Две стороны жемчужины Наталья Медведская
        История о любви и дружбе, расцветших вопреки всем обстоятельствам. О девочке, росшей словно бурьян при дороге, не нужной ни родителям, ни братьям, но сумевшей сохранить чистую душу и благодарное сердце. Будучи нежеланным ребёнком, Арина рано познала одиночество, но оно научило её чутко прислушиваться к миру и находить радость в самой малости. Судьба отняла у неё близких, но подарила настоящую, преданную дружбу и самое окрыляющее на свете чувство: любовь.
        ГЛАВА 1
        Арина крепко сжимала в руке букет астр, она не позволила маме нести и полупустой ранец, ей хотелось выглядеть настоящей ученицей. От новой колючей кофточки немного чесалась спина и руки, но Арина терпела, главное, она идёт в школу: всё лето только об этом и мечтала. Там у неё обязательно появится много друзей и больше не придётся одной играть на детской площадке во дворе. Она ощущала себя нарядной и красивой, не подозревая, что дешёвая юбка и кофточка из полиэстера на её тощей фигурке топорщатся и выглядят жалко, а букетик астр увял и подрастерял часть лепестков. Но в больших серых глазах на узком худом лице Арины светилась такая радость, что это заставляло встречных прохожих улыбаться и стыдливо отводить повлажневшие глаза. Она поторапливала мать, ей казалось: они опоздают, и праздник пройдёт без неё.
        - Прекрати так мчаться. - Елена Назаровна, тяжело дыша, схватила Арину за руку. - Успеем. - Бледное лицо женщины усыпали мелкие капли пота, голубые глаза давно потускнели, выцвели, белки стали жёлтыми, а лицо покрыла сеть красных прожилок. Она облизнула сизые губы. - Не дала принять лекарство, мне б сейчас было лучше.
        Арина замотала головой, капроновые банты на концах коротких тяжёлых кос зашуршали по ткани кофточки. Удивительно, но девочка, похожая на голенастого недокормленного цыплёнка, обладала роскошными густыми волосами цвета тёмного шоколада. Собственно, косы и глаза являлись единственными украшениями этого нескладного ребёнка. Острый носик, рот в засохших болячках, розовый шрам на лбу, бесцветная кожа не красили Арину. Она совершенно не походила на милого ангелочка, какими обычно нам представляются девочки первоклассницы.
        - Мамочка, тогда бы от тебя плохо пахло, потерпи немного, - умоляюще пролепетала Арина.
        - Ничего бы не пахло, - пробурчала мать, голова у неё мучительно болела, глаза от слепящего солнца слезились. - Уже большая могла бы и сама дойти. Я с пяти утра вкалывала, мне отдохнуть надо.
        Их обгоняли дети и взрослые, слышался смех и шутки. У Арины, так переполненной счастьем, настроение поднялось до небес. В школьном дворе играла музыка, здание украшенное плакатами и шарами, подмигивало ученикам ослепительно чистыми окнами, в которых отражалось пусть и осеннее, но ещё жгучее южное солнце.
        - Вон твой класс, - мать подтолкнула Арину к учительнице, стоящей с табличкой первый «Б». - Дальше сама.
        Арина оглянулась, но мать уже скрылась в толпе. Она робко осмотрелась - столько ярких красок не видела давно, разве что на Первое мая. Огромные букеты в руках малышей смотрелись трогательно и немного смешно. Арина бросила взгляд на свой простенький букетик и спрятала его за спину.
        - Детки, подходим ко мне ближе, строимся, - скомандовала учительница.
        Арина вспомнила, её зовут Римма Михайловна, она познакомилась с ней, когда приходила с мамой записываться в школу.
        - Девочка, ты в «Б»? - обратилась к ней учительница.
        Арина кивнула.
        - Тогда становись сюда. Что это у тебя? - Римма Михайловна покосилась на увядшие понурые астры. - Саша, у тебя два букета. Поделись одним с … - учительница замешкалась, она не помнила ни имени, ни фамилии девочки, которую определили в её класс буквально в последний момент, - этой девочкой.
        Саша Фламер с радостью протянул Арине один из букетов, он бы и второй отдал. Ему изрядно надоело таскать тяжёлые герберы, упакованные в прозрачную бумагу.
        Торжественная линейка для Арины прошла сплошным калейдоскопом из песен, веселья и насыщенных красок. Она ещё никогда не чувствовала себя более счастливой.
        В классе дети сами расселись за парты, но Рима Михайловна стала пересаживать учеников.
        - Я не буду сидеть с ней, - заявила прехорошенькая черноглазая девочка, косясь на Арину.
        - Нина, что за капризы!? - возмутилась учительница.
        Пышные белые банты, когда Нина повела головой, заколыхались на её макушке, будто паруса корабля под лёгким бризом.
        - Мама запретила общаться с ней, чтобы я не набралась дурных манер.
        Ребёнок явно повторял слова взрослого. Римма Михайловна на пару секунд растерялась, потом решив, не устраивать на первом же уроке разборки, посадила Арину к тихому, спокойному Серёже Волкову. Тот, несмотря на хищную фамилию, отличался флегматичностью и некоторой заторможенностью. Нина Садовская с победным видом устроилась рядом с подругой Мариной Вершининой. Арина облегчённо выдохнула, ей самой не хотелось сидеть с Ниной. Про небольшой конфликт в классе она сразу же забыла, её праздник продолжался.
        Домой Арина отправилась одна. В небольшом курортном городке Анапа, известном на всю страну, имелось всего семь школ и пара-тройка гимназий, но мать из упрямства отдала её в эту, располагающуюся довольно далеко от дома, в пяти кварталах, не подумав, что встречать девочку некому. Чуть завистливым взглядом Арина проводила одноклассников, которых забирали родители. Мимо неё прошествовала Нина с матерью. Женщина бросила неодобрительный взгляд на неприятную для неё девочку - уголки губ дёрнулись в презрительной ухмылке. Арина опустила голову, она ненавидела эту женщину всей душой. Год назад исполнилась её мечта: на день рождения мама подарила «Сабрину». Эта кукла пылилась шесть месяцев в углу витрины крохотного магазинчика игрушек. Арина почти каждый день ходила смотреть на свою любимицу, боясь, что её купят. Заполучив Сабрину, девочка, переполненная счастьем, будто воздушный шарик воздухом, вынесла куклу во двор. На детской площадке, под грибком, сидели девочки. Арина знала их по именам, но они не принимали её в свои игры. Решив, что теперь уж с такой-то куклой обязательно примут, приблизилась к ним.
        - Привет.
        Девочки дружно подняли головы.
        - Давайте вместе играть, - предложила Арина и великодушно протянула драгоценную куклу Нине. - Можешь подержать.
        Нина взяла куклу, с пренебрежением оглядела и наконец благосклонно кивнула.
        - Мы собираем принцесс на бал, можешь нам помочь?
        Арина взяла из коробки кукольное платье, покосилась на Сабрину, небрежно брошенную Ниной на скамейку.
        - Эй! Сейчас же отойди от них, - закричала мать Нины, оторвавшись от разговора по телефону.
        Арина недоумённо посмотрела на элегантную женщину. Её красивое ухоженное лицо покраснело от злости и негодования.
        - Ты что, глухая? - женщина уставилась в растерянное лицо девочки. - Встала и ушла. И больше не смей к ним приближаться.
        - Почему мне нельзя играть с ними? - пробормотала Арина. - Я вот куклу принесла.
        - Пусть сначала родители хотя бы умоют тебя и вшей выведут, - зло бросила мать Нины. - Не хватало ещё подхватить от тебя заразу.
        Губы Арины задрожали, она не могла тронуться с места.
        - Чего застыла? Забирай свою дешёвку и уходи.
        Но Арина не двигалась и стояла соляным столбом. Женщина схватила игрушку и швырнула на пешеходную дорожку. Она не собиралась навредить, тем более не желала нанести какого-либо урона кукле, но Сабрину сделали из дешёвого тонкого пластика. Упав на асфальт, голова и ноги куклы отскочили от туловища. Арина сорвалась с места. У её мечты вместо лица теперь была вмятина. Девочка собрала части Сабрины, прижала к себе.
        - Ты б…., ты дура! - крикнула она обидчице, дрожа от злости.
        Женщина не ожидала, что кукла расколется и уже хотела предложить девочке, поменять её недорогую игрушку на любую другую куклу дочери, их у Нины имелось предостаточно. Но услышав из уст маленькой замарашки грязное ругательство, возмутилась:
        - Да как ты смеешь так разговаривать со мной!
        Слёзы градом катились по щекам Арины, оставляя влажные дорожки, но она упрямо твердила:
        - Ты дура, ты убила мою Сабрину.
        Женщина повернулась к дочери и её подружке.
        - Слышите, что она говорит? Видите, какая это невоспитанная девочка. Никогда больше не общайтесь с ней.
        Арина, глотая слёзы, поплелась домой. В квартире родители и брат вовсю отмечали день её рождения. Все трое уже находились в той стадии подпития, когда ещё не ссорятся, но миролюбивый настрой уже исчез.
        Арина показала сломанную куклу брату.
        - Её можно починить?
        Юрий осмотрел куски пластмассы.
        - Нет. Только в мусорку. Быстро же ты с ней расправилась сестрёнка? - он погладил Арину по плечу и пьяно хихикнул: - В следующий раз выбирай подарок из железа.
        Юрий хоть и был старше сестры на четырнадцать лет, понятия не имел, как обращаться с маленькими девочками. К Арине он относился с теплом, но иногда воспринимал её, как досадную приставучую помеху. Дома он появлялся редко, составлял компанию родителям нечасто, собственно, Юрий почти не пил, но сегодня ему захотелось расслабиться. Старший брат прислал письмо с просьбой о посылке, поэтому он решил стрясти с родителей немного денег, в конце концов они тоже обязаны помогать. Дмитрий уже пятый год отбывал срок за разбой и кражу, организованную группой лиц. Звучало это угрожающе, но на самом деле четверо молодых идиотов забрали небольшую выручку из трёх киосков, прихватив несколько коробок конфет, сигареты и вино. Самым старшим из весёлой четвёрки оказался Дмитрий, ему исполнилось восемнадцать, по глупости всю вину он взял на себя, а местные пинкертоны довесили ему ещё парочку нераскрытых краж. Дмитрий уже бы вышел из тюрьмы, но когда оставалось лишь полгода до конца срока, зачем-то совершил побег, оказавшийся неудачным, и этим добавил себе ещё.
        Николай Ильич с трудом сфокусировал взгляд на том, что недавно было куклой, поднял пустую бутылку, поболтал ею в воздухе.
        - А я говорил, нечего тратить деньги на всякую дрянь. А ты заладила, - он покосился на жену, - Арина мечтает об этой игрушке. Довольна теперь! - Стукнув кулаком по столу, начал себя распалять. - Она же не ценит, что для неё родители делают. Пашем с утра до ночи ради неблагодарной доченьки.
        Мать пошатнулась, но уцепившись за стол, приподнялась и погрозила Арине пальцем.
        - А он прав. Ты не ценишь добро. Больше ничего не проси, раз ломаешь.
        Юрий усмехнулся: молчали б лучше, пашут они, копейки зарабатывают.
        Арина на горьком опыте знала: оправдываться бессмысленно, можно лишь нарваться на оплеухи. Она нашла в прихожей коробку, сложила в неё кусочки куклы, укрыла новым носовым платком. Во дворе, отыскав укромное место, игрушечной лопаткой выкопала ямку и похоронила в ней свою Сабрину. Над маленьким холмиком установила крестик из палочек, перевязав их резинкой для волос. В палисаднике, за которым ухаживала бабушка Маша, и где Арина никогда раньше не рвала цветы, сломала жёлтый шар декоративного подсолнечника и украсила им могилку куклы. Она долго сидела над ней и плакала, пока не заболела голова, и не захотелось спать.
        Сердце Арины сжалось при воспоминании о потере куклы. Она не понимала, что тогда оплакала вовсе не кусок пластмассы, а утраченную мечту и потерю капельки радости. Дома, как и ожидала девочка, семья отмечала её поступление в школу. К огромному облегчению Арины родители находились в радостной стадии расслабления. За короткую жизнь она, словно опытный зверёк, приспособилась к условиям существования, созданным в семье. Чётко знала, когда спрятаться и не попадаться на глаза, а когда безбоязненно бродить по квартире, подбирая со стола остатки пиршества. Вот сейчас папа находился в благодушном настроении, а мама ещё не начала плакать о своей загубленной жизни.
        - О, дочь! - поприветствовал её родитель. - Смотри мать, какая красавица выросла. А всё мои гены, - Николай Ильич гордо приосанился, попытка выпятить впалую грудь выглядела довольно жалко. Он смахнул со лба сальные жидкие волосы, икнул. - Учись дочура на одни пятёрки. Станешь бульгальтером, будешь папку в старости кормить.
        Мать, Елена Назаровна, хмыкнула и поправила мужа.
        - Бухгалтером.
        Николай Ильич захихикал, серо-жёлтое лицо скривилось, стало похожим на печёное яблоко, в опухших серых глазах появились весёлые искорки.
        - Это мы с тобой бух-бух-галтеры.
        Елена Назаровна, поддерживая рукой отяжелевшую голову, согласно кивнула.
        - Точно бух-бух. А кто виноват? - вдруг резко повысила она голос.
        Арина, сразу узнав в этом вопросе вечный диалог матери с младшей сестрой, поторопилась рассказать о школе.
        - Мамочка, у нас очень красивый класс, много цветов. Меня посадили за одну парту с Сережей Волковым, на перемене он угостил меня шоколадкой, а ещё один мальчик отдал свой букет.
        - Мальчики, мальчики, - злобно произнесла, будто выплюнула мать. - Слишком рано ты стала о них думать. Учиться надо, - наставительно добавила она, - а не об этих гадах мечтать. Посмотри, до чего довели меня мечты о мальчиках.
        Арина сообразила, что немного неправильно истолковала стадию опьянения матери, поставив ранец на пол, схватила со стола кусок хлеба, пластинку варёной колбасы и стала быстро запихивать их в рот.
        - Заткнись, Ленка! - Николай Ильич вяло махнул рукой с зажатым в ней стаканом. - Задолбала. Каждый раз одно и то же.
        - Разве я не права? Вы, мужики, виноваты в том, что такой стала, - она всхлипнула: - А какой была красавицей, не то, что эта мымра Галька.
        Тетя Галя приходилась младшей сестрой Елене Назаровне, и самым главным врагом в её жизни. Арина много раз слышала проклятия в адрес тётки, но в чём та провинилась перед матерью, не понимала. А родители, даже будучи совершенно пьяными, так до конца и не рассказывали, что произошло, и почему насмерть поссорились сёстры. Две недели назад мать, взяв её с собой, отправилась к Галине с требованием помочь собрать в школу Арину. Она тогда впервые побывала в доме родственников и познакомилась с двоюродной сестрой Настей. Тётя Галя провела племянницу в комнату дочери.
        - Настя, посиди с этой девочкой, пока мы побеседуем с её матерью.
        Арина удивилась, что тётя не назвала её по имени, не сказала дочери, кто она. Осмотрев уютную красивую комнату, Арина вздохнула, ей хотелось бы такую же. У неё не имелось постоянного места для сна, если в общей с братом комнате допоздна засиживались его друзья, а родители были слишком пьяны и оставались в зале, она ночевала в их спальне. В общем, спала там, где находилось место.
        - Я скоро в школу пойду, - похвасталась Настя.
        Сестра была крупнее и выше Арины. Чёрные, будто угольки, глаза тонули в пухлых щеках, горящих румянцем. Она напоминала свежую булочку, покрытую гладкой корочкой.
        - Я тоже, - Арина обрадовалась, что у неё с этой красивой девочкой нашлось что-то общее.
        Из кухни послышались крики и ругань. Арина непроизвольно втянула голову в плечи. Настя насторожила уши.
        - Мама сказала: вы нищеброды, и она не считает вас за родственников.
        Арина не совсем поняла, что такое нищеброды, но отказ тётки от родства её расстроил. Она успела в мыслях помечтать о дружбе с Настей. Ей хотелось бывать в этом доме, пахнущем ванилью и апельсинами.
        - А моя мама говорит: ты двоюродная сестра мне.
        - Может быть, но мама не хочет, чтобы я с тобой дружила.
        Арина вздохнула. Насте стало жалко эту худую, в застиранных футболке и шортах девочку.
        - Хочешь, я подарю тебе книжку? Я её уже прочитала, - Настя достала с полки красочно иллюстрированные сказки Пушкина.
        - Спасибо, - Арина, не веря своим глазам, прижала скользкую, глянцевую книжку к груди.
        - Ты читать-то умеешь?
        - Умею. Спасибо, Настя.
        - Пошли отсюда, - в комнату зашла Елена Назаровна, покосилась на Настю. - Привет, племяшка, вырастешь, не будь такой стервой, как твоя мамашка.
        - Ещё вопрос кто тут стерва, - процедила за её спиной ГАрину Назаровна. - Получила деньги. Идите с Богом.
        - Пошли дочь. Ничего, выльются кошке мышкины слёзки, - Елена Назаровна схватила дочь за руку и поволокла прочь из комнаты.
        - Я тебе водку в рот не заливала, - крикнула им вслед тётя Галя. - Не пила бы на пару с муженьком, жили бы нормально, как все люди. И не приходи больше, не дам денег. Забудь сюда дорогу. Нет у меня ни сестры, ни племянников.
        - Да пошла ты, - Елена Назаровна плюнула на чистый пол, чем вызвала гневный вопль сестры. - Умирать буду, не попрошу. А ты ещё ответишь за свои грехи, не надейся на том свете отмазаться.
        Елена Назаровна так сильно сжала пальцы Арины, что та едва терпела боль. Выскочив на улицу, поволокла дочь за собой.
        - Сволочь недобитая!
        - Мама, а почему тётя нас не любит? - робко поинтересовалась Арина.
        Ей понравилось, как выглядит тётя Галя. Вся какая-то круглая и уютная. И стрижка у неё красивая: светлые волосы уложены в высокую причёску. А губы розовые, не синие, как у мамы. Даже кухонный передник нарядный, в ромашку, да ещё с кружевами. Правда, светло-голубые глаза за стёклами очков смотрели недобро, но к таким взглядам Арина уже привыкла.
        - Это я её не люблю, - вспыхнула мать. - Больше скажу - ненавижу. Она мне жизнь угробила. Чувствует сволочь, чьё сало съела.
        Арина представила, как тётя ест мамино сало и скривилась. Она терпеть не могла этот продукт: родители часто закусывали им спиртное. Сама бы отдала тёте сало, не пожалела бы.
        - А почему? - хотела уточнить Арина, но мать её перебила.
        - Хватит вопросов! Не твоё сопливое дело, чего мы не поделили. Она заявила: мы ей не родня. Вот и помни: у тебя кроме нас никого нет. Сейчас купим форму, пойдёшь в школу не хуже других.
        В киоске Елена Назаровна приобрела лекарство: бутылочку пива. Подлечившись, в хорошем настроении принялась бродить по рынку, прицениваясь к вещам. Арина невольно сравнила мать и тётю, но кроме цвета глаз не нашла ничего общего. Мама рядом с тётей Галей выглядела старухой, хотя была не намного старше.
        - Завтра запишу тебя в ту же школу, в которую Галька определила Настю, - пробурчала Елена Назаровна. - Сделаю сестричке сюрприз. - Она потрепала дочь по голове. - А хочешь, тортик купим?
        Арина радостно закивала: намечался настоящий праздник.
        ***
        Арина проснулась от стрекотанья ворон на тополе за окном: солнце уже поднялось высоко. Она в ужасе отыскала глазами часы - девять. Как же так! Почему её не разбудили в школу? Вчера родители допоздна засиделись за столом, пели песни, пока рассерженные соседи не пригрозили вызвать полицию. Потом отец долго не мог угомониться, требовал, чтобы Арина внимательно выслушала его мнение о политике и президенте страны. До половины двенадцатого она, сонная и едва держащая голову от усталости, ждала, когда он наконец отпустит её спать. Мать, свесив с комковатой подушки тонкие руки в синих венах, булькая, храпела на диване.
        Арина вскочила с кровати. В доме стояла тишина, родители, видимо, ушли, забыв её разбудить. В каком бы состоянии они ни находились, в шесть утра брели убирать свой участок. Дворником числилась лишь мать, отец ей помогал. Выполнив работу, они дружно отправлялись в магазин за очередной порцией горячительного. Арина надела колкую кофточку, мятую юбку, захватила ранец и помчалась в школу. Она так волновалась, что её не пустят в класс, что вспотела от переживания.
        Добравшись до своего класса, какое-то время постояла под дверью, потом робко просунула голову в щель.
        - Римма Михайловна, можно войти?
        Учительница обернулась.
        - Входи. Потом объяснишь, почему опоздала?
        Арина обрадовалась, что ей разрешено войти, бочком протиснулась к своему столу.
        - Извините.
        Не по-осеннему яркое солнце светило в большие окна класса, нагревая его до состояния парной, не помогали и распахнутые настежь форточки. Римма Михайловна обмахивалась журналом, ученики, сопя, писали в прописях палочки и загогулины. Все уже умели читать по слогам, а кое-кто довольно бойко писал, но учебный план предписывал тренировать руку, и они тренировали. Учительница помнила время, когда первоклассники приходили к ней, не зная алфавита, но сейчас всё по-другому: изменили программу, втиснули новые предметы. Она, будучи приверженцем старой школы, считала нынешнюю торопливость в обучении пагубной, но кто станет слушать учителей, вышедших в тираж, хорошо хоть не выгоняют на пенсию по старости. Римма Михайловна прошлась по классу, мягко поправила Марину Вершинину.
        - Не зажимай так крепко ручку, держи пальчики более расслабленно.
        Она со вздохом подумала: учебный год на юге надо начинать в октябре, вон курортники до сих пор в море купаются. Откинула взмокшую чёлку со лба. Невыносимо! Хоть бы кондиционеры поставили. Взгляд упал на опоздавшую девочку, та свободной рукой яростно чесала спину, потом принялась за шею под толстыми косами.
        - Э-э-э… - учительница, чертыхнулась про себя, удивительно, но ей никак не удавалось запомнить имя и фамилию этой ученицы. Она заглянула в школьный журнал. - Арина Рудакова, подойди ко мне.
        Арина кинула на неё встревоженный взгляд, провела ногтями по коже, горящей огнём, и приблизилась к преподавателю.
        - Почему ты чешешься? - Римма Михайловна старалась говорить тише, но хорошо поставленный голос донёсся до самого дальнего уголка класса.
        - У неё, наверно, вши, - предположила Нина. - Теперь она нас всех заразит.
        Ученики прекратили писать и с любопытством уставились на Арину.
        Учительница заметила: все открытые участки тела Рудаковой покрыты ярко-красными пятнами.
        - Сидите тихо, как мыши. Я отведу Арину к медсестре, - она положила руку на плечо девочки. - Возьми свои вещи.
        В кабинете медсестра оглядела голову Арины. Та насупилась и негромко сказала:
        - У меня нет вшей, мама помыла мне голову керосином.
        - Ну и варварство! - возмутилась медсестра, совсем молоденькая девушка, в прошлом году закончившая медицинское училище. На её стройной фигурке белый халат смотрелся идеально. Для солидности Варя носила очки без диоптрий и закалывала светлые волосы в плотную гульку. Но круглое гладкое лицо и весёлые карие глаза выдавали возраст. Она ещё хорошо помнила школу, здесь ей было неинтересно и скучно. - В аптеке полно препаратов от педикулёза. Римма Михайловна, голова у девочки чистая, вшей нет, - она подняла кофточку Арины. Взору Вари открылось худенькое тело, сплошь покрытое алыми пятнами. - У неё аллергия. Я не могу сказать на что. Нужно обратиться к специалисту. Может, даже на этот материал. Видите самое большое раздражение там, где кофточка прикасается к коже.
        Медсестра вымыла руки и посмотрела на Арину с брезгливостью и немного с жалостью. В глубине души она понимала, что несправедлива к ребёнку, но Варю отталкивала явная неухоженность и неопрятность девочки. Под наполовину обкусанными ногтями имелась траурная каёмка, от волос пахло пылью и почему-то мышами, отвращали и засохшие, чуть воспалённые болячки вокруг рта. Не придавал привлекательности Арине и настороженный взгляд, будто она каждый миг ожидала нападения или подвоха. Да и вообще смахивала на зверюшку, способную внезапно укусить. Варя не была злой или бесчувственной, просто в ней ещё не проснулся материнский инстинкт, пока большинство детей лишь раздражали.
        Римма Михайловна глядя на ученицу, подумала: мы легко проявляем доброту и нежность к существам, выглядящим красиво и трогательно, будь то котёнок, щенок или ребёнок. Кто пройдёт мимо голодного симпатичного котика, сердце зайдётся от жалости, его либо накормят, либо заберут домой. Но как часто мы стыдливо пробегаем, замечая истощённое шелудивое животное. Боимся не того, что придётся его лечить и выхаживать, просто не хотим иметь дома некрасивое, уродливое создание. Всегда приятнее любить красоту. Отчего-то пригожим людям легко приписываем хороший характер, и моментально подозреваем в дурном нраве тех, кто выглядит неприглядно. Мы забываем, что и те, и другие чувствуют одинаково: им так же больно, печально или радостно. Обладателя восхитительной внешности часто наделяем лучшими качествами души, будто красота - залог добродетели.
        Римма Михайловна, чувствуя уколы совести, тем не менее, не могла подавить в себе некоторое отвращение к Арине. В конце концов это обязанность её родителей следить за здоровьем и чистотой девочки. А у неё своих проблем хватает, на попечении престарелый отец и великовозрастные дети, не желающие работать. К тому же соцзащита должна знать о неблагополучных семьях, а эта ученица явно из такой семьи, вот пусть каждый и занимается своим делом.
        Варя дала Арине таблетку от аллергии. После того как та её выпила, тщательно вымыла стакан с моющим раствором.
        - Девочку нужно отправить домой, - заявила медсестра Римме Михайловне и, покосившись на Арину, добавила: - А ты не надевай больше эти вещи, носи что-то другое. Так маме и скажи.
        - Родители могут забрать тебя? - поинтересовалась учительница. - Одну отпускать не положено.
        - Я хочу завтра придти в школу, - всхлипнула Арина, боясь, что теперь это не разрешат.
        - Конечно, - успокоила девочку Рима Михайловна и неловко провела ладонью по её макушке. - Тебе же объяснили, эти вещи лучше снять и посетить врача, чтобы он назначил лекарство.
        - Я всегда хожу домой одна, - заявила Арина.
        - У тебя есть телефон?
        Арина покачала головой.
        Римма Михайловна задумалась.
        - Мне нужно вернуться в класс, а вам, Варя, придётся найти провожатого для ученицы.
        Медсестра хотела возмутиться, но не стала спорить. Когда преподаватель ушла, она спросила Арину.
        - Ты хоть адрес свой знаешь?
        Получив утвердительный ответ, показала на дверь.
        - Пошли что ли, горе луковое.
        Арина редко ездила на маршрутке и теперь, довольная поездкой, поглядывала в окно на мелькающие дома.
        - Выходим, - Варя подтолкнула девочку к выходу.
        В палисаднике возле дома возилась бабушка Маша, завидев Арину, конвоируемую незнакомой девушкой, охнула.
        - Что-то случилось?
        - А вы кто? - не слишком вежливо отреагировала на её вопрос медсестра, чувствуя себя неловко рядом с этим ребёнком. Всю дорогу пока ехали, она одёргивала Арину, не позволяя расчёсывать воспалённую кожу.
        - Я соседка Рудаковых. - Это не было правдой. Мария Алексеевна жила на первом этаже, а квартира Арины находилась на пятом.
        - Не знаете, её родители дома?
        Мария Алексеевна видела: Рудаковы десять минут назад, отягощённые бутылками с пивом, прошествовали мимо неё, но что-то ей подсказывало, говорить этого девушке не стоит.
        - На работе. Оставляйте девочку со мной, я за ней присмотрю.
        - Передайте её матери, у Арины аллергия. Я дала ей лекарство, но всё равно нужно отвести ребёнка к врачу, - Варя, обрадовавшись, что удалось быстро сбросить обузу, пошагала к остановке маршрутного такси.
        Бабушка Маша выбралась из палисадника, присела на скамейку.
        - Рассказывай.
        Арина опустилась рядом.
        - Мне стало жарко и я начала чесаться, но сейчас прошло. Вот.
        Мария Алексеевна посмотрела на шею девочки в бледно-розовых пятнах, приподняла кофточку.
        - Уже лучше. Чешется, когда ты в ней?
        - Ага, - всхлипнула Арина. - Тётя доктор сказала больше её не надевать, но у меня другой нет. Я что, теперь в школу не пойду?
        Бабушка Маша улыбнулась.
        - Глупенькая, мы сейчас что-нибудь придумаем, - она набрала номер лучшей подруги Полины. - Поль, помнишь, твоя дочка детские вещи хотела отдать. Она уже от них избавилась?
        - Нет. У меня лежат. Устроили из моей квартиры склад, у себя прибираются, а ко мне всю ерунду стаскивают.
        - Мы сейчас поднимемся к тебе.
        Мария Алексеевна посмотрела на Арину, глаза у той горели любопытством. Удивительно, этот ребёнок с раннего детства, не видевший нормальной жизни, умел радоваться самой малости. Она помнила, как впервые обратила внимания на девочку.
        Как-то от просмотра телепередачи её оторвал щенячий скулёж, раздающийся с улицы.
        - Вот заразы! Опять щенка подбросили.
        Мария Алексеевна ухаживала за клумбой под окнами квартиры и вечно ссорилась с подростками, рвущими цветы, с мужиками, бросающими сигареты в розы, с неугомонной ребятнёй, попадающей мячом в хрупкие лилии. Сначала она никого не заметила, но потом пошла на звук и обнаружила за кустом жасмина девочку лет шести. Та сидела над маленьким холмиком и заливалась горькими слезами.
        - Вот ещё! - вспыхнула Мария Алексеевна от злости. - Теперь и питомцев своих вздумали у меня на клумбе хоронить.
        Девочка подняла на неё огромные несчастные глаза, выглядевшие сонными и усталыми.
        - Тут самое красивое место. Моей Сабрине нравится, - пролепетал ребёнок голосом, осипшим от плача.
        Мария Алексеевна узнала в девочке Арину. Дочка пьющих родителей обычно одна-одинёшенька, когда не ходила в садик, слонялась по детской площадке. Мамаши, озабоченные тем, чтобы эта малышка дурно не влияла на их чад, не позволяли ей к ним приближаться. Арину без присмотра отпускали во двор с трёх лет, обычно она ковырялась в песочнице, лепила куличи, что-то строила, или долго качалась на качели. Иногда во двор, окружённый четырьмя панельными пятиэтажками, приходили сердобольные бабушки, они разрешали девочке общаться с их внуками.
        Дома заселялись разными организациями, люди не были знакомы - случалось так, что соседи по лестничной клетке не знали друг друга. Мария Алексеевна нередко видела непутёвых родителей этой неприкаянной девочки, их часто обсуждали на посиделках старушки. Все давно привыкли, что ребёнок бродит один, и перестали обращать на это внимание.
        - Кто такая Сабрина? Котёнок? - сердце Марии Алексеевны дрогнуло, ей захотелось прижать девочку к себе.
        - Не котёнок, моя кукла. У меня сегодня день рождения. Мама подарила Сабрину, а тётя бросила её на землю, и она умерла.
        Мария Алексеевна недоумённо посмотрела на могилку с крестиком.
        - Ты похоронила здесь куклу?
        - Да. У неё оторвались ручки и ножки, - девочка пошатнулась.
        Мария Алексеевна вздохнула и приказала себе не связываться с этим ребёнком: обычно такие дети привязчивые, потом от них не отделаешься. Да и где гарантия, что она не малолетняя воровка. Говорят: старший сын Рудаковых сидит в тюрьме, да и второй не лучше - отпетый хулиган и бабник. Но руки уже тянулись к Арине. Мария Алексеевна легко подняла худенькое тельце девочки, от неё пахло несвежим бельём, застоявшейся вонью от спиртного и сигарет, от неё пахло - бедой.
        - Твою куклу сломали, хочешь, я подарю тебе другую? У моей внучки их много, она отчего-то не играет с куклами.
        Арина покачала головой.
        - Больше не хочу кукол. Ничего не хочу.
        В этом признании прозвучало столько боли, что душа Марии Алексеевны сочувственно потянулась к этой малышке. Удивило и то, как доверчиво она прижалась к ней, точно брошенный и забытый всеми котёнок.
        - Ладно. Раз у тебя день рождения, нужно задуть торт со свечками. Хочешь? - Внутренний голос буквально требовал: не лезть в чужую жизнь! Но сердце шептало: никто не должен плакать в свой день рождения, особенно маленькие девочки.
        Мария Алексеевна занесла Арину в квартиру.
        - Раз у тебя праздник, ты должна выглядеть соответственно.
        Налив в ванну тёплой воды, посадила гостью отмокать, а сама отыскала розовое нарядное платье внучки. Роксана, будучи выше и крупнее Арины, выросла из него, но рука не поднялась выбросить хорошую вещь, вот и пригодилась теперь. Вымыв Арину, Мария Алексеевна высушила ей волосы и заплела косы. У девочки оказались удивительно красивые, густые и шелковистые волосы, на порозовевших щеках появился лёгкий румянец. Платье оказалось немного великоватым, но Арина ощущала себя в нём принцессой. Потом они ели заказанную Марией Алексеевной пиццу, именинница задувала свечи на торте, привезённом посыльным. Девочка заснула прямо за столом с куском торта в руке. Мария Алексеевна перенесла малышку на диван, сняла платье, вытерла влажными салфетками лицо и руки, накрыла спящую одеялом. Подумав, что родители будут волноваться, решила подняться в квартиру Рудаковых. На звонок никто не вышел. Она толкнула дверь, та со скрипом распахнулась. Осторожно ступая в тёмное помещение, шторы на окнах оказались плотно задёрнутыми, вошла в зал. Какое-то время глаза привыкали к сумраку, потом вырисовался силуэт женщины, лежащей на
диване, и мужчины, спящего за столом. Мария Алексеевна поняла: никто не думал об Арине, а тем более не волновался за неё. Закрыв дверь, она спустилась к себе. О дочери Рудаковы вспомнили утром, когда собирались на работу. Не обнаружив в квартире ни Арины, ни Юрия, решили, что она с братом. Мария Алексеевна, переживавшая всю ночь, поджидала Рудаковых во дворе.
        - Здравствуйте. Не волнуйтесь, ваша девочка ночевала у меня.
        Мать Арины вытаращила мутные покрасневшие глаза. Тряхнула короткими грязными волосами.
        - А мы думали она с Юркой. Какого хрена у вас оказалась?
        Мария Алексеевну охватил гнев, эти с позволения сказать родители, даже не удосужились узнать, где их дочь.
        - За оставление малолетней без присмотра вообще-то полагается административное наказание, - пригрозила она.
        - Ах ты, старая карга, - прошипел отец Арины. - Пугать вздумала! А ну показывай нашу дочь, может ты её уже на запчасти продала.
        - Вы в своём уме? - оторопела Мария Алексеевна.
        Лицо Елены Назаровны исказилось от злости, её мучила головная боль и тошнота, а тут ещё эта бывшая училка прицепилась.
        - Показывай, Аринку. А то щас полицию вызовем.
        С криками они ввалились в квартиру Марии Алексеевны, Арина проснулась от шума и недоумённо посмотрела на возбуждённых родителей.
        - Мама, папа. Бабушка мне такое красивое платье подарила, а ещё я свечи на торте задувала, - поспешила она поделиться радостью.
        - Платье? Ты чего родителей позоришь! Всякое тряпьё принимаешь, - заорал на Арину отец и стукнул себя кулаком в грудь. - Я вкалываю, как проклятый, сам могу обеспечить тебя.
        - Он прав, - поддержала мужа Елена Назаровна. - Мы никогда ничьи подачки не принимали и не примем. Где её вещи?
        Мария Алексеевна уже сильно пожалела, что пригрозила полицией этим неадекватным людям. Теперь из-за неё будет страдать несчастная девочка. Так они распалились именно после её угрозы. Она попыталась сгладить ситуацию.
        - Извините, если что-то не так сказала. У вас такая хорошая девочка, разрешите оставить это платье, я его подарила ей.
        На лице Елены Назаровны появилось странное выражение мстительной удовлетворённости.
        - Так-то лучше, а то корчите из себя невесть кого. Думаете вы лучше нас?
        - Я так не думаю, - покривила душой Мария Алексеевна, желая этим двоим провалиться сквозь землю.
        - Запомните раз и навсегда! - ехидно и с вызовом произнесла Елена Назаровна. - Рудаковы подачек не принимают. Где её платье?
        Мария Алексеевна молча наблюдала, как мамаша натягивает грязное платье, которое она принесла из ванной на Арину. Как швыряет подаренный наряд на пол.
        - Мамочка, пожалуйста, можно я возьму платье, мне его бабушка дала.
        - Она тебе не бабушка, а чужая тётка. Не смей ничего брать у чужих людей!
        Мария Алексеевна, вспомнив этот эпизод годовой давности, решала, что сказать матери Арины. Ясно же ничего нового они покупать дочери не станут, но ходить в этой кофточке из-за аллергии она не сможет. Тогда после дня рождения Арина стала украдкой приходить к ней в гости. Мария Алексеевна всегда старалась угостить девочку чем-нибудь вкусным. Она убедилась, за невзрачной, на первый взгляд, внешностью скрывается терпеливый и неунывающий человечек.
        - Вытащила из пакетов все тряпки внуков, - встретила их на пороге квартиры Полина Ярославовна. - Выбирайте.
        Арина вздохнула.
        - Мама не разрешит.
        - А кто ей донесёт, - фыркнула Мария Алексеевна. - Я придумала, как объяснить твоёй матушке. Скажешь: в школе выдали форму и обязали её носить.
        - Бабушка, вы же сами говорили, врать нехорошо, - удивилась Арина, широко раскрывая глаза и хлопая пушистыми ресницами на манер заводной куклы.
        Полина Ярославовна засмеялась и посмотрела на подругу, мол, ты у нас бывший педагог, тебе и объяснять. Вон девочка тебя бабушкой величает.
        - Да, нехорошо, но иногда - просто необходимо. Есть такое понятие - святая ложь. Это когда делается не во вред, а во благо. Кому будет плохо, если ты оденешь эту красоту, - выкрутилась Мария Алексеевна, протягивая тонкую трикотажную кофточку Арине. - Примерь. Мы вынуждены лгать ради твоей пользы: здоровье важнее. Возьмём ещё юбку из натуральной ткани, и сарафанчик из хлопка.
        - Не получается всегда говорить правду, - решила внести ясность Полина Ярославовна, боясь, что они окончательно запутали девочку. - Представь, я иду по улице. Навстречу мне бабушка Маша. Она спрашивает: как я сегодня выгляжу? А я отвечаю: как старая трухлявая бабка.
        Арина подняла брови и возмущённо засопела.
        - Так нельзя говорить.
        Полина Ярославовна хмыкнула:
        - Точнее, невежливо. Неприлично говорить человеку, что он плохо выглядит. Нехорошо его расстраивать. А ведь это тоже враньё. Главное, что тебе надо знать: ложь не должна навредить. Теперь понимаешь?
        - Не очень, - пожала плечами Арина.
        - Ты должна в этом ходить, чтобы не чесаться, - буркнула Мария Алексеевна. - И ничего страшного, если соврёшь матери. Она сама виновата, купила дрянную вещь.
        Женщины отобрали ещё несколько кофточек, пару юбок, два тёмных свитерка, отыскалась даже лёгкая осенняя курточка.
        - Я простирну и поглажу вещи, кое-что сразу тебе отдам, остальное пусть у меня полежит, - пояснила Мария Алексеевна Арине. - Надо торопиться, скоро твой папаша пойдёт за добавкой и может заметить тебя.
        Арина вернулась домой точно в то время, когда положено приходить со школы. Она несла на плечиках выглаженную кофточку с юбкой, на её лице играла блаженная улыбка. Завтра она будет выглядеть красиво.
        ГЛАВА 2
        - Мам, может, всё же подумаешь о переезде к нам. Ты бы могла выращивать свои цветы на воле, а не на этом пыльном клочке земли возле дома.
        Дочь уже не первый раз заговаривала об этом, приводила разные доводы. Мол, не молоденькая, уже под семьдесят - приличный возраст. Вдруг что случится, а рядом никого. Да и разве ей не одиноко. Инга, не окончив институт, вышла замуж за старшекурсника из станицы Елизаветинской. С двадцати двух лет стала жить под Краснодаром в частном доме. Один за другим родила детей: Роксану и Колю. Крупной ширококостной внучке в этом году исполнилось восемь, но выглядела она старше, Коля был на два года младше сестры. Первое время дочь с семьёй часто приезжала к матери на море, но последние три года делали это реже. Правда, внуки гостили у бабушки каждое лето.
        - Извини, я привыкла одна. Да и все знакомые, подруги тут. Тяжело прижиться на новом месте. Если кто из внуков пожелает, пусть переезжает ко мне, - предложила Мария Алексеевна.
        Инга покосилась на мать, скрывая раздражение. Она лелеяла надежду уговорить её на переезд, мечтала летом сдавать квартиру отдыхающим, а в остальное время пускать съёмщиков. Инга уже подсчитала доход, деньги бы им очень пригодились. Упрямство матери злило, разве родители не должны помогать детям, тем более единственной дочери? А мать даже в гости приезжала нечасто, а ведь они всегда хорошо её встречали. Для тещи Игорь жарил шашлыки в саду, открывал бутылочку собственного вина, бережно хранимого для торжественных случаев.
        - Куда я отпущу детей от себя, - фыркнула Инга. - Роксана учится в Краснодаре в гимназии, сама знаешь в нашей станице образование хуже. Через год и Коля в школу пойдёт, нам твоя помощь была бы не лишней. Получается, лучший вариант тебе к нам перебраться.
        «Вот упрямая, будто не слышит, гнёт свою линию», - с досадой подумала Мария Алексеевна. Дочь очень походила на отца умением подчинять людей ради своей выгоды и сердилась, что этот номер с матерью не проходил. Больше не проходил. А когда-то она глупая, надеялась, Богдан женится на ней. И действительно, считала его Богом данным счастьем. Они встретились случайно, молодая учительница и опытный обеспеченный мужчина Их пути пересеклись и параллельно шли целых двенадцать лет. Хорошо хоть дочь родила, пусть и поздновато в тридцать пять, но родила. Долго же она ходила с зашоренными глазами, веря в его байки о неподходящем времени для женитьбы, не понимая, он будет держать её в статусе любовницы, пока не надоест. Мария Алексеевна тряхнула головой: что это она полезла в далёкие воспоминания? Дочь растревожила память. Она напоминала Богдана не только внешне, но и характером. С годами делалась всё больше похожей на него, а ведь он даже не воспитывал Ингу, но видно кровушка не водица, никуда от неё не денешься.
        - Инга, давай раз и навсегда решим, - твёрдо сказала Мария Алексеевна. - Когда умру, делай с этой квартирой, что хочешь, а пока дай спокойно дожить.
        Инга вспыхнула, даже кожа на голове покраснела, а не только лицо и шея. Дожить! После микроинсульта мать может протянуть ещё лет двадцать, а деньги им нужны сейчас.
        - А у нас тебе было бы неспокойно? Мама, ты хоть понимаешь, насколько эгоистична?
        - Чем же? Не сдохла в шестьдесят пять? Выкарабкалась назло вам? - хмыкнула Мария Алексеевна.
        - Что ты такое говоришь! Живи, кто тебе мешает, но мы для тебя уже комнату приготовили. Почему все старики считают, что надо перебираться к детям, когда слягут. Отчего не помочь пока при силах?
        - У нас с тобой разговор слепого с глухим, - с досадой произнесла Мария Алексеевна. - Я хочу быть хозяйкой в собственной квартире. - Она срезала секатором три розы. - Поставлю на кухне. Инга, хватит спорить, пока не поссорились. Пойдём, угощу пирогом, к приезду твой любимый «Курник»^1^ испекла.
        По асфальтированной дорожке вдоль дома медленно шла модно одетая дама, посматривая на подъезды. Увидев Ингу и Марию Алексеевну, прибавила шагу.
        - Здравствуйте. Вы, случайно, не знаете, в какой квартире живут Рудаковы?
        - Случайно, знаем, - насторожилась Мария Алексеевна. - Извините за вопрос, а зачем они вам?
        Мария Алексеевна заметила, фамилия Рудаковых заставила вздрогнуть обычно невозмутимую дочь.
        - Скажите, что они за люди? - полюбопытствовала дама.
        Инга покосилась на неё. Скорее всего, незнакомке столько же лет, как и ей: чуть за тридцать, но она одета в два раза дороже и значительно стильнее. Ощутив лёгкую зависть к ухоженной платиновой блондинке, ответила с едва уловимой ехидцей.
        - Пролетариат со всеми вытекающими последствиями. Пятый этаж, квартира восемьдесят четыре.
        - Хотелось бы поговорить с ними, надеюсь, их ненормальная девочка на месте, - дама длинным ноготком, украшенном стразами, поправила чёлку.
        Мария Алексеевна встревожилась:
        - С Ариной что-то случилось?
        - С ней нет, а вот мой сын чуть не погиб, - в глазах женщины зажглись злые огоньки. - Эта девчонка потащила его на Высокий берег показать тайный грот, и он едва не свалился с огромной высоты. Чудом обошлось только царапинами и ушибами. Не желаю, чтобы эта психопатка даже приближалась к Серёже. Пусть Рудаковы узнают, где их ребёнок проводит время.
        - Хотите сказать, Арина с вашим сыном спускалась к морю в той стороне, - Мария Алексеевна показала на обрыв метрах в восьмистах от дома.
        - Именно. Серёжа до знакомства с этой девочкой никогда туда не ходил и всегда меня слушался. А сейчас дерзит.
        Мария Алексеевна попыталась успокоить женщину.
        - Арина не хотела навредить вашему сыну, наоборот, она доверила ему свою тайну.
        Инга с удивлением посмотрела на мать.
        - Ты общаешься с Рудаковыми?
        Дама перевесила сумочку на другое плечо, покачала головой.
        - Мне всё равно, что она там хотела, моему сыну опасно с ней дружить.
        Мария Алексеевна посмотрела, как дама, решительно открыв дверь подъезда, вошла в дом.
        - Хорошо, что сейчас у матери Арины спокойный период, девочке меньше попадёт.
        - А чего ты за неё волнуешься? - на лице Инги появилось странное выражение, беспокойства, досады и стыда.
        - Я немного знаю Арину, ей и так достаётся.
        Инга вспыхнула.
        - Да ты за своих внуков так не переживаешь. Тётка права, сынишку надо держать подальше от этой семейки. От них одни беды. Димка был полный придурок, Юрка не лучше, думаю и от этой Арины ничего хорошего не стоит ожидать. Надеюсь, ты не разрешала Коле и Роксане играть с ней?
        - А что если разрешала? Конец света наступил. Ты же не знаешь Арину.
        - Зато хорошо знаю других из этой семейки, - вырвалось у Инги. Её лицо покрылось алыми пятнами.
        Мария Алексеевна не понимала, что творится с дочерью, будто у неё в душе бушевала буря. Подозрения, которые она носила в себе, слухи и предположения сложились в общую картину
        - Уж не ты ли та девушка, ради которой восемнадцатилетний идиот полез добывать в киоски деньги?
        - Я его не заставляла воровать! - пробурчала Инга. - Он сам во всём виноват.
        - Но ты старше его на четыре года и если хотела бы, остановила от рокового шага, - озарила догадка Марию Алексеевну. - Получается, это Дима купил тебе ту цепочку и кольцо, а вовсе не Игорь. Как ты могла так поступить с влюблённым мальчишкой! - Она будто впервые увидела дочь - красивое овальное лицо, контур полных губ подчёркнут карандашом, изящные брови, большие голубые глаза. Но их взгляд холоден и непреклонен. - Скажи, ты спокойно спишь ночами?
        - Спокойно, - Инга гордо выпрямилась. - Во все времена мужчины сражались за женщин. За настоящих женщин. Я никогда бы не позволила водить себя за нос, как ты позволяла отцу. Думаешь, почему он на тебе не женился? Ты никто! Тряпка, об которую от вытирал ноги. Бегала к нему на тайные свидания чёртову кучу лет. Как собачка мчалась, стоило ему свистнуть. И что в результате? Осталась с ребёнком на руках. Но и потом повела себя глупо. Нет, чтобы взять с него деньги, показала: я гордая сама справлюсь. - Инга сделала шаг к матери, заглянула в её растерянные глаза. - Кому нужна такая гордость? Нам хватало денег лишь на еду и кое-какие вещи, а папаша в это время за границу ездил.
        - Что ты говоришь? - тихо произнесла Мария Алексеевна. - Ты же ни в чём не нуждалась.
        - Да неужели? Мне хотелось иметь стильные вещи, а не те тряпки, что мы покупали на базаре. Вспомни, сколько раз мы ходили в ресторан или на концерт? То-то. Раза три за все годы. В Анапе всегда кипела бурная жизнь, прямо праздник веселья, а я прозябала в этой квартире.
        - Здесь курорт. Люди приезжают отдыхать, для этого они копят деньги целый год. О каком празднике веселья ты говоришь? - недоумённо поинтересовалась Мария Алексеевна.
        - Я не хотела быть похожей на тебя, - отвела взгляд Инга. - За меня соперничали сразу двое мужчин, красиво ухаживали, дарили подарки. Это было лучшее время в моей жизни.
        - А ты хоть задумывалась, где Дмитрий берёт деньги? - Мария Алексеевна вспомнила, о чём пять лет назад шептались во дворе. Всем хотелось знать, кто та девушка, от которой Дмитрий, потеряв голову, пошёл на преступление. - Как ты ухитрилась скрыть от всех отношения с Рудаковым?
        - Я поставила ему условие никому не говорить, пока не сделаю выбор между ним и Игорем.
        - То есть ты крутила обоими, сталкивала их лбами и принимала подарки. А они в это время сходили от ревности с ума.
        - Иногда это бывало смешно. Страсти бурлили прямо, как в кино.
        - Только это жизнь, а не кино, и для Дмитрия всё закончилось печально. - Мария Алексеевна опустилась на скамейку.
        - Димка мог отступить, - усмехнулась Инга. - Денег, что он зарабатывал на пляже, не хватало. Ему стоило признать поражение и ничего бы не случилось. Я не толкала его на кражу. - Несмотря на жёсткость слов в её глазах промелькнула боль и растерянность. Губы скривила горькая улыбка.
        - Кого я воспитала? - понурила голову Мария Алексеевна. - Ты свела мальчишку с ума. Наигралась им вволю?
        - Наигралась, - тихо сказала Инна и сжала дрожащие пальцы в кулаки. Глубоко вздохнула, собираясь с духом. - Не тебе меня судить. Я не стала, как ты, любовницей, вышла замуж за победителя.
        - Очень заслуженная победа. Хоть бы постеснялась носить кольцо и цепочку, купленные на ворованные деньги.
        Инга фыркнула:
        - Это трофеи. И хватит меня упрекать. Всё давно прошло и забыто. - Разве она могла сказать матери, как сожалела обо всём. Сколько раз винила себя за глупость и безрассудство, из-за которых сломала жизнь глупому мальчишке. И подарки Дмитрия она носила вовсе не как трофеи, а как наказание.
        Мария Алексеевна поднялась с лавочки.
        - Пошли в дом, - от горечи на душе ей не хотелось больше разговаривать с дочерью.
        - Да ладно, мам. Кто в юности не совершал ошибок. Я не понимала, что делала. Семейку Рудаковых ты немного знаешь. И без меня бы Димка пошёл по кривой дорожке. Разве папаша алкаш научил его чему-то хорошему? Не надо на меня лишнее валить.
        Мария Алексеевна вынула пирог из духовки.
        - Ешь сама, у меня нет аппетита.
        Инга отрезала кусок Курника и, запивая горячим чаем, принялась есть. Мария Алексеевна лежала в зале на диване и не видела, что по лицу дочери бегут слезы, попадая на пирог и в сладкий чай.
        Инга старалась не вспоминать Дмитрия, вычеркнула его из памяти, но в душе осталась горечь. Перед глазами встал Димка: высокий, стройный, похожий на итальянца, черноглазый и белозубый. Он ни на кого из своей семьи не походил, рядом с ним они выглядели так, будто присыпаны пылью. Разница в четыре года не мешала Димке преследовать её. Обычно она лишь отмахивалась от признаний парня, но в тот день Инга впервые встретилась с отцом. Мать никогда не скрывала, кто её родитель, не выдумывала лётчиков и космонавтов. Ещё в детстве объяснила: я родила тебя от любимого человека, но, к сожалению, мы оказались не нужны ему, поэтому у тебя есть только я. Инга не собиралась видеться с человеком, ни разу не вспомнившем о дочери, не подарившем ни одного подарка. Но так случилось, попала на практику в санаторий, принадлежащий отцу. Столкнувшись с ним в холле, поняла: он знает, кто она такая. Отец принял равнодушный вид и прошёл мимо. Это задело Ингу настолько, что она бесцеремонно прошла в его кабинет и уселась перед ним в кресло.
        - Что тебе нужно?
        Ни смущения, ни беспокойства она не заметила на его холёном лице.
        - Вот счёт. Перечислишь на мою карточку всю сумму, что задолжал за восемнадцать лет. Папочка, - быстро приняла решение Инга, понимая, что не будет никакого разговора, раскаяний или извинений.
        Он холодно посмотрел на неё, усмехнулся, взял бумажку с номером счёта.
        - А ты не похожа на мать. Хорошо, я перечислю. Надеюсь, больше ты меня не побеспокоишь.
        Тягостное молчание длилось минут пять. Он без интереса рассматривал её, Инга леденела под его взглядом, ощущая себя букашкой. Наконец поднялась.
        - Не побеспокою.
        - Вот и ладно, - он занялся бумагами, больше не обращая на неё внимания.
        Инга на деревенеющих ногах покинула кабинет. Никогда ещё она не чувствовала себя настолько никчёмной и незначительной. Во дворе столкнулась с давним поклонником Димкой. Он протянул ей букет гладиолусов. Инга не любила их: один-два цветка распустятся, остальные остаются в зачатках на длинном зелёном стебле.
        - У меня есть два билета на концерт Киркорова. Пойдёшь?
        - Дима, я не дешёвка какая-нибудь, у тебя на меня денег не хватит, - ухмыльнулась Инга.
        - Хватит, я заработаю, - воодушевился Дмитрий, обрадованный, что любимая девушка наконец снизошла до беседы с ним. Тёмные глаза загорелись упрямством. - Пойдёшь со мной?
        Так всё началось. После беседы с папашей Инга решила: никогда не позволю мужчине растоптать себя, как это произошло с матерью. Я всегда буду главной. Тем летом она чувствовала себя роковой женщиной, немного жалела, что один из поклонников слишком молод, игра стала бы ещё увлекательнее. Её не интересовало, где Дмитрий берёт деньги, каждый сам решает, как поступать.
        ***
        - Вы к кому? - Елена Назаровна, открыв дверь на звонок, обнаружила на пороге незнакомую женщину.
        - Если вы мать Арины, то к вам.
        - Что она опять натворила?
        Мать Арины мучилась от головной боли и желания выпить. К концу второй недели трезвости желание становилось просто невыносимым. Если муж пил ежедневно и понемногу, то она периодами. Спустя две недели употребления горячительного у неё начинал болеть желудок, отказываясь принять ещё хоть каплю. В трезвый промежуток времени Елена Назаровна наводила порядок в квартире, усерднее ходила на работу, бралась за воспитание дочери.
        - Вы знаете, что Арина спускается к морю с Высокого берега? Вчера потащила туда моего сына, и он чуть не сорвался вниз.
        Высокий голос гостьи вонзился в мозг Елены Назаровны.
        - Но не сорвался же. Что вы от меня хотите?
        Гостья обвела глазами комнату, губы дёрнулись в пренебрежительной усмешке. Чисто, но обстановка ужасающе скудная: продавленный диван, дешёвый пожелтевший тюль на окнах, круглый древний стол в пятнах ожогов от сигарет и горячих сковородок, на тумбочке с перекошенной дверцей ламповый телевизор.
        - Вы не боитесь, что дочь упадёт?
        - Она с трёх лет там лазает. Ничего с ней не сделается.
        Гостья покачала головой.
        - Тогда объясните своей девочке, чтобы не водила туда моего сына.
        Елена Назаровна поморщилась.
        - Сами объясните. Аринка, иди сюда. Быстро я сказала!
        Арина в комнате, принадлежащей ей и брату, наклеивала ракушки на глиняный горшок. Услышав голос матери, побежала на зов.
        - Тут кое-кто требует, чтобы ты не таскала её трусливого сына на Высокий берег, - наклонила голову Елена Назаровна, глядя на гостью с насмешкой.
        - Что вы говорите, он не трусливый. Это вы безответственная, если отпускаете туда дочь! Что можно взять с девочки, когда у неё такая мать.
        - Какая такая? Ты чего припёрлась сюда? Оскорблять?
        Арина встала перед разъярённой матерью, та всегда вспыхивала быстрее, чем сухая трава от искры.
        - Можешь не сомневаться, моя дочь больше не приблизится к маменькиному сынку.
        Гостья, медленно отступая к выходу, кивнула:
        - Я только рада этому.
        Елена Назаровна, обогнув Арину, с силой захлопнула дверь за женщиной и повернулась к дочери.
        - Я тебе говорила, не таскаться на Высокий берег! Какого чёрта ты меня не слушаешь?
        - Я осторожно, по удобной тропе, - Арина тронула мать за руку. - Мамочка, не сердись.
        В висках Елены Назаровны пульсировала боль.
        - Марш в свою комнату и не высовывайся. На пацанов вечно жаловались, теперь на тебя. Как мне всё это надоело!
        - Мамочка.
        - Иди к себе и сиди там тихо, - она сняла с крючка в прихожей матерчатую сумку. - А мне нужно лекарство.
        Арина, опустив голову, поплелась в комнату, из-за неё маме снова понадобилось лекарство. Ей хотелось плакать, опять несколько дней в доме не будет горячей еды, станет грязно, родители начнут кричать и ссориться. Целых десять дней она была счастлива, после уроков мама кормила её супом и спрашивала о школе. А вечером даже пару раз читала ей книжку. Папу, чтобы не раздражал, запирала в спальне. Брат принёс коробку цветного теста, и Арина слепила букет цветов, теперь он красовался на тумбочке возле маминой подушки. Она сказала: букет ей нравится.
        ***
        Неприятности Арины не закончились и на следующий день. Перед началом занятий в класс вместе с Серёжей Волковым вошла его мама и потребовала от учительницы пересадить сына от Рудаковой.
        - Хорошо хоть обошлось синяками, - закончила она рассказ. - Кто знает, что ещё она выкинет - лучше держаться от этой девочки подальше.
        - Я пересажу, не волнуйтесь, - успокоила её Римма Михайловна.
        Когда мама Серёжи ушла, учительница спросила:
        - Может, кто-то хочет сесть за один стол с Рудаковой.
        Арина переводила взгляд с одного одноклассника на другого, но они либо отворачивались, либо опускали глаза. «Неужели и в школе я буду одна», - запаниковала она.
        - Я сяду с Ариной, - вызвался Саша Фламер. В ответ он получил от одноклассницы такой признательный взгляд, что смутился. Саша не мог вынести, потерянного вида Арины, она напомнила ему любимого пса Джойса, тот выглядел также, когда его оставляли в одиночестве.
        - Вот и замечательно, поменяйся местами с Серёжей.
        После занятий Саша решил и дальше опекать Арину. Этот весьма самостоятельный мальчик всегда отправлялся домой сам. Отец Саши работал хирургом в центральной городской больнице, мама медсестрой в приёмном покое, занятые родители многому научили сына.
        - Хочешь, я провожу тебя домой, - предложил Саша.
        Арина сначала обрадовалась, но потом, вспомнив сердитую маму Серёжи, решительно отказалась.
        - Нет. Я далеко живу, тебя родители заругают.
        Саша улыбнулся.
        - Не заругают. Где ты живёшь?
        Выяснилось, что им по пути три квартала, получалось, это Арина доведёт Сашу до дома. Дорогой они болтали о любимых мультфильмах, школе и друзьях.
        - Мне Серёга рассказал, почему его мама не разрешает с тобой дружить. Ты, правда, показала ему грот на Высоком берегу.
        Арина сердито засопела: вот гад Волков, и про грот разболтал.
        - Показала своё тайное место, а Серёжа оказался предателем, всё родителям растрепал. И вовсе он не падал оттуда, так немного оцарапался. Я часто там бываю и ничего.
        Глаза у Саши заблестели от любопытства. Ему нравились всякие секреты и тайны. Вдруг это бывшее убежище пиратов?
        - Мы же теперь друзья, покажешь грот и мне?
        Арина покосилась на круглое лицо одноклассника. Голубые глаза просительно смотрели на неё, а вихор на его макушке казалось, дрожал от предвкушения узнать что-то необыкновенное.
        - Может быть. Позже, - произнесла она, отступая от одноклассника на пару шагов.
        На перекрёстке они расстались, хоть Саша и уговаривал:
        - Нужно пройти ещё полтора квартала, тогда будет одинаковое расстояние до наших домов.
        Ещё на лестничной площадке Арина услышала из квартиры звуки ссоры - настроение сразу упало, у мамы снова начался лекарственный период, так она называла запой. Опять не будет горячей еды, папа начнёт до поздней ночи рассказывать о политике, она не сможет нормально учить уроки. Арина, стараясь не шуметь, тихо отворила дверь и пошла по стеночке. Ей почти удалось пробраться в свою комнату, когда на пороге остановил голос отца.
        - Гляди, мать, будто мышь шуршит, а это наша дочь крадётся, явно что-то натворила.
        Арина вздохнула, ей не повезло проскользнуть незамеченной.
        - Ничего я не натворила.
        - А мы щас узнаем. Давай сюда дневник, показывай тетради.
        Арина покосилась на грязный стол. Отыскав газету, положила на неё тетради и дневник. Отец пальцем, вымазанным в кетчупе, открыл дневник и, пачкая страницы, ткнул.
        - Что за фигня?
        - Звёздочка.
        - Какая ещё звёздочка, оценки где?
        - Нам пока не ставят оценок в дневник, - пояснила Арина, сдерживая боязливую дрожь в голосе. Стоило отцу заметить её испуг или малейшее недовольство, он становился придирчивым и раздражённым. Тогда ей придётся долго выслушивать его нравоучения и упрёки.
        Мать лениво полистала тетради, заметив среди четвёрок, тройку, усмехнулась.
        - А тут ставят. Дочура в тебя пошла, ни одной пятёрки.
        - Чё сразу в меня, - обиделся отец. - Я до пятого класса отличником был и красавцем.
        Арина покосилась на его сморщенное лицо. Она видела фотографии родителей в молодости - мама действительно выглядела красавицей, брат Юра на неё очень похож. Надеялась, что когда вырастет, будет такой же. Но папу и раньше нельзя было назвать симпатичным, а теперь тем более. Старшего брата Арина не помнила, он исчез, когда ей исполнилось два года. На семейных снимках он отличался от них всех, тёмный, черноволосый, с какими-то пронзительно-жгучими глазами на грустном лице.
        Арина сделала попытку убрать тетради и дневник со стола.
        - Не трожь. Я ещё не всё проверил, - отец, высоко задрав худую шею с остро торчащим кадыком, залпом выпил полную стопку водки. Крякнул, нацепив на вилку кусочек сала, закусил. - А тут у нас что? Запись какая-то. «Принести сто рублей на цветы». Какие ещё цветы? - повысил он голос.
        - Учительница сказала: будем озеленять класс, - пробормотала Арина. - Но если дома есть красивый горшок с цветами, можно его принести.
        - Мы что, миллионеры? Все без конца требуют денег. А пошли они… - отец скрутил увесистую фигу и помахал ею у лица дочери. - Вот им деньги. Обнаглели совсем.
        Арина закусила губу и ойкнула от боли: почти засохшая болячка лопнула, на подбородок потекла кровь. Ей очень не хотелось выслушивать нудные разглагольствования отца. Теперь он долго будет ругать школьное начальство, затем перейдёт на своих руководителей, потом доберётся до депутатов и президента. Когда у мамы был спокойный период, сначала она предлагала отцу заткнуться, а если не помогало, заталкивала его в спальню и запирала на ключ. Немного побуянив, он ложился спать. Но сейчас мама поддакивала и во всём соглашалась с ним. В животе Арины громко заурчало. Она оглядела стол - на тарелках лежало ненавистное ей сало, куски хлеба, крупно порезанные огурцы, помидоры и отварные яйца. Дождавшись, когда родители отвлекутся на поиск новой бутылки, Арина, сложив запятнанные жиром тетради и дневник в портфель, отправилась переодеваться. Бабушка Маша учила: форму надо вешать на плечики, а ещё обязательно умываться и мыть руки. Она уверяла, что грязнуль никто не любит, с ними не хотят дружить, поэтому Арине нужно самой убирать свою комнату и купаться по вечерам. Теперь в плохой мамин период Арина относила
бабушке Маше свою одежду для стирки, соседка же помогала ей вымыть голову. Переодевшись в футболку и удобные трикотажные брюки, она вернулась к столу. Родители, согретые новой порцией спиртного, вспоминали своё детство. Она наизусть помнила все их истории, поэтому принялась быстро есть варёные яйца с помидорами, пока отец и мать не начали ссориться и не прогнали её. Угомонились родители в десятом часу вечера. Арина кое-как сделала уроки и, радуясь тишине, легла спать. Бабушка Маша подарила ей электронный будильник, теперь она не боялась проспать в школу. Утром Арина умывалась, чистила зубы, одевалась и спускалась к бабушке, чтобы та заплела ей косы. Мария Алексеевна настояла на этом, видя, что девочка сама не может привести голову в порядок. К приходу Арины она ставила на стол чай с оладьями или блинчиками, пока та завтракала, расчёсывала её густые волосы и плела косички.
        - Бабушка, правда же, Серёжа предатель? Я больше не буду с ним разговаривать, - произнесла Арина с набитым ртом. Её не покидала обида на одноклассника, разболтавшего о секретном месте.
        Мария Алексеевна задумалась: как бы понятнее объяснить ребёнку, что нельзя безоглядно доверять свои тайны.
        - Когда ты отдаёшь другому человеку самое дорогое, что у тебя есть например: важную для тебя вещь или открываешь секрет, а он не оценил - это всецело твоя вина. Ты выбрала не того человека. Поэтому не надо обижаться. Ведь именно ты не смогла понять, кто перед тобой. И стоит ли делиться с таким человеком дарами твоей души? Спроси себя: так ли уж важно то, что ты с лёгкостью поведала первому встречному? Выходит, это лишь твоя ошибка. И хороший повод научиться понимать себя и других.
        Арина проглотила блинчик и посмотрела на Марию Алексеевну. Из сказанного она лишь поняла: виновата сама и нельзя доверять кому попало.
        - После школы зайди ко мне, сходим к врачу. Надо узнать, как вылечить болячки на губах. Пока дождёмся, чтобы твоя мамаша нашла время для похода в больницу, совсем без губ останешься.
        Мария Алексеевна не могла больше смотреть на страдания девочки. Пока одна ранка подживала, появлялась следующая, доставляя Арине во время еды и даже при обычном разговоре мучительную боль. Она решила рискнуть и, представившись бабушкой, сводить Арину к доктору.
        Всё получилось даже лучше, чем она задумала. В регистратуре попросили лишь её паспорт и свидетельство о рождении Арины. Ей поверили на слово, будто она родная бабушка.
        - Я вру для твоей пользы, - объяснила она Арине, сердясь за то, что невольно учит девочку обманывать.
        - Вот бы ты была по-настоящему моей бабушкой, - вздохнула Арина. - Ты самая замечательная бабушка на свете.
        Мария Алексеевна растрогалась.
        - Спасибо, малышка.
        Осмотрев Арину, доктор выписала направление на анализы. На следующее утро им пришлось идти в лабораторию. После сдачи анализов Мария Алексеевна отвела девочку в школу.
        ГЛАВА 3
        - Рудакова, почему не выполнила задание? Что это за самодеятельность? - Римма Михайловна потрясла листочком Арины. - Требовалось сфотографировать строящийся дом, наклеить снимок и в двух-трёх предложениях описать увиденное. А у тебя тут лишь рисунок дома и пояснение.
        - У нас нет фотоаппарата, - опустила голову Арина, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она так старалась, зарисовывая дом на стройке. У неё не только подъёмный кран хорошо получился, но и строители неплохо вышли.
        - Тогда бы на телефон сняла, - растерялась учительница. Она сама считала: те, кто составлял задания для первоклашек, совсем без головы. Лучше бы учили детей навыку рисунка. Но куда деваться? План урока - закон для преподавателя.
        - А у неё и телефона нет. У них ничего нет. Моя мама говорит: Арина будет такой же хаба-хава-халалкой как и её мама, - ехидным голосом произнесла Нина, не сумев правильно произнести непонятное для неё слово
        Римма Михайловна глубоко вздохнула, сдерживая гнев. Когда-то за оскорбление она могла выгнать ученика из класса, поставить в угол, наорать в конце концов. Сейчас же её заставляли находить общий язык с детьми, применяя мягкие методы воспитания. Особенно требовалось быть внимательной к деткам, чьи родители являлись важными спонсорами школы. Как ни горько, но Римма Михайловна признавалась себе: она, преподаватель, не авторитет для детей, не по годам умная и развитая Нина Садовская ухитрилась завоевать и подчинить класс своему влиянию. Обаяние Нины действовало даже на неё, многоопытную учительницу, заставляя прощать высокомерие и недетскую жестокость девочки. Этот красивый ребёнок обладал харизмой и даром лидера.
        - Нельзя обзывать других, - наставительным тоном произнесла Римма Михайловна. - Особенно девочку это не красит. Если семья Арины не может позволить себе иметь фотоаппарат и телефон, то это не повод грубить.
        Нина скромно улыбнулась. Однако, она была ещё слишком мала и ещё не научилась прятать истинные чувства - на её личике появилось презрительно-упрямое выражение.
        - Хорошо, Римма Михайловна.
        Далеко пойдёт Садовская, если уж в восемь лет делит людей на своих и чужих, на тех с кем, стоит общаться, и на тех, кого нужно игнорировать. Вот они, нынешние детки, выросшие при капитализме. Радуйтесь. Снова одни баре, другие слуги.
        «И я слуга, - с грустью заключила учительница, вспомнив слова директора школы: - К детям спонсоров и важных чиновников относитесь строго, справедливо, но с повышенным вниманием». Будто она дура и не понимала, что такое повышенное внимание.
        - Арина, садись на место. Снижу оценку на бал за отсутствие снимка, но и повышу на бал за хороший рисунок, - пошла учительница на компромисс, рисуя звёздочки в тетради девочки. Умники-профессора составили все учебники для первого класса с таким расчётом, чтобы родители принимали участие в выполнении уроков. По-современному пытались создать команду из семьи, но не подумали, что это выходило всем боком. Дети не учились самостоятельности, а родители, уставшие после работы, мучились со своими чадами до глубокой ночи над уроками.
        Арину задержала учительница в классе. Саша в ожидании соседки по парте терпеливо гонял по асфальту пустую жестяную банку. В хорошую погоду они теперь вместе ходили домой.
        - Эй, Фламер! - окликнула его Нина. - Ждёшь уродину Рудакову? Не хочешь поехать с нами на машине?
        Саша поднял голову, ловко подбросил банку ногой и закинул её в урну.
        - Арина не уродина.
        - А кто же? У неё лицо как у кикиморы болотной, - хмыкнула Света Величко.
        Эту беленькую розовощёкую девочку Нина Садовская и Марина Вершинина недавно приняли в свою группу, и теперь Света во всём старалась угодить Нине. Саша сердито посмотрел на одноклассниц и насупился.
        - Сами вы кикиморы.
        - Зачем ты с ней дружишь. Она же противная, - добавила Марина, заправляя за ухо прядь русых волос, открывая солнечным лучам яркий аквамарин в серёжке. Марина единственная из десяти одноклассниц носила короткую стрижку.
        - Арина мой друг и вовсе не противная, и не уродина! - голосом звенящим от возмущения выкрикнул Саша. - Это вы дуры!
        Нина подскочила к мальчику и стукнула его рюкзаком по голове.
        - Вот тебе за дуру! Это ты, Фламер, дурак, раз дружишь с таким страшилищем, как Рудакова.
        На помощь Нине бросились Марина и Света - стали щипать и тыкать в мальчика кулаками. Арина, вышедшая из школы, на минуту застыла в замешательстве от увиденного, а потом ринулась спасать Сашу. Ей не раз приходилось драться с мальчишками во дворе - она научилась быстро, без раздумывания наносить удары.
        - Прекратите! Сейчас же! - Римма Михайловна с трудом оттащила Арину от Садовской. У обеих девочек расплелись косы, волосы торчали во все стороны. У Нины поперёк щеки тянулась большая царапина, у Арины рот походил на кровавую рану. Учительница поёжилась, представив какую боль испытывает девочка. - Кто затеял драку?
        - Рудакова на нас напала, - всхлипнула Света Величко, размазывая слёзы по грязному лицу. Под её глазом уже расцветал фингал.
        Нина и Марина удивлённо переглянулись. Саша возмутился:
        - Неправда! Арина не нападала первая.
        - Разберёмся, - Римма Михайловна подтолкнула девочек к скамейке. - Садитесь и рассказывайте. Нина вытри лицо, - она протянула девочке носовой платок. Школьницы не успели ответить на её вопрос, как на стоянку заехал автомобиль старшей Садовской.
        - Что случилось? - выкрикнула она при виде ужасного вида Нины. Захлопнув дверку машины, ринулась к дочери.
        Римма Михайловна досадливо поморщилась: вряд ли теперь получится узнать правду.
        - Ниночка, Господи! Кто это с тобой сделал? - женщина встревоженно осмотрела дочь. При виде царапины на её гладкой розовой щеке вздрогнула. Заметив Арину, взвизгнула: - Твоя работа!? Дрянь! Как ты смеешь прикасаться своими грязными лапами к моей девочке. - Мать Нины повернулась к учительнице и, не давая отрыть той рот, зло бросила: - Если вы не остановите этот беспредел, который устраивает в школе эта девчонка, я пожалуюсь в отдел образования города, пусть они решают, куда отправить малолетнюю хулиганку.
        - Может, сначала разберёмся в произошедшем? Узнаем, кто виноват, - попыталась остудить гнев старшей Садовской учительница.
        - Нечего тут разбираться, моя Нина никого не может обидеть, она воспитанная девочка, в отличие от этой дворовой шпаны, - она ткнула пальцем в сторону Арины, сжавшейся в комочек от страха. - Завтра же поговорю с директором. Пока в Гороно надумают, куда отправить, пусть он переведёт её в другой класс.
        Римма Михайловна вздохнула, глядя вслед удаляющихся Садовских.
        - Так кто же затеял драку?
        Подруги Нины и Саша наперебой пытались объяснить учительнице произошедшее. Арина молчала, прижав носовой платок к болячкам, набухшим кровью. Она улыбалась разбитыми губами: впервые её назвали другом. Саша сказал это уверенно и твёрдо, не отступил, как обычно делали другие дети. Римма Михайловна заметила улыбку на лице возмутительницы спокойствия и нахмурилась: чему радуется девочка? Неужели она ошиблась в безобидности этого ребёнка? Что если Арина не так уж и проста? Часто ведь дети в неблагополучных семьях вырастают жестокими садистами и не только по отношению к другим, но и к себе. Некоторые специально играют роль жертвы. С подругами Нины всё понятно: оправдывали и себя, и её, так вопреки логике обычно и защищаются дети. Саша Фламер тоже пыхтел паровозом, горячился, рассказывая, как обидели Арину, а она лишь улыбалась.
        ***
        - У девочки пищевая аллергия, но сказать на какие продукты не могу, - доктор, вклеила результаты анализов Арины в больничную карточку. - Нужно сдавать дополнительные анализы, делать тесты. Судя по виду девочки у неё сейчас обострение, а тесты необходимо делать в период затухания болезни. Вот список продуктов-аллергенов исключите их, а потом внимательно наблюдайте, может, и удастся обнаружить, на что у ребёнка аллергия?
        Мария Алексеевна посмотрела на лекарства, выписанные врачом.
        - Я заметила: сыпь у неё от соприкосновения кожи с синтетикой. Получается и болячки вокруг рта - это аллергия?
        - Именно. Так она проявилась у этого ребёнка.
        Мария Алексеевна выдохнула с облегчением: аллергия - плохо, но она боялась худшего.
        - Ариша, больше никаких сосисок, копчёного сала, супов из пакетиков и чипсов. Ты меня поняла? Сейчас мы купим лекарство и будем лечить твой бедный рот.
        Мария Алексеевна ахнула, узнав в аптеке стоимость лекарства, в голове промелькнула стыдная мысль: ведь знала же не стоит связываться с этой девочкой, она не настолько обеспечена, чтобы помогать безвозмездно. Зачем ей, пенсионерке, это нужно, пусть родители заботятся об Арине. Лицо загорелось от стыда. Мария Алексеевна прочитала аннотацию к таблеткам и мази, расстроилась ещё сильнее. Как она проследит за приёмом лекарств, а их необходимо принимать каждые четыре часа.
        - Аринушка, я буду утром, после школы и вечером давать тебе таблетки, а на ночь ты примешь их сама. Не забудешь? Это очень важно. Ты же хочешь стать красивой?
        Арина кивнула. Не говорить же доброй бабушке, что она ошибается: ей никогда не стать красивой. С раннего детства в свой адрес она слышала нелестные, лишь иногда сочувственные эпитеты. Но ради соседки готова пить эти таблетки.
        - Пошли домой, - улыбнулась Мария Алексеевна, с грустью вспоминая момент слабости в аптеке. Она никогда бы не простила себя, бросив этого ребёнка, пришлось бы отвечать перед Богом. Как там говорится в «Маленьком принце» Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили.
        Мария Алексеевна в период запоя родителей Арины старалась накормить её завтраком и ужином. Взяла с неё честное слово не есть закуски со стола родителей, давала с собой пакетик кефира, если захочется перекусить перед сном. Понимая, что девочка слишком мала, решила научить её готовить суп, делать омлет и отваривать овощи. Мало ли что может случиться и, тогда, оставшись без её опеки, Арина пропадёт.
        Мазь и таблетки сделали своё дело, через неделю болячки засохли, ещё через два дня коричневые корочки отпали, обнаружилась чистая розовая кожа вокруг рта. Оказалось, у Арины верхняя губа чуть вздёрнута, от этого выглядывали краешки двух передних резцов, это выглядело забавно и немного капризно, нижняя, несколько более полная, походила на половинку луны. Правда, контуры губ из-за словно обожжённой кожи ещё смотрелись размытыми и неровными. Понадобится время, чтобы молодой организм полностью восстановил кожу, столько лет покрытую ранками. Главное, девочка перестала чесаться, из-за чего многие подозревали, что она ходит со вшами или болеет чесоткой. Как раз к выходу родителей Арины из запоя курс лечения закончился, теперь можно было не опасаться, что она пропустит приём таблеток. Две недели их трезвости Мария Алексеевна почти не видела девочку, непутёвая мамаша на время вспоминала о родительских обязанностях и принималась за воспитание дочери. Оно состояло в проверке тетрадей, дневника, в окриках и долгих нудных разговорах. Елена Назаровна, мучаясь от головных болей и последствиях алкогольной
интоксикации, заставляла дочь убираться по дому, что Арина делала ещё неумело и медленно, раздражая этим вспыльчивую мать. Дней через пять-шесть Елена Назаровна приходила в себя, становилась ласковой к дочери, начинала готовить обеды, наводить порядок в запущенной квартире. Мужа, продолжавшего потихоньку пить, прогоняла с глаз долой в спальню. Перепады настроения матери сбивали Арину с толку, заставляя каждую минуту ждать подвоха. Она не знала, что сделает мать: погладит по голове, нервно прижмёт к себе, накричит, толкнёт в спину, влепит оплеуху. Арина инстинктивно вжимала голову в плечи, когда её подзывала к себе мать. Такое поведение дочери действовало на нервы несдержанной Елене Назаровне, заставляя чувствовать вину. За ощущением горькой вины перед Ариной, появлялась злость на весь мир, который, как считала она, несправедливо наказал её нелюбимым мужем, тяжёлой работой и неблагодарными детьми.
        - Что ты гнёшься передо мной? - шипела Елена Назаровна, ощущая в боку жжение и тяжесть. - Подними голову, выпрямись. Ты прямо как твой папаша. Тот тоже башку повесит, спину согнёт и шаркает ногами по асфальту. Вот я всегда ходила гордо, несла себя по улице как королева. А ты будто ворюга или кошка подзаборная крадёшься. Выпрямись, я сказала!
        Арина расправляла худенькие плечи, робко косилась на мать. Она не понимала, как вести себя с ней и мечтала удрать в свою комнату. Брат дома появлялся так редко, что их общую комнату она стала считать своей. И всё же в эти две недели трезвости, случались минуты счастья: мама пекла любимый сметанный торт Арины, перед сном читала книжку, рассказывала о своём детстве, проведённом на хуторе, когда-то стоящем на берегу Кубани, иногда по утрам будила дочь запахом блинчиков с ванилью. Каждый раз Арина мечтала: на этот раз всё будет по-другому, случится чудо, и мама больше не станет пить. Она старалась не замечать признаков надвигающегося запоя: мама становилась всё более раздражительной и сердитой, начинала кричать безо всякого повода, после работы лежала на продавленном диване, тупо глядя в телевизор. На плите больше не стоял свежий суп, не пахло ароматным компотом.
        Желудок Арины, непривыкший к большому количеству пищи, довольствовался школьным обедом, поэтому ей хотелось что-нибудь съесть лишь часам к четырём пополудни. После уроков она договорилась сходить на дикий пляж с Сашей Фламером за ракушками, чтобы выполнить задание учительницы. Утром, когда она собиралась в школу, родители уже ушли на работу. На плите стоял остывший чайник, на столе тарелка с кусками хлеба и вялыми ломтиками сала. В мусорном ведре покоилась пара пустых бутылок пива. Арина вздохнула: чуда не случилось, мама всегда начинала с пива. Подставив табурет, она открыла газовый кран на трубе. Чиркнув спичкой, разожгла горелку. Бабушка Маша научила её включать плиту, готовить нехитрый завтрак, гладить школьную форму и каждый вечер стирать нижнее бельё. Вспоминая её наставления, Арина разбила в сковороду два яйца, посолив, помешала их деревянной лопаточкой. Поев яичницу с подсохшим хлебом, запила всё чаем.
        Спустившись к квартире соседки, нажала на кнопку звонка.
        Мария Алексеевна тяжело поднялась с кресла: после вчерашнего усердного копания в палисаднике опухли ноги, открыла дверь.
        - Началось, - вздохнула она, увидев Арину, стоящую на пороге. - Проходи, сейчас приведу тебя в порядок, заплету косы и переглажу школьную форму. Ты завтракала?
        Арина кивнула. Заплетая косы девочке, Мария Алексеевна ощутила исходящий от её волос запах сигарет и спиртного, видно родители гуляли допоздна и заставили дочь сидеть с ними за столом. Она не выспалась, но утром всё же умылась кое-как, погладила одежду и даже приготовила себе завтрак. Мария Алексеевна сглотнула комок, застрявший в горле, сейчас не жалость нужна девочке, требовалось научить её выживанию.
        - Так не пойдёт, - она решительно расплела косы. - Быстро снимай одежду и в душ. От тебя сильно воняет.
        Глаза Арины наполнились слезами, она не ожидала такой грубости от бабушки.
        - Я в школу опоздаю.
        - Не опоздаешь. Пешком не пойдёшь, посажу на маршрутку.
        Мария Алексеевна помогла вымыть Арине голову. Пока та купалась, разгладила складки на юбке и кофточке, побрызгав их кондиционером для одежды. Высушенные феном волосы, заплела в косу. - После школы ко мне на ужин, а потом сходим в одно место, нужно показать тебе кое-что.
        - Что? - серые глаза Арины засветились от любопытства. После купания она почувствовала себя свежей, исчезла усталость и сонливость. Теперь от неё пахло цветами, да и вся одежда благоухала.
        - Узнаешь. А теперь поторопимся на маршрутку.
        Мария Алексеевна усадила Арину на сиденье у окна, заплатила шофёру за проезд.
        - Будьте так добры, высадите девочку у второй школы.
        Водитель, смуглый улыбчивый армянин, уверил её.
        - Не волнуйтесь, бабушка, сделаем.
        - Я вспомнила, - крикнула Арина, когда маршрутка тронулась. - После школы мне нужно собрать ракушки для поделки.
        Мария Алексеевна махнула рукой, мол, потом расскажешь.
        Учебный день прошёл без происшествий. Притихшая Нина Садовская со щекой, залепленной пластырем, лишь косилась на Арину, но не трогала.
        - Зайдём ко мне, я переоденусь и мы отправимся на берег за ракушками, - предложил Саша, когда они вышли из школы.
        - Идёт, - согласилась Арина, ей было любопытно взглянуть, как живёт новый друг.
        Дом, в котором жил Саша с родителями, очень отличался от её дома. Во-первых, он оказался частным, во-вторых, имелся собственный двор с небольшим участком земли, в-третьих, за домом находился самый настоящий бассейн. А ещё была замечательная беседка, увитая диким виноградом, горка из камней с вершины которой падал миниатюрный водопад, и повсюду цвели розы. А ещё в будке, напоминающей маленький домик, жил замечательный пёс Джойс. Саша познакомил Арину с ним. Рыжий пёс тряхнул чёрными вислыми ушами и протянул лапу девочке. Она ахнула от восхищения, и осторожно пожав лапу, опустилась перед ним на корточки. Джойс тут же облизал щёки Арины, чем вызвал её радостный смех.
        - Ты понравилась ему, - обрадовался Саша. - Он вообще-то не всех признаёт. Джойс хоть и старый, но ещё умный и сообразительный.
        - Сколько ему лет по человеческим меркам? - поинтересовалась Арина, пытаясь понять по внешнему виду, как давно живёт у Фламеров этот симпатичный пёс. Выглядел он замечательно: рыжий мех лоснился, круглые карие глаза собаки смотрели на неё выразительно и с любопытством.
        - Ему двенадцать лет - значит, семьдесят пять по человеческим меркам. Джойс из породы бордер-терьеров.^2^ Вообще-то он папин пёс. Папа подобрал его на улице за четыре года до моего рождения. Мама называет Джойса папиным приданым к свадьбе, - засмеялся Саша.
        Арина, разглядывая бодрого пса, удивилась:
        - Он не похож на старичка.
        - Ага. Но он уже не любит играть, больше в будке спит.
        Арина погладила Джойса по короткой, плотной, немного жёсткой шёрстке. Пёс благодарно щурил глаза и пытался лизать ей руки. Пока она играла с собакой, Саша переоделся, вынёс из дому поднос с горячими бутербродами и двумя кружками какао, поставил его на стол в беседке.
        - Иди сюда, - позвал он одноклассницу. - Руки можно вымыть под краном в саду.
        Арина умылась, вымыла руки, вытерлась мягким махровым полотенцем, висящим возле крана.
        - Как у вас красиво! - восхищённо произнесла она, усаживаясь на деревянную скамью.
        - Поедим и пойдём, - Саша хозяйским жестом показал на поднос с едой, возле тарелок он положил салфетки, сделал всё, как его учила мама.
        Арина всплеснула руками при виде бутербродов, похожих на мини-пиццу.
        - Сам приготовил?
        Саша заулыбался, глаза сразу стали узкими и утонули в румяных щёках.
        - А что такого? На хлеб кладёшь ветчину, помидоры колёсиками, сыр и всё в микроволновку. Родителей часто дома нет, не буду же я сидеть голодным, - он почесал затылок. - Правда, мама не разрешает делать бутерброды. Говорит: они портят желудок. Заставляет греть суп или борщ. Но я их не люблю.
        - Я тоже, - согласилась с ним Арина, откусив кусок плавленого сыра с помидором, запила его сладким какао. - Вкусно.
        После трапезы в беседке Саша решил проводить Арину домой. Та всю дорогу раздумывала, как бы не пустить его к себе в квартиру. Не хотела, чтобы одноклассник увидел её родителей и, как теперь поняла, убогое место, в котором она обитала. К счастью, у подъезда на лавочке сидела Мария Алексеевна. Саша вежливо поздоровался с ней.
        - Здравствуйте.
        - Здравствуйте, молодой человек.
        - Бабушка, мне нужно снять школьную форму, мы пойдём на берег собирать ракушки для поделки, - затараторила Арина.
        Мария Алексеевна сразу сообразила.
        - Молодой человек, присядьте со мной на скамеечку, Ариша быстро переоденется и спуститься к нам.
        - Да, Саша, посиди тут пока с бабушкой.
        - Значит, вас молодой человек зовут Сашей, а я Мария Алексеевна, хорошая знакомая Арины.
        Саша протянул мягкую ладошку.
        - Саша Фламер друг Арины.
        - Друг - это хорошо. Арине нужны друзья, - улыбнулась Мария Алексеевна, оглядывая крепенького, будто гриб боровичок, мальчика с ярко-голубыми глазами и красными, словно накрашенными губами.
        - Арину не обижают в школе?
        - Я не дам её в обиду, - заявил Саша, сжимая кулаки.
        Глаза Марии Алексеевны потеплели, мальчик явно не из робкого десятка, Арине просто необходим такой защитник. Похоже, её воспитаннице наконец повезло.
        Арина в шортах, футболке, кедах и маленьким рюкзачком на спине предстала перед ними через десять минут.
        - Будьте осторожны, не лезьте в воду, - не удержалась Мария Алексеевна от напутствия, никак не могла привыкнуть, что девочка одна бродит по городу, без присмотра купается в море. И хоть Арина плавала будто дельфин, каждый раз боялась за неё, беспокойно выглядывала в окно, пока безрассудный ребёнок не показывался во дворе.
        С высокого берега дети спустились к морю по узкой, но оборудованной перилами тропинке. Сначала им попадались лишь острые и плоские, словно блинчики, ракушки, их очень удобно приклеивать на бумагу или другой материал, но они неинтересны для поделок. Хотя, как паруса для кораблика, вполне сгодились бы.
        - Смотри, какую я нашёл, - похвастался Саша, протягивая большую раковину Рапана.^3^
        - Здорово! Но моллюск внутри живой, долго обрабатывать ракушку придётся, иначе вонять будет, - со знанием дела заявила Арина. Как-то она притащила с десяток раковин домой и положила на подоконник сушиться. Потом долго не могла избавиться от запаха погибших моллюсков, он перебивал даже вонь отцовских сигарет и спиртного.
        - Много набрали ракушек, надолго хватит, - решил Саша, сортируя добычу.
        Арина отправила свою долю в рюкзак.
        - Ты можешь показать мне своё секретное место? - с тайной надеждой поинтересовался Саша. - Я же теперь твой друг?
        Арина задумалась, её останавливал печальный опыт с Серёжей Волковым и слова бабушки об умении держать язык за зубами.
        - Я же твой друг? - повторил Саша настойчиво. Он ещё не понимал, почему так важен для него ответ Арины, но своим маленьким сердцем чувствовал, сейчас многое зависит от её решения.
        Арина посмотрела на Сашу: обидится, если не покажет ему грот? Она бы обиделась, а ведь Саша, не задумываясь, бросился её защищать.
        - Да, ты друг, и самый лучший. Я покажу. Только это очень высоко.
        - Ничего. Я не боюсь высоты, - храбрился Саша.
        Арина повела его по узкой полоске каменного пляжа до места подъёма. Напротив её тайного места обычно никто не купался, буквально в пяти метрах от скал плескалось море, и оно начиналось с глубины двух метров, резко обрываясь вниз. Здесь иногда плавали местные жители, но редко.
        - Я полезу наверх, а ты смотри, куда ставлю ноги, кладу руки и повторяй за мной.
        Саша поднял голову, каменная стена показалась ему отвесной, в душу закрался страх: вдруг он упадёт? Арина стала ловко взбираться на скалу. И он последовал за ней, боясь выглядеть трусом перед этой девочкой. Всё было не так уж и плохо, ноги ставились на удобные, едва заметные уступы, руки ложилась на выемки, да и подъём казался не настолько крутым. Саша посмотрел вниз - сердце ухнуло. Как высоко! Ладони вспотели и заскользили. Арина, будто ощутив его состояние, повернула голову.
        - Ты молодец, когда я сюда в первый раз лезла, думала, умру от страха. - Она смутилась, вспомнив, что чуть не описалась и ревела в три ручья, прося брата забрать её отсюда. - Ты вытри руки о футболку, у меня, например, они всегда мокрые.
        Саша поочерёдно вытер ладошки, стало легче. Ещё немного, и он влез за Ариной в неглубокий грот. Здесь с удобством могли стоять лишь дети, взрослому пришлось бы согнуться. Каменная выемка представляла собой небольшую пещеру три на три метра и высотой в метр двадцать. Арина прошла на другой край пещеры и села на выступ, выдвинутый вперед.
        - Подойди сюда. Не бойся, брат сказал: этот камень никогда не упадёт вниз, он огромный и лежит глубоко внутри скалы.
        - Кто тут боится, - осипшим голосом произнёс Саша и осторожно ползком приблизился к Арине. Когда он опустился рядом, то обнаружил внизу ещё один выступ. Если бы он сорвался отсюда, то не упал бы дальше того выступа. - Действительно, не страшно.
        - Посмотри, - Арина показала рукой на море.
        Саша глянул вперёд и ахнул: создавалось впечатление, что они летят над морем, или плывут на корабле. Из-за выступа не виднелось спуска и берега, впереди лишь громада воды, сверкающей под лучами осеннего солнца. На море стоял штиль. Мелкие волны с этой высоты выглядели серебристыми чешуйками на серо-голубой глади. Он посмотрел на Арину, цвет глаз девочки сейчас полностью совпадал с цветом моря, а внутри её зрачков будто зажглись светлячки. Саша не понимал, отчего его сердце дрогнуло и забилось сильнее. Он не знал, что его душа потянулась к душе Арины, серебряные нити судеб соприкоснулись, и часть из них сплелась в единую нить.
        - У меня тут кое-что есть, - Арина отправилась вглубь пещеры, развернула какой-то валик, упакованный в плёнку. На каменный пол лёг поролон, поверх него шерстяной плед. - Один раз я даже ночевала здесь.
        - Правда? И тебе не было страшно ночью одной?
        - Нет. Сюда же никто не заберётся. Про это место знает только мой брат, я, а теперь и ты. - Она запнулась. - И Волков тоже, но я еле затащила его сюда, сам он никогда не полезет. Волков - предатель, - добавила Арина сердито.
        - А это что? - заинтересовался Саша, показывая на коробочку в углу.
        - Мои драгоценности.
        - Настоящие?
        - Ага, - Арина подтащила коробку к свету, оказалось это резная деревянная шкатулка. Откинула крышку.
        Саша с любопытством заглянул. В шкатулке лежали тусклые серёжки, пара ярких детских колечек, цветные стёклышки и что-то завёрнутое в носовой платок.
        - Там настоящая жемчужина, - тихо сказала Арина. Развернув платочек, показала её Саше. - Я сама нашла её в раковине. - Дорогая, наверно.
        Саша взял в руку бело-матовый шарик, с одной стороны жемчужинка была гладкой, ровной и отливала тусклым светом, с другой - шершавой и с крохотной вмятиной.
        - Красивая, но только тут, - коснулся он гладкой стороны.
        Арина улыбнулась.
        - А я не обращаю внимания на другую сторону.
        ГЛАВА 4
        Мария Алексеевна почувствовала себя плохо на рассвете. Грудь будто придавило тяжёлым камнем, воздух едва-едва проникал в лёгкие, а голова наоборот стала как воздушный шарик, пустой и лёгкой. Она попробовала пошевелить правой рукой и не смогла, левая половина тела тоже не слушалась. Превозмогая слабость, с трудом села на кровати - комната качнулась, предметы мебели, стены, пол и потолок всё двигалось. Резко затошнило. Мария Алексеевна не удержала содержимое желудка и оно хлынуло на пол и на ночную рубашку. В голове появился звон, перед глазами замелькали чёрные точки, будто рой мелких мошек. Стискивая зубы, не давая вылиться очередному потоку рвоты, Мария Алексеевна опустилась на четвереньки и поползла в сторону ванной комнаты, но не успела добраться до порога, как её снова вывернуло. Ночная рубашка стала мокрой и ужасно пахла. Скользя в жидкости из слизи и желчи, Мария Алексеевна добралась до ванны, включила тёплую воду. Сидя на полу, стащила грязную рубашку, но сил забраться в ванну не было. Тяжело дыша, она прислонилась к холодному кафелю. Следующие позывы рвоты не застали её врасплох, она
наклонялась над эмалированной чашкой, вытащенной из-за стиральной машинки. Вскоре дно чашки скрылось под тягучей зеленовато-жёлтой жидкостью. Вода, переливаясь через край ванны, потекла на Марию Семёновну. Она потянулась, закрыла кран.
        «Я не хочу, чтобы нашли меня голую и в потоках рвоты», - промелькнула мысль в гудящей голове.
        Из последних сил она подтянулась на руках и перевалилась в ванну. Вода залила пол, коврик и ночную рубашку. Мария Алексеевна с трудом выпрямила ноги и села в ванне. Сколько времени она провела в воде не знала, очнулась от сильного озноба. Голова прояснилась, предметы и стены ещё плыли перед глазами, но круги и тёмные мошки испарились. Камень, лежащий на груди, исчез, дышалось свободнее и легче. Мария Алексеевна вынула пробку, позволяя холодной воде спуститься, поднялась на дрожащих ногах и ступила на пол. Закутавшись в банное полотенце, добралась до окна, распахнула форточку и только потом легла на диван, укрывшись махровой простынёй. Часа через два ей стало легче, она приняла лекарство, сумела даже навести порядок, убрала в ванной комнате, засунула в стирку выпачканное бельё. До прихода Арины из школы оставался час, Мария Алексеевна не хотела пугать девочку своим видом, поэтому нарядилась в халат с ярким рисунком, повязала праздничный фартук и стала готовить обед.
        - Бабушка, я дома, - раздался звонкий голосок Арины от входной двери.
        Дома. На сердце Марии Алексеевны потеплело, девочка, не осознавая, произнесла это слово. Этот ребёнок появился в её квартире, словно радуга на небе после ненастья. Пока родители Арины находились в алкогольном тумане, она много времени проводила у неё.
        - Ой, отчего так холодно? - Арина поёжилась. Куртку она сняла ещё в прихожей.
        С утра накрапывал дождь, температура на улице опустилась до пятнадцати градусов. Воздух, насыщенный влагой, через открытую форточку проник в квартиру и выхолодил комнаты.
        - Проветривала и забыла закрыть окно, - всплеснула руками Мария Алексеевна. Оказывается, она не замечала холода. Потрогала свой лоб - горячий.
        «Не хватало ещё заболеть, - усмехнулась она столь глупой мысли. - Разве не обострение болезни было несколько часов назад? Но не простуда, - рассердилось здравомыслящее существо внутри, - а теперь ты и её подхватила».
        - Арина, марш в ванную мыть руки и к столу.
        - Ой, мой любимый суп с галушками, - обрадовалась девочка, заглядывая в поставленную перед ней тарелку.
        Мария Алексеевна положила на блюдце гренки, налила в кружку кисель.
        - Ешь. Как дела в школе?
        - Хорошо. Получила три звёздочки, одну по чтению, одну по математике и ещё по английскому. Вот, - похвалилась Арина и покосилась на Марию Алексеевну. - Бабушка, ты сегодня такая красивая. Но мне это совсем не нравится.
        - Не нравится, что я красивая, - слабо улыбнулась Мария Алексеевна.
        - Бабушка, лицо у тебя белое, как у снегурочки. Тебе плохо? Ты собралась умирать? Не надо! - губы Арины скривились, личико сморщилось, она горько заплакала, роняя крупные слёзы в суп.
        Мария Алексеевна поразилась проницательности ребёнка, получается: нарядный вид её не обманул.
        - Не умру. Пока, - на всякий случай добавила она. - Не умру. Мне ещё многому надо тебя научить.
        - Обещаешь?
        - Обещаю.
        Арина глотала суп вместе со слезами, отчего-то плохо дышалось. Так она чувствовала себя, когда папа толкнул её кулаком в грудь за то, что нечаянно опрокинула бутылку водки на столе. Тогда тоже было не вздохнуть, и не крикнуть, тело будто сжали в железных тисках. Ей не хотелось расстраивать бабушку, и она пропихнула в себя весь суп.
        - Аринушка, допивай чай и сбегай к бабушке Поле, пусть придёт ко мне.
        Полина Ярославовна, явившись на зов подруги, принялась её отчитывать.
        - Снова забыла лекарства принять? Что за беспечность? Хочешь, чтобы инсульт повторился?
        Мария Алексеевна покачала головой.
        - Не шуми Поля, не пугай Арину, - она улыбнулась девочке. - Иди, солнышко, делай уроки, а мы с бабушкой Полей поговорим.
        Арина нехотя подчинилась. Уселась в зале за круглый стол, разложила на клеёнке весёленькой расцветки свои тетради.
        Мария Алексеевна закутала плечи в шерстяной платок и, немного смутившись, произнесла:
        - Поля, займи до пенсии пару тысяч.
        - На лекарство не хватило, - догадалась Полина Ярославовна. - Какого чёрта молчала? Сколько дней не пила препарат?
        Мария Алексеевна утомлённо откинула голову на спинку дивана.
        - Не шуми, всего два дня.
        - Давай рецепт, сбегаю в аптеку. Я понимаю, ты заботишься об Арине, но и о себе подумай. Ты не миллионерша, а пенсионерка с мизерной пенсией. Почему ты должна кормить и лечить за свои деньги чужого ребёнка? Хорошо её родители устроились. Пьют, веселятся, в ус не дуют, им плевать на девочку, а ты должна последние гроши отдавать, чтобы купить еду для неё.
        - Тише, Поля. Не дай Бог Аришка услышит. Чего ты про еду заговорила? Эта бедняжка ест, словно воробей. Какие там расходы. Ну да потратила деньги на лекарство для неё - на своё не хватило. Так это моя вина. Могла бы у тебя перехватить, но решила дотянуть до пенсии.
        - Ладно, - махнула Полина Ярославовна. - Чего ещё в аптеке взять?
        - Жаропонижающее. Кажется, я простудилась.
        Мария Алексеевна пролежала в постели больше недели, выздоровела как раз к началу ноября. Арина старалась проведывать её каждый день, веселила, рассказывая о школе и забавных случаях, происходящих с ней и друзьями. Удивительно, но эта малышка находила смешное в том, на что обычно не обращали внимания другие.
        Арина, закончив делать уроки, сложила тетради и книги в рюкзак, уселась на диван к бабушке.
        - Мы шли из школы по улице Гребенской и увидели: впереди нас тётенька катит коляску, такую красивую в горошек. Я заспорила с Сашей: кто в ней девочка или мальчик? А когда мы догнали тётеньку и посмотрели внутрь. - Арина залилась смехом. - Оказалось, там сидит рыжая собачка. Не мальчик или девочка. А собачка. В курточке и бантиком на голове. Странно, правда? Разве собачки не умеют бегать? Зачем их катать в коляске?
        Мария Алексеевна фыркнула.
        - Некоторые неумные личности держат собак вместо детей и относятся к ним лучше, чем к людям. В их дурную голову не приходит, что животному от такого обращения только хуже. Той собачке бегать надо, а не барыней в коляске разъезжать.
        Арина согласно кивнула.
        - Саша тоже сказал, что животному надо двигаться, иначе у него лапки отпадут. Родители у моего друга доктора, поэтому очень умные.
        Мария Алексеевна услышала в голосе воспитанницы гордые нотки в слове друг и тихо порадовалась: Арише очень нужны друзья.
        - А вчера мы видели, как один дядя заехал в лужу и окатил водой тётю на тротуаре. Она сильно кричала и грозила ему возмедием.
        - Возмездием, - поправила Мария Алексеевна.
        - Ага. И оно случилось. Только дядя вышел из машины и отправился в магазин, как в эту лужу заехал грузовик - дядю с головы до ног грязью забрызгало, - Арина хихикнула. - Дядя был такой нарядный в белом пижаке. Он так ругался, тётю ведьмой обзывал. Но метлы у неё точно не было.
        - Пиджаке, - опять поправила Мария Алексеевна. - Значит, возмездие тут же настигло невоспитанного нахала.
        На следующее утро Арина появилась у неё сонная, в кофточке с пятнами от жира, пахнущая застоявшимся воздухом спиртного и сигарет. Посмотрев на её лицо в грязных разводах, она быстро отправила девочку в ванную, а сама, застирав пятна, принялась сушить кофточку.
        - Буду ждать тебя возле школы, после уроков. Я давно собиралась показать тебе кое-что, но заболела и пришлось это отложить. Нужно сходить в одно место, так что Саша пусть отправляется домой один, - сообщила она Арине.
        - Куда мы пойдём?
        - Узнаешь, - улыбнулась Мария Алексеевна, заплетая девочке косу.
        Арина еле высидела уроки в предвкушении сюрприза. Бабушка ожидала её в сквере рядом со школой.
        - Присядь. Съешь булочку с йогуртом, а потом отправимся, - предложила Мария Алексеевна.
        Она смотрела, с каким аппетитом Арина уплетает булочку и улыбалась. Жаль, что внуки так редко приезжают к ней, она скучает по ним. Может, и правда, принять предложение дочери и переехать к ним, а то так и вырастут внуки от неё вдали. Но тут же вспомнила, как мучительно неловко находиться в доме зятя и отбросила эту мысль.
        - Спасибо, бабушка, вкусно, - Арина на мгновение прижалась головой к плечу Марии Алексеевны.
        Её растрогала эта ласка: девочка редко выражала чувства.
        От школы они прошли меньше квартала к Белому дому^4^, пересекли площадь с фонтаном. Летом этот фонтан переливался цветными струями под различную музыку, сейчас стоял отключённым, лишь пожелтевшие листья плавали в чаше воды. Но клумбы всё ещё радовали буйством красок. В некоторые тёплые зимы цветы в Анапе высаживали даже в ноябре, поэтому клумбы редко пустовали. Возле церкви, построенной на берегу моря, сидел мужчина, прося подаяние. Перед лохматым, крупного телосложения, но каким-то замызганным мужчиной лежала чёрная замасленная кепка.
        - Вот тебе десять рублей. Отдай их попрошайке прямо в руки, - приказала Мария Алексеевна, вкладывая в ладошку Арины деньги.
        Девочка посмотрела на загорелое и знакомо-одутловатое лицо мужчины, на его тёплую грязную куртку, замусоленные штаны, волосы, забывшие расчёску, и скривилась.
        - Не хочу.
        - У него нет денег, он просит подаяние. Разве тебе его не жалко? Разве ты не хочешь помочь несчастному?
        Арина вздохнула и, превозмогая отвращение, приблизилась к мужчине. От него ужасно пахло мочой, перегаром и давно немытым телом. Он поднял мутные глаза и безразлично уставился в лицо девочке. Она протянула к нему руку с зажатой в пальцах бумажкой. Мужчина, заметив деньги, подался вперёд, подставил сложенную ковшиком большую ладонь. Арина, стараясь не коснуться его руки, сунула в неё десять рублей. Попрошайка открыл рот, на девочку пахнуло тошнотворным запахом.
        - Спасибо, - проскрежетал мужчина, ловко опуская десятку в карман куртки.
        Арина быстро ретировалась от него к бабушке Маше. Они вошли в калитку и поднялись по ступенькам в храм. В этот будний день в храме было человек шесть не больше. Мария Алексеевна купила свечи, зажигая от лампадки, поставила их в паникадило^5^.
        - И ты поставь за здравие братьев и родителей, - Мария Алексеевна подала горящую свечку Арине, указав на пустое гнёздышко для свечей.
        Арину поразило убранство храма: сверкающие позолотой иконы, разрисованные высокие своды потолка, резные подсвечники. В дальней части храма стояли большие, будто сказочные ворота, ведущие в неизведанный мир, они сияли и искрились от бликов огня. Ей показалось, она попала в чудесное, таинственное место.
        - Как красиво!
        Мария Алексеевна поняла: девочка впервые в храме.
        - Сюда приходят помолиться, унять боль на душе, поставить свечки за здравие живых и за упокоение мёртвых. Это дом Бога.
        - Красивый. Он что здесь живёт?
        Мария Алексеевна смутилась. Как же объяснить ребёнку?
        - Это как бы его дом. Здесь обращаются с просьбами, раскаиваются в грехах. Бог - растворён во всём, он высшее существо, мировой разум. Он всемогущий и всезнающий.
        Арина наморщила лоб.
        - Всёзнающий. Тогда какая разница, где его просить? Он ведь и так всё знает?
        Мария Алексеевна засмеялась: вот же зараза мелкая, в точку попала.
        - Верно. Когда тебе тяжело, можешь, обращаться к нему везде, не только здесь.
        Выйдя из храма, Мария Алексеевна подвела Арину к аккуратной старушке в белом платочке.
        - Подай бабушке.
        Арина бросила взгляд на пожилую женщину с грустным лицом. Худенькая старушка в чистом, хорошо отглаженном платье, светлой курточке, с милой улыбкой посмотрела на неё.
        - Это вам, - девочка подала деньги нищенке.
        - Спасибо, отроковица. Дай Бог тебе здоровья.
        Арина невольно поклонилась приветливой женщине и побежала к бабушке Маше. Они молча прошли к набережной, сели на скамеечку.
        - Почему та бабушка просит даяние.
        - Правильно говорить: подаяние. Разные бывают обстоятельства, - не стала уточнять Мария Алексеевна, собираясь с мыслями. Она хотела преподать девочке важный урок, такой, чтобы он запомнился ей на всю жизнь. - Неважно, почему та старушка нищенствует, это её личное дело, не касающееся нас.
        - Но как же? - удивилась Арина. - Она просит деньги, потому что голодная и нечего есть?
        - Может, быть, а может, нет. Старушка вполне возможно так зарабатывает на жизнь. Скажи, какому из попрошаек, ты спокойно отдала деньги?
        - Дядя неприятный - мне хотелось убежать от него. А бабушку жалко, она добрая, ей надо помочь, - горячо ответила Арина.
        - А знаешь почему? Мужчина грязный и неприятный, а старушка чистенькая и опрятная. Её вид радует глаз, ей сразу сочувствуешь. Аринушка, запомни, что я скажу. Ты не всё сейчас поймёшь, просто запомни. Если человек опускается, не следит за своим внешним видом, от него исходит вонь, он мерзок, то желания помочь не возникает. Даже сочувствия он не вызывает. Ведь все понимают: у нас мягкий климат, большее время года тепло, уж умыться и почистить зубы-то можно. В городе существуют пункты, куда люди приносят ненужную одежду. Значит, при желании этому человеку несложно привести себя в порядок: выкупаться, переодеться и выглядеть нормально. Но он не хочет, ему или лень, или всё равно. Он наплевал на себя, опустился до уровня удовлетворения животных инстинктов. Этот мужчина внешним видом унижает собственное достоинство, он его полностью растоптал, поэтому не заслуживает жалости и снисхождения. Сам выбрал такое существование, не борется и не сопротивляется обстоятельствам жизни, такому человеку не хочется помогать. Девочка моя, меня однажды не станет, я хочу, чтобы ты не сломалась и боролась до конца. Чтобы
выжить, тебе нужно всегда быть как та старушка: милой, опрятной и ухоженной. Содержать в чистоте не только мысли, но и тело. Что ты добрая и хорошая с первой минуты не заметит никто, а вот на внешний вид сразу обратят внимание. Ты меня поняла?
        Арина кивнула. К счастью, судьба наградила её хорошей памятью, она запомнила слова бабушки, хотя не призналась, что многое не поняла. Мария Алексеевна прижала девочку к себе.
        - Не думай, что мир жесток и несправедлив. Просто у Бога на нас разные планы. Он преподносит нам уроки, не все мы можем понять сразу. Я знаю, ты бы хотела непьющих родителей, более доброго брата, но этого нет, и тебе нужно приспособиться к тому, что имеешь. Тебе надо выжить! Слышишь! Поверь мне, - Мария Алексеевна приподняла голову Арины и заглянула в дымчатые глаза девочки, - просто поверь, у тебя будет интересная жизнь, любовь и крепкая семья. Поэтому сохрани себя и не упади до его состояния, - она показала на опустившегося попрошайку. - Ради этой судьбы будь сильной. Начинай с малого. Перебарывай лень, слабость и усталость, всегда начинай утро с душа и чистки зубов. Не забывай об одежде. Ты не можешь изменить родителей - это тебе не под силу. Прими их такими, какие они есть и не злись. Меняй себя, свою комнату. Может, судьба решила испытать тебя и узнать: заслуживаешь ли ты драгоценного подарка? Пусть не повезло с родителями, но повезло с городом, в котором ты живёшь. Разве не здорово купаться в море, загорать, наслаждаться красивой природой. Это ведь немало? Лет через пять ты сможешь
подрабатывать в кафе официанткой или горничной в санатории, перестанешь зависеть от семьи. Остальное в твоих руках. Но до этого надо выжить. Как сумею, я подготовлю тебя. Что ты поняла из сказанного мной?
        - Я всегда должна быть чистой, - улыбнулась Арина.
        - Уже неплохо, - хмыкнула Мария Алексеевна. - Просто помни этого бомжа-попрошайку.
        ГЛАВА 5
        - Главное, не торопись и спокойно делай стежок, за стежком. Не тяни так нитку, а то шов получится неровным, - Мария Алексеевна забрала носок у Арины и показала, как правильно его зашить. - Поняла?
        Арина кивнула и, высунув кончик розового языка, принялась штопать дырку на втором носке.
        Уже почти шесть месяцев Мария Алексеевна старательно учила девочку домашним делам. Понимала: Арина ещё слишком мала, ей трудно, но выхода не было, неизвестно, сколько времени им отмерено находиться рядом. Хотелось оставить этого ребёнка хоть немного подготовленным к самостоятельной жизни. В последнее время девочка появлялась с синяками. В самый первый раз, заметив у Арины ссадину на лбу, Мария Алексеевна не придала большого значения: мало где подвижный ребёнок мог удариться лбом. Но затем она увидела уже пожелтевшее пятно на плече, ещё одно совсем свежее на руке.
        - Что это такое? Тебя кто-то обижает?
        Арина смутилась, опустила голову. Мария Алексеевна похолодела, ужасаясь догадке.
        - Тебя бьют родители?
        - Я сама виновата, - едва слышно произнесла девочка, слёзы потекли по щекам, закапали на пол.
        Мария Алексеевна задохнулась от злости.
        - И в чём же ты провинилась?
        - Не нашла папины сигареты, разлила пиво, не пошла просить в долг у соседей, - перечислила она свои прегрешения.
        - Только отец лупит или мать тоже руку прикладывает? - встревожилась Мария Алексеевна.
        - Мама редко.
        - Разве это нормально так поступать с ребёнком? Нужно социальную службу вызвать, пусть побеседуют с твоими родителями.
        Арина испуганно вскрикнула, в глазах заплескался ужас, она бросилась к Марии Алексеевне, прижалась головой к её мягкому животу.
        - Я не хочу в детдом. Пожалуйста, пожалуйста, не говори никому. Две тёти уже приходили к нам, они сказали, что заберут меня в интернат. Я не хочу туда ехать.
        Мария Алексеевна погладила девочку по голове. Она чувствовала, как её худенькое тело дрожит от страха.
        - Успокойся. Не скажу. Но нельзя всё так оставить, а если они серьёзно тебя покалечат?
        - Я умею прятаться и быстро бегать. Знаешь, как ловко от папы уворачиваюсь? - хвастливо заявила Арина, поднимая мокрое лицо.
        «Господи! Малышка этим гордится. Как же поступить? - размышляла Мария Алексеевна. - Разговаривать с её родителями бесполезно, я убедилась в этом не раз. Ни угрозы, ни увещевания не действовали. К тому же они явно хотели избавиться от Арины, как от обузы. Вот уж правда говорят: у алкоголиков атрофируется материнский инстинкт, пропадает стыд и совесть. Вообще нормальные чувства исчезают, остаётся лишь жажда к выпивке. Но ведь ещё полгода назад Арину не били, неужели родители так быстро начали опускаться?»
        - Они так поступают только когда пьяные?
        - Да. Но трезвым папа больше придирается.
        - Вот чёрт!
        - Ой, бабушка! Ты говорила чёрта нельзя поминать, - всплеснула руками Арина. Слёзы на щеках успели высохнуть, глаза заискрились от смеха.
        - Извини. Но как же быть?
        - Не хочу в детдом! Мама сказала: там всё делается по расписанию, а дети везде строем ходят. Получается, меня не будут одну пускать к морю? И гулять по городу тоже не позволят?
        Мария Алексеевна вздохнула. Арина с раннего детства росла слишком свободной, вне всех правил. Для неё детдом действительно станет клеткой. Пару раз она наблюдала, как плавает воспитанница. Аж дух захватывает! Купальный сезон Арины иногда начинался в мае и заканчивался чуть ли не в ноябре. Она больше времени проводила на улице, чем в квартире. И ведь при недостатке питания редко болела. Выглядела хрупкой, но на самом деле была довольно вынослива.
        - Хорошо, хорошо, успокойся. Но говори мне сразу, если тебя станут обижать сильнее.
        Арина с готовностью закивала.
        ***
        Зима в Анапе плавно перетекла в весну. Снег выпал лишь раз в феврале, чуть побаловал ребятню, но даже не дал покататься на санках, так быстро растаял. Клумбы в городе оставались украшенными петуньей и виолой круглый год, приходилось лишь заменять отцветающие и потерявшие вид растения на новые. Мария Алексеевна испекла торт, приготовила свечи: Арине сегодня исполнялось восемь лет. Отпраздновать это событие они собирались вчетвером: две старушки, сама именинница и её лучший друг Саша. Родители девочки находились в очередном алкогольном затмении.
        - А вот и мы, - крикнула Арина, распахивая дверь.
        Мария Алексеевна поспешила навстречу детям. Арина держала букет ландышей в кружевной бумаге.
        - Саша подарил, - похвалилась она, показывая цветы и коробку. - А это кроссовки.
        - Я сам деньги на них собрал, - улыбнулся мальчишка. - Оказывается, Арина терпеть не может бесполезные подарки, особенно кукол не любит.
        Мария Алексеевна вздохнула, она отлично знала, почему воспитанница терпеть не может кукол.
        - Проходите к столу. Ой, нет. Сначала в ванную мыть руки, - поправилась она.
        - Где тут наша именинница, - послышался голос из прихожей.
        Полина Ярославовна вошла в комнату, неся в руках пакет и большую коробку пиццы. Улыбка сияла на её круглом морщинистом лице.
        - Думаю, дети обожают пиццу, - она протянула пакет Арине. - Здесь джинсы и футболка, - бросила быстрый взгляд на радостное личико девочки. - Не благодари сильно, я купила задёшево, продавали с большой скидкой. Давайте, праздновать.
        Мария Алексеевна положила пиццу на тарелки, налила в кружки компот, зажгла свечи,
        - Загадывай желание.
        Арина, закрыв глаза, что-то быстро прошептала, потом с силой дунула на огоньки.
        - Ты бы свитер сняла, - посоветовала Мария Алексеевна, глядя на её вспотевший лоб.
        Арина покачала головой.
        - Она и в школе парилась в свитере, - хмыкнул Саша. Успев съесть два куска пиццы и выпив пару стаканов компота, он похлопал себя по животу. - Спасибо. Больше не влезет.
        Мария Алексеевна покосилась на довольное лицо мальчишки. Она уже встречалась с ним, но каждый раз удивлялась его раскованности и умению общаться с взрослыми.
        - Можно тебя на минуточку, - Мария Алексеевна взяла именинницу за руку и повела на кухню. - Сними.
        - Бабушка, не надо, - прошептала Арина, оттягивая полу свитера вниз.
        - Пожалуйста, сделай это.
        - Арина, опусти руки.
        - Я сама упала и ударилась.
        Мария Алексеевна закатала рукава свитера и увидела широкие синие полосы на руках девочки.
        - Упала, значит. Чем он тебя бил?
        - Ремнём.
        - Вот урод!
        - Я не успела спрятаться, - тихо произнесла Арина. - Я спала, когда пришёл папа.
        - Ладно, пойдём, гости ждут.
        После чаепития с тортом Арина и Мария Алексеевна пошли провожать Сашу домой.
        - Ты знаешь номер телефона брата?
        - Нет, - ответила девочка и поскакала по тротуару на одной ножке. - У нас в классе у всех телефоны есть, только у меня нет.
        - Как же найти твоего брата. Мне необходимо с ним переговорить.
        На следующий день Мария Алексеевна вспомнила, что Юрий учился в одном классе с Олегом Маховым, угрюмым пареньком с соседнего подъезда. Кажется, они раньше даже дружили. Она дождалась во дворе возвращения Олега с работы.
        - Здравствуй, Олег. У меня к тебе просьба.
        - Здравствуйте, Мария Алексеевна. Чем смогу помогу.
        - Мне необходим номер телефона Юры Рудакова. Хотелось бы пообщаться. Его младшей сестрёнке Арины требуется помощь брата.
        Олег сморщил подвижное с низким лбом и широкими надбровными дугами лицо и почесал в затылке.
        - С этим проблема. Дело в том, что я с Юркой не контачу с окончания школы. Наши дорожки давно разошлись, - он усмехнулся. - Рудак занялся специфическим делом, я же со своей внешностью туда не подхожу. В общем, давно с ним не общался.
        Мария Алексеевна подняла брови, пытаясь понять, что же делает Юрий.
        - Хотя бы попытайся найти его номер.
        - Ладно. Попробую через нашу одноклассницу Алку, - он нахмурился, из-за чего его некрасивое лицо приобрело угрожающий вид. - Хотя… вряд ли он ей оставил новый номер. Когда что-то выясню, сообщу вам.
        - Спасибо, Олег. Это очень важно.
        Мария Алексеевна проводила взглядом сутулую крупную фигуру парня. Глядя на него, никто бы не подумал насколько он добрый человек и заботливый сын. В отношении Олега неказистая внешность совершенно не соответствовала его душевной красоте. Взять хотя бы Юрия - мальчишка с детства рос покорителем девичьих сердец. От природы он обладал замечательным телосложением, красивым лицом с серыми, как у сестры глазами, обаятельной полуулыбкой и бездной мужского шарма. За ним вечно бегали девчонки, а он ловко ими манипулировал. Именно девочки ему, а не он им покупали конфеты, дарили подарки и приглашали на свидания. За юным ловеласом наблюдал весь двор. За Юрой с юности тянулся шлейф из разбитых женских сердец. Старший брат Дмитрий был тоже внешне хорош, но совсем другой красотой, немного мрачной, разбойничьей. Может, поэтому никто не удивился, когда Дмитрий попал в тюрьму. Но теперь Мария Алексеевна знала, кто толкнул влюблённого парня на преступную дорожку. Уж Юрка точно бы не пошёл в тюрьму из-за девушки, в отличие от брата их у него было слишком много. Юрий после школы не стал поступать в институт или
техникум как большинство анапских выпускников, а устроился барменом в ресторан. Он быстро приобрёл лоск и хорошие манеры. Его стали редко видеть во дворе, да и в квартире родителей он появлялся нечасто. Юрий хорошо одевался и стильно выглядел. Он походил на принца, спустившегося в рабочий квартал для получения необычных впечатлений. Даже всезнающие подъездные бабушки не знали, чем занимается и где теперь работает Юрий. Олег отыскал номер бывшего одноклассника лишь через неделю.
        - Вот, Мария Алексеевна, - протянул он бумажку с номером телефона. - Ух, и законспирировался Юрка, через трех человек удалось до него добраться. Вы даже не представляете, чем занимается Рудак, - в глубоко посаженных глазах Олега промелькнуло презрение вкупе с завистью. - Я не звонил ему, побеседуйте с ним сами.
        - Спасибо, Олег. Не понимаю, почему он так безразличен к судьбе сестрёнки. Когда я видела Юрия в последний раз, он явно не бедствовал. Попробую его вразумить, пусть хоть немного подумает об Арине.
        - Сомневаюсь, что у вас получится. Юрка всегда был большим эгоистом и любил только себя ненаглядного.
        Мария Алексеевна пожала плечами. Мол, попытка не пытка. Она набрала номер, указанный на листочке бумаги.
        - Здравствуйте, Юра. Я ваша соседка по подъезду.
        - Здравствуйте, Мария Алексеевна, я сразу узнал вас по голосу. Как никак слышал его в школе много лет. Вы что-то хотели?
        - Хотела. Я часто общаюсь с Ариной, и мне нужна ваша помощь.
        - Мария Алексеевна, а почему выкаете? Я ведь ваш бывший ученик, давайте, как раньше, по-простому.
        - Хорошо, Юра. Твои родители в последнее время, особенно отец, бьют Арину. Меня они не послушают, поговори с ними сам, пригрози или приструни их как-то. Она ведь ещё совсем ребёнок, к тому же девочка. Я не могу обратиться в соцзащиту: Арина панически боится, что родителей лишат родительских прав, а её заберут в детдом.
        - Верно, она не выдержит там. Сестрёнка как вольный ветер не выносит правил и подчинения. Я поговорю с предками, но думаю, толку ноль. Мать не особо ко мне благоволит, она только в Димке души не чаяла. Он был её любимчиком, а мы с Ариной так, случайные дети.
        - Юра, а ты не хочешь забрать Арину к себе?
        Пару секунд из трубки доносилось лишь дыхание, потом довольно резко Юра произнёс:
        - У меня нет ни возможности, ни времени приглядывать за сестрой. Да и не живу я долго на одном месте, а ей ведь надо в школу ходить. Я постараюсь урезонить родителей. У вас всё?
        - Ещё одно. Арина растёт и ей требуются вещи…
        - Я вас понял. Деньги привезу. Мария Алексеевна, спасибо, что помогаете моей сестрёнке. Я вам полностью доверяю, купите ей всё необходимое. Если ещё деньги понадобятся, звоните по этому номеру.
        О чём беседовал Юра, как втолковал родителям не трогать Арину, но синяков на её теле поубавилось, хотя изредка они продолжали появляться. Иногда Мария Алексеевна ощущала себя беспомощной и бесполезной, она не имела никакого права забрать девочку от пьющих родителей. В моменты трезвости мать Арины относилась к ней как к настырной бабке, вмешивающейся не в своё дело. Она не позволяла дочери заходить к ней и даже разговаривать. Арина забегала украдкой, когда родители были на работе, чувствовала себя виноватой, без конца извинялась.
        - Бабушка, я не предательница, просто мама сильно ругается.
        Мария Алексеевна гладила девочку по голове, переплетала косы.
        - Мне бы такое и в голову не пришло. Я бы радовалась, если бы твоя мама всегда была трезвой. В первую очередь ребёнку нужна мать.
        - Но я так скучаю по вам, - простодушно признавалась Арина. - И почему мама злится…
        - И я скучаю, но переживать за меня не стоит.
        Очередное кратковременное просветление ума у Рудаковых быстро заканчивалось, и Арина снова появлялась на пороге квартиры соседки расстроенная и плохо выспавшаяся. Мария Алексеевна заметила: девочка всё более и более замыкается в себе, время от времени она становилась плаксивой и раздражительной, а затем холодной и отстраненной. Правда, перепады настроения через пару недель сходили на нет до следующего родительского запоя.
        С начала лечения за полгода внешность Арины претерпела изменения: сыпь больше не беспокоила, с кожи исчезла шероховатость и шелушение, вокруг рта посветлели, потом окончательно исчезли тёмные пятна от болячек. Оказалось, у девочки весьма красивые чёткого очертания губы. Верхняя - чуть капризно приподнималась, слегка приоткрывая два аккуратных передних зуба, нижняя - более пухлая, изгибалась полумесяцем. Немного портила впечатление излишняя худоба, будто ребёнка не докармливали, что впрочем так и было. Мария Алексеевна подозревала: те десять-двенадцать дней, пока родители вели более-менее трезвый образ жизни, мать хоть и готовила, но, видимо, спустя рукава. Арина, будучи малоежкой, скорее всего еле впихивала в себя несъедобную стряпню родительницы.
        Юрий сдержал обещание, раз в месяц передавал небольшую сумму для сестры, иногда покупал ей одежду сам. Глядя на него, Мария Алексеевна удивлялась. Откуда у мальчишки из неблагополучной семьи манеры завзятого денди. Как-то она не утерпела и поинтересовалась, чем он занимается. Юрий пристально посмотрел на бывшую учительницу - целая гамма чувств сменилась на его лице, от смущения и досады до упрямой решимости.
        - В Экскорте. Проще говоря, помогаю богатым и одиноким дамочкам развлекаться, - покосившись на растерянное лицо Марии Алексеевны, добавил: - Без оказания интимных услуг. - Хмыкнул, заметив, что лицо пожилой женщины порозовело. - Но если самому захочется, бывает и с оказанием. Красотки тоже ведь попадаются. - В глазах Юрия появилась незамеченная прежде жесткость. - Только вот не надо меня жалеть. И презрение ваше меня не затронет. Я хорошо выполняю свою работу.
        Мария Алексеевна поправила волосы, отвела взгляд в сторону.
        - И не собиралась презирать. Жалеть надо тех несчастных женщин, обманывающих себя и верящих в минутную сказку. Раз есть девушки для экскорта, то почему бы не быть мужчинам для поднятия настроения и придания уверенности дамам в себе.
        Юрий звонко засмеялся. В вечернем воздухе его смех прозвучал заразительно, но резко.
        - А вы удивили меня, дорогая учительница. Правда. Кстати, чаще всего я сопровождаю по клубам и казино именно девушек, а уж у них уверенности в себе выше крыши. Их папаши сами нанимают меня, зная, что с их драгоценными детками ничего не случится. У меня твёрдое правило - никаких отношений с подопечными.
        - И как, всегда получается выполнять это правило? - фыркнула Мария Алексеевна. До чего же обаятельный плут стоял сейчас перед ней.
        - Иногда приходится отбиваться от слишком настойчивых, - уголок губ Юрия, так похожих на Аринины, чуть дёрнулся. - Но я научился контролировать и обуздывать слабый пол, - сделал он ударение на слове слабый.
        - Как долго собираешься этим заниматься?
        - Пока не скоплю денег на собственный бар или кафе. Это моя мечта. Я часто в разъездах, поэтому нет времени на Арину. Я доверяю её вам. Вижу, хорошо к ней относитесь, малышке повезло с таким защитником, как вы. - В серых глазах промелькнула затаённая боль, уголки губ опустились. - Мне повезло меньше. Я удирал из дому со второго класса и целыми днями слонялся по улицам. После школы сразу ушёл из дому, сначала жил у друга в летней кухне, работал на пляже, продавая напитки и мороженое, потом официантом в кафе, барменом. Именно там мне одна дамочка предложила стать её спутником на время отпуска. Она заплатила так щедро, что хватило на оплату квартиры на целых восемь месяцев. Я впервые почувствовал себя независимым и свободным. При мне родители начали пить запойно, я удивляюсь тому, что сестренка у таких алкоголиков получилась нормальной. Будто кто-то наверху пожалел нежеланного ребёнка. - Юрий провёл руками по лицу, будто стирал воспоминания. Он уже жалел, что разоткровенничался, поэтому хмуро буркнул: - Пойду я. Мария Алексеевна, звоните, если что-то понадобится.
        ГЛАВА 6
        - Ещё холодно, куда ты лезешь, - возмутился Саша, оттягивая Арину от воды.
        Начало мая выдалось солнечным, впрочем, для Анапы это не было исключением, солнце в этом благословенном городе баловало жителей и отдыхающих почти триста дней в году. Воздух прогрелся до двадцати восьми градусов, но вода не отличалась теплотой - всего восемнадцать. Глядя на серо-синие волны, накатывающие на берег и вылизывающие пенными языками бледно-жёлтый песок, он поёжился. Он не испытывал никакого желания попасть в холодные объятия моря и не очень понимал, какое удовольствие может испытывать Арина от такого плавания. Однако её лицо выражало нетерпение и досаду, он смирился и отпустил её руку.
        - Простынешь, потом не жалуйся.
        Арина закрутила косу на макушке, сооружение из волос для надёжности закрепила шпильками.
        - Это я-то заболею, кто из нас двоих вечно с соплями ходит, - подколола она друга и с разбега бросилась в воду.
        Тело на пару секунд обдало холодом, кожу стало покалывать, но потом появилось уже знакомое ощущение, будто море вливает в неё силы, наполняя каждую клеточку тела здоровьем и счастливым восторгом. Арина, позабыв о нежелании намочить волосы, нырнула и юркой рыбкой поплыла под водой. Море, ещё не замутнённое водорослями, поприветствовало её и приняло в свои прохладные объятия. Девочка вынырнула, помахала рукой другу, сидящему на берегу, перевернулась на спину, раскинув руки и ноги, закачалась на лёгких волнах морской звездой. Необъятная синь майского невыгоревшего неба куполом возвышалась над ней. Арина обожала так лежать на воде, появлялось ощущение, что парит в воздухе, все обиды и тревоги отступали, в душе воцарялся покой.
        - Хватит уже. Выходи! Вон посинела вся, - крикнул Саша, ему надоело сидеть одному, он всегда слегка ревновал Арину к морю и её любви к воде. Находясь в этой солёной стихии, она забывала о нём, отчего-то становилась далёкой и загадочной, словно с морем у неё были свои непонятные ему отношения, в которые даже другу не полагалось доступа.
        Ощутив, что замёрзла, Арина перевернулась на живот и поплыла к берегу. Выйдя из воды, она почувствовала: всё тело покрылось мурашками. Прохладный ветерок обнял её за плечи, толкнул в спину, коснулся тонких рук и ног. Саша смотрел, как она, продрогнув, бредёт к нему, чуть загребая носками ног песок, быстро вытащил из рюкзака махровое полотенце.
        - Скорее снимай мокрое бельё, - скомандовал он. - Именно из-за долгого нахождения в мокрых вещах заболевают женщины. Им рекомендуется сразу же переодевать купальник.
        Арина фыркнула.
        - Ты уже разговариваешь как врач, как взрослый. Нет у меня купальника, только майка и трусы.
        - А они что, не вещи? Чего ты майку напялила? В прошлом году лишь в трусах купалась.
        Арина смутилась. Саша иногда бывал невыносимо прямолинейным. В восемь лет, решив, что он станет, как и его отец хирургом, начал готовиться к этой важной миссии. Принялся за детскую энциклопедию о строении человеческого тела, затем за два года проштудировал все школьные учебники биологии, потом взялся за отцовские книги. Сейчас Саша самостоятельно пытался разобраться с первым курсом мединститута. Он мог без запинки назвать любую косточку в человеке, знал симптомы многих болезней. Знания этого десятилетнего мальчика были хаотичны, но весьма обширны.
        - Напялила потому, что я уже не маленькая. Держи лучше полотенце и закрой глаза, - недовольным тоном произнесла Арина. Сняв майку и трусики, надела сухое бельё.
        - На что там смотреть, - ухмыльнулся Саша. - К тому же, ты мой друг.
        Уголок его губ дёрнулся, он вспомнил, что чуть не засмеялся, когда Арина, сбросив футболку и джинсы, осталась в тонкой девчачьей маечке и трусиках в горошек. Обычно она прикрывала лишь низ. По его мнению, стоило и дальше так делать, пока её тело не сильно отличалось от мальчишеского, розовые кружочки сосков походили на его собственные, и майка ей пока не требовалась. В прошлом году он вполне успешно считал позвонки и ребра на её худеньком теле, касаясь пальцем, называл, какие косточки расположены под мышцами и кожей. Арина служила живой натурой, ей он рассказывал всё интересное и новое, что удалось узнать. Она была благодарной слушательницей, с круглыми от ужаса глазами внимала повествованию о жутких паразитах, опухолях и вирусах, иногда живущих внутри человека. Отец Саши поощрял увлечение сына к медицине, мечтал, что тот пойдёт по его стопам. Медицинские случаи обсуждались в семье Фламер, как самые увлекательные и детективные истории, что, впрочем, так и было. Отец Саши относился к болезням своих пациентов, как к распутыванию загадок их тел, и радовался, когда удавалось полностью победить
коварного врага. Этим он увлёк и сына. Тот от природы, обладая живым воображением, тоже собирался вступить в схватку с недугами и хворями. Незаметно для себя по мере изучения строения и функций тела, мальчик перенял у родителей чуть циничное отношение к жизни, отвергающее любое ханжество. Саша казался странным для десятилетнего мальчика, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Вот и сейчас в ожидании пока Арина переоденется, он заявил:
        - Я думаю, что ты отстаёшь в физическом развитии от сверстниц. Надо у папы спросить, какие лекарства нужны тебе? В нашем возрасте уже проявляются первичные половые признаки. А у тебя их нет. Ты лишь подросла и всё. Вот посмотри, у меня уже появились.
        Арина хоть и привыкла к неожиданным высказываниям Саши, всё же непроизвольно покраснела, когда он задрал руку и показал редкие светлые волосы под мышкой.
        - А у тебя ничего нет.
        Арина поняла, что он обратил внимание на её подмышки, когда она снимала майку и натягивала футболку. Она покраснела ещё сильнее, подумав, на что ещё он мог смотреть.
        - Прекрати меня изучать - это неприятно и неловко.
        Саша свернул полотенце, подал Арине. Та, упаковав в пакет мокрые вещи, отправила и пакет, и полотенце в рюкзак.
        - Что тут неловкого? Процесс взросления самое естественное состояние человека. Значит, когда загружаешь организм топливом это нормально? Когда выделяешь отходы, тоже нормально. А вот говорить о взрослении стыдно. Что за глупость! - возмутился Саша.
        Арина хихикнула и запнулась.
        - Загружать топливо в организм - это ты про еду? А выделять - про какашки?
        - Фу, как не научно. Мы почти не отличаемся от машин. Им требуется топливо и масло, нам еда и жидкости, Саша коснулся сооружения на макушке Арины и совсем другим тоном произнёс: - Ты намочила косы, высуши их на солнце.
        Арина улыбнулась: знала, ему нравится смотреть на её распущенные волосы. Год назад, ныряя, она нацепляла на голову водоросли, пришлось расплести косы. Пока они свисали мокрыми тёмными прядями, Саша спокойно помогал выбирать тёмно-зелёные нити водорослей, но когда волосы высохли и флагом затрепетали на ветру, восхитился.
        - Как красиво! Ты похожа ни русалку из сказки, - Саша провел рукой по пышной гриве, нагретой солнцем, запустил пальцы в шелковистые пряди.
        - Они тёплые и блестят, - он втянул в себя запах, исходящий от головы Арины. - Ты пахнешь ветром и морем. Можешь встать? Ну, пожалуйста, пожалуйста, сделай это.
        Арина послушалась и поднялась с песка. Волосы золотисто-кофейным плащом укрыли её тело до ягодиц.
        - Какие длинные! А как ты их моешь?
        - Так и мою, - хмыкнула Арина и привычными движениями стала заплетать косы.
        С того момента Саша изредка стал просить распустить волосы. Это было его единственной слабостью по отношению к подруге детства, в остальном он относился к ней как к мальчишке: на равных. Арина вынула шпильки.
        - Можно, я сам расплету, - попросил Саша.
        Арина кивнула. Он устроился за её спиной и стал освобождать шлейф волос из плена кос. Вскоре влажные, тяжёлые, волнистые пряди, упали на спину девочке. Саша стал задумчиво водить расчёской по живому покрывалу из волос.
        - Ты знала, что наши предки старались не обрезать волосы, считали: в них заключается жизненная сила? - Он провёл ладонью по шелковистым прядям. - Красиво. - Тряхнув головой, уже иным тоном продолжил: - Выдумки непросвещённых людей. Волосы - просто производное эпидермиса кожных покровов. Они состоят на семьдесят девять процентов из белка кератина, на пятнадцать процентов из воды, остальное липиды. У животных шерсть, у нас волосы. Природа создала волосы для зашиты от холода и ещё, наверно, от травм.
        Арина фыркнула и отобрала у него расчёску. Саша сел рядом и посмотрел на море.
        - Ты открыла купальный сезон.
        - Да. Я соскучилась по воде.
        - Но ты же плавала в бассейне
        - Там неживая вода, - Арина покачала головой. - Даже плавать скучно.
        - Это из-за того, что хлорка убила бактерии и вирусы?
        - Опять ты за своё. Не люблю бассейн не из-за хлорки, просто в той воде нет души.
        Саша покосился на волосы Арины, они подсыхали и начали птицами подниматься по ветру. Он коснулся их пальцами, снова ощутил нежную шелковистость, отчего-то сердце в груди забилось сильнее, перехватило горло. Он постучал себя кулаком по груди.
        - Заболел я что ли?
        - Да ты по три раза на год болеешь, - покосилась на него Арина. - Пора идти.
        Ей не хотелось возвращаться домой в неуютную квартиру, к родителям, которые или не замечали, что радовало, или цеплялись по любому поводу. Казалось, она раздражала отца одним своим присутствием, но хотя бы знала, чего от него ожидать. А вот мать была непредсказуемой: в одну минуту могла обнимать её, жаловаться на жизнь и плакать, в другую истерично ругать за малейшую провинность и даже ударить. Арина давно научилась существовать в ненормальных условиях, приспособилась к ним и не жаловалась, понимая, что от этого не будет никакого толку. Маленькой она мечтала о другой семье, воображала иных родителей, потом перестала. Она решила, когда вырастет, создаст себе такую жизнь, какую захочет, а пока надо выживать, как сказала бабушка Маша. При воспоминании о Марии Алексеевне на глаза девочки навернулись слёзы.
        Прошло полгода как умерла добрая, пусть и неродная бабушка, ставшая таким же главным человеком в её жизни, как и Саша Фламер. Арине она часто снилась, будто продолжала поддерживать её из того далёкого мира, куда уходят все. Ради её памяти Арина дала себе слово не сдаваться. Бабушка многому её научила, поэтому она обязательно справится. Первое время Арина не могла проходить мимо двери квартиры Марии Алексеевны, чтобы не разрыдаться. Через месяц она пробегала, чуть всхлипывая, ещё через два научилась удерживать слезы, через три остался лишь ком в горле, но с ним она пока ничего не могла поделать. Подруга бабушки говорила, что время поможет, и она верила в это. Полина Ярославовна просила Арину приходить к ней, но девочка наотрез отказалась.
        - Больше не хочу ни к кому привыкать. Вы старая… вдруг тоже умрёте.
        Полина Ярославовна только вздохнула.
        - Если будет трудно, вспомни о моих словах и приходи, я всегда помогу. Маша желала, чтобы я заботилась о тебе. Не хочу подвести подругу, она любила тебя, как родную внучку.
        Арина уклонилась от руки Полины Ярославовны, когда та захотела обнять её, она не могла позволить себе сродниться с кем-то ещё. Это так больно терять человека, ставшего близким, больше она никого не хотела лишаться. К тому же у неё есть друг Саша Фламер, она не одна на этом свете.
        Арина навсегда запомнила то тёмное ноябрьское утро. Накануне отец праздновал свой выход на пенсию. Родители так радовались новому источнику доходов, что расщедрились и купили не только выпивку, но и торт. Отец находился в благодушном настроении, сам разрезал торт, протянул дочери щербатую тарелку с куском лакомства и стакан газировки.
        - Вот так-то, доча, теперь я на заслуженном отдыхе. Мать через семь месяцев тоже свою пайку от государства получит - заживём, как короли.
        Елена Назаровна наполнила стакан пивом, сдула пену, смачно отхлебнула почти половину.
        - Точно. Заживём. И горбатиться, подметая дворы, больше не надо, - она бросила взгляд на дочь, уплетающую торт. - Ешь, кто ещё как не родители купят. Помни, мы поили, кормили тебя, в старости ты нас кормить будешь. От сыночков вряд ли помощи дождёмся. Один в тюрягу по глупости загремел, второй от нас отказался. Просила у Юрки денег, так он сволочь не дал. Говорит: нету. А сам как с картинки одет. Жмотяра твой сынок, - толкнула она мужа в плечо.
        Тот поднял мутные глаза, сфокусировал их на жене.
        - Он и твой тоже. Это ты его плохо воспитала. Я говорил: парню надо ремня чаще давать. Ты и своего Димку грудью защищала. И где теперь он?
        Мать стукнула кулаком по липкой от разлитого пива клеёнке, так что зазвенели стаканы. Арина сморщилась, даже аромат ванили от крема на торте не забивал кислый, тошнотворный, ненавистный ей запах спиртного.
        - Не трогай Диму, ему девка голову вскружила, а так он умный и хороший мальчик. - Елена Назаровна угрюмо уставилась в одутловатое лицо мужа.
        Арина не совсем поняла, почему Юрия отец считает общим ребёнком, а Дмитрия лишь маминым?
        - Почему Дима мамин? А я тогда чья?
        Николай Ильич икнул, сердито уставился на дочь.
        - Не мой Димка, не мой. А ты вообще ненужный последыш, - он пьяно захихикал: - ошибка природы. - Погрозив жене пальцем, добавил: - Она, идиотка, поняла, что беременна лишь к семи месяцам. - Покосившись на Арину, буркнул: - Аборт поздно было делать. Вот ты и появилась.
        - Заткнись, дурак! - прикрикнула Елена Назаровна на мужа. - Пусть мы не обрадовались твоему появлению, доча, но ведь потом холили и лелеяли.
        Арина нахмурилась, вот значит как - она ошибка природы, ненужный ребёнок, но удивительно от этого ей стало легче. Она считала себя неправильным человеком, раз не испытывала любви ни к отцу, ни к матери. Первыми чувствами, возникающими у неё, когда она вспоминала родителей, были: досада, раздражение и недовольство. А раз она лишняя в семье - больше не стоит себя корить за отсутствие нормальных чувств. Это до семи лет она искала любви и ласки, расстраивалась и плакала, но за последние два с половиной года отучилась от этого. Доев торт, Арина ушла к себе в комнату, здесь она чувствовала себя хозяйкой. Брат в редкие посещения, заметив, на какой ужасной кровати она спит, сменил обстановку в комнате. Пусть он приобрёл самую дешёвую мебель: кровать, шкаф и письменный стол, главное, они новые. Бабушка Маша подарила ей прикроватный коврик и шторы, комната сразу приобрела уютный жилой вид. В тот вечер родители долго ссорились и поздно улеглись спать. Утром Арина встала с тяжёлой головой и плохо выспавшаяся. Быстро умывшись и почистив зубы, спустилась к квартире бабушки Маши. Она не пропускала ни одного дня,
чтобы не поприветствовать своего пожилого друга, иногда забегала к ней на пять минут, иногда на большее время. Но на этот раз на звонок никто не ответил. Арина постучала в дверь - тишина. Сердце пропустило удар, девочка снова нажала на кнопку звонка.
        «Может, бабушки нет дома?»
        Но раньше она не уходила, не предупредив заранее. Арина, не замечая дрожи, охватившей тело, слёз, текущих по щекам, продолжала барабанить в дверь.
        - Хулиганка! Чего стучишь? Весь подъезд на ноги подняла! - заспанная женщина с растрёпанными волосами высунула голову из-за соседней двери. - Только легла спать после ночной смены. Раз Мария Алексеевна не открывает, значит ушла.
        - Нет, - упавшим голосом произнесла Арина. - Она там. Я чувствую.
        - Чёрт! Ты ненормальная что ли? Вали отсюда, дай покою людям, - женщина с силой захлопнула дверь.
        Арина без сил опустилась на холодный кафель у двери.
        - Ты чего тут сидишь? Разве тебе не пора в школу? - поинтересовался знакомый мужчина с третьего этажа. Сбегая по ступенькам, он едва не задел ноги девочки.
        - С бабушкой что-то случилось. Она не открывает, - прошептала Арина онемевшими губами.
        - Уверена? У тебя есть ключи?
        «Ключи! - промелькнуло в голове девочки, - ключи имеются у Полины Ярославовны».
        - Сейчас позову другую бабушку, она откроет, - Арина сорвалась с места и помчалась к подруге бабушки Маши.
        Услышав от Арины сумбурное объяснение, Полина Ярославовна поспешила вниз. Тревога девочки передалась и ей, она не сразу справилась с замком. Едва дверь распахнулась, Арина побежала внутрь. Бабушку Машу она нашла лежащей на диване перед тихо работающим телевизором. Девочка наклонилась и замерла: бабушка смотрела на неё остановившимся взглядом, в котором не было ничего кроме безмерной пустоты. Ещё не осознавая случившегося, Арина, коснулась сначала руки Марии Алексеевны, потом лба. Жуткий холод ожёг пальцы девочки и пополз к самому сердцу. Никогда в жизни она не ощущала такого убийственно страшного холода. Её маленькая душа потрясенно вздрогнула, сразу осознав, что произошло. На диване лежало лишь тело, пустая оболочка. Бабушка Маша ушла, покинула её. Арина отдёрнула руку, сделала шаг назад.
        - Ох, Маша! - подскочила к подруге Полина Ярославовна. - Что же ты не позвонила мне или в «Скорую». - Повернувшись к Арине и увидев смертельную бледность на лице девочки, покачала головой. - Не нужно тебе здесь находиться, иди домой или в школу. Маша болела… со стариками такое случается… - она осторожно под руки вывела девочку из квартиры, чуть подтолкнула в спину. - Иди.
        Арина непонимающим взглядом посмотрела на Полину Ярославовну. Та не выдержала и прижала девочку к себе.
        - Для всех нас это большая потеря. Поплачь, поплачь, легче станет.
        Арина вырвалась из её объятий и побежала на улицу. Полина Ярославовна пожала плечами и стала звонить в «Скорую», затем сообщила о произошедшем дочери Марии Алексеевны. Арина, не помня себя, мчалась к Высокому берегу. Ей хотелось скрыться от всех. В груди образовалась дыра и в ней, как на улице выл холодный ноябрьский ветер. Царапая ладони и обдирая колени, Арина быстро спустилась в своё убежище. Там она долго плакала, пока не утомилась и не обессилила. Тогда укутавшись в плед, придвинулась к выходу и стала смотреть на море. Серое небо, затянутое рваными чёрными тучами, на горизонте сливалось с такой же серой массой воды - казалось, во всём мире осталось лишь море. Арина долго смотрела вдаль, время от времени сглатывая слёзы. Она не представляла, как теперь будет жить без бабушки Маши. Два с половиной года та поддерживала во всём, дарила её обездоленной душе любовь и ласку. Было страшно остаться без помощи умного и доброго друга. Арина не заметила, как задремала. Проснулась от холода, проникшего даже под кожу. Стуча зубами, сбросила плед, помахала руками. Изо рта вырвался пар. Пока она спала,
сильно похолодало. С потемневшего неба сыпался мелкий снег, края убежища обледенели. Арина поняла, что ни спуститься, ни подняться не сможет, тропинка спряталась под тонкой коркой льда.
        Саша заволновался, когда Арина не появилась в школе, такое случалось всего два раза за всё время учёбы. Один раз она заболела, в другой - не пустил отец. Арина не стала объяснять, почему тот запретил идти в школу, просто сказала это Саше и всё. Она вообще не любила разговоров о её семье, поэтому он почти ничего не знал о ней. Как-то сгорая от любопытства, попытался расспросить - Арина нахмурилась и, став серьёзной, ответила:
        - Мои родители не такие, как твои. Иногда они ведут себя неправильно. Но ведь ты дружишь со мной, не с ними, давай больше не будем о них говорить. Я живу нормально. Бабушка Маша мне помогает и у меня есть ты - мой лучший друг.
        У Саши потеплело на душе от слов обычно сдержанной в эмоциях Арины. Действительно, какая разница, что там за родители у неё. Он догадывался кое о чём. Садовская ещё в первом классе просветила:
        - Родители у Рудаковой алкаши и живут, как бомжи. Мама потребовала: никакого общения с ней, никакой дружбы с отбросами.
        Саша возмутился, но Нина лишь с презрением посмотрела на него.
        - Мама объяснила: некоторые дети не умеют выбирать друзей. Ты точно не умеешь.
        С той поры троица: Садовская, Вершинина и Величко полностью игнорировали Арину, другие ребята первое время из-за её внешности тоже относились настороженно. Но когда лицо Арины очистилось от болячек, выяснилось: она вполне симпатичная девочка, с ней стали понемногу общаться. Правда, она сама была не слишком дружелюбна с одноклассниками, всегда сохраняла невидимую дистанцию.
        Саша, еле дождавшись окончания уроков, сразу помчался к дому, где жила Арина. Бабушка Маша должна знать, что с ней случилось. Пожилая дама нравилась ему, она и его не раз угощала чаем с вкусными пирожками. Нетерпеливо притоптывая на месте, он нажал на кнопку звонка. Ничего. В ответ ни звука. Открылась дверь соседней квартиры. Низенький, пузатый мужчина лет сорока, вышел на порог. Провёл пухлой ладошкой по сверкающей лысине, низким голосом произнёс:
        - Там никого нет. Мария Алексеевна умерла. Её в морг увезли.
        Саша занервничал: а как же Арина? Где она сейчас?
        - Вы знаете, в какой квартире живёт девочка, что часто сюда приходила?
        Мужчина улыбнулся, показав крупные жёлтые зубы.
        - Аринка что ли? Да кто же не знает Рудаковых, всему подъезду покоя от них нет. Квартира сорок четыре на пятом этаже.
        - Спасибо.
        - Не за что. Утром девочка была сама не своя, очень расстроилась…
        Саша, не дослушав мужчину, бросился по ступенькам наверх. У квартиры под номером сорок четыре замешкался. Обычную дверь, обитую потрескавшимся коричневым дерматином, украшали новые блестящие гвоздики с большими головками. Видимо, их забили, чтобы дерматин не отвалился с дверного полотна. На трель звонка никто не отреагировал. Саша повернул ручку, дверь с противным скрипом отворилась. В полупустом коридорчике на вешалке висела пара болоньевых курток и старое пальто. Из комнаты доносились звуки работающего телевизора. Саша осторожно продвинулся вперёд - на диване спал неприглядного вида худой мужчина в грязной футболке и тренировочных штанах, за столом, уставившись в экран телевизора, сидела лохматая женщина, похожая на кикимору, каких обычно рисуют в детских мультиках. Всё в её лице, виденном в профиль, было острым: нос, подбородок и скулы. Поведя костлявым плечом, она медленно повернула голову в сторону гостя, бросила на него тяжёлый взгляд.
        - Ты кто?
        Саша сглотнул слюну, поёжился от неприятного взгляда. В комнате стоял тяжёлый спёртый запах от сигарет, спиртного и прокисшей пищи.
        - Я одноклассник Арины, позовите её, пожалуйста.
        Тонкий палец с обломанным ногтём показал на дверь комнаты.
        - Там. Дрыхнет небось. Не дозваться засранку. Совсем загордилась, родителей за людей не считает. Ты, малец, скажи ей, что так нельзя.
        Саша с некоторой робостью открыл дверь в комнату Арины. В ней было светло и чисто. На письменном столе царил идеальный порядок: книги и тетради по линеечке стояли на полках, в стаканчике, украшенном ракушками, поместились безукоризненно отточенные карандаши. Узкая кровать застелена по струночке, ни единой складки на покрывале. Саша заглянул даже не в небольшой шкаф, чтобы убедиться, Арины и здесь нет.
        Женщина, сидящая за столом, ковырялась в тарелке, пытаясь подцепить тонкий ломтик сала.
        - Арины нет в комнате.
        - Глянь на кухню, может суп себе варит - буркнула Елена Назаровна и добавила: - Себя-то она не забывает, а вот о родителях не помнит. - Повысив голос, процедила: - Воспитала на свою голову эгоистку.
        Саша покосился на пьяную женщину и отправился осматривать кухню и вторую комнату. Арина нигде не отыскалась. Он заметил: если не считать беспорядка на столе, в квартире довольно чисто, хоть и ужасающе бедно. На окнах, кроме тех, что в комнате Арины, не имелось штор, на давно не крашенном деревянном полу ни единого коврика.
        - Куда могла пойти Арина?
        - Чего ты прицепился ко мне, как банный лист. Небось к бабке Машке лыжи навострила. Явится, получит у меня по первое число, - ответила Елена Назаровна, позёвывая. - А ты чего тут шастаешь? Пошёл вон отсюда!
        Она уже явно забыла, кто он и что здесь делает. Саша вышел из квартиры, захлопнул дверь. У Арины нет телефона, позвонить не получится. Куда она делась? Саша, вспомнив, что бабушка Маша умерла, встревожился. Арина точно это узнала и не нашла в себе силы прийти в школу. Сейчас она где-то в одиночестве переживает своё горе. Он ещё никогда не соприкасался со смертью, единственным горем для него пока была лишь смерть Джойса, старый пёс не мучился и умер во сне. Отец сказал:
        - Джойс прожил хорошую жизнь, и умирал красиво, угасал, будто свеча на ветру, тихо и спокойно. Поэтому не надо рыдать над ним. Наш пёс точно попал в собачий рай.
        Тогда он горько плакал, хотя это была лишь гибель собаки, Арина же потеряла близкого человека, ей во сто крат хуже.
        В раздумьях он не заметил, что далеко отошёл от дома Арины. Под ногами в слюдяных лужицах ломался лёд, холодный ветер швырял в лицо колкие крупинки снега. Ещё утром было до плюс десяти, но после обеда температура резко снизилась и сильно похолодало. Такие перепады температуры обычное дело для Анапы, завтра могло так же быстро потеплеть.
        «Где же она бродит?» - заволновался Саша.
        Он знал, что такое терять друзей. С ясельной группы в детском саду он дружил с братьями близнецами Олегом и Марком. Ребята жили по соседству, их троица стала неразлучной. Вместе играли, время от времени ночевали друг у друга, даже увлечения были одинаковыми. Они собирались пойти в один класс, но когда до начала учёбы оставался месяц, отца близнецов перевели в другой город. Расставание стало неожиданностью для мальчишек, они плакали и клялись в вечной дружбе. Родители лишь вздыхали, глядя на переживания ребят, уверяли: всё пройдёт, скоро они найдут новых друзей. Убеждали: в детстве расставание даётся легко. Родители не подумали, что детское горе такое же настоящее и острое, как и у взрослых. Сашины папа и мама тоже не отнеслись серьёзно к его переживаниям, они не догадывались, что его крохотное сердце разрывается от боли, что на нём появились шрамы. Защищаясь от боли и неожиданной потери друзей, Саша загнал свои чувства далеко в глубь души, спрятал за семью замками. Это неосознанно стало формировать его характер, привычки и нрав.
        Жаль, но мы взрослые часто смотрим свысока на привязанности и чувства своих чад. Они же ещё растут, меняются. Стоит ли серьёзно относиться к детской дружбе? Нам кажется, дети всё быстро забывают, перерастают свои увлечения. Мы не ценим и не считаем их чувства настоящими, думаем, что они игрушечные, легковесные, а их эмоции незрелые и глупые. Но по накалу и силе чувства ребёнка сильнее и острее, чем у взрослых, успевших нарастить защитный панцирь. Ребёнок беззащитен перед горем разлуки, ему кажется, он лишается друга навсегда. Время и расстояние для маленького человека - это монстры, пожирающие тепло, любовь и дружбу.
        Саша остро испытывал чувство одиночества, сильно переживал потерю друзей, его не утешали ни новые игрушки, ни то, что он скоро станет первоклассником. Такую же тоску и одиночество он увидел в глазах девочки, с которой никто не захотел сесть за один стол в школе. Его сердце сжалось от сострадания к некрасивой, жалкой однокласснице. Саша не ожидал, что взяв под защиту и покровительство Арину, обретёт нового друга, который заменит ему братьев близнецов. Теперь он вспоминал друзей без слёз и печали. Арина оказалась интересным человеком, полным тайн и загадок, с ней он никогда не скучал.
        Саша поскользнулся на льду и чуть не упал. Его внезапно осенило.
        «Убежище! Точно! Она отправилась в убежище. Арина сама говорила, когда ей плохо, всегда уходит туда».
        Он понял: Арина спустилась в крохотный грот, когда ещё было тепло. Но сейчас вряд ли сможет выбраться оттуда самостоятельно. Саша развернулся и побежал к Высокому берегу, чтобы подтвердить свою догадку. Он мчался по хрустким замёрзшим лужицам, с неба всё сильнее сыпалась снежная крупа. Ветер, дующий с моря, бросал её в лицо, обжигая кожу. Прохожие, видевшие встревоженное лицо мальчика, нервно оглядывались и начинали звонить своим детям. На Высоком берегу ветер дул сильнее, Саша нагнулся над местом спуска в грот и закричал изо всех сил.
        - Арина, ты здесь!
        Ветер относил его отчаянный крик с моря в город, ему пришлось звать Арину десять минут, прежде чем он услышал ответный крик.
        - Да-а-а-а!
        Саша лег на самый край обрыва, опустил голову вниз и, сложив ладони рупором, крикнул:
        - Я пойду за помощью. Держись. Скоро вернусь.
        Саша поднялся на ноги и помчался в больницу к отцу, совершенно забыв, что быстрее туда добраться на автобусе или маршрутке, он просто не смог бы спокойно стоять в транспорте. Благо Анапа небольшая и город можно пробежать из конца в конец за час. Саша сократил путь, петляя дворами.
        Отца отыскал в кабинете, тот к счастью не был занят в операционной.
        Рем Карлович сухощавый стройный мужчина типично арийской немецкой внешности: светловолосы и голубоглазый, окинул сына холодным взглядом.
        - Что случилось? Почему ты здесь?
        - Папа, Арина замерзает в гроте на Высоком берегу, там всё обледенело и она не может выбраться наверх.
        В глазах Рема Карловича промелькнула тревога.
        - Почему твоя подружка там оказалась и что это за грот?
        Саша в нетерпении притопнул на месте.
        - Арина узнала, что бабушка Маша умерла и, наверно, сильно расстроилась… она всегда там прячется, когда ей плохо.
        Рем Карлович снял халат, повесил в шкаф, набросил куртку, повернулся к сыну.
        - Соберись! И объясни спокойно.
        Саша глубоко вдохнул и заговорил медленнее.
        - Грот отыскала Арина. Вернее там маленькая пещера - тайное место. Когда она спустилась, было ещё тепло. Я не знаю, почему не поднялась вовремя. Папа, её надо спасти. Пожалуйста!
        Рем Карлович набрал номер на телефоне.
        - Ваня, возьми снаряжение, надо поднять девочку из пещеры на Высоком берегу… Да, оказывается там есть пещеры, скорее всего это просто выемка в скале, - бросив взгляд на сына, поинтересовался у него: - Где это?
        Саша быстро ответил:
        - Напротив нового храма, микрорайон три А.
        - Ваня, ты слышал? Сейчас подъедем к тебе. Будь готов.
        Рем Карлович предупредил дежурную медсестру, что уйдёт на пару часов. Через двадцать минут они уже находились у Ивана. Тот вышел с рюкзаком и сумкой.
        - Как давно девочка находится в пещере?
        Саша прикусил губу, ему ужасно хотелось плакать, он переживал за Арину, представляя, как она дрожит на холоде и в одиночестве.
        - Сын, а ну быстро взял себя в руки: ты же мужчина. Спасём мы твою непутёвую подружку.
        Саша вздохнул.
        - Арина не пришла в школу, она, наверно, там с утра.
        - Ладно, поехали, - Иван забросил сумку и рюкзак в багажник.
        Рем Карлович как можно ближе подъехал к месту, указанному сыном. Как только троица выбралась из машины, ветер, бросая колкую снежную крупу в лицо, сразу накинулся на них. Иван, обмотав ствол старой облезлой сосны альпинистской верёвкой, надел на ботинки кошки^6^, сделал себе обвязку^7^, повесил рюкзак на плечо.
        - Надо торопиться, скоро стемнеет. Я взял обвязку и для девочки, если она не сможет двигаться, будем поднимать её вместе.
        Иван исчез внизу. Вскоре он обнаружил выемку в скале и девочку, сидящую на корточках у дальней стены.
        - Эй, ты там живая?
        - Живая, - еле слышно ответила Арина.
        Иван влез внутрь крохотной пещеры.
        - Двигаться можешь?
        - Не знаю.
        - Я закреплю на тебе обвязку. Если не сможешь подняться по веревке сама, я помогу. Давай разотру руки и ноги.
        Иван интенсивно помассировал конечности девочки, она сморщилась от боли в онемевших руках и ногах.
        - Пробуем, - он щёлкнул карабином, прицепляя обвязку Арины к верёвке. - Ну, малышка, вперёд. Я страхую, не бойся.
        - Я не боюсь, - буркнула Арина и вылезла из грота навстречу ветру.
        Ивану почти не пришлось помогать, девочка, держась за верёвку, выбралась наверх сама.
        Саша бросился обнимать Арину. Рем Карлович усмехнулся, глядя на сына: взрослеет парень. Вместе с Иваном быстро собрал снаряжение.
        - Видишь как плохо без телефона, - пробормотал Саша. - На день рождение бабушка обычно дарит мне деньги, я куплю тебе телефон. Сейчас даже за тысячу можно взять.
        Арина с досадой отмахнулась.
        - Деньги подарят тебе, чего это ты будешь мне покупать. Обойдусь.
        Саша возмутился:
        - У меня останутся деньги. Не хочу больше так волноваться. Я всегда должен знать, где находится мой друг.
        Мужчины с улыбкой слушали беседу детей.
        - А твой-то вырос, - тихо произнёс Иван. - Смотри, как за девочку беспокоится. - И добавил громче, обращаясь к Арине. - А ты головой думай, прежде чем что-то делать. Могла погибнуть от холода этой ночью. Хорошо Сашка догадался, где искать. И куда только твои родители смотрят?
        Арина опустила голову, сдерживая слёзы. Саша едва удержал себя, чтобы не заявить: «Никуда не смотрят, дома пьяные спят». Он промолчал: одноклассница точно расстроится, если узнает, что видел её родителей.
        Короткий ноябрьский день быстро угасал, темнота подступала к машине со всех сторон.
        - Вань, я сейчас завезу тебя на работу, потом распределю детей по домам. А мне ещё нужно вернуться в больницу, - сообщил Рем Карлович и скомандовал всем садиться в автомобиль.
        - Спасибо, что выручили меня, - икнув, виновато произнесла Арина. Её понемногу отпускал холод, но руки и ноги ещё дрожали. - Мне тут недалеко до дома. Можно, я пойду.
        Рем Карлович подтолкнул девочку к машине.
        - Так не пойдёт. Сначала я осмотрю тебя в своём кабинете, ты слишком долго пробыла на холоде, лишь потом завезу домой и сдам на руки родителям.
        Услышав это, Саша заволновался.
        - Пап, не надо им сообщать, а то они будут ругать Арину. Ничего же не случилось.
        Иван, сдвинув вязаную шапочку на затылок, насмешливо фыркнул.
        - Гляди, какой защитник выискался. Вообще-то, всё могло плачевно закончиться, твоей подружке надо ремня хорошенько всыпать.
        Саша насупился. Арина же промолчала, равнодушно глядя на огни, мелькающие за окном машины.
        После осмотра Рем Карлович убедился, девочка не пострадала, а вот заболеет или нет, станет известно позже. Его тревожило, что Арина хранит молчание, а ещё беспокоили синяки, обнаруженные на её худеньком теле. Больше всего их располагалось на руках и плечах. По указанию сына он быстро отыскал дом, где жили Рудаковы.
        - Я хотел бы побеседовать с твоими родителями, - сообщил Рем Карлович, останавливая автомобиль у подъезда. Он буквально кипел от возмущения, собираясь высказать, что думает о людях, бьющих беззащитного ребёнка.
        - Вы не сможете с ними поговорить. Скорее всего, они уже спят, - безжизненным голосом произнесла Арина. Сейчас ей хотелось лишь одного. Лечь в кровать и тоже заснуть.
        Рем Карлович онемел от удивления.
        - Спят? Дочери нет дома, а они спят?
        Арина посмотрела на него измученным, совсем не детским взглядом.
        - Они пьяные. Им сейчас всё равно, где я. Но скоро мама перестанет пить, выйдет из запоя и всё будет хорошо. Простите за беспокойство. Больше никогда так не поступлю. Обещаю вам.
        Рем Карлович едва удержался от крепкого словца.
        - Но нельзя же так! Хочешь, я устрою тебя в интернат?
        Даже в темноте он заметил, как побледнела девочка.
        - Не надо! Пожалуйста. Я не смогу там жить. Всё не так и плохо. У меня есть брат, он помогает, - всхлипнула Арина и соврала: - Он обещал забрать к себе.
        Рем Карлович растерялся.
        - Что же, всё так и оставить?
        - Да. Пожалуйста.
        - Она всегда так жила, - добавил Саша, желая успокоить отца, не понимая, что этими словами привёл его в ужас.
        Рем Карлович ощутил: задыхается от негодования и злости. Ругнувшись себе под нос от чувства бессилия, взял Арину за руку.
        - Обещай, что сообщишь, если дома станет хуже.
        Арина кивнула и выбралась из машины.
        ***
        Удивительно, но на следующее утро она проснулась здоровой, будто не провела в холодной пещере долгих семь часов. С ранцем за спиной Арина спустилась на первый этаж к квартире бабушки Маши. Из открытой настежь двери доносились чьи-то голоса. В прихожей Полина Ярославовна снимала с вешалки одежду. Заметив Арину, сообщила:
        - Машу через два часа привезут из морга. А сами похороны будут в час.
        Арина вздохнула:
        - Я приду.
        В школе она сидела такая тихая и задумчивая, что Саша не выдержал:
        - Тебе сильно плохо? - он не знал и не понимал, как утешить подругу и лишь переживал за неё. - Хочешь, я пойду с тобой?
        Арина покачала головой.
        - Но почему?
        - Не надо и всё.
        Саша обиженно засопел. Они ведь обещали друг друга поддерживать, а она отказывается от его помощи.
        Арина ушла с последнего урока, по пути купила в цветочном магазине две белые лохматые хризантемы. Сквозь тёмные тучи выглянуло солнце, осветило свинцовое небо и припорошенный, будто обновлённый, город.
        Во дворе от обилия машин и людей было не протолкнуться. Проводить учительницу в последний путь пришли все её знакомые и ученики. Для последнего прощания гроб с телом Марии Алексеевны вынесли во двор, установили на табуретках под клёном, растерявшем всю листву. Арина не стала приближаться к гробу, она ещё помнила и ощущала жуткий холод, исходящий от рук и лба бабушки. Ей не хотелось видеть её изменившейся. На ветку клёна, склонившуюся к венкам, села сойка. Арина посмотрела на светло-коричневое тело птицы, на её чёрный хохолок, на ярко-голубые крылья, длинный изящный хвост и вздрогнула, вспомнив слова бабушки Маши.
        - Я старая и больная - могу умереть в любой момент. Но ты не реви и не переживай. Это тело, - она показала на себя, - лишь клетка для души. До поры до времени душа находится в нём, как в заточении. Когда приходит время, мы сбрасывает его, будто змея шкуру и вылетаем на свободу. Наша душа, словно птица, улетает ввысь. Мы можем умчаться, скинув телесные оковы, куда угодно. Становимся по-настоящему счастливыми. Поэтому не плачь и не жалей. А лучше пожелай мне хорошего полёта. Стоит лишь подумать обо мне, и моя душа навестит тебя. Я незримо буду рядом, чтобы поддерживать и вдохновлять. Стань сильной и не сдавайся. Обещаешь?
        Арина во все глаза смотрела на птицу. Сойки всегда боятся людей, а эта спустилась прямо к гробу. Птица повернула голову и круглым глазом посмотрела на девочку.
        - Хорошего тебе полёта, бабушка. Я буду держаться и не подведу тебя, - прошептала Арина.
        Сойка взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Арина, проводив её взглядом, приблизилась к гробу и положила в него хризантемы.
        ГЛАВА 7
        С порога Арина заметила, что мать опять перерыла квартиру в поисках денег. После того, как родители оба ушли на пенсию, они почти перестали выходить на улицу. Теперь выбирались на свежий воздух лишь за очередной порцией горячительного. После смерти бабушки Маши ей пришлось нелегко, иногда она попросту оставалась голодной, едва сдерживала себя, чтобы не наброситься на еду в школьной столовой. Хорошо, что Саша предложил вместе делать уроки, и она могла обедать у него дома. От того, что его родители были вечно заняты на работе, он часто оставался один и научился обслуживать себя сам. Саша обрадовался, что теперь не придётся одному есть поднадоевший омлет или жареную картошку. Оказалось, Арина умеет готовить и делает это с удовольствием. Он не подозревал, насколько она благодарна за время, проведённое в его доме. Ей нравилась уютная комната, в которой они делали уроки, современная кухня, где она ощущала себя пусть и временной, но хозяйкой. Арина наслаждалась его похвалами обычному супу с фрикадельками и плову, больше похожему на рисовую кашу. Он полюбил её пиццу, сильно смахивающую на корж с омлетом.
К пяти часам вечера Саша провожал Арину домой. Так было и на этот раз. Во дворе как обычно под надзором хлопотливых бабушек и рассеянных мам, болтающих по телефону, в песочнице возилась малышня. Но сегодня было и кое-что необычное: на турнике крутил солнышко парнишка лет тринадцати и делал это под одобрительные восклицания друзей. Саша покосился на юного атлета, на его обнажённый торс.
        - У нас в теле шестьсот скелетных мышц. Видишь, как у этого пацана хорошо развиты средние и передние дельты^8^, трицепсы^9^ на руках и трапеции^10^ на спине тоже проработаны, да и пресс неплохой. Это оттого, что он их активно нагружает, у обычного человека мышцы не так очевидны.
        Арина бросила взгляд на незнакомого мальчишку.
        - Странный у тебя взгляд на человека, сразу замечаешь не то, что обычные люди. Но вообще-то у него неплохо получается.
        - Неплохо? - услышал её слова задиристый Артём Зайцев.
        Этого мальчишку Арина знала и недолюбливала. Будучи старше на три года он иногда задирал её и цеплялся по незначительному поводу. Сам он был полноват, рыхл и походил на сдобный кекс. На его смуглом лице зеленовато-голубые глаза утопали в пухлых щеках. Однако Артём мог похвастаться очень обаятельной улыбкой, от которой таяли сердца бабушек и женщин.
        - Неплохо? - повторил Артём. - Что ты там, доходяга, бормочешь?
        Саша тут же бросился на её защиту.
        - Доходяга? Ничего подобного. Просто у Арины, в отличие от тебя, ни грамма жира, одни мышцы.
        Арина мысленно воскликнула: «Ох, и почему ты не промолчал? Вечно говоришь первое, что взбредёт в голову. Зайцев же просто придурок».
        Артём покраснел.
        - Ты назвал меня жирным?
        Арина дёрнула Сашу за рукав.
        - Не связывайся с ним.
        У Артёма даже кожа на голове заалела, просвечивая сквозь короткие светлые волосы маковым цветом.
        - А в глаз получить не хочешь, малявка?
        Незнакомый парнишка спрыгнул с турника, приблизился к ним. Арина отчего-то невольно смутилась. На его загорелой гладкой коже блестели капельки пота. Он откинул длинную мокрую чёлку со лба, посмотрел сначала на Арину, потом на Сашу тёмно-карими чуть вытянутыми к вискам глазами, ехидно улыбнулся.
        - Заяц, это кто такие борзые?
        - Твикс, сладкая парочка. Вечно вместе таскаются. Она: Арина Рудакова из нашего дома, а он её одноклассник, где-то в городе живёт, - буркнул Артём, раздумывая, стукнуть вредного мальца или оставить на потом.
        Третий подросток, стоящий у турника тоже подошёл к ним и насмешливо покосился на растерянную девочку. Арина отметила: этот мальчик похож на спортсмена с турника, только глаза более узкие и волосы темнее.
        «Они китайцы что ли? Никогда раньше не видела этих ребят», - промелькнуло у неё в голове.
        Смуглый поддел лямку рюкзака Саши пальцем и усмехнулся.
        - На первый раз оскорбление моего друга прощаю. Стыдно связываться с такой мелкотнёй. Но на будущее запомни: кто обидит моего товарища, будет иметь дело со мной и тогда я не стану делать скидку на возраст. За свои слова нужно отвечать.
        Саша удивился.
        - Я не оскорблял. Лишь сказал правду: Артёму не помешает похудеть, полнота вредит здоровью. Он, вероятно, не знает, но все его органы внутри тоже покрыты жиром и не могут нормально функционировать.
        Артём разъярённым быком ринулся на Сашу. Смуглый остановил его бег, схватив за руку.
        - Притормози! Ты, жених, дебил что ли? Бери свою девчонку и вали отсюда, пока не накостыляли по шее.
        Саша сжал кулаки и чётко заявил, глядя в глаза сопернику.
        - Арина не невеста, а я не жених. Она мой друг. Мой лучший друг. И я не позволю называть её доходягой.
        Подросток с узкими глазами засмеялся.
        - Ну даёт малец, совсем страх потерял. И что ты сделаешь, Кима кулачком по руке постучишь? Ты ему едва до плеча достаёшь. Пацаны, а меня эти детки развеселили.
        Мальчишка, названный Кимом, улыбнулся, на загорелых щеках появились ямочки.
        - Правда, смешно, - он легонько толкнул Сашу в грудь, тот отступил на пару шагов. - Так вы друзья? Идите тогда, друзья, идите, пока отпускаю.
        Арина взяла Сашу за руку.
        - Пойдём.
        Узкоглазый лениво процедил им вслед.
        - Во Владике^11^, где мы жили раньше, чужие пацаны не имели право дружить с девочками с нашего двора. Так что, мелкий, учти это на будущее.
        Артём скривился.
        - Да кому нужна эта Рудакова. Ни рожи, ни кожи.
        Ким ухмыльнулся.
        - Неважно. Лин прав - это дело принципа. Или у вас в Анапе не соблюдают пацанские законы?
        Артём растерялся.
        - Некому соблюдать, во дворе нашего возраста кроме меня никого нет, либо малышня, либо взрослые.
        Лин цыкнул сквозь зубы, изображая бывалого и умудрённого жизнью человека.
        - Теперь мы будем их соблюдать.
        Арина обернулась, троица недоброжелательно смотрела им вслед. Саша пожал плечами:
        - Старше нас, а ведут себя, как дети.
        Арина проводила друга до выхода со двора. А поднявшись к себе, обнаружила в квартире бардак. Увидев её, мать сердито поинтересовалась:
        - Где шлялась до самого вечера? Только не говори, что в школе была.
        - Делала уроки с Сашей, - Арина прошла в свою комнату и стала переодеваться.
        - Дай сто рублей на пиво. Плохо мне, - Елена Назаровна приблизилась к дочери, облизнула губы. Её впалая грудь вздымалась, дышала она тяжело, со свистом.
        Арина невольно отступила в сторону: от матери плохо пахло. Уже давно она не могла заставить себя находиться рядом с родителями, всегда соблюдала дистанцию и не только потому, что опасалась их, но также из-за запаха, пропитавшего их одежду и кожу. От родителей несло чем-то кислым и затхлым.
        - Чего шарахаешься? - озлилась мать, заметив на лице дочери брезгливое выражение. - Где припрятала деньги? Говори.
        - У меня их нет. Правда, нет. Юра стал покупать продукты и вещи, зная, что вы отберёте у меня деньги, - сообщила Арина, ощутив усталость и тягостную тоску. Со вздохом принялась наводить порядок в комнате, собирать вещи, выброшенные из шкафа.
        - Да уж сыночек ещё та сволочь! О матери никогда не думает.
        Арина промолчала. Последнюю неделю по вечерам она питалась лишь кашами, сваренными на воде, с крохотным кусочком сливочного масла. Юра обещал приехать в конце мая, до этого события ещё нужно было дожить.
        - Плохо мне. Слышишь… Сбегай к своей бабке, займи денег. - еле слышно прошептала Елена Назаровна, опускаясь на пол у стены. На её посеревшем лице выступил холодный пот.
        - Она умерла семь месяцев назад, - пробормотала Арина и отправилась в зал, прибраться и там. На кухне мать сдвинула лишь пачки каш на полках, поэтому не пришлось долго возиться.
        «Странно, что она быстро от меня отстала», - подумала девочка.
        Вернувшись в зал, нашла мать без сознания на полу. От страха сердце заколотилось в горле. Арина попыталась растолкать спящего отца, но тот лишь отмахивался от неё и бессвязно бормотал. Она побежала за помощью к соседям, те позвонили в «Скорую». К счастью, машина приехала быстро и Арина не успела впасть в панику. Она молча наблюдала, как осматривают мать, грузят её безвольное тело на носилки.
        - Кто-нибудь из взрослых есть? - поинтересовался врач, пожилой мужчина лет пятидесяти, чем-то похожий на дедушку Ленина и улыбкой, и прищуром глаз.
        - Отец, но он спит.
        - Спит!? - удивился врач. - В такой ситуации.
        Арина вздохнула.
        - Он пьян.
        - Да и от этой несёт, будто от пивной бочки, - проворчал второй врач значительно моложе первого, но тоже с бородкой. - Мы забираем твою маму в больницу, ты знаешь, где её документы?
        Арина достала из ящика стола паспорт и полис, протянула врачу.
        - Скажешь отцу, пусть завтра заберёт документы в приёмном покое «Скорой помощи», там же он узнает, куда положили жену.
        - Она не умерла? - дрогнувшим голосом произнесла Арина.
        - Живая. Допилась до чёртиков твоя маманя, - хмыкнул «дедушка Ленин».
        После отъезда врачей Арина позвонила брату по телефону, подаренному Сашей. В его памяти значились лишь два номера: брата Юрия и Маши Фламера. Юра обещал вернуться из Сочи через пять дней.
        - Держись, сестрёнка. Скоро буду, - в трубке кроме голоса брата она услышала громкую музыку.
        Там, где он находился, шла другая жизнь, полная веселья и радостного смеха. Арина ощутила себя несчастной и одинокой, человеком, до которого никому нет дела. Она набрала номер Саши.
        - Привет. Что делаешь?
        - Играю с папой в шахматы, - по его голосу она поняла: Саша обрадовался её звонку. - Папа проигрывает. Я постараюсь сделать ему мат в три хода. Он обещал нам билеты в кино. Ты рада?
        У Арины потеплело на душе: она не одна.
        - Конечно, рада. Удачи.
        ***
        После школы Арина сразу отправилась в больницу. Саша остался ждать её на скамеечке в парке. В приёмном покое медсестра отдала документы матери и сказала, что ту отправили в терапевтическое отделение. Чувствуя себя неуверенно, девочка поднялась на второй этаж, узнала у постовой медсестры, в какой палате находится Рудакова Елена Назаровна. В комнате на четыре кровати под капельницами дремали три женщины примерно одного возраста. Мать лежала в застиранной больничной рубашке, прикрытая голубым шерстяным одеялом. Обычно серо-жёлтая кожа на её лице сейчас выглядела бледной и отливала синевой. Арина села возле матери на стул, бросила взгляд на иголку, торчащую в вене. Елена Назаровна открыла глаза.
        - Пришла? Забери мою одежду и постирай, а мне принеси халат и тапочки. В шкафу найдёшь.
        Арина смотрела на непривычно спокойную мать без переживаний и каких-либо эмоций, ощущала внутри себя лишь гулкую равнодушную пустоту. Её душа не отзывалась на боль матери, будто девочка получила укол анестезии и больше не могла реагировать.
        - Чего сидишь? - недовольным тоном произнесла Елена Назаровна.
        «Расселась тут и смотрит невинным взглядом, будто я не знаю, какую жестокую и расчётливую доченьку вырастила. За дуру меня считает? Думает, ничего не вижу и не замечаю. Отделилась от родителей, живёт сама по себе будто чужая. Пожалела вшивую сотню на поправку моего здоровья, а у самой небось не одна тысяча припрятана. Это из-за её жадности я сюда попала. Сыночек спелся с сестричкой, денежками снабжает. Знал бы, какая она, не стал бы доверять. Да ей чужая бабка дороже родной матери».
        Елена Назаровна недовольно проворчала:
        - Вещи принесешь через пару часов, не могу же я в одной рубашке по больнице ходить. Давай уже, иди.
        Арина встала:
        - Я скоро вернусь.
        Она и, правда, вернулась быстро, благо больница находилась недалеко от дома. Повесила халат на спинку кровати, поставила тапочки на пол.
        - Юра звонил, обещал приехать.
        Елена Назаровна покосилась на дочь.
        - Да неужели? Вспомнил о нас?
        Арина вздохнула, не зная о чём говорить с матерью. И так ведь ясно Юре совершенно неинтересны дела семьи, он вычеркнул себя, уходя из дому.
        - Я сказала, что ты заболела.
        - Хорошо. А теперь оставь меня, хочу отдохнуть.
        Арина с радостью выбралась на улицу, всей грудью вдохнула свежий воздух. До окончания занятий в школе оставалась неделя, впереди её любимое время года, можно вволю поплавать в море, погреться на песке, половить рыбу. Саша поднялся с лавочки, подбежал к ней.
        - Ты недолго была. Пошли теперь к нам, хочу яичницу с помидорами. Сделаешь?
        Арина кивнула. Странное равнодушие и холод, проникшие в её сердце в больнице, отпустили.
        - А давай ещё спагетти с сыром сделаем?
        - Давай.
        На следующий день она снова отправилась в больницу, чувствуя себя обязанной проведать больную. Она оставила от школьного обеда пакетик яблочного сока и булочку, чтобы хоть что-то принести. Арина видела конфеты и фрукты, лежащие на тумбочках у других женщин, а у матери не было ничего. Елена Назаровна, заметив дочь, повернулась к стене и глухо пробормотала:
        - Уходи.
        Арина растерялась. Положив пакетик сока и булочку на тумбочку, молча посидела пять минут у кровати матери. Та упорно не поворачивалась к ней и больше ничего не говорила.
        На следующий день история повторилась. Тягостное молчание под недоумённые взгляды соседок по палате стало невыносимым для девочки. Она ощущала себя неловко, не понимая, в чём провинилась. Так продолжалось ещё два дня. Арина уже хотела отказаться от посещения больницы, но на четвёртый день мать села на кровати, накинула халат и поманила её за собой в коридор. Елена Назаровна повела дочь на улицу, усадила на скамью, опустилась рядом.
        - У меня обнаружили цирроз печени, долго я не протяну. За эту неделю я передумала больше, чем за последние пятнадцать лет. Не знаю, поймёшь ли то, что скажу тебе сейчас, но постарайся запомнить, все-таки скоро тебе исполнится одиннадцать лет, не маленькая уже, - Елена Назаровна взяла дочь за руки, усмехнулась, когда та дёрнулась от её прикосновения. - Тебе неприятно, когда я дотрагиваюсь?
        Арина опустила голову.
        Мать вздохнула и тихо произнесла:
        - Неприятно и непривычно. Прости. Из меня получилась плохая мать. В тебе я вижу лишь Кольку: его серые глаза, его рот, даже форма ушей. У тебя всё его. А я никогда не любила твоего папашу. Никогда. Перед ним я тоже сильно виновата. Зная, что он любит меня, использовала его для мести, и только, - она горько усмехнулась. - И кому отомстила в результате? Себе самой. Испоганила жизнь и Коле, и детям. Прости меня, Аринка. Станешь большой, никогда не ставь любовь к мужчине на первое место, не теряй себя. Ни за что! - Елена Назаровна повысила голос, так крепко сжала пальцы дочери, что та вскрикнула. - Запомни! Никакая любовь не стоит того, чтобы пустить свою жизнь под откос, разбив себя на мелкие кусочки.
        - Мне больно, - Арина выдернула руки из цепких пальцев матери. Чуть отодвинулась от неё.
        - Просто запомни, кроме этой другой жизни у тебя нет и не будет. Исправить ничего не получится. Не повторяй мои ошибки. Как бы ни был дорог тебе мужчина, ты и твоя судьба важнее. Люби себя сильнее другого человека, - Елена Назаровна закашлялась, бросила взгляд на испуганное лицо дочери. - Хотя… ты эгоистка, у тебя должно получиться любить себя. А я вот не сумела.
        - Мама, - выдавила из себя Арина. - О чём ты говоришь? Я не понимаю. Ты сильно больна?
        Елена Назаровна разозлилась, на бледных впалых щеках появились красные пятна. Она откинула с лица седую прядь, подняла голову. Высоко в кронах клёнов шумел ветер, трепая молодую листву, пахло свежескошенной травой и немного пылью. Но не той сухой и жаркой, что витает в воздухе летом, а весенней, лёгкой, наполненной пыльцой цветов.
        - Сдохну я скоро. Так тебе понятнее. Хочу хоть напоследок объяснить кое-что и повиниться. В юности я очень любила одного мужчину. Неважно, по какой причине, да и знать тебе этого не надо, мы поссорились. Гордая я была и глупая. Решив ему жестоко отмстить, вышла замуж за другого. Коля души во мне не чаял, взял беременной. Я, идиотка, думала: любимый прибежит, будет в ногах валяться, но он не пришёл. А я возненавидела весь свет и особенно Колю, твоего отца. Просто он крайним оказался. Я надеялась, любимый не захочет, чтобы его сына воспитывал другой мужчина, но просчиталась, он не простил и бросил меня вместе с ребёнком. Не пожелал моего возвращения. Поэтому я говорю тебе: будь умнее. Любовь, как болезнь, можно пережить и вылечиться. В конце концов другой мужик отыщется, а вот жизнь иной уже не будет. Обещай, что не будешь терять голову!
        Арина кивнула, она сейчас могла дать любое обещание, лишь бы успокоить мать. Глаза у той непривычно блестели, никогда раньше она так с ней не разговаривала.
        Елена Назаровна пристально смотрела на дочь, будто не видела раньше. Впервые без неприязни отметила: серые, как у мужа глаза украшают тонкое лицо Арины, да и пухлая чуть вздёрнутая губа больше не раздражает. Каким-то образом у неё и некрасивого мужа получилась симпатичная девочка. Почему она испоганила жизнь собственной дочери, сделав её заложником собственных ошибок и разочарований? Она обожала первого сына, так похожего на любимого мужчину, терпела второго, обликом походившего на неё и совершенно равнодушно относилась к нежданно родившейся дочери. Она чувствовала едкую горечь вины и от этого в душе поднималась буря эмоций.
        - Я пыталась утопить память о любви в спиртном, мне хотелось забыться, чтобы не ощущать боль, - едва слышно произнесла Елена Назаровна, не сводя глаз с дочери. - Я так преуспела, что не заметила, как спилась сама и споила Колю. А ведь он слабый, слушался меня, всегда был готов составить компанию, делал всё, что я велела. Вот так-то, дочь, начинала я с мести, кончила тяжёлой болезнью. А в промежутке прошла никчёмная жизнь. Ни уму, ни сердцу и никому ни капли тепла. Ты ведь запомнишь меня злой и пьяной, и я уже этого не изменю. Просто не успею. Один Димка будет сожалеть обо мне, вот о нём я заботилась, не забывала даже будучи готовой в стельку, Юре достались лишь крохи любви, а на тебя не хватило совсем. Прости меня, дочь!
        Арина вздохнула. Её сердце не отзывалось на исповедь матери, будто она слушала слова совершенно чужого и далёкого человека. Отчего-то нахлынула усталость и апатия. Хотелось быстрее покинуть и мать, и этот больничный парк.
        - Я прощаю тебя.
        - Точно прощаешь? - Елена Назаровна пыталась поймать ускользающий взгляд дочери. - Спасибо! Мне стало легче.
        Арина отвернулась. «А мне нет. Тяжело узнать, что ты никогда не любила меня, и оказывается, я никому была не нужна в семье».
        - Пойду. Мне ещё уроки делать.
        - Хорошо. Чем отец занимается?
        Арина усмехнулась.
        - Чем и всегда. Ждёт пенсии, а пока её нет, уходит по утрам добывать денег на пропой, потом спит.
        - Понятно. Что ж, иди.
        Юра приехал на следующий день вечером, с брезгливым выражением на лице прошёлся по комнатам.
        - Ну и бомжатник устроили. Всё хуже и хуже квартира выглядит. Как там мать?
        - Не очень. Бледная…
        Юра поддёрнул брюки, уселся в кухне на табурет.
        - Ещё бы, столько лет водку жрать. Папаша сколько дней гуляет?
        Арина вытерла стол влажной тряпкой, убрала крошки. Насыпала в тарелку гречневой каши.
        - Отец пьёт давно без перерыва. А я могу тебя лишь этим накормить, есть ещё чай с булочкой.
        - Давай кашу, - Юра расстегнул пару пуговок на рубашке. - Душно тут, открой окно.
        Арина послушно распахнула створки, прохладный вечерний воздух полился в комнату.
        - Завтра проведаю мать в больничке, а потом привезу тебе продукты, - невнятно произнёс Юрий, прожёвывая кашу. - Они совсем ничего не покупают, вся пенсия уходит на пропой? - вдруг поинтересовался он.
        Арина сделала глоток невкусного дешёвого чая, вот у Саши дома совсем другой чай: ароматный, терпкий, пахучий.
        - Вся. Ещё у меня денег требуют, думают: ты мне их даёшь.
        - Совсем обнаглели, - возмутился Юрий. - Эх, забрать бы тебя, сестрёнка, но некуда сам нам квартире живу.
        Арина промолчала, брат часто так говорил, будто оправдывался, но она чувствовала, ему не хочется с ней возиться.
        - Пойду-ка гляну на родителя, что-то он слишком тихо спит, - Юрий отряхнул крошки со светлых брюк и направился в родительскую спальню. Вскоре оттуда донеслись громкие возгласы. - Чёрт! Да он того… загнулся. Холодный уже.
        Арина вскочила со стула, кружка в руке дрогнула, упала на пол, разлетаясь на кусочки. Юрий выскочил из спальни и принялся звонить в полицию. Потом повернулся к сестре.
        - Блин! Ну невезуха. У меня встреча в одиннадцать, придётся отменять. Когда ты видела папашу в последний раз.
        - В два я пришла со школы, он сидел за столом и пел песни. После больницы отправилась к Саше делать уроки. В четыре вечера вернулась, заглянула в спальню - отец спал.
        - Ясно. До двух был ещё жив. Ну зараза! Как всё не вовремя! - Юрий в сердцах пнул табурет, тот отлетел в стене.
        ГЛАВА 8
        Родителей похоронили в одни день, хотя разница между их кончиной была в три дня. Елена Назаровна успела узнать о смерти мужа перед тем, как впала в кому, из которой уже не вышла. Юрий не стал забирать тела родителей из морга домой - в одинаковых дешёвых гробах их сразу же отвезли на кладбище. Никто кроме его и Арины не провожал их в последний путь. Гробы не открывали, Юрий не позволил сестре смотреть на тела, считая, что ребёнок должен запомнить родителей прежними, пусть у неё и останется недобрая память, но хотя бы она не увидит их мёртвыми. Он не признавался себе, что и сам не желал смотреть. В душе давно попрощался с ними, как только осознал: прежней мамы больше нет, на её месте появилась вечно пьяная женщина, а отца же он и раньше считал слабаком и тряпкой, полностью попавшим под влияние жены. Юрий ощущал недовольство собой из-за того что, покинув квартиру родителей, оставил сестру без помощи, но и это беспокойство быстро загнал глубоко внутрь. Он не стал делать поминки, решив: нечего зря тратить деньги. Когда вернулись домой, Юрий, опрокинув стопку водки за упокой, сообщил сестре.
        - Я переберусь сюда жить, больше не буду тратиться на съём квартиры.
        Арина обрадовано выдохнула, она пребывала в растерянности и унынии, думала, теперь её обязательно отправят в детдом. В душе девочка корила себя зато, что спокойно приняла смерть родителей. Наверно, она чёрствый человек, раз не может даже заплакать, не переживает, а лишь боится: её увезут из города и заставят подчиняться чужим правилам и распорядку. Не было ничего похожего на ту боль, что мучила её после смерти бабушки Маши - всё это тревожило Арину. Неужели с ней что-то не так? Там на кладбище в тёплый солнечный день, глядя на пугающие гробы, она чувствовала лишь странную нервную дрожь, сотрясающую тело, будто замёрзла и никак не могла согреться. Арина стояла у могилы, обхватив себя за плечи, пытаясь остановить дрожь, но она никак не отпускала. Девочка крепко сжимала пальцы в кулаки и до крови закусывала губы, будто физической болью хотела прекратить эту внутреннюю трясучку, заставляющую ныть сердце.
        Юрий покосился на молчаливую сестру. Он ведь совсем не знает её. Какая она? Умная или глупая? Добрая или злая? Догадывается лишь, что это странный ребёнок. Ему так надоели постоянные пьянки родителей и шумные разборки, что он ушёл из дому в неполных семнадцать лет, когда Арине не было и трёх. До двух лет она не разговаривала совсем, не произносила даже слова, вечно пряталась под столом в их общей спальне и там играла с ракушками, собранными им на пляже. Однажды пожалев сестру, он взял её с собой, беспечно потащил на Высокий берег по опасной тропе к морю. Удивительно, но Арина не испугалась и ловко, словно обезьянка, стала спускаться за ним по скале к синеющей глади воды. Тогда впервые он увидел, что сестра умеет радоваться. Она без страха вошла в воду и сразу по-собачьи поплыла. Юрий еле вытащил сестру из моря, та не желала бросать полюбившееся плаванье. Арина не надоедала ему и совсем не мешала предаваться мечтам, тихо ковырялась в песке, строила башенки и фигурки. Обратно она карабкалась тоже самостоятельно.
        - Мне понравилось, буду всегда сюда ходить, - заявила она, сияя глазёнками.
        Юрий от удивления поперхнулся: сестра неожиданно заговорила. Прямо, как в анекдоте: раньше не о чём было говорить, вот и молчала. Он-то решил, что Арина недоразвитый ребёнок. А какой ещё мог получиться у двух пьющих и немолодых людей. Честно сказать, он брезговал сестрой, из-за её болячек на губах не любил дотрагиваться и даже смотреть на неё, боясь заразиться. Он дорожил внешностью. В двенадцать лет осознав свою привлекательность, стал гордиться собой. Не раз слышал от девушек и даже от взрослых женщин:
        - Надо же, какой красивый мальчик. Вырастет, будет для кого-то горем.
        Почему именно горем он не понимал, но догадывался - это признание его исключительности. Внешне он очень походил на мать в молодости, Арина тоже взяла её черты, но глаза получила отцовские: тёмно-серые, дымчатые. Это единственное, что ему нравилось в сестре, и как он считал, добавляло загадочности необщительному ребёнку. Ему же достались ясные голубые материнские глаза. На его взор невинного ребёнка сначала покупались девочки, а потом и женщины.
        Юрий вспомнил: сестра, будучи младенцем, на первых порах много плакала, надоедала всем своим криком, но потом замолчала и стала орать лишь, когда была сильно голодна. Маленький ребёнок, будто сообразил, что всё равно никто к нему не подойдёт и перестал тратить зря силы. Так она и росла, тише воды ниже травы и стараясь не попадаться на глаза. После их похода на море, Арина стала самостоятельно выходить из квартиры во двор, теперь на улице она проводила всё свободное время. Потом Юрий узнал, сестра и на море ходила в одиночестве по тропе, показанной им. Он застал её, плавающей в море, и сильно удивился.
        - Ты ещё маленькая, тебе нельзя сюда ходить без взрослых.
        - А с кем я могу ходить?
        Юрий смутился. Действительно, кто будет её сопровождать?
        - Раз некому, то не ходи одна на море. Поняла? А то ещё утонешь.
        - Поняла, - кивнула Арина.
        Он посчитал свою братскую миссию завершённой, а дальше пусть родители беспокоятся. Почему он должен думать о младшей сестре? У него своих дел полно.
        Юрий тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Он обрадовался, когда под своё покровительство Арину взяла учительница. Сестрёнка вскоре из шелудивого ребёнка превратилась в симпатичную девочку, всегдашние болячки, портившие внешность, исчезли.
        Он выпил вторую рюмку, отставил в сторону: достаточно помянул. Арина коснулась пальцем ломтика лимона, в её животе заурчало.
        - Ты теперь всегда будешь со мной?
        Юрий взлохматил свои густые русые волосы, слегка стушевался.
        - Не всегда. Сестрёнка, ты уже большая девочка, летом исполнится одиннадцать лет, тебе часто придётся быть одной. Дело в том, моя работа состоит из постоянных разъездов и отлучек. Но официально я стану твоим опекуном и тебя не загребут в детдом. Ты умница, никому не скажешь, что я редко нахожусь дома? Надеюсь, не боишься? Справишься сама? - он заглянул сестре в лицо, та не отвела глаза.
        - Я не трусиха. Справлюсь.
        Юрий снял пиджак, повесив на спинку стула, сел на него верхом.
        - Молодчина! Не волнуйся, я позабочусь обо всём, - он скептически оглядел зал. - Сначала надо выбросить весь хлам и сделать ремонт. Эту жуткую нору надо превратить в нормальную квартиру. Не стану откладывать надолго, завтра же и начну, - он поднялся, набросил пиджак на плечи. - Сегодня я переночую на прежней хате, не могу тут оставаться. - Юра похлопал сестру по плечу. - Ты сказала, что не боишься, поэтому я пойду. Увидимся завтра.
        Арина хотела попросить его побыть с ней сегодня, но видя, что брат решительно настроен уйти, промолчала. В белом льняном костюме, кремовой шёлковой рубашке, галстуке в тон, он выглядел незнакомым и чужим, словно пришёл из другого мира, где главенствует красота и веселье. Ей редко попадались люди, одевающиеся, как её брат. Юрий выглядел принцем из сказки так, словно он сию минуту собирался делать предложение своей даме сердца. Светлые длинные волосы он завязывал в хвост, его лицо всегда было тщательно выбрито, кожа ухожена и сияла здоровьем. Брат часто улыбался широко и обаятельно, но его улыбка не грела, в ней не ощущала тепла. Она интуитивно догадалась, даже если будет умолять, не оставлять её одну этой ночью, он откажется под любым предлогом с улыбкой на губах. На самом деле её душевное состояние совершенно его не заботило, Юрия волновали лишь свои чувства, он не хотел быть в квартире, где ещё витал запах, прокисшей еды, едкого пота и спиртного от долгих гулянок.
        Раздалась трель звонка. Юрий уже стоял на пороге - первым отворил дверь.
        - Кто тут у нас?
        Саша поднял голову.
        - Я одноклассник и друг Арины. Она дома?
        Юрий, засунув руки в карманы брюк, насмешливо оглядел мальчишку. Тот выглядел старше сестры и значительно крупнее.
        - Одноклассник?
        Арина протиснулась в щель между братом и дверным косяком.
        - Да. Мы учимся в одном классе.
        Саша протянул руку незнакомому мужчине.
        - Александр Фламер.
        Юрий вытащил руку из кармана, окинул мальчика одобрительным взглядом.
        - Юрий Рудаков. Брат Арины. Приятно познакомиться. Ну я пошёл, сестричка. До завтра.
        Саша с некоторой робостью вошёл в квартиру Рудаковых, ведь недавно здесь умер человек. Он волновался за Арину, знал, что она не пошла в школу из-за похорон родителей.
        - Ты как? - Саша положил руку ей на плечо и чуть сжал.
        - Нормально, - Арина стеснялась сказать, что сильно проголодалась. Она не ела с утра, не нашлось времени, а брат не подумал купить что-то кроме бутылки коньяка и лимона. Она сглотнула слюну.
        - Ой, - вспомнил Саша. - Я же пиццу принёс, давай чаю попьём. У тебя, я вижу, и лимон есть.
        Арина благодарно посмотрела на друга. В его голубых глазах светилось сочувствие, но он старался не показывать ей, что сильно тревожится и переживает, боясь напугать ещё больше. К одиннадцати годам Саша вытянулся, детская припухлость исчезла, оказалось, что у него высокие скулы, выразительные глаза и крепкий подбородок. Лишь оставшиеся яркими губы добавляли к облику мальчишки-хулигана некоторую трогательность и миловидность.
        Горячий чай и болтовня Саши согрели Арину, дрожь ушла в глубину тела, сжалась маленьким ёжиком внутри, осталось лишь слабое покалывание.
        - Придёшь завтра в школу? До каникул осталось три дня, будут выставлять оценки, - Саша искоса посмотрел на подругу, на её бледном узком лице сейчас выделялись лишь серые омуты глаз, в них затаилось что-то пугающее, отчего у него сжалось сердце. - Тебе плохо?
        Задумавшись, Арина не сразу ответила.
        - Нормально. Хочется спать.
        После еды её голова стала тяжёлой, к ногам и рукам будто привесили гири, стало клонить в сон.
        - Но ещё рано. Только три часа дня, - удивился Саша. - Если ты поела, пойдём во двор, немного развеешься.
        Арина убрала со стола и неохотно поплелась с ним во двор. Они сели на лавочку под клёном.
        - Кого мы видим? Сладкая парочка снова вместе, - послышался позади них знакомый голос.
        Ким, Лин и Артём обошли лавочку и стали перед друзьями так, будто преграждали им путь.
        - Пацан, мы предупреждали тебя, чтобы ты не показывался во дворе?
        Саша вздохнул: «И чего эти узкоглазые на пару с толстым прицепились к нему?»
        - Предупреждали. И что?
        Ким сплюнул на землю, закатал рукава трикотажного батника.
        - Второе вежливое китайское предупреждение. Пока просто выведем тебя со двора.
        Саша поднял брови.
        - Я так и подумал, что вы китайцы. А знаете насколько у вас, китайцев, интересный подход к лечению человеческого организма?
        Лин с возмущением воскликнул:
        - Мы не китайцы, а русские корейцы.
        - Понятно, а какая у вас медицина? - полюбопытствовал Саша. - Тоже имеется иглоукалывание, лечение камнями и ароматными маслами?
        Ким ухмыльнулся.
        - Ты точно дебил. Причём здесь медицина, какое-то лечение, когда мы говорим, чтобы проваливал с нашего двора.
        Арина оглядела троицу хулиганов и пояснила:
        - Саша в будущем станет известным хирургом. А вам стыдно связываться с нами, мы младше вас. Вы двор купили что ли?
        Ким смерил презрительным взглядом девочку.
        - Двор теперь наш и точка! Ему здесь нельзя появляться. Неужели это трудно понять?
        Саша сжал кулаки.
        - Раз здесь живёт моя подруга, я всегда буду сюда приходить.
        Арине бессмысленным и глупым показался этот спор, всё выглядело так, будто перед ней актёры играли плохую пьесу. Троица хулиганов возвышалась над Сашей. Ким вообще на две головы превосходил её друга. Она встала рядом с ним, уставилась в тёмные глаза подростка.
        - Отстаньте от нас. Вам что, заняться нечем?
        - Совершенно, - подтвердил тот и дал команду друзьям.
        Они подхватили Сашу под руки и поволокли со двора. Он беспомощно трепыхался и с отчаянием оглядывался на неё. Арина ощутила жуткую злость к мальчишке, стоящему перед ней, в нём вдруг воплотились все обиды, испытанные здесь на детской площадке, в ушах зазвенели все оскорбления, которые она когда-либо слышала во дворе от детей и их мам. Арина пнула носком туфли Кима в голень. Охнув, тот быстро взял в захват обе руки непокорной девчонки.
        - Я не дерусь с такими шмакодявками, как ты, - произнёс он прямо в лицо невольной соперницы, для этого ему пришлось наклониться.
        Арина с ненавистью уставилась на него.
        - Скажи им, пусть отпустят Сашу, иначе хуже будет.
        Ким хмыкнул, он легко удерживал тонкие запястья девочки, следя за её ногами.
        - И что ты сделаешь?
        Арина оглянулась - у соседнего подъезда сидели старушки и с любопытством разглядывали их, несколько мам, тихо переговариваясь между собой, пасли в песочнице своих малышей. Похоже никому не было дела до неё с Сашей. Она вцепилась зубами в предплечье Кима, маячившее перед ней.
        - Чокнулась! Отпусти! Больно же! - заорал он, не ожидавший нападения от хрупкой большеглазой девочки, похожей на узника подземелья.
        Арина ощутила во рту солоноватый привкус крови, её затошнило - она прокусила кожу на руке хулигана. Он пытался стряхнуть её со своей руки, но девочка напоминала мелкую, но храбрую собачонку, схватившую добычу мёртвой хваткой. Ким, посерев от боли, закричал друзьям.
        - Отпустите пацана!
        Лин с Артёмом не сразу поняли, что хочет от них Ким, но потом, сообразив, оттолкнули Сашу от себя.
        Ким с ужасом смотрел в широко распахнутые глаза девочки, выглядевшие маленькими пустыми зеркалами, и не сразу понял, что в них отражается его лицо, искажённое болью.
        - Хватит! Твоего друга уже отпустили! - прошипел он, едва сдерживая слёзы. Рука горела огнём и саднила.
        Арина разжала зубы и отступила на шаг. На руке мальчишки чётко отпечатались два окровавленных полукруга.
        Ким потряс рукой.
        - Ты больная? Идиотка?
        Девочка улыбнулась, показав красные от крови зубы, и пригрозила:
        - Если будете к нам цепляться, в следующий раз откушу тебе палец.
        Ким потрясённо уставился на неё, та смотрела на него спокойным ледяным взглядом, и он вдруг понял, что испугался этой тонкой, будто былинка, девочки. «Неужели она не шутила, говоря эти жуткие слова?»
        - Точно психопатка. Больно вы нужны. Вали отсюда пока не врезал, как следует, - он закусил губу, подавляя стон. Эта ненормальная не должна увидеть его слабость.
        Саша подбежал к Арине, заметив кровь на губе, воскликнул:
        - Он сделал тебе больно?
        - Нет. Это я ему, - ответила Арина и направилась к своему подъезду.
        Ким показал Саше укус.
        - Ну и подруга у тебя - настоящая змея.
        Тот бросил взгляд на руку соперника и злорадно ухмыльнулся.
        - Просто оставьте нас в покое, и больше можешь не бояться за свои конечности.
        - Да, пожалуйста, самим не хочется связываться с психопатами.
        Саша под заинтересованными взглядами обитателей двора, догнал Арину.
        - Ты куда?
        Девочка медленно подняла голову, выглядела она так, будто держалась на ногах из последних сил.
        - Я очень устала, хочу лечь в кровать.
        - Я побуду этой ночью с тобой, только позвоню родителям, - предложил Саша, чувствуя, сейчас её нельзя оставлять одну.
        Арине очень хотелось этого, ей был просто необходим человек, который бы обнял и подержал её за руку. Вместо сердца она чувствовала кусочек льда, обжигающего душу холодом. Но она вспомнила нечаянно подслушанный на кухне разговор родителей Саши.
        - Тебе не кажется, что девочка слишком навязчива? Она всё время вместе с Сашей. Не много ли времени они проводят вместе? - негромко произнесла Марта Генриховна, нарезая хлеб. Она была уверена, дети клеят поделки в комнате и не слышат.
        Рем Карлович отмахнулся.
        - Нормально. Они друзья. К тому же Арина хорошо влияет на Сашу. Они вместе делают уроки. Радуйся: наш сын стал круглым отличником. Девочка не по возрасту самостоятельная и рассудительная. Ей приходится о многом заботиться самой.
        Марта Генриховна заправила прядь светлых волос за ухо, помешала перловую кашу в кастрюльке.
        - Так-то оно так, но почему он не дружит и с мальчиками?
        Рем Карлович покосился на жену. Она выглядела безупречно даже дома: лицо с макияжем, волосы уложены, вместо халата кофточка с бриджами.
        - А ты уже забыла, как он переживал, что его друзья уехали. Просто Саша не нашёл замену близнецам. Думаю, у него скоро появятся друзья мальчишки. Для этого требуется время.
        - И всё-таки он слишком много времени проводит с этой девочкой, нужно подсказать ему, разнообразить общение.
        Вспомнив этот разговор, Арина вздохнула, понимая, родители Саши вряд ли обрадуются отсутствию сына дома ночью
        - Я хочу побыть одна. Завтра увидимся в школе, - помахав Саше, она деревянной походкой направилась к двери.
        - Ладно, - нехотя согласился он. - У меня появилось неотложное дело. Пойду в секцию рукопашного боя, узнаю, возьмут ли туда нас с тобой. Надо научиться давать отпор… - последние его слова Арина уже не слышала. - Я хочу защищать тебя.
        Саша всегда быстро принимал решения и сразу же начинал выполнять задуманное. Там где она размышляла, он действовал.
        Арина добрела до квартиры, кое-как умылась, переодевшись в ночную рубашку, легла в кровать.
        Проснулась она в три часа ночи, полностью отдохнувшая и страшно голодная. В квартире стояла необычная тишина, привычные звуки храпа отца, сопения и бормотания матери исчезли. Арина испугалась этой звенящей тишины, напрягла слух - послышалось шуршание под обоями, отставшими от стены, потом раздался едва слышный звук, будто кто-то медленно и осторожно ступал по половицам пола. Ей представился отец, бредущий к её комнате, она взвизгнула и быстро включила свет. Потом задыхаясь от страха, осветила всю квартиру. Она старалась двигаться спиной к стене, чтобы никто не подобрался сзади. На кухне, захватив кусок подсохшей пиццы и кружку воды, уселась в углу на пол так, чтобы видеть всю комнату и большую часть зала. Есть, однако, не могла, пицца застревала в горле, даже освещённая квартира отчего-то выглядела незнакомо. Настороженный слух различал звук воды, капающей из крана в ванной комнате, писк комаров, летающих под потолком. Казалось, она слышит шорох крыльев ночных бабочек, впорхнувших в распахнутые окна. Этому тихому шуму не мешал даже гул ночного города. Но среди всех этих звуков Арине чудилось, она
различает тяжёлое дыхание отца. Умом понимала, этого не может быть, сама видела, гроб с его телом зарыли в землю. Но всё её существо трепетало от необъяснимого, иррационального страха. Этой страшной и бесконечной ночью Арина ощущала себя одинокой и всеми покинутой. Она так обрадовалась первым лучам солнца, осветившим окно на кухне, что закричала от радости. Ночные страхи, будто утренний туман, стали рассеиваться и покидать её уставшую, измученную душу.
        ГЛАВА 9
        - Ура! Каникулы, - не выдержал Саша и закричал Арине прямо в ухо. Ему хотелось её расшевелить. Все уроки она сидела тихая и задумчивая. Собственно, занятий никто из учителей не проводил, одни выставляли годовые оценки, другие спрашивали желающих подправить эти самые оценки. - Ты чего кислая? - он запнулся. Вот же идиот! Какой ей ещё быть? Она недавно потеряла родителей. Саша не мог даже представить, как чувствовал бы себя, если бы такое случилось с ним. От одной мысли сердце дало сбой. Нельзя даже думать об этом! Его родители совсем другие. Но Арине вряд ли легче от того, что её не любили. Он вспомнил жуткое впечатление от отца и матери Арины, когда увидел их. Должна ли она страдать меньше? Саша тряхнул головой, нужно её как-то отвлечь от невесёлых мыслей.
        Арина вздрогнула от крика Саши и словно пелена спала с глаз.
        - Да каникулы. Можно плавать и гулять сколько хочешь.
        Одни одноклассники уже выбежали на улицу, другие обсуждали, где проведут летние каникулы. Нина Садовская, покосившись на Арину, не преминула сообщить:
        - Я и мама на целый месяц уезжаем в Египет.
        Её лучшая подруга Марина Вершинина подняла белёсые брови и завистливо вздохнула:
        - А меня снова в Турцию повезут. Надоело уже.
        Света Величко, за три года поднабравшая килограммов и ставшая похожа на сдобный, вкусный пончик, покивала.
        - Верно, Турция уже обыденность.
        Арина усмехнулась и тихо произнесла:
        - Разве у нас хуже? Зачем куда-то ехать, чтобы купаться в море?
        Три подружки встрепенулись, словно только и ожидали этих слов.
        Нина откинула назад чёрные, будто смоль волосы, ей недавно обрезали косы и сделали модную стрижку. Надо сказать, эта стрижка очень шла к её овальному лицу и делала выразительнее тёмные, широко посаженные глаза.
        - Тебе этого не понять. Дело не в море. А в организованном отдыхе, - Нина явно повторяла слова матери.
        - Точно, - поддакнула Марина.
        Будучи натуральной блондинкой, внешне она являла собой полную противоположность Нине.
        - Здорово когда тебя развлекают аниматоры, за тобой убирают горничные, а еду готовят лучшие повара, - добавила Нина. - Но некоторым это не светит, - она подняла указательный палец вверх. - А почему?
        Марина и Света заученно произнесли:
        - Потому что Рудакова не из нашего круга.
        Нина удовлетворённо хмыкнула:
        - Точно.
        На Арину слова одноклассниц не произвели никакого впечатления, за четыре года учёбы с ними она успела привыкнуть к их глупым выходкам и попыткам её унизить.
        Саша повесил рюкзак на плечо, легонько хлопнул Арину по спине.
        - Пойдём, нам ещё в секцию записаться надо, а потом отправимся на наше море купаться. Мы же не калеки - можем сами за собой поухаживать. И не дураки - умеем сами себя развлекать.
        Нина дунула на чёлку и фыркнула:
        - Фламер, ты слышал это: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Не завёл ещё от Рудаковой вшей.
        Саша покраснел от злости. Арину крепко сжала ему руку.
        - Сам сказал: мы не дураки. Тогда зачем обращаешь на них внимания.
        Саша бросил взгляд на довольное лицо Нины.
        - Действительно, её слова ничего не значат для меня.
        Классы в школе ещё не нагрело солнце, а вот на улице уже чувствовалось наступление лета. Тёплый ветер с моря играл жёлтыми шарами бархатцев, трепал нежные листочки петунии и лобелии^12^ на клумбах города. Арина вдыхала этот терпкий ветер, напоённый влагой, йодом, солью и ощущала, как поднимается настроение. Лето! Не надо сидеть в квартире днём, а ночи так коротки, что будут пролетать быстро, и она не будет так бояться ночей. Она почти не спала последние пару суток, сидела в углу кухни до рассвета. Отключалась лишь, когда окно начинали освещать первые лучи солнца. Двух утренних часов не хватало для сна, и Арина ощущала себя усталой и утомлённой.
        - Про какую секцию ты говорил, - вспомнила она.
        Саша, шагая впереди, резко затормозил, Арина уткнулась ему носом в спину.
        - Секция рукопашного боя. Тренер сказал: русбой включает в себя разные виды борьбы. Они должны и тебя принять в виде исключения.
        Арина нахмурилась.
        - Ты за меня всё решил. Вдруг я не захочу этим заниматься.
        Саша повернулся к ней, засияя своей неподражаемой улыбкой.
        - Не злись. Я подумал: тебе надо научиться отстаивать себя. Не всегда удастся укусить противника, - хмыкнул он. - Если тебе не понравится заниматься, всегда можешь уйти.
        - А ты?
        - А я останусь. Хочу узнать, как тебя защитить. Не собираюсь оставаться беспомощным. - Он до сих пор помнил своё унизительное бессилие, когда Артём и Лин тащили его со двора, а он не мог ничего поделать.
        Арина посмотрела на его серьёзное лицо, чуть нахмуренные брови и почувствовала, как теплеет на душе.
        - Тогда и я хочу узнать, как тебя защитить.
        - Эй, - улыбнулся Саша. - Мужчины спасают женщин, а не наоборот.
        Секция русского боя располагалась в подвальном помещении старой девятиэтажки и была неплохо оборудована, имелись собственные душевые и удобная раздевалка. В довольно просторном зале занимались два десятка мальчишек разных возрастов. Тренер Иван Евгеньевич носил удивительно подходящую для его занятий фамилию Кулаков, да и внешним видом он походил на русского богатыря: кряжистого, сильного и видного мужчину. Арину тренер оглядел скептически, а вот на Сашу посмотрел одобрительно.
        - Мне звонил твой отец, говорил о ней, - тренер кивнул в сторону Арины. - Но я сразу скажу: её не возьму. Даже не упрашивайте. И не потому, что девчонок в нашей секции нет, просто она не подходит. Совершенно. Я думал, придёт крепкая деваха, но вижу перед собой былинку. Не могу взять ответственность за неё. Как только родителям пришло в голову, послать девочку заниматься борьбой?
        Саша с расстроенным видом буркнул:
        - У Алины нет родителей, только старшие братья.
        Иван Евгеньевич покачал головой.
        - Совсем дебилы спровадить сестру…
        - Я сама захотела, - невежливо перебила тренера Арина. - Хочу научиться защищать себя.
        - Понятно. Тогда подскажу кое-что. В соседнем помещении Игорь Остапович Шувалов проводит занятия для женщин, он как раз учит их самозащите. Тебе туда.
        Саша хотел возразить, но Арина его остановила.
        - Тренер прав. К тому же мы будем заниматься по соседству.
        Вот так получилось, что они стали посещать разные секции, но в одно и то же время. Сходить на море им не удалось, позвонила мать Саши и напомнила, что они всей семьёй собираются на юбилей бабушки. Арина отправилась домой одна, шла она всё медленнее и медленнее, ноги не несли в ставшую страшной квартиру. Если бы не чувство голода, она до поздней ночи просидела бы во дворе, но и усталость брала своё, и Арина задремала на скамейке. Очнулась от визга детворы, катающейся с горки. Вздохнув, отправилась домой, словно в пыточную камеру. За три дня прошедшие после похорон родителей, Юра появился в квартире один раз: привёз продукты. Брат оправдывался занятостью и отсутствием времени. Арина не стала рассказывать ему о своих страхах или жаловаться, а он не заметил, что сестра плохо выглядит.
        - Ты же справляешься одна? - бросил он мимоходом, загружая старенький холодильник полуфабрикатами.
        - Да, - тихо произнесла Арина, едва удерживая себя от желания завопить: «Мне плохо и страшно по ночам! Останься со мной, братик». Но она молчала, понимая бесполезность подобной просьбы.
        - Вот и молодец. Скоро нас ждут грандиозные перемены.
        Что он имел ввиду под переменами, она поняла, когда открыла дверь ключом. Её встретила совершенно пустая прихожая: исчез древний ободранный шкаф, вешалка и обувная полка. Оказалось, без мебели у них довольно просторная прихожая. Все остальные комнаты, кроме спальни Арины и кухни тоже зияли пустотой, не осталось ни единой тряпочки или бумажки. Она не сразу заметила другие изменения, на них обратила внимания позже. От растерянности девочка икнула, выпить воды удалось не сразу. На кухне вместо привычной мебели стоял лишь новый стол с табуретами и холодильник, на котором высилась микроволновка. Отыскав в сверкающем современном холодильнике бутылку минералки, Арина напилась воды. Единственной нетронутой комнатой осталась её спальня, на письменном столе в потёртом бархатном переплёте лежал семейный фотоальбом - это то, что оставил Юрий на память о родителях, остальное, видимо, пошло на свалку. Арина бродила по опустевшей квартире, чувствуя угнетение и странную тоску, словно вместе с вещами Юрий выкинул и часть её души. О прошлом напоминали лишь пожелтевшие снимки в альбоме. Будто и не было у неё
родителей, десять лет прежней жизни просто вычеркнули.
        «Начать всё сначала без горьких воспоминаний?»
        Арина вздохнула: «Разве память не сохранила и хорошее, неужели и его стоило забыть? Случались ведь минуты радости и счастья. Мама иногда читала на ночь книжки, гуляла со мной по городу, а папа однажды сводил в зоопарк, накормил мороженым и купил фигурку орла, светящуюся в темноте».
        Этот орёл с отбитым крылом стоял на серванте и словно звёздочка, упавшая на землю, сиял для неё ночами. Исчезли и вазочки, и шкатулки из ракушек: все поделки, что она дарила родителям. Раньше на кухне возле хлебницы сидел розовый медвежонок, единственный подарок, сделанный двоюродной сестрой Настей. Обычно та делала вид, что они не знакомы и проходила мимо, но в прошлом году внезапно сунула Арине в руки нарядный пакет и быстро пробормотала:
        - С днём рождения!
        Случилось это неожиданно, и было так приятно. Медвежонок по утрам поднимал настроение одним своим видом, теперь он тоже оказался где-то на свалке. Ведь не все дни случались тёмными и пасмурными, они были разного цвета, словно стёклышки в калейдоскопе.
        Как говорила бабушка Маша: «Нужно хранить лишь хорошие воспоминания, плохие недостойны памяти, лучше их отпускать, облегчая душу. Необходимо сохранять её лёгкой и крылатой, чтобы она могла свободно летать».
        Арина прошлась по опустевшим комнатам - ну и пусть не осталось вещей, они сохранились в её памяти эмоциями и чувствами. Нужно прогнать тягостные воспоминания, приземляющие душу, оставить только светлые и добрые. В последние дни её сердце будто оледенело, и это было так больно. Она вздохнула. Слёзы, не выплаканные на кладбище и в больнице, наконец хлынули неудержимым потоком. Арина опустилась на пол у стены, лишённой обоев, и зарыдала. В гулкой комнате этот плач звучал громко и отдавался эхом. Вскоре у неё на душе стало пусто и свободно, как и в квартире. Она избавилась от тяжести, лежащей на сердце, и теперь снова могла летать.
        Арина направилась в ванную комнату умыться - здесь её поджидал сюрприз, ни раковины, ни ванны не имелось, даже старый кафель содран со стен и убран. Она быстро распахнула дверь туалета и выдохнула с облегчением - хоть унитаз остался. Сполоснув лицо из бутылки с водой, Арина добрела до своей комнаты и легла в кровать. Заснула она мгновенно, спала безо всяких кошмаров и снов, призраки прошлого больше её не беспокоили. Проснулась от громких голосов. Солнце давно встало и уже не освещало окно спальни, направленное на восток.
        Хлопнула входная дверь. Арина, зевнув, выглянула в прихожую.
        - О! Сестрёнка, ты ещё дома, - Юрий обернулся к кому-то и скомандовал: - Что стоим? Заносите стройматериалы, работу начнете с ванной комнаты и туалета. Малышка, придётся денёк-два перекантоваться у друзей, ни помыться, ничего другого тебе сделать не получится.
        Четверо мужчин начали затаскивать тяжёлые мешки, плитку, инструменты и вёдра с эмульсионной краской. Юра заплатил рабочим и по-хозяйски прошёлся по квартире.
        - Сделаем из хибары конфетку. Всё будет по-современному.
        Арина растерянно молчала, понимая: её мнения брат спрашивать не собирается. Разве не должна она радоваться, что станет красиво и чисто? Хотела сказать брату, что ей некуда пойти, кроме Саши других друзей у неё нет, но потом передумала, днём может гулять по городу и купаться на море, а ночью что-нибудь придумает.
        Юрий с довольным видом потёр ладони.
        - Выкинул всё старьё к чёртовой матери, а ничего путного и не имелось. Я принёс набор посуды, бери распаковывай, - брат протянул Арине пакет. - Тебе придётся немного потерпеть, будешь греть готовую еду в микроволновке. Рабочие после ванной и туалета, сразу займутся кухней.
        Арина покорно кивнула. Ничего, она справится.
        - Что это на тебе одето? - вдруг заметил Юрий. - Сколько лет этой футболке и штанам?
        Арина хотела ответить, что он не раз видел её в этой одежде и раньше не обращал внимания. Главное, повторяла бабушка Маша, что вещи чистые. Она и штопать научилась аккуратно, дырка на плече совсем незаметна.
        - У меня есть полчаса. Я видел магазинчик поблизости, пошли, купим тебе что-нибудь, - расщедрился Юрий, чувствуя себя волшебником.
        - Я ещё не завтракала.
        - Вот и хорошо, поедим в кафешке.
        Арина улыбнулась такой радостной улыбкой, что брату стало неловко. «Неужели её никто не водил в кафе? Да что это я. Кто бы её водил? Папаше даже в голову бы не пришло, и матери до неё не было дела. Впрочем, как и мне?»
        Юрий разозлился: «Какого чёрта я должен чувствовать себя виноватым? Мне что ли легко пришлось?»
        После кафе он отвёл Арину в магазинчик, выбрал пару футболок, к ним тонкие лосины, джинсы, лёгкий ситцевый сарафанчик. Расщедрился на красивый батник.
        Счастливая Арина не стала снимать новую футболку с лосинами, сунула старую одежду в пакет.
        - Спасибо, братик. У меня прямо день рождения сегодня. А можно тебя ещё попросить?
        Юрий посмотрел на сестру, улыбнулся.
        - Можно. Я сегодня выступаю в роли крёстной феи.
        - У меня нет купальника. Подойдёт самый простой и дешёвый.
        - Куплю. Выбирай.
        Арина взяла раздельный, удобный и быстросохнущий. Теперь она будет выглядеть прямо, как взрослая, то-то Саша удивится, когда увидит её. Она загрустила, вспомнив, что все выходные он проведёт с родителями у бабушки. Оставив покупки дома, Арина отправилась на море. По привычке спустилась по тропе с Высокого берега и к своему огорчению обнаружила: там, где она всегда купалась, между камней бродили уже печально знакомые братья Чон и Артём Зайцев. Арина остановилась, не зная, что предпринять, но трусливо удирать не собиралась. В конце концов не будут же они втроём на неё нападать. С вызовом посмотрела на ребят, отчего-то братья удивлённо таращились на неё, а Зайцев что-то тихо им объяснял. Сообразив, нападения не будет, Арина, на всякий случай, отошла от них метров на пятьдесят, разделась и с разбега ласточкой влетела в воду. Привычная морская стихия приняла её в ласковые, но прохладные объятия, она с наслаждением поплыла на глубину, туда, где в прозрачной воде плавали любопытные рыбы, а по дну ползали крабы и рачки.
        - Как она смогла тут спуститься? - Ким недоумённо смотрел на скалу.
        Артём махнул рукой.
        - Да она всегда здесь спускается. Что тут такого?
        Ким поднял ровные густые брови, усмехнулся.
        - Берег почти отвесный. Если упадёшь, костей не соберёшь. Ты-то сам здесь спускался?
        Лин загорелый до черноты, покосился на Арину, заплывшую в море довольно далеко.
        - Куда её понесло? Ещё эта дура утонет?
        Артём насупился.
        - Не спускался. И что? Я не идиот, как эта Рудакова. Только она и её дружок шастают тут.
        Лин забрался на большой валун.
        - А она точно больная на голову, её уже не видно. Может, пошла ко дну?
        - Ничего с ней не сделается, она с трех лет плавает, даже когда чёрные шары вывешены^13^, - отмахнулся Артём и поднял садок с крупными раковинами рапанов. - Хороший улов, ещё бы с десяток моллюсков и можно сдавать в ресторан. Неплохо сегодня заработаем.
        - Говоришь, постоянно здесь спускается. А мы, чтобы до этого места дойти, пять километров отмотали. Девчонка смогла, и мы попробуем, - заявил Ким, влезая к брату на валун. - Видишь её?
        Лин до рези в глазах всматривался в блестящую на солнце водную гладь.
        - Есть! Возвращается. Повезло ей, на море штиль - плыть легче.
        Артёму не понравилось восхищение новых друзей Ариной, он с досадой отмахнулся.
        - Подумаешь, я тоже хорошо плаваю.
        Лин спустился с валуна.
        - Может быть, и плаваешь, а на гору полезешь с нами?
        Артём опустил голову.
        - Нет. Я высоты боюсь. И вам не советую, здесь опасно. Давайте лучше ещё рапанов соберём.
        Арина выбралась на берег, от приятной усталости ломило всё тело. Блаженно растянулась на большом тёплом валуне, подставила лицо солнечным лучам. Мальчишки неподалёку бродили на мелководье и собирали ракушки. Она покосилась на них, обрадовалась, что не обращают на неё внимания. Закрыв глаза, Арина стала слушать музыку моря.
        - Привет, - Ким специально сказал громко. Вдруг чокнутая девчонка заснула.
        Арина открыла глаза и приподнялась на локте. Рядом с камнем на котором она лежала, стояла троица друзей.
        - Привет. Я вас уже видела.
        - Классно плаваешь, - произнёс Лин, по-новому рассматривая девочку. - И со скалы здорово спустилась.
        Ким достал из садка с десяток рапанов, положил в выемку на камне.
        - Возьми, приготовишь вкуснятину.
        Артём, не ожидавший от товарища этого поступка, возмутился:
        - Эй, какого чёрта! Это наши рапаны.
        Ким досадливо поморщился.
        - Заглохни. Вычтешь из моей доли.
        Арина покосилась на ракушки, две были размером с блюдце.
        - Они же живые, что я ними буду делать. Моллюсков тяжело из ракушек доставать.
        - Ну, ты даёшь! Мы как раз живых и собирали, - хмыкнул Лин. - Ты чего, не ела рапанов?
        Арина покачала головой.
        - А разве они вкусные. Выглядят довольно гадкими.
        Ким улыбнулся. Арина с удивлёнием заметила обаятельные ямочки на его щеках. «А он не такой уж и противный».
        - Ты не знаешь, как их готовят?
        - Нет.
        Лин тоже улыбнулся. В отличие от брата у него на щеке имелась лишь одна ямочка.
        - Это деликатес. Хочешь, угостим тебя вечером?
        Арина растерялась. Ким сгреб ракушки с камня, опустил по одной в садок и рассудительно произнёс:
        - Раз сама не умеешь готовить, незачем и оставлять тебе. Выходи к восьми вечера во двор, попробуешь отбивные из рапанов. Пальчики оближешь, такого ты ещё не пробовала.
        Артём Зайцев недовольно буркнул:
        - Вообще-то я тоже не пробовал.
        - Ладно, и тебя угостим, - заявил Ким и, бросив взгляд на смущённую девочку, добавил: - не бойся, не обидим. Приходи. Правда, угостим. Кстати, наш отец шеф-повар в ресторане, он и научил нас готовить морепродукты.
        Арина кивнула. Ким и Лин взяли тяжёлый садок и, ковыляя по камням, пошли к оборудованному подъёму. Зайцев отправился следом, пару раз он задумчиво оглянулся на девочку.
        Она недоумевала: «Что с мальчишками? Хулиганы в этот раз общались вполне дружелюбно и миролюбиво. Даже ракушки хотели отдать. Интересно, они действительно вкусные?»
        Домой в шум ремонта идти не хотелось, но от купания и долгого лежания на камне захотелось есть. Остаток сил Арина потратила на подъём. В квартиру плелась со скоростью черепахи. Как и предвидела, рабочие ещё не ушли. Она протиснулась на кухню, включила электрический чайник, сделала в микроволновке горячие бутерброды.
        - Ты пришла? - услышала она голос брата, сквозь визг резака плитки.
        - Да, я здесь на кухне.
        Юрий прошёлся по комнате, засунув руки в карманы белых брюк. В футболке снежного цвета и светлом пиджаке он походил на киноактера, случайно заглянувшего к своим поклонникам. Арина, запивая бутерброд чаем, следила за его передвижениями. На лице брата читалась озабоченность и досада. Он остановился, взлохматил волосы, потом поднял глаза к потолку.
        - Вот же зараза! Сорвалась! И так некстати. А я уж думал, не слезет с крючка.
        Арина удивилась: «Брат в таком наряде ловил рыбу?»
        Словно подтверждая её слова, Юрий махнул рукой.
        - Ну и чёрт с ней, поймаю другую золотую рыбку.
        На кухню вошёл рабочий и сообщил, что на сегодня они закончили, за собой всё убрали. Юрий пошёл проверять их работу, Арина опустила голову на стол, с непривычки утомилась от суматохи, царящей в квартире.
        - Сейчас я сбегаю в магазин за шампанским, отметим начало новой жизни, заодно смою сегодняшнюю неудачу, - заявил брат, щёлкая пальцами.
        Арина насторожилась: «неужели Юра тоже пьёт?» Ей стало грустно и тоскливо.
        Юрий поймал встревоженный взгляд сестры, засмеялся:
        - Не бойся, я не алкаш, почти не пью. Насмотрелся на родителей, никогда таким, как они, не стану. Просто нужно праздники или иные события как-то отделять от будней. Поняла? Я и тортик куплю. Вкусного чайку попьём.
        Пока брат ходил в магазин, Арина осмотрела квартиру. В ванной комнате и туалете строители успели положить новую плитку, стены в коридоре стали необычно ровными и гладкими. Звякнули часы в её спальне, показывая восемь вечера. Арина вспомнила о приглашении мальчишек попробовать моллюсков.
        «Не пойду во двор, - решила она, - они мне не друзья. Вдруг какой-то подвох устроили, чтобы посмеяться».
        Хлопнула дверь, в квартиру ввалился возбуждённый брат. Арина не сразу поняла, что он уже слегка пьян. Юрий водрузил на стол торт, скомандовал сестре, включить чайник, откупорил бутылку шампанского.
        - Я и тебе чуток плесну, - произнёс он, вытаскивая из коробки вычурные бокалы.
        - Нет! - возмутилась Арина. - Я никогда не стану пробовать спиртное. Бабушка Поля предупреждала: у меня плохая наследственность.
        Юрий хмыкнул.
        - Дура твоя бабушка. Главное, самоконтроль. Спиться могут люди и с хорошими генами. Ладно, если не желаешь составить мне компанию, пей чай.
        Его слова прервал звонок на входной двери. Юрий, чуть пошатываясь, пошёл открывать, Арину, любопытствуя, отправилась следом. На пороге стоял Ким. Увидев её рядом с незнакомым мужчиной, мальчик чуть наклонил голову и вежливо произнёс.
        - Здравствуйте. Я знакомый Арины Чон Ким Чхан. Сегодня обещал угостить её отбивными из рапанов, но она не спустилась за ними во двор, поэтому я принёс сам, - мальчик протянул блюдо, накрытое салфеткой, Юрию.
        Арина удивилась, услышав полное имя Кима. «Интересно, что оно означает?»
        Юрий ухмыльнулся: надо же как торжественно представился мальчишка.
        - А я брат этой девицы. Ничего себе! Отбивные из рапанов? - удивился он, принимая угощение. - Кто же их приготовил?
        - Я сам, - Ким запнулся. - Лин помогал отбивать, а готовить научил папа, он шеф-повар в «Жёлтой цапле».
        Юрий присвистнул.
        - Становится всё интереснее, - он повернулся к Арине. - Между прочим, это самый шикарный и дорогой ресторан в городе. Сестричка, не держи своего знакомого у двери, пригласи его на чай.
        Арина нахмурилась: ей не нравилось происходящее, она не верила, что Ким появился в её квартире по доброте душевной. Что-то тут не так.
        Юрий, не дождавшись от сестры ни слова, ухмыльнулся.
        - Заходи пацан, попробуем твоё блюдо.
        Юрий, положив кусок торта на тарелку, подвинул её гостю. Отрезав кусочек рапана, положил в рот.
        - Пища богов! Пробуй сестрица, не бойся, это намного вкуснее отбивной из мяса.
        Арина осторожно откусила от румяной отбивной, прожевала.
        - Здорово! Пальчики оближешь, - удивилась она, не зная с чем сравнить вкус жареного моллюска: не так уж много блюд ей довелось пробовать. - Спасибо, Ким. Я всегда выкидывала рапанов, а из раковин делала поделки.
        - Дурища, - фыркнул Юрий. - Я, конечно, не умею так готовить, но мы с пацанами всегда моллюсков пекли на костре. - Молодец, Ким, замечательно готовишь. Тоже поваром собираешься стать?
        Ким покачал головой.
        - Хочу дома, или дороги строить, но папа настаивает, чтобы я продолжил его дело.
        Юрий наполнил бокал шампанским до краев, залпом выпил. Ким, доев торт, вежливо откланялся. Арина проводила гостя до двери.
        - Спасибо.
        - Зайцев сказал: ты не придёшь во двор оттого, что ни с кем кроме Сашки не общаешься, поэтому я решил подняться к вам. Не злишься? Тебе действительно рапаны понравились?
        - Спасибо. Очень вкусные. И я не злюсь.
        Юрий покосился на вернувшуюся сестру и хмуро буркнул:
        - Без обид сестрёнка, но этот китаец мне не понравился.
        - Он кореец. А я думала, он понравился тебе, ты же его хвалил.
        Юрий вылил остатки шампанского в бокал, посмотрел прозрачную жидкость на свет - крупные и мелкие пузырьки поднимались к поверхности, лопались, выпуская фруктовый запах.
        - Верно. Слишком шустрый пацан. Мне его взгляд не понравился, он странно на тебя смотрел, будто восхищался. Не обижайся, но пока ты не выглядишь привлекательной. Чего спрашивается приходить в восторг от сопливой девчонки?
        - Глупости, - Арина дёрнула плечом. - Чем тут восхищаться.
        - Вот и я о том же. Он старше, а ты слишком мелкая. До статуса девушки ещё не доросла. Тебе ведь лет девять?
        Арина поняла: брат не знает, сколько ей лет и вряд ли помнит, когда у неё день рождения.
        - В июне мне исполнится одиннадцать.
        - Да-а-а? А выглядишь ты не очень. - Юрий устроил голову на сложенных руках, прищурил глаза. - Дам тебе бесплатный совет, сестрёнка, не позволяй себе увлечься другим человеком всерьёз, сразу проиграешь по всем статьям. Хотя что это я? Тебе ещё рано о любви думать.
        Арина не понимала, о чём толкует брат, но вежливо слушала, Она помнила, как негодовал подвыпивший отец, если она отвлекалась от его разглагольствований.
        Юрий дохнул на неё сладковатым запахом шампанского, смешно фыркнул.
        - Блин! Кому я говорю, ты же ещё мала - ничего не соображаешь. Просто послушай. Я ненавидел нашу мать за слабость. В молодости она сильно любила одного мужика, а когда они расстались, ей стало неинтересно жить. Она так зависела от него эмоционально, что не могла нормально существовать. Даже выйдя замуж за нашего отца, не забыла того человека, поэтому мучила и себя, и нас. Отец любил её со школы, принял с ребёнком на руках. Думаешь, мать была ему благодарна? Ничего подобного, она презирала его. И нашла дикий выход затуманить мозг: начала пить. Ты не знала, что Димка не сын нашего папани?
        Арина равнодушно пожала плечами, ей хотелось спать.
        - Я совсем не помню брата.
        - Точно! Когда он попал в тюрьму, ты же малышкой была. А вот я всё хорошо помню и всегда ревновал мать к нему. Димка её любимчик, у неё даже голос менялся, когда она с ним разговаривала. Я же появился от нелюбимого мужчины, а он от любимого. Про тебя я вообще молчу. Из-за какой-то вшивой любви мать пустила под откос не только свою жизнь, но и нашу. Превратила её в ад. Думаешь, отец всегда пил? Сначала он боролся и спасал мать, а потом отчаялся и стал составлять ей компанию. Папаша тоже слабак, - Юрий стукнул кулаком по столу. - Если из-за этой гребаной любви так страдают, то пропади она пропадом. Слышишь, сестрёнка? Коль не хочешь стать как наши родители, убегай от любви, как чёрт от ладана. Не позволяй себе распускаться и ныть. Не стоит она того! Отвратно превратиться в слабака и размазню из-за чувств. Поняла?
        Арина кивнула. Осторожно поднялась и стала убирать со стола грязную посуду. Брат не остановил её, и она более уверенно взялась за уборку. Юрий покосился на сестру.
        - Будь умней и контролируй себя. Пусть любят тебя, так гораздо удобнее. Знаешь, как легко манипулировать влюблённым человеком. Он превращается в глину, из него можно лепить что хочешь.
        Арина представила тело человека в виде куска глины и ужаснулась. Кошмар!
        - Не стань ни для кого глиной, сестрёнка. Нужно любить лишь себя, остальные могут предать.
        Арина не догадывалась, что подвыпивший брат просто изливает ей душу, выкладывая наболевшее. Она вспомнила слова главного авторитета своей жизни бабушки Маши.
        «В первую очередь нужно уважать себя, не подстраиваться ни под кого. Быть в ладу с собой - это важно для любого человека. Сохранить уважение к себе труднее всего, можно врать и обманывать других, себя не удастся».
        «Про любовь к себе она ничего не говорила, - подумала Арина, - только про уважение. Права именно бабушка, - решила она. Слова брата не получили отклика в её душе. В глину превращаться она не хотела, но и любить только себя не желала.
        Юрий поднялся из-за стола.
        - Я на хату. Не скучай, сестрёнка, ремонт закончится, переберусь сюда окончательно.
        Арина проводила взглядом шатающуюся фигуру брата, и у неё заныло сердце.
        «Он ведь не такой, как отец?»
        ГЛАВА 10
        - Почему ты не хочешь пойти на днюху к Королю? Ты же его хорошо знаешь, он и тебя пригласил.
        Саша весь день уговаривал Арину вместе отпраздновать день рождения Олега Королёва, его лучшего друга по команде, а ей надоело повторять, что желает им хорошо повеселиться, но она лучше побудет дома. Только Саша будто не слышал и продолжал настаивать. В последние полгода он увлёкся изучением психического состояния людей и штудировал медицинские учебники по психологии. Арине он поставил диагноз социофобия^14^, и теперь доморощенный лекарь пытался лечить её болезнь. В некотором роде Саша был прав, она не любила шумных компаний, быстро уставала и чувствовала раздражение от долгого общения с большим количеством людей, ей нравилось проводить время в тишине и покое. За последние три года число людей, с которыми она вела знакомство, ненамного увеличилось, точнее на четыре человека, и всё же она активно протестовала против идиотского диагноза. Услышав диагноз в первый раз, возмутилась:
        - Да не боюсь я людей и нормально чувствую себя в толпе. Ну-ка скажи, кто смотрел с тобой салют на День города? Кто ходил на выступления артистов?
        - Ты, - миролюбиво согласился Саша и ехидно добавил: - У тебя другие симптомы. Думаешь, не изучил тебя за столько лет знакомства? Просто раньше не придавал этому значения.
        Арина прикусила губу и сердито уставилась на него
        - А теперь прочитав книжку, возомнил себя психологом?
        Саша улыбнулся, придвинулся ближе и заглянул ей в глаза.
        - Ты не можешь долго быть в компании: начинаешь маяться и удираешь домой. Не любишь дискотеки и тусовки. Не желаешь дотрагиваться до малознакомых людей, терпеть не можешь, чтобы прикасались к тебе. На школьных вечерах отказываешься танцевать медленные танцы, не ответила ни на одно приглашение. Недаром тебя за глаза дразнят мимозой.
        Арина перебила его.
        - Ха! Мне скучно слушать одни и те же речи. Танцульки быстро надоедают, что хорошего трястись под оглушающую музыку. А насчёт прикосновений, просто я охраняю личное пространство. Знаешь, не всем нравится, когда дышат прямо в лицо. Тут ключевое слово - малознакомым. Ты-то прикасаешься ко мне и ничего.
        Саша взял её за плечи.
        - Вот и именно только мне и брату ты позволяешь дотронутся до тебя. Раньше это разрешалось ещё и бабушке Маше. Когда я это понял, прямо офигел. Почему раньше не замечал? А ещё твоё поведение отличается от поведения обычных девочек.
        - Глупости!
        - Э нет. Не глупости. Ты не визжишь от страха или восторга, не скачешь, как идиотка, не обнимаешься с другими девочками, не делишься с ними секретами. Не красишься, не наряжаешься. Не слушаешь модную музыку, не собираешь постеры с красавчиками певцами. Продолжать?
        Арина сбросила руки Саши с плеч.
        - От того, что я нормально разговариваю, не использую косметику, не трясусь за модными тряпками, а одеваюсь, как мне удобно, ты считаешь меня социопаткой. Ты уже передумал становиться хирургом?
        Мимо них проехала машина, подметающая обочину, поднялись клубы пыли. Собеседники отскочили от края дороги вглубь сквера.
        - Не передумал. Но отец посоветовал заняться и психологией. Говорит: «Душа и тело взаимосвязаны. Физическое состояние человека сильно зависит от психического.
        Арина легонько стукнула Сашу по голове.
        - И на мне ты решил проверять свои знания. Попал пальцем в небо. Я нормальная, тебе ли это не знать. Но на день рождения Королёва идти всё равно не хочется.
        - Пусть у тебя не глобальные проблемы, но они есть. Но ты не желаешь это признавать. Буду адаптировать тебя в общество. Пошли к Королю. Ну пошли. Хочешь, потом схожу с тобой на выставку «Уральских самоцветов»?
        Арина нехотя согласилась. Она обожала рассматривать каменную красоту и ей хотелось разделить свои впечатления с другом.
        - Ладно.
        - Зайду за тобой в пять. И чтобы платье надела, а не как обычно джинсы.
        Арина лишь горестно закатила глаза, вызвав злорадное хихиканье у Саши. Он-то знал, как она не любила наряжаться. Сегодня ей не хотелось идти домой, там, в полной прострации бродила по комнатам очередная подружка брата. За три года, что Арина жила вместе с Юрием в их квартире перебывало огромное количество его временных пассий. Одни пытались подружиться с ней, другие не обращали внимания, третьи считали её досадной помехой. Много месяцев назад после завершения ремонта, брат обставил квартиру по своему вкусу. Арине не нравился стиль минимализм, было как-то неуютно, но оказалось, так легче делать уборку и она быстро привыкла к полупустым комнатам. Юрий не затронул переделкой её спальню, там стояла прежняя мебель, но стены и потолок, ставшие гладкими, придали комнате современный вид. Свою спальню брат оборудовал встроенным шкафом, огромной кроватью со спинкой у изголовья, парой тумбочек, длинной консолью, украшенной изогнутым деревцем бонсай^15^. Окно закрывали жалюзи, единственным украшением на стене служил плазменный телевизор. Зал от небольшого количества мебели казался ещё больше и светлее, в нем
кроме белого кожаного дивана, пары кресел, стеклянного столика и консоли из светлого дерева ничего не имелось. Вместо штор на окнах, как и в его спальне, висели жалюзи. Брат не разрешал ничего цеплять на стены, даже картины. Их позволялось вешать только в комнате Арины. Он так и заявил:
        - У себя делай, что хочешь, в общем пространстве я запрещаю тебе это делать.
        Кухня тоже казалась Арине нежилой, брат терпеть не мог цветной посуды, разных салфеточек, вазочек, подносов - поэтому у них всё было либо белым, либо бесцветно-прозрачным. Белые шкафы, холодильник, электропечь и стулья. Из стекла почти вся посуда, крышка обеденного стола, стойка бара и аквариум на окне. Арина не спорила с братом, сообразив, это бесполезно. С обаятельной улыбкой и ласковым голосом он легко настаивал на своём и пресекал любую попытку возражения. Под красивой внешностью скрывался довольно жёсткий и бескомпромиссный человек. После нескольких попыток Арины высказать своё мнение по обустройству квартиры, Юрий легко доказал, что она ещё глупа, многого не знает и лучше ей молча слушать старших. Но самое большое разочарование в брате Арина испытала, осознав, чем он занимается. Долгое время считала: Юрий зарабатывает на жизнь экскурсоводом, поэтому часто уезжает в командировки. Когда впервые в их квартире появилась девушка, она наивно решила: Марина возлюбленная брата. Почти месяц с замиранием сердца наблюдала за развитием красивого романа, старалась как можно меньше попадаться на глаза
влюблённым. Парочка подолгу запиралась в спальне. Сонная Марина дефилировала по квартире в рубашке брата, пила кофе и задумчиво сидела на белом диване. По вечерам они отправлялись в ресторан или на концерт, днём купались и загорали на пляже. Все эти дни брат не ходил на работу, засыпал свою красавицу цветами, подавал кофе в постель. На Арину они мало обращали внимания, будто она являлась предметом мебели или стала стеклянной. Но она не расстраивалась и не злилась, радуясь счастью брата. Но даже будучи отстранённой от жизни парочки, Арина стала замечать признаки раздражения и недовольства у брата, нарастание истеричности у девушки. А однажды вернувшись из школы, обнаружила отсутствие Марины. На вопрос где его девушка? Юрий снисходительно ответил:
        - Отпуск закончился, она уехала домой.
        Арина захлопала глазами и, видимо, выглядела при этом так глупо, что брат засмеялся:
        - Запомни на будущее и больше не удивляйся. Мои романы длятся месяц, на большее моего терпения не хватает. Мне нравится завоёвывать девушку, узнавать её, но когда я раскрываю все тайны, сразу становится скучно. Она начинает до зубовного скрежета раздражать - значит, пришла пора расставаться. По натуре я охотник и ничего не могу с этим поделать. Однажды я решил: раз природа одарила меня хорошей внешностью, то почему бы не воспользоваться этим. Превратил охоту в способ заработка на жизнь. Я сам выбираю девушек, дарю им сказку, о которой они мечтали, а они за это платят. Всё по-честному. Они хотят побыть золушками, а меня желают видеть принцем. Да ради Бога! Я делаю это хорошо и со вкусом. С самого начала их предупреждаю, как только сказка закончится, мы расстанемся. Жаль, не всегда получается разойтись мирно, отчего-то женщины упорствуют и злятся. Хорошо, что есть и мудрые дамы, с ними удаётся попрощаться красиво. Люблю гордых. Да и я умнее стал, теперь всегда составляю контракт на любовь.
        - Контракт на любовь? - тихо произнесла потрясённая Арина. Она смотрела на красивое, будто вылепленное скульптором лицо брата, на выразительные голубые глаза, на его стройную фигуру и пыталась осознать: брат использует внешность, как цветок для привлечения пчёл запах. Только вот он вынуждает этих пчёл оставлять мёд ему.
        - Что здесь такого? Почему, когда певец продаёт свой голос, музыкант - руки, танцор - ноги это нормально и все аплодируют? А почему я не могу продавать талант обольщения? Я делаю женщин, пусть и на время, счастливыми. Для некоторых эта курортная сказка становится единственным утешением в жизни. Знаешь, какое количество дам меня благодарили?
        Арина промолчала. Откуда ей знать, сколько их было. Она чувствовала неправильное во всём, что говорил брат, но не знала, как это объяснить.
        Юрий усмехнулся.
        - Их было много. И покончим на этом. Ты ещё мала, многого не понимаешь. К тому же у тебя своя жизнь, у меня своя. В конце концов именно я кормлю и содержу тебя. Пособия по потере кормильца хватает лишь на коммуналку и на хлеб. Должна быть благодарна, что не попала в детдом, а живёшь, как тебе хочется.
        Тут брат был совершенно прав. Она жила, как хотелось: ходила в школу, в спортивную секцию, купалась в любимом море, никто её не контролировал и не ограничивал свободу. Юрий покупал продукты и вещи.
        - Я тебе благодарна.
        - Вот и хорошо, что мы объяснились. Мне давно хотелось это сделать, - усмехнувшись, заявил брат. - Принимай появление моих трофеев в квартире спокойно, они не будут сильно тебе докучать.
        Арина усмехнулась, трофеями брат назвал девушек. Когда она вырастет, постарается никогда ни для кого не стать трофеем. Уж больно гадко было сейчас на душе.
        После она не раз вспоминала этот разговор и не могла спокойно смотреть на радостное лицо очередной подружки Юрия, зная, чем всё закончится. Арина старалась избегать общения с «трофеями», зачем привыкать, если они вскоре исчезнут, а их место займут новые. За три года проживания с братом, девушек сменилось много. Зимой случались перерывы в охоте, брат целыми днями валялся на диване, смотрел телевизор и заказывал еду с доставкой на дом. В эти короткие перерывы они сближались и больше походили на брата с сестрой. Арине начинало казаться, что он относится к ней с теплотой, но Юрий быстро начинал хандрить и тогда отправлялся в поездку либо в Сочи, либо на горные курорты. Арина оставалась одна, тогда на удивление она чувствовала себя более спокойно.
        Арина открыла шкаф, раздумывая, что бы надеть на день рождения Олега. Особо выбирать было не из чего, брат не считал нужным покупать наряды, ведь она редко носила платья, а он не любил зря тратить деньги. Она знала: торжество пройдёт как обычно, сначала будут есть пиццу и пить газировку. Мальчишки тайком угостятся пивом, а ещё некоторые родители ставили на стол четырнадцатилетним подросткам шампанское. Потом раскрепостившись, все начнут начнутся громко говорить и смеяться, далее последуют танцы или какие-нибудь игры. В последнее время ребята увлеклись игрой на желание. Арина терпела торжества до момента игр, потом сбегала домой. Ей не нравилось выполнять глупые, а то и откровенно провокационные пожелания. На дне рождения Саши ведущая пожелала фанту Арины поцеловать в щёку трех мальчиков, этого она сделать просто не могла и отказалась наотрез. Не захотела она выполнять и другие желания. Одноклассники обиделись, решили, что она всех игнорирует, а себя ставит слишком высоко. День рождения Олега вряд ли будет отличаться от других, разве что будет больше девочек. Королёв полностью оправдывал свою
кличку Король. К девятому классу все ребята подросли, многие девочки оформились и выглядели девушками, но Олег из милого мальчика превратился в юношу-красавца. Если Саша выглядел симпатичным крепышом, то Олег походил на стройного зеленоглазого эльфа. Арина с её ста шестидесятью сантиметрами едва доставала Олегу до плеча. Удобнее было общаться с Сашей, он обогнал лишь на пятнадцать сантиметров, поэтому во время разговора не приходилось высоко задирать голову.
        Она сняла с плечиков маленькое шёлковое платье. Ткань лососевого цвета украшали редкие веточки цветущей сакуры. Арина не могла отказать брату во вкусе, он выбирал вещи в классическом стиле, изящные, элегантные, которые не выходили из моды и долго оставались в хорошем состоянии. Глядя на наряд, и не скажешь, что платью уже два года. Арина надела платье, заколола шпильками на затылке косу, открылась стройная шея, такая причёска делала её более взрослой. Завершающим штрихом стали белые туфельки на невысоком каблуке. Она оглядела себя в зеркало - вполне нормально, но до чего же неудобно, не наклониться и не пойти широким шагом. Захватив подарок, Арина вышла из квартиры без десяти минут пять. Во дворе столкнулась с Кимом.
        - Привет! Ух, какая ты сегодня красивая, - восхитился он. - Куда собралась?
        - На день рождения к Королёву, - она показала на пакет. - Понятия не имею, что ему подарить, поэтому купила шахматы. Саша говорил, что он хочет научиться играть в них.
        - А-а-а, на день рождения. Шахматы - хороший подарок. Арин, часам к семи ты же вернёшься? Хочешь сходить на Дмитрия Колдуна^16^, у меня лишние билеты завалялись.
        Ким прищурил глаза, лишь внимательный человек мог бы заметить волнение на его бесстрастном смуглом лице.
        - Правда? - Как-то она обмолвилась, что хочет вживую послушать этого певца, получается, он запомнил. Ей не хотелось быть ему обязанной, особенно ему, но соблазн услышать любимые песни, заставил её решительность поколебаться.
        - Арин, брось сомневаться. Это всего лишь билеты на концерт. Если бы ты могла помочь попасть на бой тяжеловесов, разве бы не сделала этого для меня?
        Ким увлекался боксом, она совершенно не понимала этого увлечения, но уважала его.
        - Конечно, помогла бы.
        - Тогда чего колеблешься? Я зайду за тобой к Олегу и заберу тебя на концерт, тебе не придётся возвращаться домой. К тому же ты уже при параде.
        - Договорились. Ну, я пошла?
        - До встречи.
        Арина поспешила к выходу из двора, между домами мелькнул силуэт Саши Фламера. Он, как истинный представитель педантичного немецкого народа, не любил опаздывать, приучил к пунктуальности и её. При виде нарядной Арины Саша одобрительно кивнул и состроил забавную рожицу.
        - Почти похожа на девушку.
        Арина легонько стукнула его по плечу.
        - Я и есть девушка.
        - Я и сказал почти.
        За много лет знакомства они так привыкли друг к другу, что иногда необходимость говорить отпадала, многое понимали с полуслова. А главное, их не тяготило молчание. Вот и сейчас каждый думал о своём. Арину немного тревожило, что она согласилась пойти с Кимом на концерт. Для неё не являлось секретом, что она ему нравится. А всё началось со встречи на море и после угощения отбивными из рапанов. В один из дней, когда она, как обычно, спускалась со скалы, едва не столкнулась с Кимом. Он наоборот поднимался вверх.
        - Ой! - воскликнула Арина. - Напугал. Смотрю, ты тоже решил в обход не ходить.
        Ким крепко держался за выступы в скале, его лицо бисеринками усеял пот, футболка стала мокрой, но он буквально сиял от радости.
        - А почему нет. Ты-то ведь постоянно тут лазаешь. Раз у тебя получается, то и у меня вышло.
        Арина поняла, он нашёл свою тропу, которая шла параллельно её маршруту. Значит, пока Ким не обнаружил вход в пещеру, нужно как можно скорее забрать коробку с сокровищами. Она немного досадовала, что тайна нахождения грота скоро откроется, но ей импонировало упорство Кима. Арина не раз наблюдала, как он пытается покорить скалу. Его не остановило даже падение брата, упавшего с высоты четырёх метров, Ли сломал ногу. Теперь она часто видела его во дворе с Артёмом Зайцевым, тот не стал рисковать - не сделал ни единой попытки завоевать Высокий берег вместе с братьями. Ким продолжил штурмовать скалу в одиночку. Наблюдая за его безуспешными попытками, Арина не раз порывалась показать ему тропу, обнаруженную ещё Юрием. Для непосвящённого глаза выступы и выемки в скале располагались хаотично, но на самом деле существовали удобные для постановки рук и ног места - получалась замечательная ломаная линия подъёма. Как-то посматривая с берега за его стараниями преодолеть десятиметровую отметку на скале, она не выдержала и крикнула:
        - Ким, давай я тебе помогу.
        Он осторожно повернул голову в её сторону и твёрдо заявил:
        - Нет. Я должен сделать это сам.
        Арина пожала плечами: мол, как хочешь.
        Ким оказался упорным и действительно справился сам. Тогда после встречи на высоте она спустилась к пляжу, а он взобрался наверх и без сил упал в траву. Выжженная жарким июльским солнцем сухая трава пряно пахла сеном и пылью, но он был счастлив. С того дня дела пошли лучше, Ким по собственной тропе, открытой им, научился быстро спускаться и подниматься, помогала в этом физическая память тела. Он запомнил каждый выступ и выемку на этой каменистой дорожке. Ким подгадывал время, когда Арина отправлялась на море одна, без своего вездесущего Фламера, и оказывался поблизости. Он делал вид, что здесь случайно, и всегда старался хоть немного побеседовать с девочкой.
        - Привет, как море сегодня? - интересовался Ким.
        Арина косилась на него и нехотя отвечала:
        - Чистое, без водорослей.
        - Ладно, - кивал он, разбегался и ввинчивался в воду без брызг.
        Лишь на двадцатый раз после таких коротких бесед осмелился спросить:
        - Можно рядом присесть?
        Арина хотела сказать: «Нет, конечно. Мне хорошо в одиночестве, я отдыхаю». Но случайно поймав взгляд Кима, увидела в его тёмных глазах такое отчаянное желание, что смутилась и неожиданно для себя выпалила:
        - Садись, я ведь не купила этот камень.
        Гладкая смуглая кожа Кима окрасилась румянцем, а глаза засияли радостью, будто внутри зрачков включились крохотные лампочки. Арина ощутила странное напряжение и пришла в замешательство. Почему он так обрадовался? Она ведь просто разрешила сесть неподалёку от себя. Ким опустился на тёплый камень, обхватил колени руками.
        - Ты действительно ходишь к морю одна с раннего возраста?
        - Зайцев доложил?
        - Кто же ещё. Я восхищаюсь тобой, - заявил он вдруг и стал спокойно рассматривать её.
        Арина впервые слышала, чтобы кто-то ею восхищался. Удивительно, но пристальный взгляд Кима не смущал, она чувствовала себя так, будто наконец её оценили по достоинству и была благодарна ему за эти слова.
        - Правда?
        - Да. Ты интересная девочка.
        - Расскажи о городе, из которого ты приехал, - предложила Арина, ей хотелось слушать его голос и почти физически ощущать его странный взгляд.
        Ким поведал о жизни во Владивостоке, о том, что они переехали в Анапу из-за болезни мамы. Здесь ей сразу стало лучше: климат идеально подошёл.
        Они не заметили, что проболтали почти два часа. Собственно, говорил лишь Ким, Арина больше слушала. Впервые она могла свободно общаться с кем-то кроме Саши. Ким вошёл в её жизнь, как ещё один человек, которому она могла доверять. Вот только с Сашей он не очень ладил. Ребята не ссорились, мальчишки и Арина часто вместе купались, загорали, играли во дворе в волейбол, а вечерами на пустыре пекли картошку. Но между Сашей и Кимом всегда ощущалось соперничество, Арина тут была ни причём, эти двое постоянно доказывали друг другу кто круче. Саша начал заниматься в секции русбоя, вскоре туда пришёл и Ким. Соперничество началось на новом уровне. Арина после года занятий в кружке по самообороне поняла: ничего нового больше не узнает, а навыки можно отрабатывать и дома, поэтому решила перейти в секцию боулдеринга^17^. Раз нравилось лазать по скалам, то почему бы не попробовать себя на сложных трассах скалодромов. За нею в секции боулдеринга сначала появился Ким, а потом и Саша. За два года упорных тренировок Ким вырвался вперёд, на соревнованиях обставил и Арину, и Сашу, но и они не собирались сдаваться.
        У дома Олега Королёва Саша остановился.
        - У меня к тебе необычная просьба.
        Арина покосилась на серьёзное лицо друга.
        - Слушаю.
        - Понаблюдай за одной девочкой, её зовут Вика. Потом скажешь, что ты думаешь о ней. Ладно?
        - Хорошо, - просьба Саши удивила, но Арина не стала расспрашивать: захочет, сам расскажет.
        Секреты у него не задерживались, он обладал честной, открытой и бесхитростной душой. Из-за того что молод, но читал вполне взрослые книги по медицине, иногда бывал бесцеремонен. Они виделись ежедневно, но Саша долго не замечал изменений во внешности Арины, к тому же, она часто носила свободную одежду. Но как-то раз надела на физкультуру обтягивающую футболку, Саша, недолго думая, брякнул:
        - Надо же, у тебя груди появились.
        Арина, рассердившись, запустила в него мячом.
        - Мог бы и промолчать. Твоё простодушие иногда просто невыносимо.
        - Что тут такого? Ты мой друг. Взросление естественный процесс, ты немного отставала в развитии от нормы, но сейчас догнала ровесниц - я рад. А то волноваться начал - хотел уже отца спрашивать, может, тебе какие лекарства требуются.
        «Ну что с ним поделаешь? Как можно на него обижаться?» - подумала Арина, а вслух произнесла:
        - Можно ведь сказать вежливо. Например так: Аринушка ты превращаешься в девушку.
        Саша ухмыльнулся.
        - Аринушка? Когда я тебя так называл? Да и далеко тебе до девушки. Ты даже кокетничать не умеешь.
        - А это обязательно?
        Саша смерил её с ног до головы.
        - Наверно. И ещё: девчонки по-другому себя ведут. Не могу объяснить как, но по-другому.
        Как и предполагала Арина, день рождения Олега проходил по накатанному сценарию: поели роллы и пиццу, щедро запивая газировкой, немного попрыгали под музыку и попели под гитару. Потом мальчишки предложили сыграть на желания. Арина неплохо проводила время, пока на неё не обращали внимания, теперь же настала пора убраться с этого торжества. Она шепнула на ухо Саше, что уйдёт по-английски.
        - Арин, ты опять за своё. Веселье только начинается.
        - Мне пора, ты же знаешь, я не люблю эти игры, глупо себя чувствую.
        Прерывая шум и смех, раздалась громкая трель дверного звонка. Олег помчался открывать. Вернулся он с Кимом.
        - Арин, он говорит, что пришёл за тобой.
        Саша при виде друга-врага весь подобрался. Он не понимал, почему Ким его раздражает.
        - Решил её домой проводить?
        - После концерта доставлю до самой двери в целости и сохранности, - усмехнулся Ким и взял Арину за руку.
        - Ты ничего не говорила мне о концерте, - обиженным тоном заявил Саша.
        Арину позабавил его озадаченный вид.
        - А должна? Ты сейчас ворчишь как папаша.
        Саша покосился на неё, потом на Кима.
        - Смотри, отвечаешь за неё головой.
        Олег развеселился, получалась весьма забавная беседа.
        - Эй, вы чего? Это же Арина. Она сама кого хочешь проводит. Пошли Саня, нас все ждут. Ребята решили в бутылочку сыграть.
        Ким выбрал удобные места посередине зала и недалеко от сцены. Сам он не любил попсу и вряд ли бы пошёл на концерт этого певца, но для Арины был готов терпеть сентиментальные песни Колдуна. Шоу на удивление оказалось качественным, особенно ему понравилась хореография, ребята танцевали азартно и с настроением. Видимо, они ещё не устали или это был их первый концерт в Анапе, но певец и подтанцовка выкладывались по полной. У всегда сдержанной Арины сверкали глаза, а улыбка не сходила с лица. Ким не решался смотреть на неё в открытую, но голова так и поворачивалась в её сторону. Он глядел на профиль девушки, от света на сцене, меняющего оттенки, на лице Арины играли блики, полуоткрытые губы становились то алыми, то розовыми, то жёлтыми. В душе нарастало томление. От восторга, охватившего всё его существо, хотелось взлететь и парить над землёй. Сейчас он был так счастлив, что любил всех людей в этом зале и даже во всём городе. Ему хотелось дотронутся до руки Арины, но он боялся вспугнуть эту необычную девушку. Зазвучала красивая, печальная мелодия. Восхитительные звуки гитары заполнили зал, на
слушателей хлынула чистая, прозрачная волна музыки. Певец запел сильным спокойным голосом, доверительно обращаясь к каждому зрителю.
        Почему ты от меня ушла не просто, а к нему?^18^
        Я никогда тебя, наверно не пойму. Ведь ты всегда права.
        Почему тебе счастливой быть, а мне быть одному -
        И знать, что больше я тебя не обниму, но я сам виноват.
        Почему ты не со мной, почему;
        И зачем тебя я отдал ему?
        Без тебя, во сне я и наяву
        Вижу только беспросветную тьму; ну почему?
        Почему я отдаю тех, с кем быть надо самому,
        Себя сажая в добровольную тюрьму из одиночества?
        Почему в разбитых чувствах, я не верю никому -
        И подпускать людей ни к сердцу, ни к уму уже не хочется.
        Голос певца затих, смолкли звуки гитары, зал взорвался аплодисментами. Отчего-то на сердце Кима стало тяжело, будто благодаря этой песне заглянул в будущее и коснулся запретных знаний. Он выдохнул, ругая себя за мнительность. Что за бред? Он не собирается никого отдавать или отпускать от себя. Всегда привык сражаться до последнего. Ни в какую тюрьму из одиночества себя не посадит. У него-то и девушки пока нет. Не считать же Арину его первой любовью. Сердце заныло, а лицо охватило жаром. Кого он пытается обмануть? Себя? Не эта ли девочка занимает все его мысли? Не к ней ли он относится так бережно, словно она хрустальная? Ему уже семнадцать, пусть разница в три года не слишком и велика, пока она огромна, как пропасть. Он скоро окончит школу, а ей ещё учиться. За время, пока Арина повзрослеет, многое может произойти. Сейчас она вряд ли примет его чувства - Ким это ясно понимал и не собирался пугать и отталкивать её своими признаниями. Он умеет ждать, но когда придёт время не отдаст Арину никому.
        - Что с тобой? Почему ты хмуришься? Песня не понравилась? - Арину встревожил отстранённый и немного сердитый вид Кима.
        Он осторожно, будто маленькую девочку, погладил собеседницу по голове. В тёмных глазах промелькнула боль.
        - Понравилась. Не волнуйся. Ты довольна концертом?
        Арина, улыбнулась, взяла его за руку, немного сжала пальцы.
        - Спасибо тебе. Вечер просто волшебный. Меня по самую макушку наполнило музыкой, - она покачала головой, - даже в ушах плещется.
        Взволнованные поклонницы засыпали певца цветами, он, приложив руки к груди, кланялся и благодарил их.
        Арина, глядя на горы цветов, хмыкнула:
        - Несут, как к памятнику. Что он с ними будет делать?
        - Утонет в них, - усмехнулся Ким и сжал пальцы Арины крепче, ему не хотелось отпускать её руку.
        Если бы кто сказал ему, умеющему обращаться с девушками, что он станет вздыхать и радоваться прикосновению к руке, назвал бы его дураком. Но оказывается, он и есть дурак. Считал, что этой маленькой, храброй девочкой лишь восхищается и не более, но оказалось, он влюблён. Не поэтому ли все его отношения с девушками быстро заканчивались, так и не успев толком развиться. А ещё хвастался перед братом, что ни одна глупая курица не разобьёт его сердце, никогда он не позволит собой крутить. Глупец! Одно слово этой малышки, и он бы достал жемчужину из моря. Ким тряхнул головой: надо придти в себя.
        Отзвучала финальная песня. Ким, ограждая Арину от толпы, повёл её к выходу из концертного зала.
        ***
        - Арин, что скажешь о Вике? - Саша поднял плоский камешек и ловко пустил его по воде.
        Арина проследила за блинчиком, подсчитала, сколько раз он коснулся поверхности воды. Сегодня у неё выдался выходной. Уже третью неделю она трудилась официанткой в кафе на набережной. В этом году Арина перестала выглядеть доходягой и ребёнком - её приняли на работу, но лишь в дневную смену. Впервые она могла заработать и не просить денег у брата на нужные вещи. Саша не мог дождаться, когда она освободится и сходит с ним на пляж. Явившись в восемь утра и подняв её с постели, он заявил:
        - У меня к тебе важное дело.
        Арина зевнула и, растягивая слова, пробормотала:
        - Говори.
        - Нет уж. Позавтракай? соберись и пойдём на наше место. После плавания ты становишься добрее, вот тогда и раскрою карты.
        Арину удивил загадочный и немного смущённый вид друга. Что он задумал? Пока она пила чай, Саша, уставившись в окно, о чём-то сосредоточенно думал. Он сохранял этот странный вид и, спустившись со скалы и поплавав в море. Заинтригованная Арина ждала, когда заговорит о деле, но он задал вопрос о Вике.
        - Что ты о ней думаешь?
        Вика училась в параллельном классе, к четырнадцати годам из белобрысой девчонки превратилась в длинноногую красивую блондинку. Она точно соответствовала анекдотам про этих представительниц прекрасного пола: глуповата, еле тянула на тройки, не понимала шуток, но при этом была высокого мнения о себе. Однако, в умении очаровывать и в некоторой житейской хитрости Вика могла дать фору другим девушкам.
        - Она красивая, популярна в школе. У неё много друзей и хороший вкус в одежде.
        - Ух, какую точную характеристику ты дала ей, - обрадовался Саша. - Я предложил Вике дружбу. Ну, ты понимаешь… - замялся он. - Не такую, как у нас с тобой.
        Арина засмеялась.
        - Понимаю. Я же не идиотка. Станете с ней парочкой. Поздравляю.
        - Ага, - Саша обнял Арину за плечи. - Ты настоящий друг. На тебя всегда можно положиться. На дне рождения Олега предложил Вике встречаться, она согласилась. Сегодня мы идём в кино на новый фильм, а потом в кафе мороженое. Я всё продумал. Но есть кое-что…
        Арина уставилась на него - Саша покраснел.
        - Говори уже.
        - Ты единственная кто может мне помочь. В общем, мне нужно потренироваться на тебе.
        - И как же ты будешь тренироваться? - Арина не понимала, к чему он клонит, но ей это заранее не нравилось, появилось предчувствие какой-то катастрофы.
        - На дне рождения нечаянно услышал разговор девочек, они обсуждали, как целуются мальчишки. В общем, Вика сказала, что терпеть не может неумех. Я не хочу опозориться перед ней. Можно я на тебе потренируюсь?
        Арина сглотнула слюну, от удивления у неё даже в горле пересохло.
        - Не хочу! И почему именно на мне.
        - А на ком ещё? Ты же девочка, а главное, мой друг. У нас с тобой много тайн, добавится ещё одна. Я больше никому не могу довериться. Арин, что тут такого. Представь, что это медицинский эксперимент. Кстати, тебе это умение тоже пригодится.
        - Мне никто не нравится, - буркнула растерянная Арина.
        Саша придвинулся ближе, взял её за руку. Тёплый ветер с моря ворошил его короткие волосы, обдувал солёную от морской воды кожу. Арина поправила лямочку купальника, отстранённо подумала, что он уже высох, выдернула руку из цепких пальцев друга.
        - Не хочу.
        - Помоги, пожалуйста. Я лишь соображу, как это делается? Мне нужно понять саму технику поцелуя, - Саша умоляюще заглянул в её лицо. - Не хочу выглядеть лохом перед Викой.
        Арина помотала головой.
        - Друзья не должны целоваться, это неправильно.
        - А ты не думай об этом, как о поцелуях, я же говорю - эксперимент. Кого я ещё могу попросить?
        - Ладно, - неохотно сдалась она, зная об ослином упрямстве Саши.
        Он взял её за плечи. Глаза Арины оказались так близко, что он различал каждую изогнутую ресничку.
        - Я не могу, когда ты на меня смотришь. Закрой глаза.
        Арина опустила ресницы. Вскоре она ощутила дыхание Саши на лице, он коснулся носом её носа.
        Арина не выдержала напряжения, засмеялась:
        - Я читала в книжке: северные народы трутся носами и обнюхивают друг друга. Такое у них существует приветствие.
        Саша тоже засмеялся. Напряжение между ними спало, стало легче. Эксперимент превратился в шутку. Он скомандовал:
        - Попытка номер два. Закрывай глаза.
        Снова лёгкое дыхание на лице, а потом едва ощутимое прикосновение тёплых нежных губ Саши. Арина почувствовала: как независимо от её желания сердце забилось в груди быстрее, лицо и шею охватило жаром, словно под кожу впрыснули солнце.
        - Уже лучше, - услышала она голос Саши. - Чтобы нос не мешал, надо наклонить голову. Но ты не шевелись, а то не смогу попасть точно в губы.
        Она открыла глаза. Саша рассматривал её рот с интересом исследователя. Но его щёки тоже окрасил румянец.
        - Ты слишком сжимаешь губы, попробуй чуть приоткрыть их.
        - Хватит! - Арина попыталась встать с камня.
        - Ещё только один разочек, - он притянул её к себе.
        Она вздохнула, послушно опустилась на камень и закрыла глаза.
        Его губы коснулись её полуоткрытого рта, прижались и замерли. Они ощущали дыхание друг друга. Арина непроизвольно издала едва слышный стон, Сашу тут же затрясло, будто ударило током. Его пальцы дрогнули на её плечах, сжимая их сильнее. Он отстранился на пару секунд, затуманенным взором посмотрел на Арину. Её глаза удивлённо распахнулись - расширенные зрачки заняли почти всю радужку. Саша не мог отвести взгляда от тёмного омута, в который падал и падал. Больше он не вспоминал про нос, про то, как следует наклоняться, просто начал, задыхаясь целовать Арину. Она опомнилась первая, оттолкнула его. Саша тяжело дышал, пытаясь придти в себя.
        - Здорово! Оказывается, целоваться так приятно. Вот почему наши ровесники только и болтают об этом. У меня даже голова закружилась, - бесхитростно пожаловался он.
        Арина растерянно молчала. Как она теперь будет смотреть на него и не вспоминать, что они целовались? Вместе им было легко и просто, не стоило осложнять их отношения. Неужели они всё испортили? Саша бросил взгляд на её опущенную голову.
        - Тебе не понравилось?
        Арина не стала врать.
        - Нормально, но друзьям нельзя так делать. Давай представим, что этого не было.
        Саша покачал головой.
        - Не получится. Но раз это эксперимент, то ничего страшного. Если размышлять научно, наши чувства вполне нормальны, продиктованы законом выживания человеческой популяции.
        Арина никогда раньше не обращала внимания на тело Саши, но сейчас ей хотелось отвернуться от его обнажённого торса:
        - О чём ты говоришь?
        - Мы хоть и друзья, но разнополые. Для продолжения рода всегда существовало притяжение мужчины к женщине. Иначе бы человечество давным давно вымерло. Так что не переживай, просто мы поддались всемирному закону. Всё у нас по-прежнему. Спасибо тебе за помощь.
        Арина бросила футболку в лицо Саши.
        - Одевайся. Ты невыносим. Мы лишь целовались, а ты мелешь чепуху о продолжении рода. Будешь его продолжать с кем-нибудь другим.
        - И я о том же. Мы друзья, и эти поцелуи ничего не значат. Правда, же?
        Арина принялась натягивать джинсы.
        - Точно! Поторопись, а то на свиданку опоздаешь.
        ГЛАВА 11
        - Не хочется идти домой, - пожаловался Саша.
        Уже три месяца Арина слышала от него эту фразу, обычно после школы они сразу шли к Фламерам, готовили обед, немного отдыхали, играя в бадминтон или мини футбол в саду, делали уроки, а затем отправлялись на тренировки. Секция русбоя располагалась рядом с тренажёрным залом скалолазов. Но так было раньше, теперь всё чаще он отказывался идти к себе, словно напряжённая обстановка в семье ощущалась даже в отсутствии родителей.
        - Не могу больше терпеть их ссоры. Мама цепляется к папе по любому поводу, а он обычно такой сдержанный стал срываться. Я думал, он не умеет повышать голос, оказывается, ещё как умеет и выглядит это отвратительно.
        Когда-то Арина по-доброму завидовала Саше, считая его семью идеальной. Так оно и было раньше. Рем Карлович хоть и много работал, но находил время, вывезти семью на природу или просто провести время вместе. Марту Генриховну Арина немного побаивалась, считала строгой, чувствовала, что та недолюбливает её, но мать Саши служила для неё эталоном элегантности и хорошего вкуса. Она ни разу не видела её растрепанной, в домашнем халате, неухоженной. Она всегда выглядела безупречно, даже повседневный наряд подчёркивал её хорошую фигуру.
        - Саш, потерпи, я читала, что у семейных пар случаются кризисы. Вдруг у них сейчас этот кризис.
        - Пойдём к тебе? - Саша с хмурым видом пнул пустую банку из-под пива, валяющуюся на тротуаре.
        - Хорошо, только у нас очередная пассия Юры обретается.
        Саша хмыкнул:
        - Интересно, твоему брату когда-нибудь надоест менять девушек? Последнюю он выставил из квартиры с жутким скандалом.
        - Сама хочу дождаться этого момента. Ох и гореть моему брату в аду, столько проклятий ему прилетает от обиженных женщин.
        Саша, заметив пиццерию, отдал рюкзак Арине, а сам отправился в кафе купить пиццу. Вернувшись, показал на коробку.
        - Не хочется готовить, давай поедим и сходим на пляж или поиграем во дворе.
        Арина удивилась:
        - Ты же не любишь купаться в холодной воде? Сам говорил, лишь такие идиоты, как я, купаются в ноябре.
        - Просто посидим у моря.
        Раз ему хочется к морю - значит на душе у Саши очень неспокойно и плохо. Она тоже ходила на пляж, когда становилось совсем скверно. И неважно: стояла тихая, безветренная погода или штормило. Море гасило беспокойство и тревогу. Вид волн, бьющихся о камни, завораживал и снимал душевную маету. За прошедший летний сезон Арине удалось заработать на компьютер, велосипед и кое-какую одежду. Она даже сумела отложить немного денег на непредвиденные расходы: Юра не всегда оставлял достаточно денег, из-за этого приходилось отказываться от экскурсий и поездок с классом. А из-за неё, не желая слушать её увещеваний, отказывался и Саша.
        Саша не только не собирался идти домой, ему не хотелось оставаться в одиночестве, в голову сразу начинали лезть нехорошие мысли. Он не понимал, что произошло с родителями, почему ранее дружная семья перестала быть таковой. Может разногласия между отцом и матерью начались раньше, а он просто не замечал? Вспомнилось: они не раз уходили в другую комнату и там яростно полушёпотом спорили. Ему не зря эти приглушённые разговоры напоминали сердитое змеиное шипение. Это сравнение оказалось точным, какой-то яд постепенно разъедал прежде дружную семью. Саше припомнился разговор с отцом прошлым летом. Величайшей глупостью отец посчитал эпизод с поцелуями, случившимися у него с Ариной. Саша не собирался рассказывать об этом, просто он хотел разрешить проблему и обратился к нему за помощью.
        - Пап, один мой друг спросил, почему так бывает: с одной девочкой ему понравилось целоваться, а с другой нет?
        Рем Карлович поперхнулся чаем. Чего-чего, а такого вопроса он не ожидал. Вот и вырос сын, а он по-прежнему считал его маленьким. Хотя, чему он удивляется? Мальчишке скоро пятнадцать, но выглядит старше, вон ростом его догнал, а плечи и того шире. Он бросил взгляд на порозовевшее лицо сына. Как же друг целовался…
        - Причины бывают разные. Допустим, первая девочка ему нравится, а вторая нет. Он не испытывает к ней никаких чувств, - произнёс Рем Карлович, стараясь не выказать своё любопытство и не спугнуть минуту откровенности у сына.
        - Всё не так. Первая девочка его детский товарищ, он испытывает к ней только дружеские чувства, а вторая ему очень нравилась, пока он не поцеловал её. Мне бы хотелось понять с научной точки зрения. Почему с одним человеком одни ощущения, а с другим совсем иные? Ведь поцелуй - это лишь касание губами.
        - С научной? Хорошо. Иногда мы с первой секунды понимаем, наша это половинка или нет. Но случается и так, внешне человек понравился, а после близкого контакта происходит отторжение. Тут может быть несколько причин. Первое, не понравился запах, присущий именно этому индивиду. Второе, оттолкнул интеллект или характер. Третье, не произошло совпадения на эмоциональном или тактильном уровне. И последнее, произошла ошибка, и этот человек на самом деле не очень-то и нравился.
        - Запах? Да от неё так духами несло, что ничего другого я и не унюхал, - Саша осёкся, понимая, выдал себя с головой.
        Но Рем Карлович сделал вид, что не заметил оговорки.
        - Не скажи. Личный запах пробьётся через любой парфюм. И это не обязательно запах пота, хотя, и этот специфический аромат любимого человека может быть возбуждающим. И наоборот: непонравившийся запах отобьёт все желания. В истории зафиксирован случай, когда король не мог находиться рядом с королевой: ему казалось, от неё ужасно пахнет, он испытывал жуткое отвращение к любому контакту с ней. Но личный аромат королевы претил лишь ему, остальные никакой особой вони от этой бедной венценосной особы не чувствовали.
        - Я тебя понял. Допустим, мой друг ошибся в чувствах ко второй девочке, но почему тогда ему понравилось целоваться с другом женского пола. К ней он точно ничего не испытывает. Неужели ему понравилось из-за запаха или совпадения интересов?
        Рем Карлович улыбнулся: раз сын не хочет говорить о себе, ведёт речь якобы о друге, ладно, стоит подыграть. Надо помочь ему разобраться в себе.
        - Друга девочку он знает с детства, она стала ему как сестра. А у близких родственников существует очень сильная эмоциональная связь.
        - Пап, ты что говоришь! Противно слушать. Сестра. Фу! Прямо инцест.^19^
        Рем Карлович хмыкнул.
        - Глупости! Я имел ввиду духовную связь и привязанность, возникшую между ними. Может, поэтому поцелуй показался необычным. Сынок, хватит лукавить и давай начистоту. Ну вышло у тебя недоразумение с Ариной, просто забудь об этом.
        Лицо Саши сделалось пунцовым, он отвернулся к окну и принялся смотреть на пустой бассейн, его всегда готовили к зиме, сливали воду и убирали насосы.
        Рем Карлович покосился на алые уши сына, пусть он выглядит мужчиной, но смущение выдаёт его возраст с головой.
        - Ты в том возрасте, когда будешь влюбляться пять раз на дню. Ты же сам читал: подростки излишне эмоциональны, гормоны зашкаливают - привязанности неустойчивы. Это нормально. А вот настоящие друзья появляются нечасто, их бывает немного, поэтому нужно ими дорожить. Истинная дружба начинается в детстве и остаётся на всю жизнь. А уж девочка друг - это вещь штучная и редкая. Арина как раз такой друг. Кто целый месяц, каждый день, приходил к нам и занимался с тобой, пока ты болел? Арина. Кто объяснил, что ты не прав, когда использовал запрещённый приём во время боя на соревнованиях? Ты так хотел победить, что пошёл на уловку. Помню, вы тогда поссорились, но она не стала подыгрывать твоему самолюбию, стояла на своём: победа нечестная. Она не опасается сказать правду, не боится спорить с тобой, не завидует, но и больше всех радуется твоим победам и наградам. Эта девочка - настоящий друг. Помнишь, ты стащил деньги, и вы поехали на экскурсию в Африканскую деревню^20^?
        Саша кивнул. Сергей Волков все уши прожужжал о деревне, которую посетил на выходных с родителями. Он так красноречиво вещал о плясках негров, о круглых хижинах из камыша, об их странном быте, что Саша загорелся немедленно побывать там. Недолго думая, он забрал деньги из коробки в шкафу и отправился с Ариной в эту необычную деревню. Пропажа обнаружилась быстро. На расспросы матери Саша молчал, как партизан на допросе в гестапо. Тогда Марта Генриховна позвонила Арине. Девочка выслушала её и сказала, что это она пожелала поехать на экскурсию, а Саша просто хотел помочь.
        - Арина ведь была невиновата? Верно? Но она знала: тебе попадёт и часть вины взяла на себя.
        Саша бросил короткий взгляд на отца, не понимая, к чему тот клонит, вспоминая происшествие двухлетней давности.
        - Но я же признался и повинился, как только мама стала орать на Арину в трубку.
        - Верно. Вы друг за друга горой. Арина всегда на твоей стороне, но если ты что-то делаешь не так, она всегда это скажет. Сынок, не потеряй такого друга. Просто забудь об этом несчастном глупом поцелуе, будто его и не случилось. Сохрани дружбу. Поверь, если продолжите дальше и она станет твоей девушкой, а потом это окажется ошибкой, что в вашем возрасте случается часто, к прежним искренним отношениям уже не вернётесь. Подумай, что тебе дороже? Кратковременное увлечение или настоящая дружба. Неловкость забудется, а вот хороший товарищ останется. И больше не ломай голову, почему понравилось целоваться с Ариной. Это неважно. Ещё сто раз понравится с другими, а такого друга, как она, больше не найдёшь. Ты ведь с Олегом Королёвым не обо всём можешь поговорить. Я прав? Ему неинтересны твои увлечения медициной, йогой, он не любит говорить о книгах и фильмах. А вот Арине интересно и любопытно всё, чем бы ты ни занимался. К тому же время покажет, какие любовные чувства настоящие, а какие мимолётные. Время самый надёжный индикатор и советчик.
        Саша кивнул. Отец прав, Олегу чужды разговоры на отвлечённые темы, его интересуют только соревнования, развлечения и спорт.
        - Я тебя понял.
        - Вот и хорошо.
        За размышлениями и воспоминаниями Саша не заметил, что он с Ариной поднялся к квартире Рудаковых. На звонок дверь им открыла рыжеволосая красавица при полном параде.
        - А, это вы, - протянула она разочарованно и, опустив плечи, поплелась в зал.
        Саша с восхищением проследил за ней взглядом. Девушка обладала потрясающей фигурой, которую всячески подчёркивала коротким обтягивающим платьем. Арина усмехнулась, Маша на всех мужчин производила одинаковое впечатление, даже у обычно невозмутимого Кима её появление во дворе вызвало оторопь.
        - Мы будем есть пиццу или ты будешь мечтательно таращиться в потолок, - поинтересовалась Арина и сунула в руки Саши полотенце. - Иди в ванную, помой руки и умойся.
        - А умываться зачем:
        - Слюни подотри.
        Саша взял полотенце и шутливо замахнулся на Арину.
        - Вот же, злючка. Где только Юра таких красоток находит? Неужели и её прогонит?
        - Скорее всего. Он уже два дня дома не появляется - значит, вышел на новую охоту. Маша второй день то плачет, то наряжается. Так надоело на всё это смотреть. Почему девушки не понимают, какая бессердечная сволочь мой брат? Почему ревут и цепляются за него? Хоть бы одна гордо ушла.
        Умывшись, Саша заглянул в зал. Маша в задумчивости сидела на диване, уставившись в одну точку. На красивом лице застыло выражение боли и муки. Ему стало жалко девушку.
        - Может, скажем, что ждать Юру бесполезно. Когда явится, заставит её собирать вещи и выставит вон.
        Арина положила кусок пиццы на тарелку, поставила перед Сашей кружку с горячим чаем.
        - Бесполезно. Я сто раз пробовала убедить подружек брата уйти и не ждать плохого финала. Но они все надеются его переубедить. Иногда брата я просто ненавижу. Он играет ими, будто они неживые люди, а пластиковые куклы. Не понимаю, как они могут его любить, у Юры нет сердца: вместо него там кусок камня. Неужели красивая внешность так затмевает им глаза? Почему не замечают его холодности и расчётливости?
        - Сама сказала: девушки покупаются на сказку, а когда она заканчивается, не желают из принцесс превращаться в обычных людей.
        - Да они просто дуры! - вырвалось у Арины. - Взрослые тётки ведут себя, как инфантильные подростки.
        - Угостите пиццей? - услышали они голос. Маша стояла на пороге кухни, вытирая слёзы. - Говоришь, инфантильные дуры?
        Арина отвела глаза, неизвестно, сколько услышала Маша, ей не хотелось обижать девушку.
        - Извините.
        - Я уже месяц в вашей квартире, а ты мне по-прежнему выкаешь. Хотя, зачем тебе сближаться с временными подружками брата.
        Арина поставила третью тарелку, положила на неё кусок пиццы.
        - Присаживайтесь.
        Маша откинула назад огненную гриву, наклонилась над тарелкой. Взору Саши в глубоком вырезе её платья предстали соблазнительные полукружья груди, покрытые ровным шоколадным загаром. Маша подняла голову, подмигнула подростку.
        - Хоть ты смотришь на меня по-мужски.
        Арина покосилась на порозовевшее лицо друга, усмехнулась.
        - Бросьте, это нормальная реакция молодого организма, я бы также реагировала на красивый обнажённый торс мужчины, если бы он сидел передо мной.
        Саша поперхнулся.
        - Что, правда? Мне казалось, тебя не волнуют мужские торсы. Ты их каждый день на пляже видишь, - отчего-то ему не понравилось то, что сказала Арина.
        - Ты тоже полуголых девушек на море наблюдаешь, но здесь на кухне другое дело: в разных ситуациях мы реагируем по разному.
        - Ты от меня опылилась, говоришь прямо, как я, - развеселился Саша, перестав смущаться перед девушкой Юрия.
        Маша доела пиццу, вздохнула.
        - Вам сколько лет, по тринадцать? Но вы так странно разговариваете, будто два старичка на пенсии обсуждаете непутёвую молодёжь.
        Саша обиделся не на старичков, а на возраст. Все уверяли, он выглядит взросло, а эта девушка скостила ему сразу два года.
        - Нам скоро по пятнадцать будет.
        - Да неужели? - с насмешкой протянула Маша. - Как вырастете, поймёте: не всегда получается, любить лишь достойного человека, но зато с недостойным легче расстаться. Думаю, я быстро перестану плакать по твоему брату, но вряд ли его забуду. Пусть сейчас мне больно, я знала, на что шла. Он честно меня предупредил, я благодарна ему за месяц сказочного счастья. Юра не виноват, что я в него влюбилась, он предлагал лишь игру и развлечение. И ты, сестрёнка, права: я дура. Но хочу сама услышать слова расставания, чтобы не осталось ни капельки надежды, тогда мне легче будет отпустить его. А если не услышу, буду жить с призрачной надеждой, а это намного хуже. Теперь понимаешь, почему все торчат в этой квартире до конца? Чтобы осознать разрыв.
        Саша допил чай, вытер руки салфеткой.
        - Как всё сложно. Нужно держаться подальше от этой любви. Арин, пошли во двор, побросаем мяч.
        Маша засмеялась и пропела строчку из песенки.
        - Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Идите детки, идите, потренируйтесь. Скоро мой принц заявится, вам лучше не слышать наш разговор.
        Во дворе, кажется, ничего не менялось: та же деревянная горка, песочница, качели, турник и скамейки под деревьями. Вот только по дорожкам бегали другие малыши, прежние подростки выросли, обзавелись семьями, а некоторые покинули старые дома. Под огромным платаном на лавочке Арина увидела братьев Чон, Зайцева и незнакомого парня. В последнее время тот учил играть неразлучную троицу на гитаре. Сашу больше не трогали и не прогоняли со двора, после пары стычек приняли за своего. Когда друзья проходили мимо доморощенных музыкантов на баскетбольную площадку, Ким поприветствовал только Арину, на Сашу же не обратил никакого внимания.
        - Вот же этот кореец вредина, за человека меня не считает, - пробормотал Саша. - Играем до победы, кто за двадцать минут больше всего закинет мячей в кольцо, тот и победил. Проигравший делает домашку за двоих.
        Арина покачала головой.
        - Не пойдёт. Тот, кто продует, завтра варит суп с галушками.
        - Хитрюга. Я проиграю, варю этот идиотский суп, а если ты проиграешь, всё равно будем его есть. Ну и что это за спор?
        Арина хмыкнула, не удалось его поймать. Суп с галушками любила лишь она.
        - Ладно. Если ты разделаешься со мной, делаю вареники с вишней.
        - Вот это другое дело.
        Первым в кольцо стал бросать Саша. Арина устроилась на скамейке болельщиков. До неё прекрасно доносились звуки гитары. Зайцев довольно лихо, с перебором, сыграл цыганочку, потом гитару взял Ким.
        Ты пока привыкаешь ко мне^21^
        Как росток к раскалённому лету
        Что поднялся меж острых камней
        И увидел обилие света.
        Я ещё не касался, ни рук,
        Губ карминовых, бархатной шеи
        Но заметил давно, а не вдруг,
        Как цветёшь ты и как хорошеешь.
        Я и сам привыкаю к тебе,
        Но пылаю, увы, без ответа…
        Едет Солнце на туче-арбе…
        Не нашлось подходящей кареты…
        Арина впервые слышала, как поёт Ким, ей понравился негромкий низкий голос, который просто завораживал, казалось, он звучит лишь для неё. Она посмотрела в сторону певца и натолкнулась на его пристальный взгляд. Получается: не ошиблась, он пел ей. Ким сделал проигрыш, взял чуть выше.
        Она не станет послушною девочкой.^22^
        Её соратник - сверкающий меч.
        Обиды и ссоры считает мелочью.
        И сторонится волнующих встреч.
        С собой она только ещё знакомится,
        Легко примеряет десятки лиц:
        Колдуньи, пантеры, змеи, любовницы,
        Не ведая страха, препон, границ.
        А в дождь ей гуляется очень весело.
        Без наглых туфель по блюдечкам луж!
        Стихи её (слез и улыбок месиво)
        Вливаются ромом в сосуды Душ.
        Она может быть и водой, и пламенем,
        Песчаной бурей у мраморных скал.
        Она может быть сероглазой ламией,
        Судьбою, что ты среди звезд искал…
        Арина смутилась, именно её он как-то назвал маленькой сероглазой ламией, забравшей душу и сердце. Странно, но рядом с Кимом она чувствовала себя спокойно, полностью ему доверяла. Он относился к ней бережно и осторожно, словно боялся вспугнуть. Арина не признавалась себе, что ей льстит внимание старшеклассника. Ким оканчивал школу, следующей осенью его ждала армия. Он старался общаться с ней наедине, не желал сталкиваться с Сашей. У этих двоих была взаимная нелюбовь. Киму претило ссориться с пацаном младше его. Только из-за Арины он не трогал заносчивого мальчишку.
        - Арин, ты чего застыла? Неужели его песенки понравились? Да он просто выпендривается. Твоя очередь бросать мяч.
        - Сколько ты набил?
        Саша округлил глаза.
        - А ты разве не считала?
        - Нет. Я песни слушала. И вовсе он не выпендривается, а на самом деле хорошо поёт.
        - Я тоже хорошо пою.
        Арина засмеялась. Саша, правда, обладал хорошим голосом, но вот слуха не имел.
        - Раз ни я, ни ты не считали, пошли делать уроки.
        Вернувшись домой, они попали в самый разгар выяснения отношений между Юрием и Машей. Вернее, выясняла лишь Маша, Юрий расслабленно сидел в кресле с бокалом вина.
        - Ты хоть каплю любви ко мне испытывал? - сквозь плач допытывалась Маша.
        Юрий поднял на неё скучающий взгляд.
        - Каждый раз одно и то же. Надоело ужасно. Если собрала чемодан, иди приведи себя в порядок. Через полчаса приедет такси и отвезёт тебя в аэропорт. Билеты я положил в твою сумочку.
        Маша швырнула в Юрия подушкой. Тот легко поймал её, даже не расплескав вино.
        - Не вынуждай меня выставлять тебя за дверь, - произнёс он ледяным голосом.
        Маша, словно робот, двинулась в спальню. Ребята переглянулись и ретировались в комнату Арины.
        - Жалко её. Такая красивая и не нравится твоему брату. Почему?
        Арине тоже было жалко девушку, Маша не делала вид, будто кроме Юрия в квартире никого нет. Иногда даже разговаривала с ней, не подлизываясь при этом.
        - Откуда мне знать, почему? Хватит болтать, доставай учебники, - ей хотелось выйти и плеснуть вино на белоснежную рубашку брата или запустить в него чем-то тяжелее подушки. Хладнокровный сукин сын! Пусть он и брат, но такая сволочь!
        ГЛАВА 12
        Саша не пришёл в школу, это случалось редко - Арина сразу заволновалась. Сегодня она тоже чувствовала себя неважно, немного подташнивало, болел живот, ощущалась слабость. Вчера они ужинали пельменями. Неужели отравились ими? Говорила Саше: нужно больше времени их варить. Но он упёрся: достаточно, уж очень кушать хочется. Как чувствовала - съела всего десять штук, а Саша намного больше. Наверно, поэтому ему значительно хуже. Другой причины своему отвратительному самочувствию и отсутствию Саши в школе она не находила. Вряд ли просто так пожелал остаться дома, в последнее время он возвращался к себе только ночевать. Его родители или ссорились, или неделями не разговаривали между собой, они даже работать стали в разные смены. Обстановка в семье Фламеров тяготила и Арину, она старалась не задерживаться в прежде любимом и тёплом доме. По пути они заходили к Саше домой, он переодевался, менял школьные тетради, потом сразу отправлялись к Арине делать уроки или вместе шли на тренировку. Марта Генриховна пару раз пыталась поговорить с сыном.
        - Вам не стоит столько времени проводить вместе. В конце концов у тебя есть свой дом, почему ты вечно торчишь у Рудаковых?
        - Дом? Мама, когда в последний раз мы вместе ужинали или просто разговаривали. Вы же с папой без конца ссоритесь.
        Марта Генриховна нервно дёрнула головой, чуть повысила голос.
        - И что? Это наши взрослые проблемы, и они тебя не касаются.
        - Даже так? А ничего, что я ваш сын и меня касается всё. У Арины никто меня не достаёт, там спокойно.
        - Не забывай, что мы тебе родные люди, а эта девочка чужая.
        Саша покосился на мать. Она не понимает, что отдалилась от него, давно не беседовала с ним по душам. Неужели до сих пор считает его несмышлёнышем? Он видит: между ней и отцом что-то происходит, чувствует надвигающуюся катастрофу, но, как помочь, не знает. Родители воюют между собой, забывая, ему больно на это смотреть. Такое ощущение, будто с горы сорвался огромный валун, и он катится вниз, грозя всё разрушить, а родители стоят по разные стороны тропы и ничего не делают, а только перекрикивают шум камнепада.
        - Арина чужая!? Да она мне как сестра. Помнишь, в детстве я просил братика или сестричку, а ты сказала: разобраться бы с одним ребёнком. Можно стать близким духовно, кровное родство иногда не играет никакой роли. Арина стала для меня другом и родным человеком.
        - Даже так?
        - Да. Вы с папой перестали понимать друг друга, я между вами, как зерно между жерновами. Скоро в муку меня перемелете, неужели до вас не доходит: мне невыносимы ваши ссоры.
        Марта Генриховна закрыла лицо руками. Как же сказать сыну, что собирается уйти из этого дома. Как признаться, что разлюбила отца Саши, и теперь ей дорог другой мужчина. Разве сын это поймёт? Чью сторону он примет и с кем останется? Но тянуть дольше она не могла, обстановка в семье накалилась до предела, сделав невыносимой жизнь всех.
        - Сядь, сын, нам надо серьёзно поговорить. У меня смена с обеда, а ты разок можешь пропустить школу.
        На перемене Арина позвонила Саше.
        - Фламер, ты как? Очень плохо?
        - Не то слово. Сдохнуть хочется или прибить кого-то. Такое зло берёт.
        Арина погладила рукой ноющий живот, хоть бы выдержать до конца занятий, хорошо последний урок биология, спрашивать её не будут и, можно, откинувшись на стуле, перетерпеть боль.
        - Отчего зло? - удивилась она. Говорила же: надо дольше пельмени варить, ты сам не послушался.
        - Причём тут пельмени. Меня мама с утречка обрадовала. Сообщила, что они с папой разводятся - я должен решать, с кем останусь. Представляешь, мама переезжает с каким-то мужиком в Краснодар. Теперь там будет жить и работать.
        Арина услышала какой-то грохот, потом звон бьющегося стекла.
        - Прекрати сходить с ума. Я скоро приду.
        - А я и не схожу, просто любимую вазочку матери грохнул. Она мне выдала новости и ушла на работу. Мне тут всё разнести хочется, не только вазочку кокнуть.
        - Просто, будь дома и жди меня.
        Последний урок тянулся бесконечно долго. Потом оказалось, что ей трудно идти, от странной и внезапной слабости она еле передвигалась. Не понимая, что с ней происходит, Арина кое-как добрела до дома Фламеров, ноги дрожали, живот разрывало от боли. К себе бы она точно не дошла, упала бы по дороге. Даже сюда с трудом добралась, по пути не раз появлялось желание лечь на пожелтевший газон и свернуться калачиком. Ей было так плохо, что она даже не стыдилась, о чём могут подумать прохожие. Арина буквально вползла в гостиную, где на диване сидел Саша, и рухнула рядом с ним. Увидев её бледное лицо, на котором застыла мука, он переполошился:
        - Эй! Что с тобой? Заболела?
        Арина, тяжело дыша, подвинулась, кое-как легла на бок, положив голову на спинку дивана.
        - Сил нет. Хочется лежать и не шевелиться, - прошептала она и закрыла глаза.
        Саша дотронулся до её лба.
        - Чуть тёплый. Где болит? Тебя рвало? В туалет часто бегала?
        Арина чуть приподняла ресницы.
        - Лежать так хорошо. Меня не рвало. В туалет я не бегала - значит, не отравление? - дошло до неё. - У меня сильно болит живот и такое ощущение, будто из меня выкачали всю энергию.
        - Ляг на спину, - попросил он.
        - Не хочу, мне удобнее на боку, - вздохнула Арина.
        - Я посмотрю, нет ли у тебя аппендицита. Это очень серьёзно, если произошёл разрыв, может начаться перитонит. Думаю, нужно вызвать «Скорую».
        - Только не это, - простонала Арина и повернулась на спину. - Как ты поймёшь аппендицит это или нет?
        Саша помог ей удобнее устроиться на диване, приподнял кофточку, спустил юбку ниже.
        - Попытаюсь, папа в больнице показывал, - он осторожно пропальпировал живот, сильнее надавил с правого боку.
        - Больно?
        - Нет.
        - Живот мягкий, на нажатие ты не реагируешь. Тогда отчего тебе нездоровится? Арин, давай вызову врачей, они разберутся. Я лишь читал о болезнях, ну ещё видео смотрел и несколько раз побывал с отцом на приёме. У меня мало опыта.
        Арина поправила юбку и кофточку, снова легла на бок.
        - Погоди. Мне немного легче стало, нужно просто полежать, и всё пройдёт.
        Сашу пугал её измученный вид, но от жалости ещё больше разозлился.
        - Полежать? Вдруг с тобой что-то серьёзное происходит? Пойми, я волнуюсь за тебя, - он плюхнулся в ноги Арине, откинувшись на спинку дивана, запустил пальцы в волосы. - Не хочу ещё и тебя потерять.
        Арина подтянула ноги к груди.
        - Я шла тебя утешать, а расклеилась сама.
        Саша с состраданием окинул свернувшуюся в комочек Арину и вдруг увидел на светлом покрывале алое пятно.
        - Послушай, у тебя месячные всегда болезненно проходят?
        Арина от неожиданного вопроса вздрогнула, приподняла голову от спинки дивана.
        - Какие месячные? Ты о чем вообще? - от смущения и неловкости у неё залило краской не только лицо, но и шею. - Прекрати сейчас же!
        Саша дотронулся до влажного пятна на покрывале, понюхал выпачканный палец.
        - Точно кровь. Месячные у девочек появляются с началом функционирования яичников. Половое созревание начинается, когда в гипофизе и гипоталамусе вырабатываются гормоны (ФСГ - фолликулостимулирующий гормон, ЛГ - лютеинизирующий гормон), способствующие образованию эстрогенов в яичниках. В репродуктивной системе начинают происходить такие процессы, как созревание яйцеклеток, овуляция, развитие эндометрии, - процитировал он наизусть строки из медицинского справочника, - потом спокойно, без тени брезгливости вытер влажной салфеткой палец.
        Арина покраснела ещё сильнее, лицо стало просто алого цвета.
        - Думаешь, я не знаю, что такое месячные. Можешь мне не объяснять. В наше время все по телевизору видят идиотскую рекламу и даже дети знают о прокладках с крылышками, - она закрыла руками лицо. - Господи! Как стыдно. А я ещё домой к тебе припёрлась…
        - Погоди! - сообразил Саша. - Это у тебя впервые? Поэтому ты и не понимала, что с тобой? Думала, что заболела. Тебе не повезло, болезненные месячные бывают лишь у двадцати процентов женщин. Если это первичная дисменорея^23^, тогда, может, в следующий раз обойдёшься без болей.
        - Да замолчи ты! И так неловко, - Арине хотелось провалиться сквозь землю. Дурища! - Почему мне так не повезло? Твоё увлечение медициной сделало из тебя циника, - пробормотала она глухо, не открывая лица. - Какое стыдобище! Хорошо, хоть это произошло не в классе. Но перед тобой всё равно опозорилась.
        Саша фыркнул.
        - Что за бред? Нам по пятнадцать лет, и мы уже не маленькие дети. Значит, для тебя вполне нормально налопаться креветок, а потом бегать в туалет с расстройством желудка? Ничего неловкого не находишь в том, чтобы объесться мороженым до тошноты. А естественное проявление растущего организма - это позор. Где тут логика?
        - Ты бы мог сделать вид, что ничего не заметил и не понял.
        - Это ты не поняла. Вскоре бы сама сообразила, но сейчас тебе некуда деваться. Нечего тут краснеть передо мной. Ты не была готова к этому и ни в чём не виновата, - Саша отправился в свою комнату, достал из шкафа новые плавки. Вернувшись, протянул Арине и, не удержавшись, пошутил: - Мои однотонные, в цветочек не ношу. Я схожу в аптеку за обезболивающими лекарствами и прокладками. А ты, если можешь встать, отправляйся в ванную, там на полочке найдёшь нужные средства гигиены.
        - Мне чуть легче, я встану, - тихо произнесла Арина. - Извини. Тебе будет неприятно покупать…
        Саша улыбнулся.
        - Глупости. Я не собираюсь бледнеть и заикаться перед продавцом в аптеке. Ты же знаешь, я мистер невозмутимость, - он козырнул и покинул гостиную.
        Пока Саша ходил за лекарствами, Арина приняла душ, застирала нижнее бельё и покрывало с дивана. Вернувшись, он положил пакет с прокладками рядом с ней, протянул стакан с водой.
        - Выпей обезболивающее, через полчаса полегчает. Теперь на всякий случай будешь носить его с собой.
        Арина проглотила лекарство, поборов смущение, бросила взгляд на невозмутимое лицо друга.
        - Спасибо, Саш. Ты-то как сам? Что собираешься делать?
        - Удивительно, но благодаря твоему недомоганию, моя проблема на время отошла. Представляешь, я успокоился и принял решение. Не могу такую дурочку, как ты, бросить без присмотра. Я останусь с отцом, не поеду с матерью в Краснодар.
        Арина помрачнела. Она не представляла, как будет жить без Саши, от одной мысли в душу заползал страх и охватывала тоска, но ей не хотелось быть яблоком раздора в семье Фламеров. Если ему лучше уехать с матерью, то она примет это и не станет отговаривать.
        - Подумай хорошо. Не торопись. Не такая я уж и дурочка, справлюсь и одна. Будем перезваниваться и видеться на выходных.
        Саша обнял её за плечи.
        - Дружище, я, конечно, тебя очень люблю, но на самом деле к моему решению ты не причастна. Отец остаётся один, у него кроме меня никого нет. Представляешь, он не умеет даже вермишель правильно отварить. В быту мой предок полный ноль, о себе не способен позаботиться. А у мамы новый мужик, она собирается выйти за него замуж. К чему мне привыкать к чужому дядьке? Нам осталось два с половиной года до окончания школы - не стоит переходить в новую школу. Да и ради чего? Это пусть мама на выходные приезжает повидаться со мной. - Чуть жёстче добавил: - Раз ей кто-то важнее нас с отцом, пусть она и отправляется восвояси.
        Арина заметила: глаза у Саши заблестели, на виске забилась жилка. Она всем сердцем сочувствовала ему, но забрать его боль не могла.
        - Главное, они живы и здоровы. Я с тобой. Всегда рядом. Если тебе будет трудно, говори мне, не держи в себе, - Арина обеими руками сжала его ладонь.
        - Я знаю. Хорошо, что ты у меня есть, - он поднялся. - Ты полежи, а я пока картошку пожарю, а ещё салат из редиски и зелёного лука сделаю. Я тут тортик прикупил. Отметим знаменательное событие.
        Арина подняла брови. Саша подмигнул ей.
        - А что? В некоторых средиземноморских странах празднуют превращение девочки в женщину.
        Арина задохнулась от возмущения.
        - Я не женщина! Что ты городишь? Слов не хватает…
        Саша на всякий случай отскочил в сторону, вдруг снова запустит подушкой.
        - Извини, не так сказал: превращение девочки в девушку. Так лучше? И, правда, на женщину ты не тянешь. Никак. Отдыхай, дружище. А лучший повар этого города идёт готовить картошку.
        - Ну, у тебя и самомнение.
        - Это главное качество победителя.
        Арине всё-таки удалось попасть в него подушкой.
        - Кто тут победитель?
        ***
        Марта Генриховна с новым мужем уехала в Краснодар спустя две недели. До самого отъезда она упорно уговаривала сына последовать за ней, но, осознав бесполезность, сдалась. Рем Карлович, итак проводивший много времени в больнице, стал ещё дольше задерживаться на работе. Саша делал вид, что справляется, но это ему удавалось плохо. Арина старалась не оставлять его одного надолго, отвлекала, как могла. Дом Фламеров пришёл в запустение и выглядел уныло: на всех горизонтальных поверхностях лежал слой пыли, холодильник опустел, комнатные цветы на подоконниках засохли. Пока Юрий отсутствовал, он находился в Геленджике на выездной охоте, Саша часто оставался ночевать в квартире Рудаковых, спал в зале на диване. На первый взгляд всё оставалось по-прежнему: школа, домашние занятия, тренировки и совместные ужины, но с лица Саши сошла улыбка. К завтраку он вставал хмурый, задумчивый, Арина не знала, как ему помочь. Она глядела на его сонное лицо, смятую чёлку, красную полосу на щеке от подушки, и у неё сжималось сердце. Сегодня он выглядел особенно беззащитным и слабым, Арина не выдержала, подойдя со спины,
крепко обняла его.
        - Тебе надо принять их решение и жить дальше. Твоим родителям тоже нелегко.
        Саша повернул голову, лицо Арины находилось совсем близко, он почувствовал исходящий от неё запах мятной зубной пасты и клубничного джема, уловил присущий лишь ей аромат тела.
        - Ты жалеешь их, не меня?
        Арина чуть отстранилась, разжала объятия, заглянула в самые зрачки Саши, словно пыталась перелить в него свою силу и уверенность.
        - Тебя больше, но их тоже. Скажи, было бы лучше останься они вместе? Твои родители уже не любили друг друга и без конца ссорились. Ты должен их понять.
        Саша помотал головой.
        - Не могу и не хочу.
        Арина отступила, взяла его лицо в ладони, не давая отвернуться.
        - Попытайся. Не будь эгоистом. По-моему, ради тебя они так долго продержались, но, видимо, больше не могли. Пройдёт совсем немного времени, ты уедешь учиться в Медицинскую академию. Считай, что расставание с родителями произошло чуть раньше.
        Саша нахмурился.
        - Я об этом не подумал. Послушай, мы же будем учиться в одном городе?
        Арина убрала руки с его щёк, попыталась справиться с дрожью в пальцах. «Странное чувство, как будто меня сунули в кипяток, а потом ещё и током ударили».
        - Посмотрим, рано об этом говорить, - она поставила на стол тарелку с бутербродами. - Ешь быстрее, иначе мы опоздаем в школу.
        - Ничего не рано. Друзья должны всегда поддерживать друг друга.
        - Это я могу, - Арина приложила руку к сердцу. - Всегда тебя поддержу.
        Саша прожевал хлеб с ломтиком расплавленного сыра и невнятно произнёс:
        - Твой брат кое в чём прав. Любовь - самая большая глупость в жизни человека. Мои родители женились по любви. И что? Куда она делась? Одно расстройство. Когда вырасту, чтобы избежать ошибок, выберу жену по расчёту. И детей заведу двух, нет - трёх. Если случится беда, они не будут одинокими.
        Арину насмешили его рассуждения.
        - И какую жену ты выберешь?
        - Проще простого. Отец подсказал. Первое, мне должен нравиться её запах. Второе, она должна быть умной и приятной на вид. Третье - уметь готовить. Короче, не болтливой, не скандальной, доброй, терпеливой, весёлой и сильной.
        Арина засмеялась.
        - Ого! Высокая планка. Прямо суперженщина. А как же чувства?
        - Если найду такую, то чувства не понадобятся. Я итак хорошо буду к ней относиться. Тогда точно не пожелаю с ней разводиться, а детям не придётся выбирать, с кем им оставаться.
        Арина убрала посуду, Саша допил чай, вымыл кружку.
        - Можно, я и сегодня останусь у тебя? Хочешь, на ужин пиццу сделаем?
        Арина покачала головой.
        - Надо суп сварить, мы уже неделю всухомятку питаемся.
        Из прихожей раздался громкий надоедливый звонок телефона. Она помчалась поднимать трубку. Саша последовал за ней. Слушая разговор краем уха, стал зашнуровывать кроссовки.
        Арина положила трубку.
        - Юра сообщил, что возвращается из Геленджика с девушкой, попросил навести порядок в его комнате и сменить постельное бельё. Саш, придётся тебе остаться дома.
        - Я уже понял, - произнёс он с досадой. - В промежутках между своими развлечениями снова будет изображать заботливого брата.
        Однажды Саша, делая уроки, задержался до позднего времени, к удивлению Арины, брат устроил скандал.
        - Пусть вы друзья с детства, но он мальчик, а ты девочка. Я не разрешаю ему оставаться здесь на ночь.
        Не помогли и заверения, что Саша уже оставался, ничего страшного не произошло, в квартире имеется лишнее спальное место: диван в зале. Юра остался непреклонен.
        - Твой брат ханжа, - буркнул Саша.
        Арина, захлопывая дверь, хмыкнула:
        - Согласна. Не ему читать нравоучения.
        Во дворе они столкнулись с братьями Чон и Зайцевым. Ким с удивлением воззрился на Сашу.
        - А ты чего так рано тут нарисовался?
        Саша, как обычно, при виде Кима, напрягся, словно собирался драться.
        - Тебе какое дело?
        - Значит, есть дело, раз спрашиваю, - в тёмных глазах Кима зажёгся недобрый огонь.
        Саша ехидно произнёс.
        - И какое же? Но вообще-то я ночевал в квартире Рудаковых. И что теперь?
        На скулах Кима заиграли желваки, он нервно сглотнул. Ему хотелось размазать нахального пацана по стенке. Он на пару секунд закрыл глаза, пытаясь придти в себя. Справившись с волнением, сердито заявил:
        - Так нельзя делать. Ты компрометируешь Арину. Если уважаешь её, не смей больше так поступать.
        Ким выглядел воинственно, Арина немного испугалась: только бы не вздумали драться. Саша мог проиграть, а ему сейчас ни к чему испытывать ещё и поражение. Ким был выше и сильнее, к тому старше.
        - Не понимаю в чём дело? - разозлился Саша. - Ты что, её брат? Чем это я компрометирую? Она мой друг и я уважаю Арину. Если тебе, как старой бабке, лезут в башку дурные мысли, то это твоя проблема, и проблема других идиотов. Им не понять, что можно дружить без всякой пошлости и глупости.
        Арина с удивлением заметила, как от слов Саши, просветлело лицо Кима.
        «Чему так обрадовался? Надо же, а он оказывается очень красивый».
        - Я не идиот. Но Арина всё-таки девушка, и неплохо соблюдать некоторые правила, - более спокойным тоном заявил Ким. Взяв у неё тяжёлую сумку с книгами, улыбнулся. - Агасси^24^, я помогу тебе донести. Всё равно нам по пути.
        Саша бросил взгляд на довольное лицо Арины и пробормотал себе под нос: «А мне сумку не отдавала: мол, у нас равноправие. Тогда почему этому противному корейцу позволяет? И что у них за отсталая культура? Ким ведёт себя, как зануда, постоянно замечания делает. Зачем-то агасси её назвал?»
        ГЛАВА 13
        Девятый класс друзья проскочили без особых потрясений. Арина закончила год с двумя четвёрками: геометрия и физика по-прежнему ей не давались, Саша же не сдавал позиции, шёл на золотую медаль. Сначала зимы и до самой весны Арина вытаскивала друга из омута уныния. После отъезда матери он стал угрюмым и раздражительным, грубил учителям и отцу. Казалось, его вера в людей, а особенно, в семью окончательно потерпела крах. Саша ударился в учёбу и тренировки, не хотел оставлять времени для тягостных мыслей. На соревнованиях он дрался так ожесточённо, что напугал тренера. Иван Евгеньевич вызвал его к себе, попытался понять, что гнетёт парня. Но Саша отвечал коротко, больше отмалчивался
        - Значит так, на две недели отстраняю тебя от тренировок, пока не придёшь в себя. Иначе покалечишь кого-нибудь, - не добившись ответа, заявил тренер.
        Саша, выйдя из тренажёрного зала, пожаловался Арине.
        - Евгеньевич, не по делу ко мне прицепился. Запретил ходить на тренировки.
        - Правильно сделал. Ты срываешь зло на всех, кто попадается тебе под руку. Может, хватит! Никто не умер. Ты обут, одет, не голоден, у тебя есть отец и мать. Пусть мама не с вами живёт, но она каждый день звонит и приезжает на выходных повидаться с тобой. Пора принять её решение и не вести себя, как капризный ребёнок.
        Саша разозлился.
        - Женская солидарность? Думаешь, не знаю, что ты встречалась с моей мамой? Она уговаривала повлиять на меня?
        Марта Генриховна попросила Арину посодействовать знакомству Саши с отчимом. Ей казалось, что сын оттает, когда поймёт, что её новый муж неплохой человек.
        - Разве на тебя можно как-то влиять? - удивилась Арина. - Ты же твердолобый, непробиваемый болван. Хочешь, чтобы всё вернулось на свои места? Пусть родители снова живут вместе, пусть не любят друг друга, но ради ненаглядного сыночка терпят, а он, словно маленький эгоистичный мальчик, думает лишь о себе.
        - Прекрати!
        - Не собираюсь. Хватит! Вместо того чтобы помочь отцу, ты расстраиваешь его. Они с тобой носятся, как с писаной торбой. Марта Генриховна хочет представить тебя Игорю Петровичу, просто сходи и познакомься с ним, сделай матери приятное, ей итак тяжело.
        Саша уставился на Арину тяжёлым взглядом. Она смотрела в его глаза, похожие на голубые кусочки стекла, и понимала: он её не слышит. Впервые осознала, что означает выражение: глаза - пустые зеркала. Действительно, сейчас она не видела в них отражения. Арина вздрогнула.
        - Мне становится холодно, когда так смотришь, - приблизившись к нему вплотную, лишь бы не видеть лица, обняла и прижалась к его груди.
        Сердце Саши неистово колотилось. Арина, не позволяя отстраниться, соединила свои руки на спине друга в замок.
        - Я с тобой.
        Постепенно его напряжённое тело расслабилось, учащённое дыхание успокоилось. Она поняла: гнев угас. Саша опустил голову и, касаясь губами волос Арины, произнёс:
        - На нас прохожие таращатся, наверно, думают: влюблённая парочка обнимается.
        Арина отскочила на пару шагов.
        - Глупости! Это братские объятия. С детства ты только так успокаиваешься. Надо тебя крепко держать, пока не угомонишься.
        Саша ухмыльнулся. А ведь верно, обида и боль, клокотавшая в груди, утихли.
        - Пока я не готов встретиться с мужем мамы. Даже звучит глупо: муж мамы…
        - Просто подумай об этом, - попросила Арина.
        С начала каникул Саша пошёл работать санитаром в отделение хирургии к отцу, Арина снова устроилась официанткой в кафе на набережной Анапы. Для обоих начались нелёгкие трудовые будни. Теперь они встречались либо на тренировках, либо на выходных, а вечерами уставали так, что едва добредали до кровати. Арина за лето из подростка превратилась в очаровательную девушку. Она бы не заметила изменений, если бы не клиенты, начавшие делать ей комплименты, и Ким, сгорающий от ревности и злости, когда их слышал. Он иногда заходил в кафе, чтобы повидать Арину. Ким тоже работал, у него редко выпадал выходной, поэтому старался не упускать возможности её повидать. Арина давно поняла, что Ким испытывает к ней, но его чувства совершенно не тяготили, а наоборот окрыляли, позволяя, греться в огне его любви. Он не навязывал себя, относился к Арине бережно и трепетно, будто к огромной драгоценности. Она всегда радовалась его приходу и находила пару минут, чтобы с ним побеседовать. Ким работал помощником повара у отца в ресторане, и если Арина как несовершеннолетняя уходила из кафе в десять вечера, то ему приходилось
задерживаться до двух, а иногда до трёх ночи.
        - Ты тоже хочешь стать поваром, как отец? - как-то поинтересовалась она, присаживаясь за столик. С утра в кафе почти не было посетителей, и Арина могла уделить Киму внимание.
        Он отхлебнул глоток зелёного чая, поморщился.
        - Что за дрянь вы тут подаёте? Неужели в пакетиках?
        Арина хмыкнула:
        - Конечно. Наша хозяйка в чае совсем не разбирается, считает и так сойдёт.
        Однажды вечером во дворе Ким устроил для неё целую чайную церемонию. Тогда впервые она узнала, как правильно заваривать чай, как его пить, попробовала по-настоящему хороший напиток. Он поведал о чае много интересного, после его рассказа она больше не покупала дешёвый чай в пакетиках.
        Ким усмехнулся.
        - К сожалению, многие экономят. Думают, если гости и отличат хороший напиток от плохого, то это не страшно, они, ведь отдыхающие, скоро уедут, приедут другие. И на твой вопрос отвечу: поваром становиться не желаю, хочу строить дороги. Это моя мечта. После армии поступлю в Кубанский технологический университет. Придётся спорить с отцом, но я ему в этом вопросе уступать не собираюсь. Пусть рассчитывает на Лина, брату нравится готовить.
        Арина знала, что отец Кима собирается открыть собственный ресторан корейской кухни и хочет, чтобы оба сына работали с ним.
        - Армия? Разве ты не подал документы в университет?
        - Не подавал. Хочу сначала отслужить. Мне ведь в октябре уже девятнадцать исполнится, из-за болезни пропустил год в школе.
        - Я не знала.
        Ким осторожно кончиками пальцев коснулся её руки, нежно погладил кожу. Тёмно-карие почти чёрные глаза смотрели на Арину с теплом и любовью.
        - Ты ещё слишком молода для меня. Быстрее подрастай. Хочу, чтобы стала моей девушкой, я буду беречь и защищать тебя.
        Арина, не ожидавшая этих слов, смутилась, не зная, что ответить. Он улыбнулся краешком губ, на щеках сразу появились ямочки, смягчившие строгий вид. Ким читал по её лицу, как в открытой книге.
        - Ничего не говори. Просто не отталкивай меня, - он отпустил её пальцы, поднялся. - Мне пора, до встречи, агасси.
        - Хорошо.
        Арина проводила его взглядом. Что она к нему чувствует? Внимание взрослого и симпатичного парня ей очень льстит. Не раз ловила себя на мысли, что засматривается на красивые губы Кима, а ещё: трудно отвести взгляд от его замечательных необычного разреза глаз. В присутствии Кима уютно и тепло. И беседовать с ним нравится. Хочет ли, чтобы он поцеловал её? Пожалуй, да. Интересно, что испытает, коснувшись его губ? Будут ли так приятны его поцелуи, как поцелуи Саши? Вспомнив об этом, Арина отругала себя. Много времени прошло с того случая на море, она старалась об этом забыть, не вспоминать, как о ненужном и запретном. И это почти удалось, но, глядя на Кима, вспомнила. Многие одноклассники давно находились в отношениях, мирились, ссорились, ревновали, устраивали разборки у недостроенного дома за школой. Лишь у неё и Саши не было никаких любовных приключений. Она не знала, а Саша не пожелал открыть, почему так быстро расстался с Викой, отчего пока не горел желанием заводить другие отношения. Ну а ей кроме Кима никто больше не симпатизировал. На школьных дискотеках и вечеринках Арина не соглашалась на
редкие приглашения к медленному танцу, просто не переносила чужих прикосновений, знала, ей неприятно находиться от кого-то слишком близко. Единственный раз, когда она ответила на приглашение, вспоминала с ужасом. Руки старшеклассника, лежащие на спине и талии, показались железными обручами, закрывшими путь к свободе, спина одеревенела, ноги еле двигались, будто чугунные, её охватила паника. Ни о каком удовольствии от танца говорить не приходилось, хотелось одного: пусть музыка смолкнет, и всё быстрее прекратится.
        ***
        За работой и редкими выходными дни летели быстрее, чем менялись слайды в проекторе. Арина усердно копила деньги на новое пальто и куртку, а ещё требовался хороший спортивный костюм, кроссовки, зимняя и осенняя обувь. Очень хотелось потратить заработанное на модную одежду, но она не могла себе это позволить, приходилось покупать нестареющую классику. Арина понимала: вещи должны быть добротные, чтобы выдержать долгую носку. Иногда самой себе она напоминала тётеньку средних лет, хорошо хоть не окончательно забывшую о моде. В начале августа в квартире появилась новая жилица. Арину, как и с прежними временными девушками брата, не собиралась знакомиться с ней близко, а уж тем более привыкать. Она вставала рано, чтобы успеть приготовить завтрак, привести голову в порядок, ведь непросто расчесать и заплести в косу густую и длинную гриву, а ещё погладить форму официантки. Утром Арина, зевая, появилась на кухне и замерла: у плиты стояла незнакомка, которую вчера видела лишь мельком.
        - Привет. Я Оля, девушка твоего брата. Юра немного рассказал о младшей сестрёнке, поэтому знаю, что тебя зовут Ариной. Я тут похозяйничала на кухне и приготовила завтрак. Не возражаешь? Пока я заканчиваю накрывать на стол, воспользуйся ванной. Надеюсь, тебе понравится еда, приготовленная мною.
        Растерянная Арина окинула кухню взглядом. На столе стояли тарелки, которые они с Юрой доставали лишь на праздники. Цветные салфетки, сложенные корабликами, украшали белую посуду, на одном блюде лежала мясная и колбасная нарезка, на другом овощная, сливочное масло жёлтыми шариками поблёскивало на крохотной тарелочке. От кастрюль на печи исходил умопомрачающий аромат, рот Арины сразу наполнился слюной.
        - Хотите сказать, вы и для меня приготовили?
        Такое случилось впервые. Никто из прежних девушек даже не подумал что-то сделать для неё, все старались угодить лишь брату.
        - Конечно. Мы какое-то время будем жить вместе, почему бы нам не подружиться. Ты похожа на брата, у тебя его глаза, только цвет разный, - улыбнулась Ольга, помешивая овсяную кашу в кастрюльке. - Поторопись, у тебя не так много времени.
        Арина отправилась в ванную в полной прострации. Обычно по утрам она лишь пила кофе с бутербродом и убегала на работу, а тут ей предлагали роскошный завтрак. Когда она, умытая и причёсанная, вернулась к столу, Ольга поставила перед ней кашу и тарелку с поджаренным хлебом.
        - Приятного аппетита. Что бы ты хотела на ужин?
        Арина поперхнулась: девушка собирается взять всю готовку на себя?
        - Я возвращаюсь после десяти вечера, поэтому поздно что-либо есть, пью только кефир.
        - Ты на обед ешь что-то горячее?
        Арина усмехнулась.
        - Едва успеваю перекусить пирожком с чаем, обеденная пора самая горячая, голодные курортники возвращаются с пляжа, - помолчав немного, добавила. - Не стоит изображать, будто я вам небезразлична. Как и все жилички до вас делайте вид, будто меня не существует или я лишь досадная помеха.
        - Думаешь, я прикидываюсь добренькой, чтобы подлизаться к тебе? - улыбнулась Ольга.
        - Именно. Только зря. Брат не прислушивается к моему мнению, ему просто плевать на него. Через месяц он выкинет вас, как и других.
        Оля положила на румяный поджаренный кусочек хлеба ломтик свежего огурца и аппетитно захрустела. Пожевав, спокойно произнесла:
        - Знаю. Скажу тебе по секрету, не собираюсь ждать конца месяца, сама покину его за пару дней до срока Ч. Ты не маленькая, сама поймёшь, всё же я объясню своё поведение. Юрий не помнит, но мы встречались с ним девять лет назад и провели незабываемые для меня четыре недели в Сочи. Мне исполнилось двадцать три, твоему брату двадцать, но его уже тогда можно было назвать опытным соблазнителем. Тогда он тоже честно признался: обещает лишь короткий курортный роман не более. Я оказалась слишком самоуверенной и не готовой к разрыву. Не могла поверить в его холодность после пылкого проявления страсти. Думала, разве можно отключать чувства? Он же не робот? Оказалось можно, Юра умел это делать. Я для него ничего не значила. Много лет пыталась забыть твоего брата, сначала проклинала и ненавидела, потом мечтала выбросить его из головы. Напрасно. Он будто яд проник в мою кровь и навсегда её отравил. Знаешь, зачем я тебе это рассказываю? Хочу узнать его настоящего. Ты сестра, его родня, думаю, если пойму тебя, смогу разобраться и в нём. Поэтому хочу искренне с тобой подружиться. Мне нравится готовить, и для меня
это не составляет никакого труда. Считай, у вас в квартире на месяц поселилась домохозяйка, просто прими это и порадуйся.
        - Юра знает, что вы уже встречались? - Арина доела кашу, и теперь наслаждалась горячим кофе с тостами.
        - Нет. И попрошу тебя не говорить ему. Я сделала вид, что вижу его впервые. Назвала другую фамилию, другой город. Впрочем, он не сильно интересовался анкетными данными.
        - Зачем вам снова проходить через это? - Арина смотрела на милое лицо Ольги: большие карие глаза, чувственные губы, ухоженная кожа, и не понимала её мотива.
        - Через три месяца я выхожу замуж за хорошего, но нелюбимого человека. Как в кино, у меня будет договорной брак. Наши семьи объединят капиталы.
        Арина вскинула брови. Девушка - дочь олигарха?
        Ольга фыркнула, глядя на её красноречивую мимику.
        - До олигархов нам очень далеко, скорее хорошо обеспеченные семьи. Я решила сделать себе последний подарок. А почему бы и нет, раз нельзя получить желаемое. Хочу снова испытать пусть и призрачное, но счастье. А потом можно и в омут с головой, то есть в брак. Так что на этот раз мы на равных: Юра использует меня, а я его. Расстанемся тихо, мирно и навсегда.
        Арина допила кофе, хотела вымыть кружку, но Ольга, взяла её за руку.
        - Оставь, сама уберу со стола. Юра раньше девяти не проснётся, хоть чем-то займусь, - она вздохнула: - Не выдавай меня, сестрёнка. Сама не знаю, зачем тебе рассказала, но мне полегчало.
        - Спасибо за вкусный завтрак. Впервые меня кто-то накормил. И не волнуйтесь, ничего брату не сообщу. Вот же болван! Как он мог вас не узнать? Вы же такая красивая.
        Оля накрыла тарелки льняными салфетками.
        - Сестрёнка, давай на ты. И не жалей меня, сейчас я счастлива. Любимый мужчина рядом со мной.
        ***
        Выходной. Как здорово! Не нужно целый день бегать с подносом между столиками и без конца улыбаться - к вечеру даже скулы сводит. Арина сладко потянулась, в полуоткрытую дверь спальни с кухни проник запах ванили. Что там Оля сегодня приготовила? За три недели Арина привыкла, завтракая, беседовать с ней, а в выходные наслаждаться вкусным обедом и ужином. С Олей их квартира стала похожа на настоящий домашний очаг. Арине показалось, что брат стал чаще улыбаться и шутить.
        - Кто последним явится к столу, тот получит самый маленький кусочек творожной запеканки, - громко провозгласила Оля.
        Арину подкинуло на кровати. Минута и она уже умывалась в ванной комнате, ещё минута - чистила зубы, а через десять - уселась на стуле. Юрий опоздал и действительно получил меньше запеканки.
        - Давай сегодня съездим в Абраю-Дюрсо, попробуем розовое шампанское, - предложил он, скептически посматривая на небольшой ломтик запеканки.
        Оля откинула волосы назад, обворожительно улыбнулась.
        - Не получится. У нас девочек другие планы. С утра сделаем уборку в квартире, потом отправимся по магазинам за покупками, а вечером идём на концерт мальчиковой группы. Тебе с нами будет неинтересно, а нам с тобой неудобно.
        Юрий нахмурился.
        - А я чем займусь?
        Оля легонько щёлкнула его по носу.
        - Придумаешь. Ты уже большой мальчик.
        Арина хоть и заметила недовольство брата, не стала возражать, молча согласилась с планом Ольги.
        После уборки Арина подумала, что они направятся в продуктовые магазины, но Оля повела её по бутикам. Однажды она зашла в один такой магазинчик, глянула на цены, на заносчивых продавцов, сразу оценивших её покупательскую способность, и быстро покинула его, почувствовав себя полной неудачницей. Отчего-то именно продавцы модных бутиков строили из себя невесть что, смущая робких покупательниц. Странно, но с Олей ей не было страшно или неловко.
        - Люблю вашу Анапу: самый солнечный город страны, не то что мой - пасмурный, туманный, да и дома из серого гранита навевают тоску. Я скоро уеду, поэтому хочу подарить тебе пару-тройку нарядов, из своих ты уже выросла. Я заметила, вчера ты пыталась натянуть платье и не смогла, - хмыкнула Ольга.
        Арина усмехнулась. После того как Оля показала билеты на концерт, она неудачно пыталась надеть старые наряды. Два платья треснули по швам, не выдержав напора, она не только подросла с момента их покупки, теперь у неё появилась грудь, которая не вмещалась в тесной одежде.
        - Ты не должна делать мне подарки, - пробурчала Арина, чувствуя себя неловко.
        - Я сама этого хочу. Пусть останется хоть такая память обо мне, - с грустью произнесла Ольга.
        По её настоянию Арина примерила кучу нарядов, впервые получая от этого удовольствие. Оля купила ей маленькое классическое чёрное и кружевное облегающее персикового цвета платья, а также белую шёлковую блузку в пару к серым брюкам.
        - Ты слишком много потратила на меня, - расстроилась Арина. - В детстве я мечтала вместо братьев иметь сестру, было бы с кем секретничать. Жаль, что ты не моя сестра.
        Ольга протянула ей коробочку.
        - Возьми. Здесь серебряная цепочка, в кулоне жемчужина, под чёрное платье подойдёт идеально. Извини, но твоей сестрой быть мне не хочется, лучше бы стать невесткой^25^, но это невозможно. Юра никогда на мне не женится. Но хватит о грустном, вечером идём веселиться.
        Когда они вернулись, Юрия дома не оказалось. Ольга хоть и не показала виду, но расстроилась. Девушки вместе приготовили обед, сходили на море поплавать, а затем стали наряжаться для концерта. Они были уже готовы к выходу, когда вернулся Юрий, помахал билетом перед носом Ольги.
        - Я с вами. Разве могу отпустить таких красавиц вечером одних.
        Арина заметила, как засияли глаза Оли. Юра чмокнул её в щёку и попросил:
        - Ждите меня во дворе. Я буду готов через пять минут.
        На улице неподалёку от машины Юрия Арина столкнулась с Кимом. Тот, увидев её, остолбенел:
        - Привет. Какая ты сегодня красивая… и взрослая. В гости собралась?
        - На концерт, - Арину обрадовал комплимент, значит, и правда, чёрное платье ей очень идёт.
        Юрий появился точно в указанное время, он оделся в тон одежды Ольги. Вместе они так прекрасно смотрелись, что Арина мысленно послала брату внушение. «Посмотри, какая Оля замечательная и как подходит тебе».
        После концерта Юрий повёл спутниц в ресторан. Арина не подозревала, что брат может быть таким весёлым и обаятельным. Они прекрасно провели время.
        Дома перед тем как отправиться спать, Оля обняла Арину и тихо сказала:
        - Оставайся такой же милой и доброй девочкой. А того красавчика во дворе опасайся, он очень сильная личность. Я таких мужчин встречала. Если решит, что ты должна быть с ним, землю перевернёт. Может сделать тебя, как самой счастливой, так и самой несчастной. Запомни мои слова, не теряй от него голову.
        - Запомню. Но ты его совсем не знаешь, Ким славный.
        - Верно, но для таких, как он, семья всегда на первом месте.
        Арина удивилась.
        - Разве это плохо?
        - Нет, неплохо, но если не входишь в круг его семьи, ты к ней не относишься. Через тебя могут переступить, - Ольга поцеловала Арину в щёку. - Спокойной ночи. Удачи тебе, сестрёнка.
        Арина удивилась необычному прощанию Оли, оно её обеспокоило, в душе зазвенел тревожный звоночек, но отбросив опасения прочь, она отправилась спать. Завтра на работу - нужно хорошенько выспаться.
        Утром на кухне не оказалось привычного завтрака. Из спальни брата не доносилось ни звука.
        «Наверно, Оля проспала, - решила Арина, ставя чайник на огонь. - Вот же, приучила лопать вкуснятину», - чертыхнулась она, делая бутерброд с сыром и колбасой. Ей не хватало и разговора за кружкой чая. Невольно Арина прислушивалась к звукам в квартире, ожидая, что Оля вот-вот появится, но никто так и не вышел из спальни. Входная дверь оказалась незапертой, это ещё больше насторожило Арину, она точно помнила, что закрывала её на ключ.
        «Оля нас покинула, - озарила её внезапная догадка.
        Забыв о приличии, Арина открыла дверь спальни и заглянула внутрь. Так и есть: кроме брата никого другого в ней не оказалось. На цыпочках она прошла к шкафу, отворила дверцы - ни чемодана Оли, ни её вещей внутри не было. Слёзы навернулись на глаза Арины, знала ведь, не стоит сближаться с Ольгой, так больно терять, понимая, что больше никогда её не увидит. Она с силой захлопнула дверцы шкафа. Юрий проснулся от оглушительного звука.
        - Что ты делаешь в моей спальне?
        - Оля уехала, - потерянно произнесла Арина. - Можешь дрыхнуть дальше, больше тебе никто не помешает.
        - Не мели чепухи, - Юрий повернулся на другой бок. - Наверно, на рынок за парным мясом помчалась. Скоро вернётся.
        - Не вернётся. Теперь я понимаю: вечером она попрощалась со мной. Оля исчезла ночью или рано утром, когда мы крепко спали, - Арина махнула рукой. - Радуйся, братец, тебя покинули тихо и добровольно, - вздохнув, добавила: - А я уж размечталась заиметь такую классную невестку. Не повезло. Ладно, я пошла на работу.
        ГЛАВА 14
        Юрий пил десять дней подряд, Арина начала переживать, что он не выберется из запоя и превратится в такого же алкаша, как отец. Она в ужасе смотрела на лицо брата, заросшее светлой щетиной, на припухшие глаза и мысленно молилась, чтобы он одумался. Юра не слушал её уговоров и увещеваний, просто угрюмо отмалчивался и продолжал пить. Вскоре все запасы алкоголя в баре иссякли, ему пришлось выбраться на улицу за спиртным. Арина, вернувшись из школы, застала брата на кухне с бутылкой пива в руке.
        - Может, хватит! Если тебе так плохо без Ольги, найди её и верни.
        Во время запоя Юрий почти ничего не ел, поэтому сильно похудел, щёки впали, обозначились резкие скулы. Он покосился на сестру и проворчал:
        - Не лезь не в своё дело. Я завязываю с хандрой, похмелюсь пивком и начну приводить себя в порядок.
        Арина с презрением посмотрела на брата.
        - Боишься признать, что Оля затронула твоё сердце? Какой же ты оказывается трус. Так и будешь таскать девок в дом, а единственного нужного тебе человека потеряешь.
        - Заткнись! Я вижу, ты с ней сдружилась. Вместе меня разыграли?
        Арина подскочила к брату и уставилась на него в упор.
        - Я знала: она исчезнет, но не думала, что так быстро. Оля мне не сообщила об отъезде, я бы попыталась удержать её. Чего ты сидишь и маешься в квартире, поезжай за ней.
        Арина поняла: брата наконец настигла кара, он по-настоящему влюбился. Собирался он сообщить о своих чувствах Ольге или нет, она не знала, но его поведение доказывало: девушка ему небезразлична. Юра всегда заботился о внешности, даже слишком, а сейчас попросту наплевал на себя.
        - Самая умная? - озлился Юрий. - Я подумывал её вернуть, но мне обидно, что она использовала меня для развлечения и отбросила как ненужную вещь.
        Арина всплеснула руками и засмеялась издевательским смехом.
        - То есть, когда ты используешь девушек, это нормально, а когда тебя, то обидно. Я аплодирую Оле. Молодчина! Ты даже не вспомнил, что уже встречался с ней в Сочи девять лет назад. Тогда ты её выбросил…
        Юра поперхнулся пивом.
        - Что ты сказала?
        Арина так сердилась на брата, что не могла устоять на месте, начала мерить кухню шагами.
        - Оля рассказала мне, что не смогла тебя забыть и решила под другой фамилией снова встретиться с тобой и провести прощальный месяц любви перед свадьбой. Просила ничего тебе не говорить.
        - Предательница! Сговорились за моей спиной, - разозлился Юрий и запулил стаканом в стену.
        Крепкий стакан не разбился, но пиво неприятной желтоватой полосой пролилось на светлую стену.
        - Почему это я предательница? Ты же в конце месяца собирался выставить её за дверь, она просто уехала раньше.
        Лицо Юрия покраснело, он тяжело дышал.
        - Не собирался. Хотел предложить ей остаться, пожить здесь ещё, притереться и понять, сможем ли мы быть вместе.
        Арина удивилась.
        - Тогда чего тянул? Не объяснился? Вот и вини теперь себя. Не надо было пьянствовать, стоило сразу отправиться за ней.
        - Я не знаю, где её искать.
        - Как это? У тебя же есть договор? Разве ты не знаешь, где живёт Оля?
        - Не знаю. На этот раз я не проверял паспорт, в договоре указана липовая фамилия, думаю и город назван неверный. Вдруг её не Ольгой зовут.
        Арина покачала головой.
        - Точно Ольгой. Она упоминала о туманах и сером граните, можно предположить, что наша беглянка живёт в Питере. Тебе надо вспомнить прежнюю Олю двадцати трех лет, с которой был в Сочи, уверена, тогда она называла свою настоящую фамилию и много рассказывала о себе. Просто вспомни и её отыщешь.
        Юрий усмехнулся.
        - Это нелегко. Знаешь, сколько девушек перебывало у меня, я редко прислушиваюсь к их словам. Большинство несут такую чушь, что лучше пропускать мимо ушей.
        - А телефон? - вспомнила Арина. - У меня есть номер Олиного телефона.
        - Уже проверил. Она его отключила или сменила номер. Ты сказала, Ольга хотела провести со мной месяц перед свадьбой? Тогда нет смысла её разыскивать, она уже вышла замуж.
        - Легко же ты сдался, братец, - с укоризной произнесла Арина. - Я разочарована в тебе.
        Их разговор прервал звонок. Арина открыла дверь, на лестничной площадке стоял грустный Ким.
        - Привет.
        - Привет. Пришла повестка, меня забирают в армию, будь готова к шести часам вечера. Приглашены все наши из секции по альпинизму, а также некоторые мои одноклассники и друзья. Буду ждать тебя. Не возражаешь, если Ли зайдёт за тобой и проводит в ресторан, я бы это сделал сам, но очень занят.
        Арина немного растерялась.
        - В армию? Уже?
        - Осенний набор начался. Когда вернусь, тебе пойдёт семнадцатый год, станешь почти взрослой. Как дела в школе?
        - У меня всё хорошо. В десятом классе легко учиться, да и экзаменов не предвидится.
        - Сестрёнка, чего держишь гостя на пороге? - поинтересовался Юрий, выглядывая в прихожую.
        Ким слегка поклонился ему.
        - Здравствуйте. Позвольте Арине сходить ко мне на проводы, буду очень признателен вам.
        - Привет. Это ей решать. Я тебя помню, ты сын повара из «Жёлтой цапли». Верно?
        Ким снова чуть наклонил голову.
        - Верно. Вы благодарили меня за утку по-пекински.
        - Точно. Классно готовишь.
        Юрий помахал гостю и скрылся на кухне. Ким улыбнулся краешком губ.
        - Твой брат часто бывает в ресторане, но никогда раньше не заказывал утку, её попросила приготовить девушка.
        Арина встрепенулась.
        - Это она благодарила за блюдо?
        - Да, попросила повара, приготовившего утку, выйти в зал. Оставила хорошие чаевые. Твой брат и она - красивая пара.
        Арина шагнула ближе к Киму и тихо произнесла:
        - Она что-то говорила тебе?
        - Что часто обедает в ресторане «Юми^26^», рядом со своим домом, но там утку готовят значительно хуже.
        Арина подпрыгнула от радости, Ким удивился.
        - Это так важно для тебя?
        - Мне пригодятся любые сведения об этой девушке. То, что она живёт рядом с этим рестораном очень важно.
        - Ладно. Был рад помочь. До встречи.
        Арина, захлопнув дверь, помчалась к себе в комнату, включила ноутбук. Поисковик выдал: в Питере есть ресторан «Юми» и расположен он по улице Разъезжей. С этой новостью она побежала к брату, тот дремал на кухне, положив голову на стол.
        - Хватит дрыхнуть. Я узнала, где приблизительно живёт Оля. Хочешь её отыскать, отправляйся в Питер и карауль возле дома рядом с рестораном, - Арина протянула брату адрес.
        - Я не поеду, - Юрий поднялся, зевнул. - С глаз долой, из сердца вон. Итак слишком долго хандрил, пора приниматься за дело.
        Арина не верила своим ушам: брат легко сдался и даже не хочет попробовать отыскать Ольгу.
        - Я тебя ненавижу!
        - Мне по барабану твоя ненависть или любовь, больше не лезь в мои дела.
        Разочарованная Арина с полчаса из угла в угол бродила в своей комнате, потом чуть успокоившись, стала собираться в ресторан. К моменту прихода Лина она была полностью готова.
        Увидев Арину в строгом чёрном платье, подчёркивающем тонкую талию и высокую грудь, Лин присвистнул.
        - Классно выглядишь! Ким просто обалдеет.
        Арина смутилась: Лин явно знал о чувствах брата к ней.
        - Обычное платье.
        - Не скажи. Раньше ты так не одевалась. Брат приказал за тобой присматривать, пока его не будет дома, я думал, это будет легко. Теперь сильно в этом сомневаюсь.
        - Значит, ты станешь моим телохранителем? - усмехнулась Арина. - Не стоит. У меня свой старший брат имеется.
        - Твой брат главный бабник в городе, - буркнул Лин. - Извини, все об этом знают. Какой из него телохранитель.
        Возле ресторана их поджидал Саша, при виде нарядной Арины он округлил глаза.
        - Я так редко вижу тебя в платье, что издалека даже не узнал. Оказывается, тебе не только шорты с брюками идут, но и женские наряды нормально смотрятся.
        Арине была приятна похвала друга, тем более, что он редко обращал внимание на то, в чём она одета.
        Столы в ресторане составили в два длинных ряда вдоль стен, освободив пространство посреди зала для танцев. На небольшой сцене стоял Ким, укрепляя микрофон на уровне пояса, заметив брата и Арину, он помахал им рукой.
        - Ого сколько народу! Ким что, пригласил весь класс и всех ребят из секции по альпинизму? - удивился Саша.
        - Отец разрешил. А там наши родственники сидят, - Лин кивком показал на людей старшего возраста, с любопытством глазеющих на Арину. - Устраивайтесь, где хочется, а я поприветствую дядю с тётей.
        Саша взял Арину за руку и потащил к ближайшему свободному месту у стола. Усевшись, она стала рассматривать зал. «Жёлтую цаплю» дизайнер оформил в восточном стиле, Арина не могла сказать точно в каком: японском, корейском или китайском, но сдержанное, изысканное убранство зала очень ей импонировало.
        «Вот где работает повар Чон с сыновьями, - подумала Арина. - Кафе, в котором я тружусь летом, по сравнению с этим рестораном выглядит забегаловкой».
        Когда официанты принесли каждому гостю тарелку с салатом, слово взял отец Кима. Он произнёс короткую речь о долге каждого мужчины перед страной, пожелал сыну хорошей службы. Арина лишь пригубила шампанское: она старалась совсем не употреблять спиртное. Однажды ей довелось выпить пива, к её огромному удивлению, она быстро опьянела. Арина запомнила состояние эйфории и веселья, хотелось дурачиться, скакать, орать песни и обнимать всех людей. Она поняла: в стадии опьянения может натворить глупостей и опозориться - значит ей совсем нельзя пить. Арина уверилась, имея плохие гены, быстро станет пьяницей, как её родители. Саша не признавал спиртного по другой причине, он заверял, что не хочет стать тупым, мол, любое горячительное убивает нервные клетки мозга, а их необходимо беречь. После пары рюмок разговоры за столами стали громче, люди оживились. В зале погас свет, на экране, натянутом на сцене, сначала пошли кадры из школьной жизни Кима, потом их сменили снимки с соревнований и тренировок по боулдерингу. Арина заметила, что слишком много мелькает фотографий, где запечатлена её персона. Оказывается,
Ким часто её снимал, а она даже не замечала.
        - Эй, что это за соплячка вечно попадается на снимках, - с раздражением произнесла красивая блондинка Римма, сидящая неподалёку от Артёма Зайцева.
        - Она, - Саша с усмешкой ткнул пальцем в плечо Арины.
        - Ты-ы-ы, - удивилась Римма. - Трудно узнать. На фото выглядишь совсем по-другому.
        - Ну да, в ресторан она пришла без альпинистского снаряжения, - хмыкнул Саша.
        Заиграла музыка, и молодёжь ринулась на танцпол. Арина осталась сидеть за столом, ей не нравилось, когда близко от неё много людей, а сейчас на тесном пятачке азартно крутилось около сорока человек.
        - Привет, - Ким опустился на стул рядом с ней и, наклонившись к самому уху, перекрикивая музыку, произнёс: - Очень рад, что пришла. Сегодня ты необыкновенно хороша. Я спою для тебя, хочу, чтобы помнила меня. Позже поговорим. - Он поднялся и пошёл к сцене.
        В зале приглушили люстры, стул с микрофоном на сцене озарил мягкий рассеянный свет. Ким сел на стул, взял в руки гитару, сделал проигрыш и запел:
        Я испарюсь, убегу, улечу, словно птица.^27^
        Буду к тебе приходить, я тебе буду сниться.
        Будешь меня вспоминать ты лишь ласковым словом.
        Но нескоро с тобою мы встретимся снова.
        Опадет листва, и выпадет снег.
        Грустные слова, тебя рядом нет.
        Опадет листва, её смоют дожди.
        Это всё слова, а ты меня жди.
        Ты не пытайся создать меня вновь - бесполезно.
        Я сейчас не могу быть с тобой - мне в реальности тесно.
        Ты будешь плакать, а может, отыщешь забаву другую.
        Только ты помни, что где-то я все ж существую.
        Опадет листва, и выпадет снег.
        Грустные слова: тебя рядом нет.
        Опадет листва, её смоют дожди.
        Это всё слова, а ты меня жди.
        Ким допел последнюю строчку под гром аплодисментов, встал, поклонился. Потом махнул рукой брату, Лин включил пронзительную мелодию из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». На танцпол вышли первые пары и закружились в вальсе. Ким приблизился к Арине, заставив побагроветь блондинку от ревности.
        - Я не умею танцевать вальс, - извинилась Арина.
        - Зато я умею, - Римма быстро поднялась и подхватила под руку Кима. - Пойдём.
        Только внимательный человек мог бы заметить, как дрогнул мускул на лице Кима и чуть поджались губы. Он бросил взгляд на Арину и твёрдо сказал:
        - Но следующий танец всё равно за мной.
        Арина облегчённо выдохнула, вальс - не для неё. Она смотрела на Кима и Римму и была вынуждена признать, из них получилась бы отличная пара.
        - Когда только ты успела сдружиться с Кимом? - Саша протянул ей ломтик яблока. - Мне кажется, ты очень нравишься корейцу.
        Арина взяла ломтик и сунула в рот.
        - Не называй его так. Ну да я немного подружилась с Кимом. Кстати, ты один не признаёшь меня за девушку, - невнятно ответила она.
        - Верно. Ты мой лучший друг, даже Король на втором месте после тебя. - Посмотрев на вальсирующих Кима и Римму, добавил: - А они здорово смотрятся вместе.
        Арина не стала отрицать. Раньше Саши заметила: тёмноволосый, высокий Ким очень подходил стройной, небольшого роста белокурой Римме. Пара выглядела гармонично. Да и танцевали они слаженно и красиво. Арина вздохнула: она так никогда не сможет. Следующая, и ещё три мелодии подряд, оказались быстрыми. Ким смог пригласить её на танец лишь продолжительное время спустя.
        - Не отказывайся. Это ведь не вальс, просто топтание под музыку, - произнёс он, беря Арину за руку.
        Она напряглась, когда руки Кима легли ей на спину. Он наклонился, коснулся губами ей волос и прошептал в самое ухо.
        - Не волнуйся. Я тебя не съем.
        Она ощутила его дыхание на шее, вздрогнула. Лицо моментально заполыхало огнём.
        - Ты так мило краснеешь.
        - А ты меня смущаешь, - буркнула Арина, сердясь, что ведёт себя как несмышленая дурочка, хотя… по большому счёту, так оно и было.
        Ким грустно улыбнулся.
        - Как я проживу этот год, не видя тебя? Я уже скучаю.
        Арина не представляла, как реагировать на эти слова. Ким ей нравился, мысли о нём волновали и тревожили душу, но в то же время его внимание тяготило. Вот и тело реагировало на него странно: сердце колотилось, щёки горели, а ноги и спина деревенели. Будто внутри происходила какая-то борьба: одна её часть принимала Кима, другая бунтовала против его прикосновений.
        - Ты такая лёгкая, но тебя трудно вести, будто сопротивляешься мне, - прозорливо заявил Ким.
        Музыка смолкла. Он сжал её пальцы и повёл к выходу из ресторана.
        - Мы сбежим отсюда минут на пять. Не возражаешь?
        Арина усмехнулась, как тут возразишь, когда тебя просто тащат. Ким отвёл её в сквер, усадил на скамейку.
        - Ты мне нравишься, очень нравишься. Арина, пожалуйста, подожди меня год. Он очень быстро пройдёт. Что скажешь? Будешь ждать?
        Арина бросила взгляд на входную дверь ресторана, возле неё маячил Саша, теперь он косился в их сторону.
        «Настоящий друг. Переживает за меня. Неужели думает, что Ким может сделать мне что-то плохое. Какая чушь!»
        Ким щёлкнул пальцами.
        - О чём ты думаешь? Я хочу услышать, как ты ко мне относишься.
        Арина подумала: сама не знает, что к нему чувствует. Ким с ожиданием и беспокойством смотрел на неё.
        - Ты мне тоже нравишься, - пробормотала она, жалея, что не может сейчас провалиться сквозь землю. Как она могла сказать что-то другое, не расстроив его.
        Он шумно выдохнул.
        - Я так боялся услышать - нет. Думал, сердце оборвётся. По тебе ведь трудно понять, ты очень сдержанная.
        Ким наклонился и осторожно поцеловал Арину. Оба услышали громкое восклицание Саши.
        - Ни фига себе!
        Они дружно повернули головы в его сторону, Саша быстро скрылся за дверью.
        - Твой друг за тебя волнуется, - фыркнул Ким. - Ведёт себя как престарелая дуэнья.
        Арина улыбнулась.
        - Точно. Пошли в зал, нас, наверно, обыскались.
        Ким нехотя поднялся. У самого входа в ресторан не удержался и снова поцеловал Арину. Их отсутствие и впрямь заметили. Лин подошёл к брату, что-то быстро сказал и повёл к родителям. Римма, сердито уставившись на Арину, процедила:
        - У тебя ничего не выйдет: Ким мой.
        Саша, посмотрев на неё странным взглядом, в котором читалось удивление и растерянность, хлопнул в ладоши.
        - И не подерётесь.
        Римма фыркнула.
        - И не собиралась. Она мне не конкурентка.
        Арина, ощутив на себе любопытные взгляды, почувствовала себя неловко.
        Ким ещё два раза приглашал её на медленные танцы, для Арины они превратились в мучительное действо, его родители и родственники оценивающе смотрели на неё, да и многие одноклассники не скрывали любопытства. Никто ранее не подозревал о её существовании, а тем более об особом отношении к ней Кима.
        Арина не могла долго выдержать этой неловкости и напряжения - не стала дожидаться окончания праздника и, к огорчению Кима попрощалась с ним.
        - Скажу, чтобы Лин тебя проводил, - Ким прижался губами к руке Арины. - Береги себя. Я буду звонить.
        - Пусть Лин остаётся. Сам её провожу, я уже десять лет это делаю, - заявил Саша, покосившись на Кима, добавил: - Лёгкой службы и удачи тебе.
        - Спасибо. Доверяю её тебе.
        Саша что-то пробормотал себе под нос.
        Домой Арина попала в двенадцатом часу ночи. Всю дорогу от ресторана Саша прошагал молча, ей тоже не хотелось разговаривать или объясняться: она сама себя не понимала.
        ГЛАВА 15
        Юрий больше не пил, привёл себя в порядок, Арина злилась на него, они почти не общались, вели себя, будто чужие люди. Через неделю после окончания его запоя в квартире появилась очередная девушка. К удивлению Арины брат, спустя три дня, выставил жиличку за дверь, следующая продержалась на день меньше, третья дама пробыла в квартире лишь сутки. У Арины появилась надежда: Юра не забыл Ольгу - у него не получалось вести привычный образ жизни. После школы она собиралась серьёзно с ним поговорить. Поднимаясь к себе на этаж, услышала громкие звуки музыки. Из-за неплотно закрытой двери доносился гнусавый голос солиста «Мумий тролль» Ильи Лагутенко. Арина скривилась: терпеть не могла этого безголосого певца, а брат почему-то любил его песни. В зале, развалившись на диване, дремал Юрий. На стеклянной крышке столика в живописном беспорядке стояли фужеры с вином, тарелки с подсохшим сыром, колбасой и блюдечко с тонко нарезанным лимоном.
        - Опять взялся пить, - ахнула Арина. - Трус! Боишься разыскать Олю и услышать отказ? Чем тупо наливаться вином, лучше сделать всё возможное. Потом будешь жалеть, что даже не попытался исправить ошибку. - Она схватила бутылки с вином и потащила их на кухню. Чертыхаясь, вылила вино в раковину. - Чёртов эстет! Даже бокалы для каждого сорта вина разные приготовил. Это ты можешь, а поднять задницу с дивана и поехать в Питер не в состоянии.
        - Соплячка, не лезь, куда тебя не просят! - крикнул Юрий из зала. - Я в полном порядке.
        - Вижу, - послышался чей-то голос.
        Арина оглянулась - в дверном проёме зала стоял незнакомый темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Звякнув пустыми бутылками, она быстро поставила их на пол.
        - Вы кто?
        Незнакомец, не удостоив её взглядом, шагнул к Юрию ближе.
        - Значит так, с этой минуты прекращаешь свои похождения и больше не позоришь нашу фамилию. Я вернулся и теперь работаю в Анапе, и мне не нужны разговоры о брате альфонсе, это вредит моему бизнесу.
        Арина округлила глаза: неужели этот высокий человек в элегантном костюме её старший брат? И почему он не обращает на неё внимания?
        Юрий усмехнулся, слегка картинным жестом откинул со лба длинные светлые волосы.
        - Позорю? Будто раньше нашу фамилию носили важные люди, а не спившиеся алкаши.
        - Ты когда-нибудь задумывался, что означает слово руда?
        - А надо было?
        Арина молча прошла мимо неожиданного гостя и уселась на диван рядом с Юрием. Теперь она могла рассмотреть Дмитрия. Арина быстро подсчитала, когда тот исчез из дому, ей исполнилось два года, поэтому она не помнила старшего брата. Он разительно отличался от них с Юрием: смуглой кожей, чёрными, будто нарисованными бровями, жёстким взглядом тёмных непроницаемых глаз. Если Юрий походил на светловолосого принца из девичьих грёз, то Дмитрий скорее напоминал опасного, красивого разбойника.
        - Из руды извлекают полезные металлы, ты же ведёшь себя, как пустая порода. Пока твоя репутация ловеласа и бабника не мешала, мне было плевать на слухи, но с некоторого времени это стало проблемой. Уже второй человек попросил выкинуть тебя из города. Ты успел насолить многим важным людям. У некоторых ухитрился соблазнить жён, у других дочерей, - Дмитрий сложил руки на груди. - Так что убирайся по-хорошему. Вернёшься, когда о тебе забудут.
        Юрий положил ногу на ногу, воззрился на брата с насмешкой.
        - Классная встреча получилась, брат. Столько лет не виделись, а ты явился лишь за тем, чтобы выгнать меня из города. А если я не желаю уезжать?
        - Придётся. Либо добровольно, либо под конвоем.
        - Даже так? И ты можешь это сделать? Силёнок хватит? - Юрий пьяно икнул. Налив в фужер вино, похожее на золотистый мёд, медленными глотками, смакуя, выпил. - Кто ты такой чтобы приказывать мне? Подумаешь старший брат… Ты для меня не авторитет. Слова человека, вляпавшегося в дерьмо из-за девчонки, ничего для меня не значат.
        Арина не заметила, как Дмитрий переместился к Юрию и взял его за грудки. Будто случился порыв ветра и не человек, а какое-то неуловимое существо возникло на другом месте.
        - Не авторитет говоришь? А вот тут ты сильно ошибаешься. Именно потому что ты мой брат, я вежливо передаю слова «смотрящего^»28:^ на время ты должен сгинуть.
        Юрий вскинул голову, в замутнённых алкоголем глазах промелькнул страх.
        - Что? Эти слова смотрящий передал лично тебе?
        Дмитрий усмехнулся.
        - У меня не тот статус. Эта вежливая просьба дошла до моего начальника, доверенного советника «смотрящего», у которого я служу юристом. Сам понимаешь, как быстро требуется выполнять пожелание столь уважаемого человека. У тебя на сборы пара-тройка часов не более.
        Юрий взлохматил волосы.
        - В чём же я провинился? Не понимаю.
        - Мог бы хоть немного разбираться, с кем связываешься. Последней кого ты бросил, оказалась дальняя родственница «положенца^»29.^ Скажи спасибо, что девица очень дальняя родственница, не то не сносить бы тебе головы.
        - Господи! Из-за какой-то лахудры попасть в переплёт, - простонал Юрий.
        - Надо лучше проверять своих дойных коров, - хмыкнул Дмитрий, глядя на брата с презрением. - Более достойным делом заняться не пробовал? Может, хватит женщин окучивать? - покосившись на Арину, добавил: - Я смотрю, ты уже на малолеток перешёл. Не боишься загреметь в тюрьму за сексуальное домогательство к несовершеннолетней?
        Юрий, посмотрев на Арину, застывшую статуей, засмеялся:
        - Шутник. Не узнаёшь собственную сестру? Пока хорошо выгляжу, своих, как ты сказал, дойных коров не брошу. Да и зарабатывать по-другому не умею.
        Дмитрий, засунув руки в карманы, наклонился к самому лицу Арины.
        - Теперь вижу твоё сходство с этим болваном. Сколько тебе лет?
        Арина находилась в некотором ступоре, пытаясь разобраться в незнакомых терминах: «смотрящий», «положенец». Она сообразила: кто-то очень важный, которого нельзя ослушаться, приказал Юрию уехать из города. А раз старший брат сидел в тюрьме, то всё непонятное пришло оттуда.
        - Ты глухая?
        Арина подняла голову. На неё вместо нормальных человеческих глаз внимательно смотрели два тёмных мрачных омута.
        - Мне шестнадцать.
        - А выглядишь моложе. Мало каши ела?
        Арину отчего-то обидела холодность брата. Этот человек не проявил ни капли тепла по отношению к ней, будто она не являлась ему сестрой.
        - Вас только это интересует?
        - Меня вообще ничего, что не относится к делу, не интересует, - Дмитрий пожал плечами, отошёл от дивана, уселся в кресло.
        - Когда ты вышел из тюрьмы? - поинтересовался Юрий.
        - Семь лет назад.
        Юрий удивился:
        - Почему не сообщил? Даже не позвонил?
        Дмитрий улыбнулся краешком губ. От этого его лицо стало выглядеть ещё суровее, будто улыбка принадлежала другому человеку.
        - Зачем? За шесть лет пока я сидел, ты прислал одну посылку и написал пару писем. Всё. Раз семья от меня отказалась, я тоже поставил на вас крест.
        Юрий взлохматил волосы на голове.
        - Обиделся? Думаешь, мне легко пришлось? В шестнадцать я остался без брата, который всегда поддерживал. Это ты бросил меня одного с ненормальным папашей, истеричной мамашей и вечно ноющей маленькой сестрой. И ради кого? Глупой, жадной девицы. Я просил тебя не делать этого. Не добывать деньги таким путём. Ты меня послушал? А теперь упрекаешь? Мы же хотели начать своё дело, со временем открыть автомастерскую. Собирались изменить жизнь. Всё пошло прахом. Я больше не мог оставаться в семье, иначе сошёл бы с ума.
        Арина прикусила губу. Юрий, не желая терпеть пьянки, ссоры и драки родителей, ушёл, оставив её. Даже не подумал, а как она, кроха, будет выживать в таких условиях. Обида захлестнула её с головой. Значит, ему было тяжело? А каково же ей пришлось. Оба брата чужие для неё люди. Арина переводила взгляд с одного на другого. Что чувствует сейчас? Говорят: родная кровь не водица. Получается: бывает и водицей. Она не ощущала зова крови к братьям. Юрий не стал роднее, проживая с ней в одной квартире, даже не пытался сблизиться, продолжал существовать автономно, будто сосед. А этот внезапно возникший брат и вовсе выглядел чужаком. Дмитрий не встретился с ней, когда вышел из тюрьмы, она его совсем не интересовала. Арина вдруг осознала: он был уже на свободе, когда умерли их родители. Дмитрий не удосужился приехать на их похороны - значит, он полностью отрёкся от семьи.
        - Да, братец, я совершил ошибку и дорого за неё поплатился. Я упрекаю тебя не за деньги, хотя это тоже немаловажно. Ты ведь неплохо начал зарабатывать уже в восемнадцать лет. Я не прощу тебе молчания, мог бы хоть раз в месяц весточку посылать. - Дмитрий помассировал виски, грустно усмехнулся. - Ладно. Пора завязывать с воспоминаниями. Всё давно быльём поросло. Собирай шмотки и выметайся из Анапы. Курортов на твою долю хватит, будешь окучивать дамочек в других местах.
        Юрий покосился на брата.
        - Пообещай, что сообщишь, когда могу вернуться. Сделаешь это?
        - Ладно.
        Юрий хмыкнул.
        - Спасибо и на этом. Слушай, а где ты сейчас обретаешься?
        Дмитрий встал, глянул на брата сверху в низ.
        - Я уже говорил, что вернулся в Анапу. Теперь буду здесь жить и работать.
        Юрий, пошатываясь, встал рядом с братом.
        - Подручным у какого-нибудь криминального авторитета?
        В глазах Дмитрия зажёгся опасный огонёк, в голосе появились стальные нотки.
        - Помощником, ставшего теперь вполне легального бизнесмена. В отличие от тебя, ничего кроме школы не окончившего, я получил юридическое и экономическое образование.
        - Да ты что? Так выгодно сидеть в тюрьме?
        На скулах Дмитрия заиграли желваки, губы сжались в ниточку.
        - Прежде чем говорить, стоит думать. В другой раз не посмотрю, что ты мой брат.
        - Угрожаешь?
        - Предупреждаю, - процедил Дмитрий, и не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
        Юрий плюхнулся на диван, растерянно глянул на Арину.
        - Вот так. Братец появился в городе, а меня из него выкинул. Вот гад! Выглядит, как мафиози. Брр! Взгляд прямо замораживает, - хлопнув себя по коленкам, вскочил на ноги. - Раз пошла такая пьянка, поеду-ка я в город Ленинград. Что скажешь, сестрёнка?
        Арина обрадовалась.
        - Правильно. Отыщи Ольгу, уверена, она на это надеется.
        - Если уже не выскочила замуж, - Юрий быстро отвернулся, но сестра успела заметить болезненную гримасу на его лице.
        - Вот и должен это узнать. Иначе всю жизнь будешь жалеть, что упустил свой шанс на счастье. - Арина решительно отбросила все мысли об обиде на братьев. Большую часть жизни справлялась сама и дальше справится. Какой смысл в сожалениях и обидах, от этого ничего не изменится, а она будет зря расстраиваться и переживать.
        Юрий покосился на неё.
        - Кажется, Ольга тебе очень понравилась.
        - Она хороший человек и я уверена: твоя половинка.
        - Даже так.
        - Ты сам это знаешь, но боишься признать. А ещё называешь себя знатоком женщин. Ничего-то ты в нас не понимаешь, - злорадно заключила Арина.
        - Ты останешься в квартире одна. Не боишься? - спохватился Юрий.
        Арина хмыкнула. Что-то раньше такой заботы не наблюдалось. Спокойно по неделям оставлял её и даже не задумывался.
        - Будто я не жила одна. Не забудь оставить карточку.
        На банковскую карту соцзащита перечисляла деньги по потере кормильцев. Когда брат уедет, Арина может рассчитывать только на них и на свои крохотные сбережения, сделанные летом. Юрий принёс карту, положил на стол.
        - Я буду помогать тебе, - помолчав пару секунд, добавил: - немного. Старайся уложиться в лимит. Случится форс-мажор, звони.
        Юрий собрался быстро. Принял душ, выпил кофе, позвонил в такси и, подхватив всегда готовый на случай поездки чемодан, быстро попрощался с Ариной.
        Она посмотрела в окно, как он сел в такси, проводила машину взглядом и принялась наводить в квартире порядок. Телефонный звонок застал её за сменой белья в комнате брата. Арина нажала на кнопку приём вызова.
        - Привет, солнышко, - в трубке послышался ласковый и бархатный голос Кима.
        На сердце Арины потеплело. Всё-таки приятно, когда ты кому-то нужна и даже, кажется, тебя любят. Если бы не это, то подумала бы, что весь мир против неё.
        - Привет. Как удалось позвонить?
        - Всё возможно, было бы желание. У меня немного свободного времени вот и договорился с сержантом о звонке. Арина, я очень соскучился. Так хотел услышать твой голос, что просто не мог больше терпеть. Как у тебя дела?
        Слова Кима бальзамом лились в душу и сердце Арины, заживляя раны, прогоняя обиды.
        - У меня всё просто замечательно, - соврала она. - Тебе тяжело в армии?
        - Скорее скучно и тоскливо. Ты мне каждую ночь снишься, - тихо произнёс он в трубку. - Все фото были в моём телефоне, но теперь у меня его нет, а я хочу на тебя смотреть. Вышли в конверте несколько снимков. Сделаешь это?
        - Хорошо, - она не стала спрашивать, куда делся его телефон. - Распечатаю и отправлю.
        Надо же, сдержанный Ким по телефону говорил с ней более эмоционально и раскрепощено. Что же с ним делать? Как правильно поступить? Арина осознавала: к Киму не испытывает ни страсти, ни привязанности, но её так долго никто не любил, что она ощущала огромную горячую благодарность за его чувства к ней и принимала их благоговейно. В глубине души она не верила, что заслуживает эту любовь. Ей казалось, Ким в любой момент поймёт: она ничего из себя не представляет, обычная девочка из неблагополучной семьи. В то же время Арина чувствовала вину: принимала его любовь, грелась в её лучах, ничего не давая взамен. Была с ним не честна, боясь обидеть, дала ложную надежду на взаимное чувство. Даже больше: она жуткая эгоистка. Ей так нравилось слушать признания и нежные слова Кима, что не соизволила подумать, куда это всё заведёт. И чем дальше всё продолжалось, тем труднее было признаться. Арина понимала, пока Ким в армии объяснения лучше отложить. Она запуталась сама и невольно обманула его.
        Другое дело дружба с Сашей, тут они на равных, он знает все недостатки и достоинства её характера, как и она его. Они не перестанут быть друзьями от разочарования или исчезновения любви, поскольку дружеская привязанность совсем иное чувство.
        Арина так задумалась, что упустила нить разговора и не услышала, что ей говорил Ким. Она очнулась, когда в трубке его дрогнувший голос прозвучал на тон выше.
        - Не замечай никого, пока меня нет. Слышишь?
        - Да, - прошептала Арина, ругая себя за невнимательность.
        - Я вернусь, только, пожалуйста, дождись меня.
        - Хорошо.
        ГЛАВА 16
        Арина смотрела на платёжку по коммуналке и не знала, что дальше делать. Опять повысили счёт за отопление и горячую воду. Ненасытному монстру под названием ЖКХ теперь придётся отдавать восемь тысяч в месяц. От пособия по утрате кормильцев оставались крохи, их хватало лишь на хлеб и молоко. Если понадобится купить стиральный порошок, шампунь или мыло - придётся потом сидеть голодной. Она пересчитала деньги, скопленные за лето, разделила их на пять месяцев до мая, чтобы выяснить, сколько сможет тратить в день. Потом откроются кафе и ресторанчики, появится работа и станет легче. Арина не надеялась на помощь брата, зная прижимистость и забывчивость Юрия. Она могла рассчитывать лишь на себя. Подсчёты получились неутешительные, выходило двести рублей в день. В случае непредвиденных расходов или обычной покупки какой-либо вещи она попадала в полный минус. Выход имелся один: срочно найти стабильную подработку. Но поздней осенью и зимой с этим в Анапе было очень проблематично. Арина не стала скрывать от Саши своё отчаянное положение, предупредив при этом, что помощь от его отца больше не примет: итак он
слишком много ей помогал. После школы в поисках подходящей для Арины работы они обошли полгорода, но никто не мог предоставить подходящий график: трудиться не больше четырех часов и желательно вечером.
        - А давай ты переедешь жить к нам. Твою квартиру законсервируем, тогда коммуналку брать не будут, деньги тебе останутся, - предложил Саша. - Папа возражать не будет.
        - Не получится. У нас в доме общедомовые счётчики, а главное, квартира отсыреет. И ещё, Саш, я сама должна справиться.
        Саша обиженно засопел, вот всегда она так. Сама, сама. Разве плохо принимать помощь?
        Арина похлопала его по плечу.
        - Не злись. Если у меня ничего не выйдет, явлюсь к вам с котомкой за плечами.
        Саша засмеялся. Представить понурую Арину с узелком в руках, вроде ежика в тумане, не получалось.
        - Папа знает, ты мне, как сестра, он возражать не будет, а мы могли бы больше общаться.
        Арина хмыкнула.
        - Куда уж больше, и так каждый день видимся и болтаем.
        Попрощавшись с Сашёй, она отправилась домой в расстроенных чувствах. На входной двери внимание Арины привлекло объявление:
        «Требуется рабочий для уборки лестниц и подъездов. Зарплата достойная».
        Она сорвала объявление. Это как раз то, что ей нужно. Убирать лестничные пролёты можно либо рано утром, либо вечером. Управляющего четырьмя пятиэтажками по подсказке дворника Арина отыскала в подвале.
        - Здравствуйте я по объявлению, мне как раз нужна работа.
        Иван Фёдорович почесал в затылке, оглядел смутно знакомую стройную девушку и покачал головой.
        - Думаешь легко мыть ступеньки на этажах? Тебе что, мамка денег на косметику не даёт?
        Арина много раз встречала во дворе дотошного управдома, здоровалась с ним, но сейчас сообразила: он её не узнал. Этот чудаковатый вечно лохматый, взъерошенный дядька в мешковатом костюме всегда выглядел так, будто куда-то спешит.
        - Я Рудакова, - подсказала она и добавила: - Мне очень нужна эта работа, поверьте мне, я справлюсь.
        Глаза Ивана Фёдоровича сверкнули из-под густых кустистых бровей.
        - Не признал сразу. Быстро же вы, ребята, растёте, словно грибы после дождя. Говоришь, справишься? - он задумался. Пятиэтажка с тремя подъездами не убиралась уже неделю, жильцы дома подкарауливали его и тыкали в платёжки, жалуясь на грязь и требуя принять незамедлительные меры. - Давай так. Возьму на месячный испытательный срок, если у тебя получится, оформлю официально.
        - Месяц это много. Две недели. И подпишем соглашение, - заявила Арина, наученная горьким опытом. Как-то летом она поверила на слово заведующему кафе и, проработав месяц, была уволена без копейки денег. Её молодую и неискушенную просто обманули.
        Иван Федорович хмыкнул.
        - Иш, ты! Не доверяешь? Ладно, смотайся за документами, оформим договор в отделе кадров.
        Он проводил взглядом тоненькую ладную фигурку девушки, пулей помчавшуюся к своему подъезду и вздохнул. Иван Фёдорович хорошо знал её родителей, какое-то время они оба работали под его началом дворниками. Помнил её, предоставленную самой себе с раннего детства, но вот, оказывается, не заметил, что она повзрослела. Угощал конфетами, когда она была малышкой, стыдливо отворачиваясь от её тоскливого взгляда. Служа управдомом больше двадцати пяти лет, он знал о каждой семье в своих домах, а уж Рудаковых тем более надолго запомнил. Мягкого безвольного папашу Арины ни разу не встречал трезвым, мамашу иногда случалось застать в здравом уме, но и тогда женщина пребывала в отвратном настроении.
        Арина подписала временный договор, ей вручили инвентарь: веник с совком, ведро и швабру. Получив разъяснения о масштабе своей работы, счастливая отправилась домой. Приступить к работе ей предстояло незамедлительно: с сегодняшнего дня. Быстро проглядев уроки, Арина переоделась в старые вещи: джинсы, ветхую футболку и рабочую куртку. Начала она со своего подъезда. Из-за скопившихся пыли и мусора на лестнице, пришлось часто менять воду, прежде чем ступеньки заблестели. На площадках сдерживая тошноту, она собирала смятые жестяные банки из-под пива, окурки и обёртки от конфет, вытирала подоконники. Мимо неё проходили жильцы, кто-то молча, кто-то сочувственно приветствовал. Дама с пятого этажа показав на Арину, посоветовала дочке первокласснице лучше учиться, иначе будет убирать грязь за другими, как эта девочка. Арина промолчала, но подумала: почему довольно тяжёлый труд так не ценится людьми? Отчего большинство пренебрежительно относится к уборщикам, дворникам, грузчикам? Только потому, что для этого не нужно использовать ум, а лишь грубую силу? Или приятно чувствовать некое превосходство над тем, кто
тебя обслуживает? Хотя, она ведь тоже раньше не обращала внимания на пожилую женщину, убирающую её подъезд.
        На двух других лестницах ей пришлось тяжелее, воду она могла набрать из пожарного крана, а вот выливать её, приходилось за домом в канаву. Она так набегалась, что не чувствовала рук и ног, впервые пожалела, что в пятиэтажке нет лифта. Арина закончила трудиться лишь в двенадцатом часу ночи, на уроки сил не осталось, кое-как вымывшись, она рухнула в кровать.
        Утром ныла спина, болели ноги, чему она очень удивилась, считая себя довольно тренированным и сильным человеком. В школе по счастью её не спрашивали учителя, поэтому двоек удалось избежать.
        - Ты чего какая-то варёная сегодня, - обеспокоился Саша, слушая, как она, кряхтит, садясь на стул.
        Алена помассировала спину.
        - Мышцы с непривычки ноют. Я работу нашла и вечером уже к ней приступила.
        - И где же?
        - В нашей пятиэтажке лестницы убираю. Правда, удачно получилось? Не на холоде и рядышком с собственным жильём, - усмехнулась она.
        Саша покосился на тёмные круги под глазами Арины.
        - Ага, удачно. Так радовалась, что плохо спала. - Сложив учебники в сумку, он поинтересовался: - Можно, у тебя сегодня переночую? Отец в ночной смене. Ты поможешь мне с сочинением, я тебе с физикой.
        До приезда Юрия Саша часто оставался в квартире Рудаковых на ночь. Он вспоминал об этом времени, как о самом счастливом. После запрета брата Арины на ночёвки он мог лишь мечтать о просмотре фильма и задушевной болтовне до полуночи.
        - Тебе лучше с уроками справиться самому, я не знаю, когда освобожусь, - вздохнула Арина.
        Саша подхватил её сумку, по-детски дёрнул подружку за косу.
        - А я для чего? Быстренько выдраим твои подъезды, потом сядем за уроки, а ночью поглядим ужастик, я скачал на флешку классный фильм.
        Арина хотела воспротивиться, но потом решила: зачем отказываться от помощи. Дома она выделила Саше старые спортивные брюки и выцветшую футболку брата. Друг стал смахивать на бомжа, Арина расхохоталась, глядя на его наряд.
        - Ты на себя посмотри, - не обиделся Саша. - Если я бродяга, то ты моя верная подруга.
        Вместе они справились значительно быстрее, да и ступеньки не успели загрязниться. Огорчило Арину лишь пренебрежительное отношение жильцов к порядку, снова везде валялись бутылки и бумажки, на площадках стояла вонь от пролитого пива и оставленных окурков. Саша громко возмущался, очищая щёткой плевки со стен.
        - Что за люди? Разносчики микробов, а не люди.
        Он чуть не подрался с парнем, бросившим обёртку от шоколадки на пол. Так встряхнул его за грудки, что у того клацнули зубы. Парень поднял обёртку, но так зло зыркнул на Арину, что она поняла: будет мелко пакостить.
        Управились полностью к восьми вечера. Она, вымыв руки, поставила на огонь кастрюльку с водой. Саша первым отправился в душ, вышел оттуда порозовевший, с мокрыми волосами. Когда он заглянул через плечо Арины в кастрюльку с пельменями, его волосы мазнули её по щеке. От него пахло лимонным мылом и шампунем с календулой, отчего-то этот обычный запах заставил сердце Арины колотиться. Она сглотнула слюну и шлёпнула Сашу по руке ложкой.
        - Накрывай на стол, а я бегом в душ.
        Саша застонал, сделав вид, что горячая ложка обожгла кожу.
        - Садистка. Пока будешь купаться, я вытащу и съем все пельмени.
        - Не успеешь.
        Арина торопливо принимала душ, уж очень хотелось есть, но с длинными, ниже пояса, волосами пришлось повозиться, прежде чем удалось их хорошенько промыть. Она сразу нарядилась в пижаму: футболку с коротким рукавом и штанишки до колен. Пижама была старой и очень любимой, выглядела вполне пристойно, жаль только стала чуть тесноватой.
        На кухне всё уже было готово, от тарелок, наполненных пельменями, щедро политыми сметаной, шёл пар. В стеклянных кружках золотился чай. Она плюхнулась на стул, чалма из полотенца на голове раскрутилась, влажные волосы рассыпались по плечам. Арина, откинув их назад, подвинула тарелку с пельменями поближе к себе. Она не сразу заметила странный взгляд Саши.
        - Ты чего на меня так таращишься?
        - Тебе не кажется, что ты уже выросла из этой пижамы?
        Арина опустила глаза - ну да, немного жмёт в груди, но пижама такая мягкая.
        - Когда ты успела их отрастить? Я и не заметил. Всегда ведь была тощей, - Саша вилкой показал на грудь Арины, туго обтянутую футболкой. - При мне ладно, но при других парнях не носи тесных футболок. - Он помахал рукой. - Ладно тебе, нечего тут краснеть. Наука утверждает: самый опасный возраст от четырнадцати до двадцати лет, эмоции и сексуальное желание трудно поддаются контролю. Просто не провоцируй парней. Теперь я буду волноваться за тебя, даже не догадывался, что ты стала секси.
        Арина смутилась. Вот идиотка! Всегда ведь носила мешковатую удобную одежду, просторные футболки и не подумала, как будет выглядеть, напяливая любимую пижаму. Её грудь за последние два года с первого размера уверенно приблизилась к третьему, теперь она немного стеснялась своих пышных форм и невольно их скрывала.
        - Прекрати! Ты как всегда беспардонный. Ты, кстати, тоже уже не маленький мальчик. Выше отца стал, - пробурчала Арина и помчалась в свою комнату переодеваться.
        Поужинав, они дружно прибрались на кухне. Неловкость быстро забылась.
        - Можно, я расчешу тебе волосы, - попросил Саша.
        Арина знала, он всегда испытывал слабость к её длинным распущенным волосам. Кивнув, она вручила ему щётку, уселась перед диваном на пол. Саша, осторожно отделяя пряди, стал водить щёткой по подсохшим волосам.
        - Я обязательно выберу жену с такими же длинными, как у тебя, волосами, - произнёс он тихо. - Думаю, мне долго придётся искать такую девушку. Сейчас редко у кого косы, а жаль, это так красиво.
        Арина, закрыв глаза, блаженствовала. Постепенно тревоги и усталость отступали, на неё снисходил покой. Громкий звонок телефона прервал эту сладкую негу. Она взяла трубку.
        - Привет. Я соскучился, - послышался голос Кима. - Как у тебя дела?
        Арина вскрикнула - Саша сильно дёрнул прядь волос.
        - Что случилось? - обеспокоился Ким.
        Саша, сунув щётку в руку Арины, вышел из комнаты.
        - Всё в порядке, ударилась, - соврала она, понимая, что говорить о Саше не следует: Ким с ним не ладил. - Ты получил снимки?
        - Да, теперь один всегда со мной в кармане гимнастёрки. Ребята мне завидуют, говорят, ты самая необычная девушка.
        Арина улыбнулась. Она отослала шесть фотографий: на трех она снята на скале в полном альпинистском снаряжении, на двух - стоит у моря. Коса расплетёна, волосы, будто крылья за спиной, развеваются по ветру. На последней - она в школьной форме.
        - Я обычная.
        - Для меня ты необыкновенная. У нас скоро учения, где-то неделю я не смогу тебе звонить, поэтому не волнуйся.
        - Не буду. Удачи на учениях.
        Арина положила смолкший телефон на журнальный столик.
        - Почти девять, - крикнул Саша. - Хватит витать в облаках, надо уроки делать.
        Арина села за стол, придвинула тетрадь.
        - Я набросаю сочинение, а ты решай задачи по физике.
        Саша косился на неё с недовольным видом. Потом хмуро поинтересовался:
        - Ты его любишь?
        Арина вздохнула. Саше она не могла врать, он бы быстро раскусил её.
        - Нет, - подумав, быстро исправилась, - но он мне нравится. Пока Ким в армии я не могу его расстраивать… потом объяснюсь.
        Саша не понял, отчего отлегло с души, улучшилось настроение. Он повеселел.
        - Не надо было начинать эти отношения. Даже слепому видно, Ким тебя любит. Какие вы, женщины, коварные существа.
        - Перестань! Я ничего и не начинала.
        - Но ты и не останавливала его. Ладно, не кисни, - Саша легонько сжал пальцы на руке Арины. - Как вернётся из армии, расставь все точки над и, а то не сообразишь, как замужем окажешься.
        - Скажешь тоже, - фыркнула Арина.
        После просмотра ужастика Арина боялась оставаться в спальне одна, улеглась на диване, Саше пришлось спать в зале на полу. Хоть и постелили несколько одеял, он долго не мог заснуть на жёстком ложе, прислушивался к дыханию Арины. Она же в отличие от него быстро забылась сном. Саша ворочался с боку на бок, прогоняя будоражащие воспоминания. В самый страшный момент Арина вскрикнула и всем телом прижалась к его груди, она и раньше так делала, но тогда он лишь смеялся и обнимал её, защищая от киношных монстров, а теперь чуть не задохнулся от нежного чистого запаха её тёплого тела. Сердце неистово заколотилось, выбивая бешеное стакатто, ему не хотелось выпускать её из объятий, нахлынули воспоминания о старательно забытых поцелуях. И совсем не дружеское желание затуманило мозг. Саша зашипел сквозь сжатые зубы, думая: «Это лишь обычная физиология, нормальная реакция растущего организма. Надо просто отвлечься и потерпеть». Он осторожно отодвинул Арину.
        - Трусиха. Липнешь ко мне, как жвачка к асфальту. Отодвинься, а то жарко.
        Она отпрянула, рассердившись на грубость, не замечая его реакции.
        Утром Арина проснулась первой, стараясь не разбудить Сашу, тихо прошла в ванну. Она успела привести себя в порядок, приготовить завтрак, а он всё не просыпался. Арина присела на корточки рядом с ним, тронула за плечо.
        - Вставай, а то в школу опоздаем.
        Он открыл заспанные глаза, приподнял голову с подушки. Арина посмотрела на его светлые спутанные волосы, полуоткрытые розовые губы и вдруг осознала: он уже не мальчишка, а привлекательный симпатичный парень. Непонятно отчего, разозлившись, дёрнула за угол подушки.
        - Хватит дрыхнуть, омлет остывает.
        ***
        Арина потихоньку начинала ненавидеть жителей дома, она наводила порядок, но на следующий день всё повторялось: банки, окурки, плевки на ступеньках. А когда порезала руку, собирая разбитое стекло на лестничной площадке, не выдержала и разревелась. Услышав её нытьё, из квартиры выглянула бабушка Поля.
        - Чего сопли распустила? Устала? Или заболела?
        Арина всхлипывая, рассказала о своих претензиях к жильцам.
        Полина Ярославовна хитро улыбнулась.
        - Скажи, что ты думаешь о продавце, отвечающем на вопросы покупателей с недовольным видом, или о хладнокровном враче, не обращающем внимания на жалобы больного, или ещё лучше: о хмурой уборщице, желающей всем людям исчезнуть с лица земли, лишь бы они не сорили.
        Арина пожала плечами.
        - Если так противна работа, пусть сменят её и не портят другим настроение. Но в моём случае дело в ином. Это ведь дом, в котором они все живут, можно ведь не свинячить?
        - Они так привыкли. Хочешь изменить ситуацию, подумай, как это сделать. Ты ведь умная девочка. Скажи, эта работа тебе нужна?
        - Конечно.
        - Ты благодарна жильцам, что они сдают деньги? Ты трудишься, у тебя есть возможность нормально жить?
        Арина не понимала, к чему клонит бабушка Поля.
        - Просто люди не желают убирать сами, им легче сдать по двести рублей, - сердито пробурчала она.
        - Верно. Но для тебя это возможность заработать. Скажи, ты испытываешь удовлетворение, когда, закончив уборку, смотришь на чистый подъезд?
        Арина улыбнулась. Верно, ей нравилось видеть плоды своих трудов, жаль, что на завтра всё начиналось снова. Никто не ценил её старания.
        - Да.
        - Тогда почему бы не превратить нудный труд в радость. Разве беганье по ступенькам и наклоны не лучшая для тебя зарядка?
        Арина вынужденно согласилась.
        - Верно. Через две недели у меня перестала болеть спина, а мышцы ног укрепились.
        - Вот видишь: двойная польза. Чем тебе не тренажёрный зал. Я сейчас скажу банальность: не работа красит человека, а человек работу. Глянь, во что ты одета? Самой нравится, как выглядишь?
        - Я поняла. Бабушка Поля спасибо за подсказку.
        - Не за что.
        На следующий день после школы Арина, попросила Сашу о помощи, и они отправились по магазинам. В отделе рабочей одежды она приобрела симпатичный комбинезон цвета морской волны, пару белоснежных футболок из хлопка, белую кепку и такого же цвета кроссовки. Подсчитав лестничные площадки, на которых сорили курильщики, купила девять симпатичных пепельниц в виде цветка лилии, корзинки для мусора, практичную современную нитяную швабру с ведром. В магазине тканей к покупкам добавились девять метров узкого кружевного тюля. Махнув рукой на траты, Арина взяла два горшка с красивыми пёстрыми листьями. Понравились и сами цветы и необычное название: шеффлера^30^. Нагруженные покупками они вернулись домой. Заинтригованный и ничего не понимающий Саша, сидя на диване, ожидал выхода Арины в новом обличье. Переодевшись в комбинезон, она любовалась на себя в зеркало. Теперь ничем не походила на замученную уборщицу, выглядела, как девушка с молодёжного подиума. Засунув в карман плеер, Арина показалась Саше на глаза.
        - Ну как?
        - Если бы я тебя не знал, захотел бы познакомиться с такой красавишной.
        - Правда?
        - Ага.
        - То, что надо, - обрадовалась Арина. - Пусть им будет стыдно сорить при такой уборщице, как я. Сегодня у меня много дел. Поможешь мне?
        Саша кивнул, мол, куда я денусь.
        - Но за тобой в качестве компенсации оладьи на ужин.
        - Согласна.
        Пока Арина под музыку, звучащую из плеера, мыла ступеньки, Саша повесил разрезанный тюль на окошки всех площадок, расставил корзинки, на подоконниках разложил пепельницы и перетащил из квартиры Рудаковых горшки с цветами. Арина отдала на общее дело не только два купленных цветка, но и все собственные растения.
        - Здорово получилось, - она гордо оглядела площадку между пролётами на втором этаже. - Красиво и элегантно.
        Пока она домывала, несколько раз выслушала благодарность жителей и комплименты в свой адрес. Молодой мужчина с первого подъезда и вовсе назвал её феей порядка. Эта кличка «фея» потом прилипла к ней и осталась даже когда она перестала работать уборщицей. На каждой подъездной двери Арина повесила заранее отпечатанное обращение к жителям дома.
        «Дорогие, дамы и джентльмены, давайте вместе сохраним дом чистым и уютным. Я верю в вас».
        ***
        Арина трудилась уже второй месяц и могла с уверенностью сказать, что лучше узнала жителей своего дома. Оказалось, в пятиэтажке живёт много интересных людей. Старушка из третьего подъезда делала необыкновенно красивые вещи из бисера, как-то она просто так подарила ей букетик ландышей. Арина не могла насмотреться на изящную вещицу, стебельки и листья из зелёного бисера лишь подчёркивали хрупкость растения, а цветочки из круглых бисерин казались живыми. От бабушки Поли она узнала, что Лидия Степановна живёт трудно, еле-еле сводит концы с концами, тратит последние деньги на своё увлечение. Арина, прихватив ландыши, пробежалась по сувенирным лавкам, показывая вещицу, изделием заинтересовались хозяева двух магазинчиков. Вместе они рассчитали цену, по которой станут принимать работы пожилой дамы. На следующий день Арина позвонила в квартиру старушки и поинтересовалась.
        - Лидия Степановна, не хотите продавать свои изделия в магазинах сувениров?
        Бабушка улыбнулась.
        - Хотелось бы, но кто же их возьмёт? Лет двадцать назад я пробовала торговать ими на рынке, так даже не смогла вернуть деньги, затраченные на бисер.
        - Двадцать лет? И больше не пытались?
        - Нет.
        - Я нашла две сувенирные лавки, хозяева которых возьмут ваши изделия на продажу.
        Лидия Степановна недоверчиво сощурилась.
        - Шутишь?
        - Нисколечко. - Арина показала на коробки в пакете, которые захватила с собой. - Вот даже тару прихватила. Я отведу вас в эти магазины. У вас же есть что-то готовое?
        Лицо Лидии Степановны просветлело.
        - Думаешь, им понравятся мои бисерные штучки?
        - Я уже показала ландыши, что вы мне подарили. Поверьте, у вас талант.
        - Спасибо на добром слове, - всхлипнула Лидия Степановна. - Моя подруга лишь ругалась, что зря трачу деньги на всякую ерунду. Ты проходи, проходи в комнату. Пока я соберусь, выбери сама, что отдать на продажу.
        Бабушка показала в сторону арочной двери, а сама посеменила в спальню переодеваться. Арина вошла в комнату с двумя большими окнами и ахнула: полки всех четырёх шкафов были заставлены вещицами из бисера. Чего только тут не было: фигурки животных, птиц, цветы, кустарники, украшенные ягодами, и даже крохотные деревца с плодами. Какие там коробки, тут машину надо подгонять. Арина решила наполнить коробки, каждым видом изделий, владельцы магазинов сами решат, что больше подходит. Лидия Степановна в полном боевом облачении: длинной юбке, меховом жакете и шапочке появилась перед Ариной через двадцать минут. Теперь бабулька выглядела дамой, пришедшей прямиком из прошлого века.
        «Интересно, сколько лет этим вещам?» - подумала Арина, всё же отмечая хороший вкус пожилой женщины.
        В сувенирных лавках всё прошло как нельзя лучше. Оба хозяина решили взять на реализацию по десятку изделий каждого вида, обещали прислать за товаром своих людей. Сразу оговорили с Лидией Степановной сумму вознаграждения. В тот день Арине так и не удалось убраться на лестницах, слишком долго провозилась с бабушкой, но она не жалела о потраченном времени. Стоило ей вспомнить счастливое лицо Лидии Степановны, как настроение сразу поднималось. В принципе, наводить порядок ежедневно уже не требовалось, лестницы и площадки теперь долго оставались чистыми. Жильцам самим понравились ухоженные и аккуратные подъезды. Мужчину, поскандалившего с Сашей и начавшего досаждать Арине, укротили подростки. Мальчишки-близнецы, подружившиеся с симпатичной феей чистоты, сфотографировали, как он высыпает мусор из корзины на пол, расклеили сделанные фото на входных дверях. Бедный мужичок не знал, куда деваться от насмешек, зато вредить Арине перестал.
        С работой теперь она справлялась гораздо быстрее, чем в самом начале. Шустро орудуя шваброй и тряпкой, заканчивала всю уборку за два часа. Если они с Сашей собирались в кино, он помогал ей. В последнее время Арина чувствовала недовольство другом, он стал вести себя так, будто старше её на несколько лет. Саша начал контролировать её, запрещал ходить одной по ночам к морю, заставлял переодеваться, если одежда казалась ему тесной или вызывающей. Арина не понимала его поведения и собиралась поговорить с ним серьёзно. Она выбрала момент, когда он после фильма провожал её домой.
        - Саш, что происходит? С чего ты решил, что я слабая и глупая девочка. Ты ведёшь себя, будто мой родитель, а не друг. Раньше ты так не поступал.
        Саша демонстративно оглядел её с ног до головы.
        - Другого мне и не остаётся. Раньше ты была тщедушным подростком, на тебя никто не обращал внимания. Теперь ты половозрелая девица, за которой нужен глаз да глаз. Знаешь, какие парни и мужики коварные? Поверь, я в курсе, о чём они думают глядя на тебя. Раз твоим братьям на тебя наплевать, буду сам присматривать за тобой. Или я тебе не друг?
        Из всей тирады Арина уловила отвратительное на её взгляд слово: половозрелая. Отчего-то ей представился сначала лопнувший арбуз, потом большое красное яблоко.
        - Фу! Половозрелая. Где ты такое гадкое словцо откопал? Забыл уже, что я прошла курс самообороны и любому мужику так наваляю, что он с земли не поднимется. А ещё я быстро бегаю, могу через любое препятствие перебраться, так что нечего опасаться. Веди себя, как раньше. Не зли меня! Иначе не буду с тобой разговаривать. Ты мне друг, а не папаша.
        Саша оторопел: давно не видел Арину такой взбешённой.
        - Я тебе в тягость?
        - Не ты. Твоё нынешнее поведение, - буркнула Арина. - Хватит за меня переживать, будто я единственная девушка на свете. Я сильная и умная.
        - Как же, умная. Какая умная девушка будет в одиночестве таскаться на пляж? А если компашка подвыпивших парней тебе встретится. Думаешь, справишься? Если хочешь, чтобы я не переживал, веди себя осторожно.
        Саша всегда был упрям, как осёл, если что-то втемяшивалось ему в голову, переубедить трудно. Сейчас он решил, будто Арине грозит опасность, не успокоится, пока не убедится, что угроза устранена. Она решила подыграть ему.
        - Ладно. Ты перестаёшь вести себя, как старик, а я буду супер внимательна и осторожна. Договорились? И больше никакого ворчания насчёт моей одежды. Это понятно.
        Саша нехотя согласился.
        - Идёт. Но с этого момента ты не бродишь по ночам одна, не носишь слишком коротких юбок и одежду с глубоким вырезом.
        Арина схватилась за голову.
        - Тебе точно шестнадцать лет? И когда это я носила короткие юбки! Я же постоянно в джинсах.
        Саша обнял её за плечи.
        - Я на всякий случай сказал. Чего ты взбеленилась? Давай пиццы купим, очень кушать хочется. Как там твой брательник, звонил?
        Юрий уже больше двух месяцев находился в Санкт-Петербурге. В первый месяц он буквально дежурил у ресторана. Арина ежедневно получала от него унылые послания: Оли - нет. Она боялась, что брат сдастся и уедет, но проходил день за днём, а Юрий по-прежнему бродил у входа в ресторан. На тридцать седьмой день он столкнулся с Ольгой во дворе дома, в котором снимал квартиру. Оказалось, Оля только что вернулась из поездки в Италию. Теперь Юрий пытался вновь завоевать девушку, которая к его огромному счастью оказалась не замужем.
        - Звонит. Устроился на работу и теперь пытается доказать Оле, что у него к ней серьёзные намерения.
        Саша поперхнулся.
        - На работу? Не может быть!
        Арина фыркнула.
        - Ага. В рекламное агентство. Ты же не подумал, что он станет вкалывать?
        - Ни на секунду.
        ***
        Арина не в первый раз встречала паренька со второго подъезда, она ни разу не видела его улыбающимся, в хорошем настроении. Обычно с понурым видом он приветствовал её и, опустив голову, плёлся к себе домой. Иногда она видела его во дворе, мальчишка редко участвовал в играх сверстников на баскетбольной или волейбольной площадке, больше сидел на скамейке, уставившись в экран телефона. Кажется, его звали Денисом. Из-за жутких круглых очков с толстой оправой, лохматых волос он выглядел ботаником и заучкой. Арина не обратила бы внимания на этого мальчишку, если бы не случай. Она мыла окно на лестничной площадке, когда мимо прошли три школьницы лет четырнадцати. Девочки поднялись на один пролёт и остановились у двери.
        - Думаешь, Денис согласится написать сразу три реферата по химии, за одно приглашение на день рождения? - поинтересовалась светловолосая пухленькая девочка.
        - Ещё как согласится. Денька с пятого класса за мной бегает. Ему будет за счастье, если я его приглашу, - заявила её симпатичная подружка.
        Арина осторожно, чтобы её не заметили, поднялась на пять ступенек вверх. Школьницы стояли у двери в квартиру лохматого паренька.
        - Аня, что будешь делать, если он решит, будто ты согласилась с ним «ходить»?
        Кто из подружек это сказал, Арина не поняла, но рыжеволосая симпатяга, задрав нос, фыркнула:
        - Пусть решает. Кто с таким чучелом захочет дружить, - Аня, поправив волосы, нажала на кнопку звонка.
        Дверь открылась, на пороге предстал Денис, растерянный больше обычного. Он подтянул штаны, одёрнул футболку, зачем-то стал приглаживать длинную чёлку, падающую на глаза. Аня похлопала его по плечу.
        - Деня, привет. Мы к тебе по делу. Ты не мог бы помочь нам с рефератами, - девочка сделала вид, будто только что вспомнила. - И да забыла сказать: приходи в субботу к шести вечера в кафе «Домовёнок» на день моего рождения. Что скажешь?
        Денис смутился, стал переминаться с ноги на ногу.
        - Спасибо за приглашение.
        - А как насчёт рефератов, сделаешь? Сегодня понедельник, они должны быть готовы к пятнице.
        - Д-д-давайте я подберу вам материал, - пролепетал мальчишка. - Завтра принесу его в школу.
        Аня придвинулась к растерявшемуся однокласснику ближе.
        - Деня, мы очень заняты. Напечатай рефераты сам, ладно? Тебе ведь нетрудно? - Аня достала из рюкзака листок бумаги, протянула Денису. - А вот и наши темы.
        - Мы надеемся на тебя, - почти хором пропели девочки.
        Денис, покраснев сильнее, взял листок.
        - Л-л-ладно.
        Арина спустилась на площадку и стала домывать окно. Мимо неё прошествовали подружки.
        - Я же говорила, что согласится. Да ещё счастлив будет помочь, - самодовольно заявила Аня. - Пошли быстрее, нас уже ребята заждались.
        «Вот же мелкие поганки, - возмутилась Арина про себя, - уже научились использовать мальчишек в своих интересах».
        Она подметала ступеньки на крыльце, когда увидела Дениса, возвращающегося из магазина с пакетом в руках. Интересно, почему он так одевается, будто одежда ему мала? Брюки коротковаты, рукава свитера поддёрнуты, к странному образу добавляется рубашка, застёгнутая под горло до последней пуговицы. Раньше Арина не обратила бы внимания на мальчишку, своих забот хватает, но сегодня её почему-то тронул несчастный вид Дениса, выглядевшего потерянно, как когда-то она в первом классе. Арина всей душой ощутила его неприкаянность и одиночество.
        - Можно тебя на минуточку?
        Мальчишка словно споткнулся, удивлённо поднял опущенную голову.
        - Ты мне?
        - Тебе.
        Арина уселась на скамейку, похлопала ладошкой по доскам, приглашая Дениса присоединиться к ней. К вечеру поднялся ветер, он дул в узкий промежуток между домами, заставляя ёжиться от холода. В Анапе даже в январе бывало до пятнадцати тепла, но из-за влажного ветра с моря казалось, что намного холоднее. Денис опустился рядом, поглядел на неё поверх очков. Арина увидела его глаза, не скрытые стёклами, и поразилась их красоте. Бывают просто карие глаза, а бывают необыкновенные: своим изящным разрезом, тёплым шоколадным цветом и голубизной белков. Денис к тому же оказался обладателям длинных, изогнутых, густых ресниц, и ровных будто росчерк пера бровей. И всю эту красоту скрывали идиотские очки.
        - Ты ведь знаешь меня?
        - Да. Наша Фея чистоты. Но вообще-то ты всегда была местной знаменитостью.
        Арина не ожидала от него такого ответа.
        - Знаменитость? И чем же?
        Денис поправил очки на носу, снова превратившись в ботаника.
        - Ты единственная девочка, умеющая спускаться с обрыва.
        - А-а-а. Ну раз мы знакомы, могу я как старшая сестрёнка подсказать тебе кое-что.
        - У меня нет сестры, я единственный ребёнок в семье, - буркнул Денис.
        - Тогда как старший товарищ. Ты можешь поднять волосы со лба, - попросила она.
        Подросток, видимо, наслышанный о её странностях, больше не стал задавать вопросы, просто откинул длинную челку назад. Как Арина и предполагала, у него высокий чистый лоб. Если сделать современную короткую стрижку, тогда его немного девчачий облик исчезнет, откроется симпатичное лицо. Так же нужно заменить жуткие очки на линзы или хотя бы на красивые очки, тогда Денис и вовсе превратится в обаятельного мальчишку.
        Арина довольно ухмыльнулась.
        - На самом деле ты красавчик.
        - Что? - Денис стал похож на варёного рака, даже уши огнём заполыхали. Однако, в глазах промелькнула недоверчивая радость.
        Арина вздохнула, боясь испугать его следующими словами.
        - Извини, я знаю твою тайну. Тебе нравится одноклассница Аня, но она игнорирует тебя. Верно?
        Денис резко вскочил. Арина схватила его за руку и усадила на место.
        - Я собираюсь тебе помочь. Хочешь поразить и завоевать Аню? Давай превратим тебя в классного парня. Все данные имеешь, но здорово их прячешь.
        - Издеваешься надо мной? Это шутка такая?
        - Ничего подобного. Ты действительно красавчик, Аня сама будет бегать за тобой. Так что согласен на перезагрузку как в телепередаче?
        Денис улыбнулся.
        - Слабо верится, но попробовать хочется.
        - Скажу банальность: встречают по одёжке. Никто из твоих одноклассников не задумывается, насколько ты интересная личность, они видят перед собой лишь ботана и лоха. Надо показать, что внешне, ты так же хорош, как и твоя душа. Но придётся попросить у родителей денег. Первое - на стрижку. Второе - на новую рубашку и джинсы. Третье - придётся сходить к врачу, чтобы выписал линзы. Четвёртое - купить красивые очки.
        - Зачем и линзы, и очки?
        - Очки для повседневной носки. Ты же носишь корректирующие очки?
        - Ну да.
        Арина осмотрела куртку Дениса.
        - Куртка сойдёт, но для стильности нужен хороший шарф. Кстати, почему ты носишь короткие брюки?
        - А это. Осенью мне покупают одежду точно впору, но я расту, и всё быстро становится маленьким. В детстве маме покупали одежду на вырост, она намучилась с большими размерами и теперь не любит, когда всё висит.
        Арина засмеялась.
        - По-моему, она до сих пор считает тебя маленьким мальчиком.
        - Ага. Даже папа перестал с ней спорить.
        - Так что, добудешь деньги? - Арина назвала нужную сумму. - Сейчас в магазине «Глория джинс» как раз скидки, можем купить вещи по небольшой цене.
        Денис задумался.
        - Мне не потребуется просить у родителей, я не тратил деньги, подаренные на день рождения. Когда начнём моё преображение?
        Арина видела, что он хоть сейчас готов бежать в парикмахерскую и магазин. Кажется, она лишь немного его подтолкнула, скорее всего, он давно был готов к изменениям в себе.
        - Давай завтра после школы. Встретимся во дворе в два часа. Не забудь записаться к окулисту.
        На следующий день Арина, заявила Саше, что сильно занята, поэтому уроки будут делать отдельно. Денис уже поджидал её во дворе.
        В магазине им удалось приобрести две пары джинсов, футболку и замечательную рубашку. Арина быстро пресекла потуги нового друга застегнуть рубашку под горло.
        - Не забывай, больше ты не ботан. В вороте должна выглядывать футболка, это понятно?
        - Мама говорит, так я застужу горло, - запротестовал он
        Арина возмутилась.
        - Не застудишь. Закаляйся, - она стукнула его между лопаток. - Плечи расправь, выпрямись. Перестань горбиться и смотреть в пол. Кстати, тебе неплохо бы заняться спортом. Можно тхэквондо^31^ , можно самбо?
        Денис посмотрел на неё немного испуганно.
        - Мама считает: в первую очередь нужно тренировать ум, а потом тело.
        Арина фыркнула:
        - И то, и то важно. Судя по тебе, до тела руки не доходили. Как ты свою девушку, если придётся, будешь защищать?
        - Умные люди стараются избегать конфликтов.
        - Эх, дружочек, не всегда это получается. Но тебе решать, - Арина подала пакет с вещами Денису. - Мне пора. К окулисту когда пойдёшь?
        - Завтра.
        - Покажешься мне с линзами.
        - Ладно. Арин, а ты не могла бы пойти со мной на день рождения Ани?
        Арина удивлённо вытаращилась на Дениса.
        - Это ещё зачем?
        - Вчера в интернете я прочитал, девушки в первую очередь обращают внимание на популярных парней. Если Аня решит, что я ещё кому-то интересен, то быстрее заметит меня. Арин, пожалуйста. Завтра в школе я спрошу Аню, можно ли мне привести с собой свою девушку.
        - Да ты хитрец! Аня начнёт ревновать и быстрее сдастся. Можешь потом сказать, что расстался со мной ради неё.
        - Правда, можно? Ты не обидишься на враньё?
        Арина покачала головой.
        - Будем считать это игрой. В шутку побуду твоей девушкой один вечер. Это даже интересно. Кстати, она не знает, сколько мне лет?
        - Не знает. Ты же в другой школе учишься.
        В парикмахерскую они собирались отправиться в субботу с утра, чтобы новый облик Дениса никто не увидел до дня рождения.
        Из-за того, что Арина провела время с Денисом, а потом убирала подъезды, не успела сделать все уроки и на следующий день схлопотала двойку по биологии.
        - Чем же ты занималась? В секцию не приходила, уроки не выучила. Неужели так долго убиралась? - Саша уставился на неё с подозрением.
        Арина отмахнулась.
        - Было одно важное дело. В субботу я его завершу и буду совершенно свободна.
        Саша покачал головой.
        - У тебя появились от меня секреты? Мы нормально не общались уже пять дней, я привык все уроки делать с тобой, вчера не мог сосредоточиться. Мне кажется, ты что-то скрываешь.
        - Потом рассажу.
        - Обещаешь?
        - Да.
        Арина оказалась права, короткая стрижка преобразила Дениса, новые красивые очки добавили ему стильности. Она не раз видела в фильмах: главный герой появляется перед друзьями и знакомыми в новом облике, и те буквально немеют. Всегда считала, что это преувеличением, ведь внешне полностью изменить человека нельзя. Однако, сама видела: Денис выглядит по-другому. Ему явно нравился свой нынешний вид, он даже двигаться стал иначе. Арина посоветовала ему купить у Лидии Степановны букет ирисов из бисера, это будет оригинальным подарком для одноклассницы.
        Денис так волновался, что не стал ожидать Арину на улице, поднялся к её квартире. Она открыла на звонок, с удовлетворением осмотрела гостя.
        - Замечательно. Прямо не терпится увидеть лица твоих одноклассников. Подожди меня в зале, пока я оденусь.
        Чтобы выглядеть как пара, Арина нарядилась в голубое платье в тон рубашки Дениса. Белый кружевной воротничок на платье делал её похожей на пайдевочку, но при этом она смотрелась очень элегантно.
        Всё получилось как нельзя лучше. В кафе при их появлении сначала оторопели, а потом послышались удивлённые высказывания:
        - Неужели это Денька?
        - Ничего себе!
        - Во даёт! Он ещё и с девушкой пришёл.
        Виновница торжества тоже выглядела потрясённой. Мальчик, бегающий за ней хвостиком, которого она не замечала и не считала равным себе, вдруг оказался милым и очень симпатичным. Аня приняла подарок, бисерный букетик ирисов, немного заторможено и растерянно, показала Денису и Арине, куда сесть. Потом стала то и дело коситься на новоявленную парочку.
        - Сработало, - прошептал Денис в самое ухо Арины. - Раньше Аня на меня так не смотрела.
        Арина улыбнулась, мысленно похвалив себя, хоть одного человека, но сделала счастливым. Какое-то время она чувствовала себя комфортно, но когда гости утолили голод, и двое аниматоров принялись их развлекать, Арина ощутила беспокойство. Первый же конкурс оказался провокационным: нужно было передать яблоко соседу, придерживая его подбородком. Столь тесный контакт с чужими людьми был для неё неприемлем. Почувствовав нарастающую панику, Арина с горечью подумала: «Раздаю советы и помогаю, а сама не могу справиться со своими страхами и нежеланием касаться других людей».
        Подростки, сидя на стульях, со смехом передавали яблоко друг другу, Арина ожидала своей очереди с чувством приговорённого к казни, сообразив, уйти сейчас она не может, это выглядело бы странно. Сидящий рядом с ней высокий мальчишка за словом в карман не лез, по-видимому, он являлся душой компании, потому что все дружно смеялись его шуткам и без конца к нему обращались.
        - Олег, расскажи ещё.
        - Олег, а помнишь, как мы в учительскую за журналом полезли?
        - Это Олег придумал положить пукалку на стул преподавателю.
        Арина косилась на соседа и, понимала: имея довольно заурядную внешность, он стал популярным именно благодаря своему характеру и харизме победителя. В её классе тоже имеется такой мальчик, учась посредственно, и кажется, ничего не представляя собой, был очень высокого мнения о себе. Именно это осознание своей особости и ценности привлекательно и для других людей. Если ты ценишь себя, значит, в тебе что-то есть - это всегда вызывает ответное уважение. И наоборот: если принижаешь себя, считаешь недостойным, то нечего требовать признания от других. Сверстники иногда напоминали Арине стаю зверей, борющихся за лидерство и положение в стае. Она прекрасно видела, что взрослые в силу опыта и знаний менее жестоки и более спокойно относятся к своему положению в обществе. Они познали, что такое боль и разочарование, что на самом деле ценно в жизни, а молодые ещё только проходят болезненную стадию взросления, поэтому всё воспринимают остро. Ещё не нарастили защитную корку от предательств, измен и краха надежд. Их чувства и характеры только формируются, подростки не понимают полутонов, чётко делят всё лишь на
белое и чёрное. От эйфории чувств и безудержной радости могут легко перейти к отчаянию. Любовь в этом возрасте яркая и сочная будто апельсин, а ненависть чернее ночи.
        От размышлений Арину отвлёк шум. Олег, о котором она думала, прижимая яблоко подбородком, обнял её за плечи и буквально прилип к ней всем телом. Она вздрогнула, уловив мускусный запах его кожи, резко отстранилась, схватив яблоко рукой, быстро передала его Денису. Все вокруг запротестовали:
        - Так не пойдёт! Так нечестно!
        Олег, ухмыльнувшись ей прямо в лицо, прошептал:
        - Боишься меня? Я тебе не Денис, могу кое-чему научить.
        В глазах мальчишки плясали чёртики, на губах играла странная, совсем не детская улыбка.
        Арина дёрнула головой: «Надо же, ещё сопляк, а изображает из себя опытного дон Жуана»
        - Обойдусь.
        - Смотри, а то могу.
        Арина наотрез отказалась участвовать и в других сомнительных конкурсах: с повязкой на глазах снимать прищепки с одежды ребят, под музыку проходить под натянутой верёвкой и других. Впрочем, от неё быстро отстали, ребятам нравились развлечения, они вовсю веселились. Увидев, что Аня не сводит с Дениса глаз, Арина решила, пора отправляться домой: её миссия завершена.
        Наклонившись к своему фальшивому ухажёру, она негромко произнесла:
        - День, я пойду, а ты не дрейфь, действуй.
        - Я провожу тебя, а потом вернусь сюда, - заявил он великодушно, чувствуя огромную благодарность к Арине.
        - Не стоит. Кафе недалеко от дома. Сама доберусь, - она похлопала его по плечу. - Удачи. Обращайся если что.
        Арина с радостью выбралась из душного помещения кафе, от слишком громкой музыки немного разболелась голова. Она полной грудью вдохнула терпкий солоноватый морской воздух, захотелось постоять на песке, наблюдая, как накатывают на берег зеленовато-серые волны. Почти неделю она не приходила на любимый пляж, заряд сил, полученный от моря, испарился, и теперь она ощущала усталость. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, а Саша не догадается приехать, ведь она сказала, что будет занята. Арина, ежась от холодного ветра, подняла воротник куртки и поспешила домой. У подъезда дома её остановил Лин.
        - Привет. Где была?
        - Привет. В кафе на дне рождения.
        Лин смерил её взглядом и сердито заявил:
        - Зайцев сказал: ты куда-то пошла с незнакомым парнем. Надеюсь, не забыла, что ты девушка Кима?
        Арина хмыкнула.
        - Не забыла. Я лишь оказала одну невинную услугу Денису. Ты его знаешь, он из нашего дома.
        - Так это был он?
        - Верно. Вы что, следите за мной?
        Лин пожал плечами.
        - Приглядываем. Честь девушки моего брата должна быть незапятнанной.
        Арину насмешили напыщенные слова Лина.
        - Понятно. Можешь не переживать. Честь останется в целости и сохранности. Теперь я могу пойти к себе?
        Ей очень не понравилось, что она находится под наблюдением, будто Ким пытался втиснуть её в нужные ему рамки. Она, с детства привыкшая к неограниченной свободе, почувствовала себя неуютно.
        Лин шутливо поклонился и жестом показал: путь свободен. Арина не успела добраться до двери квартиры, как зазвонил телефон.
        - Где тебя носит!? - поинтересовался Саша.
        Арина услышала в его голосе сердитые нотки. Он тоже злится?
        - Были кое-какие дела? Сейчас иду домой.
        - Больше всего мне сейчас хочется прибить тебя. Почему не брала трубку. Я думал, с тобой что-то случилось. Собирался в морг и больницу звонить.
        - Морг?
        Саша отключил телефон, оставив Арину в недоумении. Она посмотрела пропущенные звонки и ахнула: больше двадцати. В кафе она оставила телефон в кармане куртки, а из-за громкой музыки не слышала звонков. Поднявшись на лестничную площадку, Арина обнаружила Сашу, сидящего на корточках у двери.
        - Явилась?
        Арина отомкнула дверь.
        - Поговорим внутри, - она обрадовалась появлению друга, уж очень не хотелось после шумной вечеринки оставаться в квартире одной.
        Саша, не снимая верхней одежды, прошёл в зал и нахохленной птицей уселся на диван. Арина умылась, поставила чайник на огонь.
        - Не понимаю, чего ты психуешь. Я же сказала, что этим вечером буду занята.
        - Не понимаешь? Ты всю неделю вела себя странно, скрытничала, а в субботу вечером куда-то собралась идти. За десять лет, что мы знакомы, впервые так долго не общались. Я многое передумал, решил, ты попала беду, но не желаешь говорить. Даже обидно стало. Будто я больше не близкий тебе человек. А уж когда ты не стала отвечать на звонки, вообще чуть с ума не сошёл. Показалось: тебя уже нет в живых.
        На кухне засвистел чайник. Арина налила в чашки некрепкое кофе, поставила их на поднос и принесла в зал.
        - Извини. Я не подумала, что ты будешь волноваться и придумывать всякие ужасы.
        Саша сбросил куртку, взял чашку с кофе.
        - Дура!
        - Дура, - согласилась Арина миролюбиво. - Я рада, что ты пришёл.
        - Я не собирался, но мысли не давали покоя - начал названивать тебе. Но ты не отвечала, будто пропала. Кстати, во дворе я встретил Лина, он накинулся на меня с вопросами. Знаю ли я, куда ты ушла с каким-то парнем. Что за парень?
        Арина не стала таиться и подробно поведала сначала о Лидии Степановне с её бисерными поделками, потом о Денисе. Саша, отхлёбывая чай маленькими глоточками, внимательно слушал её.
        - Ты очень изменилась. Изменения начались с тех пор, как ты стала убирать в доме.
        Арина не согласилась.
        - Ничего подобного, я всегда такой была.
        - Какой, - хмыкнул Саша. - Раньше ты исповедовала принцип черепахи. Создала свой мирок, почти никого туда не пускала. Пробиться в него смогли лишь бабушка Маша и я. При малейшей тревоге и волнении ты, как черепаха, прячешь голову и лапки под прочный панцирь. Тебя никогда не интересовала жизнь других людей. Ты даже на школьные вечера только со мной ходила. Думаешь, я не знаю, что ты не переносишь чужих прикосновений? У тебя все эмоции сразу на лице отражаются. Многие наши одноклассники, не понимая этого, считают тебя заносчивой и высокомерной. Но теперь ты приняла участие в судьбе Дениса, помогла старушке с её поделками. Разве это не изменения?
        Арина поставила чашку с нетронутым кофе на журнальный столик.
        - Действительно. За четыре месяца работы я узнала людей больше, чем за все годы жизни в этом доме. Оказывается, в нашей пятиэтажке столько интересных личностей обитает. Во втором подъезде в шестидесятой квартире дедушка, бывший военный, пишет классные стихи. Он иногда мне их читает. Ещё есть женщина - художник. А у одной молодой семьи растёт настоящий вундеркинд, мальчику семь лет, а он уже говорит на шести языках. Здорово, правда? Из-за того что в доме нет лифта, и жители поднимаются по ступенькам, у меня появилась возможность постепенно со всеми познакомиться.
        - Вот и подтверждение, что ты изменилась. Тебе стали интересны люди, ты больше не боишься с ними общаться.
        Арина улыбнулась.
        - Может, пришла пора сбросить панцирь и жить без него?
        - Может и пришла, но не стоит забывать о безопасности. Если ещё раз не ответишь на звонок, отлуплю ремнём по мягкому месту. Ты хоть понимаешь, как я переживал за тебя?
        - Извини.
        - Одними извинениями не отделаешься. Завтра на ужин блинчики испечёшь.
        - А ты разве не дома ужинаешь, у Рема Карловича ведь завтра выходной.
        Саша поднялся, надел куртку.
        - Ты перепутала, у него сегодня выходной, но вместо того чтобы сыграть с отцом обещанную партию в шахматы, я висел на телефоне. Ты, наверно, опять уроки не сделала, - он бросил взгляд на часы, висящие на стене зала. - Почти десять. Полночи в запасе, успеешь основные предметы выучить. А завтра не отвертишься, будешь блинчики жарить. Это тебе в наказание за мои сегодняшние переживания.
        Арина проводила Сашу до двери, не замечая, что улыбается. Он, глянув на её довольное лицо, возмутился:
        - Нет, ты посмотри! Она радуется? Вот же, зараза! Ещё немного, и я бы отправился к Высокому берегу, думал, ты, как в детстве, забилась в свою скалистую норку и ревёшь там.
        Арина поднялась на цыпочки и чмокнула Сашу в щёку.
        - Мне приятно, что ты волновался за меня.
        Он демонстративно вытер лицо.
        - Фу! Телячьи нежности. Иди уже, делай уроки, не то опять двойку в понедельник получишь.
        ГЛАВА 17
        Остаток зимы и весна пролетели для Арины очень быстро, вроде бы только что дули ветры января, а уже отцвела сирень и пожухли тюльпаны. В поисках работы на лето она обошла больше десятка кафешек, но в большинстве уже успели набрать официанток из приехавших на курорт украинцев или белорусов. Славяне из ближайшего зарубежья сильно сбили цены, согласившись трудиться за пять процентов от заработанной суммы. Арина рискнула попытать счастья в заведениях классом повыше. В одном ресторане узнав, что ей скоро исполнится лишь семнадцать, отказали сразу, в другом предложили работать за копейки. Устав от бесплодных попыток, она села на одну из скамеек, стоящих на набережной Анапы. Перед глазами расстилалась сверкающая водная гладь, волны под ярким солнцем выглядели слюдяными чешуйками на поверхности стекла. Воздух, ещё не успевший наполниться запахами водорослей, сохнущих на жарком песке, был пряным и удивительно свежим. К середине лета пляжи и прибрежные воды заполонит цветущая бродячая кладофора^32^, из симпатичной зелёной водоросли превратившись в чёрную зловонную массу, будет пугать отдыхающих. Арина
купила у девочки подростка, торгующей из маленького переносного холодильничка, любимое сливочное мороженое и с наслаждением съела его. Можно было устроиться реализатором в ларьки с сувенирами или продавать билеты на различные развлечения, которыми изобиловал курорт, но тогда она полностью не обеспечит себя на осень и зиму, всё-таки официанты зарабатывали больше, особенно в престижных, дорогих кафе и ресторанах. Основным доходом официанта являлся не заработок, а чаевые, оставляемые гостями заведений. Арина решила, если не получится найти работу официантки, тогда попробует стать реализатором. Мимо неё прошла парочка. Парень держал стаканчик с сочной черешней и угощал ею девушку. Арина решила попробовать черешню, заставила себя подняться и отправилась на Центральный продуктовый рынок. Купленная ею дорогая черешня разочаровала, оказавшись кислой и горьковатой. От неудач сегодняшнего дня ей хотелось плакать; сдерживая слёзы и раздражение, она отправилась домой. На звонок Саши ответила недовольным голосом, он сразу отреагировал на её настроение.
        - Что случилось? Почему рычишь в трубку.
        - Устала.
        - Не нашла работу?
        - Пока нет.
        - Тогда иди к нам санитаркой, - предложил он. - Схватят с руками и ногами.
        Арина скривилась. Саша знал: она не боялась работы, была достаточно сильной, легко бы справилась, но санитаркам слишком мало платили, а ему хотелось, чтобы она находилась под его присмотром. Он продолжал проверять её, будто маленькую девочку, доводя этим излишним контролем до белого каления.
        - Нет уж спасибо. Только в больнице меня и не хватало.
        - Зря, в белом халатике ты бы произвела фурор, - хмыкнул Саша.
        - Извращенец.
        В трубке послышался смех, подпуская в голос хрипотцы, он произнёс:
        - Фантазии на тему больницы самые интересные и горячие.
        - Точно извращенец!
        Саша с первого июня начал работать санитаром в отделении отца. Теперь он не мог часто видеться с Ариной, но не забывал звонить каждый день и рассказывать что-нибудь забавное о происходящем в больнице.
        Арина отключила трубку. К вечеру жара спала, во двор высыпали мамы с малышнёй. Воздух от криков и визга детей буквально зазвенел. Старушки, сидящие на лавочках у подъездов, недовольно морщились, слушая эту какофонию звуков.
        - Привет, - окликнул её Лин, вставая со скамьи под огромным платаном.
        - Привет.
        - Я сказал папе, что ты ищешь работу. Он предлагает тебе пойти помощником кухрабочей в его смену. У них как раз не хватает людей. Папа просил меня переговорить с тобой и если согласна, то завтра уже можешь выходить.
        Арина, не ожидавшая такого предложения, растерялась.
        - Но я ничего не знаю о кухне.
        - А что там знать. Тебе же не поваром предлагают, будешь чистить овощи, фрукты и выполнять, что скажут. Ты же прошла медосмотр?
        - Конечно. Я бы не отправилась по кафешкам без медкнижки.
        - Подумай над папиным предложением. Я говорил тебе, что в «Цапле» неплохо зарабатывают?
        Арина улыбнулась.
        - Прошлым летом хвастался.
        - Тогда чего раздумывать. Захвати документы и к десяти будь у ресторана. Жаль, ты не попадёшь со мной в одну смену, на этот раз я не с папой, а с Егором Ивановичем тружусь.
        Арина кивнула.
        - Я подумаю.
        - Подумай. Папа волнуется за тебя. Всё-таки работать по ночам не очень безопасно. Он считает: тебе лучше быть под нашим присмотром и защитой.
        Арина нахмурилась. Ей не нравилось довольно ощутимое давление со стороны семьи Чон. Лин взял на себя обязанность сопровождать её на тренировки в секцию скалолазания и на любые вечерние вылазки. Не помогало даже то, что она была не одна, а с Сашей. Ко всему ещё она ощущала слежку неприятного ей Артёма Зайцева. Арине казалось: она круглые сутки находится под наблюдением, поэтому не хотелось ещё и на работе быть под присмотром старшего из семьи Чон. Иногда она ощущала себя птицей, неосторожно попавшей в ловушку и теперь посаженной в клетку. Сильно жалела, что смалодушничала и не сказала Киму правду о своих чувствах. В результате все считали её девушкой Кима, ждущей его из армии. А она всего-то хотела почувствовать себя нужной кому-то ещё кроме лучшего друга Саши, ощутить тепло и ласку. И вот к чему это привело. Нельзя было играть чужими чувствами и давать повод. Арина уверила себя, надо потерпеть ещё три-четыре месяца и тогда она объяснится с Кимом, ведь нельзя расстраивать парня, находящегося в армии.
        На следующий день она обошла несколько кафешек, но вакансий для неё так и не отыскалось. Арина, поглядев на часы, решила: ещё не поздно попытать счастья в «Жёлтой цапле». В конце концов она нанимается лишь на работу, а не в семью Чон. Дядя Сан известный повар, будет интересно посмотреть на его работу, вдруг удастся, кое-чему у него научиться. Она немного нервничала, ведь явилась не к десяти часам, а к полудню, к тому же она побаивалась строгого отца Кима. Собственно, она разговаривала с ним лишь пару раз, он показался ей настоящим японским самураем, а вовсе не корейским поваром. Охранник на входе в ресторан долго разглядывал её, задал кучу странных вопросов.
        - Уверена, что тебе нужен повар Сан, а не Герман Аристархович Емельянов?
        - Уверена. Хочу наняться помощницей на кухню. Позвольте мне пройти к дяде Сану, или позовите его сами.
        Охранник смерил Арину глазами, на смазливом лице мужчины появилась плотоядная ухмылка.
        - С твоей внешностью могла бы найти работу получше. Может всё-таки позвать Емельянова? Он предложит тебе кое-что повыгоднее, чем работа на кухне.
        Арина не понимала, о чём говорит этот показавшийся ей неприятным человек.
        - Мне нужен повар Чон Сан. Будьте так добры сказать ему, что пришла Арина.
        Охранник почесал в бритом затылке, прищурил светлые глаза.
        - Будь по-твоему. Ресторан ещё закрыт для посетителей. Пойдём, проведу тебя на кухню.
        Он отворил дверь и пропустил Арину внутрь. С яркого солнца помещение ресторана показалось ей тёмным. Она постояла, привыкая к полусумраку. Прищурившись, стала разглядывать просторный вестибюль, гардеробную. Прямо за вестибюлем располагался бар с длинной стойкой, перед которой стояли высокие хромированные стулья. В одном широком арочном проходе просматривался зал, оформленный в красно-золотом цвете, в другом - в холодных оттенках синего и фиолетового цветов. Охранник толкнул Арину в плечо.
        - Чего застыла? Тебе туда, - он показал на неприметную дверь около бара. - Кухня там, - охранник, оставив её одну, направился к выходу.
        Арина ощутила робость. «Жёлтую цаплю» она посетила один единственный раз с Ольгой и братом, тогда они сидели в более демократичном синем зале, но он тоже выглядел дорого и роскошно. Арина почувствовала себя неуютно, будто золушка в царском дворце, она предпочла бы работать в более простом заведении и уже ругала себя, что заявилась сюда.
        - Эй! Ресторан закрыт, - раздался чей-то громкий голос.
        Арина увидела молодого мужчину, несшего поднос, наполненный высокими прозрачными стаканами. Минуту назад за барной стойкой никого не было, она не заметила, откуда появился этот симпатичный незнакомец. Мужчина опустил поднос на стойку, улыбнулся.
        - Я говорю: ресторан ещё закрыт.
        - Я не посетитель, пришла наняться на работу. Мне нужен повар Чон Сан.
        - Ясно. Сейчас позову. Кстати, почему ты его называешь не полным именем?
        Арина удивилась.
        - Разве? В нашем дворе все так его зовут.
        - Правильно говорить Чон Сан Мин. Я интересовался, Мин - значит яркий, Сан - взаимопомощь. Дяде Сану это подходит, он всегда всем помогает. Подожди здесь, я позову его.
        Арина прислонилась спиной к барной стойке и принялась через проём разглядывать красный зал. У стены располагалась небольшая эстрада, на возвышении, будто лебедь, стоял необыкновенно красивый белый рояль. Перед эстрадой паркетный пол, вытертый множеством ног танцующих, буквально сверкал. Столики на четыре и на два человека покрывали длинные до самого пола винного цвета скатерти. Стулья украшали чехлы немного другого оттенка, чем скатерти. Окна были плотно затянуты шторами цвета бордо. Но более всего Арину поразил совершенно чёрный потолок, приглушённый свет люстр тонул в этой бездне мрака.
        - Ты опоздала, - из неприметной двери показался Чон Сан. - Собираешься работать или просто так на экскурсию пришла?
        - Извините, дядя Сан, я пыталась отыскать работу в кафе. Сюда побаивалась идти, - честно призналась Арина.
        - Понятно. К сожалению, в мою смену ты теперь не попадаешь, но если согласна здесь трудиться, будешь помощницей в смену Егора Ивановича. Это второй шеф повар ресторана, - Сан Мин бросил взгляд на часы. - У меня есть немного времени, пойдём, отведу тебя в отдел кадров. Ресторан относится к санаторию «Звезда», даже на временную работу принимают именно там.
        Дядя Сан оставил Арину у двери отдела кадров, вошёл туда первым. Что он говорил там, Арина не слышала, но когда вернулся, похлопал её по плечу.
        - Всё в порядке. Отдай документы, и завтра к десяти утра на работу. Егору Ивановичу я о тебе скажу. И не волнуйся, Ли приглядит за тобой.
        «Кто бы сомневался», - подумала Арина, а вслух сказала:
        - Спасибо вам.
        Оформили её быстро, она получила на складе форму: белые брюки, куртку и высокий кружевной колпак. Женщина, выдававшая форму, посоветовала накрахмалить колпак, иначе он будет болтаться на голове, как вислая шапочка.
        На следующий день Арина явилась раньше десяти и была вынуждена ждать в сквере, пока охранник откроет дверь. Без десяти десять прибежал запыхавшийся Лин.
        - Почему меня не подождала? Я чуть не опоздал, околачиваясь во дворе. Думал, ты проспала. Почему трубку не поднимала?
        Арина достала телефон из сумки, увидев тёмный экран, показала Лину.
        - Сдох. Забыла зарядить.
        Лин возмутился.
        - Какая ты безответственная. Не подумала, что я волнуюсь. В следующий раз жди меня в девять двадцать во дворе дома. Буду сопровождать тебя на работу и с работы. Если с тобой что случится, братец мне голову оторвёт, тем более что возвращаться домой станем поздно, около двух ночи.
        Арина сдержала небольшое раздражение: нечего сердиться, когда о тебе заботятся.
        - Хорошо.
        Работников на кухне оказалось немного: шеф-повар, повар, двое кухрабочих и посудомойка. Шеф-повар Егор Иванович - улыбчивый балагур лет сорока. На его румяном лице с пухлыми щеками чёрные глаза блестели весельем и довольством, колпак скрывал его абсолютно лысую голову. Повар, Кира Ивановна, женщина пятидесяти лет, произвела на Арину странное впечатление, на её усталом лице застыло выражение скуки. Одним из кухрабочих был Лин, другим - тётя Аня, так она попросила себя называть. Тётя Аня сразу понравилась Арине: женщина производила впечатление очень доброго человека, обладала пышным уютным телом и обаятельной улыбкой на круглом лице. Посудомойкой служила ровесница Арины остроглазая остроносая Светлана. Она шустро двигалась по кухне, успевая подхватить грязную посуду и у поваров, и у официантов. Первый день работы показался Арине нескончаемым, к двенадцати ночи она еле-еле держалась на ногах. К счастью, после полуночи ресторан опустел. Она и Света начали убирать кухню, они драили длинные столы из нержавеющей стали, пока они не начали сверкать. Чистили белый кафель на стенах от брызг воды, сока
овощей, мяса и масла. Мыли белоснежные высокие холодильники и полки с посудой, последним навели блеск на светлый кафельный пол кухни. Лин с тётей Аней сначала убирали в холодильники и маркировали контейнеры с оставшимися продуктами, потом вышли подышать свежим воздухом на улицу. Шеф-повар и официанты занимались какими-то своими подсчётами. К ним на кухню заглянул бармен Тимофей Бродин.
        - Девочки, кто из вас уберёт бар. Я заплачу.
        Арина и Света переглянулись.
        Тимофей уверенный, что они согласятся, положил деньги на стол.
        - Решайте сами.
        Света проводила взглядом высокую чуть полноватую фигуру Бродина и мечтательно закатила глаза.
        - Красивый, правда.
        Арина фыркнула.
        - Не в моём вкусе, как и охранник, он слишком смазлив и вдобавок толстоват.
        Света возмутилась.
        - Что ты понимаешь. У него такие голубые глаза, будто небо в мае. А губы - мечта любой девушки.
        Арина пожала плечами, ей нравились более мужественные парни и без этой неги и поволоки в глазах. Б-р-р-р. Но видимо, бармен приглянулся Свете. Она посмотрела на купюры - шестьсот рублей.
        - Давай вместе приберёмся, так быстрее управимся.
        Света обрадовалась: она тоже едва двигалась.
        - Ещё день и два дня отдыха. Ничего не буду делать, только лежать и смотреть телевизор.
        Пока они управлялись в баре, слышали, как официанты хвастались чаевыми, полученными от гостей ресторана. Арина удивилась, когда Егор Иванович ей и Свете вручил по четыреста рублей. Кроме официального оклада всем работникам полагался процент от выручки, но она не понимала, откуда взялись эти деньги. В баре стоял аппарат кипер^33^, через который официанты проводили заказы и печатали счета на оплату. Так вышло, что первый день работы оказался довольно прибыльным. Домой она попала в половине третьего, за такси заплатил Лин, заявив, что будет делать это для девушки брата.
        Следующая смена началась необычно. Ресторан закрыли на спецобслуживание. Что это означает, Арине пояснил Егор Иванович.
        - Хозяин будет гулять с друзьями.
        В восемь вечера оказалось, что в холодильнике мало морепродуктов, шеф-повар отправил Лина за ними в магазин. В половине девятого послышалась суматоха - прибыл владелец ресторана с друзьями. На кухню ворвался Тимофей и скомандовал:
        - Герман Аристархович приказал всему персоналу ресторана выстроиться у бара.
        Арина заметила, как переглянулись шеф-повар и тётя Аня. Кира Ивановна хотела что-то сказать, но Егор Иванович одним взглядом приказал ей молчать.
        - Арина и Света, вы, как самые молодые, будете представителями от кухни. Так принято. Поправили колпаки и бегом к бару.
        Арина осмотрела себя - к счастью, белоснежный наряд ещё не успел выпачкаться, выглядел вполне нормально. Света спрятала короткие волосы под колпак, быстро подкрасила губы. В вестибюле перед стойкой бара выстроились нарядно и несколько вызывающе одетые девушки. Арина ещё не знала всех работников ресторана, но всё равно удивилась, что в смену трудятся так много официанток, больше десятка. Её удивило отсутствие формы у работниц и немного насторожило, что в ряду не было бармена и охранников. Светлана подтолкнула Арину к девушке, стоящей крайней. Арина подошла к ней, следующей плечом к плечу пристроилась Светлана.
        - Почему с кухни лишь нас послали? - поинтересовалась Арина, ощущая какую-то неправильность в происходящем. Сама-то давно здесь работаешь?
        - Третий день, перед тобой устроилась, - ответила Света, вытягивая шею, пытаясь разглядеть вошедшего в ресторан начальника, которого все боялись.
        В вестибюле сразу стало шумно: девушки начали перешёптываться. Компания молодых мужчин во главе с высоким высокомерного вида человеком остановилась перед строем девушек. Арина услышала за спиной сдавленный смех Тимофея Бродина.
        «Чего это он потешается? - подумала она. - Хотя это выход перед начальством и, правда, забавно выглядит. Стоим, будто солдаты на плацу».
        Высокомерный, явно являлся главным, он прошёлся вдоль ряда, ткнул пальцем в двух девушек.
        - Ты и ты.
        Приблизившись к Арине и Свете, он удивлённо воскликнул:
        - А это что за чудики в колпаках? Дамы, вы кто?
        Арина подняла брови. Понятно, что директор ресторана не может знать всех подчинённых, а они ко всему ещё и новенькие. Но почему он так удивляется?
        - Я помощница кухрабочей, - спокойно ответила Арина, показав на Светлану, добавила: - Она - посудомойка.
        Серые глаза директора округлились, он засунул руки в карманы брюк, переступил с пятки на носок, насмешливым взглядом окинул Арину с ног до головы.
        - Иш, ты, какие кадры у меня на кухне обретаются, - произнёс Герман Аристархович и довольно откровенно уставился на грудь Арины. - Хороша! А чего из кухни выперлись?
        Светлана, приоткрыв рот, рассматривала породистое, с высокими скулами лицо директора. Не слыша, о чём он говорит, она машинально кивнула.
        - Что за поклоны? Я спрашиваю, почему покинули рабочее место и явились сюда?
        Арина уже догадалась, что над ними подшутили, но не понимала сути шутки.
        - Бармен сказал: директор требует всему персоналу выйти в вестибюль. Поэтому мы и здесь.
        Герман расхохотался, хлопнул себя по бедрам.
        - Тимоха, гад! Прикололся над девчонками? А ну-ка вылезай из-за стойки
        Бродин, согнувшись от смеха в три погибели, буквально выполз из бара.
        - Ой, не могу. Вот недотёпы стали в своих колпаках в рядочек. Чем не сексуальный наряд? Конечно, до медсестёр им далеко, но может, у кого-то имеются фантазии о поварихах.
        - Как ты до этого додумался?
        Тимофей разогнулся, с трудом подавил смех.
        - Сразу же видно: обе невинные овечки. Таких разыграть легче легкого. Уверен, они и сейчас не догадываются к кому в шеренгу пристроились.
        Герман чуть приподнял одну бровь, губы изогнулись в саркастической улыбке.
        - Действительно, не сообразили?
        Арина, выйдя из ряда, поглядела на смеющихся девушек.
        - Это персонал санатория?
        Герман фыркнул:
        - Точно! Персонал, но очень индивидуальный. Идите уже на рабочее место, недотёпы.
        Арина и Света красные от стыда и возмущения отправились на кухню. Там застали весьма красноречивую картину. Егор Иванович, тетя Аня и даже неулыбчивая Кира Ивановна задыхались от смеха.
        - В чём дело? - разозлилась Арина.
        Егор Иванович хрюкнул, вытер слезящиеся глаза салфеткой.
        - Хозяин любит перед друзьями устраивать смотр девочек-бабочек. Сегодня подогнали самых красивых. Тимоха просто прикололся над вами.
        Света ахнула.
        - То есть мы встали в ряд с проститутками?
        Лицо Арины залила краска.
        - А разве можно так открыто демонстрировать в ресторане ночных бабочек? - удивилась Арина. Ей казалось, эта часть ночной жизни любого курортного города, должна быть тайной. Работая в кафе, она, конечно, видела одиноких девушек, постоянно посещающих эти заведения. Но там всё было скромно. Девушке либо звонили по телефону, и она отбывала на такси, либо приезжали за ней. Редко кто открыто присаживался к такой даме, демонстрируя свою заинтересованность. В одном из дорогих кафе ей показали скромную, но элегантно одетую женщину, в которой невозможно было заподозрить жрицу любви. Тогда Арину потрясло, такая дама и занимается столь низменным по её мнению занятием.
        Егор Иванович ухмыльнулся.
        - А почему нельзя? Ресторан принадлежит Герману Аристарховичу. К тому же каждый зарабатывает как может. Хозяин лишь разрешил девочкам присутствовать в его заведении, с условием, что всё должно быть достойно и в рамках приличия. Обычно две-три бабочки сидят у бара с «мамкой», остальные - на хатах или в машинах на улице. Спецклиенты сами знают к кому обращаться. Девочки не мешают гостям ресторана: обычные люди даже не догадываются, кто эти красивые девицы. Вы же сами видели, какие шикарные бабочки тут работают. - Увидев гримасу брезгливости на лице Арины, повар фыркнул: - Зря кривишься. Понимаю, ты их презираешь? Но они тоже таких, как ты и Света, терпеть не могут, считают вас дурами. Мол, гробитесь на кухне за копейки, а они за две ночи имеют больше, чем вы за месяц.
        - Правда? - удивилась Света.
        Тётя Аня язвительно протянула:
        - Неужели карьеру сменить захотелось. Не рассчитывай, у тебя не получится, лицом не вышла. Вот у Арины бы получилось.
        Света обиженно отвернулась и принялась тереть тонкие бокалы вафельным полотенцем. Арина покосилась на кухрабочую и тихо заявила:
        - Меня эта карьера не прельщает. Лучше как сказал Егор Иванович, гробиться на кухне, чем предоставлять своё тело кому попало. В конце концов это негигиенично.
        Егор Иванович улыбнулся.
        - Ну-ну поживём-увидим. Я совсем забыл: ты у нас девица на выданье. Лин говорил: его будущая невестка.
        Арина промолчала. Пусть уж лучше так думают, чем посчитают заносчивой. Через тонкую дверь из бара донесся возмущённый голос Лина.
        - Я убью тебя, если ещё раз поступишь так с Ариной. Ты разве не понимаешь, что оскорбил её!
        - Лин, угомонись, я же просто пошутил, - раздался успокаивающий басок Тимофея. - Хозяин оценил шутку. Ничего с твоей Ариной не случилось.
        Хлопнула дверь, на кухню с коробкой в руках ввалился Лин. Кинув упаковку морепродуктов на стол, он бросился к Арине.
        - Ты как? Нормально? Извини, что тебе пришлось пережить это унижение.
        Арина усмехнулась.
        - Со мной всё хорошо. Я тоже восприняла как шутку. Лин, не будь таким серьёзным. Меня никто не унижал.
        - Ладно, - пробурчал Лин и принялся доставать из коробки пакеты с мидиями и кальмарами.
        Тётя Аня покосилась на него.
        - Ты у нас прямо рыцарь.
        ГЛАВА 18
        Арина тихо ойкнула. Вот чёрт, снова порезала палец, скоро не останется места на руках, где бы она не сделала отметину ножом. Она никак не могла приноровиться к острым как бритва ножам, собственно, других на кухне и не имелось, за этим внимательно следил шеф-повар. Ей пришлось быстро вливаться в работу кухни, на второй же день повар Кира Ивановна сунула в руки Арине замусоленную тетрадку.
        - Это рецептура салатов, которые есть в нашем меню. Дома выучишь на зубок, а сегодня будешь заглядывать в тетрадку. Приготовь весы и приступай к нарезке, как только официант принесёт заказ, будешь помогать Лину. Он стоит на первой подаче^34^ и подскажет тебе если что.
        Арина хотела узнать, что такое первая подача, но хмурая Кира Ивановна уже вернулась к своему столу. С десяти утра и до часу дня персонал кухни занимался заготовками: отваривали овощи, яйца, мясо, лепили пельмени и манты. В полдень ресторан открывался, появлялись первые клиенты. Как уже Арина поняла: готовить обеды повара не любили. Почему сообразила сразу же. Компания, зашедшая в «Жёлтую цаплю» пообедать, заказала на горячее суп с домашней лапшой, уху из сёмги, грибной суп и рассольник. Чертыхнувшись, Егор Иванович достал из шкафа четыре крохотные кастрюльки и начал ставить их на огонь, наливая в них то бульон, то просто воду. Худой невысокий, но элегантный официант Игорь вручил Лину заказ на салаты.
        - Уверен, они и салаты заказали разные, - хмыкнул Егор Иванович, покосившись на Лина. - Готовки много, а толку мало.
        Да, на обеды тратилось много усилий, но блюда заказывались недорогие и не требующие большого профессионализма, что для настоящего повара являлось неинтересным и скучным.
        Лин кивнул. Прикрепив листок на уровне глаз, обратился в Арине.
        - Неси подносы с тем, что мы сегодня отваривали.
        Пока Арина ставила тарелки с овощами, отварным мясом и яйцами на стол, он приготовил однопорционные салатники.
        - Так, у нас заказ на салат «Московский, «Цитрус», «Небоскрёб» и «Венгерский». На тебе «Московский» - это тот же самый оливье. «Цитрус» тоже из простых, я возьму себе два остальных. Не торопись, если что я тебе помогу. Открой тетрадь и смотри состав салатов. Но сразу скажу: порежь кубиками две картофелины по одной на каждый салат, далее две моркови. Начало обоих салатов положено. - Лин говорил, при этом быстро действуя ножом, готовил ингредиенты для своих салатов. - Затем доделывай «Цитрус» пол апельсина, одно небольшое яблоко, один свежий огурец. Готово? Давай сюда, заправку сделаю сам. А ты смотри и учись.
        Арина наблюдала: он выдавил в пиалу сок четвертинки лимона, смешал соль, сахар, майонез, всыпал мелкопосечёную петрушку. Подал пиалу ей.
        - Заправляй. Один салат готов. Заканчивай «Московский».
        - Почему не назвать просто «оливье»? Почему именно «Московский»? складывая в салатник нарезанное мясо, - удивилась Арина.
        - Нельзя под таким названием в официальных заведениях подавать этот салат, вот и назвали по-иному.
        Часы на белой кафельной стене отбили десять минут сначала получения заказа.
        «Осталось пять минут^35^, - запаниковала Арина. Торопливо нарезая отварное мясо, чиркнула ножом по пальцу. Она успела убрать руку от разделочной доски, кровь закапала на светлый кафель. Лин быстро подал ей бумажную салфетку
        - Прижми к ране. Я доделаю салаты, а ты иди, обработай рану антисептиком и поменяй перчатки.
        Арина, досадуя на свой промах, достала аптечку из шкафа. Пока она прижигала ранку, заклеивала её пластырем и надевала другие перчатки, Лин, украсив салаты, отдал их официанту.
        - Пойдём, покажу, как правильно нарезать мясопродукты на слайсере^36^.
        Лин включил прибор и, по очереди поднося сырокопчёную колбасу, бекон, ветчину и бастурму к движущемуся лезвию быстро и тонко нарезал продукты. Потом Арина наблюдала чудеса сервировки. Лин на удлинённом блюде делал розы из ветчины, веточками и стеблем послужила петрушка. Сворачивал из бекона розово-красные лилии, разбавляя цвет листиками салата, сооружал тёмно-коричневые тюльпаны, по бокам блюдо украсил колбасными колокольчиками и пушистым укропом.
        - Как красиво, - восхитилась Арина, - ты просто волшебник.
        - Скоро и ты научишься так делать, - улыбнулся Лин, довольный её похвалой.
        Он передал официанту блюдо с мясной нарезкой и принялся за овощную, заставив Арину снова ахать от восхищения. На блюде, словно по мановению волшебной палочки, возникали цветы из огурцов, помидоров и болгарского перца. Так как они имели яркую окраску, то цветовая гамма овощной нарезки оказалась более насыщенной, чем мясной. Лин, увлечённый работой, выглядел более взрослым и очень красивым. Арина подумала: если человек занят тем, что любит, то это приносит не только чувство удовлетворения, но и делает его одухотворённым. От мыслей её отвлёк официант, явившийся на кухню со следующим заказом. Лин передал ей новое задание. К концу смены Арина ещё дважды порезалась, пальцы на обеих руках украсили цветные пластыри. Лин помогал ей как мог.
        - Это с непривычки, - утешал он. - Поначалу и я ходил весь израненный, а потом приноровился.
        Арина недоверчиво покачала головой.
        - Наверно, кухня не моё. Я наблюдала, когда царит спешка, ты концентрируешься - тогда нож буквально летает в твоих руках. Выглядишь, как скрипач на сцене, пусть и вместо музыкального инструмента у тебя в руках острый нож, ты всё равно артист. А я, когда тороплюсь, начинаю паниковать, по мне в работе лучше размеренность и спокойствие.
        - Не волнуйся. Ты лишь второй день на кухне - всё получится.
        - В сериалах показывают, что на кухне много людей, они спокойно готовят блюда, а у нас всего пять человек.
        Лин хмыкнул.
        - На то оно и кино. В Анапе в большинстве ресторанов один повар и одна кухрабочая в смену. Так что нам ещё повезло.
        Лин оказался прав, уже через неделю Арина ловко управлялась со слайсером, хоть и продолжала резать пальцы ножом, но уже значительно меньше. Без взвешивания научилась определять продукты на вес, теперь быстрее выдавала салаты на официантскую стойку. Но вот украшать блюда пока у неё не получалось, розочки выходили кривыми, хризантемы из репчатого лука рассыпались, ромашки из яйца смахивали на уродцев.
        На вторую неделю её трудовой деятельности хозяин снова устроил для друзей банкет. Выставляя блюда на стойку, она мельком увидела строящихся для смотрин девушек и невольно вспомнила свой конфуз. Она уже не удивлялась присутствию ночных бабочек в ресторане. Более того успела почувствовать, к её огромному удивлению, пренебрежение с их стороны. Как-то после смены она и Света убирали бар, одна из девушек заказала кофе с горячим бутербродом. Усталая Света сердито ответила, что кухня уже закрыта, а они заняты уборкой
        - Слышь ты, - разозлилась девушка, - пошла и сделала мой заказ. До закрытия ещё десять минут, я жутко хочу есть.
        Арина, покосившись на яркий макияж ночной бабочки, на тёмные круги под глазами, на слишком открытое платье, молча отвернулась. Но девушка, видимо, успела уловить брезгливость на её лице и буквально взорвалась.
        - Думаете, вы лучше меня? Обе наёмные работницы, прислуживаете хозяевам, готовя на кухне. Выполняете все их прихоти, горбатитесь за копейки. Ты, да ты, что с косой, посмотри на свои руки, к тридцати годам от бесконечного мытья они будут у тебя как у старухи. Полагаешь, твоя внешность из-за ночных смен сохранится? Нет. Даже лошади дохнут от тяжёлого труда. А вы как раз две рабочие лошади. Так что нечего передо мной задирать нос. Я хорошо зарабатываю и при этом не упахиваюсь.
        К Арине приблизилась ещё одна дама, трудящаяся в горизонтальном положении. Девушка улыбнулась и ласковым голоском пропела:
        - Кристя, чего прицепилась к ним? Прекращай их пугать, - она ткнула наманикюренным пальчиков в сторону Арины. - Как тебя зовут?
        - Арина.
        - А меня Светлана, - вклинилась Света в беседу.
        - Арина, будь хорошей девочкой. Принеси, пожалуйста, два чая и бутерброды утомлённым людям. Не обижайся на Кристю, она ещё не привыкла, что к ней пренебрежительно относятся. А да… Я Лика. Приятно познакомиться.
        Девушка, названная Кристиной, фыркнула от возмущения.
        - Особенно неприятно, когда такие лохушки смотрят свысока. Вам даже в голову не приходит, что мы сродни психиатрам: позволяем сбрасывать напряжение и стресс мужчинам. Ты хоть знаешь: в некоторых странах проституция легализована государством и у проституток есть даже свой профсоюз. Там наша работа не считается чем-то из ряда вон выходящим. Я бы никогда не стала трудиться как вы. Так что это мой личный выбор.
        Арина пожала плечами.
        - Прекрасно. Я тоже свободна в выборе работы, и моё личное дело, как к кому относиться. Не надо навязывать мне своё мнение. Считаешь нормальным свой труд? Твоё право. Но я не обязана думать также. На этом мы прекращаем спор. Сейчас я сделаю вам чай и бутерброды, но в будущем, как только часы пробьют два, кухня закрывается. Это понятно?
        Лика одарила Арину ещё одной очаровательной улыбкой.
        - Понятно. Будем иметь в виду.
        Лин расставлял продукты в холодильнике, увидев, что она делает бутерброды, поинтересовался:
        - Шлюхи заказали?
        Слух Арины резануло это грубое слово, вылетевшее изо рта Лина. Это так не подходило ему, что она сморщилась.
        - Они. Но тебе не стоит так говорить.
        Арина отнесла заказ к барной стойке. Лика вручила деньги, не позволив Арине пробить чек через кипер.
        - Это ваши со Светой чаевые. Герман не обеднеет без этих копеек.
        Арина не стала спорить, понимая, что настаивая на чеке, оскорбит Лику, просто сунула купюру в карман своей куртки. Она невольно отметила, что девушка довольно фамильярно назвала директора ресторана по имени.
        Лин крикнул из кухни.
        - Арин, если ты закончила уборку, переодевайся. Скоро такси подъедет.
        Таксист метров пятьсот не довёз их до дома: дорожники перекрыли трассу, торопясь к утру устранить повреждения на асфальте. Лин, провожая Арину до подъезда, посоветовал ей больше не общаться с проститутками.
        - Хорошей девушке незачем водить знакомство с такими женщинами, - твёрдо заявил он.
        Арина вздохнула.
        - Я и не собиралась водить с ними знакомство. Но нельзя же отмалчиваться и не отвечать на их вопросы.
        Лин остановился, взяв её за плечи, заглянул в лицо.
        - Это не бедные и несчастные девочки, как Сонечка Мармеладова^37^ из романа Достоевского. Эти красотки сами добровольно и с песней пошли на панель. И без разницы какие у них для этого мотивы: пониженная ответственность, наплевательское к себе отношение, неразборчивость в связях, отсутствие брезгливости или им просто лень заняться ещё чем-то. Неважно. Они грязь под ногами общества. Не хочу, чтобы ты пачкалась, общаясь с ними.
        Арина покосилась на лицо Лина, сейчас на нём отражалась непреклонность и даже жёсткость. Надо же, как он вырос и возмужал, а ведь у них всего полтора года разницы. Ему шёл девятнадцатый год, но он рассуждал и выглядел совсем взросло.
        - С грязью ты, конечно, загнул, но не волнуйся, у меня нет никакого желания заводить с ними дружбу.
        - Я и не сомневался. Мне жаль, что тебе пришлось увидеть изнанку жизни, лучше бы ты сидела дома.
        Арина усмехнулась.
        - А кормить и одевать кто меня будет?
        Лин взял её руку и погладил изрезанные пальцы.
        - Потерпи ещё немного. Вернётся Ким, тебе больше не придётся работать.
        Арина высвободила руку. Прохладная ночь вдруг показалась душной. Кажется, семья Чон взялась за неё всерьёз.
        Попрощавшись с Лином, Арина стала медленно подниматься по ступенькам. Еле вставила ключ в замок: пальцы так устали, что почти не гнулись. Отворив дверь, она бросила сумку у порога и поплелась в ванную комнату. Тёплый душ принимала уже сонная. Набросив на себя ночную рубашку, Арина рухнула в кровать.
        - Ты слишком устаёшь в этом ресторане, - раздался над её ухом знакомый голос.
        Арина от неожиданности взвизгнула и села в кровати. Саша, подвинув её ноги, опустился рядом.
        - Я услышал скрежет в замке и встал с дивана. Ты прошла рядом со мной, прошлёпала в ванную, не закрыв двери, стала раздеваться.
        Арина сонно моргнула.
        - Я не знала, что ты пришёл. Надеюсь, как порядочный человек отвернулся и не наблюдал за моим стриптизом.
        Саша сделал обиженное лицо.
        - Сама сказала, я порядочный человек, зачем мне на тебя таращиться. Я пришёл в семь вечера, даже ужин приготовил, думал, ты вернёшься не такой усталой. Хотел поговорить с тобой, но вижу: ты никакая. Ложись, спи. Утром побеседуем.
        Арина проснулась от лучей солнца, ярко освещающих комнату.
        «Что за чёрт, я же закрывала шторы, почему так светло?» - хриплым от сна голосом спросила она сама себя.
        - Я их открыл. Уже девять часов, ты должна успеть позавтракать и поговорить со мной, - склонился над её кроватью Саша.
        Она посмотрела на его влажные волосы, на грудь в проёме расстёгнутой рубашки и неожиданно смутилась.
        - Эй, ты чего отворачиваешься? Будто не видела меня в таком виде сто раз.
        - От неожиданности. Я совсем забыла, что ты здесь, - Арина села на кровати, зевнула. - Чеши из моей комнаты. Приведу себя в порядок и приду на кухню.
        Саша усмехнулся.
        - Верно. На что тут смотреть. На твою старую ночную рубашку? Её давно пора выбросить. Давай в темпе, лентяйка. У меня уже и чайник вскипел.
        Арина подавила очередной зевок, принюхалась - с кухни тянуло ванилью и кофе, рот сразу наполнился слюной.
        - Нечего меня критиковать за рубашку, она очень удобная, - крикнула она.
        - В следующий приход я сам её выброшу, - ответил из кухни Саша. - Просто позорище! Ходишь в таком жутком виде.
        Арина набросила на себя халатик, любимую ночнушку повесила на стул.
        - Я не хожу в ней, а сплю. У меня есть новая, но ткань слишком колется, а эта от множества стирок стала мягонькой и уютной.
        Она быстро умылась, почистила зубы. На кухне Саша сидел на стуле, подложив под себя ногу. На круглом блюде остывали, источая запах ванили пышные оладьи. Арина обрадовалась.
        - Спасибо. Ты же знаешь, как я их люблю, - она плюхнулась на стул и принялась уплетать оладьи, запивая их кофе.
        - Я передумал идти в медицинский, - заявил вдруг Саша.
        Арина поперхнулась. Он с детства мечтал врачом. Что же произошло, пока они не виделись? Лишь сейчас она заметила его усталый, несчастный вид и следы бессонницы на лице.
        - Вчера я присутствовал на экстренной операции. Пациент умер прямо на столе. Папа остался таким спокойным, как будто ничего не произошло. После этого он позвал меня обедать, болтал, как ни в чём не бывало, а у меня перед глазами стояло лицо молодого парня. Представляешь, умереть в двадцать пять? Это так бессмысленно и глупо.
        Арина сглотнула слюну, торопливо допила кофе.
        - Уверена, твой отец сделал всё, что мог.
        Саша поднял на неё ясные голубые, словно июньское небо глаза.
        - Я отца не за это виню. Пациент находился в глубоком запое, из-за этого он даже не ощутил, что началось заражение крови. Просто поразило равнодушие отца и остальных врачей. Что, если и я стану таким?
        Арина встала и обняла Сашу.
        - Рем Карлович говорил: у каждого врача есть своё кладбище. У хорошего хирурга оно меньше, у плохого - больше. Без этого никак. Ты сам сказал, отец сделал всё возможное. Он оперирует уже двадцать лет, представь, сколько раз у него умирали пациенты. Мне кажется, он уже истратил весь ресурс сопереживания. Если он будет плакать над каждым погибшим пациентом, у него не хватит сил на работу и нормальную жизнь.
        Арина прижимала друга к себе, не замечая, что его лицо уткнулось ей в грудь.
        - Ты пахнешь, как ребёнок, - пробормотал Саша. - Я соскучился по твоему запаху. Помнишь, в детстве, когда тебе снились кошмары, мы спали в одной кровати, в обнимку. Ты пахла так же, как сейчас.
        Арина отстранилась.
        - Мы давно уже не дети. Странно, если бы продолжили спать в одной кровати.
        - Верно. Но мы и разговаривать меньше стали. Я скучаю по общению с тобой. Ты то в ресторане занята, то подъезды убираешь, то я на смене, - пробормотал Саша. - Расскажи хоть немного о своей работе.
        Арина, пытаясь его развеселить, с юмором и шутками поведала, как они со Светой стояли в строю проституток, как она неудачно сложила розы из помидор и они развалились прямо на глазах у гостя ресторана. Ей повезло: дядечка находился подшофе и не заметил этого. Посетовала, что вчера одна их жриц любви устроила ей небольшую разборку.
        - Тебе не стоит работать в этом ресторане, - заявил Саша. - Не хватало выслушивать упрёки от всяких низкопробных идиоток.
        - Я никак с ними не соприкасаюсь, - пояснила Арина. - Обычно официанты отдают заказы, но в тот раз мы были в баре, а «бабочки» обычно сидят за стойкой, вот они и попросили нас об одолжении.
        - Всё равно. Что это за ресторан, где в открытую такое процветает. Поищи другое место работы, - глаза Саши потемнели от негодования. Ему стало неприятно, что лучший друг, самый важный в его жизни человек подвергается нападкам падших женщин.
        - Там хорошо платят, - Арина уже жалела, что ему рассказала о «ночных бабочках». - И ещё. Ты забыл, что я искала работу, но не нашла. А эту мне предложил отец Кима. Не волнуйся, за мной Лин приглядывает. - Она присмотрелась к взволнованному виду Саши и поинтересовалась: - Мне интересно, а как ты относишься к женщинам лёгкого поведения?
        Саша взъерошил волосы.
        - Ты же знаешь, я, прежде всего, всё оцениваю с медицинской точки зрения. Так вот эти дамы для меня разносчики инфекции. Чтобы там ни говорили про средства защиты, от многих венерических болезней они не помогают. - Саша хмыкнул. - Слышала шутку: лучшая защита - спать одному. И ещё… я считаю: тот, кто покупает любовь «бабочек», не слишком чистоплотен и совсем не брезглив. Их услугами пользуется определённая категория мужчин. Это лично моё мнение.
        Арина вскочила.
        - Ой, уже без пятнадцати десять. Я опоздаю на работу.
        - Не опоздаешь, я вызвал такси. Можешь ехать, я наведу порядок на кухне и вернусь домой. У меня сегодня выходной, хочу в спортклуб сходить, в море искупаться. - Он посмотрел на Арину. - Давай, когда ты будешь свободна, целый день проведём вместе. Мы так давно не отдыхали вдвоём.
        - Ладно.
        Арина побежала переодеваться. Сбросив халатик, накинула на себя лёгкий сарафан. Подкрасив губы розовой помадой, заглянула на кухню - Саша мыл посуду. Она чмокнула его в щёку и побежала к выходу. Он дотронулся кончиками пальцем до пятнышка, оставленного губами Арины, и улыбнулся грустной улыбкой. Невольно ему вспомнилась вчерашняя сцена в ванной комнате. Услышав скрежет ключа в замке, он сел на диване, потряс головой, отгоняя остатки сна, потом поплёлся за Ариной. Саша не думал, что она уже разделась и, стоя голой, босой на холодном кафеле, распускала косу. От неожиданности он замер. Арина находилась к нему в профиль. Саша видел, как, падая, тяжёлые пряди волос, сначала скрыли красивый изгиб спины, потом округлые ягодицы. Спереди расплётенная коса легла на холмики высокой груди, сделав их вид ещё более волнующим. Ему стало жарко и душно, будто из комнаты выкачали весь воздух, он не сразу сообразил, что перестал дышать.
        «Какого чёрта она не закрыла дверь! Всё в порядке. В полном порядке. Я нормальная, молодая, здоровая особь мужского пола. Мои инстинкты от природы, я лично тут ни при чём. Просто мой организм не понимает, что на друзей нельзя так реагировать. Завтра я забуду об этом, будто ничего и не было», - стал он уверять себя, глубоко и размеренно вдыхая и выдыхая через нос.
        Вернувшись на цыпочках в зал, стал в уме повторять название костей в человеческом организме. Шум воды в ванной комнате стих, послышалось шлёпанье влажных босых ног по ламинату. Скрипнула кровать.
        «Надеюсь, она уже оделась. Но до чего же беспечна. Не включила свет, не проверила квартиру. А вдруг бы вор забрался? Или хуже того маньяк?» - рассердился Саша и отправился выговаривать Арине за неосторожность.
        ГЛАВА 19
        Проработав в ресторане два месяца, Арина многому научилась и у Лина, и у тёти Ани, даже у неразговорчивой, вечно мрачной Киры Ивановны. Она запомнила способы и тонкости приготовления блюд, сумела перенять у Лина искусство украшения блюд, смогла самостоятельно сделать из перьев зелёного лука, отварной моркови и белков яиц замечательный букет ландышей для мясной нарезки. К сожалению, кроме этих отличных навыков она получила и неприятный опыт, узнала о неприглядной изнанке работы. Оказалось, повара, официанты и бармен пусть не по-крупному, но обманывают хозяина. Если официанты видели, что гость слишком пьян, чтобы соображать, или попалась развесёлая компания, которой не требовался чек, они не проводили заказ через кипер. Эти счета, выписанные на левых бумажках, назывались «зелёными» и не попадали в отчёт. По окончании работы повара записывали продукты, затраченные на заказ, и на следующей смене восстанавливали запас продуктов в холодильниках, покупая их на рынке и в магазине. У бармена всё получалось ещё проще, часть коктейлей, целые бутылки с вином и шампанским он продавал неучтёнными, по окончании
смены, пока Арина и Света убирали бар, Тимофей Бродин ездил на такси в винный магазин и покупал то, что до этого продал гостям ресторана. Разница в цене между ресторанной накруткой и магазином оказывалась значительной и попадала прямиком в карман бармена и связанным с ним официантом. Когда Арина поняла, откуда берутся деньги, которые даёт шеф повар, ей стало неприятно. Получалось: платили за молчание. Она невольно тоже участвовала в обмане. Возвращаясь домой после банкета, Арина спросила Лина о том, как он относится к левому заработку ресторанных работников.
        - Нормально отношусь, - Лин не удивился вопросу, он давно понял, что её мучает. - Так мы восстанавливаем справедливость. Посчитай, сколько на самом деле добренький Герман Аристархович не доплачивает нам. Мы работаем по шестнадцать часов два дня подряд. Если раскинуть, выходит, что ежедневно вкалываем по восемь часов, без единого выходного. А когда он устраивает день спецобслуживания, то мы лишаемся и дополнительной оплаты, и чаевых. Разве это не напоминает рабский труд? Хозяин ведь не дурак понимает, что эксплуатирует и обирает нас. Мы зарабатываем для него на хорошую жизнь, а он и не только он, все нынешние баре, платят крохи. Они не желают честно делиться своими доходами. Ты работала в кафе. Скажи, хоть один хозяин платил достаточно? Нет! Если и есть такие, то это единицы. У нас в Анапе больше двухсот санаториев и домов отдыха. Ты не задумывалась, почему везде платят приблизительно одинаковую зарплату? А ведь доход у всех разный.
        Арина предположила.
        - Сговор?
        - В точку. Летом зарплату повышают, но не настолько, что её можно отложить и как-то просуществовать в мёртвый сезон. Лишь наступает осень, санатории пустеют, рабочих выкидывают на улицу. Кто-то идёт на биржу труда, кому-то удаётся устроиться на мизерный оклад. Где тут справедливость? В курортных городах хорошо живут лишь те, кто сам является владельцем санатория, дома отдыха, кафе или ресторана. Мой отец двадцать лет пропахал на кухне, но так и не осуществил свою мечту: открыть собственный небольшой ресторанчик. Это честно? Он шеф-повар высшей квалификации, но и ему немного платят - не получается скопить достаточно денег. Поэтому я считаю, мы не обманываем Германа, а добираем своё. Здесь действует лишь один закон: ни при каких обстоятельствах не должны быть ущемлены гости ресторана. Это закон чести для поваров.
        Арина вздохнула. Он прав: в пик сезона платили столько, что это лишь в два раза превышало прожиточный минимум. Получается, хозяевам плевать на работников, главное для них собственный доход. Но на душе всё равно было неприятно и даже гадостно.
        - Я могу отказаться от денег, что даёт Егор Иванович?
        Лин остановился. Взял её за плечи.
        - До конца твоей работы остался месяц. В сентябре ты уйдешь в школу. Потерпи. Если откажешься от денег, Егор Иванович начнёт подозревать, что ты хочешь донести на нас Герману Аристарховичу.
        - Даже в мыслях не было, - возмутилась Арина. - Я не провокатор!
        - Вот и не провоцируй его, шеф повар далеко не ангел. Ты его плохо знаешь, он может сотворить любую гадость.
        Арина удивилась такой характеристике, данной Егору Ивановичу. Когда тот колдовал на кухне, казался человеком, увлечённым, весёлым и юрким, будто ящерица.
        В один из дней ресторан снова закрыли на спецобслуживание. Все начали готовиться к банкету. Герман Аристархович ждал гостей и компаньонов из Москвы. Он даже соизволил показаться на кухне и поприветствовать персонал.
        - Надеюсь, что вы не подкачаете и сделаете всё по высшему разряду. Я хотел бы добавить на горячее уху из лосося и форели. Егор Иванович, лично проследите за покупкой рыбы.
        Арина с Лином привычно занялись приготовлением ингредиентов для салатов. Кира Ивановна взяла на себя уток «По-пекински», тёте Ане достались паштеты и мясные рулеты. Шеф повар лично отправился за рыбой. Вернулся он через час довольный, в хорошем настроении. Сразу занялся потрошением и чисткой большого на пятнадцать килограммов лосося и пятикилограммовой форели. Официанты, составив столы вместе, начали их сервировать.
        - Кира Ивановна, - послышался громкий голос Егора Ивановича. - Уткам томиться ещё два часа, займитесь пока ухой, а я помогу Ане с рулетами и профитролями.
        - Я не буду варить уху из этой рыбы, - раздался спокойный голос Киры Ивановны.
        - Что!?
        Шеф повар приблизился к помощнице и начал тихо, но яростно о чём-то спорить. До Арины и Лина доносились лишь некоторые фразы.
        - Вы с ума сошли?
        - Это вы с ума сошли.
        - Добавим специй, перчика, лаврушки и всё будет тип-топ, - уверял Киру Ивановну шеф повар.
        - Не будет. Откажитесь от глупой затеи сварить уху из того, что вы притащили. Как вам такое в голову пришло? Совсем сбрендили?
        - Я поделюсь с вами.
        - Нет!
        Лин настороженно прислушивался к перепалке поваров.
        - Наши Ивановичи что-то не поделили, - произнес он на ухо Арине. - По-моему, шеф повар по дешёвке купил некачественную рыбу и теперь уговаривает Киру сварить из неё уху, а она отказывается. Да уж. Иногда у Егора Ивановича от жадности крыша едет. Зря он это затеял.
        - Думаешь, у него получится приготовить уху?
        - Он конечно кудесник, но всё зависит от качества рыбы. Если она более-менее, то уха выйдет, Иваныч неплохо заработает. В ином случае: ему не сносить головы.
        Лин оказался прав на сто процентов, выяснилось это через три часа после начала банкета. Гости распробовали салаты, им пришлись по вкусу рулеты, профитроли с мидиями и креветками^38^, морские гребешки с соусом из базилика, но особенно удалась утка по-пекински, она стала королевой стола. Официант Игорь принёс известие, что хозяин доволен и попросил к часу ночи подать уху. Оказывается, несколько гостей привыкли заканчивать пиршество немного странно: именно ухой. Банкет близился к завершению, все устали и едва держались на ногах. Арина занялась уборкой рабочего места, Лин отправился маркировать продукты для холодильника. Света, заваленная посудой, едва справлялась с мойкой. Они не сразу обратили внимание на шум. Арина заглянула в основное помещение кухни и замерла: Егор Иванович стоял на коленях. Над ним нависал, приставив дуло чёрного, блестящего пистолета к виску шеф повара, разъярённый Герман Аристархович.
        - Что же ты, скотина, делаешь!? Подал тухлую рыбу моим гостям, - процедил он, вдавливая дуло пистолета в висок бледному от страха повару.
        - Я не понял, что она пропала, - пролепетал Егор Иванович, трясясь от страха.
        Герман Аристархович выпрямился, бросил взгляд на Киру Ивановну.
        - Вы готовили уху?
        - Нет. Ею занимался шеф-повар, - сухо ответила она.
        - Ладно, с вами всё ясно. Что насчёт вас Анна Леонидовна?
        Арина впервые услышала отчество кухрабочей, эту добрую, приятную женщину все называли тётей Аней.
        - Отношение к ухе имеет лишь шеф-повар.
        - Понятно. Почему его никто не остановил и позволил из дерьма сварить уху?
        В ответ не раздалось ни звука.
        - Молчите? Воды в рот набрали? Все до единого месяц без премиальных. Получите голый оклад. Чтобы впредь не позволяли мухлевать даже шеф-повару, - Герман Аристархович встретился глазами с перепуганной Ариной, мрачно ухмыльнулся и взвёл курок.
        Она побледнела: «Неужели на глазах у всех он сейчас пристрелит шеф повара?»
        Арина икнула, из её руки выпал нож, со звоном упал на кафель. На породистом лице Германа Аристарховича глаза горели таким мрачным огнём, что он походил на демона мести. Она перевела взгляд на Лина, замершего у холодильника. Её зрачки расширились от удивления: он стоял совершенно спокойно, будто ничего не происходило. На смуглом лице проявилось лишь любопытство и заинтересованность. Тетя Аня вскрикнула, её тяжёлое пышное тело сползло вдоль стены и неопрятной кучей улеглось на пол. Кира Ивановна, сложив худые руки на впалой груди, невозмутимо стояла у плиты. За спиной Арины с шумом лилась вода, Света, не замечая происходящего, усердно мыла посуду.
        - Запомните! - повысил голос Герман Аристархович. - Я никогда не прощаю тех, кто опозорил меня перед моими гостями. Неужели вы думаете, что со мной можно так поступить и остаться безнаказанным? - он спустил курок. Раздался сухой щелчок.
        Арина в ужасе закрыла глаза. Открыла их, заслышав тонкий вой. Шеф-повар стоял в луже мочи и трясся всем телом. Герман Аристархович наколол вилкой кусок лосося, бросил его на пол перед провинившимся поваром.
        - Жри!
        «Он его не застрелил, - с облегчением выдохнула Арина. - Только испугал. Нужно бежать, бежать из этого жуткого места».
        - Я не могу есть, - сдавленно просипел Егор Иванович.
        Герман Аристархович усмехнулся и снова взвёл курок.
        - Я сказал жри. Ты это подал гостям. Попробуй собственное блюдо сам. Считаю до десяти.
        Арина видела, у шеф-повара от страха спазм сжал горло. Она хотела попросить хозяина ресторана, чтобы пожалел Егора Ивановича, и уже открыла рот, как Лин, быстро приблизившись, прижал её голову к своей груди.
        - Не вмешивайся.
        Она беспомощно дёрнулась в его крепких руках, потом услышала над ухом тихие слова Лина.
        - Успокойся. Пистолет не настоящий. Герман хочет лишь напугать и унизить шефа.
        Арина испытала такое облегчение, что слезы сами собой полились из глаз.
        - Сожрал, - послышался удовлетворённый голос Германа Аристарховича. - А теперь убрал за собой, собрал свои шмотки и покинул мой ресторан. Навсегда! Лин, тебе ведь остался последний год учёбы в техникуме?
        Лин отпустил Арину, посмотрел на хозяина ресторана, ставшего вновь спокойным.
        - Верно.
        - Назначаю тебя шеф-поваром. Кира Ивановна, без обид вы не потянете, Анна Леонидовна тем более. Завтра подыщем Лину замену. Так что, пацан, принимай командование, - Герман Аристархович помахал рукой и, гулко стуча каблуками по гладкому полу, вышел из кухни.
        Арина прислонилась спиной к холодной кафельной стене.
        - Аня, вставай, - Кира Ивановна шлёпнула кухрабочую по пухлой щеке. - Ну же. Какие мы нежные.
        Тётя Аня застонала и поднялась на четвереньки. Кира Ивановна, глянув на Арину, сердито крикнула.
        - Чего стоишь соляным столбом, тащи сюда стул.
        Арина очнулась, подхватив тяжёлый стул, поставила его рядом с тётей Аней. Вместе они усадили на него кухрабочую.
        - Сделай крепкий, сладкий чай с лимоном, - скомандовала Кира Ивановна.
        Арина сделала несколько кружек чая, была уверена: сейчас не только тётя Аня испытывает жажду, от страха у многих пересохло в горле. Одну чашку взял Лин, ещё одну Света, две других достались Кире Ивановне и тете Ане. Арина, с наслаждением сделав глоток ароматного чая, пробормотала:
        - Я до смерти перепугалась.
        Тетя Аня, прихлёбывая чай, фыркнула.
        - Герман, конечно, крут, но ему далеко до его папаши. Вот тот пугал, так пугал.
        В глазах Киры Ивановны промелькнула досада, но кухрабочая, не замечая, этого продолжила:
        - Помнишь, Кира, как в девяностых Аристарх упал с ножом в боку у нас на кухне?
        Белёсые брови Киры Ивановны нахмурились, узкие губы сжались в полоску.
        - Зачем плохое вспоминать?
        Тётя Аня отпила ещё глоток, повеселела, будто с каждой каплей чая к ней возвращалось хорошее настроение.
        - Надо всё помнить. Но хорошего всё равно было больше. Мы интереснее жили, чем вы сейчас.
        - Просто тогда мы были молоды, - возразила Кира Ивановна. - Говоришь, интереснее жили? Аня, неужели тебе было забавно бегать под пулями по стройке?
        Арина охнула.
        - Вы участвовали в разборках девяностых годов? - Она не могла представить грузную, полную тётю Аню с пистолетом в руках, или худую, словно жердь, Киру Ивановну, сидящую в засаде.
        - Ничего мы не участвовали, - хмыкнула тётя Аня. - Просто когда Аристарх со своим дружком начинал кутить у себя в ресторане, это обычно длилось три дня. Потом у него ехала крыша, и он мог сотворить что угодно. Однажды мы с Аней вышли покурить на улицу, а ему показалось, что мы чудовища - он вытащил пистолет и начал палить сначала в воздух, а потом по нам.
        Неожиданно для всех лицо Киры Ивановны озарила улыбка.
        - Тогда шёл ремонт санатория, и вокруг зданий высились кучи мусора и стройматериалов, вот мы и нырнули за гору песка. Аристарх помчался за нами. Но куда ему нас догнать! Мы с Анькой, как ласточки, летали по камням и кирпичам.
        Тётя Аня засмеялась.
        - Он быстро выдохся и свалился без сознания. Ещё бы, столько пьянствовать. На следующий день, когда протрезвел, пришёл извиняться перед нами и каждой дал денег. Да уж, были времена.
        Арина недоверчиво покосилась на дородную тётю Аню. Это она-то ласточка? Кухрабочая, правильно истолковав её взгляд, достала из кармана куртки телефон.
        - На. Смотри фотки. Здесь мне и Кире по двадцать два года. Аристарху двадцать пять.
        Арина глянула на экран телефона и не поверила своим глазам. Возле пушистой ели стояли две девушки и молодой мужчина. В одной из них с трудом угадывались черты лица тёти Ани, она действительно была красоткой. Пожалуй, Арине, а тем более Свете, далеко до неё. Тонкая талия, высокая грудь, нежное личико, на котором сияли большие выразительные глаза, а на пухлых губах играла лукавая улыбка. Во второй девушке совершенно невозможно было узнать Киру Ивановну. Такая же стройная, даже тощая фигура, но вот лицо абсолютно другое: вместо теперешнего морщинистого лица с вислым носом, у девушки из прошлого имелись изящные, аристократические черты: небольшой, прямой нос и губы сердечком. Мужчина смотрелся одновременно и принцем, и обаятельным разбойником с большой дороги - такому представителю сильного пола хотелось упасть в объятия и отдаться на волю случая. Телефон с фото перекочевал в руки Свете, потом Лину.
        - Ух ты! Вы обе были очень симпатичными, - прокомментировал он, отдавая телефон владелице.
        - Ещё бы мне мужики проходу не давали. Аристарх за одну ночь со мной оплатил мне полквартиры, - ухмыльнулась тётя Аня, заставив троицу молодых людей оторопеть от неожиданного заявления. - Чего уставились? Он был неженат, я тоже холостячка, вот и не стала отказываться от непредвиденного подарка. Я углы у хозяек снимала, хотелось собственное жильё иметь. К тому же с таким мужчиной и бесплатно пошла бы, но раз деньги предложил, зачем отказываться. Зато теперь есть что вспомнить.
        - Заткнись! - сдавленно выкрикнула Кира Ивановна. - Специально хвастаешься передо мной?
        - Тю на тебя. Тридцать лет прошло, а ревнуешь до сих пор. Я уж думала, ты всё забыла, - произнесла тётя Аня расстроенно и пояснила: - Кира любила Аристарха, а он, кобелина, чуть ли не ежедневно женщин менял. Я говорила: забудь его, ничего из этой любви не выйдет. И что, Кирка, я оказалась права. А ты из-за него так и осталась одинокой.
        - Заткнись, я сказала. Перед той ночью с тобой, он мне предлагал, но я отказалась, а ты, как собачка, к нему побежала.
        Тётя Аня засмеялась.
        - Что, до сих пор жалеешь, что отказала? Я знаю, на что ты надеялась. Думала, он на тебя такую гордую и особенную посмотрит иначе. А он даже не вспомнил больше о тебе.
        - Сволочь ты, Анька, и язык у тебя поганый.
        Арина слушала перепалку женщин и удивлялась накалу чувств, будто их давние раны до сих пор не затянулись. Светлана с интересом смотрела на спорящих и сделала вывод:
        - Бесплатный цирк. Наш Герман очень похож на своего папашу: такой же высокий, светловолосый и голубоглазый. Оба на викингов похожи, только этот ваш Аристарх смотрелся более опасным субъектом, хотя сегодня наш Герман тоже учудил.
        - Говорю же, он против папаши совсем ребёнок. Как-то дружки Аристарха ввязались в драку прямо в зале ресторана, устроили такую поножовщину, что мама не горюй. Официантка за штору спряталась и простояла так всю драку, дрожа, как осиновый лист.
        Арина удивилась.
        - Отец Германа бандит?
        Тётя Аня фыркнула.
        - Ничего подобного. Он бывший горкомовский работник, потом стал директором санатория. Когда всё разваливалось, Аристарх прибрал к рукам этот ресторан и санаторий, которым руководил. Начальство в девяностые прихватизировало всё, до чего смогли дотянуться их руки, а мы что тогда были нищими, что сейчас. Кто ближе к пирогу, тот и отхватил себе кусок. Детки тех прихватизаторов сейчас цивильные, образованные люди, но иногда их тоже прорывает, прямо, как Германа сегодня. Но он ещё ничего, а вот его лучший друг Эрик Мансуров тот ещё гад. Вам, девчатки, лучше не попадаться ему на глаза, - посоветовала тётя Аня.
        Кира Ивановна показала глазами на дверь подсобки. Все посмотрели в ту сторону. Егор Иванович на пару секунд остановился на пороге, бросил взгляд на бывших коллег и, опустив голову, вышел. Арина забеспокоилась.
        - Может, стоило с ним попрощаться? Каждый может совершить ошибку.
        Кира Ивановна вздохнула.
        - Не нужно. Он знал, на что шёл. Ему наши прощания хуже горькой редьки. Хватит болтать. Вечер воспоминаний окончен.
        Последние гости покинули банкетный зал в третьем часу ночи. Чтобы быстрее управиться, Арина стала помогать Свете мыть посуду, а тётя Аня и Кира Ивановна принялись убирать кухню. Лин проверял остатки продуктов, сверяясь с чеками из кипера. К четырём утра наконец все справились со своими делами. Арина, дожидаясь такси и Лина, задержавшегося в ресторане, вышла на улицу. В сумеречном предрассветном воздухе плавал туман. В его клубах, будто в облаках, тонуло здание санатория, жёлтые огни фонарей мутно освещали тротуары и дорогу. Огоньки вывесок магазинов и кафешек казались размытыми, словно в воздух плеснули разноцветную акварель. Арина поёжилась от прохладного ветра, после душного помещения на улице было свежо.
        - Прошу вас. Осторожно, не стукнитесь, - произнёс охранник, услужливо отворяя и придерживая дверь перед выходящими мужчинами.
        Арина, покосившись на хозяина ресторана и на его спутника, быстро отвернулась.
        - А что это за Алёнушка ждёт нас, - пьяным тянущим голосом поинтересовался товарищ Германа Аристарховича.
        - Она не нас ждёт. Эрик, держись, иначе свалишься на газон, - Герман подхватил друга под руку и попытался направить его в сторону стоянки машин.
        - Да погоди ты. У девицы коса до пояса. Сто лет не видел девушку с косой. Эй, Зульфия, покажи личико. Не отворачивайся.
        - Не приставай к моей работнице. Пошли уже.
        Мужчина, названный Эриком, что-то неразборчиво буркнул. Освободив руку из захвата Германа, приблизился к Арине. Чтобы разглядеть её лицо, ему пришлось наклониться. На Арину пахнуло смесью спиртного и еды, она отшатнулась от неприятного запаха.
        - Пардон, - мужчина закрыл рот ладонью. - Простите. От меня сейчас ещё-то амбре. Как тебя зовут, Алёнушка?
        На Арину с любопытством уставились незамутнённые, ярко-синие глаза, будто хозяин и не был пьян. Она усмехнулась.
        - Сами сказали: Аленушка.
        - Правда? - он пошатнулся, опустил одну тяжёлую руку на её плечо, другой дёрнул за косу. - Неужто настоящая?
        Арина вскрикнула от боли.
        - Прекратите!
        - Эрик, и правда, прекрати. Ты ведёшь себя, как мальчишка.
        - Алёнушка, извини, сейчас я не в форме. Как немного отдохну, познакомлюсь с тобой поближе. - Эрик отпустил косу Арины, окинул её взглядом с головы до ног и, по-видимому, остался доволен осмотром. Подняв большой палец вверх, заявил: - Жди меня, Алёнушка.
        За стеклянной дверью ресторана мелькнул силуэт, похожий на Лина, но на улицу никто не вышел. У Арины закралась мысль, что Лин не хочет сталкиваться с хозяином ресторана и его другом.
        Герман подставил плечо снова пошатнувшемуся другу, тот с готовностью опёрся на него, и они поковыляли к машине. Как только подвыпившая парочка скрылась из виду, распахнулась дверь ресторана, и вышел Лин.
        - Тебе не стоило с ними разговаривать, - с упрёком в голосе произнёс он. - Хозяин ещё ничего, но его друг - ужасный человек. Если он что-то задумал, то не остановится ни перед чем. Не дай Бог ты ему понравилась…
        Арина смутилась, вспомнив, как пристально её разглядывал Эрик.
        - Даже если и так, то мне он не понравился. Сразу видно: нахальный и самовлюблённый тип.
        - Он очень опасный человек, не нужно ввязываться с ним в конфликт. Просто всеми силами избегай его, - посоветовал Лин. - Даже моя защита не поможет. Эрик никого кроме себя не слушает. Он не за одной официанткой волочился, но как только добивался своего, они становились ему не интересны. В общем, держись от него подальше. Я уже не могу дождаться, когда Ким вернётся из армии: устал за тебя волноваться.
        Арина промолчала, не говорить же Лину, что она собиралась объясниться с его братом на чистоту. К ресторану подъехало такси, и они направились к машине.
        Опасения Лина оказались не напрасны. На следующий день в обеденное время, когда не выспавшиеся после вчерашней смены сотрудники кухни вяло делали заготовки, в помещение ворвался официант Тимофей Бродин.
        - Ребята, шухер! В зале хозяин. Требует две солянки. Вынести их в зал приказано Арине.
        Тётя Аня в сердцах бросила ложку на стол, она с грохотом упала на столешницу, потом спикировала на пол.
        - Какого чёрта его принесло? И это после банкета. Знает же, что все нормально не отдохнули, спали лишь четыре часа. А ему солянку подавай.
        Кира Ивановна с подозрением уставилась на Арину.
        - А меня другое интересует: почему именно она должна подать заказ.
        Тётя Аня повернулась к Арине.
        - И, правда, будто у нас официантов нет. Вон аж двое без дела ошиваются у бара.
        Арина покосилась на мрачное лицо Лина и тихо поинтересовалась с надеждой в голосе:
        - Я могу отказаться?
        - Не можешь, раз это пожелание хозяина. Он ведь просит лишь заказ принести, не более, но будь осторожна в своих словах и поступках.
        Лин подошёл к двери, разделяющей зал ресторана и помещение кухни, приоткрыл её и заглянул в образовавшуюся щель. Вернулся к Арине он ещё более мрачным.
        - Как я и думал: с Германом Эрик заявился. Идея с заказом явно ему принадлежит.
        Тётя Аня и Кира Ивановна торопливо обжаривали сразу на двух сковородах ингредиенты для солянки^39^.
        Лин осмотрел форму Арины, приказал поменять куртку, выпачканную соком свёклы на чистую.
        - И пожалуйста, умойся, убери всю косметику с лица.
        Арина не стала объяснять, что из косметики у неё лишь гигиеническая помада на губах и чуть подкрашены ресницы. Она послушно умылась, заправила выбившиеся волосы под колпак. Тётя Аня поставила две глубокие чашки с солянкой на поднос.
        - Подать-то сумеешь?
        Арина усмехнулась.
        - Я два лета подряд работала официанткой в кафе. Так что не волнуйтесь за меня.
        Она взяла поднос на одну руку и понесла его так, что бульон в чашках даже не шелохнулся. Лавируя между столиками, приблизилась к Герману Аристарховичу и Эрику, поставила солянку перед ними.
        - Приятного аппетита.
        - Доброе утро, Алёнушка. Сегодня ты ещё прекраснее, - весело поприветствовал её Эрик. - Как я и обещал, хочу познакомиться с тобой поближе. - Он похлопал рукой по сиденью стула рядом с собой. - Присядь-ка.
        Арина чуть склонила голову.
        - Прошу меня извинить, но меня ждёт работа.
        Эрик хмыкнул, на губах заиграла саркастическая улыбка.
        - Герман обещал на сегодня освободить тебя от работы. У меня на тебя большие планы. Ты когда-нибудь каталась на яхте?
        - Нет.
        - Значит, покатаешься. Тебе должно понравиться. Сейчас я пообедаю и отвезу тебя домой переодеться. Нужна обувь на мягкой подошве, по палубе яхты нельзя ходить на каблуках, обязательна шляпа и очки от солнца, а наряд на твоё усмотрение.
        Арина посмотрела в оживленное лицо мужчины, которого видела вчера и то лишь мельком. Понятно, отчего он так самоуверен. Обладая потрясающей фигурой, очень привлекательной внешностью и, вероятно, хорошим доходом он привык потакать своим прихотям. Но вот в его синих глазах, цветом похожих на её любимое море в тихую погоду, проглядывала холодность и некоторая отстранённость. Будто всё, что он говорил и делал, лишь немного его развлекало. Ей совершенно не хотелось стать очередной игрушкой в руках этого ловеласа. Эрика многое роднило с её братом Юрием. Он также уделял повышенное внимание своему виду: ухаживал за кожей, явно посещал массажные салоны и тренировочный зал. Обладая хорошим вкусом, одевался с виду небрежно, но очень стильно и модно. Она была уверена женщины для него лишь средство развеять скуку и потешить самолюбие. Живя с братом и наглядевшись на его поведение, Арина легко просчитала намерения Эрика.
        - Спасибо за приглашение, но я вынуждена отказаться, - как можно дружелюбнее и вежливее произнесла Арина. - Я не могу подвести коллектив, поэтому должна вернуться на кухню.
        На лице Эрика отразилась досада. Герман выпрямился на стуле и бросил заинтересованный взгляд на помощницу повара.
        - Алёнушка, брось ломаться, ты же хочешь пойти со мной.
        Голос Арины стал твёрже.
        - Уверяю вас, вы ошибаетесь. Позвольте мне возвратиться на рабочее место.
        Глаза Эрика посветлели от едва сдерживаемого раздражения, он терпеть не мог, когда его планы нарушались. Однако ни один мускул на лице не выдал его состояния, в бархатном низком голосе появились медовые нотки.
        - Ну же, Алёнушка, не смущайся. Понимаю, это приглашение к небольшому морскому путешествию явилось для тебя неожиданностью, но ничего плохого не случится. Ты лишь приятно проведёшь время на свежем воздухе, вкусно поешь и, если будешь хорошей девочкой, получишь отличный подарок. Обещаю, я с тобой буду паинькой.
        Арина поняла: так просто он не отстанет от неё и решила воспользоваться своим главным козырем.
        - Охотно верю, что вы хороший, порядочный человек, но ваше приглашение для меня просто неприемлемо. Дело в том, что у меня есть жених, я жду его из армии. Вряд ли ему понравится, если его невеста будет проводить время с другим мужчиной. Думаю, вы легко найдёте, кого пригласить на яхту, а мне пора на кухню.
        Герман прикусил нижнюю губу, пытаясь скрыть улыбку. Эрика впервые отшивали да ещё так интеллигентно и вежливо. Арина не успела сделать и шага, как Эрик схватил её за руку.
        - Сколько тебе лет?
        - Семнадцать.
        - И ты уже собралась замуж? Не рано ли?
        Арина попыталась освободить руку из железной хватки, но не преуспела в этом.
        - Я не говорила, что выхожу замуж. Лишь проинформировала о наличии у меня жениха. Когда мы решим связать себя узами брака наше личное дело.
        Эрик свободной рукой приподнял её подбородок и демонстративно осмотрел лицо Арины.
        - Не задавайся слишком: в тебе нет ничего необычного. Пока ты не замужем… хотя вряд ли замужество помешало бы мне, я, так и быть, поухаживаю за тобой. Наверно, тебе хочется романтических отношений. Будь по-твоему, получишь свою романтику.
        Арина удивилась.
        - Не это я имела в виду. Мне не нужны отношения с вами. Просто оставьте меня в покое, - она резко дёрнула руку. Не ожидая, что Эрик отпустит её пальцы, Арина отлетела в сторону и едва удержалась на ногах.
        За её спиной послышался сдавленный смех.
        - Малышка ждёт парня из армии. Какая прелесть, обожаю верных девушек.
        Арина, красная от негодования и злости, помчалась на кухню.
        - Ну и кто из этих двоих решил приударить за тобой, - встретила её тётя Аня.
        - С чего вы взяли?
        Кира Ивановна усмехнулась.
        - Дураку понятно: какую-то мелкую помощницу просто так не позовут в зал. Кроме официантов, лишь шеф-повар может выйти к столу гостей. Так кто сделал тебе предложение, от которого ты не могла отказаться?
        Арина, бросив взгляд на побледневшее и напряжённое лицо Лина, покачала головой.
        - Никакого предложения я не приняла. Друг Герман Аристарховича ошибся во мне. Может, вы не знаете, но брат Лина Ким является моим парнем.
        Тётя Аня громко засмеялась.
        - В курсе. Наверно, ты нас не помнишь, но мы все были на проводах Кима в армию. Сделали банкет, а потом гуляли до утра.
        - Тогда зачем спрашиваете?
        Тётя Аня хмыкнула.
        - Эрику Мансурову ещё никто не отказывал. Извини Лин, но твоему брату до него далеко. У Эрика не только внешность, у него имеется богатый папаша, большой чиновник в Москве. Иринка, наша бывшая официантка, хвасталась, что на Лысой горе под Супсехом^40^ там, где генеральские дачи, у Эрика огромный дом с двумя бассейнами.
        Лин помрачнел. Арина поняла: ему обидно за брата: Кима заранее считают проигравшим и даже не берут в расчёт.
        - Значит, я первая, кто ему отказал. Для меня ничего не значит ни его отец чиновник, ни его дом с бассейнами.
        Тётя Аня покачала головой.
        - Дура ты, Аринка. Как есть дура. Тебе и не светит быть кем-то больше, чем девушкой на одну ночь. Такие, как Герман и Эрик, женятся только на своих. Просто надо быть умней и не упустить удачу. Пусть одна ночь, но тебе бы Эрик достаточно за неё отвалил. Иринка, например, получила машину. А барменша Вероника дорогие украшения. Думаешь, он повторит своё предложение? Даже не надейся.
        Арине стало неприятно на душе от слов тёти Ани, кухрабочая нравилась ей открытым дружелюбным характером, но принять её мораль и понятие жизни она не могла, и сейчас была разочарована в этой женщине.
        - Не желаю быть девушкой на одну ночь, да и украшения я не люблю, - буркнула Арина. - К тому же Ким в сто раз лучше вашего бабника Эрика.
        - Ну-ну не пожалей потом, - пробурчала тетя Аня и отвернулась к плите. - Поболтали и за работу.
        - Я смотрю, тебе завидно, - язвительно растягивая слова, обратилась к ней Кира Ивановна. - Ты-то в своё время руками и ногами ухватилась за похожее предложение.
        - И не жалею, а вот ты до сих пор желчью исходишь. Второго шанса тебе никто не дал. Верно? Вот и этой дуре не дадут.
        Лин стукнул кулаком по кафельной стене.
        - Сейчас же прекратите! Не смейте неуважительно говорить о моей будущей невестке. Неужели ради денег надо поступаться честью и совестью.
        Пышное тело тёти Ани затряслось от смеха.
        - Какие громкие и ничего не значащие слова. Насколько я знаю, Арина сирота, а братья ей не помогают. Ты сам нам это рассказал. То есть девочка перебивается, как может. От неё не убудет, если за хорошие деньги проведёт с кем-то ночь, а жить станет легче. И твоему брату останется. Честь лишь красивое понятие, но оно хорошо оплачивается, - ухмыльнулась кухрабочая и покосилась на Арину. - К тому же ей вполне может понравиться, Мансуров красив и, как рассказывают женщины, хороший любовник.
        Лицо Лина залила краска, а ноздри побелели от гнева.
        - Анна Леонидовна, займитесь делом. Вам не к лицу роль сводни.
        Кира Ивановна захлопала в ладоши:
        - Молодец, шеф! Так и надо. Защищай свою невестку.
        - Кучка идиотов, - не оборачиваясь, зло бросила тётя Аня. - Посмотрим, кто прав.
        ***
        Август прошёл для Арины в сплошной нервотрёпке, по пять раз за смену она хотела уволиться из ресторана, не позволяло это сделать лишь желание доказать себе, что она сильная и такие глупости, как ухаживание Эрика, не помешают доработать до начала учебного года. Ежедневно Эрик возникал возле Арины с букетом белых роз. Если она находилась на работе, то букет украшал кухню ресторана, если дома, то ей приходилось забирать розы на пороге квартиры, иначе он не уходил. Мансуров появился у её двери, будто демон возмездия уже на следующий день после первой их стычки в ресторане. Сонная Арина проснулась от громкой трели звонка
        Набросив халат и кое-как пригладив ладонями волосы, она открыла дверь, уверенная, что заявился Саша.
        - Бог мой! Естественная и тёпленькая. После сна ты выглядишь еще соблазнительнее, - услышала она голос Эрика.
        Арина вздрогнула от неожиданности, протёрла глаза - ничего не изменилось, Мансуров по-прежнему стоял на лестничной площадке с букетом белых роз.
        - Разрешишь войти?
        Арина, придерживая халат одной рукой, дугой перекрыла путь в квартиру.
        - Посторонним мужчинам в моём доме делать нечего.
        К её удивлению Мансуров покладисто отступил.
        - Как скажешь, Алёнушка. Возьми цветы, тогда я уйду. Иначе буду сидеть перед твоей дверью, пока не заберёшь их.
        - Я же вам сказала, мне от вас ничего не нужно. - Арина в сердцах захлопнула дверь прямо перед его носом.
        Она приняла душ, позавтракала, надела футболку и шорты. Сегодня они с Сашей собирались сходить на море, а потом пожарить шашлык во дворе Фламеров. Арина, повесив сумку с купальником и полотенцем на плечо, распахнула дверь - её взгляд уперся в мрачного Мансурова, стоящего у перил лестничного пролёта. Он шагнул навстречу, преграждая путь к лестнице.
        - Сказал же, пока не примешь букет, я никуда не уйду, но и ты будешь сидеть в своей квартире, - синие глаза Эрика выражали непреклонность и решимость.
        Арине не хотелось провести взаперти целый день, вздохнув, она забрала из руки Мансурова букет.
        - Спасибо за эти цветы, но больше дарить не надо.
        Эрик наклонился, приблизил лицо к лицу Арины, так что она ощутила его дыхание на своих губах, улыбнулся и едва слышно произнёс.
        - Я хорошо целуюсь, хочешь попробовать?
        Арина отшатнулась. Мансуров усмехнулся и, помахав рукой, стал быстро спускаться по ступенькам.
        С того дня начался цветочный бум для Арины. Ежедневно Эрик вручал ей пять белых роз. Дом заполонили свежие и увядшие цветы, которые она не успевала выбросить. Саша, появившись у неё в гостях, присвистнул, увидев цветочное изобилие.
        - Жуть какая, - поёжился он. - Такое ощущение, что кто-то юный и молодой внезапно умер, и его осыпали белыми, невинными бутонами роз. Кто это тебя завалил цветами?
        Арина, похолодев от такого сравнения, осмотрела квартиру. Розы в вазах и стеклянных банка стояли на журнальном столике, подоконнике, на полу и даже на разделочном столике на кухне.
        - Один ненормальный, - заявила она встревожено. - Надеюсь, твоё сравнение не окажется пророческим. - Арина рассказала Саше о Мансурове.
        Выслушав, он встревожился. На душе у него заскребли кошки. Саша предполагал, что когда-нибудь за Ариной начнут ухаживать, но не думал, что так скоро. Отчего-то Кима он не воспринимал, как парня Арины, интуиция подсказывала, с корейцем у неё нет ничего серьёзного. Но этот Эрик взрослый мужчина, старше на девять лет, и, судя по всему, очень обеспеченный. Стоит его опасаться и волноваться за подружку детства? Саше казалось, он, будто брат или родственник, ощущает свою ответственность перед Ариной, и пока никого не находил достойным её. Какие такие ухаживания? Ей ещё надо учиться, а потом поступать в институт. Он был бы рад, если бы представители сильного пола вообще не замечали Арину.
        - Хочешь, я с ним поговорю?
        - Не стоит. Он ведёт себя корректно и вежливо. Думаю, ему скоро надоест эта игра.
        За букетами появились небольшие подарки. Их Арина отказалась принимать наотрез и разноцветные коробочки стали копиться в углу сервировочного столика на кухне ресторана. Официанты и бармен начали делать ставки, сколько это будет продолжаться, и кто сдастся первым? Кира Ивановна поддерживала Арину в решимости противостоять Эрику, тётя Аня же иначе как идиоткой её не называла. Света откровенно ревновала, каждое появление на кухне Мансурова заставляло её злиться и лить бессильные слёзы. За подарками последовали приглашения на концерты и выставки. Эти предложения Арина отклоняла с сожалением. Если бы не Эрик, а кто-то другой позвал, она бы с удовольствием пошла. Ей очень хотелось послушать Меладзе, Колдуна или Диану Арбенину. Им с Сашей в прошлом году удалось побывать на концерте «Ночных снайперов», от песен они остались в восторге. Но в случае с Мансуровым Арина не могла совершить ошибку, он медленно и планомерно проводил атаку. Вручая цветы, будто невзначай дотрагивался кончиками пальцев до её щеки, шеи, или прикасался к руке. А ещё он осыпал комплиментами. Все эти уловки всегда безотказно
действовали на девушек, но Эрик не подозревал, что Арина не переносит ничьих прикосновений, а не только его.
        До начала учебного года оставалось три дня, Арину вызвали в отдел кадров подписать бумаги: срок её трудового договора истекал двадцать девятого августа. Завтра, отработав последнюю смену, она собиралась получить документы на руки.
        В коридоре администрации она столкнулась с директором ресторана. Герман жестом руки попросил её остановиться.
        - Уходишь?
        - Пора. Скоро в школу. Мне ещё надо форму и всю канцелярию приобрести.
        - Ты неплохо работала. На следующий год милости просим снова ко мне в ресторан.
        Арина искренне поблагодарила его.
        - Спасибо за приглашение. Буду иметь в виду.
        - Хочу задать тебе личный вопрос. Мансуров мой друг, я знаю его восемь лет. Что ты к нему чувствуешь? - Герман без улыбки смотрел на нежное лицо девушки с серьёзными серыми глазами и вполне понимал, почему Эрик зациклился на ней. Но также был в курсе: друг просто уязвлён отказом и пытается сломить сопротивление девушки. Впервые он находился не на стороне друга, ему не хотелось, чтобы тот навредил или сделал больно странной, милой малышке. Удивительно, но наблюдая за противостоянием этой парочки, ему захотелось защитить «Алёнушку», словно она являлась его младшей сестрой.
        Арина задумалась, соображая, как бы не обидев, ответить.
        - Ваш друг очень красив и обаятелен. Уверена, он нравится многим девушкам. Но я не виновата, что не могу смотреть на него, как на мужчину. Просто не могу. И это не изменится, что бы он ни делал.
        Герман улыбнулся.
        - Я понял. У тебя нет никаких чувств к моему другу. Вижу, ты не притворяешься.
        - Правильно. Хорошо бы он тоже это понял и прекратил меня преследовать.
        - Я поговорю с ним. Так любишь своего жениха?
        От неожиданного вопроса Арина смутилась, в глазах промелькнуло смятение. От внимательного взгляда Германа это не ускользнуло.
        - Сдаётся мне и с Кимом всё не так просто. В любом случае, удачи тебе.
        - Спасибо.
        Арина вернулась в ресторан и принялась за работу. Новая кухрабочая едва справлялась с заказами на салаты. После бума посетителей в полдень случилось небольшое затишье. Сотрудники сели перекусить и выпить чаю. На кухню вошёл шофёр Эрика с большой коробкой в руках и поинтересовался:
        - Где лежат подарки хозяина?
        Тётя Аня показала на столик. Шофёр сгрёб маленькие цветные коробочки в одну большую, вручил Арине толстый конверт и удалился.
        Арина, открыв конверт, достала из него бархатный мешочек и листок бумаги.
        «Прими эту цепочку с кулоном в знак моего прощания с тобой. Алёнушка, больше я тебя не потревожу. Ты по-настоящему затронула моё сердце. Но как сказал Герман: насильно мил не будешь. Желаю тебе удачи. Если наденешь цепочку - значит, готова со мной попрощаться. Не наденешь - хочешь продолжить общение».
        Эрик.
        Видимо, Герман поговорил со своим другом, сообразила Арина и от души поблагодарила хозяина ресторана про себя. Однако, какой Эрик хитрый: последний подарок всё-таки заставил её взять. Арина открыла мешочек, на ладонь выпала изящная серебряная цепочка с кулоном в виде цветка, сердцевиной ему служил небольшой блестящий камешек синего цвета. Лин взял листок бумаги, прочитал.
        - Ну и хорошо. Давай помогу застегнуть цепочку.
        Кулон точно лёг в ложбинку на груди Арины, камень сверкнул под светом ламп дневного света.
        Кира Ивановна изумилась:
        - Ничего себе! Знаешь, что за камешек в кулоне?
        Арина покачала головой.
        Повар приблизилась, внимательно пригляделась к кулону.
        - Я не ошиблась. Это сапфир. - Прочитав записку Эрика, хмыкнула: - Прощальный подарок значит. Повезло тебе, легко отделалась.
        Тётя Аня постучала себя по лбу.
        - А могла бы не только эту цепочку носить… Но Эрик скряга, мог бы подарки не забирать, а нам отдать.
        Света кивнула, соглашаясь с ней.
        ГЛАВА 20
        Вот и случилось то, чего она втайне побаивалась, возвращения Кима из армии. Арина с Сашей были на занятиях в секции по скалолазанию, когда в спортивный зал вошёл Ким. Арина как раз находилась под потолком. Повернув голову на шум, увидела: ребята обнимают парня в военной форме. Первым её желанием было испариться, исчезнуть, но от растерянности она лишь зависла на вытянутых руках, потеряв опору под ногами. Впервые с начала занятий боулдерингом ей грозило упасть на маты. С трудом, но ей удалось нащупать одной ногой «ракушку» и перенести вес тела на эту единственную опору. Арина переставила руки и опустилась ниже, но всё-таки не удержалась и полетела вниз. Ким ловко поймал её на лету и прижал к себе. Оценив её отчаянное положение, он успел сориентироваться и вовремя оказался под стенкой боулдеринговой трассы. Конечно, и без него ничего страшного бы не произошло, внизу лежали специальные маты на случай падения, но так полёт Арины закончился весьма романтично. Ким нехотя опустил её на пол.
        - Привет, агасси, я вернулся.
        За прошедший год Ким возмужал, выглядел теперь взрослее и старше. Тёмные глаза под прямыми стрелами бровей смотрели на неё не отрываясь. Арина покраснела под пристальным взглядом Кима, сняла перчатки, засунула их за пояс. Она не знала, как вести себя с этим парнем, ставшим более зрелым и показавшимся ей незнакомцем.
        - Привет. С возвращением.
        - Ким, давай сегодня устроим вечеринку в твою честь. Давненько мы не отрывались, - предложил Олег, похлопывая его по плечу.
        Ким покачал коротко остриженной головой.
        - У нас дома вечером вся родня соберётся. Так что, ребята, извините. В субботу я угощу всех пиццей и пивом. Так сойдёт?
        Олег стукнул Кима по ладони.
        - Договорились.
        Арина бросила взгляд на напряжённое лицо Саши. Вчера вечером они долго разговаривали о её странных отношениях с Кимом, он посоветовал долго не тянуть и объясниться с ним.
        - Не нужно давать ему ложную надежду. Хотя, что это я говорю: ты уже своим молчанием дала ему надежду. Чем больше будешь отмалчиваться, тем хуже ему сделаешь. Не понимаю, в чём дело? Ты же всегда была решительной и храброй. А в случае с Кимом тормозишь.
        Арина вздохнула.
        - Мне страшно и неприятно говорить ему, что он ошибается в моих чувствах. Не хочу сделать ему больно.
        Саша грохнул кружку с недопитым чаем на стол.
        - Ты ведёшь себя ужасно. Только представлю, что со мной так бы обращалась девушка, я бы ощутил себя полным дураком. Думаешь приятно быть обманутым? Надо было сразу сказать Киму, что не любишь его.
        При слове любовь Арина поморщилась, как от зубной боли. Её никогда никто не любил, может, поэтому она пыталась согреться и не желала гасить горячий костёр чувств Кима. Да, к ней, как к родной внучке, относилась бабушка Маша, хорошим другом и сестрёнкой считал сам Саша, но ведь любить это совсем иное дело. И всё же Арина понимала: он прав и пора поставить точку в отношениях с Кимом. Он вернулся домой, теперь ему будет легче перенести неприятную правду.
        - О чём задумалась? - Ким тронул её за плечо. - Иди переодевайся, я тебя подожду в сквере на улице. Он наклонился и коснулся губами её щеки. - Я очень соскучился по тебе.
        Для сдержанного Кима поцелуй в щёку на людях был верхом откровенности.
        Арина отправилась в раздевалку. Сбрасывая влажную футболку, она поморщилась, не сильно, но от неё пахло потом. В спортивном зале боулдеринга не имелось душевой и приходилось купаться по возвращении домой. Она вытерлась влажными салфетками, умылась под краном, переплела взлохмаченную косу. Кажется, к серьёзному разговору готова. Саша поджидал её на скамейке у выхода из зала.
        - Знаешь, как говорят хирурги: лучше сразу отрезать достаточно, чем мучить, отпиливая по кусочку. Не затягивай, объяснись побыстрее.
        - Тебе легко давать советы, - вздохнула Арина.
        - Легко. Сама знаешь, я раз десять объяснялся с девушками. По себе знаю, лучше не мямлить и быть твёрдым.
        Это правда, когда Саше исполнилось пятнадцать, он вытянулся в росте, из-за занятий спортом его фигура стала атлетичной, с лица исчезла последняя детская миловидность, и Фламер стал очень популярным у девушек. Нельзя сказать, что его буквально преследовали поклонницы, однако раз в полгода очередная школьница признавалась ему в любви. Саша быстро пресекал любые поползновения в свою сторону. Однажды на Арину с кулаками напала обиженная одноклассница, решившая, что её отвергли из-за неё. Саша остановил драку, объявив всему классу.
        - Я уже сто раз повторял: Арина мне как сестра, самый близкий для меня человек, поэтому оставьте её в покое.
        Арина спрашивала: отчего он не желает принимать дружбу влюблённых в него девочек? Саша ответил:
        - Одной Вики оказалось достаточно. Мне неинтересно и скучно общаться с другими девушками. И ещё: мне не хочется развлекать их, жалко тратить время на эти глупые занятия. Ты же знаешь, я много занимаюсь: хочу поступить на бюджетное отделение медицинской академии. Я понял: папе трудно будет тянуть меня на платном. Единственный представитель слабого пола, кто не мешает и не отвлекает меня - ты. Иногда мы с тобой часами не разговариваем, но это не напрягает меня, с тобой хорошо молчать. Иногда мне кажется, что мы общаемся без слов.
        Саша точно подметил: бывало так, что они, сделав уроки, занимались каждый своим делом. Он читал отчёты об операциях и диагнозах, Рем Карлович в последний год обучал сына на реальных случаях заболевания пациентов. Арина переписывала рецепты блюд в личную поваренную книгу или рисовала акварелью море. В углу комнаты у неё скопилось множество неудачных набросков, ей хотелось изобразить море живым, но пока не выходило. Лишь любимый каменистый пляж на Высоком берегу удался ей, теперь этот рисунок украшал комнату Саши.
        - Ладно, - Арина встала со скамьи. - Я буду решительной.
        Саша недоверчиво хмыкнул:
        - Не очень верится, но попробуй.
        Ким, заприметив её, быстрым шагом пошёл навстречу.
        - Давай прогуляемся к нашему пляжу.
        Арину резануло слово: к нашему. Тот пляж она считала лишь своим и Сашиным. Братья Чон и Зайцев стали приходить туда намного позже, она едва сдержалась, чтобы не поправить его и удивилась своей реакции на простое слово.
        - Вечером к нам в гости придут родственники и друзья.
        - Ты говорил.
        - Я зайду за тобой, приведу к нам. Не возражаешь?
        Арина остановилась и покачала головой. Ким удивился.
        - Но почему?
        - Это будет похоже на представление невесты, - буркнула Арина, краснея. - Разве не так? Думаю, пока не стоит это делать.
        Ким кончиками пальцев коснулся её щеки, улыбнулся.
        - Ты такая милая, когда краснеешь. Арина, я понимаю, что ты скромная девушка и очень стесняешься, но родители знают о моих чувствах к тебе. Так что всё нормально, приходи.
        Арина тяжело вздохнула. Как можно сделать больно человеку, который так к тебе относится. Это просто невыносимо.
        - Не настаивай. Пожалуйста. И вообще нам нужно поговорить, - решилась она.
        Ким взял её лицо в свои ладони, заглянул в глаза.
        - Моё ненаглядное солнышко, поговорим обязательно. Поэтому я хочу, чтобы нас ничто не отвлекало. Пляж самое уединённое место, тем более в октябре. Но спускаться по обрыву не будем, прогуляемся вдоль берега.
        Арине ничего не оставалось, как согласиться. Зачем он только называет её солнышком, зачем так ласков с ней? От этого на душе ещё хуже. Ким взял Арину за руку, переплёл свои пальцы с её пальцами.
        - В армии я так скучал по дому, что хотелось сбежать. Твои звонки мне помогали справиться с тоской. Лин рассказал, что тебе довелось пережить, работая в ресторане. Жаль, что я был далеко и не помог разобраться с Эриком. Горжусь тобой: ты справилась со всеми трудностями.
        Арина ощущала теплоту его руки и призналась себе: ей это очень приятно.
        - Пустяки. Эрик несильно мне досаждал. Вёл себя довольно корректно.
        - Лин говорил: завалил тебя цветами и подарками.
        - И что? Легко не принимать ухаживания и подарки, когда ничего не чувствуешь к человеку. Постепенно всё разъяснилось, он оставил меня в покое.
        Ким усмехнулся.
        - Действительно, для тебя это легко. Ты удивительно цельный человек. Неужели не хотелось взять подарки?
        Арина честно призналась.
        - Хотелось, особенно коробку с французскими духами, но я понимала, этого нельзя делать, - она фыркнула. - До сих пор вспоминаю название: «Элиан».
        По лицу бесстрастному лицу Кима, словно тучка по небу, пробежало выражение досады.
        - Не жалей больше о них Я подарю тебе эти духи…
        Арина осторожно высвободила пальцы из его руки.
        - А же пошутила.
        Они вошли в Ореховую рощу, под их ногами зашуршала коричневая листва.
        Арина поддела носком туфли ворох сухих листьев.
        - Вся Анапа стоит золотая и красная от увядающей листвы, а тут мрачно. Не люблю ореховые деревья осенью, листья съёживаются и чернеют, как будто умирают.
        - Так и есть, - Ким снова захватил её руку в плен. - Деревья сбрасывают ненужную листву.
        - Но ясень, берёза, клен и рябина делают это красиво, а орех - нет, - произнесла Арина тихо.
        В роще не слышалось гомона птиц, лишь изредка каркали вороны, добавляя этому месту мрачности. Арина споткнулась о толстый корень ореха, выползший из земли на тропинку, и если бы её не подхватил Ким, не удержалась бы на ногах. Даже сквозь обувь она ощутила сильную боль.
        - Погоди. Кажется, я ушибла пальцы, - вскрикнула Арина, делая шаг.
        Ким осмотрелся, заметил неподалёку деревянную скамейку, подхватив Арину на руки, понес к ней. Опустившись на корточки, снял туфлю, осмотрел покрасневшие пальцы ног, попросил Арину пошевелить ими.
        - Просто ушиб, но какое-то время будет больно ходить, придётся возвращаться домой.
        - Чепуха. Посидим немного отдохнём, и всё пройдёт, - Арина поставила ступню на листву. - Прохладным ветерком обдует и станет легче.
        Ким сел на скамейку рядом с ней.
        - Моя храбрая, терпеливая девочка, - он коснулся выпавшей из причёски прядки волос, заправил её Арине за ухо. - Нужно быть ангелом или монахом, чтобы удержаться, - прошептал он и коснулся губами уголка её рта. Потом нежными ласкающими поцелуями покрыл всё лицо, дотронулся до мочки уха, заставив Арину вздрогнуть. Затем приник к её губам, будто к роднику с живительной влагой.
        Арина, не ожидавшая от Кима резкого перехода к поцелуям, сначала растерялась, потом прислушалась к себе. Надо же! Ей нравилось, определённо она испытывала удовольствие от его прикосновений. Сердце стало биться быстрее, приятная нега начала разливаться по телу, но мозг не отключался, продолжал анализировать и оценивать происходящее.
        Учащённо дыша, Ким оторвался от её губ.
        - Сладкая моя. Ночами я представлял, как вернусь и поцелую тебя.
        Арина мысленно отругала себя. «Что за идиотка! И как теперь быть? Как сказать, что ничего не чувствую, если чуть не расплавилась от его поцелуев. Может, это лишь физиология? Я же живой человек и вполне нормальная, здоровая девушка. Ну что же делать?»
        Ким поцеловал ей руку и улыбнулся.
        - Мне нужно поговорить с тобой. Очень серьёзно.
        В душе Арины поднялась паника: «О чем будет разговор?»
        Она посмотрела в его чёрные непроницаемые глаза, в них ничего не удалось прочесть, но на его скулах заалел румянец. Ким явно сильно волновался.
        - Арин, ты же знаешь, что папа всегда мечтал открыть собственный ресторан корейской кухни.
        - Знаю. Дядя Сан Мин говорил мне об этом, да и Лин пару раз упоминал.
        Ким удивился.
        - Ты знаешь полное имя папы? Во дворе дома все его зовут дядей Сашей.
        Арина улыбнулась.
        - В ресторане сообщили. У Лина и твоё полное имя спросила. Чон Ким Чхан. Чхан означает умный.
        Ким хмыкнул.
        - Не очень умный, если снова оставляю свою девочку одну. Но так сложились обстоятельства: мне придётся уехать ещё на год. Двоюродный брат папы пригласил для обучения национальной кухни к нему в ресторан. Я буду и работать, и учиться в Корее. Получу диплом повара, вернусь в Анапу, тогда и будем думать, как открыть собственное дело.
        Арина с облегчением выдохнула. Она ощутила себя так, будто с её плеч сняли тяжёлый груз, на душе стало легко и свободно. Ей снова давалась отсрочка. Теперь не придётся расстраивать Кима, тем более что она совсем запуталась в своих чувствах. Когда он просто сидит рядом, то выглядит чужим и далёким, а когда целует, то волнует и будоражит всё её существо.
        - Что же ты молчишь? Знаю, ты ждала целый год, я обещал быть с тобой…
        - Всё в порядке, - спохватилась Арина. - Мне надо окончить школу, сдать экзамены и готовиться к поступлению. Некогда будет скучать. Не волнуйся, я подожду тебя. Поезжай, учись на повара. На тебя ведь вся семья надеется.
        Лицо Кима потускнело.
        - Не понимаю, почему я расстроился из-за твоего ответа. Ты такая хорошая и понимающая. Спокойно приняла моё объяснение, но мне почему-то грустно. Не хочу снова расставаться с тобой, у меня сердце болит. Я спорил с отцом, просил отправить в Корею вместо меня Лина, но он не желает даже слушать.
        - Хочешь, я начну ругаться и скандалить? - хмыкнула Арина. - Тебе станет легче?
        Ким покачал головой.
        - Ты не умеешь скандалить, ни разу не видел…
        Арина уверила его.
        - Ешё как умею… и даже драки устраиваю.
        Ким взял её руки в свои.
        - Спасибо за понимание. Мне так тяжело. Мы так мало находились вместе, я могу по пальцам пересчитать наши встречи. Когда вернусь из Кореи, тебе исполнится восемнадцать, ты уже станешь совсем взрослой. Дождись меня. Ладно?
        - Хорошо, - легко дала обещание Арина, радуясь, что не пришлось вести с Кимом тяжёлый разговор. Но в глубине души понимала: вела себя, как трусиха, к тому же нечестно по отношению к Киму. Она пошевелила пальцами на ноге - больно. - Послушай, - Арина вспомнила о мечте Кима, - ты же не собирался становиться поваром, хотел строить дороги или дома?
        Лицо Кима погрустнело.
        - Хотел, но на семейном совете решили делать совместный бизнес, и я подчинился отцу. Иногда приходится укрощать свои желания ради благополучия родных. Родители правы: на мне как на старшем сыне лежит большая ответственность. Раз они наметили для меня другой путь, я должен по нему пойти. Они мудрее и старше, лучше знают, что полезнее для меня.
        Арина слушала его и думала: «Смогла бы я так, как Ким, покорно следовать воле родных. Вряд ли. Но моих родителей не сравнить с родителями Кима. Да и воспитан он совсем иначе».
        По верхушкам оголённых ветвей ореховых деревьев пробежал холодный осенний ветер, подул вдоль дорожек, поднимая тёмную жухлую листву. В воздухе запахло морской солью и влагой. Арина поёжилась, легкая куртка совершенно не грела. Днём воздух прогревался до двадцати пяти тепла, а к вечеру опускался до десяти - становилось зябко.
        - Замёрзла?
        - Не я, нога.
        Ким осмотрел ногу, припухлость спала, осталось лишь покраснение. Он помог Арине надеть туфли.
        - Идти можешь?
        Она встала и наступила на ногу.
        - Опираясь на твою руку, вполне.
        Ким подставил согнутый локоть.
        - Прошу. Извини, совсем забыл, о чём ты хотела поговорить со мной?
        Арина едва не споткнулась снова.
        - Ничего серьёзного. Хотела посоветоваться, куда лучше пойти учиться? Но сейчас подумала, впереди целый год на размышления - успею решить.
        Поддерживая Арину, Ким повёл её короткой дорогой к дому. У подъезда, не смотря на сопротивление, подхватил на руки. До третьего этажа донёс легко, на пятом его дыхание немного сбилось. Ким прислонил Арину к входной двери квартиры, поцеловал долгим поцелуем.
        - До завтра. Я позвоню тебе. До отъезда ещё неделя, хочу с пользой провести каждый оставшийся день.
        Арина стояла на лестничной площадке, пока не смолк звук шагов Кима, далеко внизу послышался стук железной двери подъезда - значит, он вышел на улицу. Она прикоснулась кончиками пальцев к губам, вспоминая ощущение поцелуя. Судьба не давала ей и Киму времени для того, чтобы чувства стали обоюдными. Едва проклюнувшемуся ростку любви мешала разлука, которая грозила высушить и убить её робкие, слабые проявления. Арина зашла в квартиру, умыла в ванной комнате разгорячённое лицо. Её размышления прервал звонок телефона.
        - Ты уже объяснилась с ним? - поинтересовался Саша без всяких переходов и вступлений.
        - Не совсем, - Арине стало досадно. «Почему он так торопит меня? Какая разница, когда я скажу Киму о своих чувствах». - Мне не пришлось его расстраивать, через семь дней он уезжает в Сеул на целый год. - Она хмыкнула в трубку. - Говорят там очень красивые девушки, может, отыщет в Корее невесту и забудет обо мне. Проблема исчезнет сама собой.
        Саша минуты три молчал. Арина решила уже: он не слышал её слов, но тут раздался его сердитый голос.
        - Ты по-прежнему, как черепаха, прячешься в своём домике, вместо того чтобы решить проблему раз и навсегда. Зачем откладывать и надеяться на случай? Послушай, а ты случайно не влюбилась в этого корейца? Может, поэтому не хочешь давать ему от ворот поворот.
        Рука вздрогнула, Арина чуть не выронила телефон.
        - Глупости! Ни в кого я не влюблялась! Думаешь, легко сделать больно человеку, который признаётся тебе в любви?
        - Легко, если к нему ничего не испытываешь, - проворчал Саша. - Твоя нерешительность оказывает и Киму медвежью услугу, так бы он давно переболел тобой и обратил внимание на другую девушку.
        - Когда ты стал экспертом в любви? - съязвила Арина и осеклась, вспомнив, Фламеру уже дважды признавались в своих чувствах одноклассницы. Он мягко, но твёрдо объяснял девочкам: такие глупости, как любовь его не интересуют. Она ещё подшучивала над тем, что он популярен у ровесниц.
        Саша с апломбом в голосе заявил:
        - Я эксперт в медицинской части этой проблемы. Любовь - это своего рода умопомешательство и гормональный сбой в организме человека.
        Арина хмыкнула.
        - Знаю, ты уже информировал меня, что острый период болезни под названием любовь длится недолго и быстро переходит в привязанность или привычку.
        - Поэтому ты должна была всё объяснить Киму.
        Арина зевнула. Переживая из-за объяснений с Кимом, она плохо спала ночью.
        - Но если верить тебе, то чем дольше я откладываю разговор с ним, тем вероятнее, что ему легче принять отказ. Острый период любви у него скоро закончится.
        - Или затянется. Ведь вы не успеваете надоесть друг другу. И хватит со мной препираться! Я на тебя очень зол: мой храбрый друг оказался трусом. Неприятно это осознавать. Ты обязана всё рассказать Киму. Даешь слово сделать это завтра?
        Арина соглашалась с доводами Саши, но обещание не давала, чем навлекла на себя очередной град его упрёков. Он отключил телефон, обозвав её тортилой без золотого ключика. Она немного поразмышляла, почему она стала черепахой из сказки? Причём тут золотой ключик? Потом, набрав в ванну холодной воды, уселась в неё с большой порцией мороженого. Она редко болела, единственное, что могло сломить её крепкий организм, это двойное переохлаждение. Применить этот варварский метод к себе Арина решила после разговора с Сашей. Она не должна проводить с Кимом много времени до отъезда, иначе всё окончательно запутается. Понимала: её желание заболеть и есть трусость, но объяснение пугало сильнее.
        Через час сидения в воде у Арины настолько заледенело тело, что она едва смогла подняться из ванны. Руки и ноги тряслись от холода, а окаменевшее горло не могло издать ни звука. От огромного количества мороженого её слегка подташнивало. Для большей надёжности Арина, не вытирая тело, надев нижнее белье, вышла на балкон. Октябрьский ветер, ласковый днём, ночью становился колким, его ледяное дыхание пахнуло на мокрую кожу и сразу охладило её на пару градусов ниже. Арина вытерпела лишь двадцать минут, ощутила: дрожь так сильно сотрясает тело, что зубы выбивают неудержимую дробь. Она вошла в комнату и легла в постель. Согреться не удавалось долго, задремала она лишь на рассвете. Утром проснулась разбитой от слабости, с сухим горлом, которое першило и саднило. Задуманное удалось: она заболела.
        Первый звонок поступил на телефон от Саши.
        - Эй, ты где? Что задумала? Почему не пришла в школу?
        Арина села на кровати, перед глазами поплыли стены комнаты, потолок угрожающе накренился. Кажется, она слегка перестаралась.
        - Я заболела. У меня ангина, - с трудом прохрипела Арина в трубку и осторожно опустила голову на подушку.
        - Я скоро буду, - заявил Саша. - По пути забегу в аптеку за лекарством. Температура высокая?
        - Не знаю, но голова болит и кружится.
        - Не вставай, а то грохнешься. Жди меня.
        Звонок от Кима раздался позже, Арина горячей рукой нащупала на кровати телефон, поднесла трубку к уху.
        - Привет. Насколько помню, сейчас в школе большая перемена. Я захвачу тебя после занятий, пообедаем в «Жёлтой цапле». Лин обещал приготовить твоё любимое цветное желе и жульен из мидий. Потом отвезу тебя домой, переоденешься, погуляем по городу, а вечером отправимся на концерт Егора Крида^41^. Как тебе моё расписание?
        Пока Арина слушала, много раз пожалела, что устроила себе ангину. Её раздирали противоречивые чувства: желание увидеть Кима и понимание, что нельзя этого допустить. Она прошептала:
        - Отличное расписание. Прости, но я заболела.
        - Как? Ещё вчера ты была здорова.
        - Извини.
        - Может, нужна помощь? Я хочу тебя увидеть.
        - Помощь не требуется. Саша скоро принесёт лекарство. Мне остаётся лишь лежать в постели, всё равно нет сил подняться.
        Первым на пороге квартиры появился Фламер. Открыв дверь своим ключом, он буйным ветром ворвался в комнату Арины.
        - Ничего не понимаю. У тебя в детстве лишь аллергия была. Как ты умудрилась простыть? Мне казалось, тебя и сибирская язва не возьмёт. - Саша вытащил из пакета антибиотик, спрей для горла. Из кухни принёс стакан воды. - Отец объяснил, как тебя лечить. Глотай таблетки и брызгай свою ангину. - Он покосился на пересохшие губы Арины, на тёмные круги под глазами. - Отвратно выглядишь, будто зомби.
        Арина с трудом проглотила таблетку, залпом выпила стакан воды. Каждую косточку в теле ломило и выкручивало, голову охватывало жаром.
        - Закрой шторы. Глазам больно от света.
        Саша принёс ещё стакан воды, поставил его на тумбочку рядом с таблетками и спреем.
        - Следующую таблетку выпьешь через три часа. После уроков я снова проведаю тебя, а сейчас мне пора, сегодня по алгебре контрольная, - Саша ухмыльнулся. - Тебе-то повезло, писать не будешь, а мне надо бежать.
        На пороге квартиры Саша столкнулся с Кимом. Бросил взгляд на пакет с фруктами в его руках.
        - Привет. Вряд ли она сейчас будет что-то есть, лежит дохляк дохляком. Будь осторожнее, близко не приближайся к ней. По-моему, у неё не просто ангина, вполне может статься и грипп.
        Ким сдержал своё недовольство при виде Саши, попытался дружелюбно улыбнуться.
        - Хорошо, что есть кому заботиться о ней. Поручаю свою девушку тебе. Приглядывай за Ариной, пока меня не будет.
        Саше очень хотелось послать наглого корейца куда подальше.
        «Надо же, назвал Арину своей девушкой! Какая она ему своя. Заявился с апельсинами и яблоками, строит из себя заботливого парня».
        Однако, вспомнив, что Киму предстоит быть отвергнутым, сдержался.
        - Я всю жизнь за ней присматриваю.
        - Через год я сниму с тебя эту обязанность, - заявил Ким, пропуская Сашу на лестничную площадку.
        «Ага, как же, - подумал Саша, - ты ей никто, а я единственный друг и почти брат. Никому не собираюсь уступать место рядом с ней».
        Ким повесил куртку на вешалку.
        - Арина, можно войти к тебе в комнату?
        В ответ не раздалось ни звука. Ким медленно и осторожно приблизился к спальне, заглянул в открытую дверь. Арина лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. Он положил пакет с фруктами на письменный стол, посмотрел на больную. Волосы из полурасплетённой косы выбились и ореолом окружили румяное от жара лицо, губы, ещё вчера целованные им со страстью, сейчас выглядели воспалёнными и бледными. От нежности и жалости к Арине у него сжалось сердце. Ему хотелось схватить её в охапку и, прижав к себе, передать ей немного своего здоровья и сил. Кровь в висках застучала молоточками, заставляя дыхание сбиться. Он положил прохладную ладонь на лоб Арине и вздрогнул, ощутив сжигающий её внутренний жар. Заметив на тумбочке телефон, отыскал номер Саши и без предисловия поинтересовался:
        - Это нормально, что она вся горит огнём? Может, вызвать «Скорую»?
        - Не надо. Температура скоро спадёт. Она выпила лекарство, просто оно ещё не подействовало.
        - Но она лежит с закрытыми глазами и шумно дышит.
        - Скорее всего, просто заснула, а дышит так из-за ангины. Аринка плохо спала ночью, вот и задрыхла днём. Не мешай ей. Чем больше она спит, тем быстрее выздоровеет.
        Ким, не сдержав ревность, занервничал:
        - Откуда ты знаешь, что она не спала ночью?
        Саша миролюбиво сообщил:
        - Сама мне об этом сказала.
        - Я побуду с ней немного, пока не спадёт температура.
        - Как хочешь, - пробурчал Саша.
        Ким сел на стул у окна. Увидев на книжной полке фотоальбом, открыл его и полюбовался снимками. Почти везде на фото Арина находилась одна, изредка рядом с ней стоял Саша. Не отыскалось ни одного снимка маленькой Арины, будто она никогда не была ребёнком. Фотоповесть начиналась со времени, когда Арина училась во втором классе. Не нашёл он и фотографий родителей. Попался лишь снимок, где Арина во дворе на лавочке с незнакомой пожилой дамой лет семидесяти. Ким закрыл альбом и подошёл к кровати. Дыхание больной стало не таким натужным, лицо утратило яркую окраску. Он коснулся щеки девушки тыльной стороной руки, ласково провёл по коже - прохладная. Значит, температура спала. Такая беспомощная и беззащитная Арина вызывала у него настолько острое чувство любви, что это скорее походило на сильную сердечную боль. Ким пригладил растрепавшиеся волосы больной, положил ладонь на влажный лоб, Арина не просыпалась. Посидев ещё с полчаса, он отправился домой.
        Арина выздоравливала медленно, почти ничего не ела, лишь пила тёплое молоко и прозрачный куриный бульон, приготовленный для неё дядей Саном. Ким проведывал её ежедневно, надеясь, что она уже пошла на поправку. Арина разговаривала мало, быстро уставала и много спала.
        Ему уже пришла пора отправляться в дорогу, а он так и не дождался её выздоровления. Киму не хотелось покидать Арину, его душа оставалась с этой девочкой, ставшей для него недоступной мечтой. Едва он приближался и казалось, всё шло как надо, что-то вечно мешало развитию их отношений. Покидая страну, он вспоминал лишь то, что связано именно с Ариной. Самые светлые и прекрасные воспоминания были именно о ней. Киму оставалось надеяться, что он успел забрать ключи от её души и сердца. В последний день перед отъездом в девять утра он зашёл попрощаться с Ариной. Она только проснулась, выглядела сонной и слегка растрепанной, поэтому смущённо отворачивалась.
        - Надо было предупредить, что зайдёшь так рано, - попеняла она, жестом не разрешая приближаться. - Ещё заразишься и приедешь в Корею больным.
        Ким с неохотой послушался и отодвинулся от кровати больной на пару метров.
        - Береги себя и больше не простывай - он улыбнулся, глядя на её попытки спрятать лицо. - Не волнуйся ты так: заспанная ты выглядишь очень соблазнительно. - Ким кашлянул и неловко признался: - Я буду любить тебя на расстоянии. Не забывай отвечать на мои звонки.
        Арина кивнула. Она чувствовала себя преступницей, обманывающей невинного человека. В этот момент поклялась себе, что больше никогда не будет слабой, обязательно станет вовремя обрывать отношения, не заводя их так далеко.
        ГЛАВА 21
        После выпускного бала в школе прошло три дня, Арина и Саша отправили документы в разные учебные заведения. Саше с его золотой медалью и высокими баллами по ЕГЭ после собеседования было не трудно поступить в медицинский университет, но он никак не мог смириться, что Арина выбрала учёбу в Анапе. Он появился в её квартире с утра пораньше, прихватив из кафе на Пионерском проспекте осетинские пироги. Арина чистила зубы в ванной комнате, когда хлопнула входная дверь.
        - Эй! Если ты голышом, то скорей одевайся и чеши на кухню. Ради тебя я не поленился и съездил за горячими пирогами. Будем завтракать и продолжим наш разговор.
        Арина глухо застонала: опять он за своё! Прополоскав рот и умывшись, появилась на кухне в пижаме.
        - Сколько можно переливать из пустого в порожнее.
        Саша, посмотрев на её непричёсанную голову, жестом показал на маленькую скамеечку. Арина, поставив скамеечку у его ног, опустилась на неё. Он расплёл разлохмаченную за ночь косу, принялся водить щёткой по волосам. Полюбовавшись на её заблестевшую густую гриву, ловко заплёл две косы. На плите засвистел чайник.
        - Быстро переодевайся, пока я завариваю чай, - он дотронулся до бумажного пакета с пирогами. - Ещё тёплые.
        Арина набросила на себя белый трикотажный топ, шорты, вернулась на кухню. На столе, исходя ароматом бергамота и лимона, уже стояли две большие чашки с чаем, на овальном блюде лежал пирог, нарезанный на треугольнички.
        - Поговорим?
        Арина откусила кусок пирога с сыром, блаженно прищурилась.
        - Можно чуть позже. Спасибо за эту вкуснятину.
        В который раз у них разгорался спор. Она пыталась его убедить, что для неё нет иного выхода, кроме как поступить в колледж Сферы Услуг.
        - Пойми, я попаду на бюджетное отделение. По-прежнему буду жить дома и подрабатывать по вечерам, убирая подъезды. Так смогу и себя обеспечить, и получить профессию менеджера, востребованную на курорте. В городе столько санаториев и домов отдыха, что найти работу после окончания учёбы мне будет не трудно.
        - Я понимаю, ты ищешь возможность справиться с трудностями самой. Но как подумаю, что ты, окончив школу с серебряной медалью, будешь учиться в захудалом колледже, так зло берёт, - сердился Саша. Его охватывало отчаяния от невозможности переубедить Арину. Он лучше кого-либо знал: если она приняла решение, то не отступит. Но он не оставлял попыток, предлагал другие варианты.
        - Почему это захудалом? - улыбнулась Арина, вытирая салфеткой пальцы, выпачканные в масле. - После его окончания, если захочу, продолжу учёбу на заочном отделении института.
        Саша в сердцах оттолкнул от себя полупустую кружку, чай выплеснулся, на белой столешнице появилась коричневая лужица.
        - Ты только зря потеряешь три года. А главное, мы надолго расстанемся. Не представляю, как буду жить без ежедневного общения с тобой. За одиннадцать лет я привык, что ты всегда рядом.
        Арина сама боялась расставания с лучшим другом, но иного выхода не представляла. Саша отправлялся учиться в КубГМУ^42^ Краснодара, а ей придётся остаться дома в Анапе. Он всегда её понимал, но сейчас зациклился на том, что она непременно должна быть в одном с ним городе. Даже договорился с матерью: её новая семья примет на постой не только его, но и Арину.
        Саша промокнул чайную лужицу салфетками, ловко закинул мокрый ком в мусорное ведро.
        - Мама с мужем живёт в собственном доме. Они смогут выделить нам по комнате - тебе не придётся тратить деньги на жильё. На время учёбы ты ещё будешь получать пособие^43^, а также можешь сдавать свою квартиру - появится дополнительный доход. Получается лучше, если ты не останешься в Анапе. Станешь учиться в институте курортного дела, получишь высшее образование. Ну как, хорошо я придумал?
        Арина приложила пальцы к пульсирующим вискам, она устала спорить с Сашей и доказывать очевидное.
        - Неплохо. Но вряд ли твоя мама обрадуется моему присутствию. Пойми, я не хочу никому быть обязанной. Не смогу пять лет прожить нахлебником в чужом доме. Сейчас тебе это кажется нормальным, но я уверена, моё нахождение в доме твоей матери создаст трудности вашей семье. К тому же Юра против того, чтобы я пускала квартирантов. Я думала об этом. Пусть и не люблю, когда посторонние рядом, все равно хотела сдать одну комнату, позвонила ему, но он не дал разрешения.
        Саша покраснел от возмущения, вскочил и принялся ходить по комнате.
        - Какое ему до этого дело? Сейчас он живёт в Питере. Он хоть раз задумывался, каково тебе одной приходится? Прямо не брат, а отъявленная скотина.
        Арина хмыкнула. Саша терпеть не мог Юрия и всегда обвинял его в безразличии к младшей сестре.
        - Назвав моего брата скотиной, ты немного перегнул палку. Часть квартиры принадлежит Юрию, и я ничего не могу с этим поделать - вынуждена прислушиваться к его мнению. К тому же Юра с Олей скоро приедут отдыхать на море, Дмитрий снял запрет на посещение Анапы.
        Первое время Арина надеялась, что брат и Оля поженятся, но шли дни, месяцы, а долгожданная ею свадьба так и не состоялась. Она догадывалась, что именно Юрий тянет с узакониванием отношений. Брат работал в рекламном агентстве, они вместе жили на квартире Оли, но Юрий по-прежнему, как чёрт ладана боялся брака. Созваниваясь с Олей, Арина не слышала жалоб от неё, но энтузиазма в голосе тоже не было. Брат, видимо, даже любя, оставался жутким эгоистом и нарциссом.
        Саша спохватился.
        - Точно! Совсем забыл, у тебя же ещё один брат завалялся. Я случайно выяснил, ему принадлежат два новых санатория на побережье. Раз он такой богатый, мог бы и спонсировать сестрёнку.
        Арина округлила глаза: давно ничего не слышала о старшем брате, тот объявился лишь один раз и больше в её жизни не появлялся. Она не знала ни где он живёт, ни кем работает.
        - Откуда у тебя сведения о Дмитрии?
        - Отец жаловался, что богатенькие буратино, выкупив старые здания советских времён, отстроили санатории и переманили половину медперсонала из больницы. Директором тех санаториев является некто Рудаков Дмитрий Николаевич. Разве это совпадение? Сдаётся, твой братец стал бизнесменом.
        - Если это и так, ему на меня плевать. Я для него чужая, незнакомая девушка. Как ты знаешь я ему лишь наполовину родная, у нас разные отцы.
        О том, почему Дмитрий не похож на сестру и брата, отчего отец не любил его, Арину просветил Юрий. Оказывается, до замужества женихом матери был другой мужчина, от него она и забеременела. Что произошло между влюблёнными? Почему он женился на старшей сестре матери - осталось тайной. Произошедшее повлияло на жизнь обеих сестёр, сделав их врагами. Мать Арины не смогла пережить обиду ни к бывшему жениху, ни к сестре до самого конца. Если сестра ГАрину смогла наладить свою жизнь, то Елена не сумела. Она вышла замуж за первого встречного и покатилась по наклонной, начав пить. Юрий рассказал и брате, о том, из-за чего тот попал в тюрьму. Став старше, Арина поняла, что её непутёвая семья оставила Дмитрия в тюрьме без поддержки, поэтому он тоже вычеркнул их из своей жизни. Если младшего брата он хоть немного знал, то её не помнил и не желал видеть.
        - Знаю. Иногда думаю, неужели Дмитрию совсем неинтересно, как поживает его сестра. А как же зов крови, совсем не ощущается?
        Арина хмыкнула.
        - Какой зов? Иногда чужие люди роднее. Бабушка Маша сделала для меня больше, чем мать. Бабушку вспоминаю с благодарностью и всегда буду её помнить. Саша, не нужно больше говорить на эту тему. Мы выросли - пришла пора каждому пойти своей дорогой. Наша дружба ведь не исчезнет? Ты будешь по выходным приезжать домой, мы можем ежедневно болтать по телефону.
        Саша покачал головой.
        - Я не смогу быстро примчаться к тебе на помощь. У нас появятся разные друзья - мы отдалимся друг от друга. Я не хочу оставлять тебя одну.
        - Ты не можешь всю жизнь быть рядом. Мне нужно учиться самостоятельности, я и так слишком завишу от тебя.
        Саша отвернулся к окну и стал смотреть на хмурое небо, укрытое тучами.
        - Почему не могу? Могу. Ты всегда будешь моим лучшим другом.
        ***
        Дни перед отъездом Саши на учёбу они старались использовать с максимальной пользой. Каждую свободную минуту купались в море, ловили рыбу, загорали, набирались сил на зиму. Этим летом Арина удачно устроилась горничной в генеральский особняк, расположенный в престижном месте за Анапой. Двух, трёх и четырёхэтажные дома на Лысой горе возле моря построили высокопоставленные военные, лет двадцать назад облюбовав это красивое место. Местные жители выросший посёлок назвали «Генеральскими дачами». Большинство особняков пустовало, хозяева жили либо в Москве, либо в Питере, в своих хоромах появлялись на летнее время и то не все. Круглый год проживали в посёлке лишь несколько семей. В начале июня Арина как всегда принялась за поиски работы. В «Жёлтой цапле» помощницы не требовались, другие рестораны тоже успели набрать персонал. Проходив безуспешно целый день, Арина возвратилась домой. На скамейке у подъезда её задержала бабушка Поля.
        - Аринка, погоди-ка, присядь. Ты ведь ищешь работу?
        - Да, но пока подходящей не отыскалось.
        - Моя дочка Ира трудилась горничной в одной семье, но сейчас ей предложили работу по специальности, по просьбе генерала она ищет себе замену. Работа не пыльная, раз в два дня наводить в доме порядок. Платят хорошо, вовремя. Генерал с женой живёт в Москве, здесь появляется лишь на месяц в конце лета. Ира сказала: в особняке поселился только их сын, но его почти никогда не бывает дома. Если тебе такая работа подходит, поднимись в квартиру, поговори с Ирой. Она подробнее расскажет.
        Так Арина стала горничной. Начинать уборку требовалось с двенадцати дня, к этому времени генеральский сынок просыпался, исчезал по своим делам. Протереть пыль и убрать в доме, в котором почти нет людей, оказалось легко. Единственные комнаты, где хоть немного надо было приложить усилия - спальня сына генерала, кухня с баром и ванная комната. Кроме Арины у генерала служил охранник и дворник, он же чистильщик бассейна, он же садовник. Обоим мужчинам было под шестьдесят и выглядели они как братья: невысокие, крепкого сложения с армейскими стрижками на голове. Их круглые лица украшали густые усы. Разнились садовник и охранник лишь цветом глаз и выражением лиц. Охранник был неулыбчив с цепким взглядом светло-голубых глаз, а кареглазый садовник выглядел добродушным увальнем. Арину впускали в особняк, и она принималась за работу. Меняла постельное бельё в спальне молодого хозяина, забрасывала вещи в стирку, натирала до блеска бокалы в баре, протирала полы и пыль на мебели. К четырём часам дня она раскланивалась с охранником, садовником и отправлялась домой. Саша уже поджидал её с готовым обедом, этим
летом он не пошёл работать, решил отдохнуть перед началом учёбы. Арина не уставала и поэтому наслаждалась каждой свободной минутой. Они ели и отправлялись на море, лёжа на тёплом песке, слушали музыку, читали книги, беседовали - это было самое счастливое и безмятежное для них время.
        ***
        Арина убралась в квартире. Собрав тормозок, контейнеры с бутербродами, положила его в холодильник. После её трудовой вахты у генерала они с Сашей хотели отправиться на велосипедную прогулку в живописный лес под посёлком Супсех^44^. Собирались любоваться замечательным видом с вершины горы Широкой. Арина, прибыв к генеральскому коттеджу, как обычно, отметилась в журнале охранника, оставила велосипед у его домика. Включив плеер с любимой музыкой начала уборку с пустующих комнат, навела порядок на кухне, в ванной комнате и отправилась в спальню. Открыв дверь в комнату, удивилась сумраку от плотно задёрнутых штор. На всякий случай присмотрелась к кровати - вроде бы пуста. Сверху валялось лишь скомканное одеяло, одна подушка лежала возле кровати, другая примостилась на подоконнике. Сморщившись от затхлого воздуха, Арина решительно раздвинула шторы, распахнула окно.
        - Эй, какого чёрта! - раздался за её спиной знакомый хриплый голос.
        Арина похолодела, мгновенно распознав, кому принадлежит этот голос. Она обернулась - в кресле, стоящем в дальнем углу комнаты, сидел, вальяжно развалившись, Эрик Мансуров.
        «Так вот как выглядит сынок генерала».
        За два месяца работы в этом доме она ухитрилась ни разу не столкнуться с ним. Судя по его потрясённому лицу, он тоже не подозревал, кто стал новой горничной. Пока Арина раздумывала, как поступить: быстро убраться отсюда, забрав заработанные деньги, или сделать вид, что вполне нормально работать здесь. Эрик, сбросив с себя лёгкую простыню, встал с кресла. Оказалось, если не считать трусов, на нём почти ничего нет.
        - Бог мой! Какой сюрприз! Алёнушка в моём доме. Вот это подарок. Как я понимаю, ты у нас горничная.
        Арину немного смутил вид обнажённого торса Мансурова. Интересно, почему на пляже это выглядит естественно, а в обычной жизни нет?
        - Я не знала, что вы здесь живёте, - буркнула она, раздумывая, как лучше ретироваться из комнаты. Но стоило ей сделать шаг от окна к двери, как Эрик, мгновенно переместившись к порогу комнаты, повернул ключ в замочной скважине.
        - Ты же не думаешь, что я упущу такую возможность пообщаться с тобой поближе?
        Арина не испугалась. Её губы тронула скептическая улыбка, которая мгновенно разозлила Эрика. Девушка бросила взгляд за окно. Спальня хоть и находилась на третьем этаже, выбраться отсюда через окно не составляло труда. Стоило по широкому парапету пройти до стенки бассейна, там уже можно было спуститься в крытый дворик.
        - Если хочешь поговорить, набрось на себя что-нибудь из одежды, - произнесла она миролюбиво, меньше всего желая вести с ним разговоры. Но отвлечь от плохих мыслей Мансурова стоило. Его вид не предвещал ничего хорошего: глаза горели мрачным огнём, губы тронула плотоядная улыбка, напоминающая оскал голодного тигра.
        Эрик сглотнул слюну. Арина в светлом лёгком топике и коротеньких белых шортах выглядела очень соблазнительно. До её загорелого тела цвета молочного шоколада хотелось дотронуться губами, впиться в стройную шею, коснуться пальцами высокой упругой груди. Он представил, как наматывает её косу на руку, откидывает голову Арины назад, заставляя тонкий стан девушки выгнуться. От яркой картинки в голове у него помутился разум. Организм Мансурова, ещё не отошедший от выпитого под утро спиртного, толкал хозяина на безрассудные поступки, не позволяя чётко мыслить. Он вспомнил, как долго и безуспешно добивался этой девчонки, и ярость ударила в голову.
        «Что она из себя представляет? Ничего! Нищее быдло, возомнившее себя человеком, равным мне. Уборщица, стирающая грязное белье и убирающая за мной мусор. Раз она попалась мне в руки, то я оставлю на ней своё клеймо. В конце концов, девчонка должна ответить за всю нервотрёпку, что устроила. Так я смогу наконец выбросить её из головы».
        Эрик накинул на плечи шёлковый халат, как можно доброжелательнее улыбнулся.
        - Жаль, не знал о тебе ранее, я бы повысил оплату.
        - Мне достаточно платят, - ответила Арина, усаживаясь на подоконник. Она пыталась рассчитать усилие, с которым перемахнёт через него и не промажет мимо парапета. Покосившись на Мансурова, изображающего спокойствие, она поняла, что на самом деле он напряжён и очень опасен.
        «Отстранённо я понимаю, что этот мужчина очень красив. Природа одарила его отличными физическими данными, наделила завораживающим голосом, но его мрачное обаяние для меня кажется обаянием злодея. Почему красота Мансурова превращается для меня в нечто неприглядное? И я не доверяю ему ни на грош».
        - Денег никогда не бывает достаточно, - хмыкнул Эрик. - А ты похорошела с нашей последней встречи. Думал, больше тебя не увижу, но судьба распорядилась по-другому. Как считаешь, это знак свыше?
        - Я не верю в знаки. Будет лучше, если вы откроете мне дверь, и я уйду. Вы же на самом деле неплохой человек, - сделала Арина попытку договориться по-хорошему.
        Мансуров ухмыльнулся.
        - Это ты сделала меня плохим, заставив сходить с ума от вожделения. Обычно мне не приходится уговаривать женщин, сами навязываются и надоедают. Уже в школе не было проходу от девчонок.
        Арина едва сдержала дрожь от его неприятной ухмылки.
        - Я ничем не лучше других. Просто вы зациклились на мне. Прошу прощения, если невольно вас обидела.
        Она упустила момент, когда Мансуров в два шага сократил расстояние между ними и схватил её за плечи.
        - Плевать мне на твои извинения. Я хочу тебя.
        Арина дёрнулась в его крепких руках. От паники на пару секунд позабыла все уроки самообороны. Пока Эрик пытался её поцеловать, сжимая плечи до боли, она изо всех сил ударила его по голени. Он зашипел от боли и швырнул её в сторону кровати. Арина, не долетев до ложа, врезалась головой в прикроватную тумбочку. От удара у неё потемнело в глазах, в ушах появился звон. На минуту она потеряла сознание. Очнувшись, поняла, что Эрик успел уложить её на кровать и торопливо расстёгивает пуговицы на шортах. Арина чуть приоткрыла глаза, не позволяя ему понять, что пришла в себя. Грудь Мансурова тяжело вздымалась от прерывистого дыхания, на искажённом лице застыло странное выражение сладострастия и боли. Арина быстро согнула ноги в коленях и попыталась врезать Эрику в живот. Он моментально среагировал, не позволяя себя ударить.
        - Ох, глупая. Да я все ваши уловки изучил. Думаешь сильная? Но куда тебе справиться со мной. Лучше смирись. Тогда даю слово, я буду нежен и терпелив. Уверяю, тебе понравится. Потом будешь собачкой бегать за мной.
        Арина перекатилась на кровати и спрыгнула на пол. Теперь их разделял широкий матрас.
        Эрик засмеялся.
        - Чем дольше будешь сопротивляться, тем больше меня распалишь.
        Арина метнулась к окну, но Мансуров перехватил её у самого подоконника. Одной рукой он схватил за косу, другой прижал к груди. Конвоируя таким образом, снова переместил девушку к кровати. Эрик, не отпуская косу, толкнул Арину на матрас. Ей показалось, что с головы содрали скальп, от жгучей боли слёзы градом брызнули из глаз. Мансуров лег рядом, держа одной рукой косу, другой поймал тонкие кисти Арины и взял их в захват. Наклонившись в её лицу, лизнул солёную от слёз щёку девушки. На неё пахнуло смесью алкоголя и парфюма.
        - И что теперь делать? Так и будем лежать? Я не могу раздеть тебя: заняты руки, а ты не можешь вырваться.
        - Отпустите, - прошипела Арина.
        - Ты же понимаешь, что я не сделаю этого. Тебе лучше сдаться. А знаешь, я согласен, чтобы ты по-настоящему стала моей. Хочешь, даже женюсь на тебе?
        Эрик коснулся губами её губ. Арина, ощутив исходящий от Мансурова лёгкий запах пота, вина и ещё чего-то приторно сладкого, скривилась.
        - Не хочу.
        - Зря. Тебе не нужно будет работать и унижаться перед…
        - Такими как вы, - выдохнула Арина.
        - Я ангел по сравнению с некоторыми, - улыбнулся Эрик и снова наклонился, чтобы её поцеловать. - Уверен, ты ещё девственница. Будь хорошей девочкой, и я буду трепетно и нежно относиться к тебе.
        Арина понимала, в таком положении ей не справиться с сильным и крепким мужчиной. Оставалось одно. Она расслабила мышцы тела, сделала невинное лицо и тихо прошептала:
        - Видимо, мне ничего другого не остаётся.
        - Вот и умница.
        Эрик, не отпуская её рук, освободил косу Арины от захвата. Она не шевельнулась Её обычно серые глаза от расширенных зрачков стали тёмными.
        - Давно бы так, - заявил Мансуров, приподнял топик и погладил пальцами атласную прохладную кожу на животе девушки. - Какая ты сладкая… - Поцеловав Арину в шею, он приподнял голову, чтобы увидеть её лицо. - Если я отпущу твои руки, ты же не будешь брыкаться?
        - Нет, - честно заявила Арина. - Брыкаться точно не буду.
        - Хорошо.
        Эрик сбросил с себя халат на пол, наклонился над девушкой.
        - Я помогу тебе раздеться.
        Арина приподнялась.
        - Так будет удобнее снять топик.
        Эрик смотрел на неё заворожённо, в приоткрытом рту блестели зубы. Арина, не сводя взгляда с его лица, села на кровати, сделала вид, что хочет снять топик, Мансуров принялся ей помогать. Его плечо оказалось совсем близко, Арина впилась в него зубами. Во рту появился солоноватый привкус крови, от которого затошнило. Эрик закричал и оттолкнул девушку в сторону.
        - Идиотка! Убью тебя к чёртовой матери, - прижав ладонь к кровоточащей ране, он с гневом посмотрел на неё.
        Арина схватила ключ, выпавший из кармана халата, и помчалась к двери. В кино она сто раз видела, как героиня фильма в смятении не может попасть ключом в замочную скважину, ей же это удалось сразу. Она провернула ключ и распахнула дверь. Мансуров молча смотрел на неё, из-под пальцев по плечу стекала кровь.
        - Больше я у вас не работаю, - заявила Арина. - Надеюсь, мелочным не будете и перечислите на карточку мою зарплату. Счастливо оставаться.
        Арина опасалась, что он будет её преследовать, но Эрик не сдвинулся с места. Она спустилась на первый этаж, забрала свою сумку и покинула дом. У ворот её остановил охранник.
        - Что-то сегодня ты быстро убралась? И почему так выглядишь?
        Арина не могла себя видеть со стороны, но догадывалась, вид у неё ещё тот. Охранник, глянув на неё с подозрением, нажал кнопку на селекторном устройстве.
        - Хозяин, горничную выпускать? Она ничего не натворила?
        Арина задохнулась от злости. «Натворила?»
        - Это ваш хозяин собирался натворить, а не я. Немедленно откройте калитку.
        Светло-голубые глаза охранник тускло блеснули, на бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.
        - Так что мне с ней делать?
        - Пусть уходит, - послышался голос Мансурова.
        Арина выдохнула с облегчением, она уже размышляла, как ей штурмовать высокий забор или эти неприступные ворота.
        Дома, посмотрела на себя в зеркало, - на неё испуганно таращилась растрёпанная девица с багровым синяком на правой стороне лица. Она бросила взгляд на часы, до поездки с Сашей в Супсех оставалось два часа. Арина приняла душ, попыталась смыть с себя вместе с запахом Эрика и всё произошедшее с ней. Приложив лёд к ушибу, улеглась отдохнуть и придумать версию для Саши. Она не собиралась говорить ему правду, не желала, чтобы он переживал. А главное, ей не хотелось думать и говорить о Мансурове. Арина решила: просто вычеркнуть этот плохой час из жизни и из памяти.
        Саша поверил её рассказу и долго сокрушался, как же так она неудачно упала с велосипеда. Предлагал отложить поездку и отдохнуть, но Арина при виде друга пришла в хорошее настроение и наотрез отказалась оставаться дома.
        ГЛАВА 22
        Арина покосилась на бьющие в оконное стекло крупные капли дождя. Не повезло первоклашкам: первое сентября не радовало погодой. С самого утра небо, будто тёмной плёнкой затянула хмарь. Над городом нависло одно огромное без конца и края облако, не оставившее ни единого просвета для солнечных лучей. Казалось: это не утро наступило, а после ночи сразу пришёл вечер. Над морем перестали кружить чайки, смолк гомон птиц, даже голуби, эти пернатые крысы, попрятались под крыши домов. В открытую форточку потянуло сыростью и пылью. Напряжённое ожидание застыло в воздухе. Вдалеке раздался гром, молнии разрезали нависшее над городом тёмно-серое покрывало, и хлынул дождь. Арина постояла у окна, рассматривая водяной поток, льющийся с неба, и принялась собираться на учёбу. Два дня назад она проводила Сашу в Краснодар. За первые сутки он позвонил раз десять, рассказывая о посещении университета. Ему понравилось всё: аудитории, спортивные залы, бассейн. На второй день он отчитался о своём впечатлении от мужа матери, о прогулке по городу. После Анапы Краснодар показался ему шумным, пыльным, пахнущим мазутом и
асфальтом. Она слушала его рассказ и остро жалела, что не может видеть его лица. Интересно, пока он жил в одном с ней городе, они могли не общаться день, два и ничего. А стоило ему уехать, и у неё будто вырвали сердце. Арина понимала, нужно время, чтобы привыкнуть. Ведь они были друзьями с самого детства, а это очень долго.
        Набросив поверх платья прозрачный дождевик, надела голубые резиновые сапожки, в пакет засунула туфли и толстую общую тетрадь с ручкой. Теперь ей был не страшен никакой ливень, даже будет забавно бежать по опустевшим улицам к колледжу. Саша сказал: ему придётся ездить от дома матери к университету с двумя пересадками на маршрутке, а вот ей можно дойти до места учёбы пешком. Из-за дождя, сорвавшего торжественные линейки в школах, в колледже тоже первое знакомство со студентами провели скомканно, в холле, с трудом вместившем всех студентов. Встреча скорее напоминала укладывание селёдки в бочку, так тесно студенты стояли друг к другу. Арина вошла в холл в числе последних. Сбросив мокрый плащ, засунула его в целлофановый пакет, снять сапоги не успела, сзади её подтолкнули в толпу другие опоздавшие ученики. От большого количества людей, стоящих к ней очень близко, она почувствовала, что начинает задыхаться.
        - Тебе плохо? - поинтересовалась у Арины девушка в строгом деловом костюме, заметив её расширенные глаза и белое, как мел лицо.
        Арине хотелось закрыть лицо руками, чтобы не видеть и не ощущать плотную людскую массу. Незнакомка решительно схватила её за руку и, пробивая путь телом, потащила к выходу. На свежем воздухе Арине стало легче.
        - У тебя клаустрофобия? - поинтересовалась девушка, приглаживая ладонями, закучерявившиеся от влаги локоны на висках.
        - Нет. Просто не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди.
        - А-а-а. Тогда это боязнь и толпы, и прикосновений, - уверенно заявила незнакомка и обаятельно улыбнулась. Эта улыбка, ничем не примечательное округлое лицо с зелёно-голубыми глазами и носом картошкой, сделала очень симпатичным и обаятельным. Сразу захотелось улыбнуться в ответ. - Давай знакомиться. Меня зовут Аня, я буду учиться на факультете менеджмента и курортного дела. Приехала из Самары.
        - Я Арина. Поступила на тот же факультет, что и ты. Издалека же ты приехала. В Самаре тоже нужны менеджеры по курортному делу? - Арина уже пришла в себя и ощущала неловкость перед новой знакомой.
        Аня снова улыбнулась.
        - Не очень. Просто я мечтаю перебраться на юг. Хочу жить возле моря.
        - Понимаю тебя. Сама люблю море. Я родилась в Анапе.
        - Везёт тебе. Вот мы и познакомились. Постоим тут, пока толпа по аудиториям разбредётся.
        В первый день занятий не было, просто общались с преподавателями и друг с другом. После занятий Арине впервые не хотелось возвращаться домой, там она снова будет одна: Саша не придёт поболтать или поужинать вместе. Она подумала, что нужно перетерпеть, с каждым днём должно становиться легче. Сейчас она напоминала себе наркомана, которого лишили дозы, а в её случае присутствия рядом родного человека. Новая знакомая села в аудитории рядом с Ариной и вышла из колледжа вместе с ней. Дождь кончился, в воздухе пахло свежестью и мокрой листвой.
        - До завтра, - кивнула Арина, чувствуя себя несколько странно: её немного тяготило общение с Аней, она не умела быстро сходиться с новыми людьми. Но теперь после отъезда Саши ей приходилось всё время быть одной, а новая знакомая располагала к себе и вызывала доверие.
        Аня кивнула.
        - Пока. Мне ещё нужно устраиваться на квартире, я приехала лишь вчера и толком не разложила вещи. Дай свой номер, может, звякну вечерком, поболтаем.
        Арина помахала ей рукой и побрела по скверу к Высокому берегу. Море всегда действовало на неё успокаивающе, ей хотелось послушать шум волн и поразмышлять о своём состоянии. Она всегда старалась быть сильной и не понимала, почему её так сильно потряс Сашин отъезд, ведь морально подготовилась к нему. Арина уселась на большой валун, верхушка которого успела высохнуть и даже нагрелась от полуденного солнца. Отчего-то на ум пришла последняя встреча с Мансуровым, она так и не рассказала Саше, почему бросила работу горничной.
        Деньги за работу в генеральском доме поступили на карточку быстро, к тому же сумма выплат была удвоена. Арина поняла: Мансуров пытается извиниться перед ней, поэтому не стала проявлять излишнюю гордость и отказываться. Она уверилась, что больше не встретит Эрика после произошедшего между ними, теперь-то этот самовлюблённый тип оставит её в покое, но просчиталась. После концерта, на который они ходили с Сашей, он проводил её до подъезда и отправился домой. Арина, довольная прекрасным вечером, ещё не отошедшая от музыки и песен, напевая под нос, поднималась к себе в квартиру. Она не сразу заметила тёмную фигуру, сидящую на верхней ступеньке лестницы.
        - Долго же тебя пришлось ждать, - заявил Мансуров, поднимаясь на ноги. - Где изволила шляться?
        Оторопевшая Арина смотрела на стильно одетого Эрика, на его лицо киноактёра и недоумевала: зачем она ему сдалась? И что теперь делать? Бежать на улицу или как-то проскользнуть в дверь? Но в квартиру он её точно не пропустит, занял весь проход. Тогда остаётся только скакать по ступенькам вниз.
        - Чего молчишь?
        Арина настороженно косилась на Мансурова, пытаясь предугадать, что он предпримет.
        - Я была на концерте с другом. Хотя… полагаю, мне незачем отчитываться перед вами. Что вам от меня нужно?
        Эрик засунул руки в карманы брюк, качнулся с носка на пятку.
        - Ты же не думала, что я так просто оставлю тебя в покое. Год назад я пытался ухаживать за тобой по всем правилам - это не дало результата. Думаю, теперь вступить в бои без правил. Неужели я совсем тебе не нравлюсь? Куча девушек посчитали бы себя счастливицами, если бы я только обратил на них внимания. Или ты специально разыгрываешь из себя неприступную, чтобы сильнее меня заинтересовать?
        Арина ощутила себя уставшей и без сил, словно присутствие этого человека забирало всю энергию. Ей захотелось как можно быстрее попасть домой, принять душ, вытянуться на прохладной простыне и спать, спать.
        - Верю, что эти девушки были бы счастливы. Вы видный и красивый мужчина. С эстетической точки зрения я могу оценить вашу внешность на отлично, но сердцу не прикажешь, я равнодушна к вам, как к мужчине. Именно поэтому не стоит больше обращать на меня внимания. Думаю, и у вас нет ко мне особых чувств, я лишь задела ваше самолюбие. Я не разыгрываю неприступную девицу, просто у меня к вам не лежит душа.
        - Значит, не лежит душа? Ты уверена, что у тебя всё в порядке с головой? Ты будто заноза, которая нарывает и не даёт покоя. Слушай, повторю своё прошлогоднее предложение: переспи со мной. Цену назначь сама. Может, после этого я перестану думать о тебе. Если хорошо поразмыслить, в тебе ведь нет ничего: ни особой красоты или грации, ни блестящего ума или таланта. Ты простая девушка из плохой семьи. - Мансуров усмехнулся. - Я всё выяснил о твоей семье. Тебя опасно брать в жёны: ещё родишь дебила с преступными наклонностями.
        Арина побледнела. В ушах эхом отдавались жестокие слова Эрика. В глубине души она всегда опасалась, что может сломаться, пойти по стопам матери или действительно произвести на свет больного ребёнка.
        - Вот и выяснили, что я никто и звать меня никак. Жаль, но переспать вам со мной не удастся. - Арина пристально смотрела в глаза Мансурову. - Из-за обстановки, в которой жила в детстве, я не переношу чужих прикосновений. Получается: я человек с дефектом. Не стоит больше беспокоить меня.
        Мансуров ухмыльнулся и сделал шаг к собеседнице.
        - А если именно я твоё лекарство? Ты хоть понимаешь, что я едва сдерживаюсь. Мне хочется, и прибить тебя, и поцеловать одновременно. Кстати, ты ещё и ядовита: укус на плече воспалился и сильно болит.
        - Вы точно не лекарство, - Арина тяжело вздохнула. - Пожалуйста, оставьте меня в покое.
        По лицу Мансурова пробежала тень.
        - Неужели нет и крохотной надежды?
        - Нет.
        - Ладно. На сегодня хватит. Пойду я. Надоело стучать в закрытую дверь. - Эрик прошёл мимо отстранившейся девушки. - Думаю, ты и, правда, дефектная, раз отвергаешь такого, как я. - Он фыркнул. - И богатого, и красивого, и умного. Точно дурочка.
        Арина, вспоминая эту встречу, улыбнулась. Конечно, дурочка: отвергла самого Мансурова. Ему даже в голову не приходило, что он может кому-то не нравиться. Она поднялась с валуна и, ступая по мокрому песку осторожно, чтобы не набрать его в туфли, направилась домой. Зазвонил телефон, на экране высветился номер Саши.
        - Аринка, привет. Как тебе первый день в колледже?
        - Шумно и утомительно.
        - А я уже соскучился по тебе, - весело произнёс Саша. - Хочу твоих оладушков на ужин, небось, рада, что теперь не надо их готовить.
        - Конечно, рада.
        Она услышала в трубке смех и чьи-то голоса.
        - Позже перезвоню. Ребята зовут в пивбар, отметить начало занятий.
        - Буду ждать.
        Вот и поговорили. У каждого началась своя отдельная жизнь. Скорее всего, они всё больше и больше начнут отдаляться друг от друга, и с этим уже ничего не поделать. Может, Саша прав, когда уговаривал её ехать с ним? Арина помахала головой, отгоняя назойливые, унылые мысли. Нет! Она правильно поступила, иначе превратилась бы в помеху для него, что-то вроде рыбы-прилипалы. Она справится, обязательно справится с тоской. Площадка пятого этажа освещалась тускло, круглый плафон на стене давно следовало вымыть, сквозь плотный слой пыли свет едва-едва пробивался. Арина не сразу поняла, что за мужчина стоит у двери её квартиры, а когда разглядела, то на неё нахлынул сонм противоречивых чувств. Облегчение - это не Мансуров и разочарование - и не Саша. Стенку подпирал Ким. При виде Арины на его лице сначала отразилась радость, сменившаяся на замешательство и смущение.
        - Привет, - кивнула Арина, не понимая как вести себя с Кимом.
        Последние четыре месяца он редко ей звонил, их беседы становились всё короче и короче, последняя длилась три минуты и ограничилась парой-тройкой фраз. С одной стороны Арина понимала: за большой промежуток времени Ким отвык от неё, и даже радовалась этому. С другой, её немного разочаровало, что его любовь к ней, видимо, прошла. Вообще-то вся семья Чон стала менее дружелюбна с ней, а Лин и вовсе стал её избегать. Были и другие странности, она больше не ощущала навязчивого внимания друзей Кима, за ней прекратилась слежка. Как-то она пошутила, сказав Саше: «Лин перестал называть меня будущей невесткой. Наверно, в Корее Ким нашёл себе другую - мне будет легче с ним объясниться».
        Ким шагнул навстречу Арине, хотел обнять, но потом замешкался и передумал.
        - Ты повзрослела, - он вздохнул, коснулся её щеки пальцами.
        В его глазах промелькнула боль. Арине показалось, что он едва сдерживает слёзы. Она начала волноваться, неужели случилось что-то непоправимое и очень плохое? Может, он смертельно болен?
        - Мне пошёл девятнадцатый. Я действительно стала взрослой.
        Ким прикусил дрогнувшую нижнюю губу, переступил с ноги на ногу.
        - Ты впустишь меня в квартиру? Нам надо серьёзно поговорить.
        Арина увидела, что её неожиданный гость находится во взвинченном состоянии, словно его охватило нервное возбуждение. За прошедший год он немного изменился внешне: тело стало суше и стройнее, лицо утратило юношеское очарование, стало более выразительным, мужским. Она отомкнула дверь, жестом показала: входи. Ким снял обувь в прихожей и сразу отправился на кухню. Арина умылась в ванной комнате, причесала растрёпанные ветром волосы и вошла в комнату. Ким сидел за столом, обхватив голову руками, его поза выражала полное отчаяние. Поставив чайник на огонь, Арина села на стул. Ким вскочил и упал перед ней на колени.
        - Прости! Ты ждала меня два года, а я не сдержал слова. Я не могу на тебе жениться, как обещал.
        Арина, приготовившись к самому жуткому известию, облегчённо выдохнула. Чёрт! Напугал до икоты.
        - Да и фиг с ней с женитьбой. Ты точно здоров? У вас в семье всё в порядке?
        Ким удивлённо посмотрел на неё.
        - Ты не расстроилась?
        - Ответь на мой вопрос. Все здоровы? Всё нормально? Ничего не случилось?
        - Абсолютно. Но разве тебя не огорчило то, что я сказал? - он смотрел на Арину снизу вверх, расширенными от изумления глазами.
        Она ощутила странное состояние: облегчение, досаду и радость от неожиданно обретённой свободы. Отстранённо заметила, что ресницы у Кима густые и длинные, будто накрашенные, а на подбородке пробивается щетина, которой раньше у него никогда не имелось.
        - Думаю, у тебя есть важная причина отказаться от брака со мной, так что не волнуйся, я пойму тебя и спокойно отпущу.
        Ким, обхватив руками её талию, прижался щекой к животу и глухо проговорил:
        - Я ожидал чего угодно, но не такого спокойствия. Даже не знаю, радоваться мне теперь или плакать.
        Арина машинально провела рукой по его жёстким коротким волосам.
        - Прежде всего, встань и мы спокойно поговорим.
        На плите громко засвистел чайник, требуя обратить на него внимание. Ким поднялся на ноги, выглядел он больным и несчастным. Арина налила в кружки кофе, добавила в каждую капельку коньяка.
        - Ты ведь знаешь о мечте нашей семьи, открыть собственный ресторан?
        Арина кивнула и отхлебнула глоток кофе. Ким грустно улыбнулся.
        - Как бы мы ни старались, нам никогда не заработать на него. В Корее я познакомился с девушкой из обеспеченной семьи.
        Арина поперхнулась, её слова, сказанные Саше о невесте в Корее, сбылись. Ким бросил на неё виноватый взгляд.
        - Я понравился ей, она сама предложила жениться на ней. Даже согласна переехать сюда в Анапу. Если я соглашусь, то моя семья сможет исполнить свою мечту: семья Лиен выделит достаточно денег для покупки ресторана.
        Глаза Арины округлились. Надо же, прямо как в кино: хочет жениться из-за денег. Но зная Кима, сразу отвергла эту мысль. Только ради денег он бы не пошёл на это. Девушка ему явно понравилась. А как хороший и послушный сын он желает заполучить и выгодную жену, и помочь семье. Получается, Ким пришёл просить у неё прощения и в некотором роде благословения на брак.
        - Что же ты хочешь от меня? Я на тебя не сержусь. Раз так сложилось, женись и помоги отцу. Дядя Сан Мин всегда грезил о собственном ресторане, ему надоело работать на хозяев.
        От волнения у Кима пересохло в горле, он залпом, обжигаясь, большими глотками выпил весь чай.
        - Ты самая понимающая девушка на свете, странная и потрясающая. Мой брак будет лишь формальностью, я не оставлю тебя без поддержки и внимания. Пусть ты не будешь моей женой, но фактически так оно станет. Лиен согласна с тем, что ей придётся делить меня с тобой. Она тоже необыкновенно умная и рассудительная девушка.
        Арина не сразу сообразила, о чём он толкует, а когда до неё дошло, усмехнулась.
        - Погоди. Ты собираешься жить на две семьи? То есть отвёл для меня роль любовницы?
        - Не любовницы, а как бы второй жены, - смутился Ким. - Я понимаю, звучит необычно, но я люблю тебя и не хочу терять. Ты всегда была одинокой, я буду беречь и защищать тебя.
        Арина вскочила со стула, едва не перевернув недопитый чай.
        - Как-то справлялась раньше сама и далее буду справляться. Значит так, женись, я желаю тебе всяческих благ. Обиды не держу. Вольному воля, спасённому рай. Но я никогда не стану ни любовницей, ни второй женой. - Арина едва сдерживала возмущение и злость. Он за кого её держит? Совсем за никчёмного и никому не нужного человека?
        Ким схватил её за руки.
        - Как же мне быть? Я не могу без тебя.
        Арина осторожно освободила кисти из его захвата.
        - Ты же не думал, что можно иметь всё и сразу? Как я понимаю, ты давно сделал выбор, но тебе хочется и меня оставить при себе. Извини, ничего не получится.
        - Но почему? Тебя волнуют пересуды и чужое мнение?
        - Не очень. - Арина махнула рукой. - Так не хотелось говорить, но придётся. У нас с тобой всё равно ничего бы не вышло. Ты мне лишь нравился, но я тебя не любила. Извини. Поэтому благодарю тебя за все хорошие и тёплые мгновения, за ласковые слова, за любовь и тепло, которыми ты одаривал меня. Ты навсегда останешься в моих воспоминаниях, но сегодня на этом мы прекратим наши отношения. Прощай, Ким, желаю тебе счастья.
        - Не поступай так со мной. - Ким схватился ха голову, кровь в висках стучала молоточками. - Пойми, я не могу подвести семью.
        - И не надо. Уходи, пожалуйста, - Арина покосилась на его потемневшее лицо и добавила: - Пожалуйста. Я так устала сегодня. И ещё… эта Лиен явно сильно любит тебя, раз согласилась на любовницу. Тебе повезло встретить необычную девушку. Подумай об этом. Я бы никогда не согласилась делить любимого человека с кем-то ещё, лучше рассталась бы. А она дала тебе на это разрешение. Удивительно! Прямо ангел с крыльями, а не человек.
        ГЛАВА 23
        Арина уверилась, Эрик Мансуров больше её не побеспокоит, на чём держалась эта уверенность, было непонятно, скорее всего на сильном желании больше не видеть этого человека. Прошло две недели с момента их последней встречи, Мансуров никак себя не проявлял, Арина успокоилась и потеряла бдительность. Вечером она задержалась в центральной библиотеке города, разыскивая материал к реферату о различии в приготовлении блюд из картофеля в разных районах Белоруссии. Усталая и голодная Арина зашла в магазин, купила продукты к ужину. Поднимаясь по лестнице к своей квартире, она не насторожилась, не обратила внимания на полумрак. Подумаешь темно, лампочка на лестничной площадке быстро перегорала и её приходилось часто менять. Ухватив пакет с продуктами и сумку с книгами в одну руку, другой она принялась отмыкать дверь. Шорох за спиной Арина услышала слишком поздно и не успела отреагировать вовремя. Кто-то, протянув руку, распахнул дверь и толкнул её в прихожую. Арина вместе с пакетом и сумкой влетела в квартиру, не удержавшись на ногах, рухнула на пол. Входная дверь захлопнулась. Выпавший из пакета лук и
капуста покатились по ламинату, стаканчик со сметаной при падении треснул, белая масса снежным комком украсила плинтус. Арина вскочила на ноги, оглянулась - Мансуров вставлял ключ в замок с внутренней стороны двери. Не давая ему повернуть ключ, она кинулась к Эрику. Он отбросил попытки замкнуть дверь, встретил её нападение неприятным смехом, схватив девушку поперёк живота, поволок в зал. Трепыхающаяся Арина в крепких руках мужчины напоминала птицу, пойманную в силки.
        - Успокойся ты! - прорычал Эрик. Швырнув на диван, навалился на Арину всем телом.
        Ощутив исходящий от Мансурова сильный запах спиртного и сигарет, она принялась извиваться, пытаясь выбраться из-под его тяжёлого тела. Какое-то время она безуспешно дёргалась, а Эрик с трудом её удерживал. Вскоре они, одетые в осенние куртки, устали и взмокли от пота. Арина не могла подняться, но и он ничего не мог с ней поделать.
        - Отпусти, - попросила Арина сдавленным голосом. Кожаная куртка Мансурова почти плотно прижималась к её лицу, перекрывая доступ воздуха. Арина тяжело дышала, пытаясь побороть нарастающую панику. - Пожалуйста, отпусти. Обеими руками она пыталась столкнуть его с себя.
        Эрик бёдрами вдавил низ тела девушки в диван, не давая ей применить для борьбы ноги. Приподняв плечи, он взял в захват кисти Арины.
        - Отпущу, если пообещаешь не драться, - заявил он, снова смеясь странным жутковатым смехом.
        Именно этот злорадный смех вызвал в ней волну страха, заставившую её тело окаменеть.
        - Что молчишь? Так и будем лежать? Мне, в общем-то, удобно, - хмыкнул Эрик. - Хоть так подержу под собой бешеную девицу, раз не удаётся получить желаемое.
        - Я не буду драться, - умоляюще произнесла Арина, лихорадочно соображая, как поступить. Дверь он замкнуть не успел, значит, она может выбраться наружу. Собственная квартира сейчас оказалась для неё ловушкой.
        Мансуров тяжело поднялся, сел на диван, но руки Арины так и не выпустил.
        - Что будем делать? - поинтересовался он.
        В сумраке квартиры она смогла разглядеть лишь белеющее лицо Эрика, его тело на фоне окна виднелось тёмным силуэтом. От Мансурова удушающе пахло алкоголем, так, будто он пил, не переставая дня три.
        - Ничего не будем делать, - пробормотала Арина. - Если вы не оставите меня в покое, я заявлю на вас в полицию.
        Эрик ехидно протянул:
        - Надо же. А что им скажешь? Я нанёс тебе какие-то увечья? Украл что-то?
        - Вы преследуете меня.
        Мансуров фыркнул.
        - Маленькая, глупая девочка. Поверь, у тебя даже заявление не примут. Лучше по-хорошему договаривайся со мной. Смотри, как мы интимно и душевно сидим у тебя на диване дома, - он усмехнулся и потряс кисти рук Арины.
        - Вы ведёте себя как избалованный ребёнок, которому не дали игрушку.
        - Пусть так, но для меня это дело чести.
        Арина с горечью сказала:
        - Дело чести сломать беззащитную девушку?
        - Это ты-то беззащитная? У меня от твоих зубов на плече шрам остался. Так как поступим? Пока у нас с тобой ничья, - он зевнул. - Вот чёрт, развезло. Как некстати. Последняя бутылка явно была лишней. Слышь, букашка, сдалась бы уже что ли. И тебе стало бы спокойнее и мне легче. - Он ещё раз зевнул и откинулся на спинку дивана.
        Арина почувствовала, как ослабевает его захват, осторожно высвободила руки из пальцев Мансурова и медленно поднялась с дивана. Включив свет, поняла, что незваный гость заснул. Она отыскала номер охранника Эрика, случайно сохранённый в телефоне, набрала его. Раздались гудки, из трубки послышался голос.
        - Пост охраны дома Мансуровых слушает.
        Арина объяснила охраннику ситуацию и назвала свой адрес.
        - Приезжайте за своим хозяином. Иначе я вызову полицию.
        Выслушав в ответ уверения, что за Эриком прибудут незамедлительно, отключилась. Арина зажгла свет во всех комнатах, приоткрыла дверь на лестничную площадку.
        Мансурова забрали через сорок минут, двум крепким мужчинам с трудом удалось, разбудив его, поднять на ноги. После ухода незваного гостя, Арина впервые заперла дверь не только на ключ, но и на цепочку.
        С того дня она стала ходить с опаской. Без конца оглядывалась, всматривалась впереди, ища что-то подозрительное, крутила головой по сторонам. Своим поведением Арина стала походить на психопатку или больного манией преследования. К своей квартире она пробиралась украдкой, словно вор. Дважды Арина замечала Мансурова, сидящего за рулём машины, возле колледжа, он явно следил за ней. Автомобиль Эрика дежурил и во дворе дома, где она жила. Мансуров решил вымотать её морально, взять измором. И у него это стало получаться: Арина плохо спала по ночам, ей снились кошмары. Она ощущала себя жертвой, загнанной в угол, с которой играет и забавляется охотник. Не зная, когда он нападёт и что предпримет в следующий раз, Арина ощущала всё нарастающий страх и напряжение. Понимая, что долго этого не выдержит, решила позвонить Юре и посоветоваться. Сашу она не желала в это вмешивать, да и чем он мог ей помочь.
        - Я знаю Мансурова. У него неплохие связи, его папаша шишка в Москве, но здесь он никто, просто сынок богатого родителя, - заявил брат. - Я лично для Эрика не авторитет. Тут нужен кто-то покруче. Тот, кто прикажет ему оставить тебя в покое. И такой человек имеется.
        Арина не верила ушам, неужели спасение от Мансурова существует.
        - Кто этот человек. Как мне к нему подступиться? Что он потребует за услугу?
        В телефонной трубке раздался весёлый голос Юрия.
        - Тебе повезло, сестрёнка. Этот человек с тебя ничего не возьмёт, потому как это наш суровый братишка Дмитрий. Знаешь, кто начальник у него? - Юрий помолчал и продолжил: - Короче, Дима доверенное лицо и финансовый директор одного вора в законе. Ты не знаешь, но кроме официальной, существует и тайная власть. Как бы мы ни были безразличны брату, он не посмеет отказать тебе в просьбе. Не бросит сестру в беде. Это не по понятиям. А уж понятия наш братик соблюдает неукоснительно. Одно его слово и Эрик отстанет от тебя раз и навсегда.
        Арина испугалась: «Во что она ввязывается?»
        - Они же не убьют Мансурова?
        Смех Юрия в трубке стал громче.
        - Фильмов пересмотрела? Никто Эрика пальцем не тронет, с ним просто вежливо переговорят. Не бойся, обращайся к брату. Пусть хоть раз сделает что-то полезное для тебя.
        Юрий сказал, где отыскать Дмитрия, в каком санатории тот официально числится директором. На следующий день после занятий Арина поехала в санаторий «Синий берег». На проходной охранник, забрав паспорт, выписал временный пропуск, показал, где находится административный корпус. Поднявшись на третий этаж небольшого современного здания, сплошь состоящего из стекла, похожего на кусок сверкающего льда, она подошла к приёмной. Секретаршей у брата к удивлению Арины служила пожилая седовласая женщина лет шестидесяти.
        - Здравствуйте, мне бы хотелось увидеть Дмитрия Николаевича?
        Секретарша внимательным взглядом окинула девушку, на непроницаемом лице не отразилось никаких эмоций.
        - По какому вопросу вам нужен директор?
        Арина сдула со лба завитки волос, переложила сумку с тетрадями и книгами в другую руку. От волнения её ладони вспотели, она украдкой вытерла руку о юбку.
        - По личному. Скажите Дмитрию Николаевичу, что к нему пришла младшая сестра.
        Подкрашенные брови секретарши чуть приподнялись. Она нажала на кнопку селектора.
        - Дмитрий Николаевич, девушка у меня в приёмной уверяет, что приходится вам сестрой. Мне пропустить её в кабинет?
        Пару минут длилось молчание. Арина уже решила: брат её не примет, но тут раздался спокойный голос:
        - Пропустите.
        Арина вошла в кабинет и остановилась на пороге. Спиной к стеклянной стене в высоком кресле, будто на троне сидел Дмитрий. Брат, откинувшись на спинку кресла, равнодушно, без интереса рассматривал её. Арина обогнула длинный полированный стол из натурального дерева, по обеим сторонам которого стояли стулья, приблизилась к Дмитрию. В свете ярких светильников стало заметно: у брата уже появились морщинки в уголках глаз, на висках в чёрных волосах проблёскивала седина.
        - Здравствуй…те, - смутилась Арина, не зная, как начать.
        - Здравствуй. Что ты хотела?
        Она ожидала такого ледяного приёма, но всё равно растерялась и пожалела, что пришла просить помощи у человека, ничего кроме безразличия не испытывающего к ней.
        - Мне нужна помощь. Юра посоветовал обратиться к вам.
        Тёмные глаза Дмитрия сузились, губы тронула саркастическая улыбка.
        - Деньги нужны?
        - Нет.
        На лице промелькнуло что-то похожее на заинтересованность.
        - Не мямли. Рассказывай. Коротко и ясно: у меня мало времени.
        Арина вкратце объяснила свою ситуацию с Мансуровым.
        - Это всё? Только сделать внушение Мансурову? - полюбопытствовал Дмитрий. - Больше ничего не требуется? Может, ещё что-то хочешь?
        - Ничего. Этого достаточно. Спасибо, - искренне поблагодарила Арина. - С остальным я справляюсь, но с этим мужчиной сама не смогла. Могу я больше не волноваться?
        Дмитрий усмехнулся.
        - Можешь забыть о Мансурове, как о страшном сне. Завидев тебя, он будет переходить на другую сторону улицы.
        - Спасибо. - От неловкости Арина не знала, что делать дальше, переступила с ноги на ногу. - Я пойду. Ещё раз огромное спасибо за помощь. Я очень вам благодарна.
        Дмитрий смотрел на тонкую фигурку девушки, одетую в строгую белую блузку и тёмно-серую юбку карандаш, на необычную причёску: толстую косу, лежащую на плече. Он давно не встречал девушек с косами, обычно они носили волосы распущенными или завязывали хвост. В лице Арины проглядывали черты матери, но глаза были, как у отчима серые.
        «Если бы я видел, как сестра растёт, ощущал бы родство с ней?»
        Во всяком случае, сейчас она возбудила в нём любопытство. Надо же в одиночку сопротивлялась взрослому мужику, возомнившему, что ему всё дозволено.
        - Если подобное произойдёт ещё, можешь обращаться ко мне. Никто не имеет право обижать мою сестру.
        - Хорошо.
        - Как там Юрка? Не женился?
        - Пока нет.
        - Уверен, в брак его и арканом не затянешь. На самом деле братец ещё тот трус и перестраховщик. Он даже в детстве ухитрялся разрешать споры миром, дрался только в крайнем случае, всё боялся своё красивое личико испортить. - Дмитрий помолчал, а потом нехотя произнёс: - Как ты живёшь одна? Очень трудно?
        Даже этот маленький проявленный братом интерес обрадовал Арину.
        - Совсем нет. Я числюсь уборщицей в Жэке. По вечерам мою лестницы и подъезды, а ещё мне платят пособие по потере кормильца - на жизнь без излишеств хватает.
        - Ну и хорошо. Лучше сразу привыкать к трудностям, потом легче будет жить. - Дмитрий хотел ещё что-то добавить, но промолчал. На его лицо набежала тень, словно он вспомнил о чём- то неприятном. - Когда позвонишь Юрке, передавай ему привет.
        Арина попрощалась с братом и вышла из кабинета. Секретарша проводила её взглядом, в котором проявилась капелька любопытства.
        На следующий день автомобиль Мансурова не появился у колледжа, не было его и у дома Арины. Она больше не чувствовала навязчивого внимания Эрика и наконец могла вздохнуть свободно. Однажды вечером по телефону раздался звонок.
        - Привет, Алёнушка. Хочу попрощаться с тобой по-хорошему. - Мансуров кашлянул. - Не держи на меня зла. Всего тебе доброго.
        Арина не стала злиться, пожелала бывшему поклоннику удачи. На этом её отношения с Эриком закончились окончательно.
        ГЛАВА 24
        Пока Арина находилась на учёбе, слушала лекции, занималась в библиотеке, общалась с Аней, она отвлекалась и могла на время заглушить странную тоску, поселившуюся в душе. Но лишь наступала ночь, на Арину вместе с темнотой обрушивалось одиночество, оно голодным зверем терзало сердце, разрывая его на куски. Раньше она не была плаксой, даже в детстве, когда её били, делала это редко, но за последнюю неделю дважды ревела до икоты. Арина понимала: надо время, чтобы привыкнуть жить без Саши. Она сама виновата: сделала его центром своей вселенной, её мир вращался вокруг него. Сейчас же её вселенная опустела и, обозначая себя, подаёт сигналы звонками телефона. Он летит дальше без неё и будет отдаляться всё дальше и дальше. Они выросли, стали взрослыми и у каждого теперь своя дорога. Умом она принимала это, но душа продолжала тосковать. Ночью она будто падала в тёмную пропасть, каждый раз с усилием выкарабкивалась, чтобы начать новый день. Пока стояла тёплая осень Арина до занятий отправлялась к своей отвесной тропе на Высоком берегу и спускалась к морю. Она больше получаса плавала в прохладной воде, смывая
ночную усталость и боль. От физических нагрузок голова прояснялась, в душе наступал покой. Как она предполагала: общительная и весёлая Аня быстро обзавелась друзьями, но и Арину тоже считала своей подругой. Она не забывала позвать её на вечеринку или дискотеку, не расстраивалась, когда получала очередной отказ.
        - Ничего, - улыбалась Аня, сияя глазами, - когда-нибудь научу тебя тусоваться. Ты всегда была такой букой?
        Улыбка Ани могла растопить лёд в самом застывшем сердце, на душе Арины теплело.
        - Всегда. Я редко ходила на школьные вечера, но зато занималась альпинизмом и сейчас иногда хожу в секцию, а ещё в кружке по самообороне меня учили давать отпор хулиганам.
        Аня захлопала в ладоши.
        - Самые нужные знания, мне не раз приходилось убегать от слишком назойливых кавалеров. Давай сегодня после занятий поболтаем за рюмкой чая о девичьих секретах.
        - Сегодня не могу, у меня подработка: после лекций убираю подъезды. Давай завтра.
        - Идёт.
        Арина раз-два в неделю звонила отцу Саши и спрашивала: не нужна ли ему помощь по дому? Рем Карлович обычно отвечал, что справляется сам. Иногда он приглашал её поужинать в кафе, заказывал любимые блюда Арины, они подолгу обо всём беседовали. Было видно, он тоже скучает по сыну.
        - Ты как справляешься с учёбой? - интересовался Рем Карлович.
        - Легко. Учиться интересно и совсем не трудно, - Арина неискренне улыбалась. - Вам очень одиноко без Саши?
        Рем Карлович кивнул, а потом пошутил.
        - Вот подумываю снова жениться. Перебрал в уме всех знакомых медсестёр, надеюсь отыскать свою половинку.
        - Вам всего сорок четыре, вы ещё молодой и видный мужчина. Вам действительно надо снова жениться, - одобрила его намерения Арина.
        Рем Карлович улыбнулся, но при этом горестно вздохнул:
        - Пока никого не могу представить на месте Марты. Наверно, я однолюб.
        Арина сразу погрустнела.
        - Это неправильно. Вам нужно постараться и стать счастливым.
        - А что насчёт тебя? Завела себе парня?
        Арина отмахивалась.
        - Успею. Пока у меня на это нет времени. - Про себя добавляла: «И желания тоже нет».
        После ужина, немного поднявшего им настроение, они тепло попрощались. Рем Карлович отечески поцеловал Арину в лоб и пожелал удачи.
        Как-то вечером, закончив уборку лестниц, она присела на скамейку к бабушкам отдохнуть. От всезнающих старушек узнала: в прошлую субботу в «Жёлтой цапле» семья Чон сыграла свадьбу старшего сына. Местное дворовое информбюро доверительно сообщило: невеста хоть и не похожа на русских девушек, все жё очень красива. Откуда-то бабушки узнали: молодым подарили двухкомнатную квартиру в новом микрорайоне. Арина порадовалась: опасность столкнуться с Кимом во дворе значительно уменьшилась. Пару раз она замечала бывшего жениха на Высоком берегу, когда плавала в море. Боялась, он спуститься к ней по тропе, но Ким, посидев какое-то время, уходил. Иногда Арина размышляла о том, что ей повезло: не влюбилась ни в Кима, ни в Эрика и этим избежала потрясения и разбитого сердца. Красавец Эрик, поддайся она его очарованию, бросил её бы после первой же ночи. Этот холодный и самоуверенный плейбой способен обожать лишь себя. А если бы она полюбила Кима, то он убил бы её своей женитьбой наповал. На небесах кто-то пожалел её и отвёл опасную любовь.
        Спустя полтора месяца Саша наконец выбрал время проведать отца и повидать Арину. Получив сообщение, что он приезжает вечером в пятницу, она заволновалась и стала перебирать наряды в шкафу. Потом опомнилась, какие там наряды. В этот день у Рема Карловича день рождения. Вечером, скорее всего, разожгут мангал и будут жарить шашлык, а стол накроют в беседке. Поэтому лучше всего надеть кофточку с длинным рукавом и брюки, иначе осенние мухи и комары загрызут.
        Рем Карлович позвонил ей перед последней парой, попросил помочь с готовкой.
        - Аринушка, у меня срочная операция - немного задержусь. Продукты купил, шашлык замариновал, но надо бы приготовить салаты и закуски. Дело в том, что Саша приезжает с друзьями. Кажется, их будет трое. Получается, стол надо накрыть на восемь человек, ещё я пригласил двух коллег из больницы. Ты как, справишься одна?
        - Не волнуйтесь, Рем Карлович. Приготовить на восемь человек - чепуха. Я ведь кое-чему научилась, когда работала в ресторане. Ключ от дома на прежнем месте?
        В трубке послышался сердитый женский голос: «Доктор вам пора».
        - Ключ всё там же. Надеюсь на тебя. Я побежал.
        Арина искренне пожелала:
        - Удачи! И с днём рождения вас.
        - Спасибо.
        Арина сообщила Ане, что уходит с лекций и очень надеется на её конспект. Аня махнула рукой, мол, всё в порядке, не беспокойся, выручу.
        Рассмотрев продукты в холодильнике. Арина решила сделать греческий салат, начинить мелкошинкованными овощами свежие помидоры и огурцы. Она запекла в духовке грибы, баклажаны и перец. Сбрызнув запечённые овощи чесночной заправкой, принялась накрывать стол в беседке. Поглядев на часы, поняла: пойти домой и переодеться уже не успевает. Арина умылась, переплела косу. Сегодня она отправилась на занятия в белой шёлковой блузке и чёрной юбке, поэтому выглядела прилежной ученицей, что совсем не подходило к празднику. Боясь запачкать одежду, она надела старый фартук Саши с выцветшими клубничками на ткани. Тесёмки фартука пришлось дважды обвязать вокруг талии, поэтому он смотрелся на ней балахоном.
        Когда от калитки раздались весёлые голоса, она как раз ставила на стол большое блюдо с запеченными овощами
        - У тебя дома есть бассейн! Вот здорово, поужинаем и поплаваем в тёплой водичке, - заявил незнакомый мужской голос.
        Саша ответил:
        - Как будущий врач ты должен знать, лезть в воду на полный желудок вредно. Лучше завтра сходим на море.
        - Но сначала проведёшь экскурсию по городу, - возразил Саше женский голос.
        Арина выглянула из беседки - по дорожке к дому шли трое: два парня и девушка.
        «Вот значит, какие друзья появились у Саши. Интересно, эта незнакомка чья-то девушка или тоже друг, как я?»
        Саша, заметив Арину, бросил сумку у порога, помчался навстречу. Он порывисто обнял и, оторвав её ноги от земли, крутанул вокруг себя пару раз.
        - Ну-ка дай я на тебя посмотрю. Ты совсем не изменилась.
        На лице Арины от радости засияла улыбка, наконец она видит его, захотелось прыгать от счастья.
        - Прошло не так много времени. С чего бы мне меняться.
        Саша обернулся к друзьям, застывшим соляными столбами.
        - Знакомьтесь, это Арина, мой друг детства. Мы с ней знакомы тысячу лет. - Показав на высокого, чуть сутулого парня с ярко-фиолетовыми волосами и в стильных очках, которые ему удивительно шли, сказал: - Это Марк. - Перевёл взгляд на широкоплечего лысого крепыша, едва достававшего фиолетовому макушкой до плеча, провозгласил: - А этого с серьгой в ухе зовут Илья. Ну и осталось представить тебе Ниночку.
        Девушка, стройная, крутобёдрая блондинка, сверкнув голубыми глазами в сторону Саши, широко улыбнулась и слегка наклонила голову. Арину немного покоробило то, как ласково Саша произнёс: Ниночка. Она ощутила, что ей вдруг не стало хватать воздуха. Сделав два быстрых вдоха, Арина смогла едва-едва растянуть губы в ответной улыбке, вышедшей кривой и неискренней.
        - Рем Карлович задержится, у него срочная операция, он просил начинать без него, - севшим голосом сообщила она.
        Саша похлопал её по плечу.
        - Поэтому ты встречаешь гостей?
        - Он попросил меня приготовить и накрыть стол. - Арина вытерла вспотевшие ладони о фартук.
        Саша махнул рукой.
        - Здорово. Мы проголодались, как волки. Я соскучился по домашней еде. Ребята, пойдёмте, покажу, где вы разместитесь на ночь. Быстренько мойте руки и к столу. - Он повернулся к Арине. - Рад тебя видеть.
        Арина посмотрела вслед девушке, входящей в дом, и от дурного предчувствия у неё сжалось сердце.
        «Что это со мной? Неужели я ревную? Разве мы Сашей не просто друзья? Ведь рано или поздно у него должна была появиться любимая девушка».
        От этих мыслей на душе Арины стало так тяжело, будто в сердце вогнали иглу. Её словно громом поразило. Сомнения в том, почему ей так больно, не оставалось. Отчего раньше не приходило это в голову? Все терзания и тоска после расставания - муки влюблённого человека. Когда она полюбила Сашу, осознать не могла, но сейчас это стало до пронзительности ясно, как будто на пасмурном вечернем небе вдруг зажглись яркие звёзды. Арина посмотрела на дрогнувшие пальцы.
        «Нужно прийти в себя. Нельзя показывать вида, что сделала неожиданное открытие. Действительно, я черепаха, как и говорил Саша, пряталась в панцирь от проблем и собственных чувств. И как мне теперь поступить? Не хочу выглядеть жалкой перед этой белокурой нимфой».
        Арина закрыла глаза, досчитала до десяти, потом отправилась к беседке, высыпала древесный уголь из мешка в мангал, полила его воспламеняющейся жидкостью и зажгла спичку. Очнулась она от боли в пальцах, спичка догорела, огонь коснулся кожи, опаляя её. Надо же, на пару секунд она выключила себя из этого мира. Зазвонил телефон в кармане фартука.
        - Аринушка, я еду домой на маршрутке. Может, ещё чего прикупить в супермаркете?
        - Не стоит, Рем Карлович, всего хватает. Приехал Саша с друзьями, а я уже разжигаю мангал. Ждём вас.
        Арина чиркнула спичкой и бросила её на чёрные угли. Огонь тотчас вспыхнул.
        - Значит, тебя величают Ариной, - произнёс Марк.
        Арина даже не заметила, когда он появился рядом с ней. Теперь вместо батника и брюк на нём были футболка и шорты.
        - Вечером прохладно. Да и комаров полно, вам не поздоровится в таком наряде.
        - Правда? А чего ты меня на вы величаешь? Мы же почти ровесники, тем более у нас оказывается общий друг. Понимаю теперь, кому Сашка названивал дважды в сутки. - Марк, засунув руки в карманы, наклонился к самому лицу Арины, его длинная фиолетовая чёлка упала на глаза. - Но он не говорил, что его друг очень красивая девушка.
        - И очень необычная, - добавил Илья, приближаясь к ним. - Я впервые вижу девушку с такой длинной косой. - Тебя бы Алёнушкой звать, а не Ариной.
        Арина вздрогнула.
        - Только не Алёнушкой. Ненавижу это имя.
        Илья поднял руки.
        - Ладно, как скажешь, - он взял кочергу и поворошил угли в мангале . - Ты будущий учитель?
        Он стоял неподалёку, и Арина поняла: издалека Илья выглядел внушительнее, но оказалось, он одного с ней роста, только его плечи в два раза шире.
        - С чего ты взял?
        - Даже на день рождения оделась строго. Если бы не фартук весёленькой расцветки выглядела бы как училка.
        Арина фыркнула.
        - Я пришла к Фламерам после занятий, некогда было переодеться. Сейчас принесу шампура и кастрюлю с мясом. Вы двое займитесь шашлыками, а мне ещё надо закуски на столе расставить.
        Марк скользнул по фигуре девушки взглядом. Пристукнул пятками.
        - Есть, шеф.
        Когда Арина шла на кухню за тарелками, навстречу ей из дому под ручку вышли Саша и Нина. Девушка переоделась в изящное синее платье, необыкновенно шедшее к её светлым волосам и голубым глазам. Получилась этакая великовозрастная Мальвина, но тем не менее, весьма прехорошенькая.
        - Я помогу тебе? - предложил Саша, убирая руку Нины.
        Нина повела плечиком, ловко обогнула Арину. Повернув голову, коротко бросила:
        - А я пас. Кухня не моё.
        Арина усмехнулась: девушка одним взглядом показала превосходство над ней. Сашу тоже специально взяла под руку, чтобы продемонстрировать: он мой. Эта Нина далеко не глупа и сразу почуяла в ней соперницу. Арина вздохнула: надо выдержать и не выдать себя. Будет очень неловко, если и остальные догадаются о её чувствах к Саше. Он-то подругой её отрекомендовал. Хороша же она: влюблённая подруга.
        - Пойдём, покажу, что вынести к столу.
        Рем Карлович прибыл, когда шашлык едва подрумянился. Он опустил на траву огромный арбуз и весело заявил:
        - Всем здравствуйте. Еле дотащил. Сын, иди-ка сюда, дай обниму.
        Саша взял со стола подарочную коробку, вручил отцу.
        - Поздравляю, пап. - Потом крепко обнял его. - Живи долго, долго.
        Арина достала свой подарок, припрятанный в беседке заранее.
        - Это вам. Учитесь отдыхать.
        Рем Карлович расстегнул длинный замок на чехле, вытащил удилище.
        - Ничего себе, это же легендарный спиннинг «Шимано». Спасибо. Но ведь это дорого.
        Арина замахала руками.
        - Ничего подобного. Была распродажа.
        Марк надрезал кусочек шашлыка на шампуре и сообщил:
        - Мясо готово. Всем к столу.
        Арина подала ему огромное блюдо, Марк стал снимать шампуры с огня. Первый тост сказал Саша.
        - Папа, поздравляю тебя с днём рождения. Хочу сказать спасибо за то, что ты всегда понимал и поддерживал меня. Став взрослым, я желал бы походить на тебя. Если у меня когда-нибудь появится сын, мечтаю, чтобы у нас с ним были такие же доверительные и честные отношения, как у нас с тобой. Здоровья и счастливой жизни тебе.
        Глаза у Рема Карловича увлажнились.
        - Спасибо, сынок. А теперь всем шампанского, первый бокал до дна, нечего мне оставлять слёзы на дне.
        Арине досталось место рядом с Ремом Карловичем и Марком, напротив них сели Илья, Нина и Саша, два места по бокам стола пустовали, оказалось коллеги именинника придут позже. Марк время от времени тихо спрашивал у Арины, что ей подать или положить на тарелку. Ей, непривычной к ухаживанию за столом, было немного неловко. Тогда как Нина явно привыкла к вниманию и покровительству сильного пола, с легкой улыбкой она одновременно общалась с обоими соседями по столу. Арина отпила глоток шампанского и хотела поставить бокал на место, но Марк перехватил руку.
        - Именинник просил до дна, - его серые глаза, цветом похожие на глаза Арины, сверкнули за стёклами очков.
        Арина вполне могла пресечь попытку давления, что не раз делала в компаниях, но ощущая себя подавленной, с горькой тяжестью на душе, не стала противиться и осушила бокал. Заметив удивлённый взгляд Саши, она с вызовом посмотрела ему в глаза. Рем Карлович, попробовав запечённые овощи, причмокнул.
        - Вкуснотища! И как раз к шашлыку. Да и «Греческий» салат к мясу хорош. Спасибо тебе, девочка, отлично приготовила, - он обвёл глазами гостей. - Арина мне как дочка. После отъезда Саши нам обоим было очень одиноко. Когда мне становилось совсем плохо, я звал её посидеть в кафе, она всегда ухитрялась поднять мне настроение. Поэтому, второй бокал давайте выпьем за друзей.
        С непривычки уже от первого бокала у Арины зашумело в голове, по телу разлилась приятная нега, захотелось улыбаться, шутить и вместе с тем орать, бить посуду, а ещё лучше врезать по красивому лицу Нины. Второй бокал Арина тоже выпила до дна. За друзей так за друзей! Вон её друга эта Нина то за руку трогает, то касается плеча. А голову так низко наклоняет к самому лицу Саши, что кажется, будто хочет его поцеловать. После третьего бокала Арина ощутила эйфорию, ей стало весело. Лица сидящих за столом людей расплылись и виделись как в дымке. Арина фыркнула, обнаружив, что лысина Ильи сверкает под светом фонаря. Надо же, она не заметила, когда включили свет в беседке. Марк снова наполнил бокал Арины доверху. Она повернула голову к Рему Карловичу и, подняв бокал, провозгласила.
        - За лучшего доктора, преданного своему делу, за замечательного человека. За вас, Рем Карлович!
        Саша встревожено глядел, как она опустошает четвёртый бокал и не выдержал:
        - Что с тобой происходит? Ты никогда раньше не пила.
        Рем Карлович усмехнулся.
        - Чего ты переполошился? Это же шампанское. Оно быстро бьёт в голову, но также быстро и отпускает. Арин, ты закусывай, закусывай. Я смотрю, ты ни к чему так и не прикоснулась.
        Улыбающийся Марк посмотрел в глаза Арины.
        - Ух, ты и правда опьянела. Неужели действительно раньше не пила?
        Арина помахала перед его носом пальцем.
        - Ни капельки, даже пива.
        - Серьёзно? А мы в старших классах, на вечеринках, баловались винцом. Понемногу, чтобы раскрепоститься. Илюха однажды так раскрепостился, что на улице к продавщице пристал, приглашал её на свидание.
        Нина засмеялась, прикрывая рот ладошкой.
        - А на следующий день мы показали ему тётку, которой он объяснялся в любви. Так он так перепугался.
        Арина икнула, потом фыркнула. Пузырьки от шампанского щекотали нос и горло.
        - Вы трое были и раньше знакомы?
        Марк кивнул.
        - Учились в одном классе. Я собрался поступать в медицинский, за мной потянулась Нина, а уж за ней Илья. Мы, как и вы, тоже дружили с детства.
        Арина хмыкнула.
        - Нитка за иголкой. Ну и кто из вас в кого был влюблён? - поинтересовалась она, не думая, о чём говорит. А когда сообразила, смутилась от неловкости создавшейся ситуации. Что с ней происходит? Она же никогда не лезла в чужие дела. И откуда взяла, что кто-то из них влюблён.
        За столом наступила тишина. Это яснее ясного показывало: она попала в самую точку. Илья потупился, Нина сначала покраснела, потом разозлилась так, что крылья носа побелели, один Марк остался спокойным.
        - Угадала. Тебе очень любопытно?
        Арина смотрела на взбешённую Нину и её словно чёрт за язык дёрнул.
        - Могу предположить…
        Марк тряхнул фиолетовой чёлкой и с любопытством уставился на Арину.
        - Ну-ка предположи. Если не попадёшь в точку, выполнишь моё желание. Согласна?
        Арина храбро кивнула. Саша круглыми глазами глядел на неё, он явно не предполагал, что связывало этих троих раньше.
        - Арин, прекрати. И, кстати, Марк любит спорить, и у него всегда дурацкие желания, вряд ли тебе понравится их выполнять.
        - А я рискну, - ухмыльнулась Арина и показала на Илью. - Тебе нравится Нина. А Нине раньше нравился Марк, а теперь… - запнувшись, она продолжила: - Марк же вообще никогда ни в кого не был влюблён.
        Марк присвистнул.
        - Надо же! Ты случайно не ведьма? А может, экстрасенс?
        - Глупости всё это. Простая наблюдательность. Что, Фиолетовый, пролетел со своим желанием? - хмыкнула Арина и, взяв кружок свежего огурца, принялась им хрустеть.
        Марк коснулся её щеки, убрал за ухо локон, упавший на лицо.
        - Пролетел. А жаль, желание было таким классным. Верно, раньше никто не нравился, но думаю, сейчас всё изменилось, - заявил он и многозначительно посмотрел на Арину.
        Та, не замечая красноречивого взгляда, раздумывала над тем, почему всё плывёт перед глазами.
        Илья, покосившись на неё, буркнул:
        - Саша рассказывал, что ты не умеешь врать, но и держать язык за зубами ты тоже не умеешь.
        Нина добавила:
        - Все наши отношения в прошлом. Мы остались друзьями и начали с чистого листа. Это говорит о настоящей дружбе?
        Илья провёл по гладкой коже головы.
        - Согласен.
        От калитки послышались голоса, Рем Карлович пошёл встречать гостей. Вернулся он с молодой симпатичной дамой и мужчиной лет сорока, похожим на тяжелоатлета. Познакомив между собой гостей, именинник отправился за шампанским в дом.
        К моменту включения музыки и началу танцев Арину окончательно развезло, она попыталась дремать сидя. Марк, понаблюдав за мучающейся соседкой, любезно предоставил ей своё плечо.
        Саша, глядя на сонную Арину, набрал номер и позвонил в таксопарк. Поднявшись из-за стола, приблизился к опьяневшей девушке, тронул её за плечо.
        - Просыпайся, я вызвал такси. Тебе пора домой.
        Марк покосился на него и предложил:
        - Я могу отвезти её.
        Саша с нажимом в голосе ответил:
        - Не нужно я сам. Отвезу и быстро вернусь. А вы отдыхайте.
        Арина неуверенно встала, её повело в сторону. Саша подхватил под руку и повёл её по тропинке к калитке. Усадив на заднее сиденье такси, поместился рядом.
        - Чего ты так напилась!? Я тебя не узнаю. Что случилось?
        Арина попыталась сфокусировать глаза на лице Саши.
        - Случилось. Сегодня я узнала о себе кое-что новенькое, - она тихо засмеялась. - Господи, какая же я идиотка.
        - Конечно, идиотка. Ты же не умеешь пить. Утром от шампанского у тебя будет болеть голова. Завтра я хотел погулять с тобой и ребятами по городу, показать им наш пляж. Мы не виделись почти два месяца, мне нужно многое рассказать тебе. По телефону не всё объяснишь.
        Арина икнула.
        - Хотел поговорить и поэтому пригласил новых друзей?
        Саша насторожился.
        - Они тебе не понравились? Но кажется, с Марком ты хорошо поладила. Вообще-то ребята напросились ко мне домой в последний момент, хотели побывать на море, посмотреть Анапу. Они со мной в одной группе учатся. Так что ты узнала о себе?
        - Тайна, покрытая раком, - Арина хихикнула и поправилась, - мраком.
        - Ладно. Завтра расскажешь, - махнул Саша рукой, видя, что она закрыла глаза и снова засопела.
        Автомобиль остановился у двери подъезда, Саша попросил таксиста подождать, пока он доставит девушку в квартиру. Разбудив Арину, Саша потащил её по лестнице, чертыхаясь и ругаясь на каждой площадке. К пятому этажу он выдохся и дышал, как загнанная лошадь. Доставив Арину по назначению, уложил её на диван.
        - Дверь замкну своим ключом. Утром, если будет плохо, выпей аспирин. Ты меня поняла?
        Арина, приоткрыв глаза, пробормотала:
        - Я больше не хочу быть твоим другом. Больше не хочу.
        Саша замер. Непонимающе тряхнул головой.
        - О чём ты? Почему не хочешь?
        Но Арина уже сомкнула веки. Он сел рядом, убрал пряди волос, выбившиеся из косы, с лица.
        - Ты изменилась, моя подружка. Сильно изменилась.
        ***
        Арина проснулась в пять утра от сильной боли. Ей показалось, что голова стала чугунной, а внутри кто-то усердно долбит по черепной коробке. За окном ещё не наступил рассвет, но небо на востоке посветлело. В открытую форточку вливался холодный воздух, освежая разгорячённое тело. Поднявшись с кровати, Арина стиснула зубы от резкого приступа тошноты. Зажимая рот, едва добежала до туалета, как её сразу вырвало водой. Она порадовалась, что ничего не ела, иначе пришлось бы туго. Услужливая память подбросила воспоминания о прошлом вечере, о том, как она вела себя и что говорила. Арина сжала руками многострадальную голову.
        «Какого чёрта я полезла в отношения этой троицы? Зачем Саше завила, что больше не хочу быть его другом? Мне говорили, что спиртное отшибает память, но со мной этот номер не прошёл: я удивительно чётко всё помню. Дура! Ну, поняла, что влюблена в него, так и молчи в тряпочку. Саша не раз говорил: я для него лишь друг детства. Захотела лишиться и таких отношений? Вчера меня так и подмывало сказать гадость этой Нине. Я противна самой себе! Больше никогда не буду пить! Никогда, никогда».
        Вспомнив наставления Саши, Арина выпила аспирин. Набрав полную ванну холодной воды, опустилась в неё с головой, минут пять она выдерживала неожиданное моржевание, потом дрожа, как осина под порывистым ветром, выбралась наружу. Голова прояснилась, тошнота немного отпустила. Арина заварила крепкий кофе и, завернувшись в махровую простынь, села у окна с горячим напитком в руке. Встретила рассвет она бодрой и посвежевшей.
        «Что там говорил Саша? Ах, да хочет устроить друзьям экскурсию по городу, а потом они пойдут на пляж. Может, мне не ходить с ними? Нет никакого желания видеть Нину, наблюдать как она флиртует с Сашей. Нельзя. Получится, я струсила. Уверена, эта Мальвина лишь порадуется моему отсутствию. Не желаю доставлять ей такого удовольствия».
        Арина решительно встала, комната резко качнулась.
        «Надо двигаться осторожнее, - решила Арина, плавно перемещаясь к шкафу с одеждой. - Интересно, когда последствия выпивки окончательно пройдут? Я же ночь продрыхла и ничего, а утром началось».
        Сначала она решила одеться как можно элегантнее, потом отбросила эту мысль: ей самой будет неловко при полном параде бродить по городу, а потом ещё идти на пляж. Арина уложила в сумку парео, купальник и полотенце, взяла с полки белые брюки-капри, серую, в тон её глазам, лёгкую, шёлковую маечку на тонких бретельках.
        «Вот этот наряд как раз подойдёт. Невычурный, но красивый».
        Часы, висевшие в зале, отбили семь ударов. Арина сообразила, что не знает, во сколько они отправятся на прогулку, но звонить не стала. Если Саша хочет, чтобы она пошла с ними, позвонит сам. По-прежнему двигаясь осторожно, она вытащила из кладовки пылесос и принялась за уборку квартиры. Звонок раздался в половине девятого, когда Арина, закончившая наводить лоск во всех комнатах, пыталась впихнуть в себя бутерброд с колбасой и свежим огурцом.
        - Привет! Ты как там, живая? Я тут ремень отцовский для тебя приготовил. Тоже мне выпивоха нашлась, вырубилась от одной бутылки шампанского, - весело прокричал в трубку Саша.
        Арина кашлянула, прочищая горло. От его голоса сердце заколотилось, как сумасшедшее.
        «Что за чёрт! Стоило понять, что люблю его и теперь не могу нормально с ним разговаривать. Не будь тряпкой! Возьми себя в руки!» - дважды, как мантру, повторила она требование прийти в себя.
        - Живая. Выпила аспирин, сейчас я в норме.
        - Подъезжай к нам, вместе позавтракаем и отправимся на экскурсию. Ждём тебя.
        Это ждём, резануло Арину по сердцу, до его друзей ей не было никакого дела, но деваться некуда, надо принимать всё как есть. Перемены в жизни и судьбе не остановить, как бы ни хотелось, да это и невозможно. Открывая стройную шею, она закрутила заплетённую косу на макушке, оглядела себя в зеркало - так смотрится старше и недоступнее.
        Арина доехала на маршрутке до улицы, на которой стоял дом Фламеров, пройдя квартал, присела на лавочку в скверике. Минут пять настраивалась, успокаивая бьющееся сердце. Почувствовав себя готовой, отправилась дальше в путь. Тихо открыла калитку и, неслышно ступая, двинулась к беседке.
        - Твоя подруга задерживается уже на десять минут? - раздался голос Марка. - Узнал, как она себя чувствует?
        Саша ответил неразборчиво. Илья засмеялся.
        - Она так доверчиво положила голову на плечо нашему плейбою, что тот даже растерялся.
        - Ничего не растерялся, - возразил Марк. - Кстати, она выглядит моложе своих восемнадцати лет, похожа на заблудившегося ребёнка.
        Арина кашлянула, привлекая к себе внимание. Сидящие за столом посмотрели в её сторону. Марк поднял брови и пробормотал:
        - Сейчас ты совсем не похожа на ребёнка, надо же, как причёска меняет внешность.
        Арина помахала рукой.
        - Привет. Я уже позавтракала, так что можно идти.
        Рем Карлович оглядел гостей и посоветовал им скорее отправляться на прогулку. Уверил, что сам наведёт порядок в беседке.
        Арина предполагала, что эта экскурсия по городу дастся ей нелегко, но не думала, что настолько. Нина, хотя и общалась со всеми, всё же старалась держаться поближе именно к Саше. Когда они бродили по дорожкам вдоль развалин древней Горгиппии^45^ , Нина брала Сашу под руку, заставляя Арину ревновать. Хотя она старалась не показывать виду, и это неплохо удавалось, ей хотелось уйти, и больше не видеть ни Саши, ни его новых друзей. Устав от кружения по городу, компания остановилась в кафе на набережной поесть мороженое. Нина принялась угощать Сашу лакомством со своей ложечки. Арина, краем глаза заметив тоскливый взгляд Ильи, отвернулась.
        «У тебя плохо получается оставаться другом», - посочувствовала она Илье про себя.
        Один Марк радовался жизни, шутил и всё время делал снимки на память.
        - А теперь к морю, - провозгласила Нина и похлопала Илью по плечу. - Дружище, не раскисай. Знаю, ты не любишь жару, мечтаешь упасть под кондиционер, но когда ещё в октябре случится такая тёплая погодка. Нам здорово повезло.
        Илья промокнул салфеткой пот на лбу и на висках.
        - Я и не раскисаю
        - Тогда пошли.
        Марк предложил Арине свою руку, та покачала головой.
        - И так жарко. Всё липнет.
        Марк засмеялся и с намёком произнёс:
        - Так в этом и суть, чтобы прилипнуть.
        К их пляжу Саша повёл друзей обходным путём, когда подходили к уединённому месту, Нина стала жаловаться, что здесь пусто, кругом камни - идти нелегко. Действительно, непривычному человеку скакать по камням весьма неудобно. Илья и Саша поддерживали Нину с обеих сторон, не позволяя ей поскользнуться. Арина же от помощи Марка сразу отказалась.
        - Смотри сам не упади, я здесь с детства хожу.
        Она пошла вперёд, не желая больше слушать стенания Нины, бредущей в сопровождении двух спутников. Пока они добрались до места, Арина успела раздеться и прыгнуть в море с большого валуна. Прохладная вода остудила тело, нагретое солнцем, привела мысли в порядок. Арина раскинула руки и ноги звездой, легла на воду. Небольшие волны покачивали её, баюкая, даря покой и умиротворение.
        «Долго ещё я собираюсь притворяться, что со мной всё в порядке? Хочу стать жалкой, как этот Илья? Делать вид, что мы по-прежнему с Сашей только лучшие друзья. Неужели я согласна наблюдать, как он флиртует с другой девушкой, и ради того чтобы числиться его другом, всё терпеть. Я же не такая. С каких пор я превратилась в трусиху и стала бояться трудностей и разочарования? Мы все сожалеем о несбывшихся мечтах, несдержанных обещаниях, трусливых поступках и не выполненных делах, но больше всего мне придётся сожалеть о несделанном и несказанном. Уверена, это сожаление будет мучить меня до конца дней. Я должна рассказать Саше о своих чувствах. Если он не примет их, что ж, так тому и быть. Но я хочу выяснить и поставить точку в наших отношениях. Тогда смогу двигаться вперёд и когда-нибудь оставить свою невзаимную любовь позади. Говорят: первая любовь не бывает вечной, моя тоже пройдёт. Не конец света. Я научусь жить без него и обязательно стану счастливой».
        Арина перевернулась на живот и поплыла к берегу. Илья помогал Нине выйти из моря. Она, осторожно ступая по скользким мокрым камням, жаловалась, что здесь очень неудобный спуск к воде. Марк и Саша, сидя на валуне, играли в карты. Арина невольно отметила отличную фигуру Нины и отстранённо подумала: девушка в принципе права, их любимый пляж не из лучших, берег метрах в трёх обрывался и начиналась морская глубина. Здесь не поиграешь в мяч, не побегаешь по мягкому песку. Она любила это место за уединение и покой, а Нине это ненужно. Не стоило Саше вести друзей на их пляж. Арина выбралась из воды, промокнула кожу полотенцем.
        - Ты хорошо плаваешь, - заметил Марк.
        - В море она чувствует себя, словно рыба. Плавает с двух лет, - сообщил Саша. Он покосился на Арину и поинтересовался: - Вчера, когда я возвращался от тебя, встретил во дворе Кима. Когда он приехал из Кореи?
        Арина сняла с головы шапочку, потрогала волосы - коса не намокла.
        - Почему ты молчишь? Не хочешь отвечать мне? - в голосе Саши сквозило недовольство.
        Нина, что-то почуяв, села на валун вплотную к Саше. Он отодвинулся от её влажного тела, бросил недовольный взгляд на Арину.
        - Сразу, как ты уехал в Краснодар. Не волнуйся, мне не пришлось с ним объясняться, - слукавила она. - Неделю назад Ким женился.
        - Что!? - вырвалось у Саши слишком эмоционально. - Он так просто отступился от тебя?
        Марк заинтересованно навострил уши. Нина недовольно поджала губы: в центре внимания оказалась не она. Арина усмехнулась и в упор уставилась на Сашу, не желая упустить ни единого движения мускула на его лице.
        - Ким предложил стать его любовницей, хотел считать меня второй женой. Правда, забавно?
        - Идиот! И что ты ему ответила?
        - Сказала, что с детства люблю другого человека.
        Марк ухмыльнулся, Нина насторожилась. Ей явно не нравилось, куда повернул разговор. Глаза у Саши округлились, он довольно глупо захлопал ресницами.
        - И кого же?
        Арина пыталась оставаться спокойной, но сердце испуганной птицей билось в грудной клетке, руки похолодели от волнения. С моря порывом ветра подняло солёную воду, крупные капли упали на людей, заставляя их поежиться. С минуту стояла напряжённая тишина, потом Арина дрогнувшим голосом произнесла:
        - Тебя Саша. Сама этого не понимала до недавнего времени. Думаю, я давно тебя люблю. Когда это началось, точно не скажу. Я не осознавала своих чувств, не понимала, почему мне так плохо, когда ты уехал. Теперь ты знаешь правду. Как поступить, решать тебе: принимать мою любовь или отвергнуть. Поэтому я сказала тебе вчера: больше не хочу быть лишь другом. А сейчас я пойду: не вижу смысла здесь оставаться.
        Арина не обращала внимания на взгляды друзей Саши, видела лишь его потрясённое, растерянное лицо.
        - Не нужно отвечать сейчас, - добавила она. Не снимая купальника, оделась, уложила вещи в сумку. Повесив ручку на шею, откинула сумку за спину и стала подниматься по скале наверх.
        Первым опомнился Марк.
        - Эй! Ты что с катушек слетела? Куда ты полезла? - он вскочил на ноги и хотел броситься за Ариной.
        Саша схватил его за руку.
        - Не трогай. Для неё подъём по этой скале обычное дело.
        Илья охнул.
        - Как обычное. Тут же можно в два счёта упасть и разбиться.
        Илья и Марк, задрав головы, с волнением следили за каждым движением Арины, не веря, что можно так легко и красиво взбираться наверх.
        - А она храбрая, - с восхищением заявил Марк. - Сначала честно призналась в своих чувствах, потом пошла покорять вершину. Саш, я тебе завидую. Хотел бы, чтобы меня полюбила такая девушка.
        Нина вздохнула и отвернулась.
        Саша, погружённый в себя, ничего не ответил. Он молча смотрел, как Арина, взобравшись на скалу, постояла, глядя на море, потом исчезла из вида.
        ГЛАВА 25
        Арина весь вечер и полночи просидела в кресле, положив телефон на журнальный столик рядом с собой. Она находилась в непонятном состоянии физического оцепенения, в то время как внутри неё бушевал вулкан чувств: тревожное, лихорадочное ожидание, страх услышать отказ, радость, что не струсила и сказала о своих чувствах. Арина испытывала и облегчение, она смогла понять себя и принять свою любовь. В третьем часу ночи она задремала, ей снились сумбурные цветные сны, сменяющие друг друга как узоры из стёклышек в калейдоскопе. Утро застало её, свернувшейся в калачик в большом кресле, телефон она сжимала в ладони. Арина не помнила, когда взяла его с журнального столика. Она положила трубку, согретую теплом руки, перед собой. Надежда, что Саша позвонит, угасла. Сегодня рано утром он с друзьями должен вернуться в Краснодар, чтобы успеть к началу занятий, скорее всего они уже в пути. Арина потянулась, разминая тело.
        Молчание Саши тоже ответ. Раз он не позвонил, то ему нечего сказать. Быть лишь другом она отказалась сама, теперь предстояло осознать последствие её поступка. Приняв душ, Арина выпила крепкий кофе. Есть не хотелось, идти на учёбу, видеть других людей она была просто не в состоянии. Позвонив Ане, сказалась больной, попросила предупредить старосту группы, что её не будет дня два. Дала себе сорок восемь часов на душевные муки и страдания, двое суток на то, чтобы оплакать свою первую, несчастливую любовь. Потом Арина собиралась взять себя в руки и жить дальше. Она не позволит себе сломаться и жалеть себя тоже не станет. Арина знала, на что шла, когда признавалась. Она не Илья, не готова многое принимать, лишь бы быть рядом с любимым человеком. В конце концов жизнь на этом не остановилась. Лучше все сразу оборвать и начать сначала, поэтому она установила себе точный срок для переживаний. Арина, расстелив на полу плед, улеглась на него, нацепила наушники и включила плеер. Первой заиграла песня «В самое сердце на пораженье^»46.^
        Не прячь пули, стреляй смело. Пускай стрелы в моё тело.
        Я не ангел, и ты тоже. Я так делал, и ты сможешь.
        Молчать… Гораздо больнее молчать…
        Лучше голос сорвать. Кричать.
        В самое сердце на пораженье!
        Что же ты медлишь с этой мишенью?
        Я всё растратил, карты открыты.
        Бей что есть силы, и будем квиты!
        В самое сердце…
        Ей тоже хотелось кричать от отчаяния. Надо же, волей судьбы на диске первой зазвучала эта песня. Только вот она сама превратила своё сердце в мишень, и ей не нужна ничья жалость. Арина не собиралась никому плакаться и жаловаться на судьбу. После довольно эмоциональной музыки в наушниках раздались проникновенные звуки фортепиано, словно с неба падали хрустальные капли дождя. Слова песни и звуки проникали прямо в её мятущуюся израненную душу.
        Ты не заметишь в зеркалах чужую тень^47^,
        И не расскажет обо мне ушедший день…
        Ты не узнаешь по глазам - не говорят,
        Не прочитаешь по губам - они молчат,
        Лишь только с тем, что там внутри - поговори…
        Отчего-то именно эта нежная песня и тихая музыка открыли шлюзы слёз - Арина смогла заплакать. Сначала она краем футболки промокала мокрые щёки, потом перестала. Эту песню она прослушала раз двадцать, без конца переставляя на начало. Потом выключила плеер, легла на бок и крепко заснула. Проспала Арина весь день и ночь. Проснувшись, проверила телефон - ни единого звонка. В животе громко заурчало от голода - жизнь продолжалась. Она справилась с отчаянием раньше: за сутки. Дала себе слово, следующие три дня будет думать о Саше не больше часа в день, потом сократит это время до двадцати минут, к концу месяца обязательно научится вспоминать его лишь иногда. За каждое нарушение Арина собиралась себя наказывать, лишая сладкого, любимого похода к морю и прослушивания музыки. Посмотрев на себя в зеркало, поняла: от долгого сна лицо немного опухло, от этого она выглядела бледной и больной. Пришлось использовать косметику, но она мало изменила внешность, лишь добавила лицу ярких красок.
        Арина столкнулась с Аней на входе в колледж.
        - Ты же сказала, что не придёшь два дня, а появилась раньше, - заявила та, всматриваясь в Арину. - Выглядишь неважно.
        - И чувствую себя также.
        - Жалко, что ты не пришла субботним вечером на дискотеку в колледж. Было классно. Ребята, организовавшие группу, успели вместе сыграться и так отжигали, что все были в восторге.
        - В следующую субботу я обязательно пойду, - пообещала Арина.
        Аня обрадовалась и доверительно сообщила:
        - Я хочу тебя познакомить кое с кем. Оказывается, из моего города, но на другой курс поступили двое ребят. Оба просто замечательные, с одним из них, Игорем, я сегодня иду в кино, второго для тебя приберегла. Он, как и ты, увлекается боулдерингом. Вам будет о чём поболтать. - Глаза у Ани сияли радостью. Кажется: она ухитрилась влюбиться в Игоря в первую же встречу.
        Арина подумала: вряд ли будет хорошей идеей знакомиться с кем-то сейчас, но обижать подругу отказом не стала. Пора выбираться из своего панциря и начинать новую жизнь.
        После занятий подруги посидели в кафе, поели развесного мороженого с клубничным джемом. Арина отправилась домой, нужно было навести порядок на лестничных пролётах, она и так пропустила одну уборку. Во дворе на дорожке столкнулась с Кимом и его молодой женой.
        - Здравствуй, - поприветствовал он её. - Познакомься, это моя супруга.
        Арина, не ожидавшая, что он остановится, не пройдёт мимо, немного растерялась. Она посмотрела на милую и симпатичную девушку с необычной восточной внешностью, та глядела на неё с каким-то болезненным любопытством.
        «Ким пока не догадывается, как ему повезло, - поняла Арина, глядя на его жену. - Даже со стороны видно насколько у Лиен преданная и добрая душа. Она для него просто подарок судьбы. С её помощью исполнилась мечта семьи Чон, а Ким не пошел против воли родителей. С его воспитанием он бы мучился раскаянием, если бы их не послушался. Я худший вариант для него, а главное, не испытывала к нему любви. Я на самом деле хочу, чтобы у них всё было хорошо».
        - Приятно познакомиться. Поздравляю вас с браком, - вежливо кивнула Арина. Отчего-то ей вдруг стало смешно. Всё произошедшее с ней в последний месяц напоминало плохую мелодраму безумного режиссёра.
        - И мне приятно познакомиться, - на ломанном русском произнесла жена Кима.
        Арина улыбнулась.
        - Ну раз нам обоим приятно, то я пойду. Мне пора на работу, - она смотрела прямо в глаза Лиен, пытаясь мысленно передать ей: Ким лишь твой, я вам не помеха. Кажется, чуткая девушка поняла, потому что её лицо просветлело. Арина чуть поклонилась молодожёнам и негромко произнесла: - Искренне и от всей души желаю вам счастья.
        Ким хотел что-то сказать, но сдержал себя. Его лицо окаменело, в глазах промелькнула боль. Арина подумала: сейчас мы оба напоминаем раненых птиц, пытающихся взлететь и жить привычной жизнью, но пока это плохо удаётся.
        Она честно весь день отгоняла мысли о Саше, но встреча с Кимом напомнила: она тоже нелюбима. Чертыхнувшись, Арина решила после уборки подъездов сходить в секцию боулдеринга и позаниматься там до потери сознания. Так она и поступила. Несмотря на усталость после трудовой вахты, поплелась в секцию. Этим вечером в спортзале было мало посетителей: двое школьников штурмовали стенку, соревнуясь друг с другом. Олег Королёв отдыхал на скамеечке с незнакомым Арине молодым мужчиной. Увидев её, он махнул рукой. Мол, подойди. Она приблизилась к ним.
        - Привет. Как ты вовремя пришла. Я уже хотел звонить тебе. Познакомься, это Стас Леднёв. Он организатор бесстраховочных подъёмов. Слышала о таких? - поинтересовался Олег.
        Арина покосилась на скуластое, чисто славянское лицо мужчины лет тридцати. Его губы растянулись в приветливой улыбке, однако голубые глаза сохраняли холод.
        - О смертельно-рискованных подъёмах за деньги? Слышала. Так же и о том, что трассу участникам показывают в последний момент.
        Олег кивнул.
        - Значит, знаешь, о чём речь. Не хочешь подзаработать?
        Леднёв оценивающим взглядом окинул фигуру Арины. Задержал взгляд её на руках, плечах - лицо выразило одобрение. Увиденное ему явно понравилось.
        - На этот раз всего шесть участников набирается. Нам бы ещё парочку найти. А если будет участвовать и девушка, то ставки поднимутся выше. Призовой фонд победителю, первому, прошедшему трассу до конца полтора миллиона рублей, - сообщил Стас.
        - Ничего себе, - вырвалось у Арины.
        - Вот, вот, - ухмыльнулся Олег. - Кажется, что немало, но если подумать, то риск огромный - совсем немного получается.
        Арина вспомнила: в прошлом году Олег участвовал в этом жутком соревновании и даже взял второй приз. Также припомнила, что и в тот раз не обошлось без увечий: двое участников сорвались со скалы и сильно покалечились. А годом раньше вообще погиб скалолаз, об этом много говорили в спортклубе. Тренер ругал организаторов «чёрного» восхождения, но ещё больше корил безрассудных участников, позарившихся на деньги.
        - Можно принять участие, но не подниматься высоко, - предложил Стас. - Как единственной девушке подарим специальный приз. Ты станешь лишь приманкой для зрителей, делающих ставки. Ну что договорились?
        Арина задумалась. Деньги неплохие. В себе она уверена. Саша как-то сказал: она вообще не человек, раз способна уцепиться за крохотную выемку в камне и удержать вес своего тела на пальцах рук. Отчего-то её подмывало испытать себя и поставить жизнь на кон. В конце концов до неё никому нет дела, никто не станет расстраиваться, если она исчезнет. Просто её больше не будет в этом городе, вот и всё.
        - Я приму участие. Когда восхождение? - поинтересовалась Арина.
        Леднёв обрадовался.
        - Через три дня. Тебе сообщат точное место и время. Осталось найти ещё одного человека. Может, ты, Олег, повторишь свой прошлогодний успех?
        - Я подумаю, - посерьёзнел Королёв. - Прийти приду, но всё зависит от трассы. Вдруг вы выберете что-то совсем невозможное и слишком сложное.
        Три дня до соревнований пролетели быстро. Арина, занятая борьбой с собой, с искушением пожалеть себя и поплакать, не нашла времени на раздумья о риске, которому собиралась себя подвергнуть. Её внутренние часы отсчитывали лишь одно время: прошло пять суток без Саши. За эти дни она не получила от него ни звонка, ни сообщения. В субботу утром молчащий телефон заработал, она вздрогнула и кинулась к трубке. Арина совсем забыла о договоре - в ней ожила безумная надежда, звонит Саша. На дисплее высветился незнакомый номер.
        - Это Леднёв. К двенадцати дня будь готова. Выходи к свечам^48^. Подъедет микроавтобус, отвезёт тебя к трассе.
        - Я поняла, - коротко ответила Арина.
        Она ощущала себя до странности спокойно, будто все чувства застыли и покрылись толстой коркой льда. Арина калорийно, но неплотно позавтракала. Приготовила специальную спортивную одежду для боудеринга, шлем и перчатки. Положила в маленький рюкзак верёвку, влажные салфетки, воду и шоколадку. Потом улеглась на коврик и закрыла глаза. Сначала она сосредоточилась на мышцах рук и ног, затем медленно принялась расслаблять всё тело. Перед мысленным взором она видела бескрайнее небо, тело постепенно становилось лёгким и невесомым. Наконец она смогла взлететь и парить в этом призрачном аквамариновом небе. После полёта Арина ощутила себя отдохнувшей и полной сил. До часа Ч оставалось девяносто минут. Решив прогуляться на свежем воздухе, она набросила платье и вышла на улицу. Побродив немного, посидела в сквере на лавочке, слушая чириканье воробьёв в кустах орешника и крики чаек над морем. Вернувшись домой, помассировала мышцы, готовя их к нагрузке, хорошенько размялась. Без десяти двенадцать она уже стояла у свечей. Вскоре её окликнули из микроавтобуса с затемнёнными стёклами. Внутри автомобиля она
обнаружила Стаса Леднёва, Олега, двух ребят из секции боудеринга и трех незнакомых парней.
        - Остальные уже на месте, - пояснил Леднёв. - Ещё один участник, зрители и те, кто сделал ставки. На месте будем максимум через двадцать минут.
        Олег смотрел на Арину блестящими от волнения глазами.
        - Я уже жалею, что втянул тебя в это. Поднимись чуть-чуть и спускайся. Не рискуй зря, - он хотел что-то добавить ещё, но сдержался.
        - Я поняла.
        Один из незнакомцев крепкий, мускулистый парень, больше похожий на борца, насмешливым взглядом окинул изящную, стройную фигуру девушки.
        - Кукла для ставок. Зачем вообще ввязалась в это дело. Только мешать нам будешь.
        Арина надела наушники, включила музыку и закрыла глаза: ей не хотелось ни с кем разговаривать.
        Парень обиженно хмыкнул.
        - Ещё и выпендривается. Принцесса нашлась!
        Она не успела прослушать и трёх песен, когда автобус натужно взревев мотором, стал взбираться по каменистой дороге к Лысой горе. Через пять минут он остановился.
        - Выгружаемся. Дальше пешком, - скомандовал Леднёв.
        По узкой тропе они приблизились к отвесной скале «Ласточкино гнездо». Олег возмутился:
        - Ладно, скала почти неприступная, но ведь нам ещё и птицы мешать будут.
        Спутники Арины притихли, с опаской разглядывая скалу. Леднёв пожал плечами.
        - Их мало осталось. Большинство уже улетели.
        Внизу на крохотном пляже, усыпанном мелкими и крупными камешками, скалолазов ждали люди, сделавшие ставки на участников, а также просто любители пощекотать нервы. При виде девушки мужчины стали возбуждённо переговариваться. Арина услышала в свой адрес прямо противоположные оценки: куда такая слабачка собралась соревноваться с мужчинами, до тёмной лошадки, которая может устроить сюрприз. Организаторы хорошо подготовились, зрители сидели под большими зонтами на раскладных стульях, вооружённые биноклями. Трёх солидных мужчин окружали щебечущие девушки. Арина усмехнулась: ну как же обойтись без гарема из красоток. Она надела перчатки, проверила шнуровку лёгких, но прочных ботинок на резиновой подошве, закрепила на голове шлем, повесила на спину полупустой рюкзак. Участникам предстояло подняться на скалу высотой триста двадцать метров. Выбор начала подъёма зависел от самого альпиниста, но предугадать какой маршрут удобнее трудно. Восемь участников расположились в ряд на линии, не превышающей длины двадцати метров. Арина не обращала внимания на разговоры вокруг, сосредоточившись на внутренней
подготовке. Едва прозвучал выстрел, она сразу поставила ногу на первую выемку и подтянулась на руках. Почему-то в голове зазвучали слова песни, играющей в плеере четыре дня назад.
        Спаси меня от всех душевных мук.^49^
        Ты для меня спасательный, мой круг.
        Укрой меня от всех людей, укрой!
        Но не герой, не твой герой я.
        Найди меня, найди меня, скорей;
        Или забудь в пространстве всех морей.
        Накрой меня внезапною волной -
        Ведь не герой, не твой герой я!
        Небо ходило, тут, небо спасло меня.
        Небо мой лучший друг, хоть и полно огня.
        Я в одиночестве, и пустота и мрак;
        Ваше высочество, дайте знак!
        Найди меня, спаси без лишних слов.
        Услышь мой, среди тысяч голосов.
        Давай эту любовь от всех спасем!?
        Пусть она дым и пусть игра с огнем.
        Я здесь, стою, я за твоей спиной!
        Найди меня и стань моей судьбой!
        Я здесь, мне совершенно все равно,
        Что не герой, не твой герой!
        Небо ходило тут, небо спасло меня.
        Небо мой лучший друг, хоть и полно огня.
        Я в одиночестве, и пустота и мрак;
        Ваше высочество, дайте знак!
        Кого она собиралась просить о спасении, называя себя не героем, Арина не хотела признаваться даже себе. Она бормотала слова этой песни под нос, выискивая малейшие расщелины в скале. Дважды нога соскальзывала, осыпались камни, но она не позволяла себе смотреть вниз. Вокруг неё было лишь небо и ветер, впереди маячила вершина, на которую предстояло подняться. Она слышала крики - кто-то сорвался в смертельный полёт. Помочь ничем не могла, поэтому не стала отвлекаться. Без страховки она беспомощный младенец, цепляющийся за каменистое тело матери-скалы. Когда Арина прошла большую часть пути, ей повезло обнаружить удобное место для обеих ног, она остановилась, перевела дыхание. Покосившись на мужчину метрах в трёх от себя, заметила: его руки дрожат от усталости, а пальцы, вцепившиеся в камень, побелели. Она поняла: альпинист на грани падения.
        - Тут удобное место. Сейчас я поднимусь выше, вы можете перебраться сюда и отдохнуть.
        - Я не могу… больше. У меня руки онемели, - прохрипел мужчина.
        - Вам придётся встать на этот карниз, - твёрдо заявила Арина, - иначе рухнете вниз.
        - Но я всё равно не смогу двинуться наверх.
        - Тогда ваша задача продержаться здесь, пока я не доберусь и не сброшу вам веревку.
        В глазах мужчины вспыхнула надежда.
        - Ты, правда, это сделаешь. Я не сдохну сегодня? Я уже проклял себя за то, что позарился на эти деньги. Они не стоят того, чтобы так рисковать.
        Арина улыбнулась.
        - Верно. Но раз мы уже здесь, надо выжить. До вершины метров пятьдесят не больше, я приблизительно отсчитывала расстояние во время подъёма.
        Покинув безопасный выступ, она продолжила подъём. Пятьдесят метров, сорок, тридцать, двадцать, десять. Всё! Она подтянулась и перевалилась через камень в небольшую выемку на вершине. Поднявшись на четвереньки, попыталась успокоить дыхание. Потом отлежится, сейчас необходимо помочь мужчине, зависшему на карнизе.
        - Как ты могла так рисковать!? - услышала она над собой знакомый, родной голос.
        Не веря своим глазам, Арина выпрямилась и очутилась в крепких объятиях Саши.
        - Ты лишила меня десятка лет жизни. Я чуть не умер от страха за тебя.
        Арина попыталась вырваться из кольца его рук и не смогла.
        - Потом, Всё потом. Там альпинист ждёт помощи. Нужно спустить обвязку и поднять его наверх, иначе он упадёт, - быстро проговорила она куда-то в шею Саши.
        - Сиди и отдыхай. Я сам.
        - Он висит там, откуда я выбралась.
        Саша разомкнул объятия, снял с Арины рюкзак, вытащил из него альпинистскую верёвку. Закрепив один конец верёвки за щербатую вершину валуна, другой конец с обвязкой стал опускать вниз. Вскоре распластавшийся на скале мужчина поймал спасительную верёвку, ухватился за неё. А ещё через двадцать минут неудавшийся покоритель вершин лежал на скале, не веря, что жив. Ещё одному из альпинистов пришлось помогать с подъёмом. Другой поднялся сам. Последним пришёл Олег, после него никого уже не осталось. После Арина узнала: двое участников сорвались, ещё один, испугавшись, даже не стал пробовать. Как только Олег оказался рядом, Саша бросился на него с кулаками.
        - Сволочь! Как ты мог втянуть её в это? А если бы она погибла! Я бы собственными руками тебя придушил.
        Арина с трудом оттащила разъярённого Сашу от Олега.
        - Я сама захотела в этом участвовать. Олег тут ни при чём.
        Саша покосился на неё и погрозил кулаком.
        - А ты молчи. Я ещё разберусь с тобой, - он повернулся к Олегу. - Ты больше мне не друг. Думаешь, не знаю, кто организатор всего этого мероприятия. Ты действуешь на пару с Леднёвым. Именно ты привлекаешь людей с деньгами к игре с чужими жизнями.
        - Я и своей рискую, - буркнул Олег.
        - Твоё дело. Ты чёртов адреналинщик, но другие-то мечтают заработать, а в результате попадают в больницы. Ты в курсе, что сегодня двоих тоже увезли в травматологию. На твоей совести уже две жизни, сколько людей ты ещё хочешь загубить, прежде чем остановишься?
        Олег улыбнулся разбитыми губами. Капелька крови потекла по подбородку.
        - Их никто на гору не затягивает, сами лезут.
        Саша посмотрел на Арину, устало сидящую на камне рядом со спасённым мужчиной.
        - Скажи спасибо, что она осталась жива. Иначе я бы сам сбросил тебя со скалы. - Он достал бутылку воды из рюкзака, сунул в руки Арине. Пачку влажных салфеток бросил ей на колени.
        - Пей и пошли отсюда.
        Арина выпила несколько глотков, передала бутылку соседу по валуну. Распаковав пачку салфеток, вытерла потное лицо, шею и руки.
        - Я выиграла. Хочу получить свой приз, - заявила она твёрдо.
        Олег скривился. Поднял глаза на Сашу.
        - Видишь? Она сама захотела. И чего ты за неё опасался, я был уверен: она первой доберётся до вершины. Знаешь, какие были ставки? Один к пятидесяти. Я единственный поставил на неё все деньги. Леднёв думал, Арина фиктивная фигура, он не догадался, что эта девчонка с детства по скалам лазает. Вид-то у неё хлипенький. Стасу не пришло в голову, что мускулистые качки свалятся первыми.
        Арина перебила разглагольствования Олега.
        - Хватит. Где мои полтора миллиона?
        Олег хрипло засмеялся.
        - Не бойся. Назовёшь номер своей карты, я их тебе перечислю. Ты же не думаешь, что я таскаю деньги наличкой.
        Саша взял Арину за руку.
        - Пошли. Нам надо поговорить. - Он не удержался и пнул Олега по голени. - Номер счёта она перешлёт тебе на телефон.
        Арина плелась за Сашей, гадая, откуда он узнал о «смертельном подъёме». От усталости не хватало сил радоваться, что он неожиданно оказался рядом. Они не успели спуститься к узкой дороге, вьющейся от города к Лысой горе, как на полпути их остановили зрители. Леднёв пожал руку Арине.
        - Поздравляю с победой! Вторым пришёл Егор из вашей секции боулдеринга, Олег - третий. А ты оказалась тёмной лошадкой, жалею, что не сделал ставку на тебя.
        Пожилой мужчина, обвешанный девицами, как ёлка гирляндами, с любопытством посмотрел на Арину и предложил:
        - Если захочешь ещё поучаствовать, милости просим.
        Саша сжал пальцы Арины так, что она вскрикнула.
        - Она больше никогда не будет в этом участвовать!
        Леднёв фыркнул:
        - Это ей решать. А ты собственно кто такой?
        - Какая тебе разница? Но она точно больше не станет рисковать своей жизнью. Я не позволю.
        Саша подвёл Арину к мотоциклу, сунул ей в руки шлем.
        - Надевай.
        Арина видела: он зол и еле сдерживается, чтобы не заорать на неё. Она послушно надела шлем, и когда он завёл мотор, села позади Саши.
        - Держись крепче. Я хочу быстрее добраться домой и всыпать тебе ремня.
        Арина нервно хихикнула.
        - Ты мне не родитель.
        - Я теперь больше чем родитель.
        Она не поняла, что он имел в виду и поинтересовалась:
        - Ты не ответил, как узнал, что я на скале?
        - В девять утра мне позвонил Егор и сообщил, что он, Олег и ты участвуете в «смертельном подъёме»: без страховки. Пока ехал из Краснодара на такси, думал: сердце остановится от переживания за тебя. Как ты могла ради денег пойти на такое?
        - Я не ради денег, хотя они тоже не помешают, - нехотя призналась Арина.
        Остановив мотоцикл у подъезда дома, Саша снова взял Арину за руку и потащил по ступенькам к квартире.
        - Где ты взял мотоцикл? - поинтересовалась она, едва успевая за ним.
        - У соседа. Я думал, успею тебя остановить, но опоздал. Когда прибыл к Лысой горе, ты уже отправилась штурмовать скалу. Я не мог оставаться внизу и пошёл в обход на вершину. Пока ты поднималась, я, неверующий человек, молился Богу и умолял тебя, идиотку, спасти. Мне и в страшном сне не могло привидеться, что ты такое сотворишь.
        Саша открыл дверь своим ключом, впихнул Арину в прихожую. Притиснув к стене своим телом, взял её лицо в ладони.
        - Что бы я делал, если бы ты погибла? Неужели ты не понимаешь: я не могу жить без тебя. Прости меня! Я идиот! Не подумал, что ты неправильно истолкуешь моё молчание. Хотел сделать сюрприз. Знаешь, сколько я всего успел сделать за шесть дней: уговорил твоего брата дать разрешение на сдачу этой квартиры, нашёл нам недорогое, но удобное жильё в Краснодаре и устроился на хорошую подработку в частную клинику.
        Арина, слушая его, разозлилась. С трудом оттолкнув Сашу от себя, побрела в зал и опустилась на диван. Он, не понимая, что её рассердило, уселся рядом.
        - Ты меня пожалел?
        - С чего ты взяла?
        - Как же, осталась одна без друзей…
        Саша взял её руку, бессильно лежащую на колене, и прижал пальцы Арины к своим губам.
        - Глупышка, - прошептал он. - Я не поверил счастью, когда ты призналась в своих чувствах. Поначалу я растерялся, потому что отчаялся увидеть у тебя хоть проблеск симпатии к себе, как к мужчине. Это ты не побоялась потерять нашу дружбу, а я боялся, очень боялся. Последние годы вокруг тебя сначала вился этот проклятый Ким, потом добавился богатый придурок Эрик. Я с ума сходил от ревности, но ты ничего не замечала. Я оставался для тебя лишь другом. Мечтал находиться рядом, иметь право звонить тебе каждый день, быть близким человеком. А ты, вредина, отлично скрывала свои чувства.
        - А ты разве нет, - упрекнула Арина. - Мог бы пожалеть и ответить на моё признание сразу, но ты мучил меня долгие шесть дней. Для меня они навсегда останутся вечностью.
        Саша погладил Арину по щеке.
        - Прости меня. Ты сегодня чуть не погибла. Больше я тебя не отпущу. Отец был не прав, когда посоветовал не признаваться тебе в любви, но я сам виновен, мог не слушать его и поступить по-своему. Теперь понимаю, сколько ошибок мы оба наделали. Потеряли столько времени.
        Саша притянул её к себе и прикоснулся губами ко рту Арины. Поцелуй был лёгким, будто ветерок скользнул по жаждущим влаги губам. Он быстро отстранился.
        - Я люблю тебя. Кажется, полюбил ещё тогда у моря, целуя тебя первый раз. Никогда и ни с кем больше не испытывал такого взрыва чувств, как с тобой. Ты моя, единственная, одна такая на всём белом свете.
        Саша снова потянулся к ней, но Арина поставила ладони ему на грудь, не позволяя приблизиться.
        - Погоди. А ты чего раскомандовался? Квартиру он нашёл, а как же моя учёба?
        - Совсем забыл об этом сообщить. В институте Курортного дела я узнал: тебя можно перевести туда из колледжа, пройдёшь лишь собеседование. У тебя ведь серебряная медаль и высокий бал по ЕГЭ. Напишешь заявление и заберешь документы из колледжа. Больше я не собираюсь терять время, теперь мы всегда будем вместе. Не желаю, пока будем учиться, жить по разным городам ещё чёртову уйму лет.
        - Понятно, - протянула Арина озадаченно. - Но как-то ты резко всё поменял… - и добавила обиженно: - со мной не посоветовался.
        Арина встала и отправилась на кухню. Набрав полный стакан холодной воды, выпила его залпом.
        Саша последовал за ней.
        - Я мужчина. Беру всю ответственность на себя. А сейчас пора тебя наказать, - заявил он со странной улыбкой.
        Подойдя к ней вплотную, обнял и принялся целовать с такой страстью и так долго, пока они не начали задыхаться. Арина подумала: наказание ей очень нравится, согласна принимать его всю оставшуюся жизнь.
        Расстались они с трудом, никак не могли оторваться друг от друга. Саша заявил, что у него имеется срочное дело, но в полдень они должны встретиться на Высоком берегу. Форма одежды спортивная. Арина поняла, что он хочет побывать на их пляже, но не догадывалась зачем. Она отправилась к скале раньше в двенадцать часов дня. Последний день октября выдался хмурым, на солнце то и дело набегали тучи, и становилось довольно прохладно. Арина застегнула ветровку под самое горло, натянула лёгкую вязаную шапочку на уши. За спиной зашуршала сухая осенняя трава.
        - А вот и я, - Саша широко улыбался, шагая к ней по протоптанной тропинке.
        Приблизившись, он, сразу бросился обнимать и целовать её. Арине едва удалось остановить поток его ласк на холодном ветру.
        - Что ты задумал?
        - Я хочу попасть в наш грот. Это очень важно.
        Арина не удивилась просьбе. Надо, так надо. Она направилась к месту спуска. Саша взял её за руку.
        - Дамы пропускают кавалеров.
        - Ладно.
        Он удивился.
        - Ты сегодня сама мисс кротость и согласие. Мне непривычно это.
        Арина хмыкнула, давая ему возможность первому начать спуск к гроту.
        - Должна же я хоть иногда быть милой.
        - Ты всегда милая, - невнятно произнёс Саша, ставя ноги на знакомые выступы и цепляясь пальцами за выемки.
        Вскоре они оба си дели на краю грота, любуясь волнующимся морем, над которым с пронзительными криками летали чайки. На этом месте всегда возникало ощущение полёта над водой, от этого становилось радостно и свободно на душе, появлялось чувство родства с морем, птицами и бездонным огромным небом.
        Саша достал из кармана ветровки коробочку, открыл её.
        - Вот тут мы и обручимся с тобой, - он одел на палец Арине серебряное колечко с небольшой жемчужиной. - Ты согласна стать моей девушкой, а в будущем и женой? - протянул ей второе кольцо. - А это для меня.
        Арина взяла мужское серебряное кольцо с простым рисунком по полотну и одела его на палец Саше.
        - Согласна.
        Саша скрепил их обручение долгим поцелуем. Их души, слитые воедино, лёгкие и крылатые от безудержного счастья, отправились в полет над водой.
        - Помнишь, ты показала мне свои сокровища?
        Арина посмотрела на коробочку в дальний угол грота. Её детские сокровища по-прежнему находились там.
        - Помню.
        - Когда нам станет трудно и плохо, давай всегда будем вспоминать о жемчужине, что ты отыскала в раковине, той, что с разными сторонами: одной гладкой и блестящей, другой неровной и тусклой. Всегда и во всём будут две стороны, но мы будем замечать и радоваться лишь красивой стороне жизни.
        Арина кивнула и, взяв Сашу за руку, переплела его пальцы со своими.
        - Ты моя главная жемчужина.
        ЭПИЛОГ
        Девочка лет семи шустро вскарабкалась на самую вершину железной конструкции в виде пирамиды, стоящей на игровой площадке дома. Зависла на руках, раскачалась и ловко перебралась на следующий ярус из труб. За ней задрав голову, пристально наблюдал мальчик приблизительно того же возраста, что и малолетняя гимнастка. Вздыхая и чуть прикусывая нижнюю губу, он понизу двигался параллельно всем её перемещениям. В его глазах плескалась тревога и недетская озабоченность, но мальчик крепился, не говоря ни слова своей отважной подружке. Лишь в особо рискованных по его мнению моментах, располагался так, что девочка при падении неминуемо свалилась бы прямо на него. Не обращая внимания на защитника дочери, вокруг пирамиды из железа бродила молодая женщина, время от времени увещевая девочку.
        - Настя, имей совесть! Будь осторожнее. Меня скоро инфаркт схватит.
        Девочка заливисто засмеялась, показав отсутствие двух передних зубов, из-за этого она выглядела забавно и по-хулигански.
        - Мама, смотри, я ещё так могу. - Настя отпустила одну руку, потом уцепилась ногами за железный брус и повисла вниз головой.
        Мальчик вздохнул громче обычного и вскинул руки, словно пытался схватить безрассудную гимнастку.
        - Ох, нет! Что ты делаешь! Ты же можешь упасть. - Женщина быстро встала рядом с другом дочери и подставила руки под тельце висящей девочки.
        - Мама, отойди, - недовольно запыхтела Настя. - И ты, Олег, уйди. Я сама могу спуститься. Она изогнулась, уцепилась пальцами за брус, подтянулась и влезла на трубчатую перекладину.
        - Будешь так сумасбродно поступать, лишу тебя сладкого, - отступила мать, настороженно следя за перемещениями дочери по конструкции.
        Арина, а это была она, вытерла вспотевший лоб бумажной салфеткой, поправила футболку, прилипшую к спине. Июнь в этом году выдался жарким. Второй день стрелка термометра останавливалась на отметке тридцать. Сейчас бы сидеть в прохладе под кондиционером и читать книжку, но непоседливой Насте требовалась каждодневная прогулка. Вообще-то дочь отпрашивалась во двор одна, но Арина, даже зная, что за Настей хвостиком будет таскаться одноклассник Олег, боялась отпускать детей без присмотра, чем вызывала жуткое раздражение дочери.
        - Почему мои девочки опять ссорятся? - поинтересовался Саша, подходя к жене. Белая рубашка на нем промокла от пота, лёгкие светлые брюки топорщились на коленях. Русые волосы на голове выглядели спутанными и влажными.
        - Мама мешает мне играть, - пожаловалась Настя. В её серых глазах сквозило недовольство и обида. - А ещё она сама собирается съесть мои конфеты. Девочка тряхнула головой, отчего густая русая коса качнулась на спине.
        Саша поцеловал жену в щёку.
        - Опять кудахчешь над Настей? Сказать, куда её мама ходила в свои семь лет и что там делала одна?
        Арина округлила глаза и стукнула мужа по руке.
        - Не вздумай. Настя слабее, чем я была, и плавает хуже. Хочешь моей смерти?
        Саша не согласился с её словами, показал на дочь. Та снова карабкалась к вершине пирамиды, подтягиваясь на руках.
        - По-моему, она посильнее тебя и крепче. Дай ей немного свободы.
        - Я боюсь, - прошептала Арина и обняла мужа за талию, - ничего не могу с собой поделать. Вдруг она упадёт?
        - Упадёт, поднимется. - Он заглянул ей в лицо. В любимых глазах плескалась тревога и страх. - Сам немного боюсь, но Насте не надо это знать. Мы же не хотим вырастить дочь трусихой? К тому же посмотри, какой у неё преданный друг. - Саша хмыкнул: - Он тебе никого не напоминает?
        Арина улыбнулась.
        - Ещё как напоминает, но ты так не кудахтал надо мной. Хорошо, что Настя подружилась с этим мальчиком, для своего возраста он очень рассудительный.
        - Не то что наша хулиганка, - кивнул Саша и кончиками пальцев погладил жену по щеке.
        Дочь росла маленькой копией Арины, внешне от него взяла только цвет волос, но зато отличная память и увлечение медициной у неё явно от семьи Фламеров. Настя уже пыталась лечить и делать перевязки всем дворовым котам и собакам.
        Арина тронула задумавшегося мужа за руку.
        - Операция хорошо прошла?
        - Вполне. В паре с папой отлично работается. Жаль, он теперь мало проводит операций, как у заведующего отделением у него слишком много другой рутинной работы.
        - Понятно. - Арина бросила взгляд на часы. - Снимай Настю с пирамиды, а то в кино опоздаем. Нам ещё нужно переодеться и принять душ.
        - Успеем. Хочешь, потом поужинать в кафе - тебе не придётся стоять у плиты.
        - Хочу.
        Саша позвал дочь.
        - Настя, быстро домой, иначе поход в кино отменяется.
        Девочка белкой-летягой запорхала над брусьями и вскоре уже стояла рядом с родителями.
        - Я же послушная девочка? Вы же дадите мне конфеты? А можно Олегу с нами пойти? - быстро выпалила Настя и захлопала ресницами, не очень достоверно изображая невинного ребёнка.
        Арина усмехнулась.
        - Как же послушная, но конфеты свои получишь, не бойся, - повернувшись к мальчику, поинтересовалась: - Олег, хочешь с нами посмотреть фильм?
        ПРИМЕЧАНИЯ
        1 - КУРНИК - пирог из сметанно-масляного теста, начинённый кусочками домашней курицы. Популярен на Кубани
        2 - БОРДЕР- ТЕРЬЕР - к середине восемнадцатого века в окрестностях англо-шотланской границы была выведена порода собак бордер-терьер. Изначально с Шотланской территории собак называли кокердейл-терьер, англичане нарекли породу риверсдейл-терьер и только в 1920 году утвердили теперешнее единое название этой породы. Собаки отличаются выносливостью, уравновешенным характером, в домашнем содержании ласковые, игривые и надёжные.
        3 - РАПАНА - род хищных брюхоногих моллюсков. Черноморская рапана некоторыми учёными выделена в отдельный вид Rapana pontica.
        4 - БЕЛЫМ ДОМОМ в Анапе называют здание администрации города, находящееся неподалеку от моря рядом с площадью и парком.
        5 - КАНДИЛА - стоящие перед иконами в православном храме большие подсвечники. Если на подсвечнике находится от семи до двенадцати свечей, он называется поликандилом, если их более - паникадилом. Часто находящаяся посреди поликандила большая свеча делается не из воска, а из фарфора или металла (внутри пустая), и лишь сверху её, внутри, помещается металлическая или стеклянная лампадка с горящим в ней оливковым маслом.
        6 - КОШКИ - альпинистское снаряжение, которое широко применяется при необходимости передвижения по ледовым и снежным склонам. Зубья большинства современных кошек располагаются по краю альпинистских ботинок на нескольких разных уровнях. Подобное строение исключает вероятность соскальзывания ноги с уступов.
        7 - ОБВЯЗКА - это то, на чём будет сидеть альпинист при работающей страховочной верёвке.
        8 - ДЕЛЬТЫ - мышцы, расположенные на плече (передняя, средняя и задняя)
        9 - ТРИЦЕПСЫ И БИЦЕПСЫ - мышцы, расположенные на верхней части руки.
        10 - ТРАПЕЦИИ- мышцы, расположенные в верхней части спины.
        11 - «ВЛАДИК» - подросток так назвал город Владивосток.
        12 - ЛОБЕЛИЯ - пурпурные, белые, а чаще синие низкорослые цветы вполне подходят для клумбы, оживающей в начале лета и увядающей только к октябрю.
        13 - ЧЁРНЫЕ ШАРЫ вывешиваются на берегу как сигнал, что купаться запрещено: либо штормит, либо образовался тягун (подводное, опасное для купальщиков течение)
        14 - СОЦИОФОБИЯ - интенсивный, упорный, усиливающийся со временем, повторяющийся (часто - регулярный или постоянный) страх перед попаданием и пребыванием в социально значимых ситуациях. При данном расстройстве присутствует неприязнь, завуалированная ненависть, отрицание, не поддающееся логическому объяснению и пониманию самим человеком, к любым в целом или конкретным в частности ситуациям, требующим появления, общения в социальной среде.
        15 - БОНСАЙ буквально означает деревце «выращенное в подносе».
        16 - ДМИТРИЙ КОЛДУН - талантливый белорусский певец, ставший известным далеко за пределами своей родины. За его плечами участие в таких ярких шоу-проектах как «Фабрика звёзд», «Славянский базар», «Евровидение» и многих других.
        17 -Боулдеринг (bouldering) - вид скалолазания, характеризующийся невысокими (4-5 метров) маршрутами и предельно сложными трассами с невероятными углами наклона. В естественной среде боулдеринговые трассы прокладываются на больших камнях и валунах. В условиях спортзалов устраиваются искусственные скалодромы, требующие особой техники лазания. Из страховки - только маты внизу стенда
        18 -Строчки из песни Дмитрия Колдуна «Почему»
        19 - ИНЦЕСТ - кровосмешение, связь между близкими кровными родственниками.
        20 - АФРИКАНСКАЯ ДЕРЕВНЯ - развлекательный комплекс в африканском стиле, расположенный в п. Сукко.
        21 -Стихотворение замечательной поэтессы Ирины Васильевой из книги «До капельки жизни». В данной песне Ким немного переделал пару строчек.
        22 -Стихотворение поэтессы Ирины Васильевой-Курк «Она не станет послушной девочкой», написанное второго августа 2018 года.
        23 - ДИСМЕНОРЕЯ - сильные боли при появлении первых месячных, иногда они остаются на всё время женского цикла.
        24 - АГАССИ - корейское обращение к молодым девушкам.
        25 - НЕВЕСТКА - жена брата.
        26 -Ресторан китайской кухни «Юми» в Санкт-Перербурге.
        27 -Ким переделал слова песни «Я испарюсь, убегу, улечу словно птица» поэтессы Татьяны Снежиной.
        28 - «СМОТРЯЩИЙ ЗА ГОРОДОМ» - скорее уголовное понятие, чем обывательское. Так называют человека, назначенного ворами «в законе», старшей воровской касты, следить за соблюдением воровских законов на территории города. В подчинении этого человека, а точнее, под его наблюдением, находятся смотрящие за районами и т.д
        29 - ПОЛОЖЕНЕЦ - кандидат на вора в законе, он может никогда им не стать, осуществляет назначение смотрящих разных категорий. То есть положенец - это тот же смотрящий, но не рядовой, а высшей масти.
        30 - ШЕФФЛЕРА - травянистое пёстролистное растение семейства Аралиевых растёт преимущественно в азиатских странах. Обычно это кустарник или маленькое деревце до 1,4 метра в высоту. Листья напоминают раскрытый зонтик.
        31 - ТХЭКВОНДО - корейское боевое искусство. Характерная особенность тхэквондо - активное использование ног в бою, причём как для ударов, так и для блоков. Слово «тхэквондо» складывается из трёх слов: «тхэ» - нога, «квон - кулак (рука), «до» - искусство. Путь тхэквондо - путь к совершенствованию (путь руки ноги).
        32 - КЛАДОФОРА БРОДЯЧАЯ - род нитчатых зелёных водорослей из класса ульвоциевых. Этот вид водорослей распространён в пресных, солоноватых и солёных водах, где образуют плотную массу тины (камки у берега). Устойчивы к воздействию растительноядных организмов.
        33 - КИПЕР - это торговая марка компании UCS, под которой продаются программное обеспечение и программно-аппаратные комплексы, предназначенные преимущественно для комплексной автоматизации ресторанов
        34 - ПЕРВАЯ ПОДАЧА - так называют на сленге работников кухни закуски и салаты, то есть блюда, подающиеся к столу первыми.
        35 -Закуски и салаты в кафе и ресторанах должны подаваться спустя пятнадцать минут после оформления заказа.
        36 - СЛАЙСЕР - кухонный прибор, предназначенный для нарезки продуктов аккуратными ломтиками.
        37 - СОНЕЧКА МАРМЕЛАДОВА - главный женский персонаж романа Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание».
        38 - ПРОФИТРОЛИ - маленькие, воздушные, пустотелые булочки из заварного теста с добавлением сливочного масла. Профитроли бывают с мясной, рыбной и сладкой начинкой.
        39 - СБОРНАЯ СОЛЯНКА - блюдо ресторанной кухни, которое готовится как на рыбном так и на мясном бульоне. Солянку от других блюд отличает большое количество ингредиентов, в неё кладут: говяжью вырезку, сырокопчёную грудинку, варёно-копчёную колбасу, лимон, помидоры, репчатый лук, чеснок, огурцы, маслины, каперсы, сметану, приправы, зелень.
        40 - СУПСЕХ - посёлок на побережье моря под Анапой.
        41 - ЕГОР КРИД - российский певец и автор песен. Сольную карьеру начал в 2011 году, с тех пор выпустил два студийных альбома.
        42 - КУБГМУ - Кубанский государственный медицинский университет.
        43 -Пособие по потере кормильца платится государством до окончания учёбы студентом.
        44 - ПОСЁЛОК СУПСЕХ расположен в двух километрах от Анапы на горе Широкой в самом начале великих Кавказскх гор. Слово Су и слово Псех в переводе с адыгейского означает одно и то же - Вода - место, где много воды.
        45 - ГОРГИППИЯ - находится в центре современного города Анапа. Это античный город на побережье Чёрного моря, существовавший в четвёртом-третьем веке до нашей эры. Своё название получил от имени царского наместника Горгиппа брата Левкона Боспорского.
        46 -Песня Сергея Лазарева, ставшая хитом в 2013 году. Слова и музыка Александра Пенкина.
        47 -Строки из песни «Спроси» на слова Ларисы Архипенко, музыка Виталия Волкомора.
        48 - СВЕЧИ - мемориальный комплекс «Три свечи» в Анапе, представляющий собой три стилизованные свечи. Открыт седьмого мая 2005 года в память о погибших в трех войнах.
        49 -Неполный текст стихов Михаила Бублика к песне «Спаси меня».