Дикая кошка Энн Макалистер

        Янис Савас — мечта любой девушки, но когда Кэт поняла, что с ним ее мечтам не суждено сбыться, любовь превратилась для нее в настоящее проклятие. Прошло несколько лет, и она рассталась с глупыми фантазиями юности. Теперь ее не так легко очаровать, к тому же у нее есть замечательный жених. Однако судьба вновь сводит ее с Янисом, которого она так и не сумела позабыть…
        Энн Макалистер
        Дикая кошка
        Глава 1
        — Янис?
        Голос раздавался откуда-то снизу, и только тогда Янис понял, что держит трубку верх ногами, и развернул ее.
        — Янис? Ты меня слышишь?
        Вот так уже лучше или, по крайней мере, громче.
        Глаза он по-прежнему не открывал, а все тело ломило и не хотело слушаться.
        — Слышу,  — сонно прохрипел Янис.
        — Дорогой, я тебя разбудила, извини.
        Теперь он узнал голос Мэгги, у которой купил дом три года назад, а теперь ей же сдавал комнаты над гаражом. Просто так она бы никогда звонить не стала, а тем более в такую рань, сколько бы там часов уже ни было. Может, что-нибудь с крышей случилось?
        — В чем дело?  — Янис всегда легко переносил смену часовых поясов, но тридцатичасовой перелет из Малайзии его добил. Он еще раз крепко зажмурился, а потом снова открыл глаза.
        Было уже довольно светло, и сквозь приоткрытые ставни виднелся утренний туман, который могло разогнать лишь жаркое калифорнийское солнце. Янис все-таки посмотрел на часы. Еще и семи нет.
        — Все в порядке, во всяком случае, с домом. Но я хочу у тебя кое-что попросить,  — неохотно призналась всегда такая независимая Мэгги.
        — Проси все, что хочешь,  — предложил Янис, усаживаясь в кровати.
        Янис всю жизнь проводил в разъездах, занимаясь куплей-продажей ценных пород древесины для изготовления мебели, а восьмидесятипятилетняя Мэгги никогда никуда не ездила, так что всегда могла присматривать за домом. Янис посылал ей открытки и кухонные полотенца со всего света, а она кормила его домашним печеньем и обедами.
        К тому же, пока он сдавал эти комнаты Мэгги, у него практически не оставалась места для других гостей. Он, конечно, ценил теплоту и благородство своей бесконечно преумножающейся семьи, но не любил, когда родственники путаются под ногами. Нет, у него замечательная семья, но пусть она живет за океаном, так всем будет лучше.
        Всего только две недели назад, перед поездкой в Юго-Восточную Азию, Янис объяснял троюродной сестре, что у него нет места «для всех них».
        — Все, что твоей душе угодно,  — повторил Янис, заставляя себя вылезти из постели.  — Особенно если это кухонные полотенца. Я тебе целых пять штук привез.
        — Бог ты мой! Ты меня испортишь.
        — Ты того стоишь. Что тебе нужно?  — Янис высунулся из окна и убедился, что с крышей все в порядке. Но он все равно всегда рад поменять лампочку, починить щеколду или отнести сумки с продуктами, хотя вряд ли бы она стала ради этого звонить в семь утра.
        — Я споткнулась об коврик и хотела бы, чтобы ты отвез меня в больницу.
        — В больницу? С тобой все в порядке?
        — Разумеется, но бедро немного беспокоит. Я им позвонила, и мне сказали, что нужно сделать рентген.
        — Уже иду,  — заверил Янис, быстро одеваясь.
        Через минуту он уже был у Мэгги.
        — Извини, я не хотела тебя беспокоить.
        — Все в порядке. Ты можешь ходить?
        — Но не тебе же меня нести,  — возразила Мэгги и, скривившись, поднялась с дивана.
        — Могу и отнести.
        — Глупости.
        Мэгги попробовала шагнуть, но судорожно вздохнула и упала бы, если бы Янис ее не подхватил.
        — Лучше вызвать скорую,  — серьезно предложил Янис. Но вместо этого подхватил ее на руки и спустился в гараж, где рядышком стояли его «порше» и ее «форд».
        — Давай поедем на моей машине,  — попросила Мэгги.
        — Ты не хочешь, чтобы в больнице видели, как ты выходишь из «порше»?
        — Очень хочу, но детское кресло туда не влезет.
        — Что?  — Янис так удивился, что чуть ее не уронил.
        — Мне нужно детское кресло для Гарри.
        — Гарри?
        — Малыш Мисти. Ты не помнишь? Ты его как-то видел.
        Мисти, приходившуюся внучкой второго мужа Мэгги, он помнил. Легкомысленная девица с длинными светлыми волосами, загорелой кожей и пустыми голубыми глазами выглядела лет на двадцать, а вела себя на семь. И теперь у нее есть ребенок.
        — И она в состоянии его воспитывать?
        — Может, малыш заставит ее наконец взяться за ум.
        Это вряд ли. Янис с трудом припомнил, что действительно пару месяцев назад видел этого малыша.
        — И при чем он тут?
        — Он сейчас спит у меня в комнате. Ты можешь смело его разбудить, капризничать он не будет. Почти.
        — Звучит очень обнадеживающе,  — заверил Янис, с сожалением проходя мимо «порше» и усаживая Мэгги в «форд».  — А где сама Мисти? Или мне лучше не спрашивать?
        — Поехала к Девину.
        Янис знал о Девине лишь то, что он служит в армии и приходится отцом ребенку Мисти. И еще у него довольно сомнительный вкус на женщин.
        — Так, готово,  — пробормотала побледневшая Мэгги.
        — Только в обморок не падай,  — то ли приказал, то ли попросил Янис.
        — И не подумаю, сходи за Гарри. Ключи от машины на кухне, в миске с петухом на книжной полке.
        Перепрыгивая через две ступеньки, Янис поднялся наверх, взял ключи и пошел в спальню, где малыш спал в переносной кроватке. Что ж, стоит отдать Мисти должное: она хотя бы позаботилась о том, чтобы у Гарри было детское кресло и переносная кроватка. А он-то думал, что она просто оставила ребенка на Мэгги, ни о чем не заботясь. Может, Мисти все-таки повзрослела?
        Когда Янис вошел в спальню, Гарри возился в кроватке и озирался по сторонам. Сколько же ему лет? В начале прошлого лета Мисти походила на неповоротливого бегемота, так что он, наверное, родился в середине лета, значит, ему нет еще и года.
        — Привет, старик,  — как можно жизнерадостнее поздоровался Янис.
        Уцепившись за решетку, Гарри сел, но, увидев незнакомца, недовольно засопел.
        — Только плакать не надо,  — твердо сказал Янис, подхватывая ребенка на руки, пока тот еще не разрыдался.  — Пойдем искать бабушку.
        Янис запер дверь и спустился в гараж, где, увидев Мэгги, Гарри радостно запищал и вытянул ручки.
        — Извини, дорогой, я не могу тебя сейчас взять. Ты так быстро его переодел.
        — Что?  — не понял Янис, как раз прикидывая, как посадить Гарри в детское кресло.
        — Он только проснулся, так что скоро промокнет. Кто бы сомневался.
        — Но нам нужно отвезти тебя в больницу.
        — Я подожду,  — улыбаясь, заверила Мэгги.
        — Тебе все это кажется очень смешным?
        — Мне кажется смешным больное бедро. Янис почувствовал укол вины.
        — Но ты пытаешься выжать максимум из данной ситуации.
        — Что-то вроде того.
        — По-твоему, я умею менять подгузники?
        — По-моему, ты все умеешь.
        Что ж, с этим не поспоришь.
        — Ладно, пошли, приятель,  — пробормотал Янис, в очередной раз поднимаясь наверх.
        Менять подгузники ему уже приходилось раз эдак тысячу. Ну, может, чуть поменьше, но, когда у тебя такая огромная семья, то волей-неволей приходится периодически сидеть с детьми. Ведь всегда найдется какой-нибудь племянник или племянница, десятиюродный брат или сестра, которого родители с радостью навяжут ничего не подозревающему, не говоря уж о том, что совершенно не желающего сидеть с ребенком родственнику.
        Янис быстро поменял подгузник и переодел Гарри. Да, определенно у возни с детьми есть нечто общее с ездой на велосипеде. При всем желании этот навык невозможно забыть. К тому же Гарри не слишком сильно сопротивлялся. Лишь вертелся и пару раз попробовал убежать, но у Яниса всегда была отличная реакция.
        — Вот так. А теперь давай все-таки отвезем твою бабушку в больницу.
        Янис быстро нацарапал записку для Мисти, чтобы она не стеснялась и в любую минуту приходила за ребенком, и в очередной раз спустился в гараж.
        И Гарри снова радостно запищал и захлопал в ладоши при виде бабушки.
        — Ты настоящий мужчина,  — улыбнулась Мэгги, пока Янис во второй раз пытался пристегнуть ребенка к детскому креслу.
        Ближайшая больница была всего в паре километров от них, но Янис никогда там не был. Зато Мэгги хорошо ее знала.
        — Там умер Уолтер.
        — Но ты-то умирать не собираешься.
        — Собираюсь, но не сегодня.
        — И не в ближайшее время.
        Умереть он ей не позволит. Они быстро добрались до больницы, Янис передал Мэгги с рук на руки медсестре и отправился парковать машину. Потом, с Гарри на руках, пришел в регистратуру, но Мэгги нигде не было видно.
        — Ее отвезли на рентген,  — пояснила медсестра.  — Какой милый! Сколько ему?
        — Не знаю.  — И, увидев, как брови девушки изумленно полезли на лоб, добавил: — Это не мой ребенок.
        — Жалко.  — Янис считал иначе, но спорить не стал.  — Вы можете подождать или в приемной,  — она указала на людное помещение, в котором кто-то заходился кашлем, а один мужчина буквально истекал кровью,  — или в ее палате.
        — Мы лучше пока погуляем.
        Не стоит тащить рвущегося на свободу ребенка в палату, где ему нельзя ничего трогать. Так что Янис оставил медсестре номер своего телефона и вышел на улицу.
        Последние две недели Янис работал в Азии, и за это время у него накопилось порядочное количество голосовых сообщений. Так что, пустив Гарри поползать по травке, он принялся возвращать звонки и успел поговорить с пятью людьми, прежде чем ему позвонила медсестра и сказала, что Мэгги вернулась с рентгена.
        Янис подобрал Гарри и быстро пошел в палату, где его встретила уставшая и побледневшая Мэгги в больничном халате. Однако, увидев Яниса с ребенком на плечах, она все же улыбнулась.
        — Болит?
        — Немного.
        — Ничего, они тебя быстро поставят на ноги, и ты сможешь пробежать марафон, о котором все время твердишь.
        — Да, врачи мне то же самое сказали. Кроме марафона, конечно.
        — Ну, может, хоть полмарафона одолеешь?  — Янис выдавил из себя улыбку, надеясь, что она тоже улыбнется.  — Все будет хорошо.
        — Да, это врачи тоже сказали.
        Мэгги всегда была такой жизнерадостной оптимисткой, но теперь…
        — Неужели…
        — Сломано.
        — Что сломано?  — удивленно моргнул Янис.
        — Мое бедро. Сейчас все готовят для операции.
        — Операции?  — глупо повторил Янис.
        — Да, она назначена на завтрашнее утро.
        Янис еще не успел представить все последствия, как в палату вошла медсестра.
        — Все готово. Сейчас мы переведем вас в другую палату, а завтра в девять утра доктор Синг проведет операцию.  — А затем повернулась к Янису и добавила: — Извините, но вы не можете ее сопровождать. После вспышки гриппа прошлой зимой у нас очень строгие правила, запрещающие детям до четырнадцати лет находиться в больнице.
        — Но это не мой ребенок.
        — Но вы его держите.
        — Да, но…
        — Если с вами есть кто-нибудь, кому вы могли бы его оставить…
        Янис покачал головой.
        — Тогда извините, ничем не могу вам помочь. Лучше отправляйтесь домой и позвоните ей через полчасика. Или она сама вам позвонит. Главное — не волнуйтесь, все будет в порядке, мы о ней позаботимся.
        — Да, но…
        Но медсестра вместе с санитарами начала перекладывать Мэгги, и Янис замолчал, понимая, что вот-вот останется один. Один и с Гарри на руках.
        Черт.
        — Мэгги?
        — Да, я понимаю. Нужно что-нибудь придумать.
        — Тебе сейчас ничего придумывать явно не стоит,  — сухо заметил Янис.
        — Мне нужно было сразу об этом подумать,  — виновато признала Мэгги.
        — Но ты же не могла знать. Не волнуйся, все будет хорошо.
        Пару часов он как-нибудь справится. Вот только, похоже, Мэгги в него не слишком-то верит.
        — Все готово?  — спросил санитар у Мэгги.
        — До вечера ты продержишься?
        — До вечера? Неужели Мисти вернется еще так не скоро? Ну что за безответственная девица, неужели она и вправду считает, что, пока она где-то развлекается, весь мир, и в частности Мэгги, должен выполнять ее прямые обязанности?
        Конечно, никто не мог предположить, что Мэгги упадет и сломает бедро, ведь для своих восьмидесяти пяти лет она отлично держится, но все же…
        — Ни о чем не волнуйся,  — велел Янис, глядя, как санитар увозит Мэгги на каталке, а Гарри тем временем ерзал у него на плечах, больно цепляясь за волосы.
        — Извини, что так получилось.
        — Ради тебя, дорогая, я готов на все,  — подмигнул Янис, не желая, чтобы она еще и о них волновалась.  — Все будет замечательно, но на всякий случай лучше дай мне ее номер телефона.
        По крайней мере, он ей позвонит, чтобы сказать об операции Мэгги. Да и если он немного пройдется, потому что не стоит так нагло злоупотреблять щедростью бабушки, никому хуже не станет.
        Но, разумеется, Мэгги об этом знать не стоит. Никому не хочется признавать, что он уже не в силах отстаивать свои права так, как раньше.
        — Она оставила свой номер на кухне, в миске с петухом,  — ответила Мэгги, когда ее закатывали в лифт.
        — Извините, но дальше вам нельзя,  — заметил санитар.
        — Не волнуйся, мы с Гарри отлично справимся,  — повторил Янис, на прощание быстро сжимая руку Мэгги.  — Когда она вернется?
        — Пятнадцатого.
        — В семь пятнадцать?  — переспросил плохо расслышавший Янис.
        — Пятнадцатого.
        — Что?
        — Пятнадцатого марта,  — выдохнула Мэгги.
        — Но это же через две недели!
        — Да, она надеется, что за это время они сумеют во всем разобраться, а потом вернутся домой и сыграют свадьбу. А может, уже и там поженятся.
        — Где «там»?
        — В Германии.
        Гарри стукнул его в ухо, но этот удар не шел ни в какое сравнение с тем, что он только что услышал.
        — В Германии?
        — Попрошу вас здесь не кричать,  — строго сказал санитар.
        — Только не говори, что Мисти улетела в Германию.
        — А что мне еще остается? Ведь она действительно туда улетела. То есть сначала в Лондон, а потом в Германию. Девину дали двухнедельный отпуск.
        — И он не захотел провести это время с собственным ребенком?
        — Как я подозреваю, он вообще не знает о существовании Гарри.
        — Да бог ты мой!  — взорвался Янис.
        — Не кричите,  — вторично велел санитар.
        — Извини, дорогой,  — повторила Мэгги.
        — Ладно, все в порядке,  — соврал Янис, делая глубокий вдох. В конце концов, Мэгги ни в чем не виновата.  — Я позвоню и скажу, чтобы она возвращалась.
        — Не нужно, я обо всем позабочусь.
        Слава богу.
        — Тебе не придется сидеть с ним все это время, Кэт уже едет.
        Кэт? Кэт едет сюда?
        А он-то думал, что хуже уже не может быть. Янис уже открыл было рот, чтобы возразить, но двери лифта стали закрываться.
        — Она будет рада с тобой встретиться,  — напоследок пообещала Мэгги.
        Рада встретиться? Это вряд ли.
        Кэтриона Маклин была самой сексуальной женщиной, которую ему только доводилось встречать в жизни. В отличие от безответственной Мисти Кэтриона была родной внучкой Мэгги и отличалась рассудительностью.
        А еще люто его ненавидела.

        Нужно было лететь на самолете. Так даже со всеми регистрациями и ожиданиями получилось бы намного быстрее. Вот только общественный транспорт в южной Калифорнии работает неважно, так что без машины Кэт там пришлось бы весьма туго. Да и потом, бабушкина операция назначена только на завтрашнее утро, у нее еще куча времени.
        К тому же речь не идет о жизни и смерти.
        Пока.
        Это противное словечко всплыло в мозгу раньше, чем она успела его отбросить.
        «Нельзя так думать,  — повторила себе Кэт, пытаясь сосредоточиться на дороге.  — Бабушка не собирается умирать. Она всего лишь упала и сломала бедро. Каждый день кто-нибудь падает и что-нибудь себе ломает. Вот только далеко не всем этим людям по восемьдесят пять лет».
        Ну вот опять.
        — Бабушка молодая восьмидесятипятилетняя женщина,  — вслух произнесла Кэт, пытаясь убедить себя, что это правда.
        Ведь потери бабушки она просто не перенесет.
        Обычно Кэт о таких вещах не задумывалась. Вот только раньше бабушка всегда была одинаковой, такой же, как и тогда, когда Кэт поселилась у нее двадцать один год назад. Маргарет Невелл прямо-таки излучала силу и жизнерадостность. Да и что ей еще оставалось, когда она взяла себе осиротевшую девочку семи лет?
        Да она и сейчас сильная, просто сломала бедро.
        — С ней все будет хорошо,  — сама себе сказала Кэт.
        Голос звучал вполне уверенно, вот только в глубине души у Кэт все равно оставались сомнения. Время никого не щадит, и рано или поздно случится худшее, совершенно независимо от ее желаний и готовности его принять.
        Как же не хочется обо всем этом думать!
        А потом ее отвлек какой-то посторонний звук в моторе. Обычно Кэт редко пользовалась своим пятнадцатилетним «шевроле», предпочитая передвигаться по Сан-Франциско на автобусе или машине своего жениха, Адама.
        Разумеется, она собиралась поставить новые покрышки перед тем, как приехать к бабушке на Пасху, вот только до Пасхи еще оставалось больше месяца, и она конечно же ничего не успела сделать. Да к тому же Кэт еще надеялась, что Адам поедет вместе с ней, и она сможет не думать о покрышках еще какое-то время.
        Но Кэт прекрасно понимала, что ей нужно было их поменять еще на прошлой неделе. Когда живешь лишь условно близко с восьмидесятипятилетним человеком, всегда нужно быть наготове. Вот только эта готовность как бы сама собой подразумевает смерть, и думать ей об этом сейчас совершенно не хочется.
        Черт! Кэт со всей силы ударила руками по рулю.
        — Только не умирай,  — попросила она бабушку, хотя сейчас ее могли слышать лишь две мирно спящие в корзинке кошки, Хакстебл и Базкомбе.
        — Все будет хорошо,  — продолжила Кэт, стараясь придать своему голосу побольше убедительности, но кошки опять не обратили на нее внимания, впрочем, их вообще мало что волновало, кроме кошачьего корма.
        — Все это ерунда, ничего серьезного,  — не сдавалась Кэт, хотя таким голосом ей вряд ли бы удалось кого-нибудь убедить, а уж тем более Мэгги Невелл.
        И всю оставшуюся дорогу Кэт упорно твердила одни и те же слова, пытаясь убедить себя, что если скажет их достаточно убедительно, то они станут правдой.
        — Если хочешь, чтобы что-нибудь случилось,  — давным-давно говорила бабушка,  — то нужно просто сказать это достаточно убедительно.
        И Кэт на практике убедилась, что это действует. Она хорошо помнила те месяцы, когда после убийства родителей переехала к бабушке и Уолтеру. Тогда ее переполняли злоба, отчаяние и ненависть.
        Бабушка ей, конечно, сочувствовала, но все время уговаривала искать что-нибудь хорошее.
        — Что хорошее?  — спросила тогда Кэт.
        — То, что у тебя есть бабушка и дедушка, которые любят тебя больше всего на свете,  — очень убедительно пояснила бабушка.
        Вот только у Кэт остались некоторые сомнения. В ее глазах любовь родителей, которых она потеряла, стоила намного больше. Но при этом она знала, что бабушка потеряла единственную дочку и зятя, да в придачу еще повесила себе на шею несговорчивого ребенка, как раз тогда, когда они с Уолтером собирались уйти на пенсию и заняться любимыми делами.
        И все же Кэт старательно лелеяла свое горе и отчаяние, не желая никого к себе подпускать.
        — Давай споем,  — предложила бабушка, обнимая ее за плечи.
        — Споем?  — ужаснулась Кэт.
        — Оперетта очень многому может нас научить,  — кивнула бабушка, вытирая слезы.
        Кэт не знала, что такое оперетта, но оттаивать не собиралась. Вот только бабушка тоже не собиралась сдаваться. Пусть у нее был и не лучший в мире голос, зато энтузиазма хватало с лихвой.
        — Просвисти веселый мотив,  — запела бабушка и поцеловала Кэт в нос,  — улыбнись и подтянись.
        Эта песенка так мало вязалась со всем случившимся, что Кэт невольно рассмеялась. И тогда бабушка обняла ее еще крепче, а потом Кэт прорвало, она поочередно всхлипывала и смеялась. Они тогда вместе всхлипывали и смеялись, и Кэт до сих пор чувствовала тепло бабушкиных рук в тот день. И теперь она хотела как можно скорее сама обнять бабушку.
        — Все будет хорошо,  — заверила она Мэгги утром по телефону.  — И на этот раз мы не только споем, но и станцуем.
        Кэт постаралась представить себе танцующую бабушку, и ей сразу же расхотелось плакать. Вот так-то лучше.
        Бабушка оказалась права: чтобы тебе поверили, нужно говорить достаточно убедительно, особенно если пытаешься убедить саму себя.
        А песенки ей всегда помогали. Напевая «Просвистим веселый мотив», она завела друзей в новой школе и отряде скаутов, «Покорим любую гору» помогала ей держаться в бассейне и готовить выступления в школе, а «Улыбнись» не оставляла ее все непростые подростковые годы.
        Ну а в том, что с «Одним очаровательным вечером» все прошло не так гладко, стоит винить не песню, а мужчину. Она любила, но любила безответно, теперь урок усвоен.
        Но все это в прошлом, теперь у нее есть Адам, который действительно хочет на ней жениться и зовет ее солнышком. Хотя порой Кэт кажется, что эта ее солнечность ему не слишком нравится.
        Адам был банкиром, очень серьезным банкиром. Серьезность Кэт нравилась, да и работа в банке — не самое плохое занятие. Стабильный надежный мужчина, с которым можно, не опасаясь за свое будущее, завести семью.
        А семью Кэт хотела больше всего на свете.
        — Скоро мы будем дома,  — заметила Кэт, обращаясь к проснувшемуся Базкомбе. Но сразу же приуныла, вспомнив, как когда-то считала, что снова поселится у бабушки, заведет семью и будет растить там детей.
        Но теперь все изменилось. Она изменилась.
        — Не ходи туда,  — сама себе приказала Кэт.
        Ведь стоит ей только прийти туда, как она сразу же станет думать о Янисе Савасе, краснеть и дрожать. Кэт захотелось прямо сейчас развернуться и поехать в Сан-Франциско, ведь последние три года ей удавалось держаться от него подальше.
        Вот только на этот раз убежать не получится, ведь бабушка на нее рассчитывает. Она — взрослая женщина, так что пора забыть о всяких глупостях и песенках и вести себя соответственно.
        Кэт включила радио, выбрав самую тяжелую музыку, какую только смогла найти. Обычно, собираясь к бабушке в гости, она старалась выбрать такое время, когда его не будет в городе, а еще лучше — в стране.
        Вот только сейчас ей вряд ли повезет.
        Бабушка сказала, что Янис отвез ее в больницу, недаром же она не могла на него нахвалиться. А еще она сказала, что пока он обо все позаботится. Вот только уточнять, что именно под этим подразумевается, бабушка не стала.
        — Я знаю, что ты ему обязательно поможешь,  — убежденно сказала бабушка.
        От этих слов у Кэт по коже побежали мурашки. Помочь Янису? Это вряд ли.
        Что бы там ни было, она сама со всем отлично справится, так чтобы ей не пришлось с ним лишний раз встречаться. Для них обоих это будет лучший выход.
        — Я сказала Янису, что ты ему обязательно поможешь,  — твердо повторила бабушка, не дождавшись от Кэт ответа.
        Решив, что не стоит говорить восьмидесятипятилетней женщине, лежащей в больнице, то, что она действительно думает о таком предложении, Кэт выдавила из себя парочку нечленораздельных звуков, которые при желании можно было принять за согласие.
        — А он не мог остаться и проследить, что у тебя есть все необходимое?
        — Он только вчера вечером прилетел из Малайзии. Он очень устал, и ему нужно отдохнуть.
        В ответ Кэт лишь фыркнула. Она, конечно, знала, что Янис работает, вот только куда чаще ей доводилось видеть, как он обхаживает женщин, втирает им в спину крем для загара, целует, заставляет в себя влюбиться.
        А потом переходит к следующей.
        Кэт судорожно сжала руль.
        Бедный Янис, при таком образе жизни легко устать, вот только даже если он отправился сразу в кровать, то точно не для того, чтобы поспать.
        Кэт наконец-то добралась до бабушкиного дома и заметила, что свет горит лишь в ее гостиной. Что ж, мистер Савас потрудился включить для нее свет.
        Очень любезно с его стороны.
        Кэт вылезла из машины и потянулась, отметив, что в этой непривычной тишине можно различить плеск волн. Потом достала кошек и отнесла их в бабушкины комнаты, потом вернулась за чемоданом и, во второй раз поднимаясь по лестнице, задумалась о том, скоро ли бабушка снова сможет по ней ходить.
        И сможет ли вообще ходить.
        Вот только об этом ей думать опять-таки не хотелось.
        Кэт наконец-то дотащила чемодан, и кошки сразу же начали тереться ей об ноги и мяукать, выпрашивая ужин.
        Кэт выудила из чемодана миски и консервы, а потом заполнила лоток, который бабушка специально завела для ее любимцев. Она как раз успела с ним закончить, когда Хакс и Баз пришли за добавкой.
        — Нет уж, придется вам подождать до завтра, а пока отправляйтесь спать.
        Кошки продолжали мурлыкать, но Кэт больше не обращала на них внимания. Она слишком устала и уже ничего не соображала.
        Ладно, во всем плохом есть что-то хорошее, раз уж бабушка оказалась в больнице, то сегодня ей не придется спать на диване.
        Кэт пошла в ванную, сняла с себя все, кроме футболки и белья, потому что у нее уже не было сил искать ночную рубашку, почистила зубы, полюбовалась покрасневшими глазами и, судорожно зевая и пытаясь не заснуть на ходу, пошла в спальню, включила свет…
        И замерла на месте.
        Янис, с ребенком в обнимку, крепко спал на бабушкиной постели.


        Глава 2
        — Янис!
        Услышав собственное имя, выкрикнутое недовольным женским голосом, Янис резко проснулся и сразу же прикрыл глаза рукой от слепящего света лампы. А потом попробовал сесть и понять, где же, собственно говоря, находится. Опустив руку, Янис первым делом заметил спящего у него на груди младенца и Кэтриону Маклин, в изумлении застывшую на пороге в одном нижнем белье.
        Янис тоже застыл в изумлении, ослепленный как ярким светом, так и прекрасной картиной.
        — Выключи этот чертов свет,  — приказал Янис, придерживая рукой завозившегося Гарри и немного сожалея, что не удастся и дальше наслаждаться этим отличным видом.
        — Что?  — Кэт и не подумала сдвинуться с места.
        — Женщина, выключи яркий свет,  — повторил Янис. Он и сам бы это сделал, но не хотел шевелиться, чтобы не потревожить Гарри.  — Если ты, конечно, не хочешь, чтобы он снова заорал.
        Янису хватило трехчасового концерта, и без продолжения он прекрасно обошелся бы.
        И даже после того, как ему удалось немного успокоить малыша, Гарри еще очень долго тихонько всхлипывал, заставляя Яниса чувствовать острые приступы вины, хотя он-то не был ни в чем виноват. В отличие от некоторых.
        А теперь Гарри наконец-то окончательно уснул, и просто так разбудить его Янис никому не позволит. Он уже подумывал о том, чтобы самому аккуратно подняться и выключить свет, когда Кэт наконец-то сделала то, что от нее требовалось. Свет погас, но Янис все еще мог различить ее роскошные формы в дверном проеме.
        — Что ты делаешь в бабушкиной спальне?
        А разве это не очевидно?
        — Догадайся, а пока будешь гадать, потрудись закрыть за собой дверь. Как только он снова уснет, я уйду.
        — А-а-а…  — нечленораздельно протянула Кэт, но все-таки ушла.
        Янис с радостью бы повернулся на другой бок и снова заснул, пусть даже не мог забыть соблазнительные изгибы Кэт.
        Ведь Кэт обязательно вернется и тогда наверняка разбудит Гарри. И пусть отчасти Янис и хотел бы спихнуть на Кэт отчаянно вопившего ребенка, но где-то в глубине души понимал, что Гарри не заслужил такого отношения.
        Янис вздохнул и, аккуратно придерживая малыша, перекатился на бок. Гарри слегка засопел, и Янис сразу же неподвижно замер.
        А тут еще дверь немного приоткрылась, и Кэт шепотом спросила:
        — И как?
        — Проваливай!  — сквозь зубы выдохнул Янис и, убедившись, что Гарри снова крепко спит, начал осторожно подниматься, как вдруг что-то непонятное плюхнулось на кровать.
        — Что за…
        Пушистая морда ткнулась ему в плечо, и Янис на ощупь определил, что она принадлежит кошке. Но откуда здесь взялась кошка?
        А, черт. Теперь он вспомнил. Двигаясь все так же осторожно, Янис наконец встал, сгреб кошку в охапку и направился к двери.
        И как раз успел увидеть, как Кэтриона Маклин торопливо застегивает на себе шорты. Даже жаль, что ему сегодня больше не придется любоваться этими длинными обнаженными ногами, ведь он так хорошо их помнил. Слишком хорошо, ведь лишние сложности ему сейчас явно ни к чему, а эти ноги и обтянутая футболкой соблазнительная грудь несут в себе одни лишь сложности.
        Неохотно подняв взгляд, Янис заметил, что Кэт пристально на него смотрит, так что ему не оставалось ничего, кроме как закрыть за собой дверь и отдать ей кошку.
        — Твоя?
        — Моя,  — ответила Кэт, зарываясь лицом в пушистую шерсть.
        Вот и замечательно, пока она держит зверушку на руках, Янису не видно роскошную грудь под футболкой.
        — Что ты здесь делаешь? Ты и… и… твой ребенок?  — Кэт с трудом выдавила из себя этот вопрос.
        Черт! Неужели она решила, что это его ребенок?
        — Это не мой ребенок.
        — Тогда где ты его взял?
        — Здесь его кроватка.
        — Что?
        — Здесь его кроватка, сама, что ли, не видела?
        — Я как-то не обратила внимания, увидела тебя и…  — Кэт неопределенно махнула рукой в сторону спальни.
        — Гарри.
        Кэт молча уставилась на него. Потом беззвучно открыла и снова закрыла рот, перед тем как все-таки сумела выговорить:
        — Г-Гарри?
        Она явно начала обо всем догадываться.
        — Гарри.
        — Не может быть…  — прошептала Кэт, покачав головой и недоуменно переводя взгляд со спальни на Яниса и обратно, еще крепче прижимая к себе кошку. Вот только кошке такое вольное обращение явно не понравилось, так что она вывернулась из рук хозяйки и убежала прочь. Вот так всегда, такова уж кошачья натура. И именно поэтому Янис предпочитал собак.  — Сын Мисти?
        — Он самый.
        Янис наблюдал, как на лице Кэт сомнение сменяется усталым принятием неизбежного. Что ж, похоже, она придерживается о Мисти того же мнения, что и он сам.
        Приятно сознавать, что они хоть в чем-то сходятся во мнениях.
        — А где сама Мисти?  — спросила Кэт, оглядываясь по сторонам, как будто надеясь, что она может оказаться в этой же комнате.
        — В Германии.
        — Что? Ты шутишь?
        — А как тебе кажется?
        Янис посмотрел ей прямо в глаза, и через пару секунд Кэт отвела взгляд и покачала головой.
        — Бог ты мой,  — выдохнула она.
        Что ж, похоже, и неукротимая Кэт может устать и показать свое человеческое лицо, которое обычно старается спрятать под бесстрастной маской. Янис невольно вспомнил тот день, когда она открыла ему свои самые сокровенные мечты, а он просто повернулся к ней спиной и ушел.
        Ему об этом думать совершенно не хотелось, да и ей, видимо, тоже. Похоже, Кэт поняла, что Янис догадался о ее чувствах, и упрямо скрестила руки на груди.
        — Ну так и что он тут делает? Да еще с тобой?
        — Твоя бабушка согласилась с ним посидеть.
        — Пока Мисти слетает в Германию?  — подозрительно уточнила Кэт.
        — Да, судя по всему, его отец живет именно там.
        — И почему она не взяла Гарри с собой?
        — Мэгги сказала, что отец Гарри еще не знает, что у него есть сын.
        — Значит, она полетела туда, чтобы обо всем ему рассказать,  — простонала Кэт.  — Что ж, даже если она ничего и не добьется от своего мужчины, то, по крайней мере, сможет пару дней отдохнуть от ответственности.
        — Пару недель,  — поправил Янис.
        — Что?
        — Не кричи, а то опять его разбудишь.
        К немалому удивлению Яниса, Кэт послушно замолчала и, сжав губы в тонкую линию, принялась его разглядывать. А Янис разглядывал Кэт, как и всегда гадая, что же такого он в ней нашел. Ее нельзя было назвать красавицей, да и к его любимому типу женщин она тоже не относилась. Обычно он предпочитал невысоких фигуристых блондинок с длинными прямыми волосами. Тогда как угловатая Кэт была практически с него ростом, а ее ярко-рыжие волосы, россыпи веснушек, зеленые глаза и едва заметная щербинка между передних зубами совсем не располагали к постельным утехам. Но почему-то Янис отчаянно хотел ее с той самой минуты, как увидел.
        До сих пор хотел.
        Вот только это его совершенно не радовало.
        Меньше всего на свете ему хотелось надолго к кому-либо привязываться. И пока это ему неплохо удавалось. Только вот постоянно приходилось терпеть надоедливые расспросы женщин, раз за разом пытавшихся выяснить, что же с ним такого случилось в прошлом, что он теперь не может завести серьезных отношений.
        — Ничего с ним не случилось, просто он родился эгоистом,  — как-то ответила его сестра Талли на подобный вопрос.
        И в общем-то она была совершенно права. Отношения требовали определенных усилий и отнимали время. А Яниса это не интересовало, он предпочитал оставаться свободным и независимым.
        И именно за это Кэт его и не любила. Они провели вместе три месяца, три чертовски хороших месяца. Никогда еще Янис не чувствовал себя так хорошо с женщиной как в постели, так и за ее пределами.
        Вот только она в итоге захотела большего, того, на что он не был готов. А теперь, судя по словам Мэгги, ей удалось найти себе парня, готового на это самое большее. Янис невольно посмотрел на ее руку в поисках обручального кольца.
        И нашел его.
        — Впечатляет,  — пробормотал он.
        — Что?
        — Неважно.
        Что ж, она получила то, к чему стремилась.
        — Ладно, я пойду.
        — Пойдешь? Ну уж нет!  — выкрикнула Кэт и сразу же зажала себе рот ладошкой. Но в спальне по-прежнему все было тихо, и она шепотом продолжила: — То есть я хочу сказать, ты не можешь просто взять и уйти.
        — Не могу?
        — Ну, то есть… Он меня не знает, зато знает тебя.
        — Он не знал меня еще пятнадцать часов назад.
        — Но теперь-то знает,  — настаивала Кэт.
        — И что?
        — А то, что если он проснется и вместо тебя обнаружит какую-то незнакомую тетку, то будет орать как резаный,  — пояснила Кэт, помахав перед собой рукой с блестящим обручальным кольцом.
        — А я тут при чем?
        — При том, что детям нужно постоянство.
        — С чего ты это взяла?
        — Поверь мне, я работаю в библиотеке, так что разбираюсь в таких вопросах.
        — Тогда просто скажи ему, чтобы не шумел.
        — Глупая шутка,  — возмутилась Кэт.  — Я занимаюсь различными программами, устраиваю кукольные представления.
        — Я уверен, что Гарри твое представление очень понравится.
        — Ты издеваешься.
        — Вовсе нет,  — невозмутимо возразил Янис, любуясь ее яростно горящими глазами.
        — Издеваешься,  — повторила Кэт, укоризненно глядя на него.  — Было бы лучше, если бы Гарри проснулся и увидел тебя.
        — Что-то я сомневаюсь, что у него вообще было в жизни много хорошего.
        Кэт молча открыла рот, а потом так же молча его закрыла. Судя по всему, она задумалась о том, что этому малышу уже пришлось повидать за свою короткую жизнь.
        — Бедный Гарри,  — наконец выдохнула она.  — Бабушке не стоило соглашаться и брать его себе.
        — Это почему же?
        — Потому что тогда Мисти могла бы хоть раз в жизни взять всю ответственность на себя.
        — Что-то я в этом сильно сомневаюсь.
        — Скорее всего, ты прав. Но я просто не знаю, что мне теперь делать. Не могу же я с ним сидеть целых две недели, да и бабушка теперь не сможет.
        — Номер Мисти в миске с петухами, может, у тебя получится с ней договориться лучше, чем у меня.
        — Вряд ли.  — Кэт покачала головой.  — И зачем бабушка только на это согласилась? К тому же она мне ничего не сказала, когда мы говорили по телефону.
        — Она и мне ничего не сказала, пока я не усадил ее в машину.
        — Наверное, она решила, что так ты точно не сможешь отказаться.
        — Как и ты,  — усмехнулся Янис.
        — И что нам теперь делать?
        — Нам?  — удивленно переспросил Янис.
        — Извини, я как-то забыла, что ты не любишь ответственность.
        — Возможно, но почему-то я все еще здесь.
        — Но уже уходишь,  — напомнила Кэт.
        — А ты предлагаешь мне провести с тобой ночь?  — Янис насмешливо приподнял бровь.
        — Нет, конечно. Просто я пытаюсь понять, что будет лучше для Гарри.
        — Именно этим я и занимался весь день. Мэгги сказала, что дальше ты обо всем позаботишься.
        — А мне она сказала совершенно другое! Просто попросила тебе помочь.
        — Но ты ее внучка.
        — А ты ее домовладелец!
        — Ты тетя Гарри или двоюродная сестра. Ну или еще какая-нибудь там родственница.
        — Вообще-то нет. Мисти — внучка Уолтера, так что ко мне она не имеет никакого отношения.
        — А ко мне — тем более,  — резонно заметил Янис.
        В воздухе повисла такая тишина, что Янис мог отчетливо различить плеск волн.
        — Ладно,  — наконец выдохнула Кэт.  — Забирай свою свободу и проваливай, ничего иного я и не ожидала.
        Она направилась к спальне, но Янис преградил ей путь.
        — Если хочешь, чтобы я остался, то я останусь.
        И кто его только за язык потянул?
        Кэт стояла от него так близко, что он без труда мог пересчитать все ее веснушки.
        — Ничего я от тебя не хочу!
        — Но ты боишься, что Гарри этого захочет,  — настаивал Янис.
        Кэт нетерпеливо провела рукой по волосам, и ее кольцо с бриллиантом снова привлекло внимание Яниса.
        — Возможно. Судя по всему, ему и так пришлось несладко, а когда он проснется и увидит очередного незнакомца, то расстроится еще больше. Но не обращай внимания на такие мелочи, ведь ты прав. Из нас двоих о нем должна заботиться я.  — Кэт красноречиво посмотрела на дверь.  — Уже поздно, а я проделала долгий путь и очень устала, мне пора отправляться в постель.
        Янис бы тоже с радостью отправился бы в постель, вместе с ней. Вот только сегодня ему это явно не светит, так что он поспешно отогнал от себя эту мысль.
        — Тогда надейся, что Гарри будет крепко спать.
        — Я надеюсь. Спокойной ночи.  — Кэт обошла его и подошла к спальне.  — Уходя, не забудь выключить свет.
        Ему велели убираться, но Янис и не подумал сдвинуться с места.
        — А ты умеешь обращаться с детьми?
        — Придется научиться.
        — Бедный Гарри.
        — Мы как-нибудь справимся. Подростком я пару раз сидела с детьми, а теперь все время работаю с дошкольниками.
        — Но Гарри — не дошкольник.
        — А я — не подросток. Все будет замечательно.
        Вот только Янис в этом сильно сомневался. Он сам три часа боролся с Гарри, притом что, в отличие от нее, умел обращаться с младенцами. Гарри отлично понимал, чего от него хотят, яростно брыкался, когда его переодевали, и уползал быстрее молнии при первой же возможности. Она наверняка за ним не уследит, и малыш свалится с кровати.
        — Ладно, я остаюсь.
        — Что? Ну уж нет.
        — Да ты сама всего две минуты назад уговаривала меня остаться.
        — Я переоценила трудности.
        — Возможно, но ты еще не видела Гарри в действии.
        — Мне не нужно от тебя никаких одолжений.
        — Я делаю одолжение не тебе, а Гарри.
        Кэт ненадолго задумалась, а потом небрежно пожала плечами:
        — Ну, если ты настаиваешь.
        Так, похоже, ему пора проверить голову. Ведь он хочет затащить ее в постель, а не нянчиться всю ночь с восьмимесячным младенцем. Но нельзя же оставлять Гарри ей на расправу, ведь так? Да и в любом случае, спать она с ним не станет, недаром же она так яростно размахивает своим колечком. Так что все дело в Гарри, она же сама признала, что совершенно не умеет обращаться с детьми.
        — Настаиваю,  — выдохнул Янис.
        — Тогда располагайся,  — предложила Кэт, как будто речь шла о какой-то ерунде.  — Себе я постелю на диване.
        И Кэт сразу полезла доставать себе одеяло с подушкой из шкафа у окна.
        Янису следовало бы сразу пойти в спальню, но он, разумеется, не стал этого делать. Вместо этого он наблюдал за Кэт. И если раньше она казалась ему просто соблазнительной, то теперь, рассматривая ее аппетитную попку и длинные ноги, пока она нагибается, чтобы достать постельные принадлежности с нижней полки, Янис почувствовал, как напрягается его тело.
        «Не смотри»,  — велел себе Янис, пока еще в нем оставалась хоть крупица благоразумия. Но с тем же успехом можно приказывать себе отвернуться от двух мчащихся друг другу навстречу поездов, перед тем как они столкнуться. И отвести взгляд он сумел лишь, когда она выпрямилась.
        — Что?  — спросила Кэт, только сейчас заметив, что он все еще здесь.
        — Ничего,  — резко выдохнул Янис, чувствуя, как его мозги растекаются кашицей, а некоторые части тела горят огнем.
        — Тогда чего ты ждешь?
        Как бы в подтверждение ее слов за дверью раздался тихий всхлип.
        — Ты ему нужен.
        — Ему нужна мама.
        — Очень глупо с его стороны,  — заметила Кэт, и Янис мысленно с ней согласился.  — Чего он хочет? Есть?
        — Возможно, я кормил его около восьми.
        К счастью, на кухне было полно детского питания.
        Слава богу, Мисти или Мэгги побеспокоились о нем заранее. Но Янис все равно на всякий случай позвонил сестре Талли, у которой было четверо своих детей, и спросил, чем и когда нужно кормить Гарри.
        — Ты завел себе ребенка?  — как и следовало ожидать, насмешливо спросила Талли.
        — Мне придется о нем немного позаботиться.
        — Немного, ну конечно,  — с сомнением в голосе повторила сестра, а потом замучила его вопросами, на которые по большей части он не знал ответов. Вроде того, сколько Гарри лет и что он обычно ест. Янис рассказал все, что знал, так что она все же смогла кое-что ему посоветовать. Что ж, спасибо и на этом.
        Нет, Гарри не плакал все те три часа, что хотел есть. Он орал как резаный, потому что все в жизни было просто ужасно: он постоянно оказывается не там, где хочет, и делает совершенно не то, что собирался, и ничего не может с этим поделать.
        Из спальни послышались новые завывания.
        Как же хорошо Янис его понимал!

        Слезами горю не поможешь.
        А иногда так хочется.
        Мало того, что бабушка сломала бедро, лежит в больнице и непонятно когда оттуда вернется, так еще и неизвестно, сможет ли она и дальше жить одна.
        Можно представить себе что-нибудь хуже?
        Да запросто. Кроме бабушки, ей теперь нужно заботиться еще и о ребенке безответственной Мисти.
        Ну и для полного счастья остается еще Янис Савас в соседней комнате. Такой же неотразимый, как и всегда, и при одном только его виде у нее начинают дрожать коленки, а мозги категорически отказываются работать.
        И Кэт отчаянно хотелось запихнуть кошек в машину и вернуться в Сан-Франциско, но, разумеется, об этом не могло быть и речи. Кроме нее, у бабушки никого нет, так что она не может ее бросить. И не хочет, ведь она всегда любила бабушку и была у нее в неоплатном долгу.
        Бабушка пришла ей на помощь в самую трудную минуту жизни, да и потом всегда поддерживала и заботилась о ней. И теперь пришла очередь Кэт позаботиться о бабушке. Так что о бегстве и речи быть не может.
        Как и о сне.
        Кэт думала, что мгновенно уснет, как только ее голова коснется подушки, а вместо этого уже несколько часов ворочалась с боку на бок, думая о мужчине в соседней комнате.
        Чтобы отвлечься от Яниса, Кэт решила подумать о чем-нибудь другом. Бабушкино будущее пока что было слишком неопределенным, чтобы на нем останавливаться, а вот Гарри ей сейчас вполне подойдет.
        С Гарри ей нужно что-то делать.
        Не то чтобы она не любила детей, просто она с ними слишком мало общалась, зато Янис — ну вот, она опять думает о нем — неплохо справляется.
        Ничего, она тоже справится, справлялась же она с Мисти, живя с ней под одной крышей у бабушки.
        Правда, обычно это выражалось в том, что Мисти творила что хотела, а Кэт, которая была старше на пять лет и в десять раз ответственнее, все приводила в порядок.
        И похоже, что Мисти еще совершенно не готова принять на себя полную ответственность за ребенка.
        И если бы Мисти лежала в гробу, то наверняка перевернулась, если бы узнала, что именно Кэт сейчас заменяет ее ребенку мать, ведь она прекрасно знала, что больше всего на свете Кэт мечтала о семье. Вот только Мисти никогда не соглашалась считать ее родней.
        И добровольно она бы никогда не доверила ей Гарри. Мисти ведь даже ни разу не приезжала к бабушке с Гарри, если знала, что встретит там Кэт. Так что сегодня она в первый раз увидела Гарри.
        Да и сегодня она его еще толком разглядеть не сумела, а сразу отвлеклась на Яниса. Ну вот опять. Неужели она не может хотя бы минуту прожить без мыслей о Янисе?
        Хотя его она тоже сегодня здесь встретить совершенно не ожидала.
        И уж тем более не рассчитывала, что он будет спать в обнимку с ребенком.
        Кэт крепко зажмурилась, пытаясь стереть это воспоминание. Вот только, похоже, эта картина намертво впечаталась ей в память, ведь когда-то она именно об этом и мечтала.
        Увидев Гарри на руках у Яниса, Кэт вновь вспомнила былые мечты и надежды. А ведь она считала, что уже давно оставила их в прошлом. А с воспоминаниями к ней пришла и боль разочарования.
        — Хватит!  — прошептала Кэт, надеясь, что хоть так ей удастся отделаться от мыслей о Янисе. А потом открыла глаза и увидела нависшую над ней морду База.
        — Отстань,  — отмахнулась она от кота и аккуратно столкнула его на пол. А потом села на диване и потерла глаза. Легче не стало.
        И с первого же дня их знакомства все именно так и было.
        Кэт так хорошо помнила, как они впервые встретились, как будто это случилось только вчера. Она возвращалась с покупками из магазина, когда встретила этого подтянутого мускулистого парня с взъерошенными ветром волосами. Кэт шла и думала только о том, как бы побыстрее свалить свою ношу бабушке на кухню, но, когда увидела этого красавчика, мигом забыла об оттягивающих руки сумках и замедлила шаг, стараясь насладиться его видом, пока он не скрылся за углом.
        Но он тоже замедлил шаг, залюбовавшись ей точно так же, как и она им. Так что если бы тогда из-под земли вдруг появился бы целый оркестр и заиграл «Од ним очаровательным вечером», то Кэт бы совершенно не удивилась.
        И пусть встретились они не вечером, а днем, Кэт подобные мелочи не смущали. В конце концов, можно считать это поэтическим преувеличением. Сначала она решила, что незнакомец подойдет к ней, улыбнется и начнет флиртовать, потом они разговорятся, поймут, что созданы друг для друга, и он пригласит ее на свидание. Они влюбятся, поженятся, заведут троих детей и золотого ретривера и будут жить долго и счастливо, прямо здесь, в Калифорнии, на берегу океана.
        И все действительно так и случилось, во всяком случае, что касается первых пунктов. Он подошел, улыбнулся, пофлиртовал, представился, сказал, что хочет купить бабушкин дом, пригласил ее на свидание один раз, другой, а потом еще несколько десятков раз. Они отлично подходили друг другу, и все шло ровно так, как и представляла себе Кэт.
        Он купил бабушкин дом.
        Все было замечательно. Даже секс, горячий, страстный и совершенно потрясающий. Хотя чему тут удивляться? Они же отлично подходили друг другу. Кэт знала, что встретила мужчину, с которым будет счастлива до конца своих дней.
        А потом…
        А потом все закончилось.
        Оказалось, что жизнь — это не оперетта. Каждый раз, когда Кэт заводила разговоры о семье, Янис слегка от нее отдалялся, а если она упоминала заветное слово на «С», то он сразу же менял тему разговора. А потом и вовсе улетал в Сингапур, Финляндию или Дар-эс-Салам. И каждый раз Кэт с нетерпением ждала его возвращения, только чтобы получить сообщение, в котором говорилось, что он решил недельку позагорать на пляже в Гоа, а потом сразу же отправиться в Новую Зеландию.
        Ну и конечно же еще оставалась Мисти, которая не могла пропустить ни одного привлекательного мужчину.
        Ну а если этот мужчина еще и ухаживал за Кэт, то его привлекательность сразу же удваивалась в ее глазах.
        У Кэт никогда не было ни игрушки, ни развлечения, ни мальчика, ни мужчины, которых Мисти бы не попыталась у нее отобрать.
        С Мисти все было понятно с самого начала, но она никогда не думала, что Янис может так с ней поступить.
        Ну а даже если бы у нее и остались какие-либо сомнения, после того как она видела, как Мисти вешается на него на пляже, подсаживается в баре и выходит из его дома в семь часов утра, то ответ Яниса на прямо заданный вопрос развеял бы их окончательно.
        — Какое место в твоей жизни занимаю я, а какое — Мисти?
        — Какое место ты занимаешь в моей жизни?  — Янис уставился на нее так, как будто никогда не задумывался о подобных вещах.
        Кэт тогда все сразу поняла, но, до боли сжав кулаки, все же кивнула, надеясь, что он сможет сказать те слова, о которых она столько мечтала.
        Но вместо этого он лишь спросил:
        — А какое место ты хочешь в моей жизни?
        От этого разговора столько всего зависело, что Кэт просто не могла отступиться.
        — Я хочу любви. Я хочу свадьбу. Я хочу семью.
        Но с каждым словом Янис все больше бледнел.
        Ладно, дальше можно не продолжать, Мисти может смело его забирать.
        — Но я не спал с Мисти, она просто зашла за солнечными очками. Она оставила их у меня вечером и хотела забрать перед тем, как идти на работу.
        Но стоило в груди Кэт встрепенуться крохотной надежде, что, возможно, еще не все потеряно, как он продолжил:
        — И на ней-то я уж точно не хочу жениться.  — При одной мысли об этом его аж передернуло. А потом он покачал головой и, глядя ей прямо в глаза, добавил:
        — Я вообще не собираюсь жениться.
        Теперь все ясно, но, несмотря на навалившуюся на нее тяжесть, Кэт все же сумела выговорить:
        — Спасибо тебе.
        А потом повернулась и ушла.
        — Ты не злишься?  — крикнул ей вдогонку Янис.
        — Нет, конечно,  — бросила она, не оборачиваясь.
        Унижена, раздавлена, опустошена.
        Кэт продолжала идти.
        — Отлично, может, закажем вечером пиццу?
        Ну уж нет.
        Даже сейчас Кэт не могла забыть ту обжигающую и при этом ледяную ярость, что накатывала на нее волнами. Она еще никогда не чувствовала себя настолько униженной. А потом Кэт оставила бабушкин дом. Она уже придумала имена для их детей, а он хотел разделить с ней только пиццу!
        Очаровательный вечер закончился, а вместе с ним настоящая любовь и прочие глупости.
        И Янис Савас.
        Не прошло и трех месяцев, как она переехала в Сан-Франциско и устроилась работать библиотекарем.
        Бабушка расстроилась, но Кэт настояла на своем, оставив между собой и мужчиной, отказавшимся быть ее настоящей любовью, больше шестисот километров. Она поступила правильно. Вот только бабушке об истинной причине своего бегства она ничего говорить не стала.
        Собственную глупость лучше держать в тайне ото всех.
        А Яниса с тех пор она старательно избегала, ведь он оставался все таким же сногсшибательным и неотразимым. И даже теперь, когда она помолвлена с мужчиной, который хочет от жизни того же, что и она, при одном только виде Яниса ей в голову снова лезут глупые песенки.
        В отчаянии Кэт бросилась на диван, да так резко, что умудрилась промахнуться мимо него и рухнула на пол. А потом, болезненно морщась, все-таки на него залезла и неподвижно замерла, боясь, что вот-вот заплачет Гарри или в дверях появится Янис и спросит, чем она тут занимается.
        За стенкой все было тихо, но стоило Кэт только вздохнуть с облегчением, как из спальни послышались тихие всхлипы. И постепенно они становились все громче.
        Потом из спальни выскочил Янис и захлопнул за собой дверь.
        Неужели он хочет бросить ее наедине с орущим младенцем?
        Не включая света и даже не глядя в ее сторону, он медленно продвигался вперед.
        Вот только вместо входной двери он открыл дверцу холодильника и вытащил бутылочку. Кэт понимала, что ей нужно закрыть глаза и постараться уснуть, а вместо этого разглядывала его полуобнаженное мускулистое тело.
        Да и когда ей еще представится возможность полюбоваться тем, как Янис подогревает детские бутылочки?
        — Хочешь сама его покормить?  — неожиданно спросил он.
        Не желая показывать, что за ним наблюдала, Кэт сделала вид, что этот вопрос ее разбудил.
        — Что?  — спросила она, сонно приподнимаясь.  — Ты меня разбудил.
        — Я в этом не сомневаюсь.  — Он ей явно не поверил, да и немудрено, когда Гарри так надрывается.
        Янис капнул молоком себе на запястье, и Кэт не удержалась и спросила:
        — Богатый опыт?
        — Вроде того.  — Он протянул ей бутылочку, но, когда она даже не попыталась ее взять, лишь пожал плечами.  — Тогда спи дальше.
        Не обращая на нее больше внимания, он вернулся в спальню. И постепенно отчаянные вопли голодного Гарри затихли, сменившись иканием, а потом тихим посапыванием, к которым присоединился шепот Яниса.
        Кэт попробовала себе представить Адама с ребенком на руках, с их ребенком, вот только этот воображаемый малыш не шел ни в какое сравнение с сопевшим за стенкой младенцем.
        А потом послышалось кое-что новенькое, то, что она никак не рассчитывала услышать в исполнении Яниса. Но ошибки быть не могло.
        Янис Савас пел колыбельную.


        Глава 3
        Когда дверь спальни открылась в следующий раз, Кэт уже успела встать, одеться, привести себя в порядок и, что самое важное, собраться с мыслями.
        Услышав колыбельную в исполнении Яниса, Кэт сразу же принялась представлять себе разные глупости, так что ей даже пришлось в очередной раз напомнить себе, что, хотя и прошло почти три года, и она сама, и Янис совсем не изменились и по-прежнему хотят от жизни разного.
        И даже если Янис в состоянии накормить ребенка из бутылочки, а потом укачать под колыбельную, это еще не значит, что он хочет собственного малыша, а тем более двух или трех.
        В отличие от Адама.
        И не стоит об этом забывать.
        Когда дверь спальни открылась, Кэт широко, пусть и не совсем искренне улыбнулась уже одетому Янису и малышу. Как же хорошо она помнила эту щетину!
        — Доброе утро,  — поздоровалась она, пытаясь отбросить ненужные воспоминания.
        — Доброе утро,  — отозвался Янис сонным голосом.
        — Хорошо выспался?
        — Лучше не бывает,  — усмехнулся он, даже и не пытаясь сделать вид, что говорит правду.
        Можно подумать, что это не из-за Гарри, а из-за нее он не спал полночи. А ведь Гарри даже не ее ребенок, так что она совсем ни в чем не виновата. Вот только спорить сейчас Кэт совершенно не хотелось, так что она жизнерадостно продолжила:
        — Доброе утро, Гарри. Хорошо выспался?
        Гарри явно понял, что обращаются к нему, вот только, вместо ответа, он отвернулся и уткнулся лицом Янису в грудь.
        Отлично, еще один парень не хочет иметь с ней ничего общего.
        Кэт хотела было пощекотать голую пятку малыша, но потом решила, что так ее рука окажется слишком близко от талии Яниса, и передумала.
        — Если хочешь, то я сварила кофе.
        Кэт прекрасно знала, что Янис любит пить кофе по утрам, так что чуть было не отказалась от этого напитка сама. Но потом вспомнила, что взрослых подобные пустяки не волнуют, и все-таки сварила кофе.
        Вот только от улыбки Яниса ее сердце так бешено забилось, что она сразу же об этом пожалела.
        — Ты — ангел,  — заверил он и, перехватив Гарри поудобнее, налил себе кофе.  — Спасибо.
        Не успел еще Янис поднести чашку к губам, как Гарри сразу же за ней потянулся. Вот только Янис легко и непринужденно перехватил ручонки мальчика, не позволив тому обжечься.
        — А ты отлично справляешься.
        — С чем? Могу сам себе налить кофе?
        — Ага, а потом еще и не проливаешь его на ребенка.
        — У меня было много практики.
        — У тебя много детей?
        — У меня много мелких родственников, всяких там племянников и троюродных сестер,  — скривился Янис.
        — Неужели?  — Кэт почувствовала, что немного завидует, а еще вдруг поняла, что, пока она старательно мечтала об их будущих детях, она так толком ничего и не узнала о его семье.
        — Целые толпы.
        — Повезло тебе.
        — Мне везет, пока они держаться от меня в стороне.
        Да, Янис совсем не изменился. Вот только независимо от того, любит он детей или нет, он отлично справляется с Гарри. Кэт оставалось лишь наблюдать, как он привычными движениями достает чистую бутылочку, наливает в нее воды, скручивает крышку с банки с сухой смесью. И только когда Янису пришлось насыпать мерной ложечкой смесь в узкое горлышко бутылочки, одновременно удерживая брыкающегося Гарри на руках, у него возникли некоторые трудности. Что ж, приятно сознавать, что и он несовершенен.
        — Давай помогу,  — предложила Кэт, отбирая у Яниса мерную ложечку. Но при этом их пальцы соприкоснулись, и она почувствовала себя так, как будто ее ударило током. Как глупо, прямо как в каком-нибудь любовном романе. Если, конечно, не считать того, что Янис на героя не тянет.
        Из-за этих дурацких мыслей Кэт даже выронила ложечку, но Янис ее поднял и снова вложил Кэт в руку.
        — Сколько сыпать?  — чувствуя себя полной идиоткой, спросила Кэт.
        — Три.
        И под внимательным взглядом Яниса она послушно насыпала три ложки смеси, и при этом он стоял так близко, что Кэт практически чувствовала тепло его тела.
        — Садись,  — предложила Кэт и, закрыв бутылочку, старательно ее встряхнула. Она стояла спиной к Янису, так что, когда его рука внезапно потянулась к шкафчику, перед которым она стояла, она вздрогнула от неожиданности.
        — Что ты…
        — Мне нужна ложка,  — спокойно пояснил Янис,  — я же собираюсь его кормить.
        — Но бутылочка…
        — И бутылочка тоже.  — Янис полез в шкафчик, и их руки снова на пару секунд прикоснулись друг к другу. На этот раз у Кэт хватило выдержки не дергаться, но вот реакция собственного тела на прикосновение Яниса ей совершенно не понравилась. А между тем сам Янис как ни в чем не бывало подхватил банку с персиковым пюре и уселся на диван с Гарри на коленях.
        — По-моему, в шкафу есть специальный стульчик для кормления. Мисти уже давно его здесь оставила. Видимо, она часто сваливает Гарри на бабушку и не хочет лишний раз его с собой таскать.
        Кэт встала и заглянула в шкаф.
        — Да, он здесь,  — продолжила Кэт, вытаскивая свою находку. Наверное, не нужно обладать какими-то особыми знаниями, вроде проектировки ракет, чтобы разобраться в использовании стульчика, вот только с первого взгляда понять, что с ним делать, у Кэт не получилось.
        — Давай сюда,  — велел Янис. И сразу же отобрал у нее стульчик, сунув ей в руки ребенка.
        Копошащийся комок по имени Гарри оказался намного тяжелее, чем казался на вид, к тому же у него явно была своя точка зрения на то, где ему надлежит находиться. Так что, еще толком не успев его взять, Кэт практически уронила его на пол, а потом, подхватив в последнюю секунду, крепко прижала к себе.
        Как она вчера и говорила, она привыкла общаться с дошкольниками, а не с младенцами. И теперь, держа Гарри на руках, Кэт чувствовала себя очень странно, но при этом необычайно правильно. Так что она просто не смогла удержаться и, склонив голову, провела губами по его пушистой макушке, вдыхая запах детского шампуня и чистого белья.
        А пока она возилась с малышом, Янис уверенными движениями привел стульчик в боевую готовность. Так что ей не оставалось ничего, кроме как сделать вид, что ее этим не удивишь. Гарри снова завозился у нее на руках, а потом пребольно дернул за волосы.
        — Ай!
        — Похоже, у меня появился соперник.
        Покраснев при одном воспоминании о том, как ей нравилось, когда Янис запускал пальцы в ее волосы, Кэт попыталась разжать цепкие пальчики.
        — Давай лучше я.
        И не успела она запротестовать, как сильные мужские пальцы аккуратно разжали мертвую хватку Гарри. При этом Янис провел костяшками пальцев ей по лицу, а потом отбросил ее непослушные волосы за спину, а Кэт старательно делала вид, что все это ее совершенно не касается.
        И ей это даже немного удалось.
        А потом Янис посмотрел ей прямо в глаза, и Кэт ясно прочитала в них желание. Остается лишь надеяться, что в ее взгляде горело что-нибудь другое.
        — Отлично, теперь, Гарри, у тебя есть стульчик,  — торопливо заговорила Кэт, пытаясь запихнуть туда малыша, но Янис сразу же отобрал у нее ребенка и быстро усадил Гарри.
        Сперва малыш казался растерянным, а потом он, видимо, вспомнил, что здесь обычно кормят, радостно заулыбался и застучал руками по столу.
        — Завтрак давай,  — перевел Янис этот незамысловатый язык жестов и ласково взъерошил малышу волосы, а потом продолжил кормить Гарри персиковым пюре.
        — Я с этим справлюсь,  — заявила Кэт.  — Так что ты можешь идти.
        — Я никуда не тороплюсь.
        — Я не сомневаюсь, что у тебя полно дел.
        — Ага,  — согласился Янис, продолжая кормить Гарри и даже не пытаясь подняться.
        Кэт нахмурилась и нерешительно переступила с ноги на ногу.
        — Я тебе очень благодарна за то, что ты вчера за ним присмотрел… и ночью,  — неуклюже добавила она после небольшой паузы.  — Но я больше не хочу отнимать у тебя время.
        — Не хочешь?  — Янис приподнял бровь, как бы бросая ей очередной вызов, но Кэт не поняла, к чему он клонит.
        — Не хочу.
        — И ты не собираешься навестить бабушку в больнице?
        — Конечно, собираюсь! Операция назначена на девять, так что мне нужно покормить и переодеть Гарри, а потом сразу же… У Гарри есть сумка для подгузников?
        — Наверное, у него вообще есть куча самых разнообразных вещей.  — Янис скормил Гарри очередную ложку.  — Вот только он не сможет составить тебе компанию.
        — Почему? Я прекрасно могу о нем позаботиться!  — сразу же ощетинилась Кэт.
        — В больницу не пускают детей.
        — Что?
        — Для детей до пятнадцати лет объявлен карантин. У них там грипп или еще что-то в этом роде.
        — Ты шутишь?  — Кэт еще не успела договорить, как поняла, что он совершенно серьезен.  — Но я не думала, что…
        — Я тоже не думал, пока меня вчера не выпроводили из больницы из-за Гарри.
        Кэт удивленно открыла рот, а потом, так ничего и не сказав, задумалась, как ей одновременно присматривать за Гарри и навестить бабушку в больнице.
        — Я могу посидеть с ним.
        — Да, но…
        Янис так на нее взглянул, что у Кэт отпала всякая охота спорить, а он продолжал все так же неторопливо кормить малыша.
        — Мне так жаль, что приходится злоупотреблять твоим терпением…
        Янис лишь пожал плечами, даже не взглянув на нее.
        — Мы отлично справимся, правда, приятель?  — спросил Янис, и оба мужчины улыбнулись друг другу так, что Кэт почувствовала себя лишней.
        — Ладно. Спасибо.
        — Передай ей наши наилучшие пожелания,  — велел Янис, как бы отпуская ее, и продолжил кормить ребенка.

        Когда через сорок пять минут Кэт добралась до больницы, бабушку уже переложили с кровати на каталку. И пусть она и попыталась пошутить сразу, как только увидела Кэт, но при этом все равно выглядела пугающе бледной и усталой.
        Но Кэт мысленно включила «Просвистим веселый мотив», взяла бабушку за руку и поцеловала ее в щеку.
        — А где Адам?
        — Адам?  — удивленно переспросила Кэт и обернулась, как бы рассчитывая, что он может стоять у нее за спиной. Бабушка была не в восторге от Адама, но Кэт так толком и не поняла, что ей в нем не нравится.  — Наверное, работает.
        — Он не приехал?
        — А ты хотела, чтобы он приехал?  — Кэт этого как-то не ожидала.
        — Нет, конечно.  — Бабушка слабо помахала рукой в воздухе.  — Но я думала, что ты бы этого хотела.
        — Э, ну мне бы, конечно, хотелось бы, чтобы он поехал вместе со мной, но не мог же он просто взять и уйти с работы, никому ничего не сказав.  — В отличие от ее собственной работы работа Адама отнимала очень много времени и сил.  — К тому же я не знала, на сколько я здесь останусь. Мы договорились, что, как только ты пойдешь на поправку, я ему позвоню. И кстати,  — продолжила Кэт, пристально глядя на бабушку,  — когда мы вчера говорили по телефону, ты ни слова не сказала о Гарри.
        — Да, Гарри,  — прошептала бабушка, закрывая глаза и улыбаясь.
        — Просто не верится, что ты позволила Мисти свалить на себя ребенка.
        — Ей нужно поговорить с Девином.
        — Я слышала, но это не оправдание.
        — Неужели?  — По-прежнему не открывая глаз, бабушка изумленно подняла брови.  — А по-моему, отличное оправдание.
        Кэт сжала зубы. Нет, она, конечно, всегда знала, что бабушка позволяла Мисти очень многое, но как-то не ожидала, что она при этом одобряет ее поведение.
        — Она пользуется твоей добротой.
        — Возможно, но…
        — Просто уж так она устроена, дорогая.  — Все еще злясь, Кэт закончила за бабушку предложение.  — Но это еще не значит, что все так и должно быть.
        — Но ты же не станешь отыгрываться на Гарри.
        — Нет, конечно.
        — И на Янисе?  — Бабушка наконец-то открыла ясные голубые глаза.
        — Янис с Гарри отлично поладили.
        — Я в этом и не сомневалась,  — улыбнулась бабушка, снова закрывая глаза и складывая руки на груди.
        — Не делай так, а то ты похожа на труп.
        — Мне пока до этого еще далеко.
        — Вот и замечательно.  — Кэт взяла обе бабушкины руки и крепко зажала их между ладоней.  — Ты просто обязана поправится. Кроме тебя, у меня никого нет.
        — А как же Адам?  — Но Кэт еще не успела ответь, что Адам — это совсем другое дело, как бабушка продолжила: — А где сейчас Гарри?
        — С Янисом.
        — Понятно,  — сонно пробормотала бабушка и ласково улыбнулась.  — Тебе нужно выйти замуж за такого человека.
        — Вот только у него нет ни малейшего желания жениться.
        — А вы это обсуждали?
        Кэт пожала плечами:
        — Он как-то об этом говорил.
        Кэт никогда не делилась с бабушкой своими мечтами и надеждами. Нет, она, конечно, знала, что они пару раз ходили на свидания, но бабушка так долго жила с ним по соседству, что просто не могла не заметить, что он по паре раз встречался с половиной девушек южной Калифорнии.
        — Может, вам стоит еще раз это обсудить?
        А может, не стоит?
        — Я приду к тебе после операции,  — пообещала Кэт, еще раз целуя бабушку.  — Я люблю тебя и просвищу тебе веселый мотив.
        Вот только говорить с Янисом о женитьбе она больше никогда не будет. Одного раза вполне достаточно.

        — Семейная встреча?  — Янис уже хотел было сказать: «Ни за что», но вовремя вспомнил, что от мамы, Малены Савас, обычно так просто отделаться не получается.  — Я не уверен, что у меня получится приехать.
        Янис прижал трубку к плечу и полез под стол, чтобы перехватить шустрого Гарри на пути к розетке.
        — Именно поэтому я и решила позвонить тебе заранее. Так, чтобы точно мог освободить под нашу встречу выходные.  — Мама говорила вполне жизнерадостно, но Янис безошибочно уловил ту нотку, которая ненавязчиво намекала, что ему нужно хоть разбиться в лепешку, а приехать, если, конечно, он не хочет, чтобы его предали анафеме.
        Вот только Янис всю жизнь старательно оттачивал навык уклонения от семейных обязанностей, и так просто сдаваться он не собирался. Не то чтобы он не любил родственников, по отдельности он их очень даже любил. А вот толпы терпеть не мог. А как ни крути, если всех его родственников собрать на «семейную встречу», то получится огромная толпа.
        — И когда вы меня ждете?
        Расстроившись, что ему не удалось засунуть пальцы в розетку, Гарри теперь пытался выдавить Янису глаз, и тому не оставалось ничего иного, кроме как молча отбиваться от настырных ручонок, к вящей радости малыша.
        — На День матери. А что это у тебя шумит?
        — Посудомоечная машина.
        — А по-моему, похоже на ребенка. Я бы даже сказала, что на лепет младенца. Янис, может, ты хочешь мне что-то сказать?  — В голосе матери сразу же зазвучало радостное предвкушение.
        — Я хочу сказать, что не знаю, смогу ли я к вам приехать.
        — Но я специально выбрала эту дату, потому что приедет и твой отец.  — Незадолго до Рождества Сократес перенес сердечный приступ, но теперь опять с головой ушел в работу. Янис прекрасно понимал, что матери это не нравится, но ничего с этим поделать она не могла.  — К тому же вы все придете на семейную встречу в День матери и тем самым сможете ей доказать, как сильно вы ее любите.
        — Другими словами, ты хочешь, чтобы меня замучила совесть.
        — Ну, если тебе хочется так думать,  — глубоко вздохнула Малена.
        — Я люблю тебя.
        — Да я знаю, и еще я помню, что ты ненавидишь толпы. Только я-то зову тебя встретиться не с толпой, а с твоей семьей.
        Да-да, с той толпой, от которой у него никогда не получится избавиться.
        — …и они хотят только того…
        — …что лучше для меня,  — закончил Янис знакомую присказку.
        — Именно.
        — Возможно,  — признал Янис.  — Но еще они хотят жить в моем доме весной, приезжать сюда с друзьями и все лето валяться на пляже, хотят, чтобы я стал крестным для всех их детей…
        — Тебе следовало бы гордиться.
        — Непременно,  — выдавил Янис сквозь сжатые зубы.
        Гарри все-таки умудрился засунуть свои пальчики Янису в рот, а потом громко запищал, когда тот слегка куснул их.
        — Это младенец!  — радостно постановила Малена.  — Чей он?
        — Не мой,  — заверил Янис, понимая, что дальше врать бессмысленно.  — И можешь даже не рассчитывать, что он станет твоим внуком. Мне пора, к тому же еще кто-то звонит.
        И он даже не соврал.
        — Ты пытаешься от меня отделаться.
        — Я пытаюсь заниматься делами.
        — С ребенком на руках?
        — Мне пора, я тебе позвоню.
        И Янис повесил трубку, не дожидаясь маминого ответа.
        Но, даже разговаривая с производителем мебели из Колорадо, Янис никак не мог отделаться от мысли, что так просто мать его в покое не оставит. Малена Савас твердо решила, что все ее дети должны жениться и обеспечить ее внуками. И теперь, когда Йоргос и Софи снова вместе и ждут ребенка, мама сосредоточила все свое внимание на нем.
        И все слова Яниса о том, что ей нужно радоваться тому, что есть, и не просить большего, мама пропускала мимо ушей и продолжала настаивать на своем.
        — Янис, дорогой, я же не для себя стараюсь,  — уверяла его мать, когда он по глупости все-таки приехал к ней на Рождество. А потом, по еще большей глупости, позволил зажать себя в угол для одного из ее любимых разговоров наедине, когда она радостно сообщала, как ему нужно прожить свою жизнь, а ему не оставалось ничего иного, кроме как молча сжать зубы и терпеть.  — Это все ради тебя, так ты будешь счастлив! Наконец-то ты станешь тем, кем должен быть.
        — Неужели? А выйдя за отца, ты стала самой счастливой женщиной на Земле?
        Все дети Малены прекрасно знали, что быть женой Сократеса — это вам не на пикник сходить, так же как и быть его ребенком — не в парке погулять. Сократес никогда не был простым человеком.
        — Твой отец… твой отец — это мое испытание,  — все-таки нашла в себе силы признать Малена.  — Но без него у меня никогда не было бы такой интересной жизни.
        — Это точно,  — сухо согласился Янис.
        И тогда она стукнула его по руке и заявила:
        — Я люблю твоего отца, пусть у нас с ним и не всегда все гладко, но люблю я именно его. И ни за что не согласилась бы променять нашу жизнь на чью-нибудь другую.
        — Да, вот только ты бы на это не согласилась бы не из-за отца, а из-за внуков, которых ты наконец-таки дождалась.
        — И из-за них тоже,  — рассмеялась Малена.  — Внуки — это благословение, и я надеюсь, что у тебя тоже будет множество внуков.
        — Спасибо, конечно, но мне и без них неплохо.
        — А будет еще лучше.
        — Я пока что не собираюсь даже детей заводить.
        — Мы все знаем, куда ведут благие намерения.
        — А по-твоему, жизнь без жены — это ад?  — рассмеялся Янис.
        — По-моему, ты просто еще не нашел подходящую женщину.
        При этих словах перед Янисом промелькнул смутный образ рыжей веснушчатой Кэт с ярко-зелеными глазами. Позже он пытался себя уверить, что этот образ возник просто потому, что, кроме нее, еще ни одна женщина не пыталась заговорить с ним о слове на букву «С».
        — Просто на свете нет подходящей мне женщины,  — твердо возразил он.
        А теперь, договорив с производителем мебели, Янис уселся на пол и сказал Гарри:
        — Спасибо, но нет. Мне и одному неплохо. Я счастлив и ничего в своей жизни менять не собираюсь.
        Гарри в ответ радостно замахал руками и полез на Яниса.
        Даже если мама и хочет, чтобы весь мир разбился на парочки и маршировал дружными рядами, это еще не значит, что она права.
        Он не собирается жениться, просто чтобы порадовать маму или кого-нибудь еще. Такая жизнь его полностью устраивает, и он не собирается идти ни на какие уступки, пусть при этом некоторые товарищи вроде Талли и называют его за это эгоистом. Может, она, конечно, и права, но практика показывает, что семья требует слишком много времени и сил.
        Родственники таскают бейсбольные карточки, одалживают доску для серфинга, съедают шоколадные яйца на Пасху или сначала одалживают у тебя пиджак, а потом проливают на него красное вино. И на них все время приходится тратить уйму времени.
        У него и так родственников выше крыши, куда ему их еще заводить?
        Они и так требуют, чтобы он приехал к ним на День матери.
        — Никого не слушай,  — велел он Гарри,  — и никогда не женись.
        В ответ Гарри все-таки сумел воткнуть ему палец в глаз.

        Кэт плохо разбиралась в теории относительности. Она всегда предпочитала читать книжки, а не постигать премудрости науки. Но даже она понимала, что время — понятие весьма относительное. И теперь, расхаживая взад и вперед перед операционной, она еще раз в этом убедилась.
        Сколько же еще придется ждать?
        Доктор Синг обещал, что сразу же после операции расскажет ей, как все прошло. Вот только Кэт по его глазам видела, что, говоря это, он думал о чем-то совершенно другом.
        Остается надеяться, что думал он о предстоящей операции, ведь прошло уже целых три часа, а он еще не закончил.
        Люди приходили и уходили, одних сразу же вызывали к доктору, другие садились и ждали. Но все они были не одни, а со спутниками, которые могли бы их поддержать в трудную минуту.
        В отличие от Кэт. И ей ничего не оставалось, кроме как одиноко расхаживать по коридору, в отчаянии сжимая кулаки, кусая ногти и вспоминая молитвы.
        А потом наконец-то зазвонил мобильник. Ей сказали, что, как только доктор освободится, ей сразу же позвонят, и Кэт сразу же схватилась за телефон.
        — Да?
        — Привет.  — Это оказался Адам.
        — Привет,  — выдохнула Кэт.
        — Ты какая-то уставшая, я же говорил, что тебе не стоит так далеко ехать.
        — У меня не было выбора,  — возразила Кэт, хотя вчера она сказала ему то же самое.  — Сейчас бабушку оперируют, но все должно уже скоро закончиться.
        — Отлично, значит, ты вернешься сегодня вечером?
        — Что? Нет, конечно!
        — А когда?  — спросил Адам таким тоном, как будто говорил о чем-то само собой разумеющемся.
        — Я не знаю. Я только приехала, и я не знаю, как будет чувствовать себя бабушка и сколько времени она проведет в больнице.
        — Но если она останется в больнице, то ты ничем не сможешь ей помочь. А ты не можешь день за днем брать отгулы, люди на тебя рассчитывают.
        — Я всего лишь замещаю библиотекаря, а бабушка тоже на меня рассчитывает.
        — Конечно,  — примирительно сказал Адам,  — я просто говорю.
        — Спасибо, что просто сказал.  — Кэт поняла, что начинает злиться.
        — Мне тебя не хватает.
        — Мне тоже,  — улыбнулась Кэт, слегка успокаиваясь.
        — А как насчет платья?
        — Какого платья?
        — Того, в которым ты пойдешь на бал.
        Генеральный директор банка, в котором работал Адам, раз в год устраивал роскошный бал и приглашал туда только значимых людей. И в прошлом году Адама впервые позвали на этот бал, но Кэт на него не попала, потому что они только за месяц до этого познакомились. И все равно Адам с горящими от восторга глазами описывал ей подробности.
        И когда они начали встречаться в январе, Адам сразу же сказал, что в этом году она сможет пойти вместе с ним на бал.
        И теперь он спросил:
        — Кэт, ты же меня не подведешь?
        — Конечно нет!
        — Он состоится всего через неделю с небольшим, а у тебя еще нет платья.
        Большинство мужчин считали, что если они уж пригласили женщину на подобное мероприятие, то она уж как-нибудь справится с выбором соответствующего платья, но только не Адам.
        — Ты должна выглядеть элегантной,  — пояснил он, показывая ей приглашение. Но говорил он при этом так, как будто сомневался, способна ли она вообще на это, разглядывая при этом простую юбку и блузку, в которых она пришла с работы.
        — Я знаю, отличный повод купить новое платье,  — с преувеличенной радостью заверила Адама Кэт, хотя особого энтузиазма и не чувствовала.
        — Я пойду с тобой.
        Кэт не удалось его переубедить, но пока что они так и не добрались до магазина, хотя он неоднократно звал ее туда.
        И Кэт старалась себя уверить, что просто каждый раз так складываются обстоятельства. Она и так не слиш ком-то любила ходить по магазинам, а теперь еще и Адам будет стоять у нее над душой.
        После того как в восьмом классе она подслушала, как один мальчишка обозвал ее кривоногой цаплей, она никогда не любила свое тело и предпочитала пореже смотреться в зеркало. А тем более в тройные зеркала в примерочных, многократно усугубляющие безрадостную картину.
        Платье она, конечно, купит, но только сама. Причем такое платье, в котором себе понравится. Элегантность — это, конечно, хорошо, но не обязательно.
        Оказывается, что в бабушкином сломанном бедре может быть хоть что-то хорошее.
        — Здесь тоже продаются платья, так что я обязательно что-нибудь себе присмотрю.
        Повисла длинная пауза.
        — Что ж, полагаю, что у тебя просто нет выбора. Больше ждать нельзя, но не забывай, что оно должно быть элегантным. И не черным.
        — А почему нет?  — При слове «элегантность», Кэт в первую очередь думала о черном цвете.
        Сложно не выделяться, когда ты ростом под метр восемьдесят, а твои волосы горят ярким огнем. Так что она всегда предпочитала черные платья.
        — Потому что мы идем не на похороны,  — пояснил Адам.  — Мы идем на бал.
        — Я обращу внимание на цвет,  — пообещала Кэт. Вот только не стала говорить, что все равно купит то, что ей понравится.
        — Я позвоню вечером, так что ты сможешь рассказать, что ты выбрала.
        — Но сегодня у меня просто не получится.
        — Почему?
        — Потому что у бабушки операция!
        — Да, конечно. Ладно, у меня сейчас собрание, а потом я тебе еще позвоню. Я люблю тебя.
        — Я тоже,  — начала Кэт, но Адам уже повесил трубку.
        Потом Кэт купила чашку кофе, чувствуя, что теперь волнуется не только о бабушке, но и о дурацком платье.
        — Она все еще в операционной?
        Чуть не вылив весь кофе на себя, Кэт обернулась и увидела Яниса с Гарри на руках.
        — Что ты здесь делаешь?
        — Я думал, что ты позвонишь, когда операция закончится, но ты не позвонила. Так что мы пришли узнать, как все прошло. Ты как?  — добавил Янис таким тоном, будто это интересовало его больше всего на свете.
        — Я в порядке,  — заверила Кэт, хотя прекрасно понимала, что ее голос противоречит словам.  — А не звоню я потому, что сама еще жду звонка. Я не знаю, что с ней, но ты же говорил, что сюда не пускают детей.
        — Детей не пускают дальше, так что нам придется остаться в приемной. А ты точно в порядке?
        — Точно, просто я устала ждать.
        — Да, я прекрасно тебя понимаю, я чувствовал то же самое, когда отцу оперировали сердце.
        Кэт в первый раз об этом слышала, но Янис не стал вдаваться в подробности, а вместо этого спросил:
        — Когда началась операция? И сколько времени она должна была занять?
        Кэт начала отвечать и поняла, что так хорошо, когда можно поговорить с кем-нибудь, кого действительно волнует судьба бабушки. Пусть даже это и Янис. Они прошлись по коридору, а потом Янис купил им по чашке кофе, и Кэт только теперь заметила, что первую чашку уже успела выпить.
        — Спасибо,  — пробормотала она, принимая горячую чашку, и попыталась улыбнуться.
        — Хорошо.
        — Хорошо?  — Кэт удивленно мигнула.
        — Ты первый раз улыбнулась за день,  — пояснил он, пристально разглядывая ее поверх чашки.
        И Кэт невольно вспомнила, как он раньше смотрел на нее с той же заботой во взгляде.
        — Кэтриона Маклин?
        Подскочив от удивления, Кэт обернулась и увидела доктора Синга.
        — Кэтриона Маклин — это я. С бабушкой все в порядке?
        — Да,  — кивнул доктор и пригласил ее зайти в кабинет.
        Кэт попыталась что-нибудь понять по его лицу, но не смогла. И почему никто не учит врачей улыбаться?
        — Заходите вместе с мужем, и я вам все подробно расскажу.
        С мужем?
        Кэт рассчитывала, что Янис сразу же все прояснит, но он только сказал:
        — Если хочешь, то мы с Гарри можем подождать тебя здесь.
        — Нет. Она и так все утро провела в одиночестве.  — Конечно, глупо получилось, но раз уж они с Янисом знают правду, то какая разница, что о них подумает врач?
        Так что они вместе вошли вслед за доктором Сингом в кабинет.
        — Операция прошла очень хорошо, но ей придется еще немного полежать в больнице. Из-за возраста нужно быть очень осторожными. Когда ее повезут в палату, вы можете ее сопровождать, но ребенку туда, к сожалению, нельзя.
        — Мы понимаем.
        Доктор показал ей несколько рентгеновских снимков.
        — У вашей бабушки был перелом вот здесь, и нам пришлось установить протез. Видите?
        Но Кэт заметила, что врач обращается не к ней, а к развлекавшему малыша Янису, и сразу же ощетинилась.
        — Вот здесь?  — Янис показал рукой на снимок и при этом прикоснулся к плечам Кэт.
        — Да, я сейчас покажу вам, что нам пришлось сделать.
        Кэт пыталась сосредоточиться на словах, но они куда-то ускользали от нее, особенно теперь, когда Янис стоял прямо у нее за спиной, и она чувствовала его теплое дыхание. И его голос. Янис постоянно что-то спрашивал и уточнял, завораживая ее своими словами. А еще она чувствовала, как он переступает с ноги на ногу, и краешком глаза видела, как при этом ходят его мышцы под одеждой.
        — …еще вопросы? Кэтриона?
        — Что?  — Кэт только сейчас заметила, что доктор смотрит прямо на нее.
        — Когда она сможет вернуться домой?  — спросил Янис.
        — Мы продержим ее в реанимации еще три-четыре дня, чтобы посмотреть, как она поправляется. А потом еще ей предстоит пройти восстановительную терапию, так что домой она сможет вернуться только через пару недель.
        Именно этого-то Кэт и боялась.
        — Ей это не понравится,  — заметил Янис.
        — Возможно,  — улыбнулся доктор.  — Но если она хочет когда-нибудь встать на ноги, то ей придется с этим смириться.
        — Да, она живет на втором этаже, так что выбора у нее нет.
        — Значит, вам придется подыскать для нее на время другой дом. Завтра, когда она сможет сосредоточиться на моих словах, я ей все подробно расскажу. И хорошо бы было, если бы кто-нибудь из вас при этом присутствовал.
        — Обязательно,  — заверил Янис.
        Кэт согласно кивнула.
        — Не волнуйтесь.  — Доктор Синг пожал им на прощание руки.  — С ней все будет в порядке. Она полна энергии, и у нее есть любящая семья. А это решает полдела. Когда ее переведут в палату, вы сможете ее увидеть. Все, кроме малыша, разумеется.
        Доктор взъерошил Гарри волосы и ушел.
        — Она не может вернуться домой.  — И чему она удивляется? Ведь как только бабушка сказала, что сломала бедро, Кэт сразу же заподозрила, что этим все и закончится. Но она так волновалась о том, что с ней будет, если бабушки не станет, что как-то не подумала, что делать, если все пройдет хорошо.
        — Некоторое время,  — согласился Янис.
        — Мне придется забрать ее в Сан-Франциско.  — Кэт принялась размышлять вслух. Хотя она сама живет на третьем этаже в доме без лифта, так что ей придется искать временную квартиру на первом этаже или…
        — Зачем?  — резко спросил Янис, отрывая ее от дальнейших планов.
        — Потому что она не может ходить по лестницам! Ты что, не слушал?
        Янис перехватил Гарри поудобнее и пристально на нее посмотрел:
        — Я слушал, но доктор не говорил, что ей обязательно нужно ехать в Сан-Франциско. Здесь тоже есть квартиры на первом этаже.
        — У меня нет столько денег.
        Летом сюда толпой валят туристы, так что снять тут квартиру у нее точно не получится.
        — Но она и так снимает здесь квартиру,  — осторожно заметил Янис.
        — Точно. И зачем она только продала дом?
        — Расслабься,  — предложил Янис и за локоть вывел ее в коридор.  — Нашла из-за чего переживать. Она может пока пожить у меня.
        — Что?  — От удивления Кэт замерла на месте.
        — У меня, конечно, перед дверью есть две ступеньки, но если Мэгги не сможет по ним подняться, то я сделаю настил. У меня есть свободная спальня, так что я буду рад, если она временно у меня поживет.
        — Она никогда…  — начала Кэт, но сразу же поняла, что бабушка куда охотнее останется у Яниса, чем поедет в Сан-Франциско.
        — Если ты не устроишь сцену, то она с радостью согласится.
        — Я?  — возмутилась Кэт.  — С какой стати мне устраивать сцену?
        — Даже и не знаю,  — усмехнулся Янис.  — Просто я хотел сказать, что тебе стоит хорошенько подумать.
        Кэт посмотрела ему прямо в глаза, но, когда он спокойно ответил на ее взгляд, не выдержала и отвернулась.
        — Я подумаю. Как ты и сказал, возможны варианты.
        — Да, но я не сомневаюсь в выборе Мэгги.
        Чувствуя, что он прав, и злясь от этого еще больше, Кэт заявила:
        — Давай поговорим об этом потом. Пусть бабушка сперва придет в себя, а потом все обсудим и решим.
        — Как скажешь.
        — Вот и отлично. Но почему ты не поправил доктора, когда он назвал тебя моим мужем?
        Янис пожал плечами:
        — А какая разница? Или ты хотела назначить ему свидание?
        — С какой стати? Я обручена!
        — Это я слышал. И когда ждать твоего жениха?
        Можно подумать, что у него других дел нет.
        — Он очень занят.
        Янис посмотрел так, как будто считал, что Адам должен был бросить все дела, чтобы быть с ней рядом в такую минуту.
        Но к счастью, он не стал озвучивать своих мыслей и просто сказал:
        — Да, Мэгги мне это говорила.
        — А что еще она тебе говорила?
        — Немного. Я тебе здесь больше не нужен?  — спросил он, глядя на часы.
        — Нет, конечно.
        — Я так и думал. Тогда мы с Гарри пойдем домой, передай Мэгги, что я заходил и что завтра еще зайду. Когда будешь идти домой, позвони, я приготовлю ужин.
        — Ужин?  — удивленно переспросила она.  — Но ты не…
        — Я знаю, но я хочу вечером поработать. Так что я приготовлю ужин, чтобы ты могла заботиться о Гарри, не отвлекаясь на подобные мелочи.
        Это не просьба, а приказ. Просто ему нужно, чтобы она сидела с Гарри.
        — Ладно, но все равно спасибо.
        — Поцелуй тетю Кэт на прощание,  — велел Янис, снимая Гарри с плеча.
        И Гарри явно его понял, немало удивив Кэт, когда он потянулся к ней своими ручонками и выпятил губы. А вместе с удивлением Кэт почувствовала что-то нежное и материнское к этому малышу.
        Так что она улыбнулась и несколько раз поцеловала Гарри, а потом с удивлением отпрянула, когда ее поцеловал Янис.
        И если поцелуи Гарри теплом отзывались в ее сердце, то от мимолетного поцелуя Яниса у нее сразу же закипела кровь и закружилась голова, да так, что ей пришлось прислониться к стенке, чтобы не упасть.
        — И что это было?
        — Она так этого ждала.  — Янис кивнул куда-то в сторону.
        — Что? Кто?  — Кэт обернулась и увидела медсестру, старательно перебирающую какие-то бумажки.  — Ты поцеловал меня, потому что этого ждала медсестра?
        — Нет.  — Янис покачал головой.  — Я поцеловал тебя, потому что хотел тебя поцеловать.
        И Янис поцеловал ее еще раз, а потом попрощался и ушел.


        Глава 4
        Похоже, что он окончательно сошел с ума. Неужели он поцеловал Кэтриону Маклин? Да еще дважды?
        И о чем он только думал?
        Ладно, стоит просто признать, что он вообще не думал, во всяком случае головой. Стоило ему только приблизиться к Кэт, как мозги сразу же отказывались работать, зато другие части тела радостно напоминали о себе. Янис хотел ее с той самой минуты, как увидел с сумками в руках у бабушкиного дома. Да и после того, как они провели столько времени вместе, в постели и не только, он все так же хотел ее.
        И после тех трех волшебных месяцев Кэт сама все испортила, когда спросила, какое место она занимает в его жизни.
        Янис так и не понял, что ее не устраивало. Они отлично проводили время вместе, говорили обо всем на свете, спорили, смеялись, занимались сексом.
        Что ее не устраивало?
        Она так толком ничего и не объяснила. Просто сказала, что хочет большего — свадьбу, детей, семью.
        Или, другими словами, обузу, обязанности, ответственность.
        Но Кэт считала иначе и, если судить по обручальному кольцу на ее пальце, то до сих пор так и считает.
        Вот только где этот господин жених, когда он ей так нужен?
        Судя по ее словам, работает.
        Но разве так сложно выкроить время, чтобы подержать ее за руку во время операции Мэгги? Разве он не понимает, как важна для нее бабушка?
        А вот Янис это отлично понимал.
        Но Кэт все не звонила и не звонила, а потом опять не звонила. Янис нетерпеливо расхаживал по комнате и, когда Гарри проснулся, схватил его в охапку и помчался в больницу.
        И правильно сделал. Янису стоило только взглянуть на Кэт, чтобы сразу понять, что на ее хрупкие плечи свалилось слишком многое. Ей нужен был рядом хоть кто-нибудь. А потом ей нужно было, чтобы кто-нибудь расспросил наконец-то появившегося доктора. А затем этот кто-то должен был доказать ей, что Мэгги совершенно не нужно тащиться в Сан-Франсиско.
        И наконец, ей нужно было, чтобы кто-нибудь ее поцеловал.
        И не зря же он туда приехал? Если бы этот бесполезный жених был здесь, то он мог бы взять все это на себя. Но он не приехал. Так что Янису пришлось все сделать за него.
        Но в первую очередь он все это делал, как и сказал Кэт, просто потому, что хотел это сделать.
        Наверное, ему стоило бороться с собственными желаниями. Обычно он не приставал к чужим женщинам. Но на этот раз все было по-другому, ведь речь шла о Кэт.
        А разве мог он когда-нибудь перед ней устоять?
        Конечно же нет. И отказался он от свадьбы, а не от Кэт.
        И с тех пор ничего не изменилось. Стоило Янису только взглянуть на нее, как у него сразу же учащался пульс и по всему телу проходила какая-то сладкая дрожь. И он до сих пор чувствовал ее вкус на губах.
        Как же он соскучился по ее поцелуям!
        Но у него еще все впереди.

        У Кэт не было ни малейшего желания думать о поцелуях Яниса.
        Как только он ушел, она сразу же постаралась стереть их с губ тыльной стороной ладони. Пустые, бессмысленные поцелуи, они лишь злят и раздражают.
        А еще от них темнеет в глазах и кружится голова. И если бы не мысли о бабушке, то они надолго лишили бы ее покоя. Ведь Кэт так сильно о ней волновалась, что уже ни о каком покое не могло быть и речи.
        И если бабушка казалась хрупкой и уставшей еще перед операцией, то теперь она выглядела еще хуже. Мэгги и так была не слишком большой, а сейчас, лежа в огромной белой кровати, она казалась просто крошечной. Глаза закрыты, губы бледны, а цвет щек практически ничем не отличается от белых простыней.
        Только войдя в палату, Кэт сразу же глубоко вздохнула и крепко сжала кулаки, пытаясь хоть немного прийти в себя. Нужно взбодриться, чтобы, когда бабушка проснется, она могла бы подбодрить и ее. Вот только это не так-то просто сделать, когда единственным видимым признаком жизни остается зеленая кривая на экране, означавшая, что у бабушки все-таки бьется сердце.
        — Она отлично перенесла операцию,  — заверила ее медсестра.
        — Кто?  — слабо спросила бабушка.
        — Бабушка!  — радостно закричала Кэт, бросаясь к постели.
        — Я все еще жива,  — улыбнулась Мэгги, открывая глаза.
        — Конечно, жива,  — воскликнула Кэт, целуя ее прохладную руку.  — И слава богу.
        — Возможно, что, когда я вернусь домой, ты еще передумаешь,  — серьезно возразила бабушка.
        — И не надейся,  — улыбнулась Кэт, еще раз целуя бабушку.
        — Если хотите, то можете остаться, но она почти все время спит,  — заметила медсестра.
        — Ей нельзя оставаться, ей нужно идти домой. Тебе нужно помогать Янису с Гарри.
        — Янис и сам отлично справляется. И они сюда приходили, пока ты была в операционной.
        — Хороший мальчик,  — сонно улыбнулась бабушка. Кто? Гарри? Или Янис?
        — Иди домой,  — повторила бабушка.
        — Попозже.
        — Ты обо мне беспокоишься?
        — Немного,  — признала Кэт. У нее никогда не получалось ей врать.  — Но я насвистываю веселый мотив.
        — А я-то думала, что мне уже пора переходить на «Высоко над радугой».
        — Ни за что!
        — Но когда-нибудь это время настанет.
        — Нет.
        — От меня тебе одни лишь сложности.
        — Но ты — часть моей жизни, и при этом — одна из лучших.
        — Я рада, что ты так думаешь, но ты можешь еще передумать, когда меня отсюда выпишут. Где я буду жить?
        — Я пока не решила,  — честно признала Кэт.  — Пару дней ты проведешь в больнице, а потом тебе предстоит восстановительная терапия. Доктор Синг сказал, что завтра тебе все расскажет.
        Кэт решила пока не говорить о предложении Яниса, вдруг бабушка сама решит, что ей лучше перебраться в Сан-Франциско, поближе к Кэт?
        И как бы в ответ на ее мысль у Кэт зазвонил телефон.
        — Это Адам,  — сказала Кэт бабушке, а потом продолжила в трубку: — Привет, ты как раз вовремя. Операция закончилась, все прошло замечательно.
        — Здорово, а я разобрался с твоим платьем.
        — Что?
        — Сегодня я обедал с Маргарет, ты ее знаешь.
        Да, Кэт ее знала. Молодая коллега Адама, стройная, умная и утонченная. Стоило Кэт ее только увидеть, как у нее в голове сразу же начинали крутиться песенки о том, кому и чему она не соответствует в этой жизни.
        — Я сказал ей, что тебе нужно платье на бал. И она посоветовала поискать в «Тренди». Элегантность и изысканность — это их стиль. Как раз то, что нам нужно.
        Опять элегантность.
        — Адам, я вполне в состоянии купить себе платье. Здесь тоже есть магазины.
        — Конечно, есть. Но я подумал, что ты все время проведешь в больнице, и не хотел давить на тебя, а Маргарет сказала, что с радостью выберет для тебя платье.
        Кэт глубоко вздохнула, напомнив себе, что Адам просто старается помочь, а бабушка прекрасно ее слышит и делает выводы.
        — Я сама справлюсь.  — Кэт старалась говорить как можно спокойнее.  — Но все равно передай Маргарет мою благодарность.
        — Ну, если ты так в этом уверена…  — неохотно начал Адам.
        — Если у меня возникнут какие-либо трудности, то я сразу же тебе позвоню.
        — Обязательно звони. А если до выходных еще ничего не найдешь и не сможешь вернуться домой, то я приеду и помогу.
        — Приедешь?  — А что, хорошая идея. Если Адам будет здесь, то у нее просто не останется времени думать о дурацких поцелуях Яниса.
        — Я постараюсь. Передай бабушке мои наилучшие пожелания. Я люблю тебя.
        — Я тоже тебя люблю.
        Кэт попробовала мысленно сравнить Адама и Яниса. Адам был куда красивее, но почему-то образ Яниса не выходил у нее из головы. Может, потому, что бабушка опять о нем заговорила?
        — Очень мило с его стороны позаботиться о Гарри.
        — Да.
        — Он всегда мне так помогает. Когда я продала ему дом, я поняла, что это самое правильное решение, которое я приняла за последние годы.
        — А может, и нет. Ведь теперь ты не сможешь подняться по лестнице. Но об этом пока говорить не стоит.
        — Я надеялась, что, может, вы с Янисом… поладите?  — Бабушка впервые заговорила об этом. Хотя она наверняка об этом думала и раньше.
        — Нет,  — твердо возразила Кэт.
        — Ладно,  — вздохнула бабушка.  — Всего лишь глупые надежды. Он тебе не нравится?
        — Он очень хорошо к тебе относится,  — вежливо заметила Кэт.
        — Да, но я говорю о тебе.
        — Янис не настроен на серьезные отношения.
        — Может, раньше у него просто не было причины для таких отношений?  — улыбнувшись, предположила бабушка.
        — Жизнь — это не сказка,  — немного помолчав, ответила Кэт.  — И даже не оперетта.
        — К сожалению, ты права,  — признала бабушка, сжимая руку Кэт в своих руках.  — Но стоит признать, что с песней всегда веселее.
        — Это точно.
        До некоторой степени.
        — Мне пора идти. Янис и так провел с Гарри весь день. Теперь моя очередь.
        — Ты — молодец.
        — Конечно, я молодец.
        — И Янис это обязательно поймет.
        — Это уже понял Адам,  — твердо напомнила Кэт.
        — Надеюсь, что так.

* * *
        Нужно было отказаться от ужина.
        Пусть Кэт старательно делала вид, что обаяние Яниса на нее больше не действует, но ужин и возня с ребенком — это уже чересчур.
        Все это слишком соблазнительно, и даже мысли об Адаме мало спасают.
        А хуже всего то, что Янис совсем не притворяется, просто остается самим собой — тем мужчиной, в которого она безнадежно влюбилась три года назад.
        Сложно ему, что ли, быть грубым, неприятным и надоедливым? Тогда можно было бы просто не обращать на Яниса внимания, а так Кэт никак не могла отделаться от мыслей о нем.
        Может, сказать, что у нее болит голова, забрать Гарри и убежать в бабушкин домик? Наверняка же у нее есть что-нибудь в холодильнике.
        Отличная идея. А иначе придется ужинать наедине с мужчиной, о котором она продолжает мечтать, несмотря на все попытки выбросить его из головы.
        Еще раз глубоко вздохнув, Кэт вылезла из машины и пошла к дому, старательно изображая головную боль.
        Вот только все ее усилия пропали даром. Дверь ей открыл не Янис, а какой-то симпатичный парень чуть повыше и чуть помладше его.
        — Должно быть, ты — Кэт. Заходи, я — Милош Савас.
        Кто бы сомневался, ведь он так похож на Яниса.
        — Двоюродный брат Яниса,  — добавил он, пожимая Кэт руку, а потом, не выпуская ее руки, повел за собой на кухню.  — Янис переодевает Гарри. Ты же его тетя, да?
        — Вроде того.  — Может, по закону это и не совсем так, но она уже считала малыша частью своей семьи.
        — Может, пива?  — предложил Милош, открывая холодильник.  — Или чаю? Где-то здесь должно быть вино.
        — Чаю,  — попросила Кэт, понимая, что разыграть головную боль ей уже не удастся.
        — Я смотрю, ты уже познакомилась с Милошем,  — заметил Янис, заходя на кухню с Гарри на руках. Он явно только что вернулся с пляжа — на нем были шорты и футболка, а волосы еще не успели высохнуть. И как только Кэт увидела его в таком наряде, ее глупое сердце забилось в два раза быстрее.
        — Да. Извини, если бы я знала, что у тебя гости, то я бы вернулась за Гарри пораньше.
        — Я тоже не знал, что у меня будут гости.
        — Вообще-то Нили тебе специально позвонила, чтобы предупредить о моем приезде.
        — Позвонила, но я-то тебя в гости не звал.
        — Зато я всегда буду тебе рад.  — Милош протянул Янису бутылку пива.
        — Ага, на каком-то богом забытом атолле. Не слишком заманчивое предложение.
        Кэт с интересом прислушивалась к этому разговору. Своих братьев и сестер у нее никогда не было, если, конечно, не считать Мисти, так что подобные перепалки ее всегда завораживали.
        Вот только Янис резко сменил тему разговора:
        — Как там Мэгги?
        — Э-э… неплохо. Во всяком случае, так говорят врачи, а мне она показалась слишком бледной и очень… маленькой. Никогда не замечала, что бабушка такая маленькая.
        — Зато я замечал.
        И неудивительно, ведь он на двадцать сантиметров выше и на тридцать килограммов тяжелее. Бабушка даже со всей одеждой весит едва ли сорок пять килограммов. К тому же Янис познакомился с бабушкой, когда она уже была далеко не такой сильной и уверенной, как когда-то.
        — Но я понимаю, о чем ты,  — продолжил Янис.  — Она кажется больше, чем есть на самом деле. Она очень сильная.
        — Это точно.  — Похоже, что он все-таки достаточно хорошо знает бабушку.
        — Жалко, что я с ней не встречусь,  — вставил Милош,  — я приехал совсем ненадолго.
        — Мне и это «ненадолго» кажется слишком долгим,  — вздохнул Янис, поднося бутылку к губам.
        — Он просто злится, что пропустил сообщение, где говорилось, что я уже еду. К тому же Янис в принципе не страдает особой гостеприимностью.
        — Вот такой уж я уродился.
        — И в этом ты совсем не похож на маму. Она сказала Себу и Нили, это мой брат и его жена,  — специально для Кэт пояснил Милош,  — что он будет рад приютить меня у себя на пару дней. Меня ждет работа в клинике на берегу Тихого океана.
        — Он врач,  — пояснил Янис.
        Врач? Но ему же не больше восемнадцати.
        — Вот только собирается он туда не столько ради работы, сколько ради солнца, серфинга и девчонок.
        — Одно другому не мешает,  — добродушно заметил Милош.  — Он просто завидует, что сам всем этим не интересуется.
        — Когда я попробовал разрезать лягушку, меня стошнило, и на этом моя карьера медика закончилась. Подержи-ка Гарри.
        Не давая ей возможности возразить, Янис всучил ей ребенка и полез в холодильник. Гарри подозрительно на нее посмотрел, но, когда она приветливо улыбнулась и заговорила с ним, успокоился.
        Вот и хорошо, а то, если бы он сразу же разревелся, Кэт почувствовала бы себя ужасно. А так она ему вроде даже понравилась, во всяком случае, Гарри слегка похлопал ее по щекам, поерзал и залопотал что-то не понятное.
        — Чего ты хочешь?
        — Он хочет посмотреть, как жарится мясо. Пойдем.
        Янис вытащил из холодильника миску с нарезанным мясом и пошел в сад, где все уже было готово для барбекю, вежливо придержав для Кэт дверь. Вот только в обнимку с Гарри и стаканом чая в руке пройти, не прижимаясь к нему, оказалось не так-то просто, и Кэт сразу же вспомнились те вечера, когда они ужинали вместе и она не стеснялась его прикосновений.
        — Я подержу,  — вмешался Милош, широко открывая дверь, так что Кэт смогла спокойно пройти.
        — Спасибо, но мы с Гарри пойдем, а вам и вдвоем будет хорошо.
        — Но я рассчитывал, что ты поужинаешь с нами,  — спокойно возразил Янис, выкладывая три куска мяса на решетку, лишая ее возможности вежливо откланяться.
        Они расположились за столиком в саду, среди бабушкиных цветов и грядок, так что Кэт просто не могла не вспомнить, как резвилась здесь в детстве. Вот только теперь пришла ее очередь присматривать за ползающим вокруг ребенком и вытаскивать у него изо рта всякий мусор.
        Отбирая у Гарри ветки, камни и какие-то непонятные штуковины, Кэт тихо радовалась, что, пока она занята малышом, она почти не думает о мужчине, возившемся с барбекю.
        Милош сидел рядом, расспрашивал ее о работе в Сан-Франциско и даже умудрился выведать у нее, что она делает и иногда продает тряпичные куклы. Янис в разговор не вмешивался, но наверняка внимательно слушал, так что она старалась говорить как можно убедительнее, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений в том, что она там счастлива. Потом пришел ее черед спрашивать, и они заговорили о клинике на берегу Тихого океана, о медицинском колледже, о том, почему он решил стать ЛОРом.
        К Янису они не обращались, но Кэт прекрасно знала, что застенчивостью он не страдает, так что решила, что если Янис захочет, то сам вмешается в разговор.
        Но он не вмешивался и молча готовил барбекю, изредка на нее поглядывая. А потом, когда все уже было готово, сходил за стульчиком Гарри и его ужином.
        — Извини, я могла бы и сама их принести,  — пробормотала Кэт.
        — Тебе и так было чем заняться.  — Янис пожал плечами и, поймав Гарри, усадил его за стол.
        Они стали ужинать. Милош беззаботно болтал, Гарри размазывал масло по волосам, а Кэт вспоминала, когда она последний раз вот так сидела напротив Яниса.
        Тогда с ними была бабушка, а Янис запек рыбу, а потом, когда они уже уселись за стол, Янис провел ступней по ее обнаженной голени, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности.
        — Тебя кто-то укусил?  — спросила бабушка.
        — Нет. То есть да.
        А Янис мило улыбнулся и заговорил с Мэгги, как будто даже и не пытался соблазнить ее внучку прямо у нее на глазах. И Кэт охотно шла на это соблазнение. Да что там шла, прямо-таки бежала!
        После ужина бабушка пошла к себе, но Кэт задержалась, чтобы, как она объяснила бабушке, помочь ему убрать со стола.
        Бабушка никогда не была дурой, так что прекрасно видела, как Кэт с Янисом украдкой переглядывались, вот только мешать им она не стала.
        К тому же Кэт уже давно выросла, а бабушка никогда не любила командовать.
        Но теперь Кэт казалось, что лучше было бы, если бы бабушка тогда вмешалась. Но не стоит никого винить в своих ошибках. И не стоит их повторять.
        Заметив, что Янис смотрит на нее, Кэт поджала ноги и принялась расспрашивать Милоша о колледже, а тот радостно отвечал, даже и не пытаясь втянуть Яниса в разговор.
        А сам Янис молча ужинал с таким видом, как будто его тут вообще нет.
        А потом солнце село и сад окутали тени, так что Кэт уже не могла с уверенностью сказать, куда смотрит Янис, но все равно чувствовала на себе его взгляд. Вот только стоило ей самой взглянуть на него, как он неизменно жевал мясо или строил рожицы Гарри.
        Может, ей только кажется, что он с нее глаз не сводит? Ведь Янис прекрасно знает, чего она хочет, а сама она знает, чего не хочет он.
        Наверняка у него были толпы женщин после того, как они расстались. И наверняка у него и сейчас есть женщина, а может быть, даже и не одна.
        А у нее есть мужчина. Правильный мужчина.
        — Отличный камушек,  — заметил Милош, когда она покрутила на пальце обручальное кольцо.
        Так что Кэт начала рассказывать об Адаме, стараясь одновременно не слишком переусердствовать, расхваливая его, но при этом добиться того, чтобы до Яниса дошло, что она любит другого.
        — Но ты приехала без него?  — вежливо ее выслушав, уточнил Милош.
        — Без него,  — признала Кэт с упавшим сердцем.
        — А может, погуляем? Сегодня должно быть что-то интересное. Ведь так?  — добавил он, обращаясь к Янису.
        Но тот лишь молча пожал плечами.
        — Пойдем со мной, не оставляй меня на растерзание местным красавицам. А Янис присмотрит за Гарри.
        — Спасибо, но я не могу бросить Гарри.
        — Янис отлично ладит с детьми,  — не сдавался Милош.  — Он не раз приглядывал и за мной.
        — До сих пор приходится,  — вставил Янис. Милош лишь рассмеялся, а потом спросил:
        — Ну так как?
        — Извини.
        — Жалко,  — вздохнул Милош, собирая тарелки. Кэт тоже встала и начала ему помогать.
        — Брось ты это,  — вдруг заговорил Янис.  — Гарри пора спать.
        И, отвязав его от стульчика, он подбросил малыша в воздух, а потом понес в дом умываться.
        И Кэт послушно пошла за ним следом, все еще держа в руках стопку тарелок.
        — Брось их на стол, я сам помою,  — велел Янис, вытирая Гарри. А потом, пощекотав ему животик, добавил: — До завтра, приятель.
        И после небольшой паузы резко протянул малыша Кэт.
        — Спокойной ночи.
        После этого Кэт не оставалось ничего иного, как вежливо попрощаться и уйти.
        И уже поднимаясь наверх к бабушке, она услышала, как Янис кричит на Милоша:
        — Если тебе нужна женщина, то отправляйся к Тино!

* * *
        Даже посреди рабочей недели вечером у Тино было шумно и людно. Отправив Милоша за пивом, Янис прислонился к стенке и задумался.
        Когда он только сюда приехал, то чуть ли не каждый вечер ошивался в каком-нибудь баре, а теперь, глядя на шумно веселящуюся молодежь, чувствовал себя безнадежно старым. Ведь теперь он почти совсем забросил подобные развлечения, а вечера коротал, работая в мастерской.
        А потом Янис заметил, что Милош остановился поболтать с какой-то девицей лишь немногим умнее Гарри, и понял, что начинает злиться.
        И дело вовсе не в девице, дело в том, что Милоша вообще здесь быть не должно.
        — Привет, помнишь меня?  — спросил Милош, когда Янис открыл дверь.
        Если бы он только мог сказать «нет»!
        — Тетя Малена сказала, что напишет тебе,  — продолжил Милош, потому что Янис не спешил кидаться ему на шею с объятиями. Но даже это не помогло, и родственничек продолжил: — Хотя если ты против, то я вполне могу поспать и под забором.
        На взгляд Яниса, это было отличным решением всех проблем. Его всегда бесило, что все его многочисленные родственники считали, что могут останавливаться у него в любое время дня и ночи. И именно поэтому у него не было ни малейшего желания жениться и заводить детей. У него и так было слишком много родственников.
        Так что в итоге ужинали они не вдвоем, а втроем. И Кэт весь вечер болтала с Милошем, любезный братец флиртовал с ней, а сам Янис молча жевал барбекю. А когда этот нахал позвал ее погулять после ужина, то Янису стоило большого труда сдержаться и не съездить Милошу по физиономии. Вот только что на него нашло? В конце концов, Кэт помолвлена.
        Устав дожидаться пива, Янис пошел вслед за Милошем к бару, но на пути к нему пристала какая-то брюнетка.
        — Привет, я Марни. Кого-нибудь ищешь?
        — Вроде того.
        — Я тоже,  — заявила девица, прижимаясь к нему пышной грудью.  — Может, пойдем отсюда?
        — Извини, но у меня дела.  — Девица не произвела на него никакого впечатления, а Милош и сам о себе прекрасно позаботится, так что Янис развернулся и пошел к выходу.
        А потом решил немного прогуляться по пляжу. Он гулял здесь с разными женщинами, но сегодня ему по чему-то вспоминалась только одна. Причем Кэт вспоминалась ему не только в постели и на пляже, но и такой, какой она была сегодня, когда переживала из-за бабушки и осторожно держала Гарри на руках, как будто он был бомбой, готовой взорваться при любом неверном движении. Впрочем, она бы в этом ни за что не призналась.
        Дважды обойдя остров по кругу, Янис вернулся домой и с головой погрузился в работу.
        Вот только отделка книжной полки как-то не ладилась. Наверное, потому, что его мозг готов был думать сегодня только об одном.
        Наконец Янис сдался и отправился спать.
        Он не хочет того, чего хочет она. Но и того, что хочет Милош, он тоже больше не хочет, во всяком случае с любой женщиной, кроме Кэт.
        Не в силах заснуть, Янис ворочался с боку на бок, а в три часа ночи раздался слабый стук в дверь. Что ж, похоже, Милош нагулялся. Может, оставить его ночевать на улице? Хотя нет, у него хватит ума сунуться к Кэт.
        Янис неохотно вылез из-под одеяла и поплелся к двери.
        Вот только там его ждал сюрприз.
        — Извини, что разбудила,  — начала Кэт.


        Глава 5
        — Случилось что-нибудь? Где Гарри?
        Кэт покачала головой и прижала руки груди.
        — Он все плакал и плакал.
        У нее был такой вид, как будто она сама сейчас заплачет.
        — Ничего, он обязательно успокоится,  — заверил ее Янис, радуясь, что ничего серьезного не случилось.
        — Я перепробовала все на свете, давала бутылочку, кормила, укачивала, носила на руках, а он все никак не останавливается.
        — Он заплакал сразу, как только ты ушла?
        — Не совсем, сначала я его уложила. Не смотри на меня так, я же ничего такого не сделала!
        А ей и не нужно. Да и взгляд этот не имеет никакого отношения к Гарри. Пусть на этот раз на Кэт были не трусики и футболка, а шорты и кофта с длинными рукавами, Янис все равно не мог отвести от нее взгляда и лишь с трудом удержался от того, чтобы прямо сейчас прикоснуться к ней. Может, все дело в том, что Кэт казалась невероятно уязвимой, может, просто он успел по ней соскучиться, а может, просто вспомнил, как держал ее когда-то в своих объятиях.
        Вот только Янис рассчитывал встретить Милоша, так что открыл дверь в одних трусах, так что Кэт вполне сможет заметить его реакцию на ее появление.
        — Иди к Гарри, я сейчас тебя догоню.
        Кэт спорить не стала, а лишь поблагодарила и послушно пошла к себе.
        Янис быстро напялил на себя рубашку и джинсы, решив, что они лучше, чем шорты, скроют некстати нахлынувшие на него чувства. Хотя, может, просто стоит все время напоминать себе, что Кэт хочет семью и любовь до гроба? Такие мысли отлично остудят любой жар.
        Еще даже не дойдя до домика Мэгги, Янис услышал знакомые вопли. Да, неудивительно, что Кэт прибежала к нему за помощью. Вчера он и сам с радостью спихнул бы заботы о Гарри на кого-нибудь другого.
        Поднявшись наверх, Янис увидел, что Кэт пытается укачать Гарри на руках. Да, для такого малыша у него просто чудовищные легкие.
        Но стоило ему только появиться в двери, как Гарри судорожно всхлипнул и замолк.
        — Здорово,  — повернувшись, выдохнула Кэт.  — Стоило ему только тебя увидеть, как он тут же успокоился.
        Но Янис еще даже не успел улыбнуться, как Гарри снова заревел.
        — И давно он так?
        — Ну, сначала я его искупала, потом прочитала пару сказок, правда, Гарри скорее стремился сгрызть книжки, чем услышать истории. Затем я дала ему бутылочку, и он уснул. Все шло просто замечательно, но где-то час назад Гарри проснулся. Сперва он просто возился, потом заплакал, а потом заорал, и у меня никак не получалось его успокоить.
        — Да, прошлой ночью он тоже плакал.
        — Но когда я тебя разбудила, он не плакал, а тихо-мирно спал.
        — У меня на груди.
        — Все так просто?
        — Ну, вчера это отлично сработало.
        — Так ты думаешь, что если я лягу и положу его себе на грудь…
        Янис мгновенно представил себе Кэт, прижимающую к груди ребенка, и на этот образ сразу же живо откликнулись некоторые части его тела.
        — Давай лучше я,  — резко предложил Янис, отбирая у нее ребенка.
        Такой неожиданный поворот событий явно заинтересовал малыша, потом на его лице отразилось смутное узнавание, а затем он радостно принялся грызть пальцы Яниса.
        — Ай!
        Янис попытался высвободить пальцы, но тогда Гарри явно решил продолжить концерт, так что Янису не оставалось ничего иного, кроме как поспешно вернуть их на место, хотя он все же исхитрился расположить пальцы так, что они соседствовали с мягкими деснами, а не с острыми передними зубками Гарри.
        — Похоже, что у него режутся зубки.  — И как он только вчера не догадался?  — Ты не знаешь, у Мэгги есть бренди?
        — Ты хочешь выпить? Прямо сейчас?
        — Бренди нужен не мне, а ему,  — пояснил Янис, целуя мальчика в макушку.
        Плакать Гарри пока больше не собирался, но он старательно вгрызался деснами Янису в пальцы, и для такого малыша у него были невероятно сильные челюсти.
        — Но не станешь же ты поить его бренди!  — с ужасом воскликнула Кэт.
        — Моя мама всегда втирала бренди малышам в десны, чтобы они потеряли чувствительность.
        — Мисти наверняка посадит нас за насилие над ребенком,  — с сомнением произнесла Кэт.
        — А мы можем посадить Мисти за то, что она бросила собственного ребенка.
        — Но она оставила его с бабушкой.
        — А Мэгги оставила его со мной. И с тобой. Так есть у нее бренди или нет?
        — Нет, но если все дело в зубах…
        Кэт ушла на кухню, а потом вернулась с коричневой бутылкой в руках.
        — Что это?
        — Бабушкино лекарство, ванильный экстракт. Будем надеяться, что поможет.
        — Налей немного экстракта в миску,  — велел Янис, вытаскивая пальцы изо рта Гарри.
        Разумеется, малыш сразу же заревел во все горло.
        Янис обмакнул пальцы в экстракт и принялся осторожно смазывать Гарри десны. А тот сначала удивленно замолчал, а потом впился деснами в пальцы Яниса.
        — Ну как, лучше?  — участливо спросил Янис. В ответ Гарри лишь всхлипнул и покрепче прижался Янису к груди.
        — Давай я его возьму,  — предложила Кэт. Но Янис покачал головой, не хватало ему еще потом мечтать о Кэт с ребенком на руках.
        — Теперь с ним все в порядке,  — заверил он и принялся расхаживать по комнате с Гарри на руках, пока тот не задремал.
        — Неужели он сейчас заснет?  — недоверчиво спросила Кэт.
        — Будем надеяться.
        Янис продолжал расхаживать взад и вперед не только для того, чтобы убедиться, что Гарри действительно заснул, но и потому, что еще не был готов уйти отсюда.
        — Он уснул,  — обрадованно прошептала Кэт.  — Спасибо тебе.
        — Ну, вообще-то это была твоя идея.
        — Бренди наверняка сработало бы не хуже. Но ты же знаешь, что говорят врачи, так что если Мисти бы узнала…
        — Но Мисти здесь нет, так что она не станет жаловаться.
        — Но если бы была, то обязательно бы пожаловалась. Тем более на меня.
        — Она к тебе так плохо относится?
        — Она меня всегда недолюбливала. Мне иногда даже кажется, что, несмотря на то что у нее были родители, она меня ревновала к бабушке и Уолтеру. И всегда хотела заполучить все, что у меня было, даже те…
        — Даже что?
        — Не важно, смотри, Гарри крепко уснул.
        — Даже меня?  — спросил Янис, и не подумав взглянуть на малыша.
        — Как будто это хоть что-то бы изменило,  — неохотно ответила Кэт.
        — Мисти меня никогда не интересовала,  — заметил Янис, хотя он отлично помнил, как она пыталась с ним заигрывать.
        — Да какая теперь разница?  — Кэт лишь пожала плечами.  — Она всегда пыталась отобрать у меня все самое дорогое.
        — Я никогда бы тебя не обидел специально.
        — Я знаю, ты просто говорил правду. Я все поняла, приняла и пережила.  — С этими словами Кэт подняла руку и для ясности помахала у него перед носом обручальным кольцом.
        Янис все понял и покрепче сжал зубы.
        — Ладно, что было, то было. И раз уж Гарри все-таки уснул, давай уложим его в кроватку.
        В словах Кэт одновременно звучала и усталость и раздражение, так что Янису в очередной раз захотелось крепко ее обнять.
        — Хорошо,  — согласился Янис, в конце концов, руки у него уже были заняты, так что спорить было бессмысленно.
        — Спасибо,  — прошептала Кэт, открывая ему дверь, чтобы он мог уложить малыша.
        Опустив Гарри в кроватку, Янис обернулся и посмотрел на Кэт. Их разделяла кровать со смятыми простынями, и он невольно вспомнил, как хорошо с ней было в кровати. А потом их взгляды встретились, и Янис буквально почувствовал, как когда-то держал Кэт в своих руках, как она дрожала от страсти и впивалась ногтями ему в спину, как их языки сплетались, а тела соединялись в единое целое. Но Янис помнил не только как они занимались любовью, но и многое другое. Он помнил, как просыпался, все еще держа ее в своих руках, ее щека лежала на его голой груди, а его губы прикасались к ее волосам.
        И как он любил эти непослушные, вечно взъерошенные волосы и просто обожал прикасаться к ним и запускать в них пальцы. А потом он переходил от волос к нежной коже и будил Кэт легкими прикосновениями и поцелуями.
        А иногда сама Кэт будила его, прокладывая дорожку поцелуев от его шеи к груди, одновременно лаская его искусными руками, да так, что он не мог удержать сладострастных стонов.
        И, вспоминая все это, он едва не застонал.
        — Поздравляю,  — отводя взгляд, сказала Кэт,  — у тебя получилось.
        А потом резко повернулась и вышла из комнаты.
        Получилось? Это вряд ли. Пока он еще вообще ничего не сделал.
        А разве он собирается что-нибудь делать? Она же помолвлена.
        Янис рассчитывал, что Кэт предложит ему немного посидеть и выпить вина, но вместо этого она лишь еще раз его поблагодарила и пожелала спокойной ночи.
        Янис не смог до конца скрыть свое удивление, а Кэт даже и не пыталась скрыть, что хочет, чтобы он немедленно ушел. Но откуда вдруг взялось это желание? Гарри тут явно ни при чем. Неужели все дело в тех мгновениях, что они смотрели друг другу прямо в глаза?
        Значит, она почувствовала то же, что и он. Притяжение, желание, страсть. Иначе бы она не стала так поспешно его выгонять.
        А пока он об этом размышлял, Кэт широко распахнула дверь, как бы надеясь, что он не заставит повторять дважды и уйдет. Янис не спеша пересек комнату и остановился всего в паре сантиметров от Кэт, потом посмотрел на нее сверху вниз и заметил, что ее ресницы дрожат, а грудь судорожно вздымается и опускается.
        — Спокойной ночи, Янис,  — не поднимая глаз, сквозь зубы выдохнула Кэт.
        — Это подождет.
        — Что подождет?
        — Мне кажется, что мне положена награда.
        — Может, чайная ложка ванильного экстракта тебя устроит?
        — Нет,  — улыбнулся Янис.  — У меня есть предложение получше.
        И с этими словами он нагнулся и поцеловал ее.
        Днем в больнице он поцеловал ее, повинуясь секундному импульсу, но тот поцелуй пробудил в нем давно забытые воспоминания.
        И ему захотелось продолжения.
        И вот он его получил, получил Кэт. Так что теперь он неторопливо наслаждался ее губами, побуждая ответить на поцелуй.
        Кэт не стала упрямиться, а послушно приоткрыла губы. На вкус они оказались одновременно терпкими и сладкими, и Янис с радостью продолжил наступление.
        Обрадовалась ли она такому повороту событий? Или удивилась? Или и то и другое? Янис почувствовал, как у Кэт вырвался приглушенный вздох, а ее губы задрожали.
        Кэт замерла на месте, не пытаясь ни отстраниться, ни ответить ему. Ее губы и язык оставались неподвижными, а когда Янис обнял ее, ее руки все так же висели вдоль тела. И пока он держал ее в своих руках, он практически чувствовал, как внутри ее нарастает напряжение.
        — Кэт?
        На пару секунд она зажмурилась, а потом пристально посмотрела ему прямо в глаза и слегка оттолкнула его.
        — Думаю, что ты уже достаточно вознагражден.
        — Кэт…
        — Спокойной ночи, Янис.
        Но, несмотря на ее показное спокойствие, Янис чувствовал, что она не осталась равнодушной к его действием, и от этого осознания он испытывал какое-то практически животное удовлетворение.
        — Сладких снов, Кэт.

        — Да, это срочно,  — заверила Кэт в трубку. Первый раз в жизни она уговаривала поставить ее на первое место перед работой.  — Ты сам предложил приехать ко мне на выходные, и я буду этому очень рада.
        Предложил, скорее уж потребовал. Но теперь он действительно ей нужен. Прямо сейчас.
        — Но ты же говорила, что сама прекрасно справишься с выбором платья.
        — Да, но теперь я поняла, как важен для тебя этот бал, так что хочу, чтобы ты выбрал платье вместе со мной.
        Разумеется, это правда, но главное, чтобы Адам просто был сейчас рядом. Ведь после того, как Янис вчера поцеловал ее, ей просто необходимо наглядное напоминание о том, что действительно важно в ее жизни.
        — Мне тебя не хватает,  — продолжила Кэт.  — Очень-очень не хватает.
        Пусть она о нем почти и не вспоминала, но раз она смирно стояла, позволяя Янису целовать себя, то с головой у нее явно что-то не так. Остается только радоваться, что она не ответила на его поцелуй. Ведь не ответила же?
        Конечно нет! Совершенно точно не ответила, ведь не выжила же она из ума окончательно.
        Но как она только позволила Янису поцеловать себя? Во всем виноват тот взгляд, заставивший ее вспомнить, как хорошо им было в постели. А потом он подошел к ней так близко, что она не могла не вдыхать его аромат, и отчетливо видела каждый волосок на его небритых щеках, хотя и старалась сделать вид, что смотрит сквозь него и только и ждет, чтобы он ушел.
        Но он не ушел. И потребовал «награду».
        А потом его губы накрыли ее губы и принялись за работу, да так, что даже теперь, при одном только воспоминании, ее сердце начинало бешено биться.
        Кэт постаралась отогнать навязчивые мысли и сосредоточиться на словах Адама.
        — Лумис позвал меня играть в гольф в субботу. Это очень важно,  — говорил он.  — Разумеется, не гольф, а то, что меня считают частью коллектива. Я пошел в это дело из-за отца, но теперь, если я стану играть с ребятами, моя карьера стремительно пойдет в гору. Ты же понимаешь.
        — Понимаю,  — согласилась Кэт, стараясь скрыть раздражение.
        — Но это не значит, что я не приеду, мне тебя тоже очень не хватает,  — торопливо продолжил Адам. Должно быть, он все же что-то почувствовал в ее тоне.  — Просто я не смогу приехать завтра после работы.
        — Тогда приезжай сразу после игры.
        — Но мы еще потом поужинаем.
        — Ну, значит, приезжай после ужина, в «Лаксе» самолеты летают сюда через каждый час.
        — У «Джона Вейна» пореже.
        — Точно.  — Кэт неподвижно застыла на месте у окна в бабушкиной палате. Дальше уговаривать его бессмысленно, она и так зашла слишком далеко.
        Вот только если она останется здесь надолго, а Адам так и не надумает приехать, то что-то определенно может случиться.
        Ей и до поцелуя-то было нелегко общаться с Янисом.
        Стоило Кэт только взглянуть на него, как в ней проснулись былые чувства. Но раньше ей удавалось держать их под контролем. За ужином Милош отвлекал ее от ненужных мыслей своей болтовней, а потом, когда они отправились в бар поискать себе подруг на ночь, Кэт даже обрадовалась. Ведь очевидно же, что Янис совсем не изменился, а значит, она поступила правильно.
        А потом Гарри проснулся и заплакал, и она выжидала целую вечность, перед тем как решилась отправиться к Янису. Истошные вопли просто не оставили ей никакого выбора. Но даже подойдя к его двери, Кэт сомневалась, что ей вообще откроют. И твердо верила, что даже если Янис и откроет, то на заднем плане будет маячить какая-нибудь полураздетая девица, зазывающая его обратно в постель.
        Но никаких девиц она не обнаружила, хотя он мог просто оставить их в спальне.
        Вот только он вполне охотно пошел за ней, так что, в конце концов, он мог вернуться домой один. И от этого сопротивляться было еще сложнее.
        Видя, как он не спит вторую ночь подряд, Кэт не могла отбросить настырно лезущие в голову воспоминания о том мужчине, в которого она однажды влюбилась.
        По глупости влюбилась. Но, глядя, как Янис укачивает Гарри, Кэт никак не могла поверить собственным словам. Ведь она даже и не надеялась, что он может оказаться таким замечательным отцом. Мужчина ее мечты. Он всегда им был, да, к сожалению, и до сих пор остается им.
        Вот только он все равно ее не любит, а всего лишь хочет. Так что если бы она вчера хоть намекнула, что согласна, то он мигом затащил бы ее в постель. В этом она не сомневалась.
        И тогда бы все началось по новой — она бы снова влюбилась в человека, который не хочет того, чего хочет она, в человека, которого интересуют только его собственные надежды и желания, а до ее стремлений ему нет никакого дела.
        — Хорошо,  — после бесконечной паузы продолжил Адам.  — Я прилечу в субботу вечером. До этого времени ты как-нибудь проживешь без меня?
        Глупая шутка.
        — Постараюсь.
        — Мы отлично проведем время. Выберем тебе платье, сходим куда-нибудь, поужинаем. Что-нибудь романтичное, свечи, музыка…
        — Не забывай про Гарри.
        — Что? А, точно, Гарри.  — Теперь в его словах было куда меньше энтузиазма.  — Ладно, что-нибудь придумаем. Может, тот сосед твоей бабушки сможет присмотреть за ним.
        — Янис?
        — Точно. Он же раньше уже присматривал за ним.
        — Да.  — Он правда надеется, что Янис согласится сидеть с ребенком, чтобы она смогла погулять с Адамом? Кэт уже позвонила подруге по колледжу, Клер, и попросила порекомендовать ей какую-нибудь хорошую няню, но вместо этого подруга, у которой было двое собственных малышей, вызвалась присмотреть за Гарри.
        Вот только вряд ли Клер захочет возиться с чужим ребенком все выходные. К тому же чем больше Кэт проводила времени с Гарри, тем меньше ей хотелось с ним расставаться.
        И теперь ей бы хотелось провести время вместе с Гарри и Адамом, как будто они настоящая семья.
        Так сказать, попробовать то, что ждет ее в совсем скором будущем.

        Обнаженный по пояс Янис возился на заднем дворе, когда Кэт спустилась с Гарри на руках.
        — Привет,  — поздоровалась она, стараясь не замечать, как играют его мышцы. Похоже, что на этот раз он восстанавливал какую-то старинную вещь, а не мастерил что-то новое. Кэт всегда интересовалась его работой, но сейчас не стала останавливаться, чтобы поболтать. В последние дни она и так слишком много времени провела с Янисом.
        Но Янис оторвался от работы и, отбросив со лба темные волосы, спросил:
        — Идете в больницу?
        — Да,  — призналась Кэт, крепко держа малыша, который потянулся к Янису.
        — А как же Гарри?
        — Одна моя подруга согласилась с ним посидеть,  — пояснила Кэт, направляясь к гаражу.
        — Что? Мне эта идея совсем не нравится.
        Кэт обернулась, но Янис подошел к ней так близко, что ей пришлось упереться спиной в дверь, только чтобы к нему не прижиматься.
        — А что не так? У Клер есть свои дети, и она с радостью за ним присмотрит.
        — Но Гарри ее не знает.
        — Но он и меня еще вчера не знал! Да и тебя тоже,  — добавила Кэт, хотя Гарри явно пытался вырваться из ее рук и вцепиться в Яниса.
        — Но теперь-то знает,  — возразил он, отбирая у нее ребенка.  — И мы ему очень даже нравимся. Он потом еще плакал?
        — Нет. Хотя совсем чуть-чуть поплакал, но я его быстро успокоила.
        Гарри радостно возился в руках Яниса и хлопал его пухлыми ручками по лицу. А Янис морщился и аккуратно покусывал нахальные пальчики, заставляя малыша пищать от восторга.
        — Хорошо. Главное, что теперь он спокоен, так что не стоит его лишний раз расстраивать.
        — Да, но…
        — Ребенку нужно постоянство. Больше никаких новых людей.  — Что-то в его голосе заставило Кэт понять, что спорить Янис не собирается. А она даже и не подозревала, что он может быть таким. Отец и защитник, человек, способный поставить потребности Гарри выше своих собственных. Кэт не помнила, чтобы он хоть когда-нибудь раньше вел себя так. Только в ее мечтах, которые он сам и разбил вдребезги.
        — И что ты предлагаешь?  — осторожно спросила Кэт.  — Неужели ты опять согласишься с ним просидеть весь день?
        — Я могу пойти с тобой.
        — Куда? В больницу?
        — Да, а там видно будет.
        — Но ты же занят.
        — Дай мне пять минут,  — попросил Янис и с Гарри на руках пошел в дом.
        — Давай я его подержу.  — Кэт бросилась за ними следом, но Янис не обратил на нее внимания, как будто боялся, что как только она получит ребенка, то сразу же убежит с ним.
        Кэт даже на какую-то секунду задумалась, не убежать ли ей, оставив Гарри с Янисом.
        Но все же осталась.
        Осталась по глупости.
        А всего через пару минут Янис вернулся в джинсах и рубашке с открытым горлом и закатанными рукавами и с Гарри на плечах. Они ни чем не походили друг на друга, если не считать темных волос, но Кэт все равно не могла отделаться от мысли, что перед ней отец с сыном.
        И дело даже не во внешности, а в том, как хорошо они чувствовали себя друг с другом.
        — Мы готовы,  — объявил Янис.
        — А Милош не захочет к нам присоединиться?
        — Нет, у него вчера выдалась трудная ночка, а когда он проснется, то наверняка будет страдать от похмелья. Бедняга.
        Янис сказал все это с такой нескрываемой радостью, что Кэт просто не смогла не рассмеяться.
        А потом они отправились в больницу, и Кэт окончательно убедилась, что теперь, когда Янис Савас всерьез взялся ее очаровывать, у нее не осталось ни малейших шансов устоять перед ним.
        Всю дорогу он не переставал ее веселить, и с ним так легко было разговаривать. Если бы он попытался с ней флиртовать, то она еще смогла бы обороняться, а вместо этого он лишь расспрашивал ее о работе в библиотеке, о том, как она играет с детьми, делает для них кукол и учит малышей создавать настоящие произведения искусства из обычных тряпок.
        Когда Кэт стала с жаром рассказывать обо всех этих мелочах, она так и ждала, что он ее вот-вот прервет, а вместо этого Янис сказал, что он занимается почти тем же самым, а на ее удивленный вопрос пояснил:
        — Да, просто ты оживляешь старые тряпки, а я — дерево.
        И тогда Кэт поняла, что он имеет в виду. Она хорошо знала, что основные деньги ему приносит торговля ценным деревом, но что по-настоящему он счастлив только тогда, когда творит из дерева или вдыхает новую жизнь в старые поврежденные и никому не нужные предметы мебели.
        Янис заговорил о том, как сейчас работает над голландским туалетным столиком XVII века, и в его словах было столько страсти, что Кэт просто не могла отвести от него глаз.
        — Это над ним ты сегодня работал?
        — Да, он принадлежит жене моего брата. Он передается по наследству в их семье уже три с половиной сотни лет.
        — И ты не побоялся за него взяться?  — Кэт даже не пыталась представить себе как денежную, так и историческую ценность этого столика.
        — Для меня это большая честь. К тому же он нуждается в серьезном ремонте. Он уже просто на куски разваливается, а ему еще придется выстоять перед целой оравой ребятишек.
        — А у них целая орава ребятишек?
        — Пока есть только дочка, но сын уже на подходе. Но они вряд ли остановятся на достигнутом.
        — Молодцы.
        — Как скажешь.
        Кэт специально дала Янису понять, что за последние три года ее взгляды на жизнь совершенно не изменились. А может, ей просто нужно было в очередной раз напомнить об этом себе.
        Ее ждет целый день в обществе Яниса и Гарри, так что теперь ей нужно быть очень аккуратной в своих желаниях. Ведь они воплощаются буквально на глазах.
        И это даже не Адам с Гарри. Все намного хуже. Сегодня у нее будет именно та семья, о которой она столько мечтала. Но только на один день.

        Нет, он, конечно, творил глупости и похлеще, но все же.
        Вот, например, в десять лет Янис скатился с крыши бани на велосипеде и сломал обе руки. Или в семнадцать лет в одних плавках полез в ядовитый плющ за футбольным мячом. Или когда пригласил великолепную Люси Джейнс на студенческий бал, забыв, что уже договорился пойти туда с Рейчел Вилас.
        А вот сегодня он предложил Кэт провести с ней и Гарри весь день.
        И дело не в том, что ему не понравилось. А вовсе даже наоборот. Слишком понравилось.
        И теперь Янис просто не мог не вспомнить, что с Кэтрионой Маклин ему было хорошо не только в постели. А сегодня, рассказывая о своей работе с детьми, она прямо-таки светилась. И пусть она и утверждала, что эта работа всего лишь временная, Янис видел, что она наконец-то нашла дело своей жизни.
        Да и Сан-Франциско, похоже, ей тоже нравился, судя по ее словам, она жила в крошечной квартирке, зато в очень интересном районе, где всегда можно было найти что-то новое.
        — А после того, как ты выйдешь замуж, ты продолжишь работать?  — Янис удивился собственному вопросу не меньше, чем Кэт. Ему-то до этого какое дело?
        — Пока не заведем детей, продолжу. Я сама буду воспитывать собственных детей,  — добавила Кэт, глядя на Гарри.
        — Я в этом и не сомневался.
        Сразу видно, что она все так же жаждет завести семью, как и три года назад. И теперь, увидев, как она обращается с Гарри, Янис с легкостью мог представить ее в роли матери.
        Неправильная мысль.
        Неправильный день. Обычно он в семью не играет, а если уж совсем серьезно, то обычно он ничего худшего себе и представить не может.
        А потом они пришли в больницу, и Янис лишь улыбнулся, когда с ними поздоровалась медсестра и сказала:
        — Какой хороший мальчик, да и на вас он похож больше, чем на вашу жену.
        — Мог бы и сказать, что он не наш, точнее, не твой,  — покраснев, заметила Кэт, когда медсестра ушла.
        — А какая разница?
        А потом, оставив Яниса с Гарри внизу, Кэт пошла к бабушке, но совсем скоро вернулась с ней в кресле-каталке.
        — А из вас получилась бы отличная семья,  — заметила Мэгги.
        — Бабушка!  — покраснев, воскликнула Кэт.
        — Я всего лишь говорю очевидное.
        — Не стоит,  — возразила Кэт.
        А потом, когда они уже возвращались домой, Кэт вдруг попросила у Яниса прощения.
        — За что?
        — За бабушкины слова. Иногда у нее бывают очень странные идеи.
        — Да ерунда,  — отмахнулся Янис.
        — Только не подумай, что она из-за меня так сказала. В конце концов, у меня есть Адам.
        — Да-да, мужчина твоей мечты. А где он, кстати?
        — В Сан-Франциско, работает. Но в субботу он будет здесь.
        — Да неужели?
        Эта новость Яниса совсем не обрадовала, и остаток дороги он молча вел машину. Да и Кэт, занятая собственными мыслями, не пыталась поддерживать разговор.
        А когда приехали домой, оказалось, что Гарри уже крепко спит.
        — И что теперь?  — спросила Кэт.  — Вдруг я его разбужу?
        — Давай, я его отнесу.
        — А что, если ты его разбудишь?
        — Не разбужу,  — заверил Янис. Пусть он и не был в этом уверен, зато решил, что если малыш все-таки проснется, то они побудут еще немного вместе, пока будут его укачивать. Что ж, было бы неплохо. Сегодня был замечательный день, и Янису не хотелось, чтобы он так быстро кончался.
        Дождавшись, пока Кэт уступит ему место, Янис осторожно отстегнул Гарри от кресла, поднял его на руки и понес к себе.
        — Что ты делаешь?  — удивленно спросила Кэт, которая уже начала подниматься к Мэгги.
        — Несу его в кровать.
        — Но его кроватка у Мэгги.
        — Да, но сегодня он поспит у меня.
        — Но ты не обязан за ним присматривать.
        — Я знаю, но он может проснуться, и ты опять прибежишь ко мне.
        — Не прибегу.
        — Но вчера-то ты прибежала.
        — Да, но теперь у меня есть ванильный экстракт.
        Но не обращая внимания на ее слова, Янис отнес мальчика к себе в дом и уложил в кровать.
        — Янис, это просто глупо,  — настаивала Кэт, застыв на пороге его спальни и не решаясь идти дальше.  — Я прекрасно могу о нем позаботиться.
        — Могла бы, но сегодня тебе не придется ни о ком заботиться. Он ночует у меня.
        Кэт буркнула себе под нос что-то невнятное.
        — Ты что-то сказала?
        — Сказала. И что мне теперь делать? Янис пожал плечами:
        — Почитать журнал. Подумать о том, что у нас будет на ужин. Пойти со мной и развлечь меня разговором, пока я работаю.
        Янис рассчитывал, что после последнего предложения она уйдет, но Кэт лишь спросила:
        — А ты покажешь мне тот туалетный столик?
        Янис по ее глазам понял, что она действительно очень хочет увидеть этот столик, так что он просто ответил:
        — Иди за мной.

        Так нечестно.
        Он слишком хорош, слишком обаятелен, а чего стоит его улыбка? Но дело не только во внешности и характере. Он так легко и непринужденно справляется с Гарри, так преклоняется перед той древесиной, с которой работает, так внимательно слушает ее глупые рассказы о работе в библиотеке. Ведь он даже спросил про тряпичных кукол!

        После того как они вернулись, ей нужно было просто проститься и уйти, а раз уж ему так захотелось, то пусть он взял бы к себе Гарри на одну ночь, так ведь нет, нужно ей было все усложнять!
        Не понятно, зачем она пошла в его мастерскую, чтобы еще раз испытать на себе убийственное обаяние Яниса Саваса.
        С первого же взгляда было видно, что столик скоро вновь станет настоящим произведением искусства, к тому же, как оказалось, у него была богатая история. И Янис принялся рассказывать, как бедный столик принадлежал докторам, и они годами хранили в нем лекарства. А потом кто-то заменил ему столешницу в XIX веке. И все это он узнал по одному его виду, хотя как Кэт ни присматривалась, так и не сумела понять, как он все это определил.
        Кэт провела рукой по столешнице, оказавшейся почти такой же теплой, как кожа, и она невольно вспомнила, как когда-то так же свободно прикасалась к коже Яниса. От одной этой мысли ее щеки покраснели, и она поспешно отдернула руку.
        — Ладно, я пойду, а ты работай.
        — Оставайся. Оставайся и поговори со мной, а то одному бывает очень скучно.
        Кэт удивленно моргнула и уставилась на Яниса. Никогда еще он не предлагал ей наблюдать за его работой. Три года назад он охотно пускал ее в мастерскую и показывал свои творения, но никогда еще не предлагал сесть и поговорить с ним.
        Но, сказав это, он даже не посмотрел на нее, так что Кэт даже заподозрила, что ослышалась.
        Кэт уже хотела уйти, но засмотрелась на его работу, на его умелые пальцы и крошечные инструменты.
        Не отрывая от него глаз, Кэт тихо уселась, уверяя себя, что скоро уйдет. Но потом вернулся Милош, а она все сидела и смотрела, а потом проснулся Гарри, и она сходила за ним, а потом опять сидела и смотрела. А затем к ним заглянул Милош и спросил, какую пиццу им заказать, а она все не двигалась с места.
        — С колбасой и грибами,  — отозвался Янис,  — и маленькую вегетарианскую с двойной порцией оливок и артишоков.
        И Кэт, наблюдавшая, как Гарри старательно пытается залезть на стол, вздрогнула, когда Янис заказал ее любимую пиццу.
        — Ну разве можно забыть такую странную пиццу?  — пояснил он, заметив ее удивление.
        А Адам мог и регулярно это доказывал на практике. А может, просто считал, что раз он любит пиццу «Пепперони», то и она должна ее любить.
        Хотя Кэт ничего ему и не говорила, она ничего не имела против «Пепперони», а Адама всегда было непросто переубедить в чем бы то ни было.
        А с Янисом все было иначе, вот только они никак не сходились в самом главном.
        Если, конечно, не считать сегодняшний день. А его явно считать не стоит, ведь он никогда больше не повторится.
        Но даже когда она потом все-таки ушла к себе и уложила Гарри в кроватку, она все еще не могла отделаться от этих мыслей и застыла на кухне, глядя из окна, как он неторопливо продолжает работу. И теперь, наблюдая, как его умелые пальцы скользят по сломанной ножке столика, Кэт еще раз вспомнила, как когда-то эти искусные руки точно так же исследовали ее тело.
        Но потом Янис вдруг резко отбросил от себя ножку, встал и ушел.
        И Кэт осталось лишь гадать, что на него нашло, ведь обычно он вел себя совсем иначе.
        А потом он вдруг снова появился, и Кэт быстро отпрянула от окна, чтобы он ее не заметил.
        Но даже и не думая глядеть по сторонам, Янис надевал куртку и что-то говорил Милошу. А тот усмехнулся, что-то ответил и показал руками женские изгибы. Тогда Янис тоже усмехнулся и кивнул, а потом они ушли.
        И Кэт прекрасно знала, что в десять часов вечера в этом городе работают только рестораны и бары.
        Но пиццу они уже съели вместе с ней.
        Нет, все осталось по-прежнему.
        Янис вышел на охоту. Снова.


        Глава 6
        Когда следующим утром Кэт спустилась с Гарри на руках, Яниса во дворе не было. И она с радостью ушла бы, не разговаривая с ним, но побоялась, что он обвинит ее в том, что она «сбежала». К тому же ей нужно было доказать себе, что он ошибается.
        Так что в полдесятого она постучалась к нему, но ей никто не ответил.
        — Да, да?  — с надеждой спросил Гарри, когда она постучалась еще раз.
        И вовсе он не пытается сказать: «Дада». Ему просто неоткуда знать о «дадах», ведь своего-то он никогда не встречал.
        — Нет,  — на всякий случай возразила Кэт, а то вдруг Гарри что-то не так понял.
        А потом лохматый и небритый Янис все-таки открыл перед ними дверь.
        — Извини, я тебя разбудила.  — Кэт невольно задумалась, спал ли он один или с кем-нибудь. Видимо, ее мысли отразились у нее на лице, потому что Янис вдруг нахально улыбнулся, но ничего не сказал.
        — Я просто хотела сказать, что отвезу Гарри к Клер.
        Но Янис лишь ответил, что она может делать все, что захочет.
        Но больше всего на свете Кэт сейчас хотела поцеловать его. Ей всегда нравилось смотреть на только что проснувшегося Яниса, тереться щекой о его колючую щеку, запускать пальцы ему в волосы. И сейчас ей нестерпимо хотелось проделать все это, но, к счастью, Кэт все-таки сумела удержаться в рамках приличий.
        Жалко, что ее желания так сильно противоречат чувству самосохранения.
        — Так и сделаю,  — заверила Кэт.  — А ты иди досыпай.
        Если бы ее еще так не мучил вопрос о том, спал ли он сегодня один или нет.
        А потом она пристегивала Гарри к детскому креслу и тихо радовалась.
        У нее получилось! У нее все-таки есть сила воли! И немного здравого смысла! Пусть она и не сделала того, что хотела, зато сделала именно то, что ей нужно было сделать. Может, она наконец все-таки выросла из глупых песенок со счастливым концом?

        — Она быстро идет на поправку,  — заверил Кэт доктор Синг.  — Ей так и не терпится вернуться домой, миссис Невелл — потрясающая женщина.
        — Да, она такая.
        — Возможно, на следующей неделе мы уже сможем ее выписать.
        — Отлично, наверное, я заберу ее с собой в Сан-Франциско. Моя квартира ей не подойдет, так что мы либо переберемся к моему жениху, либо снимем для нее квартиру где-нибудь неподалеку от меня.
        Не стоит вспоминать о предложении Яниса.
        — Тогда нам придется передать ее другим врачам. Вам стоит поговорить с бабушкой, чтобы решить, как для нее будет лучше всего. Если ее ждет счастливое будущее, то она охотнее будет работать и быстрее пойдет на поправку.
        — Да, я как раз собиралась обсудить с ней этот вопрос.
        А потом, идя в бабушкину палату, Кэт еще раз прогнала в голове все возможные варианты.
        — У меня отличные новости. Уже через неделю ты сможешь отсюда выбраться.
        — Через неделю?
        — Да, доктор Синг сказал, что ты быстро идешь на поправку и совсем скоро я смогу тебя забрать.
        — Я вернусь к себе домой.
        — Это было бы замечательно, но ты какое-то время не сможешь ходить по лестницам. Так что я подумала, что тебе будет лучше немного пожить со мной в Сан-Франциско.
        — Но ты тоже живешь не на первом этаже.
        — Да, так что ты временно поживешь в доме престарелых.  — Кэт постаралась изобразить улыбку.  — Я подчеркиваю, временно.
        Но эта идея явно не вдохновила бабушку.
        — Или ты можешь остановиться у Адама.
        — Не думаю, что Адам мне сильно обрадуется.
        — Конечно, обрадуется.  — Вот только Кэт и сама в этом сильно сомневалась. Стабильный, надежный Адам плохо умел подстраиваться под жизненные обстоятельства. Но он должен ее понять.
        Кэт не спешила говорить о предложении Яниса, в конце концов, он мог сказать не подумав, а потом пожалеть о своих словах. Ведь он ничуть не больше Адама любит вмешательства в свою жизнь.
        А ведь если бабушка поселится у него, то ему придется очень сильно изменить образ жизни.
        — Нужно все тщательно обдумать,  — продолжила Кэт.
        — Я снова научусь ходить по лестницам.
        — Когда доктор разрешит.
        Но когда Кэт уходила, у бабушки было такое упрямое выражение лица, что Кэт поняла, что переубедить ее не удастся.
        Гарри отлично устроился у Клер, а в ее четырехлетней дочке Изи просто души не чаял и старательно ползал за девочкой, куда бы та ни пошла.
        — Ему явно не хватает старшей сестры,  — смеясь, заметила Клер.
        — Старшую он уже вряд ли получит, а вот младшую очень даже может быть.
        Интересно, поговорила ли Мисти с Девином и как у них все прошло? И что теперь ждет Гарри?
        Что скажет Адам, если она предложит оставить Гарри у себя? Наверное, стоит сперва испытать его бабушкой.
        — Спасибо, что присмотрела за ним.
        — Всегда пожалуйста. Жалко, что мы теперь так редко видимся. Ты не думала о том, чтобы вернуться сюда?
        — Вряд ли у меня это когда-нибудь получится.
        Об этом даже и заикаться не стоит, Адам никогда на это не пойдет. Он родился и вырос в северной Калифорнии и переезжать никуда не собирается.
        — Жалко, но все равно я была рада тебя увидеть,  — заверила Клер, обнимая ее на прощание.  — А Яниса ты видела?
        Клер пару раз видела Яниса три года назад, а потом Кэт рассказывала, почему они расстались.
        — У меня с ним нет будущего, он не хочет себя связывать.
        — Эгоист.
        — Возможно, но он все равно остается хозяином дома, в котором живет бабушка. А почему ты спрашиваешь?
        — Пару месяцев назад я столкнулась с ним в магазине, и он не только меня узнал, но и спросил о тебе.
        — Спросил обо мне?  — Странно, с чего бы ему беспокоиться о таких мелочах? К тому же при желании он легко мог расспросить о ней Мэгги.
        — Я подумала, что, возможно, он изменил свое отношение к жизни,  — пояснила Клер.
        — Нет, все осталось по-прежнему.

        Нужно было сказать, что он сам присмотрит за Гарри.
        Вот только Янису хотелось хоть ненадолго пожить собственной жизнью, ведь с той минуты, как Мэгги сломала бедро и появилась Кэт, все изменилось до неузнаваемости.
        Когда Кэт убежала три года назад, сперва он злился и считал, что как только она поймет, от чего отказалась, то сразу же вернется. Но она не вернулась, и тогда он решил забыть о ней.
        Правда, без нее жизнь стала немного скучнее. Ведь никто не мог заставить его так смеяться, как она, да он никого и не подпускал к себе так близко. И она единственная из всех женщин, с которыми он когда-либо встречался, сумела затронуть его чувства.
        Хотя он об этом и не думал.
        Тогда не думал.
        Но теперь, когда она вновь появилась в его жизни, надоедливые воспоминания так и вертелись в его голове, отказываясь уходить прочь, заставляя с новой силой вспыхнуть былую страсть. И именно из-за этих дурацких воспоминаний он вчера не позволил ей отвезти Гарри к Клер.
        И из-за них провел с ней весь день.
        И теперь этих воспоминаний стало еще больше, а ведь добивался он совершенно не этого.
        Он надеялся, что очень скоро убедится в том, что она такая же, как и все другие женщины. Которых легко забыть и очень просто заменить.
        Вот только все получилось совсем не так.
        А потом, когда Янис позвал ее в мастерскую, все стало еще хуже. Он наслаждался ее присутствием, ее словами. А еще он вспомнил, как когда-то он над чем-то работал в той же мастерской, и Кэт зашла, чтобы что-то спросить. Но не успела она еще и слова сказать, как он уже обнимал и целовал ее. А потом они перебрались в его кровать, и она так ничего и не спросила.
        И он никогда не мог ею насытиться.
        А после того как они вчера провели весь день вместе, она просто взяла Гарри и ушла к себе.
        А он остался в мастерской и попытался забыться в работе. Раньше у него это отлично получалось, но вот почему-то вчера все было иначе, и на него нахлынули воспоминания о Кэт. Стоило ему только закрыть глаза, как он вновь и вновь видел, как она отбрасывает волосы с лица, как блестят на солнце ее веснушки, как она смотрит на него с теплотой во взгляде.
        Так что в итоге ему пришлось оставить ножку от туалетного столика в покое, а иначе бы он просто безнадежно ее испортил. И именно из-за этих мыслей он потащил Милоша в какой-то бар, заверив его, что там можно найти самых красивых девчонок.
        Вот только, когда они пришли туда, девчонок он и не заметил, а просидел весь вечер в баре, пытаясь залить пивом воспоминания о Кэт.

* * *
        Когда Кэт с Гарри вернулись от Клер, зазвонил телефон.
        Гарри старательно грыз кулачок и пинался, всеми доступными ему средствами пытаясь показать, что ужасно проголодался. Так что Кэт усадила его на расстеленное на полу одеяло и насыпала ему миску печенья, уже заранее зная, что перед тем, как оказаться у него во рту, печенье окажется разбросанным по всему одеялу.
        Но она уже успела к этому привыкнуть, успела привыкнуть к Гарри. И, почувствовав острый приступ нежности и любви к малышу, потрепала его по голове, одновременно потянувшись за телефоном.
        — Да?
        В трубке послышались какие-то странные щелчки, а потом молодой женский голос спросил:
        — Кто это?
        — Мисти?
        — Да, кто это?
        — Это Кэт.
        — Кэт?  — За этим вопросом последовала небольшая пауза, а потом Мисти продолжила: — Что ты здесь делаешь?
        — Пытаюсь связаться с тобой.  — Кэт старалась говорить спокойно.  — Я оставила тебе несколько сообщений.
        — Зачем? Что случилось? Что-то с Гарри?  — К удивлению Кэт, в ее голосе послышалась настоящий ужас.
        — Дело не в Гарри…
        Но Мисти не дала ей договорить:
        — Мой телефон здесь не ловит. Так и знала, что что-нибудь случится! Я звонила каждый раз, как мне удавалось добраться до телефона, но каждый раз никого не было дома! Что случилось? Где бабушка? Зачем ты оставляла мне сообщения? Где бабушка? Где Гарри?  — С каждым новым вопросом Мисти волновалась все сильнее и сильнее.
        — Гарри рядом со мной, жует печенье.
        — О-о…  — Похоже, что Мисти наконец смогла перевести дыхание. И это неприкрытое облегчение тоже очень удивило Кэт.  — Хорошо, но где бабушка? Как ты там оказалась?  — В ее голосе снова послышалось подозрение.  — Кэт, что происходит? Почему Гарри оказался с тобой?
        — Я как раз и пытаюсь тебе все объяснить,  — нетерпеливо начала Кэт.  — Бабушка сломала бедро и сейчас лежит в больнице.
        — Бог ты мой! Что случилось?
        Кэт вкратце изложила ей всю историю, а потом добавила:
        — Я сразу же попыталась связаться с тобой, но ты не отвечала. Тогда я стала оставлять тебе сообщения, но ты опять-таки не отзывалась.
        — Да, я бы тоже с удовольствием оставляла сообщения, но ты же знаешь, что у бабушки нет автоответчика. Мне ведь все-таки не все равно.
        И пусть раньше ей и казалось, что Мисти именно что все равно, теперь она ей поверила.
        Ведь ни днем, ни вечером Кэт не было дома, а когда она вернулась, то Мисти уже наверняка давно спала, ведь у них сейчас огромная разница во времени. А бабушка принадлежала к тому поколению, что не верит в автоответчики.
        — Я не сомневаюсь, что ты обязательно оставляла бы сообщения. Я тебя прекрасно понимаю.
        — Сомневаюсь,  — резко бросила Мисти.  — Ведь речь идет о моем сыне! А у тебя детей нет, так что ты можешь понять?
        Кэт почувствовала себя так, как будто ее ударили по лицу. Хотя чего еще она могла ждать? Мисти всегда была такой, даже удивительно, что Гарри — такой хороший мальчик. И именно ради Гарри Кэт взяла себя в руки и спокойно ответила:
        — Чтобы ценить детей, не обязательно иметь своих собственных.
        — Наверное,  — буркнула Мисти.
        — С Гарри все хорошо, я за ним присматриваю.
        — Спасибо,  — немного помолчав, все же сказала Мисти.  — А как его зубки?  — Теперь в ее голосе послышался живой интерес.  — Когда я уезжала, у него начали резаться зубки.
        — Да, зубки у него режутся.  — Кэт не стала упоминать ни о бесконечных воплях, ни о ванильном экстракте.
        — И он плачет и плачет,  — прошептала Мисти.  — Бедняжка, иногда я просто не знаю, что мне делать. Я хотела взять его с собой, но… Я не должна была его оставлять.
        Да, ты не должна была его оставлять.
        Но вместо этого Кэт сказала совсем другое:
        — Теперь с ним уже все в порядке, и ему очень понравился пляж.
        Пару раз Кэт водила его на пляж, и Гарри радостно плескался в воде, а потом пытался слопать весь песок, но об этом она тоже не стала говорить.
        — Но ты же намазала его кремом от загара? У него очень чувствительная кожа, ты должна…
        — Намазала.
        На этот раз пришла очередь Мисти помолчать.
        — Конечно, намазала. Просто я очень волнуюсь. Я вернусь первым же самолетом.
        — Ты возвращаешься?  — Кэт вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.
        Неужели Мисти может все бросить и прибежать, когда она кому-то нужна? Просто не верится.
        — Но тебе не нужно возвращаться. То есть я хочу сказать, что Гарри в надежных руках, а по бабушкиным словам, у тебя есть там важное дело.
        Вдаваться в подробности Кэт не стала, вряд ли Мисти обрадуется, если узнает, что бабушка ей все рассказала.
        — Ты о том, что я собиралась сказать Девину, что у него есть сын?
        — Э-э-э… да.
        — За этим я сюда и прилетела,  — как о чем-то само самой разумеющемся, заговорила Мисти.  — Девин позвонил и сказал, что у него отпуск и что он ждет меня. И я этому очень удивилась, ведь мы разошлись еще до того, как я узнала, что беременна. Для меня это был настоящий шок, но не могла же я ему сообщить о Гарри по телефону. Но и тащить малыша с собой я тоже не могла, так что в итоге я попросила бабушку за ним присмотреть.
        — И… как все прошло?
        — Хорошо. Мы поженились.
        И все?
        Кэт не нашлась что сказать, но Мисти сама продолжила:
        — Сначала Девин мне не поверил, а потом разозлился, что я ему сразу же не рассказала про Гарри. По его словам, он разошелся со мной потому, что уезжал на другой конец света, и не мог даже толком рассказать, чем занимается. Ведь он служит в войсках особого назначения.
        А ведь Кэт ничего этого не знала.
        — Но сейчас у него отпуск, и он понял, что хотя и может умереть в любую секунду, но жить без меня больше не хочет. И теперь он мечтает увидеть Гарри, у него еще осталась неделя отпуска, так что мы прилетим к вам ближайшим же рейсом.
        — Мисти, я…
        — Я еще позвоню, поцелуй моего малыша за меня.
        А потом она повесила трубку.
        Мисти осталась все такой же решительной и непредсказуемой, но при этом стала совершенно другой: ответственной, достаточно рассудительной, к тому же из нее получилась на удивление приличная мать. А вот теперь еще она и замуж вышла.
        Кэт бы еще, наверное, долго простояла бы с трубкой в руках, если бы Гарри не заорал, недвусмысленно намекая, что одним печеньем не наешься.

        Следующим утром Кэт собиралась ненадолго забросить Гарри к Клер, но с утра пораньше ей позвонил Янис и потребовал, чтобы она оставила малыша с ним. А потом, когда понял, что разбудил ее, добавил:
        — Извини, я думал, что Гарри не даст тебе так долго валяться в кровати.
        — Сегодня он милостиво позволил мне отдохнуть. Мы отлично поладили.
        С этими словами Кэт наклонилась к Гарри, который уже тянулся к ней ручками, чтобы его подняли.
        — Повезло тебе.
        Да, ей действительно повезло, что она провела эти дни с Гарри, и теперь ей совершенно не хотелось возвращать Мисти ее сына.
        — Мисти возвращается.
        — Что? Когда?
        Но тут захныкал Гарри, требуя внимания к своей персоне.
        — Завтра, мне пора.
        — Принеси Гарри ко мне,  — велел Янис, пока она еще не успела повесить трубку.
        — Но…
        — Просто принеси его, а заодно расскажешь мне про Мисти.
        Если бы Кэт не боялась, что Янис скажет, что она «сбежала», то она бы оставила Гарри с Клер, а так ей пришлось быстро покормить и одеть малыша и нести его к Янису.
        — А я думал, что она улетела на две недели,  — заметил он, забирая у нее ребенка.
        — Похоже, она оказалась лучшей матерью, чем мы считали, а может, она просто не хочет оставлять его со мной.
        — Она так и сказала?
        — Это как бы подразумевалось. Впрочем, это совершенно неудивительно, она никогда меня не любила. Но на этот раз она, по-моему, действительно волнуется о Гарри.
        — И именно поэтому так ни разу и не позвонила за все это время.
        — Вообще-то звонила.  — И Кэт вкратце пересказала ему все, что узнала о Мисти.
        И при этом еще раз почувствовала, что в первый раз в жизни завидует Мисти. Ведь она вышла замуж за любимого мужчину.
        Но потом поспешила себе напомнить, что совсем скоро тоже выйдет замуж за любимого мужчину. За Адама.
        — Девин, кстати, тоже прилетает.
        — Ну и как тебе это?  — удивленно спросил Янис у Гарри.  — Совсем скоро ты встретишься со своим папочкой.
        — Да,  — запищал малыш и захлопал.  — Да!
        А Кэт и не знала, что Янис умеет краснеть.
        — Не со мной,  — торопливо пояснил Янис, как будто Гарри мог его понять.
        — Да,  — упрямо повторил Гарри, похлопав Яниса по щекам.  — Да, да, да!
        — Я не думаю, что он настаивает на твоем отцовстве,  — любезно заметила Кэт, видя, как смутился Янис.  — Скорее он просто тренирует дикцию.
        Янис пожал плечами:
        — Просто хочу убедиться, что он правильно все понимает.
        Да, когда видишь их вместе, совсем не сложно ошибиться.
        Так, нужно думать об Адаме, только об Адаме.
        Вот только почему-то это не слишком хорошо получалось.
        Так что, когда наконец-то настала суббота и приехал Адам, Кэт почувствовала огромное облегчение.

        — Кэтриона!  — Адам так и засветился, увидев ее в аэропорту.
        — Наконец-то!  — воскликнула Кэт, бросаясь ему на шею с поцелуями.
        Но через пару минут Адам отстранился и удивленно приподнял бровь:
        — Возможно, тебе стоит почаще уезжать.
        — Ну уж нет.
        — Жалко, что уже завтра мне придется вернуться.
        — Не важно.  — Кэт постаралась скрыть разочарование, ведь она так надеялась, что он пробудет с ней хоть пару дней.  — Главное, что ты все-таки приехал.
        — А где ребенок?  — Адам оглянулся по сторонам, как будто ожидал, что Гарри прячется где-нибудь за углом.
        — Бабушкин сосед за ним присматривает.
        Кэт с удовольствием взяла бы Гарри с собой, но, когда она вернулась из больницы, Милош сказал, что Янис с малышом ушли на пляж.
        Что ж, остается лишь поблагодарить Яниса, ведь теперь она сможет полностью сосредоточиться на женихе, и, судя по всему, это будет очень кстати.
        Так что, сев вместе с ним с машину, Кэт не сводила с Адама глаз, чтобы еще раз вспомнить, какой он красивый и как сильно она его любит.
        А потом принялась сравнивать его с Янисом.
        Адам выше, метр восемьдесят пять, а Янис только метр восемьдесят. Адам красивее, у него такой потрясающий цвет волос, темно-медовый с золотым отливом, который бывает только у тех, кто много времени проводит на свежем воздухе, играя в теннис и гольф. К тому же у него отличная стрижка, которая хорошо смотрится даже при сильном ветре. А у Яниса темные, почти черные волосы, к тому же они вечно кудрявятся, так что он всегда выглядит немного лохматым. У Адама прямой красивый нос, а нос Яниса сломан как минимум один раз. К тому же Адам всегда гладко выбрит. Как он однажды заметил, щетина не идет банкирам.
        У него небесно-голубые глаза и белоснежные ровные зубы, а у Яниса есть пара крошечных щербинок от столкновений с собственным серфом, да еще и шрам на подбородке от удара скейтбордом.
        В общем, Адам практически идеален.
        Но дело не только во внешности. Он умен, начитан, вежлив и обходителен.
        Он не дразнится, не искушает, не спорит. Если, конечно, не вспоминать о платье.
        — А есть в этой южной Калифорнии, приличные магазины?
        Да, похоже, у него есть только один недостаток. Как и всякий уроженец Северной Калифорнии он презирает южную часть штата.
        — Ты не поверишь, но есть.
        Но Адам явно не поверил ей на слово, так что ей пришлось отвести его в «Неймон Маркус», чтобы развеять его сомнения.
        — Да,  — удивленно признал он,  — здесь мы, может, и сумеем найти что-нибудь подходящее.
        И Кэт нашла подходящее платье уже через две минуты, но Адам все рано хотел, чтобы она перемерила кучу тряпок.
        Точно такое же платье она недавно видела на страницах «Королевских свадеб Британии», вот только здесь оно было не белым, а темно-синим. Платье отлично ей подошло: выгодно подчеркивало изгибы, слегка открывало грудь и, что самое главное, неплохо сочеталось с ее темно-рыжими волосами. Что еще нужно?
        — Но, может, тебе еще приглянется другое платье,  — настаивал Адам.
        — Не приглянется,  — твердо возразила Кэт, и Адам сдался.
        — Ладно.  — Адам взглянул на часы и с удивлением продолжил: — Наверное, ты — единственная женщина в мире, которая может выбрать себе платье меньше чем за час.
        Кэт в этом сильно сомневалась, но спорить не стала.
        — А не желаете ли вы еще посмотреть шали? Но чью еще прохладно.
        И Кэт пришлось выбирать еще и шаль.
        — Но она серая,  — Адаму ее выбор явно не понравился,  — как линкор.
        Светло-серебристая воздушная шаль с металлическими прожилками так и светилась на солнце и, по мнению Кэт, на темно-синем платье блестела, как звездная россыпь.
        Но Адам настаивал на белой шали. Сама по себе она смотрелась неплохо, вот только на синем платье слишком походила на какой-то флаг. Кэт неохотно вернула свою серебристую находку продавщице.
        А потом Адам заявил, что ей нужны еще и туфли.
        — Но у меня есть туфли.
        — Только не те старые сандалии.
        — Не те,  — согласилась Кэт. Она сразу поняла, что он имеет в виду ее самую любимую обувь, в которой она обычно ходила на работу.  — У меня есть очень элегантные туфли. Давай уже пойдем, тогда перед тем как забрать Гарри, мы еще успеем заскочить в больницу.
        Неизвестно, как бабушка поведет себя с Адамом, но перед тем как заводить разговор о том, что она могла бы у него пожить какое-то время, нужно сперва посмотреть, как они поладят друг с другом.
        Когда они вошли в палату, Кэт даже затаила дыхание от волнения, но Адам был, как всегда, вежлив и очарователен, а бабушка явно была в хорошем настроении, так что все прошло весьма неплохо и они немного по-дружески пообщались.
        — И разве мог я не приехать, когда она сказала, что нуждается во мне?  — спросил Адам, обнимая Кэт за плечи.
        — Она так и сказала? Адам лишь улыбнулся и кивнул.
        — Мне его так не хватало,  — прошептала Кэт.
        — Конечно.  — Но ее голос звучал не слишком уверенно.
        Так что Кэт решила сменить тему разговора, показала бабушке купленное платье и рассказала ей про предстоящий бал.
        — И он состоится уже на следующей неделе? Значит, ты уедешь? А что, если ты мне понадобишься?
        Сначала Кэт широко открыла глаза от удивления, а потом подозрительно прищурилась.
        — Но я же уеду не навсегда, а совсем скоро ты сможешь ко мне перебраться.  — Кэт все еще не решалась навязывать бабушку Адаму, но теперь у нее возникла некоторая надежда, что он сам предложит, чтобы бабушка пожила у него.
        — Не думаю. Лучше я останусь у Яниса.
        — Что?
        — Мы вчера с ним говорили, и он сказал, что уже предлагал тебе это.
        — Да, он мне это предложил мимоходом, когда тебе делали операцию, но потом Янис об этом больше не упоминал, так что я решила, что он передумал.
        — Не передумал.
        — Даже и не знаю, как нам теперь быть,  — неуверенно пробормотала Кэт.
        — Очень любезно с его стороны,  — вмешался Адам.  — И твоей бабушке наверняка так будет удобнее, ведь всегда непросто переезжать в другой город.
        Раз и бабушка, и Адам против нее, да еще и Янис их поддерживает, то спорить бессмысленно.
        — Там видно будет,  — выдохнула Кэт.
        — Такой хороший мальчик,  — заметила бабушка.
        Это Янис-то? Хороший мальчик? И почему он не сказал, что разговаривал с бабушкой?
        — Вчера он заходил ко мне и принес цветов,  — с гордостью продолжила бабушка, обращаясь к Адаму и кивая на букет маргариток на подоконнике.
        — Твои цветы!  — воскликнула Кэт. Раньше она к ним не приглядывалась, а теперь заметила, что их явно принесли из бабушкиного сада.
        — Цветы Яниса, ведь теперь дом принадлежит ему.
        К тому же, хоть я их и посадила, идея сада тоже его.
        Решив, что спорить с бабушкой бесполезно, Кэт просто поцеловала ее на прощание и пообещала, что завтра еще навестит ее.

        Адам Лэндри, или как там его звали, совсем не походил на банкира.
        Высокий, широкоплечий, загорелый парень со стодолларовой стрижкой и ослепительной улыбкой больше смахивал на тех греческих богов, что Янису когда-то приходилось рисовать в художественной школе.
        Янис невзлюбил его с первого же взгляда.
        — А ты, случайно, не родственник Тома?  — спросил Янис, пожимая руку мужчины, в то время как за него отчаянно цеплялась Кэт, как будто ее жизнь зависела от этого.
        — Тома?
        — Значит, нет.  — В общем-то и неудивительно, с чего бы вдруг жениху Кэт приходиться родственником одному из величайших футбольных тренеров Америки?
        — Он атертонский Лэндри,  — доходчиво пояснила Кэт. Впрочем, если знать, что Атертон — это небольшой городок в северной Калифорнии, при этом один из самых благоустроенных и процветающих в стране, то все действительно становится понятно.
        Вот только Янис как-то раньше не замечал, чтобы Кэт сильно волновало благосостояние ее избранников. Хотя, может, сперва ее привлекла красивая упаковка?
        — Можно было догадаться.
        — Мы уже навестили бабушку, а теперь пришли забрать Гарри.
        — Гарри спит.
        На самом деле Янис не знал, спит малыш или нет, ведь после того, как они вернулись с пляжа, за Гарри присматривал Милош, а сам он пытался работать и ни о чем другом не думать.
        А теперь то, о чем он пытался не думать, стояло прямо перед ним, так что так просто Гарри он им не отдаст.
        — Заходите, у меня есть пиво,  — пригласил он.
        — Но мы…  — начала Кэт.
        — Отличная идея,  — перебил ее Адам, широко улыбнувшись.  — Приятно наконец с тобой познакомиться, ведь я много о тебе слышал.
        — Неужели?
        — Только не от меня,  — вставила Кэт.
        — Да, когда я здесь был в последний раз, ее бабушка только о тебе и говорила,  — пояснил он, не обращая внимания на яростные взгляды Кэт.
        — Заходите,  — предложил Янис и пошел на кухню за пивом.
        Кэт все время выглядела какой-то нервной и непонятно зачем все подробно объясняла Адаму, тот прислонился к стенке и молча прихлебывал пиво, так что создавалось ощущение, что только Милош и Гарри, присоединившиеся к ним через пару минут, чувствовали себя на своем месте.
        — Это Гарри,  — пояснила Кэт, забирая еще не до конца проснувшегося ребенка у Милоша.  — Разве он не прелесть?
        Адам настороженно кивнул.
        Что в общем-то неудивительно. Гарри выглядел не слишком счастливым и, вместо того чтобы радостно улыбаться всем окружающим, уткнулся носом в шею Кэт.
        Милош беззаботно болтал с Адамом о Сан-Франциско и о бейсболе, когда Янис забрал у Кэт малыша и угостил его печеньем.
        — Что? Я просто хочу помочь,  — пожал он плечами, заметив недовольный взгляд Кэт.
        — А ты в последние время сам мистер Помогающий?
        — Что?
        — Ты пригласил бабушку остаться с тобой?
        — А тебе что-то не нравится?
        Кэт уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом резко повернулась к Милошу и продолжила, как будто Яниса вообще не существовало на свете:
        — Милош, а ты катался сегодня на серфе?
        Ну и ладно, так у него, по крайней мере, есть возможность посмотреть, как она ведет себя с Адамом Лэндри и как этот атертонский Лэндри ведет себя с ней.
        И ему было на что посмотреть, ведь обычно она вела себя совершенно по-другому. С ним она всегда открыто выражала свои чувства, не стесняясь огрызаться и рычать, когда ей что-то не нравилось. С Адамом же она была очень вежлива, сдержанна и почтительна, и даже когда Янис точно знал, что она не согласна с Адамом, как, например, когда он неодобрительно прошелся по южной Калифорнии, Кэт всего лишь осторожно возразила ему, но и не подумала вступать в спор.
        И Янису это совершенно не нравилось. Ее что, подменили?
        Но его хорошо воспитали в детстве, пусть даже Кэт в этом сильно сомневалась, так что он не стал ни о чем спрашивать.
        Но потом она вспомнила, что у нее кое-что есть для Гарри, и слегка оживилась.
        — Я купила ему подарок, но он в машине, сейчас принесу,  — сказала Кэт.
        И как только она ушла, Янис повернулся к Адаму:
        — Ты против того, чтобы Мэгги переезжала к вам в Сан-Франциско?
        — Да, ведь совершенно очевидно, что она этого не хочет.
        Янис еще даже не успел порадоваться, что хоть кто-то это понимает, как Адам продолжил:
        — Да и Кэт это на пользу не пойдет, она и так слишком много думает о бабушке.
        — Но у Кэт же больше никого нет.
        — Да, я знаю, как много она для нее значит, но если она переедет к нам, то Кэт будет все время трепать себе нервы. Ты же понимаешь, ей нужно пространство.
        Вот только, на взгляд Яниса, Кэт действительно нужно не пространство, а человек, с которым можно было бы разделить всю лежащую на ней ответственность. Но она уже возвращалась, так что Янис лишь молча глотнул пива.
        — Вот,  — радостно возвестила Кэт, показывая им ярко-желтую коробку.
        Они усадили Гарри на пол и вместе открыли коробку, в которой оказался пушистый плюшевый кролик, и малыш сразу же потащил его в рот.
        — Это его высшая похвала,  — пояснил Янис.
        Кэт взяла кролика и пощекотала им голый животик Гарри.
        — Кролик любит Гарри, может, ты его поцелуешь?
        Гарри рассмеялся и послушно обнял и поцеловал пушистую зверушку.
        И Кэт при этом выглядела такой счастливой, что, казалась, вот-вот расплачется. Как же она тогда будет вести себя со своими собственными детьми?
        — Я, конечно, понимаю, что у него и так полно игрушек, но мне хотелось, чтобы у него осталось что-нибудь на память об этом месте… обо мне.
        И Янис прекрасно ее понимал. Пусть Кэт сперва немного волновалась, но она очень быстро привыкла и приспособилась.
        Из нее получится отличная мать, ее будущим детям можно только позавидовать.
        — Я так рада, что ты все-таки встретился с Гарри,  — прошептала Кэт, обращаясь к Адаму, и поцеловала малыша в макушку. А потом удивленно перевела взгляд с Гарри на жениха и обратно.
        «А собственного ты не хочешь?» Янис прямо-таки слышал эти несказанные слова. Но почему-то при одной мысли о том, что она станет точно так же нянчить детей Адама, ему становилось не по себе.
        — Очень милый,  — выдавил Адам. Он явно не собирался возиться на полу с каким-то чужим ребенком.
        — Сегодня я готовлю,  — вдруг объявил Милош.  — В меню креветки, ананасы и плов. Вы приглашены,  — добавил он, обращаясь к Адаму и Кэт.
        Янис подозрительно уставился на кузена. Нет, он, конечно, и раньше знал, что тот умеет готовить, вот только раньше братец никогда не рвался продемонстрировать свое мастерство в этом деле.
        — Как вам такое предложение?  — продолжил Милош, даже и не глядя на Яниса.  — А потом я посижу с ребенком, а вы можете погулять.
        Теперь Янис уже совсем ничего не понимал.
        — Отличное предложение,  — заверил Адам.
        — Э-э-э…  — протянула Кэт.
        — Вот и замечательно, тогда жду вас к ужину.
        Кэт с Адамом и Гарри отправились немного пройтись.
        — И что это значит?  — поинтересовался Янис.
        — Значит, что я сегодня готовлю ужин,  — улыбнулся Милош.  — Или, по крайней мере, попытаюсь. Завтра я уезжаю, так что можешь считать, что это такой способ отблагодарить тебя за гостеприимство. Хотя, наверное, мне стоит благодарить не сколько тебя, сколько твою маму.  — Милош улыбнулся еще шире, полез в холодильник, а потом спросил: — Как ты думаешь, если бы ты предложил, она бы согласилась?
        Янис в замешательстве уставился на кузена, а тот невозмутимо продолжил:
        — По-твоему, он ей подходит?
        — Мне-то откуда знать? Ведь я его совсем не знаю.
        — Вот именно, а если ты проведешь с ними немного времени, то сможешь это понять.
        — Да какая разница? Не я же с ним свадьбу собираюсь играть.
        — А с ней?
        — Что?  — удивленно переспросил Янис.
        — Ничего, я всего лишь спрашиваю. Подержи-ка креветки,  — добавил Милош, вытаскивая пачку из холодильника.
        Ужин оказался на удивление хорош, к тому же Милош был прав. Ему явно стоило еще посмотреть на Кэт с атертонским Лэндри. И чем больше он смотрел, как она улыбается и повторяет: «Да, Адам, я согласна, Адам, ты прав, Адам», тем больше ему хотелось плеваться.
        Весь ужин Янис молчал, да ему и незачем было говорить, ведь Адам с успехом справлялся за двоих, Кэт безоговорочно со всем соглашалась, Милош продолжал изображать из себя мистера Очарование, а Гарри старательно разбрасывал еду во все стороны.
        Так что Янису оставалось лишь молча жевать и наблюдать. А потом у него зазвонил телефон, и он с радостью ушел говорить в гостиную, откуда мог по-прежнему наблюдать за собравшимися: Адам говорил, Милош смеялся, а Кэт наконец-то перестала смотреть на Адама преданными глазами и наблюдала за тем, как Гарри набивает себе рот печеньем. Янис вполуха слушал, как мать вещает что-то в трубку про отца и семейную встречу.
        А потом их взгляды встретились. На секунду, на две, на пять… Секунды шли, а они не отрываясь смотрели друг другу в глаза.
        А потом Кэт вдруг вспомнила, что с ней рядом сидит Адам Лэндри, и снова сосредоточила все свое внимание на нем.
        Вот только когда она смотрела на Адама, в ее взгляде не было огня. Пусть он даже замечательный, образованный, невероятно красивый, богатый, мужчина с серьезными намерениями, он все равно не подходит Кэт.
        Когда собираешься выходить замуж, к выбору супруга стоить отнестись очень осторожно. И Янису совершенно не хотелось, чтобы она ошиблась.
        Но она не ошибется, в конце концов, она умная и сообразительная, так что она еще успеет одуматься.
        Ведь правда?


        Глава 7
        Незабываемые выходные.
        Вот только жалко, что ничем хорошим они не запомнились.
        Прощаясь с Адамом в аэропорту, Кэт поцеловала его и обещала вернуться в Сан-Франциско не позже пятницы, чтобы успеть подготовиться к субботнему балу, но чувствовала себя при этом ужасно неловко.
        Да и все эти выходные выдались чертовски неуклюжими.
        После двух дней, проведенных вместе, ей казалось, что они не только не сблизились, но, наоборот, только отдалились друг от друга и стали практически чужими.
        И ей совершенно не понравилось, с какой легкостью Адам согласился, чтобы бабушка пожила пока у Яниса, ведь Кэт совершенно не хотелось быть у него в долгу. Вот только бабушка сама хотела остаться с Янисом, так что Кэт решила не спорить.
        И отношение Адама к Гарри ей тоже не понравилось. Нет, он, конечно, был вежлив, но «вежливость» — это совершенно не то, что нужно детям. С ними нужно нянчиться, играть и говорить, а Адам сказал ему от силы три слова.
        Нет, от своих детей он, конечно, будет без ума, но и к Гарри мог бы проявить хоть немного теплоты. Вот только у Кэт никак не получалось перестать сравнивать холодную отстраненность Адама и легкую непринужденность Яниса в обращении с малышом.
        И эти мысли радости ей тоже не прибавляли.
        Предполагалась, что как только с ней рядом окажется Адам, то она сразу и думать забудет о Янисе, а вместо этого теперь она думает о нем еще больше.
        — …не слушаешь меня,  — говорил между тем Адам.
        — Извини,  — улыбнулась Кэт.  — Просто… просто я не слушала. У меня сейчас столько всего в голове крутится.
        — Да, это заметно. Бабушка, Гарри, его мама.  — Адам немного помолчал, а потом спросил: — И ты надеялась, что если я приеду, то все сразу станет легко и просто?
        — Немного,  — признала Кэт.
        — Извини, я правда пытался. Я сказал, как, по-моему, тебе следует поступить с бабушкой, но я не могу тебя заставить.
        — Это ее выбор.
        — Наконец-то ты это поняла. Ничего, когда ты вернешься домой, все станет совсем по-другому.
        — Надеюсь.
        — Поверь мне.  — Адам наклонился и поцеловал ее, и Кэт закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на его губах и представить, что совсем скоро они поженятся и будут жить долго и счастливо.
        Но Адам отстранился раньше, чем у нее это получилось, и посмотрел на часы.
        — Позвони мне,  — попросил он и ушел.

        А потом все стало еще хуже.
        Через два часа на пороге бабушкиного дома появились Мисти с Девином.
        — Где он? Где мой малыш?  — даже не поздоровавшись, спросила Мисти.
        — Спит.
        Мисти сразу же бросилась к спальне, и Кэт уже ждала, что она со стуком распахнет дверь и выкрикнет имя сына, но вместо этого она лишь осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. И сразу же на ее лице появился тот отпечаток материнской нежности, с которым и сама Кэт смотрела на спящего Гарри.
        А потом Мисти повернулась и протянула руки к мужчине, застывшему на пороге:
        — Иди сюда, посмотри на своего сына.
        И мускулистый, крепко сложенный Девин молча застыл над кроваткой спящего ребенка, как бы впитывая в себя его образ. Потом он судорожно вздохнул и осторожно прикоснулся рукой к гладкой щечке Гарри.
        — Ну разве он не прелесть?  — прошептала Мисти.
        — Самый чудесный ребенок в мире,  — восторженно произнес Девин. Ни отстраненности, ни равнодушия, все как и полагается мужчине, только что влюбившемуся в собственного ребенка.
        Кэт почувствовала, что нарушает семейную идиллию, но, когда она уже собиралась незаметно уйти, к ней вдруг обратился Девин:
        — Ты же Кэт, да?
        — А ты — Девин.
        — Спасибо. Я никогда не сумею отблагодарить тебя должным образом за то, что ты заботилась о моем сыне.
        — Заботиться о нем — одно удовольствие,  — заверила Кэт, отвечая на искреннюю улыбку Девина.
        — Я должна тебе, Кэт,  — к огромному ее удивлению, вдруг признала Мисти. А потом, окончательно сбив Кэт с толку, вдруг подошла и крепко обняла ее.
        И после секундного замешательства Кэт ответила на объятия, чувствуя, что вот-вот заплачет.
        Они обнимались первый раз в жизни, и эти объятия не были ни вымученными, ни неловкими.
        Похоже, Гарри уже успел много добиться в своей короткой жизни.

        — Гарри будет тебя не хватать,  — заверила ее Мисти на следующее утро.
        Девин перетаскивал вещи Гарри в машину, а Мисти с ребенком на руках пришла к Кэт, которая места себе не находила. Прошлую ночь она хотела провести в отеле, чтобы не мешать счастливому воссоединению семейства, но Мисти с Девином уговорили ее остаться, так что ей пришлось спать на диване.
        Она чувствовала себя третьим лишним, а потом, когда посреди ночи заплакал Гарри, она мгновенно проснулась, а потом долго убеждала себя, что они и без нее прекрасно укачают собственного сына.
        — Мне тоже будет его не хватать. Я его просто обожаю.
        — Тогда приходи к нему в гости, мы живем достаточно близко и всегда будем рады тебя видеть.
        — С удовольствием.
        А потом они обе вспомнили все то, что лежало между ними.
        Что ж, для начала и так неплохо.
        — Извини, что я всегда была такой стервой. Просто я ужасно ревновала, ведь у тебя было все, чего мне так хотелось,  — вдруг заговорила Мисти.
        — Это ты про роскошные светлые волосы, голубые глаза и толпы поклонников?  — Кэт не удержалась и рассмеялась.
        — Но у тебя была бабушка. Она всегда была только твоей.
        — А у тебя был Уолтер.
        — Дед любил свою рыбалку куда больше меня.
        — Он любил тебя, да и меня тоже. Просто он еще любил и рыбалку.
        Уолтер уходил рыбачить почти каждое утро, но она никогда не чувствовала недостатка его внимания. В конце концов, у нее всегда была бабушка.
        — Ладно, теперь все это в прошлом. Теперь я счастлива, ведь у меня есть Девин и Гарри.
        — Да.
        — Спасибо.  — Мисти еще раз крепко обняла Кэт.  — Спасибо, что позаботилась о Гарри, спасибо, что помогла нам стать настоящей семьей.
        — Рада была помочь,  — выдохнула Кэт, проглотив комок в горле.

        А потом она осталась одна.
        Ни бабушки, ни Адама, ни Мисти с Девином, ни Гарри. Никого.
        Кэт устало оглядела опустевший дом, вспоминая, как еще совсем недавно мечтала насладиться тишиной и покоем.
        Но теперь ей было ужасно грустно и одиноко.
        Хотя у нее еще остались кошки, так что нельзя сказать, что она совсем уж одна. А если прислушаться, то можно было различить гул проезжавших по дороге машин и легкий шум дождя, так что о полной тишине тоже речи нет.
        К тому же дождик отлично подходит под ее настроение.
        После того как Мисти, Девин и Гарри вчера уехали, Кэт весь вечер провела у бабушки в больнице и даже поужинала там же. Ведь теперь ей не к кому было спешить домой. Так что если бы она смогла придумать подходящую причину, то вполне могла бы остаться там и на ночь. Но бабушка начала расспрашивать, все ли у нее в порядке, так что Кэт заверила ее, что все просто замечательно, и ушла.
        А потом к ней вдруг постучался мокрый Янис.
        Отлично, только этого ей сейчас не хватало.
        — Чего тебе?
        Но он не ответил и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. Так, еще лучше.
        — Янис, я сейчас как-то не в настроении ни с кем общаться.
        Но он явно не собирался никуда уходить, так что, наверное, стоило предложить ему снять куртку, пока он не намочил весь ковер.
        — А Милош уже уехал?
        — Да, он хотел с тобой попрощаться, но тебя не было дома.
        Янис посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением, а потом расстегнул куртку и вытащил пушистого кролика.
        — Гарри оставил,  — пояснил он.
        Так, это последняя капля.
        Ее чаша одиночества переполнилась окончательно.
        Кэт схватила мягкого кролика и прижала к груди. Гарри случайно его забыл, ведь он ему нравился, он радостно жевал его и целовал в нос. Вот только Кэт прекрасно понимала, что этот кролик не имел для малыша никакого особого значения.
        А для нее имел.
        Она специально купила Гарри кролика, чтобы у него осталось хоть что-то на память о ней. Пусть Адам и говорил, что Гарри все равно ее забудет, да она и сама понимала, что он еще слишком мал, но все равно…
        — Только не плачь,  — попросил Янис.
        — А я и не собираюсь,  — возразила Кэт, но слезы уже текли по щекам.
        — Это всего лишь кролик!
        — Я знаю.
        — Кэт, все будет хорошо, мы отправим ему кролика по почте.
        — Дело не в кролике, дело в семье.  — Она так надеялась, что если у Гарри останется кролик, то Мисти расскажет малышу, что этого кролика ему подарила тетушка Кэт. И так она как бы станет частью их семьи.  — Не важно.
        Кэт начала вытирать слезы, но Янис вдруг остановил ее и крепко обнял.
        — Ян…
        — Ш-ш-ш,  — прошептал Янис и поцеловал ее.

        Любому терпению есть предел. Не всякое желание можно подавить. И, увидев, как Кэт расплакалась из-за плюшевого кролика, Янис просто не мог больше сдерживаться.
        Да и не хотел.
        И не хотел ничего другого, кроме того, что у него и так сейчас было. Он держит Кэт в своих руках, и больше ему ничего не нужно от жизни.
        Янис глубоко втянул в себя ее аромат, а потом принялся целовать соленые от слез щеки.
        Но пришел он сюда не за этим. Да в общем-то и не из-за кролика.
        Он пришел, чтобы по-дружески объяснить Кэт, что она не любит Адама Лэндри.
        И что теперь?
        А теперь действия говорят красноречивее любых слов. Ведь со словами можно спорить.
        А с поцелуями она даже и не пыталась спорить, а лишь еще крепче прижималась к нему и подставляла лицо под поцелуи.
        Сначала это были лишь легкие нежные прикосновения, но потом, когда Янис добрался до ее губ, они стали обжигающе горячими.
        Губы Кэт приоткрылись, ее пульс участился, а забытый плюшевый кролик упал на пол, пока она расстегивала на Янисе рубашку.
        Он целых три года пытался забыть, как много она для него значила, но теперь, когда ее кожа прикасалась к его телу, на него нахлынули воспоминания, лишь еще больше воспламеняя его желание.
        Теперь уже не имело значения, зачем он сюда пришел.
        Больше ничего не имело значения, кроме Кэт.
        Янис попытался сбросить мокрую куртку, но она прилипла к телу. А он и не заметил, как она промокла, хотя это и неудивительно, ведь он несколько часов бродил под дождем, пытаясь найти нужные слова, чтобы убедить ее в том, что она совершает ошибку.
        Но теперь слова ему не понадобятся, если, конечно, ему удастся избавиться от мокрой куртки.
        — Давай я,  — прошептала Кэт, стягивая с него куртку и отбрасывая ее в сторону. А потом ее влажные прохладные руки прикоснулись к его разгоряченному телу. Неповторимое ощущение, вот только этого ему уже мало.
        — Кэт…
        — Сюда.
        И они, не переставая обниматься и целоваться, добрались до спальни, а потом он легонько толкнул Кэт так, что она повалилась на кровать. Больше всего на свете ему сейчас хотелось повалиться на нее сверху, срывая с себя одежду, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Но мокрые джинсы таким порывам мало способствуют. Но наконец они все-таки избавились от одежды, и их тела прильнули друг к другу. Какая же у нее гладкая кожа!
        Работая над мебелью, он часами полировал древесину, чтобы добиться такой гладкости, но ему ни разу даже близко не удалось приблизиться к такому совершенству. А теперь она лежала перед ним на боку, и Янис провел рукой по ее бедру. А потом перевернул Кэт на спину и, раздвинув ей ноги, опустился перед ней на колени, неторопливо провел рукой снизу вверх по ее бедру, сладко мучая одновременно и себя и ее.
        Кэт беспокойно заерзала, глядя на него из-под ресниц и слегка высунув язык. Янис добрался до ее самого сокровенного места, игриво погладил Кэт, а потом ввел в нее пальцы, заставив ее широко распахнуть глаза. А потом убрал руку, а потом снова погрузился в нее, но уже чуть глубже. Погладил, приласкал.
        Кэт приоткрыла губы и слегка приподняла бедра, как бы приглашая его.
        И Янису стоило большого труда удержаться и продолжить дразнить ее, а не сразу же на нее наброситься.
        Но когда он снова начал поглаживать ноги Кэт, она сама потянулась к нему, лишь слегка проведя рукой по его напрягшейся плоти, заставив его крепко стиснуть зубы и напрячь все мышцы, чтобы сразу же не кончить.
        — Кэт,  — прошептал он, хватая ее за руку.
        — Значит, тебе можно, а мне — нет?  — спросила она, легонько пощекотав его ладонь пальцами.
        Черт, он уже возбуждается даже от такого простого прикосновения.
        Янис улыбнулся и вошел в нее.
        И на какое-то мгновение они неподвижно замерли.
        — И что?  — вдруг спросила она, слегка заерзав под ним.
        Янис рассмеялся. В этом вся Кэт — такая смешная и желанная.
        — Просто задумался.
        Хотя на самом деле он ни о чем не думал, а просто наслаждался моментом, наслаждался тем, что наконец-то чувствовал, как их тела сливаются в единое целое. А потом, задвигавшись, стал наслаждаться еще больше.
        Кэт задвигалась вместе с ним, подхватывая его ритм и задавая свой собственный. Они смотрели друг другу прямо в глаза, их сердца бешено бились, они все ускоряли движение. А потом Янис почувствовал, как ее тело напряглось, и она впилась ногтями ему в спину. Сжав зубы, он вонзился в нее еще раз, и кончил прямо в нее.
        Наконец-то он нашел себя.

        Той ночью они любили друг друга целых три раза. Но Кэт не считала. Для нее остались лишь чувства, ощущения и желания. Логика не имеет ко всему этому никакого отношения.
        Просыпаясь в его руках, она просто не могла оставаться рациональной.
        Да и не пыталась.
        Она боролась с собой целых три года, и что ей это дало? Она лишь стала старше на три года и собралась выйти замуж не за того мужчину. А теперь все вернулось к тому, с чего и начиналось.
        Но как только она доходила до этой мысли, как руки Яниса накрывали ее грудь, проскальзывали между ног, и он начинал ласкать и дразнить ее, заставляя дрожать всем телом.
        И они снова занимались любовью, забыв обо всем, кроме друг друга.
        А теперь она лежала в его объятиях и думала о том, что ждет ее дальше.
        Остается лишь надеяться, что утром она будет так же счастлива, как и сейчас.


        Глава 8
        Проснувшись утром, Кэт лениво потянулась, чувствуя, что у нее ломит все тело. Ладно, далеко она все равно не уйдет, когда к ее спине прижимается теплое тело. А потом она почувствовала, как ее ухо ласкают чьи-то губы.
        — Янис?
        — А ты ждала кого-то еще?
        Кэт повернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела его удовлетворенную улыбку. Вот только он еще явно не насытился ею и, уложив Кэт на себя, принялся ее целовать, обещая повторение страстной ночи. И она не отстранилась. Она так же сильно хотела любить его прямо здесь и сейчас при ярком свете дня, как и он ее.
        Они не произнесли ни единого слова, но их жесты и взгляды были красноречивее любых слов. Кэт уселась на нем верхом и наблюдала, как его пальцы бегают по ее коже, ласкают грудь, прикасаются к соскам. А потом пальцы Яниса опустились вниз ее живота и погрузились в нее. И все это время они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
        А потом он убрал руку и усадил ее на себя, и на какое-то мгновение они снова замерли, наслаждаясь близостью друг друга.
        Кэт посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась, затем неторопливо провела пальцами по его животу, поцеловала в грудь и снова замерла.
        — Кэт,  — прорычал Янис, судорожно цепляясь за ее бедра, чтобы заставить ее двигаться, но она и не подумала шевелиться.
        — Кэт!  — отчаянно застонал он.
        И, подождав еще пару секунд, Кэт медленно приподнялась, так что он практически вышел из нее, а затем опустилась, вновь объединяя их, становясь единым целым.
        А Янис под ней застонал и задвигался, устремляясь ей навстречу. И на этом игры закончились, теперь они так отчаянно нуждались друг в друге, что могли лишь в неистовстве ускорять движения, с жадностью набрасываясь друг на друга, пока их не накрыла волна наслаждения, а потом они в изнеможении повалились на кровать.
        С Янисом всегда так было.
        И поэтому она так наслаждалась их моментами близости. Между ними всегда бушевала неистовая страсть, но при этом они еще могли играть и дразнить друг друга, могли болтать, спорить и смеяться. С Янисом их отношения не ограничивались одной постелью, все дело было в нем, в них.
        В любви.
        Теперь Кэт окончательно поняла, что так и не смогла его разлюбить.
        Приподняв голову с груди Яниса, Кэт увидела, что он улыбается. Сейчас он больше всего походил на сытого ленивого ягуара или даже льва. Такая неброская уверенность в себе бывает только у королей, ведь весь его вид как бы говорил, что она полностью и безвозвратно принадлежит ему.
        И это правда.
        — Это что касается Адама,  — вдруг заметил Янис.
        — Что?
        — Думаю, что мы опытным путем доказали, что ты не хочешь Адама.
        Кэт почувствовала себя так, как будто он ударил ее в живот. Или в сердце. Она быстро слезла с кровати и завернулась в одеяло.
        — Так все это из-за Адама?
        — Нет, конечно, все это из-за тебя.
        — Что из-за меня?
        — Из-за чего ты так расстроилась?  — удивленно спросил Янис, приподнимаясь и протягивая к ней руки.
        Но она не двинулась с места и лишь еще плотнее завернулась в одеяло.
        — Ты занялся со мной любовью, чтобы доказать, что я не хочу Адама?
        — Нет! Ну, из-за этого в общем-то тоже, но дело не в нем.
        Янис хотел было к ней подойти, вот только никаких других доказательств ей было не нужно. Так что она схватила разбросанную на полу одежду и, убежав в ванную, заперлась там.
        — Кэт! Бог ты мой! Открой дверь!  — заорал Янис, дергая за ручку.  — Кэт!
        Но Кэт и так уже услышала больше, чем хотела, так что включила воду, отбросила одеяло и залезла под душ, подставив лицо под струи воды, чтобы не чувствовать, как по щекам бегут слезы.

        Ну разве можно быть такой дурой? Ведь она все еще любит Яниса Саваса.
        А он совершенно не изменился.
        Он все так же хочет ее, хочет, чтобы она принадлежала только ему, а такие мелочи, как женихи и обручальные кольца, его совершенно не волнуют.
        И он своего добился.
        Теперь она не может вернуться к Адаму, да и с любым другим мужчиной у нее тоже вряд ли что-нибудь получится. Но Янису она нужна от силы на пару дней.
        Он не хочет, чтобы они жили долго и счастливо.
        Не хочет на ней жениться, не хочет заводить семью, не хочет любить.
        Просидев в ванне целую вечность, Кэт решила, что Янис уже давно убрался восвояси, и открыла дверь. А потом быстро схватила чемодан и принялась запихивать туда вещи.
        — И что ты делаешь?  — спросил Янис. Оказывается, он все-таки не ушел.
        — Собираюсь.
        — Зачем?  — Янис попытался поймать ее за руку, но Кэт отстранилась и продолжила утрамбовывать вещи в чемодан.
        — Потому что я возвращаюсь домой.
        — Не глупи, ты нужна здесь бабушке.
        — С бабушкой и так все будет замечательно, у нее есть целая орава врачей и медсестер, а я буду ей звонить каждый день, а потом, когда она выйдет из больницы, заберу ее в Сан-Франциско.
        — Ей это не понравится, и ты прекрасно это знаешь.
        — Жаль, но я живу и работаю именно там, а еще там Адам и вся моя жизнь!
        Разозленная, Кэт повернулась и посмотрела на такого же разозленного Яниса.
        — Только не говори, что ты к нему вернешься после того, что между нами было!
        — Ему об этом знать не обязательно.
        — Но не можешь же ты выйти за него замуж!
        — Не указывай мне, что я могу, а что нет!  — Кэт захлопнула чемодан и потащила его вниз.
        — Не перегибай палку! Я занялся с тобой любовью не для того, чтобы что-то кому-то доказать. Или ты теперь выйдешь за него просто потому, что разозлилась?
        Кэт забросила чемодан в машину и снова пошла наверх.
        — Но не за тебя же мне теперь выходить!  — Говоря по правде, если бы Янис только предложил, то она немедленно бы согласилась выйти за него, но в его планы это явно не входило. Никаких «Я люблю тебя» и «Не могу жить без тебя» она от него никогда не дождется, только «Ты совершаешь ошибку, выходя за Адама Лэндри».
        К счастью, Баз и Хакс преспокойно валялись на диване, так что Кэт схватила их в охапку и снова пошла вниз.
        — Кэтриона!  — Разумеется, Янис пошел следом за ней.  — Остановись хоть на минуту.
        Запихнув кошек в машину, она захлопнула дверцу и повернулась к нему.
        — Ты меня совсем не слушаешь!  — продолжал Янис.  — Так прислушайся хоть к этому!
        С этими словами он ее схватил и крепко поцеловал, как бы желая оставить на ней свой отпечаток.
        Она могла бы сказать, что уже достаточно его наслушалась и что ничего нового Янис ей уже не скажет, но вместо этого она спокойно стояла на месте, не обращая внимания на предательскую дрожь во всем теле.
        — Я слушаю,  — спокойно ответила Кэт, когда Янис ее наконец-то отпустил.  — Чего ты хочешь?
        — Я говорю, что только из-за меня ты не совершила величайшую ошибку в жизни.
        Так она и думала, ничего большего она от него не дождется.
        — Спасибо,  — спокойно ответила Кэт, залезая в машину.  — Я ему передам.
        — Ты не…
        — В субботу на балу,  — добавила Кэт, только чтобы позлить его.
        — А как же Мэгги? Неужели ты просто возьмешь и уедешь?
        — Я зайду к ней попрощаться.
        И она уехала.
        Вот только у нее никак не получалось вспомнить хоть одну подходящую песенку.

        Никакие слова не могли бы описать то, что чувствовал Янис, глядя, как Кэт уезжает.
        Хлопнув дверью, он ворвался в дом, пнув по дороге стул, вот только боль в отшибленных пальцах ничуть не притупила боли в душе.
        Ничто и никогда не притупит этой боли.
        Янис пытался убедить себя в том, что скоро она одумается и еще поблагодарит его за то, что он разрушил то, что и так бы развалилось.
        Вот только Кэт не спешила возвращаться, снова оставив его наедине с воспоминаниями, от которых можно сойти с ума.
        Янис не сомневался в том, что она его любит, иначе она никогда не стала бы так страстно и самозабвенно заниматься с ним любовью.
        И они могли бы многое дать друг другу, но она почему-то отказывается это видеть. И Янис просто не представлял, как открыть ей глаза. Говорить с ней сейчас бесполезно, а его действиями она уже явно сыта по горло.
        А ведь она так же сильно стремится к нему, как и он к ней. Ведь он не делал ничего такого, чего бы она сама не захотела!
        Янис судорожно хватался за телефон в надежде, что это наконец-то звонит Кэт, но это оказывались лишь его мать и сестра, так что он не снимал трубку. Семейных проблем он сейчас бы просто не вынес. У него и своих хватает.
        Так что разговаривал он теперь только с поставщиками и покупателями. И с Мэгги.
        Янис думал, что Мэгги расстроится из-за того, что Кэт уехала, но она отнеслась к этому весьма спокойно.
        — Я и так слишком долго не давала ей жить по-своему. А теперь у нее есть работа, а скоро появятся и дети. И это замечательно, ведь ей так не хватает Гарри.
        Янис это прекрасно понимал, и даже узнал, где живет Мисти, и передал ей кролика для Гарри.
        Да, свои дети у нее обязательно будут, но только не от Адама.
        — …прекрасное платье. Ты его видел?
        — Что видел?  — удивленно переспросил Янис.
        — Платье для бала, она в нем выглядит на миллион долларов. Я попросила, чтобы она специально для меня сфотографировалась в нем рядом с Адамом.
        — А я думал, что Адам тебе не нравится.
        — Он — хороший человек. Пусть мне и кажется, что он ей не подходит, но раз уж Кэт его выбрала, то кто я такая, чтобы ее осуждать?
        Так, понятно, Кэт ей ничего не сказала. Да и он не станет.
        Заехав после больницы домой, Янис взял доску для серфинга и отправился на пустующий в такую мокрую погоду пляж в надежде, что сможет так вымотаться, что потом заснет от усталости. Ведь ни этой, ни прошлой ночью он так и не сомкнул глаз.
        Воспоминания о том, как он любил Кэт всю ночь, казались ему сейчас куда более реальными, чем волны, на которые он взлетал, а потом, вымотавшись до предела, Янис устало побрел домой.
        Съев пару кусков холодной пиццы, он пошел в мастерскую, где проработал всю ночь над столиком для сестры. Обычно работа его успокаивала и помогала расслабиться, но на этот раз проверенный способ не сработал.
        И сегодня ничего не изменилось. Янис даже пару раз хватался за телефон, чтобы позвонить Кэт, но потом засовывал его обратно в карман. Она его не послушает, зато наверняка послушает свое сердце. Что ж, так даже лучше.
        Остается надеяться лишь на то, что ее сердце заговорит раньше, чем она выйдет замуж за Адама Лэндри.
        А в одиннадцать часов вдруг раздался звонок в дверь.
        Это было так неожиданно, что Янис даже выронил ножку стола, над которой работал. А потом, вместо того чтобы тщательно осмотреть, не повредилась ли она, он лишь мимоходом взглянул на нее, бросил на старый диван и побежал к двери.
        Его с ног до головы покрывали опилки и ошметки лака, к тому же он сегодня не брился, но его это совершенно не волновало.
        Есть только один человек, который мог бы сейчас звонить ему в дверь. Она все же прислушалась к своему сердцу.
        Открывая дверь, Янис чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Вот только увидел он совершенно не ту женщину, что ожидал.
        — Мама?
        Янис даже зажмурился, но, когда открыл глаза, перед ним по-прежнему стояла Малена Савас. Мокрая и с чемоданом.
        — Мама?  — обеспокоенно повторил Янис.  — Что ты здесь делаешь?
        — Я развожусь, дорогой. Ухожу от твоего отца.


        Глава 9
        — Глупости. Разве ты можешь оставить отца?
        — Вот только ты не начинай. Ведь ты один можешь меня понять.
        — Я? Это еще почему?
        — Потому что все остальные родственники начнут меня уговаривать вернуться к нему,  — пояснила Малена, расстегивая пальто.
        — Мам…
        — Ведь мы так «счастливы вместе».  — С этими словами она направилась на кухню, как в свою собственную, и включила чайник.  — Они ничего не понимают.
        Янис тоже ничего не понимал.
        — Но я знала, что ты сможешь меня понять, ведь ты не веришь в брак.
        Янис мог бы возразить, что он не верил в брак для себя, а вот в ее очень даже верил. Но лишь молча покачал головой, пытаясь понять, не приснилось ли ему все это.
        Родители прожили вместе больше сорока лет, и их брак всегда казался ему чем-то незыблемым и нерушимым.
        — Где у тебя чашки?  — с кухни спросила мать. Чай она уже нашла.
        Янис показал.
        — Мам, мне кажется, что ты излишне драматизируешь.
        — Я уже сыта по горло этим мужчиной. Он отказывается смотреть правде в глаза, отказывается признать, что и он смертен. Знаешь, что он сказал, когда я напомнила ему о семейной встрече?
        — Что ему нужно работать?
        — Что ему нужно работать!  — Мать уже почти кричала.  — А еще, что ему обязательно нужно для этого лететь в Грецию. Что за человек!
        Янис лишь головой покачал.
        — Я так устала с ним спорить, его ничем не прошибешь,  — продолжила мама.  — Я так устала.
        — Может, тебе нужно не чай пить, а хорошенько выспаться?  — спросил Янис, обнимая мать за плечи.
        — Возможно.  — Теперь она говорила так тихо, что Янис лишь с трудом ее расслышал.
        — Я приготовлю тебе постель.
        Отнеся ее чемодан в комнату Милоша, Янис задумался, не позвонить ли ему отцу. Знает ли он том, что его оставили? Или отец-трудоголик даже не заметил, что мама ушла?
        Постелив постель, он вернулся на кухню.
        — Тебе нужно поговорить с отцом.
        — Нет.
        — Мам.
        — Нет.
        Янис пристально на нее посмотрел, но она лишь устало улыбнулась и покачала головой.
        — Мне нужно поспать, а то я не спала уже несколько дней.
        — Я тоже,  — пробормотал Янис себе под нос.
        Этой ночью он так и не сомкнул глаз, размышляя о том, с чего это весь мир встал с ног на голову, и мечтая о том, чтобы Кэт снова оказалась в его объятиях.
        В его жизни.

        Через день после того, как Кэт вернулась в Сан-Франциско, она сказала Адаму, что не может выйти за него замуж.
        Придя домой после работы, Адам очень обрадовался, что она наконец-то приехала, но, когда она вернула ему кольцо, его радость малость поугасла.
        — Дело не в тебе, дело во мне,  — пояснила она.
        И самоуверенный Адам сразу же ей поверил.
        — Я так и подумал, что у тебя возникли какие-то сомнения, когда ты так долго возилась с выбором платья. Похоже, ты поняла, что светская жизнь тебе не подходит.
        И в этом все дело? Янис тут вообще ни при чем? Остается надеяться, что Адам понял ее мотивы лучше, чем она сама.
        — Но ты же все равно пойдешь со мной на бал? Ведь так?
        — А ты все еще этого хочешь?  — удивленно спросила Кэт.
        — Ну, теперь у тебя есть платье, а мне не с кем идти.  — Адам развел руками и с надеждой улыбнулся.
        И Кэт вдруг поняла, что согласна на это.
        — Хорошо, но только не думай, что это что-то изменит…
        — Я понимаю.
        — …и если ты действительно уверен, что этого хочешь.
        — Конечно хочу, почему нет?
        И действительно, почему? А так ей хоть будет что рассказать бабушке. Ведь по телефону она не стала говорить, что ушла от Адама, лучше она это как-нибудь скажет при встрече.
        И бабушка вряд ли этому удивится или расстроится.
        Да и сама она не слишком расстраивалась, во всяком случае, не из-за разрыва с Адамом.
        А расстраивалась она из-за Яниса, которого не могла выкинуть из головы ни днем ни ночью. Когда три года назад он заявил, что не собирается ни на ком жениться, она убежала в другой город, так что ее жизнь полностью изменилась, и у нее просто не осталось времени, чтобы вспоминать о нем.
        — И как, помогло?  — насмешливо спросила она у себя.
        А теперь она полностью отдалась воспоминаниям, чувствуя, как с головой погружается в отчаяние.
        Может, если она сейчас настрадается, то потом и думать о нем забудет? Хотя вряд ли стоит на это рассчитывать. Если вдруг Бог не наградит ее амнезией, то она так всю жизнь и будет о нем горевать.
        Хорошо, хоть в библиотеке она работает с детьми. Рядом с ними просто невозможно оставаться жалкой и несчастной. Дети такие живые и веселые, что волей-неволей приходится под них подстраиваться. Вот только, глядя на одного двухлетнего малыша, Джексона, она каждый раз вспоминала Гарри, и у нее застревал комок в горле.
        А потом, придя домой, она пила чай и из окна наблюдала за миссис Венг, причесывающей кошку, подозревая, что через пятьдесят лет сама станет такой же.
        И эта мысль несла в себе некоторое утешение.

* * *
        Родители сами прекрасно во всем разберутся.
        Янис всю ночь пытался себя в этом уверить, но получалось у него как-то не очень.
        Всю жизнь он воспринимал их как нечто само собой разумеющееся. Они всегда дарили ему свою безоговорочную любовь и поддержку, семью, стабильность. Кэт ему завидовала, а он не понимал, чему тут завидовать. Раньше не понимал.
        Теперь же он чувствовал, что просто обязан как ей, так и им, вновь соединить их.
        Вот только они явно не собирались ему в этом помогать.
        Мать заявила, что только начинает жить, после того как пустила сорок лет коту под хвост.
        — Ты его не любишь?  — Янис предпочитал не говорить о таких вещах, но теперь он просто обязан был спросить, обязан был узнать.
        — Конечно, я люблю этого старого козла! Но я не люблю его работу, и я не люблю его эгоизм, из-за которого он так наплевательски относится к другим! Я люблю его, но нам пора расстаться.
        — Но ты хочешь не просто расстаться, а развестись с ним.
        — Потому что я не могу просто сидеть и смотреть, как он себя убивает!
        — И поэтому ты убегаешь?  — Янис явно чего-то не понимал в этой жизни.
        — Да, оставаясь с ним, я понемногу убиваю себя каждый день.
        А его убивал этот спор. Вот только отец не спешил звонить, а мать — сдаваться.
        Но чем больше он ее слушал, тем больше начинал понимать. Оказывается, они с Кэт очень похожи. Они обе готовы очень далеко зайти ради любви, но у всего есть свой предел, а значит, он куда больше похож на отца, чем ему бы этого хотелось. Похоже, что они оба упрямые, слепые эгоисты.
        У Яниса не было ни малейшего желания звонить отцу, ведь после того, как тот понял, что Янис не собирается продолжать его дело, а заодно всю жизнь жить по его указке, они практически перестали общаться.
        — Мам, я звоню отцу.
        В Нью-Йорке было уже десять часов, так что отец наверняка вернулся с работы.
        — Если ты не хочешь, чтобы я ему звонил,  — продолжил Янис, не дождавшись ответа,  — то лучше скажи об этом сейчас.
        — Я не думаю, что из этого получится что-то хорошее,  — еле слышно отозвалась мама.
        Янис тоже не знал, что из этого получиться, и еще раз напомнил себе, что это не его дело, хотя прекрасно понимал, что это не так.
        Это его дело.
        Он любит маму, любит несносного отца, любит всех своих братьев и сестер, бесчисленных тетушек и дядюшек, любит всех своих родственников, даже тех, которые заявляются к нему в гости без приглашения.
        Любит и не может представить свою жизнь без них.
        И он это сделает ради них. И ради себя.
        И ради Кэт.
        Теперь он наконец понял, чего она хотела и что надеялась от него услышать в то утро. А еще он понял, как много она для него значила и как сильно он ее любит.
        И теперь ему хотелось сказать все это ей. Ему необходимо было ей это сказать.
        Но сперва ему нужно перестать думать только о себе и хотя бы попытаться помирить родителей.
        Так что, собравшись с мыслями, Янис отправился в мастерскую, где чувствовал себя наиболее спокойно и уверенно.
        — Пап,  — начал он, когда Сократес ответил.  — Это Янис.
        — Ты знаешь, где твоя мать?  — после небольшой заминки спросил отец.
        — Знаю.  — Янис глубоко вздохнул.  — Она у меня.
        — В Калифорнии?  — В голосе отца явно послышалось облегчение.  — И что она там делает? Ты заболел?
        — Не я, а она. Или ты.
        Как и следовало ожидать, отец высказал ему все, что о нем думает.
        — Прекрати быть таким эгоистом.
        — Это я-то эгоист? Да я работаю по шестьдесят часов в неделю, и все ради нее! И ради тебя!
        — И ради себя самого,  — добавил Янис.  — Ведь так ты чувствуешь собственную значимость.
        — А по-твоему, я ничего не значу?
        — Конечно, значишь, но дело не только в работе. Мама любит тебя. Так любит, что не может спокойно смотреть на то, как ты себя убиваешь. Это выше ее сил, и ты не должен ее заставлять.
        — Так, по-твоему, все дело во мне?  — прорычал Сократес.
        — Все дело в вас и вашем браке. Пап, ты только подумай, ведь вы прожили вместе целых сорок лет. А ведь я никогда об этом даже не задумывался, принимая это как данность. Подумай, действительно ли ты хочешь вот так просто взять и выбросить все, что между вами было.
        — Так это не я ушел.
        — А ты не позволяй ей уходить, не теряй своего счастья. Дайте друг другу еще один шанс.
        Янис так и не понял, сумел ли он убедить отца или нет. Тот лишь пробурчал что-то о том, что Малена никогда его не понимала, а дети не ценят, как он ради них старается.
        Янис лишь молча слушал, чувствуя, что за словами отца скрыта настоящая боль, которую он пытался неумело прятать.
        И Янис прекрасно понимал отца, ведь всего пару дней назад от него тоже ушла женщина, не выдержав его эгоизма.
        И теперь он безумно хотел бежать к этой женщине и умолять ее вернуться. Вот только он упустил свое счастье уже не один раз, а целых два раза.
        Три года назад Кэт предложила ему свое сердце, свою любовь и свою жизнь, а он отвернулся от нее.
        И два дня назад повторил свою ошибку, отказавшись признать, что Адам Лэндри не имеет никакого отношения к той ночи. Что все дело в том, что Янис чувствует к Кэтрионе Маклин.
        Янис любил ее, но у него было столько родственников, что он раньше просто не мог понять, что значит для нее семья.
        А теперь понял.
        А заодно понял, как много значит семья и для него, именно теперь, когда его родители оказались на грани развода. И он поклялся, что никогда больше не будет так легкомысленно относиться к семье.
        И если ему только представится еще один шанс, он схватится за него руками и зубами. Любовь, брак, ответственность, обязательства, дети, внуки.
        Бог ты мой, неужели он действительно думает о внуках?
        Янис провел рукой по волосам и улыбнулся. Что ж, осталось лишь узнать, нужен ли он еще Кэт.

* * *
        В субботу после полудня вдруг раздался стук в дверь.
        Янис как раз пытался решить, как поехать в Сан-Франциско, но при этом не оставлять мать одну. Чтобы найти ответ, ему нужно было лишь представить, чтобы Кэт сделала на его месте.
        Взяла бы ее с собой.
        Янис содрогнулся, представив, как изливает перед мамой душу, чтобы объяснить ей, что ему понадобилось в Сан-Франциско. К тому же если он ее позовет с собой, то она наверняка захочет встретиться с Кэт, ведь ей всегда нравилось знакомиться с женщинами, которым удалось довести ее сыновей до свадьбы. Янису даже не хотелось думать об этом слове, но если для того, чтобы увидеться с Кэт, ему придется говорить о свадьбе с матерью, то он пойдет даже на это.
        Стук становился все громче, и Янис недовольно распахнул дверь.
        — Где она?  — с порога спросил отец, даже и не думая здороваться.
        — И тебе привет.
        Сократес рассеянно кивнул, оглядываясь по сторонам, как бы надеясь, что Малена прячется за стулом.
        — Где твоя мать?
        — Пошла в булочную, скоро вернется.
        Янис еще не успел договорить, как дверь распахнулась.
        — Рогаликов не было, так что я купила…
        Не договорив, Малена уставилась на мужа. А Сократес так же молча уставился на нее в ответ.
        И Янису стало даже как-то немного страшновато, ведь он не помнил, чтобы родители хоть раз не знали, что сказать друг другу. На его взгляд, они всегда говорили слишком много и слишком громко. Но только не теперь.
        И ему практически непреодолимо захотелось столкнуть их лбами.
        — Так.  — Янис отобрал у мамы сумку с покупками и бросил ее отцу.  — Налей ей чаю.
        Отец с изумлением уставился на него.
        — Чайник на плите. В кране есть и горячая и холодная вода. Все очень просто.
        — Янис…  — начала мама.
        — Хорошо, я сам налью вам чаю, а потом вы сядете, съедите то, что ты там купила, и поговорите. Выслушаете друг друга. И я надеюсь, что вы во всем разберетесь и спасете свой брак. А мне нужно идти.
        Сходив к себе в спальню, Янис запихнул в рюкзак немного одежды, взял куртку и вернулся в гостиную. А они все еще стояли, не двигаясь с места.
        — Я не могу за вас все решить. Все в ваших руках. Пожелайте мне удачи.
        — Удачи?  — хором спросили родители.
        — Да, я собираюсь рискнуть своим сердцем.

        На балу все было как в сказке.
        Хрустальные люстры, золотистые занавески, роскошный вид из огромных окон на поле для гольфа, мужчины в черных костюмах и белоснежных рубашках, дамы в блестящих вечерних нарядах.
        И впервые в жизни оказавшись в таком месте, Кэт выглядела подобающим образом. Платье было великолепно, а рядом с ней был самый красивый мужчина в зале.
        Так что, если бы ее настоящая любовь не была за тысячи километров, вечер мог бы стать по-настоящему незабываемым.
        Вот только жизнь — это не сказка.
        Кэт чувствовала, что поступила правильно, разорвав помолвку с Адамом. И даже зная, что сегодня вернется в свою пустую квартиру одна, Кэт все равно старалась насладиться вечером.
        Еда, музыка, обстановка — все было замечательно, и Кэт сделала большое пожертвование, ведь, в конце концов, это был благотворительный бал.
        Она старательно впитывала в себя все происходящее, чтобы ей было что рассказать завтра бабушке.
        И хоть Кэт и пришла сюда с Адамом, она танцевала и с другими мужчинами, многих из которых она видела на фотографиях в газетах. А Адам явно радовался, что она имеет такой успех. А Кэт радовалась, что согласилась ему помочь и что ей наконец-то довелось потанцевать.
        С Янисом она ни разу не танцевала.
        Сколько же всего она с ним ни разу не делала! И теперь уже никогда не сделает.
        А потом, когда они уже уходили, Адам подал ей шаль и заметил:
        — Ты была права, она действительно блестит, как звезды на ночном небе.
        Что ж, приятно сознавать, что она хоть в чем-то оказалась права.
        А потом они молча ехали домой, ведь между ними уже все было сказано. Возможно даже, что сегодня она видит Адама последний раз в жизни.
        Адам остановил машину у дома Кэт и поцеловал ее в щеку.
        — Прощай.
        Прощай? Все так просто?
        Кэт радовалась, что Адам не стал ни на чем настаивать и понял, что так им обоим будет лучше, но раньше он всегда провожал ее до крыльца. И такая перемена ее поразила.
        Но она еще не успела до конца додумать эту мысль, как дверца соседней машины резко открылась.
        — Добрый вечер, Лэндри,  — хрипло поздоровался Янис.
        Янис?
        — Добрый вечер, Савас.  — А потом, глядя, как Янис за руку выводит Кэт из машины, добавил: — Удачи.
        — Да, удача мне сейчас нужна, как никогда,  — мрачно согласился Янис, крепко держа Кэт за руку, как бы боясь, что она может убежать.
        Под светом фонаря Кэт попыталась разглядеть его лицо. Запавшие глаза, небритые щеки, такое впечатление, что он так же несчастен, как и она сама.
        Кэт смотрела на Яниса, надеясь, что он хоть что-нибудь скажет.
        — Что ты…
        — Холодно, может, пойдем к тебе?
        — Да, конечно.  — Они вошли в дом и стали подниматься наверх.  — И давно ты ждешь?
        — Часов пять-шесть.
        Кэт резко обернулась.
        — Пять-шесть часов?
        — Но я же не знал, что у тебя сегодня бал. Я думал, что ты к нему не вернешься.
        — Потому что ты доказал, что я его не люблю?
        Кэт практически слышала, как Янис заскрипел зубами. Вот только если они снова станут ругаться, то, может, не стоит пускать его к себе?
        Но не успела она еще собраться с мыслями, как Янис отобрал у нее ключи и сам открыл дверь.
        — После тебя.
        Кэт лишь с трудом удержалась, чтобы не пнуть его.
        — Почему ты не позвонил?
        Но Янис ничего не ответил и принялся расхаживать по гостиной, заставив Кэт почувствовать себя хомячком в крошечной клетке.
        — Отлично выглядишь,  — вдруг заявил он, останавливаясь прямо перед ней. Вот только звучало это как обвинение.
        — Спасибо.
        Больше убегать она не будет, пусть он прямо сейчас все скажет. Если ему, конечно, есть что говорить.
        — Лэндри тут ни при чем.
        — Рада это слышать.
        — Я знал, что ты за него не выйдешь.
        Кэт молча ждала продолжения.
        — Ты выйдешь за меня замуж?
        Может, на балу была слишком громкая музыка? А то у нее явно что-то с ушами, не мог же он в самом деле такое сказать.
        — Что с Гарри?  — переспросила Кэт.
        Ведь наверняка он что-то говорил про Гарри.
        — Черт. Я спросил, выйдешь ли ты за меня замуж. Замуж.
        Так, ладно, на этот раз Кэт его точно верно услышала и оглянулась в поисках стула. Ближайший стоял от нее в двух шагах, и она с трудом добралась до него. Он правда сделал ей предложение?
        Да, сделал. Просто невероятно.
        Ведь он же не верит в семью.
        — И зачем?  — спросила она, сглотнув комок в горле.
        Янис потер лоб рукой, потом глубоко вздохнул и начал:
        — Затем, что я люблю тебя. Затем, что я хочу прожить с тобой всю жизнь. Затем, что я хочу просыпаться с тобой по утрам и засыпать рядом с тобой вечером. Затем, что я хочу говорить с тобой и слушать тебя, заниматься с тобой любовью и растить детей и внуков вместе с тобой. Как тебе такое начало?
        Хорошо, что она сидела, а то иначе бы точно упала. И то, что Янис стоял в трех метрах от нее, придавало его словам достоверности. Никаких прикосновений, никаких поцелуев, которые могли бы вновь заставить ее забыть обо всем на свете.
        Только слова.
        Правильные слова.
        — Начало? А есть еще и продолжение? Мне бы хватило и простого «я люблю тебя».
        А потом он упал перед ней на колени и крепко обнял.
        — Кэт, так ты согласна?
        Никогда еще она не была так ни в чем уверена, как в своем ответе.
        — Да.
        Она заставила его подняться, и тогда он еще крепче обнял ее, уселся на стул и усадил ее себе на колени. Кэт начала стаскивать с него куртку и рубашку, а он взялся за темно-синее платье и сразу же застонал.
        — И как все это снимается?
        — Очень просто.
        Кэт расстегнула искусно спрятанную молнию, слегка повела плечами, и платье само соскользнуло с нее.
        — Мне нравится,  — улыбнулся Янис, вновь притягивая ее к себе.
        Но у Кэт была идея получше. Она за руку привела его в свою спальню, где они сбросили с себя остатки одежды и повалились на кровать.
        На этот раз они любили друг друга быстро и яростно, жадно набросившись друг на друга.
        А потом, когда они лежали рядом друг с другом и он ласково гладил ее по спине, Кэт гадала, сможет ли она хоть когда-нибудь насытиться им.
        Янис провел рукой по ее волосам.
        — Ты прекрасна. И ты моя.
        — Твоя. И всегда была твоей.
        — Да, теперь я наконец-то это понял.
        — Это как?  — Что бы он там ни понял, но вернулся он к ней именно из-за этого.
        И тогда Янис все ей рассказал.
        — Я был эгоистом,  — закончил он.  — Я всегда знал, что у меня есть семья, на которую я могу рассчитывать, но никогда не задумывался о том, кто и как ее создал. А теперь я это знаю.
        — Но они же помирились?
        — Надеюсь, что так.
        — Позвони им.
        — Нет. Я им уже сказал, как много они для всех нас значат, и я знаю, как много они значат друг для друга. Но они сами должны во всем разобраться.  — Янис слегка улыбнулся.  — И поверь, мне было непросто найти подходящие слова.
        — Главное, что ты их все же нашел. Я так за тебя рада.
        — Да, я тоже рад.
        И Янис еще раз ее поцеловал.

        — А теперь тебе достаточно родственников?  — спросил Янис свою новоиспеченную невесту.
        Они стояли на веранде дома его родителей на Лонг-Айленде, а перед ними были море, пляж и что-то около двух сотен братьев, сестер, племянников, племянниц, тетушек, дядюшек, кузенов и прочих родственников. И Янис даже не пытался вспомнить, кем все эти люди ему приходятся.
        — Они все твои,  — улыбнулся Янис.  — Считай их свадебным подарком.
        Кэт рассмеялась и, обвив его руками, приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы.
        — Я уже люблю их, всех и каждого.
        Ее глаза не переставали светиться с той секунды, когда неделю назад он надел ей на палец обручальное кольцо. Кольцо его матери.
        — Семейное наследие,  — со слезами на глазах прошептала мама, отдавая ему кольцо.  — Твой отец сказал, что мы начнем все сначала и что теперь он будет совсем другим человеком, так что подарил мне новое кольцо.
        — Но я не хочу забирать у тебя первое,  — возразил Янис.
        — А ты его и не забираешь, я сама дарю его.
        Свадьбу сыграли очень скромно, при этом присутствовали только они сами, бабушка Кэт, родители Яниса и Мисти с Гарри. Девин не пришел, потому что куда-то опять уехал по службе.
        — Я так рада, что они пришли.
        — Я тоже, может, Гарри даже запомнит нашу свадьбу.
        — Ну, на пару недель точно запомнит. Мисти говорит, что все время рассказывает ему о нас. И по ее словам, он обожает кролика. Спасибо, что вернул его Гарри.
        — У каждого мальчика должен быть свой собственный кролик,  — улыбнулся Янис и поцеловал ее в нос.
        А у каждой девочки, по крайней мере замужней, должна быть такая огромная семья. Янис предупредил о том, что ее ждет, когда просил Кэт стать его женой, но, похоже, она только сейчас по-настоящему поняла, что ждет ее впереди.
        Ведь на этом семейном собрании в честь Дня матери нельзя было и шагу ступить, чтобы не столкнуться с родственником, к тому же сегодня Янис вдруг познакомился с одним племянником, которого еще ни разу не встречал.
        — Это — Даниэль,  — представил Джордж своего сына пяти недель от роду.
        — Можно я его подержу?  — сразу же спросила Кэт и прямо-таки засветилась, взяв ребенка на руки. Из нее определенно получится замечательная мать.
        — Так ты действительно согласен стать крестным отцом?  — слегка удивленно спросил Джордж.
        — Ага.
        — Пускай тренируется, ему это полезно,  — заметила Кэт.
        — Вы уже?
        — Кэт?  — застонал Янис, когда до него дошел смысл ее слов.
        Да, она действительно вся светилась.
        — Ребенок?  — В его голосе звучала смесь ужаса и радости.
        — Да, наш собственный,  — подтвердила Кэт, обнимая Яниса, и он притянул ее к себе и поцеловал в макушку, пытаясь представить их будущего ребенка. Но у него ничего не получилось.
        Впрочем, раньше он не смог бы представить себя и женатым.
        Прижавшись к его груди, Кэт насвистывала какую-то песенку, и, прислушавшись, Янис уловил знакомый мотив и улыбнулся.
        Да, сегодня действительно прекрасный день.