Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник Ангелина Викторовна Маслякова

        # В новом ярком романе Ангелины Масляковой причудливо и замысловато переплелись женские судьбы. Женщина за тридцать… Это гремучий коктейль из прожитых лет, неудовлетворенных желаний и амбиций, мечтаний о неземной любви, неуверенности в себе, наглости и скромности, страха смерти. Так какова же цена жизненных соблазнов, как противостоять неумолимой судьбе, тяготеющей над каждым человеком?
        Ангелина Викторовна Маслякова
        Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник

        Ирина уже давно перешагнула тридцатилетний рубеж. И отпечаток прожитых лет тенью лег на лицо, что, впрочем, делало ее красоту еще более загадочной и притягательной.
        Ирина - высокая брюнетка с пышными формами. Можно сказать, что она была даже несколько полновата: толстые икры и массивные руки не мог спрятать ни один замысловатый наряд, но высокая грудь и покатые бедра полностью компенсировали лишние килограммы.
        Породистое лицо с огромными голубыми глазами и длинными черными ресницами, высокие точеные скулы моментально приковывали к себе взгляд. Когда она улыбалась, то являла свету на удивление ровные белоснежные зубы, что вызывало практически у каждого собеседника зависть.
        А когда Ирина смеялась, то на нее оборачивались все окружающие - настолько завораживающий и звонкий был смех, словно сотни колокольчиков на разные лады принимались играть какую-то нежную мелодию. У Ирины были длинные волнистые волосы, но она никогда не собирала их в хвост, даже если на улице стояла тридцатиградусная жара. Непокорные пряди постоянно падали на лицо, и она привычным движением, закинув руку за голову, отчего грудь вздымалась вверх, туго натягивая ткань, отбрасывала их назад.
        Ирина - не классическая красавица: слишком неправильные, не подходящие под современные стандарты у нее формы и черты лица, но она была очень обворожительна, так что притягивала к себе мужчин словно магнит.
        От Ирины всегда исходил положительный заряд энергии. Рядом с ней было уютно и спокойно, поэтому многие жаждали ее внимания. Постоянная улыбка на губах, веселые искорки в глазах и бьющая через край энергия делали ее душой любой компании.
        Ирина никогда не жаловалась. Казалось, что у нее совершенно нет проблем. Да разве могли быть у нее проблемы? Со стороны виделось, что жизнь ее безоблачна и, в некоторой степени, даже идеальна. Ирина не испытывала недостатка в деньгах, она была привлекательна, и, самое главное, рядом с ней находились прекрасный муж и чудные детишки.
        Ирина была замужем уже десять лет. За эти годы она успела родить троих детей, бросить перспективную работу и стать домохозяйкой. Именно в этой последовательности, потому что долгое время она надеялась вырваться из водоворота домашних забот и сделать карьеру. Однако с каждым годом быт затягивал все сильнее и не давал никаких шансов на удачный побег. С рождением третьего ребенка Ирина отбросила мечты, которые лелеяла до самого последнего момента, и покорилась судьбе.
        Вся ее жизнь вертелась вокруг мужа и детей. А если сказать точнее, то была подчинена только их проблемам. Она словно наседка опекала и защищала их, предугадывая все желания и просьбы, научилась думать и чувствовать как они. Иногда Ирине казалось, что она уже не принадлежит сама себе, потому что перестала хотеть для себя чего бы то ни было. У нее не было своих интересов, желаний, предпочтений. А если говорить точнее, у нее просто не оставалось на это времени. Она полностью растворилась в своей семье и даже начала испытывать от этого удовольствие, о чем раньше даже не могла помыслить.
        Каждый день был похож на предыдущий. Несмотря на наличие домработницы и няни, Ирина вставала в семь часов утра и сама готовила завтрак для мужа и детей. Затем отвозила старшего ребенка в школу, а остальное время посвящала младшим детям, которых надо было водить на плавание, танцы, теннис и английский язык. Вечером, даже если знала, что муж задерживается, Ирина старалась быть дома, чтобы самой встретить его и вместе поужинать. Это было единственное время в течение дня, когда она могла спокойно пообщаться с Андреем.
        Андрей был безудержно поглощен работой. Нельзя сказать, что она доставляла ему безумное удовольствие, просто ему нравилось, что он зарабатывает большие деньги. А зарабатывать их в таком количестве он стал совсем недавно: лет пять назад, когда неожиданно из рядового сотрудника превратился в топ-менеджера крупнейшей российской компании. Смена статуса настолько резко изменила его жизнь, что иной раз Андрей тайком щипал себя за руку, дабы удостовериться, что все это не сон. Даже по прошествии пяти лет Андрей продолжал удивляться тем возможностям, которые внезапно перед ним открылись. Он переехал в большой элитный дом в центре города, строил загородный, пересел на автомобиль представительского класса (причем в качестве пассажира), летал бизнес-классом (если не было первого), начал отдыхать в самых экзотических и дорогих уголках планеты, а самое главное, внезапно стал объектом внимания любой компании, чего раньше ему никогда не удавалось.
        Всю свою сознательную жизнь Андрей жил невидимкой. У него была среднестатистическая внешность: познакомившись с ним однажды, при очередной встрече люди с трудом его вспоминали. У Андрея не было и каких-либо выдающихся качеств, которые бы притягивали к нему людей. И у себя дома, и в гостях он оставался в одиночестве. Он не блистал остроумием, как его однокурсники, а попытки выучить и рассказывать анекдоты выглядели жалко - он просто не умел их рассказывать. Андрей ожидал взрыва смеха и шквала аплодисментов, но в ответ слышал лишь гробовое молчание или, что еще хуже, ехидные смешки. Единственным его достоинством было то, что он прекрасно осознавал свое ничтожество.
        Андрей прилагал немалые усилия, чтобы его заметили и оценили, но все было бесполезно. Даже отрепетированная у зеркала до совершенства улыбка не спасала его. Вместо того чтобы придать, как ему хотелось, загадочности, она делала его смешным. Поэтому, когда Андрей женился на Ирине, все очень удивились. Как такая яркая и неординарная девушка могла выбрать настолько скучного и неинтересного мужчину? Ирина, которая никогда не испытывала недостатка в мужском внимании, предпочитавшая ярких и неординарных спутников, неожиданно ушла в тень вместе со своим избранником. Они изолировались от окружающего мира, порвав все контакты.
        Отгородившись от прошлой жизни, Андрей тем самым пытался ликвидировать все возможные соблазны, которые могли бы лишить его с таким трудом приобретенной жены. Страх потерять ее был настолько огромен, что каждый раз он впадал в панику при одном только виде супруги, ведущей разговор с каким бы то ни было мужчиной.
        Чтобы прекратить постоянные терзания, Андрей решил привязать Ирину к себе навсегда. Единственный верный способ заключался в том, чтобы жена родила ребенка. Когда родился сын, Ирина через некоторое время полностью оставила работу и обосновалась дома. Андрея совершенно не трогало ее постоянное понурое настроение. Вслух, конечно же, он сочувствовал Ирине, обещал помочь как можно скорее вернуться к прежней жизни, но сам втайне радовался, что она оказалась в его власти.
        Андрей был доволен. Все складывалось как нельзя лучше и намного проще, чем он ожидал. Даже то, что со временем Ирина из симпатичной женщины постепенно превращалась в замученную бытом домохозяйку, с засаленными волосами и не вылезающую круглые сутки из халата, его совершенно не трогало. Он стал контролировать ситуацию, и его это очень устраивало. Андрей успокоился, потому что теперь был уверен: его жена никуда от него не денется.
        Постепенно Ирина стала замечать в Андрее черты, которые, как ей казалось, раньше ему не были присущи. Сначала он стал менее внимателен. Потом, если был в плохом настроении, мог сорваться и накричать на нее, а букеты цветов, которые раньше не переводились в их доме, исчезли. И вскоре Андрей перестал делать подарки даже на праздники.
        Ирина не захотела винить в сложившейся ситуации Андрея, а нашла причину столь кардинальных изменений, произошедших с мужем, в себе. Она решила, что стала неинтересна супругу, а потому он и начал ее избегать. Сбросив оцепенение, Ирина попыталась реанимировать их любовь. И сделала ошибку, которую совершают многие женщины, пытаясь вернуть прежние чувства: родила второго ребенка.

        Темные свинцовые тучи повисли над городом, угрожая в любую минуту разразиться то ли ливнем, то ли снегопадом. И без того серые московские улицы навевали тоску. Уже наступила середина марта, но ощущения весны совершенно не возникало. Мрачное небо, полностью затянутое тяжелыми облаками, не давало солнцу никаких шансов. Практически все здания в городе были покрыты толстым слоем пыли и сажи, скопившихся за долгую московскую зиму. Грязный снег, сваленный в огромные кучи вдоль дорог, медленно таял, оставляя после себя черные мутные лужи. Одетые в серое и черное прохожие, опустив головы, с трудом пробирались по непроходимым тротуарам, то перепрыгивая через лужи, то шагая напролом, в надежде не простудиться, то семеня по покрытому льдом асфальту.
        Ирина, уютно устроившись на сиденье своего автомобиля, посмотрела по сторонам и поежилась от одной только мысли, что сейчас могла тоже продираться сквозь ненастную погоду.

«До чего же мерзко!» - подумала она и заглушила двигатель автомобиля, потому что в образовавшейся транспортной пробке машины мертво стояли уже почти полчаса.
        Ирина посмотрела на часы и расстроенно вздохнула: «Если дело так и дальше пойдет, то я не успею к окончанию тренировки у Ильи». В нетерпении выключив радио, потянулась за телефоном.
        - Алло. Здравствуйте. Это Ирина… Боюсь, не успею забрать сына сразу после тренировки. Не могли бы вы передать преподавателю, что я задержусь, пусть последит за Ильей… Спасибо.
        Дети у Ирины были мал мала меньше. Сыну семь лет, а дочерям четыре и два года. И если малышку она могла пока оставлять дома с няней, то старшие дети были полностью на ней. Ирина настолько рьяно взялась за их воспитание и образование, что никого к этому не подпускала. Это было ее поле деятельности.
        После рождения сына Ирина впала в депрессию. Все говорили, пройдет, мол, у каждой женщины случается послеродовая апатия. Но ничего не прошло, а даже, наоборот, усугубилось. Да так, что почти два года ребенок рос на руках у бесконечно сменяющихся нянек. Ирина же его видела лишь в перерывах между попытками вновь вернуться на работу, салонами красоты и встречами с друзьями. Она отталкивала от себя свою новую жизнь, отказывалась принять ее. Ирина чувствовала опасность, исходящую от собственного ребенка. Он покушался на ее беззаботную, полную прекрасных перспектив жизнь. Ирина была полна планов. Она тешила себя надеждой, что все еще можно изменить, вернуть в прежнее русло, и ребенок при всем этом не будет ей помехой. Главное - все грамотно спланировать: ребенком будут заниматься няни, и она сможет продолжить свое беспечное существование.
        Все планы рухнули в одно утро, когда двухлетний сын назвал мамой живущую с ними няню. Ирина задумалась, и на этот раз всерьез. В один миг в ней проснулось и загорелось с неистовой силой сумасшедшее чувство ревности. Только сейчас она поняла, какую страшную ошибку совершила, оставив ребенка на попечение чужого человека. И не потому, что не доверяла, а потому, что безвозвратно потеряла духовную связь со своим собственным ребенком. Ирину вдруг осенило: никто не вернет ей тех прекрасных первых месяцев после родов, когда малыш инстинктивно тянется к матери и хочет ее тепла и ласки. Вместо этого сын получал все это от посторонних женщин. Он с младенчества не чувствовал и не знал материнской заботы и любви и подсознательно привык к этому. Постоянная смена лиц для него стала нормой, но среди этих людей мама отсутствовала. Это была малознакомая для него женщина.
        В один момент Ирина решила все исправить. Но это оказалось не так легко, как хотелось. Ее собственный сын начинал кричать и биться в истерике, если оставался с ней наедине. Он требовал, чтобы ему вернули такую родную и знакомую няню. Ирину трясло от одной только мысли, что сын предпочитает чужих малограмотных женщин, но поделать она ничего не могла, а потому тихо выходила из детской и звала няню.
        Однако Ирина не отступала. Медленно и верно она шла к своей цели. И ее упорство заслужило бы похвалы, если бы не одно «но»: на все это ее сподвигла не любовь, а ревность. Сама Ирина этого пока не понимала, поэтому продолжала остервенело бороться за сына, забыв одну простую истину - ребенок, почувствовав искреннюю любовь, сам потянется к этому человеку.
        Безоговорочного взаимопонимания с сыном она так и не достигла. Но была довольна тем, что он стал прислушиваться к ее мнению и никогда не перечил. Ирина стала для сына кем-то вроде духовного лидера или командира в армии, где повиновение приветствуется, а непослушание сурово карается.

        Прошло десять минут, а машины все так же нервно и смиренно стояли в ожидании чуда, которое расчистит для них дорогу. Ирина снова взяла телефон и набрала номер Андрея. Голос в трубке ответил, что муж недоступен. В душе шевельнулось недовольство, заставляя Ирину нервничать. Она не любила, когда Андрей отключал телефон. Даже если был очень занят. Раньше она могла дозвониться в любое время дня и ночи: он всегда отвечал на ее звонки, всегда мог уделить ей время, несмотря на сумасшедшую занятость. Однако в последнее время все изменилось. Андрей все с меньшим и меньшим энтузиазмом выслушивал ее длинные телефонные монологи, а вскоре вообще перестал брать трубку, отговариваясь бесконечными встречами и совещаниями, во время которых он якобы не мог говорить.
        Ирина задумалась на несколько секунд и снова набрала номер.
        - Люда? Здравствуйте. Это Ирина. Соедините меня с мужем.
        - Ирина Григорьевна, вы знаете, он просил не беспокоить его, - безапелляционно заявила секретарша Андрея, чем вызвала у Ирины недовольство.
        - Мало ли чего он просил! - возмутилась она. - Я его жена, и мне нужно с ним переговорить.
        - К сожалению, ничего не могу сделать, - саркастически продолжила Люда. - Я обязана выполнять требования своего начальника. Зарплату ведь платит мне он. Попробуйте позвонить ему на сотовый, - закончила она, довольно шмыгнув носом.
        Ирина в бешенстве швырнула трубку на соседнее сиденье и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то успокоить участившееся сердцебиение.
        Наконец машины сдвинулись с места. Ирина, быстро вытерев взмокшие от волнения ладони о пальто, включила поворотник и, резко вывернув руль, выехала на нужную ей улицу. С трудом найдя место для парковки возле спортивного клуба, где занимался теннисом ее сын, она выскочила из машины и помчалась к входу.
        Илюша сидел в одиночестве на скамейке возле гардеробной и печально вырисовывал круги носком сапога на полу. Было видно, что мальчик одевался самостоятельно: торчащая из штанов рубашка была застегнута не на все пуговицы, завязанный на поясе свитер свисал ниже колен, шапка почему-то лежала на коленях, а куртка с вывернутыми наизнанку рукавами валялась на полу.
        Увидев сына, Ирина на секунду остановилась, и у нее от жалости сжалось сердце. Хотелось подбежать к сыночку, обнять, поцеловать, отряхнуть и все поправить… Но Ирина сдержалась: ее сын не любит «телячьих нежностей», как он называл мамины ласки. Илья хотел быть самостоятельным и никому не позволял делать за него то, что он мог выполнить сам.
        Илюша был всегда независимым. Ирина понимала, что мальчики рано или поздно начинают стесняться избыточного внимания своих матерей, но никак не ожидала, что у ее сына это произойдет настолько рано. Уже в пять лет он запретил матери целовать его на людях, а в шесть начал высказывать неудовольствие, даже если Ирина пыталась приласкать его дома. Однако при всем этом он был более близок с матерью, нежели с отцом. А если сказать точнее, даже пытался избегать отца. У них изначально не было контакта. Будучи малышом, Илья никогда не тянул к нему свои крохотные ручки, а увидев его рядом с собой, начинал истошно кричать и звать няню или маму. Андрея это бесило и раздражало, но вместо того, чтобы попытаться заслужить любовь сына, он перестал обращать на него внимание.
        Вначале Ирину это беспокоило, а потом она решила, что муж пока еще просто-напро-сто не созрел для отцовства и рано или поздно он полюбит своего ребенка. Ведь иначе просто быть не могло.
        Время шло, но ничего не менялось. Скорее, наоборот: отец избегал сына. Андрея совершенно не интересовали успехи ребенка. Казалось, он не слышал восторженных речей Ирины, что сын сам пошел или заговорил. Дома он был безучастен. Однако в компании Андрей любил хвалиться ребенком. В эти моменты он копировал жену, восхищаясь своим «вундеркиндом», не давая вставить и слова Ирине.
        С дочерями у Андрея было больше взаимопонимания. Как и большинство девочек, они беззаветно любили папу, несмотря на то что он присутствовал в их жизни эпизодически. Но это происходило не из-за нежелания Андрея участвовать в воспитании малышек. Вовсе нет. Ему безумно льстило, что дочки, в отличие от сына, обожают его. Просто к тому времени у Андрея начался стремительный карьерный взлет, и в силу своей занятости он не мог так часто, как ему этого хотелось, быть с ними.
        - Ну, что, собрался? - собрав волю в кулак, спокойно спросила Ирина.
        Илья поднял на нее огромные голубые глаза и кивнул.
        - Тогда поехали, - направляясь к выходу, добавила Ирина и даже не оглянулась, зная, что сын следует за ней.
        Уже сев в машину, Ирина еще раз набрала номер мужа, но в ответ услышала включившийся автоответчик. Стараясь не подавать вида, что расстроена, она обратилась к Илье:
        - Как позанимался?
        - Нормально, - протянул Илья и отвернулся к окну.
        Ирина недовольно вздохнула, но ничего не сказала. Она уже привыкла к тому, что сын немногословен. Однако, несмотря на это, ей безумно хотелось, чтобы он радостно обнимал ее и тоненьким голоском щебетал о тренировке. Увы, ничего подобного никогда не было и не могло быть…
        Благодаря сыну Ирина убедилась: очень многое зависит не только от воспитания, но и от того, с каким характером человек приходит в этот мир. Как бы родители ни старались сломать ребенка под себя, что бы они в него ни пытались вложить и привить - все пустое. Лишь небольшая толика их усилий увенчается успехом и то лишь потому, что ребенок почувствует в этом необходимость, а все остальное, следуя своему инстинкту, дети отбросят как лишнее и ненужное.
        - Может, заедем куда-нибудь пообедаем? - спросила она сына, посмотрев в зеркало заднего вида.
        - Да, давай! Хочется чего-нибудь вкусненького, - довольно улыбнувшись, ответил Илья.
        Ирина удивилась такой живой реакции сына. Обычно даже в самые счастливые моменты своей жизни он был очень сдержан.
        - Как насчет пиццы? - уточнила она.
        - Мамуль, не поверишь, я только что об этом подумал.
        По телу Ирины разлилось приятное тепло от того, что сын так ласково к ней обратился. Раздражение, терзавшее ее с самого утра, вмиг сняло как рукой. Ирина улыбнулась и стала перечислять кафешки, где они могли бы по дороге домой пообедать. В этот миг не было на свете счастливее женщины, а если быть точнее - матери. Ведь ни одна беда не сможет затмить прекрасные и незабываемые минуты общения со своим ребенком.
        Словно почувствовав ее настроение, из-за темно-серых туч выглянуло солнце, и яркий поток света хлынул на город, заиграв всеми цветами радуги. В одну секунду улицы повеселели, сменив печальные краски на жизнерадостные цвета. Как по мановению волшебной палочки унылые здания скинули темные одеяния и обнажили истинный окрас. Казалось бы, ничего не изменилось, но на самом деле изменилось очень многое. Поменялось ощущение жизни. Даже прохожие, казалось, быстрее и веселее шагают по тротуарам, а их доселе унылая одежда вмиг перестала казаться таковой.
        Припарковавшись у своего любимого итальянского кафе, Ирина бодро выскочила из машины и помогла выйти Илье. Они сели за столик у окна и заказали пиццу с салями и сок. Пицца была подана через несколько минут.
        Ирина осторожно спросила:
        - Может, расскажешь, как у тебя дела в школе?
        - А что рассказывать? - искренне удивился Илья. - Ты же каждый день дневник проверяешь.
        - Дневник дневником, - терпеливо продолжила Ирина, - но ведь, кроме уроков, у тебя наверняка есть другие интересы. Ну, расскажи о своих друзьях.
        Илья не спешил отвечать. Он уставился в бокал с соком и нервно начал крутить трубочку. Ирине стало не по себе, что сын разволновался, и беспокойство за Илью захлестнуло ее с невероятной силой. Ей захотелось обнять и защитить его от всех бед и несчастий, и в то же время схватить за плечи, встряхнуть и заставить признаться, что же его беспокоит. Однако Ирина не стала давить, поняв, что сын может только сильнее замкнуться в себе. Она глубоко вздохнула и спокойно продолжила:
        - Ну, если ты еще ни с кем не подружился, то просто расскажи, какие ребята у вас в классе.
        Илья робко поднял на нее глаза и пытливо вгляделся в лицо Ирины, пытаясь найти в ее поведении подвох. Он не привык доверять людям. Не то чтобы он не верил матери, как раз наоборот, она была единственным человеком, который внушал ему доверие. Просто никто на этом свете не знал всей правды. И Илья скрывал ее всеми силами, боясь, что когда-нибудь эта тайна раскроется и его будут презирать.
        - Я еще не со всеми познакомился, - снова опустив взгляд в свой бокал, неуверенно протянул он.
        - Тогда расскажи о тех, с кем успел, - продолжала настаивать Ирина.
        Не поднимая глаз, Илья поднял брови так, что на его детском лбу образовалась тоненькая складочка.

«У него на лбу морщины появятся рано», - непроизвольно проскочила у Ирины в голове мысль и тут же осела где-то на дне подсознания.
        - Я сижу за партой с Маргаритой, - смущенно выдавил из себя Илья.
        - Она тебе нравится?
        - Вовсе нет! - возмутился Илья. Он приосанился, раскраснелся, и это волнение выдало его с головой.
        - Я не имела в виду - нравится как девочка, - поспешно добавила Ирина, наблюдая за тем, как сын пытается скрыть от нее свои чувства. - Просто как твоя одноклассница. Добрая ли она, воспитанная, слушает ли учительницу? Я спрашивала об этом, сынок.
        Илья неуверенно заморгал. Он все еще продолжал сомневаться, что с мамой можно говорить о подобных вещах.
        - Хорошая, воспитанная, - наконец выдавил он и с облегчением вздохнул. Это признание далось ему не просто.
        - А она светленькая или темненькая? - Ирине как женщине стало любопытно, что за девочка завоевала внимание ее сына.
        - Темненькая, - смущенно ответил Илья и задумчиво уставился в окно. - Как ты.
        Ирине понравились последние слова сына. Было очень приятно, что он подсознательно выбрал девочку, похожую на маму. Но она решила не заострять на этом внимание и спокойно продолжила разрезать пиццу.
        - Тебе нравится в школе?
        - Да, - неуверенно произнес Илья.
        - А что именно тебе нравится? - Ирина решила начать спрашивать о хорошем, а затем незаметно подобраться к тому, что волнует ее сына.
        - Нравится слушать учительницу… нравится урок рисования… и еще нравится, что теперь я в школе, а не в садике.
        - Это ты прав! Теперь ты совсем большой! - улыбнулась Ирина и положила ему на тарелку очередной кусок пиццы. - Кушай, сынок. И скажи, пожалуйста, а у вас дружный класс?
        Илья начал жевать, но после маминого вопроса серьезно задумался.
        - Не дружный? - подтолкнула Ирина сына к ответу.
        - Не совсем, - признался Илья.
        - Но ты же нашел себе друзей?
        - Да. Не беспокойся, - махнул рукой Илья. - Все хорошо.
        Ирина сразу же поняла, что сын, почувствовав, как она пытается выведать у него какую-то информацию, вновь закрылся в своей раковине. Нарушать его неприкосновенность было опасно, поэтому она вновь отступила, надеясь, что еще будет время стать ближе Илье.

        В этот день у Танечки, младшей дочери Иры, был день рождения. Ей исполнилось три года. Ира очень волновалась и одновременно была безумно счастлива. Казалось, эти чувства соревнуются, словно два марафонца, поочередно обгоняя друг друга, будто их целью было вытеснить соперника с дистанции. Сердце Ирины то и дело учащало биение, она нервно улыбалась и постоянно поправляла прическу.
        Гостей собралось много. Андрей любил праздники и всегда приглашал почти всех знакомых. Даже несмотря на то, что был детский день рождения, большинству присутствующих было далеко за тридцать.
        Дети носились по арендованному залу в огромном центре развлечений, а взрослые с удовольствием разглядывали и сравнивали своих чад. Женщины рассматривали наряды малышей, а мужчины вглядывались в их лица. Каждый при этом довольно отмечал про себя, что его ребенок самый лучший.
        Наконец дети, построившись паровозиком, направились к аттракционам, а взрослые устроились за столом. Ира суетилась, предлагая гостям то новые блюда, то вино. Она никак не могла расслабиться и насладиться праздником.
        - Ирочка, солнышко, присядь! - обратился к ней Андрей.
        Его ласковое обращение заставило Иру напрячься - она давно не слышала от мужа приятных слов в свой адрес. А тут вдруг - «Ирочка, солнышко». Она бросила на Андрея удивленный взгляд, пытаясь разгадать, в чем причина такой заботы. Но, так ничего и не поняв, отвлеклась, потому что ее внимания требовали гости.
        - Друзья, - начал Андрей, - хочу поднять бокал за свою жену! Именно благодаря ее стараниям и заботам мы сегодня здесь собрались. Спасибо тебе, - обратился он к Ирине, - спасибо тебе за то, что ты подарила мне таких прекрасных детей!
        Андрей вышел из-за стола и направился к Ирине, которая сидела напротив него. Он обнял ее и поцеловал в губы. Было в этом поцелуе что-то искреннее, настоящее. Ирина это почувствовала, и у нее возникло острое желание остаться с мужем наедине, чтобы понять, что пробудило в нем давно угасшее чувство.
        Заметив пристальные взгляды подруг, Ира смущенно улыбнулась. Она не была тщеславной, не хотела вызывать ревность или зависть, однако, как и любой женщине, ей было приятно видеть прикованные к ней взгляды, чувствовать себя в центре внимания. Особенно сейчас, когда интерес был вызван нежными словами мужа.
        - Спасибо! - так и не найдя нужных слов, просто ответила она.
        Андрей не стал возвращаться на свое место, а, пододвинув стул, сел рядом с женой, тем самым доставив ей неописуемое удовольствие.
        - Вы выглядите словно молодожены! - выкрикнул с места один из друзей. - Мы точно собрались на день рождения вашего ребенка, а не на годовщину свадьбы?
        - Разве день рождения дочки не повод выпить и за нас тоже? - парировал Андрей.
        - Твое слово - закон, - ответил мужчина и, встав со стула, произнес: - Дорогие наши Андрей и Ирина, вы для нас пример. Пример того, как надо жить. Семья, дети - это главнейшие ценности в нашей жизни. Вы их хорошо усвоили. Берегите то, что имеете, потому что потерять легче, чем найти. За вас!
        Послышался звон бокалов и радостный одобрительный шепот друзей. Однако Ирина в какой-то момент вновь почувствовала беспокойство - то ли слова их друга о потерях заставили ее нервничать, то ли сказались суета и волнение… Как бы то ни было, еще совсем недавно приподнятое настроение пропало.
        В зал, крича и смеясь, вбежали дети. Каждый кинулся к своим родителям, чтобы рассказать, чем они занимались. Взрослые непроизвольно заулыбались - детские улыбки не могут оставить равнодушными.
        Татьянка села к матери на колени и начала взахлеб делиться впечатлениями.
        - Твоя душенька довольна? - спросила Ира дочку.
        - Да! Очень, мамочка! - крикнула Таня, снова выбегая из зала.
        Началась дискотека. Не только дети, но и взрослые стали лихо отплясывать под детские песни в современной обработке. Родители, разгоряченные вином, уже не чувствовали прежней зажатости и танцевали от души.
        Ирина стояла в сторонке, наблюдая за тем, как веселятся ее дети. Она довольно улыбалась, а глаза светились любовью.
        - Не помешаю? - неожиданно раздался рядом женский голос.
        Ирина повернулась и увидела смутно знакомое лицо. Имени этой женщины она не помнила.
        - Нет, не помешаете, - мотнула головой Ирина.
        - Давно наблюдаю за вами. Вы сегодня прекрасно выглядите.
        - Спасибо, - улыбнулась Ира.
        - Даже не скажешь, что вы мама троих детей.
        - Неужели? - рассмеялась Ирина.
        - Правда-правда. Такая грациозная! - добавила незнакомка. - Мужчины не сводят с вас глаз.
        - О, сегодня мужчины меня волнуют меньше всего! - удивленная этим заявлением, ответила Ира. - Сегодня день рождения моей дочки!
        Незнакомка уже открыла рот, чтобы что-то добавить, но, услышав последнюю фразу, замолкла и бросила взгляд на танцпол.
        - Почему не танцуете? - проследив за взглядом женщины, спросила Ира.
        - Я плохая танцовщица. Предпочитаю наблюдать, - доверительно сообщила женщина. - А вы?
        - Слишком устала, - вздохнула Ира.
        - Да, я вижу - вы утомлены. Праздник удался, - как-то неискренне улыбнулась незнакомка. - А муж с вас не сводит глаз. Как будто влюблен…
        Это замечание не понравилось Ирине. Ей захотелось уйти, но было неудобно так резко прервать разговор. Она не решилась обидеть женщину, хотя та была ей неприятна.
        - Мужчины такие двуличные… - невзначай добавила женщина и пристально посмотрела на Ирину.
        Ирина отшатнулась от нее. Она почувствовала исходящую от незнакомки угрозу: вдруг сделавшееся злым лицо и холодный прищур не обещали ничего хорошего. Она уже собиралась извиниться и отойти, как неожиданно дама взяла ее за руку и заглянула в глаза. Ирина, словно загипнотизированная, замерла.
        - Милочка, я вовсе не хочу вас расстраивать, но мне кажется, горькая правда лучше сладкой лжи. Вы такая прекрасная женщина, что считаю недопустимым вас обманывать. - Незнакомка приняла ангельский вид, голосок ее звучал колокольчиком: - Я вижу, что муж вас любит, но вам надо быть настороже. Одна женщина очень близка с ним. Я бы сказала, даже слишком близка с мужчиной, у которого есть жена…
        Ирина впала в оцепенение. Перед глазами поплыли круги. Дикая, неописуемая боль сдавила сердце. Она давно все чувствовала. Но одно дело чувствовать, а другое - слышать своими ушами.
        Ирина вырвалась из рук незнакомки и быстрым шагом направилась в туалет, где, запершись в кабинке, дала волю слезам. Она плакала долго, сдавленно всхлипывая, чтобы никто не услышал. Слезы медленно текли по щекам, смывая тщательный макияж.
        В этот самый момент Ирина не думала ни о чем. В душе кипели чувства: жалость к себе, злость, сомнения, негодование, печаль. От этого наплыва эмоций желудок свели судороги, и она поспешно нагнулась над унитазом.
        Когда слезы иссякли, Ирина осторожно вышла из кабинки, умылась, причесалась и, постаравшись принять безмятежный вид, направилась к гостям.
        Праздник был в разгаре. Всем было очень весело. Клоуны развлекали детей, те визжали и хохотали, а родители, разбившись на группки, что-то увлеченно обсуждали.
        Однако Ирина уже не участвовала во всеобщем веселье - просто наблюдала за гостями со стороны, словно посторонний человек. Образовавшаяся в душе холодная пустота постепенно начала сменяться ненавистью ко всем окружающим. Было нестерпимо больно, что все веселятся в тот самый момент, когда она испытывает дикое страдание. Ей захотелось выключить музыку и вытолкать всех на улицу.
        Чтобы побороть это желание, Ирина сосчитала до десяти. Она окинула взглядом гостей и тут же наткнулась на свою собеседницу. Та стояла в тесном кругу и что-то увлеченно рассказывала. Ирина залилась краской. Ей показалось, что говорят о ней, и от стыда захотелось провалиться сквозь землю.
        Она отошла в самый дальний угол и села на стул. «Зачем, зачем она мне это рассказала? - крутилось в голове. - Что мне теперь с этим делать?»
        В этот день спокойный мир Ирины перевернулся с ног на голову. Жутко было думать, что та идиллическая картина, которую она себе нарисовала, была лишь ее фантазией. А на самом деле все иначе…

        В ночь после праздника Ирина не смогла уснуть. Лежа в кровати, она мысленно перебирала разные эпизоды из жизни. Перед глазами мелькали картинки: свадьба, рождение детей, совместный отдых, праздники. Каждое воспоминание доставляло острую боль. Было странно, что прекрасные моменты прошлого могут причинять подобные страдания.
        Вся ее жизнь оказалась фарсом и обманом. Истина была рядом, но, упиваясь своим выдуманным счастьем, Ирина ее не замечала. Она не ставила под сомнение любовь и преданность своего мужа, а потому удар оказался неожиданным и сильным.
        В какой-то момент Ирине стало противно лежать рядом с Андреем. Гадко настолько, что захотелось включить свет, разбудить его, накричать и потребовать объяснений.
        Она этого не сделала. Несмотря на душераздирающее состояние, Ирина не теряла самообладания. Она всегда была прагматичной женщиной, которая десять раз отмерит, прежде чем отрезать.
        Она не хотела рубить сплеча. В конце концов, у них с Андреем трое детей. И этот факт накладывал на нее и мужа определенную ответственность. Она понимала, что разрушить можно все в один момент, а вот получится ли потом вернуть в семью мир и спокойствие? Кроме того, услышанные сегодня обвинения в адрес мужа могли быть всего лишь выдумкой или провокацией. И она повела бы себя вдвойне глупо, поддавшись на эту уловку.
        Ирина решила все выяснить сама. Она подумала, что если станет более внимательной, то наверняка заметит странности в поведении мужа. Не надо брезговать ни слежкой, ни просмотром телефонных звонков, ни чтением эсэмэсок и электронной почты. Если у мужа кто-то есть на стороне, это рано или поздно откроется. Главное начать. А вот если подозрения оправдаются, тогда она будет действовать! Правда, как именно действовать, она пока не понимала.

        Утро выдалось пасмурным и мрачным. Солнце прочно укуталось облаками и не оставляло никакой надежды на обещанный синоптиками теплый денек. Погода соответствовала домашней атмосфере. Дети, почувствовав напряжение, возникшее между родителями, ушли каждый в свою комнату.
        Андрей вначале не замечал мрачности супруги, затем попробовал с ней пошутить, но, так и не дождавшись ответной реакции, насупился и отвернулся к окну. На кухне воцарилось молчание. Тишину нарушало лишь позвякивание посуды, которую Ирина убирала со стола и относила в мойку.
        - Пойду, поработаю в кабинете, - сказал Андрей, вставая из-за кухонного стола. - Ты что-то сегодня грустная. Даже не разговариваешь.
        Ирина взглянула на мужа и пожала плечами.
        - Что ты так на меня смотришь? - удивился Андрей.
        - Как? - переспросила Ирина.
        - Словно удав на кролика. Я что-то не так сделал вчера? Поэтому ты злишься? - продолжал настаивать Андрей.
        - Нет. Все в порядке. Просто у меня плохое настроение, - отвернувшись к раковине и начав мыть бокалы, буркнула Ира.
        - А почему оно у тебя плохое? - стал злиться Андрей.
        Ирина видела, что мужу не нравится ее холодность, раздражали неразговорчивость и нежелание присоединиться к разговору.
        - Просто так, - тихо ответила она.
        - Что значит - «просто так»! Ты все утро ходишь с таким видом, словно кактус проглотила. Не разговариваешь со мной, не реагируешь на детей. Я, в конце концов, имею право знать, что случилось! - повысил голос Андрей.
        Ирина выключила воду и повернулась к мужу:
        - Ничего не случилось. Я просто плохо себя чувствую.
        - Как хочешь! - махнул рукой Андрей и, резко повернувшись, вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
        От неожиданности Ирина вздрогнула. Слезы закипали на глазах, но она напомнила себе о вчерашнем решении и, сглотнув подкатывавший к горлу ком, продолжила мыть посуду.

        Уже больше недели Ирине не давали покоя два вопроса: что беспокоит ее сына Илью и изменяет ли ей муж? И если вторая проблема касалась лишь ее женского самолюбия, а потому могла быть отодвинута на задний план, то беспокойство за ребенка терзало материнское сердце и днем и ночью.
        Ира видела, что Илья все больше замыкается: он почти перестал разговаривать с родителями, не обращал внимания на младших сестер, мало ел, передвигался по дому понурый и задумчивый. Ребенок страдал, и это было видно невооруженным глазом.
        Зная характер своего сына, Ира вначале не наседала на него с вопросами. Она решила, что, наблюдая за Ильей, сможет узнать причину такого поведения.
        День за днем она неотступно следовала за мальчиком, присматриваясь к его друзьям и знакомым, вычисляя недругов, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь зацепку, чтобы объяснить его непривычное состояние. Однако ее старания пока ни к чему не приводили: видимых причин для беспокойства не было.
        Со временем Ирина поняла, что перевоплощения в первоклассного детектива недостаточно. Нужно освоить профессии аналитика и психолога, поскольку Илью, скорее всего, терзал внутренний конфликт.
        Субботним утром, когда малышки вовсю резвились в детской, громко наперебой напевая песенки, Илья, как обычно, закрылся в своей комнате, даже не выйдя на завтрак. Ира нервно топталась в прихожей, никак не решаясь постучать к нему в дверь. Она тихонько прислушалась, однако ничего не услышала.
        Неожиданно дверь сама распахнулась перед самым ее носом.
        - Мам, ну что ты здесь стоишь? - спокойно спросил Илья.
        Застуканная на месте преступления, Ира на несколько секунд потеряла дар речи и ловила воздух ртом, словно рыба, лишенная привычной среды обитания.
        - Переживаю, - выдохнула она. - Не заболел ли ты?
        - Все нормально.
        - Но ты даже не вышел к завтраку!
        - Я не голоден, - без эмоций ответил Илья, так и не пригласив мать в свою комнату.
        - Может, тебе йогурт какой-нибудь принести?
        - Спасибо, не надо.
        - Можно я войду? - не выдержав, спросила Ирина.
        Илья нехотя отодвинулся от двери, пропуская мать в комнату.
        В комнате было убрано. Все вещи лежали на своих местах, никакого намека на беспорядок. Это было ее заслугой. С самого раннего возраста Ира внушала детям:
«Порядок в голове начинается с порядка в вашей комнате». Она медленно, но верно добивалась своей цели: даже самая младшая дочка каждый раз перед сном старательно убирала все свои игрушки в специальный ящик, даже не спрашивая, зачем. И эта механическая привычка держать в чистоте место своего обитания дисциплинировала и в некоторой степени упрощала жизнь детей.
        - Как у тебя все аккуратно! - похвалила Ирина сына и села на диван.
        - Спасибо, - буркнул он в ответ.
        - Мне кажется или ты действительно не рад видеть меня?
        Илья промолчал.
        - Ну что ж, значит, мои подозрения правильные, - вздохнула Ира.
        Илья отвел взгляд.
        - Не буду мучить тебя своим присутствием, - проговорила Ира, вставая с дивана.
        - Мам, - наконец-то изрек Илья, - не обижайся!
        Ирина остановилась и внимательно взглянула на него. В глазах Ильи застыло сожаление. Она улыбнулась в ответ, почувствовав, как сердце заполнила материнская всепрощающая любовь. Она крепко обняла его и погладила по голове. В какой-то момент Ире показалось, что уловила во взгляде сына сочувствие, а может, даже жалость. Илья смущенно отвел глаза, будто стеснялся родной матери. Сомнений не осталось: он точно что-то скрывал. И эта тайна была связана с ней - с Ириной.
        Илья попытался вырваться, но в этот раз Ира была во всеоружии и не дала ему возможности улизнуть.
        - Я настаиваю, чтобы ты рассказал, в чем дело! - потребовала она грозным голосом.
        Не привыкший, чтобы мама разговаривала с ним подобным тоном, Илья сразу как-то обмяк и даже начал шмыгать носом.
        - Я слушаю, - уже смягчив тон, добавила она.
        - Я просто не хотел тебя расстраивать… - неуверенно начал Илья.
        - Ты что-то сделал не так? Проблемы в школе? С одноклассниками? Я чувствую, у тебя что-то не ладится со школьными товарищами, - участливо поинтересовалась она.
        - Дело не во мне… - с сомнением в голосе продолжил мальчик.
        - Тогда в ком? Что тебя беспокоит?
        - Если я скажу, то вы с папой снова поссоритесь…
        Ирина растерялась от этих слов и ослабила хватку. Илья тут же выскользнул из ее рук и забился в угол комнаты. Он отвернулся к стене, но изредка оборачивался и испуганно поглядывал на мать.
        - Почему поссоримся? - наконец-то обрела дар речи Ира.
        - Папа меня отшлепает ремнем! - с трудом выдавил Илья и всхлипнул.
        Ира сделала шаг к сыну, но тот сжался, словно испуганный зверек, и с испугом посмотрел на нее. Ирина остановилась.
        - Мальчик мой, - нежно произнесла она, - не плачь. Мы тебя очень-очень любим и не будем ругать.
        - Будете, - шмыгая носом и утирая слезы, твердил Илья. - Будете!
        - Поверь, нет!
        Илья бросил на мать полный сомнения взгляд:
        - Обещаешь не ругать меня и не спорить с папой?
        - Обещаю, - чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, согласилась Ира.
        - Папа… любит кого-то еще… кроме нас…
        - Что ты имеешь в виду? Поясни, пожалуйста, - теряя равновесие, попросила Ира и вновь медленно осела на диван.
        - Я слышал, как он говорил по телефону и сказал кому-то, что любит ее.
        - А почему ты решил, что ее, а не его? - борясь со слезами, как можно спокойнее спросила Ира.
        - Потому что он назвал ее «дорогая, любимая».
        Ира не сразу нашлась, что ответить, а потому несколько минут сидела молча, собираясь с мыслями. Затем она встала, подошла к сыну, нагнулась и обняла его.
        - Не переживай! Мы с папой любим тебя, очень-очень сильно, и ругаться не будем. А то, что ты слышал, могло быть какой-то ошибкой, - нежно произнесла она.
        - Правда? - личико Ильи просияло.
        - Конечно! - через силу улыбнулась Ирина и прижала сына к груди.

        В доме поселилась печаль. Чувствуя плохое настроение Ирины, домашние даже говорить стали тише, однако подойти и напрямую спросить, что ее беспокоит, никто не решался. Лишь Илья знал всю правду. Но как только он выплеснул из себя негатив, тут же забыл о своей беде и вновь превратился в беззаботного мальчишку. Все-таки он был еще ребенком, да и мама пообещала не наказывать и не ссориться с папой.
        Ира старалась сохранять видимую невозмутимость, что давалось с большим трудом. Так и подмывало завыть, устроить мужу сцену и выгнать его из дома. Но женская, а может, материнская мудрость подсказывала иную манеру поведения: не надо спешить, нужно во всем разобраться самой, а не полагаться на слова ребенка и совершенно незнакомого человека.
        Ирина стала выжидать. Ей казалось, что только время сможет раскрыть истинное состояние сложившейся ситуации.
        - Ты как-то изменилась, - сидя у телевизора однажды вечером, изрек Андрей.
        - Тебе кажется, - внимательно всматриваясь в лицо мужа, ответила Ира.
        - Нет-нет, - покачал он головой. - Ты как-то… тише стала, что ли. Мало смеешься.
        - Причин для смеха нет, - парировала она.
        - Раньше ты их находила.
        - Ты раньше тоже веселился, а теперь угрюмо сидишь у телика и совершенно не обращаешь внимания ни на меня, ни на детей.
        Будто ты посторонний, - язвительно бросила Ирина, ожидая бурной реакции мужа на это малоприятное замечание.
        - Просто устаю последнее время, - проигнорировав сарказм, ответил Андрей, не отрываясь от сериала.
        Ира поднялась из кресла и молча направилась в спальню. Она набрала известный ей телефонный номер.
        - Алло, здравствуйте, - начала она. - Я хотела бы нанять частного детектива. Для какой именно цели? За мужем проследить…
        Положив трубку, Ирина осторожно взяла мобильник Андрея и переписала оттуда все контакты.
        Бездействие угнетало. Нужно было что-то предпринять.
        Охота началась…

        Каждый день Ирина ждала плохих новостей. Она с замиранием сердца смотрела на телефонный определитель номера, когда раздавался звонок, боясь, что это детектив и сейчас она услышит дурные вести. Однако мало того что детектив звонил нерегулярно, так ему совершенно нечего было рассказать своей клиентке. Объект вел себя безукоризненно. В его жизни были лишь работа и дом. Никаких поступков, уличающих его в неверности. Либо Андрей был действительно честен с женой, либо хорошо конспирировался. Поэтому Ирина не спешила расслабляться. Она решила взяться за дело сама. Подозрения у нее были, а потому она знала, с чего начинать.
        Ира уверенно набрала знакомый номер.
        - Людочка, добрый вечер. Это Ирина, - сладким голосом обратилась она к секретарю мужа. - Как ваши дела?
        На другом конце провода некоторое время молчали. Людмила явно не привыкла, чтобы жена шефа разговаривала с ней подобным образом.
        - Хорошо, - неуверенно протянула она.
        - Устали, наверное, целый день в офисе сидеть? У вас ведь ни минуты покоя, - посочувствовала Ира.
        - Да, это точно, - более уверенно произнесла Люда.
        - Тяжелая у вас работа.
        - Да-да, - согласилась секретарша. - Но это мало кто осознает. Думают, будто я тут бездельничаю целый день!
        - Как я вас понимаю! - вздохнула Ирина. - Обязательно попрошу мужа, чтобы он вам прибавил зарплату. За такую непростую службу надо платить хорошие деньги.
        - О! - только и смогла воскликнуть Людочка.
        - Сегодня же ему и скажу, как только придет домой! Он уже скоро должен быть.
        - Ой! А он сегодня задерживается, - расстроенно пролепетала Люда.
        - Как жаль! - вздохнула Ира. - Значит, сегодня не получится. Может, завтра заикнусь. Но если бы я знала, где он будет вечером, то непременно сказала бы уже сегодня.
        - Ля знаю! - радостно воскликнула Люда. - Он каждый вечер ужинает в одном и том же ресторане недалеко от офиса. Сейчас вам и адрес скажу… - она зашуршала бумагами.

«Так вот почему он вечерами дома не ест! - подумала Ирина. - Говорит, не голоден из-за усталости, а сам каждый день ужинает в ресторане! Сегодня узнаю, с кем».
        Люда прощебетала адрес ресторана и, довольная собой, положила трубку. Ее мечта скоро сбудется: наконец-то она станет счастливой обладательницей норковой шубки!

        Ирина раздумывала - отправиться в ресторан самой или попросить об этом детектива? Она была уверена, что ее нервы не выдержат при виде изменника и его спутницы, и потому боялась всё испортить.
        Однако всё же отправилась сама, решив, что лучше увидеть измену своими глазами, дабы больше не оставалось сомнений.
        Ирина села в машину, завела двигатель и на минуту задумалась: а что она будет делать с полученной информацией? Как поступит, если у Андрея действительно есть любовница? Какие действия предпримет?
        Все эти вопросы нагоняли страх. Мысль, что ее устоявшийся, привычный уклад жизни в одночасье может измениться, пугала. И самое ужасающее заключалось в том, что ей самой, своими руками придется разрушать этот мир. Словно маленький беззащитный ребенок, Ира боялась оказаться выброшенной со знакомой орбиты, поэтому в данном случае не знала, как существовать дальше.
        Ситуация была абсурдной. Вместо того чтобы испытывать злость, обиду, думать, как отомстить мужу, Ирина практически со слезами на глазах не хотела менять привычный образ жизни.
        Привычка оказалась сильнее ярости и боли.
        Подъехав к ресторану, она еще долго сидела в машине, собираясь с силами для ответственного шага. В какой-то момент даже захотелось уехать, чтобы неизвестное так и осталось тайной. Но любопытство одержало верх, и Ирина, затаив дыхание, вошла в здание.
        Ресторан был полупустым. Большинство посетителей не засиживались допоздна в будни, стараясь вернуться домой до полуночи, чтобы выспаться перед грядущим трудовым днем. Лишь за несколькими столиками у окна сидели несколько человек.
        Ирина быстро окинула взглядом присутствующих и тут же увидела Андрея. Он был один.
«Наверное, вышла в туалет», - подумала Ирина.
        - Могу вам чем-то помочь? - Вопрос администратора прозвучал сзади, и Ирина вздрогнула всем телом.
        - Нет, спасибо, - обернувшись, ответила она, лихорадочно соображая, что еще добавить, чтобы не быть выставленной на улицу, так и не увидев коварную разлучницу. - Я просто смотрю зал на предмет планируемого банкета.
        - Может, вам показать банкетное меню?
        - Нет, спасибо, - нервно ответила Ира, пытаясь выдавить улыбку.
        Из коридора выплыла высокая модельной внешности блондинка. Она прямиком направилась к Андрею. Ирина была готова взорваться одновременно от испуга и дикого бешенства. Она схватилась за стену, чтобы не потерять равновесие - так внезапно закружилась голова. И уже приготовилась ринуться в бой, забыв о всех своих страхах и сомнениях.
        - Вам плохо? - Администратор, увидев, что посетительница побледнела как смерть и вот-вот грохнется в обморок, испугался и схватил Ирину за плечи. - Вызвать врача?
        Ирина попыталась вырваться из крепких мужских рук.
        - Пустите! Мне же больно! - зло процедила она, не спуская ненавидящего взгляда с молодой красотки.
        Но красотка продефилировала мимо ее мужа и села за соседний столик - к столь же привлекательному молодому человеку.
        Ирина обмякла и упала бы на пол, если бы администратор не продолжал ее поддерживать.
        - Сударыня, вы меня слышите? - взывал он.
        - Да-да, - еле кивнула Ирина. - Все хорошо. Наверное, давление.
        - Посидите, пожалуйста. Официант принесет вам воды.
        Администратор довел Ирину до дивана, стоящего в холле, и исчез. В этот самый момент за столик Андрея села женщина, которую Ирина прекрасно знала. Это была их семейный психолог, которую они с мужем посещали пару лет назад, когда разлад в семье достиг апогея. Она так и не помогла. Зато, видимо, воспользовалась ситуацией по своему усмотрению.

        Как ни странно, супружеская жизнь постепенно вошла в привычное русло. Ирина понемногу успокоилась. А может, просто привыкла к своему новому состоянию. После того как увидела мужа с врачихой, Ирина вновь решила подождать. Конечно, это была лишь уловка, чтобы отсрочить момент истины, однако Ирине почему-то казалось, что все непременно разрешится само собой. В какой-то момент она даже почти убедила себя, что Андрей обратился к врачихе за профессиональной помощью.
        Некоторое время Ирина не спускала с Андрея глаз. Постоянно следила за ним и за кругом его общения. Однако все попытки разоблачить мужа разбились в пух и прах. Он, как и раньше, не давал никакого повода. Даже его ежедневные встречи с психологом постепенно сошли на нет.
        Ирине стало немного стыдно. Она так легко поверила незнакомой тетке и ребенку, а главное - вела себя как неврастеничка! Это же страшно - если бы она поддалась на уловку, то могла бы легко разрушить семью!
        Через некоторое время Ирина бросила свои шпионские игры и постаралась сблизиться с мужем. Последние недели она была с ним очень холодна и теперь хотела загладить свою вину.
        Как-то днем она позвонила мужу на работу и спросила:
        - Андрей, может быть, сегодня сходим вместе вечером в ресторан?
        - В ресторан? - переспросил Андрей.
        - Да, я с няней договорилась. Она посидит с детьми. Так что вечер свободен. Можем побыть вдвоем.
        - Хорошо. Я за тобой заеду около семи, - удивленно ответил он.
        - Нет-нет, не надо. Давай решим, куда пойдем, а я сама приеду, - поспешно проговорила Ира.
        Ей хотелось встретиться с мужем в ресторане, чтобы это действительно было романтическое свидание. Будничная встреча в квартире или около подъезда не входила в ее планы.
        Ровно в семь часов Ирина вошла в модный ресторан, который в силу своей новизны был всегда полон посетителей. Ресторан был подобен райскому саду. Увитые зеленью стены и стильная дизайнерская мебель создавали ощущение открытого пространства, словно посетители находились в парке.
        Все столики были заняты, то тут то там мелькали известные лица, которые своим присутствием притягивали в ресторан еще больше клиентов. Среднестатистические москвичи, которые могли себе иногда позволить отдыхать в ресторанах, тоже восседали за столами. Но их неискушенность была видна невооруженным глазом: наряженные в свои лучшие одежды, увешанные драгоценностями, с неуверенной улыбкой, они очень отличались от завсегдатаев подобных заведений. Однако именно на них и держался весь бизнес. В ресторан нужно заманить как можно больше «середнячков», для которых поход в подобное место уже событие, - таким больше негде себя показать и на людей посмотреть. Вот они-то и станут «золотыми рыбками» для нового заведения. Главное - подогревать их интерес светскими личностями и вкусно готовить. При всей мишуре хорошую кухню никто не отменял. В России любят вкусно поесть.
        Ирина остановилась, ожидая, пока ее встретит администратор ресторана и проводит к столику. Эти несколько секунд дали ей возможность оглядеться. Она никогда не была в этом заведении. От множества нарядных людей, гула голосов, мельтешения официантов Ирина немного заволновалась, однако, поймав на себе восхищенные взгляды нескольких мужчин и даже одного известного человека, приободрилась и почувствовала себя гораздо увереннее. Она решила, что не зря провела полдня в салоне красоты, делая маски, маникюр и укладку. Мужское внимание того стоило!
        Администраторша - модельной внешности девушка - пригласила Ирину пройти к столику, и та сразу заметила мужа, одиноко сидящего в самом углу ресторана. Она посмотрела на него и удивилась, как он постарел за последнее время. Из-за домашних забот и дел она не обращала внимания на внешность Андрея, а может, настолько привыкла к нему, что просто не замечала никаких изменений?
        Сутулая спина, тусклые усталые глаза, глубокие морщины на лбу и тронутые сединой волосы никак не ассоциировались с мужем. Но реальность была такова, и в какой-то миг Ирине стало очень жалко Андрея. Она понимала, что жалость - не самое лучшее чувство, которое можно испытывать к человеку, поскольку за ней следует презрение. И эти два чувства всегда идут рука об руку.
        Вероятность презрения к собственному мужу испугала Ирину. Она не могла бы жить с человеком, которого не уважает и не ценит. Однако будучи женщиной, не склонной драматизировать сложившуюся ситуацию, Ирина постаралась убедить себя, что жалость к близким и родным людям - это всего лишь другая сторона любви. А любовь в свою очередь придавала совершенно иной оттенок этому неблагородному чувству.
        Ирина подошла к столику и улыбнулась: Андрей с удивлением смотрел на нее, будто перед ним стояла незнакомая женщина.
        - Привет! - игриво начала Ира.
        - Ты потрясающе выглядишь! - искренне сказал Андрей.
        - Спасибо! - протяжно ответила она, беря из рук официанта меню и втайне радуясь, что тот услышал комплимент, не предназначенный его ушам.
        - Надо чаще оставлять няню с детьми и выбираться вдвоем ужинать, - предложил Андрей, не сводя с жены восхищенного взгляда.
        - Стоит над этим подумать, - согласилась Ира. - Мне кажется, мы с тобой не были наедине много месяцев.
        - Я бы сказал - много лет, - подчеркнул Андрей, и Ирина услышала в этой фразе обиду.
        - Не может быть! В этом случае я бы забыла, как ты выглядишь! - попыталась отшутиться она.
        - А я практически и забыл, - не желая присоединяться к веселью жены, заявил он.
        Повисла неловкая пауза. Замечание Андрея обидело Иру. Буквально за несколько секунд хорошее настроение улетучилось.
        Ирина пригубила вино и, опустив глаза, стала нервно комкать салфетку. С одной стороны, она была раздосадована неуклюжими словами мужа и хотела показать ему, что он ее обидел. Но, с другой, Ирина понимала: демонстрируя свою гордость и доказывая свою правоту, она лишится шанса на восстановление мира и покоя в семье. А семья была превыше всего.
        - Надеюсь, сегодня ты все вспомнишь, - выдавила из себя Ирина.
        - Ты не оставляешь мне другого выбора, - улыбнулся Андрей, поняв, что скандала не будет. - Твой цветущий вид меня сразил. Почему ты не одеваешься так каждый день?
        - Ну… - замялась Ирина. - Каблуки и узкие короткие платья никак не вяжутся с образом многодетной матери. Думаю, появись я в таком виде в школе и детском саду, меня бы не пустили внутрь, решив, что я перепутала учреждения.
        Андрей откинулся на спинку стула и громко рассмеялся.
        - Наверное, ты права. Но нам, мужикам, все равно хочется видеть рядом с собой аппетитную женщину, - многозначительно взглянул он на жену.
        - Женщина в джинсах не может быть аппетитной? - переспросила Ира.
        - Извини, если тебя разочарует мой ответ, но нет. Совсем не может.
        - Хорошо, приму к сведению, - включаясь в игру, игриво ответила она.
        Андрей поднял бокал:
        - За последние месяцы, а может, даже годы мы отдалились друг от друга. В этом нет ни твоей, ни моей вины. Это жизнь. Семейные будни затягивают, и забываешь о том, что в мире есть много интересного. Все вертится вокруг детей, дома… Я очень рад тому, что мы здесь вдвоем. Надеюсь, этот совместный ужин станет шагом к сближению.
        Слова мужа вновь не понравились Ирине. Было в них нечто такое, что заставляло думать, что все это время его мир не вертелся вокруг семьи. Складывалось впечатление, будто он не отказывал себе в прелестях жизни.
        Внутренний голос не давал Ирине расслабиться ни на минуту. Он ей нашептывал: «Будь бдительна! Не доверяй ему!»
        Впрочем, несмотря на эмоционально взвинченное начало свидания, вечер прошел чудесно. Андрей был сама любезность. Он говорил жене комплименты, рассказывал забавные истории, смешил, интересовался ее мнением, спрашивал о детях.
        К концу ужина настроение у Ирины было просто радужным. С довольной улыбкой она проводила взглядом Андрея, удалившегося в сторону туалетных комнат.
        На столе завибрировал мобильник. Это был аппарат Андрея. Пришло сообщение. Совершенно безотчетно она потянулась к телефону и посмотрела на экран: «Люблю! Скучаю! Приезжай быстрее». Сообщение пришло от некоего Васи.

«Андрей - гей?» - уголки губ Ирины резко опустились, и она язвительно засмеялась. В том, что муж не принадлежал к сексуальному меньшинству, Ирина была уверена на все сто, и значит, писал ему вовсе не Вася…
        Апатия. Это слово точно описывало состояние Ирины. Не было ни ярости, ни злости, ни обиды, ни отчаяния. Было - всё равно. За последнее время Ирина пережила столько эмоциональных событий, что она физически не могла ничего испытывать. А может, и не хотела. Ира сама не знала, почему она восприняла предательство мужа настолько безразлично.
        Еще месяц назад она готова была рвать и метать, отстаивать свое право на счастье, биться за мужа. А теперь, зная, что он уходит из дома к другой женщине, спокойно продолжала заниматься своими делами, продолжала жить.
        В какой-то момент Ирина решила, что просто перестала его любить. Любовь ушла и вместе с собой унесла все другие чувства: ревность, уважение, страсть, чувство собственного достоинства. Иначе как было объяснить эту невозмутимость?
        После совместного ужина в ресторане Андрей стал уделять значительно больше времени жене и детям, втайне удивляясь, почему Ирина не реагирует на его попытки к сближению. Какое-то время, по инерции, он еще пытался изображать из себя хорошего семьянина, но, так и не увидев отклика, перестал ломать комедию.
        Ирина прекрасно видела неловкие попытки мужа завоевать ее внимание. Однако ее единственным желанием было оставить все как есть и уехать подальше из Москвы. Ей казалось, что, окажись она в другом месте, все проблемы решатся сами собой, все станет на свои места и без усилий над собой.
        Она решила бежать.

        Влажный жаркий воздух ворвался в кабину самолета, как только стюардесса открыла дверь. Ирина почувствовала уже немного подзабытый аромат тропиков и невольно улыбнулась. Она жаждала возвращения в Доминикану почти целый год. Нигде Ирине не было так хорошо, как в этом райском уголке. Яркое солнце, голубое безоблачное небо, теплый океан и ласкающий ухо шорох величаво покачивающихся на ветру кокосовых пальм.
        А до чего добрые и беззаботные люди жили на этом острове! Несмотря на нищету и тяжелые условия жизни, они никогда не унывали. Не сходящая с их лиц улыбка заражала, и уже буквально через минуту вновь прибывшие в Доминикану тоже улыбались.
        Жизнь на острове текла очень неторопливо. Никто никогда никуда не спешил. Если нужно было что-то срочно сделать, то раньше чем через неделю об этом не стоило и мечтать. «Раньше просто невозможно!» - разводя руками, отвечали местные мастера и продавцы.
        Казалось, что праздный образ жизни у местных жителей в крови. Практически с утра до вечера они слонялись от дома к дому, застревая во всех дворах, чтобы сыграть с родственниками и знакомыми партию в домино и выпить пива. А как только солнце приближалось к горизонту, неспешно направлялись в дискотеки, рассыпанные по острову в неприличном количестве, и, выпив рюмочку-другую крепкого доминиканского рома, всю ночь напролет отплясывали меренге. Да что там ночь! В первый свой приезд в Доминиканскую Республику Ирина была ошеломлена, узнав, что на острове существуют дневные дискотеки для тех, кому невтерпеж поупражняться в мастерстве танца. И самое удивительное, на этих дискотеках было всегда полно народу. Доминиканцы любили отдыхать!
        Получался своего рода замкнутый круг. Местные жители постоянно жаловались на то, как тяжело им живется, на отсутствие денег, но в то же время ничего не хотели делать, чтобы вырваться из этой нищеты. Ирина подумала, что идеальным вариантом для доминиканцев было бы снова стать колонией или протекторатом, чтобы какая-нибудь богатая страна вкладывала в их райский уголок деньги, а они бы и дальше продолжали заниматься ничегонеделанием в свое удовольствие.
        В этом году уже ставшие привычными и достаточно регулярными поездки в Доминикану могли прекратиться. Виной тому было страшное землетрясение на соседней половине острова - Гаити. Несчастье, обрушившееся на город Порто-Пренс, в одночасье унесло больше двухсот тысяч жизней, не пощадив ни детей, ни стариков. Первые дни оставшиеся в живых благодарили бога за то, что он их спас, но уже через несколько дней молили его о смерти - такой невыносимо жестокой оказалась жизнь после землетрясения.
        В современном мире на языке политиков это называется «гуманитарная катастрофа». Определение, которое мало трогает сердца людей, живущих далеко от места трагедии, на деле означает жуткие лишения в виде отсутствия воды, пищи, крова, лекарств…
        В этот раз Андрей категорически отказывался лететь в Доминикану, ссылаясь на безумное количество беженцев, хлынувших после землетрясения в соседнюю страну. Он убеждал Ирину, что, скорее всего, по улицам шляются преступники и мародеры и вообще находиться там крайне опасно. Но Ирина настаивала на своем. Она слишком любила этот остров и не хотела так просто отказаться от поездки. Поэтому, набравшись терпения, она обзвонила всех местных знакомых, чтобы узнать истинное положение дел. Так и не услышав леденящих душу историй, Ирина приняла решение лететь, невзирая ни на какие аргументы мужа.

«Ты хочешь, чтобы наши дети подвергались опасности?! - кричал Андрей. - Да там есть нечего! Я туда не поеду!»
        Но Ирина молча собирала чемоданы, лишь изредка поднимая полные сочувствия глаза на Андрея, чем еще больше злила его. В итоге он сдался. А поскольку одну Ирину с детьми отпустить не мог, то был вынужден сопровождать их.
        Доминиканская Республика появилась в жизни Андрея и Ирины случайно, но осталась надолго, если не навсегда. Их новые богатые и предприимчивые друзья после обвала ипотечного рынка в США, поймав удачный момент, когда цены на жилье немыслимо упали, решили купить квартиру в Майами. Чтобы не было скучно в чужом и далеком городе, они уговорили еще две пары присоединиться к ним. В итоге Ирина и Андрей стали владельцами квартиры в Соединенных Штатах Америки, о чем еще несколько лет назад не могли и помыслить. Америка была такой далекой и недоступной! До покупки квартиры они никогда даже там не были.
        Из окна нового жилища открывался шикарный вид на побережье. Дом стоял на первой линии в самом лучшем районе Майами, через дорогу начиналась широкая полоса пляжа, лучшие рестораны и шопинг-центры города находились в поле зрения. Было настолько светло и ярко, что с непривычки после темного московского неба ослепляло. А до белоснежных стен их новой квартиры Андрей даже боялся дотрагиваться. Все было нереально и сказочно, и мозг отказывался воспринимать действительность.
        Андрей уже привык к большим деньгам и принимал как должное все блага, которые они ему давали на родине, но до конца поверить в то, что он смог реализовать свои мечты и в другой стране, не удавалось.
        Стоя на балконе собственной квартиры и наблюдая за закатом солнца, медленно опускающегося в темный океан, Андрей испытывал эйфорию. Его распирало от счастья, от гордости за самого себя, от того, что он, простой русский парень, находился в своих нереально огромных апартаментах в Америке и пил дорогое шотландское виски.
        На балкон вышла Ирина. Она держала в руках бокал с шампанским. Маленькие пузырьки весело искрились в лучах заходящего солнца и, медленно поднимаясь к поверхности, лопались. Глаза Ирины тоже светились от счастья. В них легко читались волнение и предвкушение сладкой жизни. Ему нравилось, что жена, так же как и он, испытывает удовольствие от происходящего.
        Андрей взглянул на нее и отметил, что она все еще хороша, несмотря на три беременности и уже далеко не девичий возраст. Конечно, Ирина не шла ни в какое сравнение с теми молоденькими подтянутыми девицами, которые постоянно вились вокруг него. Но она была такая родная, такая до боли своя, что в этот миг ему показалось, будто нет на свете прекрасней женщины. Андрей положил руку ей на бедро и почувствовал желание, которого уже несколько лет не испытывал к жене. Он взял из ее рук бокал, поставил на стоящий рядом столик и притянул к себе. Коснувшись чувственных губ Ирины и почувствовав, как полная грудь прильнула к его груди, он потерял терпение и, даже не удосужившись дойти до кровати, опустил ее на прохладный пол. Такого потрясающего секса у них не было давно.
        Идея с Доминиканой возникла позднее, когда вылизанные городские пейзажи Майами приелись и захотелось чего-нибудь другого, более первобытного и не испорченного современной цивилизацией. Внимательно понаблюдав за новыми американскими друзьями, Ирина отметила, что многие предпочитают отдыхать на островах Карибского бассейна. Сен-Бартс, американский прототип Сан-Тропе, принимал на своей территории исключительно звездных и богатых постояльцев, другие же острова были не столь взыскательны к гостям и позволяли наслаждаться своими красотами людям, чьи кошельки не распухали от гигантского количества втиснутых туда золотых и платиновых кредитных карточек.
        Ирина и Андрей останавливались на всех островах, не спеша изучали их. Но, будучи честными сами с собой, они признались друг другу, что ни один остров не заставил их сердца трепетать от восторга, как это было, когда они впервые увидели Майами. Да, все было прекрасно - это истинный рай на земле: такой изумительно-чарующей, манящей и идеально созданной Творцом природы они больше нигде не видели. Но сердцу не прикажешь, и деньги, готовые упасть на счет какого-либо местного торговца недвижимостью, так и остались ждать своего часа.
        Совершенно не предвидя никаких изменений в своей жизни, Андрей и Ирина вместе со своими русскими друзьями решили слетать на пару недель на Кубу, чтобы воочию увидеть и прочувствовать режим Кастро. Однако в очередной раз, как это стало бывать в последние годы, уже далеко не молодой Кастро пропал с экранов телевизоров и залег в больницу. По Америке поползли слухи, что Кастро покинул наш бренный мир и на Кубе вот-вот случится переворот. Побоявшись оказаться в гуще революционных событий, Ирина и Андрей решили не рисковать, а потому поменяли билеты и отправились в Доминиканскую Республику. Это, конечно, не дышащая историей колоритная Гавана, но, как уверял менеджер в туристической компании: «Посмотреть тоже есть на что».
        Как только Ирина спустилась с трапа самолета, она без памяти влюбилась в доминиканскую землю. Ей нравилось все: и необузданная дикая природа, и беспокойный, вечно возмущающийся океан, и удушающая, но согревающая влажность, и жаркое беспощадное солнце, а главное - ленивые, но бесконечно довольные своей жизнью доминиканцы. Веселая и бесшабашная Доминиканская Республика пришлась всем по душе, да и не требовала больших затрат. Поэтому ровно через неделю был оформлен договор купли-продажи, и семья из России начала обживаться в своем доме на далеком тропическом острове, который, любя, окрестили «дачей».

        С тех пор они проводили «на даче» каждое лето, проездом минуя Майами, даже не испытывая никакого желания там задержаться. Ирина настолько полюбила жизнерадостный, источающий безграничное счастье остров, что сразу же по возвращении в Москву мечтала вновь туда вернуться.
        Вот и сейчас она в душе ликовала, чувствуя, что эта поездка принесет много новых впечатлений, а может, даже перемен. По крайней мере, она рассчитывала здесь забыть хотя бы на время о своих проблемах.
        Ирина медленно спустилась по трапу, придерживая за руку свою младшую дочь Таню. Двое старших детей шли за ней с няней. Андрей замыкал семейную процессию. Прямо у трапа, весело размахивая руками и широко улыбаясь, стоял смуглолицый молодой человек. Ирина помахала в ответ рукой.
        - Ола, сеньори! - закричал он и в нетерпении подпрыгнул.
        - Ола, Хуан, - кивнула Ирина.
        Как только они ступили на землю, старшие дети с визгом бросились на шею Хуану и, перебивая друг друга, громко затараторили на ломаном испанском. Хуан весело засмеялся - несмотря на свой щуплый вид, он, казалось, совсем не чувствовал тяжести висящих на нем детей.
        Как только первые эмоции утихли и дети наконец-то отпустили Хуана, он подошел к Андрею и с почтением пожал ему руку. С Ириной же они по-дружески расцеловались в щеки.
        - Как дела, Хуан? - поинтересовалась Ирина, направляясь к машине.
        - О, все прекрасно, сеньора! Дом полностью готов к вашему приезду. Мария всё-всё привела в порядок. Машину я помыл, заправил полный бак, так что можем ехать куда угодно!
        - А продукты вы купили? - уточнила Ирина.
        Хуан растерялся и вжал голову в плечи:
        - Сеньора, я как-то не подумал об этом!

«Ничего странного, - сказала сама себе Ирина, - уже за то, что не забыл нас встретить, тебе памятник поставить надо. А то ведь мог сейчас сидеть где-нибудь под деревом, пить пиво и играть с друзьями в домино».
        Однако вслух Ирина ничего не произнесла. Она не хотела огорчать Хуана, их верного помощника в Доминикане, без которого им было бы очень непросто привыкнуть к местной жизни. Хуан стал для них самым близким человеком на острове. Именно он объяснил и показал им, что значит жить в Доминиканской Республике. А ведь первое время Ирина с Андреем ничего не понимали. Если не сказать больше - некоторые вещи их раздражали. Например, полная безответственность местных жителей, которым ничего не стоило пообещать что-нибудь и уже в следующую секунду забыть об этом. Так что если бы они вовремя не встретили своего драгоценного Хуана, то вряд ли бы задержались на острове так долго.
        - Не страшно, - решила приободрить Ирина Хуана, - сейчас приедем домой, немного передохну, и съездим с Марией на рынок. Купим свежих продуктов.
        Хуан снова заулыбался как ни в чем не бывало.
        - Как точно вы сказали, сеньора! Все получилось даже лучше! Если бы я купил продукты вчера, то сегодня они были бы уже не свежие.

        Ирина вышла на веранду, опустилась в белое, потертое временем, ветром и соленым воздухом кресло-качалку и протянула руку за коктейлем, стоявшим на низеньком плетеном столике. Она медленно потянула из трубочки благоухающий мятой мохито и с упоением откинулась на спинку кресла. Она посмотрела вдаль, и на губах ее появилась нежная улыбка. Крошечные морщинки-лучики появились в уголках глаз - она увидела детей, бегающих по кромке океана и пытающихся затолкать друг друга в воду. Сумасшедшая, ни с чем не сравнимая волна эйфории и удовлетворения захлестнула ее - впрочем, как всегда, когда она видела своих малышей счастливыми. Только спустя годы, трижды став матерью, она научилась распознавать и ощущать прекрасные эмоции, связанные с материнством. Это счастье пришло к ней не сразу. Долгое время в душе при общении со своими собственными детьми она ощущала пустоту. Но сила природы взяла свое, и тело, создавшее трех малышей, не смогло оставаться равнодушным при виде их горестей и побед.
        Позади хлопнула дверь, и по деревянному полу застучали каблучки. Ирина удивленно обернулась и уже через секунду, резко вскочив с кресла, расправив руки словно крылья, помчалась к подруге.
        - Мила! Дорогая! Как я рада тебя видеть! - закричала она, обнимая молодую высокую девушку.
        Мила, довольно улыбаясь, сделала робкую попытку высвободиться из крепких объятий:
        - Ирочка, я тоже очень рада, но наша встреча будет недолгой, если ты и дальше будешь меня душить.
        - Извини, извини, - пролепетала Ирина, - я не заметила, что делаю тебе больно. Просто я так рада! - искренне посетовала она.
        - Я тоже жутко соскучилась, - наконец-то обретя свободу и глубоко вздохнув, проговорила Мила. - Почему вы в этом году так поздно?
        - Андрей боялся ехать сюда после землетрясения на Гаити. Думал, здесь полно голодных беженцев, толпы мародеров и убийц, - сказала Ирина, направляясь к бару. - Мохито?
        Девушка удивленно вскинула брови:
        - Да, спасибо. Сама удивлена, но ничего подобного не произошло. Власти Доминиканы прочно держат границы на замке. Они организовали гуманитарный лагерь на территории Гаити и помогают людям там, но к себе никого не пускают. В противном случае землетрясение на той стороне острова показалось бы ягодками: здесь все было бы разграблено и уничтожено за день.
        - Значит, в чем-то Андрей был прав, - нахмурилась Ирина, но уже через секунду вновь улыбалась. - Хотя в итоге оказалось, что женщина всегда права! И я безумно счастлива, что здесь!
        - Ты не представляешь, как счастлива я! - улыбаясь, призналась Мила. - В этом году русских очень мало. Ну, разве что в отелях. Поэтому по душам поговорить не с кем.
        - Виллы рядом с нами никто не снимает? - поинтересовалась Ирина.
        - Ты знаешь, половина стоит пустыми, а в остальных живут американцы.
        - Думаешь, всех спугнуло землетрясение?
        - Как ни крути, но людей это напугало, - пожимая плечами, ответила Мила и поставила пустой бокал на столик.
        - Еще бокальчик?
        - Не откажусь. Я не пила уже давно.
        - А как же твой традиционный бокал красного вина за ужином? - удивилась Ирина.
        - В одиночестве и спиться можно. Поэтому спиртное было под запретом.
        - Ты к себе слишком строга, - покачала головой Ирина, протягивая подруге бокал.
        Мила, ничего не отвечая, сделала большой глоток холодного напитка и в блаженстве закатила глаза.
        - Уходишь в отрыв? - смеясь, спросила Ирина.
        - О да! Слава богу, что ты здесь, - вздохнула Мила. - Я уже начала грустить.
        - А как же твои малышки? Неужели они оставляют тебе время для грусти? Раньше, по крайней мере, у тебя не было и минуты покоя.
        - Ты знаешь, Иринка, они за год подросли и стали более самостоятельными. Да я и няню хорошую им нашла. Так что появилась уйма свободного времени, и моя неутомимая натура жаждет активной деятельности. Честно говоря, даже подумывала поискать работу.
        Мила обосновалась в Доминиканской Республике практически сразу после рождения дочек. Ее малышки появились на свет в Америке. Одну она родила сама. Вторую вынашивала суррогатная мать. Родились девочки с разницей в два дня. Эта, казалось бы, абсурдная ситуация была совершенно закономерной. Дело в том, что, уже совсем отчаявшись родить - после вынесенного лучшими врачами Москвы вердикта «бесплодие», - а также из-за отсутствия постоянного спутника жизни, Мила решила не терять зря времени и найти суррогатную мать для своего будущего ребенка. Выносить ребенка она сама не могла из-за перенесенной операции, по крайней мере, в этом ее заверили врачи, поэтому надо было искать женщину, готовую ей помочь. Все попытки сделать это в Москве не увенчались успехом. Да и доверия к русским женщинам не было. Мила боялась, что женщина может оказаться пьяницей и наркоманкой или еще хуже - убежит с ее ребенком. В итоге она приняла непростое для себя решение и уехала за ребенком в Америку. Это было сложно, потому что ей пришлось продать в России свой бизнес, который она поднимала долгие годы. Но желание стать матерью
перевешивало все, а вырученные от продажи деньги позволяли бы Миле беззаботно существовать несколько лет. Что она и планировала сделать.
        Однако ее планам не суждено было сбыться. С головой окунувшись в новый роман, Мила обнаружила, что беременна. Поверить в это было нереально, ведь она уже давно смирилась со своим бесплодием.
        Отношения с отцом будущего ребенка были запутанные, а точнее сказать, их вообще не существовало. Это был очень богатый влиятельный восточный мужчина, к тому же давно женатый и не собирающийся бросать жену, которая была для него больше, чем спутница жизни. Она - мать его детей, и этим все сказано. Мила очень боялась, что, узнав о ее беременности, он просто-напросто отберет у нее ребенка, поэтому порвала с ним все отношения и скрыла эту новость. Однако совесть не давала спать спокойно, и через несколько месяцев она во всем призналась. Как ни странно, любовник воспринял новость спокойно и даже обрадовался. Отбирать ребенка он не собирался, но и разводиться ради малыша у него намерений не было. В итоге после рождения своих дочурок Мила улетела в Россию в статусе матери-одиночки.
        Однако не было бы счастья, да несчастье помогло. Жена ее любовника умерла. Она была серьезно больна уже многие годы. Женщина знала о внебрачном ребенке, однако, будучи мудрой, не стала препятствовать их общению, более того - находясь при смерти, попросила мужа жениться на женщине, родившей ему дочь. Сказка оказалась со счастливым концом, и единственной ложкой дегтя было то, что дети мужчины не приняли его новую жену. Впрочем, Милу это мало огорчало. Она была счастлива со своими малышками и давним другом, который полюбил ее дочку от неизвестного донора спермы так же, как свою родную. Разве может женщина в подобной ситуации роптать на судьбу?
        - Чужие дети растут быстро, - резюмировала Ирина грустно, услышав идею подруги найти работу.
        - Ты знаешь, у меня даже появился страх, что они незаметно повзрослеют и уйдут от меня, покинут наш дом. Будут жить самостоятельно, вдали от меня…
        Ирина занервничала, встала с кресла и подошла к бару.
        - Ты будешь что-нибудь? Ром с колой?
        - Да, спасибо, не откажусь, - кивнула Мила.
        Ирина не спеша открыла бутылку местного рома и, ловко смешав его с колой, добавила несколько кусочков льда.
        - Мила, умоляю, не дави на больное место. Моя сегодняшняя жизнь полностью подчинена детям, - протягивая бокал, призналась она. - С раннего утра и до поздней ночи я рядом с ними. Что буду делать, когда они вырастут, ума не приложу. Меня пугает будущее. Я прямо-таки чувствую, что рано или поздно останусь одна, став неинтересной и мужу, и детям. С мужем это уже произошло… Честно говоря, ненавижу себя за то, что растворилась в детях, в семье. Этого все равно никто не оценит!
        - Слушай, у тебя же не грудные малютки. Может, переложить часть обязанностей на прислугу, а самой постараться воплотить нереализованные амбиции? - робко предложила Мила.
        - Слишком поздно, - упавшим голосом заявила Ирина. - Я ничего не умею делать. Кому нужен работник, у которого нет опыта работы? Да к тому же возраст приближается к сорока… Боюсь, ни один работодатель даже не посмотрит в мою сторону.
        - Послушай! - Мила подалась вперед, и у нее заблестели глаза. - Твой муж богатый и влиятельный человек. Попроси его о помощи.
        Ирина опустила взгляд в бокал и на несколько минут замолчала, словно обдумывая предложение подруги.
        - Ты плохо знаешь моего мужа, - ответила она.
        По ее тону Мила почувствовала, что лучше не продолжать этот разговор, а потому резко сменила тему:
        - Надолго вы?
        - Как всегда, - все еще печально ответила Ирина. - До конца лета. Осенью сыну в школу, придется возвращаться.
        - Может, и я вернусь, - уверенно заявила Мила. - Хватит жить затворницей, пора переходить к активной жизни. А пока-а-а, - протянула она, задорно улыбаясь, - будем с тобой наслаждаться жизнью и отрываться по полной! Я здесь нашла неподалеку приличную дискотеку. Туда ходят не только местные. Я уже узнала, что там можно взять учителя, так что к концу сезона мы с тобой будем лихо отплясывать меренге.
        - Меренге? - в недоумении приподняла брови Ирина. - А не стары ли мы с тобой для нее?
        - Немедленно замолчи! - замахав руками, запротестовала Мила. - Старые! Слышать ничего подобного не хочу! Никогда себя не программируй на плохой исход. Моя жизнь тому доказательство. Если бы после операции я ударилась в панику или раскисла, думаешь, были бы сейчас мои малышки со мной? Нет! Все дело в наших мозгах, - уверенно продолжила она, постучав себя по голове. - Любая негативная мысль, словно паразит, вживляется в мозг и тело, уничтожая нас изнутри.
        - Не поспоришь, - тихо произнесла Ирина и, откинувшись на спинку кресла, кинула взгляд на берег, где ее дети с визгом носились, поднимая в воздух тысячи брызг, которые, взлетая к небу, ловили лучи заходящего солнца и переливались разными красками.
        Солнце постепенно погружалось в морскую пучину. Представшая перед подругами картина так и просилась на какую-нибудь открытку, которую хочется послать друзьям с отдыха.
        В воздухе повисла тишина, которую нарушали лишь крики детей и шум накатывающих на берег волн. Женщины задумались, каждая о своем. И эти мысли были настолько сокровенными, что говорить вслух о них было бы неправильно.

        Ровно неделя у Ирины ушла на то, чтобы как следует обустроиться в доме и наладить быт. Она могла бы сделать все намного быстрее, но не надо забывать о том, что заставить работать доминиканцев не так-то просто. Ирина знала, что за время пребывания на острове ей придется держать всю обслугу в ежовых рукавицах, в противном случае через пару дней они вообще перестанут ходить на работу.
        Сегодня с утра Ирина вместе с кухаркой и Хуаном собралась ехать на рынок за продуктами. В первый год жизни на острове для Ирины стало откровением, что все овощи и фрукты, даже если их держать в холодильнике, хранились не больше трех дней. Уже позднее она поняла, что в действительности означает «экологически чистые продукты». Отсутствие химии, искусственных удобрений и растворов для увеличения срока хранения продуктов для Доминиканы настолько же естественны, как для жителей Москвы не первой свежести помидоры, хранящиеся почти две недели.
        А какой незабываемый вкус был у местных фруктов и овощей! Дети поглощали их в огромных количествах. Да и сама Ирина не прочь была побаловаться свежевыжатыми соками и экзотическими фруктами.
        Машина медленно притормозила у кокосовой пальмы напротив рынка. Ирина с кухаркой Марией вышли из автомобиля и не спеша побрели к торговым рядам, неприхотливо разместившимся прямо на пыльных дорожках. Кое-где заботливые продавцы потрудились: положили свои продукты на картонные коробки или постелили разноцветные лоскутки ткани.
        Рынок гудел словно улей. Сотни разных голосов - низких и высоких, звонких и глухих - переплетались и, сливаясь в единый монотонный шум, издали напоминали яростное жужжание пчел.
        Рано утром, пока солнце еще не раскалило палящими лучами землю острова, мужчины и женщины медленно стекались к месту, которое через некоторое время должно было превратиться в импровизированный рынок. Люди приходили сюда вовсе не для того, чтобы сделать покупки, а с совершенно иной целью - встретиться и пообщаться друг с другом. Правда, если быть до конца откровенными, часто это происходило не из-за недостатка общения, а из-за отсутствия денег.
        И многие с удовольствием купили бы пару свежих помидоров и десяток куриных яиц, если бы в их карманах звенели монеты.
        Ирина любила походы на рынок. Они были для нее своего рода глотком свежего воздуха, вселяющим хорошее настроение и оптимизм. Толпа разных людей - то ли действительно пришедших за покупками, то ли бесцельно слоняющихся вдоль прилавков - была настолько яркой и жизнеутверждающей, что полученного от нее заряда энергии хватало на несколько дней. А разложенные на прилавках яркие, источающие сладкий аромат фрукты вызывали пьянящее головокружение. Столько свежайших, только что сорванных с деревьев и грядок овощей и фруктов Ирина не видела никогда и нигде. Многие из них были настолько редкими, что Ирина впервые попробовала их лишь здесь, в Доминикане.
        Единственное место на рынке, куда не любила заходить Ирина, был угол, отведенный торговцам мяса. Запах разлагающейся на солнце плоти чувствовался уже издалека. Эта мерзкая вонь тухнущего мяса была настолько невыносима, что у Ирины к горлу подкатывал ком, и она с трудом подавляла рвотный рефлекс.
        Однако, несмотря на это, любопытство или низменные человеческие чувства, требующие крови и плоти, иной раз тянули Ирину к этому месту. Она одновременно с отвращением и с плотоядным наслаждением рассматривала, как алая кровь медленно капает на пыльную землю, а вокруг туш животных вьются десятки и сотни мух. Эта картина была настолько притягательна в своей отвратительности, что несколько раз даже снилась Ирине.
        Сегодня у Ирины было яркое солнечное настроение, и она решила ограничиться покупкой ароматных фруктов и овощей. Покупка птиц была поручена Хуану, который знал, где достать еще совсем недавно бегающую курочку.
        - Ола, сеньора! - защебетала по-испански торговка, увидев перед собой белую, а значит, по ее мнению, богатую женщину. - У меня самые лучшие помидоры, цуккини, баклажаны, картошка, а зелень… Только понюхайте!
        - Да-да, - ответила Ирина и с удовольствием и наслаждением приступила к тому, ради чего она, собственно говоря, и приехала, - к покупке еды для своей семьи.
        С упоением выбирая овощи, Ирина не заметила, как к ней подошла немолодая, но симпатичная женщина и, улыбаясь, наблюдала за ней уже несколько минут. В конце концов, поняв, что увлекшаяся Ирина ничего не замечает, она подошла и легонько тронула ее за плечо.
        От неожиданности Ирина вздрогнула и резко обернулась. Строгое удивленное лицо моментально преобразилось - Ирина засветилась от счастья и, выронив на землю картофелины, крепко обняла женщину.
        - Не может быть! - воскликнула она. - Маринка, что ты здесь делаешь?
        - То же, что и ты, - целуя ее в щеку, ответила та. - Отдыхаю.
        Ирина немного отстранилась, так и не разжав рук.
        - Отдыхаешь? Это возможно?
        - Когда-то же надо было начать, правда?
        - У тебя что-то случилось, - утвердительно заявила Ирина.
        Женщина громко рассмеялась, обнажив крупные зубы. Тоненькие морщинки лучиками разбежались от уголков глаз.
        - Почему сразу «что-то случилось»? Я взяла тайм-аут. Решила заняться собой.
        - Марина, и это говоришь мне ты! Ты, которая столько лет стыдила меня за то, что я сижу дома? - удивленно покачала головой Ирина.
        - Ну, не расстраивайся так! - вновь задорно засмеялась старая знакомая.
        В этот раз Ирина успела заметить, что смеялась она лишь губами, а глаза остались холодными и бесстрастными, словно стеклянными.
        - Может, заедешь к нам сегодня? Я приготовлю ужин, а затем мы с моей подругой, она здесь живет, собрались пойти на дискотеку. Как тебе идея? - внимательно вглядываясь в лицо Марины, спросила Ирина.
        - Да-да, - торопливо проговорила та, отводя глаза, - я подумаю. А будет большая компания?
        - Нет. Мы с Андреем, дети и моя подруга Мила с детьми.
        - Хорошо. Надеюсь, у меня получится. По крайней мере, постараюсь, - неопределенно ответила Марина. - Ну, я побежала. До вечера! - поспешно добавила она и растаяла в толпе.
        - Пока-пока, - уже в никуда ответила Ирина.
        Некоторое время она в недоумении стояла, пытаясь понять, что ее насторожило и взволновало в поведении Марины. Вокруг шумели голоса, мимо сновали люди, задевая и толкая ее локтями, но Ирина буквально вросла в землю.
        Ирина училась вместе с Мариной в Москве в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза. Первым языком был испанский. Английский - вторым. Правда, учились они на разных курсах: Ирина на первом, а подруга на пятом. Ко всему прочему, для Марины это было второе высшее образование. Она была старше Ирины на двенадцать лет, но это не помешало девушкам подружиться. Две первые красавицы института, как ни странно, не стали враждовать, а, наоборот, нашли множество точек соприкосновения. Они обе получали удовольствие от учебы, с упоением читали Сервантеса в оригинале, обожали театр, посещали всевозможные модные мероприятия, не забывая при этом время от времени встречаться с молодыми людьми.
        Разница в возрасте не была помехой. Внутренне они не чувствовали ее, а посторонние люди не признавали и внешне, потому что слегка полноватая, с пышными формами Ирина выглядела немного старше своего возраста, а худая как жердь, с длинными белыми волосами, обрамлявшими правильное узкое лицо, Марина выглядела очень молодо.
        Девушек связывало очень многое. Они поддерживали друг друга и после провальных сессий, и после безуспешных попыток устроиться на работу, и, конечно же, после неудачных романов. Трудно было найти двух более преданных подруг.
        Однако, как это обычно и бывает, их близкую дружбу разрушил мужчина. После окончания института Марина пошла работать в испанское торговое представительство. Там, по ее словам, она встретила любовь всей своей жизни: безумно красивого испанского бизнесмена Диего, который увез ее в Мадрид.
        Марина без сожалений покинула свою подругу, а вот Ирина очень долгое время не находила себе места и проводила время в одиночестве. Она была обижена на Марину, что та вот так в один миг променяла ее на первого встречного. «А как же женская дружба?» - вопрошала Ирина и дулась на Марину. Со временем неприязнь рассеялась, и подруги снова стали созваниваться. Однажды Марина даже приехала с Диего в Москву. Ирина сразу поняла, почему подруга так быстро согласилась выйти замуж. Диего был идеалом мужчины: красив, галантен, щедр и богат. Если быть честной до конца, она даже немного влюбилась в мужа своей подруги. Украдкой с завистью она смотрела, как Диего обнимает и целует Марину, и у нее в душе поднималась странная волна протеста, будто это был ее собственный муж.
        Однако Ирина гнала от себя эти пагубные мысли, потому что она не могла себе позволить предать свою давнюю подругу. Хотя возможность была: она не раз ловила на себе заинтересованный взгляд Диего.
        Московские каникулы закончились, и дружба двух девушек продолжилась по телефону. Ирина вышла замуж и начала с регулярной периодичностью производить на свет детей. Марина же оставалась бездетной. Со временем звонки стали более редкими, а затем в норму превратилось то, что девушки созванивались только по праздникам, поздравить друг друга. Они знали жизни друг друга лишь поверхностно, что при этом творилось у каждой в душе - оставалось потемками для обеих.
        Сказать, что увидеть Марину здесь, в Доминикане, было для Ирины неожиданностью - значит не сказать ничего. Это было для нее шоком, от которого она не могла оправиться целый день.
        Она не переставая думала о подруге. Появление Марины ее озадачило. Казалось бы, Ирина должна быть счастлива, что через столько лет вновь увидела свою старую подругу… Но нет. Эта встреча оставила больше вопросов, чем дала ответов. Ирина инстинктивно чувствовала исходящую от Марины беду. И тем сильнее хотела вновь встретиться с ней и выяснить, что именно заставило ее беспокоиться.

        Ужин был просто восхитителен! Ирина вместе с Марией сделали невероятное: свежайшие салаты, бесподобная запеченная курица с хрустящей корочкой и чудесное домашнее мороженое, приготовленное из купленных на рынке ягод.
        Компания сидела на открытой веранде, выходящей прямо к океану. Солнце все еще стояло высоко в небе, но уже чувствовалось легкое дуновение ветерка, которое принесло жителям острова облегчение после жаркого дня. Океан пока оставался спокойным и бесстрастным, полным разнообразных цветов - от нежно-голубого до иссиня-черного. Но очень скоро, как только солнце спрячется за водной гладью, он превратится в источающую опасность пучину, готовую поглотить любого, кто будет с ним неосторожен.
        - Ирина, ты богиня! - отодвигая от себя тарелку, вздохнула Мила. - Как ты готовишь!
        - Не преувеличивай мои таланты, - улыбнулась Ирина. - Все дело в свежих продуктах.
        - Ну, не скромничай! - замахала руками Мила. - Мне хоть только что сорванное с грядки дай, я все испорчу.
        - Людмила права, - вступил в разговор молчавший до этого Андрей. - Ты нас всех удивила.
        - Я, честно говоря, вообще не собиралась есть, - приложив руку к груди, призналась Мила, - пытаюсь худеть. Но ты не оставила мне шансов.
        Ирина рассеянно улыбнулась в ответ и в очередной раз бросила взгляд на входную дверь. Мила поймала ее взгляд. Весь вечер Ирина была сама не своя. Она была нервной и неразговорчивой, даже несмотря на то, что Мила перебрала все животрепещущие темы вплоть до обсуждения общих знакомых. Ирину ничего не трогало. Она была поглощена своими мыслями.
        - Можно попросить еще вина? - обратилась Мила к Ирине, пытаясь привлечь ее внимание.
        - О да! Конечно! - Ирина вскочила и бросилась к бутылке, стоявшей на другом конце стола.
        - Дорогая, очень приятно, что ты так заботишься обо мне. Но, честное слово, я этого не заслужила, - Мила поджала губы и, вопросительно покосившись на Ирину, заметила: - Ты так обходительна, что можно подумать, будто ты в чем-то передо мной провинилась.
        Ирина замерла, смутившись от замечания, но решила не акцентировать на этом внимание и наполнила бокал подруги.
        - Раз я разрушила твои планы относительно диеты, то уже провинилась, - отшутилась она и села на место.
        Детям наскучили взрослые разговоры, и они, не сговариваясь, рванули с места к океану. На берегу они дали себе волю, громко хохоча и визжа.
        - Девочки, ну вы сегодня идете на дискотеку? - неожиданно спросил Андрей.
        - Ты призналась мужу, что идешь на дискотеку?
        - Да, - пожала плечами Ирина. - Он, между прочим, сам собрался на вечерние посиделки в порт.
        - Что ты там делаешь, Андрей?! - удивленно воскликнула Мила. - Там же одни алкоголики и проститутки!
        После этой фразы Ирина резко побледнела и злобно посмотрела на мужа.
        - Ради бога, не пугай мою жену, - сложив ладони перед грудью, взмолился Андрей. - Помимо этих личностей, там после работы собираются нормальные мужчины - поиграть в домино и выпить пива. Я очень люблю эти неторопливые посиделки, - добавил Андрей, умолчав, однако, о том, что очень часто девушки легкого поведения присоединялись к подобным сборищам.
        - Ну так как насчет дискотеки? - в нетерпении переспросила Мила, которой явно не хотелось провести остаток вечера за столом.
        Вместо ответа Ирина громко крикнула:
        - Мария!
        Через несколько секунд перед ними появилась кухарка, готовая выполнить любое пожелание хозяйки.
        - Можешь убирать со стола, - кивнула ей Ирина и попыталась переключить внимание на подругу.
        Она уже было открыла рот, чтобы что-то ответить Миле, как за ее спиной хлопнула дверь и донесся звонкий голос:
        - Надеюсь, я не опоздала?
        Это была Марина. Она задорно улыбалась и с интересом рассматривала присутствующих.
        Ирина вскочила и, расцеловав подругу в обе щеки, подвела ее к столу.
        - Честно говоря, ты припозднилась, я думала, что уже и не придешь. Но лучше поздно, чем никогда. Познакомьтесь, - обратилась Ирина к сидящим за столом. - Это моя давняя подруга Марина. Мы с ней вместе учились в институте.
        Марина снова улыбнулась и кивнула.
        - А это мой муж Андрей, - продолжила Ирина, - и моя подруга Людмила.
        - Лучше просто Мила, - вставила девушка и привстала, чтобы подать руку для знакомства.
        Андрей остался неподвижным. Он внимательно изучал неожиданно появившуюся гостью, а затем изрек:
        - Странно. Ирина никогда о вас не рассказывала.
        - Это упущение со стороны Ирины, а не мое, правда? - не обращая внимания на недружелюбный тон мужа подруги и задорно сверкнув глазами, ответила Марина.
        - Согласен, - наконец-то улыбнулся Андрей, поняв силу характера Марины в одной фразе. Он любил уверенных в себе людей, а потому сразу же почувствовал к ней симпатию.
        - Марина уже давно живет в Мадриде, и поэтому я не могла тебя с ней познакомить, - начала оправдываться Ирина.
        - Мадрид? - заинтересовалась Мила. - И давно вы там живете?
        - Примерно десять лет.
        - Работаете там?
        - Вроде того, - кивнула Марина.
        - Ой, ну что я, в самом деле! - запричитала Ирина. - Даже не предложила тебе ничего. Садись, - отодвигая стул, пригласила она. - Вино будешь?
        - Нет, спасибо, - категорично ответила Марина, - если можно, чай.
        Ирина отдала поручение кухарке, а сама внимательно посмотрела на подругу. Раньше Марина никогда бы не отказалась от вина. Особенно вечером и в компании. Ирина задумалась, но чтобы не портить себе настроение, отбросила ненужные мысли.
        Новое лицо привнесло некоторое оживление, и никто не спешил расходиться, хотя еще минут тридцать назад все были готовы разбежаться.
        - К своему стыду, никогда не была в Мадриде, - призналась Мила. - Боюсь показаться неотесанной деревенщиной, но все города, удаленные от моря, не числятся в моем списке посещений. Даже музей Прадо меня не соблазнил. Вот Барселона - да! - с восхищением продолжила она. - Тебе и море рядом, и культурная программа насыщенная.
        - А я согласна, - кивнула Марина. - Сама не очень люблю Мадрид. Особенно летом, когда от жары не знаешь куда деваться. Все-таки я родилась и выросла в более суровом климате, поэтому сорокаградусная жара в городе для меня смерти подобна.
        - А никогда не хотели переехать? - спросил Андрей.
        - Жизнь так сложилась, что мое место в Мадриде, - уклончиво ответила Марина и пригубила зеленый чай, поданный Марией.
        Солнце плавно скатывалось за горизонт, и над островом начали сгущаться сумерки. Когда оно дотронулось до водной глади, океан на несколько минут заискрился яркими всполохами, а затем погас, унося в прошлое очередной день.
        - Девушки, надеюсь, не будете возражать, если я вас покину? - вставая из-за стола, поинтересовался Андрей.
        Все взгляды обратились к нему, но, поскольку Андрей не был интересным собеседником, возражать никто не стал. Его отсутствие вряд ли бы кого-нибудь огорчило. Даже жену, которая постепенно смирялась с мыслью о непутевом муже. Скорее, наоборот: как только за Андреем захлопнулась дверь, женщины оживились и сели ближе друг к другу.
        - Девчонки, - заговорщическим тоном начала Мила, - сегодня на дискотеке будет такой шикарный танцор! Я познакомилась с ним две недели назад. Пришла в клуб от нечего делать на часок, но осталась до утра. От него невозможно оторвать глаз! Вы просто обязаны посмотреть.
        - Что в нем такого сверхъестественного? - удивилась Ирина.
        - Так владеть своим телом может не каждый, - продолжала отстаивать свое мнение Мила. - Он очень известный танцор. Занимал первые места на чемпионатах мира, поэтому, поверь мне, там есть на что посмотреть. Если бы не была замужем, я бы за себя не отвечала, - закатив глаза, призналась Мила.
        - Ух, узнает твой муж об этом - несдобровать тебе! - предупредила подругу Ирина.
        - А он не узнает. Разве только ты ему не расскажешь, - глядя в упор, заявила Мила.
        - Не смотри на меня, как удав на кролика, - рассмеялась Ирина. - Я буду молчать. Только не забудь, что, помимо меня, на острове сотни других глаз, а твой ревнивый муж, даже не проверяя слухи, сотрет тебя в порошок.
        - Все будет хорошо, - словно уговаривая сама себя, прошептала Мила. - Я хочу сегодня танцевать. Марина, а вы с нами?
        - С удовольствием. Я здесь без мужа, так что стирать меня в порошок некому.
        - А где же Диего? - удивилась Ирина.
        Марина даже бровью не повела. Человек, не знающий ее близко, ни о чем бы не догадался. Но Ирина заметила замешательство, промелькнувшее у нее в глазах.
        - Диего остался в Мадриде, - улыбнувшись, заявила Марина. - Я совершенно свободная женщина.
        - Свободная, потому что он в Мадриде, или свободная вообще? - уточнила Ирина, испытующе посмотрев на подругу.
        И по вопросу, и по взгляду Иры Марина поняла, что подруга знает больше, чем ей хотелось бы, чтобы о ней знали. В какой-то момент она даже пожалела, что вообще подошла к ней на рынке. Но как истинная женщина, в тот момент она подчинялась своим инстинктам, а первым чувством, которое она испытала, увидев Ирину, была радость. Правда, затем, повинуясь разуму, Марина осознала, что их судьбы слишком разошлись, чтобы Ирина могла понять ее, и поэтому не стоит раскрывать все свои тайны. А скрывать было что…

        Ритмичные звуки меренге оглушали и завораживали одновременно. Звон бокалов смешался со скрипом половых досок от яростных движений танцоров. Воздух в клубе был пропитан запахом пота и секса.
        Оторвать глаза от танцующих пар было просто невозможно. Танец, полный страсти и желания, то набирал темп, то замирал, и, казалось, было слышно бешеное биение сердец. Движения танцоров были настолько искусны, естественны и бесподобны, что простому человеку, не владеющему своим телом подобно им, казалось, будто танцуют боги. Это даже был не танец, а первобытный ритуал, предшествующий соитию, - столько он источал животных флюидов.
        Ирина с Мариной замерли на пороге клуба с открытыми ртами. Столь откровенный до неприличия танец вызвал у них шок. Несколько минут они не могли пошевелиться, а лишь только следили полными удивления глазами за передвигающимися по кругу парами.
        Мила, напротив, практически сразу включилась в действо. Словно из ниоткуда перед ней возник симпатичный молодой человек и ловко повел ее в танце. Ее движения были немного скованными и неуклюжими. Но никто вокруг этого не замечал и не показывал на нее пальцем, поэтому Мила выглядела совершенно свободной и счастливой.
        Ирина с любопытством следила за тем, как подруга лихо покачивает бедрами и нежно обнимает своего партнера. Она сама не заметила, как тоже начала пританцовывать на месте в такт музыке.
        Буквально через несколько секунд перед ней появился улыбающийся темнокожий паренек и, подмигнув, лихо закрутил в танце. Ирина поняла, что танцует, когда почувствовала, как руки партнера крепко сжали ее плечи, и она ощутила его запах. В этом было что-то неприличное, не присущее ее характеру, но сопротивляться совершенно не хотелось. Скорее, наоборот, возникло дикое, безумное желание продолжать этот неистовый танец.
        - Как тебя зовут? - зачем-то спросил паренек, когда звуки немного стихли и все замерли в ожидании следующей мелодии.
        - Ирина, - удивляясь собственной смелости, ответила она.
        - Ирина-а! - улыбнулся он, с трудом повторив ее имя. - Ты хорошо танцуешь.
        Отвечать было не нужно. Да ее никто и не слушал бы. Сюда приходят не за разговорами, а за физическим выплеском эмоций.
        Ирина так увлеклась танцем, что совершенно забыла о планах остаться наедине с Мариной и узнать у подруги, что ее беспокоит. Новые эмоции были настолько необычны и непередаваемо восхитительны, что голова полностью отключилась. Остались только чувства, не поддающиеся контролю.
        Прошло не меньше часа, прежде чем Ирина почувствовала усталость и жажду. Она поискала глазами подруг, но так и не найдя их, медленно проложила себе путь сквозь танцующие пары к барной стойке. Выпив залпом стакан воды, она заказала себе мохито и села на стул. Ни Милы, ни Марии видно не было. «Куда они провалились?» - удивилась Ирина.
        Ее охватила легкая паника. Воображение уже начало рисовать страшную картину, как она в одиночестве пытается добраться домой по темным, неосвещенным улицам чужого города, как к ней пристают хулиганы и как на следующее утро ее тело находят в вонючей сточной канаве. «Неужели они бросили меня здесь одну?» - ужаснулась Ирина. Она засуетилась, пытаясь достать из сумки телефон, чтобы позвонить Миле, как кто-то дотронулся до ее плеча.
        От неожиданности Ирина вздрогнула, выронила телефон и испуганно обернулась. Перед ней стояла Марина. Только вот узнать ее оказалось трудно: она была совершенно лысая!
        Время замерло. Несколько секунд подруги смотрели в упор друг на друга и молчали. Ирина таращилась на Марину в недоумении и с открытым ртом. А Марина в ответ неуверенно улыбалась. Только музыка продолжала настойчиво призывать к танцу, а пары лихо кружились, не обращая внимания на странную немую сцену.
        - Ты хорошо танцевала. Было приятно на тебя смотреть, - наконец-то нарушила молчание Марина.
        - Да-а, - с трудом выдавила Ирина.
        - Вижу, что удивлена, - подытожила Марина.
        - Не то слово, - ловя воздух ртом, призналась Ира.
        - Здесь очень жарко в платке. Больше не могла терпеть.
        - Ага. Только, как ты понимаешь, меня не отсутствие платка удивило, а отсутствие волос.
        - Знаю. Просто не хотела грузить тебя своими проблемами. Но ты так пристально на меня смотрела весь день, и я поняла, что мне не отвертеться. Рано или поздно ты начнешь выпытывать у меня правду, а мне комфортнее все рассказать самой.
        - Значит, я правильно чувствовала, что с тобой что-то не так? - переспросила Ирина.
        - Сама видишь, - прикоснувшись к тронутой легким пушком голове, улыбнулась Марина. - Поверь, я такую прическу не ради эпатажа сделала.
        - Тогда что случилось? - нетерпеливо привстала Ирина.
        - Не здесь, - умоляющим тоном прошептала Марина и направилась к выходу, жестом пригласив подругу следовать за собой.
        Выйдя из душного помещения на улицу, они глубоко вдохнули. Обе встретили свежий воздух с чувством облегчения и не смотрели друг на друга - это была небольшая передышка перед трудным разговором. Женщины восприняли ее как благо и не спешили начинать беседу.
        Затем, не сговариваясь, они направились в сторону океана, который шумел совсем рядом. Нужно было сделать всего лишь несколько шагов, пересечь небольшие заросли кустарника, и вот уже перед ними предстала черная гладь, посреди которой мерцала и поблескивала тоненькая лунная дорожка, убегающая от берега в никуда.
        Они подошли к воде и тихо опустились на песок. Еще минуту назад Ирина была взвинчена до предела. Но как только вдохнула морской соленый воздух, то почувствовала, как напряжение оставляет ее. Она искоса взглянула на подругу, пытаясь уловить ее настроение, однако на каменно-бесстрастном лице было тяжело что-то прочитать.
        Марина тяжело вздохнула и начала свой рассказ:
        - Ира, я буду говорить, а ты меня не перебивай. Мне будет непросто тебе все это рассказывать. Я долго собиралась с силами. И, честно говоря, вначале не была уверена, что ты должна это знать. Когда увидела тебя на рынке, повинуясь порыву сердца, кинулась к тебе, но уже затем, заметив твой удивленный взгляд, засомневалась, что правильно сделала. Ты знаешь меня слишком хорошо, чтобы не заметить, что со мной неладно. Но именно потому, что ты знаешь меня, я, в конце концов, и решила, что ты, как никто другой, имеешь право знать правду. Да мне и самой пора выговориться. А то я в себе все ношу… - Марина запнулась, собираясь с мыслями, а затем уверенно продолжила: - Два года назад я родила девочку…
        - У тебя есть дочка?! - не поверив своим ушам, удивилась Ирина.
        Марина подняла руку ладонью вверх, призывая ее хранить молчание. Ира вспомнила, что подруга просила не мешать, а потому усилием воли подавила в себе сотни вопросов и стала ждать, когда Марина ответит на них сама. Ответит своим рассказом.
        - Дочка родилась два года назад. Слава богу, здоровенькая, - Марина набрала в легкие побольше воздуха. - А ведь могла и не родиться вовсе. Дело в том, что буквально через два месяца после того, как я узнала о своей беременности, у меня нашли опухоль в груди. Опухоль была уже достаточно большая. Не знаю, как не замечала ее. Но факт оставался фактом - у меня обнаружили рак. Ты не представляешь себе мое состояние. Только что, узнав о беременности, я испытала безумную радость. И тут же судьба подписывает мне приговор. Слезы текли рекой. Я не могла остановиться несколько дней. Вопрос «за что?» мучил меня круглые сутки. Я оказалась на грани нервного истощения. Чуть не потеряла ребенка. И только тогда постаралась взять себя в руки… Единственным моим шансом на спасение была срочная операция и курс химиотерапии. Но, как ты, наверное, сама догадываешься, это означало бы конец моей беременности. Я отказалась от лечения, потому что не могла убить своего ребенка.
        Марина снова замолчала. В этот раз Ира даже не пыталась задавать вопросы. Поджав под себя ноги, она тихо ждала продолжения истории.
        - Врачи предупредили, что в моем случае отсрочка операции смерти подобна. Что за месяцы беременности опухоль разрастется и у меня не останется шансов. Да и гарантировать, что в своем положении я смогу благополучно выносить ребенка, они не могли. Все девять месяцев огромному риску подвергались и я, и моя девочка.
        Опять пауза. Тяжелое прерывистое дыхание говорило о том, как тяжело Марине дается ее рассказ.
        - Однако Господь услышал мои молитвы, и дочка родилась. Как я уже сказала - совершенно здоровая. Уже теперь я могла подумать о себе. Но, как и предупреждали врачи, ситуация усугубилась, и теперь было недостаточно просто иссечь опухоль. Мне полностью отняли грудь. Затем последовал чудовищный курс химиотерапии, затем еще один… Силы покинули меня, и, честно говоря, я подумывала о самоубийстве. Единственное, что держало на земле, так это моя дочка. Я безумно хотела быть с ней. Ведь после родов я видела ее только урывками. У меня не было на это сил.
        Было заметно, что Марине тяжело говорить. Она с трудом подбирала каждое слово, словно боясь пропустить малейшую, но очень важную для ее повествования деталь.
        - Даже не знаю, как продолжить… - вновь запнулась она. - Столько всего случилось в тот момент… Ну да ладно! Попробую объяснить. Когда меня выписали домой, я была дико счастлива. Наконец-то моя доченька была со мной! В первый же день она стала тянуться ко мне, а дальше не могла проводить без меня и минуты - сразу начинала кричать. Тут я задумалась. Задумалась о том, что рано или поздно умру, а моя девочка так сильно привяжется ко мне, что для нее это будет трагедией. Я не хотела делать ей больно, поэтому приняла непростое для себя решение - исчезнуть из ее жизни.
        Ирина в недоумении вскинула на Марину глаза и уже открыла было рот, чтобы возразить что-то, но передумала и, опустив голову, продолжала слушать. А слушать было непросто. Сердце Ирины разрывалось на части от этого жуткого рассказа. Боль и жалость перемешались и терзали душу. Она не понимала, как человек может пережить подобное, а потом сидеть и спокойно, тихим голосом говорить об этом. Ей хотелось выть от ужаса, и потому она не понимала, как реагировать на рассказ Марины - то ли утешать ее и плакать с ней, то ли с ледяным спокойствием сочувствовать.
        Марина же оставалась отрешенной. На ее лице не дрогнул ни один мускул, когда она говорила о том, что решила оставить дочь. Она устремила в океан немигающий взгляд и медленно продолжала:
        - Так вышло, что моим хирургом оказался наш общий с Диего знакомый. Он поддерживал меня весь курс лечения, а лучше него никто не понимал, что я чувствую. Даже Диего в то время меня раздражал. В общем, мой врач помог мне остаться на этом свете. Он стал для меня не просто врачом, а другом, самым близким человеком на тот момент. Я испытывала к нему искреннюю привязанность, чувствовала его заботу, которая в какой-то момент переросла в нечто большее - он признался мне в любви. Как бы это не звучало парадоксально, но его любовь вдохнула в меня жизнь. Я вновь почувствовала силы, чтобы жить.
        Ирина замерла, понимая, что сейчас прозвучат самые страшные слова.
        - В итоге я оставила дочь и Диего и ушла к Маркесу.
        Множество вопросов крутились в голове у Ирины, она не знала, с какого начать. То, что рассказала ей Марина, в десятки раз превосходило все ужасы, которые она могла себе представить. Эта история ошеломляла, выбивала почву из-под ног. Ирина лихорадочно собиралась с мыслями, но в голову лезло лишь одно. Будучи обычной нормальной женщиной, она не могла понять, как Марина смогла бросить ребенка ради мужчины. В какой-то момент она даже испытала отвращение к подруге. Она, Ирина, ради своих детей заставляла себя находиться рядом со своим мужем. А Марина так легко оставила крошку, которая уже два года не знает матери…

«Два года?..» - неожиданно пришла к Ирине простая мысль.
        - Прости за вопрос, но ты не думала о том, что могла бы эти два года быть с дочерью? К тому же откуда ты знаешь, сколько тебе отпущено жить на этом свете?! - воскликнула Ирина. - Вполне возможно, ты смогла бы быть с дочкой еще долгие годы!
        - Именно из-за этого я и перестала рассказывать кому бы то ни было свою историю. Все спрашивают одно и то же и даже не задумываются, через какой ад я прошла, чтобы моя дочь появилась на свет. Что я дала ей жизнь, потеряв свою, - нервно ответила Марина.
        - Я тебя прекрасно понимаю. Моя мать умерла от тяжелой болезни десять лет назад, и я прошла через это вместе с ней, - спокойно произнесла Ирина. - Я не понимаю другого: как ты можешь жить, зная, что твоя девочка растет без тебя, не знает тебя?
        - Думаешь, я не страдаю? - тусклым голосом прошептала Марина. - Я думаю о ней каждый день… Но я не смогла устоять.
        - Значит, оставила дочь не потому, что боялась сделать ей больно, внезапно исчезнув из ее жизни, а потому, что просто ушла к другому мужчине?
        Лицо Марины исказилось, словно от дикой боли. На глазах она поникла и сжалась в клубок. Ирина прекрасно видела ее мучения, но она не могла, да и не хотела смягчить свои слова. Она не понимала подругу, осуждала ее и намеренно делала больно. Если не сказать больше: начала презирать ее.
        Но не за то, что та ушла к мужчине и бросила ребенка, а за то, что оправдывала сама себя тем, будто оставила дочь ради ее же блага. Этот эгоизм, слабость Ирина не могла простить. Для нее все было просто: если сделал зло, то честно в этом признайся и не ищи для себя оправданий. Этому она учила своих детей, да и сама старалась придерживаться такого принципа.
        - Наверное, ты права, - как-то неуверенно произнесла Марина.
        - Права? - с упором переспросила Ира.
        - Да, - призналась Марина и вновь замолчала.
        - Объясни! - потребовала Ирина.
        - Ты все уже сказала. Чего ты требуешь от меня?! Это жестоко!
        Ирина почувствовала, что перегнула палку. Не стоило говорить так грубо со своей подругой. Что бы она ни чувствовала - это не ее жизнь, и она не имеет права вмешиваться.
        - Прости, я не должна была это произносить…
        - Ты единственный человек, от которого я готова слышать правду. Даже жестокую правду. Любой другой был бы послан далеко и надолго.
        Подруги посмотрели друг на друга и громко рассмеялись. Их звонкий смех разнесся по пустынному берегу и, достигнув скал, выступающих из густо растущих пальм, эхом вернулся обратно. Они хохотали долго и безудержно, каждая над своими ошибками. Это был нервный смех на грани истерики, и каждая в душе боялась, что, как только смех прекратится, вновь повиснет гнетущая тишина.
        - А я смотрю, вам без меня весело, - неожиданно раздался голос Милы.
        Женщины удивленно обернулись, в душе поблагодарив подругу за внезапное появление, которое позволило им прекратить мучительный разговор. По крайней мере, сделать в нем паузу на неопределенное время.
        - Ты же сама куда-то пропала, - парировала Ира.
        Мила смутилась на долю секунды, но, тут же взяв себя в руки, уверенно ответила:
        - Просто вышла из здания поболтать с одной знакомой.
        - Может, все-таки знакомым? - улыбнулась Ирина.
        - Нет-нет-нет, - отметая любые подозрения, замотала головой Мила.
        Оперевшись на торчащий рядом пенек, Ирина встала и стряхнула с платья песок. Марина последовала ее примеру и тоже поднялась на ноги. В мерцающем свете луны голова Марины, лишь слегка прикрытая пушком волос, поблескивала. Заметив полное отсутствие волос у новой знакомой, Мила удивленно раскрыла глаза. Затем, одобрительно кивнув, изрекла:
        - Знаешь, а тебе идет. У тебя тонкие правильные черты лица. Я в свое время тоже хотела побриться налысо, но так и не решилась. Боюсь, у меня череп неправильной формы, было бы некрасиво, - закончила она, даже ни на секунду не заподозрив неладное.
        Женщины гуськом потянулись с пляжа к своим машинам, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами, и то лишь для того, чтобы как-то скрасить неловкое молчание, которое окутывало их почти всю дорогу. Каждая думала о своем, глубоко личном, о том, что нельзя сказать вслух, ибо любое необдуманное слово могло выставить их в неприглядном свете.

        Время бежало быстро и в основном однообразно. Однако в этом и заключалась главная прелесть - отсутствие суеты и хаоса. На остров приезжали за спокойствием и тишиной, чтобы ничто не отвлекало от долгого бездумного созерцания океана. Тихий шелест волн, нежное поглаживание солнечных лучей, холодный мохито и спелый сочный персик делали свое дело - через несколько дней забываешь обо всем. Если не сказать больше - вообще перестаешь думать.
        Ирина лежала в гамаке на веранде собственного дома с книгой в руках, когда у нее за спиной раздался глухой стук каблуков. Никто из ее знакомых здесь не носил туфли на каблуках, поэтому она с удивлением приподнялась на локте и, отложив книгу, оглянулась.
        Перед ней во всей красе появилась Мила. Длинный цветастый шелковый сарафан, из-под которого выглядывали босоножки на пугающей размером платформе, нежно колыхался на ветру, подчеркивая идеальное тело.
        - Ого! - только и смогла вымолвить Ирина, невольно приглаживая еще не причесанные с утра волосы.
        - Что означает твое «ого»? - явно напрашиваясь на комплимент, кокетливо улыбнулась Мила.
        - Даже страшно спросить, что заставило тебя так вырядиться.
        - Как раз и приехала тебя предупредить… Я сейчас еду в аэропорт, - многозначительно приподняла бровки Мила.
        - Ну и что?
        - Так вот. Еду в аэропорт встречать свою давнюю подружку с мужем.
        - Чьим мужем? - не поняла Ира.
        - С ее мужем, естественно! - Мила воздела руки, удивляясь непонятливости подруги.
        - Ну, я не знаю, - пожала плечами Ирина. - Я так и для своего мужа не наряжаюсь, а ты для чужого вырядилась.
        Мила уставилась на подругу, как на полоумную:
        - Ты что! С ума сошла? Стала бы я так одеваться неизвестно для кого! Я его даже не знаю. Весь этот марафет только для Жанны. Мы знаем друг друга сто лет, у нее тысяча заморочек, одна из которых - «встречают по одежке». Естественно, я не могу ударить в грязь лицом в первые же минуты нашей встречи. Поверь, она сама будет излучать роскошь и богатство на сотни миль вокруг.
        - Ясно… - протянула Ирина.
        - Так вот я зачем пришла, - спохватилась Мила. - Ты у меня здесь единственная подруга в здравом уме. Поэтому хотела тебя попросить развлечь Жаннетту.
        Ирина растерянно спросила:
        - Что ты подразумеваешь под словом «развлечь»? И почему именно я должна это делать?
        - «Развлечь» всего лишь означает составить нам компанию, - нетерпеливо ответила Людмила. - А обращаюсь именно к тебе, так как только ты можешь меня понять… Хотя и ты тоже… - удрученно завершила Мила.
        - Ну не надо меня сразу размазывать по стенке, - встрепенулась Ира. - Лучше расскажи мне о своей подруге, чтобы я знала, к чему готовиться.
        Поняв, что ей не отказали, Мила сразу же приободрилась:
        - Я познакомилась с Жанной в Америке, когда мои девочки вот-вот должны были родиться. Мы совершенно случайно столкнулись в клинике, где я планировала рожать. После этой встречи я о ней уже не могла забыть. Это женщина-ураган, точнее, сгусток энергии. Она притягивает к себе, словно магнит.
        - Может, присядешь? - предложила Ира, предвкушая интересную историю.
        Мила встрепенулась и отрешенно посмотрела на подругу, словно удивляясь тому, что та вырвала ее из потока воспоминаний.
        - Что? Ах, да. Спасибо, - пробормотала она и села на краешек дивана, стоявшего неподалеку.
        На несколько секунд в воздухе повисла пауза: Мила собиралась с мыслями, чтобы продолжить рассказ, а Ирина с нетерпением ждала продолжения.
        - Так вот, - наконец-то произнесла Людмила. - Жанна поразила мое воображение. Я влюбилась в нее без памяти. Влюбилась в ее манеру громко и эмоционально говорить, размахивая при этом руками, влюбилась в ее острый, цепкий взгляд, влюбилась настолько, что даже скучаю по ней! Вот увидишь, она супер! Ты будешь в восторге!
        Слова подруги заинтриговали Ирину. Ей захотелось увидеть эту яркую женщину. Она уже представила, как веселые шумные вечеринки сменят вялотекущие однообразные дни. И все благодаря загадочной подруге Милы.
        - Что от меня нужно? - с боевой готовностью пионерки спросила Ирина.
        - Приглашаю тебя на дружескую вечеринку. А завтра все вместе съездим в город.
        - Меня одну? - смущенно переспросила Ира.
        Она давно почувствовала, что подруга не симпатизирует ее мужу. Правда, до сегодняшнего дня это ее мало волновало, поскольку они встречались в основном на ее территории. Но как теперь объяснить Андрею, что она приглашена на ужин без него? Несмотря на то что совсем не интересовались жизнью друг друга, они все еще оставались мужем и женой, а значит, надо было создавать хотя бы видимость семьи.
        Людмила прекрасно почувствовала, что беспокоит ее подругу. Будучи человеком чутким и благородным, она, не демонстрируя своих искренних чувств и широко улыбнувшись, произнесла:
        - Я жду всю вашу семью. Но если кто-то не придет, я не обижусь.

«Пригласила всех, но дала понять, что не всех хочет видеть», - с некоторым раздражением подумала Ирина, но промолчала, сама втайне надеясь, что муж не захочет пойти в гости к Миле.
        Последнее время они с Андреем все больше и больше отдалялись друг от друга. Перед поездкой в Доминикану Ирина думала, что совместный отдых поможет забыть обиду и укрепит их союз, Андрей забудет о своих любовных похождениях, будет стараться стать хорошим мужем и отцом. Но вышло с точностью до наоборот. Чем больше времени они проводили вместе, тем меньше им хотелось это делать. Необъяснимое чувство тянуло подальше от дома, а совместные вечера тяготили и Ирину, и Андрея. Они оба чувствовали это, но не решались произнести вслух, понимая, что такие слова вконец убьют то, что они подсознательно пытались сохранить.
        Спираль отчуждения закручивалась все сильнее. Где и когда была дана точка отсчета обоюдному неприятию, вспомнить никто не мог. Вполне возможно, они давно бы уже разбежались, но что-то продолжало держать их вместе. Вряд ли это были дети, так как с рождением каждого последующего ребенка они отдалялись друг от друга все больше и больше.
        Скорее всего, это был страх. Страх одиночества. Он присущ многим семейным парам, прожившим долгие годы вместе. В какой-то момент наступает пресыщение и усталость от совместной жизни. Кто-то расстается, а кто-то продолжает жить по инерции. Возможность же развода вгоняет в дикую панику, потому что люди не привыкли к одиночеству. Сама мысль о том, что дома больше тебя не ждут, вызывает нервную дрожь и заставляет и дальше терпеть присутствие изрядно надоевшей второй половины.
        Мила посмотрела на часы и поднялась с дивана:
        - Ну все, Ирусь. Мне пора. Надеюсь, ты сегодня придешь.
        - Конечно, приду, - решительно кивнула Ирина, не желая пропустить возможность познакомиться с интересной женщиной, а заодно и немного проветриться.
        Ирина проводила взглядом удаляющуюся фигуру подруги и попыталась представить, как же выглядит знакомая Милы. Ей почему-то казалось, что это непременно должна быть немного полная, ярко-рыжая женщина с густо подведенными глазами, с толстым слоем тонального крема на лице. Алая помада и короткая юбка довершали этот виртуальный образ. Ничего другого почему-то в голове не возникало.
        Дабы вечером не ударить в грязь лицом, Ирина решила привести себя в порядок. В последнее время она совсем забыла, что все-таки женщина. Ира настолько устала от ежедневного макияжа и неудобной одежды, которую приходилось надевать в Москве, что так и не достала из чемодана косметичку и модные тряпки, а обходилась лишь мылом, дешевым увлажняющим кремом и двумя хлопковыми сарафанами.
        Она вылезла из гамака и по привычке, сформировавшейся за долгие одинокие вечера, посмотрела вслед вечерним ускользающим солнечным лучам.
        Ирина любила одиночество. Это не было для нее пыткой или мучением. Как, впрочем, и для большинства многодетных матерей, которые с раннего утра и до поздней ночи слышат требовательные крики своих чад. Одиночество было для Ирины спасением. Оно позволяло ей не думать ни о детях, ни о муже, ни о еде, одежде или других бытовых вопросах. Оно давало возможность думать о себе, а это было уже само по себе счастье.
        Первое время в редкие минуты покоя Ирина по инерции продолжала разбираться в чужих проблемах, но затем научилась ценить эту бесценную возможность тишины и начала мечтать. Казалось бы, о чем мечтать женщине ее возраста и возможностей? Однако мечты покидают человека лишь в последние минуты его земного существования. До тех же пор он грезит о лучшей жизни. Причем почти всегда скрывая свои мысли от окружающих, в первую очередь от родных…
        Ирина вошла в дом и остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте, окутавшей ее жилище. Босые ноги ощутили приятную прохладу, которую источал песочного цвета камень, уложенный небольшими ромбиками по всей гостиной.
        Она окинула взглядом привычные бледно-голубые стены, увешанные абстрактными полотнами местных художников, и внезапно решила, что необходимо перекрасить гостиную в оранжевый цвет.

«Так будет веселее, жизнерадостнее. Голубой - очень холодный грустный цвет. А мне нужен праздник», - подумала она и направилась в спальню.
        Закрыв за собой дверь, Ирина скинула сарафан и уже хотела направиться в душ, как случайно увидела свое отражение в зеркале. Она вздрогнула и словно загипнотизированная потянулась к своему отражению. Увиденное скорее огорчало, чем радовало.
        Каждое утро и вечер Ирина умывалась, стоя перед зеркалом. Каждый день она видела свое отражение десятки раз. Но единственное, что ее волновало, когда она бросала на себя взгляд, - чистое ли у нее лицо, не осталась ли на губах зубная паста или крошки еды? Насколько привлекательно она выглядит, Иру не беспокоило. Точнее сказать, она даже не задумывалась о своей привлекательности.
        И тут такой неожиданный удар! Она с ужасом поняла, что уже далеко не та, что раньше. Опущенные уголки губ и век придавали лицу измученный вид. А тело! Ее прекрасное, пышущее здоровьем тело, которым она всегда гордилась! Куда оно делось? Вместо соблазнительных форм в зеркале были видны изуродованные целлюлитом бедра и ягодицы, а некогда высокая пышная грудь под силой притяжения настойчиво тянулась к земле.
        - Да-а, - вслух протянула Ирина. - Как печально! В рядах любительниц ботокса скоро прибудет. - Настроение чуть было не поползло к нулевой отметке, но Ирина собралась, улыбнулась, подмигнула своему отражению и произнесла: - Ничего! Все еще можно исправить!
        Она забыла, что бой с возрастом - это бой, который никто никогда не выигрывал. С неизбежностью старости приходится смиряться.
        Ирина тщательно уложила волосы, накрасилась и достала из шкафа новый ультрамодный сарафан. Выглядела она неплохо и сама знала это, но все равно была расстроена. Очень было неприятно увидеть изменения, произошедшие со своей внешностью, причем не в лучшую сторону.
        Со стороны веранды послышались звонкие голоса ребятишек и топот маленьких ножек. Дети весело смеялись и напевали какую-то озорную песенку. Невольно Ирина улыбнулась этим ласкающим ухо звукам. Несмотря на все проблемы, дети всегда действовали на нее лучше самого дорогого в мире обезболивающего: их смех и озорные глаза приглушали любую, даже очень острую боль, и все печальные мысли моментально отступали на задний план.
        Ирина вышла в гостиную, и вбежавшие в комнату дети чуть было не сбили ее с ног. Увидев маму, они остановились, словно вкопанные, и удивленно уставились на нее. На их мордашках одновременно было написано недоумение и восхищение.
        - Какая ты красивая, мамочка! - пролепетала старшая дочка и, протянув руку, осторожно потрогала сарафан Ирины.
        - Очень, - кивнул сын.
        Сердце Иры подпрыгнуло и застучало с удвоенной силой. Это были самые лучшие слова, которые она могла услышать в данный момент. Беспокойство по поводу преждевременных морщин и располневших бедер моментально исчезло. А самое главное - Ирина, сама не подозревая, в одну секунду расцвела и похорошела. Действительно, любовь детей может совершать великие чудеса!
        Ирина подошла к двери, нажала на звонок и с волнением стала ждать, пока ей откроют дверь. Сквозь стену она слышала веселые голоса, и от этого нервничала еще сильнее. Ее состояние объяснялось очень легко: она слишком давно не знакомилась с новыми людьми и совершенно не знала, как следует себя вести. Все вроде бы просто, так же, как было раньше, но сама Ирина была не та, что раньше, поэтому и испытывала смешанные чувства. Ей очень хотелось понравиться подруге Милы, быть остроумной, веселой, интересной. Но она сомневалась, что сможет…
        Дверь распахнулась, и на пороге оказалась Людмила. Ее голубые глаза лихорадочно блестели, а на щеках играл натуральный румянец.

«Уже выпила, - подумала Ирина. - Надо тоже поскорее пропустить стаканчик».
        - Наконец-то! - вздохнула Мила. - Я уже засомневалась, что ты придешь.
        Ира улыбнулась и бодро ответила:
        - Дети задержали.
        - Ах, ну конечно! - прощебетала Мила и жестом пригласила подругу войти.
        Из гостиной раздался звонкий смех. Ирина немного замедлила шаг, все еще пытаясь унять волнение, но времени уже не было: она стояла на самом виду на пороге гостиной, и на нее смотрели сразу несколько пар глаз.
        - Добрый вечер! - приветливо поздоровалась она.
        - Добрый! - ответил ей женский сиплый голос.
        Ирина посмотрела в сторону, откуда раздалось приветствие, и наткнулась на острый цепкий взгляд. Ее не просто рассматривали - ее разбирали на части и оценивали по кусочкам.
        В самом центре комнаты на широком белом диване сидела очень привлекательная женщина с копной красных волос. Точнее, они были рыжего цвета, но лучи заходящего солнца, проскальзывающие в гостиную сквозь неплотно задернутые шторы, падали ей прямо на макушку, отчего волосы приобрели столь неестественный яркий оттенок. На первый взгляд ей было лет пятьдесят. В свое время она, должно быть, поражала невероятной красотой, поскольку даже сейчас приковывала взгляд к себе. У нее были красивые ясные глаза, очень необычные: то ли голубые, то ли серые. Оливковая кожа ее блестела и, на удивление, демонстрировала полное отсутствие тонального крема и пудры. Одним словом, дама была ухожена от кончиков ногтей до кончиков волос. Весь ее облик говорил о том, что она привыкла к комфортной и обеспеченной жизни.
        Единственное, что диссонировало с общим обликом, - это голос, сиплый голос заядлой курильщицы. В ее голосе не было ни капли женственности или обаяния, он был сухой и совершенно не эмоциональный. Если не видеть даму, можно было бы подумать, что говорит мужчина.
        - Ирина, познакомься - это Жаннетта, - представила свою загадочную подругу Мила.
        - Просто Жанна, - не опуская пронзительных глаз, поправила та.
        - Очень приятно, - тихо произнесла Ирина и, кашлянув, громко и уверенно добавила: - С приездом!
        - Ах, вот вы какая! - наклонив голову набок и прищурив глаза, произнесла Жанна, чем привела Ирину в замешательство. Заметив смущение, отразившееся на лице Ирины, она поспешила добавить: - Мила говорила о вас почти всю дорогу из аэропорта. Так что я была заинтригована.
        - Могу сказать то же самое, - все еще пытаясь побороть волнение, ответила Ира. - Еще не познакомившись лично, слышала о вас немало.
        - Ну, вот и познакомились! - подытожила Мила и, направившись к буфету с напитками, спросила: - Ируся, что тебе налить?
        - Как обычно.
        - «Куба либре»?
        - Да. И колы поменьше, - попросила Ира.
        В комнате вновь продолжились разговоры, прерванные неожиданным появлением Ирины. Только Жанна молчала и, не сводя глаз с новой знакомой, медленно потягивала коктейль.
        Мила вручила Ире бокал, наполненный до краев темно-коричневой жидкостью, и, потянув за собой, уселась на диван рядом с Жанной.
        - Как вам Доминикана? - пытаясь быть любезной, начала разговор Ирина.
        - Пока ничего особенного. Очередная банановая страна, которых за долгие годы своей жизни я повидала немало. Но, думаю, раз Мила здесь осела, значит, что-то тут есть. У вас собственный дом?
        - Да, уже несколько лет, - кивнула Ирина.
        - И что вас привлекает в здешних местах?
        - Люди, - неожиданно для себя ответила Ира, поскольку первое, что ей понравилось в Доминикане, - это яркая безудержная природа. - Здесь живут очень добрые, искренние люди.
        - Интересно, - повернувшись к Ирине всем телом, заметила Жанна.
        - Они очень спокойны и неторопливы. И если любят тебя, то делают это искренне. А детей они просто обожают! Мои малыши просто купаются в любви. Они окружены такой заботой, причем со стороны совершенно чужих людей.
        - Значит, люди, - подытожила Жанна. - И все-таки ваш выбор для меня совершенно непонятен. Зачем забираться так далеко? Неужели нет других хороших мест, поближе к дому? Например, в Европе.
        Ира не знала, что ответить. Она и сама до конца не понимала, почему именно эта страна так привлекла ее. Скорее всего, стечение обстоятельств, как это обычно и случается в ее жизни. Поэтому просто и честно ответила:
        - Так звезды сошлись.
        Жанна улыбнулась, обнажив белоснежную полоску ровных зубов, и заметила:
        - Не могу не согласиться. В моей жизни было немало случайных совпадений. И, как ни странно, именно они больше всего влияли на мою дальнейшую судьбу. Поэтому я стараюсь никогда не упускать никаких мелочей.
        - Вот видите! Случайное совпадение - это действительно веская причина для покупки дома, - улыбнулась Ирина.
        - Еще какая! - хрипло рассмеялась Жанна. - Вот только все равно не пойму, что здесь забыла принцесса Мила.
        - Ох, Жанна! Прошу, перестань надо мной подтрунивать, - взмолилась Людмила. - Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты меня безостановочно критиковала.
        - Я тебе скажу больше, - доверительно прошептала Жанна. - Я приехала сюда, чтобы вытащить тебя из этой дыры. Твое место не в заросшем лианами бунгало, а в пентхаусе на Пятой авеню, где, между прочим, тебя ждет муж.
        Мила дернула плечиком, но отвечать не стала. Видимо, желая что-то еще добавить, Жанна продолжала сверлить ее пронзительным взглядом. Затем она то ли передумала говорить на эту тему дальше, то ли ее остановило присутствие Ирины, откинулась на спинку дивана, вытянула длинные ухоженные ноги и громко заявила:
        - Очень хочется искупаться! Кто со мной?
        Мила закатила глаза и тяжело вздохнула:
        - Жанна! Уже скоро ночь. Какое купание?
        - А что, в этой стране есть правила, запрещающие ночные купания? - приподняв одну бровь, ехидно поинтересовалась Жанна.
        - Просто я пригласила друзей, чтобы ты с ними познакомилась, пообщалась, а ты хочешь сразу же улизнуть! - понизив голос, ответила Мила.
        - Разве я тебя об этом просила? - искренне удивилась Жанна и добавила: - Не останавливай меня, Мила. Дай получить удовольствие!
        Жанна встала, но, прежде чем покинуть комнату, наклонилась к Людмиле и тихо, чтобы никто не услышал, прошептала:
        - Ты же знаешь, я не люблю людей. Особенно простых и неотесанных.
        И она покинула комнату, даже не взглянув в сторону оставшихся гостей.
        Мила была явно расстроена таким поворотом событий. Она очень старалась, чтобы вечеринка удалась. И именно Жанна должна была стать центром этого вечера. Ведь она лучше всех умела вести непринужденную светскую беседу, слушать с широко открытыми глазами и благодарно улыбаться, тем самым располагая к себе собеседника. А еще она умела захватить инициативу в беседе, увлечь за собой всех без исключения присутствующих и не отпускать их внимание до самого конца вечера. Но сейчас она словно специально желала все испортить. С самого начала Жанна была настроена скептически, держалась отстраненно и то и дело поглядывала в распахнутые окна, явно желая как можно быстрее уйти.
        - Что я сделала не так? - чуть не плача, проговорила Мила.
        - Поверь, все хорошо, - попыталась успокоить Ирина. - Никто даже не заметил ее ухода.
        - Ты не понимаешь, - обиженно поджала губы подруга. - Я же хотела, чтобы ей все понравилось! Я же для нее старалась!
        - А ты не подумала, может, она просто устала после перелета? Может, у нее болит голова? Мало ли какие могут быть причины для плохого настроения. Пожалуйста, не надо принимать все так близко к сердцу.
        Мила сделала большой глоток чистого рома и, резко выдохнув, заявила:
        - Она такая сумасшедшая, потому что ее муж не приехал!
        - Почему?
        - Пока точно не знаю. Но могу догадываться, - заглянув в пустой бокал, произнесла Людмила.
        - Ну? - любопытство взяло верх над приличием, и Ирина попыталась узнать любые подробности.
        - Скорее всего, он ее бросил, - равнодушно пожала плечами Мила.
        - Почему ты так решила? - удивилась Ира.
        - Я видела ее в таком настроении дважды. И оба раза были вызваны внезапным разводом.
        - А что, Жанна уже была замужем?
        - Раз пять, по-моему. Первый ее муж был из России. Что там у них произошло, не знаю, но в итоге они расстались. Второй муж был также до знакомства со мной. Это какой-то богатый американец, владелец нескольких кабельных каналов, который после развода оставил Жанне половину состояния. Третий и четвертый возникли, когда я уже была знакома с Жанной. Но рассказать о них нечего. Ни рыба ни мясо. Разве что Жанну соблазнила их молодость. Они были вдвое моложе. Жанна казалась лакомым кусочком: не старая, привлекательная, а главное, очень богатая женщина. В общем, получается так, что они использовали ее. Хотя если быть до конца честной, то Жанка пользовалась ими в не меньшей степени. Каждый получал, что хотел: Жанна - молодое мужское тело, а муженек - неограниченные финансовые возможности. А вот ее последний муж не продержался и полугода.
        - Вот это да! - присвистнула Ирина и подумала, что вовсе не так уж плохо, что за всю жизнь у нее был и остается один-един-ственный муж.
        Все эти страсти, слезы, истерики, душевные страдания не для нее. Даже после небольшой размолвки с мужем она не находила себе места, не могла спать, есть, думать. Что уж там говорить о серьезных разногласиях!
        - Вот поэтому я и считаю, что у Жанки очередной развод. Не зря она такая печальная.
        - Может, ты посмотришь, как она? - поинтересовалась Ирина.
        - Ну уж нет! Она меня обидела, а я должна за ней бегать! Этому не бывать! - горделиво вскинув голову, отчеканила Мила.
        Ирина пожала плечами, но настаивать не стала. В конце концов, она была знакома с этой женщиной всего несколько минут, поэтому не могла диктовать Людмиле, что ей делать и как себя с ней вести.
        Засидевшись на диване, Ирина решила встать, пройтись по гостиной и перекинуться парой фраз со знакомыми. Она двинулась вдоль стены с огромными окнами, смотрящими на океан, к высокому буфету, на котором были выставлены всевозможные бутылки с горячительными напитками. Она налила себе ром, добавила несколько кубиков льда и, резко повернувшись, чуть не налетела на незнакомого мужчину.
        - Прошу прощения! - сказал он с сильным акцентом, при этом слащаво улыбнувшись.
        - Все в порядке, - кивнула Ирина и уже хотела отойти, как незнакомец вновь обратился к ней:
        - Я совсем не хотел вас испугать.
        - Я уже поняла.
        - Маркес, - представился он и протянул руку.
        Ладонь у него была теплая и влажная. Ирина ненавидела мокрые руки, поэтому рукопожатие вышло весьма коротким. Незнакомец ей вообще как-то сразу не понравился. Бегающий масленистый взгляд вызывал раздражение: казалось, он всеми силами пытается влезть в душу, выудить все тайны. Он без малейшего смущения разглядывал ее лицо и не постеснялся упереться взглядом в грудь, после чего приторно улыбнулся.
        Ирина готова была бежать, однако уйти так сразу не позволяли приличия. В конце концов, он тоже был гостем Людмилы, поэтому пришлось терпеть его присутствие.
        - Вы здесь одна?
        Подобный вопрос вызвал у Ирины волну возмущения - слишком откровенно и примитивно.
        - Нет, не одна, - сухо ответила она.
        - Жаль! Такая красавица, - вздохнул он. - Ас кем вы?

        У Ирины уже не было сил продолжать этот глупый вымученный разговор, поэтому она оглянулась в поиске любой мало-мальски подходящей причины для того, чтобы покинуть своего нового знакомого.
        Навстречу ей, улыбаясь, шла Марина. Ирина с благодарностью улыбнулась ей в ответ, благодаря бога за то, что теперь она наконец-то сможет оставить этого зануду.
        - Как я рада тебя видеть! - практически повиснув на шее у Марины, воскликнула Ирина.
        - Да-да, я тоже очень рада, - оторопев от столь бурного проявления чувств, пробормотала Марина.
        - Пойдем поболтаем, - потянув подругу за руку и бросив на незнакомца презрительный взгляд, предложила Ира.
        - Я, собственно говоря, за этим и подошла, - улыбнулась Марина. - Увидела, что вы с Маркесом уже общаетесь, и поспешила присоединиться.
        Ирина непонимающе переводила глаза с подруги на нового знакомого, пытаясь осознать только что услышанное.
        - Вы разве не познакомились? - увидев растерянное лицо подруги, удивилась Марина. - Это Маркес. Я тебе о нем рассказывала. Маркес, - продолжила Марина, обратившись к незнакомцу. - А это моя давняя подруга - Ирина.
        Если было видно, что Ира удивлена, то Маркес остался невозмутимым.
        - Очень приятно, - бросив беглый взгляд на Ирину, сказал он, при этом не отводя глаз от Марины.
        На его лице не дрогнул ни один мускул. Как будто и не было только что слащавых слов и похотливых взглядов. Он вел себя как ни в чем не бывало - истинный джентльмен.
        От столь резкой перемены в поведении нового знакомого Ирина не знала, как себя дальше вести, что ему ответить. Первым ее желанием было утащить подругу в уголок и рассказать о непристойном поведении ее ухажера. Но, умерив свой пыл и взяв себя в руки, она решила дождаться более удачного момента для непростой беседы.
        - Взаимно, - наконец выдавила из себя Ирина.
        - Как хорошо, что вы познакомились! А то я все никак не могла вас представить друг другу, - довольно произнесла Марина. - Теперь сможем встречаться втроем.
        - Хорошая идея! - улыбнулся Маркес и громко чмокнул Марину в щеку.
        - Угу, - кивнула Ира.
        - Ты какая-то грустная, - внимательно посмотрев на подругу, встревожилась Марина.
        - Пустяки, - отмахнулась Ира. - Голова разболелась. Пойду попрошу у Милы какую-нибудь таблетку.
        - Зачем у Милы?! - сжав Ирину руку, громко воскликнула Марина. - Сходите с Маркесом к машине, у него там аптечка с кучей волшебных лекарств. Уж поверь мне!
        - Спасибо, не надо. Мне, кажется, уже лучше, - замахала руками Ирина.
        - Иди-иди! Не стесняйся, - подтолкнула подругу Марина и добавила: - Маркес, ну что ты стоишь? Дай моей подруге что-нибудь от головной боли!
        Ирина вместе с Маркесом молча потянулись к выходу. Не говоря ни слова, они дошли до машины, Маркес открыл багажник и вытащил большой черный ящик с нарисованным красным крестом. Немного покопавшись в нем, он извлек на свет пузырек с ярко-розовыми пилюлями.
        - Поможет быстро, - сказал он.
        - Спасибо, - не поднимая глаз, ответила Ира и протянула руку за таблеткой.
        Захлопнув крышку, Маркес спросил:
        - Надеюсь, вы ничего не расскажете Марине?
        - Не поняла?
        - Не стоит расстраивать Марину глупостями, - пояснил он.
        Ирину прямо-таки взбесило это мнимое беспокойство.
        - Не понимаю, о чем вы говорите, - раздраженно отрезала она.
        - Вот и хорошо. Действительно, говорить не о чем.
        Не дожидаясь своего провожатого, Ира вернулась в дом и поискала глазами Марину. Ей не терпелось поскорее выложить всю правду про ее спутника.
        Марина стояла у окна и потягивала лимонад. Ирина бросилась к ней, но тут же остановилась. Последние отблески заходящего солнца освещали хрупкую фигуру Марины, беспощадно высветив ее прозрачное лицо. Только сейчас Ирина заметила, что Марина выглядит хуже, чем неделю назад. Она была какой-то воздушной, невесомой, очень худой, бледной, без капли привычного блеска в глазах. Казалось, будто жизнь покинула ее.
        Ирина замерла, продолжая украдкой рассматривать подругу. Внутренний голос подсказывал, что не стоит сейчас поднимать неприятную для Марины тему. Видеть ее расстроенный потухший взгляд и понимать, что именно ты приносишь страдания, стало бы для Ирины настоящим испытанием.
        Ирина подошла к Марине и, улыбнувшись, сказала:
        - Ты была права. Не успела я принять таблетку, как у меня прошла голова!
        Марина оторвала взгляд от чарующей панорамы и довольно ответила:
        - Я же говорила, что Маркес настоящий волшебник! А если быть до конца искренней, то он очень хороший врач. Если бы не его поддержка, медицинская в том числе, боюсь, одна бы я не справилась с недугом.
        Ирина кивнула в знак согласия, всеми силами стараясь не выдавать своих истинных чувств по отношению к Маркесу.
        - Хорошая вечеринка, не правда ли? - решила сменить тему Ирина, чтобы, невольно поддавшись искушению, не выложить свое мнение о друге Марины.
        - Да, давно не была на таких дружеских посиделках. Я здесь почти никого не знаю, но, несмотря на это, чувствую себя очень комфортно, - подытожила Марина.
        - Мила - мастер по части организации подобных тусовок.
        - Согласна. Все просто чудесно! Правда, мне показалось, она чем-то расстроена. Ты не заметила?
        - Наверное, устала во время подготовки, - пожала плечами Ирина, не желая вдаваться в подробности дурного настроения Людмилы.
        - Как долго ты планируешь пробыть в Доминикане? - вдруг спросила Марина.
        - Честно говоря, не думала об этом, - растерянно пробормотала Ира.
        Ей очень не хотелось возвращаться в серую неуютную Москву. Последнее время она невзлюбила этот город за его бесконечную и изнуряющую суету, выматывающую нервозность. От одной мысли, что рано или поздно туда надо будет вернуться, Ирина содрогнулась. Тихая неторопливая жизнь в Доминиканской Республике была ей намного милей, здесь можно было расслабиться и получать удовольствие от жизни. А самым большим удовольствием теперь для нее стало сидеть на веранде собственной виллы и, потягивая свежевыжатый сок, наблюдать за тем, как дети резвятся у кромки океана. Однако дом у ее семьи был все-таки в Москве…
        - Наверное, вернемся к сентябрю. Сыну в школу идти, - расстроенно ответила она.
        - Думаю, мне тоже придется скоро вернуться в Мадрид, - вновь отвернувшись к окну, призналась Марина.
        - Зачем? Разве тебе здесь плохо? Что ты там забыла?! - воскликнула Ира.
        Марина не спешила отвечать. Было видно, что она обдумывает ответ.
        - На земле уже нет места, где мне было бы хорошо, - наконец прошептала она.
        От этих слов у Ирины по спине пробежали мурашки. Очень мрачно прозвучала эта фраза из уст Марины.
        - Почему ты так сказала? - не удержавшись, спросила Ира.
        - Я не хотела никому говорить раньше времени, но… Раз уж у нас с тобой зашел разговор об отъезде, не могу тебя обманывать… Я чувствую, что мои силы на исходе, и просто обязана вернуться в Мадрид, чтобы продолжить лечение.
        Ира замерла.
        - А если честно, то мое самочувствие меня уже мало волнует. Я и так прекрасно понимаю, что все идет к концу. Это Маркес упросил меня вернуться и пройти очередной курс химиотерапии. Я согласилась, но лишь для вида. Больше я лечиться не собираюсь. Это отнимет у меня последние силы. На самом деле я хочу вернуться в Мадрид, чтобы увидеть свою дочь. Вот мое последнее желание.
        Вокруг гудели веселые голоса, звенел задорный смех, слышался звон бокалов. Ира бросила взгляд на довольные улыбающиеся лица, и ей стало не по себе. Почему жизнь бывает так несправедлива? Почему мы обречены испытывать страдания? Почему счастье сиюминутно, а беды и несчастья терзают нас так часто?
        Ирине казалось, что она чувствует жгучую боль, исходящую от подруги. Эта боль обжигала и причиняла невыносимые душевные страдания. Ирине было стыдно, но у нее возникло острое желание убежать подальше от Марины. Она чувствовала себя слабым существом, предательницей, однако чувство самосохранения было сильнее, и оно ей настоятельно нашептывало - уйди.
        - Когда планируешь лететь в Мадрид? - с трудом выдавила из себя Ирина.
        - Я уже купила билеты. Пора собирать чемоданы. Самолет через неделю.
        - Ну что ж… - неуверенно продолжила Ира. - Надеюсь, еще встретимся до отъезда?
        Она говорила положенные в таких случаях слова, но в душе были совсем другие чувства. Было неудобно за низкие мысли, но пересилить себя все равно не удавалось.
        - Обязательно! - улыбнулась Марина. - Я просто обязана с тобой увидеться.
        - Конечно, конечно, - пролепетала Ира, думая, под каким предлогом покинуть свою подругу.
        У Ирины возникло желание на некоторое время исчезнуть из поля зрения подруг. Особенно она избегала Марину, поскольку их последние встречи приносили обеим только душевные страдания. Ирина поняла, что если вновь хочет почувствовать себя счастливой, для чего, собственно, она с такой поспешностью и уехала из Москвы, то нужно перестать переживать. Дружеские посиделки с местными подругами также были отметены за ненадобностью и бессмысленностью.
        Ира решила побыть с семьей. Правда, если быть до конца честной, не знала, можно ли их совместное проживание с мужем называть этим словом. Однако, несмотря на сомнения, сопровождающие ее еще с московских времен, Ирина старалась быть хорошей хозяйкой, матерью и даже женой.
        - Ты как-то потеплела, - отметил однажды Андрей.
        - Что ты имеешь в виду? - уточнила Ирина.
        - Стала добрее, меньше злишься, больше улыбаешься, - перечислил он.
        - А ты не изменился, - с тоской в голосе ответила Ирина, вспоминая ежевечерние отлучки мужа из дома.
        Андрей безразлично пожал плечами, и на этом разговор был закончен. Чтобы не доводить себя до истерического состояния, Ирина старалась не обращать внимание на его слова и поступки. Она решила для себя, что самое главное в ее жизни - дети. Именно им она и посвящала все свое время.
        Как-то вечером Ира готовила ужин и одновременно наблюдала в окно за тем, как резвятся во дворе дети. Погода была хорошая, солнце еще припекало, но не сильно, позволяя играть на открытом воздухе.
        Сегодня на ужин Ирина планировала настоящее пиршество: луковый пирог, жареная курочка и любимые детьми спагетти. Андрей обещал вернуться к семейной трапезе. Ирина увлеклась кулинарными изысками, экспериментируя, пробуя и довольно улыбаясь своим открытиям. Ужин обещал быть фантастическим.

«Даже Андрей наверняка не откажется попробовать», - подумала Ирина.
        На кухню ворвалась Танюша. Она тяжело дышала и испуганно смотрела на мать.
        - Таня, что случилось? - встревожилась Ира.
        - Мама, там Илья перелез через забор и пошел в лес… - запинаясь, проговорила девочка.
        - Как перелез? - не поверила Ира. - Вы ему сказали, чтобы он вернулся обратно?
        - Да, - кивнула Татьяна, - но он кричит, что не может.
        - Почему? - заволновалась Ирина.
        - У него на спине сидит какой-то большой паук, и он боится пошевелиться.
        Ирина, забыв о стоящих на плите кастрюлях, кинулась на улицу. Татьяна побежала за ней.
        - Таня, где он?
        - Там, - дочь показала пальцем в дальний угол двора, где росло высокое дерево, по которому, вероятно, Илья и перебрался через забор.
        - Стойте здесь, а я побегу на ту сторону! - крикнула Ирина и помчалась к калитке.
        Ирина испугалась не на шутку. Она прекрасно знала, что в этой местности обитают ядовитые пауки и змеи. Хотя встречались они редко, осторожность никогда не мешала, поэтому детям было категорически запрещено покидать пределы участка без присмотра взрослых.
        Услышав вдалеке крик сына, Ира ускорила бег. Только добравшись до подступавших вплотную к участку джунглей, она поняла, что не взяла с собой ничего, чем могла бы смахнуть паука. Но возвращаться смысла не было. Она двинулась напролом, ориентируясь на плач ребенка. Илья стоял среди высоких кустов и громко всхлипывал.
        - Мама! Спаси меня! - закричал он что есть мочи и шагнул к ней.
        - Илюша, милый, стой на месте и не шевелись, - как можно спокойнее произнесла Ира.
        Илья испуганно замер и быстро-быстро захлопал ресницами.
        - Где этот паук? - спросила Ирина.
        - Там, - показал рукой мальчик за спину, - сзади.
        - Стой, я подойду и посмотрю.
        На спине у Ильи действительно сидел огромный черный паук длиной не меньше двадцати сантиметров. От сильного сердцебиения в ушах у Ирины возник такой гул, что она почувствовала головокружение. Ира сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.
        - Ну что? - дрожащим голосом спросил Илья. - Он там?
        - Тсс, - прошипела Ира и нагнулась за веткой.
        Дрожащей рукой Ира потянулась к сыну, решив смахнуть веткой паука на землю. В этот самый момент ее запястье крепко схватила чья-то рука. Ира повернула голову и увидела Андрея. Он сделал знак Ирине оставаться на месте, молча подошел к сыну и спокойно, не делая резких движений, взял паука и откинул в сторону.
        - Идемте! - скомандовал он и потянул за собой оторопевших жену и сына.
        Уже оказавшись на своем участке, они обнялись.
        - Папочка, - заплакал Илья. - Я так испугался!
        - Все закончилось, малыш, - Андрей гладил сына по голове. - Больше не убегай из дома. Договорились?
        - Хорошо, - всхлипнул Илья. - А если он заползет к нам домой?
        - Не заползет, - ответила Ира. - Мы постоянно обрабатываем помещение специальным спреем.
        - Пап, а что это был за паук? - в глазах Ильи появилось любопытство.
        - Птицеед.
        - Опасный?
        - Не очень. Забудь об этом.
        - Ладно, - вздохнул мальчик и пошел в дом.
        Ирина с Андреем остались на улице. Они смотрели друг на друга, представляя, что их могло бы ждать, укуси птицеед сына. Минимум - ожог, температура, больница, антибиотики, стероиды и другие лекарства, а максимум - смерть…
        - Как хорошо, что ты оказался рядом! - произнесла она.
        - Таня сказала, где вы.
        - Спасибо!
        - О чем ты? - удивился Андрей. - Я не сделал ничего героического.
        - Нет-нет! - запротестовала Ира. - Ты молодец!
        Ира почувствовала благодарность к мужу и сразу же забыла все обиды. Она в момент опасности была настолько взволнована, что могла допустить ошибку. А хладнокровие и спокойствие Андрея спасли сына.

«Хорошо, что рядом есть мужчина, - подумала Ирина. - Одна я с детьми не справлюсь».

        Марина улетела, ни с кем не попрощавшись. Отправила SMS-рассылку, что она в самолете, всем желает хороших каникул и ждет в гости. Видимо, ей не хотелось устраивать прощание со слезами, ведь это непростое испытание не только для провожающих, но и для отбывающего. Маркес улетел вместе с ней, но о нем никто не вспоминал, будто его никогда и не было.
        Отъезд Марины Ира восприняла с некоторой тоской, но одновременно испытала облегчение. Тяжело выносить присутствие обреченного на смерть человека. Напряжение, невольно исходившее от Марины, ощущалось постоянно, и даже когда та улыбалась и смеялась - а она старалась хотя бы внешне никогда не унывать, - вокруг пульсировала отрицательная энергетика. Естественно, никто ее в этом упрекнуть не мог, наоборот, Марину всячески поддерживали и отвлекали от грустных мыслей, но каждому хотелось поскорее вырваться из этой гнетущей атмосферы, чтобы вдохнуть чистый здоровый воздух.
        Через несколько дней после отлета подруги Ирина полностью избавилась от навязчивых мыслей о ней. Она вновь обрела привычную размеренную жизнь, получая удовольствие от, казалось бы, обыденных вещей.
        В это утро она проснулась очень рано. Солнце еще не показалось, и на улице не рассеялись предрассветные сумерки. Ирина тихонько встала с кровати, чтобы не разбудить мужа, который вылезал из постели не раньше одиннадцати, накинула халат и выскользнула из спальни. В доме царила тишина. Дети еще спали, а прислуга не приступила к своим ежедневным обязанностям.
        Ирина улыбнулась. Это было ее время. Она была вольна делать все, что захочет. Никто ее не потревожит по крайней мере два часа.
        Ира прошла на кухню, заварила себе большую чашку кофе и спустилась на террасу. Легкая прохлада тут же забралась под тоненький халат и цепкими щупальцами ухватилась за еще теплое после сна тело. Ирина поежилась, но осталась на воздухе, не спеша потягивая горячий напиток.
        Было очень тихо. Лишь легкий всплеск волн и дрожащие от ветерка листья пальм нарушали идеальную безмятежность. Ирина долго стояла, ни о чем не думая. Голова была свободна от мыслей, и от этого ей было хорошо и спокойно. Она всегда мечтала уметь отключаться от тревожных размышлений, но ей это редко удавалось. Волнение за детей, ссоры с мужем, даже чужие проблемы заставляли ее нервничать и отнимали спокойный сон.
        Сегодня было все иначе. Благодаря какому-то невероятному чуду Ирина была невозмутима и уверена в себе. У нее появилось чувство, что все обязательно будет хорошо. И ничего для этого делать не надо. Необходимо просто наслаждаться имеющейся действительностью и ждать.
        На линии горизонта показались первые лучи солнца. И тут же запели птицы, послышалось какое-то шевеление в примыкающих к высокому забору джунглях: мир просыпался.
        В какой-то момент Ирине очень захотелось встретить рассвет вместе с окружающей природой, почувствовать ее энергетику. Ирина поставила чашку на стол и тихонько вошла в дом. Она скинула халат и надела купальник. Быстрым шагом дошла до поблескивающего в первых лучах солнца белоснежного песка и села в позу лотоса. Вначале Ирина наблюдала за тем, как солнце окрашивает океан оранжево-красными красками. От этого казалось, будто на поверхности воды разлились яркие пятна. Зрелище было настолько красивое, что захватывало дух. Через некоторое время, когда солнце поднялось над водной гладью, океан стал у берега бирюзовым и потемнел вдали.
        Ира закрыла глаза и постаралась слиться воедино с окружающим миром. Ей это даже почти удалось, но с непривычки ноги быстро затекли и начали побаливать. Неприятные физические ощущения отвлекали от попытки достичь нирваны. Было обидно, что тело предательски отнеслось к ее высоким духовным порывам.
        Ирина встала и направилась к воде. Океан был еще прохладным, но Ира с удовольствием нырнула в него с головой. Она долго плавала, а затем, выбравшись на берег, растянулась на песке, подставив тело теплым солнечным лучам.

        Уже через час она мчалась в машине к ближайшему городку на встречу с подругами. После вечеринки у Милы она ни с кем не виделась. Переживания за Марину не давали покоя, поэтому она намеренно избегала встреч со знакомыми.
        Но сегодня настроение было совершенно иным. Хотелось улыбаться и веселиться, посплетничать от души с подругами за чашкой крепкого доминиканского кофе, может, даже пройтись по немногочисленным лавочкам местных торговцев и купить себе пару ярких сарафанов.
        Приняв душ после утренних морских процедур, Ирина набрала номер Милы и, не дав ей спросонья понять, что происходит, назначила встречу в известном им кафе. Затем обзвонила еще трех знакомых и пригласила присоединиться. В предвкушении хорошего дня она чмокнула детей и мужа и, довольная, направилась к машине.
        День выдался жаркий. Уже с утра температура подползала к сорокаградусной отметке. Однако, несмотря на изнуряющую духоту, жизнь в городе кипела. Рыбаки сгружали свой многочисленный улов с лодок на пристань, где уже сновали торговцы с рынка, желающие купить товар как можно дешевле. Женщины с корзинами фруктов медленно, с достоинством вышагивали по тротуарам. А босые ребятишки с любопытством рассматривали проезжающие мимо автомобили.
        Ирина улыбалась, наблюдая эту пеструю картину. Она с удовольствием махала рукой показывающим на нее пальцами детям и даже остановила машину у покосившегося магазинчика, чтобы купить мороженое стайке ребятишек.
        Наконец Ира припарковалась прямо у входа в кафе. Оглянувшись и не увидев других машин, она поняла, что приехала первой.
        Она вошла в помещение. С трудом, рыча и пыхтя, старенький кондиционер мало-мальски остужал воздух. Ирина села у окна. Когда-то ярко-красные, а сейчас тусклые клеенчатые скатерти были основным убранством невзрачного помещения. Под потолком медленно вращался вентилятор, гоняя теплый воздух. Какая-то неизвестная Ирине латиноамериканская певица звонко кричала из висевшего на стене радио.
        Бамбуковая шторка, отделявшая кухню от зала, отодвинулась, выглянула молодая девчушка, исчезла, но вскоре снова вынырнула из подсобки и, плавно покачивая бедрами, двинулась к столику, за которым сидела Ира.
        Грация и природная сексуальность местных женщин всегда завораживали Ирину. Она могла долго наблюдать за тем, как какая-нибудь красотка флиртует с мужчиной. Это было чарующее, захватывающее зрелище. Никакой наигранности - все предельно просто и естественно, но в этой естественности было что-то животное: раскованные позы, горящие глаза, блуждающая улыбка и живая мимика.
        Ирина многое бы отдала за то, чтобы приобрести подобные навыки. Много раз, стоя перед зеркалом, она пыталась копировать томную загадочную манеру общения местных женщин, но все впустую. С этим умением нужно родиться, научиться этому нельзя.
        Девушка подошла к Ирине, внимательно посмотрела на нее и, уперев руки в бока, спросила на испанском:
        - Что будете пить?
        Вблизи доминиканка была не так хороша, как показалось Ирине в первый момент. Слишком крупные черты лица, неправильный прикус, неровная кожа; но природная грация спасала ситуацию, и в глазах российской женщины она все равно была неотразима.
        - Колу со льдом и кофе, - ответила Ирина.
        Девушка отвернулась и направилась на кухню, но тут в кафе с шумом ворвалась стайка европейских женщин, и доминиканка, забыв о заказе и разинув рот, стала рассматривать вновь прибывших.
        - Ира, ты уже здесь! - крикнула Людмила. - Что случилось?
        - Почему что-то должно случиться? - удивилась Ирина.
        - Ты звонишь ни свет ни заря, назначаешь встречу в городе и, не дав сказать ни слова, бросаешь трубку! Я испугалась! Подумала, у тебя что-то стряслось, - протараторила Мила, присаживаясь на стул.
        - Нет-нет, - замотала головой Ира. - Я просто соскучилась.
        Мила закатила глаза и недовольно прошипела:
        - Тогда в следующий раз, будь добра, начинай разговор с того, что у тебя все хорошо и ты просто соскучилась. Не заставляй меня тратить свои нервы попусту.
        - О’кей. Договорились, - миролюбиво произнесла Ира и улыбнулась: она так была рада видеть свою подругу, что ничуть не обиделась на выговор.
        Помимо Людмилы, за столиком расположились Жанна и общая подруга Оксана. С ней Ирина изредка сталкивалась буквально нос к носу, поскольку их дома граничили друг с другом. Не здороваться было бы совсем неприлично, вот и приходилось иногда, несмотря на дурное настроение, практически каждый день приветствовать свою соседку.
        - Рада вас видеть, девочки! - обратилась Ира к многозначительно молчащим подругам.
        - Да, меня ты тоже поставила в тупик, - призналась Оксана. - Ни слова в течение нескольких недель, а тут приглашаешь в кафе!
        - Почему ни слова? - пожала плечами Ира. - Мы с тобой каждый день здоровались.
        - Вот именно. Только здоровались. Не более того, - подытожила Оксана.
        - Ну что вы, в самом деле, так на меня ополчились? Да, у меня было плохое настроение. Можете назвать это депрессией.
        - Чем же она была вызвана? - забыв об обиде, сразу же полюбопытствовала Мила.
        - Честно говоря, мне совсем не хочется вспоминать об этом, - вздохнула Ирина.
        Мила недовольно скривилась и, откинувшись на спинку стула, отвернулась к окну.
        - Хорошо-хорошо! - сдалась Ира. - Видимо, без исповеди вы не отпустите мне грехи… Меня очень сильно задело известие о болезни моей подруги Марины. По-моему, вы все с ней знакомы. Так вот, ее состояние ухудшилось, и она вернулась домой. Поэтому мысли о ней не давали мне покоя… - Ира остановилась, собралась с силами и продолжила: - Кроме того, я начала проецировать ее проблемы на свою жизнь.
        - В смысле? - не поняла Оксана.
        - Ну, я, например, стала думать о том, что будет с моими детьми, если я заболею…
        - Прекрати немедленно говорить подобные вещи! - прервала свою подругу Мила. - Даже не смей думать об этом! Своими мыслями ты программируешь себя на плохой исход.
        - Да-да, - кивнула Оксана. - Очень часто мы загоняем себя в угол негативными мыслями. Мы думаем о плохом - и плохое к нам приходит. Надо настраивать себя на позитив!
        - От тебя должна идти только положительная энергетика, - добавила Мила.
        - Вы думаете, я этого не понимаю?! - воскликнула Ирина. - Проблема в том, что я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Какой-то страх, который потихоньку заползает в каждый уголочек мозга и парализует меня. Я не могу избавиться от плохих мыслей.
        - Надо было тебе позвонить нам, - неуверенно произнесла Мила. - Поддержка друзей помогает.
        - Сомневаюсь, что ты была бы рада встретиться со мной в подобном состоянии. Боюсь, даже твоего оптимизма оказалось бы недостаточно, чтобы побороть мою депрессию.
        - Как же ты избавилась от этого? - спросила Оксана.
        - А я и не избавлялась. Само прошло, - пожала плечами Ира.
        - Первое время твой мозг испытывал стресс из-за подобных мыслей, а потом потихонечку к ним привык и перестал на них реагировать, - наконец-то заговорила Жанна, которая до сих пор сохраняла молчание. - В этот момент напряжение улетучилось. «Человек - существо, ко всему привыкающее», - сказал классик. Неудивительно, что и ты привыкла к казавшимся вначале страшным мыслям.
        Ирина с любопытством взглянула на Жанну и робко произнесла:
        - Наверное… Не могу точно сказать.
        - Подумай сама, - уверенно продолжила Жанна. - В нашей жизни немало разочарований, печалей, даже трагедий. В первые минуты мы остро реагируем на раздражающие факторы: постоянно вспоминаем об этом, переживаем, мечемся, плачем. Но затем неприятные ощущения и боль притупляются, а со временем исчезают. Время лечит. И это не просто слова. Это жизнь.
        - Получается, мой страх не исчез, а просто я с ним свыклась? - уточнила Ира, вспомнив о том, что нечто подобное испытала, узнав об измене мужа.
        - Да, теперь это часть тебя. Какая-то новая неприятность вновь заставит тебя понервничать. Но, как ты понимаешь, и это пройдет.
        - Значит, беспокоиться вообще не из-за чего? Все пустое? Мы зря терзаем себя, ведь все равно через пару дней или недель об этом забудем? - удивленно спросила Мила.
        - Вот именно. Поэтому нам всем стоит взять на вооружение философию восточных учений. Там говорится, что для достижения душевного равновесия необходимо научиться не реагировать ни на негативные, ни на позитивные события в жизни. Нужно полностью отказаться от эмоций.
        - Что же это за жизнь такая получится, если порадоваться нельзя? - поразилась Оксана.
        - А ты не замечала, что и положительные эмоции выбивают нас из колеи? Мы теряем спокойствие и сон. Только достигнув спокойствия ума, можно ощутить настоящее счастье, - назидательно сказала Жанна.
        - И ты не радуешься, встречая друзей, которых не видела много лет, когда обнимаешь своих детей или целуешь любимого мужчину? - подавшись вперед, с любопытством уточнила Ирина.
        - Честно? - переспросила Жанна и, опустив взгляд, вздохнула: - Несмотря на множественные попытки избавиться от эмоций, я все еще остаюсь в их власти. Но если говорить откровенно, то я никогда и не стремилась к душевному аскетизму. Я не люблю людей в своей массе. Меня раздражают их ничтожные мысли, низменные чувства, мелкие заботы. Но мне нравится наблюдать, слушать. Нравится, когда я вызываю у кого-то восхищение и восторг. В итоге получается, что я вовлечена в круговорот людских страстей, а это волей-неволей затрагивает и мои чувства.
        - Палка о двух концах, - подхватила Ира. - Ты хочешь быть невозмутимой, но твоя тяга к общению не дает тебе сосредоточиться на достижении цели.
        - Что-то вроде этого, - кивнула Жанна.
        - Тогда зачем вообще пытаться менять себя? Стараться достичь того, что в конечном итоге, может, и не нужно? С чего ты вообще взяла, что твоя жизнь неправильна? Кто тебе это сказал? А вдруг как раз эти восточные учения ошибочны и вводят нас в заблуждение? - с напором спросила Мила.
        Жанна помолчала несколько секунд:
        - Ты права. Истины не знает никто. Можно только догадываться, в чем она заключается. Но мне кажется, каждый человек чувствует, что ему нужно в жизни. И он имеет право на выбор. В какой-то момент своей жизни я поняла, что мне не хватает душевного равновесия, а искать его в уже опробованном не имело никакого смысла. Поэтому я начала поиск.
        - Нашла? - с недоверием в голосе уточнила Мила.
        - Не могу ответить уверенно, а значит… пока что нет.
        - Не верится, что эти слова говоришь ты! - удивленно покачала головой Мила. - Ты, для которой было важно жить на Пятой авеню, ходить в дорогие магазины и лучшие рестораны, знакомиться со знаменитыми людьми… И вдруг разговоры о смысле жизни!
        - За последнее время я многое переосмыслила, - спокойно произнесла Жанна.
        Ира бросила на нее внимательный взгляд. Действительно, даже внешне Жанна сильно изменилась: от макияжа не осталось и следа, вызывающую одежду сменило мягкое свободное платье, неизменными остались лишь задорно поблескивавшие рыжие волосы.
        - Знаете, девочки, - вновь вступила в разговор Ира. - Я тоже задумывалась о том, что живу неправильно. Очень часто я чувствую себя жутко несчастной. Просто кошки на душе скребут!
        - Не нагнетайте! - махнула рукой Мила. - Может, погода менялась или месячные у тебя начинались, а ты сразу - несчастна!
        Подруги рассмеялись, и напряжение вмиг улетучилось.
        - Ну, что, выпьем по мохито за встречу? - улыбнулась Людмила.
        Все закивали и начали рьяно подзывать официантку, которая в силу своей природной медлительности не спешила к ним подходить.
        Стоило на столике появиться бокалам с ароматным напитком, настроение у всех вмиг улучшилось. Подруги подняли их и звонко чокнулись. Уже через пять минут после первого глотка коктейля, для которого бармен не пожалел рома, начался совсем иной разговор.
        - Как вкусно! - промычала Ирина, вытащив веточку мяты из бокала и отправив ее в рот.
        - Еще бы, - облизнув губы, кивнула Мила. - Это вам не «Куба либре», это напиток для наслаждения!
        - Это вообще остров наслаждений, - заявила Оксана. - Солнце, море, свежая еда. Рай!
        - А какие мужчины! - добавила повеселевшая после нескольких глотков Мила. - Как танцуют!
        - Ты бы лучше прикусила язычок, - сдвинув брови, предупредила подругу Жанна. - Муж узнает о твоих похождениях - не поздоровится. Делай что хочешь, но молча. Лично я ничего не хочу знать о твоих безумствах.
        - Ради бога, перестань, - махнула рукой Мила. - Я не делаю ничего дурного. К тому же он далеко отсюда…
        - Плохие новости быстро достигают ненужных ушей, - приподняв брови, произнесла Жанна. - Но дело твое…
        - Конечно, мое! - насупилась Людмила.
        Атмосфера за столом накалилась. Казалось, что женщины вот-вот кинутся друг на друга. Однако впечатление было обманчиво: через несколько секунд Мила вновь совершенно расслабилась и спокойно тянула коктейль, а Жанна невозмутимо продолжила разговор:
        - Девочки, а давно вы здесь купили дома?
        - Лет пять назад, - прикинула Ира. - Около того.
        - А что? - не сдержав любопытство, спросила Мила.
        - Да вот я тоже задумалась о том, чтобы здесь осесть…
        - Ты? - от неожиданности Мила даже поперхнулась. - Ну, я еще могу попытаться понять произошедшие с тобой изменения, но дом… А как же Нью-Йорк?
        - Я всегда могу туда вернуться, - спокойно ответила Жанна.
        - Ну что ж… Рядом со мной как раз выставили дом на продажу! - предложила Мила. - Может, будем соседями?
        - Нет, нет! - замотала головой Жанна. - Мне хочется совсем иного. Здесь слишком шумно, суетно. Много людей. А хочется тишины и спокойствия.
        - Здесь - суетно? - переспросила Ира. - Да в этой стране сложно найти человека быстрее улитки!
        - Ты права, - кивнула Жанна. - Но хотелось бы, чтобы рядом со мной вообще никого не было. Я хочу уединиться. Побыть одна.
        - Неужели для этого нужно покупать дом в Доминикане? Поезжай в Сибирь, в тайгу. Там никого нет на сотни километров вокруг, - усмехнулась Мила.
        - Не люблю холода, - безразлично пожала плечами Жанна, игнорируя подколы подруги.
        - Так где же ты хочешь купить дом? - поинтересовалась Ира.
        - На прошлой неделе я путешествовала на машине по острову и нашла одно место, - неопределенно ответила Жанна.
        - А что в нем особенного? - полюбопытствовала Ирина.
        - Кто-то не увидит ничего сверхъестественного, но… когда я попала туда, то почувствовала такой трепет… Будто всю жизнь искала это место. Я поняла, что только там смогу воплотить в жизнь свою мечту: попробовать отрешиться от действительности и достигнуть полной гармонии. Мне показалось, что у меня получится отказаться от общения с людьми и уединиться. Там все располагает к тишине и размышлениям.
        - Не томи! Где это? - не могла сдержать любопытства Мила.
        - В глубине острова. Недалеко от границы с Гаити.
        - Но там же эпидемия! Чума! - воскликнула Оксана.
        - Поверьте, никакой чумы! - усмехнулась Жанна. - Все очень спокойно.
        - А беженцы? - не унималась Оксана. - Говорят, они часто пересекают границу…
        - Своими глазами не видела ни одного, - парировала Жанна.
        - Боюсь, даже если бы увидела, не отличила бы их от наших доминиканцев, - предположила Мила и бойко замахала руками, пытаясь привлечь внимание официантки. - Ну, еще по коктейлю?
        - Нет-нет! - спохватилась Ирина. - Я тогда за руль не смогу сесть.
        - Да здесь никто тебя не будет проверять, - отмахнулась Мила.
        - Так-то оно так… Но мне самой страшно садиться за руль, если много выпью.
        - Как знаешь, - пожала плечами Мила и сделала заказ наконец-то подошедшей официантке.
        - Место понятно, а дом уже выбрала? - вновь обратилась Людмила к подруге.
        - Пока нет. На днях собираюсь поехать на поиски. Мне предложили несколько вариантов.
        - Все равно не верю, что ты здесь останешься. Это не твое место, - подытожила Мила. - Твоя миссия - блистать в высшем свете, а не прозябать в одиночестве на краю света.
        - А можно мне с тобой поехать? - неожиданно для всех и для самой себя вырвалось у Ирины.
        - Конечно, можно, - с легкостью ответила Жанна.
        В предвкушении новых впечатлений Ирина, не стесняясь, широко улыбнулась.
        Она отправлялась в долгое путешествие!

        Ирина кинула в сумку несколько брюк и блузок и выскочила из дома. Жанна уже подъехала на видавшем виды джипе, и они, не теряя ни минуты, отправились в путь.
        Самым сложным в организации поездки для Иры оказалось не недовольство мужа, с непониманием и раздражением отнесшегося к идее поиска дома для малознакомого человека, а расставание с детьми. Ей было очень трудно оставлять своих деток даже на несколько часов, не говоря уж о нескольких днях. Но приключения и новые впечатления манили, и она не смогла отказать себе в этом удовольствии.
        Как только они выехали за пределы города, асфальт кончился и началась ухабистая дорога, давно не видевшая влаги. Серовато-желтая пыль поднялась столбом и проникла внутрь машины. Женщины закашлялись и, не сговариваясь, закрыли все окна.
        - Неплохое начало, - часто моргая и прочищая горло, сказала Ира.
        - Это точно! - довольно ответила Жанна.
        - Ты вся покрылась пылью! - растерянно произнесла Ирина, вглядываясь в лицо соседки.
        - Да и ты похожа на шахтера, - отметила Жанна и задорно подмигнула.
        Подруги громко и искренне рассмеялись. Они хохотали не переставая несколько минут. Это был нервный смех, вызванный колоссальным напряжением. Он позволил им наконец-то расслабиться и начать получать удовольствие от поездки.
        - Почему ты не хочешь поискать дом у моря? - немного успокоившись, спросила Ира. - Мне кажется, вода успокаивает, придает силы.
        - Я не умею плавать, - Жанна оторвала взгляд от дороги и посмотрела на Ирину.
        - Да ты что? - не поверила та.
        - Представь себе! - улыбнулась Жанна. - Но это единственная вещь, которая мне не подвластна. Все остальное я могу! Поверь!
        - Но мне кажется, на вечеринке у Милы я слышала, что ты хотела пойти купаться…
        - Мое плескание в мелководье сложно назвать купанием.
        - Мила очень волновалась перед твоим приездом, - призналась Ирина. - Ей очень хотелось, чтобы тебе все понравилось. Твое мнение для нее очень важно. Она очень расстроилась, когда поняла, что ты не в восторге, несмотря на все ее старания.
        - Я повидала в своей жизни многое, и меня сложно удивить. А притворяться я устала, - просто ответила Жанна.
        - Но она так готовилась!
        - Мила девушка хорошая, - не отрывая глаз от дороги, произнесла Жанна, - недостаток лишь в том, что ей хочется, чтобы все вокруг ею восторгались, хвалили и восхищались.
        - Сложно за это судить человека, - пожала плечами Ира.
        - А я и не сужу. Я сама такая же: мне нужна хотя бы капля лести, чтобы чувствовать себя уверенно и счастливо, - призналась соседка. - Но дело в том, что я больше не хочу лицемерия. Устала!
        - Так часто приходится притворяться?
        - Да вся наша жизнь сплошное притворство. Мы постоянно взвешиваем каждое свое слово, боясь, что нас не так поймут, обидятся или хуже того - начнут презирать. Мы притворяемся в семье, с друзьями, на работе, выставляя себя в лучшем свете, пытаясь казаться лучше. Но ужас заключается в том, что мы забываем, какие мы на самом деле. Мы так привыкаем к притворству, что теряем связь с действительностью. И мы - это уже не мы, а ложная оболочка, привыкшая обманывать.
        Ирина задумалась. Последнее время она только и делала, что лгала. Мужу - что она в восторге от их семейной жизни, детям - что любит их отца, родителям - что счастлива, друзьям - что у нее идеальная семья. Одна ложь тянула за собой другую. И выпутаться из этого было уже невозможно. Признай она хотя бы один свой вымысел, то созданная ею сказка рухнула бы как карточный домик. Ирина была вынуждена лгать, чтобы все было как прежде.
        - Я сама все время вру, - тихо призналась она.
        Жанна бросила на нее внимательный взгляд, но ничего не сказала. Она знала - надо просто слушать.
        - Я изображаю из себя самую счастливую на свете женщину, но на самом деле я глубоко несчастна!
        - Почему?
        - Если бы я знала точный ответ! - воскликнула Ирина.
        - Но что-то же делает тебя несчастной?
        - Мне кажется, я не люблю своего мужа, иногда даже ненавижу его, - Ира даже шмыгнула носом.
        - Многие не любят своих мужей, однако это вовсе не мешает им получать удовольствие от жизни, - парировала Жанна.
        - Но разве так можно? Осознание этого угнетает.
        - Тогда почему ты не уйдешь от него?
        - Дети. Я не хочу лишать их отца. Вот и получается, что я вру мужу, будто мне хорошо с ним, вру детям, что счастлива с их отцом.
        - Значит, я права: одна ложь автоматически тянет за собой другую, - подытожила Жанна.
        - Права, - кивнула Ирина. - Но другого выхода, по крайней мере на данный момент, я не вижу.
        - И тем самым ты обрекаешь себя на дальнейшие страдания… Может, лучше попробовать изменить ситуацию? Попытаться стать счастливой?
        - Уйти от мужа?
        - Если ты не можешь оставить его по каким-то причинам, то постарайся изменить свое отношение к сложившейся ситуации. Да, ты его не любишь, но он нужен детям, он заботится о них, значит, ты можешь испытывать к нему благодарность. А если ты испытываешь к кому-то положительные чувства, то не можешь ненавидеть.
        - Легко сказать…
        - А ты попробуй!
        Впереди показалась заправка, рядом с которой примостилось ветхое здание магазинчика.
        - Зайдем, купим воды, - предложила Жанна.
        Ирина молча кивнула, все еще обдумывая слова подруги. Может, она действительно принимает все слишком близко к сердцу, заставляя себя без конца страдать? Возможно, стоит попробовать находить хорошее в том, что имеешь, и не требовать от жизни большего. Муж изменяет? Но на свете найдется небольшое количество женщин, которым мужья верны, а многие просто-напросто об этом факте не догадываются. Ведь если подумать, то прекрасная половина человечества позавидовала бы ей. Она имела все: мужа, детей, деньги, шмотки, путешествия… Было все, кроме любви. Однако многие вообще никогда не испытывали подобного чувства и при этом ощущали себя вполне комфортно. В конце концов, каждый получает по заслугам. А значит, она заслужила именно эту жизнь.

        Джунгли прижимались все ближе и ближе к дороге. Верхушки деревьев сплетались, не пропуская солнечные лучи. Стало очень влажно и душно.
        - Ух, - выдохнула Ирина. - Настоящие тропики. Вблизи океана дует ветерок, все продувается, а тут дышать тяжело.
        - Ты никогда не ездила в глубь острова? - спросила Жанна.
        - Нет.
        - Тогда почему захотела поехать со мной?
        Ирина немного подумала:
        - Захотелось глотка свободы.
        - Ну, вот тебе и свобода! Теперь поняла, что не всегда запах свободы приносит счастье? Но раз хотела - дыши глубже, как тяжело бы ни было! - рассмеялась Жанна. - Скоро приедем.
        Они свернули на проселочную дорогу и пару километров ехали в сгущающихся сумерках. Постепенно деревья стали расступаться, и красноватые лучи заходящего солнца окрасили лес в ядовито-оранжевый цвет.
        - Как здесь красиво! - восхищенно произнесла Ира. - Никогда бы не подумала, что закат в джунглях может быть настолько прекрасным.
        Жанна лишь довольно улыбнулась.
        Машина остановилась, и женщины вышли. Ирина с любопытством озиралась вокруг, пытаясь увидеть то самое неповторимое, что заставило ее подругу ехать в такую даль.
        - Ну где же твой дом? - удивилась она, так ничего и не заметив.
        - Подожди минутку. Сейчас, - загадочно ответила Жанна, явно наслаждаясь происходящим.
        Она смело направилась вдоль высокого кустарника, и Ирине ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Обогнув кусты, подруги вышли на поляну. Перед ними возвышался дом в колониальном стиле: деревянный, выкрашенный в голубой цвет, с белыми колоннами. Резные детали наличников и карниза разбавляли классическую строгость, придавая зданию ощущение воздушности.
        - Ух ты! - воскликнула Ира. - Не ожидала!
        - Я же говорила - это очень красивое место, - кивнула Жанна.
        - И дышится здесь легко, - удивленно промолвила Ирина. - Интересно, почему?
        - Сама не могу понять. Но ты права - воздух, словно у берега. Может, здесь особенная роза ветров?
        - Мне не терпится войти в дом! - в предвкушении новых впечатлений сказала Ира.
        - Извини, не получится. Мы приехали немного раньше, чем я договорилась с агентом. Он привезет ключи.
        - Так здесь никто не живет?
        - Это вообще новый дом. Его достроили буквально месяц назад. Хозяева уехали в Америку, поэтому и выставили дом на продажу.
        - А я решила, что это старое здание.
        - Признаюсь, вначале я тоже так подумала. Смутила архитектура, - ответила Жанна. - Но это даже лучше, если здесь никто не жил. Боюсь чужой энергетики.
        - Долго нам еще ждать? - поинтересовалась Ирина, посмотрев на часы.
        - Час.
        - Ого… Может, тогда пройдемся? Осмотрим снаружи? - предложила Ира.
        Подруги не спеша обошли дом. Они подходили к окнам на первом этаже и, приподнявшись на цыпочки, заглядывали внутрь. Ничего видно не было, но детский азарт заставлял снова и снова вытягивать шеи, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
        Вдалеке послышался шум мотора, и через несколько минут на поляне остановилась машина, из которой лихо выпрыгнул молодой человек.
        - Добрый день, сеньора! - крикнул он. - Неужели я опоздал?
        - Нет, все в порядке, Мануэль, - отозвалась Жанна. - Это мы приехали немного раньше.
        Мужчина подошел поближе, и Ирина с любопытством стала его рассматривать. Темная кожа поблескивала на солнце, белые зубы выступали вперед, немного оттопыривая верхнюю губу, но больше всего Ирину заинтересовали глаза: большие, круглые, с белоснежными белками, но почему-то постоянно бегающие, словно Мануэль что-то скрывал или боялся. Ирине не понравился его взгляд, и она решила сказать об этом Жанне, когда они останутся наедине.
        - Пойдемте, - махнул он рукой и направился к особняку.
        Внутри дом оказался еще красивее, чем снаружи. Высокие окна беспрепятственно пропускали свет, и последние солнечные лучи заливали все комнаты. Ровные стены цвета слоновой кости, идеально ровные деревянные полы - все располагало к отдыху.
        - Покупаю! - уверенно бросила Жанна.
        - Прекрасный выбор, - улыбнулся одними губами Мануэль, достал телефон и начал набирать номер. - Позвоню нотариусу, договорюсь о встрече, чтобы начать оформление.
        - Да, я хочу как можно скорее оформить все документы! - с энтузиазмом кивнула Жанна.
        - А как скоро вы сможете заплатить? - не поднимая глаз от телефона, спросил агент.
        - Как только все документы будут в порядке, я сразу переведу необходимую сумму, - донесся голос Жанны из какой-то комнаты на втором этаже.
        - Замечательно, тогда договорюсь встретиться с ним завтра, - ответил Мануэль и заговорил по телефону на испанском.
        Ирина поднялась на второй этаж и нашла Жанну в большом зале. Она сидела на полу, поджав под себя ноги, и глупо улыбалась.
        - Я так счастлива! - рассмеялась она, увидев подругу. - Только сейчас поняла, что мне жизненно необходим именно этот дом.
        - Ты уверена, что не спешишь? - осторожно поинтересовалась Ира.
        - Я уверена, что нельзя медлить!
        Глаза Жанны лихорадочно блестели, на щеках горел румянец, она выглядела совершенно счастливой. Подруга основательно витала в облаках, и Ирина поняла, что бесполезно просить ее отнестись внимательнее к покупке дома, отговаривать же от приобретения и вовсе глупо. Она решила повременить с нотациями и вернуться к волновавшему ее вопросу позднее, когда эмоции немного улягутся.
        На ночь подруги разместились в небольшом придорожном отеле. Место было, мягко говоря, малоприятное, но другого ночлега они найти не смогли.
        Ночью, лежа в тишине на жестких матрасах, они наконец-то смогли спокойно пообщаться. Первой заговорила Ирина.
        - Жанна, а я ведь о тебе почти ничего не знаю, - тихо сказала она.
        - Неужели Мила ничего не рассказывала?
        - Конечно, рассказывала. Но это же ее слова.
        - И что ты хочешь узнать?
        Ирина задумалась.
        - Еще пару недель назад я хотела бы узнать о твоей веселой жизни в Нью-Йорке… А теперь хочу понять, почему ты изменилась, бросила все и хочешь поселиться в месте, скрытом от людских глаз?
        - С чего ты взяла, что вся моя предыдущая жизнь была веселой? - вопросом на вопрос ответила Жанна.
        - Ну… - неуверенно начала Ирина, - Мила говорила, что ты обожаешь ходить на различные вечеринки…
        - Да. Именно так, - согласилась Жанна. - Я всегда была в центре событий. Мне нравилось, чтобы мной восторгались. Это своего рода подзарядка. Знаешь, я попала в зависимость. Все эти выходы в свет требовались лишь для того, чтобы услышать очередную порцию льстивых восхищений. Тогда я становилась довольной и счастливой. Тщеславие овладело мной. Всех светских персонажей я знала вдоль и поперек. В массе это пустые никчемные люди, тратящие свою жизнь на бессмысленные вещи. Деньги и власть для них на первом месте, а самолюбование иногда достигает таких высот, что, кроме самих себя, их не интересует никто и ничего. Простых людей и их проблемы они воспринимают как хроники из жизни насекомых. - Жанна вздохнула и добавила: - Я и сама была такой…
        - Что же изменилось? - осмелилась спросить Ирина.
        - Мир остался прежним. Изменилась я. Ты не поверишь, но я почувствовала в себе перемены, лишь оказавшись вдали от суматохи. Боюсь, если вернусь обратно, вновь окажусь во власти своих слабостей. Поэтому решила купить здесь дом и остаться.
        - Смелое решение, - подытожила Ирина.
        - Что тут говорить, я сама побаиваюсь подобных перемен. Оказаться вдали от цивилизации человеку, привыкшему ко всем благам современного мира, непросто. Но раз уж я приняла решение, то не отступлюсь. Характер такой. Хотя не раз мое упрямство подводило…
        - Расскажи, - попросила Ирина, искренне заинтересовавшись словами подруги.
        - О чем же? - задумалась на минуту Жанна. - Наверное, проще будет вести рассказ с самого начала.
        Сон и усталость, охватившие женщин после долгой дороги, улетучились, уступив место приятному возбуждению. Ирина с нетерпением ждала захватывающих историй, а Жанна предвкушала окунуться в свои воспоминания. Она закрыла глаза и с головой нырнула в прошлое, переворачивая один эпизод за другим, словно листы старого фотоальбома.
        Не всегда воспоминания приносят радость и покой. И даже в окутавшей комнату темноте по лицу Жанны было видно, что тоска, жившая и дремавшая в ней, проснулась и заговорила.
        - Воспоминания - это самое ценное, что у меня есть. Правда, я не живу ими, не коллекционирую. Я просто помню. По-моему, Лермонтов сказал: «Радости забываются, а печали - никогда». Это про меня. Радость уходит быстро, а боль будоражит, поднимает со дна тревожные смутные мысли. Начало было самым обычным. Я родилась в Москве. Мои родители были цирковыми артистами, гимнастами. Поскольку ничего в своей жизни я кроме цирка не видела, то пошла по их стопам. Мне нравилось парить под куполом. Я чувствовала себя царицей, когда, выполняя сложнейшие трюки, слышала, как зрители вздыхают и замирают от волнения. Я любила рисковать, чувство опасности меня бодрило и давало новые силы. Я была смелой, даже слишком смелой… И однажды упала. Страховка не спасла от страшного столкновения с ареной. Ноги были сломаны, точнее, раздроблены. И хотя я осталась жива, меня это не радовало, так как после полученных травм о цирке пришлось забыть. Это означало потерять все и учиться жить заново. Я потеряла работу и мужа одновременно. Он не захотел жить с инвалидом. Я в то время передвигалась на инвалидной коляске, и врачи считали,
что я никогда не встану с кресла. Но я не сдавалась: каждый день, превозмогая боль, заставляла себя ходить. Через год пошла. Это была моя первая настоящая победа в жизни. Наперекор всем недоброжелателям я продолжала полноценно жить…
        Жанна замолчала, потянулась за стаканом воды и сделала большой глоток. Вереница разноцветных воспоминаний проплыла перед глазами за несколько секунд, и сердце кольнуло при напоминании о потерянном, которое не вернуть.
        - Знаешь, - неожиданно бодро сказала она, - мне кажется, что ненависть и зависть иногда делают больше, чем добро. Подумай только, если бы мой муж меня не бросил, если бы злопыхатели не радовались моим неудачам, я с большой долей вероятности оставалась бы в инвалидном кресле и по сей день. Но желание доказать им, что они не правы, что я буду счастливой несмотря на все беды, поставило меня на ноги. Я хожу не благодаря, а вопреки! Правда, удивительно?
        - Это твой характер, твоя особенность, - робко вставила Ирина. - Ненависть тебя подняла на ноги, а других она бы подавила и уничтожила. Например, я… я не умею бороться. Предательство, боль и другие подобные чувства меня обезоруживают. Я не могу сопротивляться. Не говоря уже о том, чтобы противостоять им, доказывать свою правоту и состоятельность. Я не борец, - заключила она.
        - А ты попробуй! - сев на кровати, воскликнула Жанна.
        - Уже не хочу, - замотала головой Ирина. - Было бы ради чего.
        - Как знаешь, - выдохнула Жанна, откинувшись на подушку. У нее не было желания обсуждать чужие проблемы. Собственная история захватила настолько сильно, что ей хотелось как можно скорее вновь окунуться в пучину воспоминаний. И она с нетерпением продолжила: - Когда родители умерли, меня уже ничто не связывало с родиной. Скорее, наоборот: печальные события прошлого тяготили. Я же хотела полностью от них избавиться, поэтому уехала в Америку, в Нью-Йорк.
        - Смело, - признала Ирина. - Ты уехала в никуда или тебя все-таки кто-то ждал?
        - Я ехала на свой страх и риск. Но благодаря этому вновь почувствовала вкус к жизни. Поначалу в Нью-Йорке было непросто: приходилось бороться за место под солнцем, точнее, выживать. Но именно эта борьба давала мне новые силы. В один прекрасный момент я вновь вышла на арену!
        - Не может быть! - не сдержалась Ирина.
        - Еще как может! Я выступала в Лас-Вегасе! Была звездой, ради которой люди прилетали издалека, - засмеялась Жанна. - Трудности меня не просто закаляют, а повышают сопротивляемость организма. Я снова была под куполом. Снова жила как хотела. Именно в это время я познакомилась со своим вторым мужем. Он был большим поклонником циркового искусства, а впоследствии стал и моим поклонником. Он очень красиво за мной ухаживал: никогда не жалел денег, а их у него было немало. Мне было с ним хорошо, однако я его не любила и даже подумывала о том, чтобы уйти от него. Но у меня заканчивалась виза, в получении грин-карты отказали… В это же самое время мой поклонник сделал предложение руки и сердца. В итоге я вынуждена была согласиться. У меня просто не было другого выхода. Мне очень не хотелось его обманывать. Но сказать правду было еще страшнее, поэтому я лгала… Лгала на протяжении нескольких лет. А потом привыкла. Точнее, мне понравилась моя новая беззаботная жизнь. Деньги развращают: я бросила работу и стала заядлой тусовщицей.
«Светская львица» - так подписывали мои фотографии в светской хронике. Как же мне нравились эти строки! Я посещала как можно больше вечеринок лишь с одной целью: чтобы моя фотография появилась в очередном гламурном журнале.
        - А что же муж? - полюбопытствовала Ирина. - Он не был против?
        - Что ты! - воскликнула Жанна. - Он был только за! Ему доставляло неимоверное удовольствие баловать меня. Его самолюбию льстило, что у него молодая красивая жена, которую принимают в высших кругах Нью-Йорка.
        - Он был старше тебя? - переспросила Ирина.
        - Намного старше, - призналась Жанна. - Значительно. Но его возраст стал достоинством для меня, поскольку в силу немолодых лет физической любви он от меня не требовал. А мне большего и не надо было! Я получала все, а взамен лишь тешила его самолюбие! Неплохая сделка, правда?
        - Не знаю… - протянула Ира. - Мне трудно что-то сказать…
        - В общем, через несколько лет мой муж ушел в мир иной, оставив меня богатой вдовой.
        - Так сказать - счастливый конец? - хохотнула Ирина.
        Жанна в ответ громко рассмеялась:
        - В общем, да! Прости, Господи…
        - Мила говорила, сейчас у тебя молодой муж, - продолжила расспросы Ирина.
        - Муж? - искренне удивилась Жанна. - Я не настолько глупа, чтобы вступать в брак. Тем более с каким-нибудь молодым бедным жеребцом. Теперь я оказалась на месте своего покойного мужа: представляю лишь финансовый интерес. Как ни крути - возраст!
        - Но тот твой поклонник на тебе женился!
        - Он был мужчина, а потому априори глуп в вопросах, касающихся женщин и семьи.
        - Получается, ты его использовала? - спросила в лоб Ирина.
        Жанна поморщилась. Ей не понравилась постановка вопроса.
        - Каждый из нас получил, что хотел: я осталась в Америке, у меня появились деньги, а он взамен получил молодую красивую жену. Сделка, которая устраивала обе стороны. Я не чувствую себя виноватой.
        - Да-да, - быстро проговорила Ирина и больше не произнесла ни слова.
        Ира услышала о своей новой подруге то, что предпочла бы никогда не знать. Эта осведомленность не радовала, а, скорее, настораживала, заставляла переживать, обдумывать сказанное.
        Чужая душа - потемки, и блуждать в них опасно. Кто знает, какие тайны или злые умыслы таят укромные уголки сознания? Чем может обернуться излишняя информированность? Поэтому спокойнее, когда чужой внутренний мир, порой сложный и особенный, остается скрытым от нас.

«Меньше знаешь - легче живется», - подумала Ирина и уснула.

        Утро выдалось на удивление прохладным. Заливавший комнату свет поднимающегося из-за верхушек деревьев солнца был пронизан ярко-зелеными отблесками буйной листвы. Легкий ветерок, чудом добравшийся в глубь острова от побережья, шевелил крону тропических гигантов и, покружив над ними, спускался к земле, к домам, где, найдя открытые окна, начинал раздувать накрахмаленные шторы.
        Ирина проснулась от стука, раздававшегося под окнами. Тихонько выскользнув из-под одеяла, дабы не разбудить подругу, она выглянула на улицу, чтобы понять причину шума.
        Во дворе темнокожий мужчина, засучив рукава выцветшей клетчатой рубашки, не спеша рубил крупные ветки деревьев. Хозяйка гостиницы подошла к низенькому сараю и открыла маленькую дверцу, откуда тотчас выскочили курицы и заметались по двору в поисках корма. Невдалеке посреди сочной зеленой травы бродила корова с набухшим от молока выменем. Иногда она поднимала морду и заунывно мычала, призывая хозяйку избавить ее от непосильной ноши. Из-за поворота показался маленький мальчуган, лицом и телосложением очень похожий на работающего мужчину, в руках у него была длинная палка, которой он гнал впереди себя толстых поросят. Те, весело похрюкивая, так и норовили улизнуть в высокую траву и скрыться от свинопаса. Но мальчишка был ловкий: заметив, что какой-нибудь его подопечный свернул с пути, он звонко шлепал его прутиком, и свинка, взвизгнув, торопливо возвращалась к своим собратьям.
        Идиллическая картина умиляла до слез и, как ни странно, вызывала ностальгию. Удивительно, что тоску по родине пробудила простая деревенская жизнь.
        Ирина вспомнила, как в детстве каждое лето гостила у бабушки в деревне. Поднимаясь рано утром с петухами, она спешила встретить пастухов, идущих по селу и собирающих коров и другую живность, чтобы отвести их на луга, где они паслись целый день и возвращались на закате к своим хозяевам. Она с любознательностью и прытью сыщика искала в курятнике яйца и, схватив добычу и высоко подняв над головой, несла трофей своей бабушке. Целый день Ира носилась с соседскими ребятишками по садам и огородам; они лазили через заборы, чтобы нарвать без спросу яблок или груш, а затем со смехом убегали, стоило хозяину прикрикнуть на них и пригрозить кулаком.
        Детство Ирины можно было назвать счастливым и беззаботным. Она никогда не чувствовала недостатка любви и внимания, росла в мире, полном взаимопонимания, ласки и доброты. Окруженная родными людьми, Ирина не знала, что может быть иначе. И когда, повзрослев, столкнулась с жестокой реальностью, то глубоко пожалела, что родители ограждали от нее, - так тяжело ей приходилось, сражаясь один на один с возникающими проблемами. Ирина не могла, да и не умела постоять за себя, поэтому очень часто пасовала перед трудностями.
        Своих детей Ирина не прятала от мира. Наоборот, она всячески поощряла их знакомство с окружающей действительностью, не всегда адекватной и лояльной по отношению к ним. Но Ира искренне желала, чтобы ее дети в какой-то миг не испугались жестокости современной реальности, как это случилось с ней. «К жизни надо быть готовыми», - в очередной раз утешала себя Ирина, видя слезы в глазах своих детей после какой-либо неприятности.
        Воздух постепенно накалялся, и тяжелая, не дававшая вздохнуть полной грудью духота повисла над местностью. Ирина сняла тоненькую пижаму и, надев простой белый сарафан, вышла на улицу. Закончив с утренними хлопотами, хозяйка гостиницы поспешила на кухню, чтобы приготовить постояльцам завтрак. Помимо Ирины и Жанны, в гостинице остановились двое немцев, которые двигались в ту сторону острова, куда к берегу приплывали киты, дабы произвести на свет потомство. Они хотели понаблюдать за этими грозными морскими жителями, а заодно запечатлеть свои исследования на камеру, впоследствии сделать фильм и предложить его какому-нибудь телеканалу о животных.
        Мария, владелица отеля, улыбнулась и помахала Ирине рукой, жестами показывая, что можно идти подкрепиться. Утро - единственное время суток, когда хотелось есть.
        Дальше наступала дикая жара, и аппетита не было никогда. Этот непривычный для русского человека климат волей-неволей приводил любое, даже весьма склонное к полноте тело к желаемым пропорциям.
        Ира немного постояла в тени раскидистой акации, а затем направилась в столовую. Ароматный кофе, свежеиспеченный хлеб, натуральные яйца, сыр, парное молоко и жирное сливочное масло - вот и весь утренний рацион. Но большего и не хотелось. Ирина с аппетитом накинулась на еду: густо намазала хлеб маслом, сверху положила увесистый кусок сыра и запивала все это поочередно то молоком, то душистым кофе.
        Когда она с жадностью отправляла в рот очередной кусок бутерброда, появилась Жанна. Несмотря на заспанный вид и немолодой возраст, выглядела она сногсшибательно, так что сидевшие за соседним столиком немцы улыбнулись и привстали, чтобы поприветствовать красотку. Короткие шорты не скрывали длинные ноги, а облегающая футболка демонстрировала выдающийся бюст. Даже Ирина засмотрелась на свою подругу.
        - Удивляюсь, как ты можешь так даже в походных условиях! - не сдерживая восхищения, произнесла Ирина.
        - Привычка. Я купила себе пару мешковатых платьев, но поняла, что это не мой стиль, - пожала плечами Жанна. - В своей прошлой жизни я научилась выглядеть на все сто в любое время, потому что никогда не знала, где меня застанут папарацци. А они любят подлавливать светских красавиц в самом непрезентабельном виде. Со мной у них ничего не вышло! Я всегда была при параде!
        - Полезный навык, - кивнула Ира. - Я не умею всегда быть красивой. Как-то мой муж сказал, что мужикам нравится видеть рядом соблазнительных женщин. А у меня никогда не получается одеться просто, но с шиком. В джинсах и футболках выгляжу полной деревенщиной.
        - Не надо быть столь самокритичной, - сдвинув брови, сказала Жанна. - Ты красива в любой одежде. А своему мужу могла бы ответить, что он не ценит красоту, которая находится рядом.
        - Так-то оно так, - подтвердила Ирина, - но когда я вошла в столовую, немцы даже головы в мою сторону не повернули, а когда вошла ты, они заулыбались, как малые дети.
        Жанна, хотя и была уверенной в себе женщиной, не нуждающейся в комплиментах, услышав слова подруги, довольно улыбнулась. Услышав восхищенную речь, она совершенно не смутилась, а, наоборот, взяла покровительственный тон:
        - Даже медведя можно научить кататься на велосипеде. Беру над тобой шефство! Через пару недель будешь звездой!
        - Боюсь, для этого нужно перебраться в другое место. Здесь не перед кем демонстрировать свое мастерство.
        - Не согласна, - мотнула головой Жанна. - Рядом с нами сидят двое мужчин. Чем тебе не подопытные экземпляры? На ком-то же надо тренироваться!
        Подруги покосились на своих соседей. Вид у них был непрезентабельный: небритые лица, сухая обветренная кожа, потрепанная одежда, и дополняло эту картину ощущение давно немытого тела.
        Ирина поморщилась и с испугом посмотрела на подругу. Однако Жанна загорелась новой идеей и отступать не хотела:
        - Никаких отговорок! Терять время не будем: начинаем нашу охоту прямо сейчас!
        - Я не знаю немецкого… - попробовала найти лазейку к отступлению Ирина.
        - Все современные люди хотя бы немного говорят на английском, - настаивала Жанна. - Эти двое не исключение. Я слышала, как они болтали по телефону.
        Ира тяжело вздохнула и обреченно произнесла:
        - Будь что будет. Твоя взяла.
        Жанна хитро улыбнулась и, повернувшись в сторону мужчин, обратилась к ним:
        - Извините, пожалуйста, что прерываю вашу беседу, - проговорила она. Немцы от такого неожиданного начала впали в ступор: все-таки не каждый день к ним обращались соблазнительные женщины. - Мы с подругой краем уха слышали, что вы направляетесь смотреть китов. Нам стало очень любопытно - не опасно ли это? - изобразив глупую и в тоже время невинную улыбку, спросила Жанна.
        Несколько секунд мужчины молчали, видимо, не поверив своему счастью, что они могли заинтересовать противоположный пол. А затем наперебой принялись рассказывать все подробности наблюдения за китами.
        Во время их сбивчивого торопливого монолога Жанна подалась вперед и округлила глаза, изображая заинтересованность. Лишь пару раз она бросила взгляд на подругу, давая понять, что ей тоже неплохо было бы продемонстрировать любопытство. Ирина внимательно посмотрела на Жанну и послушно скопировала позу.
        Когда обе женщины во все глаза уставились на немцев, те совершенно смутились и начали потихоньку замолкать. Но, с самого начала взяв инициативу в свои руки, Жанна продолжала руководить процессом знакомства.
        - Вы так интересно рассказываете, что нам, - показав на подругу, защебетала Жанна, - безумно захотелось увидеть все своими глазами. Возможно ли это?
        Мужчины оторопели: прекрасные незнакомки сами напрашивались присоединиться к походу!
        - Меня, кстати, зовут Жаннетт, а это - моя подруга Ирэн, - не дав опомниться новым знакомым, продолжила Жанна.
        - Зигфрид, Бернхард, - пролепетали путешественники.
        Мужчины были очень похожи друг на друга: длинные косматые бороды полностью скрывали черты лица. Отличал их только цвет волос: Зигфрид был брюнетом, а Бернхард - блондином.
        - Очень приятно, - Жанна встала и протянула руку, чем еще больше сбила мужчин с толку.
        По их лицам было видно, что они не привыкли, чтобы женщины обращались с ними настолько тактично. Немецкие мужчины вообще не избалованы женским вниманием, а тут на них обрушилась целая лавина женского обаяния.
        Зигфрид и Бернхард встали со своих мест и по очереди пожали руку Ирине и Жанне, даже не догадавшись, что руку им протянули для поцелуя.
        Окончательно убедившись в неотесанности мужланов, Жанна в какой-то момент пожалела, что затеяла эту глупую игру, однако признавать свою ошибку не хотела. Это было не в ее характере, а поэтому игра продолжилась:
        - Когда вы отправляетесь в путь? - обратилась она к немцам.
        - Планировали завтра с утра. Сегодня хотели поснимать здешнюю местность. В округе много занятных растений и животных.
        - Как жаль! - всплеснула руками Жанна. - Завтра мы никак не можем к вам присоединиться.
        Ирина с удивлением посмотрела на подругу, не понимая, какую игру затеяла она.
        - Почему? Что может помешать? - заглядывая Жанне в глаза, робко поинтересовался Бернхард.
        - Дело в том, что я купила здесь неподалеку небольшой домик, - трагическим тоном начала объяснять Жанна, - но там совсем нет мебели. Мне придется все ближайшие дни ездить по магазинам, покупать разный товар, а заодно упрашивать местных мужчин помочь с доставкой. Что очень непросто. Вы же знаете, какие они лентяи! Вот и получается, что мне совершенно некому помочь. Придется одной решать все проблемы… - Изобразив на лице печаль, Жанна добавила: - Поэтому я никак не успеваю завтра присоединиться к вам. А очень-очень жаль!
        Я так хотела отправиться с вами на поиски приключений!
        Слова подействовали на немцев безотказно. Что именно перевесило чашу весов в пользу того, чтобы отложить свой дальнейший путь - мужская глупость или искренние добрые намерения и чистое сердце, - непонятно. Итог был таков: Зигфрид и Бернхард остались, чтобы помочь Жаннетт и Ирэн с переездом.
        Жанна с удовольствием воспользовалась их помощью. Как только договор на дом оказался у нее в руках, она принялась объезжать все близлежащие магазины, дабы обставить свое новое жилище. А Зигфрид и Бернхард начали осваивать доселе неизвестную им профессию грузчиков. Ребята потрудились на славу: гостиная, кухня, четыре спальни, веранда, гардеробная и множество других комнат были заполнены бесчисленным количеством мебели. В вопросах покупки Жанна не знала меры, поэтому, считая, что «много не мало», скупала все понравившиеся ей предметы интерьера.
        Дом быстро приобрел жилой вид. Блуждая по комнатам, вспоминая проделанную работу и внимательно осматривая расставленную по правилам фэн-шуя мебель, Жанна довольно улыбалась. Чтобы отблагодарить своих помощников, она пригласила их вечером на коктейль. А пока гости не прибыли, Жанна наводила лоск.
        - Получилось очень мило, правда? - обратилась она к Ирине, следующей за ней.
        - Честно признаюсь, удивлена, как ты смогла все завершить так быстро! - кивнула Ирина. - У меня обустройство дома заняло не меньше двух месяцев, а у тебя - два дня!
        - А что тянуть? - заглядывая под широкий обеденный стол, фыркнула Жанна. - Деньги есть, рабочая сила тоже. Я и действовала!
        - Как удачно ты воспользовалась нашими немцами! - не скрывая восхищения, заметила Ира. - Ты для этого с ними и познакомилась?
        - Нет! - воскликнула Жанна. - Причина, а точнее, цель нашего знакомства ждет нас впереди. А идея воспользоваться грубой мужской силой возникла спонтанно. Грех было не использовать подвернувшийся случай.
        - Это точно.
        - Ничего, - махнула рукой Жанна. - Я их сполна отблагодарю. Сегодняшнее приглашение на бокал вина дорогого стоит. Уверена, они не часто получают подобные предложения. Сделка, которая устраивает обе стороны, - закончила она и спустилась на первый этаж, чтобы начать приготовления к встрече гостей.
        Ирине показалось, что она уже слышала фразу о сделке из уст подруги. Практичный деловой характер Жанны давал о себе знать. Не то чтобы Ире это не нравилось, но в душе зародились сомнения - а не стало ли какой-то пока неведомой для нее сделкой их совместное путешествие?

        Собрав все необходимые вещи для поездки к побережью и выходу в открытое море, подруги вместе со своими спутниками отправились в путь.
        Жанна с тоской оставляла свое новое жилище. Она еще не успела насладиться всеми прелестями жизни отшельницы и страстно мечтала побыть наедине со своими мыслями. Но суетная жизнь не отпускала ее, как будто нарочно расставляя сети, дабы не отпустить свою любимицу.
        Сев в машину и бросив прощальный взгляд на дом, Жанна с грустью произнесла:
        - Не думала, что так быстро тебя покину. Не грусти без меня, я скоро вернусь. - Когда автомобиль тронулся, она высунулась из окна и помахала дому рукой, как живому существу. Вид у подруги был настолько жалкий, что Ирине показалось, будто она вот-вот расплачется. Однако этого не случилось. Уже через пару минут Жанна с улыбкой откинулась на спинку сиденья. - Приключения начинаются!
        - Я думала, ты недовольна нашим отъездом, - удивленная переменой настроения, отметила Ира.
        - Была. Но не рыдать же мне, в конце концов! К тому же обещала тебя научить женским премудростям.
        - О! - воскликнула Ирина. - Если ты поехала только ради этого, то совсем не обязательно было выполнять свое обещание!
        Жанна нахмурилась:
        - Слишком многое сошлось в одной точке: мое слово тебе, обязательства перед нашими новыми знакомыми. Я не могла поступить иначе.
        - А ты принципиальная женщина!
        - Я привыкла отвечать за свои слова, - кивнула Жанна. - И знаешь, если честно, мне так захотелось перед своим затворничеством окунуться в море приключений! Немного оттянуть момент одиночества. Стало не по себе от грядущей резкой смены событий.
        - Перед смертью не надышишься, - пошутила Ира, но тут же осеклась, почувствовав угрозу в своих словах.
        Однако Жанне шутка понравилась, и она довольно рассмеялась во весь голос.

        Они ехали весь день. То пробирались сквозь джунгли по ухабистым проселочным дорогам, то въезжали в небольшие городки, если их так можно было назвать. Сколоченные из фанеры и старых досок квадратные коробки стояли вдоль узкой дороги. Выглядели они как курятники, только размером больше. Вместо шифера или черепицы они были покрыты потемневшими и местами проржавевшими кусками железа, окна грубо и неровно вырезаны пилой, дверей не было вообще. На улице возле каждого домика находились либо старики, страдающие от безделья, либо молодые женщины, занятые стиркой и готовкой, либо бегали оборванные, а иной раз совершенно голые ребятишки. Как только на дороге показывалась машина, все бросали свои дела, чтобы поглазеть на проезжающий мимо транспорт и людей. Местное население не избаловано развлечениями, поэтому заезжие туристы были для них интереснейшим событием.
        Как только машина подъезжала к очередному населенному пункту, Ирина с Жанной быстро закрывали окна и с испугом смотрели по сторонам, чем вызывали буйный смех своих попутчиков.
        - Смотри, смотри! - крикнула Ира, показывая пальцем в окно. - Написано «Салон красоты»!
        У самой проезжей части стоял накренившийся сарайчик, к стене которого была прибита фанера с нацарапанной карандашом рекламой. Так называемый салон ничем не отличался от других домов. Никаких атрибутов, указывающих на то, что в этом месте наводят красоту, не было. Рядом с дверным проемом стоял стул, а на нем гордо восседал пожилой человек с лицом в мыльной пене. Рядом крутился молодой худенький паренек, держа в руках зеркало, бритву и другие принадлежности. Внутри помещения никого не было. Только случайно заблудшая в салон курица спокойно вышагивала между одиноко стоящими стульями и столом.
        Женщины буквально прилипли к стеклу, одновременно с любопытством и отвращением рассматривая развернувшуюся картину. Хозяин и посетитель салона в долгу не остались и чуть не свернули шеи, наблюдая за пассажирами в машине. Паренек в конце широко улыбнулся и послал дамам воздушный поцелуй. В тот же самый миг подруги отпрянули от окна и откинулись на спинку сиденья.
        - Вот это жизнь… - тихо проговорила Жанна.
        - Точно! Конечно, местные живут небогато, но подобной нищеты я здесь никогда не видела.
        - Видимо, мы въехали в неблагополучную часть острова, - подытожила Жанна и обратилась к Бернхарду за подтверждением своих слов.
        Мужчины дружно кивнули, тем самым еще больше испугав своих спутниц.
        - Ты знаешь, - через несколько минут обратилась Жанна к подруге, - может, я поспешила?
        - Не переживай, - попыталась утешить Жанну Ира. - С нами мужчины. Если надоест наблюдать за китами, попросим отвезти нас обратно.
        - Я не об этом, - покачала головой Жанна.
        - О чем тогда? - искренне удивилась Ирина.
        - Не поспешила ли я с покупкой дома?
        - Ну ты даешь! - выдохнула Ира.
        - Согласна. Звучит глупо. Я зачем-то так форсировала события, не нашла времени хорошенько подумать…
        - Я пыталась тебя остановить, но ты же ничего не хотела слышать!
        - Знаю-знаю, - раздраженно процедила Жанна.
        - Ты казалась уверенной. Как будто знала, что делала.
        - Так и было. В тот момент сомнений никаких не возникло! Наоборот, я жаждала изменить жизнь. И мне казалось, что покупка дома - первый шаг к переменам.
        - Почему же ты вдруг передумала? Что случилось?
        - Внутренние ощущения, - неопределенно заявила Жанна. - На душе стало как-то неспокойно.
        - Вполне возможно, тебя просто напугали все эти бедолаги, но место, где ты купила дом, совершенно иное. Там действительно красиво, спокойно, нет нищеты… - начала перечислять Ирина.
        - Нет-нет, - качнула головой Жанна. - Дело не в картинке. Это интуиция.
        - Что же ты собираешься делать?
        - Ничего. Вернусь в свой новый дом и там подумаю, - неуверенно произнесла Жанна.
        Машина постепенно выбралась из трущоб и выехала на дорогу, идущую вдоль берега. Здесь пейзаж был совершенно иной. С одной стороны шумели темные могучие воды океана, с другой возвышались деревянные дома в колониальном стиле. Красота этих построек впечатляла. Нежно-голубые, бледно-розовые, с резными окошками, украшенные цветами - они умиляли каждого, кто имел шанс увидеть их. Иногда на какой-нибудь отвесной скале, вдали от дороги и от посторонних глаз, встречались каменные здания. Они напоминали древние замки, но внешне не были холодны, как их собратья где-нибудь в Шотландии, а, скорее, наоборот - источали тепло и радушие.
        Дорога резко повернула, и перед глазами предстала широкая песчаная полоса. Сквозь желтый песок то тут то там пробивались высокие ростки травы, образуя зеленые островки. Коренастые деревья подбирались к самому берегу, даря благодатную тень.
        Однако место было совершенно безлюдным. Машина еще немного проехала по узкой колее и притормозила у небольшого домика, откуда сразу же выскочили двое чернокожих мужчин и принялись помогать немцам разгружать багажник.
        Подруги не спеша вылезли из машины и стали потягиваться и разминаться. Долгая дорога измучила нежные женские тела: ноги затекли и стали ватными, в голове ощущалась тяжесть. Хотелось полежать и отдохнуть, но никак не прыгать в лодку и мчаться на всех парах в открытый океан на поиски китов.
        Женщины отошли в сторону от снующих туда-сюда мужчин и сели на травку в тени. Они долго наблюдали за океаном, словно загипнотизированные следили за мерным покачиванием катеров и лодок, привязанных у деревянного пирса, вдыхали свежий морской воздух.
        - Красиво здесь, - тихо проговорила Жанна.
        - Да, - кивнула Ирина. - Сказка! Так и смотрела бы на эту благодать.
        Не сговариваясь, они легли на песок и закрыли глаза. Монотонный шум волн и нежный шелест листьев постепенно усыпили уставших путешественниц…

        Мотор взревел и снова замолчал. Попытка повторилась. Жанна разлепила веки и приподнялась на локте, чтобы посмотреть, откуда исходил шум.
        Зигфрид и Бернхард сидели в катере, а двое чернокожих парней бегали вокруг него по колено в воде и пытались оттолкнуть от берега. Зигфрид что-то зло кричал им, а они, в свою очередь, непонимающе пожимали плечами. Действие продолжалось минут пятнадцать, пока наконец-то мотор у катера не завелся, и немцы счастливо заулыбались.
        Жанна посмотрела на подругу: она спала как младенец, не реагируя ни на какие звуки. Будить ее не хотелось, но Жанна понимала, что скоро придется отправляться в путь, и поэтому потихоньку растолкала Иру.
        - Просыпайся. По-моему, мы скоро отправляемся.
        - Я что, уснула? - с трудом придя в себя после сна, спросила Ирина.
        - И не ты одна. Мы с тобой спали, как суслики. Тебя даже шум мотора не разбудил.
        - Честно говоря, я бы еще подремала. Совсем не хочется лезть в лодку. И посмотри - волны поднялись. Может, стоит отложить выход в море?
        Волны действительно стали массивными, пугающими. Еще вдали, почти на горизонте, они набирали силу и яростно кидались на берег, напоминая хищного зверя, бросающегося в атаку. Белые гребешки, с силой вытолкнутые на сушу, разбегались пенными пузырьками в разные стороны и задорно искрились на солнце. Зрелище было красивым, чарующим, но одновременно тревожным.
        - Ты права, - кивнула Жанна и встала, чтобы поинтересоваться у своих попутчиков о дальнейших планах.
        Через несколько минут она вернулась и сообщила, что с минуты на минуту Зигфрид и Бернхард собираются отплывать, поэтому пора идти в лодку.
        - Ты им сказала, что волны высокие? - переспросила Ирина.
        - Да, конечно, - кивнула Жанна. - Но они говорят, в открытом океане волн не будет. Главное - отойти подальше от берега.
        Ирина бросила полный сомнений взгляд на набегающие волны и пожала плечами.
        - Ну не знаю… Им виднее.
        - Идем? - нетерпеливо поторопила ее Жанна.
        - Хорошо, - ответила Ира и нехотя поднялась на ноги, отряхивая одежду и волосы от песка.
        Как только подруги поравнялись с лодкой, к ним подбежал паренек и на ладони протянул две таблетки.
        - Это что? - ткнув пальцем в его ладонь, спросила Жанна.
        Темнокожий мальчишка ничего не ответил, а только продолжал улыбаться. Тогда Жанна переадресовала вопрос немцам в надежде услышать от них вразумительный ответ.
        - Таблетки от укачивания! - деловито объяснил Зигфрид. - Пейте. А то может укачать. Вначале будет сильная качка.
        Женщины переглянулись, но послушно взяли по маленькой белой таблетке и проглотили. Затем они, подобрав юбки, забрались в катер. В тот же самый момент Бернхард накинул на каждую клеенчатый плащ с капюшоном.
        - Наденьте и плотно завяжитесь, - скомандовал он тоном, не терпящим возражений.
        - А это зачем? - робко поинтересовалась Ирина, посматривая на подругу, словно ища защиты.
        - Будут брызги, - устав от глупых расспросов, нетерпеливо ответил Бернхард и отвернулся к рулю.
        - Не переживайте! - увидев вытянутые лица женщин, попытался смягчить ситуацию Зигфрид. - Вы же не хотите намочить одежду?
        Подруги надели плащи и завязали их, как было велено, но этого оказалось мало: Зигфрид, изобразив на лице улыбку, снова обратился к ним:
        - И капюшоны накиньте на голову, пожалуйста.
        Жанна и Ирина послушались. И тут мотор заревел, катер резво тронулся с места, ветер начал дуть в лицо так, что слипались глаза. Ни о каком любовании прибрежным пейзажем речи уже не шло, хотя именно об этом мечтали обе путешественницы. Через какое-то время катер начало подбрасывать. Вначале он с легкостью взлетал вверх, на долю секунды повисал в воздухе, а потом со скрежетом падал в пустоту. Женщины завизжали и крепко схватились за поручни. Жанна хотела попросить немцев повернуть к берегу, но вода хлестала в лицо, не давая открыть рот. Волны становились все яростнее. Катер мотало из стороны в сторону, подкидывало и вновь бросало в пучину. Дикий ужас обуял подруг. Они жалобно выли, мечтая о том, когда снова ступят на землю. Однако ни Зигфрид, ни Бернхард совершенно не обращали на них внимания. Они были полностью поглощены управлением катером. Их сосредоточенные, уверенные лица могли бы успокоить женщин, но они, к сожалению, не могли разглядеть ничего дальше собственного носа.
        В какой-то момент, после очередного безумного взлета и падения, катер перестало подбрасывать и, сбросив скорость, он закачался на волнах. Шум мотора стих, и мужчины наконец-то взглянули на своих подопечных. Два маленьких испуганных трясущихся существа совершенно не напоминали бывших красавиц. Сжалившись над бедными женщинами, Бернхард передал руль другу и подошел к ним.
        - Все хорошо? - крикнул он.
        - Нет! - огрызнулась Жанна. - Что за вопрос? Разве не видно, что мы напуганы, а помимо прочего промокли насквозь! Между прочим, об этом нас никто не предупреждал!
        - Погода испортилась, океан разбушевался, - сказал в свое оправдание Бернхард.
        - Нам страшно! - завопила Жанна, окончательно сбросив маску очарованней и представ во всей своей красе. - Если вы сошли с ума и готовы рисковать жизнью ради каких-то китов в такую погоду, то нас в это безумие не надо было впутывать!
        Бернхард удивленно приподнял брови, но сдержался и промолчал.
        - Что молчишь?! - начала беситься Жанна. - Язык проглотил, что ли?
        - Думаю, сейчас вам надо успокоиться. Скоро мы увидим китов, и вы забудете про все злоключения.
        - Сомневаюсь, - буркнула Жанна. - Я хочу на берег.
        - Это невозможно, - пожал плечами немец. - Мы с таким трудом преодолели линию волн, что сразу же возвращаться обратно будет очень глупо.
        - Глупо болтаться в море, - огрызнулась Жанна, но Бернхард ее уже не слышал. Он отправился на нос катера и включил эхолот, который помогал определить местонахождение китов.
        На черном фоне экрана сразу в нескольких местах появились и замигали зеленые огоньки. И тут же началась погоня за предполагаемой целью. Катер срывался с места то в одну сторону, то в другую. Кружил на месте, замолкал, дрейфовал, снова мчался в погоню. Немцы вновь и вновь включали чудо-аппарат, тыкали пальцем в светящийся огонек и с горящими глазами бросались вперед. Однако никаких китов видно не было. От бесконечного метания Жанну и Ирину начало укачивать. Бледно-зеленого цвета, с блеклыми губами, они жалобно смотрели на упрямых немцев и практически умоляли их вернуться на берег. Те, в свою очередь, старались не замечать обращенные к ним мольбы и продолжали свои поиски. Однако когда Жанна свесилась с бортика лодки, дабы освободить желудок от завтрака, мужчины сдались и с сожалением направили катер к суше.
        Обратная дорога не была столь экстремальной, но измученные качкой женщины считали каждую минуту своего пребывания на катере. В какой-то миг мотор зарычал и заглох. Мужчины засуетились, бегая от руля к мотору и обратно. Они громко заспорили на немецком, и, судя по интонации, разговор был не из приятных.
        Через двадцать минут тщетных попыток завести мотор Бернхард схватился за телефон и принялся набирать какой-то номер. За всем этим действом девушки наблюдали сквозь ресницы, с трудом подавляя желание выпрыгнуть из катера и вплавь достичь берега.
        - Что, застряли? - еле вымолвила Ирина.
        Бернхард с сочувствием взглянул на нее и кивнул.
        - Ничего, - обнадежил он. - Судя по карте, здесь недалеко должен быть остров. Попытаемся догрести до него.
        - Там люди будут? - спросила Ира.
        - Думаю, да. - Бернхард полез в трюм на поиски весел.
        - Юные натуралисты, блин! - пробормотала под нос Ира и тут же потянулась к бортику, чтобы опустошить желудок.
        Через пару часов невеселая компания все же причалила к острову. Как только воды стало по колено, подруги выскочили с катера и, шатаясь, побрели к берегу. Выбравшись на сушу, они подошли к ближайшей пальме и устало повалились на песок. Долгое время они лежали не двигаясь. Когда дурман в голове немного рассеялся и появились силы думать, женщины сели и огляделись вокруг.
        Признаков жизни на острове не наблюдалось. По крайней мере, в той части, где пристал катер. Дикая буйная природа нагло подступала к песчаному берегу, захватывая любые укромные уголки. Лианы свисали с тропических деревьев, обвивая кустарники, и падали тяжелой массой на землю. Никаких тропинок, говорящих о присутствии людей, не было. Только белые чайки кружили над морем, в поисках добычи лихо пикируя в воду.
        Подруги переглянулись и, наконец-то рассмотрев друг друга после непростого путешествия, громко расхохотались.
        - Чучело! Ты выглядишь как чучело! - смеялась Жанна.
        - Посмотрела бы на себя! - прыскала Ирина. - Выглядишь как замухрышка! А еще собиралась преподать мне уроки обольщения!
        - Ха-ха! - гоготала Жанна. - Нашим планам не суждено сбыться. Боюсь, в таком виде ни учитель, ни ученица не представляют интереса для сильного пола.
        - Я научу тебя одеваться, соблазнять… - передразнила подругу Ира. - Куда уж тебе! Увидев такую дамочку, любой мужик убежит без оглядки.
        - Красота - она спрятана внутри, - придав лицу одухотворенное выражение, проговорила Жанна. - Главное - душа.
        - Ага! Только за этой грязью и тела не разглядишь! Что уж про душу говорить! - хмыкнула Ира.
        - Да! Ситуация интересная, - немного успокоившись, подытожила Жанна. - Надо отсюда выбираться. Желательно побыстрее.
        - Боюсь, быстро у нас не получится, - ответила Ирина, наблюдая за попутчиками.
        Лица немцев были сосредоточенными. Зигфрид постоянно набирал номер на телефоне, а Бернхард кружил вокруг катера в попытках оживить мотор. Мужчины совершенно не обращали внимания на своих знакомых. Это означало лишь одно - дело худо. И чем закончится их путешествие, не понятно.
        - Пойду спрошу, что они собираются делать, - поднимаясь на ноги, уже серьезным тоном сказала Жанна.
        - Я с тобой, - тут же вскочила Ирина, не желая оставаться в одиночестве.
        Шатаясь, подруги добрели до мужчин, но даже столь близкое их присутствие не отвлекло немцев от дел. Методично, однако безрезультатно, они продолжали свои занятия.
        - Герр Зигфрид! - крикнула Жанна по-немецки, дабы привлечь к себе внимание. - Не могли бы вы разъяснить нам сложившуюся ситуацию? Очень хочется домой…
        Зигфрид отложил телефон в сторону и растерянно взглянул на женщин.
        - Боюсь, мы попали в непростую ситуацию. Мотор сломался, поэтому плыть дальше невозможно. Телефон не ловит ни одну сеть.
        - Давайте поищем помощь здесь, - предложила Ира.
        - По нашему мнению, - нервничая, ответил Зигфрид, - это необитаемый остров.
        - Что значит «необитаемый»?! - в один голос взвизгнули подруги.
        - Мы что, застряли здесь навсегда? - чуть не плача, спросила Ирина. - У меня дети! Я должна к ним вернуться! Сделайте что-нибудь!
        - Мы пытаемся, - уклончиво ответил Зигфрид.
        - Что-то незаметно! - в панике завопила Жанна. - Вы просто крутитесь вокруг катера, а надо искать людей!
        - Еще раз повторяю, - теряя терпение, огрызнулся немец, - это необитаемый остров.
        - Разве в наше время существуют необитаемые острова? - не унималась Жанна. - Этого не может быть! Мы живем в современном цивилизованном мире. Плотность населения на планете такова, что неприлично оставлять любой клочок суши незаселенным.
        - Очень рад, что вы обладаете широкими познаниями. Спасибо за информацию, но факт остается фактом - здесь никто не живет, - отрезал Зигфрид и отвернулся, вновь нажимая кнопки на телефоне.
        - Это какой-то бред! - причитала Ирина. - Не может быть! Как же дети без меня?
        Жанна взяла подругу под руку и отвела в сторону. Они снова сели под пальмой, где уже провели несколько часов, и замолчали.
        - Робинзоны Крузо, черт возьми! - ругнулась Жанна. - Что-то не греет меня идея провести здесь энное количество времени, бегая с копьем по мелководью в поисках рыбы и забираясь на пальмы, чтобы сорвать кокос. А через пару месяцев превратиться в полуживотное-получеловека. - Она бросила взгляд на впавшую в транс подругу и добавила: - Хотя у нас сейчас такой вид, что можем сойти за местных туземок.
        Ирина осмотрела себя, посмотрела на подругу и уныло кивнула.
        Мокрые, слипшиеся от морской соли волосы торчали в разные стороны, тушь размазалась по щекам и глазам, на руках и ногах поблескивали белесые разводы, одежда представляла собой жалкое, убогое зрелище. Картину дополнял затравленный, измученный взгляд и темные круги под глазами.
        - Хорошо прокатились, - пробормотала Ира себе под нос.
        День прошел в ожидании чуда. Но чуда не произошло. Ночью, улегшись на дно катера и накрывшись высохшим на солнце, но жестким от соленой воды пледом, подруги уснули. Сон был беспокойный. То и дело они просыпались: то от холода, который пробирал до костей, то от крика какой-нибудь тропической птицы, то вдруг почувствовав беспокойство и опасность.
        Следующий день ничем не отличался от предыдущего, за исключением того, что всех обуял дикий голод. На счастье, в катере были консервы и питьевая вода. На несколько дней запасов должно было хватить, а вот что делать дальше, никто не знал. Соратники по несчастью не разговаривали, каждый думал о своем, с ужасом представляя будущее. Немцы оказались совершенно подавлены, не выказывали никаких признаков силы и уверенности. Они не предпринимали попыток наладить быт, а тем более выбраться с острова. Их печальные лица еще больше угнетали подруг, и поэтому они старались держаться подальше от своих знакомых.
        Женщины часто уходили от берега, чтобы спрятаться от палящего солнца, и там вели продолжительные беседы.
        - Надо что-то делать, - как-то сказала Ирина. - Еды и воды почти не осталось.
        - Точно, давай начнем учиться лазить по пальмам как обезьяны и собирать кокосы, - съязвила Жанна.
        - Ты можешь ехидничать, но дело к этому идет.
        - Ну уж нет! - бросила Жанна.
        - Собираешься воспользоваться ситуацией и сесть на диету?
        - Знаешь, что? - вдруг бодро сказала Жанна. - Не стоит пускать все на самотек. Нечего здесь засиживаться. Пусть эти двое, - она показала рукой на немцев, - сидят здесь. А мы с тобой отправимся на поиски людей.
        - Но они же сказали, что этот остров необитаемый, - пролепетала Ирина.
        - «Не верю!» - сказал бы Станиславский. Не может этого быть. Мы отплыли не так далеко от материка, точнее, основного острова, поэтому близлежащие места тоже должны быть заселены. Это же не далекий островок, затерянный в океане.
        - Ты серьезно предлагаешь уйти?
        - Да. Именно это я и предлагаю.
        - Не боишься потеряться? - робко спросила Ира.
        - Хуже не будет. По крайней мере, терять нам точно нечего. Возьмем с собой воды, а заодно скажем нашим собратьям по несчастью, что идем за помощью.
        Через пару часов девушки отправились в путь. Чтобы не заблудиться, они решили не углубляться внутрь острова, а идти вдоль берега.
        Дорога была не простой. На пути встречались скалы, которые приходилось обходить, забредая при этом в тропические джунгли, или, рискуя жизнью, пролезать сквозь них.
        Солнце уже начало клониться к закату, и подруги решили подобрать место для ночлега. Они расположились вблизи большого камня, который за день нагрелся и теперь, вечером, когда подул прохладный ветерок с моря, отдавал тепло, грея своих случайных соседок.
        Пунцовое солнце медленно опускалось в искрящуюся от последних лучей воду. Зрелище было очень красивым. Несмотря на усталость, путницы залюбовались чарующей картиной. Улегшись на песок, они молча наблюдали за чудом природы и незаметно уснули.
        Солнечные лучи разбудили подруг рано утром. Они открыли глаза, но медлили вставать, потому что спешить было некуда. Заложив руки за головы, женщины смотрели в небо и силой воли пытались избавиться от чувства голода, которое накатывало все сильнее и сильнее.
        Вдали слышался шум брызг и звуки, похожие на смех. Но женщины даже не обратили на них внимания, решив, что это игра воображения. Однако смех вдруг стал приближаться, и подруги переглянулись. В ту же секунду они уже стояли на ногах, а через две - словно сумасшедшие неслись туда, откуда звучали голоса. Пару минут спустя они застыли в оцепенении перед широкой полосой пляжа, на котором было расставлено бесчисленное количество шезлонгов с вальяжно распластавшимися туристами.
        Десятки, если не сотни отдыхающих загорали, бродили, купались, фотографировались, сидели в кафе и ресторанах, находящихся неподалеку. Вокруг текла неспешная курортная жизнь. Никто даже не обратил внимания на двух измученных и странно одетых женщин.
        - Необитаемый остров? - прошептала Ирина.
        - Ага! - кивнула Жанна. - Вот они, наши спасители, - совсем не герои, а обычные туристы.
        Женщины сели на берегу и разревелись.

        До дома оставались считаные километры. Жанна с нетерпением ждала возвращения в свое новое жилище. Она уже не раз, закрыв глаза, мечтала о том, как окунется в душистую ванну, намоется до скрипа, а затем ляжет в постель и будет спать целые сутки. Мечты Ирины были связаны со скорейшей встречей с детьми, но недавние злоключения полностью ее разбили, и у нее совершенно не осталось сил на дорогу без сна и отдыха.
        Ни Жанна, ни Ирина никогда так не уставали. Тело ныло и ломило, голова была словно в тумане, движения заторможены и неловки. Одна только мысль о дороге вызвала содрогание и приступ тошноты.
        Когда они поняли, что все дни одиноких мытарств находились рядом с людьми, то впали в истерику. Было невыносимо больно осознавать, что все мучения, выпавшие на их долю, оказались глупостью. Поняв всю нелепость ситуации, подруги здорово разозлились на немцев, но все-таки послали за ними помощь, с отвращением представляя, как те будут прыгать от счастья, когда увидят людей.
        Затем, пересилив себя, они сели на катер и, закрыв глаза, чтобы не видеть воды, окружавшей их, поплыли к центральному острову. После они заставили себя влезть в машину и долгие часы трястись по ухабистым дорогам. Спасали только мечты. Закрыв глаза, женщины предвкушали будущее. На удивление, все желания были очень примитивны: сон, чистая кровать, хорошая еда.
        Показался дом, и подруги с облегчением вздохнули: здесь их ждал и покой, и уют. Они выползли из машины и подошли к двери. Ключ, который перед отъездом Жанна спрятала под ковриком, отсутствовал. Но дверь была плотно закрыта, никаких признаков взлома не наблюдалось. В какой-то момент женщинам показалось, что кто-то подошел к двери с обратной стороны и смотрит на них в глазок. Они испуганно переглянулись и уже хотели убежать, как вдруг дверь открылась, и перед ними предстал немолодой мужчина.
        - Вы кого-то ищете? - обратился он к ним.
        - Вообще-то нет, - растерянно ответила Жанна.
        - Тогда зачем вы стоите около двери?
        - Потому что хочу попасть к себе домой, - удивленно произнесла Жанна.
        Незнакомец снисходительно улыбнулся:
        - Вы, должно быть, что-то перепутали. Это наш дом.
        Шок, удивление, возмущение, непонимание - лишь малая толика чувств, которые испытала Жанна. Через долю секунды смятение на лице исчезло, его сменило негодование.
        - Вот уж нет! Это вы как раз что-то перепутали! Я еще пока в здравом уме и прекрасно могу найти свой дом.
        - Однако вы ошиблись, - недовольно произнес мужчина и попытался закрыть дверь.
        Жанна резко выставила ногу и, толкнув дверь вперед, вошла в холл.
        - Не надо закрывать дверь перед моим носом. Вам придется объясниться, - уверенно заявила она.
        Мужчина удивленно поднял брови и громко кого-то позвал. Через несколько секунд на первом этаже у входной двери собралась большая семья: бабушки, дедушки, матери, отцы и как минимум пятеро детей. От одного их вида Жанна побелела. Она до сих пор не понимала, что происходит. Сомнений не оставалось только у Ирины: она сразу поняла, что подругу обманули, и доказать этот обман будет очень непросто.
        - Уму не постижимо! - пролепетала Жанна. - Как вы здесь все оказались?
        - Купили дом, - коротко и недовольно буркнул пожилой мужчина.
        - Но я тоже купила… Покажите ваши документы! - вдруг потребовала Жанна.
        - Пожалуйста! - словно по мановению волшебной палочки, мужчина извлек из-за спины бумаги.
        - Но у меня точно такие же договора! Вы их подделали! - закричала она.
        - Если вы не перестанете хулиганить и не покинете наш дом, я вызову полицию! - пригрозил мужчина помоложе.
        - Вызывайте! - фыркнула Жанна. - Вот и разберемся.
        В этот миг Ирина решила вмешаться. Она подошла к подруге и прошептала ей на ухо:
        - Лучше уйти. Мы иностранцы, и полиция будет не на нашей стороне.
        - Стражи закона должны быть на стороне порядка и справедливости, - настаивала Жанна.
        - Это не Америка. Это Доминиканская Республика, - напомнила подруге Ира.
        - Не важно! - не унималась та. - Это мой дом! И я отсюда никуда не уйду!
        Жанна села на диван, который еще совсем недавно приобрела в близлежащем магазине, и принялась ждать. Члены семьи постепенно разбрелись по разным этажам, и в холле осталось лишь трое представителей сильной половины человечества. Жанна с неприязнью смотрела на них, всем своим видом демонстрируя презрение. Однако новые жильцы дома, казалось, не замечали недовольные взгляды, а лишь молча и с любопытством разглядывали странную женщину.
        Полиция прибыла достаточно быстро и, недолго думая, не вдаваясь в подробности и не вняв угрозам, сыплющимся на их головы, забрала Жанну в участок. Ирину спасло от заключения лишь то, что мужчина, открывший им дверь, заступился за нее перед стражами порядка.
        Через несколько часов Жанну освободили, взяв с нее подписку, что она не будет приближаться к чужому имуществу. Жанне пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы подписать подобную бумагу. Но оставаться в темной камере с крысами совсем не хотелось, поэтому выбор был очевиден.

        На следующий день с самого раннего утра Жанна была в полной боевой готовности. Она нервно вышагивала по номеру взад-вперед, бормоча под нос какие-то слова и записывая осенившие ее мысли в блокнот.
        Ирина сидела на кровати в пижаме и безучастно наблюдала за подругой. Ей очень хотелось спать, а тело ломило от недавней физической нагрузки, поэтому Ира была немало удивлена бодростью Жанны.
        - Откуда в тебе силы что-то делать? - спросила она.
        Жанна замерла, непонимающе посмотрела на Ирину и вернулась к своему занятию.
        - Сегодня я им устрою! - говорила Жанна сама себе, словно и не слышала вопроса подруги. - Они еще не знают, с кем решили помериться силами!
        - Жанна! - громко крикнула Ира, пытаясь привлечь к себе внимание.
        Подруга вновь остановилась и уставилась на Иру.
        - Что ты задумала? - спросила Ирина. - Не хочешь поделиться?
        - Я их выведу на чистую воду! - сказала Жанна и потрясла кулаком в воздухе.
        - Кого?
        - Этих негодяев, что поселились в моем доме!
        - Давай не будем спешить, - Ирина попыталась успокоить подругу, чтобы та не предпринимала отчаянных, необдуманных шагов.
        - Что значит не спешить? - взбунтовалась Жанна. - У меня отобрали дом, а ты спокойно предлагаешь наблюдать за этой ситуацией?
        - Нет, я просто не хочу, чтобы ты вновь попала в какую-нибудь дурную историю.
        - Не надо за меня переживать, - огрызнулась Жанна и отвернулась от подруги.
        - Как знаешь, - пожала Ирина плечами. - Тогда хотя бы поделись своими планами.
        - Я составляю список документов, которые нужно предоставить в суд.
        - Суд? - переспросила Ирина.
        - Ну да! Мне нужно каким-то образом выдворить этих мерзавцев из моего дома. Не убивать же их! Буду судиться!
        - Тогда тебе нужен адвокат, - предложила Ира.
        - Знаю. Я позвоню своему адвокату в Нью-Йорк, чтобы он приехал сюда как можно скорее, - кивнула Жанна.
        - А ты не думаешь, что местный юрист лучше разберется в ситуации?
        - Ты предлагаешь найти еще одного проходимца? - воскликнула Жанна. - Да они же здесь все воры и бандиты! Не верю ни одному!
        - А все-таки подумай, - настойчиво порекомендовала подруге Ира.
        - Даже не собираюсь! - отмахнулась та.
        Целый день Жанна была занята переговорами. Она сделала по крайней мере сотню звонков, исписала весь блокнот, собрала кипу бумаг и подготовила заявление в суд. Поняв, что ничем помочь не может, да и никто от нее помощи не ждет, Ирина лишь молча наблюдала за кипучей деятельностью подруги.
        К вечеру, устав от суеты, Жанна притихла. Вместе с Ириной они спустились в ресторан, чтобы утолить голод, который дал о себе знать впервые после вчерашних событий.
        - Как такое могло со мной произойти? - со слезами на глазах сокрушалась Жанна, выпив залпом стакан чистого рома.
        - Я же просила не спешить с покупкой дома, - напомнила Ира.
        - Знаю, знаю, - махнула рукой Жанна. - Надо было прежде все проверить, а уже затем платить.
        - Не переживай, еще не все потеряно. У тебя на руках все документы, скоро к тебе приедет твой хваленый адвокат…
        - В том-то и дело, что не приедет.
        - Как? - удивилась Ирина. - Ты же с ним целый день по телефону разговаривала!
        - Он отказался, сославшись на то, что не знает местных законов и ему будет сложно отстаивать мои права.
        - Вот это да! - воскликнула Ира. - Что же ты теперь будешь делать?
        - Как ты и говорила: возьму местного адвоката.
        - Ты же им не доверяешь!
        - А у меня есть выбор?
        Выбора у Жанны не было, а потому, как и любой человек, оказавшийся в безвыходной ситуации, она стала рассчитывать только на свои силы.

        Подруги провели в отеле бессонную ночь. Почти все время они молчали, лишь изредка нарушая тишину и спрашивая друг друга о какой-нибудь незначительной детали. Обсуждать вчерашний день не было ни сил, ни желания.
        Ирина была задумчива по своим личным мотивам. Она не знала, что ей делать: то ли ехать к детям, то ли остаться опекать подругу. Тело ныло от желания поскорее обнять своих деток, но разум подсказывал, что надо подождать. Странное смутное предчувствие не давало душе покоя. В итоге Ирина решила уговорить Жанну поехать вместе с ней, а уже там попытаться нанять адвоката, чтобы начать борьбу за дом.
        Под утро подруги задремали, но их разбудил настойчивый стук в дверь. Женщины переглянулись, и Ирина встала, чтобы открыть дверь. На пороге стоял вчерашний полицейский, который отвозил Жанну в полицейский участок.
        - Ваша подруга здесь? - не утруждая себя правилами приличия, сразу же спросил он.
        - Да, - неуверенно ответила Ирина. - А что случилось? Вы узнали, что она настоящая владелица дома?
        Полицейский усмехнулся, напугав злобным выражением лица Ирину, и, оттолкнув ее, вошел в комнату.
        - Сеньора, - обратился он к Жанне. - Я вынужден вас снова арестовать.
        - Да вы что, с ума сошли! - ничего не понимая, проговорила Жанна. - Я подписала все бумаги и к этому дому не приближалась.
        - Ситуация усложнилась, - полицейский не обратил никакого внимания на слова Жанны. - Я арестовываю вас по подозрению в убийстве.
        Женщины замерли на месте с открытыми ртами.
        - Это шутка? - недоверчиво переспросила Жанна.
        - Нет, сеньора. И вам придется одеться и пройти со мной. В противном случае я отвезу вас в участок силой, - не спуская глаз с подозреваемой, ответил мужчина.
        - Но этого не может быть! - вмешалась Ирина. - Моя подруга все время была со мной, никуда не отлучалась, поэтому никого не могла… как это… убить.
        - Это вы будете объяснять судье, а сейчас прошу вас следовать за мной.
        - Я никуда не поеду, - запаниковала Жанна. - Я никого не убивала! О каком убийстве вообще идет речь?
        - В доме, в который вы пытались незаконно проникнуть, найден труп мужчины, с которым у вас произошел конфликт.
        - Но при чем здесь я? Он был не молод, может, сам умер, - не сдавалась Жанна.
        - Это убийство, - прервал ее страж порядка и добавил: - Я больше не собираюсь с вами ничего обсуждать. Вставайте и идемте со мной. Внизу ждет машина.
        - Мне нужен адвокат! - закричала Жанна. - Я ни в чем не виновата!
        Полицейский достал рацию, что-то сказал по-испански, и через несколько минут в комнате уже появилось подкрепление.
        Жанну взяли под руки и, несмотря на ее отчаянное сопротивление и крики о помощи, вывели из дома. Ирина с ужасом наблюдала за этой картиной, совершенно не понимая, чем помочь подруге. Она чувствовала себя беспомощным ребенком, который не имеет достаточно смелости, чтобы противостоять силе.
        За последние несколько дней с женщинами произошло слишком много странного и пугающего, чтобы быть похожим на правду. Ни один здравомыслящий человек не поверил бы им, поведай они ему свою историю. События прошедших трех дней лишили бы рассудка любого сильного духом мужчину, что уж говорить о двух одиноких женщинах. Но то, что произошло сегодня, вообще не укладывалось в голове.
        Ирине казалось, что стоит тряхнуть головой, и весь кошмар последних дней исчезнет, а вместе с ним пропадет и нелепая мысль о том, что ее подруга убийца. Однако сколь долго она ни ждала волшебных перемен, ничего не происходило. И только теперь, по прошествии нескольких часов, она осознала весь ужас случившегося, точнее, приняла его и начала с этим жить.
        Ирина сидела в номере и решала, что делать дальше. Бросать подругу в аду, который она увидела, придя навестить ее, было нельзя. Но сама она вряд ли чем-то могла помочь Жанне. Поэтому Ира решила позвонить мужу и рассказать ему о случившемся. Ей почему-то казалось, что он непременно найдет выход из тупика. По крайней мере, он всегда мог решить любую проблему. Ирина почувствовала теплые чувства к своему супругу. Она искренне соскучилась по дому, детям. Муж был частью всего этого, поэтому и ему досталась частичка ее любви.
        Услышав Ирину, Андрей вначале разозлился, потому что она не давала о себе знать почти неделю, но, уловив в ее голосе отчаяние и мольбу, притих. Рассказ Ирины поверг его в шок, тем не менее, сжалившись над рыдающей на другом конце провода женой, он не стал сыпать ругательствами и начал действовать.
        Для начала Андрей велел жене срочно вернуться домой. Он же тем временем слетает в столицу Санто-Доминго и наймет лучшего адвоката для Жанны. Кроме того, он собирался нанять частного сыщика, чтобы найти семью, которая в отсутствии Жанны поселилась у нее дома. Как ни странно, все они пропали в тот же день, как был найден труп. В планах также было увидеться с агентом, продавшим дом Жанне. И конечно, самое главное - добиться ее освобождения под залог.
        Логичные рассуждения Андрея успокаивали и внушали доверие. Поэтому Ирина уехала домой, пообещав отчаявшейся подруге скоро ее вызволить из заточения.
        - Ты не можешь меня бросить! - кричала Жанна, с силой вцепившись руками в железную решетку. - Я здесь умру! Меня все ненавидят! Они меня отравят, зарежут или сделают что-нибудь еще!
        - Через несколько дней приедет Андрей с адвокатом, - пыталась успокоить ее Ира.
        - Пока они приедут, меня не будет в живых! - с отчаянием в голосе продолжала измученная женщина. - Мне страшно! Очень-очень страшно!
        Ира не могла смотреть на подругу без ощущения боли и жалости. Некогда красивая, ухоженная, уверенная в себе женщина превратилась в убогое существо. Грязные спутанные волосы, рваное платье, несвежая кожа и стойкий запах пота пугали и отталкивали. Ирина с трудом заставила себя не убежать из этого места.
        - Все будет хорошо! Андрей обещал все уладить, - уверяла она. - Он уже нашел частного детектива, чтобы начать самостоятельное расследование. Адвокат тоже будет со дня на день.
        - Не уезжай, пока он не приедет. Я не смогу здесь одна. Твое присутствие дает надежду, - молила Жанна.
        - Хорошо, - сдалась Ира. - Если тебе от этого станет легче, я останусь.
        И Ирина не покинула бы подругу, если бы не одно обстоятельство. Именно в один из тяжелых дней в ожидании Андрея она получила электронное письмо от Марины, которая просила ее прилететь в Мадрид. Причин такой спешки она не объясняла, но уверяла, что дело действительно срочное.

«Что хуже - бросить подругу в тюрьме или бросить подругу при смерти?» - задавала себе вопрос Ирина, и от его сути вздрагивала. Любой выбор принесет отчаяние одной из близких для нее женщин.
        Неприятности преследовали Ирину, но она надеялась, что черная полоса рано или поздно пройдет, а на смену придут удача и хорошие события. Только сейчас, пережив немало трудностей, она осознала, насколько прекрасной была ее жизнь. Все прежние беды и несчастья были просто ничтожны.
        Добро и зло не могут существовать отдельно друг от друга. Не поняв, не пережив зла, невозможно оценить и полюбить добро.

        Самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы и стал набирать высоту. Пассажиры, сидящие рядом с иллюминаторами, принялись разглядывать проносящиеся под ними пейзажи. Остальные - кто уставился в газеты и журналы, а кто, боящийся летать, вжался в кресло и, затаив дыхание, ждал, когда самолет наберет нужную высоту, возьмет курс на Мадрид и командир выключит сигнал «Пристегните ремни».
        Ирина поудобнее устроилась в кресле и потянулась. Ее взгляд уперся в профиль сидящего впереди в соседнем ряду мужчины.
        Мужчина, словно почувствовав это, обернулся и внимательно посмотрел на нее. Смутившись от своей бесцеремонности, Ирина быстро отвела глаза и невольно покраснела.

«Какая глупость! - ругала она себя. - Мало того что разглядываю незнакомого мужчину, так еще краснею, как школьница, едва он взглянул на меня!»
        Ближайшие полчаса Ирина стойко избегала взгляда своего соседа, но затем, словно тургеневская барышня, принялась рассматривать его из-под полуопущенных ресниц. Черные волосы, смуглая кожа, благородный профиль приковывали к себе внимание. Ирина не могла оторвать взгляда от этой мужественной красоты. Незнакомец был не просто красив, в нем чувствовалась порода, которую Ира так редко замечала в русских мужчинах. Кроме того, в его манере одеваться проскальзывал нарочито небрежный шик: черные узкие брюки, белая рубашка с закатанными выше локтя рукавами, дорогие часы. Все было просто, но очень стильно.
        Наблюдая за незнакомцем, Ирина заметила, что он также украдкой посматривает в ее сторону. Было приятно. То, что мужчина смотрит на нее, тешило тщеславие, ведь она давно не была объектом внимания противоположного пола.
        Самолет летел уже несколько часов, а дальше тайных переглядываний дело не двигалось. Ирина, откинув спинку кресла, закрыла глаза и задремала, как вдруг услышала над собой хрипловатый мужской голос.
        - Извините, если потревожил вас, но не могли бы вы поделиться журналом, который читали? - сказал по-испански тот самый красавец, который привлек Ирино внимание. - Я вижу, вы хотите поспать и, наверное, он вам не понадобится.
        Вблизи он был еще привлекательнее. И хотя Ира немного говорила по-испански, столь внезапное развитие событий заставило ее проглотить язык. Она долго не могла вспомнить нужных слов, а потому ответила мужчине на английском:
        - Да, конечно. Возьмите, - и протянула журнал.
        - Интересный? - не спешил удаляться незнакомец, тем самым давая понять, что хочет продолжить знакомство.
        Ирина почувствовала волнение, как молодая девушка на первом свидании, поэтому движения ее стали нервными, угловатыми, а речь сумбурной. Она торопливо подняла спинку кресла, заерзала на месте, пытаясь разгладить помявшиеся брюки, и, заикаясь, ответила - правда, уже по-испански:
        - Да, неплохой журнал.
        - Я подумал, что вы понимаете по-испански, но не говорите! Как приятно слышать родной язык от привлекательной женщины.
        Услышав откровенный комплимент, Ирина растерялась и не знала, как продолжить разговор, а потому смолчала.
        - О, я вам, наверное, мешаю? - спохватился мужчина.
        - Вовсе нет! - замотала головой Ира.
        - Замечательно! - улыбнулся он, блеснув зубами. - Я уже подумал, что наскучил вам своим занудством.
        - Нет, - довольно улыбнулась Ирина. - Я очень рада, что могу перекинуться с кем-нибудь парой слов. Молчать весь полет утомительно.
        - В таком случае, не хотите ли пересесть ко мне? Рядом пустое кресло. Можем поболтать, - снова улыбнулся незнакомец. - Кстати, прошу прощения, что не представился раньше, - Карлос.
        - Ирина, - ответила Ира и, подсознательно вспомнив первые уроки Жанны по обольщению, встала с кресла и протянула руку, при этом широко, но в то же время кокетливо улыбнувшись.
        Ира с новым знакомым прошла на другой ряд и села у окна. Карлос легко опустился в кресло рядом с ней.
        - Вы не испанка и не англичанка, - отметил он. - Откуда же вы?
        - Из России.
        - Ничего себе! - округлил глаза Карлос. - Никогда не думал, что в самолете, летящем из Доминиканы в Мадрид, познакомлюсь с русской женщиной! Вы отдыхали на острове?
        - Что-то типа этого, - уклончиво ответила Ирина. Ей совсем не хотелось вдаваться в подробности своей семейной жизни. Наличие мужа и детей вряд ли бы способствовали продолжению знакомства.
        - А в Мадрид по делам? - продолжал интересоваться Карлос.
        - Нет. Хочу навестить подругу.
        - Какая у вас интересная жизнь! - продолжал сыпать комплиментами новый знакомый. - Можно только позавидовать!
        - Завидовать нечему, - невольно усмехнулась Ирина, но тут же себя одернула, припомнив слова Жанны о том, что женщины с проблемами мужчинам не нравятся.
        - А надолго вы летите в Мадрид?
        - Пока не знаю. Как сложатся обстоятельства, - сказала она после небольшой паузы и почувствовала какое-то странное волнение, как уже бывало с ней перед неприятностями.
        Сердце сдавило тугими тисками и резко отпустило, заставив стучать его быстрее. На лбу выступили капельки пота, и Ирина украдкой вытерла их тыльной стороной ладони. Она не любила свои предчувствия. Последнее время они сбывались.
        - Ирина, - сказал Карлос, первый раз обратившись по имени, что очень ей понравилось. - Вы не будете против, если я закажу шампанского, чтобы отметить наше знакомство?
        Ирина чувствовала, что Карлос ее соблазняет, одурманивает, пытается ей понравиться. И, что удивительно, она не была против. Совсем наоборот - вовсю кокетничала, строила глазки и даже согласилась встретиться с Карлосом в Мадриде.
        Шампанское еще больше раскрепостило Ирину, и она с удовольствием окунулась в романтическую беседу. Ее новый знакомый оказался не только красив, но и остроумен, что всегда покоряет женщин. Карлос полностью завладел вниманием своей соседки. Оставшиеся шесть часов полета пролетели незаметно для обоих.
        Когда объявили снижение, Ира вернулась на свое место. Оставшись в одиночестве, она задумалась. Зачем она приняла приглашение Карлоса пересесть к нему, отвечала на знаки внимания, почему так бесстыдно кокетничала с ним и, в конце концов, договорилась о встрече в Мадриде? Почему она, замужняя немолодая женщина с тремя детьми, позволила себе подобное поведение?
        Возможно, вырвавшись из семейных пут, которые связывают человека, накладывают на него определенные обязательства, а тем самым лишают права самостоятельного выбора, Ира почувствовала вкус истинной свободы. Границы дозволенного в отсутствии семьи расширились, и Ирина расслабилась. Внутренний голос кричал, взвывал к рассудку, ведь кто, кроме нас самих, может заставить себя остановиться? Но все было тщетно! Слишком долго Ирина была хорошей матерью и прилежной женой. Накопившаяся за долгие годы энергия вырвалась наружу и своей кипучей безумной силой сносила все табу. Ирина не просто не жалела об этом странном на первый взгляд знакомстве, она была безумно рада, что в ее жизни появился человек, который заставил ее сердце вновь трепетать от волнения, от ожидания счастья.
        Ирина остановилась в отеле «Ритц». Был не сезон, поэтому она легко смогла получить номер даже без предварительной брони. Самый роскошный отель Мадрида не разочаровал путешественницу. Великолепные холлы, щедро украшенные лепниной и позолотой, старинные полотна, облагораживающие стены, белоснежные скульптуры, расставленные по периметру здания, широкие мраморные лестницы - все это давало возможность постояльцам почувствовать себя избранными. Они и вели себя подобающим образом: медленно, величаво передвигались по вестибюлю, высокомерно посматривая на простых туристов, бродящих по отелю в дешевых шортах и сланцах и откровенно пялящихся на окружающую их красоту.
        Ирина никогда прежде не была в Мадриде и с нетерпением ждала знакомства с этим величественным городом. Еще по пути из аэропорта Барахас в отель она почувствовала в воздухе этого мегаполиса невроз, наэлектри-зованность, которые местные жители принимают за энергию. Она открыла окно и наполнила легкие будоражащим кровь кислородом, отчего массивный сгусток энергии пробежал по венам и теплом отозвался в каждом кончике пальцев.
        Да, это был по духу ее город. «Я смогла бы здесь жить», - подумала Ирина.
        Величественная, захватывающая дух архитектура, чистое безоблачное небо, ласковое солнце, беззаботные лица местных жителей, теплый воздух с ароматами пряных трав, вина и жареного мяса, доносящимися из распахнутых окон и дверей ресторанов и кафе, - все делало Ирину счастливой. Волна эйфории захлестнула ее, и на какой-то миг она даже забыла о своей главной причине приезда.
        Ирина строила грандиозные планы: она пойдет в музей Прадо, увидит Королевский дворец, будет гулять по парку Ретиро, отужинает на Пласа-Майор и будет наблюдать за корридой на арене Лас-Вентос. Все эти названия мало о чем ей говорили. Они были почерпнуты из путеводителя по Мадриду, но сулили много приятных открытий.
        Не распаковав багаж, Ирина набрала ванну и с удовольствием погрузилась в нее. Многочасовой перелет утомил. Ире хотелось поскорее смыть с себя пыль аэропортов, такси, самолета, сотен чужих людей, с которыми приходилось дышать одним воздухом.
        Немного расслабившись, она вспомнила, что так и не позвонила Марине. Отругав себя за безответственность и безразличие к чужой беде, Ира схватила трубку и набрала знакомый номер.
        - Алло, - услышала она.
        - Марина, привет. Это я. Я прилетела… - начала Ирина.
        - Слава богу! - выдохнула Марина.
        - Почему ты не брала трубку, когда я звонила тебе из Доминиканы? - спросила Ирина. Она сотни раз набирала номер Марины, но та не отвечала на звонки, тем самым заставив подругу волноваться и купить билет на ближайший рейс до Мадрида.
        - Я решила, что если поговорю с тобой по телефону, то ты не приедешь. А ты мне очень нужна здесь, - спокойно ответила Марина.
        - Все равно, могла хотя бы в общих чертах объяснить, что случилось. Поверь, мне было непросто уехать. Пришлось бросить человека в беде, - настойчиво проговорила Ира.
        Марина молчала.
        - Ты здесь?! - воскликнула Ира.
        - Да. Извини, если помешала твоим планам. Просто мне больше не к кому обратиться за помощью, - тихо сказала Марина.
        - Тебе нужна помощь? - то ли спросила, то ли констатировала факт Ира.
        - Да, я не стала бы отрывать тебя от семьи, если бы дело было пустяковым. Прости, но я позвала тебя не на праздник.
        - Я понимаю.
        - Спасибо.
        - Может, нам сегодня вечером встретиться? Расскажешь, что случилось, - предложила Ирина.
        - А ты не устала? Силы есть? - заботливо поинтересовалась подруга.
        - Конечно, устала. Но, собственно, ради тебя я сюда и прилетела, так что тянуть нечего. Ночью отосплюсь.
        - Спасибо тебе, Ирочка! - радостно воскликнула Марина. - Я не сомневалась в тебе.
        Ирина прилегла на кровать. Несмотря на слова, что выспится ночью, она уснула сном младенца, как только ее голова коснулась подушки. Правда, предусмотрительно она поставила будильник, чтобы не опоздать на встречу.

        Вечер выдался чудесный! Пока Ирина спала, над городом повисли низкие тучи. Дождь с порывами ветра громко стучал в окна и, хозяйничая на улицах, гнал прохожих домой.
        Когда же Ира встала с кровати, мир предстал перед ней преображенным. Тучи рассеялись, светило ласковое вечернее солнце, мощный ветер улегся и лишь слегка веял, колыхая ветви деревьев и цветы на клумбах, чей волнующе-свежий после дождя аромат смешивался с городским запахом, образуя неописуемое благоухание.
        Ирина посмотрела на часы и, поняв, что время еще есть, решила пройтись пешком до места встречи. Они договорились с Мариной встретиться в кафе на площади перед Королевским дворцом, недалеко от Оперного театра.
        Ира не стала брать с собой купленный в аэропорту путеводитель. Ей хотелось прочувствовать город, пропустить через себя его энергетику. А бродя по улицам, уткнувшись носом в путеводитель, это сделать совершенно невозможно.
        Ирина шла куда глаза глядят. Никакой определенной цели не было. Она решила, что, когда надо будет ехать на встречу, возьмет такси. Ира долго бродила по широким бульварам и улицам, явно проложенным в конце девятнадцатого века, с упоением рассматривала здания в стиле ар нуво, но втайне желала поскорее достичь сердца Мадрида с его старинными дворцами.
        В какой-то момент Ирина вышла на площадь эллиптической формы. Присмотревшись к вывескам, она прочитала, что это Пуэрто-дель-Соль. Даже не обладая выдающимися знаниями испанского языка, Ирина легко поняла, что перед ней распростерлась площадь под названием «Солнечные ворота». Она покружила по ней, внимательно рассматривая здания и вспоминая при этом описания из путеводителя.
        Площадь была очень светлой, воздушной. Возможно, ощущение невесомости возникало из-за ее больших размеров, которые давали возможность глазам не упираться в соседнюю стену. Подняв голову, Ирина увидела на высоком старинном здании часы. Повнимательнее присмотревшись, она вспомнила, что это здание почты, а рядом с ним должен был находиться нулевой километр, как в Москве перед Иверскими воротами, соединяющими Красную площадь с Манежной. Однако, прочитав не одну книгу по истории златоглавой, Ирина знала, что это лишь бронзовый знак, своего рода памятник, а сам нулевой километр находится у здания Центрального телеграфа.
        Чуть поодаль от центра Пуэрто-дель-Соль стоял памятник, изображавший медведя и земляничное дерево. Это был символ города, но Ирина никак не могла вспомнить, что именно послужило поводом для выбора данного знака. То ли большое количество данных деревьев и медведей в древности на территории нынешнего Мадрида, то ли какая-то другая причина. В общем, Ира пообещала себе восполнить этот пробел в знаниях.
        Постепенно площадь заполнила пестрая, шумная, гогочущая толпа. Близилось вечернее время, и сюда устремились молодые люди в поисках общения. Пуэрто-дель-Соль - традиционное место встреч и тусовок, она притягивала к себе людей, словно магнит.
        Ирине тоже захотелось остаться здесь подольше: послушать, как бренчат на гитарах уличные музыканты, понаблюдать за влюбленными парочками, бросить монетку замершему миму, чтобы он ожил, а затем купить себе местного мороженого, сесть на тротуар, прижавшись спиной к какому-нибудь древнему печальному зданию, и наблюдать за прохожими…

        Ирина взглянула на часы и поняла, что пора ехать. Увидев стоянку такси, она двинулась в ее направлении и уже через десять минут была на месте. Отсутствие пробок удивляло и радовало. Каждый раз, оказываясь в любом крупном европейском городе с узенькими маленькими улочками и тесными бульварами, Ирина, как истинная москвичка, отмечала отсутствие толчеи на дорогах. Какими мерами добивались этого местные власти - понять было сложно, поскольку новых дорог в историческом центре никогда не строили. Возможно, спасали разбросанные в большом количестве и подземные, и наземные стоянки, коих не наблюдается в Москве, а может, грамотная транспортная политика муниципальных властей. Результат налицо: многочасовых пробок не было никогда.
        Такси притормозило на Пласа-де-Ориенте.

«Восточная площадь», - перевела про себя Ирина и, покинув машину, оглянулась. Ее взгляд уперся в красивый дворец, чем-то напоминающий Версаль.

«Наверное, это и есть Королевский дворец», - отметила Ира и продолжила беглый осмотр. На площади был разбит сквер со скульптурами из белого известняка, изображающими знатных вельмож и королей. Перед дворцом находился регулярный сад, а посреди него стоял памятник какому-то испанскому правителю. Кому именно, Ирина вспомнить не смогла, а вот то, что перед ней раскинулись Сады Сабатини, была уверена. Напротив дворца возвышался королевский оперный театр, а справа находилось кафе, в котором и договорились о встрече подруги. Недолго думая, владельцы заведения нарекли его «Кафе де Ориенте», дабы и местным жителям, и туристам было удобнее запоминать адрес: площадь Ориенте, кафе «Ориенте».
        Уже стемнело, и на улице зажглись фонари. Ирина подошла к открытой веранде и поискала свободный столик. Взгляд ее скользнул по смутно знакомому лицу и метнулся назад, чтобы повнимательнее рассмотреть его. В самом дальнем углу сидела Марина, но только узнала Ирина ее с трудом и не сразу. Высохшая, словно трость, со впалыми измученными глазами, она напоминала привидение. Марина сидела ссутулившись, некогда обтягивающий шикарное тело сарафан болтался на плечах, как на вешалке. Голова была повязана банданой, призванной скрыть отсутствие волос. Зрелище было печальное, желания стать частью этой картины не возникало, но, пересилив чувство страха и подавив постыдное чувство брезгливости, Ирина вошла в кафе и направилась к столику, за которым расположилась подруга.
        - Марина, привет, - заставив себя улыбнуться, произнесла Ира и села.
        - О, Ирочка! Привет! Как я рада тебя видеть, - довольно ответила подруга.
        На несколько секунд она даже преобразилась: глаза засияли веселыми огоньками, спина выпрямилась, а улыбка смягчила заостренные черты лица.
        - Ты легко нашла это заведение? - спросила Марина.
        - Да, в течение всего полета читала путеводитель по Мадриду, так что немного ориентируюсь, - произнесла Ирина и невольно вспомнила о новом знакомом.
        Красоты города и незабываемые впечатления не давали Ире времени думать о Карлосе. Но сейчас она забеспокоилась, потому что он не звонил. Ира почувствовала легкий укол в сердце: стало обидно, что он до сих пор не вспомнил о ней, не пригласил на ужин.
        - Ты чем-то расстроена? - поинтересовалась Марина, заметив легкую тень, пробежавшую по лицу подруги.
        - Нет, - отмахнулась та, всеми силами заставляя себя выкинуть из головы Карлоса.

«Во-первых, он того не стоит, - убеждала себя Ира. - А во-вторых, я замужняя женщина и не должна думать о постороннем мужчине».
        - Значит, показалось, - пожала плечами Марина. - Что ты будешь заказывать?
        - А что здесь вкусного? - почувствовав жажду и голод, оживилась Ирина.
        - Предлагаю взять для начала сангрии, затем хамон и сыр с красным вином, ну и если у тебя останется место в животе, то любое рыбное блюдо.
        - Почему рыбное? - полюбопытствовала Ира. - Я думала, в Мадриде предпочитают мясо.
        - Это типичное заблуждение. Если наш город не расположен вблизи моря, это вовсе не означает, что мы предпочитаем мясо. Между прочим, Мадрид - самый крупный закупщик рыбы в Испании. Ты еще не была на рынке Сан-Мигель? Там потрясающие рыбные тапас!
        - Не люблю рыбные рынки, - поежилась Ирина, - этот запах…
        - Поверь мне, - с пониманием дела настаивала Марина. - Загляни и, уверяю, выйдешь ты оттуда не скоро.
        - Хорошо, попробую, - без энтузиазма согласилась Ирина.
        Официант принес в прозрачном стеклянном кувшине бордовую жидкость с кусочками фруктов и льда, все еще плавающими по кругу. Ловко разлив по бокалам сангрию, он удалился.
        Ирина сделала первый глоток и закрыла от наслаждения глаза. Легкий, свежий кислова-то-сладкий вкус с яркими цитрусовыми и виноградными нотками доставлял истинное удовольствие. Напиток расслаблял и дурманил голову.
        - Ты назвала это сангрией? - переспросила Ира.
        - Да, - довольно ответила Марина. - Нравится?
        - Очень! Не буду никакого вина! Только сангрия! За тебя, подруга! - произнесла Ирина тост и залпом опустошила бокал.
        - В каком отеле ты живешь? - поинтересовалась Марина.
        - В «Ритце».
        - Красиво жить не запретишь, - пошутила Марина, но эта шутка из изможденных уст прозвучала как-то неестественно и натянуто.
        - Ну что, - поставив пустой бокал на стол и нависнув над подругой словно коршун, произнесла Ира, - может, сразу расставим все точки над «i»?
        - Хочешь узнать, зачем я тебя позвала? - сбросив маску веселья и беззаботности, спросила подруга.
        - Вообще-то, да. Хочу. Думаю, я летела почти двенадцать часов не ради беззаботной дружеской встречи.
        - Давай сперва поедим? Поговорим о хорошем? - неуверенно предложила Марина.
        - Мне кусок в горло не полезет. Зная, что у тебя беда, я не могу спокойно набивать желудок, - тоном, не терпящим возражений, заявила Ира и тут же ласково добавила: - Ты снова заболела?
        - Так заметно?
        - Сама же все знаешь, - ответила Ирина и отвела глаза.
        - Твоя правда! - кивнула Марина. - Новый виток. Некоторых болезнь отпускает и дает спокойно дожить отпущенные годы, к другим возвращается. Я оказалась в группе неудачников.
        - Ты начала лечение? - скрепя сердце, Ира продолжила разговор.
        - Нет.
        - Почему? - удивилась она.
        - Я этого больше не выдержу…
        - Что значит «не выдержу»? - перебила подругу Ира. - За жизнь надо бороться.
        - У меня нет сил. И это не просто слова, - тихо ответила Марина. - Поверь, я боролась, но это сражение не в пользу больного. У меня уже нет шансов.
        - Не понимаю.
        - И слава богу! - заставила себя улыбнуться Марина. - В общем, Ирочка, - продолжила она, - я пригласила тебя не для того, чтобы ты меня уговаривала лечиться…
        - Тогда зачем? - осушив очередной бокал, удивилась Ира. - Я думала, тебе нужна поддержка.
        - Поддержка как раз и нужна. Но в совершенно ином вопросе.
        Ира вопросительно посмотрела на подругу. В этот момент подошел официант и начал церемонно расставлять на столе закуски. Повисло тяжелое молчание, которое, однако, дало возможность осмыслить сказанное.
        Ирина взглянула на подругу и увидела, что та жутко нервничает. Мечущиеся суетливые глаза, испарина на лбу, трясущиеся руки - все это говорило о душевном страдании.
        Жалость накрыла Ирину мощной волной, не давая возможности опомниться, укрыться или сбежать от нее. Она почувствовала невыносимую боль, которая толкала ее на любые поступки, лишь бы помочь подруге.
        Сострадание - это боль при виде несчастья другого человека. Однако эта душевная боль мешает оказать настоящую помощь, потому что она - отражение человеческого эгоизма: только лишь для того, чтобы избавиться от собственных страданий, человек и желает оказать помощь.
        Ира не являлась исключением. Она была искренне готова избавить подругу от мучений, но в первую очередь этот порыв был вызван собственным стремлением найти душевное спокойствие.
        Официант удалился, и женщины смогли продолжить разговор.
        - Я готова сделать все, что ты попросишь, - с чувством проговорила Ирина.
        - Хорошо, что ты все поняла, - довольно произнесла Марина. - Говорить о болезни нет никакого желания. Это пустое.
        - Тогда скажи, пожалуйста, чем я могу быть полезна? Для какой цели ты пригласила в Мадрид именно меня?
        - Да-да, - закивала Марина. - Сейчас все объясню.
        Ирина напряглась. Она даже представить себе не могла, чем может быть полезна в столь непростой ситуации.
        - Мне осталось недолго. Поэтому хочу, чтобы после того, как я уйду из жизни, ты позаботилась о моей дочери.
        Ирина ошарашенно уставилась на Марину.
        - Так. У меня два вопроса.
        - Задавай. Хотя я уже знаю, о чем ты хочешь спросить, - кивнула Марина.
        - Во-первых, почему именно я? По какой причине выбор пал на меня? Что я могу дать твоей дочери такого, что ты выбрала меня? А во-вторых, как же ее родной отец? Ты говорила с ним об этом решении? Согласен ли он? Зачем ему помощники в воспитании собственного чада? Раньше он справлялся с воспитанием дочери даже без тебя. И еще, - подумав, добавила Ира, - как на это смотрит твой нынешний муж?
        - Начну с последнего вопроса, чтобы больше к нему не возвращаться, - произнесла Марина и сделала первый глоток вина за весь вечер. - Его со мной нет, поэтому его одобрения, согласия и прочего не требуется. К тому же мы официально женаты…
        - Прости, что перебиваю, но почему вы не вместе? Помню, ты рассказывала, будто он спас тебя от смерти, не дал болезни сломить тебя…
        - Он нашел другую пациентку. Перспективную. Которая пока готова бороться, - смиренно ответила Марина.
        - Объясни.
        - Ты же помнишь, что Маркес был моим лечащим врачом?
        Ирина кивнула.
        - Так вот, в свое время он решил покорить меня лишь с одной целью: проверить свою теорию о влиянии «гормонов счастья» на онкологических больных. Маркес уже несколько лет пишет на эту тему диссертацию. Я оказалась подопытной мышью. Как только я начала портить ему впечатляющую статистику, то есть вновь заболела, он без раздумий променял меня на новую мышь.
        - Он закрутил с тобой роман для того, чтобы поставить опыт? - не поверила своим ушам Ирина.
        - Именно так, - найдя в себе силы, Марина даже улыбнулась. - Никакой любви, лишь тонкий расчет.
        - А когда болезнь вернулась, он хотя бы пытался тебе помочь?
        - Зачем тратить свое драгоценное время на использованный материал?
        - Но он же врач! - воскликнула Ира.
        - И помимо этого - научный работник.
        - Это жестоко! - воскликнула Ирина. - Как ты это вынесла?
        - А я и не вынесла. Сломалась. Даже хотела покончить жизнь самоубийством.
        - Не говори так! - встрепенулась Ирина. - Это грех.
        - Все равно - конец близок.
        - Не надо этого делать, - Ирина накрыла руку подруги ладонью. - Я буду с тобой. У тебя есть дочь.
        - Я знаю. Именно поэтому ты сейчас со мной разговариваешь, а не провожаешь в последний путь.
        Ирине было тяжело вести подобный разговор. За это время она успела выпить кувшин сангрии и приступила к вину. На трезвую голову разговоры о смерти повредили бы ее психику.
        - Хорошо, - промолвила Ира. - С Маркесом все понятно: свинья, каких еще поискать. Но что насчет Диего и дочки? Почему ты вдруг решила, будто твоему бывшему мужу нужен помощник в воспитании ребенка?
        - Около двух недель назад я встречалась с Диего, - начала объяснять Марина. - Я очень боялась встречи с ним. Мне было стыдно. Даже думала, что он не согласится поговорить. Но, видимо, в нем больше здравого смыла, благородства и ума, чем во мне: Диего сразу же назначил время и место. Он сказал, что не держит зла и готов позволить мне пообщаться с дочерью, оказать помощь. От его искренних слов мне стало лишь хуже. Я ужаснулась, как жестоко поступила с таким хорошим человеком… - Марина всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. - Былого не вернешь!
        - Ты жалеешь, что тогда ушла от него? - не удержалась от вопроса Ирина.
        - Нет, - уверенно заявила Марина, тем самым очень удивив подругу. - Если бы я осталась, то вряд ли прожила бы еще несколько полноценных, а временами счастливых лет. Все-таки теория Маркеса относительно эндорфинов не безосновательна. Человек он - дерьмо, а ученый неплохой.
        - Так о чем вы говорили с Диего? - напомнила Ира подруге, что ждет продолжения рассказа.
        - Ах да. Диего… - устало промолвила Марина. - Он сказал, что до сих пор не женился, воспитывает дочь один. Признался, что она похожа на меня, и пригласил к себе домой.
        - Ты ходила?
        - Нет. Это слишком для моих истерзанных нервов.
        - И не захотела увидеть дочку?
        - А я вижу ее каждый день, - спокойно улыбнулась Марина. - Я наблюдаю за ней на детской площадке.
        - А пообщаться? - продолжала допытываться Ирина.
        - Уже слишком поздно для общения. Я упустила время. Незачем травмировать девочку.
        - В твоих словах есть здравый смысл, - согласилась Ира.
        Умом она понимала подругу, но сердцем не могла. Видимо, болезнь закалила Марину: только пройдя тяжелые испытания, можно принимать столь холодные расчетливые решения.
        - Хорошо, что ты меня поняла. В противном случае вряд ли бы согласилась на мою просьбу, - немного повеселела уставшая Марина.
        - Какую именно?
        - Я хочу, чтобы ты стала крестной матерью моей дочери, - просто объявила Марина.
        Ирина не была удивлена. Просьба подруги ей показалась вполне разумной и объяснимой. Она, конечно же, не ожидала подобного развития событий, но сказанное ее не напугало. Возник другой вопрос: как так оказалось, что в стране с крепкими церковными устоями ребенок еще не был крещен?
        - А ты уверена, что Диего ее не крестил?
        - Конечно. В католических семьях обряд крещения детей проводят в очень раннем возрасте, но в тот момент Диего думал не о традициях, а о том, как кормить, купать и укладывать малышку. Так что мы должны восполнить этот пробел. Я хочу, чтобы у моей дочери был ангел-хранитель.
        - Тогда закономерный вопрос, - уточнила Ирина. - Я так понимаю, Диего католик, и, естественно, он захочет, чтобы ребенок получил крещение в католической церкви. Я же православная. Боюсь, может получиться накладка. Вряд ли католический священник даст разрешение на то, чтобы православный человек был допущен к столь важному таинству.
        - Все намного проще, дорогая, - устало улыбнулась подруга. - Моим последним желанием стало, чтобы дочка воспитывалась в православной вере. Диего не стал возражать. Это своего рода подарок мне, чтобы я могла спокойно уйти.
        - Удивительный человек! - восхищенно произнесла Ира. - Наверное, он тебя еще любит. Другими причинами объяснить столь благородное отношение к тебе нельзя.
        - Посмотри на меня, - ухмыльнулась Марина. - Мужчины любят глазами. А я вряд ли сейчас соответствую канонам красоты.
        - Нет-нет, - настаивала Ирина. - Он тебя любит. И твоя внешность здесь ни при чем. Если Диего смог простить твое предательство, разрешил увидеть ребенка, то это говорит о любви.
        - Или о безразличии, - вставила Марина.
        - Неправда! В этом случае он бы не пошел тебе навстречу и не позволил крестить девочку в православной церкви.
        - Он атеист, - спокойно произнесла Марина.
        Ирина решила промолчать, поскольку спор был бессмысленным. Через несколько секунд Марина заговорила сама:
        - Я часто вспоминаю нашу с Диего жизнь. Я была счастлива! Очень-очень! Радовалась жизни и мечтала о безоблачном будущем. Родить ребенка, жить долго и умереть в один день. Но не судьба! «Нет большего мучения, как о поре счастливой вспоминать»… Это Данте, - закончила Марина.
        - Тебе неприятно вспоминать о счастье? - спросила Ира.
        - Нет, приятно, но больно. Разрушенные надежды и сейчас отравляют мою жизнь.
        - Тогда перестань об этом постоянно думать.
        - Не могу. «Воспоминание - это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны». А это Рихтер, - слабо улыбнулась Марина.
        - Какие противоречивые мысли! - поразилась Ирина.
        - Вовсе нет! - не согласилась подруга. - Жизнь каждого человека настолько многогранна, что невозможно найти одну-единственную фразу, которая бы смогла вобрать в себя все наши мысли, чувства и деяния.
        - Я удивлена тем, что ты цитируешь великих, - призналась Ира.
        - Вначале, чтобы заглушить свои мысли, я начала много читать. Затем стала читать, чтобы понять, думал ли кто-то так же, как я.
        - Нашла единомышленников?
        - Нет. Поняла лишь, что мы все очень разные и у каждого свое понятие истины.
        За столом вновь повисла пауза. Каждая задумалась о своем.
        - Скажи, как зовут мою будущую крестницу? - наконец спросила Ирина.
        - Мария, - широко улыбнулась Марина.
        - Хорошо. Значит, будем крестить под этим же именем, - отметила Ира.
        - Спасибо тебе, Ирочка!
        - Можно задам еще один вопрос?
        - Конечно.
        - Почему именно я? Почему ты решила, что я должна быть крестной? Ведь я живу далеко. Наверное, удобнее для всех было бы найти крестную, живущую в Мадриде.
        - Ты хорошая мать и жена. Воспитываешь троих детей. Думаю, сможешь позаботиться и о моей дочурке, расстояние не помеха.
        - Спасибо за доверие, - поблагодарила Ира подругу.
        - Спасибо тебе, - ответила та. - Ты не будешь против, если мы помолчим? Я устала от долгого разговора.
        - Естественно, не буду! А может, тебе пора домой? - заботливо спросила Ира, заметив, что Марина выглядит хуже, чем в начале встречи.
        - Нет, - мотнула головой та. - Я не хочу быть одна. К тому же я все равно не усну: слишком сильные боли. Если у тебя еще есть силы, давай посидим. Мне очень хочется понаблюдать. Это такое блаженство - видеть, слышать… - все тише и тише говорила Марина. - А ты ешь и пей. Не обращай на меня внимания.
        Сумерки окутали Мадрид темным покрывалом. Ночь еще только подбиралась к стоящим в полутьме зданиям, но город, почувствовав ее дыхание, переменился и, сбросив дневные одежды, оголил свои истинные нервы. В воздухе витал дух свободы, вседозволенности и блаженства. Приглушенные темнотой здания, которые с утра казались угловатыми и резкими, приобрели романтические мягкие черты. Гул голосов стал тише, завораживая своей плавностью.
        Постепенно начали зажигаться фонари, и по улицам заструился желтоватый отблеск, вспыхивая сотней маленьких пожаров в окнах домов.
        Слова были не нужны. Достаточно мыслей. И Ирина думала. Думала о только что сказанном. Было немного странно, что они с Мариной настолько спокойно обсуждали жизнь после смерти. После Марининой смерти… Но именно в этих словах чувствовалась какая-то уверенность в завтрашнем дне. В том, что жизнь, связанная с Мариной, не исчезнет с ее уходом, а будет продолжаться, неся на себе отпечаток прожитых ею лет.
        Человеческая жизнь мгновенна, неразличима в веках. Но судьба каждого бесценна, потому что связана с существованием множества других людей, фактов, событий. Выпав из общей, уже сложившейся картины мироздания, одна-единственная судьба может изменить не только ход жизни родных и близких людей, но и всей истории, а соответственно десятков, сотен, тысяч, а может, и миллионов людей.

        Ирину разбудила трель мобильного телефона. Она посмотрела на часы и скорчила недовольную гримасу. Было семь утра, слишком рано для звонков.
        Однако уже в следующую секунду она схватила трубку, сообразив, что может звонить муж, который остался присматривать за детьми и вызволять из тюрьмы ее подругу - совершенно чужую для него женщину.
        - Алло? - взволнованно проговорила она.
        - Доброе утро, Ирина! - раздался в ответ веселый знакомый голос.
        Сердце Иры ухнуло и быстро застучало. Она моментально забыла про детей, мужа, подругу… Это был Карлос!
        - Доброе утро! - игриво ответила она.
        - Я тебя случайно не разбудил? - поинтересовался Карлос.
        - Нет-нет! - солгала Ира. - Я уже давно встала.
        - Почему же тебе не спится?
        - На новом месте всегда немного беспокойно, - Ирина не нашла других слов для ответа.
        - Где ты остановилась?
        - В «Ритце».
        - Хороший выбор.
        - Да, мне очень нравится эта гостиница. В ней все дышит историей.
        - Ты права. «Ритц» основали по приказанию короля Альфонсо Тринадцатого. Так что отель повидал на своем веку немало событий, знатных вельмож и известных личностей.
        - Будем считать, что прикоснулась к миру великих, - пошутила Ирина. - Может, пока здесь живу, на меня снизойдет какое-нибудь великое озарение. Все-таки энергетика умных и успешных людей должна здесь оставаться.
        - Насчет энергетики ничего сказать не могу, но вот кухня в этом отеле прекрасная! Я люблю здешний ресторан во внутреннем дворе, который смотрит на музей Прадо.
        - О! - воскликнула Марина. - Значит, Прадо здесь совсем рядом?
        - Минут пять пешком, - задумчиво ответил Карлос. - Еще рядом с тобой замечательный парк Ретиро. Раньше туда имели доступ только знатные семьи. Так что, прогуливаясь по парку, можешь вообразить себя дамой благородных кровей. Кстати, можешь заглянуть в Музей королевы Софии и Музей Тиссена-Борнемисы. Вместе с музеем Прадо они образуют так называемый «мадридский треугольник искусств».
        - Сегодня обязательно схожу в Прадо. Если будет время, может, прогуляюсь и в парке, - скорее для себя, нежели для Карлоса, сказала Ира.
        - Я бы с удовольствием присоединился к тебе, но у меня много работы, - сокрушенно вздохнул Карлос. - Однако я звоню, чтобы пригласить тебя на ужин. Как на это смотришь?
        Ирина ликовала. Возникло желание запеть в голос, кружась по комнате, но она сдержалась и, с трудом подавив довольные нотки, спокойно произнесла:
        - Хорошо. Я сегодня вечером свободна, так что принимаю твое предложение.
        - Замечательно! - Ирина услышала в трубке, как Карлос выдохнул с облегчением. Видимо, он волновался и не был уверен, что его новая знакомая примет приглашение. - Тогда я заеду за тобой около семи.
        - Договорились. До вечера, - прощебетала Ира и, положив трубку, сделала то, о чем уже несколько минут мечтала: встав перед зеркалом и придав лицу одухотворенный вид, сложила ладони и пропела зычным сильным голосом: - О со-оле! О со-оле мио! Стай фронт а те-е-е! Стай фро-о-онт а те-е-е…

        Насладившись элегантным, неспешным, а также очень вкусным завтраком в отеле, Ирина решила начать свой день с прогулки по парку.
        Парк Ретиро раскинулся в самом центре Мадрида, снабжая город необходимым кислородом и давая местным жителям возможность укрыться от жаркого полуденного солнца. Стройные аллеи, вдоль которых росли высокие столетние деревья, разбегались в разные стороны от центрального пруда, по которому уже с самого утра вальяжно кружились разноцветные лодки. На берегу озера была воздвигнута полукруглая колоннада, обрамляющая памятник королю Альфонсу Двенадцатому.
        Ирина не спеша прогуливалась по аллеям, иногда заглядывая в предусмотрительно захваченный с собой путеводитель. Как и говорил Карлос, в свое время это был придворный парк, примыкающий к дворцу Буэн-Ретиро. Он служил местом королевских увеселений, праздничных балов, театральных представлений. Простой люд получил доступ в парк лишь в конце девятнадцатого века.
        Ирина пробежала глазами до конца страницы, чтобы найти информацию о дворце, но, к большому сожалению, прочла, что он был разрушен. Однако путеводитель сообщал о наличии двух других дворцов: кирпичного и хрустального, которые были построены к международной выставке, проходившей в Мадриде.
        Побродив по парку около часа и заметно устав, Ирина решила отдохнуть. Она нашла одинокую лавочку в розовом саду. Невдалеке была детская площадка. Маленькие карапузы осторожно вышагивали вдоль песочницы, хватаясь за ее края, чтобы не потерять равновесие. Они забавно лепетали испанские слова, проглатывая незаменимую букву «р». Детки постарше лихо носились взад и вперед, звонко смеясь и крича.
        Тоска по собственным детям медленно и неторопливо, словно змея, заползала в сердце Ирины, отравляя ее своим ядом и лишая душевного покоя. Она очень соскучилась по своим деткам, ведь не видела их уже несколько недель. Время перед отлетом в Мадрид было не в счет.
        Последнее время Ирина занималась лишь решением чужих проблем, совершенно забросив семью. И если мнение мужа ее в данный момент интересовало меньше всего, то долгое отсутствие контакта с детьми задевало за живое. Она не привыкла к тому, чтобы ее дети жили без нее, она всегда была в курсе даже самых малейших их забот и проблем. Теперь же Ирина испугалась, что долгое путешествие может отдалить малышей от нее. Они научатся обходиться без мамы, привыкнут к этому и больше не будут нуждаться в ней.
        Ирина разрывалась. Ее терзали противоречивые желания: то она хотела все бросить и вернуться к детям, то отметала эту мысль, поскольку должна была помочь подруге, то вдруг вспоминала о Карлосе и уговаривала себя повременить с принятием окончательного решения.
        Обычное знакомство грозило перерасти в нечто большее. Это не было секретом ни для Ирины, ни для него. Но на какие именно отношения с Карлосом рассчитывать, Ирина не понимала и сама. Чего ждала она от своего нового знакомого? Если любовь вдруг поймает ее в свои сети, готова ли она к резким переменам? Какое будущее их ждало? И нужно ли ей было это мифическое и неопределенное грядущее?
        Сидя в тени старого дуба, Ирина извела себя вопросами, на которые не могла дать ответ. Осознав бессмысленность своих терзаний, она сделала единственный разумный вывод: решать вопросы по мере их поступления. На большее она была просто не способна.
        Решительно поднявшись с лавки, Ирина направилась к выходу из парка, жалея, что пришла сюда. Прогулки в одиночестве навевали тоску и невольно подталкивали к пессимистическим раздумьям и выводам. Сейчас Ирине это было не нужно. Она хотела видеть вокруг себя людей, чтобы чужие лица и разговоры не позволяли вновь окунуться в омут горечи и сомнений.
        Дорога от парка Ретиро до здания музея Прадо заняла около сорока минут. С трудом ориентируясь по карте, Ирина уже хотела остановить какого-нибудь прохожего, чтобы уточнить, правильный ли она выбрала маршрут, как неожиданно заметила большой указатель с названием картинной галереи. Ира прибавила шагу и уже через пять минут увидела перед собой знакомое по фотографиям белое здание. Однако тут же ее постигло разочарование: очередь в кассу была настолько длинной, что ее хвост змейкой тянулся вдоль всего фасада.

«К подобным подвигам я не готова», - подумала Ирина. Краем глаза она заметила, как в соседнюю с кассой дверь беспрепятственно входят и выходят люди. Подойдя поближе, Ира прочитала, что здесь заказывают экскурсии с гидом. Ира нерешительно вошла и оглянулась. В ближайшем окошке сидела миловидная девушка, выражение ее лица не внушало опасений, поэтому Ирина подошла и спросила:
        - А нельзя ли прямо сейчас найти для меня русскоговорящего экскурсовода?
        Девушка нисколько не удивилась подобной просьбе, а лишь усердно застучала по клавиатуре.
        Через двадцать минут Ирина быстро семенила за высоким сгорбленным мужчиной, шагающим впереди нее. Гидом оказался Дмитрий из Донецка. Как именно украинец со специфическим гэканьем оказался работником музея Прадо, осталось для Ирины загадкой.
        Личный экскурсовод Иры вел себя очень странно: он совершенно не обращал внимания на свою подопечную и, когда рассказывал какие-то факты, смотрел куда угодно, но только не на Ирину. При этом его лицо выражало такое безразличие и усталость, что Ирина чувствовала себя виноватой. Дмитрий все время спешил, метался из зала в зал, не давая Ире насладиться произведениями искусства. Они промчались со скоростью метеора мимо залов с работами итальянской и фламандской школ, так что Ира лишь мельком увидела небезызвестную «Данаю» Тициана и «Три грации» Рубенса. Все остальное так и осталось для нее тайной.
        Они вошли в часть здания, отведенную под испанскую школу живописи, и тут Дмитрий остановился. Он драматично закатил глаза и произнес с мягким украинским «г»:
        - Гойя!
        На этом Дмитрий преобразился, вошел в образ и начал:
        - Гойя обладал буйным темпераментом. Еще будучи совсем мальчиком, он часто участвует в массовых драках. После одной из драк было найдено три трупа, и, чтобы избежать наказания, Гойя бежит из родного города в Мадрид, где пытается поступить в Королевскую Академию изящных искусств, однако получает отказ. Он продолжает вести криминальную жизнь и после одной из потасовок вновь бежит - на этот раз в Рим. В Риме Гойя не успокаивается: вместо уроков живописи он ночью пытается похитить из женского монастыря понравившуюся девушку. Попытка заканчивается провалом, и Гойя возвращается в Мадрид. Он обращается за помощью к своему другу Байеу, в то время придворному художнику, и тот берет его в свои мастерские. Но Гойя соблазняет его сестру и, когда та находится уже на пятом месяце беременности, женится на ней.
        Слушая рассказ Дмитрия, Ирина никак не могла взять в толк, почему он говорит лишь только о пороках известного художника, а не о его картинах. Мрачный, полный ужасов рассказ пугал женщину. Однако все еще надеясь услышать историю создания картин, Ирина сохраняла и терпение, и молчание. И в итоге услышала:
        - Гойя становится известным художником и начинает работать при дворе. Он тут же забывает свою жену и заводит романы с благородными дамами. Его любовницей становится герцогиня Альба. - Дмитрий подвел Ирину к двум картинам, на которых была изображена одна и та же женщина. Только на первой картине она была в одежде, а на второй обнажена. - Это и есть его любовница - герцогиня Альба, - увлеченно, обращаясь в никуда, продолжил Дмитрий. - «Маха обнаженная» и «Маха одетая».

«Ну хоть что-то он показал!» - подумала Ирина, но в следующую секунду вновь кинулась за своим гидом.
        - При этом, - бросил Дмитрий, не оборачиваясь к подопечной, - Гойя становится лидером гей-движения! Множество его картин демонстрируют любовь Гойи к своему полу.
        Ирина закатила глаза и почувствовала, как внутри нее начал закипать гнев.
        - Как он только все успевал? - съехидничала она. - И женщин любить, и мужчин, да еще картины создавать?
        - Гойя - гений! - воскликнул Дмитрий, смягчая «г», так что получался средний звук между «г» и «х». - В конце жизни он глохнет и сходит с ума, о чем свидетельствуют его последние работы: черные краски и жуткие сцены. Например, картина «Сатурн, пожирающий своих детей». Гойя серьезно болел, причиной тому стал сифилис.
        - Маньяк! - произнесла Ирина.
        - Да, да, Гойя был таким! Как вы догадались об этом? - воодушевился Дмитрий.
        - Не Гойя! - тыкнула Ирина. - А вы!
        Увидеть вытянутое обескураженное лицо озабоченного гида было наивысшей наградой для Иры. Видимо, никто никогда не говорил Дмитрию подобных слов. Он застыл с открытым ртом и с непонимающими глазами теленка, а Ира круто развернулась и направилась к началу экспозиции, чтобы, взяв аудиогид, начать заново свое знакомство с великим музеем Прадо.

        Вернувшись в отель, Ирина понежилась в ванне, повалялась в кровати, полистала глупый женский журнал, выпила чашечку капучино и села перед зеркалом, чтобы сделать макияж перед встречей с Карлосом.
        Внезапно ее охватило сильное волнение. Она поняла, что это будет не просто дружеская встреча, а свидание. Ира понимала, что последует за этим, она была не молоденькой девочкой, чтобы рассчитывать на платонические чувства со стороны взрослого мужчины. Все нормальные представители сильной половины человечества хотят секса. И Карлос никак не производил впечатления больного, не испытывающего физического влечения мужчины. В самые первые минуты их знакомства Ирина прочитала в его глазах желание обладать ею. Возможно, именно этот возбужденный, напористый блеск глаз подтолкнул ее на продолжение знакомства. Этот взгляд ее завораживал, притягивал и опьянял.
        Ирина чувствовала, что сегодня Карлос будет настойчив, он не ограничится одними разговорами, а вот готова ли была она переступить черту, отделяющую честную женщину от лгуньи и изменницы, пока не могла ответить.
        Дрожащими руками Ира напудрилась, накрасила глаза и губы. Несколько раз поправляла прическу, то начесывая волосы, то вновь разглаживая. Наконец она взглянула на стоящие около прикроватной тумбочки часы и медленно поднялась со стула. Было почти семь часов. Она нервно перебрала висевшие на плечиках наряды, вынула из шкафа бирюзовое длинное платье с широкой юбкой и обтягивающим верхом, медленно и внимательно рассматривая свое тело в зеркале, оделась.
        Она себе нравилась. Пышущие здоровьем, сияющие зрелой красотой лицо и тело выглядели соблазнительно. Ирина дотронулась до груди и провела рукой по внутренней поверхности бедер: кожа была нежной и источала аромат свежего персика. Она хотела быть желанной.
        Ирина спустилась на лифте. Было уже половина восьмого, но она намеренно заставила Карлоса ждать: пауза дает возможность поразмыслить, обдумать имеющиеся сомнения или, наоборот, убедиться в своей решимости и правоте. Кроме того, Ирина понимала, что ее задержка начнет нервировать Карлоса, а значит, не она одна будет переживать. Волнение Карлоса было ей на руку: чувствуя себя неуютно, он вряд ли бы заметил ее беспокойство.
        В лобби отеля было, как всегда, людно. Официанты мельтешили у столиков, посетители вальяжно раскинулись в креслах, обитых парчовой тканью, новые постояльцы сгрудились возле ресепшн, покидающие гостиницу грустным прощальным взглядом окидывали широкий холл, вспоминая прекрасные дни, проведенные в «Ритце».
        Карлос стоял возле бара, облокотившись на старинную консоль, и нервно приглаживал блестящие черные волосы.

«Волнуется», - удовлетворенная своей тактикой, заметила Ирина.
        - Привет! - произнесла она, подойдя к нему со спины.
        Он вздрогнул, резко обернулся и расплылся в довольной улыбке.
        - Привет, Ирина! - Карлос нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, отчего сердце затрепыхалось, словно маленькая пташка.
        Легкий аромат соленого моря, цитрусовых и хвои окутал Ирину, дурманя голову. Ей показалось, что она никогда не вдыхала столь прекрасный запах. Проскользнула мысль: «Надо купить такой парфюм мужу». Привычка думать о семье крепко укоренилась в Ирине. Она мотнула головой, пытаясь избавиться от навязчивой идеи.
        - Ты прекрасно выглядишь! - Карлос отступил на шаг и окинул Ирину с ног до головы пристальным взглядом. - Я не могу оторвать от тебя глаз!
        - Спасибо! - кокетливо улыбнулась Ира.
        - Еще в самолете я понял, что ты красотка, но это платье и прическа лишили меня дара речи!
        - Карлос, перестань! - взмолилась Ира. Ей было приятно слышать комплименты, но приличия требовали прекратить хвалебные речи.
        - Пойдем, - пригласил ее кавалер. - Машина ждет у входа.
        Они двинулись к дверям, и Карлос легко и непринужденно положил Ирине на талию руку. Это был очень личный жест, но Ира не возражала.
        - Ты успела посмотреть Мадрид? - поинтересовался Карлос.
        - О да! Сегодня я даже слишком преуспела в своем рвении узнать Мадрид! - ответила Ира, вспомнив своего незадачливого гида.
        - Хорошо, - кивнул Карлос. - Тогда обзорная экскурсия отменяется. Я покажу тебе то, что люблю сам. Идет? - подмигнул он.
        Хорошее настроение Карлоса, его безумная кипучая энергия моментально передались Ирине. Все предыдущие сомнения отошли на задний план, уступив место азарту и жажде новых впечатлений.
        - Согласна, - улыбнулась она в ответ.
        - Рынок Сан-Мигель, - сказал Карлос водителю, и машина тронулась с места.
        - Мне кажется, я уже слышала это название, - пытаясь припомнить, откуда могла знать это место, сосредоточенно произнесла Ира. - Вспомнила! - по-детски вскрикнула она. - Подруга рассказывала мне о нем вчера вечером. Она уверяла, что рынок обязательно понравится, поскольку он совершенно не похож ни на один рынок мира.
        - Твоя подруга права. Все мадридцы обожают это место.
        Через пять минут машина притормозила возле невероятно красивого здания. Ажурные металлические конструкции, словно кружева, обрамляли большие - от земли и до самой крыши - стеклянные окна. Нарядный рынок купался в лучах заходящего солнца и был похож на огромный аквариум, в котором не спеша передвигались посетители.
        Карлос взял Ирину за руку и повел ее в здание. Ира вошла и ахнула от удивления: внутри разместились бесконечные ряды готовых закусок, солений, разнообразных сыров и колбас, а также множество совершенно незнакомых простому русскому человеку продуктов. Движение жующих и пьющих людей поразило Ирину. Около прилавков были расставлены маленькие круглые столики, облокотившись на которые большинство завсегдатаев рынка бурно обсуждали свои проблемы, поедали выбранные блюда и запивали их вином.
        Ирина двинулась между рядами, с любопытством маленького ребенка разглядывая различные деликатесы. Ряд с морскими продуктами ее поразил больше всего: во-первых, как и обещала Марина, рыбный запах совершенно отсутствовал, а во-вторых, диковинные моллюски, гребешки, таллинские устрицы поражали своими свежестью и размерами.
        - Это фантастика, Карлос! - воскликнула Ирина. - Это вовсе не рынок, это что-то большее! Не могу подобрать подходящее слово…
        - Это место встреч, - предложил свой вариант Карлос. Он широко улыбался, довольный произведенным на спутницу эффектом.
        - А мы здесь тоже можем поесть? - робко поинтересовалась Ира.
        - А почему нет? Твое желание - закон. Что ты хочешь, чтобы я взял?
        - Хочу устриц и шампанского, - заявила Ирина и поспешно добавила: - А еще какого-нибудь сыра и вкусных булочек. Тут такой аппетитный запах свежей выпечки!
        - Жди здесь, скоро буду! - бросил на ходу Карлос и исчез в толпе.
        Ира приготовилась к долгому ожиданию: вокруг прилавков кружились десятки людей, перекрикивая друг друга, теснясь и пытаясь пробиться поближе к продавцу. Однако уже через пять минут ее заказы стояли на столике.
        - Как ты умудрился так быстро все достать? - поразилась Ира и потянулась за первой устрицей.
        - Я здесь часто бываю, поэтому знаю, как действовать.
        - Спасибо! Очень вкусно, - отправляя ароматный кусок сыра в рот, сказала Ира.
        Карлос поднял бокал с шампанским и произнес тост:
        - Я очень рад, что могу показать тебе свой город, поделиться частичкой любви, которую испытываю к Мадриду. Надеюсь, ты тоже почувствуешь страсть к моему дому.
        Намек Ирину смутил и вновь заставил сердце биться быстрее, но она не подала виду, а лишь улыбнулась и пригубила шампанское.
        - Знаешь, - неуверенно начал Карлос, - я тебя заметил еще в аэропорту Пунта-Каны около таможенного контроля. В твоих красивых глазах затаилась тоска. Ты мимолетно посмотрела на меня печальным взглядом, и мне стало любопытно, почему ты грустишь. Затем мы разошлись, и я решил, что больше никогда тебя не увижу. Но ты оказалась в самолете рядом со мной. Я понял, что это судьба. Я просто обязан был познакомиться с тобой. Можешь сейчас мне ответить, почему ты была тогда такая печальная?
        Ира мысленно перенеслась в Доминикану. Последнее время в ее жизни было слишком много трудностей и грусти. Все события в жизни несли на себе отпечаток трагизма и неопределенности. Как ни странно, Карлос, наравне с ее детьми, был для Ирины единственной отдушиной. С ним она чувствовала себя уверенно и спокойно. Если ее и охватывало волнение, то совсем по иной причине: он ей нравился, и она хотела нравиться ему.
        Ирина была счастлива вырваться из своего замкнутого круга и хотя бы на время почувствовать себя счастливой.
        - Я прилетела в Мадрид не на каникулы, а по просьбе подруги. Это грустная история, и я не хотела бы о ней сегодня говорить.
        - У тебя проблемы? - уточнил Карлос.
        - Нет. Я помогаю подруге справиться с проблемами.
        Ирина по непонятной для себя причине не хотела рассказывать историю Марины. Наверное, это было слишком личное, затрагивающее интересы чужих людей. Она не имела права распространяться об этом.
        - Нужна помощь?
        - Спасибо, нет, - отказалась Ира. - Мы уже все решили.
        Карлос притих. Видимо, ему не понравилось, что Ира не хочет делиться с ним об истинной причине своего приезда в Мадрид. Но Ирина и бровью не повела, стараясь не замечать перепадов его настроения. Они выпили еще по бокалу, и Карлос вновь задал вопрос:
        - Ты замужем?
        Ира поперхнулась глотком шипучего напитка и сдавленным голосом переспросила:
        - Это важно?
        - Значит, замужем, - констатировал Карлос. - Честно признаюсь, я сам не знаю, важно для меня это или нет. Другое дело, как ты сама к этому относишься.
        - Карлос, хочу тебя попросить об одной вещи, - тихо проговорила Ира. - Если мы будем пытаться обсуждать даже ближайшее будущее, то ничего не выйдет. Я нахожусь в подвешенном состоянии, в неведении. Что меня ждет, не знаю и боюсь знать, поэтому не дави, пожалуйста, на меня.
        - Договорились, - вновь обретя прежнюю невозмутимость, согласился Карлос. - Обсуждение ближайшего будущего под запретом! Но я могу хотя бы поинтересоваться о том, куда ты хочешь пойти?
        - Все, что касается нас, ты волен говорить, - улыбнулась Ирина. - О чем душа пожелает.
        Она вдруг сама почувствовала облегчение от своих слов. Сама того не подозревая, Ирина провела грань между реальной устоявшейся жизнью и спонтанной, неопределенной.
        - Тогда я хочу пригласить тебя на фламенко.
        - Но я не умею танцевать фламенко! - испугалась Ира.
        - Мы будем смотреть, танцевать можно лишь по желанию.
        - Согласна! - радостно выпалила Ирина в предвкушении дальнейших впечатлений.
        Взявшись за руки, словно парочка влюбленных, они выскочили с рынка и направились в клуб.
        Вечер был теплый. Солнце еще бросало последние лучи на крыши домов, но часть неба уже потемнела и готовилась отойти ко сну. Воздух наполнился приятным ароматом цветущих роз. На улицу высыпала толпа туристов, чтобы вдохнуть свежего воздуха после жаркого дня. Ирина с Карлосом не спеша шли по тесным улочкам, иногда прижимаясь к стенам, чтобы пропустить очередную группу немцев или американцев, выползших на экскурсию по ночному Мадриду.
        Проходя мимо одной из площадей, Ирина увидела толпу людей с поднятыми к небу лицами. Они что-то бурно обсуждали и показывали пальцами вверх. Ира проследила за их взглядами и заметила в небе три яркие точки, словно кто-то зажег прожекторы.
        - Карлос, смотри! - воскликнула она. - Что это в небе светится?
        Карлос на удивление был спокоен.
        - Говорят, это НЛО. Так называемый «мадридский треугольник».
        - О! - только и смогла промолвить Ирина.
        - Впервые подобный трехзвездник появился над Мадридом еще в тысяча девятьсот пятидесятом году, а уже позднее треугольники наблюдались в других странах.
        - Мне страшно, - прижавшись к Карлосу, прошептала Ирина. - Идем отсюда.
        Он улыбнулся и взял Иру за руку.
        - Бояться нечего. Скорее всего это лишь мираж или принявшие форму треугольника звезды. Инопланетян никто не видел. Правда!
        - Все равно страшно, - повторила Ирина и стала вспоминать различные истории о похищении людей инопланетянами.
        - Вот мы и пришли. Сейчас твой испуг обязательно исчезнет, - заверил Карлос.
        Около входа в клуб толпились люди, но охранник, увидев Карлоса, махнул ему рукой и пропустил без очереди. Внутри было темно и шумно. Шоу еще не началось, поэтому зрители громко разговаривали, смеялись, звенели бокалами.
        Ирина с Карлосом пробрались за столик, стоящий в отдалении от массы людей, и с облегчением сели.
        - Скоро начнется, - заметил Карлос. - А пока давай закажем бутылку вина и закуски.
        - Честно говоря, устрицы были настолько сытными, что мне не хочется есть.
        - Хорошо, - кивнул Карлос. - Тогда закажу к вину фрукты. Не возражаешь?
        Манера Карлоса каждый раз переспрашивать говорила о его внимательности, но почему-то раздражала Иру. Ей хотелось, чтобы он все решал сам. В этом желании вновь проскользнула семейная привычка. За долгие годы замужества она привыкла, что Андрей решает все вопросы, а на долю Ирины оставались лишь проблемы, связанные с детьми.
        Раздались первые аккорды. Гул голосов моментально затих: все посетители клуба обратили взоры на сцену. Медленные ритмичные звуки заставляли сердце биться в такт музыке, улавливать малейшие перемены и вслед за ними делать кульбиты и замирать.
        На сцену вышла первая танцовщица фламенко. Она была подобна яркому пышному цветку: алая широкая волнистая юбка от малейшего движения колыхалась, а стоило приме театра фламенко сделать резкое движение, как она тут же взметалась ввысь, превращаясь в грозное облако.
        Постепенно сцену заполнили другие танцоры. Кавалеры откровенно красовались перед дамами, словно пытались их соблазнить, а те, в свою очередь, страстно выгибали спины и кокетливо двигали плечами. Музыка постепенно набирала темп, стук каблуков не давал расслабиться, с каждой минутой становилось все жарче и жарче. В воздухе нарастало напряжение, и вдруг музыка резко оборвалась, а танцовщицы упали в объятия кавалеров. Наступил всеобщий экстаз. Зрители стали озираться и тайком посматривать друг на друга: кто-то желал убедиться, что не один оказался под гипнозом, кто-то смущенно пытался завуалировать свою слабость.
        Несколько минут Ирина молчала, настолько непросто было вновь вернуться в реальный мир и абстрагироваться от только что увиденного.
        Повернув голову к Карлосу, Ира поняла, что все это время он не сводил с нее глаз. В его взгляде она увидела вопрос, на который для себя уже ответила.
        Карлос нагнулся и нежно дотронулся до ее губ. Ирина была не против. Она подалась вперед и страстно ответила на поцелуй.
        Вновь заиграла музыка, и теперь уже неумелые кавалеры и дамы вышли на танцпол. Карлос подал Ирине руку, и она безропотно последовала за ним. Крепко прижав к себе партнершу, Карлос умело повел ее в танце. Казалось, что они бесконечно кружат по паркету, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга. Их губы встречались и вновь разъединялись. Испарина выступила на их лицах и телах, но они не замечали этого, а продолжали свой танец любви.
        Музыка стихла. Не говоря ни слова, Ирина и Карлос вышли из клуба и сели в такси.
        Карлос назвал адрес и поцеловал Иру в пульсирующую на шее вену.
        - Ты была прекрасна! - прошептал он ей на ухо.
        - Просто ты замечательный танцор. Даже не имеющая слуха и чувства ритма женщина с тобой будет королевой.
        - Ты сама по себе королева, - продолжал шептать Карлос. - Ты словно безупречный бриллиант, которому не нужна оправа.
        - Какие слова! - улыбнулась Ирина и снова подставила губы для поцелуя.
        Ночь была жаркой, подобно танцу фламенко. Ирина давно не испытывала таких ярких страстей. Она была готова на все и откликалась на любые намеки Карлоса. Желание, охватившее их еще при первой встрече, медленно росло, закипало и, наконец, вырвалось наружу, подчинив себе разум и рассудок. Сегодня их ничего не остановило бы.
        После долгих объятий Ирина откинулась на подушку и поняла, что ни о чем не жалеет. Она должна была пройти через этот вихрь страстей, чтобы ощутить себя желанной. Уже засыпая, она вновь вспомнила о муже, но угрызений совести не почувствовала, а потому довольно улыбнулась и провалилась в глубокий спокойный сон.

«Какое блаженство просыпаться от поцелуев!» - сквозь сон подумала Ирина. Она лениво потянулась и приоткрыла глаза.
        - Доброе утро! - улыбнулся Карлос. - Пока ты спала, я успел сходить за свежими булочками и сварить кофе. Так что вставай!
        Ира села на кровати и довольно хихикнула. Уже многие годы приготовление завтрака было ее обязанностью, поэтому сегодня пробуждение было особенно приятным: ведь ее не ждали бесконечные хлопоты.
        - Как это мило с твоей стороны! - прощебетала она.
        - Это только начало, - притянув Иру к себе, прошептал Карлос. - Я могу быть еще более милым. Ты просто удивишься, каким внимательным я могу быть!
        - Жду с нетерпением, - хмыкнула Ира.
        - Вставай быстрее! - отодвинувшись от нее, пробормотал Карлос. - А то я за себя не ручаюсь… И кофе остынет.
        - Встаю, встаю!
        Квартира Карлоса была очень светлой и просторной. Минимум мебели, максимум воздуха. Никаких лишних деталей. Ирина даже не увидела фотографий в рамках, которые обычно присутствуют во всех домах.
        Дом стоял в зеленом квартале Мадрида, недалеко от центра. Во дворе был сооружен бассейн, в котором уже с раннего утра плавали жильцы дома.
        Ира выглянула в окошко:
        - Жаль, у меня нет с собой купальника. Я бы с удовольствием искупалась.
        - Плавай в белье. Тебе же никто под платье заглядывать не будет, когда поедешь домой.
        - Идея! - воскликнула Ира. - Ты со мной?
        - Извини, не могу. Я должен ехать на работу. Оставляю квартиру в твоем распоряжении. Ключ можешь оставить у консьержа.
        - Договорились! - кивнула Ира.
        Она спустилась в центральный холл и, не обращая внимания на любопытные взгляды привратника, направилась к дышащему прохладой бассейну. Она разделась и готова была нырнуть, как у нее зазвонил телефон. На экране высветился номер Марины. Ира не могла не ответить.
        - Привет, Марина!
        - Доброе утро, - ответила та.
        - Я вчера была на рынке Сан-Мигель, о котором ты рассказывала, - быстро заговорила Ирина, желая поделиться своей радостью. - Ты была совершенно права: это нечто потрясающее, ни на что не похожее!
        - Я за тебя рада, - спокойно ответила Марина, и Ира почувствовала в ее голосе обиду.
        Она поняла, что поспешила делиться впечатлениями с подругой, смутилась и замолчала. Было ясно как день, что чужое веселье не прибавляло оптимизма подруге.
        - Почему ты замолчала? - раздраженно осведомилась Марина. - Я не вовремя звоню?
        - Ты чем-то расстроена? Плохо себя чувствуешь? - попыталась загладить свою вину Ира.
        - Я себя плохо чувствую постоянно, - резко оборвала Марина. - Вчера целый день ждала твоего звонка, - сменив тон, через несколько секунд призналась она.
        Чувство стыда моментально пробудилось в Ире. Она отчетливо поняла, что обидела подругу, ведь после совместного ужина даже не вспомнила о ней, о ее беде.
        - Прости, - искренне попросила она. - Я виновата. Не понимаю, как такое могло произойти. Я искренне сожалею.
        - Я бы не стала драматизировать ситуацию, - немного успокоившись, объяснила Марина, - но мне осталось совсем немного, а ты обещала быть крестной моей дочери. Я хочу успеть увидеть этот обряд своими глазами.
        - Неужели с тобой что-то может случиться за пару дней? - не поверила своим ушам Ирина.
        - Я точно не знаю, - уклончиво ответила подруга. - Просто объясняю свое излишнее беспокойство и нервозность. Прости, я вспылила…
        - Все в порядке. Я понимаю.
        - Вот и помирились!
        - Я готова стать крестной в любой день. Назови дату и время, - предложила Ира.
        - Завтра в двенадцать. Согласна?
        - Так быстро?
        - Поверь, в моем положении это уже долго.
        - Значит, нам нужно сегодня обязательно встретиться, чтобы обсудить мои покупки…
        - Ничего не надо, - прервала ее Марина. - Я все приготовила еще несколько недель назад. От тебя требуется лишь присутствие.
        - Ты была настолько уверена, что я прилечу? - спросила Ира.
        - Даже не сомневалась, - призналась подруга. - Ты не могла бы поступить иначе.
        - Может, мне надо заранее увидеться с ее отцом? Он, наверное, хочет поговорить с крестной матерью своей дочери? - поинтересовалась Ирина.
        - У вас будет много времени для того, чтобы получше узнать друг друга. Сейчас у меня лишь одна просьба ко всем: прийти в назначенное время и место. Этого больше чем достаточно.
        - Я буду, - безапелляционно заявила Ира.
        - Замечательно, - облегченно вздохнув, сказала Марина. - Я тебе сегодня вечером позвоню и все расскажу.
        Марина положила трубку, а Ирина еще несколько минут стояла не шевелясь, с телефоном в руках.
        Она чувствовала себя предательницей и обманщицей. В то время, когда ее подруга умирала и нуждалась в ее внимании и заботе, она наслаждалась жизнью и упивалась любовью малознакомого мужчины. Это было настолько странно, неправильно и даже гадко, что настроение Ирины моментально испортилось. Она накинула платье и вернулась в квартиру, так и не искупавшись.
        Ирина тяжело опустилась в кресло и уставилась в противоположную совершенно белую стену.
        Казалось бы, нет ничего предосудительного в том, что она закрутила роман и радовалась жизни. За исключением того, конечно, что она была замужем и обманывала своего мужа, забыв о данных много лет назад клятвах и обещаниях. Но это были их личные отношения, и данную проблему должны были решать только они сами.
        Жизнь Ирины отравляла мысль, что она способна испытывать радость в тот момент, когда по идее должна сопереживать близкому человеку и даже не помышлять о прелестях жизни.
        Угрызения совести прочно вцепились в сердце, полосуя его острыми когтями. Ирина не понимала, как такое могло с ней произойти. Как она могла вообще что-то чувствовать, когда рядом притаилась и ждала своего часа смерть? Неужели она настолько черства к чужим страданиям? Неужели настолько эгоистична, что ее волнуют лишь собственные проблемы? Неужели она недочеловек? В какой момент своей жизни она превратилась в эгоцентричное существо?
        Ирина казнила и бичевала себя несколько часов подряд. Она пыталась вырвать из сердца мысли о Карлосе, о наслаждениях, но, как ни стыдно было в этом признаться, втайне уговаривала себя, что болезнь Марины совсем не повод избегать или прятаться от радостей жизни.
        Ирина поняла, что в одном человеке вполне могут одновременно существовать два противоречивых чувства: сопереживание и безразличие. Сопереживание являло лицо миру в моменты тесного контакта с несчастьем и болью. Безразличие расправляло крылья, лишь стоило душе затрепетать от предвкушения чего-то прекрасного.
        Вечером Ира отправилась к Марине.

        Ирина сидела в маленьком кафе недалеко от дома подруги и ждала. Почувствовав дикие угрызения совести после телефонного разговора, она перезвонила Марине через несколько часов и попросила встретиться, чтобы обсудить завтрашние крестины. Несмотря на то что подруга всячески пыталась избежать встречи, Ира проявила терпение, граничащее с назойливой настойчивостью, и в итоге добилась своего.
        Упрямство Ирины объяснялось не просто искренним рвением оказать помощь, скорее, это было желание искупить вину, очистить свою совесть, почувствовать облегчение. Ирина не понимала истинной сущности своего поступка. Она верила в свое благородство и бескорыстность, однако в действительности эгоизм окутывал ее все сильнее и сильнее.
        Марина появилась в кафе с опозданием. Выглядела она в этот вечер намного хуже, чем во время их прошлого совместного ужина. Каждый шаг давался с большим трудом, лицо осунулось и напоминало блин, черные круги под глазами не могло спрятать ни одно тональное средство. При первом взгляде на Марину сердце сжималось: то, что она тяжело больна, ни у кого не оставляло сомнений.
        Только сейчас Ирина поняла, чего стоил подруге выход в люди, и в ней шевельнулось нечто похожее на сожаление и сочувствие. Она не должна была настаивать, зная о плохом самочувствии Марины.
        - Привет! - встала Ира навстречу подруге.
        - Здравствуй, Ирина, - кивнула в ответ Марина и с тяжелым вздохом села на стул.
        - Тебе плохо? - заботливо спросила Ира.
        - Ты все сама видишь, - раздраженно ответила она. - Зачем спрашивать?
        - Прости, ляпнула, не подумав, - смутилась Ирина и нервно отпила глоток сангрии.
        - Что ты хотела обсудить?
        - Честно говоря, просто увидеть тебя.
        Марина бросила на подругу одновременно укоряющий и жалостливый взгляд. За свою жизнь перенеся немало страданий, она понимала чувства Ирины лучше, чем кто бы то ни было. Однако выливать на нее злобу и обиду не стала. Она просто больше не испытывала низменных, порочных чувств и эмоций.
        Парадокс человека, осознанно ждущего смерти, заключается в том, что он вовсе не зол на весь окружающий его мир. Скорее, наоборот, он перестает видеть мелочи, на которые раньше обращал внимание, не нервничает и не переживает из-за них. Соответственно он более спокоен и уравновешен. Он живет другими материями и категориями, где нет места суете.
        - Ну, вот я здесь! - развела руками Марина.
        - Спасибо, что согласилась встретиться.
        - Ты мне не оставила выбора, - слабо улыбнувшись, произнесла Марина. - Твоя настойчивость достойна подражания!
        - Я переживала, что расстроила тебя, - с нотками сожаления добавила Ира.
        - Пустое, - махнула рукой Марина. - Не стоит даже вспоминать! Ты лучше скажи, куда пропала?
        От неожиданности Ирина растерялась и чуть занервничала. Она не была готова обсуждать свои романтические отношения с кем бы то ни было. Кроме того, она не знала, стоит ли вообще об этом говорить.
        - Почему ты выглядишь такой потерянной? У тебя что-то случилось? - насторожилась Марина.
        - Не совсем, - замялась Ира. - Долго объяснять…
        - У тебя здесь мужчина? - без обиняков спросила Марина. - Роман закрутила?
        У Ирины кровь прилила к щекам, и она покраснела словно школьница.
        - Значит, мужчина, - еще раз внимательно взглянув на подругу, подытожила Марина. - И серьезно это у тебя?
        - Не знаю, - смущенно буркнула та.
        Марина задумалась и на несколько минут замолчала, уставившись в одну точку.
        - Не делай глупостей, - неожиданно изрекла она. - Не стоит совершать поступков, о которых будешь жалеть до конца жизни.
        - Я не сделала ничего скверного…
        - Поверь мне, - продолжала Марина, - это того не стоит.
        - Понимаешь… - начала Ирина, но Марина безапелляционным жестом ее прервала.
        - Я совершила много ошибок и заплатила за это немалую цену. Не повторяй моих глупых поступков!
        - Ты так категорична, но ведь даже не знаешь его! - возмутилась Ирина.
        - Значит, я права, что дело в мужчине, - скорее для себя, чем для подруги произнесла Марина.
        - Да, в мужчине! - обиженно заявила Ира. - Я была верной женой долгие годы, не получая взамен ничего! В конце концов, я тоже хочу получать удовольствие!
        - А ты не думала, что рискуешь потерять семью? Остаться в одиночестве и оплакивать свои некогда счастливые годы? Только задумайся: твои дети отвернутся от тебя и забудут, кто их мать! И не мечтай, что они будут на твоей стороне. Дети предпочитают родителей, которые рядом с ними, а не мифических героев из сказок. И даже если ты решишь вернуться, твой муж тебя никогда не простит. Мужчины не прощают измен! Они мстят за них. Я через это прошла. И не пожелаю подобного даже своему злейшему врагу. И это притом, что у меня были более веские причины уйти из семьи. Ты же совершаешь ошибку на пустом месте. Сама роешь себе яму.
        - Ты сгущаешь краски, - потеряв уверенность, ответила Ирина. - Во-первых, ты ничего не знаешь о моих отношениях с мужем, а во-вторых, все несерьезно.
        - Буду надеяться, что это так. Иначе я пожалею, что пригласила тебя в Мадрид и выбрала крестной для своей дочери. Ты будешь плохим примером для нее. Я мечтала о крестной матери, которая ценит семейные традиции и сможет показать их ценность моему ребенку. Не обмани моих ожиданий. У меня нет времени, чтобы что-то изменить, - попросила Марина.
        - Я подумаю, - тихо пролепетала Ирина.
        После слов подруги она приуныла. Эйфория, в которой Ирина была последние два дня, улетучилась, уступив место сомнениям. Она вновь вспомнила о дочках и сыне. Предательство по отношению к мужу ее не беспокоило, а вот как на эту историю посмотрят дети, Ирина задумалась. У нее в душе поселился страх. Она испугалась, что потеряет детей. Наверное, это было бы самое страшное, что могло с ней случиться в жизни.
        - Спасибо, - произнесла она.
        - Не надо меня благодарить. Это искренние слова, - устало ответила Марина. - Я не желаю тебе зла. Просто пока не поздно - остановись.
        - Я постараюсь, - кивнула Ирина.
        Разговор подруг потек по совершенно иному руслу, нежели планировала Ира. Она предполагала говорить о Марине и ее проблемах, а вышло, что обсуждали ее личную жизнь.
        Ирина не могла сказать, что злилась из-за этого или была недовольна произнесенными вслух мыслями. Напротив, слова Марины осветили сложившуюся ситуацию с иного ракурса. Она увидела то, чего не могла или не желала видеть. Марина заставила взглянуть на свою будущую жизнь без детей. И Ирина была вынуждена признать, что это будет не жизнь, а сплошная мука.

        Поздно вечером Карлос стоял с букетом шикарных роз в дверях номера Ирины и выглядел настолько счастливым и довольным, что она забыла о сомнениях и вновь сдалась на милость обуревавших ее чувств.
        - Ты как всегда прекрасна, - улыбнулся Карлос.
        - А ты скоро избалуешь меня комплиментами, и я настолько привыкну к ним, что стану зависимой от тебя.
        - Я этого и добиваюсь, - усмехнулся Карлос. - Это моя мечта: любимая женщина в моей власти!
        - Ах, так! - наигранно зло воскликнула Ира. - Ты пытаешься мной манипулировать?
        Карлос растерялся. Он пытался понять - шутит Ирина или говорит с ним серьезно.
        - Расслабься, глупенький, - расхохоталась она, увидев напряженное лицо своего кавалера. - Это была всего лишь неудачная попытка повеселиться!
        Ирина подошла к Карлосу, села рядом и нежно погладила его по щеке.

«Как я смогу отказаться от него? - думала она. - Как объяснить ему, что наши отношения изначально были обречены? Он влюблен, и если быть до конца честной, то и я немного влюблена. Я не хочу бросать мужчину, который заботится и думает обо мне. Это несправедливо - терять того, кто делает тебя счастливым…»
        Ирина смотрела на Карлоса такими печальными глазами, что он заволновался.
        - Почему ты грустишь? - заботливо спросил он.
        Ира тряхнула головой, и ее длинные волнистые волосы рассыпались по плечам, источая свежий чистый аромат.
        - Тебе показалось, - не моргнув глазом, солгала она.
        Ирина решила ничего сейчас не говорить Карлосу. А может, вообще не объясняться, просто в один момент исчезнуть из его жизни. А может, остаться с ним навсегда… Ирина так и не пришла к однозначному выводу. Сомнения обуревали ее со страшной силой каждую минуту. Голова раскалывалась от мыслей, так что задумчивое выражение лица стало частью образа Ирины.
        - Ты опять не хочешь ничего говорить! - обиделся Карлос. - Это несправедливо.
        Чтобы прекратить ненужный разговор, Ира обняла Карлоса за шею и жарко впилась в его губы. Объяснение вновь не состоялось, зато была прекрасная ночь, полная страсти и объятий.

        Рано утром, проснувшись по звонку будильника, поставленного на шесть часов, Ирина быстро оделась, взяла пакет с подарками, купленными вчера в детском магазине, и отправилась в церковь на крестины.
        Будучи матерью троих детей, она никогда не была крестной, поэтому волнение, охватившее ее, как только она подошла к дверям храма, было закономерным и объяснимым.
        Пару минут она потопталась на месте, не решаясь войти внутрь. Затем набрала в легкие побольше воздуха и перешагнула порог, отделяющий грешное мирское существование от духовного покоя и умиротворенной жизни.
        Внутри было прохладно, темно и тихо. Улавливался лишь треск догорающих свечей и еле слышный шепот. Ирина оглянулась и увидела в дальнем конце церкви небольшую группу людей, беседующих с батюшкой, одетым в темные одежды. Среди них она различила хрупкую, словно тростинка, фигуру Марины, рядом с ней стояли маленькая девочка, очень напоминающая свою мать, и мужчина с седой головой.
        С трудом Ирина узнала в этом сильно постаревшем мужчине бывшего мужа Марины Диего. Было ясно, что трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, не прошли бесследно.
        Ирина подошла к ним и тихонько тронула подругу за плечо. Марина обернулась и с облегчением выдохнула.
        - Как хорошо, что ты приехала! Я уже решила, будто ты передумала.
        - Почему? - удивилась Ирина. - Если бы отказалась, то обязательно предупредила бы. Я не смогла бы так просто исчезнуть.
        - Но ты опоздала на целый час! Батюшка уже собирался начать обряд без тебя! - как можно спокойнее попыталась объяснить Марина.
        - Не может быть! - не поверила Ира. - Я же будильник поставила!
        - Факт остается фактом.
        - Простите меня, пожалуйста, - растерянно выговорила Ирина. - Я, правда, не хотела заставлять вас ждать меня. Это какое-то недоразумение.
        - Все нормально, - спокойно ответила Марина. - Познакомься лучше со своей будущей крестницей. Мария, это Ирина, давняя подруга твоего папы, - перейдя на испанский язык, добавила Марина.
        - Очень приятно, - сделав реверанс, произнесла девочка.
        - Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, - улыбнулась Ирина.
        Девочка ей понравилась с первого взгляда. Кукольное личико обрамляли темные кудрявые волосы, смышленые карие глаза смотрели с внимательным интересом. Худенькая, высокая для своих лет, с длинными ножками, - она была очень привлекательной и милой.
        - Здравствуй, Ирина, - наконец-то обратился к Ирине Диего. - Рад тебя видеть.
        - Здравствуй, - кивнула в ответ Ира. - Взаимно.
        - Крестная мама приехала? - обратился к ним священник.
        - Да, батюшка, - кивнула Ирина. - Извините за опоздание. Видимо, я была невнимательна, когда ставила будильник.
        - Хорошо, - ответил он и, уже развернувшись спиной, бросил: - Готовьтесь, через пять минут начнем.
        Ирина отошла к деревянной скамейке, чтобы поставить на нее пакет с подарками. Услышав за спиной легкие шаркающие шаги, она обернулась. Рядом стояла Марина. День ото дня ее внешний вид становился болезненнее. Она стала настолько худой, что Ирине показалось, если в храм ворвется сильный ветер, то унесет ее с собой.
        - Ты действительно случайно опоздала или не была уверена и думала? - напрямую спросила она.
        - Я клянусь тебе, Мариночка, - приложив руки к груди, взмолилась Ирина, - это недоразумение. У меня не было ни малейшего сомнения!
        - Хорошо, - удовлетворенно кивнула Марина. - Для меня это очень важно.
        - Как ты объяснила Марии свое присутствие здесь? Кто ты для нее? - робко поинтересовалась Ирина.
        - Знакомая папы. Собственно говоря, так же, как и ты. Ты тоже должна поддерживать эту легенду.
        - Да, - согласилась Ирина. - А девочка не спрашивала, почему именно православная церковь? Почему русская крестная?
        - Диего давно сказал Марии, что ее мать была русской, поэтому она спокойна.
        - А что Диего сказал ей о матери? Где она?
        - Умерла, - прошептала Марина. - Что, собственно говоря, очень скоро станет правдой…
        Церемония крещения прошла очень светло. Слушая церковные песнопения и слова батюшки, все присутствующие улыбались и с радостью наблюдали за Марией. В длинной белой крестильной рубашке, с одухотворенным выражением невинного лица она была похожа на ангелочка. Мария очень серьезно отнеслась к крещению и внимательно вслушивалась в непонятные для нее слова, так что у нее на лбу от напряжения запульсировала синяя жилка.
        Ирина с нежностью смотрела на взрослую не по годам девочку и искренне улыбалась. Она испытывала к ней теплые чувства, которые рано или поздно просто обязаны были перерасти в любовь. Ирина подумала о том, что стоит познакомить Марию со своими детьми, пригласить ее в Москву или Доминикану, чтобы они подружились.
        Вспомнив о детях, Ирина вернулась мыслями к своему роману. Однако вдохнув воздух, наполненный святостью, и почувствовав благоговение, она уже с легкостью признала свою вину перед мужем и детьми. Ирина осознала свой непростительный обман и риск, которым подвергла семью. Поэтому решение о прекращении порочной связи далось легко, как само собой разумеющееся.
        Церковь всегда умела возвращать оступившихся в свое лоно, направлять их мысли и поступки в правильное русло. Иногда служителям Бога даже не нужны проповеди. Достаточно пригласить человека, сбившегося с праведного пути, войти в храм, как он тут же чувствовал каждой клеточкой своего бренного тела, что он ничтожная песчинка в грешном мире, полном пороков и соблазнов, и только церковь может помочь ему выбраться из западни.
        И церковь действительно спасала и помогала страждущим. Многие находили успокоение в вере. Ведь когда у тебя ничего не остается в жизни, то церковь всегда дает надежду стать счастливым. Если не на земле, то хотя бы в загробной жизни.
        На минуту Ирина закрыла глаза и яростно начала шептать «Отче наш» - единственную молитву, которую знала наизусть. Она с таким рвением проговаривала каждое слово, что у нее пересохло во рту.
        Снова стать счастливой женой и матерью - вот была ее единственная просьба. Оказывается, испробовав новую жизнь, можно страстно желать вернуть, казалось бы, ненужное и порядком надоевшее.
        Ирина заказала обратные билеты на самолет и с нетерпением ждала возвращения в Доминиканскую Республику. Она поговорила по телефону с детьми, и ее сердце защемило от тоски. Красоты Мадрида были молниеносно забыты, на смену им пришло томительное ожидание.
        С Карлосом Ира решила не объясняться: она боялась упреков и обидных слов. Ей казалось, что легче и правильнее исчезнуть, испариться, остаться в его памяти прекрасной незнакомкой, чем лгуньей и обманщицей.
        Ирина собирала чемодан, когда в ее номере зазвонил телефон. Она долго не брала трубку, решив, что это Карлос пытается ее отыскать. Однако телефонный звонок не смолкал. Почувствовав беспокойство, Ирина схватила трубку.
        - Алло?
        - Ирина? - уточнил незнакомый мужской голос.
        - Да, это я, - испуганно произнесла она.
        - Здравствуй. Это Диего.
        - О! - с облегчением выдохнула Ира. - Ты меня напугал.
        Диего помолчал, не зная, что именно ответить на эту фразу, а затем произнес:
        - Пугать не хочу, но новости у меня печальные.
        - Марине хуже? - спросила Ира.
        - Нет, - после паузы сказал Диего.
        Ирина моментально поняла значение этого «нет». Оно означало не улучшение, а давно ожидаемый конец.
        - Умерла? - тихо спросила она.
        - Да.
        - В больнице или дома?
        - На вокзале.
        Ирине на секунду показалось, что она ослышалась:
        - На вокзале? Почему? Она собиралась куда-то ехать?
        - Все намного сложнее. Она бросилась под поезд.
        Ирина плавно опустилась на стоявшее рядом кресло.
        - Ирина, ты здесь?! - крикнул Диего.
        - Да-да, - вздрогнув, рассеянно ответила Ира. - Как это произошло?
        - Я пока ничего не знаю. Несколько минут назад мне позвонили из полиции и сообщили об этом. При ней были документы, поэтому ее быстро опознали.
        - Ужасно! - пробормотала Ирина.
        - Этого можно было ожидать. Она давно намекала, что скоро уйдет, но я говорил с врачами, они давали как минимум год жизни. Марина давно решилась на этот шаг, - Диего замолчал, чтобы перевести дыхание, и Ирина поняла, что они оба избегают слова «самоубийство». - Она ждала лишь твоего приезда и крестин Марии, постоянно твердила, что крещение дочери - это ее последнее желание. Мол, других не будет.
        - Как я не почувствовала? - сокрушенно закусила губу Ира. - Хотя нет, постой… Я тоже начинаю вспоминать. Да-да! Именно это она и говорила, только я не поняла…
        - Не вини себя, - успокоил Диего. - Последние несколько лет Марина принимала порой странные и кардинальные решения. Однако она полностью отдавала себе отчет в содеянном. И ни о чем не жалела.
        - Нет, неправда, - возразила Ирина. - Во время последней встречи она меня умоляла не делать ошибки… - Ирина запнулась, пытаясь найти подходящие слова, чтобы не вдаваться в подробности своей личной жизни. - Я имею в виду, она открытым текстом сказала мне, что сожалеет о том, что ушла от тебя и оставила дочку.
        - Правда? Марина это действительно говорила? - с сомнением и одновременно с надеждой в голосе спросил Диего.
        - Можешь не сомневаться в моих словах, - твердо заверила Ирина. - Наш последний разговор я не забуду никогда.
        - Спасибо, для меня это большое утешение, - дрогнувшим голосом произнес Диего.
        - Это тебе спасибо, что сразу же позвонил мне, - Ирина потянулось за платком, который лежал на тумбочке, и вытерла бежавшие по щекам слезы.
        - Думаю, кроме тебя и меня, ее смерть мало кого будет волновать. В последние годы она порвала отношения со всеми друзьями и знакомыми. Отдалилась от всех, старалась держаться в стороне. Единственным ее спутником был тот врач… лишь недавно она позвонила мне.
        - Почему?
        - Точно не знаю. Наверное, не хотела, чтобы ее жалели. А может, бывшие знакомые напоминали ей о счастливой и беззаботной жизни, которую она всячески пыталась стереть из своей памяти.
        - Ты прав, Марина мне говорила, что воспоминания причиняют ей страдания. Она даже цитировала каких-то классиков. Не могу сейчас вспомнить…
        - Ты придешь на похороны? - спросил Диего.
        - Приду, - только и смогла ответить Ирина, решая, как поменять обратный билет и объяснить детям причину своей задержки.
        - Я позвоню позднее и сообщу, где и когда пройдет прощание.
        - Хорошо. Я буду ждать, - ответила Ира и положила трубку.
        Когда она летела в Мадрид, то не думала, что путешествие окажется настолько печальным. Напротив, все начиналось более чем многообещающе: внимательный мужчина, красивый город, множество приключений впереди. Все бы так и было, однако подруга невольно вмешалась в ее судьбу и изменила ход дальнейшей жизни.
        Иной раз влияние случайных событий оказывается намного весомее и ощутимее, нежели продуманные и запланированные действия. Мимолетная встреча в итоге может стать знаковой, а непредвиденная короткая поездка плавно трансформироваться в дальние странствия. Кто мы в этом мире, чтобы планировать свою жизнь? Нашими судьбами управляют высшие силы, которые соединяют и разводят людей по своему разумению. Мы - всего лишь марионетки в чужих руках, и участь наша предрешена.

        Похороны были очень скромными: минимум людей, минимум церемоний. Во время траурной процессии Ирина была словно во сне. Она вспоминала день встречи с подругой, их веселую и беззаботную студенческую молодость, романы и вечеринки. Впереди была долгая счастливая жизнь. О таком печальном конце в те годы даже нельзя было помыслить.
        Слез не было. Скорее, присутствовали апатия и меланхолия. Как ни стыдно было признаться, но Ира рвалась поскорее уйти с похорон. Тяжелая церемония прощания всегда подавляюще действует на людей, поскольку каждый начинает задумываться о своем конце и, естественно, подобные мысли опустошают.
        Воспользовавшись благовидным предлогом, что нужно ехать в аэропорт, Ирина улизнула. Поскольку в действительности ей некуда было торопиться, она стала бесцельно бродить по улицам Мадрида, которые сегодня казались ей унылыми и неприветливыми.
        Она шла вдоль старинных и современных зданий и невидящим взором смотрела вперед.
        Через какое-то время Ирина вышла на просторную площадь. Яркое солнце заливало своими лучами весь периметр зданий. Теплые лучи пробирались под одежду и согревали окоченевшее от ненастной погоды и душевного смятения тело.
        Ирина сделала над собой усилие и постаралась выползти из скорлупы, в которую спряталась еще вчера вечером. Она подняла глаза и увидела перед собой вокзал Аточа. Тот самый вокзал, который вследствие террористического акта несколько лет назад забрал жизни сотен людей. Два дня назад к многочисленным жертвам добавилась еще одна невинная душа. Вокзал Аточа стал роковым местом для многих людей.
        Ноги сами привели Ирину к этому заклятому зданию. Она долго смотрела на него, не решаясь войти внутрь. Однако затем, пересилив необъяснимый страх, купила пять белых роз и двинулась к железнодорожным путям.
        Подойдя к рельсам, Ирина встала на колени и положила рядом с ними букет. Никто из прохожих ее не беспокоил. Все отнеслись к ее поступку с пониманием, поскольку решили, что она пришла на место давней трагедии поклониться погибшему родственнику.
        Ирина несколько минут стояла неподвижно, а затем негромко произнесла:
        - Марина, этот букет из пяти цветов для тебя. Ты останешься в моей памяти живой и здоровой. Другой я тебя помнить не могу и не хочу. Не беспокойся, свое обещание я выполню: твоя дочка всегда будет под моей защитой. Я буду заботиться о ней, как о собственном ребенке. Спи с миром. Ты это заслужила. Прощай, подруга.
        Ира встала с колен и, не оглядываясь, вышла из здания вокзала. Она взяла такси, заехала в гостиницу за чемоданом и отправилась в аэропорт, рассчитывая прямо там купить обратный билет в Доминиканскую Республику, где ее ждала семья.
        Ирина очень хотела домой. В этот миг казалось, что родные стены могут защитить от любых бед и ненастий, помогут решить любые проблемы. Главное - поскорее туда добраться, и жизнь сама собой наладится.

        Андрей и малыши стояли у паспортного контроля. Увидев Ирину, дети с криком кинулись к ней и сжали в объятиях. Они визжали от восторга и хохотали, когда она щекотала их за ушками. Каждый тянул Ирину к себе, желая заполучить маму целиком в свое полное владение. Ирина смеялась вместе с ними, целовала их в макушки и поглаживала по щекам. Увидеть родные лица деток было настоящей сказкой: словно поток лечебного бальзама вылился на нее и зарубцевал глубокие раны.

«Вот оно - истинное счастье!» - подумала Ирина и с ужасом вспомнила свои мадридские любовные похождения, которые в какой-то момент заставили задуматься об иной жизни, ставя тем самым под удар ее материнские чувства.
        Веселой шумной толпой они дошли до машины, загрузились в нее и направились домой. Дети наперебой рассказывали Ирине последние новости, требовали от матери интересных историй о Мадриде и умоляли больше никогда не уезжать надолго.
        Ирина, в свою очередь, увлеченно слушала их, и сердце ее щемило от нежности и сочувствия, когда малыши говорили, что очень скучали по ней. Нет на свете дороже слов, чем признание ребенка в любви к родной матери.
        Машина покатила по широкой аллее, ведущей к дому, и Ирина с любопытством высунулась из окна, чтобы разглядеть, как выросли любимые цветы за время ее отсутствия. Казалось, ничего не изменилось: природа застыла в своем совершенстве, ожидая прихода осени, когда прохладный ветер и проливные дожди внесут свои коррективы.
        А вот Ирина за это непродолжительное время изменилась, причем перемены коснулись ее внутреннего мира. В ее голове произошло переосмысление шкалы ценностей: многое, что раньше казалось важным и незыблемым, теперь потеряло свою остроту и первостепенность. Многие вещи, на которые в прежние времена тратилась масса времени и усилий, отпали сами собой за ненадобностью. Ненужное волнение, лишние переживания, выдуманные страдания - все это было в прошлом. В настоящем и будущем было семейное счастье.
        Поздно вечером, когда дети с улыбками на губах уснули, Ирина осталась с Андреем наедине. Они сидели на веранде своего белого просторного дома и смотрели на океан.
        - Как Марина? - спросил Андрей. - Зачем она просила тебя приехать?
        - Марина умерла, - не вдаваясь в подробности, ответила Ира.
        Ей было больно вспоминать об ушедшей подруге. Кроме того, она мечтала поскорее стереть из памяти свои любовные похождения, а напоминание о поездке невольно возвращало к прошлым событиям.
        - Мне очень жаль, - понимающе кивнул Андрей. - Ты переживаешь?
        - Да, очень. До того как Марина ушла из жизни, я успела стать крестной ее дочки, - призналась Ира.
        - Да ты что? - удивился ее муж.
        - Это была ее последняя просьба. Даже Диего согласился.
        - Какая у нее дочка?
        - Хорошенькая, - с нежностью вспоминая детское невинное личико, ответила Ирина. - Если ты не будешь против, я приглашу ее к нам в Москву или сюда.
        - Конечно, не буду! - воскликнул Андрей. - Теперь это же твоя крестница!
        - Она тебе понравится, - уверила Ира. - Очень милая, воспитанная девочка. Скромная и обаятельная.
        - Не трать силы на убеждение. Уверен, что понравится, - кивнул Андрей.
        - А как дела у Жанны? - только сейчас вспомнила Ира о подруге.
        - Не так безоблачно, как хотелось бы, - грустно произнес Андрей.
        - Она еще в тюрьме? - встрепенулась Ира.
        - Нет-нет, об этом можешь не беспокоиться. Я ее вызволил из этой норы через два дня.
        - Тогда в чем дело? - не поняла Ирина.
        - После заключения Жанна совершенно слетела с катушек! Я ее раньше не особо знал, но был уверен, что с этой агрессивной и злой особой ты больше дружбы водить не станешь. Выйдя из тюрьмы, она стала совершенно нетерпимой. Вместо благодарности за вызволение на мою голову посыпались жуткие проклятья. Она ругалась такими словами, что вспоминать страшно.
        - Не может быть! - не поверила Ира.
        - Клянусь! - воскликнул Андрей. - Ненависть в ней кипела с неимоверной силой.
        - Надо с ней встретиться и спросить, что случилось, - нахмурилась Ира.
        - Боюсь, не получится.
        - Почему?
        - Она улетела из Доминиканской Республики обратно в Нью-Йорк, сказав напоследок, что это самое чудовищное из всех мест, в котором ей когда-либо пришлось побывать.
        - Не могу поверить!
        - Именно так было, - рассмеялся Андрей, вспомнив сцену прощания с Жанной. - Передаю ее слова: «Эта мерзкая вонючая дыра! Вы полные идиоты, раз живете здесь! Рано или поздно эти неграмотные звери вас живьем закопают!»
        - Вообще-то ее можно понять, - задумалась Ира. - Ей немало пришлось перенести. Я была в той камере, где она находилась… Это ужас! Крысы, тараканы, вши, тошнотворный запах немытого тела и грязного унитаза… Фу! Даже не знаю, как она смогла это вынести.
        - После приезда адвоката Жанну сразу же перевели в более нормальную камеру. По крайней мере, там было не пятнадцать, а пять человек. Ей даже разрешили помыться.
        - Жанна ничего мне не передавала? - с надеждой спросила Ира.
        - Прости, ничем не могу порадовать, - пожал плечами Андрей. - Она умчалась в аэропорт быстрее лани, на ходу бросая малоприятные фразы.
        - А что стало с ее домом? Как там оказалась эта семья? Откуда взялся труп?
        - Жанна сама виновата в случившемся. Она слишком спешила и попала в руки мошенников, - пожал плечами Андрей. - Ее агент, Мануэль, арестован. Это известный на всю страну махинатор. Продав дом и получив деньги от Жанны, он поселил туда семью своих знакомых. Когда вы с Жанной вернулись, то она устроила скандал и пригрозила разобраться. Тот мошенник, испугавшись угроз, решил избавиться от строптивой клиентки. Он заплатил полицейским, чтобы Жанну арестовали по подозрению в убийстве.
        - Ты узнал, кто убил мужчину?
        - Да не было никакого убийства!
        - Не поняла…
        - Это был фарс, чтобы запугать твою подругу, отнять дом и выдворить ее из страны. Они бы подержали ее еще несколько дней в тюрьме, а затем выпустили. По их замыслам, Жанна сама должна была оставить свои притязания на дом и уехать, что, в общем, и произошло. Однако мошенники не ожидали, что в дело вмешается известный адвокат. Он разобрался в ситуации и засадил за решетку виновных. Дом отдали Жанне, о чем я сообщил перед ее отъездом, но эта информация не произвела на нее никакого впечатления. Она лишь сказала, что готова «отдать с потрохами этот мерзкий домишко кому угодно».
        - Ничего себе история! - удивленно покачала головой Ирина. - Настоящий детектив. Спасибо тебе, Андрей, за помощь. Кто знает, чем все могло закончиться?
        - Хорошо, что хоть ты меня благодаришь! - рассмеялся Андрей. - А то твоя подруга даже благодарственным кивком не посчитала нужным меня удостоить.
        - Не обижайся! - рассмеялась Ира. - Ее можно понять. Она не просто потеряла дом, разрушилась ее мечта! Жанна же мечтала вырваться из цивилизации и найти на острове успокоение, познать себя, соединиться с природой. И вместо этого она, привыкшая к шику, блеску, деньгам и красоте, оказалась на самом дне! Так и с ума сойти недолго!
        - Ты знаешь, - хитро сказал Андрей, - по-моему, она и сошла с ума!
        - Ой, ладно! - развеселилась Ирина. - Нью-Йорк вернет ее к жизни. Через какое-то время фотографии светской львицы вновь появятся в светской хронике. Жанна станет желанной добычей для папарацци.
        - Там ей и место! - заключил Андрей. - Я с первого взгляда понял, что она здесь не останется, все это просто игры.
        - Как Мила? - решила узнать Ирина.
        - А я ее не видел все эти дни, - задумчиво ответил муж.
        - Она даже не заходила? - удивилась Ира. Обычно соседка каждый день заглядывала к ним поболтать и пропустить бокальчик вина. - Странно.
        - Кто-то из знакомых говорил, что неожиданно приехал ее муж и увез детей в Америку.
        - А Мила осталась здесь? - не поняла Ира.
        - Понятия не имею, - пожал плечами Андрей. - Можем завтра заскочить, посмотреть.
        Ирина задумалась о том, что могло случиться у Людмилы за время ее отсутствия. Она вспомнила, как подруга беспечно заигрывала с местными красавцами. Вполне возможно, ее грозный кавказский муж узнал об этом и решил вопрос по своему разумению. Ира на миг жутко испугалась, что когда-нибудь Андрей узнает о ее измене и тоже заберет у нее детей. Она страшно сожалела о содеянном и приняла решение всячески скрывать свое предательство. Ира была уверена, что это ложь во имя добра.
        - Тебе плохо? - неожиданно спросил Андрей.
        - Нет, - испуганно ответила Ира. - С чего ты взял?
        - Ты побледнела, взгляд какой-то потерянный…
        - Просто устала.
        - Да, дорога долгая. Может, хочешь пойти спать? - заботливо предложил Андрей.
        - Я рада вернуться домой, - произнесла Ирина и ласково посмотрела на мужа. Ей была приятна его забота, но одновременно она смутилась.
        - Ты знаешь, - повернувшись к ней, начал Андрей, - я тоже рад, что ты сейчас вернулась. Дети по тебе очень скучали.
        - А ты? - спросила Ира и замерла в ожидании.
        - Ия скучал, - очень серьезно сказал Андрей. - Даже не думал, что твое отсутствие так будет угнетать. Я же привык, что ты всегда дома, ждешь и заботишься. А тут вдруг оказался как на передовой: дети плачут, помощи ждать неоткуда, никто не поддержит, не позаботится, не пожалеет, не поймет. Если честно, без тебя мне было плохо.
        После этих слов Ирина даже зарделась от удовольствия. От Андрея подобных слов она не слышала целую вечность. Оказалось, что достаточно исчезнуть на несколько дней, чтобы родной муж понял, как ты ему дорога и нужна. И даже женские хитрости и уловки совсем ни к чему.
        Прочувствовав на своем личном опыте, что означает остаться без хранительницы очага, без женщины в доме, которая решает все семейные дела и проблемы, Андрей ощутил острую тоску по жене. Только сейчас он понял, как непросто растить детей и заботиться о доме. Он испытал благодарность к жене, почувствовал прилив нежности и любви.
        Уже много лет Андрей не замечал Ирину, воспринимая ее как данность. Привычка, казалось, забралась под кожу, внутрь него, так что увидеть в жене женщину, а тем более желанную женщину просто не было возможности.
        Все еще продолжая изредка исполнять супружеский долг, он каждый раз с облегчением вздыхал, когда Ирина была слишком усталой или занятой для того, чтобы разделить с ним ложе.
        Иной раз она даже вызывала у него раздражение и отвращение. Особенно ярко он испытывал подобные чувства, когда она была чем-то недовольна, требовала денег или пилила его. В эти моменты Андрей был готов задушить Иру, хотелось хотя бы схватить ее за шею и трясти, пока она не признается в своей глупости.
        С каждым месяцем неприятие набирало обороты и грозило в один день превратиться в неуправляемую снежную лавину, которая бы окончательно разрушила их отношения.
        Андрей иногда вспоминал первые годы их совместной жизни и не мог понять, почему выбрал именно эту женщину. А ведь она ему очень нравилась! В момент их знакомства Ирина была королевой, а он - всего лишь серой незаметной мышью. Ее звонкий смех завораживал Андрея. Он готов был смотреть в ее бездонные глаза бесконечно и исполнять любые капризы и желания.
        Андрей настолько сильно хотел ее заполучить, что лез из кожи вон, лишь бы быть лучше, умнее, остроумнее всех. И давалось ему это с трудом, поскольку ни теми, ни другими качествами Андрей от природы не обладал. Он развивал себя, работал над собой только для того, чтобы Ира его заметила.
        В те годы его жена была окружена толпой поклонников и воздыхателей. На его взгляд - один лучше другого. Но она, королева, выбрала его! И с тех самых пор Андрей поверил в себя, в свои силы и возможности. Он понял, что может быть не второстепенным героем, а лидером. Эта победа дала ему стимул: отныне он решил быть первым во всем. Спортивный азарт захватил его, и Андрей из скромного паренька из спального района Москвы превратился в настоящего борца, который через пару лет после свадьбы мог позволить себе и своей королеве все самое лучшее.
        Обидно стало другое: ему больше не хотелось ее баловать. Цель была достигнута, а значит - интерес угас. Поэтому Андрею пришлось каждый раз искать себе новый объект для завоевания. Иногда это мог быть неосвоенный ранее бизнес, приобретенный на грани банкротства завод, рискованная покупка акций, а иной раз новая женщина. Главное - вновь почувствовать адреналин, чтобы кровь бурлила в жилах и толкала на смелые поступки.
        Однако неделя, проведенная без Ирины, внесла свои коррективы. Андрею стало плохо без жены, как будто его лишили всех человеческих чувств. Он не мог, да и не хотел смотреть, слышать, дышать. Мир словно замер в ожидании Ирины. Каждый вечер, ложась в супружескую постель, он как подросток, впервые в жизни влюбившийся в одноклассницу, грезил об Ирине. Желание отправиться в порт на поиски местной красотки полностью отпало. Ему, как и в прежние времена, нужна была лишь одна-единственная женщина - Ирина.
        Когда Ира позвонила из аэропорта и сказала, что вылетает, Андрей радовался ее скорому приезду не меньше детей. Они вместе прыгали и смеялись от души. Увидев Иру в аэропорту, Андрей хотел подбежать и расцеловать жену вместе с малышами, но сдержался, стесняясь своих чувств. Лишь сейчас, сидя рядом с женой на веранде, он осмелился сказать ей сокровенные слова. Да, он по ней скучал и очень ее ждал.
        - Я тоже по тебе скучала, - не моргнув глазом, солгала Ира, но в этот самый момент ей почему-то показалось, что она действительно скучала по мужу. Самообман помогал завуалировать и слегка приглушить гложущее чувство вины.
        - Как хорошо, что ты дома, с нами! Все по-прежнему, и это настоящее счастье! - воодушевленно заявил Андрей. - Так здорово, что у нас семья!
        В голове у Ирины невольно всплыло воспоминание, как ее муж ужинал с их бывшим семейным психологом. Она вновь почувствовала острую боль от его измены, однако, вспомнив о Карлосе, тихонько пролепетала:
        - Ты прав…
        На несколько минут она задумалась. В конце концов, нам всем свойственно ошибаться. И, несмотря на советы мудрых людей учиться на чужих ошибках, любой человек имеет право на промах, поскольку наши ошибки - это наш собственный верный путь к познанию мира и себя в этом мире. Как это не звучит парадоксально, но все мы нуждаемся в отрицательном опыте, потому что только благодаря ему мы учимся, анализируем, делаем выводы, становимся сильнее и мудрее. Чужие ошибки никогда не дадут нам возможности прочувствовать боль, обиду, досаду. Они никогда не подтолкнут нас к решительным действиям, поскольку это опыт чужого человека, который к тому же можно подвергнуть сомнению.
        - Может, пригласим твою крестницу прямо сейчас? Пусть прилетает через недельку, - благородно предложил Андрей.
        - Думаю, пока что не стоит. Слишком много впечатлений для маленького ребенка, - отказалась Ира. - Мы лучше пригласим Марию в Москву. Там все как-то понятнее, привычнее.
        - Как скажешь, - кивнул Андрей.
        Они замолчали. Каждый думал о своем, не решаясь озвучить вслух мысли. Любой человек полон сокровенных, слишком личных, иной раз порочных желаний. И не всегда тайное должно становиться явным, дабы не разочаровать окружающих и не представить человека в их глазах чудовищем. Общество жестоко к людям, выставляющим напоказ свои слабости. Оно бичует и клеймит их. Однако все мы не без греха.
        - Может, прогуляемся? Уже не так жарко, как днем, - предложила Ирина.
        - С удовольствием, - встав с кресла, ответил Андрей и помог подняться жене.
        Они взялись за руки и как два юных создания не спеша побрели вдоль пляжа, по-дружески болтая и смеясь шуткам друг друга.
        Океан покачивался и медленно заглатывал солнце, небрежно бросающее последние золотые лучи на его поверхность. Яркие блики лихорадочно прыгали по водной глади, создавая ощущение калейдоскопа. Воздух стал влажным и мягким, казалось, его можно почувствовать на ощупь. В глубине тропического леса, оправившись после полуденного зноя и почувствовав приближение ночи, запели птицы.
        Ощущение бесконечного счастья захлестнуло два человеческих сердца. Обиды и непонимание остались в прошлом. Наступил миг полного единения. Будущее оставалось загадкой.

        Ирина уложила детей спать и по дороге в спальню заглянула в гостевую комнату. Мария нервно ворочалась в кровати.
        - Почему ты не спишь? - ласково спросила Ира девочку.
        - Не знаю…
        - Хочешь, я с тобой посижу?
        - Да, пожалуйста, - улыбнулась в темноте девочка.
        - Закрывай глазки, а я спою тебе русскую колыбельную, - присев на край кровати, предложила Ирина.
        - Крестная, - несмело обратилась к ней девочка.
        - Да?
        - А моя мама правда была русская?
        - Разве папа тебе о ней не рассказывал? - спросила Ира.
        - Нет, - вздохнула Мария. - Он не любит говорить о маме. А мне так хочется что-нибудь о ней узнать.
        Ира задумалась на секунду и решила, что раз была выбрана матерью девочки в крестные, то имеет право по своему усмотрению выбирать запретные и разрешенные темы.
        - Да, Мария, она была русской.
        - А какая она была, моя мама? - оживилась девочка.
        Ирина задумчиво вздохнула и начала рассказ…

        Далеко за полночь, когда в квартире воцарилась полная тишина, Ирина села за туалетный столик и задумалась. За последние месяцы в душе накопилось столько переживаний и душевных мучений, что ей нестерпимо хотелось излить их кому-нибудь.
        Она взглянула на стол и увидела подарок от Марии, привезенный из Мадрида, - классический женский дневник в розочках и с золотым замочком.
        Ира открыла первую чистую страницу, взяла ручку и написала:

«Ирина уже давно перешагнула тридцатилетний рубеж…»


        Ангелина Маслякова
        стала настоящим открытием литературного сезона!

«Amore Mio». дебютный роман, вызвал огромный интерес у читающей публики и литературных критиков.
        Настоящим хитом стала вторая книга, «He dolce vita», увлекательная и глубокая, грустная и умная, веселая и яркая, трогательная и резкая, как и ее героиня!


        Благотворительный Фонд «Настенька» создан в феврале 2002 года по инициативе российских и иностранных граждан. Фонд ставит своей целью повышение качества лечения детей с онкологическими заболеваниями. Основным объектом благотворительной деятельности Фонда является Институт детской онкологии РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН, где на лечении находится более 140 детей из всех регионов России и СНГ. Фонд приобретает лекарства и медицинское оборудование для Института, оказывает всестороннюю помощь семьям больных детей, организует детские праздники, концерты.


        Ваша помощь даст ребенку шанс на жизнь!
        Тел./ф.: (495) 980-53-77, 585-41-01 E-mail: [email protected] www.nastenka.ru