Я дышу, пока ты рядом Таша Никольская
        Что такое настоящая любовь? Когда тебе 18, трудно не ошибиться и принять верное решение, не спутать симпатию с любовью.
        Саше предстоит разобраться в чувствах к двум парням и сделать свой выбор.
        Я дышу, пока ты рядом
        Таша Никольская
        Глава 1. Москва
        По дороге Саня мечтала о том, чтобы учебный год поскорее закончился. Дело было не в том, что ей надоело учиться, просто она чувствовала себя неуютно среди одноклассников, ведь в этом году уже отметила свое восемнадцатилетие. Не ахти, какое событие, но всё же, она старше ребят на целых полгода, и её это здорово напрягало. У входа в школу, как всегда, толпились учащиеся, и Сашке пришлось проталкиваться сквозь плотную стену, но, едва ей удалось протиснуться в вестибюль, как кто-то задел её плечом. Девчонка отшатнулась, больно ударившись спиной о двери, сумка спикировала на пол, и Санька сердито подумала, что теперь симпатичный рюкзачок будет в грязных пятнах.
        - Прости, пожалуйста , я тебя не заметил! Ты не ушиблась?
        Голос с чуть заметной хрипотцой, раздался над ухом, и девушка выпрямилась. На неё смотрел незнакомый молодой человек в коричневой кожаной куртке. Она хотела что-то сказать язвительное, но слова застряли на полпути, и Саша почувствовала, что краснеет.
        Таких обалденных глаз она ещё не видела – насмешливо блестевшие, тёмно-синие, словно морская гладь.
        - Язык проглотила, что ли? Держи, это твоё имущество? - подхватив её сумку, мужчина отдал Саше, и она машинально взялась за лямки.
        Взгляд скользнул по красивому лицу незнакомца, двинулся ниже, и Саня поняла, кто перед ней. На нём была синяя спортивная форма, значит, это новый физрук! Две недели назад Евгений Елистратович неожиданно вышел на пенсию, и старшеклассникам из одиннадцатых пришлось ходить на занятия вместе с девятиклассниками.
        - Санька! Куликова! - прорвался сквозь шум голосов, смеха и хлопанья дверей знакомый звонкий голос.
        Девушка смущённо улыбнулась мужчине, но в этот момент к нему протиснулся паренёк из параллельного, и Сашка успела услышать обрывок фразы:
        - Богдан Андреевич, а сегодня мы...
        Подбежав к подруге, ждущей возле раздевалок, Саша оглянулась, провожая взглядом идущего вместе с Игорем физрука.
        - Ну, чего уставилась? – пихнула её в бок Анька, и усмехнулась. – Пока ты болела, краса, у нас перемены произошли! Кстати, вторым сегодня физра, форму не забыла?
        – Не-а, взяла. – отдав голубой короткий плащ гардеробщице, Александрапосмотрела на Пронину. – А это наш физрук, да?
        – Ага! Блин, Сашка, он сумасшедший просто! Орёт на всех, и гоняет до упаду! – жаловалась Аня, когда они шли к лестнице.
        – Да ладно тебе, как будто Евген нас по головке гладил, и сачковать разрешал! Слушай, Садыков приехал? Я его линчую, этот гад чуть с ума не свёл весь медперсонал, когда припёрся ко мне рано утром! Ты прикинь, я ещё толком не проснулась, открываю глаза, а Пашка в окно влезает! – рассказала Саша, но, сколько бы ни пыталась отвлечься на другую тему, мысли вновь возвращались к физруку.
        Офигеть, какая у него улыбка! Когда он на неё посмотрел, у Саши чуть сердце не выпрыгнуло.
        – Я бы огрела его по тыкве тапкой, чтоб летел обратно, сразу бы охоту отбило лазить по окнам! Лёгок на помине! – развеселилась Анька, кивнув на троих парней, стоящих у кабинета истории.
        Паша Садыков был лучшим другом Сани, она любила его, несмотря на невыносимый хулиганистый характер, хотя, в этом не признавалась даже себе. Нечего давать ему понять, что он ей дорог, а то зазнается совсем и тогда перестанет прислушиваться к её советам!
        Увидев подруг, Павел вытянул руки в стороны, не давая девчатам войти в класс и, обняв обеих, привлёк к себе.
        – Плата за вход – поцелуй!
        – А харя не треснет? – хмыкнула боевая Анюта, и безжалостно наступила тонкой шпилькой ботильона на ногу парня. – А это тебе за то, что по окнам чужим шастаешь!
        – Дура, больно же! – поморщился он, с неохотой выпустив девчонок. – Саш, отойдём? Разговор есть.
        – А это видел? – сунув ему под нос фигу, рыжая схватила Сашку за руку и втащила в кабинет.
        – Ты сегодня не тот глаз первым открыла? – сдавленно хохотнула Саша, усаживаясь за третью парту.
        Плюхнувшись рядом, Аня начала выуживать из сумки учебные атрибуты.
        – А нечего ему пялиться на других! Я злая на него, пусть и от тебя держится на расстоянии!
        – Ань, да не выдумывай ты. Пашка ни на кого не пялится.
        – И обсуждать я это не хочу, не то настроение испорчу ещё и тебе. – отрезала вредная рыжая, и Санька с досадой отвернулась.
        Паша с Аней встречались с восьмого класса, и все вокруг знали, что у них любовь. Но Анькина беспочвенная ревность порой сводила Сашу с ума, а никаких доводов та не желала слышать. Честно говоря, впервые за одиннадцать лет учёбы в школе, она боялась идти на физкультуру. Чем это вызвано, она понимала, и знала, что будет чувствовать себя скованно, ведь вместо привычного ворчуна Евгена теперь этот красавчик Богдан! Да, ей восемнадцать, но она совершенно несведуща во всём, что касалось отношений между противоположными полами…
        Когда прозвенел звонок с урока, у Сани мелькнула идея притвориться, что ей плохо и улизнуть, однако, здравый смысл взял верх. Не сможет же она прогуливать каждый раз! А получать неуды ей совсем не хотелось, осенью поступать на медицинский, и аттестат должен быть безупречным!
        И потому девушка, поборов желание сбежать, самой последней вошла в раздевалку рядом со спортзалом.

* * *
        До начала урока оставалось ещё десять минут, и Богдан торопливо шагнул в кабинет завуча. Ирина с нескрываемым неудовольствием взглянула на него, но его это не смутило. Бросив на стол ключ, звякнувший о полированное дерево, он наклонился, уперев руки поверх бумаг и с усмешкой глядя в холодные голубые глаза бывшей жены.
        – Надеюсь, теперь ты оставишь меня в покое и позволишь дожить до благородных седин? Квартира твоя, доверенность на машину я отдам твоему адвокату.
        – Очень щедро, Соколовский, но меня это не впечатляет. Ты считаешь, что четыре стены и колёса могут окупить, попусту потраченные мною годы, прожитые с тобой?
        – Извини, но это всё, что я могу тебе оставить в качестве морального искупления. – насмешливо возразил он и выпрямился, сунул в рот сигарету, однако, закурить Ира ему не дала.
        Метнулась к нему, с раздражение отобрала табачную трубочку и прошипела:
        – Это школа, Богдан, а не охранное агентство, где ты работал! Здесь не курят!
        – Да неужели? – усмехнулся мужчина, пятясь к двери. – Ещё скажи, что твои подопечные ни разу не держали в руках пачку сигарет. Как-нибудь оторви свой хорошенький зад от кресла и выйди на крыльцо во время уроков. Тебя ждёт неожиданное зрелище!
        И, не дав ей ответить, вышел в коридор. Дверь учительской распахнулась в тот же миг, и Богдан едва не столкнулся с выскочившей оттуда девчонкой.
        – Постой! – ухватив её за руку, сказал Соколовский. – Ты нарочно сегодня меня преследуешь с целью растоптать?
        – Ну вот ещё! – фыркнула Сашка, пряча улыбку и перехватив классный журнал под мышку. – Может быть, это Вы выбираете не тот путь?
        – А я уж решил, что за мной шпионит ФСБ! Из одиннадцатого "б"?
        – Я? – переспросила она, разглядывая его лицо с какой-то жадностью.
        На носу у него была россыпь забавных веснушек, а чувственные губы кривились в усмешке, и Сашке захотелось ещё раз увидеть его улыбку.
        – А кто ещё, не я же. Так ты из одиннадцатого, сейчас у вас мой урок?
        Пронзительный звонок сотряс стены, и Саша вздрогнула.
        – Ага. – промямлила она, не в силах оторвать от него взгляда.
        – Дай сюда и марш, в спортзал! Кто разрешал разгуливать по школе? – вдруг рявкнул Богдан, и девушка, сунув ему в руки журнал, сорвалась с места.
        Застегнув молнию на олимпийке, он быстрым шагом последовал за ней, досадуя на себя за то, что продолжает рассматривать девчонку. Она была высокой, худенькой и гибкой, как ива, длинные чёрные волосы при беге хлестали по спине и доходили до талии. Невольно засмотревшись на изящную фигурку в обтягивающих чёрных лосинах и красной майке, Богдан едва не свалился с лестницы.
        – Мать твою... – сквозь зубы выругался он, и сбежал вниз.
        Что ещё за напасть, ему никогда не нравились школьницы! Наверное, это всё вчерашняя попойка, перебрал малость, вот и думает о всякой ерунде.

* * *
        Оставшиеся до конца занятия восемь минут Саня была как на иголках. Всё это время она и без того чувствовала себя как в чужеродном теле, и не смогла даже сосредоточиться на игре в волейбол. Взгляд её то и дело как магнитом притягивало к физруку, а когда он оборачивался к ней, Саша мучительно краснела.
        Вот что за фигня?! Как будто она раньше не видела симпатичных парней! Но, думать об этом было проще, чем взять себя в руки и не волноваться, встречаясь глазами с Богданом!
        Наконец, за дверью раздался звонок, одноклассники, толкаясь, хлынули из спортзала, а у Сашки развязался шнурок на кедах. Она бы и не заметила, если б не споткнулась об него и чуть не угодила носом в стену. Испугаться падению девушка не успела, мужская рука подхватила её за талию, и Саша уткнулась в грудь тренера. От него пахло табачным дымом, а лёгкий аромат муската пощекотал ноздри. Саша чихнула, поспешно отпрянув от мужчины. Каждый раз, ловя запах орехов, она испытывала дискомфорт, но, чем это вызвано, не догадывалась.
        – Куликова, ты настоящее ходячее несчастье! Под ноги надо глядеть, а не мечтать на ходу. – покачал головой Богдан, и она вздохнула.
        – Да и Вы не особо похожи на благородного рыцаря, спасающего леди из передряг! – мстительно парировала она, и выбежала вон, только в коридоре переведя дыхание.
        Анька высунулась из раздевалки и Сашку тут же схватила рука подруги, втащив внутрь.
        – Чего так долго? О чём ты там с ним трепалась?
        – Ни о чём. Шнурок развязался. – соврала Сашка и принялась снимать майку.
        Она всё ещё помнила тепло ладони Богдана, а тело предательски дрожало, стоило о нём подумать.
        Богдан... – мысленно произнесла она его имя, и улыбнулась. Ей нравилось вслушиваться в эти звуки. Богдан, Даня. Ему оно очень подходило, сразу чувствовалось, что мужчина, носивший это имя, довольно сильная характером личность.
        И вообще, хватит ей предаваться глупым думам о нём!

* * *
        Кошка сердито сверкнула глазами, и, вильнув хвостом, спрыгнула с колен Дани на диван. Эту белоснежную ангорку Екатерина купила два года назад, но за всё это время Лиска так и не привыкла быть ручной.
        Она не терпела, когда её гладили и брали на руки, подпускала к себе лишь хозяйку, да и ту могла укусить, если кошке что-то не нравилось в обращении.
        – Ну, как твоя школа? Ты ещё не передумал вернуться опять в свою охранную фирму? – поинтересовалась Катя, взглянув на Богдана в зеркало.
        Он улыбнулся и, согнав возмущённо заворчавшую Лиску на пол, вытянул ноги, устроившись удобнее.
        – Даже не мечтай, Кэт, ты уже продула пари. Я не собираюсь увольняться, так что, как говорят в Одессе, гони бабло!
        – Хам! – беззлобно бросила блондинка, продолжая наносить на лицо ночной крем.
        – Кукла! – не остался он в долгу, и едва смог увернуться от летящей в голову баночки с жидкой пудрой.
        Да, Катя была натуральной блондинкой, можно сказать, типичной – великолепно сложенная, голубоглазая, с нежной безупречной кожей, и мужчины сходили по ней с ума. Однако, тот, кто считал её пустышкой, глубоко ошибался, ибо, при модельной внешности, Екатерина Давыдова имела стальной характер и незаурядный ум.
        И потому терпеть не могла, когда лучшие друзья дразнили её куклой.
        – Для деликатной кожи, склонной к стрессам. – прочёл Богдан, и подкинул белую баночку на ладони. – На хрена тебе столько грима, ты и так сногсшибательна! Вы, бабы, тратите целые состояния на косметику, не жалея бедных мужчин, которые горбатятся ради этого днями на работе.
        – Слушай, бедный. – сердито буркнула девушка, и уселась рядом с ним. – Если бы мы не тратили деньги на косметику, вы бы не знали, куда их девать, и начали бы ещё больше таскаться по злачным местам, употреблять алкоголь в лошадиных дозах, а это привело бы к катастрофе человечества! Поэтому вы должны сказать нам спасибо, что у нас находится, куда транжирить средства.
        – И в случае развода вы как акулы, готовы проглотить всё, что мы сумели купить на жалкие крохи, которые удалось умыкнуть в заначку. – страдальчески вздохнул мужчина.
        Катя пихнула его локтем и, обхватив за щеки, звонко чмокнула в нос.
        – Забудь об Ирке, эта дрянь не заслуживает, чтобы ты думал о ней. Хочешь мартини? Отпразднуем твою свободу.
        – Нет, я за руль с душком не сяду, меня закроют в обезьянник, а мне завтра на работу.
        Поднявшись, Соколовский дотянулся до куртки, брошенной на спинку кресла, и натянул её. За окнами приветливо мерцали огни города, но отличная звукоизоляция особняка хорошо удерживала тишину, и шум улицы не долетал в дом.
        – Так что в школе? – провожая его до двери, повторила Екатерина. – Нынешние детки ещё не сожрали тебе нервную систему? Ты какой-то задумчивый, и меня это пугает!
        Но посвящать подругу в свои проблемы Богдан не хотел. И, уж тем более, личного характера. Если Кэт разнюхает о его чёртовом влечении к девочке Саше, точно будет изводить своими издевками. Такова её натура, и вполне соответствует выбранной профессии журналиста.
        – Устал, как ломовой вол. Дверь запри, боюсь, как бы убитые горем поклонники не украли тебя. Мне ж потом придётся всю Москву вверх дном переворачивать.
        – Какие поклонники? – нахмурила светлую бровь она, и выглянула из-за его плеча, словно во дворе могли штабелями лежать бездыханные ухажёры.
        Даня сдавленно хохотнул.
        – Отвергнутые, какие ж ещё!
        И, неожиданно с чувством поцеловав её в губы, направился к воротам.
        – Сбрендил? – возмутилась блондинка, и он так и не понял, что ей не пришлось по душе – его поддразнивания насчёт поклонников или поцелуй, который дружеским никак не назовёшь. – Козёл ты, Соколовский, козёл и гад!
        – Ага, спасибо! И я тебя люблю, Кэт! – насмешливо отозвался он, садясь в ?феррари?.
        – Да иди ты! Болван. – вздохнула Давыдова, скрывшись в уютном просторном холле.
        Ну как она могла злиться на него? Богдан, Илья и она, дружили очень много лет, с самой начальной школы. А сколько всего пережили вместе – службу парней в горячей точке и ранение Ильи; неудачный брак Богдана с Ириной, которая была его первой любовью; её, Катино фиаско, когда она пыталась пробиться репортёром на телевидение... Да чего только не подкидывала им троим судьба!
        Теперь все они состоявшиеся личности, хотя... Возможно, это лишь видимость? Она по-прежнему не замужем, а ведь годков перевалило за двадцать пять, Илюху всё ещё преследуют кошмары прошлого, и снится война в Дагестане, а спит он с оружием под подушкой, а Богдан... Этот и вовсе болтается по жизни, меняя подружек так часто, что Катя уже не утруждается запоминать их имена!
        Усмехнувшись, девушка достала из сумки телефон, и, набрав заветный номер, затаила дыхание, ожидая услышать любимый голос.
        Сегодня она не будет коротать долгую ночь одна...

* * *
        Оставаться дома одна Сашка не любила, но мама работала сутки через двое, и сегодня была её смена. Частная клиника, находившаяся неподалёку от их района, была престижной, и Альбине посчастливилось туда устроиться медсестрой-сиделкой.
        Платили хорошо, но, даже если бы мать не работала или сидела в прежней больнице, где зарплаты едва хватало на еду, они бы ни в чём не нуждались. Откуда каждый месяц на банковскую карту капали приличные деньги, Саня не знала, но догадывалась, что у матери есть состоятельный бойфренд. Надо бы при случае завести разговор и заставить Альбину познакомить дочь с ним!
        Закончив с домашним заданием, девушка достала из морозилки упаковку с котлетами, высыпала их на сковороду и запихнула в микроволновку. Готовить Сашка не умела, разве что поджарить яичницу или омлет.
        Бабушка ругала её, называла неумехой, но Саша только смеялась, что готовить будет для неё муж.
        Анька не отвечала на звонок, наверняка из вредности, и Саша сердито бросила мобильный в сумку. Пока котлеты размораживались, можно пошарить в интернете, при матери особо не пообщаешься в социальных сетях, ибо Альбина ругала дочь, что, мол, ничего хорошего там нет.
        Усмехнувшись, девушка принесла ноутбук, водрузила на стол и зашла на свою страничку в «LovePlanet». Там её ждал сюрприз, прямо над фотографией красовался красивый анимированный букет тюльпанов.
        – Ничего себе! – удивилась она, тщетно пытаясь зайти на профиль отправителя.
        К её досаде, он был только для просмотра друзей.
        В груди сладко ёкнуло. А что, если это Богдан, мелькнула мысль, и Санька, закусив губу, откинулась на спинку стула. Весь день она думала о нём, и стыдилась собственной наивной глупости, и ругала себя, но ничего не спасало. Да разве мог он обратить на неё внимания, она же просто самая настоящая вешалка, как говорит Анютка!
        Подбежав к зеркальной дверце книжного шкафа в гостиной, Саша повертелась, придирчиво себя, рассматривая, и решила, что не такая уж тощая и страшненькая.
        Пожалуй, непонятно одно – откуда у неё эти оливковые глаза с восточным разрезом и чёрные, как смоль, волосы? Мать и отец светлые, Анатолий был голубоглазым, мама сероглазая, да и вообще, она, Саша, ни на кого из родственников не похожа! Щёлкнув по носу в отражение, девушка вернулась в кухню, где аппетитно пахло мясом. И, не раздумывая, ткнула на иконку ?добавить в друзья?. Ага, таинственный незнакомец сейчас в сети
        Позабыв про ужин в духовке, и не обращая на валивший оттуда дым, Санька, затаив дыхание, уставилась в монитор.
        – Ну, принимай же! – торопила она невидимого оппонента, и, увидев, что страница открылась, ликующе ахнула.
        Но это был не Богдан, и в первую секунду её накрыло разочарованием. С фото на неё смотрел привлекательный парень лет двадцати пяти, он был в военной форме и сидел на корточках рядом с испачканным в грязи БТРом. Сашка задумалась. Может, ему просто понравились её снимки, и он решил прислать ей цветы как комплимент? А что, она долго выбирала фотографии, и закинула в сеть только те, с Приморска. На них Саня выглядела супер на фоне моря и на пляже, в новом модном купальнике и шортах.
        Поразмыслив, девушка написала ему смс, где поблагодарила за тюльпаны.
        «Кстати, я их обожаю, честно! Особенно розовые!»
        Запах гари заставил её закашлять, и Сашка ринулась к микроволновке. Обугленные кругляшки нещадно чадили, кухню заволокло едким чёрным маревом.
        Распахнув форточку, Саша принялась махать вафельным полотенцем, выгоняя дым наружу.
        Видела бы это безобразие бабуля, вот бы сейчас досталось!
        Наконец, покончив с беспорядком, Куликова ссыпала угольки в мусорное ведро и вместе с ноутбуком ушла в свою комнату.
        На экране мигали несколько сообщений от друзей, три от Пашки, но она с нетерпением ткнула на те, что были от нового собеседника.
        «Привет! Да это пустяк, не благодари. Цветы надо дарить в реале. Ты очень красивая.»
        «Меня зовут Иьья.»
        Улыбнувшись, Сашка быстро напечатала:
        «А я Саша. Привет!»
        Ответа так и не пришло, а вскоре и погас маячок у имени. Сашка огорчилась, ей хотелось поболтать с Ильёй, ведь он наверняка военнослужащий – дата на фото стояла двухдневной давности...

* * *
        Так завязалась их странная дружба по переписке. Илья действительно, как выяснилось, служил в Кумыкской Долине по контракту, и летом собирался приехать в отпуск. Сандра поделилась с ним своими переживаниями по поводу подозрений в том, что мать от неё что-то скрывает, и Терлецкий посоветовал ей не торопиться с выводами, а откровенно поговорить с Альбиной. Ведь она вот уже пять лет вдова и имеет право на личную жизнь.
        Всё это Александра понимала, но всё же чувствовала себя эгоисткой, ибо была против того, чтобы в их с мамой мирке появился чужой мужчина...

* * *
        Наспех глотая горячий чай, Саша писала смс левой рукой, правой же держала кружку, и Альбина укоризненно поглядывала на неё.
        – Сань! Брось телефон и поешь нормально! – не вытерпела мать, и девушка быстро нажала отправить сообщение.
        В эти минуты она болтала с Ильёй, жалуясь ему, что сегодня контрольная по алгебре, а она в этих алгоритмах и вычислениях профан. Новый друг подшучивал над ней, и Саня, читая его послания, тихо прыскала со смеху.
        – Сейчас, мам. Я только отвечу. – откусив кусок пирога, отмахнулась девушка.
        – С кем ты там трещишь? Это что, не может подождать?
        – Всё, уже убираю. – с неохотой погасив дисплей, вздохнула Саша, и положила мобильный на стол. – Мам... Ты ничего не хочешь мне сказать?
        Аля нахмурилась, привычным движением откинув на спину крупные золотистые кудри.
        – Ты о чём это? В чём подозреваюсь?
        – Ну-у, например, с кем ты встречаешься? Кто-то ведь даёт нам деньги, ты думаешь, я ничего не вижу? Я не маленькая, скажи мне правду! – обвиняющим тоном выпалила девушка, пристально наблюдая за матерью.
        – Саша! – нервно воскликнула Альбина, встала и отвернулась к окну.
        – Что - Саша? Мам, хватит всё от меня скрывать! – не унималась та, и подошла к Але, заглянув ей в лицо.
        – Глупышка моя. – неожиданно улыбнулась женщина и привлекла дочь к себе, ласково поглаживая по волосам. – Не нужны мне никакие мужики, дурочка. Нам с тобой и вдвоём хорошо, правда.
        – Я эгоистка, да? – подняв голову, Саша всмотрелась в глаза мамы, и прижалась к ней, обхватив за талию. – Пять лет, как умер папа, я ведь понимаю, ты не можешь быть одна, и не надо себя хоронить заживо только из-за меня!
        – Перестань нести чушь. – строго отрезала Аля, и, поцеловав её в щеку, отстранилась. – Сань, в школу опоздаешь! А ещё не одета!
        – Мамуль, обещай, что не будешь от меня ничего скрывать! – потребовала девушка, обернувшись в дверях. – Просто... На какие деньги мы живём? Ты же не миллионы зарабатываешь, а нам на всё хватает.
        – Давай отложим этот разговор. Иди, одевайся! – уклончиво ответила женщина и поднесла к уху телефон, разразившийся звонком...

* * *
        Стоя у расписания, Сашка делала вид, что изучает его, на самом же деле украдкой косилась на дверь учительской. Несколько минут назад туда вошёл Богдан, и девушка ждала его появления.
        За прошедшие две недели она успела справиться со своим смущением перед ним, и теперь держалась свободно, как и с другими учителями. Однако, следовало признать – Соколовский притягивал её взгляд всякий раз, стоило им где-нибудь увидеться. Блин, не хватало ей ещё влюбиться в него!
        – Сашка, иди сюда! Хватит сверлить дыру в расписании, всё равно оно от этого не изменится.
        Возмущённо стукнув Пашку по рукам, она вырвалась из его объятий. Парень уселся на подоконник, провожая глазами каждую симпатичную девчонку, и она мстительно шепнула:
        – Будешь таращиться на девок, расскажу Аньке! Ну, чего тебе надо?
        – А я ей скажу, что ты ревнуешь, потому что я отказался идти с тобой в кино! – весело заявил Садыков, и со смехом отклонился к окну, избегая удара.
        – Дурак ты, Пашка. Она знает, что мы друзья.
        – Ты спалилась, Сашуля. – усмехнулся он, нагло на неё взирая. – Думаешь, я не вижу, как ты пялишься на нашего физрука?
        – Не выдумывай! Ни на кого я не пялюсь, идиот!
        Но, говоря это, Саша ощутила, как заалело лицо, ибо Пашка попал в яблочко. Вот засада, неужели так заметно, что она запала на Соколовского?!
        Сердито отобрав у друга свою сумку, девушка поспешила прочь, стараясь не оглядываться. Наваждение какое-то, ну почему Богдан так отчаянно ей нравится?!

* * *
        Вспомнив, что забыла в раздевалке заколку, Саня вернулась, чтобы забрать её. Распущенные волосы жутко мешали на физкультуре, и, как бы ей не хотелось оставить их таковыми, это был не вариант.
        Сегодня стояла солнечная погода, сентябрь неохотно уступал теплые дни осени, и урок должен быть на улице. Наверное, их ждёт кросс вокруг школы, подумала девушка, собирая длинные пряди в хвост. Взглянув на себя, она решила, что лучше надеть футболку и спортивные штаны, в этом ей будет удобнее бегать, а майка намокнет и начнёт липнуть к телу. И тогда парни станут таращиться на её грудь, и отпускать идиотские шуточки!
        Быстро стянув майку, Саша бросила её на лавку и порылась в пакете, где лежала сменная одежда. В наушниках надрывно пел любимый Шеддикс, и она шёпотом подпевала рокеру.
        И вдруг, увидев, как открывается дверь, в ужасе замерла, не успев натянуть футболку.
        – Мать твою! – выругался Богдан, увидев зажавшуюся в угол девчонку, которая взирала на него огромными глазами. – Я же спросил, тут ты или нет! Ты чего молчала?!
        – А-а... Так я не слышала! – испуганно промямлила она, дрожащей рукой выдернув вакуумные кружочки из ушей. – Богдан Андреевич...
        Его взгляд быстро и с восхищением прошёлся по её телу, и мужчина нахмурился, не сообразив, что нужно выйти. При виде нежных округлостей грудей и покрывшейся мурашками девичьей кожи цвета спелого персика его охватило возбуждение.
        Он отвернулся, и, уперев руку в стену, уткнулся в сгиб локтя.
        – Извини, ладно? Я думал, здесь никого нет, хотел убедиться, что никто не смолит сигареты.
        – Ага. – путаясь в одежде, буркнула она, и покосилась на него. – Ну... Всё. Уже можно повернуться. Я оделась.
        – Оделась? – повторил Соколовский. - Так марш на урок! Или у тебя в привычку вошло опаздывать?!
        Ошарашенная таким поворотом и несправедливым обвинением, она выскочила с такой быстротой, что чуть не протаранила стену. Богдан прислонился лбом к двери, и глубоко вдохнул. Чёрт бы побрал эту девчонку! С той минуты, как её увидел, он лишился покоя, а Сашенька, как назло, всё время маячит у него под носом.
        Это невыносимая пытка. Какая она нежная, застенчивая и неуверенная... И ведь не дашь восемнадцать, совсем ещё как девчонка. Да она же понятия не имеет, как действует на него её улыбка! Она попросту сводила его с ума…

* * *
        Дождь хлынул неожиданно, плотной серой стеной отрезав школьный двор от мира. Асфальт потемнел, выбоины наполнились водой, и всё вокруг стало тусклым, а небо сменило краски на непроглядную черноту.
        Анютка упорхнула с Пашкой, безжалостно бросив Сашку у ворот, до автобусной остановки было далековато, и девушка, решив, что всё равно уже вымокла, побрела по дороге, зябко кутаясь в плащ. Из пелены дождевых струй то и дело вспыхивали стоп – огни проносившихся мимо машин, они призрачными светлячками исчезали вдали, и ей казалось, что она совершенно одна в этом утопающем в водном потопе городе.
        Услышав сигнал клаксона, она не сразу сообразила, что это относится к ней. Прижавшись к стене какого-то павильона, девушка увидела притормозившую у кромки тротуара чёрную иномарку. Дверца со стороны пассажирского места распахнулась, и Сашка, пригнувшись, разглядела за рулём Соколовского.
        – Садись, чего застыла? Мокрая совсем, простудишься! – не выдержал мужчина её нерешительности и похлопал по мягкому велюровому сиденью.
        – Я Вам испачкаю... – начала было отнекиваться она, и тогда Богдан выбрался в промозглый сумрак дня, обежал машину и запихнул девчонку в салон.
        Ей было неловко, ибо с волос стекала вода, да и одежда промокла насквозь. Но ?феррари? уже плавно покатила по дороге.
        Сандра подыскивала слова, чтобы прервать молчание, но не могла произнести ни звука. Она сидела, не шевелясь, жутко скованная, и неотрывно смотрела в окно.
        – Куда едем-то? – взглянув на неё, спросил Богдан, и Санька с трудом вспомнила адрес.
        – На Каширку. Мы живём напротив гипермаркета детских игрушек.
        – Честно, я там ни разу не был. – признался он, улыбнувшись. – Показывай ориентир, куда сворачивать.
        Не зная, шутит он или говорит всерьёз, Саша кивнула, и взгляд её упал на руку мужчины, сжимающую руль. Возле большого пальца синела татуировка, скорпион, и девушка поинтересовалась:
        – Это знак зодиака?
        – Нет. – коротко ответил Богдан, мимолетно посмотрев на рисунок.
        Воспоминания о двух адских годах службы в Дагестане были для него нерадостными. И эта тема причиняла слишком много боли.
        – А ещё я где-то читала, что такое тату набивают те, кто прошёл горячие точки. Ой! – спохватилась Саша, поймав себя на вранье. – Не читала, нет. Об этом мне друг рассказал, мы в интернете познакомились, он сейчас в армии и у него тоже есть такая татушка!
        – Он призывник? – покосился на неё Даня.
        – Нет, контрактник. – с готовностью подхватила Сашка, оживившись. – И он служил в Дагестане, и сейчас там. Говорит, что не может жить без армии.
        – Не рановато тебе общаться с такими взрослыми дядьками? – усмехнулся Соколовский, вдруг почувствовав укол чего-то, смахивающего на ревность.
        – Я не ребёнок, и давно знаю, что можно, а чего нельзя! – отрубила девушка так сердито, что Богдан рассмеялся.
        Не ребёнок, это точно, иначе бы его не бросало в жар в её присутствии. Он начинал злиться, но лицо хранило невозмутимость.
        – Вон там сверните. Остановите возле переулка, за ним мой дом. – сказала Сашка, и он послушно крутанул руль влево, объезжая мусорные баки.
        Молчание никто так и не нарушил, и Саша чувствовала себя не в своей галактике. Ей казалось, что она чем-то разозлила Богдана, но упрямо ни о чём не спрашивала.
        А когда нажала на панельку дверцы, та не пожелала открываться. Приложив усилие, Сашка сильнее надавила на выпуклость и потянула ручку на себя, однако, эффект был тот же. Её охватило беспокойство.
        – Вот так. – пряча улыбку, Даня наклонился через её колени и показал, как нужно разблокировать дверцу.
        На Сашу пахнуло терпким мужским одеколоном и табачным дымом. Она сидела, вжавшись в спинку сиденья и не смела дышать. Близость Богдана, почти интимное прикосновение его тела взбудоражило настолько, что щеки покрылись густым румянцем.
        – Ну? Поняла, в чём секрет?
        Соколовский повернул голову и их взгляды встретились. Саня не могла отвернуться, разглядывая полумраке машины его глаза. Сейчас они были тёмные, а его неровное дыхание обжигало её щеку, и в паху разливалась волна сладостной пытки. Саша свела колени, мечтая исчезнуть.
        – Спасибо... Что подвезли. – шёпотом произнесла девушка, испытывая дикое желание поскорее сбежать.
        Блин, ну чего он не торопится выпрямиться, ведь она больше не выдержит этой пытки! А если Богдан поймёт, как он на неё действует, она умрёт от стыда!
        – Ты же окоченела совсем. Тебе нужна горячая ванна и кружка молока с мёдом. – дотронувшись до её холодной руки, сказал он.
        Сандра протестующе замычала, когда мужчина принялся растирать её ладони, но ей не хотелось, чтобы Богдан выпускал их. Тепло его передалось и ей, и девушка натянуто улыбнулась.
        – Ничего, я сейчас полежу в ванне и закутаюсь в плед. В мои планы не входит болеть, я и так пропустила занятия. В больнице валялась три недели.
        – Я знаю. Как тебя угораздило подхватить бронхит? Слабый иммунитет, что ли?
        – Нет. – широкая улыбка появилась на губах Саши и она высвободила согревшиеся руки. – С моря привезла, мы в Приморске лето проводили. С друзьями на катере катались и в штормовой угодили.
        – Хулиганка ты. А предупреждения береговой охраны вроде как не слышали, да? – усмехнулся Соколовский и посмотрел в окно. – Дождь закончился, давай, беги, русалка!
        Он не спешил уезжать, глядя ей вслед, пока яркое голубое пятно плаща не скрылось в тёмном переулке. Сердце его выровняло рваный ритм, и иномарка сорвалась с места на бешеной скорости.
        Глава 2.
        Назойливое жужжание вибрировало где-то над головой, и Богдан приподнялся, сонно щурясь. В комнате было сумрачно, плотные шторы удерживали утренний свет за окном, но солнце умудрилось-таки пробиться в щель и бросить на кровать жёлтый лучик.
        – Твою ж мать! Сколько времени? – пробормотал Соколовский, взглянув на дисплей.
        Десять минут десятого?!
        Отвечать на звонок сейчас не было времени, Кэт подождёт, а вот на работу он уже проспал. Почему не сработал будильник, он не знал, хотя, мог и не услышать, что неудивительно – спать лёг под утро, просто вырубало от того количества мартини, каким накачался.
        За спиной раздался недовольный вздох, и Соколовский глянул через плечо. Сладко зевнув, темноволосая красотка улыбнулась ему и, потянув за руку, заставила плюхнуться рядом с ней.
        – Нет-нет, крошка, мне пора вставать. Труба зовёт. – запротестовал мужчина, силясь припомнить её имя.
        С этой милашкой Богдан познакомился накануне, в ночном кабаке, она работала там певичкой караоке. Однако, сколько бы ни пытался он сейчас напрягать клетки ещё спящего мозга, имя красавицы начисто вылетело из головы. Такое случилось с ним впервые, чтобы он не помнил имя девушки, с которой провёл ночь!
        – Воскресенье, какая труба? – томно пропела девица, отбросив спутанные кудри на спину. – Давай ещё чуток поваляемся, милый?
        – У меня дела, я же сказал! – с раздражением возразил он, страстно желая остаться один.
        Виски ломило от похмелья, во рту был неприятный горький привкус. Кинув девушке скомканное, в блёстках, платье, Богдан брезгливо подцепил пальцем бюстгальтер и бросил ей на колени.
        – Какой ты нехороший! – обиделась она, неохотно одеваясь и ничуть не стесняясь его присутствия.
        – Совсем нехороший, особенно с утра. – усмехнулся он, натягивая джинсы. – Слушай, мне нужно уехать, так что подвезти я тебя не смогу. Доберёшься сама, такси я тебе вызову.
        – Какая она? – вдруг спросила девица, заглянув ему в лицо. – Красивее меня?
        – О ком ты? – надевая футболку, не понял Даня.
        – Ты называл меня Сашенькой. Что, память отшибло? Я так, из любопытства спрашиваю.
        Соколовский недоверчиво воззрился на неё, не удостоив ответа. Это был, что называется, удар ниже пояса, запрещённый приём.
        Неужто он до такой степени надрался алкоголем, что в беспамятстве представлял, как занимается любовью с Сашей?! С Сашенькой? Богдану стало смешно.
        – Безответная любовь, да? Боже мой, да забей ты! Такому, как ты, красавчику не сложно найти себе женщину! А она настоящая дура, раз не понимает, какой бы ей достался клад. – с издевкой продолжала настырная собеседница, и он, потеряв терпение, схватил её за руку и потащил в прихожую.
        – Эй, мне больно!
        Сунув сопротивляющейся девчонке её сумку, Даня провернул ключ и в этот миг, тишину разорвал пронзительный звонок в дверь.
        Вытолкав гостью за порог, мужчина хмуро взглянул на удивлённую происходящим, Екатерину.
        – Не надо комментариев, ок? Комедия завершена. – предупредил он, когда подруга протиснулась мимо него.
        – Скорее уж, трагедия. За что ты так с ней?
        – Не твоё дело. – отрезал Богдан, следом за Катей проходя в кухню.
        Рванув дверцу холодильника, он достал бутылку ?боржоми? и сделал внушительный глоток. Давыдова насмешливо оглядела его.
        В расстёгнутых джинсах, которые всё время поддёргивал, с взъерошенными волосами и страдальческим выражением лица Богдана она видела не впервые.
        – Что опять стряслось, чёрт тебя побери? Очередной стресс снимаешь? Кто эта фифа? Я её вроде с тобой не...
        – Слушай, Кэт, я всё понимаю, у тебя профессия такая отвратительная – совать нос в чужую личную жизнь, но сейчас я не настроен, отвечать на твои вопросы!
        Впрочем, его злая отповедь нисколько не расстроила журналистку. Усевшись за стол, Катя закурила тонкую изящную сигареллу, и в воздух взвился пряный аромат вишни. Богдан сунул голову под струю воды из-под крана и несколько секунд стоял так, с наслаждением чувствуя холодящий поток воды.
        Затем, сдёрнув с крючка полотенце, вытер волосы и лицо.
        – Чего тебе надо такую рань? Я сегодня не в форме, и вряд ли смогу чем – то помочь. – буркнул он, сев на подоконник.
        – Соколовский, не будь таким гадом! Я хочу совета просить.
        При этих словах он скептически вздёрнул бровь, но Катя не дала ему ввернуть какую-нибудь шуточку.
        – Ко мне обратился один человек, мы с ним давно знакомы, ещё с Приморска, когда я там делала репортаж о моряках. Так вот, Давид просит меня помочь ему в одном деликатном деле.
        – Провести независимое журналистское расследование?
        – Да. – стряхнув с кончика сигареллы серые частицы в пепельницу, девушка достала из сумки модное портмоне, и на стол легли две фотографии.
        Екатерина накрыла снимки ладонью, и Богдан не успел рассмотреть, что на них.
        – Восемнадцать лет назад Давид Джамалов встречался с некоей Альбиной Сосниной, их роман длился пару месяцев, а потом случилась какая – то мутная история и его упекли в тюрьму. Альбина уехала в Москву и, как выяснилось, вышла замуж. О том, что она была беременна, Джамалов узнал лишь недавно, увидев в соц.сети фотографии одной девушки. В её профиле есть много информации, так же фото, где она с матерью, и Давид уверяет, что женщина та самая его первая любовь, а девушка их дочь!
        Соколовский задумался, пытливо глядя на подругу.
        – Ну, а с чего он решил, что это именно его дочь?
        – Она очень похожа на него, Дан! – и, развернув снимки к мужчине, убрала руку.
        Даня нахмурился. С одного на него смотрела смеющаяся Сашенька, на другом был запечатлён красивый кавказец лет сорока. Сходство, действительно, имелось, и Богдан невольно дотронулся до фото с Сашей.
        – Видишь, даже у тебя появились сомнения! – ликующе воскликнула Екатерина, затушив окурок. – Давид Джамалов сейчас живёт в Москве, он бизнесмен, и у него достаточно возможностей, чтобы найти дочь. Дан, я хочу спросить совета. Если у меня получится разыскать эту Альбину, стоит ли сначала с ней поговорить о том, что её бывший любовник...
        – Забавно. Я её знаю. Эта девушка учится в школе, где я работаю. – прервал Соколовский.
        – Да ты что?! Серьёзно, вот так всё оказалось просто?!
        – А чего усложнять? Ты хорошо знаешь этого Давида? Нет, не воображай, будто я волнуюсь, просто скажи откровенно, Кать, ты спишь с ним?
        На хорошенькой мордашке блондинки мелькнула досада, и Даня понял, что угадал.
        – Сплю. Это так важно? – сердито ответила Катя, и он улыбнулся.
        – Я всего лишь хотел убедиться в своей интуиции. Ну, ради кого ты стала бы так рвать задницу, как не из-за своего любовника?
        – Это тебя никоим образом не касается! С какой стати мы перешли на мою личную жизнь? – сощурив глаза, превратившиеся в лёд, напустилась девушка на друга. – Я ведь, заметь, не отчитываю тебя за то, что тащишь в постель каждую смазливую куклу!
        – А тебе бы очень хотелось выступить в роли праведницы, да? – ухмыльнулся Даня, нагло взирая на подругу.
        – Да мне плевать, с кем ты тра...
        Договорить журналистке он не дал, рванул её к себе и Катя, не удержавшись на ногах, прижалась к нему. Возмущению её не было предела, об этом свидетельствовал горящий взгляд, однако Богдан и на это не обратил внимание. Обхватив её за талию, он наклонился, намереваясь впиться в губы Екатерины, но она безжалостно хлестнула его по щеке.
        – Идиот! – выдохнула блондинка, вырвавшись из объятий. – Ещё раз выкинешь подобный фокус, Богдан, я расцарапаю твою физиономию!
        – Расслабься, это была проверка. – рассмеялся мужчина, и подошёл к плите, чтобы плеснуть из турки остывший кофе. – Похоже, ты не шутила, Кэт. У тебя с этим Джамаловым всё серьёзно?
        Пригладив роскошные платиновые волосы, девушка пожала плечами.
        – Рано ещё о чём-то таком говорить. Но Давид настоящая находка для меня, он мне нравится, и я планирую удержать его рядом с собой. И очень тебя прошу, не смей вмешиваться в наши с ним отношения!
        – Как мне расценивать это предостережение? Ты боишься собственных желаний? Что однажды проснёшься в моей постели? – насмешливым тоном уточнил Богдан, сделав озадаченное лицо.
        – И не мечтай, ты не в моём вкусе! – отрезала Катя. – Так что там с нашим дельцем? Ты мне поможешь?
        – Конечно, ты ж не оставляешь мне шанса оспорить этот момент. Только не пойму, какого рода помощи ты от меня требуешь?
        Из гостиной долетел сигнал входящего звонка, и Катя вслед за хозяином бросилась в комнату. Ноутбук стоял раскрытым на диване, и Богдан, взглянув на выскочившие данные на мониторе, улыбнулся подруге.
        – Терлецкий. Хочешь поболтать с нашим общим другом, Кэт?
        – Ещё бы! – оживилась она, сев рядом с ним и дожидаясь, когда установится соединение...

* * *
        – Блин, Сань, давай уже что-нибудь приготовим, а? Я с голоду умираю, а от этих теорем у меня скоро крыша поедет!
        Взглянув на жалобно сморщившую нос Аньку, Саша смягчилась и захлопнула учебник. Альбина уехала в Чертаново навестить бабушку, и Пронина тут же, узнав об этом, примчалась к Сашке с ночёвкой.
        – Ты на кухню, а я тут приберусь, не то маман с меня шкуру сдерёт. – сказала Саня, оглядевшись вокруг.
        Бедлам царил знатный – обёртки от конфет усеяли диван, учебники, тетради, ручки в куче громоздились на полу, а на кресле небрежно висела Анькина куртка.
        – Ну, здрасте! А чего это я поварить?! – возмутилась рыжая, уперев в бока кулачки.
        – Я не умею. Ты не хочешь же травиться пересоленной рыбой или пережаренными крылышками? Продукты, сама знаешь, где! – показала ей Саша язык и вытолкала подругу вон.
        – Тогда посудомойка сегодня ты! – крикнула Анютка, и девушка согласно кивнула, спихивая на полку энциклопедии.
        Что-то выпало из-под выдвинувшегося тома одного из романов, и на ковёр спикировал белые конверт. Сашка подняла его, собираясь сунуть обратно, но внимание привлёк мамин почерк.
        Читать чужие письма она не любила, и с детства знала, что нельзя совать нос туда, куда не просят, и всё же, любопытство пересилило.
        Вынув пухлую пачку писем, девушка мимолётно прошлась по ним глазами. Адресованы все, были какому-то Давиду, однако, так и не отправлены. Из прочитанного Саша поняла лишь то, что у матери был роман с этим человеком, и она подробно описывала свою жизнь, причём, нигде не упоминая о дочери.
        Самым странным было то, что этот неведомый Давид, судя по адресу, в то время отбывал срок...
        – Блин, Сашуль, мне надо домой. Светка просит присмотреть за её квартирой, ей срочно нужно уехать. – с сожалением сообщила Анька, заглянув в гостиную.
        Саша вернула конверт с письмами на место и обернулась к подруге. Рыжая застёгивала куртку.
        – Вот, как всегда, Ань! Твоя сестра за нами шпионит. – усмехнулась Куликова.
        – Предлагала ж вырубить мобилу! Ну, всё, я ускакала! Кстати, там, на плите, жарится картошка, не проворонь!
        И, послав подруге воздушный поцелуй, Аня упорхнула за дверь.

* * *
        Есть в одиночестве Саше было скучно. Поковырявшись в сковороде, она отодвинула её, но чай с вареньем выпила с удовольствием. Таисия Фёдоровна наверняка знала какой-то секрет приготовления малинового и черничного джема!
        Санька обожала бывать в гостях у бабули, только там она могла до отвала наедаться домашними заготовками, и никто не ворчал, что сладкое вредно, а от избыточного употребления помидор у неё проявится аллергия.
        Шёл десятый час вечера, спать вроде как рано, а звонить в Чертаново уже поздно, там, наверное, гостей полный дом. И девушка, усевшись на кровати по-турецки, зашла на страницу в социальной сети. Прочтя сообщения от Терлецкого, Саша предложила ему поболтать по скайпу.
        «Я не против. Ты одна?»
        Увидев зелёный конвертик, Сашка радостно улыбнулась и показала в экран язык.
        «Одна, мама уехала в деревню. Боишься, что она меня отшлёпает?»
        «Тебе бы это не принесло вреда. Вот мои координаты»
        Достав ручку и блокнот, Санька записала данные, ибо в ноутбуке всегда чистила историю, чтобы потом не ссориться с Альбиной. Та иногда пользовалась компьютером дочери вечерами – сидеть, за персональным ей было неудобно, на работе она жутко выматывалась, и Сашка сама предложила матери свой ?Samsung?.
        Подбежав к зеркалу, девушка быстро причесалась, натянула водолазку и установила ноутбук на подоконник. Наконец, экран моргнул, а размытое изображение сфокусировалось.
        Упав в кресло, Саша осмотрела на заднем плане комнату, но ничего примечательного не нашла. Обычное жильё в армейском общежитии, совсем как в фильмах!
        Илья что – то настраивал, наклонившись к монитору, затем отъехал вместе с креслом и улыбнулся.
        – Доброй ночи, принцесса!
        – Привет служивым! – отозвалась она, и дотянулась до пачки с чипсами. – М-м, угощайся, вкуснятина!
        – Как раз в тему, ты мои мысли читаешь? – усмехнулся Илья, и в руках у него появилась запотевшая банка пива.
        – Печень садишь! – укоризненно сказала девушка, жуя хрустящую пластинку, и разглядывая нового друга.
        Сейчас, почти вживую, он казался ей немного другим. Илья сидел, полулёжа, вытянув длинные ноги, и Сашка подумала, что он высокого роста. Короткие тёмно-русые волосы небрежно падали на лоб, на симпатичном лице, когда он улыбался, намечались забавные ямочки. Глаза у него были то ли серые, то ли голубые, в комнате царил полумрак, и девушка не различала их оттенок.
        Камуфляжная майка обтягивала крепкое тело, на шее темнела татуировка-скорпион, и в некоторые моменты Сашке чудилось, будто паук вкрадчиво ползёт по коже мужчины.
        Незаметно проговорили аж до часу ночи. Задёрнув шторы, Саня пожаловалась:
        – Прикинь, спать вообще не хочу! Хотя я жуткая соня в обычные дни.
        – А сегодня не обычный?
        – Ну-у... Можно считать, что это день нашего знакомства! До этого мы только переписывались, а теперь увиделись. – лукаво улыбнулась она.
        – Не разочарована? – засмеялся Терлецкий, наклонившись к экрану. – Ты же не ожидала, что я живу в огромной хате?
        – Вообще-то, товарищ... Кто ты по званию? Нет, не говори! Я сейчас сама угадаю! Покажи мне свою форму.
        – Ты разбираешься в званиях? – удивился он, и, дотянувшись до спинки стула, Илья сдёрнул куртку цвета хаки и повернул так, чтобы Сашка рассмотрела погоны.
        – Я во многом разбираюсь, коробка с сюрпризом просто. – прыснула она со смеху, сосчитав звёздочки – их было четыре. – Ага, так ты у нас капитан!
        – Точно! Я тебя недооценил, каюсь. – допив остатки пива, он смял банку и положил на пол. – Давай-ка баиньки, красивая, тебе утром в школу. Маленьким девочкам давно пора видеть сладкие сны.
        – Значит, я маленькая? – капризно спросила она, скрестив на груди руки. – Ты тоже, как и все, думаешь, что по возрасту можно определить уровень развития человека?
        – Не сердись, я не в том смысле. – с улыбкой успокоил Илья. – Смешная ты, когда злишься, так и хочется взять на руки и убаюкать! Напоминаешь кошку, была у меня когда-то, не ручная совсем, чуть, что не так, как ей нравится, шипела и хвост распушала.
        Сашка весело рассмеялась и показала ему язык..
        – Так и быть, я разрешу тебе как-нибудь меня убаюкать, но учтите, товарищ капитан, что у кошек есть острые коготки!
        Теперь уже смеялся он.
        – Любую дикую кошку можно приручить. Спокойной ночи, Сашуль. Ложись спать, а мне пора заняться делами. Засиделся я с тобой.
        – Это что за дела по ночам? – усмехнулась девушка. – На свидание собрался, да?
        – Да, на свидание со своими солдатами. – вздохнул мужчина. – Пойду, проверю, как там караул несут. С ними надо строже, распустятся совсем, а выговор мне влепят. Сладких снов, принцесса!
        – Пока! – неохотно буркнула она, и выключила ноутбук.
        На кровати по-хозяйски развалился рыже-белый кот, и недовольно заурчал, когда Санька легла рядом.
        Обняв пушистого питомца, девушка закрыла глаза, мечтательно улыбаясь, но сон всё не приходил. В голове крутились обрывки разговора с Ильёй, и Саша призналась себе, что он ей очень нравится.
        С ним она не чувствовала себя скованно, между ними с первой минуты знакомства протянулась прочная нить взаимопонимания. Илья стал для неё даже ближе, чем Пашка, ибо Садыкову доверить свои переживания она не решалась, зная, что он никогда не захочет понять её и способен только всё обращать в шутку.
        – Чёрт знает что это, да, Мафик? – чмокнув кота в холодный мокрый нос, вздохнула она, и, зарывшись лицом в подушку, приказала себе ни о чём не думать..

* * *
        За неделю до начала каникул неожиданно заболела Инга Павловна. Однако, одиннадцатому "Б" радоваться тому, что теперь можно не бояться выволочки за плохие оценки, было рановато.
        Когда закончилась биология, в класс вошла директриса и велела всем вернуться на места. Обведя учеников пытливым взглядом, она ошарашила:
        – Пока ваш классный руководитель на больничном, вы будете под опекой Соколовского. Со всеми вопросами обращайтесь к Богдану Андреевичу!
        Анька и Сашка обменялись многозначительными взглядами. Конечно, Пронина знала, что физрук безумно нравится подруге, и всячески советовала той, как себя вести с ним. Проку от этих советов было мало, и Саня уже жалела, что поделилась с ней своей тайной.
        Все её надежды держаться от него на расстоянии рухнули в этот момент. Ну как, блин, избегать встреч с Богданом, если он заменит Ингу?

* * *
        На классном часе Соколовский объявил, что в субботу старшеклассники отправятся в поход, и все начали оживлённо обсуждать предстоящую вылазку. Такие мероприятия ребята обожали, а услышав, что желающие могут остаться с ночёвкой, и вовсе принялись веселиться, перекидываясь шуточками.
        – Возьмите палатки, у кого их нет, подойдите к Ивану Сергеевичу, он вам выдаст. И решите, что из провизии нужно взять.
        Было начало ноября, за окнами тихо сыпал снег.
        – Мы поедем на Плещеево озеро, вам будет полезно послушать лекцию по истории. – продолжал Богдан, и Саша поймала его взгляд
        Ей показалось, что мужчина улыбнулся, хотя, он уже отвёл глаза. Она поёрзала, ощущая, как предательски заалело лицо.
        – Это озеро, где духи водятся? – насмешливо воскликнул позади Сашки Садыков.
        – И русалки там есть? – подхватил кто-то из парней.
        – А кот учёный там кальян курит?
        – А мы его на шашлык разрубим!
        – Уймитесь, мелкие маньяки! – усмехнулся Соколовский. – Предупреждаю, кто прихватит алкоголь или наркоту, заставлю нарезать круги вокруг озера до самого рассвета!
        Мальчишки притихли, уныло переглянувшись, и тут прогремел звонок.
        Ребята ринулись к двери, кто-то нечаянно толкнул Богдана плечом, и Сашка увидела, как из кармана его джинсов на пол упал телефон. Сам мужчина этого не заметил, о чём-то беседуя со Славкой, и девушка, замешкавшись у выхода, подняла отлетевший к стене смартфон.
        – Куликова, чего ты там возишься? – рявкнул Соколовский, дожидаясь, чтобы запереть кабинет.
        Она вышла в коридор и подала ему находку.
        – Вы потеряли!
        – А... – похлопал по карманам он и улыбнулся ей. – Спасибо, Саша. Я бы и не обратил внимание.
        Их пальцы соприкоснулись, и она поспешно отдёрнула руку. Богдан догнал девушку, приноравливаясь к её шагу.
        – Тебя подвезти? – не зная, зачем, вдруг сказал он, и Сашка покосилась на него.
        – Ну... – неуверенно протянула она, воровато оглядевшись. – А Вам разве в ту же сторону?
        – Нет, мне совсем в другую. Ну, раз ты не хочешь или боишься… Ок, тогда до завтра.
        Саня с досадой поджала губы, не решившись его окликнуть. Богдан уже спускался по лестнице, мимолетно отвечая на прощальные реплики учащихся. Саша ускорила шаг, сбежала в вестибюль и торопливо попросила у гардеробщицы свою парку.
        Но, к её разочарованию, когда она вышла из школы, и поискала глазами чёрную «феррари», в машину садилась Ирина Алексеевна. Иномарка покатила по дороге, а девушка всё стояла, глядя в никуда.
        – Сашка, ты долго будешь торчать здесь? Идём, автобус провороним!
        Аня взяла её за руку и потащила к воротам. Саша испустила тяжкий вздох.
        – Блин, я её ненавижу! – заявила она, со злостью откинув волосы с плеч.
        – Кого? – нахмурилась рыжая.
        – Иринушку!
        – Пф! – фыркнула Анька, сжав её ладонь. – Удивила, ё-моё! Иринушку никто не любит, она самая настоящая мегера.
        – Ты видела? Она села в его машину!
        Перебежав дорогу, девчата направились в сторону остановки вместе с толпой школьников.
        – А-а, вон оно что! – насмешливо улыбнулась Пронина. – Саш, я тебе пятьсот раз говорила, не тормози! Мужиков надо держать на очень коротком поводке. А твой Богдан вообще бабник, забей ты на него!
        Слушая Анины наставления, Александра лишь снисходительно улыбалась. Откуда у Аньки жизненный опыт? Сама-то со своим Садыковым разобраться не в силах, куда уж ей советы давать!
        Это чувство, с каждым днём зарождающееся в сердце, не на шутку пугало Сашу. Почему она, как все нормальные девчонки в её возрасте, не могла влюбиться в кого-нибудь из мальчишек? Но они её не интересовали, куда более ей нравилось вечерами болтать с Ильёй, и смеяться над его поддразниваниями! И что-то непонятное происходило между ней и Соколовским, ведь она стала замечать, как он на неё смотрит, и под этими взглядами отчаянно смущалась...

* * *
        Субботнее утро выдалось хмурым. Небо спало под свинцовыми тучами, лишь кое-где проглядывали синие пятна. Температура держалась около плюс пять, и Альбина заставила дочь надеть тёплую замшевую куртку.
        – Я похожа на медведя, мам! – возмущалась девушка, с неудовольствием рассматривая себя в зеркало, пока мать проверяла, всё ли нужное лежит в рюкзачке.
        – Не выдумывай! И в этом ты никуда не поедешь!
        С сожалением глянув на любимую белую курточку с пушистым воротом, Саня вздохнула. С узкими джинсами она бы сочеталась супер, а теперь придётся тащиться в этой уродливой одежонке, и Богдан ни за что не обратит внимание!
        – Мам, ты билет уже заказала?
        В Иркутске серьёзно заболела старшая сестра Альбины, завтра ей нужно было лечь на обследование, и на Алином попечении теперь будут двое племянников. Из деревни вызвали бабушку, ибо оставить Сашку одну в городе на неопределённый период времени, женщина не могла.
        – Заказала, в шесть вылетаю. Сань, звони мне каждый день, слышишь? Я там с ума сойду!
        – Твоя дочь уже взрослая. – подбежав к ней, Саша обняла мать двумя руками и прижалась щекой к её лицу. – Не переживай, ладно? Тёть Люба выздоровеет, всё будет хорошо, мамуля! Люблю тебя!
        – Сашка... – с умилением вздохнула Альбина, с любовью глядя на свою красавицу.
        Как похожа на отца, тот же стальной характер и хитрющая улыбка, и глаза...
        Вспоминать о прошлом Аля не хотела, но как забудешь, если живое напоминание о первой большой любви семнадцать лет живёт рядом с ней? День, когда она впервые в роддоме взяла на руки Сашку, был самым счастливым для неё!
        Ребёнок, рождённый от любимого мужчины...Да, судьба сыграла не по правилам и разлучила их, но где-то в тайном уголке души Альбина всё ещё надеялась, что однажды увидится с ним.
        – О чём задумалась? – чмокнула её в нос Саша. – Всё, мне пора, а ты ни о чём плохом не думай! Ты у меня самая красивая в мире мама. Счастливой дороги, я позвоню, как только вернусь!
        – Ключ возьми! Бабушка приедет завтра вечером. – спохватилась женщина, сунув ей в руки вышеупомянутое, и шагнула за порог. – Осторожнее там, Саш! Никуда с Анюткой не суйтесь, держитесь вместе со всеми!
        Махнув на прощание, Санька выскочила в серое утро, и побежала к дожидавшемуся на лавочке Пашке. Аньки с ним не было, но парень держал в руке яркий розовый рюкзак.
        – В магазин ускакала, сейчас придёт. – сообщил он, и шутливо обнял подругу.
        – Отстань, Паш! Если мама в окно нас увидит, мне влетит! Ты же её знаешь, начнёт выдвигать нелепые версии, что мы с тобой чуть ли не влюблённые.
        – А мне тётя Аля нравится. Она, хоть и не современная совсем, но прикольная и чувство юмора у неё есть. – заявил он, и ребята двинулись навстречу Анютке, не обратив внимание, что возле двери подъезда остановилась красная ?хёндай?, и красивая светловолосая девушка с интересом проводила их глазами, прежде чем набрать чей-то номер…
        Слушая в динамике гудки, Екатерина думала о том, что девушка, весело болтающая с симпатичным мальчишкой, в жизни намного больше похожа на отца, нежели на фотографиях. Теперь, когда все сомнения отпали и у Кати имелись доказательства, что Сашенька и есть дочь Джамалова ( разговор с Альбиной был напряжённый, но результативный ), пора сообщить ему обо всём.
        – Давид, я нашла твою дочь, и сейчас стою у дома, где она живёт с матерью. – сказала блондинка, едва раздался голос мужчины...

* * *
        В это утро был плановый осмотр новобранцев, и Илья проснулся на рассвете. Сквозь тонкую ткань штор в комнату пробивался скудный свет, и в этой почти абсолютной тишине отчётливо слышался далёкий лай сторожевых овчарок.
        Сходив в душ, мужчина быстро оделся и взглянул на часы. Семь минут восьмого, приёмный покой при лазарете открывался в восемь, значит, ещё есть время глотнуть кофе.
        Присев на корточки возле компьютера, лежащего на диване, капитан поднял крышку и ткнул на кнопку питания. После загрузки программного обеспечения на экране появилась увеличенная фотография хорошенькой девушки – облокотившись о перила моста, Саша, улыбаясь, щурилась на солнце. На фоне ясного неба Москва-река казалась мирно спящей, и в отражении воды виднелись искаженные деревья и многоэтажки.
        Пожалуй, Илья и сам не знал, когда эта юная красавица заняла все его мысли, и это было странным. Они ни разу не встречались в реале, но интернет-письма и долгие разговоры по скайпу вдруг вытеснили на задний план всё прочее, что было важным для него, и теперь он каждый вечер с нетерпением ждал звонка девушки.
        Улыбнувшись монитору, Илья ласково коснулся того места, где была Сашкина щека.
        – Красивая! Это Ваша невеста, товарищ капитан?
        Захлопнув ноутбук, Терлецкий выпрямился, обернувшись к неожиданно появившемуся в комнате солдату. Это был Иван Стропилов, прапорщик, так же служащий по контракту.
        – Чёрт возьми, Ваня, сколько раз я просил не врываться сюда без стука? – с раздражением гаркнул Илья, и парень виновато вытянулся по струнке.
        – Простите, больше не повторится! Товарищ капитан, Вас срочно вызывают в штаб.
        – Что ещё случилось?
        – Не могу знать! – пожал плечами Иван, вместе с ним выходя в коридор. – Но полковник очень взволнован, и я слышал...Случайно... Что Вашу группу хотят послать в горы.
        На лице Терлецкого мелькнула усмешка. О привычке Вани подслушивать, знал весь гарнизон, и уже никто не шпынял ему за это.
        – Идите встречать новобранцев, и чтобы всё было тихо!
        Интуиция подсказывала, что – то стряслось, а доверять чутью Илья привык давно. Войдя в кабинет Рогозина, он коротко приветствовал начальство, и пытливо глянул на сидевшего у окна Сергея Иванцова, сержанта из своей спецгруппы.
        – Присядь, Илья. – устало сказал полковник, почесав седую голову. – Тут такое дело... Ты ведь начинал службу на границе с Дагестаном, рядом с Цолотлинским ущельем?
        – Верно, товарищ полковник. А почему Вас это интересует.
        Садиться на стул капитан не стал, наклонился над картой, в которую уставился Дмитрий Петрович и увидел отмеченные красными флажками точки.
        – До нас донеслись слухи, что Джафар Аль Сайд собирается переправить через каньон фуры с гашишем и кокаином. Якобы на нашей погранзаставе кто-то активно сотрудничает с дагестанцами. Ты должен взять самых верных ребят и отправиться туда сегодня же ночью. Оружие и всё необходимое для операции по уничтожению бандитов я тебе предоставлю. Если будет возможным, Джафар нужен мне живым.
        – А что делать с товаром? – подал голос Сергей, и оба офицера обернулись к нему.
        – Действуйте по обстановке. Желательно все запасы наркотиков уничтожить на месте же. – веско сказал полковник и, встав из-за стола, подошёл к Илье. – Эта операция должна остаться секретной, капитан. Мы не допустим, чтобы со стороны Дагестана вновь посыпались обвинения в том, что русские ополченцы творят самосуд. Ты понимаешь ход моих мыслей?
        – Мы проникнем на их территорию нелегально. – кивнул Терлецкий, и, ещё раз посмотрев на карту, усмехнулся. – А ведь я Вам говорил ещё в прошлом году, что Аль Сайд вылезет из тени и попытается снова взяться за старое!
        – Не упрекай меня в том, что я не отдал приказа убить его ещё тогда! – рявкнул Рогозин, хмуро глянув на него исподлобья.
        – Одним меньше, одним больше, да в той мясорубке, которую устроили на дороге возле каньона, никто бы не понял, что Джафара завалил снайпер.
        – И в этот раз без самодеятельности, капитан, если не хочешь, чтобы полетели погоны с плеч!
        Взгляды мужчина пересеклись, и Илья понимающе хмыкнул. Вылазка будет, возможно, стоить ему жизни, но, разве не знал он о такой опасности, когда рвался снова в горячую точку?
        Глава 3.
        Выбравшись из газели, ребята столпились возле Евграфа Елисеевича, а старик всё продолжал бубнить про исторические ценности этих мест. Сашка слушала в пол уха, то и дело оглядывалась туда, где о чём-то оживлённо болтали Богдан и ОБЖшник Максим. Мужчины курили, дожидаясь, когда им выдадут пропуск на въезд.
        Плещеево озеро было зоной заповедника, и машины пришлось оставить неподалёку от шлагбаума. Цветастые шатры торговцев яркими пятнами выделялись на фоне заснеженных пустошей, вдали высилась Александровская гора, казалось, что она протыкала небо.
        – Идём, купим ленточек и загадаем желание! – тут же потащила Сашку к торговцам Анька.
        – Говорят, на Синь-камне надо бросить монеты и тогда желание точно сбудется! Вон, видите, глыба синяя торчит? Айда? – вставил Пашка, обняв девчат за плечи.
        – Что будете загадывать? – усмехнулась Сашка, по очереди глянув на друзей.
        – Желания нельзя вслух говорить! - отмахнулась Анютка, хитро улыбнувшись Павлу, и треснула его по макушке, когда он подкинул её в воздух, а поймать не удосужился.
        – Придурок! А если бы я нос себе расквасила?!
        – Я бы тебя пожалел, не хнычь! - хмыкнул парень и догнал Сашу.
        Отпихнув его, девушка прыгнула ему на спину, обхватив ногами за торс, а руками за шею, и оба рассмеялись. Удерживая её за руки, Пашка начал бодать головой ребят, и вскоре поднялся невероятный шум и крики.
        – Садыков, Куликова, прекратите этот цирк! – вдруг перекрыл всеобщий гам недовольный окрик Богдана, и Саня едва не шлёпнулась на землю. – Обниматься будете там, где нет посторонних глаз! Живо все сюда, и за мной!
        Школьники, торопливо расплачиваясь за сувениры, потянулись вереницей вдоль дороги к шлагбауму. Подбежав к Саше, рыжая весело изрекла, кивнув в спину Соколовского:
        – Ты видела, как он разозлился? Ревнует он тебя!
        – Думаешь? Вообще-то, с чего бы? – пожала плечами Саня, сдавленно хохотнув.
        – А чего тогда так отреагировал? – с видом знатока упрямилась Аня. – Катюха с Мишкой всю дорогу обжимались на заднем сиденье, он им даже замечания не сделал, а тут просто взбесился! Сань, он на тебя запал!
        Сашке и самой хотелось в это верить, и настроение у неё заметно улучшилось.
        Впрочем, неожиданно для самой себя Саша обнаружила, что история Плещеева озера весьма занимательная, а местная достопримечательность – Синь-камень, глыбой раскинувшийся на берегу, очень интересное явление.
        – Два века назад он выступал над уровнем земли всего на несколько сантиметров, сейчас высота его почти два метра. А некоторые очевидцы даже уверены, что он шевелится, но достоверно не знает пока никто. – рассказывал Евграф Елисеевич, стоя во главе группы ребят на покрытом плесенью и тиной камне странного синего цвета...

* * *
        Когда краски дня сменил серый сумрак, пустошь усеяли палатки, а у костра собрались любители песен. Садыков приволок из машины гитару и лихо наигрывал известные мелодии из старых фильмов, и девчата пытались угадать, что это за треки.
        Анька втихаря ушла спать, а Сашка, прихватив свой фотоаппарат, двинулась к проплешине скал, чтобы сверху поснимать вечерний пейзаж.
        Она забралась на выступ огромного валуна, и, осторожно ступая по скользкой поверхности, вдруг увидела сидящего у тонких сросшихся берёз мужчину. Богдан курил, прислонившись к стволам, и наблюдал за ребятами, не заметив появившуюся рядом девушку.
        Девушка сняла с шеи фотоаппарат, намереваясь щёлкнуть вспышкой и напугать Соколовского, но нога съехала с мокрого мха. Сашка вскрикнула, едва не рухнув вниз, и Даня вскочил, ухватив её за руку. От пережитого испуга сердце бешено разрывало грудь, и произнести хоть слово она сейчас не смогла.
        – Твою мать, Саша, что ты вытворяешь?! Не ушиблась, нет? – громко выругался Богдан, но, мгновенно поняв, в каком она состоянии, умолк.
        А потом рывком привлёк её к себе, ласково поглаживая по спине. Пожалуй, он и сам только что пережил испуг, и сердце отбивало дробный ритм.
        – Глупая девочка... Ну, всё, только не плачь, ок? Испугалась, да? Прости, что накричал.
        Саша что-то невнятно пробормотала, всё ещё боясь смотреть туда, где чернела пропасть, и внизу виднелись макушки кустов ельника. Тепло мужских объятий согрело её, и девушка несмело обхватила Богдана за шею, прильнув дрожащим телом. Из лагеря это место уже было не видно, темнота их надёжно укрыла. Саша слышала только быстрый стук сердца мужчины, и его прерывистое дыхание, остальные звуки куда-то исчезли. Ей захотелось уйти, ибо двусмысленность ситуации заставляла нервничать, и в то же время стоять так вечность.
        Но собственные непонятные ощущения её пугали.
        – Отпусти. – уперев ладони в его грудь, тихо, но твёрдо сказала девушка, и подняла голову, глядя в глаза Богдану.
        На лице его плясали отблески огня, и оно было красноватым. Он улыбнулся, ласково проведя подушечкой большого пальца по её щеке.
        – Ты что, боишься меня? – так же негромко спросил он, с неохотой разжав руки.
        Голос его звучал хрипло, а возбуждение всё нарастало, и справиться с ним Богдану было сложно. Сашенька сводила с ума, от её близости он терял контроль над собой, но она вряд ли понимала, что с ним творилось. Вдохнув сладкий ванильный аромат её волос, он ощутил жгучее желание поцеловать девушку. Но, едва Даня склонился, и их губы чуть не соприкоснулись, она быстро отстранилась и двинулась прочь.
        – Нет, я тебя не боюсь. – покосилась на него Сашка, осторожно шагая в обратном направлении. – Но ведь начнутся сплетни, а я не хочу, чтобы обо мне трепались! Не выношу пересудов за спиной.
        – Так я и думал, что ты соврёшь. – усмехнулся Соколовский, спускаясь за нею.
        – В чём я соврала? - огрызнулась она, мысленно признавая его правоту.
        – В том, что не боишься меня. Ты отвернулась, когда догадалась, что я собираюсь сделать.
        Сашка фыркнула, ничего на это не ответив. Ну да, она действительно жутко запаниковала, когда он наклонился, и она решила, что он её поцелует! Но не признаваться же в этом! Интересно, каково это, целоваться с ним?
        – По-моему, у Вас слишком завышенное самомнение, Богдан Андреевич! – вызывающе сказала она, прежде чем убежать к своей палатке.
        Даня сунул руки в карман джинсов, с усмешкой обводя взглядом вокруг. Девчонка тоже к нему неравнодушна, он это чувствовал, но, что с этим делать, увы, совершенно не знал...

* * *
        Когда высадились у школьных ворот, накрапывал мелкий дождь, но все были довольны поездкой. На остановке Сашка попрощалась с Аней, пообещав вечером прийти в их любимое кафе, и поспешила к притормозившей маршрутке. Жутко хотелось горячего чаю и контрастного душа, а по дороге девушка задремала и чуть не уехала дальше своей улицы.
        Первым делом, бросив рюкзак на кухне, она позвонила матери и подробно отчиталась, как прошла вылазка, затем расспросила о том, что там с Любашей и как встретили тётку маленькие Егорка и Ромка, десятилетки-близнецы.
        Без мамы квартира была пустой, или это просто сказывалось то, что Саня никогда надолго одна не оставалась? Ей стало грустно, но до вечера ещё так далеко, и звонить Анютке и грузить ту своими переживаниями по телефону не хотелось.
        Из головы всё не выходило случившееся в лесу. Интересно, что заставило оттолкнуть Богдана, когда он чуть не поцеловал её?
        Думая об этом, Санька почему-то испытывала дискомфорт. Ведь Соколовский нравится ей, так отчего тогда возникла эта неприязнь к нему?
        Кинувшись к ноутбуку, девушка включила его и нетерпеливо смотрела, как загружается винда. Сейчас она напишет Илье и расскажет обо всём, что с ней творится с момента знакомства с Богданом! Только он сумеет её выслушать и понять, она не сомневалась.
        Однако, Сашка всё же вынуждена была признаться себе, что Илье ей вдруг оказалось трудно рассказать о своем сокровенном. Он нравился ей, но…
        Не так, как Даня, вдруг подумала Саня, глядя на значок «оффлайн» в его профиле и не спеша читать сообщение. Рядом с Соколовским её накрывало непонятной жгучей волной желания, ее влекло к нему, как магнитом, а вот к Илье она чувствовала что-то иное. Тепло, спокойствие - вот что дарили девушке их зарождающиеся дружеские отношения.
        А может, всё дело в том, что они ещё ни разу не виделись в реальной жизни, ведь эти видео - звонки не в счёт! Если бы он приехал, она могла бы обнять его, уткнуться лицом в пропитанный горечью дыма, и горным ручьём военный бушлат. Заглянуть в его глаза и, наконец, рассмотреть, какого же они цвета!
        Голубые у него глаза, - решила она, с улыбкой наводя курсор на заветный зелёный конвертик. Послание было длинным, и у Саши дрогнуло внутри. Она буквально проглотила его глазами, затем перечитала ещё раз и, зажав рот ладонью, снова, более осмысленно, принялась всматриваться в слова:
        «Сашуль, привет. Представив твоё лицо, когда ты будешь это читать, я не могу не улыбаться. Прости, что вот так закончится наше знакомство, но я не вправе тебе лгать. Мы за тысячи километров, но всё, что я тебе говорил, правда. Ты стала для меня слишком дорога, я стал зависим от наших разговоров и писем. Наверное, я должен сказать тебе спасибо за то, что ты была, есть и, надеюсь, будешь в моей жизни, принцесса. Если на этот раз мне снова подфартит вернуться живым с задания, обещаю, мы обязательно увидимся. Ты ещё очень юная, моя хорошая. Не знаю, что тебе так нравится во мне, чем притягивает эта странная дружба на расстоянии, да я и сам не до конца в этом разобрался.
        Я хочу, чтобы ты знала, девочка... Где бы я ни был, с кем бы я не был, я всегда буду думать о тебе...»
        – Ну, блин! Что это значит? – расстроилась Саша, грызя ноготь и сверля взглядом монитор.
        Её охватило дурное предчувствие, и она вскочила, меря шагами комнату. Куда, на какое задание он отправился, и почему прощался с ней, как будто больше никогда ей не напишет?!
        В эти секунды она дико жалела, что не осмелилась попросить у Ильи номер телефона. Ведь сейчас бы позвонила ему и всё бы выяснила, и сказала бы, что чувствует то же самое, что и он, и запретила бы ему даже думать о том, что они расстаются навсегда!
        Упав навзничь на кровать, Сашка раскинула руки, глядя в потолок. Видимость расплывалась, но девушке и в голову не пришло, что она сейчас беззвучно плачет.
        Лишь ощутив на губах солёную влагу, Сашка села, с удивлением приложив к мокрым щекам ладони. Да что с ней?! С чего вдруг эта грусть?
        Взгляд её упал на фотографию Ильи, и она решительно закрыла крышку ноутбука. Он вернётся и обязательно ей напишет! И нечего тут страдать.

* * *
        В ресторане было многолюдно, и Катя то и дело ловила на себе восхищённые взгляды мужчин. К такому вниманию блондинка давно привыкла, она прекрасно знала цену своей красоте, и все эти восторги мало её затрагивали.
        После встречи с Давидом все прочие представители мужского пола отошли на второй план, теперь ей было важно лишь мнение этого человека, она хотела видеть восхищение только в его глазах.
        Заметив, что Джамалов раздражён этими недвусмысленными взорами, обращёнными на неё, девушка мягко накрыла ладонью его пальцы.
        – Давид, давай сбежим отсюда туда, где никого нет? – улыбнулась Екатерина, и смуглое лицо бизнесмена просветлело. – К чертям все проблемы и дела, я хочу побыть с тобой наедине, без бесконечных телефонных звонков.
        – Извини, Катюша, я до сих пор думаю о моей девочке, и совершенно не уделяю тебе внимание. – с виноватым видом покаялся он, и извлёк из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку.
        Увидев её, Катя с замиранием сердца подняла взгляд. Давид улыбался, и в уголках его раскосых чёрных глаз собрались морщинки.
        Как же она любила этого мужчину! Она боготворила его, ибо он сумел вернуть ей веру в собственные силы; он протянул руку помощи тогда, когда Кате казалось, что она уже ничего не сможет добиться в журналистике. Он просто был её мужчиной.
        Он научил её любить по-настоящему и доверять друг другу.
        – Катенька, я понимаю, что ты очень молодая, и у нас большая разница в возрасте, разные понятия жизни, и я для тебя не совсем тот, кто... – начал Джамалов, но красавица, наклонившись через стол, запечатала ему рот ладонью.
        – Ты делаешь мне предложение? – напустив на себя независимый вид, спросила она, откинувшись на спинку стула.
        – Пытаюсь. – рассмеялся Давид, и раскрыл коробку, повернув так, чтобы Катя увидела дорогое, великолепное обручальное кольцо с россыпью бриллиантовых розочек.
        – Боже, ты же разоришься, если будешь тратить такие деньги! – воскликнула девушка, надев кольцо на палец.
        – Выходи за меня, Катюша. Я люблю тебя!
        У неё заблестели глаза, но то были слёзы счастья. Встав из-за стола одновременно с Давидом, журналистка шагнула к нему, и прильнула, крепко обнимая за шею.
        – Я тоже тебя люблю. Очень люблю, милый! – шепнула ему в ухо, испытывая непривычную растерянность, и боясь отпустить мужчину из объятий.
        Её всё ещё не покидало какое-то суеверное предчувствие беды, ибо Катя как никто другой знала, что не бывает такого безоблачного счастья. Невольно вспомнилась вся её жизнь – беспробудное пьянство матери, побои отца, ругань родителей и страх, что однажды кто-то из них схватится за нож, чтобы положить вечным скандалам и дракам конец.
        Да, она добилась своего, выбралась из этой трясины свободной и независимой, закончила университет, нашла хорошую работу. Однако, и по сей день в ней всё время жили эти воспоминания и боязнь, что всё рухнет, и она закончит так же, как и мать – на больничной койке в клинике для душевнобольных...
        – Обещай, что будешь всегда рядом, Давид. – прошептала Екатерина, с трудом сбросив путы прошлого, и, подняв голову, с тревогой всмотрелась в глаза любимого. – Что бы ни было между нами, ты никогда не оставишь меня одну! Обещай мне!
        – Клянусь, этого не случится. Слово мужчины! – поднеся её руку к губам, он с чувством прижался к тёплой нежной коже...

* * *
        Оставив бабушке записку, что скоро вернётся, Сашка натянула любимые камуфляжные брючки с широким белым ремнём, чёрную водолазку и угги. Собрала волосы в хвост на бок, спрятала под капюшоном куртки и выбежала из квартиры. Таисия Фёдоровна устала с дороги и рано уснула под бормотанье телевизора, а Санька решила улизнуть.
        Анька уже замучила её смс-ками, сообщив, что они с Пашкой в кафе ждут её. Хотя, настроения куда-то идти у девушки не было, но сидеть дома, перспектива хуже некуда! Там, с друзьями, она отвлечётся и перестанет грустить, думая об Илье.
        Только бы с ним ничего не случилось! Боже, да она свихнётся, если в ближайшие дни он не появится в сети, она и так уже сходит с ума!
        Как же Сашке сейчас не хватало мамы! Она бы поделилась своими переживаниями, и Альбина дала бы совет, или даже объяснила, что с ней происходит. Разве может так быть, чтобы симпатизировать одному, а при встрече с другим чуть ли не сгорать от желания?! Если Анютка об этом узнает, что подруга совсем запуталась в чувствах к обоим парням, Алексе точно не видать покоя. Пронина обожает такие ситуации и будет вечно лезть со своими соображениями, а Сашке и без того паршиво!

* * *
        Кафе ?Х.И.м.Е.Р.а? сверкало слепящими бликами цветомузыки в окнах, и Саня замешкалась у дверей, пропуская выходящего мужчину. Он с кем-то говорил по телефону, и нечаянно толкнул девушку локтем. Её сумочка плюхнулась на крыльцо, и Саша сердито взглянула на недотёпу. Впрочем, он узнал её первым, и, быстро свернув беседу, сунул мобильный в карман распахнутой тёплой куртки.
        – Что ты тут делаешь? Маленьким девочкам пора лежать в постели. – насмешливо улыбнулся Богдан, и, подхватив сумку, поднял так, чтобы Саша не дотянулась до неё.
        Она возмущённо прищурилась.
        – Я уже не маленькая, между прочим, мне восемнадцать! И мы не в школе, ты не имеешь права мне указывать!
        – Не спорю, на наивную и невинную кроху ты не тянешь, но и взрослой тебя не назовёшь. Капризничаешь много. Так что ты здесь делаешь? На свидание пришла к какому-нибудь молокососу? Мать в курсе, где тебя носит?
        – Не твоё дело! – рассердилась она, снова попытавшись отобрать своё имущество, но безуспешно.
        Богдан был выше её, а прижиматься к нему вплотную, чтобы достать сумку, девушка не желала. Она и сама не заметила, что обращается к нему на ты, а его, похоже, это забавляло!
        – В машину живо! – не давая ей юркнуть в кафе, вдруг скомандовал мужчина, и Саша изумлённо уставилась на него.
        Офигеть, с какого перепугу он решает, что ей делать?!
        – Давай, садись, и не смотри так убийственно, нечего так поздно тебе разгуливать! – подтолкнув её к своей иномарке, Соколовский заставил Сашку забраться в неё.
        – Слушай, это не смешно! Открой сейчас же! – повелительным тоном потребовала Саша, когда он уселся за руль и заблокировал дверцы.
        Машина тронулась с места, в салоне было темно, но мелькавшие по стёклам фонарные вспышки жутко раздражали девушку. Ещё раз, с силой дёрнув за рычажок, она стукнула по коленям.
        – Ненавижу тебя! – прошипела девчонка, не глядя на Соколовского. – Ты не имеешь никакого права так со мной обращаться! Я тебе не игрушка!
        – Всё сказала? – невозмутимо поинтересовался он.
        С трудом удержавшись, дабы не треснуть его, Саня шмыгнула носом.
        – Я тебя ненавижу! – повторила она, хотя и понимала, как по-детски выглядит эта её истерика.
        Но гнев кипел так бурно, что ничего с собой поделать Саша не могла. Скрестив на груди руки, она отвернулась, демонстративно игнорируя все попытки Богдана заговорить.
        Когда в сумке заорал тяжёлый рок, мужчина опередил её и, взглянув на дисплей телефона, безжалостно выключил его. Сашка готова была убить наглеца, и по её сверкнувшему ненавистью взгляду он это понял
        – Анька твоя не умрёт от того, что ты ей не ответила.
        Ситуация была двусмысленной, и Сашка, сдавленно хохотнув, зло выпалила:
        – Ну, и что теперь?! Куда ты меня везёшь? В какие-нибудь трущобы, чтобы хорошенько наказать за скверное поведение?
        На лице Богдана мелькнула насмешливая улыбка, он сбросил скорость, и ?феррари? притормозила у мусорных баков, за которыми приветливо мерцали окна высоток. Саша с удивлением узнала свой район.
        – Дурочка ты, Сашенька. Маленькая глупая девочка. – шепнул Даня, и, перекинув руку на спинку её сиденья, наклонился так, что ей пришлось вжаться в мягкий велюр
        Дыхание Богдана щекотало её щеку, и знакомый жар снова начал расползаться от коленей до живота. Сашка плотно свела ноги, неловко пытаясь отодвинуться подальше.
        – Ты, в самом деле, считаешь, что я способен сделать что-то против твоей воли? – тихо сказал Соколовский, чуть коснувшись её шеи кончиками пальцев, и этот жест вызвал у неё сладкие мурашки.
        – Например, что? – дерзко осведомилась она, отклонив голову и избегая его касаний.
        Смех мужчины сбил её с толку, Богдан разблокировал дверцу и пожал плечами.
        – Расслабься, малыш. Меня не привлекают такие вот юные девочки, которые пытаются казаться взрослыми и самостоятельными.
        Рванув с сиденья сумку, девушка выскочила в холодный сумрак улицы и припустила бегом, не оборачиваясь. Слова Соколовского задели её, но не настолько, чтобы убиваться из-за этого...
        Некоторое время, молча посидев с уроненной на руки головой, Даня подавил приступ раздражения. Прибавив в магнитоле звуку, Богдан выжал скорость почти до критической отметки, и иномарка с заносами в стороны помчалась по освещённой огнями фар трассе.

* * *
        Увидев сердитое выражение на лице рыжей, Сашка вздохнула, приготовившись к отповеди. Аня села за парту, с грохотом бухнула учебник по географии на стол и развернулась к подруге.
        – Ну? – изрекла она обличающим тоном, и Саня виновато улыбнулась ей.
        – Ань, не злись! Я уже входила в кафешку, как столкнулась с Соколовским в дверях, и этот гад заставил меня сесть в его тачку! – увидев недоверие в зелёных глазах Аньки, девушка более убедительно добавила: – честное слово! Он отобрал у меня телефон и отрубил его, когда ты звонила. Ань, ты же знаешь, я никогда не сбрасываю вызов!
        О чём-то с минуту подумав, Пронина смягчилась и наклонила голову к Сашке, чтобы другие ребята не слышали разговор:
        – Точно, Богдан был в кафе с какой-то девкой белобрысой. Ни фига себе, он совсем офонарел! Он с тобой ничего не сделал?
        – Ты что, думаешь, я бы позволила? – фыркнула Санька. – Знаешь, что он сказал? Что маленькие глупые девочки, такие, как я, ему по фигу!
        – Вот ска! – сердито буркнула Анюта, и оглянулась на заднюю парту.
        Пашка плюхнулся на стул, и, подавшись вперёд, обнял обеих подруг.
        – О чём шепчемся? Сань, с тебя штрафной, ты вчера нас бросила, предательница! Чего не пришла-то?
        – Садыков, сядь на место! – зычно рявкнула географичка, и парень покорно уселся, напустив на себя смиренный вид...
        Странное дело, но сегодня, впервые со дня знакомства с Богданом, Саша чувствовала себя свободно, и даже забыла о нём до момента, когда вошла в спортзал. Физрук не взглянул в её сторону, и она с облегчением встала в строй.
        Богдан держался, как и всегда, насмешливо общался с девчатами, безжалостно заставляя всех потеть на прыжках через козла, а с мальчишками разговаривал, как с равными, причём, на втором уроке физкультуры, при игре в баскетбол, разрешил Игорю быть судьёй, а сам играл в одной из команд.
        Не в той, где была Сашка. Может, это и была случайность, но девушке несколько раз досталось больше всех, если она пропускала мяч.
        – Богдан Андреевич, Вы обещали нам секцию по самообороне. – напомнила Кристина Панова, едва прогремел звонок.
        – Я помню. – с лёгкостью раз за разом закидывая мяч в корзину, отозвался он, и оглядел ребят, не спешивших уходить. – Давайте так... В субботу в три часа всем желающим удобно?
        – Всегда готовы намять бока! Да, Сашуля? Я даже поддамся тебе и дам уложить себя на лопатки! – усмехнулся Пашка, приобняв Сашу за талию.
        Взгляд мужчины задержался на Саше, и она вызывающе вскинула голову, прижавшись к другу. Но, вопреки ожиданиям, Богдан ничего не сказал, и она ощутила разочарование.
        – Ок, договорились. После каникул в пятнадцать часов каждую субботу все, кто горит желанием, приходят сюда. – толкнув дверь, объявил тренер, и первым шагнул в коридор.
        – По-моему, всё куда сложнее, чем я думала. – шепнула Анька, сжав руку подруги. – Он ревнует, Сашка, мне стало не по себе от этого его взгляда, когда Садыков тебя начал лапать!
        Девчонки остановились у раздевалки, и Саша проводила глазами размашисто шагающего в сторону лестницы Богдана. Она и сама была немного обескуражена. Что-то изменилось в нём, и ей это не нравилось.
        Но обсуждать его с Аней больше не хотелось, да какое ей, Саше, вообще до него дело?!

* * *
        Увидев, как Екатерина вошла в квартиру с огромным плюшевым котом, в лапах которого был букет искусно сделанных из пластика, розовых тюльпанов, Даня усмехнулся. Закрыв дверь на цепочку, он кивнул на игрушку, глядя, как подруга пристраивает её на стуле.
        – Это чего? Ты решила заняться благотворительностью и взять из детдома ребёнка?
        – Вот и нет! Включи логику, болван!
        Скинув модные белые сапоги, Катя сунула их в руки Богдану и сняла пальто. Пригладив безупречные кудри, собранные в красивую причёску, девушка подхватила кота и с улыбкой посмотрела на него, держа в вытянутых руках.
        – Давид собирается встретиться с дочерью и рассказать ей правду, он просил меня подыскать для Сашеньки подарок. Как тебе, нравится котофеич?
        – Если она обожает мягкие игрушки, думаю, в самый раз.
        Они прошли в гостиную.
        – М-да, Соколовский. – вздохнула блондинка, узрев валяющиеся на полу диски с фильмами, полную окурков пепельницу, причём некоторые из оных со следами алой помады, и беспорядочно наложенные одна на другую диванные подушки. – Ты по полной, отмечаешь неделю каникул, да? Ну, и кто в этот раз имел несчастье стать предметом твоей похоти? Познакомь меня с очередной жертвой!
        Подцепив пальцами небрежно брошенное на кресле чёрное мини-платье, журналистка язвительно шепнула:
        – Тебе не кажется, что сейчас не сезон носить такие тряпки?
        Забрав у неё вещицу, Даня бросил её на спинку дивана и уселся на край письменного стола.
        – Светка в ванной, и знакомить вас нет необходимости, ты её давно знаешь. Слушай, Кэт, ты не могла мне звякнуть, а? Что у тебя за дурная манера являться без предупреждения?
        – Уйми таланты, Дан. Чем ты ещё способен меня поразить, Казанова доморощенный? – прервала она, и уже серьёзно сказала: – ты с Ильёй давно созванивался?
        – Не помню. Вроде дней пять назад. В чём дело? – нахмурился Богдан, почувствовав, как болезненно сдавило грудь.
        – Я не могу до него добраться, Дан. Он не выходит в сеть, не отвечает на звонки. Пропал куда-то!
        Прикрыв в комнате дверь, Даня отобрал у гостьи телефон и быстро пролистал список контактов. Ткнул в дагестанский номер Ильи, но механический голос сообщил о недоступности абонента.
        – Это бесполезно. – сказала Екатерина, и отвернулась, засовывая мобильный в сумочку-клатч. – Я звонила в штаб, но со мной отказались вести диалог. Богдан, я собираюсь поехать в Долину, уже договорилась с начальством, мне выбьют пропуск на территорию боевых действий, но при условии, что привезу сенсационный репортаж. У военных не возникнет подозрений, я журналист криминального канала, они вынуждены будут со мной сотрудничать. И я смогу узнать, куда подевался Терлецкий!
        – Куда ты намылилась, мать твою? В Дагестан?! – воскликнул он, и Катя упрямо сжала губы. – Ты в своём уме, нет? Головка не кипит у тебя?
        Отпихнув его руку, когда Богдан прикоснулся к её лбу, блондинка сердито сказала:
        – Я всё равно туда поеду, хочешь ты этого или нет! Послушай, неужели тебе нет никакого дела до того, что исчез наш друг? Я работаю на телевидении, и в курсе всего, что происходит в горячих точках! Нам присылают материалы из всех уголков, где идёт война, Дан! С Ильёй что-то случилось, он никогда не пропадал даже на день, выходил на связь, где бы ни был!
        – Скорее всего, он на каком-нибудь спец.задании, и это ещё не повод паниковать. – возразил мужчина, но в тоне его Катя расслышала нервозные нотки.
        Подойдя к нему, девушка крепко стиснула его правую руку и заставила поднять. Взгляд Екатерины упал на татуировку-скорпиона.
        – Богдан, я пришла к тебе только потому, что вы с Ильёй всегда были связаны прочными братскими узами. Ну, не будь ты таким твердолобым, чёрт возьми! Неужели ты не чувствуешь, что он в беде?
        Некоторое время, молча взирая в глаза подруги, он ощутил, как его обуяло беспокойство. Кэт права, он не может отмахнуться и делать вид, что всё в ажуре.
        Илья однажды вытащил Богдана из горящего БТРа, и сейчас рука его легла на лицо, где на лбу и щеке виднелись уродливые шрамы.
        – Я тебя одну не отпущу. – отрывисто произнёс он, опустив взгляд на тонкие пальцы, накрывшие его руку. – И не думай даже! Подожди пару дней, всего два-три дня, Кэт! Я о большем не прошу!
        – Что изменится за это время? Ты понимаешь, что нельзя терять ни минуты!
        – У отца есть хороший друг в Министерстве обороны, думаю, мне сделают исключение и я смогу не ждать три месяца, чтобы заключить контракт на прохождение службы.
        На лице девушки отразилось недоверие.
        – Это невозможно, Дан. Я помню, сколько документов нужно было собрать Илье, а потом ещё несколько месяцев ждать решения из Министерства! Даже если твой отец убедит своего приятеля пойти тебе навстречу, ты хоть соображаешь, что тебе придётся тотчас же лететь в Дагестан и ближайшие лет пять забыть о гражданской жизни?! Ты готов к таким переменам, вновь окунуться в пекло войны?!
        Схватив ее за плечи, Богдан беспощадно встряхнул журналистку. Весь его скопившийся за время спора гнев выплеснулся наружу, и мужчина яростно прорычал:
        – Откуда тебе-то знать, что такое война, и что мы с ним пережили за те два адских года?! Ты, как и твои коллеги-шакалы, готова сунуться туда, где идут боевые действия, и на первом месте у тебя не пропавший друг, чёрта с два! Ты надеешься заполучить интервью какого-нибудь исламистского командира, и эту наживку ты уже заглотила!
        – Ты соображаешь, что сейчас несёшь?! – возмутилась Екатерина, тщетно пытаясь высвободиться.
        – Ни в какой Дагестан ты не поедешь, поняла меня? – вдруг спокойно, но холодно сказал он и разжал руки. – Сиди на своей попе ровно, я сам разберусь с этим. Пойми одно, Катя! Там не игрушечные пукалки, а моджахеды хрен пощадят тебя, да ты понятия не имеешь, как эти мрази издеваются над русскими женщинами!
        Молча пройдя мимо него, она обернулась у входной двери.
        – Вот так, Соколовский? Ты, в самом деле, полагаешь, что я ни на что не годная глупая амеба? Знаешь что, иди ко всем чертям! - натянув сапоги и прихватив пальто, Катя выскочила из квартиры...
        Глава 4.
        Ему снилась Саша. Она смотрела на него грустными тёмными глазами, и с ним её разделяла прозрачная стена. Губы девушки шевелились, но разобрать слов Илья не мог. Она напоминала ангела, но, как бы он ни пытался до неё дотянуться, исчезала, растворяясь в туманной дымке.
        Его лицо опаляло невыносимым жаром, и он тщетно пытался отвернуться, но маленькое солнце ослепляло веки, и кожа пылала адским огнём.И вдруг хлынул дождь. Холодные брызги живительной влагой омыли щеки и лоб, и Терлецкий разлепил глаза.
        Вокруг простиралась бескрайняя чёрная пустошь, выжженная дотла, трава обугленными ниточками тянулась вдоль горного ручья, с шумом стекающего в ущелье.
        Приподнявшись на локтях, капитан осмотрелся, и, с трудом встав на колени, тряхнул головой. Дотронулся до лица, морщась от боли – оно было сплошь в кровоточащих ссадинах.
        – Товарищ капитан! Товарищ капитан, Вы живы! – неожиданно откуда-то раздался радостный вопль, и Илья, пошатываясь, встал на ноги.
        Его подташнивало, жутко хотелось пить, и он двинулся к журчащему роднику.
        – Где остальные? – плеснув в лицо ледяной водой, хрипло спросил мужчина. – Где ребята, Серёга?
        Парень присел рядом на корточки, и устремил взор куда-то в далёкие, заросшие редкими деревьями, горы.
        – Их взяли в плен у подножия горы, где они сидели в засаде. Когда мы с Вами взорвали на перевале две гранаты, Джафар сумел улизнуть по ущелью. Кто-то сдал ему план нашей операции, кто-то, у кого был доступ в штаб, как и у нас с Вами.
        – Твою ж дивизию! Чёрт побери! – сплюнув сгусток крови, Илья снова выругался, на этот раз менее цензурно и, рывком расстегнув камуфляжную куртку, сдёрнул с себя.
        Солнце пекло нещадно, и израненную кожу нестерпимо саднило. Обведя глазами зелёные окрестности, Терлецкий взглянул на Сергея.
        – Что будем делать, товарищ капитан? Наш УАЗ сгорел, а до нашей погранзаставы километров триста! Мы своё дело сделали, фуры с наркотой уничтожены, но ребята в плену, а Аль Сайд смылся. Рация не фурычит, чтоб её!
        – Слушай внимательно, сержант. Сейчас мы провернём одну аферу…
        Лишних вопросов парень не задавал, именно это качество – сразу вникать в ситуацию – и нравилось в нём Терлецкому. Кивнув, Сергей натянул на голову вымоченный в воде бандаж
        – У Вас есть план?
        – Есть. – задумчиво отозвался Илья, повязывая голову косынкой маскирующего цвета хаки. – И теперь только от нас с тобой зависит, вернёмся мы живыми или не вернёмся вообще...

* * *
        Конечно, Богдан предполагал, что отец станет отговаривать его в безумной идее отправиться на Кавказ в качестве контрактника, и неохотно изложил ему свою проблему. Андрей Иванович выслушал молча, но, когда сын снова заикнулся о службе, веско отрезал:
        – Выбрось эту блажь из головы! Я созвонюсь с Паршиным и узнаю, что там стряслось с твоим другом. И давай без глупостей, Данька, сиди и жди, я тебе перезвоню.
        До вечера Соколовский не находил себе места, пару раз набирал Екатерине, но та упрямо не брала трубку. В том, что его сумасбродная подруга всерьёз настроена, ехать в Дагестан, он не сомневался, но убедить её в небезопасности сего мероприятия шансов у него не было.
        Если Кэт что-то вбила в свою голову, оставалось лишь уповать на лучшее...

* * *
        Андрею Ивановичу удалось связаться со своим знакомым, и подполковник сообщил ему, что, по данным их разведки, штаб которой находился в Долине, капитан Илья Терлецкий был отправлен на спец.задание, однако разглашать подробности Паршин отказался.
        – Жив он, так что, прижми зад и не дёргайся попусту! Не вороши гнездо трупаков, и без этого хватает головняка! – в своей обычной грубой ментовской манере выражаться, гаркнул Андрей.
        – Это точные сведения? Или ты хочешь меня успокоить? – с подозрением усомнился Богдан, и едва не оглох от крика отца, когда тот высказался по этому поводу.
        Даню накрыло облегчением, с души будто свалился свинцовый камень. Не доверять словам отца он не мог, не стал бы тот ему врать. Значит, и необходимости срываться Кате из Москвы в этот ад, где несли службу наши пограничники, нет.
        Но Давыдова, к его неописуемой досаде, уже садилась в вертолёт, а узнал он об этом из её короткого смс.

* * *
        Отдуваясь и громко охая, Таисия Фёдоровна проковыляла от калитки к крыльцу, и бухнула сумки с вещами у двери. Пока Сашка расплачивалась с таксистом, старушка отперла замок и скрылась в доме.
        Изба была большая, добротная, её строил Михаил, ещё в советские времена, но и после смерти мужа Тая ухаживала за ней, обновляла краску на ставнях и полу, а стайки содержала в чистоте, никогда не жалуясь на трудную работу по хозяйству.
        Коров Александра побаивалась, а бабушкины Зорька и Милка были характерные, могли и пободаться, поэтому к рогатым девушка близко не подходила. А вот молоко и сметану просто обожала. Разве сравнишь то, что продают в магазинах, с настоящими деревенскими сливками!
        Только здоровье у Таисии сдало, и коров пришлось продать. Не под силу, оказалось, ходить за живностью ей, а Альбина работала и приезжала к свекрови на выходные...
        Идея пожить во время каникул в Чертаново принадлежала Сашке. Ей осточертел город, хотелось тишины и свежего воздуха, да и Анька уехала с матерью гостить к тётке в Челябинск, а Пашка пропадал в автосервисе старшего брата, совсем позабыв о подруге.
        – Бабуль, а что, дядя Коля свой дом продал уже? – увидев в окно открытую на веранду соседскую дверь, поинтересовалась Саня.
        Таисия, сняв тёплую куртку, повесила её на крючок и подошла к внучке. Сашка стояла, вытянув шею, и пыталась разглядеть, что за машина виднелась во дворе напротив.
        – Продал, его дочка к себе забрала, а Николай, ох, как не хотел уезжать-то! Всё за могилкой Люськиной ухаживал, да что ему одному здесь болтаться? Так Андрей-то за дорого купил, на то лето хочет заново всё отстроить. Вон, видать, тута они сейчас!
        – Какой Андрей? – спросила Саша просто из любопытства и принялась шурудить угли в печи.
        За домом присматривала соседка Ольга, местный фельдшер, Таисия ей доверяла, дружила с её покойной ныне матерью.
        – Да Соколовский, из Москвы они. Сыновей у Андрея, значитца, двое, один заграницей с семьёй, а второй вроде как тоже тама, в столице живёт.
        – Соколовский? – повторила девушка, чувствуя, как сжалось в груди.
        Если это Богдан, подумала она, наконец, рассмотрев марку автомобиля, никакого отдыха не выйдет! Мало того, что он не давал ей вдохнуть в Москве, так теперь ещё придётся здесь с ним сталкиваться!
        Решительно задёрнув штору так, чтобы из соседнего дома не было видно, что происходит за их окном, Саша принялась вытаскивать из сумки продукты. Просто не вспоминать о Богдане, это же не сложно, и настроение не испортится!
        Наблюдать закат Сашка обожала. Сидя в кресле, и подобрав под себя ноги, она быстро щёлкнула кнопкой фотокамеры.
        Берёзы и дубы, позолоченные солнцем, величаво тянулись к вечернему небу, и снег ослепительно сверкал на их кронах. Здесь, вдали от мегаполиса, Сане казалось, что она попала в иной мир.
        Со вздохом закрыв браузер, девушка свернула второе окно со своей страничкой в ЛавПланет, и с грустной улыбкой провела пальцем по экрану. На неё смотрели смеющиеся глаза Ильи, это фото она скачала с его профиля. И теперь оно было единственным, что напоминало ей о нём.
        Хотя, нет, ещё те их письма, которые Сашка перечитывала столько раз, что уже знала наизусть! Где он, что с ним? Боже, как ей не хватало его голоса, и так хотелось снова увидеть Илью, пусть и по ту сторону монитора.
        Что это за чувства к парню, которого даже не знала в реале, Санька не желала задумываться. Они были, эти чувства, да, странные, непонятные, но вполне реальные, и причиняли ей боль. Конечно, он, наверное, не воспринимал всерьёз их разговоры и переписку, ведь она для него всего лишь маленькая девочка, которой не доставало дружеского тепла. Но Саша верила, что однажды, увидев её, уже повзрослевшую, Илья поймёт, что они нужны друг другу. Нужны - для чего?
        Только бы он вернулся в Москву...
        Схватив мобильный, Сашка позвонила Аньке, и, не дав той вымолвить хоть слово, выложила всё - о своём случайном знакомстве с Ильёй, о том, что чувствовала к нему, о страхе никогда не встретиться с ним в реальной жизни. И умолкла, кусая губу.
        – Ну, блин, Сань! Ты нашла время об этом трещать, дорого ведь! Давай, я приеду когда, мы это обсудим? И не реви там, дурында, ничего с твоим Ильёй не случится!
        – Он на войне. – пискнула Саша, шмыгнув носом.
        – Знаешь, военные вообще парни крепкие! Не накручивай ты! – рассердилась рыжая, и девушке захотелось обнять подругу, ибо та, несмотря на свой вреднющий характер, всегда умела её утешить. – Короче, Куликова, если услышу, что хнычешь, прибью! В скайп пошли!
        – Здесь интернет плохой, Ань. – пожаловалась та, и Анютка вздохнула.
        – Ладушки, тогда я тебе завтра сама позвоню, у мамы безлимит на мегафоне. Всё, Сашуль, чмоки тебя, не думай ни о чём, никуда твой солдат не денется! Пока!
        Сунув телефон под подушку, девушка зарылась в неё лицом и вскоре незаметно задремала.

* * *
        Аппетита не было, и Сашка вяло ковырялась вилкой в яичнице, а Таисия Фёдоровна, сурово наблюдая за внучкой, продолжала уминать тесто.
        Утро выдалось тёплым, ясным, но, если ещё вчера Санька мечтала, как будет гулять по заснеженным улочкам и болтать со знакомыми деревенскими жителями, то сегодня ей вообще не хотелось выходить из дому. Интересно, Соколовский надолго сюда приехал? Встречаться с ним она желала меньше всего, ибо теперь ощущала какую-то стойкую неприязнь к нему. А всё от того, что её безумно влекло к нему!
        Подойдя к вешалке, девушка сдёрнула парку и обернулась к бабушке. Тая упёрла в бок тощую морщинистую руку, испачканную в муке.
        – Вот-вот, сходи, развейся, чегой-то киснешь? К Марфе забеги, спрашивала она о тебе намедни.
        – Хорошо, бабуль. Я скоро вернусь! – улыбнулась Сашка, и, чмокнув старушку в щеку, выбежала во двор.
        Поддевая ногой слежавшийся грязный снег, она медленно шла по слякотной дороге, и, щурясь от сверкающей белизны, высматривала дом гадалки. Марфу считали ведьмой, но всё это были лишь слухи, Сашка её ничуть не боялась. Какая ведьма? Марфа была потомственной знахаркой, но деревенским ведь - хлебом не корми - а дай повод сплетничать1
        Услышав своё имя, девушка с досадой замедлила шаг и оглянулась.
        Неловко поскальзываясь на скользкой наезженной колее, к ней спешил Богдан. Внезапно налетевший с реки ветер сорвал с его головы капюшон куртки, и тёмные волосы облепили лоб.
        Сейчас мужчина показался Сане совсем мальчишкой, и, глядя на него, смеющегося и пытающегося не плюхнуться в подтаявший снег, она позабыла о своем гневе.
        – Я уже знаю, что мы соседи, Богдан Андреевич! Ну, и как Ваш наша Чертаново?
        – Да брось ты, перестань мне выкать, меня это вымораживает, Сашенька. Мы ведь не в школьных стенах, а в этом захолустье никто не в курсе, кто я такой
        Она хмыкнула, но согласно кивнула. Ей и самой было не особо в кайф обращаться к нему по имени-отчеству, в конце концов, сколько у них разница в возрасте? Лет семь-восемь?
        – Ладно, договоримся так. Здесь я буду делать вид, что мы просто знакомые. – смилостивилась она и пошла дальше, не дожидаясь его.
        Догнав девушку, Соколовский, не спрашивая разрешения, взял её за руку, и маленькая Сашина ладошка утонула в его руке – большой и тёплой.
        – Это нечестно! – запротестовала девушка, стараясь высвободиться, хотя и безуспешно.
        – А я никогда не играю по правилам, малыш. – насмешливо улыбнулся он, и, не обращая внимания на её сопротивление, свернул к реке.
        Споткнувшись на спрятавшемся под слоем снега камне, девушка ещё крепче стиснула пальцы Богдана, и он расценил это по-своему. Привлёк Сашку к себе и обнял за плечи, а она, оторопев от такой наглости, возмущённо прошипела:
        – Эй! Отпусти!
        – Тише. Чего шипишь, как дикая кошечка? – усмехнулся мужчина, глядя на стайку голубей, взлетевших, с покрытой серебристым льдом Чертановки. – Ты знаешь, что их нельзя вспугивать?
        – Я не суеверная. Богдан, что ты делаешь? Там же лёд тонкий, он треснет! – испуганно вскрикнула Саня, когда он ступил вниз с покатого берега.
        Повернувшись к ней, Даня поднял голову, и их взгляды пересеклись. Саша затаила дыхание, чувствуя себя не комфортно, а мужчина, притянув её ближе, обхватил за спину, и ей пришлось положить руки ему на плечи.
        – Какая ты забавная, когда злишься, Сашка! Ну, давай, скажи, что не боишься меня?
        – Сам смешной! Не боюсь я тебя! – ответ прозвучал слишком уж вызывающе, хотя, внутри у Саньки всё перевернулось.
        От страха ли или от того непонятного желания, которое неизменно охватывало тело рядом с этим человеком? Разбираться в этом ей не хотелось, а игра, которую вел Соколовский, начинала её раздражать.
        – Правда? Взрослая девочка, да? – тихо, так, что она едва расслышала, сказал Богдан, и Сашка отпихнула его.
        – Мне надо идти. Приятной прогулки!
        – Иди сюда. – ухватив её за руку, он заставил девушку шагнуть на лёд, и она невольно прижалась к его груди, вцепившись в куртку озябшими пальцами. – Да не бойся, глупышка, он нас выдержит. Ты что, никогда не гуляла по замёрзшей реке?
        – Блин, Даня, у меня сапоги скользкие, я себе нос разобью! – взвизгнула Сашка, чуть не рухнув с ног.
        Пытаясь удержаться на опасной сияющей поверхности, она нечаянно с силой толкнула Соколовского и вместе с ним повалилась навзничь. Он успел её подхватить, и Сашка оказалась на нём, а Богдан, распластавшись на спине, уронил голову и неудержимо расхохотался. Девушка не выдержала и тоже прыснула со смеху.
        – Ты не ударился? – задыхаясь и хватая ртом морозный воздух, спросила она, чувствуя, как начинают дрожать колени.
        Джинсы намокли и липли к ногам ледяной застывшей коркой ткани, но Саша не спешила подниматься. Солнце било в глаза мужчине, и они обрели яркий небесный цвет. Саня невольно залюбовалась его красивым лицом, жадно рассматривая вблизи.
        – Замёрзла? – улыбнулся Даня, ласково убрав с её лица волосы, торчащие из-под шапки.
        – Ага. А ты? – выдохнула Саша, и, сама поражаясь собственной смелости, провела кончиками пальцев по его щеке, и коснулась давних шрамов у виска.
        Но поинтересоваться, откуда они, не успела, ибо Богдан, приподняв голову, и, безмолвно спрашивая позволения, легонько прикоснулся к уголку её рта. Поцелуй был невероятно нежным, почти невинным, но всколыхнул в ней бурю эмоций. Она затаила дыхание, робко пробуя вкус его губ, и, осмелев, начала легонько облизывая, прикусывая податливую мягкую плоть.
        Но, опомнившись, резко отпрянула, однако, рука мужчины тут же легла на её плечи, удерживая на месте.
        – Подожди, не убегай. – глядя в её округлившиеся глаза, произнёс он. – Чего ты боишься, глупая? Сладкая моя девочка. Поцелуй меня ещё...
        – Отпусти, Богдан! Не смей! – прошипела Сашка, яростно рванувшись от него и, пошатываясь, вскочила.
        Её сжигала злость на него за то, что посмел так нагло вести себя, как будто она какая-то девица лёгкого поведения! Но и на саму себя тоже злилась, ибо допустила, чтобы это произошло. А губы помнили тепло ласки, и Сане мучительно хотелось, чтобы Богдан не послушался её, и снова поцеловал её.
        Поцелуй был, конечно, офигенным, так ещё никто её не целовал. В плане невинности Саша не была совсем уж чистой, ещё там, в Приморске, прошлым летом у неё случился не слишком приятный момент, когда она потеряла девственность. Вспоминать об этом девушка не любила – Никита, парень, с которым она познакомилась в отеле, был таким же неопытным, как и она, и от близости с ним осталась горечь разочарования.
        И всё же, он был единственным её парнем, и в некотором роде Сашка считала себя отстающей в развитии среди сверстниц, ведь девчата, да та же Анька, уже вовсю жили половой жизнью!
        – Саш, постой! – догнал её на полпути к дому Марфы Богдан, и она сердито сверкнула глазами. – Прости меня. Ну, что я такого сделал, малыш?!
        – Не надо извиняться. – отрезала она, не позволяя ему обнять себя. – И не трогай меня! Я не хочу, ясно?!
        – Врёшь. Ты же врёшь, Сашка. Ты чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе, только не признаёшься в этом. – возразил он, шагая рядом с ней и на ходу застёгивая молнию на куртке.
        Она язвительно улыбнулась.
        – Ты от самоуверенности не лопни! Ничего-то ты так и не понял!
        – Так объясни. – спокойно сказал Богдан, и, схватив её за обе руки, развернул к себе.
        Кипя от негодования, Сашка тяжело вздохнула, взирая на мужчину полным ненависти взглядом.
        – Я никогда не стану твоей игрушкой, ясно?! Думаешь, я глупая и не понимаю, что ты просто хочешь со мной перес...
        Договорить он ей не дал, приложив пальцы к губам, и Саня зло прищурилась. В эти минуты её одолевало желание влепить ему пощечину, но Богдан по-прежнему удерживал её руки.
        – Ты маленькая наивная глупышка. – сквозь зубы рявкнул он, начиная злиться. – За кого ты меня принимаешь? За озабоченного сопляка?!
        – Тогда что Вам от меня нужно? – её тон был ледяным, а в глазах плескалось пламя гнева.
        С неба обрушился мокрый снег, а она и не заметила, когда небо заволокло пухлыми кулями туч. Богдан набросил капюшон на голову, и увлёк девушку к чьему-то забору. Мягко толкнул, и Саша прислонилась к ровным, аккуратно выкрашенным зелёным, доскам. Уперев руку в ограждение, мужчина встал так, что она оказалась как бы в кольце его объятий, и, совсем близко наклонившись к её лицу, негромко начал говорить:
        – Хочешь услышать правду, мать твою?! Я тебе её сейчас скажу. Ты не настолько глупа, чтобы ни чёрта не понимать, так? Неужто не видишь, что я с ума схожу, едва ты появляешься в радиусе десяти метров? Не замечаешь, как меня сжигает это проклятое желание?! Ты действительно не понимаешь, что сводишь меня с ума?!
        - Я никогда не лягу с тобой в постель. - упрямо повторила девушка, вздернув подбородок.
        - Я и не тороплюсь тебя туда укладывать, малыш.
        Он умолк, не отводя тяжёлого взгляда от её глаз, а Санька, не смея шелохнуться, шумно вдыхала холодный воздух, и с трудом осмысливала его признания.
        Ощутив, как рука Соколовского ласково прошлась по плечу, девушка упёрлась ладонями в его грудь.
        – Богдан... – боясь собственных желаний, прошептала она.
        – Ты считаешь, что я говорю тебе всё это, только затем, чтобы усыпить твои сомнения? – продолжал он хрипло, мучительно чувствуя, как вновь нарастает возбуждение. – Ты, в самом деле, думаешь, что я способен затащить тебя в постель, а все мои слова это пустой звук?
        – Пожалуйста, не говори ничего. – осипшим голосом произнесла Санька. – Всё это... Ты работаешь в школе, где я учусь!
        – Дело что, только в этом, чёрт возьми? – шепнул он, прижав её к себе и зарывшись лицом в волосы.
        Запах ванили дурманил, и внутри разливалась жгучая сладкая похоть. Богдан стиснул зубы, разум туманился, и он уже плохо владел собой. Рядом с ней его одолевало лишь жаркое желание обнимать её, чувствовать, как неровно бьётся её сердце, сорвать с неё одежду и целовать каждый сантиметр её восхитительного тела…
        – Саша... Сашенька, поцелуй меня. Я не сделаю ничего против твоей воли, клянусь… – выдохнул он ей в губы, и на него будто вылили ушат ледяной воды, когда она с размаху ударила его по лицу.
        Он резко выпрямился, и отвернулся, испытывая дикую потребность выплеснуть бурлящую ярость, но сумел-таки сдержаться. Взглянув вслед убегающей девчонке, Даня с размаху саданул кулаком об забор. Острая боль в разбитых костяшках привела его в чувства. Да к чертям! С этим надо что-то делать, пока он окончательно не лишился рассудка.

* * *
        Бросив Сергею автомат, Терлецкий кивком подозвал сержанта, и вместе они оттащили трупы убитых кавказцев в придорожные кусты. День клонился к вечеру, солнце, сжалившись над путниками, пекло уже не так нещадно, в воздухе кружился рой москитов и мошки.
        – Будь осторожнее на дороге, объезжай каньон справа, за ним километрах в трёх наш блокпост. Ребятам ничего обо мне не говори, доберёшься в штаб, сразу найди Рогозина и передай ему, что в ближайшее время я с ним свяжусь. Но для всех прочих я пропал без вести, ты всё понял, сержант?
        Парень кивнул, и, забравшись за руль УАЗа без крыши, взглянул на командира.
        – Товарищ капитан, а если Аль Сайд догадается, что Вы водите его за нос...
        – Чёрта с два! – со злой усмешкой возразил Илья, пряча короткий нож в голень ботинка. – Эта мразь любым способом хочет выбраться из гор и залечь на дно, но все дороги перекрыты нашими постами, и у него будет лишь один вариант сохранить свою жалкую жизнь – поверить мне на слово. Езжай, Серёга, скоро стемнеет, ты должен добраться до блокпоста до ночи.
        Когда машина исчезла в пыльной дали, и затих гул мотора, капитан уже быстрым шагом поднимался по извилистой тропе, уходящей в темнеющие горы. За годы службы в Дагестане он знал эти места как свои пять пальцев и вскоре увидел серо-белые шатры среди густо разросшегося леса.
        Оружия при нём, кроме ножа, не было, но Терлецкий не дрейфовал. Он вообще давно перестал чего-то бояться, разве что собственных кошмаров.
        Они изматывали, ему снилась война, где они с Данькой, сопливые восемнадцатилетние пацаны, волей случая попавшие в горячую точку, сумели выжить в адской мясорубке и остаться самими собой.
        Вспомнилось душное лето, неприступные глыбы гор, горные реки, течение которых уносило тела убитых с невероятной мощью, горящие МИГи, падающие с чёрного от копоти неба; дико кричащие ребята, кто с оторванными руками, последствия взорвавшихся гранат, кто без ног, а кто-то и вовсе бездыханный в цинковом гробу с набитым порядковым номером.
        Горящий БТР, из которого он вытаскивал лучшего друга, и месяцы в лазарете с тремя пулевыми ранениями...
        Гражданская мирная жизнь не манила Илью. Тогда, шесть лет назад, вернувшись из армии, он узнал, что мать умерла от пневмонии, младшая сестра уехала заграницу с мужем-иностранцем, а любимая девушка Оля вышла замуж за одноклассника и растит дочь. Там, в Москве, Терлецкого ничто больше не держало, и, через три года, закончив, курсы при военном училище, он снова сел в вертолёт, уносивший солдат в пекло войны.
        И вот теперь, спустя три года, ему вновь захотелось всё бросить и попытаться жить как все – жениться на хорошей девушке, которая будет для него словно глоток живительного воздуха. Её имя было самым прекрасным звуком среди грохота взрывов и шума стрельбы.
        Уже не прячась, Илья шагнул в открытое пространство и обвёл взглядом вокруг. На большом полосатом шатре развевался флаг исламистов, а двое караульных, перестав болтать на своём языке, с нескрываемым изумлением уставились на незваного гостя в форме хаки.
        – Стой на месте, или прострелю башку! – на ломаном русском скомандовал один, и в спину Ильи упёрлось дуло автомата.
        – Спокойно, ребятки, я безоружен. – невозмутимо произнёс тот, подняв руки. – Мне нужно поговорить с Джафаром, и я здесь не от имени штаба Российских войск. Я сам по себе!
        Второй дагестанец, совсем молодой и бойкий, начал основательно обыскивать мужчину, и капитан усмехнулся.
        – Слышь, заканчивай меня лапать, я тебе не баба! Могу и в морду двинуть!
        Обменявшись красноречивыми взорами, парни кивнули друг другу, и тот, что постарше, велел русскому не двигаться, ещё сильнее впечатав дуло между лопаток, а другой побежал к палатке главаря.
        Шаровары вздувались на ветру, лёгкая рубаха, подпоясанная кушаком, наверняка тоже была лучше плотной формы, и Илья отчаянно позавидовал исламистам. Сам он обливался потом в тяжёлом обмундировании, но ни за что бы, не променял его на вражеские шмотки, какой бы заманчивой не казалась эта перспектива.
        Вскоре появился молодой, и, дав товарищу знак, отступил в тень дерева, а конвоир Терлецкого подтолкнул его в спину оружием.
        – Иди, капитан, и без фокусов! Я не промахнусь!
        – Уже боюсь. – зло сплюнул Илья, шагая к шатру. – Приказа у тебя такого не было, так что умерь пыл и делай, что тебе велят!
        Прежде чем войти, он услышал, как позади сердито засопел провожатый, и, спрятав усмешку, пригнулся, дабы не зацепить макушкой низко провисшую брезентовую ткань...

* * *
        Недоверчиво поглядывая на русского, Джафар Аль Сайд мерил шагами своё, временное жильё. На суровом обветренном лице полевого командира читалось напряжённое размышление. Илья не торопил его с ответом, бесцельно рассматривая посуду с красивыми восточными рисунками и разноцветные шторки-ленточки, отделяющие кухню от жилой зоны
        – Где гарантии, что это не подстава, капитан? – наконец, обернулся к нему Аль Сайд, и в чёрных глазах его сверкнули искорки.
        – Гарантий нет, но решать тебе. – ткнул в карту местности Терлецкий. – Вот здесь есть тайная тропа, я проведу тебя по ней, минуя заставу. Ты покинешь эти места незамеченным нашими блокпостами, а там уже действуй сам. Но при одном условии – ты освободишь русских военнопленных! Они ещё мальчишки, зачем тебе брать на душу грех, убивая детей? Даю слово офицера, я выполню свою часть уговора!
        Скосив взгляд на молча застывшую у выхода Аиду, Джафар молчаливо спросил её совета, и женщина чуть мотнула головой. Первая жена Аль Сайда была его незаменимым помощником в любом деле, он доверял ей, и всегда советовался, если оказывался в трудном положении.
        Да, мусульманские женщины практически не имели права вмешиваться в дела мужчин, но Аида обладала мудростью и прозорливым чутьём гадюки. Она не раз спасала Джафара от неминуемой гибели своими советами, поэтому и сейчас, как бы ему не хотелось рискнуть, он не мог принять решение без её одобрения.
        – Шайтан с тобой, капитан, я поверю тебе. Но, да поможет тебе твой бог, если ты меня обманул! – сквозь зубы прошипел дагестанец, и наклонился так, что их лица оказались рядом. – Я вырву твоё сердце живьём и брошу собакам, а тело повешу на потеху моим солдатам! И тогда посмотрим, как твой бог спасёт тебя!
        – Я в него не верю, иначе бы давно мое тело гнило бы в земле. – насмешливо возразил Илья, не отводя глаз под пытливым взором собеседника. – Так мы договорились, Джафар? Ты отпускаешь пленных и, когда я удостоверюсь, что они благополучно покинули твой лагерь, ты сможешь диктовать мне свои условия. Время утекает, наши вот-вот обнаружат, что ты всё ещё здесь, и тогда...
        Он поднялся, снизу глядя на молча повернувшегося к нему исламиста.
        – Твой Аллах вряд ли уже протянет тебе руку помощи. Шальная пуля – дура, ей всё равно, в кого попасть, и какой ты веры, ты ведь об этом знаешь?
        Дотянувшись до бубна, Аль Сайд два раза в него ударил, и на пороге вырос один из недавних конвоиров Ильи.
        – Тимур, отведи капитана в свободный шатёр, он наш гость, но глаз с него не спускать! Ты всё понял?
        Парень кивнул, недоброжелательно взглянув на русского. Выходя в прохладу вечера, Терлецкий улыбнулся, тронув бубен пальцем.
        – Как-то не вяжется эта штука с современным Дагестаном, Джафар. Зачем она тебе, если есть рация?
        – Тот, кто забудет традиции предков, капитан, забудет и самого себя. – улыбнулся тот в ответ...
        Глава 5.
        Правду говорят, что беда входит в дом без стука, но смысл этого выражения Саня поняла лишь сейчас, услышав страшную новость. Всё ещё пытаясь понять, что именно говорила ей бабушка, девушка смотрела в постаревшее на десяток лет лицо Таисии, а в голове крутились жуткие обрывки фраз:
        - Самолёт упал на взлётную полосу... погибли все... Держись, девочка моя, я рядом... Ужасно... С этим надо как-то смириться, Сашечка!
        Уткнувшись в шею Таисии Фёдоровны, она с силой закусила губу, не чувствуя хлынувшую в рот кровь и, не в силах произнести хоть что-нибудь, невидящим взглядом уставилась в пустоту. Мама была в том самолёте…
        Как могла она поверить в то, что её больше нет, что Альбина находилась на борту того лайнера, который по неизвестным пока причинам рухнул в Иркутске, едва набрав высоту?! Ведь ещё накануне она звонила дочери и Сашка радовалась её возвращению, и тому, что у Любаши не обнаружили рак! А теперь...

* * *
        Вечером, входя в городскую квартиру, вмиг показавшуюся чужой и пустой, Санькаь опухшими от слёз глазами глянула вокруг. Всё напоминало о маме – косметика на трюмо, старая сумка, висевшая на зеркале, пальто и обувь, да куда ни обернись, повсюду были её вещи. Даже вещи всё ещё хранили запах цветочных духов, которые так любила Альбина.
        Вот только ей они уже не нужны…
        – Что же мне делать, бабуля? Мы с тобой остались совсем одни... – горько улыбнулась девушка, но Таисия строго осадила:
        – Убиваться и гробить свою жизнь я тебе не дам! Пройдёт время, Саша, и всё перемелется. Не пропадём, не думай об этом. Закончишь, школу, будешь учиться в своём медицинском, пенсии моей хватит на нас двоих.
        – Мне кажется, сейчас откроется дверь, и мама войдёт и начнёт нас ругать, как мы могли поверить в это! – прошептала Сашка, с горечью усмехнувшись.
        – Так, хватит. – веско велела старушка, подтолкнув внучку в кухню. – Давай-ка займёмся делом. Ох, Алька бы всыпала тебе за беспорядок, Сашка! Квартиру прибрать надо, а не раскисать, на всё будет время, лапушка моя. Иди. Не стой истуканом, займи себя делом, девонька. Время-то, оно лечит, всё наладится, Сашечка.
        Нехотя включив в розетку вилку чайника, Саша села за стол, и оперлась подбородком на руки. Ей нужно учиться жить без мамы, и присматривать за бабулей, а не предаваться своему горю. Как ни цинично это звучит, но жизнь продолжается…

* * *
        В день похорон была безветренная и, на удивление, тёплая погода, словно природа, тихо скорбела по хорошему человеку, безвременно ушедшему в мир иной. Пряча озябший нос в теплый вязаный шарф, Сашка безучастно смотрела, как гроб закидывают землёй, и в душе у неё скребла щемящая тоска. Она даже не простилась с мамой, останки не подлежали восстановлению, и опознать погибших можно было лишь с помощью экспертиз ДНК. Пока длилась вся эта кутерьма, прошло почти три недели, и уже наступил декабрь.
        А ведь они с Альбиной так ждали Новый год, строили планы, мечтали отправиться в Чертаново и вволю там нагуляться вместе с бабулей. Впервые Саня подумала о том, что самый любимый праздник не будет в этом году отмечать вообще...
        – Сашенька... – кто-то тихо позвал её по имени, выдернув из пучины отчаяния, и она вздрогнула.
        Рядом с ней встал красивый незнакомый мужчина лет сорока, и участливо накрыл её плечи дорогим пальто. Она нахмурилась, лицо человека казалось смутно узнаваемым, и девушка всматривалась в жгуче-чёрные раскосые глаза, безуспешно ища в них немой ответ.
        – Вы знали мою маму? – вновь повернувшись к могиле, тихо спросила она.
        – Знал, очень давно, девочка. Восемнадцать лет назад, Саша. – кивнул кавказец, печально глядя в лицо девчонки.
        В памяти у неё что-то щёлкнуло, перед глазами всплыли письма, адресованные неведомому Давиду, и Сашка настороженно взглянула на мужчину.
        – Вы её друг молодости? – осторожно уточнила она, подсознательно зная, что неожиданно прикоснулась к тайнам прошлого матери
        – Не совсем. Сашенька, я понимаю, сейчас не время для таких просьб, но нам с тобой необходимо поговорить. – начал незнакомец, но, уловив её протестующее выражение, ласково добавил: – Это непосредственно касается тебя и очень важно!
        Немного подумав, Алекса кивнула, чувствуя себя одинокой и всеми покинутой. Мужчина почему-то внушал доверие, его искреннее участие было неподдельным, и девушка сказала:
        – Завтра после уроков я могу прийти в кафе ?Х.И.м.е.Р.А?, Вы знаете, где это?
        – Найду. Спасибо, Сашенька. – согласился он и, неожиданно притянув её к себе, по – отечески обнял. – Держись, моя славная, и всегда помни, ты не одна. А всё, что бы, не происходило в твоей жизни, на это есть воля Аллаха.
        Шмыгнув носом, Саша внимательно провожала взглядом уходящего к воротам кладбища мужчину. Интуиция подсказывала, это и есть тот Давид, письма к которому так и не отправила мама, но было загадкой, откуда он знает, как зовут её, Александру, и, главное, чего от неё хочет.
        Спохватившись, что не вернула ему пальто, Санька оглянулась, но чёрный внедорожник, сверкая на солнце хромированными дверцами, уже мчался прочь по заснеженной дороге.

* * *
        Не выдержав, Артём подошёл к Екатерине и отобрал у неё сумку с вещами. Девушка резко развернулась, собираясь сказать что-нибудь колкое, но парень приложил к губам палец.
        – Не дури, а? Кто тебя выпустит с территории гарнизона? Если полкан узнает, куда ты навострила лыжню, нас вышлют отсюда без права забрать отработанные материалы для репортажа!
        – Не бойся, Тёма, никто из вояк не посмеет так поступить. Мы – телевидение, ты хоть соображаешь, какой поднимется ажиотаж, если Рогозин отберёт у нас аппаратуру с отснятыми кадрами?
        – Сядь! – неожиданно гаркнул появившийся в комнате полковник, и Катя вызывающе прищурилась. – Ты что, молокососка, приехала сюда устраивать диверсию и мутить воду?! Я дал согласие на ваш приезд только с одним условием, что ты и твой оператор не станете совать нос дальше гарнизона, и вдруг мне докладывают, что журналистка намылилась в горы! Тебе, Катерина, жить расхотелось, или ты наивно думала, что Аль Сайд примет тебя с распростёртыми объятиями и с радостью даст интервью московскому каналу?!
        – Вы не понимаете. – тихо, но упрямо оборвала его тираду она. – Я здесь не за тем, чтобы сделать сенсационный репортаж с места боевых действий. Вернее, и за этим тоже, но у меня и другая цель. Несколько недель назад Вы отправили капитана Терлецкого на спец.задание, и он пропал! Так вот, товарищ полковник, Илья мой друг детства, и я сама найду его, раз вы ни чёрта не делаете для этого!
        Схватившись за голову, мужчина что-то невнятно буркнул, и оглушительно рявкнул:
        – Мать вашу, репортёры грёбаные, да чтоб я ещё когда-то связался с вашей братией! А ну рассказывай всё по порядку и без вранья!
        Взглянув на ошарашенного этим гневным выпадом Артёма, блондинка победно улыбнулась.
        – Товарищ командующий, я уже всё сказала! Мой друг исчез, я намерена пробраться в лагерь Аль Сайда якобы взять интервью, и узнаю, что стало с Ильёй. Ведь Вы пойдёте мне навстречу и выделите сопровождающих?
        Ответом ей был громкий хлопок двери...
        – Ну? Я же тебя предупреждал... – вздохнул парень, за что был удостоен уничтожающего взора коллеги.
        – Заткнись, Тёма, и слушай меня! – громким шёпотом оборвала Давыдова. – Раздобудь нам два комплекта военной формы, не знаю, договорись с ребятами, заплати им, чтобы сегодня ночью патруль пропустил нас по блокпосту. На рассвете мы уже будем далеко отсюда, и я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда из Москвы за нами пришлют вертолёт.
        – Ты в своём уме? – энергично покрутил у виска пальцем оператор. – У нас даже оружия нет, а как мы спрячем аппаратуру?!
        – Не будь идиотом! – отрезала Катя. – Нам понадобится лишь видеокамера и микрофон. Иди, Артём, не теряй время! Договорись с кем-нибудь из солдат и купи у них форму.
        – Я так и думал, что вляпаюсь с тобой в какую-нибудь мерзкую авантюру. – простонал парень, и, убедившись, что коридор штаба пуст, бросился к входной двери...

* * *
        Однако, планам Екатерины не суждено было сбыться в самом хорошем смысле слова, ибо за пару часов до предполагаемого побега, во двор въехал камуфлированный УАЗ и журналистка, подбежав к окну, увидела выбирающихся из машины троих мужчин в военной форме. Словно почувствовав её взгляд, Илья поднял голову и с изумлением воззрился на подругу...
        За шесть часов до описанных событий…
        Выслушав торопливую речь своего посыльного, Джафар удовлетворённо улыбнулся и жестом приказал парню уйти. Терлецкий, пытливо взглянув на полевого командира, с видимым равнодушием поинтересовался:
        – Всё готово? Мы можем выдвигаться в путь?
        – Мои люди ждут у переправы, на берегу неподалёку от пограничной заставы. Вертолёт с минуты на минуту будет доставлен к ущелью, и я очень надеюсь, капитан, что обойдётся без неожиданных сюрпризов.
        Смех Ильи заставил его сдвинуть густые брови на переносице.
        – Я пока ещё хочу жить, Джафар. Нам пора. – сухо отозвался Илья, криво ухмыльнувшись.
        Он первым вышел из шатра в душный день. Сейчас, будучи поверх формы в длинном светлом халате, подпоясанном чёрным кушаком, с покрытой куфией, головой, Терлецкий мало чем напоминал военного, но на такой одежде настоял Аль Сайд, считавший маскировку необходимой мерой.
        Если вдруг где-то они столкнутся с русскими солдатами, никто из тех не заподозрит, что один из мирных торговцев – проводник, а другой опасный террорист и наркодилер. А ещё дагестанец научил капитана, как повязывать концы куфии вокруг лица, оставляя открытыми лишь глаза, поэтому узнать в нём самом разыскиваемого преступника будет не так просто...
        Они шли довольно быстро, и Илья надеялся, что Серёга сумел добраться до штаба живым и Рогозин послал ребят в указанное место. Когда освобождали пленных, Терлецкий передал с местным мальчишкой, живущим в ауле недалеко от лагеря Джафара, парням записку, где всё подробно рассказал. Оставалось уповать на волю судьбы.
        Надо отдать Аль Сайду должное – возле переправы, звериным чутьём почувствовав западню, исламист вскинул автомат, и очередь пуль прошила ближайшие деревья. Кто-то из сидевших в засаде парней бросил в боевика кинжал, но промахнулся, и обезумевший Джафар, беспорядочно поливая стрельбой вокруг, начал оттеснять Илью назад, не давая ему ступить ни шагу от него.
        – Подлый пёс, ты предал меня! – взревел он, озираясь по сторонам и пытаясь вычислить, где прячутся русские. – Я найду твоих близких и вырежу их всех до последнего, но сначала ты ответишь мне за всё! Я прикажу выколоть тебе глаза, вырвать сердце и подвесить тебя на солнце там, где водятся лесные шакалы! И буду смотреть, как твоё тело терзают хищники.
        Усмехнувшись этим угрозам, Терлецкий коротко, пронзительно свистнул, и дагестанец, обернувшись к нему, нацелил дуло в грудь капитана. Реакция Ильи была быстрее – схватившись за ствол, он со всей силы крутанул его вниз, и длинный залп разорвал тишину гор.
        Увидев на лбу исламиста красную пляшущую точку, Илья отшвырнул автомат и вскинул скрещенные руки, давая снайперу знак не стрелять.
        Джафар рухнул на колени, воя как раненый зверь, и начал неистово биться лбом о землю. Подоспевшие ребята подняли его за шиворот, и Илья скинул куфию, с наслаждением вдохнув живительный пьянящий горный воздух...

* * *
        Катя трещала без умолку, и у Ильи разболелась голова. Подруга то и дело принималась расхаживать по комнате, или садилась рядом с ним и снова обнимала, а запах её духов пряным облаком витал вокруг него. Он думал о том, что, возможно, судьба дала ему знак, сохранив жизь и в этот раз, и стоит всё послать к чертям?
        До истечения срока контракта оставались считанные месяцы – в июне Илья вновь становился гражданским, и теперь сомневался, а надо ли ему это всё – дым и копоть костров, грохот стрельбы и смертельный риск? Может, прав Рогозин, пора осесть на гражданке и подумать о собственной будущей семье?
        – Отдохни, Илья, я даю тебе десять дней, тебе необходимо увидеть другую, мирную жизнь. – вспомнился вчерашний разговор с полковником.
        – Что мне делать в Москве? Кто меня там ждёт?
        – Отставить! – рявкнул командир, саданув кулаком по столу. – Я сказал, собирай вещи и мотай отсюда вместе со своей безмозглой подругой-журналисткой! Встретишь Новый Год вдали от гор, а там, глядишь, и мозги на место встанут! Всё, иди, иди, капитан, не заставляй меня применять насильственные меры!
        – Свяжите меня, товарищ полковник, что ли, и отправите как мертвый груз? – рассмеялся Терлецкий, но предпочёл не препираться с Рогозиным, ибо спор был бесполезен.
        – А и свяжу, надо будет ежели! Всё, марш собирать вещи, вертолёт за вами уже в пути...- на тон ниже добавил полковник и тяжело вздохнул, покачав головой…

* * *
        – Эй? – с подозрением нахмурила брови Катя, глядя, как друг с неохотой складывает одежду в дорожную сумку. – Илюш, чего ты такой вялый? Неужели не хочешь проснуться в своей постели, а не на этом ужасном тюфяке? Богдан будет рад тебя увидеть, закатим вечеринку, как в старые времена!
        – Ты всё распланировала, да? – улыбнулся мужчина, застёгивая молнию на сумке.
        – М-м...– подойдя к нему, Екатерина обняла его за шею и прислонилась головой к его лбу. – Я не дам тебе скучать, ясно? Идём, хочу убраться отсюда поскорее!
        Илья шагнул в коридор, думая о том, что теперь заветная мечта обретает явь, и он сможет встретиться с Сашей...

* * *
        – Хочешь, я с тобой пойду? Ну, мало ли, что там, на уме у этого мужика! – не унималась Анька.
        – Да перестань ты думать всякую ерунду! Мне кажется, это мамин друг, он очень похож на того, с фотографии. – задумчиво сказала Саша, вспомнив, как среди писем Альбины нашла снимок, где та, ещё совсем юная, стояла, обнимаясь с красивым парнем кавказской внешности.
        – А где же он был столько лет, почему объявился только сейчас, узнав о смерти тёти Али?
        Держась за руки, девчата пошли к входной двери, когда Сашку окликнули. Пронина сжала её пальцы, но девушка улыбнулась ей.
        – Я тебя догоню, Ань. Всё в порядке, правда.
        Смерив Соколовского убийственным взглядом, Анюта вышла из школы, а Саня подошла к физруку.
        – Саш, я хочу поговорить с тобой без посторонних ушей. Тебя подвезти?
        – Не знаю, я не домой.
        – Я редко говорю это слово. – с досадой произнёс Богдан, тронув её за руку и следом за Сашкой выходя на крыльцо. – Но, пожалуйста, дай мне шанс всё объяснить.
        С того дня, когда в Чертаново между ними произошёл тот неприятный инцидент, девушка избегала его, и Богдан не стремился ей навязываться, понимая, что сейчас не время, хотя, ему безумно хотелось обнять её и утешить. Смерть матери это тяжёлое испытание даже для человека с окрепшей психикой, а что уж говорить о юной девчонке. Однако, Саня упрямо делала вид, что они вообще не знакомы и перестала посещать его уроки, и всё же он не мог заставить себя обойтись с ней, как того требовали правила школы.
        – Так куда тебе нужно? – распахнув перед Сашкой дверцу машины, спросил Богдан.
        – В кафе, оно недалеко от Манежной, на углу. – неохотно сказала Саша, и в этот момент в кармане куртки Соколовского затренькал телефон.
        – Садись. Я сейчас. – взглянул он на девушку, и отвернулся, глянув на дисплей.
        Это был Катин номер, но, к удивлению Дани, в мембране раздался знакомый голос лучшего друга.
        – Илюха, ни хрена себе, ты в Москве, брателла?! – просияв, воскликнул мужчина, и Саша встрепенулась, услышав это имя.
        Присутствовать при чужих разговорах она не любила и, забрав с сиденья свой рюкзачок, который Соколовский туда закинул, поспешила перейти дорогу. На душе было сумрачно и тоскливо. Боль от потери близкого и родного человечка слегка притупилась, и Санька старалась вспоминать только радостные моменты их с Альбиной жизни. И тут вдруг, когда девушка начала забывать об Илье, таинственно исчезнувшем месяц назад, ей так бесцеремонно о нём напомнили!
        Оказывается, у Богдана тоже есть друг, которого зовут Ильёй!

* * *
        А дома её ждал неожиданный сюрприз. Пока Таисия разогревала обед, Сашка впервые за прошедшее со дня похорон время, достала с антресолей ноутбук и зашла на свой профиль. Увидев сообщение от Терлецкого, она ощутила, как её накрыло радостью. Дрожащие пальцы не слушались, и она с трудом попадала по клавиатуре, лихорадочно глядя на открывающееся послание.
        «Привет, маленькая! Разреши побыть наглым и попросить у тебя номер телефона? Я в городе. Мы можем увидеться?»
        Раза три перечитав, Саша прикусила губу, растерявшись и не соображая, что хотела ему ответить. Боже, он приехал, и хочет с ней встретиться! Это было невероятно.
        – Сань, иди обедать, зову тебя, зову, оглохла там? – недовольно проворчала бабушка, заглянув в комнату.
        – Я сейчас, ба! Не буду суп, налей чаю. Мне нужно уйти ненадолго, у меня важная встреча!
        В тот раз узнать, что нужно тому мужчине, у Сани не вышло, ему кто-то позвонил и Давид перенёс их разговор на пару недель, ибо, как выяснилось, срочно должен был лететь в Махачкалу по делам бизнеса. И вот сегодня как раз была вторая попытка с ним всё обсудить.
        Написав Илье свои телефонные цифры, и искренне поздравив с возвращением в родную столицу, Сашка бросилась на кухню
        – Я же сказала, что не хочу есть! Бабуль, мне некогда, я опаздываю! – недовольно взглянула девушка на стол.
        – Да что за спешка-то, Господи! – всплеснула старушка руками, и отодвинула от внучки тарелку с дымящимся борщом. – Куда ты собралась? Небось, опять с Анюткой шататься до ночи, да на Пашкином мотоцикле кататься? А вот посажу-ка я тебя на мягкое место, совсем-то ты у меня распустилась!
        – Я тебе всё расскажу, когда приду! Не сердись, моя хорошая. – чмокнув Таисию в щеку, Сашка принялась за теплый круассан.

* * *
        Кажется, телефон Сашка сегодня не собиралась выпускать из рук, и, сидя в маршрутке, каждые полминуты смотрела на дисплей, как будто могла не услышать звонка. Внутри всё трепетало, её сжигало нетерпение, и мысли о маме вытеснили другие, о том, что надеть на свидание с Ильёй, как всё будет и не разочаруется ли он, увидев её в реале, а не на экране ноутбука.
        Если бы Альбина была жива, вновь думала девушка, рисуя пальцем на стекле узоры, она бы дала какой-нибудь совет дочери. Вот только всё вечно переворачивается с ног на голову, и жизнь такая непредсказуемая, что неизвестно ещё, как сложится завтрашний день!
        Мелодия рока бухнула в тот момент, когда девушка выходила из газели. Узрев незнакомый номер, причём сети билайн, Сашка тотчас догадалась, кто это. Мобильный чуть не выпал, она отошла под арку павильона, в волнении затаив дыхание.
        – Алло? – сказала так, что сама едва узнала собственный голос.
        – Привет, принцесса. Тебе удобно говорить, я тебя не отвлекаю? – раздался приятный, звучный мужской голос.
        Сердце её отстукивало рваный ритм, и Саня глубоко вдохнула, перехватила телефон другой рукой.
        – Саш? Ты меня слышишь? – вновь позвал Илья, и она, наконец, обрела способность к речи.
        – Да. Привет! Я сейчас иду на встречу, ты можешь перезвонить через час-полтора? – и, передумав, быстро добавила: – Нет, лучше я сама позвоню, ок?
        – Ок. – в тон ей отозвался он, и Сашка улыбнулась. – Я просто хотел сказать... Чёрт, волнуюсь, как какой-то мальчишка!
        – Ты надолго приехал?
        – На десять дней, незапланированный отпуск принудительного характера. – с усмешкой сообщил Терлецкий и откашлялся.
        – Ну... А когда увидимся? Так мало времени! – вздохнула она, медленно идя к кафе.
        – Когда захочешь, маленькая. Завтра суббота, у тебя много занятий?
        – Четыре, часа в два я свободна. А давай, ты заедешь за мной? Если есть колёса! – оживлённо предложила девушка, и Илья коротко рассмеялся.
        – Колёса имеются. Какая школа?
        Она назвала адрес, и на этом распрощались. Странно, думала она, а ведь приезд Ильи она восприняла почти спокойно…
        В уютном зале Саша увидела всего двоих человек, и, сняв парку, направилась к Давиду. Мужчина встал, и сделал движение, будто намереваясь её поцеловать в щеку, но тут же опомнился и с улыбкой отодвинул для неё стул.
        – Это тебе, Сашенька. Я думаю, ты, как и мама, обожаешь мягкие игрушки. – смущенно сказал он, передав ей симпатичный мягкий подарок, выбранный Екатериной.
        – Так и есть! Спасибо, какой он милый! И тюльпаны я обожаю! – прижав к себе плюшевого кота, искренне улыбнулась девушка.
        Разговор длился долго, Саня узнала многое о прошлом Альбины, и на протяжении рассказа Джамалова, задавалась вопросом, что же хотел от неё этот мужчина.
        – Ты не очень похожа на неё, милая. Альбина была светленькой, а ты...Ты смугляночка. Настоящая восточная красавица. – с непонятной жадностью, разглядывая её лицо, сказал Давид, и она беспокойно пожала плечами.
        – Но откуда во мне восточная кровь? Насколько я знаю, в роду моих родителей не было ни у кого таких генов.
        Бизнесмен наклонился через стол, и Сашка, перестав гонять по пиале подтаявшее мороженое, отложила десертную ложку. Когда теплые пальцы накрыли её руку, девушка нахмурилась, и прямо посмотрела в глаза собеседника. Давид молчал, будто обдумывая что – то, а она просто разглядывала его худощавое лицо с чернотой проклюнувшейся щетины.
        – Я не сказал тебе главного, Сашенька. – мягко продолжал Давид. – Я любил Альбину, она была единственным близким мне человеком. Когда меня посадили за преступление, которого я не совершал, твоя мама уехала из Приморска, нося под сердцем ребёнка. Я узнал об этом, увы, слишком поздно, спустя долгие годы.
        – Ребёнка? – севшим голосом повторила Санька, вдруг ощутив, как болезненно ёкнуло в груди. – Вы говорите обо мне?
        – Да, девочка. – крепче сжал её пальцы Джамалов, и Сашка вдруг похолодела. – Я твой отец, Саша...

* * *
        Лёжа на кровати, девчонки смотрели в потолок, и в тишине комнаты жужжание кондиционера действовало Сашке на нервы. Анька надула розовый пузырь из жвачки и громко лопнула его. Куликова пихнула её локтем.
        – Как я скажу об этом бабушке? Ань, это её убьёт, ведь она должна будет узнать, что я не дочь её сына! У меня голова просто кругом!
        – Не кипишуй, Саня. Баб Тая всё поймёт и любить тебя меньше не станет, правильно? – перевернувшись на бок, рыжая хмыкнула. – Так ты у нас дочка бизнесмена, значит? Офигеть! А Давид Тимурович собирается оформлять отцовство? Сань, это же круто, вдруг обрести папашу с миллионами! Прямо, как в кино!
        – Ага-а. Но деньги не главное. Я ещё не пришла в себя, такая новость свалилась… Теперь понятно, откуда во мне эти восточные корни! – протянула Саня и, соскочив на ноги, схватила подаренную Давидом игрушку. – Я потеряла маму, но почти сразу нашла отца. У меня всё это ещё не переварилось, я пока не могу осмысленно к этому отнестись!
        – Сашка, только не включай своё ослиное упрямство, между прочим, оно тебе вечно мешает! Вам нужно узнать друг друга, ты прикинь, у тебя есть отец! Настоящий, родной, который всё для тебя готов сделать! Будь с ним поласковее, дурында. – совет Ани Саша восприняла с улыбкой, и рыжая, сев на кровати, подперла руками щеки. – Завидую я тебе, Санька. У тебя что ни день, то какая-нибудь сенсация. А у меня скука смертная, а не жизнь.
        – Ой, да ладно, не ной. – ухмыльнулась та, пульнув в подругу маленькой подушкой. – Я бы всё отдала, чтобы хоть немного пожить как все нормальные девчонки в моём возрасте. Без вот этих волнений и странных чувств, без ужасного влечения сразу к двум парням, блин…
        Подбежав к ней, Анька обхватила её и закружила по спальне.
        – Всё, харэ киснуть, Саня, а не то морщинами обрастёшь! Давай выберем наряд на свидание, чур, я первая предлагаю варианты! Илья твой с ума сойдёт, обещаю!

* * *
        Едва прозвенел звонок, Сашка самой первой ринулась к двери. Гардеробщица искала её куртку, целую вечность, и девушка мысленно обрушила на неё всяческие проклятья. Пронина махнула на прощанье, и, вытащив Пашку из группы стоявших у окна мальчишек, поволокла за собой. Алекса поспешила к выходу вместе с другими старшеклассниками. Это был последний день учёбы в уходящем году, и впереди ждали вожделенные каникулы.
        – Саш, подожди! – догнав её на крыльце, Богдан развернул девушку к себе, но она не была настроена сейчас с ним, говорить.
        Взгляд её метался по веренице машин за воротами, но она не знала, на какой должен приехать Илья.
        – Мы можем, наконец, пообщаться, как взрослые люди? Без твоих обвинений, чёрт знает, в чём? – спросил мужчина, и она возмущённо воззрилась на него.
        – А-а, даже так? Теперь я стала взрослой? Быстро же Вы меняете мнение! Я для Вас то глупая девочка, то капризная дурочка! Пора уже определиться, Богдан Андреевич!
        – Хорошо, признаю, был в чем-то не прав. Извинишь меня? – невозмутимо произнёс он, на что Сандра лишь хмыкнула.
        – О чём Вы хотели поговорить? Я тороплюсь.
        Но разговора не состоялось, ибо Даню окликнула выглянувшая из школы директриса, и он, испытывая вспыхнувшее раздражение, двинулся к двери. Сашка быстро прошла по двору и мгновенно заметила Илью. Он сидел в синем ?форде?, и, прижимая плечом телефон, с кем-то оживленно разговаривал, время от времени осматриваясь.
        Увидев Александру, мужчина вылез из иномарки и, сунув мобильный в карман джинсов, с улыбкой облокотился рукой о дверцу. Саша смущённо улыбнулась, приближаясь к нему и с интересом разглядывая.
        Да, она не ошиблась, Илья был высокого роста, крепко сложенный, такие парни ей очень нравились, так как сама она отнюдь не была Дюймовочкой и её не привлекали мало и средне-рослики.
        На лице Терлецкого темнели не зажившие ещё ссадины, и девушка вдруг вспомнила, откуда он вернулся. Вот это да, она сегодня впервые встречается с военным!
        Илья широко улыбнулся. В его голубых глазах искрились весёлые чёртики.
        – Ну, чего ты так уставился? Не нравлюсь? – засмеялась она, не зная, куда деваться под его откровенно восхищённым взглядом.
        Анька постаралась на славу! Под паркой на Сашке была белая блузка с ажурными рукавами и воротом-стойкой и чёрная облегающая юбка длиною чуть выше колен, а ещё она нарочно не застегнула куртку, чтобы Илья сразу увидел её в этом наряде.
        – Я предполагал, что будет нечто такое очаровательное, но ты меня сразила наповал! – наклонившись, шепнул он ей в ухо и с чувством поцеловал в щеку.
        Её щеки заалели от удовольствия, и Санька, оглянувшись и убедившись, что никто не обращает на них особого внимания, обняла мужчину за шею.
        – Привет, что ли? – вздохнула она, вдыхая чуть витающий в воздухе запах его одеколона.
        – Привет, красивая. – его руки обхватили её за спину, и Сашка прислушалась к своим ощущениям.
        Они, увы, не были волнующими, не похожими на ту странную, будоражащую сладкую дрожь, которую порой вызывал в ней Богдан своими нахальными прикосновениями. Девушка испытала легкое разочарование.
        Терлецкий потянул девчонку к автомобилю.
        – Куда поедем? – взглянул на неё Илья уже в машине.
        Сандра защёлкнула карабин ремня безопасности и пожала плечами.
        – В какое-нибудь тихое место, где можно поболтать.
        – Есть такое, надеюсь, ты любишь мороженое?
        – Обожаю! Только зимой мне его нельзя, горло заболит. И бабуля меня будет ругать.
        – Я возьму всю вину на себя. – тотчас согласился он, подмигнув ей.
        – Ты умеешь укрощать бабушек-драконш? – прыснула со смеху Сашка, не отрывая от него радостного взгляда.
        – Вот засада, честное пионерское! Ни разу с ними не сражался, но когда-то надо начинать, правда, ведь? – усмехнулся он, что-то доставая с заднего сиденья.
        – Прости, они немного помялись, пока я катался по делам.
        Выпрямившись, Илья подал Саше букет розовых тюльпанов в красивой хрустящей фольге, и у девчонки перехватило дыхание. Цветы ей дарили лишь однажды, её на шестнадцатилетие Пашка притащил белые ландыши, но Садыков её лучший друг, и это как бы несло другой смысл!
        – Спасибо, Илья! Какие они классные! – вдохнула аромат нежных лепестков Сашка, и, повернув к нему лицо, призналась: – Мне никто не дарил цветов! Ну, друг один раз приволок на днюху ландыши, Пашка всё время путает их с тюльпанами, прогульщик чёртов! Ходил бы на биологию, знал бы, как говорится, что есть что.
        – Тогда придётся привыкать к тому, что теперь я буду тебе их часто дарить. – просто откликнулся Илья, чуть улыбнувшись…

* * *
        День пролетел незаметно, и, только когда солнце спряталось за крыши высоток, Саня со смехом воскликнула:
        – Офигеть, мы с тобой засиделись! Бабушка меня сейчас убьёт!
        В кафе, кроме них двоих, за столиками никого уже не было. Девушка ещё раз оглядела уютный, отделанный под кирпичную кладку, зал, бежевые шторы и кремовую плитку на полу. Ей здесь нравилось, ибо она не особо любила суету большого города.
        – Забыла? Верный рыцарь обещал спасти принцессу от страшной бабули-драконихи. И потом, ты совершеннолетняя. Так? – хмыкнул Терлецкий, и легонько сжал пальцы девушки.
        Она не воспротивилась, и вообще, чувствовала себя свободно рядом с ним. Они говорили обо всём – о музыке, о литературе и кино, хотя на вопросы о его службе Илья отвечал неохотно и сразу менял тему. Сашке же хотелось узнать всё-всё, но она понимала, что для него это не слишком приятные воспоминания.
        – Знаешь... А ведь со дня смерти мамы я так и не была на её могиле. – вдруг сказала девушка, когда они шли к его машине. – Мне очень надо там побывать, но я не могу себя пересилить, как будто барьер какой-то мешает.
        – Ты боишься идти туда одна? Боишься собственных страхов? – догадался он, и, поднеся к губам её руку, нежно потерся о кожу ладони.
        – Да... Не то что боюсь, но... Я до сих пор отказываюсь поверить, что там, под могильной плитой, моя мама. Понимаешь, мы были очень близки с ней, мне её так не хватает. Как будто у меня оторвали кусок души, и рана кровоточит и кровоточит…
        Она отвернулась, кусая губу и невидящим взором глядя куда-то вдаль. Об этом Санька заговорила впервые, и её неожиданно накрыло облегчением.
        – Хочешь, завтра пойдём вместе? – предложил Илья, закурив ментоловую сигарету.
        – Ты это сказал, чтобы меня сейчас утешить? – насупилась Саша, отняв руку.
        Развернув к себе, мужчина ласково убрал с её лица волосы и натянул на голову капюшон парки.
        – Я никогда не говорю чего-то просто потому, что этого требуют правила общества или приличия, и ничто не заставит меня делать то, что я считаю противоречащим моим принципам. – он улыбнулся, ткнув в кончик её носа. – Во сколько за тобой заехать?
        – В час дня. Мне ещё надо цветов купить, мама любила орхидеи. – юркнула в салон Сашка, и, дождавшись, когда мужчина сядет за руль, тихо призналась: – я очень рада, что мы познакомились, Илья. Ты ведь не думаешь, что я ещё мелкая, тебе не скучно со мной?
        – Умираю от скуки, да. О чём мне с тобой говорить, ты же ни чёрта не разбираешься ни в чём, у тебя одни девчоночьи проблемы на уме. – он произнёс это с таким выражением безнадёжности и без намёка на иронию, что девушка рассмеялась.
        Толкнула его в плечо и наигранно обиженно фыркнула:
        – Да ну тебя! А с тобой вообще нечего обсуждать, по-моему, у военных все мысли только о войне!
        – Ну что, теперь мы квиты? – усмехнулся Терлецкий.
        – О да, пришли к полному консенсусу! – мстительно отозвалась она и рассмеяласе вместе с ним.

* * *
        Богдан был хмурым и Илья, заметив это, насмешливо толкнул его плечом, войдя в квартиру. В воздухе витал дурман лавандовых духов, но на вешалке не было женской одежды.
        – Слушай, я тебе помешал, что ли? Ты из-за меня выпроводил свою подружку?
        – Да нет, Илюха, она сама ушла. – отмахнулся Соколовский, поморщившись. – Светка стерва, ты ж её знаешь, а я терпеть не могу выяснять отношения.
        – Светка? – задумался гость, следуя за ним в кухню. А сообразив, о ком речь, неудержимо рассмеялся. – Светка Пронина? Эта девица ещё вынашивает идею присвоить твою фамилию?
        – Знаешь, как в той песне. Я скорее сожру паспорт, чем переступлю вместе с ней порог ЗАГСа! – хохотнул Даня, бросив ему банку пива
        – Ты её-то хоть в известность об этом поставь, зачем зря добру пропадать. Я про паспорт, естественно. Слушай, что ты мне суешь? Иди к чертям, Данька. Я не пью эту мочу, у меня от неё изжога.
        – Ну, извини, брат, элитных напитков нет, я завязал с пьянками. – развел руками Богдан.
        – Твою ж мать! Праведником стал! – усмехнулся Илья, и, притянув друга к груди, крепко обнял.
        – А помнишь? Попал в ВДВ, гордись... – вдруг вспомнил Соколовский, с силой хлопнув друга по лопаткам.
        – А то! А не попал – радуйся! – подхватил Терлецкий.
        Эта фраза была их давним паролем, символом мужской дружбы. Улыбнувшись, Богдан сгрёб Илью в ответном объятии, прошелся пальцами по его ребрам и хмыкнул, отстранившись.
        – Ты чего-то исхудал, капитан! Казённые харчи не идут на пользу?
        – Да и ты не оброс целлюлитом. – с насмешкой парировал Илья, и уселся на стул. – Я ненадолго, Даня. Обещал одной девушке сходить с ней на кладбище, вот по пути к тебе зарулил.
        – Ни хрена себе, не успел приехать, и уже с девками гуляешь! Я её хоть знаю? – удивился Даня, сделав глотов пива.
        Пожав плечами, гость прислонился к стене затылком и улыбнулся, думая о Саше. Он понимал, что она совсем ещё юная, что ему не следует строить, какие бы то ни было, иллюзии в отношении неё, но, если разум говорил одно, то сердце бунтовало, а руки помнили нежное девичье тело, когда Сашка обняла его у школы.
        – Нет, не знаешь, я с ней случайно познакомился.
        – В маршрутке? – усмехнулся Даня, пытливо взирая на друга и шутливо пропел: – Это не шутки, мы встретились в маршрутке...
        – В интернете. – засмеялся Илья, на лице Богдана появилось недоверие. – Серьёзно, Данька, я увидел её фотки в соц.сети и послал ей там цветы. Так, прикинь, ещё и угадал, что ей нравятся тюльпаны! По чесноку, я даже не рассчитывал на знакомство, но она мне написала.
        – По чесноку, брателла, в интернете нет нормальных девушек, там одни куклы, фоткающие себя в зеркало и совершенно безмозглые курицы, думающие только о том, как подцепить очередную кучу лайков на фотки.
        – Алекса не такая. – хмыкнув, сказал Терлецкий, но Богдан лишь скептически вздёрнул брови.
        Хотел выдвинуть ещё аргумент против знакомств в сети, но у Ильи запиликал телефон. Соколовский изобразил на лице зверское выражение, и друг треснул его по плечу, доставая мобильный.
        – Да, маленькая, я помню об обещании, уже еду. – заверил Илья, услышав в динамике встревоженный Сашкин голос, спрашивавшей, когда он за ней подъедет.
        – Маленькая? В смысле, вот такая пигалица? – насмешливо рассмеялся Даня, изобразив рукой рост девушки на уровне стола.
        Илья снисходительно улыбнулся.
        – Маленькая, в смысле крошка, детка, короче, это не прямое определение её габаритов, а ласковое обращение. Я ушёл, созвонимся вечером!
        Проводив его до двери, Даня привалился спиной к стене и задумчиво повертел банку с алкогольным напитком. И чего он не догадался глянуть в школьном журнале номер Сашеньки? Не забыть бы завтра это сделать, и тогда можно будет ей позвонить…
        Глава 6.
        Пару дней назад Сашка дико волновалась, как примет Таисия Фёдоровна Давида, но тянуть с их знакомством было нельзя. Встреча прошла без видимых проволочек, хотя, девушка замечала, как враждебно бабуля поглядывала на гостя, а когда он уходил, потребовала сделать экспертизу, чтобы наверняка убедиться, что Саша его дочь. Джамалов вовсе не возражал, и, к облегчению Сани, отнёсся к неприязни Таисии с лёгким юмором.
        Новообретённый отец настаивал, чтобы дочь вместе со старушкой перебралась жить к нему, однако, Санька не сомневалась, что та заупрямится.
        Таисия не любила город, она не чувствовала себя уютно в большой квартире, и теперь, узнав о том, что внучка, несмотря на все её предостережения, собралась-таки жить с Давидом, заявила, что уедет в Чертаново.
        Что могла сказать на это Саша? Ей нужно учиться, а перебираться в деревню не было смысла, да и не хотела она там жить, без друзей, без привычных развлечений. И без Ильи. Илья... Каждый раз, думая о нём, Сашка испытывала радостное предвкушение встречи, разговоров с ним, а когда он звонил (обычно вечерами), они болтали целыми часами напролет.
        Анька всё смеялась над ней, и уверяла, что она влюбилась по уши, но та упрямилась и переводила всё в шутку. Любила ли Саша Илью? Пожалуй, скорее, как лучшего друга, возможно, чуть больше. Если уж говорить о влюбленности, девушка с уверенностью пока не могла определить, что же такое с нею творится.
        Её неудержимо влекло к Богдану, и сопротивляться этой тяге становилось труднее. Но к Илье она испытывала нечто другое, непонятное, и, что ещё досаднее, к нему у неё не вспыхивало той пожирающей тело страсти, какую вызывал Соколовский. И это сбивало с толку.
        Она просыпалась, первым делом хватая телефон и проверяя, нет ли от Ильи смс, а засыпала, вспоминая их разговоры. До его отъезда оставалось пять дней, и Саня боялась этого момента. Как она будет жить, зная, что он далеко, в другой стране, и там идёт война? Что ей делать без его звонков и поддержки, кому она станет рассказывать о своих переживаниях?
        Как ей дожить до лета, чтобы снова обнять его и заглянуть в голубые смеющиеся глаза, поделиться своими проблемами, и просто знать, что есть вот у неё такой друг…

* * *
        Сложив оставшиеся ёлочные шары в коробку, Саша придирчиво осмотрела плоды своих трудов. Ёлка была великолепна, Давид купил её в лесном хозяйстве, и хвойный запах пряно разносился по гостиной.
        Большой кот равнодушно наблюдал за хозяйкой, но Сашка знала, стоит только ей выйти, этот пакостник Мафик начнёт бегать вокруг зелёной красавицы и играть с шариками.
        – Ба, иди сюда! Зацени мои усилия! – крикнула девушка, выглянув из комнаты.
        – Потом, Санька, у меня шарлотка печётся. Сходила бы ты в магазин, я список, значитца, написала. Очереди везде, не протолкнёшься! Все как с ума посходили, и откудова у людей денег столько? Ходють и ходють, суетятся, целый день народу на улицах, как собак нерезанных. – ворчала старушка, пока внучка одевалась в прихожей.
        – Ну, бабуля, это тебе не деревня! Здесь нельзя без дела чай гонять днями, сама видишь, какая жизнь тут дорогая.
        Взяв пакет и проверив, не забыла ли банковскую карту, Сашка вышла за дверь. Давид каждую неделю присылал дочери деньги, но от Таисии это держалось в тайне, ни за что бы, не стала она жить на его финансы, и Сашка об этом знала, поэтому особо не покупала роскошеств.
        Ей очень хотелось, чтобы отец и бабушка, наконец, примирились, но упрямица не желала, и слышать об этом. Хотя, Саня её не осуждала – ведь Анатолий был её сыном, и вдруг выяснилось, что Сашка не его дочь...

* * *
        Она уже выходила из супермаркета, когда позвонил Илья. Мужчина поинтересовался, где и с кем Саша собирается праздновать Новый Год, и девушка задумалась.
        – Наверное, с друзьями, бабушка разрешила погулять до двух ночи. Представляешь. Мне восемнадцать, а она надо мной как курица над цыпленком! – пожаловалась девушка.
        – Она за тебя беспокоится, так что не бузи. Будь тише. У меня предложение, тем более, твоя суровая Таисия Драконовна не против, чтобы ты развлекалась вне дома. Мы с друзьями будем отмечать в одном славном ресторане, приглашаю тебя пойти со мной.
        – А твои друзья... Они не будут против? – застеснялась она, хотя, ей безумно хотелось встречать праздник с ним.
        – Нет, с чего бы это? – заверил Терлецкий, и Сандра с облегчением выдохнула. – Я вас познакомлю, тебе не о чем волноваться, и домой доставлю вовремя.
        – А как же Анька? – вспомнив о подруге, вздохнула она, представив, как та разозлится, если она покинет их компанию.
        – Решать тебе, принцесса. Но мне будет тебя не хватать... – грусть в его голосе заставила её мгновенно принять решение.
        – Хорошо, Илюш, я пойду с тобой! До встречи!
        – Саш, постой! – неожиданно раздался знакомый мужской голос, и она оглянулась на дверь магазина.
        – Я тебе перезвоню. – поспешно свернула она беседу по телефону, и вопросительно взглянула на Богдана.
        Уголки его чувственных губ чуть дрогнули в презрительной усмешке. Кто же этот таинственный парень, с которым она мило ворковала, наверняка какой-то молокосос, бойфренд Сашеньки? Он не помнил, чтобы в школе она ходила с кем-то из парней, Садыков не в счёт, это её лучший друг.
        – Давай сюда, тяжести таскать не женское дело. Тебя подбросить? – бесцеремонно отобрав у девушки набитый доверху пакет, Соколовский направился к своему автомобилю, и Сашке ничего не оставалось, как идти за ним.
        Он даже не спросил, хочет ли она с ним ехать! Но она и не хотела, и не собиралась садиться в его чёртову тачку, прекрасно помня, чем это могло обернуться.
        – Не надо, Богдан Андреевич, я на такси... – запротестовала она, глядя, как он запихивает сумку на заднее сиденье, где громоздились ещё несколько пакетов с его покупками.
        – Какое, мать твою, такси? Ты в курсе, что таксисты бывают маньяками? Садись. – будто не слыша её просьбы, произнёс он, и отошёл, придерживая рукой дверцу.
        Санька сердито поджала губы. Но не устраивать же цирк на глазах у прохожих! Неохотно села в салон иномарки, испытывая знакомую непонятную тревогу. Мужчина уселся за руль, и машина покатила по дороге, вливаясь в поток транспорта.
        – Вы со всеми девушками так нагло обращаетесь? – буркнула Сашка, и он усмехнулся.
        – Не со всеми. Только с тобой, Сашенька. – откровенно признался Даня, взглянув на неё искоса.
        – Я что, какая-то особенная?
        – Точно. Ты же мне не оставляешь выбора. – коротко ответил он, и она отвернулась, закипая от гнева.
        О чём говорить с Богданом, да ещё, когда он держался так нахально, девушка не имела представления. Он вызывал в ней странные чувства, то ли раздражение, то ли смешанный с настороженностью страх. А ещё это проклятое возбуждение, т которого ей хотелось просто выть! От Богдана буквально веяло хищной натурой охотника, однако, быть его жертвой Сашка не желала! Они почти не разговаривали до того момента, когда иномарка остановилась у переулка. Сашка ничуть не сомневалась, что дверца заблокирована и холодно сказала:
        – Откройте, пожалуйста!
        Даня повернулся к ней, держа одну руку на руле, другой же медленно пройдясь по длинным волосам Саши.
        – Тебе не кажется, что мы бродим по кругу, малыш? – тихо, испустив вздох, спросил мужчина.
        – О чём речь? По какому кругу? – холодно уточнила девушка.
        Она намеренно тянула время, пытаясь незаметно нащупать тот проклятый рычажок под панелью ручки. Конечно же, Саша прекрасно поняла, о чём говорил Богдан. Всё это уже было – эта ?феррари?, дурацкая запертая дверь и её, Сашкина паника. В тот первый раз, когда Соколовский её подвозил из школы!
        – Ты не даёшь мне приблизиться к тебе, убегаешь. Боишься меня. Чем я тебя обидел? Скажи правду, чёрт возьми… Что происходит?
        Его тёплые пальцы легонько прошлись по её шее под волосами, и девушка вздрогнула. Отодвинулась как можно дальше, досадуя, что допустила эту двусмысленную ситуацию, и не сбежала от него ещё там, у супермаркета. Нет, страха как такового Богдан в ней не вызывал, это было что-то другое, но не менее пугающее. Да если он догадается, что от его прикосновений её бросает в жар, она умрёт от стыда!
        – Блин, Богдан, открой дверь, мне нужно домой! Я замёрзла. – не нашла ничего лучшего сказать девушка.
        – Да не суетись ты, малая. Замёрзла? – переспросил мужчина, и, к Сашиному ужасу, привлёк её к себе, властно обнял за плечи, и она вынуждена была прижаться к нему, ибо сидеть в таком положение не очень удобно. – И правда, холодные…
        Сжав её заледеневшие пальцы, он поднёс их к губам, ласково согревая дыханием. Этот жест, да и всё, что сейчас происходило, было слишком уж интимным, и Санька попыталась высвободиться. Находиться рядом с этим человеком ей было невыносимо, ибо сгорать от вожделения, желать его объятий и поцелуев она попросту не хотела!
        – Отпусти! – глядя ему в глаза, прошипела она.
        – Чего ты злишься? – шепнул Богдан, насмешливо улыбнувшись, и ещё крепче притиснул её к себе. – Ты как дикая кошка, всё время выпускаешь коготки и норовишь меня зацепить ими. Расслабься, малыш, я тебя не съем. Может быть, чуток попробую, какая ты на вкус.
        – Я сказала, отпусти меня сейчас же! Убери руки, Данька! – отчаянно вырываясь, повторила девушка, но добилась лишь того, что оказалась, прижата к сиденью, а Богдан наклонился, и их лица теперь почти касались щеками.
        – Как ты назвала меня? Скажи ещё... – прошептал мужчина, медленно склонив голову и легонько дотронувшись кончиком языка до уголка её губ.
        Это заставило её ощутить прилив жара к паху, тело полыхнуло в сладкой истоме, и Саша едва не застонала, тяжело и прерывисто дыша. Его дыхание тоже сбилось, опаляло её лицо, но поцеловать себя Саня не позволила.
        – Не надо! Иди к чёрту, не смей!
        Он был намного сильнее, а она уже выдохлась, борясь с его наглыми прикосновениями, и силы были неравны. Кого она пыталась обмануть, ей мучительно хотелось, чтобы он довёл начатое до конца, но Саша упрямо сопротивлялась.
        – Сашенька, я тебя и пальцем не трону, если ты этого не хочешь. Клянусь. – вдруг тихо сказал Богдан, и она ошарашенно уставилась ему в лицо, не веря услышанному.
        – Тогда убери руки! – немедленно воспользовалась моментом она.
        – Дай мне закончить. Я никогда больше к тебе не притронусь, если пойму, что ты ничего, совсем ничего ко мне не чувствуешь.
        В его словах был какой-то явный подвох, но Сашка не могла его распознать.
        – Обещаешь? – неуверенно спросила она, перестав вырываться.
        – Клянусь. – повторил Даня, и в его потемневших глазах уже не плясали весёлые искорки. – Но я должен поверить, что ты равнодушна ко мне, понимаешь? Поцелуй меня…
        – Это ещё зачем? – возмутилась Алекса, сердито прищурившись. – Ты только что сказал, что...
        – Поцелуй меня, мать твою, чтобы я поверил, что тебя совсем не тянет ко мне! Давай, сделай это, разбей мои иллюзии в прах. Я не бросаю клятв, которые не сдержу, малыш. Ну же, докажи мне, что я тебе не нужен и ты не испытываешь ко мне ни грамма влечения! – яростно притиснув её к себе, прошептал Богдан.
        И, не дав ей опомниться, нежно, с невероятным трепетом, прижался к её губам своими губами. Он не принуждал Сашу к поцелую, и эта неожиданная ласка ошеломила её. Из легких выбило воздух, колени ослабли, а тело предательски обмякло, став податливым, словно воск в умелых руках мастера.
        Её веки сомкнулись, и, когда Даня осторожно просунул ладонь под куртку и накрыл её грудь, внутри всё полыхнуло жаром. Девушка приоткрыла рот, робко пробуя тёплые губы мужчины на вкус, и тогда он мягко, будто смакуя, захватил её рот, облизывая, посасывая, сминая и доводя Сандру до исступления. Их дыхание смешалось, Сашкина дрожь передалась и Дане, но никто не прервал поцелуй, и их языки сплелись в сладком безумном танце страсти.
        Сашка обхватила Соколовского за шею, и, хватанув воздух, с жадностью вновь припала к его горячим губам. Когда Богдан отстранился, её щеки горели в адском пламени смущения, и ей некуда было спрятать взгляд. Уткнувшись лицом в ладони, Саша глухо простонала:
        – Ненавижу тебя!
        Она сидела так до тех пор, пока не уловила запах дыма, и, повернув голову, увидела, что Богдан курит. Он смотрел в лобовое стекло, и понять, о чём думал, она не могла. Дверца, к её удивлению, сразу поддалась под напором, и Саня, сдернув с заднего сиденья пакеты, опрометью бросилась бежать к подъезду.

* * *
        Держа Илью за руку, Сашка медленно шла между рядами могильных плит. Она озябла, но не жаловалась, да и вообще не любила хныкать попусту. Вот уже три дня они приходили сюда вместе, сначала навещали могилу матери Ильи, а затем Сашиной мамы, и это как бы превратилось в своеобразный ритуал, и на душе у неё заметно полегчало. Немного побыв у гранитного памятника, с которого улыбалась Альбина, она взглянула на мужчину, и положила гвоздики на расчищенную от снега землю.
        – Пойдём? Кажется, будет ветер, а я опять простужусь. – вздохнула Сашка, и он кивнул, подав ей ладонь.
        Сегодня Саня была молчаливой, и это его насторожило. Сев в машину, Терлецкий пытливо спросил:
        – Что с тобой, маленькая? Ты о чём-то всё время думаешь...
        Она положила голову на мягкий велюр кресла, размышляя, рассказать ли ему о Богдане. Как же ей осточертели эти его двусмысленные намёки, приставания и провокации!
        – Я не знаю, с чего начать.
        – Это просто, с самого начала. – глядя через плечо и разворачивая иномарку на выезде к магистрали, сказал Илья.
        Девушка долго всматривалась в его профиль, и, наконец, заметив, что он удерживает руль одной рукой, крепко стиснула его пальцы.
        – У меня идиотская ситуация, Илюш. В школе есть один парень, и он мне проходу не даёт. Постоянно преследует, распускает руки!
        – Он тебе нравится? – невозмутимо спросил мужчина, хотя, внутри у него что-то перевернулось.
        – Нет. – нахмурилась, соврав, Сашка, передёрнув плечами при воспоминании о тех волнующих ощущениях, которые охватывали её при прикосновениях Богдана. – Я не понимаю, что это, как правильно назвать. Он вечно заставляет меня чувствовать себя неловко, когда обнимает, а вчера...
        – Что он сделал? – сквозь зубы произнёс Илья, до боли сжав руль, и высвободив, из её руки ладонь, вытряхнул из пачки сигарету.
        – Он сказал, что не отстанет, пока не убедится, что я к нему равнодушна! Ты представляешь, он слышит только себя, и я не могу до него достучаться!
        – Хочешь, я с ним побеседую по-мужски? Разъясню некоторые нюансы. – предложил Илья, и она замотала головой.
        – Нет, не надо! Я не сказала о самом главном, он не ученик. Это наш... Один из преподов.
        Повернув к ней голову, Терлецкий удивлённо посмотрел в её глаза. Саша изобразила на лице гримасу озадаченности.
        – Ты хочешь сказать, что к тебе пристаёт учитель? Это меняет дело, маленькая. Я не буду с ним беседовать, а набью ему морду. – усмехнулся он, притормозив на сигнал светофора.
        – Вот только мордобоя нам и не хватает! – сердито отрезала она, и заглянула ему в лицо. – Я сама с этим разберусь, ок? Рассказала тебе, чтобы пар выпустить. Ничего там криминального нет, просто он жутко самоуверенный тип и думает, что все девчонки сходят по нему с ума!
        – А ты не сходишь? – с улыбкой поддразнил Илья.
        – Я не все! – шлёпнула по его колену Сашка, и пристроилась рядом с ним, положив голову на плечо. – Даня мне нравился сначала, но это было мимолетное увлечение, и я ещё не знала тебя, вот!
        – Да? – пряча усмешку, сказал мужчина, сворачивая в подземный проезд. – А сейчас что, он перестал тебе нравиться?
        – Ага. – соврав, подтвердила девушка, и машина утонула во мраке.
        Слепящие блики встречных фар от транспорта скользили по стёклам, и в этом сумраке Сашка тихо призналась:
        – Илья, я не хочу, чтобы ты улетал на свою чёртову службу! Я... – у неё засвербило в носу, и она всхлипнула. – Я не смогу без тебя! Ты мой самый близкий друг, Илья!
        – Эй... – растерялся он, и иномарка выползла из тоннеля. – Сашуль, ну, ты чего? Перестань плакать, маленькая моя. Что с тобой сегодня?
        Санька угукнула, глядя на свои колени. Ей было стыдно за проявленную слабость, но ещё больнее задело, что Илья не ответил на её признание.
        Ну да, ведь она в его понимании ещё мелкая, зачем ему связываться с ней? Да она ему, наверное, даже не нравится!
        – Послушай. – нарушил молчание он, когда машина остановилась у переулка, и Сашка взглянула на него. – Давай поговорим откровенно, моя девочка. Она вышла в морозный день и, спрятав руки в карманах парки, скрестила ноги, поддев мыском сапога комок свалявшегося снега. Илья обошёл ?форд? и встал напротив девчонки. Ему было не просто начать этот разговор, но в этом появилась необходимость, ибо неопределённость этих отношении зашкаливала здравый смысл.
        – Ну, давай, скажи, какая я глупая, нафантазировала, что ты в меня влюбишься! – вызывающе усмехнулась Сашка. – Не молчи, скажи всё, как есть, я уже умею слушать и делать выводы.
        – Какая ты всё-таки ещё глупышка, Саша. – улыбнулся мужчина, и она подошла к нему ближе, глядя в глаза. – По чесноку, я и сам в себе ни чёрта разобраться не могу. Там, в Дагестане, было проще думать об этом и говорить себе, что эти иллюзии надо развеять, не строить воздушные замки. Там, это там, за тысячи километров от тебя, я мог включить свой рассудок, направить мысли на нужную волну. Там я не видел, как ты улыбаешься, заглядывая мне в лицо, там я не чувствовал тепла твоей ладони, запаха твоих волос. – он задумался, устремив взгляд поверх Сашкиного плеча, а она, не смея промолвить ни звука, наблюдала за ним.
        – Всё это казалось проще там, понимаешь? – продолжал Терлецкий, и его рука ласково коснулась щеки девушки, и Саша потёрлась об неё. – А здесь я чувствую, что теряю разум, когда ты вот так смотришь на меня!
        – Так нельзя всё время контролировать себя. – чуть слышно сказала Саня, вплотную к нему подойдя.
        Обхватив его за шею, она сомкнула руки в кольцо, зарылась пальцами в мех на вороте его куртки и потянулась к лицу мужчины.
        – И не говори тогда ничего больше, ведь я уже всё услышала, Илья! Ты тоже чувствуешь ко мне что-то, и это не иллюзия, вот она я, и я живая, реальная! Тебе не надо от меня прятаться, я тебя никуда не отпущу. И я не маленькая, не смей так обо мне думать! Мне восемнадцать.
        – Я не считаю тебя маленькой. – шепнул он, и Саша прижалась к нему, ожидая поцелуя.
        Вот сейчас развеются все иллюзии относительно Богдана, и она о нём забудет! Саша закрыла глаза, часто и бесшумно дыша, но, совсем как в плохом фильме, когда горячее дыхание Ильи опалило щеку, а губы их коснулись друг друга, Сашку окликнули. Испытывая неловкость и досаду, она оглянулась на Давида, и, с сожалением взглянув на Терлецкого, испустив тяжкий вздох.
        – Блин, мне надо идти. Это мой папа.
        – Надеюсь, тебе не влетит за то, что разъезжаешь с взрослым дядькой?
        – Я сама знаю, что мне делать! – заверила она и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в чуть колючую щеку. – Увидимся завтра? Заедешь за мной в десять, ок? Твои друзья уже в курсе, с кем ты придёшь?
        – Ты боишься? Они не едят хорошеньких девушек, так что, выше носик! – рассмеялся Илья, и на прощание обнял её. – Беги, маленькая, не хочу знакомиться с кулаком твоего отца.
        Махнув ему рукой, Алекса подбежала к внедорожнику, у которого стоял Джамалов, и с удивлением увидела, как из машины выбралась красивая светловолосая девушка.
        – Дочка, знакомьтесь, это Катя, моя невеста. Я очень хочу, чтобы вы нашли общий язык. – обняв блондинку за плечи, сказал мужчина, и Сашка улыбнулась Екатерине.
        – Привет! – чмокнула её в щёчку журналистка и нахмурилась, провожая глазами исчезающую в потоке автомобилей иномарку. – С кем ты только что болтала?
        Она не успела рассмотреть молодого человека, сидя в салоне джипа, и заметила лишь знакомый синий ?форд?, однако, её одолевало сомнение. Мало ли одинаковых машин в городе, да и могла ведь ошибиться. Знакома ли Саша с Ильёй? Но откуда?...
        – А это мой друг. – отмахнулась Санька, и потянула отца и Катю за руки за собой. – Пойдёмте в дом, я замёрзла как сосулька. Бабушка сейчас, наверное, у соседки, у них в это время просмотр сериала. Будем пить чай с пирогом!
        – Саш, так что за парень был с тобой? Мне кажется, он чересчур взрослый для тебя. – осторожно допытывался Давид, поймав красноречивый знак Катеньки.
        – Я вас познакомлю, когда он... В общем, скоро! И не надо начинать приевшуюся песню о том, с кем мне встречаться, договорились? Пап, твоя дочь уже не ребёнок! – сообщила девушка, отпирая замок на двери и приветливо улыбнулась новой знакомой.

* * *
        Вопреки опасениям Давида, Катя и Сашка быстро подружились, спелись, как сказала его невеста, когда накануне он провожал её до двери особняка. Это, конечно, не могло не радовать, но, с другой стороны, бизнесмен боялся, как бы дочь не попала под влияние Екатерины, ибо ему совсем не хотелось, чтобы Сашенька стала столь же циничной. Саша же была совершенно очарована новой знакомой и с радостью приняла приглашение Кати, навестить её первого января...

* * *
        Таисия Фёдоровна долго ворчала, по пять раз, наказывая внучке быть дома не позже двух часов ночи, и та покорно соглашалась, не вникая в просьбы бабушки, а сама вертелась перед зеркалом.
        Ей всё казалось, что платье из нежного сиреневого шифона с юбкой-рюшами сидит на ней нескладно, потом возилась с волосами, приводя в порядок крупные локоны. Девушке хотелось, чтобы, увидев её, Илья уже не смог отвести от неё взгляда, но и на его друзей надо произвести хорошее впечатление. Она бы не отходила от амальгамы до десяти часов, если бы Таисия строго не велела ей садиться за стол.
        – Проводим старый год, Сашечка, да пойду я к Ирине. Много не пей, Анютке я наказывала, чтоб, значитца, за тобой присмотрела. Ну, давай, за то, чтобы все печали остались в прошлом, и за счастье в новом, девонька!
        Пригубив шампанское, Саша виновато потупила взор. Пришлось соврать бабуле, что отмечать будет у Анютки, иначе никуда бы та её не отпустила. А врать Алекса старалась только в крайних случаях.
        – Ба, ты себя хорошо чувствуешь? Таблетки от давления взяла? – суетилась девушка, провожая старушку на этаж выше, где жила новая приятельница Таи – Ирина Филлиповна.
        – Взяла, Сань, и настойку свою взяла. Иришка-то гемоглобином мучится, а черника на пользу будет. – кряхтела Таисия Фёдоровна, отдышась у двери соседки.
        – Ну, с наступающим, роднулька моя! Люблю тебя! – звонко расцеловала её Саня. – Подарок под ёлкой! А я побежала, маршрутку провороню, блин!
        – Чтоб дома ко времени была, егоза! – крикнула ей вслед бабушка...

* * *
        Из подъезда Сашка выскочила так стремительно, что Илья едва успел подхватить её, чтобы та не рухнула носом в снег. Город преобразился, в окнах весело мигали гирлянды, со всех сторон слышались возбуждённые голоса и взрывы смеха, и всеобщий предпраздничный ажиотаж захватил Москву заразным новогодним вирусом.
        – Ой! – споткнувшись на корке льда, вскрикнула Саша, и со смехом вцепилась в куртку мужчины.
        – Куда ты так мчалась? Думала, Дедушка Отмороз подогнал фургон с подарками? – усмехнулся Илья, обняв её двумя руками.
        – Дед ОтМороз? Это ты? – залилась она смехом. – А я тогда кто, твоя СнеДурочка?
        – Ты моя любимая сказочная фея. – шепнул ей на ушко он, и, пошарив в кармане, улыбнулся. – Угадай, что у меня в руке?
        Саша сделала задумчивое лицо и капризно протянула:
        – Ну-у, не знаю! Что там, дедуля? Покажи!
        – А ты обещаешь быть хорошей девочкой?
        – Только для других! – слукавила Алекса, прильнув к нему, и Илья укрыл её своей курткой. – А для тебя я буду плохой!
        – Плохая девчонка... Я тебя накажу! – шёпотом сказал мужчина, и, наклонившись, нежно чмокнул её в прохладную щеку.
        – Накажи. Но сначала подарок! – засмеялась девушка и ловко отобрала у него коробочку.
        Свет уличных фонарей ярко озарял двор, и Сашка ахнула, увидев колечко с сердечком-сапфиром. Холодный золотой обруч скользнул на безымянный палец, и она подняла руку, демонстрируя Илье его презент.
        – Какая прелесть, спасибо. Как ты угадал с размером?
        – Интуиция. – насмешливо откликнулся Терлецкий, и, притянув её руку к лицу, поцеловал палец, на котором красовалось кольцо. – С наступающим, принцесса! Давай-ка в машину, окоченела как льдышка.
        – Согрей меня. – заупрямилась она, не желая идти к иномарке.
        Обняла Илью за шею, прижалась так тесно, что ему стало трудно дышать, и призывно прошлась взглядом по его губам.
        – Мы опоздаем... – выдохнул он за секунду до поцелуя, но Сашка запечатала ему рот, вновь спеша развеять иллюзии о Богдане и изгнать всякие воспоминания о его ласках.
        И тут её постигло разочарование, смешанное со злостью. Целоваться с Ильёй было приятно, но никакого возбуждения не накатило, и девушка вновь мысленно возненавидела Соколовского. Почему только он способен довести её до безумия?!
        – Поехали, не то будем встречать праздник под грибом в песочнице. – хмыкнул Илья, подтолкнув Алексу к автомобилю. – А у меня ничего нет, кроме парочки конфет.
        – Чем не повод выпить чаю? С «Юбилейным»! – театрально вздохнула Саша, и рассмеялась. – Правда, и чаю-то у нас нет. Делать нечего, едем в ресторан!

* * *
        – Слушай, Соколовский, где его черти носят, а? Половина одиннадцатого, через сорок минут мне нужно ехать домой! – нервничала Катя, расхаживая возле стола и непрестанно оглядываясь на дверь.
        В ресторане было шумно, но от громких выкриков и хохота, у Екатерины разболелась голова. Илья опаздывал, на телефонные звонки не отвечал, а ведь они договорились выпить по паре бокалов шампанского! Когда теперь снова соберутся вместе, летом? Богдан обвёл глазами зал, сверкающий мишурой, и закурил, не обращая внимания на сердитую подругу. Давыдова уселась рядом с ним, с неудовольствием взглянула на пустующие два стула и кивнула на ведёрко с немецкой шипучкой.
        – Начисляй, ну его к чёрту! Мне ещё на Рублёвку пилить, а движение сейчас сумасшедшее.
        – С любовником собралась праздновать? А как же мы? Бросаешь друзей ради своего золотого мешка? – насмешливо улыбнулся Даня, дотянувшись до бутылки.
        – Рот закрой! Давид мне предложение сделал. Твои идиотские шуточки потеряли в цене, ты проиграл. – язвительная улыбка мелькнула на губах девушки и она нарочно медленно, протянула к другу руку, хвастаясь кольцом.
        – Впечатляет. С твоими аппетитами несчастный Джамалов скоро обанкротится. Совесть у тебя есть, Кэт? – усмехнулся Богдан, разливая по фужерам искристый вишнёвый напиток с терпким запахом шампанского.
        – Твою мать! Не поняла юмора... – не съязвив в ответ на его шутку, повернулась Катя вполоборота, и он поднял голову, проследив за её взглядом, и тоже изумлённо вздёрнув брови.
        – Новый год ещё не наступил, а народ уже с ума сходит. Провожают старый не хило так. – съязвила журналистка.
        За большим столом, сдвинутым из трёх, назревала нешуточная потасовка. Неожиданно появившийся мужчина в костюме Деда Мороза ринулся к весёлой компании, на ходу вытаскивая из мешка огромный тесак. Испуганные вопли женщин перекрыли музыку, и звон разбитых бокалов перемешался с рёвом псевдо-Деда:
        – Ах, ты, дрянь, потаскуха! Так-то ты поехала поздравить маму?!
        – Женечка, не надо, милый! Это мои коллеги, у нас корпоратив! Я не могла не прийти! – заорала, покраснев от натуги, крашеная рыжая деваха в тугом платье-мини, и Катя подумала, не лопнет ли эта тряпка на округлой груди.
        – Мать твою, я сейчас! Походу, кое-кому нужна взбучка. – процедил сквозь зубы Соколовский, резко встав из-за стола.
        В этот момент в зале появились Илья и Сашка, и мужчина, оценив ситуацию, оттеснил девушку, сбросив ей на руки куртку. Не заметив друзей, он ринулся к подвыпившей компании одновременно с Богданом.
        Мужик в красном халате и с ватной бородой наскакивал на шарахающихся гостей, размахивая ножом, и, брызжа слюной, орал:
        – Кто из вас с моей женой, сволочи?! А ну, выходи на ринг, трус, я из тебя отбивную сделаю!
        Женщины, прижавшись к стене, дрожали от ужаса, супруга налётчика, что-вопя, хваталась за сердце, и Екатерина удивилась, что охранник до сей поры не возник на пороге. Наверное, тоже принял на грудь горючего и забил на свои обязанности.
        – Эй, братан, слышь, харэ тут комедию ломать! Пойдём, выпьем! – развернув за плечо обманутого мужа, вмешался Даня, и острие чиркнуло в нескольких сантиметрах у его щеки.
        Обезумевший Дед не собирался внимать уговорам и Богдан, размахнувшись, саданул его в лицо. Но тот оказался крепким и, крякнув, вдруг отпрыгнул назад, захватив противника в кольцо рук, и приставил в горлу нож.
        И тут в затылок уперлось холодное дуло, а над ухом кто-то тихо произнёс:
        – Не дури, мужик! Медленно отдай мне резачок и отпусти его.
        Скосив осоловелым глазом влево, Евгений безнадёжно выдохнул перегаром, но счёл за лучшее подчиниться. Куда ж попрёшь против пули-то, ведь она, как известно, дура, а умирать в Новый Год, да ещё на глазах у неверной Маринки, ему не хотелось.
        Отпихнув заложника, он подал нож незнакомцу, и поднял руки, жалобно взвыв:
        – Не убивай, а?!
        – На хрен ты мне сдался. – усмехнулся Илья, и, опустив пистолет, обошёл мужика. – Проспись, Отелло, зачем людям настроение портить? Ай-яй-яй, нехорошо как-то!
        И, не дав поникшему Морозычу хоть что-то вякнуть, но уловив агрессивное движение в сторону его жены, Терлецкий ударил рогоносца в солнечное сплетение.
        Предоставив рыдающей Маринке заняться приведением мужа в чувство, мужчина огляделся. Екатерина, прижимая к себе испуганную Сашу, поглаживала её по голове, а Богдан, отобрав у друга вороной ?стечкин?, ухмыльнулся, и щёлкнул курком, выстрелив рыжим пламенем зажигалки.
        – Чёрт, я уж подумал, ты приволок настоящую пушку! Ну и глазищи были у этого Сталлоне, ни дать ни взять – Голлум в момент, когда Кольцо власти бухнулось в жерло огненной горы.
        – Ты пересмотрел Властелина, что ль? – сдавленно хохотнул Илья, хлопнув друга по плечу.
        – Да по ящику вчера весь день крутили. – снисходительно улыбнулся Богдан, и мужчины обнялись.
        Ничего не понимающая Санька выразительно взглянула на Катю, и та, пригладив её кудри, улыбнулась.
        – Я, честно, ошеломлена, милая. Так значит, вчера я не ошиблась, ты болтала с Терлецким? Вы встречаетесь?
        Сашка машинально кивнула, не сводя взора с мужчин. Внутри у неё разливался холод, она и в страшном сне не могла бы увидеть, что Илья и Даня лучшие друзья! Ей захотелось немедленно исчезнуть, пока ещё была возможность, и девушка умоляюще шепнула Кате:
        – Мне надо на воздух!
        Но та, ни о чём не догадываясь, решила, что Саня просто потрясена произошедшим, и, обняв её одной рукой, сердито рявкнула:
        – Мальчики, долго нам вас ждать?! Финита ля комедия, вашу мать, давайте уже выпьем!
        Увидев рядом с Катей Александру, которая держала в руках куртку Ильи, Богдан едва не поперхнулся дымом, а пальцы его так сдавили сигарету, что она лопнула. На лице девчонки читалось такое же удивление, какое обуяло и его самого, и в эти секунды Даня даже не воспринимал, что творится вокруг.
        Взгляд его прошёлся по тоненькой фигурке в платье, скользнул по побледневшему хорошенькому лицу Куликовой. Она отвернулась, беспомощно взирая на Илью.
        – Всё хорошо, маленькая. Иди ко мне. – на миг, ласково прижавшись губами к её виску, он стиснул руку любимой и посмотрел на друзей. – Катюш, вы уже познакомились? Саша, а это Богдан, мой самый лучший дружище, который бывает невыносимым, но это не диагноз, уверяю, чаще всего он милый и общительный.
        Она натянуто улыбнулась, не находя слов, и мысленно обрушила на Соколовского всяческие кары, ибо его наглая усмешка и раздевающий взгляд выводили её из терпения.
        – Привет-привет, я так надеялся, что Илюха не преувеличивал, говоря о твоей красоте, и мои ожидания оправдались. – как ни в чём не бывало, шагнул к ней, подав ладонь, Даня. – Будем знакомы?
        Екатерина нахмурилась, не понимая, что это за цирк. Ведь Дан как-то упоминал, что знает Сашу, и она якобы учится в школе, где он работает. Так к чему эта лажа теперь, и почему у девочки потерянный вид?
        – Так, ребятки, быстренько по бокалу шипучки и я отчаливаю. – оживлённо воскликнула журналистка, усадив Сашку рядом с собой и с улыбкой повернулась к Терлецкому. – Кстати, Илюша, я тебе ещё не сказала главного! Давид сделал мне предложение, и что ты думаешь? Саша - его родная дочь! Вот так-то, сюрпризец, не правда ли?
        – Просто волшебство. Чудеса в старой доброй сказке. – насмешливым тоном произнёс Богдан, протянув Алексе фужер. – А тебе, красавица, не скучно с нами? Что-то ты молчишь всё время.
        – Не смущай её, не то я тебя заставлю петь новогодние песни! – обняв Саню за талию, весело осадил друга Илья.
        – Ну, за уходящий? Чтобы в новом у нас сбылись все мечты? – вмешалась Катя, ободряюще подмигнув Сашке.
        Сашка поджала губы, думая о том, что лучше бы пошла с друзьями, а не сидела тут, страдая от неизвестности и снова борясь с желанием прикончить Богдана... Прикончить или... Зацеловать его до полусмерти?!
        Глава 7
        Наверное, это был самый ужасный Новый год для Сани, и она пожалела, что не прислушалась к голосу разума и не отправилась праздновать с Анюткой и Пашкой! Все полчаса до половины двенадцатого, Соколовский не оставлял попыток вывести её из себя, отпускал двусмысленные шуточки, а когда Катя собралась уезжать, выяснилось, что на машине Богдана спустило колесо, и отвезти её вызвался Илья.
        Сашка хотела ехать с ними, но Терлецкий уговорил её ждать его в ресторане, заверил, что вернётся до полуночи, и они хорошо повеселятся.А потом Богдан подсел к ней и, перекинув руку на спинку стула, холодно сказал:
        – А теперь послушай меня, малыш! Мне плевать, как ты охмурила моего лучшего друга, и как далеко у вас зашло. Но я не позволю, чтобы он из-за тебя страдал, поняла меня? Через два дня он уедет на службу, а ты, красавица, забудешь о нём. Уж я-то знаю, на что ты способна. Ты как дикая и ненасытная кошка, готова отдаться тому, кто проявит настойчивость. Забудь об Илье. Всё уяснила?
        – Ты не имеешь никакого права решать за него! – задохнулась от негодования она, сверкнув гневным взглядом.
        – Имею, твою мать! – говоря это, он нагло поглаживал пальцами ее спину, и Сашка была готова убить его. - Я очень хорошо помню, как ты таяла в моих объятиях. Тебя может соблазнить любой, и ты прыгнешь к нему в постель. Что, скажи, я не прав?
        – Ты… Ты просто подлец, Богдан! – зло прошипела она, отодвинувшись от него. – Как ты смеешь так обо мне говорить?! И вообще… Илья твой друг, а ты распускаешь руки на его девушку!
        – А хочешь, расскажем ему, что ты совсем не против, чтобы я тебя потискал? – шепнул мужчина, и его пальцы ласково прошлись по её шее.
        Она резко встала, намереваясь уйти, но Богдан догнал на выходе, и, прижав к двери, упёр ладонь поверх её головы. Санька яростно рванулась, однако он сжал её руку, и, склонившись, обнажил плечо, с чувственной нежностью прильнув губами к теплой коже.
        Задрожав от нахлынувшего возбуждения, она влепила ему звонкую пощечину, кипя от злости и унижения, и вдруг оказалась на свободе. Впихнув девушку обратно в ресторан, мужчина тихо шепнул ей на ушко:
        – Скоро вернётся Илюха, сиди и улыбайся. Надеюсь, ты хорошо поняла, что я хочу до тебя донести?!
        – Иди к чёрту! Я ненавижу тебя! Ненавижу, понял?! – простонала Саша, проклиная себя за то, что он имел над ней такую власть.
        – Я это уже слышал. Только врать ты так и не научилась... – с насмешкой возразил Богдан, и больше за весь остаток ночи не обращал на неё внимания…

* * *
        В общем, вспоминать этот ужасный вечер Сашке не хотелось, и настроение наутро было нулевое. Бабушка ещё спала, и будить её она не решилась. Прибралась в своей комнате и на кухне, но, чем бы, не занималась, мысли были заняты вчерашним инцидентом. Да с какой стати она должна бояться, что Богдан ей что-то сделает?! Что он способен сделать?
        Конечно, Саше хотелось поделиться с подругой своими проблемами, но вредная Анька отключила телефон с самого утра. Обедать она не стала, при одной лишь мысли о еде у неё сводило желудок, и девушка, схватив мобильный, позвонила Илье, и он предложил погулять..

* * *
        Держа его за руку, Сашка поднималась вместе с ним на четвёртый этаж. В отличии от её подъезда, где на стенах пестрели признания в любви Ритке-Соне-Инге, здесь было опрятно, а внизу несла вахту пожилая консьержка.
        Терлецкий что-то шепнул ей, и та кивнула, покосившись на девчонку. Сандра подумала, что Илья просил запомнить её, чтобы Ольга Ивановна без лишних вопросов впускала его подругу в дом.
        – Проходи, но у меня немного не прибрано. Я не ждал гостей. – виновато сказал Илья, запирая дверь.
        – А кто здесь живёт, когда тебя нет в Москве? – поинтересовалась Саня, пройдясь по комнатам и зорко осматриваясь, нет ли где женских вещей.
        Но ничего такого не обнаружила, и с облегчением уселась на диван, проведя ладонью по мягкому велюру.
        – Соседка присматривает за хатой. – крикнул мужчина из кухни. – Хочешь чего-нибудь? Сок или мороженое? Может, проголодалась?
        – Да нет, спасибо! Я устаааала! – блаженно вытянув ноги, зевнула она.
        Илья присел рядом, и улыбнулся, подав Сашке большую алую розу. Девушка осторожно взяла шипастый стебель и, пощекотав бутоном, лицо мужчины, положила цветок на спинку.
        – Держи, это тоже тебе. – в руку её опустился брелок с ключом, и Саша удивлённо подняла глаза. – Ты можешь приходить сюда в любое время.
        – Илья... Зачем ты? Что мне тут делать одной? – прошептала она, чувствуя, как защипало под веками.
        А ведь завтра он сядет в вертолёт и между ними снова будут тысячи километров!
        – Иди ко мне, маленькая моя. – Илья обнял её, и Сашка прильнула к нему, уткнувшись в шею и крепко обхватив руками. – Мне служить ещё пять месяцев, Сашуль. Это ведь недолго, правда? Если я тебе нужен, ты меня дождёшься?
        – Пять месяцев? Это же… Целая жизнь! – жалобно пролепетала она, не поднимая головы.
        – Саш... – позвал мужчина, и по его интонациям она догадалась, что он улыбается. – Сашка, посмотри на меня.
        С неохотой отстранившись, девушка взглянула в его лицо, неосознанно стараясь запомнить каждую черточку, забавные ямочки на щеках, давний шрам у виска и ясные голубые глаза. Только сейчас, при ярком дневном свете, находясь так близко, Саша заметила, что на их радужной небесного цвета оболочке есть россыпь крохотных рыжих точек.
        А у Богдана глаза нежного небесного оттенка, и на носу забавные веснушки, – вдруг некстати вспомнилось ей. Она до боли прикусила губу, чтобы сдержать слёзы. Признаваться в этом себе было тоже трудно, но она очень скучала по Соколовскому и страстно хотела его увидеть. Почему он так жестоко с ней обошелся?
        – Я люблю тебя, моя девочка. Я буду любить тебя всегда, за тысячи километров, буду любить, даже находясь при смерти. – взяв Саню за покрасневшие щеки, Илья прислонился лбом к её лбу. – Я буду любить тебя, несмотря ни на что, Сашка!
        Она открыла, было, рот, собираясь ответить тем же признанием, но не смогла этого произнести. Зачем лгать, если она не испытывала к Илье тех же чувств?
        – Не хочу, чтобы ты уезжал! Не отпущу! – прошептала девушка, сжав его руку.
        – Ты и не заметишь, как пролетят эти месяцы, глупая моя. – улыбнулся Илья, и их пальцы сплелись.
        – Ты правду сказал? Скажи ещё! – потребовала вдруг Санька, испепеляя его взором.
        – Что сказать? – улыбнулся Терлецкий, и она толкнула его так, чтобы он упал на диван.
        – Что ты любишь меня...
        – Я тебя люблю. – шепнул Илья, и Сашка, наклонившись и с нетерпением отбросив мешавшие ей волосы на спину, нежно захватила его рот губами.
        Он слабо воспротивился, хотя жгучая волна желания накатила с такой силой, что ему стало не хватать воздуха. Рывком, сдёрнув с себя кофточку, Сашка оседлала его и выпрямилась, заведя руки назад и возясь с застёжкой бюстгальтера.
        Илья стиснул зубы, не в силах отвернуться, не смотреть на её грудь в бордовом ажуре, и голос разума окончательно умолк.
        Диван был тесен для двоих и Илья, подхватив любимую на руки, двинулся к спальне. Лифчик плавно спикировал на пол, и дрожащее девичье тело в объятиях свело Илью с ума. Саша не разжимала кольцо рук у него на шее, при этом осыпая поцелуями, и ему пришлось наугад шагнуть к кровати.
        – Нет, не надо! – запротестовала девушка, когда он взялся за шторы, чтобы задвинуть окно, и приподнялась на локтях. – Я хочу видеть тебя. Видеть твои глаза...
        Сорвав футболку, Илья лёг рядом с ней, и она, ещё чуть стесняясь, принялась исследовать его грудь и плечи с бугорками бицепсов, а потом её пальцы несмело замерли на ремне.
        – Знаешь, у меня это было только один раз, и я... Это было ужасно. – призналась Саша, покраснев от стыда, но пытаясь справиться с его джинсами и стянуть их. – Тебе может не понравиться, я ничего не умею и...
        Она умолкла, с ужасом осознавая, что не сможет двигаться дальше и переспать с ним. В панике окинув взглядом полуобнаженное тело Терлецкого, она вскочила с кровати и, прикрыв руками грудь, отвернулась.
        – Сашуль? – тихо позвал Илья, приподнявшись на локте, но девушка не оглянулась, сильнее закусив губу. – Саш, что случилось?
        – Прости… – чуть слышно пролепетала она, и быстро подхватила бюстгальтер. – Прости меня, я не могу. Я пойду…
        В чем тут дело, Илья так и не понял, но это его встревожило. Может, они поторопились, и Сашка испугалась, что он больше не вернётся к ней, забудет там, в Дагестане? Или здесь было что-то другое?
        Натянув штаны, он вышел из комнаты, приблизился к гостье, и, обняв её со спины, поцеловал в шею. Алекса молчала, и Илья заглянул ей в лицо.
        – Ну, что с тобой, маленькая? Только не лги мне. Сашуль, что-то произошло в ресторане в новогоднюю ночь? Ты была как на иголках и сегодня сама не своя. – вдруг спросил он, и она повернулась к нему.
        – Да так... Твой друг мне совсем не нравится. Он наглый и самоуверенный, я таких терпеть не могу! – сердито отрезала она.
        – Он чем-то тебя обидел? Только правду говори! – потребовал мужчина, нахмурившись.
        Она открыла было рот, чтобы выложить ему всё с самого начала, но не сделала этого. Богдан и Илья, лучшие друзья детства, и она не простит себе, если они поссорятся из-за неё. Да что там поссорятся, оба горячие нравом! Она и так боится, как бы Соколовский чего-нибудь не сболтнул Илье!
        – Ничего он мне не сделал. Но он мне не нравится! – повторила она упрямо.
        – Что между вами произошло? Я же чувствую… Богдан способен обидеть, но он совсем не злой, Саш. Если он что – то тебе сказал… Прости его. Знаешь… Ты вселяла в меня надежду там, в горах, и я жив только потому, что ты вернула мне веру в любовь. Я видел смерть и горе матерей тех солдат, которых хоронили в заколоченных гробах, видел, как мои друзья погибали под обстрелом, я и сам почти полгода провёл в лазарете, и врачи говорили, что с такими ранениями не выживают. И я до сих пор спрашивал себя, почему Бог сохранил мне жизнь. Теперь я знаю ответ, маленькая. Потому что меня ждала встреча с тобой.
        – Чем я тебя так привлекаю? – мучаясь угрызениями совести, спросила Саня.
        – Ты живая, веселая, в тебе жизнь бьёт через край. Я обожаю, когда ты смеёшься, ты искренне чувствуешь и проживаешь каждый миг так, будто он последний. Вспомни свои гневные письма ко мне, когда я пропал из сети, и ты решила, что я просто испугался твоего возраста. – с улыбкой сказал он, пропуская между пальцев её спутанные волосы.
        – Илья, я не хотела весь тот бред писать, честно! Но ты исчез, и я рассердилась! – раскаялась она, и он искренне рассмеялся.
        – В тебе говорила обида на меня.
        – Я пойду. Бабушка будет волноваться. – мягко высвободилась девушка из его объятий, и Илья, вздохнув, молча кивнул, глядя, как она уходит из квартиры.
        А через пару дней его вновь ждала дорога в солнечный Дагестан.

* * *
        Анька трещала как заведённая, сгребала кучу шмоток, заставляла её мерить их, и Саша мечтала поскорее выйти из магазина, чтобы глотнуть воздуха. Она жутко устала, проголодалась, а ещё ей предстояло помочь Ане с праздничным ужином.
        Да, день рождения подруги, конечно, праздник долгожданный, но сегодня Сашка ненавидела его. Пронина собиралась закатить грандиозную вечеринку, и у именинницы голова шла кругом.???
        - ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        – Куда?! А кто будет это мерить?
        Саша развернулась к имениннице, которая выглянула из примерочной, с охапкой нарядов, и красноречиво воздела глаза к потолку.
        – Ань, мы что, весь бутик сейчас на себе утащим?! Нам и этого не донести до машины, на фиг столько тряпья?
        Жалея, что позвала рыжую с собой, когда Давид выдал ей кредитную карту, Саша плюхнулась в кресло и закрыла лицо ладонями. Пожалуй, единственное, что её в этот день радовало, так это положительный тест ДНК, и теперь никто не усомнится, что Джамалов её биологический папа. Впрочем, она с самого начала в это верила, слишком уж их внешнее сходство бросалось в глаза, да и характером девушка пошла в него – такая же принципиальная и упрямая.
        – Ладно, не хочешь, отдай мне, уж я найду этим шмоткам применение! – заявила Пронина, сердито засопев и с сожалением глядя на платья, блузки и туфли
        – Да без проблем! – начала запихивать всё без разбору в пакеты Сашка. – Вот тебе покупки, жди меня на кассе, я сейчас подойду.
        – Сбрендила? Я же это не примеряла!
        – Дома примеришь. – отрезала Саня, и направилась в отдел с ювелирными изделиями...

* * *
        К вечеру Саша едва держалась на ногах и Катя, сжалившись над ней, отправила её в ванную. Скоро предстояло ехать к Аньке, а она ещё не готова.
        – Сань, иди сюда! – раздался откуда-то голос Кати, и девушка, замотавшись в махровое полотенце, высунула из ванной голову.
        – Катюш, я ещё не оделась, ты можешь дать мне десять минут?
        – Обязательно, золотце, но у меня важный звонок, это по поводу новой программы, а прислугу я отпустила. Будь умницей, глянь, кто пришёл!
        Сашка выбежала в холл, на ходу стряхивая с волос капли воды и распахнула дверь. И в ту же секунду попыталась закрыть её, но нога гостя упёрлась между дверью и колодой. Возмущению Саньки не было предела, когда Богдан присвистнул, окатив её тем будоражащим раздевающим взглядом.
        – Выглядишь очаровательно, малыш. Откуда ты знала, что я приеду?
        – Не обольщайся! Тебя я хочу видеть меньше всего! – огрызнулась она, украдкой его разглядывая.
        – Какая ты злая кошечка. – насмешливо улыбнулся он, и наклонился, намереваясь поцеловать девушку в щеку.
        Она же слегка отвернулась, и губы Соколовского скользнули в уголок её рта. Сандра тихо вздохнула, безумно желая большего, но не шелохнулась.
        – Ух ты, да ты соскучилась по мне? – не встретив сопротивления, удивился мужчина, и, пинком захлопнув дверь, привлёк Сашку к себе.
        Она задохнулась от такой наглости, и яростно начала отбиваться, колотя его по плечам.
        – Прекрати, Даня! Убери руки, или я сейчас закричу, и охранник тебе устроит взбучку! – пригрозила она, а он усмехнулся, по-прежнему её обнимая.
        – Давай, кричи, моя сладкая. Хочешь, чтобы все стали свидетелями нашей бурной встречи? – И, прижав сопротивляющуюся девушку к груди, шепнул ей на ухо: – Да уймись ты, если я тебя отпущу, твои прелести увидит этот твой охранник, ты же этого не хочешь, нет?
        И тут она с ужасом поняла, что полотенце распуталось, а Богдан вовсе не лапал, а притиснув её к себе, удерживал злополучную тряпицу на ней, чтобы прикрыть её наготу. К тому же, в двадцатиградусный мороз стоять в «неглиже» на улице ей совсем не хотелось.
        – Вообще, я приехал к Кэт, мне нужно ей кое-что передать, но жуть как мечтал увидеться с тобой, моя сладкая. – нахально улыбнулся Даня, глядя сверху ей в глаза.
        – Можешь убираться, я не обижусь! Мы ещё долго будем изображать радостные объятия? – прошипела она, уперев ладони в его грудь.
        – Мне отойти? – хмыкнул он весело, и красноречиво посмотрел вниз.
        – Просто обмотай полотенце вокруг меня! Ты ведь нарочно этого не делаешь?! – прищурилась Саша, устав препираться с ним. – Тебе в кайф надо мной измываться!
        – Я бы с радостью это подтвердил, но не хочу быть в твоём представлении законченным мерзавцем. – вздохнул Богдан, и ловко сделал то, о чём она просила. – Не уходи, ок? Я сейчас приду, только сбегаю до машины.
        Спрятавшись за открытую дверь, Сашка позвала Екатерину, но ответа не дождалась, и, вытянув шею, глянула за ворота. Соколовский взбежал на крыльцо, и, оттеснив её, шагнул в холл, щурясь от слепящего света люстры. И в её руках оказался роскошный букет тюльпанов, а она невольно заулыбалась, не зная, как отнестись к этой ситуации.
        Богдан, хоть и держался по обыкновению, нагло, но всё же был сегодня таким милым, и Сандра смягчилась.
        – Спасибо, очень красивые. Ты проходи, я Катюхе сейчас скажу, что...
        – Я солгал. – вдруг признался он, пятясь к выходу и лучезарно улыбнувшись ей. – Я приехал, чтобы тебя увидеть, не зови Кэт, не надо. Уже ухожу, не буду тебе досаждать.
        – Так я и думала, что тебе ни в чём нельзя верить! – испытывая желание запустить в него цветами, воскликнула она и вдруг, сама от себя не ожидая, ляпнула: – Богдан! Останься! Будет здорово большой компанией отметить Анькино совершеннолетие, я тебя приглашаю поехать со мной к Прониным!
        На его красивом лице мелькнуло изумление, однако, теперь уже к Сашиному удивлению, мужчина мотнул головой.
        – Это плохая идея, малыш. Я себя ужасно веду, когда надираюсь, не хочу совсем терять достоинство перед тобой, да и праздновать вместе со своими учениками как-то аморально, согласись!
        – Соколовский, стоять! Шаг вправо, шаг влево-расстрел! – послышался окрик журналистки, и Богдан обернулся к лестнице, а Саня, воспользовавшись заминкой, улизнула из холла.
        – Что ты с собой наделала, мать твою? – скривил губы гость, рассматривая на лице Екатерины питательную маску ядовитого болотного оттенка. – Это новый писк макияжа? Отпугивать толпы исходящих слюной ухажёров?
        – Между прочим, дорогущая косметическая процедура! – отмахнулась девушка, шлёпнув его по руке. – А ты что здесь забыл?
        – Заблудился, видимо, но я уже ухожу. Сними эту жуть, меня и так кошмары мучают, когда я вижу, как ты деньгами соришь на эту мерзость. Чёрт, забыл сказать, Илюха прилетел на пару дней, так что тебе есть, кому на меня жаловаться. Брякни ему…

* * *
        Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Илья натягивал куртку. Саша ещё не знала, что он в Москве, и для неё его появление на дне рождении подруги будет сюрпризом. Екатерина уверяла, что ему не о чем волноваться, а Давид не против, наконец, познакомиться, с другом своей дочери. Подхватив букет алых роз и пакет с подарками, Терлецкий провернул ключ. Кто бы там ни явился, у него нет времени на гостей.
        На пороге стояла невысокая хрупкая девушка, и он мгновенно узнал её. На лице Ольги виднелись следы бессонницы, большие синие глаза были с припухшими веками, но, даже такая изможденная, она не утратила яркой красоты. Единственное, что в ней изменилось, это причёска – шесть лет назад она носила длинные волосы, сейчас же они были короткими и рыжеватыми, что очень подходило ей.
        – Привет. Я не вовремя, да? – взглянув на цветы, виновато сказала она, и Илья нахмурился.
        Они не виделись с того дня, когда случайно столкнулись в больнице, где он навещал Богдана, а Оля была на приёме у врача. Тогда эта встреча веяла холодом, он узнал, что она вышла замуж и беременна, и разговора не получилось.
        И вдруг Ольга стоит перед ним, как будто не было всех этих лет...
        – Я тороплюсь, Оль. Что тебе нужно?
        – Мне больше не к кому обратиться, Илья. – сглотнув ком, тихо произнесла девушка, и прошлась по прихожей, разглядывая знакомые обои. – Настенька больна, ей срочно нужна операция на сердце, а у меня нет всей суммы. Я собрала, сколько смогла, влезла в долги, продала родительскую квартиру, но...
        – Тебе нужны деньги? Сколько?
        – Очень много. – гостья повернулась к мужчине и шагнула ближе, глядя так, что у Ильи болезненно сжалось внутри. – Я не сказала тебе тогда правду, ты был в этом проклятом Дагестане, и все внушали мне, что с войны не возвращаются.
        – Так-то ты верила в меня? – холодно оборвал он, но тонкие пальцы легли на его руку.
        – Я была молодой глупой девчонкой. Илья, я ни о чём не прошу, прошлого не вернёшь. Но ты должен знать. Настюша твоя дочь!
        – Моя дочь? – недоверчиво переспросил он, и девушка кивнула. – Почему ты говоришь это только сейчас, спустя столько лет?!
        – Мне нет прощения, я знаю. – заламывая руки, всхлипнула Ольга. – Ты был на этой чёртовой войне, у меня погибли родители, и я осталась совсем одна, восемнадцатилетняя девчонка. Я была раздавлена, не представляла, как жить дальше, и хотела сделать аборт. А потом совершенно неожиданно выяснилось, что Димка Мальцев давно в меня влюблён и готов мне помочь. Он так и не узнал, что наша старшая дочь ему не родная.
        Справившись с потрясением, Илья бросил розы на пол и, взяв Олю за руку, отвёл на кухню. Усадил за стол и подал стакан воды.
        – Успокойся. Расскажи, что с Настей, чем она больна?
        Девушка расстегнула куртку и размотала шарф, который удавкой мешал ей дышать. Утерев слёзы, она взглянула на мужчину.
        – У неё проблемы с сердечно-сосудистыми, ритм сердца сбивается, и Настюшка иногда задыхается. Врач настаивает на шунтировании, медлить нельзя, у нас в запасе было всего несколько недель. Когда я случайно встретила Богдана, он сказал, что ты вернулся в город на пару дней, и я решила с тобой поговорить. Илья, я не навязываюсь, понимаю, что ты ничего мне не должен, но...
        – Назови сумму. – прервал он, выпрямившись.
        Услышав цифры, Терлецкий задумчиво отвернулся к окну. Таких бешеных денег сейчас у него нет, контракт истекает летом, но ждать нет времени. С ума сойти, у него есть дочь, а он даже ни разу не видел её! Разобраться в чувствах по этому поводу Илья пока не мог, слишком неожиданно бухнулась на него эта новость.
        – Где твой муж? Ты сказала, он так и не узнал, что Настя не его ребёнок... С ним что-то произошло?
        – Он погиб. Прошлой весной, его убили. – тихо ответила Ольга, и подошла к нему, с надеждой заглянув в лицо. – Илюша, мне не к кому идти, у нас с Настюшкой есть только ты.
        – Я что-нибудь придумаю. – слабо улыбнулся он, хотя уже знал, что нужно делать.
        – Спасибо тебе. – шепнула Оля искренне, порывисто обняв его.

* * *
        Сбросив вызов, Катя наигранно весело улыбнулась Сане, когда та заглянула в кухню. Услышав от Ильи, что он не приедет, Давыдова закидала его вопросами, но из его торопливых ответов поняла лишь, что у него какие-то проблемы. Однако, говорить Сашке о том, что он в Москве, она не стала, справедливо рассудив, что та упрямо не захочет ничего слышать и помчится к нему.
        – Катя! – укоризненно прошипела именинница, отобрав у той телефон. – Ты обещала не отвечать на звонки хотя бы сегодня!
        – Всё, малая, не злись, я уже в твоём распоряжении! Идём-ка, выпьем ещё вина и потанцуем. Твой отец умотал на боковую, так что, можем расслабиться! – мило сморщила нос журналистка и, взяв Сашу за руку, потащила к гостям.
        Именинница Анька выглядела сердитой, и Сашка сразу с подозрением уставилась на Павла. Парень с невинным видом поглощал салат из креветок, но эти двое явно что-то не поделили. Екатерина сжала её ладонь, молчаливо призывая не вмешиваться.
        – А у меня предложение! Поедемте в клуб? Я знаю одно мега-славное местечко. – оживился Пашка, вскочив из-за стола.
        – И правда, Давид Тимурович устал, пусть отдыхает, а то от этой музыки и у мёртвого голова треснет. – подхватила подругу под руку Анютка.
        – Саш, только недолго, лады? Не то твой папаша мне такую выволочку организует, что я поседею! – засмеялась Катя, и, обняв девушек за плечи, строго добавила: – и не пейте больше, для первого раза с вас достаточно.
        – Она уже примерила роль моей мачехи. – прыснула со смеху Саня, когда троица выходила из особняка.
        Садыков оглянулся, с видом знатока оглядев Екатерину.
        – Не тянет она на мамашу, сексапильная чересчур. Чему такие красотки могут научить? – и, заработав тумак сначала от Аньки, а затем и от Сашки, обиженно засопел.
        – Козлина ты, Пашка. – кратко, но веско изрекла рыжая, и Саша встала между ними.
        – Не ссорьтесь, ребята, не принуждайте меня к двойному убийству! Сегодня я хочу смеяться, а не слушать ваши идиотские крики.
        Паша пожал плечами, набирая номер такси, и счёл за лучшее не спорить.
        В ?Мёртвом планетарии? в этот вечер было шумно и многолюдно. Здесь имелся строгий фэйс-контроль, но у Паши, как он выразился, был свой лаз – совладельцем кабака был его дядя, поэтому проблем у ребят не возникло, ибо охрана знала парня в лицо.
        Бодрая техно-музыка, вспышки цветных шаров под сводами арочного потолка, уютный зал со столами, отделенный от танцплощадки прозрачным пластиковым куполом – атмосфера ночного заведения Сашке понравилась. В таком месте можно одновременно оторваться по полной и вести деловые переговоры, ибо отличная звукоизоляция не позволяла грохоту музыки проникать туда, где находились столики и диванчики для отдыха.
        – Я сейчас закажу нам чего-нибудь выпить! – заорал в ухо Аньке Садыков, когда девчонки направились к барной стойке.
        – А я поищу туалет, без меня не пить! – предупредила Санька, и, забрав у друга свою маленькую, в стразах, косметичку, начала протискиваться между танцующими.
        Подсобный коридор нашёлся слева от входа, и девушка юркнула в тесное пространство. Закрывшись в одной из кабинок, она плеснула на руки воды, затем подправила макияж и достала мобильный. К её разочарованию, дагестанский номер Ильи по-прежнему был недоступен, и она с досадой сунула телефон обратно. Что стряслось? Может, он опять где-то в горах?
        Отчаянно хотелось курить, с недавних пор Сашка пристрастилась к этой привычке, хотя знали об этом лишь Катюха и Анька. Если бы это донеслось до отца, предугадать его реакцию она могла безошибочно!
        Но сигарет с собой не было, и Алекса, потуже затянув широкий ремень на узких джинсах, толкнула дверь, чтобы выйти. Какая-то пьяно пошатывающаяся девица прошла в соседнюю кабинку, с размаху задев Сашку рукой, и та отпрянула к стене, не заметив, как с запястья соскользнула косметичка. Кто-то догнал девушку, тронув за плечо, и она развернулась.
        – Держи, растеряша! – наклонившись к ней, крикнул мужчина, и в переливающихся огнях она увидела Богдана.
        Впрочем, он тоже уже её узнал и ловко спрятал вещицу за спину.
        Оттеснив Сашку вглубь какой-то ниши, он загородил собою проход и привычно упёр ладонь в стену возле головы девушки..
        – Днюха в самом разгаре, малыш? С кем ты здесь?
        – С друзьями. Вам какое дело? Я Вас приглашала, но Вы сочли нашу компанию слишком неинтересной! – холодно отчеканила она, вызывающе улыбаясь.
        Спрашивать об Илье он не стал, и так ясно, что его здесь нет. Интересно, а Терлецкий в курсе, где носит его подружку? И чего это они не вместе?
        – А мы снова на вы? Не осточертело тебе лицемерить? Пошли-ка со мной! – сжав её руку, велел Богдан, и поволок Сашку за собой.
        – Эй, ты что творишь?! Отпусти сейчас же! Я уже не маленькая! – завопила она, яростно сопротивляясь.
        На мужчину эти потуги впечатления не произвели, и вскоре они оказались на улице. Рёв музыки больше не глушил и Сашка зло выпалила:
        – Ты не имеешь никакого права так со мной поступать, Богдан! Ты что, меня преследуешь?
        – Уймись, я за тобой вовсе не шпионил. Это самый классный кабак в Москве, сюда ходят все, кто знает цену релаксу. – распахнув дверцу машины, он заставил Сашу сесть, и та сердито насупилась, услышав щелчок блокировки.
        В эти минуты она готова была вцепиться Соколовскому в его нахальную физиономию и с адским наслаждением расцарапать её. Видимо, эти мысли ясно отражались во взгляде, ибо Даня, усевшись за руль, ухмыльнулся.
        – Очень смешно! Это день рождения моей подруги, и я делаю, что хочу, а ты просто самоуверенный скотина! – выпалила она, толкнув его в плечо.
        – Ну, давай, покажи свой истинный нрав, котёнок. – невозмутимо отозвался он, вытряхнув сигарету из пачки. – Располосуй мне фэйс, укуси, не стесняйся, ты же этого хочешь?
        – Иди ты к чертям! – буркнула Сашка, тяжело вздохнув.
        Весь запал уже иссяк, и навалилась апатичная усталость. От выпитого вина её клонило в сон, и она сладко зевнула.
        – Всё, больше не будешь вопить и брызгать ядом? – улыбнулся он, и девушка, не выдержав, сдавленно хохотнула.
        – Отвези меня домой. У меня глаза слипаются. – попросила она, устроившись удобнее.
        В салоне погас свет, ярко вспыхнули фары, -феррари? покатила по дороге, и никто из них не заметил притормозившего у дверей клуба, пару минут назад ?форда?, за рулем которого сидел Илья…

* * *
        С одним из хозяев «Мёртвого планетария» Илья был не просто хорошо знаком, Альберт Абрамович Швейцер был его крёстным. О том, чем на самом деле занимается Алик, он тоже имел представление, но перспектива связаться с бандитами не пугала. Да и был ли сейчас другой выбор?
        Выйдя в холодный, снежный сумрак, Терлецкий выкурил одну, за одной, две сигареты. Ошибиться он не мог, в машине Богдана сидела Сашенька, и это его ввергло в ступор. Когда он ей звонил, чтобы поздравить и извиниться за то, что не смог прийти к ней, Екатерина ответила на звонок и сообщила, что Саша уехала с друзьями в клуб.
        Чёрт, он совсем забыл, что теперь у любимой два телефона – второй был подарком Давида, и тот настоял, чтобы дочь всегда носила его с собой. Судя по всему, прежним она пользовалась только дома.
        Не хотелось в этом признаваться, но ему совсем не понравилось то, что он увидел. Сашка уверяла, что Данька ей не нравится, и вдруг – они вместе в его тачке в столь поздний час! И где её друзья?
        Да что там, его это просто взбесило...

* * *
        Хмуро прощаясь с крёстным, Илья пожал ему руку, но тот вдруг удержал его ладонь.
        – Помнится, ты упоминал, что умеешь хорошо стрелять из винтовки?
        Вопрос насторожил Терлецкого. В армии, когда его призвали в первый раз, он действительно отлично управлялся со снайперским оружием, но не припоминал, чтобы кому-то об этом говорил.
        – Было дело, дядь Алик. А к чему это ты?
        – Илья, ты знаешь, мы с твоим отцом очень крепко дружили. – начал уклончиво мужчина, глядя в глаза собеседнику. – Александр был моим лучшим другом, но потом вся эта история с твоей мамой... В общем, теперь ты уже знаешь правду, чего греха таить, я любил Нину, но она выбрала его. Так бывает, это жизнь, сынок. А жизнь сейчас совсем не та, что раньше, и всё меняется не в лучшую сторону.
        – Говори прямо, не надо этих намёков. Что ещё?
        – Я взял деньги из кассы клуба, Илья, но я не единственный владелец. Возвращать их не нужно, нам нужна от тебя только одна услуга, сынок.
        На лице молодого человека отразилось понимание, но он промолчал, предоставив крёстному закончить мысль.
        – У нас давние тёрки с одним человеком, это долгая история, суть в том, что мой партнёр задолжал его банку очень большую сумму. Как ты понимаешь, нам не желательно иметь дело с коллекторами, и ещё меньше с судебными приставами, а если кредитор обратится в суд, всплывут нелицеприятные факты. Илья. – Альберт тронул крестника за плечо. – Ты ведь поможешь нам решить эту проблему? И тогда мы в расчёте, сынок.
        Видимо, к разговору он готовился заранее, и знал, о чём будет просить Илья, ибо в руке его появился конверт. Терлецкий не торопился смотреть, что в нём, да это и так было ясно. Данные на жертву, фотография, распорядок дня и прочие важные для наёмника сведения. И эту грязную работёнку предлагали ему, нет, даже не так, скорее, навязывали, а выбора у него не оставалось.
        Настеньке нужна срочная операция, и он не мог рискнуть жизнью ребёнка и отказаться от этих чёртовых денег
        – Мать твою... – сквозь зубы выругался он, взяв конверт и сунув в карман. – Завтра последний день моего отпуска, я улетаю на службу. Ты веришь в такое везение, дядя Алик, чтобы мне подфартило прихлопнуть твоего кредитора в отпущенные временем несколько часов?! Думаешь, это просто, нажать на курок в мирном городе и отнять жизнь у ни в чём не...
        – Ты уже убивал, там, в Дагестане. – холодно прервал мужчина. – Разница лишь в том, что там у тебя был приказ командира, а здесь на кону жизнь твоего ребёнка. Решай сейчас.
        И, подняв с земли кейс с деньгами, Альберт пытливо взглянул на крестника.
        Со всей силы саданув кулаком по бамперу своей машины, Илья скривил губы, проклиная всё на свете. Но выбор он уже сделал, вернее, за него его сделала судьба. Жизнь маленькой дочки в обмен на жизнь незнакомого человека.
        Это просто, чёрт возьми.
        – Оружие сейчас тебе принесёт Арсен. Я знал, что ты меня правильно поймёшь. – обнял его на прощание Альберт и направился в клуб...
        Глава 8.
        Убедившись, что Илья еще беспробудно спит, Ольга тихонько прошла на кухню, и, прикрыв дверь, поднесла телефон к уху.
        Было раннее утро, и девушка собиралась уйти – вчера она и так задержалась, ожидая возвращения Терлецкого, а приехал он, едва держась на ногах.
        Ей пришлось остаться, чтобы не вызвать у него подозрений бегством, и он долго мучил её расспросами о Насте, пока, наконец, не уснул.
        – Слушаю. – не взглянув на дисплей, сказала Оля, быстро наливая в кружку холодный кофе.
        Голос в динамике был совсем юным, и она с удивлением нахмурилась.
        – Простите. А Илья...
        – Он спит. – выглянув из кухни, тихо сообщила Ольга. – Думаю, проснётся не раньше десяти. Ночка, видно, была, бурная. Что-нибудь...
        Но в мембране уже щёлкнуло разъединением, и девушка положила телефон на стол. Покидая квартиру бывшего, она испытала лёгкую тоску, однако, прошлое должно таковым и быть.
        Меньше всего Ольга верила в то, что возможно склеить разбитую чашу любви, да и чувства давно угасли. Теперь, когда она выполнила свою часть уговора и больше ничем не обязана Швейцеру, можно спокойно уехать с детьми заграницу, оставив грехи молодости за чертой искупления.

* * *
        Катя без стука вошла в комнату Сашки и, увидев, что та лежит, уткнувшись лицом в подушку, присела рядом. Она чувствовала за собой вину, что сказала о приезде Ильи только сегодня, но, судя по всему, разговор Сани с ним не склеился.
        – Так, краса моя, а ну-ка посмотри на меня! Что случилось, а? Ты дозвонилась?
        Саша что-то пробурчала и закрылась руками. Но сдавать позиции блондинка не собиралась.
        – Что он тебе наговорил? Оправдывался, что не явился на день рождения? Сань, ну не молчи! Я ему сейчас так мозги вправлю!
        – Не надо. – воскликнула девушка, сев по-турецки.
        – Сашка... Ну, ты чего злишься, дурёха моя? – улыбнулась Екатерина, обняв её.
        – У него там какая-то девушка, а он спит после бурной ночи! Это вообще нормально, а?! Мы с ним вроде как встречаемся! Или уже нет? – выпалила Санька и упала навзничь.
        – Девушка? Не выдумывай! Дай сюда телефон, давненько я своим безмозглым дружкам нервишки не ела! – решительно сказала Екатерина, хлопнув ладонью по изголовью кровати.
        – Я не выдумываю! Ответила девушка, сказала, что Илья спит, и у него была ночь бурная. Он не приехал вчера, и ты молчала, что он в городе! – обвиняющим тоном произнесла Саша, стукнув по одеялу ладонями. – И не звони ему, не хочу, чтобы он мне лгал! Вообще не хочу его видеть! И никого не хочу! Уходи!
        – Саша...Ну, не дури, а? – попыталась вразумить её Катя, но девчонка, вскочив, заставила её встать, и вытолкала вон.
        Обида-то прошла, но теперь Сашку глодала злость. Как Илья мог так с ней обойтись?! Говорил, что любит, да каких только красивых слов она от него не слышала! А сам, не успев приехать в Москву, даже не позвонил ей, да ещё и с какой-то девицей там развлекался! И тут в мобильном грянул рок, а она, мстительно прищурившись, холодно буркнула:
        – Да?
        – Сашуль, привет, маленькая. Мы можем...– начал Илья, но она не дала ему договорить.
        – Нет! И не звони мне больше, понял? Никогда не звони, забудь обо мне!
        Швырнув злополучный мобильник на пол, где он с грохотом ударился о ножку стола, девушка снова рухнула лицом в подушку...

* * *
        Она бы лежала так вечно, если бы в дверь коротко, но настойчиво не стукнули. И тот, кто нарушил её уединение, бесцеремонно вошёл в спальню, едва она успела приподняться. Шагнув к ней, Илья сел рядом, и на Сашу пахнуло горьким запахом табачного дыма.
        – Я не разрешала сюда вламываться! – рассердилась она, вскочив на ноги и приглаживая растрепанные волосы.
        – Я и не спрашивал позволения. В чём дело? В чём я виноват? – пытливо посмотрел ей в глаза он.
        – А ты не знаешь, да? – зло бурлило в ней через край, и справиться с этим девушке было трудно.
        Ей мучительно хотелось, чтобы Илья обнял и развеял все сомнения, но, едва мужчина притянул её к себе, она тут же его оттолкнула. Скрестила на груди руки, всем видом выражая негодование.
        – Не трогай меня! Зачем ты пришёл? Я не хочу тебя видеть, сказала же!
        Упрямица отошла к окну и отвернулась, не скрывая враждебность. Слышала, как поднялся Терлецкий, но не обернулась, продолжая невидящим взором сверлить двор. На крыше, видневшейся за воротами машины, сверкало солнце, оно лизало стёкла и скрадывало тени. Сашке вдруг стало одиноко и тоскливо, но она до изнеможения закусила губу, чтобы не разреветься.
        – Я ни чёрта не понимаю, Саша. Скажи-ка мне… Дело в нём, да? В Богдане? – сквозь зубы спросил Илья.
        Она горько усмехнулась. Повернулась к мужчине, прищурилась.
        – При чём здесь Богдан? Не надо его впутывать! Да он намного лучше тебя, хотя бы не скрывает, что я ему нравлюсь, и не клянется в любви всем подряд! Он со мной честен!
        Сашка тотчас пожалела о сказанном, но было поздно. Уловив, как изменился взгляд Ильи, а взгляд его превратились в лёд, она сделала к нему движение. Он отступил.
        – Ок, не вижу смысла в дальнейшем споре, я тебя услышал. На будущее, Саша, прежде чем обвинять других во лжи, научись сама говорить правду. – сухо произнёс Терлецкий, шагнув к двери.
        – Илья, подожди! – спохватилась девушка, но он уже вышел, и Санька остановилась у двери, вцепившись в колоду онемевшими пальцами.
        Внутри разливался холод, сердце болезненными толчками разрывало грудь. Может, она погорячилась? Но тогда он мог хотя бы объяснить, что это за девица отвечала на звонок! Значит, не так уж он невиновен!

* * *
        Дозвониться Ольге удалось лишь в полдень, и Илья резко спросил, как Настенька. Наверное, она поняла, что он зол, и не стала с ним препираться, укоряя в хамстве, а сухо сказала, что дочка спит.
        – Операция назначена на пятницу. Ты навестишь нас сегодня?
        – Я постараюсь. У меня есть одно дельце. – на тон ниже обещал мужчина.
        – Илюша, я хочу, чтобы Настя знала правду. У неё есть только мы и младшая сестра. Пожалуйста, приезжай.
        – Дай мне пару часов. Я обязательно приеду.
        Отключив телефон, Терлецкий быстро взбежал по лестнице, взобрался на чердак и осмотрелся. Этот монолитный пятиэтажный дом был надёжно спрятан новостройкой, и с чердачного окна открывался отличный обзор.
        Банкир уходил обедать ровно в половине первого, и у киллера было в запасе ещё двенадцать минут. Бросив куртку на грязный пол, Илья достал из скрипичного футляра винтовку, установил так, чтобы в прицел попадало крыльцо банка, и улёгся, глядя в окошечко оптики.
        Плевать ему, что скоро он перешагнёт запретную черту, жизнь вообще штука сволочная. Если любимая девушка способна предать, а лучший друг запросто рушит многолетние братские узы, значит, ему больше нечего терять.
        Он не чувствовал холода, пробирающего сквозь ткань спортивного костюма, не слышал шума улицы, эти стремительно бегущие секунды были порталом между прошлым и будущим. Мысли метались, воспоминания жгли душу не хуже раскалённой лавы. Однажды, когда им с Богданом было лет по двенадцать, они дали клятву всегда быть вместе и не сдавать друг друга, что бы кто из них не натворил. Данька приволок спички и, глядя в глаза Илье, медленно прижал горящий серный комочек к коже на его ладони.
        – Это частичка ада, и, если кто из нас двоих когда-нибудь предаст другого, гореть ему в огне вечно!
        Было невыносимо больно, ожог черным пятном замарал кожу, но Илья не жаловался и даже не закричал.
        – И пусть тот, кто предаст, помнит об адском пламени, держа в руках его частичку. – закончил он, так же прижигая ладонь Богдана.
        И вот теперь происходило что-то непонятное. Между ними встала девушка, которую они оба любили, но предатель Данька не горел в адском огне, этот чёртов огонь изнутри сжирал сердце его, Ильи...
        Встрепенувшись, он снова приложился глазом к оптике, и в сознании щёлкнула мимолетная фраза, сказанная Сашкой в тот день, когда они стояли, у её дома.
        «– Это мой папа...»
        Ощутив прилив жара к щекам, он навёл прицел на появившегося из дверей банка статного кавказца. Черты лица, улыбка, манера морщить нос, всё это ясно напомнило Терлецкому Сашу, и он зажмурился. Время утекало, Джамалов спускался к парковке, нельзя было терять ни секунды.
        – Чёрт побери... Этого не может быть! – простонал мужчина, чувствуя смертельный холод внутри.
        Палец потянул за курок, на лбу снайпера выступила испарина, а в горле пересохло. Банкир взялся за ручку дверцы джипа, и Илья стиснул зубы. А потом, перекатившись на спину, уставился вверх, на кружащиеся в воздухе пылинки. Сердце бешеными скачками колотилось в грудной клетке, дышать было больно.
        Момент упущен, он не выполнил заказ, хотя в эти минуты испытывал лишь неподдающийся разуму страх.
        Давид Джамалов, ну конечно, это отец Саши и жених Кэт, и сегодня, похоже, этот человек родился заново. А вот у него самого будут огромные проблемы...

* * *
        Увидев входящую с Анькой в спортзал Сашку, Богдан удивлённо проводил её взглядом, но она лишь мимолетно глянула на него. Пожалуй, он уже привык, что на его уроки она не ходит, и, как бы не кипел в нём гнев, не мог ставить ей прогулы. И вдруг, спустя несколько месяцев, такая неожиданность!
        Когда прозвенел звонок, Пронина обернулась у дверей, дожидаясь подругу, но Саша не спешила. Дав рыжей знак уходить, она подбежала к ней, и, вытолкав в коридор, провернула ключ. Соколовский (впервые) растерялся, глядя на неё и машинально подбрасывая волейбольный мяч рукой.
        – Что это за фокусы, Джамалова? – осведомился он, невозмутимо взирая на девчонку.
        – У Вас ведь больше нет занятий, и у меня последнее было. Хочу исправить все неуды. – заявила девушка, и встала посреди зала, вызывающе взирая на него.
        На ней были чёрные лосины и майка, облегающая грудь так тесно, что у Богдана загорелось мучением где-то в паху. А девчонка, будто нарочно, продолжала сверлить его взглядом, разглядывая сверху донизу, а когда облизнула розовым кончиком языка губы, Даня мысленно чертыхнулся.
        – Свободна, нет у тебя никаких неудов! – рявкнул мужчина, и, отбросив мяч к стене, направился к выходу, избегая смотреть на Сашку.
        Но Саша оказалась проворнее, выдернула ключ из скважины замка и сунула в карман лосин.
        – Скоро конец года, мне нужен чистый аттестат! Вы должны дать мне шанс догнать всё, что я прогуляла! – настойчиво повторила она, и Богдан, усмехнувшись, обернулся.
        – Чёрт с тобой! Иди сюда.
        Сев на лавку, Богдан насмешливо кивнул на сложенные маты, и Сашка приволокла один матрас, бросив прямо перед ним. Что за игру затеяла девушка, Даня не знал, но решил ей подыграть, так, ради любопытства.
        Однако, как вскоре выяснилось, себя он переоценил, ибо спокойствия его хватило ровно до того момента, когда она изображала мостик. Знакомое жгучее желание накрыло Соколовского так стремительно, что он едва не застонал, ощущая невыносимый дискомфорт в том месте, каким, по мнению женщин, думают все мужчины. Взгляд его скользнул по её фигурке, зацепил плотно натянутую на соблазнительной груди майку.
        – Хватит. Считай, всё сдала. Свободна. – хрипло произнёс Богдан, резко поднявшись со скамьи и обходя сидящую на полу Сашку.
        – Дверь заперта. – напомнила Саня, и встала, привалившись спиной к лесенке.
        Ворчливый голос технички нарушил тишину, с той стороны два раза дёрнули за ручки, и вскоре шаги удалились. Богдан рассмеялся, оценив всю нестандартность ситуации. Злость его уже улетучилась, уступив место веселью.
        – Ок, малыш, будем считать, в этот раз я проиграл. Ты нарочно меня провоцируешь? Вроде как, виноват, опять окажусь я? А ты потом будешь обвинять меня во всех грехах?
        Красноречиво взглянув на ссадину на его скуле, которой ещё вчера не было, она покачала головой. Видимо, Илья всё же двинул лучшему другу по физиономии, но отчего-то облегчения ей это не принесло.
        – Теперь ты чувствуешь, каково это, когда ситуация не под твоим контролем? Неприятно, правда? Быть охотником куда привлекательнее, только я больше не боюсь тебя! – криво усмехнулась девушка
        – Ты просто мелкая пакостница. – шагнув к ней, и закипая от злости, прошептал он. – Ты – причина того, что мой лучший друг считает меня сволочью, давай, любуйся на свои труды, ведь тебе всё это в кайф?
        Она молчала, вынужденная прижаться к дверям вплотную, ибо Богдан оттеснял её, и Сашке некуда было двигаться. Когда она вытянулась по струнке, одна его рука резко упёрлась в стену, а другая прошлась от её тугих ягодиц до плеча, и Санька влепила ему пощечину.
        – Отпусти!
        – Чёрта с два! Ты ведь хотела пошалить, когда шла сюда, так, мать твою?! Давай пошалим, сладкая. – насмешливая улыбка растаяла на лице Дани, и Саша начала шарить в кармане, ища ключ.
        Какая она дура, знала же, что с этим хищником такой номер не прокатит, но жажда проучить его, заставить вновь испытать влечение к ней, а после сбежать, оставив Богдана сгорать от желания, пересилила осторожность. И теперь из охотницы она снова превращалась в испуганную птичку.
        – Чего ты добиваешься? – отобрав у неё ключ и спрятав в карман штанов, шепнул мужчина, безжалостно припечатав её запястьями к стене. – Думаешь, что можешь играть со мной? Что я схожу по тебе с ума?!
        – Богдан... – умоляюще протянула Алекса, увернувшись от поцелуя. – Не надо! Не смей!
        – Так я тебе скажу, чёрт бы тебя побрал! – прорычал он, коротко, страстно и грубо поцеловав её в губы. – Да, мать твою, я схожу по тебе с ума, и ты это знаешь!
        Она сглотнула ком в пересохшем горле, явственно ощущая, как в промежность уперлось его твёрдое естество. Богдан хрипло выдохнул, склонился, прильнул губами к её шее, и Сашка прерывисто задышала.
        Их глаза встретились, она притихла, перестав вырываться, но мечтая, чтобы эти сладостные пытки не кончались.
        Слабая улыбка преобразила его лицо, гримаса боли исчезла, и взгляд обрёл осмысленность. Ласково коснувшись Сашкиных волос, Богдан поднёс влажную спутанную прядь к лицу и вдохнул чуть исходящий от неё запах ванили. Не успев осознать своё действие, Саня несмело высвободила вторую руку и дотронулась до его щеки, кончиками пальцев задев давние шрамы на скуле.
        – Тебя подвезти? – как будто не было этих боевых состязаний на прочность психики, вдруг спросил мужчина, и нежно привлёк её к себе. – Сашенька... Неужели тебе нравится мучить меня?
        – Наверное, у меня очень хороший учитель по части истязаний. – вздохнула она, спрятав лицо на его плече. – Богдан?
        – М-м? – промычал он, легонько и ласково целуя её в щеку.
        – Ты самый настоящий подлец!
        – Чёрт… Я знаю. – обезоруживающе улыбнулся он и девушка подняла голову, с негодованием всматриваясь в его глаза.
        Сейчас в них читалось веселье, и Сашке казалось, что она смотрит в маленькие синие озёра. Забыв о том, что он всё ещё обнимал её, она тихо, но требовательно спросила:
        – Что между вами было? Вы с Ильёй подрались из-за меня?
        – Ну, в некотором роде. – скривился Даня. – Илюха не смог понять того, что я ему сказал о нашем с тобой… Хм, о наших сложных отношениях. Он очень горяч нравом, ну, ты и сама видишь...
        Он отклонился вправо, ткнув в свежие ссадины, и Сашка нахмурилась.
        – Так тебе и надо! Кому понравится, что лучший друг...
        Он приложил палец к её губам, и девушка услышала звук отпираемого замка.
        – Чёрт, это было своеобразным подвигом, признаться ему, но тебе об этом сказать у меня не хватает смелости.
        – Сказать что? – прищурилась Сашка, с замиранием сердца ожидая ответ.
        Богдан отошёл, пинком, распахнув дверь, и, спрятав руки в карманы штанов, переступил с пяток на носок кроссовок.
        – Будем считать, что никаких неудов у тебя больше нет. Свободна.
        – Нет, сначала договаривай! Что ты там сказал Илье, за что он тебя так разукрасил?! – возмутилась она, не выпуская мужчину из спортзала и не заботясь, увидит ли их кто-то.
        – Прошу закончить разбирательство, Ваша честь. Мне нечего добавить! – шутливо произнёс Даня, и, отодвинув её с пути, шагнул в коридор. – Так тебя подвезти?
        Ответить Сашка не успела, воззрившись на завуча Ирину Сергеевну, на лице которой было неописуемое изумление. Завуч стояла у лестницы, глядя то на Богдана, то на раскрасневшуюся и взволнованную Сашу, и в глазах её отражалось понимание того, что происходило в спортзале.
        – Джамалова, что ты тут делаешь? Уроков больше нет, так марш домой! – холодно отчеканила женщина и взглянула на физрука. – Богдан Андреевич, зайдите ко мне в кабинет немедленно!
        И, отстукивая каблуками дробный марш, удалилась дальше. Саня презрительно фыркнула.
        – Готовься к казни, сейчас твоя голова полетит с плеч! Похоже, она видела, как мы дурачились, а расценила это... Даже не знаю, возможно, как сексуальное домогательство препода к ученице!
        – Чёрт, вот как чувствовал, что день будет сегодня полон сюрпризов. Тебе восемнадцать, детка, это смягчающее обстоятельство, верно? Ну, а если Ирка меня всё же казнит... Ты же меня потом утешишь, сладкая моя? – шепотом отозвался Даня, и уверенно зашагал по пустующему коридору.

* * *
        Дождавшись, когда Альберт сядет в свою машину, Матвей Садыков подозвал одного из охранников и велел прикрыть дверь кабинета. Клуб в этот вечер не открывали, но партнёру Матвея знать об этом было необязательно. И без того наворотил Алик дел...
        – Смотаешься завтра в школу, вот адрес. – бросив в руки конверт, отрывисто сказал мужчина, развалившись в кресле. – Там фотография девчонки, проследи за ней, где бывает, чем дышит. Без моего приказа ничего не делай, на глаза ей не маячь, усёк?
        Здоровый бугай кивнул, рассматривая на снимке хорошенькую темноволосую девушку. Пиджак натянулся на груди, грозясь треснуть по швам, и Игорь расстегнул пуговицы.
        – Зачем тебе какая-то малолетняя соска? На подвиги повлекло?
        – Пасть замкни! – спокойно сказал Садыков, и наклонился, сцепив пальцы в замок. – Это дочь Джамалова, а ещё эта кукла подружка нашего неудачливо выбранного киллера. Понял мою мыслишку, Гарик?
        Спрятав конверт в карман, Игорь ухмыльнулся, сузив маленькие свинячьи глазки.
        – Как долго мне за ней таскаться? Не проще сразу умыкнуть её и папашке её брякнуть, чтоб бабло готовил?
        – Не нужны мне его деньги, придурок! Делай, что я говорю! Девчонку не трогать! – пройдясь по кабинету, Матвей пригладил редеющие волосы и повернулся к охраннику. – Когда придёт время, я дам тебе указания, что делать. Алик идиот, с ним я позже разберусь. Где винтовка?
        – В сейфе у меня на даче. – непонимающе уставился на шефа парень. – Привезти её?
        – Нет. Альберт упоминал, что его крестник вернётся летом, я терпелив, чёрт возьми! Со мной нельзя так шутить!
        – Ты хочешь завалить его?
        – На кой он мне сдался? – хохотнул Садыков. – Соображай, болван! Когда пришлёпнут Джамалова, его дочь будет у меня, а её дружок явится с чистосердечным в полицию и признается в убийстве банкира - на винтовке его отпечатки, и рискнуть жизнью своей крали он не захочет. А я выйду сухим из воды и всё, хэппи-энд, Игорёк. Но не для всех... Каждый выживает, как может!

* * *
        Аня возмущённо взглянула на подругу, когда та свернула за угол салона МТС и рванула её за собой.
        – Сань, куда ты ломанулась?!
        – Смотри, вон та белая? мазда? едет за нами от школы, а вчера она стояла у кафе, где мы сидели!
        – Точно! Пашка ещё к этому мужику за зажигалкой подходил. – вспомнила Анюта. – Подожди, Садыков, значит, его знает?
        – Почему ты так решила?
        – Так они минут десять трепались о чём-то! Сашка, я поняла, он нанял этого урода следить за мной! – с умным видом сообщила рыжая.
        – Да ладно? – хмыкнула Саня, и девчонки двинулись дальше. – Зачем Пахе следить за тобой, ты что, неверная жена?
        – Он ревнует меня к Лёхе. – засмеялась Пронина, оглянувшись через плечо. Иномарка всё так же катила в потоке транспорта, и плавно выехала на перекрёсток, медленно следуя за девушками. Номер был заляпан грязью, и это Аньку насторожило.
        – Та-ак, а Лёха это кто?
        – Я с ним недавно познакомилась, он работает курьером в пиццерии. Прикольный парнишка, ботан, но не занудный. Саня, зайдём в магазин, там есть другой выход. Что-то мне не нравится эта макака!
        Юркнув в двери торгово центра, подруги поднялись на эскалаторе вверх и снова съехали на первый этаж. Аня здесь бывала часто и безошибочно вывела Сашу с другой стороны здания, в тихий двор.
        – Короче, Лёха провожал меня как-то до дому, и Садыков нас увидел. Ну, а что Илья? – спросила рыжая, и Саша пожала плечами.
        – У него номер не отвечает, я думаю, он не хочет со мной говорить. Мы толком ничего не выяснили, он уверен, что я изменила ему с Богданом.
        – А с чего такой вывод? – с подозрением допытывалась Аня. – Ведь не на пустом месте?
        – Я с дурости, наговорила ему такого, что... В общем, они, видимо, из-за этого повздорили, ты же видела, как у Соколовского был фэйс разукрашен!
        – Хочешь, скажу откровенно, Саш?
        Они остановились у светофора, дожидаясь сигнала.
        – Ты в себе разберись сначала. Богдан тебе нравится, и не отрицай, я это вижу! Ты себя хоть не обманывай, всё равно не прокатит.
        Что должна была сказать на это Сашка? Врать, будто ненавидит Богдана? Да, она его ненавидела, но лишь за то, что он заставлял её испытывать эти проклятые чувства, называемые вожделением! Это было унизительно, мучительно и страшно – желать его прикосновений и поцелуев, но ничего с собой поделать девушка не могла.
        Этот человек имел над ней какую-то власть, она отчаянно мечтала быть от него как можно дальше и в то же время... Быть с ним, отдаться ему, положить конец этим пыткам.
        – Не хочу о нём вспоминать! – сердито отрезала Саня, садясь в маршрутке рядом с Анькой. – Мне плевать на него. Я безумно скучаю по Илье.
        – Может, и скучаешь, первую любовь всегда сложно забыть. – безжалостно возразила Пронина. – Но Богдан тебя точно волнует, и не ври мне! Ты смотришь на него глазами голодной кошки, впрочем, и он готов тебя сожрать!
        – Глупости. – прошептала Сашка, глядя в пыльное окно на знакомые улицы.
        – Есть один верный способ проверить свои сомнения. Тебе надо просто переспать с ним. – философски продолжала Аня, и Санька смерила её убийственным взором.
        – Ты сбрендила? Я не стану тащить его в постель!
        При этих словах она с ужасом ощутила, как тянущая сладкая боль появилась внизу живота. Этого ещё не хватало, чтобы она сходила с ума, думая о Соколовском!
        – Конечно, тебе и не надо тащить его в постель, он сам рано или поздно это сделает! – фыркнула Аня, вызвав шквал негодования у подруги.
        – За кого ты меня принимаешь? – разозлилась Сашка, в глубине души зная, что Анька права, но, упрямо не признавая этого. – По-твоему, я способна влюбиться сразу в двоих и крутить с обоими?!
        Анютка примирительно сжала её ладонь и улыбнулась.
        – Я и не говорю, что в чём-то таком тебя обвиняю, Саня. Ты меня не слышишь. Я верю тебе, верю, что Илья тебе не безразличен, в такого парня запросто влюбиться. Только разницу почувствуй. Любовь и влюблённость это разные вещи. Не спорь, я много читала на эту тему, и знаю, о чём речь. И мне кажется, это как раз твой случай. Ты ещё сама не разобралась, кого из них именно ЛЮБИШЬ, но хочешь убедить себя, что уверена в этом...
        Глава 9.
        Грохот стрельбы утихал, алые вспышки перед сомкнутыми веками теряли краски, и сквозь исчезающий шум перестрелки он расслышал приглушенные женские голоса.
        – ... совсем ещё слаб. Иди, отдохни, поспи хоть пару часов, что ты всё время торчишь здесь?
        Этому, простуженному контральто отвечал другой, с нежным переливом полевых колокольчиков:
        – Я не устала, Наташ. Он придёт в себя, и я хочу быть рядом. Поверь, мы сумели вытащить его из лап смерти, и теперь главное – хорошенько о нём позаботиться! Иди, ложись спать, тебе с утра снова на смену.
        Что-то бухнулось на пол, раздалось шуршание мягких подошв по паркету и всё стихло. На влажный от испарины лоб легла прохладная ладошка.
        – Горячий какой. Боже, опять жар... – почти прошептал всё тот же приятный голосок, и мужчине стало интересно, кто находится возле него.
        Разлепив глаза и щурясь от света лампы, он повернул голову, тотчас сморщившись от пронзившей висок боли и глухо застонал.
        – Нет-нет, не надо, всё хорошо, потерпи, сейчас пройдёт. – суетливо воскликнула девушка, и капитан, наконец, рассмотрел её.
        Худенькая и невысокая, хрупкая в белом халате, она показалась ему спустившимся с неба ангелом. Короткие золотистые волосы падали на красивое лицо, а в больших зелёных глазах отражались блики света.
        – Где мои ребята? – хрипло спросил он, схватив девушку-врача за запястье, и виновато взглянул на неё, поняв, что причинил ей боль.
        – Они тоже здесь, отпустите меня. Пожалуйста, товарищ капитан. Вам нельзя двигаться, ранение очень серьёзное, лежите спокойно! – строго сказала она, и выпрямилась, держа в руках тонометр.
        – Рогозин приходил? Что творится в деревне? Джафар... Джафар сбежал из плена… – закрыв воспаленные горящие от слепящего света глаза, продолжал Илья, силясь вспомнить имя врача.
        – Дмитрий Сергеевич навестит Вас, когда я ему разрешу! Террористов уничтожили, а Вам нужен покой, если хотите поправиться! А теперь дайте мне измерить давление.
        Марина, вдруг подумал он, искоса на неё глядя. Её зовут Мариной.

* * *
        Конец мая принёс в Дагестан проливные дожди днём, и душное марево ночами. Вставать Илье разрешили ещё неделю назад, и сейчас он уже мог передвигаться без помощи стен и трости, хотя иногда его мучили невыносимые головные боли – последствия осколочного ранения разорвавшейся гранаты.
        До истечения срока контракта оставалось всего несколько дней, однако, возвращаться на родину его совсем не тянуло.
        – Кто он? – неожиданно спросила Марина, бесшумно появившись рядом с ним на веранде.
        Терлецкий взглянул на неё, поспешно сунув короткое письмо в карман камуфляжных штанов. Когда он попросил Екатерину передать Саньке, что он раскаялся в своих выводах относительно обвинении в измене с его лучшим другом, и хочет с ней поговорить, подруга написала, что Сашка отказалась даже слышать о нём.
        Он не осуждал её. Вся эта ситуация, которую надо было разрулить ещё до отъезда, вышла из-под контроля ещё тогда. А узнав от той же Кати, что Саша, после того, как Ольга что-то ей там наговорила, просто решила, будто у него есть другая, Илья и вовсе проклял себя за горячность.
        Если бы упрямая девчонка дала ему возможность всё объяснить, а не старалась его уязвить, заявив, что Богдан куда лучше него...
        – Я не раз слышала, как в бреду ты звал по имени какого-то Сашу. – допытывалась Марина, заглядывая ему в лицо и кутаясь в шаль, наброшенную поверх белого халата. – Это твой брат? Друг?
        – Это девушка. – слабо улыбнулся он.
        – Ты её любишь? – её голос дрогнул, и мужчина, облокотившись на перила, посмотрел ей в глаза.
        Не дожидаясь ответа, Маришка взяла его руку и перевернула запястьем вверх, неприязненно рассматривая татуировку.
        – Ну конечно, чьё ещё имя мужчина будет носить рядом с пульсом, если не любимой женщины.
        О том, что эта удивительная девушка, добрая, тихая, но стойкая характером, влюблена в него, Илья уже догадывался, да и не скрывала она этого.
        – Марин... – усмехнулся он, и она подняла взгляд. – Зачем я тебе? Я никогда не сделаю тебя счастливой.
        Она встала возле него, рассеянно теребя ветку черёмухи. Дурман её разносился по веранде, от изобилия белых цветков рябило в глазах.
        – Я, как все нормальные женщины, мечтаю о своём принце. – озорно улыбнулась доктор. – Илюш, мне скоро двадцать шесть, я хочу детей, семью, дом, а не жизнь в чёрт пойми, где и вечно ходить за больными и ранеными солдатами. Я устала быть одна.
        – Ты никогда не была замужем?
        – Была. – вздохнула девушка. – Его убили, он, как и ты, был военным, только служил в Чечне. Мы ждали появления сына, но, когда я узнала о гибели Егора... О том, как его несколько дней пытали в плену... У меня случился выкидыш.
        Она отвернулась, закусив губу, но быстро справилась с болью прошлого и взглянула на капитана. Он чуть похудел, и на его симпатичном лице ещё отчётливее обозначились линии скул, а от жаркого климата кожа стала бронзовой, и на носу высыпали забавные веснушки.
        Волосы, коротко постриженные и почти наголо – у висков, выгорели на солнце и, из тёмно-русых превратились в светло-пепельные.
        – А у тебя есть дети?
        – Есть. – обводя глазами горы, кивнул Терлецкий. – Я не был женат, но до армии встречался с девчонкой. Она была беременна, когда я попал в Дагестан, вышла за другого и родила дочь.
        – И ты простил её?
        – Не знаю. – признался Илья, искоса глянув на неё. – Она сказала мне о Настеньке, только когда дочке нужна была операция.
        Марина с сочувствием стиснул его руку. Он улыбнулся.
        – Сейчас всё хорошо, Настёна поправляется. Так скучаю по ней, хоть это и звучит смешно. Моей дочери уже восемь лет, а я только узнал о ней...
        – Своих детей всегда чувствуешь душой. – прижалась к нему она, и с улыбкой спросила: – она хорошенькая, твоя Настюша?
        – Она похожа на меня. – задумчиво сказал Илья, вспоминая пухленькую, с огромными голубыми глазами, светловолосую девчушку.
        – Илья... – вдруг шепнула Марина, взявшись за его плечи. – Возьми меня с собой в Москву. Нельзя всё время жить прошлым, давай рискнём шагнуть в будущее? Вместе...
        Он не нашелся, что ответить. Любовь к Сашеньке сжигала его адским огнем, неудовлетворенное желание мешало жить спокойно, и тут, вдали от неё, он сходил с ума от ревности. Саша далеко, возможно, уже забыла о нём в объятиях лучшего друга. Взглянув на Маринку, он улыбнулся и, притянув девушку к груди, прижался губами к её виску.
        – Я не тот человек, с кем ты будешь счастлива. Прости…

* * *
        Пряча усмешку, Давид упорно не поднимал глаз от монитора компьютера, делая вид, будто занят работой. Сашка сидела на диване в ворохе платьев и сердито сопела, безуспешно пытаясь решить, какое же выбрать.
        – Пап! – не выдержав, позвала она, и мужчина взглянул на неё, снова безотчётно любуясь хорошенькой, но сейчас злой мордашкой дочери.
        Сашенька была очень похожа на него, и в минуты гнева даже так же, как он, сверкала взглядом и щурила глаза. Ещё пара лет и девушка превратится в настоящую восточную красавицу, и тогда ему придётся возводить десятиметровые стены, чтобы отбиваться от ухажёров.
        – Я с ума сойду! – жалобно протянула она, рывком сбросив наряды на ковёр. – Завтра выпускной, а у меня ни платья, ни туфлей!
        – В этом вы все – девушки. При полном шкафу одежды будете хныкать, что нечего надеть! – усмехнулся Джамалов и поймал возмущённый взгляд Сашки. – Ласточка моя, сходи в бутик и выбери что-нибудь по вкусу. Хочешь, я попрошу Катю тебе посодействовать, у неё отменный вкус.
        – Нет уж, хватит с меня её идей! Она вообще предложила идти в брючном костюме, цилиндре и с тростью!
        Давид рассмеялся. Да, Екатерина вполне способна на такую выходку, и на свой выпускной явилась именно в этом наряде. Он видел фотоснимки, и, надо признать, выглядела его красавица сногсшибательно. Но Сашеньке нужно что-то более женственное, что бы подчеркнуло её яркую внешность.
        – Я сейчас! Пап, ну не сиди ты истуканом, выбери платье на своё усмотрение, с мужской точки зрения!
        И, схватив орущий телефон, девушка выскочила из гостиной. К её досаде, это оказалась не Анька, а ведь сегодня та обещала приехать, чтобы вместе решить, какую Саше сделать причёску на бал.
        – Богдан, привет! – прижимая мобильный плечом, сказала Сашка, и принялась наливать в чашку холодный зелёный чай.
        – Что там у тебя? Чего голос сердитый?
        – Да так, жутко устала.
        – Одевайся, минут через двадцать за тобой заеду.
        – Блин, я и забыла, что сегодня сдаю экзамен по вождению! Чёрт, я не успею!
        Быстро переодевшись в джинсы, футболку с открытыми плечами и, чмокнув отца в щеку, Сашка выскочила во двор. Погода хмурилась, на западе сгрудились сердитые синие тучи, но девушка надеялась, что успеет управиться с последним заданием и вскоре вожделенные права окажутся у неё в кармане.
        Сев в притормозившую иномарку, она взглянула на Соколовского.
        – Волнуешься, что ли?
        – Чуток. – показала Саша пальцами, на сколько. – Инструктор мне попался твердолобый, заставил назубок все правила выучить.
        – Не бойся, я с тобой. – улыбнулся, сдвинув тёмные очки на волосы, Богдан и, обойдя машину, кивнул девушке на кресло водителя. – Садись за руль, заценю, чему тебя этот твой Виталик научил.
        Уговаривать не пришлось, и Саша перебралась на его место, а мужчина плюхнулся рядом. Пожалуй, она и сама не знала, когда стала с ним более открытой и перестала каждый раз ожидать, что Даня будет распускать руки.
        С момента их дурацкого инцидента в спортзале он вообще больше не пытался её обнять и не смущал своими двусмысленными шуточками. Иногда даже ей казалось, будто она видит Богдана как бы с двух разных сторон – самоуверенного и наглого, а ещё весёлого, понимающего и нежного. И вот этот «второй» ей очень нравился.
        – Блин... Даня, ты видишь вон ту белую ?мазду?? – снова заметив знакомую машину, плетущуюся за их ?феррари?, спросила она, и мужчина оглянулся.
        – В чём дело, малыш? Чего ты так напугалась?
        – Может, у меня паранойя, но эта тачка всё время за мной таскается. – нервно рассмеялась она, прибавив скорость. – Я не впервой вижу её, этот мужик за мной следит несколько недель!
        – Почему ты молчала? Тише, не гони так, сбрось на вторую, помнём кому-нибудь зад. Зачем кому-то за тобой следить?
        – Откуда мне знать? – рассердилась Сашка, едва сумев втиснуть иномарку между двумя другими. – Ты что, не веришь мне?
        – Верю, уймись. – накрыв её руку своей, выровнял он движение. – Когда на светофоре будет зелёный, сверни вправо, но осторожно, не зацепи никого. Разберёмся.
        Внимательно следя за дорогой, девушка краем глаза посматривала на светофоры, и при вспыхнувшем в нужном окошечке ярком лайме вывернула руль к перекрёстку. Здесь было немного поспокойнее, и девушка пристроила машину к кромке тротуара, ведя по прямой. Преследователь выехал из-за угла спустя несколько секунд, и Сашка красноречиво посмотрела на мужчину.
        – Вон у того переулка притормози и, не оглядываясь, иди к нему. Ничего не бойся, я рядом.
        – Ты думаешь, он за мной пойдёт? – передёрнула она плечами, взявшись за ручку дверцы.
        – Ему что-то от тебя надо, и я это выясню. – ободряюще улыбнулся Богдан...
        Увидев, как девчонка направилась к узкому переходу, а её спутник зашёл в какой-то магазин, Игорь быстро вылез из машины и припустил за ней. Место здесь было довольно безлюдным, идеальным для похищения.
        Догнав свою протеже, бандит прыгнул на неё со спины, зажав ладонью рот и начал оттаскивать назад, к своему авто. И вдруг кто-то упёр в его шею холодное дуло, а мужской голос скомандовал:
        – Отпусти её. Убери от неё лапы, мразь!
        – Спокойно, приятель, не стреляй, да? – проблеял Игорёк, нехотя разжав руки.
        Отпрыгнув от негодяя, которого Богдан оттеснял с дороги, Саня не вытерпела и саданула ему в пах коленом. Согнувшись, тот взвыл, безумными глазами глядя на обидчиков.
        – Что тебе надо от неё? Ну, отвечай, не буди во мне кровожадного мясника! – двинув ему по физиономии, Богдан склонился, вдавив дуло пистолета в живот парня.
        – Матвей приказал её привезти. Я только посредник! Не убивай, брат! – испуганно заюлил Игорь, уставившись на опасную игрушку в руке незнакомца.
        – Какой Матвей? Что за перец? – процедил Даня, нетерпеливо встряхнув его.
        – Хозяин клуба. На Строительной. – с готовностью выдал бандит, распластавшись на асфальте как большая жирная рыба. – Отпусти, а? На хрен мне твоя девчонка? Я всего лишь...
        – А это тебе за то, чтоб думал своей тыквой, а не чужим приказам подчинялся, мудак! – рявкнул Богдан, с размаху мордуя его, пока тот не затих...

* * *
        – Чего притихла, малая? Испугалась? Признайся? – улыбнулся Даня, когда Саша подошла к нему, отдав ключи от машины.
        Девушка благополучно сдала экзамен на вождение, и теперь могла вздохнуть свободно. Давид обещал купить ей автомобиль, и это было для неё символом вступления во взрослую жизнь.
        – Чего? Экзамена или того придурка? – лукаво спросила она, глядя на чёрное небо.
        Вот-вот хлынет дождь, подумала Сашка, дрожа на пронизывающем ветру и обхватив себя за плечи. Они с Богданом стояли у ворот, за которыми виднелся кирпичный особняк Джамалова.
        – Да нет, я про экзамен. Этого урода ты ловко в нокаут чуть не послала, я сам оторопел! – рассмеялся мужчина, притянув её к себе за локти.
        – Нечего так по-хамски со мной обращаться! Он это заслужил!
        – А если бы он вежливо попросил тебя пойти с ним, ты бы растаяла? – поддразнил Даня, успев увернуться от её ладошки, и удар пришёлся по груди.
        – Он не в моем вкусе! Ой! – вскрикнула Саша, когда холодная стена ливня обрушилась сверху, и прижалась к Богдану, ища тепла, хотя они оба уже промокли насквозь.
        Увлечённые разговором и почему-то не догадавшись забежать в дом или забраться в иномарку, они не увидели отделенный от них стеной ливня синий ?форд?. Илья положил подбородок на руки, сжимающие руль и наблюдал за любимой девушкой и лучшим другом, а внутри расползался неконтролируемый огонь ревности...
        – Блин, больное горло мне обеспечено! – вздохнула Сашка, пригладив волосы, с которых стекала вода. – Ладно, я пойду, спасибо за моральную поддержку, без тебя бы я волновалась и не сдала экзамен.
        Приподнявшись, Санька поцеловала Богдана в щеку, но он удержал её, и она обернулась.
        – Саш... Подожди, не убегай. – попросил он тихо.
        Шагнув к девушке, он мягко привлёк её к себе и, медленно склонив голову, дотронулся пальцем до её подбородка, и нежно прижался губами к приоткрытым губам Сани. Всё это время, сидя в одной позе, Илья резко выпрямился и, вдавил педаль газа до упора, сорвав машину с места на бешеной скорости…
        – Богдан, не надо! – нехотя отпихнула мужчину Саша, пятясь к воротам. – Ты обещал, что не будешь ни к чему меня принуждать!
        Он развёл руками, отходя к иномарке и пытаясь натянуть мокрый капюшон спортивной ветровки.
        – Так я и не принуждаю! Мы оба этого хотим, только ты не сознаёшься в этом даже себе! – насмешливо улыбнулся мужчина, щурясь от хлеставших в лицо струй дождя.
        Ответа не последовало, и Богдан сел в салон, глядя на испачканный грязью коврик. Он, конечно, видел Илью, но заметил слишком поздно, и ничего не сказал Сашеньке. Чёрт бы всё это побрал, надо что-то с этим решать.
        Выудив из бардачка бумажную салфетку, Соколовский протёр мобильный и пролистнул контакты. Долго слушал гудки, упрямо набирая один и тот же номер, пока не раздался голос друга.
        – Илюх, надо встретиться. Дело есть, это важно.
        – Слушай, Богдан, если ты собираешься говорить о ней, я... – раздраженно начал отнекиваться тот, но Даня прервал:
        – О ней, но не совсем. Мать твою! Выслушай меня! Саша в опасности, мы должны...
        – Мы? – насмешливо, со злым сарказмом усмехнулся Терлецкий. – Чёрта с два, Даня. Теперь эта девчонка твоя головная боль. У меня и без этого хватает проблем! Адьос, брателла. Захочешь увидеться, приезжай.
        – Илюх, постой, дай мне...
        Но Илья сбросил вызов. Чертыхнувшись, Даня спрятал телефон в карман куртки и откинулся на сиденье, закрыв глаза. Всё оказалось куда сложнее, но будь он проклят, если не разрулит всю эту хренотень!

* * *
        До вечера ещё была уйма времени, и Сашка, Аня и Павел сидели в кафе, уплетая мороженое. Садыков рассказывал о планах на лето, Аня ревниво одёргивала его, когда он провожал глазами девчат, входивших в обеденный зал, а Алекса, задумчиво гоняя по пиале вишнёвую начинку в подтаявшем лакомстве, смотрела в окно. Ей хотелось позвонить Илье, ибо с момента, как Катя сообщила о его возвращении, девушка не находила себе места.
        Наконец, решившись, она сказала друзьям, что ей надо на воздух, и вышла на улицу. Сегодня было солнечно, но июнь ещё не властвовал над городом в полной силе, и ветер холодил кожу. Сашка поёжилась.
        – Илья! – воскликнула она, когда в динамике послышалось сухое «алло».
        – Привет, маленькая. Как ты? – помедлив, отозвался сухо Терлецкий.
        – Мне нужно тебя увидеть, срочно! Ты сейчас не занят, можно, я приеду?
        Повисла гнетущая тишина, и у Саши тревожно сжалось сердце. Она нахмурилась, кусая ноготь и не заботясь о дорогущем маникюре.
        – Прости, я занят. – сказал мужчина, и до слуха её долетела весёлая песенка из какого-то мультфильма. – У меня тут неожиданные гости. Этот разговор может подождать?
        – Но я думала... Ты мне ни разу не звонишь, как приехал. – у неё перехватило дыхание, и защипало под веками, и Санька глубоко вдохнула.
        – Да, я замотался малость. Сашуль, давай вечерком увидимся, ок? Мне сейчас никак, клянусь.
        – И чем ты там занят? – ревнивым тоном выпалила она, прислушиваясь к инородным звукам в мембране.
        Ей вроде чудился женский смех и звонкий детский голос, но, возможно, то был телевизор. И она, вопреки всему, всё же мысленно сказала себе, что всё равно к нему поедет!
        – Я тебе перезвоню, Саш, извини. Не обижайся.
        С раздражением захлопнув крышку чехла, девушка вернулась в кафе и сдёрнула с Пашкиного плеча свою сумку. Анька удивлённо воззрилась на подругу.
        – Ты куда? Чего стряслось, блин?
        – Ребят, я ухожу. Не скучайте, у меня есть очень важное дело. – наклонившись к Анюте, Саша прошептала: – я к Илье. Не ссорьтесь, лады? Будь умницей, никуда Пашка от тебя не свинтит.
        Пронина закатила глаза, и Джамалова так и не догадалась, к чему та выказывала презрение – к её совету простить Садыкову его шалости или к тому, что Сашка собралась унижаться и сама ехать к Терлецкому.
        * * 8
        – Я сама открою! – завопила Настенька, ринувшись к двери вприпрыжку и не внимая строгому окрику матери.
        – Илья, поверь мне, Швейцеру не доверяй, он подложит тебе свинью без зазрения совести! Я задолжала ему кучу денег, он приписал мне несуществующий долг, якобы я сделала недостачу, когда работала в его ресторане! Ты на меня не сердишься, что втянула тебя в это? Он пригрозил, что расправится с Настюшей… – продолжала Ольга начатый ранее разговор.
        – Я сам с эти всё решу, тебе не о чем переживать. Если бы ты промолчала, было бы намного хуже. – улыбнулся он и выглянул из кухни. – Насть, кто пришёл?
        – Какая-то тётя, но она уже ушла. – сообщила девчушка, закрывая дверь.
        Оля иронически вздёрнула бровь, но сочла за лучшее не комментировать. К чему ей вмешиваться в личную жизнь бывшего, к тому же, они пришли проститься, ибо ночью улетают заграницу к тётке Ольги. Илья быстро прошёл в прихожую, чмокнул дочь в макушку и влез в кроссовки.
        – Ты далеко? Нам уйти? – встав в дверном проеме, осведомилась Оля, и он оглянулся, выходя из квартиры.
        – Дай мне десять минут, ок? И я отвезу вас домой.
        Выскочив в подъезд, мужчина, перепрыгивая через две ступеньки, догнал Сашку внизу, и развернул к себе, не дав шагнуть во двор.
        – Ты чего сбежала?
        – Ты был прав, я не вовремя. – вырвалась она, изо всех сил стараясь держать гнев в себе. – Это твоя семья? Я думала, ты не женат!
        – Саш, не делай поспешных выводов. Давай спокойно всё обсудим.
        Но сказать это было проще, чем сделать. Взгляд его прошёлся по тоненькой фигурке девушки, и Саша вскинула руку на перила, выжидающе глядя на него. Впрочем, нет, он заметил, что и она разглядывает его, и снова знакомое тепло охватило тело, захотелось обнять её, ощутить, как она вздохнёт и прильнёт к нему.
        – Что между нами происходит, Илья? Мы вроде как вместе? Или уже нет? И вообще… Я скучала по тебе! – тихо призналась Саша, несмело водя пальцем по его руке, когда Илья облокотился о перила, встав рядом с ней.
        – Так сильно скучала, что искала утешения у моего лучшего друга? – усмехнулся мужчина, и она тотчас перестала до него дотрагиваться.
        Кто-то из жильцов прошёл мимо, с любопытством взирая на них, хлопнула дверь. Саня подыскивала слова, чтобы объяснить ему, что между ней и Богданом никогда ничего не было.
        – Я ни в чём не виновата перед тобой! Ты сам сделал выводы, Илья.
        – Только не лги мне сейчас. – пытливо взглянул ей в глаза он. – Я уже остыл, чёрт возьми, теперь ты можешь сказать правду.
        – О чём? – нахмурилась она, чувствуя себя виноватой, но не смея признаваться в этом.
        – Ну, тебе лучше знать. Когда я был в Дагестане, ты встречалась с ним? С Богданом. Я видел вас вчера.
        – Тогда ты видел, что я его оттолкнула, когда он меня поцеловал! – начала сердиться Сашка. – Мне надо было сразу тебе всё сказать, но я не хотела вас ссорить!
        Он встал к ней спиной, не понимая, как ещё ей втолковать всё то, что накипело на душе. Саша говорит одно, уверяет, будто Данька ей не нравится, но при этом постоянно с ним где-то пропадает. А Богдан даже не пытается скрыть, что влюблён в неё, и говорит, будто она ему, Илье, не пара. Вспомнилась не самая приятная беседа перед его отъездом, и в памяти всплыли слова лучшего друга:
        «– Ты ни чёрта не видишь, Илюха, а я не настолько очарован ею, чтобы не понять очевидного. Сашенька никогда не сделает тебя счастливым, она сама не знает, чего хочет! Можешь мне не верить, можешь даже двинуть мне по морде, но я должен тебе это сказать, твою мать! Если я очень сильно захочу, она окажется в моей постели, а после будет доказывать, что я её туда силой затащил. Давай, врежь мне, только суть от этого не изменится. Сашка ко мне не ровно дышит.»
        Да, в тот день Илья дал ему по физиономии, но легче-то ведь не стало, и сейчас его глодало сомнение. Богдан не был настолько испорчен, дабы переспать с девушкой друга, если бы та не давала ему понять, что совсем не против... А вот когда у них с Сашей дошло до интима, она попросту сбежала от него, ни чёрта не объяснив.
        – Ты не веришь мне? Сегодня мой выпускной, я хотела, чтобы мы пошли вместе... А тебе вообще не до меня, и я не поверила Кате, что ты не живёшь с матерью своей дочки. Илья, я... Я пойду. – выдернул из размышлений грустный Сашкин голос, и Терлецкий повернулся к ней
        Она стояла, опустив глаза, и у него что-то ёкнуло в груди. Джинсовые шорты и свободная футболка облегали стройные изгибы тела, длинные тёмные волосы небрежно лежали на плече, и Илья шагнул к ней, зарывшись в мягкие шелковые пряди пальцами. Девушка, не ожидавшая такого поворота, удивлённо вскинула голову и их взгляды пересеклись.
        – Глупая ты девочка, Саша. Моя глупая любимая принцесса. Нет у меня никого, я люблю тебя…– шепнул он и, обняв её за спину, нежно впился в приоткрытые задрожавшие губы…

* * *
        Когда самолёт набрал высоту, унося его дочь в далёкую Англию, Илья с тяжёлым сердцем сел в машину, и закурил, думая о том, что судьба отняла у него даже эти последние часы, которые он мог провести с Настюшкой.
        Рейс перенесли из-за ожидавшейся грозы, и Ольге пришлось торопливо ехать в аэропорт и менять билеты. Она, конечно, обещала, что привезёт Настю в Россию, но он не сомневался – увидеть дочь сможет не скоро... До Сашкиного выпускного оставалось два часа, этого хватит, чтобы добраться до дома и принять душ. Провернув ключ в замке зажигания, Илья медленно выпрямился, ощутив, как в шею уткнулось что-то холодное.
        – Не дёргайся, парень. Езжай прямо, я скажу, куда держать путь!
        Скосив глаза в зеркальце, мужчина увидел знакомое лицо, и, хотя с партнёром крёстного он не встречался лично, но много раз видел его в клубе.
        – Что тебе надо? Отомстить за несостоявшееся убийство Джамалова или хочешь спросить с меня за долг?
        Дуло упёрлось в шею сильнее, и Садыков усмехнулся.
        – Хочу предложить тебе сделку. Ты работаешь на меня, и тогда я не трогаю твою подружку, а девчонка никогда не узнает, что ты едва не прихлопнул её папашу. Мне нужны толковые ребята.
        Илья похолодел, хотя и виду не подал, размеренно ведя машину по шоссе в сторону центра. Этот гад знает о Сашке и сейчас открытым текстом ему угрожает? Что бы там ни было, но подвергать любимую опасности он не мог.
        – Какая ещё девчонка? – беспечно улыбнулся Илья. – Мне на неё плевать. Не впутывай сюда невинных людей, это наши с тобой тёрки, так?
        – Допустим. – хмыкнул Матвей, обдумывая его слова. – Для пущей убедительности скажу, что отказа не принимаю, да и не выгодно тебе это. На винтовке твои пальчики, ты же не хочешь, чтобы тебя загребли за убийство какого-нибудь бизнесмена, пришлёпнутого из неё?
        Терлецкий стиснул зубы, мысленно выругавшись. Какого чёрта тогда он не забрал оружие с собой?! Да, на тот момент им двигал явно не разум.
        И вот теперь настало время платить за неосмотрительность.

* * *
        Уже садясь в машину, Богдан оглянулся, услышав, как его окликнули. К нему торопливо шёл Илья, и Соколовский шагнул навстречу.
        В последнее время они не особо общались, между ними пролегло отчуждение, и вдруг друг, перед которым Даня чувствовал себя виноватым, решил первым порвать этот чёртов узел недопонимания.
        – Ты в школу? – скользнув взглядом по его пиджаку и рубашке, уточнил Терлецкий, и Богдан кивнул, нахмурившись.
        Что-то в поведении Ильи было не так, никогда в нём не замечал он такой неуверенности. Тот оглядывался, явно не решаясь что-то сказать, и Даня насторожился.
        – Что случилось, Илюха? – тронув его за плечо, спросил он.
        – Я хочу сказать тебе кое – что. Помни, Данька, как бы я не злился, ты был и будешь моим лучшим другом. Моим братом. – накрыв пальцы Соколовского ладонью, глухо произнёс Илья, и их глаза встретились.
        – К чему это ты? Давай, выкладывай, в чём дело? – почувствовав неладное, промолвил Богдан.
        Не сговариваясь, мужчины закурили, и Даня пытливо всмотрелся в бледное лицо Ильи. Тот криво усмехнулся, отвернулся и сделал глубокую затяжку.
        – Я пришёл попрощаться. – наконец, тихо выдал Терлецкий.
        – Не понял! – стряхнул пепел на землю Даня, а в груди у него разлилось что-то неприятное, ледяное.
        – Мне нужно уехать, я уже купил билет. Не знаю, когда вернусь, но может так статься, что никогда. – вновь яростно затянулся дымом Терлецкий. – Это долгая история, тебе её расскажет Катюха. Просто хочу попросить тебя, Богдан...
        Затоптав окурок, он скривился и, помедлив, добавил:
        – Не бросай Сашку, будь всегда рядом с ней, она... – ему было трудно говорить, но время тикало, и медлить он не мог. – Она такая ещё юная и беззащитная. Не дай никому её в обиду, Данька. Я могу просить об этом только тебя!
        – Твою мать, да что случилось?! Что это за просьба, что ты натворил? Я помогу тебе, ты же знаешь, что бегство не выход! – начал злиться Соколовский, но Илья упрямо мотнул головой.
        – Мне пора. Даня, обещай мне, что присмотришь за Сашенькой. Ничего ей обо мне не говори, пусть думает, что я никогда не любил её. Так она быстрее обо всём забудет.
        – Чёрт бы тебя побрал! Твою ж мать, Илюха, куда ты влип?! Но ты же хрен что объяснишь, да? – прорычал Богдан, порывисто притянув его к себе, и крепко обнял. – Не теряйся только надолго. Ты всегда можешь на меня положиться и знаешь об этом.
        – Я знаю, брателла. – слабо улыбнулся Илья и, ещё раз обняв его, быстро двинулся прочь...
        _____
        Конец первой части.
        Глава 10. Два года спустя. Москва
        Отодвинув конспект, Сашка устало потянулась, разминая на шее затекшие мышцы. За открытым окном шуршал дождь, но было тепло, и на тёмном небе в рваных разрывах туч виднелись алмазные звёзды. Циферблат светился зелёным, стрелки ползли к половине одиннадцатого, но спать, пока не тянуло.
        Телефон тихо завибрировал, проехав к краю стола, и девушка подхватила его. На экране высветилось смс.
        - О, милая Джульетта, яви свой лик несчастному Ромео?
        Санька усмехнулась. Погодка не самая подходящая для прогулок! Значит, Богдан, как и обещал, приехал на пару дней в Москву! Честно признаться, она по нему соскучилась.
        Отодвинув штору, она выключила настольную лампу и повернулась к окну. Ну, так и есть, за воротами светятся фары, как же она не слышала, что к дому подъехала машина? Из гостиной долетало бормотанье телевизора, значит, отец ещё там. Опять засиделся за футболом!
        Спустившись вниз, Саша открыла дверь и отпрянула, спасаясь от хлынувших в холл холодных струй. Богдан взбежал на крыльцо, натянув на голову кожанку и, отряхнув с неё воду, шагнул в дом.
        – Слушай, Ромео, тебе не в лом было ехать сюда в такую мерзкую погоду? – язвительно улыбнулась девушка, глядя на припозднившегося гостя.
        – Одевайся, поедем в клуб. Хватит киснуть за своими рефератами.
        – Куда-а? – удивилась она, откинув со лба чёлку. – Даня, какой клуб? У меня завтра пары, я ещё не закончила с домашкой!
        – Сашуль, я ведь улетаю. Уже завтра, у меня увольнительная на сутки. Ты что, даже не проводишь меня? Один день прогуляешь универ, это не смертельно. – усмехнулся Богдан, и привлёк её к себе. – Ты совсем-совсем не будешь по мне скучать?
        Она вздохнула, досадуя, что он не послушался её и два года назад всё же уехал служить по контракту. И чего ему не сиделось в столице?!
        – Не заслужил ты! – увернулась она, и поцелуй пришёлся в щеку. – Зачем тебе эта армия? Хочешь заработать, иди к моему папе, я поговорю с ним. Контракт ведь можно расторгнуть?
        – Нельзя. Да и я давно всё решил, не отговаривай меня. – шепнул мужчина, и, убрав волосы, с чувством прижался губами к её нежной щеке.
        Сашка прерывисто вздохнула, закрыв глаза и позволив ему целовать её в изгиб шеи. Руки невольно поднялись по плечам Богдана и сомкнулись в кольцо, пальцы же зарылись в чуть отросшие кончики его волос.
        – Перестань... Папа ещё не спит! – выдохнула Саня, слабо сопротивляясь будоражащей ласке и вздрагивая от чувственных прикосновений его губ. – Давай никуда не поедем, там холодно, грязно. Я завтра просплю в универ!
        – Тогда угости меня чаем, а то ж хоть выжимай. – сбросив куртку и ботинки, Богдан прошёл за Сашей в кухню и уселся на подоконник, сдвинув цветочный горшок. – Кэт опять экспериментирует? Выводит пестики какие-то заморские?
        – Нет, это моё. – улыбнулась она, доставая кружки. – Это декоративная роза, мне семена папа привёз от дедушки. Не знаю, приживётся или нет до весны. Ты видел, как мы с Катюхой оранжерею сделали? Никаких астр и лютиков, только экзотическая флора. – оживлённо рассказывала девушка, не замечая, как он смотрит на неё.
        На ней был розовый спортивный костюм, с забавным капюшоном - кошачьими ушами. Под тонкой тканью угадывались очертания соблазнительного тела, и Даня стиснул зубы, подавляя накатывающее возбуждение.
        – Вот, грейся, давай! Я так, за компанию с тобой посижу, в такое время не ем, не пью. – поставила на стол чашку с ароматным чаем Саша.
        – Боишься, как мишка, целлюлитом обрасти? – и мужчина шутливо изобразил на ней округлые формы, за что получил по рукам.
        – И не мечтай, что когда-нибудь увидишь меня толстой и будешь насмехаться! – отрезала Алекса, протянув ему эклер.
        – Да нет, спасибо, малыш. Я не голоден, просто пить хотелось.
        – Вот так, да? Сыт одной любовью? – поддразнила она, убирая вазочку в холодильник.
        – Увы, зачахну совсем при такой кормёжке. Любовь меня ни чёрта не жалеет.
        – Не ту выбрал? – искоса взглянула на него Саша, и сменила опасную тему: – пойдём в комнату, не то сейчас папа тебя увидит и замучит разговорами. Будешь слушать про его банковские дела до утра!
        В спальне пахло ванилью, и Богдан, растянувшись в кресле, провёл рукой по трюмо, где громоздились косметические баночки, пузырьки и тюбики с кремами.
        – Ты так и пользуешься этим шампунем. Помню, как в первый раз, вдохнув запах твоих волос, я чуть с ума не сошёл. – улыбнулся он воспоминаниям.
        – Тебе ванильный аромат нравится? – покосилась на него девушка.
        – Скорее, я теряю голову, когда он исходит от тебя. – признание далось нелегко, и в комнате повисла тишина.
        Сашка закрыла окно и Богдан, поймав её за руку, усадил к себе на колени. Уткнулся лицом в тёплую грудь, невнятно шепнул:
        – Ты будешь по мне скучать, малая?
        – Так и быть, буду ночами рыдать в подушку и проклинать себя, что не вправила тебе мозги. – усмехнулась она, шлёпнув его по плечу. – Богдан, отпусти! Мне больно.
        Он чуть ослабил объятия, сам не заметив, с какой силой стиснул девушку за спину. Мучительно сладко заныло в паху, и Сашка тоже ощутила, как он возбуждён. Неловко заёрзала, пытаясь встать, но, когда ей это удалось, он поднялся следом, удерживая её за руку.
        Все эти чёртовы два года он только и делал, что старался усмирить свои порывы, ибо знал, что когда-нибудь всё его самообладание лопнет и тогда они с Сашей перешагнут запретную черту. Но этого Богдан и боялся, ведь Сандра его возненавидит, не простит ни за что, и он больше не сможет с ней видеться. Это-то то и толкнуло его покинуть Москву, он надеялся забыть о ней, но, увы…
        Да, быть ей другом было для него оказалось задачей непосильной, он не сумел с ней справиться. И с каждым днём всё сильнее влюбляясь в эту девушку, наблюдая, как меняется её характер с годами, он понимал – Сашенька целиком завладела всеми его мыслями, и теперь ему было дико думать о том, что ещё не в столь далёком прошлом он мог переспать с любой понравившейся девицей.
        Мягко высвободив ладонь, Сашка задёрнула шторы, и от этого шуршащего звука Даня вздрогнул, вынырнув из размышлений. Лампа ярко освещала просторную комнату, уютно плясали на стенах её отблески, а в камине потрескивали дотлевающие головёшки поленьев.
        Шагнув к девушке, Соколовский отбросил капюшон, и зарывшись пальцами в густые волосы, притянул Сашку к себе. Не встретив сопротивления, он нетерпеливо, неистово впился в её губы. Богдан ожидал, что она отпихнёт его, это уже стало привычным, но, когда Сандра ответила на поцелуй, его будто прошибло током...
        Наугад нащупав панель с кнопкой, девушка выключила лампу и, подцепив края влажной от дождя футболки, стащила с Богдана. В эту минуту она твёрдо решила оставить прошлое там, где ему самое место – в воспоминаниях.
        Илья никогда не любил её, он уехал, даже не сказав ей правду. И она больше не будет думать о нём.
        – Саш... – шепнул мужчина, но она приложила ко рту палец, и, загадочно улыбаясь, шагнула ближе.
        Его колотило как в лихорадке, невыносимое желание, сжигавшее месяцами, наконец, нашло выход, и Даня поддался ему. Сашка возилась с застёжкой его ремня, ни на секунду не давая Богдану вдохнуть, жарко, дразня, целовала в губы, прикусывала шею, и, как кошка, тёрлась о его тело, сводя с ума.
        Сорвав с неё одежду, он хотел подхватить её на руки, но Саша толкнула его, заставив плюхнуться на кровать. Её нежные пальцы были повсюду, терзали его плечи и грудь, будоражили, лаская живот, и он терял над собой контроль.
        Впервые Богдан был не хищником, сейчас, стоная от наслаждения во власти любимой, он чувствовал себя проигравшим, и подчинялся нежной соблазнительной победительнице. Рвано хватая ртом воздух, Саня избавилась от трусиков и оседлала его бедра. Горячая пульсирующая плоть мужчины вздрагивала под её ладонью, и девушка робко провела по всей её длине, заставив Богдана застонать. Рывком, приподнявшись, он обхватил девушку за ягодицы, и, тяжело дыша, уткнулся лицом в ложбинку её груди.
        Сашка закусила губу, чтобы не закричать от наслаждения, когда он завладел соском и, чуть покусывая, начал обводить языком вокруг набухшего бутона. Вцепившись в плечи любовника, она выгнула спину, позволив его умелым рукам ласкать все тело. Невыносимая сладостная мука желания захлестнула с такой силой, что Саша вскрикнула, и Даня заглушил её стоны страстным поцелуем.
        Она больше не могла терпеть сладкие пытки, но Богдан не торопился. Уронив её на кровать, навис над ней, и она снова изогнулась, подавшись навстречу его губам, целующим живот. Почувствовав, как его язык лизнул пупок, девушка зарылась дрожащими пальцами в волосы мужчины и невнятно прошептала:
        – Богдан, пожалуйста… Пожалуйста, перестань, я… Я не выдержу!
        Он улыбнулся, накрыл её губы жадным поцелуем, и, придавив тяжестью своего тела, прильнул губами к её шее. Сашка впилась зубами в его плечо, ощутив, наконец, в себе нестерпимо горячую влажную твердость и, по щекам её хлынули слёзы.
        Мир раскололся, отделив их двоих от всех прочих, бросив за грань реальности, и Богдан хрипло простонал, осыпая поцелуями её шею, плечи и грудь:
        – Любимая… Любимая моя, сладкая девочка... Я тебя люблю!

* * *
        Давид проснулся рано, сегодня ему нужно было встречать иностранных партнёров. Новоиспечённая супруга банкира, без посредства кухарки быстро приготовила яичницу с ветчиной, и, обхватив мужа за грудь, навалилась на него со спины.
        – Катюш, я тороплюсь. Вечером меня не ждите, ужинайте, я могу задержаться. – улыбнулся ей мужчина, сделав глоток эспрессо.
        – Надеюсь, приезд твоих немцев не подразумевает развлекательную программу с сауной и девицами определённых услуг? – осведомилась она, пытливо заглянув в лицо Джамалова.
        Он фыркнул, и, повернувшись к ней, прижался головой к чуть выпирающему животу.
        – Родная моя, выбрось эти мысли в мусорный бак! Неужто ты всерьёз думаешь, что я на кого-то ещё смотрю, когда у меня самая очаровательная в мире, обожаемая жена?
        – Я предупредила, котик. Ты меня знаешь, ведь я могу превратить твою жизнь в настоящий ад, если хоть раз заподозрю тебя в чём-то! – шепнула Катя, коротко, страстно целуя его. – Всё, приятного аппетита, пойду будить нашу соню. Проспит в универ.
        И тут, случайно бросив взгляд в окно, заметила за воротами чёрный бампер машины.
        Но входная дверь была заперта, а значит, Богдан либо на улице (но охранник бы доложил о госте), либо он приехал ещё вчера, однако, второй вариант совсем ей не пришёлся по душе. Интересно, уж не к Сашке ли?
        – О, это ко мне, Соколовский подкатил, пойду, поклюю ему немного мозг. Хорошего дня, милый! – с наигранным весельем обернулась женщина и, послав мужу воздушный поцелуй, поспешила наверх.
        Дверь в Сашкину спальню была плотно закрыта, но по ту сторону не слышалось ни звука. Екатерина осторожно заглянула и секунд десять разглядывала открывшуюся картину. Такого она, само собой, никак не ожидала, и увиденное повергло в лёгкий шок.
        На полу вперемешку валялись Сашкин розовый костюм и мужская одежда, а юная падчерица, устроившись в объятиях Соколовского, безмятежно спала. Кот сидел в ногах у хозяйки, укоризненно взирая на чужого человека, занявшего его законное место, и равнодушно глянул на Катю, не спеша спрыгивать.
        – Мать вашу... – шёпотом воскликнула блондинка и быстро захлопнула дверь, дожидаясь, когда раздастся приглушенный шум двигателя. Наконец, Давид отбыл на работу, и Катя решительно вошла в их с мужем комнату. Встала у окна, набрала номер друга и сдвинула шторы, обведя взглядом двор...
        Звонок разбудил обоих, и Сашка, сонно щурясь, перекатилась на спину. В полумраке ярко мерцал циферблат часов, было начало седьмого, и девушка снова упала на подушку, сладко потянувшись.
        – Богдан, если ты сейчас же его не заглушишь, я тебя придушу! – зевнув, пригрозила девушка, пихнув любовника в плечо.
        – Чёрт, кто такой настырный с утра? – шаря в поисках орущего в кармане джинсов, валяющихся на полу, мобильного, буркнул Богдан.
        – Ты не опоздаешь на самолёт? – сонно спросила Саня, натянув одеяло до подбородка.
        – Ещё есть время. – достав телефон, он склонился, с нежностью разглядывая Сашкино заспанное личико и, улыбнувшись, тихонько поцеловал её. – Это самое для меня доброе утро, малыш.
        – Боже! Ответь ты уже, я хочу ещё поспать. – сердито сказала она, и отвернулась от него.
        Однако, смутно расслышав в динамике, как Катин голос приказал Дане немедленно явиться к ней, девушка села, выпутывая ноги из одеяла.
        – Блин, она видела, наверное, твою машину! Ну, чего ты так смотришь, одевайся! – всполошилась девушка.
        Бросив в него его вещами, сама метнулась к шкафу, выудила короткий пеньюар и натянула, поторапливая мужчину взглядом. Хотя, невольно засмотрелась, пока он натягивал штаны.
        Что и говорить, Соколовский был поистине красивым парнем, и Сашка с замирающим сердцем разглядела сильное тело, впалый живот с тёмной дорожкой волосков и широкие, с бугрившимися бицепсами, плечи.
        – Я в душ. – уклонившись от него, когда он хотел ещё раз её поцеловать, заявила девушка, но Даня поймал её за руку, и она обернулась.
        – Скажи правду, Саша. Ты ни о чём не жалеешь, нет? – уже без улыбки глядя ей в глаза, с тревогой спросил он.
        – Нет. – без колебаний улыбнулась она, и, шагнув к нему, с чувством обняла за шею. – Почему ты вдруг об этом подумал? О чём мне жалеть? Эта ночь была восхитительной, я думала, ты понял, как мне понравилось заниматься с тобой любовью!
        – С тобой ни в чём нельзя быть уверенным, чёрт побери! – с усмешкой сказал Богдан, и рассмеялся, когда Санька скорчила смешную рожицу.
        – Иди, а не то Катюха сюда заявится, и нам с тобой кранты. – подтолкнула его к двери Сашка, и воровато выглянула в коридор.
        Убедившись, что подруги там нет, быстро подбежала к мужчине и легонько прикоснулась губами к его губам. Но, не вытерпев, скользнула пальцами за пояс его джинсов, стиснула за ягодицы и одарила жарким, многообещающим поцелуем.
        – Не дразни меня, малыш. Иначе снова окажешься в постели, и ни в какой универ не поедешь. – шепнул Богдан, прижав её к себе и страстно целуя.
        – Убирайся! – вытолкала его из спальни она, и юркнула в ванную.

* * *
        – Ну? – коротко изрекла Катя, когда Даня вошёл в гостиную, и с этим высказыванием до него долетел весь смысл вопроса.
        Поняв, что Джамалова всё знает, он усмехнулся и уселся на диван, закинув руки за голову.
        – Ты же не собираешься меня пытать, Катрин? Мы с тобой взрослые люди и оба понимаем, что это жизнь. Сашка не маленькая, позволь ей самой решать, что делать.
        – Иди к чертям, нужен ты мне больно, чтоб я ещё себе нервную систему гробила! – фыркнула она, погладив живот. – Ты болван, Соколовский, или действительно так влюблён, что мозги отшибло? А если бы Давид застал тебя в постели дочери, ты хоть соображаешь, чем бы...
        – Веришь, нет? Мне это и в голову не пришло на тот момент.
        – Ты неисправимый ска, Дан! Ладно, проехали. Илья так и не звонил?
        – Мы созванивались по скайпу дня три назад. Они с Маринкой собираются пожениться.
        – Это та докторша? – нахмурилась Катя, и, понизив голос, чтобы ненароком не услышала Саша, добавила: – что происходит, а? Объясни мне, глупой и недалёкой! Илья умотал в свой Дагестан и женится на этой девице, тебя я застаю в Сашкиных объятиях. Чего я не понимаю, Соколовский?
        – У нашего общего друга чересчур уж благородное сердце. Он уехал, чтобы Матвей не добрался до Сашеньки, а я не слишком вовремя додумался пойти к отцу и обо всё рассказать.
        Богдан невесело усмехнулся, вспомнив, в каком бешенстве был отец, когда он просил за лучшего друга. Чёрт, на даче того хмыря Гарика так и не нашли снайперскую винтовку, на которой остались отпечатки пальцев Ильи, и Андрей Иванович безапелляционно заявил сыну, что его дружку лучше не появляться в Москве во избежание неприятностей. Когда арестовали владельцев клуба за незаконные финансовые обороты, Матвей наотрез отказался признаться, куда перепрятал палёное оружие.
        Даня осознавал, что, узнав о возвращении своего должника, Матвей и с зоны сумеет до него добраться, связи у бандитов имелись везде.
        – Ну, слава Богу, хоть объявился, спустя два года! – вздохнула Екатерина, поглощая имбирь. – Как он там, всё с ним хорошо?
        – Нормалёк. На службе, на границе с Дагестаном, в воинском подразделении наших войск. Осточертела ему война.
        – Навещу я его, хочу взглянуть на эту докторшу.
        – Куда ты намылилась? Да твой муженёк тебя близко к аэропорту не пустит. – насмешливо возразил Богдан, кивнув на её живот.
        Джамалова была на шестом месяце, и Даня считал, что её характер испортился ещё больше.
        – Я не настолько сошла с ума, чтобы лететь к чёрту на кулички сейчас! – бросила в него шкуркой от мандарина Екатерина. – Вот рожу, и, когда малышу исполнится полгода, тогда и заявлюсь нежданным гостем.
        – Как монголо-татары, набежишь со своим игом, всё на пути сметая? – хмыкнул Богдан, и со смехом обнял подругу, уворачиваясь от её шлепков...

* * *
        Улететь из Москвы в этот день Богдану не удалось. Когда он поднимался по трапу военного самолёта, в кармане затренькал телефон. Увидев незнакомый номер, мужчина почувствовал дискомфорт в районе груди.
        Разговор был коротким, и уже спустя пару минут он торопливо шёл в обратном направлении, набирая межгород. Макар с семьёй жил в Австралии, навещал родных, два раза в году, но всегда говорил, что не вернётся в Россию уже никогда. Иногда Богдан думал, что у них с ним нет ничего общего, хотя многие утверждали, будто братья-близнецы должны чувствовать друг друга даже на расстоянии.
        – Данька! Привет московским шалопаям! – бодро воскликнул Мак, и Богдан горько усмехнулся, выходя с аэродрома.
        – Приезжай, Макар. Отец умер...

* * *
        Сашка не то что не любила присутствовать на похоронах, кто ж любит такие мероприятия, но откровенно боялась их. Эта фобия не была ярко выраженной, однако, видя в гробу мёртвого человека, она испытывала неприятный парализующий страх. Наверное, с ней это случилось впервые, когда не стало мамы...
        Но, несмотря на свои предрассудки, не поддержать Богдана в такой день она не могла, и потому, пересилив себя, нашла в шкафу чёрное платье и облачилась в него, чтобы вместе с Катей ехать к Соколовскому.
        – Ты бы осталась дома, тебе не надо всё это видеть. Волнение противопоказано, Катюш!
        – А ты теперь мой персональный врач? – обняла её за плечи Екатерина, и они вышли из особняка в прохладный полдень октября.
        Жёлтыми листьями осень устлала асфальт, небо провисло под серыми облаками, и солнце тщетно пыталось пробиться сквозь их свинцовую тяжесть.
        – А как же, я ведь будущий доктор, ты будешь меня слушать! – заявила Сашка, садясь за руль своей машины.
        – Скажите, пожалуйста, какие мы деловые! – засмеялась Катя, устроившись рядом с ней.
        – Да. Я хочу, чтобы у меня родился здоровый братик!
        – Люблю тебя, Сань. – проникновенно призналась Джамалова, сжав её руку.
        – И я тебя люблю. – искренне улыбнулась девушка, на миг, осторожно обняв её...

* * *
        Смотреть, как гроб закидывают землёй, Саня не могла, и прошлась вдоль могильных плит, вдыхая пропитанных прелой хвоей воздух. Когда присутствующие начали расходиться к своим автомобилям, она поспешила вслед за людьми. Осмотревшись в толпе собравшихся у ворот кладбища, Саша двинулась туда, где стояли Катя и двое мужчин.
        Братья Соколовские были очень похожи внешне, и её это удивило, ибо Саша не подозревала, что они близнецы. Макара она видела лишь мельком, когда он с женой и двумя детьми подходили к Богдану, но тогда не обратила особого внимания. И теперь с любопытством разглядывала его, отмечая, что Мак, пожалуй, такой же привлекательный, как и Даня, хотя в нём уже угадывалось нечто чужеродное.
        Одет он был во всё чёрное, и прятал глаза за тёмными очками – на манеру запада. Однако, так же, как и Богдан, был пострижен под канадку и тоже много курил.
        – Богдан... Как ты? – тронула его за руку девушка, и он обернулся, взглянув на неё усталыми потухшими глазами.
        – Я в порядке, малыш. Мы с отцом были не очень близки. Но, чёрт, мне всё равно что-то тяжело всё это видеть.
        – Иди ко мне. – порывисто обняла его Санька, и он прижал её к себе, поглаживая по спине.
        – Поехали, ты простудишься. Сейчас все двинут в ресторан, Мак заказал там поминальный стол. – подняв ворот её короткого пальто, Даня обнял Сашку за плечи и они направились к веренице машин.
        – Как бы там ни было, я тебя понимаю. – сказала Саша, остановившись рядом с его иномаркой. – Отец, он всегда отцом и будет, несмотря на все недоразумения и отчуждение. Держись, Богдан, я с тобой. Хочешь, останусь сегодня у тебя? Одному переживать такое мучительно, поверь, я это знаю!
        – Поедем сейчас? К чертям всё, я не хочу видеть фальшивое сочувствие на лицах и слышать соболезнования. Отдай ключи от машины Катрин, она сама доберётся.
        – Нет, за руль она не сядет, я запретила ей! Давай так, сначала к нам, я отвезу её домой, а потом поедем к тебе.
        Он кивнул, и, оглянувшись, окликнул Катю…

* * *
        Прибрав на кухне и спихнув бутылки из-под мартини в мусорный мешок, Сашка погасила свет и прошла в гостиную. Она жутко вымоталась за день, хорошо, что завтра воскресенье и не нужно рано вставать. Учёба ей нравилась, но иногда просто жизненно необходима была передышка.
        – Иди сюда. – позвал Соколовский, протянув ей руку.
        Девушка шагнула к креслу, и села на колени к мужчине. Он выглядел выспавшимся, тёмные круги под глазами исчезли и это её радовало. Вчера, после похорон, Сашка заставила его лечь спать и Даня, к своему удивлению, проснулся лишь к двенадцати часам дня.
        – Когда ты улетаешь?
        – Через пять дней, мне предоставили неделю отсрочки. Сашка, поедем со мной? – вдруг предложил он, обняв её двумя руками и глядя снизу ей в глаза.
        – С ума сошёл? – ахнула она, и, сомкнув руки на его шее, вздохнула. – Там же, этот твой Трёхгорный, он военный городок закрытого типа. Правильно я говорю? Кто меня туда пустит?
        – Есть один способ попасть туда. – улыбнулся Богдан, и Сашка пытливо прищурилась.
        – Ну, не тяни кота за одно место! – легонько шлёпнула его по плечу.
        – Я сейчас.
        Усевшись на диван по-турецки, Санька дотянулась до пульта и щёлкнула на кнопку питания. Комнату озарило сияние экрана плазмы, и девушка убавила звук. Присев рядом с ней, Соколовский раскрыл ладонь, и Саша увидела коробочку. Сердце тревожно сжалось, она тотчас догадалась, о чём минуту назад он говорил.
        – Выходи за меня, малыш. – тихо произнёс Богдан, и открыл бархатную крышечку, повернув так, чтобы Сандра рассмотрела кольцо. – Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной. Клянусь, никогда не заставлю тебя плакать. Я тебя люблю, Сашенька.
        – Богдан...Ты… Ты с ума сошёл? – растерялась она, не находя нужных слов и не спеша надевать кольцо на безымянный палец.
        Сейчас её охватило таким беспокойством, что Сашка мечтала оказаться подальше отсюда. Боже, ей делают предложение, но всё это представляла совсем не так, и не с этим мужчиной. Машинально крутанула тот, другой золотой обруч, подаренный Ильёй, и с ужасом ощутила, как защипало под веками.
        Вскочив на ноги, Саша отвернулась, чтобы Даня не увидел её слёз, и быстро смахнула их. Илья бросил её, он о ней уже и думать забыл, так почему она до сих пор упрямо цепляется за их странные отношения? Как бы, не хотела Сашка его ненавидеть, у неё ничего не получалось.
        – Богдан, ты ведь не будешь меня торопить с ответом? – тихо промолвила девушка, глянув через плечо.
        – Через пять дней я улетаю. – подойдя к ней, мужчина развернул её к себе и приподнял за подбородок, заставив смотреть ему в глаза. – Просто скажи, что я хоть чуть-чуть тебе не безразличен.
        – Но ты же знаешь это. – негромко отозвалась она, и уткнулась лицом в его шею. – Богдан, обещай, что я никогда не буду несчастлива! Я устала, я хочу любить и быть любимой.
        – Я тебя люблю. Саш, поедем со мной. Он уже не вернётся, у него своя жизнь. Илья скоро женится, на другой, ты не можешь всё время надеяться на что-то.
        При этих словах Саня резко выпрямилась, быстро осмысливая то, что сказал Соколовский.
        – Он тебе звонил, да? –с нотками презрения в голосе спросила девушка, незаметно пытаясь снять колечко с сапфировым сердцем.
        – Да. И о тебе он даже не заикнулся. – солгал Даня, невозмутимо глядя на неё.
        Кольцо соскользнуло, глухо ударившись о колесико, и закатилось под кресло.
        – Я должна закончить хотя бы этот курс, Богдан. – решительно сказала она, повернувшись к нему. – Нас ведь распишут вне очереди, потому что ты уезжаешь служить? Да блин, папа обо всём договорится! Только я смогу приехать к тебе летом, и переведусь в Челябинский ВУЗ. Но ты же подождёшь, правда?
        Он рассмеялся, когда до него дошло, что за всей этой беспорядочной суетой болтовни Сашенька ответила ему согласием. Схватив её в объятия, Богдан наклонился, нетерпеливо, с жаром накрыв губы любимой, своими губами.
        – Сашка... – шептал он, осыпая её лицо поцелуями. – Сашенька, я никому тебя не отдам, слышишь? Ты моя, только моя... Я сделаю всё, чтобы ты меня полюбила, клянусь, малыш!
        Она промолчала, вцепившись в его плечи, и думая о своём. А может, Анька была недалека от истины, и вот оно – счастье? Богдан её любит, с ним ей всегда весело, он поддерживает и готов помочь во всём. Почему же она продолжала упрямо хваталась за прошлое и на что-то ещё надеялась?

* * *
        Давид был задумчив и хмур, но Сашка не собиралась сдавать позиции. Упрямо глядя на отца, она расхаживала по кухне, с непроницаемым лицом и злым блеском в глазах. Екатерина, устав от их спора, ушла к себе, однако, она не сомневалась, что та тоже не особо радуется новостям.
        – Не пойму, хоть убей, к чему такая спешка? – развёл руками банкир, резко встав. – Дочь, что происходит, зачем тебе сейчас выходить замуж? Я даже не знал, что ты встречаешься с этим парнем, другом Катеньки!
        – Пап, давай прекратим ссориться. Я хочу стать его женой, и прошу тебя помочь мне! Ну что, тебе трудно понять это? Твоя дочь выросла, прими сей факт!
        – Объясни мне одно, Александра. Куда вы с ним так спешите? Ты беременна? – повысил голос Джамалов и, как бывало в моменты злости, в интонациях прорезался акцент.
        – Нет! Он уезжает служить, чем не причина торопиться с венчанием? – сердилась Сашка, хлопнув по стене ладонью. – Так я могу рассчитывать на тебя? Ты переговоришь с работницей ЗАГСа?
        Махнув рукой, Давид рывком открыл бар и достал бутылку коньяку. Плеснул в стакан и залпом выпил, при этом пронзительно взирая на непокорную дочь.
        – Ты всё решила? Это обдуманный поступок, не с бухты-барахты? Ты любишь его?
        – Люблю. – коротко ответила Саня, сложив руки на груди и упрямо сощурившись. – Пап, так что? Ты выполнишь мою просьбу?
        Покачав головой, Джамалов сел на стул и потёр слегка посеребренные виски. Переубедить упрямицу было делом непростым, скорее, гиблым, и эти баталии ни к чему не приведут. Он не постигал всей истины, но что-то тут явно не так.
        Давид прекрасно помнил, как Саша любила Илью, и как тяжело далось ей забыть его, и вдруг, она приходит и заявляет, что они с Богданом решили обвенчаться! Ни тебе праздничного ужина с помолвкой, ни оповещения всех многочисленных родственников в Махачкале!
        Только старая Таисия Фёдоровна, оказывается, знала об этом со вчерашнего дня, ибо в первую очередь Сашка позвонила ей!
        – Хорошо, будь, по-твоему, я обо всём позабочусь, дочка. – спрятав усталое раздражение, вздохнул мужчина…
        Глава 11. Дагестан, Махачкала
        Подняв тяжёлый таз с яблоками, Марина осторожно направилась к дому, мечтая скорее укрыться в прохладе веранды. Тёплая осень ещё не желала уступать место холодам, и наравне с проливными дождями парило так, что казалось, будто город окутан жарким куполом.
        – Дай сюда. Позвать меня не могла?
        Забрав у неё ношу, Илья водрузил фрукты на стол и, распахнув камуфляж, уселся в шезлонг. Маришка упёрла в бок кулачок, и тряхнула короткими светлыми волосами.
        – И чего мы расселись, капитан? А ну, марш мыть руки и за стол! Сегодня у нас твой любимый борщ.
        – Марин, пять секунд, я устал как собака. – закрыв глаза, попросил мужчина, и она присела рядом, взяв его ладонь в свои.
        Взгляд упал на татуировку на запястье, туда, где красовалось имя ненавистной соперницы. И улыбка медленно растаяла на губах, а глаза приобрели стальной блеск.
        – Как на службе? – спросила женщина, перебирая его загорелые красивые пальцы. – Илюш, я почти всё время одна! Мне скучно, я хочу, чтобы мы куда-нибудь выбирались по выходным, но ты пропадаешь то в штабе, то на ученьях!
        – Ты сама хотела такой жизни, милая. Знала ведь, что быть женой военного совсем не сахар. – усмехнулся он, взглянув на неё.
        – Но я ещё не твоя жена. – со скрытой обидой сказала она, покосившись на мужчину.
        – Скоро станешь. – притянув её к себе, Илья ласково коснулся в поцелуе губ Марины, и она, вздохнув, прильнула к его груди.
        – Я слышала, как ты шептал её имя в бреду. Тогда, два года назад. – вдруг сказала она, и Терлецкий приподнялся, нахмурив лоб. – А я отчаянно завидовала ей, когда узнала, что Сашей зовут девушку, которую ты любил.
        Мариша горько улыбнулась, разглядывая имя другой, набитое синей тату на запястье любимого. Она ненавидела эту Сашу. А сколько раз, лежа ночами без сна, мечтала убить её, чтобы навсегда вырвать воспоминания о ней из сердца Ильи!
        – Ты всё ещё продолжаешь о ней думать? – ревниво допытывалась Мариша, всматриваясь в хмурое лицо Терлецкого.
        Илья поднялся, и она повернулась, следя за ним полными слёз глазами.
        – Марин, к чему опять этот непонятный разговор? – с нескрываемым раздражением спросил он. – Прошлое есть у всех, и моё вот такое, с этим ничего нельзя сделать! Оно есть, и это не изменишь!
        – Ты точно уверен, что уже не живёшь в прошлом? – начала сердиться Маришка. – Когда ты предложил мне быть твоей женой, я была счастлива, как никогда. Скажи, Илья, какой женщине понравится просыпаться ночами и плакать до рассвета, слыша, как её мужчина называет её именем своей бывшей?!
        – Что за бред? – буркнул он, закурив и глядя в окно на яблоневые деревья.
        – Это горькая правда жизни. – устало вздохнула Марина. – Нашей с тобой жизни, Терлецкий!
        Она ушла в дом, а он всё стоял, уперев ладонь в подоконник, и думал о своём. Чёрт бы побрал это всё! Два адских года вдали от Сашеньки Илья просто машинально что-то делал, ходил на работу, обучал молодняк боевым приёмам и облазил с ними все горы и ущелья.
        И непрестанно, ложась в постель с другой, вспоминал нежную девушку с оливковыми глазами, её заразительный смех, поцелуи, он слышал её голос даже во сне. Дотянувшись до телефона, мужчина набрал знакомые цифры, ибо память не желала стирать их, как и образ очаровательной восточной красавицы.
        – Да? Илья? – удивилась Катя, и он хотел было нажать сброс, но тотчас обругал себя за слабость.
        – Привет из солнечного Дагестана! Кэт, ты ли это?
        – Не узнал? – усмехнулась подруга, и он улыбнулся, представив, как она сейчас привычно рассматривает свои безупречные ногти, сидя в кресле и покачивая ногой. – Богатство мне пророчишь?
        – Ну, куда тебе ещё? Ты вон и так отхапала себе мужа с состоянием. Как сама-то? Когда рожать?
        Немного поболтали о своём, затем Катя в лоб спросила, почему он звонит на Сашкин номер. Илья скривил губы, и, помедлив, признался:
        – Хотел услышать её. Как у неё дела?
        Молчание ему совсем не понравилось, сердце тревожно сжалось, и он прислонился лбом к горячему от солнца стеклу.
        – Она замуж выходит, Илюша. – сухо сообщила Екатерина, и у него потемнело в глазах. – За Соколовского. Илья? Ты где там?
        Не ответив, он бросил телефон на плетёное кресло и, ощущая внутри холод, опустился на пол, обхватив голову руками… Увы. Заглушить боль душевную уже не могли ни лошадиная доза никотина, ни спиртное. Он должен что-то делать, так дальше нельзя. Плевать на всё, он вернётся в Москву хотя бы на день и скажет Сашке правду о своем тогдашнем бегстве.
        Он любил её по-прежнему, хватит обманывать хотя бы самого себя.

* * *
        Полковник недовольно взглянул на ворвавшегося в кабинет молодого мужчину и, жестом велев дежурному выйти, откинулся на спинку кресла. Илья подскочил к столу, наклонился, переводя дыхание и, запыхавшись, выпалил:
        – Товарищ командующий, разрешите обратиться?
        – Ай, да иди ты! – махнув рукой, сморщился тот и буркнул: – оставь ты эти формальности. Чего хотел, капитан?
        – Дайте мне два дня в счёт отпуска без содержания. Форс-мажорные обстоятельства, срочно нужно улететь в Москву.
        – Что-о? Ты в своём уме, парень? – привстал седовласый командир, рассматривая просителя тяжёлым взглядом. – Какая Москва, идрить твою дивизию? У нас здесь завал, новобранцы вот-вот прибудут, кому я вверю их обучение?!
        – Всего пара дней. О большем не прошу. – упрямился Терлецкий, хмуро глядя в глаза полковнику и поигрывая брелоком на ключах от машины.
        – Случилось чего? – неохотно поинтересовался Каримов, с досадой ища в ящике сигареты.
          – Случилось. – кивнул Илья и отвёл взгляд. – девушка замуж выходит. За лучшего друга. Разрешите в увольнительную?
        – Господи ты, Боже мой! Молодёжь... – испустил вздох седовласый, прикуривая. – Так, подожди-ка, какая такая девушка? Маришка же здесь, что ты мне лапшу вешаешь, капитан?
        – Другая девушка, Игорь Рахимович. Любимая. – тихо отчеканил Илья, прямо встретив изумленный взор полковника.
        – Твою ж дивизию! – саданул кулаком о ладонь тот и нервно затушил окурок в переполненной бычками консервной банке. – Ты вот что, Илья. Приказа об увольнительной не дам, распусти вас, совсем забудете о чести мундира. Но на пару дней в столицу вырвешься, да. Ты зайди в канцелярию, Степан тебе выдаст проездной. Сегодня в Москву с моим поручением полетишь, в генштаб. Всё уяснил? И чтобы через два дня как штык был тут, дела свои там успевай решить! – сурово рявкнул Каримов, и сел, одёрнув форму.
        – Простите за беспокойство, Игорь Рахимович. Спасибо… – шагнув к двери, улыбнулся Илья и, выходя, услышал, как командир сквозь зубы выругался.
        – Люб-и-имая. – передразнил его полковник, качая головой. – А Маринка тогда какая? От пацаны, каким только, идрить, местом думают...

* * *
        Марина сразу почувствовала неладное, но промолчала, провожая Илью потухшим взглядом. Она ни о чём его не спросила, когда он сказал, что ему нужно в Россию, особым, женским чутьём зная, что причина – в ней. В этой Саше.
        Подойдя к окну, женщина обхватила себя руками, глотая слёзы и наблюдая за любимым, который торопливо забрался в вертолёт, и спустя минуту большая птица цвета хаки взмыла в хмурое осеннее небо. Сердце бунтовало, Маришка вдруг ощутила острую боль в груди, и сползла по стене, мучительно думая о том, что всё кончено, и Илья не вернётся.
        В то время она ещё не догадывалась, насколько пророческими окажутся мысли.И лишь на утро, увидев на пороге полковника, с виноватым видом взглянувшего ей в глаза, Мариша схватилась за дверь, не в силах вымолвить ни слова.
        – Прости меня, дочка. Это я, старый дурак... Из-за меня это. Не хотел я его отпускать, да ведь упёрся твой Илья, девушка, говорит, замуж выходит.
        Она сглотнула, глухо спросив:
        – Что с ним? Что случилось, товарищ полковник?!
        – Прости, миленькая.
        – Господи, что?! Что?! – отчаянно закричала Марина, вцепившись в ворот его камуфляжной куртки и заливаясь слезами. – Да говорите же, не щадите меня!
        – Вертолёт упал на границе с дагестанскои заставой... Думаем, исламисты... Терракт… Поганые псы Джафара… Мне очень... Крепись, девонька...
        Обрывки фраз долетели как сквозь вату, и она зарыдала, уткнув лицо в плечо Каримова...

* * *
        Всем видом изображая неудовольствие, Анька сидела на диване, рассеянно поглаживая спящего на коленях кота. Саня крутилась у зеркала, придирчиво осматривала себя со всех ракурсов, и рыжая готова была удушить её фатой.
        – Сань, мы опоздаем в ЗАГС, заканчивай эти смотрины! Бедный Соколовский, он решит, что ты кинула его, хотя, я бы посмотрела на его физиономию! – встала Анюта, согнав питомца подруги на пол.
        – Не надейся, я не сбегу в самый ответственный момент. Не дождётесь комедии. – заявила та, накинув на лицо вуаль.
        – Сашка! Какая ты у меня хорошенькая! – умилительно пропела Пронина, обхватив её двумя руками, и девушки улыбнулись другу в зеркало.
        – А почему не красивая? – капризно выпятила губы невеста
        – Ну, хорошенькой быть лучше, чем красивой! Мужикам больше нравятся, балда! – заявила Аня, и обе рассмеялись.
        – Ой... – вдруг схватилась за грудь Саша, и Анька испуганно округлила глаза.
        – Ты чего? Не вздумай в обморок грохнуться! – завопила рыжая, усадив её на диван. – Лучше? Переволновалась, блин, кулёма! Принести воды?
        Сашка мотнула головой и встала, одёргивая воздушный белый подол. Сердце отбивало быстрый ритм, дыхание перехватило, но девушка решила, что это от того, что слишком туго затянут корсет платья. Глубоко вдохнув, она потянулась за туфлями, не обращая внимания на лёгкое покалывание в области паха.
        – Ну, как я? – выпрямившись, повернулась Сандра к Анютке, и кокетливо приподняла прозрачную сетку вуали.
        – Супер, Джулия Роберт отдыхает! – вскинула большие пальцы Пронина. – Слушай, Джамалова, ты собралась свести Богдана с ума? Да я б на его месте тоже грохнулась к твоим ногам! – засмеялась Аня, выходя за ней из комнаты.
        – Ага, он и так сумасшедший, зачем усугублять? Как я с ним жить буду тогда?
        – А если без смеха, Сань. – задержала её у машины Давида, Анька. – Ты его не любишь? Хоть мне не ври!
        – Не знаю. – пожала плечами Саша, и забралась в салон, дожидаясь, пока сядет и подруга. – Но Богдан изменился, это факт. И вот таким он мне очень нравится. А любовь, думаю, придёт со временем. Я знаю только то, что хочу быть с этим человеком. Может быть, я люблю его?
        Анна промолчала, впервые за годы их дружбы не находя слов. Ей со стороны, как близкой подруге, было ясно многое, но заговаривать с Сашкой о своих догадках она не решалась. Упрямая ведь Джамалова, считает, что сама разобралась в чувствах к двум мужчинам. В глубине души Аня очень хотела Сане счастья - простого женского счастья, и неважно, с кем.
        Но что-то ей подсказывало, в этом запутанном любовном треугольнике точка ещё не поставлена…

* * *
        Крепко сжимая руку жениха, который то и дело посматривал на неё, Санька внимательно слушала речь работницы ЗАГСа, однако, незаметно для себя всё равно отвлекалась. Ей было неуютно под всеобщими взорами, хотелось пить, и вновь нарастала та странная тянущая боль.
        – Сегодня, пятнадцатого октября 2010 года вступают в брак Соколовский Богдан Андреевич и Джамалова Александра Давидовна... – бубнила женщина, и Сашка огляделась, ища отца.
        Давид улыбнулся ей, и она глубоко вдохнула.
        – ...невеста, Вы согласны? – обратилась к ней женщина, вежливо улыбаясь, и Сандра растерялась.
        – Простите? – пробормотала она, затравленно оглянувшись на присутствующих.
        – Вы согласны вступить в брак с Соколовским Богданом? – терпеливо повторила та, и Аня, стоявшая рядом с подругой, пихнула её в бок.
        – Я… Да. Согласна. – тихо сказала Сашка, прикусила губу и опустила глаза, радуясь, что лицо её скрывает вуаль.
        Если бы кто-то сейчас увидел, как она запаниковала, ей бы сгорать со стыда! И потом, что с ней? Она ведь сознательно пошла на это, прекрасно зная, что теперь станет женой Богдана, так почему сейчас вдруг так растерялась?
        – Жених, согласны Вы вступить в брак с Джамаловой Александрой?
        – Да. Согласен. – спокойно отозвался Даня, и Сашка осторожно освободила лёгкие от обжигающего их воздуха.
        Тёплая ладонь Богдана сжала её похолодевшие пальцы, и девушка взглянула на него. Он улыбнулся. Что с ней?! Вот он, мужчина, который любит её и не раз это доказал, красивый, надёжный, так почему у неё всё леденеет внутри?
        Пора отпустить прошлое, запереть его в воспоминаниях и жить настоящим. Да и любила ли она Илью? Может, это просто надуманные чувства, за которыми она старательно пряталась от тех, настоящих, которые страшили её?
        Сашка плохо помнила, как они подписывали акт о заключении брака в книге регистраций, её рука дрожала так, что подпись вышла корявой; потом она неловко надела обручальное кольцо на палец Соколовского и тут случилась заминка.
        Саша и забыла, что, уходя от него на следующий день, когда он сделал ей предложение, она подобрала подарок Ильи, и теперь тонкий обруч с сапфиром находился там, где она должна носить другой. Виновато глянув в глаза Дане, она быстро стянула колечко и спрятала в левой руке...
        – ...Российской Федерации, объявляю вас законными супругами! – завершила обряд регистраторша, и гости дружно захлопали, а Богдан, притянув любимую к себе, нежно накрыл губами её губы, и она едва не расплакалась, испытывая внезапно накатившую нежность к нему. Вот и всё, мелькнуло в её сознании, она начинает с чистого листа. Ей не хватало воздуха, и Сашка прильнула к мужу, обхватив его рукой за спину под распахнутым пиджаком.
        – Даня, мне нехорошо. Давай выйдем. Здесь душно.
        – Идём, малыш. – шепнул он, проталкиваясь между собравшимися. – Нет-нет, все поздравления позже, мы сейчас вернёмся!

* * *
        Примерно в это же время в горах Дагестана двое мужчин, одетых в стёганые жилеты из овечьей шкуры и удобные штаны с бесчисленными карманами, и девушка в свободном длинном платье, наткнулись на обломки вертолёта. Один, седобородый, бросив на землю рюкзак с добытым мясом тетеревов, быстро осмотрелся, и, присев на корточки, опытным глазом следопыта заметил потемневшую и примятую траву.
        – Кровь. – растерев заскорузлыми пальцами крупицы, взглянул он на своего внука.
        – Русские весь день вчера рыскали здесь, искали своих солдат. – сказал молодой парень, щурясь на солнце, пробивающемся сквозь кроны деревьев. – Одного нашли в кабине, унесли с собой, обгорел он шибко, а другой пропал. Деда, разве может мёртвый встать и уйти?
        – Не может. – задумался старик, и, приложив ладонь к глазам, огляделся. Девушка, осторожно продираясь через колючие кустарники, спускалась к ручью. Была здесь старая тропа, ведущая к границе, но найти её мог лишь тот, кто не раз облазил эти места, а внуки Марата с малых лет ходили с ним по горам, и знали каждый уголок окрестностей.
        Какая сила гнала её, девушка не хотела размышлять. Сердце подсказывало, что кому-то нужна её помощь, а доверять этому органу Аиша привыкла давно.
        Громко журчал ручей, окруженный высокими стеблями камыша, остро пахло прелой хвоей и мхом. Стараясь не поскользнуться на мохнатых камнях, девушка присела, дотронувшись до дорожки из багровых пятен. Да, военные и тут побывали, следы их ботинок проторили дорожки вдоль берега. Уже повернув обратно, Аиша бросила взгляд в низину, там они с братом в детстве прятались от деда, когда что-нибудь натворили.
        Заметить укромный уголок, обнесённый разросшейся крапивой, отсюда было невозможно. Она двинулась туда, спрыгнула вниз и оцепенела. Сначала ей показалось, что мужчина в камуфляже мёртв, он неподвижно распластался на спине, у самой воды, и вся его куртка пропиталась кровью, а лицо было сплошь в кровавых ссадинах, однако, пересилив ужас, Аиша несмело подошла к нему.
        – Деда! Деда, иди сюда! – закричала она, нащупав на запястье мужчины слабый пульс. – Жив... Слава Аллаху...
        Фархад прибежал первым, и, оттеснив сестру от раненого, приподнял его, уложив головой на свои колени.
        – Это тот парень... Полковник фотографию его показывал, помнишь? – взглянул на Аишу он, и в этот момент появился старик.
        Всплеснув руками, Марат Ибрагимович велел внуку тащить упругие прутья ивы, а сам принялся доставать из рюкзака фляжку с водой.
        – Нужно сообщить в штаб, Аиша. В лазарет его надо, крови много потерял. Беги, девочка, найди Каримова, объясни ему всё.
        – Нет, он же умрёт! Отнесём его к нам, я смогу остановить кровотечение!
        – умоляюще сложив ладони у груди, девушка посмотрела на дедушку, и он прицокнул языком.
        – Ай, своевольная ты у меня, вся в мать! Всё с травами своими возишься, врачом мечтаешь быть! – и громко крикнул: – Фархад! Что ты там копаешься, шайтан?!
        Парень выскочил из зарослей, волоча срубленные полозья, и Аиша, поддерживая голову незнакомца, помогла переложить его на носилки. До деревни добраться было быстрее через лес, и мужчины, подхватив ношу, двинулись по ручью на другой берег...

* * *
        Сашка проснулась рано, и, тихонько выскользнув из постели, прошла на кухню. Поставила греться чайник, распахнула окно, и дотянулась до пачки сигарет, забытых мужем на столе. Как ей казалось странным называть теперь Богдана этим словом, да и к себе она пока не могла примерить определение жена.
        Всё смахивало на дурацкий сон, однако, на пальце блестело тонкое золотое кольцо, живо напоминая о том, что Саша перечеркнула прошлое раз и навсегда.
        Одним росчерком пера, одним этим «согласна», превратившись в Александру Соколовскую. Убавив на плите огонь, девушка двинулась в ванную, скинула пеньюар и пустила воду. Когда она шагнула под тёплый водопад, позади, послышались шаги и мужские руки обняли её за талию, а жадные горячие губы нежно прильнули к изгибу её шеи.
        – Богдан, иди к чертям! Не надо... – запротестовала Сашка, прижавшись к его тёплой груди.
        Оттеснив Сашку, он встал рядом с ней и на них обрушился поток воды. Нащупав вишнёвый брусок мыла, Даня провёл им по плечу жены, намылил её грудь, глядя, как струи смывают пену. Провел ладонью по округлостям, надавил на набухший сосок и, склонив голову, нежно прикусил его. Сандра глухо застонала.
        – Проваливай, мне надо помыться! – упёрлась ладонями в его плечи, чувствуя, как тело предательски дрожит под его ласками.
        Его руки были всюду, поглаживали спину и ягодицы, блуждали по бёдрам, и она не могла ни о чём думать. Он не оставлял её ни на секунду, ласкал пальцами груди, и девушка невольно выгибалась ему навстречу, мучительно ощущая набрякшую плоть мужчины возле бедер.
        – Поцелуй меня. – шепнул Богдан, легонько намотав слипшиеся Сашкины волосы на кулак и запрокинув её голову.
        Она прикрыла глаза, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц, и любовалась сильным телом и красивым лицом. Соблазнительно потерлась о его живот, просунула руку за спину и обхватила тугие ягодицы мужа, вонзила ногти, и Богдан вздрогнул. Лихорадочно нарастающее возбуждение накрыло их обоих, Саня задрожала, хватая ртом прогретый паром воздух, и скользнула по груди Соколовского, спускаясь к его естеству.
        Он хрипло рассмеялся, позволив ей захватить в ладонь пульсирующий отросток, но смех оборвался, переходя в стон, когда Сашка начала медленно и нежно водить пальчиками.
        – Иди ко мне, моя сладкая… – неровно выдохнул Богдан.
        И, развернув жену лицом к запотевшему кафелю, яростно вонзился в её горячую плоть, и шум льющихся потоков воды смешался с тихими Сашкиными стонами и вскриками…
        До начала занятий ещё было время, и Саша не спешила, смакуя кофе. Соколовский сидел напротив, разговаривая по телефону с братом, и девушка корчила рожицы, стоило ему на неё взглянуть. Сдавленно прыснув со смеху, Даня прикрыл динамик рукой и наклонился, коротко, но страстно поцеловав любимую.
        – Эй... – возмутилась она, нечаянно расплескав из чашки латте на свою грудь.
        – Малыш, дай мне пять минут, ок? Макар и так спрашивает, чем мы тут заняты.
        – Да ни фига ему не говори! Пусть включит фантазию! Чем могут заниматься молодожены после первой брачной ночи?! – фыркнула девушка, намеренно громко произнеся эту фразу
        И, в отместку, едва Богдан вновь возобновил беседу, уселась к нему на колени, потёрлась ягодицами о его бёдра, при этом продолжая, как ни в чем не бывало, пить кофе.
        – Твою ж мать... – тяжело задышав, буркнул Даня, нажав отбой, и, отобрав у неё чашку, решительно поставил на стол.
        – Нет-нет, мне нужно одеваться! – тут же проворно вскочила Сашка, юркнув мимо него в коридор.
        – Чёрта с два, ты, куда сейчас пойдёшь! – грозно рявкнул он, догнав её у двери спальни. – Думаешь, я бесчувственный и меня можно вот так дразнить?
        – Иди к чёрту, Соколовский! Не смей! – запротестовала Сандра, когда он впихнул её в комнату.
        Но справиться с ним ей было не под силу, и она лишь издевательски рассмеялась, позволив ему уложить себя на кровать. На этот раз не было никакой нежности и медлительности, Богдан почти грубо навалился на жену, прошелся руками по оголившимся бедрам, и, неистово накрыл её губы страстным поцелуем. Она приподнялась, чувствуя, как нарастает возбуждение, и, едва он стащил джинсы, обхватила ногами его поясницу.
        – Какой же ты ненасытный, Данька! – сипло выдохнула Саша в момент соития, мстительно вонзая ногти в его плечи…

* * *
        После отъезда Богдана Сашка неожиданно обнаружила, что ей его не хватает. Шли дни, она училась, встречалась с Анькой и университетскими друзьями, вместе с Катей ходила по магазинам и покупала вещи для будущего братика, но ночами, ложась в ту самую постель, где ещё недавно спала в объятиях мужа, девушка мучилась бессонницей.
        Илья, наверное, уже женат, он с лёгкостью забыл о ней, и все его слова оказались ложью. Ему больше не было места в её жизни, пора ставить жирную точку, а не многоточие.
        Их, так и не состоявшийся роман должен остаться не слишком приятным воспоминанием, и только…

* * *
        Когда Сандра вышла из ворот университета и, попрощавшись с Соней, своей одногруппницей, поспешила к машине, какая-то женщина преградила ей путь. На вид той было лет около тридцати, и Саша удивилась, увидев, что одета она во всё чёрное.
        – Саша? – с неприязнью осмотрев девушку, уточнила Марина, тотчас узнав её.
        Фотографии в телефоне Ильи она рассматривала столько раз, что запомнила каждую черту лица ненавистной соперницы. Следовало признать, юная разлучница, в реале выглядела намного интереснее и симпатичнее, и это еще сильнее распалило яростный огонь.
        – Да... Что Вы хотите? – нахмурилась Саня, отступив и глядя сверху на миниатюрную рыжеволосую незнакомку.
        – Пришла посмотреть в твои бесстыжие глаза! – прошипела Мариша, надвигаясь на неё. – Вот ты какая. Живешь себе, в радость, катаешься на дорогой машине, модная, красивая, молодая. Не удивительно, что Илья потерял голову!
        – Илья? – удивилась Сашка, оглядевшись, словно он мог быть где-то рядом. Теперь до неё дошло, кто эта особа. Это Марина, та докторша, на которой он собирался жениться! И Саша холодно улыбнулась: – Я Вас не знаю, и понятия не имею, что Вам нужно. Мы с Ильёй давно не виделись, я...
        – Это ты! Ты виновата во всём! – закричала Марина, вцепившись в её руку и беспощадно встряхнув. – Ты убила его, если бы не ты, он бы... Он бы не погиб! Ты угробила его, он сорвался сюда из – за тебя!
        Смысл услышанного не сразу достиг разума, ибо Марина продолжала вопить, заливаясь слезами, и Сашка растерялась, тщетно пытаясь отделаться от неё. Но, осознав то, в чём обвиняла её эта ненормальная, девушка побелела и, отпихнув женщину, схватилась за бампер иномарки. Илья погиб?!
        – Что с ним случилось? – запнувшись, тихо спросила Алекса.
        – Ты меня не слышала, он погиб! В тот день они собирались лететь в Москву, он хотел увидеться с тобой, а вертолёт рухнул на границе, его сбили исламисты... – всхлипнула Мариша, бессильно опустив дрожащие руки. – Зачем ты? Почему ты не оставляла его в покое? Он мог быть счастлив со мной, но ты всегда стояла между нами! Он не замечал меня, даже в потели, со мной, он называл меня твоим именем!!!
        Всё, что кричала эта женщина, доходило до разума сквозь пелену внезапно нахлынувшей боли. Сашка согнулась, ощущая невыносимые тянущие потуги внизу живота, и ей казалось, что её режут тупыми ножами.
        Безжалостно, медленно, смакуя каждый её страдальческий вдох. А потом перед глазами потемнело, и она сползла на землю, провалившись в вязкую чёрную топь.

* * *
        Кто-то тихонько ласково гладил пальцы, и Сашке было жарко. Её ладонь вспотела, но высвободиться девушка не могла, и слабым голосом, с трудом разлепив опухшие глаза, сфокусировала взгляд на сидевшей рядом блондинке. В палате было душно, хотелось пить, и язык с трудом слушался, поэтому голос прозвучал хрипло:
        – Катя? Кать, что произошло?
        Джамалова ободряюще улыбнулась ей, и придвинулась ближе, с сочувствием глядя своими кукольно-прелестными глазами.
        – Всё хорошо, малая. Ты ещё под действием успокоительного. Ребёночек в порядке, Сашуль, не волнуйся. Ты просто переутомилась, вот и всё, давление скакнуло. – сообщила она, легонько чмокнув её в бледную горячую щеку.
        – Ребёночек? – нахмурилась та, силясь вспомнить, что случилось, и почему она в больнице. Сердце бешено заколотилось, разрывая грудную клетку. – Твой? А что... Что с ним могло произойти?
        Екатерина беспомощно взглянула на медсестру, и та пожала плечами, продолжая что-то писать.
        – Ты ничего не знаешь? – осторожно спросила Катя, и Санька, приподнявшись, пытливо на неё уставилась.
        – Нет. О чём ты?
        – Саш... – улыбнулась журналистка. – Ты беременна, моя хорошая, уже три недели. Естественно, что ещё очень мало времени прошло, и ты не заметила этого! У вас с Данькой будет ребёнок.
        Ошеломлённо моргнув, Сашка упала на подушку, бесцельно рассматривая потолок. Новость её шокировала, и она пока не знала, радоваться ей или нет. Ребёнок... Ребёнок Богдана? Значит, вот к чему привели их безумные любовные игры перед его отъездом. Боже правый, никто из них даже не подумал о контрацепции, они словно сошли с ума, никак не могли насытиться друг другом!
        – Санька, ну, ты чего? Что это ещё за кислый вид? – оживленно потормошила её Катя.
        Слизнув с уголка губ солёную слезу, Александра через силу улыбнулась родственнице, и взгляд упал на Катин живот. Нет, нельзя ей сейчас говорить страшную новость об Илье. Потом, всё это потом. Катя ведь почти на сносях, ей ни к чему волноваться. Да и о себе нужно подумать, о своем… О их с Богданом малыше.
        – Я всегда мечтала, что у меня будет дочка. – тихо сказала она, приложив ладонь туда, где уже была маленькая жизнь в её утробе. – Хорошенькая, темноволосая, как я. А мама смеялась, что ни за что не выдержит ещё одной Сашки. Мама так и не понянчила своих внуков...
        – А ну-ка, хватит этих убитых депрессняком мыслей. – строго осадила Джамалова. – Если хочешь дочь, значит, будем ждать дочь. Богдан сойдёт с ума, Саш, он очень любит детей, хоть это и кажется неприменимым к нему. Давай ему позвоним, а?
        – Нет. – слишком поспешно возразила Сандра, и, заметив на лице подруги изумление, улыбнулась. – Не сейчас, ок? Я сама ему скажу.
        – Как ты себя чувствуешь? Давид заедет за нами через час, поедем домой. Теперь, малая, мы с тобой в одной лодке!
        – Это точно. Но ты особо – то не расслабляйся, я всё равно за тобой приглядываю! – пригрозила Саня, и они рассмеялись.
        Когда Екатерина вышла ответить на звонок, Сашка отвернулась к стене, до изнеможения закусив край одеяла. Ей хотелось остаться одной, никого не видеть и просто выплакаться. Она не могла до конца поверить, что Ильи больше нет, и уже не будет. Он не улыбнётся ей, а она никогда не увидит его улыбку, и не посмотрит в голубые глаза.
        Он, быть может, и любил её… Но почему всё так сложилось, почему он уехал, ничего ей не сказав, что заставило его так поступить с ней?! Увы, теперь ответов на эти вопросы она уже не узнает.

* * *
        Щурясь на солнце, мужчина задумчиво смотрел в распахнутую дверь. Декабрь был тёплым, и от того было совсем не зимнее настроение. Рана в плече еще давала о себе знать, но теперь он уже мог ходить, и Аиша смеялась, что он наверняка родился в рубашке.
        Оглянувшись на свою спасительницу, он улыбнулся ей, и заметил, как сверкнули её тёмные глаза из-под платка. Она снимала его только в доме, когда не было чужих, и ему, русскому, казалось странным, что его считают в семье Марата чуть ли не своим.
        – Ну, чего смотришь? Не смотри! – смутилась девушка, с трудом сдерживая смех.
        Усмехнувшись, он быстро закончил плести из стебельков оранжерейных цветов браслет и спустился с веранды на крыльцо. Аиша ловко чистила шомполом дедушкину двустволку, и не поднимала взгляда. Лишь, когда мужчина взял её руку и просунул в импровизированное украшение, испуганно взглянула сначала на венок, затем и на Илью.
        – Ты очень красивая. – шепнул он, и отошёл, увидев, как во двор входит Фархад, таща вязанку хвороста.
        Вместе они управились споро, сложив заготовки дров в сарае, и сели на скамье покурить. Парень улыбнулся, кивнув на сестру и, наклонившись к новому другу, доверительно сказал:
        – Она влюблена в тебя, русский! Так может смотреть только влюблённая женщина!
        – Что ты понимаешь в этом? Мал ещё! – отмахнулся Терлецкий, пихнув его локтем.
        Фархаду было восемнадцать, Аише на год больше, и оба они казались Илье детьми. Сашеньке сейчас всего двадцать, но он никогда не воспринимал её как маленькую.
        Саша... Что с ней, как она? Счастлива ли с Данькой, забыла ли о нём самом или так же мучается, не в силах отпустить прошлое?
        – После праздника я возвращаюсь в Махачкалу. – произнёс Илья, и Фархад удивлённо воззрился на него. – Не могу я здесь, не моё это. Я привык к городу, скучаю по ребятам.
        – Твой начальник давно подписал увольнительную, ты уже не военный. – возразил мальчишка, сунув в рот спичку.
        – Бывших военных не бывает, балда. – снисходительно улыбнулся мужчина. – У меня там дом, и женщина, правда, не знаю, ждёт ли она меня?
        – Твоя жена уехала сразу после того, как узнала о твоей гибели. Она и до сей поры считает тебя мёртвым.
        – Откуда ты берёшь все эти новости? – слегка шлёпнул его по плечу Илья.
        – У Фархада всюду уши и глаза, как у шайтана. – засмеялся парень. – Деда говорит, что я как змея, в любую лазейку просочусь!
        Поднявшись, Фархад взъерошил непослушные чёрные кудри и добавил:
        – Оставайся, на Новый год к нам приедет мой крёстный, дядя Тимур Джамалов, он возьмёт нас на соколиную охоту! Будет весело!
        Глава 12.
        Чуть заметно покачав головой, Катя взглянула на мужа, а он беспомощно развёл руками. Сегодня с утра Сашка то и дело подбегала к окну, а на малейший шум двигателя машины выскакивала во двор – Богдан должен приехать на пару дней, и Санькина суета была оправдана.
        – Жаль, что вы с Катюхой не сможете поехать со мной. – оглянувшись на отца, смотревшего вечерний выпуск новостей, вздохнула Саша. – Вот было б классно всей семьёй погостить у деда! Я ещё ни разу не была в Дагестане зимой.
        – Нет, Саш, и не уговаривай! – сказал Давид. – Катеньке скоро рожать, какие ей поездки? А ты развеешься, отдохнёшь, фруктов покушаешь со своего сада.
        – А то зачахла совсем без Даньки, целыми днями учёба. – поддразнила Екатерина, сев рядом с мужем.
        – Да ну вас! Что вы вечно суете нос в мою жизнь? Своей мало? – буркнула девушка и ушла в свою комнату.
        Дотянувшись до тарелки с персиками, Сашка принялась уплетать их, и, уставившись в экран ноутбука, где смотрела фильм, и не заметила, как окна осветило мазнувшими по стеклу фарами подъехавшей машины. Услышав торопливые шаги, словно кто-то взбегал по лестнице, она приподнялась, убрала тарелку на подоконник и согнала на пол кота. Дверь открылась, и Сандра, не успев ничего произнести, оказалась в медвежьих объятиях Богдана.
        – Сашка! – радостно выдохнул он, беспорядочно осыпая её лицо поцелуями, и прижимая к себе так, что она чуть не задохнулась. – Сашуля, любимая моя... Чёрт, как я соскучился по тебе!
        – Блин, Соколовский, отпусти сейчас же! Сумасшедший! Мне больно! – завопила она, сердито заколотив его по спине.
        – От Соколовской слышу. – весело хмыкнул он, снова и снова целуя её в щеки, нос и губы.
        – Да отпусти же, Юленьку раздавишь! – смеясь и отпихивая мужа, наконец, выпалила Алекса, и это возымело должный эффект.
        Перестав целовать её в шею, Даня поднял голову, оторопело воззрившись на жену, и Саша неудержимо рассмеялась, настолько было у него ошарашенное лицо.
        – Подожди... О чём ты, малыш? – удивился он. Но, тотчас догадавшись, опустил глаза на её живот, и Сашка улыбнулась, обняв его.
        – У нас будет ребёнок, Данька. Я на третьем месяце. С нами всё замечательно, растём хорошо. Ну, ты рад? – шепнула она, взъерошив, короткий ежик его волос.
        – Сашка... – воскликнул Богдан, справившись с потрясением, и, рухнув на колени, прижался щекой туда, где она носила малыша.
        На её глаза навернулись слёзы, защемило где-то внутри, непривычная тоска вдруг всколыхнула душу, и Саня закусила губу. Его искренняя радость, вся любовь, пусть порой и губительная, накрыла её спасительным теплом, даря успокоение. Прильнув губами к его макушке, Сашка прошептала, борясь с подступающими слезами счастья:
        – Богдан, я тоже скучала по тебе. Очень-очень, милый.
        В его глазах мелькнуло недоверие, и синева обрела тёмный оттенок. Больше всего Сандре нравилось смотреть в эти два озера, когда они были такими ясными, ибо они лишали её всякой воли. Встав на ноги, Соколовский сел на кровать, и Саша прижалась к нему, с улыбкой разглядывая симпатичное лицо мужа.
        – Чаще всего, там, вдали от тебя, я всё думал, услышу ли когда-нибудь, что ты меня любишь. – вдруг хрипло сказал мужчина, лаская ладонями её ягодицы и бёдра. – Каждую секунду вспоминал твою улыбку, твой взгляд и наши последние ночи. Сашка, я никого так не любил. Я никогда не любил по-настоящему до встречи с тобой!
        – Теперь ты знаешь, какое это отвратительное чувство, да? – вздохнула она, сев к нему на колени. – Богдан, я обещаю, что сделаю всё, чтобы ты был счастлив со мной. Дай мне ещё чуть времени. Ты мне очень нужен, правда. Ты и наш малыш.
        – Я тебе верю, Сашенька. – улыбнулся Даня, нежно прильнув губами к её щеке.
        Взяв её за руку, он шагнул в коридор и начал спускаться вниз. Улыбнулся Кате, наблюдавшей за ними из кухни, и, подхватив с дорожной сумки корзину розовых тюльпанов, подал любимой.
        – Прости, они слегка помялись, мне пришлось долго торчать на посту ДПС.
        Сандра вздрогнула. В её памяти всплыл тот день, когда Илья впервые подарил ей цветы, и она ощутила неприятный спазм в груди, словно наяву услышав его голос:
        «– Прости, они немного помялись, пока я колесил по делам...»
        – Сашуль? Что с тобой? Ты чего так побледнела, родная? – нахмурился Богдан, заглянув ей в глаза, и она отвернулась, тщетно стараясь скрыть слёзы.
        Боже, почему? Почему прошлое никак не отпустит, и каждая мелочь напоминает об Илье?! Как ей хотелось забыть те дни, но неизменно что-нибудь, да напоминало и это отравляло ей жизнь. Она хотела быть с Богданом, любить его, но между ними стоял невидимый барьер, преодолеть который она почему-то не могла.
        Илья… Он уже не вернётся, его больше нет. Он погиб...
        – Он погиб. – неосознанно вслух произнесла Сашка, и поймала полный недоумения взор мужа.
        – Кто? – хмуро спросил Даня, и в эту минуту в холл, осторожно придерживая огромный живот, вышла Екатерина.
        – Ребят, вам привет от нашего общего друга! У него всё в норме, говорит, что после праздников собирается в Москву. – оживленно сообщила журналистка, поочередно глянув на Соколовских.
        Саша побледнела, и Богдан, показав Кате кулак, обнял жену за плечи. Об Илье он запретил вообще упоминать при Саше, но настырная Джамалова всё всегда делала по-своему. Само собой, они оба знали, что Илюха чуть не погиб в том чёртовом теракте со стороны исламистов, но Саше ничего не сказали. И вот своенравная подруга снова влезла, куда её не просили!
        – Кать... Кто звонил? – не своим голосом просипела Сандра, оттолкнув руку мужа.
        Подсознательно она хотела услышать, что это Терлецкий, и всё же понимала – это уже наравне с сумасшествием. Но о каком ещё общем друге могла идти речь?
        – Илья, малая, он очень рад, что у вас с Данькой всё хорошо. – наигранно бодро сообщила Катя, и Сашка, мгновенно осмыслив её слова, выдавила:
        – Что, Илья, он… Он жив?
        – В чем дело, чёрт возьми? – сдерживая уже бурливший в душе гнев, осведомился Богдан, ухватив её повыше локтя. – И чего вдруг ты так всполошилась? Ты с ним когда созванивалась?
        Цветы упали на пол, Сандра яростно рванулась, гневно сверкнув глазами. В голове билась лишь одна мысль – Илья жив, с ним ничего не случилось, а Марина её обманула. Господи. Но как она… Как она посмела выдумать эту страшную новость, зачем?! Разве этим шутят, со смертью нельзя играть в шарады!
        – Мне больно, отпусти! – прошипела она, отталкивая Богдана.
        – Отвечай, мать твою! Когда ты с ним в последний раз говорила? – не в силах усмирить ярость, смешанную с ревностью, процедил Даня, прижав Сашу к себе и не давая высвободиться.
        – Соколовский, а ну, уйми таланты! Ты сбрендил, дружок? – подойдя к ним, Катя саданула его по руке, и, когда он отшатнулся, успокаивающе привлекла девушку к груди.
        Послав жене уничтожающий взгляд, Богдан подхватил свою куртку и направился к двери. Из гостиной появился Давид, на его смуглом лице читалось недоумение.
        – Что такое? Что за крики, девочки? Куда это Богдан?
        – Всё нормально, милый, сейчас будем ужинать. – сказала Екатерина, а Сашка, невидящим взором глядя в пустоту, никак не могла собраться с мыслями.

* * *
        Голова нещадно разболелась то ли от неимоверного количества мартини, то ли от громыхавшей музыки. Сидя на высоком табурете возле барной стойки, Богдан смотрел перед собой, ни на что происходящее, вокруг не обращая внимания. Ехать к тестю не хотелось, ибо он знал, что, появись там сейчас, непременно поссорится с Сашкой, а это только раззадорит его ярость.
        В такие моменты он терял над собой контроль, а потому боялся, что может не сдержаться и ударить её.
        Бросив бармену деньги, мужчина тяжело поднялся и, оглядевшись, начал пробираться к выходу. С некоторых пор эти ночные вылазки в кабак потеряли для него всякую прелесть. Думая о Сандре, Богдан испытывал бешенство. Он не был уверен в своих сомнениях, но они невыносимо сжирали душу.
        – Прости. – извинился он, зацепив плечом какую-то девушку, и мимолетно глянул на неё.
        – Да ничего, я как раз ищу выход. Ты, случаем, не туда же?
        – Он там. Вроде. – усмехнулся Даня, и, расталкивая народ, кивнул незнакомке, чтобы шла за ним.
        Наконец, вдохнув бодрящий зимний воздух, он прикурил, и девчонка, натягивая куртку, взглянула на него.
        – Я Рита. А ты не местный?
        – С чего бы это?
        – Впервые тебя вижу.
        – Москва как бы не маленькая. – хмыкнул Соколовский, поднеся ей огонёк зажигалки.
        Маргарита улыбнулась, и пожала плечами. Роста она была высокого, с длинными каштановыми волосами, и довольно хорошенькая. Его охватило непонятным раздражением, вспомнилась неверная Сашенька, и он решительно двинулся к машине.
        – Постой! – догнала его Рита, и развернула, схватив за руку. – Ты куда, ещё ведь детское время! Давай поедем в одно место, там намного круче, чем в этом отстойнике. И музон приличный, и публика, что надо.
        Мужчина в раздумьях осмотрелся. Спать не хотелось, коротать ночь в пустой квартире перспектива так себе. Но коротать ночь в компании какой – то девицы его не прельщало. Мать вашу, и куда только подевался он прежний?!
        Сашка... Он должен быть с ней. И, холодно взглянув на незнакомку, он сел за руль, захлопнув дверцу перед ошарашенной девушкой...

* * *
        Ночная Москва встретила его мокрым снегом и знакомыми улицами. Предновогодняя суета чувствовалась всюду – на площади высилась красавица ель, в окнах магазинов сверкала мишура, а под арками моргали гирляндовые вывески. Войдя в свою холостяцкую квартиру, Богдан замер, увидев на вешалке женскую голубую парку, а под полкой сапоги. Ключи выпали из руки, и с громким лязгом упали на паркет.
        Видимо, этот звук разбудил гостью, и она, сонно потирая глаза, появилась на пороге спальни. С минуту длилось молчание, нарушаемое гулом холодильника, а Сашка, привалившись к колоде, подыскивала слова.
        – Иди спать, уже очень поздно. – снимая тёплую кожанку, буркнул мужчина, скользнув взглядом по стройной фигурке в спортивных штанах и майке.
        – Даня, где ты был? – тихо спросила Саша, и весь его хмель улетучился, а на смену пришла вновь та бурлящая злость, которую он пытался заглушить алкоголем.
        – Где я только не был. – усмехнулся он. – Ты что, переживала за меня?
        Сандра отобрала у него пиджак, который он пытался стащить со второй руки и, свернув, положила на стул. Прошла следом за мужем в спальню, и, не зажигая свет, забралась в кресло, подтянув под себя ноги. Богдан неловко возился с футболкой, и девушка устало вздохнула.
        – Давай поговорим? – предложила она, мучительно не желая с ним ссориться.
        Швырнув вещицу на кровать, он плюхнулся сам и закинул руки за голову.
        – Иди ко мне. – позвал Даня, и она, помедлив, присела рядом.
        Она хотела как-то извиниться, ибо виновата, несомненно, была, но в тот момент не осознала, насколько задела чувства Богдана. Да что с ней происходит?! Она давно перестала думать о Терлецком, и всеми силами старалась начать всё сначала, и потом, к Богдану ведь она далеко не равнодушна! Так почему она причиняет ему боль этими прошлыми воспоминаниями?
        – Ты что, пил? – уловив запах перегара, недовольно спросила Сандра, собираясь встать.
        Пальцы мужа сомкнулись на запястье, и Богдан притянул её к себе, заставив навалиться на него.
        – Скажи, что я делаю не так? Может, тебе на хрен не нужна моя любовь? Чего ты хочешь, Сашенька, давай, просвети меня! В чём у нас с тобой проблема, а? Тебе мало того, что я безумно тебя люблю, и делаю всё, чтобы ты это поняла? Ну, скажи мне, мать твою, что ещё мне сделать для тебя, чтобы ты забыла его?! – тихо прорычал он, безжалостно смяв её губы грубым и неистовым поцелуем, словно стремясь выплеснуть в нём всю желчь из сердца, заставить Сашку испытать ту же душевную боль.
        Она начала вырываться, но сил не хватало, и Богдан рванул с её плеч майку, жарко и жадно целуя в шею. Девушка ударила его, отчаянно сопротивляясь, но это лишь распалило его яростное желание. Никакие крики, мольбы и сопротивление не помогли, и девушка, кусая край одеяла, просто закрыла полные слёз глаза, позволив мужу овладеть ею…
        Впрочем, ему это ожесточенное, без любовной прелюдии, соитие, тоже облегчения не принесло. Но Саня не проронила больше ни слова. После того, как Богдан едва не силой заставил её заниматься с ним любовью, она тихо сидела, забившись в угол кровати, и полным слёз глазами смотрела на него.
        – Знаешь, почему он уехал, чёрт возьми? – поддернув джинсы, хрипло начал Даня, и у неё сжалось сердце от предчувствия, что сейчас услышит, наконец, правду. – У него были проблемы с бандитами. Илюха задолжал большую сумму одному мафиози, его дочке нужна была операция, и он обратился к этому бандюку. Угадай, что от него потребовали взамен?
        Санька молчала, до боли кусая губу.
        – Ему заказали твоего отца, Саша! – Даня взглянул на неё, и горькая усмешка скривила его губы. – Да, не смотри на меня так, это правда. Илюха едва не прихлопнул Давида, но что-то ему помешало. Может, он настолько сильно любил тебя?
        – Замолчи. Пожалуйста, я не хочу ничего слышать, мне всё равно! – прошептала она, не веря его словам и с ужасом думая о том, что Богдан вовсе не лжёт.
        – Он уехал, чтобы защитить тебя, эти мрази пригрозили, что расправятся с тобой, если он не станет работать на них. Винтовка с его пальчиками до сей поры, где-то спрятана, и вернуться в Москву ему никак нельзя. Он уехал не потому, что разлюбил тебя, понимаешь?!
        Саша закрыла лицо ладонями, чувствуя, как холодеет внутри. Но безжалостные фразы Богдана разрывали нутро, и она едва не закричала, чтобы он оставил ё в покое. Пусть так, пусть Илья поступил по-своему и не бросал её. Нет, он всё равно бросил. Разве теперь что-то это изменит? Она не желала ничего о нём знать.
        – Теперь ты поняла, что он никогда тебя не бросал, он отказался от вашей любви, чтобы спасти тебя! – зло выдохнул Соколовский и шагнул к кровати.
        Заставив её встать, Богдан вытащил из заднего кармана джинсов и сунул ей в руки свой телефон.
        – Звони ему, давай. Скажи, что всё знаешь, пусть он забирает тебя.
        Она округлила глаза, но дыхание перехватило, и произнести ничего Саша не смогла. Всё это разом обрушилось на неё, и мысли метались, но неистово билась одна – Соколовский отпускает её, он больше не будет с ней, но ведь она этого совсем не хотела!
        – Ну? – злобно рявкнул муж, и Сашка отпрянула, страшась смотреть в его безумные глаза. – Звони! Или я сделаю это сам, черт побери!
        Дрожащей ладонью, сжав мобильный, Сандра швырнула его на кровать и бросилась в ванную, где, наконец, дала волю рыданиям…

* * *
        Сделав Давиду знак уйти, Катя тихонько вошла в комнату Саши, раздвинула шторы и, присев на кровать, дотронулась до её плеча. Та приподнялась, щурясь от хлынувшего дневного света.
        – Сань, он уехал. Я не смогла его задержать и остановить. – виновато произнесла она.
        – Богдан? – нахмурилась девушка, припомнив вчерашнюю ссору с мужем.
        Сейчас она испытывала раздражающий страх, но не понимала, чем он вызван. Такой финал их отношений она предвидела, однако, готова была броситься к Соколовскому и попытаться помириться с ним. Ради будущего ребёнка. Ради них самих, ведь они нужны друг другу!
        – Отец переживает за тебя, малая. Что у вас с Данькой происходит? – осторожно поинтересовалась Екатерина.
        Поднявшись на ноги и с неудовольствием отметив, что уснула в одежде, Сандра вздохнула и пожала плечами.
        – Даня ревнует меня к Илье, он думает, что я тайком от него созваниваюсь с ним. Катюш, ну хоть ты мне поверь! Я вообще ничего не знала об Илье со дня, когда он улетел! И даже если он вернётся, я не собираюсь с ним встречаться!
        – Я и не сомневалась, что вы с Илюшкой не контачили, а вот нашему ревнивому Отелло это, пожалуй, доказать сложно будет. Мать его! Сань, я ему пыталась дозвониться, но этот гад не отвечает.
        – Пусть молчит! Он думает, я буду за ним бегать? Фиг ему! – зло отрезала Сашка, и взглянула на подругу. – Блин, а ты знала, из-за чего Илья уехал?
        По лицу Екатерины она догадалась, что попала в яблочко. Её это рассердило ещё сильнее. Надо же, все вокруг были осведомлены, а она пребывала в «счастливом» неведении!
        – Так вы все были в курсе, что он чуть не убил папу, одна я как идиотка, в самый последний момент обо всём узнала, да и то случайно! – язвительно воскликнула она, расхаживая по спальне.
        – Сань, дай мне сказать...
        – Нечего тут говорить! Как ты могла от меня всё скрывать?! А если бы обстоятельства сложились иначе, и Илья...
        Взяв её за плечи, Джамалова твёрдо сказала:
        – Он бы этого не сделал! Илья любил тебя, но вот так случилось. Это жизнь, малая, а ты постарайся это понять. Сань...Просто иногда у нас нет выбора. Не мы такие, это жизнь. Постарайся проанализировать поступок Ильи с трезвой точки зрения. – со вздохом отрезала Катя, и девушка сердито прищурилась, потирая запястье, где краснели следы от хватки Богдана.
        – Не говори мне о нём! Не хочу я ничего слышать. – веско возразила Саша, насупившись.
        – Что это? – заметив проступающие синяки, насторожилась блондинка, шагнув к ней, но Сандра быстро отошла и натянула рукава кофты ниже. – Что за синяки, Саша?! Он тебя бил?!
        – Нет! – запротестовала девушка, и неожиданно улыбнулась. – Конечно, нет, Богдан на такое не способен.
        – Уж я-то знаю, на что он способен, мне эти байки не втирай! – усмехнулась Джамалова и подошла к ней. – Покажи-ка.
        – Кать, отстань, а? – закатила Сашка глаза и открыла дверь, красноречиво дав понять, что разговор окончен.
        Оставшись одна, Санька скинула одежду и двинулась в ванную. Пока набиралась вода, она осмотрела своё тело и, дотронувшись до тёмно-бордового следа от поцелуя на шее, прикусила губу.
        Нет, не сердилась она на Даню за эту выходку, более того, вдруг пришло понимание, что ей это чертовски понравилось. Богдан был ненасытен, и таким она видела его впервые, но, стараясь вырваться и не дать ему силой заставить её спать с ним, Сашка испытала яркое наслаждение в его объятиях.
        – Да пошёл он к чертям! – яростно завернув кран, прошипела девушка и забралась в тёплую пенистую воду...
        Самое отвратительное было в том, что она не осталась в его квартире, а сбежала к отцу. Надо было пересилить себя, ведь Богдан мог вернуться, и тогда бы они поговорили. Закрыв глаза, Саня положила голову на бортик ванны и неосознанно снова начала вспоминать моменты их с Соколовским встреч. Она ещё не до конца разобралась в своих чувствах к нему, но обнаружила, что ей его не хватает.
        Удивительно, но в этот день Саша больше ни разу не вспомнила об Илье, и это тоже было странным. К её досаде и разочарованию, Богдан отключил телефон, так и не приехал, и у неё окончательно испортилось настроение.

* * *
        Новый год Сашка встречать отказалась, и, сославшись на головную боль, рано ушла в свою комнату. Задвинула плотно шторы, чтобы не видеть и не слышать праздничных салютов, воткнула в уши наушники и попыталась уснуть.
        Однако, быстро поняла, что под аккомпанемент любимой рок-группы сделать это проблематично. Сев на кровати, девушка в который раз набрала номер мужа, и, к своему удивлению, обнаружила, что телефон включен.
        – Богдан! Не бросай трубку! – воскликнула она, едва щёлкнуло соединение.
        Вместо голоса Дани ответил смутно знакомый, женский:
        – Он в душе. Перезвони позже, Саш.
        Тупо глядя на погасший дисплей, Сандра некоторое время неподвижно сидела, обдумывая ситуацию. На часах было начало третьего ночи, её муж у какой-то женщины. В душе? Ночью? Сердце бешено заколотилось, на глаза навернулись жгучие слёзы. Это же Светка, Анькина сестра, как же она её сразу не узнала! Вот откуда та поняла, кто звонил, по голосу...
        Запихнув мобильный под подушку, Сашка зарылась в неё лицом и глухо всхлипнула. А потом, снова схватив смартфон, начала бомбить Анькин номер.
        – Ё-моё, Соколовская, и тебя с наступившим! Колись, что у Деда Мороза из бороды вытрясла? – весело заорала та, но, услышав, что Саша собралась ехать к Свете, тотчас посерьёзнела и велела ждать её.
        – Блин, ты уверена, что твой ненаглядный там? Мы сейчас с Пашкой на такси подкатим, не уходи одна! Сань, двадцать минут мне дай!
        Решительно спустившись вниз, Соколовская сдёрнула с вешалки парку. Кате и отцу незачем знать о её похождениях, пусть отдыхают. Наверное, Богдан просто хотел выговориться, а ведь Света тоже его подруга...

* * *
        Как оказался в квартире у Светланы, Богдан припоминал плохо, но ещё хуже – не натворил ли глупостей. Кажется, Ланка предлагала выпить шампанского, но он и без того был в стельку пьян, и отказался.
        Поморщившись от невыносимой головной боли, сдавившей виски, мужчина со стоном приподнялся, и снова рухнул на кровать, провалившись в тяжёлое забытье. Света наклонилась, с нежностью зарывшись пальцами в кончики его волос, провела по шее и, медленно, боясь спугнуть очарование момента, прильнула губами к его обнажённому плечу.
        Что и говорить, она собиралась уходить к подруге, чтобы вместе с нею поехать в клуб праздновать Новый год, когда неподалёку от парковки случайно услышала, как какой-то мужчина пытался отделаться от другого, а тот, пошатываясь, упрашивал его помочь завести машину.
        Узнав Соколовского, который был пьян, Светлана отправила незнакомца восвояси, отогнала иномарку к подъезду, а бывшего любовника отвела к себе домой. Даня слабо сопротивлялся, пока она раздевала его, и что-то невнятно бормотал, и из всей этой тирады женщина поняла лишь то, что все бабы предательницы и изменщицы.
        Наверное, поссорился со своей юной жёнушкой, злорадно решила она, впихнув его под контрастный душ и оставив приходить в себя. Тут-то и раздался звонок от Сашки...
        Прижавшись к спящему мужчине, распластавшемуся на животе, Лана предалась ностальгии, вспоминая былые годы. Чувства к Богдану не угасли, она всё ещё страстно желала вернуть его. Любой ценой.
        Увлечённая своими мыслями и лаская сильное тело Соколовского, осыпая поцелуями его плечи и шею, Пронина-старшая не обратила внимание на осветившие окна, фары – мало ли кто из соседей до сих пор кутит, и потому не услышала, как отворилась входная дверь.

* * *
        Ключи от квартиры старшей сестры у Анютки, конечно, имелись. Увидев во дворе машину мужа, Сашка взглянула на подругу, как бы говоря – ну, а ты мне не верила! Аня пожала плечами и начала рыться в сумке. Пашку пришлось оставить дома, парень засыпал на ходу, и толку с такого провожатого, по словам Аньки, было, что с мамонта молока. Впрочем, Сандре не терпелось увидеться с Богданом и объяснить ему, наконец, как он был не прав!
        – Спят, что ли? – нащупав панель переключателя, шепнула рыжая, затем кивнула подруге, и девушки двинулись в комнату.
        В первую секунду Сашка просто оцепенела от того, что предстало её взору.
        – Ни фига себе! – ахнула Аня, ошеломлённая не меньше неё и, метнувшись к кровати, швырнула в Светку охапкой одежды. – Это капец, Свет, ты что творишь?! Одевайся! – и, развернувшись, завопила: – Сань! Саня, подожди!
        Не ожидая подобных событий Лана, вскочив, принялась натягивать платье. Даня беспробудно спал, само собой, в таком состоянии он ничего бы и не смог сделать, но совсем не обязательно просвещать в это его жену. Пусть думает то, что думает, хотя, на её месте любая бы поверила в измену!

* * *
        – Сашка, куда ты несёшься, дурында моя! – отчаянно закричала Анька, выскочив из дома.
        Санька бежала по дороге, не внимая окрикам, и вдруг, поскользнувшись на скользкой корке наледи у светофора, рухнула на спину. У Ани защемило сердце, ведь подруга беременна, ей нельзя испытывать такие стрессы, а уж падать и подавно!
        – Блин, ты не ушиблась? Сашка, ну, что ты делаешь, а? Я прибью тебя! – поднимая её, причитала рыжая.
        – Да не хнычь ты. Нормально я. – отмахнулась Саша, отряхивая от снега куртку. Добравшись до такси, девчонки сели в тёплый салон. Анюта обняла Сандру, и та устало улыбнулась.
        – Почему-то я ни чуточки, не удивлена. Да, сначала думала, что умру прямо там, сердце, знаешь, так заколотилось... Это всё я виновата. – жалобно протянула Саша.
        – Козёл он. Не плачь, он не стоит ни одной твоей слезинки. Да вообще, все мужики одинаковые! – сердито отрубила рыжая. – Сань, на фиг он тебе? Разводись с ним, ребёнка и без него вырастим. Слышишь меня?
        – Давай обсудим это завтра. Новый год как никак. – попросила та, положив голову ей на плечо и закрыв глаза.
        Но перед мысленным взором тотчас возникла отвратительная картина, и Сашка выпрямилась. Она и сама не ожидала, насколько сильно её это заденет, пожалуй, даже причинит душевную боль. И эти чувства были, несравнимы ни с чем, и, чем больше она это прокручивала в мыслях, тем яснее понимала, что не хочет терять Богдана
        – Ань? – прошептала Сандра, шмыгнув покрасневшим носом.
        – Что, баламошка моя? – вздохнула Анна, взглянув на неё.
        – Я… – тихо сказала Сашка. – Мне кажется, я люблю Богдана…
        Глава 13.
        Когда Богдан вылез из машины, садившийся в джип Давид окликнул его и молодой человек, помедлив, обернулся. Тесть был хмур, и ничего хорошего выражение его лица не предвещало.
        – Послушай меня. – сквозь зубы процедил банкир, с силой захлопнув дверцу внедорожника. – Не знаю, что у вас с Сашей происходит, но мне не по душе, что моя дочь страдает из-за тебя! Когда я давал согласие на ваш брак, ты обещал, что она будет счастлива! Что вы никак не поделите?!
        Пожав плечами, Даня прямо посмотрел в тёмные глаза Джамалова. Но делиться их с Сашкой проблемами с её отцом, он не собирался.
        – Мы вчера немного повздорили. Я приехал с ней поговорить. Вы разрешите, или мне придется лезть в окно?
        – Не паясничай, чёрт побери! – с раздражением осадил его мужчина, и в голосе прорезался акцент, что свидетельствовало о гневе. – Если вы несчастливы вместе, зачем друг друга мучить?
        – Я люблю вашу дочь, и Вы это знаете. – переждав приступ похмельных отходняков, сказал Богдан, пятясь к воротам. – И я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в наши с ней отношения. Мы сами разберёмся.
        Идя к двери, он ощущал на себе пристальный взгляд Давида, и впервые испытал неуверенность, входя в роскошный особняк. Сашенька, наверное, злится за то, как он с ней обошёлся накануне праздника, и сейчас Дане было стыдно вспоминать тот вечер. Чёрт, он же вёл себя по-свински, чуть ли не изнасиловал любимую, а теперь мучительно ждал, когда увидит её.
        Взбежав наверх, он шагнул вправо, и, глубоко вдохнув, вошёл в Сашину спальню. Девушка сидела на кровати, что-то рисуя, и при его появлении холодно усмехнулась. В её взгляде Богдану почудилось нечто, отчего у него ёкнуло сердце.
        – Я думала, ты улетишь в Челябинск от неё. Твои вещи внизу. – вновь взявшись за грифель, тихо произнесла Саня.
        – О чём ты? – нахмурился Даня, сделав к ней шаг, и, подумав, не напела ли ей чего Анютка, узнав от сестры, что он был там, добавил: – малыш, давай поговорим? Прости меня, я сам не понимаю, что тогда на меня накатило, не хотел так с тобой обращаться, любимая. Ты обижена?
        – А что ты можешь сказать? При чём здесь тот вечер?! Не прикидывайся, будто не понял, о чём я говорю! Я всё прекрасно сама видела! – сердито отрезала Саша, проклиная себя за то, что дрожит голос.
        Альбом упал на пол, и она отшвырнула его ногой.
        – Стоп. Притормози. – прервал её мужчина, и, взяв за руку, заставил встать. – Саш, когда ты такая злющая, я боюсь даже рот раскрыть.
        – Тебе ещё и забавно? – начиная впадать в ярость, прошипела она, сверкнув глазами. – Ну, да, а что не веселиться, глупая жена всю ночь как дура, ждала тебя, а ты развлекался в постели с другой! Убери от меня руки, не смей меня трогать!
        – Ты сейчас серьёзно? – нахмурился Богдан, прижав её к себе. – Так ты уже в курсе, где я был… Я не спал с ней, мать твою! У меня не было никого после нашей с тобой свадьбы, дурочка ты моя! Да я ни на кого смотреть не могу, как встретил тебя.
        – Не ври! Я видела, как она жалась к тебе! – закричала Сандра, колотя его по плечам.
        – Сашенька, девочка моя, клянусь, у меня с ней не было ничего. – вдруг почувствовав страх, что Сашка могла не поверить ему, прошептал мужчина, и, к её изумлению, опустился на колени.
        – Блин, ты спятил?! Вставай сейчас же! – приказным тоном произнесла девушка, но, внезапно осознав всю комичность происходящего, сдавленно прыснула со смеху.
        – Любимая моя... Неужели я такой болван? Ну, чего ты смеёшься? – обхватив её за ягодицы и глядя снизу влюблёнными глазами, с облегчением выдохнул Богдан.
        – Дурак ты, Соколовский, так ни чёрта и не понял. – улыбнулась Сандра, зарывшись пальцами в его волосы. – Да меня так тряхнуло, когда я увидела, как эта девица лапает тебя... Я бы убила тебя, если бы ты не был на тот момент мертвецки пьян!
        – Ты что, ревновала? – рассмеялся он, поднявшись с колен и обняв жену.
        – Ещё чего! – фыркнула Сашка, не признаваясь в том, что он угадал. – Я просто жутко не люблю, когда моего мужчину трогают другие женщины, ясно?
        – Врунишка. – шепнул Даня, и, плюхнувшись на кровать, притянул её к себе, заставив сесть рядом
        Сашка легла, подперев рукой голову и глядя ему в глаза.
        – Так не хочу, чтобы ты уезжал. – призналась она, уперев подбородок в его плечо.
        – Поедем со мной? – с готовностью предложил Богдан.
        – Мы уже об этом говорили, Даня, я хочу закончить, этот курс, а летом у тебя отпуск и ты сможешь забрать нас с Юленькой.
        – Почему ты так уверена, что это девочка? – с улыбкой спросил он, ласково поглаживая её ещё плоский живот.
        – Потому что Марфа мне нагадала, что у меня будет дочка! – рассмеялась Саша, и, плюхнувшись на спину, сказала: – жаль, что ты улетаешь. Мы могли бы вместе погостить у деда. Он мечтает с тобой повидаться, говорит, что тебе ни за что не переплюнуть его в стрельбе!
        – Ну, куда уж мне! Он старый горный волк, я даже спорить не буду! – усмехнулся Богдан, и, взглянув на жену, добавил: – ты собираешься в Дагестан?
        – Я тебе не говорила? – закрыла она глаза, рисуя на стене замысловатые узоры. – Хочу навестить его, когда потом увидимся, я буду вся в заботах о ребёнке, да и мы с тобой уедем.
        Он резко выпрямился, и Сашка удивлённо приподнялась на локтях.
        – Богдан, в чём дело?
        Скривив губы, тот встал и, сунув пальцы в карманы джинсов, отвернулся. Знает ли Саша, что Илья живёт в Махачкале? Какова вероятность их случайной встречи, и чем это может обернуться?
        – Данька, ну, ты чего, а? – требовательно спросила девушка, и обняла его со спины. – Это всего дня четыре, и я вернусь. Там есть связь, я буду тебе звонить. О чём ты думаешь?
        – Ты едешь одна? – невозмутимо взглянул он ей в глаза.
        – С Анькой, она же ни разу там не была. Теперь ты спокоен? Анютке ведь под присмотр ты доверишь свою жену?
        Он не ответил, привлёк её к себе и обнял, неистово прижавшись губами к виску. Чёрт, справиться с ревностью ему было очень проблематично, но Богдан ничем не выдал своих переживаний. Эти проклятые дни, пока он будет знать, что Сашка в одном городе с Терлецким, превратятся для него в ад. Он усмехнулся, вспомнив их с Ильёй клятву, данную когда-то ещё в сопливом возрасте.
        «Если кто-то из нас предаст другого, гореть ему в адском пламени...» - вспомнилась вдруг детская клятва.
        Вот только кто из них был сейчас предателем, Даня так и не решил.

* * *
        – Вообще, мусульмане не должны праздновать Новый Год, это не в наших традициях, но я считаю, что это неправильно – навязывать всем какие-то взгляды. – щебетала Аиша, оглядываясь через плечо на Илью. – У вас, русских, другие нравы, вы более раскованные и не чтите традиции своих предков.
        – У каждого народа свои традиции, но не каждый признаёт их, вот в чём разница. – возразил он, и, подав ей руку, помог спуститься с пригорка.
        Лес был укрыт снегом, за ночь его высыпало в большом количестве, и деревня преобразилась. Дома сверкали слепящими бликами, словно сказочные, под белой скатертью прятались дороги и горные хребты. Смутившись, Аиша отдёрнула ладонь, и торопливо засеменила дальше, путаясь в длинной замшевой юбке.
        – Я всё хотел спросить, почему у тебя два имени? Это тоже в ваших традициях, или здесь какая-то страшная тайна?
        Девушка лукаво улыбнулась, щуря глаза на солнце.
        – Мой отец был русским, а Тамарой звали мою бабушку по его линии. Когда они с мамой поженились, бабушка отреклась от него, ибо он принял ислам, и я ни разу не видела её. А мама назвала меня Аишей, что означает – живая, жизнерадостная, вот!
        – А если мужчина другой веры захочет взять в жены тебя, ему тоже придётся стать мусульманином? – поинтересовался Илья, задержав её у крыльца.
        Аиша пожала плечами, с замиранием сердца глядя ему в глаза.
        – Это не принудительная мера, но, я думаю, дедушка будет настаивать на этом! Да и кто на мне женится, здесь, в деревне, из русских только ты!
        Терлецкий хотел что-то сказать, но из дома выскочил Фархад и сообщил, что едет встречать крёстного.
        – Дядя Тимур приедет не один, к нему внучка приехала из России! Наверное, красивая! – забравшись в УАЗ без крыши и стёкол, крикнул парень, и, махнув на прощанье, сорвался с места.
        Илья устремил невидящий взгляд вдаль, чувствуя, как холод пробирается в самое нутро. Крёстный – Тимур Джамалов, это, конечно, Сашкин дед, и сегодня они встретятся.
        Спустя долгие два года. А он так и не решил, сможет ли открыться перед любимой девушкой или им вообще лучше не видеться.

* * *
        Анька пришла в восторг, едва они въехали в деревню, и глазела налево и направо, забрасывая Тимура вопросами. Больше всего, как подозревала Саша, подруге приглянулась местная медина – рынок, да она и сама словно попала в сказку из ?Тысячи и одной ночи?, и с удовольствием разглядывала цветастое разнообразие товаров и бойких торговцев под разноцветными шарами.
        – Скоро будем на месте. Устали, небось, с дороги? – оглянулся Фархад, задержав взгляд на рыженькой, и Анютка одарила его улыбкой.
        – Ага, и проголодались! Эй, Фархадик, а купи нам арбуз! Никогда таких громадных не видела!
        – Ай, не хорошие это арбузы, смотри, как лопаются! Вот у дедушки Марата настоящие, вкусные, сам Фархад за ними ухаживал. – болтал без умолку кавказец, ловя снисходительные улыбки крёстного. – Скажи, дядя Тимур, не верит мне красавица, а Фархад никогда не врёт и плохого не посоветует.
        – Приглянулась твоя подружка соколу нашему. – хохотнул старик, обняв внучку за спину. – Вон как распелся соловьём, ишь ты, впечатление хочет произвести.
        Сашка рассмеялась, глядя на сидевшую впереди Пронину. Та трещала с новым знакомым, как будто давно знала его, но в этом и была вся Анютка – жизнерадостная и весёлая, бойкая, смелая. Одним словом, истинная рыжая.
        – Что там Катенька, как она, рожать скоро ей. – спрашивал Тимур Исаакович, и Саша подробно рассказывала обо всех домашних делах.
        Наконец, УАЗ притормозил у одного из белокаменных домов, и девчонки выбрались из машины. Саша осмотрелась, особым взглядом художницы отмечая невероятную красоту этих мест. Казалось, за тем берёзовым лесом ничего нет, и они очутились на краю вселенной. Ясное лазурное небо касалось крон деревьев, и верхушки их протыкали перистые облака.
        – Идёмте, ласточки, согреетесь сейчас, ух, заморозили мы вас! – открыл калитку Тимур, и, сдвинув на затылок каракулевую шапку и с улыбкой распахивая объятия вышедшему навстречу Марату. – Здравствуй, дорогой, вот и прибыли гости, встречай хлебом-солью, да девчат жалуй! Услышав за дверью громкие голоса и смех, Аиша выглянула в окно, и, увидев гостей, оглянулась на русского.
        – Это дядя Тимур! Он лучший друг моего деда. Пойдём, ты чего притих?
        И, сунув под мышку кувшин с мускатным отваром, который замешивала для снадобья, метнулась к двери.
        – Знакомьтесь, это моя внучка Аиша. – притянув девчонку к себе, пробасил Марат, и Сашка улыбнулась ей, искренне и открыто – девчонка была примерно её возраста, хорошенькая и чернявая.
        – Привет! – риторически коснувшись щеками, девушки взялись за руки. – Я Саша, а это Аня. Что это у тебя? Так пить хочется!
        – Ореховая настойка, хочешь? Очень вкусная! – с готовностью протянула гостье кувшин Аиша, и та с жадностью припала к горлышку, не зная о страшном действии муската на организм во время беременности...
        – Ух, ты, красиво! А можно мне надеть такой же платок? – восхищалась рыжая, трогая воздушный шарфик на волосах Аиши.
        – Конечно! Идёмте в дом, у меня их целый сундук! – захлопала в ладоши дагестанка и первой юркнула в двери.
        – Сань, идём! – позвала Анька, и потащила её за собой.
        В доме было уютно, цветастые занавеси отделяли мужскую и женскую половину жилья, и Саша засмотрелась вокруг, дотрагиваясь до глиняных пастушек и зверей, как вдруг взгляд упал на шагнувшего к ней молодого человека. Она его узнала сразу, несмотря на то, что он похудел, а волосы стали длиннее и светлее оттенком.
        Илья разглядывал её с ног до головы, и ей захотелось исчезнуть. Распахнув куртку, вдруг сдавившую грудь, девушка сипло выдавила:
        – Илья...
        Вместо ответа он привлёк ее к себе и крепко обнял, так, что Сашка едва не задохнулась, уткнувшись носом в его шею. От него пахло тёплой искусственной кожей и дымом, а ещё шашлыком и терпко – мужским одеколоном.
        – Сашенька... Я думал, мы больше никогда не увидимся. – шептал Терлецкий, а она, стараясь высвободиться, холодно сказала:
        – Отпусти! Не смей ко мне прикасаться!
        – Сашка, ты что, совсем не рада? – нехотя выпустив её из объятий, нахмурился он.
        Она промолчала, собираясь с мыслями. Рука её интуитивно легла на живот, Саша опять чувствовала какой-то дискомфорт, но списала это на усталость.
        – Не рада? Не спрашивай меня, я не знаю, что на это ответить! Как ты живёшь? Знаешь, всё то время, пока я думала, что ты погиб, меня переполняло чувство вины. – тихо начала говорить она, с удивлением обнаружив, что уже не испытывает даже волнения рядом с этим человеком. – Я всё казнила себя, что так просто сдалась и позволила тебе бросить меня. Ничего не предприняла и...
        – И вышла за моего лучшего друга? – подсказал он, и Сашка уловила на его лице осуждение.
        – Это было единственным, о чём я не жалею, Илья! – горько усмехнулась девушка, и, оглядевшись, присела на скамейку у печи. – Как ты мог так со мной обойтись? Уехать, оставив меня в полном неведении, и даже не объяснив, что случилось?!
        – Сашуль... – присев перед ней на корточки, мужчина стиснул её пальцы, глядя ей в глаза. – Я не мог признаться в том, что должен был совершить. Ты никогда не простила бы меня.
        – В покушении на моего отца? – прищурилась она и высвободилась.
        Резко встав, Илья потянул Сашу за руку за занавеску, ибо в сенцах послышались шаги. Прижав её к стене, он убедительно произнёс:
        – Я любил тебя, маленькая моя, и сейчас люблю! Посмотри на меня, это же я! Ничего не изменилось, Сашка. Я тебя люблю.
        Он склонился, и её щеку обожгло его дыханием. Саня сердито прищурилась, пытаясь выскользнуть из объятий, и отвернулась, избегая поцелуя. Горячие губы ткнулись в уголок её рта, и Сашка упёрла ладони в плечи Терлецкого.
        – Не надо, Илья! Не смей этого делать!
        – Почему? Ты ещё не простила меня? – шёпотом спросил он, лаская её волосы, зарываясь в шёлковые пряди пальцами и с трудом владея собой.
        Ей не хватало воздуха, и Саша отпихнула мужчину, рванулась от него, и яростно обернулась.
        – Я замужем, как ты не понимаешь?! Он ведь твой друг! И вообще, для тебя вот так всё просто, да? Как будто мы расстались на пару часов, и ничего особенного не произошло?! Богдан твой лучший друг, а я его жена, как ты можешь меня трогать?!
        – А ты – моя любимая девушка! Что с тобой, Саша? Ты не узнаёшь меня?! –встряхнул её Илья, не зная, как ещё достучаться до её сердца, пробить ту броню, которой она себя окружила.
        – Не узнаю, да и нам с тобой не о чем говорить. – с горечью подтвердила она, пятясь от него.
        На секунду ей показалось, что он снова её обнимет, а этого Саше хотелось меньше всего. Позади, был узкий коридорчик, ведущий в комнату Аиши – туда ушли девчата – и она бросилась прочь. Единственным желанием было – уйти подальше от этого человека, ибо находиться рядом с ним Сандра не могла.
        Как же раньше она не разглядела в нём малодушия и эгоизма? Почему столько месяцев цеплялась за призрачную надежду и не понимала очевидного? Богдан был рядом всё это время, и, даже любя её, ни разу не сделал попытки к сближению, зная, что она не любит его.
        Не любит? Да ведь она давно влюблена в него, неожиданно взорвалась в сознании догадка, и сердце бешено забилось в груди, причиняя боль.
        – Боже... – согнулась Сашка, ощутив пронзительную острую боль внизу живота и, схватившись за стену, слабым голосом прохрипела: – Аня! Ань!
        Ноги подкосились, и девушка рухнула, корчась в мучительных спазмах, изо всех сил борясь с приливами боли и стараясь не потерять сознание до тех пор, пока мужские руки не подхватили её...

* * *
        Она не знала, сколько прошло времени, иногда выныривая из чёрной вязкой пучины, и в такие моменты тело невыносимо терзали тупыми ножами. Рядом слышались знакомые голоса, но Саша плохо различала их, и смогла лишь понять, что выкидыш спровоцировало пережитое волнение, подкреплённое убойной дозой отвара из мускатного ореха.
        – У неё аллергическая реакция на этот продукт. Разве Вы не знали об этом, Давид Тимурович? – говорил незнакомый голос, и Сашка пыталась позвать отца, но с губ слетал только невнятный шёпот.
        Выкидыш... Она потеряла ребёнка?! Боже, нет… Только не так…
        – Всё будет хорошо, маленькая. Держись, моя девочка, я с тобой. – сквозь пучину мучений и красной пелены слышалось чьё-то ласковое бормотание.
        Это Илья. Разве он жив? Сашка застонала, силясь стряхнуть оковы боли, но тело скрутило новым спазмом.
        – Мать вашу, кто додумался подсунуть ей это снадобье?! Зачем вообще держать в доме отвар, действующий как аборт?! – бушевала Екатерина, и Саньке хотелось крикнуть, что с ней всё нормально, она всё понимает, и стойко перенесла страшную новость.
        – Даня... Данька… – на мгновение, открыв глаза, простонала девушка и, не в силах выносить слепящий свет, вновь провалилась в тяжёлое, полное кошмарных видений, забытье...

* * *
        Наверное, так быстро Богдан не бегал никогда за всю сознательную жизнь. В груди болезненно колотилось сердце, было больно дышать, и он замешкался у двери палаты, несмело толкнув её. Когда Катя, по обыкновению, в лоб сообщила ему о том, что у Сашеньки был выкидыш, он ещё не осознал в полной мере, что произошло.
        Дальнейшее отпечаталось в памяти смутными обрывками, и пришёл в себя он только в Москве, сойдя с трапа военного самолёта...
        – Это жизнь, Соколовский, так бывает. Просто смирись с этим. Мы забрали Сашу в самую лучшую клинику, приезжай, ей очень нужны мы все. – всплыли в сознании слова подруги.
        – Мать твою! – отдышавшись, прошептал мужчина, но, едва собравшись войти, замер на пороге, чувствуя, как внутри закипает ярость.
        Возле больничной койки, на которой полулежала его жена, сидел Илья, и, что-то тихо внушая девушке, целовал её пальцы. Во всём этом – как интимно смотрелись они двое в просторной стерильной палате, как Терлецкий ласково касался губами рук Сашки, а она, грустно улыбаясь, слушала его, и в каждой чёртовой мелочи Богдану чудилось, что они поглощены друг другом и ничего не замечают вокруг.
        Отступив, Даня прислонился спиной к белой стене и до изнеможения стиснул зубы.
        Его сжирала неуправляемая ревность вкупе с горечью обиды, и эта убойная смесь мешала трезво мыслить. Что там сказала Кэт? Саша случайно выпила какой-то отвар, провоцирующий аборт? Случайно ли? Быть может, она этого и хотела?!
        Встретившись с Илюхой, которого любила всё это время, решила порвать с ненавистным браком?
        Рванув дверь на себя, Богдан шагнул в палату, но навстречу ему вышел Терлецкий, а Саша, безучастная ко всему, отвернулась и закрыла глаза, видимо, не обращая внимания на происходящее.
        – Уйди с дороги! – процедил Даня, кипя от неконтролируемой злости.
        – Данька, выйдем. Прошу тебя, не делай поспешных выводов! – вытеснив его в коридор, сказал Илья.
        Огромным усилием, сдержав бешенство, Богдан следом за ним двинулся к выходу, и там, глотнув морозного воздуха, с силой впечатал кулак в кирпичную кладку. Отчуждение было практически осязаемым, и лучшие друзья в мгновение превратились в непримиримых врагов.
        – Что ты собираешься делать? Она хочет остаться с тобой? – хрипло, с трудом выговаривая слова, произнёс Богдан, хмуро глядя на Илью.
        – Я доверил тебе самое дорогое, что у меня было, Даня – Сашку и её безопасность. Вот так ты присматривал за ней? Затащил в постель и вынудил стать твоей женой, наплёл ей обо мне небылицы... – зло усмехнулся тот, толкнув его в плечо.
        – Да что ты можешь знать об этом? – взбешённый несправедливыми обвинениями, яростно воскликнул Соколовский, и, притиснув друга к стене, безжалостно сдавил ему горло сгибом руки. – Ты смылся, ни чёрта ей, не объяснив, и ни разу так и не позвонил! Тебе было плевать на неё, ты жил с другой бабой, а теперь, когда Сашка начала чувствовать себя свободнее от этой проклятой зависимости от прошлого, ты вдруг вспомнил о ней?!
        – Не делай ошибочных выводов! Отпусти её, она никогда не будет твоей, и ты это знаешь! – отпихнув его, рявкнул Илья, и Богдан, в полной мере осознавая правоту этих страшных слов, скривил губы.
        – Оказывается, я ни чёрта о тебе не знал. Считал другом того, кого принимал за совсем другого человека! – вытащив сигарету, Богдан с раздражением сломал её и швырнул в урну, и, отвернувшись, постарался привести мысли в порядок.
        Сейчас он впервые ощущал себя ничтожеством, ни на что не способным и бессильным. Возможно, Илюха говорил истину, и он присвоил себе то, на что не имел никакого права – чужую девушку. Ведь он изначально знал, что Сашенька не забыла Илью, да она и не пыталась хоть что-то сделать ради отношений с ним самим.
        – Давай решим всё, как взрослые люди, Богдан. Ты пойми, что проиграл. Саша не любит тебя, отпусти её. – холодно сказал Терлецкий, и он обернулся, смерив его уничтожающим взглядом.
        И, намеренно дерзко задев того плечом, протиснулся в приёмный покой. Сейчас он должен быть с женой, а обо всём этом он поговорит с ней позже, когда Сашке станет лучше.

* * *
        Хмуро глядя в окно, но, не видя за ним ничего, Сандра до изнеможения закусила губу, стараясь не заплакать. Её душил гнев, но ещё больше обида, однако, время было упущено и объяснять что-либо Богдану она уже не находила сил.
        Когда он обрушил на неё обвинения в том, что она никогда не хотела с ним быть, и продолжала любить Илью, девушка поняла – ей не удержать его. Как он был взбешен! Она так и не поняла, почему он решил, что она лгала ему, но спорить и выяснять отношения ей мешала гордость.
        Их брак треснул, и теперь было поздно, да и бессмысленно что-то говорить, склеить или доказать, ибо Соколовский своим упрямством провёл между ними черту, за которой осталась точка невозврата. Он ушёл, так и не узнав, что она его любит, и любила все эти годы. Увы, понимание этого пришло к Саше слишком не в срок…

* * *
        Анька удержала Сашу за руку, и их взгляды встретились, тревожно-вопросительный Прониной, и решительный, холодный, её подруги. Девушки сидели в машине, возле зала суда по гражданским делам было немноголюдно – на крыльце стояли двое судебных приставов, и две пары, видимо, как и они с Даней, приехавшие расторгнуть брак, подумала Соколовская.
        – Сань, можешь меня ненавидеть, но я не могу больше молчать! Ты же не хочешь с ним разводиться? Зачем ты всё это затеяла?!
        Отвернувшись от Анны, Сандра высвободила руку и толкнула дверцу.
        – Не говори сейчас ничего, пожалуйста! У меня нервы на пределе.
        – Не будь ты такой упрямой, блин! Хоть иногда выключай свой ослиный характер и думай мозгами, а не пойми каким местом! Зачем ты сказала ему, что хочешь развестись?! – сердилась рыжая, вместе с ней выходя в жаркий май.
        На лице Алексы отразилось непримиримое упорство, она огляделась, и, заметив подъезжающую к парковке чёрную иномарку, повернулась к Прониной.
        – Я больше так не могу, ясно? – тихо, чтобы не слышали другие, отрезала девушка. – Богдан дал понять, что не хочет больше иметь со мной ничего общего! Я не хочу связывать ему руки этим браком.
        – А всё потому, что ты меня не послушала! – задержав её у входа, возразила Аня. – Если бы тогда ты не тормозила, а попробовала всё объяснить...
        – Я понятия не имела, как ещё ему что-то объяснять. Ты же знаешь, как всё было, Богдан упрямее осла. Мы потеряли ребёнка, и я думаю, он винит меня в этом. Я в этом даже и не сомневаюсь!
        В коридоре было пустынно, и девушки отошли к окну, дожидаясь, когда Сашку вызовут на рассмотрение.
        – Что теперь? – вздохнула Анька, теребя ремешок сумки и посматривая на дверь. – Зачем ты, блин, первая заявила ему, что хочешь развода?!
        Сандра промолчала, разглядывая свои пальцы. Маникюр был светлым, нежно-сиреневым, с крапинками звёздочек, а на одном она утром сломала ноготь, когда искала в шкафу туфли. Впрочем, эта досадная деталь её сейчас ничуть не трогала.
        Взгляд коснулся обручального кольца, и внутри всё покрылось холодом. Да, права Анютка, ей надо было забыть о гордости и что-то сделать ради них с Богданом, но у неё не хватило на это сил. Никто не знает, как она мучилась все эти месяцы, хотя и знала, Даня уедет с мыслью, что любимая девушка не желает быть с ним...
        Соколовский мимолетно замешкался у двери, свернув разговор по телефону, и Саня затаила дыхание, с жадностью его разглядывая. Почти не изменился, всё так же чертовски привлекателен, со стрижкой-канадка, но в глазах не мелькнул привычный насмешливый огонёк. Они смотрели с ледяным презрением, и Саша мгновенно похолодела.
        – Привет. – улыбнулся Богдан Анне, и, наклонившись, поцеловал в щеку. – Анют, в чём секрет, скажи? Ты становишься ещё более хорошенькой и смешливой. И эти веснушки на носу такие очаровательные!
        – Секрет прост, Соколовский, я трачу жизнь только на приятные моменты. Бери пример!
        На Сашу он даже не посмотрел, и Анька незаметно сжала её ладонь.
        – Я слышала, ты собираешься вернуться на службу? Армейские будни манят больше мирной жизни? – продолжала Пронина, чисто поддержать беседу, ибо гнетущее молчание затягивалось, а враждебность между супругами буквально накалялась.
        – Знаешь, как в той поговорке, тот, кому суждено летать, ползать не сможет. Что мне делать в Москве? – сунув руки в карманы джинсов, отозвался мужчина.
        Сандра отошла от них, медленно бредя по коридору, и Богдан проводил её долгим взглядом. Чёрт бы всё это побрал, но Сашенька по-прежнему сводила его с ума! Вот только ей об этом знать теперь ни к чему.
        Да, когда-то он сделал самую большую глупость за всю жизнь – поверил, что сможет заставить её забыть своего лучшего друга, полюбить его самого, но как же он ошибался! И сейчас, увидевшись с ней после трёх месяцев разлуки, он не сомневался, что она продолжает сохнуть по Терлецкому, и потому ему ничего не оставалось, как уйти с дороги.
        Ни с ней, ни с Ильёй он с той поры не общался. Это было чертовски сложно... Интересно, где сейчас Илюха, вместе ли они?
        Спустя некоторое время, уже после заседания, подойдя к Саше на улице, Соколовский преградил ей путь. Девушка вздёрнула бровь, разблокировав дверцы автомобиля. Квартиру она отказалась забрать, но всё ещё жила там.
        – Когда я могу приехать, чтобы забрать ключи? Ты собираешься съезжать?
        Говорил он холодно, и у неё снова болезненно ёкнуло сердце. Богдан был так близко, что она ощущала дурманящий запах его парфюма и табачного дыма.
        – В субботу, если хочешь. У меня будет только две пары и...
        – Я хочу покончить с этим, а не спрашиваю, удобно ли тебе принимать гостей. В четверг у меня самолёт, завтра или в среду, когда тебя устроит? – прервал он, положив руку на крышу машины.
        – Ок, завтра вечером. – сухо сказала Санька, стараясь держаться независимо и не выдать своего замешательства.
        – Саш? – наклонился к спущенному окну Богдан, когда она села за руль, и она невольно вздрогнула.
        – Что-то ещё? – холодно осведомилась она, не глядя на него.
        На его лице отразилась неуверенность, словно он не решался о чём-то спросить. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза, и Сашка отвернулась первой, нервно теребя серьгу.
        – Ты довольна? Теперь ты свободна, и выйдешь за него, да? – тихо произнёс Богдан, и она замерла, боясь дышать, и мучительно чувствуя его присутствие.
        – Какая тебе разница? – возразила Сандра, упрямо держась враждебно. – Я не хочу унижаться перед тобой и...
        Договорить она не успела, ибо мужчина уже выпрямился и, захлопнув дверцу, направился к своей ?феррари?.
        Вот и всё, думала Саша, глядя на непрерывный поток транспорта, заполонивший магистраль. В их истории поставлена точка, но почему на душе скребут тоскливые кошки? Богдан разлюбил её, и от этой мысли хотелось просто выть, или, что ещё проще, умереть. Но даже этой блажи она не вправе себе позволить. Она давно выдвинула жизненным передрягам ультиматум, им не сломить её.
        Всё образуется, когда-нибудь и она будет счастлива. Когда-нибудь, не в этот раз, и, увы, не с этим мужчиной...
        _____
        Конец второй части.
        Глава 14
        –... да нет, не думаю, что в жизни всё так просто. – говорила Екатерина – девушки сидели на веранде, и особняк был отрезан от мира серой стеной дождя. – Испытания делают нас сильнее, и ты яркий тому пример. Санька, борись, не сдавайся! Даже Данька оказался слабее тебя, он развёлся с тобой, не потому, что у вас всё полетело к чертям с самого начала семейной жизни, он чувствовал, что ты так и не сделала выбор. Саш, если ты действительно любишь, так собирай вещи и езжай в этот Богом забытый городок! Поверь, твой любимый ждёт тебя, он всегда тебя ждал!
        Александра закрыла глаза, и слабо улыбнулась, ибо давно приняла решение... Признавать ошибки непросто, и не каждый найдёт в себе силы, чтобы сделать это.
        Но она сполна расплатилась за свою наивность, и цена оказалась намного страшнее – потеря не только мужа, который уехал, так и не дав ей шанса всё исправить, но и их не рождённого ребёнка. Словно сама Судьба вмешалась, разом отрубив все нити, связывающие Сашу с Богданом.
        – Сань, идём ужинать. – встала Катя, сладко зевнув. – Мне нужно позвонить Давиду, потом накормить Серёжку, да и за тобой глаз да глаз...
        – Вы с папой не даёте мне стать самостоятельной, вот так и происходят убийства на семейной почве. – усмехнулась Саня, идя за ней в дом.
        – У меня есть идея, думаю, тебе она придётся по душе. Но сначала – закончишь хотя бы четыре курса.
        – Не понимаю твоей мысли. – оглянулась Сандра, открыв холодильник. – Ты в курсе, что медсестра это врач-недоучка? Хочешь из меня сделать это самое недоученное существо, ассистирующее более умным и терпеливым гениям в белых халатах?
        – Дорогуша, быть медсестрой проще, и у меня есть знакомый, он поможет нам с тобой в одном дельце. – улыбнулась Катя, обхватив её двумя руками.
        – Что ты задумала? – с подозрением спросила Саша, даже не предполагая, какая блажь пришла в голову подруге.
        – Скоро всё узнаешь! Закончить обучение сможешь дистанционно, а пока мы с тобой провернём одну аферку. – загадочно подмигнула Катя...

* * *
        ГЕЛЕНДЖИК, КРАСНОДАРСКИЙ КРАЙ
        Было раннее утро, и Таня блаженно потянулась, не спеша открывать глаза. Она знала, что отец уехал в райцентр по своим военным делам, а значит, никаких нотаций сегодня ей не светило. Конечно, быть дочерью (причем, единственной) командира гарнизона – задача не из лёгких, даже, как в шутку говорил Богдан – непосильная для хрупкой девушки. Но Татка – то была уверена, что грозный Иван Васильевич, то бишь, папенька, души в ней не чаял с самого её рождения. С улыбкой перевернувшись на бок, Татьяна взглянула на спящего мужчину и, легонько поцеловав его в обнаженное плечо, выбралась из постели. Прошлепала босыми ногами на кухню, включила газовую конфорку и водрузила на неё чайник.
        И тут обнаружилось, что банка «Нескафе» пустая, а девушке хотелось порадовать любимого чашкой ароматного кофе, прежде чем он уедет на службу.
        Быстро одев джинсовые шорты, майку и босоножки, Таня перебежала дорогу и направилась к санчасти. У Иринки, которая сегодня с утра заступала на дежурство, всегда имелся НЗ – неприкосновенный запас кофеина, а уж подружке та выдаст пару ложек, без сомнения!
        – Ириш! – позвала Татка, нетерпеливо скручивая длинные пшеничного цвета, волосы в жгут. – Ирка, ты тут?
        Появившаяся в коридоре санитарка Лидия Петровна, грузно ступая огромными ногами – колодками по сверкающему чистотой паркету, с неудовольствием воззрилась на незваную посетительницу, и, бухнув ведро с мыльным раствором на пол, уперла в мясистый бок внушительный кулак.
        Татка чихнула, поймав удушающий запах хлорки.
        – И чегось надобно, барышня? Ни свет, ни заря черти вас гонят сюда! Нету Ирки еще, на обходе она, в лазарете! А, ну, вытирай! Нечего мне тут антисанитарию разводить!
        И, кивнув на тряпку на швабре, уставилась на девчонку своими глазищами – локаторами. Что и говорить, Лидка была в городке известной личностью, особенно среди воинского состава. Все знали ее крутой нрав, и даже бравые офицеры побаивались эту Брунгильду, как за глаза прозвали тётку.
        Послушно потерев подошвами о тряпку, Таня юркнула в кабинет Ирины и с облегчением выдохнула. Ждать пришлось недолго, вскоре раздались голоса, зычный – Лидии, та отчитывала Ирку за что-то, и, спустя полминуты, полная высокая молодая женщина лет тридцати вплыла в дверь.
        – Привет, красота! А ты что спозаранку шастаешь, болит чего? – улыбнулась девушке доктор, и бухнула со стола на пол коробку с личными вещами уволившейся Наташки.
        – Да нет, я к тебе с важной просьбой. – умоляюще сложила ладони Татьяна. – Ирка, дай немного кофеиныча, а? У нас закончился, в магазин лень тащиться.
        – Твой капитан что, помрёт, если день без кофе начнётся? Что ты с ним так скачешь, мартышка? Пусть он тебе с утра кофе варит, разбаловала его, дальше некуда!
        – Ай! – отмахнулась Таня, и, получив согласие подруги в виде кивка, принялась доставать из шкафа большую металлическую банку. – Между прочим, Богдан за мной и так красиво ухаживает! Ирусик, спасибо, ты моя спасительница! И, с чувством чмокнув Ирину в нос, Татка метнулась к двери.
        – А Натулька уже и манатки собрала, смотрю? – оглянулась она на коробку, и вздохнула. – Что-то сердце не на месте, вот как чует, не к добру! Сорвалась с этим своим полковником, а чего, куда, скрытная какая стала!
        Матвеева села за стол, задумчиво глядя в окно, на больничный двор. За воротами виднелись казармы и здание штаба, и со стороны плаца доносились приглушённые команды лейтенанта, и топот ног его роты.
        – Да всем нам хочется бабского счастья, Тата. Вот и я бы умотала, предложи мне кто...
        – А как же ты одна теперь? И в лазарете и тут успеть надо! – проявила участие Танька, на что Ирина сообщила:
        – Да приехать должна Наташкина замена. Ждём со дня на день, аж из самой Москвы! Вот и скажи, что девкам в столице-то не сидится? Да будь я на её месте, не променяла бы белокаменную на эту глушь. Да, чужая душа – дремучий лес.
        Повздыхав и поохав над своей бабьей долей, на этой душещипательной ноте подруги и расстались.

* * *
        Сам курортный городок Геленджик Сашке приглянулся, и, ожидая, когда за ней подъедет машина, обещанная руководством Военного городка, девушка с удовольствием прошлась по рынку. Мягкий климат был ей привычен, живо напомнив о детстве в Приморском, и даже субтропический ветер, которым пугал её «Гугл», пока Сандра ехала в такси с вокзала до гостиницы, ничуть не убавил решимости. Катюха оказалась права на все двести процентов – ей жизненно необходима смена обстановки.
        Лишь лёгкое сожаление кольнуло в момент, когда Саша садилась в самолёт, но, была ли то тоска по утраченному, или страх неизвестности? Богдан далеко, в своём Трёхгорном, и, вернувшись в Москву, уже не застанет её. Отныне их разделяет не только расстояние, но и твёрдое решение Саши начать всё с чистого листа...
        – Девушка, Вы так очаровательны! Скажите, что ждёте меня? Ведь я не ошибся?
        Обернувшись, Алекса увидела рядом, симпатичного парня в камуфляже. Он стоял у открытой дверцы УАЗа цвета хаки и, улыбаясь, с восхищением рассматривал её. Она, конечно, знала, что сиреневый брючный костюм с приталенным пиджаком и белая блузка с открытым декольте очень ей к лицу, но всё же не удержалась и съязвила:
        – Ну, если Вас что-то беспокоит в плане здоровья, у меня с собой как раз имеется парочка уколов! Вы всё ещё уверены, что нам в одну сторону?
        Молодой человек заразительно рассмеялся. Он был на голову выше её, широкоплечий, но подтянутый. В его карих глазах сияли весёлые чёртики, жгуче-чёрные волосы отливали синевой.
        – Здоров, как бык, доктор, разрешите поухаживать за Вами? – отчеканил он звонким голосом, и жестом предложил ей садиться в машину. – Будем знакомы, Александра Давидовна, правильно?
        – Это интуиция или Вам показывали мою фотографию? – прищурилась Сашка, сдвинув на волосы солнцезащитные очки.
        – На самом деле, мне хотелось думать, что это Вы и есть наша новая медсестра. – ухмыльнулся он, сев за руль и поглядывая на неё. – Меня зовут Игнат, я в Вашем распоряжении!
        – А Вы, товарищ сержант… – посмотрела на его погоны она. – Всегда так болтливы? Или только с теми, кого Вам вверено охранять?
        – Ну, я вообще сама скромность, даже заикаюсь, когда с девушками говорю. – мило улыбнулся он, так забавно вздохнув, что Саша рассмеялась. – Но Вы сразили меня наповал, честное слово. Я наблюдал за Вами, когда Вы стояли у торговых рядов и… А давайте на ты
        – По уставу не положено! – самым серьезным тоном отрезала Сашка, и отвернулась, разглядывая проносившиеся мимо дома.
        Нет, она ничего не имела против того, чтобы поболтать с ним, но парень своей живостью и весёлостью напомнил ей Соколовского, и у Сани испортилось настроение. Думать о Дане она строго себе запретила, пора начинать новую жизнь, права Катя…
        И всё же говорить с новым знакомым желания не возникло. Потому остаток недолгого пути они провели практически в молчании, хотя Игнат и старался сгладить неловкость, отпуская не пошлые шутки, а вообще, он показался девушке умным и тактичным.
        Пожалуй, зря она так сурово с ним обошлась…

* * *
        – Здравия желаем, товарищ капитан! – хором воскликнули трое солдат, мгновенно, при появлении возле ворот санчасти Соколовского сделав вид, будто собираются уходить.
        – Вольно, бойцы! Это что за посиделки здесь среди учебного дня? – рявкнул Богдан, поочерёдно оглядев каждого из ребят – новобранцев. – Миронов, тебе сколько раз говорить, что солдат, будь то рядовой армии российских войск или офицер, должен всегда выглядеть соответственно чести мундира? Привести себя в надлежащий вид!
        И, кивнув на расстёгнутые верхние пуговицы камуфляжа парня, он укоризненно покачал головой, глядя, как тот поспешно выполняет приказ. Женька Степанов, самый бойкий, затушил окурок о край урны и, взглянув на Богдана, усмехнулся.
        – Товарищ капитан, а Вы уже знаете, что у нас завтра внеплановый медосмотр?
        – Какие проблемы, солдат? Впервые, что ли? – обернулся мужчина, мимолетно глянув на окна госпиталя.
        – Так это… – стараясь не рассмеяться, подал голос третий парень. – У нас медсестра новая, говорят, красивая жуть! Боимся мы!
        – Боишься, что у тебя выявят врожденную безмозглость? – пихнул его локтем Евгений, не заметив, как нахмурился Богдан. – Не ссы, Санёк, если что, свистни там из кабинета, когда красотка к тебе начнет приставать с этим, как его… Тонометром! Мы, так уж быть, спасем тебя!
        – Степанов! – гаркнул капитан, и парень, перестав кривляться, вытянулся по струнке.
        – Слушаю, товарищ…
        – Бери ведро, швабру и марш в санчасть мыть полы! Два наряда вне очереди, мать твою, говорун!
        – Есть, два наряда вне очереди! – не унывая от полученного наказания, улыбнулся тот и бодрым шагом двинулся к входной двери под сдавленные смешки собратьев.
        – Вам тоже прописать? – осведомился Соколовский, сурово оглядев притихших парней. – Быстро на плац и отрабатывать боевые навыки!
        Проводив взглядом убегающих срочников, Даня торопливо зашагал к УАЗу…

* * *
        – В общем, ничего сложного у нас тут нет. – прикуривая, говорила Ирина, улыбнувшись новой знакомой. – Завтра проведёшь медосмотр сначала солдат, а после обеда кадровый состав офицеров. Начальство из Москвы прилетает к нам с проверкой, Ишенин засуетился.
        – И часто здесь так шерстят? – поинтересовалась девушка, вытащив из предложенной Ирой пачки, сигарету.
        – Бывает, сама понимаешь, это не гражданка. В армии свои порядки, а солдаты должны быть здоровыми. На случай боевых действий.
        – Не дай Бог, если начнется какая-нибудь война. – вздохнула новоприбывшая, выпустив колечко дыма. – Мало нам было Чечни и Афгана, сколько наших ребят там погибло…
        – Давай – ка заканчивать с такими мыслями, красота. – сказала Ира, пригладив безупречно уложенные темные волосы. – Ты сама-то как сюда попала, сама перевелась? Экзотики захотелось, надоела столичная жизнь, что ли?
        – Точно. – не желая распространяться о своих проблемах, кивнула та, и обвела глазами вокруг. – На терапевта я учусь, еще два курса осталось. А здесь смогу набраться опыта, потом будет легче. Медицина не терпит ошибок и трусости, тебе ли не знать, Ир?
        – Пойдём, подберём тебе униформу. – накрыв ее плечо рукой, позвала Ирина, которой очень понравилась новенькая медсестра, оказавшаяся общительной и «своей», совсем не столичной штучкой, как она поначалу опасалась…

* * *
        – Смотри, вот тут ванная, а за ней туалет. Жилье, само собой, не как с обложки модного журнала, но на первое время потянет. Знаешь, когда я сюда заселялась, в смысле, в общагу, мне выдали обшарпанную комнатушку, куда я с трудом впихнула кровать, кресло и стол! – рассказывала соседка напротив Сашиного «люкса». – Проходи, давай сюда сумку
        Протиснувшись в узкую прихожую, огороженную ширмой из выцветших штор, Санька осмотрелась. Соня, так звали новую знакомую, жившую напротив, работала поваром в столовой при гарнизоне, и была бойкой на язык.
        Наверное, это и сыграло решающую роль в мнении о ней Сашки, ибо девчонка, ровесница ее самой, напомнила ей Аньку, по которой девушка уже начала скучать. Софья, невысокая, худенькая брюнетка с огромными серыми глазами, буквально излучала жизнерадостность, и это тоже пришлось Сандре по душе. Именно такого вот светлого человечка ей сейчас и не хватало рядом.
        – Оп – ля! – включила свет Соня, и перед новой жилицей появилась вполне уютная комната – с письменным столом из красного дерева, кроватью, двумя небольшими креслами и телевизором. Кухню отделяла перегородка, там Сашка обнаружила стол с раковиной, шкафчики и обеденное место примерно на троих.
        – Ну, как тебе хоромы? После московской квартиры, поди, полный отстойник, да? – рассмеялась Софья, плюхнувшись в одно из кресел и закинув ноги на подлокотник.
        – Мне нравится, честно! – заверила Саня, устало растянувшись на диванчике. – Представляла всё как-то иначе, у меня муж тоже военнослужащий, я-то из его рассказов могла составить картину того, как живут те, кто обитает в таких вот городишках.
        – Ты замужем? – заинтересовалась Сонечка, подперев подбородок ладонью.
        – Была. Мы в разводе уже почти два года. – вздохнула Сашка, и отвернулась, разглядывая рисунок на обивке дивана.
        – Вот ведь как бывает… Ты его любила? – посочувствовала соседка, грустно вздохнув.
        – Дурой я была. – призналась Саша, понимая, насколько больно вдруг стало осознавать свои ошибки. – Он был со мной несчастлив, я убедила себя, что люблю его лучшего друга, и все в это поверили. Сама не знаю, где была моя голова. Данька, он…
        У нее перехватило дыхание, так живо вспомнился Соколовский, его улыбка, насмешливые синие глаза, что Сандра ощутила пробежавший по спине холодок, а в сердце будто вонзили тупую иглу. Да он уже и думать о ней забыл, и теперь ее черёд страдать. Она это заслужила.
        – Я слишком поздно поняла, что люблю его. Очень сильно люблю, Сонечка. – тихо закончила она, поймав понимающий Сонин взгляд…

* * *
        Убавив громкость, Богдан бросил пульт на спинку дивана и, усевшись, блаженно вытянул ноги. За окнами сгущался сумрак, на черном небе собирались тучи, и в открытую раму задувал холодный морской ветер. Татка выглянула из спальни, и, увидев, что вернулся любимый, тотчас появилась в гостиной.
        – Ну, что, поход в кино отменяется? – сморщив вдернутый нос, жалобно протянула девушка, и уселась к нему на колени.
        – Тебя испугал какой-то дождь, который еще не решил, стоит ли сюда наведаться? – насмешливо спросил Богдан, обняв её за спину. – Иди, одевайся, я уже купил билеты.
        – Какой фильм? – шепнула Таня и прильнула к его губам, требуя ласки. – Давай никуда не пойдём, милый? – хватанув ртом воздух, предложила Танюша, и, обняв его за шею, прижалась к груди мужчины, с жаром возобновив поцелуй.
        Эта невинная шалость становилась нетерпеливо – опасной, напористой, и Даня, вдруг ясно вспомнив о Сашеньке, резко выпрямился, едва не спихнув подругу на пол. Она преследовала его даже во сне, он мучился, не в силах забыть её, и оттого ненавидел, пуще прежнего.
        В расширившихся голубых глазах Тани отразилось изумление, сменившееся обидой.
        – Я сейчас! – сердито буркнула она, направившись в комнату и решив, что он просто не хочет сейчас близости с нею.
        Едва она скрылась за шторами, Соколовский прошел в кухню и, рывком свинтив с бутылки коньяка пробку, сделал большой глоток. Горло обожгло крепким напитком, в желудок скатилась огненная лава, однако, и это не спасало от нахлынувших чувств. Сашка, да она давно забыла о нём, черт возьми, разве она когда-то хотела быть с ним? – с усмешкой думал он, шагнув в ванную, и сунув голову под струю холодной воды.
        Она давно не вспоминает о нём и счастлива с Илюхой. По любому…
        Мысли прояснились, и Богдан перекрыл поток, вернув кран в исходное положение, затем вытер волосы и вышел в коридор.
        – Танюш, я на улице тебя жду! – крикнул мужчина в сторону спальни, и услышал оттуда что-то невнятно – согласное.
        Сев на перила крыльца, Даня закурил, глядя на смутные очертания домов в сумрачном вечернем свете. Почему опять накатили эти проклятые воспоминания? Он вырвал из сердца образ нежной красавицы Сашеньки, пытался забыть о ней, и эти чёртовы два года, всё было как нельзя лучше. Он перевёлся служить в Краснодарский край, в славный Геленджик, и никому об этом не сказал, только Катюхе, которая, в противном случае снесла бы ему голову, если бы узнала не от него, а по своим источникам. Что мешало ему начать заново, влюбиться в Татку – прекрасную юную девушку, готовую быть рядом с ним где угодно, куда бы, не забросила его судьба?
        – Мать твою… – сквозь зубы процедил Богдан, смяв недокуренную сигарету и бросив наугад за ворота.
        Да, пожалуй, Сашеньку он одновременно люто ненавидел и все еще продолжал страстно любить…

* * *
        Пора было вставать, но Богдана клонило в сон, и он тянул время, стараясь снова не уснуть. Лежал, разглядывая на потолке игривые солнечные зайчики, воровато пробивающиеся сквозь неплотно задёрнутые шторы, и вслушивался в ровное дыхание Тани. Она не спала, и он об этом знал – шаловливая рука ласково – изучающе скользила по его бедру, поднимаясь к животу, и мужчина, не дав проказнице затеять любовную игру, резко сел и потянулся за штанами.
        Но заниматься с ней сексом сейчас, да и вчера вечером, он почему-то не хотел. Вот именно, вдруг мелькнуло в мыслях, – с Танькой у них был просто секс, иногда дикий, необузданный, не имеющий ничего общего с нежностями. А с Сашей это было иначе, страстно, с любовью. Только она одна могла свести его с ума, довести до безумия, и лишь её он всё ещё желал – до мучительной боли желал снова обнимать и целовать, вдохнуть сладкий запах ванили, ласкать каждый сантиметр восхитительного тела.
        И в то же время его обуревало неудержимое стремление растерзать её, причинить боль, ту же что причинила она…
        – Богдан… – подперев голову ладонью, приподнялась Таня, сверля его спину взглядом. – в чем дело, а? Что с тобой, ты со вчерашнего дня сам не свой!
        – Не знаю, что тебе там показалось. Всё нормально, детка. – невозмутимо отозвался он, натягивая рубашку.
        Татка с досадой поджала тоненькие маленькие губки, но невольно засмотрелась на него. Бледно голубой цвет ткани оттенял его необыкновенно красивые синие глаза, а камуфляжная расцветка формы подчеркивала мужественность, и девушки – Танюшка об этом прекрасно была осведомлена! – оборачивались ему вслед. Соколовский был чертовски привлекательным мужчиной, и даже разница в возрасте почти одиннадцать лет не смущала её. В свои неполные девятнадцать Тата влюбилась в него беспамятно, и очень боялась, что он её бросит.
        Хотя, зачем ему это делать? Она красивая, молодая, ну да, чуточку капризная, но ведь ему с ней никогда не бывает скучно! И потом, она дочь командира, ЕГО командира, а значит, Богдану ни к чему рвать с ней отношения, ибо он стремился сделать карьеру военного, ну, а кто еще, если не Ишенин Иван Васильевич, способен ему в этом посодействовать? Вот только о женитьбе на ней капитан Соколовский за полгода их совместной жизни так ни разу и не упомянул, и Татьяна решила слегка «направить» его мысли в нужное русло.
        – Богдан, подожди! – выскользнув из постели и ничуть не стесняясь своей наготы, догнала его девушка у двери. – Я просто хочу сказать, что папа волнуется… Ну, ты понимаешь? Он очень переживает из-за нас.
        – Так успокой его. Всё хорошо, нет причин волноваться. – нахмурился он, притянув соблазнительное нагое тело к себе, и, наклонившись, без малейшего чувства, поцеловал её в губы.
        Однако ей этого оказалось мало, и Татка впилась в его рот – жадно, грубовато, прикусывая зубками.
        – Папа приглашает нас с тобой на ужин. – в перерывах между поцелуями продолжала она. – Нет, он настаивает, чтобы мы пришли. Богдан, ему просто хочется, чтобы я была счастлива, и винить его за напористость нельзя.
        – А ты что, несчастна? – шепнул мужчина, сжав её запястья и не позволяя дотянуться до своего лица.
        – Нет. То есть, да, я очень счастлива, ты же знаешь… Я люблю тебя!
        – Вот и перестань забивать свою хорошенькую головку всякими сложными мыслями. – оборвал разговор он, и, пихнув девушку на спину, вышел из дома.

* * *
        Честно признаться себе в том, что боялась впервые своей работы Саша, конечно, не могла, но, машинально выполняя уже знакомые действия, слушая ритм сердца, измеряя давление и задавая стандартные вопросы солдатам, всё же несколько минут испытывала жуткий дискомфорт.
        Нет, руки у нее не дрожали, она всё делала чётко и слаженно и никто, пожалуй, не упрекнул бы её в халатности по отношению к своим обязанностям ( вернее, возложенным на неё Ириной ), но внутренний голос злорадно насмехался, когда девушка с замирающим сердцем принимала очередного посетителя.
        Выпроводив последнего из парней – рядовых, она прошла за ширму, чтобы сполоснуть руки, и услышала, как отворилась дверь. Ни секунды передышки, с досадой подумала Сандра, и строго сказала:
        – Раздеваемся по пояс, товарищ офицер! Я сейчас к Вам выйду.
        Богдан выпрямился, в изумлении взирая на злополучную пластиковую перегородку, и в это мгновение чувствуя, как бешено забился в груди орган с аортой. Черт возьми, он, похоже, сбрендил, если ему уже мерещится знакомый голос бывшей жены! Стащив камуфляжную легкую куртку, он повесил ее на спинку стула и взялся за пуговицы рубашки, невольно поглядывая на ширму. За ней виднелась лишь двигающаяся тень, и капитан следил за нею, машинально снимая вещицу.
        Уже привычный к таким процедурам, он отвернулся, встав спиной к девушке, когда послышалось цоканье каблуков, и глубоко вдохнул, впрочем, тут же об этом пожалев. Запах ванили дурманом окутал его, пьянящим облаком повиснув в воздухе. Этого просто не может быть…
        Александра вышла в кабинет, и, вооружившись стетоскопом, и, замешкавшись у стола, сдвинула стопу медицинских карт поближе к краю, но, не обратив внимания на фамилию. Повернулась к мужчине, скользнув взглядом по крепкому обнаженному торсу и сильным загорелым плечам, и тут ощутила, как что-то колючее сдавило горло.
        До боли знакомая осанка, красивый изгиб шеи и мощные бицепсы на руках, давний шрам под правой лопаткой – след от пули – короткие иссиня – черные волосы с чуть вьющимися концами… Ей показалось, что она сошла с ума!
        Неуверенно улыбнувшись, Сашка приблизилась к мужчине, и, едва дыша, приложила холодную раковину стетоскопа к его спине, однако, из-за нарастающего прилива крови к вискам не смогла ничего расслышать и нервно спросила:
        – Что-то беспокоит? Есть какие-нибудь жалобы?
        – Есть, доктор. – невозмутимо отозвался он, не поворачивая головы, и слава Богу, иначе Саня умерла бы прямо здесь!
        Господи, бежать, пока он не обернулся… Она совершенно растерялась и не знала, что делать, а руки мелко задрожали. Что за игру он ведёт, может, не узнал её по голосу?
        – Что у Вас болит, товарищ капитан? – сухо, ничем не выдавая смятения, спросила Саша, с жадностью рассматривая полуобнаженного Соколовского.
        – Вот здесь, доктор. Очень сильно сжимает, и дышать… – тихо произнёс Богдан, приложив ладонь к груди и медленно обернулся, не сводя с оцепеневшей Саши пытливого, но ледяного взгляда. – Дышать трудно.
        Они молча смотрели друг на друга, или даже, пожирали горящими взглядами, и все прочие звуки за дверью вдруг исчезли. Александра вызывающе улыбнулась, с трудом оторвавшись от созерцания, стоявшего перед ней капитана, но голос был осипшим и она мысленно чертыхнулась.
        – Думаю, Вам нужно больше внимания уделять собственному здоровью. Если Вас мучает боль в груди, я выпишу направление на…
        Она умолкла, ибо он шагнул к столу, за который Саша села, и, нависнув над ней, упер ладонь поверх стопы карт. Джамалова выпрямилась, боясь шелохнуться, чтобы ненароком не задеть его спиной.
        – Что ты здесь делаешь, мать твою?! – негромко, едва сдерживая бурлящий гнев, осведомился он. – Только не ври, будто тебя направили сюда проходить практику!
        – Не хочешь ли ты спросить, как я узнала, что ты служишь в этом гарнизоне? – горько усмехнулась девушка, быстро заполняя амбулаторный лист. – Не слишком ли много чести, капитан? Твоя самоуверенность не перестаёт меня поражать! Да я понятия не имела, что ты здесь
        – Я задал вопрос, доктор. Что ты тут забыла? – оборвал Соколовский, и Сашке пришлось выпрямиться, ибо его рука легла на спинку ее стула и её это нервировало.
        – Я здесь работаю, если ты ещё не понял этого. – сухо ответила она, и встала, всем своим видом намекая, что ему пора убраться.
        В висках ещё стучала кровь, в горле пересохло, и Сандра подошла к окну, дабы не видеть его широкую смуглую грудь и торс с кубиками пресса. Да будь он проклят, почему она никак не может забыть его?! Надо же было судьбе снова столкнуть её с этим человеком! И вдруг её осенило.
        О нет, вышеупомянутая здесь абсолютно ни при чём, это Катя… Екатерина нарочно подстроила так, чтобы Сашку распределили ехать именно в Геленджик, а не знать о том, что в этом Военном городке служит лучший друг, она не могла!
        Когда Санька обернулась, Богдан уже застегивал последние кнопки на камуфляже, и на неё не взглянул. Негодование кипело в ней так сильно, что девушка готова была сорваться на ком угодно, и досталось опять же ни в чем не повинному Игнату – едва Соколовский покинул кабинет, парень тут же вошел, с улыбкой прикрыв дверь.
        – Привет самой красивой девушке в нашем гарнизоне! - весело приветствовал её он, снимая кепку.
        – Разве я разрешала врываться сюда, товарищ сержант?! И вообще, с какого перепугу Вы со мной так фамильярничаете?! – отрезала она таким тоном, что он оторопел, переминаясь с ноги на ногу и не находя слов.
        – Простите, я… Я думал… – промямлил он, теребя злополучную кепку в руках и пятясь к выходу.
        Саше стало совестно. В самом – то деле, чего она накинулась на него, ведь он ей ничего плохого не сделал! Глубоко вдохнув, она улыбнулась Игнату и извиняющимся голосом сказала:
        – Раздевайтесь. Я просто жутко устала, с утра на ногах, и очень проголодалась.
        – А у меня предложение! – бодро заявил он, стаскивая футболку. – Там остался последний человек, давайте сходим в кафе, оно здесь совсем рядом? Я угощу Вас стейком, наши девчонки классно его готовят!
        – А Вам дозволено разгуливать во время учебного дня? – водя стетоскопом по его груди, но непрестанно думая о Богдане, спросила она. – Вы не участвуете в обучении новобранцев?
        – У меня есть свободный час. – глядя на нее сверху и по команде то делая глубокие вдохи, то задерживая дыхание, сообщил он. – Мы вроде на «ты», или у нас снова всё сначала?
        Сашка пожала плечами, велев ему встать спиной к ней, и продолжила выполнять уже заученные движения.
        – Хорошо, давай оставим формальности. Ну, если ты действительно не занят, тогда пойдём. Подожди меня десять минут. – сев за стол, она рассеянно пролистала его медицинскую историю болезни, но мысли всё время возвращались к Богдану, и Сашка рассердилась на себя. – Жалоб нет, сержант? – не поднимая головы, спросила она, записывая результаты в карту.
        – Есть. – усмехнулся Игнат и, совсем как пару минут назад Богдан, наклонился над ней, встав за спиной. – Вы такая красивая, что мне трудно дышать рядом с Вами.
        – Я серьёзно! А раз Вы здоровы и отлично себя чувствуете, то… – строгим взглядом посмотрела она ему в глаза. – Зовите лейтенанта Удальцова.
        – Через десять минут увидимся? – прежде чем выйти, Зарецкий помялся. И, наконец, поинтересовался: – что-то произошло у вас с капитаном Соколовским? Он выскочил отсюда, как будто за ним гнались черти!
        Бестактный вопрос привёл Сандру в негодование, и она резко сказала, не оглянувшись на парня:
        – Это не Ваше дело, сержант…
        Спустя какое-то время, оставшись одна, она позвонила Екатерине и, едва та радостно начала что-то щебетать, сердито выпалила:
        – Как ты могла. Катя?! Ты отправила меня сюда, прекрасно зная, что здесь Богдан!
        – Да, я знала. – не стала отрицать та, и Сашкин пыл поубавился – как тут злиться, если подруга даже не отпирается в своём «злодеянии»? – Ну, не томи, как прошла встреча-то? Поговорили?
        – Ага, как же… – вздохнула Александра, встав у окна и разглядывая видневшийся плац, где занимались солдаты. – Да ты бы видела его лицо, когда он понял, что это действительно я! Кать, я думала, он меня ударит!
        – Не болтай глупости. Он просто был, наверное, слегка ошарашен. – засмеялась журналистка. – Сань, он любит тебя, поверь моему опыту, к тому же, я знаю Соколовского много лет. Он сложный человек, согласна, с ним порой проще застрелиться, чем найти компромисс, но… Он тебя любит, малая. Дай ему время, и сама не теряйся. Вам нужно серьезно всё обсудить.
        – Что обсуждать? – возразила девушка. – Ты считаешь, я должна унижаться и доказывать ему, что тогда, два года назад, сделала ошибку, когда ушла от него?
        – Пойми ты, глупышка, иногда необходимо спрятать гордость, а объясниться с любимым человеком не значит унизиться. – строго сказала Катя. – В общем, скажи ему прямо, что любишь его, Сань. Он только этого и ждёт! Ты меня поняла, правда ведь?
        – Это плохая затея, я чувствую, что ничего хорошего из неё не выйдет! Как ты это представляешь? У меня язык не повернётся. Я боюсь, что он попросту рассмеётся мне в лицо! – упрямилась Сандра, и, не дав Екатерине продолжать сыпать советами, нажала отбой.
        Как бы там ни было, но где-то в потайном уголке души она была рада, что Катюха проявила самодеятельность, ибо сама-то она никогда бы так и не решилась на подобный шаг – приехать туда, где служил Богдан. Вот только было непонятно, как он отнёсся к её появлению? И не придётся ли ей снова разочаровываться и страдать?
        Глава 15.
        На протяжении всех двух часов в гостях у Ишенина Богдан чувствовал себя не в своей тарелке. Открыто говорить о том, на что намекнула утром Таня, её отец, конечно, не стал, но Соколовскому было достаточно и того, что он услышал, когда они с полковником стояли на крыльце, пока Татка мыла посуду. Глядя на капитана тяжелым взглядом, Иван Васильевич, вздохнув, продолжал:
        – Ты знаешь, что жизнь здесь совсем не мечта для юной девчонки, Богдан. Другое дело, если Татьянка уедет в Москву и увидит большую землю, понимаешь? Она талантлива, у неё есть все задатки, чтобы поступить в театральный, и она об этом грезит с детства.
        Даня промолчал, рассматривая идущих строем солдат во главе с лейтенантом Удальцовым, но думал о своём. Сейчас его меньше всего волновало, о чём шла речь, ибо мысли вертелись рядом с Сашенькой. Что ему до Татки и её мечте, когда на сердце вновь лежит тяжелый груз?
        Сашка… За два года, которые практически они не виделись, она ещё больше похорошела, и он снова ощутил, как нахлынуло невыносимое желание сгрести её в объятия. Но враждебность, исходящая от неё, была чуть ли не осязаемой, и его охватило ещё и неконтролируемым гневом.
        Она так смотрела на него – непримиримо, словно в чём-то обвиняя… А ведь, по сути, виновата во всём оказалась сама!
        – … решите пожениться, я с радостью одобрю это. – услышал Богдан, и, бросив окурок в урну у крыльца, воззрился на Ишенина.
        – Что? – нахмурился он, с трудом вынырнув из раздумий.
        – Я говорю, если вы с Таткой хотите пожениться, я всеми руками и ногами за! – усмехнулся в пышные усы полковник, хлопнув его по плечу. – Ты не сердись, что дочка поделилась со мной этой новостью, она ж просто светилась от счастья, и я выпытал у неё, в чём причина.
        – Пожениться? Мы ещё об этом даже не говорили, Иван Васильевич. – холодно оборвал Соколовский, прямо встретив пытливый взор командира. – Если по чесноку, то я пока не готов к новому браку. Позвольте нам самим решить это, без Вашего отцовского вмешательства.
        И, не дожидаясь Ивана, Богдан вернулся в дом, прошел на кухню, где хлопотала Таня, но на её улыбку ответил насмешливым взглядом.
        – А где настроение делось? – ласково проворковала девушка, отложив губку и подойдя к нему. – Что с тобой, милый? Папа что -то такое наболтал, да? Опять приставал со своими нравоучениями?
        – А то ты не в курсе? Я немного прогуляюсь, заеду за тобой через пол часика. – холодным тоном отозвался он, сняв с плеч её руки. – У тебя будет время обсудить с папой даже фасон свадебного платья, черт возьми! В это меня посвящать ни к чему, так ведь?
        Тата виновато потупила взор, и тихо промолвила:
        – Богдан… Ну, почему, когда я завожу разговор о свадьбе, ты так остро реагируешь на это?
        – Может, потому, что ты могла бы сначала спросить меня, хочу ли я на тебе жениться, а уж после трепать об этом каждому встречному? – сквозь зубы произнёс он, шагнув к двери.
        – Это ведь из-за неё, да?! – воскликнула Таня, подбежав к нему и преградив путь во двор. – Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, потому что не забыл о своей жене? Ты любишь её!
        Чувствуя, что начинает впадать в бешенство, Богдан зло усмехнулся, и, с усилием стащив с безымянного пальца тонкий золотой обруч, вложил в ладонь девушки и заставил её сжать его в кулаке
        – Позвони, когда будешь готова поговорить нормально, без этих идиотских обвинений чёрт пойми в чём, ок? – склонившись к её уху, сквозь зубы шепнул мужчина и, оттеснив Танюшу, вышел из дома…

* * *
        Похлопав себя по животу, Сашка со смехом взглянула на сидевшего напротив Игната, и он довольно улыбнулся.
        – Всё, больше не могу! Наелась так, что не встану из-за стола, без шуток!
        – Тогда я отнесу тебя на руках до общаги. – с готовностью предложил парень, и, вскочив, подошел к ней, сделав движение, будто собирался и вправду, подхватить её со стула.
        – Эй, прекрати! – шепотом запротестовала она, украдкой оглядевшись на посетителей, которые с интересом посматривали в их сторону. – На нас и так уже весь вечер глазеют! Я точно хорошо выгляжу? Мне как-то не по себе…
        – Это потому, что ты в городке новый человек, да ещё такая очаровашка. – заверил он, подав ей ладонь и помогая встать. – Парни с тебя глаз не спускают и мне отчаянно завидуют. Поверь, ты ещё не раз будешь в центре событий, здесь же просто нечем больше заняться, кроме как перемывать друг другу косточки!
        – Теперь мне будет страшно вообще нос казать из госпиталя. – пошутила Александра, глядя, как он рассчитывается за ужин. – Ты был прав, здесь отлично кормят, но, если часто есть такую калорийную пищу, я превращусь в бегемотиху!
        Не спрашивая разрешения, Игнат взял Сашу за руку, и они двинулись к выходу. Она мягко высвободилась, искоса на него глянув, и он картинно вздохнул.
        – Ты разбила мне сердце и продолжаешь топтать его ногами. Скажи, тебе нравится смотреть, как я сгораю от мук любви?
        – Когда же ты успел в меня влюбиться – то? Да и я не настолько бессердечная, чтобы позволить кому-то погибать в мучениях. – усмехнулась она, вдохнув пропитанный черемуховым цветом воздух. – Но мы только познакомились, правильно? Зачем ты торопишь события, Игнат? Я ничего о тебе не знаю.
        Встав напротив неё, он медленно зашагал спиной вперёд.
        – А хочешь, я расскажу о себе всё -всё? Нет, за час это сделать будет сложновато, да даже и дня не хватит, но ты будешь узнавать постепенно. Например, я люблю дождь, потому что в детстве, часто оставаясь один в непогоду, когда мама уходила в огород закрывать саженцы плёнкой, я сидел на чердаке нашего старого дома и сочинял разные истории.
        – Вы жили в деревне? – улыбнулась девушка, неожиданно заинтересовавшись его историей.
        – Да, мама и сейчас там живёт, я у неё поздний ребёнок, она родила меня в сорок три года. – на лице парня при воспоминании о матери мелькнуло просветление и Сашке это понравилось, ибо она как никто другой скучала по Альбине и понимала, что значит лишиться самого родного человечка. – Я остался контрактником, чтобы заработать денег и купить для неё большой дом. Но это секрет, мама думает, что я работаю в городе, она бы очень расстроилась, узнав об армии. Это больная тема… Старшего брата убили, когда он служил на Кавказе, а меня тогда еще не было.
        Они уже почти дошли до общежития, как небо низвергло теплые мощные струи дождя, словно подслушивало беседу, и Сандра, смеясь, забежала под навес крыши, прижавшись к сухим кирпичам спиной. Игнат заскочил туда же следом, поеживаясь от стекающих за шиворот капель.
        – Боже, погода здесь точно непредсказуемая! – выжимая волосы, со смехом сказала Санька.
        – Тебе нельзя простужаться. Кто потом будет выписывать нам пилюли? – уперев ладонь поверх её головы, парень наклонился, согревая дыханием Сашкину щеку, и она поспешно выскользнула из кольца его объятий.
        – Значит, так, товарищ сержант! – намеренно строго произнесла девушка, сверкнув глазами. – Если не прекратите вот эти заигрывания, я вынуждена буду применить меры самообороны! А удар у меня тяжелый, не сомневайся – в школе я посещала занятия у настоящего профи по этому делу, и уложить тебя на лопатки сумею без труда!
        – Колючая ты, Александра Давидовна. – хмыкнул он, поняв, что зашёл слишком далеко и ничуть не обидевшись. – И всё-таки, мне интересно, ты знакома с Соколовским, да? Он тоже москвич.
        – А ты любопытный через меру! Помнишь известную пословицу про Варвару? Так вот, оторвать тебе нос я смогу, гарантирую! – покачала она головой, вытолкнув его под дождь и мстительно улыбнувшись. – Спокойной ночи, сержант.
        Ливень перешёл в моросящий, холодный, и Игнат, потирая себя за плечи, попятился к дороге, провожая Сашку взглядом, пока она не взбежала на крыльцо. Махнул на прощание и припустил бежать к КПП, натянув куртку над собой как купол. Заходить в общежитие Саша не торопилась.
        Вынув из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой, но курить отчего – то не хотелось, и она бросила ментоловую трубочку в урну. Вспомнилось, как Богдан запретил ей прикасаться к этим отравляющим никотиновым палочкам, и она даже забыла о курении ровно до того дня, когда её выписали из больницы.
        А ведь Юленьке сейчас было бы два годика, с грустью подумала она, и вдруг увидела, как на противоположной стороне улицы у одного из домов притормозил УАЗ, и из него выбрался Богдан.
        Проследив, куда он зашёл, Саша юркнула в свой отсек и, отряхнув от капель волосы, направилась в комнату. Теперь она знает, где он живёт, и завтра утром, встав пораньше, пойдёт к нему и заставит выслушать её! Так больше продолжаться не может, она любит этого мужчину и должна сделать всё, чтобы он ей поверил. В его глазах полыхало пламя ненависти, но она разожжёт в них другой огонь…
        С этими мыслями Сашка весь остаток вечера просидела в гостях у Сони – та позвала на чай и девчонки не заметили, как пришло время для отбоя, ибо обеим нужно было рано на работу.

* * *
        Зевнув и на ходу натягивая пеньюар, Татка подбежала к Соколовскому, задержав его в дверях. После вчерашней ссоры последовало бурное примирение, хотя она всё ещё злилась на него. В моменты, когда они выясняли отношения, Богдан бывал невыносимо грубым, однако Таня уже научилась усмирять вспышки его ярости весьма своеобразным способом. Против этого он не мог устоять точно.
        – Я тороплюсь, детка. – улыбнувшись, чмокнул мужчина её в заспанное личико. – Вечером будь дома к моему возвращению, ок? У меня грандиозные планы.
        – Ну, Богдан! Ресторан опять? – наморщила нос Татьяна, обняв его за шею. – Или кинотеатр? Куда ты собрался меня украсть, мой герой?
        – Это сюрприз. – усмехнулся он, уклонившись от её поцелуя и, подхватив девушку за талию, подбросил в воздухе. – Не скучай. И будь хорошей девочкой.
        – А если не буду, ты меня в угол поставишь? – шепнула она, прижимаясь к нему всем телом и, не дав ответить, страстно накрыла губами его губы.
        Ойкнув, когда Богдан притиснул её к стене, почти грубо целуя в шею, она запрокинула голову, обхватив его за плечи. Шаловливые нежные пальчики пробрались под пояс штанов, и острые ноготки впились в поясницу, заставив Соколовского тотчас отстраниться.
        Твою ж мать, да что с ним?! Танюша больше не возбуждала его, и её прикосновения вызывали в нём чуть ли не брезгливость.
        – Останься. – выдохнула Таня, оттесняя его к комнате и жарко целуя щеки, нос и губы. – К чертям всё, я хочу побыть с тобой. Я соскучилась...
        – Потерпи до вечера, котёнок. У меня дела, всё, я ушёл. – уклонившись и не дав ей дотянуться до его лица, Богдан улыбнулся девушке и исчез за дверью.
        Сегодня была Танина смена в магазине, и она поспешила в душ, а когда выходила оттуда, заматывая на голове тюрбан из полотенца, раздался неуверенный стук. Обмотавшись другим махровым полотном, Таня подбежала к двери и распахнула, с удивлением воззрившись на гостью.
        Эту высокую брюнетку она узнала сразу – запоминающаяся яркая внешность новой медсестры, Иркиной помощницы, бросалась в глаза любому, а Татка, помнится, вчера увидев Сашу впервые, даже позавидовала её красоте.
        – Привет! – жизнерадостно воскликнула хозяйка дома, и, втащив Джамалову за руку, весело сообщила: – ой, как здорово, что ты зашла меня навестить! Помнишь, я Иркина подруга, Таня?
        Справившись с первым потрясением, Александра выдавила улыбку, при этом украдкой озираясь по сторонам. То, что Татьяна жила не одна, она поняла тотчас же, заметив мужские вещи, и внутри у неё похолодело. Значит, Даня и эта девчонка вместе…
        – Прости, что я вот так ворвалась… Ну, знаешь, незваный гость хуже татарина… – начала Сандра, следом за нею проходя в кухню.
        – Да брось, я очень рада! – отмахнулась Татка, усадив ее на стул, и метнулась к шкафу, чтобы достать кружки. – У нам маленький городок, а тебе надо со всеми подружиться! Чай с лимоном или кофе?
        – Да нет, спасибо, мы с Соней только что…
        – А, Сонька! Эта клуша кого хочешь, заболтает до смерти! Ты с ней осторожнее, особо не откровенничай, поняла? Я живу здесь с рождения и всех знаю. Если что, могу на каждого досье предоставить! – презрительно скривила губы девушка, и Саша испытала к ней неприязнь, ибо Соня ей нравилась.
        А Таня – то совсем юная… Господи, какая она дура, неужели предполагала, что Богдан за все эти годы никого себе не нашёл и продолжает вспоминать о ней?! Она смотрела на суетившуюся у стола Татьяну, ревнивым взглядом соперницы оценивая её, и испытывала все большее раздражение.
        – Я работаю в магазине, если тебе что – то надо, ты не стесняйся, приходи. – сев напротив гостьи, сообщила Таня, и отхлебнула ароматного чаю. – Ну, как тебе наш гарнизон, ребята такие красавцы, да? Ты уже со всеми познакомилась?
        – Да нет. Не успела. – рассеянно сказала Сандра, проклиная себя за то, что вообще сюда пришла.
        И где была её хвалёная гордость, чем она только думала? Вот бы повеселился Соколовский, увидев её сейчас тут!
        – Слушай! – округлив глаза, спохватилась Танька и захлопала в ладоши, как маленькая девочка. – В субботу в Доме Офицеров будет праздник – у моего папы юбилей. Ты ведь придёшь, там все наши соберутся, в смысле, из городка!
        – Не знаю, там же, наверное, по приглашению?
        – Так я тебя уже пригласила! – нетерпеливо воскликнула Ишенина, и, отбросив с лица, налипшие мокрые волосы, вылезшие из – под полотенца, оживленно добавила: – Сашуль, ты разбираешься в моде, правда? Ты же из Москвы! Мне нужно подобрать наряд, а Ирка предложила такие ужасные тряпки!
        – Если выкрою немного времени, то помогу. – не зная, зачем, согласилась Саня и осторожно поинтересовалась, водя пальцем по фарфоровому чайнику с симпатичными узорами из роз: – для кого наряжаться хочешь?
        – Для своего героя, для кого же ещё! – засмеялась Татка, и, вскочив, принялась изображать вальс с невидимым партнером. – Богдан обожает, когда на мне изысканные платья, представь, сколько раз в году мне придётся мотаться по магазинам в поисках этих шмоток? К тому же, скоро он сделает мне предложение, и я стану женой офицера, а это, поверь мне, не шутки!
        Сашка встала, и, с трудом подавив дикое желание вцепиться ей в довольную мордаху, пробормотала что-то насчёт того, что спешит в госпиталь и ринулась к двери. Её душили слёзы, горло перехватило жгучим обручем, и она согнулась на крыльце, едва не рухнув со ступенек на асфальт.
        Значит, надеяться не на что, Даня любит эту девчонку, он больше никогда не вернётся к ней… Она не помнила, как оказалась в больничном коридоре, и пришла в себя, лишь увидев выглянувшую из кабинета Ирину.
        Та приветливо улыбнулась ей, и Сандра на ватных ногах прошла к столу, без сил плюхнувшись на мягкий стул.
        – Не выспалась, чего такая бледная? – надевая белый халат, нахмурилась женщина.
        – Голова разболелась. – соврала Сашка, и взглянула на неё. – Ирин, а что, твоя подруга замуж собирается? Погуляешь на свадьбе!
        – Татка, что ли? – усмехнувшись, уточнила доктор и махнула рукой, выражая безнадёжность. – Дура она, ведь, сколько ей талдычу, что ничего путного из отношений с этим её капитаном не выйдет! А он себе не уме, но меня – то не проведёшь, я ж не слепая, как Танька. Не любит он её.
        – Почему ты в этом так уверена? – сразу оживилась Саша, сев напротив неё за стол.
        – Так сколько уже вместе живут, а он и не думает ей предложение делать. – отрезала Ирина с видом знатока. – Ну, скажи, нормально это? Девка влюблена в него по уши, чуть не молится на него, а он обручальное кольцо не снимает! Ох, настрадается Татка. – вздохнула она, подперев голову ладонью. – Не слушает меня, самостоятельная она шибко.
        Богдан носит обручальное кольцо… Так же, как и она сама! Неужели он всё ещё думает о ней? И у неё будет шанс вернуть его.
        Александра промолчала, размышляя, стоит ли самой сознаться в том, что Богдан её бывший муж. Рано или поздно это всё равно станет всем известным, не лучше ли будет, если она сама об этом расскажет, чтобы потом никто не упрекнул её в лукавстве?
        – Ир, знаешь, я должна кое-что тебе… – начала, решившись быть честной, девушка, и тут распахнулась дверь, а в кабинет просунулась кудрявая голова фармацевта Инги.
        – Девоньки, не заняты? Пойдёмте, поможете мне в аптеке, совсем с ног сбилась! Партия лекарств поступила, учёт надо провести.
        – Идем, все равно до полудня здесь будет тишь да гладь – на учениях все, а офицеры у нас не болеют. – хмыкнула Ира, кивнув Сашке, чтоб шла за ней. – Ой, что тут было с месяц назад, Санька, обхохочешься! История одна случилась с нашим Бутузовым, это старший прапорщик, нет, ну, умора просто….
        И, весело обсуждая каламбурный случай с несчастным Ромкой, троица в белых халатах бодро зацокала каблуками в сторону коридора, соединяющего госпиталь с аптекой.

* * *
        Игнат настойчиво приглашал Сашку в кафе, её рабочая смена закончилась как раз к девяти вечера, и девушка ответила согласием. Не то, чтобы в Военном городке было скучно, но походы в кинотеатр в одиночку она не любила, а новый знакомый пока не звал её туда, да и погода в эти дни не радовала солнцем, чтобы можно было съездить на море и искупаться.
        Мысли о Богдане сводили Александру с ума, и, чем больше она думала о том, что у него другая, и он хочет жениться на Тане, тем сильнее крепла в ней решимость больнее задеть его. С того раза, когда был медосмотр, она с ним не сталкивалась, но, видя его издалека на КПП или на плацу где он обучал солдат, Саша забывала о реальности...
        Она могла долго стоять и наблюдать за ним, не замечая ничего вокруг. Мучительно желала обнять его, вновь ощутить знакомый запах муската, от которого у неё сладко замирало в груди, вспомнить вкус его поцелуев…
        Но Богдан упорно не обращал на неё никакого внимания, и Сандра впадала в отчаяние.

* * *
        Выбрав узкие белые брючки, плотную облегающую тунику и туфли на шпильках, девушка собрала волосы в конский хвост, решив, что наряжаться ради встречи с Игнатом не стоит. Слишком уж напористо он начал оказывать ей знаки внимания, а к новым отношениям Сандра была не расположена. Во-всяком случае, не сейчас. Увидев её, парень присвистнул, и, выудив из-за спины руку, подал Саше шесть белых роз.
        – Спасибо, это так символично – мы знакомы ровно столько же дней. – улыбнулась она, взяв его под руку.
        – Ты самая очаровательная девушка в этом городе. – искренне сказал он, с восхищением на неё поглядывая.- Признаюсь, что рассчитывал на твое снисхождение, Сашенька, но ты так и не позвала меня в гости. Почему ты такая жестокая?
        – Ты ещё не знаешь, насколько я жестокая! Не торопись бросать в омут, вдруг тебя там ждёт разочарование? – засмеялась Сандра, и они, дурачась и смеясь, двинулись по улице, петляющей между вереницей симпатичных домиков из белого кирпича…

* * *
        – О, смотри, ты ведь ещё с ней не знаком? – воскликнула Татка, заметив сидящих за крайним столиком Игната и Сашку. – Это Саша, наша медсестра, ну, та, которая приехала заменить Наташку!
        Богдан с раздражением обернулся, бросив взгляд на пару, и почувствовал, как бешено забилось сердце. Черт бы её побрал, она времени даром не теряет, уже бегает на свидания к его ребятам! Рука его легла на стол, и он тут же забыл о том, что несколько секунд назад собирался достать из кармана джинсов коробочку с кольцом и предложить Татьяне выйти за него замуж.
        Ему стало некомфортно, и мужчина откинулся на спинку стула, залпом опрокинув в рот остатки кофе. И даже не почувствовав вкуса, лишь на языке осе горький осадок.
        – Я сейчас вернусь. – сказал он, когда увидел, что Саша и Агнат направились к выходу.
        На лице Танюши отразилось недоумение, но возразить она не успела, ибо Богдан уже шёл прочь.
        – Здравия желаю, товарищ капитан! – четко воскликнул парень, когда Соколовский вышел следом за ними из кафе.
        Сандра поджала губы, изо всех сил стараясь держаться независимо. Знала бы, что встретит здесь Даню с этой его девчонкой, ни за что бы сюда не пошла!
        – Вот что, сержант. – порывшись в кармане, сказал Богдан, и, вытащив связку ключей, подал Игнату. – Через полчаса, минут сорок, на склад подъедет фура с оружием. Найди лейтенанта Удальцова, поможешь ему принять груз. Вопросы есть?
        – Нет, товарищ капитан! Задача ясна! – уныло отозвался тот, с сожалением глянув на девушку. – Сашенька, не сердитесь, служба зовёт.
        – Вольно, сержант. – улыбнулась она ему, и, шагнув ближе, поцеловала в щеку, слегка обняв одной рукой за шею. – Спасибо за приятный вечер. Надеюсь, в скором времени сходим на премьеру нового фильма!
        – Обязательно, Саша! Всё, убегаю. Увидимся! – расцвёл от такого внимания Игнат и, смущенно посмотрев на хмурого Соколовского, поспешил ретироваться.
        Проводив его взором, Богдан взялся за ручку двери, намереваясь уйти, и Сашка не вытерпела
        – Подождите, товарищ капитан!
        Да как он смеет так себя вести?! Как ни в чём не бывало, вмешиваться в её личную жизнь и нагло обрывать свидание! А потом уходить, словно её тут вовсе нет, даже не сказав ей ни слова!
        – Что Вам угодно, док? – оглянулся мужчина, и она скрестила на груди руки.
        – Ты ведь нарочно это сделал, да? Чтобы мне насолить?
        – Откуда такая самоуверенность? – усмехнулся он, сунув в рот сигарету, и прикурил от зажигалки, не спуская с Сандры холодных глаз. – Ты ещё не поняла, куда попала? Это воинская часть, гарнизон, мать твою, здесь служат, а не бегают по ресторанам с девушками.
        – А к офицерам это не относится, правда? – язвительно улыбнулась она, и, к своей досаде, не в силах оторвать от него взгляда. – Вам дозволено перекладывать свои обязанности на других и бегать по свиданиям?
        Он шагнул к ней, и Александра вызывающе вскинула голову. Некоторое время они молча пожирали друг друга глазами, позабыв обо всём, и Сашка прерывисто вздохнула. Так хотелось дотронуться до Богдана, почувствовать тепло его руки.
        И девушка, поддавшись сиюминутной слабости, накрыла его пальцы, лежащие на ручке двери, своей ладонью. Это было как чуть уловимый разряд тока, и Саша знала, что и Даня ощутил эту невидимую волну притяжения, проскочившую между ними.
        Её обуяло радостным волнением, когда она заметила, что его глаза, еще мгновение назад казавшиеся льдинками, обрели мягкий синий цвет. Он не спешил убирать руку, и Сандра, осмелев, легонько сжала её, невольно вздрогнув от ответного пожатия.
        – Богдан, мы можем по… – начала говорить девушка, но тут кто-то толкнул дверь изнутри и Соколовский отдернул руку.
        Она умолкла и отвернулась, не глядя на появившуюся Татьяну. Юная особа с подозрительным и ревнивым удивлением воззрилась на них, переводя взор с Богдана на Саню.
        – Вижу, вы уже познакомились? Славно… Слушай, Сашуль, а помнишь, ты обещала мне помочь с нарядом? – обратилась она к Джамаловой, наигранно весело, и при этом крепко обняв мужчину одной рукой за спину.
        – Ах, да, я совсем забыла. – выдавила Сашка, оцепенев от увиденного и испытывая неконтролируемое желание хлестнуть по руке девицы, да так, чтобы та больше не смела прикасаться к Богдану. – Давай через часик я к тебе забегу, ок? Мне ещё нужно попасть домой, переодеться и принять душ.
        – Договорились. – согласилась Татка и, взглянув на капитана, молча наблюдавшего эту сцену, промурлыкала: – ну, что, мой герой, проводишь меня? Тебе же надо на склад ехать, забыл? Не то папенька такую взбучку устроит…
        Кипя от негодования, Саша провожала их взглядом, и по щекам её скатились горячие слёзы обиды. Видеть любимого мужчину рядом с другой, было для неё, подобно удару ножом в сердце. Но он об этом ни за что не узнает!
        Глава 16.
        Увидев входящую в комнату Соню, Сашка махнула той, чтобы не топталась у порога, и соседка на цыпочках прокралась к дивану, чтобы не мешать разговору по телефону. Джамалова улыбнулась, и, прикрыв динамик рукой, сообщила:
        – Лучшая подруга в Москве замуж выходит!
        Софья подняла вверх большой палец и Джамалова вернулась к беседе с Анюткой.
        – … В общем, Сань, я тебя жду не позднее пятнадцатого числа. – строго сказала Анька. – Ты же не бросишь меня одну накануне свадьбы? А то с тебя станется!
        – Ань, не болтай ерунды! Конечно, я постараюсь приехать, возьму отпуск на три дня за свой счёт. Люблю вас, Пашке привет! – заверила Александра, и, почмокав возле мембраны, распрощалась с Прониной.
        – Ёклмн, как я хотела бы тоже погулять на свадьбе! – вздохнула Соня, мечтательно закатив глаза. – Только у меня подруги все здесь, и ни одна замуж не собирается пока.
        – А у меня она одна, но самая любимая. – искренне произнесла Саша, вспомнив веснушчатое Анькино лицо и её невыносимый характер. – Мы выросли с ней вместе, пошли в один класс и вот теперь я её отдавать буду, между прочим, за своего лучшего друга.
        – Здорово, Саш. – порадовалась Софья, распечатывая пачку с чипсами. – М – м, со сметаной и луком. Будешь?
        – Нет, я этот отвратительный фастфуд не ем. – поморщилась та, блаженно размяв плечи, ноющие после трудового дня в стационаре. – Ты-то идёшь на юбилей полковника? Таня меня приглашала, но я думаю, мне там делать нечего. Почти никого не знаю.
        На самом деле, ей просто будет больно видеть Богдана рядом с этой девицей, и она может не сдержаться и совершить какую-нибудь непростительную глупость. Но в то же время и пойти безумно хотелось, немного развеяться и пообщаться с женами офицеров.
        – Пойдём со мной, и потом, Игнат будет рад, если и ты там появишься. – возразила Соня, ни о чём не подозревая. – Сашка знаешь, как здорово на таких вечерах! Музыка, танцы, военные… Это же романтика, ты что, даже не сомневайся, конечно, иди!
        И, подбежав к креслу, где, подтянув под себя ноги, сидела Санька, Соня опустилась на подлокотник, аппетитно хрумкая лакомством
        – Татка тебе обо мне что-то говорила, да? – искоса глянула на Сашу, и та повернула к ней лицо, вопросительно приподняв бровь. – Да ладно, знаю я эту принцессу. Всё мечтает актрисулькой стать, прикинь. С её-то рожей и куриными ножками! Тощая, как жердь, ни фигуры, ни таланта, но гонору за десятерых!
        – Чего ты так её недолюбливаешь? – пряча улыбку, спросила Сандра, в глубине души солидарная с новой подругой – Таня напоминала ещё не оперившегося утёнка, и красивой назвать её можно было с натяжкой, так, симпатичная и живая, не более.
        – А что мне её любить? – фыркнула гостья, закинув в рот пластик чипсов. – Эта мымра, еще до того, как сюда приехал её ненаглядный, вешалась на каждом солдате. Без прикрас, Сань, она таскалась сначала с Удальцовым, потом, когда он её отшил, переключилась на твоего Игната.
        – Он совсем не мой, мы с Игнатом друзья. – запротестовала Сашка, но Софья лишь нетерпеливо отмахнулась.
        – Когда папашка застукал их в магазине, то выдвинул Игнату ультиматум – либо он женится на этой принцессе, либо конец его военной карьере, причём угрожал под трибунал отдать, а уж причина нашлась бы, поверь. Да только на следующий день этот капитан объявился в гарнизоне, ну, и что ты думаешь? Наша краса тут же забыла страдать по Зарецкому, и прыгнула в постель к Богдану.
        Саша закрыла глаза, испытывая неприязненное чувство. Откровения Сони были ей отчего-то неприятны, хотя, ведь она должна бы злорадствовать, узнав о легкомысленности Тани. Да, в другое время она, возможно, посмеялась бы над Соколовским, пассия которого оказалась столь ветреной, однако, сейчас у неё в груди что-то болезненно сжалось.
        Он заслуживал счастья, пусть не с ней самой, ибо она принесла ему много боли, но теперь Александре почему-то казалось, что эта Танечка никогда не сделает его счастливым.

* * *
        Следовало признать, на развлекательных мероприятиях Сандра была довольно давно, пожалуй, в последний раз – на выпускном четвёртого курса. Студенческая вечеринка тогда проходила в клубе, и они с ребятами – одногруппниками здорово повеселились.
        Дом офицеров преобразился. Накануне Татка уболтала Сашу и Соню помочь украсить зал, и провозились они до темноты, развешивая воздушные шары и сервируя столы, но Джамалова ушла раньше остальных и потому не видела, как солдаты приволокли коробки и сделали импровизированную сцену. В общем, она не пожалела, что послушалась Софью и пришла сюда сегодня, ибо коротать вечер в общежитии в одиночестве было бы смертельно скучно.
        Игнат сел рядом с нею и галантно ухаживал, иногда наклоняясь к девушке и забавно комментируя происходящее вокруг, а посмотреть было на что – оказалось, что в этом тесном военном мирке тоже имелись свои тайны и жёны офицеров, в будничные дни задирающие нос, сейчас превратились в смеющихся и болтливых дамочек…
        На Богдана Сашка демонстративно не обращала внимания, да и сидели они с Таней на другом конце сдвинутых столов, поэтому она незаметно расслабилась, позволив себе немного отвлечься от рутины. Ровно до того момента, когда грянула чувственная медленная мелодия, и мужчины начали подниматься с мест, подходя к женщинам и приглашая на танец.
        – Сашенька, разрешите? – улыбнулся Зарецкий, протянув ей ладонь и глядя сверху умоляющим взглядом.
        Она заметила, как с двух сторон к ней направились ещё трое военных, и поспешно встала. Но в этот момент, кто-то вдруг оттеснил Игната плечом, и Саша подняла голову, встретившись глазами с Соколовским.
        – Позвольте один танец, Александра Давидовна? – невозмутимо произнёс он, сжав её руку так крепко, что ей пришлось шагнуть к нему, дабы не вызвать интерес у собравшихся гостей, начав вырываться.
        – Я пойду, глотну воздуха, мне что-то не по себе. – нашёлся Игнат, хотя, Александра прекрасно понимала, что он попросту уступил право на танец капитану.
        Возмущённо глянув на парня, который даже не попытался возразить, она положила руки на плечи Богдана. Но, он с силой привлёк её к себе, увёл в укромный уголок, за спины танцующих. И она возмущенно прошипела:
        – А как же твоя невеста? Ты не боишься, что она не оценит такую шутку?
        – У меня нет невесты, не выдумывай. – в тон ей откликнулся он, чуть сдвинув ладонь с её поясницы, и обезоруживающе улыбнулся, когда Саша сердито прищурилась. – Что такое? Я не выхожу за рамки дозволенного, правда?
        – Я говорила о Тане. Разве вы с ней не обручены? – против воли в голосе прозвучали ревнивые нотки, и Саня мысленно обругала себя.
        – С чего ты взяла? Опять кто-то из кумушек в больнице сплетничал? – усмехнулся Даня, не отрывая от её лица глаз.
        – Ирина уверяет, что…
        – Ирина? – прервал мужчина, теснее прижав Сашку к себе, и она ощутила сладкую дрожь, когда его дыхание обожгло висок. – Врачиха? Слушай её больше. Она всем кости перемоет, это первая сплетница в городе.
        – Богдан, перестань… – тихо запротестовала она, тщетно пытаясь отстраниться от него.
        – Ты сегодня сногсшибательно выглядишь. Твой запах меня с ума сводит, Сашенька. – вдруг шепнул Соколовский ей в ухо, и Сандра невольно улыбнулась, зная, что её старания оправдались.
        Помня о том, что именно нравилось видеть на ней бывшему мужу, она надела облегающее алое платье с открытыми плечами длиною чуть выше колен и босоножки на шпильке с пряжками вокруг голени. Легкий запах ванильных духов пьянящим облаком исходил от её запястий и шеи, волосы блестящими черными локонами спускались до талии, а из косметики Сашка использовала лишь нежные тени и вишневый блеск для губ.
        Она хотела поразить Богдана, заставить его обратить на неё внимание, и добилась этого. Вот только не рассчитала одного – что сама снова станет жертвой его невероятной харизмы, ибо камуфляжная форма, одетая на нём, будоражила воображение, а знакомый, чуть уловимый аромат муската пробудил в ней невыносимое желание.
        – Что с тобой? Тебе нехорошо? – наклонившись к Сандре, шепотом спросил Даня, и она вздрогнула, ощутив, как его губы слегка коснулись мочки уха.
        Справиться с вожделением было задачей невыполнимой, и её неожиданно захлестнула злость.
        – Музыка уже закончилась, отпусти меня! – прошипела она, уперев ладони в его грудь, но он и не думал подчиняться, продолжая увлекать её куда-то за собой.
        – Ещё один танец, док. Сегодня слишком много желающих Вас обнять, и я хочу быть единственным, кому это позволено.
        – Как ты смеешь?! – задохнулась Сашка от подобной наглости, и начала отчаянно отталкивать его, но он подтолкнул к её выходу.
        Хватанув бодрящего, пропитанного черемухой и морским бризом, воздуха, Александра яростно обернулась, увидев, как он закрыл дверь у себя за спиной. В ней кипел гнев, но еще сильнее нарастало желание вновь прижаться к мужчине, почувствовать, как его руки обхватят её за талию.
        – Иди сюда. – шепотом позвал Даня, поддержав Сашу, пока она, спотыкаясь, спускалась по ступеням. – Осторожнее, здесь камни.
        Ойкнув и вцепившись в его ладонь, девушка засеменила следом за ним по острым камушкам, догадавшись, что Богдан ведёт её на задний двор. Там чернели постройки летней кухни, гаражные массивы и еще какое-то здание, наверное, сторожка.
        Вскрикнув, когда капитан неожиданно притиснул её к холодной кирпичной стене, Александра попыталась возмутиться, но он запечатал ей рот нетерпеливым, неистовым поцелуем, вдруг превратившимся в невероятно нежный и сводящий с ума. Сандра задрожала от накатившего желания и, прильнув к мужчине, потерлась коленом о его ногу.
        Отбросив всякую стыдливость и позабыв о том, что Богдан теперь с другой, и кто-нибудь может застукать её здесь с ним, Сашка просунула ладони под его одежду и легонько скользнула ногтями по спине. Он глухо застонал, блуждая руками по её бёдрам и с жадностью целуя в шею.
        Их обоих захватило вожделение, и влечение друг к другу выплеснулось в страстных ласках Соколовского и ответных, нежно – будоражащих Сашкиных прикосновениях.
        – Сашенька… – хрипло шептал Даня, тяжело дыша и жарко терзая её припухшие губы поцелуями. – Малышка моя...Скажи, что любишь меня...
        Она не помнила, как Богдан стащил с неё кружевные трусики и, сунув в свой карман, притиснул её к себе. Ощутив горячую плоть мужчины у бедра, Сашка сдавленно застонала, неловко стянула с него штаны и дрожащей ладонью скользнула по вздрагивающему естеству.
        Богдан что-то невнятно пробормотал, захватил губами мочку её уха, и чуть прикусил. Она подалась к нему, с наслаждением позволив ласкать груди. Боже, как же она жила всё это время без него, без его любви?
        – Я люблю тебя, малыш… Любимая моя девочка. Любимая… – яростно вонзившись в её истекающую соками промежность, прохрипел Богдан, и Сашка, не выдержав, вскрикнула от сотрясшего тело оргазма.
        Она уже давно потеряла счёт времени, с упоением отдаваясь сладкой волне любовной игры, и, когда уловила слетевший с губ Богдана этот тихий стон, просто оцепенела. Или ей просто показалось, что он это прошептал, потому что она страстно хотела этого?
        – Богдан… – просипела девушка, нехотя отстранившись от него, когда он выпрямился, поддергивая штаны. – Богдан, я тоже… Тоже тебя люблю.
        Она не была уверена, расслышал ли он, ибо сама с трудом разобрала свой шёпот, но надеялась, что Соколовский всё же слышал её признание. Боже, как сложно оно ей далось! Трясущимися пальцами, одёрнув платье, Сандра пригладила волосы, с тревогой взирая на мужчину, пока он прикуривал. Огонёк на мгновение вспыхнул в сумраке, осветив лицо Соколовского, и Сашке почудилось, что он зол.
        – Мать твою! – резко подавшись к ней, он упер ладонь в стену, и, на Алексу повеяло горьким запахом дыма. – Ты любишь меня?! Любишь? Это, по-твоему, любовь?! Да ты совсем не изменилась, Саша, ты всё такая же дикая кошка, и ты помнишь мои объятия! Это такая любовь?!
        - Ты несправедлив, пожалуйста, выслушай меня! – в отчаянии воскликнула она, не зная, как ещё заставить его поверить ей, но Богдан не был настроен к разговору.
        – Тебе лучше не провоцировать меня, а если увижу тебя с каким-нибудь молокососом, я за себя не отвечаю. - холодно бросил мужчина, и она возмущённо сверкнула глазами.
        – Ты только что признался мне в любви! Почему же тогда ведёшь себя так, будто мы чужие?!
        – У каждого из нас своя жизнь. Чёрт тебя побери! Да, я теряю голову, когда ты рядом, я дышу, когда ты рядом, но прошлого не изменить! Пора и тебе это понять, мы разошлись, всё, у каждого своя жизнь! Забудь о том, что я говорил, я просто потерял голову. – отрывисто обронил он, и у Саши всё оборвалось внутри.
        Что бы он ни говорил, она услышала главное! Он любит её, и, как бы сейчас не пытался это отрицать, она всё равно не верила, что признание сорвалось у него случайно и неосознанно!
        Двумя глубокими затяжками прикончив сигарету, Богдан затоптал окурок и, усмехнувшись, бросил, прежде чем уйти:
        – Приятного вечера, малыш...

* * *
        Москва встретила Сашку погожей погодой, словно радовалась её возвращению. Сев в такси, девушка взялась было за телефон, чтобы позвонить отцу, но передумала – будет сюрприз. Как она по всем соскучилась! По Катюхе, которой, по-хорошему бы, следовало прописать люлей, по Давиду, с его добродушным ворчанием, и по маленькому братику Серёжке.
        Завтра она поможет Аньке с её хлопотами к свадьбе, а накануне отъезда сможет навестить бабулю. Сколько подарков привезла она Таисии Фёдоровне и уже предвкушала, как та начнёт охать и журить её за растраты, но с удовольствием примерит красивый платок и вязаные платья, которые Сандра случайно отыскала у заезжих коммерсантов…
        Открыв дверь, Екатерина округлила глаза, явно не ожидая увидеть родственницу, и Алекса злорадно улыбнулась ей.
        – Санька! – опомнившись, завопила женщина, втащила её в дом и принялась тискать, рассматривая со всех сторон. – Классно выглядишь! Ну, а ты ехать не хотела! Упрямая! Давид с ума сойдёт, он как раз вчера о тебе вспоминал.
        – И тебе привет, интриганка. – снисходительно отозвалась девушка, поставив дорожную сумку на пол. – Ничего не хочешь мне сказать, а?
        – Не понимаю, о чём ты. – пряча улыбку, опровергла Катя, но, не удержавшись, прыснула со смеху когда Саша язвительно хмыкнула. – Ладненько, не сердись. Ну, не томи, малая! Как там дела? Что Соколовский? Помирились?
        – Ага, как же… – вздохнула Сашка, проходя вместе с ней в гостиную. – Да он на меня даже не смотрит, и вообще, зря ты это затеяла. Могла хотя бы меня предупредить, вышла такая отвратительная сцена, когда он меня увидел! Да и у него уже другая, Катюш. А вчера… Мы переспали прямо на юбилее полковника, представляешь? Он набросился на меня, как дикарь, а я… В общем…
        – Вот ведь гадёныш какой. – огорчилась Джамалова, расхаживая взад – вперёд и грызя ноготь. – А мне ни словом не обмолвился о том, что ты там, я же звонила ему сегодня. Слушай, ты не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Я уверена, Данька тебя любит, но ты его знаешь, он упёртый до чёртиков. С этой его клушей разберёмся, у меня как раз отпуск и…
        – Даже не мечтай! – отрезала Саня, сердито на неё глянув.
        Вот только Катюхи с её безумными идеями сейчас там Сашке и не хватало, и так всё летит к чертям. Богдан, может, и любил её, чему она, само собой, втайне очень радовалась, но расставаться с Таней явно не торопился. А плести интриги она не умела, считая, что это унизительно.
        – Просто доверься мне. Мы ведь подруги, Сань? – с подозрением уставилась на неё блондинка, вынуждая кивнуть в знак согласия. – Ну, вот и славно. Как говорил один мой хороший друг, не нет безвыходных ситуаций, бывает, мозги с истекшим сроком годности. Я лечу с тобой под видом репортёра, собирающего материал для новой передачи про военных. Там, в твоем Геленджике, никто ж не знает, что всё это лажа, с полковником я договорюсь по своим каналам, а остальным ни к чему нос совать в чужие дела, верно?
        Сашке оставалось лишь воздеть глаза к потолку. Ну, понятно, что спорить тут бесполезно, если Катька решилась на что-то, остановить её сможет только сам дьявол. А с этим товарищем Сандра, увы, лично знакома не была!

* * *
        Устало плюхнувшись на мягкий полукруглый диван, Сашка сладко потянулась, глядя на красавицу, крутившуюся перед зеркальной дверцей шкафа. В облаке белоснежных кружев Анька была очаровательна, а рыжие волосы, как солнышки, лежали на плечах и спине.
        – По-моему, Пашке надо валокордину накапать. У него сердце остановится при виде тебя. – усмехнулась Алекса, с удовольствием разглядывая подругу в подвенечном наряде.
        Платье было сшито на заказ у знакомого Катиного портного, который уверял, что такого фасона больше ни у кого не встречалось. Оригинальная вышивка по лифу, нежные кружева на рукавах и украшенный жемчужными розочками подол – оно сидело на худенькой невесте идеально. Вместо фаты была крохотная шляпка с вуалью, и при каждом движении головы атласные ленты обвивали волосы, оттеняя их медный цвет.
        – Обойдётся, нечего раньше времени валокордин разбазаривать! – заявила, смеясь, Анюта. – Пашку твоего кондратий хватит в первую брачную ночь, так что, Санька, не гарантирую, что доживёт твой друг до утра.
        – Ты подумай о том, что станешь вдовой, не успев замуж выйти, прежде чем издеваться над ним! – засмеялась девушка, и, подбежав к Прониной, обняла её, прижавшись щекой к щеке. – Анька! Как я тебя люблю, вредина моя! Будь самой счастливой, чтобы я не пожалела, что выдала тебя за Садыкова. Блин, даже не знаю, кого из вас пожалеть!
        – Вот-вот, лучше держись нейтралитета, это надёжнее. – посоветовала, входя в комнату, Екатерина, и придирчиво осмотрела повернувшуюся к ней Анютку. – Классно, Ань, а теперь, вдохни глубже и на выход! Карета подана, крёстная фея, то бишь я, вся изнервничалась, а подружка невесты – марш переодеваться! Платье я тебе привезла, оно в Аниной спальне. Ну, девчата, вперёд и с песнями!
        – Рановато для песен, вот как примем на грудь грамм эдак… Нет, пару ящиков шампанского, тогда и споём и спляшем. – завопила Аня, и оглянувшись на Сашку, выплыла из гостиной, подталкиваемая Екатериной.
        За любимую подругу Александра была спокойна. Квартиру им подарили Пашкины родители что, впрочем, неудивительно, при том, что отец его – помощник мэра города, да и ребята давно любят друг друга, и наверняка всё у них сложится.
        Анька через год уже закончит свой театральный, Паша – юридический. Кто бы мог подумать, что самый хулиганистый парень их школы станет таким серьёзным и целеустремлённым! Хотя, уж кому, как не ей, знать, что за Пашкиным озорным весельем всегда скрывался сильный характер, а все его ребяческие похождения это лишь попытка привлечь Анькино внимание и заставить её ревновать. Она желала ребятам самого настоящего, человеческого счастья.
        С такими мыслями Джамалова поспешила догнать подруг, дожидающихся её у Катиной машины, украшенной разноцветными воздушными сердечками…

* * *
        Давид долго упрямился, не желая отпускать жену, но сила убеждения Кати оказалась сильнее его доводов и призывов к здравому смыслу. Решающий аргумент, в конце концов, сыграл свою роль, а услышав о том, что его дочь нуждается в её, Катиной, дружеской поддержке, мужчина безнадёжно махнул рукой.
        – Зачем тебе вмешиваться в их отношения? – бушевал он, глядя, как Екатерина упаковывает вещи.
        – Потому что без моего вмешательства твоя дочь так и не решится ни на что, а её пустоголовый бывший муженёк способен наделать непоправимых глупостей! – отрезала журналистка, и, подойдя к расстроенному её отъездом супругу, обняла его, ласково заглянув в глаза. – Давид, милый, ну, это всего два дня, обещаю, в пятницу буду как штык! Не злюкайся, лучше поцелуй меня, я ведь там сойду с ума без тебя!
        – Это я тут свихнусь, думая о том, что тебя окружают молодые солдаты. – буркнул он, нехотя признаваясь, что ревнует.
        Смех женщины заставил его нахмуриться.
        – Какие вы, мужики, порой бываете глупые! – отсмеявшись, вздохнула блондинка, и, дразня, принялась легонько тыкаться губами в его лицо. – Зачем они мне сдались, эти молоденькие птенчики, когда у меня есть настоящий сокол? Неужели за годы нашего знакомства ты всё ещё сомневаешься во мне? Посмотри мне в глаза, Давид, я люблю тебя!
        Неистово притиснув её к себе, банкир прижался в поцелуе к её виску и Катя уткнулась носом в его шею.
        – Всего два дня, мой хороший. Ради счастья нашей Саньки.
        Сашка тихонько отступила, передумав входить, когда увидела романтическую сцену прощания. Что сказать, она иногда просто завидовала Катюхе, естественно, белой завистью. Отец так нежно любил её, чуть ли не боготворил, и Екатерина, такая сильная, независимая личность, при нём становилась буквально шёлковой. Похоже, только в её, Сашкиной, жизни никогда не наступит долгожданный покой. Богдан был ей необходим, как воздух.
        Как он тогда сказал – я дышу, когда ты рядом? Пожалуй, то же самое она могла бы ответить и ему, да она всё готова отдать. Только бы он снова был с ней.
        И любил её, как тогда, безумно, страстно…
        Глава 17.
        Осмотревшись в тесной Сашкиной комнате, Катя испустила тяжкий вздох, но, поймав скептический взгляд подруги, улыбнулась:
        – Молчу – молчу! Конечно, не хоромы, и не номер – люкс, но вполне уютненько. В тесноте, да не в обиде, правда?
        – Я тебя предупреждала, что здесь не пятизвездочный отель! Спать будешь на диване! – мстительно сказала Сандра, переодеваясь в свободные легкие брючки и футболку.
        – Прорвёмся, малая. Меня не испугать какой-то занюханной общажной каморкой. – заявила та, плюхнувшись на кровать. – Ну, ты всё поняла? О том, что я приехала, ты не в курсе, во всяком случае, Соколовскому надо это именно так преподнести, что мой приезд никак не связан с тобой. Я переберусь в сам город, а вечерком наведаюсь в гарнизон якобы брать интервью у солдафонов.
        – Представляю его лицо, когда ты появишься на КПП! – засмеялась Александра, раздвигая шторы. – Блин, Кать, как бы нам с тобой обеим не хлебнуть лиха, если он догадается, что ты явилась совать нос в его дела.
        – Не боись, как говорит Илья – солдат ребёнка не обидит. – подмигнула ей журналистка, и, заметив, что Саша перестала улыбаться, добавила: – вы с ним больше не виделись?
        – Нет. – помедлив, мотнула та головой, и встала спиной к ней, рассеянно обводя глазами двор. – Зачем? В нашей истории давно поставлена точка. Я не хочу ворошить прошлое. Вспоминать о своей глупой влюбленности в него тоже не хочу.
        – Ты не простила его за Давида, так? – в лоб спросила Екатерина, и Сашка обернулась, неуверенно пожав плечами.
        – Простила. Ведь он ничего не сделал, правда? Он не спустил курок. Не его вина, что всё вот так сложилось, а когда болеют дети… Твои дети… В чём-то я его даже готова понять.
        – Он любит тебя. – вздохнула Катя, рассматривая свои длинные, цвета бирюзы, ногти. – Слушай, малая, я не собиралась лезть тебе в душу, или заставлять тебя или Илью вновь переживать то, что между вами было, но у нас как-то был разговор. После твоего отъезда сюда…
        – И что? О чём вы говорили? – нехотя поинтересовалась Саня, испытывая неловкость, словно её принуждали заглянуть в чужой секрет.
        – Ты хочешь это знать? Уверена?
        – Может, и не хочу. – слабо улыбнулась Сандра, ничуть не кривя душой.
        Она не лгала Кате, то, что когда-то было у неё с Терлецким. Давно перестало её волновать. Она не вспоминала о нём, но искренне желала, чтобы он был счастлив. Значит, он всё ещё её не забыл… Однако, это её совсем не радовало, напротив, раздражало, хотя была ли в том его вина? Уж ей-то ли не знать, каково это, терзаться неразделенными чувствами и быть вдали от любимого человека!
        – Я всё же скажу. – не унималась Джамалова – старшая, подойдя к ней и заглянув в лицо.
        Пожалуй, Екатерина впервые была растеряна в собственных ощущениях. Богдан и Илья, были её лучшими друзьями, она никогда не разделяла их, не любила кого-то больше. Ведь они оба для неё родные люди, и за каждого она переживала, как за саму себя.
        И Сашка, которая невольно встала между ними двумя, Сашка, дочь её любимого мужа, не должна была страдать, мечась от своих непонятных чувств к обоим парням. Впрочем, теперь Катя была убеждена, что девчонка уже разобралась в себе, а в том, что Саша любит Богдана, у неё не было сомнений. Но что-то заставило Катю завести этот диалог, какой-то сидевший внутри бесёнок подталкивал на этот непростой разговор. Нужно было окончательно расставить точки над «ё».
        – Он сказал мне одну вещь. – решительно продолжала Джамалова, накручивая на палец прядь Сашкиных волос. – Знаешь, какую?
        – Да говори уже, раз начала! – сердито откликнулась девушка.
        – Он хочет с тобой встречи.
        – Что? Зачем? – возмущенно спросила Александра, и отвела взгляд, жалея, что позволила подруге влезть и в это, самое сокровенное, в то, во что и она сама-то боялась затрагивать в собственном сердце.
        – Саш, вот откровенно скажи мне сейчас, что ты этого не хочешь. – тихо произнесла блондинка, пытливо взирая на неё. – Я позвоню ему и поставлю в этой неразберихе жирный крест. Но только не лги хотя бы самой себе.
        Весёлый Сашкин смех привёл её в негодование. Журналистка насупилась, но гнев быстро улетучился, да и как ей сердиться на эту девочку, когда она безумно привязалась к ней, словно к родной сестре…
        – Чему ты так развеселилась? Просвети меня. – сухо сказала Катя, усевшись в кресло и закинув ногу на ногу.
        Сандра оперлась спиной о стену, и твёрдо изрекла, прямо встретив выжидающий взор подруги:
        – Звони ему, давай. Я НЕ ХОЧУ с ним видеться, нам не о чем говорить, нечего обсуждать, я даже не вспомнила о нём ни разу за последние два года! Не знаю, что за провокацию ты мне устроила, но предупреждаю сразу – можешь не стараться, я не куплюсь. Всё, чего я желаю, это начать с чистого листа. Я люблю Богдана, и другие мужчины, парни и мальчишки меня не интересуют.
        – Хм, а дедушки? – шутливо поддела журналистка, разряжая накалившуюся обстановку, и обе рассмеялись.
        – Тем более! – фыркнула Санька, забравшись на диван и подобрав под себя ноги. – Разве что старик Хоттабыч, у которого бы я вырвала из бороды волосок и загадала желание вернуть любовь Соколовского.
        – Нет, это глупая трата желаний, малая, он и так тебя любит. Ладненько, ты отдыхай, тебе на работу в ночную. А я отчалю в город, пока кто-нибудь из нежелательных мне личностей не застукал меня здесь. Но помни, вечером я появлюсь как штык, вооруженная видеокамерой, а ты не забудь хорошенько сделать изумленно – радостное личико при виде моей персоны!
        – Вот такое? – подытожила Сашка, скорчив смешную рожицу.
        – Да иди ты! – засмеялась женщина, и, звонко расцеловав её в обе щеки, выпорхнула из комнаты, оставив в воздухе сладковатый дурман французской розы…

* * *
        Закончив в стационаре к половине десятого, Саша заглянула в ординаторскую, надеясь, что Ирина там, и они выйдут покурить, но доктора в кабинете не оказалось. Прихватив пачку ментоловых «вог», она спустилась вниз и встала на крыльце, глядя, как за горизонт лениво уползает слепящее солнце.
        – Александра Давидовна! Можно Вас, на минутку? – окликнул её из-за ворот один из солдат, и девушка, украдкой бросив незажженную сигарету в урну, поспешила к нему, на ходу одернув белый халат.
        Парень смущенно покусывал губу, и явно подбирал слова, чтобы что-то ей сообщить, и она усмехнулась. Вроде восемнадцати – девятнадцатилетние люди, а ведут себя как дети. Неужели и она в те годы была такой же неуклюжей? Что же тогда разглядел в ней Даня, как мог он влюбиться в неё, неуклюжую девчонку, краснеющую при каждом его слове?
        – Что Вы хотели, Сергеев? – нарушила Александра неловкую паузу, и, к её удивлению, Алексей вытащил из-за спины руку и подал ей букет розовых тюльпанов.
        – А это вот… Вам. Просили передать. – заикаясь и не зная, куда смотреть, промямлил он, и начал пятиться от неё, желая поскорее сбежать.
        Первой мыслью Сашки было, что Игнат каким-то образом узнал, что она обожает эти цветы, и решил таким странным образом преподнести их ей. Но, быстро оглядевшись и нигде не заметив Зарецкого, она отбросила сие предположение.
        Парень уже бежал в сторону плаца, и Саша, сделав вид, будто задумчиво идёт вдоль забора, поглядывала ему вслед. Сергеев остановился возле УАЗа, но, кто сидел за рулём, с этого места разглядеть не удалось, и девушка перебежала дорогу, решительно направившись к машине.
        Увидев её, несчастный посыльный покраснел как рак, и бочком отступил, растерянно оглянувшись на открытую дверцу транспорта. Саня не смогла сдержать язвительной улыбки, рассмотрев, наконец, таинственного ухажера, и, жестом подозвав рядового, вручила ему цветы со словами:
        – Передайте капитану Соколовскому, что мне очень приятно такое внимание, но он мог бы лично подойти ко мне, а не возлагать столь приятную миссию на Вас!
        Алексей озадаченно почесал затылок, машинально вдохнув пьянящий аромат тюльпанов и, опомнившись, бросился было за нею. Сандра не сомневалась, что Даня прекрасно слышал то, о чём она сказала солдату, и, уходя, буквально чувствовала на себе его взгляд. Мужчина догнал её у ворот госпиталя, развернул к себе и хмуро осведомился:
        – Ну? И что это за цирк ты устроила?
        – Я?! – поразилась она, высвободив из его руки ладонь. – Ты сейчас издеваешься? Ты же всё прекрасно понял!
        – Что я должен был понять? Что какой-то молокосос дарит тебе цветы, и ты решила испытать в действии мое предупреждение? Хочешь, чтобы несчастный парень познакомился с моим кулаком? – развеселился он, и, пока Сашка думала, чем ему ответить, быстро подошел к Сергееву, отобрал у него тюльпаны и вернулся к девушке. – Держи. Очень красивые. А как пахнут... Совсем как ты, когда изнываешь от нетерпения в моих объятиях.
        Она возмущенно прищурилась, глядя, как Богдан, уткнув в лепестки нос, смотрит на неё смеющимися глазами. Ну, вот как тут на него злиться?
        – Ладно, чёрт с тобой! Ты всё равно ни за что не признаешься, что это была твоя идея. Давай сюда. – вздохнула Александра, взяв цветы в руки, и улыбнулась.
        – Не признаюсь, потому что не в чем. – выпрямился он, и, немного поколебавшись, наклонился к ней. – Твоя смена уже закончилась?
        – Нет, я сегодня в ночную. А что? – чувствуя, как бешено забилось сердце, так же тихо сказала она.
        – Просто спросил. Удачно отработать. – насмешливо блестя глазами, усмехнулся Даня, и, никого не стесняясь, нежно поцеловал её в щеку.
        Сандра проводила его долгим взглядом, пока он не скрылся в кабине УАЗа, и, только потом, опомнившись, воровато огляделась. Любопытные солдаты упорно делали вид, будто ничего не замечали, продолжали оживленно о чем-то говорить, сидя на корточках у КПП, проходившие мимо женщины приветливо улыбались Саше, но она готова была поклясться, что, стоит ей уйти, как все начнут обсуждать случившееся.
        По большому счёту, ей было плевать, что теперь она стала объектом сплетен. Возможно, о том, что Соколовский подарил ей цветы и мило болтал с нею посреди улицы, донесётся и до его Татки. И пусть! Отныне Саша будет поступать так, как велит сердце, а не придерживаться строгих моральных правил этого тесного мирка!
        Богдан любит её, и она приложит все усилия, чтобы разлучить его с Таней, и для этого ей точно не придётся плести интриги, как предлагала вредная Катюха. Рано или поздно он сам поймёт, что ему от неё никуда не деться, а их чувство взаимно.
        – Ну, наконец-то! – воскликнула Катя, едва Саша вошла в приёмный покой, и девушка от неожиданности вздрогнула, увидев шагнувшую навстречу подругу. – Я уж думала, он утащит тебя с собой и пиши – пропало!
        - Ёшкин кот! Напугала! – сердито прошипела Александра, и, взяв её за руку, поволокла в ординаторскую. – А ты давно здесь прячешься? Я даже не заметила, как ты пришла!
        – Ну, ещё бы! – понимающе усмехнулась Екатерина, надевая белый халат, брошенный Сашей ей в руки. – Как ты могла заметить, если Соколовского взглядом пожирала? М-м, какая красотище! А я знала, что это сработает, верный способ.
        – Так, это ты о чём? – не поняла девушка, ища в шкафчике кружки, чтобы угостить гостью чаем.
        – Взгляни, супер кадры получились, а? – не ответив на вопрос, воскликнула Катя, и повернула окошечко видеокамеры к Сандре.
        – Катя, блин! Когда ты умудрилась это снять?! – громким шепотом завопила та, узрев себя и Богдана у ворот госпиталя – они, казалось, ни на чём вокруг не акцентировали внимание, увлеченные друг другом, его рука лежала на её запястье, а Саша, мило смущаясь, с улыбкой вдыхала аромат цветов. Ну, ни дать, ни взять, влюбленные!
        – Я всё и везде успеваю, работа у меня такая. Хоть бы спасибо дождалась, что ли! – отмахнулась журналистка и, убрав камеру в сумку, села на мягкий пуфик. – Ну что, сейчас хлебну для храбрости и наведаюсь в одно местечко. По моим источникам стало известно, что Соколовский сегодня допоздна будет на учениях, а я тем временем навещу его зазнобу.
        – Катя! С ума сошла? – простонала Санька, красноречиво кивнув туда, где лежал «компромат». – Ты же не собираешься показывать Таньке эту запись?!
        – Не собираюсь. – успокоила её подруга, насмешливо улыбаясь. – просто поговорю по душам, ну, мне же, как репортёру, интересно, чем живут офицеры гарнизона? Так что, Сань, увидимся завтра, я заскочу к тебе, когда ты отработаешь. Цветы в воду поставь! – напомнила она, подходя к двери, и, послав Саше воздушный поцелуй, исчезла…

* * *
        В магазине перед закрытием было не многолюдно, и Татка вволю наговорилась с забежавшей за молоком Светкой. Эта весёлая болтушка, дочь полкового майора Дронова, была бывшей одноклассницей Тани, и всегда знала обо всём, что происходило в гарнизоне. Услышав о том, что Богдан «чуть не час трепался с новенькой медсестричкой, да ещё и цветы ей преподнёс», Танюша перестала улыбаться и округлила глаза.
        – Ты ничего не перепутала?! Это был он? – похолодела она от услышанного.
        – А то я его не узнала! – фыркнув, сказала Ланка, и, подперев руками щеки, наклонилась на прилавок. – Дура ты, Танька, вот хоть обижайся. Я тебе сразу говорила, такие, как твой Богдан, сроду верными не бывают. Он бабник, пялится на каждую девку, а эта московская фифа приехала и всё, он с неё взгляда не сводит. Где он сейчас, небось, опять то в штабе, то на выездке?
        – Учения у него. – зло отрезала Татьяна, и, выудив из кармана фартука телефон, мимолетно глянула на Светлану. – Вот позвоню сейчас и спрошу!
        – Что спросишь – то, зачем он Сашеньке цветочки дарил? – звонко, с издевкой рассмеялась язвительно та, и Таня поджала губы, передумав искать в контактах номер Богдана.
        – Богдан мне не изменяет, я ему верю! Закрываться пора, тебе ещё что – то нужно? – коротко сообщила она, желая избавиться от назойливой приятельницы, и Света, хмыкнув, нехотя выпрямилась, не забыв прихватить коробку молока.
        – Ладно, не расстраивайся так. Может, это и не он был, чего сразу киснуть? – примирительно улыбнулась поникшей блондинке. – Давай, закрывай магазин и пойдём ко мне. Тортик покушаем, а то ты совсем отощала. Мужикам нравятся девки с формами, вон, как у нашей Сашеньки!
        Не вытерпев, Татка выпроводила надоедливую посетительницу, и, прислонившись спиной к двери, с силой вонзила ногти в ладони. Её снедала ярость, да и Светка, хоть и болтливая сплетница, но враньём не занималась. Значит, правду сказала, и Богдан запал на эту «вешалку» с раскосыми глазами!

* * *
        Настроение упало, и горькие мысли, подпитанные ревностью, мешали Татке думать о чём – либо другом. Едва успев переодеться в домашние шорты и майку, девушка услышала стук, и, всё ещё кипя от гнева, впустила незваную гостью. Светловолосая женщина лет тридцати была ей незнакома, и Танюша удивленно нахмурилась, воззрившись на неё.
        – Доброго времени суток! Я Катя, московский журналист. А у вас тут здорово, море рядом, военные, прелесть просто! – приветливо протянула руку гостья, и Таня недоуменно пожала её.
        – Здравствуйте…
        – Простите, что ворвалась без приглашения. Мне сказали, что Вы – дочь Ивана Васильевича Ишенина. Я хотела бы с Вами побеседовать. Дело в том, что мы снимаем репортаж об отдаленных уголках военных городков. Вам удобно сейчас говорить? – оживленно щебетала Екатерина, с любопытством озираясь.
        – Да… Проходите. – улыбнулась девушка, с удивлением провожая Екатерину в гостиную. – А папа мне ничего не сказал… Может быть, кофе?
        – Если Вас не затруднит. Вымоталась с дороги, взбодриться не помешало бы. – вежливо отозвалась Джамалова, устроившись на диване и делая вид, будто настраивает камеру. – Чёрный, с сахаром.
        Пока хозяйка дома суетилась на кухне, блондинка осмотрелась, и, заметив книжный стеллаж, подошла к нему. Взяла в руки фотографии, стоявшие на полке, хмыкнула, рассматривая Соколовского.
        Странно, что ни на одном снимке нет их с Таней вдвоём. Помнится, когда он жил с Сашкой, у них была куча фото, и на всех он выглядел счастливым, на каждой обнимал её, а тут прямо всё как-то не похоже на семейный быт с любимой женщиной. Услышав шаги, журналистка села на диван и как бы невзначай принялась просматривать отснятые за день видеофайлы. Татьяна опустилась рядом с ней, с любопытством всматриваясь в видео, и комментируя знакомые места.
        – Вот, этот мне нравится больше всех. Случайно засняла, правда, шикарно вышло? – сообщила Катя, повернув к ней окошечко, и наблюдая за реакцией.
        Узрев Богдана в компании Саши, Татка скрипнула зубами. На лице её отразилась досада, затем сменилась разочарованием, и, наконец, нескрываемой злостью. Притворившись, что не заметила смену её настроения, гостья воодушевленно воскликнула:
        – У вас тут мужчины просто загляденье! Боже мой, да если бы мне преподнёс цветы такой парень, я бы, наверное, грохнулась в обморок! Всегда испытывала слабость перед военными. И девушка такая хорошенькая. Вы их знаете? Эту пару?
        – Да. – с трудом владея собой, выдавила Таня, с отвращением глядя на романтическую сцену, где её любимый пожирал Сашеньку влюбленными глазами. – Извините, но у меня много дел, давайте поболтаем в другой раз.
        Выпроводив журналистку, девушка прислонилась спиной к двери и уставилась в пустоту злыми глазами. Ну, Сашка, гадина, не успела приехать, а уже прилипает к чужим парням! Да она этой мымре все космы повырывает!

* * *
        После ухода Екатерины Таня пребывала в неописуемой ярости. Раз, за разом набирая номер Богдана и испытывая желание швырнуть телефон об стену, когда механический голос твердил о недоступности абонента, девушка ходила взад – вперёд, накручивая себя дурными мыслями все больше и больше.
        Светка ничего не перепутала, этот негодяй в самом деле был там с Сашей, и теперь ненависть к сопернице взыграла с новой силой. То, что Соколовский всё время поглядывал на Александру на юбилее, Татка не могла не увидеть, однако, в ту ночь не стала ссориться с ним, решив, что всё равно не позволит приезжей увести у неё мужчину. И вот новая напасть!
        – Ты ещё не знаешь, с кем связалась, дрянь. – тихо, сквозь зубы прошипела Ишенина, выходя из дома в душный сумрак вечера.
        Сейчас она сама разузнает, когда вернётся Богдан, в штабе ей обязательно скажут. Она подождёт его там, а уж после устроит такую головомойку, что он забудет об этой Сашеньке! Быстро шагая вдоль тёмных заборов, девушка вдруг остановилась и отпрянула в чёрный мрак проулка, ведущего на другую сторону улицы, к её магазину.
        Соколовский взбегал на крыльцо госпиталя, и Таня хотела его окликнуть, но передумала. Интересно, что ему понадобилось там в такой час?!
        Подавив приступ жесточайшей злости, она ударила ладонями по доскам, не обращая внимания на вонзившиеся в кожу мелкие занозы. Дверь открылась и мужчина, оттеснив выглянувшую Сашу, вошёл внутрь…

* * *
        После ухода Екатерины Таня пребывала в неописуемой ярости. Раз, за разом набирая номер Богдана и испытывая желание швырнуть телефон об стену, когда механический голос твердил о недоступности абонента, девушка ходила взад – вперёд, накручивая себя дурными мыслями все больше и больше.
        Светка ничего не перепутала, этот негодяй в самом деле был там с Сашей, и теперь ненависть к сопернице взыграла с новой силой. То, что Соколовский всё время поглядывал на Александру на юбилее, Татка не могла не увидеть, однако, в ту ночь не стала ссориться с ним, решив, что всё равно не позволит приезжей увести у неё мужчину.
        И вот новая напасть!
        – Ты ещё не знаешь, с кем связалась, дрянь. – тихо, сквозь зубы прошипела Ишенина, выходя из дома в душный сумрак вечера.
        Сейчас она сама разузнает, когда вернётся Богдан, в штабе ей обязательно скажут. Она подождёт его там, а уж после устроит такую головомойку, что он забудет об этой Сашеньке! А с этой медсестричкой разберётся позже!
        Быстро шагая вдоль тёмных заборов, Татка вдруг остановилась и отпрянула в чёрный мрак проулка, ведущего на другую сторону улицы, к её магазину. Соколовский взбегал на крыльцо госпиталя, и Таня хотела его окликнуть, но передумала. Интересно, что ему понадобилось там в такой час?! Подавив приступ жесточайшей злости, она ударила ладонями по доскам, не обращая внимания на вонзившиеся в кожу мелкие занозы. Хотелось взвыть в голос, растерзать неверного любовника прямо сейчас, а разлучнице выколоть бесстыжие глаза
        Дверь открылась и мужчина, оттеснив выглянувшую Сашу, вошёл внутрь…

* * *
        Тихонько пройдясь по коридору и проверив, не требуется ли кому из больных помощь, Сашка собралась отдохнуть за чашкой кофе, но, едва спустилась вниз, как на крыльце послышались торопливые шаги и нетерпеливый стук. Выглянув, она увидела Соколовского, и он шагнул в приёмный покой, осторожно прикрыв за спиной дверь.
        – Богдан? Ты что тут делаешь? – удивилась она, следуя за ним в ординаторскую.
        – Доктор, Вы ведь не заняты, нет? – оглянулся он, и она мотнула головой. – Мне срочно нужна Ваша помощь. Смертельно необходима!
        – Что с тобой? Ты заболел? – испуганно спросила Александра, забежав вперёд и заглянув ему в лицо, но, увидев, что он улыбается, сердито подбоченилась. – Что ещё за шутки, товарищ капитан? Если ты не болен, убирайся отсюда, здесь нельзя
        – Тише. Не кричи так, не то все твои пациенты сбегутся посмотреть, что стряслось. Ты же не хочешь, чтобы все узнали, с кем ты здесь коротаешь смену? – шепотом предостерёг он и, втолкнув её в кабинет, тотчас запер дверь на три оборота.
        – Я серьёзно, Соколовский. Это госпиталь, сюда нельзя входить посторонним без особой надобности. – сухо сказала Сашка, и Богдан, присев на край стола, притянул её к себе за руку.
        Она неохотно шагнула к нему, уперев ладони в грудь.
        – Перестань! Почему ты всё время распускаешь руки?
        – Не знаю. Это очень сложный вопрос. – поморщился Даня, зарывшись пальцами в её распущенные волосы и мягко, но настойчиво притягивая девушку ближе. – Может, потому, что не могу удержаться, чтобы не обнять тебя, когда ты рядом?
        – А как же твоя Танечка? – она хотела произнести это равнодушно, но в тоне прозвучали ревнивые нотки, и мужчина тихо засмеялся, прижавшись щекой к её груди.
        – Она для меня ничего не значит. – шепнул он, и у Сандры неистово заколотилось сердце. – Я уйду от неё. Забудь о ней, малыш. Мне нет до неё никакого дела.
        – Ты просто подонок, Богдан. – сипло выдохнула Саша, запрокинув голову и позволяя ему целовать себя в изгиб шеи. – Как ты можешь с лёгкостью бросать женщин? Мне кажется, всё это неправильно, то, что мы делаем… Прекрати, пожалуйста…
        – А зачем ты приехала, черт возьми? – невнятно отозвался он, блуждая руками по её спине и бедрам, и оставляя чувственные поцелуи на пылающей коже. – Ты же знала, что сводишь меня с ума. Знала, что я теряю разум, когда ты где – то поблизости. Сашка… Я люблю тебя. Я всегда любил одну тебя.
        Он поднял голову, и их глаза встретились. Саня улыбнулась, но не смогла промолвить ни слова. Её переполняли эмоции, и испытываемые чувства отражались в сияющем взгляде, а тело предательски горело в жарком огне страстного желания.
        – На самом деле, я пришёл извиниться за то, что произошло на юбилее. – уже без улыбки признался Богдан, привлёк её к себе ещё теснее. – Прости меня. Я вёл себя очень недостойно и некрасиво. Но у меня что-то перемкнуло, когда я тебя там увидел…
        – Я думала, ты уже забыл об этом… Не надо, не извиняйся, я тоже была хороша! – вспомнив те безумные минуты в его объятиях, Сандра стыдливо прикусила губу, и обняла любимого за шею одной рукой. – Если бы ты знал, как я скучала по тебе, когда мы расстались. Мне не хотелось жить, кроме шуток, Богдан… Нет, ты не думай, что я собиралась вскрыть вены или что-то такое. Но депрессия долго меня мучила после твоего отъезда.
        – Чёрт… А я всё гадал, не врала ли ты. – недоверчиво взглянул он на неё, ласково проводя пальцами по плечу. – Ты сказала правду в ту ночь?
        – О чём? – задумчиво спросила она, прильнув к нему всем телом и ласково блуждая ладонями по спине.
        – Ты призналась мне в любви. – с улыбкой напомнил Богдан, заглянув ей в лицо.
        – И ты, конечно, не поверил? – усмехнулась девушка, и, отпихнув его, отошла, сунув руки в карманы белого халата. – Да я и сама с трудом в этом разобралась, и слишком поздно поняла. Ты уже уехал, на мои звонки не отвечал, ну, и я решила, что между нами всё-всё кончено.
        – Саш… Иди ко мне, любимая. – позвал Соколовский, встав со стола и шагнув к девушке.
        Сашка прижалась к нему, глубоко вдохнув. За неплотно задёрнутыми шторами приветливо светились огоньки КПП, за ними мерцали размытые – в окнах домов. Вечер плавно перетекал в ночь, небо зияло чернотой без единой звездочки.
        – Не хочу отпускать тебя к ней. – жалобно прошептала Александра, крепко сомкнув кисти рук у него на шее. – Не уходи, Богдан. Я с ума сойду, думая, что ты с ней…
        – Я вернусь к ней, только чтобы забрать свои вещи. – улыбнулся мужчина, и, наклонившись, страстно накрыл её задрожавшие губы поцелуем.
        Санька чуть слышно всхлипнула, и Богдана охватила невыносимая жгучая нежность к этой девушке. С силой сжав её хрупкое тело в объятиях, он наугад шагнул к кушетке, опустился на неё и усадил Алексу к себе на колени.
        – Я никому тебя не отдам, моя девочка. – хрипло шепнул он, и она слабо улыбнулась, шмыгнув носом. – Ты моя, Сашенька, только моя. Я убью любого, кто посмеет к тебе прикоснуться.
        – Я твоя… – эхом повторила она, обхватив ладонями его голову и испытывая необъяснимое беспокойство, вдруг обрушившееся на душу тяжелым камнем…
        Они позабыли о том, где находятся, неспешно раздевая друг друга, и Санька никак не могла насытиться вкусом его губ, с жадностью пила дыхание любимого, и тихо постанывала в его нетерпеливых руках.
        Она не противилась, послушно избавившись от белого халата, и прижалась к сильному телу мужчины, призывая его поторопиться. Хриплый стон Богдана Сашка заглушила нежным поцелуем, и, запрокинув голову, прерывисто выдохнула, слившись с ним в сладостное целое, и только ветер за окном был безмолвным свидетелем происходящего.

* * *
        Таня молча, опухшими от бессонной ночи, глазами, смотрела, как Богдан скидывает в спортивную сумку одежду. Она ни словом не обмолвилась о том, что всё знает, а когда он сказал, что больше не хочет с ней жить…
        Нет, даже не так, это было куда унизительнее! Он заявил, что давно любит другую, и что ей, Татке, нужно попробовать понять его. О, она поняла, прекрасно поняла, и даже изобразила смирение, не попытавшись удержать его! Чёрта с два, ползать на коленях, теряя достоинство, это не про неё.
        – Папа расстроится… – зачем-то произнесла она, вслед за мужчиной выходя в жаркий день.
        Даня оглянулся, и в его глазах Татьяна прочла лишь решимость. Сейчас они превратились в холодные льдинки, и вообще, перед ней был совершенно незнакомый человек – равнодушный и чужой, таким она его ещё никогда не знала.
        – Он же взрослый дяденька, и должен понимать, что в жизни случаются такие вот ситуации. Я тебе ничего не обещал, так? Не клялся в любви и верности? Ты изначально знала, что я люблю Сашу…
        – Откуда мне было знать, что эта медсестричка и есть твоя бывшая жена?! – прошипела девушка, смахнув с плеча спутанные волосы. – Да я понятия не имела, кто она такая! Я её ненавижу!
        – Просто постарайся проявить хоть чуточку такта, мать твою, выключи ты свой невыносимый характер и пойми, что нет смысла выяснять отношения. – рявкнул Богдан, спускаясь по крыльцу. – Я это терпеть не могу. И не звони мне, ок? Тебе пора учиться самостоятельности, милая, не будешь же ты вечно зависеть от своего отца! Всего хорошего.
        Побродив по опустевшему внезапно с уходом Соколовского, дому, Таня достала свой секретный блокнот. Здесь хранились номера телефонов тех, в чьей компании её было видеть нежелательно. Когда-то, классе в девятом, она попала в одну неприятную передрягу, и лучший друг познакомил её с этими ребятами. Узнай отец, с кем водила дружбу все эти годы его дочь, наверняка не миновать бы ей порки. Но, как говорится, не хочешь гневить Бога, молчи о своих грехах…
        – Антон? – затаив дыхание, уточнила Татка, услышав в динамике басовитый грубый голос. – Мне нужно с тобой увидеться… Срочно… Нет, ничего не случилось, маленькая проблемка… Да, я помню, как туда проехать… До встречи!
        В душе шевельнулся крохотный протест, но она быстро и беспощадно заглушила вопиющие призывы рассудка. Папенька часто повторял – если не можешь добиться желаемого, прибегни к запретным приёмам, а удар ниже пояса, как известно, самый неожиданный и болезненный!

* * *
        Этим же вечером, остановив машину у неприметного серого дома, выстроенного на отшибе, почти у плотной стены лесополосы, Татьяна направилась к двери, убедившись, что поблизости никого нет.
        Навстречу ей шагнул высокий крепкий парень лет двадцати пяти, лицо его рассекал уродливый шрам, глубоко прорезавший щеку, и от того, что тянулся он и через глаз, казалось, будто Антон зловеще щурится.
        – Входи. – коротко пригласил гостью в дом хозяин, и, закрыв за ней дверь, обернулся, оценивающе оглядев Танюшу с головы до пят. – Не забыла, что большая работа стоит…
        – Немалых денег? – усмехнулась она и прошла к окну, проведя пальцами по стене. – У меня есть доступ к оружейному складу, но сначала ты выполнишь свою часть сделки. По рукам?
        Взвесив все приоритеты, парень кивнул, почесав подбородок. Татку он знал не один год, и в том, что она сдержит слово, был уверен на все сто. Да и какой ей резон обманывать, если она плотно сидит на кокаине, и злить его равносильно самоубийству – ведь она не хочет, чтобы полковнику стало известно об этой провинности...
        Глава 18.
        Сашке снилась бабушка. Таисия Фёдоровна была печальна и куда-то всё время звала внучку, но, едва Александра пыталась ухватить старушку за руку, та исчезала… Проснувшись в неясном беспокойстве, девушка резко села в постели, отлепив от лица влажные от пота волосы. Сон был пугающим, странным.
        За окном мощно лил дождь, в этом году июль выдался пасмурным, но душным, и в открытое окно задувал теплый ветерок. Запутав штору, свисавшую комком у письменного стола, хозяйничал в журнальных листах, словно невидимка игриво проводил над ними веером.
        – Малыш… Что случилось, чего вскочила? Иди ко мне. – сонно позвал Богдан, и Саша навалилась на него, подперев голову рукой.
        Сейчас, ещё не до конца проснувшийся, с взъерошенными прядками, торчавшими вверх, он был таким родным, что у неё защемило в груди.
        – Просыпайся, соня. Мне скоро на работу. – пробормотала Сандра, дразня его легкими поцелуями в щеки и нос.
        Сама она легла поздно, засиделась за учёбой, а учиться дистанционно оказалось намного сложнее, чем уверяла Катя. Но Сашка не жалела, что переехала. Как бы она жила за тысячи километров от любимого мужчины? Богдан не остался в долгу, опрокинул её на спину и приник губами к чувствительной ямке возле её ключицы. девушка выгнулась, обхватив его сильные плечи руками, и заерзала, чувствуя, как тело просыпается, горячо отзывается на ласки.
        – Подожди, Богдан… – слетел с её губ слабый протест, когда нетерпеливые мужские руки задрали короткую ночную сорочку, пробираясь по бедрам к центру пульсирующего возбуждением бугорка между её ног. – Подожди, милый. Мне что–то нехорошо…
        – Что такое, моя сладкая? – шепнул он, подняв голову и глядя в её глаза.
        Она не ответила, и, тут же отбросив одеяло, выскочила из постели. Добрела до кухни, плеснула в стакан воды и жадно выпила. Приступ тошноты понемногу отпускал, и Сандра, высунув лицо в окно, с наслаждением вдохнула свежий, пропахший мокрой землёй, воздух. Когда же у неё в последний раз были месячные? Кажется, еще до приезда сюда, в мае… Получается, полтора месяца назад. Неужели?...
        – Сашуль! Ну, ты, где там? Я уже соскучился! – донесся из спальни голос Соколовского, и она, старательно делая невозмутимое лицо, вернулась в кровать.
        Толкнула Богдана, заставив улечься и, придвинувшись, загадочно улыбнулась, ещё раз подсчитывая в уме «те дни». Надо купить тест, чтобы быть уверенной в своей догадке, а потом сходить к акушерке Полине.
        – Что с тобой? У тебя такой вид, будто я чего-то не знаю. М-м? – улыбнулся Даня, разглядывая её сонными глазами.
        Вместо ответа Сашка наклонилась, с чувством захватила губами его губы, и ощутила, как он вздрогнул, когда её ногти легонько прошлись по его обнаженной груди. Но не позволила ему прервать поцелуй, медленно оседлала Богдана и выпрямилась, глядя на него сверху и удерживая за плечи.
        – Сашка, прекрати… – простонал он, заерзав под её ягодицами, и она рассмеялась, почувствовав его неоспоримую готовность овладеть ею.
        – Ты просто ненасытный маньяк, Соколовский! Хочешь, что-то скажу? – провела она кончиками пальцев от его напрягшегося соска до живота, и, не дав ему шелохнуться, снова навалилась, прижавшись губами к уху. – Мне кажется, я беременна, Богдан.
        Затаив дыхание, девушка повернулась, с тревогой и затаенным страхом всматриваясь в его глаза, и увидела, как они расширились от изумления.
        – Кажется, или ты уверена в этом? – справившись с потрясением, переспросил мужчина, осторожно перевернув её с себя и уложив на спину.
        – Пока не знаю… – задумалась она, шутливо щекоча его лицо своими волосами. – Но, скорее всего, да. Я же знаю, как это бывает, и вообще… Данька, ты хоть соображаешь, что у нас с тобой будет ребенок? Наш с тобой ребёнок, любимый!
        – На этот раз мальчик? Тебе нужно навестить Полину и как можно скорее. Я тебя провожу, не хочу отпускать одну. – шепнул он, и, поднявшись, потянул Сашку за руку, вынуждая встать.
        Она шагнула к краю кровати, споткнувшись на скомканном одеяле, и прижалась к мужчине, а он улыбнулся, обняв её за спину.
        – Теперь ты обязана стать моей женой, док. И это не обсуждается! – прильнув головой к её плоскому животу, усмехнулся Богдан.
        – Да ладно?! – язвительно воскликнула Сандра, слегка стукнув его по плечам. – Это что, приказ, товарищ капитан? Но я ведь не Ваша подчинённая! Я свободная гражданка и…
        – Чёрта с два ты свободная! Теперь ты принадлежишь мне, и я не отпущу тебя от себя ни на шаг. Привыкай быть моей и только моей. – невнятно пробормотал Даня, подхватив её на руки и решительно шагая в душ.
        – Эй! – возмутилась она, когда он стащил с неё сорочку и поставил под тёплые водяные струи. – Я сама в состоянии за собой ухаживать! Или ты теперь будешь за мной по пятам ходить и ничего не давать делать? Ты с ума-то сходи, но не усугубляй до крайностей!
        – Ты меня слышала. – отозвался Даня, пригладив налипшие на лоб мокрые волосы. – Всё, с этого дня я буду носить тебя на руках и ни на шаг от себя не отпущу. Вот чёрт, жаль, что не смогу брать тебя на учения, но лазить по горам в твоем положении точно не вариант.
        – Я ещё не уверена на сто процентов, а ты уже ставишь мне такой ультиматум! Ты ещё привяжи меня, чтобы я уж точно покорно ждала тебя дома! Собственник, блин! – фыркнула Александра, со смехом отбиваясь от него и не позволяя прикоснуться к груди мочалкой. – Данька, хватит, убирайся отсюда! Иди, лучше свари кофе!
        – Тебе его нельзя. – усмехнулся Соколовский, и, прижав её к себе, начал намыливать ей спину.
        Но руки его тотчас переместились на нежные округлости с затвердевшими сосками, и Сандра, закусив губу, застонала от наслаждения, когда он вобрал их поочередно в рот, нежно посасывая и доводя её до дрожи. Наигравшись с маленьким бутоном, Богдан встал на колени, оставляя чувственные дорожки поцелуев на животе любимой, и она, задыхаясь в сладкой муке желания, обхватила его за затылок.
        – Что ты делаешь? – сорвался у неё сиплый шепот.
        Перехватив её запястья одной рукой, другой Даня мягко раздвинул Сашкины ноги, и она ощутила, как по телу прокатилась невыносимая волна возбуждения. Горячий язык коснулся её потайного местечка, бросив в будоражащий омут исступления, и девушка, запрокинув голову, вцепилась в плечи мужчины, отдаваясь в его власть…

* * *
        Когда Богдан уехал в штаб, Саша взглянула на часы – было начало девятого, и до смены еще оставалось несколько минут. Переодевшись в джинсы и футболку, она прихватила деньги, телефон и поспешила в аптеку. Инга приветливо улыбнулась ей, надевая зеленую униформу.
        – Ты чего такую рань, девонька? Прямо светишься вся! Вот что значит, жить с любимым мужиком, а?
        – Инга, дай мне пару тестов. Тех, которые определяют срок вплоть до недель! – попросила Александра, разглядывая красочные упаковки лекарств, в большой витрине. – Только не спрашивай пока ни о чём, ок? Я сама ещё не знаю…
        – Держи. – усмехнулась девушка, и, облокотившись на прилавок между стеклянными перегородками, вздохнула. – А как же учёба, Сань? А работа? Если сейчас окажется, что ты ждешь ребенка… Кстати, что-то быстро вы его забацали, вроде, недавно помирились и уже…
        Сашка рассмеялась, умолчав о том, чем закончилось их первое после двухлетней разлуки свидание на юбилее у полковника. Это было сугубо личное, и распространяться о том ей никому не хотелось. Но она почти не сомневалась, что, если и «залетела», то точно в ту ночь…

* * *
        Едва за полковником закрылась дверь, с лица Тани сползла улыбка, и девушка опрометью бросилась в его кабинет. Код от сейфа она уже знала, подсмотрела вчера, когда Иван Васильевич доставал оттуда какие-то документы. Быстро набрала цифры, крутанула рычажок и распахнула дверцу.
        Тонкая пачка денег в российских рублях её мало интересовала, и она начала шерстить по углам, поднимать стопы бумаг, ища заветную запасные ключи.
        Отец хранил их все – от каждой двери вплоть до санчасти, на случай потери, имея дубликаты. Наконец, отыскав звякнувшую связку, сняла с кольца тот, где был обозначен номер оружейного склада, и положила находку обратно. Антон ждал её неподалёку, в проулке, и Татка, выскользнув из дома, ринулась к месту встречи. Уже пора было открывать магазин, и она спешила, не забывая озираться по сторонам и улыбаться знакомым.
        – Принесла? – коротко осведомился парень, и Ишенина сунула ему в ладонь ключ.
        – Только верни мне его сегодня же, желательно до темноты. Если папенька обнаружит пропажу, весь наш план рухнет!
        – Не ссыкай, мелкая. – усмехнулся тот, потрепав её по щеке. – Всё будет тип-топ, ты меня знаешь, я никогда не проваливаю дело. Ну, бывай. Готовь бабло, кокс я тебе вечерком подгоню.
        – Сегодня как раз дежурит Соколовский. Смотри, будь осторожен, он не такой дурак, как ты думаешь! – сообщила она, и заметила, как скривил губы собеседник.
        – Трясёшься за своего капитана, что ли? – хмыкнул, со злостью сплюнув, Антон. – Не бойся, не трону я его, всё, как условились. Странная ты баба, Татка, не себе и ни людям, а? Как считаешь, сладко там… За периметром? – неопределенно мотнул он головой и вразвалочку направился прочь, насвистывая под нос известную песню «капитан, капитан, улыбнитесь…»
        Танюша быстро прошла к продовольственному, и отперла замок, приветливо поздоровавшись с ранними покупательницами, ожидающими её у входа…
        Весь день она не находила себе места, отвечала невпопад и то и дело выглядывала в окно. Богдан уехал в город, и до сих пор не возвращался, но это было лишь на руку Татке и её подельнику – за это время Антон сможет сделать то, о чём они договорились.
        А вечером… Вечером она «случайно» узнает кое о чём и прибежит за советом к отцу, и вот тогда…

* * *
        Игната капитан застал у открытой двери склада. Парень задумчиво смотрел на ящики, составленные один на другой, и не услышал, как подъехал УАЗ, что показалось Богдану странным – сержант всегда был внимателен, рассеянным он его ещё не видел. Выбравшись из машины, мужчина подошел к солдату и хлопнул того по плечу. Зарецкий хмуро обернулся.
        – В чём дело, сержант? Что ты здесь торчишь? Я же отпустил тебя пораньше, или передумал ехать в Геленджик к другу?
        – Товарищ капитан, оружие пропало. – сообщил тот, кивнув на ящики. – Перед уходом я проверял, здесь было шестнадцать новых автоматов, а сейчас их всего двенадцать. И патроны исчезли.
        – Что значит – исчезли? – зло рявкнул Даня, заглядывая в те, что громоздились сверху и считая оружие. – Зарецкий, ты понимаешь, что несёшь, мать твою?! Как они могли отсюда исчезнуть, если ключи только у дежурных и полковника?
        – Кто – то их забрал… – неуверенно пробормотал парень, покосившись на Соколовского, который выпрямился, бросив в его сторону уничтожающий взгляд. – Вы ведь сегодня отвечаете за склад, ну, то есть, мы с Вами. Я отлучался на полчаса, меня вызывали в госпиталь сдавать анализы на кишечку… А Вы были в городе…
        – Слушай, сержант, что тут творится, а? – приблизившись к нему, тихо, но угрожающе произнёс Богдан и кивнул через плечо на ящики с боеприпасами. – Включи мозги, черт возьми, перестань блеять и скажи мне, куда девались четыре автомата?!
        Игнат пожал плечами, растерянно разглядывая собственные ботинки. У него закралась мысль, но озвучивать её вслух он не решился. Это казалось невероятным, и всё же… Оружие не могло просто так испариться, он его не брал, а ключи только у Соколовского, и перед тем, как ехать в город (зачем-то…) капитан отдал их ему.
        Полковник сюда не заходил, он весь день провёл в штабе, ведя переговоры с московским начальством, а значит… Интересно, насколько правдивы были его предположения, и стоило ли делиться ими с кем-то? Что, если Богдан продавал оружие, и под каким-то предлогом часто ездил в Геленджик, чтобы совершать там эти сделки?
        У них не велось строго учёта боеприпасов, прапорщики относились к своим обязанностям спустя рукава, и потом, кажется, именно Соколовский и был инициатором того, что вышеупомянутых отстранили от охраны склада. Картина вырисовывалась довольно неприглядной.
        Он не собирался отвечать за то, чего не делал, думал Игнат, шагая по дороге в сторону КПП. Пойти под трибунал за воровство и сбыт автоматов – увольте! Ему ещё жить не надоело, чтобы марать послужной список таким обвинением. А значит, оставалось одно, пойти к Ишенину и поделиться с ним этими соображениями, пока не стало слишком поздно…

* * *
        Гром грянул на следующее утро, и разборки о пропаже оружия с территории гарнизона длились уже несколько дней кряду. Городок притих, все уже знали о ЧП и эта сплетня, обрастая подробностями, продолжала гулять из уст в уста. Сашка сходила с ума от беспокойства за Богдана. Кто-то из девчат в госпитале уверял, что он теперь первый подозреваемый, и, хотя сам Соколовский ничего ей не говорил, отмахиваясь от вопросов на эту тему, девушка чувствовала – вот-вот разразится буря…
        И только Татка, главная затейница заварушки, испытывала тайное злорадство, наблюдая за переполохом в части. Ещё чуть-чуть и можно будет пойти к папеньке с мольбой «спасти» её ненаглядного от тюрьмы, а уж убеждать Ивана Васильевича она умела лучше всего. Пожалуй, впервые за полтора года употребления смертельного белого порошка, у Тани вдруг появилось к нему отвращение.
        Нерешительно глядя на мелкие частицы, рассыпанные на зеркальце, девушка поднесла наркотик к лицу, но вдыхать не стала.
        Решительно ссыпала дорогостоящую отраву в ладонь, отнесла в туалет и скинула в унитаз, брезгливо смыв водой. Пора завязывать с этим. Она перетерпит ломку, если нужно будет, уедет на несколько дней к подруге в Геленджик и поживёт у неё, прикинувшись больной.
        Ритуля не выдаст, в ней Татьяна была уверена как в самой себе. Но сперва – довести до конца начатый план, и теперь настала очередь Сашеньки. Вот когда она уберёт с дороги соперницу, придёт время праздновать триумф и готовить свадебный наряд…

* * *
        Сандра всё-таки задремала, засидевшись за учебниками, и потому испуганно встрепенулась, услышав, как хлопнула входная дверь. Отложив пособия, она тихонько встала в дверном проеме, глядя, как Богдан снимает камуфляжную куртку.
        Он выглядел уставшим, и ей захотелось обнять его, сказать, что всё наладится, во всём этом обязательно найдётся истина, ибо Сашка ни на секунду не верила, что её любимый был причастен к тому, в чём его обвиняли.
        – Богдан… – позвала она, шагнув к нему.
        – Прости, я тебя разбудил? – улыбнулся он и привлёк её к себе. На Сашу пахнул горьким табачным дымом, и она сморщила нос. – Как ты, моя девочка? Как там наш малыш?
        Наклонившись, мужчина приложил голову к животу подруги, и Александра не смогла сдержать улыбки. Её всегда поражало, что этот человек, такой сильный характером, независимый и дерзкий, становился абсолютно «ручным» и нежным, когда был рядом с ней.
        – А мы сегодня были у врача. – сообщила она, запутав пальцы в его волосах. – Нам сказали, что всё замечательно, развиваемся хорошо, только надо больше гулять и поменьше испытывать стрессов. А ещё нам нужна забота и ласка нашего любимого папочки!
        – Об этом тебе никогда не придётся меня просить. – улыбнулся Даня, и выпрямился. – Нам с тобой лучше вернуться в Москву, родная. Я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. Как только вся эта кутерьма закончится, я разорву контракт, и мы уедем.
        – Мне и правда, страшно, Богдан. – призналась она, и взяла за руку и повела к дивану. Толкнула, устроившись у него на коленях и вздохнула. – Пообещай, что ничего плохого не случится! Что всё выяснится, и с тебя снимут эти обвинения.
        – Всё будет хорошо, малыш. Мне важно, чтобы ты верила в меня. – тихо произнёс Соколовский, думая о том, кто мог его так подставить.
        – Я всегда тебе верю, любимый. – прошептала Сандра, неистово прижавшись губами к его виску. – Послушай, Даня, я почти уверена, что Игнат не нарочно тебя оговорил, возможно, кто – то навёл его на мысль, что ты мотаешься в город, чтобы продавать оружие, и я даже могу почти наверняка сказать, что здесь не обошлось без Тани!
        Он нахмурился, но Сашка не дала ему возразить.
        – Просто доверься моей женской интуиции. Я вижу её насквозь, она очень обижена и унижена, а женщина, которую бросили ради, другой, Богдан, становится страшным врагом. – горячо воскликнула девушка.
        – Я с этим сам разберусь. – шепнул он, уткнувшись лицом в теплую и чуть влажную, пахнувшую слабым ароматом духов, ложбинку её груди. – Давай лучше поговорим о нас. Ты так и не ответила мне тогда. Я хочу, чтобы ты была моей женой, ты же знаешь, что я схожу с ума, когда к тебе приближается кто-то из парней, Саш. Ну, неужели тебе нравится меня мучить?
        – О-о… Ты не представляешь, как мне это нравится! И сейчас я тебе это докажу… – насмешливо засмеялась Саня, и, придавив его за плечи к спинке, нарочито медленно начала избавляться от одежды.
        Соколовский покорно ждал продолжения обещанного, но в глазах его уже загорелся огонёк нетерпения, и Сандра победно улыбнулась. Сняв кружевной бюстгальтер, она закинула его на шею любимого и заставила Богдана прижаться ближе.
        – Ты хочешь меня окончательно лишить рассудка? – простонал он, вдохнув едва уловимый запах её кожи, исходящий от вещицы, но обнять себя Саша не дала, быстро схватив его за руки.
        Склонилась над ним, кончиком языка провела по щеке, захватила мочку уха и лизнула, вырвав у Дани сдавленный стон. Его обуяло жестокое, болезненное желание, но Сашка не поддавалась, беспощадно терзая его порхающими поцелуями в шею и губы. Рывком, подняв Богдана на ноги, она толкнула его, и он повалился на мягкий ворсистый ковер.
        Девушка нависла над ним, мучительно неспешно стаскивая с себя остатки одежды, и Даня почувствовал, что больше не в силах терпеть адские муки возбуждения. Руки не слушались, дрожали, словно он беспробудно пил несколько дней подряд, и справиться со штанами ему удалось лишь с третьей попытки.
        Тихий смех Саньки смешался с глухим хрипом мужчины, и он приподнялся, притянув любимую к себе.
        – Нет… Сегодня моя очередь, быть искусительницей. – шепнула она, легкими поцелуями осыпая его обнаженную грудь, спускаясь к животу и поглаживая его бедра горячими ладонями.
        – Сашка, хватит надо мной издеваться. – выдавил Богдан, задыхаясь в болезненно – сладостной истоме, и она, дразнящими ласками очерчивая его пульсирующий орган, взобралась сверху, облизнув пересохшие, припухшие губы.
        - Бессердечная моя… Ну, давай, делай со мной всё, что хочешь, только не мучай… – закрыв глаза, прошептал мужчина, поддавшись задуманной ею игре…

* * *
        А утром раздался настойчивый стук, нет, точнее, барабанная дробь, и Саша, поспешно натянув халат, ринулась вслед за Соколовским в прихожую. Сердце её болезненно сжалось, едва на пороге появились двое в военной форме, и, сунув под нос мужчине удостоверения, бесцеремонно пихнули Богдана лицом к стене, защелкнув у него на запястьях наручники.
        – Полегче, майор, я ведь не железный! – усмехнулся Даня, дерзко взглянув на седовласого тучного человека, который подтолкнул его к выходу. – В чём дело, мать вашу? Чего вы такие неласковые с утра?
        – Капитан Соколовский Богдан Андреевич, Вы задержаны на трое суток до выяснения всех обстоятельств дела о хищении и нелегальном сбыте оружия с территории гарнизона. Если Вам нужен адвокат, у Вас есть право на один звонок, до приезда Вашего защитника Вы вправе ничего не сообщать следствию, но это сыграет против Вас. – обыденным тоном произнёс второй, худощавый и вертлявый, с лейтенантскими звёздами на погонах.
        – Что тут происходит?! За что? Вы с ума сошли? – опомнилась Александра, бросившись за ними и ухватив майора за руку. – Подождите, разве у вас есть какие-то доказательства?!
        – Мы их непременно найдём, барышня, а Вам советую успокоиться и не нервничать. Если Ваш друг… – на этом слове мужчина красноречиво усмехнулся, окинув её оценивающим взглядом, за который ей захотелось вцепиться в его физиономию. – Если он не виновен, его, конечно же, отпустят.
        – Саш, не волнуйся, всё будет ок. – оглянулся Богдан, и, прежде чем выйти из дома, нежно поцеловал её. – Я скоро вернусь, малыш, береги себя!
        Полными слёз глазами проводив удаляющиеся к УАЗу фигуры, девушка заметалась из комнаты в комнату, не зная, что предпринять. Сообразила, что нужно позвонить Ирине и попросить отгул, ибо сегодня она совершенно не в состоянии работать, а, в такой мандражке способна натворить чего-нибудь. Там ведь больные, ей нельзя к ним приближаться, тем более, брать в руки лекарства!
        Ира, к Сашкиному облегчению, сразу поняла, в чём проблема, и с сочувствием отнеслась к подруге, разрешив той пару дней не выходить на смену. Взяла с Сандры обещание не нервничать и думать о ребёнке, и Джамалова горько усмехнулась.
        О ребёнке она сейчас как раз думала в первую очередь, ибо страстно желала его родить и хорошо помнила, чем закончилась её предыдущая беременность. Поэтому с чистым сердцем пообещала Ирине постараться взять себя в руки.
        Долго думала, звонить ли Кате, но решила, что стоит – у той имелись хорошие связи, а им нужен был адвокат, ибо тому, которого могли предоставить судом, Саша не доверяла…

* * *
        Понимающе глядя на грустную девушку, лейтенант Павлов с сочувствием качал головой. Татка теребила в руках концы легкого розового шарфика, повязанного на шее, и, медленно бредя рядом с парнем, смотрела на набегающие, на берег волны.
        Пенистые шапки омывали желтый песок, приятный теплый бриз обдувал лицо и Таня всем своим видом старательно изображала отчаяние. С Егором они были знакомы давно, он был старшим братом её лучшего друга Мишки, и выбранная ею тактика должна принести, желаемый результат.
        Да, возможно, она действовала жестоко, но только так у неё теплилась надежда на успех задуманного. Она всё рассчитала верно – Егор был обязан Ивану Васильевичу тем, что тот помог финансово семье Павловых. Мать Егора была очень больна, и ей требовались деньги на операцию по пересадке костного мозга, а папенька, насколько была в курсе Татьяна, провернул какую – то махинацию с боевой техникой и не оставил друзей в беде…
        – Папа расстроен, ты же понимаешь, Гарик, что нужно быстрее покончить с этим делом? – взглянула на следователя она, и вздохнула. – Ведь ты можешь сделать так, чтобы Соколовский признался, правда?
        – Намекаешь, что не только в органах распускают руки на подследственных, добиваясь чистосердечного? – усмехнулся парень, и Татка кивнула.
        – Если боишься, что у тебя будут проблемы, я поговорю с отцом, он тебя отмажет перед начальством. В вашей военной прокуратуре у него есть связи.
        – Я попробую прессануть этого капитана, хотя, у меня впечатление, что он не из пугливых. – задумался Егор, и, встав напротив девушки, добавил, дотронувшись до её пшеничных волос. – Если я всё сделаю, ты пойдёшь со мной на свидание? В субботу я свободен, возьмём катер и махнём покорять просторы моря.
        – Всё зависит от тебя, Егор... - многозначительно ответила она.

* * *
        Шёл второй час ночи, когда Павлов, велев конвоиру пойти покурить на свежем воздухе, взял у него ключи от камеры и вставил в замочную скважину. Отворившая с лязгом дверь заставила Богдана повернуть голову, и Егор шагнул в тесную каморку, освещенную тусклой запыленной лампочкой.
        Вслед за следователем появились ещё двое молодых крепких ребят в форме, и Соколовский скривился, поняв, что представление продолжается. Он не шелохнулся, когда главарь ментовской банды двинулся к нему, дерзко глядя на Егора, но ненависть к этому человеку выплеснулась наружу, и он рванулся, тщетно пытаясь высвободить руки из сковывавших стальных браслетов.
        Наручники крепились к крюку у узкого окна, стены были сплошь исцарапаны угрозами в адрес мучителей, и Даня догадался, что эта камера была не просто одиночкой, а пыточной, где эти оборотни в военной форме под видом допроса вершила грязные делишки.
        Разбитая и порванная губа нестерпимо саднила, во рту осел противные привкус крови, и было больно дышать, но это пустяки, ибо сломить его силу воли какими-то дрянными побоями этим шакалам вряд ли удастся.
        Он выжил там, где был ад войны, и даже долгие три месяца в плену у моджахедов не заставили его встать на колени… Посмотрев в глаза капитану, Егор молча положил перед ним лист бумаги и ручку, призывая написать признание и избавить себя и их от дальнейших мучений. Богдан кивнул, сделав знак оперу освободить ему руку, и тот, поколебавшись, шагнул к нему, доставая ключ от наручников.
        Двое других переглянулись – уж слишком слабым оказался бравый офицер и сдался уже после первых же побоев. Но, едва щелкнул затвор, Соколовский ловко выхватил из кобуры на поясе у Егора пистолет и со всей силы ударил Павлова ногами в грудь , отбросив того к дальней стене.
        – Стоять! – скомандовал Богдан, переводя дуло с одного на другого из дружков Егора, пока тот, стеная, силился встать с грязного пола. – Я не промахнусь, ребятки. Сделаю виноватое лицо и расскажу, как вы пытались меня «допрашивать», а мне пришлось защищаться. И мой фэйс тому подтверждение, правда?
        – Чего ты хочешь, капитан? Тебе отсюда не уйти, сейчас вернётся конвой. – предупредил тот, что пониже ростом, помогая Павлову подняться.
        – Ключ от наручников сюда! – невозмутимо произнёс Даня, и, когда ему кинули желаемое, неловко принялся отмыкать затвор скованной рукой, второй по-прежнему держа парней на прицеле.
        Оказавшись на свободе, он медленно двинулся вперёд, поведя пистолетом на дверь.
        – Вы оба, на выход! Да так, чтобы я вас видел. Руки поднять, живо! А ты, лейтенант, пойди сюда, и без фокусов. Прострелю башку, пикнуть не успеешь.
        – Ты дурак, капитан. – зло усмехнулся Егор, оказавшись прижатым спиной к Богдану, и вместе с ним пробираясь в коридор. – Ты хоть соображаешь, насколько ты сейчас увеличиваешь свой срок?! За нападение на…
        – Заткнись. – коротко отозвался Соколовский, кивком заставив парней войти в камеру. – Мне плевать на ваши статьи, ты сам нарушаешь закон, так что молчи и не капай мне на нервы. Они у меня и без того слабые, невзначай нажму на курок. Какой это калибр? Думаю, в гробу будешь лежать в закрытом, мразь, ты ведь видел, как уродует лицо такая пуля?
        Говоря это и не спуская с Павлова глаз, он запер замок и подтолкнул парня в спину.
        – Скажешь конвоиру, что увозишь меня для допроса, понял? И смотри, без фокусов, вякнешь что – то лишнее или сделаешь неверное движение, можешь прощаться с жизнью. – прошептал ему в ухо Богдан, и тот, помедлив, кивнул, первым шагнув в душный сумрак ночи.
        Однако, конвойный был вполне сообразительным малым, и сразу почувствовал неладное. Выслушав Егора, он отступил и, когда Соколовский отвернулся, одним прыжком догнал его, с размаху саданув прикладом по голове...
        Глава 19.
        Отобрав у Саши коробку со шприцами, Ирина вздохнула и поставила её на стол.
        – Иди-ка ты домой, моя дорогая. Сегодня я сама отдежурю, с тебя всё равно толку нет. И перестань накручивать себя, о малыше думай. Всё будет с Богданом хорошо.
        – А что мне дома делать? Я там одна буду из угла в угол ходить! Тут хоть какая-то движуха, некогда предаваться страшным думам! – сердилась Александра, нехотя снимая белый халат.
        – А нечего накручивать-то себя, беду накликаешь. Прогуляйся у моря, успокаивает. Или съезди в город, пройдись по магазинам. – посоветовала Ира, быстро наполняя прозрачные контейнеры с иглами лекарством. – Игнат хочет с тобой поговорить, дай ему шанс всё объяснить. Мучается ведь парень!
        – Не буду я с ним разговаривать, ещё чего! Ты ему ещё и сочувствуешь?! – возмутилась Сашка, обернувшись у двери. – Да если бы он думал, а не болтал языком, не имея никаких доказательств, что Данька виноват...
        – Я и говорю, не руби с плеча, пусть он покается перед тобой. Хороший ведь парень, жаль мне его. Ходит как в воду опущенный, Сань! Не будь ты такой жестокой.
        – И поделом ему! Завтра с утра выйду, скажи Алине, что за мной две смены. – буркнула Джамалова, выходя в пропахший хлоркой и медикаментами коридор.
        Татка появилась почти сразу после ухода Саши, и, убедившись, что Ирина ушла в стационар, юркнула в кабинет.
        – Чтоб тебя! – тихо прошипела, зацепившись шарфиком о дверную ручку, и садко ударилась головой о дверь, когда выпутывала ткань.
        Подлетела к шкафу, где хранились истории болезней персонала, быстро прошерстила и вытащила нужную карточку. Бегло пролистала, задержав внимание на последних записях, и, вырвав пару страниц, сунула в сумку. Перед уходом придирчиво огляделась. Нет, всё как было, никаких следов вторжения не заметила. И, удовлетворенно усмехнувшись, поспешила прочь. А на полу, закатившись под стул, осталась золотая подвеска – капелька, отвалившаяся от серьги...

* * *
        Услышав о том, что к нему пришла девушка, Богдан решил, что это Сашенька. Пару дней назад ей не позволили с ним свиданку, но он был даже рад, ибо не желал, чтобы она видела его таким. Но сейчас, едва шагнув в комнату, где был лишь стол и два стула, испытал разочарование, смешанное со злостью. Таня робко улыбнулась, сама испугавшись того, что, по сути, натворила. Она смотрела на Богдана полными слёз глазами, и не смогла произнести ни слова, опустилась на стул и умоляюще кивнула на другой.
        – Что тебе тут надо? – холодно осведомился мужчина, когда конвоир закрыл за собой дверь.
        Сев, Даня положил перед собой сцепленные стальными обручами руки, глядя на Татьяну выжидающе. Девушка сглотнула ком, и, нервно крутя кольцо на указательном пальце, тихо сказала:
        – Богдан, как ты? Я просто чуть не умерла, когда мне сказали, что ты…
        Он зло усмехнулся, и, наклонившись к ней через стол, процедил:
        – Тебя это не должно ни разу волновать. Или чувствуешь себя виноватой? Зачем ты явилась сюда, а? Полюбоваться на меня? Давай, смотри! Нравлюсь я тебе сейчас?
        – Я… – она заикнулась, и, сжав его пальцы, наконец, подняла взгляд. – Я хочу, чтобы ты знал, что мне неважно, какой ты, я всё равно тебя люблю! Пожалуйста, поверь мне, Богдан. Я всё сделаю ради тебя. Всё! Только скажи, что ты останешься со мной. Ты же знаешь, они не отпустят тебя, а у меня есть возможность тебе помочь. Папа…
        – Да брось ты. Ты всерьёз полагаешь, что я такой наивный и поверю в твои бредни?! – резко высвободившись из её рук, он откинулся на спинку, изучающе разглядывая побледневшую Татку. – Думаешь, я не знаю, кто меня подставил? Если ты пришла, чтобы хныкать и охать при виде моей разукрашенной физиономии, если тебе больше нечего сказать, кроме этого бреда, который я не хочу даже слышать, уходи.
        Он обернулся, собираясь позвать конвоира, но Танюша, обежав стол, присела перед Богданом на корточки и уткнулась лицом в его колени.
        – Подожди… Пожалуйста, выслушай меня! Я ни в чём не виновата перед тобой! Но мы обязательно выясним, кто причастен к пропаже оружия, отец уже занимается этим, потому что я просила его за тебя. Богдан… – она умоляюще взглянула на него снизу, вновь стиснув его скованные руки. – Не бросай меня. Я не смогу без тебя, слышишь? Я умру…
        – Твою ж мать, да ты и правда, отличная актриса... – издевательски рассмеялся вдруг он, и она отшатнулась, медленно выпрямившись.
        Глаза её сузились от злости, но вслух того, что вертелось на языке, девушка не произнесла. Одна знакомая, разбирающаяся в медицине, пояснила ей, что означают непонятные записи в последнем диагнозе у Сашеньки. Оказывается, у той аллергическая реакция на орехи – миндаль и мускат.
        И теперь Тане оставалось лишь привести свою задумку в исполнение, чтобы раз и навсегда избавиться от соперницы! Когда у несчастной Сашки случится анафилактический шок, и рядом никого не будет, дабы помочь ей… Увы, всё это, конечно, печально, но такова жизнь.
        Сашенька, к сожалению, умрёт, и все подумают, что это простая роковая случайность – ну, не знала вот девушка о том, как воздействуют на неё миндальные или мускатные орешки…И тогда Богдан никуда не денется. Как миленький станет, есть у неё, Татки, с руки…

* * *
        Заверив маму, что приедет к ней на выходные, Ирина сунула телефон в сумку, и устало потянулась. Смена подходила к концу, надо бы забежать к Сашке, а то девчонка совсем расклеилась, поддержать её, заодно узнать, есть ли новости. Саша ей нравилась, они успели подружиться, и женщина искренне сочувствовала девушке.
        Нечаянно задев локтем стопу медицинских заключений, женщина наклонилась, чтобы поднять их и заметила под стулом что-то блестящее. Подхватила вещицу и выпрямилась, вспоминая, где видела её. Подвеска - капелька была от какой-то ювелирки, то ли кулона, то ли от серьги. Ну, да, точно, у Таньки же есть серёжки с такими висюльками, отец привёз той из Москвы, когда летал по делам!
        Хм, а как она тут очутилась? Татка вроде сегодня не забегала, да потерять подвеску ещё надо умудриться! Разве что головой шандарахнуться с такой силой, что искры из глаз? Дверца шкафа была чуть приоткрыта и криво свисала одним углом вниз. Ирина никогда не оставляла её в таком положении, боясь, что та отвалится, и Сашу научила всегда приводить в порядок. Починить бы не мешало, но забывала попросить сантехника Ваньку, чтобы глянул…
        Доктора охватило дурное предчувствие. Складывалось впечатление, что в кабинете кто – то побывал в её отсутствие. Татьяна, что ли?
        Подойдя к шкафу, Ирина наметанным глазом осмотрела лежащие там документы и, нахмурившись, сняла с полки истории болезней. Она помнила, что медицинская карта Джамаловой была третьей сверху – Саша брала её на днях, когда ходила к Полине, а сейчас та затерялась где-то в середине. Быстро пролистав толстую книжицу, Ира тотчас увидела в конце выдранные не слишком аккуратно листы. В груди неприятно ёкнуло…

* * *
        Поморщившись при виде горсти миндаля, Антон нехотя подставил ладонь, и Татка ссыпала орехи ему в руку. Парень принюхался, вновь скривившись, но не стал спорить – уговор есть уговор, и это была завершающая часть сделки. Завтра он выполнит свои обязанности и Татьяна отвалит обещанные двадцать «кусков», а дел-то всего ничего.
        Сымитировать нападение сексуально озабоченного идиота на ту красотку – медсестричку и потискать её в объятиях.
        – Запомни, ты должен целовать её как можно дольше и желательно, глубоко, ясно? – напутствовала Танюша, расхаживая по дому и корчась от накатывающих болевых ощущениях – ломка снова мучила её, но она стойко не притрагивалась к наркотикам, да и при себе их у неё уже не имелось.
        – А это – то на кой чёрт? – поинтересовался Антон, кивнув на миндаль.
        – Так надо, просто сделай то, о чём я прошу и не задавай лишних вопросов! – рубанула она, злобно сверкнув глазами. – Я рассчитаюсь завтра, и всё, мы с тобой разбежимся, и ты понятия не имеешь, кто я такая, а я никогда не видела тебя. Такой расклад тебя устроит?
        – Мне параллельно, детка, что у тебя за заскоки и чем тебе так не угодила та девчонка. – хмыкнул он, закинув в рот орех. – Гадость какая.
        – Хватит употреблять их сейчас, съешь перед тем, как пойти на дело. – строго сказала Татка, толкнув дверь и, оглянувшись на парня, вышла в вечерний сумрак…

* * *
        – …В общем, я сейчас позвоню Игорю, он с тобой свяжется. – убедительно говорила Катя в трубку, и Сашка поспешно натягивала джинсы, неловко удерживая телефон плечом. – Он самый лучший адвокат в Москве, малая, ты не переживай, всё будет в ажуре. Я дам ему твой номер, жди звонка.
        – Думаешь, ему удастся добиться для меня свиданку с Богданом? – с надеждой спросила Алекса, роясь в шкафу в поисках подходящей футболки.
        – Конечно. Ты, главное, себя береги, Соколовский не пропадёт, он и не из такого дерьма вылезал. Всё, целую, моя хорошая, люблю вас, ещё созвонимся. Побежала я штурмовать Игорька.
        Последующие полтора часа Саша не находила себе места. День клонился к вечеру, солнце слепящим диском висело над крышами и ласково согревало стекла домов. Девушка немного поговорила с бабушкой, заверила, что всё в порядке – Таисия Фёдоровна не знала о произошедшем, а волновать её Сандра не хотела. Пообещав, что в скором времени приедет в гости, Сашка шмыгнула носом.
        Она безумно соскучилась по бабуле, по отцу и по Аньке, очень тосковала по Кате и маленькому братику. Ему почти три года, он уже вовсю бегает, хорошо разговаривает и запоминает весёлые стишки и песенки. И Анютка ждёт ребёнка, а так хочется быть в Москве, когда та родит и взглянуть на малышку…
        Стук в дверь раздался в половине девятого, и Александра опрометью бросилась открывать. Увидев уже знакомого седовласого мужчину в стильном белом блейзере и джинсах, она протянула ему руку.
        – Здравствуйте, Сашенька. – тепло улыбнулся адвокат и жестом предложил ей следовать за ним к ожидавшему такси. – Идёмте, у Вас будет всего полчаса, но это всё, чего мне удалось для вас с Богданом сделать.
        – Спасибо, Игорь Романович! Вы не представляете, как помогли мне! – горячо поблагодарила девушка, забираясь в салон «ниссана».
        – Он сам Вам обо всём скажет. – произнёс он, и у Сашки тревожно забилось сердце при взгляде в глаза защитнику, ибо выглядел тот весьма беспокойным, словно знал о чём-то, о чём пока не догадывалась она.
        Всю недолгую дорогу она расспрашивала его о Богдане и поняла лишь то, что Игорь собирается добиваться, чтобы дело передали московской военной прокуратуре.
        – Здесь не всё так гладко, и я склонен думать, что руководство как гарнизона, так и следственных органов ведут двойную игру. – сухо сказал мужчина, когда такси подъезжало к серому длинному зданию, на главном здании которого развивался российский флаг – триколор.
        – Это значит, что у Вас есть какие – то зацепки? – оживилась Саша, прежде чем покинуть машину. – Вы верите, что Богдан ни в чём не виноват, его подставили и…
        – Сашенька, Вам сейчас лучше не забивать голову этими проблемами, предоставьте их решение мне. – мягко, но убедительно прервал Игорь, и вышел в душный влажный вечер. – Вы должны быть сильной, и внушить Вашему другу, что нет такой передряги, из которой бы я не вытащил своего подзащитного. Улыбайтесь, будьте для него опорой, надеждой. Поверьте, только вера в себя и поддержка любимого человека и близких является основным стимулом к победе
        Она кивнула, не уточняя, откуда ему известно о её положении, скорее всего, Катя, проболталась, чтобы её, Сандру, лишний раз не волновали. У неё кольнуло в груди, когда они с Игорем шли по узкому унылому коридору, а потом конвоир, пытливо взглянув в её сторону, отворил металлическую дверь, и Саня несмело шагнула в стылое помещение. Только стол и два стула, даже нет окна. Пыльная лампочка под потолком рассеивала сумрак, и от тусклого света резало глаза.
        Сашка поежилась, то и дело, оглядываясь на запертую дверь, пока та, наконец, с лязгом не открылась. Наверное, этот момент девушка представляла как-то иначе, и не ожидала увидеть Соколовского в наручниках, с ссадинами и синяками на лице, и потому не смогла двинуться с места. Охранник оставил их наедине, напомнив про пресловутые тридцать минут, и Сашка, опомнившись, бросилась к мужчине, так крепко обняв его, что он пошатнулся.
        – Привет, моя девочка. Ну, ты чего, перестань, не надо плакать. Сашка… – ласково шептал Богдан, а она тискала его в объятиях, не в силах справиться с сдавившей грудь душевной болью.
        – Боже, Даня, что они с тобой сделали?! – неистово целуя его лицо, всхлипнула она, и снова прижалась к нему, обхватив за шею и боясь отпустить.
        – Всё нормально, малыш, это просто синяки, они пройдут. – успокаивал он, вдыхая сладкий ванильный аромат её волос. – Сашка, я так соскучился по тебе! Как ты себя чувствуешь? Как там наш сынуля?
        – Ну, в отличие, от тебя, мы очень даже неплохо. – сквозь слёзы улыбнулась девушка, уткнувшись ему в шею. – И вообще, почему ты так уверен, что будет мальчик? Я хочу дочку и ты об этом прекрасно знаешь!
        – Вот увидишь, я никогда не ошибаюсь. Это мальчик, и он будет таким же своенравным, как ты, моя любимая. – усмехнулся Богдан, чуть отстранившись и жадно разглядывая е, затем со злостью глянул на свои руки в стальных браслетах. – Чёрт, я даже не могу тебя обнять!
        – Я сделаю это за нас двоих. Иди ко мне. – прошептала она, сомкнув руки у него за спиной и не обращая внимания на давившие в грудь наручники. – Богдан, кроме шуток, что происходит? Тебя били? Они не имеют права тебя трогать, это же военная прокуратура, а не концлагерь! Господи, я чуть с ума не сошла, когда тебя увидела!
        – Я что, такой страшный? – улыбнулся Соколовский, и, наклонившись, тихо попросил: – поцелуй меня.
        Повторять просьбу ему не пришлось, Сандра нежно накрыла его губы своими, упиваясь сладостными мгновениями и в эти секунды, позабыв обо всём. Она бы стояла так вечность, чувствуя тепло родного и бесконечно любимого мужчины, но время неумолимо утекало, и Даня с неохотой прервал поцелуй.
        – Послушай меня, Сашуль. Тебе нужно уехать в Москву, сегодня же ночью первым рейсом. Подожди, дай мне сказать. – не дав ей вставить ни слова протеста, он шагнул к стулу, опустился и Сашка села к нему на колени, глядя в глаза. – Уезжай, любимая, здесь слишком опасно. Таня ни перед чем не остановится, она очень зла на меня, я за тебя боюсь. Ты не знаешь её, она способна на всё, что угодно, чтобы мне отомстить.
        – Ты серьёзно? Я не буду уезжать, да ещё из-за какой-то девицы, которая не может смириться с тем, что её бросили!
        – Да пойми ты! Пойми, Сашка… – повысил он голос. – Она не привыкла быть в стороне, и ты теперь её главный враг. Игорь в курсе ситуации, он поможет тебе с отъездом. Обещай, что сделаешь это! Пожалуйста, послушай меня хоть раз!
        Она упрямо прищурилась, не желая давать обещание, которое разлучит её с ним и они снова окажутся за тысячи километров. Чего ей бояться этой Танечки, что та может сделать? Но что – то во взгляде Богдана заставило Сандру сдаться.
        – Хорошо, я уеду. Уеду! – тихо, с горечью произнесла девушка, до боли закусив губу.
        Она отвернулась, не в силах сдержать слёзы, вновь хлынувшие по щекам. Соколовский ласково коснулся губами её губ, и Сашка вздохнула, отвечая на поцелуй. Ей казалось, что своим отъездом она проложит между ними пропасть, и что-то непременно случится.
        – Богдан, мне страшно. – шепнула девушка, спрятав лицо у него на плече и крепко обнимая его. – Я не хочу бросать тебя здесь одного. Как мне там жить, зная, что ты в этом ужасном месте?
        – Ты и соскучиться не успеешь, как я вернусь. – возразил мужчина, чтобы прогнать её страхи, и, подняв голову, прижался лбом к её лбу. – Я люблю тебя, помни об этом. Я люблю тебя и нашего малыша, вы это то, ради чего я живу.
        За дверью раздались шаги, гулко отдающиеся эхом в пустом коридоре. Александра пригладила волосы и в последний раз неистово прильнула к губам любимого.
        – Собирай вещи и уезжай, моя девочка. Мы скоро будем вместе. – поднялся Богдан, улыбнувшись ей, и Саша, оглянувшись, шагнула за дверь.
        Игорь сочувственно тронул её за плечо, когда она села в машину. Сандра с силой стиснула руки, глядя в окно на отдаляющееся здание. В душе было неспокойно, какое-то неясное предчувствие грызло изнутри. Она не хотела покидать город, ее не оставляло ощущение, что этим она разорвёт прочную связь с Богданом и они больше никогда не увидятся.
        Но она дала ему слово, и должна сдержать его. Он прав, ей нужно заботиться не только о себе...

* * *
        Татьяну в продуктовом Ирина не застала. Возвращаясь с вызова (одной из пациенток, бабе Гале, стало плохо с сердцем, и доктору пришлось навестить ту и сделать укол), женщина прихватила свой медицинский чемоданчик, чтобы дома провести отчёт израсходованных лекарственных препаратов.
        По дороге она решила строго поговорить с Таткой, и заставить её признаться, зачем та выдрала из Сашкиной карты листы. И вот такая досада – в магазине сегодня работала сменщица Ритка, и на вопрос, где Ишенина, пожала плечами.
        – А кто её знает, вроде собиралась с Егором куда-то махнуть. Наверное, укатили в море, он же недавно катер арендовал.
        – Вот свиристелка, а… – покачала головой Ира, обернувшись у двери. – Скачет от одного мужика к другому, ты ж смотри, и всё-то у неё любовь! Ну, я ей мозги-то вправлю, как увижу. Ладно, Ритуль, пошла я, с ног валюсь. Ты запрись, стемнело уже, шелупонь городская опять будет ломиться.
        Простившись с продавщицей, она перешла улицу и бросила взгляд на окна общежития. Надо зайти к Сашеньке, пожелать той счастливо добраться. И вдруг заметила, как из темноты появился коренастый парень, и, воровато оглядевшись, двинулся к двери. Что ещё за дела? Кому понадобилось в такой час навещать девчат? Антон, что ли, известный всему городку бандюга, торгующий наркотиками?

* * *
        Соня была подавлена, она тоже никак не ожидала. Что Сашка так скоро уедет. Но старалась не подавать виду, что она расстроена, и помогла подруге с вещами, при этом, без умолку треща.
        – Сань, ты мне звони, лады? А то в своей столице и думать забудешь, что в этой глухомани скучает твоя верная подружка!
        Улыбнувшись ей, Александра подбежала к ней и обняла, заглянув в лицо.
        – Я друзей не забываю, Сонь. А ты приезжай в гости, как время выкроешь. Познакомлю тебя с Анькой, она тебе понравится! Будет здорово всем собраться и махнуть в нашу любимую кафешку.
        – Я приеду летом. – пообещала Софья и, спохватившись, ринулась к двери. – Чай хоть попьём перед дорогой, я сейчас в магазин слетаю за пирожными! А ты отдохни, весь вечер на ногах! Сядь, расслабься и послушай музыку!
        – Есть, шеф! – отсалютовала Сандра, и Соня, подмигнув ей, исчезла в коридоре.
        Взглянув на мобильный, Саша грустно вздохнула. Вот бы сейчас позвонить Дане, услышать, что у него всё хорошо, но это было невозможно. Уезжала она с тяжелым сердцем, и, как ни старалась прогнать тревогу, та прочно засела в душе.
        Когда в дверь настойчиво постучали, девушка подумала, что вернулась Соня, не сразу сообразив, что не запирала. На пороге вырос незнакомый парень, и, как показалось Алексе, быстро, но цепко осмотрелся. Она нахмурилась, собираясь спросить, что ему надо, однако, слова застряли у неё на языке. Метнувшись к ней, негодяй зажал ей рот пропахшей горьким никотином ладонью и поволок куда-то. Сашка попыталась укусить его, и тогда он, рванув её на себя, выдохнул прямо в лицо:
        – Не дёргайся, кукла. И не ори, не то зубы выщелкаю. Поняла меня?
        Глядя на него расширенными от ужаса глазами Сандра кивнула, надеясь, что он уберёт руку с её рта, и она завопит, призывая кого-нибудь на помощь. В общежитие тонкие стены, кто-то всё равно услышит!
        Что ему нужно? Грабитель? Но у неё и брать – то нечего, кроме банковской карты и золотых украшений. И всё же, что-то заставляло её усомниться в намерениях незваного гостя, ибо на вора он был совсем не похож. Почувствовав, как другая его ладонь нетерпеливо задрала её тунику, Сашка начала вырываться, тщетно пытаясь ударить его коленом в пах.
        Он будто предвидел такой расклад и держался от неё слева, продолжая её лапать. Саньку обуял уже не то что страх, но неописуемый гнев. Что это за придурок, как он посмел сюда вломиться и наброситься на неё, словно голодный шакал на добычу?! Куда смотрела вахтёр внизу?!
        Краем уха, сквозь яростное сопение мерзавца, и собственное хриплое дыхание, она уловила, как скрипнула дверь, и, изловчившись, саданула ногой по его колену. Но парень был крепким орешком, и, с силой сдавив её за горло, притиснул к стене, навалившись всем своим немалым весом.
        Саня не могла дышать, перед глазами всё поплыло, и она обмякла, чувствуя, как горло стягивает колючим обручем. Терпкий запах миндаля выворачивал внутренности наизнанку, подступала тошнота, и девушка из последних сил сопротивлялась, когда незнакомец стаскивал с неё джинсы.
        И тут знакомый женский голос угрожающе рявкнул где-то над ухом у Саши:
        – Отпусти её, сволочь, сейчас же убери от неё лапы! Подонок! Живо! Или я всажу в тебя весь шприц, а подыхать будешь долго и мучительно! Я ведь доктор, и знаю в этом толк!
        Антон замер, скосив взгляд за плечо. Увидев острый наконечник иглы, нацеленный в его шею, он крякнул, медленно разжав хватку, и попятился вправо, опасаясь разозлить врачиху ещё больше. Кто её разберёт, а вдруг в руке у неё, и правда, какая-то смертельная доза? Вон, и чемоданчик при ней…
        – Всё, всё, тише вы, девки. Ухожу. Это была шутка, ок? – зачем-то подняв руки, отступал он к двери, не сводя с Ирины внимательных глаз. – Ты убери это, слышь? Это шутил я, не тронул я её, на хрен она мне? Подружку свою спроси, это от неё привет девчонке.
        – Вон пошёл! – скомандовала Ира, идя за ним следом и по-прежнему держа шприц наготове. – И чтобы близко тебя здесь не видела, увижу, отправишься нары давить! Уж я найду, что сказать полиции, урод!
        – Саша… – подхватив сползающую на пол девушку, воскликнула Ирина.
        Усадила её на диван, суетливо принесла свой чемоданчик, и присела рядом, с беспокойством заглянув в слезящиеся глаза Саньки.
        – Что с тобой, девонька? Да не молчи, скажи хоть что-нибудь!
        – Миндаль… – прохрипела Сашка, пытаясь откашляться. – У меня аллергия на него. Дышать… Не могу…
        – Подожди, я сейчас… – мгновенно поняв, что нужно предпринять, попросила женщина, и первым делом распахнула окно.
        Затем принялась искать в недрах «спасительного сундучка» антигистаминное средство. Наконец, найдя шприц – ручку с лекарством, она оказала Сандре помощь и уложила ту, строго велев отдышаться.
        – Откуда миндаль взялся, если ты знаешь, что его нельзя употреблять? – поинтересовалась Ира, махнув вернувшейся Соне, чтобы не задавала пока вопросов.
        – От этого парня пахло миндалем. – сказала Александра, передернувшись при воспоминании о противном госте и его неприятных объятиях. – Он мне рот зажал ладонью, и я поймала запах орехов
        Софья непонимающе воззрилась на них обеих, и подбежала к Саше, присев на корточки.
        – Что случилось-то?! Чего вы всполошились?!
        – У Сани аллерген проявился. – сухо сообщила Ирина, измеряя той давление. – В норме, слава Богу. Как ты себя чувствуешь? Полегчало?
        – Я не понимаю… – нахмурилась Сашка, глядя то на Соню, то на доктора, которая старалась ничем не выдать своей догадки. – Зачем он приходил, что хотел сделать? Изнасиловать?
        – Надо позвонить в полицию. – всплеснула руками Софья, узнав о том, что стряслось. – Кто это был, Ир? Этот наркоша, Антон? Да от него всего можно ожидать, у него мозги давно прокурены, он же всю молодежь в страхе держит!
        Сделав Соне знак выйти, Ирина улыбнулась Сандре и подхватила свою ношу со словами:
        – Я сбегаю домой, переоденусь и вернусь. Поедем вместе в аэропорт. Тебе лучше?
        – Да, не волнуйся. Я немного полежу, слабость ещё не прошла. – сказала Сашка, и. сжав её пальцы, тихо добавила: – спасибо. Если бы ты не появилась…
        – Этого гада заставят ответить за всё, обещаю. Ну, я убежала, отдыхай, до самолёта ещё уйма времени. И поменьше волнений, о ребёночке думай!
        Софья округлила глаза, едва Ира вышла на крыльцо. Доктор облокотилась о перила, задумчиво покусывая губу.
        – Будь с ней, ни на шаг не отходи. Конечно, этот урод вряд ли вернётся, но мало ли… А я прибегу минут через сорок.
        – Ты чего такая хмурая? Говори, в чём дело! Что тут стряслось? - потребовала она.
        – Да так… Есть одно соображение, но сейчас его не проверить. Иди к Сашке, отвлеки её. Ей нельзя волноваться, по-хорошему бы Полину позвать, но та уехала к родственникам до утра. Да и какой осмотр здесь, а в госпиталь нашу упрямицу не загнать. Дверь заприте!
        Глава 20.
        Татка так и не приехала. Прождав её весь следующий день, Антон впал в бешенство, но телефон девчонки тоже молчал, и он решил, что мелкая его продинамила. Значит, обманула, хотела подставить с убийством медсестрички, а самой быть чистенькой и не рассказала о том, что могло произойти с Сашей, но что-то всё же заставило его задуматься. Зачем Танька так упрямо совала ему, эти чертовы орехи? Теперь всё становилось понятно – эта дура собиралась расправиться с соперницей его руками, и, вполне возможно, сдать ментам.
        У неё и в мыслях не было платить ему, она попросту развела его, как какого-то лоха! Но не учла одного – с ним подобные шутки не прокатывали. Если непутёвая дочка полковника исчезла, надеясь залечь на дно, пока не улягутся страсти, он покажет ей небо в бриллиантах.
        Её ненаглядный, виновник всей этой лажи, в тюряге, значит, теперь и спрос с него, а у Антона, по ту сторону периметра имелись хорошие связи.
        МОСКВА
        Пора было ехать домой, но Катя тянула время, не зная, как высказать всё то, что накипело в последние месяцы. Усердно разглядывая ногти, накрашенные нежно – сиреневым лаком, Екатерина украдкой покосилась на друга и как бы невзначай произнесла:
        – Сашка сегодня приезжает. Мать твою, сколько натерпелась девчонка за свои двадцать два, уму непостижимо!
        Илья поднял голову, позабыв, что только что вместе с Настей строил виртуальный замок, и конструкция на мониторе начала рушиться. Девочка недовольно поджала губы, и, толкнув его локтем, заявила:
        – Ну вот… А ведь почти достроили! Пап, у тебя совести нет!
        – Прости, солнышко. – виновато покаялся он, чмокнув дочку в щеку и поспеши загладить вину: – А давай, поедем в кафе и купим мороженого?
        – Хочешь загладить вину взяткой? – прищурила серые глаза Настенька, и Катя хмыкнула, старательно подпиливая ноготь. – Пап, вот ты взрослый мужчина, а рассуждаешь, как несмышленый! Разве ты не знаешь, что за такое можно загреметь в тюрьму?
        Джамалова весело и издевательски рассмеялась. Илья послал подруге убийственный взгляд, который, впрочем, ту ничуть не впечатлил.
        – Настюш, беги, одевайся, сегодня делаем исключение для закона, и разрешаем папе заниматься взяточничеством. Мне надо как раз Серёжку из садика забрать, поедем вместе. Какое мороженое на повестке дня?
        – М-м, сегодня, пожалуй, вишневое! Мы с Катей такое просто обожаем! – задумалась девочка, хитро подмигнув журналистке, и, скорчив отцу забавную рожицу, помчалась в свою комнату. Оттуда уже крикнула: – можете секретничать, у вас есть десять минут!
        – Понял, да, что женская солидарность вещь страшная! – усмехнулась Катя, и, подсев к Терлецкому, обняла его за спину. – Илья, мне кажется, тебе не стоит искать с ней встречи. С Санькой… Ты ведь понимаешь, что это ни к чему, правда? Или я тебя плохо знаю, и ты пошлёшь к чертям голос разума?
        – Этот вопрос трудный, черт возьми... Что ты от меня хочешь? – вздохнул мужчина, думая о том, что жизнь совершенно непредсказуемая штука.
        Почти два с половиной года, много или мало для того, чтобы забыть девушку, которая прочно засела в мыслях и ранила душу, выбрав лучшего друга? Он не мог её забыть, как ни старался стереть из воспоминаний нежный образ Сашеньки. Это было равносильно тому, если бы у него вырвали сердце.
        – Илья! – нахмурив брови, и, подражая гипнотизирующему взору Дракулы, зловеще протянула женщина. – Посмотри-ка мне в глаза! Я прочту твои мысли, сломаю разум и подскажу, что делать!
        Он смешливо взглянул на подругу, и они рассмеялись. Эта забавная рожица, «глаза Дракулы», была излюбленной Катиной шуткой ещё со времён студенчества. У неё вообще была живая мимика лица, и она умело обращалась с эмоциями, контролируя их в любой ситуации.
        – Илья, не ищи с ней встреч. Пожалуйста, ради меня. – ластясь к его плечу, убедительно попросила Екатерина, перебирая его пальцы и заглядывая в хмурое лицо. – Ты мне настоящий друг?
        – Я-то друг. А вот ты шантажистка. Теперь я понял, от кого Настя нахваталась этих разных хитростей. – попробовал сменить опасную тему он, но настырная блондинка не желала так просто сдавать позиции.
        – Сашка ждёт ребёнка, наш общий друг в тюрьме, неужели ты не понимаешь, что сейчас не лучшее время снова вытаскивать прошлое? – начала сердиться Катя, и, вскочив, наклонилась к мужчине, заставив его смотреть на неё. – Когда-то я очень радовалась, что вы с Санькой нашли друг друга, да, признаю, я не была в восторге, что она влюбилась в Соколовского, но я ошиблась.
        – О чём ты? – сухо спросил Илья, и, отстранив её, встал. – Что ты от меня хочешь, Кэт? Разве я хоть словом обмолвился, что собираюсь звонить Саше или приезжать к ней? Заметь, этот разговор начал не я.
        – Потому что ты любишь её! – веско отрезала Екатерина, хлопнув ладонью по диванной спинке и выпрямилась. – А влюбленные не способны держать в узде свои порывы, и не спорь, я изучала психологию и прекрасно в этом разбираюсь. Тебе кажется, что ты можешь вообще не думать о Сашке, но действовать будешь согласно своему зову сердца, а, не слушая разум!
        В этот момент вернулась Настя, и, схватив их за руки, подпрыгнула, весело заявив:
        – Я готова к секретной миссии! Куда поедем?
        Ей исполнилось одиннадцать, и, каждый раз, глядя на дочь, Илья всё сильнее узнавал в чертах её хорошенькой мордашки себя. У Настёны были такие же глаза, правда, чуть темнее оттенком, веснушчатый нос и волевой подбородок с ямочкой, и только цвет волос – золотистый, достался от матери.
        После гибели Ольги он долго отвоевывал у Настиной бабушки право воспитывать дочку, и, наконец, спустя полгода судебных тяжб и нервотрепки, девочка приехала с ним в Россию…
        – А кто такая Саша? – неожиданно заговорщическим тоном тихо поинтересовалась Настенька у Кати в машине, но Илья услышал, и, обернувшись с переднего сиденья, опередил ответ подруги:
        – Это наша с Катюшей знакомая. Ты её не знаешь.
        – Разве просто знакомых можно любить, как свою девушку? – ошарашила их обоих неугомонная, и Джамалова понимающе усмехнулась.
        – Ты опять торчала за дверью? – строго пожурила она её, и Настя страдальчески закатила глаза.
        – Да вы так громко спорили, что и подслушивать не было надобности! А подслушивать я не люблю! Так эта Саша, она что, замужем за кем-то из ваших общих друзей, да? Пап, а где же ты с ней познакомился? Разве можно так поступать с другом?
        – Уймись, мала ещё совать нос в чужие дела! – прикрикнул Терлецкий, тронув иномарку с места. – Лучше расскажи-ка мне, что опять не поделили с Женькой? Чего она на тебя дуется?
        – Баш на баш, пап. – хитро прищурилась та, и скрестила на груди руки, откинувшись на спинку. – Сначала ответишь на мои вопросы, и скажешь, кто такая Саша. Потом задаешь свои…

* * *
        Быстро накинув на плечи белый халат, полковник Ишенин прошествовал по длинному больничному коридору и, с молчаливого согласия врача, шагнул в палату. Татка показалась ему слишком бледной, хрупкой, она лежала под трубками, тянущимися к аппарату жизнеобеспечения и, слабо улыбнувшись при виде испуганного отца, вновь закрыла глаза. Присев рядом на стул, мужчина коснулся спутанных волос девушки, и, припав лбом к её плечу, выдавил:
        – Танечка… Как же так? Почему вы не послушались штормового предупреждения и поплыли в такой ветер?
        Когда ему сообщили, что Егор Павлов вместе с Татьяной едва не погибли, полковник постарел лет на пять. Катер бросило на рифы, и путешественники чудом остались в живых. Хотя, доктор не давал никакой гарантии, что Танины травмы окажутся совместимыми с жизнью. Это был удар по сердцу, ведь дочка у Ишенина одна, а теперь он терял её. Не уберёг…
        – Ты пришёл меня пилить? Тогда уходи. – невнятно, с трудом произнося слова, зло сказала она, и Иван поднял голову, всматриваясь в покрытое ссадинами лицо Татки.
        – Нет, ласточка моя. Я безумно перепугался. Всё будет хорошо, Танечка. Ты поправишься. Я найму лучшую сиделку, за тобой будут ухаживать, ни о чём не тревожься. - зачастил он, изо всех сил стараясь не заплакать.
        – Папа… – болезненно поморщилась она, повернувшись к нему. – Папа, прости меня. Я… Я умираю.
        – Нет! – вскричал он так громко, что в палату реанимации заглянула медсестра. Ишенин отослал её жестом. – Нет, не смей так говорить. Тебя вылечат, я заплачу любые деньги, Танюша. Слышишь? Ты выздоровеешь!
        – Дай мне сказать. – решительно прервала она, и отвернулась, превозмогая невыносимую боль в сломанных рёбрах и чувствуя, как жутким болевым спазмом стянуло позвоночник. – Ты должен меня выслушать.
        – Тебе нужно отдыхать. Всё это потом, прошу тебя… – прошептал мужчина, смахнув навернувшиеся на глаза жгучие слёзы.
        – Сейчас! Дай же мне… Закончить! – задыхаясь, возразила Татьяна и высвободила пальцы. – Богдан ни в чём не виноват. Он… Он…
        Она содрогнулась, приступ судорог пробежал по изогнувшемуся телу и Иван Васильевич вскочил, полным ужаса взглядом глядя на прибор жизнедеятельности. Линия сердечного ритма скакала, как сумасшедшая, сбиваясь на ровную и в ту же секунду высоко взлетая вверх.
        Охрипшим и сорвавшимся голосом зовя доктора, полковник выбежал в коридор, едва не столкнувшись с молодым человеком, спешащим в палату. Несчастного отца оттеснили, дверь захлопнулась, и он долго пытался прорваться внутрь, но, обессилев, прислонился лбом к холодной стене и плечи его сотряслись от рыданий. А потом появился доктор и, с сочувствием тронув его за руку, негромко произнёс слова, которых так страшился Ишенин:
        – Мне очень жаль. Мы сделали всё, что было возможно, но... Мне жаль, Ваша дочь скончалась.
        В сознании мужчины засела лишь одна мысль – последние слова Татки жгли его огнём, и весь следующий день Иван не переставал об этом размышлять. Она сказала, что Богдан не виноват, но что это могло означать? Как он причастен к тому, что случилось? Ведь Татка с ним рассталась… Или…
        Она поплыла с Егором, чтобы насолить своему бывшему, заставить его ревновать? А может быть, они поссорились, когда Таня ходила к нему на свиданку? Что этот негодяй, бросивший его дочь, мог ей наговорить, и это привело к такому печальному финалу?!
        Московский адвокат слишком уж напорист, нежелательно, чтобы он совал нос в расследование, но теперь уже поздно – из столицы прислали ответ на запрос этого Трофимова, и дело Соколовского вот-вот передадут вышестоящей инстанции.
        А если всплывут все маленькие грешки, которые он, Иван, надеялся скрыть, свалив всё на капитана, ему не только снимут погоны, но и отдадут под трибунал. Ирка знает о том, что Татка пыталась расправиться с уехавшей медсестрой, из-за которой Богдан бросил его дочь, и что-то упоминала об Антоне, а в городке был только один человек с таким именем, который мог подвязаться на противозаконное дельце. Хозяин автосалона, якшающийся с бандитами, вот кто ему посодействует!
        Пришло время нанести ему визит и по «душам» поговорить. Наверняка ведь за решетку пареньку не хочется, и ему можно будет выдвинуть условие. Свобода в обмен на одну услугу специфического характера…

* * *
        Держась за руки, Анютка и Саша медленно шли по аллее. День клонился к вечеру, легкий ветерок игрался в волосах, и в рыжих Анькиных прядках вспыхивали медные искорки. Ласково поглаживая выпирающий живот, Садыкова с улыбкой рассказывала подруге, как они с Пашкой спорят по поводу имени для малыша.
        – Я вообще ему сказала, будет упрямиться, назову Мефодием! – залилась смехом Аня, и Сандра сдавленно хохотнула. – Ну, а что? Мефодий Буслаев, между прочим, мой любимый герой! Ладно, давай лучше поговорим о тебе. Что собираешься делать? В универе восстанавливаться или пока отложишь учёбу?
        – Так я уже подала заявку, Катя обещала помочь, у неё там декан хороший знакомый. Конечно, буду учиться, когда родится сынуля, найму няню. – сообщила Александра, и Анька красноречиво округлила глаза.
        – Сынуля? Ты же всегда мечтала о дочке? Что, уже планы поменялись, курс против ветра?
        – Ну да… Хотела дочку, даже имя придумала, Юлька… – грустно вздохнула девушка, неосознанно накрыв живот рукой. – Но Данька уверен, что это мальчик. Не хочу его разочаровывать.
        – Ой, я тебя умоляю! – возмутилась рыжая, потянув её к лавочке в небольшом, укрытом березами, сквере. – Мужики много чего хотят, и клянутся, что бросят, если ты родишь им не девочку, а мальчика или наоборот, но, как только увидят маленькое орущее чудо в свёртке, все их слова становятся пылью. Пашке вообще параллельно, кто у нас с ним будет. Он уже заранее трясётся, когда заходит разговор о ребёнке.
        – Что, боится ответственности? – понимающе хмыкнула Сашка, присев рядом с нею и поставив сумку на колени.
        – Ага, как же. – усмехнулась Аня. – Пелёнок он боится и памперсов. И ночей бессонных, знает ведь, что ему придётся вставать и нянькаться с нашим Димкой!
        – Та-ак, значит, уже не Мефодий? Ну, слава Богу, избавила меня от обязанности утешать Пашку! – рассмеялась Сандра, обняв подругу, и Аня положила голову ей на плечо, глядя на резвящихся неподалеку в парке, ребятишек.
        – Ещё не решили, я же тебе говорю, пусть только твой Садыков заупрямится и не захочет назвать Димуськой. Я ему устрою веселуху.
        К ногам девчонок неожиданно подкатился полосатый мяч и Саша, наклонившись, подняла его. Огляделась, ища того, кому принадлежала игрушка, и увидела бегущую к ней девочку лет десяти. Она была хорошенькая, похожая на солнышко – с золотистыми мелкими кудряшками и огромными серыми глазами, в джинсовых шортах и майке с логотипом «Хэлло, Китти».
        – Держи, твое имущество? – улыбнулась ей Санька, и та кивнула, с интересом взглянув на Анькин живот.
        – Спасибо. Здорово, а кого Вы хотите, дочку или сына? – ничуть не стесняясь незнакомых девушек, спросила она, и уселась между ними, подкидывая мяч вверх.
        Подруги обменялись смеющимися взглядами.
        – Мальчика, но это секрет, ты же никому не расскажешь? – сообщила Анютка, подмигнув малышке и та с серьезным видом кивнула.
        – А я тоже хотела бы братика или сестрёнку. – вздохнула сокрушенно она, и Саша улыбнулась.
        – А что, твои родители не хотят больше детей?
        – У меня только папа. – повернулась к ней девочка и подала ладошку, а серебряное колечко со стразом на безымянном пальце сверкнуло на солнце ослепительными бликами. – Я Настя, а как тебя зовут?
        – Алекса я. А это Аня. Приятно познакомиться, Настюша. – слегка стиснула её пальцы Сашка, и тут девочку окликнули по имени.
        – Это мой папа. – обернувшись к мужчине и махнув рукой, громким шепотом сказала девочка, не спеша уходить от новых знакомых. – Он у меня та-акой строгий! Но сегодня у нас день взяточничества, и я объедаюсь мороженым!
        Сашка оглянулась, просто так, с любопытством, и почувствовала себя неуютно. К ним приближался высокий молодой человек, и она мгновенно его узнала, несмотря на то, что на глаза у него были надвинуты тёмные очки. Медленно поднявшись, она натянуто улыбнулась смотревшей на неё Настеньке, которая что-то говорила, но Сандра не слышала ни слова.
        Она не поняла, отчего так неприятно кольнуло в груди, когда Илья замедлил шаг. Да и испытала досаду от того, что не смогла прочесть в его взгляде то, о чём он в этот момент думал, ибо очки надежно прятали мысли под черными стеклами.
        – Пап, можно мне ещё чуть – чуть поболтать с девчонками? – мотнула головой Настя, в сторону своих подружек в парке. – Мы же обещали Кате, что заедем за ней, а она освободится не раньше девяти!
        – Погуляй. – рассеянно отозвался он, и, сдвинув очки на волосы, взглянул на Сашку. – Привет! Как давно мы с тобой не виделись. Ты совсем не изменилась. Нет, вру, ты стала ещё красивее.
        Анька, коварная, тут же выдумала, что ей якобы надо кому-то позвонить и, не внимая Сашкиному убийственному взору, направилась прочь, старательно тыкая пальцем в дисплей телефона. Блин, - подумала Джамалова, а ещё лучшая и верная подруга!
        – Илья... – наконец, собравшись с мыслями и улыбнувшись Терлецкому, сказала она. – Спасибо за комплимент, но ты ведь знаешь, я не люблю лесть. Разве беременная девушка может выглядеть очаровательно? Или у тебя проблемы со зрением?
        – По тебе пока не заметно. Да и со зрением у меня порядок. Ты действительно обворожительная, Сашенька, и всегда была такой. Можно? - поколебавшись, спросил он, шагнув ближе.
        Она нахмурилась, не сразу сообразив, чего он хочет, а когда Илья наклонился к ней, невольно отступила, тотчас обругав себя за слабость. Ну, в самом-то деле, ведёт себя как малолетка! И, чтобы сгладить неловкость, сама подошла к мужчине и обняла его одной рукой за шею, легонько поцеловав в щеку.
        – Привет! Я очень рада тебя видеть, честно. – Александра оглянулась туда, где весело смеялись три девчушки, и снова посмотрела на Илью. – Твоя дочь уже такая взрослая. Она похожа на тебя, особенно глазами. Вырастет красавицей, готовься отбиваться от кавалеров!
        – Похожа, знаю, все это замечают. Не пугай меня, ладно? Пусть эти самые женихи как можно дольше не оккупирую наш двор, иначе придётся мне знакомить их с кулаками. – с улыбкой подтвердил он, мимолетно глянув на Настеньку. – Ты торопишься? В смысле, я могу тебя подвезти и мы поболтаем.
        – Ну-у, я… – неуверенно протянула девушка, поискав глазами Анютку, которая успела куда – то исчезнуть. Вот зараза ведь какая!!! – Мы просто гуляли. Анька сбежала, так что… А это вообще удобно? Настя не будет против, нет?
        – А чего ей быть против? – усмехнулся Илья, и под его восхищенно – влюблённым взором ей стало совсем не по себе. – она умная девочка и всё понимает. Я думаю, она уже догадалась обо всём. У нас с Кэт был разговор о тебе, Настя слышала, как Катя сказала, что я всё ещё влюблён в Сашу, а поскольку вы с моей дочкой познакомились и сейчас она украдкой нас разглядывает, понятно, что моя тайна раскрыта.
        – Ну, Катя же говорила не серьёзно, да? Ты в меня давно не влюблён? – возразила Сандра и прикусила губу, нервно теребя прядь волос.
        Возникла заминка и Сашка пожалела, что затронула эту опасную тему. Ей не нужно было ни о чём спрашивать Илью, в его глазах она ясно видела ответ на свой вопрос. Катя не раз твердила, что он до сих пор любит, но она предпочитала отмахиваться от этого, ибо так было проще.
        Да и в чём конкретно её вина перед ним? Он сам разорвал всё, что их когда-то связывало, уехал, ничего ей не объяснив, а потом снова ворвался в жизнь, которую Алекса решила начать с чистого листа.
        Пожалуй, сейчас ею овладело лишь легкое беспокойство, но волнение это она списала на то, что подсознательно боялась этой встречи и не желала её. Илья не изменился, он был таким же симпатичным, улыбчивым, столь же и прямолинейным, но теперь Сашка чувствовала себя рядом с ним совсем не комфортно. Неужели когда-то она воображала, что любит его? Сейчас думать об этом было странно и дико.
        – Ну, что? Поедем? – подбежала к отцу Настенька, и выжидающе уставилась на девушку, словно спрашивая, что та намерена делать, уйти или поехать с ними.
        – Иди в машину, я сейчас… – подтолкнул дочь в спину мужчина, и проводил её долгим взглядом. – Саш, я понимаю, прошло слишком много времени, много воды утекло, и было бы наивно надеяться на что-то, зная, что вы с Богданом…
        – Не надо, пожалуйста. – твердо попросила она, тронув его за руку. – Мне необходимо думать о ребёнке, ты ведь помнишь, что со мной случилось в Дагестане! Я хочу родить этого малыша, возможно, это прозвучит цинично и преждевременно, но это всё, что осталось у меня от Богдана. Иногда мне кажется, что он уже не вернётся, я не знаю, что ждёт нас с ним в будущем, но пойми меня правильно, Илья… Нам с тобой ни к чему снова ворошить прошлое. Я очень люблю Даню.
        – Я не буду этого делать, обещаю. Не стану ворошить то, что прошло, но… – он сжал её похолодевшие пальцы и поднёс к губам, согревая дыханием. – Просто позволь мне быть тебе другом. Я знаю, что такое быть одному, когда нужна поддержка, поверь, маленькая, я всё это уже проходил.
        Она высвободила руку и слабо улыбнулась.
        – Ты думаешь, мы можем быть друзьями? Кроме шуток, Илья…Я как-то это совсем не представляю, честно. Богдан жутко ревнивый, а узнай он, что я тут мило общаюсь с тобой…
        – Так мы ему не скажем об этом. – насмешливо улыбнулся мужчина. – Когда он вернётся, ты просто сделаешь вид, что не виделась со мной, а я, так и быть, даже глазом не моргну при виде тебя.
        Обдумав его слова, девушка кивнула и, улыбнувшись Насте, с любопытством взиравшей на неё из иномарки, повесила на плечо лямку сумки. Что плохого в их дружеском общении, и потом, ведь Богдан и Илья, лучшие друзья!
        – Ок, считай, что уговорил. У меня предложение. Как насчёт большой порции вишнёвого пирога и паре чашек чая в моём любимом кафе?
        – Согласен. Но я угощаю, вон, у Настюхи сегодня день обжорства, так что, присоединяйся! – распахнув перед ней дверцу «форда», сказал Илья, и Сандра устроилась на пассажирском сиденье…

* * *
        Усмешка растаяла на губах Антона так быстро, что полковник усомнился, была ли она там вообще. Они не спеша брели по берегу моря, и Ишенин, заложив за спину руки, задумчиво наблюдал, как белые пенистые волны целуют песок. Сегодня состоялись похороны его единственного ребёнка, и в душе его грызла тоска.
        Он должен покончить с этим делом, отомстить за дочь, чтобы Татке там, по ту сторону жизни, было спокойно…
        – В общем, ты всё понял, Антон? – пытливый взгляд полковника задержался на изуродованном шрамом лице парня.
        – Чего ж не понять, вроде как не тупой. – невозмутимо отозвался тот, пожевав губу. – значит, завтра вечером троих заключенных повезут на аэродром, чтобы переправить на вашем вертолете в Москву, и наш протеже будет среди них. С конвоем проволочек не возникнет точно? Мне бы не хотелось лишний раз хвататься за «шило».
        – Я тебе схвачусь! И не вздумай там устроить кровопролитие, мать твою! – взревел Иван, резко обернувшись к ухмыльнувшемуся Антону. – Чтоб всё тихо - мирно, с конвоем я договорился, там мой человек, они не станут препятствовать «побегу». Но не переусердствуй! Соколовский - вот твоя цель, остальных не трогать.
        – Шальная пуля или бесследно исчез? – обыденным тоном, словно обсуждали, купить пива или коктейль, поинтересовался бандит, поигрывая кастетом.
        – А это уже на твое усмотрение. Мне, главное, наверняка. – сухо произнёс Иван Васильевич, поглаживая усы. – Но, лучше, чтобы я лично удостоверился в том, что он мёртв.
        – Прикажете взять с собой видеокамеру? – неудачно пошутил парень, и умолк, поймав уничтожающий взор полковника. – Лады, оставим юмор, прошу прощения. Язык, знаете ли, такое поганое помело, недаром говорят, и до Киева доведёт…
        – Твой доведёт куда ближе и надолго, если не уймёшь свой чёрный и неуместный смех! – гаркнул Иван, отвернувшись от Антона. – Меня, по любому, вызовут для опознания тел, поэтому твоя задача - сделать так, чтобы среди погибших я обнаружил нашего капитана. И не употребляй перед вылазкой, будь трезвомыслящим.
        – Это излишнее предостережение, товарищ командир. Разрешите идти? – усмехнулся ему в спину собеседник, ловко спрятав кастет в рукаве спортивной ветровки…

* * *
        Уложив Серёжку спать, Катя прикрыла дверь в детскую и подкралась к Сашкиной спальне. Давид настоял, чтобы дочь переехала жить к ним, но та воспротивилась, согласившись лишь переночевать у них сегодня, ибо в квартире, где они раньше жили с Богданом, требовалось навести порядок.
        Из-за двери доносилась тихая музыка, любимый Сандрой рок, и журналистка, не спрашивая разрешения, вошла. Девушка лежала спиной к ней, что-то рисуя в своём старом альбоме, но, увидев незваную гостью, быстро сунула книжицу под подушку.
        – Я думала, ты спишь без задних ног после такой длительной прогулки. – села на кровать Екатерина, тряхнув влажными короткими волосами. – Как самочувствие, малая? Тебе надо хорошенько отдохнуть.
        – Я не устала, наоборот, полна сил и энергии, которую мне девать некуда. – опровергла Сашка, сев и по привычке скрестив по-турецки ноги. – Папа прилетает завтра? По-моему, дрыхнуть надо идти тебе, как мужа собралась встречать, с опухшим лицом и синяками под глазами?
        – Да иди ты! – фыркнула Катя, обняв её и вместе с ней повалившись навзничь. – Твой отец видел меня без макияжа в первое же утро после нашей ночи, и теперь вряд ли испугается.
        – Не прибедняйся, ты из тех девушек, которым никакая «штукатурка» не нужна. – пощекотала её Алекса.
        – Не подлизывайся. Лучше скажи-ка мне, где это ты вчера весь вечер пропадала, а?
        Саша перекатилась на бок и подперла голову рукой, глядя в глаза Екатерине открыто и уже без улыбки на лице. Конечно, она ещё не была уверена, как подруга отнесётся к тому, что она видится с Ильёй, да и сама Сандра не знала, как сказать об этом Кате, но лгать не собиралась.
        – Мы ездили на кладбище. Я так давно не навещала маму…
        – Кто это - мы? – уточнила блондинка, изучающе разглядывая её, и Саша почувствовала раздражение.
        Почему она должна оправдываться? В конце концов, не сидеть же ей в четырёх стенах и лить слёзы! Само собой, она безумно волновалась за Богдана, не находила себе места, думая о том, что он в этой ужасной тюрьме, совсем один, и каждый раз, вспоминая его избитого, не могла оставаться спокойной, но ведь она ждёт ребёнка, и ей необходима хоть какая – то отдушина от беспросветной рутины дней ожидания…
        Встав с кровати, она подхватила плюшевого кота, подаренного отцом, и обняла игрушку.
        – Только не надо сейчас начинать опять этот разговор, ок? Я ездила с Ильёй, он просто предложил навестить могилу моей мамы, вот и всё.
        – Сань… – вздохнула Катя, рассматривая на потолке замысловатый узор на обоях. – А ты сама – то что чувствуешь, а? Ну, вот теперь спустя почти четыре года, пока вы практически не виделись с ним. Ты вообще равнодушна к нему?
        – Вообще! Он для меня просто близкий друг. Я люблю Богдана. – отрезала та, сердито усадив кота на подоконник.
        Сдвинув штору, девушка облокотилась о него и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Расплывающиеся огни города слились в причудливые звенья, и Сашке вдруг захотелось остаться одной. Зарыться головой в подушку, как в детстве и ни о чём не думать.
        – Я тебя умоляю, Кать, перестань меня пытать. Мы с ним друзья, это что, наводит на какие-то подозрения? Боже, как мне не хватает Соколовского, я по нему жуть как скучаю, и никто другой мне даром не нужен! Перестань меня изводить!
        – Эй… Я же спросила и больше ничего. – ласково сказала Катя и подошла к ней, заставив повернуться. – И чего у нас глазки на мокром месте, м? Всё будет хорошо, Игорь уверяет, что у следствия нет никаких доказательств, а ему удалось добиться тщательно пересмотра дела, и завтра Соколовский будет в Москве. Ты сможешь с ним увидеться!
        – Правда? – неуверенно улыбнулась Александра, обняв подругу двумя руками за спину и прижавшись к ней. – Если бы кто знал, как я устала… За что мне всё это, Кать? Чем я так разгневала Бога, что он посылает мне испытания и боль?
        – Да я думаю, он здесь ни при делах. – возразила та, поглаживая её по волосам. – Но ты ведь сильная у меня, да? – чуть отстранившись, журналистка посмотрела в глаза Сашке. – Ты сильная, ты справишься. Запомни, малая, что бы ни происходило, какая бы чёрная полоса не тянулась, а иногда даже годами, всё равно наступит белая. Нужно уметь ждать хорошее, и не отчаиваться.
        – У меня сердце болит. – тихо призналась Сандра, но, заметив переменившееся лицо Кати, вздохнула. – Да не в том смысле. Уже несколько дней какое-то предчувствие не отпускает. Я боюсь за Богдана.
        – Давай-ка пошлём все тревоги к чертям и пойдём пить чай? – строго взглянув на неё, велела Екатерина и потянула её к двери. – Завтра увидишься с ним и перестанешь мучить и себя и меня и всех остальных.
        Втолкнув девушку в кухню, женщина включила свет и принялась хлопотать у стола, выкладывая на тарелку нарезанный пирог с черешней.
        – М-м, баба Тая просто волшебница! Она как-то меня отругала, мол, у меня руки не с того места выросли. Торт я взялась печь, Санька, ты бы лицезрела этот кулинарный "шедевр", наверное, потом бы вообще торты не ела! – со смехом вспомнила Екатерина, и Сашка улыбнулась, зная, что бабушка вполне способна на такое...
        Глава 21.
        Выходя самым последним в сгущающиеся сумерки, Богдан вдохнул пропитанный гарью выхлопных газов воздух и, опустив сцепленные стальными браслетами руки, взглянул на незнакомого парня, стоявшего чуть поодаль.
        Этого типа за проведённые в следственном изоляторе дни он ни разу не видел, и сейчас почувствовал, как кольнуло в затылке. Это ощущение появлялось у него каждый раз при опасности, и появилось оно в далёкие годы его службы в горячей точке. Подойдя к молодому человеку, пока конвойный заполнял какие-то бумаги, Даня попросил огоньку.
        Неловко вытащив из пачки сигарету, мужчина сунул её в рот.
        – Тоже в столицу на съедение доблестной военной прокуратуре? – усмехнулся Богдан, прикуривая от зажигалки, поднесённой Антоном к кончику крепкой никотиновой трубочки.
        – Типа того. – шмыгнул носом тот, и воровато глянул за плечо. – Сегодня будет весело, братан. Устроим маленькое представление для «своих».
        – Фейерверк, что ли? Так не праздник вроде…
        – А у меня что ни день, то праздник. Давай, бросай эту отраву, не будем нервировать ребяток в форме. У них и так служба нервная. Антоха я, если что. – хмыкнул бандит, первым забираясь в УАЗ с зарешеченным задним окном.
        Антон Соколовскому доверия никакого не внушал. Уж больно глазки бегающие, цепкие, и держался развязно, а ещё Богдан заметил, как тот обменялся странными взглядами с охранником, садившимся за руль. Интересно, откуда взялся этот крендель? На военнослужащего не тянет, скорее, рожа бакланская, но, с другой стороны, в нынешней армии развелось столько всякой шелупони, что пойди, разбери, кто есть кто.
        Ехали долго, Антон не умолкал, травя байки о своей жизни, а Соколовский думал о том, как там Сашенька. Он безумно соскучился по ней, и ему хотелось верить, что скоро всё это закончится, как уверял Игорь, и он выйдет на свободу. В какой-то момент он умудрился задремать, и встрепенулся, когда машину нещадно тряхнуло, и УАЗ с визгом затормозил. Посмотрев в окно, Даня с удивлением обнаружил, что они стоят посреди лесополосы, и никакого аэродрома поблизости нет и в помине.
        Водитель, он же конвоир, зачем-то вышел из салона, и, тихо переговариваясь с кем-то по рации, двинулся в темноту деревьев, плотной стеной окружавших со всех сторон. Происходило явно что-то неладное. Третий парень, которого вместе с ними должны были доставить к вертолёту, беспокойно заерзал, и Антон шикнул на него.
        – Тихо! – возясь с наручниками, велел он, ловко отмыкая их какой-то мелкой заточкой, невесть откуда у него отыскавшейся. – Сейчас, парниши, вдохнём воздух свободы. Только, чур, без кипиша!
        – Слышь… – подтолкнул его Богдан, когда тот принялся отпирать замок и на его обручах. – Что за лажа, а? Куда это нас привезли? Аэродром совсем не в этих краях.
        – А поменьше вопросов, брат, делай, что я говорю, и всё будет в шоколаде. – отозвался Антон, выталкивая его из машины. – Ну, чего копаешься, выходи живее!
        – У тебя сговор с ними, что ли? Они побег нам устроили? – возбужденно прошептал Ираклий, лихорадочно блестя в сумраке глазами.
        – А про тебя речи не было. – холодно вдруг гаркнул бандит, с размаху саданув парня лбом в голову.
        Не ожидавший такого поворота зек крякнул и обмяк, скатившись на сиденье. Ухмыльнувшись и держа кастет у бедра, Антон развернулся к Богдану, хищно скаля зубы. Вся его поза выражала грацию рыси, казалось, он вот-вот прыгнет, заученным движением всадив острие под рёбра жертве.
        Соколовский нырнул у него под рукой, когда тот сделал выпад, отскочил назад, жалея, что при себе нет никакого оружия или хотя бы дрянной заточки. Дело принимало отвратительный оборот, однако, он всё ещё не понимал, кто мог провернуть это, и кому понадобилась его жизнь.
        – Чего ты хочешь? Затем тебе эта мокруха, а? – усмехнувшись, спросил Даня, уклоняясь влево. – Кто тебя послал, казачок, ты ведь не от дури решил меня прикончить?!
        – О том тебе не велено говорить! – облизнув пересохшие губы, возразил Антон, яростно наскакивая на него и размахивая опасным заточенным «пером». – А много будешь знать, на том свете не упокоишься, верно?
        Отпрыгнув назад, Богдан отступил за дерево, и, выждав, когда противник приблизится, безжалостно ударил его ногой, отбросив от себя. Тот, судя по всему, был тёртый калач в кулачных, и быстро сгруппировался, вновь ринувшись в атаку. Кастет просвистел возле щеки Соколовского, слегка задев, но и этого хватило, чтобы бритвенно - острый край располосовал кожу. Теплая жидкость хлынула по шее, скатываясь под воротник камуфляжа.
        Перед глазами у Богдана всё поплыло, едва он поймал металлический запах крови, накатили воспоминания о войне, как калейдоскоп, замелькали картинки, обрываясь, и сменяя друг друга.
        Виски сдавило жгучими тисками, и он пропустил страшный удар в солнечное сплетение, рухнул на колени, тряхнув головой и прогоняя образы прошлого. Он не помнил, как они с Антоном сцепились в схватке, невыносимо стягивала боль где – то в животе. Он смутно различал, как бандит, с трудом поднялся на ноги, прижимая к плечу окровавленную руку и, пошатываясь, развернулся, что-то говоря конвоиру.
        Кажется, он отползал куда-то, но точно Богдан не знал. А потом грянул выстрел, мертвая тишина леса оглушила его, навалившись свинцовой тяжестью, отбросила на спину, заставив бухнуться в бессознательность.
        Удовлетворенно оглядевшись, Антон скривился, утирая разбитое лицо. Удушающе воняло бензином, и вспышки пламени лизали УАЗ. Пора убираться. Утром или к полудню здесь поработает группа спецов, но ничего, кроме обгоревших трупов и основа машины, увы, не обнаружат…

* * *
        Катя ни на секунду не присела, то меря шагами комнату, то хватаясь за сигарету (к которым не притрагивалась несколько лет) и Илья не вытерпел:
        – Сядь. – слегка толкнув её на диван, он сунул руки в карманы джинсов и подошел к камину, рассеянно проведя пальцами по фарфоровым фигуркам зверей. – Ты никуда не поедешь, она сразу поймёт, что что-то случилось. Если хочешь, чтобы Саша пока ни о чём не догадалась, ты должна быть здесь и постараться не выдавать своих страхов!
        – Нет. – упрямилась она, обхватив голову ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону. – Меня просили опознать тело… Опознать его, понимаешь? Мать твою, Илья, да когда Игорь сообщил, что там только обгоревшие… Обгоревшие…
        – Фрагменты тела. – тихо сказал мужчина, и почувствовал, как запульсировала боль в висках, сдавливая нестерпимым жгутом. – Я видел, каково это, когда человек сгорает чуть не заживо… Поверь, Катя, это зрелище не для слабонервных!
        – Я никому не поверю, что Дан погиб, пока… – у неё сорвался голос, и последние слова она прохрипела, натужно закашляв: – пока не увижу сама! У меня нервы покрепче, чем ты думаешь, Илья. Я справлюсь. Игорь сказал, что лицо невозможно узнать, но есть почти нетронутые пламенем части… Руки и…
        Он не дал ей закончить, рывком поднял и прижал к себе, успокаивающе целуя в висок. Да что там, он и сам ещё в полной мере не осознал всю суть произошедшего. Как тут поверить, что твой лучший друг, с которым ты был вместе с самого детства, вдруг вот так нелепо погиб при странных, невыясненных обстоятельствах?
        Но сомневаться в словах адвоката или следователей оснований не было. Вчера днём на месте происшествия работала спецгруппа из Москвы, всё сходилось – два тела, раненый огнестрелом в спину конвоир, жизнь которого висела на волоске и сообщить что-то вразумительное он пока не мог. Да и не факт, что сможет, ибо состояние его оценивалось как критическое, а врачи, увы, не Боги…

* * *
        Строго взяв с Давида слово ни о чём не говорить Саше, Екатерина села в самолёт с тяжелым сердцем. У неё не укладывалось в голове, что это может оказаться правдой, да и она пока плохо понимала, как сумеет дать вразумительный ответ, увидев… Нет, назвать то, что осталось от лучшего друга тем, как обозначил это Илья, у женщины не поворачивался язык. Возможно, здесь какая-то чудовищная ошибка, и Богдан жив. Но тогда как всё это объяснить, и где же он сейчас?
        Сойдя с трапа и пройдя таможенный досмотр, она первым делом позвонила на его номер в Геленджике, однако, ей сообщили о недоступности вызываемого абонента. У Кати болезненно ёкнуло в груди, когда она села в такси и встретивший её Игорь с сочувствием пожал ей руку.
        – Ты уверена, что сможешь выдержать эту процедуру? Не буду лгать, зрелище весьма специфическое
        – А как ещё мы узнаем правду? – слишком резко, хотя и не хотела этого, ответила журналистка. – У Богдана в России нет близких родственников, как связаться с Макаром, я понятия не имею. И потом… Я должна удостовериться. Боже…
        Она закрыла лицо ладонями, впервые не заботясь о том, как выглядит и даже не старалась сегодня хоть что-то сделать, чтобы скрыть следы бессонной ночи и слёз.
        – Я не смогу сказать Саньке о том, что он погиб, если… – Катя отвернулась к окну, и адвокат вновь стиснул её пальцы. – Если Богдан погиб. Она ждёт ребёнка, я боюсь её волновать. У неё совершенно слабое здоровье, ты понимаешь, Игорь?!
        – Я сам с ней поговорю, только попроси. – тихо заверил мужчина и она с благодарностью слабо улыбнулась ему.
        – Нет. Я думаю, это наше, семейное дело, и , как бы тяжело не было, но я должна сама… – порывшись в кармане модного чёрного пиджачка, блондинка выудила сигарету и закурила, до остановки больше не проронив ни слова.
        Хмурый старичок в зеленой униформе провёл их с Трофимовым по тускло освещенному коридору, толкнул одну из дверей, и на Катю пахнуло специфическим запахом формалина. Она зажмурилась, стараясь глубоко не вдыхать, а взгляд, как магнитом, притягивало туда, где на двух столах лежали накрытые тканью трупы.
        Игорь заглянул ей в лицо, безмолвно спрашивая, готова ли она, и женщина, смахнув слёзы, кивнула. Патологоанатом подошёл к одному из покойников, медленно приоткрыв тело до пояса, и у Екатерины перед глазами замельтешили радужные круги.
        Схватившись за руку своего спутника, она в ужасе взирала на то, что когда-то было человеком. Когда-то - ещё вчера…
        – Нет… Это не он. – с трудом выговорила журналистка, с уверенностью пройдясь взглядом по обугленным костям и безобразным частицам кожи.
        Этот был слишком невысок для Богдана, это она могла определить даже сейчас, по останкам. На ватных ногах двинувшись вперёд, она остановилась у второго стола, и ощутила, как к горлу подступает тошнота. Игорь подал ей влажную салфетку с нашатырём, и Катя прижала её к носу. Наверное, этот момент, когда она увидела на руке у мёртвого парня нечёткий, но всё же различимый рисунок татуировки, Джамалова запомнит на всю оставшуюся жизнь, во всяком случае, именно такая мысль мелькнула в сознании, прежде чем женщина, пошатнувшись, начала оседать.
        – Нет… Чёрт возьми, этого не может быть… – уткнувшись в плечо Игоря, простонала Екатерина, и адвокат, кивнув врачу, что тело опознано, поспешно вывел её из прохладного помещения.
        Она долго не успокаивалась, рыдая в салоне такси, и Трофимов молча поглаживал её по руке, не находя слов утешения. Да и что тут скажешь? Когда теряешь близких друзей, любые фразы здесь бессильны. Увы, но лечит только время, как бы избито и банально это не звучало.

* * *
        В «Х.И.М.е.р.Е.» было многолюдно, накануне празднования Хэллоуина молодёжь отрывалась по полной, но Сашка уже жалела, что позвала Илью в это место. Сейчас ей хотелось поговорить в спокойной обстановке, без взрывов хохота и громкой музыки, и она решительно встала.
        – Пойдём отсюда. – наклонившись к мужчине, попросила она, подхватив со спинки стула сумочку. – У меня голова, блин, лопнет!
        – Ты сама хотела сюда приехать... – натянув кожаную куртку, он бросил на стол деньги и вслед за девушкой двинулся к выходу.
        Оказавшись на улице, Александра с наслаждением полной грудью вдохнула, и взглянула на друга. Её не покидало ощущение, что от неё что-то скрывают, к тому же, прошло уже два с лишним месяца, а Игорь почему-то больше не появлялся и не привозил ей новости о Соколовском. Ко всему прочему, его телефон был всё время отключен, а Катя каждый раз находила отговорки и избегала разговоров о Богдане.
        – Тебе нужно в первую очередь думать о малыше. – сердилась она, когда Сандра начинала допытываться, почему ей не разрешают увидеться с любимым. – Пойми, все эти судебные тяжбы дело сложное, и от твоего желания ничего не зависит. Просто верь мне, малая, со временем всё образуется, а я всегда рядом, я и твой папа, мы тебя очень любим. Помни об этом.
        В этих словах Сашке чудилась какая-то подоплека, однако, добиться хоть чего-то вразумительного от Екатерины ей так и не удавалось.
        – Замёрзла? – улыбнулся Терлецкий, глядя, как Саня возится с ремнём безопасности.
        Сейчас, на пятом месяце, она уже не могла всё делать быстро, и излишне осторожно старалась вести себя, волнуясь о ребёнке намного больше, чем того требовалось, но он понимал её. Она ведь ещё не знает о том, что Богдан погиб, а ни у кого из них не хватало духа сказать ей об этом. И всё же, Илья склонялся к мнению, что лучше сделать это до того, как Саша сама случайно узнает, ибо тогда разразится буря - с её-то характером, он мог предположить, что она не простит их за молчание.
        И вообще, ему казалось, что это неправильно, утаивать от неё правду и давать ложную надежду. Это было жестоко, но Катя упрямо запрещала говорить Саше правду.
        – Ага, есть немного. – выпрямилась Сандра, и взглянула ему в глаза. – Илья, можешь считать, что у меня паранойя или надуманные проблемы, но я убеждена, что меня пытаются от чего-то оградить! Папа и Катя ни на шаг не отходят и дело не в беременности, они ведут себя так, будто вот-вот что-то произойдёт, а я чувствую себя загнанной в ловушку мышкой. Эта опека меня накаляет!
        – Куда поедем? – спросил он, намеренно не ответив на её возмущенную тираду, хотя прекрасно понимал состояние девушки.
        – На кладбище. – тихо сказала она, положив голову на спинку сиденья. – Я хочу навестить маму и пожаловаться ей на всех. Знаешь, если бы она была со мной, они бы не посмели так себя вести! Даже Анька, предательница, говорит, что моё нытье ей надоело, и вообще, её интересует только собственная семейная жизнь! Ты мой единственный друг, Илья.
        Он покосился на неё, крепче сжав рулевое колесо. Решимость рассказать ей обо всём снова нахлынула с невероятной силой, и мужчина, свернув на другую ветвь трассы, ведущей к Новодевичьему, чуть слышно выругался.
        – Что? – повернулась к нему Сашка, накрыв рукой его колено. – Ты чего такой хмурый?
        – Сашуль, послушай… Давай сейчас не поедем к твоей маме, я должен с тобой поговорить. Это очень-очень важно. Да и вечером посещать кладбище – дурная примета, ты же знаешь. Смотри, солнце уже село, поедем ко мне?
        – О чём поговорить? – нахмурилась она, сразу почувствовав неладное. Затем улыбнулась. – Да и у тебя ведь Настенька дома, она нам не даст ни минуты остаться вдвоем. По – моему, твоей дочери я всё же нравлюсь, правда? Ты хоть этому рад?
        – Конечно, маленькая, я очень хочу, чтобы вы подружились. – не смог сдержать улыбки Илья.
        – Отвези меня домой, там нам точно никто не помешает. И ты мне расскажешь свой страшный секрет, а я, так и быть, угощу тебя чаем с черничным вареньем.
        Он не стал возражать, что ему было бы, кстати, что-нибудь покрепче «липтона», и молча кивнул, обдумывая предстоящую беседу. Терлецкий был уверен, что Богдан на его месте поступил бы точно так же. Если позволить Сашеньке жить этой чёртовой надеждой, последствия могут быть самые плачевные.

* * *
        Стянув с гостя куртку, девушка повесила её на крючок, туда же водрузила своё пальто. Стащила сапоги и присела на кушетку, устало вытянув ноги.
        – Давай, я сам похозяйничаю? – предложил Илья, присев перед ней на корточки и испытывая желание обнять её.
        Даже будучи в положении, с едва заметно округлившимся животом, Сашка казалась хрупкой, и его охватило нежностью к ней. Иногда он и сам себя не до конца понимал, боясь собственных чувств, ибо такой сильной любви ещё ни к одной женщине никогда не ощущал. Ни к одной, кроме неё…
        – На самом деле я бы съела чего-то жирного… Торт, например. – вздохнула, лукаво улыбнувшись, Алекса, и он забавно нахмурился, взяв её за руки.
        – Это намёк на то, что кому-то придётся идти в магазин?
        – А вот и нет! – воскликнула она, оттолкнув его и встав на ноги. – Торт у нас имеется, нужно только чай согреть. Я просто хотела на твою реакцию посмотреть! Кстати… – добавила девушка, входя в кухню. – Настя одна дома? Она не боится?
        – Она не одна, и не дома. – сказал мужчина, прислонившись лбом к стене и собираясь с мыслями. – Она сегодня у подружки ночует. Я не стал тебе говорить об этом в машине, ну, знаешь, чтобы ты не решила, что за моим приглашением в гости что-то такое кроется…
        – А и не думала! – выглянула из кухни Александра и снова исчезла. – Ну, чего ты там застрял, иди ко мне! Ты ведь любишь вишневый торт, да? И не отпирайся, я знаю, что любишь!
        – Кто меня спалил? – усмехнулся Илья, сев на стул и скрестив на груди руки.
        – А вот это уже вопрос государственной важности! – исследовав холодильник, девушка извлекла початую бутылку мартини, и водрузила перед гостем. – Не смотри так, я же знаю, что пять капель этого дурацкого напитка, который вы с Даней так обожаете, роли не сыграет. Ну, а если тебя арестуют за вождение в нетрезвом виде, папа тебя вытащит.
        – Что бы мы делали без твоего папы… – тихо произнёс он, вдруг вспомнив, как несколько лет назад едва не прикончил Давида.
        Видимо, эти мысли отразились и на его настроении, и Сашка обернулась, мгновенно поняв, в чём дело. Шагнув к мужчине, она накрыла его руку, лежащую на столе, свой ладонью и легонько стиснула.
        – Илья, давай договоримся. То, что когда-то могло случиться или случилось, это в прошлом, и мы никогда не станет об этом говорить. Признаюсь, узнав о той истории, я очень разозлилась на тебя, но потом, хорошенько всё обдумав, поняла, что ты ни в чём не виноват. Просто иногда в жизни бывают такие ситуации, что у нас нет выбора, либо он есть, но сделать его сложно и не всегда получается с меньшими потерями! А ради своего ребёнка любой нормальный отец или мать продаст душу дьяволу.
        Он не ответил, подавив неудержимое желание притянуть девушку к себе, и молча смотрел в её глаза, чувствуя нахлынувшее возбуждение.
        Пожалуй, разговор о гибели Богдана было бы лучше перенести, ибо сейчас он не мог заставить себя заговорить об этом. Сашенька была так близко, что он ощущал слабый ванильный запах её волос и, повинуясь импульсу, поднёс длинную прядь к лицу. Александра напряглась, он сразу это понял по тому, как дрогнули её пальцы на его руке.
        – Ну… Иди, достань из шкафа сахарницу. – пробормотала Саша, отвернувшись к плите, где закипала вода в чайнике.
        – Саш, выслушай меня. – решительно сказал Илья, поднявшись и сунув руки в карманы спортивных штанов. – Я должен сказать тебе что-то. Надеюсь, со временем ты поймёшь, всё, что мы делали, было продиктовано исключительно заботой о тебе, маленькая.
        – Что за вступление? – улыбнулась она, с интересом взирая на него, и, услышав, как где – то затренькал телефон, встрепенулась. – Ой, это точно не мой!
        – Извини, я на минуту. – прошёл мимо неё Терлецкий в прихожую.
        Вытащив из куртки мобильный, мужчина взглянул на экран - звонила Катя. Поначалу он не хотел отвечать, но что-то заставило его кликнуть на зелёную трубочку.
        – Илья, ты где? – с ходу набросилась на него подруга, и он оглянулся на стоявшую в дверном проеме Сашку.
        – Что такое? Чего ты кричишь?
        – Ты мне нужен, слышишь, немедленно, сейчас же! – повелительным тоном произнесла она, и он поморщился, не имея понятия, что ещё выдумала Екатерина, но поняв, что так просто та не стала бы требовать встречи.
        – Катюша, что стряслось, а?
        – Приезжай к нам, я кое-что придумала. Нам не придётся лгать Саньке, мы обыграем это по – другому, и, поверь, ей будет не так больно. Я тебя жду.
        – Это Катя? – нахмурилась Сандра, глядя, как он надевает кожанку. – Что ей надо?
        – Саша, прости, мне нужно ехать. – взглянул он ей в глаза, и улыбнулся, шагнув к девушке. – Может, поедешь со мной? Чего тебе сидеть здесь одной, у отца погостишь, я привезу тебя обратно.
        – Нет… – подумав, мотнула она головой и забавно сморщила нос. – Папа опять начнёт сюсюкаться надо мной. Мне лучше некоторое время побыть в гордом одиночестве. Увидимся завтра, ты не забудь, что мы собирались на кладбище!
        – Я помню. – тихо сказал он, и, не удержавшись, привлёк её к груди, обняв за спину.
        – Эй… Отпусти, раздавишь! – шепнула девушка, на прощание чмокнув его в щеку и вытолкала за дверь. – Ну, пока? Расскажешь потом, что там Катюха придумала? У неё, что ни день, новый заскок…

* * *
        Заметив на лице Соколовского недоумение, Катя наклонилась через стол, умоляюще глядя ему в глаза.
        – Пожалуйста, кроме тебя, мне больше не на кого рассчитывать! Помоги мне, Макар, ради памяти твоего брата. Разве я прошу о чём-то запредельном?
        Он покачал головой, стараясь вникнуть в суть её просьбы. То, о чём просила Екатерина, было невообразимо, а аферы, пусть и во благо, мужчина не любил. О гибели Богдана ему сообщили только неделю назад - кто-то из знакомых Джамаловой случайно встретил его в аэропорту и сказал об этом ей. Она тотчас примчалась в гостиницу, и Мак не удивился, откуда ей известно, в какой именно он остановился.
        – Это абсурд, Катя. – высвободившись, произнес Макар, и, уловив в её глазах протест, невозмутимо продолжал: – ты сама понимаешь, как это будет выглядеть? Саша ведь не глупая, ты думаешь, она не догадается, что я не Данька?
        – Ты лучше всех знаешь своего брата, да вы с ним так похожи, что даже мне иногда не по себе! Ну не будь ты таким упёртым, сделай то, о чём я прошу! Неужели тебе все равно, что мать твоего будущего племянника будет страдать?! Она должна выносить ребёнка, и только в наших силах ей помочь.
        Обхватив голову руками, Соколовский некоторое время молчал, обдумывая её слова. Возможно, в этом и есть доля истины, но вправе ли они так жестоко лгать девушке?!
        – Я скажу ей, что ты хочешь с ней поговорить. – наседала блондинка, потягивая коктейль. – У меня всё получится, я умею на неё влиять. Макар, всё, что от тебя требуется, это сказать ей то, о чём я тебе говорила!
        – Мать вашу, ты втаскиваешь меня в авантюру, последствия которой совершенно непредсказуемы! – процедил он, и, совсем как Богдан, взъерошил волосы.
        Катя вздрогнула, тотчас обругав себя. Чёрт бы побрал это сходство братьев, ей и вправду стало сейчас неуютно, настолько этот жест был похож на её лучшего друга.
        – Хорошо, дай мне её номер. – вздохнул Макар, понимая, что спорить с этой женщиной бессмысленно. – Но, учти, если твой «гениальный» план провалится, Саша пострадает ещё больше! Лучше бы ты отбросила свое милосердие и сказала ей правду, какая она есть. Впрочем, спорить с тобой всё равно что биться головой о бетон. Эффекта и то было бы больше. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь...
        Глава 22.
        Сашка вышла из ванной, на ходу запутываясь в полотенце и чуть не споткнувшись о растянувшегося на полу кота. Мафик сердито взглянул на непутёвую хозяйку, когда та отдавила ему хвост и, и, сердито вильнув этим самым отростком, удалился из спальни с видом оскорбленной невинности. Вытащив из сумки телефон и увидев незнакомый номер, девушка удивленно поднесла его к уху и села на кровать.
        – Слушаю…
        – Привет, Сашенька. Это…
        Поначалу ей показалось, что она сошла с ума, сердце бешено забилось, но, едва мужской, чуть хрипловатый голос продолжил говорить, она вскочила, радостно завопив:
        – Богдан!!! Господи, Данька, привет! Ты почему так долго не звонил, я же тут не знала, что и думать
        – Послушай, девочка… Мне необходимо с тобой встретиться, есть разговор. – после заминки сухо сказал Соколовский, и Александра нахмурилась, неосознанно поглаживая живот.
        Что такое, почему он так холоден? Ведь они не виделись долгие месяцы, да она с ума сходила без него! Но сердце ёкнуло странным тревожным предчувствием, и девушка похолодела.
        – Да, хорошо, я дома, собираюсь на занятия. Приезжай.
        – Нет, ты давай-ка на учёбу, я заберу тебя из универа, ок?
        – Ага… Давай так. – только и смогла она вымолвить, глядя на мобильный, и пытаясь собраться с мыслями.
        Значит, его отпустили, и сегодня они увидятся! Её снова переполнило таким счастьем, что она рассмеялась, и, схватив плюшевого кота, прижала к себе, чмокнув в нос…

* * *
        Катя одобрительно кивнула, когда Макар взглянул на неё, однако, сам он вовсе не разделял её уверенности в успехе их сомнительной затеи. С Сашей он близко знаком не был, видел её на похоронах своего отца, но особо тогда они не общались, а в Россию Мак приезжал редко, ибо отношения с Даней оставляли желать лучшего.
        – Мы делаем это ради Сашки, Макар, ради её малыша. Ты справишься. Поговори с ней, остальное уже моя забота. – распахнув дверцу такси, она благодарно улыбнулась ему. – Ты завтра улетаешь, поэтому встретить тебя… То есть, Богдана у неё шансов больше не будет, а со временем она забудет его.
        – Дай Бог, чтобы твой метод, который я совсем не воспринимаю как действенный, оказал нужный эффект. – холодно отозвался он, надвинув на глаза солнцезащитные очки и запахнул короткое пальто.
        – Не забудь переодеться. – напомнила Екатерина, кивнув на пакет с вещами его брата. – И, пожалуйста, постарайся держаться так, как это сделал бы он в данной ситуации.
        – Не рассказывай мне, каким был Богдан. – отрезал мужчина, и захлопнул дверь машины, кивнув шофёру, чтобы ехал…

* * *
        Увидев среди вереницы автомобилей «шевроле», Сашка быстро чмокнула однокурсницу Лизу, с которой давно дружила, и, махнув той на прощание, поспешила к воротам. У неё было столько вопросов к любимому, что она никак не могла сосредоточиться. Соколовский выбрался из иномарки, но на лице его не было улыбки, и даже хоть намёка на радость, и это сбивало с толку. Александра неуверенно шагнула к нему, скользнув взглядом по его фигуре и подумала, что он слегка похудел.
        – Даня… – улыбнулась она, обняв его за шею и крепко стиснув в объятиях. – Наконец-то ты на свободе! Катя мне ничего не сказала, она вообще вела себя отвратительно! На все мои вопросы придумывала десять отговорок! Богдан, я так соскучилась!
        – Ну, Кэт просто хотела, чтобы ты не волновалась, не сердись на неё. – он отстранился, жестом приглашая её сесть в салон и, когда девушка устроилась там, сел за руль, слабо улыбнувшись. – Как самочувствие? Выглядишь сногсшибательно.
        – И всё? – насупилась Сандра, потянувшись к его лицу, однако, он уклонился, и она удивлённо воззрилась на него. – Ну, ты чего? Это же я! Ты что, совсем не рад меня видеть?!
        Он пожал плечами, не спеша трогать машину с места и смотрел не на Сашку, а в боковое стекло. Чёрт бы её побрал эту Катерину, и какого лешего он согласился на это? Как она вообще представляла себе это всё? Соврать Саше, притвориться Богданом и сказать, что разлюбил её, и уезжает навсегда заграницу! Это было невыполнимой задачей, девушка не заслуживала такого.
        – Послушай меня, Саша. – решительно начал он, повернувшись к ней. – Назови место, где можно спокойно поговорить, без посторонних ушей. Я должен тебе всё рассказать.
        – Что случилось, ты сам не свой… Ладно. Поедем ко мне. – растерялась она, совершенно не понимая, что происходит. – Папа купил квартиру, я теперь живу одна. Богдан…
        – Нет, милая. Я не Богдан. – мягко, но настойчиво сказал он, и она отшатнулась, пытаясь осмыслить услышанное.
        Всю дорогу Сандра молча поглядывала на мужчину, не зная, верить ему или здесь какой-то идиотский розыгрыш, а он не проронил ни слова, и, чем больше девушка всматривалась в его профиль, или то, как он держался, тем отчетливее осознавала, что перед ней другой человек. Пропустив гостя первым, она шагнула следом, повесила сумку на вешалку и расстегнула пальто. Соколовский прошел в гостиную, и Саша, ощущая себя не в своей тарелке, спросила:
        – Макар, что это за игры? Зачем ты… – она не сумела подобрать нужного выражения и неопределенно взмахнула рукой, оглядев его.
        Нет, он не последовал совету Кати и не стал надевать вещи брата, ибо с самого начала решил, что не сможет обмануть девушку. Это несправедливо, а правда, какой бы горькой она не была, всегда лучше сладкой лжи.
        – Ты только пообещай, что не будешь плакать и… Ты ведь теперь не одна, подумай о малыше. – подошёл он к Алексе и взял её за плечи.
        – Что-то случилось с ним? Да не молчи же ты, Макар! – с трудом произнесла она, часто заморгав и чувствуя, как жжёт под веками. – Я не буду волноваться, честно. Говори, как есть, только не щади меня, и не ври, пожалуйста! Что с ним, где… Где он?!
        - Он погиб, Саша. – тихо сказал мужчина, и она горько усмехнулась, смахнув покатившиеся по щекам горячие и жгучие слёзы. – В тот вечер, когда их должны были этапировать Москву, что-то произошло по дороге, никто не выжил. Следствие ещё идёт, но нам ничего пока не сообщают. Даня и еще один парень, тоже военнослужащий, оба сгорели в машине, один конвоир умер там же, получив пулю в лоб, другой скончался в реанимации.
        Поверить в страшную новость Сандра не могла. Она отвернулась, беззвучно всхлипывая и, встав у окна, взялась за подоконник, невидящим взглядом обведя двор. Богдан погиб? Его больше нет, и он не обнимет её, не улыбнётся, она уже никогда не прижмётся к нему?
        – Боже… Я чувствовала, что от меня что-то скрывают. Два месяца, Макар… Два с лишним месяца я жила надеждой, что он вернётся, мы поженимся и больше никогда не расстанемся. Мечтала, как рожу сына, а Богдан… – её голос сорвался. – Приедет в роддом и… Увидит, какой он хорошенький и… Похож… На…
        – Тише. Держись, девочка моя славная. Ты должна быть сильной, всё будет хорошо. Это пройдёт, не сразу, но пройдёт… Ты не одна, у тебя есть Катя и Давид, у тебя есть я. – привлёк её к себе Соколовский, и она вцепилась в него, уткнув лицо в шею…

* * *
        Екатерина была крайне раздражена, но Илья и не думал говорить что-то ей в утешение. С самого начала, услышав о её нелепой затее, он не собирался поддерживать подругу, ибо считал, что ничем благим это не обернётся.
        – Съезди к ней, пожалуйста! Меня она даже на порог не пускает. – развернувшись к Терлецкому, сидевшему на перилах крыльца, повелительным тоном сказала журналистка. – Тебя она выслушает, Илья, я уверена. Её нельзя оставлять одну, Макар вообще сошел с ума, рассказав ей правду сейчас!
        – Да нет, он поступил правильно. Я и сам хотел с ней поговорить, пойми ты, ну нельзя же так играть судьбами людей! Сашка всё равно бы рано или поздно узнала правду, и тогда бы уже не простила тебя. – сухо возразил он, и Катя метнула в него убийственный взгляд.
        – И ты туда же?! Да как до вас не доходит, что Саньке не надо было всё это переживать сейчас?! Она беременна, болван, и пусть бы лучше думала, что он бросил её! И что теперь?!
        – Угомонись. Она с этим справится, и мы будем рядом, ясно? Ей нужна дружеская поддержка. – повысил он голос, резко встав на ноги. – А ты, Кэт, как хочешь, но вымаливай у неё прощения за свой идиотский спектакль. Вот если бы Макар тебя послушал, было бы намного хуже, чёрт побери!
        – Ты серьёзно?! Ты полагаешь, что я желала Сашке зла? – поразилась она, обиженно усмехнувшись, на что он холодно ответил:
        – Тебе хоть иногда не помешает думать о том, что Саша уже взрослая, самостоятельная личность и сама способна принимать решения, касающиеся собственной жизни. Перестань её опекать, как наседка своего цыплёнка, дай ей вздохнуть. Подумай об этом на досуге. Она самостоятельная и взрослая личность, черт возьми, а не беспомощная маленькая девочка
        Подойдя к Джамаловой, онемевшей от этой отповеди, он примирительно обнял её и, невзирая на то, что она не на шутку рассердилась, поцеловал в щеку.
        – Позвони, когда прекратишь злиться…

* * *
        Одиночество, честно говоря, ей осточертело, но зато теперь Александра чувствовала себя более уверенно и уже была готова покинуть свой тесный мирок, ограниченный трёхкомнатной квартирой. Катю она, конечно, простила за тот дурацкий цирк, однако, пока не хотела её видеть.
        Пусть помучается угрызениями совести! Уж слишком она возомнила себя вправе принимать за неё решения. С отцом, который тоже был сторонником «неверной», Сашка общалась только по телефону и строго запретила Давиду приезжать к ней.
        Три дня проведя совсем одна, лишь в компании своего преданного полосатого питомца, девушка, наконец, вышла во двор, и, наслаждаясь ласковым осенним солнцем, позвонила Аньке. Но коварная рыжая, как выяснилось, упорхнула к родителям за город, и обещала навестить подругу не раньше субботы.
        Увидев знакомую иномарку, въехавшую во двор, Сандра встала со скамьи и, щурясь на солнце, слабо улыбнулась. У Ильи был такой виноватый вид, что она тотчас смягчилась и, покачав головой, вздохнула.
        – Да в порядке мы. Можешь не каяться, я уже всех вас, предателей, простила. Хочешь поболтать с Даней? – Сашкина ладонь легла на живот, и Илья улыбнулся, накрыв её пальцы рукой.
        – С Даней? Ты решила назвать его Богданом? Привет, хулиган! Что тут у нас происходит, опять буянишь, не даёшь мамочке покоя, да? Слушай, Саш, он будет футболистом, вон как пинается!
        – Нет, Данилом. Я всё ещё не свыклась с тем, что это не девочка. – призналась она. – Данька был прав, он говорил, что родится мальчик, а я ему не верила. А теперь… Он не увидит своего сынишку.
        – Ты не одна, маленькая. Помни, ты можешь позвонить мне в любой момент, я всегда рядом с тобой, даже мысленно. Я тебя не брошу, Сашуль. – тихо произнёс Илья, и она, украдкой утерев с глаз слёзы, кивнула.
        – Да, я знаю, и у меня есть папа, Катя, бабуля и Анька. Хоть Садыкова, вредина, и изводит меня своими безумными советами, но она желает, чтобы я была счастлива. А ещё… – Саша улыбнулась ему, шагнув ближе. – Да, ты прав. У меня есть ты. Знаешь, любой другой на твоём месте давно бы уже послал меня, куда подальше с моими капризами, плохим настроением и истериками. Но ты всё терпишь, Илья. Спасибо тебе.
        – Наверное, для этого и существуют друзья, как думаешь? – пряча улыбку, спросил он и притворился, что размышляет. – Может, мне составить список всего, что я от тебя натерпелся, а? Посмотрим, сколько ты должна мне за потраченные нервы.
        – Нет уж, фиг тебе! Я всё равно откажусь от всех претензий! – воскликнула Алекса, шутливо пихнув его в плечо. – А поехали на кладбище? Я же ни разу так и не была на могиле Богдана.
        Произнести это оказалось сложнее, чем подумать, и Саша прикусила губу, вновь ощутив болезненный спазм в груди. Если бы не маленькая жизнь в её утробе, она бы не смогла выдержать это страшное испытание, и только ребёнок, которого она уже страстно любила, давал ей силы жить дальше и не сломаться под тяжестью всех несчастий.
        – Поедем. – согласился Терлецкий, и они двинулись к его машине. – Ты хорошо себя чувствуешь?
        – Да, не волнуйся, ладно? Я не буду закатывать истерику, и рыдать, мне просто нужно, понимаешь… Нужно побывать там. Я даже не попрощалась с ним… Он любил меня, Илья, а я причиняла ему боль…Я слишком поздно разобралась в себе. Если бы он тогда не уехал, этого бы не произошло. Я виновата в его смерти, я одна. – поделившись сокровенным, взглянула ему в глаза она, и села в иномарку.
        На самом деле, Александра боялась, что снова накатит беспросветная тоска, когда медленно шла между рядами памятников, прижимая к себе бордовые розы и бесцельно разглядывая лица на мраморе и граните, но, к удивлению, вдруг почувствовала, как ей полегчало.
        – Подожди меня. – попросила она, посмотрев на мужчину, и он понял, остановившись неподалёку, и закурил, глядя ей в спину.
        Плакать Сашка больше не могла, но была даже рада этому. Хватит, малышу и так достаётся от её скверного настроения, пора взять себя в руки и перевернуть эту страницу. Как бы тяжело не было… Положив цветы на мраморную плиту, Санька выпрямилась, некоторое время не двигаясь и рассматривая фотографию улыбающегося Богдана. Ласково, дрожащими пальцами провела по гладкому темному камню, и, наклонившись, коснулась губами холодного лика любимого.
        – Я люблю тебя, Даня. – чуть слышно слетело с её уст, и ветер подхватил шепот, унося с собой в хмурое небо. – Боже, как же я тебя люблю! Я всегда буду тебя помнить…

* * *
        Ойкнув от внезапно накатившей боли, Сашка ухватилась за руку Сони и испуганно просипела:
        – Кажется, началось, блин… Сонь, мне нужно в больницу! Скорее, воды отходят…
        – Ёклмн, Сашка!!! – завопила та, усадив её на диван и, растерявшись, принялась метаться по комнате, лихорадочно шаря глазами вокруг.
        Подруга из Геленджика приехала навестить Александру пару дней назад, причём появилась неожиданной гостьей, и Саша очень обрадовалась её приезду. Они не виделись с того дня, когда она улетела в Москву, только каждый день разговаривали по скайпу и телефону, делясь новостями.
        – Да не бегай ты, как сумасшедшая, папе моему позвони или Катюхе. – корчась от невыносимых спазмов, раздирающих живот, выдохнула Сашка, и та схватила мобильный, в панике поглядывая на неё огромными, полными ужаса, глазами.
        – Ага… Сейчас… Катя! – заорала в динамик, едва Джамалова – старшая ответила на звонок. – Санька наша рожает, что делать?!
        Кивая в знак согласия, когда Екатерина что-то ей говорила, девушка глубоко вдохнула и, сунув телефон в карман джинсов, подбежала к Сандре.
        – Пойдём, Сашуля, она уже едет. Сейчас отвезём тебя в клинику, давай, вдох – выдох, вдох – выдох! Только не волнуйся, потерпи! Я принесу сапоги, подожди секундочку.
        Казалось, прошла вечность, прежде чем распахнулась дверь и Катя, влетев в квартиру, поддержала Сашу, помогая ей выйти. Софья заперла замок и ринулась за ними к автомобилю. Усадив роженицу на заднее сиденье, журналистка села за руль, поторапливая Соню, пока та, поскальзываясь на корке льда, забиралась в салон.
        Что происходило дальше, Сандра помнила смутно. Приступы боли не давали расслабиться, тело, будто скрутили жгутами и продолжали стягивать, и она мечтала лишь поскорее избавиться от мучений, но послушно выполняла всё, о чём просила акушерка.
        Когда двери родильного зала захлопнулись, Екатерина оттеснила Софью к креслам и заставила усесться. Подала той бутылку минералки, а сама отошла, чтобы набрать номер мужа. Давид с утра уехал на деловые переговоры, но она надеялась, что он на связи. К её разочарованию, абонент оказался вне зоны, и женщина с досадой закрыла чехол.
        А потом потянулись долгие минуты ожидания, и к тому моменту, когда в приёмном покое появилась улыбающаяся Лидия Петровна, Катя готова была удушить Сонечку своими руками, ибо та свела её с ума по-детски шумной истерией.
        – Всё хорошо, Катюша, Сашенька в порядке, малыш здоровенький. Пустить к ней, разумеется, пока не могу, но завтра сможете её увидеть. – сообщила гинеколог, и поспешила обратно, щелкнув задвижкой с внутренней стороны.
        Рассмеявшись, Екатерина обняла побледневшую Софью и с облегчением вздохнула, думая о том, что теперь для Саньки начинается новый, полный забот, этап жизни…
        Глава 23.
        Зима была тёплая, не снежная, изредка сыпала на землю скупые белые хлопья, будто нехотя устилая её сверкающим покровом, а весна принесла пронизывающие ветра… Дверь в палату осталась приоткрытой после ухода медсестры – сиделки, и в коридор доносилось тихое бормотанье телевизора.
        В углубление была вставлена флешка, и мужчина, полулёжа на подушках, в который раз просматривал запись. Сделали её с места происшествия ещё летом, в августе, и он уже знал наизусть, что там показывали, ибо смотрел бессчетное количество раз.
        «…девятнадцатого августа в заповедной зоне в десяти километрах от Военного городка Геленджика были обнаружены обгоревшие тела двоих военнослужащих, предположительно, Ираклия Масхадова и Богдана Соколовского. Один из сопровождающих заключенных под стражу скончался на месте от проникающего в область живота огнестрельного ранения, другой в критическом состоянии был доставлен в ближайший медпункт. Представитель воинского подразделения Геленджика, полковнику Ишенин, дал краткий обзор случившегося и…»
        Нажав кнопку на пульте, молодой человек выключил плазму и, закрыв глаза, устало отвернул голову к окну. Солнце ласково пригревало лицо, но слепящий свет, накаляющий стекло, неимоверно раздражал, и он снова обвел взглядом помещение.
        Пожалуй, для обычной больничной палаты эта была чересчур просторной, но он знал, где находится. Никакая это не клиника, здесь проходили курс реабилитации те, кому жизнь, что называется, нанесла беспощадный удар в спину.
        Усмехнувшись этим мыслям, мужчина вздохнул. Забавная метафора, а главное, правдивая, чёрт возьми. Точно его случай, прямо-таки насмешка судьбы. Он никогда не верил, что с ним может приключиться такая вот лажа и долгие месяцы он проведёт в подобном заведении, чуть ли не отрезанном от цивилизации, где «собирают» по частям таких, как он.
        Кажется, он задремал, но ноющая боль в животе заставила снова вернуться в реальность. За окнами опустился вечер, или просто задернули шторы? Приподнявшись на локтях, мужчина скрипнул зубами, пережидая, когда пройдёт болевой спазм и в этот момент вошла средних лет женщина. Прикрыв дверь, Изольда Генриховна приблизилась к кровати, мягко уложив пациента на спину, и дотянулась до полки.
        – Как Вы себя чувствуете? – настойчиво поднесла к его губам пилюли, спросила она, и он вымученно улыбнулся.
        – Болеутоляющие мне не нужны, спасибо. Очень жаль, что Вы не лечите душу, док.
        Голос его звучал хрипло, и женщина нахмурилась, присев рядом.
        – Если бы врачи могли это делать, разве не оскорбился бы Создатель? Ведь тогда ему только оставалось бы наблюдать, как мы, его рабы, отбираем у него насущное. – в обычной манере строго сказала она. – Вам не спится, молодой человек? Быть может, побеседуем, наконец, по душам?
        – О чём, например? – насмешливо спросил он, глядя ей в глаза.
        – Вы находитесь у нас почти три месяца после того, как Ваш лечащий врач рекомендовал пройти процедуру реабилитации в этом Центре. Но я до сих пор не знаю, как Ваше имя?
        – Имя это лишь прилагательное к самой сущности человека. – отозвался мужчина. – Если я назову его, Вам это что-то даст?
        – Прежде всего, я буду чувствовать себя увереннее, зная, кто Вы. Вернее, я должна удостовериться в своей догадке. – воинственно не сдавалась она, и он снова усмехнулся, поморщившись при болевом ощущении в груди.
        – Даже я сам с уверенностью не могу сказать, кто я. – тихо произнёс собеседник, сцепив длинные красивые пальцы в замок. Изольда взглянула поверх дужки очков, рассматривая татуировку - скорпиона, и нахмурилась, пытаясь поймать какую-то мысль. – Но, если Вы настаиваете, давайте познакомимся, доктор. Меня зовут Богдан.
        – Очень хорошее имя. – раздвинула тонкие губы в улыбке она, благосклонно взирая на него. – Значит, данный Богом, верно? В этом мне видится добрый знак. Судьба Вас так просто не отпустит, Вы, наверное, родились в рубашке. Богдан Соколовский, не так ли? Я догадывалась, так как видела Вашу фотографию в новостях, но мне нужно было убедиться… Что ж, Богдан, рада знакомству.
        Оперев спину о подушки, Соколовский подал женщине ладонь, и, когда она вложила в неё свою, он поднёс её пальцы к лицу, оставив легкий поцелуй.
        – Вы спасли мне жизнь, Изольда Генриховна. Думаю, Бог, в которого Вы так верите, воздаст Вам по заслугам.
        – Я делаю то, что велит мне сердце. – высвободилась она, и поднялась, одернув на худеньком теле белый халат. – Отдыхайте, Вам ещё не разрешено так напрягаться. Поверьте, я была свидетельницей того, как из Вас вытаскивали пули, плюс ножевое ранение, это Вам не шутки. Немедленно ложитесь и не смейте разгуливать по коридорам!
        – Слушаюсь, док. – усмехнулся Даня, послушно укладываясь на кровать. – Скажите…
        Женщина обернулась у двери, и он вдруг почувствовал, как тревожно кольнуло сердце, а к горлу подступил ком.
        – Все считают меня погибшим, правда? Там, в Москве?
        – Никто не знает, что в нашем Центре, а ранее в сельском госпитале неподалеку от Геленджика находится один из военнослужащих, который был в ночь трагедии в том самом УАЗе. – сообщила она и поправила очки. – К тому же, я только сегодня наверняка узнала, кто Вы такой.
        Он не ответил, закрыв глаза и думая о том, что Сашенька, должно быть, тоже поверила в его смерть, и все, кто был ему близок, они уже похоронили его. А он валяется в этом чёртовом каземате и совершенно не представляет, что ему теперь делать…

* * *
        Данилка безмятежно посапывал в коляске, но Сашка то и дело останавливалась, заглядывая под купол и с умилением улыбалась, глядя на пухлое личико мальчика. Два дня назад ему исполнилось пять месяцев, и девушке казалось, что он очень похож на своего отца.
        Пожалуй, от неё ему достались только глаза - слегка раскосые, тёмно-оливкового цвета, в остальном же она видела черты Богдана. Да никто из близких и друзей с ней не спорил по поводу этого, а Илья смеялся, что Даня вырастет таким же невыносимым, как его папа.
        Удержавшись, чтобы не наклониться и не поцеловать сынишку в носик, Сандра выпрямилась, ища в сумочке негромко надрывающийся телефон. Поднесла к уху, не взглянув на дисплей и, подкатив коляску к лавочке, присела.
        – Не оборачивайся. – коротко произнёс мужской голос в динамике, и она усмехнулась, оглянувшись через плечо.
        – Так я и думала, что это ты идёшь за мной! – облокотилась она на спинку, с улыбкой глядя на приближающегося Терлецкого.
        Ловко перемахнув к ней, он подал Сашке бордовую розу на длинном стебле и, сдвинув солнцезащитные очки на волосы, ласково провёл по распущенным прядям, облепившим спину девушки.
        – Откуда ты обо всём знаешь, маленькая? Я ведь старался не попадаться в поле твоего зрения. – приняв такую же позу, что и она, улыбнулся Илья.
        – Не только у тебя есть хваленая интуиция. И вообще, раз уж ты засветился, с тебя чашка чая и круассан. Я есть хочу, а домой ещё рано, мы не нагулялись.
        – Давай зайдём в летнее кафе? – предложил мужчина, заметив на противоположной стороне улицы разноцветный тент, а под ним белые столики.
        – Данька на свежем воздухе крепко спит. Кстати, Настя когда возвращается из Лондона? Ты не боишься, что бабушка уговорит её остаться с ней? Я бы ни за что не отпустила своего ребёнка заграницу, да ещё к такой старой ведьме!
        – Знаешь, если бы она это слышала, тебе бы пришлось несладко. – рассмеялся он, и Сашка уступила ему коляску, шагая рядом.
        – Ты думаешь, я бы испугалась? – снисходительно хмыкнула она, слегка толкнув его локтем. – Да эта Инна Алексеевна только и умеет, что бурчать и обвинять всех в корысти. Не понимаю, зачем она добивалась опеки над внучкой? Хотела вырастить подобие себя, раз с дочерью не прокатило?
        – Чего ты завелась? – поддел её Илья, обняв одной рукой. – Сама-то в преклонные годы, какая будешь, а? Дай-ка я пофантазирую. Так и вижу, как ты брюзжишь, ища вставную челюсть, стучишь тросточкой по паркету и визгливо призываешь своих десять котов разбежаться по углам!
        – Что – то? – засмеялась Александра, мстительно стукнув его по мягкому месту. – С какого перепугу, ты решил, что у меня будет вставная челюсть, да ещё и целый питомник?!
        – Не провоцируй меня, знаешь же, воображение не то ещё подкинет. – насмешливо сказал мужчина, и уклонился, избегая тумака.
        – Иди лучше закажи чего-нибудь поесть. – сев за один из столиков, улыбнулась Сашка и, порывшись в сумке, с досадой вздохнула, обнаружив, что телефон вот-вот выключится. – Блин, вот как всегда! Обещала ведь Аньке перезвонить, а ты меня отвлёк.
        – Что там у тебя? – оглянулся Илья, и она повернула к нему мигающий разряженным дисплеем мобильный. – Саш, ну, не лепи ты из мухи слона. Возьми мой, я сейчас вернусь. Тебе чай с лимоном или с молоком?
        – Просто чай. – поймав его смартфон, который он бросил ей в руки, отозвалась девушка и принялась набирать писать Аньке смс с предупреждением, что это она, зная – вредная Садыкова ни за что на незнакомый не ответит.
        И тут аппарат завибрировал, высветился чей-то неопределившийся номер, и Алекса нажала на зелёную трубку.
        – Алло? – оживленно сказала, снова заглянув под купол коляски. – Я слушаю, кто это? Алло! Не молчите…
        – Простите… Я… Ошибся номером. – после долгой паузы произнёс звонивший, и от этого голоса у Сандры внутри всё перевернулось, затопив холодком.
        С бешено бьющимся сердцем она в панике огляделась, словно тот, о ком постоянно думала, страстно мечтала снова увидеть его, и прошептала в мембрану:
        – Даня? Данька, это ты?!
        Но там уже тихо и сухо щелкнуло, обрывая вызов и Сашка вскочила, озираясь по сторонам. Лишь спустя несколько секунд сообразила, что нужно перезвонить и попытаться узнать, кто же это был, а пальцы дрожали так, что телефон выскользнул из рук и плюхнулся на землю.
        – Блин… – буркнула она, подбирая отлетевшую батарею и неверными движениями вставляя в углубление.
        Илья вернулся в тот момент, когда смартфон только загрузил программное обеспечение, и девушка взглянула на друга.
        – Прости, я его уронила. Тебе кто-то позвонил и… - она запнулась, чувствуя навернувшиеся слёзы, защипавшие под веками.
        – Саш… Что случилось? Кто это был? – нахмурился Терлецкий, поставив на столик две чашки с чаем.
        – Честно, я сама не поняла. – тихо сказала она, протянув ему мобильный. – Просто мне почудилось, что это был Богдан.
        Ей стало неловко под его внимательным взглядом, и она опустила глаза, рассматривая свои колени. Присев на корточки, Илья ласково стиснул её руки, и Саша натянуто улыбнулась.
        – Маленькая моя, ты же понимаешь, что это только твоя фантазия? – шепнул мужчина, и она, помедлив, кивнула, чувствуя подкативший к горлу спазм. – Тебе это показалось, у кого-то очень похожий голос, вот и всё. Иди ко мне.
        Он мягко потянул её к себе, и Сандра обхватила его за шею одной рукой, доверчиво прижавшись. Сердце всё ещё отстукивало дробный стук, неистово разрывая грудь, и было трудно дышать. Уткнувшись носом в плечо Ильи, она крепче сомкнула руки и вздохнула.
        – Пойдем домой? Я устала, и Даньку пора купать… – попросила она чуть слышно, желая очутиться подальше от посторонних глаз…

* * *
        Игорь Трофимов, задумчиво покусывая кончик шариковой ручки, смотрел на нежданного посетителя, внимательно слушая его. Он и сам уже не раз склонялся к мысли, что в том деле о гибели военнослужащих не всё так прозрачно, и есть там тёмные пятна, но военная прокуратура Геленджика почему-то торопилась поставить точку. А ведь факты - вещь упрямая, и верить адвокат привык лишь им.????
        - ??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        За всю его многолетнюю практику было много непонятных случаев, однако, он никогда не пасовал перед трудностями и сейчас, выслушав Илью, поднялся с кожаного кресла, пройдясь до двери и обратно.
        – Я так понимаю, Макар Соколовский прилетает в Москву к концу недели?
        – Да, у него пока нет возможности покинуть Австралию, бизнес не позволяет. Но вчера мы созванивались по скайпу и он настроен решительно. Прошёл почти год, а о причинах гибели его брата до сей поры ничего не известно. Либо следователи попросту скрывают от него правду, да оно и понятно – кому хочется, чтобы что-то всплыло, мне ли не знать, как военные прикрывают друг другу задницы.
        – Илья… – взглянул на него Игорь, встав возле окна и повернувшись к мужчине. – Я не имею права сунуть нос в это дело, пока Макар или кто-то из близких родственников - друзей Богдана не даст мне такие полномочия, ты это понимаешь?
        – То есть, пока Вас не наймут в качестве официального представителя?
        – Именно так. – кивнул Трофимов, и Терлецкий встал, доставая чт-то из барсетки.
        – Тогда считайте, что с этой минуты Вы работаете на меня. – положив поверх стопы документов конверт, он пытливо посмотрел в глаза адвокату. – Вас устроит гонорар? Это задаток, я рассчитаюсь с Вами по окончании расследования.
        Не глядя, какую ему предложили сумму за услуги, Игорь смахнул конверт в ящик стола и пожевал губу, о чём-то размышляя.
        – Вот что я скажу, Илья. У меня изначально возникли сомнения, но проверить догадки, разумеется, мне никто не позволил. И теперь, когда возможно сравнить ДНК, взяв образцы у Макара Соколовского, первое, что мы сделаем - направим запрос на эксгумацию тела Богдана. Это займёт некоторое время, но оно того стоит.
        – Разве есть повод усомниться, что в могиле лежит совершенно другой человек? – с сомнением удивился Илья, на что седовласый представитель закона лишь пожал плечами.
        – Помнится, ещё тогда я задался этим вопросом. То, что произошло в заповеднике, и по сей день для нас загадка. Почему Богдан, если это был он, оказался без наручников, а Ираклий в оных? Убитый и раненый огнестрелом конвоиры, сгоревшая машина и два обгоревших трупа - у тебя не вызывает это подозрений? И потом, отвечая на твой вопрос… Катерина опознала вашего общего друга по татуировке, набитой на левой руке, верно? Таких вот одинаковых тату может быть сотни у кого угодно, суть не в том. На тот момент Катенька была в панике, и этим объясняется её рассеяность, но я дошёл до этой мысли уже много позже.
        – Подождите. – прервал Илья, нахмурившись. – Вы сказали - татуировка была на левой руке?
        – Да. Скорпион у основания большого пальца, хотя, припоминаю, что рисунок можно было различить с трудом, так как кожа на кистях тоже пострадала от огня.
        Молодой человек отвернулся, ощутив, как по спине прополз холодок. В голове роились быстро проскакивающие мысли, и, чем больше он размышлял, тем сильнее горло стискивала ледяная рука не поддающегося рассудку страха.
        – Значит, может так статься, что Соколовский жив! У Богдана татуировка была на правой руке…

* * *
        Он любил приходить сюда и часами сидеть на одинокой скамье среди пустоши, глядя на безмятежный лес. Здесь, в этом райском уголке природы, жизнь словно останавливала бег, некуда было спешить, не о чем тревожиться. Но от мыслей, которые назойливо выедали нутро, он сходил с ума. Много раз хватался за телефон, набирая знакомые цифры Сашкиного номера, но кликнуть на гаджет звонка у него, не доставало решимости.
        Смешно, думал Богдан, стряхивая с кончика сигареты пепел на землю, единственный, с кем он хотел поговорить, кому мог рассказать о том, что мёртвые иногда возвращаются в мир живых, его лучший друг Илюха, тоже потерял в это веру!
        Вместо Ильи услышав девичий голос, тот самый, который он никогда бы не забыл, Даня испытал разочарование, смешанное с ревнивым бешенством. Они снова вместе, да и не особо его это удивляло.
        Теперь, когда он для них «умер», разве что-то могло их разлучить? А все Сашкины слова, клятвы в любви, неужели они оказались пустым звуком? Она, быть может, никогда не забывала Илью, и даже тогда, обнимая и целуя, ложась с ним, Богданом, в постель, наверное, мечтала его о лучшем друге…
        Родился ли ребёнок или Сашенька решила, что будет лучше избавиться от него? Или Илья теперь стал ему отцом?
        Горечь никотина уже не приносила облегчения, и Богдан с раздражением смял недокуренную сигарету, бросив в урну. Если Изольда узнает, что он тайком сбегает из Центра, чтобы побродить здесь, устроит ему выволочку. Мужчина горько улыбнулся.
        Эта строгая, но добрая женщина стала для него словно мать. В свои пятьдесят она имела троих внуков и обожала их, и он даже слегка смущался её беспокойства за него. Однажды она рассказала, что сын погиб в Афгане, а две дочери с детьми живут в Питере, и видятся с нею редко.
        Соколовскому казалось, что Изольда Генриховна привязалась к нему потому, что он чем-то похож на её Андрея. Интересно, знает ли Макар о том, что у него больше «нет» брата? Если за этот год он ни разу не приезжал в Россию, вполне возможно, что до сей поры в неведении, ибо отыскать его контакты заграницей было не столь просто - в Австралии он давно сменил фамилию и имя на более подходящие для той страны.
        Но сейчас размышлять о причинах того, почему их отношения с самого детства были настолько холодными, несвойственными для близнецов, Богдану не хотелось. Впервые за сознательные годы он чувствовал себя одиноким и никому не нужным.
        Пожалуй, он даже не будет праздновать своё тридцатилетие…

* * *
        Заглянув в комнату, откуда доносились веселые песенки из мультфильма, Катя с умилением улыбнулась. Маленький Данилка ползал по пушистому ковру, пытаясь поймать за хвост кота, а животное, выражая крайнее недовольство, отходило в другой угол и с любопытством наблюдало за ребёнком.
        – Привет! – увидев гостью, воскликнула Сашка, и, встав с дивана, подошла к подруге, риторически прикоснувшись щекой к щеке. – А мы вот играем, никак спать не хочет.
        – Ну, ничего, сейчас утомится и уляжется. – присев перед малышом, который поднял голову, узнав её по голосу, Екатерина подала ему руки, и Данечка широко улыбнулся. – Иди к тёте, хороший! Бусечка ты мой, дай-ка я тебя поцелуйкаю!
        Александра усмехнулась, когда мальчик начал противиться ласкам Кати и махать ручонками, требуя, чтобы его отпустили. Получив свободу, он плюхнулся на мягкую подушку и дотянулся до игрушечного плюшевого зайчика.
        – Слушай, малая, он копия Соколовского. Я боюсь представить, что будет, когда он подрастёт. – усевшись в кресле и глядя на ребёнка, сказала журналистка.
        – Ничего не будет, не нагнетай. Данька у нас самый милый и очаровательный мальчуган. Да, мой любимый? – наклонившись к сынишке, Сандра ласково чмокнула его в щечку, и он заулыбался, потянув к ней пухлые ручки и что-то невнятно лепеча.
        – Я чего заехала-то… – продолжала Катя. – У Ильи днюха скоро, думаю, он будет рад, если ты тоже придёшь. Оставим Даньку с Таисией Фёдоровной, пару часиков поводится, правда?
        – Кать, я же пить не стану, и что мне там делать? Как маленькой, употреблять сок или молоко? – засмеялась Сашка, усадив Данилу на колени и играя вместе с ним зайкой.
        – Да не боись, я тебе молочный коктейль забацаю. – отмахнулась блондинка, покачивая ногой. – Ну, согласна? Иногда полезно отвлечься, побыть в кругу друзей. Мы с тобой ему подарим что-нибудь эдакое… Нестандартное. Всё-таки тридцатник стукнет, Сань, я же знаю, что ты не пропустишь такое событие!
        Девушка задумчиво потеребила кольцо на пальце, и Катя вдруг только сейчас вспомнила, что всё это время Саша не снимала его. Обручальное кольцо с их с Богданом свадьбы.
        – Ладненько, чёрт с тобой, ты умеешь быть настойчивой, когда это нужно. Я бы даже сказала, назойливой.
        – Да ну? – усомнилась Екатерина, шутливо нахмурившись.
        – Я даже больше тебе скажу. – откинувшись на спинку дивана, Сандра прижала к себе извивающегося и пытающегося вырваться Даню. – Мы ему подарим мангал и предложим праздновать на природе! И бабуле не надо будет ехать в город, мы сами в Чертаново заявимся всей компанией. Как тебе идейка?
        – Супер! – расхохоталась Джамалова - старшая. – Вот только мой тебе совет - ты сначала уговори Терлецкого ехать в деревню, а уж потом заикайся о пикнике, не то он решит, что наш подарок как намёк на то, что теперь он обязан организовать нам веселуху с шашлыками и коньяком!
        – Ну, я-то его уговорю, ты ведь знаешь. – усмехнулась Александра, усадив Данилу в манеж. – Тогда с тебя платье, у меня нет времени таскаться по магазинам.
        – По рукам! – отозвалась Катя, довольная тем, что не пришлось долго наседать на подругу.
        Больше всего на свете Екатерина желала, чтобы Санька, наконец, была счастлива. Она не переставала поражаться силе её характера, и часто думала, что другая на месте Сашки давно бы сломалась под грузом всех этих бед.
        А ещё женщину грызло беспокойство, но, чем оно было вызвано, она не понимала. Когда Илья рассказал о том, что Игорь собирается всерьёз заняться собственным расследованием, и может так оказаться, что она ошиблась при опознании тела… Чёрт возьми, но где же тогда Соколовский, если он, конечно, жив?
        Ведь год это немалый срок, он бы, так или иначе, объявился! Однако, сомнения всё же затронули душу, но говорить об этом Сашеньке она пока не решалась. Зачем давать ложную надежду, и потом, чего греха таить, Катя очень надеялась, что Сашка и Илья снова будут вместе.

* * *
        Толкнув дверь в квартиру, Богдан замешкался на пороге, чувствуя себя так, словно вторгся в чужое пространство, затем медленно шагнул в тёмную прихожую, и включил свет. Запасной ключ нашёлся у соседки, которая в его отсутствие присматривала за его жильём, но старая Елизавета Марковна оказалась понятливой и сразу вникла в то, что произошла ошибка, а он жив.
        Здесь давно никто не жил, на полу лежал слой пыли, как и на всей мебели, и мужчина, зацепив взглядом Сашкину сумку, висевшую на спинке кресла, прошёл в спальню. Сбросил футболку, проверил, есть ли вода. Значит, Саша всё ещё платила, за коммунальные услуги…
        Долго стоял под душем, прокручивая в сознании произошедшее с ним за последние месяцы, но мысли упорно возвращались к НЕЙ. И это выводило из себя.
        Распахнув дверцу шкафа, он выудил первую попавшуюся одежду – джинсы и серую водолазку, оделся и направился на кухню. Бутылка мартини нашлась в холодильнике, и Даня прикончил её двумя большими глотками.
        Интересно, если теперь все узнают о его возвращении, не придётся ли ему снова давить нары за решёткой? Что же делать, позвонить Катюхе или пока никого не оповещать о чудесном воскрешении?
        Пожалуй, ему нужны документы. А значит, всё же необходимо объявиться в полиции… Взгляд его упал на сумку, и Богдан сдернул её, заглянув внутрь. Эту вещицу он помнил – Алекса покупала её в прошлом году, в Геленджике.
        Увидев свой паспорт и всё остальное, вплоть до водительских прав, Соколовский удивлённо нахмурился. Может быть, документы отдал ей Игорь, у того была возможность решить этот вопрос после «гибели» клиента?
        Или же… Трофимов сомневался, что он погиб и каким-то образом сумел забрать все эти «корочки», попросив Сашеньку их сохранить? Загадок имелось множество, но ответов, увы, ни одного. Во – всяком случае, на одну проблему меньше…

* * *
        Сашка уснула, пока Илья разговаривал по телефону с сестрой, и он не стал её будить. Тихонько засунул мобильный в карман джинсов, закрыл раму в комнате и, присев на край дивана, долго смотрел на спящую девушку. Он заехал по её просьбе, никак не ожидая, что Александра начнёт уговаривать его отмечать день рождения в Чертаново. Спорить с ней, конечно, было бесполезно, и Терлецкий это знал, но всё же выразил протест, больше для того, чтобы немного позлить Сашку.
        Когда она сердилась, он откровенно любовался ею, с трудом подавляя желание обнять и стиснуть в объятиях.
        В комнате чувствовалась свежесть прохлады - весь день лил дождь, и Саша не закрывала окно, но в детской, дверь в которую она держала всегда открытой, было хорошо натоплено, и за маленького Данилку он не переживал. Малыш спал до утра, не тревожа мать, и вообще, всем на удивление, рос спокойным и весёлым ребёнком.
        Принеся плед, Илья укрыл Сандру, осторожно убрав с её лица волосы. Она не проснулась, лишь отвернула голову к спинке и, поерзав, сладко засопела, высвободив руки. Халатик сбился, и в вырезе была видна грудь. Мужчина выпрямился, чувствуя, что ему трудно сдерживаться, а страстное желание вот-вот выплеснется наружу.
        Но, всё же не удержавшись, легонько коснулся губами щеки Сашки, вдохнув слабый запах ванили. Она была так близко, такая нежная и красивая, что он едва не застонал, с трудом владея собой. Саня зевнула, почувствовав сквозь дремоту, как кто-то ласково целует её лицо, и, улыбнувшись, открыла глаза. В полумраке комнаты смутно выделялся тёмный силуэт сидящего рядом мужчины, и она подтянулась, оперев спину о подлокотник.
        – Блин, я даже уснула. Илья… Ты чего так смотришь?
        – Ты такая красивая, Сашка. Извини, я… Я ухожу, запри дверь. – тихо произнёс он, не в силах заставить себя встать.
        – Постой, ты не ответил на мой вопрос. Так нечестно.
        – Почему я так на тебя смотрел? – он улыбнулся, зарывшись пальцами в её спутанные волосы и слегка потянул, так, что Сандре пришлось придвинуться. – Потому что, когда ты спишь, мне хочется взять тебя на руки и убаюкать на коленях. Помнишь, в тот раз, когда мы болтали по скайпу, я обещал, что однажды это сделаю?
        – Я же не маленькая давно. Та Саша повзрослела и успела узнать, что такое душевная боль и потеря близкого и любимого человека. – с горечью усмехнулась девушка, почти не различая его лицо в сгустившемся мраке квартиры.
        Лишь изредка проносившиеся мимо машины освещали комнату вспышками стоп – огней.
        – Маленькая ты моя. – возразил Илья, и привлёк её к груди, нежно обняв за спину. – Ты моя маленькая девочка и всегда ею будешь.
        – Илья… – решительно сказала она, понимая, что ситуация принимает опасный оборот, и уперла ладони в его плечи. – Не надо. Пожалуйста, отпусти меня…
        – Но почему, Саша? Почему ты всё время меня отталкиваешь? Думаешь, я что-то сделаю против твоей воли? - теряя над собой контроль, выдохнул мужчина, дрожащими пальцами поглаживая её вдоль позвоночника.
        – Нет, не думаю, но… Просто всё это слишком уж неправильно, согласись, и совсем не по-дружески. Ты ведь клялся, что не станешь ни к чему принуждать! Пойми, Илья, я люблю Богдана, и не смогу ни с кем другим… Не сейчас. – громким шепотом сказала она.
        Он тяжело вздохнул, и, откинув волосы девушки на спину, прошелся от поясницы до шеи рукой, ощущая мучительно-сладкое, нахлынувшее возбуждение. Ему было сейчас сложно обуздать этот порыв, он устал бороться с влечением к Сашеньке, и, держа любимую в объятиях, готов был послать голос разума ко всем чертям.
        – Сашка, я люблю тебя. – взяв её лицо в ладони, негромко и хрипло признался Илья. – Люблю, понимаешь? Не как подругу, всё это чертовски непонятно и сводит с ума. Ты ещё такая молодая, оставь прошлое там, где ему самое место, отпусти его. Хоть один-единственный раз последуй велению сердца, будь безрассудной. Тебе нужно жить дальше, а не хоронить себя вместе с Богданом.
        Его последняя фраза больно хлестнула по сердцу, но Александра не ответила, борясь с эмоциями, и тогда Илья наклонился, слегка толкнув её к спинке. На диване вдвоем было тесно, и отползти ей оказалось некуда. Прерывистое дыхание мужчины обожгло её щеку, и тёплые губы накрыли её плотно сжатый рот неистовым, страстным поцелуем. Её обуяла паника, и Сандра рванулась, отпихнула Терлецкого, вскочив на ноги, и дрожащими руками пыталась одёрнуть халат. Пояс ослаб, и распахнувшаяся ткань обнажила стройное тело. Отвернувшись, Саша сделала глубокий вдох.
        – Блин, Терлецкий, ты спятил?! Больше не смей так делать, понял?! Никогда не смей ко мне прикасаться! – воскликнула она, стараясь говорить шепотом, и оглянулась, гневно сверкнув глазами.
        Он резко подался вперёд, обхватив голову руками. Кровь бурлила в висках, а нестерпимое возбуждение всё ещё жгло нутро, и мужчина тяжело встал. Саша проводила его сердитым взглядом, но всё-таки вышла в прихожую, глядя, как он идёт к двери.
        – Илья… – догнав его, Сашка тронула друга за плечо, и положила пальцы на ключ, не давая гостю отпереть замок. – Подожди, не уходи. Давай поговорим.
        – Саш, давай лучше не будем? – хмуро попросил он, взглянув на неё, и оттеснил в сторону, шагнув к выходу. – Прости меня, ладно? Я не знаю, что это было, а если по чесноку, то нам с тобой лучше вообще не встречаться наедине. Я не железный, чёрт возьми, рты должна понимать это!
        – Да помолчи ты уже, не железный он... – милостиво улыбнулась девушка, и, протиснувшись мимо него, встала спиной у двери, глядя в глаза Илье. – Мне ведь уже не шестнадцать лет, я всё понимаю. Наверное, это я виновата, что всё зашло в этот тупик, но у меня и в мыслях пока не было, что это настолько запущенный случай. Ну, ты понял, да?
        Он нахмурился ещё сильнее, а она невинно приподняла бровь, и Илья рассмеялся, уперев руку в деревянную панель возле головы Александры.
        – Какая же ты всё-таки жестокая и бессердечная особа. – вздохнул мужчина, прислонившись лбом к своим пальцам. – Сашка, ну неужели тебе в кайф надо мной издеваться, а? Посмотри, до чего ты меня доводишь…
        – Чёрта с два! Я ничего такого не сделала. – упрямо заявила она, и, приподнявшись, обняла его одной рукой за шею и с чувством поцеловала в щеку, и неловко отпирая замок. – Не злись, ок? Просто я ещё не совсем готова к этому, Илья. Я не хочу торопиться, потому что... Я не могу его забыть. - тихо призналась она, и отвернулась до боли сжав зубы.
        Горькая усмешка скривила губы Ильи, но комментировать её слова он не стал. Молча чмокнул девушку в лоб, и торопливо покинул квартиру, только в подъезде дав выход дикому напряжению - ударил кулаком по стене, почти не ощутив пронзивших острых игл в костяшках, а после вышел во двор…
        Глава 24.
        Где сейчас живёт Александра, Богдан узнал от прислуги в особняке Давида – позвонил на стационарный телефон, представился однокурсником и наплёл, якобы она забыла в его тачке сумочку. Доверчивая горничная, даже не уточнив имени, выдала ему адрес. Он прождал Сашеньку до темноты, сидя в машине у подъезда её дома, но она так и не появилась.
        А может быть, она вовсе и не обитает здесь больше, а ночует у кого-то другого? Звонить ей ему не хотелось, это было как-то неправильно, он ведь вернулся не с командировки, а, можно сказать, воскрес из мертвых, да и телефонные разговоры Даня считал бессмысленной тратой времени.
        И вдруг, вспомнив, какое сегодня число, нахмурился. У Илюхи же днюха, что, если Сашка там? Вот только где они празднуют, в каком-нибудь клубе или ресторане? Он уже собирался уезжать, когда двор осветили фары приближающейся машины, и мужчина выбрался в душный сумрак. Фонарный столб зиял слепящим глазом, выхватывая из мрака очертания высотки, за задернутыми в окнах шторами мелькали тени жильцов.
        Отступив туда, где расстилалась тень от дома, Богдан прикурил, глядя, как Илья, совершенно твёрдо держась на ногах, направился к двери, прижимая к себе спящего ребёнка, а Сандра, замешкавшись у иномарки, что-то торопливо искала на заднем сиденье. Первой мыслью Соколовского было окликнуть её, ибо Терлецкий уже исчез в подъезде. Чёрт, только как это будет выглядеть?!
        Неожиданно оживший бывший любовник явился пред светлы очи красавицы в самый щепетильный момент? Не слишком ли драматично? Значит, она всё же родила, это его малыш, его сын, о котором они столько мечтали. Или дочь?
        Опомнившись, Богдан шагнул в полосу света, затоптав окурок, но Алекса скрылась за дверью, и та захлопнулась. Проклиная себя за слабость, мужчина двинулся к машине друга и взглянул на окна, гадая, какие из них Сашкины.
        А потом пару раз с силой пнул с размаху по дверце «форда», пока тишину улицы не взорвала противная сигнализация. И, сунув руки в карманы джинсов, стал ждать появления хозяина иномарки.
        Увидев, как во двор выскочил Илья, и начал озираться по сторонам, ища виновника хулиганского поступка, Даня зло усмехнулся и подождал, пока утихнет оглушительный вой. Затем тихо сказал, шагнув навстречу лучшему другу:
        – Извиняй, брателла, что без подарка. Как-то за всеми этими проблемами из башки вылетело, что ты сегодня стал взрослым мальчиком. Ну, чего застыл, как в ступоре? С днюхой, что ли?
        – Богдан, это ты… – почему-то особо не удивился тот, хмуро разглядывая его с ног до головы, а потом, опомнившись, притянул к своему плечу и крепко стиснул. – Твою ж мать, Данька, так ты, и правда, живой!
        – Ну-ну, отпусти, медведь! Чёрт, ты учитывай, что я сейчас не в лучшей форме. – запротестовал Соколовский, но тоже крепко обнял Илью, на миг, уткнув лицо в его плечо. – Здорова, здорова, брателла, а если по чесноку, не ожидал, что ты так обрадуешься.
        – Да ладно, не гони пургу-то! Когда я был тебе не рад, а? – отстранился Илья, всё ещё пребывая в растерянности. – Где тебя носило целый год?! Ты позвонить хотя бы мог?
        – Да не мог я ни чёрта. – скривился Даня, и снова посмотрел на окна высотки, надеясь заметить там Сашку. – Это долгая и нудная история, мне не хочется её рассказывать, не сейчас. Поедем, покатаемся? Надерёмся вдрызг?
        Он уловил, как Терлецкий быстро оглянулся, и понимающе хмыкнул, уже без улыбки добавив:
        – Иди, скажи ей, что у тебя срочное дело. Обо мне можешь не упоминать, я сам с ней как-нибудь встречусь.
        – Слушай, Даня, это совсем не то, о чём ты думаешь. У нас с Сашей нет ничего. – чувствуя себя неуютно, начал Илья, но Богдан прервал:
        – А ничего такого и не думал ещё. Я и говорю, поехали, потрещим немного о том, о сем… Девушку только предупреди, что сматываешься, а то ж я её знаю - всю нервную систему тебе уничтожит.
        – Да не руби ты сгоряча! Говорю, мы с ней просто друзья. – поморщился Илья, испытывая необъяснимое беспокойство.
        По-хорошему бы надо было позвать Сашеньку, но как раз её встречи с Богданом он хотел меньше всего. Да, пусть это попахивало низостью, предательством по отношению к другу, но тот уже сделал определенные выводы, и теперь оставалось либо опровергнуть домыслы Соколовского и навсегда потерять Сашку, либо…
        Попросив его подождать пять минут, Терлецкий двинулся в подъезд, ненавидя себя за то, что принял, возможно, неверное решение, которое ещё неизвестно, как отразится на судьбах их троих.
        Но за любовь и право быть рядом с любимой девушкой каждый сражался, как умел.
        Богдан выкурил две сигареты, он ждал уже больше пяти минут, и, закипая всё больше гневом и снова мучась от накатившего приступа ревности, направился к двери. Какой Илья набирал код на домофоне, Даня видел - слепящие фонарные глаза ярко освещали двор. Быстро взбежал по лестнице, и остановился на втором этаже, вспоминая, какой номер квартиры называла горничная.
        Поднялся ещё на три пролёта и, невольно прислушавшись, утопил кнопку звонка. По ту сторону деревянной панели раздалось приглушенное мелодичное позвякивание, и Богдан отступил, затаив дыхание.
        – Пусти меня. Отойди. – холодно произнёс он, когда Илья, протиснувшись на лестничную площадку, встал спиной к двери.
        – Даня, пойми ты, она ничего не знает! Ну, как ты сейчас ворвёшься, будто призрак из прошлого и ошарашишь её новостью, что ты жив?! Её нужно подготовить, нельзя вот так вломиться и с улыбкой заявить, типа, милая, а ты меня ждала?! Там маленький ребёнок, соображай, давай, чем это может обернуться.
        Презрительно скривив губы, Богдан некоторое время молча взирал на Илью, признавая его правоту. Им овладела тоскливая грусть, тотчас взорвавшаяся яростью, и он с силой впечатал кулак в перила, не заботясь о том, что разобьет костяшки. Зло усмехнулся и кивнул, хлопнув друга по плечу.
        – Ок, погнали куда-нибудь. – бросил, оглянувшись и начал спускаться вниз. – Что, Сашенька тебя отпустила, не замучила вопросами, куда же ты намылился в такой час? Что-то больно длинно ты её уговаривал. Или я помешал приятному процессу?
        – Хватит ерничать, черт возьми. – процедил Терлецкий, и они вышли в ночной сумрак. – Послушай меня, Данька! У нас с Сашей…
        – Не надо об этом, договорились? – выдохнул Богдан, чувствуя, что злость нашла, наконец, выход. Резко оттолкнув Илью, он притиснул его к бамперу его же машины. – Мне всё равно, что и как у вас там сложилось, это меня не касается, можешь расслабиться, я не стану влезать в ваши нежные отношения! Но один раз, мать твою, только один-единственный раз, я всё-таки тебе морду набью!
        – Давай, бей. – невозмутимо согласился Илья, опустив руки и это спокойствие взбесило Богдана ещё сильнее. – Врежь мне, если тебе станет легче! Ну?! Чего ждешь?!
        Перед глазами запрыгали черные точки, в ушах взрывом грянул пушечный выстрел, и Соколовский ударил Илью по лицу, затем размахнулся и саданул еще раз, сильнее. В эти минуты он плохо соображал, что делает, ярость вытеснила прочие чувства, и он набросился на противника, который с усмешкой утирал кровь с разбитой губы.
        Он не помнил, сколько времени они дрались, катаясь по земле и мутузя друг другу куда попало, оба, беспощадно, пока внезапная вспышка острой боли не заставила Богдана повалиться на спину. Прижимая руку к невыносимо ноющему плечу, он зажмурился, ощущая, как горячая вязкая кровь стекает в рукав водолазки.
        Наверное, Илья случайно попал ему по ещё не затянувшейся окончательно ране, и лопнувшая плоть обнажила её снова. Но слабость прошла мгновенно, и им вновь овладело бешенство. Пошатываясь, он поднялся на ноги, насмешливо усмехнулся и, прислонившись к машине, сполз на землю, бессильно уронив голову на согнутые колени.
        – Твою ж мать… – хрипло выдавил Соколовский, и снова выругался, уже менее культурно, слизнув с уголка рта сочащуюся кровь. – Зачётный подарок на днюху, а Илюха?! Такого тебе никто, кроме меня, никогда бы не преподнёс. Цени, пока я жив!
        – Да пошёл ты к чёрту. – беззлобно отозвался тот, рухнув рядом с ним и ища в кармане куртки сигареты. – Всегда знал, что у тебя тяжелая рука, но стеснялся попросить об этом сомнительном одолжении, чтобы ты мне морду разукрасил.
        Сплюнув кровавый сгусток, Илья привалился затылком к холодному металлу иномарки, глядя в ночное, усеянное сияющими алмазами звёзд, небо. Богдан отобрал у него прикуренную сигарету и сделал затяжку.
        – Сам туда иди, к чёрту, понял? Я дорогу забыл. – хмыкнул он, подтолкнув его локтем. – Да вот только хрен тебя кто одного отпустит, веришь, нет? Помнишь, попал в ВДВ – гордись…
        – А не попал - бери в руки автомат и иди права качать. – с кривой усмешкой сказал Илья, и мужчины рассмеялись.
        Со второй попытки встав на ноги, Богдан отряхнул джинсы и подал другу ладонь, испачканную в крови и земле. Тот крепко тряхнул его руку, и Даня, притянув Илью к плечу, хлопнул его по спине.
        – Поехал я, ненавижу быть лишним. А ты топай, тебя есть, кому утешить, герой. Я тебе сам позвоню.
        – Соколовский! – окликнул его Илья, когда тот уже садился за руль, и Богдан наклонился, выглянув из дверцы. – Ты настоящий болван. Так ни чёрта и не понял!
        – Таким родили, все претензии к моему ангелу - хранителю! – скрывая бушующий в душе огонь ревности и ярости, усмехнулся тот, хотя сейчас ему было не до веселья, но показывать свое истинное настроение он не собирался. – Уехал я, надо в травмпункт заскочить. Спокойной ночи, брателла, и еще раз с днюхой!

* * *
        Данилка заснул, и Сашка, тихонько выйдя из детской, прокралась в кухню, чтобы подогреть чайник. Под окнами взвизгнули покрышки, в открытую форточку этот звук долетел неприятно-дребезжащим. Девушка выключила свет и подбежала к окну, рассматривая, что творится во дворе. Узнав машину Терлецкого, а потом и разглядев его самого, она удивленно нахмурилась. Он ведь вроде по каким-то делам уехал? Или вернулся зачем-то?
        Увидев, что мужчина, странно пошатываясь, садится в автомобиль, она распахнула раму и окликнула его по имени. Илья поднял голову, и Сандра махнула рукой, чтобы поднимался к ней. Впустив его в прихожую, девушка остолбенела, в ужасе глядя на его лицо.
        – Это что ещё за новости?! Кто тебя так… – громким шепотом воскликнула она, потащив гостя в ванную. – Что стряслось? Как ты?
        – Сашуль, да не суетись ты. Нормально всё. – поморщился Терлецкий, усевшись на крышку ванны, куда пихнула его хозяйка и улыбнулся, поймав сердитый взгляд Алексы, которая доставала аптечку из шкафчика. – Это просто маленькое недоразумение. Ничего страшного.
        – О да, я вижу, насколько оно маленькое! – отрезала она, ища антисептик. – Рассказывай, что за ночное приключение? Кто тебя так приласкал? И за что?
        – Да так, один старый приятель. Девушку не поделили. – с горечью, осознав, что говорит почти правду, признался он и вздрогнул от жжения, когда Сашка начала обрабатывать ссадины.
        Она укоризненно покачала головой, стараясь не слишком надавливать на раны.
        – И что за девушка? Этот твой приятель, он что, живёт в моем доме?
        – Нет. – закрыв глаза, сказал Илья, терпеливо перенося противную процедуру. – Встретились случайно просто.
        – Ну? – подтолкнула его коленом Сандра, осторожно смывая кровь со щеки ватным тампоном. – Я тебя спросила - что это за девчонка?
        – Очень красивая девчонка. – шепнул Илья, и она напряглась, ощутив, как его руки прошлись по её спине и сомкнулись на талии.
        – Прекрати, иначе сам будешь раны свои зализывать! – строго осадила Александра, шлепнув мужчину по плечу. – Илья, ну, ведь я серьёзно спрашиваю, что произошло?!
        – Ты же видишь, немного подрался. – посмотрел он на неё снизу, притягивая ближе. – Давай, ты не будешь ворчать, лучше обними меня. Это более действенное лекарство, клянусь!
        – Не заслужил ты этого. И вообще, кто тут врач? – усмехнувшись, Сашка приложила мягкий шарик с антисептиком к его губе и Илья поморщился. – Оставайся у меня, куда ты сейчас поедешь? С таким видным макияжем тебя точно загребут доблестные ДПС-ники, надо же им заработок отрабатывать.
        – Волнуешься, что ли, за мою невинную психику? – рассмеялся он, поймав её за руку, и девушка обернулась.
        – Ну, ещё бы! Ночь в обезьяннике в компании с проститутками, это, знаешь, ли, не только психика лишится девственности! – фыркнула она, заталкивая аптечку на место. – Ну, чего расселся, раздевайся и марш на кухню! Чайник там поставь, я сейчас приду.

* * *
        Молчание становилось тягостным, но никто не прерывал его. Наклонившись через стол, Богдан поводил рукой у лица Екатерины, и она прищурилась, сняв модные очки с затемненными стёклами. Все полчаса, что провели они с Соколовским в кафе, женщина пребывала в прострации, но воображение у неё не разыгралось - лучший друг детства сидел перед ней живой.
        – С ума спрыгнуть, Соколовский. – изрекла Катя, когда Богдан закончил рассказывать о том, что довелось ему пережить за прошедший год. – Похоже, тебя знатно контузило, что ты даже не сообразил позвонить хотя бы мне!
        – Серьёзно? – приподнял он брови, и откинулся на спинку плетёного стула. – И ты бы тут же помчалась разыскивать меня в том захолустье, что ли?
        – А для чего, по-твоему, существует дружба? – обиженно осведомилась она, прикуривая сигареллу с лаймовым ароматом. – Короче, что теперь? Ты вообще намерен объявляться, так сказать, в мире живых или предпочитаешь прятаться от Сашки?!
        – А при чём здесь она? Чтобы потом снова обвинила меня, что я разрушил её жизнь и помешал ей наслаждаться новой… Ой, прости, старой любовью? Уволь меня. Всё, что мне нужно, это видеть моего ребёнка. Она должна признать мое право на отцовство, так ей и передай. Я не буду вмешиваться в их с Терлецким отношения, но хочу принимать участие в воспитании малыша.
        – Слушай… – задумалась Екатерина, оставив в покое трубочку в стакане с недопитым пуншем. – Так они всё-таки вместе, да? Это он тебе сказал? Я так и не смогла вытянуть из него ни слова правды о том, что у него с Санькой, а она, как всегда, отмахивалась, говоря, чтобы мы с Давидом не смели совать нос в её жизнь.
        – А что, тут нужно ещё какое-то подтверждение? – горько усмехнулся Богдан, сделав глоток кофе. – Они всюду вдвоём, вчера вернулись на его тачке, и ночевал он тоже у неё. Не смотри на меня, как будто я должен тебе сотню баксов, мать твою! Сегодня я хотел с ней поговорить, но вот чего-то не набрался смелости потревожить их идиллию, когда, черт возьми, увидел знакомую машинку во дворе её дома! И это в семь часов утра. Скажи мне, умная, что в семь утра мужик делает в квартире у девушки?
        Джамалова пожала плечами, на лице её отразилось недоверие. Она не знала, действительно ли между Ильёй и Санькой есть отношения более тесные, чем дружеские, но червь сомнения в душу уже закрался.
        – Тебе лучше сначала встретиться с ней и поговорить без всяких обвинений и претензий насчёт Данилы. – посоветовала она, накрыв его руку своей. – Я была рядом с Сашкой и знаю, как она страдала, узнав о твоей… О том, что ты погиб. Поэтому я тебя очень прошу, выключи ты свой ревнивый и несносный характер, дай ей возможность всё объяснить. И не наезжай насчёт Ильи, пусть она сама обо всём расскажет. Согласись, Дан, ты виноват тоже, мог хотя бы дать знать о том, где находишься!
        Он помолчал, о чём-то думая, затем кивнул на её телефон, лежащий на столе.
        – Звони ей сейчас. Скажи, что произошла ошибка, что я жив, и хочу с ней увидеться. Тет-а-тет, без посторонних ушей и советчиков. – с нажимом добавил Богдан, и Катя сердито поджала губы, поняв, кого он имел в виду.
        Неужели он полагает, что она станет вмешиваться в их отношения или препятствовать встрече? Значит, его доверие пошатнулось не только к Илье, но и к ней?! Но вслух она ничего не произнесла, и, поднеся аппарат к уху, глубоко вдохнула, вслушиваясь в длинные гудки.
        – Привет-привет! Ты вовремя, мы с Даней как раз собираемся к вам ехать. Папа дома? – бодро отозвалась Сашка, и журналистка пытливо воззрилась на Соколовского, который замер, глядя ей в глаза.
        Конечно, он всё слышал, звук был прибавлен на полную громкость. Но Екатерина и не возражала, пусть сам делает вывод, обрадуется ли Александра. И, попросив Сашу подождать, нажала на гаджет громкой связи.
        – Привет, малая. У меня для тебя есть одна, скажем так, неожиданная новость. Пожалуйста, только не пугайся, лады? Это касается… Богдана.
        – Хорошо, Илья тоже хотел мне что-то сказать, но ему пришлось ехать в школу за Настей, там какая-то заварушка приключилась. – помедлив, ответила девушка, и в тоне её проскользнула настороженность. – А в чём дело? Что-то выяснилось по поводу его гибели? Игорь звонил, да? Ну, говори, не томи!
        Богдан зло скривился, взглядом спрашивая подругу - что, я был не прав? Илья с ней.
        – Кать? – позвала Сашка. – Да говори ты уже, блин!
        – Сань, я вот о чём. – решительно начала блондинка, отвернувшись от мужчины и разглядывая посетителей кафе. – Дело в том, что год назад случилась непредвиденная ситуация. В общем, мы все ошибочно считали, что Богдан тогда погиб, и даже я при опознании допустила чудовищный промах. Меня сбила с толку эта татуировка… Ты не волнуйся, Саш, ок? Но Данька, он…
        – Что ты хочешь сказать? – заикнувшись, спросила Саня. – Он не погиб? Богдан жив?!
        – Да, Сашуль. – с трудом выговорила женщина, и метнула на Соколовского уничтожающий взор. – Он жив. Я сама узнала буквально несколько минут назад, понимаешь? Он позвонил мне, и, ты представляешь, какова была моя реакция! Меня едва кондратий не стукнул!
        – Значит, в тот день мне не привиделось, на телефон Ильи звонил, точно он… Я ведь узнала его по голосу! – тихо произнесла девушка.
        – Ты не волнуйся, моя хорошая, я просто хотела приехать к тебе и сообщить лично, но этот гад заставил меня сделать это сейчас.
        – Дай сюда. – отобрал у неё мобильный Богдан и холодно сказал: – Саша, нам нужно встретиться, когда тебе удобно? Я подъеду, куда захочешь.
        Молчание длилось, пожалуй, долго, и он невольно чувствовал, как бешено заколотилось сердце. Сашка шумно выдохнула, наконец, неуверенно промолвив:
        – Богдан, я очень рада, что ты вернулся. Почему же ты не приезжал ко мне?
        – С того света, что ли? – усмехнулся он, проигнорировав Екатерину, которая показала ему кулак. – Как дела, малыш? Ты знаешь, я не люблю говорить по телефону, это несерьезно. Давай увидимся, нам есть что обсудить, правда?
        – Конечно. – ему показалось, что она отвечала сухо, и мужчина вновь ощутил прилив злости. – Приезжай, я буду дома после полудня, сейчас не получится, мы ненадолго едем к педиатру, а потом гулять.
        – Ок. Лучше тогда вечером, или… Может, я помешаю вам? – с усмешкой спросил он, подсознательно страстно мечтая, чтобы она опровергла его домыслы и сказал, что Илья для неё ничего не значит.
        – Да нет, ты чего? - удивилась она, ни словом не обмолвившись о Терлецком. - Я буду ждать.
        Не прощаясь, он оборвал вызов и поставил локти на стол, обхватив виски руками. Джамалова язвительно улыбнулась, отправив в рот кусочек персика.
        – Ну и дурак же ты, Соколовский. Что на тебя нашло, а? Не мог хоть чуточку быть поласковее с ней?
        – Пять минут назад ты говорила, что не будешь лезть в наши с ней отношения. Вот и не лезь, я сам с этим разберусь. От твоих советов всем только хуже, ты же не умеешь слушать, а навязываешь собственное мнение. – напомнил Богдан, и подал ей банковскую карту. – Иди, расплатись. Заедем за Серёжкой, хочу взглянуть на твоего карапуза…

* * *
        Весь день Сашка была как на иголках. То и дело подходила к зеркалу, рассматривала себя со всех ракурсов, пару раз переодевалась, но потом разозлилась – с какой стати она будет наряжаться? Ради чего? Ради кого, Соколовского? Он этого не заслуживал.
        Теперь, когда она всё трезво обдумала, и первые эмоции прошли, девушка поняла, что Даня поступил с ней эгоистично. За целый год ни разу не позвонил, позволил ей думать, что он погиб, да ему вообще было плевать, как она, что с ней! Пожалуй, сегодня она выскажет ему всё, что накопилось в душе, а сказать ей нужно многое!
        Никому звонить она не стала, хотя Катя упорно пыталась добиться разговора и обрывала телефон. Нет уж, выслушивать её советы сейчас, когда она и без того на грани, Александра не желала, к тому же, прекрасно знала, о чём той не терпелось поболтать. Ну, конечно же, начнёт выпытывать, что собирается предпринять подруга и снова забивать ей голову своими безумными идеями…

* * *
        С такими мыслями Сандра и распахнула дверь, когда тишину квартиры взорвала мелодичная трель. Богдан шагнул в прихожую, спрятав руку за спину, но Саша была настолько напряжена, что не обратила на это внимание, и, не в силах отвести от него взгляда, молча посторонилась.
        Господи, это и вправду был он, - думала она, разглядывая его, как будто ничего не было, ни этих страшных месяцев без него, ни её тоски по нему, ни обиды, которая еще несколько минут назад сжирала душу! Она бы вечно стояла вот так, глядя в такие любимые синие глаза и чувствуя, как сладко замирает сердце.
        – Привет… Вот… Держи. – неуверенно, как показалось ей, улыбнулся Соколовский, протянув алую розу и Сандра машинально стиснула стебель, чуть вскрикнув, когда шип вонзился в ладонь.
        – Спасибо… – собравшись с духом, сказала она, и отнесла цветок в гостиную, слыша, как гость, сняв обувь, проследовал за ней. – Проходи, я сейчас… Только вазу найду.
        Оказавшись вне поля его зрения, девушка освободила легкие от воздуха, и прислонилась спиной к стене, выравнивая дыхание. Происходящее было похоже на сон, ведь сколько раз она мечтала об этой встрече, и вдруг, едва это случилось, совершенно растерялась.
        Ваза из хрупкого узорчатого китайского стекла нашлась на полке в чуланчике, и Алекса сунула в неё розу, вдохнув нежный аромат бутона. Ноги подкашивались, и она с трудом заставила себя вернуться в комнату.
        Богдан стоял у камина, глядя на фотографии, и Саша, бесшумно ступая по мягкому ковру босыми ногами, приблизилась к мужчине. На снимках был Данилка, один, с нею или с дедушкой, на руках у Кати или Аньки, и с Таисией Фёдоровной. Сандра помнила каждый этот момент и не смогла не улыбнуться.
        – Ему уже полгода, он такой хулиган. – тихо произнесла она, поймав взгляд Соколовского. – И очень похож на тебя.
        – Да, вижу. Есть что-то такое. Глаза вроде мои… – улыбнулся он, повернувшись к ней. – Где он сейчас? Он спит?
        – Да, я уложила его. Хочешь посмотреть? - предложила Александра.
        И, не дожидаясь согласия, взяла его за руку, увлекая к детской. Тихонько толкнула дверь, пропустив Даню в большую уютную комнату, и он огляделся. Игрушки были повсюду, стены пестрели весёлыми героями мультфильмов, у кроватки мягко мерцал приглушенным светом ночник в виде утенка Дональда Дака. Наклонившись, Богдан легонько поцеловал малыша в лоб, и Данечка недовольно заворочался, просунул ручонку под щеку и засопел. Сашка прикусила губу, уткнувшись подбородком в плечо любимого, и они немного постояли, молча любуясь сыном.
        – Пойдём… Нам нужно серьезно поговорить. – шепотом сказала Сандра, выталкивая его в коридор.
        – Саша, подожди…
        Девушка оглянулась. Прикрыла дверь, и обернулась к нему, хотела что-то спросить, но умолкла на полуслове. Шагнув к ней, Богдан почти грубо стиснул её в объятиях, приподнял, и подхватил на руки. Саша не сопротивлялась, ибо её тоже захлестнула неуправляемая волна желания.
        Она чуть вскрикнула от неожиданности, когда он уронил её на кровать, но тут же приподнялась, заставив Богдана плюхнуться рядом, и неистово нашла губами его губы. Мысли путались, по всему телу разливался невыносимый жар, и она неловко пыталась стянуть с мужчины футболку, с наслаждением блуждая вспотевшими ладонями по его сильным плечам и животу, наткнулась на шрам у пояса джинсов и испуганно выпрямилась.
        Он улыбнулся, потянув её на себя, обнял за спину, прокладывая дорожку поцелуев от шеи до ложбинки груди.
        – Прости, пожалуйста… Тебе не больно? – виновато выдохнула Саша, дотронувшись снова до него. – Прости, я нечаянно в первый раз…
        – Забудь об этом. Может, шрамы и украшают мужчину, но по мне, так нас вообще не надо ничем украшать. Правда, моя сладкая? – невнятно отозвался он, запустив пальцы в её волосы, и обхватил девушку за голову, нежно целуя. – Ты скучала по мне хоть иногда, вспоминала?
        Она что-то пробормотала, ибо он не переставал терзать её припухшие губы, и неловко, путаясь в одежде, раздевал, и эти ласки сводили с ума. Избавив мужчину от штанов, Алекса впилась поцелуем в его плечо, и потянула за резинку боксеров.
        Стащила их, и перекатилась на спину, ничуть не стыдясь своего обнаженного тела, которое Богдан с жадностью рассматривал. Даня наклонился, очерчивая рукой её бёдра, и Сандра вскрикнула, почувствовав, как горячий язык лизнул сосок, а в промежность, где всё пылало адским огнём желания, проник палец любовника.
        – Богдан… - раздался в тишине её сиплый шепот, полный мольбы, и Даня плюхнулся на спину, усадив Сашку на себя.
        – Нет… Не говори ничего, малыш… Я хочу тебя, давай, утоли эту чертову жажду! – хрипло шепнул он, и она запрокинула голову, вобрав в себя подрагивающую мужскую плоть…

* * *
        Глядя на огонёк на кончике сигареты, Саша сидела у изголовья кровати, обхватив колени руками. Ей казалось, что между нею и Богданом вновь пролегло отчуждение, ибо сейчас он был задумчив и не смотрел на неё. На фоне темного окна четко выделялся его силуэт, и Сандра невольно рассматривала мужчину, испытывая нестерпимое желание прикоснуться к нему, однако, сделать это не решалась. Подтянув расстегнутые джинсы, он сунул сигарету в уголок рта и уселся на подоконник, повернув голову к девушке.
        Рыжий сполох осветил его лицо, но понять, какие мысли его обуревали, Александра не могла.
        – Чёрт… – с досадой произнёс Даня, глотая горький дым, но совсем не чувствуя его вкуса. – Ты извини меня, ок? Честное слово, я приехал не за тем, чтобы так наброситься на тебя. Хотел поговорить о Даниле, а повёл себя, как какой-то дикарь, никогда не имевший женщину.
        Она нахмурилась. Его слова больно задели её, и Сашке почудилось, что он даже не намеренно это сказал, а на самом деле так думал, но для неё это прозвучало обидно.
        – Забей. – сухо отозвалась она, и, соскользнув с разворошенной постели, резко подняла с пола пеньюар, дрожащими руками пытаясь попасть в рукава. – Идём на кухню, там всё обсудим.
        Натянув футболку, Соколовский искоса взглянул на Сашеньку, чувствуя, как в нем закипает гнев. Он и сам не знал, на кого разозлился больше – на себя за то, что поддался слабости или на неё. Чёрт бы её побрал, она всегда была для него словно сладкий и запретный плод – несмотря на то, что Сашка, как он предполагал, встречалась (или жила? ) с другим, его еще сильнее тянуло к ней.
        – Так что ты хотел мне сказать? – спросила девушка, когда он появился на ярко освещенной кухне и уселся на стул, скрестив на груди руки.
        – Один вопрос, милая. Кого ты записала отцом моего сына? – осведомился Богдан, и увидел, как в её глазах вспыхнуло возмущение. – Я надеюсь, у тебя хватило ума не ставить там прочерк? Или всё куда хуже, чем я думаю?
        – Ты считаешь, что я… - задохнулась от новой обиды она, и не смогла продолжить, горло сдавило колючим куском проволоки.
        – Просто ответь мне, я должен знать. – не дал ей выразить протест мужчина, и Сашка покачала головой, обескураженная происходящим.
        – Само собой, я всё сделала, как нужно. И ты отец Данилы, это право у тебя никто не оспорит. – сухо произнесла девушка.
        – Отлично. – затушив окурок в пепельнице, кивнул Богдан. – В таком случае, я буду приезжать, чтобы побыть с ним, в любое время. Не провожай меня, я не заблужусь. Кстати, почему ты одна, где твой… Хм-м, твой друг? Впрочем, лучше не отвечай. Меня это не касается.
        Она вышла за ним в прихожую, чувствуя, что он что-то не договаривает, и, поколебавшись, взяла его за руку.
        – Богдан, постой. Не уходи… Мы ведь не виделись целый год, а сейчас как чужие. Что произошло? Ты разлюбил меня? – пересилив гордость, которая вечно была причиной всех её несчастий, тихо спросила Сандра, и уловила, как он помедлил, размышляя над тем, что услышал.
        – Мы ещё не обо всём договорились? Я не хочу отвечать на твой вопрос. – пожал плечами Соколовский, убрав с запястья её пальцы. – Или хочешь проявить гостеприимство и угостить меня чаем? Не утруждайся, я не голоден. Ложись спать, уже поздно.
        Сглотнув ком и чувствуя, как наворачиваются слёзы, Александра горько усмехнулась.
        – Я просто думала, что ты хотя бы объяснишь мне всё. Где ты пропадал, что произошло тогда? Я очень переживала за тебя, а потом, когда узнала, что ты… – она шмыгнула носом, и отвела глаза, не собираясь показывать перед ним слабость. – В общем, мне было трудно, я не могла поверить, что тебя больше нет. Но минули месяцы, и мне пришлось как-то учиться жить дальше, ради нашего сына, Богдан.
        – Ты тоже винишь во всём меня, верно? – с горечью бросил он, прежде чем шагнуть за порог. – Расслабься, милая, у меня в планах нет портить вам жизнь. Знаешь, может, я и негодяй, но всё же уступлю дорогу, потому что дружба для меня ещё пока имеет значение. Я с самого начала знал, что ты будешь не со мной. Но, как говорится, кто не рискует, тот никогда не постигнет горечь разочарования. Сладких снов.
        Он ушёл, а Саша какое-то время стояла, осмысливая странные слова и не замечая, как по щекам струились жгучие слёзы...
        Глава 25.
        Вытолкав Давида из комнаты, Екатерина захлопнула дверь и повернулась к Сашке, которая скидывала в сумку вещи. День, мягко говоря, начался с бури – приехав к ней в гости, они узнали новость – Александра заявила, что уезжает в Чертаново до начала учебного года и отец, конечно же, начал в обычной своей, повелительной манере, увещевать дочь, что привело к ссоре.
        – Сядь. – силой заставив подругу опуститься на кровать, громким шепотом велела журналистка. – Перестань злиться и расскажи мне, что, мать твою, стряслось уже?!
        – А ты как думаешь? Не с твоей ли подачи мы с Богданом встретились, и вот, ты довольна?! – вызывающе усмехнулась та, и упала навзничь, сердито глядя в потолок.
        – Я поняла только то, что вы с Соколовским опять на тропе войны?
        – А ты у него сама спроси! – отрезала Сандра, не желая обсуждать свои запутанные отношения с Богданом. – Вот скажи мне. – резко села она, уставившись на Катю. – Скажи, можно назвать любовью то, как он со мной обращается?! Ты же уверяла, что он меня любит, но я этого ни капельки не ощущаю. Он то обвиняет меня чёрт знает в чём, то исчезает, а потом снова во всех грехах виновата я! Это так он меня любит, да?
        – Сань, ну, что он сделал, а? – ласково улыбнулась Джамалова-старшая, взяв её за плечи. – Господи, я надеялась, что вы поговорите, да, он был слегка на взводе, когда я тебе звонила, но вы ведь всегда умели находить компромисс. Из-за чего ты на него так разозлилась?
        Вспомнив, чем закончилась их встреча спустя долгие месяцы, вернее, с чего началась, Сашка зло рассмеялась. Поднявшись, она схватила ворох вещей и швырнула в сумку, не заботясь укладывать аккуратно, затем обернулась к Екатерине.
        – Поговорили? О да, мы поговорили с ним по душам, я этот разговор надолго запомню! Угадай, как всё было, давай, ты же знаешь Богдана лучше всех! Пошевели извилинами, или я тебе сама скажу!
        – Подожди-ка… – нахмурилась блондинка, начиная догадываться. – Он что, затащил тебя в постель и смылся, ни чёрта не соизволив объяснить, или обвинил тебя в измене?
        – Что? – удивилась Саша, оставив в покое одежду и выпрямилась, непонимающе взирая на подругу. – Это ты о чём? В какой ещё измене? Он тебе что-то сказал, да?!
        – Нет. – неуверенно мотнула головой та, но провести Сашку оказалось непросто, и, увидев, как девушка прищурилась, вздохнула. – Ну, хорошо, сказал. Он решил, что вы с Терлецким вместе. Не спрашивай меня, откуда такие выводы, наверное, Богдан видел вас вдвоём, ну, или в тот раз, когда он позвонил, а ответила ты… Они вон, даже кулаками помахать успели из-за тебя.
        Пораженная услышанным, Саня в ступоре смотрела ей в глаза. Что за бред? Почему Богдан подумал, что она была ему неверна, да ещё и Илью сюда приплёл?!
        – Ну, да, я тоже заметила, что он какой-то странный. – наконец обрела она дар речи. – Он что-то такое говорил, типа, не будет нам мешать, но я не сразу догадалась, о чём это он. Точнее, я поняла только сейчас, а в ту ночь сочла, что он имел в виду меня и маленького Даньку.
        – Вот и пойди ему теперь докажи, что ты не верблюд. – изрекла Екатерина. – У тебя с ним точно ничего не было?
        – Я же тебе уже сказала, что было. Хватит меня изводить! – решив, что та спрашивает про Соколовского, а не про Илью, отмахнулась Сандра, вновь принимаясь складывать вещи.
        Катя закрыла лицо руками, чувствуя, как неприятным холодным обручем сдавливает сердце. Вот тебе раз, значит, Дан не на пустом месте, выдвинул свои обвинения, да и сама-то она ведь тоже считала, что малая и Илья давно что-то мутят.
        – Слушай, не горячись. – подошла женщина к Александре, и отобрала у той сумку. – Зачем тебе ехать в деревню, что ты будешь делать в этой глуши? Баба Тая с тобой и без того намучилась, не заставляй её снова волноваться! Ты что намерена предпринять вообще? Вам с Богданом нужно как-то договориться, а не ссориться. У вас общий ребёнок, и потом, Сань, если ты не хочешь к нему вернуться…
        – И не вернусь! Ты издеваешься?! После всего, что я только что от тебя услышала… Да он сбрендил?! – возразила Саша, приложив ко лбу ладонь.
        – Вы оба хороши. Сколько лет друг друга мучите, а могли бы давно быть счастливыми. – вынесла вердикт Катя, и Санька метнула в неё уничтожающий взгляд.
        – А ты, если не прекратишь меня изводить, отправишься в тот же «черный список», где и твой ненаглядный Соколовский! Оставь меня в покое! – вырвав из рук журналистки сумку, Сашка задернула молнию и направилась в гостиную, где Давид нянькался с внуком.
        – Я сделала всё, что могла. Твоя дочь в сто раз упрямее тебя, Давид! – развела руками Екатерина, когда девушка подхватила сынишку на руки, и Джамалов беспомощно посмотрел на жену.
        – Так, хватит! – строго произнесла Сандра, поочередно глянув на родственников. – Соскучитесь, приезжайте на выходные, и не вздумайте бомбить меня звонками изо дня в день! Я взрослая девочка и сама справлюсь, как-нибудь без вас разберусь с собственными проблемами! Ключ можете забрать, у меня есть запасной. Всё, чао, люблю вас
        – Саша, это же ребячество ! – беспомощно простонал мужчина, наклонившись и подперев голову рукой.
        Но она не оглянулась, и вскоре хлопнула входная дверь…

* * *
        Едва Илья, которого она попросила подвезти их с Даней до деревни, притормозил у ворот дома Таисии, как бабуля торопливо, припадая на больную ногу, вышла на крыльцо. Подслеповато щурясь на солнце, старушка ахнула, узнав гостей и, осторожно спускаясь, засеменила навстречу внучке.
        – Сашенька, что же так-то, без предупреждения?! Хоть бы позвонила, я бы пирогов напекла. А что с вещами? С отцом, небось, поругалась, или случилось чего?
        – Погостить у тебя хотим пару недель. – улыбнулась Александра, целуя её в щеку. – Бабуля, я так соскучилась! Как тут дела? У тебя гости, что ли, такая нарядная!
        – Да нет, Сашечка, это мы с Марфой, значитца, помогали к свадьбе готовить невесту. – махнула в сторону соседнего двора Таисия, приветливо кивнув Илье. – Дашка-то Стрельникова, замуж собралась, дождалась Серёжку из армии. Завтра вот и венчаются, как ты ко времени приехала, на гулянку сходим, развеешься, совсем исхудала в городе, кожа да кости!
        – Илья! – обернулась у двери Саша. – Ну, ты долго там будешь стоять? Заходи, давай!
        – Саш, у меня дела, мне после полудня на работу. – огорченно сказал он, распахнув дверцу «форда». – А ты отдыхай, свежий воздух тебе и малышу полезен. Я тебе позвоню вечером.
        Передав сынишку Таисии, она подбежала к воротам и, перекинув руку через забор, положила на неё голову, с улыбкой глядя на мужчину.
        – Спасибо, что подбросил нас сюда.
        – Да брось, на то друзья и существуют. – отозвался Илья, и, не вытерпев, всё же подошел, приняв ту же позу, что и девушка. – Если по чесноку, мне очень хочется остаться здесь с тобой. И ни на какую работу не надо, я в отпуске. Но ты сейчас скажешь, что это будет неправильным, не по-дружески и…
        Не дав ему договорить, Сандра приложила палец к его губам.
        – А что, друзья не могут вместе отдохнуть в деревне? Ты же ездил с Катюхой на море, или это другое?
        – Катя моя подруга детства. – тихо сказал он, разглядывая её лицо в ореоле солнечного света и испытывая желание прикоснуться к щеке.
        – А, ну да. – вздохнула она, забавно сморщив нос. – С ней ты чувствуешь себя свободно, а со мной нужно быть настороже, да? Вдруг я стану плохой и начну к тебе приставать. Ладно, чёрт с тобой, Терлецкий, вали! На самом деле, я и не рассчитывала, что ты останешься. Вы, мужики, большие трусливые зайцы. У вас не хватает смелости признать, что девушка вам нравится, вы боитесь быть с ней наедине, потому что думаете не головой, а совсем другим местом. Но, если вам что-то не так, виноваты, конечно, всё те же бедные девушки! Счастливо добраться, герой!
        И, помахав ему на прощание, Сандра убежала в дом…

* * *
        Дорога петляла между деревьями, и машину трясло на каждой кочке. Тихо, сквозь зубы, выругавшись, Богдан прибавил скорость, мечтая поскорее добраться до деревни. Черт, он уже и забыл, каково это - ехать по проселочной колее, местами утопающей в болотной мутной трясине. В магнитоле тихо играла музыка, но он не вслушивался в неё, снова размышляя о том, что сказал ему сегодня Игорь. Если всё пойдёт, как надо, вскоре выяснится правда о случившемся год назад, и виновники происшествия, закончившегося смертельным исходом для четверых участников, ответят за свои злодеяния.
        С ведущим его дело следователем Трофимов сумел договориться, и Богдан пока оставался на свободе, но тут явно не обошлось без взятки. Однако, об этом адвокат не распространялся, сказал лишь, что временно ему не о чем тревожиться и он может спокойно передвигаться, не покидая, разумеется, страну.
        Решение пожить несколько дней в Чертаново пришло неожиданно. Вспомнив о симпатичном домике, купленном четыре года назад, мужчина подумал, что ему необходимо привести мысли в порядок, а сделать это лучше всего вдали от шумного мегаполиса.
        – Мать твою! – чертыхнулся Даня, когда иномарка, сердито чихнув, осела задними колёсами в жидкой слякотной луже.
        Здесь же где-то есть объездной путь, какого хрена он поехал по этой дороге?! Провозившись с полчаса, но ещё больше утопив «шевроле» в грязи, Соколовский осмотрелся, услышав приглушенно урчащий двигатель. Вдалеке маячил белый УАЗ, и направлялся как раз в эту сторону.
        Оглядев испачканные джинсы, Богдан закурил, дожидаясь, пока внедорожник приблизится, но, к его крайнему изумлению, за рулём сидела молодая девушка.
        Поначалу он думал, что она не остановится, но та оказалась смелой. Выглянула из распахнутой дверцы, с усмешкой глянув на него, и поинтересовалась, куда ему нужно.
        – В Чертаново. А что, подбросишь? – не особо веря в успех, спросил Богдан, затоптав окурок.
        Не ответив, незнакомка кивнула, приглашая садиться, и он не заставил себя упрашивать.
        – Да ладно, я знаю, чего ты так на меня смотришь! – весело заявила девушка, и он улыбнулся. – Ни разу, что ли, не видел, как девчонки водят такой танк?
        – Честно, ни разу. Отстал от жизни совсем. - рассмеялся он.
        – Оно и заметно. По той дороге никто не ездит уже, не знал? А ты в Чертаново к родне или чисто отдохнуть?
        – Да я и сам ещё не решил. – отвернувшись к окну, сказал Даня. – Нет, у меня там родни и друзей тоже. Отец несколько лет назад дом купил, вот я и вспомнил о нём. На природе думается хорошо.
        – А как зовут-то? Не местный ты, это сразу заметно. – усмехнулась она, и Соколовский взглянул на неё.
        Ей было лет двадцать, полноватая, высокого роста, одетая в камуфляжные штаны и майку, и наряд никак не вязался с толстой русой косой, перекинутой через плечо.
        – Богдан я. Будем знакомы?
        – А чего бы и нет? Ангелина. – перехватив руль одной рукой, она подала мужчине ладошку и крепко пожала его руку…
        Остаток пути они оживленно болтали и даже успели поспорить о технике. К удивлению Дани, Геля неплохо разбиралась в машинах, и с видом заправского водителя – инженера отвечала на его вопросы, так что подловить её на каком-нибудь проколе не удалось. А ещё она оказалась внучкой лесника Михалыча, хотя Богдан раньше её вроде и не встречал. Да и бывал-то он в Чертаново от силы за все эти годы, раз пять - шесть, и ни с кем из местных особо не знакомился.
        – А приходи завтра к нам, сестра моя младшая замуж выходит. – неожиданно предложила Ангелина, притормозив у ворот его дома. – Деревенские свадьбы куда красочнее, чем ваши, в загсе, где все чинно и скучно. Приглашаю!
        – Ну, раз приглашаешь, конечно, приду. Давненько не кутил на свадьбе. – улыбнулся Даня, выбираясь из машины. – А где живёте-то?
        – А вон, через три дома по левой стороне улицы. – махнула рукой девушка, высунувшись в открытую дверцу. – Видишь, на заборе вьюнки ползут! В полдень приходи, как раз успеем и жениха потрясти – пощекотать и для храбрости дерябнуть по пять капель шампанского.
        Проводив взглядом отъезжавший УАЗ, Соколовский посмотрел на дом Таисии Фёдоровны. На миг, ему почудилось, что из окна кухни за ним кто – то наблюдал, но занавеска уже вернулась на место, и мужчина, закинув на плечо сумку с вещами, двинулся к крыльцу.
        Придётся вызывать местный эвакуатор, подумал он, отпирая замок. У дядьки Жени имелся трактор, должен вытянуть его транспорт из той вязкой грязищи. Но сначала - сходить на речку и смыть с себя дорожную пыль.

* * *
        Убедившись, что Данила спит, Саша прикрыла шторки, и, заглянув в кухню, с удивлением обнаружила, что бабушки там нет. Подбежала к окну, высунулась в распахнутое окно, высматривая старушку, и заметила тонко вьющийся из трубы дым. Точно, бабуля же баню сегодня собиралась растопить.
        Как же здорово в деревне всё-таки, с наслаждением вдохнула запах цветов девушка. В клумбах буйно цвели астры, нарциссы и петуньи, и нежный смешанный аромат распространялся по всей ограде.
        Дождавшись, когда Таисия вернутся в избу, Александра шепнула ей, что пойдёт, прогуляется, и та одобрительно кивнула, завязывая потуже платок под подбородком.
        – Иди, к Марфе забеги, спрашивала она о тебе намедни. – велела старая, глядя, как внучка повязывает вокруг талии цветастый платок «таити» - пляжную «юбку». – Загорать тебе надо, девонька, бледная ты больно. А где в вашей Москве на солнышке-то полежишь, пылища кругом да копоть. Иди, Сашечка, иди, проветрись, развейся.
        – Люблю тебя! И не ворчи так много, я ведь у тебя самая послушная внучка! – приобняв сухонькое тело бабушки, чмокнула её в нос Сашка и, послав воздушный поцелуй, исчезла во дворе.
        Связь оборвалась, и закончить разговор с Анькой не удалось. С досадой взглянув на дисплей, Сашка замедлила шаг, безуспешно пытаясь поймать сигнал сотовой - противные палочки не желали окрашиваться синим.
        – Блин, как будто не в деревне в Подмосковье, а на необитаемом острове! – буркнула под нос она и спрятала телефон в висевший на шее чехол.
        Спустившись к реке, Саша скинула босоножки, развязала платок и, завернув в него мобильный, положила на камень. Осторожно ступая на острой речной гальке, подошла к воде и только сейчас увидела, что искупаться в этот день решила не одна она. Приложив к глазам ладонь, девушка стояла, рассматривая мужчину, но он размашисто плыл у противоположного берега, и брызги мешали ей чётко разглядеть, кто это. Да и какая разница?
        В этом месте многие деревенские отдыхают, здесь песок теплый и глубина Чертановки больше, а течение мирное, так что можно и детям резвиться в речке.
        Собрав волосы в кулёк и заколов шпильками, Сандра плюхнулась на спину, чувствуя, как приятно холодит тело вода и, раскинув руки, подставила лицо обжигающему солнцу. Она, конечно, слышала, что к ней кто-то подплывает, но предпочла не тревожить очарование момента - сквозь сомкнутые веки слепящие лучи рисовали странные узоры, и девушка складывала их в картинки.
        А потом вскрикнула от неожиданности, ощутив, как её потянули вниз за ноги и, хлебнув открытым ртом, возмущенно начала отбрыкиваться. Вынырнув за секунду до того, как неизвестный нахал появился на поверхности, Сашка с размаху толкнула его руками в грудь. И узнала его
        – Испугалась? – отплевывая воду, хрипло рассмеялся Богдан, и, не обращая внимания на её отчаянное сопротивление, обхватил её за спину, так, что Сашке пришлось к нему прижаться.
        – Блин, Соколовский, я убью тебя! Дурацкая шутка! – сердито отрезала она, невольно засмотревшись на него.
        Щурясь на солнце, смеющийся, с налипшими на лоб волосами, он был таким красивым, что у неё защемило сердце. Но она тут же напомнила себе, что зла на него.
        – Ты что здесь делаешь? – спросила она, притворившись равнодушной и перестав брыкаться, ибо это было невыносимо - чувствовать обнаженной кожей его тело.
        – Я то же самое хотел у тебя узнать. Если собираешься обвинить меня, что я нарочно приехал, зная, что ты в деревне, можешь расслабиться, это не так.
        – Отпусти. – приказала девушка, с ужасом осознав, что её руки уже поползли по его плечам, и поспешно отдернула их.
        – Ты такая смешная, Сашка. – улыбнулся Богдан, и, разжав объятия, проплыл вокруг неё. – Где Илья? Не боишься, что он может что-нибудь не то подумать, если увидит тебя со мной?
        Санька мстительно усмехнулась. Ну, коль он сделал выводы, не соизволив хотя бы поговорить с ней, она не станет опровергать эти идиотские домыслы! Пусть и дальше мучается от ревности! Сам свою фантазию включил, даже не дал ей возможности всё объяснить!
        – У него дела, он завтра приедет. – соврала она, решив, что позвонит Терлецкому и уговорит погостить у её бабушки с недельку. – И вообще, тебе какое дело, что он подумает? Между прочим, если любишь девушку, нужно доверять ей!
        – С тобой это бесполезно, ты все равно поступаешь по-своему. – насмешливо, скрывая вспыхнувшую злость, возразил Даня, и, нырнув, схватил её за ноги, увлекая под воду.
        Сашка попыталась отпихнуть его, но он был сильнее. Над головой колыхалась слепящая водная гладь, и под тёмной прозрачной толщей реки Сандра отчетливо разглядела мужчину. Он по-прежнему её удерживал, и она ухватилась за его плечи, чтобы не бухнуться на илистое дно.
        Мелкие рыбешки испуганной стайкой бросились врассыпную. Богдан прижал к себе Сашу, и, намотав её волосы на свободную руку, притянул ближе. Ей не хватало воздуха, и она оттолкнулась ногами, вынырнув на поверхность вместе с ним.
        Мгновение их взгляды вели безмолвную беседу, а потом они оба, не сговариваясь, подались друг к другу. Соколовский сомкнул руки у неё на талии, а Алекса прильнула к нему, обхватив ногами и, уклонившись от поцелуя, с силой рванула его вниз, утопив с головой. Пока он соображал, что произошло, она высвободилась и быстро отплыла к берегу.
        Выбралась на прогретый горячий песок, со смехом глядя на Богдана, когда он встряхнул волосами, убирая с лица.
        – Обманщица! Это нечестно! – крикнул он, приближаясь к ней, и Сандра подбежала к камню, где лежала одежда.
        – Ага, а ты, типа, по правилам играл? – не оглядываясь на него, откликнулась она, торопливо, с трудом завязывая на мокром теле импровизированную юбку.
        – Постой-ка, русалка. Ты так просто не сбежишь! - выбираясь из реки, пригрозил мужчина.
        – Ага, как же… Это ты так думаешь! – заявила Саша, просунув голову в петлю на шнурке чехла.
        Возиться с босоножками, не было времени, и она сунула их под мышку, но мужчина догнал её и резко развернул к себе. Не устояв на ногах, она пошатнулась, навалившись на него, и они едва не плюхнулись в реку. Богдан шагнул ближе, с высоты своего роста глядя ей в глаза.
        – Отпусти! – сердито сказала она, попробовав высвободиться, но добилась лишь того, что он притиснул её к себе ещё сильнее. – Недавно кто-то говорил о том, что дружба для него пока имеет значение. Твои слова?
        – Возможно. – не стал отрицать он, ласково пройдясь пальцами по её руке. – А ты сама-то? Зачем ты меня провоцируешь?
        – Я?! Я тебя провоцирую? – удивилась Сашка, прерывисто дыша и стараясь отстраниться, дабы не касаться его голого торса. – Да если бы я знала, что ты в деревне, ни за что бы, не приехала!
        – Не кричи так, не то вся деревня сбежится. – шепнул Даня ей в ухо, и она вздрогнула, когда нежно он прихватил губами мочку. – Дай мне свою руку…
        – Зачем? – дрожащим голосом спросила она.
        Не ответив, он сжал её правую ладонь и приложил к своей груди. Сандра почувствовала, как бешено бьется его сердце, под стать её собственному, и, подняв голову, поймала взгляд Богдана.
        – Тебе надо чаще спортом заниматься, дышишь тяжело и надрывно. – насмешливым тоном изрекла она. – Это я как будущий доктор говорю! А теперь, убери от меня руки, мне пора домой, вдруг Даня проснулся? Не хочешь навестить сына?
        – Очень хочу. – сухо отозвался Богдан, нехотя разомкнув объятия, и, наклонившись, сгреб свою одежду. – Ты ничуть не изменилась. Всё так же сводишь с ума и меня и Илюху. Тебя же это забавляет, правда?!
        – Увы, но тут ты не прав! – рассердилась Александра, старательно отводя глаза, пока он одевался. – Почему ты вечно винишь во всём меня? Тебе не приходило в голову, что твои не обоснованные домыслы могут оказаться ложными?!
        – Да ну? – усмехнулся Даня, и они двинулись вверх по тропинке. – И в чём я не так подумал, давай, объясни мне! Ты даже не отрицаешь, что вы с ним вместе, мать твою!
        – Да мне осточертело просто натыкаться на твой упёртый характер! – огрызнулась Сашка, прибавив шаг и спотыкаясь на камушках. – Знаешь, что, Соколовский?! Иди ты к чертям и не смей больше никогда ко мне прикасаться! Понял?!
        – Давно уже понял. – горько улыбнулся он, и скривил губы, глядя ей в спину. – Не сказать, что разочарован, что-то подобное я, чёрт побери, и предполагал! Ты сроду не говорила мне правду, клялась в любви, обнимала, целовала, спала со мной, а на самом деле - с ним, да?!
        Этого стерпеть она уже не могла. Остановилась, развернулась к нему и с размаху влепила ему садкую пощечину, оцарапав длинными ногтями щеку. Богдан лишь зло усмехнулся.
        – Ты самый настоящий дурак, Даня. – с расстановкой произнесла девушка, чувствуя наворачивающиеся на глаза слёзы, и отвернулась, не желая проявлять перед ним слабость. – А теперь послушай меня! Ты можешь приезжать к Даниле, когда тебе захочется, но, будь добр, прежде предупреждай меня, потому что встречаться с тобой я не хочу! И я очень надеюсь, что ты больше не посмеешь, распустить на Илью руки!
        У ворот дома Соколовский рывком заставил Сандру остановиться и, развернув к себе, прижал к доскам с такой силой, что она жалобно вскрикнула. На какой-то момент ей почудилось, что он её ударит – в его потемневших глазах полыхнуло столько злости, что она зажмурилась, ожидая вспышки боли. Но губы обожгло страстным поцелуем, который тут же стал невероятно нежным и чувственным.
        Она задыхалась, цепляясь за плечи мужчины и сопротивление слабело, а тело предательски отзывалось на ласки любимого человека дрожью в коленях и невыносимой сладкой пыткой внизу живота.
        Ей было этого мало, она подалась к Богдану, прижалась к нему, как кошка потерлась об него, сводя его с ума, и он что-то невнятно пробормотал ей в губы. Упиваясь безумными мгновениями в желанных объятиях, Алекса позабыла обо всём, жарко целуя его лицо и с наслаждением ловя каждый вдох и выдох.
        И внезапно почувствовала, что стало холоднее, пошатнулась, чуть было, не рухнув, ибо подкашивающиеся ноги её не держали, и схватилась за калитку. Соколовский смотрел на неё с плохо скрываемым презрением, невозмутимо одергивая футболку, которую Сашка задрала, пытаясь с него стащить.
        Её захлестнуло стыдом, и она отвернулась, до боли закусив припухшую губу.
        – Помнишь, однажды я уже просил тебя держаться от Илюхи подальше? – холодно произнёс Даня, и она метнула в него убийственный взгляд. – Тогда, в ресторане, на Новый год, ты точно так же едва не отдалась мне прямо там. Помнишь?
        Она молчала, мечтая исчезнуть, не слышать этих жестоких слов. Шагнув к ней, Богдан наклонился к её плечу, и тихо добавил:
        – Оставь его, не смей делать ему больно. Он никогда не будет с тобой счастлив, потому что ты не способна принести счастье никому. Оставь его! Ты поняла меня?
        – А ты не смей вмешиваться в его жизнь! – заносчиво воскликнула Алекса, и, оттолкнув его, бросилась к крыльцу, глотая непрошеные слёзы обиды…
        Глава 26.
        Идти на чужую свадьбу, пусть и к знакомым, Сашка поначалу не хотела. Но сидеть дома в одиночестве, перспектива ещё хуже, и девушка, облачившись в симпатичное платье из изумрудного атласа с пышной юбкой и открытыми плечами, всё же появилась на гулянке. Данечку оставили с Марфой, деревенская знахарка не любила шумные сборища, но Сандра подозревала, что та нарочно предложила себя в качестве няньки, чтобы дать ей возможность развеяться.
        Да и без бабули тут явно не обошлось – вчера вечером Александра видела, как та о чём-то шепталась с ведьмой. Вообще, Саша не понимала, почему Марфу с её уникальным даром лечить хвори, прозвали этим неблаговидным прозвищем, однако, сама женщина лишь смеялась над предрассудками местных, и не упускала случая припугнуть кого-нибудь порчей и сглазом...

* * *
        Заметив среди гостей и Соколовского, Сашка сердито насупилась, и с этой минуты уже не могла отвести от него взгляда. Он оживлённо болтал с Гелькой Стрельниковой, а та, ничуть не стесняясь соседей, хватала его за руку и, наклоняясь, что-то весело ему шептала, и они вместе хохотали. Настроение испортилось совсем, когда Ангелина, вскочив под грянувшую ритмичную музыку, потащила его танцевать.
        Сандра даже подумала, что Богдан и вовсе её саму не заметил, или же видел, но не обращал внимания. И это было обидно. До слёз.
        – Санька, хватит скучать, мы на свадьбе, а не на похоронах! Покажем мастер-класс? Помнишь, рок-н-ролл плясали на День молодёжи?! – выдернул её из-за стола Ромка Степанов, приятель детства.
        – Если опять мне ноги оттопчешь, заставлю носить на руках! – пригрозила девушка, и он увлёк её в круг танцующих, которые расступились, с интересом глядя на них.
        Кивнув знакомому музыканту из приглашённого оркестра, парень принял нужную позу и Саша, рассмеявшись, последовала его примеру. Танцы она обожала, и мигом отдалась бодрому ритму, выделывая заученные па. Под одобрительные аплодисменты зрителей они с Ромой блестяще закончили танец, и тут он подхватил её, закружив.
        Она, смеясь, начала колотить его по плечам, и Роман чуть вместе с нею не рухнул на землю под свист друзей и визгливые увещевания девчат и женщин. Поставил Сандру на ноги и, обернувшись к гостям, отвесил шутовской поклон, поддёрнув алую ленту свидетеля.
        – За молодых, горько! – заорал кто-то, и все неровным строем голосов подхватили, сканирую последнее слово.
        Схватив со стола бокал с шампанским, Ромка подал его Саше и, притянув её к себе, звонко чмокнул в щеку. Поймав тяжёлый взгляд Богдана, она мстительно улыбнулась, и, не притронувшись к терпкому напитку, вернула хрустальную тару на место.
        Как же хотелось подойти к Соколовскому, обнять его и сбежать с ним с этого шумного веселья туда, где они были бы вдвоём! Но она не сделала и шагу в его сторону, отвлеклась, что-то отвечая подскочившей к ней невесте, а потом услышала чувственную мелодию из репертуара Энии.
        Отрицательно мотнула головой на приглашения двух парней, и решила уйти. Смотреть, как Гелька будет лапать Даню у неё не хватит терпения, а устраивать разборки на свадьбе её сестры, Сашка сочла некрасивым.
        Пробравшись за спинами собравшихся и шепнув бабушке, что устала, девушка спросила, как та себя чувствует, и Таисия заверила, что волноваться не о чем.
        – А чегой-то Данька к тебе не подходит? – с подозрением покосилась старая на Соколовского. – ишь ты, с Ангелкой сюсюкаются! Обожди, Саша, от сейчас я метлу поганую как возьму!
        – Не надо! – запротестовала Санька, усадив её на лавку. – Мне до него нет никакого дела!
        – Илюшку ждёшь? Приехать обещался, а сам и нос не кажет! – строго глянула на неё Таисия, подтянув платок на голове.
        – Да приедет, куда он денется. Пойду я, и так Данилу бросила надолго. Бабуль, таблетки не забудь выпить! – рассеянно отозвалась Сашка, и, поцеловав старушку в лоб, поспешила прочь.
        – Алекса! – окликнул её знакомых голос с хрипотцой, и она поджала губы, прибавив шагу.
        Но, когда толкнула калитку, Богдан ухватил Сашку за руку и она обернулась.
        Но так резко дернулась, желая высвободиться, что напоролась ладонью на что – то острое и вскрикнула. Виновником несчастья оказался торчащий гвоздь, прошивший доску насквозь, и Александра обругала себя за глупость. Ну, ведь знала же, что у щеколды эта напасть рядом!
        – Дай взглянуть. – перевернув пострадавшую руку ладонью вверх, сказал Богдан.
        Рана была неглубокой, но крови вызвала много, и мужчина, покачав головой, потянул Сашу к своему дому.
        – Эй! Я сама могу о себе позаботиться! – возмутилась она, когда он осторожно зажал кровоточащий прокол концом своей рубашки.
        – Помолчи, ок? – попросил он, подтолкнув её в дверь, и она нехотя шагнула в просторные сенцы, мимолетно оглядевшись. – Посиди здесь, я сейчас вернусь.
        Испытывая потребность уйти, пока он искал аптечку в доме, Сандра всё же осталась, решив. Что это выглядело бы по-детски. В самом-то деле, чего ей сбегать? Она уже не семнадцатилетняя малолетка, чтобы бояться быть наедине с Богданом!
        – Потерпи, моя девочка. – присев перед ней на корточки, Соколовский принялся неловко забинтовывать её руку, а Саша, затаив дыхание, наблюдала за ним.
        А потом, повинуясь импульсу, дотронулась до его волос, небрежно упавших на лоб.
        – Рубашка испорчена. – тихо вздохнула девушка. – Зачем ты её испачкал? Я б не умерла от потери крови за эти пару минут!
        – Тогда ты должна её постирать. – пряча усмешку, заявил он, и посмотрел на неё снизу.
        – Ещё чего! Я не просила тебя со мной возиться! – заупрямилась она, заерзав, ибо он был так близко, что она чувствовала тепло его рук, лежащих на её коленях.
        Он не ответил, выпрямился и начал расстегивать пуговицы. Алекса решительно встала, но Богдан шагнул к ней, преградив путь, и, медленно стащив с себя вещицу, скомкав, сунул ей. Сашка улыбнулась, слегка шлепнув его рубашкой.
        – Тише, пострадавшим нужен покой. – с улыбкой сказал мужчина, к удивлению Саньки, не делая никаких попыток обнять её, хотя она подсознательно страстно этого хотела. – Я тебя провожу?
        – До моего дома десять метров.
        – Ты такая неуклюжая, что можешь и на ровном месте упасть.
        – А что, переживаешь? – вызывающе прищурилась Сандра, и стала разглядывать вещь в своих руках, лишь бы не видеть обнаженного по пояс Соколовского.
        – Чего ты злишься? – негромко произнёс он, заглянув ей в лицо. – Сбежала с гулянки, бросила несчастного ухажера одного. Где твоя совесть? Или вспомнила, что твой бойфренд вот-вот приедет?
        – Какого ещё ухажёра?! – прошипела она, сердито на него глянув, но предпочитая не обсуждать с ним Терлецкого, и притворилась, будто не поняла, о чём он говорил.
        – Того, на свадьбе, который тебя тискал. Свидетеля. – невозмутимо пояснил Богдан, взяв с подоконника пачку сигарет, но не спеша закуривать.
        Сашка зло рассмеялась.
        – Ревнуешь? Я думала, ты меня даже и не заметил! Ты же был увлечён своей новой пассией, что, скажи, не так?!
        Он усмехнулся, бросил «Парламент» на стол, где громоздились коробки и посуда, и, отобрав у Саши рубашку, швырнул на старый плетёный стул. Девушка отступила, но, к её досаде, наткнулась спиной на стену.
        – Забавно, да? Я тоже подумал, что ты меня в упор там не видела. Танцевала с тем парнем, смеялась с ним. Мне очень хотелось набить ему морду, но ты успела сбежать, и обломала весь кайф. Я бы оценил твою реакцию на такое представление.
        – Ну, а какая свадьба без мордобоя? – насмешливо улыбнулась Саня, глядя ему в глаза. – Только Ромка здесь при чём? Или тебе всё равно, кого бить, лишь бы полегчало?
        – Ты меня ещё плохо знаешь, если выдвигаешь такие выводы.
        Оттолкнув его, Сашка поморщилась от боли и направилась к крыльцу. Ей осточертели эти баталии, всё, чего она сейчас желала, это оказаться от него подальше.
        Спустившись с крыльца, Богдан остановился, увидев притормозивший у дома Таисии синий «форд – фокус» и, облокотившись о забор, смотрел, как Сашка, улыбаясь, подбежала к Терлецкому. Он не слышал, о чем они говорили, в ушах стучала кровь, и проклятая ревность снова застилала разум. Но и заставить себя уйти тоже никак не мог…
        – Что это? – нахмурился Илья, когда девушка осторожно обняла его одной рукой, и посмотрел на забинтованную ладонь.
        – Да это… Так… – отмахнулась Сандра. – Вон там гвоздь торчит, я на него наткнулась.
        – Сейчас мы это безобразие исправим. Неси молоток.
        Алекса сбегала в сарай, где хранился садовый инвентарь и инструменты, подала ему то, что он просил. Пока Илья устранял непорядок, она оглянулась на дом Соколовского, но в ограде уже никого не было.
        – Пойдём. – отобрав у гостя брелок с ключами, Саша нажала на панельку блокировки и они с Ильёй двинулись к крыльцу. – Бабушка на свадьбе, я тоже там была. Честно, ожидала нечто грандиозное, я немного разочарована. Вот я бы устроила настоящее шоу, если бы…
        Она умолкла, сообразив, что едва не ляпнула «если бы мы с Данькой венчались в деревне», и взглянула на мужчину. Но он, кажется, ничего не заметил, и она улыбнулась, усадив его на мягкий стульчик у окна.
        – Я сейчас, посмотрю, что там Марфа с Данечкой.
        – Спит он. – сказала женщина, появившись из комнаты и пытливо глянула на Илью. Затем повернулась к девушке. – А что так рано, горе ты моё? Я бы присмотрела за малышом и накормила и напоила бы. Кашку варить, мудреное ли дело! Своих вон пятерых вырастила – вынянчила, и внуков восемь, девятый на подходе. Аль не доверяешь?
        – Ну, Марфуша, скажешь тоже! – громким шепотом отозвалась Алекса, и обняла её. – Спасибо тебе, ты у меня такая хорошая.

* * *
        День плавно перетекал в вечер, и Сашка тихонько прошла в комнату бабушки, проверить, не забыла ли та принять лекарство на ночь. Тусклый свет лампы под абажуром выхватывал в полумраке кровать, шкаф и кресло, и девушка прокралась к изголовью. Тюбик валялся на полу, несколько горошин таблеток рассыпались по ковру, и у Алексы тревожно ёкнуло в груди.
        Наклонившись над Таисией, она потормошила её, но старушка не подавала признаков жизни, и Саша, откинув одеяло, с ужасом всмотрелась в лежащую бабушку.
        Нет, она не дышала, сухонькая ручонка покоилась на постели, другая свесилась, касаясь пальцами пола. Сдавленно всхлипнув, Сандра припала к плечу бабули, не в силах шелохнуться. Сколько она так просидела, девушка не знала, и с трудом приподняла раскалывающуюся болью голову, когда услышала за дверью тихий голос Ильи.
        Вышла из спальни, остро ощущая запах лекарств, и он всё понял.
        – Иди сюда, моя маленькая. – прошептал Терлецкий, обняв её вздрагивающие плечи и ласково прижался губами к виску. – Поплачь, Сашка, поплачь. Бедная ты моя девочка.
        – Она… – заикаясь, пробормотала Саня, вцепившись в него и пытаясь что-то сказать. – Она умерла во сне. Почему, Илья? Ведь вчера же чувствовала себя хорошо, а я… Я…
        – Ты ни в чём не виновата. – возразил он, целуя её мокрое от слёз лицо, и снова привлёк к себе. – Перестань об этом даже думать, слышишь? Она болела, это было неизбежно.
        – У меня… У меня никого не осталось. – невнятно сказала она, уткнувшись в его шею. – Только Данька и папа с Катей. Как я буду без неё? Она же… Она всегда была для меня… Самым родным человечком.
        Он не ответил - что тут можно было сказать? Утешать, кого бы то ни было, в таком горе Илья не умел, слишком много за свои годы повидал смерти и страданий. Со временем боль притупится, он это знал, но сейчас оставалось лишь принять то, что случилось, и он постарается быть рядом с Сашенькой, если она этого захочет.

* * *
        Сашка совершенно вымоталась, но не столько физически, сколько морально. В день похорон она чувствовала себя не способной даже встать с дивана, однако, как бы, не хотелось остаться одной, ей нужно было проститься с бабулей. В последний раз. Принимать соболезнования от собравшихся у неё не было сил, и она сухо кивала в ответ на слова сочувствия, молча стоя у могилы и глядя, как её забрасывают землёй.
        Нет, мир не рухнул, всё было, как и прежде, только у неё судьба отобрала ещё одного близкого человека. Маленький Данила, недовольно ерзая на руках у матери, был явно напуган таким скоплением людей и озирался по сторонам, вцепившись в её шею крохотными пальчиками. Отдавать сынишку Давиду или Кате Сашке не хотелось, хотя она смертельно устала.
        Когда к ней подошел Богдан, и, не спрашивая позволения, подхватил малыша, Сандра с благодарностью взглянула на него. Данечка с любопытством уставился на отца, которого уже знал и, неуверенно улыбнувшись ему, снова принялся разглядывать народ.
        Соколовский хотел что-то сказать Александре, но увидел, как Илья крепко сжал её руку, и, испытывая неуместную, в данной ситуации, злость, отступил, прижимая к себе сына. Как он ни старался, проявить равнодушие к тому, что Сашка рядом с его лучшим другом, и даже сейчас, в своем горе, искала утешения не у него, а у Терлецкого, всё же не смог справиться с эмоциями.
        Отвернувшись от них, он посмотрел на растущий могильный холм и вздохнул, чувствуя, как защемило сердце. Таисия Фёдоровна была хорошим человеком, он уважал её и по-своему был к ней привязан. А терять тех, кто стал для нас близкими, всегда очень тяжелая душевная травма.
        – Как ты? – тихо спросил Илья, обняв Сашу за спину, и она слабо улыбнулась, взглянув на него покрасневшими глазами.
        – Нормально. Голова только очень болит.
        – Пойдём отсюда? Хочешь, я заберу Данилу? – предложил он, понимая, что ей хочется отдохнуть.
        – Подожди, я сама. – высвободившись, попросила Саша, и, бросив прощальный взгляд на могилу, направилась к Богдану.
        Данила начал капризничать, не желая идти к ней на руки, и девушка взглянула на мужчину.
        – Что будем делать? Похоже, тебе придётся самому укладывать его, в это время он спит. Поэтому и капризничает.
        – Что, малой, пойдём баиньки? – ласково коснувшись губами щечки сына, улыбнулся ему Богдан, и посмотрел на Сашу. – Ты в порядке?
        – Нет. Я жутко устала. – призналась она, и он оглянулся туда, где были Илья, Катя и Давид.
        – Идём со мной. - просто сказал Богдан, и ласково стиснул её ладонь.
        Увидев дедушку, малыш радостно потянулся к нему, но, как только Джамалов собрался его взять, начал хныкать и, отвернувшись, спрятал лицо у отца на плече. Сашка вздохнула.
        – Кать, мы уложим его спать. Вы тут давайте без нас.
        – А там же сейчас поминальный стол... – растерялась та, беспомощно глянув на мужа.
        – У меня никого нет. – вмешался Соколовский и, взглянув на Илью, спросил: – ты с нами?
        Ситуация была двусмысленная, Сандра смущённо отвела глаза. Не говорить же сейчас – это ещё зачем? Но Катя опередила всех и, приобняв Терлецкого, выдала:
        – Нет-нет, идите, когда Данюська уснёт, я с ним посижу, а вы побудете у баб Таи. Мы пока с людьми там помянем.
        – Подбегай, если что... – шепнул Илье Богдан, и Сашка с трудом сдержалась, чтобы не треснуть его.
        Хотя, она сама создала этот своеобразный гордиев узел, не опровергнув идиотские догадки Дани, и теперь он убеждён, что она с Ильёй. Этим и продиктовано его поведение, ведь он сказал, что больше не будет им мешать!
        Всю дорогу она думала о бабуле, вспоминала самые яркие моменты рядом с ней, но плакать не могла. Наверное, ею овладела тупая апатия. Нужно просто вздремнуть, это всё бессонные ночи.
        – Ты есть хочешь? – обернулась она к мужчине, первой входя в его дом.
        – Хочу. Накормишь?
        – Сейчас что-нибудь придумаю. Богдан...
        – Я умею обращаться с маленькими детьми. – усмехнулся он, уловив в её тоне беспокойство и отнёс малыша в спальню.
        Наспех поджарив котлет и сварив макарон, Алекса на цыпочках прокралась к спальне и сдвинула шторы. Богдан лежал на боку, и в гнезде его согнутой руки посапывал маленький Данечка. На щеках малыша плясали тени от ресничек, и во сне он причмокивал губами, лениво шевеля пальчиками. Увиденное настолько её умилило, что у неё перехватило дыхание.
        Прислонившись к колоде, девушка некоторое время наблюдала за своими любимыми, пока не заметила, что Соколовский на неё смотрит.
        – Иди к нам. – позвал Богдан, но она мотнула головой, и тогда он тихонько встал, накрыв сынишку одеялом.
        – Как тебе это удалось? – удивилась Саша, сев напротив мужчины за стол и глядя, как он ест. – У меня он плохо засыпает и капризничает.
        – Ну, он же мужчина, а мы всегда найдём общий язык. – отозвался он, кивнув на её тарелку. – Ты чего не ешь? Бери вилку, не то сам тебя накормлю.
        – У меня нет аппетита. Как я не хочу туда идти, слушать все эти пьяные разговоры и ловить жалостные взгляды... – с досадой произнесла девушка.
        – Так не ходи, я же тебя не выгоняю. Поешь, и ложись, отдыхай. Я за Данькой присмотрю. – сказал Богдан, взглянув в её глаза.
        Сашка поморщилась, нехотя отправив в рот кусочек жареного фарша, но не смогла себя заставить не смотреть на любимого. Его поддержка была ей как живительный бальзам на душу. Ей нравилось наблюдать за ним, как он ест, отхлёбывает из кружки чай, за сменой эмоции у него на лице. И, поддавшись порыву, она накрыла ладонью его свободную руку, тут же отдёрнула, увидев, как он напрягся.
        – Пойду... Прилягу. – чувствуя, что ещё чуток и расплачется, пробормотала Сашка, и они одновременно поднялись из-за стола.
        Шагнув к ней, Соколовский привлёк её к груди, ласково поглаживая по спине и спутанным волосам. Александра с силой прикусила губу, прильнула к нему, сомкнув на шее руки, и дала волю горьким слезам.
        – Блин, так её не хватает. Мне сейчас очень одиноко, Богдан, и страшно. – пожаловалась она, и он чуть отстранился, глядя ей в глаза.
        – У тебя есть мы с Даней. Ты не одна, малыш. Я тебя не брошу, моя девочка.
        Она ничего не ответила, крепче обняв его, и Богдан, подхватив её на руки, двинулся в другую комнату. Она свернулась на кровати клубком, но, когда он выпрямился, собираясь уйти, тихо попросила:
        – Нет. Полежи со мной, пожалуйста. Мы услышим, если Даня проснётся…
        Сбросив кроссовки, Богдан улёгся рядом с ней, и Сандра прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь. Ей хотелось просто забыться, не думать ни о чём и хоть чуть-чуть поспать, а завтра наступит новый день с очередными заботами, и она должна быть готова к нему.
        - Богдан, у меня с Ильёй ничего не было. Никогда. - заговорила Саша, чувствуя потребность выплеснуть то, что мучило её всё это время, ибо только так она могла сейчас заглушить душевную боль от потери бабушки.
        - Сашуль, давай об этом потом… - запротестовал он, но она повернулась к нему, приложив к его губам палец.
        - Нет, дай мне сказать. Я всегда, с самой нашей первой встречи, думала о тебе. Да, в восемнадцать я была глупой и наивной, и не сразу разобралась в себе. Меня к тебе безумно тянуло, и я этого боялась, понимаешь? Поэтому и старалась убедить не только тебя, но и всех остальных, что влюблена в Илью. Эти чувства к тебе были настолько сильными и непонятными, что пугали меня. Я была такой дурой, Даня…
        Он улыбнулся и, порывисто приподнявшись на локте, неистово приник губами к её щеке.
        - Ты не дура, Сашка, не говори так. Ты моя любимая девушка. - уловив, как Александра подалась, чтобы встать, он уложил её обратно и, крепко обняв, шепнул на ухо: - а теперь поспи, моя сладкая. Я никуда не уйду.

* * *
        Неожиданно зарядили дожди, и город утонул в потоках воды. Серое небо, тусклые, будто разом сбросившие краски улицы, безликие дома и павильоны с яркими вывесками - всё это навевало на Сашку тоску. Начался новый учебный год (последний, самый сложный) , а осень неумолимо выгнала лето, заявив свои права на мир слишком рано.
        Данечка был под присмотром няни в доме, за него Саша не беспокоилась – Дарья оказалась надежным человеком, её рекомендовала Анькина приятельница из театра, за ребёнком которой та недавно ухаживала. Стоя под навесом в летней кухне, она набирала Катин номер, чтобы узнать, когда они с Давидом вернуться домой.
        Три дня назад уехали погостить у своих друзей в Подмосковье, уговорив Сашку пожить в их особняке, да она особо и не возражала.
        У дома притормозила знакомая «шевроле». Услышав о недоступности абонента, девушка сунула телефон в карман джинсовки и, обернувшись к воротам, махнула охраннику, чтобы разблокировал их. Жестом, велев Михаилу уйти, она пошла навстречу гостю, стараясь не подавать виду, как рада его приезду. Богдан протянул ей пять алых роз, и Алекса с удовольствием вдохнула сладкий аромат бутонов.
        – М-м, пять роз? Ровно столько лет мы с тобой знакомы! Богдан... Только не говори, что помнишь день, когда мы познакомились! – лукаво улыбнувшись, воскликнула она.
        – Помню. Четырнадцатого сентября, ты как раз, из больницы выписалась. – сказал он, и, обняв её, на мгновение прижал к себе, а потом поцеловал в щеку.
        – Ух ты, а я думала, что парни такие даты вообще не запоминают! – приятно удивилась Сашка, горя желанием сорвать у него поцелуй и с жадностью разглядывая симпатичное лицо.
        – Да я тоже так считал, но, вот видишь, как – то так вышло, что запомнил. – вздохнул он, и оглянулся на двери особняка. – Данька спит? Соскучился по нему.
        – Нет, он как раз проснулся, я собиралась купать его. Пойдём?
        – Подожди… – остановил её Соколовский, преградив путь.
        Александра вопросительно вздёрнула бровь. Со дня похорон Таисии они редко встречались, и поговорить толком возможности не было, и Богдан, как ей казалось, избегал её. А она всё никак не могла набраться смелости и заставить его выслушать, объяснить ему, что никогда его не предавала и все эти годы продолжала безумно любить.
        – Илюха приезжал ко мне вчера, и мы… – начал мужчина, но Сандра не дала ему закончить, сердито прищурившись:
        – Опять, что ли, подрались?
        – Нет. – поколебавшись, усмехнулся Даня, и она заподозрила, что догадка была верна, хотя, видимых следов на его лице не обнаружила. – Поговорили чисто по-дружески, как в прежние времена. За бутылкой мартини.
        – Так… – сбитая с толку, вставила девушка, и он улыбнулся.
        – Он сказал, что вы так и не помирились. В смысле, вместе не были после того, как ты вышла за меня замуж. Я чувствовал себя настоящим болваном, Сашенька, а если по чесноку, то мне было сегодня трудно приехать к тебе и просить прощения.
        – Что же тебя толкнуло на этот геройский поступок? – с бешено заколотившимся сердцем спросила она, ощущая себя так, будто душа освободилась от непосильного груза.
        – Знаешь, я приехал, потому что люблю тебя. – шепнул Богдан, и, к её изумлению, рухнул на колени, обхватил Сашку за поясницу и посмотрел снизу виноватым взглядом. – Прости меня, малыш, что сомневался в тебе. Я был таким дураком.
        – Соколовский, блин, мать твою, а ну, вставай! – громким шепотом завопила Алекса, шлепнув его по плечам. – с ума сошел, что ли?!
        – И где ты таких плохих выражений нахваталась? – рассмеялся он, отряхивая джинсы.
        – Сам в курсе, с кем поведёшься… - сдавленно хохотнула она.
        – Ну, да, я болван. Знаю. Иди ко мне. – рывком, притянув её к груди, Богдан наклонился, нетерпеливо смяв её податливые губы страстным поцелуем.
        Они долго стояли, не замечая заморосившего дождя, и целовались, позабыв обо всём на свете. Сашка была счастлива, её переполняло небывалым восторгом, и она не находила в себе сил разомкнуть руки на шее у любимого. Дождь набирал мощь, переходя в ливень, и холодные струи начали стекать за шиворот, отчего девушка вздрагивала, но продолжала терзать губы Богдана, пока он не отстранился.
        – Идём-ка в дом, ты простудишься! – хрипло велел он, и, стянув кожаную куртку, укутал в неё Александру, но упрямица не желала отпускать его и снова прижалась, поеживаясь от озноба.
        – Я тебя люблю. – шептала она, целуя его нос и щеки. – Очень сильно люблю тебя, Богдан! Если бы ты не был таким упёртым и верил мне…
        – Я тебе верю. – улыбнулся он, подталкивая её к двери. – Да иди же, ты совсем окоченела!
        Телефон выскользнул из её рук, плюхнувшись на мокрую подъездную дорожку, и Сашка ахнула, но Соколовский не дал ей вернуться за аппаратом, мягко впихнул в холл и стащил с неё промокшую насквозь куртку.
        – Там мой мобильник! – сердито прошипела она, и он обнял её, прижавшись губами к пульсирующей жилке на виске.
        – Чёрт с ним, другой купим. Посмотри на меня… – попросил он, и девушка подняла голову, поймав его взгляд. – Ты больше никуда от меня не сбежишь. Никогда. Никуда. Ты меня поняла? А теперь пошли к Данилке, но сначала ты переоденешься в сухое.
        – Ага… – только и успела вымолвить она, как он подхватил её на руки и направился к лестнице, ведущей наверх…
        Конец.