Твоя на месяц Энн Макалистер

        Софи вышла замуж за Джорджа Саваса и была уверена, что они будут жить вместе долго и счастливо… пока случайность не открыла ей глаза на правду — ее брак фальшивка, Джордж женился на ней, руководствуясь лишь чувством долга. Она ушла, не оглядываясь. Но однажды бывшему мужу понадобилась ее помощь…
        Энн Макалистер
        Твоя на месяц
        Глава 1
        Когда этим вечером зазвонил телефон, Софи бросилась к нему с максимально возможной скоростью. Она не могла допустить, чтобы звонок разбудил только что заснувшую Лили.
        Праздник в честь четвертого дня рождения малышки вымотал их обеих. Сегодня утром пять ее подруг с матерями присоединились к ним на пляже, где дети долго играли, а затем отправились к ним домой, где их уже ждал именинный торт и мороженое. Лили была в полном восторге, объявив эту вечеринку «самой лучшей на свете».
        Софи долго не могла уложить расшалившуюся дочку спать. Для этого потребовались горячая пенная ванна, долгие объятия на коленях у Софи, новый плюшевый щенок Хлоя и полдюжины сказочных историй. Но теперь наконец Лили заснула, свернувшись клубочком в своей постели и прижимая к себе Хлою. Так что сейчас Софи меньше всего хотела, чтобы что-то потревожило ее сон.
        — Алло?
        — Миссис Савас?  — спросил незнакомый мужской голос.
        Он произнес имя, от которого по коже Софи побежали мурашки. Спокойно! Конечно, ее кузина и деловой партнер Натали звалась миссис Савас с тех самых пор, как вышла замуж за Кристо год назад, но Софи не привыкла к тому, чтобы ей звонили домой, желая пообщаться с Натали.
        — Нет, простите, вам дали неправильный номер. Позвоните в рабочие часы в наш офис, и тогда вам, возможно, удастся поговорить с Натали…
        — Простите, но мне нужна не Натали, а София Савас.  — В разговоре произошла небольшая пауза, вероятно, мужчина с кем-то советовался.  — Скажите, это телефон…
        Софи едва слышала, что он говорит. В ее голове все еще звучало имя. София Савас.
        Когда-то ее звали так. Однажды. Всего пару месяцев.
        — Алло? Вы все еще там? Скажите, я назвал правильный номер?
        Софи сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.
        — Да,  — ответила она, с радостью отметив, что голос звучит относительно спокойно.  — Я София. София Маккиннон, в прошлом Савас,  — добавила она, все еще не уверенная, что ее неведомый собеседник ищет именно ее.
        — Жена Джорджа Саваса?
        — Д-да.
        Нет? Возможно? Она определенно не считала, что до сих пор является его женой!
        За прошедшие четыре года Джордж мог развестись с ней в любое удобное для него время. Она ждала, когда же это наконец произойдет, но так и не получила от него никаких бумаг. В конце концов она выбросила это из головы, потому что старалась вообще поменьше думать о Джордже. Развод не играл для нее никакой роли, ведь их брак даже браком назвать было сложно.
        Но может быть, Джордж думал иначе?
        Софи до боли сжала телефонную трубку, почувствовав странный трепет в глубине своего сердца. Она столько времени убеждала себя в том, что ей все равно.
        И ей не интересно, зачем Джорджу вдруг потребовалось найти ее! Даже если он решил опять жениться. Даже если он наконец влюбился.
        Она сама определенно никогда не была женщиной его мечты. Может, он встретил ту, которая ею является? А этот серьезный мужчина на другом конце провода — его адвокат?
        Софи вновь напомнила себе, что все это не имеет к ней никакого отношения. Джордж ее больше не интересует. Их брак даже не был настоящим. Вот только она надеялась… Нет, она должна взять себя в руки, такая бурная реакция вызвана лишь тем, что звонок застал ее врасплох, и не более того.
        — Да, все правильно, София Савас.
        — Это доктор Харлоу. Мне жаль вам это сообщать, миссис Савас, но произошел несчастный случай.

        — Ты полностью в этом уверена?  — в очередной раз спросила Натали.  — Ты, правда, едешь в Нью-Йорк? Это ведь на другом конце страны.
        Она и ее муж Кристо появились через несколько минут после того, как Софи позвонила им и рассказала о случившемся. Теперь они с изумлением наблюдали за тем, как она в спешке кидает вещи в чемодан.
        — Я знаю, и да, я уверена,  — ответила Софи, стараясь скрыть волнение. И оно было связано не с расстоянием, которое она должна была преодолеть, а с тем, кого она должна была встретить в конце пути.  — Ведь он был со мной, когда я в этом нуждалась, не так ли?
        — Под давлением,  — хмыкнула ее кузина.
        Возможно, но какое сейчас это имело значение?
        В любом случае она должна это сделать.
        — А я думала, что ты разведена.
        — И я тоже. Я никогда не подписывала никаких бумаг, но мне казалось, что Джордж сам обо всем позаботится.
        Софи пожала плечами.
        Бог свидетель, он всегда держал все под контролем и с легкостью решал любые, рискнувшие возникнуть на его пути, проблемы.
        — Натали, если бы у меня была хоть какая-то возможность не ехать, я бы осталась здесь. Но ее нет. Если верить личному делу Джорджа в больнице Колумбии, я его ближайшая родственница. Он сейчас без сознания, а врачи еще не определили, насколько опасны внутренние повреждения организма. Может потребоваться операция, а они не могут сделать ее без официального согласия пациента или одного из его родных. Если что-то пойдет не так…  — Софи замолкла, не в силах повторить возможные варианты развития событий, которые описал ей доктор.  — Я должна это сделать, Натали. Когда Лили еще не родилась и я была абсолютно одна, он был со мной.
        Софи должна была признаться в этом в первую очередь самой себе. Да, Джордж действительно был рядом с ней, когда она больше всего нуждалась в нем, и женился на ней для того, чтобы у Лили был отец, чтобы она могла носить фамилию Савас.
        — Я в долгу перед ним, Натали.
        Во взгляде кузины все еще оставалось сомнение, но она кивнула:
        — Думаю, ты поступаешь правильно. Но скажи мне, как он вообще попал под тот грузовик?
        «Наверное, как всегда, задумался о расщеплении атома и не заметил такой мелочи»,  — мысленно предположила Софи, но вслух сказала правду:
        — Я не знаю. Но зато я знаю, как я благодарна вам за то, что вы бросили все и примчались сюда, чтобы присмотреть за Лили. Я позвоню вам утром. Может, даже удастся организовать видеочат, чтобы Лили видела меня и не чувствовала себя брошенной.  — Она кивнула в сторону только что упакованного ноутбука.  — Я еще никогда не уезжала, не попрощавшись с ней.
        Более того, она еще никогда не разлучалась с Лили больше чем на несколько часов. Но Софи понимала, что если она сейчас разбудит ее, то все закончится тем, что малышка полетит в Нью-Йорк вместе с ней.
        — Все будет хорошо,  — пообещала Натали.  — Ни о чем не беспокойся, делай то, что нужно сделать, и береги себя.
        — Конечно,  — заверила ее Софи.
        Кристо с ободряющей улыбкой коснулся ее плеча, подхватил чемодан и понес к машине. Софи же позволила себе ненадолго заглянуть в комнату Лили, чтобы полюбоваться на спящую дочку. Ее темные волосы растрепались, а губы были чуть-чуть приоткрыты. Сейчас она была очень похожа на Джорджа.
        «Нет, она похожа не на него, а на любого члена семейства Савас, коим Лили и является»,  — поправила себя Софи. Но ее взгляд непроизвольно переместился на фотографию, стоявшую на тумбочке рядом с кроватью, там был изображен Джордж, держащий на руках еще совсем крошечную Лили.
        Возможно, малышка не помнила его, но она точно знала, кто он. Лили старалась выведать о нем как можно больше с тех самых пор, как узнала, что отцы вообще существуют на свете. И задавала тысячи вопросов, на многие из которых у Софи не было ответа.
        Как, например, она могла объяснить маленькой девочке, что тогда произошло, если даже сама до конца не понимала этого?
        Софи сделала лучшее, что в подобной ситуации могла сделать мать. Она заверила Лили, что Джордж любит ее, и не сомневалась, что это правда.
        А еще Софи даже пообещала, что когда-нибудь они обязательно встретятся. И сейчас Софи не могла не думать о том, что она скажет дочери, если Джордж умрет.
        Нет, это невозможно! Джордж всегда выглядел таким сильным, непроницаемым, стойким. Но что она на самом деле знает о мужчине, который несколько месяцев был ее мужем? Тогда ей лишь казалось, что она знает его.
        — Софи?  — Она услышала шепот Натали за спиной.  — Кристо ждет тебя в машине.
        — Иду,  — кивнула она, легонько коснулась губами пухлой, розовой щечки Лили, провела рукой по ее шелковистым кудрям, сделала глубокий вздох и поспешила к выходу.
        Обернувшись на пороге, она заставила себя улыбнуться Натали.
        — Я вернусь раньше, чем ты заметишь мое отсутствие.
        — Уверена, так и будет.  — Натали крепко обняла ее на прощание.  — Ты ведь больше не любишь его, правда?
        Софи покачала головой.
        — Нет,  — сказала она.  — Конечно нет. Это было бы так глупо.

        Они не давали ему никаких обезболивающих.
        Это, возможно, было и неплохо, но его сердце билось так яростно, словно собиралось проломить грудную клетку и вырваться наружу, а от каждой попытки пошевелить ногой или локтем по всему его телу прокатывалась волна боли. Но он бы пережил и это, если бы они давали ему хоть немного поспать.
        Но у Джорджа не было даже этой возможности. Каждый раз, когда он погружался в сон, в палату вновь врывались проклятые врачи, брали очередные анализы, разговаривали с ним оптимистичными голосами воспитателей детского сада, светили ему в глаза, интересовались, помнит ли он до сих пор свое имя, сколько ему лет и кто сейчас президент.
        Что за идиотские вопросы? Он не всегда помнил свой возраст и фамилию нынешнего президента еще до того, как его сбил грузовик. Если бы они спросили его, как определить скорость света или каковы основные характеристики черных дыр, он бы с легкостью ответил им. Он часами мог говорить об этом, точнее, он мог бы, если бы сумел держать глаза открытыми достаточно долго.
        Но никто не спрашивал его об этом.
        Врачи вышли на несколько минут, но потом вернулись. Они делали рентгены, анализы, продолжали задавать бессмысленные вопросы, потом начинали волноваться, если он не мог вспомнить тридцать четыре ему года или все-таки тридцать пять. Кого, черт побери, вообще волнует возраст? Их. Определенно их он волнует.
        — Какой сейчас месяц?  — поинтересовался он.
        Его день рождения был в ноябре.
        Его вопрос поверг медиков в шок.
        — Он не помнит, какой сейчас месяц,  — пробормотал один, быстро начиная что-то писать.
        — Ладно, не важно,  — поморщившись, отмахнулся Джордж.  — С Джереми все в порядке?
        Это было все, что его сейчас волновало, потому что эта картина не переставала преследовать его: четырехлетний сын его соседей, выбегающий на дорогу за мячиком. И несущийся на него грузовик.
        — С ним все хорошо. Ему очень повезло, он отделался парой ушибов,  — ответил доктор, опять начиная светить Джорджу в глаза.  — Его уже выписали. Черт побери, не двигайся и открой пошире глаза, Джордж!
        Вероятно, обычно Сэм Харлоу был более терпелив со своими пациентами, но они с Джорджем были знакомы со школы. Сейчас подбородок Джорджа был зажат в его стальных пальцах, и он вновь начал светить ему в глаза. Джорджу пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать: от этого осмотра у него каждый раз начинала ужасно болеть голова.
        Когда Сэм наконец оставил его в покое, Джордж со вздохом облегчения откинулся на подушки и закрыл глаза.
        — Ну и черт с тобой,  — сердито прокомментировал Сэм.  — Учти, ты останешься здесь, пока полностью не поправишься. Проверяйте его регулярно и сообщайте мне о каждом изменении, следующие двадцать четыре часа для него критические,  — велел он стоящим рядом медсестрам.
        Услышав это, задремавший Джордж подскочил на кровати.
        — Критические? Ты же сказал, что с ним все в порядке?
        — С ним да! Сейчас проблема не в нем, а в тебе. Ладно, я еще вернусь.
        Последняя фраза прозвучала скорее как угроза, нежели как дружеское обещание.
        Джордж хотел сказать другу, что, когда он в следующий раз вспомнит про него, его здесь уже не будет, но Сэм уже вышел. Он раздраженно посмотрел на закрывшуюся дверь, а затем перевел взгляд на медсестру.
        — Вы тоже можете идти,  — велел он.
        Хватит с него на сегодня дурацких вопросов. Кроме того, как выяснилось, его голова болела гораздо меньше, если он держал глаза закрытыми.
        Что он и сделал. Возможно, ему даже удалось немного поспать, но когда он вновь открыл глаза, перед ним уже стояла очередная медсестра.
        — Итак, сколько вам лет, Джордж?
        В ответ он мысленно застонал.
        — Я уже определенно слишком стар, чтобы играть в эти дурацкие игры. Когда я смогу вернуться домой?
        — Когда вы согласитесь играть в наши игры,  — лукаво ответила она.
        — Мне будет тридцать пять. Сейчас октябрь. На завтрак сегодня я ел овсяную кашу. Или уже наступило завтра?
        — Да.
        — А это значит, что я могу идти домой?
        — Нет, пока вы не получите разрешение доктора Харлоу,  — откликнулась девушка, измеряя его давление.  — Знаете, я думаю, что вы настоящий герой.
        — Не совсем.
        — Но вы ведь спасли жизнь маленького мальчика?
        — Я всего лишь вытолкнул его на другую сторону улицы.
        — И тем самым уберегли его от колес грузовика. В моих учебниках это называется «спасение». Я слышала, он отделался лишь парой ушибов.
        — Как и я.  — Он кивнул на свою руку, неподвижно лежащую поверх одеяла.  — А значит, меня тоже можно выписывать.
        — Вас тоже скоро выпишут. Но не сейчас, потому что травмы головы могут быть очень опасны,  — сказала медсестра и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
        Наконец-то она и все ее настойчивые коллеги оставили его в покое. Похоже, поток вопросов и анализов на время иссяк. Чего нельзя была сказать о барабанном стуке, беспрерывно звучавшем в его голове.
        Джордж вспомнил, как недавно всхлипывала у его постели мать Джереми.
        — Спасибо вам, спасибо огромное. Даже не верится, что мы могли потерять его. Вы даже себе не представляете…
        Нет, он прекрасно представлял себе, что она сейчас чувствует. Он помнил крошечного темноволосого ребенка с густыми темными кудряшками, помнил первую улыбку, шелковистую кожу, огромные доверчивые глаза. Сейчас ей было столько же лет, сколько и Джереми. Достаточно, чтобы одной выбежать на проезжую часть за мячиком…
        Он постарался не думать об этом, не думать о ней. От этого у него начинали гореть глаза, словно туда насыпали горсть песка. Он предпочел закрыть их и попытался заснуть.
        Джордж не знал, сколько ему удалось поспать. Его голова до сих пор раскалывалась. Он помнил, что ночью слышал шаги, тихий голос медсестры объяснял что-то его посетителю, затем он слышал скрип стула, подвигаемого к его постели.
        Тогда он не стал открывать глаза, моля Бога, чтобы они не стали будить его и задавать свои проклятые вопросы. Интересно, это приходил Сэм? Может, он и сейчас здесь, сидит и молча смотрит на него?
        Он, наконец, открыл глаза и вздрогнул. Около его постели сидел не Сэм. Это была женщина.
        Наверное, он пошевелился, потому что его гостья, до этого смотревшая в окно, перевела на него встревоженный взгляд.
        Первый раз за четыре года он оказался лицом к лицу со своей женой.
        Женой? Ха!
        Они могли стоять рядом перед священником, произнося клятвы. У них мог быть документ, подтверждающий их брак. Но это был всего лишь клочок бумаги с печатью.
        Но не для нее.
        И если смотреть правде в глаза, то и не для него тоже. На секунду тело Джорджа сковала странная боль, не похожая на ту, что истязала его последние дни.
        Нет. Джордж, не хотел этого признавать, не хотел даже думать об этом. И определенно не хотел ничего чувствовать.
        Последнее, в чем он сейчас нуждался,  — это разбираться с Софи.
        — Что ты здесь делаешь?
        — Раздражаю тебя, как и всегда,  — мягко откликнулась она, не скрывая своего беспокойства. Затем, увидев недоумение на его лице, добавила: — Твой врач позвонил мне, когда ты был без сознания. Им было необходимо, чтобы в больнице находился твой ближайший родственник на случай, если придется делать срочную операцию.
        — Ты?
        — Я была удивлена не меньше, поверь,  — сухо откликнулась Софи.
        На ней были узкие шерстяные брюки и оливковый свитер. Она была одета просто и очень элегантно, словно собиралась присутствовать на деловой встрече. Она была не похожа на ту Софи, которую помнил Джордж, предпочитавшую джинсы и разноцветные футболки. Только ее ярко-рыжие волосы остались прежними. Он помнил, как ему нравилось гладить их, скользить по ним кончиками пальцев, прятать в них лицо, вдыхая свежий аромат.
        — Наверное, все дело в том, что ты так и не нашел времени, чтобы развестись со мной.
        — Я думал, что ты позаботишься об этом,  — сухо ответил Джордж.
        Ведь это ее волновал этот вопрос.
        — Мне это было не нужно. Я не собираюсь в ближайшее время выходить замуж.
        Как и он. Одного раза ему вполне хватило, и он не хотел проходить через это вновь. Но Джордж не желал обсуждать это с Софи. Он вообще до сих пор не мог поверить, что она все еще здесь. Может, его травма головы вызывает не только головную боль, но и галлюцинации? Несчастный случай казался ему мелочью по сравнению с необходимостью общаться с Софи. Для этого ему даже в здоровом состоянии требовалась вся его выдержка и весь самоконтроль, на который он был способен.
        Он попытался приподняться на локте.
        — Не думаю, что это хорошая идея,  — заметила она.
        Джордж и сам это знал. Чем ближе его тело было к вертикальному положению, тем сильнее у него болела и кружилась голова. Но, с другой стороны, он не собирался проявлять свою слабость перед Софи.
        — Тебе нужно отдыхать.
        — Последние пару дней я только и делаю, что отдыхаю.
        — Сомневаюсь в этом. Насколько я знаю, из-за анализов и постоянных проверок твоего состояния ты никак не мог поспать. Но врачей можно понять, ты выглядишь так, словно тебя пропустили через шлифовальный станок.
        — Спасибо,  — пробормотал Джордж, не оставляя попыток сесть.
        Он хотел схватиться руками за голову, чтобы проверить, не разлетелась ли она еще на кусочки, но вместо этого схватился за подлокотники кровати, надеясь найти в них точку опоры, с такой силой, что его пальцы побелели.
        — Ради бога, перестань! Лежи спокойно, или я позову медсестру.
        — Зови. Уже утро, я до сих пор помню свое имя и возраст, так что, может быть, они позволят мне выписаться. У меня есть дела, лекции, работа.
        Глаза Софи расширились от испуга.
        — Ты никуда отсюда не пойдешь! Ты должен быть счастлив, что до сих пор не лежишь на операционном столе!
        — С чего бы это? У меня нет переломов.  — Джордж поднял руку, чтобы взглянуть на часы, но вместо этого обнаружил лишь трубку капельницы, вставленной в его вену.  — Черт побери, который час? У меня завтра лабораторная со студентами, мне нужно на работу!
        «Мне нужно избавиться от этой женщины!» — мысленно закончил он.
        «Или мне нужно обнять ее, прижать к себе покрепче и никогда не отпускать»,  — добавил непрошеный внутренний голос.
        — Этого не произойдет.
        На одну ужасную секунду Джорджу показалось, она отвечает его внутреннему голосу, но потом он осознал: она имеет в виду, что он не сможет пойти на работу.
        — Мир не перестанет вращаться лишь потому, что с одним человеком произошел несчастный случай,  — раздраженно ответил он.
        — Твой чуть не перестал.  — В это мгновение у Софи было такое несчастное выражение лица, что сердце Джорджа непроизвольно сжалось.  — Ты ведь чуть не погиб!
        На долю секунды он был готов поверить, что ее это и правда волнует.
        — Но не погиб.
        «Интересно, а Сэм позвонил бы Софи в случае моей смерти? Приехала бы она, чтобы организовать мои похороны?» — мелькнуло у него в голове.
        Он не стал спрашивать этого вслух. Он знал, что Софи не любит его, но она его и не ненавидела.
        Когда-то ему даже казалось, что из их брака может что-то получиться, что Софи сможет полюбить его.
        — Расскажи мне, что случилось? Медсестра сказала, что ты был ранен, спасая ребенка.
        Джордж был удивлен, что она спросила про это. Но потом понял, что ей хочется узнать, из-за чего ее сорвали с места и заставили, бросив все, приехать сюда. Это не имело никакого отношения к заботе о нем или его здоровье.
        — Это был Джереми, сын моих соседей. Ему четыре. Я шел с работы, а он побежал ко мне, чтобы показать свой новый футбольный мяч. Он катил его перед собой, но последний раз пнул слишком сильно, и он выкатился на дорогу. А там ехал грузовик…
        Софи показалось, что она не может дышать.
        — Господи, как он?
        — Он в порядке. Немного поцарапался. Но…
        — Но не умер.  — Софи сказала вслух то, что сам он произнести не смог.  — Слава богу!
        — Да…
        — И спасибо тебе.
        В ее голосе было неожиданное тепло и мягкость, смешанное с горечью.
        — Неужели ты думала, что я мог позволить ему просто побежать туда и попасть под машину?
        — Конечно нет!  — Щеки Софи порозовели.  — Как ты мог такое подумать? Я просто только сейчас поняла, что произошло. Ты спас ему жизнь… И именно это ты сделал тогда для меня… Ты женился на мне, чтобы спасти меня!
        Да, это было так. Но тогда это было не основной причиной. В настоящую причину она не поверит. И он не скажет ей об этом, как не сказал тогда. А Софи может думать все, что хочет.
        Он бесстрастно смотрел на нее, ожидая, что она скажет.
        Если Софи и испытывала гнев, то она быстро его преодолела. Она просто смотрела на него своими огромными зелеными глазами, а потом прошептала:
        — Ты герой.
        Джордж, не ожидавший этих слов, поморщился.
        — Едва ли. Джереми не побежал бы ко мне, если бы не заметил, что я иду.
        — Что? Ты хочешь сказать, что все это твоя вина?  — изумленно спросила Софи.
        — Я только хочу сказать, что Джереми ждал меня. Мы с них иногда играем в мяч около дома.
        — Так ты хорошо его знаешь?
        — Да, мы с ним подружились.
        По лицу Джорджа скользнула улыбка. Темные кудри и яркие глаза Джереми напоминали ему о Лили. Конечно, он не сказал этого вслух.
        Изумленное выражение так и осталось на лице Софи, словно она не могла поверить, что он знаком со своими соседями. Ее можно было понять. Когда они общались, Джордж действительно понятия не имел, кто проживает по соседству.
        Но ведь тогда у него не было времени, он был слишком занят, заканчивая важный правительственный проект, пытаясь выяснить, что значит быть мужем и всего через пару месяцев отцом. До этого момента он ничего не знал ни о браке, ни о детях.
        — Я была удивлена, когда узнала, что ты вернулся в Нью-Йорк.
        — Это произошло пару лет назад.
        — Как это пережили твои коллеги в Упсале?
        Ах да, Упсала. Похоже, она думала, что он до сих пор работает в университете Упсалы в Швеции.
        Он не мог сообщить ей об этом тогда, он не мог разглашать эту информацию. А сейчас уже не было смысла говорить об этом.
        — Это был двухлетний проект.
        Это было почти правдой. И хотя он мог продолжать работать над государственными проектами, он не захотел. Он согласился на тот, который они с коллегами разрабатывали в Упсале, не зная, что вскоре ему предстоит жениться. И если бы их брак стал настоящим, он бы вышел из проекта и никогда бы не поехал в Европу.
        Но у них ничего не получилось, и Джордж был рад возможности сбежать из города, который вдруг стал ему ненавистен, он был рад, что может отделить источник своей боли от себя океаном.
        Но через два года он все-таки вернулся в Нью-Йорк, хотя ему предлагали работу во многих городах мира. И то, что он думал, что Софи и Лили могут до сих пор жить здесь, никак не повлияло на его решение. Абсолютно!
        — А когда ты переехала?  — осторожно спросил он.  — Я заходил в твою старую квартиру, но мне сообщили, что ты там давно не живешь.
        — Вскоре после тебя. Теперь я живу в Калифорнии. У нас с моей кузиной свое дело.
        — Я слышал. Моя мама рассказывала мне об этом после свадьбы Кристо.
        — Да, было приятно снова встретиться с твоими родителями,  — вежливо кивнула она.
        Джордж, помнивший, что она думает о его отце, чуть поморщился:
        — Я тебя умоляю.
        Он тоже получил приглашение на свадьбу, но не пошел, потому что понятия не имел, на ком женится Кристо, и не желал лететь на другой конец страны лишь для того, чтобы узнать. Известие, что невестой Кристо оказалась кузина Софи, шокировало его. Он даже представить себе не мог, что бы произошло на той свадьбе, если бы они встретились.
        Возможно, ничего. Их время прошло, уже слишком поздно что-то менять.
        — Моя мать сказала, что твой бизнес называется «Невеста напрокат»?
        — «Жена напрокат»,  — поправила его Софи.  — Мы помогаем мужчинам справляться с хозяйством, организуем вечеринки, сопровождаем детей к дантистам и на школьные спектакли, отвозим собак к ветеринару…
        — И люди за это платят?
        — Да, и кстати совсем не плохо. У меня все хорошо,  — с вызовом закончила она.
        Без тебя.
        Ей не нужно было произносить этих слов вслух, чтобы он их услышал.
        — Я рад за тебя.
        Софи вежливо кивнула, стараясь подавить зевоту. Только сейчас Джордж заметил, что она выглядит очень уставшей. Неудивительно, ведь ей пришлось всю ночь провести в самолете.
        — Ты спала?
        — Немного.
        Но, отвечая, Софи отвела взгляд, и он понял, что это ложь.
        — Послушай, мне жаль, что врачи потревожили тебя, заставили бросить все и лететь сюда. В этом не было необходимости.
        — Твой доктор сказал мне другое. Не волнуйся ни о чем, ты был со мной, когда был мне нужен. Теперь моя очередь.
        Джордж нахмурился:
        — Так, значит, таким образом ты отдаешь мне долг?
        Она развела руками:
        — Сейчас это все, что я могу для тебя сделать.
        — Тебе ничего не нужно делать.
        — Очевидно, не совсем,  — с легкой усмешкой ответила она, напомнив ему мать, которая пытается угомонить капризного ребенка.
        Джордж стиснул зубы. Он не хотел, чтобы над ним смеялись, и тем более не хотел, чтобы Софи опекала его.
        — Что ж, если все это делалось в уплату долга, то можешь считать, что мы квиты,  — резко сказал он.  — А теперь, если ты не против, я бы хотел отдохнуть. И, как видишь, я пришел в себя и сам могу подписать все необходимые бумаги. Спасибо, что прилетела, но я могу сам позаботиться о себе. Тебе больше не нужно здесь оставаться.
        Когда эти слова слетели с его губ, Джордж осознал, что эхом повторил то, что она кричала ему четыре года назад: «Ты мне не нужен! Я не бардак, который тебе нужно прибрать! Я могу сама позаботиться о себе! Так что уходи! Оставь меня одну! Убирайся!»
        И по выражению лица Софи он понял, что она тоже ничего не забыла. Она смотрела на него так, будто он только что ударил ее.
        — Конечно,  — тихо ответила она, вставая и надевая пиджак.
        Джордж жадно следил за каждым ее движением. Он хотел отвести взгляд, но не мог. Не мог с тех самых пор, как встретил ее вместе с Ари в первый раз на свадьбе своей кузины. А она никогда не замечала этого.
        — Спасибо, что пришла,  — кивнул он, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица.
        — Я рада, что ты поправляешься,  — в тон ему откликнулась она.
        Они молча смотрели друг на друга. Три секунды. Пять. Джордж потерял счет времени, потому что его все равно было недостаточно. И никогда не будет.
        Она в последний раз улыбнулась ему и, отвернувшись, направилась к двери.
        Ее имя сорвалось с его губ раньше, чем он осознал это:
        — Софи!
        Он думал, что сможет просто дать ей уйти, оставить все как есть, но не смог не спросить:
        — Как Лили?
        На мгновение ему показалось, что она не ответит. Но потом на ее лице появилась мягкая улыбка, которую он уже очень давно не видел.
        — С Лили все хорошо. Она замечательная. Умная. Веселая. Ласковая. У нее вчера был день рождения, ей исполнилось…
        — Четыре,  — сказал Джордж.
        Он точно знал, сколько ей лет. Он помнил каждую минуту того дня, когда она появилась на свет. Помнил, каково это, держать ее на руках, ощущение ответственности за эту крошку, пугающее, но делающее его таким счастливым.
        — Ты помнишь?  — удивленно спросила Софи.
        — Конечно.
        — Может быть, ты захочешь посмотреть на ее фотографию?
        Захочет ли? Джордж кивнул, стараясь скрыть охватившее его волнение, но Софи, похоже, ничего не заметила. Открыв сумочку, она нашла в ней фотографию дочери и отдала ее Джорджу.
        Одного взгляда на снимок хватило, чтобы у него перехватило дыхание. Боже, она стала такой хорошенькой. Он видел несколько фотографий, которые его мать сделала на свадьбе, поэтому у него было представление о том, как Лили сейчас выглядит, но этому фотографу удалось уловить ее характер. Малышка сидела на пляже рядом с песочным замком и радостно смеялась. Если бы не темные волнистые волосы, он бы подумал, что перед ним маленькая Софи, даже глаза Лили были такими же зелеными. А на ее губах была уменьшенная версия сияющей улыбки Софи.
        — Она очень похожа на тебя.
        Его голос звучал чуть хрипло от переполняющих его чувств.
        — Мне все это говорят,  — улыбнулась Софи.  — Только волосы достались ей от Ари.
        От Ари. Потому что Лили на самом деле дочь Ари. Не его.
        Как и ее мать, Лили никогда не была его. Они обе принадлежали Ари, не важно, что его кузен умер еще до рождения Лили. Как оказалось, некоторые вещи ранят сильнее, чем колеса грузовика. Он провел языком по вдруг пересохшим губам.
        — Она выглядит такой счастливой.
        — Так и есть. Она хорошая, славная и счастливая маленькая девочка. И с тех пор как в три месяца у нее закончились колики, из-за которых она все время плакала, с ней стало очень легко найти общий язык. Я справилась.
        Она доказала себе и ему, что способна справиться без его помощи. Ей нужно было доказать это после того, как она выгнала его. И она смогла.
        — Можешь оставить фотографию у себя. У меня есть еще одна. Если хочешь, конечно,  — добавила она.
        — Конечно, спасибо.
        Он еще несколько долгих мгновений изучал снимок, перед тем как положить на край тумбочки.
        Точнее, он попытался это сделать, но его тело тут же пронзила острая боль.
        Софи быстро подошла к нему, забрала фотографию и поставила ее так, чтобы он мог видеть ее, лишь повернув голову.
        — Вот. Так она сможет присматривать за тобой. А сейчас тебе нужно отдохнуть. До свидания.
        Он был готов позвать ее назад второй раз, но это вызвало бы лишь еще большее ощущение неловкости между ними. И если присмотреться, ничего кроме этого между ними и нет.
        Было очень мило с ее стороны приехать сюда, даже если этим она просто хотела вернуть ему долг. Она всегда была очень доброй. Она бы сделала это для любого, если бы он в этом нуждался, даже для мужчины, которого она меньше всего хотела видеть в этом мире.
        Он должен забыть ее. Она не нужна ему. Он жил без нее последние четыре года и прекрасно проживет до конца своих дней. Все, что нужно сделать сейчас, так это закончить все раз и навсегда.
        — Софи!
        — Да?
        Он вздохнул и заставил себя произнести это:
        — Ни о чем не беспокойся. Этого больше не повторится. Как только меня выпишут из больницы, я подам на развод.


        Глава 2
        Конечно, он подаст на развод. Софи удивляло лишь то, что Джордж не сделал этого раньше. Но, даже принимая этот факт, Софи чувствовала, как у нее трясутся колени.
        Она медленно шла к стойке медсестер, где ей разрешила на время оставить свой чемодан, стараясь скрыть охватившее ее волнение. Но ее руки так дрожали, что она чуть не уронила стопку папок с документами, стоявшую рядом с ее чемоданом.
        — Позвольте, я помогу вам,  — сказала, стоявшая рядом, медсестра. Она подала Софи чемодан и внимательно вгляделась в ее лицо.  — Как вы себя чувствуете?
        — Все в порядке, правда,  — пробормотала она, стараясь взять себя в руки.  — Мне просто нужно немного поспать.
        — Конечно. Идите домой и хорошенько отдохните. И ни о чем не волнуйтесь, мы позаботимся о вашем муже.
        Софи хотела возразить, но промолчала. Не важно, что все эти годы она не позволяла себе думать о Джордже, как о своем муже. Не имело смысла лгать себе, утверждая, что она ничего не почувствовала, войдя в палату. Одного взгляда на его изможденное лицо хватило, чтобы все годы, прошедшие с их прошлой встречи, растаяли, как дым.
        И еще страшнее было признать, что, несмотря на все ее усилия, она так и не смогла преодолеть своих чувств к нему. Когда она увидела его обмотанную бинтами голову, его непривычно бледное и худое лицо, руку на перевязи, она с трудом сдержала слезы.
        Она поехала в больницу сразу из аэропорта и попросила медсестер отвести ее в палату Джорджа. Было раннее утро, и он еще спал, но это был какой-то неестественный сон. На мгновение ей показалось, что он не дышит, его грудь почти не двигалась, а лицо казалось застывшей восковой маской. Но стоявшая рядом медсестра, почувствовав ее испуг, посоветовала:
        — Смотрите на монитор.
        По нему бежала скачущая вверх и вниз зеленая полоса, доказывавшая, что сердце пациента продолжает биться.
        — Вы можете разбудить его, если хотите.
        — Не нужно, пусть отдыхает. Я подожду.
        Если Джордж еще не умер, это может произойти, если первым, что он увидит после пробуждения, будет ее лицо.
        — Если он не проснется в течение часа, его все равно придется будить. Мы должны регулярно проверять, как он реагирует на окружающих, и задавать ему вопросы, чтобы контролировать его память.
        Что ж, после разговора с Джорджем, у Софи не осталось сомнений в том, что с памятью у него все прекрасно.
        Она обернулась к медсестре:
        — Он хочет пойти на работу и полагает, что его сегодня выпишут. Скажите, доктор ведь не позволит ему…
        Медсестра мягко улыбнулась:
        — Не думаю, что вам стоит беспокоиться об этом. Лучше отправляйтесь домой и поспите. Возвращайтесь днем, может быть, к этому времени ему станет лучше. Удачи вам.
        Софи смотрела вслед медсестре и думала о том, что в Нью-Йорке у нее нет дома, куда можно было бы пойти поспать. Чтобы попасть в свою постель, ей пришлось бы пролететь три тысячи миль. Но с другой стороны, что мешает ей отправиться домой? Джордж четко дал понять, что не нуждается в ней. А значит, и возвращаться сюда днем нужды нет.
        Со вздохом она в последний раз посмотрела в сторону палаты Джорджа и покатила свой чемодан к лифту. Как раз в этот момент его двери открылись, и оттуда вышли несколько мужчин в халатах и молодая темноволосая девушка, явно находившаяся на последнем месяце беременности. Софи остановилась и с изумлением уставилась на нее.
        — Талли?
        — Софи? О господи, это ты!  — И раньше чем Софи успела что-то сказать в ответ, сестра Джорджа, Талли, заключила ее в объятия.  — Ты вернулась!
        — Ну, я…  — Софи не оставалось ничего, кроме как обнять Талли в ответ, потому что на ее протесты она сейчас все равно не обратила бы внимания.
        Ей всегда нравилась сестра Джорджа, и мысль о том, что после развода они перестанут быть родственницами, по-настоящему расстраивала Софи.
        Тут Софи почувствовала ощутимый толчок в живот и отскочила от Талли.
        — Ой, это ребенок пинается, да?  — с изумлением спросила она.
        — Да, моя малышка не любит, когда на нее давят,  — рассмеялась та.  — Я так рада тебя видеть, Джорджу надо почаще попадать под грузовики, если благодаря этому можно вернуть тебя домой.
        — Я не «дома»,  — покачала головой Софи.  — Я просто… здесь. На время. Вчера ночью мне позвонил лечащий врач Джорджа и сообщил, что он попал в аварию и нужен его ближайший родственник, чтобы подписать бумаги для проведения необходимых процедур. А так как мы до сих пор официально не развелись, этим ближайшим родственником оказалась я. И вот я здесь.
        — Кстати, как он?
        Улыбка Талли померкла, а в глазах появилось беспокойство.
        — Он выглядит так, словно его сбил грузовик,  — грустно улыбнулась Софи.  — Все тело, которое видно из-под бинтов, в синяках. Зато ясности рассудка он не утратил,  — добавила она, заметив испуганное выражение на лице Талли.
        — А нам он вчера открыто запретил его навещать. Хотя здесь только я и Элиас. Мама и папа сейчас в Санторини, и мальчиков сейчас тоже здесь нет.
        Софи поняла, что она имеет в виду остальных своих братьев: Тео, Деметриуса и Янниса.
        — Он бы, наверное, вообще не стал сообщать мне о несчастном случае, но ему было нужно, чтобы кто-то заботился о Гуннаре.
        — Гуннар?
        — Его пес.
        У Джорджа есть собака? Какой сюрприз.
        — Он и его спас?  — спросила Софи.
        Талли с сомнением нахмурилась:
        — Я так не думаю, по-моему, он получил его, когда тот был еще щенком. А что?
        — Ничего, забудь.
        Не могла же она вслух сказать: «Потому что Джордж все время кого-то спасает». Талли бы не поняла ее.
        — Он велел пойти к нему домой, покормить Гуннара и вообще не показываться в больнице. Он не хочет, чтобы я причитала над ним. Идиот! Сейчас пойду и понадоедаю ему пару минут, чтобы он понял, что не имеет права мною командовать. И потому что остальная семья с ума сойдет от беспокойства, если за ним никто не будет приглядывать. Но раз ты здесь, то мне больше не о чем волноваться.  — Она пошарила по карманам своего комбинезона для беременных и вытащила связку ключей.  — Вот! Это ключи от дома Джорджа.
        — Что это? Я не могу взять их!
        — Почему нет? Потому что сейчас вы с Джорджем живете отдельно? Тоже мне причина.
        — Но мы разводимся!
        — Но ведь бумаги еще не подписаны? Посмотри на себя, Софи, ты устала и должна отдохнуть. Сколько ты уже здесь?
        — Не так уж долго. Я прилетела в Нью-Йорк еще до рассвета.
        — То есть ты провела ночь в самолете? Ты вообще спала?
        — Не совсем. Но надеюсь выспаться по пути домой.
        — По пути домой? Ты уже улетаешь?
        Талли выглядела очень расстроенной.
        Софи пожала плечами:
        — Джордж ясно дал понять, что я ему здесь не нужна.
        — Да что он понимает? И не важно, нуждается ли он в тебе! Я нуждаюсь!
        — Что ты имеешь в виду?
        — Ты, моя дорогая Софи, должна спасти мне жизнь,  — сообщила Талли, подхватывая ее под руку и увлекая к стоящим неподалеку креслам.
        — Разве ты не торопилась увидеть Джорджа?  — с надеждой напомнила Софи.
        — За минуту он никуда не денется. Сначала я должна попросить тебя об одолжении. Джордж считает, что я могу забросить все свои дела и заняться его проблемами, и раньше я бы, конечно, так и сделала. Но не сейчас, когда у меня на руках трое маленьких мальчиков и их сестричка на подходе, а также домашняя пекарня и масса заказов, которые нужно выполнить до того, как моя малышка появится на свет. Не говоря уже о муже, который не готов делить меня с собакой дольше, чем одну ночь. Кроме того,  — продолжила она, не давая Софи вставить и слова,  — в обед я должна забрать Ника и Гаррета из школы и Диггера из детского сада, а еще я планировала хоть что-нибудь испечь до того, как пойду за ними. Я бы взяла Гуннара к себе, но они с нашим кроликом никак не могут найти общий язык. Ну, что скажешь, Софи, ты спасешь меня? Пожалуйста! И ты сможешь поспать у Джорджа дома!
        — Джорджу это не понравится,  — беспомощно заметила Софи, понимая, что отказаться уже не получится.
        — А кто собирается рассказывать об этом Джорджу?
        Разумнее всего сейчас было бы сказать «нет». Чем меньше она будет перед разводом общаться с Джорджем или кем-то из его семьи, тем меньше будет вероятность обзавестись новыми проблемами.
        Но жизнь не всегда заключается лишь в том, чтобы обезопасить себя, и Софи хорошо это понимала. Иногда нужно было просто делать то, что должно быть сделано, а не «платить по счетам», как выразился Джордж.

        Софи никогда не позволяла себе задумываться о том, куда переехал Джордж после их расставания. Но сейчас, представляя себе его дом, Софи думала о чистых до стерильности и максимально функциональных апартаментах, где Джордж смог бы минимизировать свои контакты с внешним миром, чтобы тот не мешал ему работать.
        Когда Софи увидела дом Джорджа, то поняла, что еще сильнее ошибиться она просто не могла. Джордж жил в доме из бурого песчаника в Верхнем Ист-Сайде, причем это была не студия и не квартира, он действительно арендовал все пять этажей здания, не желая ни с кем делить это великолепие.
        Софи подняла голову, с восхищением рассматривая прекрасно отделанный фасад здания. Этот дом совмещал в себе элегантность и уют, он напомнил Софи о детстве, проведенном у бабушки, в похожем доме в Бруклине. Именно о таком семейном гнездышке она когда-то мечтала, когда они только поженились, и много рассказывала об этом Джорджу. Он в это время, конечно, был слишком занят работой и не слушал ее болтовню. Точнее, она думала, что не слушал…
        Наверное, это просто случайное совпадение. Кроме того, сейчас это в любом случае не имеет значения.
        Поднимаясь по ступенькам к входной двери, она услышала в глубине дома звонкий собачий лай. А вот и Гуннар. И, судя по звукам, он хочет, как минимум, отобедать ею. Талли говорила, что он милый и обожает Джорджа, но неизвестно, распространяется ли его обожание на гостей.
        Софи с трудом справилась с замком и опасливо заглянула внутрь.
        — Привет, Гуннар.
        Большой черный ретривер прекратил лаять и с недоверием уставился на нее.
        — Надеюсь, я тебе нравлюсь,  — сказала ему Софи, радуясь, что ей хватило ума по дороге заглянуть в магазин для животных на Бродвее и купить собачьих лакомств.
        Сейчас ей было чем подкупить Гуннара.
        Собаки, с которыми Софи сталкивалась раньше, с радостью хватали предложенное им угощение без лишних сомнений. Гуннар же сделал это с изысканной деликатностью истинного джентльмена: осторожно взял еду из ее рук, а затем отнес на свою подстилку возле камина и долго обнюхивал, прежде чем попробовать.
        Софи вздохнула с облегчением, внесла чемодан внутрь, закрыла дверь и, наконец, смогла оглядеть владения Джорджа. Изнутри дом впечатлял даже сильнее, чем снаружи. Стоя в обитом панелями из красного дерева холле, Софи видела столовую с камином, лестницу, ведущую на второй этаж, гостиную с уютными диванами и креслами.
        Пока она осматривалась, Гуннар покончил с лакомством и подбежал к ней, преданно заглядывая в глаза.
        — И к твоему сердцу путь лежит через желудок?  — рассмеялась Софи, протягивая ему угощение.
        В этот раз он не стал его есть, а понес в глубь дома.
        Софи заинтригованно последовала за ним, предполагая, что он ведет ее в гостиную, которая находилась в конце коридора, но у Гуннара были свои планы. Он остановился перед стеклянной дверью, ведущей в сад, и с нетерпением посмотрел на Софи. Она открыла дверь, выпуская его погулять, и вышла в маленький, но очень уютный садик. Среди деревьев стоял небольшой стол, несколько стульев и корзина с теннисными мячами, с которыми, вероятно, играл Гуннар.
        Но сейчас Софи гораздо интереснее было посмотреть на кабинет Джорджа, находившийся в дальнем конце коридора. Большую его часть занимал массивный, дубовый письменный стол, на котором стоял компьютер с самым большим монитором, который Софи когда-либо видела. Стен не было видно из-за бесчисленных полок, на которых ровными рядами стояли книги, в основном научные. На столе и на полках высились стопки папок и бумаг, испещренных мелким, но аккуратным почерком Джорджа. Но для Софи тот факт, что она могла прочитать написанное, не имел значения, она все равно никогда не понимала, над чем Джордж работает.
        Она вернулась в сад, чтобы побросать Гуннару мячики, чем окончательно пленила его сердце, а заодно выяснила, что он совершенно неутомим. Через час она уже почти не чувствовала руки, а пес был готов продолжать игру хоть до вечера.
        Вернувшись в дом, Софи поднялась на второй этаж, где обнаружила еще одну небольшую гостиную, причем ее поразило то, что один из углов комнаты полностью был отведен под игрушки. Здесь были плюшевые мишки, машинки, LEGO. Игрушки для мальчиков. Наверное, сыновья Талли любят приезжать в гости к дяде Джорджу. Или у него есть подруга с маленьким ребенком? В любом случае ее это не касается.
        Комната показалась Софи очень милой и уютной. Здесь был большой диван, мягкие кресла, книжные полки, на которых помимо научной литературы можно было найти фантастику и последние бестселлеры. Софи с интересом оглядела стоящие на полках книги, а потом заметила фотоальбом и не смогла удержаться, чтобы не заглянуть в него, за что тут же поплатилась, нахлынувшими подобно водопаду, воспоминаниями. Альбом был заполнен фотографиями, которые они с Джорджем сделали сразу после свадьбы. Вот они с Джорджем со смехом кормят друг друга тортом, танцуют, стоят вместе со всей его семьей и радостно улыбаются. После свадебных фотографий в альбоме шли те, где они были вдвоем на пляже, в небольшом уютном домике у камина. Софи печально вздохнула, глядя на последнюю фотографию и вспоминая их медовый месяц.
        По правде говоря, это был не настоящий медовый месяц. Так как свадьба организовывалась в спешке, то и на планирование свадебного путешествия времени не осталось, кроме того, Джордж не мог надолго отлучаться с работы. Все, что они смогли себе позволить, были выходные в маленьком коттедже у моря, недалеко от Хемптона. Но это было здорово, они много смеялись, разговаривали, гуляли по пляжу, и хоть и не занимались любовью, но спали в одной постели. Они не могли позволить себе ничего другого, потому что тогда Софи была на последних месяцах беременности.
        И хотя у их отношений было весьма своеобразное и непривычное начало, она надеялась, что…
        Софи резко захлопнула альбом и вернула его на полку. Она больше не хотела смотреть на эти снимки, не хотела вспоминать о боли, которую она испытала, когда рухнули воздвигнутые ею воздушные замки, ее мечты, ее любовь.
        «Нет,  — мысленно поправила она себя.  — Это была не любовь. По крайней мере, не для Джорджа».
        — Пойдем, Гуннар,  — позвала она пса.  — Посмотрим комнату для гостей.
        Это было единственное место, которое она могла занять в доме Джорджа и в его жизни. Гостья. И только. И не следует забывать об этом.
        — Прости, я не успела сменить белье,  — объясняла ей Талли.  — Я ведь думала, что, если Джордж не сможет вернуться домой, мне снова придется ночевать там. Но, если что, есть еще комната мальчиков, но там, наверное, ужасный беспорядок, и, конечно, спальня Джорджа.
        Софи покачала головой: спальня Джорджа была последним местом, которое она хотела увидеть.
        Постель Джорджа. Она не хотела думать о тех ночах, которые они провели вместе. О том, как они занимались любовью…
        Комната для гостей поражала своей спартанской строгостью и функциональностью, в ней не было ничего лишнего: кровать с двумя подушками и одеялом, тумбочка, шкаф для одежды. Но сейчас этого было более чем достаточно. Софи сбросила туфли, стянула пиджак и уже собралась прилечь, но вспомнила, что обещала позвонить Натали и Лили.
        Устроившись на постели, она открыла свой ноутбук, радуясь тому, что в него загружена программа видеочата, с помощью которой она давала советы работающим на нее и Натали «женам», и уже через пару секунд увидела свою гостиную и прильнувшее к самому экрану личико Лили.
        — Мамочка? Ты в компьютере?
        — Нет, дорогая,  — рассмеялась Софи.  — Я в Нью-Йорке. Вчера ночью мне пришлось срочно уехать по делам на пару дней, но я скоро вернусь. Ты слушаешься тетушку Нат?
        — Да, я ей помогаю.
        — Здорово,  — улыбнулась Софи, размышляя, рада ли Натали помощи четырехлетней малышки.  — Чем вы планируете сегодня заниматься?
        Лили радостно начала оглашать список дел, запланированных для нее Натали: сначала позавтракать, потом поиграть, потом пойти с дядей Кристо гулять на пляж, вероятно, чтобы Натали смогла хоть немного поработать.
        — Это что, собака?!  — воскликнула Лили, вглядываясь в экран.
        — Собака?  — Софи поняла, что малышка видит не только ее, но и часть комнаты за ее спиной, где стоял Гуннар, с интересом заглядывая ей через плечо.  — Да, это Гуннар.
        — Какой большой!  — восхитилась Лили.  — И очень-очень черный. Как ты думаешь, я ему понравлюсь? Привет, Гуннар!
        Пес с интересом посмотрел на девочку и завилял хвостом.
        — Я ему нравлюсь!
        Лили была в полном восторге.
        — Кому ты нравишься?  — поинтересовалась, вернувшаяся к компьютеру, Натали. Когда она взглянула на экран, ее глаза расширились от изумления.  — Кто это? Откуда он взялся? Где ты?
        Вопросы слетали с ее губ со скоростью пулеметной очереди.
        — Это Гуннар, он здесь живет.
        — Где «здесь»?  — подозрительно уточнила Натали.
        — Дома у Джорджа.
        — У папы?!  — воскликнула Лили, практически прижавшись носом к экрану, чтобы хорошенько оглядеть комнату.  — Ты в доме у папы?
        — Да, но…
        — А где он?
        — Да, где папа?  — поддержала Лили Натали, озабоченно нахмурившись.
        — Он в больнице,  — сообщила она, стараясь, чтобы это прозвучало как простая констатация факта.
        — С папой все в порядке?  — взволнованно спросила Лили.  — С ним все будет хорошо, правда, мамочка?
        — Обязательно,  — заверила она дочь.
        — Тогда что ты делаешь у него дома?  — поинтересовалась кузина.
        — Кормлю его собаку и собираюсь немного вздремнуть. В комнате для гостей,  — уточнила Софи специально, если у Натали возникнут какие-либо альтернативные предположения.
        Но какие бы мысли ни посетили в этот момент голову кузины, она решила не озвучивать их при Лили.
        — Что ж, отдыхай.
        — Обязательно, я только хотела узнать, как дела у Лили. Я тебя люблю, малышка,
        — И я тебя, мамочка. И папу. И Гуннара тоже.  — Она приложила ладошку к экрану, словно хотела погладить пса.  — Ой, дядя Кристо пришел. Пока, мама, пока, Гуннар.  — С этими словами малышка убежала встречать дядю, оставив Софи смотреть на опустевшее кресло, которое тут же заняла Натали.
        — Прости,  — улыбнулась она.  — Просто Кристо обещал принести ей рогаликов с корицей.
        — Все в порядке, девочки имеют право сами расставлять приоритеты. Как я могу конкурировать с рогаликами с корицей? Обними ее за меня.
        — Обязательно.  — Затем ее лицо вновь стало серьезным.  — А я и не догадывалась, что Лили знает о Джордже.
        — Понимаешь, во всех нормальных семьях есть мама и папа, а в нашей папы нет, вот она и спрашивала почему. А потом захотела узнать о нем все.
        — Ты должна была рассказать ей об Ари.
        — Нет. Он лишь зачал ее, но его не было, когда она родилась, а Джордж был.
        — Не слишком долго.
        — Да, но…  — Софи не хотела сейчас говорить об этом. Она никогда не рассказывала Натали, из-за чего они расстались, это было слишком личным.  — Сейчас это не важно. Она спросила, и я ей рассказала. Ее просто притягивало неведомое.
        — А что притягивает тебя?  — внимательно посмотрела на нее Натали.
        — Прекрати, Нат, со мной все в порядке. Я буду осторожна. Кроме того, это только на сегодня, я покормлю собаку и посплю пару часов. Я позвоню тебе позже и сообщу, каким рейсом лечу обратно.
        — Значит, ты уже возвращаешься?
        — Сегодня. Мне здесь больше нечего делать.
        — Замечательно,  — радостно улыбнулась Натали.  — Скоро увидимся.
        Софи закрыла ноутбук, разделась и скользнула под одеяло. Какое блаженство. Она закрыла глаза и постаралась не думать о найденном фотоальбоме, не вспоминать те наполненные счастьем и надеждами месяцы, не думать, что сейчас она в доме Джорджа и если она поднимется всего на этаж, то окажется в его постели.
        Кровать заскрипела, и Софи почувствовала через простыню уютное тепло спины Гуннара. Софи не знала, разрешают ли псу лежать на кровати, но ей было все равно. Тепло его тела успокаивало, придавало уверенности. Софи ласково улыбнулась и почесала пса за пушистыми ушами, а потом закрыла глаза и в полусне пообещала себе не думать о Джордже. Но во сне она вновь видела только его.

        Джордж с ума сходил от желания как можно скорее выбраться из этой больницы. Сегодня. Прямо сейчас!
        — Ты не можешь силой удерживать меня здесь!  — заявил он стоящему у его постели Сэму, который как раз задумался, имеет ли он право привязать строптивого пациента к кровати.
        Он хорошо знал Джорджа. Они вместе катались на мотоциклах, лазили по деревьям и играли в лакросс. Они даже пили вместе и пару раз дрались, как это иногда бывает между друзьями.
        Джордж так и не решил, удачей или проклятием было то, что когда его привезли в неврологию во время дежурства Сэма, а не какого-нибудь незнакомого врача.
        Сейчас Сэм возвышался над ним со стетоскопом в руке и с максимально официальным выражением лица.
        — Действительно, силой я не могу тебя удерживать. По правде говоря, я собирался взывать к твоей сознательности взрослого, серьезного человека, но теперь понимаю, что мои усилия будут тщетны, потому что ты так и не вырос.
        Джордж стиснул зубы. Его голова продолжала адски болеть, не давая ему ничего делать. Он собирался почитать, но не мог сосредоточиться, хотел что-то написать, но не мог думать, хотел пройтись, но головокружение не дало ему этого сделать. Дома будет то же самое, но там он хотя бы сможет хоть немного поспать.
        — Если бы ты жил не один и было бы кому за тобой присмотреть, я мог бы отпустить тебя.
        — Ты предлагаешь мне найти няньку?
        — Тебе как раз по возрасту,  — пожал плечами Сэм.
        — Поверь, со мной все будет хорошо. И если мне станет хуже, я тебе позвоню. У меня есть работа, собака, жизнь…
        — Жизнь? О чем ты! Ради бога, ты преподаешь студентам физику!  — Этим сфера его интересов не ограничивалась, но Джордж не собирался сейчас начинать этот спор.  — Нет, Джордж. То, что я разбил тебе нос в шестом классе, не означает, что ради тебя я забуду о своих врачебных обязанностях.
        — Какого черта? Это я разбил тебе нос!
        — О, значит, твоя память пострадала не так уж сильно,  — ухмыльнулся Сэм.  — Зато я поставил тебе синяк под глазом. В любом случае о твоей возможной выписке мы поговорим не раньше завтрашнего дня, когда я буду полностью уверен, что кровотечение остановилось.
        Джордж уже не слушал его. Его внимание было приковано к изящной фигурке в проеме двери.
        — Софи?
        У него что, начались галлюцинации? Она же уехала, разве нет? Выполнила свой «долг» и улетела назад в Калифорнию.
        Но это была она.
        — Простите, я не хотела мешать. Я просто подумала, что Талли может быть здесь.
        Талли? Джордж помотал головой, надеясь, что это поспособствует мыслительному процессу.
        — Нет, она поехала забирать мальчиков. Ты разговаривала с Талли?
        Конечно, Талли забыла упомянуть об этом в разговоре с ним. Она влетела к нему на пару минут, убедиться, что он пока не умирает, и выглядела при этом так, словно может родить буквально в любую минуту. Джордж не видел сестру около месяца, и тогда она еще не была такой большой. Он даже почувствовал укол совести за то, что позвонил ей прошлой ночью и попросил присмотреть за его собакой.
        Интересно, о чем они разговаривали с Софи?
        — Мы встретились, когда я собиралась уходить, поболтали пару минут. Она скоро вернется?
        — Надеюсь, что нет, а что?
        — Я… должна ей кое-что передать.
        — Можешь оставить у меня, я заберу домой, а потом передам ей.
        — Не стоит этого делать,  — вмешался Сэм.  — Пока он остается здесь.
        — Черта с два!
        Софи растерянно переводила взгляд с Сэма на Джорджа и обратно.
        — Не обращай на него внимания!  — велел Джордж.
        — Конечно, зачем обращать на меня внимание, я ведь всего лишь его лечащий врач.
        — И как он?  — тут же спросила Софи.
        — Помимо того что он упрямый, злобный, неуживчивый, а еще он так и не вышел из подросткового возраста? Ничего особенно страшного. Это все, что я могу вам сообщить, не нарушая врачебной тайны. Если я вам расскажу, он убьет нас обоих.
        Он послал Джорджу лукавую улыбку.
        — Прекращай,  — холодно потребовал Джордж. Сэм с любопытством посмотрел на него, затем на Софи и протянул девушке руку:
        — Здравствуйте, меня зовут Сэм Харлоу.
        — Здравствуйте,  — тепло улыбнулась Софи, пожимая протянутую ладонь.  — Я помню, вы врач Джорджа.
        — Да, полагаю, это кара за мои многочисленные прегрешения. И еще его друг, почти всегда, за исключением нынешнего момента. А вы?
        — Меня зовут Софи. Софи… Маккиннон.
        — Софи Савас,  — хрипло, но достаточно громко, чтобы все его услышали, поправил Джордж.  — Моя жена.


        Глава 3
        Софи с возмущением уставилась на Джорджа.
        — Бывшая жена. Или ты забыл об этом?
        — Я помню, что никто из нас так и не подал на развод.
        — Ты сказал, что сделаешь это. И если этого не произойдет, то этим займусь я,  — резко ответила она, а затем перевела взгляд на Сэма, который с явным удовольствием наблюдал этот семейный спектакль, как зритель в первом ряду на премьере новой мелодрамы.
        — Я, пожалуй, оставлю вас, чтобы вы могли все обсудить. Очень приятно было с вами познакомиться,  — сказал Сэм, одарив Софи игривой улыбкой, когда он искоса взглянул на Джорджа, она превратилась в хитрую ухмылку.  — Обязательно дайте мне знать, когда определитесь со своим матримониальным положением, Софи.
        — Конечно,  — с улыбкой ответила она, желая позлить Джорджа.
        — Увидимся завтра,  — кивнул Сэм Джорджу.
        — Но не здесь.
        — Только не начинай…
        — Ты сказал, что я могу отправляться домой, если будет кому за мной присмотреть.
        — И кто же этот несчастный?
        — Софи.
        — Я?  — с изумлением уставилась на него Софи.
        — Ты же хотела отдать мне долг?
        — Но ты сказал…
        — Тогда я еще не знал, что ситуация сложится подобным образом, думал, что уже сегодня смогу выписаться. Но доктор,  — он метнул полный ненависти взгляд в сторону Сэма,  — утверждает, что мне нужен кто-то, кто будет присматривать за мной, держать меня за руку, вытирать пот со лба…
        — Кто-то, кто надерет твою костлявую задницу,  — добавил Сэм.
        Джордж не обратил на его слова ни малейшего внимания. Он сидел на кровати, скрестив руки на груди, и, не отрываясь, смотрел на Софи.
        — Это ведь как раз то, чем ты занимаешься, разве нет?
        Она, конечно, с превеликим удовольствием надрала бы ему задницу, но, похоже, сейчас он говорил не об этом.
        — «Жена напрокат», твой бизнес. Я хочу нанять тебя.
        Софи не находила слов, чтобы ответить на эту наглость. Зато у Джорджа с этим не было никаких проблем.
        — Все предельно просто, ты ведь занимаешься именно этим, и, если ты больше не хочешь возвращать мне долг, я найму тебя.
        — Это просто смешно!
        — Не вижу ничего смешного. Это рациональное, адекватное решение данной проблемы,  — профессорским тоном оборвал ее сопротивление Джордж.  — Ты ведь согласен, Сэм?
        — Ну…  — В ответ на полный надежды взгляд Софи, он лишь беспомощно развел руками.  — Да, я так сказал. Ты можешь отправляться домой, если найдешь того, кто присмотрит за тобой. Если будешь очень осторожен. Если не будешь делать глупости. Никаких тренировок, никаких пробежек вверх-вниз по лестнице, никакого жаркого секса.
        — Хорошо, черт побери, только выпусти меня отсюда.
        Софи опустила взгляд, надеясь, что никто не заметит выступившего на ее щеках румянца.
        — Слышишь, доктор сказал, что он готов меня выписать.
        Он слишком сильно давил на нее. Как она могла сказать «нет» в такой ситуации? Что он делает? Он ведь только утром сказал, но не желает иметь с ней ничего общего, поклялся срочно подать на развод, а теперь?
        — Сколько нужно присматривать за ним?  — тихо спросила она у Сэма.
        — Это зависит от его состояния. Сейчас ему нужен покой. Джордж еще достаточно долгое время будет ощущать последствия травмы.
        Он начал перечислять возможные варианты развития событий, ни один из которых не понравился Софи, начиная от тошноты и недомоганий и заканчивая возобновлением кровотечения и впадением в кому. Видя ее побледневшее лицо, Сэм пояснил:
        — Я сейчас говорю о худшем варианте развития событий, чтобы вы были к этому готовы.
        — Спасибо большое,  — сухо откликнулась она, нервно проведя рукой по волосам.
        — Это было необходимо, чтобы вы поняли, почему я не могу допустить, чтобы он сейчас был один.
        — Значит, вы говорите, я должна буду оставаться с Джорджем несколько дней?
        — Скорее несколько недель. Возможно, месяц.
        — Месяц?
        О черт! Софи совершенно не нравилась такая перспектива. И она не могла поверить, что Джордж готов пойти на это после всего, что он сказал ей утром. Но по его лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает.
        — Я не могу так долго оставаться в Нью-Йорке, у меня есть своя жизнь, работа. И я не могу так надолго оставить Лили.
        — Привези ее сюда,  — откликнулся Джордж.
        — Кто такая Лили?  — заинтересованно спросил Сэм.
        — Наша дочь,  — ответил Джордж.
        По лицу Сэма было видно, что он шокирован этой новостью.
        — Ты никогда не говорил, что у тебя есть дочь.
        — Сейчас говорю.
        Не один Сэм был шокирован. Софи собиралась лишь заскочить в больницу и отдать ключи, она даже не думала, что может попасть в такой переплет.
        — В Нью-Йорке тоже должны быть «жены по найму». Или ты можешь нанять «жену» в моей компании.
        — Так вот как ты возвращаешь мне долг?
        Пальцы Софи непроизвольно сжались в кулаки.
        — Но ты сможешь вернуться домой.
        — Софи, просто скажи, что отказываешься помочь мне.
        Софи стиснула зубы, молча проглотив первый, а также второй и третий ответ, который пришел ей в голову. Ей пришлось напомнить себе, что Джордж получил тяжелую травму и сейчас не в себе, но пакостный внутренний голос твердил, что как раз сейчас он как никогда похож на себя прежнего. Затем она вспомнила, что все еще в долгу перед ним. Конечно, она могла сказать себе, что он женился на ней и привел в относительный порядок ее разлетевшуюся на куски жизнь по собственной инициативе… Но ведь она позволила ему сделать это. Она сказала «да», потому что знала, что в Джордже было все, чего не было и никогда бы не появилось в Ари. А еще она знала, что чувства, которые она испытывала к Джорджу, были гораздо более сильными и глубокими, чем те, что она чувствовала к Ари.
        Осознание того, что она всего лишь еще одна обязанность, еще один «беспорядок», который нужно было прибрать за Ари, разбило ей сердце. Эта боль не могла сравниться даже с тем, что она почувствовала, когда Ари бросил ее беременной.
        Но это была ее проблема, а не Джорджа.
        И прежде чем она сможет двигаться дальше, она должна поставить точку в их отношениях, вернуть свой долг.
        — Хорошо, я согласна. Но только на месяц или меньше, если это возможно.

        Он просто хотел выбраться отсюда. Встать с этой проклятой кровати, одеться, сесть в такси, наконец, оказаться дома и забыть об этом кошмаре.
        Но к сожалению, все было не так просто. У него не было одежды, потому что то, в чем его доставили, врачи скорой помощи срезали с его окровавленного тела. Любая попытка пошевелиться, а уж тем более встать вызывала адскую боль. Костыли и гипс на ноге тоже не способствовали успешному передвижению.
        Что ж, по крайней мере, Софи не сможет сказать, что он заставил ее остаться без достойной на то причины.
        Но ее ответ на просьбу купить ему какую-нибудь одежду шокировал его:
        — Лучше я съезжу к тебе домой и принесу что-нибудь из одежды.
        — Ко мне?
        — Да, у меня есть ключи. Собственно, именно их я собиралась отдать твоей сестре.
        Джордж потрясенно смотрел на нее.
        — Она дала тебе ключи от моего дома?
        Софи чуть пожала плечами:
        — Я собиралась снять номер в гостинице, чтобы немного поспать, а у нее было много дел, и она не могла провести весь день с Гуннаром, поэтому она попросила меня приглядеть за ним. Заодно я смогла отдохнуть.
        — Ясно. Просто я этого не ожидал.
        — Ничего. Гуннар просто замечательный.
        Она впервые за этот день искренне, тепло улыбнулась ему.
        — Да, он хороший пес,  — кивнул Джордж.
        Их взгляды встретились, и на пару секунд в палате воцарилась странная тишина. Возможно, дело было в том, что это было первое, в чем они пришли к согласию с момента, как он открыл глаза в больничной палате.
        — Что ж, хорошо,  — наконец нарушил молчание Джордж, отводя взгляд.  — Отправляйся ко мне домой и привези какую-нибудь одежду.
        — Я скоро вернусь,  — кивнула она. Затем повернулась к Сэму: — Вы расскажете мне, как ухаживать за ним, на что обращать внимание?
        — Я составлю список,  — кивнул Сэм.  — И вы можете звонить мне в любое время дня и ночи, если возникнут какие-то вопросы.
        — Хорошо,  — радостно улыбнулась она.
        — Продолжайте, можете не обращать на меня внимания,  — раздраженно пробормотал Джордж.
        Софи покачала головой и скрылась за дверью.

        * * *

        — Месяц? Ты, должно быть, шутишь!  — Но по голосу было слышно, что Натали совсем не смешно.  — Ты не обязана столько оставаться в Нью-Йорке!
        Софи печально вздохнула и, зажав телефон между ухом и плечом, чтобы освободить руки, открыла один из шкафов в поисках одежды для Джорджа. Она достала оттуда пару носков, боксеры и футболку.
        — Надеюсь, что не целый месяц. Может, лишь пару недель. Но я, правда, должна это сделать, Нат.
        — Ты ничего не должна.
        — Пойми, я все еще чувствую потребность отплатить ему за все, что он сделал.
        — За что конкретно?
        — За… все. Просто за то, что он хороший человек и очень помог мне.
        Софи не хотела обсуждать все это с Натали, но они были деловыми партнерами, и если она собиралась отсутствовать целый месяц, то должна иметь на это достойную причину. Кроме того, поиск одежды казался Софи слишком интимным процессом, поэтому она позвонила Натали, надеясь отвлечься.
        — Сейчас Джорджу необходимо, чтобы кто-то находился рядом с ним, присматривал за ним.
        — И ты считаешь, что ты единственная, кто может это сделать? Узнав о его травме, из Нью-Йорка сбежали все сиделки?
        — Нет, но так считает Джордж. Вряд ли стоит нервировать его в таком состоянии отказом.
        — А твое присутствие не будет нервировать его еще сильнее?
        Софи тихо рассмеялась:
        — Не знаю.
        Она сняла с плечиков джемпер и брюки, ботинок решила взять только один, ведь на другой ноге у Джорджа все равно ортопедическая обувь, и направилась к выходу. Гуннар везде следовал за ней, весело помахивая хвостом.
        — Знаешь, мне кажется, что дело не в травме Джорджа.
        — Возможно, ты права. Возможно, я просто хочу разобраться в наших с Джорджем непростых отношениях и наконец поставить в них точку. Мне, правда, нужно это сделать, Нат.
        — Делай то, что считаешь нужным. Надеюсь, ты справишься. Я привезу Лили в субботу.
        — Ты настоящий ангел, Натали, спасибо.
        — Я рада, что ты так думаешь. Но на самом деле я просто хочу своими глазами увидеть мужчину, который может с такой легкостью нарушить твой покой.

        К моменту, когда он наконец смог надеть то, что принесла Софи, мужчина, который с легкостью нарушил ее покой, был белее простыни, с которой только что поднялся. Взглянув на него, Софи тут же возжелала вернуть его обратно в палату, которую он явно еще не готов был покинуть.
        Джордж стоял, с трудом опираясь на костыли, и ждал, пока Софи пыталась поймать такси. К сожалению, оно подъехало почти сразу, иначе она бы не выдержала, отвела его к Сэму и потребовала повнимательнее посмотреть на пациента и пересмотреть решение о выписке.
        Но Джордж сказал «Поехали», и она послушалась. За всю дорогу он не проронил ни слова. Опустившись на сиденье такси, он откинул голову назад и закрыл глаза. Софи с беспокойством смотрела на его изможденное лицо с выступившими на лбу капельками пота, прислушивалась к его прерывистому дыханию и размышляла, правильно ли они поступают.
        Джордж открыл глаза, лишь когда машина затормозила перед его домом.
        — Ты справишься?  — осторожно спросила его Софи.
        — Да,  — пробормотал он, не разжимая стиснутых зубов.
        Софи обошла машину и помогла Джорджу выбраться из нее. Из-за двери послышался лай Гуннара.
        — Он очень соскучился,  — сказала она, радуясь тому, как посветлело лицо Джорджа, когда он услышал пса.
        — Я тоже.
        Лестница стала для Джорджа неожиданным и почти непреодолимым препятствием. Возможно, было бы легче, если бы, выталкивая Джереми из-под колес, он не повредил еще и плечо, из-за чего одной рукой почти не мог опираться на костыли.
        — Иди в дом, я сейчас поднимусь,  — велел он Софи.
        Так как за дверью продолжал надрываться Гуннар, она послушно пошла вперед и открыла дверь. Пес радостно прыгнул ей навстречу, стараясь лизнуть, но быстро вернулся к окну, откуда с тревогой наблюдал за хозяином.
        Когда Джордж наконец вошел в дом, он выглядел ужасно.
        — Я помню, что Сэм велел уложить тебя в постель, но не думаю, что сейчас тебе стоит сражаться с еще одной лестницей.
        Он не спорил, пошатываясь, прошел по коридору в гостиную и упал на диван. Софи побежала наверх, взяла несколько подушек, плед и поспешила назад. Джордж не пошевелился, даже не открыл глаза, когда она вошла в комнату. Хоть из окон лился яркий свет, его изможденное лицо прорезали глубокие тени, а кожа была почти белой.
        — Давай я помогу тебе лечь,  — предложила она, раскладывая подушки.
        Признаком того, как он устал, было то, что он даже не попытался спорить.
        — Тебе что-нибудь принести?
        Софи хотела, чтобы он произнес хоть пару слов. Это покорное безмолвие было так не похоже на Джорджа, что пугало ее.
        — Нет,  — прошептал он, едва шевеля губами.  — Я в порядке.
        — Ну конечно,  — с улыбкой кивнула она, укрывая его пледом, не зная, как справиться с переполнившей ее грудь нежностью, нет, не просто нежностью… с любовью.  — Ох, Джордж,  — прошептала она, стараясь сдержать непрошеные слезы.
        — Что?
        Он приоткрыл глаза, стараясь понять, что с ней происходит.
        — Ничего,  — ответила она, пряча лицо.  — Сейчас принесу тебе стакан воды.
        — Не нужно.
        — А мне кажется, что нужно,  — сказала она, не оборачиваясь, и поспешила на кухню.
        О господи, она не сможет пережить ближайший месяц, если при каждом взгляде на него у нее будет перехватывать дух, а на глаза будут наворачиваться слезы!

        * * *

        Смерть уже не казалась такой плохой альтернативой.
        Джордж злился на собственную слабость, на то, что не может контролировать свое тело, на бесконечную головную боль. Ничто сейчас не могло заставить его попытаться добраться до собственной спальни на втором этаже. Не сейчас. Возможно, даже не сегодня. Все, чего он хотел, это закрыть глаза и не шевелиться.
        И он совсем не хотел сейчас думать о Софи. Хотя, конечно, он мог винить только себя в том, что она здесь. Услышав ее шаги, он с усилием открыл глаза.
        — Тебе не обязательно здесь оставаться.
        — Конечно нет,  — кивнула она, ставя стакан с водой у его изголовья.
        В этот момент она была так близко, что он чувствовал свежий запах ее шампуня, а если бы он протянул руку, то смог бы прикоснуться к ней.
        — Тогда уезжай,  — велел он со всей твердостью, на какую сейчас был способен.  — Ты была права там, в больнице. Я могу нанять сиделку, и она прекрасно со всем справится.
        — Я так не думаю.
        — Софи…
        — Я собираюсь пойти погулять с Гуннаром. Пойдем, дружок,  — сказала она, не обращая внимания на его слова. И, не поворачивая головы, он услышал, как пес — его, между прочим, предательский пес — вскакивает с кресла и бежит следом за Софи.
        Джордж не слышал, когда они вернулись. Он сам не заметил, как уснул. Первое, что он почувствовал, когда проснулся, был потрясающе вкусный запах, от которого его рот тут же наполнился слюной. А потом он понял, что его голова почти не болит. Решившись проверить это, Джордж пошевелился. Боль до сих пор оставалась, но не такая адская, как раньше, не настолько сильная, чтобы не обращать внимания на настойчивые требования желудка.
        Он открыл глаза и осмотрелся.
        Софи сидела, забравшись с ногами в кресло, держа на коленях ноутбук. Длинные рыжие волосы волной падали на плечи, почти скрывая лицо. Джордж повернул голову, стараясь получше рассмотреть ее. Услышав шорох, она подняла взгляд от экрана.
        — О, ты проснулся. Как ты себя чувствуешь?
        Глядя на нее, Джордж вспомнил, что при их первой встрече на свадьбе его кузины его поразили не ее длинные рыжие локоны, не прекрасное лицо, а этот мелодичный, нежный голос, который в сравнении с шумом толпы и криками, все время крутившегося возле него, тамады, казался порывом свежего ветра. Он до сих пор был таким.
        — Лучше,  — ответил он.
        — Тебе что-нибудь принести?
        — Вполне достаточно того стакана воды.
        Софи тут же отложила свой ноутбук и встала, чтобы подать ему стакан, а потом неожиданно опустилась на колени около него и, придерживая его за плечи, помогла приподняться. Джордж хотел сказать, что вполне способен справиться сам, но промолчал, во-первых, потому что не был в этом полностью уверен, а во-вторых, потому что сейчас ее шелковистые волосы чуть щекотали его лицо и он мог с наслаждением вдыхать их аромат, уникальный, как и сама Софи. Он был уверен, что даже если бы он не знал, что это она, одного вдоха хватило бы, чтобы узнать ее запах, вспомнить время, которое они провели вместе, ночи, когда она была в его объятиях.
        — Спасибо,  — прошептал он.
        — Джордж, ты уверен, что хочешь оставаться дома?  — Она с беспокойством вглядывалась в его лицо.  — Я могу позвонить Сэму и сказать, что ты передумал. Кстати, он предлагал заехать сюда после работы.
        — Нет!
        — Но…
        — Я не собираюсь позволять Сэму приходить в мой дом и заигрывать с тобой.
        — О чем ты?
        — А ты не заметила, как он смотрел на тебя?
        — На меня? Сэм? Это просто смешно, мы разговаривали всего пять минут, причем, заметь, только о тебе.
        — Сэму не требуется много времени, чтобы определиться, чего он хочет,  — зло пробормотал Джордж.  — И ты определенно не захочешь романа с Сэмом, он совершенно ненадежный.
        — Я даже не знаю Сэма.
        — И я постараюсь не предоставлять тебе шансов исправить положение.
        — Ты? Ты постараешься?
        Ее голос звенел от ярости.
        Джордж хотел повернуть голову, чтобы увидеть ее лицо, но, когда он попытался пошевелиться, комната закружилась у него перед глазами.
        — Не кричи. Заметь, я делаю тебе одолжение.
        Он услышал, как Софи резко встала:
        — Я не нуждаюсь в подобных одолжениях ни от тебя, ни от кого бы то ни было другого!
        — Но Сэм безнадежный бабник.
        — Ари был бабником. Поверь, благодаря этому опыту теперь о бабниках я знаю все!
        Джордж почувствовал, как его внутренности сковал холод. Ари. Опять все уперлось в него. Он с безмолвным стоном откинулся на подушки и закрыл глаза.
        — Это то, чего ты хочешь? Уходи, Софи, из-за тебя у меня болит голова.

        Он отказался есть приготовленный ею куриный бульон.
        Она сказала, что позвонит Сэму. Он ответил ей презрительным взглядом, но, когда она набрала первые цифры номера Сэма, взялся за ложку. В конце концов Джордж съел целых две тарелки, потому что с первой он справился на изумление быстро, и Софи, не слушая его возражений, тут же налила ему вторую.
        Она не стала есть вместе с ним, скрывшись на кухне. Но когда через несколько минут она не вернулась, Джордж позвал ее:
        — Прячешься от меня на кухне?
        — Нет, кормлю твою собаку,  — раздраженно откликнулась она.
        Когда Гуннар закончил обедать и радостно прибежал проведать хозяина, у Софи больше не осталось причин оставаться на кухне, и ей пришлось переместиться со своей тарелкой в гостиную.
        Джордж выглядел немного лучше после сна и еды, его головная боль утихла, а комната больше не кружилась при каждой попытке пошевелиться.
        — Спасибо за бульон, ты всегда прекрасно готовила. Ты, кстати, можешь сесть,  — добавил он, заметив, что Софи замерла посреди комнаты, глядя на него.  — У меня заболит шея, если я все время буду выворачивать ее, чтобы посмотреть на тебя.
        Она опустилась на соседний диван.
        — Лучше?
        — О, намного,  — серьезно ответил Джордж, но в его глазах плясали бесенята.
        Софи не смогла сдержать улыбку, глядя на него. Удивительно, но этот сдержанный, ужасающе правильный, серьезный мужчина всегда мог заставить ее смеяться, забыть о раздражении, снова влюбиться в него…
        Ой, нет! Не мог! Не мог!
        Софи резко вскочила, чуть не разлив остававшийся в ее тарелке бульон.
        — Я иду гулять с Гуннаром!
        И, не дожидаясь ответа Джорджа, она подхватила поводок и скрылась за дверью.
        Был уже вечер, поэтому они пошли гулять вниз по Амстердам-авеню. Софи рассказывала Гуннару, что завтра обязательно отведет его в Центральный парк, где собакам можно бегать без поводков.
        — Но это будет завтра, а эта прогулка не для тебя, а для меня,  — пояснила она.
        Ей необходимо было прийти в себя, ей нужно было пространство, чтобы отдышаться, пространство без Джорджа Саваса и всех тех чувств, которые он пробуждал в ней одним своим присутствием.
        Она должна была вспомнить о том, что все это просто работа, а не второй шанс для их отношений. Она выполнит обещание и уйдет, зная, что больше ничего не должна человеку, который женился на ней.
        Софи твердила себе это вплоть до 72-й улицы и наконец почувствовала, что постепенно успокаивается. На обратном пути она рассказывала Гуннару о Лили и о том, как она любит собак. Когда она фокусировалась на Лили, ей было легче не думать о Джордже, и, открывая входную дверь его дома, она вновь была спокойна и держала свои эмоции под строгим контролем.
        Вслед за Гуннаром она вошла в гостиную.
        — Ну, как твоя головная боль?
        Ей никто не ответил. Джорджа в гостиной не было.


        Глава 4
        Софи еще раз оглядела пустую гостиную.
        — Джордж?  — позвала она, словно надеялась, что он вдруг материализуется посреди комнаты прямо из воздуха.
        Но этого не произошло.
        — Джордж!
        Софи заглянула на кухню, надеясь увидеть его там, тайно наливающим себе чашку запрещенного на ближайший месяц кофе.
        Когда она обнаружила, что и кухня пуста, она проверила ванную, но и там ее ждало разочарование.
        — Джордж! Черт тебя побери, где ты?!
        Теперь она кричала.
        Его костыли лежали рядом с диваном, но в прошлый раз он не использовал их, чтобы подняться по лестнице. Может, он решил, пока ее нет, добраться до спальни?
        — Идиот,  — прошептала она, на одном дыхании взлетая по лестнице, не позволяя себе думать о том, что он сейчас лежит где-то в доме без сознания и поэтому не отвечает на ее призывы.
        Она влетела в комнату и включила свет.
        — Джордж, черт бы тебя побрал! Ты не должен был так поступать со мной. Ты должен быть…  — начала Софи, надеясь, что от ее крика у него хотя бы разболится голова.
        Это будет достойной местью за тот страх, который она только что пережила.
        Она хотела сказать «более осторожен». Но ей не кому было это говорить. Джорджа не было и здесь.
        Вот теперь Софи по-настоящему перепугалась. Что произошло? Не мог же у него за прошедшие полчаса случиться приступ, после которого он позвонил 911, чтобы его вернули обратно в больницу?
        — Джордж!
        Она вновь спустилась на первый этаж, вспоминая, где еще не искала.
        — Ради бога, прекрати орать.
        Его раздраженный голос доносился из сада.
        Этот ужасный человек сидел за столом под деревом, уткнувшись в ноутбук, и проверял электронную почту. У его ног лежал Гуннар, давно обнаруживший хозяина.
        И он даже не посмотрел в ее сторону!
        Несколько секунд Софи смотрела не него в безмолвной ярости, затем подошла и заглянула в экран через его плечо.
        — Это единственное окно, которое сейчас открыто?  — деловито уточнила она, глядя на список входящих писем.
        — Да, а почему ты спрашиваешь?
        — Вот поэтому.  — Софи подошла к стене и вырвала шнур из розетки.
        Джордж со смесью удивления и злости уставился на погасший экран:
        — Какого черта? Зачем ты это сделала?
        — Как и всегда, спасаю тебя от самого себя.
        — Ты могла бы просто попросить, чтобы я выключил его.
        — И ты бы послушался? Я так не думаю.
        Софи встала так, чтобы преградить Джорджу путь к розетке, и скрестила руки на груди.
        — Возможно. Но ты должна понимать, что мне нужно работать. Именно для этого я вернулся домой.
        — Ты еще не достаточно здоров, чтобы так напрягаться.
        — Чье это мнение?
        — Мое. И Сэма. Ты нанял меня, чтобы я присматривала за тобой, и я собираюсь выполнить свою работу.
        — Тогда ты уволена.
        — Что ж, вышвырни меня отсюда. Если, конечно, поймаешь,  — пожала плечами Софи.  — Но ты не можешь этого сделать, и я не уйду. Я дала тебе слово.
        — А ты никогда не нарушаешь данное слово?
        И вдруг Софи поняла, что сейчас они говорят о чем-то совершенно ином. На секунду она замешкалась, но потом упрямо вздернула подбородок.
        — Никогда.
        У Джорджа был такой вид, словно он хотел уличить ее в чем-то, но вместо этого тихо промолвил:
        — Возможно, это так.
        Софи не знала, что он имел в виду, и не была уверена в том, что хотела знать, поэтому она просто осталась стоять, строго глядя на него.
        — Софи, мне нужно немного поработать.
        — Не сегодня.
        — Мне уже лучше, и голова болит не так уж сильно.
        — Это просто замечательно. Но все равно не сегодня.
        — Ты так и будешь стоять там и повторять эту фразу?
        — Если это потребуется, то да.
        Джордж вздохнул и покачал головой.
        — Ты давишь на меня.
        И Софи вспомнила, глядя на него, как Джордж, все те месяцы, пока она ждала Лили, мягко давил на нее, заставляя лучше следить за собой, заботиться о своем здоровье… Но это были не те воспоминания, в которые она хотела бы сейчас погрузиться.
        — Тебе пора в постель.
        — Это предложение?  — игриво улыбнулся Джордж.
        — Это приказ!
        Джордж весело рассмеялся, но тут же поморщился от эффекта, который смех произвел на его бедную голову. Затем он все-таки поднялся со стула и с трудом направился к лестнице. Софи хотела сделать шаг в сторону, чтобы дать ему больше места, но поняла, что это будет выглядеть как отступление. Поэтому она осталась стоять и даже нашла в себе силы не отвести глаза под его пристальным взглядом. Несколько секунд Джордж просто стоял, пристально глядя на нее. Он был так близко, что она могла рассмотреть темные крапинки в его зеленых глазах, а если бы сделала всего шаг вперед, смогла бы прижаться губами к его небритой щеке. Он ничего не говорил, но воздух между ними искрил от напряжения.
        Наконец он отвернулся и направился к лестнице.
        — Ты идешь? Или планируешь остаться здесь и на всякий случай спалить мой компьютер?
        Софи с облегчением выдохнула и с натянутой безмятежностью откликнулась:
        — Я буду сразу за тобой, на тот случай, если потребуется тебя ловить.

        Он словно взбирался на гору. Причем эта гора называлась, как минимум, Эверест. И у него даже не было возможности пожаловаться, потому что он знал, что Софи тут же скажет «Я же говорила!» или еще что-нибудь не менее раздражающее.
        И даже когда он наконец добрался до первого этажа, ему не дали спокойно лечь на диван, потому что Софи предложила:
        — Может, раз тебе настолько лучше, сразу поднимешься в свою спальню? Сейчас я принесу тебе костыли.
        За те тридцать секунд, которые она потратила на то, чтобы дойти до гостиной и вернуться назад, Джордж смог немного перевести дух и сотню раз проклясть свое желание обзавестись многоэтажным домом. Он же ученый и должен был просчитать и подобный вариант развития событий!
        Но вот Софи уже снова стояла перед ним.
        — После тебя.
        Может, стоит упасть на нее, чтобы она перестала быть такой несносной?
        Он все-таки не упал, но уж точно не из-за нехватки возможностей сделать это. Раньше он даже не задумывался о длине лестниц в своем доме, но сегодня сосчитал каждую ступеньку. На каждом пролете их было двадцать, но по ощущениям больше было похоже на двадцать тысяч.
        Софи стояла за его спиной, безмолвно наблюдая за этим бесконечным восхождением.
        — Тебе не нужно стоять здесь, поднимайся наверх и жди меня там,  — выдохнул он сквозь стиснутые зубы.
        — Все в порядке, нам некуда спешить.  — Джордж тяжело вздохнул, надеясь, что Софи не заметит пот, выступивший от напряжения на его лбу и верхней губе. Но похоже, она обратила на это внимание.  — Может, тебе станет немного легче, если ты обопрешься на мое плечо?  — спросила она, когда они поднялись на второй этаж.
        — Нет, спасибо.
        Не то чтобы он не хотел положить руку на ее плечи, а лучше сразу обе руки, но не сейчас. Не в этой ситуации. Держась за перила, он прошел по холлу и остановился перед следующими двадцатью тысячами ступенек, которые отделяли его от спальни.
        — Может быть, этой ночью тебе лучше поспать в комнате для гостей?
        — Предлагаешь мне разделить постель с тобой?
        — Нет.
        — Жаль, а я так на это рассчитывал.  — Заметив, как она нахмурилась, Джордж примирительно добавил: — Не волнуйся, я в порядке.
        С этими словами он сделал первый шаг, отрезая себе путь к отступлению. Осталось еще девятнадцать.
        Когда они наконец преодолели это препятствие, Софи поспешила открыть ему дверь и приготовить постель, оставив Джорджа размышлять о том, что его кровать еще никогда не выглядела такой соблазнительной.
        Но когда он уже собрался лечь, Софи остановила его:
        — Рубашка.
        Джордж с недоумением обернулся.
        — Ты ведь не можешь спать в одежде?
        Конечно, он мог, и не раз делал это, просидев над очередным проектом почти до рассвета, но Софи не обязательно было знать об этом. Она подошла к нему вплотную и быстро расстегнула пуговицы на его рубашке, а затем осторожно сняла ее, стараясь не повредить плечо, и без того растревоженное триумфальным преодолением лестницы.
        — Ложись,  — приказала она.
        — Ты вроде бы сказала, что я не должен спать в одежде?
        — А ты и не будешь,  — ответила она, опускаясь рядом с ним на кровать и расстегивая его ремень.
        — О, а это уже интересно,  — с лукавой улыбкой заметил Джордж.
        — Вовсе нет.  — Софи раздела его со сноровкой и хладнокровием опытной медсестры и, положив его джинсы в шкаф, направилась к выходу.  — Спокойной ночи.
        — Софи,  — позвал он ее, когда она уже открыла дверь.
        — Да?
        — А как же мой поцелуй на ночь?
        Софи была уверена в том, что он специально провоцирует ее.
        — Что? А вдруг от этого у тебя поднимется давление? Сэм бы этого не одобрил.
        Если что-то и могло поднять его давление, то упоминание о Сэме с легкостью справилось с этой задачей. Его лукавая улыбка исчезла, он опустил голову на подушку и с неожиданной горечью прокомментировал:
        — А мы ведь, конечно, не хотим его расстраивать.
        Софи с недоумением уставилась на него. Сейчас она вспомнила о Сэме, как о его неврологе. Конечно, поцелуй и «горячий секс» — это разные вещи, но кто знает, как отреагирует даже на поцелуй его организм после этого изнурительного восхождения? Но Джордж, похоже, мог думать только о предполагаемом интересе Сэма к ее скромной персоне.
        — Что такое происходит между тобой и Сэмом?  — нахмурившись, спросила она.
        — Между мной и Сэмом?  — Джордж даже нашел в себе силы, чтобы повернуть голову и посмотреть на нее.  — Ни черта!
        — Тогда о чем ты сейчас говоришь?
        — Ни о чем. Совсем ни о чем,  — прошептал он.
        — Успокойся и ложись спать,  — мягко сказала она.  — И вот твой поцелуй на ночь.  — Она быстро пересекла комнату и на долю секунды прижалась губами к его губам.  — Спокойной ночи, Джордж.
        Она выключила свет и остановилась в дверном проеме.
        — Прекрасных снов, Софи,  — тихо сказал он ей вслед.
        «Заткнись, Джордж»,  — мысленно огрызнулась она, закрыла за собой дверь и только тогда позволила себе прижать руку к пылающим губам, стараясь убедить себя, что обуревающие ее чувства никак не связаны с этим поцелуем. Это просто… просто… Что ж, она не знала, что еще могло вызвать этот взрыв эмоций, от которого кружилась голова и дрожали колени, но, к счастью, ее мучительные размышления были прерваны звонком телефона. Номер на экране был ей незнаком.
        — Алло?
        — Софи, привет, это Талли. Я не смогла дозвониться до Джорджа и решила добраться до него через тебя. Я приехала в больницу, чтобы навестить его, но мне сообщили, что жена забрала его домой.
        Судя по голосу, Талли была более чем удивлена.
        — Поверь, это была не моя идея. Просто Джордж рвался домой, а его врач соглашался отпустить его только, если я буду за ним присматривать. Поэтом он нанял меня.
        — Нанял?
        — По крайней мере, так он это назвал. Не волнуйся, я не дам ему платить мне. Но я в долгу перед ним и не могла отказаться.
        — Не думаю, что Джордж именно так относится к происходящему.
        Софи сжала зубы, чтобы не произнести вслух свое мнение о том, чем Джордж думал, когда требовал выписать его из больницы, и об его умственных способностях в целом.
        — Что ж, по крайней мере, ты остаешься, и это просто замечательно! И Лили тоже скоро приедет, да?
        — Моя кузина привезет ее сюда в субботу.
        — Великолепно! Мы заедем за вами и все вместе устроим барбекю. Или, если Джордж еще не оправится, можно отпраздновать твой приезд у вас дома.
        — У Джорджа дома,  — твердо поправила Талли Софи.  — И он еще недостаточно здоров. Сейчас ему больше всего нужен покой.
        — Тогда мы подождем, пока ему не станет лучше,  — решила Талли.  — Так здорово, что ты решила остаться! Надо рассказать родителям…
        — Нет!  — воскликнула Софи и уже спокойнее добавила: — Если они узнают о несчастном случае, то будут переживать. И про то, что я здесь, тоже упоминать не стоит.
        — Наверное, ты права,  — после короткой паузы согласилась Талли.  — Лучше подождать, пока все устроится.
        — Талли, ты не понимаешь, это не восстановление наших с Джорджем отношений. Я приехала сюда ненадолго. И не забывай, я живу в Калифорнии, а Джордж здесь. И мы разводимся.
        — Вы можете еще передумать.
        Талли явно не собиралась сдаваться.
        — Спокойной ночи,  — твердо сказала Софи.  — Мне пора спать.
        Она приняла душ, надела ночную рубашку и только собралась скользнуть под одеяло, как телефон вновь зазвонил.
        — Алло?
        — Здравствуйте, Софи, это Сэм.
        Софи с недоверием уставилась на трубку. Почему он звонит ей. Неужели Джордж был прав?
        — Здравствуйте,  — опасливо ответила она.
        — Хочу узнать о состоянии моего пациента. Я предположил, что до вас дозвониться будет гораздо проще чем до него.
        — Он жив. Упрям. Пока я ходила гулять с собакой, он успел выйти в сад и сесть за работу.
        — Вам нужно лучше присматривать за ним.
        — Обязательно.
        — Всю ночь.
        — Что вы имеете в виду?
        — Если бы Джордж оставался в больнице, он был бы на мониторах, и медсестры постоянно будили бы его, чтобы контролировать его состояние. Теперь это придется делать вам. И вам нужно постоянно быть рядом с ним.
        — Там?
        — А где он?
        — В своей постели.
        — Значит, и вам там самое место. Будите его каждые четыре часа, разговаривайте с ним, задавайте вопросы. Убедитесь, что он понимает, что происходит. И позвоните мне, если вдруг возникнут проблемы, в общем, делайте то, что должны делать.
        И с этим словами Сэм повесил трубку.
        Софи стояла посреди комнаты, с негодованием глядя на телефон в своей руке и испытывая острое желание притвориться, что этого звонка не было. Пожалуй, она даже могла бы поставить будильник и подниматься к Джорджу каждые несколько часов, как Сэм и велел.
        Но вдруг ему что-то понадобится?
        Он ведь ни за что не позовет ее, он чересчур упрям, самоуверен и горд, чтобы заставить себя попросить о помощи.
        — Ох, черт…  — простонала она, стягивая с кровати одеяло и подушку.
        В комнате Джорджа было темно и тихо. Наверное, он уже давно спит, слава богу, значит дурацких вопросов не будет. По крайней мере, Софи очень надеялась, что это так. Она осторожно положила одеяло на пол, и попыталась устроиться поудобнее, лежа на одном его крае и укрываясь другим.
        — Какого черта ты там делаешь?
        Нет, Бог не услышал ее мольбы.
        — Я буду спать здесь.
        К ней подошел Гуннар, желающий узнать, чем таким любопытным она решила заняться в темноте.
        — На полу? Ты сошла с ума?
        — Звонил Сэм. Он сказал, что я должна постоянно находиться рядом с тобой. Чтобы контролировать твое состояние,  — добавила Софи, боясь, что Джордж может не так ее понять.
        — Так и сказал? Как мило с его стороны.
        — Да уж, очень мило.
        Лежа на постели, одеяло казалось теплым и мягким, но на полу оно вдруг показалось ей тонким и неуютным.
        — Прекрати этот балаган, Софи, и ложись в кровать. Здесь достаточно места для нас обоих.
        — Я в порядке,  — откликнулась она с той же интонацией, с какой Джордж произносил эту фразу, карабкаясь по лестнице.
        — Софи!
        — Я же сказала, со мной все в порядке.
        Джордж пробормотал ругательство, а затем Софи услышала, как заскрипела кровать.
        На пол рядом с ней упали подушка и одеяло, а затем к ним присоединился и он сам!
        — Что ты делаешь?
        В ответ он чуть пожал плечами:
        — Веду себя так же глупо, как и ты. Но очень надеюсь, что ты исправишься, потому что спать на полу невероятно жестко.
        — Тогда ложись в постель. Джордж, правда, тебе нужен покой, возвращайся в постель!
        — Только вместе с тобой.
        Софи стиснула зубы. Она хотела бы ответить «Прекрасно, тогда оставайся здесь!», чтобы отомстить ему за все причиненные ей неудобства, но вряд ли Сэм именно это имел в виду, когда просил присматривать за Джорджем.
        — Ну вот, ты снова заставляешь меня делать то, что, по твоему мнению, для меня лучше,  — сухо сказала она.
        — И иногда я оказываюсь прав,  — откликнулся он, и хотя Софи и не могла видеть его лица, но знала, что он улыбается.
        Она встала, подобрала свои одеяло и подушку, положила их на кровать и оглянулась на Джорджа. Было бы лучше, если бы она могла видеть его лицо, а не темный силуэт, чуть подсвеченный заглянувшей в окно луной. Он как раз пытался повторить ее действия, но это давалось ему нелегко.
        «Так ему и надо»,  — подумала Софи, но затем почувствовала укол совести. Он ведь получил все эти травмы, спасая жизнь ребенка.
        — Давай руку,  — сказала она, и тут же его длинные сильные пальцы оплели ее запястье.
        Оказалось, что не так-то легко поднять с пола взрослого мужчину. На нем не было его ортопедического ботинка, и ему нужно было беречь ногу, а опираться на другую руку он тоже не мог из-за травмы.
        — Не могу поверить, что ты это сделал, из всех дурацких…
        — И это твоя вина,  — напомнил он.
        Софи могла бы подумать, что он смеется над ней, если бы не слышала, что эти слова произнесены сквозь стиснутые от боли зубы. Ей тоже было не до смеха. Держать его за руку, ощущать рядом с собой его тело, чувствовать его запах — это было испытание не из легких.
        Наконец, он смог лечь на кровать.
        — Никогда так не делай.
        — Не буду, если ты не будешь,  — откликнулся он.
        Софи не стала спорить, устраиваясь на дальнем крае кровати. Сейчас их разделяло больше двух футов, но этого было достаточно, лишь пока она бодрствует. Софи не могла доверять своему спящему телу, зная свою детскую привычку тянуться к любому источнику тепла, а значит, утром она могла проснуться в объятиях Джорджа.
        — Я же говорил тебе, это большая кровать,  — заметил тем временем Джордж.
        Но недостаточно большая.
        — Гуннар? Гуннар, иди сюда, дружок,  — похлопав по кровати рядом с собой, позвала она.
        — Ради бога, что ты задумала?
        Пса не пришлось долго уговаривать, уже через секунду он устраивался между ней и Джорджем, со стороны которого слышалось малоразборчивое ворчанье.
        — Радуйся, что ты дома, ты ведь этого хотел,  — сказала Софи.  — А если вдруг у тебя появится желание вернуться в больницу, достаточно одного звонка Сэму и…
        — Думаю, что, когда Сэм отпускал меня домой, он не предполагал, что в моей постели меня будет ждать собака.
        — Сэм сказал, что я должна присматривать за тобой, больше он ни о чем не упоминал,  — с ехидной улыбкой откликнулась Софи.  — Спокойной ночи, Джордж, я разбужу тебя через несколько часов, ты тоже можешь будить меня в любое время, если тебе что-нибудь понадобится,  — добавила она, хотя была уверена, что этой ночью не сомкнет глаз.
        Но когда Софи в следующий раз открыла глаза, за окном уже сияло солнце, а горячее тело в ее объятиях вовсе не было покрыто черной шерстью.


        Глава 5
        Джордж сразу понял, что Софи проснулась. Ее дыхание изменилось, а как только она поняла, где она находится, ее прекрасные изумрудно-зеленые глаза распахнулись, в них был страх.
        — Он ушел,  — сказал Джордж, стараясь скрыть боль, которую вызвала в его сердце ее реакция, но не стал пытаться отодвинуться, ведь сам он ни о чем не сожалел. Заметив в ее глазах непонимание, он пояснил: — Гуннар.
        — Гуннар,  — растерянно повторила Софи.
        Но, произнося это слово, она уже поспешно отодвигалась от него на дальний край кровати. Джордж не пытался ее удержать — пусть лучше думает, что ему все равно.
        — Сколько сейчас времени?  — спросила она, нервно проведя рукой по своим длинным вьющимся волосам.
        Кончики пальцев Джорджа закололо от невыносимого желания сейчас же проделать то же самое. Пока она спала, положив голову на его плечо, он мог вдыхать свежий запах ее шампуня, гладить эти прекрасные волосы, а когда несколько прядей упали на лицо Софи, он не удержался и медленно, стараясь не потревожить ее сон, убрал их.
        — Скоро восемь,  — кивнул он на висящие на стене часы.
        Софи посмотрела на них так, словно именно они виноваты в том, что она проспала.
        — Не могу поверить, что за всю ночь я ни разу не проснулась, я ведь должна была…
        — Ты очень устала, так что ничего удивительного. Или тебе просто было уютно,  — лукаво предположил он.
        Софи с раздражением перевела взгляд на Джорджа и заметила, как он заинтересованно рассматривает ее грудь под тонкой тканью удлиненной футболки, которую она использовала вместо ночной рубашки, и едва прикрытые коротким подолом ноги. Она тут же вскочила с постели и вылетела из комнаты.
        — Черт,  — прошептал Джордж, прислушиваясь к стуку ее босых ножек по лестнице.
        Гуннар, до этого дремавший на своей подстилке возле кровати, вскочил на одеяло и ткнулся в его щеку мокрым носом — это было частью их утреннего ритуала.
        — Когда она вернется, она будет очень злой и очень строгой, так что берегись, дружище. И спасибо, что ушел ночью,  — сказал Джордж, почесывая пса.  — Я это ценю.
        Надо признать, что Гуннар покинул кровать не совсем добровольно. Джордж почти час планомерно наступал ему на лапы, дергал за уши, и, наконец, пес, не выдержавший такого обращения, удалился. А потом нужно было лишь немного подождать. Джордж прекрасно помнил, как ведет себя тело Софи во сне, оставленное без присмотра разума.
        И он ждал, благо к этому он давно привык. В их отношениях с Софи ему все время приходилось выжидать. Он так устал за день, что уснул в ожидании.
        Но где-то ближе к утру он проснулся и тут же почувствовал теплое женское тело, обвившееся вокруг его собственного. Голова Софи покоилась на его плече, и если бы он чуть-чуть повернул голову, то мог бы коснуться губами ее волос.
        Если?
        Никаких если в таком деле! И так как Софи продолжала спокойно спать, он осторожно отвел медные пряди от ее лица и нежно поцеловал ее бархатистую щеку.
        Но сейчас лежать и вспоминать сладостное ощущение нежной кожи на губах было невыносимо, поэтому он заставил себя встать, достать из шкафа чистую одежду и направился в ванную.
        Как и вчера, процесс одевания оказался непростым делом, и к моменту, когда Джордж застегивал молнию на брюках, все его тело болело, а комната перед глазами шла кругом. А ведь еще необходимо было побриться. Не то чтобы он очень хотел это сделать, но двухдневная щетина вряд ли делала его обаятельнее. Поэтому он включил горячую воду, нанес на лицо пену и, одной рукой крепко держась за раковину, чтобы не упасть, начал бриться.
        — И чем это ты здесь занимаешься?  — поинтересовался голос за его спиной.
        В зеркале Джордж мог видеть Софи, уже полностью одетую и причесанную.
        — Угадай.
        — Постарайся не упасть. А когда закончишь, то должен будешь снова лечь в постель.
        Судя по шаманским барабанам, отбивающим неизвестные ритмы в его голове, Софи, вероятно, была права, но это не значит, что он будет ее слушаться.
        — У меня урок в одиннадцать,  — ответил он сквозь стиснутые зубы.
        Софи подбежала к нему и заглянула в глаза, вероятно, чтобы убедиться, что он в своем уме.
        — Урок? Джордж, это даже не смешно. Ты должен лежать, а не учить студентов.
        Он молча перевел взгляд с ее обеспокоенного лица на свое отражение и продолжил бриться. Его руки чуть подрагивали. Если дрожь еще немного усилится, он просто перережет себе горло. Но будь он проклят, если остановится, чтобы передохнуть на глазах у Софи.
        — Мир перестанет вращаться, если ты не будешь сегодня преподавать?
        — Это моя работа.
        — Ах да, долг, ответственность,  — кивнула она, отворачиваясь, чтобы Джордж не видел ее лица.
        — Ты в это не веришь?
        — Конечно верю, особенно в твоем случае. Но еще я верю в разум и самосохранение, а ты нет?
        — Мне нужно будет лишь стоять перед аудиторией, это я вполне способен пережить.
        — Это так важно для тебя?
        — Мир не перестанет вращаться, если я не пойду туда сегодня, но я могу быть там, а значит, я должен,  — твердо сказал он.
        Софи сложила руки на груди и несколько мгновений молча смотрела на Джорджа. Затем, видимо решив что-то для себя, она кивнула:
        — Хорошо. Если ты не перережешь себе горло в процессе бритья, мы поедем туда.
        — Мы? Что ты имеешь в виду?
        Софи чуть пожала плечами:
        — Естественно, если ты куда-то едешь, то я еду вместе с тобой. Это моя работа.

        Со слов Талли, Софи знала, что сейчас Джордж преподает физику в университете Колумбии. У него было множество других предложений, но два года назад, после того как его контракт со шведами подошел к концу, он выбрал это.
        — Возможно, у него были особые причины, чтобы вернуться в Нью-Йорк?  — сказала тогда Талли, внимательно наблюдая за реакцией Софи.
        Но Софи была уверена, что Джордж просто хотел быть рядом со своими родными. И она была здесь совершенно ни при чем. Когда они расстались, она сразу уехала из Нью-Йорка, и он знал об этом.
        И пока они еще были женаты, он не преподавал физику.
        Определенно дело было не в ней. Что-то изменилось в отношении Джорджа к физике. Кто знает, что именно произошло. Уж точно не Софи, ведь Джордж никогда не рассказывал ей о своей работе.
        Ари всегда говорил, что Джордж великолепен. А когда она познакомилась с Сократом, отцом Джорджа, он рассказал ей, что Джордж один из лучших физиков в стране и недавно он получил предложение об участии в международном проекте в шведском университете. Джордж отмахнулся от нее, когда Софи попыталась расспросить его об этой новой работе, сказав, что «это не важно».
        Но это было важно для Софи, ведь это касалось их брака, который она так хотела сделать настоящим, их будущего.
        На самом деле он вообще не говорил с Софи о своей работе, а на все ее вопросы отвечал односложно. Иногда ей казалось, что она вторгается в сферу, где ей, по мнению Джорджа, нет места. И это было очень неприятно. Возможно, у нее не было докторской степени по физике, как у Джорджа, но в школе она очень любила этот предмет. Сейчас она, конечно, мало что помнила из курса физики. Что ж, тогда она будет просто сидеть и смотреть на то, как он великолепен.
        Джордж снова не стал с ней спорить, и это лучше, чем что-либо другое, показало Софи, насколько же плохо он на самом деле себя чувствует.
        — Как хочешь,  — пробормотал он и вновь отвернулся к зеркалу.
        Его покорность пугала Софи. Она размышляла, как же все-таки заставить этого упрямца остаться дома. Она видела, как ему сложно держаться на ногах, как тяжело он опирается на раковину.
        — Я приготовлю завтрак,  — сказала она и вышла из комнаты.  — Мужчины такие идиоты,  — поведала Софи, последовавшему за ней, Гуннару.
        Пес не стал возражать.
        К моменту, когда Джордж спустился вниз, Софи успела погулять с Гуннаром и подать завтрак: яичницу с беконом и тосты. В процессе приготовления завтрака она пыталась успокоиться и убедить себя, что просто выполняет свою работу, как раньше, когда ей приходилось самой ездить к клиентам, а не заниматься администрированием. Но в ту минуту, когда Джордж вошел в комнату, она поняла, что обманывает себя. Ей было слишком больно видеть его таким изможденным, усталым, тяжело опирающимся на костыли, чтобы сохранять профессионализм. Софи с трудом подавила желание подбежать к нему, обнять, хоть как-то поддержать его. Хорошо, что между ними находилась кухонная стойка, не позволившая ей совершить подобную глупость.
        — Рада видеть, что ты еще жив и успешно справился с бритьем,  — сказала она, заставив себя улыбнуться.  — Завтрак готов, садись.
        — Спасибо тебе,  — кивнул он и улыбнулся.
        Джордж вообще был очень серьезным человеком, его обычное выражение лица было мрачным и сосредоточенным, но когда его лицо озаряла улыбка, у Софи перехватывало дух, а сердце отказывалось биться.
        Она вспомнила, каким серьезным и сосредоточенным было лицо Джорджа, когда медсестра впервые дала ему подержать новорожденную Лили. Казалось, он одеревенел от страха и не понимал, что делать и как вести себя с этим крошечным, хрупким существом. Но когда глаза Лили сфокусировались на его лице, а маленькие пальчики сжались вокруг его пальца… О, какая у него в тот момент была улыбка!
        Нет! Софи помотала головой, отгоняя прочь непрошеные воспоминания.
        Естественно, Джордж не отказался от идеи поехать на работу. Пока он с трудом спускался с крыльца, Софи поймала такси. Когда он устроился на сиденье, закрыв глаза и откинув голову назад, тяжело дыша, Софи поняла, что она должна была уговорить его остаться дома.
        За всю дорогу до университета он не проронил ни слова.
        — Какой корпус нам нужен?  — спросила она, когда они подъезжали.
        — Второй,  — откликнулся Джордж, который тоже понимал, что чем ближе они подъедут, тем будет лучше.
        Но им все равно пришлось довольно долго идти пешком, и Софи с тревогой следила за каждым шагом Джорджа.
        Как оказалось, не она одна.
        — Доктор Савас? О господи, что произошло?
        Джорджа в мгновение ока окружила стайка хорошеньких студенток, которые тут же засыпали его вопросами о здоровье и самочувствии, попытались помочь ему идти, предложили подержать сумку и незаметно оттеснили Софи в сторону.
        Она не возражала. Ей было очень интересно посмотреть на то, как Джордж отреагирует на такое количество девушек, жаждущих позаботиться о нем.
        — Софи!  — услышала она его хриплый голос, на секунду заглушивший женские охи и ахи о его здоровье, а затем море стройных девичьих тел расступилось. Когда он увидел ее, в его взгляде мелькнуло облегчение, а на губах заиграла та самая улыбка.
        Студентки тоже не оставили этот факт без внимания.
        — Кто это?  — раздраженно поинтересовалась у подруг высокая блондинка, изящным взмахом руки отбросив за спину длинные золотистые кудри.
        — Какая разница,  — откликнулась другая.  — Она же старая!
        Софи не собиралась утруждать себя ответом, но неожиданно вместо нее ответил Джордж.
        — Это моя жена,  — сказал он, чем заставил девушек разом замолчать. Затем он повернулся и кивнул Софи: — Пойдем, нам сюда.
        За их спинами послышался раздраженный шепот.
        — А я и не знала, что он женат.
        — Даже если и женат, что с того?
        Эта реплика вызвала взрыв хихиканья.
        Тем временем они наконец подошли к его кабинету. Джордж открыл дверь и немедленно опустился в мягкое кресло, стоявшее неподалеку. Он выглядел вконец обессилевшим.
        — Ух ты!  — восхитилась Софи, входя следом и закрывая дверь.  — Они всегда ведут себя так, словно ты солист известной группы?
        — Не всегда,  — хрипло откликнулся Джордж.  — Мои студенты думают, что я ужасно строгий и вообще худший преподаватель из тех, с кем им приходилось иметь дело.
        — Но…
        — Они девушки. Что еще я могу сказать?
        — Ты намекаешь, что все девушки — дурочки, которые руководствуются лишь собственными гормонами?
        — Не все. Ты такой не была,  — ответил он, удивив ее.
        «Была, когда речь шла о тебе»,  — мысленно откликнулась Софи, но не позволила себе произнести подобное вслух.
        — Я чем-то могу тебе помочь?  — вместо этого спросила она.
        Джордж благодарно кивнул и попросил принести из лаборатории ингредиенты, необходимые для сегодняшнего опыта, ему нужны были бутылки с водой и лед.
        Когда они наконец вошли в аудиторию, Джордж, казалось, переменился. Несмотря на его заверения, он совсем не был похож на строгого и сурового учителя. О, она была уверена, что он не давал студентам спуску, но это не мешало ему очаровать их с первой же фразы. Наверняка девять из десяти девушек, сидящих в аудитории, были тайно влюблены в него, а юноши хотели быть на него похожими. Когда он рассказывал о физике, она оживала, становилась реальной и осязаемой, понятной и интересной для каждого.
        Это была группа новичков-первогодков. Софи знала, что профессора уровня Джорджа обычно не утруждают себя занятиями с первокурсниками, но он хотел уже на этом этапе показать им, какой удивительной и увлекательной может быть физика.
        Когда несколько девушек оглянулись на Софи, Джордж не выдержал:
        — Не забывайте, что я ваш учитель, а не она, так что смотрите на меня.
        — А что она тогда здесь делает?  — спросила одна из девушек.
        Джордж улыбнулся Софи поверх голов студентов и ответил:
        — Следит за тем, чтобы я не упал. Правда, дорогая?
        Он никогда не называл ее так, и Софи понимала, что сейчас он сделал это лишь для того, чтобы произвести должное впечатление на группу, но внутри у нее все равно все затрепетало. Она постаралась взять себя в руки и ответила:
        — Так и есть, милый.
        Она сказала это с такой нежностью, что девушки в группе начали задумываться о том, что попытки обаять Джорджа могут стать пустой тратой времени. Вместо этого они погрузились в изучение предмета.
        Похоже, только Софи замечала, как тяжело Джордж опирается на стол, как он бледен, как он чуть не упал, опасно наклонившись вперед. Она предполагала, что, после того как он покажет эксперимент и предложит студентам повторить его, Джордж сможет сесть и немного отдохнуть. Вместо этого он начал ходить по рядам, давая советы и подбадривая тех, у кого что-то не получалось, но не давая подсказок.
        — Вы должны все сделать сами,  — повторял он.  — Только тогда вы по-настоящему поймете суть этого эксперимента.
        И похоже, они действительно поняли.
        Софи тоже кое-что вынесла для себя из этого урока: не о физике, а о Джордже. Он был именно таким, каким она его себе представляла: серьезным, трудолюбивым и ответственным. Ему не обязательно было быть здесь. Он был болен и имел полное право остаться дома. Но он все равно пришел, потому что то, чем он занимался, было важно для него, и, пока он мог стоять, он собирался быть здесь.
        Но вот сколько еще он выдержит, Софи не знала. Урок подошел к концу, но студенты не спешил уходить, обступив Джорджа и засыпав его вопросами. Они не замечали бисеринок пота, выступивших на его лбу, того, как ходят желваки на его щеках, когда он старается не показывать, насколько ему тяжело. Софи поняла, что пришло время вмешаться.
        — Простите,  — сказала она строгим голосом учительницы младших классов, которой она работала до рождения Лили.  — Но занятие уже закончилось.
        На нее с раздражением уставились пятнадцать пар глаз, но Софи не собиралась отступать.
        — Я просто делаю свою работу,  — улыбнулась она им.  — Не даю доктору Савасу упасть.
        Только сейчас студенты вспомнили, что их преподаватель нездоров, и начали наперебой извиняться. Они даже помогли Софи отнести оставшиеся после опыта приборы и бутылки с водой в лабораторию.
        Софи ожидала, что, как только двери кабинета закроются, Джордж отругает ее за то, что она вмешалась, и даже приготовила несколько колких реплик в ответ, но он лишь с облегчением опустился в кресло и со слабой улыбкой прошептал:
        — Спасибо.
        Изумление Софи быстро сменилось испугом. Насколько же плохо он себя чувствует? Джордж говорил, что после урока собирается заглянуть в лаборатории, где работают его старшие студенты. Необходимо было отговорить его от этой самоубийственной затеи.
        Джордж поднял голову и встретился взглядом с Софи. Она вздохнула и приготовилась выдержать сложную битву. Но он лишь улыбнулся, поднялся с кресла и сказал:
        — Поехали домой.


        Глава 6
        Оказавшись дома, Джордж, даже не пытаясь подняться по лестнице, прошел в гостиную и упал на диван.
        — Я только передохну здесь пару минут,  — прошептал он и почти сразу заснул.
        Софи с беспокойством смотрела на его гипсово-белое лицо и глубокие линии, обозначившиеся в уголках рта, выдававшие до сих пор сковывающее его напряжение, и подумала, не следует ли позвонить Сэму и посоветоваться.
        — А ты что думаешь?  — спросила она Гуннара.
        Тот с надеждой посмотрел сначала на входную дверь, потом на заднюю, ведущую в сад, затем подобрал с пола свой поводок и принес Софи.
        — Хорошо, но не надолго,  — с улыбкой ответила она псу, прикрепляя поводок к его ошейнику.
        Софи быстро переоделась, написала записку для Джорджа, чтобы он знал, куда они ушли, хотя она и сомневалась, что он за это время проснется, и отправилась с Гуннаром в Центральный парк. Их не было около часа, но, судя по всему, Джордж за это время даже ни разу не пошевелился.
        Софи забрала из спальни на втором этаже свой ноутбук и принесла его в гостиную. Так она могла одновременно работать и приглядывать за Джорджем. По крайней мере, так было задумано. На самом деле большую часть времени она провела, рассматривая его лицо. Сейчас, когда он спал, Джордж выглядел совсем молодым, вечно сосредоточенное и усталое выражение покинуло его черты, а черные волосы упали на лоб. Сейчас он выглядел как в день их первого знакомства. Это было не слишком хорошо, потому что один лишь взгляд в его сторону пробуждал в груди Софи все те чувства, которые она так долго старалась забыть.
        Тогда на свадьбе она была «девушкой Ари», и между ними была пропасть, сейчас она его «жена напрокат», но ничего так и не изменилось. То есть номинально она все еще может называть себя его женой, но, к сожалению, это ничего не значит. Их брак так и не стал настоящим, и не имело никакого смысла сейчас сидеть и разглядывать Джорджа, причиняя этим себе новые страдания.
        Софи поднялась с кресла и, подозвав Гуннара, направилась к двери в сад. Зайдя на кухню, она прихватила корзину с обожаемыми псом теннисными мячиками. Она не знала, сколько времени провела в саду, играя с Гуннаром и пытаясь привести в порядок свои мысли, но когда они вернулись в дом, солнце уже село.
        Джордж спал, так что Софи, оставив Гуннара присматривать за хозяином, забрала ноутбук и устроилась с ним на кухне. Отсюда она услышит, если Джордж позовет ее, и при этом не сможет видеть его. Не будет вспоминать.
        Не позволит себе мечтать.

        Джордж проспал весь день. И если бы не Софи, то, открыв глаза в восемь тридцать, он перевернулся бы на другой бок, чтобы спать дальше, но она настояла на ужине.
        Софи предполагала, что он начнет спорить, но Джордж покорно сел, принял обезболивающие и взял из ее рук тарелку с супом и хрустящую сдобную булочку.
        — Я могу поесть и на кухне,  — предложил он.
        — Не надо, на сегодня ты уже достаточно перенапрягся.
        Для Софи было достаточно и того, что он может сидеть без приступов боли.
        После сна Джорджу явно стало лучше, у него был хороший аппетит, а цвет лица перестал напоминать гипсовую статую.
        Софи поймала себя на том, что опять не может отвести от него взгляд, и попыталась взять себя в руки.
        — Пойду пока, помою посуду,  — подхватилась она с кресла и скрылась на кухне, где тут же зазвенела посудой, стараясь отвлечь себя от неуместных желаний.
        Ей даже показалось, что она справилась с этой задачей. Но когда она, обернувшись на звук за спиной, увидела стоящего рядом с ней Джорджа, то поняла, что это не так.
        — Чувствую себя Оливером Твистом,  — улыбнулся он, протягивая ей опустевшую тарелку.  — Можно мне добавки?
        — Конечно,  — кивнула она, размышляя над тем, что этот высокий, мускулистый, красивый мужчина меньше всего похож на заморенного попрошайку.  — Тебе не обязательно было вставать. И где твои костыли?
        — С ними я не смог бы принести тарелку. И не забывай, что мое колено не сломано. Я вполне способен передвигаться по дому и без них.
        — Но обратно наполненную супом тарелку ты все равно отнести не сможешь. Так что возвращайся на диван.
        Но Джордж продолжал стоять рядом с ней, словно и не слышал ее слов. Дымчато-зеленые глаза скользили по ее лицу.
        — Он очень вкусный,  — тихо сказал он.  — Твой суп. Спасибо тебе, Софи.
        Софи изумленно кивнула, а Джордж в это время, вместо того чтобы вернуться в гостиную, устроился за столом.
        — Я поем здесь. Составлю тебе компанию.
        Именно этого ей и не хватало!
        — Хорошо,  — ответила она и постаралась сфокусироваться на посуде.
        — Спасибо, что поехала сегодня со мной.
        Софи с изумлением посмотрела на него,  — этого она не ожидала.
        — Пожалуйста. Мне было интересно посмотреть на твою работу. Я не ожидала, что ты обучаешь первокурсников.
        — Мне это нравится. Если удается разбудить хотя бы нескольких из них, научить смотреть на мир новыми глазами, это счастье.
        — Я понимаю. Ты этим занимался в университете в Упсале?
        — Нет,  — резко помрачнев, ответил Джордж и, чуть помолчав, продолжил: — Там я не преподавал.
        — Наверное, там ты занимался исследованиями?
        — Я почти не был в Упсале.
        Теперь Софи нахмурилась.
        — Но я думала, что ты преподавал там. С другой стороны, откуда мне знать, чем ты занимаешься,  — тихо пробормотала она, опустив голову.
        — Я работал на правительство. Точнее на несколько правительств. Это был совершенно секретный международный проект. И никакого преподавания. И никакой Упсалы.
        Совершенно секретный? Софи стояла и пыталась примерить этот новый фрагмент к головоломке, которой для нее всегда был Джордж.
        — Я и представить себе не могла…
        — Ты и не должна была ничего знать.
        Она понимала это.
        — Ты бы не взял нас собой,  — тихо кивнула Софи, не глядя ему в лицо.
        Вот почему он не говорил с ней о планах на будущее. Не было никаких планов.
        — Я бы не поехал.
        Последняя фраза заставила ее резко поднять голову и посмотреть ему в глаза.
        — Что?
        — Если бы на тот момент мы были вместе, я бы не согласился участвовать в этом проекте.
        — Теперь я совсем ничего не понимаю,  — сокрушенно покачала головой Софи.
        — Эту работу мне предложили до… До того, как умер Ари. До того как…
        Ей не нужно было этого объяснять: до того, как девушка Ари забеременела и ему не пришлось спасать ее.
        — Это была еще одна причина не жениться на мне.
        Джордж мотнул головой:
        — Нет. Это было вопросом приоритетов. В любом случае, если бы мы были вместе, я бы никуда не поехал. Эта работа была слишком опасной, чтобы втягивать в нее тебя и малышку. Я никогда бы не позволил вам подвергнуться риску.
        — Но собой ты рисковал, не задумываясь?
        Он чуть пожал плечами:
        — Это моя работа.
        Долг, ну конечно. Всегда и навеки, только долг!
        И она тоже была одной из обязанностей Джорджа, еще одним долгом среди многих других. Она отвернулась, скрывая лицо, и вернулась к мытью посуды. Джордж доел суп и отдал ей тарелку.
        — Спасибо, Софи, было очень вкусно.
        — Пожалуйста,  — сухо ответила она.  — Ты сейчас пойдешь наверх? Хочешь, я пойду с тобой, чтобы помочь, если ты начнешь падать?
        — Не нужно, я справлюсь сам. Голова уже не так сильно болит, хотя, похоже, я сегодня немного перенапрягся.
        — Неужели?  — с непередаваемым сарказмом откликнулась Софи.
        — Ничего, сейчас я в порядке,  — улыбнулся Джордж.  — Я позову тебя, если мне что-то понадобится.
        Софи кивнула, но не перестала прислушиваться к его шагам до тех пор, пока лестница не перестала поскрипывать и не захлопнулась дверь в его спальню. Закончив уборку, она, прихватив ноутбук, поднялась в свою комнату. Ту, в которой пока ей удалось поспать лишь раз. Но уж сегодня определенно нет никакой необходимости спать вместе с Джорджем.
        Но перед сном ей необходимо проверить, все ли в порядке у Джорджа. Софи быстро поднялась по лестнице и открыла дверь в его комнату.
        — Тебе что-нибудь нуж…
        Она не закончила фразу, застыв с распахнутыми от изумления глазами.
        Джордж так и не лег, он стоял перед ней — красивый, мускулистый и полностью обнаженный.
        Лукавая улыбка медленно расползлась по его лицу.
        — Разве что потереть мне спину?
        Софи покраснела.
        Джордж очень любил, когда это происходит, в такие моменты ее щеки становились даже более красными, чем ее волосы, а глаза блестели.
        Она не отвернулась и не убежала, оставшись стоять в проеме двери, впившись тонкими пальцами в косяк, позволив своему взгляду скользить по его телу.
        — Интересная мысль,  — медленно ответила она.
        Он помнил этот тон, тихий и завораживающий, всегда вызывавший в теле Джорджа жаркие волны желания. Теперь настал его черед краснеть, так как в его случае кровь прилила не только к щекам.
        Джордж смущенно кашлянул и поспешил скрыться в ванной. Там, стоя под горячими струями воды, он попытался призвать свой организм к порядку, но у того был совсем иной взгляд на ситуацию, и он не желал подчиняться. Одновременно Джордж продолжал надеяться, что сейчас откроется дверь и Софи войдет к нему. Хоть он и понимал, что это совершенно невозможно, он все равно не мог заставить себя не думать об этом.
        Возможно, именно из-за этих мыслей его плоть не желала расслабляться. Может быть, ледяная вода сможет остудить его пыл? Он представил, насколько сильно будет болеть его голова, если он сделает это, но иного выбора Джордж не видел.
        Он стоял под обжигающе ледяными струями столько, сколько мог выдержать, затем сорвал с крючка полотенце и прижал к лицу, стараясь прийти в себя. Его зубы стучали, а все тело била крупная дрожь.
        — Какого черта ты делаешь? Ты же весь синий от холода!
        Джордж отнял руки от лица и с изумлением уставился на Софи, стоящую всего в шаге от него.
        Он не мог ей ответить, так как его зубы до сих пор не перестали стучать. У Софи такой проблемы не было, и она собиралась высказать все, что думает о его умственных способностях.
        — Ты совсем с ума сошел! Ты холодный, как лед! Ты же вроде бы должен быть умным, как тебе вообще пришло это в голову? Ну скажи, зачем ты полез под холодный душ в таком состоянии… Ой!  — В этот момент Софи заметила причину его неожиданного поступка, и на ее щеках снова появились алые пятна.  — Мужчины!  — выдохнула она.
        — Именно,  — согласился Джордж, обматывая полотенце вокруг бедер.  — Ты можешь идти спать, я уже ложусь. Если, конечно, ты не хочешь помочь мне решить эту проблему каким-либо альтернативным образом.
        На волшебную долю секунды ему показалось, что она колеблется, но затем она резко отвернулась.
        — Я буду ждать тебя снаружи. И не упади. За этим я, кстати, и вошла в ванную. Чтобы убедиться, что ты цел.
        — А я уж подумал, что ты все-таки решила потереть мне спину,  — ухмыльнулся в ответ Джордж.
        Софи захлопнула за собой дверь, оставив эту реплику без ответа. Джордж покачал головой. Женщины — это ходячее сосредоточение противоречий, и Софи не исключение. Она подпускает его ближе, а затем отталкивает, она требует, чтобы он исчез из ее жизни, но преодолевает полстраны, узнав о том, что он болен. Она ведет себя так, словно он ей не безразличен, а потом вмиг становится холодной и отстраненной.
        Неудивительно, что у него раскалывается голова.
        А особенно его раздражал тот факт, что холодный душ не возымел совершенно никакого эффекта на отдельные части его тела, особенно после его реакции на последний диалог с Софи.
        Он надел чистые пижамные брюки и футболку и вышел в комнату.
        Софи, черт побери, нигде не было видно.


        Глава 7
        Именно этого ей и не хватало — образ стройного, мускулистого и такого притягательного тела Джорджа Саваса, выжженный на дне ее зрачков!
        Софи со стоном упала на кровать.
        Это просто нечестно! Она здесь всего лишь для того, чтобы исполнить свой долг — так же как когда-то Джордж, который почему-то решил, что жениться на ней — это его долг. Сейчас она просто делала свою работу, ведь Джордж «нанял» ее, но будь она проклята, если возьмет у него хотя бы цент! Она делала это не ради денег.
        И она не хотела, чтобы ее соблазняли! Не хотела опять хотеть Джорджа!
        Достаточно того, что однажды он уже похитил ее сердце. Четыре года назад она верила, что, какое бы странное стечение обстоятельств ни свело их вместе, они смогут любить друг друга. Ведь в день их свадьбы она уже любила его. Сильный и надежный, Джордж был полной противоположностью своему кузену. Если Ари пользовался своей красотой, чтобы пленять женские сердца, то Джордж вообще не обращал внимания на подобные мелочи. Ари был рядом с ней, только когда вокруг ключом било веселье, а Джордж был рядом, когда Софи нуждалась в нем. Всегда.
        Она познакомилась с Джорджем, когда еще считалась девушкой Ари, на свадьбе их общего кузена Грегори, даже танцевала с ним. Ари должен был быть шафером, но он, как всегда, опоздал, и Джорджу пришлось его заменить.
        — Мне это полностью подходит,  — смеялся тогда Ари.  — Старый, добрый Джордж. На него всегда можно положиться.
        Позже, во время танца с Джорджем, Софи попыталась извиниться за поведение своего спутника, но он лишь пожал плечами:
        — Такой уж Ари. Его нельзя назвать мистером Ответственность.
        Скоро Софи и сама поняла это. Через три дня Ари уехал с друзьями на лыжный курорт на месяц. В это время Софи узнала, что беременна, и написала Ари письмо, но он так и не позвонил. При их следующей встрече Ари сказал, что никакого письма не получал и вообще, казалось, был удивлен тем, что она решила сообщить ему о ребенке. Ему это было не интересно. Он вообще никогда не думал ни о ком, кроме себя, и, уж конечно, не думал о том, чтобы стать отцом. Софи тоже поняла это, и они расстались.
        Софи долго сомневалась, стоит ли ей идти на похороны к человеку, который отказался от нее и от их общего ребенка, но подумала, что когда-нибудь она должна будет рассказать своему малышу все о его отце, в том числе и об этом печальном событии.
        Это были грандиозные похороны, собралась вся семья Ари. Но никто из них не обратил на нее внимания, Софи была просто еще одной подружкой Ари, пусть и самой последней. Тогда для Софи стало очевидным, что он никому не сказал о ребенке. Что ж, она тоже не собиралась говорить об этом с едва знакомыми людьми.
        Только Джордж тогда подошел к ней, взял ее за руку, чтобы поддержать, и выразил соболезнования.
        Его темные волосы и красивое лицо напомнили ей об Ари, но на этом схожесть кузенов заканчивалась. Ари всегда был центром вечеринок, легким и ветреным, Джордж казался серьезным и уверенным в себе. Софи казалось, что она тонет в этих спокойных дымчато-зеленых глазах.
        Они разговаривали всего пару минут, и, конечно, она не стала говорить с ним о ребенке. Была зима, и широкое пальто Софи прекрасно скрывало округлившиеся изгибы ее фигуры. Возможно, чувства Софи отразились на ее лице, потому что на несколько секунд он притянул ее к себе и обнял, стараясь поддержать.
        — Берегите себя,  — сказал он на прощание.
        — Да,  — кивнула она, все еще ощущая прикосновение его сильных рук.  — Да, вы тоже.
        Она вымученно улыбнулась ему и смахнула со щеки выступившие слезы.
        Потом она часто вспоминала Джорджа, ощущение его теплых объятий не отпускало ее. Софи пыталась убедить себя в том, что Джордж просто напомнил ей об Ари, но в глубине души понимала, что дело не в этом, ведь их сходство ограничивалось лишь яркой внешностью.
        И если бы у нее родился мальчик, она бы хотела, чтобы он был похож на Джорджа, а не на Ари.
        К счастью, у нее было слишком мало времени, чтобы думать об этих двоих. Она работала учительницей младших классов, и это была интересная, но очень утомительная работа. С каждым днем ей было все трудней справляться с такой нагрузкой, и по вечерам она возвращалась совершенно вымотанной. А дома ей не с кем было обсудить эти взрослые проблемы, ведь через пару недель после похорон ее соседке Кларе предложили новую работу во Флориде, и она уехала.
        Ее кузина Натали предлагала переехать к ней в Калифорнию, чтобы она смогла помочь Софи, но она отказалась. В Нью-Йорке была вся ее жизнь, работа, даже доктор, к которому она ходила с начала беременности.
        Но аренда квартиры в центре города стоила недешево, и через пару месяцев Софи поняла, что пора заняться поисками новой соседки. Она предложила знакомой учительнице Мелинде, искавшей новую квартиру, переехать к ней и пригласила ее на чай, чтобы обсудить детали.
        Софи только закончила мыть пол, желая произвести на Мелинду впечатление своей аккуратностью, когда в дверь позвонили. Софи с изумлением взглянула на часы — похоже, Мелинда пришла на полчаса раньше. Что ж, возможно, ее настолько заинтересовало это предложение?
        Софи постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно и открыла дверь.
        Это была не Мелинда.
        Это был Джордж Савас…
        Джордж? Софи показалось, что она не может дышать. Ее колени задрожали. Она смотрела на него снизу вверх и не находила слов.
        Джордж тоже молчал. Он стоял перед ней, такой же сногсшибательно красивый, как и всегда, и изучающе рассматривал ее фигуру, особое внимание уделив округлившемуся животу.
        — Значит, вы действительно беременны. Действительно?
        — Да,  — твердо кивнула Софи.
        Ей нечего было скрывать, и сейчас было слишком поздно задавать вопрос, который задал Ари при их последней встрече: «И что ты собираешься с этим делать?» Теперь ответ был очевиден. Например, потому что за ее спиной, в гостиной, виднелась недавно купленная детская кроватка.
        Но Джордж спросил о другом.
        — У вас все в порядке?
        Он с тревогой вглядывался в ее бледное лицо.
        — Да, конечно, я в порядке.
        Настолько «в порядке», насколько это возможно, если ты женщина на седьмом месяце беременности с довольно крупным существом внутри, которое, похоже, уже сейчас лелеет мечту о футбольной карьере.
        Чего он хочет? Софи не знала, стоит ли пригласить его войти, ведь скоро должна прийти Мелинда. Но не могла же она просто сказать «Уходите»? И если быть честной хотя бы с собой, она не хотела, чтобы он ушел.
        — Входите,  — сказала она, сделав шаг в сторону, чтобы дать ему пройти.  — Хотите чего-нибудь выпить?
        — Может быть, вам стоит мне что-то рассказать?  — вопросом на вопрос ответил Джордж, не отрывая взгляда от ее живота.
        Софи чуть пожала плечами:
        — Что, например? «Ой, кстати, за пару месяцев до своей смерти Ари успел сделать мне ребенка?» Зачем? Какой в этом смысл?
        — Это его ответственность.
        — Возможно, это было бы так, если бы он был жив, но сейчас это не имеет значения. Кроме того, Ари не хотел быть отцом.
        Она стояла спиной и не могла видеть его лица, но чувствовала его раздражение.
        — Откуда вы знаете об этом?
        — Я разговаривала с ним. Все, что он сказал: «Да? Жаль. И что ты собираешься с этим делать?»
        Джордж выдохнул злое ругательство и нервно провел рукой по волосам.
        — А как вы узнали об этом?  — спросила Софи.
        — Я нашел ваше письмо в бумагах Ари.
        — А, это письмо.
        То самое, которое, по словам Ари, он никогда не видел. Видимо, он предпочел проигнорировать этот факт. Это было так похоже на Ари — спрятать голову в песок и надеяться, что проблема чудесным образом решит себя сама. Ничего удивительного.
        Но вот увидеть Джорджа на своем пороге она никак не ожидала. Чего же он хочет?
        — Когда должен родиться ребенок?
        — В начале октября.
        — И как вы собираетесь справляться с этим?
        — Что вы имеете в виду?
        — Вы сможете позаботиться о нем и о себе? У вас есть какие-нибудь сбережения? Вы можете позволить себе не ходить на работу и какое-то время сидеть с ним?
        Софи с раздражением сжала губы. Какое ему дело?
        — Я справлюсь.
        Сейчас он стоял прямо перед ней, и их разделял всего лишь шаг.
        — Я помогу вам. Мы поможем.
        Софи непонимающе подняла глаза:
        — Мы?
        — Семья Савас. И не только семья. Я помогу вам.
        — В смысле финансово? Это очень любезно с вашей стороны, но…
        — И финансово, конечно, тоже. Мы позаботимся о вашем ребенке. И не только о нем.
        Он осторожно взял ее за руку.
        Сейчас они так близко, что Софи могла разглядеть темные крапинки в его зеленых глазах.
        — Что вы имеете в виду?
        — Выходите за меня замуж.
        Ее врач сказал, что беременность может вызывать головокружение и тошноту. Похоже, он умолчал о слуховых галлюцинациях.
        — Выходите за меня,  — настойчиво повторил Джордж.
        Софи тяжело вздохнула. Кровь пульсировала у нее в висках, а ноги подкашивались.
        — Мне нужно присесть,  — выдохнула она и опустилась в кресло.
        — Вы в порядке?  — обеспокоенно спросил Джордж, опускаясь на корточки рядом с ней и вглядываясь в ее побелевшее лицо.
        — Все нормально. Я просто…  — Удивлена? Обескуражена? В шоке? Но ведь он повторил это дважды, значит, ей не показалось.  — Вы ведь не серьезно правда?
        — Я никогда не предлагаю выйти за меня замуж в шутку,  — сухо ответил Джордж.
        — Но почему?
        — Почему? Потому что это правильно. Вы совсем одна, и у вас скоро родится ребенок от моего кузена. Он не может жениться на вас…
        — Будучи живым, он бы все равно не сделал этого.
        Джордж не обратил на ее реплику внимания.
        — А я могу.  — Он снова взял ее за руку.  — Я могу Софи,  — повторил он тихо.
        Софи видела его глаза, видела, что он не шутит. Его предложение было неожиданным, странным. И безумно, безумно соблазнительным.
        Она совсем не знала Джорджа. Он не любил ее. Конечно, он не любил ее, они ведь были едва знакомы. И она тоже не любила его.
        «Но ведь ты можешь полюбить его»,  — шептал внутренний голос.
        Может быть, взбунтовавшиеся гормоны окончательно свели ее с ума, может, виной всему было чувство одиночества, не оставлявшее ее ни на миг, и страх растить ребенка одной. Может быть, дело было в теплых, сильных, надежных пальцах Джорджа, сжимавших ее руку.
        Причины можно было перечислять бесконечно, но Софи знала, что решение она приняла раньше. Когда услышала, каким тоном он произнес «Я могу, Софи». Он заставил ее поверить, что он не только может, но и хочет этого.
        — Я не знаю,  — прошептала она.
        Его рука сильнее сжала ее ладонь.
        — Нет, ты уже знаешь. Скажи «да», Софи.
        И она сказала, она приняла этот шанс, шанс на любовь.
        «Да!  — шептало ее сердце.  — Да, возьми меня, возьми нас, люби нас и позволь нам любить тебя!»

        Они поженились две недели спустя. Это была небольшая церемония, где были в основном родственники Джорджа. Со стороны невесты смогла присутствовать лишь мать Натали Лаура, но Софи все равно была счастлива. Она радовалась тому, что семья Джорджа готова принять ее. Когда она произносила обет, она была искренна. Глядя в красивое, мужественное лицо Джорджа, она думала, что это правильно, что все так, как и должно быть.
        Словно ее мечта стала явью.
        Конечно, это было не так, но ведь она могла попытаться воплотить ее в реальность. Она хотела стать для Джорджа идеальной женой, сделать его счастливым. И может быть, тогда он…
        В конце концов, девушка имеет право мечтать, правда?
        После свадьбы Джордж переехал в ее квартиру, потому что она была рядом с работой Софи. Сколько ему самому было теперь добираться до работы, он не говорил, но, казалось, это его совершенно не волнует. Он вообще не любил разговаривать о своей работе и на все вопросы Софи отвечал односложно. Она заметила это и не стала давить. Даже после того, как на обеде у его родителей отец Джорджа упомянул о работе в Упсале. Вернувшись домой, Софи посмотрела в Интернете и узнала, что это в Швеции. А Джордж ни разу не упоминал об этом.
        Но ведь они поженились всего месяц назад, может быть, он просто не успел или хотел дождаться рождения ребенка, чтобы можно было начать строить какие-то планы.
        Все это не имело значения. Она бы с радостью поехала с ним в Швецию, если бы он попросил.
        Зато они разговаривали о множестве других вещей: об искусстве, бейсболе, астрономии, музыке, фильмах и, что удивительно, о ребенке.
        Вначале Софи старалась как можно меньше разговаривать с Джорджем о своей беременности и ребенке. Она не хотела еще больше обременять его и, кроме того, ужасно комплексовала из-за своей внешности, так как ее тело с каждым днем становилось все больше. Джордж никогда не видел ее обнаженной до рождения ребенка.
        Но иногда она ловила на себе его внимательный взгляд и не знала, о чем он думает. Считает ли ее нынешнюю внешность отталкивающей? Но однажды ребенок так сильно пнул ее, что даже Джордж заметил это.
        — Это малыш пинается?  — спросил он.
        Повинуясь скорее инстинкту, нежели голосу разума, она взяла его ладонь и приложила к своему животу, чтобы он почувствовал движения ребенка. На лице Джорджа появилось странное выражение, словно он стал свидетелем чуда.
        После этого он начал задавать вопросы. А потом читать все книги про детей и деторождение, которые нашлись у Софи. После этого его вопросов стало еще больше. В какой-то момент устав отвечать на них, она предложила просто сходить на прием к врачу вместе с ней. Софи лишь пошутила, но Джордж с улыбкой кивнул и сказал:
        — Спасибо, я пойду.
        Теперь он всегда ходил к врачу вместе с Софи, а также начал посещать вместе с ней курсы для рожениц. Он помогал ей делать упражнения, учился дышать вместе с ней и даже делал ей массаж, когда ее спина начинала болеть.
        И когда наконец наступил день родов, он все время был рядом с ней, держал ее за руку. А когда Джорджу дали подержать новорожденную Лили, у него было такое выражение лица, что Софи поверила, что он правда любит ее, а значит, теперь все будет хорошо.
        Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        Как оказалось, да, но в тот момент все было просто замечательно.
        То есть настолько замечательно, насколько это возможно, когда у вас есть новорожденный капризный ребенок, у которого колики. Хотя Джордж очень много работал, он всегда был готов помочь Софи, поддержать ее.
        Однажды ночью, когда Софи была окончательно вымотана, а Лили все время плакала, Джордж подошел к ней и забрал малышку.
        — Давай, я пока посижу с ней. Тебе нужно поспать.
        Софи не хотела обременять его, но у нее больше не осталось сил, поэтому она не стала сопротивляться.
        Джордж прижал малышку к широкой груди и осторожно поцеловал в кудрявую макушку.
        — Пойдем, Лил, моя хорошая девочка, пойдем, прогуляемся.
        — Нет, что ты…  — начала было Софи.
        — Не волнуйся, я просто поброжу с ней по квартире,  — рассмеялся Джордж, глядя на ее испуганное лицо.  — Посмотри на меня, разве я смогу далеко уйти в таком виде?  — Действительно, на нем были лишь пижамные штаны.  — Ложись спать и ни о чем не беспокойся. Если что, я разогрею для нее бутылочку. Спи, Софи. Спи.
        Софи легла, чутко прислушиваясь к шагам Джорджа и гулению Лили, прижала к себе подушку Джорджа и сама не заметила, как заснула.
        Когда она проснулась, в квартире было пугающе тихо. Кровать со стороны Джорджа была пуста, не было слышно детского плача. Часы на стене показывали, что она проспала три часа — а это очень много, когда в доме новорожденный ребенок, у которого колики.
        Софи вскочила с кровати и выбежала из комнаты в поисках Джорджа и Лили. Она нашла их на диване в гостиной. Джордж лежал на спине, его грудь ровно вздымалась, а на ней, в надежной колыбели из его рук, мирно посапывала Лили.
        Софи стояла в проеме дверей, глядя на них, и безграничное чувство любви переполняло ее грудь. Возможно, у их с Джорджем отношений было странное начало, но это не значит, что у них не может быть счастливого конца. Ведь она уже полюбила его, и ей начало казаться, что он тоже любит ее.
        А через несколько дней, вскоре после того, как Лили исполнилось два месяца, а врач сказал ей, что они с Джорджем «могут возобновить половую жизнь», они занялись любовью.
        Вначале Софи испытала настоящую панику, ей было одновременно жарко и холодно, а сама она вся дрожала от страха. Хоть доктор и сказал, что ее тело готово, но эмоционально это было не совсем так, ведь она до сих пор не знала, какие чувства испытывает к ней Джордж. Он мог часами рассуждать о законах природы и движении планет, но он никогда не говорил с ней о своих чувствах.
        В этот раз они тоже не разговаривали. Слова заменили его нежные и сильные руки, блуждающие по ее телу, играющие с ее медными кудрями, скользящие вниз по ее телу, заставляющие ее справиться со своими страхами, желать большего. Желать его.
        И Софи чувствовала, что он хочет того же. После общения с Ари Софи знала, чего обычно хотят мужчины. Но, как и во всем остальном, Джордж разительно отличался от Ари. Его любовь была другой, не эгоистичной, и он брал столько же, сколько отдавал взамен. В этот момент Софи чувствовала себя по-настоящему счастливой и любимой. Она верила, что теперь наконец в ее жизни все будет хорошо.
        Но она ошибалась. Песчаный замок счастья и любви, который она возвела той ночью, рухнул на следующий же день.
        И теперь, спустя четыре года, Софи чувствовала, что она опять в опасности. Все те чувства, которые она испытывала тогда, возвращались. Джордж был ее слабым местом, он был слишком красивым, слишком очаровательным, умным, мужественным и надежным. Он был всем, о чем может мечтать женщина. Он пришел ей на помощь, когда она больше всего нуждалась в нем, он женился на ней, позволил ей полюбить себя и поверить, что он когда-нибудь сможет полюбить ее.
        Но это было не так. И она не должна забывать об этом сейчас. Второго раза ее бедное сердце просто не вынесет.


        Глава 8
        Следующим утром Софи начала возводить между ними стену.
        Не реальную, конечно. Эта стена должна была состоять из отчуждения и профессионализма. Джордж просто еще один ее клиент, и она должна просто исполнять свои обязанности. И они оба не должны забывать об этом.
        Поэтому еще до того, как Джордж спустился вниз, Софи быстро приготовила завтрак, накрыла на стол, положила рядом с его чашкой свежий номер «Таймс» и занялась другими делами.
        Когда появился Джордж, она разговаривала по телефону. Это не было случайностью, просто Софи не желала сейчас обсуждать с ним события вчерашнего вечера. Она кивнула ему и указала в сторону кухни.
        Когда она положила трубку и вошла на кухню, Джордж стоял рядом со столом, глядя на расставленные тарелки.
        — Что это?  — поинтересовался он.
        — Твой завтрак,  — откликнулась она.
        — Только мой?
        — Я уже поела, и у меня еще масса дел. По пятницам я занимаюсь счетами и подвожу недельный баланс, кроме того, нужно заняться стиркой и уборкой, ведь завтра приезжает Лили. Думаю, она будет спать со мной.
        — На третьем этаже есть комната, где спят мальчики Талли, когда гостят у меня. Лили может спать там.
        Софи нахмурилась, она не хотела, чтобы дочь была так далеко от нее.
        — Не волнуйся, со мной ей будет хорошо.
        — Может быть, ты позволишь ей выбрать самой?
        Софи широко улыбнулась:
        — Как скажешь.  — Она точно знала, что ее малышка предпочтет спать с мамой, нежели в чужой, незнакомой комнате.  — У тебя есть вещи, которые нужно постирать?
        Взгляд Джорджа говорил о том, что он прекрасно знает, чего именно она пытается добиться. Затем он развернулся и направился в свой кабинет.
        — А как же завтрак?
        — Я не голоден.
        Софи не разговаривала с ним весь остаток утра. Она быстро прибрала со стола, со злости выкинув все, что для него приготовила, и вымыла посуду. Стиральная машина была в другом конце коридора, и, проходя мимо кабинета Джорджа, Софи увидела, как он работает за компьютером. Она не стала останавливаться и спрашивать, как он себя чувствует, так как это показалось ей непрофессиональным. Джордж же вовсе не обратил на нее внимания, что Софи вполне устраивало.
        К двенадцати тридцати Софи приготовила ланч и заглянула в кабинет, чтобы позвать Джорджа.
        — Что мы будем есть?  — поинтересовался он.
        — Ты будешь есть сэндвич с ветчиной и салатом, а я уже поела,  — ответила она, скрестив руки на груди.
        Его брови сошлись на переносице.
        — И что же ты ела?
        Софи почувствовала, как горят ее щеки.
        — Тоже сэндвич.
        — С ветчиной?
        Софи кивнула.
        — И салатом?
        — У меня очень много дел. Нам не обязательно есть вместе!  — резко воскликнула Софи.
        — Я плачу тебе недостаточно для того, чтобы ты обедала вместе со мной?
        — Черт побери, Джордж! Зачем ты все усложняешь?
        — Ты полагаешь, что я это делаю?  — спокойно поинтересовался он.
        Превозмогая боль, Джордж медленно поднялся и направился к лестнице. Софи, не желая продолжать этот бессмысленный разговор, спряталась в прачечной, благо стиральная машина закончила работать, нужно было достать белье.
        Когда она вышла оттуда с корзиной выстиранного белья, тарелка на кухонном столе была пуста: сэндвич исчез и Джордж тоже.
        Почувствовав смутное беспокойство, Софи заглянула в гостиную, но его там не было. И Гуннара тоже. Неужели Джордж решил погулять с собакой? Что он пытается ей доказать? Он, несомненно, начал двигаться лучше, но он до сих пор болен. Софи проверила сад, но и там было пусто. Она выглянула на улицу, надеясь увидеть их прогуливающихся около дома, но опять никого не обнаружила.
        Черт бы его побрал! Как она должна следить за пациентом, если он уходит, не предупредив свою сиделку?
        Зазвонил телефон, на экране высветился номер Натали, которая хотела сообщить номер рейса, которым везет Лили в Нью-Йорк.
        — А как у тебя дела?  — поинтересовалась кузина.
        — Просто потрясающе,  — сквозь зубы пробормотала Софи.
        — Джордж тебя раздражает?  — попыталась предположить Натали, чувствуя ее плохое настроение.
        — Джорджа нет.
        — В каком смысле? Я думала, он повредил колено и не может ходить. И ты вроде бы должна была присматривать за ним.
        — Я занималась стиркой, а когда закончила, поняла, что он исчез.
        — Лучше найди его поскорее, Лили просто умирает от желания поскорее с ним встретиться.
        — Лили его даже не знает,  — запротестовала Софи, хотя на самом деле, именно она рассказала дочке о Джордже.  — Зато она наверняка считает часы до встречи с Гуннаром.
        — И с Гуннаром тоже. Ну и с тобой,  — дипломатично добавила Нат.
        — Ну спасибо,  — сухо откликнулась Софи.
        Натали рассмеялась:
        — Ты же знаешь, что она ужасно скучает по тебе, зачем про это упоминать. А теперь пойди и найди ее папочку, чтобы он был на месте, когда мы прилетим.
        — Хорошо. Я встречу вас в аэропорту.
        — Это не обязательно.
        — Обязательно. Мне нужно подготовить Лили к встрече с Джорджем.
        — Как скажешь,  — смирилась Натали.  — Удачи в поисках.
        Софи повесила трубку и еще раз прошлась по комнатам — Джордж так и не появился. За следующие два часа она успела совершить еще пять подобных прогулок, каждый раз заканчивавшихся у входной двери, из которой она выглядывала, чтобы убедиться, что Джордж с Гуннаром не гуляют возле дома.
        Софи уже не знала, что делать. Она не могла позвонить Сэму и сознаться, что его пациент пропал, Она не могла позвонить Талли и спросить, не к ней ли сбежал ее непутевый брат,  — последнее, что она собиралась делать, это пугать женщину на последних неделях беременности. Софи помнила, что перед родами даже самая крошечная проблемка в ее помутненном гормонами сознании вырастала до размеров слона.
        Софи отправилась на кухню и занялась приготовлением ужина. Во-первых, фаршированная свинина, которую она планировала приготовить, должна была запекаться несколько часов, а во-вторых, она надеялась, что хоть так сможет немного отвлечься и прекратить мысленно перебирать варианты, куда мог деться Джордж. Когда свинина была готова, а душевное равновесие так и не было обретено, Софи приготовила любимые шоколадные печенья с ореховой крошкой для Лили, вымыла посуду и пол на кухне, забрала чистое белье из сушилки и поднялась в спальню Джорджа, чтобы разложить его по местам.
        Каково же было ее изумление, когда она обнаружила свою пропажу спящим на собственной кровати в обнимку с любимым псом. Софи неподвижно стояла в проеме двери, отказываясь верить собственным глазам. Он все это время был здесь!
        Гуннар заметил Софи и радостно завилял хвостом. Движения пса разбудили его хозяина, он широко зевнул, открыл глаза и с сонным удивлением уставился на нее.
        — Прости,  — хрипло произнесла Софи.  — Я не знала, что ты здесь. Я… Я думала, что ты куда-то ушел.
        — Или надеялась?  — с усмешкой спросил Джордж.
        — Нет,  — с искренним облегчением, которое она даже не пыталась скрыть, ответила она.
        — Хорошо,  — удовлетворенно кивнул Джордж.  — Мы ужинаем вместе?
        — Ты не сдаешься, да?
        — Мы ужинаем вместе.  — Это больше не было вопросом. Джордж повел носом и с наслаждением вздохнул.  — Пахнет очень вкусно, а я умираю с голоду.
        — Но ведь ты ел сэндвич…
        — Я отдал его Гуннару.

        За ужином Софи, стараясь поддержать беседу, болтала с ним о погоде, бейсболе, о новичке из команды «Янкиз», в общем на любые нейтральные темы. Джордж не пытался ей препятствовать.
        «Это уже неплохо,  — пытался убедить он себя.  — «По крайней мере, мы едим вместе, разговариваем. Этого достаточно».
        Но конечно, это было не так. Он хотел совсем не этого. Но он уже совершил ошибку четыре года назад, заставив Софи выйти за него замуж, когда сама она похоже, не слишком этого хотела, и усвоил урок.
        Или, по крайней мере, попытался его усвоить.
        Но это было сложно, просто запредельно сложно сидеть здесь, смотреть на нее, улыбаться, но не сметь коснуться, слушать об игре «Янкиз», до которой ему не было никакого дела, и не молчать о своих чувствах.
        Терпение!
        Но чувствовать ее отчуждение было невыносимо, чувствовать, что она не подпускает его к себе, к своей жизни, чувствовать, что она не любит его.
        Ведь он ее любит.
        Любит. Что бы это ни значило, Джордж был готов признать, что не слишком разбирается в любви. Он же ученый, черт возьми! Он знает все о законах природы и движении небесных тел, но чем это может помочь ему в любви, которая к законам природы, похоже, не имеет никакого отношения.
        Ему оставалось стискивать зубы и с натянутой улыбкой поддерживать беседу о бейсболе. Джордж понимал, что если он действительно любит Софи, то должен дать ей возможность самой принимать решение
        Это должно быть несложно. Он ведь ученый, значит, привык проводить эксперименты: расставлять декорации, создавать определенные условия, а затем отстраняться, позволяя вещам идти своим чередом и ждать результата.
        Но ведь он еще и мужчина, причем мужчина, который твердо знает, чего он хочет.
        «Как мужчина, ты поступил в прошлый раз, и посмотри, что из этого вышло?» — ехидно прошептал его внутренний голос. Джорджу нечего было на это ответить.
        Но через двадцать минут бессмысленной беседы о «Янкиз» Джордж неожиданно даже для себя спросил:
        — А ты собираешься взять Лили на следующую игру? Раз тебе так нравится бейсбол, ты, наверное, и дочку заразила своим энтузиазмом?
        — Нет, для этого она еще слишком мала,  — покачала головой Софи.
        — А что ей нравится?
        На секунду Джорджу показалось, что Софи не станет отвечать, посчитав этот вопрос слишком личным, но вместо этого она мягко и мечтательно улыбнулась и сказала:
        — Она любит гулять по пляжу, плавать, любит сказки, которые я ей читаю, любит ходить в парк, любит собак. И наверняка полюбит Гуннара.
        — Он ее тоже,  — улыбнулся Джордж.  — Во сколько она будет здесь?
        — Завтра днем я поеду в аэропорт, чтобы встретить ее.
        — Я поеду с тобой.
        — Не обязательно…  — начала, было, протестовать Софи.
        — Да, но я хочу.
        Он видел сомнение на лице Софи, но не собирался отступать.
        — И спасибо за великолепный ужин.
        — Пожалуйста, ведь я здесь именно для этого.
        Он знал это. Но, Бог свидетель, все еще надеялся, что сможет изменить это.

        * * *

        — Ты уверен, что не хочешь остаться дома?  — в сотый раз спросила Софи, садясь в такси рядом с Джорджем.  — Ты еще не совсем здоров.
        — Не волнуйся, это пойдет мне на пользу.
        Сегодня он не взял с собой костыли и вообще двигался гораздо легче, чем раньше. Больше не казалось, что малейшее движение причиняет ему боль. Софи разрывалась между радостью оттого, что Джордж идет на поправку, и желанием, чтобы он остался дома и не мешал подготовить Лили к встрече с ним.
        — Но тебе нужно отдохнуть, ты ведь работал все утро.
        — Нужно было решить пару вопросов, и я это сделал. А отдохнуть я могу прямо здесь, например, если положу голову тебе на плечо,  — лукаво предложил он.
        От его улыбки по телу Софи разлилась горячая волна, а на щеках вспыхнул румянец.
        — Хорошо,  — беспомощно кивнула она.  — Но я должна предупредить тебя заранее, у меня очень костлявые плечи.
        Джордж со странной улыбкой обжег ее взглядом, чуть пожал плечами и откинул голову назад на сиденье. Хоть он и отказался от идеи поспать на ее плече, Софи все еще очень нервничала.
        — Ты не должен позволять Лили слишком донимать тебя. Я тоже постараюсь держать ее при себе, но знай, работать, когда она рядом, практически невозможно.
        — Я справлюсь,  — уверенно улыбнулся он. Софи хотела бы быть столь же уверена в себе.
        — Только не кричи на нее.
        Глаза Джорджа расширились от удивления.
        — Ты вообще можешь вспомнить хоть раз, когда я кричал?
        — Нет, но она ребенок и иногда может быть очень надоедливой.
        Джордж положил руку на спинку сиденья так, что его пальцы практически касались ее обнаженного плеча.
        — Не волнуйся, я люблю детей и знаю, как с ними обращаться.
        Софи полагала, что это так, ведь у него есть трое обожающих его племянников и маленький друг, живущий по соседству. Когда Джордж сегодня принимал душ, Джереми приходил спросить, не может ли его старший товарищ выйти и немного поиграть с ним.
        — Еще нет,  — ответила Софи, стараясь сдержать улыбку.  — Джордж еще не совсем здоров, так что тебе придется немного подождать.
        Мать мальчика, пришедшая вместе с ним, извиняясь, развела руками:
        — Я говорила, что еще слишком рано, но Джереми хотел сам убедиться. Нам всем очень жаль, что Джордж пострадал. Он спас Джереми жизнь. Если мы хоть что-нибудь можем сделать…
        Софи покачала головой:
        — Он был рад помочь Джереми.
        Софи была уверена, что это было правдой.
        Он всегда был готов прийти на помощь нуждающимся, и то, что он бросился под колеса грузовика, спасая ребенка, стало лишь еще одним доказательством этого. Он всегда делал то, что должен был сделать, то, что считал правильным.
        И разве она могла сказать, что он не должен был так поступать?
        Они приехали в аэропорт как раз вовремя. Почти сразу после того, как такси остановилось у терминала, позвонила Натали и сказала, что они приземлились.
        — Хорошо. Я встречу вас около пункта приема багажа, а Джордж подождет с водителем.
        — Джордж?  — изумленно переспросила кузина, но Софи не собиралась сейчас это обсуждать.
        — Да,  — ответила она, положила трубку и повернулась к Джорджу: — Идти туда слишком далеко, а ты не взял с собой костыли.
        Она не желала спорить, поэтому, сказав это, выскочила из такси и направилась к вращающимся дверям, ведущим в терминал. Ей хватило нескольких минут, чтобы обнаружить в толпе прилетевших Натали и Лили, ожидающих свой багаж.
        — Вот вы где!  — воскликнула она.
        Лили услышала ее голос, восторженно взвизгнула и побежала обниматься.
        — Мамочка!  — Она обхватила маленькими ручками шею Софи, и та подняла ее на руки.  — Мы очень, очень долго летели на самолете. Я вела себя хорошо. Ну почти хорошо. В основном хорошо.
        Софи спрятала лицо в длинных темных кудряшках дочери, вдыхая цветочный аромат шампуня и детское тепло. Господи, как же она скучала по своей малышке.
        — В основном хорошо, да?  — с улыбкой пробормотала она, целуя пухлые щечки.
        — Почти идеально,  — рассмеялась подошедшая Натали.  — Просто ей не терпелось поскорее увидеть тебя. О, а вот и наши вещи.
        Она подхватила небольшую сумку и повесила ее на плечо.
        — Это моя, мне много вещей не нужно, ведь завтра я улетаю.
        Следующим ехал большой коричневый чемодан.
        — А вот это принадлежит Лили.
        Софи с возрастающим удивлением оглядела чемодан.
        — А где вы его взяли?
        — Он принадлежал Кристо. С ним он в детстве ездил на каникулы к отцу в Калифорнию, а потом обратно к матери в Бразилию. Он сказал, что в этот чемодан помещалась вся его жизнь.
        — А теперь он мой,  — гордо заявила малышка.  — И я привезла все, что мне может понадобиться: мои книжки, мишку, кукольный домик…
        — О господи,  — вздохнула Софи.
        Натали в ответ беспомощно пожала плечами:
        — И еще одежду. И Хлою! Она очень хотела познакомиться с Гуннаром. А где же он?  — Лили с недоумением огляделась.
        — Он ждет тебя дома. Я не смогла привезти его с собой в аэропорт.
        — Но почему?  — расстроенно выпятила нижнюю губку Лили.
        — Потому что вместо этого она привезла меня,  — услышала Софи хриплый голос за спиной.
        Софи резко обернулась и увидела стоящего рядом с ней Джорджа. Его глаза не отрывались от личика Лили.
        — Я думала, ты ждешь в машине.
        — Нет.
        — Я же сказала, что тебе не нужно…  — начала Софи, но Джордж прервал ее:
        — Нет, мне это нужно,  — твердо сказал он.  — Я ждал этого момента четыре года, и больше ждать не намерен.  — Затем Джордж перевел взгляд на малышку, и его лицо смягчилось, а уголки губ поползли вверх в счастливой улыбке.  — Ну, здравствуй, Лили.
        Софи почувствовала, как напряглось тело дочери в кольце ее рук, когда Лили услышала свое имя. Ее глаза встретились с глазами Джорджа.
        — Папа?
        Выражение лица Джорджа стало ответом на ее вопрос, и неожиданно Лили начала извиваться в руках Софи и не прекратила, пока не оказалась на руках у Джорджа.
        — Папа, папочка!  — с восторгом повторяла она.

        Папа.
        Когда Джордж услышал это слово, ему показалось, что у него перехватило дыхание, и это не имело никаких видимых физических причин. Естественно, на его способность дышать не могли повлиять детские ручки, обнимавшие его за шею.
        — Привет, Лил,  — с улыбкой повторил он, держа малышку на руках, и получил в награду поцелуй в щеку.
        Он даже представить себе не мог, насколько сильно на самом деле скучал по ней. По ней и по ее матери. Пустоту в груди, которая появилась, когда они ушли из его жизни.
        — Папочка!  — еще раз повторила Лили, немного отстраняясь, чтобы разглядеть его получше.
        Ей явно нравилось это слово, а сердце Джорджа гулко ударялось в ребра каждый раз, когда оно слетало с ее маленьких губ. Он улыбнулся в ответ, и поцеловал малышку в кудрявую макушку, и почувствовал, что на его глазах выступают непрошеные слезы. Он часто заморгал, стараясь сдержать их. Когда он целовал ее в последний раз, волосы Лили были короткими, теперь же они тяжелой волной рассыпались по ее плечам.
        Он пересадил Лили так, чтобы удерживать ее одной рукой, а другую протянул для рукопожатия кузине Софи.
        — Добрый день, я Джордж. А вы Натали? Спасибо, что приехали и привезли мою девочку.
        Когда он произносил последние два слова, его голос был хриплым от переполнявших его чувств.
        — Привет, рада с вами познакомиться. Наконец-то,  — с луковой улыбкой добавила она.
        Джордж перевел взгляд на Софи:
        — Я могу взять сумки, а ты понесешь Лили.
        По лицу Софи было видно, что она бы с удовольствием поступила именно так, но после секундного размышления покачала головой:
        — Нет. Этот чемодан совершенно неподъемный, тебе будет непросто нести его с больной ногой. Так что я займусь им, а ты позаботься о Лили.
        — Ты уверена?
        Джордж был удивлен и благодарен ей за эту возможность.
        — Да, все в порядке. Идите к машине.
        — А можно я поеду у тебя на плечах?  — вмешалась Лили.
        Джордж мгновенно повиновался, стараясь не морщиться, когда не до конца зажившие мышцы попытались выразить протест.
        — Лили, он был ранен и еще не совсем здоров,  — с укором посмотрела на дочь Софи.
        — Все в порядке,  — успокоил ее Джордж.
        Эта боль ничто по сравнению с тем, что он испытал четыре года назад, лишившись возможности быть рядом с Лили, видеть, как она растет.
        Но Лили он не убедил. Она наклонилась так, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза.
        — Тебе больно?  — взволнованно спросила малышка, одновременно приглаживая его волосы, словно в надежде, что от этого ему станет легче.
        — Все хорошо. Особенно сейчас, потому что ты здесь,  — откликнулся он, целуя Лили в кончик носа.
        Софи, не отрываясь, смотрела им вслед. Джордж старался идти максимально ровно, и она знала, чего ему это стоит. А проказница Лили устроилась на его плечах с таким комфортом, словно не слезала с них в течение последних четырех лет.
        — Что ж, теперь и он оказался под ее маленьким каблучком,  — с улыбкой заметила Натали.
        — Похоже на то,  — растерянно кивнула Софи.
        Она взяла чемодан Лили и направилась вслед за ними.
        — Ты надорвешься, если продолжишь его нести,  — не выдержала Натали через пару минут.  — Давай я возьмусь за одну ручку, а ты за другую.
        Теперь нести стало легче, и они пошли быстрее.
        — А он, кстати, очень милый.
        — Вы только познакомились,  — раздраженно пробормотала Софи.  — И я никогда не отрицала, что он милый.
        — Ты говорила, что он разбил тебе сердце.
        — Тогда я просто хотела предупредить тебя, рассказать, как опасны бывают мужчины семейства Савас.
        — Мне это очень помогло,  — рассмеялась Натали.  — Но у нас с Кристо все сложилось замечательно, может, и у вас…
        — С каких пор ты стала сводницей?
        Натали рассмеялась, оставив этот вопрос без ответа.
        — И он определенно нравится Лили.
        — Предполагалось, что в первую очередь ей понравится Гуннар.
        — Несомненно, я думаю, они оба ей очень понравятся.
        — Да, этого-то я и боюсь,  — почти неслышно откликнулась Софи.

        Если Софи была вместилищем разнообразных противоречий, то ее дочь была открытой книгой. Лили твердо знала, что ей нравится: пляж, океан и высокие здания.
        — Ой, какое красивое,  — восхищенно пищала она, крутясь на руках у Джорджа, как маленькая юла.  — И это тоже. А еще я люблю, когда мне читают сказки, и еще шоколадное мороженое. И не люблю масло.  — Она повернула голову Джорджа за подбородок, чтобы он мог в подробностях изучить ее гримаску отвращения.
        Джордж расхохотался и состроил ответную гримасу. Лили задорно рассмеялась, в процессе ударившись подбородком о его голову.
        — Лили, не вертись!  — велела Софи, сидевшая в такси рядом с ними.
        — Все хорошо,  — успокоил ее Джордж.  — А ты, Лили, лучше обернись, там лошади.
        Они как раз проезжали мимо Центрального парка, и у входа стояла вереница прогулочных карет.
        — Ой, мамочка, смотри, лошадки!  — Как выяснилось, лошади Лили тоже нравились.  — А давайте мы на них покатаемся? Можно, мамочка? Пожалуйста?
        — Конечно можно,  — ответил за нее Джордж.  — Но не сегодня. На следующей неделе.
        — А в какой день? В понедельник? Можно мы пойдем в понедельник?
        Краем глаза Джордж заметил, что Софи с трудом сдерживает смех, и почувствовал, что его собственные губы сами собой расползаются в улыбке.
        — В среду,  — сказал он Лили.  — Я обещаю.
        — А сколько дней осталось до среды?  — дотошно продолжила выяснять Лили.
        Софи рассмеялась и потрепала малышку по кудрявой макушке.
        — Сегодня суббота,  — начал перечислять Джордж.  — Потом будет воскресенье.  — Для наглядности он загнул палец.  — Понедельник.
        — Вторник.  — Лили загибала пальцы одновременно с ним.  — А потом среда.  — Она пересчитала свои загнутые пальчики и недовольно подвела итог: — Еще четыре дня. Это очень долго.
        — Совсем нет,  — заверил ее Джордж.  — Ведь в это время ты будешь заниматься другими интересными вещами.
        Обычно обобщения срабатывали, но не в этот раз. Малышка хотела знать все точно.
        — Какими именно?  — заинтригованно спросила Лили.
        Натали и Софи, похоже, тоже хотели знать ответ на этот вопрос.
        Джордж закусил губу, мучительно размышляя над тем, что может понравиться маленькой девочке. До этого он имел дело только со своими племянниками, а сестричка Талли тоже ничем не могла ему помочь, так как обычно дралась и играла в ковбоев и индейцев наравне с мальчишками.
        — Играть с Гуннаром,  — наконец нашелся он.  — И водить его гулять в парк. Он очень ждет встречи с тобой.
        Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь Лили от лошадок.
        — Правда? А я ему понравлюсь? А сколько ему лет? А можно будет взять с собой на прогулку Хлою? А можно будет пойти гулять с ним сразу, как только мы приедем.
        Вопросы сыпались из нее с такой скоростью, что Джордж едва успевал отвечать на них, но он очень старался. И ему нравилось наблюдать за Софи, одновременно пытающейся утихомирить Лили и наслаждающейся этим маленьким спектаклем. Он был рад видеть ее искреннюю улыбку.
        Джордж был счастлив просто быть рядом с Лили и ее матерью, видеть их и не бояться, что, когда завтра он проснется, они снова исчезнут. Только сейчас он наконец понял, насколько сильно он скучал по ним. Он должен сделать все, чтобы снова стать частью их жизни. И на этот раз навсегда.


        Глава 9
        «Долго это не продлится»,  — повторяла про себя Софи.
        Да, сейчас Джордж добр к ним, он играет с Лили, терпеливо отвечает на все ее бесконечные вопросы, разрешает ей лазать по нему, как маленькой обезьянке. И более того, кажется, все это ему нравится.
        Но Лили здесь всего несколько часов. И сегодня выходной.
        Долго его терпение не продлится.
        Джордж занятой человек, который много работает и чувствует себя в лаборатории более комфортно, чем дома. Он скоро устанет от возни с четырехлетней малышкой и захочет вернуться к делам.
        Хотя после рождения Лили он терпеливо помогал Софи во всем, он делал это не потому, что хотел, а потому, что считал это своим долгом. Считал себя обязанным.
        Но ведь сейчас у него не было никаких обязательств перед ними.
        — А он, похоже, очень любит детей,  — заметила Натали, наблюдая в окно за тем, как Джордж учит Лили бросать Гуннару мячики.
        — Возможно, но скоро он устанет от всего этого.
        — Ты думаешь?
        — Уверена. Не забывай, Лили здесь всего пару часов.
        — Да, но ты с ним уже давно.
        Софи с изумлением уставилась на кузину:
        — Что ты имеешь в виду?
        — Просто у меня есть глаза, и я вижу, как ты на него смотришь.
        — Естественно, я на него смотрю, я ведь должна приглядывать за ним. Да, у нас были отношения, но сейчас все кончено.
        — Неужели? Именно поэтому ты не отрываешь от него глаз, когда думаешь, что тебя никто не видит.
        — Он пострадал,  — попыталась оправдаться Софи, чувствуя, как жар приливает к ее щекам.  — Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке.
        — Конечно,  — с усмешкой кивнула Натали.  — Наверное, именно поэтому он тоже не отрывает от тебя глаз. Очень голодных глаз, хочу заметить. По-моему, ему не кажется, что ваши отношения в прошлом.  — Она немного помолчала, но все-таки спросила: — Разве ты не хочешь, чтобы у вас все получилось, Софи?
        Для Софи этот вопрос был слишком личным, и она предпочла уйти от него.
        — Я не мечтательница,  — сухо ответила она.  — Я реалистка. Наш брак с Джорджем был основан на неверной причине, и, может быть, он и хочет меня, но это не значит, что он любит меня. А для меня секс без любви невозможен.  — И именно поэтому она ни с кем не была с той последней ночи, которую они с Джорджем провели вместе.  — Сейчас я хочу лишь одного: чтобы Джордж не был слишком уж очаровательным, потому что это осложнит наш с Лили отъезд назад в Калифорнию.
        Натали молча смотрела на кузину, не зная, что сказать.
        Софи тоже молчала. Она не могла перестать думать о вопросе Натали, который она так долго боялась задать сама себе: хочет ли она, чтобы у них все получилось? Такие простые слова, но они разрушили с таким трудом сохраняемое Софи душевное равновесие.
        Четыре года назад это было ее мечтой. А расставшись с Джорджем, она приложила все силы, чтобы забыть об этом, отказаться от своей глупой, наивной надежды.
        А теперь крошечный огонек надежды вновь загорелся в ее душе.
        Конечно, она не может надеяться, что они с Джорджем и Лили смогут жить, как настоящая семья…
        Или?
        Нет, конечно, нет! Но…
        Но ее взгляд вновь и вновь возвращался к Джорджу и Лили, играющим в саду. До нее доносился их веселый смех, смех, который мог звучать только между людьми, идеально понимающими друг друга.
        Отец и дочь.
        Нет, Лили дочь Ари!
        Но Джордж — единственный отец, которого она знала, хоть и была слишком мала, чтобы помнить его. Именно о Джордже Лили спрашивала, когда хотела побольше узнать о своем отце, именно его фотография стояла в рамочке, рядом с фотографией Лили около ее кровати. И в аэропорту она сразу признала Джорджа своим папой.
        И он, похоже, тоже чувствовал это.
        Нет, он скоро устанет от нее. Вся эта идиллия скоро закончится.
        Как можно быть такой наивной? Даже зная о причине, по которой Джордж женился на ней, она все еще надеется на чудо.
        Да, возможно, на физическом уровне Джордж желает ее. По крайней мере, так было однажды. Ну и что? Софи хотела большего. Ей нужна была его любовь. Она так хотела, чтобы он любил ее!
        Быть любимой. Не быть обязанностью.
        Не быть «одним из бардаков, оставшихся после Ари», которые Джордж должен был прибрать.
        Да, именно эти слова Софи услышала на крестинах Лили. Тогда она шла позвать Джорджа и его отца сфотографироваться для семейного альбома, но остановилась, услышав их спор. До этого она никогда не слышала, чтобы Джордж повышал голос, он всегда казался абсолютно невозмутимым, но сейчас он был в ярости. Софи до сих пор помнила каждое слово разговора, перевернувшего всю ее жизнь, разрушившего ее мечты, словно хрупкий, карточный домик. Тогда она стояла около двери, едва дыша, не смея пошевелиться, вся обратившись в слух, и не могла поверить в то, что мужчина, которого она любит, который, как она надеялась, любит ее, может говорить подобное.
        — Черт побери, я устал прибирать бардак, оставшийся после Ари! Назови хотя бы одну причину, почему я снова должен это делать?
        — Потому что ты прекрасно с этим справляешься,  — невозмутимо ответил Сократ.  — Не принимаешь все это близко к сердцу, не реагируешь слишком бурно. Ты делаешь то, что должно быть сделано, эмоционально не участвуя в происходящем.
        Софи показалось, что в тот момент ее сердце перестало биться, превратившись в кусок льда.
        — Я не хочу этого делать.  — Теперь голос Джорджа был спокоен.  — У меня есть и другие дела.
        — Это не займет много времени,  — продолжал убеждать его Сократ.  — Поверь, это последний раз.
        — Неужели?
        Голос Джорджа был полон сарказма.
        — Ну, Ари ведь мертв, правда? А значит, он не сможет создать нам еще проблем.
        — Надеюсь, что это так, потому что я больше не буду в этом участвовать. У меня есть собственная жизнь, или вы забыли об этом?
        — Конечно нет.
        — Ну, по крайней мере, ты не сможешь заставить меня жениться на ней,  — сухо сказал Джордж, и эти слова показались Софи ножом, вонзившимся ей в сердце.
        И самое страшное, она знала, что это правда. Джордж женился на ней лишь потому, что этого хотела его семья. Все фрагменты сложились наконец в одну ужасающую мозаику. Она поняла, почему Джордж не хотел говорить с ней про работу в Упсале, которую должен был получить,  — это было частью той жизни, которую он оставил из-за нее, из-за того, что Ари умер, а она осталась одна, беременная, беспомощная.
        Еще один бардак.
        И он прибрал его, женившись на ней. Он ведь сказал, что они о ней позаботятся. Они! Его семья! Не он!
        Он никогда не любил ее!
        А она надеялась. Она верила, что, даже если он не произносит вслух заветных слов, его поступки говорят сами за себя, ведь он был таким внимательным и заботливым. А когда ночью перед крестинами Лили они занимались любовью, Софи позволила себе поверить, что он любит ее. Та ночь показалась Софи волшебной сказкой.
        Но, как это часто бывает в настоящем мире, уже на следующий день сказка разбилась о жестокую реальность. Она поняла, что Джордж не любит ее, что она мешает ему жить своей жизнью, что он женился лишь потому, что «так было правильно», и теперь она должна была последовать его примеру. Поступить правильно. Освободить Джорджа от возложенных им самим на себя обязательств. И она сделала это.
        К сожалению, она не могла решать проблемы, оставаясь эмоционально не вовлеченной и спокойной, как он. Тогда она накричала на него, сказала, что их брак был ошибкой, и велела убираться из ее жизни.
        Джордж казался растерянным, словно не мог поверить своим ушам. Он пытался спорить с ней, просил объяснить причину, но в этот момент Софи ничего не хотела слышать о каких-либо причинах.
        — Уходи! Между нами все кончено!  — кричала она.
        И, видя слезы, текущие по ее щекам, Джордж отступил.
        Он исчез из ее жизни так же быстро и неожиданно, как и появился в ней, оставив после себя боль и пустоту.
        Но у Софи была маленькая дочь, и она должна была взять себя в руки. Она собрала свою жизнь по кусочкам, переехала в Калифорнию к Натали, чтобы строить свое будущее на новом месте, где ничто не напоминает о Джордже. Она стала сильной, самостоятельной женщиной, которой не нужен мужчина, чтобы чувствовать себя счастливой.
        Она и Лили не долг или обязанность и конечно же не бардак, который нужно прибрать.
        Понимает ли это Джордж сейчас?
        Может быть, в этот раз у них и правда есть шанс?
        Хочет ли она этого? Боже, конечно да! Она не смогла признаться в этом кузине, но лгать себе самой было бессмысленно. Да, она все еще любила его, она хотела быть вместе с ним. Всегда.
        Но хватит ли ей смелости, чтобы рискнуть еще раз?

        Джордж не знал, когда он начал надеяться. Может, никогда и не прекращал, ведь он так и не нашел в себе силы аннулировать их брак или начать встречаться с другими женщинами.
        Но он точно знал, в какой момент поверил, что они снова смогут быть вместе, стать настоящей семьей.
        Это было в день, когда они провожали Натали в аэропорт. Они стояли неподалеку от Центрального парка и махали вслед удаляющемуся такси, вместе, только втроем.
        Когда такси скрылось за поворотом, Лили взяла их обоих за руки и сказала:
        — Идем домой!
        Джордж взглянул на Софи, и она улыбнулась ему в ответ.
        Улыбнулась! И это была настоящая искренняя улыбка. Не вежливая, защитная имитация.
        Эта улыбка могла стать основой для их новых отношений. И будь он проклят, если не попытается их построить!
        Джордж улыбнулся Лили и кивнул.
        — Да, пойдемте домой.

        За Софи никогда по-настоящему не ухаживали. Она встречалась с парнями в юности, ездила на вечеринки с Ари и, неожиданно для самой себя, в спешке вышла замуж за Джорджа, но настоящих ухаживаний не было.
        И сейчас внимательность, с которой относился к ней Джордж была для нее в новинку.
        Она любила готовить и с радостью занималась стряпней, прислушиваясь к веселой возне Лили и Джорджа в гостиной, но было очень приятно, когда они вдруг появились в дверях и Джордж с улыбкой спросил:
        — Чем мы можем помочь?
        Софи сказала, что может справиться и сама, но ее не стали слушать. Джордж показал Лили, как чистить морковку, а потом помог порезать ее мелкими кубиками и добавил их к уже стоящей в духовке картошке с мясом.
        Так как блюдо должно было готовиться еще пару часов, Джордж предложил пойти погулять в Центральный парк.
        Услышав его слава, Лили бросилась прикреплять к ошейнику Гуннара поводок. Но Софи вновь одолели сомнения:
        — Ты уверен? Ты ведь сегодня уже много ходил? И как твоя голова?
        — Она совсем не болит, и колено тоже, не волнуйся, я не буду перенапрягаться. Небольшая прогулка мне не повредит,  — пообещал Джордж.  — Давай же, Софи, сегодня такой прекрасный день, грех провести его в четырех стенах!
        Конечно, она согласилась. Как она могла устоять против такой ослепительной улыбки? Кроме того, день действительно был прекрасен. В Нью-Йорке наступала осень, и листья в парке окрасились в яркие цвета. Лили, не привыкшая к такому в Калифорнии, радостно набрала целую охапку и прибежала показывать Джорджу.
        — Замечательно,  — улыбнулся он.  — Нужно выбрать самые красивые и целые листья, чтобы сделать букет и отнести домой. Мы тебе поможем.
        Они с Лили опустились на корточки и начали перебирать листья, выбирая самые яркие.
        — Ты не хочешь нам помочь?  — спросил Джордж Софи, и она поняла, что действительно очень хочет поучаствовать.
        — А это, не вредно для твоего колена?  — взволнованно спросила Софи, опускаясь рядом.
        — Знаешь, есть вещи гораздо более важные, чем мое колено.  — Он кивнул в сторону Лили, которая с очень серьезным лицом пыталась сделать выбор между двумя листьями.  — Видишь?
        — Да, ты прав,  — улыбнулась Софи, и ей вдруг показалось, что в этот день они стали еще чуть-чуть ближе друг к другу…

        В понедельник Джордж должен был поехать в лабораторию, где работали над своими исследовательскими проектами его старшие студенты.
        — Поедешь со мной?  — спросил он утром Софи.
        — Твоя голова опять болит?  — заволновалась она.
        Он не жаловался на боль все выходные, но было видно, что не всегда это дается ему легко. Вчера он лег спать одновременно с Лили. С одной стороны, это привело малышку в полный восторг и помогло Софи уложить ее спать, но с другой — это было показателем того, насколько сильно он устал за эти дни.
        — Не слишком сильно. Но если головная боль поможет уговорить тебя поехать со мной, я прямо сейчас пойду и хорошенько стукнусь обо что-нибудь твердое.
        — Даже не думай,  — не смогла сдержать улыбки Софи.
        Они все вместе приехали в Хадсон на поезде, и, пока Джордж работал в лаборатории, Софи и Лили отправились гулять по окрестностям. В обед они встретились с Джорджем в небольшом кафе у реки.
        — Вам, наверное, скучно?  — спросил он.  — Простите, я не думал, что скопилось столько дел.
        — Все в порядке. Мы много гуляли, сходили в музей, в парк ив магазин игрушек.
        — Тогда вы подождете меня еще совсем недолго? Заберете меня из лаборатории через час, хорошо?
        Он быстро закончил обедать и ушел, а Софи дождалась, пока Лили доест десерт, и отправилась с ней гулять по пристани, где они рассматривали пришвартованные к берегу парусники и яхты.
        — Мне нравятся яхты!  — сообщила ей Лили.  — Папа сказал, что у дяди Тео тоже есть яхта. Как ты думаешь, нам можно будет на ней покататься всем вместе?
        — Ну… Возможно…  — неуверенно откликнулась Софи.
        Возможно ли это? Еще неделю назад Софи, не задумываясь, сказала бы «нет». Но, как говорят моряки, иногда и невозможное случается. Просто на это уходит чуть больше времени.

        В назначенное время они подошли к корпусу, в котором находилась лаборатория, где работал Джордж. Сам он сидел на ступеньках, держа в руках что-то разноцветное. Он как раз заканчивал собирать это, когда они приблизились. Лили первой догадалась, увидев окончательный результат его усилий.
        — Воздушный змей!  — восторженно взвизгнула она, бросаясь к Джорджу с удвоенным энтузиазмом.
        Да, это действительно был он. Более того, Джордж сказал, что купил двух змеев, потому что запускать их вместе гораздо интереснее.
        — Ты когда-нибудь запускала воздушного змея, Лили?  — спросил он.
        — Нет, но видела, как это делали дети на пляже. Я тоже хочу!
        — Договорились. Только подожди еще пару минут, пока я собираю змея твоей мамы.
        — Моего?  — удивилась Софи.
        — Да, но ты со мной поделишься, правда?  — Перед его лукавой улыбкой невозможно было устоять.  — Кстати, чтобы он поднялся в воздух, ему нужен толчок. Я, как выяснилось, все еще не могу бегать, поэтому если ты не против…
        Он протянул веревку Софи.
        Ну как она могла отказать мужчине, который собрал для нее воздушного змея?
        Она побежала, стараясь держать веревку ровно и надеясь, что все делает правильно.
        — Он летит! Смотри, он летит, летит!  — радостно закричала Лили, указывая на взвившегося в небеса разноцветного змея.
        Веревка резко натянулась, и Софи пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать ее.
        — Ты уверен, что нам стоит запустить двух?  — спросила она Джорджа.  — По-моему, одного вполне достаточно.
        — Нет, это змей Лили, она сама будет им управлять.
        — Но ветер довольно сильный,  — с сомнением начала Софи.
        — Да, но и она сильная девочка, правда, Лил?
        — Да-да! Я справлюсь! Пожалуйста, мамочка!
        Джордж аккуратно обвязал веревку вокруг запястья малышки, чтобы змей не улетел, даже если она случайно выпустит ее, и объяснил, как им управлять.
        — А если я не пойму, что делать?  — заволновалась Лили.
        — Просто следуй своим инстинктам,  — улыбнулся Джордж, потрепав ее по кудрявой макушке.
        Софи надеялась, что это и правда хороший совет, не только насчет воздушных змеев, но и насчет жизни в целом, потому что сама она своим инстинктам доверять боялась. Особенно когда дело касалось Джорджа.
        Через час, заметив напряжение на лице Джорджа, за которым обычно скрывалась боль, Софи решила, что пора возвращаться домой.
        — Все хорошо,  — попытался протестовать Джордж.
        — Да, все было хорошо,  — заверила его Софи.  — Но ты не должен перенапрягаться. И мы обязательно повторим это в следующий раз.
        Услышав последнюю фразу, он радостно улыбнулся и кивнул.
        — Ты права.
        Когда они вернулись домой, Софи оставила Лили присматривать за Джорджем, а сама пошла погулять с Гуннаром, по пути купив пиццу на ужин.
        Войдя в гостиную, она увидела, как Джордж неподвижно лежит на диване, а Лили гладит его по голове.
        — Я сегодня медсестра,  — обернувшись, сообщила она.  — Папочка сказал, что так ему становится лучше.
        — Ты молодец,  — кивнула Софи.  — А теперь беги, мой руки и будем ужинать. Ты хочешь пиццу, Джордж?
        Он с трудом сел, сдерживаясь, чтобы не поморщиться от боли.
        — Да, конечно.
        Софи внимательно оглядела его:
        — Думаю, тебе лучше прямо сейчас отправляться в постель. Если ты, и правда, хочешь есть, я принесу тебе кусок пиццы в спальню.
        — Не волнуйся, я могу поесть вместе со всеми, ведь я обещал Лили…
        — Лили хочет, чтобы ты поскорее поправился. Она знает, что иногда для этого нужно хорошенько выспаться, и все поймет. А теперь иди.
        Софи кивнула в сторону лестницы.
        Свидетельством того, насколько сильно он устал, было то, что он даже не попытался с ней спорить.
        Утром Джорджу стало немного лучше. Он даже отвел Лили и Гуннара погулять в парк, пока Софи готовила завтрак.
        — Ты уверен, что все будет в порядке?  — спросила она, когда они уходили.  — Вчера ты явно переутомился.
        — Все будет хорошо,  — улыбнулся Джордж.  — Лили позаботится обо мне.
        Малышка гордо кивнула.
        Пока их не было, позвонила Талли, которая хотела узнать, как себя чувствует Джордж. Она была рада узнать о приезде Лили.
        — Мальчики очень хотят с ней познакомиться,  — сказала она.  — Ты могла бы привезти ее ко мне во вторник и оставить до ужина. Я с радостью пригласила бы и вас с Джорджем, но, думаю, вы захотите немного побыть вдвоем?

        Софи сжала трубку телефона, чувствуя, как ее грудь переполняет целый вихрь эмоций. Только вдвоем. Она знала, что с каждым днем, с каждым шагом погружается все глубже, но не могла и не хотела сопротивляться.
        Она вздохнула и произнесла:
        — Договорились. Лили будет просто счастлива.
        И она не ошиблась. Лили была в восторге от того, что скоро познакомится со своими кузенами. Конечно, недавно она познакомилась с Джереми и теперь часто играла с ним, пока Джордж был на работе, но ведь собственные кузены — это совсем другое дело.
        Во вторник утром, когда зазвонил телефон, Лили первой подбежала к трубке, и, глядя на нее, предположила:
        — Может быть, они звонят, чтобы попросить нас приехать пораньше?
        Малышка со вчерашнего дня изнывала от нетерпения.
        — Сомневаюсь,  — покачала головой Софи, волнуясь, не придется ли ей сейчас объяснять Лили, что поездка отменяется.
        — Алло, это Талли.  — Голос сестры Джорджа звучал несколько напряженно.  — Я хочу попросить тебя об одолжении. Не могли бы вы с Лили приехать к нам домой прямо сейчас и присмотреть за мальчиками? По-моему, у меня начались роды!


        Глава 10
        Талли радостно обняла Софи, пропуская ее в дом.
        — Раз Джордж смог взять напрокат жену, то я арендую тебя в качестве мамы,  — смеясь, сообщила она ей, а затем, не обращая внимания на обеспокоенно переминающегося на пороге Элиаса, обернулась к мальчикам: — Все будет хорошо, мои хорошие. Я скоро вернусь с вашей сестричкой.
        — Тебе не нужно меня нанимать, Талли, я рада тебе помочь,  — улыбнулась Софи.  — Ни о чем не волнуйся. Надеюсь, вы быстро доедете до больницы, и ты родишь самую красивую маленькую девочку.
        — Обязательно,  — кивнула Талли.  — Такую же красивую, как эта малышка,  — добавила она, погладив по голове Лили.
        — Дорогая, если ты не собираешься рожать прямо здесь, то нам нужно ехать,  — не выдержал Элиас. В одной руке он держал заранее собранную сумку с необходимыми вещами, в другой сжимал ладонь жены.
        — Он всегда такой,  — беспечно рассмеялась Талли.
        — И у меня есть на то причины. Не забывай, что ты чуть не родила Диггера в такси. Софи, я позвоню из больницы.  — Он мягко подтолкнул Талли к выходу, а сам повернулся к сыновьям: — Ведите себя хорошо.
        Мальчики дружно кивнули в ответ.
        Что удивительно, они действительно постарались выполнить просьбу отца. Близнецы позвали Лили наверх, чтобы показать ей свои новые игрушки, и она радостно побежала за ними. Только трехлетний малыш Джонатан, которого все называли Диггером, остался с Софи. Он выглядел очень обеспокоенным.
        — Все будет хорошо,  — заверила она мальчика.  — Хочешь, пока мы ждем, я почитаю тебе сказку?
        Он кивнул, выбежал из комнаты. Когда Диггер вернулся, он прижимал к груди примерно двадцать маленьких книжек со сказками.
        — Все они твои любимые?  — с изумлением спросила Софи.
        Он уверенно кивнул. Софи посадила его себе на колени и начала читать. После пятой Диггер начал рассказывать о нарисованных на картинках персонажах, после десятой он рассказывал историю одновременно с ней, а когда Софи закрыла последнюю сказку, спросил:
        — Ты хочешь посмотреть мои грузовики?
        Малыш отвел ее на задний двор, где была большая песочница, в которой стояли несколько больших разноцветных грузовиков, груженных песком. Подойдя поближе, Софи увидела, что вся песочница изрыта тоннелями, и поняла, из-за чего Джонатан получил свое прозвище.
        — Ты сам все это сделал?  — спросила она.
        — Я и дядя Джордж.
        — Джордж… в смысле, дядя Джордж вырыл все это вместе с тобой?
        — Да, ему нравится копать. Иногда он водит меня на пляж, и мы строим там тоннели. И еще мы рисуем планы будущих тоннелей. Хочешь посмотреть?
        — С удовольствием,  — кивнула Софи, и через минуту малыш вернулся с большой пачкой бумаг, на которых с присущей Джорджу аккуратностью были нарисованы диаграммы и планы тоннелей. Она видела, как он работает над своими проектами, и, похоже, к строительству тоннелей он подошел с не меньшей ответственностью.
        — Иногда тоннели, которые мы строим, рушатся. Поэтому мы рисуем планы. Тогда мы знаем, что делать дальше. А когда моя мамочка вернется домой?
        Как бы сильно он ни был увлечен, он ни на секунду не забывал о маме.
        — Думаю, послезавтра. Она должна родить ребенка, и еще немного отдохнуть — чтобы ребенок родился, мама должна будет хорошо потрудиться.
        — Папа сказал, что я очень спешил родиться. Может быть, этот ребенок тоже будет спешить, и мама вернется домой пораньше?
        — Может быть,  — кивнула Софи.
        Но время шло, а телефон молчал. В пять вечера приехал Джордж.
        — Он не звонил?  — обеспокоенно спросил он.
        — Еще нет,  — покачала головой Софи.  — Но уверена, что ждать осталось недолго. У Талли это не первые роды, так что волноваться не о чем.
        — А может, мы позвоним ей?  — спросил Ник.
        — Или папе?  — предложил Гаррет.
        — Я думаю, мама с папой сейчас очень заняты,  — сказала Софи, погладив близнецов по одинаковым макушкам.  — Ваш папа позвонит, как только сможет.
        — А пока мы можем пойти в парк и поиграть в мяч,  — с наигранной веселостью предложил Джордж, стараясь, чтобы дети не заметили его волнение.
        Софи пошла вместе с ними, чтобы удостовериться, что Джордж не станет переутомляться, но, оказалось, Лили сама могла позаботиться об этом.
        — Если мой папочка будет долго играть в мяч, у него может заболеть голова, поэтому мы поиграем совсем чуть-чуть,  — строго сказала она мальчикам.
        — А из-за чего у тебя болит голова, дядя Джордж?  — любопытно спросил Гаррет.
        Джордж нехотя рассказал детям о несчастном случае и о том, как спас Джереми из-под колес грузовика. Они внимали ему с широко открытыми от восхищения глазами.
        — Мой папа герой,  — сделала вывод Лили, покровительственно поглядывая на мальчишек.
        — Я не герой,  — рассмеялся Джордж.  — Я сделал то, что каждый мужчина должен был сделать на моем месте. Давайте лучше играть!
        Глядя на них, Софи подумала, что Джордж мог бы стать прекрасным отцом не только для Софи, но и для мальчиков, и все они, конечно, мечтали бы стать похожими на него.
        В кармане Софи зазвонил телефон.
        — Это девочка!  — услышала она в трубке голос Элиаса.  — Она и Талли в порядке.  — Его голос заметно дрожал, а дыхание было прерывистым.  — В конце пришлось делать экстренное кесарево: пуповина обмоталась вокруг горла малышки, не давая ей дышать.
        — О, Элиас!
        — Не переживай, сейчас все хорошо. Они обе в порядке,  — повторил он, словно успокаивая не только Софи, но и самого себя.
        — Это замечательно.  — Софи не смогла сдержать вздох облегчения.  — Я очень рада за тебя. Вот, скажи мальчикам сам.
        Пока Элиас разговаривал с сыновьями, Софи рассказала новости Джорджу и Лили.
        — Папа сказал, что мы можем поехать в больницу и навестить маму сразу после ужина,  — сообщил Ник.
        Глаза Диггера сияли, когда он протягивал телефон Софи.
        — Скорее! Скорее пойдем ужинать!  — потребовал он.

        Алетея Елена Антонида. Это имя было гораздо больше, чем его крошечная, очаровательная обладательница, мирно посапывающая на руках у Талли. Ее братья столпились вокруг кровати, растерянно рассматривая свою маленькую сестричку, похоже еще не до конца осознав, что произошло.
        Талли выглядела очень усталой, но довольной, как и Элиас.
        — Она такая красивая,  — улыбнулась Софи, погладив Талли по плечу.
        Джордж поднял Лили на руки, чтобы она могла получше рассмотреть свою маленькую кузину.
        — Она очень милая,  — сказал он.
        — Просто милая?  — недовольно покосилась на него Талли.
        — Неправда, я сказал очень милая,  — поправил ее Джордж.  — И я счастлив, что вы обе в порядке.
        — Мне она тоже нравится,  — сообщила Лили. Затем она подняла взгляд на собственную маму и требовательно спросила: — А когда у меня будет маленький братик или сестричка?
        Софи почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и предпочла уйти от ответа, подхватив на руки Диггера и усадив его на кровать рядом с мамой.
        — Вот, Диггер, тебе, наверное, хочется сидеть поближе к маме и Tee.
        Диггеру это явно очень понравилось. Увидев это, близнецы тоже устроились на кровати, потом к ним присоединился Элиас, и Джордж сделал несколько семейных фотографий. Лили тоже хотела поучаствовать, но Джордж удержал ее.
        — Извини, моя хорошая, но это фотография их семьи,  — объяснил он.
        — Тогда пусть дядя Элиас сделает фотографию нашей семьи.
        Софи растерянно посмотрела на Джорджа. Тогда Лили взяла дело в свои руки:
        — Вот!  — Она потянула Джорджа за руку, указывая на кресло.  — Папа будет сидеть здесь.
        Он послушался и, не дожидаясь дальнейших указаний, притянул к себе Софи, усадив ее на подлокотник.
        — Джордж,  — начала протестовать она, но он крепко обнял ее за талию, прижав к себе, и Софи тут же забыла, что она хотела сказать.
        Лили, радостно улыбаясь, забралась на руки к отцу.
        — Улыбочку,  — скомандовал Элиас и сделал несколько снимков.  — Замечательно,  — сообщил он, разглядывая результат на экране фотоаппарата.
        Закончив делать снимки, они начали собираться домой.
        — Вы можете остаться у нас на ночь,  — попросил Элиас.  — Я знаю, что вы провели там весь день, но…  — Он беспомощно покачал головой.  — Я просто не могу сейчас оставить Талли одну. Я должен быть здесь.
        Софи понимала его чувства. Все взрослые осознавали, что это были очень тяжелые роды, и этот день мог закончиться совсем не так радостно.
        — Конечно, я останусь,  — кивнула она.  — А Джордж поедет домой, чтобы погулять с Гуннаром.
        — Это не долго,  — вмешался Джордж.  — Я быстро вернусь.
        — Спасибо,  — благодарно улыбнулся Элиас.  — Утром я приеду домой, чтобы отвезти Ника и Гаррета в школу, а Диггера заберу с собой в больницу, он наверняка захочет быть рядом с мамой.
        — Все в порядке. Если будет нужно еще посидеть с мальчиками, только скажи,  — заверила его Софи.
        Они с мальчиками и Лили поехали домой на такси. Софи быстро приготовила ужин и проследила, чтобы все приняли ванну, разрешила близнецам почитать в постели, а сама села читать сказку Диггеру и Лили. В это время вернулся Джордж с пакетом сменной одежды для нее и Лили. Он сказал, что утром ему придется уехать рано, чтобы погулять с Гуннаром и успеть на важную встречу с инвесторами.
        — Прости,  — развел он руками.  — Я бы отменил эту встречу, если бы это было возможно, но мы планировали ее несколько недель.
        — Никаких проблем,  — заверила его Софи.  — Давай, ты почитаешь детям, а я пойду приберу на кухне?
        — Может, лучше я сделаю уборку? Ты, наверное, устала.
        — Нет, читай ты,  — покачала головой Софи и улыбнулась.  — Я не умею делать такой страшный, хриплый голос, как ты, а Лили это обожает.
        Джордж весело рассмеялся.
        — Мужчина должен использовать все таланты, дарованные природой,  — лукаво откликнулся он, и его губы расползлись в соблазнительной улыбке, от которой все внутри Софи затрепетало.
        Когда Софи закончила уборку и поднялась по лестнице, дети уже спали. Обернувшись на звук, она увидела Джорджа с корзиной белья в руках.
        — Я поменял белье на кровати в комнате Талли и Элиаса,  — сказал он.
        На щеках Софи выступил румянец. Только сейчас она поняла, что здесь и правда всего одна кровать.
        — Не волнуйся. Если хочешь, я буду спать на диване.
        Она колебалась всего мгновение:
        — Нет, не хочу. Если, конечно, ты хочешь спать со мной.
        — О да,  — хрипло выдохнул Джордж, и уголки его рта поднялись в безумно сексуальной улыбке.
        — Я только погашу свет внизу,  — прошептала она.
        Джордж ждал ее, сидя на кровати и оставив гореть только одну небольшую лампу в изголовье.
        — Ты хочешь принять душ?  — спросил он ее.
        Она кивнула, скорчив недовольную гримаску.
        — Такое ощущение, что я покрыта ровным слоем желе, арахисового масла и чипсов,  — сообщила она.
        Джордж рассмеялся в ответ:
        — Все мальчиковые сладости, собранные воедино.  — Но голодный взгляд, которым он при этом смотрел на нее, был совсем не детским.  — Хочешь, я потру тебе спину?
        Софи смущенно опустила взгляд.
        — Да,  — почти неслышно произнесла она.
        Джордж подошел к ней, не отрывая глаз от ее лица, и начал медленно снимать с нее одежду. Он помог ей освободиться от свитера, затем остановился, расстегнул пуговки на ее рубашке, покрывая быстрыми поцелуями каждый дюйм обнажавшейся кожи. Софи хотела последовать его примеру и протянула руки к его футболке, но он сорвал ее сам.
        — Прости,  — сказал он, заметив ее смущение.  — Я просто немного нетерпелив. Я слишком давно с тобой не был.
        Желание полыхало в теле Софи, словно неуправляемый лесной пожар, она уже не знала, так ли ей необходимо идти в душ, когда кровать совсем рядом.
        — М-м-м-м, мармелад,  — пробормотал Джордж, целуя ее в шею.
        — Да, мне определенно пора в душ,  — рассмеялась Софи и встала под ласковые струи воды.
        Они были горячими, как и мужское тело, приникшее к ней сзади. Сильные, умелые руки Джорджа заскользили по ее коже, накрыли холмики грудей, играя с напряженными сосками.
        — Кажется, ты собирался потереть мне спину?  — напомнила Софи, чувствуя, как ее тело дрожит от наслаждения, которое дарили ей руки Джорджа, как его напряженная плоть прижимается к ее бедрам.
        — Как раз собираюсь этим заняться,  — пробормотал он.
        Для этого Джордж должен был хотя бы ненадолго отстраниться от Софи, но он нашел другой выход. Резким движением он повернул Софи к себе лицом, наслаждаясь прикосновением ее полной груди к своей, и, быстро намылив руки, начал вновь исследовать ее тело.
        Закончив со спиной, его руки скользнули ниже и оказались между ее ног, заставив Софи судорожно вздохнуть. От переполнявшего ее желания у Софи закружилась голова, а колени задрожали. Повинуясь скорее инстинкту, нежели голосу разума, она, используя руки, губы и язык, тоже занялась изучением его тела. На ее губах появилась улыбка, когда она услышала стон Джорджа в ответ на ее действия.
        — Софи,  — предупреждающе прошептал он, но она не слушала его, продолжая продвигаться все ниже, к месту, куда стекалась вся страсть, переполнявшая Джорджа.
        Тогда он подхватил ее на руки, прижав к стене, и Софи ничего не оставалось, как оплести ногами его талию. Как только она это сделала, он одним мощным движением вошел в нее, но тут же замер, боясь причинить ей боль.
        — Все хорошо?  — спросил он.
        Она лишь кивнула, и Джордж с тихим стоном перестал сдерживать себя, двигаясь все быстрее и быстрее, чувствуя, как и Софи присоединилась к этому первобытному танцу любви.
        Когда они наконец оторвались друг от друга, Софи попыталась найти слова, чтобы объяснить Джорджу, как много это значит для нее, какие чувства сейчас переполняют ее грудь, но слова потонули в море эмоций.
        Когда она подняла взгляд, то увидела, что его глаза, почти черные от страсти, тоже направлены на нее. Джордж осторожно отвел от ее лица влажную прядь и прошептал:
        — Ты прекрасна.
        Всего два слова, но они заставили Софи чувствовать себя еще более счастливой. А о своих чувствах она сможет сказать ему завтра. Завтра и каждый следующий день их новой жизни.

        Джордж бы предпочел остаться в постели со своей женой, но ему нужно было вставать. Со своей женой.
        Эти слова заставляли его улыбаться. Как и вид безмятежно посапывающей на его плече Софи. Этой ночью между ними больше не стоял призрак Ари, как это было четыре года назад. Теперь она принадлежала только ему!
        Джордж чуть наклонил голову, запечатлев легкий, но очень собственнический поцелуй на ее нежной щеке, а затем, стараясь не разбудить, поднялся и отправился в душ, стараясь не вспоминать о том, что происходило здесь всего пару часов назад.
        Но это было нелегко, особенно учитывая, что малейшее воспоминание об этом делало его готовым вернуться в постель и продолжить начатое. Джордж включил холодную воду и, сжав зубы, встал под ледяные струи. Это помогло, но не сильно.
        Он побрился, оделся, уложил волосы и направился к выходу из комнаты, на ходу завязывая галстук. Софи приоткрыла глаза и прошептала:
        — Доброе утро.
        Даже в темноте Джордж понял, что она улыбается. Он присел на край кровати и нежно поцеловал ее в мягкие, зовущие губы.
        — Доброе утро.
        Софи приподнялась на локте, другой рукой притянув его ближе и сделав поцелуй более глубоким.
        Господи, как же он хотел ее, но, даже не глядя на часы, понимал, что еще немного и он опоздает.
        — Прости, Софи, я должен идти,  — с сожалением сказал он.
        — Да, я знаю,  — вздохнула она.
        Он встал, чувствуя на себе ее пристальный взгляд.
        — Ты всегда делаешь то, что должен, Джордж?
        — Что?  — нахмурился он.  — Почти всегда. А разве не все так поступают?
        — Ари так не делал.
        Ари?! Черт побери, ну почему опять Ари? Почему всегда Ари?
        — Я не Ари,  — ответил он сквозь зубы.
        — Я знаю это.
        — И я никогда не стану Ари!
        — Да. Но ты женился на мне из-за Ари,  — тихо ответила она.
        Он со свистом втянул воздух, желая сказать, что это не так, но это было бы ложью.
        — Да.  — Он закрыл лицо рукой.  — И мне жаль, что я так поступил,  — твердо добавил он, потому что, Бог свидетель, он говорил искренне.  — Я не должен был делать этого.
        Софи судорожно вздохнула, но ничего не ответила ему. Она не шевелилась. Не произнесла ни слова.
        Джордж сжал зубы, мельком взглянул на свои часы и понял, что сейчас абсолютно не время обсуждать настолько важные вещи. Он нервно провел рукой по волосам, уложенным всего пару минут назад, и со вздохом сказал:
        — Прости, мы поговорим об этом позже. Но сейчас мне, правда, нужно успеть на совещание…
        — Иди.  — Ее голос был похож на шелест крыльев бабочки.  — Ради всего святого, просто уходи.


        Глава 11
        Софи не стала сообщать Элиасу о том, что они уезжают из Нью-Йорка. Она просто попрощалась и искренне пожелала ему счастья, ведь у него такая замечательная семья и ему так повезло. А то, что в этот момент на ее ресницах блестели слезы, ничего не значило, в эти дни все были излишне эмоциональны. Элиас сам был немного не в себе после рождения дочери и ничего не заметил, торопясь отвезти близнецов в школу, а Диггера в больницу, проведать Талли и Тею.
        — Мы обязательно пригласим вас в гости, когда немного придем в себя,  — пообещал он.  — Талли обязательно захочет лично сказать тебе спасибо, а мальчики будут рады снова увидеть Лили.
        — Спасибо,  — кивнула Софи и вызвала такси, чтобы доехать до дома Джорджа.
        — А где папа?  — спросила Лили, оглядываясь по сторонам, когда они, под счастливый лай Гуннара, вошли в дом.
        — Он в лаборатории. У него ранняя встреча.
        — Надо было пойти с ним. А вечером можно было бы опять запустить воздушного змея.
        — Нет,  — покачала головой Софи.  — Сегодня мы возвращаемся домой.
        — Но мы и так дома,  — непонимающе уставилась на нее Лили.
        — Нет, к нам домой. К Натали и Кристо. В Калифорнию.
        — Но ведь это наш дом!  — взволнованно возразила малышка.  — С папой!
        Софи попыталась объяснить по-другому:
        — Это дом папы, и ты обязательно еще приедешь сюда в гости, но сейчас мы должны вернуться к нам домой, Лили.
        — Но…
        Лили, может быть, и было всего четыре года, но подобный спор она могла продолжать бесконечно.
        Софи не стала слушать ее аргументы, начав собирать вещи. Разобиженная, Лили забрала Гуннара в сад, где кидала ему мячики, демонстративно не обращая внимания на действия Софи. Это, конечно, было не лучшим вариантом, но так, возможно, они с Лили не поругаются, и Софи не придется терпеть ее плач и крики всю дорогу до Калифорнии.
        Она смахнула покатившуюся по щеке слезу и набрала номер.
        — Здравствуйте. Два билета до Лос-Анджелеса, пожалуйста. Да, на сегодня.

        Об умении Джорджа концентрироваться на поставленной задаче в университете слагали легенды. Ничто и никогда не могло отвлечь его. Всегда только чистый и острый разум и никаких посторонних эмоций.
        Всегда.
        До сегодняшнего дня.
        Сегодня он мучительно пытался сосредоточиться, но мысли все время возвращались к Софи, ночи, которую они провели вместе, и их утреннему разговору.
        Ему даже несколько раз пришлось извиняться И переспрашивать у своих коллег детали обсуждения, потому что его разум в это время находился далеко. Чувствуя это, инвесторы предложили устроить еще одну встречу для повторного обсуждения проекта.
        — Замечательная идея,  — тут же согласился Джордж, желая как можно скорее покинуть университет.  — Давайте так и сделаем.
        — Куда же вы так спешите?  — пробормотал председатель инвестиционного комитета, профессор Карл Ванстрандер.
        — Что?  — удивленно обернулся Джордж.
        Карл в ответ лишь с улыбкой похлопал его по плечу:
        — Ничего. Приятно узнать, что вы тоже человек.
        Джордж не знал, что в этом раньше кто-то сомневался, но лишь молча кивнул и отправился ловить такси. По пути он несколько раз звонил Софи, пытаясь узнать, где она находится, но ее телефон молчал. В доме Элиаса и Талли тоже никто не брал трубку. В конце концов Джордж решил заехать к себе, чтобы погулять с Гуннаром и взять сменную одежду для Софи и Лили, если вдруг их там не окажется и они все еще у Талли приглядывают за мальчиками.
        По пути он купил букет маргариток. Джордж не знал почему, но эти нежные, свежие и яркие цветы, напоминали ему о Софи, о счастье, которым она наполнила его жизнь.
        Дома никого, кроме радостно бросившегося к нему Гуннара, не было. Что ж, значит, он поедет к Элиасу и Талли. Джордж быстро поднялся по лестнице, чтобы взять одежду для Софи и Лили.
        Но их шкафы были пусты.
        Джордж молча смотрел на пустые полки и не мог поверить. Кровь билась в его висках, а боль в голове вдруг стала невыносимой, но ее нельзя было сравнить с болью в его сердце.
        Теперь он знал, что попадание под колеса грузовика ничто по сравнению с этим.
        Она бросила его. Отвернулась от него. Опять.
        Черт побери, нет! Как она могла это сделать? Да, возможно, в прошлый раз он слишком сильно давил на нее, но сейчас?
        Он прислонился лбом к холодному оконному стеклу, стараясь немного облегчить боль, пульсирующую в висках. Боль в сердце не смогло бы облегчить ничто.
        Ничто, кроме любви Софи.

        * * *

        В годы обучения в университете на стене в ее комнате висел плакат, провозглашавший: «Сегодня первый день твоей оставшейся жизни». Тогда это казалось Софи вдохновляющим, заставляло ее радоваться каждому новому дню, стремиться к новым достижениям и не слишком сожалеть о неудачах.
        Но тогда все было по-другому. Она была другой. За ее плечами не было прошлого, которое есть у нее сейчас, не было Ари и Джорджа, не было этих странных и запутанных отношений, и ее сердце еще не было разбито.
        Сейчас в будущем Софи видела лишь пустоту и горечь и испытывала только боль.
        В том числе и боль от безнадежно затекшей шеи, потому что всю ночь она провела в постели плачущей Лили, стараясь утешить ее.
        И Софи знала, что она виновата в слезах дочери. Если уж она привезла Лили в Нью-Йорк, то должна была предупредить ее, что она там временно. Сообщать ей об этом, забрав ее назад в Калифорнию, было уже поздновато.
        Лили лишь всхлипывала и повторяла:
        — Мы не должны были уезжать не попрощавшись, это было неправильно.
        — Прости, милая, это было необходимо. Мне нужно было уехать.
        Это было просто и эгоистично, она не могла этого не признавать, но и оставаться рядом с Джорджем она больше не могла.
        Софи осторожно поднялась с постели, стараясь не разбудить только что задремавшую Лили. Ее шея и плечи ужасно болели, а в глаза, казалось, кто-то насыпал песка.
        — И это первый день моей оставшейся жизни,  — с горькой усмешкой прошептала она.
        Звучало не слишком многообещающе.
        Она приняла душ, стараясь не думать о том, что еще вчера делала это вместе с Джорджем, высушила волосы, надела футболку и короткие шорты. Может быть, эта одежда была бы не по сезону в Нью-Йорке, но в Калифорнии почти всегда царило жаркое лето.
        Софи налила себе чашку кофе и включила компьютер. Работа всегда помогала ей отвлечься от бед. По крайней мере, так было раньше. Но мысли о женах напрокат возвращали ее к Джорджу и совершенно не помогали переключиться.
        Стук в дверь отвлек ее от горестных мыслей. Софи с изумлением перевела взгляд с двери на часы, показывавшие, что сейчас только семь тридцать утра. Неужели Натали, забравшая их вчера из аэропорта, настолько беспокоилась, что решила навестить их так рано?
        Софи провела рукой по спутанным после душа волосам и понадеялась, что Натали не заметит или, по крайней мере, не станет комментировать ее красные после бессонной ночи глаза. Она заставила себя улыбнуться и со словами «У меня все в порядке, правда!» открыла дверь.
        — Что ж, я рад, что это так. Может, теперь ты объяснишь мне, какого черта ты вытворяешь?
        Джордж вошел в комнату и уставился на нее.
        Господи, что происходит? Это ведь первый день ее новой жизни без Джорджа. Это значит, что Джордж не должен быть здесь!
        Что ж, по крайней мере, он точно не станет комментировать ее красные глаза, потому что у него самого такие же. К этому можно было добавить растрепанные волосы, со вчерашнего дня определенно не встречавшиеся с расческой, и колючую щетину на подбородке. А еще он явно был очень зол.
        — Уходи,  — потребовала она, не торопясь закрывать дверь в наивной надежде, что он послушается и оставит ее в покое.
        Джордж в ответ с комфортом устроился на диване и вызывающе уставился на нее.
        — Даже и не подумаю, пока ты не объяснишь мне, что происходит. Может, попробуешь выгнать меня силой, а, Софи?
        Она стиснула зубы и захлопнула дверь.
        — Нам не о чем говорить, и я не понимаю, что ты здесь делаешь.
        Несколько мгновений он молчал, и Софи даже начала надеяться, что он встанет и уйдет. И это произойдет раньше, чем она станет умолять его остаться.
        — Не знаешь?!  — прорычал Джордж.
        — Я полагала, что вчера мы все обсудили.
        — Вчера мы вообще не разговаривали!  — закричал Джордж, вскакивая и одним прыжком преодолевая разделявшее их расстояние.  — Ты начала разговор, когда я уже уходил. У нас вообще не было возможности поговорить!
        — Но ты успел сказать, что женился на мне из-за Ари.
        — Да, это так.
        — Я знала.  — Софи опустила голову, чтобы он не мог видеть ее слез.
        — Но не только из-за него.
        — Что ты имеешь в виду?  — нахмурилась Софи.
        — Ты не знаешь всего. Я женился на тебе не только потому, что Ари оставил тебя, но и потому, что сам хотел этого. Я хотел быть с тобой. Я любил тебя уже тогда!
        Софи смотрела на него широко распахнутыми от изумления глазами и не знала, что сказать. Ей даже пришло в голову, что ее сведенная шея препятствует кровотоку к ушам и у нее начались галлюцинации.
        — Нет…  — Она нервно провела кончиком языка по пересохшим губам.  — Я не могу…
        — Не можешь мне поверить. Я понимаю. Ведь я не мог сказать тебе о своих чувствах тогда.
        — Когда?
        — Когда мы поженились. Ты все еще любила Ари и…
        — Я не любила его!
        Теперь был его черед удивляться.
        — Конечно, ты любила его. У тебя его ребенок. Мой ребенок!  — тут же поправил он себя.
        — Твой ребенок,  — согласилась Софи.  — От Ари в ней гены и только. Но я не любила его. Тем более в тот момент, когда выходила замуж за тебя! Я даже не уверена, что любила его до этого, особенно когда начала понимать, что он за человек на самом деле. Как можно любить того, кому плевать на тебя и на твоего ребенка?
        Джордж нервно провел рукой по волосам, не зная, что сказать.
        — Я даже на его похороны не хотела идти, но подумала, что однажды Лили может спросить меня об этом, и поэтому пришла.
        — Но я думал…
        — Я любила тебя!
        Джордж судорожно вздохнул.
        — Тогда почему ты ушла?  — тихо спросил он.
        — Потому что не верила, что ты любишь меня, и не могла этого выносить. Я думала, что была для тебя лишь обязанностью, еще одним бардаком, который оставил после себя Ари, который ты должен прибрать.
        — Нет, я никогда…
        — Это твои слова, Джордж. Я слышала это собственными ушами.
        — Когда?
        — На крестинах Лили, когда вы с отцом спорили о какой-то девушке. Одной из девушек Ари. И ты сказал, что больше не будешь прибирать бардак, оставшийся после него. И в конце, что твой отец хотя бы не сможет заставить тебя жениться на ней.
        — Потому что я был женат на тебе!
        — А произошло это, потому что я тоже один из бардаков, оставленных Ари!
        — Нет! Ты все неправильно поняла! Я не имел в виду тебя. Господи, как ты могла так подумать?
        — Что еще я должна была подумать?
        — Я никогда не думал так о тебе, Софи! Я говорил о другом. Большая часть моей жизни и правда прошла в попытках решить проблемы, которые оставлял за собой Ари. Когда он по собственной вине попал в аварию, наша семья покрыла все расходы пострадавшей стороны, именно я позаботился об этом, потому что отец и Тео всегда были заняты. Было много других случаев…
        — И та женщина?
        — Да, она заявила, что Ари должен ей денег. А еще до этого…  — Джордж на несколько секунд замолк, собираясь с мыслями.  — Он одолжил у меня денег, утверждая, что они нужны ему для реализации какой-то грандиозной идеи. Я поверил ему, но оказалось, что он отдал их девушке, которая забеременела от него, чтобы та сделала аборт. Когда я узнал, что ты беременна, я испугался, что и ты…
        — Я бы никогда…
        — Я знаю. Но я не хотел, чтобы ты растила ребенка одна. Я хотел быть рядом с тобой. Черт побери, с момента нашей первой встречи я не переставал думать о тебе, но как я мог показать это? Ведь ты была… его!
        Софи сделала шаг вперед, и теперь их разделяло всего несколько дюймов.
        — Я никогда не была его настолько, насколько была твоей!
        Неожиданно для нее самой по ее щекам потекли слезы. Джордж протянул к ней руки, и Софи шагнула в его объятия, спрятав лицо на его груди. Она почувствовала, как он дрожит, а может, это дрожь ее собственного тела передалась ему? Она обняла его как можно сильнее, стараясь почувствовать его каждой клеточкой своего тела.
        — Я люблю тебя!  — прошептала она.  — И я любила тебя с самого начала. Я не сказала тебе «да», потому что хотела, чтобы ты позаботился обо мне. Я сказала это, потому что хотела быть с тобой, потому что поверила, что смогу построить с тобой свою жизнь, с тобой и Лили. И когда я подумала, что чувство долга перед семьей — это единственное, чем ты руководствовался, я знала, что должна отпустить тебя, позволить тебе жить собственной жизнью так, как ты хочешь.
        Джордж опустился на диван, увлекая ее за собой, покрывая ее лицо частыми поцелуями.
        — Чувство долга не имеет к этому никакого отношения! И никогда не имело! Жизнь, которая мне нужна,  — это жизнь с тобой. Ты веришь мне? Ты вернешься со мной домой?
        Зеленые глаза смотрели на нее с надеждой и любовью, и Софи не могла оторвать от них глаз. Неужели он любит ее? Неужели они все-таки смогут быть вместе? Ей было немного жаль времени, которое они потеряли, но когда она думала о будущем, которое ждет их впереди, ее сердце наполнялось радостью.
        Сегодня был первый день ее новой жизни, и с каждой минутой он становился все лучше.
        Она рассмеялась и обняла Джорджа.
        — Да! Конечно же да!
        Они целовались, когда распахнулась дверь и по холлу простучали маленькие босые ножки.
        — Папочка!  — Радостный вскрик Лили наполнил комнату. Она бросилась к нему на руки.  — Я знала, что ты приедешь!
        — Подождите секунду,  — вдруг хитро улыбнулся Джордж, аккуратно пересадив Лили на колени Софи, и скрылся за дверью.
        Через секунду она снова распахнулась, и в комнату со счастливым лаем вбежал лохматый черный пес.
        — Гуннар!  — воскликнула Лили, соскакивая с коленей матери, чтобы обнять его.
        — Ты привез с собой Гуннара?  — изумленно спросила Софи.
        — Конечно, он ведь часть нашей семьи,  — серьезно кивнул Джордж.  — Кроме того, я надеялся, что, если ты не станешь меня слушать, Лили и Гуннар помогут мне тебя переубедить. Но ты любишь меня, и я самый счастливый мужчина на свете.
        — А я самая счастливая женщина,  — улыбнулась сквозь слезы Софи, обнимая его.
        — Значит, мы самая счастливая семья,  — довольно заключила Лили.  — Правда, Гуннар?
        Пес подтвердил ее слова, лизнув малышку в щеку.
        — Гуннар замечательный брат,  — сказала Лили, почесывая псу загривок.  — Но я не против, чтобы появился еще один, похожий на Диггера. Можно мне братика?  — спросила, она родителей.
        — Знаешь, Лил, по-моему, это замечательная идея,  — кивнул Джордж, целуя Софи.  — Думаю, мы с мамой постараемся что-нибудь придумать.