Дрессировщик. Искупление Ольга Николаева
        КНИГА ВТОРАЯ
        Игорь был всем в ее жизни: опекуном, учителем, любимым. Порой Жене казалось, что вся она состоит из его мыслей, фраз и советов. И она была счастлива. До того момента, пока ее не вышвырнули из его жизни.
        Игорь Суворов много раз жалел о том дне, когда пригрел и приютил бездомного подростка. Все поступки, связанные с этой девчонкой, были слишком неправильны и нелогичны.
        Единственное верное решение - попрощаться с ней. И он попрощался.
        Но легче от этого не стало.
        Есть ли у этих двух шанс на прощение и искупление?
        Дрессировщик. Искупление
        Ольга Николаева
        Пролог
        Дорога должна была быть бесконечной. Игорь очень рассчитывал на это. Сорвался с места в карьер и погнал по городам и весям на собственном автомобиле. Плевать, что долго, дорого и неудобно. Плевать, что на общественном гораздо комфортнее. Ему нужно было ехать и не думать ни о чем, кроме убегающего под колеса полотна трассы.
        Спроси его кто-нибудь, в чем была цель этих «гастролей», он всегда готов был рассказать, что огромный бизнес, раскиданный по разным частям страны, требует постоянного хозяйского взгляда.
        Но его никто не спрашивал. Всем хватало ума не подходить близко к «хозяину» и о чем-то с ним разговаривать. Даже если сам Суворов обращался к подчиненным напрямую, они старались ответить односложно и куда-нибудь спрятаться.
        Игорь считал, что это нормально состояние - боятся, значит, уважают. Ненавидят? Что ж… Не крепостное право, никто на месте не держит. Почему-то, никто уходить не спешил. Он цинично решил для себя, что платит достаточно денег, потому костяк коллектива никуда не девается. А значит, можно и дальше вести себя, как угодно.
        Дорога не приносила покоя, о котором он так мечтал. Его не волновали окружающие виды, было плевать, что там по сторонам проносится - лачуги или особняки элитных дачных поселков, заброшенные огороды и перекошенные заборы, или раздольные луга с озерами… Летом на окрестности можно любоваться бесконечно, даже когда сам сидишь за рулем. Игорь не любовался - не тянуло.
        Он считал, что все сделал правильно. Пришла пора - и он расстался с девочкой, которая становилась обузой. Слишком сильно отвлекала от важного, слишком размягчала. Мешала думать и поступать нормально - так, как он привык и считал самым эффективным.
        Он прекрасно видел все, что с ней происходило: и глаза горящие, и щенячью преданность. И то, с каким удовольствием она распоряжалась в доме, хотя умудрялась не испортить отношения со Светой. Светка ему и подсказала, что Женя уже давно посматривает на сайты со свадебными платьями. Глаза открыла, по доброте душевной.
        Но Игорю показалось, что родственнице просто надоела эта игра в хозяйку дома, которую Суворов устроил для Жени, и ей просто хотелось прекратить этот фарс.
        - Ты или женись уже на ней, Игорь. - Она сделала внушительную паузу, позволяя хорошо расслышать и обдумать фразу. - Либо заканчивай. Чем дольше тянешь, тем потом хуже будет девчонке.
        - Света, я ей ничего не обещал. Наши отношения построены на взаимном согласии. Меня все устраивает, ее - тоже. - Говорил и прекрасно понимал, что врет. И себе врет, и Светке.
        - Игорь, с тобой спорить бесполезно. Я сказала все, что хотела сказать. Дальше решай уже сам, пожалуйста.
        Если бы она начала убеждать, что Суворов неправ, и что нужно что-то срочно делать… Он обязательно нашел бы отличные аргументы, чтобы доказать себе и Светлане, что женщина не права.
        Но спорить не пришлось. А вопросы остались, и сомнения, чтобы их черт подрал.
        Симонов подвернулся как раз, когда Игорь находился на пике внутреннего раздрая. Он не был суеверным, но искренне считал: если удобный случай сам идет тебе в руки, нужно его использовать.
        Валерий, жук такой, попросил у Игоря самое дорогое, что у него есть. И он отдал это самое дорогое. Удивив и партнера, и всех окружающих, и самого себя.
        И да, он был прав, принимая такое решение! Только, отчего-то, постоянно приходилось напоминать себе об этом.
        И он сбежал, позорно сбежал из дома, внезапно опустевшего. Чтобы не ждать по привычке, которая никуда не делась, не высматривать, не вслушиваться в шаги… Походку Жени нельзя было спутать ни с чьей, он узнавал ее издалека, с закрытыми глазами. Привычка формируется за двадцать один день, за столько же времени - исчезает. Значит, нужно было уехать из этого сумасшествия минимум на три недели.
        Он гнал, как сумасшедший. Знал, что потом на почту прилетят десятки уведомлений о штрафах. Когда останавливали сотрудники ДПС, молча запускал руку в карман и выдавал им пачку крупных купюр. Еще никто и ни разу не отказался. Только брови у некоторых взлетали удивленно.
        Парни в машине сопровождения иногда отставали. У них тоже в загашнике были нужные купюры и в хорошем количестве, могли бы разобраться. Но им, наверное, временами становилось страшно, и жить хотелось. Игорь в этом не мог их обвинять.
        Какой-то идиот вылетел на встречку. С такой же скоростью, что была у Игоря. Мигал дальним светом, сигналил - кому и зачем, не известно. Беда была в том, что уходить от него было некуда: на встречной полосе - бесконечная колонна автомобилей, обочины почти нет… Оставались считанные секунды до лобового столкновения, из которого никто живым не выйдет.
        «Так не бывает. Только не со мной. Это неправильно» - были последние мысли Игоря перед тем, как он свернул в кювет.
        Часть 1
        Глава 1
        Вот уже несколько дней Женя жила в чужом доме. Ее приняли как дорогую и уважаемую гостью, разместили в хорошей комнате, не отказывали в просьбах - в тех, которые она осмеливалась озвучить. Но общаться приходилось только с работниками: их невозможно было принять за хозяев дома ни по манере вести себя, ни по одежде. Одна женщина, похоже, была главной домоправительницей, или как это принято называть - Женя плохо разбиралась в тонкостях - она представилась Юлией и попросила обращаться к ней по любому поводу.
        И пара мужчин, имена которых Женя не запоминала, выполняли функции разнорабочих: она видела в окно, как они постоянно что-то носят, убирают, подметают… В общем, копошились, как муравьишки. Это было ее единственным развлечением: смотреть в окно и наблюдать за ограниченным пространством, которое из него открывалось. Заканчивалось это пространство глухим и высоким забором. Таким, что сразу было ясно: как бы приветливо здесь ее ни встречали, ни изображали радушие и гостеприимство, выйти по своей воле за ограду она не сможет.
        - Юлия, а где хозяин дома? - однажды она не выдержала, задала самый важный на тот момент вопрос.
        - Он уехал куда-то срочно по делам. Когда вернется - еще не знаю.
        - Но… как же…
        - Вы переживаете за себя? Не стоит. Нам всем дано распоряжение принять вас как самую дорогую и важную гостью. Мы очень стараемся. Или вы чем-то недовольны? - в голосе женщины зазвучали настороженные нотки.
        Женя с удовольствием рассказала бы ей, чем она недовольна, и как несчастна, и как тяжело и страшно жить пленницей в огромном чужом доме… Не зная, чего ждать от будущего, не понимая, на что можно надеяться, а о чем ей даже мечтать не стоит. Но, кажется, эти проблемы не волновали никого, кроме самой Жени… Она бы сейчас с радостью поболтала со Светой: пусть у них были не самые теплые отношения в последнее время, но с ней можно было говорить о чем угодно. И Света никогда бы не сделала вид, что ее вообще не касается ничто, происходящее в доме.
        Но мысли о Светлане приходилось отгонять. Слишком сильно они цепляли за все остальное, о чем Женя очень сильно старалась забыть. Она решила, что нужно просто вычеркнуть из памяти все неприятное, связывавшее ее с Суворовым, и приятное тоже - и тогда, может быть, ее жизнь хоть немного наладится. Хотя бы немного - и то уже счастьем будет. А если узнать, зачем она понадобилась хозяину дома… и ее новому хозяину, судя по всему… можно вообще вздохнуть спокойно.
        Вряд ли он станет продавать ее на органы или куда-нибудь в сексуальное рабство: Женя и такой вариант рассматривала, почему бы и нет? Но, судя по приему, сразу же пускать в расход ее никто не собирался, и это вселяло надежду на лучшее.
        - Я могу выйти? - решила проверить границы дозволенного.
        - Конечно. У нас тут прекрасный сад, за домом есть бассейн - прогуляйтесь обязательно. Позагорайте, поплавайте, зачем сидеть в четырех стенах?
        - А за пределы территории? Я видела, здесь такой забор высокий…
        - Скажите, куда вам нужно добраться и когда, я попрошу водителя, он обязательно доставит в любое место. - Юля давала ответы на все вопросы кратко и четко, ничуть им не удивляясь. Так, словно в этом доме постоянно обитали такие вот странные гостьи, расспрашивающие о всяческих нелепых глупостях.
        - А если я захочу сама, без водителя и сопровождения? - надежда была слабая, но проверить стоило. Вдруг, повезет, и ее вообще никто не собирается здесь задерживать?
        Правда, Жене еще стоило подумать, куда она пойдет, если получится сбежать отсюда… Дома-то у нее теперь и нет. А то, что она искренне считала любимым домом, оказалось просто коробочкой, в которой вещицу содержали…
        Юля посмотрела на нее, как на не совсем здоровую умом:
        - А куда вы сама, без сопровождения? За воротами - лес. До города километров двадцать. Это на машине не заметно, а пешком вы дойдете? И зачем вам это?
        Действительно, гулять в одиночестве по незнакомому лесу Жене вовсе не улыбалось. Да и стоило только вспомнить, как она искала приют под сараями в деревнях, когда ее подобрал Суворов… Сразу же пропадало желание куда-то сбегать. Да, она уже взрослая и образованная, и не похожа на оборванку… Но без денег и документов скатиться на тот же уровень - не такое уж и сложное дело.
        - Нет, мне никуда не нужно. Я просто. Поинтересовалась. - Стыдно было признаваться даже этой женщине, что она понятия не имеет, где находится, и зачем она здесь вообще. Юлия, наверняка, смогла бы выслушать все и принять с неизменным достоинством, с которым всегда разговаривала. Да только - зачем ей это? Пусть хозяин сам решает, какой информацией делиться с работниками.
        Горько отметила для себя, что иначе как «хозяином» этого, не известного еще ей мужчину, Женя и не называла. Ну а кто он ей, собственно, если не хозяин? Если принять это и смириться заранее, потом будет проще. Наверное. Очень хотелось, чтобы получилось.
        Она готова была думать о чем угодно, а самых неприятных вещах, которые могли случиться в будущем… Представлять себе любые извращения, ради которых этот Симонов Валерий решил ее забрать к себе, пугаться, расстраиваться, потом утешать себя, что такое только в ужастиках бывает… Что угодно, только бы не вспоминать. Ни Игоря, ни то, что с ним было связано. Слишком это было больно и тяжело.
        - Ну, здравствуй, Евгения - свет- Батьковна! - жизнерадостный мужской голос вырвал ее из очередных невеселых дум. Она подняла взгляд от учебника - единственной книги, которая хоть как-то могла отвлечь, но тоже не всегда спасала - на неслышно подошедшего к ней мужчину.
        Женя впервые решила выбраться на воздух. Надевать купальник и загорать не рискнула - это было бы чересчур смело, на ее взгляд. Но полежать с книгой в шезлонге, слушая, как поют птицы - чем не занятие для человека, обреченно ждущего своей участи?
        - Здравствуйте. - Осторожно отложила книгу, села, чтобы хоть немного сравнять положение со стоявшим над ней мужчиной. Так же осторожно следила за ним и молчала.
        - Говорят, скучала по мне? Спрашивала, когда приеду? - Высокий брюнет улыбался открыто и дружелюбно, так, словно увидел свою старую приятельницу, с которой сто лет не виделся, и тут вот встретил нечаянно.
        - Как я могу скучать по незнакомому человеку?
        - Действительно, что это я себе сочиняю? - мужчина снова улыбнулся, протянул ей руку. - Пойдем, пообедаем. Составишь мне компанию?
        Женя только пожала плечами. Что ей оставалось делать? Слушать и повиноваться.
        - А вы - Валерий Александрович, да? - Бог знает, кто еще мог здесь оказаться. А ей нового хозяина никто не представлял.
        - Да. Он самый. Но лучше без отчества. Когда молодые девушки так ко мне обращаются, сразу чувствую себя стариком.
        В памяти сразу же всплыло, как Игорь просил обращаться к нему по имени, и при каких обстоятельствах это было… И как она волновалась, когда впервые называла его так… Отмахнулась от непрошеной горечи, надеясь, что красные щеки не выдадут с головой.
        - Хорошо, Валерий. Постараюсь помнить об этом.
        Валерий расспрашивал о том, как ей тут жилось все это время, и нет ли каких нареканий, говорил о чем-то незначительном, пока Юля накрывала на стол в гостиной…
        Женя отделывалась незначительными фразами, чтобы не казаться совсем уж грубой, а сама пыталась понять: зачем вот это вот все? В какую игру он играет?
        - Зачем я вам нужна? - спросила, как только выдалась первая возможность. Не могла она даже смотреть на еду, пока не выяснит самое важное.
        - Хм… Хороший вопрос. - Валерий, в отличие от нее, с аппетитом уплетал жаркое, но ложку отложил. Посмотрел внимательно умными, живыми глазами, пристроил подбородок на скрещенных руках.
        - Наверное. Мне очень нужно знать. Скажите… - начинала фразу смело и требовательно, а под конец сдулась. Не привыкла Женя общаться с взрослыми незнакомыми мужчинами.
        - Мне бы и самому хотелось знать, зачем ты мне сдалась, и что теперь с тобой делать…
        Глава 2
        - Простите, не поняла вас… - если Валерий хотел таким образом уйти от ответа, то попытка была неудачной. Женя решила, что не отстанет от него до тех пор, пока не получит хоть какие-то пояснения.
        - Думаешь, я понимаю? Хотел взять Суворова на понт, а вместо этого сам попался…
        - Что значит «взять на понт»? И причем здесь я?
        - Да я его дразнил одним скакуном… - мужчина замолчал, мечтательно глядя в потолок, - красавец, а не жеребец! Жемчужина коллекции, сам охотился за ним очень долго…
        - И что с ним? С жеребцом?
        - Я арендую у Суворова часть его конюшен на бывшем ипподроме. Естественно, он этого жеребчика видел, и не раз. Глаза горели, когда любовался. Я за этим специально наблюдал, чтобы быть уверенным… - Валерий будто хвастался своей хитростью, но что-то его сильно огорчало, тем не менее. Это было заметно по физиономии. - Ну, и однажды Игорек не выдержал, предложил продать его…
        - И? - Женя боялась озвучивать мысли, которые внезапно полезли ей в голову. Слишком уж были неприятными и грустными идеи.
        - А я не планировал его продавать. Предложил обменять на самое дорогое, что у него есть.
        - Зачем? Вы же не знали, что именно он вам предложит?
        - Так кто же думал, что он вообще согласится на такой обмен? Хотел подразнить Игорька, чтобы не думал, что ему все в этой жизни подвластно и покорно… - Мужчина внезапно подался вперед, посерьезнел. - Кто ж знал, Женя, что он поведется? И отдаст мне тебя, в качестве этого самого дорогого?
        Горло перехватило от эмоций. Она бы хотела, чтобы этот малознакомый мужчина ничего о ней не понял, но не смогла, не справилась: закрыла лицо руками. Да еще и зажмурилась. Думала, так будет проще спрятаться от мира, обрушившего на нее неприглядную правду: ее обменяли на лошадь.
        Видимо, это произвело на «хозяина» впечатление: он то ли проникся ее отчаянием, то ли просто не рискнул беспокоить, пока девушка не придет в себя.
        - Мне кажется, вас надули. - Первое, что смогла сообщить, как только успокоилась.
        - Это почему же? - Валерий, кажется, успел все подъесть. - Ты, кстати, почти не прикоснулась к тарелке. Я понимаю твое расстройство, но морить себя голодом - не выход.
        - Спасибо за заботу, но мне, действительно, кусок в горло не полезет.
        - Смотри сама. Но давай, обойдемся без голодовок, хорошо? Мне лишние проблемы ни к чему здесь. - Все-таки, он был слишком покладист и спокоен, и это удивляло. Разве так относятся люди к своим новым приобретениям? - Так почему меня надули, ты говоришь?
        - Мне кажется, Игорь… - запнулась на имени, хоть и приложила все силы, чтобы произнести его безразлично, - Игорь Дмитриевич просто избавился от того, что ему мешало. Так что обмен был крайне неравноценным.
        - Хм… А ты не так проста, Женя. - Он откинулся на стуле, внимательно разглядывая девушку. - Обидел тебя, да?
        - Нет. - Понимала, что не поверит. Но совсем не хотела вдаваться в подробности.
        - Что ж. Так и запишем. Суворов только что сам не приехал ко мне на дом для осмотра - проверить, в каких условиях ты будешь проживать. Перечислил хренову тучу пунктов и условий, которые я должен выполнять. И когда отдавал все твои документы, ручонки его совсем не тряслись. А если и тряслись - так это, наверное, с похмелья. Да, Жень? - по его тону было невозможно понять, серьезно говорит или издевается.
        - Не знаю. Я никогда не видела Игоря Дмитриевича пьяным. - А сама пыталась переварить все то, что сейчас услышала. Это не могло быть правдой. Не про Суворова было.
        - Окей. Значит, не от похмелья, но тряслись. Я своим глазам пока доверяю. - Все-таки, Валерий потешался. Уже в открытую. - Так вот. Значит, Игоряха переживал за твое будущее существование только потому, что не знал, как еще от тебя избавиться. Зафиксировали. - И он с силой ткнул пальцем в столешницу, будто поставил жирную точку.
        Женя только пожала плечами. Не понимала, к чему этот разговор ведет.
        - А ты, значит, считаешь, что тебя просто скинули с баланса, да еще и по выгодному курсу. Так, Жень?
        - Да. Я считаю, что вы прогадали. Наверняка, ваш породистый жеребец стоил немало…
        - Хм… Интересная логика. А ты, выходит, мало стоишь?
        - Похоже, что ничего…
        - Так и запишем. Женя считает, что ничего не стоит в глазах Суворова. И при этом она совсем не обижена на него. - И еще один тычок пальцем в стол. Еще одна жирная точка.
        - Я не обижена, Валерий. Я разочарована. - У нее, наконец-то, получилось подобрать нужное слово. Самое подходящее и верное. - В себе и… в этом человеке.
        - Забавный расклад получается… Кто бы мог подумать… Игорек так старательно строил из себя железного дровосека, а вон как вышло…
        - Мне кажется, он просто доказал еще раз, что вы не зря так его воспринимаете…
        - А знаешь что, Женя?
        - Что?
        - Кажется, мне очень с тобой повезло! - Валерий улыбался до того довольно, что Женя засомневалась: адекватен ли он? Ну, откуда столько радости от этого странного разговора?
        - Вы же только что говорили: не знаете, что со мной делать. И потом, наверняка, рассчитывали получить хорошие деньги, целое состояние за своего коня. А получили, - она жестом обрисовала себя, - вот. Недоразумение, а не богатство.
        - Вот еще. Это Игорь тебе вбил в голову, что ли? Серьезно? Он называл тебя недоразумением?
        - Нет. Такого не было никогда.
        - Ну, вот и не придумывай, значит. Человеческая жизнь - бесценна. В том числе и твоя. Запомни это и никогда не забывай. - Сейчас мужчина стал очень похож на Суворова - своим назидательным тоном, сосредоточенным и очень серьезным выражением лица.
        - Господи, когда же меня перестанут учить жизни и начнут воспринимать как человека? - Когда-то ей нравилось впитывать, словно губка, каждое новое важное слово от наставника и опекуна. А сейчас кричать хотелось, слишком больно отозвались новые поучения.
        - Может быть, когда ты перестанешь называть себя недоразумением, а?
        - Неужели это так важно для вас?
        - Ну, а зачем мне в доме девчонка, склонная к депрессии и самоуничижению? Мне и так забот хватает, чтобы еще и за тебя волноваться.
        - Так может, вы просто меня отпустите? - робкая надежда забрезжила, пропустила первые ростки. Ну, действительно, зачем она этому человеку? Только проблемы создавать?
        - А тебе есть куда пойти? Назовешь мне прямо сейчас конкретное место?
        Женя потупила глаза. Такого места не было. А придумать заранее, чтобы соврать сейчас, она не догадалась. От этого стало еще грустнее: что же она за человек такой, неприкаянный, никому не нужный?
        - Что и требовалось доказать. - Валерий развел руками. - Живи спокойно, Жень. И не создавай себе новые проблемы там, где без них можно было бы обойтись. Жизнь тебе их и так еще накидает.
        - Хорошо. Спасибо вам.
        - Пока еще не за что благодарить.
        - Я очень боялась встречи с вами… - решила проявить откровенность. В качестве благодарности за то, что этот человек оказался совсем не страшным, и ничего плохого ей делать не собирался. Похоже, что вообще не планировал ничего с ней делать.
        - Хм… Думала, попала в пещеру к Синей бороде?
        - Что-то вроде этого…
        - Извини, что мариновал тебя несколько дней ожиданием. Но пришлось срочно смотаться по делам, и вернуться не мог раньше, чем все закончил.
        - Вы не должны передо мной извиняться…
        - Должен. - Сказал сердито, как отрезал. - Мы, взрослые мужики, слегка заигрались. Забыли, что с людьми так нельзя поступать. Поэтому - еще раз извини. И меня, и Игоря.
        Это было совсем неожиданно. Перед Женей, кажется, еще никто так всерьез не извинялся. Валерий стремительно набирал баллы в ее глазах. И это немного пугало: вдруг, притворяется, втирается в доверие таким способом, чтобы потом снова обмануть и обидеть?
        - Хорошо. А вы скажете, чем я для вас полезна-то? - вспомнила самый главный вопрос, на который ответ не получила.
        - Как минимум, нам с тобой будет не скучно!
        - А максимум?
        - Максимум - придумаем, как подергать Суворова за усы. Чтобы больше не мнил себя самым деловым, крутым и умным!
        - Зачем вам это?
        - Ты думаешь, мне не обидно, что он меня на бабки в итоге кинул?
        Женя только вздохнула, отказываясь понимать логику этого забавного человека.
        Глава 3
        Теперь, когда сомнения и страхи немного отпустили… Отпустили не до конца: Женя так и не смогла полностью поверить словам Валерия о том, что ничего плохого в его планах нет, слишком хорошую науку уже получила до этого… Теперь, когда можно было не бояться за свой завтрашний день и не ждать, что проведешь его в страшных муках, появилась новая проблема: девушка просто не могла придумать, чем занять свой день.
        Не очень-то общительная и раньше, она редко встречалась с ровесниками, не выходила из дома без надобности, не стремилась развеяться в многолюдной толпе торгово-развлекательных центров. Зато ей хватало необременительных разговоров со Светой, книг, увлекательных бесед по вечерам с Игорем, пока эти беседы не превратились во что-то большее… И многочасовых раздумий о нем - хозяине всех ее мыслей и желаний. Раньше думать об Игоре она могла постоянно, и даже повторения одного и того же ее нисколько не раздражали.
        Сейчас она не могла позволить себе такой роскоши. Приходилось гнать Суворова из собственной головы, а он просто так не изгонялся. Любая, самая отдаленная ассоциация, снова приводила к тому, что начинала звучать заезженная пластинка: «Как? как он мог так поступить со мной? Ведь никогда не показывал, что относится как к вещи? Заставлял быть человеком, воспитывал, учил… Что потом изменилось? И почему так внезапно? Или это было уже давно, а я просто не замечала?»
        А потом возникали различные импровизации на эту тему: Женя додумывала слова и фразы, искала новые смыслы в том, что слышала и запомнила навечно; сочиняла продолжения разговоров, после которых Игорь был бы просто обязан отнестись к ней по-другому, а она, дурочка такая, не сообразила тогда, и теперь вот расплачивается за свою глупость.
        Эти мысли ранили и сбивали с другого настроя: Игорь был в ее жизни, но вот закончился. И она обязана жить по-другому. Без него и без воспоминаний.
        Но избавиться от них не помогали ни книги, ни телевизор с какими-то передачами без идеи и смысла, ни прогулки по территории. Когда Женя предложила Юлии свою помощь в делах по дому или хотя бы по саду, та посмотрела на нее с непередаваемым ужасом, только что руками не махала, отказываясь.
        - Валерий, я хочу устроиться на работу. Вы не против? - выпалила свой вопрос, как только снова встретила мужчину. Он как-то не стремился пересекаться со своей вынужденной гостьей, да и вообще редко показывался дома. Говорил, что крайне занят делами, и поэтому предпочитает оставаться в городской квартире.
        - Хм… Тебе чего-то не хватает, Женя? Так ты скажи. Дам тебе денег, отправлю водителя - съезди, купи. Можно и не ездить, а заказать по интернету. Доставка сюда работает, хоть и дороже, чем по городу. Мне курьеры даже пиццу привозили.
        Симонов, поедающий пиццу, - это был новый образ, потрясший воображение Жени. Она уже несколько раз замечала, что мужчина очень требователен к еде: на стол подавались всегда очень сытные, но здоровые, «правильные» блюда. Ни разу не видела жареного, острого, слишком жирного… Алкоголя - тем более. Стеснялась спросить, по какой причине. Решила, что каждый имеет право сходить с ума по-своему. А если это полезно для здоровья - так тем более, пускай сходит.
        - Что ты так смотришь на меня? Не веришь, что курьеры рискуют сюда добираться? - Валерий, похоже, был в отличном настроении. Скинул пиджак, поиграл мышцами под туго натянутой рубашкой, галстук отпустил. У него было прекрасное телосложение, да еще, наверняка, и занятия в спортзале - Женя плохо понимала в мужских телах, но даже ее неискушенный взгляд находил, что фигурой Валерия можно любоваться. Как статуей. Потому, что красивая.
        - Не верю, что вы заказываете себе пиццу. Вы и фастфуд - это что-то несовместимое. - Она ощущала себя вполне комфортно рядом с мужчиной. Не так, как с Игорем, когда хотелось обдумать каждое мельчайшее движение и жест. Наверное, потому, что уже устала волноваться. Вообще от всего устала. А мнение Симонова на ее счет вообще ничуть не трогало.
        - Ну, пиццы бывают разные, не только из фастфуда… Хорошие итальянские рестораны умеют готовить так, что пальчики оближешь… - Валерий мечтательно приложил к губам собранные в пучок пальцы и смачно причмокнул, успешно пародируя манеру итальянцев.
        - Ну, наверное, да… Не подумала об этом даже.
        - Значит, не ела хорошую пиццу. Иначе бы в голову не пришло называть ее фастфудом.
        - Да, вы правы, как-то не приходилось.
        - А Игорь не водил тебя в итальянские рестораны? Или просто пиццу не заказывали? Это глупо, конечно…
        - Нет. Не водил. - Она жутко не любила, когда Валерий упоминал о Суворове, даже вскользь. Вообще предпочитала забыть его имя. Получалось плохо, да еще и эти бесконечные разговоры. А новый хозяин - как ни крути, по-другому относиться к мужчине еще не выходило, будто специально делал так, чтобы Женя ничего не забыла.
        - А куда водил? Любопытно даже.
        Женя опустила глаза. Ей, отчего-то, лишь в этот момент стало неимоверно стыдно, что их отношения с Суворовым проходили за плотно закрытыми дверьми. И она не видела очень многого из того, что обычно делают все пары.
        - Что? Вообще никуда? - Валерий правильно оценил ее молчание. - Вот козел…
        - Были причины для того, чтобы не афишировать… - сама не смогла бы сказать, кого защищала больше: Суворова с его нежеланием светиться или себя, на все согласную и безропотную.
        - Какие? Он что, женат, а тебя держал в любовницах? - мужчину не устроил такой ответ. Он, отчего-то, разозлился.
        - Нет.
        - Может, ты замужем? А он любовником был? - Валерий давил, как никогда еще не делал до этого.
        Женя только отрицательно покачала головой.
        - Вы - стандартная пара. Он - не женат. Ты - не замужем. Что мешало показаться людям на глаза? - Логичность его рассуждений убивала еще больше, чем старые не озвученные сомнения. - Понимаю, он бы мальчика вывел в свет, это был бы тот еще атас. Или какую-то кошелку старую… Хотя, кошелкой в наше время никого не удивишь. Было б лицо натянуто да сиськи сделаны…
        Девушка поморщилась - это звучало чересчур цинично, даже для нее, привычной к подобным рассуждениям, и при этом слишком похоже на правду.
        - Так что мешало Игоряну показать тебе нормальную жизнь?
        - Не знаю. Я не спрашивала, Валерий.
        - И почему соглашалась? Ты не выглядишь тупой овцой, на все согласной…
        Вздох и пожатие плечами. Не овца и не тупая, нет. Но на все согласная - да. И была бы такой до бесконечности, если б Игорь не решил иначе.
        - Женя, он тебя прятал от жизни. Почему ты не сопротивлялась? Я хочу понять, что Суворов с тобой такое делал?
        - Он мне ее спас, эту жизнь. До встречи с Суворовым я не знала, что такое нормально есть и спать. И как ходить, не опасаясь, что тебе из-за угла прилетит. Он дал возможность спокойно существовать и ничего не бояться. Вы знаете, как это ценно? - С каждой фразой напряжение в голосе Жени нарастало. Сама себя удивляла напором и горячностью. Кажется, именно сейчас она нашла оправдание своей глупой покорности, послушанию и нетребовательности. Легче становилось на душе, с каждым вылетевшим словом. Будто она сейчас простила Игоря. За то, что он ранее сделал для нее, можно было простить многое. Простила и отпустила.
        - Хм… Но это ж не значит, что каждого спасенного можно обменивать на лошадей, собак или что-то еще, тому подобное? Тогда бы врачи и работники МЧС давно уже озолотились на работорговле…
        - А вы часто подбираете на дороге бездомных детей? Селите у себя дома, лечите, даете образование? Не по профессии, а потому что… - тут ее запал иссяк. Женя до сих пор не знала объяснения этим поступкам Игоря. Спросить стеснялась, а он никогда не спешил поделиться.
        - Хм… И ты считаешь, что за это можно простить то, что он тебя просто так обменял, что ли?
        - Нет. Я считаю, что за это можно было каждый день благодарить и ничего не требовать больше.
        - Я тебя понял, Женя. К тебе вопросов больше нет. А вот к Суворову…
        - Может, оставим его в покое? Пожалуйста? Мне неприятно каждый раз вспоминать…
        - А придется. Чтобы через пару месяцев ты не придумала ему оправдание и не запросилась обратно. - Валерий усмехнулся как-то странно. Будто эта мысль ему не давала покоя.
        - Вам будет жалко меня отпустить? Я думала, что стала обузой, от которой проще избавиться, чем содержать…
        - Это будет двойной провал, Женя. Для меня. Поэтому - да, жалко.
        - Я вас не понимаю. То рассуждаете о высоких и правильных вещах, то вдруг становитесь таким же циничным, как…
        - Ну, красиво говорить любят все, пока рассуждения лично их не касаются. А так - да, я тот еще гадкий человечек. - И он улыбнулся так искренне, что в «гадкого человечка» верить совсем не захотелось.
        - Я, все же, хотела поговорить о работе.
        - Нет, ты посмотри на нее! Полчаса заговаривал зубы, а она все о своем! Зачем тебе работа, Женя? Чего не хватает-то? Вроде бы, всем обеспечена?
        - Мне надоело быть чьей-то содержанкой. И тратить чужие деньги. - Эта мысль давно уже не давала ей покоя.
        - Пффф… Разве это содержанка? Еда и одежда - это копейки, сущие мелочи, Жень. Даже не стоит переживать.
        - Завтра вы захотите вышвырнуть меня, будто надоевшую кошку. И это перестанет быть мелочью. Для меня - так точно. - Она только что зубами не скрипнула от напряжения. Так было важно добиться своего. - Или вы планируете запереть меня здесь навсегда?
        - Ладно. Я тебя понял. - Мужчина даже почесал переносицу, изображая крайнюю задумчивость. - Подумаю, куда тебя можно пристроить, чтобы не стыдно было.
        - Я не стыжусь никакой работы. Хотела с уборщицы начать…
        Теперь Валерий уже хохотал. Открыто, раскатисто и очень весело.
        - Ты мне тоже хочешь отомстить, да?
        - Даже в голову не приходило такое…
        - Не, ну ты только подумай. Представляю, значит, своим друзьям: «Знакомьтесь, пожалуйста, это Евгения! Она живет у меня, учится и работает уборщицей!»
        - Ну, не проституткой же и не воровкой. Вот это было бы стыдно…
        - Да они мне руку не подадут после такого, Жень. Но тебе, наверное, этого пока не понять. В общем, найдем тебе что-то приличное и перспективное. Не хочешь бока отлеживать - это похвально. Я только рад.
        - Спасибо вам огромное!
        - Пока не за что еще. Ну, и давай тогда, отметим это решение пиццей! Нужно показать тебе, что такое настоящая вкусная еда.
        - Юлия, наверное, обидится… Она ведь ужин готовила…
        - Женя. Мы с тобой будем есть пиццу. Точка. И еще что-нибудь классное в придачу.
        Девушка сейчас готова была согласиться даже на сырых морских гадов под неочищенными водорослями. Ей пообещали найти работу!
        Глава 4
        Девушке даже в голову не могло прийти, что все закрутится так быстро. И к каким последствиям в дальнейшем приведет.
        Жене, отчего-то, показалось, что Валерий пообещал ей найти работу больше для вида, чтобы закрыть вопрос и не возвращаться к нему по возможности. Ошиблась.
        Прошло всего несколько дней, проведенных все в той же борьбе с собой и своими недобрыми мыслями, как Валерий сам явился к ней в комнату, чего раньше не делал еще ни разу.
        - Привет. Не спишь, затворница?
        - Погода нелётная. Такая гадость на улице, что даже собаку выгнать было бы преступлением. - Женя отложила книгу, которую листала больше из упрямства, чем из интереса. Пыталась разобраться в предмете, который на сессии дался труднее всего, но вместо изучения тупо смотрела на цифры и ничего не видела.
        - А мне вот приходится мотаться туда-сюда, получается, что я хуже собаки. - Валерий, как обычно, легко и непринужденно улыбался. - У тебя есть одежда приличная, чтобы на собеседование пойти?
        - Что, прямо сейчас? - она всполошилась. Чего угодно, но только не такого вопроса ждала.
        - Ну, не прямо… Завтра тебя ждут. Не думаю, что до завтра в твоем гардеробе что-то резко может измениться.
        - Нужно посмотреть… Я как-то раньше не ходила на собеседования… Даже не знаю, как туда правильно одеваться… - Растерялась так, будто услышала не об исполнении своих желаний, а о чем-то неприличном.
        - Хм… Ну, да… Учитывая, что ты взаперти сидела… - Мужчина потер подбородок, что-то решая для себя, - вряд ли нормальные шмотки обнаружишь.
        - Я не сидела взаперти. Ходила на занятия. С друзьями общалась. - Женя по привычке начала защищаться. В конце концов, она давно уже научилась одеваться со вкусом и привлекательно. А Валерий, похоже, считал, что у нее гардероб оборванки.
        - Да успокойся ты, не кипишуй. Никто тебя не обвиняет ни в чем. - Хозяин дома отмахнулся от ее возражений, как от чего-то несущественного. - Я просто очень сомневаюсь, что твоя одежда соответствует приличному дресс-коду.
        - Показать вам свои вещи? - это было бы самым простым решением, чтобы избавить Валерия от сомнений.
        - Мне еще не хватало перетряхивать твои шмотки! Тем более, что я не верю в успех…
        - Еще один на мою голову… - пробормотала чуть слышно, однако, у мужчины был очень хороший слух - все разобрал, ухмыльнулся.
        - Ну, не повезло тебе с мужиками, Жень. Бывает. Правда, большинство других на твоем месте только радовались бы.
        - Чему? Очередному унижению?
        - А чем я тебя унизил? Заставил раздеться? В зубы заглянул? - Он, как будто, даже немного обиделся. - Переживаю, как за родную, чтобы тебя завтра восприняли, как надо. А она о каких-то унижениях говорит. Была бы в доме женщина - отправил бы ее с таким разговором. А так самому приходится отдуваться.
        - А чем вас Юлия не устраивает?
        - Тем, что она спец по униформе домохозяек. - Отрезал довольно жестко. - Ты же не собираешься заявиться в офис в фартуке и рабочем платье?
        - Нет…
        - Ну, вот. А если бы ты видела, а как она одевается, когда снимает униформу, то глаза бы точно заболели. Ее в советчицы точно не возьмешь.
        - Вы знаете, я много читала о том, что мужчины безразличны к женским нарядам. Вот просто все, поголовно. Вы меня очень удивляете, Валерий.
        - Не верь дуракам, написавшим эту ересь. Или они пишут про каких-то дураков. При первом контакте внешний вид имеет очень важное значение. Человек тебя считывает по осанке, лицу, походке, шмоткам. И если ты явишься в офис, наряженная, как деревенская клуша, никто тебя на хорошую должность не возьмет. А моим рекомендациям больше не поверят. И если тебе пофиг на то, чем закончится встреча, то лучше закрыть вопрос с работой и больше никогда к нему не возвращаться.
        - Извините, не хотела обидеть…
        - Ты, главное, себя не обижай. А я уж как-нибудь справлюсь. - Он снова глянул на девушку оценивающе. - Слушай, ну плащ-то есть у тебя, в конце концов?
        - Конечно. Вы хотите, чтобы я его не снимала, когда приду?
        Мужчина рассмеялся.
        - Умеешь ты веселить, Жень. Ага. А прямо под плащом - чулки и белье. Когда поймешь, что разговор не клеится - можешь его распахнуть. Это будет последним аргументом! Да не выпучивай ты так глаза! Доставай свой плащ, натягивай и поехали.
        - Куда? - Да что ж за наказание такое? Что ни мужчина встречается в жизни, то сплошная загадка!
        - По магазинам прошвырнемся. Будем тебя наряжать.
        - Зачем? Не нужно… Я не хочу, чтобы вы тратили…
        - Работа нужна?
        - Да.
        - Значит, поехали. Заработаешь - вернешь. Я еще пару процентов накину сверху. За мои моральные страдания.
        Женю как-то успокоила фраза «вернешь». Значит, не совсем обуза и приживалка. Она доставала из шкафа тот самый плащ и даже улыбалась, представляя, как могла бы пойти на собеседование в том виде, о котором Валера сказал. Все-таки, это здорово, когда человек умеет шутить. Пусть и вот так - неожиданно и жестко.
        Как выяснилось, улыбалась она преждевременно. Симонов, со своими шутками и прибаутками, был тем еще деспотом и тираном. Он заставил умирать от усталости не только Женю, которая никак не понимала, зачем ей бесконечно примерять такое количество костюмов, юбок, блузок и брюк, но и всех сотрудников магазина. Нечаянно глянув на бирку с ценой, очень умело спрятанную в карман одного из жакетов, чуть в обморок не брякнулась.
        - Валерий, вы… - метнулась к нему из примерочной, слава богу, еще не успела снять очередной костюм.
        - Тише ты, - он зашипел, дернул ее за руку и усадил рядом с собой на диван, на котором спокойно распивал кофе, пока девушка сгоняла семь потов. - Хоть здесь-то не выкай! У нас не такая разница в возрасте, чтобы тебя приняли за мою дочку!
        - А сколько вам, кстати? - Этот вопрос мучил Женю давно. Решила использовать эффект неожиданности.
        - А сколько дашь?
        - Восемьдесят семь. - Знала, что может обидеться. Но она была слишком усталой и злой, чтобы об этом заботиться. И эта вечная игра в угадайку изрядно поднадоела тоже.
        - Хм… Спасибо. Обычно дают девяносто и больше.
        - Вы всег… - Договорить не успела. Большая мужская ладонь быстро зажала ей рот.
        - Ты! Привыкай называть меня на ты, Женя!
        - Хорошо. Постараюсь. Валера.
        - Вот. Отлично. Мне нравится такой подход! Так что ты хотела сказать?
        - Ты всегда знаешь ответ на любой вопрос?
        - Когда не знаю, начинаю громко кашлять. Пока прокашляюсь - успеваю сочинить.
        - Не боишься больным показаться?
        - Меня и так мало кто здоровым считает. Ну, и не так часто приходится это делать.
        Эти словесные перепалки с Симоновым очень бодрили, заставляя мозги работать на полную катушку. Но утомляли жутко.
        - А зачем ты из кабинки-то выскочила? Хотела, чтоб я вещи на тебе потрогал, а не только посмотрел? - А он снова хохмил, ни о чем не беспокоясь.
        - Ты видел, сколько это стоит? - Женя прошептала испуганно. У нее волосы на голове шевелились от порядка цифр. - Может, пойдем, поищем где-нибудь другой магазин, где шмотки не шиты золотыми нитями?
        - Нет. Не пойдем. Здесь отличная одежда для офиса. Ни одна из коллег не посмеет ткнуть тебя носом в то, что как-то неправильно одета.
        - А что? Там все так одеваются? - ужас в ее голосе нарастал с каждой минутой. - Это ж сколько, получается, зарабатывать нужно?
        - Нет. Не все. Многие копят по пол-года, чтобы какой-нибудь шарфик ухватить на распродаже.
        - Тогда… Может, и мне не нужно? Зачем так выделяться?
        - Затем, что я так хочу, Женя. Тебе не надоело вечно прятаться и быть серой мышью? С твоими-то данными?
        - А что с моими данными не так?
        - Ох, ты ж, господи… Игорян меня реально наказал. - Валерий картинно возвел очи к небу. - Все нормально у тебя. А шмотки будешь носить дорогие. Будет стимул работать лучше, чтобы побыстрее мне все отдать. Поверь, на них можно заработать, при желании.
        На том и порешили. Женя снова безропотно переодевалась, выходила к Симонову, крутилась вокруг оси, делала несколько шагов туда-сюда. Он что-то одобрял, на что-то кривился, как от зубной боли, пока уже сам, кажется, не устал от просмотров.
        Девушка даже не пошла с ним к кассе, чтобы не упасть в обморок от суммы, которую там услышит. Она умножила цифру с той самой бирки на примерное количество вещей, упакованных консультантами, и уже была слегка не в себе.
        - Ну, что, довольна? - Валерий потряс пакетами, которые взялся нести сам, как истинный джентльмен.
        - Если ты доволен… То да. Мне еще пока непонятно.
        - Тогда пойдем за туфлями.
        - А что не так с моими-то? - вот за обувь ей прямо обидно стало. Женя всегда выбирала очень хорошие и дорогие модели.
        - Ну, представь, что… - мужчина задумался, подбирая сравнение, - представь, что ты идешь в роскошном бальном платье, а на ногах - бабушкины калоши. Нормально выглядит?
        - Это не калоши! Что ты каждую мою вещь унижаешь?! - губы дрогнули от обиды. Так это унизительно звучало, что хотелось расплакаться.
        - Это тапочки. В которых удобно бегать на пары. А красиво ходить в приличном костюме в них не выйдет. Все. Не обсуждается, Жень. Здесь будет проще, я уверен. Туфли менять не так сложно, как одежду. - И он толкнул ее в двери очередного бутика на той же аллее торгового центра.
        - Слушай, а чем ты занимаешься, вообще? - Женю эта мысль уже который час одолевала. - Посреди рабочего дня ходишь со мной по магазинам… А работаешь когда?
        - А зачем мне бабки, скажи, если нет возможности их спокойно тратить? Бизнес надо уметь вести так, чтобы оставалось свободное время.
        Это настолько не совпадало с представлением о бизнесе, полученном от Суворова, что Женя промолчала. У нее не было опыта, чтобы спорить. Но хватало ума, чтобы понимать - кто-то из этих двоих был очень неправ.
        Глава 5
        Выходя из обувного бутика с еще несколькими пакетами, девушка не знала, радоваться ей или плакать: Валерий заставил ее примерить практически все, что там было из самого модного и на самых высоких каблуках. Как она будет на них стоять (про то, чтобы ходить, даже мыслей не было), - мужчину не волновало. Его остановил только тот аргумент, что запнуться и упасть на пороге - это еще круче провалить собеседование, чем прийти туда в плаще на голое тело.
        - Окей. Девушка, тогда подберите нам еще несколько пар похожего цвета и моделей, но чтобы в них можно было передвигаться без риска для здоровья.
        - А зачем еще несколько? Валера, это уже расточительство какое-то!
        - А что, ты собираешься носить черные туфли под костюмы всех возможных оттенков и цветов? Чтобы все сразу поняли, на чем именно ты экономишь?
        - Боже… Ты, реально, разбираешься в таких мелочах? Даже девушки мне о таком не говорили… - Димка, кстати, тоже никогда не заострял внимания на обуви, когда давал ей советы по одежде. Но про Димку Женя рассказывать никому не спешила. Игорь когда-то воспринял его в штыки. Как среагирует Симонов - попробуй, угадай…
        - Я в людях разбираюсь. В их слабостях. В гадостях, которые они любят думать, говорить и делать. В злости… Вот эти берем, не думая. Несите на кассу, девушка. - Женя никак не могла привыкнуть к тому, как быстро мужчина переключался с одной темы на другую, при этом почти не меняя интонации.
        - Прямо во всех, поголовно? - стало любопытно, а еще захотелось уколоть. Слегка раздражала эта напыщенная самоуверенность и то, что никак не поймешь: искренне Валерий так собой любуется или на публику работает?
        - Ну, видишь вот, Игорян оказался крепким орешком. Уделал меня. Есть к чему стремиться. - Ну, надо же… Этот человек умудрялся с улыбкой признаваться даже в том, что не идеален. Ей хотелось бы когда-то научиться вести себя так же. Очень хотелось бы.
        Чтобы однажды встретить Игоря и, вот так же легко улыбаясь, сказать ему «привет». И потом еще о чем-то говорить, чтобы он даже не догадался, как внутри все звенит от напряжения, рвется и горит. Женя очень надеялась, что они больше никогда не увидятся. Но знала: если это случится, она сломается. Не сможет смотреть ему в глаза и не кричать о своей ненависти. А ведь не имеет на это права: Суворов никогда ей ничего не обещал и даже особенно не просил ничего. Это она, Женя, сама все придумала и сама принесла на золотом блюде. Да еще и готова была умолять, чтобы Игорь принял подношение…
        - Он и меня уделал… - Нечаянно выпалила то, о чем говорить вслух никогда не собиралась.
        - А это мы еще посмотрим, Женя. Сдается мне, что еще проверить надо, у кого из вас двоих скорлупа покрепче окажется.
        - Спасибо, что так верите в меня. Только зря, мне кажется. - Ей слишком запомнились слова Валерия о том, что у него есть планы по отмщению Суворову. Совсем не хотелось быть пешкой в чьей-то очередной загадочной игре.
        - Ну, пока не убедимся в обратном, спорить не о чем. Все, определились с покупками? Тогда пойдем. - Последние пары Женя уже выбирала сама, мужчина лишь кивал одобрительно. Мелочь, а приятно: не все у нее потеряно во вкусах.
        Они уже брели к выходу из центра, теперь уже оба увешанные покупками, когда Женин взгляд задержался на манекене. Там было платье - нежное, легкое, изящное. Полная противоположность тому, во что так усердно наряжал ее Симонов последние несколько часов.
        Он поймал ее взгляд, даже развернулся и подошел ближе, чтобы рассмотреть внимательно…
        - Хм. Неплохо… - Пожевал губами, словно что-то прикидывая. - Заходим.
        И потянул ее за руку, с такой силой, что Женя при самом большом желании не смогла бы остановиться и отказаться.
        Здесь им понадобилось несколько минут, чтобы подобрать нужный размер, примерить и…
        - Девушка, отрежьте нам бирки, пожалуйста. Мы так и пойдем.
        - Но… Зачем…
        - Не спорь. Отличное платье. Тем более, что в ресторане оно будет намного уместнее, чем эти твои джинсы и свитер.
        - Боже мой, в каком ресторане? Что ты еще выдумал? - Он снова умудрился выбить ее из колеи.
        - В обычном. В одном из тех, в которых ты никогда не бывала.
        Женя поняла, что ее силы к сопротивлению закончились. Сказал бы, что нужно идти на плаху - и туда бы пошла с удовольствием. Только бы больше не приставал.
        Это было очень красивое место. Очень уютное и атмосферное. Женя в Италии не бывала никогда, и даже не мечтала об этом, но вот прямо сейчас ей показалось, что все рестораны этой страны именно так и выглядят: увитые зеленью перегородки между столами, отделка стен, напоминающая улицы средиземноморского городка, свисающие с потолка кашпо с петуниями, официанты в красивых фартуках поверх белых рубашек…
        Валерий здесь был явным завсегдатаем: он уверенно сообщил, что хочет столик, «как обычно», с ним здоровались сотрудники, и шел он прямой наводкой к нужному месту, не оглядываясь в его поисках. По дороге обменялся приветствиями с какими-то посетителями, бросил им по несколько ничего не значащих фраз.
        Каждый раз, когда это происходило, Женя сжималась непроизвольно, от того, что ее тут же окидывали взглядом. А потом она чувствовала спиной, как ее рассматривают: любопытно, заинтересованно, оценивающе. И тут же понимала, как нелепо она выглядит рядом с Симоновым в этом своем простом и нежном платье, да еще и в обычных балетках, надетых не по погоде…
        - На цифры не смотри, пожалуйста. Я угощаю. Возвращать из зарплаты не придется. - Валерий подтолкнул ей меню.
        - А я не на цифры. Не понимаю этих названий. И картинки мне тоже ни о чем не говорят… - Она, действительно, даже не обратила внимания на стоимость блюд. Пыталась хоть как-то понять, что это за слова, и разобраться, что они означают.
        - Понял. Не напрягайся. Я сам сейчас закажу, а ты уже потом будешь пробовать и выбирать, что больше придется по вкусу.
        Ей по вкусу пришлось все. Возможно, потому, что дико проголодалась, пока бродила по магазинам и сгоняла по семь потов примерками. А может, потому, что еда действительно была божественной. Валерий даже уговорил ее попробовать немного красного вина, чтобы поставить завершающий штрих на общей картине. Сам не стал - за рулем никогда не баловался.
        Вечером, уже в постели, Женя долго ворочалась, перебирая события дня. Решала для себя, насколько ей все это понравилось, и хотелось ли повторения… Она впервые за долгое время заснула с мыслями не о Суворове Игоре Дмитриевиче, а о чем-то другом. Красивом, приятном, светлом…
        Глава 6
        Игорь не мог бы точно сказать, когда в нем что-то поломалось. Возможно, еще в тот момент, когда он решил избавиться от Жени, сознательно жестоко вычеркивая ее из своей жизни. Слишком сильна становилась привязанность, которой не должно было быть в принципе. И нужно было попрощаться с ней так, чтобы больше встречаться не захотелось - ни ему, ни, самое главное, девушке. Сделал все, чтобы она забыла о нем навсегда. А если бы и вспоминала - то только с ненавистью, помноженной на обиду и разбитые чувства. И чтобы самому помнить: дорога в ее сторону закрыта…
        А может быть, первая трещина появилась позже: когда попытка бегства от себя и от прошлого не увенчалась успехом. Когда понимал: чем дальше от дома, тем сильнее тянет вернуться, чем больше прошло времени с последнего разговора с Женей, тем больше хочется… ничего не хочется. Менять решение он не стал бы, даже если бы имел такую возможность. Поэтому хотел одного: перестать думать об этом. Выгнать воспоминания, вычеркнуть, и никогда не возвращаться к мыслям о несчастном бездомном подростке, который мог бы вообще не появиться в его жизни.
        Смешно, конечно же. Все это бред и мелочи. И он бы, наверное, посмеялся, не будь это так больно.
        Игорь сломался по-настоящему, придя в сознание на больничной койке и ощутив свою полную беспомощность и зависимость от других людей. «Хозяин жизни», всегда уверенно ею управлявший, да еще и позволивший себе управлять другими, не мог пошевелить ни одной конечностью, только моргал глазами. Говорил с большим трудом, но и этим не увлекался: запекшиеся губы и распухший язык не очень вдохновляли на такое геройство.
        Его кормили через трубочку. Приносили и забирали утку. Делали какие-то процедуры, которым не было ни края, ни конца. Были вежливы, внимательны и предусмотрительны. Однако, Игорь прекрасно видел: вся эта забота хорошо оплачена, а в целом персоналу на него было наплевать.
        Какой-то мужик, наверное, самый главный лечащий врач (он представлялся, но Игорь не запомнил), каждый день навещал, осматривал, рассказывал Игорю, как у него все прекрасно заживает, и какие радужные прогнозы… с учетом тяжести случившейся аварии. На таких скоростях, как правило, вообще не выживают. А он вот - выжил, и уже счастье. Правда, пока не ясно, как скоро начнет двигаться… И начнет ли… Но, вообще, конечно, должен начать. У них клиника самая современная, и не таких на ноги ставили.
        Где-то на середине «беседы», в которой один вещал, а второй был просто вынужден слушать, Суворов делал вид, что засыпал. В целом, он очень был удивлен, когда очнулся, и не на том свете, а на этом. Так-то, он с жизнью еще в полете попрощался. И теперь не знал: благодарить навороченную тачку, напичканную всевозможными примочками, обязанными спасти водителя, или ненавидеть ее - за то же самое. За то, что жизнь спасла, но не совсем такую, как надо бы…
        Самое хреновое, что во всем его покалеченном организме осталась лишь одна очень важная часть, которая работала на ура - сознание. Лучше бы он в бреду валялся или все время спал.
        Чертова прорва времени, позволявшая думать бесконечно. О том, что когда-то не успевал обдумать, и даже о том, чего раньше и в мысли не допускал. Столько полезных идей появлялось, только бери и воплощай! Но Игорь не мог их даже озвучить кому-то, чтобы записали. Куда уж до реализации…
        Это все было слишком похоже на жалость к самому себе - самое ненавистное и отвратное, что могло бы с Суворовым приключиться. Старательно фиксировал моменты, когда замечал подобное, переключался. Строил планы. Запоминал идеи. Развивал их по максимуму. Доводил до абсурда. Возвращался к началу. Сочинял совсем уже непростительный бред. И так - пока не отключится, не провалится в спасительную тьму, подаренную очередным обезболивающим.
        Но все это не спасало от главной проблемы: Игорь внезапно понял, что он никому не нужен. Его пару раз навестили ребята, которые вытаскивали из покореженной машины, вызывали Скорую и полицию, потом сопровождали до самой клиники. Они-то, наверное, и постарались, чтобы Суворов попал не в затрапезную городскую больницу с койками в коридоре, а в нормальную хирургию. Но парням было явно не по себе, когда они видели беспомощного, молчаливого хозяина, и они сбегали при первой возможности.
        Светка прилетела почти сразу же, как узнала о происшедшем. Кажется, она поседела, пока ждала, чтобы Игорь пришел в сознание. Об этом сообщила в свойственной ей, тараторящей манере. Она еще несколько дней поторчала в этом городе, навещая Игоря, делая вид, что ей очень хочется сидеть рядом и любоваться его состоянием. Потом сообщила, что возвращается домой. Якобы, не дело так надолго оставлять его без присмотра.
        Родителям вообще никто ничего не сказал: боялись довести обоих до инфаркта. Не нашлось ни одного смелого, чтобы сделать этот звонок. Светка знает - и достаточно. Она так ему об этом и заявила:
        - Как хочешь, Игорь, я звонить не буду. Придешь в себя - сам расскажешь.
        А ему, собственно, было без разницы, когда они узнают. Вряд ли бы хоть один сорвался, чтобы проведать. Слишком у них много было важных дел.
        Вот Женя, наверное, уже поселилась бы в палате. И ничто бы ее не остановило: ни правила клиники, ни ее занятость, ни какие-то еще причины. И, уж точно, она всегда нашла бы, что ему рассказать, даже не слыша его ответов… А Игорь с удовольствием послушал бы.
        Но Жени в его жизни уже не было. И оставалось только гадать: когда и где он, все-таки, поломался?
        Глава 7
        Утро у Жени получилось каким-то скомканным и непонятным: она уже отвыкла куда-то спешить за время каникул, жила в расслабленном состоянии, насколько это возможно, и совсем не следила за стрелками часов. Надевала их на руку больше по привычке, чем для пользы.
        А сегодня эти стрелки торопили и подгоняли: нужно было собраться на собеседование, привести себя в порядок, выбрать какой-то костюм из вороха тех, что купили вчера. Ей накануне даже в голову не пришло, что стоит обдумать наряд заранее, и теперь она металась от зеркала к шкафу и обратно, раскидывая по пути вешалки, бирки и упаковку.
        Спасибо, что Юлия оказалась поблизости, помогла отпарить и отгладить вещи, которые Женя выбрала, в конце концов.
        Душ - наспех, потом укладка. Волосы никак не хотели лежать прямо, все норовили куда-нибудь в сторону загнуться. Хоть собирай их в хвостик. Но это было бы совсем уж несерьезно.
        Она поняла, что не зря старалась, когда вышла к Валерию при полном параде: мужчина одобрительно поиграл бровями и показал большой палец.
        - Отлично, Евгения! Я вижу, что вчерашний день принес свои плоды. Теперь не стыдно и на люди показаться.
        Женю это слегка зацепило: ей и раньше не было стыдно. Ровно с того момента, как ее когда-то подобрали на улице, оборванную и замерзшую. С тех пор она всегда была хорошо одета. Тепло, комфортно и не развратно. Все, что думали окружающие, ее не волновало вовсе. Только одно мнение было важным, и то, как оказалось, очень зря.
        Но обиду свою не стала показывать: Валерий не поймет все равно. А если поймет, то будет знать еще об одной ее слабости. А зачем ей это? По слабым местам бьют чаще и больнее. Это она запомнила еще из бесед с Суворовым. Он сначала рассказал, а потом и показал, для закрепления.
        - Спасибо, Валера. Без твоей помощи я никогда бы не справилась.
        - Не благодари. Потом отдашь, говорил же. - Он поморщился, словно услышал что-то неприятное.
        - Почему тебе не нравится, когда говорят «спасибо»? - Женю это сильно интересовало. Еще вчера заметила, как Симонов избегает таких ситуаций.
        - Потому, что не знаю… Во-первых - за что? Я не сильно-то и напрягся, не за что раскланиваться. Во-вторых - боюсь однажды сам поверить, что я - хороший мальчик. Как потом жить-то с этим? - Он ухмыльнулся, как обычно, переводя все в шутку.
        - Разве тяжело жить с ощущением, что ты хороший мальчик? - Женя вздернула брови, искренне удивляясь. - Мне кажется, это же здорово быть должно…
        - Ничего подобного. Хорошие люди только проблем себе огребают. Лучше быть плохим и неприятным.
        - Ты плохо стараешься для этого, Валера. - И тут она говорила совершенно искренне. Несмотря на то, что ее продолжали держать в доме Симонова, а до этого обменяли на лошадь… Впечатление гадкого человека мужчина не производил. А ведь должен бы. - Мне показалось, что ты хороший…
        - Так, давай-ка, на выход и грузись в тачку. А то окажешься безработной, еще не придя на собеседование. Время теряем, Жень. - Он сделал вид, что не услышал последнюю фразу. Вернее, услышал-то все прекрасно, да только отвечать не захотел.
        Девушка ни за что не поверила бы, что мужчина смутился. Скорее всего, решил уйти со скользкой темы.
        - А что я там делать-то буду? - Задала мучивший вопрос, когда они уже выехали за ворота. - Вчера так забегались по магазинам и ресторанам, что даже спросить забыла…
        - Будешь помощником ассистента.
        - Эмм…
        - Согласен, не лучшая первая должность для карьеры, но никто тебя сейчас начальником отдела не возьмет. Скажи спасибо, что контора богатая. И за твою копеечную должность будут платить хорошую сумму. - Валера коротко глянул на девушку, отрывая взгляд от дороги, потом опять отвернулся. - Туда даже уборщиц берут по большому блату и проводят конкурсы.
        - Да я без претензий, вообще-то… - Снова удивилась тому, как горячо Симонов начал … оправдываться? Серьезно? Или это Жене опять почудилось? - Просто не совсем доходит, как у помощника может быть помощник. Ассистент - это же помощник чей-то, я правильно понимаю?
        - Да. Все правильно. Только этот помощник уже ни черта не справляется. А брать второго такого же - глупо. На двоих не хватит нагрузки, да еще и потеряют что-нибудь, когда будут обязанности делить. А девочки, чтобы была на подхвате и вовремя перебирала бумажки и проверяла ежедневники, хватит за глаза и за уши.
        - Ты так убедительно рассказываешь, как будто это твой ассистент не справляется, и ему нужен помощник… - Женя высказала свою догадку, не стесняясь, слишком уж она была на поверхности.
        - Нет. - Он отрезал слишком резко. Вот и проявился под личиной «хорошего мальчика» настоящий Валерий. Одно короткое слово - а уже захотелось сжаться и спрятаться под сиденьем. - Я к себе никого по блату не беру. А даже если и приводят кого-то, пропускаю через стандартный кастинг. Если человек не подходит под требования - он у меня работать не будет.
        - Это так принципиально? - девушка раньше никогда не задумывалась о работе и всех нюансах, с нею связанных. А теперь вот все стало до жути интересно.
        - Да. Я плачу деньги за то, что люди выполняют свои обязанности. В этом их польза. А не в том, что их привел какой-то там знакомый дядя, не знающий, куда приткнуть очередного раздолбая!
        - Кхм…
        - Ты не раздолбайка. И собеседовать тебя будут с не меньшим пристрастием, чем всех остальных. Не думай, что я к своим служащим принципиален, а к другим иначе отношусь.
        Да, похоже, Валерий забывал о том, что нужно играть приятного, своего в доску парня, как только речь заходила о бизнесе. Своей жесткостью он сейчас очень напомнил Жене Суворова. Нельзя сказать, что она с ходу прониклась его обаянием - уже не верила никому и ничему. Однако, такая резкая смена имиджа и поведения поразила. До глубины души.
        - А что нужно будет отвечать, скажите, пожалуйста? - как-то неожиданно для себя, она снова перешла на «вы». Такому Симонову, как сейчас, «тыкать» было странно и страшновато.
        - Что думаешь, то и говори. От тебя сейчас требуется показать наличие мозгов и соображалки. Опыта и знаний никто не ждет.
        - Я очень постараюсь…
        - Вот не стоит чересчур там вылезать из кожи. Переволнуешься и похеришь все.
        - Но…
        - Не возьмут сюда - найдем другие варианты. Можешь относиться, как к тренировке.
        - Я бы не хотела, чтобы вы еще больше тратили время…
        - Не вы, а ты, мы кажется, договорились. И я не трачу его больше, чем самому хотелось бы.
        Женя благоразумно замолчала. Ей совсем не понравилось общаться с таким Валерием - деловым и напряженным.
        Каждый думая о чем-то своем, они подъехали на парковку огромного офисного центра. Кишащий человеческий муравейник чем-то напомнил Жене ее родной университет. Разница была лишь в том, что рядом с универом было много молодежи - улыбчивой, жизнерадостной, открытой, а здесь, у входа в центр, большинство проходящих мимо были хмурыми, деловитыми, сосредоточенными. Никто не оглядывался по сторонам в поисках знакомых, не махал рукой, не окрикивал друзей, приглашая присоединиться к компании. В общем, все было серьезно и по-взрослому.
        Женя мысленно поблагодарила Валерия за то, что он заставил ее одеться так, как нужно, а не в ее привычный и любимый кэжуал. Сейчас она смотрелась бы серой курицей в своих трикотажных платьях и свитерах.
        - Иди уже. И ничего не бойся. Корову ты не проиграешь. А опыта наберешься. На главной стойке ресепшена у входа назовешь фамилию, дальше тебя проведут.
        Валерий вырвал Женю, которая сидела, вцепившись в дверную ручку, и не двигалась, из ее мыслей. Сам перегнулся, отстегнул ее ремень и почти вытолкнул из автомобиля. Если бы не это, неизвестно, когда бы она решилась сделать первый шаг.
        А дальше уже плохо понимала и помнила, что происходило: ее куда-то вели по длинным блестящим коридорам, везли в прозрачных стеклянных лифтах, от которых захватывало дух, потом о чем-то долго и дотошно говорили. Кажется, она умудрялась отвечать по делу и впопад. Во всяком случае, никто ни разу не скривился и не засмеялся.
        Примерно через час она вернулась на парковку, долго искала, где стоит машина Симонова… Бродила туда-сюда, уже подумывая: а не бросил ли он ее прямо там? Может, это был такой хитрый способ, чтобы избавиться от обузы? Отмахнулась от этой мысли: слишком дорого обошлось избавление и слишком заморочно. Можно было просто высадить ее где-нибудь у дороги и уехать…
        - Эй! Решила найти кого-то с тачкой покруче, чем у меня? - сзади раздался знакомый голос, на плечо опустилась тяжелая мужская рука. - Хочу расстроить: все самое крутое стоит на подземном паркинге. И туда посторонних не пускают.
        Кто бы мог подумать, что она так обрадуется Валерию?
        - Я просто заблудилась. И твой автомобиль плохо помню. Тут половина одинаково черных…
        - Понятно. Такая же, как все девочки… Пойдем. А то я устал уже за тобой бегать по всей парковке.
        - Как все прошло? - Вопрос по существу Валерий задал, когда они уже снова заняли места в автомобиле. Он не заводил двигатель, смотрел на девушку прямо, одной рукой облокотился на руль, второй - на подлокотник сиденья. Как будто ему было очень важно и интересно, что же она расскажет.
        - Я не поняла. Но, вроде бы, совсем уж по-жесткому не тупила…
        - Вопросы хоть были по делу?
        Женя замотала головой, глядя печальными глазами:
        - Не помню. Вообще ничего не помню! Все, что было - словно в тумане и не со мной!
        - Ясно. Будем на досуге тренировать твои навыки.
        - Какие?
        - Будешь мне рассказывать о себе. Много, занудно, честно.
        - Это еще зачем? - ей хватило уже таких рассказов. По самую макушку хватило. Повторения не хотелось.
        - Чтобы на работу устраиваться не в тумане, а с ясной головой.
        Что-то было в его словах правильное… Но и сомнения царапали тоже. Девушка предпочла промолчать, чтобы не спорить попусту.
        Валерий, словно уже все для себя решил и закрыл тему, уселся удобнее, пристегнулся, завел двигатель.
        - Суворов попал в аварию. Слышала? - бросил небрежно, как будто о чем-то нестоящем. Но резко обернулся к Жене. Реакцию считывал.
        Глава 8
        - Нет. - Все, что смогла ответить Женя после того, как отмерла. Ее оглушило новостью. Даже сильнее, чем в момент, когда Игорь сообщил о расставании, а не о свадьбе, о которой так мечталось. Кажется, даже потемнело в глазах.
        Она с трудом разжала стиснутые зубы, чтобы выдавить из себя еще хоть пару слов. Правда, не совсем понимала, какие именно сейчас требуются.
        - Мне тоже только что сообщили. - Валерий барабанил пальцами по рулю, что-то сосредоточенно обдумывая.
        - Мне… очень жаль. - Действительно, что тут еще можно сказать? Сейчас Игорю нелегко, наверное. Хотя, это же Суворов. Он в любой ситуации найдет повод, чтобы сделать выводы и прочитать пару нравоучительных нотаций. - Как он?
        - А бес его знает, Жень. Ни от кого не могу ничего допытаться. Все очень поверхностно и без подробностей. На уровне слухов и предположений. Кто-то говорит, что он в коме и при смерти, а кто-то - что у него лишь легкие синяки и царапины. Вот и думай, кому верить.
        - Странно. Обычно его люди знают все и обо всем. Не может быть такого, чтобы он один где-то потерялся, и никто информацией не владеет… - Женя старалась рассуждать разумно, подавлять эмоции, которые сейчас могли только помешать.
        - Да люди-то знают. Просто ничем не делятся. И так заходили, и этак, и с разных сторон подкатывали - не говорят даже, в какой больнице лежит.
        - А зачем тебе это, Валер? У вас с ним какие-то дела еще, да? Не можешь без него завершить? - нужно было спрашивать о чем угодно, только бы не позволить себе думать о том, как Игорю плохо сейчас. Раньше, совсем недавно, Женя бросила бы все дела, всех поставила на уши, но уже летела бы к нему в больницу. А сейчас… нужно было остановиться и не делать глупостей.
        Суворов ясно дал ей понять, как мало она значит в его жизни. Лошади хозяев не навещают, даже если и сильно тоскуют в чужом стойле. А Женя - не лошадь. Но она и не тоскует. Вот ни капельки. Игорь прекрасно справится и без ее ненужного сочувствия. А жалость ему точно не нужна.
        Только пришлось еще сильнее сжать пальцы и зубы. Чтобы не расслабиться и не начать думать иначе.
        - Может, ему помощь какая-то требуется. Фиг знает. Он же в каком-то захудалом городке лежит. Какая там медицина, чем лечат и как - надо бы разобраться.
        - Ты серьезно? Хочешь ему помочь, просто так?
        - Жень, вот не надо из меня делать монстра. Это нормальное человеческое желание - помочь тому, кто попал в беду. И я, вроде бы, еще не давал повода, чтобы не считать меня человеком. - Последнюю фразу мужчина произнес почти с обидой в голосе. Ну, или с чем-то, очень сильно ее напоминающим. - Или давал, но не заметил?
        Он глянул искоса, не отрывая взгляда от дороги. Тут же уставился в лобовое стекло. Но было заметно, что напряженно ждет ответа Жени.
        - Нет. Не давал. - Если не считать, что согласился поменять животное на человека. И явно сделал это не из высоких побуждений. Но эти мысли Женя озвучивать не стала. Хватало и того, что она сама постоянно помнила. Даже в самые приятные моменты не забывала. - Я думала, что в вашем мире ничто не делается просто так. Только ради выгоды или по договору.
        - В нашем мире, как ты его называешь, все точно так же, как у обычных людей. Просто более честно и прямо.
        - Что-то я сомневаюсь…
        - А ты не сомневайся. Игорь тебе ведь помог когда-то? Сама говорила, что жизнь спас. Было такое?
        - Да. - Призналась с тяжелым вздохом. Вот именно сейчас ей не нужны были эти воспоминания.
        - Ну, и вряд ли он тогда рассчитывал на профит. Просто помог. Считай, что жизнь ему сейчас бумерангом принесет мою помощь.
        - Надеешься, что когда-нибудь и тебе бумеранг вернется? - хотела уколоть, но получилось так себе. Была какая-то истина в словах Валеры. Подозрительная и странная, но была.
        - А почему бы и нет? - он пожал плечами. - Тем более, что еще не известно: может быть, он и без меня справляется на ура. Но разобраться нужно.
        - Расскажешь потом, когда узнаешь? - спросила робко, без особой надежды.
        - Ты же не собираешься бежать и спасать его, роняя тапки? Или уже мысленно вещи собрала? - странная интонация проскочила. То ли подозрение, то ли ревность.
        - Я ему не нужна. Он очень доходчиво объяснил. А я научилась понимать с первого раза.
        - Отлично. Это радует.
        Они надолго замолчали. Валерий погрузился глубоко в свои мысли, а Женя старательно спасала себя от того, чтобы не погрузиться в пучину отчаяния. Что-то в глубине души, трепетное и живое, настойчиво просило забыть обо всех обидах и рвануть к Игорю. Просто побыть рядом. За руку подержать. Убедиться, что жив, и не случилось ничего страшного.
        И она боролась с этим желанием, как могла. Перебирала в памяти каждый момент, когда Игорь давал ей понять, что в ее присутствии не нуждается. Вспоминала, смаковала, складывала так, чтобы тонкий голосок тревоги заглох под тяжким грузом обид.
        - Не переживай ты так! - Симонов понял ее молчание по-своему. На очередном светофоре потрепал по плечу, улыбнулся ободряюще. - С деньгами Игоряна и с моими связями, мы его живо на ноги поставим! А может, и ставить не придется. Я влезу не в свое дело, а он меня на хрен пошлет…
        Отчего-то второй вариант Жене показался более вероятным. Вот что угодно, а в умении слать подальше Игорь достиг невероятных высот.
        - Я не могу не переживать.
        - Отчего же?
        - Всегда расстраиваюсь, когда кому-то плохо. Даже если не знаю этих людей.
        - Пора наращивать броню, Жень. Всех не пережалеешь! - сказал ей человек, который понятия не имел, что такое по-настоящему «плохо». Но девушка не видела смысла спорить.
        - В последнее время отменно получается. Растет и костенеет…
        - С нашей помощью, ты хотела сказать? - Валеру можно было упрекнуть в чем угодно, но только не в недогадливости.
        - Да. С вашей помощью. Спасибо вам.
        И не поймешь по мимике Симонова: доволен он таким ответом или расстроен.
        Глава 9
        Женя весь день ходила, как оглушенная. Даже мысли о собеседовании - о том, как оно прошло, и будет ли положительный результат, - ее больше не отвлекали. Перед глазами стояло лицо Валерия, когда он говорил о том, что Игорь попал в аварию.
        Силой заставляла себя вспоминать об их расставании, о том, как жестоко и подло он с ней поступил… А сквозь память просачивалась боль и сожаление: ему же там плохо одному. Наверняка, еще хуже, чем было Жене, когда она мыкалась по деревням и пряталась в сараях.
        Правда, трезвый голос рассудка быстро приводил в себя: вряд ли он валяется без сил на морозе, без помощи и заботы. Все нормально у Игоря будет, если даже, вон, Симонов собрался вмешаться. С его деньгами, друзьями и знакомыми, Женя будет только лишней. А еще, глядишь, и помешает. Выгонит, к чертям, даже если она рискнет показаться на пороге…
        К вечеру жутко разболелась голова. Девушка тихо пробиралась в сторону кухни, стараясь не нарушить спокойствие замершего дома. Очень надеялась, что встретит Юлию - хотела попросить у нее какую-нибудь таблетку. У себя ничего подходящего не нашла.
        - Куда крадемся? - как черт из табакерки, Валерий выскочил из-за угла. - Решила сбежать?
        Он оглядел ее домашний наряд и простые тонкие тапочки, улыбнулся.
        - Если бежать, то лучше одевайся по погоде. В таком наряде быстро околеешь.
        - Я знаю, как нужно сбегать. - Женя выпалила, не подумав. Смутилась. - Но я не собиралась выходить из дома.
        - Откуда же такие познания, если не секрет? Может, Игореша устал от попыток побега и сплавил тебя мне?
        Женя хмуро измерила мужчину взглядом. Поджала губы, убеждая себя, что лучше бы сейчас промолчать. Но убедила не очень доходчиво.
        - Я никогда сама не сделала бы и шагу из его дома. Ни в полном снаряжении, ни в одних трусах и тапках на босу ногу.
        - Но он, таки, плевать хотел с высокой колокольни на твою преданность? - Валерий не удержался, зацепил за больное.
        - Поедете навещать - у него и спросите. Я не знаю, что у Игоря на уме. - Поразилась сама тому, как ровно прозвучал ее голос.
        - Извини, я не хотел тебя задеть.
        - Мне кажется, вы все прекрасно знаете и специально так говорите.
        Мужчина глянул оценивающе и подозрительно…
        - А мы опять перешли на «вы»?
        - На «ты» общаются с друзьями. С близкими и родными. А вы еще пока ничего не сделали, чтобы стать мне родным и близким…
        - Ладно. Извини. Я слегка перегнул палку.
        - Слегка? - Жене его извинения были нужны, как второй хвост собаке. Но хотелось уже расставить все точки над «и».
        Валера вздохнул. Потом еще раз.
        - Прости. Я не имел права лезть в твои отношения с Игорем. Постараюсь так больше не делать.
        Поразительно. Женя вообще не ожидала, что этот мужчина снизойдет до извинений. Она привыкла к тому, что в любой ситуации ей предлагали сделать выводы и поумнеть. Вот сейчас Игорь сказал бы что-нибудь в том духе, что нужно уметь правильно отвечать на неудобные вопросы. Желательно так, чтобы у спрашивающего отбило все желание поговорить.
        Игорь. Опять Игорь… Когда она уже начнет жить своим умом, без оглядки на его советы?
        - Ну, что молчишь, Жень? Нужно еще как-то извиниться? Но я уже не знаю, как тебе угодить… - Переводя разговор в шутку, Валерий комично развел руками.
        - Нет. Мне достаточно. Просто слегка удивилась…
        - Чему?
        - Взрослые мужчины не любят извиняться. Всегда найдут способ выкрутиться или доказать, что они все равно правы.
        - Хм… Считай, что я не очень обычный взрослый мужчина. - Его улыбка могла бы растапливать сердца. Валера умудрялся включать обаяние, словно жал на какую-то кнопку. И Женя повелась бы на него, наверное. В другое время, в другой ситуации. В другой жизни.
        - У тебя нет таблетки от головы, случайно?
        - Ты поэтому бродишь в темноте? Ищешь таблетки?
        - Да.
        - Пойдем. Где-то была аптечка. Спасем твою голову.
        Он оставил ее в гостиной, а сам куда-то ушел. Вернулся со стаканом воды и несколькими упаковками лекарств.
        - Мне так много не нужно. - Несмотря на паршивое настроение, девушка улыбнулась. - Ты принес сюда все стратегические запасы?
        - Я понятия не имею, что здесь и от чего. Выбирай сама, что подойдет лучше.
        - Собственно, я тоже не специалист… И не так часто их пила, чтобы запомнить.
        - Значит, «Гугл» нам в помощь, Жень. Давай, отгребай половину себе и ищи по названиям. А я разберусь со второй половиной. Противопоказания обязательно смотри и все побочки.
        Какое-то время они шуршали упаковками и тыкали на экраны смартфонов.
        - Жень, по-моему проще так умереть, чем пережить вот это вот все… - Валера показал ей огромный перечень побочных действий от какого-то лекарства. - Может, я тебе сто грамм вискаря налью? И все само пройдет?
        - Спасибо за заботу. Но я, кажется, раньше вот эти принимала. Да. Точно. Просто упаковка была другая, а название то же.
        - Смотри сама. Будешь глюки ночью ловить - зови. Может, Скорую вызовем…
        - Валер, ты так серьезно относишься к этому всему… Никогда не болел, что ли?
        - Не буду рассказывать. Просто поверь - есть поводы, потому и отношусь.
        - Хорошо. Поверю. - Женя проглотила нужное лекарство, даже не запивая водой. - Я тогда спать пошла?
        - Вообще-то, я к тебе направлялся. Поговорить хотел…
        «Господи. Вот что за человек? Умеет же создать интригу…» - Женя возмущалась где-то внутри себя, но исправно улыбалась.
        - Ну, давай говорить, раз хотел… - Что-то ей подсказывало, что не зря Валера с таким удовольствием оттягивал начало беседы.
        - Я завтра улечу. Возможно, надолго.
        - Хорошо. Я поняла. - Тосковать по нему Женя не стала бы… Но Валера хоть как-то скрашивал ее тоскливые будни, а иногда и откровенно развлекал. Без него все опять станет серым.
        - Тебя приняли на работу. Завтра свяжутся и сообщат уже официально.
        - Отлично. Спасибо за новость.
        - Не понял. Не слышу радости в голосе?
        - Голова ужасно болит. Тяжело радоваться. - Она бы ни за что не призналась, что в связи с последними новостями, работа ушла на очень дальний план.
        - Сделаю вид, что поверил. Ладно. Придется тебе самой вникать во все нюансы. Ездить будешь с водителем, я уже предупредил.
        - Может, не стоит его напрягать?
        - Хочешь пешком гонять по двадцать километров туда и сюда? Не сомневаюсь в твоих способностях, конечно… Только кому ты будешь в офисе нужна после такой пробежки?
        Женя вздохнула и потупила голову, безмолвно соглашаясь.
        - Я к Суворову улетаю. - И вот эту новость он приберег на закуску! Садист, не иначе!
        - Ты нашел, где он лежит? Как он? - в конце концов, такие вопросы имеет право задавать даже посторонний человек. Из обычного чувства сострадания. И Жене тоже можно.
        - Состояние стабильно тяжелое.
        - Это как?
        - Жить будет. Но качество жизни под большим вопросом. А клиника, куда его засунули, хоть и лучшая в городе, в целом - дерьмовая. На ноги ставят лишь тех, кто и так в состоянии ходить. Нужно срочно его вытаскивать оттуда.
        - Неужели он согласился там лежать? - это было слишком не похоже на Игоря. Тот считал себя достойным только самого лучшего.
        - Не уверен, что его кто-то спросил…
        - Хорошо, что ты решил вмешаться, Валера.
        - Не знаю, хорошо ли. С Игоряна станется и на хрен послать, со всей моей помощью.
        - Ты сначала помоги, а потом уже пусть посылает, куда хочет.
        - Привет-то передать ему, когда увижу? - и он подмигнул. Будто разговор шел о чем-то несерьезном.
        - Думаю, что ему ни к чему мои приветы. - Ей хотелось зажмуриться, чтобы спрятаться от всего, как в детстве. Но не вышло. Жене уже в который раз показалось, что она опять повзрослела. Или очерствела? Как бы научиться различать?
        - Ну, и славно. Не буду передавать. Не очень-то и хотелось!
        Глава 10
        Валера знал, что нужно сделать, чтобы Женя опять осталась без сна. Всего-то и стоило рассказать ей про работу, да бросить пару слов про состояние Игоря. Одной из этих новостей хватило бы, чтобы заставить ее ворочаться всю ночь, так и сяк взбивая подушку, упираясь взглядом то в стену, то в потолок. А Симонов постарался: сначала огорошил одним, потом другим добил, чтобы уж точно не расслаблялась.
        И вроде бы радоваться нужно, что вот так быстро и легко нашла работу, а ей было нервно и страшно: а вдруг, не примут ее в коллективе? А вдруг, окажется, что ее ума и сноровки недостаточно, чтобы справиться? Женя ведь так и не смогла до конца вспомнить, о чем говорила на собеседовании - все из памяти вышибло, начисто, как только она услышала про Суворова.
        Спасло лишь то, что подействовала таблетка. И Женино сознание, измученное болью и переживаниями, в какой-то момент отключилось.
        Утром поднялась ни свет ни заря и несколько часов подряд гипнотизировала телефон. Валерий сказал же, что ее официально известят о приеме. И вот она никак не могла дождаться этого звонка. Хорошо, что вовремя сообразила и не начала спросонья наряжаться. Ей сначала показалось, что уже пора, и никак нельзя опаздывать. Вот бы удивилась Юлия, встретив девушку за завтраком уже при полном параде.
        Наверное, не стоило бы так переживать. Но это спасало Женю от других мыслей. Например, о том, что Валерий, возможно, уже добрался до Игоря. И даже, скорее всего, успел его увидеть и пообщаться. И если бы она была хоть немного не так обижена, то могла бы полететь вместе с Валерой и тоже посмотреть… прикоснуться… убедиться, что с ним все нормально…
        Как только в голову начинали проникать подобные идеи, Женя встряхивалась, крутила головой и лезла в интернет: читала все, что могла найти, о фирме, в которую устроилась на работу. Вернее, куда ее Валера запихнул. Она как-то слабо верила, что ее взяли только за высокие умственные способности и смекалку. Наверняка, мужчина очень прозрачно намекнул, что лучше бы ей не отказывать.
        И снова - обязательство перед другим человеком. И снова - серьезное, угнетающее. Женя мечтала о том, чтобы однажды проснуться и понять, что никому ничего не должна. Ни Суворову, ни Симонову, ни какому-то еще в этом мире. Но прекрасно осознавала, что такого никогда не случится: слишком многое эти мужчины уже ей дали, чтобы просто об этом забыть. Правда, отняли оба не меньше - веру в людей, например. И еще много разных вещей, о которых Женя предпочла бы не думать.
        Казалось бы - счет ровный. Дали одно, а взамен забрали другое. Но девушка слишком не хотела становиться им подобной. Некоторые вещи нельзя сравнивать. А значит, счета, по ее мнению, оставались открытыми со всех сторон.
        Вместо поиска данных о компании, ее унесло в неведомые дали размышлений. Ничего прочесть не успела, как раздался звонок. Долгожданный и неожиданный, в то же время.
        Трясущимися руками она держала телефон и заплетающимся языком соглашалась на все, о чем ее спрашивали. И лишь положив трубку, поняла, что через час уже должна быть на месте. Во всей красе и готовая приступить к своим обязанностям.
        Никогда еще она не собиралась так быстро. Вылетела, путаясь в непривычных брюках и спотыкаясь на каблуках, что совсем недавно казались такими удобными.
        Водитель уже ждал. Невозмутимо наблюдал, как Женя на бреющем подлетела к автомобилю, безуспешно подергала пассажирскую дверь, потом так же взялась за заднюю. Что-то у нее не сложилось с этими дверьми. Мужчина вышел, сам аккуратно потянул за ручку и пропустил в салон Женю. Даже слегка поклонился.
        - Извините, что не успел вам помочь. Моя вина. Не ожидал, что вы подойдете так быстро, Евгения. - Таким тоном люди должны говорить на королевских приемах. Объявлять о прибытии очередной принцессы, а не помогать простым содержанкам вроде Жени втискиваться в огромную машину.
        Ведь не было никогда проблем - ни когда ездила с ребятами из службы Игоря (сам он ни разу ее никуда не возил), ни с Валерием. А тут… опозорилась. И это было только начало дня!
        - А вас как зовут?
        - Вольдемар.
        - Кхм..
        - Шутка. Владимир, можно просто Вова. - Мужчина мягко улыбнулся. - Не переживайте, мы с вами везде успеем. И вечером я вас заберу. Даже если нужно будет задержаться - просто сообщите об этом.
        - Спасибо… Вова. - Странно было так обращаться к пожилому мужчине. Но Женя уже привыкла к тому, что как человек представился, так и нужно его называть. Вольдемар - так Вольдемар. Но Вова будет попроще.
        Вова оказался очень приятным человеком, несмотря на то, что его манеры сначала отпугнули. Всю дорогу развлекал Женю байками из жизни, смешил до слез, смеялся сам. Сделал все, чтобы дорога до офиса пролетела быстро. Девушка одного не поняла: он по доброте душевной так для нее старался, или это было какое-то задание от шефа? Даже здесь ей чудился подвох, до того недоверчивой стала.
        В офисе стало не до подвохов. Молодой, но очень сосредоточенный и серьезный ассистент директора Саша успел сказать ей лишь пару приветственных слов, показал рабочее место, а потом с ходу загрузил работой.
        - А если я что-то не так сделаю? - Женя растерянно перебирала ворох бумаг, которым ее уже завалили.
        - Тут очень сложно накосячить. Просто разложи документы по датам. Потом открой журналы входящих и исходящих и снова разложи по стопкам, только теперь уже внутри каждого дня, соответственно нумерации в журналах.
        Женя, в принципе, знала, что означает каждое слово. По отдельности понимала. Но выловить смысл из того набора, что ей выдал Александр, смогла не сразу.
        - Ты тренируйся тут «на кошках», а я пошел к шефу, надо следующую неделю с ним согласовать по планам. Вернусь - объясню то, чего не поняла.
        Не успела вникнуть в одно задание, так тут же прилетело новое. А потом еще и еще.
        Саша в какой-то момент вышел из своего сосредоточенного состояния и заметил шальные глаза Жени. До этого, похоже, он думал о других, более высоких материях.
        - Ты ручку с блокнотом возьми и записывай. Если что-то не успела - переспроси. Не бойся, я не кусаюсь, но и мысли твои читать не могу. Так что, давай, помощница, обращайся!
        К вечеру голова шла кругом. Гудели плечи и ноги - от того, что пришлось бесконечно передвигаться от стола к шкафам и обратно, красивые, удобные туфли к вечеру превратились в орудие пытки. Хотелось разуться и окунуться с головой в ледяную воду: и уставшие ступни охладить, и все остальное заодно.
        Но главное было в том, что Женя дико боялась опростоволоситься и подвести Валерия. Ну, и пусть он ей почти никто! И пусть тоже участвовал в гадком обмене! Но он ее устроил сюда, поверил в ее способности. И она не имела никакого права его опозорить!
        Она плохо помнила дорогу домой. Главное, что отложилось в памяти - это скупая похвала Александра и сообщение, что завтра ждет ее уже с самого утра, а не с обеда, как сегодня.
        Женя поставила галочку: справилась, не выгнали в первый же день. Значит, не так уж она и безнадежна. Все остальное было не важно.
        И, в отличие от предыдущих ночей, она забылась сном, как только опустила голову на подушку. И если ей кто-то и снился, то лишь бесконечные журналы и кипы документов.
        Глава 11
        Игорь проснулся от непривычного шума, раздававшегося из коридора. Он привык, что здесь всегда разговаривают приглушенными голосами, а то, что происходит за дверьми его палаты, и вообще никогда не слышал.
        Поморщился от того, что его краткий покой прервали - редко засыпал сам, без обезболивающих, и даже с ним постоянно мучился от каких-то кошмаров. Очнувшись, никогда не мог вспомнить, что видел во сне, как ни старался.
        - Ты, мне, дорогой, не вякай! Вижу, какая у вас тут элитная больница. - Треклятый голос Симонова долбанул по вискам, заставил зажмуриться. - Нужно проверить, кто вам давал лицензию, и не пора ли его уволить, а лучше посадить!
        Главврач, или кто он там был по званию, что-то пробормотал, подавленный напором Валеры.
        - Ты давай-ка, свали отсюда на время, только далеко не уходи. Еще понадобишься. Я пока с нашим больным поболтаю немного.
        Игорь вздохнул и прикрыл глаза. В другое время, Валера вылетел бы отсюда, как ракета, с приданным ей галактическим ускорением, или с каким там отправляют на орбиту… сейчас он плохо соображал и иногда путался в понятиях.
        Но на этот раз Симонов мог от души использовать свое преимущество: он передвигался самостоятельно, мог говорить, а не только слушать. Игорю оставалось только прикинуться спящим - вот и все, что осталось от былого могущества.
        - Не прикидывайся, Игорян. Вижу, что не спишь. А снотворное тебе не давали, это мне твой недодоктор сообщил уже. Ну, здравствуй, болезный.
        Суворов открыл глаза и постарался взглядом передать все, что думает об этом визите.
        - Ты меня, пожалуйста, не испепеляй. Не таких грозных видел. Я к тебе по делу, Игорь.
        Пришлось немного расправить брови, чтобы не казаться таким уж суровым.
        - Забавно. Ты так можешь стать очень хорошим мимом. - Валерий рассмеялся, как ни в чем не бывало. Будто не в больнице встретились, а где-то в баре, за стаканом виски. - Но отбросим хаханьки. Ты отсюда собираешься вылезать? Или решил навеки остаться лежачим?
        Зачем он задавал вопросы, если знал, что Игорь не может ответить? Еще не известно, когда у него получится издавать хоть какие-то звуки, кроме сдавленного мычания.
        - Прости, забыл. Ты хоть моргай, что ли, когда со мной согласен… - До Валеры дошло, наконец, что его собеседник слишком вяло реагирует на вопросы. - И не моргай, если в чем-то против. Договорились?
        Игорь моргнул.
        С одной стороны, он был рад появлению Симонова, - лучше такой собеседник, чем вообще никакого. С другой - ненавидел его за то, что появился. Сейчас, как никогда, он ощущал собственное бессилие на фоне этого пышущего здоровьем и энергией человека.
        - Из этой больнички здоровыми люди не выходят. Ты знаешь?
        Даже если бы мог, Игорь не нашел бы, что ответить. Нет, он не знал. Да, он надеялся, что его вылечат и поставят на ноги. Проверить репутацию сам не мог. Оставалось только верить посторонним.
        - Понятно. Я твоим архаровцам головы сносить не буду. Сам разберешься, когда оклемаешься. Согласен? Можешь даже не моргать. Это был риторический вопрос.
        Валера вздохнул, осматривая помещение. То ли с духом собирался, то ли просто паузу выдерживал - кто его разберет.
        - Я нашел пару клиник за границей. Там выхаживают и не таких.
        Игорь смотрел на него прямо, не шевелясь и не моргая. Сосредоточенно ждал продолжения. И пытался понять по мимике: что задумал Симонов? И зачем он здесь, вообще?
        - В общем, твои деньги мне никто не даст потратить, потому как ты лежишь овощем, а твои люди сами ничего делать не умеют. А может, боятся, это не моя уже проблема, сам будешь потом разбираться. В общем, я запускаю процесс по переводу тебя в другое мед. учреждение, из которого ты сможешь выйти, а не выехать вперед ногами.
        Суворов недоверчиво шевельнул бровью.
        - Ладно, утрирую. Здесь тоже не умирают. Почти. Но чаще остаются инвалидами. Будет обидно, с твоим-то богатством, не находишь?
        Если бы мог, Игорь, наверное, скрипнул бы зубами. Но ему оставалось лишь поморщиться и снова моргнуть, соглашаясь. Это было унизительно и утомительно.
        - Отлично. Не буду тогда напрягать своим присутствием. Займусь делами, а ты морально готовься к переезду. Я, честно говоря, пока еще плохо понимаю, как это делается. Но обязательно разберусь.
        Суворов снова прикрыл глаза. Теперь уже и прощаясь с Валерием заодно.
        - Кстати. У Жени все отлично. Если тебя это интересует, конечно. - Гребаный козел! Бросил фразу, как что-то незначительное, уже у двери. Не дожидаясь реакции, вышел.
        А Игорь снова остался один. Только теперь уже с новыми сомнениями: что от него нужно Симонову?
        Они практически нигде не пересекались: не дружили, не вращались в общих кругах, не были партнерами по бизнесу. Валера просто арендовал у Игоря часть ипподрома, когда-то выкупленного за бесценок. Суворову не были нужны все площади, а Валере пригодились - он тоже лошадками увлекался.
        Только это их и объединило: любовь к породистым, статным животным, желание похвастаться друг перед другом, иногда - посоревноваться. Оба любили пополнять свои коллекции и сделали из этого своеобразную гонку.
        Он до сих пор с усмешкой вспоминал, как вытянулось лицо Валеры, когда Игорь показал на Женю, в качестве самого дорогого для обмена. Девушка как раз вышла на улицу из денника - больше похожая на грязного, взмыленного мальчишку, чем на саму себя. Он не мог запретить ей возиться с лошадьми и помогать работникам, а Женя проводила на конюшне каждую свободную минуту.
        Очень удачно совпало ее присутствие, спор с Валерой, желание Игоря расстаться с девушкой… Да так, чтобы понадежнее…
        Нужно отдать должное Симонову: он быстро пришел в себя, сделал вид, что его полностью устраивают условия. И потом ни разу не прокололся, не показал, что чем-то недоволен.
        Игорь планировал, что больше они не пересекутся: нет веских поводов. И уж чего угодно, но помощи от Валеры он точно не ждал.
        И теперь ему было необходимо понять: что же этот гаденыш еще такого придумал? Наверняка, ищет повод поквитаться. А ведь ему, действительно, отдали самое дорогое…
        Глава 12
        Женя смотрела на телефон и пыталась сообразить, что за «Валерий» названивал так часто и так безуспешно. Она оставила телефон в сумочке на беззвучном режиме и полдня туда не заглядывала. Полезла, что посмотреть время, когда собралась на обед: успеет ли добежать до кафе на верхнем этаже, или придется обойтись чаем и булочками, как уже обходилась вторую неделю.
        Ей никто не запрещал отлучаться, не требовал, чтобы не покидала рабочего места… Но Женя сама себе не могла позволить лишние траты времени: работы Саша навалил столько, что девушка не понимала, как с нею можно справиться за отведенные восемь часов. Может быть, когда-то позже, когда она привыкнет и разберется со всеми мелочами, будет проще и легче. Но сейчас не получалось ни легко, ни просто.
        Телефон она носила только для связи с водителем - больше сама никому не звонила, и ей никто не звонил. Дима уехал куда-то с девушкой на юга, экономил деньги в роуминге. А с остальными приятелями и знакомыми из универа она летом никогда не общалась.
        И теперь ушло какое-то время на то, чтобы понять, что же это за Валера хотел ее услышать так настойчиво и отчаянно… Когда дошло, наконец-то, Женя ахнула. В душе вихрем заклубились отчаянные мысли о том, что же такое могло случиться…
        - Алло. Здравствуйте! Я не слышала, телефон на беззвучном… - затараторила, оправдываясь, как только услышала ответное «Алло».
        - Да все нормально, Жень. Что ты так нервничаешь? Я же знаю, что ты на работе… - Валерий, как всегда, был расслаблен и спокоен.
        - Ну, неудобно, что вы столько раз звонили, время тратили, а я…
        - А ты опять забыла, что мы давно на «ты» перешли. Успокойся, Жень. У меня был включен автодозвон. Ни на что я время не тратил. Я рулил, а телефон тебе сам звонил, пока мне не надоели гудки в салоне.
        - Хорошо. Извини…
        - Что там с тобой сделали, что ты все время извиняешься? Вроде, до моего отъезда не страдала таким?
        Они не виделись больше недели с того момента, как Симонов сообщил, что поедет к Игорю. И не слышались тоже - Валера ни разу с ней не связался за это время. А теперь болтал, как ни в чем не бывало, словно они расстались за завтраком.
        - Это я от неожиданности. Больше не буду извиняться. Просто решила, что произошло что-то важное и нехорошее, поэтому разволновалась. - Женя с грустью глянула на часы и поняла, что сегодня ей снова светят только чай и булочки, которыми щедро снабжала Юлия. Купить их где-то вне офиса Женя при всем желании не успевала.
        - А важное и хорошее, получается, я не могу тебе сообщить? - Валера хмыкнул, в обычной своей манере. - Ждешь от меня только пакостей?
        - О хорошем, как правило, никто не спешит сообщать. Оно никуда не денется. - Придерживая плечом телефон, она уже ставила чайник, готовила стаканчик для кипятка, не обращая внимания на других обитателей местной «столовой» - комнаты, где многие сотрудники, подобно ей, зависали на обеде. С кем-то из них ей уже повезло познакомиться, и коллеги приветственно кивали, приглашая присоединиться. Женя лишь покачала головой в ответ. ЕЙ совсем не хотелось, чтобы кто-то услышал ее с Валерой беседу.
        - Ну, значит, я буду первым. Надеюсь на это. - И мужчина многозначительно замолчал.
        - Что ж, будь. Я не против…
        - Вообще-то, я хотел сказать, что сам за тобой сегодня заеду. Буду в ваших краях. Незачем водителя гонять по второму кругу.
        - Отлично. Я позвоню Вольдемару, скажу, чтобы не приезжал…
        - Кому? - Валера расхохотался. - Это он тебе так представился? Во дает, Вован! Я ж его только один раз так назвал, и то в шутку!
        - Не знаю. Мне кажется, ему понравилось…
        - Серьезно?
        - Он не обижается, когда я его так зову. Хотя и Вовой тоже разрешает.
        - Еще бы не разрешал. Ладно, Жень, это мелочи. Вова уже и так знает, что за тобой приезжать не нужно. Только, будь добра, не задерживайся. У нас с тобой вечером еще будут кой-какие дела.
        - Это какие же? - как обычно, Женя заволновалась. Не любила сюрпризы, особенно - в последнее время.
        - Ничего неприятного. Обещаю. Веришь?
        - Не знаю. - Не стала врать.
        - А я тебя когда-нибудь обманывал уже?
        - Все когда-то случается в первый раз… - это не была обида или претензия. Скорее, итог размышлений, к которому девушка однажды пришла и успокоилась. Так ей жить было легче.
        - Хм… Обидно звучит, но ладно. Постараюсь тебя не разочаровать. Будь на парковке в десять минут седьмого. Не опаздывай.
        - Постараюсь не опоздать. - Ответила с той же интонацией. С тоской посмотрела на недоеденную булочку… Усиленно заработала челюстями, понимая, что придется сворачивать и этот короткий обед. Работа никуда не денется, а сегодня даже не получится задержаться…
        К удивлению, Саша ни слова против не сказал, когда она попросила разрешения уйти ровно в шесть. Скорее, парень сам поразился этой просьбе:
        - Рабочий день закончился, Жень. Имеешь полное право. О чем ты спрашиваешь, вообще?
        - Ну, ты же еще остаешься здесь… - ее это дико смущало. Начальник еще работает, а она домой пошла.
        - Мне спешить некуда, дома никто не ждет. Почему бы и не задержаться? Не бери с меня пример, пожалуйста. Беги, куда ты там торопишься? - и он впервые улыбнулся ей нормальной человеческой улыбкой. Очень усталой, но очень искренней.
        - Спасибо, Саш, - и, кажется, Женя сама впервые за долгое время смогла улыбнуться нормально. Вообще смогла улыбнуться. До этого как-то не очень получалось.
        - Не за что. Беги. Завтра все успеется. Не нужно себя убивать, ты еще слишком для этого молодая.
        - Пффф! - Тут она не выдержала. Рассмеялась. - Можно подумать, ты старенький!
        - А ты не думай, а просто верь.
        Женя глянула на часы, обмерла.
        - Все, пока, Саш! Я полетела! И еще раз тебе спасибо!
        Очень быстрым шагом, снова проклиная каблуки, на которых невозможно бегать, как в балетках, Женя выскочила на парковку. Слава Богу, повезло с лифтами, не пришлось дожидаться, пока все трое прокатятся вниз, потом вверх, и лишь после этого остановятся на Женином этаже.
        - Ну, что, опять ищешь себе тачку подороже и покруче? - даже не удивилась, когда услышала за спиной голос Валерия.
        - Да вот… Не нравится мне черный цвет… Вот этот больше по душе, - и Женя показала пальцем на какую-то малолитражку ярко-оранжевого цвета. Явно девчачью, потому что все внутренности машины были завалены цветными подушками, на одном стекле - наклейка с ярко-розовыми губами… Убийство для придирчивого художественного вкуса, зато нарядная и веселая.
        - А запросы у вас, девушка, неплохие… - Валера задумчиво переводил взгляд с Жени на машинку и обратно, и так несколько раз. - Ты в курсе, что моя машина стоит почти столько же?
        - Я пошутила, вообще-то. И прав у меня нет. И на машину такую зарабатывать буду сто лет, даже если она самая дешевая. Мне еще за платья и костюмы с тобой расплатиться бы…
        - Отсутствие прав - это вообще не сложность. Организуем тебе права. А заработать… Ставь себе цель. Дальше все самой получится. - Валера взял ее за локоть и потихоньку уводил в сторону от оранжевого чуда.
        - Тебя послушать - так жизнь вообще должна быть сказкой. Главное - захотеть. - Женя скептически поджала губы и аккуратно высвободила локоть. Ей не нравилось, когда кто-то трогает. Даже вот так, без всяких скрытых намерений.
        - А ты захоти. И посмотри, что получится. - Валерий сегодня был сама галантность. Даже открыл ей пассажирскую дверь и помог уместиться в салоне.
        - Хорошо. Вот прямо сейчас и начну хотеть. - Не было желания спорить. Поэтому согласилась, лишь бы отделаться.
        - Прямо сейчас мы поедем выбирать тебе платье.
        - Это еще зачем? Я еще все те не успела надеть хотя бы по разу…
        - А это другое. Таких у тебя еще нет.
        - Каких - таких? Ты меня пугаешь, Валера…
        - Не пугайся. В субботу намечается мероприятие одно. Пойдем туда вместе. Нельзя ведь на праздник наряжаться так же, как на работу?
        - Зачем это мне? И тебе, кстати, тоже?
        - Затем, что пора тебе выходить в люди, Женя. Ты ведь не планируешь вечно прятаться за моим забором?
        Она не могла сказать, что планирует. Боялась загадывать слишком далеко. Знала, что никакого будущего с Симоновым не связывает. А как разорвать отношения - тоже еще не придумала. Поэтому в планах было только свалить подальше от его навязчивой заботы. Все остальное - потом, по факту.
        Спорить не стала - уже поняла, что бессмысленно. Единственное, что отстояла - это право самой выбирать, что нравится. Надоело быть куклой. И уж в красивых платьях она что-то, да могла понять. В конце концов, она девушка, и совсем не дурочка.
        И на ценники в этот раз не смотрела с опаской: раз Валере пришла в голову очередная причуда, пусть за нее и платит.
        Как ни странно, мужчина одобрил ее выбор сразу. Удовлетворенно кивнул головой, как только Женя вышла из примерочной. Но остался верен себе: попросил консультанта принести еще парочку, и оба тоже взял. «Про запас, чтобы каждый раз не мотаться заново», - вот и все его объяснения.
        Они уже сидели в автомобиле, Валера что-то читал в телефоне, Женя просто устало прикрыла глаза, как он огорошил вопросом:
        - А что ты про Суворова ничего не спрашиваешь?
        Глава 13
        Ее расслабленно-усталое состояние как ветром сдуло. Женя постаралась не выдать, как напряглась. Только медленно, очень медленно повернула к Валере голову.
        - Спасибо, что напомнил. - Она, действительно, в беготне и суматохе совсем забыла об Игоре. Сама себе поразилась - только что страдала бесконечно, и вот тебе на… - Как он?
        - А ты молодец. Быстро учишься жизни. - Валера кивнул, но было не понять - одобрил или осудил.
        - Я, действительно, так замоталась, что даже имя свое с трудом вспомнила бы. - Не хотела оправдываться, не стоило оно того, но так уж вышло.
        - Ну, и отлично. Глядишь, и совсем забудешь. - Валера снова на нее покосился. - Зачем тебе инвалид теперь?
        - Инвалид? Что с ним? - девушка с трудом протолкнула комок, вставший в горле. Расслабленный тон и наигранная небрежность больше не получались.
        - Ну, есть шансы на то, что сможет ходить без помощи… - Симонов, словно издеваясь, специально растягивал фразы, вставлял паузы, словно отвлекаясь на дорогу. Но Женя прекрасно понимала - дело не в дороге, а в ее реакции. - Но это если врачи совсем волшебники будут.
        - Ты поможешь ему… их найти? - она не должна была бы говорить с такой мольбой, но никак иначе не получалось.
        - Уже нашел. Все это время занимался документами, родственников искал и договаривался. Без них никуда бы не смог его вывезти.
        - А почему они сами… Ведь родные должны этим заниматься, а не ты? Или им денег не хватало?
        - У тебя есть родные, Женя? - больно ужалил вопросом. Наверное, больнее, чем все прошлые разговоры про Игоря.
        - Есть. - Скрипнула зубами. - Или были. Кто-то есть, наверное…
        - Ну и почему твоей жизнью занимаюсь я, а до этого - Суворов? Где твоя родня?
        - Они не знают, где я и что со мной.
        - Тебе повезло больше. У Игоряна знали. И мама, и папа, и все остальные. Но почему-то решили, что это не их проблема. И меня чуть на хрен не послали со своей заботой. - Женя впервые наблюдала, как Валерий злится. Не притворяется злым, не играет на публику в ее лице. Наоборот, он явно сдерживал свою ярость, но получалось не очень хорошо. - Что за нелюди, я не понимаю…
        - У него не было теплых отношений ни с кем… - попыталась понять сама и хоть как-то оправдать неизвестных ей родичей Суворова.
        - Можно подумать, у нас с ним любовь до гроба. Причем тут теплые или холодные, Жень? Человек лежит, как бревно, даже слова сказать не может, моргает глазами и щурится. И ни одна же сволочь не подумала, что он там может быть чем-то недоволен! И что ни хрена его на ноги не поставят. Я даже не уверен, что ему челюсть собрали, как следует!
        - В каком смысле… собрали? - у девушки все поплыло перед глазами. Она до последнего не верила, что Игорь мог серьезно пострадать. С кем угодно такое возможно, только не с ним! У него же всегда все идет по четко продуманному плану! Но вот эти подробности ее подкосили.
        - В прямом. Ты бы его не узнала, если бы сейчас увидела.
        - Я и не хотела бы… видеть. - Она упрямо продолжала себя убеждать, что проблемы Игоря - уже не ее проблемы. И пусть за него переживает кто-нибудь другой… Вон, у Валеры отлично получается.
        - Тебе сейчас оно и не надо. Думаешь, я настолько урод, что не взял бы тебя с собой, навестить?
        - Нет. Я же не просила…
        - И даже если бы попросила - не взял бы. Твоей психике и так немало досталось. Не хватало покалечить окончательно.
        - Ты и сейчас ее калечишь. - Сказала истину. От каждого его слова Жене становилось только хуже.
        - Сейчас я тебя подготавливаю морально. Чтобы в обморок не упала, когда снова встретитесь.
        - Я не собираюсь с ним встречаться. А он - тем более. Это и дураку понятно.
        - Мир тесный, Женя. Кто знает, где и как вы пересечетесь.
        - Я бы этого не хотела… - Говорила честно. Но в глубине души понимала: дайте ей возможность, уже сейчас бежала бы к нему, жалела и согревала. Пусть бы выгонял, а она бы все равно жалела.
        - У тебя еще будет время, чтобы передумать. А сейчас и шансов нет. Игорь уже за границей, и будет там очень долго. Дай Бог, чтобы его бизнес в хлам не растрепали помощнички…
        - А в бизнесе…
        - Нет. - Валера прервал ее на полуслове. - Там я помочь ничем не смогу. Нет ни доверенности, ни каких-то других прав. И сам Игорь не скажет спасибо, если влезу туда без его ведома. Пока не сможет говорить - никто ему не поможет.
        - Он что, может разориться? - это не так страшно, как остаться без здоровья. Но Женя представляла Игоря только хозяином жизни - богатым и уверенным во всем. Сам-то он такое переживет?
        - Вполне возможно…
        - Господи, ну, как же так?! - она всплеснула руками в отчаянии.
        - Девочка, хочу тебе напомнить: этот человек поступил с тобой, как не все поступают с животными. А ты продолжаешь переживать? Радоваться должна бы…
        - А я - не животное. Потому и не радуюсь. - Так резко она еще не отвечала Валере никогда. Он проникся. И всю оставшуюся дорогу до дома оба промолчали.
        Глава 14
        Валера на несколько дней оставил ее в покое. То ли был занят своими делами, то ли решил взять паузу - дал возможность прийти в себя и успокоиться.
        Женя была благодарна ему за это, но все время ожидала подвоха. Как на спящем вулкане жила: вроде бы, все спокойно, но никогда не знаешь, когда может выстрелить и взорваться.
        Выстрелило в пятницу. Валерий снова забрал ее с работы, пояснив, что за неделю надоело насиловать себя, да и Жене убиваться не пристало: она все так же катастрофически не успевала ничего, и всеми силами компенсировала свою медлительность лишними часами в офисе. Саша не раз ей уже намекал, что не нужно так делать: ему уже стало легче с ее приходом, ну, а скорость придет со временем и опытом.
        Женя кивала, не спорила, но все равно разбирала свои кипы бумаг до позднего вечера. Она никому бы не призналась, и даже самой себе - не всегда, что причина была не только в старательности. Уставая до пятен перед глазами, она падала вечером на подушку и засыпала, как убитая. Не оставалось времени переживать за Игоря. Она запрещала себе думать о том, как он. Но перестать думать совсем не могла. И только тотальная занятость и усталость ее и спасали.
        Валерий решил иначе, сам того не зная. Забрал ее снова в шесть вечера, улыбался, как ни в чем не бывало.
        - Тебе не нужно вызывать каких-нибудь там… - он махнул рукой неопределенно… - к кому там женщины ходят, когда нужно навести красоту?
        - А зачем? - Женя искренне удивилась. - Я недавно подстриглась, прическа в норме. К кому еще нужно-то?
        - А эти ваши - маникюры, педикюры, визажисты и прочие стилисты?
        - Я сама справляюсь. Это не так и сложно… - Света несколько раз таскала ее к разным мастерам такого рода, но Жене очень там не понравилось. И то, что чужие люди ее касаются, и то, что они настойчиво предлагают изменить ее внешность на что-то кардинально новое, и их дурацкие разговоры. Она сама прекрасно умела приводить себя в порядок. И чужая помощь ей вовсе не требовалась.
        - Но ты помнишь, что завтра идем на прием? Уверена, что ничего не нужно делать?
        - Я смогу причесаться и накраситься. Не переживай.
        - Ну, смотри, потом не жалуйся… Если вдруг надумаешь - говори сразу, у тебя еще будет время до вечера, чтобы куда-нибудь сгонять.
        - А разве все эти салоны не работают по записи, за очень долгое время?
        - Если очень нужно, и за хорошие деньги, всегда можно попасть туда, куда тебе хочется.
        - Возможно. Я не проверяла.
        Ей вообще не нравилась эта затея с каким-то дурацким приемом. Зачем-то идти туда, где она никого не знает… Понятия не имеет, что там делать и как себя вести… Она теоретически представляла, что это за мероприятия - книги читала, все-таки, телевизор смотрела. Но это все были картинки, далекие от реальности. Женина реальность к ним не относилась никак.
        - А мне обязательно туда идти? Не вижу никакого смысла пялиться на незнакомых людей и тупить, не зная, о чем с ними разговаривать…
        - Вот поэтому и обязательно, Женя. Ты всю жизнь провела взаперти. Пора уже начинать общаться с окружающими.
        - Мне хватало того общения, что было. И сейчас хватает. - Она не кривила душой. Никогда не стремилась к тому, чтобы расширить круг знакомых. Не доверяла новым людям, не понимала их странные интересы, не стремилась понять. Большинство ровесников казались ей просто глупыми после Суворова, а взрослые - странными и опасными. Сказался прошлый жизненный опыт, от которого избавиться было сложно.
        - Ну, если ты собираешься всю жизнь провести за чьей-то спиной - ради Бога. Сиди в конуре и не высовывайся. - Это было обидно и больно. Вдвойне - от того, что было правдой. У девушки не было в планах всю жизнь провести у Валеры. Да и он, скорее всего, когда-то с ней захочет попрощаться - наиграется, надоест. Знакомый и уже пройденный сценарий. Но сделать первые шаги в неизвестность все еще было страшно.
        - Не собираюсь. Спасибо за доходчивость. Я пойду.
        - Ну, вот и славно. Завтра в пять вечера выезжаем. Будь готова. И, кстати, мое предложение по поводу стилистов остается в силе. Подумай над ним…
        И Женя задумалась. Никак не могла определиться - нужна ли ей такая помощь… Но, уж если делать шаг навстречу другой жизни, то делать его полным. Пропасть нельзя преодолеть наполовину - либо перейдешь, либо провалишься.
        Она не успела сформулировать свое решение, как Валерий снова огорошил:
        - А ты не хочешь увидеть своих родителей? Почему ты с ними не общаешься?
        Глава 15
        - Какая тебе разница? - Женю совсем не тянуло к тому, чтобы раскрывать душу перед этим мужчиной. А он, как назло, умудрялся ковырнуть в местах, где прятались самые глубокие, порой до конца не зажившие раны. Талант? Или она сама их нечаянно показывала, а ему оставалось только тыкнуть пальцем?
        - А сама как думаешь? Ты живешь в моем доме, а я почти ничего не знаю о тебе. Только то, что сама сказала, да информация из документов.
        - Разве документов не достаточно?
        - Нет. Они поддельные. - В этот момент он даже не глянул в ее сторону. Будто и так знал прекрасно, как отреагирует Женя.
        - С чего ты взял?
        - С того, например, что в свидетельстве о рождении записаны люди, которые не существуют.
        - Это… как это? Как такое возможно?
        - Не знаю. Спроси у того, кто это свидетельство стряпал. Мог бы и постараться получше.
        Девушка замолчала растерянно. Она знала, что Игорь делал ей новые документы - этого Суворов не скрывал. Да и настоящие было просто негде взять. Но то, что они окажутся откровенной липой… этого она не ожидала.
        - Не переживай. Никто не узнает этого, если не начнет копать специально. Паспорт у тебя уже вполне приличный, комар носа не подточит. Просто надейся, что это свидетельство никому и никогда не понадобится.
        - А зачем ты узнавал?
        - Хотел построить твое генеалогическое древо, а потом пойти к астрологам и нарисовать тебе карту судьбы.
        - Что? - она не была уверена, что правильно все расслышала.
        - Ничего. Я что, не могу иметь хобби?
        - Можешь, конечно, только…
        - Только не такое идиотское, согласен. Хотел понять, откуда ты взялась такая, Женя, кто тебя родил. И не стоит ли ждать подвоха с этой стороны.
        - Не стоит. Я не общалась с родными уже очень давно. Они, скорее всего, считают меня без вести пропавшей. - Постаралась, чтобы голос не дрогнул на последних словах. Женя боялась даже думать о том, что пережила мама, когда ей сообщили об исчезновении дочери. За отца не так переживала. Но мысли о матери не давали ей покоя никогда, всегда отдавали глухой затаенной болью.
        - А ты не хочешь восстать из мертвых-то? Они ж, наверняка, тебя похоронили?
        - Хочу. Но боюсь. - Призналась, все-таки. Не видела уже смысла отпираться.
        - Хммм… Думаешь, не простят?
        - Не знаю. Ну и мне, вообще-то, нельзя перед ними появляться.
        - Игорек, наверное, запретил?
        - И это тоже. Не хочу его подставлять. Слишком многим обязана…
        - Так он теперь тебе, вроде, не указ… И, как видишь, у него с родней тоже не очень-то сложилось.
        - А как это связано?
        - Так. У самого проблемы в отношениях, а тебе что-то запрещал. Сначала со своими родичами надо было бы мосты настроить, а потом уже другим давать советы и что-то запрещать.
        Девушка не видела смысла спорить: слишком многое пришлось бы объяснять. И еще не факт, что Валерий принял бы ее аргументы: у него был слишком отличный от ее взгляд на мир. Лучшая защита - нападение. Вроде бы, так говорят. И Женя тоже решила попробовать.
        - А у тебя все хорошо в отношениях с родными?
        - А у меня их нет.
        - Ну, вот, а советы раздаешь…
        - Пока не погибли в аварии - были отличными. Мы души не чаяли друг в друге. С отцом дружил, мать обожал, сестренку очень любил, и она меня тоже.
        Симонов прервал ее на полуслове, а когда закончил - Женя уже молчала по своей собственной инициативе. Не знала, что сказать.
        - Прости… Я… Понятия не имею, что нужно говорить в таких случаях…
        - Да уже и не надо говорить. Просто хорошо подумай.
        Она впервые посмотрела на Валерия с другой стороны. До этого воспринимала только как врага, который развлекается с ней, как кошка с незадачливой, слабой мышкой. А теперь в другом свете предстали и его желание помочь Игорю… И его вопросы и советы: может быть, они были вызваны совсем не желанием издеваться, а чем-то другим?
        - Я подумаю. Спасибо тебе…
        Мужчина только пожал плечами. Мол, мое дело маленькое, главное - предложить.
        - А ты помогаешь Игорю… тоже… - девушка не могла подобрать правильные слова, но не могла не уточнить. - Из-за той аварии, да?
        - Нет. Людям нужно помогать в беде, Женя. Просто не все это помнят.
        Он чем-то напоминал ей Игоря. Наверное, своим постоянным стремлением чему-то ее научить. Но, все же, казался другим. Более человечным, что ли?
        Глава 16
        Вечером, за ужином, Женя долго собиралась с духом, но все-таки решилась:
        - Валера, я подумала, что услуги мастеров по красоте мне пригодятся. Никогда не бывала на таких мероприятиях, и не уверена, что смогу сама все сделать как нужно. А ударить в грязь лицом и опозорить тебя не хочу.
        Он помолчал, пожевал губами задумчиво, глядя куда-то перед собой. Потом резко поднял на нее взгляд:
        - Жень, тебе девятнадцать лет. Самый пик свежести и юности. Чем ты можешь опозориться? Если только неумытая придешь, да с грязными ногтями… Но такого, вроде бы, за тобой не замечал еще ни разу. Все эти примочки ваши бабские нужны тебе самой. Чтобы увереннее себя ощущала.
        - Ой…
        - Ты что, реально себе сочинила, что я тебя страшненькой считаю? И что нужно хоть как-то облагородить? - он улыбнулся ободряюще. - Если так, то зря. Все у тебя отлично, и многие тетки еще обзавидуются твоей внешности. Но лоска добавить можно.
        - Поняла. Спасибо. - Это был почти комплимент. Или настоящий комплимент? Она не знала, как правильно реагировать. Откровенно смутилась. Непривычно было слышать такие вещи от взрослого, состоявшегося, умного мужчины.
        - Не за что. За правду не благодарят. Я позвоню своей знакомой, попрошу, чтобы она нашла тебе место и время в каком-нибудь хорошем салоне. На дом уж точно никто не поедет - надо было заранее приглашать. Но у тебя целый день в распоряжении, так что справишься.
        Он говорил об этом так, словно все уже обдумал заранее, будто не сомневался в согласии Жени. Поразительно, учитывая то, что сама она сомневалась до последнего.
        Она, как маленькая девочка перед новогодней елкой, всю ночь не спала, предвкушая свое преображение. Отчего-то, ей вдруг захотелось быть самой нарядной и прекрасной на приеме. А ведь несколько часов назад совершенно не желала там появляться.
        Утром встала, полная сил и энергии, будто и не ворочалась без сна до самого рассвета. И в салон отправилась, окрыленная и готовая терпеть все, что с ней будут делать.
        На третьем часу процедур, даже названия которых ей сложно давались, запал немного прошел. Женя с трудом понимала, зачем ей все это, и что там нужно отшелушивать, увлажнять и укреплять. Вообще-то, в ее планы входили маникюр, педикюр и прическа. Ну, возможно, макияж пригодился бы: она умела рисовать лишь стрелки на ресницах, и то не с первого раза получалось. Урок Суворова с шлюхами на заправке слишком сильно засел ей в голову, и ярко краситься она больше не решалась.
        Но ее всю, целиком, несколько раз чем-то намазывали, смывали, терли, массировали, снова мазали какой-то непонятной субстанцией. Периодически предлагали чай и кофе, которые к концу уже просто не лезли в горло. Хорошо, что Женя рискнула попросить еды, взмолилась о какой-нибудь булочке или, хотя бы, сухарике. Ей тут же вручили меню из соседнего ресторана, а потом оперативно накормили. Переносить экзекуцию стало чуть легче.
        Почти час с закрытыми глазами, пока визажист «рисовал» ей лицо. Женя слезно умоляла не раскрашивать ее под индейца, ей клятвенно это пообещали. Но чем дольше девушка водила кисточками по ее коже, тем меньше Женя верила, что дома не придется смыть всю красоту.
        Открыла глаза и ахнула: видела себя - и не себя, в то же время. Никакой боевой раскраски на ней не было. Но глаза загадочно блестели, губы чувственно изгибались, кожу как будто подсветили изнутри… И ее волосы, из которых она умела делать только хвостик, коротенький и все время разваливающийся, были убраны в высокую, очень аккуратную прическу.
        - Довольна? - визажист, кажется, устала ждать.
        - Очень! Вы… Вы просто богиня! - ей хотелось обнимать и целовать всех, кто был рядом. Видеть себя такой чудесной - это же невероятный подарок!
        - Да брось ты. У тебя данные отличные. Даже корректировать ничего не нужно. Так, чисто подчеркнуть…
        - Я бы никогда так не смогла! Спасибо! Теперь вечером умываться будет жалко…
        - А вот это ты зря. Пару раз не смоешь всю краску - и хана твоей коже. И будешь ходить ко мне, как на работу. - Мастер говорила нарочито грубо, но чувствовалось, что она и сама довольна результатом. - А теперь все, у меня другой клиент. И так тебя втискивать пришлось в график…
        Кажется, теперь Женя начала понимать, ради чего другие женщины готовы терпеть эти бесконечные, утомительные процедуры в салонах: любоваться собою в зеркале очень дорогого стоит.
        Валера присвистнул и поднял большой палец, когда девушка вышла к нему, уже полностью готовая ехать на прием. Ощущала себя Золушкой. С одной лишь разницей: она точно знала, что ее великолепное синее платье, открывающее плечи и спину, струящееся шелком по бедрам и ногам, не превратится в лохмотья после двенадцати. И туфли, пусть и не хрустальные, так и будут высокими и нарядными. Одно волновало: сколько она в них выдержит, и не пришлось бы сбегать с приема, потому что захочется разуться.
        - Шикарно выглядишь. Я знал, что будет хорошо, но ты превзошла мои ожидания.
        - Спасибо. Твоими стараниями… - Женя смущенно и благодарно улыбнулась.
        - Черт! - Валера ругнулся так неожиданно, что девушка тут же напряглась. - Вот я пень! Не подумал даже…
        - Что случилось?
        - У тебя есть какие-то украшения?
        - Нет… А они обязательны?
        - Ну, для завершения образа не помешали бы… В следующий раз надо позаботиться…
        - Ты что? Не надо! Не хватало мне еще украшения покупать! - Она разволновалась. Ей, отчего-то, пришло в голову, что именно золото и камни завершат ее превращение в содержанку.
        - Ну, Жень… Хоть какая-то золотая цепочка? Неужели, вообще ничего?
        - Цепочка есть… С кулоном… - Призналась очень неохотно. Этот подарок Игоря на восемнадцатилетие Женя когда-то носила, не снимая. И сдернула сразу же, как только узнала о расставании. Хотела выбросить - не смогла. Но и носить его больше никогда не собиралась.
        - Давай, надень, и поедем. Нам еще добираться неизвестно сколько.
        Женя решила, что снова надеть цепочку - меньшее из зол. Лучше, чем принимать новые дорогие подарки от Валерия. Она и без того ощущала себя то какой-то игрушкой, которую интересно наряжать и баловать, то безнадежно обманутой, все глубже увязающей в долгах.
        Появление Симонова под руку с девушкой на приеме произвело фурор. Даже она, плохо разбирающаяся в таких вещах, ощущала, как пристально на них смотрят люди. К ним часто подходили поздороваться и поболтать. Валера представлял Женю новым знакомым, правда, никак не обозначал ее статус. Девушка обмирала каждый раз, опасаясь, что кто-нибудь обязательно спросит, кем они приходятся друг другу, но этого не случилось, к счастью. Почти никого не запомнила по имени, но всем старательно улыбалась. Это было не очень сложно - намного проще, чем вникать в не понятные для нее разговоры. Похоже, она с успехом вжилась в роль хорошенькой дурочки, и это всех устраивало.
        - Да, Жень. Сегодня все парни на банкете глаз с тебя не сводят! А ты переживала! - Симонов ощутил, как Женя начинает пошатываться, отвел ее в сторону от толпы, усадил на диванчик.
        - Я не переживала. Просто не хотела. - Она с наслаждением откусила половинку от канапе, тут же закинула в рот вторую половину.
        - Ну, зато смотри, какой успех у мужской половины населения! - Валера от нее, кстати, не отставал. Тоже что-то уминал с удовольствием.
        - Надеюсь, ты не планируешь обменять меня снова? Не для этого привез, как на выставку?
        Улыбка с лица Валеры сошла, как будто ее и не было. Ноздри дернулись, сам он напрягся.
        - Ты теперь меня вечно попрекать будешь? И постоянно ждать, что я повторю подвиг?
        - Ну, а чего еще мне ждать? Ты так радуешься вниманию ко мне… Как будто уже просчитал, какую можно выставить цену.
        - Вообще-то, я радуюсь за тебя, Женя. Странно, что тебя внимание мужчин не вдохновляет… Это ж, вроде, у вас должно быть на подкорке?
        - У меня на подкорке написано, что всех вас надо опасаться…
        - Ладно. Проехали. Будем считать, что мы оба были неправы. - Мужчина снова вернул улыбку на лицо. Похоже, тут не только Жене приходилось притворяться. - Пойдем-ка, там пара человек показалась, мне с ними нужно обязательно поговорить.
        Он подал ей руку, помог подняться, а потом обнял за талию очень крепко. До этого так не делал. А теперь не просто обнял, но еще и провел несколько раз большим пальцем по чувствительной коже под ребрами.
        Это прикосновение обожгло даже сквозь ткань платья. Женя замерла, почти окаменела.
        - Ты что? Что случилось, Женя?
        - Не надо… - просипела пересохшими губами. - Не надо так делать…
        - Да ладно, расслабься. Я вообще по мальчикам, если честно…
        Глава 17
        Валера явно наслаждался ошеломленным видом Жени. Даже повернулся к ней, чтобы лучше видеть лицо, на котором сейчас только глаза и остались - распахнутые, словно две огромные плошки. Округленные в изумлении губы она прикрыла пальцами. Наверное, чтобы спрятать вырвавшееся «Ох…»
        - Ну, ты чего застыла? Геев никогда не видела, что ли?
        - Вживую - нет. Никогда. - Она захлопала ресницами, слегка приходя в себя.
        - Я тоже не видел. И надеюсь, что не придется. Хотя, конечно, очень многих хотелось бы назвать п…
        - Не ругайся матом, пожалуйста. Нас могут услышать.
        - Так мне же надо поддерживать имидж брутального натурала. - Симонов откровенно веселился, а Женя уже не знала, куда спрятать глаза. Ей было бы неудобно в обоих случаях: и если Валерий сказал правду, и если он просто пошутил.
        - А разве принадлежность к нормальным мужчинам только матами доказывается?
        - Преклоняюсь. Уела. - Валера потянул ее за руку, направляясь только в ему известную сторону. - Материться не буду, раз для тебя это не доказательство.
        - Валера. Подожди. - Девушка отчаянно затормозила, упираясь обеими ногами в пол. Руку выдернула из цепкого хвата. - Что ты меня, как собачку на поводке тянешь?
        - Хорошо. Иди сама. Но нам, действительно, надо бы поспешить, пока нужный мне человек не ушел.
        - Ты пошутил про мальчиков, да?
        - А почему ты так всполошилась? Вообще-то, должна была бы расслабиться - так меньше шансов, что я к тебе домогаться буду…
        - Не люблю, когда за дурочку держат… И кто тебя знает, может, ты специально так втираешься в доверие, чтобы потом, как снег на голову… - Женя и сама не могла бы толком объяснить, почему ей так сильно требовалось узнать правду.
        - Да ладно. Признайся честно: обидно, когда такие экземпляры, как я, уходят из-под вашего женского влияния?
        - С твоей страстью издеваться над людьми… Мне совсем не жаль. Издевайся над мальчиками. А лучше - пусть они тебя мучают.
        - А вы жестокая женщина, Евгения! Но этим и привлекаете! И только ради вас я вот сейчас решил, что буду, все-таки, по девочкам! Можете гордиться своим обаянием! - И он снова потащил ее куда-то, явно довольный собой.
        - А нас домой водитель заберет?
        - Зачем это? - Теперь уже Симонов тормознул, внимательно в нее всмотрелся. - Ты устала уже? Давай, я быстро поговорю с человеком, и отчалим отсюда? Вечер и так перестает быть томным, а я уже почти все свои дела переделал…
        - Я переживаю за то, сколько ты сегодня выпил…
        - Нисколько. Мне кажется, ты должна прекрасно понимать, как я отношусь к вождению в нетрезвом виде.
        - Ты слишком весел для трезвого, мне кажется…
        - У меня просто хорошее настроение, Жень. Расслабься. И все мои шуточки - только для того, чтобы и ты наслаждалась вечером, а не искала бесконечные подвохи.
        Девушка скептически поджала губы, сильно сомневаясь в его словах.
        - Представляешь, такое бывает: люди просто отдыхают, улыбаются и шутят. И пить для этого необязательно.
        Ей было сложно представить. Игоря она редко видела в расслабленном состоянии, а других, подобных ему, мужчин раньше не встречала никогда. На редких вечеринках однокурсников, где Женя иногда бывала, никто не отказывался от алкоголя. Поэтому радость и веселье всегда приходили вместе с допингом. И сейчас Валера ее удивлял и смущал.
        - А чему ты радуешься, если не секрет?
        - Не секрет. Я вывел в люди очень красивую молодую девушку, об которую все мужики глаза уже поломали. А она в их сторону даже не глянула ни разу. Теперь мне все завидуют и кусают локти. Это ли не радость?
        - Я думала, ты правду скажешь… - Она протянула разочарованно. - А ты опять…
        - А я не шучу на этот раз. И если тебе так важно, на самом деле, мне интересны только женщины. Вот как только начал ходить своими ногами да хоть что-то понимать, только на них и засматривался. Надеюсь, что и до старости себе не изменю.
        - Значит, мне стоит тебя опасаться, все-таки…
        - Нет. Я не собираюсь идти по стопам Суворова… - На этом он резко оборвал свою речь. - Так, все, мы пришли. Приветствую, Кирилл Владимирович! Давно не видел, а очень и очень хотел!
        Они, похоже, догнали того человека, к которому так спешил Симонов. И Жене только оставалось додумывать, что же хотел сказать Валера своей фразой. Она рассеянно поздоровалась с Кириллом Владимировичем и красивой брюнеткой, когда их всех представили друг другу, порадовалась, что эта пара не стала уточнять, кем приходится Женя своему спутнику, и ушла в глубину своих мыслей.
        Этот человек утомлял ее еще больше, чем Игорь, своими вечными шутками и прибаутками. Суворов был жестким и достаточно сухим в общении, заставляя Женю держаться в напряжении постоянно. Особенно тяжело ей было на первых порах, пока не привыкла к его манере, а потом и отношения у них изменились. Но даже после этих изменений в их паре не было места расслабленным шуткам, намекам и двусмысленностям. Суворов бывал жестоким, но всегда прямолинейным, и ей никогда не приходилось гадать, что же он имел в виду, говоря о чем-то.
        С Валерой гадать приходилось постоянно. Это держало в тонусе, конечно… Но иногда до боли хотелось заехать ему чем-нибудь в лоб. Чтобы вел себя по-человечески, а не изображал непонятно что.
        - Ну, и кого ты сейчас в мыслях казнишь, интересно? - Он еще и обладал сверхспособностью угадывать настроение Жени. Ведь она старательно держала каменное лицо, пока слушала его разговор с очень нужным человеком, и потом, когда уже покидали прием, прощаясь на ходу со всеми, кто встретится.
        - Я мечтаю о том, чтобы снять туфли. Ноги уже отнимаются. - Выдала универсальную отмазку всех девушек.
        - Ну, так разувайся. На улице тепло, до машины пара шагов… Не мучай свое тело.
        - Я в чулках…
        - Очень интересный факт. Но, извини, меня такой ерундой не соблазнишь! Но ты не отчаивайся, на ком-то другом этот прием обязательно сработает.
        - Я говорю о том, что они порвутся, если туфли снять. - Ей сейчас реально захотелось снять туфли и заехать каблуком одной из них Валерию между глаз.
        - Женечка, ты злишься?
        - Даже не думала.
        - У тебя очень говорящие глаза. Голосом владеешь отменно - школа Игоряна ощущается, он тоже как робот всегда, ни за что не угадаешь, что у него на уме. А вот глазки твои - совсем не такие. Сейчас из них летят молнии, и все - в мою сторону. - Валера снова улыбнулся шкодливо. - Так признаешься, какую казнь для меня сочинила? Чтобы хоть знать, от чего могу помереть?
        - Думала каблуком по лбу стукнуть… - Злобу Жени как ветром сдуло. Невозможно сердиться на этого хохмача. - Но, боюсь, не допрыгну.
        - Ну, тогда просто разувайся и садись в машину. Здесь твоим чулкам ничего не грозит. А если так сильно за них переживаешь, можешь снять - я отвернусь. И здесь некому подглядывать.
        - Лучше я их потом выкину. Не хватало еще такого позора, как в машине раздеваться. - Женя устраивалась на своем месте, ерзала, стараясь вытянуть ступни так, чтобы они перестали ныть. Отмазка про каблуки была не совсем отмазкой, просто пришлась очень к месту и вовремя.
        - Дай-ка, я тебе кресло отодвину… - Валера нависал над пассажирской дверью, так ее и не закрыв. С интересом наблюдал за телодвижениями Жени, потом склонился над нею. Почти испугал. Но оказалось, что просто нажал на какой-то незаметный рычажок, после чего девушка оказалась в полулежачем положении, и ноги можно было вытянуть во всю длину. - Кстати, раздеваться в машине бывает весьма приятно. Если по обоюдному желанию и не в общественном месте.
        Он подмигнул, разгибаясь, пристегнул ей ремень, а потом направился к водительскому месту.
        - Я поняла. Тебе нравится со мной играть, как кошке с мышкой. Весь такой умный, опытный, деловой… Почему бы и не поразвлечься?
        - Ошибаешься, Женя. Это я тебя развлекаю.
        Глава 18
        В тот момент она не нашла, что ответить. А потом все больше убеждалась: похоже, Симонов действительно старается сделать все, чтобы Женю развлечь и отвлечь.
        Чаще по выходным, но иногда и по будням, он приглашал ее то поужинать в каком-нибудь хорошем заведении, то в кино водил, то на какие-то очередные приемы. Бывали периоды, когда Валерий не появлялся дома по несколько дней, либо приходил настолько поздно, что Женя его просто не встречала. Но в те дни, когда они пересекались за ужином, всегда интересовался ее успехами на работе, расспрашивал, какие планы на учебу.
        Сам не спешил делиться секретами из собственной жизни. Последнее откровение, которое слышала девушка от него - про аварию, в которой погибли родные. Но ей, отчего-то, и этой информации хватило, чтобы понять: не так все безоблачно в судьбе Симонова, и сам он не так прост, как хотел бы казаться.
        Порою, он ее безумно раздражал своей привычкой забираться в душу, да еще в те места, куда посторонним даже смотреть не пристало. Бесконечные каверзные вопросы ставили в тупик, а выводы, которые Валера делал из ответов Жени, доводили до белого каления. Но чаще всего потому, что были слишком похожи на правду. Полезный навык, привитый еще Суворовым - быть честной с самой собой. Иногда Женя сожалела о том, что этот навык засел в ней слишком крепко.
        Но Валерий добивался главного: рассерженная, обиженная, злая до невозможности, Женя сначала выбиралась из своей ракушки, чтобы ответить колко и болюче, а потом думала над его словами, много думала. И все реже вспоминала об Игоре - было не до него.
        Когда началась учеба, стало совсем не скучно. Работу она не бросила: с самого начала была договоренность, что Женя будет совмещать. Выполняла обязанности по вечерам, иногда и выходные на это тратила. Благо, со временем пришли понимание и сноровка, и теперь уже не было так трудно, тяжело и страшно. Женя даже сама попросила у Саши добавить ей обязанностей: стало неудобно получать хорошие деньги за возню с бумажками.
        - Ну, и зачем тебе это? - Валера не одобрил такое рвение, когда услышал о нем от девушки. - Больше нечем заняться? Лучше бы отдыхала побольше, совсем уже серая стала со своими гонками…
        - Я не хочу всю жизнь провести, перекладывая и подшивая документы. Нужно набираться и другого опыта.
        - Что ж… Похвально. С этой точки зрения ты все правильно делаешь. - Валера кивнул головой, соглашаясь. - Хотя, по уму, самое простое - найти хорошего мужа и забыть о работе вообще. Может, займемся с тобою этим вопросом?
        И опять было не понять - шутит он или серьезен.
        - С таким же успехом я могла бы сидеть на твоей шее и ничем не заниматься больше. Пока тебе не надоем.
        - А дальше что? Когда надоешь?
        - А я вот сама хотела бы узнать: что дальше, Валер? Как долго ты планируешь меня держать у себя дома? - этот вопрос ее мучил, чем дальше, тем больше.
        - Ты мне не мешаешь, Жень. Живи, сколько заблагорассудится. Думаю, это ты быстрее захочешь от меня сбежать. Ведь приходило в голову такое, да?
        - Приходило, конечно. Особенно, в первые дни.
        - А что потом изменилось? Сейчас не планируешь побег?
        - Во-первых, это будет некрасиво по отношению к тебе. Даже, я бы сказала, бессовестно.
        - С чего бы это? - Валера прикинулся изумленным. - Мне казалось, что ты спишь и видишь, как избавишься от меня.
        - Ты сделал уже слишком много, чтобы я имела право просто так избавляться.
        - Это что же, для примера? - мужчина даже подался вперед за столом, подпирая рукой подбородок. Всем видом выражал заинтересованность. - Шмоток купил да пару раз вывел в люди? Так это ерунда, Жень. Можешь даже не заморачиваться.
        - Помог на работу устроиться. Я бы сама никогда туда не попала.
        - Окей, принято. - Он загнул один палец на руке. - Дальше?
        - Ты заставляешь меня шевелиться, делать шаги, на которые сама я никогда не решилась бы… - Тяжело было озвучивать такие вещи, но, раз уж начали…
        - Хм… сомнительно. Не факт, что они тебе реально нужны. Я со своей колокольни смотрю, но нет гарантий, что моя колокольня правильная. Но пусть будет так. Два пункта. Есть еще?
        - Для меня и этих пунктов достаточно, чтобы быть тебе благодарной.
        - И ради этой благодарности ты планируешь вечно сидеть, как привязанная? Пока я тебя не отпущу?
        Женя смотрела на него, на два загнутых пальца на широкой мужской ладони, и понимала: нужно бы озвучить настоящую причину. Нужно бы. Да только вот стыдно, до дрожи.
        - А теперь давай начистоту, Жень. Без отмазок. Ты прекрасно понимаешь: крепостного права здесь нет, и если только решишь уйти и жить самостоятельно, я не буду перечить. На цепь не посажу, за забором не спрячу. Все твои документы уже давно у тебя на руках, ты имеешь полную свободу передвижений. Почему возвращаешься каждый раз?
        - Мне некуда идти сейчас. И не к кому. - Он заставил ее признаться в том, о чем и наедине с собой было стыдно думать. О том, что ей просто страшно остаться одной, как уже было когда-то.
        Большинство ее ровесниц были счастливы, получив долгожданную самостоятельность и свободу. Распоряжались ею с удовольствием, начинали и заканчивали отношения, оставались одни, но это их не пугало. Они знали: одиночество - это ненадолго.
        А Женя боялась такой свободы. И готова была до последнего держаться за единственного человека, которому была хоть чем-то интересна.
        - Так бы и сказала сразу, а не придумывала эту хрень про благодарность…
        - Это не хрень. Я действительно благодарна. Ты мог бы отнестись ко мне, как… - запнулась, подбирая слова.
        - Как именно? Словно к животному, да? Поселить на конюшне и кормить овсом, что ли? - Валере было смешно, а Жене - нисколько. - Или заставить тебя работать в саду и кормить объедками? Какие еще страхи ты выдумала, когда сюда попала?
        - Я много чего придумала, не хочу вспоминать. И очень рада, что ничего из этого не сбылось.
        - Отлично, благодарная моя. Я тоже тебе благодарен за то, что так меня ценишь. Но вот очень хреново, что так боишься одна остаться. Хоть мужа тебе ищи, правда, чтобы с рук на руки достойно передать….
        - Не надо мне никакого мужа! - это прозвучало так отчаянно, что даже Валерий опешил. Женя тоже растерялась. Сама от себя не ждала такой реакции.
        - Капец. Еще интереснее… В монашки, что ли, собралась?
        - Валер, пожалуйста, не надо меня мучить больше! - Женя ненавидела, когда приходится просить и умолять. Но другого выхода не оставалось. - Я сама не понимаю, что делать дальше…
        - Мда. Ладно, извини. Наверное, слишком рано еще задавать такие вопросы. Тороплюсь. - Он почесал переносицу, потер лицо, тяжело вздохнул. - Однако, ты сама уже начинай задумываться о будущем. Хочешь вечно прятаться за чьей-то спиной - твое право. Но ты уже видела однажды, к чему это приводит…
        Глава 19
        - Приветствую, драгоценный! - раздражающе бодрые интонации Симонова уже могли бы сниться Игорю в кошмарах. К счастью или к сожалению, но сны он не видел давно. А вот Валерий был самой настоящей явью, которая свалилась на его голову неожиданно.
        - Какими судьбами? - Суворов еще говорил с трудом - после длительного молчания нельзя было сразу напрягать мышцы, и разрабатывались они долго. Боль тоже давала о себе знать.
        - Проведать тебя приехал. Узнать, как живешь, чем дышишь… - незваный гость уже вальяжно устраивался в кресле. Ему даже кофе уже притащили, поставили на столик, добавили какую-то конфетку. Европейский сервис продолжал поражать. Хотя… за такие деньги, которые здесь брали только за проживание, всех посетителей должны бы комплексными обедами кормить. И предлагать добавку. Может, и такая функция тоже была, только проверить не на ком: гости к Суворову не приходили.
        - Ты ничего не делаешь просто так, Валера. Не ходи вокруг да около, давай ближе к делу. У меня режим, скоро на тренировку, а потом на процедуры.
        - Я весь твой график наизусть изучил, Игорек. Мне ж его присылают вместе со всеми отчетами о здоровье… - Он внимательно вслушивался в голос Валерия, но так и не услышал никаких намеков на издевку или нахальство. - Но ты прав, тратить время на пустую болтовню нам совсем не пристало.
        - Когда ты озвучишь мне сумму, которую нужно отдать за все это? - Это было одной из главных проблем Суворова, которую он спешил решить как можно скорее и позабыть.
        - Когда ты встанешь на ноги и полностью оклемаешься, тогда и обсудим.
        - Ты прекрасно знаешь, что я могу вообще на них не встать. - Этот вопрос решался не так просто, как все другие, касающиеся денег. И сначала Игорю хотелось выть от бессилия и злости, но сейчас уже стало легче. Наступила стадия принятия, по словам психолога.
        - Я прекрасно знаю, что сможешь, если захочешь. Не тот характер повреждений у тебя, чтобы считаться безнадежным. Если не поставят здесь, поищем другое место. - Осведомленность Симонова раздражала необыкновенно. Игорь не привык к тому, что кто-то еще, кроме него самого, что-то знает о его жизни. А сейчас выходило, что все подробности, касающиеся жизни и здоровья, были известны этому наглецу.
        - А если не захочу?
        - Будем считать, что я не довел дело до конца, и ничего у тебя не возьму. Так и живи с этим грузом на совести. - Гость легко развел руками, словно речь шла не о шестизначных суммах. Вполне возможно, что они и к семизначным приближались. Персонал клиники не имел права говорить Игорю, сколько за его лечение заплатили. Похоже, что это было особым условием в договоре.
        - Что за игра в доброго самаритянина, Валер? Для чего стараешься?
        - Это не игра. Считай, что эти бабки у меня лишние. Мог бы отдать в какой-то благотворительный фонд, но предпочел сделать это адресно. - Как ни странно, он выглядел очень серьезным.
        - Мне благотворительность не нужна. Помогай каким-нибудь реально нищим.
        - Как ты Жене однажды помог? - Игорь не помнил за собой таких диких порывов, как сейчас: внезапно захотелось ухватить стул за ножки и опустить его Валере на голову. Хороший стул, тяжелый, металлический… А Симонов, похоже, только это и добивался. Взгляд у него был очень довольный. Пришлось приложить усилие и надеть на лицо маску безразличия. С большим трудом.
        - Тебя это не касается. - Вот и все, что смог прохрипеть в ответ. Говорить реально устал, но промолчать - было бы уже слишком даже для него.
        - Ну, отчего же… Теперь девочка на моем попечении, и меня касается все, что связано с нею. Хорошая девочка, кстати. Умная, непритязательная… При ее внешности могла бы выделываться, как вошь на гребешке, а эта стесняется…
        Игорь наблюдал за тем, как расплывается в улыбке его нежеланный друг и помощник, и понимал, что одним желанием раскроить ему череп стулом все не закончится. В мыслях мелькали картинки казни, одна ярче другой. Жаль, что физически он не мог выполнить ничего из придуманного. Если только запустить в Валеру планшет, лежавший на коленях… Было бы смешно и несерьезно. И точно показало бы степень его раздражения.
        - Не буду спрашивать, какова она в постели… - Валера все дальше заступал за запретную черту, а Игорь ничего не мог с этим поделать.
        После долгой паузы, в которой должен был, но так и не прозвучал ответ, Симонов с улыбкой продолжил:
        - Потому что это будет свинством с моей стороны и предательством ее доверия.
        - Ты уже эту тему поднял. Уже свинство.
        - Прости, друг мой, но до твоего уровня я еще долго не дотяну. На хрена ты так поступил с девчонкой?
        - Так ты за этим приехал, что ли? Не обо мне печешься, а для Жени стараешься?
        - Я пекусь исключительно о своем эго и очень тревожной совести. Ну, еще об имуществе радею.
        - Жалко жеребца, да? Считаешь, что я тебя кинул? - говорить было все больнее и труднее. Но сейчас Игорь не смог бы остановиться, даже если бы ему насильно закрывали рот. - Поэтому изгаляешься, ищешь, с какой стороны подступиться?
        - Мда… А ты еще больший дурак, чем я думал.
        - Мне еще твоих диагнозов не хватало.
        - Так ты мне ответишь или нет, что за кошка между вами пробежала? Что это за финт ушами был? Я-то, грешным делом, сначала думал, что тебе просто надоела молодая наглая любовница, и ты ее ко мне сплавил. Посмеялся над хитрым ходом, расстроился, но не сильно переживал.
        - Все правильно подумал.
        - Врешь. Сам знаешь, и я об этом знаю. И даже Женя прекрасно понимает: дело не в том, что надоела.
        - Тебе какое дело?
        - Переживаю. Вдруг, тебе захочется ее вернуть обратно, как только полегчает?
        - Нет.
        - Ну, и отлично. Так ей и передам. А то, понимаешь, рвется навестить тебя каждый раз… А я уже и не знаю, что ответить.
        - Г..дон ты, Симонов. Драный. - Не сдержался, выругался. По нему никто еще так не прокатывался - как асфальтоукладчиком переехали.
        - Ага. Спасибо, тебе, Валера, за помощь и доброту! Это так переводится, да? - Тот не обиделся ни на грамм. Рассмеялся довольно.
        - Не трогай ее!
        - Ага. Конечно. Сначала добровольно передал мне в руки, а теперь, вдруг, трогать запрещаешь! Это что за партнерские отношения?
        - Делай, что хочешь. Но наших с ней дел не касайся. - Казалось кощунством, что Симонов может узнать какие-то подробности их с девушкой отношений. У Игоря, вообще-то, никогда ничего святого не было, и слово-то - кощунство - не использовал в лексиконе. Но вот оно выплыло. И другим не заменялось.
        - А это уже будет зависеть от самой Жени. Кстати, ты может, и не замечал никогда… Но она тоже - человек. И имеет право на собственное мнение. В отличие от лошадей и собачек.
        - Не тебе меня учить, …. - Сжал зубы. Слово «щенок» не успело вырваться. Не пристало так называть людей, которым здоровьем обязан.
        - А я и не учу. Делюсь наблюдениями. И еще хотел сказать: за таких, как она, не только коня не жалко. Полцарства можно отдать. Спасибо за королевский подарок, Игорян!
        Игорь пытался вспомнить приемы медитации, которым обучал психолог. Что-то там было про дыхание, представление света и тепла… Смог лишь зажмурить глаза и стиснуть зубы. Чтобы не заорать. Что именно орать - не важно. Может быть, даже без слов. Или сплошным матом…
        - Ладно. Я вижу, ты от меня устал. Загляну завтра, у меня тут важные дела образовались. Потому и прилетел сюда, и к тебе получилось забежать. Выздоравливай, Игоряныч.
        Суворов попрощался с ним только кивком головы. А потом долго сидел и смотрел в одну точку. Он уже давно привык, что больно. Но так, как сейчас, не болело еще никогда. И понять бы еще, что перенести сложнее - боль в челюсти, которую категорически нельзя было так сжимать, или где-то в области грудины…
        Глава 20
        Женя давно так не волновалась, как в этот раз, в ожидании Валеры. Он должен был появиться вечером, но отчего-то задерживался.
        А ей ни учеба в голову не шла, ни мысли о работе. Бродила по дому, то телевизор включала, бездумно перещелкивая каналы, то отключала его и пыталась послушать музыку.
        Шаги мужчины услышала издалека, не удивительно в тишине умолкшего дома. С трудом удержала себя от того, чтобы не выскочить навстречу. Сидела в гостиной, как на иголках, пока Валера не заглянул, увидев включенный свет.
        - Привет. Чего полуночничаем? - он выглядел усталым и чем-то озабоченным, но это никак не сказалось на его тоне - привычно спокойном и доброжелательном.
        - Да вот… Хотела с тобой поговорить… У тебя что-то случилось? - Женя не смогла бы грузить Валеру своими проблемами, если у него какая-то беда.
        - Ничего серьезного. Просто сразу куча дел свалилась, которые без меня никак не решаются.
        - Ну, давай, тогда до завтра отложим. Не хочу нагружать, ты и так замученный.
        - Жень, ты навряд ли мне сейчас начнешь рассказывать про тонкости земельного права. Или про трудовые взаимоотношения. Все остальное я как-нибудь переживу. Подожди немного, я схожу переоденусь, уже тошнит от этого галстука и костюма.
        Таким он ей не попадался еще никогда. Но и Женя никогда так поздно его не дожидалась. Кто знает, может быть, каждое позднее возвращение Валеры было не менее тяжелым? Он выматывался где-то там, по важным и сложным делам, когда она уже спокойно спала на своей подушке?
        Она тревожно вглядывалась в проем двери, через которую вышел Валерий, пока не услышала, как он возвращается.
        - Я немного выпью, ты не против? - в руках мужчина держал бутылку с чем-то темно-коричневым и бокал. То ли коньяк, то ли виски он собирался пить - Женя так и не научилась отличать на взгляд эти напитки. А на вкус и не пробовала даже.
        - Ты у себя дома, зачем спрашиваешь? - она в недоумении вскинула глаза.
        - Да кто знает, как ты относишься к выпивающим мужчинам… Может, у тебя там какая-нибудь психотравма…
        - Спокойно отношусь. Мы же с тобой уже были в местах, где люди употребляют алкоголь. Я не визжала от страха, стаканы из рук не выбивала…
        Валера усмехнулся, наливая жидкость на самое донышко бокала. Поболтал в руке, вдохнул аромат (Женя знала, что это так называется, но по ее мнению, такую гадость называть ароматом было издевательство), а потом отставил в сторону.
        - Рассказывай, что там у тебя стряслось.
        - А почему ты передумал?
        - Ты с таким отвращением смотришь, как будто у меня в руках не коллекционный вискарь, а какое-то редкостное пойло, из-под полы купленное.
        - Прости. Я пару раз пыталась это пробовать, но не понимаю, как можно пить такую гадость… бееее… - она не сдержалась и совершенно по-детски изобразила свои ощущения.
        - Ко всему привыкаешь, Жень… И однажды гадость становится вполне терпимой. А потом и необходимой даже.
        - Не хочу. Не хочу привыкать к такому!
        - Тебя никто и не заставляет… Что ты хотела сказать мне? Или спросить? Не просто так же высиживала и выглядывала?
        Женя настолько остро восприняла состояние Валерия, что почти забыла, о чем хотела поговорить. Вспомнила и смутилась: такой это глупостью вдруг показалось.
        - Да уже не важно, в принципе.
        - Жень, вот не надо уже дурочку валять, ладно? - его усталый тон мог бы обидеть и оскорбить, но стало просто немного стыдно. - Еще из тебя показания вытягивать - за что мне это?
        - Хорошо. - Набрала воздуха в грудь побольше. - Помнишь, мы неделю назад ездили на чей-то там юбилей?
        - Конечно, помню. Скукотища смертная. Такое разве можно забыть? Как я раньше один там выживал, не представляю…
        - Ну, вот. И там ты меня познакомил с Тимофеем… - Женя сглотнула, нервно перебирая пальцами край кофты.
        - Ну, скажем, не я тебя познакомил, а он напросился…
        - В общем, не знаю, где он взял мой номер телефона…
        - Я не давал. Даже не думай. Не хватало мне еще быть сводником! - снова было не понять, где у Симонова грань между шуткой и серьезным разговором.
        - Я тебя не обвиняю ни в чем! Хочу попросить совета.
        - Ок. Извини. Я сегодня немного взвинченный. Дело не в тебе.
        - В общем… Этот Тимофей пригласил меня на свидание…
        - Вот как! Надо же… Вечер перестает быть томным! - Валера, действительно, оживился, выпрямился в кресле, даже глаза заблестели ярче. - И что ты?
        - А я не знаю… Хотела спросить у тебя…
        - Надеюсь, не разрешения? Имей в виду, Женя, я не ограничиваю твою личную жизнь. Только, пожалуйста, имей в виду: никаких беременностей. Ну, и рамки закона переступать не надо. А в остальном - делай, что хочешь.
        Забавно. Совсем недавно девушка была уверена, что ее чуть ли не в сексуальное рабство отдали… Или на органы вот-вот пустят. А тут, оказывается, даже на свидания отпускают. Вот это жизнь…
        - Ты считаешь, стоит сходить? - вообще-то, она и разрешение спросить планировала, но только позже.
        - А тебе хочется?
        - Я, - Женя опустила взгляд, - я сама не знаю.
        - И что ты желаешь услышать от меня? - мужчина с любопытством ее рассматривал, не скрывая явного интереса.
        - Ну, я думала, ты запретишь, и на этом все само собой решится.
        - А я тебе все планы поломал, да?
        - Есть немного…
        - Я тебе тут не советчик, Жень. Сама уже определяйся, идти на свидание, послать Тимофея, или сначала сходить, а потом послать… Смотря чего твоя душенька требует.
        - Я просто не ходила никогда… - было очень стыдно в этом признаваться. Будто в каком-то изъяне. - А больше не у кого спросить.
        - Хм… Ну, если бы ты совсем не хотела этого, то давно бы Тимоху послала к черту, и мне эти вопросы не задавала. А раз не послала - значит, хочется…
        - Да. Наверное, ты прав…
        - Ну, а дальше уже сама додумывай, Жень.
        - Хорошо… Спасибо… - она бы хотела услышать другой ответ. Но вот какой - и сама не сказала бы.
        - Ты мне только дай знать, когда на это свидание соберешься. И если не соберешься - тоже дай.
        - Зачем тебе?
        - Буду ревновать и кусать локти. Есть у меня слабость к извращениям. Ты не знала, что ли?
        Глава 21
        Странное состояние: когда сам не знаешь, чего тебе хочется. Только, вроде бы, определился… но не можешь решиться на следующий шаг. А отказаться от затеи - будет обидно. «Лучше попробовать и разочароваться, чем разочароваться, ничего не делая» - Игорь любил повторять эту фразу, когда Женя в чем-то сомневалась.
        Безумно раздражало то, что при каждом удобном и неудобном случае вспоминается Суворов. Ей бы уже забыть о нем навсегда и жить по-новому, не оглядываясь назад.
        Да только каждый новый шаг сопровождался старыми мыслями и наставлениями. Слишком глубоко сидел в ее душе, сердце и мыслях Игорь, чтобы просто так от него избавиться.
        И Женя, наконец, решила: пойти на свидание - чем не первый шаг к избавлению? В конце концов, мужчина всей ее жизни, кроме которого она никого и не замечала, ни разу не удосужился сводить ее на прогулку или хотя бы в кафе, угостить мороженым… Значит, теперь пора наверстывать упущенное. Чтобы хоть понять - многого она лишилась, или дело не стоило выеденного яйца.
        Правда, увидев, что снова звонит Тимофей, так и не дождавшийся ее ответного звонка, долго думала перед тем, как взять трубку.
        - Привет. - А вот голосом своим она почти гордилась - кажется, получилось ответить без дрожи в голосе и заметного волнения.
        - Привет, красотка! Расскажи мне о своем положительном решении… - Юмор у Тимофея нельзя было назвать особенно зажигательным, но парень старался ее веселить. Или себя подбадривал заезженными шутками - этого Женя еще не разобрала. Во всяком случае, отторжения он не вызвал.
        - Рассказываю… о своем положительном решении…
        - Серьезно? Правда, Жень? - радость в голосе парня была неподдельной и искренней. - А я уж собирался тебя уговаривать, еще пару недель сзади ходить…
        - А если бы за пару недель не получилось? - Женя неосознанно включилась в игру. Ей понравилось такое общение, легкое и ни к чему не обязывающее. Или, может быть, то, что она «Тимохе» ничего не должна, так ее расслабило?
        - Ну… Вообще-то, в моих планах было управиться за это время…
        - Черт. Надо было потянуть…
        - Это еще зачем?
        - Ну, чтобы ты понимал, что не все девушки так быстро сдаются под прессом твоего обаяния.
        - Если тебе так будет приятно… Я могу сделать вид, что не было этого разговора. Сейчас положу трубку, наберу тебя снова, а ты меня пошлешь. И придется мне вести длительную осаду…
        Женя рассмеялась:
        - Такое безобразие мне даже в голову не приходило… Зачем так изгаляться?
        - Я готов на все, Женя, только бы ты улыбалась.
        - Спасибо. - Улыбка пропала, и прозвучало это простое слово на полном серьезе. Ей впервые говорили такое. Понятно, что в словах неожиданного поклонника немало избитых фраз и привычной игры в соблазнение… Но даже при полном понимании этого, под ложечкой засосало.
        Она сотню раз поблагодарила саму себя за то, что все-таки решилась пообщаться с Тимофеем.
        Договорились о времени и месте, откуда парень ее заберет. О том, куда пойдут и что будут делать, он говорить не стал. Сказал, что хочет сюрприз сделать.
        - Валер…
        - Что? - Симонов оторвался от экрана смартфона, на котором что-то внимательно читал. Женя устала ждать, когда он сам поднимет голову, и нагло отвлекла.
        - Я все-таки пойду на свидание…
        - Умгу… Поздравляю… - реакция практически нулевая. Снова глаза в экран, и весь Валерий - там, не рядом с Женей. Это было непривычно и странно.
        - Ты просил сообщить, если соберусь…
        - Да. Молодец. - Он вздохнул, с чувством нажал кнопку выключения и отбросил в сторону телефон. Что-то его там расстроило, и сильно. - Извини, отвлекают.
        - Это я тебя отвлекла.
        - Ладно. Бог с ним. Когда собираетесь?
        - Сегодня, после работы.
        - Позвони, если что. Номер мой знаешь.
        - Зачем? Он же, вроде бы, нормальный… Или я чего-то не понимаю?
        - Жень, тебе может что-то не понравиться. Вдруг, захочешь уйти? Позвонишь, я подъеду, заберу тебя. - Объяснял, как дурочке малолетней.
        - Знаешь, Валер… - На Женю снизошло озарение. - Я всегда мечтала о старшем брате…
        - И что? Со старшими сложно. Это младших можно выпросить у родителей. Старших вперед тебя уже никто не сделает…
        - Мне кажется, что если бы у меня был старший брат, он был бы таким же, как ты.
        - Спасибо, Женя! - Он с таким чувством выдал свое «спасибо», что стало неуютно даже. - Так меня девушки еще не опускали!
        Глава 22
        - Прости… - Сегодня разговор у них как-то не заладился. Наверное, нужно было выбрать более подходящий момент. - Не думала, что это может быть обидно…
        - Я не обиделся. Просто… Неожиданно это.
        - Ты столько хорошего для меня сделал… И заботишься… Я даже не знаю, как еще это выразить. Близкие люди не делают столько…
        - Это просто у тебя близкие были хреновые. Сравнить не с чем. Кстати, о птичках… - Симонову что-то интересное пришло в голову, он внезапно оживился. - Будем твою родню искать, в конце концов?
        Женя вздохнула. Она понимала, что когда-нибудь придется вернуться к этой теме. И сама хотела этого, очень. Столько лет ничего не знать о родителях - это страшно же. Но еще страшнее было бы узнать, что их уже нет. Этот страх ее и останавливал от того, чтобы просить сначала Игоря, а теперь и Валеру, чтобы они ей что-нибудь узнали и рассказали.
        - Будем. - Таким тоном обреченные, склонив голову, соглашаются пойти на плаху.
        - А что так трагично, Жень? Я же не заставляю тебя прямо сразу сейчас сорваться и к ним поехать. Если не захочешь - и не поедешь никогда. - Симонов интересовался настойчиво, но достаточно осторожно. Словно понимал, что ходит по какому-то краю.
        - Боюсь, что их нет уже. И еще страшнее будет, если что-то случилось из-за меня. - Она до сих пор не могла себе представить, как все это мама пережила, и как переживает. Отец волновал меньше. Жене, отчего-то, казалось, что он мог и не заметить, что дочь пропала из его жизни насовсем.
        - И ты собираешься так бояться всю жизнь? - Приподнятая бровь - это все, чем Валера показал свое отношение к ее фразе. Но и этого было вполне достаточно.
        - Нет. Давай, будем узнавать… А там уже решим, что делать.
        - Отлично. Ты мне только дай координаты, чтобы понимать, где копать. По твоим документам, как я уже говорил, что-то искать бесполезно.
        - Хорошо. Дам. Напишу тебе все. Адрес, имена и фамилии… - Она засуетилась, оглядываясь в поисках ручки и бумаги. Отчего-то произносить вслух это все ей не хотелось.
        - На телефон скинешь. Мне так удобнее. И сейчас не спеши, не так срочно.
        - Хорошо… Я тогда спать пойду, ладно?
        - Спокойной ночи. Давно уже пора.
        - И тебе спокойной ночи. - Она отправилась в свою комнату. В который раз поражаясь тому, как Валера умудрялся повернуть разговор совсем не в то русло, которое она ожидала.
        - Жень… - Оклик донесся, когда подошла уже к самой двери.
        - Что?
        - Ты реально хочешь пойти на это свидание, что ли? - Огорошил - это мягко сказано. Таким тоном спросил, что Женю просто нещадно потянуло отказаться. Сказать, что она вся в сомнениях, и только хотела бы, чтобы Валера ее отговорил.
        - Да. Хочу. Мне Тимофей понравился.
        - Хм… Что ж… Тогда - хорошо тебе сходить. Только позвони или напиши, если задержишься.
        - Мы встречаемся в семь вечера. Не думаю, что поздно вернусь.
        Валера неожиданно рассмеялся.
        - Хреновое это свидание, Женя, если на нем не хочется задержаться. В общем, не забудь позвонить, если что.
        - Хорошо. Не забуду. Спасибо. И еще раз извини, что назвала тебя старшим братом.
        Женя ушла и не видела, каким задумчивым взглядом провожал ее мужчина.
        Наверное, она должна была волноваться. Как-то переживать по поводу внешности. Придумывать, о чем они будут говорить… Во всяком случае, Женя видела, как щебечут ее одноклассницы, а потом уже и однокурсницы, когда собираются на первую встречу с парнем. И ей бы, наверное, надо было так себя вести… Но не получалось волноваться. Было любопытно - и не более того.
        Тимофей оказался не менее приятным и галантным, чем при общении по телефону. Мило улыбался, когда увидел Женю издалека, помахал ей рукой и устремился навстречу. Из-под полы куртки достал небольшой букетик, составленный из каких-то мелких белых цветов и зелени, названия этих нежных растений Женя не знала… Стыдно признаться, она и букеты-то получала всего пару раз в жизни - на День Рождения, да при окончании школы. Одинокие розочки и гвоздички, что дарили одноклассники на восьмое марта - не в счет.
        - Боже… Спасибо… Так приятно! - И она была совершенно искренней. Такая мелочь, а так подняла настроение!
        - Это мне приятно, что ты согласилась встретиться, Женя! - в словах парня не было ничего наигранного. Кажется, он тоже искренне радовался.
        Он удивил девушку тем, что повел ее гулять по набережной. Купил мороженое, потом - сахарную вату. Много говорил - о себе, о своих увлечениях, часто смеялся над собой, и этим веселил Женю. Попробовал задавать ей вопросы - о том же самом, но натолкнулся на откровенное нежелание говорить. Нужно отдать ему должное - не стал давить, переключился на общие темы.
        После долгой прогулки опомнился, что девушка - после работы, и совсем не мешало бы ее накормить. Жене, отчего-то, стало неудобно. Совсем не хотелось, чтобы Тимофей что-то еще на нее тратил, кроме своего времени. Но вот здесь он оказался непреклонным - нашел небольшое уютное кафе по дороге, попросил самый лучший столик и предложил выбирать все, что душа потребует.
        Женина душа внезапно потребовала вернуться домой. Там тоже хорошо кормили, хоть и не спрашивали особо о ее предпочтениях. Поймала себя на мысли, что впервые назвала дом Валерия своим домом… Вспомнила о времени, засуетилась, начала искать телефон.
        - Что-то случилось, Жень? - Тимофей был очень внимателен - сразу заметил перемену настроения.
        - Господи! - Ее глаза распахнулись от ужаса. - Это сколько мы с тобой бродили, Тим?
        Часы на экране показывали цифры, близкие к полуночи. И светились непрочитанные сообщения, несложно догадаться - от кого.
        - Да ладно, время еще детское… - Тимофей улыбнулся успокаивающе.
        - Нет, мне пора домой. Завтра с утра на пары, а у меня еще ничего не подготовлено к семинару. - Это не было правдой. Женя заранее сделала все, чтобы потом не переживать. Но зачем об этом знать парню?
        - Ну, если так, давай, отвезу тебя. Машина недалеко отсюда. - К счастью, он не стал настаивать (просто золото, а не человек, если хорошо подумать), тут же поднялся, подал руку Жене.
        - Нет. Я попрошу Валеру, чтобы он меня забрал. - Она уже, действительно, набирала сообщение. Извинилась, что молчала так долго, и попросила отправить водителя. Тому не привыкать было приезжать за ней на работу по ночам.
        - А в чем сложность? Не доверяешь моим водительским навыкам?
        - Нет. Просто мне так хочется. - Женя поразилась тому, как легко у нее вылетали эти «нет». Раньше смутилась бы и долго собиралась с ответом. А здесь - вообще никаких затыков.
        - А кем он тебе приходится, если не секрет?
        - Секрет. - Отрезала уверенно. Потому что не знала, что ответить, если Тимофей начнет расспрашивать дальше.
        - Что ж… Давай, хоть кофе закажем. Не сидеть же тут просто так?
        Валера, словно знал, в каком районе они бродят, оказался совсем рядом. Женя не рискнула уточнять, почему он еще не дома, а катается по городу. «Не стоит задавать вопросы, ответы на которые тебе могут не понравиться» - снова в уме всплыла наука Суворова. И это снова разозлило.
        Симонов вел себя очень сдержанно, когда заглянул в кафе, чтобы ее забрать. С Тимофеем поздоровался, обменялся парой дежурных слов… Никаких претензий и вопросов. С Женей молчал всю дорогу до самого автомобиля.
        - Спасибо тебе, что приехал. - Дискомфорт от затянувшейся паузы начал ее напрягать. С трудом подобрала слова для первой фразы.
        - Не за что.
        - Извини, что не отвечала так долго. Забыла снять телефон с беззвучного режима после работы…
        - Ничего страшного. Если бы сильно захотел найти - позвонил бы Тимохе.
        - Мне, все равно, очень неудобно. Прости. Ты же все равно переживал. - И это было ценно. Больше о Жене сейчас никто не беспокоился.
        - Тебе понравилось?
        - Что? То, что ты нервничаешь? Нет, конечно… - Отрывистые фразы и сухой тон ее слегка пугали. Слишком не похоже на Валерия.
        - Свидание понравилось?
        - В целом - да…
        - А мне - нет. - Мужчина прервал ее на полуслове, не позволил сказать, что дома было бы тоже хорошо.
        - Что «нет»?
        - Не понравилось быть старшим братом, Женя. Который места себе не находит, пока ты где-то бродишь на своем свидании!
        Глава 23
        - Прости. Мне очень стыдно, что доставила тебе неудобства… - Девушка не знала, куда спрятать глаза и руки.
        - Да причем тут твое «прости»? - Валера, похоже, был слегка не в себе. Резко дернул рулем на повороте, от чего Женю вдавило в дверь, а вокруг засигналили возмущенные водители.
        - Не знаю. А что ты хочешь услышать? Я тебя не совсем понимаю, Валер…
        - Ничего не хочу.
        Женя замолчала, не зная, как реагировать. Валера сейчас был похож на обиженного мальчишку. Насупился, смотрел в одну точку перед собой, изредка кидая короткие взгляды по сторонам, но только следил за дорогой. На девушку не смотрел принципиально. Хотелось погладить его по голове и сказать: «Не расстраивайся, мы сейчас пойдем и всем отомстим!». Только вот, мальчик был значительно старше Жени, и такой фразой можно было бы его окончательно разозлить. Да и кому мстить-то? Ей самой или Тимофею?
        - Знаешь, Валер, так нечестно… - Все же, ей хватило смелости первой завести разговор.
        - Что именно?
        - Ты заставил меня чувствовать себя виноватой, но в чем - сказать не хочешь. Это непедагогично, между прочим - наказывать человека, не объясняя, за что он получил наказание. Я не понимаю, что должна дальше делать, чтобы искупить свою вину.
        - Не нужно ничего делать, Жень. Успокойся. И не виновата ты ни в чем.
        - Отлично. Мне уже стало легче. - Она картинно выдохнула и всплеснула руками. Раньше никогда не позволила бы себе такую смелость, но на этот раз Симонов ее конкретно довел.
        - Я рад. А вот мне не стало, нисколько.
        - Хорошо. Я больше не буду ни с кем ходить на свидания. Ты этого добивался? - она уже давно забыла о хорошем настроении, которое подарил Тимофей. Вся легкость бытия и веселье испарились напрочь.
        - Разве я тебе запретил, Женя? Ходи, пожалуйста. Не нужно из меня делать монстра.
        - И ты будешь каждый раз говорить, как тебе не понравилось быть старшим братом? А кем хотелось бы? Отцом, сестрой? Кем? Я ничего не понимаю!
        - Да едрит твою в корень! - Это тоже было что-то новенькое. - Ты здесь ни причем, вообще. Я не хочу переживать. Ни за тебя, ни за кого-то еще. В этом проблема, понимаешь? - Он со злостью стукнул по рулю, выругался себе под нос еще какими-то, явно нецензурными словами.
        - Хм… - ответить на речь Валеры ей было нечем.
        - Вот тебе и «хм». Хоть рядом ходи и проверяй, чтобы никто не обидел. Но это же выйдет полная хрень, а не свидание. Я понимаю прекрасно.
        - Ты боялся, что Тимофей что-то сделает нехорошее? - у нее округлились глаза.
        - Да нет, не должен был бы… Вроде, парень нормальный… Сам не знаю, что на меня нашло.
        - Наверное, мне стоит посидеть дома, и никуда не ходить больше, раз ты так нервничаешь. - Женя и сама уже издергалась не меньше самого Валерия.
        - Может, лучше тебя отселить? И живи себе спокойно, занимайся, чем хочешь… - Мужчина говорил задумчиво, больше походило на то, что вслух размышлял, чем спрашивал ее мнения.
        - Отселить? Зачем? Куда? - ей тут же представилось, как Симонов высаживает ее где-то посреди дороги, со всеми вещами и документами. Картина не понравилась совершенно.
        - В городе осталась квартира сестры. Я ее продать не смог, и сдавать посторонним - рука не поднимается. Стоит пустая, пылью зарастает… Я, вообще-то, оттуда ехал, потому поблизости и оказался.
        - Валер… - слова никак не подбирались. Женя растерялась до такой степени, что голос пропал. - Я получу еще пару зарплат и смогу снять сама себе жилье. Мне же, реально, очень хорошо платят!
        - Зачем? - раздражение в его голосе сменилось печалью. - Ты еще найдешь, на что потратить деньги. А я ничего не теряю. Если хочешь, могу развернуться - посмотришь сразу.
        - Можно, я не буду переезжать? Пожалуйста?
        - Мы, вроде бы, уже обсуждали эту тему раньше, Жень… Тебе нужно становиться самостоятельной. Рано или поздно, это придется сделать. Или гонять тебя почаще на свидания и выдать замуж побыстрее. - Он усмехнулся. - Хочешь замуж?
        - Нет.
        - Планируешь остаться в моем доме на веки вечные? Ты не подумай, не выгоняю.
        - Я поражаюсь тому, что ты вообще меня терпишь. Мог бы выставить на улицу в тот же день, как я к тебе приехала…
        - Глупости, Жень… - Они уже давно подъехали к дому, но никак не могли закончить разговор, поэтому сидели в машине. - Я несу ответственность за тебя. Как можно было это сделать?
        - Да какая ответственность? Перед кем? Ты Игорю что-то обещал? В жизни не поверю! - Девушка постепенно поднимала голос. Ее начинало утомлять то, что происходило. Как будто свободу предлагают и гарантируют, но - только в пределах. Словно посадили на поводок, только чуть длиннее прежнего. - Он от меня избавился, что мешает сделать то же самое тебе?! Господи, как же вы мне надоели… Оба… Не люди, а какие-то сплошные загадки.
        Она спрятала лицо в руках, запустив пальцы в волосы. Так и сидела, покачиваясь, вперед-назад, вперед-назад. Знала бы, чем закончится это дурацкое свидание… Никогда бы в жизни на него не пошла!
        - Да. Похоже, отдельно жить ты еще не готова. Тему с квартирой закрываем. - Валера как-то очень бережно, аккуратно погладил Женю по плечу, развел ее ладони, чтобы видеть глаза. - Ну, что ты себе накрутила? Я, вообще-то, сам перед собой за тебя отвечаю. Этого не достаточно?
        - Разве такое бывает? - смотрела на него и не видела ни улыбку ободряющую, ни участливый взгляд. Пыталась найти за ними правду, некрасивую и гадкую - иной быть просто не могло.
        - Да. Люди иногда помогают другим людям, потому что считают, что это правильно, и иначе быть не может. Кажется, я уже об этом говорил.
        - Я не верю в это. Не могу поверить. - Не смогла спрятать отчаяние в голосе. - Это все выдумки, Валера!
        - С твоей историей - не удивительно. Пойдем домой? У меня уже все затекло, если честно…
        - Пойдем.
        Он вышел из автомобиля, подал руку Жене, помогая выбраться, и так под руку до самого дома и вел. Она не противилась - слишком вымотал разговор, чтобы заморачиваться еще и на это.
        - Я больше не буду ни с кем встречаться. Обещаю. - Сообщила уже перед тем, как разойтись по своим комнатам..
        - Давай, обсудим позже, хорошо? Мне пока сложно что-то сказать на эту тему.
        Позже - так позже. Девушка уже не хотела обсуждать вообще ничего.
        Женя с недавних пор очень не любила выходные. Казалось бы, можно расслабиться - не нужно бежать на пары, а потом на работу, есть время выспаться, заняться любимыми делами… Но теперь она предпочитала «рабочие» субботы, когда им ставили дополнительные пары. И радовалась, если Саша предлагал ей выйти поработать за компанию с ним.
        Когда не случалось ни того, ни другого, девушка страдала. По воскресеньям страдала всегда. От тоски и однообразия мыслей. Все чаще приходило в голову, что она совсем никому не нужна на этом свете. Когда-то родители с ней попрощались, отправив в интернат, и не сильно печалились, даже когда не видели дочь на каникулах. Игорь избавился, как только стала ненужной, Валера тоже дал понять, что Женя его расстраивает и напрягает в некоторые моменты… С того последнего разговора, произошедшего после свидания с Тимофеем, они очень редко виделись. Валера почти не бывал дома, или появлялся, когда Женя отсутствовала. А у нее не было поводов, чтобы специально попадаться ему на глаза. Да и не очень-то хотелось.
        Собственная неприкаянность просто убивала. Приходилось окунаться с головой в лекции, искать в интернете данные, полезные для работы, готовиться к семинарам вперед на несколько недель по учебному плану, в общем - делать все, чтобы только чем-то занять голову.
        Явление Симонова на обед в одну из таких суббот было сродни снегу в июле. Женя забыла про ложку, которую несла ко рту, да и сам рот не сразу закрыла - до того была поражена.
        - О, приветствую! Как ты здесь, не зачахла без меня? - судя по настроению, Валерий вообще не видел ничего особенного в том, что вот так появился. Женя тут же одернула себя - он же к себе домой пришел, чего тут удивительного?
        - Есть немного… Давно не видела тебя. Словно в разных городах живем, а не в одном доме.
        - Да я уезжал. Потом приезжал. Потом снова по делам мотался. Тебе не сказали разве? - он деловито усаживался за стол, благодарно кивнул Юлии, которая тут же появилась с новыми приборами для хозяина. Вел себя, как ни в чем не бывало.
        - Нет. Я не спрашивала…
        - Что, не скучала совсем?
        - Подумала, что меня это не касается. - Не стала признаваться, что постеснялась просто. И побоялась узнать, что хозяин дома намеренно ее избегает.
        - Ну, ты даешь, Жень! А я-то надеялся, что ты все очи проглядела, меня дожидаючись!
        - Можно и так сказать. Я скучала, действительно.
        - А мне Тимон не давал. - Валера, как обычно, давил на больное. Женя снова поразилась этому его таланту. - Что у вас с ним, в итоге?
        Девушка хотела съязвить, что ничего хорошего, и спасибо ему самому за это…
        - Я же тебе пообещала, что больше не буду встречаться ни с кем. А ему любовь по телефону не интересна.
        - Ты что, в самом деле, отказала парню? Из-за того, что я тогда психанул? - теперь настала очередь Валеры удивляться. Если он и притворялся, то делал это невероятно умело.
        - А зачем мне нужно, чтобы ты снова психовал? - Женя совсем отложила ложку и отодвинула тарелку. Аппетит внезапно пропал.
        - Жень, так ты свою жизнь никогда не устроишь, если будешь вечно оглядываться на кого-то. Если очень хочешь чего-нибудь - нужно плевать на всех. И на меня - в частности.
        - Мне не очень понравился Тим. И свою жизнь с ним устраивать я не буду. Так зачем заставлять тебя нервничать?
        - Черт! Так бы и сказала сразу. А то парень уже все телефоны оборвал. Думает, что это я вам запрещаю встречаться… Ты у нас становишься опасной женщиной, дорогая!
        - Я ему сказала, что больше видеться не хочу. Не знаю, чего он добивается…
        - Тебя он добивается. Не мытьем, так катаньем. Может, передумаешь? Сделаем вид, что я тогда ничего не говорил. Ты будешь уверена, что я не расстроюсь. Сходи уже, порадуй парня. - Казалось, что Симонов говорит серьезно. Однако, оставался шанс, что просто подначивает, в своей привычной манере.
        - Ты решил поработать сводником? - Женя рассердилась. - Говорю же: нет. Не хочу. И дело даже не в твоих расстройствах.
        - Ладно. Проехали. Скажу Тимохе, что ты была тайно в меня влюблена, и только сейчас раскололась. Так ему будет проще принять отказ.
        - А это обязательно? Зачем врать человеку?
        - А ты не влюблена в меня? Эх… А я-то так надеялся…
        - Если тебе так будет приятнее, думай, что влюблена. - Она готова была согласиться уже на что угодно. Только бы Симонов отстал от нее с этой темой.
        - Спасибо. Твоя щедрость не знает границ. - Мужчина склонил голову, демонстрируя шутливую признательность.
        - Мне далеко до тебя. Поэтому не стоит благодарностей. - Как бы то ни было, а она тоже училась так разговаривать: парировать ничего не стоящими фразами точно такие же, вроде бы пустые. Но понимать, что под видимой пустотой кроется масса смыслов.
        - Ладно. Тимоху отбреем как-нибудь. Про нашу взаимную любовь никому не скажем. Вдруг, у тебя кто-то новый появится на горизонте? Зачем я мешать-то буду?
        - Валер, давай сменим тему. Правда, я не хочу об этом больше.
        - Хорошо. О чем бы ты предпочла поговорить?
        - Можно, я пойду учиться вождению? Я уже школу нашла, там курсы специально по выходным…
        - Зачем тебе это? - мужчина резко подобрался, стал серьезнее.
        - Чтобы уметь водить машину. Зачем еще туда ходят?
        - Тебя не устраивает водитель? Скажи прямо. Зачем так издалека?
        - Нет, что ты… Вольдемар - отличный человек. Он мне очень нравится. Но я же не буду с ним всю жизнь ездить?
        - Ладно. Хочешь учиться - ради Бога. Инструктора хорошего я сам тебе найду. Чтобы реально ездить научил, а не выполнять три элемента на автодроме.
        - Там пять, кажется…
        - Да хоть все десять. Если хочешь учиться - то учись качественно. Имей в виду, я сначала сам проверю, чему тебя научили, а потом на экзамен пущу.
        - Спасибо… - Женя ждала какой-то другой реакции. Например, что просто запретит - скажет, рано еще. Или придумает другую причину. Ей даже в голову не пришло, что Валерий так серьезно воспримет ее желание.
        - Только имей в виду - покупать машину я тебе не буду.
        Шок и изумление - первая реакция. Обида - вторая, проснувшаяся у Жени. Жалящая нестерпимо.
        - Я, вообще-то, пошла работать для того, чтобы ты мне ничего не покупал. Ни ты, ни кто-нибудь другой. И квартиру я себе скоро обязательно сниму, не думай. Я не собираюсь висеть у тебя на шее до конца своих дней! - выпалила, вскакивая из-за стола. Но просто уйти, не прощаясь, не рискнула. Обида - обидой, но слишком многое сделал для нее Симонов, чтобы отвечать ему капризами.
        - А у Суворова планировала, я так понимаю, да? - контрольный выстрел. Прямо в голову. Так, чтобы не промахнуться.
        - Да. Мечтала об этом, представляешь? Спала и видела, что никогда и ни за что не расстанусь с ним! - И да, ей не стыдно было в этом признаваться. Больно. Горько. Но не стыдно.
        - А что же со мной не мечтаешь?
        - Одного раза было достаточно! Наелась на всю жизнь, спасибо! - больше не хватило сил на то, чтобы «держать марку». Смогла лишь выйти из столовой спокойным шагом, не переходя на бег.
        Глава 24
        Они больше не возвращались к разговору о машинах. Валера на следующий день сделал вид, что ссоры не было, и что они с Женей не расходились на повышенных тонах каждый в свою комнату. Ей пришлось принять его правила игры: не смогла дуться и кривиться в ответ на улыбки Симонова. А тот, как назло, улыбался теперь постоянно.
        Он поехал вместе с Женей в автошколу, которую она выбрала. Долго изучал условия, размещенные на стенде для клиентов, оставил девушку в коридоре, а сам пошел разговаривать к директору. О чем шла речь за дверью, она так и не узнала. Было некогда - Валерий вышел, кивнул ей головой в сторону выхода и коротко сообщил:
        - Валим отсюда. Нечего тебе здесь делать.
        Женя была глубоко разочарована. Она-то уже представляла себе, что вот-вот, всего лишь через недельку, максимум - через две, начнет постигать азы водительского искусства. Раньше ей как-то и дела до него не было, а теперь вот - загорелось. Да так, что пальцы зудели от желания потрогать руль автомобиля, нажать на педали и ощутить, каково это - когда машина тебя слушается, когда от тебя зависит, куда и как она двинется… От тебя, а не от кого-то другого, сидящего в водительском кресле.
        Она плелась следом за Валерой, не рискуя спрашивать ни о чем. Он не мытьем, так катаньем добился своего: вроде бы и не отказал, но и учиться не позволил, тем не менее. Лучше бы сразу сказал, что он против - было бы не так горько. А получилось, что лишил девушку мечты, дав постоять на пороге к ее осуществлению.
        - Ну, что ты набычилась? - Похоже, до Симонова дошло, что с нею что-то не так. Он замедлился, обернулся назад и только тогда увидел, как Женя расстроена.
        - Да нет. Все нормально… - выдавила из себя все, что могла. - Я лучше потом поучусь, когда от тебя съеду. Сейчас, действительно, рано еще.
        Валерий остановился, нахмурился. Дождался, когда девушка с ним поравняется, взял за плечи, заставляя поднять глаза.
        - И что ты опять там себе придумала? Эта школа - дурная, Жень. Они учат только тому, как за руль держаться и как зеркала настраивать. Ты здесь, во-первых, задолбаешься с пересдачами, потому что у них экзамены с первого раза почти никто не сдает. А во-вторых, въедешь в ближайший столб, как только сядешь в автомобиль с их правами, когда получишь. Оно тебе надо?
        Женя растерянно моргала и кусала губы, ничего не понимая.
        - Ты же сказал, что найдешь мне хорошего инструктора, он научит…
        - А за каким лядом тогда тебе идти в школу? Просто так им бабки отнести? Они лишние у тебя, что ли? Так мне отдай, я вложу и верну с процентами. Лучше мне, чем даром чужому дяде…
        - А… что тогда делать?
        - Пока ничего. Найдем тебе нормальную школу, туда и отправим.
        - Ты серьезно? Правда?
        Валера посмотрел совсем уж мрачно.
        - А сейчас похоже, что я улыбаюсь?
        - Нет.
        - Ну, и славно. Запомни, Женя, пожалуйста: здесь вообще шуток нет. Тебе напомнить про то, что стало с моими родными?
        - Я помню, не нужно.
        - Это хорошо, что помнишь. А рассказать тебе подробности про состояние Игоряна? Или про то, как его собирали и зашивали? У меня есть подробные отчеты. Даже о том, как его кормили через трубочку, и как долго он ходил в утку. Надо?
        Женя ахнула:
        - С ним что, все так плохо? Почему ты мне сразу не сказал? - в душе опять перевернулось что-то. Словно кусок, когда-то выломанный, с острыми, колкими краями, но потихоньку прижившийся на своем месте, зачем-то потревожили. И он своими занозами снова царапал и ранил.
        - Ты не спрашивала. - Валера, наконец-то, убрал от нее руки, отодвинулся. - А я не хотел пугать. Сейчас уже можешь не бояться - ему намного лучше. Разговаривает. Сидит. Матерится отлично, даже лучше, чем раньше. Пытается швырять чем попало, но пока еще мажет. Однако, я думаю, в этом вопросе он быстро наверстает упущенное.
        Он снова направился к своему автомобилю, быстрыми, широкими шагами. Но теперь девушка не плелась, еле перебирая ногами, следом за ним, а старалась идти так же быстро, не отставая ни на секунду.
        - Погоди, Валер… Ты сказал - «сидит». Что это значит?
        - А ты молодец… - Он чуть притормозил, мазнул по Жене острым взглядом, потом разогнался. - Самое важное выцепила.
        - Самое важное - что?! - Девушка не выдержала. Остановилась, дернула Валеру за рукав. - Остановись ты! Скажи нормально, что с ним? Игорь… он что? Не может теперь ходить, да?
        У нее язык не повернулся, чтобы назвать инвалидом мужчину, которого в последний раз видела здоровым, цветущим и полным сил.
        - Пока не может. - Валера сильно выделил слово «пока». - Но пойдет. Врачи гарантируют. Главное, чтобы сам захотел.
        - Он захочет. Я не сомневаюсь. Игорь не из тех, кто сдается… - Женя даже притопнула ногой, словно в подтверждение своей уверенности.
        - Не знаю… Многие люди ломаются, особенно без поддержки.
        Об этом Женя не думала. И растерялась. Поддержки у Суворова не было никакой. Он сам себе был поддержкой и основой. И… неужели, действительно, сломается?
        Оставшиеся метры до автомобиля они прошли в полном молчании.
        - Ну, что, поедем в другую школу? Мне тут накидали список более-менее нормальных, есть парочка поблизости. Если не подойдут - на следующей неделе еще поищем.
        Женя смотрела на мужчину и до конца не понимала, о чем он. Уже успела позабыть о своем интересе к вождению. Вообще обо всем забыла, кроме того, что не могла представить Игоря в инвалидном кресле. Пыталась нарисовать в воображении эту картинку - не выходило, вообще никак.
        - Эй, Жень! Ты где витаешь? Земля, вас вызывает космос, прием-прием! - он даже шутливо щелкнул ее по носу, но безрезультатно: девушка только отдернулась в сторону и все так же молчала.
        - Ты что, так расстроилась из-за Игоряна?
        - У него поддержки - ноль.
        - Не терпится рвануть на помощь? - он снова ее подначивал, но в этот раз - скорее мрачно, чем весело.
        - Нет. Игорь ее все равно не примет.
        - А вдруг? Может, раскается в содеянном, обрадуется, что ты вернулась?
        - Он ни от кого не примет, не только от меня.
        - В этом согласен… - Валера надолго замолчал, но Женя ждала продолжения. Он явно что-то хотел сказать еще, только отчего-то медлил. - Суворов и со мной торгуется, все ищет способ вернуть долги.
        - Ну, вот. А я чем ему помогу? Буду сидеть и держать за руку? Гладить по голове? Так он меня в первую же минуту выгонит… - Ее сейчас волновала даже не обида на то, как Игорь поступил. Другое было важнее: у человека беда, а ты не знаешь, что делать, чтобы его спасти.
        - Хм… Я знаю, как ты можешь подействовать. Загранпаспорт есть?
        Глава 25
        - Нет, конечно. Зачем он мне нужен? - внезапные перемены темы - визитная карточка Валерия. Женя, вроде бы, должна была привыкнуть, но все равно за ним не поспевала.
        - Значит, сделаем. Скоро потребуется. - Симонов нажал на педаль газа. - Так что, поедем еще смотреть автошколы? Зачем терять время, раз уже в городе?
        - Поедем. - Она была только рада, что мужчина хочет помочь ей в поиске, и что исполнение мечты не откладывается в долгий ящик. - Но ты расскажи, пожалуйста, что там придумал. Я никогда не была за границей, и пока что еще не планировала никуда выезжать.
        - А что там рассказывать? Время еще есть. Паспорт делается около месяца. Вот с визой может быть сложнее, конечно… - Он задумался. - Не помню уже, когда свой Шенген получал… Но не больше месяца тоже. Игорян еще будет лежать в клинике, ему еще долго, судя по прогнозам.
        - Ты хочешь, чтобы я туда поехала? - изумлению и возмущению не было предела. - Я не хочу, Валера! Понимаешь ты? Я не хочу его видеть, никогда! Тем более - даже думать не желаю о том, чтобы первой к нему заявиться!
        - А как же помощь человеку, который в ней нуждается?
        - Во мне он не нуждается. И ясно это дал понять. Я не хочу больше унижаться. - Женя долго смотрела в окно, подбирая верные слова. Наконец, нашла. - Мне хватило дерьма в жизни.
        - А тебя никто не будет унижать, гарантирую. Вот чем угодно могу поклясться, Жень!
        - Не верю. Сам факт, что я приду к Игорю, сама, уже будет означать мое поражение.
        - Ну, знаешь, дорогая, смотря как придешь… Так это и воспримут. Если будешь ползти на коленях, или просто голову склонишь - Игорь решит, что можно и дальше издеваться… - Он замолчал. Так, словно давал девушке возможность самой догадаться, к чему клонит.
        - А какой еще вариант? Я не понимаю… - ее накрывало отчаяние. Было понятно - Симонов зацепился за какую-то идею и просто так от нее не откажется. А значит, нужно снова сопротивляться до последнего, отстаивать право на то, чтобы жить по своим принципам, а не по чужой воле.
        - Ну, ты ведь можешь просто составить мне компанию… И поедем мы с тобой не к Игоряну, а на отдых и экскурсии. Ну, не знаю. Придумаем культурную программу. Надо признаться, я в Германию тоже летаю только по делам, на что там люди смотрят - в душе не чаю. Но зачем-то ездят же, значит, и у нас дела найдутся…
        - Ну, и как ты себе это представляешь? Что я припрусь за тобой следом? Якобы потому, что мне больше нечем заняться? Это будет глупо и настолько притянуто за уши… еще более унизительно…
        - Нет, Женечка. Ты придешь потому, что не можешь со мной расстаться даже на пару часов. Души во мне не чаешь. И поехала за границу по этой причине, и везде со мною бродишь - тоже поэтому.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Сделаем вид, что мы с тобой - пара. Влюбленная, страстная до неприличия. Не желающая провести ни секунды по отдельности.
        Женя долго всматривалась в лицо мужчины, пытаясь найти доказательства того, что он шутит. Но даже намеков на это не было. Он не скрывал своего довольства. Похоже, что идея захватила его целиком и полностью.
        - Прикинь, Жень, как его перекорежит, когда Игорян увидит, что мы с тобой обнимаемся? А если еще поцелуемся… ммм…
        - Да ничего с ним не станется. Скривится - да. Но он всегда так реагирует на демонстрацию чувств. Считает, что это глупо и неуместно. - Она прокомментировала очень сухо, стараясь никак не выдавать, что думает обо всей нелепости Валериного замысла. Ну, не скажешь же человеку, что он дурак, прямо в глаза? Женя так никогда не умела. Да и учиться не планировала тоже.
        - Очень даже станется. Поверь мне.
        - Твоим бы голосом да проповеди читать о вреде табака и алкоголя. Зависимость излечивать можно, даже без наложения рук. - Все-таки, не выдержала - съязвила.
        - Хм… я подумаю над этим. Если совсем будет нечем заняться - ударюсь в шарлатанство. Тебе даже процент готов отстегивать - за идею.
        - Будет лучше, если ты просто сейчас от меня отстанешь со своей идеей о поездке к Суворову. За это я прощу тебе любые проценты.
        - Нет, Женя. Не отстану. Ты просто не представляешь, как он зубами скрипит, когда я о тебе заговариваю…
        - Ну, конечно. Почему бы и не представить? Он от меня хотел избавиться и забыть навсегда. А ты напоминаешь… Я бы тоже скрипела.
        - Не в этом дело. Он психует совсем по другой причине.
        - Объясни, по какой? - эта беседа была за гранью нормальности. И все, что Женя слышала, ей казалось каким-то больным сном. Однако, что-то внутри не позволяло просто закрыть тему категорическим отказом. Что-то, глубоко запрятанное и запретное, о чем боялась даже вспоминать, вылезало наружу и требовало подпитки, настаивало, чтобы она дальше слушала все, что касается Суворова. Потом, наверное, оно будет опять болеть и царапать, но это потом.
        - Ну, он мне душу не изливал, конечно… Но похоже на то, что теперь он дико ревнует.
        Женя расхохоталась. Немного истерично, наверное. Да только все, что было с Игорем связано, могло до истерики довести, поэтому реакция была привычная.
        - Суворов не умеет ревновать. Не смеши. С таким же успехом меня будет ревновать… Не знаю… Диван, например. Или вот твоя машина обидится, что я поеду не на ней, а на такси.
        - Зря ты так. Игорек наш - тоже человек, и не лишен обычных человеческих слабостей. Как помнишь, он тебя самым дорогим посчитал, когда со мной менялся.
        - Не знаю… Мне кажется, это нелепо.
        - Женя. Не важно, как ты к этому относишься. Важно другое: ты своим появлением можешь его разозлить.
        - Замечательно! Вот только об этом и мечтала всю жизнь! - вспомнила, как она боялась вымолвить лишнее слово или как-то неправильно поступить, чтобы не вызвать недовольство Игоря.
        - Не важно, о чем ты мечтала. Нужно, чтобы он встал на ноги и пошел. А злость - очень мощный двигатель, поверь мне.
        - А если ему это не поможет? - Валерий, все-таки, смог заронить в ее душу крупицу сомнения. Маленькую надежду на то, что Женя сможет отплатить Игорю той же монетой. Не за предательство - нет, сейчас мысли об этом были бы кощунством. За помощь и спасение, о которых она никогда не смогла бы забыть.
        - Я больше чем уверен, что это будет лучшим способом поставить его на ноги.
        - И все же? Если нет?
        - Ну, ты будешь знать, что хотя бы попыталась.
        - А тебе это зачем? Все никак в благотворительность не наиграешься?
        - Нет. Мне хочется посмотреть на его лицо, когда Суворов поймет, что сам себя облапошил.
        - Значит, все-таки, хочешь наказать и отомстить?
        - Хочу совместить полезное и приятное.
        Глава 26
        «Завтра постарайся выглядеть прилично. Буду не один. Нашел хорошего нотариуса». Входящее сообщение от Симонова разозлило и заставило волноваться.
        Как можно выглядеть прилично или неприлично в больничной одежде? Попросить, чтобы ее отпарили, а на брюках сделали стрелки? Или, может быть, нужно умыться и побриться? Так Игорь, вроде бы, никогда не брезговал уходом за собой. Исключение - только когда лежал неподвижный. И то, как только немного оклемался, попросил, чтобы его привели в порядок.
        И, в конце концов, какое нотариусу дело до его внешнего вида? Его задача - проверить документы, убедиться, что перед ним действительно Суворов, и что он находится в ясном сознании, и авария никак не повлияла на его способность управляться с головой. Голова, собственно, самое важное, что у Игоря сейчас и оставалось. Руки, конечно, тоже важны. Бога гневить незачем. Но вот ноги…
        Однако, ноги Суворова были его личной проблемой, и к вопросу бизнеса никак не относились. Бесило другое: кто просил Валеру искать нотариуса? И зачем? У этого проходимца все время находился какой-то козырь в рукаве, и Игорь уже устал разгадывать все его новые выходки. Лишь иногда, скрепя сердце, признавал: если бы не Симонов, он бы давно уже сдох со скуки. Или просто сдох, от неверного лечения или пролежней в отечественной клинике…
        Время Валерий не указал, и этим вызвал дополнительное раздражение: Игорь и раньше ненавидел неопределенность, терпеть не мог, когда кого-то приходится ждать. А теперь ему пришлось ожидать приход Симонова с самого утра. На процедурах, на обеде, на тренировке и на массаже - Игорь постоянно оглядывался на каждого нового человека, который появлялся в поле зрения, бесился от этого, но вздрагивал снова - постоянно находился в напряжении, ждал, что ему сообщат о приходе Симонова.
        А тот появился, когда ожидать уже просто надоело. И злость прошла, и раздражение… Похоже, мальчик снова решил повеселиться за его счет - так думал Игорь, и решил, что никакого веселья не будет: он не поведется, и не станет писать никаких гневных сообщений. Просто отправит Симонова в черный список, и все. Чтобы у того не осталось больше возможностей провернуть что-то подобное.
        - Привет. Извини, что задержался. Слегка застряли с Женей на экскурсии. Решили еще побродить по городу, отстали от группы, потом кафе, магазины, все дела… - Из всех слов приветствия, которыми Валера сыпал, как из рога изобилия, Игорь услышал только одно имя - Женя. Напрягся, но сделал все, чтобы это не бросалось в глаза. Нервы в последнее время были ни к черту, а от прежней выдержки не осталось ни шиша.
        - Кстати, вот и она. Прости, что мы вот так, без приглашения… Но я не могу оставить девушку одну в незнакомом городе…
        И в палате появилась Женя. Совсем не так, как она обычно появлялась раньше: тихо, неслышно, скромно, словно каждый раз ожидая разрешения и опасаясь, что его не будет. Его, порой, раздражало это стремление быть незаметной, а порой успокаивало. Но не в этот раз. Сейчас в его комнату вплывала царской походкой красивая, уверенная в себе, хорошо одетая девушка. Нельзя сказать, что она до этого одевалась плохо - Игорь не допустил бы. Но теперь в ней что-то новое появилось. И взгляд…
        Прямой, острый, изучающий - она не отводила глаза, даже когда Суворов нахмурился, давая понять, что совсем не рад такому нашествию гостей. В принципе никогда не радовался, а в этот момент - и подавно.
        - Добрый вечер, Игорь… - прошелестела чуть слышно. Суворов усмехнулся: похоже, ее сил всего и хватило, только что на яркое появление, а вот общаться по-новому Женя так и не научилась.
        - У меня неприемный день, вообще-то. - Огрызнулся. Дал маху. Правильным было бы - сделать вид, что ему все до лампочки, улыбаться во все тридцать два - не в его духе, но вот точно не стоило показывать, как недоволен.
        - У тебя они все неприемные, Игорян. Только, прости, нам сегодня не до твоих капризов. Нотариус не готов ждать, пока ты там оклемаешься и придешь в нормальное расположение. - Валера вмешался, сделав вид, что не заметил грубость, которой Суворов ответил на их приветствия. - Она в коридоре. Ждет отмашку, и будет ждать максимум двадцать минут. После этого уедет и больше никогда не вернется, а я ей еще и неустойку заплачу.
        - Твой каприз - ты и плати, мое какое дело? Я тебя ни о чем не просил.
        - Ну, вот как только проведешь аудит своего бизнеса, тут же умолять начнешь, как миленький… - Симонов нехорошо ухмыльнулся. Но Игоря больше волновало другое: как Женя смотрит на этого мужчину, глаз с него не спускает, с трудом оторвался от лица девушки, когда осознал, что именно произнес его то ли друг, то ли враг…
        - Я не планирую делать аудит. Зачем это нужно?
        - А чем ты планируешь отдавать мне бабки, потраченные на твое лечение, а, Игорян? Ведь вернешься к разбитому корыту…
        - Откуда у тебя такие сведения? - нехорошее ощущение закралось. До того нехорошее, что на время даже пришлось позабыть про девушку.
        - Информация - ресурс дорогой, а ее источники - бесценны. Ты просто поверь мне на слово, Игоряныч. Твои остолопы не удосужились нормально пристроить шефа, когда шла речь о его жизни. Неужто они сейчас будут задницу рвать, чтобы сохранить твое имущество? Я вот вижу, что никто не рвет…
        - И что ты мне предлагаешь?
        - Вообще ничего. Ты, Игорь, взрослый мальчик, так-то. Должен все сам решать. Я только довожу информацию до сведения, а беспокоюсь о том, чтобы ты когда-то смог отдать мне все долги.
        - А зачем нотариус?
        - А кто твой аудит будет контролировать? Кто его закажет и оплатит? Кому-то ведь нужно выдать доверенность? - Симонов сделал паузу, давая возможность осмыслить все сказанное. - Ты на Женю-то не смотри. Она со мной за компанию, и с твоими делами ее связывать не стоит.
        - Ты хочешь, чтобы я дал доверенность тебе?
        - Не, если хочешь, можешь и Евгении доверить…. - Валерий усмехнулся и пожал плечами. - Но тогда было бы уместнее давать ей сразу - генеральную. Это было бы по-честному…
        - Нет! - Звонкий голос раздался с того места, откуда оба мужчины его не ждали. Обернулись синхронно в сторону девушки и даже брови приподняли одинаково. - Не надо мне ничего давать! Я уже получила… достаточно…
        - Зови нотариуса. - Игорь никак не прокомментировал этот выкрик. Просто повернулся к Симонову. - Оформим на тебя. А потом уже будем дальше разбираться, по итогам.
        - Не вопрос. Сейчас позову. Вы тут не скучайте, ладно? - и исчез в ту же секунду, словно его здесь не было.
        Они не скучали. Нет. Во всяком случае, Игорь ощущал что угодно - только не скуку. Но молчал в ответ на такое же молчание девушки.
        - Зачем ты приехала? - Не выдержал первым, понял, что сама она никогда разговор не начнет. - Поглумиться?
        - Нет. Сказать тебе спасибо. - Удивительно твердым голосом. Опять не похожим на голос той, его Жени.
        Глава 27
        В этот момент, по идее, Игорь должен был задать вопрос: за что она его благодарить решила? Но он молчал, не спрашивал, возможно, потому, что не хотел слышать ответ на него, а может быть, и сам прекрасно знал, и уточнять не было смысла… Он молчал и молчала Женя.
        Смотрела на него внимательно, так, словно запоминала каждую мелочь, и этим очень его нервировала: Суворов понимал, что находится далеко не в лучшей форме. Казалось бы, какое до этого дело ему? Раньше никогда не беспокоился о внешнем виде, просто знал, что к нему никто не придерется, и дело с концом. И до приезда девушки он тоже об этом не вспоминал: какая разница, какого оттенка больничная рубаха и штаны? А пациенты клиники только цветами костюмов друг от друга и отличались… Ну, еще полом, возможно. Да только Игоря эти различия не волновали.
        - Ну, говори тогда. Слушаю. - Хотел, чтобы прозвучало надменно и слегка небрежно, а вышло хрипловато и скомканно. В конце фразы голос просто сел.
        - Спасибо тебе, Игорь, за то… - теперь уже и она замялась, подбирая нужное слово. Было заметно, что Женя готовилась к этому разговору, да только не смогла, похоже, отыграть свою роль до конца.
        - За то, что избавился от тебя? - «помог» ей. Не потому, что действительно хотел упростить жизнь, а для того, чтобы закончить этот разговор поскорее. Был уверен, что такая формулировка смутит Женю, поставив их обоих на одну планку.
        - Да. За это. - Не угадал. Девчонка с благодарностью приняла подсказку. Даже улыбнулась: не заискивающе, нет, и не смущенно даже, а скорее - победоносно. - Я рада, что мы одинаково воспринимаем это событие.
        Желваки заиграли на скулах Суворова. Где еще слов-то таких набралась и выражений? Он, мать твою, места не находил, когда отправил ее из дома, в аварию вляпался - по той же причине. А она, понимаешь ли, рада, что одинаково воспринимают…
        - Я раньше не знала, что можно жить совсем по-другому, Игорь. А самое главное - даже не хотела знать. Оказывается, можно еще работать, ходить в кино, в кафе, встречаться с друзьями…
        - Тебе никто не запрещал… - Игорь ненавидел оправдываться. Но сейчас его слишком сильно ужалило это перечисление простых радостей жизни, которых, как выяснилось, Женя была лишена.
        - Так я же тебя ни в чем не обвиняю. Сама виновата. Смотрела только на тебя, с рук была есть готова… - Отвратительно легко с ее уст слетали признания. Отвратительно поздно и чересчур откровенно. Хотя… может быть, он потому и стремился попрощаться с Женей, что к таким словам был вовсе не готов? Как и сейчас, в принципе? Игорь молчал, делая вид, что слушает очень внимательно, привычно изображал напускное равнодушие и скуку, надеясь лишь на то, что взгляд его не выдаст. И пальцы старательно держал прямо на ручках кресла, не позволяя им сдавить обивку, а очень хотелось - так, чтобы до железа, до хруста в костяшках.
        - А ты отошел в сторону, и сразу горизонты открылись. Представляешь? Я же пошла учиться на водительские права! - С таким восторгом и придыханием Женя похвасталась, что было впору поверить в искренность. С другой стороны, Игорь не помнил, чтобы она когда-то ему врала, а ведь умел читать ее, как раскрытую книгу.
        - Симонов уже и тачкой обеспечил? - бросил презрительно, подразумевая в этой фразе все самое нехорошее, что только мог придумать.
        - Нет. - Женя опять улыбнулась. - Представляешь, сказал, что только через его труп. Боится, что в какой-нибудь столб впишусь… А еще хуже - людей покалечу…
        - Правильно сказал. - Помимо его воли, взгляд Игоря опустился на его ноги, будто на лучшее доказательство правоты Валерия. Женя смотрела туда же.
        - Я понимаю. Может, никогда и не решусь вести сама, без инструктора. Но мне пока безумно нравится обучение.
        - Это все?
        Женя осеклась. Видимо, совсем иначе представляла реакцию Игоря на свой восторженный рассказ, глаза, до того ярко блестевшие, потускнели.
        Она потупилась, вздохнула прерывисто, лишь этим показав, насколько ей сложно дается разговор, а потом резко подняла голову и сделала несколько шагов в сторону Игоря. До этого ведь так и стояла у стенки, словно приклеилась, ни на секунду не сдвинулась с места:
        - А знаешь, я тебе наврала! - и еще на пару шагов ближе. Но пока еще хватало дистанции, чтобы смотреть друг на друга прямо, а не в позиции сверху вниз или наоборот. То ли побоялась приблизиться, то ли еще жива в ней была природная тактичность: Игорь не помнил, чтобы Женя когда-то кого-то пыталась унизить. - Я хотела задать вопрос!
        - Спрашивай. - К Суворову вернулось ощущение, что он на своей территории, с которой совсем недавно был выбит ее откровениями.
        - За что ты со мной так? Тогда и сейчас? - горящий взгляд и закушенная губа, пальцы, сжатые в маленькие крепкие кулачки, - все это бросалось в глаза, не могло не бросаться.
        - Как именно?
        Игорь прекрасно понимал, о чем речь. Но не спешил признаваться в этом.
        - Как последний моральный урод. Или ты другого мнения о себе? Считаешь себя благодетелем?
        - А разве я поступил с тобой плохо? Не на улицу же выгнал?
        - Действительно… Прости, что-то я погорячилась… Ведь если бы не твоя забота, я никогда не узнала бы, как классно быть с Валерой…
        Глава 28
        - Ну, как, вы тут еще не совсем без меня закисли? - Симонов, словно ждал момента, ввалился в палату. Не дал договорить. А может, и к лучшему: Игорь уже услышал все, что хотел, и все, что не хотел, тоже был вынужден выслушать.
        - Знакомьтесь, это фрау Кириллова. Не удивляйтесь, она из русских немцев, перебралась сюда в девяностые вместе с семьей, получила образование и нотариусом тоже стала здесь. Но замечательно говорит по-русски, так что мы великолепно обойдемся без всяких переводчиков. - Надо же… Игорь Симонова терпеть не мог, по разным причинам, однако, уже в который раз был вынужден признать, что этот прохвост был очень расчетливым и проницательным. Сам Суворов даже не вспомнил о том, что немецкий нотариус может вообще не понять, о чем они говорят, и что написано в документах. А этот, поди ж ты, и вспомнил, и продумал, и просчитал. Нельзя не уважать, как бы ни хотелось ненавидеть.
        - Здравствуйте. Спасибо, Валерий, за презентацию. Вы, я так понимаю, Суворов Игорь, да? - приятная женщина средних лет как никто могла сойти за нотариуса: малоприметная внешность, строгий деловой вид, сухой, очень сдержанный голос. Такую можно вполне не узнать при новой встрече, и каждый раз знакомиться, как будто в первый раз увидел.
        - Да. Он самый. Сейчас покажу документы. - Он подкатился к шкафчику, где лежало все самое ценное. К своему удивлению, был очень рад тому, что появилась возможность вернуться в деловое состояние, привычное и родное.
        - Тогда я здесь присяду и начну проверять набросок доверенности. С вашего паспорта можно снять ксерокопию?
        - Нужен российский или загран? Ксерокс есть, по-моему, на стойке приемного отделения. Больше не знаю вариантов.
        - Не переживай, Игорь, я найду. - Симонов вмешался опять, хоть его и не просили.
        - Отлично. Валерий, ваши документы тоже потребуются. Или их заверенная копия.
        - Все будет, не переживайте.
        - А вы, девушка, кем приходитесь доверителю или доверенному лицу? - Фрау Кириллова, наконец-то, заметила Женю, которая снова ушла в тень - примостилась у подоконника, в стороне от всех, и молча наблюдала за происходящим.
        - А это моя девушка! - Фраза, за которую Игорь мог бы убить Валеру. Он даже себе в красках представил, как это могло бы быть. И кресло-каталка не стало бы преградой…
        А Симонов, как ни в чем не бывало, подошел к девушке, приобнял ее за талию, скрыв от остальных, и воркующим голосом предложил:
        - Малыш, придется тебе немного поскучать в коридоре… Не обижайся, ладно? Подождешь нас? Я, кажется, видел аппарат с кофе и шоколадками недалеко от лифтов. Посидишь там? - и, чтобы добить окончательно, очень нежно заправил за ухо Жене прядь, которая и так смотрелась замечательно. Нечего там было заправлять.
        Игорь вместе с нотариусом наблюдали, как руки девушки взметнулись на плечи Симонова, легонько прошлись вверх, ероша ему волосы на затылке… Наверное, она улыбнулась, но этого не было видно из-за мужской спины.
        - Хорошо. Я найду, чем заняться. Не переживай… - Суворову, конечно, могло лишь почудиться, но с ним Женя так не разговаривала, даже в лучшие времена: так ласково и так уверенно. Всегда ощущалось, что они - не на равных.
        И она выпорхнула из помещения, мило улыбнувшись окружающим. Словно и не было тяжелых слов, сказанных десятью минутами ранее…
        Игорю уже надоело скрипеть зубами и тормошить ни в чем не повинные ручки кресла. Им и так на сегодня досталось. Но как еще выплеснуть злость, раздражение и еще что-то, непонятное, что клубилось на душе, он пока не знал.
        Бедная фрау нотариус, похоже, утомилась от его придирок и стремления разложить на части каждую фразу и слово. Весь набросок доверенности был исчеркан вдоль и поперек - заметками, поправками, новыми формулировками. В Суворова словно бес вселился. Или он так соскучился по реальной работе? Хотелось думать, что только по этой причине.
        Фрау Кириллова, хоть и выглядела уставшей, но смотрела на Игоря с уважением. А вот Симонов… Вообще-то, Игорь не задумывался о том, что думает Валерий - чересчур увлекся документами. Просто случайно поднял взгляд, пытаясь найти наилучшую формулировку, напрягая все извилины памяти, и заметил, что глаза Валеры блестят насмешкой. И поди пойми, с чем это связано: с придирчивостью Игоря к доверенности или с провалом в отношениях с Женей? Он предпочел не выяснять.
        - Ну, что ж, надеюсь, больше корректировок не будет? - нотариус устало потерла глаза под очками. - Я забираю все это на обработку, а завтра привезу уже готовый текст, набранный на гербовой бумаге. Печати и подписи поставим прямо здесь. И порядковый номер тоже на месте присвоим. Вас устраивает такое решение?
        - Оставьте свой номер телефона. И сделайте копию вот этого листка с пометками. Я еще вечером посмотрю, если возникнут идеи - перезвоню.
        - Как скажете. Только сразу предупреждаю - за работу по телефону я тоже деньги беру.
        - Учту.
        - Валерий, у вас есть возражения?
        - Нет. Мне, по большому счету, параллельно. Здесь интересы Игоря важны.
        - Но платите за это вы? - в профессиональный, отстраненный тон женщины закралось любопытство.
        - До поры до времени. Как только он получит полноценный доступ к своему имуществу, мне все вернется.
        - Я поняла вас. На этом прощаюсь. Завтра встретимся в то же время. Провожать не нужно, я сама доберусь. - Сухо, с достоинством, очень сдержанно дама удалилась, дробно пристукивая каблучками.
        Негромко хлопнула дверь, и воцарилась тишина, надолго. Симонов не торопился ни уходить, ни что-то объяснять. У Игоря была масса вопросов, и он бы предпочел выпроводить Валеру как можно раньше, но тоже чего-то ждал. Или готовился, раздумывая, с чего начать.
        - С каких пор мои интересы тебе стали так дороги? - решил зайти нейтрально.
        - Так мы ж с тобой теперь почти родственники, Игоряныч! Женюсь вот на Женьке, посаженным отцом ей станешь!
        - Ты извращенец, что ли? - даже у Суворова, далекого от предрассудков, от возмущения сталь зазвенела в голосе.
        - Ой, ли? Тебе ли говорить об извращениях, Игорь? - без продолжения было ясно, к чему он ведет.
        Игорь втянул и с силой выпустил воздух через нос, не позволяя себе заорать. Вдохнул, снова так же выдохнул. Даже глаза прикрыл, чтобы немного успокоиться.
        - Какой я ей посаженный отец, ты в своем уме?!
        - Ну, она к тебе так относится… У нас с ней родных практически нет… Так хоть ты можешь привести к алтарю невесту… - Валера что-то еще говорил. Но Суворов уже не слышал: и слух, и зрение заволокло вспышкой гнева.
        - Да твою-то мать, Валера! Ты сам себя слышишь? Святое что-нибудь в твоей душе есть?!
        - Игорь, это ты говоришь о святом? - он не видел и не слышал, в какой момент в палате снова появилась Женя. И не знал, какую часть разговора девушка успела застать…
        Глава 29
        Женя ощущала себя больной, и не только морально: все тело крутило и ломало так нещадно, словно ее пропустили через мясорубку, и лишь каким-то чудом ей удалось выбраться живой.
        На что надеялась, соглашаясь на эту поездку? Зачем решила, что встреча с Игорем - удачная идея? Она ведь, реально, поверила уговорам Симонова, посчитала, что в состоянии чем-то помочь.
        Но обвинять во всем Валеру было бы нечестно. Ведь и сама, в глубине души, лелеяла надежду, что услышит от Игоря что-нибудь… Пусть - не самое доброе. И вряд ли мечтала о том, что он раскается, будет о чем-то сожалеть… Но хотя бы извинения за то, что сделал. Неужели она и этого не достойна?
        Суворов, по общепринятым меркам, должен был бы выглядеть жалким и несчастным: в конце концов, инвалид, пусть и с шансами на выздоровление. Во всяком случае, именно так описывал ей ситуацию Валера. Как бы не так: Игорь встретил Женю таким же взглядом, исполненным уверенности в себе и презрения ко всему миру, как и раньше. Казалось бы, сидя в кресле-каталке, он должен был смотреть на мир снизу вверх… Ничего подобного: он вел себя наравне со всеми, ничто в его словах и жестах не показывало, что в жизни Суворова что-то изменилось. Девушка ни разу не рискнула присесть: стоя, она еще как-то могла противостоять его взгляду. А если бы их глаза оказались на одном уровне, то ощутила бы себя просто мухой, размазанной по стеклу.
        Откуда еще силы взялись на то, чтобы о чем-то говорить, да еще и весело, с вызовом? Как могла задавать вопросы, не расплакавшись при этом? Мило улыбаться, когда на душе кошки скребли?
        Она сама не понимала. Наверное, виной всему был адреналин, заставивший держать спину прямо, глаза - сухими, губы - растянутыми в улыбке. Они еще долго потом дрожали, и Жене пришлось их закусывать, чтобы не выглядеть неадекватной.
        - Ты была на высоте, Евгения! - первое, что сказал Симонов, как только они закрыли дверь Суворовской палаты. Он даже приобнял ее за плечи, вроде как одобряя. А по факту - если бы не эта поддержка, девушка не смогла бы сделать и шагу - ноги отказывались идти.
        - Не знаю…
        - Чего не знаешь, говори? - в отличие от нее, Валера выглядел вполне себе довольным. Казалось, что он вот только что завершил самый лучший проект в своей жизни.
        - Зачем ты завел разговор про свадьбу и посаженного отца? Сам-то думал, что нес? - Последние фразы, которые она услышала, войдя в палату, окончательно выбили из колеи.
        - Зато ты видела, как он разошелся? А ведь держался до последнего. Делал вид, что ему все - нипочем…
        - Ну, я бы тоже, наверное, закричала… Спать с мужчиной, а потом взять его в посаженные отцы - это уже за гранью.
        - Так вы, значит, спали, все-таки?
        - Кто про что, а лысый - про расческу. Какая тебе разница, Валер? - Женя до того устала, что даже не заметила, как зашел разговор о самом интимном. О том, что никогда не стала бы обсуждать с посторонним мужчиной, находясь в здравой памяти и трезвом рассудке.
        - Для себя. - Ответил так, словно эти два слова должны были полностью ее удовлетворить, раскрыть все тайны и секреты сложной и загадочной Валериной души.
        - Зачем?
        - Понять, какого уровня он сволочь.
        - Понял? Стало легче?
        - Ну, в моих глазах он опустился еще на пару десятков пунктов…
        - И что теперь?
        - Буду жалеть его еще меньше. - Как-то мрачно и очень сурово глянул. Так, словно приговор подписал, и не кому-нибудь, а Суворову.
        - Ты думаешь, для Игоря это что-то изменит? - Ей в тот момент хотелось лежать с головой под одеялом, тяжело вздыхать и себя жалеть… А приходилось задавать какие-то глупые вопросы, можно подумать, они могли на что-то повлиять в жизни девушки.
        - Уже изменило, поверь. Ты была слишком взвинчена и напряжена, чтобы что-то заметить, Женя. А я увидел многое. И мне это очень понравилось, вот серьезно.
        - Тебе нравится мучить людей? Это такое милое хобби? - Безумная догадка осенила девушку, совершенно нереальная, но зато способная очень многое объяснить. - Ты для этого все затеял?
        - Мне очень хочется поставить его на место, Жень. Чтобы не мнил себя царем и богом, который имеет право вершить судьбы людей.
        - Ты думаешь, твои старания что-то изменят? Суворов даже не заметит наши жалкие трепыхания…
        - Ты слишком себя недооцениваешь, дорогая.
        - Я трезво смотрю на мир. Не так давно носила розовые очки, но их с меня сняли, как видишь…
        - И за это он тоже должен заплатить!
        Женя остановилась. Вывернулась из-под руки Симонова, чтобы посмотреть ему прямо в глаза:
        - Ты что, действительно, веришь в это? Что Суворов когда-то раскается?
        - Заставим. Во всяком случае, сделаем все для этого.
        Он снова зашагал по бесконечному коридору клиники, Женю тащил за собой, практически на буксире.
        Ее осенила еще одна мысль, заставившая снова затормозить. Валера недовольно оглянулся, не понимая, в чем дело:
        - Погоди. Получается, ты меня обманул?! - и без того было тяжко, а теперь совсем нехорошо.
        - В чем?
        - Ты же говорил, что Игорю помощь нужна, что он разозлится и быстрее встанет на ноги. Я ведь поехала только по этой причине! Вокруг пальца меня обвел, да?!
        - Нет. Мы сначала его на ноги поставим, а потом уже измываться будем. Если обижать слабого, то чем мы лучше Суворова, Женя, скажи?
        Что-то ей не понравилось в этой логике, на первый взгляд, очень стройной. Но Женя никак не могла уцепить - что именно.
        - Ты знаешь, он мне слабым не показался…
        - Он тебе показался сильным, Жень. Только это - сплошная фикция.
        Глава 30
        Игорь долго сидел, закрыв глаза, почти зажмурившись. Откинул голову на спинку кресла и ждал, когда же его отпустит. А не отпускало никак: его накрывало все новыми приступами удушливой, всепоглощающей злости. Он злился на всех, на весь мир, но больше - на себя, за то, что не смог совладать с эмоциями, показал свою слабость там, где должно было быть одно лишь равнодушие.
        Весь этот дикий фарс, устроенный Симоновым, он должен был пропустить, не замечая. Ну, подумаешь, решили они с Женей стать парой. Что такого? Один свободен, как ветер в поле, вторую он тоже недавно освободил, своими собственными руками. Пожелать бы ребяткам счастья, да жить спокойно…
        Ан нет: спокойно не удалось. В груди до сих пор полыхало, стоило лишь вспомнить, как Симонов уверенно и нагло обнимал Женю, а та льнула к его боку, как будто врасти пыталась.
        И этот ее тон, когда спросила по поводу святого… Уверенный, вызывающий, насмешливый… Такой, что Игорь осекся, услышав вопрос. Впервые в жизни, наверное, даже не нашел, что ответить сразу. Постарался испепелить взглядом и тяжелым молчанием, которое длилось до тех пор, пока девушка не стушевалась. Но теперь у нее была поддержка в виде Валеры, который тут же вмешался - перевел разговор на что-то другое, снова улыбался, раздражая тем… Да просто своим существованием, вот чем раздражал, а вовсе не тем, что позволял себе демонстративно лапать Женю.
        Это была не ревность. Нет. И не слепая ярость собственника, который своими же руками совсем недавно все отдал в чужие руки. Ему вообще безразлично, как и с кем дальше будет устраивать свою жизнь Евгения. Но чем дальше Игорь себя убеждал в этом, тем хуже верилось…
        Вот знал же, с самого начала знал, что ничего хорошего не принесет затея с тем несчастным подростком. Нужно было высадить ее сразу же, у ближайшего торгового центра: там бы могла согреться и найти другую добрую душу для спасения, а самого Игоря не коснулось бы вот это вот все.
        И понять бы еще, за каким чертом Валера так настойчиво лезет к нему в жизнь. Ведь ни один из партнеров, приятелей и просто знакомых так активно не вмешивался в дела Игоря после аварии. Да что уж там говорить, если даже родня только делала вид, что переживала. Отец с матерью, дважды в год, а то и чаще, гонявшие на отдых в Европу, нынче сделали вид, что крайне заняты домашними проблемами. Хотя могли бы выбрать такой маршрут, чтобы заскочить к сыну по дороге, о том, чтобы специально приехать, даже и не мечталось…
        То, что он раньше уверенно звал свободой и независимостью, все четче приобретало черты одиночества: тотального, безысходного, неуправляемого. Когда весь твой день под завязку забит делами, отчетами, встречами, переговорами, совещаниями, да банальной рутиной занят, сложно понять, что в окружении не осталось места для людей, с которыми можно перекинуться простой парой слов о погоде, настроении, здоровье… Когда-то Игорь сознательно избавлялся от таких людей, а сейчас их все больше не хватало. А нескольких писем в день да звонков от управляющих Суворову было слишком мало, чтобы полностью изгнать дурные мысли.
        И вот в этом вакууме, в котором он находился уже долгое время, периодически появлялась одна и та же фигура: Валерий. Вроде бы, с чистым сердцем - помочь, поддержать, дать опору, чтобы Игорь смог выкарабкаться. И да, сам бы он точно не вылез из состояния овоща - не было тех возможностей в российской больнице. Но Игорь не верил ни в чьи благие намерения: никто ничего хорошего не делает просто так. Даже он, когда зачем-то посадил Женю в свою машину, еще будучи уверенным, что это мальчишка, планировал так или иначе извлечь выгоду из своего поступка. Извлек. До сих пор никак не отойти от счастья, которое свалилось…
        Что-то Валера хотел от него, хоть и всячески скрывал, что именно. И даже его обещание, что обязательно примет обратно все, что потратил на помощь и лечение, Игоря не успокаивало: вынуть из оборота значительные средства, чтобы отдать их постороннему человеку, а потом просто забрать обратно? Слишком хороший бизнесмен Симонов, чтобы страдать такой ерундой. И никогда раньше он не был склонен к благотворительности, отчего же сейчас такая тяга возникла?
        Игорь слишком хорошо помнил его предложение поменяться на «что-то самое дорогое». Тогда он, не задумываясь, отдал девчонку. Просто потому, что нашел хороший повод избавиться от своего слабого места. А надо было бы, наверное, поразмыслить: чего же конкретно Симонов хотел, и не подбирался ли он сейчас к этой цели. Сам Игорь сходу и не сказал бы, что в его бизнесе стоит дороже всего: каждая часть занимала свое место, все были взаимосвязаны, и любое изменение могло бы этот бизнес похерить.
        А Валера, похоже, мечтал о чем-то конкретном, но почему-то вслух об этом не сказал. И поди теперь, расколи этот крепкий орешек, которому ты практически всем сейчас обязан. Отвратительное ощущение, что он кому-то должен, заставляло ненавидеть этого человека еще больше.
        До сегодняшнего дня Игорю казалось, что нелюбовь к Симонову уже достигла своего предела. Ошибся снова: тот огорошил новостью про отношения с Женей. Убить хотелось теперь эту сволочь, причем убивать долго, мучительно, наслаждаясь процессом…
        А ведь завтра придется снова его видеть, разговаривать, делать вид, что все хорошо. А если Симонов притащит с собой девушку, в чем Игорь нисколько не сомневался, то смотреть еще и на нее…
        Глава 31
        Женя отпиралась, как могла, от новой поездки к Суворову. Она готова была переждать это время где угодно, хоть на вокзале: Симонову было необходимо второй раз встретиться с Игорем, а она этого категорически не хотела. Просила оставить в отеле, на улице, на скамейке у клиники… В какой-то момент поняла сама, что почти скатилась в истерику…
        - Жень, прекрати. Неужели ты так его боишься?
        - Нет. - Резкий тон Валеры немного ее остудил. Стало стыдно за то, как умоляла оставить ее где-нибудь одну.
        - Тогда зачем все это?
        - Я не хочу переживать все заново. Притворяться, что мне все нипочем, делать вид, что мы с тобой пара… Я не умею играть, понимаешь? И учиться не хочу!
        - Придется, Женя, придется. - Он потянул ее за руку к машине. - Я одну тебя не могу оставить. Чужая страна, между прочим, и я несу за тебя ответственность. Что прикажешь делать, если в какую-то беду попадешь? Я не знаю здесь никого, не имею нужных связей… Даже не думай об этом.
        - Я взрослая, вообще-то! - Эти вот фразы об ответственности, сначала у Игоря, теперь у Валеры, словно нажимали какую-то тайную кнопку в душе у Жени. Хотелось протестовать и доказывать, что вот такая их ответственность ей вовсе ни к чему! Умом понимала, что это выглядит глупо и по-детски… Но, черт возьми, как они себе позволяют говорить такие слова, когда творят невообразимые вещи?!
        - Ну, если взрослая, то будь добра: веди себя соответствующе. Тебя никто не заставляет ни о чем общаться с Игорем. Сегодня вообще другая задача: просто оформить документы до конца, забрать их и попрощаться. Все. Никто твою душу терзать не станет. А ты, словно маленькая, подкроватного монстра испугалась.
        - Я от вчерашнего еще не отошла, Валер. А ты меня снова к нему тянешь…
        - А как ты, вообще, планируешь, дальше в своей жизни встречаться с неприятными людьми, Жень? Будешь всех избегать?
        - Я не хочу с ними встречаться. Зачем они нужны, такие? - искренне удивилась. Ну, правда же, ведь жизнь и без того полна всяких нехороших сюрпризов, зачем создавать их своими собственными руками?
        Валера от души расхохотался. Даже слезы смахнул, выступившие на уголках глаз.
        - Жень, ты прости, не хотел обидеть. Я все время забываю, что ты еще совсем маленькая, и с реальными проблемами не сталкивалась.
        - Вот теперь уже точно обидел. То, что я не хочу тебе рассказывать о прошлом…
        Мужчина оборвал ее на полуслове, не дал высказаться:
        - Прошлое у всех есть, и не у всех сладкое. Но кого-то оно ломает, а кто-то хочет добиться успеха и учится владеть собой и своими страхами. Смотреть им в лицо. И смотрит, и справляется, и двигается дальше.
        - А что мне даст, если я научусь смотреть на Игоря? К какому успеху это меня приведет? - Женя в чем-то готова была поверить Валере, но не хотела сдаваться просто так.
        - Ты поймешь, что от этого не умирают. - Он задумался на какое-то время. - Ну, представь, завтра тебя вызовет шеф на ковер, отчитает, да так, что выйдешь от него на полусогнутых. И ты начнешь его очень бояться…
        - Да я и так, в общем-то, боюсь. Хоть и не вызывал ни разу. Он даже с виду грозный.
        - Тем более. После выволочки будешь неделю пить валерьянку и трястись как мышь. А через две он снова тебя вызовет… И какая твоя реакция будет?
        Теперь призадумалась Женя, представляя ситуацию в картинках и лицах.
        - Не знаю. Наверное, проще уволиться…
        - Отлично. И что, я каждый раз буду подыскивать тебе новую работу?
        - Да не надо мне ничего подыскивать! Я и сама могу! - в ней сегодня все протестовало против Симонова и его слов. Устала слушаться и зависеть.
        - Отлично. Как скажешь. Но вопрос остается открытым: ты будешь каждый раз менять работу, если кто-то окажется недовольным тобой? Не устанешь ли?
        - Я буду работать так, чтобы не было недовольных. Вернее, уже так работаю. - Девушка насупилась, скрестив руки на груди.
        - Умгу. Ты и с Суворовым, наверное, во всем старалась угодить… А что в итоге вышло?
        Женя закрыла глаза и крепко сжала губы, чтобы ничего лишнего не сказать. Ничего, кроме нецензурных слов, ей в голову сейчас не приходило. А материться - глупо и некрасиво, и лишний раз показывать свою слабость.
        - Ну, вот. Что и требовалось доказать. На работе может случиться то же самое. Только там еще можно пободаться за свои права.
        - Как это связано с Игорем?
        - Никак. Будешь тренировать свою выдержку. Считай, что тебе попался идеальный вариант.
        И она тренировала: войдя в палату, лишь поздоровалась и больше ни слова не сказала. Игорь, словно догадавшись об их с Валерой намерениях, тоже игнорировал девушку, словно ее там не было вовсе, чем сильно облегчил ей жизнь.
        Женя снова стояла у подоконника, наблюдая за мужчинами, в этот раз нотариус почему-то не попросила ее удалиться. Игорь был крайне собран и сосредоточен, вникая в каждое слово и запятую. Поначалу даже показалось, что он ведет себя как обычно, словно и не случалось никаких аварий и серьезных травм. Но, приглядевшись, Женя заметила, как он иногда жмурится, совершая какое-то движение, как старается незаметно выдохнуть… И только тогда поняла, что ему, на самом деле, может быть очень тяжело. Неестественно прямая спина и высоко поднятая голова могли бы говорить о надменности, которой Игорь тоже страдал временами… Но Женя видела, как он, забывшись, пытается расслабиться и принять более свободную позу и тут же снова выпрямляется, с почти незаметной гримасой боли.
        Она думала, что будет снова рассыпаться на куски от унижений и равнодушия со стороны Игоря, но не угадала. Сейчас Женя была сосредоточена лишь на том, чтобы спрятать жалость и сострадание, которые точно его не обрадуют, а могут лишь унизить, обидеть, рассердить… Если бы Суворову нужны были ее непрошеные слезы, он бы не прятал так старательно, как ему плохо. Очень хорошо прятал, нужно признать. Лишь такие внимательные и знающие глаза, как ее, смогли рассмотреть, и то не сразу.
        В какой-то момент поняла, что сил больше нет - видеть и скрывать свое знание, отвернулась к окну и до самого конца встречи простояла так, даже не замечая, что происходит за стеклом. Мозг, будто назло, подсовывал картинки почти незаметных движений и гримас Суворова, крутил их безостановочно. Но она старательно вызывала из памяти другие: моменты, когда он сообщал о ее переезде, гадости, которые говорил накануне…
        Неизвестно, что бы пересилило, если бы не Валера, потянувший ее к выходу.
        Женя успела только обернуться, чтобы попрощаться и наткнуться на холодный, изучающий, абсолютно отстраненный взгляд. Таким не нужно сочувствие, что и требовалось доказать.
        Глава 32
        Валера не обманул: он, действительно, устроил для Жени настоящую туристическую поездку, с экскурсиями, осмотрами достопримечательностей, старался обедать и ужинать не в отелях, а выходить в город, чтобы познакомить ее с особенностями национальной кухни. Водил по интересным магазинам и местным рынкам - в общем, всячески развлекал.
        И ей, по сути, нравилось все это: девушка нигде не бывала, кроме города, в котором жила, да и там не особенно интересовалась красотами и памятниками - не до того было. А Валера, казалось, открывал ей новый мир, горизонтов у которого практически не существовало.
        Каждый вечер она валилась с ног от усталости и впечатлений, но засыпала с одними и теми же мыслями - об Игоре. О том, что он заперт в стенах клиники, и неизвестно еще, когда из них выберется. Вспоминала гримасы и жесты боли, которые Суворов старательно прятал, но она увидела, смогла… И снова металась в сомнениях: стоит ли ему помогать, и каким образом, и не пошлет ли он снова ее подальше, с ее ненужной заботой…
        Только вернувшись домой, смогла отвлечься: учеба, работа, занятия в автошколе, которые съедали немало времени, - все это снова поглотило с головой. И, как ни странно, Валера почти не цеплял за больное: то ли жалел, то ли нашел себе другие развлечения.
        - Жень, я тут скоро опять планирую вылет за границу. Только теперь по другому маршруту. Ты как, составишь компанию? Может, придется немного поскучать, пока я буду занят… С другой стороны, есть вариант отправить тебя на какую-нибудь экскурсию одну. А вечерами вместе будем гулять. Что скажешь? - Симонов опять огорошил.
        - Зачем тебе это?
        - Ну, мне понравилась твоя компания, Жень. Что тут такого? Вдвоем веселее гулять, чем тупить в одиночестве в каком-нибудь баре…
        - Валер, а можно я задам тебе один вопрос? Не очень скромный, наверное… Но я уже не могу сама придумывать всякие варианты.
        Симонов был в отличном настроении, поэтому кивнул благодушно:
        - Валяй! Обещаю говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! - и в шуточном жесте приложил руку к сердцу, словно клятву давал.
        - У тебя что, нет никакой женщины? - выпалила вопрос и тут же сконфузилась. Почему-то казалось, что мужчина поймет ее превратно.
        - Ну, отчего же… Есть вот одна. Зову ее поездить по странам, глянуть на мир, а она ломается, глупые вопросы задает.
        - А обещал говорить правду… - протянула разочарованно. Не особенно, конечно, верила, что Симонов расколется сразу, но все же надеялась на что-то.
        - А разве я где-то соврал? Или ты себя женщиной не считаешь?
        - Валер, ты прекрасно понимаешь, о чем я!
        - О чем?
        - Ты с кем-нибудь встречаешься? Ну, спишь, в конце концов? Сексом занимаешься? - с каждым новым предложением Женя понимала, как смешно и нелепо звучат ее вопросы, злилась на это, и от злости набиралась храбрости.
        - Нет. Не встречаюсь. Сплю. Занимаюсь. - Мужчина смотрел на нее с легкой усмешкой.
        - А… как это? Отношений нет, а секс - есть? - что-то ломалось в ее системе ценностей. Все, что с девушкой случилось в интернате, в эту систему тоже не вписывалось, потому и сбежала. А потом вернулась к привычному убеждению, что секс и любовь - вещи взаимосвязанные, и друг без друга просто невозможны.
        - Обыкновенно, Женя. Секс - полезен, а отношения только мешают и напрягают.
        - Но… ты что, к проституткам ходишь? - ее глаза расширялись все больше и больше, удивлению не было конца.
        - Ты так плохо обо мне думаешь, да? - Валера притворно насупился. Но было заметно, как его забавляет эта ситуация.
        - Я думаю о тебе нормально. Даже хорошо. Потому и удивляюсь…
        - И что же ты надумала, если не секрет?
        - Ну, ты молодой, привлекательный, здоровый, интересный, с деньгами…
        - Так, продолжай, мне нравится!
        - Да прекрати дурачиться, Валера! Почему у тебя нет девушки, с которой ты можешь проводить время? Зачем тащить меня с собой? Неужели, больше некого?!
        - Девушки, с которыми я сплю, больше ничем не интересны. И на хрен мне не сдались в поездках. Вообще больше ни для чего не сдались. А с тобой не скучно. Потому и зову. Что тут сложного, Женя?
        - То есть… - Ей было сложно сказать это вслух. Просто не хотелось произносить. - Ты ими пользуешься для секса, но больше ничего не обещаешь и не даешь. И не дорожишь… ими. Или ей одной?
        - Все именно так, Женя. Секс ради секса, и никаких сантиментов. Меня все устраивает, их - тоже.
        - Значит, еще и не одна… - Девушка не строила никаких иллюзий насчет Валеры, не планировала делать его идеалом. Но такой прямой и честный ответ на ее вопросы обескуражил. Привыкла уже воспринимать его хорошим человеком, даже несмотря на некоторые странности в поведении.
        - Да. Так удобнее: когда одна занята, всегда есть возможность позвонить другой.
        - Неужели тебе не хочется чего-нибудь более теплого, родного? Чего-нибудь для души, Валера? Разве так можно жить?
        - Меня все устраивает. А отношения «для души», как ты их называешь, только мешают и отвлекают. Это нужно нервничать, переживать, под кого-то подстраиваться… Зачем?
        Женя, сидевшая до того в кресле, подскочила: ей нужно было двигаться, чтобы хоть как-то унять волнение. Прошлась туда-сюда по комнате, остановилась прямо напротив мужчины.
        - Ты не чувствуешь себя одиноким? Неужели ни к кому не тянет так сильно, что нужно быть постоянно рядом, расстаться просто невозможно?
        - Если такие симптомы и появятся когда-то, я побегу без оглядки, поверь. Зачем мне этот геморрой, от которого нет никакой пользы?
        - Получается, ты такой же…
        - Да. Я ничем не отличаюсь от Суворова. Ты же это хотела сказать, верно?
        - Именно это. - Женя потупила глаза, снова вернулась в кресло. Резко пропало желание еще о чем-то спрашивать.
        - Но ты не переживай. Я не имею никаких похожих намерений на твой счет. - Кажется, Валера сам понял, что был чересчур откровенным и резким. Попробовал смягчить, но вышло не особенно хорошо.
        - Я не переживаю. Просто немного грустно… - девушка смотрела на свои ладони так внимательно, будто пыталась найти там какие-то важные истины. Как так можно: иметь все, для того, чтобы стать счастливым, и самому от этого отказаться? Если бы ее кто-то по-настоящему полюбил, она никогда не смогла бы отвернуться от этого человека. А Игорь смог. И Валера, как выяснилось, тоже способен.
        - Зато мы можем с тобой дружить, Жень. Поверь, это намного веселее!
        - Дружить? - все в ее голосе сочилось сомнением. - Как ты себе это представляешь?
        - А мы разве сейчас не дружим?
        Девушка надолго замолчала, подбирая необходимые, правильные слова. Валера не торопил, внимательно наблюдал за тем, как хмурит брови, как вскидывает глаза, а потом опять их отпускает. Ему хватило терпения, чтобы, все-таки, дождаться ее ответа. А может быть, Женя потому и решилась заговорить, что знала: он просто так не отстанет, заставит сказать.
        - Для дружбы нужно доверие. И, наверное, ощущение, что вы на равных…
        - А у нас, по-твоему, ни того, ни другого нет?
        - Нет. - Помотала головой отрицательно. - Я все время жду от тебя подвоха. О равенстве и речи быть не может, мы с тобой слишком разные.
        - Что ж. - Мужчина вздохнул тяжело. И не разберешь - то ли нарочито, то ли на полном серьезе. - Будем работать над этим.
        - Я не уверена, что…
        - Зато я уверен. - Припечатал, давая понять, что бессмысленно сейчас с ним спорить. - И за границу мы с тобой полетим вместе. Будем развивать твой кругозор.
        Глава 33
        Всеми правдами и неправдами, но Женя смогла отказаться от идеи снова сгонять за границу. Ее смущала и эта непонятная «дружба», в которой один всегда был сильнее и увереннее, мог решать за двоих, не особо интересуясь мнением второго, а второй, вернее, вторая, постоянно ощущала свою слабость и зависимость. А еще ей совсем не хотелось, чтобы Валера снова тратил на нее какие-то невероятные суммы, которым можно найти другое, более важное применение.
        Девушка долго думала и нашла железобетонную отмазку: ей нельзя пропускать учебу, прогуливать работу, а по выходным просто необходимо ходить в автошколу. Иначе, какой из нее получится водитель? Сплошная угроза для окружающих.
        Валера выслушал внимательно, покивал головой и больше не приставал. Улетел один. Во всяком случае, так он сказал Жене. Но она была бы искренне рада, если бы он нашел себе спутницу среди тех, кого за спутниц не считал. Девушка не была не знакома ни с одной из них, но ей было заочно обидно за девчонок: почему-то, ей казалось, что Валера нечестно поступает с ними. Почти так же, как Игорь - с ней.
        - Жень, я узнавал. В автошколе на этих выходных занятий не будет. У них там кто-то заболел, и еще какие-то проблемы приключились. - Это было первое, о чем заговорил Симонов, как только вернулся из поездки.
        - Да, я знаю. Хотела договориться с инструктором, чтобы побольше времени покататься по городу. У меня с этим пока не очень хорошо…
        - Не надо ни о чем договариваться. У меня другие планы. Как, собственно, и у тебя.
        - Что, опять куда-то лететь нужно? - вообще-то, Женя уже почти порадовалась, что у нее наконец-то будут нормальные выходные. Когда-то она сознательно себя загружала, чтобы не думать ни о чем лишнем… Но уже несколько месяцев подряд в таком режиме изрядно ее вымотали.
        - Нет. В этот раз нужно ехать. И загранпаспорт не пригодится. - Валера смотрел загадочно. Он явно хотел ее чем-то удивить и находился в предвкушении. Только что руки довольно не потирал.
        - Обязательно? Может быть, обойдешься без меня?
        - Нет. В этот раз не получится, Женя. Поездка ради тебя и затеяна. - Валера сверлил ее взглядом, нервируя и готовя к чему-то неприятному. Женя уже привыкла, что вот такое его поведение ничего хорошего не сулит.
        - Куда? И зачем она мне, может быть, расскажешь? Я уже устала от загадок, Валер…
        - К родителям твоим поедем. Знакомиться заново. - И замолчал. Так, словно двумя этими фразами сообщил все, что хотела бы знать девушка. А она и сама не могла бы сказать - чего больше хотела бы: выведать все, до самой последней мелочи, или лучше остаться в блаженном неведении, продолжать обманывать себя.
        Разом пересохло в горле, а ладони, наоборот, взмокли. Возникло дикое желание вытереть их обо что-нибудь, но Женя сдержалась: не хотела показывать, насколько сильно ее взволновала новость. Сжала кулачки покрепче, не замечая, как ногти впиваются в ладони.
        - Ты их нашел, да?! Что с ними? Они… - Если сказал к «родителям» - значит, оба живы. Уже хорошо. - Они здоровы? Валер, не молчи, скажи все, что знаешь, пожалуйста!
        Ее прорвало. Все спокойствие, которое годами Женя воспитывала в себе, не допуская даже мыслей о маме… Никаких - ни плохих, ни хороших… Просто запрещала себе думать об этом, зная, что просто нельзя. Иначе могла бы свихнуться. Теперь этого спокойствия как не бывало. И уже не было сил и терпения притворяться, что она держит себя в руках и совсем не волнуется.
        - Да все нормально, Жень. Я давно получаю информацию о них. Понятно, что люди живут и лучше… - Он протянул эту фразу, явно намекая на бедность, а вернее - нищету, в которой когда-то и Женя прозябала. Только вот, она бы с радостью променяла свою вольготную, комфортную жизнь в тепле и сытости на ту, которая когда-то была у нее: почти голодную, порой - холодную, но рядом с мамой и отцом. Даже с таким, какой был у нее - не самым лучшим, Женя это прекрасно понимала, - но зато родным.
        - Я тоже так жила когда-то и ни на что не жаловалась.
        - Тебя Игорян из этого болота вытащил? От этого спас?
        - От этого меня спасать не нужно было… - Женя моментом замкнулась, не желая говорить о больном. - Там было другое. И… достаточно того, что он об этом знает, больше никому рассказывать не собираюсь.
        - Что ж. Твое право. - Короткий, оценивающий взгляд в ее сторону, потом - рассеянный, как будто скучающий. - Я так понимаю, ты не против поездки?
        - Почему ты раньше ничего не говорил? Если давно уже получал данные?
        - Нечего тебе делать зимой в этой глухомани. Да и не было уверенности, что не встрянем где-нибудь в ваших нерасчищенных сугробах. Парни, которые туда ездили, очень сильно потом матерились. Пришлось доплачивать за внезапные неудобства.
        - А сейчас… - Глаза Жени горели надеждой. - Сейчас уже можно? Вроде бы, уже снега нет… Ведь правда, можно, Валер?
        - Хм… вот потому и сказал, что уже можно.
        - А когда поедем? Завтра получится?
        - Женя. Сегодня среда. У тебя еще два дня рабочих впереди - учеба, работа, сама же говорила, пропускать никак нельзя…
        - Ты мне теперь мстишь, да?
        - Нет, зачем? У меня тоже работа, вообще-то. А вот в пятницу вечером и стартанем.
        - Хорошо. Спасибо тебе, Валера! - не успев обдумать свой порыв, девушка обхватила его за шею, крепко прижалась: не нашла лучшего способа, чтобы выразить благодарность. Да так на груди у него и затихла, плохо понимая, что происходит. Слишком сильные эмоции в ней бушевали, чтобы нормально соображать. Пришла в себя от легких поглаживаний по спине и плечам. Валера вел себя осторожно: сам девушку не прижимал сильнее, но и не отталкивал.
        - Это было неожиданно… Знал бы, что такой эффект получу, давно бы тебе рассказал… - Он попытался перевести все шутку, помогая Жене справиться с неловкостью.
        - Извини… Это… Я не хотела… - Девушка не знала, куда спрятать глаза. Отодвинулась от мужчины подальше, схватилась за щеки, которые отчаянно заалели.
        - Да брось. Это же хорошо, когда есть, с кем пообниматься. - Валера как-то грустно усмехнулся. - Обращайся, если еще понадобится - я всегда готов. И… не стыдись, Жень. Я бы и сам расплакался на твоем месте.
        А вот выступившие слезы Женя заметила у себя только сейчас.
        - Если очень хочешь, можно и завтра выехать. Два дня погоды не сделают. На работе я тебя отпрошу.
        - Нет. Спасибо, Валер. Ты и так уже сделал меня счастливой. Я подожду. Два дня - это мелочи.
        Глава 34
        Эта пара дней растянулась для Жени на вечность. Казалось, что все часовые стрелки в мире остановились, только бы не приблизить такой долгожданный и такой страшный, чего уж скрывать, для нее момент. Женя сидела на парах и мучительно обдумывала, что же нужно с собой взять в дорогу, что надеть, чтобы было удобно… Как одеться, чтобы не слишком резануло по глазам родителям: ее дорогие, брендовые шмотки на фоне их бедности могут показаться лишним укором… Сознательно уходила в ничего не значащие мелочи, только бы не скатиться мыслями в другое: «Что сказать? О чем разговаривать? И захотят ли они, вообще, с ней общаться, после стольких лет отсутствия?» Эти вопросы так пугали, что лучше было копаться в чем-то незначительном, прячась от важного.
        На работе было немного легче: там ей не давали расслабиться, но она все так же следила за временем, пытаясь то подогнать его, то, наоборот, замедлить. А оно не слушалось, шло своим чередом.
        К вечеру пятницы Женя была настолько измучена своими переживаниями, что собиралась уже на автомате. С трудом понимала, что делает и с какой целью.
        Валера окинул девушку взглядом, когда она вышла в гостиную и объявила, что готова к поездке. Хмыкнул и отправил переодеваться, да еще напомнил, чтобы собрала дорожную сумку - одним днем не обойдутся, нужно взять самые необходимые вещи.
        Женя послушно развернулась и отправилась в комнату, пытаясь сообразить на ходу, что именно стоит взять, потом услышала шаги Симонова, который спешно ее догонял.
        - Пойдем, горе луковое. Проконтролирую, что ты там будешь собирать. Не уверен, что в вашей деревне так легко купить новую зубную щетку и мыло.
        И она снова была ему благодарна за такую ненавязчивую помощь. И потом, когда он молчал почти всю дорогу, позволяя окунуться с головой в свои мысли, порой тяжелые, а порой - светлые, наполненные детскими воспоминаниями и теплом.
        Они переночевали в какой-то придорожной гостинице, ужинали тем, что собрала в дорогу Юлия. Валера категорически отказался есть то, что им предлагали на месте. Женя тоже не готова была рисковать и пробовать заветренные, подозрительного состава блюда. Усмехнулась своей брезгливости: ведь не так давно она была рада корке хлеба, найденной в отбросах… и стаканчику кипятка - тоже. Тому самому счастливому стаканчику… Жаль, не сохранила на память…
        Выезжали, как только начало светать. Будильник не пригодился: она подскочила за час до того времени, когда нужно было вставать, и весь этот час промаялась в сомнениях - стоит будить Валеру или подождать? Он был сам за рулем и устал, наверное, намного больше, чем Женя… Только потому и выжидала время, не пошла стучаться в соседний номер.
        Стояла ранняя весна, с ее раскисшими дорогами, набухающими почками на деревьях, когда лес еще кажется черным и холодным, но уже окутан почти неразличимой, нежной поволокой зелени. Валера чертыхался, когда его внедорожник уходил колесом, а то и обоими сразу, в очередную огромную яму, скрытую водой. У Жени сердце ухало от страха каждый раз: она боялась, что вот теперь они точно застрянут и никогда не выберутся, но к счастью, мощный двигатель и умная электроника справлялись там, где не всякий трактор мог бы пробраться.
        - Показывай, где ваш дом. Здесь навигатор не поможет. - Очертания поселка выросли перед ними неожиданно. Оказывается, Женя уже почти не помнила, как он выглядит со стороны. Только родная улица и дом еще прочно сидели в памяти.
        Валера поймал ее растерянный взгляд.
        - Что, тоже боишься заблудиться? Ладно, будем по старинке тогда…
        Пришлось поколесить по улицам, которые как будто постарели на сотни лет с тех пор, как Женя их видела в последний раз. Грустные и облезлые заборы, прохудившиеся крыши, много домов с заколоченными окнами - от всего этого сердце болезненно сжималось. Наконец, им встретился какой-то мужичок без возраста - то ли обрюзгший парень, то ли еще не сильно сдавший старик - который подсказал, в какой стороне искать дом Евгения Сидорова.
        Нашли его быстро. Остановились напротив. А потом Женя долго смотрела сквозь прутья забора на маму, которая уже спозаранку что-то делала в огороде. Кажется, для посадок было еще рано… А может, и нет: оказывается, девушка и это уже плохо помнила.
        Смотрела и не могла решиться на последнее, такое важное движение: открыть дверь и выйти. Она словно окаменела. А мама, словно почувствовав что-то неладное, разогнулась, повернулась в их сторону, схватилась за грудь руками… И медленно двинулась к машине.
        Глава 33
        - Выйдешь? Или уезжаем? - негромкий вопрос Валеры заставил девушку очнуться. Удивительно, что она до последнего сомневалась в своем выборе…
        Нажала на кнопку замка и практически вывалилась из машины. Ноги от долгого сидения затекли, порожек был непривычно высоким… Да и сама Женя думала о другом, не планировала выскочить грациозной ланью. Только в последний момент ухватилась за ручку и смогла устоять на ногах.
        Забыла о том, что ее тонкие ботинки совсем не предназначены для прогулок по сельской местности - по самую щиколотку увязла в хлюпающей дорожной жиже, с трудом сделала первый шаг. Наверное, это могло быть лучшим оправданием, почему она так медленно идет - еще медленнее, чем мама.
        Они встретились у забора. Внезапная преграда заставила Женю отвести взгляд от матери, чтобы найти к ней путь покороче - она помнила, где расположена калитка, но это было слишком далеко. Вдруг, есть какой-то зазор между прутьями, как обычно, оставленный отцом до лучших времен и забытый?
        - Женечка, родная! Я сейчас, пойдем, вот здесь можно! - мама прекрасно поняла ее замешательство, засуетилась, замахала руками, показывая, где проще пробраться.
        И плевать было на светлое замшевое пальто, и на то, что ноги уже совсем промокли - Женя лезла в эту дыру в ограде, забыв обо всем. Попала в родные объятия, прижалась лицом к холодной, осыпанной мелкой изморосью фуфайке, зажмурилась… и потерялась. Самым главным было то, что ее прижимают к груди любимые руки, которые забыть невозможно, что под несколькими слоями теплой одежды заполошно бьется сердце - частит с такой же скоростью, как и ее собственное. Зашмыгала носом…
        - Маленькая моя… Ну, что ты? Не плачь. Все же хорошо. Хорошо же, правда? - мама бросилась ее успокаивать, гладить по голове и что-то нашептывать, не совсем понятное, но такое умиротворяющее.
        - Ты меня простишь, мама? - до этой секунды Женя все никак не могла сочинить, с какой же фразы начать. А она сама вырвалась, нечаянно.
        - За что, моя хорошая? За что прощать-то? Я же сердцем чуяла - ты живая. Хоть и говорили, что уже бесполезно ждать, а я все равно ждала, ведь знала же… - Мать улыбалась сквозь слезы. Но это были слезы радости и счастья. И сразу как-то отпустило. Воздух начал поступать в легкие без преград, и нос уже почти не шмыгал.
        - Здравствуйте. Я боюсь, что Женя здесь может замерзнуть и заболеть. - Голос Валеры прервал это хлюпающе-жалостливое безобразие. Сама-то девушка считала, что все нормально, а вот взгляд и голос Симонова очень ярко отражали его отношение к происходящему. - Может быть, пригласите нас в дом?
        Мужчина ни словом не обмолвился о том, что и ему не очень комфортно стоять в тонкой обуви посреди перекопанного огорода. И о том, что его куртка не предназначена для прогулок в подобных метеоусловиях. Казалось, он совсем не замечал, что выглядит совсем чужеродно для этого пейзажа. Как, впрочем, и Женя…
        - Ой, конечно, конечно, пройдемте! А вы… - женщина растерянно оглядывалась. Видимо, пыталась понять, сколько еще незваных гостей нагрянуло.
        - Мама, это Валера. Он мне помог вас найти и привез сюда на машине. Мы вдвоем.
        - Здравствуйте, Лидия Сергеевна. Если вы против, я могу и в машине подождать. Не напрягайтесь. - Поразительная внимательность со стороны Валерия, Женя такого за ним еще не замечала.
        - Ой, ну что вы! Как можно! Какая машина! Пойдем со мной, даже не думайте! - и она повела их в сторону крыльца, старательно выбирая дорогу, чтобы гостям было легче и проще передвигаться.
        На крыльце, которое начинало разваливаться еще в те времена, когда девушка жила с родителями, а теперь и вовсе превратилось в горку камней, плохо схваченную цементом, ее ждала совсем уж полная неожиданность: глазастый мальчонка. Он выскочил на улицу в домашней одежде, даже обуться не удосужился.
        - Ваня, кыш! Ты куда вылез раздетый? Мало тебе горчичники ставили, еще поболеть захотел? - окрик матери не очень испугал парнишку. Но вот слова о горчичниках возымели должный эффект: он быстро юркнул за дверь, с воплями «Папа! Папа! Там какие-то люди приехали! Они за мной, что ли?!»
        - Боится, что его тоже заберут, как тебя когда-то… - Лидия Сергеевна пояснила, то ли извиняясь, то ли оправдываясь.
        - Мам, это что, брат мой? - Женя остановилась, не до конца еще осознав эту новость.
        - Ну, да… Понимаю, что мы старые для этого…
        - Да причем тут старые, мам? Люди сейчас и в пятьдесят рожают… Просто… я даже представить не могла, что у меня еще и брат есть…
        - Зато он про тебя все знает. Его отец запугал с самого рождения. Не кощеем, не злым волком, а плохими тетями, которые забрали сестричку, и его тоже могут забрать…
        Женя пыталась подобрать правильные слова, чтобы никого не обидеть. За спиной услышала выразительное хмыканье Валеры, тот и не собирался скрывать, как скептически относится к таким методам воспитания.
        - Да знаю я, что так нельзя с ребенком. Да разве ж отца убедишь? - Лидия Сергеевна, только что цветущая от нечаянного счастья, резко сгорбилась, насупилась.
        - Он все такой же, да, мам? - девушка спросила тихим шепотом. Очень хотела бы услышать «нет». Что отец исправился, стал внимательным и заботливым, что мальчика растят совсем иначе. Но мать лишь скорбно поджала губы и опустила глаза.
        А потом началась суета со знакомством, беготней Ванюшки, который поверил, все же, что вот эта тетя - его сестра, и она совсем не страшная. И что этот большой дядя - хороший, и никуда его не увезет. Мальчишка прыгал вокруг, беспрестанно сыпал вопросами, тут же на них отвечал… Не замечая, как все напряженнее становятся взрослые.
        Отец через силу протянул руку Валерию, буркнул приветствие, на этом его гостеприимство и скончалось. На Женю он глянул оценивающе, поджал губы, выдал что-то вроде «Ишь, ты, какая… Ну-ну…» Девушка сделала вид, что ничего другого и не ожидала. Поймала участливый взгляд Симонова, который все видел, все подмечал - и ее дрожащий подбородок, и красные глаза, но тут же отвернулась.
        Мама накрывала на стол, извиняясь, что гостей не ждала, поэтому ничем особенным не сможет попотчевать. Женя дернулась, чтобы помочь, но ей было велено нарезать хлеб и на этом успокоиться. Отца отправили в подвал за соленьями, откуда он с явным недовольством вытащил банку соленых огурцов и миску квашеной капусты.
        Девушка смотрела на приготовления с какой-то щемящей жалостью. Было похоже на то, что сейчас они объедят семью, лишат их последних припасов: картофеля, куска соленого сала и тех же огурцов. Растерянно оглянулась на Валеру, не зная, как отказаться от этого угощения: не потому, что брезговала, нет. Просто не хотела бы уничтожить все, что у семьи осталось.
        - А что это мы с пустыми руками приперлись, а, Жень? - Симонов, кажется, тоже был не совсем готов к такому раскладу. - Где у вас ближайший магазин, Лидия Сергеевна? Сейчас мы тоже быстренько метнемся, надо же как-то отвечать!
        - Так в городе. Это вам полдня уйдет, чтобы метаться…
        - А как же… Где вы продукты берете?
        - Так автолавка приезжает, два раза в неделю. Караулим всегда, чтобы не пропустить.
        Валера задумался. Было почти похоже на то, что он растерялся.
        - Ладно. Я сейчас до машины дойду, принесу кое-что. А потом уже решим насчет остальных припасов.
        - Так за бутылкой-то можно к соседям сходить! У них всегда есть! - это подал голос из своего угла Евгений Сидоров.
        - Женя! Прекрати! - на этот грозный оклик оглянулись и пожилой Евгений, и его дочка - оказывается, все еще глупая и не знающая жизни. Только девушка испугалась грозного тона, совсем не ожидала такого сейчас, а отец лишь поморщился недовольно. - Еще мне этого не хватало!
        - Лидия Сергеевна права: мы приехали не за этим. Поэтому никаких бутылок. - А вот спокойный, но твердый голос Валеры заставил мужчину смириться с суровой реальностью.
        Симонов, слава Богу, сообразил, что у них еще осталась еда, которую собирала Юлия в дорогу. Она, как излишне заботливая мамаша, решила, что Женя с Валерой будут лопать, как рота солдат. Нарезки из нескольких видов колбас, ветчины, сыра, копченой рыбы, несколько буханок черного и белого хлеба, фрукты в разных пакетах, что-то еще в заводской упаковке, до чего они даже не добрались накануне…
        - Откуда это все? - Женя поймала момент, чтобы уточнить у Валеры тихим шепотом.
        - Да черт его знает. Они же без меня все в багажник складывали. Я только сейчас увидел. Не полез бы - потом еще все протухло бы и воняло…
        Мужчина невозмутимо выкладывал на стол все свои «богатства», на которые дома и внимания не обратил бы. А Женя следила, как мрачнел отец, наблюдая за «скатертью-самобранкой», как охнула и присела мать, и как жадно блестели глазенки Вани… С каким любопытством он хватал и разглядывал все контейнеры и коробочки, похоже, не до конца понимая, что все это - съедобное.
        - Господи, вы что? Зачем так много всего? И сразу? - Лидия Сергеевна, наконец, очнулась. Заметалась, пытаясь вернуть половину продуктов обратно в пакеты…
        - Прекратите, пожалуйста. И накрывайте на стол. Я очень рад, что смог приехать к вам в гости не с пустыми руками. - Валера вел себя в своей обычной манере, словно ничего такого и не произошло. Вручил банан ребенку, потом отдал целую связку. Улыбаясь, помог ему «распаковать» первое лакомство.
        А Жене было стыдно. До кома в горле. До иссохших от гнева глаз. До боли в пальцах, спрятанных под колени - чтобы никто не видел, как сильно она их сжимает.
        Она думала, что ей плохо, когда оказалась изгнанной Игорем. Казалось, что страдает от одиночества и всемирного равнодушия, когда жила у Валеры… Дура была, что уж. Не понимала, о чем действительно стоит страдать.
        Глава 34
        Трапеза прошла довольно странно. Мать стеснялась что-то пробовать из выложенных на стол продуктов, Жене в какой-то момент показалось, что она смотрит с жалостью и негодованием на то, как Валера легко и без раздумий распаковывает все новые коробочки и пакеты. Наверняка, подсчитывала, как долго семья могла бы питаться этими богатствами, если бы гости отнеслись к ним экономно. Жене просто не лез кусок в горло. Валера что-то жевал, но без особого энтузиазма: его больше заботило, чтобы Ванька попробовал все, на что упал глаз. И это пиршество, наверное, могло закончиться для ребенка жутким несварением, хорошо, что мама вовремя вмешалась.
        И лишь отец, ни в чем не сомневаясь, подметал все, до чего дотянулись руки. А до чего не мог добраться сидя - вставал, подтягивал ближе, и снова подметал.
        Все осталось так же, как и было когда-то давно: все лучшее должно доставаться главе семьи. И неважно, что главой он является чисто номинально.
        - Доченька, а вы… надолго? Может, отдохнуть хотите? Я могу постелить…
        - Нет, мам, отдыхать не будем, точно. Я думаю… Валер, мы ведь сможем доехать до города?
        - Не вопрос, конечно. - Удивительно, как легко он ушел на второй план. Ничем не показывал, кто на самом деле принимает решения в их паре. - Перекусим и выдвинемся.
        - Ну, как же так, Женечка? Только приехали - и уже обратно? Разве так делается? Я ведь тебя и не рассмотрела еще толком…
        - Так по дороге и насмотришься, мам. Поедем вместе. Так что собирайся. И Ваню тоже бери, я думаю, ему понравится поездка…
        - Жень, у меня нет детского кресла. Не то, чтобы я боялся штрафов… Но дорога сложная, и везти ребенка непристегнутым - слишком смело. Даже для меня. - Симонов, как обычно, успел продумать все еще до того, как Жене идея пришла в голову.
        - Можно попросить у соседей… У них есть… - Лидия Сергеевна несмело подала голос. - Если вы не против, конечно, Валера… Может, вам просто не хочется морочиться с Ваней.
        - Нет. Все отлично. Пусть ваш муж и сходит, наверное. Да, Евгений? - прозвучало с таким напором, что обычно ни с чем не согласный отец лишь молча кивнул и засобирался. - А вы пока одевайтесь и одевайте Ваню.
        - Эй, погодите! А че это? Я тут один останусь? Почему меня не зовете?
        - Потому что ты, папа, останешься на хозяйстве. - Женя выдохнула эту фразу и не поверила себе сама: она ведь никогда еще с отцом так не разговаривала. Но вот просто чесался язык, чтобы поставить его на место. И она отчаянно обрадовалась тому, что хватило смелости.
        - А ты мала еще, чтобы мне указывать! - Евгений, похоже, был тоже весьма удивлен и крайне недоволен. - Ишь, пропадала столько лет, явилась незваная, еще и нос перед отцом решила задрать! Я тебе сейчас расскажу, кто останется на хозяйстве!
        Мать опустила глаза, понурилась, делая вид, что очень тщательно протирает стол, и скорбно поджала губы. Ванька лишь хлопал глазенками, не понимая, отчего вдруг в доме стало нехорошо. Ведь только что было так славно!
        - Не надо мне рассказывать ничего. Иди за креслом. Просто пойми, что тебя с собой не звали, пап. Все. - Мать напряглась еще больше, слушая эту тираду. Валера негромко и словно одобрительно хмыкнул. А Женя поняла, что уже почти может гордиться собой: отец послушно обулся и вышел из дома, больше не препираясь.
        Для брата поездка стала настоящим приключением. По словам матери, он выезжал из деревни всего несколько раз - когда нужно было попасть к какому-то доктору, с болячками, о которых местный фельдшер ничего не знала. И тогда Ванюшка маялся и очень уставал: приходилось тащиться пешком до автобуса, терпеть несколько часов тряски, потом забег до поликлиники, очень быстро - по рынкам и магазинам, а потом обратно - снова автобус и долгая дорога пешком.
        Несложно понять родителей, которые не очень-то и стремились ездить в город.
        Ванюшка начинал засыпать, но настойчиво разлеплял глазки, тер их руками, тряс головой… Но никак не хотел согласиться на то, чтобы пропустить хотя бы часть дороги, на взгляд Жени - очень унылой и однообразной. И все же, в какой-то момент сон оказался сильнее: малыш отключился, не договорив до конца какое-то свое веское слово.
        Только после этого Лидия Сергеевна рискнула начать расспросы: видимо, понимала, что может услышать что-нибудь, совсем не годное для ушей маленького ребенка.
        Женя легко, без запинки рассказывала, чем она занимается, где учится, какие планы на будущее сейчас… Валера больше молчал, но иногда добавлял пару фраз, будто старался придать ее образу большую успешность и лоск, чем было на самом деле. Девушка немного терялась от этого, но в душе была ему безумно благодарна.
        Она со страхом ждала, когда же мама подойдет к самому главному: как получилось так, что она пропала, и несколько долгих лет не подавала о себе никакой весточки. Не знала, что отвечать, а правду сказать никогда не осмелилась бы. Но мать, похоже, и сама не меньше боялась этого разговора, и тему пропажи они так и не затронули.
        Зато выяснили, что отец Жени до сих пор занимается поиском себя и смысла в жизни, а попросту - бездельничает, выезжая на горбу жены и детских пособиях. Лидия Сергеевна успевала работать уборщицей в местной начальной школе и помощницей повара в детском саду, ничего более достойного с ее образованием и здоровьем в их захолустье было не найти. Несколько лет пытались держать корову - тогда было здорово, молока хватало на семью и даже на продажу, но потом буренка пала от неизвестной болячки, и теперь им приходилось совсем туго.
        Женя смотрела на свои ухоженные ногти, которым ничего не грозило, кроме слишком горячей воды в ванной, да слишком сильных ударов по клавиатуре… переводила взгляд на руки матери - морщинистые не по годам, натруженные, все в мозолях и заусенцах… И снова сгорала от стыда.
        Может быть, это было одной из причин, по которой она готова была сложить в пакеты половину магазинов с одеждой - женской и детской, то же самое сделать с обувью, и с бельем, и с игрушками… Хотелось хоть так загладить и выровнять пропасть, которая пролегла между Женей и семьей. И было мучительно больно от того, что девушка никак не могла придумать, как вытащить мать и брата из болота безнадежной нищеты. Про отца не вспоминала даже: он сегодня опять доказал, что не стоит никаких усилий.
        Валера отодвинул Женю от кассового терминала, когда она в очередной раз занесла свою карточку для оплаты.
        - Позволь, я тоже поучаствую в этом марафоне. Думаю, тебе еще на что-то деньги понадобятся. - Шепнул так, чтобы Лидия Сергеевна ничего не услышала. Правда, та находилась в такой прострации от происходящего, что ей можно было бы и пушками погреметь над ухом - не сразу бы заметила.
        - Валер, но мне самой нравится…
        - Теперь ты понимаешь, зачем я тебя по магазинам таскал? А ты фыркала и сопротивлялась?
        - Понимаю… Но это же мои родные… И ты не должен…
        - Жень. У меня денег на карте больше. Можно шиковать по полной. Идите дальше, выбирайте что-нибудь.
        Выбирали Женя и Ваня: вот уж, у кого не возникло проблем со стеснением. Девушка была просто счастлива, что смогла подарить ребенку ощущение сказки. Самое смешное, что брату нравилось абсолютно все, что ему предлагали: любые игрушки, любые фасоны одежды и обуви… Наверное, наряди его в девичье платье, для шутки, он бы и этому платью обрадовался.
        Нагруженные сумками, коробками и пакетами с продуктами (на этом уже настоял Валера), они вернулись домой поздним вечером. Ваня дрых всю дорогу, на этот раз даже не пытаясь бороться: прямо с леденцом на палочке во рту и отключился.
        Отец встречал их уже привычно недовольный и смурной. С кислой миной рассматривал, как жена и дочь разбирают покупки, как сын пытается помогать, больше мешая и наводя суету… Не сказал спасибо, когда ему самому вручили подарки (Женя об этом и не подумала бы, но вот мама вовремя вспомнила), только кивнул и отложил в сторону, даже не рассмотрев.
        - А денег-то отцу не хочешь оставить, раз такая щедрая? - это был единственный вопрос, который Евгений задал, когда гости собрались в обратную дорогу.
        - А ты сколько сейчас зарабатываешь, пап?
        - А тебе какая разница?
        - Ну, вот жил ты без денег как-то… И дальше так же живи. Все равно, не знаешь, что с ними делать. - Женя снова поражалась той легкости, с которой из нее вылетали такие смелые слова.
        Отец не вышел даже на улицу, чтобы попрощаться. Видимо, решил, что простого «до свидания» вполне достаточно. Другое дело - мама. Она не плакала, прижимая дочку к груди, просто снова с силой сжимала губы. Почти ничего не говорила, только гладила ее по голове бесконечно, и все никак не могла отпустить. И отчего-то долго благодарила Валеру, не объясняя, за что конкретно…
        - Ну, чего ты грустишь, Жень? - этот вопрос прозвучал после долгой тишины, установившейся в машине. Девушка даже не поняла, сколько они успели проехать. - Приедем еще раз, не переживай. Только уже подготовленными.
        - Мне стыдно.
        - За что?
        - У меня же все хорошо. Мне живется легко, уютно, комфортно… А они… - Женя махнула рукой, даже не пытаясь передать свои ощущения.
        - А надо было бы, чтобы ты точно так же жила, как семья? От этого кому-то стало бы лучше?
        - Может быть, я была бы счастлива… Просто не знала бы, что бывает иначе…
        - Жень, ты прости… Я не знаю подробностей. Но если бы в вашей семье все было здорово, ты бы у Игоряна не оказалась. Или сбежала бы от него при первой возможности.
        Часть 2
        Глава 1
        - Куда мы едем, Валер? - Симонов вел себя как-то странно: позвонил Жене во время работы, предложил пообедать вместе. Но вместо того, чтобы пойти в ближайший ресторан, где кормили хорошими бизнес-ланчами, или, что проще всего, в кафе, расположенное в их же деловом центре, мужчина усадил Женю в машину и куда-то повез.
        - Приедем - увидишь. - Как обычно, включил загадочность и немногословность, как всякий раз, когда не хотел отвечать на вопросы.
        - Я могу опоздать на работу. Обеденный перерыв - всего час… - Женя занервничала. Она крайне переживала, когда по каким-то причинам не могла проявить пунктуальность.
        - Я тебя отпросил у шефа. Не парься.
        - Зачем, Валера? Неужели нельзя было вечером встретиться и пообщаться?
        - Вечером у тебя вождение, потом ты сидишь над учебниками и лекциями. Не хочу отвлекать.
        - А от работы, значит, хочешь?
        - Вот об этом и поговорим.
        Он свернул к какому-то парку, помог Жене выйти из машины, так толком ничего и не объяснив.
        Непривычно теплая майская погода располагала к прогулкам и любованию природой, но девушку это не очень впечатляло: больше волновало настроение Валерия. Мужчина привел ее в кафе с открытой террасой, дождался официанта, который принял заказ, отпустил его, и только потом заговорил:
        - Почему ты в это время на работе, а не на парах? Решила забросить учебу?
        Женя подобралась, готовая защищать свою позицию. Давно ждала этот разговор, но все равно - ощущала себя неловко.
        - Мне разрешили пропускать лекции. А на практику я хожу. У нас нормально относятся к работающим студентам, считают, что это только на пользу для будущего.
        - Это круто, конечно. Лояльность - всегда хорошо. Но у тебя скоро экзамены. Как собираешься сессию сдавать? - Валеру не устроило такое объяснение, от слова совсем. Это было заметно по лицу, которое нисколько не просветлело.
        - Отпуск возьму. Мне как раз положен по времени. Я справлюсь, не переживай, Валер.
        - Я не переживаю. Просто объясни: на хрена тебе это надо? Денег не хватает? На что? Скажи, я куплю. Вроде бы, никогда ни в чем не отказывал…
        - Нет. Не нужно. На это я от тебя не возьму. - Симонов сам научил ее показывать характер. Вот Женя и не стеснялась демонстрировать свои навыки самому же учителю.
        - На тачку копить решила? Прекрати! Купишь какую-нибудь рухлядь, она развалится по дороге, а я собирай тебя потом, по запчастям? - Мужчина злился все больше и больше. Так, как еще ни разу не злился за время их знакомства.
        - Нет. Не на машину, не переживай… - Женю слегка отпустило. Она поняла, почему эта тема так раздражает Валеру, и от этого уже стало проще.
        - Тогда на что? Подсела на какую-то хрень? Тебя шантажируют? Заболела, а на лекарства денег нет? В чем дело, Женя?
        - Ничего страшного не случилось. Не выдумывай. Просто… - Замолчала на время, ожидая, пока официант разложит приборы и тарелки на их столике. Обрадовалась нечаянной паузе, позволившей еще раз хорошо собраться и подумать.
        - Просто что? - Валера не отставал ни на секунду. - Жень, только не сочиняй небылицы. Прекрасно знаешь, что я проверю. И если выясню, что обманула, я тебя запросто этой работы лишу!
        - А не много ли ты на себя берешь, Валер? - последняя фраза была лишней. Зря ее Симонов ляпнул, очень зря! - Вы, вместе с Суворовым, не охренели, часом? Один за меня все решает, другой теперь вот взялся… Я вам игрушка, что ли? Или собачка? Ах… да, забыла, простите. Вы меня держите на уровне лошади, да. Только не знаю, лучше это собаки или хуже…
        Мужчина поморщился, недовольно крутя в руках салфетку. Казалось, еще чуть-чуть, и он порвет ее в мелкие клочья. С таким раздражением смотрел на ни в чем не повинную бумагу, словно там были какие-то гадости нарисованы. Наконец, выдохнул, поднял на Женю глаза:
        - Не передергивай, пожалуйста. Прекрасно знаешь, что я к тебе не так отношусь.
        - Тогда зачем эти фразы с угрозами? Если на то пошло, я могу и сама уволиться, и другую работу найду. Не такую хорошую, конечно… Зато хоть здесь перестану быть у тебя в долгу.
        - Ты ничего мне не должна за нее. Не говори ерунду.
        - Ну, так и ты не веди себя так, словно я тебе чем-то обязана! - Жене хотелось стучать кулаками по столу и топать ногами. Ей уже порядком надоело, что в самые неожиданные моменты люди, которым уже привыкла верить и полагаться, вот так огорошивают.
        - Извини. Я был неправ. Погорячился насчет твоего увольнения. И ты прекрасно понимаешь, что я никогда не стану так делать. - Было заметно, как непросто дались Валере эти слова. Однако, они прозвучали, подарив Жене еще одно потрясение: она не помнила, чтобы кто-то перед ней извинялся вот так. Ни Игорь, ни Валера не страдали любовью к таким фразам. Женя вообще не думала, что они умеют просить прощения…
        - До сегодняшнего дня была уверена, а ты зачем-то разочаровал…
        - Жень, может, прекратим ходить вокруг да около? На что ты деньги собираешь?
        - Маме хочу помочь. Неужели это непонятно?
        - Так ведь мы и так им помогаем… - Мужчина выдохнул. На его лице отразились растерянность и облегчение одновременно. - Черт, все так просто? А я уже чего только не насочинял… Но что конкретно ты хочешь им купить? Или просто дать денег? Так это зря: прекрасно понимаешь ведь, что твой папаша все пропьет, не задумываясь. А у Лидии Сергеевны не хватит ни характера, ни сил, чтобы с ним спорить.
        - Я знаю… Она, пока со мной разговаривает, кажется разумной и волевой. Как только одна останется - начинает плясать под его дудочку… - Жене с трудом переносила все, что касалось глупостей, совершенных мамой. Она никак ее понять не могла. - Но Ваню жалко. Нужно что-то с этим делать…
        - И что ты планируешь?
        - Я еще не решила до конца…
        - А деньги уже копишь? - Валера ухмыльнулся уже совсем легко. - Забавно. Так можно очень долго копить и все равно, будет казаться, что мало.
        - Я бы их оттуда забрала с удовольствием.
        - А дальше?
        - А дальше - все. Не понимаю, что делать… Нужно квартиру, наверное, найти подходящую… Подыскать для Вани сад…
        - Женя, ау! Ты в каких облаках витаешь?
        - В обыкновенных. Хочу нормальной жизни для брата и матери. Что в этом такого?
        - А что ей самой мешает собраться и вылезти из этой деревни?
        - Не знаю, Валер… Я бы, может, тоже сейчас сидела в каком-нибудь захолустье, доила коров и не ведала, что люди могут жить по-другому… Если бы вообще осталась жива. Спасибо Суворову, каким бы он в итоге не оказался… - У нее уже получалось произносить имя Игоря без запинки и кома в горле. Привыкла думать о нем, как о прошлом, которое могло оказаться и хуже, а вышло такое, какое вышло.
        - Кстати, о птичках. Игорян скоро вернется домой. Отпускают его из клиники.
        Вот только что Жене показалось, что все: Игорь - пройденный этап, и никакие мысли о нем уже не могут ничего затронуть. Зря. Поймала взгляд Валеры, направленный на ее подрагивающие пальцы, сама заметила, что дрожат…
        Собрала всю свою силу воли, чтобы успокоиться. И, кажется, получилось изобразить равнодушие: поджала губы, поковыряла вилкой в салате…
        - Что ж, я рада за него. Полностью выздоровел?
        - Пока не ходит. Но надеюсь, что это временно…
        - Я отчего-то уверена, что пойдет. Инвалидность - это не про Игоря.
        - Это все, что тебя интересует о нем?
        - Меня вообще ничего, касающееся Игоря, не интересует. - Отрезала, стараясь показать, что не хочет больше развивать эту тему. - Давай, поторопимся, Валер? Не хочу наглеть, хоть ты меня и отпросил.
        Валера сделал вид, что поверил ей. Но всю обратную дорогу посматривал с каким-то загадочным интересом.
        Глава 2
        У трапа самолета Игоря встречали начбез и еще несколько людей из охраны. Он не оглядывался по сторонам, ожидая, что появится кто-то еще. Усилием воли сдерживался, чтобы не оглянуться. Знал, что бесполезно, и не хотел принимать, что какая-то частица души еще на что-то надеется. Вообще не понимал, откуда эта дурная частица взялась - никогда ее раньше не было.
        Дом. Странное ощущение: он ведь очень хотел вернуться домой, пока находился в клинике, там ему давно уже все осточертело. Но дом сейчас не радовал: ни затхлой тишиной, ни пустующими комнатами, ни стенами, которые ничуть не изменились со времени отъезда Игоря, но когда-то были любимыми, а теперь стали просто конструктивными частями здания, в котором Суворов жил.
        Светлана съехала несколько месяцев назад. Позвонила всего один раз, чтобы сообщить, что выходит замуж. Пожелала Игорю выздороветь, быть счастливым, богатым и все такое. Было заметно, что разговор ее тяготит, и она торопится закончить его побыстрее. Игорь не помнил, пожелал ли ей счастья в ответ. Скорее всего - нет, иначе в памяти отложилось бы.
        Родственница внезапно решила обратиться к психологу, пока Игорь лежал на реабилитации. Что ее на это сподвигло - он не уточнил. Но психолог не только помог женщине разобраться со всеми ее травмами, но еще и руку с сердцем предложил. Что это за новый вид терапии, Суворов не знал, да и знать не собирался. Больше волновало другое: его уютный, комфортный дом превратился в какой-то унылый сарай, где ничто не радовало душу.
        О том, во что превратилась оранжерея, Игорь постарался не думать вовсе. И даже не заглянул в помещение. Хватило воображения, чтобы представить себе засохшие черные стебли когда-то гибких зеленых лиан и на этом остановиться. Ему хватало проблем и головной боли и без этого.
        - Найдите мне хорошую клининговую службу. Так, чтобы могли быстро и без проблем все здесь вычистить… - Это было единственным желанием на сегодня.
        - А продукты… Я могу съездить, если хотите… - Начбез услужливо наклонялся к Игорю, раздражая этим показным раболепием. Где была его забота и внимание, когда шеф валялся в задрипанной больничке, требуя совсем другого лечения и помощи?
        - Нет. Дай мне водителя. Я сам в город съезжу. Хочу нормальной вкусной горячей еды, а не привозной хрени.
        - А как же ваша диета? Мне Валерий Александрович прислал все данные…
        - А ты уже на него работаешь, да?
        - Обижаете, шеф… Если бы Симонов не сообщил, мы бы даже не узнали, что вас нужно встретить.
        - А я бы обошелся и без вас! - Игорь не хотел показывать раздражение человеку, который не был виноват в своей тупости. Он ведь сам его когда-то выбрал и назначил на должность, и был всем доволен… когда-то. И стоит ли обвинять мужчину в том, что тот не выполнил обязанности, которые на него никто не возлагал? Но раздражение, меж тем, никуда не девалось. - Может, хотел проверить, как вы тут без меня прохлаждаетесь?
        Подчиненный лишь молча поджал губы, но спорить не стал: прекрасно понимал, что еще пара слов - и его реально отправят искать работу у Симонова, или еще где-нибудь, где придется.
        - Когда подать водителя?
        - Я умоюсь и переоденусь. Пусть ждет у входа… не знаю, как много времени это займет.
        А времени простые действия отняли немало. Игорь настолько привык, что в клинике все устроено с учетом нужд и потребностей пациентов, что даже не подумал заранее - как он будет справляться в доме, где удобно людям с нормальными возможностями, но никак не инвалидам. И никакой сиделки рядом не было… Вообще не было никого, чтобы обратиться за помощью. Не звать же обратно этого несчастного Николая, чтобы он искупал свою вину, помогая шефу помыться и переодеться?
        Пришлось стиснуть зубы и, все же, позвонить подчиненному. Тот хотя бы мог дотянуться до вешалок с зачехленными костюмами и рубашками. Игорь долго смотрел на одежду, переводил взгляд на Николая, потом обратно… Дико хотелось в душ после долгих часов ожидания в аропорту, перелета, а потом дороги по пробкам… И так же дико не хотелось, чтобы его беспомощное состояние мог видеть человек, к которому Суворов привык обращаться только свысока. А теперь приходилось обращаться к нему с просьбами… Неуютными, унизительными, неприятными.
        Но Николай ничем не выдал своего недовольства: споро, словно всю жизнь этим занимался, помог Игорю перелезть из кресла в ванну, подложил под руку все необходимые принадлежности и терпеливо ждал за дверью, когда шеф управится со своими делами.
        - Игорь Дмитриевич… Я вот думаю, надо бы подрядчика поискать… Вы не против? - мужчина мялся у входа в спальню своего шефа. Казалось бы, он сделал все, что требовалось: помог выбраться обратно, присмотрел, чтобы Игорь не брякнулся на пол, когда подтягивался на руках, перекидывая тело из кресла на кровать, усаживался, чтобы одеться, потом перелезал в кресло… Суворов не просил его о такой заботе, но был в душе благодарен, что парень не оставил его одного. Валяться на полу и не иметь способности позвать на помощь было бы еще глупее и унизительнее, чем сверкать своей задницей перед подчиненным.
        - Какого? И зачем? - Игорь задумчиво смотрел на полку с одеколонами. Никак не мог определиться: нужен ли ему этот штрих для первого «выхода в свет», или ну его, к черту?
        - Ну, надо бы вам тут кое-что перестроить и переделать, чтобы было удобнее. Те же костюмы в гардеробе повесить пониже - и сразу часть проблем исчезнет… Ну, и другие моменты по дому.
        - Спасибо за идею, Коля. Можешь заняться этим вопросом. Найдешь интересные предложения - скинь мне на почту.
        - Может, я вас тогда и отвезу тоже? Мне не сложно, Игорь Дмитриевич…
        - Нет. Пусть каждый занимается своим делом. Сашке не мешало бы вспомнить о своей работе.
        Он думал, что будет проще. Оказалось - нет. Воспринимать обращенные на коляску взгляды, тут же стыдливо спрятанные, потом ловить их снова - теперь более частые, но исподтишка, то еще удовольствие.
        Отвратительное ощущение - понимать, что ты ничем не хуже многих в этом зале, а в чем-то даже лучше и сильнее, но из-за своей физической проблемы вдруг оказаться выделенным, особенным, отличающимся не в лучшую сторону. Кто-то другой сломался бы, отвернулся и сбежал - но не Суворов. В конце концов, он приобрел свои деньги, свой вес и значение в бизнес-сообществе отнюдь не ногами. И то, что сейчас они в плачевном состоянии, ни на что не должно было повлиять.
        Персонал заведения, вышколенный и дрессированный, никак не отреагировал на то, что их постоянный и любимый гость заявился в таком неожиданном виде, не то, что посетители, которые могли позволить себе что угодно. Девочка-администратор с радушной улыбкой встретила Игоря и проводила его за один из лучших столиков. Парень-официант не менее радушно предложил коронные блюда от шеф-повара… Игорь почти расслабился, повернувшись спиной к залу, уже смаковал предстоящее удовольствие от того, что поест, наконец, по-человечески…
        - О, какие люди! Игорь, не ожидал! - панибратское похлопывание по плечу вывело из почти медитативного состояния. - А я тут немного отмечаю! Присоединяйся к нам!
        Пришлось медленно и как будто очень степенно обернуться в сторону говорившего.
        О том, что здесь будут еще и знакомые, Игорь догадывался: все-таки, одно из лучших мест в городе, где многие люди его уровня любили проводить время. Но к такому жизнь его не готовила…
        Чуть в стороне от его столика был составлен один большой стол, собравший почти весь «цвет российской интеллигенции» - множество людей, с которыми Суворов часто пересекался по разным вопросам. И это, наверное, было бы мелочью: лучше показаться всем сразу, пережить однажды первое впечатление, ответить на кучу неприятных вопросов, показать, что он все так же на коне. И пусть не думают, что временная инвалидность на что-то повлияла: нет, Игорь и дальше планирует держать всех в кулаке и посылать подальше, если потребуется.
        За этим столом вполоборота к Игорю сидел и Симонов - тоже мелочь, можно пережить. Гораздо сложнее было обнаружить затылок Жени, близко склоненный к лицу Валерия. Даже со спины Суворов никогда и ни с кем не перепутал бы девушку.
        Глава 3
        Он бы мог отказаться, сославшись на то, что хочет побыть в одиночестве. Это даже не удивило бы приглашавшего: нелюдимость и замкнутость Игоря Суворова была всем известна и привычна. Все, кто был с ним знаком, прекрасно знали - он общается только по делу и только с теми, кто ему выгоден.
        Но сейчас Игорь согласился составить компанию не потому, что пора было восстанавливать уже ослабшие связи с партнерами - это делается не за большим столом, где все уже изрядно выпили и повеселели, а в других местах и при других обстоятельствах. Нет, он решил, что простые решения - это удел слабаков. В его случае остаться одному было бы очередной слабостью.
        Ну, и что тут обманывать себя: он хотел посмотреть на Женю. Не с затылка, а прямо в лицо, в глаза. Оценить, как она смотрит на Валеру. И правда ли все то, что ему показалось в клинике.
        Те сцены, когда Симонов мило обнимал и что-то ворковал на ушко девушке, еще очень долго стояли у Игоря перед глазами. Стоило немного отвлечься от больничной рутины, оторваться от дел, которые могли решаться удаленно… Ему бесконечно приходила на ум Женя. И Симонов, будь он неладен: ненавидеть нельзя, потому что единственный, кто протянул руку помощи, и относиться по-хорошему невозможно.
        Игорь не прятал взгляд, когда подъехал к столу со знакомыми. Не отводил глаза, когда на него пялились нагло, на грани приличия, рассматривая коляску, выискивая на лице последствия аварии, когда не скрывали нездоровый интерес… Здорового там почти и не было.
        Но он с трудом удержался от слабины, когда в упор посмотрел на Женю. Они с Валерием сидели на противоположной от Игоря стороне «поляны», можно бы вообще туда не оборачиваться, но не стерпел.
        Эмоции на лице девушки не читались, она их умело прятала под маской безразличия. Игорь усмехнулся, довольный тем, что уроки сдержанности для нее не прошли даром. Сейчас они могли бы посоревноваться в умении скрывать свои переживания. Раньше отличие было в том, что наставник, действительно, почти ничего не ощущал, ему и притворяться особенно не приходилось. А сейчас возникло ощущение, что они с Женей поменялись ролями: это Женя равнодушна к его появлению, и ничего не скрывает, просто ей, действительно, совсем не интересно, зачем здесь Игорь, и кто это, вообще, такой. Сам Игорь не мог бы похвастаться таким отношением.
        Их долгий обмен взглядами заметил виновник торжества, который и пригласил Суворова (тот, к сожалению, никак не мог вспомнить ни имя, ни фамилию именинника, настолько раньше был не интересен этот человек), но понял переглядку по-своему:
        - А это Евгения, знакомься, Игорь. Новая пассия Валеры Симонова. - И без того громкий голос, усиленный парами алкоголя, прозвучал так, что его услышали все посетители ресторана. Игорь вспомнил, почему недолюбливал этого парня и держался от него подальше: человек своими силами выбрался из полного дерьма до уровня нувориша, влился в общество богатых и известных, но повадки пещерного человека так при себе и оставил. Раздражало его умение вечно ляпнуть нечто этакое, за что из нормального общества изгоняют. Но их общество только претендовало на шик и великосветскость. На самом деле, здесь балом правили деньги. А денег у этого горлопана было немало.
        Поэтому все, сидевшие за столом, на время умолкли, но никто не поморщился.
        - Спасибо, Роман, мы знакомы. - Фраза, исполненная достоинства, прозвучала из уст девушки. Игорь не успел отреагировать: Женя ответила раньше, чем он.
        Ждал, что она продолжит, как-то прокомментирует слова Романа (спасибо, хоть имя напомнила) по поводу пассии… Нет. Девушка больше ни слова ни сказала. Кивнула Игорю головой в знак приветствия и отвернулась к Валере, тем самым показав, что Суворов ничем ей не интересен. И он бы поверил, наверное, если бы не ее предыдущий долгий взгляд.
        Удовольствие от вкусной еды, которым Игорь буквально грезил, пока добирался до ресторана, так его и не посетило. Он усердно пилил ножом и складывал в рот все, что ему принесли на красивой тарелке. Запивал каким-то легким алкоголем, наверное, очень вкусным, как ему помнилось… Но вкуса не ощущал. Только легкое раздражение от того, что ужин был безнадежно испорчен.
        Окончательно отложил приборы, когда заиграла живая музыка, что-то тягуче-романтичное, и Валера повел Женю танцевать. Кажется, девчонка слегка замялась от такого жеста, но не отказалась: взяла мужчину за руку и смело вышла на площадку, где уже бродило несколько пар.
        Игорь, уже ничего не стесняясь, откинулся на спинку коляски и наблюдал за этими двумя. Старательно подмечая все жесты, все касания и повороты головы обоих участников пары.
        Он никогда не выводил Женю в свет. Считал, что еще слишком рано ее показывать тем, кто может проглотить, даже не разжевывая, уничтожить, не заметив. И дело было не в разнице в возрасте: в их кругах чем старше и солиднее становился мужчина, тем больше юных, свежих, длинноногих бесов толкало его под ребро. И никто не упрекнул бы Суворова за появление в свете с молоденькой любовницей. Он не хотел, чтобы ее видел кто-нибудь, кроме него. Не смог бы вынести оценивающие, липкие, сальные взгляды, которые и сейчас цеплялись к Жене. Игорь и сейчас выносил их с большим трудом.
        Правда, девушка словно не замечала, кто и как на нее смотрит. Ее внимание было приковано только к Валере, и ни к кому более. А вот Симонов порой оглядывался по сторонам, наверняка, оценивая окружающую обстановку. И каждый раз, обнаружив, что кто-то уставился на них пристальнее, чем положено, предупреждающе вскидывал бровь. Обозначал границы своей территории. Тоже неплохая тактика, но Игорь предпочел бы, чтобы Валера лишний раз не таскал Женю на такие сборища. Слишком она хороша для окружающих…
        Вечер давно перестал быть томным. Соседи за столом становились все громче и веселее. Игорь с трудом улавливал их переходы от одной темы к другой: он столько не выпил, да и не планировал. Можно бы ехать домой… Но туда, почему-то, не хотелось. Интереснее было сверлить взглядом Женю, пользуясь тем, что посторонние давно уже не обращают на него внимания. Девушка явно была не в своей тарелке и все чаще утыкалась носом в телефон. Суворов уже подумывал, а не намекнуть ли Валере, что незачем мучить человека такими дурными развлечениями. Но не полез, вспомнив, что это уже не его дело, и встречных аргументов не найдется, если его подальше пошлют…
        Уловил момент, когда Женя встала и куда-то вышла, а ее спутник отвлекся на телефонный разговор: отошел, но уже в другую сторону. Игорь выждал какое-то время и последовал за девушкой. В принципе, ведь ничего странного, что ему тоже понадобилось в туалет.
        Женя сидела на диванчике в небольшом фойе, спрятавшись за кадкой с огромным растением. Почти незаметная для окружающих. Если бы Игорь не искал ее специально, тоже не обратил бы внимания, что там кто-то есть.
        Благодаря производителей коляски за почти бесшумную работу мотора, незаметно подкатился к девушке, почти уперся в ее колени своими.
        - Скажи еще, что тебе все это нравится!
        - Я вообще не собираюсь ничего тебе говорить…
        Глава 4
        Женя тихо ненавидела обоих мужчин: Симонова - за то, что внезапно потащил ее на эту дурацкую вечеринку, можно подумать, ей для счастья не хватало только вида нетрезвых не очень молодых мужиков, Суворова - за то, что неожиданно появился на этом празднике в честь чьего-то тщеславия и богатства. Один зачем-то делал вид, что они пара, а ей не оставалось ничего, кроме как ему подыгрывать… Женя просто не могла принародно оскорбить Валеру, заявив, что он врет и никаких чувств у них нет и не может быть. Приходилось притворяться, скрываясь от нескромных взглядов за его широким плечом или в его объятиях.
        Второй зачем-то свалился, как снег на голову, и весь вечер прожигал ее взглядом. Девушка собрала все свои силы, чтобы не оборачиваться в сторону Игоря, но даже не видя его, ощущала - он смотрит на нее. Вечер, и до того не очень приятный, окончательно перестал быть томным. Женя старалась найти повод, чтобы оттуда сбежать, на обидев Валеру и окружающих… Но не нашла. А Симонов, будто нарочно, в этот раз никуда не спешил, хотя обычно не любил засиживаться долго.
        Когда он вдруг пригласил ее на танец, Женя поверить не могла, что это не шутка: они до этого ни разу такими глупостями не занимались. Валера, как правило, общался с полезными людьми, держа девушку поблизости или в поле зрения, решал какие-то свои вопросы, а потом быстро собирался домой. Никакие развлечения в виде танцев и прочей ерунды его никогда не прельщали.
        - Ты делаешь это назло Игорю, да? - задала вопрос, как только они оказались вне досягаемости любопытных ушей.
        - Ага. - Самодовольная улыбка Симонова могла вывести из себя кого угодно.
        - Зачем?
        - Люблю смотреть, как он бесится…
        - Мне неприятно…
        - Ты его жалеешь? Или не хочешь, чтобы ревновал?
        - Он не ревнует, Валера. Он же сам от меня отказался, что теперь ревновать?
        - Наивность - хорошее качество у молодых девушек. Но ты взрослеешь, Жень. И пора уже от него потихоньку избавляться.
        Что Симонов хотел этим сказать, Женя не уточнила. Поняла, что нормального ответа все равно не добьется, и просто тихо злилась на него, все же не способная встать и уйти из заведения. Совесть не позволяла.
        Наконец, нашла повод: сходить в туалет и якобы позвонить маме. Хотя прекрасно понимала, что звонить никому не будет - не то состояние, чтобы слушать еще и о ее бедах. Наверное, эгоистично было сейчас, но Женя просто не вывезла бы, не справилась, погрузившись еще и в страдания близкого человека. Отец снова пил, и вряд ли к этому вечеру что-то изменилось.
        Суворов с его вопросами оказался совсем не к месту. Ей и без того было тяжко, не хватало новых проблем.
        - Боишься или стыдишься? - Ну, кто бы сомневался, что Игорь просто так не отстанет.
        - Мне нечего стыдиться, Игорь. Бояться - тоже.
        - Тогда почему не можешь ответить на вопрос? - Удивительный человек. Он снова, сидя в коляске, практически на одном уровне с Женей, умудрялся смотреть на нее, как будто сверху вниз.
        - Нам, действительно, не о чем разговаривать, Игорь. И я не собираюсь тебе ни в чем отчитываться или отвечать на вопросы. - Язык чесался, чтобы добавить, что кончилась его власть над ней, бескрайняя и бесконечная, но девушка удержалась.
        - Не можешь простить? - лишь слегка вздернутая бровь говорила о каком-то реальном интересе. С такими же интонациями Игорь мог бы спросить про погоду, или про успехи в учебе. Курс доллара, наверное, он обсуждал бы более экспрессивно.
        - Я тебя ни в чем не обвиняю. - Она много раз представляла себе подобный разговор. Прокручивала в уме всевозможные фразы. Думала, что Игорь может сказать, и как она ему ответит… А случилось все неожиданно, спонтанно, и совсем не так, как ей виделось. И никакого спокойствия на душе: только внешняя сдержанность, а внутри все дрожало и тряслось от волнения.
        - Не верю, Жень. - И этот наглец, как ни в чем не бывало, коснулся ее пальцев своей ладонью. Легко, почти невесомо провел. Будто испытывал реакцию - но это так показалось Жене. А чего он добивался на самом деле - пойди, догадайся, что у Суворова на уме.
        - Убери руку, пожалуйста. - Процедила сквозь зубы, пальцы потряхивало от нервной дрожи, и этого, к сожалению, было не скрыть. Женя прикрыла глаза, пытаясь хоть немного успокоиться. Вдохнула и выдохнула, потом еще раз. Держалась до последнего, чтобы не отдернуть ладонь от обжигающего прикосновения.
        - Извини… - Суворов с явным сожалением послушался, но не отказал себе в том, чтобы напоследок не коснуться ее коленки, словно нечаянно. Женя снова вздрогнула, проклиная себя за такую чувствительность.
        - Не извиняю. Ты не имеешь права меня трогать.
        - А кто имеет? Симонов?
        - Ну, так ты же меня сам ему отдал… Помнишь? Какие вопросы теперь? - не знала, кому хотела сделать больно. Получилось, что себе. По лицу Игоря, как всегда, ничего понять было невозможно.
        - Помню. Но вопросы остались. Может быть, мне просто интересно, как складывается твоя жизнь…
        - Отлично складывается. Спасибо за заботу.
        - Я жалею о своем поступке.
        Женя поперхнулась воздухом. Жалеет он!
        Губы кривились, пытаясь сложиться в улыбку. Она очень старалась усмехнуться, чтобы не заорать в голос.
        Игорь молчал, ожидая ее реакцию. Просто смотрел внимательно и ничего не делал.
        - И что мне делать с этой информацией, интересно?
        Она ведь мечтала услышать когда-нибудь что-то подобное. Ну, вот, услышала. Только легче, отчего-то, не стало…
        - Что угодно делай. Я просто хотел, чтобы ты об этом знала.
        Глава 5
        - Вот вы где, голубки! А я уже и не надеялся, что смогу вас найти! - Встревоженный голос Валеры прервал затянувшееся молчание. Женя смотрела на Игоря, не зная, что можно еще сказать в ответ на его заявление, а он словно и не ждал никаких слов - просто буравил девушку взглядом.
        - Зачем ты ее притащил сюда? - Суворов отреагировал гораздо быстрее, чем сама Женя. Она лишь успела растерянно обернуться. О том, что где-то существует Валера, она вообще на время позабыла.
        - Тебя забыл спросить. Жень, все нормально? - Симонов даже не глянул в сторону Игоря. Все его внимание было сосредоточено на девушке. Он просто отодвинул мужчину, протянул Жене руку, помог ей встать.
        - Да, все хорошо, спасибо. - Она снова позволила себя приобнять чуть плотнее, чем обычно. Осознавала, как это выглядит в глазах Суворова, не очень хотела подтверждать его догадки, но слишком сейчас нуждалась в поддержке, хотя бы физической, чтобы от нее отказаться.
        - Валера, я тебя спросил: за каким лядом ты таскаешь Женю в такие компании? Здесь куча старых потных развратников тусуется. Что она здесь могла хорошего увидеть? И зачем ты ее им показал? - Игорь, словно не заметил, как Симонов его игнорирует, продолжал требовательно допрашивать.
        - А не поздно ли заботу проявляешь, друг мой? От кого ее прятать нужно? Или боишься, что кто-то позарится, предложит хорошую цену, и я тоже ее продам? - Девушка отпрянула от своего защитника, встревоженно вглядываясь в его лицо. Еще никогда Валера не казался ей таким агрессивным и жестким.
        - А что, ты хочешь сказать, что чем-то лучше меня? Благороднее?
        Сейчас казалось, что оба мужчины вообще забыли о присутствии причины своего раздора: будто два разъяренных животных, они сверлили друг друга глазами, нахмурив брови, играя желваками на скулах, сжимая кулаки. Одна лишь разница между ними была: один сидел в инвалидной коляске и при всем желании не мог накинуться на противника, а второй нависал над ним, из последних сил сдерживая себя.
        - Конкретные обвинения предъяви! Я пока ничего не сделал Жене ничего плохого. И в постель к себе малолетку не укладывал, в отличие от некоторых! - Валера не сдержался, полыхнул гневом, выплюнул горькие слова. Не понимая, что ими больше обжигает не Игоря, а саму девушку.
        Суворов долго молчал, усиливая напряжение, и без того уже доводившее Женю до неконтролируемой дрожи. Она уже успела позабыть, каково это - наблюдать чужое бешенство, да еще и в двойном размере. Вроде бы, и не на нее направлено, и никто не планировал ее обидеть, а все равно было трепетно и страшно. Хотелось убежать, да колени подкашивались.
        - А у тебя не получилось, да? Потому и страдаешь такой хренью? - прозвучало едко и снова больно.
        - Игорь. Прекрати! Ты не имеешь никакого права говорить такие вещи! - Женя взорвалась. Она прекрасно поняла, к чему клонит мужчина. И совсем не хотела слышать ответ Валеры, что бы тот ни захотел сказать. - Я, вообще-то, нахожусь рядом! Хоть немного постыдись!
        Свирепый взгляд, устремленный на Симонова, слегка оттаял, стал похожим на человеческий, когда Игорь очнулся, перевел глаза на Женю.
        - Это он не имеет права таскать тебя сюда. Здесь одни придурки похотливые толпятся. А если бы сюда не я приехал, вслед за тобой, а кто-то из этих жирных бухих развратников? Что бы ты с ними сделала, а?
        - А чем ты лучше этих бухих развратников, Игорян? - Валера внезапно успокоился, теперь его голос звучал расслабленно и немного устало. - Может быть, расскажешь? Почему-то никто из них вслед за Женей не поперся, уважая то, что она пришла со мной. А может, относясь с уважением к ее желанию побыть одной… И только тебе одному пришло в голову такое.
        - Вы оба хороши! Что-то делите между собой, доказываете, перетягивает меня, словно знамя почета… А ничего, что я рядом и все слышу? Вы - оба - ведете себя по-свински. И нечего тут выпендриваться! - девушка притопнула ногой. От обиды. И от отчаяния: очень хотелось остаться одной и пережить все произошедшее. Но у нее не было и такой возможности: ехать домой - это значит, отправиться в дом Валеры. А он ей сейчас тоже был не очень приятен после таких выпадов. Не поехать к нему… А некуда больше податься. Ощущение тотальной зависимости от этих мужчин - от Игоря в прошлом, от Валеры сейчас, - будто к земле придавило. Она обижалась, что к ней относятся словно к вещи, но сама себя почти вещью и ощущала.
        - Я за тебя переживаю. - Суворову, похоже, было плевать на ее крики и возмущения. - Уж прости, но ничего поделать с этим не могу.
        - А не надо переживать, Игорь! Ты уже свое отпереживался! Все! Забудь! Съезди на трассу, в конце концов, найди себе новую замухрышку и заново с ней развлекайся! Только заранее подумай, куда еще можно сплавить, когда надоест!
        - А знаешь, наверное, я так и сделаю. Спасибо за идею, Жень. Сам бы не додумался. - Неожиданно для всех, мужчина развернулся и поехал в сторону зала, из которого доносилась громкая, разухабистая музыка и крики гуляющих. - До свидания. - Бросил в их с Валерой сторону через плечо, даже не оглядываясь.
        - Козлина! - Симонов сдобрил фразу еще парой непечатных выражений, видно было, что его до сих пор потряхивает от пережитого всплеска агрессии, но он старательно держал себя в руках. - Поедем домой? Что-то никакого настроения продолжать праздник…
        - Господи… За что мне все это? - Женя рухнула обратно на диванчик, с которого ее недавно подняли, спрятала лицо в руках.
        - Я постараюсь сделать так, чтобы вы больше не пересекались. Он больше тебя не обидит. - Мужчина дотронулся до ее плеча, пытаясь погладить, успокоить… Но Женя отдернулась, будто от огня.
        - Ты меня сам обижаешь и даже не замечаешь этого! Не хочу видеть! Не хочу! Никого из вас! - она с трудом удерживала рыдания, подкатывающие к горлу.
        - Что я сделал не так?
        - Какая тебе разница, куда Игорь меня укладывал и как? Может, это я к нему в постель залезла и не хотела вылезать? Такое тебе в голову не приходило? Что я была в него как кошка влюблена? А ты сейчас взял и обгадил все то, что тебя вообще не касалось, Валер, понимаешь? Не твое дело - с кем и почему я раньше спала. Может, я тогда счастлива была?
        - Это не снимает с Игоря ответственности, Жень. И не нужно переносить все его косяки на себя. Они у вас есть у обоих… наверное… но они разные.
        - А ты кто? Судья? Или Господь Бог, чтобы возлагать на кого-то ответственность? Не надоело играть эту роль?
        - Дурочка ты еще, Женя. Я тебя защитить от него пытаюсь. Чтобы не растаяла и не побежала навстречу по первому зову…
        - Ты слишком плохо меня знаешь. Никуда я не побегу.
        - Окей. Услышал. А домой поедешь, если позову? Или будешь тренировать свою волю к сопротивлению? - Он снова пытался перевести все в шутку. И от этого становилось еще хреновее на душе.
        - Я не хочу к тебе домой, Валер.
        - А к кому хочешь? К Игорю? Ну, ты подумай хорошенько… И если что, намекни. Он еще здесь. Уверен, что не откажется, если ты решишь ему компанию составить… Он у нас теперь страдалец одинокий.
        - Прекрати, пожалуйста. Нисколько не смешно.
        - Мне, между прочим, тоже…
        - И что теперь делать?
        - Ехать домой и ложиться спать. А завтра, со свежей головой, думать о твоем будущем. А сейчас прекрати истерику и вставай.
        Все еще хотелось брыкаться и сопротивляться. Вот только смысла в этом не было никакого…
        Глава 6
        Игоря штормило. Не от алкоголя. Не от усталости. От непривычного шквала пережитых эмоций, которые на него накатили. Руки сжимались в кулаки и разжимались, никак не желая остановиться. Не потому, что очень хотелось дать по роже Валере (а этого тоже хотелось), а от нетерпения. От желания срочно действовать. Вот прямо сейчас, в ночи, необходимо было что-то делать!
        Ясное дело, Суворов не планировал ехать на трассу в поисках очередного подкидыша. Ему одного хватило, так, что до сих пор последствия не разгрести.
        Ломало и трясло по другой причине: он вывалил на Женю сожаления о том, что с ними случилось, сам от себя не ожидая этого. Но не пожалел о сказанном ни на секунду: это было абсолютной истиной, и Игорь не видел смысла ее скрывать. Только оказавшись в тотальном одиночестве, без единой родной души поблизости, смог понять: в его жизни и не было никого роднее этой девушки - единственной, с кем можно было говорить открыто и искренне, не опасаясь спрятанного за пазухой ножа.
        И в этот раз он не боялся, что его слова используют в каких-то дурных целях. Хотел, чтобы Женя знала, и только.
        Была ли надежда, что девушка сразу бросится ему на шею, радостно причитая о том, что готова все простить и забыть? Игорь никогда не считал себя идиотом. И в этот раз не планировал что-то менять: понимал, что ожидать прощения крайне глупо. Он совершил уже один опрометчивый поступок, и теперь приходилось за него расплачиваться. Новые глупости, даже в мыслях, теперь были бы несказанной роскошью. Поэтому принимал все слова и эмоции Жени как должное - имела право злиться, ненавидеть, оскорблять.
        Но вот Симонову он не хотел позволять ничего подобного: ни обсуждать их отношения с бывшей подопечной, ни, тем более, как-то их осквернять. Хватило и собственной, уже нанесенной скверны. И случись повториться их разговору - Игорь точно так же не сдержался бы, высказал Валере все, что считал нужным. Жаль только, что эти фразы довелось услышать Жене, и без того взвинченной, расстроенной, оскорбленной…
        С этим нужно было что-то срочно делать. Что-то менять между ними. Самое хреновое: мужчина опять не понимал, с какой стороны зайти и за что браться. Один раз уже напортачил, все поломав к такой-то матери, повторять свои подвиги совсем не желал.
        Это бессилие и незнание, помноженные на дикое желание срочно чем-то заняться, ломали хуже, били больнее, чем он ощущал себя во время аварии. Казалось, что все раны, переломы, ушибы и синяки, давно залеченные и забытые, снова начали ныть и кровоточить, как в первые дни.
        Сообщил водителю, чтобы подъезжал к входу ресторана. Больше ему в этом заведении делать было нечего. Смотреть на то, как беснуются хорошо принявшие на грудь «хозяева жизни», ему не нравилось никогда: не понимал этих глупых удовольствий. А сейчас они и вовсе раздражали.
        Уже по дороге домой, усталый и опустошенный, никак не мог отключиться от жалящих мыслей о Жене и Симонове. Мозг подкидывал все новые идеи, одна другой смешнее и нелепее, Игорь только успевал от них отмахиваться…
        - Не спишь еще? - Наконец, он решил позвонить начбезу. Так себе вариант наклюнулся, но все лучше, чем ничего.
        - Нет, как можно, Игорь Дмитриевич? - парень старательно изображал бодрость и свежесть, но хрипловатый, заспанный голос выдавал его с головой.
        - Как нужно, Коля. Все нормальные люди уже десятые сны видят, и ты имеешь право.
        В трубке зависло молчание. Похоже, подчиненный переваривал. Игорю стало почти смешно от такой реакции: его люди не привыкли, что шеф их за людей считает. Почти смешно, но в основном - грустно.
        - Ты все, решил с ходу послушать моего совета и отключился? Прием? - в голосе Суворова прозвучало нечто, похожее на смешок. Непривычный даже для него самого.
        - Нет. Я вас слушаю, Игорь Дмитриевич. Внимательно очень. - Начбез, похоже, собрался с мыслями, отвечал уже нормальным тоном.
        - Женю помнишь?
        В ответ - снова растерянная тишина.
        - Еще скажи, что забыл, Коля?
        - Да помню, конечно. Разве ж можно забыть… - многозначительно опустил свое мнение о том, что происходило в доме, когда уезжала девушка. Игорь догадывался, что сейчас его подчиненный мог бы сказать, но не настаивал на продолжении. Ему «хорошего» и так хватало сейчас.
        - Замечательно. Собери всю информацию: что с ней происходило после того, как она съехала от нас. До мельчайших подробностей.
        - Хорошо. Понял. Сделаю. Игорь Дмитриевич… - Коля опять замешкался. Это было что-то новое в их общении: тупить, тормозить, делать паузы раньше этот человек себе не позволял.
        - Что?
        - Проблем с Симоновым не будет, если он узнает?
        - Коля, выполняй задачу. С остальным я как-нибудь сам разберусь.
        - Принято. Шеф. - Снова пауза. Они уже начинали раздражать. - Я тут немного проявил инициативу…
        - Какую? - голосом Игоря можно было бы заморозить. Что-то подсказывало, что ему не понравятся новости.
        - Да тут человек есть один, с медицинским образованием и опытом ухода…
        - Что за человек? И для чего мне эта информация?
        - У меня отец когда лежал, очень долго, он мне здорово помог. Может делать все, и массажи, и просто помощь какая-то, если понадобится… Я понимаю, что вам нужна высшая квалификация, но… Пока найдем подходящего спеца, может, и этот сойдет? - Парень сбивчиво тараторил, запинаясь. Очевидно, понимал, что может получить нагоняй за такую самодеятельность.
        Теперь уже Игорь молчал, обдумывая происходящее: вот почему Коля так ловко справлялся, перетаскивая его из коляски и обратно, явно привычка была…
        - А что с отцом? Как ты его без помощи оставишь?
        - Так… все уже… нет отца.
        - Понятно. Пусть приезжает завтра твой помощник, посмотрим.
        - А уже…
        - Что «уже»?
        - Я привез. Ждем вас. Решил не затягивать.
        Игорь только вздохнул. Первый день на Родине приготовил слишком много сюрпризов для него одного. Не было желания на них реагировать - ни сдержанно, ни бурно. Похоже, пора было принимать новую реальность, в которой Игорь Суворов - совсем не хозяин своей жизни, как ему когда-то чудилось. А вот кто он теперь - понять бы…
        Глава 7
        День, полный сюрпризов и неожиданностей, никак не хотел заканчиваться.
        Присутствие начбеза в гостиной уже не удивило. И даже, наверное, порадовало. Игорь с тоской представлял себе, как уже сегодня останется ночевать в совершенно пустом и холодном доме. Вроде бы, раньше и внимания не обращал на присутствие Светы и Жени, оно казалось таким неважным и почти не обязательным… А вот их отсутствие очень ярко ощущалось.
        Суворов успел пожалеть даже о том, что Николай уезжает домой, к семье, и вряд ли захочет остаться на ночь. Да и предлагать не стал бы: это было бы чересчур унизительно даже сейчас, в его состоянии.
        Но вот наличие девушки, сидящей на диване рядом с Колей, ни в какие планы и желания Игоря точно не входило.
        Он вкатился на середину комнаты и уставился на этих двух пристальным взглядом. Вопросы не задавал, надеясь, что ответы и так прозвучат.
        - Игорь Дмитриевич, это - Ксения. - Коля приподнялся, показывая на девушку. - Я вам о ней говорил.
        - Ты мне ничего не говорил ни о какой Ксении. Что за новости, Николай?
        - Человек, который ухаживал за отцом, это и есть Ксения. Она реально умеет очень многое!
        - Она - женщина! - Ему оставалось только пальцем тыкнуть в сторону этой несчастной, так грозно прозвучало обвинение даже для него самого.
        - А в чем проблема, Игорь Дмитриевич? - Коля, похоже, реально не догонял, в чем суть.
        - Я что, должен буду перед ней своим хозяйством трясти, когда решу принять ванну? Или когда мне потребуется из нее вылезть?
        Игорь особой стеснительностью не страдал. И в клинике были сотрудники обоих полов: и мужчины, и женщины его осматривали, массировали, переодевали, оперировали… В общем, чего там только не делали дамы с его бренным телом, и это совсем не напрягало. Почему он так взбесился при виде этой Ксении? И сам не смог бы сказать.
        Возможно, потому, что в клинике был персонал. Для пациентов - бесполый, и это, наверное, было взаимным. А сейчас перед ним сидела девушка. Молодая. Симпатичная. Наверное, можно было бы назвать ее даже красивой, если бы не испуганный взгляд и зажатость. Скромная. Слишком не уверенная в себе. Внешне совсем не похожа на Женю: длинные темные волосы, карие глаза, грудь хорошего размера, минимум - третьего, навскидку. Яркая, заметная, тогда как его бывшая подопечная привлекала внимание больше своей нежностью и изяществом. Но было в них что-то общее, неуловимое, не поддающееся описанию. Что-то, с первой минуты начинавшее Игоря раздражать.
        - Вы не могли бы оставить нас вдвоем с Николаем, Ксения? - все, что смог выдавить из себя Суворов.
        - Да. Конечно. - Голос глубокий и грудной. Слава яйцам, благодаря ему рассеялось наваждение. Игорь на время смог отвлечься от поисков сходства девушки с Женей.
        - Коль, что ты творишь?! - Суворов с трудом дождался момента, когда за Ксенией плотно закрылась дверь.
        - Игорь Дмитриевич, я не мог найти никого более подходящего в такие короткие сроки! Вы же заранее не предупредили, что нужно заняться поисками!
        - И ты привел сюда первую попавшуюся? На отвали сработал, да?
        - Вообще-то, я ее пробивал и проверял для себя еще, когда отцу искал сиделку. Так что зря вы так, шеф.
        В голосе подчиненного звучала одновременно и тревога, и обида.
        Человек без всяких просьб решил позаботиться о том, что Игорю вообще не приходило в голову. Он почему-то думал, что сможет сам со всем разобраться, когда окажется дома. И было бы свинством сейчас послать Николая к черту, вместе с его протеже. Откуда взялись такие крамольные мысли в его голове, всегда свободной от эмоций и ненужных этических заморочек, Игорь предпочел не задумываться. В принципе, и так все понятно было, но с этим еще требовалось сжиться.
        - Она хоть совершеннолетняя? Выглядит как ребенок.
        - Двадцать пять лет. Опыт уже хороший. И образование достаточное для того, чтобы с вами справиться. Да и вы в своем уме, сами передвигаетесь, помощь минимальная нужна…
        - Спасибо. Хорошая характеристика… - Игорь не смог удержаться от желчного выпада. Понять бы, в чью еще сторону он был.
        - Извините. Я не хотел…
        - Нормально все. Я привыкну.
        - Просто отец у меня лежачий был, в последнее время постоянно под сильными обезболивающими… Практически невменяемый. Но я его не боялся его с Ксенией оставлять. Знал, что в надежных руках.
        - А что с отцом-то?
        - Онкология. Неоперабельная стадия была, да и возраст уже не позволял ничего делать… Лежал дома и мучился. Поверьте, человек со слабой психикой с таким не справится.
        - Я понял тебя. Спасибо, Коля. Давай, попробуем… - Он слабо верил, что из затеи получится что-то хорошее. Но на безрыбье, как говорится. - Зови ее сюда.
        Девушка вернулась. Игорь внимательно наблюдал за тем, как она старательно держала спину прямо, как пыталась не отвести взгляд от его - изучающего, привычно жесткого и почти надменного. Он не то чтобы хотел напугать, но проверял на прочность.
        И можно бы сказать, что Ксения держалась уверенно, если бы ее нервозность не выдавали закушенные губы, деревянная походка и крепко сжатые кулачки.
        - Ксения, вы меня боитесь?
        - Нет. - Голос девчонки не дрогнул, и на том спасибо.
        - Почему же так нервничаете?
        - Я никогда не работала в таких домах и на людей такого уровня, как вы.
        - А чем я от других отличаюсь?
        - Не знаю… У вас, наверное, много требований…
        - Но вы, тем не менее, предлагаете свои услуги? А если не справитесь?
        - Я справлюсь. - Хорошее заявление. Смелое. Игорю даже понравилось.
        - И не боитесь, что я вам вытреплю все нервы? Потом придется потратить весь заработок на лечение у психотерапевта?
        - Вы адекватны. Ваш мозг не пострадал. Вы не лежите неподвижно.
        - Спасибо, я в курсе. - Ситуация начинала немного забавлять. Они там что с Коляном, сговорились?
        - Я имею в виду, что с вами будет намного проще, чем с другими моими клиентами. С вами можно разговаривать, а не просто таскать на себе и насильно проводить манипуляции. - С таким убеждением Ксения произносила эти фразы, словно не Игорю, а самой себе еще раз рассказывала, зачем приперлась в почти заброшенный дом, где живет холостяк-инвалид, известный отвратительным характером. Наверное, эти доводы были реально вескими, раз девушка на них повелась.
        - А если я буду сопротивляться? Не захочу что-то делать и вам подчиняться?
        - Ну, вы же взрослый дееспособный человек. Будете сами платить мне деньги. В ваших же интересах, чтобы я их отрабатывала на сто процентов.
        Нет, все же, ему зря показалось, что девушка похожа на Женю. Знает, чего хочет, и готова отстаивать свое мнение. Женька, конечно, тоже старалась стоять на своем… Но вот почти всегда соглашалась с Игорем. Он для нее был непререкаемым авторитетом, и ему это нравилось.
        Ксения вряд ли стала бы спорить и настаивать на чем-то: она уже сейчас оговаривала четкую диспозицию «исполнитель - заказчик». Но это совсем не означало, что в душе она Игоря не проклянет за какие-то его слова и выходки.
        Это могло быть интересным.
        - Готовить умеете? - после недолгой паузы, во время которой девушка просто молчала и ждала ответа от Игоря, он огорошил ее неожиданным вопросом. Наблюдал, как вздергиваются ее брови и расширяются глаза в недоумении.
        - Умею. А что?
        - Мне нужна помощница по хозяйству тоже. Сможете совместить?
        - Я не уверена, что справлюсь с таким большим домом… И при этом буду успевать с основными обязанностями.
        - Основных будет немного, не переживайте. - Ему пришло в голову, что готовить тоже кто-то должен. И вообще, заниматься тем, чем многие годы занималась Светка, а он даже не вникал, что именно делает сестра. Ему было комфортно - и достаточно. Сейчас хотелось бы такого же комфорта, но чтобы рядом не толкалась куча посторонних людей. Смешно: Игорь уже собирался уговаривать девушку, чтобы она осталась.
        - Я могу попробовать, но вот за это не ручаюсь. - Ксения уже с совершенно другим интересом начала оглядывать помещение. Как будто хозяйским взглядом. Деловитая какая, надо же…
        - Коля, пройдись с Ксенией по дому, найдите ей комнату поудобнее. Оплата будет в двойном размере от того, что вы обычно берете…
        - Но…
        - Вы приняты, Ксения. Не спорьте, пока я не передумал.
        - Мне нужно остаться уже сегодня? - похоже, ее испугала скорость принятия решений. Вот сейчас девушка уж точно растерялась.
        - Ну, а что я тут буду один делать? Помыться вот, например, решу… Залезу в душевую кабинку и буду ждать до завтрашнего утра, пока вы с Колей приедете и достанете меня оттуда?
        - Я поняла вас. Когда подойти, чтобы помочь вам?
        Игорь уже откровенно и весело рассмеялся.
        - Ксения, вы реально решили, что я вот прямо сегодня покажу все свои причиндалы? Мы еще не на том уровне близости!
        - Не переживайте, Игорь Дмитриевич, ваши причиндалы меня не интересуют.
        Суворов с ухмылкой провожал взглядом девчонку, уходившую со спиной, прямой, словно палка. Очевидно, она так изображала свое оскорбленное достоинство, и это было смешно.
        Похоже, Николай заслужил премию за свою находчивость и старательность…
        Глава 8
        Прошло несколько дней с момента встречи с Суворовым. В тот вечер они с Валерой вернулись домой, не нарушая молчания. Мужчина не планировал извиняться за свое поведение, а Женя не видела смысла что-то ему высказывать: понимала, что все его слова и поступки сознательны, хоть и казалось, что он просто поддался эмоциям в споре с Игорем.
        Позже они тоже не возвращались к происшедшему. Валерий вел себя как ни в чем не бывало, задавал вопросы, шутил, о чем-то рассказывал. Пару раз где-то задержался допоздна: Женя слышала звук подъехавшей машины в глубокой ночи, когда крутилась, взбивая подушки, без всякого сна. Ее все больше душило и тяготило состояние вечной привязанности и зависимости от человека, который играл в свои игры, забывая посвящать ее в правила.
        - Валера, я хочу с тобой поговорить. - Она долго готовилась морально, чтобы сказать эти несколько слов. Понимала, что звучат они театрально и нелепо, но ничего более подходящего не придумала.
        - Я весь - внимание. - Он ответил с таким же театральным пафосом.
        - Я хочу съехать. - Не стала объяснять причины и подробности своего решения. В конце концов, она взрослый человек, имеющий право жить так, как ему нравится. Давно уже не ребенок.
        - Ради Бога. Я же тебе говорил, что в любой момент можешь перебраться в квартиру сестры.
        - Нет. Спасибо. - Это далось ей труднее всего: было бы очень соблазнительным снова использовать готовое решение и не забивать себе голову лишними проблемами.
        - А куда ты собралась? Обратно к Суворову, все-таки? Думаешь, раз он сейчас сирый и убогий, радостно распахнет объятья? - Валера, порой, показывал, что умеет быть намеренно жестоким. Женя прекрасно знала эту черту характера, но никак не могла привыкнуть: каждый раз было больно, как впервые.
        - Почему он так тебе покоя не дает, Валер? Каждый раз, когда я говорю что-то, не пришедшееся тебе по душе, ты сразу вспоминаешь Игоря. Не надоело им тыкать постоянно? - Она завелась с пол-оборота, неожиданно для самой себя. Все, что копилось и тлело на душе долгими неделями и месяцами, внезапно вырвалось на свободу. - Я не виновата в том, что этот человек был в моей жизни. И был ее очень важной частью. А даже если и виновата, оправдываться не собираюсь! Во всяком случае, перед тобой!
        Симонов сложил руки на груди и внимательно ее слушал, не перебивая. Не поморщился, не нахмурился. Никаким образом не выдал, что ему не нравится происходящее. Только глаза прищурил, будто пытался что-то в Жене разглядеть.
        - Я нашла квартиру. С хозяевами договорилась. Завтра забираю ключи и переезжаю. - Спокойствие мужчины слегка остудило ее пыл. Позволило перейти от истерики к другому - более важному, о чем она и планировала поговорить. Ответов на свои вопросы не ждала: знала, даже если Валера и соизволит что-то объяснить, нет никакой гарантии, что он скажет правду.
        - Вещи тоже будешь перетаскивать самостоятельно? Или, все же, разрешишь помочь? Насколько мое общество и помощь тебе опостылели? - Неужели в его голосе послышалась обида? Да нет, не может быть, показалось. Такие, как Симонов и Суворов, не обижаются. Они мотают себе на ус и просто вспоминают твои проступки при любом удобном случае.
        - Ты не опостылел. Не передергивай, Валер. Я просто хочу, наконец-то, жить, как все нормальные люди.
        - А сейчас живешь не нормально? Тебе не нравится? - Валера обвел рукой окружающее пространство. Намекая, что такая жизнь, в таких условиях, девушкам ее происхождения обычно и не снилась. А многие из них мечтали бы попасть на место Жени…
        - Мне не нравится, что ты себя ведешь, словно я какая-то собачка. Или лошадка… Хочешь - заботишься и балуешь, таскаешь с собой, чтобы показать мир и меня продемонстрировать, а захочешь - пнешь под дых и даже «извини» не скажешь. - Наконец-то она смогла сформулировать свои претензии и произнести их вслух.
        - Не передергивай. Я еще ни разу ничего такого не сделал, что могло тебе навредить.
        - Моральные травмы не считаются?
        - Тебе их нанес не я. Не перекладывай ответственность!
        - Надо же, как мы заговорили… А ничего, что я пытаюсь помочь тебе вылезти из этого состояния? Это тебе в голову не приходило? - Он тоже начинал заводиться, повысил голос, зашагал по комнате. Только хвоста не хватало, чтобы он мог себя бить им по бокам, словно разъяренное животное.
        - А я тебя о помощи не просила, Валер… - Женя ощутила, как сильно она устала. И от того, как сложно давался спор, и от того, что снова начало придавливать ощущение вины. Раньше - перед Игорем, который спас ее физически. Теперь вот - перед Валерой, который пытался спасать в эмоциональном плане. Девушку это ощущение уже до чертиков достало. - Может, я хочу сама с этим справиться? А ты постоянно лезешь и ковыряешь то, что только-только начало заживать?
        Я тебе очень благодарна за многое, правда! И безумно рада, что оказалась именно у тебя, а не у какого-нибудь эгоистичного придурка. Ты для меня многое сделал, Валера…
        Пришлось сглотнуть и перевести дыхание. С одной стороны была злость на мужчину, с другой - боязнь, что покажется неблагодарной, что обидит человека, который сделал для нее так много, как никогда бы даже не подумали сделать мать с отцом. Это противоречие сбивало с толку, заставляло прыгать с одной темы на другую…
        Валера тоже остановился, теперь стоял прямо перед Женей и внимательно на нее смотрел, ожидая продолжения. Молчал и смотрел. Смущая этим своим немигающим взглядом.
        - В общем, спасибо тебе за то, что оказался таким хорошим человеком! Я, реально, очень боялась, что окажусь во власти какого-нибудь ублюдка, а по факту - вон как повезло. Мне, наверное, даже родители столько внимания и заботы никогда не оказывали, сколько ты…
        Мужчина продолжал молчать. Казался бесстрастным. Только желваки дернулись пару раз, показывая, что не так ему и легко.
        - Но я хочу уже сама справляться со своими проблемами. Сама отвечать за свои поступки. Думать о последствиях, разгребать косяки, если их наделаю… Мне уже не пятнадцать, и даже не восемнадцать лет, Валер. Я имею право жить своей головой, а не вечно кого-то слушаться, понимаешь? - под конец она перешла на почти умоляющий тон. Очень хотелось, чтобы Симонов понял ее мотивы и не обижался. Пусть он и перегибал палку, порой, но ведь зла-то ей точно не желал. И не заслужил того, чтобы его просто послали к черту, не объясняясь.
        Валерий моргнул, потер глаза ладонью, все так же ничего не отвечая. Устало вздохнул и опустился на диван.
        - И что ты получишь такого важного и ценного, когда окажешься одна в чужой квартире, съемной? Ты хоть уверена, что тебя оттуда не выпрут на следующий же день?
        - Ну, а как другие люди справляются? Если и выпрут - не меня первую, не меня последнюю. Переночую на вокзале, делов-то… - Женя пожала плечами, изо всех сил выражая небрежность. Да, ей было страшно до чертиков. Да, она понимала, что может вляпаться в кучу неприятностей. Но сколько можно прятаться от них за чужими спинами? Зная, что обладатели этих спин могут сделать намного страшнее и больнее?
        - Допустим. И тебе от этого станет легче? Корячиться в одиночку, но главное - без меня? Ты этого действительно хочешь?
        - Да. Я хочу именно этого. - Если не получится разойтись без обид - что же, значит, такова судьба. В конце концов, не все же ей на других обижаться, пора и взаимностью ответить… Правда, Женя плохо себе представляла, что будет дальше делать с рассерженным или расстроенным Валерой.
        - Ок. Только я тебя сразу предупреждаю: обратно потом не просись. Если ушла из моего дома - значит, ушла навсегда. Назад дороги быть не может.
        - А знаешь, Валер, я поняла, что у вас общего с Игорем… - Девушка не смогла удержать горькую усмешку.
        - Надо же? Поделись. Очень любопытно…
        - Все должны поступать только так, как вы хотите. И так, как вам удобно. Если человек вздумал что-то сделать по своему желанию, высказать свое мнение или убеждение - он сразу неправ, и тут же выпадает из списка приближенных.
        - А не лучше ли просто оставаться в этом списке? Чем тебя не устраивает обеспеченная и комфортная жизнь?
        - Тем, что я не собачка. И даже не лошадка, Валер. Понимаешь? Я хочу быть человеком, чье мнение уважают, а не дрессируют и воспитывают бесконечно. Я даже не понимаю, где я - настоящая, а не то, что вы с Игорем в меня засунули. И ни один не поинтересовался, нужно ли мне это, в конце концов…
        - А ты бы выжила без этих вливаний? Не приходило в голову, что мы о твоей пользе думали? Уверен, что Игорян тоже не просто так напрягался, хоть и выглядит козлом, по итогу?! - Валера начинал закипать, хоть и видно было, что старается сдержаться.
        - Хм… Да, он не зря старался. Выстроил под себя, чтобы не сломалась, когда вышвырнет из дома. И я не сломалась.
        - Ну, вот, видишь…
        - Только не хочу переживать такое повторно. Прости, Валер, но ты тоже забываешь, время от времени, что я человек. - Женя вздохнула, пытаясь понять, в какой момент их разговор зашел совсем не туда, куда хотелось бы. Не вспомнила. Но главное в голове держала. - Я думаю, спорить дальше бессмысленно. Если ты не против, я сегодня еще переночую, а завтра утром съеду.
        - Не против. До утра у тебя еще есть время передумать…
        Все-таки, он обиделся. По-настоящему. Делал вид, что все равно, а брови хмурились. И даже уголки губ слегка опустились, хоть Валера их и поджимал, имитируя безразличие и твердость.
        Женя не выдержала: подошла к нему и обняла. Это было первое искреннее объятие за все время, что она прожила в его доме. Игра на публику - на Игоря, на партнеров Валеры, на других посторонних людей - не в счет.
        - Спасибо тебе за все, Валер. Ты очень хороший, правда. Но я так больше не могу.
        Потерлась щекой о его - уже колючую к вечеру, такую же, как и сам нахохленный хозяин, прижалась к виску, прикрыв глаза. Хотя бы с этим мужчиной она могла расстаться почти по-человечески, а не просто уйти, не оборачиваясь, думая только о том, чтобы не рассыпаться.
        Валера как-то неловко похлопал ей по спине, положил руки на талию, подержал их какое-то время… А потом уверенно отодвинул девушку, давая понять, что время сантиментов окончено.
        - Спокойной ночи, Женя. Вова поможет тебе перевезти вещи. Я уеду очень рано, не увидимся.
        - Спокойной ночи.
        На душе было тяжко от такой его реакции. Но все равно - спокойно.
        Глава 9
        Новая жизнь оказалась очень странной. Жене пришлось учиться элементарным вещам, которые для ее ровесниц - однокурсниц, коллег - были давно привычными, а она ни разу не сталкивалась… Чего стоили только походы в магазин - за продуктами. Оказалось, что нужно бы заранее подумать, что будешь готовить в ближайшие дни, а потом совершать покупки…
        Женя в растерянности разглядывала полки, на которых стояли всевозможные крупы, макароны, замороженные гарниры в холодильнике… А вот соли и сахара на них не оказалось - не пришло в голову, что могут пригодиться такие вот простые вещи. Хлопала себя по лбу, расстраивалась, снова собиралась в ближайший супермаркет.
        Ее зарплата, казавшаяся огромной, позволяющей делать хорошие сбережения, на поверку вышла достаточно скромной: хватало на аренду квартиры, на покупку тех самых продуктов, да на проезд в универ и на работу. Оставалось совсем немного свободной наличности, которую Женя по неизвестно откуда взявшейся привычке откладывала на черный день.
        Хорошо, что практически не требовалось обновлять гардероб: о нем позаботился еще Валера, да и со времен жизни у Суворова еще много хороших вещей осталось. Женя поняла, что коллеги давно перестали смотреть на ее наряды, привыкла, освоилась, могла себе позволить и любимый кэжуал, а не сбивать в кровь ноги на высоких шпильках, без которых ее крутые костюмы и платья попросту не смотрелись.
        Она вообще-то оставила у Симонова значительную часть вещей, которые он ей покупал, соря деньгами. Взяла самое необходимое, так, чтобы совсем уж голой не остаться. И то планировала вернуть через время: не хотела ощущать себя должной даже в этом.
        Однако, уже на следующий день после переезда Вольдемар позвонил поздно вечером, договорился о времени, а потом притащил в квартиру несколько чемоданов с одеждой и обувью, бережно упакованных и разложенных по сезонам. Женя не стала уточнять, с чем это связано. Да и водитель никогда не страдал страстью обсуждать с ней решения своего хозяина. Пришлось лишь молча указать место, куда все выгрузить и сложить, а потом еще раз душевно попрощаться с этим человеком, ставшим почти родным.
        В какой-то момент пришло понимание, что нужно предупредить маму… Женя настолько увязла в решении простых бытовых проблем, что совсем забыла об этом.
        - Мамуль, у меня тут в жизни поменялось многое… - В подробности не вдавалась. Она так и не рассказала матери, как и чем жила все это время, какие отношения связали ее с Симоновым. А о том, что в жизни Жени был еще и Игорь Суворов, родные вообще не догадывались. Во всяком случае, девушка очень на это надеялась…
        - Что-то случилось, доченька? - можно было, закрыв глаза, представить, как мама беззвучно охнула, схватилась рукой за сердце, присела, ожидая дурные новости. Оказывается, за все это время, в котором у девушки жизнь била ключом, ее родные почти не поменялись. И еще несколько визитов, которые они успели сделать вместе с Валерой в деревню, это каждый раз подтверждали.
        - Ничего страшного, мам. Просто… я пока не смогу вам помогать, как раньше. И приезжать так часто, наверное, не получится.
        - Вы… Ты поругалась с Валерой, да? - Женя ни разу не говорила матери, что материально зависит от Симонова. Но той, скорее всего, и в голову не приходили другие варианты. Женщина, способная хорошо обеспечить саму себя - это что-то за гранью фантастики для жителей их деревни. Вот пьющего безработного мужа на себе тащить, да ребенка воспитывать - как нефиг делать. И ни одна из ей подобных еще не сообразила, что без мужа все было бы намного проще и легче…
        - Не поругалась. Просто решила, что пора пожить своими силами и собственной головой. - Женя вздохнула, не зная, как правильно объяснить матери свой поступок. Догадывалась, что все равно не поймет. - Но ты не переживай, мамуль! Я обязательно начну зарабатывать больше, и снова буду помогать тебе и Ванюшке!
        - Но, доченька… Вчера вот пришла же посылка… И там столько дорогих вещей для Вани… И игрушки… Мне сосед помогал донести - три коробки, сама бы столько за раз не утащила… - в голосе матери сквозила растерянность. Такая же накатила и на Женю: она ничего по почте не отправляла. - И я же на ценники посмотрела. Там все такое дорогое! Может, вернуть обратно? Есть же закон, чтобы можно вернуть, если не носили? Или перепродашь кому? Хоть часть денег себе вернешь, тебе же нужны?!
        - Нет, мама, не нужно. - Приходилось на ходу сочинять хоть что-то правдоподобное. Такое, чтобы и сама поверить могла бы… - Я это на распродаже все купила. Там прямо мешками за копейки продавали, потому и набрала сразу много. Пусть Ваня носит. Ему пригодится, а мне эти деньги никак не помогут - больше на пересылку обратную потратим!
        - Ну, может, я пока отложу в сторонку? Вдруг, передумаешь?
        - Нет! Отрежь все бирки сразу и наряжай брата. Приеду - проверю. А если не выполнишь - очень обижусь на тебя!
        Она еще долго убеждала мать, что ей точно никакая помощь не нужна. И что совсем ни к чему передавать ей картошку, сало и соленья - дядя Паша собирался ехать в их сторону, мог бы привезти, и что ей хватает денег на еду и одежду… Под конец разговора хотелось расплакаться от того, какой упорной мама оказалась. Сработала только угроза, что обидится и перестанет общаться, если еще хоть раз услышит такое.
        Попрощались, кажется, в полном взаимопонимании. Только вот Женя осталась в недоумении: зачем Валера сделал такой дурацкий прощальный жест? Еще и анонимный, ко всему прочему?
        Глава 10
        Предполагалось, что пути Валеры и Жени разошлись. Причем - навсегда. И она совсем не ожидала с его стороны таких неожиданных подарков, пусть не ей самой, а семье. Это было немного странно и на мужчину не похоже. И все же, девушке стало немного легче на душе: значит, не так он сильно обижен ее желанием переехать, и есть еще шансы, что когда-то они помирятся и смогут общаться. Возможно, друзьями не станут, но хотя бы останутся хорошими знакомыми.
        Ей сейчас дико не хватало общения. Привыкла к тому, что на работе и в универе приходится быть замкнутой - слишком много возникало вопросов, на которые девушке не хотелось отвечать. Проще было делать вид, что ей вообще никто не нравится и не интересен. Оказалось, что она почти ни с кем и не разговаривала, кроме как с Валерием. А до этого - с Игорем. О том, что важно и волнует - действительно, ни с кем. Это были два самых значимых человека в ее жизни очень долгое время. А теперь их поблизости не было.
        Жене в какой-то момент показалось, что она начинает сходить с ума: оставаясь одна, вела диалоги сама с собой, с каким-то вымышленным собеседником… Иногда на его месте оказывался Симонов, а порой - Суворов. Она с ними спорила, так, как никогда не позволяла себе этого в реальности. Что-то доказывала, приводила веские доводы, исхитрялась в поиске новых аргументов… И почти всегда с гордостью одерживала верх. Жаль, что в жизни такого не случалось…
        Теперь же, по идее, нужно было бы Валере позвонить. Сказать ему простое «спасибо» за помощь матери. Понятно, что при его возможностях это было сущей мелочью: он на ужин в ресторане мог потратить больше, чем на всю благотворительность в отношении Жениной семьи.
        Но важно другое: он не забыл. И даже в состоянии холодной войны не отвернулся от тех, кому нужна помощь, сделал хорошее дело, не ожидая благодарности.
        Но вот она считала себя просто обязанной поблагодарить.
        - Что-то случилось? - холодный, отстраненный вопрос, вместо обычного «привет», которое Женя так надеялась услышать, когда с десятой попытки, наконец-то, рискнула набрать Валерин номер.
        - Н-нет… - растерялась. Не привыкла еще к тому, что они теперь совсем чужие и далекие. Девушка хотела свободы и независимости, но не думала, что она должна даваться именно такой ценой.
        - Тогда зачем звонишь? - в голосе Валеры не было раздражения. Скорее, какой-то исследовательский интерес. - Что-то из вещей забыла? Это к Володе. С ним свяжись, он все привезет.
        - Нет, подожди, Валер! Не клади трубку!
        - Жду. Говори. Но у меня мало времени.
        - Я хотела спасибо сказать! - Выпалила скороговоркой, понимая, что еще пара секунд - и мужчина нажмет отбой.
        - Так вроде бы ты уже все в последний день сказала. Я услышал. Понял. Принял. К чему дополнительные подробности?
        - Я о другом, вообще-то…
        - Жень, если ты ищешь поводы, чтобы вернуть все на круги своя, так и скажи! Признайся, что жить одной тебе не по силам, и хочешь вернуться домой. Я был резок, когда сказал, что обратной дороги не будет. Думал, тебя это остановит. Ну, раз ты смелая, очень хотела попробовать - ради Бога, имеешь право. Устала корячиться в одиночестве - признайся в этом. А потом собирай манатки и приезжай. Если хочешь, Вольдемара отправлю прямо сейчас. - Это был неожиданный выпад. Жене казалось, что Валера будет более упертым в своем желании разорвать отношения полностью.
        И вдвойне неприятно было от того, что она, вообще-то, возвращаться не планировала.
        - Валер, ну зачем делать вид, что ты не понимаешь, по какому поводу я тебе звоню?
        - А я не делаю вид. Я реально не понимаю. Дома тебя не ждать, судя по всему?
        - Валера… Прости… Ну ты же сам учил отвечать за свои решения… Вот. Я стараюсь. И мне нравится, если честно.
        Усталый вздох послышался из динамиков.
        - Как хочешь. Дело твое. Так за что ты решила благодарить-то?
        - Ты отправил маме посылку. Это так здорово. Правда, я немного растерялась, когда она начала рассказывать о ней… Зачем было делать из этого тайну? Мог бы предупредить…
        - Я не отправлял никому и ничего, Жень. О чем ты?
        - В смысле - не отправлял? - она опять потерялась. Да что ж это за посылка такая, из-за которой постоянно приходится впадать в ступор?!
        - В прямом. Только посылок по почте мне еще не хватало! Заняться, что ли, нечем больше?
        - Ну, не знаю… Кого-то просил, чтобы это сделали, да? - Женя не теряла надежды, что хоть немного разберется в происходящем.
        - И не просил никого. Что ты сочиняешь? Если ты решила, что будешь со всем справляться сама - зачем я буду лезть в твою жизнь? Взрослая девочка, разбирайся.
        - Ну, не знаю… Может, тебе Ваню стало жалко, и ты решил напоследок купить ему игрушки и одежду…
        - Это твоя семья, твоя ответственность. Я к ней отношения больше не имею. Зачем лезть туда, куда не зовут и не пускают? Я похож на дурачка?
        - Странно… - Валера явно не из тех людей, которые станут отпираться от своих же поступков. Он может слукавить, увести в сторону, не желая объяснять свои истинные мотивы, может съязвить и сказать гадость, только чтобы от него отстали, но если что-то сделал - не откажется. - Тогда от кого она?
        - Откуда мне знать?! Провалами в памяти не страдаю. Иначе разорился бы, если в невменяемом состоянии начал отправлять гуманитарную помощь всем нуждающимся. Может, ты сама это сделала и забыла, Жень?
        - Издеваешься, да?
        - Ищу объяснения. Других, извини, пока что нет.
        - Понятно. Рада была слышать, Валер. И спасибо, что ответил. Боялась, что не захочешь разговаривать больше. - Из нее вдруг полилась искренность. Наверное, от радости, что не все еще потеряно между ними. Только на расстоянии Женя поняла, что ей нужен такой друг, как Симонов. Друг, а не хозяин.
        - Я и не хотел. Но тебе повезло - схватил трубку, не глядя. Ждал другого звонка.
        - Мог бы сделать мне приятное и не говорить об этом. - Девушка улыбалась. Слышала очередную гадость, но понимала, что она не злая, а больше для воспитания и приличия.
        - Не заслужила еще приятного. Но теперь уже звони, куда деваться. Держи хоть в курсе, какие у тебя еще проблемы с психикой и памятью образовались.
        - Будешь спасать?
        - Нет. Буду готов, когда придет пора тебя бояться.
        Они дружно рассмеялись, но через секунду мужчина сообщил, что пора заканчивать, так как он действительно ждет важный звонок.
        Попрощавшись, Женя долго смотрела в потухший экран смартфона, не понимая, что чувствует: странная смесь облегчения и нахлынувшей тревоги не давала покоя. Вроде бы, с Валерой почти помирились… Но откуда тогда эта чертова посылка?!
        Глава 11
        Игорь никак не мог определиться, как относиться к присутствию Ксении в его новой жизни.
        В целом, его устраивал профессионализм девушки: она не говорила лишнего, мало о чем спрашивала, но всегда оказывалась рядом и под рукой, когда была нужна ее помощь.
        Она быстро освоилась с обязанностями не только сиделки, но и домоправительницы. Игорь уже через несколько дней не мог себе представить, как бы жил без нее один в своем большом и пустом доме.
        Нет, Ксения не совершала подвиги, которые были бы ей не под силу: с разрешения Игоря, вызвала службу клининга, которая быстро и качественно избавила все помещения от накопившейся затхлости и пыли. Наняла какого-то специалиста-ботаника, чьи консультации позволили спасти хотя бы часть от когда-то богатой и пышной оранжереи. Оказалось, что не все растения зачахли и издохли: в каких-то еще теплилась жизнь, благодаря все тому же сердобольному Коле. Парень, как умел, приглядывал за детищем шефа: поливал, проветривал, даже обрывал сухие листья… Если бы не он, то весь зимний сад пришлось бы выкорчевать и высаживать заново. Игорь ни за что не стал бы этого делать, скорее, просто закрыл бы помещение на ключ и навсегда о нем забыл. Это было бы самой легкой из его потерь за последнее время.
        Но сейчас Суворов просто разрешил своим подчиненным суетиться над тем, что давно уже потеряло для него всякую ценность. Если им нравится и время позволяет - почему бы и нет? Пусть развлекаются люди. Меньше его отвлекают от других вопросов, более насущных.
        И так было практически со всем: Ксения сама находила для себя занятия в доме, просила разрешения ими заняться, получала хозяйское благословение и с удовольствием эти проблемы решала. Во всем, что касалось ухода за больным, хотя Игорь себя таковым не считал, она вела себя примерно так же: то предлагала поделать массаж, то находила каталоги с отличными тренажерами, то какие-то еще новые методы лечения предлагала…
        Игорь с сомнением посматривал на маленькие женские ладошки, когда заговорили о массаже… Ему, отчего-то, казалось, что там не хватит силы даже на простой разогрев мышц, не говоря уже о каком-то лечебном эффекте. Ксения тогда перехватила его скептический взгляд, с достоинством улыбнулась и сообщила:
        - Не переживайте, я справлюсь. У меня несколько дипломов массажиста и огромная практика. Силы хватает, Игорь Дмитриевич.
        И да, у нее хватало сил на многое. Даже на то, чтобы поднять его совсем не легкое тело с кресла и пересадить куда-нибудь. И из ванной вытащить, не только в нее поместить. Даже Николай, который часто отирался поблизости в первое время (переживал, вдруг его протеже не справится), ни разу не был призван на помощь.
        Все бы ничего, но Суворова дико раздражал тот факт, что Ксении приходится видеть его обнаженным. Как ни старался избежать подобных моментов, но совсем без них обойтись не выходило.
        Профессионализм сиделки и тут зашкаливал: она ни разу никак не проявила свой интерес, смущение или какие-то еще эмоции. Словно ей было без разницы: голый Игорь перед ней или одетый. Она просто помогала ему перемещаться, а порой и штаны натягивала, когда он совсем уже выбивался из сил после изнуряющих массажей, тренажеров и всевозможных упражнений.
        Возможно, девушка просто помнила их первый разговор, и изо всех сил старалась доказать, что сможет сдержать свои обещания. Возможно, были и другие причины. Но Игорь точно знал, что попрощался бы с ней безо всякой заминки, если бы заметил хоть что-то неладное.
        Но сам факт, что посторонняя молодая девушка периодически имеет возможность его рассмотреть, раздражал неимоверно. Не позволял расслабиться ни на секунду во время вынужденного контакта, заставлял скрипеть зубами, еле сдерживаясь, чтобы не начать говорить гадости.
        И каждый раз, прогоняя в памяти такие моменты, Игорь отчего-то возвращался мыслями к Жене: похоже, ей приходилось не легче, когда он изучал девушку, словно под микроскопом, а потом оглашал свои вердикты. И пусть ей не приходилось обнажаться для этого… Ощущать, что тебя разглядывают с пренебрежением, будто мошку, и не иметь возможности никак защититься - это какой-то глобальный звездец. А девчонка ему еще и в любви признавалась, после таких вот выходок.
        Да, у Суворова проснулась совесть. Хорошо спрятанная, придавленная грузом уверенности в себе и в том, что совесть и поиски справедливости - удел слабых, сейчас она все чаще и все мощнее давала о себе знать. Мешала спать по ночам, отвлекала от важных занятий. Заставляла забыть о бизнесе, в который Игорь погрузился с головой, нагоняла посторонние мысли в самые неудобные моменты.
        Игорь отправил посылку родителям Жени совсем не для того, чтобы получить ее благодарность. Или, на худой конец, просто услышать голос девушки по телефону. Нет, он банально пытался откупиться от своей совести, от себя самого. От зудящего понимания: Валера догадался отвезти ее к родне, а самому Суворову это даже в голову не пришло, хотя он всегда был прекрасно осведомлен, какое жалкое существование влачит семья девчонки. Вещи для пацана, так же, как и игрушки, заказала Ксения: сам он в этом ни черта не разбирался. Девушка сто раз подряд уточняла, в какую ей можно уложиться сумму, а Игорь каждый раз отмахивался. У него было слишком много денег, чтобы считать потраченное на одежку для пацана. И слишком мало для того, чтобы ощутить себя успокоенным.
        Он уже все готов был отдать, чтобы вернуть это сладкое и почти забытое ощущение, когда ничто, кроме насущных интересов, его не беспокоило. Только не знал, кому отдавать. Догадывался, конечно. Только был уверен на сто процентов: все его добро этому человеку совсем не нужно…
        Глава 12
        - Игорь Дмитриевич, тут какая-то женщина… Говорит, что к вам по личному вопросу… - Растерянный голос охранника - молодого, недавно принятого - заставил сердце ускориться, пульс грохнул набатом в висках. - Вы не предупреждали, что ждете кого-то…
        - Пропускай. - Необдуманное, глупое решение. К нему домой могла припереться любая дама из бывших работниц. Некоторые, особо упертые, почему-то искренне считали, что личный разговор с хозяином предприятия может что-то изменить в их судьбе. Не понимая, что Игорь никогда не станет вмешиваться в решения своих же руководителей: пара таких инцидентов, и тропа к его порогу никогда не зарастет.
        Но сейчас побеждали другие мысли, далекие от логики и рассудка. Отчего-то хотелось верить, что это приехала Женя. Зачем? Да какая разница. Даже если поскандалить, наговорить чего-то неприятного - главное, что приехала. И пускай он сейчас напоминал себе влюбленного дурачка-подростка с бушующими гормонами вместо серого вещества, ну, вот так случилось: у кого-то в шестнадцать лет беда приключается, а до него докатилась только на четвертом десятке.
        Единственное, на что хватило терпения и выдержки - это не метаться по дому, пытаясь привести себя в божеский вид. Женя его видела всяким разным, и никогда ее не смущала ни его небритость, ни домашняя одежда… А больше он ничем не отличался от себя же, но готового к выходу или приему гостей. Инвалидная коляска - вот недостаток, от которого не избавишься так просто. Как ни прихорашивайся. Для этого нужен только адский труд и время.
        Игорь просто выехал на середину гостиной и ждал. Прислушивался к каждому звуку, надеясь, что уловит стук входной двери, хоть и понимал - это нереально, слишком далеко расположена.
        Зато услышал шаги и отмер, только в тот момент заметив, что забывал дышать в ожидании. Это были не ее шаги. Дробная, четкая, уверенная походка: от такой всегда ощущение, что женщина не идет, а гвозди в землю вбивает, неизвестно кем разложенные. Женя ступала почти не слышно, и даже на каблуках умудрялась казаться невесомой.
        - Игорь, здравствуй! Я только вчера узнала про тебя! - не давая и слова вставить, женщина с порога затараторила, справедливо догадываясь, что ее сейчас и выгнать могут. Кто-то, а уж она-то Суворова знала хорошо.
        - Зачем ты приехала, Тань? - спросил уже больше для приличия. На самом деле, Игорю совсем не были интересны мотивы женщины. Ничего хорошего не ждал, да и не верил, что они могут быть - эти хорошие мотивы.
        - Затем, что по телефону ты разговаривать не стал бы! - не спрашивая разрешения, гостья присела напротив Игоря, с явным интересом осматривая интерьер. Они встречались много лет, но на его территории - ни разу.
        - Так нам и без телефона говорить не о чем. - Суворов не пытался изобразить безразличие. Скорее, его невозможно было бы скрыть, даже если бы он очень постарался.
        - Ну, как это не о чем? Ты же сейчас один совсем! Надо же с людьми общаться! - Татьяне хотелось верить. Она очень искренне возмущалась. - И эта малолетка тебя бросила, совсем совести нет!
        Игорь вздохнул, устало прикрыв глаза. Они расстались давно: сразу же, как только он понял, что Женя его интересует совсем не платонически. Каким бы ни был мерзавцем, даже в собственном понимании, пачкать обеих женщин в своем кобелизме не собирался. Потому и расставил все точки над «и», правда, не доводя до Тани все подробности.
        - Где ты собираешь эти сплетни? - все же, не мешало бы понять, из какого источника в его окружении сквозит, и прекратить слив личной информации.
        - Ай, да какая разница, Игорек? Главное, что я теперь знаю о том, как ты одинок… - Татьяна рискнула подвинуться ближе, даже потянулась, чтобы погладить Игоря по руке… Притворилась, что не замечает, как он отдернулся.
        - Ты пришла меня утешить, что ли?
        - Я не хочу, чтобы ты страдал тут совсем один, без нормального общества! Нужно ведь с кем-то разговаривать, Игорь? И не только… - ее игру бровями нельзя было понять двусмысленно: женщина явно намекала на секс.
        - А мне твоего «не только» не нужно, Таня. Вообще. Ты видишь, я, мягко выражаясь, не совсем дееспособен… - Игорь кивнул на нижнюю половину тела, намекая, что все, что ниже пояса, у него нерабочее.
        Врал. Откровенно. Все там уже давно работало. От хорошего питания, ухода и конских доз витаминов все органы паха находились в таком состоянии, которого до аварии не всегда можно было добиться. Беда лишь в том, что вот на Таню у него не стояло. Вообще, ни в каком смысле - ни в прямом, ни в переносном.
        - Ну, это же временно все, излечимо… Я узнавала, Игорь.
        - Ох, ну, надо же, ты еще и подготовилась! - ситуация была бы забавной, если бы так не злила. Еще никто не навязывался ему так откровенно, без всякого стыда и стеснения.
        - Черт побери, Игорь! Я ждала столько времени, пока ты наиграешься с той девчонкой! Неужели я могла сейчас делать вид, что ничего не знаю? И что мы с тобой незнакомы вовсе?
        - А кто тебе сказал, что я наигрался, Тань? Может быть, все в самом разгаре? У меня позабыла спросить…
        - Игорь Дмитриевич, может быть, вам подать чай или кофе? - Ксения материализовалась в гостиной, как всегда, неслышно и незаметно. - Мне сказали, что у вас гости…
        - Спасибо, Ксень. Гостья скоро уходит. Так что мы без угощений обойдемся.
        - Значит, время массажа не переносим?
        - Нет.
        Девушка уплыла по своим делам, словно ее тут и не было.
        - Хм… понятно. Значит, все-таки, по малолеткам пошел… - Из только что ласковых губ Татьяны полился яд. Брезгливость на лице читалась до того откровенно, что Игорю внезапно захотелось утереться. Его никогда еще так не задевали чужие слова и пренебрежение. Или раньше никто себе такого не позволял? Стоило бы обдумать, наверное… Но в другой момент.
        - Ты сказала все, что хотела?
        - Игорь, ты неправильно понял! Я не то…
        - Я понял все, что требовалось. Уходи, Таня.
        - Подожди! Я поняла, что это просто прислуга! Или сиделка, не знаю, как ты правильно зовешь! Нечаянно сказала, не подумав…
        - Уходи, или тебя выведут! - Пришлось повысить голос, чтобы женщина смогла услышать сквозь свою скороговорку. Она запнулась на полуслове. Осеклась. Посверлила глазами, на что-то еще рассчитывая.
        - Игорь, ты не горячись. Телефон мой знаешь. Я не меняла его с тех времен…
        - Вон пошла!
        - Пожалеешь еще. Ох, пожалеешь! - после грубого окрика Татьяна, все же, сообразила, что отмотать назад не получится. Резко развернувшись на каблуках, устремилась к выходу. Задницей при этом виляла, словно автобус со сцепкой. Чего добивалась - Игорь так и не понял. Желание к этой женщине в нем так и не проснулось. Зато обострилась тоска по другой…
        Глава 13
        Женя в глубокой задумчивости брела по торговому центру. Давно уже ей не приходилось решать такие сложные при всей своей кажущейся простоте задачи: Саша пригласил на свой День Рождения, и нужно было выбрать ему какой-то подарок.
        Первым порывом было - отказаться, сославшись на занятость, усталость, какие-то важные дела. Но Женя вовремя остановилась: вспомнила слова Валеры о том, что пора бы уже социализироваться. Она же сделала свой самый главный, самый трудный шаг: съехала из его дома. Теперь пора была двигаться дальше. Порадовала Сашу сообщением, что обязательно придет.
        А теперь не могла понять, что же таким, как он, дарят? Что можно вручить постороннему мужчине такого, чтобы оно не выглядело банальной отмазкой? Но при этом не вторгнуться в сферу интимного? Она в таких вопросах не разбиралась, вообще. Прошерстила весь интернет в поисках дельных советов, поняла, что люди, дающие эти советы, сами ни черта не понимают. Иначе не тискали бы друг у друга одни и те же тексты, сплошь напичканные рекламой.
        Подумала, что на ловца и зверь бежит: стоит только пойти по магазинам, как нужная вещь сама попросится в руки. И теперь вот ходила от витрины к витрине, понимая, что просится слишком многое. Саша - очень хороший парень. И хочется одарить его всем и сразу, и полезными в жизни гаджетами, и красивыми, не очень удобными безделушками. Правда, Саша не понял бы, наверное, притащись она к нему на праздник, вся увешанная пакетами. А еще приходилось помнить, что у нее теперь строго ограниченный бюджет. Влезать в сбережения - категорическое нет. Выделять из ежедневных трат, и только. И теперь все вертелось не только вокруг полезности самой вещи, но и вокруг ее цены.
        Девушка застряла у витрины с мужскими часами. Знала, что Саша их очень любит: замечала, что часто меняет, подбирая то ли под настроение, то ли под костюм… Сама с удовольствием разглядывала, как они смотрятся на руке. Почему-то у Игоря или Валеры даже не замечала, как часы выглядят. А вот Сашины видела постоянно. Наверное, такой подарок ему точно пришелся бы по душе… Осталось только понять, на каких остановиться, чтобы не выбрать откровенную дешевку, но и не разориться между делом.
        - Женские часики в другом отделе. - Голос, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть, а потом застыть. Интонации Суворова, привычно насмешливые и холодные, невозможно было ни с кем перепутать.
        - Спасибо. Я вижу разницу. Но мне нужны конкретно мужские. - Совладала с голосом быстро, как ни странно. Даже смогла обернуться и посмотреть в его глаза.
        - У Валеры праздник какой-то? - Жене показалось, или безразличие Игоря было напускным? Она слишком хорошо его знала и в то же время не знала совсем, чтобы быть уверенной хоть в чем-то.
        - Нет. День Рождения не у него. Но подарок нужен…
        Очень хотелось закрыться от Игоря, сделать вид оскорбленной невинности, выкрикнуть какую-то гадость и гордо уйти, стуча каблуками. Но гадость на ум не приходила, строить невинность было уже поздно - разговор начался, а каблуки на кедах отсутствуют в принципе. Это если искать оправдания тому, почему Женя осталась и не ушла. На самом же деле, где-то внутри тлела искорка задора: хотелось доказать и себе, и Суворову, и Валере, что она - сильная, что готова смотреть в лицо неприятностям. Что может разговаривать, как ни в чем не бывало, с человеком, который причинил небывалую боль. Пусть думает, что не так уж и больно ей было. Ну, разошлись не очень хорошо… С кем не случается?
        - Помочь с выбором? - это был неожиданный и невероятный шаг навстречу со стороны Игоря. Если забыть о том, что шагать он был не в состоянии. И все же, он сам свою помощь предложил…
        - Помоги. Я в этом нисколечко не разбираюсь.
        - Пойдем, позовем консультанта, пусть показывает…
        Игорь пропустил Женю первой, и только после нее вкатился в помещение магазинчика. Даже сейчас, в инвалидной коляске, он продолжал помнить про манеры. Жаль, что забывал о них в другие моменты, гораздо более важные…
        И он действительно помог ей подобрать подарок, задал всего несколько вопросов, которые девушке даже в голову не приходили. О том, сколько она готова потратить денег, даже не возникал: как-то так странно получилось, что выбранная модель совершенно устроила Женю по цене.
        - Спасибо, Игорь. Ты меня просто нереально выручил! - Женя прижимала к груди красиво и стильно оформленный сверток. Радовалась, что все так удачно вышло. Не понимала, что делать дальше.
        - Кофе попьешь со мной? Если не хочешь - я не настаиваю. Не думай, что это намек на благодарность…
        - Попью… Просто так…
        - Здесь есть неплохое место. Пойдем.
        Плохо веря в происходящее, девушка последовала за Суворовым. Металась в сомнениях: а надо ли было соглашаться? Одно дело - принять необходимую помощь, совсем другое - кофе распивать. Это же совсем не обязательно…
        - Ксения, погуляй пока без меня. Мы пообщаемся с Женей, и я тебя наберу. - Только сейчас она заметила брюнетку, ожидавшую их у выхода. Та смерила Женю тяжелым взглядом, словно оценивая - не несет ли она Игорю опасность? Так же тяжело и медленно кивнула, с трудом отвернувшись от Жени, потом еще раз несколько раз стрельнула в нее глазами.
        Что-то нехорошее, похожее на укол ревности, потревожило душу. Но она быстро засунула эту колючку поглубже: ей-то какое теперь дело, с кем Суворов гуляет по магазинам? И пускай он с Женей никогда так не гулял. Обстоятельства не позволяли, а не то, что она хуже этой красивой и строгой брюнетки.
        - Зачем ты ее отправил? Мог бы тоже угостить кофе… - Ей внезапно стало обидно за то, как Суворов поступил с этой Ксенией.
        - Это моя работница, Жень. Сиделка и помощница в одном лице. Зачем ей пить с нами кофе?
        - Ну, вообще-то, она тоже человек… Мог бы подумать и об этом…
        - Ты не хочешь оставаться со мной наедине? - они уже остановились у дверей небольшой, мало приметной кофейни-кондитерской.
        - Мне кажется, ей неприятно, что ты от нее так отделался…
        - Жень…
        - Ладно, проехали. Пойдем уже пить твой кофе.
        Это было похоже на какой-то сюрр. Женя аккуратно собирала ложечкой сливки со своего кофе по-ирландски - впервые в жизни решила попробовать этот напиток с добавлением виски, в конце концов, уж если начала грешить и совершать дурацкие поступки, так нужно развернуться по полной. Она смотрела на Игоря и поражалась ледяному спокойствию, царившему на душе. Понимала, что это ненадолго, и потом грозит обернуться мощнейшим откатом, но сейчас просто радовалась тому, что может не нервничать.
        Суворов задумчиво помешивал смоль, налитую в его чашку - эспрессо, горький, до отвращения насыщенный вкус которого Женя терпеть не могла, а Игорь очень любил. Свободная рука мужчины расслабленно лежала на столе. Красивые, длинные, сильные пальцы расположились так близко к пальцам девушки, что она с трудом удерживалась, чтобы не сжать их в кулак, не отдернуть.
        - Ты очень изменилась, Женя. - Игорь, наконец, оторвал взгляд от воронки, которая образовалась на кофе от его помешиваний.
        - Звучит банально.
        - Хм… Даже больше изменилась, чем я думал. - На лице Суворова неожиданно появилась улыбка. Почти заметная. И добрая.
        - Мне кажется, это нормальный процесс. Все люди меняются.
        - Не все, к сожалению…
        - У меня хорошие наставники. - Не хотела цеплять за прошлое. Надеялась, что выйдет легкий разговор ни о чем: просто старые знакомые пересеклись, поболтали, разошлись. Не вышло: фраза сама вылетела, Женя только успела закрыть рот, чтобы не продолжить в том же духе.
        - Прости.
        - Не прощу.
        - Я знаю.
        Долгая тишина. Музыка, до этого почти не слышная, теперь настойчиво рвалась в уши, мешала. Женя внимательно смотрела на свою ладонь, все так же лежавшую в опасной близости от руки Игоря, и только усилием воли держала ее на месте. Нечаянно поймала взгляд Игоря: он смотрел туда же.
        - Я по тебе скучаю, Жень.
        - Я - нет.
        - Ты и не должна. Я понимаю. - Никогда еще он не был таким мягким с ней. Даже в самые горячие моменты близости Игорь оставался самим собой. Нежным, внимательным, заботливым, когда это требовалось. В меру агрессивным, когда обоим этого хотелось. Мягким - нет.
        Женя очень хотела зажмуриться и помотать головой, чтобы отогнать ненужные воспоминания, которые нахлынули внезапно, заставили сердце сладко и тоскливо сжаться.
        - Я знаю. Ты умный. И понимаешь все и всегда.
        - Я и тогда… - это было даже почти забавно: Игорь, похоже, не мог подобрать правильные слова. - Понимал, что делал.
        - Не сомневаюсь в этом, Игорь. Я ни секунды не думала о том, что ты можешь ошибиться и поменять решение. - Теперь Женя смотрела ему прямо в глаза. Теряясь в собственных ощущениях. Так хотелось передать ему всю пережитую боль и унижение этим взглядом… И в то же время думалось, что недостоин он этого: знать о ее боли.
        - Оказалось, что могу. - Уголок рта мужчины дернулся, изогнув его в горькой усмешке.
        - Ты никогда не меняешь решения, не сочиняй.
        - Ошибаться могу, Жень. Редко. Зато охренительно дорого.
        - Очень вкусный этот кофе по-ирландски. Жаль, что я раньше его не пробовала. - Женя не нашла ничего лучшего, чем перевести тему.
        - Жаль, что я раньше тебя им не угощал. И не только им, а многими другими вещами.
        Девушка отставила в сторону практически нетронутую чашку. Подперла рукой подбородок, по детской, давно забытой привычке прикусила ноготь на мизинце. Она начинала уставать от этого разговора и смятения, которое он вызывал.
        - Ничего страшного. Зато у меня теперь огромное поле для волшебных открытий…
        - Жень, ты ведь не захочешь больше со мной общаться, да? - рука Суворова пошевелилась, чуть двинулась в ее сторону, до соприкосновения пальцев остались какие-то жалкие миллиметры.
        - Нет.
        Все же, Игорь обладал завидной наглостью и упрямством: четко видел, что Женя против, но легко провел костяшками пальцев по тыльной стороне ее ладони, погладил запястье, затем двинулся обратно, все так же невесомо и едва ощутимо.
        - Не трогай меня, пожалуйста. Мне неприятно. - Невыносимая пытка тут же прекратилась.
        - Прости. Не буду больше. Забылся.
        - Найди кого-нибудь другого для трогания. И просто забудь меня.
        - Не получается.
        - А если я скажу, что тебя простила? Успокоишься?
        - Если только действительно простишь…
        - Игорь, я не игрушка, которую можно выкинуть, а потом вспомнить, что не наигрался, и снова подобрать. С людьми так не работает.
        - Я никогда не играл с тобой, Женя. Если бы все было так просто, и прощаться бы не пришлось…
        - Мне нужно бежать, Игорь. Занятия скоро начнутся. - Скоро - это через два часа. Но Женя не могла сочинить более приличную причину для своего бегства. Дурная была затея, и кофе с виски - то еще дерьмо.
        - Я просто так не отстану, Жень. Извини, не хотел задерживать…
        - Делай, что хочешь. Мне похрен!
        Глава 14
        Вождение пришлось отменить. Женя поздно спохватилась, что алкоголь и автомобиль - вещи несовместимые. Кто-то на ее месте, возможно, решил бы иначе: что там будет от трех капель виски, растворенных в кофе? Но ее состояние было чересчур неустойчивым, даже без алкоголя. Она бы сцепление выжать не смогла, и не факт, что вообще получилось бы тронуться с места. Хотелось сбежать ото всех и спрятаться в своей квартире.
        На удивление, только сейчас у нее появилось ощущение дома. Не временного пристанища, в котором она была случайной гостьей, а дома - настоящего. Такого, в который хочется возвращаться, а иногда и покидать нет желания. И пусть эта квартира была съемной, и Женя во многом зависела от причуд хозяев…Но тут все было просто: никаких иных обязательств, кроме четко прописанных в договоре. А в остальном - сплошная свобода.
        И ей нравилось просто находиться в этом тесном замкнутом пространстве, состоящем из одной комнаты, маленькой прихожей, кухни и совмещенного санузла. Намного больше, чем в просторных домах Суворова и Симонова. И совсем не было грусти о том комфорте, который давали эти великолепные здания, насквозь пропитанные аурой мужчин, их построивших.
        Лишь оказавшись у себя, на маленькой кухоньке с чашкой горячего чая, Женя осознала, что забыла поблагодарить Игоря за подарок. Не за часы, с его помощью выбранные для Саши, нет. За вещи, отправленные Ванечке. Она была уверена, что это Суворов постарался. Зачем - одному лишь Богу известно, Женя даже вникать не желала. Поблагодарить бы стоило… Но связываться с ним для этого заново - ни за что. Хотел быть анонимным благотворителем: и ладно. Пусть развлекается. Ваньке точно лишним не будет.
        Она еще вздрагивала какое-то время, когда в домофон или в дверь раздавался звонок: подспудно ожидала, что Игорь выдержит обещание, не отстанет от нее, будет появляться в жизни, он же настойчивый.
        Но прошел месяц, потом другой, потом еще несколько. Женя получила права, с недоумением повертела их в руках, удивляясь, что они не вызвали той радости, которую она предвкушала. Убрала подальше, к остальным документам, и забыла о них: собственная машина в ближайшем будущем не маячила.
        С работой все складывалось более, чем отлично: перевод на заочку позволил ей перевестись на полный день, трудиться, не убиваясь по ночам… Правда, она все так же продолжала задерживаться: все время казалось, что можно бы успеть и побольше. Доигралась: Саша ушел на повышение, а Жене предложили его место. Теперь уже ей приходилось искать помощницу для себя. Зато зарплата выросла в разы, позволяя не только откладывать на черный день, но и баловать родных подарками. Даже пару раз съездила навестить…
        Но четко понимала: если бы не брат, ноги б ее не было в отчем доме. Смотреть на то, что творит отец, и как мать ему все это позволяет, сил душевных не было. А слушать попреки, что она такого хахаля упустила (это в переводе с русского матерного на приличный, по факту все звучало гораздо хуже) стало просто невыносимо.
        Женя старалась абстрагироваться, понимая, что ее присутствие в жизни просто необходимо матери и Ванюшке… Но как же это тяжело давалось…
        Каждый раз, вернувшись из родной деревни, она долго не могла прийти в себя. Даже не разобрать было тот клубок эмоций, который в ней шевелился и не давал спокойно дышать, вытягивая весь воздух и силы.
        И она, как всегда, с головой уходила в работу. Во время сессии становилось легче: нагрузка не позволяла думать ни о чем постороннем больше.
        Очередной курсовик заставил сидеть до полуночи. Женя, грешным делом, впервые засомневалась: а не купить ли у кого-нибудь готовый? Слишком уж этот камешек из скалы науки оказался ей не по зубам.
        Звонок в дверь заставил вздрогнуть. В такое время даже соседи не приходили, ни за солью, ни за сахаром. Она сначала решила, что вообще открывать не пойдет - ни к чему ей такие гости. Но кто-то за дверью оказался чересчур настойчивым: трель раздалась еще раз, и еще один. Все длиннее и все тревожнее.
        Она плелась в прихожую, словно из-под палки. Глянула в глазок и обомлела. Там стоял Суворов..
        Сложно сказать, зачем и почему открыла. Наверное, от неожиданности. И от того, что не сидел, а именно стоял.
        - Привет. Впустишь? - Игорь прислонился к косяку, с явным трудом на него опираясь.
        - А если не впущу?
        - Ну, здесь поговорим тогда. Только я, с твоего позволения, присяду… - И он, действительно, начал опускаться.
        - Игорь, ты пьян?
        - Нисколько. Просто заколебался. Силы чуток не рассчитал. Я просто забыл, что бывают дома без лифтов. А ходить по лестницам пока еще тяжеловато…
        Женя вообще не любила ругательства. Терпеть не могла еще со времен детства, когда отец прикладывал крепким словцом за что ни попадя. Но сейчас ей очень хотелось смачно выругаться.
        - Ты охренел, Игорь? На кой черт мне сдались твои геройства?
        - Да и мне они ни к чему. Дурканул, что уж тут…
        - Входи. - Скрипя зубами, впустила его в квартиру. В душе кипело негодование на такую наглую манипуляцию. Знал же, гад, что пожалеет и не оставит сидеть на холодном полу подъезда.
        - Прикольно у тебя… - Суворов не спеша раздевался. Чуть скривился, приседая на пуф, чтобы разуться.
        - Это мебель и отделка хозяев квартиры. Я ни причем. - Да, Жене нравилась обстановка - лаконичная и простая, но достаточно комфортная, все на месте и ничего лишнего, - но брать на себя чужие достижения она никогда не стремилась.
        - Все равно. Симпатично.
        - Игорь, ты для этого пришел? Оценить, как я живу? - Девушка зябко поежилась, обхватив себя руками.
        - Нет, конечно. Поговорить хотел.
        - Разве нам есть о чем?
        - Есть. - Он осмотрелся по сторонам, словно примеряясь. - Дальше пройдем или здесь послушаешь?
        Вообще-то, ее устраивало такое положение вещей: когда Игорь сидит, а она смотрит сверху. Так было чуточку, но проще, не ощущать его превосходство, а оно никуда не делось, даже когда Суворов вздыхал и хмурился, с трудом пряча свою усталость и напряжение.
        - Пойдем на кухню.
        Не стала предлагать ему ни кофе, ни чай - решила, что не стоит затягивать пребывание гостя. Если уж ему так приспичило пообщаться - пускай выкладывает все, что хотел, и сваливает побыстрее.
        Прислонилась к подоконнику, скрестив руки на груди. Наблюдала, как Игорь с трудом размещается на небольшой табуретке, спрятанной между столом и холодильником. Теперь уже трудности были связаны не с его усталостью, а с тем, что габариты не позволяли. Даже этот стройный и подтянутый мужчина казался чем-то чужеродным в ее девичьей уютной квартирке, словно созданной для одинокой жизни.
        - Жень, я не буду тянуть. Просто хочу, чтобы ты была в курсе.
        - Ну, не тяни. А я переживу, уж как-нибудь, твои новости…
        - Я предложил твоей матери переехать в мой дом.
        - Что?! - внезапно вертикальное положение показалось неудобным. От оседания на пол спас только подоконник, на который Женя опиралась.
        - Я скоро откажусь от услуг Ксении. Помощь сиделки мне практически не нужна. А держать профессионального медика в качестве домработницы и кухарки - это глупо и безответственно.
        - Я рада за твою Ксению и ее профессионализм. Только причем здесь моя мама?
        - Мне нужна помощница по дому. Светка съехала, пока я был в клинике. Ксения сейчас уйдет к другому клиенту.
        Жене казалось, что ей все это снится. Странный разговор, которого просто не могло быть в реальности.
        - Я рада за твою Ксению, и жаль, что Света ушла… Хотя, ей, наверное, давно было пора заняться своей собственной жизнью…
        - Да пусть занимается. Мне не жалко. - Игорь перебил, не дослушав. - Я ездил к твоим родителям два дня назад. Долго разговаривали.
        - Да как ты посмел?! Кто тебе позволил снова вмешиваться?
        - Я на этот раз вмешался не в твою жизнь, а в жизнь твоего брата. - На Игоря ее праведное возмущение не подействовало никак.
        - Зачем?!
        - Затем.
        - Отличное разъяснение! - Женя гневно развела руками. - Спасибо, Игорь! Теперь мне все сразу стало ясно!
        - Жень, ты понимаешь, что его ждет примерно такая же судьба, как твоя? Только может выйти так, что никто не захочет подбирать его на трассе. Не окажется поблизости такого доброго водителя, как у меня. И чем все закончится - один только Бог знает. Если, конечно, он еще до трассы доберется, а не сломается в каком-нибудь гнилом интернате.
        Игорь бил по больному. Ровно и четко по тем местам, которые не давали покоя Жене, заставляли бесконечно маяться в поисках выхода.
        - Ты хочешь сломать его сам? Хобби такое, что ли?
        - Я не собираюсь лезть в жизнь твоего брата, Женя. - Игорь устало поморщился.
        - Ты уже это делаешь.
        - Нет. Я даю возможность твоей семье жить в нормальных условиях. Твоей матери - работать и получать вполне достойные деньги, чтобы кормить сына и себя. Ване - ходить в детский сад и общаться со сверстниками, а не ковыряться в грязи под забором.
        Женя спрятала лицо в ладонях. Это звучало так заманчиво… Так здорово… Решало сразу столько проблем… Она просто не имела права говорить «нет». Как бы ни хотелось порвать все связи с Игорем, как бы ни мечталось вычеркнуть его имя из памяти… Сама она еще очень не скоро сможет дать брату такие возможности, как бы сильно к тому ни стремилась.
        - А как же… отец? Мама ведь без него никуда не поедет…
        - Пристроим.
        - Тебе нужен пьющий нахлебник? - Женя усмехнулась. Можно было поверить в широту души Игоря: как-никак, он тоже когда-то ее содержал просто так… Но в то, что он будет кормить безнадежного взрослого бездельника - только при условии, что Суворов окончательно сбрендил.
        - Не переживай. И его работать заставим. У ребят есть методы. - Игорь не дал ей вставить гневное замечание, остановил жестом. - Бить не будем, гарантирую. В нормальной среде и не такие, как твой папаша, брались за ум. А если не возьмется - полечим.
        - Но…
        - Жень, тебя должна волновать судьба брата. Взрослые пусть сами разбираются со своей жизнью. Они ее и так уже просрали. Пусть напоследок хоть увидят, что потеряли…
        - Что ты хочешь от меня? Судя по всему, не разрешения. Ты и так уже все решил и сделал, ни о чем не спросив.
        - Позвони матери и скажи, чтобы она не боялась соглашаться.
        - А она боится?
        - Сама как думаешь? Приехал незнакомый мужик и предлагает ей все бросить, сорваться с места и полностью изменить свою жизнь. Ты бы не испугалась?
        - И как я должна на это повлиять? - Женя для виду сопротивлялась, но уже понимала, что сделает все, лишь бы мама согласилась. Главное - вытащить ее из болота, показать, что она может существовать совершенно иначе. А там, глядишь, получится и без помощи Игоря обойдись. Он же паспорта отнимать не собирается…
        - Скажи ей, что мы знакомы. И что мне, действительно, в доме нужен человек, которому можно доверять. И что я не собираюсь сдавать ее на органы или еще чего похлеще.
        - Хм… - Тут же пришедшая на ум гадость разъедала губы, не позволяя смолчать. Сначала кривила лицо в нехорошей, злой усмешке, а потом все же выплеснулась… - Я вот, к сожалению, не могу дать гарантию, что у тебя не возникнут новые идеи…
        - Женя. - Игорь смотрел устало, но твердо. Принял ее подачу, но не спешил отбивать. - Я сказал уже тебе, что это была ошибка. А я их не повторяю.
        - Могут быть новые… - Она растерянно пожала плечами, не зная, что еще добавить.
        - Говорю же: я не собираюсь лезть в жизнь твоего брата. Вообще постараюсь никак не пересекаться. Просто создам условия, в которых он сможет нормально расти и развиваться. Все. Дальше уже не мое дело.
        - Ты пытаешься переписать историю, только уже без ошибок?
        - Нет. Искупаю старые…
        Девушка не выдержала. Отвернулась к окну. И только тогда ответила глухо:
        - Надеюсь, ты понимаешь, Игорь, что между нами ничего не изменится? Я ничего не буду тебе должна за это.
        - Это я тебе должен, Женя. И хрен его знает, как отдавать…
        Она прекрасно слышала его тяжелые шаги, когда Игорь вставал со своего места, когда подходил к ней. Все ближе. И ближе. И еще ближе - совсем вплотную. Не обернулась. Не остановила. А ведь могла бы просто выставить вперед руки - знала, что дальше не полезет.
        Но зачем-то позволила подойти. Обнять за плечи. Положить свой подбородок ей на макушку и так застыть. Выдыхая так же рвано и шумно, как она сама.
        Женя смотрела в темное стекло и почти ничего не замечала, кроме двух расплывчатых силуэтов. Ощущала спиной, как вздымается мужская грудь, как потом опускается… Как руки на ее плечах бережно, аккуратно, но все плотнее сжимаются. Закрыла глаза и впитывала эти ощущения. Ее так давно никто не обнимал… А вот так, как сейчас, - вообще никогда. Игорь зарылся лицом в ее волосы, прижался лбом к затылку, затих и не шевелился больше. Жаль было разрывать это молчание.
        Мужчина оказался сильнее. Первым оторвался от нее. С силой еще раз сжал плечи. Проговорил в сторону, не ожидая, пока обернется:
        - Жень, я все понимаю. Ваше право - отказаться. Но завтра я буду снова звонить твоей матери. Если она будет согласна, через пару дней отправлю людей, чтобы забрали их оттуда с вещами. Ксения скоро будет нужна другому клиенту. Хочу, чтобы она успела все показать и объяснить по дому, боюсь, что твоя мама с моей техникой сама не разберется. Я и сам с ней не в ладу..
        Девушка помолчала, собираясь с мыслями.
        - Спасибо, что впустила. И имей в виду, что ты мне ничего не будешь должна за это. Даже разговаривать не обязательно. Я сам захлопну, можешь не провожать.
        И да, она ждала, пока раздастся щелчок замка, лишь потом смогла отлепиться от подоконника. Потому что сама не знала, чем могут обернуться проводы. Уже вообще ничего не знала.
        Глава 15
        Конечно же, она поговорила с мамой. С трудом, но убедила ее, что переезд к Суворову - лучший вариант из возможных. С учетом того, что других вариантов у них и не существовало.
        Ваня, конечно, мог избежать той же участи, что и Женя: его не обязательно должны были забрать в интернат. Не каждому ребенку попадается такой «сердобольный» учитель, который когда-то вмешался в жизнь девушки. Но в том, что брат никогда не увидит нормальный детский сад и школу, будет расти вдали от цивилизации, сомнений не возникало. А пример пьющего безработного отца - не самое хорошее из того, что нужно видеть мальчику.
        Мать повздыхала, поохала о том, как страшно срываться с насиженного места, но послушалась дочь и пошла собирать вещи. Отца уговаривать не пришлось: тому не терпелось хлебнуть красивой городской жизни, которой так ему не хватало со времен студенчества. Он даже поработать был для этого готов.
        Этот разговор дался ей труднее, чем несколько самых сложных рабочих дней. Было ощущение, что по Жене проехался каток, несколько раз, туда-обратно, да прямо на ней же и остановился, чтобы не могла подняться.
        Она отложила в сторону раздумья о том, что теперь придется пересекаться с Суворовым. И даже если получится видеть маму и брата на нейтральной территории, пресечь все разговоры об Игоре не выйдет. Раздумья были сложные и странные, а Женя хотела прийти домой, довести до ума свой несчастный курсовик и просто уснуть. Накануне это не случилось: она всю ночь ворочалась, не смыкая глаз. Вспоминала, размышляла, грустила, радовалась… Заново прокручивала в голове ощущения от его объятий… Вот они были лишними, несомненно. Жаль, что не получилось оттолкнуть его сразу же.
        - Евгения. Подождите. - Похоже, мечты о спокойном вечере за учебой опять не должны были сбыться.
        Женя перехватила пакеты с продуктами поудобнее. Потом подумала и поставила их на скамейку у подъезда. Разговор обещал быть не легким. Вряд ли сиделка Игоря пришла просто так, поздороваться…
        - Что вы хотели? - она ничего не имела против этой Ксении. Непонятно, почему вопрос прозвучал так враждебно.
        - Мы могли бы пообщаться где-нибудь… - Брюнетка осмотрелась по сторонам. - Где-то не в таком людном месте?
        - Нет. Я не собираюсь приглашать вас в гости.
        - Здесь много посторонних… И шумно. Я хотела бы поговорить с глазу на глаз…
        - Ксения, в таком случае, оставьте мне свой номер телефона, я позвоню, когда будет свободное время. Сейчас никуда я с вами не пойду. Уж извините.
        - Ладно. Поговорим здесь.
        Жене стало смешно: странности, связанные с Игорем, никак не хотели заканчиваться. В конце концов, сколько можно напоминать о нем, если и так ничего не забывается?
        Незваная гостья присела на скамейку, предварительно смахнув с нее пыль салфеткой. Хорошо, что спиртом не протерла - это было бы совсем нелепо.
        Пришлось устраиваться по соседству - иначе вряд ли разговор состоялся бы.
        - Женя, пожалуйста, оставьте Игоря в покое! - вот это был неожиданный поворот. И в то же время - ожидаемый. Девушка прекрасно помнила, как эта Ксения сверлила ее глазами в торговом центре. Еще тогда поняла, что ничего хорошего сиделка Игоря о ней не думает.
        - Какая любопытная просьба… А с чего вы взяли, что я к нему пристаю?
        - А что он вчера здесь делал?
        Девушка весело хмыкнула. Это становилось похожим на театр абсурда.
        - А кто вам позволил следить за своим работодателем? И лезть не в свое дело? Не боитесь, что он узнает об этом разговоре, и вы без работы останетесь?
        - Не узнает. Я в курсе, что ты сама первая никогда ему не позвонишь. И не придешь тоже. - Внезапный переход на «ты» удивил не сильно, однако по ушам резанул.
        - А я обязана это делать? Зачем вы вмешиваетесь в то, о чем не имеете представления?
        - А ты в курсе, Женя, что он в аварию попал из-за тебя?
        Надменная усмешка, что и так давалась с большим трудом, исчезла с лица Жени.
        - Я тогда не жила у него. И рядом меня не было. Какая связь между мной и аварией? - не нужно было оправдываться перед этой девушкой, она ведь никто ей, и плевать на ее мнение… Но вышло так, как вышло. - Он что, вам сам об этом сказал?
        - Да его люди прекрасно видели, как Игорь Дмитриевич начал сходить с ума, как только ты от него к другому свалила! Неужели не стыдно ни капельки? Человек ей столько добра сделал, а она взяла и предала!
        Дыхание в горле перехватило. Женя зажмурила глаза, пытаясь справиться с нахлынувшей болью. Не заметила, сколько времени пролетело, прежде чем снова пришла в себя, собралась с мыслями.
        - Он меня обменял. На животное. На породистого скакуна. Породу, к сожалению, не запомнила - я в них плохо разбираюсь. О каком предательстве мы сейчас говорим?
        - Быть такого не может! - Ксения была так уверена в своих словах… Что в душу Жени даже закралось сомнение. А если она все не так поняла? Если… Вдруг, Симонов ее обманывал, а все было иначе, на самом деле?
        - Почему вы так решили? Вы Игоря знаете всего несколько месяцев. И он… сильно изменился после несчастного случая. Да это и неважно, в принципе. Он просто однажды сообщил, что я должна собрать вещи и переехать к другому человеку. И, поверьте, нисколько в тот момент не страдал.
        - Да? А ничего, что я эти несколько месяцев только и слышу, как он тебя зовет по ночам?
        - В каком смысле?
        - В обыкновенном. Сначала подскакивала, неслась - думала, плохо человеку, нужно помощь оказать. А он во сне разговаривает…
        Женя молчала, переваривая. Эта новость долбанула так, что все мысли разбежались врассыпную.
        - И что мне делать с этой информацией? Зачем вы мне рассказали?
        - Не знаю. Тебе решать. - Ксения оставалась все такой же жесткой. - Мне, по большому счету, нет никакого дела, что там у вас будет дальше. Но я переживаю за человека. Еще ни разу не видела, чтобы больной так страдал. Не из-за своей ущербности, а по поводу кого-то другого.
        - Ну, так ты же просила, чтобы я оставила его в покое… А я и не пристаю, вообще-то. И рада бы забыть, так Игорь сам не дает… - Женя отчего-то почувствовала доверие к этой девушке, которая пришла с агрессией, и с той же агрессией продолжала говорить.
        - Черт побери, Женя! Вы сами с ним как-нибудь разберитесь! Я не советчица по таким делам. Если есть вопросы по уходу и массажу - пожалуйста, все, что угодно. А как вы там будете мириться или расходиться - это уже вам решать! - Собеседница начинала откровенно нервничать.
        - А зачем пришла-то, в таком случае? Чего добивалась?
        - Чтобы ты жизнь человеку не ломала дальше. Я скоро уйду к другому клиенту. Суворов один останется. Куда его понесет, до чего додумается - кто знает?
        - Мне кажется, он сам сломал свою жизнь. И не только свою…
        - Ну, пожалей человека, что ли… Не давай доламывать!
        - Ксень, ты действительно так о нем волнуешься? Это удивительно… Игорь же всегда относился к своим работникам, как… Не знаю, словно их и не существует вообще… И ты в ответ на такое отношение так сильно хочешь помочь ему?
        - Я не одна. Все служащие в шоке. И все думают, что делать. Ощущение, что Игоря подменили после твоего ухода…
        - Понятно. И не стыдно сплетни собирать?
        - Это не сплетни, Женя. Он реально говорит по ночам. С тобой. И занимается с такими нагрузками, которые испытывать нельзя. Мне иногда страшно, что он надорвется, прежде чем начнет нормально ходить.
        - Тоже из-за меня?
        - А как ты думаешь, почему он только вчера поперся в твою квартиру? Не три недели назад, не два месяца?
        - Почему?
        - Как только смог подниматься по лестницам без костылей, так и пошел. Я здесь ждала, в машине, пока вы там разговаривали. Боялась, чтобы он на обратном пути не грохнулся. И не пришлось бы его снова собирать по частям…
        Женя спрятала лицо в руках, неосознанно покачиваясь из стороны в сторону.
        - Господи. Как же я от всего этого устала…
        - Мне кажется, Игорь Дмитриевич - не меньше. И все вокруг - тоже.
        - Не переживай, скоро вам станет намного веселее. - Женя вспомнила о приезде матери с Ваней. - Поверь, скучать не придется. И даже, возможно, начнете о чем-то другом переживать.
        - О чем ты?
        - Неважно. Сама поймешь. Или Игорь расскажет, в чем я сильно сомневаюсь. Он любит ставить перед фактом. - Девушка поднялась со скамейки, подхватила пакеты, всем видом давая понять, что разговор окончен.
        - И все же, ты подумай над моими словами… - Ксения не стала настаивать на продолжении, тоже встала.
        - Подумаю, обязательно. - Как будто у нее были какие-то другие варианты…
        Глава 16
        На самом деле, Женя мучилась выбором: кому позвонить первому - Игорю или Валере? Очень хотелось получить ответ на некоторые вопросы.
        Но выбор за нее сделал сам Суворов: телефон завибрировал, как только девушка переступила порог квартиры. На экране светилось имя, которое она до сих пор не смогла удалить из памяти, не внесла в черный список… Ничего с ним не делала, потому что Игорь и не звонил.
        - Привет, Женя.
        - Здравствуй, Игорь.
        - Спасибо, что убедила родных переехать ко мне. Завтра за ними выезжают мои парни.
        - Не за что. Я для них старалась. - Ей даже не пришлось изображать отсутствие эмоций в голосе. Женя так устала от последних новостей, что уже все стало безразлично.
        - Вообще-то, мне позарез нужна помощница по дому. Причем такая, которой можно доверять.
        - А ты кому-то вообще доверяешь? - Женя изогнула бровь неверяще. И не важно, что собеседник не мог ее видеть.
        - Ну, твои родители здесь никого не знают. Поэтому шансов на то, что начнется слив информации или какие-то сплетни, намного меньше…
        - Кстати, о сплетнях. - Как он удачно завел разговор. Словно чувствовал, какая тема ее волнует.
        - Что?
        - Объясни, пожалуйста, своей Ксении, что лезть в чужую жизнь - некрасиво. Даже из самых добрых побуждений.
        - Не понял. - Голос Игоря, до того мягкий и спокойный, резко приобрел металлический оттенок. - О чем ты?
        - Ну, или, как минимум, расскажи ей правду о том, кто кого предал и бросил. Мне не очень нравится, когда обвиняют в чужих грехах. - Информацию о ночном бреде Игоря Женя решила не передавать. Ни к чему уж совсем топить эту несчастную Ксюшу. Вроде бы, и правда, старалась для хозяина. Только забыла разобраться в причинах и последствиях.
        - Погоди. Вы что, общались с ней?
        - Умгу. Сердобольная у тебя помощница. Очень переживает, что я тебя опять охмурю, а потом выброшу на помойку, помирать без всякой помощи и защиты…
        - …! - Ругательство было приглушенным. Видимо, Игорь отвернулся от трубки. - Вот что за люди, а?
        - Ну, такие, Игорь, обычные люди… - Женя еще не до конца переварила разговор с Ксенией, чтобы начать переживать по-настоящему. Сейчас воспринимала все это отстраненно. Где-то даже радовалась, что Игорь не так уж и плох, раз подчиненные за него волнуются. - Просто не такие, как ты: подумал, сделал и забыл.
        - Что она тебе наговорила, Жень? Объясни толком. Мне нужно знать, чтобы разобраться!
        - Вот у нее и спроси. Пусть сама рассказывает. Не хочу быть еще одним передатчиком сплетен. Может, я просто неправильно ее поняла.
        - Не верю.
        - Да ради Бога! Только сделай, пожалуйста, так, чтобы моей маме никто не вешал на уши грязные истории. Если она подумает, что ее дочь - содержанка, которая облапошила одного, а потом ушла к другому… Боюсь, недолго продержится. Соберет вещи и уйдет пешком, вместе с Ваней.
        - Жень, так ведь Ксюха работать пришла не так давно. Она вообще ничего не должна о тебе знать?!
        - Как видишь, она в курсе. А ты еще что-то говоришь о доверии к людям, Игорь. Ты думаешь, они ничего не замечают. А они видят. И додумывают… Грязь перетряхивают, исключительно из благих намерений…
        - Черт!
        - Кстати, как там лошадка поживает? - решила заодно проверить и версию про обмен. Раз уж пошла такая оказия, почему бы и не спросить? Сейчас даже больно не было, просто интересно. Впрочем, какая разница, как именно Игорь обставил ее уход из его дома… Но разобраться очень хотелось.
        - Понятия не имею.
        - Как так? Дорогой ведь был жеребец… - Женя растерялась от такого ответа.
        - Я его обратно Валере отдал.
        - Как это? Он что, попросил отменить сделку, да? После того, как я решила жить отдельно?
        Игорь рассмеялся. Кажется, искренне.
        - Ты разве не знаешь Валеру, Жень? Разве он просить умеет?
        - Но… Зачем тогда?
        - Нечестная была сделка. Так нельзя поступать.
        - Ну, надо же… Тебе стало стыдно, что человека облапошил? - похоже, в какую-то из операций Игорю что-то сделали с мозгом. Не может человек вот так просто поменяться.
        - Не стыдно. В бизнесе это понятие неприемлемо.
        - А как тогда?
        - Мне сложно определить. Просто понимаю, что я его облапошил. Так нельзя вести дела с партнерами.
        - Хм… И что теперь?
        - Ничего. Жеребца перевели в его родное стойло, передали служащим. Валере по почте отправили пакет документов. Он молчит, обратно коника мне не пихает.
        - Забавно.
        - Обхохочешься.
        Зависла долгая пауза. Такая, когда обоим есть много что рассказать, но что-то безумно мешает.
        Женя молчала, слушая, как Игорь вздыхает в трубку. Игорь молчал, прислушиваясь к ее дыханию.
        - Ты приедешь, чтобы встретиться с родными? Завтра, наверное, смысла нет - они поздно вернутся. А послезавтра или в любой другой день - приезжай, когда удобно. Можешь даже не предупреждать.
        - Нет.
        - Ты не хочешь их видеть?
        - Не хочу появляться в твоем доме. Встретимся где-нибудь в городе.
        - Скажи, когда и куда привезти, в таком случае…
        - Спасибо, я думаю, что мы разберемся сами.
        - Жень… Зачем так отгораживаться? Я же помочь хочу…
        - Мне уже достаточно твоей помощи, Игорь. Больше не надо.
        - Я понял. - Привычные интонации Суворова проснулись - холодные, ничего не выражающие. - С Ксюхой и остальными я разберусь. Можешь на этот счет не беспокоиться.
        - Хорошо. До свидания, Игорь.
        - И тебе… Звони, если захочется…
        - Вряд ли. Все, мне по второй линии кто-то пробивается. Извини. Пока. - Про вторую линию была сплошная неправда. Но у Жени попросту закончились силы на то, чтобы бесконечно с ним прощаться.
        Глава 17
        Это было бы забавно… Если бы не было так грустно, странно и нелепо. Игорь положил трубку и долго смотрел в пустоту, обдумывая все, что услышал от Жени.
        Первая реакция - ярость. Как посмела эта малолетка совать нос в подробности его личной жизни? Куда она еще влезла, откуда ждать звоночки? И что за человека привел к нему Николай, забыв объяснить, что сотрудников ни хрена не касается, что творит их хозяин?
        Потом возник вопрос: какая крыса напела сиделке про Женю? Неспроста же она поперлась к девушке со своими разговорами? Получается, не так уж и вышколен персонал, как ему когда-то казалось…
        И еще одна мысль, совсем уже нелепая, но важная, догнала на моменте, когда Игорь собрался вызвать Ксению и очень жестко с нею разобраться. Так, чтобы вообще обо всем забыла: и о своем бывшем клиенте Игоре Суворове, и о его личных проблемах, и о профессии заодно. Кому такую «звезду» порекомендуешь, любящую перетряхивать нижнее белье, не только в прямом, но и в переносном смысле. Если только врагу… Но он даже вспомнить не смог, кого же так сильно ненавидит, чтобы такую сотрудницу ему подсунуть. Игорю внезапно подумалось о том, что не так и много людей в его жизни вот так вставали на его защиту. И пусть девица нарушила все этические и моральные нормы, за что ее следовало наказать… Хотелось еще и сказать спасибо. За неравнодушие, что ли…
        И вот это последнее размышление вогнало его в окончательный ступор. Нужно было решать, что делать с Ксенией, и желательно делать быстро и жестко. Но внезапно проснувшаяся человечность (или что-то, очень сильно на нее похожее) действовать жестоко не позволяла.
        Если бы Игорь заметил такие изменения у кого-то из друзей и знакомых, сказал бы, что они теряют хватку. Человечность и бизнес - вещи разнополярные, как бы деловые люди ни прикидывались гуманными. Все разговоры в пользу бедных и страдающих, которые ведутся напоказ, - только часть имиджа, и ничего больше.
        Но это раньше. Сейчас Игорю отчего-то нравилось, что нечто, похожее на сочувствие и благодарность, неожиданно проснулось и в нем.
        Жене, наверное, понравилось бы тоже… Только, похоже, ей это все стало неинтересно.
        А ему до усрачки было нужно ее заинтересовать. Все остальные дела побоку. Вот знал же, еще тогда, решая избавиться от девушки, что однажды она заставит его ломаться. Правда, не рассчитал одного: Женя его все равно ломала, даже вот так, на отдалении. И ни причем были авария, инвалидность и прочие неприятные последствия.
        Вообще-то он звонил девушке в надежде, что получится хотя парой слов переброситься, узнать, как живет и чем дышит, не нужна ли еще какая-то помощь… Тот факт, что Валера мог оставаться в ее жизни, доводил до слепой ярости, раздражал нещадно. Очень хотелось вытеснить этого человека… которому когда-то ее сам же и отдал. Своими кривыми дурными руками.
        А вышло, что все свелось к этой несчастной Ксении…
        Но Игорь набрал номер совсем другого человека, о котором сегодня еще и не вспоминал…
        - Коля, ты еще домой не уехал?
        - Вообще-то, уже на полдороги… - Голос начбеза звучал встревоженно. Его давно уже так поздно не дергали. Привык, похоже, к спокойной жизни…
        - Ну, возвращайся, значит. Будем разговаривать.
        Через полчаса к нему в кабинет влетел Николай, на лице которого были написаны все тревоги мира.
        - Что-то случилось, Игорь Дмитриевич?
        - Ага. Выпить с тобой захотелось.
        Игорь с удовольствием наблюдал, как на хмуром, непроницаемом лице парня менялись краски и эмоции. Растерянность, удивление, недоумение, страх…
        - Достань из бара коньяк. Любой, какой понравится. Не стесняйся, я тоже употреблять буду… считай, что сегодня на твоей улице праздник.
        - Но… это не по уставу как-то… Не положено…
        - А вот про устав мы с тобой сейчас и будем говорить.
        Искра понимания мелькнула в глазах Коли… плечи парня опустились. Но он послушно пошел к бару и вытащил оттуда первую попавшуюся бутылку, особенно не вникая. Не дожидаясь указаний, Николай принес бокалы, плеснул в них янтарной жидкости, подал один шефу, да так и застыл…
        - Да ты присаживайся. Или думаешь, стоя будет проще?
        Коля послушно сел. С такой прямою спиной, как будто в нее был кол затиснут.
        - Расскажи-ка мне, друг, что ты знаешь о большой и чистой любви? - Игорь отсалютовал стаканом и пригубил напиток. По большому счету, пить ему совсем не хотелось. Но нужен был правильный антураж для разговора.
        - Э… Кхм… Игорь Дмитриевич, это к чему вопрос? - Парень подавился. Баснословно дорогой напиток ему явно на пользу не пошел. Или это так подействовали душевные разговоры?
        - Что у вас с Ксюхой? Любовь? Или так, просто игры половозрелых особей?
        - А… что… как вы поняли? - хреновый начбез у него оказался. Или просто сноровку терял, несмотря на далекий от преклонного возраст.
        - А что у нас с Женей было, как считаешь, Коль? - вот теперь ему резко понадобилось вылить в себя все содержимое стакана. Нужно было залить внезапно возникший горький осадок.
        - Б…! Простите, шеф. Все-таки, она что-то выкинула, да? - теперь уже от души хлебнул и Коля.
        - Ты кого из них имеешь в виду? Женя - нет. Она хорошая девочка, слишком хорошая. Выкидывать не умеет. Все больше подбирает, разных сирых и убогих…
        - Игорь Дмитриевич, после того, как она свалила…
        - Все с тобой понятно, Коля. С кем еще обсуждал эту тему?
        - Так а че обсуждать, Игорь Дмитриевич? Все ж прекрасно видели, как вы ее столько лет растили, всем обеспечили, а потом…
        - А потом выгнал. Это если коротко. - Игорь не дал возможности развить эту тему. По-хорошему, должно было прозвучать еще что-то вроде «развратил, влюбил в себя», и только потом уже выгнал. Но к такой откровенности он еще не был готов. И без того как-то хреново все выглядело.
        - Так разве же она не сама ушла?
        - Ты знаешь, Коль… вот думал я, что ты у меня парень надежный, умный, въедливый. Что во всем разбираешься и с ходу все мелочи сечешь. А вышло, что в женщинах тоже ни хрена не разбираешься, да?
        - Ну, Женя, вообще, девчонка-то хорошая… Я потому и офигел так сильно, когда оказалось, что она съезжает… Все вам свадьбу пророчили, так-то…
        - Я так понимаю, что кости мне мыть - это привычное занятие?
        - Люди вас знают годами. Переживают, как за родного. Что в этом неправильного? - Коля вскинул взгляд, полный упрямой уверенности.
        - Люди меня ни хрена не знают, Коля. Я и сам, порой, себя удивляю. Неправильно то, что они вмешиваются. Туда, куда лезть вообще никому нельзя! Ты меня понял?
        - Так вы, получается, сами Женьку… того? - Оба успели выхлестать все, что было налито в бокалы, Игорь уже добавил, и теперь добавка на донышке поблескивала последними капельками.
        - Ты мне лучше скажи, что предлагаешь делать, чтобы исправить ситуацию?
        - А что эта дурында Жене хоть сказала-то? Я ж не в курсе, что она все-таки до нее добралась…
        - Уже не важно. Важно другое: завтра ей здесь уже делать нечего, так и передай.
        - Вас понял.
        - И еще. От тебя зависит, останется Ксения в своей профессии, или вылетит с волчьим билетом. Все ее сертификаты обнулить - как нефиг делать. Новому клиенту я ее передавать не стану. Но есть шансы, что она еще кого-то себе найдет. Считай это моей благодарностью за то, что старалась от души. Ну, и за то, что переживала… - Последние слова Игорь из себя практически выдавил. Но и не сказать не мог. Действительно, оценил ведь: поступок был глупый, но вызванный неравнодушием. А оно бесценно, как оказалось.
        - А что я могу сделать?
        - Ну, во-первых, займись дисциплиной. Мне нужны работники, а не фанаты, которых хлебом не корми, а дай погрустить за кумира. Чтобы больше никаких разговоров о моей личной жизни. О публичной - тоже. Обсуждать имеете право только свои обязанности. Это понятно?
        - Да. Вас понял, шеф.
        - А во-вторых, донеси до всех истину, что Женя мне никакого зла не делала. Это я сам дурак, что без нее остался. В подробности посвящать не буду. Но имеешь право говорить, что я дебил, и сам теперь от этого страдаю. Звездец, как страдаю, Коля. Сдохнуть хочется, сил уже нет.
        Коля смотрел недоверчиво. Даже хмель ему не помешал усомниться.
        - Ну, как я могу говорить народу, что вы дебил? Никто не поверит же…
        - А ты постарайся. Можешь перефразировать. Но смысл должен остаться таким же.
        - А… Как я буду доносить, если вы сами сказали прекратить сплетничать?
        - А это уже твои проблемы. Считай, что я тебе шанс даю, в благодарность за преданность, заботу и доброту. Иначе б уже давно вылетел.
        Парень с силой растер руками лицо.
        - Вас понял. Завтра планерку соберу.
        Игорь расхохотался:
        - Ну, собственно, можешь с того и начать: «Ребятушки, наш шеф - идиот. Все. Все свободны»
        - Игорь Дмитриевич, я вас не узнаю…
        - То ли еще будет, Коля…
        Ему впервые было так легко и свободно. Всего-то и нужно было: признаться кому-то, что у него крыша едет при мыслях о Жене. Глупо, конечно, было доверяться Коле… А с другой стороны: если народ что-то перемалывает, даже под страхом увольнения, пусть хоть мелют по делу. И до Жениной матери нужную информацию доносят, а не придуманную лабуду.
        Глава 18
        Женя даже не удивилась, когда на следующий день ей позвонила Ксения и очень долго и настойчиво извинялась за свой визит и за все те глупости, которые она наговорила.
        Она, почему-то, с самого начала знала: Игорь разберется. Каким образом, предпочла не задумываться, чтобы не начать испытывать жалость к человеку, который ее, отчего-то, нисколько не пожалел. Если Ксения хотела вызвать у Жени чувство вины и сострадания, то добилась прямо противоположного эффекта: девушка еще никогда так не злилась, как теперь. В конце концов, сколько еще она должна быть виноватой в чужих грехах и ошибках?
        Если Игорь стонет и зовет ее по ночам - так это его проблемы. Ее, почему-то, никто не спрашивал, почему она плохо спит и до сих пор вскакивает, ощупывая рукой соседнюю подушку… Вот пусть тоже помучается от недосыпа, глядишь, нормальным человеком станет. Хотя в это плохо верилось…
        Вечером вышла на связь мама. Ее голос дрожал с первых минут разговора:
        - Доченька… Господи, я думала, такое только в кино бывает…
        - Какое, мама? Что там у вас приключилось? - Женя прекрасно понимала, что постоянно идущая вода из-под крана, не только холодная, но и горячая тоже - уже предел мечтаний человека из сельской местности, подобной ее родной деревне. Сама когда-то долго привыкала, что можно в любой момент умыться без риска, что замерзнут руки. И что печки топить не надо - они кем-то там другим постоянно натоплены, при этом без всякого дыма и чада.
        - Да тут… Это же дворец настоящий, хоромы! Ты представляешь, нам с Ваней дали отдельные комнаты, Жень? А как он там без меня будет-то? У меня ж душа не на месте…
        - Я думаю, если Ваня будет ночевать с тобой, никто тебе слова не скажет.
        - Да как-то неудобно…
        - Мама, запомни, пожалуйста. - Пришлось говорить очень твердо. Вспоминая все, чему ее учили когда-то и Симонов, и Суворов. - Ты вообще об этом переживать не должна. Живи, как тебе самой кажется правильным и нужным. Игорю, скорее всего, даже не интересно, что вы там с Ваней творите.
        - Да ты что, доченька! Игорь Дмитриевич сказал, что Ванюше сделают прямо детскую, настоящую… Специально для ребенка комнату, представляешь? - Мать, кажется, даже всхлипнула.
        - Ну, видишь, как здорово, что вы согласились переехать! У меня своей детской не было никогда, пусть хоть Ванька узнает, что это такое…
        - Женечка… Прости меня… - мама не сказала, за что. Но тут и слов не требовалось. Слишком много долгов накопилось у родителей перед их старшим ребенком. Об этом никогда не говорили вслух, но все и так было понятно.
        - Не за что, мама. Все хорошо, правда. Я вас ни в чем не обвиняю. Просто… Давай, сделаем так, чтобы у брата все сложилось по-другому, хорошо?
        - Хорошо, дочуш… Я вот только боюсь еще…
        - Чего?
        - Тут все такое дорогое, сложное… На каждом шагу какие-то красивые вещи. Мне страшно представить, сколько они стоят.
        - Они тебя смущают, мамуль? - Женя улыбнулась против воли. - Сомневаюсь, что Игорь согласится их спрятать, даже ради тебя.
        - А если мы их поломаем? Я и за Ванюшку боюсь, да и за себя… Вчера вот тыкалась с микроволновкой… Кажется, проще в космос улететь, чем с ней разобраться. А эта машина стиральная, а моющий пылесос… Брр… Я ж никогда не заработаю столько, чтобы расплатиться, если что-то сгорит…
        - Не переживай.
        - Ну, как не переживать, дочуш?
        - Ну, если он вдруг что-то скажет по поводу испорченной вещи, можешь ответить, что не одному ему положено что-то ломать. Другие люди тоже имеют на это право.
        - Я не понимаю…
        - А тебе и не надо. Главное, что он поймет.
        Жене почему-то захотелось, чтобы Ваня обязательно что-нибудь разбомбил в доме Суворова. Что-то особо ценное. Мстительно это и гадко, наверное - вот так, по мелочи отвечать. Но она с удовольствием представила себе лицо и реакцию Игоря, когда он услышит эти фразы от ее матери.
        Хотел общаться таким способом, за счет родных? Ради Бога! Женя постарается, чтобы эта связь была особенно приятной для обоих.
        Оказалось, что злость - не такая уж и дурная эмоция. Во всяком случае, с ней жить намного проще, чем с обидой и грустью. И она была благодарна Ксении за то, что та направила ее в нужное русло, сама того не зная.
        Один лишь человек не вызывал у нее такой реакции - Симонов Валера. Женя, порой, даже скучала по нему. Но сама навязываться не хотела: было бы глупо уйти из жизни человека, а потом проситься обратно.
        Однако, у Валеры было свое мнение на этот счет: он сам однажды напомнил о своем существовании.
        Девушка, ни о чем не подозревая, шла с работы, хмурилась, вспоминая, какие же продукты нужно докупить. Планировала пригласить родных в гости, нужно было что-то вкусное приготовить, а она, как назло, не взяла с собой составленный список.
        - Привет, красотка! Не быстро ли ты зазналась? Получила повышение, и все, теперь нос от меня воротишь? - Слова были неприятные, но Валера беззаботно улыбался, подхватив ее под локоток.
        - Ой, привет, Валер! - Она даже приобняла мужчину за плечи и быстро поцеловала его в щеку. Смутилась от этого порыва и даже, кажется, его вогнала в ступор.
        - Вот это прием, однако! Надо было пораньше тебя навестить. - Он подмигнул, потирая поцелованное место.
        - Я соскучилась. Мог бы, действительно, и не затягивать так долго.
        - Прости, Жень, забот навалилось выше крыши.
        - Прощаю. А теперь что? Все резко закончились? - Женя тоже улыбнулась лукаво. - Или ты просто больше не мог выдержать разлуку?! Признавайся, кавалер недоделанный.
        - Ничего не закончилось. Но мне помощь твоя нужна.
        - Ничего себе! - Жене польстило, что даже Валере она может быть полезной, а не простой нахлебницей. Но девушка тут же осеклась из-за неприятной догадки. - Имей в виду, если дело касается Суворова, то даже не думай!
        - Его это вообще никак не касается.
        - Ну, тогда рассказывай. Чем смогу, тем помогу.
        - Составь мне компанию в субботу. Нужно сходить на одно мероприятие.
        - Валер… Ну, сколько можно? Мне хватило последнего… - Она, действительно, не понимала, какое удовольствие можно получать от этих дурацких сборищ. Каждый раз шла, как на каторгу.
        - Мне очень нужно быть там не одному, Жень. Пожалуйста.
        Девушка долго на него смотрела, раздумывая, а надо ли… Сколько можно отдавать долги, насилуя себя? Ей это уже до чертиков надоело. Но Валера, как ни странно, совсем перестал улыбаться. Выглядел очень сосредоточенно и серьезно.
        - Ладно. Только, если мне что-то не понравится, я уеду, и не стану тебя ждать. Договорились?
        - Спасибо огромное, Женя!
        Глава 19
        Как все же зависит восприятие происходящего от того, в каком статусе ты его наблюдаешь… Женя с удивлением обнаружила, что когда ты приходишь на какое-то мероприятие не как бесплатное приложение к мужчине, который зачем-то тебя выгуливает, а самостоятельно, по собственной воле, хоть и по его просьбе, то это даже становится чем-то забавным.
        Она с интересом следила за людьми, ходившими по залу, такими важными, такими пафосными… Казалось, что вот вся тяжесть бренного мира лежит на их несчастных плечах. Томные расфуфыренные девушки и дамы - отдельная история. Кто-то откровенно скучал, осторожно, пока никто не видит, посматривая на часы, кто-то сканировал пространство хищным взглядом… Женя предпочитала не задумываться, на кого охотятся эти красавицы, поигрывающие локонами, хлопающие ресницами и надувающие губы. Кто-то бесконечно пасся возле столов с закусками и напитками… Вот их было откровенно жаль: создалось впечатление, что дома этих бедолаг вообще не кормят.
        Валера тоже вызывал в этот раз любопытство. Казалось бы, вел себя как обычно: слегка насмешливо, порой деловито, куда-то отходил по делу несколько раз, потом возвращался и все внимание уделял Жене. Объяснял ей, что за товарищи их окружают, чем могут быть полезны. Отмахивался от ее аргументов, что она вообще не планирует жить в этом мире, и никогда больше с его населением не пересечется.
        Но какая-то странная настороженность проглядывала в его поведении. Он словно чего-то ждал и готовился… Спросить прямо - что происходит - Женя так и не решилась. Была уверена, что мужчина по привычке отшутится, еще и над ней посмеется. А настроение себе не хотелось портить. В конце концов, он взрослый мальчик, как-нибудь сам разберется со своими проблемами…
        - Охренеть, Симонов! Одну бабу у мужа увел, а с другой на людях шляется! Не многовато ли тебе одному? Делиться не учили? - Женя вздрогнула от неприятного мужского голоса, раздавшегося за спиной. Очень тянуло обернуться и посмотреть на говорившего, но выдержка и характер не позволили: не достоин ее внимания человек, называющий женщину бабой.
        - Веня, ты за языком-то последи. - Валера на глазах подобрался, превращаясь из расслабленного, чуть настороженного кота в опасного, злого хищника. Его глаза сузились, черты лица заострились. Казалось, еще немного - и он прямо тут набросится на противника.
        - Ну, ты ж себе позволяешь больше положенного. Один раз я тебе почти простил. Зря, наверное… - Неприятный мужчина цедил слова, теперь уже встав прямо перед ними, высокомерно, оценивающе оглядывал Женю. Почти унизительно, словно вещь рассматривал. Наверное, добился бы большего эффекта, если бы она стушевалась. Но вот девушку этот сноб откровенно возмутил, и она ответила ему тем же: принялась не менее внимательно изучать его часы, ботинки, костюм - ни черта еще не понимала в этом, но помнила, что именно эти детали о многом должны говорить. Поэтому в конце осмотра скривилась небрежно, чем, похоже, вызвала еще большее раздражение у хама.
        - Шел бы ты, Веня, своей дорогой. Если нет серьезных обвинений, то пустыми предъявами кидаться не надо. Мне твое прощение, знаешь ли, как телеге пятое колесо.
        - А девочка - ничего такая. Свеженькая. Только куда ты мою-то дел, хоть уже и потасканную?
        Вот сейчас Жене, отчего-то, стало не по себе. Валера еще ничего не сказал, но от него повеяло такой густой смесью злости и адреналина, что захотелось спрятаться. Даже несмотря на понимание, что лично к ней у мужчины нет никаких претензий.
        - Тебя никто не учил тому, что к женщинам нужно относиться с уважением, Чистяков?
        - А где ты женщин тут видишь, Валер? - этот Веня только что не сплюнул, демонстративно озираясь. Какие-то одни шлендры вокруг.
        - Вениамин, ты сейчас либо извинишься, либо я тебе зубы пересчитаю. Лично. Принародно. И, поверь, у меня хороший опыт. Останешься и без челюсти, и без остатков бабла!
        Еще один мужской голос присоединился к их беседе. Мучительно родной и знакомый. Женя, увлеченная созерцанием Вениамина, не заметила, когда и откуда здесь взялся Суворов.
        - Но, Игорь, ты понимаешь, у нас тут почти семейный разборки. - Веня заметно скуксился и потерял часть своего пыла.
        - Ты меня услышал? - Игоря не очень волновали объяснения. Он, кажется, был в еще большей ярости, чем Валерий. - Быстро извинился, потом рот закрыл и смылся с горизонта! И не дай Бог, я тебя еще раз увижу рядом с этой девушкой. Пеняй на себя, Веня!
        - Извините меня, любезная. Был не прав, причислив вас к разряду недостойных дам. Искренне раскаиваюсь. - На неприятном лице было написано нечто противоположное, мужчина даже не пытался казаться искренним.
        - Больше экспрессии, Вениамин. Про зубы помни. И про то, что их скоро не на что будет вставлять!
        - Извините, пожалуйста. Не хотел вас ничем обидеть. Искренне раскаиваюсь. - Он все так же цедил сквозь зубы свои слова, только раздражая окружающих.
        - Прекратите, пожалуйста, этот фарс! Мне плевать на ваше мнение и на вас самого! Игорь, оставь человека в покое, пусть идет, куда раньше шел. Спасибо, что вмешался.
        На самом деле, Женя всерьез раздумывала, кому первому вылить на голову содержимое своего бокала. Каждому - заслуженно, в ее понимании. Но вот жаль, что трех бокалов не было под рукой, а обливать кого-то одного - слишком гуманно по отношению к двум оставшимся.
        - Веня, свободен. Валера, с тобой мне нужно поговорить. - Игорь сделал вид, что не заметил Женино настроение. На Вениамина даже не смотрел больше, а вот в Симонове готов был дыркув нем прожечь.
        - Я к тебе еще вернусь, Валера! Поговорим!
        - Вали уже отсюда, я сказал! Пока я тебя при всех не опозорил.
        Троица проследила взглядом, как оскорбленный в лучших чувствах, Вениамин удалялся. Женя передернула плечами от отвращения, Валера что-то прошипел себе под нос, тут же нарвался на новую порцию гнева Суворова.
        - За каким хреном ты опять ее сюда притащил? Мало той попойки было?
        - Женя согласилась составить мне компанию. И вообще, Игоряныч, отвали. Я ничего тебе не должен.
        - Зато я у тебя в долгу остался. Сколько еще нужно отдать, чтобы ты оставил в покое Женю и меня?
        - Мне - нисколько. Если ты думаешь, что дела решаются только баблом, то ничему не научился, Игорь. Зря тебя жизнь трепала. Невозможно запретить людям общаться.
        - Валер, вот только не нужно мне тут пылить. Ты же явно не просто так ее за собой таскаешь. Чего добиваешься, скажи?
        Симонов был точно сам на себя не похож. Вместо привычной холодной усмешки и легкого пренебрежения, он опять напрягся, показав нечто, похожее на оскал.
        - А почему ты меня все время спрашиваешь? Вот она, рядом, стоит, слушает, не мешает. Может, пора уже у человека спросить, что ему за моральный ущерб полагается? Жень, чего хочешь от Игоря, чтобы я от тебя отстал? Давай уже, подключайся к торгам! Ты у нас личность свободная и заинтересованная, имеешь право голоса…
        - Да пошли вы к черту, оба! И оба отстаньте от меня, просто так, безвозмездно. - С силой сдавила ножку фужера, жалея о том, что не хватает смелости на какой-нибудь безрассудный поступок. - Не хочу вас видеть, ни одного.
        - А все же, Жень… Валера подал хорошую идею. Мне почему-то в голову не приходило…
        - Если ты про деньги, то засунь их в задницу. Можешь себе, а можешь Валере. Я в ваших высоких отношениях не разбираюсь!
        Даже прощаться не стала. Ушла, выпрями спину и высоко подняв голову. Это уже становилось традицией, кажется. Но в этот раз Женя искренне наслаждалась тем, что имеет право идти куда и когда угодно, без всякого ощущения вины и угрызений совести.
        Глава 20
        - Что происходит, Валер? Ты можешь мне объяснить? - Игорь проводил Женю взглядом, но вслед за нею не бросился - понимал, что сейчас не время. Просто обменяться очередными гадостями и так успеет. А вот с Симоновым надо было бы разобраться.
        - Ну, так ты же сам все видел, Игорь. Что непонятного?
        - Какого хрена этот чмошник докопался до Жени? Как он вообще рядом с вами оказался? - Суворов уже почти привык, что рядом с девушкой ошивается Валера, смирился, понимая, что тот не несет никакой опасности. А вот Чистяков озадачил, и сильно.
        - У него ко мне претензии, Игорян. Женю так, осколками зацепило. - Мужчина скривился, как от зубной боли. - Если бы ты не вмешался, я бы точно ему по роже двинул.
        - Ах, я тебе не дал поразвлечься?
        - Ну, мать твою, Суворов, я ж не буду драться с ним при Женьке?
        - Ну, пойдем тогда, за дверью поймаем и отметелим. - Несмотря на абсурдность ситуации, Игоря развеселила эта идея. - Что это мы с тобой ни разу в хроники не попадали? Пойдем, засветимся?
        - Можно, я один это сделаю, и не сейчас?
        - Что у вас за терки, Валер? И каким боком в них Женя оказалась замешанной?
        - Это личное. И ее никак не касается. - Валера на глазах отгораживался, как только чувствовал, что Игорь пытается копнуть глубже. - Она сама согласилась прийти со мной. Я не заставлял.
        - И ты потащил девчонку сюда, чтобы заняться своими разборками?
        - Да, был неправ. Согласен. Я перед ней извинюсь… когда оттает чуть-чуть.
        - Я же просил тебя, Валер, держись ты от нее подальше. Я благодарен тебе за многое. Но есть вещи, которые все это могут перевесить. - Ему уже было совсем не сложно говорить о том, что должен Симонову до самого конца жизни, за очень многое должен. Но это не значило, что теперь у парня есть неприкосновенность.
        - Не переживай. У меня другие сложности нарисовались. Не до Женьки вовсе.
        - И почему мне кажется, что это связано с женщинами и Веней?
        - Нехорошо подслушивать, Игорян. Тебе не говорили о приличных манерах?
        - Да посрать.
        - Ну, вот, собственно, и мне точно так же - на Веню.
        Чистяков мозолил глаза, блуждая по помещению. Игорь отслеживал его передвижения, контролировал, чтобы этот злой индюк не ломанулся вслед за Женей. Уверенность Валеры в том, что девушка не входит в интересы Вени, его ничуть не успокаивала.
        - Помощь нужна какая-то? - предложил то, чего раньше никогда не предлагал. Считал, что те, кому она требуется, сами придут и попросят. Ошибался, очень сильно ошибался. Теперь вот старался предупредить.
        - Не, я сам разберусь. Спасибо, конечно…
        - И все же…
        - Слушай, Игорь, ты лучше с Женей уже как-нибудь определись. Жалко девчонку.
        - Ты что, всех подряд девчонок жалеешь? - Вообще-то, Суворову было параллельно. Главное, чтобы от его девчонки держался подальше.
        - Да заколебался уже, Игорян, ты не поверишь. - Валера рассмеялся, только не очень весело. - Но это мои проблемы. Ты бы подумал, как ей материально помочь. Я понимаю, Женька у нас гордая…
        Игорь поморщился от этого «у нас», но промолчал.
        - Предлагаешь придумать ей богатую тетушку из Бразилии, внезапно оставившую наследство?
        - Да хоть дедушку из Китая. Это ты сам реши. Она же так и будет карабкаться одна, вся такая самостоятельная, еще и семью за собой потянет. А далеко не заберется без поддержки…
        - Если не найдутся еще желающие поддержать… - Игорь никогда не курил. Но вот прямо сейчас ему вдруг захотелось сигарету. Чтобы потравиться как следует, отвлечься от ярких, ошеломляющих образов: Женя с другим мужчиной. Просто рядом, ничего не делает. А уже хочется лезть на стену.
        - В общем, Игорян, я к вам больше не полезу. Своих забот привалило. Но если что - за советом обращайся.
        - Спасибо.
        Никто потом не мог вспомнить, как вышло так, что они напились. Вдвоем с Симоновым, неожиданным заклятым другом, напились до зеленых чертей и провалов в памяти.
        Глава 21
        Она не сразу обратила внимание на странное уведомление, пришедшее в банковском приложении. Там постоянно что-то брякало, то сообщая о том, сколько и где Женя потратила, то предлагая очередной просто потрясающий кредит, с процентной ставкой всего-то в пять раз выше, чем процент по вкладам. Кредитов Женя не столько боялась, сколько ее смешили эти уникальные предложения, которые могли завести в настоящее банковское рабство и обобрать до нитки.
        После очередной зарплаты она полезла в приложение, чтобы прикинуть, сколько денег оставить на текущие нужды, а какую сумму отложить - и куда, на каких условиях. Ее нынешняя должность и доход уже позволяли не затягивать пояс до безобразия, а жить вполне комфортно, да и сумма на счете потихоньку росла.
        Она перебирала варианты, листая страницу за страницей, и не сразу осознала, что смущает что-то. Очень сильно смущает. Всмотрелась внимательно - и ахнула. Такое количество нулей - это странно. Даже к своей пенсии Женя столько накопить не мечтала.
        Решила, что это сбой программы - бывает же всякое в наше время, интернет глючит, ошибки на серверах… Перезагрузила несколько раз - ничего не изменилось. Нули продолжали светиться, пугая и настораживая.
        История операций показала, что несколько дней назад на ее карту упала огромная сумма. Номер счета, с которого был осуществлен перевод, Жене ни о чем не говорил.
        Пришлось топать в банк и разбираться. Возможно, кто-то из сотрудников накосячил, ошибся в какой-то цифирке… Это ж человека посадить, наверное, могут, за преступную халатность…
        В отделении банка на нее посмотрели как на дурочку. Сказали, что все отлично, все проверено, и таких ошибок у них не бывает. Суммы такого размера проверяются по несколько суток, и только потом уже уходят к получателю. «Идите, девушка, тратьте. И не дразните людей своим счастьем» - так и светилось на лбу у раздраженного консультанта.
        Счастья Женя не ощутила. Ежу понятно: Игорь, как обычно, плевать хотел на ее мнение, деньги себе никуда пихать не стал, Валере тоже. Просто отправил ей на счет. Так же, как когда-то вернул жеребца Симонову. Очень свойственная Суворову манера разбираться со своими долгами.
        Она долго изобретала варианты, каким образом все вернуть. Думала отправить на тот же счет, с которого деньги упали - не вышло, он оказался уже закрытым. Игорь все прекрасно просчитал заранее и перекрыл такую возможность. Хотела снять все наличными, сложить в сумку, да отвезти к Суворову домой. Прямо на пороге и оставить, а там пускай делает с ними, что в голову придет. Хоть по улице бумажки разбрасывает.
        Узнала все о процедуре снятия… Расстроилась еще больше. Это ж несколько месяцев придется каждый день ходить в банк и таскать оттуда достаточно крупные суммы… Еще и подозрения вызовешь у службы безопасности…
        Несколько дней ушло на то, чтобы понять и принять: а пошло оно все к черту! Если Суворову так легче, пусть облегчает себе совесть и душу. А Жене как раз хватит на покупку квартиры.
        Причем такой, в которой поместится и она, и мама с Ваней. Это было решающим фактором для нее: брат и его будущее. Возможность создать ему нормальные условия, при этом без зависимости от кого-то - ради такого можно было бы и принципами поступиться.
        Стоило принять такое решение, и сразу от сердца отлегло. Осталось только понять, как эти квартиры покупаются. Чтобы не было потом больно и обидно за феерично профуканный шанс.
        Позабавила идея о том, чтобы к самому Игорю за помощью обратиться… В конце концов, люди взрослые, он что-то в жизни понимает, опыт большой. И… Ведь это тоже признак взросления - когда человек не боится попросить о помощи, когда понимает, что сам не справится?
        Тем не менее, попросила она совета у Валеры - так безопаснее и надежнее. Тот усмехнулся, выслушав, но не задавал никаких лишних вопросов. Зато подогнал надежного риэлтора, который возился с Женей, словно это его родная дочь. Что там ему Симонов пообещал за сделку, девушка не знала, и сам мужчина не кололся. Но за такое отношение она и сама была бы не прочь добавить что-нибудь, только вот не взяли у нее ничего.
        И этот подарок судьбы (считай, Валеры) Женя приняла с благодарностью, без попыток встать в позу и что-то кому-то доказать. Как только у тебя возникает ответственность за другого человека, многие взгляды на жизнь кардинально меняются.
        А она прекрасно понимала, что кроме нее, больше никто нормальную жизнь ребенку не обеспечит. Очень хотелось, чтобы он вырос без примера отца-бездельника перед глазами, но и без тяжкого бремени вечного долга перед Суворовым. Хватит в их семье и одной нахлебницы-приживалки.
        - Игорь, привет. Я бы хотела с тобой встретиться. - Долго репетировала эту речь, перед тем, как позвонить. Кажется, хорошо получилось - даже не тараторила.
        - Привет, Женя. Рад слышать… У тебя случилось что-то? Если хочешь, скажи сейчас, я займусь вопросом. А подробности уже при встрече.
        - Нет. Это терпит. - Она просто не готова была увидеть его прямо сейчас, нужно было с духом собраться.
        - Сегодня вечером, после работы? Устроит? Может, где-нибудь поужинаем вместе?
        - Да, давай. Так неплохо будет.
        Времени до вечера оставалось не так уж и много, но все побольше, чем «прямо сейчас».
        - Я тебя не узнаю, Женя… У тебя действительно, все нормально?
        - Даже лучше, чем могло бы быть, Игорь. Не переживай.
        И она, в кои-то веки, была точно уверена, что у нее, действительно, все нормально.
        Глава 22
        Игорь ждал этого звонка. Ждал давно - ровно с того момента, как подписал документы на перевод хорошей даже по его понятиям суммы. Понимал, что отчасти это глупое решение, принятое больше под действием эмоций, да на больную голову после попойки с Валерием.
        Знал, что ничего хорошего этим не добьется - не зря же ведь Женя предложила ему засунуть деньги куда-нибудь, откуда потом очень сложно достать.
        Но ему, отчего-то, показалось очень правильным поступить именно так: не в угоду настроению и обидам девушки, а для ее реальной пользы. Валера знал, на какую мозоль давил, говоря о неустроенном Женином будущем. Игоря оно тоже очень волновало.
        Думал, что уже на следующий день услышит много гневных слов от нее - не услышал. Через пару дней даже проверил - дошел ли перевод и до нужного ли адресата. Все оказалось верным - деньги на Женин счет упали. Но в эфире продолжалась тишина.
        Даже любопытно стало - почему она так затаилась, и чего же, в конце концов, ожидать-то…
        И теперь он с огромным интересом ехал на встречу. Просчитывал варианты возможных реакций Жени. Думал, что с ними делать, чтобы… Чтобы что? И сам не знал. Не верил, что его поступок поможет вернуть девушку. Боялся, что оттолкнет ее еще больше. Но, будь у него шанс вернуться назад и передумать - поступил бы так же. Неважно, как Женя себя поведет. Важно, что он смог снова сделать для нее что-то полезное. Хоть так участвовать в ее жизни - уже хорошо. И даже если она вспоминает его и злится, негодует, придумывает способы отомстить - отлично. Пусть хоть так вспоминает.
        Встретил ее у входа из здания. Женя практически сразу натянула солнечные очки, не давая поймать ее взгляд и хоть так понять, к чему готовиться. Лицо ее ничего не выражало, кроме сосредоточенности.
        Они уселись вдвоем на заднее сиденье автомобиля - сам за руль садиться Игорь пока не рисковал, побаивался, что конечности, собранные заново, могут подвести в какой-то важный момент. Водитель - все тот же Сашка - радостно поприветствовал Женю. Та ему улыбнулась, кажется, даже искренне.
        - Есть какие-то предпочтения, Жень? Где хотела бы поужинать?
        - Мне без разницы. Суть же не в этом, верно?
        Игорь только кивнул в ответ, давая Александру отмашку, чтобы вез в заранее выбранный ресторан. И да, он старался произвести впечатление, когда выбирал. Прекрасно понимая, что вряд ли Женя теперь оценит.
        Она молчала и старательно прятала взгляд всю дорогу до нужного места. Возможно, не замечала даже, как Игорь ее рассматривает. Скучал. В последнюю встречу даже не успел насмотреться толком, так его Веня завел, было не до сантиментов. А теперь - вот. Ее рука спокойно лежит на коленях, всего в нескольких сантиметрах от его. Но нельзя потрогать, как бы ни хотелось…
        - О чем ты хотела поговорить, Жень? - привычно изображал деловитую собранность за столиком, как только отпустил официанта с заказом. Раз ей так нравилось, Игорю не сложно было вести себя по-деловому.
        - Тебе придется поискать другую помощницу по дому. - Это было очень неожиданно. А еще больше ошеломили ее глаза - равнодушные. Женя смотрела на Игоря вообще без эмоций. Он был бы рад злости, обиде, гневу, да чему угодно. Только не тому, что увидел - полному отсутствию интереса.
        - А в чем проблема? Мне казалось, я решил все вопросы, касающиеся сплетен. Твоя мама ничего плохого не услышала. Ни о тебе, ни о наших с тобой отношениях…
        - Да. Она готова Богу на тебя молиться, я в курсе.
        - Тогда почему?
        - Я хочу, чтобы они с Ваней переехали ко мне. И больше ни в чем от тебя не зависели.
        - Я опять где-то накосячил, Жень? Объясни, в чем, пожалуйста. Потому что я действительно не в курсе. - Игорь уже готов был сносить головы и закапывать живьем любого, кто посмел провиниться. Ну, сколько можно-то ходить по граблям? Он ведь так надеялся, что хоть в этом плане у них все будет хорошо!
        - Нет, все отлично. - И, похоже, она даже не иронизировала. - Я просто хочу, чтобы Ваня рос без ощущения вечной зависимости от кого-то. Должен же в нашей семье вырасти хоть один нормальный человек.
        - И как ты планируешь это делать? Нет, ты не подумай, я сейчас не намекаю ни на что. Просто пытаюсь разобраться…
        - Ты сможешь оставить моего отца у себя, Игорь? - вот сейчас в глазах Жени зажегся огонек настоящего интереса. И нечто, похожее на мольбу. - Можно его, конечно, сплавить в деревню обратно… Только боюсь, что мама рванет за ним обратно. Очень боюсь.
        - А то, что она оставить его у меня не захочет? Об этом не беспокоишься?
        - Я что-нибудь придумаю. В конце концов, они всегда смогут видеться, если мама сильно этого захочет.
        - Ммм… Сомневаюсь, конечно… - Игорь до сих пор никак не смог понять странную женщину, готовую положить на плаху будущее своих детей ради бестолкового парня, зовущегося ее мужем. Но не с Женей это пристало обсуждать, это и дураку ясно. - Но я его оставлю, без проблем. Хотя, конечно, жалко будет расставаться. Я к ней привык, и к Ване тоже.
        - Много он принес разрушений? - Женя улыбнулась, впервые за все время. - Стены еще держатся?
        - Не поверишь, но если все дети такие же беспроблемные, как твой брат, я был бы готов завести пару-тройку уже сейчас… - Ляпнул, не думая. Хотел пошутить, но тут же напрягся: не принес ли девушке своими словами боль? С ней теперь приходилось вести себя, как с хрустальной: чуть шаг в сторону - и с трудом налаженное перемирие тут же разобьется.
        - Обойдешься. Думаю, тебе должны достаться самые настоящие чертенята. Чисто для того, чтобы карму немного подлатать.
        Такие важные слова рвались наружу, бились в горле. Их и было-то несколько, но значащих так много… Игорь сглотнул и промолчал.
        - Так что, много времени тебе понадобится на поиск новой работницы? Я бы уже хотела начать перевозить вещи, подыскивать Ване садик, маме работу.
        Женя почувствовала, что они подходят к самой грани разрешенного, тут же перевела тему.
        - Я сегодня же отправлю запросы в агентства по найму. Надеюсь, что быстро разберемся. - Игорь не стал настаивать, тоже переключился.
        - Отлично. Спасибо тебе. - Оба прекрасно знали, что в этом «спасибо» прячется много важного и невысказанного. Оба не хотели углубляться.
        Странным было окончательное осознание: Игорь, пытаясь искупить свою вину перед Женей, как мог и как умел, тем самым отпускал ее, все дальше и дальше от себя. Хотел удержать хоть как-нибудь, а по факту - делал прямо противоположные вещи.
        - Жень. - Он, наконец-то, позволил себе взять ее за руку. Погладить пальцы нежно. Легкими движениями выгадывая паузу перед фразой, которая обещала быть последней. - Что я могу сделать для того, чтобы ты меня, все-таки, простила?
        Девушка не отнимала свою руку. Внимательно следила за тем, как сильные мужские пальцы касаются ее, мучительно бережно… Сложно было понять, чья дрожь появилась первой, сейчас она была одна на двоих.
        - Отпусти меня Игорь. Просто отпусти. Мне кажется, пора поставить точку.
        Глава 23
        Нельзя сказать, что он совсем не был готов к такому. Где-то подспудно понимал, что Женя неспроста стремится обособиться, отделиться, сделать все возможное, чтобы стать независимой и от него, и от Валеры. По сути, своими же руками он подталкивал ее к этому. Помогал.
        И, переводя деньги, больше рассчитывал на то, что она обидится и начнет всеми силами возвращать их, тем самым позволяя Игорю чаще видеть ее, чаще разговаривать, но не мог не просчитать и другой вариант - тот, который по факту случился.
        Но… как бы он ни готовился, просьба Жени его оглушила. Игорь прикрыл глаза, уже не заботясь о том, что девушка увидит эту минутную слабость, необходимую, чтобы собраться с мыслями.
        - Ты хочешь полностью вычеркнуть меня из своей жизни? - все-таки, решил уточнить. В надежде, что слова всегда имеют разные смыслы. Может быть, Женя вложила в них какой-то свой, не такой категорический, как Игорю показалось?
        - Ну, я пытаюсь довести до конца то, что ты когда-то начал. - Голос девушки не дрогнул ни на секунду. Говорила как по писаному. Готовилась тоже, не иначе.
        - Женя, прости меня. - Как ни странно, и у него не возникло проблем с произношением. А ведь так долго тянул с этой просьбой. Как давно уже мог сказать, и вот сейчас только вылетело. Зато искренне.
        - Разве можно просить прощения за нелюбовь, Игорь? - Женя печально и как-то отстраненно улыбнулась. - Ты же не виноват был в том, что не нуждался в моих чувствах. И сейчас в этом тоже не виноват. Такое случается, я в курсе. Видишь, и с нами случилось тоже.
        - Нет. С нами случилось другое, Женя. - Вообще-то он ненавидел говорить о чувствах. Считал это глупой тратой времени. Кажется, такое с ним впервые происходило. Но нельзя было остановиться, сам не смог бы молчать. - Я нуждался. В тебе, в твоем присутствии. В твоих эмоциях. Во всем, что ты мне дарила каждый день, а взамен ничего не просила. Это становилось зависимостью…
        Он сделал паузу, не потому, что искал слова - давно уже для себя сам все сформулировал - просто видел, как Женя задержала дыхание, как ее глаза, и без того огромные, становились еще больше. Дал ей возможность немного осмыслить сказанное, сглотнуть, опустить взгляд на их руки, все еще переплетенные… Она сморгнула несколько раз, прерывисто вздохнула, облизнула губы и снова посмотрела на Игоря, словно позволила продолжать.
        - Короче, я испугался, Жень. Всю жизнь провел сам себе хозяином, ни на кого не оглядываясь. Это очень удобно, на самом деле. Выгодно - когда думаешь только о себе.
        - Но я же…
        - Знаю. Ты ничего не требовала. Готова была жить все так же, присутствовать в моем доме, никому не показываясь. И тебе не было ни больно, ни стыдно. А я… Просто все просрал, Жень. Причем сделал это максимально эффективно.
        - Как все, что ты делаешь… - Она даже нашла в себе силы на улыбку.
        - Да. Я постарался. По привычке.
        - Получилось, да. Отлично вышло.
        - Простишь меня когда-нибудь?
        Теперь уже взяла паузу она. Игорь не выдержал. Не смог ждать. Начал додавливать, забывая, что сейчас, вообще-то, не на переговорах:
        - Я готов искупать свою вину всю жизнь, Женя. Понимаю, что такие вещи невозможно забыть… Это было жестоко и… бесчеловечно. И эгоистично. Только я сам себя наказал не меньше, чем тебя. Подыхал каждый день, и теперь потихоньку издыхаю.
        - Ты знаешь… - Все-таки, она нашла момент, чтобы вставить слово. - Я на тебя давно уже зла не держу. И когда спасибо говорила - говорила честно. Я бы вечно тебе в рот смотрела и не видела ничего вокруг. А ты сделал для меня гораздо больше, Игорь, чем если бы оставил в своем доме. Я себя человеком ощутила, наконец-то, а не приложением к тебе.
        Он слушал ее, пытался до конца понять, вникнуть в значение каждого слова, но по вискам уже било тупой болью: все, конец, безнадежно. Игорь пытался вернуть Женю в свое прошлое, а она, кажется, отлично себя ощущала в настоящем, там, где ему уже места не оставила.
        - В общем, ты не переживай. Я тебя давно уже простила. Скучала, конечно, обидно было… - Судя по тому, как снова тяжело вытолкнула воздух из груди, не так-то легко она все и отпустила. - Но сейчас понимаю, что иначе и быть не могло. Ты бы от меня избавился, не сразу, так потом. Зачем тебе такой бесполезный придаток?
        - Жень, прекрати! Об этом даже и мысли не было!
        - Значит, они появились бы потом. Но в целом ты все сделал вовремя и правильно. Я на маму свою смотрю и понимаю: я могла быть такой же, как она. Не видящей ничего вокруг и не осознающей, что она тоже личность, а не придаток к мужу.
        - Не сравнивай. - Игоря передернуло, таким дурацким сравнение показалось.
        - Ну, понятно, что ты - совсем не мой отец. Но она-то - такая же слепая, какой была я.
        - И что дальше?
        - А дальше, я повторю свою просьбу: отпусти. Мне так будет проще дальше жить. Нужно отпустить прошлое.
        - Значит, я уже в прошлом для тебя, да?
        - Ты меня туда отправил еще тогда, Игорь. Просто никак не можешь этого принять. - Девушка аккуратно высвободила пальцы, на прощание легко коснулась, а потом спрятала руки под стол. - Но знай, что я тебе благодарна за все. Бесконечно. И, если вдруг понадобится моя помощь в чем-то… Понимаю, что мало на что способна… Все же, я считаю, что очень сильно тебе должна. Ты можешь в любой момент обратиться, и я об этом вспомню.
        Что ж… Умолять было бы глупо. Точно не Женин вариант.
        - На этом все? Точка? - Игорь откинулся на спинку стула, чтобы хоть так ослабить напряжение, которое сковало все тело холодом. Даже скулы и зубы свело - от разочарования и безнадеги.
        - Да. Можешь открывать уже новую страницу своей жизни. - Женя как-то устало и отрешенно улыбнулась. - И я тоже открою.
        - Может, выпьем за это? - Горькая ирония сквозила в голосе, ее никак было не спрятать.
        - Думаю, не стоит. - Девушка оглянулась по сторонам, потом снова коротко глянула на Игоря. - Я пойду, наверное. Не провожай.
        - Счастливо, Женя.
        Она вспорхнула и почти выбежала. Лишь на секунду остановилась, чтобы оставить на его щеке короткий поцелуй, провести ладонью по вискам и еще раз на прощание улыбнуться.
        Игорь остался. И еще долго сидел один. Нет, он не пил горькую. Просто о чем-то думал.
        Глава 24
        Женя была уверена в том, что все сделала правильно. И нет, она не играла с Игорем, когда просила о том, чтобы отпустил ее и забыл.
        Не кокетничала, не пыталась вывести на какие-то признания… Ей действительно хотелось уже закрыть навсегда эту страницу своей жизни.
        Оказалось, что все это было не зря. Откровенность Суворова словно закрыла зияющую брешь в ее самооценке. До сих пор она жила с ощущением своей ущербности, будто и не человек вовсе, а какое-то жалкое подобие…
        Правда же о том, что Игорь избавился от нее не потому, что лишняя, а потому, что слишком нужной становилась, не залечила рану до конца, но очень хорошо ее подштопала.
        Девушка и не мечтала услышать ничего подобного, ведь это было сродни признанию в любви, которого она так и не дождалась когда-то, а теперь уже и не верила в нее. И сердце дрогнуло, готовое забыть про все случившееся, вновь раствориться в Игоре без остатка.
        Остановила мысль о матери. Женя, действительно, боялась повторить ее судьбу. Понятно, что вряд ли опустилась бы до жизни с алкоголиком-тунеядцем… Но у нее ведь были все шансы существовать как придаток к мужчине. Пусть к умному, сильному, состоявшемуся, способному дать семье все самое лучшее, но все равно: без этого мужчины ее бы просто не было.
        Этот страх отрезвлял, каждый раз, когда среди ночи она открывала глаза, счастливая - снились те времена безоблачной влюбленности, когда Женя парила, готовилась к свадьбе, не замечая, что творится вокруг. Кошмары не приходили больше, только самые лучшие воспоминания. И не однажды Женя тянула руку к телефону, чтобы написать Суворову хотя бы пару слов, в надежде, что все еще вернется. Вовремя отдергивала. Вставала попить, проходила мимо комнаты матери, Вани… И успокаивалась: все идет ровно так, как должно. Хватит в их семье одной такой несчастной.
        И слава Богу, что она получила пинок от жизни, еще не имея детей, которым дать ничего не была способна, кроме образа неправильной, какой-то бестолковой любви к мужчине.
        Мама, к счастью, не противилась ни переезду, ни тому, что мужа пришлось оставить. У нее словно открылись глаза на то, во что она превратила жизнь и свою, и детей. Понятно, что с ее знаниями и навыками не приходилось надеяться на какую-то крутую должность… Но Игорь дал ей хорошие рекомендации, подсказал агентство, в которое можно обратиться, и она быстро подыскала место приходящей домработницы, с руками у нее, к счастью, все было в порядке.
        Женя боялась, что Ваня будет скучать по отцу… Оказалось, что зря. Мальчик так мало видел хорошего от родителя, что новый дом, сестра, друзья в детском садике очень быстро возместили ему потерю. Одно расстраивало - не было хорошего мужского примера для воспитания… Но лучше никакого примера, чем тот, что раньше видел Ваня.
        Это было потрясающее время: спокойное, уверенное, славное. Когда можно смело смотреть вперед и никуда не оглядываться. Когда твои самые родные и близкие люди рядом, и ты не боишься за их будущее. Когда выходишь из дома, зная, что очень полезен на своей работе, и идешь туда с радостью. Женю не только ценило начальство, но уже и конкуренты начинали сманивать. Первым был Саша, который вспомнил про свою бывшую помощницу, как только оказался в новой компании. Не раз приглашал ее прийти на собеседование, но Женя отказывалась. Не хватало совести, чтобы предать людей, однажды поверивших в нее и давших билет в будущее.
        Тогда Саша не выдержал - позвал ее на свидание. Признался, что все остальное было только поводом снова пообщаться. Женя подумала, посомневалась - и пошла. В конце концов, когда-то она должна была попасть на настоящее свидание?
        Глава 25
        Только перед самым выходом, подводя в очередной раз стрелки на глазах и освежая помаду, Женя вспомнила: а ведь было у нее свидание, самое что ни на есть настоящее. Только она забыла о нем. И даже имя того, с кем встречалась, уже не помнила. Пришлось хорошенько порыться в памяти, чтобы выудить оттуда Тимофея. А вот с фамилией того парня даже напрягаться не стала: раз не задержался, то и Бог с ним. Значит, плохо старался, чтобы остаться хоть где-нибудь, в мысля или в сердце. И ей даже не интересно было, что дальше случилось с Тимохой, скучал он, тосковал о ней, или забыл точно так же - легко и быстро.
        Очень хотелось бы, чтобы с Сашей вышло по-другому. Она ведь специально нарядилась. Предупредила маму, что сегодня может задержаться, и чтобы она не волновалась и до полуночи не ждала. Вообще, чтобы спать ложилась вовремя. Зачем это делала - сама не знала. И зачем надела красивый комплект белья - тоже неизвестно.
        В ее понятия о правильном не входил секс на первом свидании. И даже на втором - тоже. Но она слышала, что такое с людьми случается. А вдруг, между ними с Сашей тоже вспыхнет искра, и у нее все получится?
        Она не страдала от того, что в ее жизни давно уже не было ничего, связанного с постельными отношениями, как-то было не до того. Но простых объятий, прикосновений, нежности, в конце концов, Жене катастрофически не хватало. Она засыпала, кажется, всегда в нормальной позе, а просыпалась каждый раз - обхватив подушку обеими руками, уткнувшись в нее носом. И судя по тому, каким занемевшим было тело поутру - так всю ночь и проводила.
        И да, похоже было на то, что она была бы не прочь однажды проснуться с Сашей. Мысли о том, что для этого нужно еще и в постель бы лечь, да еще чем-то важным позаниматься, Женя старательно отгоняла. Остановилась на том, что красивое белье просто придает женственности и уверенности. Не идти же на свидание в старом и застиранном, да под самое нарядное платье?
        Саша приехал на машине. Встретил у самого подъезда, с букетом. Удивил: букет был из искусственных цветов, шоколадных. Женя была слегка озадачена: не знала, как правильно реагировать. С одной стороны, оригинальность - это здорово, а с другой - она бы и от простых роз не отказалась. Даже от самых маленьких. Или вообще - от одной, такой банальной красной розы.
        А Саша признался: думал, что ее уже давно избаловали изобретениями флористов, поломал весь мозг, чтобы хоть как-то выделиться. И у него получилось, Жене пришлось признать.
        Он вел машину как-то очень дергано и нервно. Тут же на ум пришло сравнение с Игорем. Плохое сравнение, девушка от него отмахнулась. Тем более, что с Суворовым за рулем она и ездила-то всего несколько раз. Однако… с ним в автомобиле никогда не было так некомфортно. Пришлось успокоить себя, что у Саши просто мало опыта. Еще неизвестно, как бы водила Женя сама, пусти ее кто-нибудь за руль.
        Ресторан был крутой. Очень стильный интерьер, вышколенные официанты, красивый вид из окна, рядом с которым стоял их столик… Вкусная еда. Приятная музыка… Саша очень постарался произвести впечатление.
        Его глаза, внимательные, умные, даже влюбленные, кажется, не пропускали ни малейшего жеста девушки. Саша слушал и слышал все, о чем она говорила, задавал вопросы; казалось, он готов был выпытать все, что касалось Жени, ее интересов, мечтаний, желаний. Сам о себе говорил очень мало, только тогда, когда девушка о чем-то спрашивала - ну, просто идеальный собеседник, и не похоже было, что он притворялся.
        Но она никак не могла расслабиться. Даже то, что ее воспринимают, как какую-то величайшую драгоценность, не вдохновляло. Все происходящее казалось банальностью, словно списано из какой-то мелодрамы. Женя постоянно себя одергивала, напоминая, что и сравнивать-то не с чем особо. Может быть, все нормальные люди так и начинают отношения? С того, что узнают друг о друге что-то важное?
        Ей, к сожалению, вообще ничего не хотелось ни рассказывать, ни узнавать. Отвечала больше из вежливости и от нежелания обидеть хорошего человека.
        Главное, что она поняла уже в самом начале вечера: ей совершенно не хочется просыпаться в Сашиных объятиях. Ложиться с ним в постель для этого - тем более. Видимо, красивое белье хорошо придало уверенности. Ровно настолько, чтобы не потерять в себе что-то самое важное.
        Глава 26
        С Сашей получилось не очень красиво: Женя долго не знала, как избавиться от его внимания. То ли он не понимал прямых и простых отказов, считая их обычным женским кокетством, то ли решил, что обязан добиться своего - не мытьем, так катаньем. Девушка соглашалась на очередную встречу, чтобы не обидеть хорошего человека, а потом сама же страдала. Ощущала себя настоящей динамщицей - водила за нос, а ничего хорошего не давала в ответ. Даже обычного интереса не проявляла, ну, потому, что ей не было с Сашей интересно. За пределами офиса им практически не о чем оказалось говорить.
        В конце концов, однажды собралась с духом и попросила не звонить ей больше. Не приезжать, не навещать на работе. Тем более, что и работу она сменила: согласилась на более интересное предложение. Как ни странно, шеф отнесся к этому благосклонно, сказал, что хранить верность компании - это бред и удел неудачников, которые сами себя не ценят. А большим кораблям - большое плавание, с этими словами он и отпустил Женю.
        На новом месте девушка внезапно для себя оказалась в центре мужского внимания. Даже опешила поначалу, растерялась: ей казалось, что такое количество флирта, принесенных шоколадок и стаканчиков кофе, столько приглашений на чашечку чая после работы - это какая-то проверка на моральную устойчивость. Как будто все коллеги противоположного пола, от восемнадцати лет и до бесконечности, сговорились, и теперь ставят ставки, на ком из них сломается ее неприступная крепость.
        А она ломаться не планировала. Каждый раз, когда хотелось ответить «да» кому-то особенно настойчивому, Женя вспоминала убитые глаза Саши. Как они, только что светившиеся надеждой, вниманием и даже как будто влюбленностью, резко потухли, словно их песком забросали. Понурые плечи парня, опустившиеся уголки губ - все это делало больно ей самой. Конечно, Саша старался не показать, как его пристукнула ее просьба прекратить общение… Но Женя слишком хорошо помнила, каково это - когда тебе сообщают о твоей ненужности. И Сашина реакция в ней эхом отозвалась. Очень громким, чтобы не заметить и отмахнуться.
        И память об этом расставании работала лучше любого пояса верности, но вместо того, чтобы угомонить окружающих мужчин, Женина холодность их все больше раззадоривала. Пришлось идти на хитрость: шепнуть паре самых отъявленных сплетников, что она больше по девочкам. Искренне надеялась, что таких заинтересованных девочек у них в компании не найдется…
        Вышло наоборот: похоже, теперь мужчины задались целью перетянуть ее в стан «нормальных», то есть гетеросексуальных. Даже те, кто просто иногда подмигивал и улыбался, начали проявлять все большую активность. С одной стороны, это все раздражало, порой мешало сосредоточиться на работе… С другой, забавляло до невозможности.
        Валера звонил иногда. Редко, но не пропадал навсегда. Словно придерживал руку на пульсе, не давая пропасть из поля зрения насовсем. Когда Женя, отчаявшись, поделилась с ним «проблемами», весело рассмеялся.
        - Так давай, я пришлю к тебе Вольдемара с цветами? Дам ему самую лучшую тачку, костюмы у него и так неплохие, вроде бы. Не знаю… Что-нибудь еще для имиджа добавим, чтобы произвел впечатление.
        - И что нам это даст?
        - Ну, придется тебе немного поиграть… Сделаешь вид, что очень ему рада, пару раз в щечку поцелуешь… Все подумают, что у тебя богатый папик, и тут же отвянут.
        - Да ну тебя, Валер. - Одна только мысль о поцелуях с пожилым и чинным Вольдемаром развеселила. - А потом что? Купить кольцо и носить его на безымянном пальце? Чтобы все думали, что я замуж вышла? Потом детей чужих привести, или Ваньку за своего выдать?
        - Жень, а ты что, собралась в монахини? Сколько еще думаешь так жить, прячась от мужчин?
        - Я от них не прячусь, Валер. Они мне просто не нравятся. Не вообще не нравятся, как вид, - поспешила исправиться, - а именно эти, конкретные.
        - Ну, тогда просто наслаждайся моментом, Жень. Халявные кофе и шоколадки - это ж какая выходит экономия?
        - Ты можешь хоть о чем-то говорить серьезно, милый человек?
        - У меня только с тобой сейчас шутить и получается… Но в целом - реально, не парься. Мужики - народ с короткой памятью, побегают, потом надоест и отстанут. А если еще какая-то новенькая придет - вообще о тебе забудут сразу.
        - Спасибо тебе, друг, за совет… Придется как-то привыкать…
        - Ты, главное, работу свою делай хорошо, а все остальное само собой рассосется.
        Это был хороший совет, пусть и не всегда действенный. Однако, со временем Женя научилась просто не обращать внимания на признаки чрезмерной заботы, а если и обращала, то не считала себя обязанной что-то давать в ответ.
        Она вообще все реже ощущала себя обязанной кому-то, перестала считать свои долги перед жизнью и окружающими, решила: кто захочет потребовать возвращения - пусть сам об этом скажет. А если человек что-то сделал для Жени только из собственного желания и удовольствия - что ж, достаточно сказать «спасибо» и идти дальше.
        Кто бы знал, что вернуть долги у нее попросят, причем совсем неожиданным образом…
        Глава 27
        Женя потихоньку брела домой, обе руки были заняты тяжелыми пакетами из ближайшего супермаркета. Ваня приболел, мама сидела с ним дома, и все обязанности по снабжению их маленькой семьи сейчас лежали на девушке.
        Потрясающий летний вечер не располагал к спешке. Хотелось плестись нога за ногу, рассматривая прохожих, цветы на клумбах, блики солнца, все еще далекого от горизонта, отражающиеся в стеклах многоэтажек. Казалось, что даже привычный городской гул немного затих, утомленный и расслабленный безветрием и дневной жарой.
        Женя примостила пакеты на скамейку, чтобы передохнуть и откопать ключи в сумочке. Они, как обычно, запрятались в каком-то самом дальнем отделении.
        - Девушка, я могу предложить вам свою помощь? - звуки мужского голоса заставили вздрогнуть, застыть на секунду… А потом Женя опомнилась, сделала вид, что ничего не случилось, продолжила поиски ключей, как ни в чем не бывало. В конце концов, они-то и должны были стать спасением от этой внезапной напасти.
        Напасть приближалась. Женя ощущала, как вздернулись волоски на коже, как побежали мурашки по спине, ускоряясь при каждом новом шаге. Она не видела ничего, что происходило сзади, но этого и не требовалось: будто шестое чувство проснулось и отлично обо всем рассказывало.
        - У вас очень тяжелые сумки. Можно, я за вас их подниму? - ответа никто не дождался. Суворов просто взял в руки пакеты, словно это его нормальное занятие - каждый день таскать тяжелую ношу с продуктами.
        - Зачем ты пришел, Игорь? Мы же, вроде бы, договорились обо всем? - Женя успела слегка опомниться. Ответила достаточно грозно, чтобы произвести впечатление. На кого-нибудь другого - точно произвела бы. Но не на Суворова.
        - Да. Договорились. Япомню и могу повторить дословно. - Игорь кивнул, соглашаясь. Но сумки не поставил, сам никуда не пошел. Стоял и смотрел на Женю, еще и головой махнул в сторону подъезда, словно намекая, что пора дверь открыть, а не ждать у моря погоды.
        - Ну, и в чем тогда дело?
        - Ты сказала, что я могу к тебе обратиться, если потребуется. Потому, что очень должна…
        - Ну, надо же… А ты меркантильный, оказывается? - у Жени все внутри упало куда-то. Образовалась звенящая пустота и холод в желудке. Она быстро прокручивала все варианты того, что Игорь может потребовать… Понимая, что у нее ничего, кроме квартиры, нет. А отдавать ее она никому не намерена.
        - Возможно. Хотя, чего тут стесняться? Меркантильный, конечно. - Суворов ухмыльнулся, но не очень весело, вызывая в Жене новую волну дрожи. - Только речь сейчас не об этом. Я сдыхаю без тебя, Женя.
        - И что? - первый приступ паники отхлынул. Зато прихлынул второй, а вместе с ним - недоумение.
        - Хочу поухаживать за тобой. Позволишь?
        - В каком смысле - поухаживать? - все-таки, он не потерял над ней какую-то власть. Каждый раз, оказавшись рядом с Игорем, Женя начинала тормозить, нещадно.
        - В обыкновенном. Хочу тебя на свидание пригласить… У меня и цветы уже приготовлены… Правда, увидел, что у тебя руки заняты, понял, что вручать их будет как-то неудобно…
        Он как будто шутил, и как будто казался веселым. Только взгляд был сосредоточенным, напряженным. Чуть-чуть еще добавить напряжения - и взорвется.
        - Я не могу сегодня. Ваня болеет. Маме нужно помочь…
        - Я и не прошу сегодня. Когда скажешь. - Игорь умел ловить на слове. И в этот раз поймал. А может быть, это Женя дала ему такую лазейку… Зачем? Знать бы…
        - Ладно. Я подумаю.
        - Спасибо тебе. Я постараюсь сделать все, чтобы тебе понравилось. Ну, что, дверь откроешь, или так и будем здесь стоять?
        Женя скрипнула зубами и послушно двинулась к подъезду. Раз хочет работать носильщиком - ради Бога, у нее руки уже конкретно устали.
        - Добрый вечер, Лидия Сергеевна! - Женя и слова вымолвить не успела, как Суворов протиснулся в дверь, с матерью поздоровался - та лишь ошеломленно кивнула и отошла в сторону. - Как Ваня себя чувствует?
        - Уже хорошо, спасибо. Завтра, наверное, пойдем выписываться, а потом в садик… - Мама, видимо, по привычке, отчитывалась перед Игорем, словно все еще работала на него.
        - Как замечательно! Я у вас дочь хочу отпросить на завтрашний вечер. Вы не против?
        Нет, ну каков? Зашел с козырей сразу же. Понятно, что Лидия Сергеевна не смогла бы ему отказать. А Жене проще было согласиться на все, чем что-то объяснять матери. Они все так же обходили стороной тему ее прошлого, не хотели ворошить то, что до сих пор не отболело.
        - Ой, конечно, Игорь Дмитриевич. Женечка уже взрослая. Как я могу ей что-то запрещать?
        - Игорь! Игорь! - Ванька, успевший отлежаться за время простуды, теперь никак не хотел засыпать вовремя. Братишка был откровенно счастлив увидеть Суворова в гостях. Схватил того за руку и потащил в свою комнату.
        - Погоди, парень. Меня твои мама и сестра еще не приглашали. Так нельзя.
        - Ой, ну, что вы, Игорь Дмитриевич, проходите, я вам сейчас чаю налью… Только вот не знаю, как вам понравится наше угощение… У нас только оладушки к чаю…
        - Ему все очень понравится, мама. Можешь не переживать.
        - Да, Лидия Сергеевна. Из рук Жени даже простой кипяток мне нектаром покажется! - Этот наглец уже разувался и снимал пиджак.
        Мать лишь переводила взгляд с него на дочь и обратно. Наверняка, о чем-то догадывалась и раньше… Но вот сейчас она знатно потерялась.
        - Мам, ставь чайник. Игорь торопится. Быстренько кипяточку попьет и уйдет.
        - Да. Я люблю так ходить в гости. Дома кипяток не тот, знаете ли…
        Суворов, который шутит, - это было очень необычное явление. Женя смотрела на него и поражалась. Человека словно подменили за несколько коротких минут: его глаза искрились удовольствием от мелкой перепалки, а улыбка казалась искренней.
        - Можем с собой налить, если понравится. У нас же остались банки трехлитровые, мам? - Женя прошла в ванную, не оглядываясь, бросила вопрос на ходу. Теоретически, нужно было умыться. По факту - хотя бы на пару секунд спрятаться. Посмотреть на себя. Ужаснуться тому, как блестят ее глаза, как розовеют щеки… Решила, что это все от нервов и растерянности. А сама обдумывала, что же надеть завтра, поприличнее. И поинтереснее. И так, чтобы… А черт знает, чего хотела бы добиться. Но Игоря нужно было поразить, определенно. Чтобы, как минимум, еще раз понял, что потерял. Для этого не грех было и постараться бы.
        Открыла дверь и чуть не уткнулась носом в мужскую грудь. Подняла голову и застыла, загипнотизированная взглядом… голодным таким, смущающим и поднимающим очередную волну какого-то сладкого озноба. Сжала губы плотнее, затем облизнула их, замерла, понимая, что взгляд мужчины становится еще более яростным. Потянулась навстречу, плохо понимая, что делает…
        - Игорь, ну, пойдем! Я покажу тебе солдатиков! У меня новые, не такие, как ты дарил!
        Ванька просто спас ее от безнадежного провала. Дернул сзади Суворова за штаны, отвлекая, заставил отвернуться.
        - Я сейчас руки помою, Вань, и обязательно к тебе приду.
        - Когда вы успели так подружиться? - Женя с трудом протиснулась мимо Игоря, пропустила его на свое место. Тщательно следила за тем, чтобы никак не коснуться.
        - Мне по вечерам было скучно, ему тоже. Солдатики очень скрашивали жизнь…
        Дальше время как будто сошло с ума: оно то превращалось в тягучую, медленно перетекающую массу, наполненную жгучими, острыми взглядами и глубокими недомолвками, то летело, как сумасшедшее, не позволяя понять и осознать, что вообще происходит в этом мире: почему Игорь ползает на коленях рядом с Ванькой, почему мама смотрит на это все и умиляется. Жене умильно не было. Она с трудом ориентировалась в происходящем, так трясло от волнения.
        - Игорь, тебе пора. Ваню давно уже надо было укладывать. Как теперь угомоним - не представляю. - Это был самый лучший предлог, чтобы прекратить свои мучения.
        - Простите. Вань, иди ложись, пожалуйста. И не подведи меня, а то больше в гости не позовут…
        Братишка повесил нос, но послушно потопал в ванную - умываться и чистить зубы.
        - Знаешь, Игорь, это подло - втираться в доверие через ребенка! - Женя шипела сквозь зубы, негодуя. Ведь понимала прекрасно, что уже завтра Ваня с утра начнет спрашивать, когда ждать Суворова опять.
        - Я не втираюсь, Жень. Это тебе кажется. Просто ему мужчины поблизости нужны. Приведешь другого - он тоже будет рад…
        - Я подумаю над этим советом, обязательно. - Шипела, а сама осторожно следила за тем, как мужчина одевается. Чтобы не сделал никаких неожиданных телодвижений.
        - Имеешь полное право, Женя. Спасибо. Ваш кипяток, действительно, самый вкусный. А банку я завтра свою принесу. Лучше канистру десятилитровую…
        - Завтра тебя сюда никто не ждет!
        - Конечно. Завтра у нас свидание. Заеду в семь вечера.
        Он подмигнул и ушел, коротко бросив «до завтра». Никаких лишних движений не делал. Зря боялась…
        Глава 28
        Весь следующий день пронесся мимо Жени. Она что-то делала на работе. С кем-то разговаривала, что-то обсуждала, кажется, даже важное, и вполне успешно. Завтракала, обедала, вернее, больше кофе и чай хлебала, больше в нее ничего не лезло. Все мысли вертелись только вокруг одного: что произойдет нынче вечером.
        Сотню раз придумала, что наденет. Двести раз решила, что этот выбор - дурацкий. Нужно же было как-то блеснуть перед Игорем своей красотой и изяществом, но при этом - не дать ему повод думать, что она старалась. Хоть старый спортивный костюм натягивай да кроссовки - чтобы уж наверняка понял, как Жене безразлично его впечатление…
        Девушка нервно хихикнула над самой собой: никогда еще такой дурью не маялась, наверное, с тех времен, когда Игорь возил ее на заправку, показать, на кого она похожа в своем дешевом и вульгарном наряде. А тут - на тебе. Как будто по голове стукнули. А самое противное - понимала же, что неправильно себя ведет, и чувствует неправильно. Что надо бы злиться на наглость Суворова, готовить гневную отповедь… Так, чтобы с первых слов осознал - не нужно больше к ней соваться, и ни на какие свидания звать тоже не стоит.
        Маленькое черное платье, тушь на ресницы, блеск на губы, капелька духов на запястье - вот и все, чем она решила его порадовать. Скромно, со вкусом, ничего не говорит о намерениях. А красивое черное кружево под платьем - так это, как обычно, для уверенности и поднятия самооценки. Это Женя давно запомнила и успешно применяла. Очень любила все тонкое, изящное, кружевное. Никому не видимое и не заметное.
        А Игорь, кажется, увидел все. Даже то, что было спрятано от глаз. Встретил у самого подъезда, с цветами. Обычными красными розами. Такими банальными для кого-то и такими желанными для Жени. Она всегда хотела получать букеты из длинных красных роз, можно даже бордовых, на сгибах лепестков переходящих в почти черный. Откуда Игорь мог знать о ее желании - вопрос, но сейчас ей было не до этого. Мужской взгляд приковал внимание, заставил забыть о цветах, которые Женя сжимала в руках, не боясь уколоться, обжигал ее, давал ощущение полной обнаженности.
        Игорь первым вспомнил, что нужно о чем-то говорить. Слегка прокашлялся, сглотнул, но все равно произнес чуть хрипло:
        - Ты очень красивая, Женя. - Потянулся, чтобы поправить ей волосы - одна прядь прилипла к щеке, девушка никак не могла ее сдуть, а руки были заняты. - Потрясающая просто. Спасибо, что не передумала.
        - Ну, ты же вспомнил про долг… - Она пожала плечами. - Как я могла отказать?
        - Я просто не смог сочинить никакого другого повода. А ты мне такой классный ключик дала…
        - Спасибо за откровенность.
        Они так и продолжали стоять, мешая проходящим людям, которые огибали их, о чем-то ворча. А кто-то оглядывался с завистью, Женя успела заметить пару женщин, которые чуть головы не свернули. Наверное, думали, что ей достался очень завидный жених… Наивные.
        - Пойдем в машину? - он взял ее за руку, не дожидаясь ответа. Пытался казаться внимательным и предупредительным, но вот в таких мелочах - оставался самим собой. Женя ладонь отнимать не стала. Только прислушивалась к ощущениям того, как его пальцы поглаживали ее.
        За рулем был опять водитель. Суворов усадил Женю на заднее сиденье, сам устроился рядом, снова взял за руку. Смотрел прямо перед собой, и это радовало. Она не знала бы сейчас, как повела бы себя под его пристальным взглядом. А так, вроде бы, фору давал… Страшно было мечтать, что он сам боится сорваться.
        Женя предпочла любоваться розами. Они даже пахли одуряюще ароматно - такая редкость для магазинных букетов.
        Увлеченная новыми переживаниями - такими знакомыми, вроде бы, но такими вдруг острыми, не сразу заметила, что машина покинула черту города. То ли водитель оказался фокусником, то ли летняя жара способствовала, но они вырвались очень быстро, ни разу ни застряв в пробках.
        - Куда мы едем? - по большому счету, ей было уже без разницы, куда. Все внутри замирало от предвкушения. Знала, что будут объятия, те самые, по которым так долго и безудержно тосковала. Именно эти, а не чьи-то еще.
        - Ко мне. Домой. Мне показалось, что всякие посторонние люди только помешают, Женя. Я.. - Он, наконец, обернулся в ее сторону. Заставил смутиться от того, как откровенно смотрел. - Не хочу ни с кем делиться этим вечером. Только с тобой. Если не понравится, в другой раз сходим куда-то еще.
        - Ты думаешь, будет еще и другой?
        - Я приложу все усилия для этого…
        В доме почти ничего не изменилось с тех пор, как Женя его покинула. Удивленно поняла, что не чувствует никаких уколов - ни грусти, ни радости, ни ностальгии. Дом - это просто дом. Важно, кто в нем находится.
        Игорь, все так же за руку, провел ее в гостиную. Усадил за стол, на котором уже стояли какие-то блюда. Что именно - Женя даже не разбирала. Пультом включил музыку, какую-то рок-балладу на иностранном, ни исполнителя, ни названия она не знала.
        - Вино будешь? Или сначала что-нибудь съешь?
        - Ты решил удивить меня едой и алкоголем? - нервно хихикнула, даже смогла улыбнуться.
        Игорь сложил ладони домиком, прижался к ним губами, а поверх - снова взгляд, внимательный, испытующий.
        - Не знаю, чем тебя удивлять, Жень. Вообще ничего не знаю. Волнуюсь так, что даже смешно. Учти это, когда будешь баллы выставлять. И еще, что мне звездец как важно, чтобы тебе все понравилось.
        - Я тоже волнуюсь. - Не стала притворяться. На честность положено отвечать тем же.
        - Тогда вина?
        - Ну, давай, напьемся. Так меня точно никто не удивлял еще…
        Не вышло напиться. Вот даже если очень хотелось бы - не получилось. Всего-то и была какая-то пара глотков, потом Женя поперхнулась… Слишком терпкий напиток оказался. Или слишком нервничала, спешила…
        Игорь тут же оказался рядом. Присел, опираясь на ее колени, провел большим пальцем по подбородку девушки, стирая яркие капли, потом еще раз провел - вообще неуместно, там больше ничего не осталось. Добрался до нижней губы, ее погладил, заставив забыть, как правильно выдыхать нужно. Кто поднялся на ноги первым, подтягивая к себе другого, уже неизвестно. Наверное, оба потянулись. Остановились, когда между лицами оставалась какая-то пара миллиметров, задумались, глядя друг другу в глаза. Игорь как будто спрашивал разрешения… Она как будто ждала, что сам все сделает, не спрашивая. Облизнула губы, нервничая. Мужчина это принял как приглашение…
        Господи, она так давно не целовалась… Головокружение - то ли от недостатка кислорода, то ли от избытка ощущений… Еле устояла на ногах, пришлось вцепиться в его плечи, на носочки подняться, чтобы было удобнее и надежнее цепляться… А потом его руки так властно и так уверенно легли ей на спину и затылок, так плотно и прочно прижали, что можно было бы и вовсе не стоять - удержали бы.
        Не сразу поняла, что ее всю бьет крупной дрожью. И зубы стучали бы, наверное, если бы не были заняты другим, более важным делом. Вжималась в мужское тело, чтобы хоть чуточку ее унять… Зря. Игоря тоже потряхивало.
        Он оторвался первым, закинул голову назад, чтобы отдышаться, немного прийти в себя, потом уверенно развернул ее к выходу из комнаты.
        - Пойдем. Здесь будет крайне неудобно. - Что именно будет - никто уточнять не стал. Мысли и без того путались. - Я сейчас умом тронусь, Жень. Ты вообще представляешь, что происходит?
        - А как же вино? Мы ведь напиться собирались… - шутка не очень уместная, но хоть какая-то, чтобы разрядить обстановку.
        - Хм… Бери свое вино. - Вручил ей бутылку, а саму девушку подхватил на руки.
        - Бокалы?
        - Нахрен бокалы. Так обойдемся.
        Женя забеспокоилась - вспомнила о его травмах. Попросила опустить ее на пол, мол, и сама дойдет, сбегать не собирается… Игорь только упрямо мотнул головой, понес ее в спальню.
        Головокружение не прекращалось. И это было точно не от двух глотков терпкого сухого красного. Женя будто в пропасть летела, или взлетала над нею - неважно. Главное, что на правильных руках это делала.
        В спальне было сумрачно. Как всегда у Игоря. Но достаточно светло для того, чтобы видеть, как он сосредоточен и напряжен. Как перекатывались желваки на скулах, когда он бережно опускал ее на пол, как рассматривал Женино лицо, шею, плечи… Словно не взглядом, а руками трогал, метался, не зная, с чего начать.
        Ей хватило освещения, чтобы все увидеть, ахнуть и покраснеть, когда он опустился на колени рядом с нею, невесомо прикоснулся губами к одной ноге, к другой, прошелся ладонями от лодыжек по голени, выше, выше, еще выше, заставил качнуться, коснувшись края чулок. Как-то плотоядно ухмыльнулся, стреляя снизу вверх взглядом… Внезапно приподнял подол и прикусил кожу прямо над кружевной резинкой, подул, губами коснулся этого места, двинулся дальше.
        Женя не выдержала - сама скинула туфли. Еще бы немного - и могла просто брякнуться, не удержавшись на своих самых высоких шпильках. Игорь воспринял это как сигнал капитуляции. Всего пара движений - и она оказалась лежащей на лопатках на его постели. А его руки - аккуратно поддерживающими за спину и талию. Мужчина удерживал себя на локтях, не позволяя ощутить свой вес. Наверное, так ему больше нравилось…
        А Женю вполне устраивало, что он снова вернулся к чулкам и платью. Ровно к тому месту, где остановился. Продолжил путь - по одному бедру гуляли его губы, по второму - ладонь, все горячее, жадное, оставалось только гадать, какого труда ему стоит сдерживаться. Она-то уже тихонько сходила с ума. Вздрагивала и выгибалась всем телом, когда поцелуи добрались до чуть выпирающей косточки, спустились чуть ниже, обдали жаром то место, где кружевное белье лишь слегка скрывало все самое интересное, подразнили, потом двинулись дальше. Понимала, что просто поцелуев мало. Хотелось чего-то более острого, более настоящего. Просить об этом не могла, очень было нужно, чтобы сам догадался. До Игоря, кажется, дошло только в районе сосков, до этого он все так же прокладывал поцелуйные дорожки, мучая и терзая нежностью. Захватил в рот всю ареолу, прямо вместе с тонкой тканью, рыкнул недовольно, прикусил уже по-настоящему, выбив из Жени первый ее хриплый стон. Встретился с нею глазами, что-то понял, платье стягивал уже без всяких прелюдий. Чиркнул молнией и сдернул вниз. Лифчик был содран с еще большей скоростью, чтобы
дать волю глазам, рукам, губам. Заставить Женю изогнуться, придерживая за спину, лаская, дразня еще и касаниями между лопаток. Свою рубашку стянул через голову, несколько пуговиц отлетело в ту же сторону, что и вся одежда.
        Грудь к груди, кожа к коже, так плотно, что можно было ребрами ощутить биение второго сердца. Оба стучали, как заполошные, а их обладатели застыли, так впиваясь друг в друга пальцами, что синяки должны были точно остаться. Женя забыла, что нужно дальше делать, ей и так было сейчас замечательно. Игорь, наверное, тоже - он никуда не торопился.
        - Пить хочешь? - самый неуместный вопрос. Ей бы вспомнить, как правильно дышат…
        - Нет.
        - Отлично. Я тебя хочу. Охренеть, как хочу, Женя.
        - И все?
        - И люблю. Еще больше чем хочу. Разве это не заметно?
        Женя спрятала усмешку на его груди. Игорь и романтика - вещи слабо совместимые. Но услышать такие приятности… Капец, как не вовремя. Ни обдумать, ни посмаковать… Это было последней связной мыслью. Вообще последней.
        Потом она лишь только ощущала его движения. То, как стягивал с нее последний кусочек ткани, как плотно вжимался телом, давая понять, как любит и хочет. Как сквозь зубы что-то бормотал, избавляясь от остатков своей одежды… Как уперся лбом в ее лоб, дожидаясь чего-то. Заставляя нервничать. Пришлось выныривать из своего полузабвения, открыть глаза, смотреть вопросительно…
        - Люблю, конечно. Даже не сомневайся. - Вместе с первым толчком. Выбивающим воздух, заставляющим вскрикнуть от жаркой смеси удовольствия и нетерпения: еще, нужно еще и как можно быстрее.
        Не стал измываться и мучить обоих долгими, изнуряющими ласками. Когда-то любил такое. И Женя любила. Но не сегодня и не сейчас. Сейчас он давал ей ровно то, что требовалось - быстро, мощно, жадно, так, что приходилось держаться. Руками - за сильные плечи, ногами - за талию, губами - за его губы. Так и кричать - ему в рот, ни в чем себе не отказывая, с каждым разом все громче, слаще, отчаяннее… Забывая о том, что надо бы оторваться и глотнуть хоть немного воздуха… Хорошо, что Игорь помнил. Отнимал свои губы, отворачивался, чтобы тут же целовать и прикусывать скулы, подбородок, шею, забираться куда-то за ушко, с каждым разом поднимая на новые пики безумия.
        Она подбиралась к краю и не хотела срываться - нравилось балансировать на грани между острым удовольствием и безмятежным кайфом, который остановил бы все. Ей нравилось, как Игорь сходит с ума, сам хрипло постанывает в ответ на ее короткие всхлипы и выкрики, что-то вышептывает, сладкое, порочное, нежное… Иногда недоверчивое, порой угрожающее… Каждое слово она вбирала, впитывала, запоминала, растворяла в себе.
        Игорь прижался к ее щеке своей, чуть царапнул отросшей щетиной, потерся ласково, выдохнул почти неслышно на ухо:
        - Женя, Женечка моя…
        Этот хриплый полустон-полувыдох был последним, что она запомнила. Укатилась куда-то далеко, задрожала крупно, заставляя мужчину держать еще крепче, двигаться чаще, мощнее, доводя ее уже невозможной грани, когда так хорошо, что почти нестерпимо и больно… Обмякла, ощущая, как в каждую клеточку тела на место голоду и жажде приходит сладкое удовлетворение. Потянулась, как сытая кошка, жалея, что не умеет мурлыкать… Игорь догнал ее буквально в пару толчков. Смотреть на то, как его лицо напрягается перед самой высокой точкой удовольствия, как потом расслабляется умиротворенно - было сродни еще одному оргазму.
        Чтобы уснуть, ей хватило малости: чтобы мужчина перекатился и уложил ее голову себе на грудь. Обхватил руками, ногами, будто всем телом оплел, не поймешь, где кончается один, а другой начинается…
        Да, она хотела таких объятий, оказывается. Только таких и только этих.
        Глава 29
        Игорь привычно резко вынырнул из сна. Первое желание - проверить, что все с ним случилось на самом деле, а не привиделось, как часто бывало в последние месяцы. Вслед за этим проснулось другое желание - гораздо более приземленное, ощутимое до рези. Подушка пахла Жениными духами, и организм все понял гораздо быстрее, чем слегка заторможенное сознание.
        А вот самой Жени на этой подушке не было. Она сидела на постели и тихо, почти беззвучно одевалась.
        Он подвинулся ближе, устроился за спиной. Перехватил запястья, которые в этот момент пытались поймать застежку на лифчике, заставил вздрогнуть. Сам зацепил все крючочки, проверил на прочность, поправил сползшую бретельку, провел по ней пальцем… С удовольствием наблюдал, как кожа под его прикосновением становится гусиной, как Женя вздрагивает, замирает, сводит лопатки… Смущенно убирает прядки волос за ухо… Повторил путь, пройденный рукой, губами.
        Женя не оборачивалась. Позволяла себя трогать, даже расслабленной казалась, подставляя себя под ласки, но никак не отвечала. Закинула шею, когда он ее обнял, прижал к груди спиной, приоткрыла губы и коротко вздохнула в ответ на легкий укус под подбородком.
        - Куда собралась? - прошептал прямо в рот, уже готовый к поцелую, но не готовый оставлять простор для загадок.
        - Домой пора. Мне скоро на работу.
        - Может, ну ее? Прогуляешь? Справку тебе придумаем? - искушал. Знал, что неправильно. Что когда-то учил ее совсем другому. Ну, дурак был, что поделаешь. Мир давно уже перестал быть для него черно-белым. И взгляды на правила поменялись.
        - Нет, мне нужно. И дело не в справке. - Она все еще млела в его объятиях, не дергалась, не пыталась освободиться. Но голос, пусть и тихий, чуть хрипловатый, был твердым. Понятно - не передумает.
        - Ты вчера не ела ничего. Позавтракаешь?
        - Нет, спасибо.
        Женя легко отвела его руки в стороны, поднялась. Наклонилась за платьем. Кажется, специально дразнила и провоцировала. Мучила. Ведь платье было тут же натянуто. Пришла очередь чулок.
        - Позволишь?
        Ему было совсем не стыдно и ни чуточки не унизительно снова встать перед ней на колени. Помогать раскатывать тонкий капрон по стройным лодыжкам, голеням, коленям. Остановиться на бедрах да так и застыть, поймав ее взгляд своим.
        В Жене не было ни вчерашней растерянности, ни покорности, с которой она поддавалась на все его порывы, ни жаркого обещания удовольствия. Правда, и отторжения не было. Просто спокойная, чуть разомлевшая, серьезная девушка сидела на его постели. Зарылась пальцами в его волосы, легко перебирала их, без всякого намека на что-то большее.
        - Мне пора, Игорь.
        - Я сейчас сообщу водителю…
        - Не нужно. Я вызвала такси.
        - Зачем?
        - Думала, что получится тебя не будить…
        - Хотела сбежать? Вот так, по-тихому? - Даже представлять не стал, как бы пережил, если бы пропустил ее исчезновение. На месте исдох бы.
        - Нет. Ты спал так сладко… Не хотелось тебя тревожить.
        - Ты не можешь меня потревожить, Женя. Если только тем, что опять уйдешь.
        - Ну, так я ухожу, как ты видишь.
        Убрала свои руки, будто с сожалением погладив напоследок его лоб, брови, скулы, губы. Как будто раздумывая, остановила на них взгляд… Потом нагнулась и поцеловала, все-таки. Без всякой страсти. Не поймешь, то ли просила прощения, то ли прощалась. Со вздохом поднялась, оставляя его сидящим на полу.
        Так было проще - сидеть и смотреть. Не бежать же следом, хватая за подол или за плечи? Если ей хочется идти - имеет право, а у него - никакого, чтобы останавливать. С кем угодно, только не с ней.
        - Жень, ты вернешься?
        Она остановилась. Оглянулась с какой-то легкой, очень свободной улыбкой.
        - Все будет зависеть только от тебя, Игорь…
        Конец.
        Послесловие
        ДРУЗЬЯ МОИ, В ЭТОЙ ИСТОРИИ ПОСТАВЛЕНА ТОЧКА. ИМЕННО ТАКАЯ, КАКАЯ ЕСТЬ.
        ПОНИМАЮ, ЧТО ФИНАЛ НЕМНОГО НЕСТАНДАРТНЫЙ И НЕОЖИДАННЫЙ, НО Я РЕШИЛА, ЧТО СТОИТ ОСТАВИТЬ МЕСТО ДЛЯ ПОЛЕТА ВАШЕЙ ФАНТАЗИИ: НЕ ПРОЩАТЬСЯ С ГЕРОЯМИ СРАЗУ, А САМИМ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО С НИМИ СЛУЧИТСЯ ДАЛЬШЕ. ЛИЧНО Я УВЕРЕНА, ЧТО ОНИ БУДУТ СЧАСТЛИВЫ, А ВОТ КАК - ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ))
        МНЕ ПРОСТО НЕ ХВАТАЕТ СЛОВ, ЧТОБЫ ВЫРАЗИТЬ ВАМ СВОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ И ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ЗА ПОДДЕРЖКУ, МОИ ДОРОГИЕ И САМЫЕ ЛУЧШИЕ! ЕСЛИ БЫ НЕ ВЫ, ТО ЭТОЙ КНИГИ - ДЛЯ МЕНЯ САМОЙ СЛОЖНОЙ ИЗ ВСЕХ - НЕ СЛУЧИЛОСЬ БЫ. СПАСИБО ВАМ! ВЫ САМЫЕ ТОНКИЕ, МУДРЫЕ И ВЕЛИКОДУШНЫЕ ИЗ ВСЕХ, КОГО Я КОГДА-ЛИБО ВСТРЕЧАЛА! ИСКРЕННЕ ВЕРЮ, ЧТО ВРЕМЯ, ПРОВЕДЕННОЕ С «ДРЕССИРОВЩИКОМ» ДОСТАВИЛО ВАМ РАДОСТЬ, А НЕ ТОЛЬКО СЛОЖНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ.
        НУ, И КОНЕЧНО ЖЕ, Я С ВАМИ НЕ ПРОЩАЮСЬ, А ЗОВУ ОКУНУТЬСЯ В ИСТОРИЮ ВАЛЕРИЯ СИМОНОВА. ОНА БУДЕТ СОВСЕМ ДРУГОЙ, НО ТОЧНО - НЕ СКУЧНОЙ И НЕ БАНАЛЬНОЙ. «КУКЛОВОД» И ЕГО ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖДУТ ВАС С НЕТЕРПЕНИЕМ!
        ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ И ВСЕГО САМОГО ДОБРОГО, ВСЕГДА ВАША, ОЛЯ))
        Конец