел пожилой мужчина и заинтересованно уставился на нас. Было ему лет семьдесят, короткие волосы и небольшая борода обильно украшены сединой.
        - Здравствуйте, добрые люди! Вы к кому? - спросил он прямо через забор, не скрывая любопытства.
        - К вам, Семен Михайлович, - ответил мой спутник.
        - И кому же это я на старости лет понадобился? - удивился тот. Павел вытащил из кармана удостоверение и показал старику.
        - Позвольте представиться: Павел Васильевич Горохов, участковый, - потом кивнул на меня. - Девушку зовут Ольга, она со мной. Разговор у нас к вам, Семен Михайлович. Небольшой, но серьезный. Давайте посидим где-нибудь в саду.
        - Ну заходите, раз уж такая нужда, - согласился дед, открыл калитку и посторонился, пропуская нас внутрь. Потом пошел вперед, показывая дорогу. Остановился у невысокой, рассохшейся от времени лавочки, стоящей в тени старой яблони. Рядом с ней лежали рыболовные снасти и резиновые сапоги. Заметив мой взгляд, дед улыбнулся и пояснил:
        - Очень я это дело уважаю. Сидим с мужиками, отдыхаем, о жизни беседуем. А заодно за поплавком следим - красота!
        Мы со стариком присели на лавочку, мой спутник остался стоять рядом и заговорил:
        - Итак, Семен Михайлович, нашим органам нужна ваша помощь. Очень важная и очень секретная. Так что об этом разговоре настоятельно прошу никому не упоминать!
        На лице хозяина дома появилась растерянность, а потом он нахмурил брови и с важным видом кивнул.
        - Так вот, - продолжил участковый, - речь идет об одном старом деле. Еще когда вы работали сторожем в школе, там пропала девочка. История была громкая, о ней много говорили. Помните?
        - Кажись, припоминаю, - не очень уверенно согласился собеседник.
        - Сейчас по тому делу идет проверка, все ли было сделано правильно. Опрашивают разных людей. Вот и вас тоже. Эта девушка задаст вам вопросы. Будьте любезны, отвечайте максимально точно.
        - Тык, постараюсь, - ответил дед. Теперь наступила моя очередь вступать в игру:
        - Скажите пожалуйста, произошли ли какие-нибудь происшествия у вас в школе в ночь, когда пропала школьница?
        - Ничего такого не было, - почти сразу произнес дед. У меня появились большие сомнения, что он вообще вспомнил те события. Стоило ему немного помочь:
        - А когда в вашу комнатку в школе влезли и вроде бы ничего не украли, помните?
        - А, так вот вы о чем! - обрадовался дед. - Это помню.
        - Отлично! Расскажите поподробнее.
        На лице собеседника опять появилось растерянное выражение.
        - Так, а что за подробность? - поинтересовался он. - Пришел утром к себе, а окно нараспашку. Что еще говорить? - он перевел взгляд на участкового. Тот лишь усмехнулся мне в лицо.
        - Семен Михайлович, вы уверены, что из вашей комнаты тогда ничего не пропало? - продолжила я, игнорируя усмешку.
        - Конечно уверен, у меня и не было ничего ценного. Если только деньги в тумбочке. Вот на них могли позариться, но не взяли. Честно говоря, думаю, я сам забыл окно запереть, - смущенно заметил дед. - Вообще-то курить в школе настрого запрещали. Каюсь, иногда я запрет нарушал. Лень было на улицу выходить. Вот утром и понял, что это я. Но признаться не решился.
        - Понятно, - сказал мой спутник и посмотрел на часы. Интерес к нашему разговору он полностью потерял. Признаться, и я тоже. Только одна вещь требовала уточнения, и я спросила:
        - А что вы курите? Точнее, что вы курили в то время?
        - Очень я тогда "Казбек" уважал, - ответил собеседник, даже не удивившись такому вопросу.
        - "Казбек"? - со вздохом уточнила я. - Точно не махорку?
        - "Казбек", "Казбек", - уверенно подтвердил дед. - Беда с этой махоркой одна.
        - Какая еще беда? - сразу заинтересовалась я. А участковый встрепенулся, повернул голову и пристально уставился на сторожа.
        - Да кому это интересно? - махнул рукой Семен Михайлович.
        - Рассказывайте! - жестко приказал Павел. Дед быстро кивнул и заговорил:
        - Я не только сторожем работал, за клумбами тоже ухаживал. У нас там розы разные росли. А махорка очень от белокрылки помогает. Вот у меня и был мешочек. А потом пропал. Сначала я думал, мальчишки стащили. Но зачем им махорка? Вот "Казбек" они иногда таскали, это было. Так что я сам, видать, засунул куда-то, да и забыл.
        - Когда исчезла махорка? В ночь выпускного? - спросил участковый. Я тоже хотела задать этот вопрос, но он меня опередил.
        - Точно не скажу, - развел руками собеседник. - Не сразу ее хватился. Только когда розы собрался лечить.
        - Как выглядел мешок? Опишите его.
        - Так как же… через столько-то лет, - заволновался дед. - Разве ж я упомню?
        - Попробуйте. Надписи на нем были? Откуда он у вас вообще взялся?
        - Надписи… Кажись, были, - собеседник хмурил брови и чесал затылок, напрягая голову. - Откуда взялся… А! Вспомнил, - обрадовался он. - От сахара мешочек-то! Мне его повариха школьная отдала. Серый, холщовый, с завязками. И прямо так написано "Сахар".
        - Отлично! - похвалил его участковый. - Еще один важный вопрос. Вспомните, нафталин у вас в комнате тоже был?
        - Был, как не быть? - сразу же ответил сторож. - В шкафах с тетрадками часто моль заводилась, вот меня наши бабы и просили его по полкам раскладывать. В моем шкафчике всегда запас хранился.
        Мой спутник стоял, уставившись в землю, и что-то напряженно обдумывал. Потом поднял голову и пристально уставился на старика:
        - А теперь скажите, кто мог знать, что у вас в комнате лежит махорка и нафталин?
        - Так, почитай, вся школа. И учителя, и ученики. И даже родители. Многие видели, как я махоркой розы посыпал. Про нафталин уже рассказал.
        - Семен Михайлович, на сегодня мы закончим. А вам будет важное секретное задание! Возьмите лист бумаги и составьте список всех, кто заходил к вам в комнату в школе. Всех, кого вспомните. И не забудьте: наш разговор и это задание - строго секретные. Никому о них не говорить! Никому - это значит, ни одной живой душе. Ясно?
        - Так, чего ж не ясно? Понял я.
        Примерно половину обратной дороги участковый вел машину молча. А потом я задала вопрос, который на данный момент волновал меня больше всего:
        - Ты расскажешь своим?
        Мой спутник поджал губы и задумался. Через пару минут ответил:
        - Если я им скажу, следствие, скорее всего, возобновят. А значит, тебя к нему больше не подпустят. Вообще-то, я должен радоваться. Только почему-то не спешу, - он вдруг покачал головой: - Черт, не могу поверить! Твои дурацкие изыскания все-таки дали новую зацепку. Конечно, особого толку я от нее не вижу. Проверять всех, кто тогда работал и учился в школе, нереально. Особенно, через столько лет. Но сам факт меня удивил. Прими мои поздравления!
        - Большое спасибо! Только, как ты сказал, радоваться пока нечему. Неизвестно, вспомнит ли сторож хоть одного человека. Пока мы можем придерживаться версии, что все учителя и ученики могли быть в курсе. Отсюда физкультурник становится еще более интересен. Слушай, - повернулась я к своему спутнику, - а ты не мог бы за ним… немного последить?
        Павел лишь ожег меня мрачным взглядом и даже не стал ничего отвечать.
        - Нет, так нет, - пожала я плечами.
        - Между прочим, Игнат тоже учился в этой школе, - заметил участковый через несколько минут.
        - Тратить время на эту версию лично я не собираюсь. У вас для нее было больше десяти лет. И что толку?
        Теперь пришла очередь участкового пожимать плечами. Еще через пять минут мы подъехали к моему дому. Перед тем, как выйти из машины, я сказала:
        - Я готова встретиться с Олегом. Пусть назначает время и место.
        - Хорошо, передам, - кивнул Павел. Взглянул на меня и добавил: - Я не буду пока говорить своим. Посмотрю, что из всего этого получится.
        - Спасибо! - с чувством ответила я и выбралась из машины.
        Участковый уехал, а я зашла во двор. И тут же на меня налетел радостный Тайсон. Я уже успела забыть о нем и в первую секунду испугалась. Потом потрепала его по голове и пошла к дому. Пес умчался вперед. Сделав несколько шагов, я резко остановилась от открывшейся мне картины. На лавочке у кустов во всю свою длину растянулась рыжая кошка. А внизу на земле, у ног лавочки, примостился Тайсон. Кошка помахивала свесившимся хвостом и задевала им по морде собаки. Та лишь щурилась и, кажется, была полностью довольна жизнью. Похоже, Игнат оказался прав, и наши животные вполне подружились.
        Зайдя в дом, я включила чайник и позвонила Игнату.
        - Привет. Я уже дома.
        - Здравствуй. Все хорошо? Больше никаких происшествий?
        - Ага, все нормально. Зайдешь? Есть, что обсудить.
        - Сегодня я в офисе допоздна. Завтра зайду.
        - Хорошо.
        - Как там Тайсон? - поинтересовался Игнат.
        - У него все отлично. Сейчас насыплю ему корма. Кстати, как ты и говорил, они с моей кошкой поладили.
        - Я рад. Ладно, мне пора. Пока!
        Закончив разговор, я сходила на улицу и оставила коту и собаке еду. Потом поела сама, переоделась в спортивный костюм и завалилась отдыхать на диван.
        Глава 8
        За окнами уже стемнело. Я отложила в сторону ноутбук с открытым на экране текстом для редактуры и решила, что пора ложиться спать. А затем услышала, как к соседнему дому подъехала машина. Видимо, Игнат вернулся домой. Только я собралась отправиться в ванную, как с улицы раздался бешеный лай Тайсона. Он просто захлебывался и, судя по звукам, кидался на забор. Мгновенно сопоставив это с приездом Игната, я на секунду замерла, потом забежала в комнату и вытащила пистолет. А дальше бросилась на улицу.
        Я бежала к воротам и слышала, как скулит собака, безуспешно пытаясь прорваться сквозь забор. Как только я открыла калитку, она сразу же рванула в темноту. Я выскочила на улицу и увидела у ворот соседа его машину с открытыми дверями. И кое-что еще. Несколько человек, склонившись, размахивали руками, раздавались звуки ударов и сдавленные ругательства. А теперь еще и грозное рычание. Пес крутился возле людей, вцепившись в кого-то.
        Я не стала терять ни секунды. Направила пистолет в воздух и нажала на курок. Трое человек бросились в стороны. Чуть дальше от дома Игната, там, куда не доставал фонарь, была припаркована еще одна машина. В нее они и загрузились, по дороге отбиваясь от собаки. Автомобиль тут же умчался прочь.
        У ворот остался лежать только Игнат. Тайсон вернулся к нему и жалобно заскулил. Я бросилась вперед и опустилась на колени пред Игнатом. Он зашевелился и попытался встать, я помогла ему подняться. Игнат стоял, согнувшись и придерживая свою левую руку правой. На его лице были ссадины и кровь. Но сильных травм я не разглядела, по крайней мере, внешне.
        - Что с рукой? - быстро спросила я.
        - Кажется, сломали, - тихо пробормотал он.
        - По голове били?
        - Не помню…
        - Ладно, все равно ехать в больницу. Там проверят на сотрясение.
        - Лучше помоги… дойти до дома, - попросил Игнат.
        - Перелом сам себе вправишь? - зло уточнила я. Не услышала ответа и закончила: - Тогда не говори ерунды.
        Я оглянулась по сторонам. Никакого транспорта, кроме машины Игната, рядом не наблюдалось. Искать телефон и звонить в скорую слишком долго. Я быстро приняла решение. Обхватила Игната за талию и потащила к пассажирской двери. Помогла осторожно загрузиться в салон. Он откинулся на подголовник, поморщился и закусил губу. Его лицо было очень бледным, на лбу - капли пота. Я захлопнула дверь и увидела Тайсона, сидящего на асфальте. Рядом с ним валялась бита. Пару секунд я раздумывала, потом открыла заднюю дверь и скомандовала: "Вперед!" Пес мгновенно забрался внутрь и замер. А я обошла машину и села на водительское сиденье. Разглядела, что ключи все еще болтаются в замке зажигания, повернулась к Игнату и сказала:
        - Можешь стонать. Я не буду думать о тебе хуже. Покажешь, где больница?
        - У тебя есть права? - сдержав стон, прошептал Игнат.
        - Нет. Но это не проблема.
        - Проблема… До больницы ехать пятнадцать минут… Извини… не смогу сейчас научить тебя водить…
        - И не надо. Просто показывай дорогу, - произнесла я, завела машину и резко тронулась с места. - Главное, не нарваться на патруль.
        Сделав крутой разворот, я погнала вперед. И очень старалась плавно вести машину, чтобы не причинять лишней боли моему спутнику. Последний раз я садилась за руль примерно месяц назад. Но руки и ноги быстро вспомнили забытые навыки, так что выполнить задуманное вполне удалось. Игнат смотрел в окно и тихо давал мне указания.
        Вскоре я уже и сама увидела немного впереди красный крест. Подъехав к пропускному пункту со шлагбаумом, притормозила. Прохаживающийся рядом охранник в форме подошел к нам и заглянул в салон. Я поняла, что он узнал Игната, потому что тот сразу же переменился в лице. И отчужденным тоном произнес:
        - Сюда нельзя, особенно с собаками. Здесь только скорые проезжают. Да и свободных мест для вас у нас нет. Километрах в десяти отсюда есть другая больница.
        Я лишь глубоко вдохнула и очень спокойно, четко выговаривая слова, произнесла:
        - Если ты через секунду не откроешь свой долбанный шлагбаум, я снесу его к чертям. Решай. Время пошло.
        Охранник хмуро посмотрел на меня и пошел к будке. Через несколько секунд шлагбаум открылся. Я подрулила прямо к приемному покою и быстро выскочила из машины. Приказала Тайсону: "Ждать!" и помогла Игнату осторожно выбраться из салона.
        Мы вошли в здание. Первым нам на пути попался какой-то мужчина в синей форме. Он взглянул на нас и выставил руку вперед. Я не стала дожидаться его реплик и сразу процедила сквозь зубы:
        - Отвали!
        Мужчина округлил глаза от удивления и посторонился. Мы с Игнатом пошли дальше. Из-за поворота прямо навстречу вышла молодая женщина в белом халате. Она бросила быстрый взгляд на моего спутника, удивленно произнесла:
        - Вы куда? Здесь… - перевела глаза на меня и запнулась на полуслове. Я догадывалась, почему. На моем лице наверняка проступало холодное бешенство, потому что сейчас я испытывала именно его. И подумала: если она только заикнется про другую клинику или отсутствие свободных мест, я разнесу тут все к черту! Но женщина правильно оценила мое состояние и молча пошла вперед, показывая дорогу.
        Через минуту мы вышли в небольшой холл с пластиковыми сиденьями, на которых отдыхало несколько человек. Откуда-то сбоку появился медбрат с креслом-коляской, усадил в него Игната и увез. Женщина кивнула мне на сиденья:
        - Вы можете подождать здесь, - и скрылась за ближайшей дверью.
        Больше двух часов я просидела в этом холле. Когда уставала сидеть, бродила по коридору. От нечего делать выпила пару стаканов воды из кулера, стоящего у стены. И наконец увидела Игната. Он медленно шел ко мне, из одежды на нем были только джинсы. А рядом с ним шагал мужчина в синей форме, тот самый, на которого я рявкнула в приемном покое. Поравнявшись со мной, они оба остановились. Заметив растерянность на моем лице, мужчина скрыл улыбку и представился:
        
        - Добрый вечер. Дежурный хирург Павленко. Ваш друг не хочет оставаться у нас, хотя я и настаивал. Он сказал, что за ним есть, кому присмотреть.
        - Конечно, - ответила я. - Что с травмами?
        - Мы провели полное обследование. Страшного ничего нет, иначе я бы его не отпустил. Внутренние органы не пострадали. Ушибы, царапины. Но зато обошлось без переломов и сотрясений. На кости левой руки небольшая трещина. Вот и все. Мы надели специальную фиксирующую повязку, это удобнее, чем гипс. Можно принимать душ, да и вообще, комфортнее. Но руку не тревожить, машину, естественно, не водить. Футболку пришлось разрезать, так что извините. Мы вкололи вашему другу обезболивающее. Через четыре часа, если боль вернется, дадите еще таблетку. Вот возьмите, - он передал мне упаковку и сложенный пополам листок бумаги. - Не больше трех штук в сутки и не дольше недели. Тут еще рецепт на мазь от ушибов. Завтра и еще пару дней болеть будет сильнее, потом пойдет на спад. И да, через неделю надо будет показаться мне. Все понятно?
        - Большое спасибо! - кивнула я и смущенно добавила: - Простите за то, что вам в коридоре сказала…
        - Ничего страшного, - улыбнулся он. - Собственно, я просто хотел показать, куда идти, - мужчина попрощался и пошел по своим делам. Я взглянула на Игната. Он был еще бледен, но больше не морщился от боли. Кровь и грязь с его лица и тела смыли, ссадины и синяки теперь были видны во всей красе. Левую руку в жесткой черной повязке он осторожно прижимал к животу. Но в целом выглядел гораздо лучше, чем два часа назад.
        Мы вернулись к машине. Я открыла заднюю дверь, и Тайсон мгновенно выскочил на улицу. Вертелся вокруг Игната и повизгивал от радости. Тот гладил его по морде, потом кивнул на машину. Пес мгновенно забрался внутрь. Похоже, эти двое понимали друг друга с полуслова. Мы с Игнатом тоже сели в салон.
        Когда я подъехала к шлагбауму, охранник даже не стал к нам подходить, а сразу открыл проезд. Всю дорогу Игнат молчал. Лишь периодически поглядывал на меня и иногда подсказывал, куда поворачивать. И только когда я припарковалась у его дома, повернулся и тихо спросил:
        - Ты отлично водишь машину. Почему у тебя нет прав?
        Не зная, что сказать, я вздохнула и пожала плечами. Мой спутник кивнул и выбрался на улицу. Выпустил пса и открыл гараж, а я загнала туда автомобиль.
        Мы стояли у ворот и смотрели друг на друга. Тайсон крутился рядом. Игнат пробормотал:
        - Наверное, мне лучше прилечь. Я пойду, - и повернулся к дому.
        - Ты куда? - удивилась я.
        - Домой. Хочу лечь, - повторил он.
        - И ляжешь, только у меня. Забыл, я обещала за тобой присмотреть.
        - Не надо за мной присматривать. Я сказал это, чтобы они от меня отстали.
        - Неважно. Ночевать будешь у меня, - твердо произнесла я. - Пошли. Я тоже устала от этого сумасшедшего дня и мечтаю отдохнуть. Если собираешься спорить, я просто сяду здесь прямо на землю и подожду, пока ты образумишься.
        - Интересно, - вдруг сказал Игнат, - хоть кто-то способен перед тобой устоять? Я пока таких не видел, - и пошел к моему дому.

* * *
        Усадив Игната на диван, я отправилась во вторую спальню и быстро застелила постель свежим бельем. Потом привела его туда. Он опустился на кровать, а я стояла рядом и прикидывала, стоит ли помочь ему раздеться. Игнат понял мое затруднение и пробормотал, не глядя на меня:
        - Иди отдыхай. Дальше я сам справлюсь.
        Выйдя из комнаты, я осторожно прикрыла за собой дверь. И только тут ощутила, что силы меня покинули. Медленно побрела в ванную, кое-как умылась и легла в кровать. Вот только заснуть не смогла. Эмоции, полученные за день, требовали выхода. А адреналин, на котором я существовала последние часы, полностью выветрился. И меня наконец накрыло. Затрясло от злости, обиды, ненависти. Хотелось орать, бить кулаками в подушку, проклинать весь мир за его бесконечную боль, за жестокость и несправедливость! Не желая тревожить Игната, я всеми силами сдерживала себя, давясь слезами и кусая до боли пальцы. А потом выдохлась и заснула.
        Проснулась я среди ночи. Лежала в темноте с открытыми глазами и прислушивалась к звукам из другой спальни. Судя по скрипу пружин, Игнат тоже не спал. Часы показывали уже шесть утра. Скорее всего, обезболивающий укол перестал действовать. Стараясь не шуметь, я подошла к закрытой двери и приложилась к ней ухом. И отчетливо услышала приглушенный стон.
        Зайдя на кухню, налила в стакан воды и вытащила одну таблетку из упаковки, которую вручил мне врач. Потом отнесла все это Игнату. Он сразу повернулся ко мне и приподнялся на кровати. И тут же резко выдохнул. Я подошла ближе и протянула таблетку.
        - Вот, выпей. Уже пора. Тебе станет легче.
        Игнат не стал спорить и быстро проглотил таблетку. Оставив стакан с водой на тумбочке, я не спешила уходить. Стояла у кровати и молчала. А потом спросила:
        - Хочешь, посижу здесь, с тобой?
        - Не надо, - глухо ответил он. - Ты устала. Иди лучше спать.
        - Ничего, я не долго. Пока ты не заснешь, - и добавила: - Если, конечно, я тебе не мешаю.
        - Ты не можешь мне помешать, - возразил собеседник и опустился на подушку. Я поправила его одеяло и забралась с ногами в кресло, стоящее у стены. Некоторое время мы оба молчали. А дальше Игнат нарушил тишину:
        - Прости, я до сих пор не сказал тебе спасибо. Ты меня спасла… - странно, но в его тоне отчетливо слышалась горечь, а вовсе не благодарность. Я не понимала причины.
        - Это Тайсон тебя спас. Он первый что-то почувствовал и предупредил меня лаем. Я бы сама ничего не поняла.
        - Не хочешь принимать от меня даже благодарность? - вдруг спросил Игнат.
        - О чем ты? Конечно, хочу!
        - Просто сегодня я наглядно увидел то, о чем и раньше подозревал. Ты слишком сильный человек. Таким, как ты, никто не нужен. А значит, и я тоже. Ты сама способна кого угодно спасти, защитить, подставить плечо. А себе помочь не позволяешь.
        Только теперь я поняла причину его горечи. Как оказалось, это вовсе не из-за нападения.
        - Игнат, ты очень сильно ошибаешься. Видел бы ты, как я ночью рыдала в подушку, - смущенно призналась я.
        - Ты плакала? Из-за меня?
        Я кивнула и сдавленно прошептала:
        - Да.
        Он помолчал немного и заметил:
        - Но ко мне не пришла. Это лишь подтверждает мои слова.
        - Я не хотела тебя еще больше расстраивать.
        - Если бы ты приходила ко мне, когда тебе плохо. Если бы нуждалась в моей помощи и поддержке, доверяла мне, я был бы счастлив, а не расстраивался! - горячо произнес Игнат. Я не понимала, что ему на это говорить.
        - Просто я рано начала жить самостоятельно и привыкла полагаться только на себя. А еще до последнего времени со мной рядом не было человека, которому я могла бы полностью довериться.
        - Спасибо! - с грустной усмешкой произнес собеседник. - Ты впервые хоть что-то рассказала о себе. Знаешь, какой мой самый страшный кошмар? Что я однажды проснусь, подойду к твоему дому, а тебя там нет, словно никогда и не было. Ты исчезнешь, также, как появилась. А я так ничего о тебе и не узнаю. Ни кто ты? Ни откуда? Ни твое настоящее имя? - Я вздрогнула и резко выпрямилась, а он лишь с горечью заметил: - Прости, нетрудно догадаться, - и добавил: - Я ничего о тебе не знаю, но зато я знаю тебя. Хочешь услышать? - не дожидаясь моего ответа, Игнат заговорил: - У тебя столичный говор и речь очень образованного человека, хотя прописка в паспорте в небольшом областном городке. Ты привыкла есть качественные продукты, но сейчас покупаешь совсем другие. Умеешь хорошо готовить, но не очень любишь это делать. А значит, раньше имела возможность часто питаться не дома. У тебя были интересные друзья, типа разных банкиров. А теперь рядом никого. Ты очень добрая, но быстро собираешься и не теряешься в экстремальных ситуациях. Прекрасно водишь машину, хотя у тебя и нет прав. Не боишься риска, и тебе уже
приходилось защищать себя оружием. Ты явно много общалась с разными людьми и легко с ними ладишь. У тебя острый ум, и ты быстро соображаешь. Умеешь задавать вопросы и добывать информацию. Тебя огорчает несправедливость, и ты пытаешься с ней бороться, даже рискуя собой. Ты очень красивая, но совершенно равнодушна к своему внешнему виду. Даже наоборот, старательно прячешься под дешевой одеждой. И наконец, у тебя кожа как шелк, она просто светится изнутри. И ты даже не представляешь, как мне трудно заставить себя к ней не прикасаться. А еще тебе нравятся рыжие кошки.
        Этот монолог поразил меня до глубины души. Я даже не представляла, что Игнат старательно складывает в свою копилку все мои промахи, ошибки, все то, что я собиралась и не смогла скрыть. Насколько же я была наивна, думая, что моя маскировка надежна. Неужели это все так легко читается?
        А еще я ощутила злость. Внутри опять закипала ярость, с которой мне еле удалось справиться несколько часов назад. Мне захотелось кричать от обиды и несправедливости. Потому что рядом со мной был единственный в моей жизни человек, которому я хотела рассказать о себе все до конца. И не могла этого сделать. А Игнат словно специально старался сделать мой выбор еще сложнее. Он вдруг попросил:
        - Пожалуйста, расскажи о себе любой, пусть самый незначительный факт, только чтобы это было правдой.
        И я решилась:
        - Ты прав, раньше у меня были длинные волосы и куча одежды, одних пижам с дюжину. И в два раза больше духов. Дома я обычно пила только кофе, а питалась в хороших ресторанах и дорогих кафе. Я ездила на многих машинах, в том числе и на спортивных. Не все они были моими. Но друзья знали о моей страсти и давали покататься на своих. А у моих друзей были очень хорошие машины. Правда, как потом оказалось, друзьями я называла не тех людей. Я ездила отдыхать заграницу несколько раза в год и побывала во многих странах. Мой отец умер, когда я была еще ребенком. Через несколько лет мать вышла замуж за иностранца и уехала. Сначала я жила с ними, а потом вернулась, поступила в институт и начала самостоятельную жизнь. Хотя поначалу мама с ее новым мужем мне много помогали. А дальше я уже и сама зарабатывала достаточно. А еще у меня было любимое дело. Я посвящала ему много времени и добивалась успехов. И ты опять прав, оно было связано с помощью людям. Знаешь, сейчас я очень сильно жалею о прошлом. Но не о пижамах, машинах и длинных волосах. А о моем любимом деле и тех своих возможностях. С ними мы разобрались бы
с твоей историей гораздо быстрее… А в том, что моя кожа так выглядит, виноваты всего лишь гормоны.
        Игнат сел на кровати и смотрел на меня. Я хорошо чувствовала его пристальный взгляд, хотя в комнате было темно. Он глухо спросил:
        - Что случилось потом? Почему тебе пришлось бросить все и уехать?
        - Не уехать, сбежать, - поправила я. Встала с кресла и подошла к окну. Стояла молча и смотрела на слегка колышущиеся ветки деревьев в саду. Услышала за спиной скрип пружин и обернулась. Игнат подошел совсем близко. В слабом свете окна я видела лишь общий силуэт и блеск его глаз. Он тихо уточнил:
        - Почему с такими возможностями ты не смогла помочь сама себе?
        - Это как раз просто, - усмехнулась я. - Потому что нашелся тот, у которого этих возможностей гораздо больше.
        - Кто он?
        Я лишь тяжело вздохнула. Отошла подальше, остановилась у двери, сказала:
        - Ложись, пожалуйста, спать. Тебе нужно отдыхать, - и ушла к себе.

* * *
        Утром я еле заставила себя встать и отправилась в ванную. Стояла перед зеркалом и с неудовольствием разглядывала припухшие веки и красные глаза - последствия моих ночных слез. Потом раздраженно тряхнула головой и пошла на кухню готовить завтрак. По дороге прислушалась - за закрытой дверью стояла тишина.
        Поджарив яичницу и нарезав бутерброды, я накрыла на стол и снова подошла к спальне. Услышала, как заскрипели пружины, и осторожно открыла дверь. Игнат полусидел на постели, положив под спину подушку. Сегодня ссадины и синяки на его лице и груди выглядели значительно мрачнее.
        - Привет! Как ты? Сильно болит? - тихо поинтересовалась я и подошла ближе.
        - Терпимо, - ответил он, бросил взгляд на мое лицо и нахмурился. Это было понятно, мои опухшие глаза он точно не мог не заметить.
        - Дать таблетку? Врач говорил, утром будет болеть сильнее.
        - Пока обойдусь.
        - Ладно, тогда принесу тебе завтрак. А потом выпьешь лекарство.
        - Я не голоден.
        - Поесть все равно надо. Не стоит пить таблетки на голодный желудок.
        - Хорошо, я сам приду на кухню. Надоело лежать.
        Игнат сел на кровати и поморщился, видимо, травмы все же доставляли ему неудобство, хоть он и упрямился. Рядом с кроватью на полу валялись грязные джинсы. Я подняла их и сказала:
        - Это я постираю, а тебе нужна другая одежда. Дашь мне ключи? Я сбегаю и принесу.
        - В кармане посмотри, - кивнул он на джинсы в моих руках. Потом быстро продиктовал, что ему принести, и где все это найти. Я достала связку и пошла к двери. Когда через десять минут вернулась обратно, Игната в комнате уже не было, а в душе шумела вода. Я оставила все вещи на кровати и ушла на кухню.
        Когда Игнат присоединился ко мне, я как раз сидела за столом и вяло жевала завтрак. Одет мой гость был только в шорты, а сверху сверкал голым торсом.
        - Извини, футболку сам не натяну, а рубашка не налезает. Придётся тебе меня так потерпеть.
        - Ничего страшного, - кивнула я, стараясь не пялиться на него. С одной стороны, мне было больно смотреть на все эти синяки и ссадины. С другой, от вида мышц, играющих у него под кожей, от крепких плеч и гладкой груди внутри поднималось что-то тягучее и темное, сворачиваясь в тугой узел и заставляя сдерживать дрожь.
        Резкий звук автомобильного сигнала выдернул меня из этого мучительного состояния. Я выглянула в окно и увидела машину участкового. Игнат никак на прореагировал на сигнал, продолжая молча есть. Отправляясь на улицу открывать калитку, я лишь заметила, что он и одной правой рукой с завтраком вполне справляется.
        Когда через несколько минут мы с Павлом зашли на кухню, он первым делом бросил взгляд на Игната. Я увидела, как помрачнело его лицо и дернулись желваки на скулах. Но в то же время, удивленным участковый совсем не выглядел. А значит, о нападении уже знал. Он сел за стол и обратился к Игнату:
        - Заявление писать будешь?
        Тот лишь отрицательно качнул головой.
        - Ну и зря! - отреагировал Павел. - Пора уже их проучить. Сколько еще будешь залечивать синяки? - не добившись ответа, повернулся ко мне и сказал: - Уговори его. Я прослежу, чтобы делу дали ход.
        Я быстро перевела взгляд на Игната, тот смотрел в стол и ухмылялся. Пришлось пожать плечами:
        - Игнат сам принимает решения, как поступить.
        - Сам, так сам, - спокойно согласился участковый. - Кстати, кто их остановил? Наверняка, ты с пистолетом? Неси сюда паспорт. Надо быстрее выписать разрешение, а то мало ли что еще может случиться.
        Я выполнила, что он просил. Павел еще какое-то время сидел в задумчивости, барабаня пальцами по столу, потом вдруг спросил:
        - Сколько еще это ваше расследование будет тянуться? Уезжали бы вы оба отсюда. Мне сразу гораздо спокойней станет.
        - Это ты ей скажи, - раздраженно ответил Игнат, кивнув в мою сторону. - Я уже предлагал. Только у нее упрямства на десятерых.
        - Ага, а кто тут уже одиннадцать лет живет, как она выразилась "в аду" и не собирается съезжать?
        - Ты-то чего так хочешь меня спровадить? - с усмешкой уточнил Игнат.
        - Так я вроде и не скрываю, что пекусь о своем здоровье. Без вас у меня в разы будет меньше головной боли.
        - Как раз по поводу расследования, - решила я немного разрядить обстановку. - Что там с Олегом?
        - Все в порядке. Он готов завтра пересечься с тобой в городе. Я дал ему твой телефон. Утром позвонит, и вы договоритесь о времени. А ты не забудь сообщить об этом мне.
        - Проследи, чтобы с ней все было в порядке, - хмуро попросил Игнат.
        - А то, - огрызнулся Павел. - Я и сам соображаю.
        - Подождите, - заволновалась я. - Мне нужна доверительная обстановка. Не надо никакой слежки. Если он ее засечет, ничего интересного не скажет.
        - Не бойся, я аккуратно, - "успокоил" меня участковый. Посидел немного, хмуря брови и произнес: - Я тут вот что подумал: пора в отцовском доме порядок навести. Так что на днях я туда перееду и поживу какое-то время. Опять же, к вам поближе буду. - Мы с Игнатом оба изумленно уставились на него. А он поднялся, шагнул к двери и добавил: - Ладно, я пошел. А вы смотрите, не пристрелите никого до завтра.
        Павел ушел, я сходила и закрыла за ним калитку. Вернулась к Игнату и озадаченно спросила:
        - Как думаешь, он серьезно? И чем нам это грозит?
        - Там увидим. Наш участковый любит сюрпризы.
        Игнат поднялся из-за стола и резко остановился. Я заметила, как исказилось от боли его лицо. Быстро шагнула к шкафу, достала лекарство и подала ему. На этот раз он не отказался и сразу проглотил таблетку.
        - Пойдем в зал, расскажу про поездку к сторожу, - предложила я. - Или хочешь прилечь? Отдохнешь, поспишь.
        - Спать не хочу. Давай лучше поговорим.
        Мы перешли в другую комнату. Игнат осторожно устроился на диване. Я протянула ему подушку, и он подложил ее под раненную руку. Сама опустилась на тот же диван, но с другой стороны.
        - В разговоре было что-нибудь интересное? - спросил Игнат.
        - Было. Сейчас услышишь, - я потянулась за телефоном. Хотя и не спрашивала разрешения у бывшего сторожа, но запись нашей беседы все же сделала. И теперь включила ее. Игнат внимательно слушал. Когда дело дошло до махорки, нахмурился, а потом вдруг побледнел и резко дернулся.
        - Подожди! Я видел этот мешок.
        Я тут же остановила запись и уставилась на него.
        - Какой мешок? От махорки? Где? В школе? - забросала его вопросами.
        - Ну, вот этот, с надписью "Сахар". Серый, холщовый. Только я не знал, что в нем махорка хранилась. Что за черт?
        - Расскажи подробнее. Я не поняла. Когда ты его видел?
        - Утром, сразу после того, как Люба пропала. Он валялся у нас во дворе, прямо на траве. Мы тогда туда-сюда ходили с участковым и родителями Любы. В очередной раз я его и заметил, мимоходом подумал, что мать, наверное, выбросила. Но почему на траву, а не в мусор?
        - А куда же он тогда делся? Про такую серьезную улику никто не упоминал.
        - Его забрал участковый. Старший Горохов, отец Павла, - медленно, словно сам себе не веря, произнес Игнат. - К нам тогда должны были прийти с обыском. Участковый зашел нас предупредить и остался ждать бригаду. Я видел из окна: он ходил по двору, поднял этот мешок и понюхал. А потом засунул его себе в карман. Я не придал этому значения. Думал, он просто убирает лишний мусор перед обыском. - Игнат помолчал немного и мрачно взглянул на меня. - Ты понимаешь, что было бы, если бы эту улику нашли у нас во дворе? Меня бы точно посадили!
        - Странно, - задумалась я. - Ведь обыск наверняка был уже после того, как все обследовали на берегу. А значит, про махорку и нафталин отец Павла к этому времени знал. И не почувствовать запах не мог, тем более, ты говоришь, понюхал мешок. Получается, он абсолютно сознательно скрыл очень важную улику? Зачем?
        - Понятия не имею, - покачал головой собеседник. - Я теперь вообще ничего не понимаю. А может, он считал, что я виноват? И поэтому не хотел со мной разговаривать? Тогда почему меня отпустил?
        - Видимо, у него были на это причины. Просто мы их пока не знаем, - констатировала я. А дальше сидела и напряженно размышляла, что со всем этим делать. И вдруг поняла: вот и пришло время, о котором говорил Павел. Я нашла улики против Игната и должна принять решение. Вот только не колебалась ни секунды. Посмотрела на Игната и жестко произнесла:
        - Запомни, никто не должен об этом знать! Все, что ты мне сейчас рассказал, останется между нами, ясно?
        Несколько секунд он хмуро смотрел на меня, потом кивнул и спросил:
        - Но откуда этот мешок вообще появился у меня во дворе?
        - Самое простое объяснение: его подкинул настоящий убийца, чтобы тебя подставить. Кстати, возможно, старший Горохов именно так и рассуждал. Но вполне резонно считал, что остальным он это не докажет. Вот и решился на такой поступок. И мы тоже будем исходить из этой версии. А знаешь, о чем нам она говорит? - немного подумав, добавила я: - Почти наверняка тот человек был своим, а не чужим, залетным. И хорошо знал, что вы с Любой встречаетесь. То есть, он из вашего города и, скорее всего, тебе знаком.
        Еще какое-то время мы предавались невесёлым мыслям. А потом я встала и начала собираться.
        - Ладно, ты пока отдыхай, а я схожу в аптеку. Надо купить мазь от ушибов. На ночь намажем.
        - Подожди, ты собираешься идти одна? Так не пойдет! Сейчас я встану и пойду с тобой.
        - Игнат, прекрати. Аптека всего в двух шагах отсюда. А тебе точно нельзя пока никуда выходить. Лежи. Я возьму с собой Тайсона. Ты же, вроде, приносил ко мне поводок?
        Немного подумав, мой собеседник согласился. Но все-таки отправился со мной во двор. Подозвал пса и сам надел на него поводок. И еще раз приказал меня охранять.
        Наша прогулка заняла не больше двадцати минут. Сначала Тайсон пытался убежать. Видимо, ходить на поводке совсем не привык. Но потом успокоился и мирно семенил рядом. Когда мы вместе вернулись обратно, застали Игната все также в саду. Он сидел на лавочке и здоровой рукой гладил мою кошку, примостившуюся у него на коленях. Похоже, Игнат легко находил общий язык с любыми животными. Жаль, с людьми не получалось также.
        Я спустила Тайсона с поводка, и тот галопом запрыгал по двору. Кошка тут же убежала за псом. Эти двое явно нашли друг друга и проводили целые дни в играх и догонялках. А я присела на лавочку рядом с Игнатом. Примерно полчаса мы просидели в саду, разглядывая небо, деревья, траву. Нам даже не нужно было ни о чем говорить. Просто очень приятно сидеть, ощущая в нескольких сантиметрах от себя его плечо. Поворачивать голову и встречаться с ним взглядом. Видеть, как солнечные лучи играют у него в волосах, подсвечивая золотом отдельные пряди. И удерживать свою руку, чтобы не дать нетерпеливым пальцам запутаться в этих прядях. Обхватить его голову, притянуть к себе… Внезапно осознав, как далеко меня занесло, я быстро встала и ушла в дом. Через пару минут и Игнат последовал за мной.
        Дальше я готовила обед, а мой гость пытался одной рукой работать за своим ноутбуком, который я утром вместе с остальными вещами притащила из его дома. Потом мы поели, я помыла посуду и занялась работой. Пару часов мы занимались каждый своим делом. Но периодически отрываясь от экрана, я не раз ловила задумчивые взгляды Игната. Мне было интересно, какие еще ребусы он разгадывал, вот так наблюдая за мной.
        За окном давно уже стемнело, и нам обоим пора было укладываться спать. Игнат отправился в ванную, а потом я обещала прийти к нему в комнату и обработать ссадины и синяки. И даже не догадывалась, какое испытание приготовила для себя.
        Пока Игнат заканчивал с вечерним туалетом, я положила на поднос марлю, перекись, мазь от ушибов и отнесла в спальню. Села в кресло и ждала его там. Через некоторое время он зашел в комнату. На его плечах и груди еще блестели капли воды. Видимо, вытираться одной рукой не очень-то удобно.
        Игнат опустился на край кровати и слегка приподнял голову, чтобы мне было легче обрабатывать раны на его лбу и щеке. Мне пришлось стоять почти вплотную к нему. Его теплое дыхание щекотало шею и руки. А взгляд из-под полуопущенных ресниц мешал сосредоточиться. Но я все же смогла закончить начатое. И когда все ссадины были обработаны, пришло время взяться за синяки.
        Я зашла Игнату за спину, выдавила немного мази на пальцы и замерла. Никак не могла решиться дотронуться до него. С трудом пересилила себя и протянула руку. В ответ на легкое касание он вздрогнул, хотя мои пальцы были теплыми. А когда я стала медленно и осторожно втирать мазь в кожу, сразу почувствовала, как напрягаются его мышцы под моими ладонями. Дальше я перешла к синяку на лопатке и мягко его поглаживала. Игнат замер, все его тело словно застыло, а потом он резко выдохнул. Мазь в этом месте уже полностью впиталась, и мне пришлось заставлять себя оторваться от его горячей спины.
        Теперь осталось смазать синяки на ребрах и груди. И мне пришлось встать прямо перед Игнатом. Он приподнял поврежденную руку и как будто обнял меня, только не прикасался. А я дотронулась до его ребер. Его дыхание мгновенно сбилось, грудь высоко вздымалась, я почувствовала дрожь, пробежавшую по его телу. Меня саму уже тоже сотрясала дрожь, и я боялась, что он её заметит. Я перешла к последнему ушибу на груди. Казалось, эта сладкая пытка никогда не закончится. Да я и не хотела, чтобы она заканчивалась. И уже давно забыла про мазь. А то, что сейчас делала, нельзя было назвать лечением, скорее, лаской.
        И все же я пересилила себя и убрала руки, но так и стояла перед ним. Просто не могла уйти, нас как будто что-то накрепко связывало. Я очень хорошо чувствовала исходящие от Игната волны желания, и мое тело отзывалось на них. Мне нестерпимо хотелось провести ладонями по всей его груди, плечам. Ощутить гладкую горячую кожу, стальные мускулы, играющие под ней. А потом прижаться к нему всей своей кожей, сердцем, душой. Губами исследовать каждый уголок его тела.
        Чтобы удержаться от наваждения я сжала ладони в кулаки. И увидела, что он поступил также. От сильного напряжения вздулись вены на его руках и побелели костяшки пальцев. Все мое тело от макушки до пят трепетало. Никогда еще я не испытывала такого сильного желания, как сейчас.
        Испугавшись мощных чувств, я быстро подняла глаза и встретилась с его взглядом. Это было большой ошибкой. На моем растерянном лице он прочитал все, что я даже не пыталась скрыть. Его потемневшие зрачки расширились, затягивая меня в глубокий, тёмный омут. Игнат медленно потянулся ко мне, не отрывая от меня глаз. Я отпрянула так резко, что задела поднос, стоящий на столе. Он с грохотом упал на пол. Я не стала его поднимать и выбежала из комнаты.
        Глава 9
        Этой ночью я так и не смогла уснуть. Ворочалась в кровати и злилась на предательский скрип пружин. И отчетливо слышала такой же скрип, раздающийся из другой спальни. А утром еле заставила себя встать и пойти готовить завтрак. Сновала по кухне и прислушивалась к звукам в доме. С тревогой ожидала, когда встанет Игнат, и не представляла, как теперь смогу взглянуть ему в лицо.
        Когда он все же пришел на кухню, я лишь кивнула и быстро отвела глаза. Выложила на тарелку завтрак, поставила перед ним, а сама села за стол и уткнулась взглядом в чашку с чаем. Краем глаза я видела, что Игнат не спешит притрагиваться к еде, рассеянно глядя в стол. Потом он поднял голову и глухо произнес:
        - С этого дня я буду спать у себя. Вторую такую ночь я просто не выдержу.
        Я едва не подавилась чаем, мои щеки тут же предательски покраснели. Мысленно обругав себя, я обдумывала его слова. С одной стороны, он был прав. Эта ночь стала мучительной и для меня. С другой стороны, бита явно не помогла, а пес пока живет здесь. Так что я качнула головой и сказала:
        - Тут только два решения. Или нам обоим придётся потерпеть, или ты забираешь обратно Тайсона. Думаю, он будет просто счастлив.
        Игнат резко вскинул на меня глаза. Интересно, что его так взволновало? Может, местоимение "нам", которое я неосмотрительно употребила? Внимательно изучив мое лицо, он покачал головой и произнес тоном, не терпящим возражений:
        - Тайсон останется здесь.
        - Тогда и ты тоже, - отозвалась я. - Или можем все вместе перебраться к тебе. Там места больше. Прости, что так нагло напрашиваюсь в гости, - попыталась шуткой разрядить обстановку. Но собеседник ее не поддержал, его лицо оставалось мрачным и напряженным. Я быстро сменила тон:
        - Мне очень жаль. Я не хотела делать твою жизнь еще тяжелее.
        - Не казни себя, - Игнат медленно покачал головой. - Ты ни в чем не виновата. Просто ты такая, как есть. Слишком хорошая для этого города. Слишком хорошая для меня.
        - Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, - прошептала я. В это время зазвонил мой телефон. Я сразу же схватила трубку, радуясь, что появился повод прервать этот тяжелый разговор. Нажала кнопку и услышала незнакомый мужской голос:
        - Доброе утро! Ольга? Это Олег. Хотел договориться о встрече.
        - Здравствуйте! Я готова. Когда вам будет удобно?
        - Давайте через час. Получится?
        - Вполне. Называйте место.
        - Вас устроит кафе "Сказка Востока"? Это на Второй Садовой, дом 12.
        - Конечно, - ответила я, и мы попрощались. Отключив телефон, я задумалась. Про Вторую Садовую недавно где-то уже слышала. И вдруг вспомнила: "Сказка Востока" - это же то кафе, в котором работает Мила! Интересно, зачем Олег назначил в нем встречу? Это точно не случайно.
        - Олег звонил? - спросил Игнат, хмуро глядя на меня. - Сообщи Павлу. - Я скривилась, и он поторопил: - Давай-давай! Или я сам ему позвоню.
        Пришлось выполнить требование, иначе он не отстанет. А дальше я уточнила, остались ли у него фотографии одноклассников. Хотела знать, как выглядят Мила и Олег. Некоторое время Игнат раздумывал, потом удовлетворенно кивнул. Открыл ноутбук, нашел сайт школы, а на нем страницу, посвященную своему выпуску. Там как раз была общая фотография всех учеников с фамилиями внизу. Я внимательно изучила тех, кто меня интересовал. И, кроме того, фото Любы Кузнецовой. Мне давно уже хотелось на нее взглянуть. Оказалась, вполне миловидная девушка, на вид очень скромная и немного задумчивая. Как сказал Игнат, фотография была сделана незадолго до выпускного. И ни что на ней не предвещало такого скорого и печального конца.
        Участковый приехал через сорок минут. Я села в его машину, и мы отправились к месту встречи. По дороге мой спутник раздавал инструкции:
        - Я не буду подъезжать к кафе, чтобы Олег меня не засек. Высажу тебя недалеко и займу где-нибудь наблюдательный пост. Когда он уйдет, позвонишь мне. Подхвачу тебя и отвезу обратно.
        - Тебя не смущает, что он назначил встречу в этом кафе? Интересно, Мила сегодня работает?
        - Что-то мне подсказывает, работает, - кивнул Павел. - И это очень занимательно. Все кругом играют в свои игры!
        - И ты тоже? - невинно поинтересовалась я.
        - А как же? Негоже отрываться от людей, - усмехнулся он.
        Через несколько минут Павел высадил меня и уехал, предварительно показав направление. Я зашагала вперед и вскоре увидела красочную вывеску "Сказка Востока". Часть столиков располагалась на открытой веранде, за одним из них я и заметила Олега. По сравнению со своей школьной фотографией, он не так уж сильно изменился.
        Рядом с ним, спиной ко мне, стояла стройная женщина в цветном головном уборе, отдаленно похожем на восточный. Из чего я сделала вывод, что это официантка. Они с Олегом явно о чем-то спорили. Во всяком случае, женщина активно жестикулировала. Потом резко махнула рукой, развернулась и пошла в мою сторону.
        Проходя мимо, официантка бросила на меня рассеянный взгляд. Я тут же постаралась изобразить скучающий вид, потому что сразу узнала это симпатичное и немного хищное лицо. Это была Мила! Что удивительно, женщина тоже меня узнала. Хотя я была абсолютно уверена, что до сих пор нигде с ней не сталкивалась. И в те несколько первых секунд растерянности, пока она не взяла себя в руки и не опустила глаза, я разглядела в них хорошо заметный страх.
        Я подошла к столику Олега. Тот галантно привстал и вежливо поздоровался. А как только я присела, подвинул ко мне меню. Я поблагодарила кивком и улыбкой, но изучать его не стала. Взглянула на собеседника и мило произнесла:
        - Рада нашей встрече! Со мной, в основном, женщины беседуют. И взгляд на ситуацию, так сказать, с другой стороны для книги очень важен. Примите мою большую благодарность!
        
        - Ну а что, - удовлетворенно заметил Олег, - я, например, детективы очень люблю и читаю регулярно. Конечно, не Донцову, а авторов мужчин. - Услышав эту фамилию, я мысленно закатила глаза. Похоже, она прочно врезалась в головы всех горожан, и никакими силами теперь ее оттуда не вытравить. Мой собеседник продолжил: - Так что с удовольствием вам помогу.
        - Большое спасибо! Только, чтобы не тратить ваше и мое время, давайте сразу оговорим: меня интересуют исключительно реальные события, а не фантазии. С ними у нас и самих все хорошо. А вот реальность часто значительно интереснее и загадочнее выдумки. Вам это подходит?
        - Вполне, - энергично кивнул Олег. - С Любой Кузнецовой я учился много лет и все события видел своими глазами. А фантазировать сам я как раз не люблю. Только читать. Так что вас конкретно интересует?
        - Рада, что мы нашли общий язык. И вот еще, - я вытащила телефон и положила на столик. - Все материалы для книги я фиксирую. Не будете возражать? - собеседник качнул головой, и я включила диктофон. - Тогда давайте начнем. Расскажите, пожалуйста, в нескольких словах о самой Любе. Какой вы ее запомнили?
        - В целом неплохая девчонка, - отметил Олег. - Хотя сначала казалась мне задавакой. Иногда могла сказать что-нибудь обидное, но редко. А вообще, она училась на отлично и немного свысока смотрела на таких, как я. Каюсь, меня учеба никогда не вдохновляла. Но с другой стороны, когда кто-то плавал у доски, не раз подсказывала. И на контрольных записочки с правильными ответами по рядам пускала. Поэтому и говорю - нормальная она была. Не слишком вредная. Вела себя тихо и спокойно. В школьных разборках редко участвовала. Вообще, я даже не ожидал, что они с Игнатом такую любовь закрутят. Если про кого и думал, точно не про нее. С этим своим романом они многим нос утерли. Два года почти не расставались. Не зря им и парни, и девчонки завидовали. А кое-кто и козни всякие строил. Но им все было нипочем.
        - Очень интересные у вас наблюдения, - одобрительно произнесла я. - А можно, про козни поподробнее? Это крайне любопытно. Мне уже называли одно имя - Мила. Не могли бы вы что-нибудь рассказать о ней?
        Олег бросил быстрый взгляд за мою спину и многозначительно ухмыльнулся. Как раз в этот момент женщина, которой я интересовалась, подошла к нашему столу.
        - Готовы заказывать? - спросила она достаточно раздраженным тоном и даже дежурной улыбки из себя не выдавила. Смотрела куда-то поверх наших голов и всем своим видом демонстрировала равнодушие. Вот только выражение глаз ее выдавало. В них плескался все тот же страх. Я бы даже сказала - паника.
        Я ничем не показала, что узнала ее. Быстро пролистала меню и выбрала первый попавшийся салат, добавив к нему чашку кофе. Олег определялся с заказом значительно дольше, чем Милу едва ли не взбесил. Я видела, что она уже еле сдерживается. Как только он выбрал блюда, она чуть ли не бегом бросилась прочь. С неприятной ухмылкой он посмотрел ей вслед и напомнил:
        - Вы спрашивали о Миле. Охотно расскажу. Она как раз бегала за Игнатом. А тот дал ей от ворот поворот и переметнулся к Любе. Мила очень сильно злилась. Чего только не придумывала, чтобы его достать. Каюсь, мне она тогда нравилась. Да вам, наверное, кто-нибудь уже рассказал. Мы даже какое-то время встречались. Но я быстро понял, что она просто хотела заставить своего бывшего парня ревновать. Почему у нее на Игнате свет клином сошелся, не понимаю? В общем, ничего у нас тогда не получилось. Зато теперь, когда у меня потихоньку бизнес пошел, она мне глазки строит. Намекает на былые чувства. Только я давно уже не пацан и думаю головой, а не… другим местом. Понимаю, что такую, как она, брать в жены себе дороже.
        Рассуждал собеседник вполне искренне и даже доверительно. И я бы ему поверила, если бы не одно "но". Зачем он тогда позвал меня в это кафе?
        - Спасибо за прямоту! - кивнула я. - Давайте теперь перейдем ко дню исчезновения Любы. Расскажите все, что помните, о выпускном вечере и последующих событиях.
        - Честно говоря, о вечере помню смутно. Сами понимаете, традицию мы не нарушали и водкой накачались будь здоров! Помню, что пытался заставить Милку ревновать и пригласил кого-то из девушек на танец. Но она не обратила на это внимание. Я разозлился и напился еще сильнее. Потом пацаны по городу гулять пошли. Сначала я с ними двинул, но настроение было совсем паршивое. Тогда я плюнул и отправился домой, а по дороге встретил Милу. Помню, обрадовался еще, предложил ей погулять вдвоем, но она даже разговаривать со мной не стала. И вообще странная какая-то была.
        - Что значит: странная? В чем это выражалось? - спокойно спросила я, стараясь не показать, насколько важна для меня эта информация.
        - Не знаю, как сказать, испуганная, что ли, бледная очень. Бормотала что-то себе под нос еле слышно. И даже всхлипывала. Я решил, что её кто-то обидел, и предложить обидчика наказать. А она меня послала и убежала.
        - А где вы ее встретили?
        - Недалеко от моего дома. У развилки в сторону школы. А разве это важно? - вдруг поинтересовался Олег и заметно напрягся.
        - Да нет, не очень, - отмахнулась я. - Давайте лучше вернемся к вам. Значит, Мила убежала, и что было дальше?
        - Ничего особенного. Я разозлился и передумал идти домой. Вернулся к пацанам. Покуролесили мы тогда неплохо. Ну а ближе к утру все разошлись, я тоже. Пришел к себе, мать в ночную ушла, а я ключи не мог найти. Пошумел немного, соседей разбудил. Ну а дальше заснул. А на следующий день ко мне кто-то из пацанов заглянул и про Любу рассказал. Мы тогда всем классом у школы собрались. Девчонки переживали, плакали. Мила, кстати, тоже. Все же она не злая в душе. Я сам видел, как она рыдала, хотя Любу терпеть не могла, - собеседник замолчал и задумался. И по мере размышлений его лицо становилось все мрачнее. А потом на нем отчетливо проявилась досада. Я с интересом наблюдала за этими метаморфозами, гадая, с чем они могут быть связаны.
        В это время как раз принесли наш заказ. Мила торопливо расставляла на столе тарелки и раскладывала приборы. Ее глаза были слегка припухшими, словно она недавно плакала. Олег с мрачным видом за ней наблюдал и больше не ухмылялся. А она вдруг подняла на него глаза, и на ее лице отчетливо читалось отчаяние. Потом она отвернулась и быстро ушла.
        Я принялась за еду, а мой собеседник, наоборот, забыл о своей тарелке, уставился в стол и хмуро о чем-то размышлял. И, похоже, совсем потерял интерес к нашему разговору. Я поняла, что пора закругляться, и задала последний вопрос:
        - Как вы думаете, Игнат виноват в исчезновении Любы?
        Олег поднял на меня рассеянный взгляд, потом пожал плечами и ответил:
        - Не знаю. Мне трудно судить, раз уж даже следствие ничего не установило. Думаю, моему однокласснику просто не повезло. Виноват, не виноват, но если у нас в городе решили, что виноват, то все! Ни за что не отступятся и не забудут. Взять хотя бы моего отца-уголовника. До сих пор мне многие им в нос тычут, хотя он от нас с матерью ушел, когда мне и года не было. Я и видел-то его последний раз еще в школе. Когда его в очередной раз выпустили, и он притащился сюда. Хотел со мной повидаться, да только мать не разрешила. Помню, еще у школы дежурил, караулил меня. Но я тоже его послал.
        - И долго он у школы стоял? - осторожно поинтересовалась я.
        - Дня три, наверное. Приходил и торчал у ограды, дальше его не пропускали. Мать классной нажаловалась и просила оградить меня от этих встреч.
        - И что ваш отец сделал, когда вы отказались с ним общаться? Сразу уехал или задержался в городе?
        - Думаю, уехал. Зачем ему тут оставаться? - пожал плечами собеседник. Потом быстро съел свой обед и попросил счет. Когда его принесли, я внесла свою лепту, на что Олег не стал возражать, горячо поблагодарила его за беседу и ушла из кафе.
        Отойдя подальше, свернула за угол и набрала участкового. Когда он взял трубку, сообщила, что освободилась, и объяснила, где нахожусь.
        - Понял, - быстро ответил он. - Жди там, никуда не уходи. Скоро буду, - и бросил трубку. Минут двадцать я терпеливо ждала, потом начала нервничать. Павел же обещал быть недалеко, куда тогда подевался? И тут увидела его машину. Забралась внутрь и возмутилась:
        - Почему так долго? Ты, вроде бы, собирался сидеть в засаде. Она у тебя на другом конце города, что ли?
        - В засаде я и сидел, - ответил собеседник. - И очень интересную сцену наблюдал. Не мог оторваться, вот и задержался.
        - И где эта засада была? Я несколько раз оглядывалась и тебя не заметила.
        - Где надо, там и была, - усмехнулся он. - Про сцену рассказывать или про засаду?
        - Конечно, про сцену.
        - Значит так, когда ты ушла, Олег достал телефон и принялся кому-то звонить. Несколько раз набирал номер. То ли ему не отвечали, то ли сбрасывали. Он уже начал заметно волноваться. Но наконец дозвонился. Очень эмоционально говорил, руками размахивал. Положил трубку и стал ждать. Через несколько минут к его столу подошла Мила, уже без формы. Села рядом с ним. Они о чем-то поговорили, и она вдруг заплакала. Прямо-таки закрыла лицо ладонями и зарыдала. Олег поднялся, обнял ее за плечи и повел из кафе. Они дошли до его машины, загрузились в нее и уехали, - Павел с любопытством взглянул на меня и произнес: - Черт, не терпится услышать, о чем вы с Олегом говорили. Ты же записала разговор? - я кивнула, и он потребовал: - Давай, включай скорее!
        - Сначала вернемся домой. Игнату тоже стоит послушать. Чего два раза запись гонять?
        Собеседник досадливо скривился, потом махнул рукой, завел машину и быстро тронулся с места.

* * *
        Когда мы вернулись ко мне домой, Игнат скучал, лежа на диване. Увидел нас и поднялся. Мы все вместе отправились на кухню и в полной тишине прослушали запись, а когда она закончилась, я взглянула по очереди на обоих мужчин. На их лицах было похожее выражение из смеси озадаченности и удивления.
        Первым не выдержал участковый:
        - Черт! Как же так? Почему ни один из них ничего не рассказал следователям?
        Игнат задумчиво произнес:
        - Развилка у дома Олега как раз на полпути между домом Любы и нашим с ней местом встречи. Значит, Мила после выпускного все-таки пошла за нами. Дошла до дома Любы и потом, получается, следила за ней?
        - А я все думала, почему она никому не рассказала о побеге, - продолжила я его мысль. - Скорее всего, Мила не знала, что делать. Боялась, если расскажет, ты ей этого не простишь. И следила за вами, выбирая удачный момент. Пошла за Любой к реке… Мила что-то видела. Или даже кого-то!
        - Хочешь сказать, она видела, как убили Любу? - мрачно уточнил Павел.
        - Думаю, это вполне возможно, - кивнула я.
        - Вот черт! - возмутился участковый. - Да я вытрясу из нее всю душу!
        - Вряд ли у тебя получится, раз уж она молчала столько лет.
        - Но почему молчала? - недоуменно спросил Игнат.
        - Причин может быть много, - пожала я плечами. - Во-первых, банально страх. Все же она была почти ребенком. Во-вторых, ее могли заставить, чем-то пригрозить.
        - Подождите, - вдруг сказал Павел, - тут что-то не сходится. Мила не могла ничего видеть. К часу ночи она уже была дома, а Люба в это время еще находилась в своей комнате.
        - Время, насколько я помню, подтвердили родители? - уточнила я. - Могли исказить истину. Даже просто на всякий случай, чтобы перестраховаться. Не думаю, что она поделилась с ними тем, что увидела.
        - В том-то и дело! Подтвердили не только отец с матерью. В доме еще были гости. А в такой большой заговор я не верю.
        - Что же тогда случилось с Милой в ту ночь? - хмуро спросил Игнат. Мы с Павлом переглянулись и задумались. Потом участковый заявил:
        - В любом случае я должен с ней поговорить. Попробую надавить и заставить все рассказать. Она давно уже не ребенок и должна понимать, что делает - просто покрывает убийцу. Кстати, тут тоже вопрос. Если ты все же права, и она каким-то образом смогла увидеть то, что не предназначалось для ее глаз, почему он не расправился с ней, как с Любой?
        - Вижу только два варианта, - тихо произнесла я. - Или он имеет над ней такую сильную власть, что смог ее достаточно запугать, на целых десять лет. Или… вообще ее не видел.
        - Хочешь сказать, он даже не догадывается, что на месте преступления был свидетель? - усомнился Павел.
        - Возможно. И это значит, она в большой опасности. На всякий случай нам нельзя демонстрировать слишком активный интерес. Если убийца еще в городе и наблюдает за моими попытками, разговор с Милой не должен выделяться из других моих бесед. А ты, если собираешься с ней поговорить, сделай это очень аккуратно.
        Участковый кивнул и нахмурился. Поразмышлял о чем-то и спросил:
        - Никто не обратил внимания на конец разговора? Когда Олег рассказывал про отца.
        Игнат поинтересовался:
        - А что там необычного, ну кроме отца-уголовника?
        Вместо Павла ответила я:
        - Этот уголовник долго стоял у школы. А значит, мог увидеть Любу.
        - И что?
        - Пока ничего конкретного. Но вдруг она его чем-то привлекла. А, кроме того, вы двое наверняка не стеснялись и обнимались, ну или держались за руки. Так что вывод о вашем романе сделать было не сложно. И, соответственно, догадаться, на кого спустят всех собак. Но это всего лишь догадки, - добавила я. Павел оторвался от раздумий и взглянул на меня:
        - Как раз для догадок могу подкинуть еще информацию. Ты просила проследить за физкультурником. Так я пару дней за ним покатался. На первый взгляд мужик ведет себя образцово: на работе горит, детей из сада и школы забирает, продукты сумками таскает, ну и так далее. А вчера вечером смотрю, он вышел на пробежку, но как только свернул за угол, остановился и достал телефон. Переговорил с кем-то и поймал частника. И куда-то укатил. Я не успел развернуться и проследить. На мой взгляд, у мужика явно есть тайны. Так что продолжу наблюдать.
        - Отлично! - порадовалась я, удивляясь, что он все же выполнил мою просьбу. Вспомнила кое-что и уточнила: - Кстати, когда ты собираешься к бывшему сторожу? Может, он все же смог составить список.
        - Хорошо, что напомнила. Если успею, вечером заскочу. Ладно, мне пора. Пищи для размышлений у нас достаточно, - Павел встал из-за стола, шагнул к двери и вдруг притормозил. Оглянулся на Игната и спросил:
        - Ты знаешь: Витька в городе. Вчера его видел. Говорит, приехал на недельку повидаться с отцом, - Игнат сразу нахмурился, а я непонимающе округлила глаза. Тогда участковый напомнил: - Виктор, брат Любы.
        - Брат здесь? - тут же отреагировала я. - Здорово! Мне обязательно надо с ним поговорить. Можешь придумать, как это устроить? Не хочу кормить его сказочками про книгу. Тем более, его это вряд ли вдохновит.
        - Хорошо, подумаю, - согласился собеседник и отправился на улицу. Я пошла его провожать.
        Когда я вернулась в дом, Игнат с мрачным видом прохаживался по кухне. Все еще испытывая смущение после вчерашнего дня, я старалась лишний раз не встречаться с ним глазами.
        - Сейчас приготовлю тебе поесть, - пробормотала тихо и излишне суетливо принялась накрывать на стол. Не глядя на него, уточнила: - Ты выпил лекарство? - не дождалась ответа и все-таки подняла глаза. Игнат стоял, прислонившись к подоконнику, и разглядывал меня. Потом поморщился и произнес:
        - Если уж нам придется какое-то время жить рядом, думаю, стоит ввести несколько правил. Чтобы было хоть немного легче это перетерпеть. Пожалуйста, не заходи больше ко мне в комнату. Будем встречаться на нейтральной территории: здесь или в гостиной. И заботиться обо мне не надо. Не стоит мне к этому привыкать, - горечь в его тоне резанула мне по сердцу. А он добавил: - И еще, свои синяки я буду лечить сам, - и уставился прямо мне в глаза. Я мгновенно вспомнила вчерашнюю сладкую пытку, и горячая волна снова прошла по моему телу, вызывая ответную дрожь. Я словно приросла к полу и лишь отстраненно наблюдала, как пространство между нами наполнялось напряжением. Окутывая нас со всех сторон, притягивая друг к другу. Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не поддаться, не сделать шаг навстречу Игнату. Потом еще один, и оказаться совсем близко. А дальше прижаться к нему…
        - Черт! - эмоциональный возглас Игната ворвался в сознание и привел меня в чувство. - Похоже, смотреть друг на друга нам тоже не стоит. Веселенькая перспектива! - мрачно констатировал он, сел за стол и уставился на свои сжатые кулаки. Я тяжело вздохнула, молча поставила перед ним тарелку с обедом и ушла в другую комнату. Сидела на диване и бездумно смотрела в пространство, старательно не замечая саднящей боли в груди.
        В это время зазвонил мой телефон. Я нажала кнопку и услышала тот же голос, что и утром.
        - Здравствуйте, Ольга. Это Олег. Мы с вами сегодня разговаривали в кафе.
        - Конечно, я помню, - отозвалась я, пытаясь не показывать удивления. - Что-то случилось?
        - Нет, ничего такого… - смущенно ответил он и запнулся. - Просто хотел кое в чем признаться. Мне очень стыдно, но я вам соврал. Даже не знаю, зачем. Наверное, думал покрасоваться. А потом вспомнил, что вы просили без фантазий, и решил извиниться. Чтобы вы не тратили время впустую.
        - И в чем же вы соврали? - спокойно уточнила я.
        - В том, что встретил Милу после выпускного. И что она была очень странная. Все это я выдумал. Надеялся, так мои воспоминания будут звучать загадочнее. Не просто банальная пьянка, а какие-то тайны. В общем, извините меня…
        - Ничего страшного. Спасибо, что рассказали правду, - вежливо ответила я, изображая легкую досаду. Пусть собеседник поверит, что я купилась на его "признание" и слегка обиделась. Олег еще раз извинился и отключился.
        В это время в зал пришел Игнат и опустился в кресло подальше от меня.
        - Кто звонил? - спросил настороженно.
        - Олег. Пытался убедить меня, что весь его утренний рассказ о Миле - выдумка.
        - Даже так? Как думаешь, что заставило его отказаться от своих слов?
        - Думаю, не что, а кто, - я вкратце пересказала Игнату сцену, которую наблюдал Павел после моего ухода из кафе. - Мила, скорее всего, была очень недовольна, что Олег решил встретиться со мной, и пыталась его отговорить. Наверняка этим объясняется их эмоциональное общение перед моим приходом. Не знаю точно, почему Олег не стал ее слушать и поделился со мной своими воспоминаниями. Но потом они поговорили, и Мила, вероятно, что-то рассказала о той ночи. Ну, или хотя бы намекнула. Вот он и решил исправить свою ошибку. Мне кажется, он все еще испытывает к ней чувства, хотя очень старался доказать обратное.
        - Понятно, - задумчиво кивнул Игнат. - Странная парочка. Будем надеяться, Павлу удастся Милу разговорить, - помолчал немного и добавил: - Ладно, я пойду к себе, поработаю за ноутбуком. Ужинать, скорее всего, не буду. Так что спокойной ночи.
        Он ушел в свою спальню и тщательно закрыл за собой дверь. Я тоже решила заняться редактурой, но никак не могла заставить себя сосредоточиться. Промучившись минут двадцать, закрыла ноутбук и пошла в сад. Посидела там немного в одиночестве, наблюдая за играми Тайсона и моей кошки. А потом вернулась в дом.

* * *
        Утром я проснулась рано, но вставать не спешила. Валялась в кровати и думала обо всем подряд. К сожалению ни капли оптимизма эти мысли мне не добавляли. Потом решила сходить выпить воды. Но сначала выглянула за дверь и прислушалась. В доме стояла абсолютная тишина. Как была, в футболке, заменяющей мне пижаму, я отправилась на кухню. Переодеваться не стала, потому что собиралась еще полежать.
        Я только налила в стакан воды, как услышала громкий звонок телефона, разрывающий тишину. Бросилась в свою комнату и прямо в коридоре столкнулась с Игнатом. Он еле успел придержать меня за локоть, чтобы я в него не врезалась. А потом окинул взглядом с головы до ног. Я сразу же покраснела. Потому что знала: тонкая ткань моей футболки подчеркивает гораздо больше, чем скрывает. Все изгибы и выпуклости в ней видны во всей красе. А растянутый ворот вообще сполз вниз, обнажив одно плечо.
        Я видела, как Игнат сцепил челюсти. Как побелело от напряжения его лицо, и потемнели зрачки. Но он быстро убрал от меня руки и отступил в сторону, освобождая проход. Опустив глаза, я юркнула в свою комнату, закрыла дверь и только тогда выдохнула. И подумала: нельзя больше допускать подобные промахи. Слишком многое он может рассмотреть.
        Я достала телефон и увидела пропущенный звонок от Павла. Удивилась, зачем он искал меня в такую рань, и перезвонила. Участковый быстро взял трубку.
        - Привет! Не спишь? - спросил вроде бы спокойно, но тревогу в голосе я вполне уловила.
        - Уже нет. Что случилось?
        - Я вчера не успел заскочить к сторожу. Заехал вот только сейчас. Сигналил, кричал, но он не открыл. А потом вышел его сосед. Сказал, что накануне нашего деда в бессознательном состоянии увезли на скорой в больницу. Подозревают отравление самогоном.
        - Черт! - выругалась я и зло уточнила: - Ты думаешь то же, что и я?
        - Ольга, он еще в городе! И опять напал, - я потрясенно молчала, а Павел сказал: - Я еду домой к Миле. Найду ее и привезу к тебе. Будем колоть ее вместе, - и отключился.
        Я быстро переоделась, сбегала в ванную и умылась за пять минут. А потом пришла на кухню. Игнат был там и пытался одной рукой приготовить нам завтрак. Самое удивительное, у него получалось. Я стала ему помогать. Но когда мы дважды столкнулись друг с другом, коснувшись локтями, Игнат оставил готовку и сел за стол.
        Выставляя тарелки, я рассказала ему о стороже. А потом сообщила, что участковый привезет сюда Милу для разговора. И попросила, чтобы он на это время не выходил из своей комнаты.
        - Боюсь, при тебе она не захочет говорить. У нас и так сложная задача: вытащить из нее правду. Ну а тебе я потом все подробно расскажу.
        - Честно говоря, тоже не мечтаю ее увидеть, - согласился собеседник. - Только в комнате сидеть не буду. Как раз собирался съездить в офис. Уже вызвал водителя на нашей машине.
        - А тебе не рано выезжать? - обеспокоилась я. - Травмы еще не зажили, - и остановила себя на полуслове, вспомнив, о чем он меня просил.
        - Не рано, - хмуро ответил Игнат. - Мне нужно чем-нибудь заняться. А то от безделья и замкнутого пространства я тут с ума сойду.
        Я не стала больше ничего говорить, и мы сели завтракать. Закончив, Игнат ушел собираться, а я занялась посудой. Однако через десять минут он снова заглянул на кухню с футболкой в руках.
        - Черт, ничего не получается! - произнес раздраженно. - Придется тебе мне помочь. Я сто раз пытался и не смог ее натянуть. Не ехать же в офис с голым торсом.
        Я вздохнула, подошла ближе и взяла у него из рук футболку. Сначала, растягивая рукав, мы осторожно продели в него травмированную руку, а потом уже голову и вторую руку. Как я ни пыталась сохранять между нами дистанцию, мы постоянно касались друг друга. Игнат замер лишь однажды, когда моя грудь прижалась к его груди. Я тоже на секунду застыла, искоса взглянув на него, и тут же отстранилась. А потом мы услышали, как к дому подъехала машина, и я пошла провожать его к воротам.
        Игнат уехал, я закрыла калитку и решила немного посидеть в саду. Хотела разобраться в хаосе мыслей и чувств, что захлестнули меня в последнее время. И самое большое место в них принадлежало Игнату. Я понимала, время пришло, пора взглянуть правде в глаза. Можно до бесконечности объяснять все, что происходит между нами, сотней причин. Но лишь одна имеет значение. Самая главная: он мне давно уже не безразличен!
        Вот только более неподходящего времени для этой правды невозможно найти. Я не видела возможности совместить ее с той реальностью, в которой находилась сейчас. Судьба жестоко посмеялась надо мной. А Игнат, скорее всего, просто отвернется, когда узнает правду. Если узнает. Хорошо, что я так и не дала обещания не лгать ему. Впрочем, даже если не отвернется, я все равно не смогу позвать его с собой.
        Примерно в это время моих печальных озарений к дому подъехал участковый. Я открыла калитку и вышла ему навстречу. Павел выбрался из машины и подошел ближе. Его лицо было очень мрачным, губы плотно сжаты, а брови нахмурены.
        - Кажется, я совершил большую ошибку, не рассказав своим. Милы нигде нет.
        - Что? - не поверила я.
        - Нет ее нигде, - раздраженно повторил собеседник. - На работе говорят: взяла отпуск за свой счет. Телефон недоступен. Звонил в квартиру - тишина. Спрашивал у соседей, со вчерашнего дня они ее не видели.
        - Думаешь, это снова он?
        - А если да? Черт! Что делать-то?
        Только я хотела ответить, как возле нас затормозил незнакомый автомобиль. Водительская дверь открылась, и вышел Олег. Растерянно посмотрел на нас и нерешительно подошел ближе.
        - Вы вместе… Может, так и лучше… - пробормотал он и затем более связно произнес: - Надо поговорить.
        - Надо, так надо, - кивнул участковый и махнул рукой в сторону моего дома: - Прошу.
        Через пару минут мы втроем устроились в гостиной. Олег явно чувствовал себя не в своей тарелке и немного суетился. Павел пристально разглядывал его, чем еще больше смущал. Видя, что гость никак не решается начать разговор, поторопил:
        - Мы с Ольгой тебя внимательно слушаем.
        Олег перевел взгляд на меня, поморщился и сказал:
        - Мне очень стыдно, но я опять вас обманул. Тогда, по телефону.
        - Я это поняла, - спокойно пожала я плечами.
        - Да? - еще больше растерялся собеседник. Потом добавил: - Ну так даже лучше. Тогда я сразу к делу. Все, что рассказал вам вчера в кафе - чистая правда. Пожалуй, за исключением одного: Мила и сейчас мне нравится. Мы пытались строить отношения, но из-за того, что было в школе, я ей не доверял. Не мог до конца простить. Недавно мы крупно поссорились. А еще до этого я ей говорил, что хочу с вами пообщаться. Ну интересно мне все, что связано с детективами. Но она была настроена сильно против и меня отговорила. А после ссоры я решил довести дело до конца. Можно даже сказать, назло Миле. И кафе это выбрал, чтобы ей досадить. Я сам понимаю, как это глупо, - печально усмехнулся Олег. - Но она мне еще в школе всю душу вымотала. Вот я и… Ладно, речь сейчас не обо мне. Я ведь раньше ни о чем таком не догадывался. А когда с вами говорил, такая странная картина начала складываться. Но я все рано не понимал, что это с Любой связано. Ну а потом, после того, как вы ушли, я Миле позвонил. Она пришла очень расстроенная. И сразу спросила, что я вам рассказал. А когда услышала, просто разрыдалась. Мы поехали ко мне
домой и там поговорили. Сначала она плакала, а потом призналась, что в ту ночь кое-что ужасное видела. Я ее прямо спросил: видела, как Любу убили? А она затряслась вся, по комнате забегала, но так ничего конкретного мне и не сказала. Только умоляла вам позвонить, объяснить, что я все перепутал, ошибся. Я и позвонил. Извините. Но Мила все равно плакала, говорила, что вы не поверите. Я ее успокаивать начал. Ну и мы… - Олег вдруг запнулся и покраснел. Павел закатил глаза и хмыкнул. Я молча ждала, пока наш собеседник справится с собой и продолжит. Через минуту у него получилось: - В общем, Мила осталась у меня до утра. А дальше я уехал на работу, она должна была меня ждать. Я приехал, а ее нет. Звоню ей, она трубку не берет. А потом вдруг приходит сообщение. Она пишет, что собирается уехать, спрятаться. Только я за нее все равно боюсь. - Олег настороженно взглянул сначала на меня, потом на Павла и уточнил: - Вы ведь на самом деле не книгу пишете, да? Дело в чем-то другом. Я только сейчас догадался. Все это не может быть совпадением. Вы ей поможете?
        Участковый задумчиво разглядывал его, потом спросил:
        - Почему ты сразу не рассказал следователям, что встретил Милу после выпускного?
        - Не знаю, - растерянно пожал плечами собеседник. - Не рассказал, и все. Я ничего такого тогда не думал. Просто не хотел, чтобы ее из-за меня допрашивали.
        - Ясно, - усмехнулся Павел и потребовал: - Сообщение покажи.
        Олег снова покраснел и выдавил:
        - Там очень личное… - поколебался несколько секунд, вздохнул и протянул Павлу телефон. Тот взглянул на экран и зачитал вслух: "Спасибо, что выслушал и поддержал. И что предложил помощь. Не хочу втягивать тебя в это. Попробую спрятаться и переждать. Не беспокойся обо мне. Люблю…" - потом выругался и добавил: - Вот Милка дура! - Олег насупился, но участковый не обратил на это внимание и произнес: - Ладно, все ясно. Будем ее искать, но аккуратно. Панику не поднимать, родителей и всех подруг обзванивать не надо. К ним она явно не поедет. Держим друг друга в курсе. Если она объявится или как-то даст о себе знать, сразу звони. А пока подумай и составь список мест, в которых она могла бы спрятаться. Потом перешлешь мне. Договорились?
        Олег шагнул к нему и пожал руку.
        - Паш, спасибо! Я все понял. Точнее, понял я мало что. Но что ты просил, сделаю. И шум поднимать не буду.
        - Еще один вопрос, - вдруг без особого интереса спросил участковый: - Мне надо для отчетности. Не знаешь, случайно, где сейчас твой отец?
        - Понятия не имею. Правда, мать на днях говорила, что видела похожего в толпе. Считает, что он снова в городе. В любом случае, с нами встречаться не спешит. Догадывается, какой прием его ждет.
        Павел благодарно кивнул, Олег попрощался со мной и ушел. Мы с участковым остались одни. Павел немного походил по комнате, потом сказал:
        - Кое-что прояснилось, это уже хорошо. Однако Милка в бегах - это плохо. Надо ее найти, иначе мне не с чем идти к своим. Без ее показаний у нас вообще ничего нет. Только мешок с махоркой, пропавший из школы одиннадцать лет назад. Не густо. И еще, - задумчиво добавил он, - думаю, мне стоит пообщаться с теми, кто у нас отвечает за бывших зэков. Надо узнать, не регистрировался ли отец Олега в городе.
        - А мне нужно поговорить с братом Любы, - напомнила я. - Ты с ним еще не связывался?
        - Сейчас и свяжусь, - ответил он, достал телефон и ушел в другую комнату. Через несколько минут вернулся и кивнул: - Порядок! Поехали, он будет нас ждать.
        - Что ты ему сказал? - поинтересовалась я.
        - Пока ничего конкретного. Сказал, что есть серьезный разговор. И что приеду не один. Вот и все. Остальное объясним на месте.
        Я быстро переоделась, захватила рюкзак, и мы пошли к машине. Дверь дома закрывать не стала, вдруг Игнат вернется раньше меня. А с ролью охраны прекрасно справится Тайсон, который, виляя хвостом, проводил меня до ворот.
        Глава 10
        Пока мы ехали, я поинтересовалась, где состоится встреча. Виктор наверняка живёт в доме своего отца, но Павел точно не мог везти меня туда. Я уже знала по рассказу Игната, что дом Любы находится в двух кварталах от его собственного. Именно в нем до сих пор живут ее дядя и отец. И меня в этот дом, скорее всего, не пустили бы даже на порог. И это еще в лучшем случае. Полный угрозы взгляд родственника Любы я еще не забыла.
        Но участковый меня успокоил:
        - Мы договорились встретиться в парке. Здесь недалеко. Народу в нем обычно немного, так что поговорим без помех.
        Виктор оказался симпатичным молодым человеком, с темно-русыми волосами и карими глазами. С моим спутником он поздоровался за руку, потом с любопытством взглянул на меня и уточнил:
        - Я ведь не ошибаюсь, вы та самая помощница Донцовой, о которой столько за эти дни наслушался?
        - Не понимаю, почему все так привязались к этой фамилии? Я ее вообще не упоминала, - пожала я плечами.
        - Тут вы правы, - усмехнулся собеседник. - Логику наших горожан не всегда легко понять. Я хоть и прожил здесь столько лет, сам иногда удивляюсь. - Потом перевел взгляд на участкового и уже серьезно спросил: - И все-таки, Павел, что на самом деле происходит? Извини, но в версию о детективе я верить отказываюсь. Особенно когда узнал, что ты тоже принимаешь в этом участие. Чтобы ты занимался такой ерундой…
        Я порадовалась, что брат Любы - довольно проницательный человек. Возможно, наш разговор окажется даже более полезным, чем я рассчитывала. А, кроме того, мне стало интересно, сколько еще людей в этом городе усомнилось в придуманной мной истории.
        Услышав слова Виктора, участковый улыбнулся и покачал головой:
        - Рад, что здравомыслие тебя не покинуло. Ты прав, книгами тут и не пахнет. Я решил возобновить расследование, но пока неофициально.
        - Почему сейчас? - уточнил собеседник, даже особо не удивившись.
        - Так вышло. Видимо, просто время пришло, - неопределенно пожал плечами Павел.
        - Пришло… - задумчиво повторил Виктор со странной интонацией. - Думаю, так и есть, - потом заинтересованно спросил: - То есть в вину Игната ты больше не веришь?
        - Скажем так, - нахмурился участковый, - у меня есть большие сомнения. И я должен их проверить.
        - Какая помощь требуется от меня?
        - Рассказать все еще раз и подробно. Ответить на вопросы. Все как обычно. Спрашивать будет она, - Павел кивнул в мою сторону. Виктор с некоторым удивлением перевел на меня взгляд и поинтересовался: - Можно узнать, кто вы на самом деле?
        Пока я раздумывала, как ответить, участковый быстро произнес:
        - Это лучше пока оставить в тайне. Тебе достаточно знать, что она - мой неофициальный помощник.
        В глазах его собеседника появилась озадаченность, потом он с возросшим интересом уставился на меня и сказал:
        - Что ж, я готов. Спрашивайте.
        - Тогда давайте присядем вон там, - предложила я, махнув головой в сторону нескольких лавочек, установленных немного в стороне от дорожки. Место выглядело вполне уединенно, как раз для доверительного разговора. Мои спутники с предложением согласились, мы прошли к лавочкам и с удобством на них устроились. И я задала первый вопрос:
        - Расскажите, пожалуйста, несколько слов о взаимоотношениях в вашей семье. Чтобы я имела общее впечатление. В частности, как Люба общалась с отцом, матерью, дядей и вами.
        Я заметила, что мой вопрос собеседнику не очень понравился, но отказываться он не стал.
        - Нормальная у нас была семья, обычная. Со своими проблемами, не без этого. Отец - своеобразный человек. Жесткий, упрямый, если что вобьет в голову, оттуда не вытащишь. Мать умела с ним обращаться, а нас с сестрой он старался держать в строгости. Хотя мне тогда казалось, что сестру он любит больше меня. Поэтому, хоть и грозится, но многое ей спускает. Я пытался бунтовать против его правил, а Люба впрямую никогда не спорила. Просто по-тихому делала, как хотела. Вот и с Игнатом так же вышло. Отец не разрешал ей встречаться с ним, решил, что у того неподходящая семья. А если он решил - спорить бесполезно. Люба и не спорила. Но и Игната не бросила.
        - А вы знали, что на самом деле они продолжают встречаться? - сразу же уточнила я.
        - Знал, - кивнул собеседник, - Не очень-то они и скрывались. Разве что, Игнат рядом с нашим домом не появлялся, а в школе они всегда за ручку ходили. Но отцу я об этом не говорил.
        - Почему? Простите, но по рассказам подруг Любы у меня сложилось впечатление, что вы с сестрой не ладили.
        - Так и было, - не стал возражать Виктор. - Ругались мы часто. Я тогда бесился, что она в тихоню играет. Делает, что хочет, и ничего за это не получает. А мне за мое бунтарство достается по полной. Вот и доводил ее по-всякому. Ну и она, конечно, в ответ на меня злилась. А отцу я не говорил, потому что не хотел, чтобы сестра меня ябедой и предателем считала, - собеседник вдруг замолчал и задумчиво уставился в пространство. Потом вздохнул и с грустью добавил: - Я иногда думаю, как бы мы с ней сейчас общались? Уже взрослыми людьми, без этих глупых детских обид и прочего. Жаль, я этого никогда не узнаю.
        - Да, очень жаль, - посочувствовала я. - А что насчет вашей мамы? Они с Любой понимали друг друга?
        - В детстве мне казалось, вполне. А теперь я бы так уверенно не сказал. Мама вообще была немного отстраненная. Сестра все на меня ругалась, думала, я мать против нее настраиваю. А на самом деле я ничего такого не говорил. Нет, по дому мама все делала. У нас всегда было чисто, убрано, еда вкусная. Но вот близости, которой хотелось, не было. Даже не знаю, почему. Наверное, такой у нее был характер. Ведь не все люди - душа нараспашку.
        
        - Понятно, спасибо, - поблагодарила я Виктора. Рассказывал он искренне и не пытался выставить себя в лучшем свете. - А что вы скажете о вашем дяде? Если я правильно поняла, он с вами тогда не жил?
        - Ну да, дядя Саша жил в соседнем поселке. Дом им с отцом от их родителей остался. Мои дед с бабушкой рано умерли. Вот там он и обитал. Но к нам регулярно несколько раз в неделю приходил. Дядя Саша неплохой, но странный какой-то. Я не всегда понимаю его поступки. Честно говоря, я вообще не очень хорошо его знаю. По душам мы никогда не общались, даже просто разговаривали не так уж часто. Ну, подарки он мне на дни рождения дарил, велосипед чинить помогал. Мужиком смешно так называл. Вот и все наше общение.
        - А с Любой как у них складывалось?
        - Мне кажется, Люба с ним общалась еще меньше. А что у них общего? Сестру их роман с Игнатом больше всего занимал. А дядя Саша в то время пытался наладить свою личную жизнь. Но как-то у него не очень складывалось. Начнет с кем-нибудь встречаться и быстро расстаётся. Помню, с ним женщина тогда жила, из того же поселка. Они даже вместе к нам в гости приходили. Нормальная такая, симпатичная, мне понравилась. Вроде бы у них все было хорошо, но потом он и с ней разошелся. Мама все у него спрашивала, зачем он это сделал. Говорила: хочешь бобылем на всю жизнь остаться? Так и получилось. Вот теперь вдвоем с моим отцом кукуют. Но хоть присматривают друг за другом, - вздохнул Виктор.
        - В день исчезновения Любы дядя к вам не заходил? - на всякий случай уточнила я.
        - Нет, не заходил. Он был как раз накануне. Обсуждали с отцом какие-то дела. Потом ушел. Все как обычно.
        - Хорошо. Давайте, теперь перейдём к тому дню, когда ваша сестра пропала. Сначала припомните, не было ли перед этим каких-нибудь странных происшествий, чужих людей у вашего дома? Люба не жаловалась на кого-нибудь? Вела себя хоть немного необычно?
        - Ничего такого я не помню, - ответил собеседник после некоторых раздумий. - Ну если только как-то из школы раньше обычного пришла, а на мой вопрос ответила, что поцапалась с физкультурником. Ее прямо трясло от злости, вот и все странности.
        - А вы случайно не в курсе: у Любы были какие-нибудь тайны? Мальчишки обычно - народ наблюдательный.
        - Да я даже про их побег не знал, какие уж тут тайны. Хотя заметил, что сестра потихоньку деньги откладывает, прячет у себя в тайнике.
        - Вы знали, что у нее есть тайник? - заинтересовалась я. - Случайно, в него не заглядывали? Сейчас эта информация очень бы пригодилась.
        - Заглядывал, - смущенно покаялся Виктор. - Только ничего интересного там не было. Деньги, причем, не так уж и мало. Разные любовные записочки от Игната. Еще там почему-то лежала книга по биологии.
        - По биологии? - удивилась я. - Учебник?
        - Нет. Просто книга. Название я уже не помню. Что-то про гены.
        - А после исчезновения сестры вы в тайник заглядывали? Если книга там осталась, я хотела бы на нее взглянуть.
        - Заглядывал. Там было пусто. Люба или выбросила все перед побегом, или забрала с собой.
        - А ее рюкзак, тот, что в реке нашли, вам вернули?
        - Насколько я помню, нет. Дело ведь так и не закрыто.
        - Понятно, - кивнула я. - Хорошо, давайте теперь непосредственно о событиях после выпускного. Как я понимаю, дома были только вы. Куда уехали ваши родители?
        - В соседний город на свадьбу. У подруги матери как раз дочь замуж выходила. Мама еще ругалась, что все праздники в один день получаются. Но с утра она Любе собраться помогла. Потом они с отцом в школу на торжественную часть сходили. И только тогда уехали.
        - И когда вернулись?
        - Отец - в тот же день, вечером. А мать следующим утром. Приехала, заглянула в комнату Любы, ну и…
        - Получается, вернулись они не вместе? Почему? - уточнила я.
        - Точно не знаю. Вообще-то, должны были утром вместе приехать. Но отец сказал, что ему там надоело. А матери пришлось остаться. Она обещала помочь подруге привести в порядок дом после свадьбы, - объяснил Виктор и поинтересовался: - А что такого?
        - Ничего. Я просто составляю для себя картину того дня. Расскажите теперь максимально подробно, когда Люба пришла домой? В каком она была настроении? Что делала и говорила перед тем, как уйти к себе в комнату? Показалось ли вам что-нибудь странным? Ну и так далее.
        Я задала все эти вопросы и заметила, что собеседник вдруг смутился. Он сжал губы и мрачно смотрел себе под ноги, явно о чем-то размышляя. Хотя до сих пор общался спокойно и подробно. Такое его поведение сразу меня насторожило. Я взглянула на участкового, который пока что молча наблюдал за нашим разговором, никак в нем не участвуя. Тот нахмурился и обратился к Виктору:
        - Витя, в чем дело? Ты все это уже не раз рассказывал. Что происходит?
        Тот тяжело вздохнул, поднял голову и заговорил:
        - Как ты сказал, время пришло. Я устал держать это в себе. Столько лет уже прошло, сколько можно? - Он еще раз вздохнул, словно решаясь на что-то и продолжил: - В тот вечер все было не совсем так, как я рассказывал следователям и твоему отцу. Люба пришла домой в начале первого. Я видел в окно, как они с Игнатом стояли у ворот и целовались. Она знала, что родителей нет, вот и не пряталась. А когда зашла в дом, я стал ее дразнить. Выговаривал, что она обманщица. Перед отцом изображает послушную дочку, а если никто не видит, делает, что вздумается. Слово за слово, и мы с ней сильно поссорились. Она кричала, что я ей надоел, мы все ей надоели, все кругом вруны и обманщики. И она просто мечтает от нас свалить. Прямо так и выразилась. Потом заскочила к себе в комнату, а через минуту выбежала уже в обычной одежде, с рюкзаком на плечах, и выскочила из дома, хлопнув дверью. Я же не знал про побег и решил, что она сбежала из-за меня. Из-за наших с ней ссор. Ну и подумал: если родители об этом узнают, сильно разозлятся. Опять сделают меня во всем виноватым, накажут. И решил ничего им не говорить. Я думал,
Люба за ночь успокоится и вернется домой. И даже если продержится на улице несколько дней, то потом наказывать уже будут ее, а не меня. Я выключил свет в ее комнате и плотно закрыл дверь. А когда через час приехал отец, сказал, что Люба уже спит. - Виктор замолчал, некоторое время сидел неподвижно, словно собираясь с мыслями, и продолжил: - Ну вот. Утром вернулась мать, Любу в комнате не нашли. Родители испугались и побежали к участковому. Я сидел у себя и думал, что будет, если все вскроется. Ну а потом все так закрутилось… Выяснилось, что Люба с Игнатом собирались сбежать. Я тогда немного успокоился, понял, что это не из-за меня. А дальше нашли кровь на берегу, началось следствие. Показания свои я менять не стал, боялся родителей еще сильнее расстроить. Потом боялся, что меня за вранье полиции посадят. Вот так и молчал столько лет. Не знаю, имеет ли все это какое-нибудь значение. Помог бы мой рассказ следствию или ничего не изменил. В любом случае, молчать я устал, - Виктор поднялся с лавочки, постоял немного, глядя куда-то вдаль, потом повернулся к нам и с ясно различимой тоской в голосе закончил:
- Я постоянно Любу вспоминаю. Чувствую свою вину перед ней. Что мы вот так расстались, крича друг на друга, обзывая. Знаете, мне иногда кажется, что она жива. Я практически чувствую, как она смотрит мне в спину. Оборачиваюсь, а там никого нет. Думаю, сестра хотела бы, чтобы я когда-нибудь рассказал правду. Это я и сделал.
        Участковый сидел молча, уставившись в землю и хмуря брови. Я какое-то время переваривала полученную информацию, потом задала вопрос:
        - Как вы думаете, что Люба имела в виду, когда кричала, что все вокруг врут и обманывают? Она говорила о вашей семье?
        - Не знаю, - медленно покачал головой Виктор. - Думаю, она просто злилась, вот и все.
        Павел никак не стал комментировать все, что услышал. Просто кивнул Виктору и медленно двинулся к машине. Я пошла за ним и по дороге оглянулась. Брат Любы, сгорбившись, сидел на скамейке и смотрел себе под ноги.

* * *
        Мы с участковым сели в машину, только заводить мотор он не спешил. Сидел, глядя в окно, и о чем-то размышлял. Потом печально покачал головой.
        - Нет, я, конечно, знаю, что такое бывает сплошь и рядом, но все равно не понимаю. Почему они все лгут, недоговаривают, обманывают? Разве не ясно, что этим только запутывают следствие?
        - Может, и понимают. Только у каждого есть свои резоны, - тихо ответила я. И не выдержала: - А разве ты сам рассказываешь все до конца?
        Павел вскинул на меня глаза и вдруг смутился. Нахмурился и отвернулся. Я решила оставить эту тему.
        - Итак, теперь у нас нет расхождений во времени. Если Люба пошла к реке практически сразу после возвращения из школы, то Мила могла увидеть, что с ней случилось.
        - Значит, надо срочно искать Милу, - кивнул Павел.
        - Не думаю, что это будет сложно. Я бы, на твоем месте, опросила людей с ее работы. Скорее всего, кто-нибудь из них помог ей с временным убежищем. Вряд ли твоя одноклассница придумала что-то более запутанное.
        - Согласен, - ответил собеседник. - Завтра с утра этим займусь. Забавно, что в разговоре опять всплыл физкультурник. Надо продолжить за ним наблюдение.
        - И вот еще что, - заметила я. - Рюкзак Любы лежит где-то у вас в вещдоках. Сможешь заглянуть в него и посмотреть, есть ли там книга по биологии? Я бы очень хотела ее увидеть. Если не получится, хотя бы просто сфотографируй.
        - Думаешь, это важно? Мало ли какую ерунду девчонка могла хранить в своем тайнике.
        - Мне не дает покоя истерика Любы про всеобщий обман и вранье. И книга может быть с этим связана.
        - Хорошо, посмотрю, что можно сделать.
        - У меня есть еще одна просьба, - смущенно добавила я. Павел только вздохнул и закатил глаза. - Можно как-нибудь узнать имя и адрес той женщины, которая жила с дядей Любы? Ту, что видел Виктор.
        - Она-то тебе зачем? Ты и дядю подозреваешь? Может, тогда сразу и ее отца добавим? Чего мелочиться? - в голосе участкового явно прорывалось раздражение. Видимо, я немного утомила его своими заданиями. А самое удивительное для меня - он их все-таки выполнял. Узнаю ли я когда-нибудь, в чем тут дело?
        - Ладно, поехали отсюда, - хмуро произнес Павел, завел мотор и тронулся с места.
        По дороге я рассеянно смотрела в окно и размышляла. О брате Любы и его тайне, которую он много лет хранил. О том, что слова, неосмотрительно сказанные кому-то, могут стать последним воспоминанием об этом человеке. А потом только и останется обманывать себя, что человек жив. Мне было очень грустно, и вместе с этим я ощущала какую-то странную тревогу. Словно смотрела на что-то и не видела.
        Я резко схватила Павла за рукав, чем его немного испугала.
        - Подожди! Притормози на минуту.
        - Что такое? - удивленно воззрился он на меня, выполнив неожиданную просьбу.
        - Отвези меня, пожалуйста, к реке. Туда, где пропала Люба.
        - Зачем?
        - Не знаю. Просто так. Я давно хотела там побывать.
        - Ладно, - не стал спорить участковый, подозрительно на меня поглядывая.
        В это время зазвонил мой телефон. Это был Игнат.
        - Привет! - сказал он, услышав мой голос. - Ты где? Я вернулся, а тебя нет. Вы уже поговорили с Милой?
        - Нет. Потом все расскажу. Я с Павлом. Мы едем в одно место, а после он привезет меня домой. В холодильнике есть еда. Сможешь сам разогреть?
        - Куда вы едете? - спросил собеседник, проигнорировав мой последний вопрос.
        - На ваше место встречи с Любой. Где нашли ее кровь.
        - Я хочу поехать с вами, - быстро произнес Игнат. - Захватите меня по дороге.
        - Не знаю… Подожди, сейчас спрошу. - Я повернулась к участковому: - Мы можем захватить Игната? - получила утвердительный кивок и ответила в трубку: - Скоро будем.
        Так как ехать было недалеко, уже через пять минут мы притормозили у моего дома. Игнат ждал на улице и быстро забрался на заднее сиденье. Пока мы ехали, я вкратце рассказала ему новости о Миле и Олеге, а также о признании Виктора. Примерно через десять минут наш автомобиль остановился на небольшой площадке у моста через реку.
        - Ну вот, приехали, - сказал Павел. - Машину придется оставить здесь. Дальше проезда нет.
        Мы вышли на улицу, и мужчины отправились вперед, показывая дорогу. Утоптанная тропинка вилась вдоль берега реки. Внизу, у кромки воды я заметила нескольких рыбаков. В остальном места были достаточно безлюдными. Лишь пару раз нам навстречу попались прохожие.
        Берег понемногу становился все круче. И вскоре мы вышли на небольшую поляну, заросшую густой травой. Прямо на краю обрыва росло высокое дерево. Под ним кто-то устроил импровизированную скамейку из обструганных бревен. Рядом валялся мусор, состоявший из разных оберток, смятых пачек сигарет и баночек газировки. Видимо, сейчас эти места облюбовали подростки. Участковый подтвердил мои выводы:
        - Нынче это популярное место у молодежи. А раньше, кроме рыбаков, сюда мало кто доходил, предпочитали тусоваться ближе к мосту. Вон там, - он махнул рукой в сторону высоких деревьев, - дом Любы. Если идти напрямик, получается не так далеко. А правее тропинка к твоему дому.
        Я перевела взгляд на Игната, он стоял в напряженной позе и мрачно озирался вокруг. Мне стало интересно, как давно он был в этих местах. Словно отвечая на не заданный вопрос, Игнат произнес:
        - За пять лет тут немного изменилось. Раньше я часто сюда приходил, а в последние годы перестал. Пытался все забыть. Как будто это возможно, - с горечью добавил он.
        Участковый вопросительно посмотрел на меня:
        - Ну, и зачем мы сюда приехали?
        - Не знаю, - пожала я плечами. - Просто хотела посмотреть. Где нашли кровь?
        Павел подошел ближе и указал на нужное место. А также продемонстрировал, куда, судя по следам, тащили тело. Теперь мы стояли на краю обрыва высотой примерно в человеческий рост.
        - Видишь, внизу справа, у самой воды куст растет. Вот там выловили кроссовку Любы, - объяснил собеседник.
        Кусая губы, я оглядывалась вокруг, пытаясь понять, что меня беспокоит.
        - Река здесь глубокая?
        - Ну, достаточно.
        - Течение в сторону моста?
        - Да, - кивнул Павел, не понимая, куда я клоню. Впрочем, я и сама толком не понимала. Но один вопрос меня занимал. Правда, участковый наверняка поднимет меня на смех. Но я все равно его задала:
        - Если бы человек, проплыв какое-то время по течению, выбрался на берег, куда он мог пойти?
        Павел скептически уставился на меня и недоуменно произнес:
        - Ты что, всерьез восприняла слова Витьки о его видениях? - я молчала, он пожал плечами и продолжил: - Даже если Люба по какой-то причине, выбравшись из воды, не пошла домой или в полицию, все равно не понятно, куда она потом делась. Думаешь, на девушку в мокрой одежде, бредущую ночью без обуви, не обратили бы внимания? Не вызвали скорую или полицию?
        - И все же, куда она могла пойти? - упрямо спросила я.
        - Если по тропинке, вышла бы к мосту. А там дорога, машины ездят регулярно. Ее бы заметили. Даже если сразу не заявили, на следующий день об ее исчезновении знал весь район. Если бы пошла правее, вышла бы к домам. Там тоже люди.
        - А если она выбралась на противоположном берегу, что там?
        - Слева лес, и достаточно непролазный. Не думаю, что кто-то в своем уме добровольно отправился бы туда ночью. И кстати, его тоже осматривали. Как и все вокруг. Правее с той стороны несколько брошенных домов, а дальше все та же дорога.
        - Что за брошенные дома? Их проверяли?
        - Наверняка. В одном из них раньше жила женщина, что-то вроде местной знахарки. Она бы точно девушку заметила.
        А Игнат вдруг произнес:
        - Я знаю о знахарке. Люба к ней как-то ходила, а я ее провожал, ждал у ворот. Она мне еще потом очень красочно ее жилище описывала.
        - Женщина уже умерла? Давно? - обратилась я к Павлу.
        - Точно не помню, кажется, несколько лет назад. Дом сейчас пустует.
        - Его тогда обыскивали?
        - Обыскивали вряд ли. С какой стати? А вот хозяйку точно опрашивали.
        - Можно сейчас туда проехать?
        - Можно, - без особого энтузиазма ответил участковый. - Если ты видишь в этом какой-то толк.
        Мы быстро вернулись к машине и загрузились в нее. Переехали через мост и свернули на небольшую проселочную дорогу. Минут через пять я увидела впереди полуразвалившийся одноэтажный дом, окруженный невысокой плетеной изгородью, тоже покосившейся от времени. Рядом с ним мы и остановились. Сбоку от изгороди примостилась старая деревянная повозка без колес. В такие раньше запрягали лошадей.
        - Здесь что, и лошадь есть? - спросила я.
        - Была, - ответил Игнат. Еще когда ходил в школу, я не раз видел эту знахарку на своей повозке, заваленной связками трав. Она медленно ехала вдоль обочины, не обращая внимания на несущиеся мимо машины. Такой привет из прошлого.
        Перешагнув через валяющуюся на земле калитку, мы зашли внутрь заросшего высокой травой двора. Кроме самого дома здесь был еще маленький сарайчик, покрытый соломенной крышей.
        - Что ты собираешься делать? - уточнил участковый.
        - Давайте осмотрим дом и сарай, - предложила я.
        - Крыс не боишься? - усмехнулся собеседник.
        Я почувствовала, что бледнею. Встречаться с этими обитателями брошенных строений совсем не хотелось. Мне и мышей вполне хватило.
        Игнат подошел ближе и сказал:
        - Пойдем. Я загляну в дом первым. Если они там есть, предупрежу тебя.
        - Отлично! - одобрительно отозвался Павел. - Тогда вы займитесь домом, а я сараем.
        Мы с Игнатом направились к покосившейся двери. Он несколько раз дернул со всей силы, и дверь с противным скрипом приоткрылась. Мой спутник включил фонарик на мобильном и заглянул внутрь. Потом повернулся ко мне.
        - Кажется, все спокойно. Наверное, всю еду они уже съели и убрались отсюда.
        Открыв пошире дверь, Игнат зашел внутрь. Я последовала за ним. Большая комната, в которую мы попали, была полностью завалена вещами. Возможно, сюда залезли бомжи и все перевернули. Но, что удивительно, пахло не затхлостью и плесенью, а луговыми травами. Может, поэтому и крысы здесь не прижились?
        Я осторожно прошлась по дому. Он состоял всего из двух комнат, вторая явно когда-то была кухней. Скорее всего, хозяйка готовила здесь свои настойки и снадобья, потому что к потолку все еще были подвешены ароматные пучки засушенных трав. Оглядевшись вокруг, я вернулась к Игнату.
        Он поднял с пола палку, похожую на кочергу, пошевелил ей хлам под ногами и спросил:
        - Что ты хочешь здесь найти?
        - Точно не знаю. Что-нибудь такое, что навело бы меня на полезные мысли.
        В это время мы услышали грохот и быстро выглянули на улицу. Часть крыши сарая обвалилась, а участковый стоял рядом и тряс головой.
        - Черт! Эта развалина меня чуть под собой не похоронила. Всего пылью и мусором обсыпала. Я больше туда не полезу.
        Игнат протянул палку, которую захватил с собой, и поворошил кучу, состоявшую из мусора, соломы и сгнивших досок - все, что осталось от стены сарая.
        - Подожди! - вдруг остановил его Павел. - Что это? Видишь, белое…
        Он достал из кармана носовой платок, обернул руку, наклонился и вытащил из кучи заинтересовавший его предмет. А дальше мы все трое дружно замерли. Потому что участковый держал в руке бывшую когда-то белой женскую кроссовку. Павел перевернул ее, рассмотрел цифру на подошве и поднял глаза на Игната:
        - 37 размер. Совпадает?
        Игнат кивнул. Его лицо было белым, как мел. Павел вернул кроссовку туда, откуда ее достал, и посмотрел на нас.
        - Ну все. Вот теперь я вызываю своих. Дальше молчать уже нельзя.
        Я поморщилась и попросила:
        - Можно, обойтись как-нибудь без нас? Не то чтобы я избегала встреч с органами, мой паспорт ты наверняка пробивал. Но было бы здорово, если бы ты обо мне не упоминал. Это значительно облегчит мне жизнь.
        Участковый, хмурясь, смотрел на меня, потом ответил:
        - Если бы это зависело от меня, я бы промолчал. Но как мы заткнем рот людям? Они точно о тебе расскажут. Боюсь, побеседовать со следователем все же придется.
        - Тогда хотя бы не упоминай, что я участвовала в расследовании. Оставим версию с книгой. Например, что я расспрашивала народ и делилась с тобой их рассказами. А ты подумал, почему бы не вспомнить старое дело. А на Милу и этот дом вышел сам.
        - Хорошо, это я сделаю, - кивнул собеседник. - Тогда вам с Игнатом надо отсюда уезжать, - оглянулся вокруг и покачал головой: - Ладно, давайте, я сам вас отвезу и сразу вернусь сюда. Тут езды минут пятнадцать. Ничего с этой кроссовкой не случится. Одиннадцать лет в сарае пролежала.
        На всякий случай участковый сфотографировал кроссовку в куче мусора, прикрыл ее валяющейся рядом деревяшкой, и мы пошли к машине.
        Павел быстро довез нас до дома, высадил у ворот и умчался. Уже темнело, а ему еще нужно было вызвать бригаду. Мы с Игнатом в молчании зашли во двор. Мой спутник дошел до лавочки и опустился на нее. Я присела рядом. Какое-то время он молчал, потом тихо спросил:
        - Ты, правда, думаешь, что Люба осталась жива? Я даже надеяться на это боюсь. Столько моих надежд не оправдалось.
        - Я допускаю, что это возможно. Ты прав, не стоит слишком на это рассчитывать. Кроссовка могла оказаться там случайно. Но проверить версию нужно. Сейчас эксперты осмотрят весь дом. Может, что и найдут.
        Дальше мы снова сидели в тишине, погруженные в мрачные раздумья. Я пыталась понять, что произошло с Любой. Если ей все же удалось выбраться из реки живой, почему она не сообщила родным, Игнату? Допустим, сначала девушка была в шоке, возможно, в беспамятстве. Но потом что ей помешало хотя бы весточку о себе подать? Я снова повернулась к своему спутнику.
        - Послушай, я почти уверена: если Люба тебя, и правда, любила, она должна была дать о себе знать. Вспоминай! Это могло быть что угодно: странное сообщение на телефон с незнакомого номера, письмо, записка. Скорее всего, без подписи, но с каким-то опознавательным знаком, понятным только для тебя. Давай, думай!
        Игнат удивленно смотрел на меня, потом отвел взгляд и нахмурился и вдруг побледнел. Вскочил с лавочки и сдавленно произнес:
        - Пойдем, мне понадобится помощь.
        Он быстрым шагом направился к своему дому, я шла за ним. В коттедже Игнат сразу поднялся на второй этаж и показал мне на люк в потолке, к которому вела деревянная лестница, приставленная к стене. Потом сказал:
        - Придется тебе туда залезть. Я с одной рукой не смогу. Откроешь люк, и там справа коробка картонная стоит. Спускай ее сюда.
        Я выполнила, что он просил. Поднялась по лестнице, крепко держась за нее руками, легко открыла люк, видимо, Игнат не забывал смазывать петли, и заглянула на чердак. Справа действительно стояла большая коробка. Я осторожно подтащила ее к краю, подхватила и спустила вниз. Игнат помогал мне здоровой рукой.
        Прямо здесь, в коридоре второго этажа мы вскрыли эту коробку. Она была наполнена старыми бумагами. Игнат вывалил их на пол и начал быстро перебирать, откидывая в сторону ненужные. Я подняла часть из них и рассмотрела. И сразу почувствовала, как холодеет в груди.
        Это были разные открытки, письма, записки, куски картона или обычные листы бумаги. Текст где-то написан от руки, кое-где напечатан или просто выведен печатными буквами. Но содержание везде одно и то же: потоки ненависти, проклятья, пожелания смерти и небесной кары. И все в таком духе. Я держала в своих руках свидетельства человеческой мерзости. Даже если Игнат, по их мнению, заслуживал всех этих слов, гораздо больше они говорили о тех, кто их написал. Обнажая их слабости и пороки.
        - Зачем ты все это хранишь? - еле слышно спросила я.
        - Чтобы не забывать, - ответил Игнат, мрачно взглянув на меня, - Этот поток грязи лился на нас с матерью почти полгода. Нам их присылали почтой, подбрасывали к дверям, клеили на заборе. Сначала я их рвал или сжигал. А потом начал собирать. Одно время часто доставал. Ненависть предавала мне сил, особенно, после смерти матери. Но потом я от нее устал и убрал этот ящик подальше, - он продолжил просматривать бумаги и вдруг остановился.
        Игнат смотрел на маленькую открытку, и я видела, как дрожат его руки. Он осторожно погладил картинку. На ней был изображен смешной медвежонок с красным бантом на шее.
        - Точно такого же медвежонка я подарил Любе незадолго до выпускного, - глухо произнес Игнат. - И даже бант был красный. Я думал, это кто-то из одноклассников прислал, чтобы поиздеваться. Люба постоянно таскала игрушку с собой, и все в школе знали, что это мой подарок. А если открытка от нее?
        Я взяла открытку из рук Игната и внимательно изучила со всех сторон. Хоть какой-то текст на ней отсутствовал. Адрес получателя был напечатан, а место обратного адреса осталось пустым. На открытке были приклеены марки и стоял штамп. Значит, ее прислали по почте. Вот только за одиннадцать лет надписи на штампе потускнели настолько, что разобрать город было невозможно. По крайне мере невооруженным глазом.
        Игнат молча сидел на полу и невидящим взглядом смотрел в пространство. Я быстро собрала разбросанные бумаги, сложила их обратно в коробку и отодвинула ее ближе к стене. Поднялась и сказала:
        - Пойдем ко мне. Пора что-нибудь съесть. Открытку завтра отдадим Павлу. Пусть с ней эксперты поработают.
        Через несколько минут мы вернулись в мой дом. Игнат отказался ужинать и сразу ушел к себе. Я не стала настаивать, решив, что сейчас ему лучше побыть одному. Сама я тоже устала и уже не была способна здраво рассуждать. Нужно дождаться утра, а там, возможно, появятся новости от участкового. Я быстро разогрела себе еду, поужинала и отправилась спать.
        Глава 11
        Когда следующим утром Игнат пришел ко мне на кухню, я сразу поняла, что он почти не спал. Темные круги под глазами и уставший взгляд явно свидетельствовали об этом. Мне было больно на него смотреть. А о том, что он сейчас чувствует, я даже думать боялась.
        Завтракали мы в тишине, никто не нарушал молчания. Игнат отодвинул тарелку, но из-за стола не вставал. Поднял на меня мрачный взгляд и спросил:
        - Я всю ночь думал. Никак не могу понять: если Люба осталась жива, почему она не пришла ко мне, к родителям? За все эти бесконечные годы только одна безымянная открытка, и все? Неужели она не понимала, что чувствую я? А ее мать с отцом? За что она так с нами поступила?
        Мне нечего было ему сказать. Я не знала ответ на этот вопрос. И не знала таких слов, что смогут хоть немного облегчить его переживания. А еще мне приходилось бороться с нестерпимым желанием обнять его, прижать голову к своей груди. Убрать горячим поцелуем тоску из глаз. Но даже этого я сделать не могла. Оставалось попробовать отвлечь:
        - Помнишь, ты рассказывал, что много раз искал Любу и обследовал берега реки. А к знахарке тогда не подходил?
        - Когда я бродил вдоль берега, несколько раз видел, как она стояла за своим забором и наблюдала за мной. Однажды я подошел и сказал, что ищу пропавшую девушку. Спрашивал, видела ли она хоть что-нибудь? - произнес Игнат и замолчал, погрузившись в воспоминания.
        - Женщина ответила? - спросила я, возвращая его в реальность.
        - Ответила, - печально усмехнулся собеседник. - Сказала: "Не ищи ее. Эта птица уже улетела". Я решил, что она говорит о смерти. Но искать все равно не перестал. Как думаешь, почему Люба оказалась в ее доме?
        - Если оказалась, - уточнила я. - Думаю, она была в шоке. Увидела знакомое место и пошла туда. Вопрос, что случилось потом?
        Еще какое-то время мы сидели молча. Потом Игнат поднялся и сказал:
        - Ладно, пойду поработаю. Если буду постоянно думать об этом, сойду с ума.
        Он ушел к себе в комнату и просидел там до обеда. А потом к нам заехал участковый. Мы все втроем собрались в гостиной, и Павел поделился новостями:
        - Кроссовку сравнили с той, что в деле - они идентичны, - сразу же рассказал он. Но энтузиазм в его голосе отсутствовал. Дальше стало понятно, почему: - Следователь настроен скептически. Считает, что старуха нашла обувь на берегу и принесла к себе в дом. Экспертов все же выслали, но те говорят, что в этом хламе придется копаться несколько дней. И с большой "благодарностью" смотрели на меня. В общем, по результатам будут решать, что делать дальше.
        - Понятно. Все как обычно, - кивнула я и добавила: - Смотри, что мы нашли вчера, - достала с полки открытку и подала ему. - Игнат вспомнил, что получил ее после исчезновения Любы. Точно такую же игрушку он подарил ей незадолго до выпускного.
        Павел взял открытку, повертел в руках и удивленно воззрился на меня: - И что? Текста нет, обратного адреса тоже. Чем она тебя привлекла?
        - Это очень похоже на весточку от человека, который тщательно скрывается, но хочет предупредить.
        - Подожди, вот по этой открытке ты делаешь вывод, что Люба жива? Не слишком ли смело?
        - В самый раз. Если бы я находилась в ее обстоятельствах, возможно, так же и поступила.
        - Даже не знаю, - пожал плечами участковый. - Штамп уже не читается. Чем нам это поможет?
        - Можешь отдать ее кому-нибудь, чтобы штамп восстановили?
        - Попробую.
        - Спасибо. Хотела спросить: про мешок с махоркой ты тоже рассказал?
        - Рассказал. Услышав, что в подозреваемых целая школа, следователь и так не обрадовался. А когда узнал, что главный свидетель отравился самогоном, сразу потерял интерес.
        Похоже, на моем лице явно отразилось все, что я думала о его коллегах. Участковый тяжело вздохнул и добавил:
        - Зато я выполнил твои просьбы. Взял из дела опись содержимого рюкзака и внимательно изучил. Книги там не было. Про подругу дяди попросил разузнать своего знакомого. Его участок как раз в том поселке. Как что-нибудь накопает, он мне позвонит. Про отца Олега тоже выяснил. В городе он не регистрировался. Но, как ты понимаешь, это ничего не значит. А главное, я ничего не рассказал о тебе следователю. Ну кроме того, что мы решили. Детективы его как-то не вдохновили, так что беседовать с тобой пока никто не спешит.
        - И на том спасибо, - усмехнулась я и уточнила: - Что с Милой?
        - С утра поговорил с парой человек с ее работы. Пока пусто. Остальные освободятся к вечеру. Еще мне вечером следить за физруком. А я устал, как собака, и до сих пор не обедал, - произнес он с явным намеком. Пришлось мне спасать голодающего и накормить обедом обоих мужчин. Быстро расправившись со своей порцией, участковый попросил добавки и сообщил:
        - Между прочим, сегодня я ночевал в доме отца. Честно говоря, думал, к утру начну чертей гонять, такая там депрессивная обстановка. Надо хоть одну комнату расчистить от хлама, но времени совсем нет. Извини, в гости пока не приглашаю, поберегу твои нервы. Но зато, я теперь рядом. Если что, стреляй в воздух, - пошутил он. - Благодарность приму обедами. Хотя должен заметить, готовишь ты не так уж и хорошо.
        Я молча потянулась к его тарелке, он ухватился за нее двумя руками и быстро произнес:
        - Прошу прощения. Был не прав, - и принялся за еду.
        Игнат хмуро наблюдал за нашей перебранкой, потом покачал головой и отправился в свою комнату. Закончив с обедом, Павел тоже собрался уходить. Я вспомнила, что собиралась съездить в банк, забрать очередную порцию денег. И попросила участкового подбросить меня. Сначала хотела взять с собой пистолет, но с усмешкой подумала, что в банк меня с ним вряд ли пустят.
        
        Павел высадил меня у отделения и уехал по своим делам. Я быстро выполнила задуманное, вышла на улицу и направилась к автобусной остановке. Проходя через сквер, вдруг заметила Марину Владимировну, учительницу Игната. Она в одиночестве сидела на скамейке с книжкой в руках и задумчиво смотрела в пространство.
        Я подошла ближе, поздоровалась и спросила разрешения присесть рядом. Женщина оживилась и обрадовалась.
        - Здравствуйте, Ольга. Садитесь, конечно, - кивнула энергично. - Замечательно, что мы встретились. Я недавно о вас вспоминала. Как продвигается работа над книгой? Материала набрали достаточно?
        - Вполне, - ответила я. - И как раз возник вопрос, который хотела у вас уточнить. Так что я тоже рада встрече.
        - С удовольствием помогу. Спрашивайте, - собеседница заинтригованно взглянула на меня.
        - Я недавно разговаривала с братом Любы, и он сообщил, что видел у сестры книгу по биологии. Что-то о генах. Вы об этом что-нибудь знаете? Люба проявляла повышенный интерес к вашему предмету?
        Я увидела, что женщина сжала губы и нахмурилась. Отвела взгляд в сторону и о чем-то задумалась. Потом нехотя ответила:
        - О книге знаю. Она из моей библиотеки, я дала ее Любе по ее просьбе. Незадолго до выпускного девочка книгу вернула.
        - Зачем она ей понадобилась?
        Женщина опять замолчала. На ее лице промелькнуло сомнение. Мне стало ясно, что собеседница о чем-то догадывается, но не решается рассказать. Надо было ей помочь.
        - Я понимаю, мы затрагиваем личные вопросы, но хочу напомнить: персонажи в книге будут вымышленными, а их судьбы отличаться от судеб реальных людей. Но мне самой для себя важно лучше понимать героев, мотивацию их поступков. У той же Любы могла быть не одна причина решиться на побег. Можете не говорить прямо, просто намекнуть.
        Марина Владимировна нерешительно взглянула на меня, вздохнула и спросила:
        - Вы помните что-нибудь про рецессивные и доминантные гены?
        - Конечно, помню, - кивнула я. - Общие сведения. Это же школьный курс.
        - Вот именно школьный… Знаете, - задумчиво произнесла она: - Биология, ведь, очень интересная наука и вполне себе прикладная. Хотя школьники часто считают иначе. Да, с генами все не так однозначно. Но в некоторых случаях выводы вполне очевидны. Например, существует нулевая вероятность того, что у родителей с карими и голубыми глазами родится зеленоглазый ребёнок. За годы работы в школе я стала невольным свидетелем не одной семейной тайны. - Она помолчала немного и добавила: - Люба тоже искала ответы на свои вопросы. Поэтому и попросила у меня книгу.
        Я во все глаза смотрела на собеседницу, переваривая шокирующую информацию. Потом медленно покачала головой и произнесла:
        - Большое спасибо. Вы мне очень помогли!
        Попрощавшись с Мариной Владимировной, я двинулась к остановке. Шла и напряженно размышляла. Потом достала телефон, позвонила участковому и дала ему очередное задание. Попросила проверить, есть ли в деле цветные фотографии Любы и ее родителей и записать цвет их глаз. Впрочем, после разговора с учительницей, это была лишь формальность. Сейчас самое главное: узнать, кто из родителей девушки ей не родной. Я снова полезла за мобильным, набрала номер Алевтины Егоровны и, как и в прошлый раз, напросилась на совместную прогулку. Мне нужны были сведения.

* * *
        Через полчаса я добралась до места. Вышла из автобуса и сразу увидела свою квартирную хозяйку, прогуливающуюся с коляской вдоль дороги. На этот раз мы не пошли в парк, а встретились недалеко от дома ее сына. Женщина выглядела немного усталой, видимо домашние хлопоты ее уже порядком утомили. Хотя ее внуки явно были не капризными и все так же мирно спали рядом друг с другом.
        Я отдала Алевтине Егоровне плату еще за два месяца, несмотря на то, что время для этого пока не пришло. Но так как существовала большая вероятность, что мне придется в спешке покинуть город, я хотела, чтобы хозяйка могла спокойно искать новых жильцов. Все-таки она хорошо ко мне относилась, и я собиралась ответить тем же. А потом перешла к тому, зачем сюда, собственно, и приехала.
        - Алевтина Егоровна, мне опять нужна ваша помощь по книге. Я уже достаточно материала собрала, со многими поговорила, но у меня проблемы с мотивацией основных персонажей. С взаимоотношениями в семье Любы. Картинка пока не выстраивается. А чтобы выиграть в конкурсе писательницы, мне нужно представить убедительный сюжет и четкую логику героев. Расскажите, пожалуйста, о семье Любы поподробней. Вот в прошлый раз вы упоминали, что ее мама до замужества встречалась с другим мужчиной. Вы знаете, что между ними было?
        - Знаю, - кивнула собеседница. - Тогда об этой истории много говорили. Мы с Софьей в одной школе учились. В нашей-то части города она всего одна. Так что на моих глазах все происходило. В общем, в выпускном классе Софья влюбилась в одноклассника. Очень страстный у них был роман. Прямо как в кино. Никого они не слушали, на увещевания родителей, как водится, внимания не обращали. Зато активно строили планы на будущее. Парня сразу после выпуска должны были в армию забрать, Софья за это время собиралась быстро получить какую-нибудь профессию. А потом они хотели пожениться. Только судьбе на людские планы наплевать. Ушел парень в армию и всего через две недели погиб. Даже не в бою, просто случайно под обстрел попали. Софья чуть ума не лишилась, помню, вены себе резала. Потом, конечно, оклемалась. Правда с тех пор в ней как будто что-то надломилось, стала холодная такая, отстраненная. А тут и Демьян объявился, кружил вокруг нее. Она быстро замуж и выскочила. А дальше дочка у нее родилась, - собеседница со значением взглянула на меня и продолжила: - Семимесячная.
        - Подождите, - удивилась я. - Получается, все сразу подозревали, что Демьян - не родной отец Любы? А как он сам на это реагировал? Ему же наверняка кто-нибудь захотел глаза раскрыть.
        - Да кто ж его знает? С виду спокойно. Дочку сразу на себя записал, и никаких ссор или разборок между ним и Софьей не было. По крайней мере, на людях.
        - Значит, Люба всю жизнь считала его родным отцом?
        - Ну да, - кивнула женщина и заметила: - Между прочим, девочка-то, получается, пошла по стопам матери. Тоже в семнадцать лет роман закрутила.
        Какое-то время я молча шла рядом с Алевтиной Егоровной и пыталась уложить в голове все, что услышала. Но меня занимал еще один вопрос, в котором собеседница могла помочь. Я не стала тянуть и спросила:
        - Недавно я была на кладбище с Игнатом, видела там могилы его матери и старого участкового. И заметила, что они умерли с разницей всего в полгода. Мне почему-то кажется, что между их смертями есть какая-то связь. Вы ничего об этом не знаете?
        Женщина многозначительно усмехнулась и произнесла:
        - Между смертями, не знаю, а связь точно была.
        - Что вы имеете в виду? - опешила я.
        - То самое. Я ведь тебе уже рассказывала, что старший Горохов ходил в дом Игната чаще, чем на работу. Сначала я думала, он мужа Катерины приструняет. Чтобы тот руки не распускал на жену и сына. Только потом заметила, заходит-то участковый, в основном, когда хозяина дома нет. А после смерти отца Игната эти визиты только участились. Кто знает, может, хорошее настроение Катерины было связано не с тем, что от мужа-тирана освободилась, а с чем-то другим. Конечно, когда с Любой несчастье приключилось, повод для частых посещений у участкового появился. Но он и до этого без особого повода туда почти ежедневно приходил.
        - Подождите, вы считаете, старший Горохов посещал их не из-за расследования, которое вел, а из-за отношений с мамой Игната? - озадаченно уточнила я.
        - Свечку не держала, врать не буду, - ответила собеседница. - Но чует мое сердце, там все было очень непросто. И до чего дошло, нам не угадать. Да это уже и не важно.
        Хотя я получила ответы на свои вопросы, еще минут двадцать прогуливалась с Алевтиной Егоровной, выслушивая ее рассказы о внуках и сыне с невесткой. Правда, мыслями витала совсем далеко. А потом попрощалась и поехала домой, по пути размышляя обо всем, что услышала.
        Когда я зашла в дом, меня встретил Игнат.
        - Что так долго? Уже совсем темно, - выглянул в окно и подозрительно уставился на меня: - Где Павел? Ты же говорила, он тебя привезет. - Я лишь пожала плечами и не стала уточнять, что немного исказила истину. - Мы так не договаривались! - сразу же возмутился собеседник. - Ты обещала, что не будешь ходить одна.
        - Извини, не помню, чтобы давала такое обещание.
        - Какого черта? - разозлился он. - Я же остался в этом доме, как ты и хотела. А сама будешь нарушать все правила?
        Мне стало стыдно.
        - Ты прав, - примирительно вздохнула я. - Больше не буду так делать. Прости. Пойдем, накормлю тебя ужином.
        Я пошла на кухню и занялась готовкой. Тем более, было из чего - холодильник опять был заполнен продуктами. Игнат регулярно заказывал доставки, теперь уже ко мне домой. Когда я накрывала на стол, услышала, как у дома остановилась машина. Игнат взглянул в окно и с усмешкой произнес:
        - Это Павел. Он теперь тоже будет у нас жить? И прямо к ужину, как чувствовал.
        - Пожалуйста, не ворчи, - попеняла я ему. - Лучше сходи открой дверь. У меня руки заняты.
        Участковый зашел на кухню, удовлетворенно взглянул на накрытый стол и сразу же уселся за него, не дожидаясь приглашения. Игнат бросил на меня саркастический взгляд и тоже сел за стол, только с противоположной стороны. Поужинали мы в молчании, и только потом Павел уставился на меня и требовательно спросил:
        - Откуда ты вообще узнала? Неужели догадалась?
        - О чем ты? - вместо меня спросил Игнат.
        - Я нашел фотографии. У отца Любы карие глаза, у матери - голубые.
        - А у самой Любы какие были? - уточнила я у Игната.
        - Зеленые, - ответил он почти одновременно с участковым.
        - Это ведь значит то, что я думаю? - поинтересовался Павел.
        - Да в чем дело? - не выдержал Игнат.
        - Ты знал, что у Любы не родной отец? - спросила я его.
        - Это точно? - озадаченно переспросил он. - Люба никогда об этом не говорила. Наверное, сама не знала.
        - Знала. Вернее, сначала у нее появились сомнения. Уж не знаю почему. Потом она взяла книгу у учительницы и все поняла. Думаю, об этом она и кричала, когда ссорилась с братом перед исчезновением.
        - И какое значение все это имеет для нас? - задал вопрос Павел. - Теперь ты подозреваешь отца? В чем? Что он убил свою дочь, пусть даже и приемную, и сбросил в воду? По-твоему, он сошел с ума?
        - Пока я ни в чем его не обвиняю. Хотя это могла быть всего лишь банальная ссора с печальными последствиями. Но несколько вопросов у меня к нему есть.
        - Каких?
        - Во-первых, почему он в тот день вернулся домой со свадьбы раньше, чем собирался? Во-вторых, почему еще вечером не заглянул в комнату дочери удостовериться, что с ней все в порядке? Может быть, точно знал, что ее там нет?
        Оба моих собеседника с задумчивыми лицами смотрели на меня и молчали. Кажется, я дала им пищу для размышлений. Павел недоуменно спросил:
        - И что, мне теперь рассказывать обо всем этом следователю?
        - Я бы на твоем месте не торопилась. Пусть сам делает нужные выводы. Все-таки официально дело ведет он, а не ты.
        - На этом пока и решим, - кивнул Павел. - Тогда я кратко расскажу о своих новостях и пойду отсыпаться. Сумасшедшие дни настали, вздохнуть некогда. Ладно, значит так: в доме знахарки, точнее, в ее сарае, кроме кроссовки нашли еще и одежду, по описанию похожую на ту, в которой предположительно пропала Люба. Отдали на экспертизу, будут искать ее генетический след. И если он подтвердится, им уже сложно будет отказаться от возобновления следствия. Нет, конечно, можно придумать версию, что старуха выловила в реке тело, стащила с него одежду и принесла к себе домой, а сам труп закопала. Но боюсь, на такой ужастик воображения не хватит даже у нашего следователя, - усмехнулся участковый и продолжил: - Теперь про Милу. Действительно, одна из официанток кафе, после того, как на нее надавили, призналась, что отдала Миле ключи от своей дачи, так как та слезно просила. Ну, не совсем дачи: просто небольшая хибарка на шести сотках. Так вот, туда послали людей, и они никого не обнаружили. Следы пребывания там есть, а самой Милы уже нет. Похоже, она опять сбежала. Просто неугомонная какая-то. Дальше мне позвонил
знакомый, что узнавал о подруге дяди. С задачей он справился, имя и адрес назвал. И даже больше того, выяснил, что сейчас эта женщина живет в нашем городе, снимает комнату и работает продавщицей на рынке. Так что, если хочешь, завтра я тебя к ней отвезу. А на физкультурника у меня опять времени не хватило. Вот пока и все новости. Ладно, я пошел спать, спасибо за ужин!
        Павел поднялся и направился к выходу. Я проводила его и вернулась на кухню, Игнат как раз убирал со стола. Я помогла ему и быстро разобралась с посудой. Он остался на кухне, стоял, прислонившись к стене, и поглядывал на меня. Потом спросил:
        - Ты, правда, думаешь, что тут может быть замешан ее отец? Настоящий или нет, но Любу он точно любил. Заботился о ней, переживал. Не верится, что мог ей навредить.
        - Игнат, я не знаю. Если есть сомнения, надо проверять все версии. Сам же говорил, он человек жесткий, упрямый. Это мог быть несчастный случай в результате ссоры или что-то подобное.
        Игнат молчал, задумчиво потирая заросший щетиной подбородок. А я разглядывала его. Ссадины на его лице уже затянулись, скоро заживут совсем. Сейчас он был в футболке, причем, это я опять помогала утром ее надеть. Меня беспокоило его самочувствие, хоть это ему и не нравилось. Я тихо спросила:
        - Как твоя рука?
        Игнат выпрямился и хмуро взглянул на меня. Но все же ответил:
        - Нормально. Если не двигаю ей, почти не болит.
        - Я рада, - кивнула я и отвела глаза. Он постоял еще какое-то время, словно ожидая продолжения моих слов, не дождался и ушел к себе.
        Я перебралась в гостиную и достала свой ноутбук. Со всем этим расследованием последние дни работала только урывками. А еще давно не заходила в соцсеть и не проверяла нужную страницу. Пора было это исправить. Как обычно, я зашла по быстрой ссылке. Страница специально была открытая, чтобы ее мог увидеть любой желающий. Так мы и договаривались.
        Я привычно взглянула на цитату недели, размещенную справа вверху, и, используя простенький шифр, прочитала то, что предназначалось для меня. На этот раз буквы сложились в короткую фразу: "Он знает". Я с ужасом захлопнула ноутбук и вскочила с дивана. Меня затрясло от захлестнувших эмоций. Я не могла стоять на месте и бессильно металась по комнате.
        Вот и все, короткое затишье закончилось! Информация, которой я располагала, была отрывочной и очень ограниченной. Я получала ее из открытых источников и лишь иногда из этой страницы. Но, чем меньше знаешь, тем страшнее становится. Разум рисует мрачные картинки, пугая меня еще больше. Тем более, эти картинки очень даже реальны!
        Раньше я планировала, получив подобное послание, тут же поменять место жительства. Уехать еще дальше. Но сейчас не могла бросить Игната. Оставить расследование в таком состоянии означало бы для него крах всех надежд. Я это начала, мне и придется закончить. Вот только не знала, сколько у меня есть времени, пока они вычислят, в каком городе я сейчас живу. Но счет шел уже даже не на месяцы.
        Я все так же бегала из угла в угол и не могла заставить себя остановиться. Паника все сильнее захлестывала меня. Даже с дрожью не получалось справиться. И тогда я вспомнила слова Игната. Меньше всего я хотела причинять ему боль, но сейчас мне требовалась помощь. С минуту я колебалась, потом все-таки подошла к его двери и постучала.
        Игнат стоял на пороге комнаты и вопросительно смотрел на меня. Внимательно вгляделся в мое лицо и быстро спросил:
        - Что случилось?
        - Мне плохо, - тихо прошептала я, глядя ему в глаза. - И очень страшно. И я не смогу объяснить тебе, почему. Но все равно пришла к тебе. Ты мне нужен. Пожалуйста, только не спрашивай ни о чем. Просто… обними меня.
        На секунду Игнат растерялся, а потом быстро шагнул ко мне и крепко обнял, прижавшись щекой к моим волосам. И паника сразу же отступила. Я чувствовала, как тает страх, свернувшийся темным комком у меня внутри. Я наслаждалась объятиями Игната, согревалась его теплом. Слышала стук его сердца. Ощущала, как перетекает ко мне его энергия, обволакивая меня, убаюкивая, успокаивая. Я снова обретала силы жить дальше, бороться. Смотреть на этот мир, не зажмуривая от ужаса и страха глаза.
        Я не знала, сколько мы простояли так, держа друг друга в объятиях. И больше всего мне сейчас не хотелось их разрывать, но я собрала все свои силы и слегка отстранилась. Подняла голову и посмотрела ему в глаза. Его взгляд был полон боли, тревоги, грусти. Я видела там несбывшиеся мечты и безжалостно растоптанные надежды.
        - Прости меня, - прошептала, прижимаясь к нему, спрятав лицо у него на груди. Слезы предательски выступили из глаз и намочили его футболку.
        - Не плачь, - глухо произнес Игнат мне на ухо. - Посмотри на меня, - а когда я смущенно подняла глаза, добавил: - Ты лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь. Даже если ты завтра исчезнешь, я все равно буду благодарить судьбу за такой подарок.
        Я видела, как начал меняться его взгляд. Тревогу и боль быстро вытесняло желание. Заполняя все вокруг, поднимая во мне ответную жаркую, темную волну. Дрожь снова прошла по моему телу, только уже не паника была тому виной. Я прижималась к нему все крепче, мне хотелось раствориться в его руках, обвиться вокруг него, накрепко привязать к себе. А Игнат вдруг резко отпустил меня и сказал:
        - Я очень рад, что ты пришла ко мне. Пожалуйста, делай так всегда. Но, если не хочешь остаться в этой спальне до утра, сейчас тебе лучше уйти.
        Никогда мне еще не было так сложно сделать несколько шагов и закрыть за собой дверь.
        Глава 12
        Благодаря помощи Игната мне удалось справиться с тревогой и заснуть. Так что утром я поднялась как обычно и занялась завтраком. И совсем не удивилась раннему визиту участкового. Видимо, он сам чувствовал, что переходит границы, и попытался объясниться:
        - Извини, что тут у тебя нахлебничаю, но, честное слово, некогда выбраться в магазин и закупить продукты. Обещаю исправиться.
        - Ладно, - вздохнула я, ставя перед ним тарелку с завтраком, - Все равно Игнат забил весь холодильник. Надо его понемногу разгружать.
        Как раз в это время сам Игнат заглянул на кухню, увидел идиллическую картинку и закатил глаза.
        - Доброе утро! - саркастически произнес он. - Как будто и не расставались. Какие у вас планы на день?
        - Ну что, поедем к подруге дяди? - обратился ко мне Павел. - Потом у меня полно дел.
        - Согласна, - отозвалась я. - Сейчас доем и пойду собираться.
        Через двадцать минут мы с Павлом уже сидели в машине. Он сообщил, что отвезет меня сразу на рынок. Палатки открываются рано, так что женщина наверняка уже там. Припарковавшись на стоянке, мы направились к торговым рядам, но не с продуктами, а с вещами. Так как нужного нам человека ни я, ни мой спутник в лицо не знали, Павел расспросил местных, продемонстрировав им свое удостоверение. Один из них и отвел нас к прилавку, заваленному женской и детской одеждой.
        С другой стороны прилавка стояла симпатичная полноватая женщина в возрасте. Смотрела она на нас равнодушно, а когда мой спутник представился, в ее глазах появилось беспокойство. Я решила, что она переживает из-за работы, обычно органы правопорядка легко находят, к чему придраться. И оказалась права. Как только собеседница поняла, что мы будем беседовать о другом, страх из ее глаз ушел, сменившись удивлением.
        Разговаривать на виду окружающих было неудобно, поэтому Павел предложил ей отойти в какое-нибудь тихое место.
        - Ладно, - махнула рукой женщина, - сейчас все равно рано, покупателей почти нет. В конце нашего ряда есть небольшое кафе, можем там посидеть. Только недолго. А то хозяин моей точки может заявиться. Он нас, продавцов, регулярно проверяет. У него таких точек тут с десяток. Если что, вы уж подтвердите, что я не по своей воле с места ушла.
        Участковый выразил готовность все подтвердить, женщина закрыла свою палатку и повела нас в кафе. Устроившись за не очень чистым столиком в совершенно пустом помещении, мы взяли по чашке чая с пирожком, чтобы к нам больше никто не приставал. Затем женщина, которую звали Лариса, вопросительно уставилась на Павла. А тот кивнул мне, предлагая начать разговор.
        - Итак, Лариса, мы проводим проверку в связи с одним старым делом. Еще раз уточняем все обстоятельства. Сейчас нас интересует ваш бывший сожитель Александр Кузнецов. Сразу оговорюсь, его ни в чем не обвиняют, мы просто собираем сведения.
        - Сашка? А что за старое дело-то? - поинтересовалась собеседница.
        - Много лет назад пропала его племянница. Дело пока не закрыто. Вот и подошел срок еще раз все проверить.
        - А да, помню, - кивнула женщина. - Правда, мы с ним к тому времени уже разбежались. Чем же я могу помочь?
        - Нам нужна его общая характеристика, привычки, особенности. Словом, помогите, пожалуйста, составить его полный портрет.
        - Ну, хорошо. Это я могу. Сашка, значит. Вообще, он тихий и даже где-то робкий. Я, можно сказать, сама с ним познакомилась. А то он никак не решался, хотя глазами на мне уже дырку протер. Жили мы на одной улице и часто сталкивались. Вот он и зыркал, но не подходил. Не то, что его брат. Они, прям, по характеру противоположные были. Демьян, что решит, сразу делает. А Сашка ни мычит, ни телится. Зато старшего брата очень уважал. В рот ему заглядывал, слушал во всем. Мне уж даже надоело, что он в любом разговоре про него вспоминает: "Демьян так считает… Демьян этак говорит". Везде лез со своим Демьяном. А еще очень хотел быть ему полезным, все рвался помогать. Если брат его звал, Сашка бросал все дела и сразу ехал. По хозяйству он, в целом, ничего был, руки на месте. Любой мотор мог легко разобрать и починить. Этим и зарабатывал. А так, мужик, как мужик, рыбалку очень любил, курил много. Выпивал, но не напивался. Футбол по телеку смотрел. Что еще сказать, не пойму? - Лариса недоуменно уставилась на меня.
        - А как у него с агрессией, гневом? Руку он на вас или других женщин поднимал? - помогла я ей.
        - Бил, что ли? Нет, такого ни разу не было. Разозлиться мог. Особенно, когда с мнением его драгоценного Демьяна не согласишься. Я уж потом и не спорила. Знала, что бесполезно.
        - Хорошо, тогда такой вопрос: какие-нибудь особенности в поведении, странности у него были? Может, необычные привычки?
        Женщина вдруг потупилась и даже слегка покраснела, потом нехотя произнесла:
        - Странность у Сашки была одна. Но мне, прям, неудобно о ней говорить. Из-за этой странности у него с женщинами и не складывалось. Да и я тоже поэтому ушла.
        - Пожалуйста, поподробнее. Это важно, - попросила я.
        Собеседница поморщилась и все же заговорила:
        - Особенность в том, что просто так быть с женщиной он не мог. Ну… в смысле секса. Уж не знаю, отчего с ним такое приключилось. Может, первый опыт неудачный получился. Но ему надо, чтобы женщина была… полуживая. Типа, придушить ее немного, вот тогда у него все вставало. Но вы не подумайте, Сашка грань никогда не переходил. По-настоящему не душил. Так, слегка руками шею прижмет и просит, чтобы я похрипела. Так что травм каких-нибудь мне ни разу не наносил. Но я все равно ушла от него. Не очень-то мне эти игры постельные нравились. Да и в целом не такой уж он подарок. Несамостоятельный какой-то.
        
        - Большое спасибо! Про характер понятно. Теперь давайте про само происшествие. Вы говорите, что с ним уже не жили. Но может, он сам о трагедии вспоминал? Или с кем-то при вас обсуждал?
        - Ну, помню, когда это все случилось, Сашка очень мрачный ходил. Сильно переживал. Но это и понятно - такое с родной племянницей случилось! А больше я ничего не слышала.
        - Лариса, вспомните, Александр никогда не упоминал, что старшая дочь его брата не родная?
        Женщина округлила глаза от удивления. Видимо, слухи об этом в ее поселок так и не дошли.
        - Правда, что ли? Никогда о таком не слышала!
        Не придумав, что еще спросить, я перевела взгляд на Павла. Тот принял официальный вид и строго взглянул на нашу собеседницу.
        - Вы - женщина неглупая, но предупредить я обязан. О нашем разговоре, само собой, никто не должен знать. Понятно?
        - Конечно! Я же соображаю, - кивнула Лариса.
        - Тогда благодарю за помощь. Теперь можете идти, - отпустил ее Павел.
        Женщина сразу же встала и ушла. А вслед за ней и мы покинули кафе.
        Выруливая со стоянки, участковый бросил на меня быстрый взгляд и поинтересовался:
        - И что ты думаешь? Не похоже, что это наш клиент. Хотя, должен заметить, странность у него как раз подходящая для таких случаев.
        - Ты прав. Странность подходящая. Но если он настолько боготворил своего брата, то навредить его дочери никак не мог. Скорее, наоборот. Повредил бы того, кто ей угрожал. Что мы, кстати, и видели по нападению на Игната. В общем, будем иметь все это в виду, а там посмотрим.
        Всю остальную дорогу до моего дома я иногда поглядывала на участкового, вспоминая недавний разговор с Алевтиной Егоровной. Я не рассказала о нем никому, даже Игнату. Не была уверена в правдивости услышанного и не хотела причинять ему лишнюю боль. А участковому не стала говорить по другой причине. Когда я только заикнулась о связи между его отцом и мамой Игната, причем, имея в виду совсем не то, на что намекала моя квартирная хозяйка, он жестко меня оборвал. И сейчас я отгадывала загадку: действительно ли Павел ни о чем не догадывался или просто притворялся? А если притворялся, тогда почему?
        Мы остановились у моего дома, как вдруг у меня зазвонил телефон. Я нажала на кнопку и услышала уже знакомый голос Олега:
        - Добрый день! Я беспокоюсь, а вы никак не звоните. Хотел узнать: что-нибудь известно о Миле?
        - К сожалению, Олег, пока ничего. Нашли место, в котором она пряталась. Но оно уже пустое. Ее ищут, не переживайте. А у вас ничего нового?
        - Нет, - быстро ответил собеседник и уточнил: - А где ее ищут? У ее дома кто-нибудь стоит?
        - Точно не знаю. Думаю, да.
        - Тогда ладно, спасибо! - произнес он и отключился.
        Я недоуменно смотрела на трубку в своих руках и хмурилась.
        - Что такое? - озадаченно спросил Павел.
        - Мне не нравится этот звонок. Вроде Олег просто переживает, но по голосу я бы этого не сказала. Особенно в конце разговора. Будто он узнал, что хотел и успокоился, - задумчиво произнесла я. И вдруг меня озарило: - Ну да, точно… Наверное, Мила с ним все-таки связалась. И это он увез ее с дачи!
        - Вот гад! Еще руку мне тряс, а теперь врет и пытается нас использовать, - возмутился мой спутник.
        - Думаю, Миле понадобились вещи. Вот они и хотели узнать, не опасно ли заезжать к ней на квартиру, - заметила я, немного поразмышляла и добавила: - Сейчас я ему перезвоню. Попробую вразумить.
        - Зряшное дело, - отмахнулся Павел. - Им теперь управляет не ум и логика, а кое-что другое. Хотя он и утверждал, что думает головой.
        - И все же стоит попробовать, - ответила я и набрала номер Олега. Сначала шли гудки, но трубку никто не брал. Наконец раздался щелчок, и неуверенный голос осторожно произнес:
        - Слушаю.
        - Олег, это Ольга. Вы должны понимать: ваша женщина сейчас в опасности, и вам, как мужчине, надо взять ответственность на себя. Мила может не отдавать себе отчет, насколько далеко все зашло. Уговорите ее, привезите к нам или в полицию, не важно. Самостоятельно пускаться в бега точно не стоит. Это большой риск!
        - Я с вами полностью согласен, - сдавленно ответил собеседник. - Но не знаю, где Мила. Если она со мной свяжется, я ее уговорю. И вот еще что, забыл в прошлый раз рассказать: когда расспрашивал Милу о тех событиях, она мало чем поделилась. Но об одном упомянула: она успела предупредить родителей Любы о готовящемся побеге. Не знаю, важно ли это. Извините, не могу больше говорить, - Олег бросил трубку.
        Я перевела взгляд на Павла, он мрачно смотрел на меня, потом спросил:
        - Думаешь, он правду сказал или опять соврал?
        - Про то, что родители Любы знали о побеге? Вряд ли сам такое придумал. Да и зачем?
        - Хотел отвлечь нас от Милы.
        - Вот что, - сказала я, - надо все бросить и заняться ей. На данный момент она важнее всего. Без ее показаний отцу Любы нечего предъявить. А приведет нас к ней Олег. Придется за ним покататься.
        - Прямо сейчас? - ужаснулся участковый. - А пообедать? Между прочим, меня дела ждут.
        - Некогда обедать! - отрезала я. - Говорю же, Мила важнее любых дел.
        В это время к машине подошел Игнат и постучал в окно.
        - Вы чего стоите тут полчаса и не выходите? Я уже беспокоиться начал.
        - Только что звонил Олег. Мы думаем, он прячет Милу. Поедем за ним следить.
        - Давай немного отдохнем, поедим, - снова принялся за свое Павел. Я лишь молча закатила глаза. А Игнат сказал:
        - Я еду с вами. Подождите минуту, сейчас захвачу бутерброды. Приготовил, пока вас ждал. Поедим по дороге.
        Участковый вздохнул и недовольно поджал губы. Когда Игнат вернулся и уселся в салон, Павел повернулся ко мне и без энтузиазма спросил:
        - Ну, и куда едем? Домой к Олегу?
        - У меня есть другая идея, - ответила я. - Мила в бегах уже несколько дней. Исчезала в спешке, так что, наверняка, много вещей не захватила. И сейчас они ей явно очень нужны. Но отправиться к себе побоится, раз уж мы сказали, что за ее домом наблюдают. А вот Олег вполне может погеройствовать перед любимой женщиной. Я считаю, он сам придет за ее вещами. Так что едем к дому Милы.
        Участковый больше не стал спорить и завел мотор.
        Через двадцать минут мы припарковались недалеко от нужного подъезда, заняв удобный наблюдательный пост. Я огляделась по сторонам и спросила у Павла:
        - За домом все же наблюдают или нет? На первый взгляд никого подозрительного не видно.
        - Честно говоря, я не уточнял. Думаю, должны наблюдать. Может, у парней пересменка? Ладно, давай сюда твои бутерброды, - обратился он к Игнату. - Неизвестно, сколько будем тут торчать, - получив еду, развернул бумагу и сразу начал возмущаться:
        - Почему сыр так толсто нарезан? Мне это не нравится.
        - Хватит жаловаться, - усмехнулся Игнат. - Я их вообще-то одной рукой готовил. Что получилось, то и ешь.
        - Так, бутерброды убираем, - быстро произнесла я. - Вон Олег.
        Мужчины сразу повернули головы к окну. Олег в это время зашел в подъезд. Участковый проводил его взглядом, хмыкнул и покачал головой:
        - Конспиратор хренов! Очки нацепил и кепку. Только по походке его раз плюнуть опознать.
        - Ну, это только тем, кто его знает, легко, - возразила я. - Ладно, приготовься. Он скоро выйдет.
        Долго ждать не пришлось. Видимо, Олег все-таки нервничал и торопился. Он спустился со ступеней с объемным пакетом в руках и быстро огляделся по сторонам. Потом прошел вперед и свернул за угол. Участковый завел машину и медленно поехал за ним. Тоже повернул за угол и остановился. Мы увидели, как Олег впереди, у соседнего дома садится в свою машину. Подождали, пока он тронется, и отправились следом.
        Павел вел слежку идеально, приклеился на хвосте у Олега, но в то же время близко не подъезжал. И ни разу не потерял его из виду. Мне даже стало интересно, входит ли в программу обучения участковых курс преследования. Несколько раз я пугалась, что мы упустим нужную машину, но каждый раз оказывалось, что переживала напрасно. Вскоре мы выехали за город. Машин стало меньше, и чтобы не привлекать внимание, держаться нам приходилось дальше. Но Павел и тут не подкачал.
        Вскоре Олег включил поворотник, а участковый вдруг выругался.
        - Черт! Не думал, что он такой дурак. Здесь у его матери дача. Это место элементарно вычислить.
        - Погоди, - нахмурилась я, - так может, он к матери и едет? Сейчас лето, она должна жить на природе. Вдруг я ошиблась?
        - Ага, а вещи Милы он тоже ей везет? Скоро увидим, что это за мать. Так, я его, пожалуй, отпущу немного вперед. А то мы засветимся. Нужный дом я знаю. Подъедем к нему с другой стороны.
        Через несколько минут мы остановились в тени высоких деревьев. Павел ткнул пальцем в окно.
        - Вон дача Олега. Ну что, пойдем? Если там действительно только его мать, скажем, что приехали в гости.
        Мы все втроем выгрузились из машины и подошли ближе к дому. Павел взглянул на Игната и произнес:
        - Мы с Ольгой зайдем внутрь и приведем Милу с Олегом. Ты постоишь здесь, понаблюдаешь за окрестностями. Понял?
        - Хорошо, - кивнул Игнат.
        Он остался стоять на улице, а мы с Павлом приблизились к воротам дачи. Они были приоткрыты. Похоже, Олег так спешил к любимой, что не успел их запереть. Мы зашли на участок. Вокруг было тихо. Видимо, здесь все еще шла стройка. У забора были свалены в кучу какие-то доски, и возвышалась куча песка. Прямо у въезда стояла машина Олега с открытыми дверями.
        Что-то во всем этом мне активно не нравилось. Почему Олег все же не запер ворота? Неужели, и правда, так торопился, что забыл о конспирации? А машину почему не закрыл? Вряд ли он собирался сразу возвращаться в город. У меня неприятно засосало под ложечкой. Я нахмурилась и только хотела попросить участкового достать оружие, как услышала справа шорох и резко повернулась.
        В двух десятках шагов от нас, слегка пригнувшись, стоял человек с камуфляжной маской вместо лица. А прямо на меня смотрело дуло обреза, который он крепко сжимал в руках. С одной стороны его прикрывала какая-то постройка, похожая на гараж. Из-за нее выглядывали ноги в ботинках. Я догадалась, что там, на земле, лежит Олег. Скорее всего, он просто не успел закрыть ворота. Павел стоял слева от меня и смотрел совсем в другую строну. Да он бы уже ничего не смог сделать.
        Я ощутила, как замедлилось время. И неотрывно смотрела на обрез. Хотя совсем не это желала увидеть в последние минуты своей жизни. Вот только выбора особо не было. Похоже, мне не подарят прощального подарка в виде лица Игната или хотя бы его глаз, смотрящих на меня с любовью. И тут я заметила его самого. Он осторожно приближался к человеку в маске сзади. Я испугалась, как бы тот не услышал шум и не обернулся, и непроизвольно дернулась вперёд.
        А дальше все произошло одновременно. Человек в камуфляже среагировал на мое движение и нажал на курок. Обрез дернулся и выпустил в меня пулю. Павел повернул голову, шагнул вправо и прикрыл меня плечом. От выстрела его отбросило на меня, под тяжестью его тела я тоже упала на землю. И лишь успела заметить, как стрелок, словно подкошенный, рухнул вниз. А за его спиной стоял Игнат.
        Через секунду он был уже рядом со мной. Уронил травматический пистолет на землю. С белым, словно мел, лицом и страхом в глазах дрожащими руками начал быстро меня ощупывать. Я попыталась сесть. В ушах стоял сильный звон, и я тряхнула головой, стараясь от него избавиться. Игнат, крепко удерживая меня, прошептал побелевшими губами:
        - Лежи. Тебе нельзя двигаться. Ты вся в крови…
        - Я в порядке… Это не моя кровь… - слова из пересохшего горла выдавливались с трудом. Держась за Игната, я села на землю и увидела, что его руки и вся моя одежда густо испачканы кровью. Меня сразу же замутило. Я быстро повернулась на бок, и мой желудок вывернуло наизнанку. Игнат поддерживал меня, убирая с лица волосы. Слегка отдышавшись, я оглянулась вокруг и заметила лежащего рядом Павла. Потянулась к нему и встала рядом с ним на колени. Его глаза были открыты, грудь неровно вздымалась, взгляд с трудом сфокусировался на мне.
        - Паша, ты что? Не вздумай умирать… - еле слышно пробормотала я. Участковый едва заметно, одними кончиками губ, улыбнулся и отключился. Я стащила с себя спортивную кофту, оставшись в одной футболке, и прижала ее к ране на его груди, из которой все еще сочилась кровь. Потом обернулась к Игнату.
        - Вызывай скорую, быстро! - потребовала глухо. Вспомнила об Олеге и добавила: - Две скорых…
        Игнат кивнул и быстро вытащил телефон. Набрал номер и почти связно объяснил, что случилось. Я видела, что он немного успокоился. А когда он убрал телефон, кивнула в сторону человека в маске.
        - Найди что-нибудь и свяжи этого покрепче. Он может скоро очнуться.
        Игнат сделал, что я просила. Нашел веревку и связал мужчине руки и ноги, потом перевернул его на спину, поднялся и стоял над ним. Я встала с коленей и, слегка пошатываясь, подошла ближе. Игнат наклонился и стянул с человека маску. На земле у наших ног лежал с закрытыми глазами дядя Любы.
        В это время из дома выбежала Мила, живая и невредимая, но с безумными глазами. Остановилась рядом с нами, с ужасом уставилась на лежащего мужчину и вдруг начала с остервенением бить его ногами. На секунду растерявшись, Игнат обхватил ее за плечи и с трудом оттащил в сторону. Женщина повернула голову и увидела Олега. Вырвалась из рук Игната и бросилась к нему, опустившись перед ним на колени. Прижалась головой к его груди и зарыдала. Я вернулась обратно к Павлу, Игнат опустился на траву рядом со мной. Так мы и сидели молча, пока не услышали приближающийся вой сирен.

* * *
        В больнице участкового сразу же забрали в операционную. Как оказалось, Олегу повезло гораздо больше. Преступник только его оглушил, и он еще в скорой пришел в себя. Его увели на перевязку, Мила, которая приехала вместе с ним, отправилась туда же. Теперь ее сопровождал, ни на минуту не выпуская из виду, полицейский.
        Мы с Игнатом устроились на стульях в коридоре недалеко от операционной. Я сходила в туалет, умылась и прополоскала рот. Как смогла, оттерла с себя и своей одежды кровь. В приемном покое меня тоже пытался осмотреть врач, но я отказалась, чем вызвала возмущение Игната. На самом деле мое здоровье меня тоже волновало. Но я собиралась заняться им позже. Посещать врачей этой больницы не собиралась.
        Игнат сходил куда-то и принес мне стакан воды. Потом сел рядом и обнял меня. Только сейчас я заметила, что на его левой руке уже не было фиксирующей повязки. На мой вопрос он ответил, что выбросил ее еще там, на даче Олега, чтобы она не мешала. Я кивнула, положила голову ему на плечо, закрыла глаза и постаралась сейчас ни о чем не думать, просто ждать.
        Примерно через час к нам вышел мужчина в синей форме и сказал:
        - Операция прошла успешно. Он будет жить. Вы можете идти домой. До завтра к нему все равно никого не пустят.
        Мы спустились вниз и вышли на улицу, Игнат поймал машину и отвез меня домой. Первым делом я заперлась в ванной, сняла с себя всю одежду и забросила в стиралку. Потом долго стояла в душе под струями воды и оттирала со своих рук и груди засохшую кровь Павла. Когда я пришла на кухню, Игнат как раз выставлял на стол тарелки. Внимательно взглянул на меня и сказал:
        - Садись, поешь немного. Силы тебе понадобятся.
        Я лишь кивнула и молча уселась за стол. Мы поужинали, а потом я подняла глаза и спросила:
        - Как ты оказался во дворе?
        Игнат тяжело вздохнул и ответил:
        - Пока вас ждал, решил обойти вокруг дома. И заметил в кустах недалеко от дороги машину. Как будто ее там спрятали. Потом увидел подставленные к забору доски, забрался по ним и заглянул внутрь. В это время мужик в камуфляже как раз тащил Олега за руки. Бросил его прямо на землю и ушел. Я быстро перелез через забор и достал пистолет, который захватил с собой вместе с бутербродами. Ну и пошел за ним. А потом увидел вас и направленный на тебя обрез, - Игнат отвернулся и глухо добавил: - Вряд ли я когда-нибудь это забуду.
        - Понятно, - кивнула я. - Спасибо, что помог. Без тебя он бы пристрелил нас обоих.
        - Ты как? - тихо уточнил Игнат, снова взглянув на меня. - Зря отказалась от обследования в больнице.
        - Со мной все нормально. Паша заслонил меня своим телом.
        - Я даже представить не мог, что он способен на такой поступок, - удивленно покачал головой собеседник. - Похоже, я сильно ошибался на его счет.
        - Не ты один, - вздохнула я и добавила: - Завтра мне нужно будет съездить в соседний город.
        - Хорошо, я тебя отвезу, - сразу же согласился Игнат. - Рука уже нормально работает и почти не болит.
        - Я поеду с тобой, но только с одним условием. Ты высадишь меня там, где укажу, и подождешь, пока я не вернусь. Не пойдешь следом и не станешь выяснять, куда я отправилась. Согласен?
        Несколько секунд собеседник хмуро изучал мое лицо, потом кивнул.
        - Спасибо! А теперь пойдем спать. У меня больше нет сил.
        Устраиваясь в кровати, я подумала, что мы оба в разговоре не стали поднимать тему с личностью убийцы. Дядю Любы забрала с собой приехавшая одновременно со скорой полиция. И чем сейчас гадать, лучше подождать, что они выяснят. Тем более Милу из больницы тоже увезли к следователю, а значит, скоро все узнают правду об исчезновении Любы.

* * *
        Следующим утром первым делом я позвонила в больницу и справилась о состоянии Павла. Услышав, что оно стабильное, с облегчением вздохнула. После завтрака мы с Игнатом уехали выполнять мои планы. Он сдержал слово и четко выполнил все оговоренные мной условия. Высадил меня там, где я попросила, и остался в машине.
        Пройдя пару кварталов, я нашла ту же клинику, которую посещала в прошлый раз. И попросила провести обследование. Через час, пройдя нужные процедуры, получила на руки заключение. Внимательно его изучила и убрала в сумку. Вывод можно было сделать только один: вчерашнее происшествие никак не повлияло на мое здоровье.
        Я вернулась к Игнату и села в машину. Он лишь внимательно пригляделся ко мне, но ничего не спросил. Мы поехали обратно, а когда добрались в наш город, решили по дороге домой заглянуть в больницу. В справочной нам сказали то же, что и вчера по телефону. Добавили лишь одно: Павел пришел в себя. Я растерянно стояла у окошка, не зная, что делать. Подняться к реанимации? Вряд ли меня туда пропустят.
        И тут увидела проходящего по коридору хирурга, который оперировал Павла и сообщал нам о том, что он будет жить. Я быстро подошла к мужчине и спросила о состоянии его пациента. Выслушала много пугающих медицинских терминов и тяжело вздохнула. А потом, почти не сомневаясь в отказе, спросила, можно ли Павла навестить. Врач нахмурился.
        - Вообще-то состояние больного пока не позволяет. Хотя он уже и пришел в себя, но еще слишком слаб, - а потом раздраженно добавил: - Но мое мнение мало кто учитывает. С утра уже посетители идут. Такие, что особо не откажешь. А вот про вас он спрашивал. Так что могу провести на пять минут, - строго посмотрел на нас с Игнатом и уточнил: - Но только кого-то одного. Решайте сами.
        Игнат сразу же кивнул мне:
        - Иди.
        Мужчина повел меня за собой. На служебном лифте мы поднялись на третий этаж. Там спутник вручил мне халат и бахилы и отвел к Павлу. Открыл дверь реанимационной палаты, напомнил: "У вас пять минут" и удалился. Я зашла внутрь и остановилась у высокой кровати, рядом с которой противно пищал какой-то прибор.
        Павел лежал на высокой подушке с закрытыми глазами. Лицо его было очень бледным, сухие губы с синим налетом. Простыня прикрывала его тело до пояса, специальный хирургический пластырь скрывал от моих глаз рану на груди. Вдруг он открыл глаза и слегка повернул голову в мою сторону.
        - Привет, - произнес медленно, но вполне отчетливо. - Ты как?
        - В порядке… благодаря тебе… - я старалась держать себя в руках, но мой голос все же дрогнул. - Спасибо, что спас меня.
        Он еле заметно улыбнулся:
        - Не зря же ты меня кормила…
        - Договорились, завтра принесу тебе еду. Только не мою, а из какого-нибудь ресторана. Главное, выздоравливай быстрее.
        - Не надо еду, здесь нормально кормят, - усмехнулся собеседник. - И не переживай так, все же обошлось… Жизненно важные органы не задеты. Через месяц буду как новенький, - я молча смотрела на него. Павел немного передохнул и сказал уже серьезно: - Ко мне утром приходили наши. Мила все рассказала… Я попросил… вечером вам привезут запись ее допроса, - он снова отдохнул и продолжил: - Будь рядом с Игнатом. Это… тяжело. Мне пока сказали только в общих чертах, и то…
        - Спасибо, - тихо ответила я. В это время в палату заглянул врач и кивнул мне. Я попрощалась с Павлом и спустилась вниз, мы с Игнатом покинули больницу и направились к стоянке. Навстречу нам шел пожилой мужчина, поравнялся с нами, повернул голову к моему спутнику и вдруг громко поздоровался. Игнат удивленно взглянул на него и кивнул головой. Мы пошли дальше, но ситуация повторилась. Пока мы добрались до машины, еще несколько человек доброжелательно приветствовали Игната.
        - Похоже, новости распространяются молниеносно, - мрачно заметил он, когда мы сели в машину. - Мы и сами еще мало что поняли, а весь город уже знает.
        Я вздохнула и предупредила:
        - Милу уже допросили. Павел настоял, и сегодня нам привезут запись ее рассказа.
        Я увидела, как мой спутник напрягся и сцепил челюсти, а его руки крепко сжали руль. Такая реакция была вполне объяснима. Всего через пару часов он наконец узнает ответы на вопросы, над которыми безуспешно ломал голову одиннадцать лет. Тайна, что лишила его матери и нормального человеческого общения, скоро раскроет все свои секреты. Столько лет он был ее узником, а теперь стоит всего в шаге от свободы.
        Когда мы приехали домой, Игнат отказался обедать и ушел к себе. Я слышала его беспокойные шаги. Похоже, он просто бродил из угла в угол, не находя себе места. Я сидела за столом и прислушивалась к звукам в его комнате. А потом открыла ноутбук и почти насильно заставила себя поработать.
        Примерно через полтора часа на улице раздался автомобильный сигнал. Игнат сразу же заглянул ко мне на кухню. Он был очень бледным, глаза лихорадочно блестели. Я быстро встала и пошла к калитке. У моего дома стояла неприметная иномарка, водитель сидел внутри. Я пошла ближе, окно открылось, человек за рулем протянул мне обычную флешку и спокойно, деловым тоном произнес:
        - Кроме вас двоих это никто не должен слышать. Копий не делать. Через час я ее заберу.
        Я лишь молча кивнула и пошла в дом. Игнат ждал меня в гостиной. Сидел на диване, сцепив руки. Я принесла свой ноутбук, вставила в него флешку и перед тем, как включить, тихо сказала:
        - Если будет слишком тяжело, просто кивни, и я все остановлю. Пожалуйста, помни, эти события произошли очень давно.
        Я нажала на кнопку. Сначала что-то шуршало, а дальше мы услышали нервный голос Милы. Как я потом догадалась, это был вырезанный из допроса фрагмент, в который вошел только ее рассказ. Других голосов на флешке не было. Но нам с Игнатом и этого хватило с лихвой:
        - Сейчас я понимаю, что не должна была этого делать, - медленно и словно отстраненно рассказывала женщина. - Но тогда я не видела другого выхода и обо всем сообщила ее родителям. Просто очень злилась на Любу, не могла уже спокойно на нее смотреть. Она ведь всегда с виду была такая правильная, а сама, как оказалось, решила из дома с парнем сбежать. Я до сих пор уверена - это она Игната с толку сбила. Сам бы он вряд ли на такое пошел. Но когда подслушала их разговор, сразу поняла, что не смогу просто подойти и рассказать родителям. Игнат бы мне потом не простил. Надо было сделать так, чтобы на меня ничего не указывало. Ну я и придумала: написала записку печатными буквами и бросила в почтовый ящик у ворот. А сама издалека наблюдала, вдруг почту Люба заберет или ее брат. Тогда пришлось бы изобретать что-нибудь другое. Но к воротам подошел ее дядя, вытащил почту и отправился в дом. А я еще порадовалась, что все получилось как надо. Я же думала, он мою записку отцу Любы отдаст. На выпускном я все на них смотрела, видела, как они переглядываются. И мечтала, как отец с лица Любы эту победную улыбку
сотрет. А я обязательно должна была это увидеть. В общем, Игнат с Любой сразу после выпускного ушли. Я немного подождала, сослалась на головную боль и отказалась идти гулять с остальными. Побежала догонять парочку. У дома Любы они расстались, Игнат к себе пошел, а я осталась. Стояла у забора в кустах, там, где окна Любиной комнаты видны, и ждала скандала. Думала, если не услышу, так хоть увижу. А если повезет, то и услышу - окно в комнате было открыто. А пока ждала, быстро переоделась. Я же в платье выпускном была и в туфлях на высоком каблуке. Но в сумке с собой припасла другую одежду: шорты, футболку, кроссовки. Вот их я и надела, а платье с туфлями в сумку спрятала. И как раз вовремя. В комнате зажегся свет, и туда Люба забежала, вся нервная, дерганная, кричала что-то. Только я радоваться начала, как она быстро переоделась, подхватила большой рюкзак и выскочила на улицу. У дверей стоял ее брат и громко обзывался, а отца с матерью не было. И тогда я решила, что они хотят ее с поличным поймать, прямо на месте. А это еще лучше. Я же все детали их плана запомнила и в своей записке подробно описала. Вот
я за Любой и побежала, но не близко, чтобы она меня не заметила. А куда идти, знала и потерять ее не боялась, - на этом месте Мила замолчала, подождала немного, словно собираясь с мыслями, и продолжила. В ее голосе явно ощущалось сильное напряжение: - Я не успела дойти до нужного места, как услышала громкие голоса. Подобралась ближе и увидела, что на поляне у дерева Люба ругается со своим дядей. Это уже было похоже на скандал, который я ждала. Только не совсем. Ругалась Люба, а не ее дядя. Он просто молча стоял перед ней, а вот она кричала. Разные обидные вещи: что он ей никто, и ничего запрещать не может. Что ее отец тоже никто, и она плевать на него хотела. Что они все обманщики, достали ее, и она мечтает от них свалить. А он пусть катится и жалуется своему брату, ей это абсолютно безразлично. И тут вдруг этот дядя дернулся и схватил ее за горло. Она сразу захрипела и стала вырываться, - в этом месте Мила остановилась и начала тихо плакать. Ее никто не прерывал. Она немного успокоилась и, всхлипывая, продолжила: - Он ее все душил и не отпускал… Люба вдруг повисла, и тогда он разжал руки. Она упала
прямо на землю. Он стоял над ней, смотрел долго, несколько минут, и вдруг… вдруг… - Мила не смогла закончить фразу и теперь уже громко зарыдала. Истерика длилась не долго. И дальше она продолжала говорить сквозь слезы: - Он… он… снял штаны и… лег на нее… и потом стал… двигаться… Я тогда просто зажмурилась, не могла больше на это смотреть… А когда звуки прекратились, я открыла глаза. Он уже встал и застегивал брюки, а Люба вдруг зашевелилась и застонала… - в этот момент, с трудом превозмогая ужас от услышанного, я остановила запись. Мне самой срочно требовалась передышка. Слишком сильные эмоции этот рассказ всколыхнул в моей душе. Я не представляла, откуда Игнат берет силы слушать, потому что до сих пор он его не прерывал. Не двигаясь, сидел на диване, закрыв лицо ладонями. Потом поднял голову и мертвым голосом произнёс: "Продолжай…" И снова уткнулся в ладони. Я передернулась от выражения его лица и нажала на кнопку: - Она лежала и стонала, а он… поднял камень и… ударил ее по голове. Люба перестала стонать, а я опять зажмурилась. Потом уже смотрела сквозь пальцы… Он подхватил ее под мышки и потащил к
берегу… И скинул прямо в воду. Я услышала громкий всплеск. Подобрал с земли рюкзак, телефон и тоже забросил в воду. И еще камень, которым разбил ей голову. А дальше остановился и огляделся по сторонам. Мне показалось, я сейчас умру от страха. Потому что, если он меня найдет, сделает со мной то же, что и с Любой. Чтобы не заорать, я вцепилась зубами в свои пальцы и прокусила их до крови. А он постоял, постоял и ушел, - теперь Мила уже не плакала. Но ее голос был таким опустошенным, словно из нее выкачали все силы, и больше ничего не осталось: - Я немного подождала, пока смогу нормально дышать, и пошла домой. И никому ничего не рассказала. Один раз попробовала, но как только рот открывала, у меня сразу язык немел. Я потом полгода по ночам кричала. Родители решили, что на меня так исчезновение Любы подействовало, и водили меня к психологу. После сеансов стало чуть легче, но ему я тоже не рассказала. А ту часть города, в которой дом Любы стоит, годами обходила. А еще очень боялась, что меня как соучастницу посадят. Это ведь я записку, из-за которой все случилось, написала. И в кустах молча сидела,
смотрела на все. Хотя, что я могла сделать? Он бы и меня прямо там убил…
        На этом месте запись оборвалась. Я вытащила флешку и положила ее на стол. Потом молча подошла к Игнату, сидящему на диване, остановилась прямо перед ним и обняла, прижав его голову к своей груди. Он обхватил меня за талию и замер. Мы простояли так какое-то время, а дальше я услышала, как к дому подъехала машина и несколько раз просигналила. Я взяла флешку и пошла на улицу.
        Когда вернулась обратно, в гостиной Игната уже не было. Дверь в его комнату была приоткрыта, но свет не горел. Я заглянула внутрь, он прямо в одежде лежал на кровати, отвернувшись к стене. И я наплевала на все приличия, сбросила обувь и легла рядом с ним. Игнат не произнес ни звука, лишь уткнулся лицом мне в плечо. Я вздохнула и обняла его, так мы и лежали вместе, пока не заснули.
        Когда я проснулась утром, Игната в кровати уже не было. И в доме тоже. Я прошлась по всем комнатам и снова пришла в спальню. И только сейчас заметила, что здесь не осталось ни одной его вещи. Тогда я выглянула во двор и повертела головой. Рыжая кошка в одиночестве скучала на лавочке, а Тайсона нигде не было видно. Теперь уже сомнений у меня не осталось - Игнат вернулся к себе. Я подумала: значит, так для него лучше, и отправилась готовить завтрак.
        До обеда я слонялась по дому, не зная, чем себя занять. Дела-то у меня были, вот только заниматься ничем не хотелось. А потом я собралась и поехала в больницу. На этот раз не стала подходить к справочному окну, а сразу поднялась к реанимации. Увидела проходящую мимо сестру и попросила пустить меня к Павлу. Женщина нахмурилась, но все же выполнила просьбу. Выдала мне халат и проводила к палате.
        Я зашла внутрь, взглянула на участкового и сразу же обрадовалась. Сегодня он выглядел заметно лучше, восковая бледность ушла с его лица. Он полусидел на кровати, приподняв повыше подушку. Прибор у стены был выключен и больше не раздражал своим писком. Павел увидел меня и улыбнулся.
        - Привет! Спасибо, что пришла. Я тут от скуки с ума схожу, - и довольно добавил: - Завтра меня переведут в обычную палату. Надеюсь, мобильный отдадут, и я смогу смотреть новости. Хорошо, хоть мои не забывают. С утра уже заходили.
        - Рада, что тебе лучше. По виду, можно прямо домой, - немного слукавила я. Подвинула ближе к кровати стул, стоящий у стены, и устроилась на нем. Павел внимательно взглянул на меня и спросил:
        - Запись вчера привезли?
        - Да, спасибо тебе, - кивнула я.
        - Как Игнат? - осторожно поинтересовался собеседник.
        - Пока не очень. Думаю, ему понадобится время, чтобы справиться с тем, что услышал, - я немного помолчала и уточнила: - Дядю Любы уже допросили? Он признался?
        Павел поморщился, хмуро взглянул на меня и ответил:
        - Полный допрос не успели провести. Он только сказал, что его брат ничего не знал. И этой ночью… повесился в камере…
        - Что?? Как такое допустили?
        - Не знаю. У него должны были все отобрать. Но ремень почему-то оставили, - вздохнул собеседник.
        - Понятно, - кивнула я. - Похоже, никому не хочется копаться в старом деле и признавать свои ошибки. А так все по-тихому прикроют. А что же с Любой? Ее будут искать?
        - С этим сложно. На одежде из дома старухи действительно ее следы. Экспертиза подтвердила. Значит, она точно там была. Но что случилось потом, не ясно. Осталась ли она в конце концов жива? Где ее искать? На эти вопросы пока нет ответов.
        - А что с открыткой?
        - Штамп восстановили. Отправлена через три месяца после исчезновения Любы. Небольшой городок в ста километрах от нас. Не слишком далеко, и не слишком близко, чтобы случайно встретиться с кем-нибудь из знакомых, - пожал плечами Павел. - Если, конечно, она действительно в нем живет, а не приехала откуда-то из области. И что прикажешь делать? Всю область проверять? - произнес он, не глядя на меня.
        - Ясно, - спокойно ответила я. Если быть честной, другого и не ожидала. С работой следствия я сталкивалась регулярно и иллюзий на их счет не испытывала. - Что с отцом Любы? Он точно ни при чем?
        - Похоже, что так. Его сразу арестовали, в тот же день, что и брата. Но вчера выпустили. Никаких улик против него нет. И он был в шоке, когда узнал, из-за кого потерял дочь. А особенно, что ее убийца прожил рядом с ним столько лет.
        - Он подтвердил, что Люба не родная?
        - Да. Сказал, что знал об этом с самого начала, еще до свадьбы. Мать Любы сразу призналась, что ждет ребенка от бывшего парня. Он решил его усыновить. Ну то есть, в данном случае, удочерить.
        - А как объяснил свое внезапное возвращение домой со свадьбы в день выпускного?
        - Говорит, его вызвал брат, но не уточнил, в чем дело. Просто сказал, что нужно срочно встретиться. А когда он приехал, брат перезвонил, извинился и придумал какую-то отговорку. Думаю, дядя Любы хотел сам решить возникшую проблему с побегом племянницы, а потом привести Любу к отцу. Наверное, пытался так продемонстрировать свою полезность. Вот только все вышло из-под контроля.
        - Скорее всего, ты прав, - вздохнула я. Помолчала немного и решила прояснить еще один момент: - Я хочу спросить: ты ведь знал, что у твоего отца с матерью Игната была связь? Я не ошиблась?
        Павел резко вскинул на меня глаза, потом нахмурился и отвел взгляд.
        - Знал, - глухо произнес он. - Отец рассказал мне обо всем перед смертью. После их развода с матерью я к нему не часто заходил и ни о чем не догадывался. А уже ближе к концу он сам стал меня к себе звать. Наверное, чувствовал, что скоро умрет, и многим со мной делился. Вот и этим тоже. До серьезных отношений у них дело не дошло. Отец влюбился в Катерину почти сразу, как они с мужем сюда переехали. Но сначала она была замужем. Потом, после смерти мужа, он набрался храбрости и признался в своих чувствах. И она вроде бы не возражала. Но тут случилась эта история с Любой, и ей стало не до того. А потом она умерла. Вот тогда отец и запил. Ты правильно догадалась, он любил ее и не смог пережить ее смерть.
        - Почему ты раньше мне не рассказал? - тихо спросила я. - Не вижу причины, зачем надо было это скрывать.
        - Потому что отец сообщил кое-что еще. Признался, что нашел улику, указывающую на Игната, и уничтожил ее из любви к его матери. Теперь мы вряд ли узнаем, что там было.
        - Я знаю… - участковый тут же уставился на меня, и я ответила на его молчаливый вопрос: - Помнишь мешок с надписью "Сахар", о котором рассказывал сторож? Твой отец нашел его во дворе у Игната и спрятал. Игнат это видел, но не придал значения. Он же не знал, что в нем раньше махорка хранилась.
        - Понятно. Значит, дядя Любы подбросил мешок. Неплохой ход. Если бы его нашли, Игнат бы не отвертелся. Между прочим, сторож уже пришел в себя и вспомнил, что раньше часто рыбачил вместе с дядей Любы. А еще тот не раз бывал у него в школе. Спасибо, что поделилась. Я много лет над этой загадкой голову ломал, - задумчиво добавил он.
        - Ладно, наверное, мне пора, - нерешительно сказала я. - Тебе надо больше отдыхать. На днях еще загляну. У меня последний вопрос. Как я поняла, Любу искать никто не будет, а у меня есть одна мысль. Я хочу набросать тезисы для статьи об этом случае. Мне нужны контакты какого-нибудь журналиста, который напишет по этим тезисам статью. И ее надо будет напечатать в бесплатных газетах области. Особенно, в том городе, откуда пришла открытка. Да и в нашем тоже. Надеюсь, Люба прочитает статью и приедет.
        - С чего вдруг? - тихо поинтересовался собеседник.
        - Я напишу с точки зрения Игната. Что он чувствовал за все эти годы. Если она все же его любила, не сможет остаться равнодушной. По крайней мере, это единственное, что я могу сделать. Получится такое устроить?
        - Думаю, да. Запиши мою электронную почту и присылай свои тезисы. Я решу этот вопрос.
        - Спасибо, - я записала адрес, поднялась и пошла к выходу.

* * *
        Дома я сразу засела за ноутбук. Я была не совсем честна с Павлом. На самом деле собиралась написать не тезисы, а всю статью. Уж что-что, а это, судя по откликам, у меня всегда прекрасно получалось. Только была одна проблема - теперь под статьей должно стоять другое имя. Поэтому и понадобился местный журналист. Я надеялась, он не станет слишком усердствовать и переписывать мою статью заново на свой вкус.
        До самого вечера я корпела над статьей. Много раз вычитывала ее и исправляла, пока не получилось так, как мне изначально представлялось. Перечитав текст еще раз, я осталась довольна. Если Люба сохранила в своей душе воспоминания об Игнате, она не сможет пройти мимо. Но перед тем, как отправить статью участковому, оставалось согласовать это с самим Игнатом. Пусть я и не называла имен, все равно о его истории узнают многие. Может, он вообще отвергнет мою идею.
        Я подошла к воротам соседа и нажала на звонок. Через пару минут он открыл дверь и пропустил меня внутрь. Пока я шла к дому, прискакал радостный Тайсон. Поприветствовал меня довольным поскуливанием и снова умчался по своим делам. Игнат привел меня на кухню и заварил мне чай. А когда мы сели за стол, взглянул на меня и виновато произнес:
        - Извини, не стал будить тебя утром. Ты так сладко спала.
        - Ничего страшного, - качнула я головой.
        Игнат молчал, а я с болью в груди разглядывала его. Этих горьких складочек вокруг глаз еще вчера на его лице не было. Все, как известно, имеет свою цену. Вот и для него оказалось слишком нелегко узнать правду. Он поднял на меня глаза и поймал мой обеспокоенный взгляд. Невесело усмехнулся и пояснил:
        - Я знаю, что сейчас не в лучшем состоянии. Мне просто нужно примириться с тем, что произошло. Научиться с этим жить, - а потом не слишком радостным тоном добавил: - Зато в другом полно перемен. Заехал сегодня с утра к матери на кладбище - там чистота и порядок. А вся могила завалена свежими цветами. Я насчитал больше десяти букетов. Потом отправился в офис, так там полный аншлаг. Куча народу, и все хотят пообщаться лично со мной. Да еще и норовят руку пожать. На улице шагу не ступишь, как с тобой поздороваются с десяток человек, - рассказывая все это, Игнат выглядел совсем не довольным, а, скорее, усталым. В его тоне не было удовлетворения, одно лишь недоумение.
        - Пожалуйста, не торопись, - тихо попросила я. - Дай себе время. Ты привыкнешь. А люди немного успокоятся и отстанут от тебя.
        - Возможно, - пожал он плечами. - А то я иногда думаю, что раньше было лучше. По крайней мере, никто не приставал и не лез со своими объятиями.
        - Ты просто привык быть один. Это пройдет.
        - Что ты сегодня делала? - поинтересовался Игнат.
        - С утра съездила к Павлу в больницу. Ему уже лучше. Завтра переведут в обычную палату.
        - Здорово! Рад за него. Что он сказал?
        - Сказал, что отца Любы выпустили. Следователи считают, что он ни при чем. Кстати, о том, что Люба ему не родная, он знал еще до ее рождения, - я вздохнула и осторожно добавила: - А ее дядя… ночью повесился в камере… Думаю, это можно считать его признанием.
        Игнат быстро вскинул на меня глаза, потом поморщился и отвернулся. Я дала ему немного времени смириться с этой мыслью и перешла к основному вопросу:
        - Павел сказал, что Любу вряд ли будут искать. Хотя штамп на твоей открытке с медвежонком восстановили, и теперь мы знаем город. У меня есть одна идея, но нужно, чтобы ты с ней согласился. Я хочу опубликовать в бесплатных газетах статью с рассказом о твоей истории. Без конкретных имен, конечно. Если Люба ее прочтет, возможно, захочет сюда приехать. Ты не против?
        Какое-то время Игнат раздумывал над моими словами, потом кивнул.
        - Хорошо, я согласен. Если ты считаешь, что это единственный способ ее найти.
        - Другого я не придумала, - ответила я и поднялась из-за стола. Игнат проводил меня до ворот.
        Пока я шла домой, думала о том, что так и не рассказала ему об отношениях его матери с отцом Павла. На Игната и так слишком много всего свалилось. Мысль, что его мать могла быть счастлива и любима, если бы не исчезновение Любы, сделала бы его жизнь еще тяжелее. Впрочем, об этом все же придется рассказать. Игнат имеет право знать правду, как бы дорого она ему не далась. Вернувшись домой, первым делом я отправила готовую статью участковому.
        Следующие три дня прошли в спокойной обстановке. Я, в основном, сидела дома, отдыхала от последних, насыщенных событиями и встречами, недель. Гуляла по саду, играла с кошкой. Я специально не придумывала ей имя, не хотела привязываться. Совсем скоро мне предстоит покинуть этот город, а забрать ее с собой я точно не смогу. Я даже не знала, где проведу первые ночи после отъезда, пока не найду себе очередное недолгое пристанище.
        Каждый день я заезжала к Павлу в больницу, с удовлетворением отмечая, что он чувствует себя все лучше. Его уже перевели в обычную палату, и мне не нужно было уговаривать персонал, чтобы с ним встретиться. Как и обещала, я привозила ему вкусную еду, чему участковый радовался, словно ребенок. Еще в первый день он сообщил, что нашел журналиста и переправил ему мое письмо. А также через знакомых договорился о публикации статьи в газетах. И уже на следующее утро после нашего разговора она вышла. Теперь оставалось только ждать. Правда, времени на это у меня как раз не было.
        Я начала готовиться к отъезду. Собрала свои вещи в рюкзак, прибралась в доме и во дворе. Больше не выходила в магазин, стараясь доесть все, что оставалось в холодильнике. Пересчитала наличность в тайнике и в ближайшие дни собиралась съездить в банк, забрать из ячейки все деньги. А еще позвонила Алевтине Егоровне и попросила не выгонять со двора прижившуюся в нем кошку. Сообщила, что если писательница примет меня на работу, мне придется быстро переехать, и договорилась оставить ключи от дома под большим цветочным горшком в саду.
        А вот с Игнатом в эти дни мы почти не виделись. Он сам ко мне не заходил, и я тоже, решила дать ему время привыкнуть к новой жизни. Думала, чем меньше буду его видеть, тем легче расстанусь с ним и уеду отсюда. Правда, сердце не желало слушать голос разума и ныло. Меня постоянно тянуло открыть калитку, сделать несколько шагов и нажать на кнопку звонка. А я испытывала силу воли и из последних сил не поддавалась этому желанию.
        Но однажды днем, когда мне было особенно грустно, я сидела в саду и вспоминала свою прошлую привычную, размеренную жизнь годичной давности. И тут услышала, как к соседнему дому подъехала машина. Тайсон радостно залаял, а значит, это его хозяин вернулся домой. И мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть Игната, пусть всего на несколько секунд заглянуть ему в глаза. Я встала с лавочки и, не давая себе времени на раздумья, направилась к калитке. Прошла эти сложные несколько шагов и позвонила.
        Игнат открыл мне дверь и сразу улыбнулся. А я вдруг вспомнила, с каким трудом давалась ему простая улыбка в первые дни нашего знакомства. Видимо, он понемногу привыкал к новым обстоятельствам. Его лицо было спокойным, горькие морщинки вокруг глаз разгладились. Он явно был рад меня видеть и пригласил в дом. Игнат пошел вперед, я закрыла калитку и двинулась за ним. И тут в ворота снова позвонили. Я взглянула на Игната, он пожал плечами, показывая, что никого не ждет, и попросил:
        - Открой, - я подошла к воротам и распахнула дверь.
        Прямо передо мной стояла миловидная женщина лет тридцати с зелеными глазами и длинными светло-каштановыми волосами. Но что-то в ее облике меня смущало. Я пригляделась внимательнее и удивилась - лицо гостьи было искажено сильным напряжением. А потом женщина перевела взгляд за мою спину и внезапно побледнела. И тут я наконец поняла, что Люба Кузнецова вернулась домой.
        Я видела, как эти двое встретились впервые после одиннадцати лет разлуки. Игнат так и стоял в глубине двора, не двигаясь с места, женщина сама подошла к нему вплотную. С минуту неотрывно смотрела ему в глаза, потом протянула руку и погладила его лицо. А он осторожно обнял ее и притянул к себе. Они стояли так какое-то время, а дальше взялись за руки и ушли в дом.
        Жгучая, темная ревность поднялась откуда-то из глубины и затопила все мое существо. Я просто физически больше не могла оставаться здесь. Вышла за ворота и с удивлением заметила, что перед домом Игната собираются люди. Я отошла немного в сторону и осталась стоять с ними, наблюдая за всем, что происходит вокруг.
        Постепенно людей становилось все больше и больше. Они подходили со всех сторон, но не заходили в открытые настежь ворота, словно перед ними был нарисован магический круг. Терпеливо стояли и ждали, лишь тихо переговаривались между собой. А впереди, в полном одиночестве стоял мужчина. Я узнала его, хотя видела только на фотографии. Это был отец Любы.
        Через полтора часа Игнат и Люба, все также держась за руки, вышли на улицу и подошли к ее отцу. А тот вдруг опустился перед ними на колени и свесил голову. Люба наконец отпустила руку Игната, наклонилась к отцу и заставила его подняться. Потом они крепко обнялись, а люди вокруг стали хлопать в ладоши. А дальше по одиночке подходили и обнимались с Любой и Игнатом. И уже через несколько минут все смешалось в общую хлопающую, смеющуюся и обнимающуюся толпу. Я отвернулась от нее и пошла к себе домой.

* * *
        Следующим утром я проснулась поздно, ночью меня мучили кошмары. Первым делом открыла ноутбук и просмотрела местные новости. Во многих из них вышла заметка о возвращении в город Любы Кузнецовой. А в этих заметках красовались фотографии вчерашней толпы у дома Игната. И я на фотографиях тоже была, а ведь даже не заметила, что нас кто-то снимал. К тому же, отправляясь к Игнату, я забыла надеть кепку. И пусть узнать меня сейчас непросто, тот, кому я очень нужна, не упустит этот шанс. А значит, мое время в этом городе истекло.
        Я быстро перекусила первым, что попалось под руку, и отправилась в больницу, прощаться с человеком, спасшим мне жизнь. Когда я поднялась на нужный этаж, сразу же заметила Павла, медленно прохаживающегося по коридору. Он увидел меня и махнул рукой. Мы нашли небольшой уединенный холл с диваном и двумя креслами и устроились с удобствами. Участковый бросил на диван журнал, который держал в руке, взглянул на меня со странным выражением в глазах и покачал головой.
        - Ну что, ты все-таки добилась своего. Придется взять назад все свои слова о дилетантах. Ты нашла убийцу, освободила от этого груза Игната и вернула Любу домой. Я, правда, восхищен! И посрамлен в своем неверии.
        - Спасибо. Но я уже говорила, лавры мне не нужны. А сделали мы это с тобой вместе. Если бы не ты, эту пламенную речь могли бы зачитать на моих похоронах.
        - Ну ладно, - весело согласился собеседник. - Готов разделить с тобой этот успех. Тем более, мне уже обещали премию за помощь в раскрытии громкого висяка. А вообще, должен заметить: ты будишь в людях лучшие чувства. Я и не подозревал, что буду так рад за Игната!
        Я усмехнулась, смущенно отвела глаза и мельком взглянула на журнал, который Павел положил рядом с собой. И замерла. Я прекрасно помнила этот журнал, три года назад в нем опубликовали одно из моих расследований. И сейчас мне было хорошо видно анонс с моей старой фотографией на обложке. Я быстро перевела взгляд на Павла и увидела, что он внимательно смотрит на меня. Теперь сомнений не осталось - он все знает. А участковый вдруг произнес:
        - Знаешь, несколько лет назад я начал следить за успехами молоденькой журналистки. Ее звали Анна Орлова. Она только окончила университет, а уже занималась одной из самых серьёзных тем: журналистскими расследованиями. И у нее здорово получалось. Меня всегда привлекала эта область. Папины гены виноваты, как ты понимаешь. Так вот, я читал все ее статьи и даже мечтал иногда познакомиться с ней. Вот только не подозревал, что мои мечты сбудутся. Когда ты прислала мне статью, я прочитал ее и узнал стиль. Твой стиль. Но в последнее время журналистка куда-то пропала. Я, конечно, видел весь этот шум в интернете. Но кто ж в наше время всерьез обращает внимание на подобный заказной компромат?
        Преодолев первоначальную растерянность, я только было открыла рот, чтобы объяснить, как он меня перебил:
        - Можешь ничего не говорить. Если ты оказалась в нашем городе, значит, у тебя не было другого выхода. Но подожди, скоро я выйду из больницы и, может, тоже на что-нибудь сгожусь. И связи у меня кое-какие есть.
        - Спасибо, Паша, - ответила я, глядя ему в глаза. - Но пока я не готова бороться в открытую. Уже за это поплатилась. Мне надо накопить силы, переждать. Враг оказался слишком силен.
        - Понятно, - ответил он. - Значит, теперь ты уедешь. Я, ведь, больше тебя не увижу, да? - Я лишь кивнула, и он произнес: - Спасибо, что пришла попрощаться.
        Я молча смотрела на участкового, потом потянулась к нему и обняла за шею. Отстранилась и сказала:
        - К тебе могут прийти и задавать обо мне вопросы. Будь осторожен, эти люди абсолютно беспринципны и ничего не боятся. У них очень хорошая защита. Пожалуйста, не изображай героя, расскажи, что спросят. А еще добавь, что ты зол на меня, потому что я подставила тебя под пулю.
        - Не беспокойся, я смогу себя защитить. Такой спектакль разыграю, пальчики оближешь. Лучше сама будь осторожна. И вспомни обо мне, если все-таки будет нужна помощь.
        Я кивнула, отвернулась и шагнула к выходу. А он вдруг меня остановил:
        - Подожди. Ты же увидишь Игната?
        - Не знаю, наверное, увижу. Я еще с ним не попрощалась.
        - Ты собираешься с ним прощаться? - удивленно переспросил Павел. - Он же в тебя влюблен, - и покачал головой. - Что ж, тогда парню придется нелегко. В общем, скажи ему: его отца сбросил в воду мой отец, - я ошеломленно уставилась на него, а собеседник спокойно продолжил: - Отец любил Катерину и не мог смотреть, как над ней издеваются. Тогда, у реки, он видел, как пьяный муж ее ударил, подождал, пока тот останется один, и попытался с ним поговорить. Разговора не вышло, и отец столкнул его в воду. Он быстро закрыл дело, но очень переживал, что все обвиняют мать Игната. И, в конце концов, признался ей. Но она запретила ему кому-нибудь об этом говорить. И кстати, именно поэтому отец спрятал улику. Считал себя виноватым перед их семьей. Он рассказал мне все перед смертью и показал бумаги. В них отец признается в убийстве. Поэтому я и был все время рядом с тобой. Не хотел, чтобы ты случайно раскопала эту тайну. Но сейчас готов ее раскрыть. Если Игнат захочет, я отдам ему все бумаги.
        Теперь понятно, - задумчиво пробормотала я. - А то все гадала, в чем твой интерес.
        - Извини, не оправдал ожиданий, - усмехнулся Павел. - Ты, наверное, думала, из-за твоих красивых глаз? - Он вдруг убрал улыбку и сказал серьезно: - Впрочем, из-за глаз я бы как раз остался. Но ты слишком крутая для меня. Я боюсь таких женщин, не знаю, что с ними делать. Мне бы кого-нибудь попроще, - потом кивнул. - Ладно, иди уже, мне пора на процедуры.
        Я подошла к лифту и только потянулась к кнопке, как двери открылись, и на площадку вышла Настя, подруга Любы. Меня она не узнала, но зато увидела Павла, улыбнулась, помахала ему рукой и пошла навстречу.

* * *
        Я вернулась к себе, но заходить в дом сразу не стала. Присела на лавочку в саду и оглянулась по сторонам. Итак, завтра днем я уже уеду отсюда. Что ж, время, проведенное в этом городе, оказалось очень даже неплохим. Я помогла еще одному человеку, нашла друга и… встретила Игната. А, ну да, и еще подружилась с очередным пушистым зверьком. Рыжая кошка как раз вынырнула из кустов, подошла ближе и улеглась на траву у моих ног.
        Я так и сидела, вдыхая свежий, пахнущий травами, воздух, когда увидела, что к моим воротам подошел Игнат. Протянул руку, сам отодвинул изнутри щеколду на калитке и зашел во двор. Подошел ко мне и сел рядом. Какое-то время мы оба сидели молча, а потом я вздохнула и призналась:
        - Я должна рассказать тебе кое-что о твоих родителях. Боюсь, это тоже будет нелегко. Прости…
        - Мне кажется, я уже ко всему готов, - невесело усмехнулся собеседник.
        - Тогда слушай. Отец Павла, старший Горохов, влюбился в твою маму сразу, как вы сюда приехали. Ему было тяжело смотреть, как твой отец ее бьет. Он много раз пытался с ним поговорить, но без толку. В тот день, у реки, он увидел такую же сцену. И когда твоя мама ушла, продолжил свои увещевания. Но в этот раз разговор совсем не получился. И тогда старый участковый столкнул твоего пьяного отца в воду, - Игнат резко обернулся и с изумлением уставился на меня. Я продолжила: - Да, отец Павла убил твоего отца. Из любви к твоей маме. Дело он быстро прикрыл, но не ожидал, что все будут обвинять его любимую. Он очень переживал и признался ей в своих чувствах и в своем поступке. А она запретила ему рассказывать об этом другим. Именно поэтому, чувствуя вину перед вами, отец Павла спрятал улику, найденную у вас во дворе. И запил он, потому что не смог пережить потерю любимой. Перед смертью он рассказал обо всем Павлу и отдал ему бумагу, в которой признавался в убийстве твоего отца. Как раз из-за этих событий Павел хотел быть в курсе нашего расследования. Беспокоился, что мы выясним слишком много. По крайней
мере, это была его первоначальная причина. А потом он понял, что ты невиновен, и помогал нам до конца. Сейчас он готов отдать тебе признание своего отца, и ты можешь делать с бумагами все, что считаешь нужным.
        Игнат задумчиво смотрел на меня, качая головой. Потом сказал:
        - Бедная мама, она держала все это в себе. Даже мне не рассказала. Не представляю, каково ей было. Жаль, что у них с участковым ничего не получилось. Они оба заслуживали счастья. Знаешь что, мне не нужны эти бумаги. Достаточно, что теперь я знаю правду. А маме уже все равно.
        Мы снова сидели молча рядом друг с другом, думая о печальной судьбе этих двоих людей. А потом Игнат, не глядя на меня, произнес:
        - Сегодня утром Люба уехала домой. Теперь ее дом там, в том городе. Три года назад она вышла замуж, а в прошлом году у нее родился сын. Она назвала его моим именем.
        - Она рассказала, как ей удалось выжить? - тихо спросила я.
        - Рассказала. Сейчас я знаю ответы на все вопросы, - он повернул голову, взглянул на меня и уточнил: - Почти на все… Люба очнулась в реке, когда стала тонуть. От прохладной воды она пришла в себя. Течение несло ее вниз, к мосту. Она пыталась выбраться, захлебывалась водой, и вдруг увидела у берега женщину. Ту самую знахарку. Она собирала у воды какие-то растения. Женщина протянула Любе длинную палку. Вот так она и спаслась. Потом знахарка отвела ее к себе в дом, дала выпить отвар и обработала рану на голове. Сняла с нее мокрую одежду, накинув что-то свое. Люба сказала, что когда травы подействовали, она почти перестала чувствовать боль. И физическую, и душевную. Причем, была не в полусне или прострации, наоборот, мозг работал четко и ясно, просто как будто немного отстраненно. А дальше знахарка спросила, хочет ли Люба вернуться домой или уехать отсюда. И она сразу ответила, что хочет уехать. После всего, что узнала о своей семье, не собиралась к ним возвращаться. А после того, что сделал с ней дядя, не могла быть со мной. Тогда знахарка уложила Любу в свою повозку, накрыла связками трав и увезла
из города. Так что к утру, когда все узнали об исчезновении, она была уже далеко отсюда. Люба проспала всю дорогу, женщина высадила ее у реабилитационного центра помощи жертвам насилия. Как ей потом сказали в этом центре, она не первая, кого знахарка туда привозила. Ну а в центре Любе уже помогли начать новую жизнь. Сначала она жила у них, ее осмотрел врач, с ней работал психолог. Ее кормили и дали одежду на первое время. А еще спрашивали, знает ли она насильника и хочет ли обратиться в полицию, но Люба отказалась. Восстановление заняло несколько месяцев, а дальше ей помогли устроиться на работу и снять жилье. Вот и все. Потом она переехала в другой город, как раз в тот, откуда послала мне открытку, - Игнат помолчал немного, вздохнул и продолжил: - Люба попросила у меня прощения. Сказала, что часто думала обо мне, особенно в первое время, но не могла вернуться. Она не догадывалась, что меня обвинят в ее исчезновении, и не знала, как я прожил все эти годы. Поэтому твоя статья ее потрясла, и она решилась приехать сюда. А перед этим рассказала всю правду о себе своему мужу.
        Игнат закончил этот печальный рассказ и задумчиво уставился в пространство. В его голосе, когда он говорил о Любе, не было горечи и страдания, лишь печаль, щемящая тоска по тому, что так и не сбылось. Мне показалось, он уже примирился с прошлым. И действительно, после паузы Игнат продолжил:
        - Прости, что я эти дни не заходил к тебе. Мне нужно было побыть одному, свыкнуться с новой реальностью. Уложить ее в голове. Принять и отпустить прошлое. Настоящее прошлое, которое я теперь узнал. Наконец я могу закрыть эту страницу. Благодаря тебе…
        Игнат вдруг развернулся ко мне, взял мои руки в свои, посмотрел прямо в глаза и удивленно спросил:
        - Кто ты? Может, ангел, скитающийся по нашей грешной земле? Ты пришла в мою жизнь и меньше чем за пару месяцев перевернула ее полностью. Я сбросил груз, который тащил на себе много лет. И теперь словно начинаю все с чистого листа. Это очень странное ощущение, пугающее и приятное одновременно. И все это сделала ты. Я не нахожу слов, чтобы выразить все, что к тебе чувствую. Это не просто банальная благодарность и даже не восхищение. Я люблю тебя, но и это еще не вся правда. Ты будто часть моей души, без тебя она не будет целой. Куда бы ты не поехала, возьми меня с собой.
        Моя грудь разрывалась от боли. Я не знала, что ответить ему на такой страстный призыв. Я не могла забрать его с собой, потому что не хотела обрекать на многолетние скитания. Лишать его дома, любимой работы, да просто крыши над головой. Не так уж много хороших вещей было у него в жизни, чтобы отбирать еще и это. Не обращая внимания на корчащееся в муках сердце, я прошептала:
        - Прости, я не могу взять тебя с собой… Но могу выполнить обещание. Помнишь, я обещала тебя предупредить. Ты должен знать, время пришло. Завтра к вечеру меня здесь уже не будет.
        - Завтра, так завтра, - спокойно произнес Игнат, встал и потянул меня за руки, заставляя тоже подняться. - Но до завтра у нас есть еще целая ночь. А значит, мне пора отозвать все свои обещания не прикасаться к тебе, они больше не имеют значения.
        Он был прав. Сейчас действительно мало что имело значение, и я собиралась сделать ужасную вещь. Ужасную, неправильную, но и прекрасную одновременно. Мы пошли к дому, держась за руки, а как только переступили через порог, я обвила его шею руками. Прижалась к нему так тесно, как только могла. Он крепко обнял меня, и наши губы наконец соприкоснулись. Как же долго я этого ждала! Игнат старался сдерживать себя, но страсть все сильнее захватывала нас обоих, заставляя забыть обо всем. Я даже не помнила, как осталась без одежды. Как нетерпеливыми руками стаскивала с него футболку, чтобы прильнуть губами к горячей коже. Вдохнуть его запах, сводящий меня с ума.
        Он посадил меня к себе колено, прислонив спиной к стене. Я обвила его бедра ногами. Наши поцелуи становились все горячей. Я впивалась ногтями в его спину, мечтая наконец слиться с ним, и больше не сдерживала стоны, рвущиеся из глубины. Игнат подхватил меня и отнес на кровать. Осторожно опустил на покрывало и склонился надо мной. Мы смотрели друг другу прямо в глаза, соединяя не только наши тела, но и души.
        Он все время шептал, что любит меня. Его руки, нежные руки, жадные руки, путешествовали по моему телу, не оставляя на нем ни единого уголка и заставляя трепетать от неги и сносящего голову, мучительного удовольствия. Его губы горячей, влажной волной проходили по моей коже, вынуждая выгибаться, тянуться им навстречу. Мое тело с готовностью принимало его, обволакивая и затягивая глубоко в себя, подстраиваясь под его ритм и паря вместе с ним. Наши пальцы сплетались вместе, моя грудь скользила по его груди. Наши губы не желали отрываться друг от друга, даже чтобы вдохнуть.
        Я чувствовала, он отдавал мне всего себя. Каждое слово, движение шло из самой глубины его сердца и отзывалось во мне острой радостью и глухой болью. Все, что я могла дать в ответ: тоже сказать ему правду, обнажить свою душу, пустить его туда. Пусть в эти минуты между нами не останется тайн!
        - Я люблю тебя… - в исступлении раз за разом шептала я. - Я не смогу остаться с тобой… - добавляла в отчаянии. - Прости меня… - молила, и слезы текли по моим щекам. Он осушал эти слезы губами, и все наши поцелуи теперь были с привкусом моих слез.
        Я прорастала в его сердце, оставляя там часть себя. И знала: как бы далеко не уехала, моя частица останется с ним навсегда. Я гладила его губы, веки, целовала пальцы, приносящие мне сумасшедшее наслаждение. Мы были единым целым, подхватывая и продолжая малейшее движение друг друга. Каждый вдох мы совершали вместе. Еще никогда я не испытывала такой восхитительной, всепоглощающей близости с мужчиной. Еще никогда не ощущала себя такой одинокой и цельной одновременно. Будто сразу была всей вселенной и маленькой ее частью. Началом и завершением. Всем и ничем…
        Глава 13
        Я проснулась утром, ощущая руки Игната, обвившиеся вокруг моего тела. Его ладонь на моей груди. Я уже не помнила, сколько раз мы были вместе за эту ночь. Даже отдыхая, Игнат не разжимал объятий и продолжал нежно меня ласкать. Я тоже не могла оторваться от него надолго. Мне нравилось сплетение наших тел. Кончиками пальцев я скользила по его коже, груди, плечам, лицу. Запутывалась в волосах, перебирая шелковистые пряди. А потом желание снова разжигало огонь в наших телах, и мы жадно тянулись друг к другу.
        Я осторожно выбралась из объятий Игната, стараясь его не разбудить. Наклонилась и легко прикоснулась губами к его плечу, запоминая его вкус и запах. Он заворочался, не открывая глаз, нашел мою руку, притянул к лицу и поцеловал. И снова заснул. Я поднялась с кровати и отправилась в душ. Выйдя из ванной, быстро оделась и поехала в банк.
        Через полчаса я шла через небольшой холл в сторону ячеек и ясно ощущала тревогу. Мне казалось, все камеры в этом помещении направлены на меня. Сотрудница банка, проверив мой паспорт, дежурно улыбнулась и вдруг попросила подождать. Сообщила, что в отделе идет короткая профилактика, я могу отдохнуть на диванчике, а она меня позовет. Я кивнула, пошла в сторону диванчиков, но садиться не стала. А дальше вышла на улицу, удерживая себя, чтобы не ускорять шаг.
        И лишь за пределами банка я пошла быстрее. Почти сразу свернула на ближайшую улицу, потом еще на одну. Я тщательно запутывала следы. Заходила в торговые центры и блуждала по этажам. Бросала тревожные взгляды в стеклянные витрины, стараясь разглядеть, есть ли кто-нибудь за моей спиной. И сама ощущала, что все это очень похоже на паранойю. Но лучше сейчас выглядеть глупо, чем потом кусать локти, оказавшись запертой в клетке.
        Больше часа я бродила по центру города и только потом, окружными путями, вернулась домой. Игната там уже не было. Первым делом я вытащила с полки травматический пистолет, подаренный мне Павлом. Засунула его в задний карман джинсов и пошла в сад забирать деньги из тайника. Хорошо, что в банке оставалось совсем немного, а основная часть хранилась здесь.
        Я вернулась в дом и вдруг услышала шаги. Мгновенно покрылась холодным потом, вытащила пистолет и прижалась к стене. И тут в коридор вышел Игнат. Увидел оружие в моих руках и удивленно спросил:
        - Ты, правда, собиралась стрелять, Анна?
        Я резко вскинула на него глаза. Он стоял, не двигаясь, и внимательно вглядывался в мое лицо.
        - Если хочу сохранить жизнь и свободу, придется, - глухо ответила я и уточнила: - Откуда ты узнал? Сам догадался, или Павел сказал?
        - Павел, - кивнул Игнат. - Я только что от него… И теперь знаю, что тебя зовут Анна, - повторил он, словно смакуя мое имя на вкус, примериваясь к нему.
        Я прошла в свою комнату, устало опустилась на кровать и положила рядом сверток с деньгами и пистолет. Игнат пришел вслед за мной, прислонился спиной к стене и сверлил меня взглядом.
        - Почему ты сама мне не рассказала? Думала, я не пойму? Решу, что ты, и правда, богатая, продажная сучка, как там написано? - он поморщился и пожал плечами. - Извини, я прямо в больнице загуглил твое имя и успел прочитать пару статей.
        - Многие поверили, - тихо ответила я.
        - Я - не многие! - возмущенно продолжил Игнат. - И как никто другой придаю значение поступкам, а не словам. А после того, как прожил с тобой бок о бок столько времени. Как ты не раз подставляла мне плечо, рисковала ради меня. Да и вообще вытащила из той ямы, в которой я по всеобщему согласию должен был прожить свои дни, думаешь чье-то мнение имеет для меня значение? - он оторвался от стены, подошел ближе и остановился прямо передо мной. - Рядом с тобой я дышал полной грудью. Ощущал такое, чего не испытывал за всю свою жизнь. То, ради чего стоит бороться! Да мне плевать на других. Даже если весь мир будет утверждать обратное, я буду верить только себе и своим чувствам. А мои чувства говорят одно: я люблю тебя! Ради тебя я, не задумываясь ни на секунду, отдам все, что у меня есть. И прямо сейчас готов обменять всех жителей этого города, желающих теперь побрататься со мной, на тебя одну. - Игнат сел рядом и попросил: - Пожалуйста, не отказывайся от моей помощи. Расскажи, что случилось с тобой на самом деле?
        Я искоса взглянула на него, потом отвела глаза в сторону и вздохнула. Видимо, придется объясниться. Поделиться пусть не всей правдой, но хотя бы ее частью. Совсем не хотелось, чтобы после моего отъезда Игнат снова годами мучился неизвестностью, как это было с Любой. И я решилась:
        - Как тебе уже, наверное, рассказал Павел, я окончила факультет журналистики и еще на старших курсах начала заниматься журналистскими расследованиями. Эта область всегда меня привлекала. И к моему собственному удивлению у меня неплохо получалось. Я умела находить нужную информацию, анализировать ее. А еще мне помогала интуиция. Я бралась далеко не за все дела, что мне предлагали. И всегда перед началом работы встречалась с человеком, которого собиралась защищать. И сразу решала, берусь или нет. За все время интуиция подвела меня только один раз. К сожалению, по своим разрушительным последствиям на мою жизнь этот единственный раз с лихвой перекрыл все остальное, - печально усмехнулась я и продолжила: - Уже к двадцати пяти годам у меня сложилась определенная репутация. Ко мне обращались известные и очень богатые люди. Расследования были разные, в том числе и опасные. Как раз тогда меня научили пользоваться оружием. Бывало и такое, что на время работы мне нанимали охрану. Но все обычно заканчивалось хорошо. Мои статьи с удовольствием печатали в разных газетах, журналах, интернет-изданиях. Я
пользовалась популярностью. У меня было немало рекламных предложений, а, соответственно, и приличных доходов. Я вела достаточно светскую жизнь. И в ней были романы, в том числе и с известными мужчинами.
        
        А потом ко мне обратился он. Крупный, успешный бизнесмен, большая сфера интересов, включая и заграницу. Он старался держаться не на виду и оберегал свою личную жизнь от прессы, что мне сначала очень понравилось. Но хотя его имя было не на слуху, в своих кругах его хорошо знали. В последнее время на него пошла волна компромата в прессе, вот тогда он и обратился ко мне. Честно говоря, я так до сих пор и не знаю, зачем он это сделал. Может, ему просто было скучно и захотелось развлечься. Я изучила информацию и взялась за его дело. И довольно легко с ним справилась. Сейчас я понимаю, он бы и без меня запросто обошелся. Потому что всегда заботился о том, чтобы надежно спрятать концы в воду. Поэтому у тех, кто начал волну, почти не было фактов, одни лишь слухи. Что я очень быстро доказала и эти слухи опровергла.
        С самого начала нашей совместной работы мужчина проявлял ко мне повышенный интерес. Я тоже в него влюбилась. По крайней мере, мне так тогда казалось, - горько добавила я. До сих пор так и не смогла себе простить, что была такой слепой дурой. - После завершения расследования я переехала к нему, и мы стали жить вместе. Но когда живешь рядом с человеком бок о бок, какой бы влюбленной дурочкой ты ни была, невозможно не замечать некоторые вещи. Сначала я думала, что мне показалось, потом, что все неправильно поняла. Что это просто неудачное стечение обстоятельств, а на самом деле он не такой и не способен так ужасно поступать с другими людьми. А дальше этих звоночков стало так много, что мне оставалось или прозреть, или зажмуриться и жить все время с закрытыми глазами и ушами.
        Постепенно мне стала открываться вся правда. Я с ужасом смотрела на нее и не понимала, как могла настолько заблуждаться в человеке. На самом деле у меня были оправдания. Мне просто не повезло. Я столкнулась с очень умным человеком, у которого полностью отсутствуют моральные принципы и какие-либо ограничения. А еще он обладает редким даром убеждать, пускать пыль в глаза. Правильная картинка - самое главное для него. Возможно, я была ему нужна именно из-за этой картинки. Просто захотелось, чтобы рядом была такая женщина, как я. Но не стоит заблуждаться. Он легко одурачивает не только влюбленных женщин, а даже вполне себе успешных, наделенных властью и деньгами мужчин. Я не раз видела, как он плетет свои сети, затягивает в них людей, а те и не подозревают, что теперь трудятся на него.
        В общем, через полгода я от него ушла и попыталась в частных разговорах с хорошими знакомыми открывать им глаза. За это и поплатилась. Я даже не сразу поняла, что стала объектом очень тонкой, хитроумной и слаженной атаки. Сначала это были отдельные досадные эпизоды, а потом события посыпались, как снежный ком. Почти каждый день в разных изданиях появлялись грязные статьи обо мне и моей семье. О моих нечистоплотных методах работы и фальшивых успехах. О постыдных личных тайнах. А дальше еще больше. Меня обвинили в вымогательстве взятки за то, чтобы не публиковать обличительный материал. А один благотворительный фонд, работе которого я помогала лишь как медийное лицо, не участвуя в финансовых делах, вдруг выдвинул против меня претензии в растрате собранных средств. И даже сообщил, что заведено уголовное дело. Хотя ничего такого не было.
        Каждый день мое имя упорно смешивали с грязью, и в результате от моей репутации мало что осталось. Я больше не могла работать и проводить расследования, люди мне не доверяли. Мои статьи перестали брать в газеты и журналы. Разом оборвались все рекламные контракты. Из многочисленных друзей на моей стороне остался только один, все остальные даже особо не колебались. Я всегда была самолюбива, но такие вещи быстро излечивают от опасных заблуждений. Впрочем, я не сидела, сложа руки, и пыталась бороться. Писала статьи и рассказывала свою точку зрения, публикуя их там, куда меня еще брали. Давала интервью, встречалась с влиятельными знакомыми и просила о помощи. Но я недооценила его истинное положение и влияние. Между ним и мной все эти знакомые безошибочно выбирали его.
        Он не ограничивался нападками в прессе и нашими знакомыми, не пренебрегая другими методами запугивания. Мою машину и дверь квартиры несколько раз обливали краской. А меня саму как-то облили водой. Я еще радовалась, что это всего лишь вода, а не кислота. На улице меня постоянно сопровождали какие-то странные мужчины и шли за мной, снимая на телефон. Мне, как и тебе, присылали письма с угрозами и подробными описаниями их исполнения. А потом он убил мою кошку.
        У меня много лет жила кошка. Очень красивая, бело-рыжая, с зелеными глазами. Моя Эльза была умной, ласковой и никогда никому не причиняла вреда. Единственный, кого она невзлюбила, был этот человек. Однажды я вернулась домой, дверь моей квартиры была приоткрыта, а прямо в коридоре на полу лежала мертвая Эльза. Ей просто сломали шею. Я вызвала полицию, но они даже не стали заводить дело. Сказали, что дверь я сама забыла закрыть, раз из дома ничего не украли. А кошка их вообще не интересовала. В общем, - грустно закончила я свой рассказ, - я оказалась не такой сильной, как ты, и через полгода этой травли сбежала.
        Все время, пока я говорила, Игнат сидел, не двигаясь, и держал меня за руку. Закончив, я подняла на него глаза и вздрогнула - столько ненависти было в его взгляде.
        - Кто этот человек? Назови имя, - глухо потребовал он.
        - Оно тебе ни о чем не скажет. Я же говорю, его имя не на слуху.
        - И все же я должен знать.
        - Нет, - покачала я головой. - Не хочу, чтобы ты ввязывался во все это. Ты мне слишком дорог для этого. У него очень много любых ресурсов: власти, денег, связей, людей. Ты все равно не сможешь с ним справиться.
        - И что ты собираешься делать? - хмуро глядя на меня, уточнил Игнат.
        - Уеду куда-нибудь подальше, пережду. Когда-то же ему должно надоесть, - соврала я, отведя глаза от собеседника.
        - Не понимаю, зачем тебе уезжать? - задумчиво спросил он. - Твой враг считает, что уже победил. Ты сбежала, оставила все, что у тебя было. А значит, больше для него не опасна. Оставайся здесь, живи у меня. Ты сможешь снова писать, для начала можно и под псевдонимом. Или найдешь другую работу, которая тебе понравится. Я позабочусь о тебе, у меня есть деньги, хороший дом. Все, что нужно для нормальной жизни. А главное, я буду рядом и смогу тебя защитить. А еще я буду тебя любить, и ты обо всем забудешь, - произнес Игнат и прижался лбом к моему лбу. Потом осторожно поцеловал мои глаза, скулы, прикоснулся губами к моим губам. Его поцелуй был не страстным, как ночью, а наполненным такой нежностью, что у меня выворачивало всю душу. Я прижала пальцы к его губам, качала головой и шептала:
        - Пожалуйста, не надо… Не делай наше расставание еще тяжелее. Я не могу остаться здесь. И не смогу взять тебя с собой.
        Игнат отстранился, пристально посмотрел на меня и совсем другим тоном спросил:
        - Ночью ты много раз твердила, что любишь меня. Это правда?
        - Да, - тихо ответила я. Даже ради его спасения не стала бы в этом ему лгать.
        - Тогда я не понимаю тебя, - недоуменно произнес он. Встал и прошелся по комнате. - Любимых просто так не оставляют, за них борются!
        - Я и борюсь! - воскликнула я. - Борюсь, чтобы ты жил. Радовался этому миру, сейчас, когда наконец оставил ужасное прошлое позади! Пожалуйста, послушай: ты забудешь меня, может, не скоро, но забудешь. Встретишь хорошую женщину и создашь семью. Нормальную семью, понимаешь? Ты заслуживаешь этого гораздо больше, чем другие. А я как-нибудь справлюсь. Достану нужный паспорт и уеду за границу, в конце концов. Но зато не буду бродить до конца моих дней из угла в угол в клетке и проклинать себя, что тебя убили из-за меня!
        Игнат резко остановился, уставился мне в глаза и мрачно спросил:
        - Почему меня должны убить из-за тебя? И что это за клетка? Что еще ты мне не рассказала?
        Я опустила голову. Видимо, придется вывернуть душу до конца. Похоже, по другому его не остановить.
        - Потому что он придет за мной. А если ты будешь рядом, обязательно захочешь вмешаться.
        - Зачем ему приходить за тобой? У тебя есть что-то, что ему нужно? - требовательно спросил Игнат и вдруг выругался: - Черт! Ну конечно. Ты что-то взяла у него, да? Компромат?
        - Ты прав, - тихо произнесла я. - У меня есть кое-что, что он считает своим.
        - Понятно. Примерно так я и предполагал. С чего бы ему иначе проявлять такое упорство?
        - Хотя бы с того, что он - сукин сын и психопат.
        - Неважно, - раздраженно мотнул головой Игнат и деловито добавил: - Мы вернем ему то, что ты позаимствовала. И еще поторгуемся, чтобы он оставил тебя в покое. Может, так и лучше. Это будет наш козырь.
        - Я не смогу это вернуть, - ответила я и поморщилась. - Ладно, чем раньше ты услышишь, тем быстрее все закончится. Только стой там и не перебивай, мне и так очень сложно в этом признаваться. Особенно, тебе, - я сжала руки в кулаки, набрала воздух в легкие и быстро заговорила: - Три месяца назад я зашла к себе в квартиру, он сидел на диване в гостиной. Это при том, что после гибели Эльзы я сменила все замки. Я стала набирать полицию, а он ответил, что просто хочет поговорить. Сказал, что вернет всю мою жизнь обратно, если я снова буду рядом с ним. Я ответила, что это невозможно. Тогда он смягчил условия и предложил отстать от меня, если я проведу с ним всего одну ночь. А когда я опять отказалась, он… он взял, что хотел, силой. Через две недели после этого я узнала, что беременна, - я выдохнула и, боясь взглянуть на Игната, продолжила: - Скоро будет три месяца, как во мне живет его ребенок. Когда была с тобой, я скрыла это. Прости меня…
        - Ты не сказала ему? - лишь глухо уточнил Игнат и больше никак не прокомментировал то, что услышал.
        - Нет. Я собираюсь лишить его возможности общаться с ребенком. А если ты испытываешь какие-то иллюзии, я тебя от них освобожу. Я знала, что у него есть сын, и что он учится за границей. Когда поняла, что беременна, решила найти мать его сына и поговорить. Хотела выяснить, какой из него отец. И нашла - в психушке. Она тоже хотела от него уйти, но успела рассказать о ребенке. Он запер ее в психиатрическую клинику по подложному диагнозу, после родов отобрал ребенка, а ее оставил там. Только сын ему все равно не был нужен, и он отослал его подальше от себя. Через два дня после разговора с этой несчастной, отчаявшейся женщиной я сбежала из города. У меня оставался единственный друг, владелец крупного агентства недвижимости. Он мне помог. Прямо у него в офисе я оформила на него доверенность на все мое имущество. А он отдал мне деньги наличными. Часть у него была, остальное за два дня он снял со счетов. И этот паспорт, который у меня сейчас, тоже дал он. В одном из его офисов была странная история. Женщина после смерти сестры, за которой ухаживала, собиралась продать квартиру. При сделке забыла у них
паспорт, а сама исчезла. Они выяснили, что она не выдержала горя и ушла в секту. Там и осталась, а паспорт отказалась забирать. Мой друг отдал его мне. Женщина на два года старше меня и отдаленно похожа. Только пришлось постричься, чтобы увеличить наше сходство. Так я и оказалась здесь, - я немного передохнула, стараясь успокоить дрожь в теле, и продолжила: - Ты хотел уехать со мной. А теперь выслушай мои аргументы. Даже если тебя не отпугнет чужой ребенок в моем животе, ты должен знать, во что ввязываешься. Во-первых, я собираюсь родить этого ребенка. Потому что он точно ни в чем не виноват. Но у него будет очень непростая наследственность, и мне придется приложить много усилий, чтобы он вырос непохожим на своего отца. Во-вторых, этот отец никогда не перестанет преследовать нас. У него очень своеобразные представления о том, что ему принадлежит. А о ребенке он уже знает. Мы с моим другом договорились поддерживать одностороннюю связь с помощью его корпоративной страницы в соцсетях. Он оставлял на ней зашифрованные послания для меня. И недавно сообщил, что моя тайна раскрыта. Я была неосторожна и пошла
к врачу в ту же дорогую клинку, в которую меня когда-то привел отец моего будущего ребенка. Так что теперь он все знает. И найти нас - для него всего лишь развлечение, такая охота на живых людей. А он очень азартен. И если доберется до нас, то, что сделает со мной и ребенком, я уже знаю. А тебя он просто уберет с дороги. Это значит, что нам не будет покоя. Мы нигде не сможем задержаться надолго, не ощутим себя в безопасности. Нам нельзя будет оставлять никаких следов. Отсюда третье. Наш побег будет не романтической прогулкой, как тебе, возможно, казалось. Когда он вычислит этот город, сразу узнает, что ты близко общался со мной и исчез в тот же день. Ты не сможешь забрать с собой ничего: ни телефон, ни машину, ни паспорт, ни водительские права, и даже Тайсона. Потому что неизвестно, где и как мы проведем следующую ночь. Тебе придется оставить дом, бросить бизнес на произвол судьбы. Ты просто не успеешь продать все за один день, а больше времени у нас нет. Я и так тут слишком надолго задержалась. Тебе не смогут позже переслать деньги на счет, по нему нас будет легко отследить. Тебе даже имя придется
изменить. А теперь подумай, хочу ли я для тебя такой жизни? У меня самой уже нет выбора. А у тебя он пока еще есть. Я прошу тебя, умоляю, просто выйди из этой комнаты. Оставь все, как есть. Забудь, словно страшный сон. Отпусти меня…
        Несколько минут Игнат сидел, глядя в пол, и напряженно о чем-то размышлял. Потом встал и вышел комнаты.

* * *
        Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя после всех этих признаний и полного эмоций, почти опустошившего меня, разговора. Потом я вспомнила, что собиралась делать. Вытащила из пакета нательную сумку с деньгами и надела под одежду. Спрятала в рюкзак пистолет, подхватила его и пошла к выходу, по дороге проверяя, все ли в доме осталось так, как было до меня.
        Открыла дверь, шагнула на крыльцо и прямо перед ним увидела Игната, прохаживающегося с трубкой в руках. Он закончил разговор, убрал телефон в карман и кивнул мне:
        - Закрывай дом, нам пора.
        Не задавая вопросов, я лишь тяжело вздохнула, заперла дверь и спрятала ключи под большой цветочный горшок. Игнат взял меня за руку и повел за собой. Через минуту мы уже были в его коттедже. Все так же за руку он привел меня в свою спальню на втором этаже, усадил на кровать и сказал:
        - Сиди здесь и не вздумай никуда уходить. Мне надо быстро собраться.
        - Игнат, - устало произнесла я, - зря ты пропустил мимо ушей все мои доводы. Я не собираюсь взваливать на тебя еще и эту ношу.
        - Ты как-то сказала: я сам решаю, как поступить. Тогда не лишай меня сейчас этого права, - он опустился на кровать рядом со мной, сжал мою руку и покачал головой: - Спасибо, что доверилась мне и рассказала правду. Теперь я лучше представляю, с кем имею дело. Это избавило меня от опасных иллюзий типа мести или поиска справедливости. Ты - самое главное для меня. Дурочка, неужели, и правда, подумала, что я оставлю тебя одну?
        - Была такая надежда, - пробормотала я, - Вдруг ты прислушаешься к голосу разума. Кажется, она не оправдалась.
        - Я и прислушиваюсь. И этот голос мне говорит, что ошибиться может каждый. Но теперь я точно знаю: нельзя из-за одной ошибки ставить на своей жизни крест. Ты сама меня этому научила. А еще мой голос говорит, что любовь - самая ценная вещь на свете. Я не стану ей разбрасываться, чтобы потом не остаться у разбитого корыта. В общем, сиди тихо и не мешай мне собираться. Взять с собой много мы не сможем, и я не хочу забыть что-нибудь важное.
        Игнат достал большую дорожную сумку и стал укладывать туда свои вещи. Сверху положил ноутбук и несколько пачек с деньгами, которые вытащил из ящика у кровати. Когда он почти закончил, с улицы раздался автомобильный сигнал. Игнат выглянул в окно и кивнул:
        - Отлично, пока все идет по плану. Подожди здесь, а когда мой гость уедет, выходи на улицу.
        Он ушел, а я встала и подошла к окну. За воротами стояла ничем не примечательная старая синяя иномарка, рядом с ней прохаживался мужчина. Игнат подошел к нему, поздоровался за руку, и они о чем-то быстро переговорили. Затем Игнат вывез свой внедорожник из гаража и отдал ключи мужчине. Тот передал ему пакет, сел за руль внедорожника и уехал, оставив синюю иномарку у ворот. Я сразу же спустилась вниз.
        Игнат ходил вокруг чужого автомобиля и осматривал его. Увидел меня и улыбнулся.
        - Ну вот, посмотри, это наша новая машина. На пару дней сойдет, и заметь, я владею ей по доверенности. А официальный владелец - совсем другой человек.
        - Ты продал свою машину? - уточнила я со вздохом.
        - Обменял с доплатой, - довольным тоном ответил он, - Деньги нам с тобой понадобятся.
        - Игнат, пожалуйста, остановись, - попробовала я в очередной раз воззвать к его разуму, - Не разрушай то, что у тебя осталось.
        Он внимательно вгляделся в мое лицо и покачал головой:
        - Не трать время зря. Тебе все равно не удастся от меня избавиться. Куда бы ты ни направилась, я буду рядом. И просто подожду, когда ты примешь это, как факт. - Видя, что я молчу, он кивнул на машину: - Давай, залезай, посмотрим, какая она изнутри. А я пока расскажу тебе о наших планах.
        Когда мы сели в салон, Игнат быстро оглядел его и произнес:
        - Порядок. То, что нужно, - потом посмотрел на меня и продолжил: - Сейчас мы съездим в одно место, там нас сфотографируют, и завтра к вечеру у нас будут загранпаспорта на имя каких-нибудь супругов. Ты же слышала о так называемом теневом интернете, да? Ну вот, я тоже слышал, а теперь попробую его использовать. По дороге остановимся у банка, и я сниму все, что смогу, со счетов. Потом навестим одного моего знакомого в соседнем городе. Он давно интересовался моим бизнесом, хотел перекупить. Если сможет до завтра собрать нужную сумму, продам ему компанию. Если не получится, поставлю временного управляющего. Есть у меня среди работников толковый парень. А прибыль пусть копится на счету, потом с ней разберемся. Дом отдам в управление риелтору, он будет его сдавать и тоже класть деньги на счет. Сегодня переночуем в каком-нибудь отеле, где не просят паспорта. А завтра мы с тобой улетим за границу. В любое место, где не нужны визы. Там я найду нужных людей, и нам сделают новые документы. Мы будем с тобой путешествовать по миру. В нем столько красивых мест и необычных уголков. Я давно уже думал об этом, но
только ты сделала такое возможным. А теперь мои мысли о безопасности, - очень серьезно произнес он: - Мы будем осторожны, но бояться и постоянно жить с оглядкой точно не станем. Знаешь, судьба, вообще, переменчивая штука. Сегодня человек, имя которого ты мне так и не назвала, у нее в фаворе, а завтра его взорвут в частном самолете свои же за то, что слишком много знал. Вполне возможно, мы вернемся домой через несколько лет. А если нет, будем жить там, где нам понравится. Жить и любить друг друга. А где, мне вообще не важно. Мой дом рядом с тобой! И вот еще что, - добавил Игнат, пока я во все глаза смотрела на него: - Я готов многое оставить здесь, но Тайсона заберу с собой. Как раз недавно оформил ему ветеринарный паспорт, как будто чувствовал. По дороге заедем в зоомагазин и купим ему перевозку для самолета. Во-первых, он будет нас охранять, во-вторых, детям полезно играть с животными.
        - Детям? - слегка оторопело переспросила я. Кажется, Игнат распланировал всю нашу жизнь.
        - Да, детям. Ребенка с непростой наследственностью лучше воспитывать в полной семье. Так что родим ему братика или сестричку для правильного примера, - Игнат присмотрелся ко мне и озабоченно спросил: - Что-то ты очень бледная. Тебя не тошнит?
        - Нет, - медленно покачала я головой. - Просто кружится голова.
        - От чего?
        - Кажется, от тебя.
        - Вот и отлично! - ответил он и взглянул так, что у меня сразу же сладко заныло в груди. - Я предложил бы тебе прямо сейчас перебраться ко мне на колени. Но думаю, чуть позже мы найдем более удобное место.
        - Можно, я все-таки залезу? - прошептала я. - Очень хочется тебя поцеловать.
        Игнат смотрел на меня, и его зрачки восхитительно темнели, вызывая дрожь в моем теле.
        - Лучше пойдем в дом, - глухо произнес он. - Хочу, чтобы тебе было максимально комфортно. Полчаса наши планы спокойно подождут. Да и Тайсон еще немного побегает перед дорогой.
        Мы вышли из машины. Игнат сразу притянул меня к себе и поцеловал, медленно и очень чувственно, словно исследуя мои губы и язык на вкус. А я вдруг отчетливо осознала: ничего мне, кроме его объятий, не нужно. Пока он рядом со мной, пока любит меня и вот так целует, мы со всем справимся. Еле сдерживаясь, я горячо откликнулась на страстный призыв. Дыхание Игната мгновенно сбилось, а нетерпеливые руки быстро забрались под мою одежду, лаская разгоряченную кожу.
        - Черт, - хрипло прошептал он, на секунду оторвавшись от моих губ и прижимаясь лбом к моему лбу. - Когда я говорил об удобстве, все-таки не газон имел в виду. Хотя мне уже все равно, давай все же доберемся до кровати, - подхватил меня на руки и занес в дом. Впрочем, до кровати мы так и не добрались, нам вполне хватило дивана в гостиной. А за окном радостно поскуливал Тайсон, носясь по двору и оберегая наш покой.
        Конец