Четырехлистный клевер Лана Паркхилл

        # Старинное ирландское предание гласит, что четырехлистный клевер приносит нашедшему его счастье. Дважды дарил Ричард Райвен своей избраннице магическое растение, и они действительно обрели любовь, которой позавидовали бы многие. Однако не только волшебной силе, приписываемой четырем крохотным зеленым листикам, обязаны были они своим счастьем.
        Лана Паркхилл

        Четырехлистный клевер

        Scan, OCR: Larisa F; SpellCheck: Федор
        Паркхилл Л. Л18 Четырехлистный клевер:
        Роман /Пер. с англ. А.Ю. Воскресенской. - М.:
        Издательский Дом «Панорама», 2001. - 192 с.
        Оригинал: Parkhill Lana, 1972
        ISBN 5-7024-1271-0
        Переводчик: Воскресенская А.Ю.


        Аннотация
        Старинное ирландское предание гласит, что четырехлистный клевер приносит нашедшему его счастье. Дважды дарил Ричард Райвен своей избраннице магическое растение, и они действительно обрели любовь, которой позавидовали бы многие. Однако не только волшебной силе, приписываемой четырем крохотным зеленым листикам, обязаны были они своим счастьем.


        Глава 1
        До сумерек было еще довольно далеко. Золотистое солнце лениво опускалось в море, освещая зеленые окрестные холмы, маленькие белые домики, разбросанные по склонам там и сям. Каменные изгороди отбрасывали длинные тени. В графстве Корк, что на южном побережье Ирландии, лето было в самом разгаре.
        Высокий темноволосый мужчина в облегающих синих джинсах и в просторной рубашке с расстегнутым воротом стоял около одной из таких изгородей, увитой плющом и обсаженной ежевичными кустами. Глядя на небольшое объявление, висящее около калитки, он машинально обрывал с ближайшего куста крупные сизые ягоды и отправлял их в рот. «Коттедж «Медовый полдень». «Стол и ночлег» - гласила надпись.
        Мужчина наконец прекратил терзать ежевичный куст и взглянул на часы. Его серые глаза недовольно сверкнули.
        - Сколько можно ждать, - пробормотал он себе под нос. - Ричард Райвен, мне кажется, тебя здесь не ценят.
        Он оперся спиной о каменную изгородь и скрестил руки на широченной груди. Рельефные мышцы натянули тонкую ткань рубашки, проступили буграми на плечах. Казалось, что этот человек может простоять тут целую вечность и нисколько не устать. В это время за углом послышались легкие шаги, и появилась наконец та, которую он с таким нетерпением ожидал.
        Это была прелестная молодая женщина лет двадцати двух, невысокая и зеленоглазая. Солнечные лучи осветили ее, заставив роскошные медно-рыжие волосы засиять подобно золотому руну. Одета она была в легкое голубое платье до колен, подчеркивающее стройную фигурку. Плетеные кожаные сандалии на греческий манер охватывали маленькие ступни.
        Женщина торопливо шла к Ричарду, на ее лице отражалась тревога. Сторонний наблюдатель непременно решил бы, что это милое создание чем-то сильно огорчено или озабочено.
        - Однако ты не торопишься, моя дорогая Сузан, - с легким упреком в голосе произнес Ричард.
        Та, кого он назвал Сузан, нервно облизнула губы, но посмотрела на собеседника с непокорством во взгляде.
        - Мне кажется, это ты пришел слишком рано! - с вызовом начала она. - Мы договаривались на два, а сейчас… сейчас…
        - О черт! - Взглянув на маленькие наручные часики, женщина обескураженно прошептала: - Часы встали…
        - Сейчас уже половина третьего, - промурлыкал Ричард, отходя от изгороди. Теперь он возвышался над Сузан подобно каменной башне из тех, что стояли там, на берегу, с незапамятных времен. - Я вижу, что ты так и не научилась рассчитывать время с тех пор, как мы расстались.
        Ричард подошел еще ближе, так близко, что Сузан ощутила жар его сильного тела. Она поспешно сделала вид, что занята только одним - разглядывает свои остановившиеся часы.
        Не смотри на него! Не смотри! Держи себя в руках! - надрывался ее внутренний голос.
        Все тщетно. Тело Сузан давно уже принадлежало этому человеку, тянулось к нему, несмотря на все доводы рассудка. Руки вдруг похолодели, по спине пробежали мурашки. Голова закружилась. Хотелось одновременно и убежать далеко-далеко от него, и прижаться к его мощной груди.
        Если я посмотрю ему в глаза, то погибну, пронеслось в голове Сузан.
        Но, как кролик перед удавом, она медленно подняла взгляд на человека, которого так желала и встречи с которым хотела бы избежать больше всего на свете. В серых глазах она прочла лишь неудовольствие. По крайней мере, так ей показалось.
        - Раз уж ты предпочитаешь носить старье, то хотя бы проверяй его перед выходом из дому.
        - Мне нравятся эти часы, - запальчиво произнесла Сузан, начиная чувствовать себя виноватой, а этого она не терпела. - Знаешь ли, живя и работая на ферме дядюшки Дейви, я вряд ли смогу позволить себе что-нибудь очень дорогое.
        - Да, надо сказать, что ферма была последним местом, где я стал бы тебя искать.
        - Я… - Все страхи Сузан возродились с новой силой, как только она посмотрела на его суровое, четко очерченное лицо.
        Господи, помоги мне! - мысленно взмолилась она. Как же он прекрасен! После долгих месяцев разлуки голод, что иссушал ее сердце, стал только сильнее. Не проходило дня без того, чтобы мысли молодой женщины не устремлялись к Ричарду. Прекрасному Ричарду. Негодному Ричарду. Ричарду, без которого так тяжело жить на свете!
        - Ты… ты нарочно сюда приехал! Ты искал меня, нашел и приехал сюда, чтобы меня изводить! - закричала она вдруг. - Так, значит, вся эта история насчет твоих исследований, насчет того, что ты пишешь новую книгу, - сплошное вранье!
        - Ну, ты не совсем права, - спокойно ответил Ричард. - Я приехал сюда, чтобы посмотреть норманнские замки и ознакомиться с результатами раскопок. Я действительно собираю материал для новой книги. Сначала я хотел снять комнату в гостинице, но там очень трудно работать. Поэтому остановился на мысли арендовать домик на побережье.
        - Послушай, Ричард, ты можешь позволить себе любой коттедж, больше и лучше нашего. Их здесь полно, и многие сдаются внаем. Почему тебе потребовался именно этот?
        - Потому что он мне идеально подходит. Мне не нужно много места, чтобы писать. Только стол, кровать, пишущая машинка… и тишина. И все это. - Он обвел рукой окружающий ландшафт, указывая на древние деревья с темно-зеленой листвой, щедро дарящие тень маленькому домику на море, расцвеченное заходящим солнцем подобно шелковому покрывалу девы-фэери, на плавную линию холмов. - Это самое чудесное место на свете, ты не находишь?
        В его улыбке не было вызова. Но и Сузан уже совладала с собой. Ричард просто был удачлив. Ему всегда везло. Вот и теперь он снова ворвался в ее жизнь, не прилагая к этому ни малейших усилий.
        Они в молчании прошли несколько ярдов. Сердце Сузан сжималось в тоске. Ведь он отлично знал, кто придет отдать ему ключи и показать коттедж. Не может быть, чтобы ему не сказали об этом. И все же этот человек явился, чтобы терзать ее снова, зная, что застанет одну.
        Почему?
        - Так что же ты все-таки тут делаешь, Ричард?
        Сузан уже успела забыть, какими холодными могут быть его серые глаза. Вся ее злость словно остыла в их ледяной глубине. Старый знакомый неожиданно показался ей самым чужим человеком на свете.
        - Я здесь, потому что соскучился по другу.
        - По другу? Кто здесь говорит о дружбе? - с циничной усмешкой поинтересовалась Сузан. - Наши отношения развивались так быстро, что в них не нашлось времени на что-либо напоминающее дружбу. Или наша дружба, по твоему мнению, должна была зародиться в тот момент, когда мне пришлось оставить тебя?
        - Пришлось? А чего ты хотела, привести любовника в мой дом? Ты же сама заявила мне, что у тебя есть кто-то еще!
        На самом деле ничего подобного Сузан ему не говорила. Однако Ричард неизвестно почему подозревал ее в измене, и переубедить его было невозможно. Да она и не пыталась. Вероятно, из нежелания спорить с мистером Всезнайкой.
        - Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты тут делаешь, Ричард Райвен?
        - Я, собственно говоря, планировал воссоединение двух любящих сердец.
        И тут Сузан прорвало.
        - Вот об этом забудь раз и навсегда! - закричала она так громко, что две сороки, мирно сидевшие неподалеку на дереве, с шумом разлетелись в разные стороны. - Не смей даже заикаться о «воссоединении» и тому подобной чепухе! Единственная вещь, которую я готова сделать для моего бывшего, подчеркиваю, бывшего любовника, так это убраться отсюда сию же секунду и прислать вместо себя кого-нибудь еще. Но пока я здесь, прошу избавить меня от необходимости выслушивать подобный бред!
        Ричард с раздражением посмотрел на нее.
        - Знаете, мисс О'Брайен, я вовсе не собираюсь выслушивать ваши истерики по девять часов кряду. Коль скоро я собираюсь здесь жить, то…
        Сузан отчетливо представила, в какую пытку превратится ее существование. Жить вместе с ним на маленькой ферме, в соседнем доме, просыпаться каждое утро с мыслью о том, что он где-то рядом, каждый день сталкиваться с ним то там, то здесь… Ну уж нет!
        - Ты… ты не можешь здесь обосноваться. Дело в том, что у нас уже есть другие постояльцы. Они обратились к нам раньше тебя, и…
        - И им придется съехать отсюда в двадцать четыре часа этим твоим воображаемым постояльцам! - прорычал Ричард, не поддавшийся на жалкую уловку.
        - Но они не могут, они…
        - Не лги, Сью, - устало произнес темноволосый мучитель. - Я подписал договор об аренде и оплатил все еще в Дублине. Предупреждаю тебя: не пытайся препятствовать мне. Если станешь продолжать в том же духе, твою жизнь наполнят разного рода неудобства. Я ясно выражаюсь?
        - Предельно ясно.
        Что еще ей оставалось ответить? Ричард мог и не облекать в слова свои угрозы. Их можно было прочесть в серых холодных глазах.
        На самом деле никак нельзя было допустить, чтобы Ричард расторг сделку. С прошлой зимы дела на ферме шли плохо, небольшой запас денег стремительно таял, и мысль о том, чтобы сдать коттедж на лето, показалась довольно привлекательной. Он истратил последние деньги на то, чтобы отремонтировать коттедж. Надо думать, что такой постоялец, как Ричард Райвен, показался Дэвиду О'Коннелу подарком судьбы.
        - Наверное, ты прав, - наконец произнесла Сузан, отчаянно пытаясь совладать со своими чувствами. - Мы постараемся, чтобы тебе было здесь удобно.
        - Мы? - удивленно переспросил Ричард. - Я говорил по телефону с неким мистером О'Коннелом.
        - Дэвид О'Коннел - владелец фермы и коттеджа, - пояснила Сузан. Он ничего не знал о том, что связывало ее и Ричарда, поэтому у него не было ни малейшей причины отказать тому в аренде домика. - Он женился на моей бабушке.
        На лице Ричарда отразилось крайнее удивление.
        - На Патриции?
        Он был потрясен. В последний раз Ричард видел бабушку Сузан два года назад, когда та была еще вдовой мистера О'Брайена. Даже ее собственная семья была поражена бурным романом Патриции О'Брайен и Дэвида О'Коннела и их скоропалительной свадьбой.
        - Они поженились в сентябре прошлого года. Как раз после того… - Сузан прикусила язык. - Как раз через два месяца после того, как познакомились, - быстро проговорила она минуту спустя, отчаянно ругая себя за болтливость и за те слова, которые чуть было не произнесла.
        Упомянув Дэвида О'Коннела, она, сама того не заметив, ступила на очень опасную почву. Ричард мог ничего не знать о дяде Дейви, кроме того, что, судя по телефонному разговору, тот является пожилым человеком. Однако был весьма наслышан о внуке достойного фермера, Оуэне Маккилохе, сыне его старшей дочери. Именно его Ричард упорно считал любовником Сузан.
        - Так ты поэтому оказалась здесь? Тебя привезла с собой Патриция?
        - Нет, не совсем так. Я приехала первой, работала тут, у дяди Дейви. Потом Пат решила навестить меня, встретилась с ним - и они все поставили с ног на голову.
        То же самое некогда можно было бы сказать о Сузан и Ричарде.
        Когда они познакомились, то сразу же влюбились друг в друга. Их роман протекал столь же бурно, но с одним отличием: Ричард и не помышлял о браке.
        А Сузан не настаивала. Их любовь казалась такой яркой, такой волнующей!… Словом, большего и желать было нельзя. Она смиренно принимала все, что Ричард мог ей дать, делила с ним его заботы и его постель. Сначала этого было предостаточно.
        Но вскоре многое изменилось…
        - Да… если ты все-таки решил остановиться у нас, то возьми это.
        Сузан протянула Ричарду связку ключей, покачивая ее на пальце. Ключи приветливо позвякивали, отзываясь в сердце молодой женщины похоронным звоном.
        - Надеюсь, вы найдете «Медовый полдень» очень приятным местом. Наслаждайтесь отдыхом, - чопорно добавила она.
        Наконец-то тягостная обязанность выполнена! Сузан встретилась с Ричардом лицом к лицу, поговорила с ним и убедилась в том, что способна контролировать свои чувства.
        Она выстояла!
        Если бы только можно было уйти отсюда и вернуться домой! Домой…
        Неожиданная тоска охватила ее. Захотелось увидеть Джинни, обнять ее тепленькое тельце, посмотреть в невинные детские глаза…
        Именно Джинни, девочка, которой скоро исполнится год, стала настоящей причиной, по которой Сузан рассталась с Ричардом. Это была единственная возможность сохранить ребенка. Судьба загнала ее в ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Несчастная женщина разрывалась между двумя людьми, которых любила больше всего на свете, - любовником и еще не рожденным ребенком, - и выбрала ребенка.
        Джинни заменила ей весь мир, стала всем, что осталось после разрыва с возлюбленным. Джинни была ее будущим. Но если Ричард узнает правду, этот мир рухнет.


        Глава 2
        - Мистер Райвен, возьмите ключи, пожалуйста.
        По мнению, Сузан молчание слишком затянулось. Однако Ричард задумчиво смотрел на нее своими пронзительными серыми глазами и не двигался с места. - Ключи, - умоляюще произнесла она, ощутив тревогу. - Мне пора идти.
        - Нет. - Его тон был мягок, но непреклонен.
        На мгновение ей показалось, что она неверно расслышала. - Что? Мистер Райвен, я… - начала Сузан, глядя на своего собеседника огромными изумрудными глазами.
        O, если бы только она знала, что взгляды, подобные этому, переворачивают его душу! Если бы догадывалась, какую боль причиняют глаза, горящие неприязнью! Ведь он еще помнил их сияющими любовью… или же тем мимолетным чувством, которое принимал за любовь. Как тяжко было осознавать, что Сузан не хочет его больше видеть, хотя некогда желала быть рядом постоянно! О, как Ричард хотел бы, чтобы эта женщина с медно-рыжими локонами и с упрямым ирландским характером знала об этом. Может быть, тогда ему было бы не так тяжело жить…
        - Меня зовут Ричард, если ты еще помнишь, - холодно произнес он. - И ты уйдешь, когда я позволю, не раньше.
        Сузан пронзила его взглядом, способным убить быка.
        - Но мне надо идти!
        - Нет!
        Господи, он потратил месяцы, пытаясь отыскать бывшую возлюбленную, и все для того, чтобы она повернулась к нему спиной и ушла? Сузан дергалась, как кошка на раскаленных угольях, и, кажется, не только из-за их встречи. Она скрывала от него что-то очень важное, и Ричард был решительно настроен узнать, что именно.
        - Я настаиваю на этом.
        - Настаиваешь?
        Больше всего на свете Сузан сейчас не терпелось увидеть Джинни. Из-за этого она уже была не в силах мыслить логически. Она знала, что Патриция глаз не спускает со своей первой внучки, но ничего не могла поделать с иррациональным чувством страха. Ей хотелось немедленно кинуться в дом и обнять малышку, защищая от всего мира, от неведомой опасности… от Ричарда.
        Стоило только Сузан посмотреть на Джинни, как она сразу вспоминала, почему так отчаянно лгала человеку, которого любила.
        Ричард лениво улыбнулся, откровенно наслаждаясь ситуацией.
        - В договоре указано, что меня должны встретить, передать ключи и показать коттедж.
        - Показать коттедж? Да брось! Его можно обойти в три шага. - Сузан опять начала заводиться.
        Ричард небрежным кивком отмел ее возражения. В таком настроении он больше всего напоминал своих предков норманнов, терроризировавших местное население десять столетий назад. Прояви только слабость - и он тут же вцепится в горло.
        - Думаю, мы ограничимся кратким осмотром, - недовольно проворчала она. - В этом доме не заблудится даже мышь.
        - Я все же настаиваю на полной демонстрации моих новых владений, - рассмеялся Ричард. Его голос стал опасно мягким и глубоким. Хищник был доволен.
        На миг Сузан подумала, что не в состоянии больше сопротивляться магии этого чарующего голоса, проникающего до глубины души. Раньше она не могла противостоять обаянию Ричарда Райвена, тридцать лет от роду, волосы темные до плеч, не женат. В конце концов она любила его.
        - Прекрасно. В таком случае…
        Призвав на помощь память, она извлекла на свет подходящий образ. Образ строгой и неприступной мисс Сузан О'Брайен, одной из лучших секретарш большого агентства. Той Сузан О'Брайен, какой она была до встречи с Ричардом.
        Она изобразила самую холодную улыбку из имеющихся в запасе и настроилась хоть целый день водить надоедливого клиента по маленькому коттеджу. Ничего незначащего клиента. Его требуется вежливо обслужить и забыть о нем. Так легче.
        - Пожалуйста, пройдите по этой дорожке. По правую руку вы легко можете увидеть ваш нынешний дом. - Бесстрастному голосу Сузан позавидовал бы любой автомат. - Я также немного расскажу вам об окрестностях.
        Да, так определенно легче. Только не надо думать о том, что ты близко знакома с этим высоким темноволосым красавцем. Очень близко, чтобы не сказать больше. Надо лишь вспомнить свои обязанности, а ты их очень хорошо знаешь. В конце концов, дачный сезон открывается сразу после Пасхи. Скольким людям ты уже показывала этот коттедж? А теперь перед тобой еще один из длинной череды клиентов.
        - Прошу обратить внимание на пол, - продолжала Сузан, отпирая дверь, ведущую в небольшую прихожую. - Он необычный. Дело в том, что здание раньше служило коровником, а неровные каменные плиты, которые вы можете видеть под ногами, являются остатками старого покрытия.
        Сузан обворожительно улыбнулась и прошествовала далее. Она полностью взяла себя в руки и не собиралась давать Ричарду ни малейшего повода воспользоваться ее слабостью. Когда, протискиваясь в следующую комнату, он слегка коснулся ее руки, позволив почувствовать дурманяще терпкий запах своего одеколона, молодая женщина даже не дрогнула.
        Он все еще пользуется прежним одеколоном, машинально отметила Сузан. Тем, что в красной упаковке. Красной, как рваная рана. Нет, как любовное безумие. Одуряющий и притягательный аромат. От которого хочется… Черт! Соберись, ты, безвольная кукла! - одернула она себя, потому что мысли мгновенно унеслись к тем счастливым, полным страсти дням, когда они были вместе.
        Когда они ложились в постель и все посторонние запахи были смыты прохладной водой в ванной, Сузан любила класть голову на широкую, сильную грудь Ричарда и слушать, как спокойно и мерно бьется его сердце. Она любила вдыхать пряный аромат его кожи, такой родной и дразнящий. Она…
        Этого не будет больше никогда!
        Тоска снова подступила совсем близко. Сузан решительно тряхнула медно-рыжими волосами, как бы отгоняя мрачные мысли. Воспоминания бывают хороши… но это только воспоминания, и ничего больше. К тому же они приносят слезы и боль.
        - Обратите внимание в кухню…
        Главное - быстро выполнить работу и уйти отсюда. Не дав Ричарду времени осмотреться на новом месте, Сузан быстро подошла к следующей двери и распахнула ее.
        - Гостиная. Гостевая спальня находится прямо над ней… Ее можно использовать как кабинет. Ванная внизу, а хозяйская спальня прямо напротив. Вы можете заказывать свежее молоко и яйца на ферме, если захотите. Все остальное можно приобрести в местном магазине. Постельное белье и полотенца меняют по субботам.
        Слава Богу, наконец-то все! Теперь он должен ее отпустить.
        - Что-нибудь еще?
        - Да, пожалуй. Почему бы нам не выпить по чашечке кофе?
        - Нет, спасибо, - процедила Сузан сквозь зубы. - У меня запланировано много дел на сегодня.
        - Я хотел бы обсудить с тобой некоторые вопросы.
        Ричард явно игнорировал ее нетерпение. Он повернулся и пошел по узкому коридору по направлению к кухне, не оставив Сузан иного выбора, кроме как следовать за ним.
        - Ричард, у меня нет времени пить с тобой кофе! Я должна работать.
        - Работать? - Ричарда скептически взглянул на нее. - Неужели ты работаешь на ферме? Вот уж чего я никогда не ожидал от элегантной мисс О'Брайен!
        - Я уже сказала тебе, что многое переменилось. Мисс О'Брайен уже не та, что прежде, Ричард. Эти полтора года не прошли для меня даром.
        - Да уж, действительно.
        Ричард обласкал взглядом ее округлившиеся формы, подчеркнутые тесным платьем.
        После рождения Джинни Сузан, гордившаяся своей тоненькой фигуркой, долго привыкала к изменившемуся телу, к пышной груди и к округлым бедрам. И в итоге убедила себя, что так даже лучше. Конечно же Ричард, долго и любовно познававший ее тело во времена их близости, не мог не заметить произошедших в ней перемен.
        - Да, ты действительно стала другой, - прошептал он.
        О, Сузан хорошо знала эти обольстительные нотки в его голосе. Слишком хорошо. Ричарду достаточно было еле слышно произнести ее имя этим томным, чувственным тоном, чтобы она ощутила, как колени подгибаются, а по телу пробегает сладостная дрожь.
        Даже теперь Сузан затрепетала. Какой же глупой и наивной надо было быть, чтобы полагать, будто вожделение, которое когда-то питал к ней Ричард, умерло за эти полтора года и не воскреснет! И вот теперь жар, исходящий от него, обжигал ее. Как зачарованная взглянула она в серые глаза бывшего возлюбленного, страшась и радуясь одновременно.
        - Жизнь в деревне явно пошла тебе на пользу. Ты выглядишь замечательно.
        - Я счастлива здесь.
        Хотя разве можно быть счастливой, когда душа твоя истекает кровью? Единственное, что поддерживало Сузан в трудные минуты, - это необходимость заботиться о ребенке.
        - Так почему бы тебе не приготовить нам кофе? Я поставлю машину в гараж, а ты мне потом расскажешь о себе. Хорошо?
        Нет, не хорошо!
        - Ричард, ты, кажется, меня не понял. Могу повторить еще раз: у меня нет на это времени.
        Но Сузан говорила с пустотой. Новый постоялец уже открыл входную дверь и направлялся к машине. Ей ничего не оставалось, как кинуться за ним.
        - Почему ты меня не слушаешь? Я не могу больше оставаться здесь. Бабушка просила меня прийти пораньше и помочь ей с делами. Она наверняка беспокоится!
        - Неужели Патриция заделалась рабовладелицей?
        Ричард достал из багажника большой чемодан и запер свою роскошную машину. После этого снова направился к дому, шагая так решительно, что Сузан была вынуждена посторониться и прижаться к стене, чтобы он не смел ее с дороги.
        - И я совершенно уверен: она поймет, что нам требуется некоторое время, чтобы возобновить старую дружбу.
        - Я вовсе не желаю ничего возобновлять! Тем более дружбу!
        Пылкие слова произвели гораздо меньший эффект, чем Сузан рассчитывала, так как она выпалила их на бегу, пытаясь поспеть за Ричардом. Он пролетел через весь первый этаж и остановился только в спальне.
        - Повторяю: единственная причина, по которой я здесь нахожусь, заключается в том, что ты гость дяди Дейви, а частью моих обязанностей является встреча гостей. Это все.
        - А какие еще услуги вы предоставляете? - невозмутимо поинтересовался Ричард.
        - Услуги?
        Сузан испугалась. На мгновение ей померещилось, что этот человек сейчас набросится на нее и потащит в спальню. Соблазнительные картины пронеслись во взбудораженном воображении. С трудом успокоившись, она заставила себя вопросительно взглянуть на Ричарда.
        - Мистер О'Коннел сказал мне, что уборка коттеджа производится его людьми.
        - Ну, в общем, да. Однако на самом деле…
        - И приготовление еды.
        - Для гостей, которые остаются надолго, мы готовим завтрак и ужин… - Сузан осеклась, внезапно поняв, к чему он клонит. - Нет! Это никак невозможно! Я не…
        - Но в договоре сказано совершенно иное.
        Только Ричард способен был довести ее до белого каления, даже не повышая голоса. В его мягких, вкрадчивых интонациях отчетливо звучали настойчивые нотки.
        - Я знаю, что в договоре сказано, но ты не можешь требовать, чтобы я выполнила все условия немедленно!
        - Почему же?
        - Это что, так необходимо сейчас? Ты хочешь, чтобы я торчала здесь целый день?
        - Почему бы и нет? - пожал плечами Ричард. - На мой взгляд, лучше и не придумаешь. Ты знаешь мои привычки, не станешь трогать бумаги на столе, не будешь меня тревожить, когда я работаю. Тебе известны мои предпочтения в еде. Конечно же мне хочется, чтобы ты ухаживала за мной, а не какая-нибудь незнакомая женщина.
        - Но Нэн, наша домоправительница, она обычно… - пробормотала Сузан.
        - Никакой Нэн! Я хочу, чтобы это была ты, моя дорогая. Ты, и никто другой! - безапелляционно заявил Ричард.
        - Я не стану это делать.
        И по очень простой причине. Сузан не могла долго находиться вдали от Джинни. К тому же ей вовсе не улыбалось целыми днями находиться рядом с Ричардом. Недолгие полчаса и так уже стали тяжелым испытанием для ее психики. Если их общение затянется, то нервы Сузан могут и не выдержать.
        - Найди себе кого-нибудь еще.
        - Мне никто больше не нужен, - упрямо повторил Ричард.
        Опыт прошлого подсказывал, что спорить с Ричардом в ситуации, подобной этой, совершенно бесполезно. Это все равно, что биться лбом о каменную ограду фермы.
        - Что ты затеял? Решил помериться со мной силами? Думаешь, я поддамся на твои идиотские уловки? Доставлю тебе такое удовольствие? И не надейся!
        - Неужели мысль о нескольких часах работы по дому доставляет тебе такое огорчение? - с деланным недоумением спросил Ричард.
        - Если они будут проходить в твоем обществе, то да! - отрезала Сузан. - А вообще-то я люблю делать что-нибудь по дому. Это была моя идея - готовить постояльцам. Это я настояла, чтобы перечень услуг включили в…
        - В договор, - закончил Ричард с нескрываемым удовлетворением. Итак, ловушка захлопнулась. - Поверь мне, Сью, я не отступлюсь от своего. И тебе не удастся сбежать.
        Он не прибавил «на этот раз», но сие и так было ясно.
        - Тогда это не было бегством, - запротестовала Сузан. - Я же объяснилась с тобой!
        - О да. - Яд в его голосе определенно достиг цели. - Сказала, что многое переменилось и ты больше не чувствуешь ко мне того, что раньше. После чего повернулась и ушла!
        Невыносимо было слышать его обвинения, такие несправедливые и горькие! Но поведать правду она не могла.
        - Да, мои чувства изменились. Я сама изменилась!
        Даже больше, чем он мог себе представить. Она забеременела и, зная, как возлюбленный отнесется к этому известию, поспешила уйти прочь.
        Ричард прислонился к стене и скрестил руки на груди - как делал всегда, когда начинал раздражаться. В его серых глазах было неодобрение… И боль.
        - Знаешь, мне всегда казалось, что нас связывало нечто большее, нежели мимолетное влечение.
        Сузан тогда думала так же.
        - Стало быть, ты ошибался.
        Видит Бог, чего ей стоили эти слова! Их любовь могла бы расти и крепнуть, становясь со временем все ярче, все прекраснее. В один прекрасный день они даже могли бы пожениться. Могли бы…
        Но существовало одно препятствие, и оно было непреодолимо. Ричард не любил детей. И никогда не хотел их. Надо отдать ему должное, он сразу поставил Сузан об этом в известность. Он особо подчеркнул свои слова и попросил ее тщательно предохраняться. Сначала казалось, что все идет прекрасно. Можно быть с Ричардом и не желать ничего другого. Наслаждаться любовью и не думать о продолжении рода.
        Потом выяснилось, что контрацептивы иногда бывают и не столь надежны, как принято считать. И настал день, когда Сузан поняла, что беременна. Желание выносить и родить дитя Ричарда, взять на руки крохотную частичку себя самой вдруг стало таким сильным, что решение было принято моментально. Мысль об убийстве собственного ребенка ужасала. Уйти от Ричарда было проще и честнее.
        Воспоминания вихрем пронеслись в голове молодой женщины. И теперь вот он, отец ее ребенка, собственной персоной стоит перед ней, скрестив руки на груди, хмурит красивые брови и ничего не знает. Ничего.
        - Многое изменилось, Ричард, - терпеливо произнесла Сузан, пытаясь донести до его сознания эту простую истину.
        - Многое, - эхом отозвался он. - Как ты права! Ничего не осталось: ни клятв в вечной верности, ни обещаний никогда не покидать меня, ни нашей любви. Все исчезло словно дым. Хорошо, что ты хотя бы сочла возможным сообщить мне об этом. Сколько времени прошло с тех пор, моя дорогая? Десять месяцев? Год? Полтора?
        - Прекрати! - закричала Сузан, инстинктивно зажимая уши руками, чтобы только не слышать гневных, горьких и несправедливых упреков. - Мне так жаль, так жаль… - забормотала она, понимая, что должна хоть как-то объясниться. Только бы Ричард не думал, будто она предала его! - Я действительно сожалею. Если ты позволишь мне сказать…
        - Нет! Не позволю! Не говори ничего, не говори, что тебе жаль! Если бы ты только знала, как я был зол, когда ты оставила меня! Сходил с ума от ярости и от ревности, от того, что ты так легко смогла предпочесть меня кому-то другому. Но когда я немного остыл и вновь обрел способность рассуждать здраво, то понял, что ты спасла меня.
        - Что?!
        - Да, спасла от самой большой ошибки в моей жизни. - Он сокрушенно покачал головой. - От того, о чем бы я потом всегда сожалел. Оставив мой дом, ты уберегла меня от этого. По правде говоря, я должен быть тебе благодарен, Сью.
        - Что ты несешь!
        Сузан показалось, что Ричард издевается над ней. Да, так оно и есть, он пришел сюда, чтобы вволю поглумиться над бывшей любовницей. А она-то, глупая, надеялась, что он тоже тосковал по ней и, может быть, пересмотрел свои взгляды на детей. Все было напрасно. Робкая надежда превратилась в прах и больше не возродится.
        - В таком случае не настаивай на том, чтобы я осталась.
        - Отчего же, - возразил Ричард. - Мне бы все-таки хотелось выпить чашечку кофе.
        - Ну что же, можешь попросить местных крыс, они подадут тебе все, что пожелаешь, на блюдечке с голубой каемочкой. А с меня хватит. Я ухожу!
        - Я тебя, кажется, не отпускал, - ледяным тоном произнес мучитель. - Мы еще не все обсудили.
        Он отошел от стены и потянулся с ленивой грацией леопарда.
        - Приготовь кофе, Сью! - В его голосе прозвучали повелительные нотки.


        Глава 3
        Он напрасно взял такой тон. В зеленых глазах Сузан зажглись рысьи огоньки. Она отступила на шаг и непроизвольно сжала кулаки. Свободолюбивая натура восстала против подобного обращения. Ричард ухитрился-таки пробудить самые неприглядные черты ее характера. Те, которых он всегда побаивался, когда они жили вместе. Сузан было тяжело вывести из себя, но, коль скоро это происходило, совладать с разъяренной женщиной было почти невозможно.
        В таком состоянии она бросалась в бой, не размышляя, не думая о поражении, и перед ней мог спасовать даже человек не робкого десятка. Вероятно, в рыжеволосой ирландке в такие моменты просыпалась кровь предков.
        Ричард слегка опешил от того, как изменилось выражение лица Сузан, однако все же попытался настоять на своем, правда, несколько понизив голос.
        - Пожалуйста, - произнес он мягко.
        Но, судя по гневному сверканию зеленых глаз, его старания пропали втуне. Внезапно Ричард изумился тому, что всеми силами пытается заставить Сузан остаться с ним, хотя и так ясно, что лучше бы ей быть в каком-нибудь другом месте, подальше отсюда… ради их общей безопасности.
        А что, если он не так уж и безразличен этой красивой и страстной женщине? Тогда зачем она скрывает это? И что еще она скрывает?
        - Сью… я действительно очень устал, понимаешь. И мне чертовски хочется выпить кофе.
        Ричард и вправду выглядел неважно. В этом весь он, машинально подумала Сузан. Во время работы постоянно забывает о таких вещах, как еда и питье.
        - Чего ты боишься? - спросил ее бывший возлюбленный.
        - Ничего. С какой стати ты решил, будто я чего-то боюсь?
        Так уже лучше, решил Ричард. Может быть, конфликта удастся избежать. По крайней мере, она удостоила его ответом.
        - Только одну чашку кофе, и я ухожу, - прошептала Сузан, внезапно смягчившись. Обаяние Ричарда могло бы растопить и камень, не только слабое женское сердце.
        - Ты просто ангел!
        - Особо не обольщайся.
        Заключив краткое перемирие, они отправились в кухню, где Сузан включила плиту. Ей и самой не помешала бы сейчас чашечка кофе. В конце концов, это не займет много времени.
        В какой-то момент она перестала испытывать мучительное беспокойство за Джинни. Даже если малютка проснется, Патриция и Нэн позаботятся о ней. У этих двух женщин было достаточно опыта, чтобы справиться с оравой младенцев, а в Джинни они просто души не чаяли.
        - Может, приготовишь пару бутербродов? - подал голос Ричард. - Чертовски хочется есть.
        - Ну, где-то тут есть сыр и хлеб, - неуверенно предположила Сузан. - Когда ты ел в последний раз?
        - Не помню.
        - Вот так всегда. Только оставь тебя…
        Он был сейчас так близко, так дразняще близко! Сидел, облокотившись на старый кухонный стол, запустив по старой привычке пальцы в густые темные волосы, и внимательно смотрел на маленькую женщину с банкой кофе в руках. Все было совсем как прежде.
        - Не хотелось терять время в дороге. А в забегаловках я есть не могу, ты же знаешь. От Дублина до Корка почти двенадцать часов езды, так что я слегка проголодался.
        Да уж, забегаловок в дешевых мотелях, где на каждом шагу попадаются лотки с его книгами, Ричард сторонился. Ежеминутная опасность быть узнанным. Восторженные поклонницы, которых он боялся как чумы…
        Сузан прикусила губу, борясь с горестным чувством потери. Она так хорошо знала каждую черточку, каждую странность его характера. И сама отказалась от него!
        - Так что от бутербродика я бы не отказался. Особенно если ты положишь на сыр немного помидоров, и…
        - Креветок не завезли, прошу прощения.
        Сузан отчаянно пыталась сохранить внешнее спокойствие. Она не привыкла прислуживать и тяготилась мыслью о том, что придется делать то же самое для каждого, кто захочет остановиться в «Медовом». Не только для человека, которому она охотно прислуживала бы всю жизнь, только бы быть рядом с ним!
        Вдохнув, Сузан принялась нарезать хлеб и сыр. Меж тем мысленно она была не здесь.
        Это случилось вечность назад… нет, в июне позапрошлого года. Она согласилась переехать в дом Ричарда в Дублине. Как они были влюблены друг в друга! Помнится,
«да!» было сказано прежде, чем Ричард закончил излагать свою просьбу. Вещи перевезли в тот же день.
        Тогда, как и теперь, он попросил приготовить чего-нибудь поесть, сиял своей подкупающей, теплой, искренней улыбкой, перед которой невозможно было устоять. Потом порывисто обнял ее и принялся жадно целовать в губы. Казалось, он никогда не утолит свою жажду. Но вот Ричард поднял Сузан на руки и легко понес наверх, в спальню…
        Взглянув на него, молодая женщина поняла, что и Ричарда одолевают воспоминания. Странная смесь чувств отражалась на его лице - тревога, надежда, тоска. Он тоже вспомнил их старый дом. Дом, в котором они не испытывали ни страхов, ни сомнений. Где они были счастливы.
        - Кофе готов, - прошептала Сузан, глядя в серые внимательные глаза, которые не видела так долго.
        - Да-да, спасибо, - рассеянно отозвался Ричард.
        - Пей, пока не остыл. А ты привез свою пишущую машинку?
        - Конечно. Я привез много вещей, ведь жить здесь собираюсь долго. Но машинку в первую очередь. Я, знаешь ли, с ней как-то свыкся.
        Они болтали всякую чепуху, чтобы отвлечься от мыслей о прошлом. Чтобы не думать, как это сладко - обнимать друг друга, быть вместе. Ощущать любовный голод и утолять его. Поцелуи. Жар в крови. Ненасытное влечение…
        - Ты сделала достаточно бутербродов, чтобы накормить армию, - заметил Ричард.
        - Это из чувства самосохранения, - возразила Сузан, кладя на сыр ломтики помидоров. - Я прекрасно знаю твой аппетит. Надо сказать, что это единственное, о чем я вспоминаю без сожаления.
        - Так, значит, об остальном ты все-таки сожалеешь?
        Ричард невольно подался вперед, крепко сцепив руки, чтобы подавить желание заключить Сузан в объятия. Медно-рыжие локоны были так близко, что хотелось прижаться к ним лицом, вдохнуть знакомый запах…
        - Ричард…
        Зачем он встал и подошел к ней? Сузан ощущала близость желанного мужчины всем своим существом. Сердце вдруг забилось сильнее, дыхание участилось, перед глазами поплыли яркие круги.
        - Да, я сожалею о многом. Мне недостает твоей бесконечной работы и бесконечных чашек кофе. Мне не хватает того беспорядка, который ты устраиваешь в кабинете. Мне…
        Боже, как прекрасен ее аромат. Розы, солнце и что-то еще, неуловимое, как сон, - сладостный запах ее юного тела. Вся она словно мощный магнит, противиться притяжению которого не имеет смысла.
        - Сью, пожалей меня! Неужели во мне нет ничего хорошего?
        Он придвинулся еще ближе. Но Сузан упорно старалась не замечать этого.
        - Черный перец, - вслух напомнила она себе. - Ричард любит, чтобы помидоры были посыпаны черным перцем.
        Она потянулась за перечницей - и замерла, стараясь даже не дышать, потому что Ричард подошел вплотную и встал у нее за спиной.
        - Может быть, тебе недостает чего-нибудь еще? - спросил он, беря с тарелки ломтик помидора и торопливо засовывая его в рот.
        - Ну конечно, как я могла забыть! Того, что ты вечно таскаешь еду у меня из-под рук!
        Ричард, сделав страшные глаза, снова потянулся к помидорам. Сузан машинально схватила его за руку - и у нее перехватило дыхание. Так странно было ощущать его сильные пальцы, заново вспоминать, что его рука, горячая и сухая, так нежна…
        Не в силах больше сдерживаться, Сузан запрокинула голову, ощущая затылком тепло его широкой груди, вздохнула и закрыла глаза. Ричард медленно обнял ее, прижимая к себе.
        - Сью, - тихо произнес он голосом хриплым, будто от жажды.
        - Ричард…
        Она попыталась воспротивиться его объятиям, но это было все равно, что пытаться сдвинуть скалу.
        - А знаешь, чего недоставало мне? - прошептал он ей на ухо.
        - Ричард, пусти меня!
        - Я скучал по твоим волосам…
        Сузан почувствовала, как он прижимается щекой к ее пышным локонам.
        - Я скучал по твоей нежной коже, по звуку твоего дыхания, по голосу, по стуку твоего сердца. По тому, как я мог прикасаться к тебе…
        Ричард нежно провел пальцем по ее шее, опускаясь к тому месту, где трепетала тоненькая жилка.
        Нож выскользнул из ослабевших пальцев Сузан и звякнул о стол. Ее охватило какое-то странное оцепенение. Будь что будет, пронеслось в голове.
        Горячие губы прикоснулись к нежной шее в том же месте, где только что была рука. В ответ Сузан застонала.
        Тогда Ричард обнял ее за талию и повернул лицом к себе, поддерживая и прижимая к своему мускулистому телу. Силы окончательно покинули Сузан, когда он нежно целовал ее в подбородок, в сомкнутые губы, в полуприкрытые веками глаза. Она не могла больше противиться дурманящей настойчивости этого великолепного мужчины.
        - Я скучал по твоей груди…
        И Ричард осторожно провел указательным пальцем по мягкому полушарию, ощущая сквозь тонкую ткань, как напряжен сосок.
        О, она желала его так же сильно, как он ее!
        Не задумываясь более, Ричард торопливо расстегнул пуговицы платья и рванул его вниз. Жадному взору открылись округлые плечи и высокая грудь, едва прикрытая белым кружевом бюстгальтера. Затвердевшие соски натягивали полупрозрачную ткань.
        В следующее мгновение Ричард уже обнимал Сузан так крепко, что она с трудом могла дышать. Но это не помешало ей, привстав на цыпочки, обхватить его руками за шею, прижаться к нему пылающим и жаждущим ласки телом.
        Отец ее ребенка, человек, по которому она тосковала все это время, послушно склонил голову и подарил ей долгий, сладостный поцелуй.
        Все словно бы стало на свои места. Ричард целовал жадно, самозабвенно, лаская языком потаенные уголки ее нёба. Как давно она не ощущала прикосновения этих горячих и страстных губ…
        По телу молодой женщины пробежала дрожь наслаждения, заставляя беспомощно застонать. Мысли путались. Собственно говоря, ими владел сейчас один лишь Ричард. Темноволосый и сероглазый Ричард Райвен, встречи с которым она так страшилась все это время! Стоило ему прикоснуться к ее пальцам и протянуть тонкую ниточку близости между ними, как все старательно возведенные барьеры рухнули, будто их и не существовало вовсе. Единственное, что теперь имело значение, - был он. Его тепло, его объятия. Сузан чудилось, что она будто растворяется в прозрачной морской воде. Сейчас ее унесет нахлынувшей волной… и пусть.
        Любовь. Как они боялись этого слова, связывая с ним слишком большие надежды! И слишком сильную боль… Оно значило так много и потому таило в себе опасность.
        Однако сейчас Сузан с мучительной ясностью осознала, что обмануть себя не удалось. Она по-прежнему желала Ричарда и будет желать всегда. Жестокая ирония ситуации заключалась в том, что Сузан некогда постаралась убедить Ричарда, что любовь прошла, что между ними все кончено, а на самом деле любила этого человека больше жизни.
        И вот Ричард вернулся. Он обнимает ее и целует. Серые глаза сияют прежней страстью, и прежняя страсть живет в его душе. Сузан обхватила его шею сильнее, чтобы не отпускать никогда. Так давно… так давно они не виделись, не прикасались друг к другу! Затем маленькие руки принялись лихорадочно расстегивать пуговицы мужской рубашки.
        - Полегче, дорогая, ты вырвешь их с мясом, - усмехнулся Ричард, высвобождая руки из рукавов.
        Теперь он стоял перед ней полуобнаженный, прекрасный, как герой легенды. Грудь его вздымалась, лоб покрывала испарина. Сузан порывисто прижалась щекой к его груди и удовлетворенно вздохнула.
        - Ричард, о, Ричард…
        Так хотелось ласкать его, как прежде, провести с ним долгую и жаркую ночь любви! Без конца повторяя его имя, Сузан наслаждалась самим его звучанием, тем, что может произносить это удивительное слово. Самое лучшее имя на свете.
        Ричард легко поднял ее на руки и вынес из кухни, открыв дверь одним движением сильного плеча. Он буквально пронесся через коридор и гостиную, направляясь со своей драгоценной ношей в спальню.
        На застеленной кровати стоял чемодан с вещами, отлетевший в сторону, когда эти двое бросились на широкую кровать. Ричард в мгновение ока сорвал с Сузан платье, не желая, чтобы что-то мешало ему покрывать жаркими поцелуями нежное тело.
        Затем, перекатившись на кровати, он оказался сверху. Приподнявшись на локтях, он долго смотрел на Сузан, лаская ее губы и подбородок сильными пальцами.
        Она обнимала его за плечи, оставляя на них красные следы от судорожно сведенных пальцев, и могла думать только об одном.
        - Я хочу тебя… я хочу тебя… - хрипло шептала Сузан, покрывая поцелуями его шею и грудь.
        - И ты получишь меня, - прошептал Ричард, улыбаясь. - Вот только разберусь с этой проклятой одеждой!
        Из-за жары Сузан не носила чулок, поэтому препятствием служили лишь тоненькие кружевные трусики. С брюками Ричарда все было гораздо сложнее. В конце концов с пряжкой ремня было покончено, и Сузан дрожащими пальцами потянула застежку брюк вниз. Ее сжигало безжалостное пламя страсти, в висках стучало, кожа, казалось, растворялась под ласковыми мужскими руками, превращаясь в жидкий огонь. Этот огонь можно было погасить только одним способом…
        Но что-то вдруг изменилось. Ричард резко отстранился от нее, выражение лица его изменилось, взгляд угас.
        - Сью, мы не можем…
        Эти слова вошли в ее сердце подобно острому клинку. Она просительно взглянула в серые глаза, вновь приобретшие оттенок холодной стали.
        - Конечно же можем! Почему нет? - запротестовала Сузан.
        Но Ричард решительно покачал головой.
        - Ответь мне только на один вопрос. Ты предохраняешься? Ты принимаешь контрацептивы, Сью?
        Если бы он с размаху ударил ее по лицу, потрясение вряд ли было бы большим. Сузан непонимающе уставилась на Ричарда, затем разум медленно осознал мучительную истину: все вернулось на круги своя.

«Ты предохраняешься?» Какой знакомый вопрос! Тот самый, из-за которого она осталась одна. Не по своей вине, а лишь потому, что Ричард Райвен никогда не хотел иметь детей ни от нее, ни от какой-либо другой женщины.
        - Нет, - прошептала она, и взгляд серых глаз сразу сказал ей все.
        Слегка побледнев, Ричард поспешно отстранился, сел на кровати и обхватил голову руками. Прошлое вдруг повернулось к Сузан своей уродливой стороной.

«Ты предохраняешься?» Этим вопросом он хотел обезопасить самого себя от обузы в виде детей. Его любовь была пуста и бесплодна, как камни Эмайн Маха.
        Но только вот предохраняться было уже слишком поздно. У Ричарда уже есть ребенок. Дочь, которой он никогда не хотел и о которой никогда не узнает. И в ее жизни не будет места для отца.


        Глава 4
        - Убирайся!
        Перемена была столь внезапной, что Ричард не сразу понял, в чем дело. Казалось, что Сью, его ласковую Сью, вдруг подменили.
        Рядом с ним была женщина, сделанная, вероятно, из ледяной глыбы, такой холод исходил от нее. Там, где только что пылали страсть и желание, теперь стыла лишь ненависть. Это было настолько невероятно, что Ричард неуверенно хмыкнул.
        - Я сказала, убирайся!
        На сей раз приказание было подкреплено кое-чем более весомым. Ричард стремительно соскочил с кровати и сделал это вовремя, чудом увернувшись от колена, нацеленного ему в пах.
        Не решаясь больше рисковать, он быстро отступил в угол спальни, по-прежнему недоумевая. Руки запутались в рукавах наполовину спущенной рубашки. Он зло поддернул их на место. В голове шумело.
        Сузан в это время, шипя что-то сквозь зубы, пыталась надеть платье.
        - Какого черта здесь происходит?! - выпалил Ричард, начиная выходить из себя. - Что такого ужасного было в моем вопросе?
        Его терзали неудовлетворенность и обида. Похоже, его приманили, а потом щелкнули по носу.
        - Если тебе все это не по нраву, могла бы сказать и раньше, а не вести себя так, будто я насилую тебя!
        И этот человек еще считает себя обиженным! Да его самое заветное желание никогда не иметь детей! Как правильно она поступила, скрыв от него рождение Джинни! Только одному человеку на свете Сузан поведала правду о дочери - своей бабушке.
        - Или ты просто решила подразнить меня? Скажи, что это всего лишь какая-то глупая игра!
        - Нет!
        Но все же следовало как-то объяснить столь резкую смену своего настроения.
        - Ты забыл кое-что, - нервно произнесла Сузан, старательно отводя взгляд.
        - И что же это, моя дорогая?
        - Не «что», а «кто». Ты забыл об Оуэне.
        - Об Оуэне?!
        Ричард произнес это имя с откровенной ненавистью. Он даже непроизвольно сжал кулаки.
        Самым неприятным было то, что Сузан не могла толком одеться. Ее платье лишилось половины пуговиц, и надеть его было гораздо труднее, чем снять. Она украдкой оглядела кровать, надеясь найти покрывало или простыню, чтобы завернуться. Отыскать удалось только помятый и растерзанный бюстгальтер, по несчастливой случайности лежащий у ног Ричарда. Можно было бы подойти и поднять его, но Сузан не решалась. Ричард находился сейчас в неподходящем настроении.
        Прикрыв грудь руками, она мрачно уставилась перед собой, гадая, не перестаралась ли с объяснением причин.
        - Оуэн Маккилох? А какое, скажи, пожалуйста, этот тип имеет к нам отношение?
        Признать, что в жизни Сузан по-прежнему существует этот мужчина, было для Ричарда равносильно удару в челюсть. Это шокирующее ощущение, смешавшись с чувством сексуальной неудовлетворенности, совершенно лишило его способности рассуждать здраво.
        - Самое прямое. Я не могу спать с тобой из-за Оуэна.
        Удар был очень тяжелый. Сузан увидела, как глаза Ричарда сузились словно от боли.
        - Но я полагал, что вы давно расстались.
        - Конечно же нет. Он живет неподалеку отсюда.
        Ричард помолчал с минуту, усваивая информацию.
        - Да, теперь я понял, - медленно произнес он. - Ты, вероятно, почувствовала запоздалый, но острый укол совести, осознав, что твое поведение было бы актом неверности по отношению к достойному Оуэну Маккилоху.
        Когда Ричард нервничал, он начинал выражаться ужасно витиевато. Временами его даже трудно было понять.
        - Это не запоздалый укол совести! И я никогда, ты слышишь, никогда не изменяла тебе, пока мы были вместе!
        - Сейчас, я полагаю, мы говорим не о наших прошлых отношениях. И я также полагаю, что ты спохватилась слишком поздно, для того чтобы выйти сухой из воды. Или скажешь, что я заставил тебя лечь со мной в постель?
        - Нет.
        - По крайней мере, ты достаточно смела, чтобы посмотреть правде в лицо. Я, знаешь ли, за всю мою жизнь не принудил ни одной женщины.
        Скрывать боль было невыносимо тяжко. И Сузан попыталась спрятать ее за маской пренебрежения и иронии.
        - Ты настолько неотразим, что ни одной женщине просто не придет в голову сопротивляться.
        Перед мысленным взором пронеслись статьи из газет, те ужасные публикации, которые появились после того, как она и Ричард расстались.
        - Именно поэтому ты, наверное, путался со всеми этими моделями и актрисами. Они просто не могли тебе отказать, не так ли? Кто у тебя в этом месяце прислуживает в постели? Беатрис Митчелл? А кто был в прошлом? Рози Макдауэлл?
        Ричард был занят тем, что пытался застегнуть рубашку, на которой теперь тоже не хватало пуговиц. Его резкие нервные движения выдавали отвратительное состояние духа.
        - Не стоит верить всему, о чем пишут в газетах.
        - Так, стало быть, ни одна из тех статей не была правдивой? - иронически приподняла брови Сузан.
        Стоящий перед ней темноволосый мужчина угрожающе нахмурился и стиснул зубы. Его скулы словно окаменели.
        - Нет. Только некоторые из них, - наконец выдавил он из себя.
        Ричард вовсе не считал достойным свое поведение в первые месяцы после того, как Сузан покинула его дом в Дублине. Вряд ли можно гордиться скоротечными романами, которые он заводил, пытаясь заполнить пустоту, поселившуюся в его сердце. Он хотел вернуться к образу жизни, который вел до знакомства с Сузан, чтобы доказать себе, что боль утраты не так уж и велика.
        Все оказалось бесполезно. Несколько часов суетливой близости, после которых неизбежно наступало утро. Нужно было снова смотреть в лицо реальности, и оно было уродливым. Да, он был волен делать со своей жизнью все, что угодно, но женщина, перевернувшая его жизнь, его взгляды, ушла и не собиралась возвращаться.
        - Но должен снова сказать тебе, что я никого не заставлял. Все эти женщины были абсолютно свободны в выборе. И у них не было возлюбленных. Они никому не изменяли.
        Ричард наконец заправил рубашку в джинсы, застегнул молнию и щелкнул пряжкой ремня.
        - Непохоже на случай с Оуэном, не правда ли? Так что ты мне на это скажешь? Вы все еще любовники? Или он оказался вовсе не так хорош, как ты думала?
        - Как ты можешь так говорить! Оуэн был добр ко мне.
        - Да, несомненно. Мы оба прекрасно знаем, насколько он был добр. Но, может быть, в этом и заключена проблема? Может быть, просто доброта тебя не удовлетворяет? Ты ищешь кого-нибудь еще, менее доброго, но более сексуального?
        - Даже если и так, не думай, что это будешь ты!
        - Неужели?
        Ричард окинул полураздетую Сузан красноречивым взглядом. Рядом с кроватью валялся чемодан, в любовной горячке сброшенный ими с кровати.
        - Нет?
        - Это было не то, о чем ты подумал, - прозвучал запальчивый ответ. - Больше похоже на мазохистское стремление избавиться от радужных иллюзий, которые я до сих пор умудрилась сохранить!
        - Поверь мне, моя дорогая, что так долго живут лишь истинные чувства. Ты все-таки чуть не заставила меня совершить самую большую ошибку в моей жизни.
        А я ошибку уже совершила, невольно подумала Сузан. Полюбила этого человека. По правде говоря, особого выбора у нее не было. Все случилось в тот миг, когда они впервые встретились, и вспыхнувшее чувство не зависело от решений рассудка. Его было не изменить.
        - В конце концов, сделанного не воротишь, - констатировала она, постаравшись придать голосу максимум холодности. Больше всего на свете Сузан хотела поскорее уйти из этой спальни.
        - Дай мне мое белье, будь так добр. Я бы предпочла одеться.
        Ричард нагнулся, поднял белый клочок ткани и, не глядя, швырнул его в сторону кровати.
        Сузан наконец привела себя в порядок, не обращая внимания на то, что мягкие прикосновения шелка и льна были невыносимы для ее чувствительной кожи и горящих сосков. Это была новая изощренная форма пытки, но молодая женщина стиснула зубы и постаралась не обращать на нее внимания.
        Одевшись, Сузан почувствовала себя несколько лучше, несмотря на то, что платье выглядело так, будто его жевала корова. Дрожащими руками попыталась пригладить волосы, но успеха не достигла и робко посмотрела на Ричарда.
        Он не двинулся с места. Все еще стоял у окна - высокий, мрачный, заложив большие пальцы рук за кожаный ремень.
        Сузан выдавила из себя слабенькую улыбку, но в лице Ричарда ничего не дрогнуло.
        - Ну, поскольку нам, кажется, больше не о чем говорить, позволь откланяться.
        Она медленно пошла к двери, радуясь, что удалось так легко сбежать, и желая только одного - спрятаться где-нибудь и зализать раны в тишине и покое.
        - А когда ты опять придешь?
        Никогда! Если бы только она имела такую возможность…
        - Опять?
        - Ну, особые услуги… Уборка, готовка.
        - Учитывая особые обстоятельства, особые услуги тебе предоставит наша Нэн.
        - Ни в коем случае. - Ричард был непоколебим. - Мне не нужна ни ваша Нэн, ни бабушка Патриция, ни кто иной. Мне нужна ты.
        - Но почему?
        Почему?… Ричард задавал себе тот же самый вопрос.
        Несмотря на то, что Сузан ненавидела его и не хотела иметь с ним ничего общего, он все равно не мог отказаться от ее общества. Только бы видеть ее, говорить с ней, пусть даже читая неприязнь в изумрудных глазах!…
        Ричард презирал себя за малодушие и в то же время ничего не мог поделать с собой. Каждая клеточка его существа тянулась к этой непостижимой и манящей женщине. Она проникла в его мысли, поселилась там навсегда.
        Казалось бы, теперь, когда он узнал о существовании Оуэна в ее жизни, оставаться не имело смысла. Наоборот, стоило уехать как можно быстрее. Словом, дела обстояли именно так, что следовало снова укладывать чемодан в багажник машины. Так будет проще и легче.
        Вот только вряд ли честнее. Ричард не собирался больше предавать ни себя, ни единственную женщину, которую когда-либо любил. Прекрасное, отважное создание, всегда напоминавшее ему одну из кельтских богинь - рыжеволосую и зеленоглазую Бригг.
        Одной улыбки, одного взгляда изумрудных глаз было достаточно, чтобы Ричард потерял всякий контроль над собой. И ясно осознал, что жизнь без этой женщины не имеет никакого смысла.
        Ну же, мысленно приказал он себе, посмотри правде в лицо. За какой-то без малого час Сузан заставила тебя полностью распрощаться с твоим хваленым самообладанием. Да, у нее сложный характер - вспыльчивый, дерзкий, упрямый. Но эта женщина полна жизни настолько, что просто находиться рядом с ней равносильно тому, чтобы стоять в сердце урагана. И как же Ричарду хотелось, чтобы этот ураган подхватил его и унес прочь отсюда!
        Навсегда.
        - Ты спрашиваешь почему? - повторил он. - Я уже ответил: ты мне подходишь.
        Это было уже слишком.
        - Но ты мне не подходишь! И я не хочу готовить и убирать для тебя, Ричард! Ты не сможешь меня заставить, ссылаясь на проклятый договор! - закричала Сузан, устав сдерживать свои эмоции. - Даже если он будет высечен золотыми буквами на камне, я не стану этого делать. Пусть его лучше поставят на моей могиле!
        - Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я расторг сделку? - ядовитым голосом осведомился ее противник. - Твой дядя, наверное, будет весьма доволен.
        - Делай что хочешь! Главное, оставь в покое меня! - Сузан встала перед Ричардом, уперев руки в бока. - Если думаешь, что я стану приходить сюда из-за денег, плохо же ты меня знаешь! Хватит меня шантажировать! Договор не будет изменен. И ты получишь ту прислугу, которую нам будет удобно прислать тебе. Нечего здесь распоряжаться!
        Сузан кипела от злости и обиды. Она пришла сюда, втайне надеясь, что Ричард хоть сколько-нибудь изменился. Может быть, пересмотрел свое отношение к детям. Где-то в глубине души она очень хотела рассказать ему о Джинни. Чтобы он, радуясь вместе с ней, взял на руки свою дочь. Чтобы все наладилось.
        Но теперь, в отчаянии глядя на мрачное, потемневшее лицо отца своего ребенка, Сузан поняла, что надеждам не суждено сбыться. Это был очередной самообман.
        - Я скажу Нэн, чтобы она пришла сюда утром. Если тебе не нравится, съезжай отсюда. Так будет лучше для всех.
        И, не дожидаясь его ответа, не дожидаясь новой волны обвинений, Сузан повернулась и пошла к двери, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать.
        Только бы Ричард не подумал, что она боится!


        Глава 5
        Был полдень. Солнечные лучи проглядывали сквозь пышную зелень листвы. Слышалось лишь сонное жужжание пчел, и в нагретом воздухе плыл нежный, сладкий аромат цветущих роз.
        Сузан сидела в садике, задумчиво вертя в руках вязанье. Рядом с ней, в детском креслице, увлеченно гукала Джинни - темноволосая, зеленоглазая малышка в белом костюмчике.
        Несмотря на прекрасный день, Сузан одолевали мрачные мысли. Ей не давала покоя вчерашняя история. Как может быть, чтобы молодой состоятельный мужчина в самом расцвете карьеры столь категорически не хотел иметь детей? Или это всего лишь краткий период в его жизни и после Ричард образумится?
        В любом случае, к ней и к Джинни все это не будет иметь никакого отношения.
        Невольно глаза матери обратились к малютке, радостно улыбающейся солнечным зайчикам и лепечущей что-то на своем языке. Сузан отложила вязанье и склонилась к Джинни. Вынув девочку из креслица, она с тоской всматривалась в широко распахнутые глазенки такого же цвета, как у нее самой.
        - Я люблю тебя… О, как я тебя люблю, моя дорогая девочка!
        Услышав знакомый голос, малышка радостно залопотала, заставив материнское сердце сжаться от умиления и счастья так, что перехватило дыхание.
        - О, Джинни, что бы я без тебя делала! Если бы только все могло быть иначе. Если бы только…
        Она поспешно прервалась. В ее жизни теперь не было места для «если». Нет никакой возможности изменить ситуацию. Нет никакой надежды на то, что изменится Ричард. Он, вероятно, так и останется самовлюбленным создателем модных исторических романов, вечным повесой. Дети и семья - что ж, это не для него.
        - Если нельзя быть с вами обоими, то конечно же я буду с тобой, моя маленькая, - нежно прошептала Сузан дочке, удобно устроившейся на ее руках. - Ричард сделал свой выбор. А я сделала свой.
        Она наслаждалась тем чувством, которое почти всегда возникает между младенцем и его матерью. Чувством взаимной любви и понимания. Того понимания, что возникает между двумя любящими сердцами. Джинни вцепилась крохотными пальчиками в палец Сузан и что-то ворковала, пытаясь затащить его в рот.
        Мать отчетливо сознавала, что ради этого крохотного комочка жизни сделает что угодно. Бросится под колеса автомобиля, войдет в клетку к разъяренным хищникам, будет драться со всем миром, если только понадобится. Если так будет лучше для Джинни.
        - Только одну проблему я не могу разрешить, понимаешь, моя сладкая…
        Девочка одарила ее смешной редкозубой улыбкой. Слезы, навернувшиеся было на глаза Сузан, сразу высохли.
        А ведь все начиналось так хорошо! Сузан делала карьеру в своем агентстве, Ричард писал сценарии исторических фильмов. В то время она была настолько потрясена тем, что известный писатель влюбился в нее, простую девушку, что совершенно не думала о возможных последствиях их романа.
        Но, видимо, что предначертано судьбой, того не избежать.
        Может быть, если бы Ричард знал правду, то… Нет, никогда нельзя было понять, как он поступит в том или ином случае. Он из тех людей, что скрывают свои эмоции и побуждения, насколько это возможно. Рыцарь, закованный в железные доспехи.
        Взгляд Сузан затуманился воспоминаниями. Как-то раз они отправились на ужин вместе со знакомой парой. Венди, подруга Сузан, сообщила им, что ждет ребенка. Услышав об этом, Ричард помрачнел, замкнулся и до конца ужина не сказал ни слова.
        - Ты мог бы проявить чуточку больше энтузиазма! - упрекнула его Сузан, когда они возвращались домой.
        - С какой стати? - Голос его был холодный и отстраненный.
        - Как это с какой стати? Венди беременна и, вполне естественно, ждет, что друзья будут радоваться вместе с ней. Ты мог хотя бы поздравить ее, вместо того чтобы сидеть в своем углу, как сыч. Мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы сгладить неприятное впечатление, которое ты на нее произвел. Где твое хваленое обаяние? Где твои хорошие манеры? Где в конце концов элементарная любовь к детям?
        - Не знаю.
        - Неужели ты не рад за нее?
        - Совершенно не рад.
        Ричард был странно напряжен и взвинчен. Казалось, что невинное сообщение задело его за живое. Что-то грызло его, не давая покоя.
        - Что случилось, милый? Ты не мог бы объяснить мне, почему так не любишь детей?
        - Нет, не могу. И я никогда не утверждал, что не люблю детей. Просто меня это не касается. Никоим образом.
        Всю оставшуюся дорогу он молчал. Каменная стена и та при определенных обстоятельствах могла бы быть разговорчивее.
        Сузан никогда до этого не заводила разговора о детях, боясь, что ее поклонник воспримет подобную тему как намек на женитьбу. Их роман был таким волнующим, таким ярким, что страшно было совершить нечто, способное пошатнуть их складывающиеся отношения. Тогда больше всего на свете она боялась потерять Ричарда.
        Увы, всегда в жизни случается именно то, чего боишься.
        Когда они дошли до дома той ночью и Ричард уже вставлял ключ в замочную скважину, Сузан решилась все-таки задать еще один вопрос.
        - Может быть, ты не можешь иметь детей?
        - Я?
        Предостерегающих ноток в его голосе было вполне достаточно, чтобы оставить эту тему в покое. Однако Сузан предпочла не расслышать их. Она выросла в дружной многодетной ирландской семье и хотела родить по меньшей мере двоих детей. Ей и в голову не приходило, что избранник может не разделять ее стремлений.
        Ричард наконец отпер дверь, и их встретил неосвещенный холл большого дома. Сузан неуверенно кашлянула.
        - Но ты же не собираешься сказать, что… Ну, все люди хотят иметь детей.
        - Только не я.
        Видимо, на лице Сузан было написано такое недоумение и огорчение, что мрачный, как ночь, мистер Райвен несколько смягчился.
        - Прими вещи такими, какие они есть, Сью. Я никогда не стану отцом. В моей жизни не было, нет и никогда не будет места для детей. Если мечтаешь обзавестись младенцем, то лучше нам расстаться прямо сейчас.
        Сузан поняла, что их отношения находятся на грани разрыва. Одно неверное движение - и всему придет конец.
        - Хочешь сказать, что я тебе больше не нужна? - дрожащим голосом спросила она.
        В ответ Сузан услышала тяжкий вздох.
        - Я не говорил этого, Сью. Я вовсе не хочу потерять тебя. Я хотел бы, чтобы ты всегда была со мной. Но только ты. Понимаешь меня? То, что я делю с тобой кров и постель, вовсе не означает, что я решил жениться на тебе и немедленно стать отцом.
        Этих слов тогда оказалось достаточно. Все, что Сузан услышала, было «только ты». Ее сердце запело от радости. Это означало, что они не расстанутся. Это означало, что Ричард, возможно, любит ее.
        - И я не хочу, чтобы в нашей жизни появился кто-то посторонний.
        Сузан робко улыбнулась.
        - Я никогда не променяю тебя ни на кого другого. Никто мне больше не нужен.
        Его лицо смягчилось. Глаза из темных, почти черных вновь стали серыми.
        - Правда?
        - Правда.
        Сузан бросилась в его объятия, желая как можно скорее оказаться в кольце сильных рук и забыть о неприятном разговоре. Обхватив сильную шею, она привстала на цыпочки, приникая к губам Ричарда долгим поцелуем.
        Ответное прикосновение горячих губ разом стерло все обиды и страхи. Глядя в серые мерцающие глаза сквозь полусомкнутые веки, она забыла все на свете.
        - Я хочу тебя. Прямо сейчас.
        - В таком случае, - прошептал Ричард, запуская ласковые пальцы в пышные рыжие локоны, - наше желание обоюдно.
        После этого они уже не разговаривали, так как были слишком заняты друг другом.
        Никто еще не целовал Сузан столь страстно - словно тысячи маленьких молний пронзали все ее существо. Именно в тот момент она с ужасающей ясностью поняла, как близка катастрофа. Как легко потерять Ричарда из-за нескольких неосторожных слов. Но, слава Богу, опасность миновала и можно было наслаждаться его близостью и его ласками.
        Страсть захлестнула их подобно циклону. Некоторое время они стояли в холле, жадно обнимая и целуя друг друга, но потом поцелуев стало недостаточно, и Ричард увлек Сузан в спальню.
        Пылкость этого мрачного и холодного на вид мужчины была так притягательна, так искренна, что девушка потеряла голову.
        Потом они лежали на огромной кровати, лихорадочно срывая друг с друга одежду, обмениваясь сотнями быстрых, жадных поцелуев, пытаясь стать еще ближе, слиться воедино…
        Стоит искре попасть на сухой хворост, как вспыхнет огонь. Их молодые, жаждавшие любви тела были подобны такому хворосту.
        Сузан познавала любовь, познавала множество способов подарить наслаждение, множество оттенков ощущений, познавала гибкое, сильное тело своего первого мужчины. В момент высшего наслаждения, пришедший неожиданно в этом безумии ласк и объятий, у Сузан потемнело в глазах. Она как бы выпала на мгновение из окружающего ее мира, содрогаясь в мучительном блаженстве оргазма. Придя в себя, она с удивлением расслышала, как Ричард со стоном прошептал ее имя.
        Прошло много, много времени после того, как они переступили порог этого дома. Может быть, целая вечность. Словно единственные люди на земле, они лежали, обнявшись, и не говорили ни слова…
        - Ма! Ма-ма-ма!
        Пока Сузан предавалась воспоминаниям, Джинни соскучилась и решила напомнить о себе громко и отчетливо. Она стучала крохотными пухлыми ножками по подножке кресла и глядела на мать с величайшим неодобрением.
        - Ам! Ам-ам-ам!
        - Прости меня, сладенькая, сейчас мама тебя покормит.
        Молодая женщина достала припасенную бутылочку с молоком. Когда малышка успокоилась и удовлетворенно зачмокала, мысли ее матери снова унеслись в прошлое. Она все пыталась уразуметь: как же так вышло, что два любящих человека расстались, не поняв друг друга.
        В конце концов она снова стала расспрашивать его о детях. Страх перед неведомой тайной в жизни Ричарда был гораздо сильнее, чем боязнь ссоры или разрыва. Их счастье казалось хрупким, неопределенным, выстроенным на песке.
        Но Ричард иногда резко пресекал разговоры, иногда просто уходил от ответа, не позволяя втянуть себя в обсуждение любых вопросов, касающихся детей. Отговаривался делами или срочными звонками. Иногда беззастенчиво пользовался своей потрясающей привлекательностью и просто уносил Сузан на руках в постель, где она тут же забывала обо всем…
        Нет, об этом лучше не вспоминать.
        - Пойдем, моя дорогая. - Она покрепче обняла сытую, сладко заснувшую Джинни. - Позвоним тете Френсис. Вдруг она отвезет нас в магазин.
        Укладывая дочь в кроватку, Сузан продолжала вслух говорить сама с собой.
        - Я приняла тогда правильное решение, - уверяла она себя.
        Невозможно даже подумать, что эта малышка могла никогда не появиться на свет! А так вполне случилось бы, признайся она тогда Ричарду в нежданной беременности. При мысли о решении, которое он мог тогда принять, у Сузан останавливалось сердце. Она возненавидела бы отца Джинни, если бы тот только заикнулся об аборте.
        И ничего не сказала ему. Скрыла. Хотя однажды он чуть ее не поймал.
        Как-то по дороге с работы она неожиданно почувствовала дурноту: дал о себе знать ранний токсикоз. Сузан еле добежала до дому, швырнула сумочку на стол и кинулась в ванную. Выйдя оттуда минут через десять и все еще слегка пошатываясь, Сузан похолодела. В холле стоял Ричард, и в руках у него была брошюра «Как узнать, беременны ли вы», выпавшая из раскрывшейся сумочки.
        - Что это? - Звук его голоса способен был заморозить солнце. - Ты беременна?
        - Н-нет.
        А что еще оставалось делать? Сказать правду? Ну уж нет! Никаких сомнений не было в том, что беременность нужно скрыть.
        Потрясение, страх, ярость - только эти чувства испытал Ричард, представив, что может стать отцом. Ничего более. Ничего. Он стоял посреди просторного холла, словно статуя возмездия, и внушал Сузан ужас. Она солгала, не задумываясь.
        - Беременна? Я? Это невозможно! - Ей даже удалось иронически хмыкнуть. - Не смеши меня, Ричард. Я уже девять месяцев как принимаю таблетки. Как это я могла забеременеть, скажи мне?
        Да-да, девять месяцев. За исключением тех двух дней, когда ты маялась мигренью и забыла принять таблетки, прошептал в ее голове тихий голос.
        - И, в конце концов, я не собираюсь сейчас заводить ребенка. Это противоречит моим планам. Мои дела на работе идут настолько хорошо, что я ни в коем случае не хочу прерывать карьеру.
        Это даже походило на правду. Это и была правда. И Ричард об этом знал. Сузан мечтала сделать карьеру, и пока ей это удавалось.
        - Зачем тогда тебе брошюра?
        - Брошюра… - С невозмутимостью, достойной хорошей актрисы, она взяла тоненькую книжечку и повертела в руках. - Это для Люсиль, моей подруги. У нее задержка шесть дней, из-за чего бедняжка страшно паникует. Вот и купила ей сегодня, да забыла отдать. Позвоню сейчас и предупрежу, что принесу завтра. Тебе приготовить кофе?
        Целую долгую минуту Ричард молчал, глядя то на нее, то на брошюру. Видимо, каждое слово ее монолога взвешивалось сейчас в его голове. Потом он кивнул, жесткие черты лица разгладились.
        - Да, кофе бы не помешал.
        От запаха кофе ее, как оказалось, тоже тошнило. Бедняжка приложила массу усилий для того, чтобы донести ароматный напиток из кухни до гостиной. Слава Богу, Ричард ничего не заметил. Тогда он, казалось, успокоился…

        Долгий летний день подходил к концу. Глаза Сузан были полны слез, вызванных болью старых воспоминаний. Не таких уж и старых, если вдуматься. И двух лет не прошло.
        Она страшно мучилась первые три месяца беременности. Пару недель еще удавалось скрывать симптомы токсикоза, но с каждым днем это становилось все труднее и труднее. Яркий макияж с трудом маскировал нездоровую бледность.
        Через некоторое время Сузан обнаружила, что любимая юбка стала тесна, и поняла, что тянуть больше нельзя. Риск того, что Ричард заметит перемены, происходящие в ее теле, и начнет снова задавать вопросы, увеличивался час от часу.
        Однако Сузан все-таки попыталась поговорить с ним еще раз. Сославшись на выгодное предложение от агентства, она как бы невзначай заметила, что ее финансовое положение теперь изменится к лучшему, и что… Она осеклась, наткнувшись на ледяной взгляд серых глаз.
        - И что, не захочу ли я завести детей? Нет, не захочу. Ничего не изменилось. Только ты и я, больше никого!
        Немного ясности никогда не помешает. Сузан вымучила улыбку и сообщила, что лучше и быть не может…
        Отчаявшись, она обратилась за помощью к своему другу Оуэну. Его совет и решил все.
        - Тебе придется оставить его, Сью, - решительно сказал тот. - И ты знаешь, что у тебя нет другого выхода. Ты уже любишь своего ребенка. И его смерть убьет и тебя тоже.
        Это была правда. Сердце матери, даже очень юной и испуганной, всегда принадлежит ребенку. И она одна несет за него ответственность, если никто не хочет ей помочь.
        Вот только как быть с тем, что Ричарда она тоже любит, любила и будет любить? Увы, выбирая, чем-то всегда приходится жертвовать. Но сердце от этого болит не меньше.


        Глава 6
        Машина появилась как раз в тот момент, когда Ричард начал терять терпение. Он сидел в своем автомобиле уже около получаса и порядком притомился. Его удерживало на пыльной автостоянке у магазина лишь сильное желание увидеть Сузан.
        Наконец на дороге появился здоровенный джип, за рулем которого сидела темноволосая женщина, видимо подруга Сью. Она затормозила, рассмеялась и открыла дверцу машины. Звуки далеко разносились в теплом летнем воздухе, так что можно было легко услышать, о чем беседуют подруги.
        Ричард жадно прислушивался, надеясь услышать смех той, которую столь терпеливо поджидал сегодня. Он так давно не слышал этого серебристого звонкого смеха! Прожил в распроклятом «Медовом полдне» уже больше двух недель, и все это время Сузан разговаривала с ним сквозь зубы. Такой уж у нее характер. Когда уходила из его дома в Дублине, она, кажется, засмеялась в последний раз…
        Усилием воли Ричард подавил воспоминания и распахнул дверцу. Его друзей, знавших, какое внимание он обычно уделяет своей великолепной машине, немало удивило бы ее нынешнее состояние: так измазана в грязи, что даже трудно определить марку!
        - Я схожу за покупками…
        Смеющийся голос Сузан. С ним она теперь так не разговаривает.
        - Можно потом выпить где-нибудь по чашечке кофе. Присмотри за Джинни, а молоко и яйца погрузим потом.
        Ричард поспешно вылез из машины и направился к джипу, но было уже поздно: Сузан поднималась по ступенькам магазина. Черт побери! Последние дни превратились в сплошной кошмар. Он не мог спокойно спать, нормально работать, еда не лезла в горло. Прошлое мучительной пеленой застилало глаза, и жить в настоящем стало невозможно. И снова опоздание. В любую минуту его могла увидеть подруга Сузан, оставшаяся в машине.
        Хотя с другой стороны, может быть, при подруге бывшая возлюбленная немного сдержит свой бешеный ирландский темперамент. По крайней мере, выслушает его. И в итоге всплывет наконец то, что она столь старательно скрывает. Она солгала ему насчет Оуэна, в этом нет сомнения. Но почему? Вот вопрос.
        - Пойдем, Джинни, милая…
        Из машины показалась весьма странная женщина. Если бы кто-то спросил мнение Ричарда, то он ни за что не выбрал бы такую особу в подруги Сузан.
        Это была крепко сложенная женщина лет тридцати, темноволосая и рослая. Одета она была в мешковатые камуфляжные штаны и в майку цвета хаки. На ногах - высокие армейские ботинки. Теперь Ричард понял, почему она приехала на здоровенном джипе. Если честно, то ей больше подошел бы танк.
        Самое смешное, что на руках она держала малютку девочку в нежно-голубом костюмчике и в белой панаме. Вдвоем они представляли зрелище презабавное.
        - Гмм… - неуверенно произнес Ричард, потом собрался-таки с духом и сказал: - Добрый день.
        - Взаимно, - произнесла странная особа, ничуть не удивившись и смерив его изучающим взглядом.
        Молодому писателю такие взгляды были хорошо известны. Объездив полмира, везде натыкаясь на пристальное внимание прессы и поклонниц, он классифицировал их по степени назойливости. Незнакомка в камуфляже была отнесена им к третьей степени: узнала и не заинтересовалась.
        И слава Богу! Чего только ему не пришлось испытать в жизни от женщин, случайно узнававших его на улице. В большинстве своем все они хотели одного и того же: переспать с ним и после рассказать о столь знаменательном событии приятельницам. И никому не было дела до того, что на свете есть лишь одна женщина, которую он любит. Это прекрасная, гордая и вспыльчивая мисс Сузан О'Брайен. И никто, ни одна женщина, кроме нее, не могла заполнить пустоту в его душе.
        Но, с другой стороны, у этой можно что-нибудь выяснить… если только она не сломает ему руку или ногу.
        Не позавидовал бы я тому, кто захочет отнять у этой женщины ее ребенка, невольно подумал Ричард. Ее, кажется, и отдача от авиационной пушки не сдвинет с места…
        Особа в камуфляже с полнейшим равнодушием взирала на Ричарда.
        - Я Ричард Райвен.
        - Френсис. Что это вы делаете в нашей глуши? - полюбопытствовала она, заодно строя умилительные гримасы своей малышке.
        В это время Сузан выходила из магазина с двумя большими сумками в руках. К своему ужасу, она услышала где-то неподалеку красивый баритон Ричарда. Застыв на ступеньках как вкопанная, испуганная женщина глубоко вздохнула, пытаясь успокоить зашедшееся сердце.
        Ну конечно! Подстерег их и теперь заговаривает зубы Фрэнки! Уже прислонился спиной к джипу, как к своему собственному, руки сложил на груди, длинные волосы развевает ветерок… Воплощенное обаяние в ярко-синих джинсах и в белой рубашке. Если не знать, каков он на самом деле…
        Джинни! Он может что-нибудь сделать Джинни!
        Сузан немедленно впала в панику. Не знала, что сказать, как себя повести. Язык онемел, мысли путались. Она могла только без конца повторять про себя имя дочери, словно бы некую молитву, обращенную к Небесам.
        Много месяцев назад, в день, когда девочка появилась на свет, счастливая мать взяла ее на руки и, глядя на прелестное маленькое создание, пролила горькие слезы о том, что та никогда не увидит своего отца. Тем не менее это все-таки случилось, и невозможно понять к худу или к добру.
        - Чья это девочка? - с интересом спросил Ричард у Френсис.
        Сузан расслышала вопрос. Ей захотелось подбежать к ним, схватить малютку и унести далеко-далеко. Или нет, подойти вместе с ней к Ричарду и крикнуть ему: «Это твоя дочь! Ты ее отец!»
        Но силы и воля покинули несчастную женщину. Она могла только смотреть на то, как Фрэнки сейчас выдаст ее тайну.
        - А это моя Джинни, - сказала Френсис и оглушительно захохотала. - Что, не похожа? Ты ведь моя девочка, Джинни?
        - Агу! - охотно согласилась малютка, обхватив ручонками свои пухлые щеки. - У-а-а. Бу!
        - Во! Очаровашка она, вот что я скажу! - заявила Френсис, рассматривая девочку с такой гордостью, будто та и впрямь была ее собственное порождение.
        Действительно очаровашка, согласился Ричард, с интересом разглядывая девочку. Два осмысленных зеленых глаза уставились на него в ответ. Все-таки как забавно, что у столь суровой дамы, как Френсис, такое прелестное дитя!
        Джинни и вправду была очень красивый ребенок. Даже в возрасте нескольких месяцев в ней можно было разглядеть ту полную огня и очарования девушку, которой она станет со временем. У нее были темные волосы, длиннющие ресницы, напомнившие Ричарду о швейцарских фарфоровых куклах, и малюсенький розовый рот.
        Безжалостная тоска стиснула сердце Ричарда. Подумать только, что в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах это могла бы быть их с Сузан дочь…
        Нет!
        Привычным усилием воли Ричард подавил в себе эти мысли и вытеснил их куда-то за пределы сознания. Не стоит терять контроль над собой при виде милого младенца.
        - Привет, Джинни! - помахал он рукой.
        Рядом раздался странный звук. Ричард скосил глаза и увидел, что рядом с ними стоит Сузан, напряженная и сосредоточенная.
        - Глянь-ка, Сью, кого мы встретили!
        - Добрый день, мистер Райвен, - бесстрастным тоном произнесла молодая женщина. - Вы за молоком приехали?
        Неужели Ричард не узнал свою дочь, крохотную копию себя самого? Что он думает сейчас? Что чувствует? Несмотря на внешнее спокойствие, мысли Сузан лихорадочно метались, запертые в ловушке страха.
        - Нет, я не за продуктами приехал.
        Сузан плохо выглядела, так же плохо, как Ричард себя чувствовал. Наверное, тоже ночью не спала. Глаза обведены темными кругами, кожа бледная. Хотя вряд ли ее мучили эротические образы, терзавшие Ричарда. Воспоминания, желания, отчаянная надежда…
        - Я хочу поговорить насчет домоправительницы, которую ты прислала вместо себя. Пусть больше не приходит.
        - В чем проблема?
        Сузан с великим трудом собралась с мыслями. В какой-то момент в сердце шевельнулась безумная надежда, что Ричард узнает свое дитя, родную плоть и кровь. Однако и тени узнавания не мелькнуло в серых глазах.
        Но на что она, собственно, надеялась?
        На то, что Ричард увидит Джинни и влюбится с первого взгляда? Что немедленно прижмет к сердцу со слезами радости? Пора бы уже привыкнуть к тому, что не все мечты сбываются.
        - Именно что проблема. Эта женщина мне совершенно не подходит. Она перекладывает с места на место мои бумаги, заходит в кабинет, когда я работаю. Наводит на моем столе чертов порядок, после которого я не могу вообще ничего отыскать!
        - Мне очень жаль… Фрэнки, пожалуйста, пойди погуляй с Джинни… Так чего ты от меня-то хочешь? - тихо и яростно спросила она, дождавшись, когда подруга скроется из виду.
        - Я уже сказал, чего хочу. С самого начала сказал! Я просил не присылать ко мне всех этих ужасных Нэн и кого бы то ни было еще!
        - А я предупреждала тебя, что не стану выполнять эту работу! Может быть, Мэгги…
        - Невозможно! - отрезал Ричард. - Я повторяю…
        - Не надо! Я, знаешь ли, не глухая и с самого начала прекрасно поняла, чего ты хочешь. Но должна тебе сказать, если ты еще об этом не догадываешься, что мы редко получаем желаемое. Может быть, тебе смириться с тем, что есть, и немного умерить амбиции?
        - Амбиции? Да ты была первой, кто лишил меня всяких амбиций… и гордости. И самоуважения. Ты растоптала все это в прах!
        - Ну, я надеюсь, что самоуважение быстро восстановилось, а без остального можно прожить.
        - Вернемся к нашему вопросу…
        - Я уже сказала «нет»!
        - И что дальше?
        Что-то в его голосе насторожило Сузан. Она внимательно всмотрелась в сумрачное лицо Ричарда.
        - Ты не за этим сюда пришел, - после краткого раздумья произнесла она. - Не для того чтобы поговорить о домоправительнице, не так ли?
        - Ну, это был не самый важный вопрос в моем списке, - сознался Ричард. Его тон вдруг сделался очень чопорным. - Другая цель сюда меня влекла, миледи.
        Он порылся в нагрудном кармане рубашки и втащил оттуда что-то беленькое, кружевное. Сузан вгляделась получше и ощутила, как горячая краска заливает щеки. Беленькая тряпочка оказалась ее собственными трусиками, которые остались тогда в спальне Ричарда.
        - Эй, вы двое! Кофе принесли, - послышался громкий голос Френсис с открытой веранды деревенского паба. - Идите-ка сюда, да побыстрее!
        - Но… - Кажется, ее подруга решила пригласить Ричарда на чашку кофе. Вот не вовремя!
        Не оформившийся протест сам собой умер, так как Ричард уже двинулся к веранде, где стояло несколько уютных столиков, покрытых льняными скатертями, чтобы редкие посетители могли спокойно перекусить и полюбоваться видом окрестных холмов.
        Френсис ждала их за одним из столиков, удобно устроив Джинни у себя на коленях и поглядывая, чтобы малышка не схватила что-нибудь со стола.
        - Ползете как улитки, - неодобрительно заметила она. - Кофе уже льдом покрылся. Садитесь, бедолаги.
        Ричард с неожиданным весельем посмотрел на подругу Сузан. Он так устал от постоянных проблем в личной жизни, что рад был увидеть человека, которого, казалось, не отягощали никакие горести.
        Перехватив этот взгляд, его бывшая возлюбленная неожиданно ощутила острый укол ревности. Когда-то он и на нее смотрел с радостной улыбкой, а его лицо не было замкнутым и холодным.
        - Я тут еще бисквитов заказала, - сообщила им Френсис, не замечая тени, промелькнувшей по лицу подруги. - Вы словно чумой оба переболели - бледные, тощие. Противно смотреть!
        - Послушай, Фрэнки, ты вроде бы собиралась зайти к Морвудам, - напомнила ей Сузан. - А мы тебя здесь подождем.
        - Точно. Совсем из головы вылетело. Я скоро вернусь!
        Френсис одним глотком допила кофе и встала, передавая Джинни матери.
        Теперь, оставшись наедине с Ричардом, молодая женщина пожалела о вспышке ревности. В присутствии подруги она чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас. Ричард сидел перед ней - высокий, мрачный, сцепив тонкие нервные пальцы перед собой и подавшись вперед. Под глазами залегли глубокие тени. Сузан физически ощущала его взгляд на себе. К тому же она отчетливо помнила, что в кармане его рубашки все еще лежат забытые ею трусики. Желая скрыть смущение, она занялась Джинни.
        - Как ты, дорогая? - осведомилась она у дочери.
        Та заворковала в ответ и улыбнулась, показав недавно прорезавшиеся зубки.
        - Сколько ей?
        Вопрос Ричарда прозвучал неожиданно. Сузан в ужасе подумала, что объяснений не избежать.
        - Девять месяцев, - поспешно ответила она. - Девять с половиной. Она очень крупная и на редкость развитая для своего возраста девочка.
        Казалось, что каждое сказанное ею слово повисало в воздухе и было помечено знаком
«ложь». Но нельзя же в самом деле сообщить Ричарду, что Джинни уже почти год и что она зачата в его доме в Дублине! Приходилось срочно сплетать паутину лжи, которая грозила опутать свою создательницу.
        - Бу!
        Джинни неожиданно внесла свой вклад в их диалог, схватив погремушку и швырнув ее в Ричарда через стол. Прицел был взят верно: игрушечный заяц попал в плечо, и Ричард машинально подхватил его, не дав упасть на пол.
        Что теперь? Затаив дыхание, Сузан ждала реакции на выходку дочери. Ричард отдал зайца малютке. Но та немедленно швырнула его снова.
        - Бу!
        Совершив очередную диверсию, Джинни засунула в рот свой кулачок и с энтузиазмом принялась сосать его.
        - Ну ты и проказница! - рассмеялся Ричард.
        У Сузан предательски защипало в носу. Она поспешно отвернулась, накладывая сахар в кофе. Еще не хватало расплакаться! И все же… какая горькая у него улыбка. Даже не улыбка, а так, тень ее.
        Но он улыбнулся Джинни. Он рад ей. Будет ли он так же рад, узнав правду? Или в сердце его не найдется тепла для маленькой дочери?
        - Она очень миленькая, - сказал Ричард, снова улыбаясь и протягивая Джинни палец. - Наверное, на отца похожа, да?
        - Она… Д-да, на отца.
        Господи, неужели он все понял? Что же теперь делать? Но…
        - Это я к тому, что она не очень похожа на Френсис, - невозмутимо продолжал Ричард. - Они совсем разные, но обе по-своему привлекательные.
        Господи, да он же решил, что Джинни - дочка Фрэнки! - внезапно осенило Сузан. Он же видел меня одну, без ребенка, да к тому же спасительная ложь насчет возраста девочки неожиданно сработала. Он все еще ни о чем не догадывается!
        Ловушка, в которую Сузан сама себя загнала, делалась все крепче.


        Глава 7
        Увлеченная горестными мыслями, она машинально разливала новую порцию кофе по чашкам, избегая смотреть Ричарду в глаза. Взяв сахарницу, Сузан машинально насыпала сахар в его чашку и размешала, как всегда делала раньше.
        Только поставив чашку с кофе перед Ричардом, она сообразила, что, кажется, увлеклась. Поймав его удивленный взгляд, Сузан смутилась еще больше и слегка покраснела.
        - Трудно расстаться со старыми привычками, - пробормотала она.
        Старые привычки.
        Эти слова больно задели Ричарда. Он судорожно стиснул руки. Вот и все, что она думает о нем. Наверное, зря он так стремился поговорить с ней наедине.
        - Вот как ты меня воспринимаешь! Как старую привычку!
        В таком случае, что ему вообще здесь делать? Снова и снова убеждаться в том, что все давно кончено между ними? Нужно ли продолжать обманывать себя?
        - Нет… Хотя, возможно, ты прав. Сначала нас действительно что-то связывало. Что-то особенное.
        - Только сначала? - Ричард горестно покачал темноволосой головой. - Так когда же все пошло не так?
        - Пожалуйста, не начинай все снова, - прошептала Сузан дрожащим голосом.
        Ричард порывисто вскочил, подошел к ней и взял за руки. Его прикосновение обожгло огнем.
        Никогда не смогу к этому привыкнуть, подумала Сузан. Как только он подходит близко, прикасается, смотрит… вот так, как сейчас, я теряю контроль над собой.
        - Не начинать чего, моя дорогая? Не задавать неудобных вопросов? Но если я хочу услышать ответы! Ты думаешь, что я не имею права знать правду?
        - Правду? Какую правду?
        - Правду о том, почему ты ушла от меня.
        - Но я говорила тебе! Я уже все объяснила… - ее голос сорвался, - про Оуэна…
        Ричард усмехнулся.
        - Ты мне ничего не говорила про Оуэна. Это я тебе о нем сказал. Это я подтолкнул тебя к нему.
        - Ты - что?
        Сузан недоуменно уставилась на Ричарда. Ее мучитель отступил в сторону.
        - Когда ты заявила, что уходишь, я не мог вынести самой мысли об этом. Я стал подыскивать причину, придумал ее, понимаешь? Это я вложил тебе в голову мысль об Оуэне, и ты ухватилась за нее. Если не так, ответь: ты по сей день с ним?
        - Ричард…
        Больше всего на свете ей хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не знать ничего о том, что происходит, не слышать нелепых обвинений. Сколько раз за это время Сузан воображала, как он найдет ее и признается в своей неправоте, в том, что неправильно понял ситуацию. Перестанет обвинять в неверности и в предательстве.
        В своих мечтах она была в состоянии все ему объяснить. Сказать правду и быть понятой, оправданной. Но это только в мечтах. Реальность совсем иная. И в ней есть Джинни.
        - Даже если ты с Оуэном, мне кажется, ты не получаешь от него главного.
        - Получаю! Он… А что, собственно, он должен мне давать?
        - Если бы он заботился о тебе, то ты не работала бы на этой ферме, прислуживая постояльцам, не имея денег даже на то, чтобы купить себе новые часы.
        Неужели он действительно верит в то, что говорит? Может быть, он считает, что в свое время ее в нем привлекли только деньги?
        - Так что есть какая-то другая причина, по которой ты оставила меня. Или я ошибаюсь и деньги сыграли свою роль?
        Сузан была вне себя от негодования. Да что себе позволяет этот тип! Неужели считает ее продажной тварью, женщиной, которая из меркантильных соображений способна на предательство!
        - А не кажется ли тебе, что у меня могли быть иные причины оставить тебя? Или дело вообще не во мне? Не хочешь ли проанализировать свое поведение? Или ты у нас мистер Совершенство? - прошипела она зло.
        Как же, такой удар по самолюбию! Покинуть самого великого мистера Райвена! Уйти и не объяснить почему! Ни к более богатому, ни к более известному - в пустоту. Просто уйти прочь. Да, такое, несомненно, тяжело понять. Но придется.
        - Я не могла больше жить с тобой! - бросила Сузан ему в лицо. - У нас с тобой нет ничего общего. Нет общих целей. Мы хотим разного от жизни. Секс - это еще не все. Я долго жила во лжи и я не желаю больше лгать!
        С каждым новым ее словом Ричард все больше мрачнел. Но Сузан не смотрела на него. Ей было все равно. Надо же наконец выговориться и облегчить душу. Окончив гневную речь, она кинула обеспокоенный взгляд на Джинни: как она там?
        Малышка спокойно сидела у нее на коленях и сосала кусок бисквита. Сейчас она была просто вылитая копия отца.
        Нет, никогда им не прийти к согласию. Слишком глубокой была рана.
        - Я… Ричард, осторожно! Но было уже поздно.
        - Бу! - И кусок обсосанного бисквита с убийственной точностью попала на белую рубашку Ричарда, оставив здоровенное жирное пятно.
        Видимо, девочка почувствовала напряженную атмосферу за столом и таким образом выразила свое недовольство.
        В отчаянии Сузан посадила Джинни в детское переносное сиденье, схватила салфетку и попыталась оттереть пятно. Теперь она оказалась так близко к Ричарду, что могла расслышать, как стучит его сердце под белой материей, ощутить тепло и силу его мускулистого тела. Слегка ошеломленный происшествием, Ричард сидел, опустив руки, и не препятствовал Сузан, движения которой все более напоминали эротические поглаживания. Да, ей определенно нельзя было подходить к нему. Голова сразу начинала угрожающе кружиться.
        - Я отстираю, - наконец прошептала Сузан, понимая, что еще минута, и она бросится ему на шею.
        - Послушай, прекрати переживать. Это всего лишь рубашка. Думаешь, я стану сердиться на маленькую девочку из-за какого-то там пятна?
        Да, конечно, его волновала не испорченная рубашка. Опасная близость этой женщины, ее ароматные волосы и прикосновения маленьких рук, вот что заставляло сердце Ричарда учащенно биться. Если бы он мог действовать, не рассуждая, то схватил бы ее в охапку и утащил бы в какое-нибудь уединенное место.
        - Бу! Ни-ни-ни!
        Это снова была Джинни. Ей надоело, что на нее никто не обращает внимания, а под руку подвернулась еще одна подходящая вещица для метания. На сей раз это была бутылочка с соком, от которой шаловливые ручонки каким-то образом отвинтили крышку.
        Только прекрасная реакция позволила Ричарду перехватить в воздухе опасный снаряд и поставить его на стол. Рубашка и так была непоправимо испорчена. Когда Сузан с опаской посмотрела на него, отец Джинни от души смеялся. Кажется, он не придавал выходкам девочки никакого значения.
        - Ах ты, маленькое чудовище, - произнес Ричард, укоризненно покачав головой. - Ты очень ревнивая, как я вижу. И выбрала прекрасный способ ведения диалога. Я, видимо, должен быть признателен, что меня сегодня выбрали в качестве мишени. Интересно, она себя со всеми так ведет или только со мной? - обратился он к Сузан.
        - Думаю, ты ей понравился.
        - Тогда я предпочел бы, чтобы она как-то иначе выражала свои нежные чувства… Джинни, нет! Не делай этого!
        Но Джинни предпочла обратное. Когда Сузан повернулась к ней, то увидела, что девочка схватила чашку из-под кофе, подняла ее над головой, размахнулась, и…
        - Джинни!
        В последний момент Ричард подскочил к ее креслицу и выхватил чашку из рук девочки, спасая хрупкую керамику от участи быть разбитой об пол. Хозяева паба не похвалили бы их за это.
        В какой-то момент взгляды Сузан и Ричарда встретилась, и ее сердце сжалось от тоски. Они вместе, здесь их ребенок… Вся эта сцена, такая обыденная, такая домашняя… совершенно случайна. Это нечестно!
        Время застыло. Больше на свете не было никого. Неразрешенные вопросы и ненайденные ответы на мгновение отступили куда-то в тень. Остались только они трое, золотой летний вечер, зеленые холмы вокруг…
        - Надеюсь, спокойствие восстановлено, - заметил Ричард, вытаскивая из волос остатки бисквита. - Мирное соглашение заключено по причине того, что у нападающей стороны закончилось метательное оружие.
        Сузан что-то невразумительно фыркнула. Бисквит в волосах был очень к лицу известному писателю. Джинни одарила его ослепительной улыбкой.
        А вдруг, шепнул ей противный внутренний голосок, ему так понравится Джинни, что он заберет ее, а тебя оставит? Ведь как-никак он ее отец. Как ты сможешь ему помешать?
        О, она сможет! Должна смочь!
        - Вы, мисс, просто разбойница какая-то, - укоризненно произнес Ричард, наклонившись к дочери.
        В ответ на это малышка нежно заворковала и погладила его мягкой ручкой по щеке.
        Сузан не смогла этого вытерпеть. Закусив губу, она отвернулась, чувствуя, как злые слезы закипают на глазах. Больше всего на свете ей хотелось уйти куда-нибудь.
        Попытавшись найти какое-то оправдание своему поведению, она собрала со стола чашки, намереваясь отнести их в кухню. Все равно хозяйка паба была занята оживленным разговором со своей знакомой.
        - Кофе остыл, - пояснила она Ричарду. - Невозможно пить.
        - А вот и я! Что - заждались? - И на веранде появилась Френсис собственной персоной.
        Кажется, Сузан никогда еще не была так рада своей подруге. Та вломилась в дверь со свойственной ей грацией, едва не свернув дверь плечом и размахивая здоровенной плетеной корзиной.
        - Глянь только, что мне всучили Морвуды! - воскликнула она. - Теперь мы обеспечены яичницей на весь сезон. У них там куры несутся, как сумасшедшие. Вот что вам нужно есть, мои дорогие, свежие яйца прямо из гнезда. После них всю бледность как рукой снимет. Хорошая пробежка с утра, а после нее омлет из шести яиц…
        - Пойду найду коробку и отложу немного для нас. - Сузан поспешно прервала могущий иметь непредсказуемые последствия монолог. Что-то ее не тянуло к спортивным достижениям.
        Она попросила у хозяйки коробку и вернулась к столу. Френсис, экспрессивно размахивая ложкой, рассказывала Ричарду о прелестях здешних мест. Она тут, мол, каждый холм облазила. Ричард слушал с искренним интересом и вставлял время от времени замечания. Второй раз за сегодняшний день Сузан ощутила укол ревности.
        - О черт!
        На ее громкий возглас оба проворно обернулись.
        - Что случилось?
        - Уронила яйцо, - кисло пояснила Сузан, - прямо на пол, и оно разбилось. Надо бы вытереть.
        Он думает, что Френсис - мать Джинни, вспомнила она, страшась теперь иного: девочка так понравилась Ричарду, что может понравиться и ее предполагаемая мать. Тем более что подруга на свой лад была очень привлекательна.
        Просто Фрэнки никогда не ноет и не жалуется на судьбу, прошептал внутренний голос. А Джинни так ему нравится, потому что он полагает, что это - чужой ребенок.
        Наверное, проницательная подруга заметила, как перекосилось красивое личико Сузан, и сделала свои выводы.
        - Ну ладно, мне, пожалуй, пора домой. Я думаю, что Ричард подбросит вас с Джинни на своей машине и вы не будете больше трястись на моем джипе. Пока.
        - Но…
        Слишком поздно. Чмокнув подругу в щеку, Френсис уже направилась к выходу, предоставив Ричарду и Сузан самим решать свои проблемы. Теперь больше не было возможности выкрутиться и оставалось только ожидать бури.
        На пороге Френсис обернулась и помахала Ричарду и Джинни рукой.
        - Ну, вы тут не скучайте.
        Ричард, только сейчас начавший осознавать истину, сидел, как статуя, пока дверь не закрылась. Потом повернулся к Джинни и с ужасом уставился на нее.
        Наступившая тишина показалась Сузан бесконечной, давящей, плотной, словно желе. Казалось, она могла слышать, как проносятся мысли в голове Ричарда.
        Не говоря ни слова, молодая женщина сидела, понуро облокотившись о стол. И снова больше всего на свете ей хотелось убежать отсюда.
        Пожалуйста, пожалуйста, только не говори ничего! - мысленно молила она. Не надо. Просто уйди и оставь меня в покое!
        Но ее желание не осуществилось. Ричард стиснул руки, пытаясь принять какое-то решение, его лицо побледнело. Затем он глухо застонал.
        Сузан нерешительно подняла глаза и ужаснулась. Ричард выглядел, как человек, которому только что вынесли смертный приговор.
        - Джинни, - хриплым голосом выговорил Ричард. - Джинни… Чтоб тебе гореть в аду, Сузан! Это твоя дочь!


        Глава 8
        Где-то к утру Ричард наконец попытался заснуть.
        Сколько похожих на эту ночей он уже провел в прошлом. Слишком много. Бесконечное хождение взад-вперед по комнате, пачка сигарет, выкуренная полностью, полупустая бутылка ирландского виски. Потом до утра приходилось ворочаться в постели, пытаясь выбросить все из головы - мысли, воспоминания, страхи. Все, что обступало плотной стеной, все, что призрачные голоса бормотали в его воспаленном мозгу, грозя свести с ума.
        Он жил в аду, и в этот ад его ввергла женщина. Сузан. Никогда больше…

«Никогда», «всегда» - вот два слова, которые не имеют смысла. «Я всегда буду любить тебя». «Я никогда не изменю тебе». «Никогда» или «всегда» означают лишь
«некоторое время». «Я буду любить тебя некоторое время».
        Ричард в раздражении отбросил простыню, натянул джинсы и босиком спустился вниз, не забыв захватить с собой бутылку. Он вышел в душную, пахнущую мятой и чабрецом темноту июльской ночи. Кому в конце концов какое дело? Разве что совы или кролики его заметят. На мили вокруг ни души. Обогнув коттедж, он вышел за ограду и увидел, как дышит и таинственно поблескивает в темноте море.
        - Никогда! - выкрикнул он, забыв обо всем том, что думал про это слово. Ричард был пьян, его покачивало из стороны в сторону, как дерево, терзаемое жестоким ветром. - Как я мог допустить, чтобы та же самая женщина снова поразила меня в самое сердце?
        Только теперь не было способа избегнуть случившегося. Выхода не существовало. Факт был налицо, и скрыть его не представлялось возможным. Лучше бы Сузан ударила его дубиной по голове, все было бы проще.
        - Почему, Господи? Ну почему? - вопрошал Ричард безмолвное темное небо, на котором сквозь облака просвечивали редкие звезды.
        Луна уже ушла с небосклона, и было очень темно. Темнота и духота - так, наверное, выглядит ад. Только там не пахнет цветами и не стрекочут кузнечики.
        Конечно, Ричард подозревал, что Сузан что-то скрывает от него. Что-то тревожило ее с тех пор, как они снова встретились. Теперь он знал, что именно. Понятно, почему она была так отстранена, всегда думала о чем-то своем, не хотела говорить с ним. А он… он блуждал в потемках.
        Голова кружилась от выпитого алкоголя. Мысли путались. С тех пор как Сузан ушла, Ричард не написал ни строчки. Просто не мог. Ничего не шло на ум. Он не мог работать, зная, что рыжеволосой женщины нет в его доме, что никто не будет напевать вполголоса, готовя еду в кухне. Что не будет тонкого запаха духов в спальне. Никто не сядет у камина, глядя на огонь, уютно закутавшись в плед.
        Ричард вспоминал ее звонкий смех, легкую походку, то, как она накручивает волосы на палец, когда думает о чем-нибудь. Вспоминал ее руки, губы, теплое податливое тело. Кожу, светящуюся в темноте подобно опалу…
        - Дьявол!
        Ричард изо всей силы стукнул кулаком по ближайшему дереву, разодрав руку в кровь. Глупые надежды! Дурацкие мечты! Он думал, что их чувства так сильны, что могли выжить, даже если у Сузан и был роман с этим Оуэном.
        - Оуэн старый друг моего брата Шона. Я его знаю с детства. Мы вместе выросли. Он уехал учиться в Штатах, поэтому мы не виделись несколько лет, но теперь получил ученую степень и вернулся. Пришел в наше агентство по делам. Знаешь, я не поверила своим глазам, когда он открыл дверь!
        Он верил ей!
        Ричард снова в бессильной ярости саданул кулаком по стволу дерева, оставляя на нем ошметки кожи.
        Он верил ей!
        Теперь-то понятно, почему Сузан так спешно покинула его дом.
        Да, конечно, она старалась скрыть истинное положение дел. Пыталась показать, что все в порядке. Но он-то видел, что что-то происходит. У Сузан часто менялось настроение, она стала бледна, задумчива. Ее тяготила некая проблема, из-за которой она избегала смотреть Ричарду в глаза. В конце концов он не выдержал и потребовал объяснений.
        - Скажи мне правду! У тебя кто-то есть?
        Глаза Сузан странно сверкнули, но она промолчала, закусив губу.
        - Ответь мне!
        - Да, - тихо сказала она. - У меня есть кто-то очень, очень важный для меня. Я не могу без него жить.
        Не надо было особенно раздумывать над тем, кто это. Оуэн Маккилох.
        Тогда им овладела гордыня. Злая гордыня того рода, что заставляет сладострастно поворачивать нож в собственной ране.
        - Хорошо, - медленно произнес Ричард, старательно пряча боль под маской спокойствия. - В таком случае, чем скорее ты уйдешь, тем лучше.
        Но определение «лучше» мало выражало истинное положение вещей. Больше подошло бы
«прекрасно». Он прекрасно себя чувствовал, когда Сузан ушла. Прекрасные ночи без сна. Прекрасное виски, лучше не бывает. Впору было удавиться. Сколько времени он провел, сидя у камина, тупо глядя в огонь и стараясь понять, что же было не так! Почему Сью, его нежная, преданная Сью, ушла к другому мужчине. Ответа не было.
        Он не мог даже вообразить, что есть еще и Джинни! Ведь она могла бы быть его дочерью. Если только…
        Ричард произвел быстрый подсчет. Сузан ушла от него полтора года назад, а Джинни исполнилось только девять месяцев. Никаких шансов!
        - Ты дурак, Райвен, - произнес он вслух. - Ты полный, законченный идиот!
        Сузан была так молода, так неопытна. Отважна и неосмотрительна. Их любовь вспыхнула сразу и сильно. Наверное, она перенесла ее на Оуэна, расставшись с ним, с Ричардом, и была так же неосторожна. Сузан никогда не умела просчитывать свои действия - и попалась в ловушку.
        Дело в том, что Ричард направился в Корк, узнав, что Оуэн собирается жениться. Свадьба должна была состояться в сентябре. Поэтому был очень удивлен, когда Сузан ничего об этом не сказала.
        Теперь-то все встало на свои места. В ней говорила гордость, не желавшая смириться с тем, что эта крыса Маккилох сделал ей ребенка, а потом променял на другую женщину.
        Ричард приехал сюда для того, чтобы найти Сузан. Как осуществить задуманное, ему было неизвестно, но он надеялся на удачу. Переносить затянувшееся одиночество не было никаких сил.
        Он все еще желал эту женщину. Все еще тосковал по ней. И не оставлял надежды снова завоевать ее расположение и любовь.
        Сама того не ведая, Сузан дала ему шанс, позволив узнать о Джинни. Несмотря на ее уверения, денег явно не хватало, да это и понятно: бедняжке теперь самой приходится зарабатывать на жизнь. А маленькой девочке, наверное, нужны многие вещи.
        Неудивительно, что Сузан боготворит свою дочь. Ведь это все, что у нее осталось. Малютка такая хорошенькая, совсем не трудно ее полюбить! И она способна помочь ему снова покорить сердце Сузан. Кто знает, может быть, в один прекрасный день эта женщина решит, что девочке нужен отец.
        Да, он принял правильное решение. Ричард удовлетворенно улыбнулся сам себе, внезапно успокоившись, и нетвердой походкой отправился домой спать. Утром надо будет позвонить Сузан и сделать предложение, от которого она не сможет отказаться.

        Сузан стояла у окна в домике фермера, глядя на светлеющее небо.
        Ее подняла Джинни, которая проснулась очень рано из-за духоты, стоящей на улице и в доме. Сузан дала ей холодное питье, поменяла подгузник и спела колыбельную. Наконец девочка снова заснула, а ее мать так и не смогла этого сделать и теперь смотрела в окно.
        События прошедшего дня не давали заснуть. Всю эту ночь она пролежала в кровати, глядя в потолок. Перед глазами снова и снова прокручивалась ужасная сцена.
        - Чтоб тебе гореть в аду, Сузан! - вот что он сказал, яростно сверкая глазами, как будто она совершила преступление.
        - Я… Дай мне объяснить, - пробормотала тогда Сузан, не вполне понимая, как это можно сделать.
        Да, не так-то просто объяснить случившееся. Откровенная ложь, недопонимание, ошибки - все это сплелось в единую сеть, и теперь надо было как-то из нее выпутываться. Лишь одно было несомненно, и Сузан твердо решила, что скажет прежде всего. «Да, Джинни - моя дочь, но и твоя тоже! Тот самый ребенок, которого ты не хотел! Дитя, которое не должно было войти в твою жизнь!»
        Но эти слова так и не были сказаны. Ричард, как обычно, не стал ничего слушать. Он в объяснениях не нуждался. Всегда считал, что сделает правильные выводы сам.
        - Не утруждай себя, - бесстрастно произнес он, мгновенно возводя между ними невидимую стену безразличия. - Ты совершенно ничего не должна мне объяснять.
        - Но…
        - Сузан, здесь нечего объяснять. - Его тон был холоден как лед и так же обжигал.
        Это, наверное, конец, пронеслось в мозгу Сузан. Как глупо - врать, изворачиваться, уехать на другой конец острова только затем, чтобы через полтора года быть настигнутой собственной ложью. Теперь Ричард уйдет из ее жизни и никогда больше не вернется. А ложь так и останется между ним.
        - Что ты намерена делать, как будешь жить дальше и с кем, это меня отныне не интересует. Сие касается лишь тебя и твоих любовников.
        Это было уже слишком.
        - Как ты можешь так говорить! Ты же отлично знаешь, что у меня не было никого, кроме тебя…
        - И кое-кого еще, - закончил за нее Ричард. - Джинни - дочь Оуэна?
        - Джинни - моя дочь! - закричала Сузан. - Моя, и ничья больше!
        Ричард иронически изогнул бровь.
        - А не кажется ли тебе, что мистер Маккилох мог бы что-нибудь добавить по этому поводу?
        - Нет, не кажется! И я не думаю, что кто-либо способен предъявить права на Джинни. Если тебе так удобнее, считай, что у нее нет отца. Джинни и я неразделимы, и никто не будет вмешиваться в нашу жизнь.
        О том, что бы случилось, если бы Ричард узнал, кто на самом деле отец девочки, Сузан боялась даже думать. И вот теперь стояла у кроватки спящей дочери и беззвучно плакала. Одиночество - тяжелое испытание для тех, кто не создан для него.
        - Может быть, ты тоже хочешь знать, кто твой отец? - прошептала она спящей дочери. - Правильно ли я поступаю, разделяя вас?
        Джинни улыбалась Ричарду. Он ей явно понравился. Она так ласково погладила его по щеке вчера вечером. Девочка растет, и ей нужен отец. Хорошо ли будет, если рядом не окажется внимательного и доброго папы, способного защитить и помочь?
        Надо бы наконец решиться и сказать Ричарду, что у него есть дочь. Дать Джинни возможность видеть отца. Может быть, все еще сложится не так плохо…
        Он тоже улыбался малютке вчера. И терпел детские выходки, ласково объясняя девочке, что она не должна так делать. Что, если из Ричарда еще получится хороший отец?
        Как бы сделать так, чтобы эти двое проводили больше времени вместе?
        Сузан задумчиво комкала на груди простыню, в которую завернулась, и пыталась что-нибудь придумать. Пожалуй, следует согласиться на предложение Ричарда и взять на себя обязанности домоправительницы. Приходить к нему в коттедж вместе с Джинни. Тогда он, пожалуй, привыкнет к девочке. Может быть, даже полюбит ее.
        Да, это был единственный шанс исправить ошибки, совершенные за последнее время.

        Ричард как раз шел к телефону, когда, к его удивлению, тот зазвонил.
        - Кто это не спит в такую рань? - пробормотал он, поднимая трубку. - Райвен слушает.
        - Ричард…
        Он немедленно узнал голос Сузан, и сердце его забилось быстрее. Может быть, что-то случилось? Нет, вряд ли она стала бы ему звонить в таком случае. Он закрыл глаза и представил любимую: как она стоит, придерживая трубку плечом и подтягивая простыню, мягко облегающую округлые формы. В телефонной трубке было слышно ее дыхание.
        - Ричард, это Сью…
        - Я узнал тебя. Чем могу быть полезен?
        Его собственный голос слышался словно издалека. Как хотелось ему увидеть дорогую малышку, обнять, прижать к себе! Если бы только можно было в мгновение ока перенести ее сюда…
        - Я подумала насчет домоправительницы…
        Вот это да! Он же собирался звонить как раз по этому поводу. Неужели Сузан читает его мысли? Тем лучше, легче будет убедить ее.
        - А что ты хочешь сказать? Если снова насчет Нэн…
        - Нет, если она тебя не устраивает, забудем о ней, - подозрительно кротко ответила Сузан.
        - И Мэгги меня тоже не устраивает, - поспешно напомнил Ричард.
        - Хорошо, хорошо. Мэгги тоже не будет к тебе приходить. Поэтому…
        - И не вздумай предложить мне какую-нибудь тетушку Дейзи! Она перевернет верх дном все мои бумаги.
        - Я знаю.
        Было слышно, как Сузан глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в холодную воду. Теперь она уже сомневалась, что нашла хорошее решение. Дважды она открывала рот, чтобы произнести заготовленные фразы, но ничего не получалось.
        - Сузан, ты еще здесь? - с тревогой спросил Ричард.
        - Да, здесь.
        - Так скажи мне, пожалуйста, ради чего ты позвонила?
        - Я согласна… - с трудом выговорила Сузан, - быть домоправительницей. Я стану помогать тебе по хозяйству, но с условием…
        - Каким еще условием? Сейчас ты опять что-нибудь придумаешь, - забеспокоился Ричард. - Если хочешь, чтобы я полз ради этого на коленях до твоего дома…
        - Нет, не хочу! - отрезала Сузан. - Но мне придется взять с собой Джинни. Она слишком мала для того, чтобы оставаться дома одна. А Патриция не может вечно за ней присматривать, у нее и своих дел хватает. Как ты на это смотришь?
        Тишина на другом конце трубки была весьма красноречивая. Сейчас он ей откажет. Для человека, который не переносит детей, было бы слишком тяжелым испытанием каждый день видеть маленькую девочку. Наверное, он боится, что Джинни помешает ему работать. Ну что ей стоило вести себя вчера в пабе чуточку поспокойнее!
        - Эй, Ричард, - неуверенно произнесла Сузан, - ты еще не умер? Скажи что-нибудь. Я без Джинни, правда, не смогу прийти. Она же будет скучать. - Голос ее слегка дрожал. - И она будет вести себя хорошо, обещаю. Я стану все время за ней следить и не буду пускать в твой кабинет. Она и не плачет почти никогда…
        Ответит он ей или нет?
        Сузан сменила тактику. Никогда не следует показывать Ричарду Райвену, что ты зависишь от его решения, иначе он немедленно сядет тебе на голову. Недаром от него стонут все редакторы.
        - Я и Джинни или ничего. Выбирай, Ричард. Ты уже достаточно взрослый, чтобы принять решение. Других вариантов не дано.
        - В таком случае я выбираю вас, - неожиданно согласился ее собеседник. - Ты не могла бы приступить к своим обязанностям сегодня? У меня страшный беспорядок.
        Только повесив трубку, Сузан поняла, что все это время почти не дышала. Надежда на то, что Джинни и ее отец смогут быть вместе, казалась такой несбыточной, что она готова была молиться за то, чтобы все получилось. И Ричард согласился! Он сказал
«да»!
        Вбежав в детскую, молодая женщина подхватила толстенькую малышку, ползавшую по ковру.
        - Твой папа согласен! Он согласен! Ты скоро его снова увидишь, - повторяя это, она кружилась по комнате с Джинни на руках, пока та не залилась радостным смехом.
        Тогда Сузан остановилась и крепко прижала к себе теплое тельце дочери. Ее сердце пело от радости впервые за долгие полтора года.
        - О, Джинни, конечно, это только начало, но у нас с тобой еще все впереди!

        Ричард Райвен повесил трубку и с удовлетворением посмотрел на телефонный аппарат. Он только что сделал большое дело.
        Длинная речь, которую он заготовил ночью, оказалась ни к чему. Сузан просто позвонила ему и согласилась. И даже сказала, что возьмет с собой дочь. Вот у них и будет шанс познакомиться поближе. В конце концов малышка не виновата, что к ее появлению на свет причастен Оуэн Маккилох, а не Ричард Райвен. Это не имеет никакого значения.
        Немного удачи, и все будет хорошо.


        Глава 9
        - Ты выглядишь усталой.
        Подобное приветствие не могло обрадовать молодую женщину, которая почти час прихорашивалась, расчесывая волосы и подкрашиваясь. Впрочем, темные тени под глазами не скроешь, как ни старайся. Все равно Ричард мог бы и смолчать.

«Твоя дочь полночи не давала мне спать», - хотелось сказать Сузан, но она сдержалась.
        - Джинни плохо спала сегодня. Было очень душно.
        Из-за жары, которую не могла смягчить даже близость моря, Сузан надела короткий белый сарафан.
        - Ну, сейчас она выглядит вполне довольной, - заметил Ричард, глядя на девочку, мирно спящую в коляске.
        - Внешность часто бывает обманчива. Поверь мне, когда она проснулась сегодня в три, то вовсе не была довольна. Я думаю, у нее очередные зубки режутся, и это ее беспокоит. Обычно ее и пушкой не разбудишь.
        Хорошо бы Джинни сейчас поспала подольше. Одна мысль о том, что придется приглядывать за ребенком и одновременно заниматься уборкой, приводила молодую мать в ужас.

        Уже несколько дней Сузан приходила в «Медовый полдень» помогать по хозяйству. Ричард, почувствовав знакомую заботливую руку в доме, успокоился и принялся за работу. Джинни вела себя примерно и, похоже, очень привязалась к своему отцу.
        Ричард всегда проявлял к ним внимание. Помогал Сузан завезти коляску в дом, ловко маневрируя ею в тесном коридоре. Играл с девочкой, когда не был занят. Малютка в нем души не чаяла, не подозревая, сколько боли доставляет своей матери, когда вот так тянется ручонками к смуглому лицу Ричарда, чтобы погладить его, попутно подергав за длинные волосы. Она выглядела очень довольной, когда отец брал ее на руки.
        Когда девочка впервые встала на ножки, используя кресло как опору, то именно Ричард заметил это и поймал Джинни прежде, чем та плюхнулась на ковер.
        Это было начало. Несколько камешков в основание прочного здания, которое Сузан твердо вознамерилась воздвигнуть…
        - Если Джинни будет себя плохо вести, я унесу ее домой, чтобы она тебя не беспокоила.
        - Не глупи, Сью, - возразил Ричард. - Я решил устроить сегодня выходной. В такую жару невозможно писать.
        Сузан пожала плечами. За последнее время их отношения сделались довольно ровными. Она приходила, прибиралась в коттедже, стирала и гладила белье, готовила.
        Джинни в это время играла в манеже. Ричард сидел в кабинете, откуда доносился мерный стук пишущей машинки.
        - Что, книга продвигается хорошо? - спрашивала Сузан.
        - Неплохо, - отвечал он.
        Как ни странно, вдохновение вновь вернулось к писателю. Попав в привычную обстановку, в дом, в котором ощущалось присутствие Сузан, он мог спокойно творить. Захватывающая повесть о норманнских завоевателях Ирландии обрела наконец некую форму. Ричард знал, что это будет история любви.
        Если бы только не проклятое чувство неудовлетворенности, которое охватывало его всякий раз, когда Сузан проходила мимо, окутывая его облаком своих духов!…
        - И я считаю, что нужно сделать перерыв. Да и тебе он не помешает. Давай возьмем Джинни и пойдем на берег, искупаемся. Хорошо?
        - Знаешь, Ричард, я сюда пришла работать, а не развлекаться. Мне надо сначала закончить уборку.
        - Брось. Тебе надо отдохнуть. Сколько времени нужно потратить на то, чтобы привести в порядок помещение такого размера? Полчаса. Да еще прибавь столько же на ланч. Ты здесь каждый день прибираешься. Неужели я так много успеваю намусорить за сутки?
        - Пожалуй, чуть меньше, чем обычно, - ответила Сузан, с трудом сдерживая улыбку. - Всякий раз, когда ты заканчивал писать книгу, после тебя оставалось столько бумажных отходов, что можно было бы забить комнату целиком.
        - Это черновики. Просто нужна большая корзина для бумаг, вот и все.
        - Жалко, что у тебя не было такой, когда мы жили вместе, - невольно вырвалось у Сузан. Она не хотела думать о том времени, не собиралась этого делать! - Тогда моя жизнь была бы куда легче… Впрочем, если сегодня днем ты не собираешься работать, может быть, я приберусь в гостиной?
        - Да нет, работать я не буду. Я предпочел бы провести это время с тобой… если ты не откажешься.
        Сузан почувствовала, как возбуждение охватывает ее. Она вовсе того не хотела, но контролировать себя не могла. Однако во власти молодой женщины было этого не показать.
        Просто находиться в одной комнате с Ричардом было довольно трудно. Встречаться с ним каждый день, да еще наедине… Пожалуй, мало есть на свете пыток, могущих с этим сравниться. Соглашаясь работать у дяди Дейви, могла ли Сузан знать, с чем ей предстоит столкнуться? Кто мог предположить, что бывший любовник заявится сюда, чтобы ее изводить? Но главная беда заключалась в том, что она все еще любила его.
        - Пожалуй, откажусь.
        Она улыбнулась как можно холоднее, и в серых глазах Ричарда мелькнуло раздражение.
        - Черт возьми, Сью! Я тебе просто предложил прогуляться, а вовсе не собираюсь продавать тебя вместе с ребенком в рабство.
        - А я тебе просто повторяю, что пришла сюда работать, а не развлекаться. И буду очень благодарна, если ты меня оставишь в покое.
        - Что-то не припоминаю за тобой такой хозяйственности, когда мы жили вместе. Тогда наши желания по большей части совпадали.
        О, это был настоящий удар ниже пояса! Сузан не могла не вспомнить, что именно Ричард некогда отвлекал ее от хлопот по дому - и нельзя сказать, чтобы это ему удавалось с трудом. Сладкая дрожь пробежала по ее телу при одном воспоминании о его жадных поцелуях, о дразнящих прикосновениях рук… Губы Сузан пересохли от возбуждения, и она не сразу нашлась с ответом.
        - Но тогда мне никто и не платил за работу! - Она постаралась, чтобы голос звучал как можно холоднее. От Ричарда следовало держаться подальше. - А теперь я должна зарабатывать на жизнь. И мне не хочется терять время на развлечения.
        - Будь моей гостьей! - Ричард произнес эти учтивые слова с плохо скрытой злостью, пытаясь держаться в рамках приличия. - Кро ме того, ты ошибаешься, - продолжил он, идя за ней следом в кухню. - Ты ни в чем не нуждалась. Я тебе платил за твои услуги, только платил… натурой.
        Сузан даже задохнулась от возмущения. Вот, значит, как он оценивает происходившее между ними! Вот чем для него являлись их отношения… Ричард просто содержал недорогую подружку для постельных развлечений.
        - И если захочешь возобновить прошлое, только скажи, - предложил он как ни в чем не бывало.
        Она не удосужилась ответить на откровенное оскорбление. Просто вышла из кухни, не подавая виду, что ее это задело. Но вот не думать об услышанном Сузан не могла, и мысли разъедали ей душу подобно кислоте…

        Кажется, у нее начались галлюцинации. Сузан вытирала полированное дерево стола, а ей казалось, что она касается шелковистой кожи Ричарда. Она даже видела черты его лица в бликах солнца, лежащих на полировке. За окном шумели деревья, ей же слышался его голос. А небо было как его глаза при ярком свете, когда они приобретали голубоватый оттенок…
        Сузан заправляла постель - и понимала, что близка к тому, чтобы заплакать. Она прижалась лицом к подушке, вдыхая запах волос Ричарда, целуя ее. Да, она и в самом деле попалась в ловушку. Даже ради Джинни ей не по силам больше здесь оставаться. Работать в коттедже, каждый день видеть Ричарда… видеть, но не иметь права даже прикоснуться к нему. Нет, это невыносимо!
        Она опустилась на кровать и задумалась. Может быть, все же стоит поговорить с Ричардом? Всего неделю назад она согласилась вести здесь хозяйство. Если так скоро попытается отказаться, это будет по меньшей мере странно. Он конечно же захочет узнать о причинах, а Сузан вовсе не хотелось отвечать на его вопросы.
        - Сью… - раздался у двери голос Ричарда, и она вскочила с постели, как испуганная кошка. - Джинни проснулась… А у тебя все в порядке? - спросил он уже другим, более мягким тоном, входя и подозрительно глядя на ее лицо.
        - В полном порядке, - ответила она, посмотрев на себя в зеркало.
        Лицо ее и впрямь было бледно, с глубокими тенями под глазами. Взгляд неуверенный, волосы растрепанные… Да уж, хороша. Если глаза - зеркало души, то сразу видно, какой разброд царит в ее мыслях.
        Ричард созерцал ее несколько секунд молча, скрестив руки на груди. Он не знал, что ее так смутило и расстроило. Откуда этот блуждающий взгляд, плотно сжатые губы? Может быть, из-за него?
        - Джинни, она тебя зовет.
        Сузан бросила быстрый взгляд на Ричарда. Взгляд, в котором читались желание и тоска. Потом направилась в гостиную, где стояла коляска дочери.
        Ричард задумчиво посмотрел ей вслед, пытаясь понять, что происходит. Неужели то же, что и с ним. Состояние, в котором невозможно ни работать, ни есть, ни спать. Желание. Обжигающее желание, такое же, как эта страшная жара на улице.
        Он увидел смятую подушку. Так сладко было представлять, как по ослепительной белизне полотна рассыпаются огненные волосы, как голова Сузан медленно опускается на нее, темные ресницы смыкаются… Самая желанная женщина на свете была рядом, только руку протяни. Но она была недоступна.

«Я, знаешь ли, за всю мою жизнь не принудил ни одной женщины», - вспомнились ему собственные слова. Но еще несколько дней такой жизни, и он схватит Сью в охапку, затащит в спальню и набросится на нее, как изголодавшийся зверь…
        Опомнитесь, мистер Райвен, вы же приличный, цивилизованный человек, закончили университет в Тринити, зарабатываете на жизнь интеллектуальным трудом, в конце-то концов, мысленно сказал он себе, отгоняя навязчивые мысли. Да, жить под одной крышей с Сузан О'Брайен иногда невыносимо сложно. Особенно если эта леди не обращает на вас никакого внимания…
        Оглушительный плач Джинни прервал его печальные размышления.
        - Иду, милая, иду! - прокричала ее мать откуда-то из глубины дома.
        Крик на мгновение прервался: похоже, дочь набиралась сил для последнего, самого оглушительного вопля.
        - О, прости меня, прости. Неужели ты решила, что я тебя бросила? Вот, мама здесь, она уже пришла, - ворковала Сузан, взяв капризное дитя на руки и нежно покачивая.
        Джинни подумала, подумала и решила не тратить голос понапрасну. Она крепко зажала в кулачке огненную прядь и довольно засопела. Только тут Сузан увидела в дверном проеме встревоженного Ричарда.
        - Что-нибудь случилось? - спросил он.
        - Да нет. С чего ты взял?
        - Ну, Джинни так плакала. Я уж было подумал, что она выпала из коляски и ударилась, не дай Бог.
        Сузан облегченно рассмеялась.
        - Ричард, поверь мне, дети - существа очень крепкие. Джинни просто еще не умеет говорить, поэтому все свои эмоции выражает воплями. Я тоже сначала к ней бегала каждые три минуты, а потом поняла, что малышка просто не любит быть одна. Она проснулась, увидела, что меня нет, и призвала к порядку. Твой характер…
        Сузан запнулась, она хотела сказать, что у дочери отцовский характер. Что она ревнива и не терпит одиночества. Только еще не научилась скрывать свои чувства.
        - Чем тебе не нравится мой характер? - живо спросил Ричард.
        - Ты иногда тоже похож на маленького. В комнате беспорядок, везде валяются бумаги…
        - За это ты меня уже ругала сегодня, помнишь?
        - Неважно. Ты вроде что-то говорил о прогулке по берегу? - сменила Сузан тему разговора.
        Джинни заплакала, и ты мчишься к ней со всех ног, мелькнуло в мозгу Ричарда. А я могу разбить голову о стену, и ты даже не посмотришь в мою сторону.
        - Хорошо, пойдем прогуляемся. Может быть, хотя бы у моря жара перестанет нас донимать, - сказал он.


        Глава 10
        Солнце пекло по-прежнему, но с моря дул свежий бриз. Они задумчиво брели по песчаному берегу, вдыхая солоноватый запах морской воды и водорослей. Ричард нес Джинни. Сузан, сняв сандалии, шла рядом по кромке воды. За ней оставались глубокие следы, которые тотчас слизывала набегающая волна.
        - Тун! - сказала Джинни, показывая пальчиком на белых птиц, с резкими пронзительными криками носящихся над водой.
        - Да, это чайки. Им-то не жарко. Давай наденем панамку.
        - Бах! Бу!
        - Что она говорит? - поинтересовался Ричард.
        - Не знаю. По-моему, она хочет, чтобы ты поймал ей птичку, - рассеянно ответила Сузан, надевая на Джинни беленькую панамку.
        - Нет, Джинни, этого я сделать не могу, - рассмеялся он. - Разве что мама попросит.
        Сузан улыбнулась помимо воли.
        - Помнишь, как мы ездили в Коннемара? - спросила она.
        То ли солнце подействовало на ее настроение, то ли близость моря, но молодая женщина была настроена миролюбиво, а все горести казались далекими и совсем не страшными.
        - Коннемара… - задумчиво протянул Ричард. - Зеленый мрамор.
        - И древние постройки.
        - И вересковые пустоши.
        - И розовый клевер…
        Сузан запнулась. Зря она об этом вспомнила. Все в прошлом. Давно в прошлом. Она робко посмотрела на своего спутника. Тот стоял, бережно держа на руках Джинни, обратив лицо к морю. Глаза его тоже туманили воспоминания.
        Их роман был тогда в самом разгаре. Молодая пара поехала в Коннемара, обширную область на западе Ирландии затем, чтобы Ричард мог посмотреть тамошние дольмены - древние могильники, напоминающие собой гигантские столы, составленные из двух или трех каменных плит. Он писал тогда книгу о древних кельтах и искал для нее материал.
        Пожалуй, это было самое счастливое время его жизни. Работа шла хорошо. Рядом была прекрасная и желанная женщина. Чего еще желать?
        Они сняли маленький домик и прожили там с неделю. Днем бродили по равнинам, любуясь суровой красотой тамошних пейзажей и наслаждаясь одиночеством. В тех местах еще сохранились древние реликтовые растения, там и сям были разбросаны огромные валуны, оставшиеся еще с ледникового периода, а по вечерам закатное небо поражало самыми прекрасными цветовыми сочетаниями на свете.
        Помнишь? - спросили его глаза. Да! - было в ответном взгляде Сузан.
        За полтора года, прошедшие с того времени, как она покинула дом Ричарда в Дублине, память о прошлом стерлась, потускнела. Молодая женщина будто бы старалась оградить себя от излишних страданий, накрепко забыв все, что связывало ее и бывшего возлюбленного.
        Теперь же, когда они снова встретились, оказалось, что воспоминания не умерли, а лишь были скрыты, как тлеющие угли под слоем пепла.

«Не надо, не раздувай их! - готова была взмолиться Сузан. - Пламя обжигает».
        - Оно лишь освещает нам путь…
        - Я не хочу.
        - Наши воспоминания, милая, это все, что у нас есть…
        Не замечая того, что давно говорят вслух, глядя друг другу в глаза, они стояли - залитые солнечным светом фигуры на берегу моря. Время исчезло. Это могло происходить сейчас, или через сотню лет, или много, много столетий назад.
        Мужчина, женщина и ребенок. Эмалево-синее небо. Шум моря. Жара.
        - Ричард, - нерешительно произнесла Сузан, - пойдем домой. Мне что-то не хочется больше гулять.
        - Отчего же? Прекрасная погода. Мне кажется, что ты просто убегаешь от меня. Почему ты не желаешь посмотреть правде в глаза?
        Темные волосы Ричарда развевал ветер, в глазах его отражалось небо. И что-то еще. Наверное, это была тоска.
        - Неужели ничто из того, что нас связывало, теперь не имеет для тебя значения. Возможно, я был недостаточно хорош для тебя, поэтому ты и ушла?
        О Господи! Недостаточно хорош! - изумилась Сузан. Если бы только я могла никогда не покидать твой дом…
        - Но теперь, когда мы снова встретились, может быть, можно начать все сначала? Да, мы все совершаем ошибки, но жизнь на то и дана, чтобы их исправлять. Сузан, то, что я отпустил тебя тогда, было моей ошибкой. Огромной ошибкой. Я понял это сразу, но… но гордыня не позволила мне помчаться за тобой, умолять вернуться. Да я и не знал, куда ты уехала.
        Ричард провел рукой по лбу. Эти слова дались ему нелегко. Он вдруг растерял все свое красноречие. Но сама мысль о том, что он может снова остаться без этой чудесной, единственной, переменчивой и прекрасной женщины, приводила его в отчаяние. Вот она стоит перед ним, невысокая, но стройная и прямая как свеча, с сияющей на солнце медной гривой… и в глазах ее нет ничего. Ни любви. Ни сожаления. Ничего…
        Конечно, не знал! И не хотел знать! - зло подумала Сузан, вспоминая месяцы одиночества, которые провела наедине со своим растущим животом, забившись в крохотную комнатку на ферме. Ей нужно было работать, чтобы прокормить себя, скопить денег на роды и на вещи для младенца. Из агентства она ушла, ведь никто не стал бы ждать, пока она родит и вернется на работу. Да и растить ребенка в шумном и пыльном Дублине, под носом у бывшего любовника… Нет уж!
        И она работала на ферме, старательно дышала свежим воздухом, даже подружилась с Френсис. Вот кто никогда не унывал! Но ведь и Сузан старалась не вешать нос. Усердно заглушала боль, сожаления, надежду. Сосредоточилась на том, чтобы родить здорового ребенка. Стать ему хорошей матерью… и отцом заодно.
        Наверное, именно потому она так трясется над Джинни, позволяет ей многое, за что лучше было бы отшлепать. Потому что чувствует вину перед ней. Вину в том, что у девочки нет отца. Точнее есть, но…
        - Сью! Почему ты молчишь?
        Ох, оказывается, она так погрузилась в собственные мысли, что прослушала большую часть того, о чем говорил ей Ричард. Молодая женщина подняла на своего спутника увлажнившиеся глаза.
        - Ричард, а помнишь, как в Коннемара ты нашел для меня, клевер с четырьмя лепестками?
        - Помню, - медленно ответил тот.
        Старинное ирландское поверье гласит, что четырехлистный клевер приносит влюбленным счастье. Ричард тогда случайно наткнулся на него во время прогулки и подарил своей возлюбленной.
        - Ты еще тогда сказал…
        - Что никогда не покину тебя.
        И будешь заботиться обо мне, и оградишь от всякого зла, и не предашь. Немного же счастья принес нам четырехлистник. Не много же счастья принесла нам эта земля, думала Сузан, с трудом сдерживая слезы. Слишком много лжи. Слишком много одиноких ночей. Слишком мало надежды.
        - Не я покинул тебя, Сью! - с горечью воскликнул Ричард. - Не я предал тебя! Это был тот, другой, который сделал тебе ребенка и бросил в этой дыре одну! Оуэн, твой
«самый лучший человек на земле», ради которого ты меня оставила. А он воспользовался тобой и выбросил затем, как ненужную вещь! Это…
        Вне себя от негодования, она залепила ему пощечину. Ричард осекся и прижал руку к горящей щеке. Джинни громко заплакала.
        - Отдай мне ребенка сейчас же! - потребовала Сузан.
        Ричард молча протянул ей девочку и, не оглядываясь, пошел прочь, убыстряя шаг, потом побежал вдоль скалистого берега.
        - Ну-ну, малышка, все хорошо, не плачь, - торопливо прошептала Сузан, прижимая девочку к себе и глядя вслед Ричарду. - Кажется, твоя мама немного погорячилась… Эй, что ты делаешь?
        Волосы у нее на голове зашевелились от ужаса. Этот безумец, видимо, решил покончить с собой! Он подбежал к скалистому откосу, подпрыгнул, уцепился за какой-то выступ и теперь упорно лез наверх, невзирая на камни, крошащиеся и выскальзывающие из-под ног.
        Сузан, с трудом удерживая тяжелую Джинни, побежала к нему, отчаянно крича:
        - Ричард! Немедленно прекрати! Ты упадешь! Прекрати сейчас же!
        Он, цепляясь за неровную поверхность скалы, повернул темноволосую голову и посмотрел вниз.
        - Все в порядке, Сью. Я сейчас. Я все исправлю.
        - Слезай оттуда немедленно!
        Сузан зарыдала. Этот человек определенно сошел с ума. Он же разобьется! Разобьется!
        Перед мысленным взором промелькнула страшная картина: Ричард, ее Ричард, лежит на камнях, раскинув руки, белая рубашка залита кровью. Чайки с пронзительными криками низко проносятся над телом…
        - Ричард, умоляю тебя, слезь! Я прошу прощения, ты слышишь, я была не права! Не нужно этого делать, пожалуйста!
        Он продолжал упорно карабкаться, ничего не отвечая, осторожно выискивая, куда поставить ногу, подтягиваясь на руках. Было видно, как перекатываются от напряжения мышцы под тонкой тканью рубашки.
        Сузан наконец поняла, что взывать к его разуму не имеет никакого смысла, и теперь просто стояла внизу, задрав голову, прижимая к себе Джинни и моля Господа, чтобы Ричард не сорвался с крутого склона.
        Не раз у несчастной женщины обрывалось сердце, когда она видела, что вниз летит камень, сброшенный неосторожным движением. Воображение мгновенно дорисовывало и человека, не удержавшегося, оступившегося, падающего, падающего… О Господи!
        Не в силах смотреть на это, Сузан зажмурилась, отчаянно боясь самого страшного. Она внезапно с предельной ясностью поняла, что, если Ричард погибнет, ее жизнь превратится в ад. Потому что ей-то придется жить, жить ради Джинни, но без Ричарда. А это невыносимо тяжело.
        - Сью! Сью, ты что там, застыла? Посмотри наверх!
        Она нерешительно подняла взгляд. Оказывается, этот сумасшедший благополучно взобрался на скалистый склон и теперь стоял наверху, освещенный ярким солнцем. В его руке что-то темнело.
        - Послушай меня, Сью! Дай мне еще шанс, прошу тебя! Что тебе стоит! Тот клевер, который я тебе тогда подарил… он был неправильный! Ведь я нашел его случайно. Ценно только то, что мы добываем с трудом. Только такие вещи имеют силу. Смотри, что я отыскал здесь, на скалах. Это клевер, и у него тоже четыре листочка. Он вырос на камне, Сью. Представляешь, на камне! Сейчас я спущусь и отдам его тебе, только обещай мне одну вещь…
        - Ричард! - закричала Сузан так громко, как только могла. - Ричард, я обещаю тебе все, что угодно, только не спускайся! Ты меня слышишь? Я сейчас сама поднимусь к тебе с другой стороны. Только не смей лезть обратно по этим скалам! Я тебя лучше своими руками убью!
        Он победно улыбнулся. Видно было, как его длинные волосы развеваются по ветру.
        - Хорошо, вниз я не полезу. Только обещай мне…
        - Обещаю! Обещаю!
        - Обещай, что сегодня ты останешься со мной, Сью.
        Ее сердце глухо стукнуло. Ну все, попалась. От судьбы не уйдешь. Но разве это не то, чего и она желает больше всего на свете?
        - Что же, Джинни, - вполголоса произнесла Сузан, - может быть… может быть, все не так и плохо.
        Она покрепче обняла дочь и решительно пошла вдоль берега к тому месту, где обрыв понижался, чтобы встретить мужчину, который рисковал жизнью, чтобы найти для нее лист клевера.

        Сузан крепко сжимала в руке зеленый листок, рассеченный на четыре части. Ее сердце радостно пело, а все страхи казались эфемерными и глупыми.
        Все как-нибудь образуется, думала она. Все сложится само собой, а сейчас… имею же я право хотя бы постоять рядом с любимым человеком. Сколько можно себя ограничивать!
        - Гляди, Сью, вот об этом я тебе и говорил.
        Она посмотрела, куда указывала его рука, и увидела, что на горизонте собираются тучи. Не зря стояла такая жаркая, удушливая погода. С Атлантики шла гроза, а возможно, и ураган.
        - Пойдем домой, - прошептала Сузан.
        Пойдем домой… Эти слова музыкой отозвались в сердце Ричарда. Неужели его безумный поступок что-то изменил в их отношениях. Она сказала: «Пойдем домой». И согласилась остаться у него на ночь.
        - Давай я понесу Джинни. Иди ко мне, малышка.
        Он забрал девочку, и, примирившись, Ричард и Сузан пошли к коттеджу, иногда оглядываясь, чтобы понять, не собирается ли грозная туча обойти их стороной. Кажется, она не собиралась этого делать. Небо быстро темнело. Поднялся ветер, пока слабый, но его сила ощутимо нарастала. Вдалеке прогремел первый раскат грома.
        У самого коттеджа Сузан на минуту остановились. Джинни заинтересовалась далеким громом и сверкающими молниями. Она безо всякого страха взирала на небо, тараща любопытные глазенки и показывая пальчиком куда-то вверх.
        - Нн-у! - с уважением произнесла она.
        - Джинни, надо домой. Сейчас начнется дождь и мы намокнем, - забеспокоилась Сузан, которой потемневшее небо и слепящие вспышки молний не доставляли никакого удовольствия.
        Стыдно признаться, но она боялась грозы с детства и даже сейчас с трудом справлялась с желанием броситься в дом, закрыть все двери и окна, накрыть голову подушкой и лежать так, пока гроза не стихнет.
        Ричард же, напротив любивший непогоду, держал Джинни одной рукой, а другой указывал на небо, с удовольствием поясняя, что происходит.
        - Гляди, разбойница, там ползут здоровые тучи. Посмотри, какие они черные. Сейчас столкнутся и будет большой ба-бах. Это тебе не бисквитами кидаться, тут сила побольше!
        - Бах!
        Да, это действительно был «бах!». Сверкнула ослепительная молния, и сразу вслед за этим земля содрогнулась от сильного удара грома. У Сузан потемнело в глазах от панического страха, в голове помутилось.
        Когда она вновь смогла нормально воспринимать окружающий мир, то, к огромному своему удивлению, поняла, что находится в объятиях Ричарда. Точнее, он крепко прижимает ее к себе одной рукой, так как другой держит Джинни, шумно ликующую по поводу такого прекрасного «баха».
        Сузан, наверное, кинулась к этому мужчине, когда ударил гром, инстинктивно пытаясь обрести защиту.
        - Не бойся, малышка, - нежно сказал он. - Это всего лишь гром. А гром не причиняет зла.
        - О, Ричард! - всхлипнула Сузан, прижимаясь к нему еще крепче.
        Она отойдет от него конечно же, сейчас отойдет. Надо же иметь гордость в конце концов. Вот постоит еще немного рядом, наслаждаясь теплом и чувством безопасности, силой, исходящей от него, таким знакомым и пьянящим ароматом сандала, и отойдет…
        Через мгновение они уже страстно целовались, прижавшись друг к другу так сильно, как будто от крепости объятий зависела их жизнь.
        Эмоции, так долго сдерживаемые, вырвались наконец наружу. С каким-то жадным всхлипом Сузан вдохнула наэлектризованный грозой воздух и снова прильнула к Ричарду, чувствуя его горячие, жаждущие губы. Еще, еще немного… того, чего ей так не хватало все эти месяцы, - близости любимого мужчины, его страсти, его желания. Хоть бы это не прекращалось никогда!
        - Ня-ня-ня!
        Джинни, которую Ричард по-прежнему держал правой рукой и, наверное, слишком сильно прижал, решила внести свою лепту в эротическую сцену. Она схватила его обеими ручонками за длинные волосы и изо всей силы дернула. Боль была адская.
        - А, маленькое чудовище, что ты делаешь! Немедленно перестань! - закричал бедняга, отпустив Сузан и пытаясь освободить волосы из цепких пальчиков. - Пусти немедленно!
        - Ня-ня-ня! Бах!
        - Сейчас тебе будет «бах»! Ты что, хочешь, чтобы я облысел?
        - Ва-а-а! - Джинни явно сдавать позиций не собиралась.
        Наконец Сузан, опомнившись, принялась отцеплять ее от Ричарда, в которого малютка вцепилась как клещ, подбадривая себя воинственными криками.
        - Ричард, прости ради Бога! Она, наверное, решила, что ты на меня напал.
        - Да она просто ревнует, - прошипел тот, освободившись от воинственного дитяти и пытаясь понять, что осталось от его некогда густых и длинных волос. - Решила подпортить мою красоту, чтобы шансов было меньше. Эх, Джинни, Джинни…
        - Ричард, не сердись на нее, пожалуйста…
        - Я и не сержусь. А в следующий раз твоя доченька не вцепится мне в горло, если я подойду к тебе слишком близко?
        - Увы, такой уж у нее характер.
        К концу этой трагикомической сцены разразилась гроза, видимо для того чтобы придать ей должную завершенность. Все участники - писатель и его домоправительница с младенцем на руках - опрометью влетели в дом, под защиту прочных стен и крыши.


        Глава 11
        Сузан тихонько вошла в кабинет, где Ричард пытался высушить волосы. Дождь застиг-таки их в последний момент и здорово намочил. Даже внутри было слышно, как тяжелые струи бьют по крыше, словно кто-то поливает маленький коттедж из гигантской лейки.
        Вода, которой так всем недоставало последнюю неделю, теперь падала с неба, стекала по стенам, ручьями бежала по дорожкам садика, закручиваясь в маленькие мутные водовороты.
        Ричард, сняв мокрую рубашку, сидел на диване и, отчаянно ругаясь, тер слипшиеся темные пряди полотенцем. Услышав шаги, он прекратил это занятие и вопросительно посмотрел на молодую женщину.
        - Она спит?
        - Да. Я ее переодела и покормила. Кажется, длинная прогулка, дождь и… гмм… физические упражнения достаточно ее утомили.
        - Да уж, - поморщился пострадавший от «физических упражнений». - До сих пор голова болит. А это что у тебя?
        В руках Сузан держала поднос с кастрюлькой, от которой исходил восхитительный аромат.
        - Подогретое вино с пряностями. Я подумала, что нам не помешает немного согреться.
        - Да уж, - пробормотал Ричард, лаская ее взглядом. - Тебе, наверное, не жарко.
        Так как платье совершенно промокло, Сузан облачилась в старую рубашку Ричарда. Нельзя сказать, чтобы она была очень уж короткой, по крайней мере, до середины бедер точно доходила. Но истосковавшемуся Ричарду эта рубашка показалась вдруг самой откровенной одеждой на свете. Он слегка облизнул пересохшие губы.
        - Сью…
        - Да?
        - Ты такая красивая.
        Она нерешительно улыбнулась.
        - С утра ты говорил совсем иное.
        - Я был не прав.
        Он отложил полотенце и приглашающе похлопал по дивану рядом с собой. Сузан слегка покраснела.
        - Ричард, я хочу с тобой поговорить.
        - Потом.
        - Нет, сейчас. Оуэн…
        - Плевать я хотел на Оуэна! Считай, что его никогда не было. Иди сюда. Поставь вино на стол и иди сюда.
        Сузан трясущимися руками поставила поднос. Ричард жадно наблюдал за ней, наслаждаясь каждым движением. Он так давно не был с ней наедине! Не нужно выяснять отношения. Не нужно заниматься шантажом. Нужно просто смотреть на нее… и любоваться.
        Сузан, в короткой полурасстегнутой рубашке, не скрывающей очертания фигуры, босая, с разметавшимися по плечам огненными волосами, выглядела явившейся из его тайных грез королевой эльфов, желанной и прекрасной. Казалось, что воздух в комнате наэлектризован и потрескивает от страсти, которая переполняла Ричарда. Гроза подействовала и на людей.
        Их глаза встретились. Серые и зеленые, одинаково затуманенные желанием.
        - Отворись, зеленый холм, - прошептал Ричард заклинание, которое, говорят, помогало раньше попасть в мир фэери.
        - Ричард, я…
        - Сью, пожалей меня! Я весь горю, разве ты не видишь? Зачем ты пришла сюда?
        - Ты прекрасно знаешь зачем.
        Господи, неужели она его неправильно поняла? Вдруг он вовсе не хочет этого. Зачем только она вырядилась в эту дурацкую рубашку!
        - Ты… ты же сам просил меня остаться. Сказал, что хочешь… Ричард… - Голос ее предательски дрогнул. - Ты не хочешь меня больше?
        - Хочу ли я тебя! О Господи! - Изнывающий от желания мужчина на мгновение закрыл глаза, отчаянно борясь с собой, пытаясь не наделать глупостей.
        - Только ты и я, правда? Как раньше? Ни ссор, ни обид, ни упреков?
        - Да, только ты и я, - как завороженный повторил Ричард, пожирая ее глазами.
        - И все для нас с тобой. Эта ночь для нас. Остальное не имеет значения. Итак, скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это. Тебе стоит только попросить. Насколько я помню, королеву эльфов нужно просить.
        Он слышал ее голос словно бы сквозь туман, чувствуя, что теряет над собой контроль. Слишком долго он сдерживал себя, слишком долго был лишен ее… Сердце гулко и часто стучало, причиняя боль. Кожа стала чувствительной и горячей. Губы пересохли. И от этого могла спасти его только Сузан.
        Желание. К черту завтра! Завтрашний день не наступит никогда. Боль… Ее нужно утолить немедленно, иначе она убьет его. Жажда… Он жаждал ее. Только ее.
        - Иди ко мне, - прошептал он. - Ты знаешь, чего я хочу. Иди же ко мне.
        Сузан шагнула к нему. Ричард протянул руку, и сильные пальцы сомкнулись на ее тонком запястье.
        - А ты знаешь, чего хочу я, - хрипло произнесла молодая женщина.
        Склонившись, она положила руки ему на плечи и медленно, очень медленно приблизила свои влажные полуоткрытые губы.
        - Этого…
        Она мягко поцеловала Ричарда, с наслаждением ощущая его горячие твердые губы. Ее язык скользнул между его зубами, исследуя бархатистое нёбо.
        - И этого…
        Ее маленькие руки обвились вокруг сильной шеи, пальцы зарылись в густые темные волосы, ощущая их шелковистую упругость.
        - О, Ричард!
        Поцелуй стал глубоким, страстным, сладким, словно долгий глоток дикого меда. Ничто теперь не могло помешать им насладиться друг другом.
        - Теперь ты понимаешь, о чем я? - прошептала молодая женщина, чье тело словно бы таяло в объятиях возлюбленного. - Да… О да!
        Сузан ощутила, как сильные руки обхватили ее, прижимая к груди, стискивая так, что пресеклось дыхание. Ричард лишил ее возможности вырваться. Его руки уже были повсюду, поглаживая, жадно забираясь под рубашку, лаская нежную плоть так, как бывает в горячечных снах.
        - Дурацкий тесный диван, - посетовал Ричард, расправляясь с пуговицами ее рубашки. - Пойдем, милая.
        Он легко поднял полуобнаженную женщину на руки. Длинные медно-золотые волосы Сузан струились, подобно огненному водопаду, белая кожа мерцала в мягком полумраке.
        Несмотря на силу сжигающего их желания, обретя наконец друг друга, эти двое не торопились. Они словно бы исполняли некий сложный ритуал, в котором не было места торопливости.
        Ричард, пройдя по темному коридору, толкнул плечом дверь спальни. Та послушно распахнулась. Войдя в комнату, он осторожно опустил Сузан на широкую кровать.
        - Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу, - прошептал он на ухо изнывающей от желания женщине.
        Когда он нес ее на руках, прижимая к горячей обнаженной груди, Сузан ощущала пьянящий терпкий аромат… Голова ее закружилась, до боли знакомый и желанный запах придал безумную беспечность. Жара… Алый цвет, алый, как страсть. Пылающее на закате море…
        Сузан в блаженной истоме отпустила темные ресницы, прислушиваясь к шорохам в комнате. Не нужно было подсматривать, чтобы понять: темноволосый высокий мужчина, ее возлюбленный, сейчас с кошачьей грацией движется по комнате, расставляя и зажигая свечи. Сузан даже знала, какие они - матовые, белые, превращающие любое помещение в волшебный чертог.
        За окнами шумел дождь. Или ветер… Или розы, сотни кустов алых роз. Сейчас они распахнут ветвями окна и проникнут в дом, множество благоухающих цветков, тяжело свисающих с колючих стеблей.
        - Сью…
        Ричард в одних облегающих джинсах стоял посреди спальни, залитый светом нескольких десятков трепещущих огоньков. Тени и свет подчеркивали рельефность его сильного тела. Серые глаза мерцали, отражая сияние, разлитое вокруг, темные волосы спадали на плечи. Он был как рыцарь перед поединком - собран, сосредоточен, готов ко всему. И с пылающим сердцем в груди.
        Ричард жадно смотрел на раскинувшуюся на кровати женщину, словно пытаясь вобрать в себя ее образ, навеки запомнить эти тонкие руки, очертания ладных плеч и округлых грудей, каждую линию гибкого тела. Изумрудные глаза, затуманенные страстью. Страстью к нему, к Ричарду Райвену. Это его сокровище лежит здесь. Это его возлюбленная. И он никогда никому больше ее не отдаст.
        Помедлив еще мгновение, он шагнул вперед, навстречу своей судьбе.

        Потом, пытаясь припомнить эту ночь, он мог выловить в памяти только какие-то отрывки. Их захлестнул ликующий водоворот чувств, в котором не осталось места рассудку. Ричард помнил только, как стоял на кровати на коленях, склонившись над Сузан, покрывая ее жаждущее тело сотнями поцелуев, лаская нежные бедра, живот, грудь, скользя губами по шее и подбородку, снова и снова проделывая этот сладостный путь.
        Сколько огня сокрыто под этой шелковистой кожей! Сузан еле слышно постанывала от наслаждения, обнимая любовника за плечи, проводя ладонями по широкой груди, чувствуя, как бьется его сердце.
        Но вот изумрудные глаза широко распахнулись. Это Ричард коснулся губами затвердевшего розового соска, лаская его губами и нежно покусывая, заставляя пульсирующие волны наслаждения расходиться по всему телу.
        - Ричард! О, Ричард! - прошептала Сузан, откидывая голову на подушки, и длинные огненные пряди в беспорядке рассыпались по белоснежной ткани.
        - Да, моя дорогая? - промурлыкал он, продолжая умело разжигать в ней пламя желания. Эта женщина снова принадлежала ему, была покорна его ласкам, трепетала в его руках, словно экзотическая бабочка.
        - Ричард, я хочу… хочу тебя. Немедленно. Здесь и сейчас.
        - Не спеши, малышка, не спеши. У нас впереди целая ночь. Бесконечная ночь. Как же я соскучился по тебе…
        Но Сузан не желала ждать. Она и так слишком долго ждала. Прильнув к Ричарду всем телом, она ласкала его лицо, волосы, что-то бессвязно лепеча, увлекая за собой в водоворот страсти.
        Трепещущее от малейшего движения воздуха пламя свечей выхватывало из полумрака то смуглое и сильное тело мужчины, то гибкое и нежное, словно лепесток белой розы, тело женщины.
        Ричард заставил себя на мгновение разомкнуть объятия. Он задыхался. Эта женщина свела его с ума, заставила полностью потерять контроль над собой.
        Приподнявшись на колени над распростертой Сузан, он щелкнул пряжкой ремня, опоясывающего бедра.
        - Только ты и я…
        - Эта ночь - наша…
        Освободившись от стеснявшей его одежды, Ричард дал наконец волю сжигающему его вожделению.
        - Пожалуйста, прошу тебя…
        Сузан не могла больше ждать. Быть рядом с этим великолепным мужчиной, видеть его обнаженным, склонившимся над ней… Видеть его страсть, чувствовать сильные руки на своей коже - это было наслаждение, граничащее с болью, близость, готовая перейти в умопомешательство. Они слишком долго были разлучены и теперь, как два изголодавшихся дракона, набросились друг на друга, сплетаясь воедино.
        - Сейчас Сью, не торопись… - Хриплый голос Ричарда лишал ее рассудка.
        - Но почему? - запротестовала она. - Почему мы должны сдерживаться? Я…
        Сузан осеклась, так как возлюбленный неожиданно придавил ее к кровати, крепко сжав запястья одной рукой и лишая возможности двигаться.
        - Не хочешь сдерживаться? - с интересом спросил он, и в серых глазах зажегся хищный огонек. - Прекрасно, моя милая. Это мне подходит.
        Сузан лишь беспомощно застонала, когда Ричард опустился на нее. Она ощутила, как сильно он желает ее, как напряжена и тверда его плоть, что непроизвольно сжала бедра.
        - Сью… если будешь продолжать в том же духе, то я не смогу остановиться…
        - Так не останавливайся! Я и не хочу, чтобы ты останавливался, - лихорадочно прошептала она, чувствуя, что еще мгновение, и у нее разорвется сердце от неудовлетворенного желания. - Сейчас не время контролировать свои чувства!
        - Разве?
        В глазах Ричарда мелькнуло непонятное выражение. Предупреждение об опасности - вот что это было. Она нечаянно бросила ему вызов, но все равно не успела бы отреагировать.
        - Теперь-то ты не убежишь! - прорычал Ричард, крепко удерживая тонкие запястья и сжимая ее бедра своими.
        Господи, каким невыносимым наслаждением было ощущать под собой гибкое, податливое тело, округлые бедра, сжимать ее руки в своих!…
        Сузан выгнулась и что-то простонала, когда Ричард вошел в нее. Стиснув зубы, он двигался все быстрее и быстрее, доводя возлюбленную до исступления. С закрытыми от наслаждения глазами, с пылающими щеками, она могла лишь выкрикивать его имя словно волшебное заклинание. С его же губ не сорвалось ни звука, слышалось лишь тяжелое дыхание охваченного страстью мужчины.
        Поняв, что Сузан близка к экстазу, он заставил себя остановиться и резким движением отстранился.
        Она ощутила внутри себя пустоту. Истомленное ласками тело горело огнем, требуя освобождения. Сузан балансировала сейчас на грани боли и наслаждения, и лишь во власти Ричарда было дать ей то или другое.
        - Ричард, - простонала она, хватая его за руку и прикладывая к своей пылающей груди. - Я хочу тебя, хочу, чтобы ты был во мне. Я больше не выдержу!
        - Гмм… когда так мило просят, я не в силах отказать.
        Ричард тоже больше не мог сдерживать себя и одним резким движением снова вошел в нее, во вспышке мгновенного наслаждения ощутив, как поддается нежная плоть, как тело возлюбленной выгибается в судороге наслаждения. Сжимая ее в объятиях так, словно желая раздавить, он накрыл ее губы своими, заглушив пронзительный крик удовольствия, вырвавшийся из груди Сузан.
        - Теперь ты моя… моя… - исступленно шептал Ричард, отдавая любимой всего себя…


        Глава 12
        Лучи солнца, проникнув сквозь прозрачные занавески, коснулись лица Сузан. Она улыбнулась, не открывая глаз, и попыталась заслониться от света ладонью. Но внезапное осознание того, где она находится, заставило ее задрожать как в ознобе.
        Нет, Сузан пробудилась не дома на ферме, где ей удалось поспать на час-другой больше потому только, что Джинни не торопилась просыпаться. Она находилась в коттедже, в постели Ричарда, и эту ночь они провели в объятиях друг друга. От одного воспоминания о том, чем они занимались всего несколько часов назад, ее щеки залил румянец. Тело горело при малейшем движении и хранило память об особо дразнящих прикосновениях.
        - Ричард…
        Она открыла глаза и почему-то боязливо взглянула на постель рядом с собой. Там было пусто.
        Комната, залитая светом, не хранила никаких следов присутствия Ричарда. Вчера ночью Сузан была уверена, что все просто замечательно… Но сейчас, при свете дня, ей так уже не казалось.
        Может быть, ослепленная страстью, она обманывала себя? Может быть, выдавала желаемое за действительное? В конце концов, за всю долгую ночь неистовых ласк Ричард не сказал ни слова о любви. Правда, он вообще предпочитал не упоминать о чувствах, но его тело говорило за него. В каждом движении сквозило вожделение, жажда обладания… Неужели, желая ее физически, Ричард остался равнодушным к ней как к личности?…
        Иначе нельзя было и помыслить о каком-либо общем будущем. А Сузан уже мечтала о возобновлении отношений, о том, что скажет ему правду о Джинни…
        Джинни!
        Расслабленность и сонливость как рукой сняло. Уже почти день, дочка наверняка проснулась.
        Сузан бросила взгляд на часы - и ужаснулась. Ее опасения подтвердились: десять часов! К этому времени Джинни уже должна быть одета и накормлена… О Господи, неужели малышка голодает? И где же она, почему не дает о себе знать недовольным криком? И, в конце концов, где Ричард?
        Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове молодой женщины, пока она стремительно продевала руки в рукава халата и подпоясывалась… Обуваться было некогда.
        Босиком Сузан бросилась к двери гостиной… И замедлила шаги, услышав низкий ласковый голос Ричарда, а затем - ошибки быть не могло - радостный детский смех.
        Как ни странно, ей не хотелось быть замеченной раньше времени. Когда Сузан тихонько заглянула в гостиную, на глаза ей навернулись слезы.
        - Ну что, хочешь еще бисквита?
        Ответом Ричарду послужило восторженное лопотание, которое молодая мать ни с чем бы не перепутала.
        - Ну ладно, уговорила… Не знаю уж, куда в тебя столько влезает! Только учти, это - последний, понятно тебе, ненасытное чудовище? А твоей маме мы ничего не скажем, потому что наверняка тебе нельзя ничего есть, кроме молока…
        Он сидел в кресле, спиной к двери, и Сузан видела черные длинные волосы, слегка спутанные после сна, и широкие плечи… На одном его колене восседало с бисквитом в руке ее ненаглядное дитя. На лице Джинни сияла довольная улыбка. Вокруг в беспорядке валялись игрушки.
        Сузан с трудом сдержала восторженное восклицание. Вот оно, счастье, - просто тихонько стоять тут, прислонившись плечом к косяку, и смотреть, как два ее самых любимых человека радуются друг другу. Она даже боялась шевельнуться, чтобы чудесное видение не исчезло.
        - Нет, Джинни, вот дудки не будет. Возьми-ка слоника.
        Ричард мягко, но настойчиво вытянул из детской ручонки громкий музыкальный инструмент и вложил в пальцы другую игрушку.
        - Ведь мы не хотим разбудить маму, правда?
        - Та!
        Джинни с энтузиазмом схватила резинового слоника и забарабанила им по коленке Ричарда, тот слегка поддерживал малышку под спинку, чтобы она не свалилась.
        - Та! Та! Па-па, па-па-па!
        Сердце Сузан болезненно сжалось. Джинни давно уже научилась повторять разные слоги, но почему-то изо всех мыслимых сочетаний сейчас выбрала именно это.
        - А вот тут ты ошиблась. - Сузан послышалось или в его голосе действительно прозвучала нотка сожаления? - Ты меня путаешь с мистером Оуэном, который…
        Ричард внезапно осекся, и Сузан зажала рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Она-то знала, что означает внезапная сосредоточенность взгляда ее дочери, этакое напыщенное выражение лица, достойное члена парламента! А в следующий миг это стало известно и Ричарду.
        - Джинни! - вскричал он осуждающе. - Я же только что сменил тебе ползунки!
        Возможно, настал подходящий момент для появления на сцене. Однако что-то удержало Сузан, хотя Ричарда, судя по всему, надо было спасать. Но молодая женщина хотела посмотреть, что же будет дальше.
        Сузан приняла решение. Приняла его именно в тот момент, когда Ричард принялся стягивать с ее… с их ребенка мокрые ползунки.
        Она скажет ему все. Просто обязана сказать. Другого выхода нет. А если после этого он повернется и уйдет - что ж, таков будет его выбор.
        - Джинни, чудовище! Не могла бы ты махать ножками чуть помедленнее, я просто не успеваю уворачиваться!
        Возглас протеста вырвался из уст Ричарда, когда малышка ловко заехала ему в глаз розовой пяточкой. Кажется, элементарная человечность должна была побудить Сузан вмешаться в неравную борьбу…
        Но, улыбаясь, она смотрела и ждала.
        - Можешь смеяться, если хочешь, - глядя на малышку сверху вниз, сказал Ричард с отчаянием, потому что Джинни так сучила ножками, что не было никакой возможности запихнуть ее в сухие ползунки. - Но я своего все равно добьюсь, так и знай. А, попалась!
        Р-раз - и пухлая розовая ножка оказалась в штанине. Ричард довольно хмыкнул.
        - Ну вот, видишь! Штука в том, что ты - мой козырь. Твоя мама тебя обожает, а мне нужна твоя мама - я имею на нее, так сказать, виды. И если наградой мне будет ночка вроде нынешней, я готов сколь угодно времени запихивать тебя в эти дурацкие штаны, маленькое ты чудовище…
        Он, кажется, говорил что-то еще, только Сузан уже не слышала. Мир рушился вокруг нее, ее глупые, наивные, детские мечты рассыпались в прах. Сердце ныло, словно от него оторвали кусок кровоточащей плоти. Она привалилась к косяку и едва не застонала от боли.
        Невозможно было больше здесь оставаться. Сузан просто не могла сейчас видеть Ричарда. Обхватив руками плечи, как бы пытаясь собрать себя из кусочков, она, неслышно двигаясь, отступила обратно в спальню, где повалилась на кровать лицом вниз.
        Ричард хотел ее соблазнить и больше ничего. Это же было ясно с самого начала. Он просто жаждал ее тела, а вся ее жизнь для него ничего не значила. Как же Сузан могла забыть, что этот человек не привык к отказам? Уязвленная гордость, вот и все, что заставило его приехать сюда!
        На этот раз он включил в свои планы и Джинни. Поняв, как сильно мать привязана к дочери, расчетливый обольститель решил извлечь из этого выгоду. Чтобы заполучить Сузан в постели, следовало понравиться ее ребенку. Ричард даже отважился на геройский поступок - преодолел свою неприязнь к детям и меняет Джинни ползунки!
        И ведь его план сработал, разве не так? Идеально сработал! Если бы Сузан не слышала его слов в гостиной, то проглотила бы наживку вместе с крючком… Так вот зачем был разыгран этот спектакль с добыванием магического клевера! А теперь она могла только лежать на постели лицом вниз, слишком потрясенная и раздавленная, чтобы плакать.
        Попалась, попалась в ловушку! - кричал ее разум. Угодила Ричарду в постель! И ведь поверила в подлую уловку негодяя по единственной причине - Сузан понадеялась: а вдруг в нем неосознанно заговорит отцовский инстинкт и он полюбит… нет, не детей вообще, а вполне конкретного ребенка, родное дитя?…

        - Что-то ты не разговорчива.
        Ричард так и сверлил ее взглядом, пытаясь понять, что же произошло. Сузан, поднявшись с постели, вела себя почему-то до странности отчужденно и холодно… И это притом что спала со счастливой улыбкой на устах, когда он оставил ее поутру.
        - Я не хочу разговаривать.
        - Меня это удивляет.
        Ричард ничего не понимал. Неужели эта женщина сожалеет о том, что произошло ночью? Он начал беспокоиться, еще когда она пошла принимать душ и оставалась в ванной куда дольше, чем нужно для утреннего туалета.
        Сначала Ричард пытался развеять ее недовольство приятными мелочами - сварил кофе, поставил перед ней чашку. Но Сузан вежливо отказалась, заявив, что спешит домой.
        Теперь она ходила по комнате, собирая одежду и игрушки дочери. Потом подхватила на руки и саму малышку, невзирая на ее бурные протесты.
        Да, Сузан уходила и, похоже, не собиралась даже поцеловать Ричарда на прощание. Он настоял на том, чтобы проводить ее. Предложение понести ребенка вызвало такой яростный отказ, будто Ричард мог проглотить Джинни. А когда он придержал дверь, давая ей выйти, Сузан выскочила наружу столь стремительно, словно боялась соприкоснуться с Ричардом даже случайно.
        Некоторое время они молча шли рядом. Сузан упорно смотрела в сторону.
        - Ты, похоже, сегодня встала не с той ноги, - мрачно предположил Ричард. Раздражение Сузан начало передаваться и ему.
        - Дурно скорее то, с какой постели я сегодня встала.
        Ну вот, так он и знал. Как это похоже на Сью: сначала сделать, потом раскаиваться!
        - Ты что, не выспалась? Или плохо себя чувствуешь?
        - Что ты хочешь этим сказать? - огрызнулась молодая женщина. - Думаешь, меня утомили твои сексуальные изыски? Что же, возможно, я в этом не такой мастак, как некоторые…
        - Слушай, с чего ты взъелась на меня?
        - Мне кажется, я совершила ошибку.
        Она так ни разу на него и не взглянула, но постаралась убыстрить шаг. Ричард, однако, держался вровень с ней без особого труда, тем более что Сузан несла тяжелую Джинни и не могла идти слишком быстро.
        - А по-моему, никакой ошибки не произошло. И я был бы рад, если бы ты объяснила… Сью!
        Внезапно он схватил ее за плечо, разворачивая лицом к себе. Сильные пальцы крепко сжали предплечье, пресекая всякую попытку бегства.
        - Объясни!
        На миг ему показалось, что она все равно не заговорит. Или извернется и укусит его за руку. Но Сузан только дернула плечом, силясь освободиться. Однако ей это не удалось.
        - Объясни! - снова потребовал Ричард тоном, не терпящим возражений.
        Еще бы, он привык ею помыкать!… Сузан охватила паника. Она не могла ничего объяснить даже притом, что хотела… Но разве можно сказать Ричарду Райвену правду? Тогда она выдаст себя с головой: этот негодяй сразу поймет, что Сузан его любит… Хотя сейчас, кажется, ее чувства к Ричарду скорее напоминали ненависть.
        Но как безумно хотелось подчиниться его приказу!
        - Сью…
        - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. - Внезапно Сузан показалось, что она нашла выход. - Беатрис Митчелл, Рози Макдауэлл…
        Голос ее буквально-таки источал презрение, словно имена известных красоток были позорными кличками. Имена женщин, которых Ричард затаскивал к себе в постель после того, как Сузан ушла от него.
        - А, ты про этих…
        Его пренебрежительный тон стал последней каплей. Наверное, и ее имя он произнесет так же легко и презрительно перед следующей своей пассией. Ведь настанет же день, когда Сузан О'Брайен тоже надоест неотразимому Ричарду и он отбросит ее в сторону, как наскучившую игрушку…
        Ну что же, если так, то ей повезло. Повезло, что она успела порвать с ним раньше, чем их отношения зашли слишком далеко.
        Да только не чувствовала Сузан себя везучей. Ей было очень больно и обидно - весь ее мир рухнул, не осталось ничего, ради чего стоило бы жить… Разве что дочка, задремавшая сейчас у нее на руках.
        - Я объясню тебе, Сью. После того как ты ушла, в моем сердце образовалась пустота. И я старался ее хоть как-нибудь заполнить.
        Его серые, как северное небо, глаза смотрели Сузан прямо в душу, подчиняя себе… Заставляя верить.
        Но на сей раз номер не пройдет! Сегодня утром изменилось слишком многое. Хотя всего несколько часов назад она была еще достаточно глупа, чтобы поверить в любую сказочку, придуманную Ричардом Райвеном.
        Но пелена спала с ее глаз. Она прозрела. Теперь она знает, что собой представляет этот человек, и не собирается позволить ему в очередной раз обмануть себя.
        - Пустота в сердце… Или в постели? И я, должно быть, была очень толстой, что понадобилось так много женщин, чтобы ее заполнить…

«Дело в том, что ни одна из них с этим не справилась. Пустота осталась незаполненной» - эти слова чуть не сорвались с губ Ричарда, но он усилием воли удержал их при себе. С женщиной в таком настроении нельзя быть откровенным, все равно она не поверит. Глаза Сузан метали изумрудные молнии, губы сжались в тонкую линию.
        Ричард знал с давних пор, что это означает. Сузан уперлась, и никакими словами ее не переубедить. Когда-то у него имелся хороший метод борьбы с таким настроением. Нужно было схватить ее в охапку, прижать к себе и целовать до безумия. Целовать, пока у обоих не закружится голова. Иногда они прерывались, чтобы вдохнуть воздуха, и снова погружались в водоворот страсти… Такие примирения нередко заканчивались в спальне.
        Но сейчас этот способ был неприемлем… хотя бы потому, что на руках у Сузан спала Джинни. А кроме того, было что-то особенное в глазах у молодой женщины… Что-то, что заставляло соблюдать дистанцию.
        Однако когда она вот так стояла перед ним со сверкающими глазами, с пылающим лицом и с волосами, как жидкий огонь, Ричард с трудом мог держаться от нее на расстоянии. К тому же память о прошедшей ночи была еще слишком свежа, он почти ощущал ее упругое тело в своих объятиях… то, как прикасался к матовой коже, запускал пальцы в густые волосы…
        - А ошибку я все-таки совершила. В последнее время ты вел… весьма невоздержанный образ жизни.
        Ричард усмехнулся. Он и сам не любил того человека, в которого превратился с отчаяния после ее побега. Хорошо еще, что вовремя спохватился.
        - Я понимаю твои опасения… Но успокойся, я не забывал о мерах предосторожности.
        Да уж, об этом он никогда не забывал! Пожалуй, ничто другое не могло бы задеть ее так сильно. Это было все равно, что вонзить нож в открытую рану. Однако Сузан вспомнила прошедшую ночь и рассмеялась ему в лицо.
        - Так же, как вчера?
        - Поверь, Сью, я очень сожалею. Впервые за все время я не смог с собой совладать. Но ты не беспокойся: я недавно прошел полное медицинское обследование и меня нашли абсолютно здоровым. А со времени обследования у меня не было…
        - Рада об этом узнать, - прошипела Сузан с ненавистью. - А теперь дай мне пройти!

«Очень сожалею»… Если ей нужно было лишнее подтверждение своего мнения о Ричарде Райвене, то вот оно, пожалуйста. Однако он все еще держал ее за плечо, и, не желая больше этого выносить, Сузан изо всех сил ударила его каблуком по ноге. Поморщившись от боли, Ричард невольно разжал пальцы, и она рванулась вперед так быстро, как только могла.
        Кто бы мог подумать, недоумевал он, глядя вслед удаляющейся возлюбленной - спина прямая, голова горделиво вздернута… Кто бы мог подумать, что все так обернется наутро - после такой дивной ночи!
        Всего лишь несколько часов назад, на рассвете, они лежали рядом, усталые, сладостно-опустошенные, и голова Сью покоилась у него на груди. Ее огненные волосы щекотали ему руку, а на щеке чувствовалось ее теплое дыхание…
        Сузан всегда засыпала быстро. Так случилось и на этот раз, а Ричард еще долго лежал, глядя в потолок. Тело его тоже налилось блаженной усталостью, но в душе клокотали эмоции, поэтому он не мог сомкнуть глаз.
        А вскоре его потревожил тихий звук из гостиной. Это Джинни ворочалась и хныкала во сне. Удивительно, что Сузан, несмотря на свой материнский инстинкт, не проснулась тут же. Но Ричард и не хотел, чтобы она просыпалась, поэтому осторожно переложил ее голову на подушку и пошел проверить, что там с ребенком. Как ни странно, он слегка волновался, все ли в порядке у маленькой девочки.
        Но Джинни уже перестала возиться, когда он подошел, и уютно посапывала в коляске. Одеяльце крохи сбилось на сторону, и Ричард его поправил, поражаясь сам себе. Потом еще постоял несколько минут, прислушиваясь к тихому дыханию.
        Малышка привлекала его, и даже то, что это была дочь Оуэна, почему-то больше не возмущало.
        Ричарду нужна была Сузан. А если Сузан идет только в комплекте с Джинни - ну что же, он согласен. В конце концов ребенку нужен отец. И Ричард мог взять на себя эту роль. Он и так слишком долго прожил с убеждением, что отцом ему не бывать. Теперь же его радовала мысль, что это маленькое создание может стать ему родным.
        Но для этого сначала надо породниться с Сузан. С той самой Сузан, которая сейчас как раз собиралась завернуть за угол коттеджа. Если не догнать ее как можно скорее, она войдет в свой дом и захлопнет дверь у Ричарда перед носом.
        - Сью!
        Он-таки настиг ее у самых ворот фермы и преградил ей дорогу.
        - Сью, подожди. Нам надо… поговорить, - произнес он с запинкой, стараясь отдышаться.
        - Мне так не кажется.
        - Нет, нам надо обсудить то, что было раньше… Наши прежние отношения. Я понял, почему ты ушла от меня.
        - Что?!
        И опять сердце Сузан замерло от страха. Она крепче прижала к себе спящую Джинни, стараясь не смотреть на дочь, чтобы не выдать себя взглядом.
        - И что же… ты хочешь услышать?
        - Все. Только на этот раз правду.
        Мир слегка покачнулся в глазах Сузан. Она перевела дыхание и храбро начала:
        - Не знаю, о чем ты…
        - Я обо всем догадался, могу сказать за тебя. Настоящая причина твоего ухода не имеет ничего общего с Оуэном Маккилохом.


        Глава 13
        - Что именно ты знаешь?
        Сердце Сузан билось теперь где-то в горле. Она с трудом удерживала равновесие, так сильно у нее подкашивались ноги.
        - Я теперь вижу, что во многом был виноват. Я хотел подчинить тебя себе… Все время диктовал свою волю. Вел себя как гнусный тиран.
        Сузан ушам своим не верила. Неужели он действительно обо всем догадался, неужели изменился настолько, что раскаивается? Это слишком походило на волшебную сказку.
        - Мы по-разному воспринимали смысл наших отношений. Ты хотела иметь ребенка… Нет, много детей. Я должен был об этом догадаться в тот день, когда увидел твоих родителей и братьев. Любой дурак понял бы, что девушка из такой семьи только и мечтает создать вокруг себя атмосферу любви… Рожать детей, воспитывать их, быть хорошей матерью. Ах, Сью, Сью…
        Уголки губ Ричарда изогнулись в грустной усмешке, что болью отозвалось в сердце Сузан.
        - А у меня никогда не было настоящей семьи, поэтому я о ней и не помышлял. Но я не имел права ставить тебе условия. В любом случае ясно, что длиться вечно это не могло.
        Сузан судорожно вздохнула, и серые глаза собеседника сверкнули.
        - Я прав, так ведь? Едва я увидел тебя с Джинни, как тут же понял, почему ты не захотела со мной остаться. Почему ушла к Оуэну…
        Оуэн. Господи, при чем тут Оуэн? Ричард подошел так немыслимо близко к правде, а теперь, кажется, опять терял путеводную нить.
        - Единственное, чего я не понял, - это почему женщина, так ценящая семейные отношения, решила родить ребенка от человека, который не собирался создавать с ней семью.
        - Ты… ты что, в самом деле считаешь меня настолько легкомысленной, что я могла уйти от тебя к другому мужчине, только чтобы родить от него ребенка?
        Сузан молилась, чтобы он принял дрожь в ее голосе за проявление негодования. Если Ричард догадается о том, что творится в ее душе, она пропала.
        - Нет, Сью, ты не была легкомысленна. Ты была молода и действовала, поддавшись порыву. Я помню, что ты сказала мне «люблю» едва ли не в первый день нашего знакомства.
        - Не напоминай мне об этом! - вскричала Сузан.
        О, как же она тогда была влюблена - страстно, безумно, наивно!… Да, наивно. Влюбилась, как дурочка, и просто не могла об этом молчать. А вот Ричард почти никогда не говорил о своих чувствах - только о нежелании иметь детей.
        - Я даже готов поверить, что ты сначала любила отца Джинни.
        Да, сейчас было бы самое подходящее время, чтобы сказать ему правду! - с отчаянием думала Сузан. Она бы и сказала, если бы сегодня утром случайно не услышала ужасных слов… Если бы не это, он узнал бы, кто на самом деле отец Джинни.
        - Разве я не прав?
        - О да, ты прав. - Губы молодой женщины скривились в горькой усмешке. - Я действительно любила отца Джинни… Я даже думала, что он мужчина моей жизни.
        - Все мы совершаем ошибки. Но Оуэн не тот человек, который тебе нужен. Это ясно хотя бы из того, что он женится на другой женщине, а не на тебе, матери его ребенка.
        - Мы… мы с ним так решили с самого начала, - солгала Сузан.
        - И это было бы прекрасно, если бы касалось только вас двоих. Но на свет появилась Джинни, а она достойна лучшей участи.
        Сузан чувствовала себя как в кошмарном сне, который никак не желает кончаться. Все перевернулось с ног на голову. Ричард проявляет такую заботу о Джинни, о какой нельзя было и мечтать, однако делает это из подлых эгоистичных соображений.
        - Не тебе об этом говорить! Человек, который ненавидит детей, учит меня обращаться с дочерью!
        Да, сейчас было бы самое подходящее время, чтобы сказать ей правду, с горечью думал Ричард. Но Сузан держалась так враждебно, что просто не восприняла бы его слов. Единственное, что может задеть ее за живое, - это разговоры о счастье ребенка, и надо продолжать прежнюю тактику.
        - Мои пристрастия не имеют к этому отношения. Ребенку нужны оба родителя, как мать, так и отец, настоящий дом, материальное благосостояние… Я могу обеспечить Джинни хотя бы последнее. Вспомни, со мной ты ни в чем не нуждалась.
        - И ты думаешь этого достаточно для каких бы то ни было отношений?
        - Нет, не думаю. - Чувственные губы Ричарда насмешливо изогнулись. - Если бы наши отношения строились на материальном благополучии, ты бы никогда не ушла от меня. Но если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе… в отличие от Оуэна.
        Сузан даже зажмурилась от боли. Вот, значит, как… Наверное, Ричард говорит правду: он даже стерпел бы появление в своей жизни ненавистного ребенка - из чувства долга.
        - Я не хотела принуждать отца Джинни… - Фактически то, что Сузан сейчас говорила, было чистой правдой, но истинный смысл ее слов был понятен только ей. - Не хотела заставлять его жениться на мне из чувства долга.
        Ричард снова усмехнулся.
        - Еще бы, он же планировал сочетаться законным браком с другой. Но может быть, стоит поискать кого-нибудь еще?
        Господи, неужели он не догадался? Неужели на ее лице не написана вся правда? Неужели то, как она произносит слова «отец Джинни», не выдает ее с головой?…
        - Вот что, Ричард, я в состоянии сама о себе позаботиться. Мне не нужен рыцарь в сверкающих доспехах, который прискачет на белом коне и решит все мои проблемы.
        - Не нужен? - Эта манера усмехаться выводила Сузан из себя. - А я думал, каждая женщина мечтает о таком рыцаре.
        - Ты слишком увлекся ирландскими сказками, Ричард. Все эти истории о замках и битвах засорили тебе мозги. А теперь, если не возражаешь, я пойду: бабушка и дядя Дейви, наверное, уже волнуются.
        Это была неправда. Никто не волновался, и Сузан отлично о том знала - вчера она позвонила на ферму предупредить, что не придет ночевать. И Патриция, одна из немногих знавшая историю Сузан и Ричарда, не скрыла радости за внучку. Вот кого теперь придется жестоко разочаровать в лучших ожиданиях!
        - Я обещала вернуться пораньше, чтобы помочь бабушке собраться. Они с Дэвидом собираются на Кипр, хотят провес ти там второй медовый месяц, отпраздновать годовщину знакомства. А, кроме того, мы, кажется, обо всем уже поговорили.
        Ни до чего так и не договорившись, напомнил себе Ричард. Придется предпринять еще одну попытку.
        - Ладно, рыцарь в доспехах тебе не нужен. А как насчет развлечений?
        Сузан недоуменно моргнула, думая, что ослышалась.
        - Что?…
        - Я посмотрел, как ты тут живешь. Я бы на твоем месте помер со скуки.
        - Это мое личное… - Начала было Сузан, горделиво вздернув подбородок, но Ричард перебил ее:
        - Никакого интересного общества. Некуда сходить, негде показаться в новом платье. Помнишь, когда были вместе, мы много ходили - в театры, на танцы, в рестораны…
        На этот раз он попал точнехонько в цель. Сузан обожала светскую жизнь, любила, что называется, и людей посмотреть, и себя показать. Что сравнится с удовольствием появиться на публике при полном параде с прекрасным макияжем!… А Ричард все продолжал негромко и вкрадчиво, как демон-искуситель:
        - У меня через несколько дней премьера пьесы. Мне ее заказали по мотивам моей
«Птицы-пересмешника», если помнишь. Будет роскошная презентация… И конечно же я могу появиться не один.
        - Не сомневаюсь! - Сузан постаралась вложить в слова все презрение, какое могла.
        - Вот я и хотел пригласить тебя в Дублин на несколько дней, может, на неделю… Вместе с Джинни конечно.
        - Нет!
        Если что-нибудь и могло окончательно отвратить Сузан от предложения, так это имя Джинни, поспешно упомянутое в конце.
        - Черт возьми, Сью, почему нет? Что не так?
        Не так было все. Ехать с Ричардом в Дублин означало останавливаться в его квартире, жить с ним под одной крышей несколько дней… И ночей. А Сузан хорошо знала, чего он ожидает от этих ночей.
        - Мне… мне нечего надеть.
        В отчаянии она назвала первую попавшуюся причину, надеясь, что это сойдет за правду. Ричард в ответ расхохотался.
        - Ох, Сью, если это единственное, что тебе мешает… Да куплю я тебе платье! Хоть тысячу этих дурацких платьев, все, что захочешь, если ты только согласишься.
        - Я не хочу от тебя никаких платьев! Я от тебя вообще ничего не хочу! Я…
        - Сью, дорогая, доброе утро! - Чей-то голос внезапно вклинился в разговор. - Это ведь все еще утро, не так ли? А это, если не ошибаюсь, мистер Райвен. Мы с вами говорили по телефону, но лично еще не встречались. Я Дэвид О'Коннел, или просто Дейви.
        Сузан все еще пыталась собраться с мыслями, а Ричард как ни в чем не бывало уже обменивался рукопожатиями с высоким седым мужчиной в зеленой рабочей куртке.
        - Очень приятно познакомиться. Сью рассказывала, что вы супруг ее бабушки.
        - Да, так оно и есть, и через месяц нашему союзу исполнится год, - гордо подтвердил дядя Дейви.
        - Насколько я знаю, вы планируете второе свадебное путешествие.
        - Мы собрались на Кипр. В сентябре особо не попутешествуешь, так что мы заранее отпразднуем. Улетаем завтра, а вернемся недели через две. Я хотел отдохнуть подольше, но Пат об этом и слышать не хочет. Решили не пропускать еще один семейный праздник.
        Сузан внезапно осознала, что разговор приближается к очень опасной теме. Дядя Дейви, сам того не зная, мог совершить непоправимую ошибку. По коже молодой женщины побежали мурашки. Она перебила дядю с деланным смешком, не успев понять, насколько неестественно это выглядит:
        - Дядя Дейви, не надо! Я хочу сказать, что мистеру Райвену это совершенно неинтересно.
        Но сам мистер Райвен, по-видимому, считал иначе. Тон Сузан был слишком странный, и проницательный Ричард не мог не обратить на это внимания. Его серые глаза сверкнули, как у хищника, который не упустит добычи.
        - Нет, почему же, мистер О'Коннел…
        - Дядя Дейви…
        - Да полно тебе, Сью! Как дорогой гость мистер Райвен, конечно, получит приглашение на день рождения нашей юной леди!
        Это невинное высказывание было подобно обрушившемуся на голову Сузан горному обвалу. Самое странное, что дядя Дейви продолжал упорно не замечать, как побледнели его собеседники.
        - Юная леди?
        Глаза Ричарда сузились, приобретая оттенок стали. Взгляд был прикован к неестественно белому лицу Сузан. Он словно рассматривал ее как особенно противного червяка в микроскоп.
        - Но твой день рождения зимой, не так ли?
        Сузан показалось, что она слышит, как у него в голове поворачиваются колесики некоего сложного механизма, подсчитывающего, сколько месяцев прошло со времени их расставания.
        - Да это не день рождения Сью! - добродушно рассмеялся дядя Дейви, тем самым вгоняя последний гвоздь в крышку ее гроба. - Наша маленькая леди - это Джинни, и ей в сентябре исполняется годик. Первый день рождения, это вам не шутка!
        - Нет, дядя Дейви!…
        Но было уже поздно.
        - Джинни… - Медленно и задумчиво произнес Ричард немудреное имя. - Значит, ей одиннадцать месяцев, а вовсе не девять.
        Одиннадцать месяцев - это означало, что отцом малышки не мог быть Оуэн. Джинни не имела к нему никакого отношения… Зато имела отношение к причине бегства Сузан.

«Да, - сказала она тогда. - Есть кто-то очень, очень важный для меня. Я не могу без него жить».
        А он-то, как последний дурак, решил, что речь идет о любовнике! В то время как Сузан имела в виду ребенка - этого прекрасного, восхитительного ребенка… Его ребенка. Ребенка, о котором он даже и мечтать раньше не мог. У него уже год была дочь, а он и не подозревал о ее существовании.
        Лицо его стало белее мела, глаза метали молнии.
        - Ричард… - Голос Сузан звучал будто издалека.
        - Ты обманула меня…
        Проклятье! Тот самый предохранитель, который так хорошо помогал ему в прошлом справляться с эмоциями, кажется, перегорел. Ричард более не мог держать себя в руках. Внутри у него все клокотало.
        Джинни - его ребенок! И Сузан об этом знала еще восемнадцать месяцев назад. Все знала, но предпочла обмануть…
        - Ты лгала мне! - Из горла Ричарда вырвалось что-то вроде рыка раненого льва. Всю жизнь он считал ложь самым грязным предательством. - Я думал, Оуэн - отец моего ребенка!
        - Ричард, пожалуйста…
        Но тут крик отца разбудил маленькую Джинни. Вздрогнув, она открыла сонные зеленые глазки, чуть качнула темноволосой головкой.
        Это были его глаза. Зеленые, как у матери, но взгляд… Его взгляд и его цвет волос. Как же он не догадался? Он должен был сразу все понять!…
        Ясный взор полусонной малышки стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Ричард развернулся и без единого слова бросился прочь, поняв, что иначе совершит что-нибудь непоправимое. За спиной звенел зов Сузан, но Ричард даже не обернулся. Он не мог сейчас ее видеть, да вообще никого из людей… Но в особенности ее, мать его ребенка.
        Вскоре Сузан перестала звать, просто стояла и смотрела ему вслед. В сердце ее сошло холодное отчаяние. Да, именно так она представляла реакцию Ричарда на правду о рождении Джинни. Конечно, он повернулся к ним спиной и ушел. Не сказал ни ей, ни ребенку ни единого слова, не помедлил ни одной минуты. Что же, подобная картина уже не раз рисовалась в воображении Сузан. Только на сей раз беда оказалась реальностью, и ее уже никогда не удастся забыть.


        Глава 14
        Противно звякнул дверной колокольчик. Сузан вздрогнула - после бессонной ночи она слишком нервно реагировала на резкие звуки. За окном лил и лил бесконечный дождь, бил в стекла.
        В довершение всех бед заболела Джинни. Она почти не спала ночью, и Сузан пришлось бодрствовать вместе с ней. Временами девочка хныкала, заходилась в кашле. Малышка заболела еще вчера, но тогда это выглядело как легкое недомогание, и Сузан уговорила бабушку и Дэвида не отменять путешествия. Они так долго его планировали, а у Джинни наверняка просто легкая простуда, уверила их Сузан. Поэтому вчера около полудня счастливая чета отбыла на своей машине, а мать Джинни осталась одна в пустом доме. Все бы ничего, одиночества она не боялась, но наутро ребенку стало намного хуже.
        Звонок прозвучал как раз в тот миг, когда Сузан старалась влить малышке в рот немного сиропа солодки, чтобы облегчить кашель.
        - Да? - спросила она слегка растерянно, открывая дверь, и тут же попыталась ее захлопнуть, потому что увидела, кто стоит на пороге.
        Это был Ричард - бледный, с синими тенями под глазами. Похоже, этой ночью он тоже не спал. С волос его стекала дождевая вода.
        - Я хочу видеть Джинни, - сказал он бесцветным голосом, хватаясь за дверную ручку с другой стороны и не давая Сузан закрыть дверь.
        - Ты пришел не вовремя. - Ответ прозвучал устало и безразлично. - Я собиралась…
        Но закончить она не успела. Из детской донесся тоненький детский плач, прерванный сухим кашлем. Сузан развернулась и бросилась к Джинни, склонилась над ней… И только тут осознала, что Ричард стоит рядом.
        Он коснулся широкой ладонью детского лобика. Лицо малышки было красным от жара.
        - Сью, да она вся горит! - Ричард обернулся, и в серых глазах его мелькнуло что-то вроде паники. - Давно она болеет? Ты вызвала врача?
        - Ну, это началось вчера вечером… - Голос Сузан был еле слышен.
        Она так устала, что даже не имела сил выставить Ричарда из дому. Взяв дочь на руки, она прикоснулась губами к ее горячему лобику. Похоже, это была не простуда… По меньшей мере грипп. Кажется, температура росла прямо на глазах.
        - Так ты звонила врачу?
        - Я как раз собиралась…
        Но опять Сузан не успела договорить. Ричард уже выбежал из комнаты, и через несколько секунд она услышала из гостиной его голос, говорящий по телефону. Потом он вернулся, опустился на стул.
        - Доктор Оруэлл будет минут через пятнадцать. Он выезжает.
        - Ты говорил с самим доктором Оруэллом? - изумилась Сузан, вспомнив, как трудно было даже записаться к тому на прием.
        - Если надо, я и не на такое способен, - усмехнулся Ричард. - Слушай, дай-ка я подержу Джинни. Она ведь тяжелая.
        - Нет! - Сузан инстинктивно отступила на шаг. - Не трогай ее!
        - Ну тогда хотя бы присядь.
        Он схватил ее за плечи и почти силой усадил в кресло. Теперь Джинни лежала у нее на коленях, хрипло дыша, закрыв глазки. Ричард смотрел на дочь, закусив губу, и лицо его было бледно.
        - Ты что, тут одна? А где Пат и Дейви?
        - Уехали… Я их уговорила. Бабушка так давно планировала это путешествие…
        - Поступок вполне в твоем духе! Никогда не думаешь о последствиях своего дурацкого альтруизма, - процедил Ричард сквозь зубы. - А что бы ты делала, если бы срочно понадобилась помощь?
        - Придумала бы что-нибудь. Позвонила бы знакомым… В конце концов, тебе-то какое дело до меня и до моей дочери?
        - Но это и моя дочь тоже, - очень тихо произнес Ричард.
        - Биологически, и не более того.
        Сузан уже не боялась ранить его чувства. У нее так и стояло перед глазами, как этот человек поворачивается спиной и уходит, оставляя ее с ребенком на руках… Зачем щадить того, кто тебя не жалеет?
        - Я, конечно, зачала Джинни от тебя. Но чтобы стать отцом, этого недостаточно. Отец - человек, который готов помочь, который всегда рядом…
        - А ты дала мне шанс? - вскричал Ричард, сжимая кулаки. - Ты хотя бы сообщила мне, что забеременела?
        Сузан, ошеломленная его натиском, не сразу нашлась с ответом.
        - Хочешь сказать, что… Но я боялась… Я думала…
        Она почувствовала, что глаза ее стремительно наполняются слезами. А вот этого категорически нельзя было делать - показывать свою слабость!
        - О Господи, Сью, - простонал Ричард, будто раненный в сердце. - Неужели ты полагала, что именно этого я и добивался?
        Сузан смотрела в его серые глаза и читала в них правдивый ответ - боязнь потерять Джинни… и боль.
        Почему же она тогда считала, что этот человек ненавидит детей? Не хочет иметь ребенка? Неужели она могла так ошибиться?
        Мертвую тишину прервал трезвон дверного колокольчика.
        - Доктор… - прошептала Сузан, словно пробуждаясь ото сна и делая движение к двери.
        Но Ричард не дал ей подняться.
        - Сначала ответь мне: ты дашь мне шанс? Да или нет?
        Сердце Сузан болезненно сжалось. Она переживала мучительную борьбу с собой. Наверное, Ричарда вообще нельзя было пускать на порог, позволять ему касаться ребенка… Но теперь она просто не могла отказать ему в такой простой и естественной просьбе. В конце концов Сузан видела, как он смотрит на дочь - с неутоленной тоской и с безграничной нежностью. Как зачарованная, глядя ему в лицо, она кивнула.
        - Да, Ричард… Да.
        - Спасибо. - Голос его был хрипловатым от переполняющих его чувств. - Обещаю, что ты об этом не пожалеешь.
        Звонок повторился, и Сузан снова попыталась встать.
        - Сиди, я сам открою, - сказал Ричард и скрылся в прихожей.

        Несколькими часами позже Сузан могла припомнить этот разговор как крохотный оазис покоя в безумной круговерти. Все остальное слилось в непрекращающийся кошмар. С момента приезда врача жизнь словно убыстрилась, превратившись в некое подобие ускоренной киносъемки.
        Доктор Оруэлл сказал, что ребенка нужно срочно везти в больницу. Сузан с трудом помнила, как все происходило: она каким-то образом оказалась на заднем сиденье автомобиля с Джинни на руках. Ричард сидел за рулем и гнал машину с бешеной скоростью, будто они опаздывали на пожар. Но Сузан не видела мелькающих за ветровым стеклом пейзажей, не слышала шума дождя. В голове ее звучало единственное страшное слово - коклюш. Врач подозревал у Джинни коклюш, причем в третьей, спазматической форме.
        Разум Сузан парализовал ужас, и она двигалась автоматически: послушно пошла, куда указали, отдала Джинни медсестрам, потом сидела в маленькой палате бледная как смерть.
        Труднее всего оказалось выпустить Джинни из рук. Несчастную мать убивала собственная беспомощность, сознание того, что она ничем не в силах помочь своему ребенку. Девочку уложили в постель, слишком большую для такой крохи, и она лежала там, скорчившись, как сломанная кукла, заходясь в приступах удушающего кашля. Ей делали уколы, подсоединили какие-то трубки… Сузан не понимала, зачем все это нужно, она могла только сидеть и ждать. И молиться.
        Если бы рядом не было Ричарда, она, наверное, впала бы в отчаяние. Но он был тут - надежный, готовый помочь. Он обнял ее за плечи, прижимая к себе, и в этих объятиях не было ничего от вожделения. То было прикосновение товарища по несчастью.
        От теплых рук Ричарда исходило ощущение покоя и надежды. Сузан была не одна.
        - Ох, Ричард… - прошептала она, закрывая глаза. - Моя доченька…
        - Я понимаю.
        Потом они долго молчали, сидя рядом и держась за руки. Голову Сузан положила ему на плечо, словно не в силах выдержать тяжесть страшных мыслей. Ричард прижался щекой к ее спутанным волосам. Как бы он хотел взять у нее всю боль, все отчаяние! Но и он тоже оказался беспомощен в сложившейся ситуации. Ему хотелось стонать от бессилия.
        Это был самый долгий день в жизни Сузан. А за ним пришла самая долгая ночь. Томительные часы тянулись один за другим, и в бесконечной пытке бессилием помогало лишь осознание того, что рядом есть Ричард. Врачи и медсестры сменяли друг друга, они что-то делали с Джинни, с ее маленьким телом, таким жалким и беззащитным. В горле Сузан стоял комок. Она даже плакать не могла, так были напряжены ее нервы.
        Ричард все это время присутствовал как бы на заднем плане. Он делал все, о чем Сузан его просила, приносил бесчисленные чашки горячего кофе или просто стоял рядом, не отрывая взгляда от Джинни. Именно это и было нужно Сузан - молчаливое и постоянное сочувствие.
        Стены палаты украшали забавные изображения героев мультфильма про Винни-Пуха.
        - Если… если что-нибудь случится, - прошептала Сузан после долгого молчания, - я не смогу больше видеть книжек про Винни-Пуха… и мультфильмов… и игрушек…
        - Сью, не говори так! - Ричард накрыл ее руку своей сильной широкой ладонью. - Ничего плохого не случится. Я только что обрел дочь и не собираюсь ее терять. Она выздоровеет.
        Сузан попыталась улыбнуться. Губы ее дрожали.
        - Ты… можешь это обещать?
        Он крепче сжал ее ладонь.
        - Нет, не могу. Но если я хоть что-то понимаю в Джинни, она настоящий боец… как и ее мать.
        - В ней много и от отца, - слабо улыбнулась молодая женщина. - Она такая же упрямая.
        - В самом деле? - Взгляд Ричарда посветлел. - Тогда нам не о чем волноваться. Джинни победит эту заразу, она справится.

        Часы проходили за часами. А Сузан казалось, что это были годы. Ричард по-прежнему держал ее за руку, пальцы их переплелись. Состояние Джинни не ухудшалось. И по мнению доктора Оруэлла, это был хороший признак - малышка боролась.
        Она боролась, а родители, сидящие возле ее кроватки, ничем не могли ей помочь. Ричард был так измотан и физически, и морально, что не чувствовал почти ничего - только ставшую привычной боль в сердце. Действуй же, не сиди сложа руки! - требовала одна часть его сознания, но другая возражала, что тут ничего нельзя поделать.
        Разве что ждать.
        - Ты не расскажешь мне о Джинни? - нерешительно попросил он, заглядывая Сузан в глаза.
        В какой-то момент ему показалось, что она откажется. Но Сузан нервно облизала губы и спросила:
        - А что бы ты хотел знать?
        - Да хоть что-нибудь. Давай с самого начала. Как проходила беременность?
        - Не знаю, мне же не с чем сравнивать… Наверное, не очень тяжело. По утрам мучил токсикоз, вот и все.
        Она не хотела рассказывать, что еще мучило ее по утрам, равно как и ночью, и среди бела дня… О невыносимой тоске по Ричарду, разрывавшей на части ее сердце.
        - И родилась она конечно же в самое неудобное время суток - в четыре часа утра.
        - А какая она была, когда родилась?
        - Замечательная! Начала улыбаться, чуть ли не с первых дней жизни… Ей очень нравится засыпать под колыбельную. А больше всего она любит купаться, когда я опускаю ее в ванночку, она смеется от радости, начинает плескаться…
        Сузан почему-то не могла посмотреть Ричарду в глаза. Она вдруг поняла, как сильно перед ним виновата. Если, не дай Бог, Джинни умрет, у нее останутся хотя бы воспоминания, у него же не будет и этого.
        - Ты… нарочно это сделала?
        - Что? - Неожиданный вопрос застал Сузан врасплох.
        - Ну, забеременела.
        - О нет! - Неужели Ричард думает, что беременность была частью хитроумного плана? - Нет конечно же. Просто однажды у меня была сильная мигрень, и я забыла принять таблетку… А потом вспомнила, но было уже поздно. Когда я поняла, что беременна, то пришла в отчаяние. Не знала, что делать, у кого просить совета. Мне же было известно, как ты относишься к детям…
        - Я сам себя убедил, что не хочу детей, - резко перебил ее Ричард. - Я столько раз повторял это другим, что и сам почти поверил.
        Сузан недоуменно уставилась на него.
        - Что это значит, Ричард? Зачем ты себя убеждал?
        Он какое-то время смотрел в пространство, словно пытаясь принять какое-то важное решение.
        - Позже. На сегодня с тебя уже довольно волнений.
        - Нет, скажи сейчас! Я имею право знать.
        Она думала, что Ричард не ответит - так долго длилось его молчание. Наконец он вздохнул, оперся локтями о колени и положил подбородок на сцепленные пальцы.
        - Хорошо… Я расскажу тебе то, что сам узнал, когда мне было двенадцать лет. - Голос его звучал монотонно без каких-либо эмоций. - Как только я начал проявлять интерес к противоположному полу, мама позвала меня к себе и кое-что поведала о моем отце. Она открыла мне, почему на самом деле он так напился в тот вечер.
        Ричард не объяснил, что это был за вечер, но Сузан и сама догадалась. Вечер, в который его отец покончил с собой страшным и безумным способом, врезавшись на автомобиле в товарный поезд.
        - Отец в то утро был у врача и узнал результаты обследования. Выяснилось, что у него начала развиваться болезнь Хантингтона. Ты когда-нибудь слышала о ней?
        - Немного. Это душевное заболевание, да? Сначала у больного развивается паранойя, крайняя подозрительность и тревожность… А потом он окончательно сходит с ума.
        Ричард медленно кивнул.
        - Да, повышенная тревожность и агрессивность, которая приводит к маниакальному состоянию. Человек попросту может стать убийцей… И это заболевание передается генетически.
        - Генетически… - Сузан задохнулась от ужаса, начиная понимать, к чему он клонит. - Значит, ты…
        - Я являлся бы носителем этого гена, и мой ребенок вполне мог бы заболеть.
        - О Боже! Неужели наша Джинни… - Сузан закрыла лицо руками, не в силах закончить фразу.
        - Нет!
        Ричард осторожно отвел ее ладони и сжал их в своих руках.
        - Нет, Сью. С Джинни все в порядке. Долгое время я считал, что мой ребенок, если я позволю ему родиться, может стать проклятием семьи. Но это не так.
        - Ты уверен?
        - Абсолютно. Помнишь, я говорил тебе, что прошел полное медицинское обследование? Так вот оно показало, что я совершенно здоров. - Ричард грустно усмехнулся. - Похоже, бедняга просто не был моим отцом. Мать в молодости славилась красотой и любовными похождениями. Она и сама, вероятно, не могла бы сказать наверняка…
        - Подожди, - перебила его Сузан, которую признание Ричарда поразило до глубины души. - Значит, все то время, что мы были вместе, ты полагал, что тоже болен?
        Ответом ей послужил открытый взгляд серых глаз.
        - Поэтому говорил, что не хочешь иметь детей? Поэтому заставлял меня предохраняться?
        - Понимаешь, я не мог рисковать. Пусть я обречен, но подвергать такому риску кого-то еще казалось мне бесчеловечным… Вот я и сказал себе, что дети только мешают жить, что я не хочу никаких детей.
        Ричард отрывисто рассмеялся, хотя, похоже, ему было не до смеха.
        - В этом легко себя убедить, когда тебе едва за двадцать. Но время идет, и настроения меняются. Я начал ловить себя на том, что смотрю на встречных малышей с болью и тоской.
        - Но почему ты не обратился в клинику раньше?
        - Сначала это не имело особого значения… Ведь я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни. А потом… Проклятье! Нелегко в этом признаваться, но я просто трусил. Не желал знать, боялся этого знания.
        - Я бы не сказала, что это трусость. - Голос Сузан звучал мягко, почти ласково. - Я никогда в жизни не осмелилась бы на такое, а ты все-таки решился.
        - Но если бы я не оказался таким мозгляком, наш с тобой ребенок мог бы иметь отца с самого начала!
        Сузан поняла, что пришло время расставить точки над « i ». Слишком долго они страдали, и не по своей вине.
        - Ричард… - начала она, запинаясь, - когда все это кончится, то ты и Джинни…
        Но Ричард уже не слушал ее. Он резко поднялся со стула, не выпуская руки Сузан из своей, и повернулся к медсестре, возникшей в дверях подобно белому призраку. Она словно баньши, подумала Сузан, не в силах бороться с накатившим на нее ужасом. Словно дух смерти из ирландских легенд.
        - Мистер и миссис О'Брайен…
        Сузан задним умом отметила ошибку и даже поняла ее происхождение. По прибытии в больницу она зарегистрировала дочь, как Дженнифер О'Брайен, и медперсонал, естественно, принял пару, сидящую у постели ребенка, за мужа и жену.
        Но Ричард, как ни странно, никак не отреагировал на слова медсестры.
        - Да… - отозвался он с нетерпением. Тревога, прозвучавшая в его голосе, вызвала у Сузан нервную дрожь.
        Сквозь гулкий шум в голове молодая женщина не смогла расслышать, что сказала медсестра. Ричард обернулся к ней, глаза его были полны слез.
        - Что, Ричард? Что она говорит?
        - Это не коклюш, ангел мой. Врач сказал, это не коклюш.
        Каким-то непостижимым образом голос Ричарда пробился до сознания Сузан. Но она не сразу поверила своим ушам.
        - Ты сказал, это не… это не…
        - Наша Джинни не больна коклюшем. Она вскоре выздоровеет.
        Медсестра кивнула, улыбаясь.
        - Ваша дочь еще очень слаба. У нее сильная простуда, и лучше бы ей провести эту неделю под присмотром врачей. Но жизни ее, несомненно, ничто не угрожает.
        - Не угрожает, - тупо повторила Сузан, которой казалось, что стены палаты начинают кружиться.
        Пол мягко пошатнулся под ее ногами. И тут усталость и нервное напряжение последнего дня дали себя знать - она заплакала. Впервые за все это время Сузан заплакала - да нет, зарыдала, пряча лицо у Ричарда на груди.
        Он обнял ее, сотрясающуюся от рыданий, не давая упасть. Так они и стояли посреди палаты, как двое спасшихся после кораблекрушения, и именно в этот момент Ричард Райвен понял, что больше никогда не отпустит Сузан от себя.


        Глава 15
        Они лежали в постели, истомленные блаженной усталостью после любовной близости. За окном уже брезжил рассвет. Глаза Сузан были закрыты, но она не спала. Как ни странно, что-то неясное тревожило ее.
        Хотя, казалось бы, о чем беспокоиться? Все шло прекрасно, о лучшем трудно было и мечтать. Здесь, в Дублине, после роскошной презентации, на которой Ричард получил приз за лучший сценарий года, она снова обрела то, по чему так соскучилась за время жизни в захолустье.
        Признаться, она слегка отвыкла блистать в обществе. Даже новое платье - медно-золотое, под цвет огненных волос, облегающее и длинное - не помогло Сузан почувствовать себя неуверенно. Только присутствие Ричарда, его гордость от того, что она рядом с ним, спасали положение.
        А как Ричард и Джинни обожали друг друга! Девочка, еще не совсем окрепшая после болезни, так и льнула к отцу. Она даже засыпала быстрее, когда он, а не Сузан, держал ее на руках. Теперь Джинни спала в своей кроватке, сжимая в крохотном кулачке золотую авторучку - приз за лучший сценарий, который отец безропотно отдал ей в «безвозмездное пользование».
        Однако неотступная тревога тем не менее не давала покоя Сузан. В больнице было легче - их с Ричардом отношения были хотя бы однозначны и правильны. Они выглядели любящими супругами, привыкшими понимать друг друга с полуслова, да что там - с полувзгляда! Случалось, Сузан только подумает о чашке кофе, а Ричард уже подает ей бодрящий напиток.
        Но теперь, когда опасность миновала, Сузан все чаще казалось, что она живет в одном доме с совершенно чужим человеком. Да, к Джинни он был привязан, но вот к ее матери будто бы охладел. Они едва перебрасывались парой фраз за целый день, разве что обсуждали, что еще нужно купить ребенку. По ночам, когда Ричард занимался с ней любовью, Сузан казалось, что тело его говорит красноречивее слов, что он любит ее… Ведь нельзя же дарить столько чувственных радостей женщине, к которой не испытываешь ничего, кроме примитивного вожделения! Однако…
        Внезапно, словно уловив ее мысли, Ричард сел рядом с ней в постели. Сумрачный взгляд его был устремлен не на нее, а в окно, где небо уже светлело от рассвета.
        - Ты не спишь?
        - Н-нет… Еще нет.
        - Сью, нам нужно поговорить.
        - Хорошо, - отозвалась Сузан, и по ее спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Неужели опасения оказались не напрасными?
        Ричард, словно не желая оставаться рядом с ней, встал с кровати и натянул джинсы. Потом подошел к окну, повернулся к Сузан лицом и замер черным неподвижным силуэтом. Она сжалась в постели, натянув одеяло до подбородка, и ждала.
        - Я хотел спросить: и сколько все это будет продолжаться? Пора наконец определиться с нашими отношениями.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Я имею в виду будущее нашей дочери. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья. Ей нужно имя…
        - У нее уже есть имя! - запальчиво перебила его Сузан, садясь в постели и даже не заботясь о том, что одеяло сползло, обнажив грудь, - У моей дочери есть очень красивое имя и в ином она не нуждается!
        - Ее зовут Дженнифер Райвен, а не Дженнифер О'Брайен, - холодно уточнил Ричард. Взгляд его скользнул по ее обнажившейся груди, потом он резко отвернулся, сорвал со спинки кресла халат Сузан и бросил ей. - Прикройся! Я хочу, чтобы ты говорила со мной, а не соблазняла меня.
        Соблазняла! От неожиданной обиды слезы навернулись на глаза. Сузан вскочила, оделась, дрожащими руками завязала пояс.
        - Хорошо… Говори поскорей, что тебе от меня нужно, - и покончим с этим.

«Покончим с нашими никчемными играми в любовь» - вот что она хотела сказать. Еще бы, кому приятно делить постель с человеком, для которого ты не более чем развлечение в ночные часы?… Сузан теперь стояла перед Ричардом, скрестив руки на груди, глаза ее пылали негодованием.
        - Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.
        Сузан с болью в сердце вспомнила их разговор ясным летним днем, неподалеку от фермы. Теперь казалось, что это было давным-давно.

«Если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе» - так он сказал ей тогда. А теперь всего лишь собирался исполнить обещание.
        - Замуж? За тебя? Думаешь, ты стал отцом Джинни только потому, что платил за лечение и за все остальное?
        Еще произнося эти слова, она поняла, как больно ранит ими Ричарда. Но лицо его, как ни странно, осталось спокойным, только глаза слегка потемнели.
        - Нет, я так не думаю. Я стал отцом Джинни, когда сидел у ее постели в больнице и страдал от собственной беспомощности. Беда помогла мне разобраться в себе - у меня не осталось времени мыслить логически, и я жил только чувствами. Сердце и сказало мне, как сильно я боюсь потерять мою дочь. Мне было бы легче сотню раз подряд умереть вместо нее.
        Сузан ощутила раскаяние.
        - Прости, Ричард… Я не хотела тебя оскорбить. На самом деле в больнице ты прошел настоящее крещение огнем. Ты выдержал экзамен на отцовство.
        - Если я, как ты говоришь, выдержал экзамен…
        - Ты будешь видеться с Джинни, сколько и когда захочешь. Она даже станет носить твою фамилию.
        - Что значит - видеться? - заорал Ричард так, что оконное стекло звякнуло. - Я нашел моего ребенка не для того, чтобы видеться с ним по выходным! Я хочу, чтобы Джинни всегда была со мной, и речь идет, черт побери, не только о ней!
        Но тогда, в больнице, он сказал: «Я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни». Проклятье, как же она могла забыть? Он хочет жениться на ней из благородства. Но нет, лучше остаться одной, чем согласиться на подобное унижение.
        Беда в том, что она любила Ричарда. Ни на минуту не переставала любить. И мысль о том, что она больше никогда не проснется поутру в его объятиях, доставляла ей невыносимую боль.
        Сузан крепко зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Сейчас ей придется отказаться от того, чего она больше всего желает…
        - Я знаю, что ты меня не любишь, - донесся словно издалека тихий голос Ричарда. - Зато со мной ты будешь обеспечена материально. Кроме того, в постели нам всегда было хорошо вместе…
        - Отчего ты думаешь, что я… не люблю тебя? - с трудом выговорила Сузан, хватаясь за спинку кресла, чтобы не упасть.
        - Не так уж трудно догадаться. Когда мы вместе в постели, ты все время закрываешь глаза, чтобы не видеть меня. Наверное, представляешь на моем месте кого-нибудь другого.
        - Ричард, я делала так потому, что боялась…
        - Боялась? Но чего?
        - Боялась увидеть холод в твоих глазах. Понять, что для тебя все это просто секс, а о чувствах речь не идет.
        - Сью… - Голос его прозвучал слегка хрипло и очень близко.
        Она открыла глаза - Ричард стоял совсем рядом. В глазах его была та страсть, что разжигала в ней ответное пламя. Он взлохматил пальцами черные волосы и продолжил с коротким смешком:
        - Господи, и ты вообразила, что я могу ласкать и целовать тебя и при этом не испытывать никаких чувств к тебе? Да мне не пережить саму мысль о том, что ты замужем за кем-то еще, кроме меня, что спишь в постели другого мужчины!…
        - Другого? - вскричала Сузан, в отчаянии сжимая кулаки. - О чем ты говоришь? У меня никогда не было никого, кроме тебя! Ты всегда был единственным мужчиной моей жизни, я ни о ком другом и не помышляла… Даже когда считала тебя последним себялюбивым подлецом, и то не могла перестать тебя любить!…
        Ричард моргнул: уж не ослышался ли он? Выражение лица его стало таким забавным, так напоминало гримаску Джинни, когда малышка недоуменно таращила глазки, увидев что-то непонятное, что Сузан едва не расхохоталась.
        - Ты сказала, что любила меня?… Ты… любила меня, Сью?
        - Ричард, я всегда любила тебя и люблю до сих пор, но…
        Однако окончить фразу ей не удалось. Одним сильным движением Ричард привлек Сузан к себе и закрыл ей рот страстным поцелуем, одновременно развязывая пояс халата…
        Через некоторое время, когда они опять лежали в постели, Сузан - положив голову любимому на грудь, Ричард возобновил прерванный разговор:
        - Послушай-ка, миссис Райвен… Можно, я буду тебя так называть, любимая? Мне нравится, как это звучит.
        Она согласно кивнула. Все было так невероятно хорошо, что казалось сказкой про фэери.
        - Я хотел только спросить, когда день рождения нашей дочки.
        - Двадцатого сентября… Через неделю.
        - Замечательно! Как насчет того, чтобы совместить этот праздник с нашей свадьбой?
        Сузан показалось, что в душе у нее распускаются цветы.
        - В кои-то веки ты придумал что-то умное, - прошептала она, улыбаясь уголками губ.
        - Что же тут особенно умного?
        - Так ты никогда не забудешь дату нашей свадьбы.
        - Я и так не забуду. - Ричард приподнялся и заглянул ей в лицо. - Непросто забыть день, когда в твоей жизни появились две такие ужасные дамы! Не знаю даже, кто из вас более капризен - ты или Джинни.
        Сузан тихо рассмеялась.
        - Так кого из нас ты больше любишь?
        Лицо Ричарда неожиданно стало серьезным.
        - Знаешь, я обожаю наше маленькое чудовище. Трясусь над каждым волоском ее очаровательной головенки… Но настанет день, когда Джинни вырастет, превратится в Дженнифер Райвен, выйдет замуж, и у нее появится своя жизнь… А жену себе человек выбирает раз и навсегда. Это значит, что наши с тобой пути сливаются в один. Помнишь, как в Библии: «И станут двое - одна плоть»…
        Голос его зазвучал чуть хрипловато, а Сузан давно знала, что это означает. Серые глаза Ричарда затуманились желанием, и она первая подалась ему навстречу, приоткрывая губы, жаждущие поцелуя.


        Глава 16
        Стояла погожая осень, листья деревьев стали багряными и золотыми. На маленькой ферме в самом разгаре были работы по сбору урожая.
        Однако это не помешало людям, живущим там, готовиться к тому, чтобы отметить сразу два… нет, три праздника.
        День рождения Джинни.
        Годовщину свадьбы Патриции и Дэвида.
        И бракосочетание Сузан и Ричарда.
        Сначала они хотели пожениться в Дублине, но передумали. Какой смысл в торжественном бракосочетании под прицелами журналистских фотоаппаратов, в кругу нелюбимых, но необходимых знакомых? К тому же выпала возможность объединить все торжества в одно.
        - Ненавижу помпезность и претенциозность, - говорил Ричард своей невесте, когда они планировали свадьбу и пытались прикинуть, какое количество гостей могут вместить два маленьких домика на ферме. - Знаешь что, Сью…
        - Да, милый? - Она подняла взгляд от стопки бумаг, в которых что-то правила.
        - Давай не будем заказывать официальные свадебные туалеты. Я имею в виду смокинг и белое платье. Мне кажется, что здесь, на ферме, это будет выглядеть немного не к месту.
        - А что же мы наденем? - оживилась Сузан.
        - Национальные ирландские костюмы. - Ричард лукаво улыбнулся. - Разве я не буду божественно прекрасен в тунике и пледе? А ты сможешь надеть зеленое платье. Оно так пойдет к твоим волосам!
        - К тому же среди наших гостей будет много твоих друзей-историков, - подхватила Сузан, улыбаясь.
        Примирившись с Ричардом, теперь она души в нем не чаяла и вышла бы за него замуж в чем угодно, хоть в скафандре.
        - Раз ты согласилась на мое предложение, позволь сделать тебе маленький подарок. - Жених достал из нагрудного кармана маленькую плоскую коробочку. - Это будет хорошим дополнением к твоему наряду.
        Сузан с любопытством открыла ее и не смогла сдержать вздох восхищения.
        - Боже, какая прелесть! Неужели они настоящие?
        В бархатном футляре лежали две нагрудные застежки-фибулы, любимое украшение женщин изумрудного острова в древние времена. Даже пролежав в земле много столетий, серебряные украшения поражали тонкостью работы. На каждой фибуле были изображены два дракона, которые сплелись между собой, словно превратившись в единое существо. Они были покрыты красной эмалью, кое-где слегка потрескавшейся от времени. Глаза сказочным животным заменяли драгоценные камни.
        - Вполне настоящие. Девятый век, знаешь ли. - Ричард горделиво подбоченился. - Надеюсь, они достаточно хороши для тебя?
        - О, они просто великолепны! - И Сузан нежно поцеловала своего избранника.

        Бракосочетание проходило в маленькой церквушке неподалеку от фермы. Рядом, прямо на зеленой лужайке, поставили длинные столы, заставленные всевозможными яствами. Рядом стояли бочонки с «гиннесом» - излюбленным пивом всех ирландцев. Неподалеку расположились несколько человек в причудливых национальных костюмах и в беретах с помпонами. Вооружившись скрипками, волынками и парой бубнов, они репетировали развеселые плясовые мелодии - джиги, под которые потом многие стопчут подошвы до дыр, отплясывая вместе с женихом и невестой.
        Гостей было всего несколько десятков, если не считать приглашенных музыкантов, - в основном друзья Ричарда и Патриции. Эти двое, несмотря на разницу в возрасте, обладали потрясающим умением очаровывать людей.
        Но приехал и кое-кто из друзей Сузан. Подружкой невесты была конечно же Френсис, надевшая по такому случаю красивое серебристо-серое платье.
        - Путаюсь в чертовом подоле! - мрачно заявила она счастливой паре. - Но чего не сделаешь ради того, чтобы вы наконец поженились. Теперь ваша задача - родить побольше детишек, да не только девчонок!
        Ричард весело рассмеялся и пообещал приложить к этому все усилия. Хотя, как ему казалось, на первое время им вполне хватит и Джинни. Девочка как раз начала ходить, и счастливые родители предчувствовали, что спокойно им пожить не придется. Хорошо хоть Патриция согласилась посидеть с внучкой во время их медового месяца…
        Наконец все расселись на длинных скамьях в убранной цветами церкви. И отец Донован, высоченный рыжеволосый священник, напоминающий своим несколько воинственным видом о древних днях крещения Ирландии, начал обряд бракосочетания, когда в приоткрытую дверь вошел еще один человек.
        Это был высокий мужчина с соломенной шевелюрой и ярко-синими глазами. Ростом он, пожалуй, превосходил даже отца Донована.
        Сузан в длинном вышитом платье зеленого цвета, с распущенными волосами, убранными белыми розами, стояла рядом с будущим мужем у алтаря, готовясь принести брачные обеты. Увидев вошедшего, она просияла.
        - А вот и внук дяди Дейви пожаловал, - вполголоса произнесла молодая женщина. - Я и не надеялась, что он приедет, говорил много дел. К тому же он передумал жениться.
        - Хорошо, что я его два года назад под горячую руку не вызвал на поединок, - мрачно пробормотал Ричард. - Я-то думал, что это хлипкий преподаватель галльского языка, а тут громила какой-то заявился!
        - Весь в дядю Дейви. Такая уж у них порода. Вы должны подружиться, ведь он так помог мне тогда.
        - Ему, наверное, больше понравится Фрэнки. Вот тот мужчина, который не будет чувствовать себя рядом с ней слабаком. - И Ричард тихо хихикнул. По правде говоря, он страшно нервничал.
        В это время священник наконец начал произносить заключительные слова обряда, которые эти двое, стоящие перед алтарем, давно уже произнесли в своих сердцах.
        Они будут вместе в болезни и в здравии, в горе и в радости. Пока смерть не разлучит их.
        Теперь их ждала яркая, полная приключений и открытий жизнь, в которой отныне не будет места лжи. А это - самое главное.

        Внимание!
        Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
        После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
        Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.