Особое обстоятельство Гузель Магдеева
        Тина - специалист по особым поручениям. Она вынуждена работать на таинственного босса, который знает о ней слишком много. Отправляясь на выданное им задание, девушка и не догадывается, что ей предстоит столкнуться не только с новыми проблемами, но и со своими старыми тайнами.
        Тимур - мужчина, не привыкший подчиняться, но обстоятельства заставляют его жить по чужим правилам и изображать мужа Тины. На смену привычной работе в одиночку ему достается строптивый партнер с непростым характером.
        Они не понравились друг другу с первого взгляда, но для того, чтобы выбраться целыми из опасной игры, им придется научиться работать вместе - ведь борьба идет уже не на жизнь, а на смерть.
        Пролог
        Отчаянно гудящий шум вертолетных лопастей заставил людей оживиться. Приближающаяся крылатая махина словно привела в действие механизм, и из разорганизованной толпы встречающих выстроилась аккуратная делегация во главе с тремя девушками, ожидавшими гостя с тяжелыми подносами традиционных угощений. Валерий Кайгородов, присутствия которого ждали на стадионе гости, должен был произнести торжественную речь и разрезать ленту в честь открытия города-спутника, на чье создание он выделял огромные суммы на протяжении последних двух лет. Мужчину считали щедрым меценатом, и в знак благодарности местные власти оказали ему честь присутствовать на празднике в одном ряду с мэром и премьер-министром области.
        К тому моменту, когда Кайгородов показался в открытой двери частного вертолета, девушки уже успели нацепить профессиональные улыбки, от которых со временем начинали болеть щеки и сводило скулы. Щелкающий звук затвора фотоаппаратов по-прежнему глушил затихающий винт, и Валерий застыл на мгновение с приветственным выражением, позируя репортерам. На фоне желтого «Робинсона» он смотрелся словно модель с обложки журнала «GQ», с загорелым лицом, в дорогом костюме, скроенным по его высокой фигуре.
        - Приветствую! - в компании с еще двумя чиновниками Кайгородов подошел к девушкам, чтобы отломить кусок каравая и отправиться дальше. Задержав на мгновение взгляд на одной из них, он наклонился вперед, отмечая мысленно какое-то несоответствие, однако, занятый делом, не стал заострять на том внимания. Мужчина укусил предложенное подношение и выпрямился, прожевывая кусок теста.
        «Так, с этой частью покончено», - подумал Валерий, проглатывая угощение и делая шаг в сторону красной дорожки, но неприятное чувство, растущее в груди, не позволило ему двинуться дальше. Удушающее ощущение, усиливавшееся с каждой секундой, вдруг заставило мецената почувствовать острую нехватку воздуха. Задыхаясь, Кайгородов, сделал попытку развязать тугой узел галстука, но и на это не хватило сил. Подбежавшие к бизнесмену охранники лишь увеличивали суету, не представляя, с какой стороны подойти к хрипящему мужчине.
        Толпа людей, напряженно следившая за каждым движением людей в костюмах, замерла в тихом перешептывании, совсем не обращая внимания на девушку, торопливо продвигавшуюся сквозь зрителей к оградительной ленте. Достигнув своей цели, она быстро запрыгнула в припаркованную черную иномарку с наглухо тонированными стеклами, после чего та плавно двинулась в сторону трассы, на ходу прибавляя скорость.
        А в это время Валерия Кайгородова подключали к аппарату искусственного дыхания в дежурившем неподалеку реанимобиле, срочно связываясь с ближайшей больницей. Мужчина, находившийся на краю сознания, успел поймать мысль, беспокоившую его до того, как собственное тело отказалось дышать самостоятельно.
        Он уже видел ту девушку, которая преподнесла ему угощение. И их предыдущая встреча была каким-то образом связана со смертью его компаньона. Едва осознав это, Кайгородов провалился в темное небытие.
        Глава 1
        Он ждал моего возвращения в домике.
        Я шла по узкой тропинке, между выпирающих из земли корней сосен, стараясь не наступить на шишки босыми ногами. Над ухом противно зудели комары, а я вяло отмахивалась от них сорванной с кустарника веткой. Мокрый купальник холодил кожу, приятная усталость после купания наполняла тело, и я уже мысленно прикидывала, что сейчас самая пора ополоснуться в душе, а после - засесть на веранде дачного домика с книжкой и тарелкой фруктов, наслаждаясь свежим воздухом, пропитанным ароматом хвои. Корабельные сосны уходили далеко вверх, на одной из них расположилась кукушка, а я, заслышав ее пение, всяческим образом пыталась отвлечь себя от того, чтобы начать считать, что предсказывает глупая птица.
        Отперев домик, я толкнула дверь, бросила полотенце на стул и стала искать выключатель.
        - Привет, - раздался знакомый голос, а я чертыхнулась. На свободной кровати лежал Макс, а это значило… ни черта хорошего это не значило.
        - Тебя мама не учила, что на постель не принято забираться в кедах? - поинтересовалась я, усаживаясь рядом поверх одеяла. Макс молчал и продолжал валять дурака, я решила последовать его примеру и тоже приняла горизонтальную позу. Вести себя подобным образом он мог весь день, то поражая красноречием, то молча следуя за мной по пятам. Не знаю даже, что из этого больше раздражало. Сначала я чувствовала себя неуютно в обществе этого странного типа, но быстро свыклась с его присутствием в собственной жизни, благо, встречи наши были не столь частыми. Вел парень себя смирно (чаще всего), и я записала его в разряд спокойных дурачков, правда, ненадолго. Как на самом деле звали парня - было неведомо, за многие годы знакомства он так и не пожелал представиться, позволяя называть его как угодно. Впрочем, как выяснилось, недовольство незваный гость выказывать умел: в случае, когда мои слова не приходились парню по душе, он предпочитал шлепать меня по губам, не всегда рассчитывая силу. Я возмущалась, особенно в первый раз, но заметив как-то в его кармане складной нож - бабочку, решила, что все это ерунда и
остановилась на имени Макс. Против него мой друг ничего не имел, и даже улыбался как-то дружелюбнее, чем обычно, когда я называла его так.
        Мы молча разглядывали потолок. Я решила нетерпения не показывать, несмотря на то, что мокрое белье не мешало бы снять, но раздеваться при Максе категорически не хотелось. Кто знает, что у парня на уме. Прошло никак не меньше сорока минут. Я чувствовала, что еще чуть-чуть и провалюсь в сон, когда, наконец, Макс скрипнул кроватью и направился к выходу.
        Дойдя до двери, мужчина жестом фокусника вытащил конверт и швырнул его на прощание прямо мне в руки.
        - Позер, - беззлобно прокомментировала я, поднимаясь с кровати и стягивая купальник. Нарочно тянула время всякой ерундой и честно пыталась не смотреть на белый прямоугольник бумаги, не разрешая себе думать о его содержимом. Хватило меня на сорок три минуты ( мой личный рекорд!) . Заварив чай с мятой и облив себя с ног до головы средством от комаров , я устроилась на веранде.
        - Итак, уважаемые знатоки, вопрос. Что хорошего вас ждет в черном ящике? - пробормотала я, вскрывая край конверта и сама же себе ответила, - а ничего хорошего там нет.
        Внутри оказался паспорт с моей фотографией и новым именем . “Байсарова Валентина Игоревна” , - прочитала я. Девушка была моложе меня на пару лет , к тому же замужем за неким Байсаровым Тимуром. Жаль, что фото мужа к документам не прилагалось, зато было водительское удостоверение и железнодорожный билет. Судя по нему, завтра я должна была отправиться из соседней области в шесть вечера вглубь России-матушки. Еще раз, заглянув в конверт, я нашла самое интересное - банковскую карту. Судя по привычке Бро, пинкод на ней был датой моего рождения (настоящего, а не того, что в паспорте Вали-Валентины), и я в предвкушении потерла руки - было время пробежаться перед дорогой и обновить гардероб, - приятный бонус. Потянувшись, я засунула документы в сумку и принялась пить чай дальше, слушая соловья.
        Ночью я крепко спала ,а на утро встала бодрой и в хорошем расположении духа . Жаль было покидать базу , - погода стояла чудесная , последние дни я не вылезала из Волги, оттачивая недавно приобретенное умение плавать . У меня в запасе имелся огромный список желаний , которые я потихоньку реализовала , и вот уже двадцать с лишним лет одним из них было научиться плавать и перебороть страх воды. Далось мне это нелегко , но теперь каждый заход в реку приносил массу впечатлений и уверенности в своих силах . К тому же теплый ветер так и шептал “оставайся здесь, и пусть весь мир катится к чертям “, но последствия такого решения были слишком высоки . Оттого с грустью заперев дверь домика, я налегке отправилась к дороге , где меня ждало междугороднее такси.
        В пути я закрыла глаза , нащупала кнопку включения на плеере и отключилась от действительности. Задание , оставленное Максом , было непонятным, и я ждала , когда поступят следующие инструкции от Бро.
        Знакомство с ним произошло четыре года назад, точнее, тогда я впервые услышала его голос по телефону. С тех пор увидеть мужчину мне так и не довелось, зато появился Макс, с записками, конвертами, видео и странными заданиями. Отвезти пакет, отправить письмо, поужинать с неизвестным - в первое время ничего обременительного от Бро не поступало, и мне казалось, что это либо дурацкий розыгрыш, либо я играю роль пешки, жизнь которой в случае чего не стоит и копейки.
        Поначалу задания появлялись не так часто, но потом их стало все больше - и каждое изощреннее и сложнее прошлого. Сорваться с крючка, на который меня подсадил Бро, стало целью, вот только как это сделать, я пока не знаю - к великому сожалению, ему есть, чем зацепить меня.
        Я вышла в центре города и не спеша отправилась в торговый комплекс. Времени до отбытия поезда было достаточно, и я успела накупить чемодан вещей в дорогу и пообедать .
        За два часа до отправки зазвонил телефон, звонка я ждала еще раньше и потому слегка нервничала: какого черта он тянет время?
        - Привет, крошка, - привычный голос без интонации, словно разговариваешь с механизмом. Впрочем, не удивлюсь, если за него говорил компьютер , озвучивая заранее написанные фразы .
        - Добрый вечер , Бро. Я вся внимания.
        - Едете вдвоем. Конечная точка может измениться. Уровень высокий. За тобой будут приглядывать.
        - Макс ? - уточнила я.
        - Двое. Телефон для связи у Тимура. Веди себя хорошо, - не попрощавшись, он отключился, а я нахмурилась. Из разговора с Бро стало понятно, что в этот раз мое путешествие может быть опасным, о чем он прямо сказал в разговоре - уровень угрозы высокий. Тимур , судя по всему, мой муж, плюс еще двое провожатых на хвосте . От меня требовалось изображать влюбленную жену , раз других указаний не было ,однако , смущал факт , что финальная точка маршрута - под вопросом. Видимо , именно по этой причине в конверте и лежали права.
        Дальше тянуть время было бессмысленно, и я отправилась навстречу своему новоиспеченному супругу, очень надеясь, что смогу узнать его среди отъезжающих и не провалить приветственную сцену.
        На перроне по обыкновению было многолюдно. Я отыскала путь, с которого отправлялся наш поезд, и вздохнула - идти на него предполагалось через мост. Подхватила чемодан и потопала в ту сторону, мысленно составляя претензию к Бро и “мужу” -могли бы встретить даму с багажом.
        Остановившись возле нужного вагона, я еще раз сверила номер с билетом и вдруг почувствовала, как мужские руки закрыли мне глаза, а незнакомый голос почти ласково произнес:
        - Привет , моя радость.
        Я нацепила на лицо лучшую из улыбок и повернулась к человеку, изображавшему моего мужа. На мгновение мы замерли, встретившись взглядами , и я скрывая смущение , шагнула вперед , обнимая мужчину :
        - Я так соскучилась!
        Целоваться, к счастью, не пришлось, на мой взгляд, встреча и так получилась довольно трогательной. Пока мы показывали проводнице билет , Тимур
        Рассказывал о том, как добрался и ждал меня, я щебетала в ответ и смеялась над его шутками под завистливые взгляды проводниц. Поезд оказался двухэтажным, до сегодняшнего дня на таком ездить мне не доводилось, оттого я вертела головой с удвоенной силой. Тимур поднял по лестнице чемодан, и когда мы, наконец, оказались вдвоем в купе, уселся на свое место и принялся изучать меня.
        Аккуратно определив пиджак на крючок , я пихнула чемодан на полагающееся место и пристроилась напротив , закинув ногу на ногу.
        - Значит, Тина, - он первый нарушил молчание, откинувшись назад и скрещивая руки на груди. Я не стала отвечать , отвернувшись к окну и в тайне надеясь , что ему вскоре надоест игра в гляделки. Мысли лихорадочно скакали, но одно я понимала четко - путешествие выйдет малоприятным. И хоть на людях Тимур изображал горячо влюбленного мужчину , в купе словно оказался другой человек. Взгляд - лед , суровые складки на лбу ,задранный вверх подбородок , надменные поза и выражение лица.
        Ясно было, что Тимур привык иметь мир, а мнение окружающих для него ничего не значило.
        В конце концов, он отвернулся, и наступила моя очередь разглядывать супруга.
        Язык не поворачивался назвать его красавцем, но что -то в нем было такого , отчего умным девушкам стоило обходить подобных типов стороной. Высокий, я бы даже сказала - очень высокий: при моем росте и пятнадцатисантиметровых каблуках Тимур возвышался надо мной не меньше, чем на голову. Темные , почти черные волосы , такого же цвета глаза и смуглая кожа выдавали в нем восточную кровь: возможно , ближе к туркам, чем к кавказцам.
        Хотя я могла ошибаться: несмотря на то, что и во мне было намешано немало национальностей, знатоком я не была. В подарок от отца мне достались высокие скулы , намекавшие на монгольскую кровь, и чуть раскосые глаза . Временами столь экзотическая для средней полосы России внешность являлась проблемой , но макияж , очки и парики помогали превратиться в кого угодно.
        Наконец, поезд тронулся, и я решила, что не худо было бы сменить брючный костюм на что-то более удобное.
        - Я хочу переодеться… Тимур, - помедлив, я произнесла его имя, но он даже бровью не повел, не отрываясь от прочтения газеты.
        - Не вижу проблемы … Валентина, - в тон мне ответил Байсаров, а я нахмурилась. Делать поездку приятнее этот тип явно не собирается.
        - Может, выйдешь на пару минут?
        - По документам мы семейная пара. Будет странно, если у супруги проблемы с тем, чтобы раздеться передо мной.
        Я стиснула зубы, призывая себя к спокойствию, но не сдержалась:
        - Наглый сукин сын.
        Глаза Тимура потемнели, он швырнул газету и замер, глядя на меня полыхающим взглядом :
        - Может, научить Вас вежливости? Только боюсь , мои уроки Вам не понравятся.
        Я встала, поворачиваясь к нему спиной и начала раздеваться. Раз ему так хочется зрелища - то он его получит .
        Медленно расстегнув пуговицы на блузке, я положила ее на свое место и принялась за брюки. Пространство в купе было небольшим, и я очень надеялась, что в тот момент, когда я буду снимать их, моя задница в кружевных стрингах окажется аккурат напротив его противной физиономии. Испытывая удовольствие от своей небольшой мести, я нагнулась, выпятив пятую точку, и замерла в такой позе на пару секунд дольше необходимого. Надеясь, что попала в цель, я достала джинсы и футболку и развернулась к Тимуру.
        Он не отводил взгляда от моего почти ничего не скрывающего бюстгальтера, однако, я ожидала на его лице куда больше эмоций.
        - Третий, - произнес он , но я не ответила. - Я так и думал.
        Натянув одежду , я открыла дверь купе и повернув голову в сторону, произнесла :
        - У супруги нет проблем с раздеванием. Но вот боюсь , что у ее мужа проблема с потенцией, - и вышла.
        К моему возвращению Тимур тоже успел сменить прикид. Полоснув по нему взглядом, я вдруг рассмеялась: не сговариваясь, мы приобрели одежду одной фирмы и коллекции.
        - У тебя хороший вкус, - произнесла я, не желая ссориться. Тимур перевел взгляд с моей футболки на свою и хмыкнул:
        - Комплимент мне или Вам? Чувствуется, это был единственный приличный магазин на всю округу.
        Я пожала плечами, доставая книгу и укладываясь на полку. Историю я начала читать еще вчера, оттого сразу же увлеклась происходящим в ней, отключившись от своего спутника. Тимур изредка шуршал газетой , я переворачивала страницы - идиллия. Когда дело дошло до постельной сцены, я особо увлеклась происходящим, поэтому не сразу сообразила, когда Байсаров заговорил со мной.
        - Нравится читать о сексе?
        - Что? - не поверив ушам, переспросила я. - О чем ты?
        - Дыхание участилось, кусаете губы - судя по обложке, я могу предположить, что герои совсем не прочь потрахаться.
        - Ого, какие выводы, - присвистнула я, мечтая заглянуть в зеркало - и вправду ли у меня такой возбужденный вид, по которому можно судить о содержимом книги.
        - И у меня нет проблем с эрекцией.
        - Прости?
        - У Вас что-то не то со слухом?
        - У меня все в порядке со слухом. А у тебя с эрекцией. Отлично, - я покачала головой решив, что своим высказыванием сильно задела мужское эго своего спутника. - Но проверять желания нет.
        Тимур рыкнул что-то себе под нос, должно быть, комментируя мой ответ, но внимания обращать я не стала. Нам предстояло ехать в тесном пространстве около трех суток, и в планы моих не входило узнавать, что скрывается у него в штанах. По крайней мере, пока.
        Глава 2
        Когда Тимур отложил газету, аккуратно складывая ее напополам, я оторвала взгляд от книги, наблюдая за ним.
        Определенная грация, в чем-то хищная, читалась практически в каждом движении. Тип, с которым не хочется встретиться в темной подворотне. Или остаться на несколько дней в закрытом пространстве. Черт, подкинул Бро в этот раз задачу! Терпеть не могу работать в паре с кем-то - практика показывает, что это не приносит ничего хорошего.
        - Налюбовались? - не поворачиваясь, поинтересовался Тимур, будто чуя мой взгляд спиной. Глаза у него, что ли, на затылке?
        - Может, сходим в вагон-ресторан? - проигнорировав его выпад, спросила я, переводя тему беседы.
        Мужчина повернулся ко мне, разом демонстрируя, какое маленькое пространство разделяет нас с ним. Или насколько огромен Тимур, особенно в тесноте купе. - Я проголодалась.
        Черные глаза изучающе просканировали меня сверху донизу и обратно; я ответила ему тем же, с трудом не отводя взгляда. Что творится в его голове?
        - Такое ощущение, что ты прикидываешь, не сожрать ли меня на ужин.
        - Ещё не пришло время. Я не охочусь, когда не голоден.
        - Ну и кто я в твоей градации? Жертва? Мелкий хищник?
        - Боюсь, мне нечем Вас порадовать, - заявил он, отворачиваясь. Нахал! Не скажу, что ожидала иного ответа, но слова задели, особенно с этой привычкой “выкать” - то ли демонстрируя надменность, то ли показывая, что нас разделяет куда больше, чем я думаю.
        - Ну конечно, здесь с клыками только ты. С клыками и большим эго, - я поднялась, раздумывая, не продолжить ли разговор на тему его размеров и обратной связи в пропорции с чьим-то мужским достоинством, но не успела.
        Одним движением Байсаров схватил меня за плечо, выворачивая руки за спину и толкая вперед. Я согнулась над нижней полкой, почувствовав боль в предплечьях, а еще - как Тимур упирается в мой зад бляшкой ремня на джинсах. Неприятно и провокационно.
        Поза слабого: не сказав ни слова, он доказал, что будет доминировать надо мной при любой возможности, в буквальном смысле поставив раком, чертов извращенец.
        - Пусти, - рявкнула я, чувствуя, как губ касается теплый металл моей цепочки. Уязвленное самолюбие заставило дыхание участится. Мы вместе всего лишь час, час! А он уже успел взбесить меня несколько раз. Твою мать, как пережить трое суток, изображая его жену?
        - Очень прошу, - заявил он, по-прежнему нагибая меня, - не надо провоцировать. Эта поездка не доставляет никакой радости, более того, я вынужден находиться и делать то, чего мне абсолютно не хочется. Поэтому не стоит играть на моих нервах, показывать свою язвительность и независимость - это может Вам дорого обойтись. Не заставляйте меня вести себя плохо.
        Кровь прилила к лицу, заставляя дыхание сбиваться. В воздухе пахло силой и сексом, и эта атмосфера давила на меня, кружа голову.
        Наклонившись вперед так, что его ширинка еще сильнее уперлась в меня, он прошептал в ухо, опаляя дыханием:
        - Или Вы и сами этого хотите?
        От ответа меня спас звонок на сотовый Тимура. Он отпустил меня, отходя в сторону, а я выпрямилась, прислоняясь к двери и потирая руки в тех местах, где их сжимал Тимур, мысленно матеря его на чем стоит свет. Щеки горели, а по ощущениям, будто меня только что отодрали без прелюдии.
        - Это тебя, - спокойно произнес он, неожиданно бросая в мою сторону маленький аппаратик. Едва успев схватить его, я в изумлении уставилась на дисплей, но номер не высветился. Сердце учащенно забилось - не иначе, как новые указания от Бро. Что он придумает на этот раз? Нажав на прием, я откашлялась, прежде чем сказать:
        - Привет.
        - Ваша задача - примелькаться, - без предисловий начал он. Я слушала речь Бро, а сама пыталась унять дыхание, чтобы ничем не выдать себя в беседе. - Выходите из номера чаще.
        - Хорошо, - ответила лишь бы не молчать, разглядывая широкую спину мужчины. Тимур стоял, отвернувшись к окну, засунув руки в карманы и чуть повернув голову в мою сторону. По-звериному вслушиваясь в то, что творится сзади, будто предвосхищая возможное нападение.
        Весь собранный, а у меня до сих пор дрожали коленки. Страх ли, возбуждение, - но стоять я могла, лишь опираясь на что-то.
        - Ты ни о чем не хочешь мне рассказать?
        Медленно выдохнула, чтобы придать голосу твердости:
        - Все в порядке.
        Он сбросил вызов, не прощаясь, а я расслабила сжатые в кулак руки. Кажется, пронесло.
        Шагнула вперед, обращаясь к Тимуру:
        - Теперь ты идешь ужинать?
        Байсаров развернулся ко мне, останавливаясь в шаге и внимательно разглядывая лицо, а потом протянул чуть громче нужного:
        - Конечно, дорогая. Я такой голодный, - и добавил уже тише, - что съел бы и Вас.
        - Как бы не отравиться, - парировала я, оставляя за собой последнее слово.
        Мы спускались со второго этажа молча, но держась поблизости - на случай, если попадется один из пассажиров. Меня волновала мысль, что придется и дальше изображать семейную пару, особенно - в тактильном плане. Руки все еще помнили отнюдь не ласковые прикосновения «мужа», а тело - реакцию на него.
        Байсаров первым сошел с лестницы, почти столкнувшись с проводницей:
        - Добрый вечер, - вежливо поздоровался он, протягивая ладонь ко мне. Я замерла на нижней ступеньке, точно увидев гадюку, но Тимур решил вопрос сам. Ощутив прикосновение, я на миг забыла, какую роль играю, но тут же растянула губы в улыбке. - Вагон-ресторан в какую сторону?
        Проводница, плененная улыбкой моего “мужа”, принялась объяснять, а я прижималась к боку Тимура и вежливо кивала головой.
        - Большое спасибо, - поблагодарила, привлекая внимание к себе и добавила, - в следующий раз закажем еду в купе.
        Женщина довольно кивнула головой и скрылась у себя.
        В ресторане, расположенном через два вагона, я оказалась впервые.
        Помещение выглядело довольно уютным, и, как ни странно, не было пустым. Ужинающие пассажиры занимали примерно треть столов. Среди них я разглядела Макса, весело рассказывающего что-то незнакомой блондинке. Женщина сидела ко мне спиной и лица ее я не видела. Могла ли она быть вторым соглядатаем? Я сомневалась, но решила позже приглядеться к ней получше.
        Мазнув по мне невозмутимым взглядом, Макс отвернулся, снова возвращаясь к разговору, и я последовала его примеру, уткнувшись в меню, чтобы сделать наконец заказ. Аппетит после сцены в коридоре пропал напрочь, а вот Тимур напротив, кажется, собирался слопать половину предложенных блюд.
        Наугад ткнув пальцем в изображение салата, я даже не стала вчитываться в название, отвернувшись к окну. Ресторан находился на втором этаже, и я приблизилась к стеклу, наблюдая за закатом. В этот момент поезд въехал на мост, и я на миг замерла, восхищаясь зрелищем.
        - Нравится, дорогая? - с едва заметной усмешкой произнес Тимур, а я еле сдержала желание закатить глаза.
        - Конечно, - мяукнула, поворачиваясь к нему и проводя рукой по щеке, - зайчик.
        От «зайчика» Тимура передернуло, но он стерпел и мое прикосновение, и новое прозвище, лишь сверкнув глазами. Вот так-то, господин альфа-самец.
        Заказ нам принесли довольно быстро, чему я несказанно обрадовалась - не нужно было изображать непринужденную беседу. Пока перед нами расставляли тарелки, я осторожно коснулась лепестков герберы, стоявшей в вазе, и с удивлением обнаружила, что цветок настоящий.
        - Ну надо же, - присвистнула, - живой.
        Тимур не успел ответить; в ресторан ввалилась несколько человек. Мужчины, с ними весело хохотавшие женщины. Я склонила голову, поправляя волосы, чтобы окинуть взглядом вновь вошедших, и тут же подобралась. Компания была не из приятных и поскольку Бро так и не конкретизировал нашу цель, любой из присутствующих казался мне подозрительным.
        Я почувствовала легкий пинок со стороны Тимура и поняла, что слишком увлеклась.
        - Дилетантка, - одними губами произнес он, а я вспыхнула. Тоже мне, Джеймс Бонд.
        Безумно хотелось как можно быстрее закончить с ужином и вернуться в купе, но приходилось терпеть. Байсаров, как назло, ел медленно, втягивая меня в разговор, а я улыбалась ему в ответ так лучисто, что боялась, как бы не свело челюсть.
        - Может, закажешь какой-нибудь десерт?
        - Спасибо, милый, я уже наелась. Может, вернемся к себе?
        - Только после чая, - Тимур в ответ сверкнул зубами, словно акула.
        Очередной взрыв хохота снова привлек мое внимание к вновь пришедшим. Я откинулась на спинку сидения, разглядывая шумную компанию. За одним столом они не уместились, поэтому расселись, заняв два напротив друг друга. Особенно меня заинтересовал мужчина с довольно короткой стрижкой и светлыми глазами. Он сидел, подпирая подбородок кулаком и крутя зажигалку в свободной руке. Казалось, что в беседе особо участия этот человек не принимал. Судя по всему, блондин разглядывал Макса, сидевшего вполоборота к нему, и это меня насторожило. Словно почувствовав, что на него смотрят, мужчина перевел взгляд на меня, а я внутренне поежилась, сохраняя невозмутимое выражение лица.
        Решив, что больше трех секунд пялиться на незнакомого человека будучи замужем неприлично, я повернулась к Тимуру, от переизбытка эмоций схватив его за ладонь. В это время мимо нас прошел Макс, придерживая спутницу под локоть. Зацепив ее боковым зрением, я отметила смазливое лицо, выдающийся бюст в вырезе, и тут же улыбнулась мужу.
        То ли я сама нагоняла на себя страх, то ли и вправду в поезде должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, но уровень тревожности во мне зашкаливал. Казалось, все катится куда-то в бездну.
        Байсаров моим ерзаньем был явно недоволен, но продолжал делать вид, будто все в порядке. Я чувствовала на себе чужой взгляд, прекрасно понимая, кто не сводит с меня глаз. Испытание, надо сказать, было не для моих нервов, и я наклонилась к Тимуру, прошипев:
        - Хватит жрать, пошли уже обратно.
        - Боитесь, что вас сейчас трахнет глазами тот тип за моей спиной? - снова некстати проявив проницательность, так же тихо ответил он.
        - Чтоб тебя, - процедила я, демонстративно проведя средним пальцем по внутреннему уголку глаза. Тимур жест понял, и взгляд его вспыхнул недобрым огнем, а я почувствовала удовлетворение.
        Доедали мы без видимой спешки, но маята передалась и Байсарову. Чай он допивал залпом и вскорости мы уже покинули вагон-ресторан. Выйдя из него, я перевела дух - назойливый взор блондина остался позади.
        - Что это было?
        Едва зайдя в купе, Тимур тут же прижал меня к двери и навис, впиваясь гневным взглядом.
        - Терпеть не могу, когда мне дышат в лицо, - специально злила его еще больше, - не знаю, почему, но это доставляло извращенное удовольствие.
        - А я ненавижу, когда меня держат за дурака, - очень тихо, но выразительно ответил Байсаров. - Что за люди были в вагоне-ресторане? Мы пошли туда ради них?
        И тут я подумала, как со стороны выглядел сегодняшний ужин: я целенаправленно вытягивала Тимура из купе, пялилась по сторонам, будто ожидала нападения, а потом тряслась при виде того блондина. Чертыхнувшись, закусила губу и глубоко вздохнула, чтобы ответить, но запнулась.
        Ноздри уловили едва заметный запах сигаретного дыма, такой тонкий, что иной человек вряд ли бы уловил его, но я со своим обостренным обонянием смогла.
        - Кажется, здесь кто-то был, - выдала Байсарову. Он нехотя отлепился от меня, с недоверием оглядываясь, но, видимо, что-то в увиденном не понравилось и ему.
        Мужчина замер, внимательно изучая обстановку, а потом начал доставать чемодан.
        - Думаешь, что-нибудь стащили из вещей?
        - Боюсь, что наоборот.
        На языке закрутилось сразу несколько вопросов, но я промолчала, опускаясь на свою полку. Тимур тщательным образом просмотрел содержимое своего чемодана, и жестом предложил мне заняться тем же.
        Ничего нового в моих вещах не обнаружилось, разве что я не досчиталась кружевных стрингов, о чем и поведала мужу.
        - Не думаю, что нас посетил фетишист.
        - Хочешь сказать, я где-то посеяла свои трусики?
        - Я не хочу разговаривать о ваших трусиках, - отрезал Тимур и отвернулся.
        Зло захлопнув крышку чемодана, я ногой пихнула его под полку и села, скрестив руки.
        - Черт-те что творится.
        - Вот и расскажите подробнее, - с обманчивой вежливостью попросил мой спутник.
        - Я знаю не больше твоего. И прекрати мне выкать, бесишь.
        - Мое предложение о паре уроков вежливости все еще в силе.
        Я воздела глаза к потолку, надеясь, что Тимур отстанет, но в упрямстве ему не было равных.
        - Бро не посвятил меня в подробности.
        - Бро? - вскинул брови Тимур.
        - Я не знаю его настоящего имени, вообще ничего. А он наблюдает за мной, за нами, может, даже сейчас. Большой Брат, Бро, ну?
        Байсаров сохранял серьезное выражение лица, но казалось, что глаза его смеются.
        - Ой, всё, - отмахнулась я, - подробностей не знаю, в лицо никогда не видела.
        Он ничего не ответил, позволив мне завершить разговор первой. Я вытянула из сумки зубную пасту, щетку и отправилась чистить зубы, надеясь, что сегодняшний день, да и вся эта поездка, закончатся как можно быстрее.
        Ночью я долго не могла устроиться.
        Тимур уснул практически сразу, стоило его голове коснуться подушки. Возможно, поначалу он только притворялся, но сколько я не вслушивалась в его дыхание, не могла различить фальшивых ноток.
        Мерное покачивание и стук колес совсем не убаюкивали, напротив: я испытывала некую тревожность, задумываясь, что ждало нас впереди. Обычно Бро давал более четкие задания, и мне не приходилось гадать, что случится на следующем повороте. Я знала конечную цель маршрута, но в этот раз все было иначе.
        Начиная с того, что мне пришлось работать не одной. Я снова бросила взгляд в сторону Тимура, по лицу которого скользили лучи света от уличных фонарей. Длинные ресницы отбрасывали глубокие тени под глаза, и сейчас он казался еще суровее, чем днем.
        Я закрыла глаза, устало потерев переносицу.
        В такие моменты на меня накатывало депрессивное настроение, и я начинала копаться в прошлом, будто была еще возможность что-то изменить.
        - Вы сегодня будете спать или так и планируете вздыхать всю ночь?
        Тимур заговорил неожиданно, заставив меня вздрогнуть, не меняя положение тела и не открывая глаз.
        - Черт, напугал, - выдохнула я, снова укладываясь. - Ты же спал.
        - Невозможно спать, когда кто-то под ухом очень громко думает о своей никчемной жизни.
        - Да пошел ты, - разозлилась я, отворачиваясь к стене и натягивая одеяло на голову. И как бы я не была возмущена его словами, в глубине души таилась мысль, что он прав - на данный момент моя жизнь и вправду была никчемной.
        Глава 3
        Часа в два ночи я, устав маяться бессонницей, отправилась в туалет. Спал Тимур или по-прежнему притворялся, я не знала, но с трудом поборола желание как-нибудь напакостить ему - на манер школьных лагерей, где пририсовывают усы зубной пастой.
        Выскользнула из купе, осторожно прикрыв за собой дверь, и отправилась на первый этаж.
        В туалете шум дороги слышался громче; я попыталась до конца закрыть приспущенное окно, откуда задувал прохладный ветер, но не смогла. Тщательно вымыв руки, пригладила волосы и стала выбираться, пошатнувшись, когда поезд повернул по путям.
        - Да блин, - буркнула негромко, и в этот момент рот мне прикрыла чужая рука. Сердце от испуга екнуло, но я замерла в ожидании, уже догадываясь, что последует дальше.
        - Привеет, - Макс, поздоровавшись, отпустил меня и отошел назад. Я развернулась и, не дожидаясь приглашения, отправилась следом за ним в тамбур. Оглянулась, прежде чем проскользнуть вперед, не заметив ничего подозрительного.
        - Здравствуй, здравствуй, - я прислонилась спиной к двери, скрещивая руки на груди. - Давай в темпе.
        - Обратила внимание на типа с задумчивыми глазами в ресторане? Избегай его общества, дяденька неподходящая компания для нашей милой девочки.
        - Ну вот, а я только настроилась, - усмехнулась, но на душе стало муторно.
        - В твоем чемодане прибавилась одна вещичка, храни ее пуще своей жизни до поры - до времени.
        - Что это?
        - Тебя не касается.
        - И как прикажешь отвечать за то, чего в глаза не видела?
        - А тебе впервые, что ли?
        Проигнорировав последнюю фразу, я спросила:
        - Там еще и трусики пропали. Не твоих рук работа? Мне для тебя ничего не жалко, но мог бы и спросить.
        - А по губам дать?
        - Не надо, - со всей серьезностью ответила я.
        - Вали спать и завязывай шастать по ночам, - напутствовал Макс, а я не выдержала, бросив в след:
        - Боишься, что кого-то увлекут мои сиськи?
        - Что горло перережут птичке невзначай.
        Я машинально схватилась за шею, почувствовав тошноту, и поспешила вернуться в купе.
        Тихонько приоткрыла дверь, но не успела сделать и шагу, как мужская ладонь сжалась на моем горле. «Как в воду глядел, паршивец», - с иронией подумала я.
        - Отпусти, - просипела, но Тимур, сверкая в полутьме глазами очень тихо произнес:
        - Вы меня достали. Или рассказываете все, как есть, или придушу.
        - Не придушишь, - я попыталась улыбнуться и даже высунула кончик языка, поддразнивая Байсарова, но тут же схлопотала по уху. - А вот это уже лишнее.
        - Мой лимит доброты исчерпан, - сдавив сильнее, мужчина отбил у меня всякое желание выделываться. - Куда Вы сейчас ходили?
        - В туалет, идиот, - дышать было тяжело, но природная вредность не давала так просто взять и рассказать, - Я дышать не могу уже!
        Тимур чуть ослабил хватку, и я демонстративно закашлялась, соображая, говорить ли про Макса или нет. С одной стороны - мы одна команда, а с другой - если бы ему стоило знать обо всем, что творится вокруг, Бро сам рассказал бы моему спутнику необходимые подробности.
        Так и не решив, что лучше, я ограничилась частичной правдой:
        - Бро отправил человека обеспечивать нашу безопасность.
        - Кто он?
        - Его зовут Максим, он был в вагоне-ресторане, когда мы ужинали. Я покажу тебе его, если захочешь, только отвали от меня.
        - Как меня бесят ваши тайны, - отступая, проговорил Тимур.
        - Сочувствую, - пожала я плечами, - однажды привыкнешь к нашему гадюшнику.
        - Да лучше сдохнуть.
        - Тоже вариант, - невесело хмыкнула, подумав про себя, что и сама иногда прихожу к такой мысли.
        На этот раз я уснула быстро, решив отложить все мысли на светлое время суток.
        Утром я с трудом открыла глаза, ощущая слабое головокружение. К моменту моего пробуждения «муж» уже выглядел свежим и выспавшимся. На столе лежал новый журнал, которого вчера не было, и дымился чай в фирменном стакане РЖД.
        - Только один? - я подбородком указала на напиток.
        - Вы спали так крепко, что я не стал будить. А прогуляться до проводницы несложно. Ночью у вас это хорошо получалось, - не удержался он, но я лишь хмыкнула. Душить не лезет, и уже хорошо.
        - У меня многое получается хорошо, - ответила я, поднимаясь к выходу.
        - Никто не сомневался, за что Вам платят в этом путешествии, - я резко обернулась, насторожившись:
        - Ну-ка, просвети меня, а то вдруг я позабыть успела и не оказываю всех заявленных услуг.
        - У меня нет желания общаться на эту тему. Идите, приведите уже себя в порядок.
        Почувствовав, как краснеют щеки, я выскочила из купе.
        В зеркале придирчиво окинула свое отражение и пробурчала:
        - «В порядок», «в порядок». Все со мной нормально, - и это действительно было так. Почистила зубы, провела щеткой по волосам, собрав их в высокий хвост, и быстро подкрасила глаза. А вот теперь еще лучше.
        Заказав у проводницы чай и купив упаковку печенья, я начала обдумывать разговор с Максом на свежую голову.
        Во-первых, мне не понравилась та самая «вещичка», нежданно появившаяся в моем чемодане.
        На тот момент, когда мы с Тимуром изучали его содержимое, ничего подозрительного в нем я не нашла. За короткий промежуток времени после этого и до встречи с Максимом я покидала купе лишь единожды, по малой нужде, но в тот момент Байсаров был в купе.
        А не мог ли он сам подкинуть мне? Я замерла, пораженная этой мыслью, но тут же отмела ее как нежизнеспособную, в противном случае оказалось бы, что у каждого здесь своя, определенная игра.
        Впрочем, в моем случае все именно так и было, а о роли Тимура я пока не имела не малейшего представления.
        После завтрака я ерзала на полке, ожидая, когда Байсаров освободит из купе, но он засел за журналом, лишь изредка бросая на меня недовольные взгляды.
        - Что Вы дергаетесь, как на иголках?
        - Я хочу переодеться. Выйди, пожалуйста.
        Мужчина не меньше минуты вглядывался в мое лицо, но я старалась выглядеть как можно глупее, и он, недовольно вздохнув, все-таки покинул помещение.
        Едва дождавшись, когда за ним закроется дверь, я заперла замок, вытряхнула все из чемодана и начала тщательно, сантиметр за сантиметром, осматривать содержимое. Вся одежда была на месте, косметичка, - ничего нового я не обнаружила. Наспех переодевшись, провела рукой по подкладке, заглянула во все внутренние карманы, - ничего.
        - Твою же мать, - выругалась, сев на пол возле полки. - Может, он пошутил?
        Но, несмотря на то, что Макс был тем еще юмористом, верить в подобное я отказывалась. Раздался стук в дверь, и я крикнула:
        - Одну минутку, - и услышала в ответ невнятное бормотание Тимура.
        Схватившись за ручку сбоку, чтобы запихнуть чемодан вниз, я вдруг нащупала выступ. Наклонившись поближе, увидела тонкий, плоский предмет длиною сантиметра три, не больше. Возьмись я немного иначе, вряд ли бы обнаружила его.
        - Голь на выдумки хитра, - наспех отковыряв пластинку, похожую на флешку, я запихнула его в лифчик, не придумав ничего лучше, и открыла дверь, едва не задев стоявшего у стенки супруга.
        Уже собравшись произнести ему что-то колкое в ответ, я запнулась, увидев рядом с ним женщину лет пятидесяти.
        - Здравствуйте, - кивнула она, смущенно отводя взгляд, а я заподозрила ее в симпатии в адрес Тимура. Тот стоял, расточая лучшие из своих улыбок, способные вызывать трепет в сердцах женщин всех возрастов. Павлин.
        - Здравствуйте, - приветствуя женщину, я скорее из вредности подхватила под локоть Байсарова.
        - Знакомьтесь, это Валя, моя супруга, - представил меня Тимур, намеренно используя тот вариант имени, который мне не нравился. - А это Лида, наша соседка. Мы разговорились, пока ждали тебя.
        Я посмотрела в глаза супругу, изучающего меня, и решила подыграть ему.
        - Ты же знаешь, зайка, я всегда так долго переодеваюсь, - я надула губы и смачно поцеловала Байсарова в щеку. Жаль, что не подумала помадой накраситься. - Очень приятно, - кивнула собеседнице, выжидательно уставившись на нее. Какого черта Тимур устраивает тут представление? Мог бы найти собеседницу и посимпатичнее.
        - Мы, оказывается, с вами вместе едем, я с сестрой тоже до конца. Разговорились вот с Тимуром Робертовичем, - будто извиняясь, пояснила она, отступая назад. То ли я выглядела излишне сурово, то ли сама она была дамой застенчивой, но при моем появлении разговор быстро сошел на нет. Попрощавшись, Лида скрылась в своем купе, а я обратилась к Тимуру, кивая в сторону скрывшейся женщины и вопросительно приподнимая бровь.
        - Ничего личного, - кратко пояснил он, а я молча пожала плечами. Мы стояли с ним еще какое-то время в коридоре, бок о бок, наблюдая за передвижением людей по этажу.
        Поезд, все более замедлявший свой ход, несколько раз дернулся и остановился. Я обернулась к окну, пытаясь прочитать название станции, и обрадовалась, увидев за стеклом большой вокзал из красного кирпича. Стоянка здесь, насколько я помнила, должна была быть минут двадцать - вполне хватит добежать до магазинчиков, купить что-нибудь вкусное.
        - Я прогуляюсь, милый, - улыбнувшись Тимуру, я уже совсем было собралась спуститься, но он успел поймать меня за ладонь.
        - Давай вместе, не хочу отпускать тебя надолго одну.
        Я нахмурилась, но тут из соседнего номера снова показалась наша новая знакомая. Вместе со своей сестрой они выбрались в коридор, и я решила свернуть спор и как можно быстрее слинять из этой компании.
        - Конечно, зайчик, - ответила я, и встав на носочки, чмокнула Байсарова в нос. Лида, искоса наблюдавшая за нами, отвернулась, а мне на мгновение стало стыдно. Стою тут, демонстрируя другим людям счастье, которого и в помине нет, а она, скорее всего или не замужем, или в разводе.
        На улице было жарко. Выйдя на платформу, я потянулась и пожалела, что оставила очки в номере, но шла, довольно щурясь на солнце.
        Перейдя по мосту на другую сторону перрона, мы зашли в здание вокзала, и я притормозила возле ларька с книгами и газетами, выбирая легкое чтиво на остаток пути.
        - Берете что-нибудь? - обратился ко мне мужской голос, и я, отвернувшись от витрины, обнаружила рядом Макса.
        - Пока выбираю, - уступив место возле кассы, я прошла мимо, и в этот момент его рука коснулась моей. Мгновение - и записка перекочевала из пальцев мужчины в мою ладонь. Крепко сжав ее, я отошла, скрещивая на груди руки, и непринужденно оглядываясь. Тимур, стоявший в противоположном конце здания, разговаривал по телефону, не сводя с меня внимательного взгляда. Я помахала ему и отвернулась, надеясь, что он не успел ничего заметить.
        Макса поблизости уже не было. Наспех выбрав глянцевый журнал, я открыла его, пытаясь прочитать записку, но не успела - кто-то толкнул меня под локоть, и я выронила покупку.
        - Простите, - передо мной стоял тот самый тип из ресторана. На губах - усмешка, но светлые глаза смотрят холодно и отстраненно.
        - Ничего страшного, сама во всех врезаюсь, - мы одновременно наклонились за журналом и чуть не стукнулись лбами, пытаясь поднять его. Он выпрямился, протягивая мне журнал и уже собрался что-то ответить на мою благодарность, но рядом возник Тимур, - его появление я успела обнаружить по ставшему уже знакомым аромату. Байсаров обнял меня за талию, поторопив:
        - Дорогая, поезд скоро отправится, ты все?
        - Да, конечно, - я позволила мужу увести себя и до самого поезда не произнесла больше ни слова. Сердце тревожно билось, и интуиция, которая обычно не подводила, намекала: намечается что-то серьезное.
        - Скорее, скорее, - поторопила нас проводница. Мы поднялись в вагон, но возле лестницы на второй этаж я остановилась:
        - Иди, я сейчас.
        - Давай отнесу журнал, - предложил вполне невинно Тимур, а я замешкалась. Внутри - записка, брать его с собой в туалет - странно, отдавать сейчас - он может заглянуть.
        Не дождавшись от меня ответа, Байсаров забраж глянец и стал неторопливо подниматься, а я еще несколько секунд смотрела ему вслед, чертыхаясь. Быстрым шагом, почти срывающимся на бег, я добралась до туалета, заглянув в него ненадолго, чтобы проверить, на месте ли флешка,а потом поднялась по второй лестнице в наше купе.
        От волнения участился пульс. Я ругала себя за безалаберность, а Макса - за его страсть к театральности и любовь к фильмам о шпионах. В самом деле, нельзя отправить простое смс? Что за методы из старых фильмов?
        Тимур ждал меня в номере полулежа, выражение его лица и скрещенные на груди руки ничего хорошего не предвещали.
        - Что это все значит?
        - Что именно? - не поняла я. Он кивнул на стол, где между двух страниц закладкой лежала сложенная записка. Чувствуя, как неприятно высохло во рту, я развернула ее, а потом расхохоталась.
        - Ну и что там смешного?
        Но ответить я не могла, почти сгибаясь от смеха. На клочке бумаги, вырванном из книги, ручкой поверх печатного текста была написана всего одна фраза - «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали».
        - Прости, это нервное, - я махнула рукой, пытаясь перевести все в шутку, но Тимур явно был зол и недовольства своего скрывать не собирался.
        - Я помешал вашей встрече со светлоглазым? Шутка - его рук дело?
        - Постой, ты решил, что это он - Макс? - поняв, что именно так и думал Байсаров, я покачала головой, - нет, я вообще не знаю, кто этот тип, и явно не приветствую его интерес к себе. Записку передал другой человек
        - К чему вообще она?
        Я вздохнула:
        - Макс выдумщик и очень любит театральные эффекты. Ты обратил внимание, из какой книги выдран лист?
        - Нет, - Тимур взял из моих рук записку, внимательно изучил ее и хмыкнул.
        - Ну надо же, «Анна Каренина». И что дальше? Для чего все это?
        - Это предупреждение. Нужно быть осторожными, боюсь, сегодня может что-то произойти.
        - Постойте, с чего Вы это взяли?
        Повторно вздохнув, я присела рядом с ним, мягко вытягивая листок. Байсаров отодвинулся, позволяя мне устроится удобнее.
        - Посмотри на номер страницы. Семнадцатый, видишь? Сегодня семнадцатое число. Просто так он не стал бы предупреждать, так что тут все логично.
        - Очень, - иронично произнес супруг, но чувствовалось, что атмосфера между нами чуть потеплела. Где-то на градус. - Все понятно, кроме одного. В чем цель нашего путешествия?
        Я вскинула голову, вглядываясь в черные глаза Тимура. Он был так близко, что я могла разглядеть темный ободок вокруг радужки, почти не отличавшийся по цвету от зрачка.
        - То есть ты и вправду не знаешь, что мы тут делаем?
        - Да, черт возьми! - сквозь зубы процедил он, а я откинулась назад, затылком касаясь мягкой панели над полкой.
        - Боже, что за бред, - покачав головой, хмыкнула, - ни ты, ни я. Играем в жмурки, двигаясь наощупь.
        - Хотите сказать, что и Вы не в курсе, что тут творится?
        - Можешь не верить, но так оно и есть. Скажи мне одну вещь: как он смог тебя заставить подписаться на все это? Чем Бро зацепил тебя?
        Он молчал долго, очень долго, и разглядывал меня, словно ища ответы. Я тоже не отводила глаз, ощущая странное волнение от этой близости.
        - Как там в Карениной? «Как многое из того, что казалось мне тогда прекрасно и недоступно, стало ничтожно, а то, что было тогда, теперь навеки недоступно»
        - О чем это ты?
        - Это не важно, Тина. Уже не важно, - ответил, наконец, Тимур, и в голосе его проскользнули нотки горечи.
        - Что ж, - пересаживаясь на свою полку и комкая записку, произнесла я, - тогда нам остается только надеяться, что все у нас получится.
        «А по правде надежда лишь на себя» , - мысленно добавила я, укладываясь и разворачивая купленный журнал. Открыв последнюю страницу с гороскопом, я чуть не вскрикнула. Чудом пропущенная Тимуром, там оказалась вложенной фотография молодой девушки. Светлое каре до плеч, похожее на парик, и большие очки, скрывающие глаза - весь этот маскарад не мог скрыть от меня личность незнакомки. Потому что на снимке трехлетней давности была изображена я сама.
        Глава 4
        Сама не замечая того, я задержала дыхание и замерла.
        Откуда здесь появилась эта фотография? Я вглядывалась в нее до тех пор, пока изображение не перестало быть четким, а перед глазами замелькали воспоминания прошлых лет.
        Я точно помнила тот день - до деталей, словно все произошло вчера. Это была долгожданная весна, но, несмотря на ярко светящее солнце и теплый ветер, я куталась в светлый плащ, чувствуя озноб. Всего десять шагов от автомобиля до входа в отель, но давались они мне - тяжелее некуда.
        Нацепив независимое выражение лица, я дождалась, пока швейцар поможет с чемоданом, и поднялась по ступеням, демонстрируя надменность. На ресепшене мне выдали ключи от номера, располагавшегося на третьем этаже, и я беспрепятственно поднялась наверх. Скинула плащ, не заботясь о том, чтобы не помять его, и легла на кровать. Потолок вращался над головой и дико хотелось выпить, но я лишь усмехнулась своей невезучести.
        Поднялась и замерла напротив зеркала, поправляя парик. Несмотря на его стоимость и качество, смотрелся он на мне неестественно - может быть, слишком смуглой была кожа для такого цвета волос, а может - высокие скулы и разрез глаз.
        Нервно мазнув по губам яркой помадой, перевела взгляд на часы - до встречи оставалось еще пятнадцать минут, но я решила не опаздывать. Накинув поверх платья тонкий пиджак, извлеченный из чемодана, глубоко вдохнула, настраиваясь, и вышла из номера.
        Стоило только сосредоточиться на том образе, который я изображала, как разом пропала неуверенность. Девушка, которая знает себе цену, уверенная и сексуальная - все это должно было читаться в плавной походке, в покачивающихся бедрах, в высоко поднятой голове, во взгляде. Я не играла надутую пустышку, чей рот был нужен для одной - единственной цели, но и не становилась бизнес-вумен.
        - Кофе и стакан воды, - сделав заказ у официанта, я огляделась. В ресторане кроме меня, обедало лишь несколько человек. Достав из клатча смартфон, провела по экрану рукой, ожидая сообщения или звонка, но новых уведомлений не было.
        Неспешно потягивая кофе, я прождала сорок минут, но никто так и не появился.
        Наблюдая за движением стрелок на больших настенных часах, висевших напротив меня, я понимала, что упускаю что-то важное. Все это время я не позволяла думать себе о том, как на меня смогли выйти и кому именно это нужно.
        В конце концов, решив, что дальше ждать бессмысленно, я попросила счет.
        - Пожалуйста, - официант протянул мне папку в кожаном переплете, раскрыв которую я обнаружила телефон.
        - Что это? - я подняла на него удивленный взгляд, начиная догадываться, что последует дальше.
        - Меня попросили передать Вам, - будто извиняясь, парень опустил глаза и отступил назад.
        - А счет? - позвала его в догонку, увидев, что в папке нет ничего, кроме мобильного.
        - За Вас уже оплатили.
        - Но кто? - он снова попятился, не желая отвечать, и виновато передернул плечами.
        - Простите.
        А я глядела ему вслед, чувствуя легкую досаду. Нужно было предугадать, подумать заранее… О чем? Я и сейчас не знала, что меня ждет дальше. Точнее, я твердо была уверена, что ничего хорошего, но насколько именно, все еще оставалось загадкой.
        Поднявшись с места, я положила телефон в сумку, и отправилась в номер, занятая своими мыслями. Поэтому, когда в номере смартфон завибрировал в клатче, я в первые мгновения не поняла, откуда доносится незнакомая мелодия.
        - Слушаю, - нажав на прием, протянула я, как ни в чем не бывало.
        - Привет, - голос механический, словно с роботом беседую. - На кровати лежит ноутбук. Включи.
        Я послушно прошла вглубь комнаты и открыла его. На мониторе было загружено видео, стоявшее на паузе. Едва взглянув на кадр, я даже не стала его просматривать. Отвернулась, зажав рот и ощущая, что руки дрожат.
        Когда телефон зазвонил во второй раз, справиться с голосом было куда сложнее.
        - Посмотрела?
        Интонации, с которыми он задавал этот вопрос, были скорее утвердительными.
        - Глянула одним глазком.
        - Забавное кино, ты не находишь?
        - Не очень, - честно призналась я, ожидая что последует за этим. Ну же, не томи: обработать за эти дни меня успели как надо, и теперь я согласилась бы на любое предложение. Человек, задавшийся целью использовать меня в своих играх, мастерски расставил ловушки. - Что ты хочешь от меня?
        - Сотрудничества.
        «И все?» - так и подмывало спросить, но вместо этого я задала другой вопрос:
        - А если не соглашусь?
        - Он ищет тебя, - напомнил голос, а я растянула рот до ушей в ответ на скрытую угрозу:
        - Ты нашел, и он сможет. Чего ж теперь.
        - Если соглашаешься, то это уже не твои проблемы. А если нет - я отдам тебя прямо ему в руки.
        Услышав это, я нервно хохотнула, но не стала торопиться с ответом, хотя готова была дать согласие, не раздумывая и секунды. Однако я понимала: в моем случае лучше потянуть время, сделать вид, что сомневаюсь. Каким бы не был исход нашего разговора, я не собиралась работать на этого дешевого фокусника, планируя избавиться и от него. Раньше такие номера удавались мне просто.
        - Мне нужно подумать, - заявила ему и нахально нажала отбой.
        Прошлась по комнате, ухмыляясь. Не знаю, почему, но в тот момент настроение у меня повысилось, и будто даже дышать стало легче. Ситуация, еще неделю назад казавшаяся опасной, а с появлением загадочного типа - и вовсе критичной, могла разрешиться лучшим для меня образом.
        Когда незнакомец позвонил в третий раз, я ответила, не дожидаясь его:
        - Я согласна.
        А через пару минут в дверь раздался стук. Открыв ее, я обнаружила высокого, худого парня с выразительными глазами и всклокоченной шевелюрой. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, из-под пиджака выглядывала расстегнутая на груди рубашка.
        - По мою душу? - скрестив руки, поинтересовалась я, а он улыбнулся, да так неприятно, что захотелось отступить назад. Но черта с два, если я буду показывать каждой шестерке все свои страхи, - а в том, что мужчина не был звонившим, сомнений не возникало.
        Кивком головы Длинный, как я окрестила его, предложил следовать за ним. Тогда Макс, а это был именно он, казался мне обыкновенным придурком, Бро - психом, а вся ситуация театром абсурда. Идя по коридору за Максимом, я не догадывалась, что каждое его появление в моей жизни будет сопровождаться очередным заданием и определенным риском для жизни, а избавиться от фокусника окажется не так уж и просто. Каким-то чудом ему, словно заправскому кукловоду, всегда удавалось оказываться на шаг впереди, но я верила, - однажды его везению придет конец, и он просчитается.
        Время шло, наше сотрудничество продолжалось, но я не теряла надежды обрести независимость.
        И теперь, выполняя очередное задание, я пыталась понять: кто еще вмешался в нашу игру - и чем его появление могло грозить моему плану.
        Едва Тимур начал подниматься с места, я незаметно перелистнула пару страниц, но провести его оказалось не так просто:
        - Вы уже пятнадцать минут пялитесь в один лист, забывая двигаться. Хорошо хоть дышите.
        - Глазастый какой, - съязвила я, - заняться больше нечем?
        - Нечем, - не стал спорить Байсаров, - мне интересно, почему выбрали именно Вас.
        - Ну и как, догадался? - захлопнув журнал, я будто случайно запихнула его под одеяло.
        - Возможно, из-за смазливой внешности.
        - Чего-о? - кажется, я поперхнулась от его нахальства. Каких эпитетов я только не слышала в свой адрес, но смазливой меня назвали впервые.
        - Держать себя в руках Вы не умеете, нормально общаться - тоже. Сдается мне, дело либо в цене, либо в отсутствии других кандидатур.
        - Слушай, умник, - разозлившись, я встала, уперев руки в бока, - может быть ты работал на израильскую разведку или лазил по подвалам Лубянки, но я - не тайный агент, мать твою, и угождать тебе тем более не нанималась. А раз дело в цене, и платишь мне ее не ты, то будь добр, захлопни пасть и отвали.
        Секунду-другую я ждала, что он влепит мне пощечину или как-то иначе проявит свою злость - а именно на это я и пыталась его спровоцировать - но вместо этого он… засмеялся.
        Байсаров хохотал, обнажая крупные белые зубы, а у меня от обиды слезы наворачивались на глаза.
        - В гневе Вы забавны, - прокомментировал, отсмеявшись, он, и это стало последней каплей.
        - Пошел ты, - рявкнула и вылетела из номера, пока Тимур не успел увидеть, как я позорно расплакалась.
        В коридоре я попыталась восстановить дыхание, нацепив безмятежное выражение лица. Вспомнив, что проводница говорила о душе, я спустилась на первый этаж и постучалась к ней с вопросом.
        - А можете прямо сейчас идти, - махнула она рукой, - сто пятьдесят рублей, четвертый вагон.
        Пошарив по карманам, я обнаружила, что не взяла с собой денег, но возвращаться обратно, хоть убей, не планировала.
        Тимур бесил меня до скрежета в зубах, особенно раздражало то, как он общался со мной. По обрывкам разговора я понимала, что его заставили участвовать во всем этом против воли, но я здесь тоже не по собственной прихоти!
        А еще было обидно, что он назвал меня дилетанткой. За последние годы я уверовалась в своем мастерстве, да и претензий у Бро не было, а уж он придирчиво следил за тем, чтобы все пошло без сучка и задоринки.
        Размышляя над тем, как меня раздражал наглый сукин сын, чьей женой я притворялась последние сутки, дошла до нужного вагона, миновав ресторан.
        С пустыми руками пришла я не зря - до меня набралась уже приличная очередь, поэтому проводница предложили погулять еще часа полтора.
        - Спасибо, - я записалась и, поблагодарив, задумалась, чем еще заняться. Взглянув на часы, обнаружила, что время обеденное, и решила поесть в одиночестве. Макс просил не мотаться одной, но сейчас белый день, в поезде есть охрана - нужно быть отчаянным, чтобы попытаться напасть на меня.
        Впрочем, бдительности я не теряла, и оттого первой заметила светлоглазого. Он стоял в коридоре, в тяжелых армейских ботинках и черных штанах больше напоминавший военного. Мужчина что-то внимательно изучал в телефоне, но стоило мне подойти ближе, как он тут же поднял голову, точно только меня и ждал.
        Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я была уверена: фото подкинул именно этот человек, больше некому. Поравнявшись с ним, услышала, как парень шепнул:
        - Седьмое купе.
        Мне бы пройти дальше, не сбавляя скорости, но дверь в него была приоткрыта, и я, обернувшись, нырнула внутрь, даже не задумываясь, как рискую.
        Он зашел следом, запер дверь и замер. Мы разглядывали друг друга не меньше минуты, и чем больше я рассматривала его лицо, тем более знакомым казались черты.
        Мужчина повертел шеей, и я увидела татуировку, спускавшуюся за ворот футболки. Наколка натолкнула меня на мысль, но развить ее я не успела: он заговорил первым.
        - Я давно тебя искал.
        - Если ты хочешь обрадовать меня, то выбрал неудачное начало, - выпалила, ощущая, как усиливается беспокойство.
        - Как тебя теперь зовут? - игнорируя последнюю фразу, продолжил светлоглазый.
        - Ты странно формулируешь вопрос. Почему «теперь»? Меня зовут Тина.
        - Тина, - протянул он, будто пробуя имя на вкус, и хмыкнул невесело. - Пашка.
        Сказано это было таким тоном, что я засомневалась - представился мужчина сейчас или нет, но переспрашивать не стала, зато он продолжил сам: - Пашка Белогородцев.
        - Нет! - едва услышав фамилию, я вскочила, мечтая сбежать из купе, но мне не дали. Светлоглазый схватил меня за руки, останавливая:
        - Я хочу помочь тебе.
        - Пусти, - задыхаясь, я начала вырываться из его рук, но ничего не получалось, противник был сильнее. Минуты две я боролась, а потом сдалась, резко, словно выключатель нажали. Наклонилась, упершись в колени ладонями, и пытаясь отдышаться.
        - Тише, тише. Я его брат. Ты меня не помнишь? Я Леша.
        Я не помнила Лешу, зато образ Белогородцева всплыл перед глазами. И сбежать я сейчас пыталась вовсе не от его родственника, а от самой себя, - слишком много воспоминаний за один день навалилось, будто кто-то специально постарался.
        - Что тебе надо? - во рту высохло, и я облизнула губы.
        - Я помочь тебе хочу, - повторил он, как для неразумной. - Я ведь искал тебя все это время. Кто бы мог подумать, что мы так встретимся.
        - Мне не нужна помощь, все в порядке, - я уже взяла себя в руки, - не понимаю, о чем ты говоришь, и никакого Пашку не знаю. Извини, мне нужно идти, меня ждет муж.
        - Зачем ты тогда вообще сюда пришла?
        - Сама понять не могу, - передернула плечами, а на лице у Леши дернулась мышца.
        - Я наблюдал за тобой. Тебя пасут. Знаешь, да? Тот мужик из ресторана - ты работаешь на него? Хотя нет, скорее, вместе с ним. Я могу помочь сбежать прямо сейчас, и тебя не найдет никто из них.
        - Мне надоел этот разговор, - я набралась решительности и отодвинула его, - пусти, иначе мне придется закричать.
        - Тина, не глупи, - покачал головой Леша. - У тебя здесь больше нет друзей, кроме меня, - бросил он, позволяя мне выбирать самой. Я застыла рядом с ним, раздумывая. Теперь знакомые, родные черты проявились ярче, и я некстати подумала, как он похож с братом. Почему я не поняла этого сразу? Слепая.
        В его глазах была надежда, и именно поэтому я испугалась. Испугалась, что и с ним произойдет то же самое, что и с Пашкой, а потому заявила:
        - У меня вообще нет друзей. Ты ошибься, меня не надо спасать, - и ушла.
        Тимура в номере не было. Я плюхнулась на полку, мечтая уснуть и проснуться через год, когда все окажется уже позади. Глупое желание. Журнал, оказавшийся под лопаткой, мешал лежать, я вытащила его, решив, что нужно избавиться от фотографии. Раскрыла, но на последней странице ее не нашла.
        - Чеееерт, - отчаянно протянула, перелистывая глянцевые странички одну за другой. Снимок словно испарился.
        Тимур? Или опять кто-то швырялся в моих вещах?
        Обрадовавшись, что хотя бы флешка была со мной, я отодвинула край бюстгальтера, но и ее там не оказалось.
        Нервно хихикнув, я стащила футболку и лифчик, тщательно оглядев кружево, кровать, пол под ногами, но флешка как сквозь землю провалилась.
        Я закрыла лицо ладонями, отказываясь верить в происходящее. Как же я могла такое допустить?
        А если я уронила ее у Леши? От одной мысли об этом кровь прилила к лицу, а я застонала.
        Когда мы боролись, она вполне могла вывалиться, а я в отчаянии - не заметить потери.
        Нужно было действовать, но едва я натянула обратно одежду, дверная ручка неожиданно дернулась.
        Глава 5
        - Тина? - голос Байсарова показался мне неприлично громким. Я впустила его в номер и сразу отвернулась, схватившись за косметичку. Мне требовалось время, еще пару минут, чтобы начать соображать, а главное - действовать. Однако, находясь поблизости от Тимура, сложно было мыслить рационально. Он сбивал меня одним только своим присутствием, осязаемым даже в те моменты, когда я не видела его.
        - Тина, нам надо поговорить, - мужчина закрыл дверь в купе, а я вдруг почувствовала, что мне не хватает воздуха. Не оборачиваясь, начала возиться с оконным стеклом, чтобы хоть немного опустить его вниз, сделать вдох полной грудью. Движения были судорожными и нервными, и я злилась на себя за все эту суету. - Пытаетесь сбежать в окно? - несмотря на ироничную суть вопроса, спрашивал он довольно спокойно. Я готова была поклясться, что Тимур в тот момент делал все, чтобы наладить шаткое перемирие между нами но мне сейчас было совсем не до него.
        - Что тебе еще надо от меня? - не сдержалась я. - Не хочу я с тобой разговаривать, и в купе одном ехать - тоже! А уж жену твою изображать, поверь, вообще никакой радости. Просто не трогай меня, ладно?
        Он молчал, прожигая тяжелым взглядом черных глаз, будто пытаясь прочитать, что у меня на уме.
        Мне чертовски надоело происходящее, и я, завернув в полотенце набор для душа, протиснулась мимо, задев его плечом и даже не думая извиняться. Оставалось только шагнуть за порог, но я не успела.
        Тимур схватил меня за запястье, не давая убежать, и развернул к себе.
        Я сцепила зубы, сдерживая рвущееся наружу раздражение, впрочем, он тоже был близок к тому, чтобы закипеть. Я видела как раздуваются его ноздри, как несколько раз дернулся левый глаз. Байсаров стоял так близко, что я ощущала свежее дыхание с ароматом ментоловой жвачки. Возможно, он ждал, что я отведу взгляд первой или заговорю, но я замерла, словно впервые видела его. Межбровные морщины выделились резче обычного, - одна горизонтальная и две вертикальные, расходящиеся по низу к бровям. На одной из них, на самом выступающем месте был шрам, тонкий, давно заживший, но заметный с того расстояния, которое было сейчас между нами.
        Внезапно мне захотелось пройтись по краю: я задрала голову еще выше, скользнула взглядом по его рту, проводя языком по своим губам.
        Глаза Тимура тут же устремились следом за движением, а я засмеялась, зло и горько.
        - Хочешь воспользоваться моими услугами?
        Я рассчитывала, что он оттолкнет меня, отвернется, отпустит, в конце концов, но этот человек ломал все планы: я не могла предугадать, как он поведет себя в следующую минуту.
        - Не стройте из себя ту, кем не являетесь, - не приказал, попросил мужчина, разжимая пальцы. Я мотнула головой, ругая себя за выходку и не до конца понимая, как трактовать его слова.
        - И кем я не являюсь?
        - Я вижу, Вы уже успокоились, поэтому поговорим позже. Кажется, Вы собирались в душ?
        Теперь муж не смотрел на меня, словно я враз перестала интересовать его, - будто минутою ранее не он следил за моим языком, позволяя желанию всего на мгновенье всплыть над маской невозмутимости и отстраненности. Но теперь он снова был в той шкуре, которую показывал другим - и я отступила, решив, что пока у меня нет времени выяснять, что творится у него на душе. Разобраться бы с собой.
        Возле туалета мы столкнулись с Максом. Он залихватски улыбнулся, точно заигрывая со мной, но я прошла мимо, нахмурившись. За ним наблюдала проводница, снисходительно качая головой, и я не стала разрушать созданный им образ. Хочется человеку быть повесой и оболдуем, никаких вопросов, я не против, лишь бы мне в чужом маскараде не пришлось участвовать.
        Достигнув Лешиного купе, я постучалась в дверь. Стук вышел нервным, гулко отдававшимся в ушах, и я оглянулась. К счастью, коридор по-прежнему был пустым. Прижав плотнее к груди полотенце, я еще раз грохнула кулаком, на этот раз позвав его негромко:
        - Леш, - но ответа не последовало.
        Чтобы не привлекать ненужного внимания, я не стала задерживаться надолго возле его номера, и дошла до штабного вагона. Ставшая уже знакомой проводница обрадовала новостью, что душ пуст, и я, расплатившись, отправилась мыться.
        Назвать комнату душевой можно было с большой натяжкой. Я надела резиновые тапки, брезгливо наступая на небольшой пластиковый поддон. Ведерко из-под майонеза, заботливо наполненное вагоновожатой кипятком, притулилось на умывальнике - на случай, если горячей воды не хватит. Задернув занавеску, я отрегулировала кран, и с удовольствием подставила лицо под струю, смывая напряжение. На какое-то мгновение почувствовала легкость и улыбнулась: я справлюсь. Завтра, возможно, уже сегодня, наше путешествие с Тимуром в поезде закончится, остается только забрать у Лешки флешку и вычеркнуть навсегда и его, и любое упоминание о Белогородцеве. При Пашином имени болезненно сжалось сердце, но я не позволила себе углубиться в мысли о бывшем возлюбленном: не время.
        Высушив волосы, я скрутила их в пучок, и отправилась обратно в свой вагон. Навстречу мне попались два полицейских, молоденьких, еще не успевших раскабанеть и обзавестись наглыми рожами. Я вежливо улыбнулась, пропуская вперед.
        - Все в порядке? - уточнил один из них, я кивнула и встала возле окна, сделав вид, что рассматриваю пейзаж. В этот момент поезд, делая поворот по дуге, проезжал мимо речушки, на берегу которой рыбачили мальчишки. Ехал на небольшой скорости: то ли впереди была станция, то ли, чтобы уложиться в расписание, и я могла как следует разглядеть детские фигуры, вытаскивавшие из воды удочку с пойманной рыбой. Солнце отражалось в воде, я щурилась от яркого света.
        Когда хлопнула дверь в тамбур, я на миг зажмурила глаза, включаясь в свою игру, и прошла в соседний вагон, заново замерев возле седьмого купе. Все повторилось: снова стук в дверь, молчание, но на этот раз мне все же открыли. Шагнув внутрь, я произнесла начало заготовленной фразы:
        - Леш, я…, - но меня оборвали.
        - Его тут нет.
        - Макс? - удивленно выдохнула.
        - Неожиданно, правда? - улыбнулся он, а потом врезал мне по щеке ладонью - не сильно, но болезненно. - Я тебе что говорил?
        Я прижала руку к горящей коже и послушно повторила:
        - Он не подходящая для меня компания.
        - Так в чем же дело?
        Я молчала, не собираясь отвечать, да Макс и не настаивал. Демонстративно покрутив в руках свой любимый нож, он спрятал его в карман. Только сейчас я обратила внимание на тонкие резиновые перчатки, в которых был мой соглядатай. Сглотнула, почувствовав дурноту, а он печально протянул:
        - Ну и куда делся этот засранец? Что ты ему рассказала?
        - Ничего, - попыталась убедить его, зная, что он никому не верит. Может, даже и себе - поди разберись, как там у них, у параноиком все устроено.
        - Что ему нужно было от тебя?
        - Узнал во мне старую знакомую. Я сказала, что он ошибся.
        - А второй раз чего пришла тогда, радость моя? За дурака меня держишь?
        Понятно было, что этого вопроса не избежать, но быстро выдумать что-то подходящее не удалось. Макс посверлил меня суровым взглядом, а потом великодушно махнул рукой:
        - Ладно, вали, пока добрый. Потом поговорим. Записку мою оценила? - хихикнул он, а я процитировала известную строку из книги:
        - «Бог дал день, Бог дал силы», - на что Макс довольно хлопнул пару раз в ладоши.
        - Иди, иди, Танчурочка моя. Только помни, что случилось с Карениной, может произойти с любой красоткой и в наше время, если она не будет достаточно послушной и умной.
        Я тихонько прикрыла за собой дверь, оставляя позади брошенные мне вслед фразы. По позвоночнику скатилась капля холодного пота.
        Флешка так и не нашлась, а теперь, словно мало мне было, пропал еще и сам Леха. Зашибись.
        Я не помнила, как дошла до нашего вагона. Пару раз случайно натыкалась на людей, извинялась, чувствуя себя дезориентированной в пространстве. Все мысли занимало исчезновение брата Паши - раз Макс вычислил его, то дела плохи, и лучше бы Лешке убраться по добру - по здорову. К сожалению, я совершенно не помнила его в те времена, когда мы с Белогородцев были вместе, только татуировка на шее в виде штрих-кода объединяла мужчин - именно на нее я и обратила внимание в прошлую встречу.
        Я поднялась на второй этаж, нарочито медля возле купе. Перед тем, как показаться на глаза Тимуру, требовалось отдышаться и собраться с мыслями. Сделала пару глубоких вдохов, точно нырять собиралась, и зашла внутрь, делая вид, будто все в порядке. Повесила полотенце, убрала косметичку, чувствуя, что Тимур следит за моими передвижениями, но молчит. «Вот пусть и дальше молчит», - злобно подумала я, разворачиваясь, к нему лицом. Байсаров крутил в руках фотографию, которую мне подсунул Леша, и ждал, как я отреагирую на нее.
        Решив не доставлять ему удовольствия, я мазнула равнодушным взглядом по снимку, не показывая интереса. Ну уж нет, Тимур, если Бро я вынуждена терпеть, расплачиваясь за прошлые ошибки, и не смея пойти наперекор, то на тебя правила нашей игры не распространяются.
        Не вытерпев, он задал вопрос:
        - Не Ваше?
        Я смерила его взглядом:
        - Мое, конечно, сам же видишь. Или не только с эрекцией, но и со зрением беда?
        Тимур выпад проигнорировал, но молчать не стал:
        - Ничего не хотите рассказать?
        - Не хочу, - уже полностью взяв себя в руки, нахально уставилась на него, усаживаясь на полку и закидывая ногу на ногу. - Я смотрю, ты любишь в чужих вещах копаться. Трусики точно не у тебя?
        - Дались они Вам, - крутя фотографию в руках, произнес он, - если в Ваших эротических фантазиях я развлекаюсь с женским бельем без участия его хозяйки, вынужден разочаровать: у меня другие интересы.
        Я едва успела прикусить язык, чтобы не спросить, какие именно. Скрывая улыбку, встала, выдергивая из его пальцев фотографию:
        - Надеюсь, это никак не связано со снимками женщин?
        - Только голых, - голос мужа был серьезен, зато глаза искрились весельем. Нашел время заигрывать!
        Спрятав снимок в сумку, я потерла переносицу. С одной загадкой разобрались, теперь нужно учитывать чрезмерное любопытство Тимура. На его месте я была бы не менее подозрительной: в нашей компании нужно держать ухо востро, иначе оставят в дураках. Один Макс с вечным желанием выпендриться чего стоит.
        - Как насчет ужина? - предложил Байсаров, - или Вы опять собираетесь бродить по поезду в поисках приключений на свою задницу?
        Прежде чем ответить, я взглянула на часы. Записка могла обозначать не только семнадцатое июля, но и пять часов вечера, - в любом случае, стоило быть наготове. Где искать Лешку, я не знала, но надеялась пересечься с кем-нибудь из его компании по дороге в ресторан. У меня есть еще как минимум час, чтобы придумать, как спасти собственную шкуру, а пока не грех и перекусить.
        Я согласилась без лишних споров, вызвав удивление своего спутника.
        - Не узнаю Вас, - вскинув бровь, прокомментировал он. - Вот так сразу?
        - А ты хочешь продолжить разговор о моей заднице?
        - Разговорам я предпочитаю действия.
        - Вот и действуй, - хмыкнула я, - веди жену ужинать.
        В вагоне-ресторане витал аромат выпечки и кофе, но дожидаясь заказа, я чувствовала напряжение в плечах и шее. Может, признаться Максу в пропаже? Обставить все так, что кто-то свистнул флешку в наше отсутствие, например, пока мы с Тимуром оба ужинали. Поверит или нет?
        Вспомнив, какими методами работают люди Бро, я загрустила: врать страшно, но признаваться - еще хуже. В прошлый раз легкое предупреждение Макса вылилось в пару синяков на лице и неделю вынужденного сидения дома. Поежившись от открывающихся перспектив, я встретилась с внимательным взглядом Тимура и улыбнулась ему самой дурацкой из улыбок.
        - По Вашему лицу читать можно, - наклоняясь вперед, очень тихо произнес он. - Терзают неприятные мысли?
        - Терзают, - согласилась я, продолжая скалиться. - А тебя что терзает?
        - Желание поесть, выпить и потрахаться, - ничуть не смущаясь, заявил мой супруг.
        - Воу-воу-воу, парень, полегче, - возможно, он рассчитывал смутить меня, но не тут-то было. За сегодняшний день я уже успела перенервничать, и попытки Тимура вывести меня из равновесия после случившегося казались ерундой. - Я не джинн, можешь не рассказывать мне о своих желаниях.
        - Чтобы трахаться, мне нужен не джинн.
        Я уставилась на него в изумлении, а потом захохотала, чуть громче, чем это считалось приличным. Кажется, сейчас кто-то пытался отвлечь меня от серьезных дум. Ну что ж, пока у Тимура все выходило замечательно.
        - А вот и первое желание выполнено, - довольно произнес он, когда перед ним поставили тарелку с отбивной. Я вдохнула запах приготовленного мяса, и заметив, что кусок в середине прожарен не до конца, почувствовала легкую тошноту.
        - Что-то не так? - Байсаров замер, не донеся вилку до рта. И чего ты такой внимательный, а?
        - Все в порядке, - я отвернулась, чтобы не видеть, как он ест. - С некоторых пор не люблю мясо.
        - Бывает, - не стал комментировать он, и я мысленно поблагодарила Тимура за то, что не принялся расспрашивать о причинах. Уже восемь лет, как я не могла переносить вид мяса - особенного сырого, поневоле став вегетарианкой. Закрыв на мгновение глаза, я вспомнила Белогородцева, с располосованным кровоточащими ранами телом, и попыталась удержать внутри себя салат. Обычно в таких случаях я пыталась утешить себя тем, что все давно осталось в прошлом. Но где-то поблизости бродит Пашкин брат, оживляя воспоминания с новой силой.
        Дальше мы ужинали молча, - Тимур больше не пытался взбодрить меня, да и я не пылала желанием общаться. Когда мы поднялись из-за стола, мимо прошла Лида, приветливо махнув рукой и слегка смущенно наблюдая за моей реакцией.
        - Я смотрю, на тебя ведутся тетушки, - не упустила я шанс подколоть Байсарова, придерживая его за локоть. Мы спускались по узкой для двоих лестнице, вынужденно прижавшись друг к другу. - У тебя есть все шансы исполнить свое желание, - добавила ехидно, заглядывая ему в глаза.
        Тимур вскинул бровь, ухмыляясь, а я вдруг почувствовала себя неуютно от его пронзительного взгляда. Кажется, стоит поменьше говорить с ним о сексе.
        Мужчина не успел ответить, - я отвернулась, отпуская его руку и поправляя прядь. Стесняюсь? Да быть такого не может!
        Байсаров взялся за ручку двери от тамбура, не замечая, что в стекле мелькнуло не только наше отражение. Силуэт человека за нашей спиной, на фоне оранжевой двери казавшегося тусклым, был виден лишь на короткий миг, но я могла поклясться - это был Леша.
        Глава 6
        - Тина? - Тимур обернулся, вопросительно глядя на меня. Я замешкалась, всерьез раздумывая, а не сделать ли шаг назад, и этих секунд вполне хватило Байсарову, чтобы снова заподозрить что-то неладное. Он посмотрел мне за спину, но, судя по лицу, не заметил ничего подозрительного.
        - Желудок скрутило, - пояснила я, демонстративно хватаясь за живот. - Гастрит.
        Живот у меня и впрямь заболел, только от нервов. Беспокойство гнало назад, туда, где мелькнула Лешкина тень, но в свидетелях я не нуждалась.
        - У проводницы должна быть аптечка, - вполне по-человечески ответил «муж», чем натолкнул меня на дельную мысль.
        - Точно, - кивнула я, - заглянем к ней по дороге.
        На счастье, женщины на месте не оказалось: мы вернулись к себе. Я сделала несколько кругов по тесному пространству, убедительно изображая недомогание. Тимур хмурился, но помочь ничем не мог. В тайне я порадовалась его сочувствию, - вроде бы за сегодняшний день он проявлял себя куда лучше, чем до этого.
        - Схожу еще раз, - предупредив, вышла из купе, тут же переставая изображать жертву. Бегом спустилась вниз, промчавшись в сторону ресторана. Где я буду искать Лешку, не думала - как выйдет, так выйдет.
        Не кричать же, в конце концов?
        Естественно, в том коридоре его не оказалось. Я прошлась дважды туда-сюда под неодобрительные взгляды двух женщин, активно беседовавших возле окна.
        - Извините, - обратилась я к ним, - вы не видели, случайно, здесь парня - высокого такого, с татуировкой на шее? - я, как могла, описала Алексея, но удача сегодня явно решила повернуться ко мне спиной.
        - Нет, - односложно ответили мне они и отвернулись, не намереваясь продолжать разговор.
        - Спасибо, - пробормотала я, останавливаясь. И куда теперь? Опять в его вагон, чтобы снова столкнуться с Максом? - Ну, Лешка, - в отчаянии прошептала я, - и что же мне делать?
        Я поторопилась назад, - не хватало еще вызвать новые приступы сомнений у Тимура. Распахнула дверь в наш вагон и простонала: Байсаров беседовал с проводницей, сложив руки на груди, и выглядел бы вполне мирным, если не взгляд, адресованный мне. «Обманщица», - читалось в нем.
        - Стало лучше, любимая? - акцент, сделанный на последнем слове, заставил передернуть плечами.
        - Спасибо за заботу, милый, кажется, да, - я послала виноватую улыбку в адрес женщины и собралась молча ретироваться на второй этаж, но мне не дали.
        Резкий скрежет и последовавший за ним толчок заставили всех нас повалиться вперед; я едва успела зацепиться за руку Тимура, и только это позволило мне удержаться на ногах. Крики людей, звуки падающих предметов слились воедино, а мы обменялись с Байсаровым понимающим взглядом: не об этом ли говорил Макс? Стоило как можно быстрее оказаться в номере, - по крайней мере, забрать сумку с документами.
        Люди начали выходить из номеров, держась за ушибленные места; проводница пыталась успокоить пассажиров, но ей не удавалось перекричать толпу.
        - Кто-то сорвал стоп-кран, кто-то сорвал стоп-кран, - повторяла она одну и ту же фразу, - мы все выясним, пожалуйста, займите свои места.
        Дернувшись еще несколько раз, поезд замер. Едва оказавшись в купе, мы тут же принялись собирать необходимое: паспорт, права, карточку - на первое время должно хватить и этого.
        - Спустимся вниз или подождем указаний? - уточнил “муж”, словно я лучше его знала, что нам делать дальше.
        - На телефон указаний не поступало? - вопросом на вопрос ответила я. Мужчина проверил мобильный и отрицательно покачал головой.
        Минуты три мы прислушивались ко все возрастающему гомону за дверью. Я выглянула в окно, пытаясь понять, где остановился поезд: с одной стороны - густой лес, огороженный забором из сетки - рабицы, с другой, почти вплотную - шоссе. Хмыкнув, я отодвинулась. Если есть дорога рядом, уехать отсюда труда не составит. Только вот Лешку я так и не встретила во второй раз, да и флешку и не нашла. Твою мать…
        Я бы многое сейчас отдала, чтобы перекрутить время назад и начать все заново. Сколько раз наступали такие случаи, когда я мечтала о подобном умении? Десять, не меньше, но жизнь - не игра, здесь нет сохранений, нет кодов, чтобы получить суперспособности, да и новый уровень заново пройти не возможно.
        Раздавшийся стук в дверь не дал мне углубиться в себя еще больше. Мы в очередной раз переглянулись с Тимуром, и он впустил внутрь девушку, которую я видела в прошлый раз с Максом.
        - Это вам, - она передела мне небольшой пакет. Я заглянула внутрь, увидев в нем ключи от автомобиля и бумаги. - У вас есть пять минут. Дойдите до пятого вагона, дверь на выход открыта. Чемоданы оставьте здесь. Синий «мицубиси», номера - 789. Вопросы?
        Я покачала головой, убирая пакет в сумочку, Тимур тоже промолчал.
        - Удачи, - кивнула она и выскользнула в коридор.
        Выждав минуту, мы отправились следом. Пробираться через людей, заполонивших все свободное пространство, оказалось не так легко. Тимур прокладывал дорогу, крепко держа меня за руку, я следовала за ним, ощущая себя не в своей тарелке. Вот сейчас мы выйдем из поезда и ничего уже не вернуть, я больше не увижу Пашкиного брата, предлагающего мне помощь. Когда мы еще сможем с ним пересечься снова?
        Я ощущала себя Кейт из «Титаника», не меньше. Вот лодка - плыви, только те, кто остались - пойдут ко дну, извини. На всех жилетов не напасешься.
        - … Слышали? Говорят, в седьмом парня убили, - я дернулась, спотыкаясь, услышав среди шума одну фразу чуть громче других, - убийца и дернул кран.
        - Вроде, там двое - друг друга порешили. Бандиты…
        «Белогородцев? Макс? Оба?» - мелькнуло в голове, но Байсаров лишь сильнее сжал мою ладонь, решив, возможно, что дело в мешающих мне пройти людях; а может, и он слышал чужой разговор, но времени на печаль у нас не было. Дальше я двигалась на автомате: уворачивалась от пассажиров, переходила из вагона в вагон, не сводя при этом взгляда с затылка человека, изображавшего моего мужа. С еще одного чужого человека, которому я не могла доверять, и который больше не верил мне.
        Как мы добежали до нужного места - я не помнила, погрузившись в собственные мысли. А что, если, все-таки не Леша, а Макс? Ведь у нас появился не он, а его подружка. Жив ли он вообще?
        Поездка, не обещавшая проблем больше, чем взаимная неприязнь с «супругом», выливалась в очередной кошмар.
        - Вы куда? - остановил нас парень в форме. Я не успела остановиться вовремя и впечаталась в спину Тимуру, словно прячась за ним ото всех. Жаль, что и это было лишь игрой. - Вернитесь в свой вагон, пожалуйста.
        - Туда и следуем, - не дрогнувшим голосом ответил Байсаров, - билеты остались в купе, мы из ресторана.
        Помявшись, парень нас пропустил, а я перевела дух. Удирать отсюда следовало как можно быстрее, и до заветной двери нам оставалось всего немного.
        - Скорее, - шепнул Байсаров, словно я и без того двигалась недостаточно быстро.
        Повезло нам, наконец, или так и планировалось, но в нужном тамбуре людей не оказалось. Тимур легко надавил на дверь, и она поддалась. Мы спрыгнули вниз, и, придерживаясь ближе к вагону, направились в сторону дороги друг за другом, храня молчание.
        Я ощущала, как тревожно бьется сердце: казалось, вот-вот и раздастся оклик людей в форме, и хоть ничего предосудительного, на первый взгляд, мы не делали, наше поведение казалось подозрительным со стороны.
        Когда впереди показалась наша машина, я воспряла духом, расправляя плечи. Еще чуть-чуть, Тина, и этот поезд с загадками, сводящими с ума, останется позади.
        На ходу доставая ключ из сумки, я щелкнула сигнализацией, и машина приветливо мигнула огнями.
        - Поведу я, - предупредила Тимура, устремляясь к водительскому месту, - тебе прав не положили.
        - О, черт, - скривился Байсаров, - ты водить-то умеешь?
        - Получше тебя, - заверила я, усаживаясь вперед.
        Мы плавно тронулись, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Нервное напряжение постепенно отступало, выдавая пережитое дрожью в кончиках пальцев, крепко сжимавших руль. Приоткрыв окно, я глубоко вдохнула теплый летний воздух, врывающийся в салон.
        - Неужели, - покачал головой Тимур, закидывая руки за голову, и мы оба поняли, о чем идет речь. Я чувствовала, как меня разбирает хохот, а на глаза наворачиваются слезы, но снова плакать в присутствии своего спутника было бы уже перебором.
        - Я…
        Договорить я не успела: раздался первый выстрел, а следом за ним - и второй.
        - Это что еще за хрень?
        Заднее стекло покрылось мелкой паутиной трещин; я пригнулась ближе к рулю, вдавливая педаль газа до упора. Автомобиль послушно взревел, увеличивая скорость, а Тимур проматерился вслух, сползая следом вниз по сидению:
        - Лучше бы я сел за руль.
        - Ты их видел? - проигнорировав высказывание, я задала единственный интересовавший меня вопрос.
        - Не успел.
        Я пыталась сохранить остатки самообладания, чувствуя, как сводит от напряжения плечи.
        - За нами никого?
        - А что, в зеркало не видно? - съязвил мужчина, но, все-таки, повернулся назад, внимательно вглядываясь в дорогу. - Чисто.
        Я перевела дыхание, по совету посмотрев в зеркало. Разбитое стекло скрывало за собой трассу позади нас. Как муженек смог хоть что-то разглядеть там?
        Тишина, прерываемая шумом гравия под колесами, действовала на нервы.
        - Интересно, куда попала пуля? - чтобы не молчать, заговорила я.
        Тимур повернулся ко мне, гневно хмурясь:
        - Вам интересно? Интересно, бл**ь, куда попала пуля? И это все?
        - Не ори на меня, - как можно спокойнее выдавила я. - Стреляли в нас обоих, но я же не веду себя, как истеричка!
        - Вы хотя бы в курсе, куда ехать?
        - Я…
        Ну и что на это ответить? Что Макс не потрудился задать конечную точку, и я вообще не уверена, что мы движемся в правильном направлении?
        - Погоди, - вспомнила я. Ведь вместе с ключами в сумке должны лежать документы, которые мне протянула девушка в купе. Не доверяя Тимуру, я одной рукой раскрыла ее, вытряхивая все содержимое на колени. Сложенный вчетверо лист в клеточку выпал последним.
        Увидев, что Байсаров тянет ладонь к бумаге, остановила его, хватая первой:
        - Я сама, - он собрался возразить, но в это время тихо тренькнул мобильный в его кармане, отвлекая внимание. Прекрасно, пока мужчина читает смс, у меня есть время.
        Слегка сбавив скорость, я пробежала глазами по двум строчкам, чувствуя, как к лицу внезапно приливает кровь, отдаваясь шумом в ушах.
        Задержав дыхание, я осторожно скосилась на Тимура, не поворачивая головы. Он смотрел в телефон и не двигался, а, значит, преимущество пока еще на моей стороне.
        - Что там? - спросил Байсаров. Против воли, я сжала лист, скомкав его в ладони, прежде чем поняла, что делаю. - Тина?
        Медленно повернув к нему голову, я вдруг поняла. Он знает содержимое тех строк, которые я только что прочла, знает или догадывается.
        « … пистолет в бардачке. Успей первой…»
        - Адрес, - я отвечала так осторожно, будто шла по тонкому льду. Одно неверное движение, и будет поздно. Спокойно, Тина, ты и не в такой жопе оказывалась.
        - Правильно едем?
        - Да, - мы застыли, пытаясь прочитать в глазах другого правду. Вся та толика доверия, выстроенная и выстраданная предыдущими часами вместе, утекала, как песок сквозь пальцы.
        - Ну хорошо, - Тимур первым отвел глаза, а я выдохнула. Но Байсаров оказался не так прост - в небрежном жесте он протянул руку к бардачку, словно ничего в этом не было.
        «Сука!» - заорала я мысленно, понимая, что первой мне не быть.
        Одно-единственное решение, способное переломить ситуацию - и я выбрала его, не просчитывая, что будет дальше. Резко вдавила по тормозам, вынуждая машину остановиться, прочерчивая по асфальту длинную неровную линию.
        И если я готовилась к этому маневру, то для мужчины, сидящего рядом, все происходящее оказалось полной неожиданностью.
        Тимур не был пристегнут, - полетев вперед, он не успел прикрыться, и с размаху ударился лбом о приборную панель, протяжно простонав.
        Дальнейшие мои действия диктовал адреналин: я не помнила, как отстегнулась, как распахнула дверь. С коленок слетало в разные стороны все, что я вытряхивала пару минут назад из сумки, рассыпаясь под ногами. Я неслась в сторону леса, радуясь, что догадалась надеть кроссовки, а не туфли.
        Ветки хлестали по лицу, я перепрыгивала корни, боясь остановиться или споткнуться. Бег на короткие дистанции никогда не был моей сильной стороной, но сейчас я будто летела, едва успевая переставлять ноги.
        - Тина! - крик, брошенный Тимуром мне в спину, заставил увеличить скорость.
        “Успел или нет?” - я могла думать только о том, есть ли у него в руках пистолет, и какое сообщение он прочитал перед тем, как броситься за мной следом.
        Кусты между деревьев становились все гуще, ветки цеплялись за ноги, за руки. Волосы, растрепавшиеся от движения, падали на лицо, закрывая обзор, и несколько раз я чуть не врезалась в толстые стволы дубов, сумев сориентироваться лишь в последнюю секунду.
        - Убью! - снова прокричал мужчина, и в эту секунду я была уверена как никогда, что обещание свое он выполнит. Несмотря на полученный удар, Тимур уверенно сокращал расстояние между нами, но я не собиралась сдаваться до последнего.
        - Тина!
        - Пошел к черту! - заорала я в ответ, видимо, лишь подстегнув догоняющего. Всего пару секунд - и мы летим вперед, в колючие кусты дикой ягоды, головой вперед. Я не успела сообразить, каким образом он сбил меня с ног, настолько внезапно все произошло.
        Удар пришелся на плечо, парализовав правую руку. Я тяжело дышала, но и “супругу” досталось: из разбитой брови стеклала кровь, глаза полыхали так, что было понятно: еще немного, и он удушит меня голыми руками.
        - Какого х..я тут творится?
        - Слезь с меня!
        Я лежала, распластавшись под ним: запястья крепко сжимали мужские руки, а сам он почти лежал на мне, не давая сдвинуться и на миллиметр. Его дыхание, горячее и быстрое, обжигало кожу. Слишком близко находился от меня этот мужчина, чтобы я могла нормально думать.
        - Что было в этой записке? - обманчиво тихим голосом спросил он, чуть отдышавшись. Я уставилась прямо ему в глаза, передразнивая:
        - Что было в сообщении?
        Тимур встряхнул меня, причиняя боль, а я попыталась лягнуть его и попала по коленке. Сильнее придавив, мужчина лег на меня, выбивая из легких остатки воздуха. Я пыталась отвести взгляд, чтобы не рассматривать его лицо с примесью восточных кровей, густую двухдневную щетину, обрамляющую ярко очерченные губы, сложенные сейчас в презрительной ухмылке, - пыталась, но не могла. Мне необходимо было видеть его.
        Кажется, он тоже разглядывал меня так, будто видел в первый раз. Я закусила губу, - и Тимур тут же перевел взгляд, цепляясь за мое движение.
        Напряжение между нами стало почти осязаемым, я сглотнула, кляня себя за ощущение, родившееся в этот момент внизу живота. Нужно было срочно взять контроль над ситуацией.
        - Хочешь меня? - хрипло рассмеялась я, пытаясь скрыть за словами не вовремя появившееся возбуждение. Кровь отлила от лица Тимура, а я только успела подумать «доигралась», прежде чем Байсаров перевернул меня и ткнул лицом в землю.
        Скрестив мои руки за спиной, он уселся сверху, а я замерла, боясь представить, что может сейчас сделать со мной этот человек.
        - Теперь будем играть по моим правилам, - неторопливо произнес он, связывая мне запястья. Потянул резко за волосы назад, заставляя приподнять голову вверх.
        - В такой позе? Как скажешь, - раз уж физически достать его не выйдет, буду бить словами. Меньше всего я мечтала быть изнасилованной самцом, изображавшим моего мужа, но и молчать - не вариант.
        - Итак, что было в записке?
        - А может, после перепиха поговорим?
        - Ну? - повторил он, сильнее дергая за волосы. Отвечать было неудобно, голова болела, поэтому я, все же, заговорила, но без особого желания:
        - Адрес.
        - Еще?
        - Да черт тебя побери! Грохнуть тебя предложили, а в бардачок для удобства пистолет подкинули.
        - Интересно, - протянул он, а я съязвила:
        - Да пипец как!
        - Мне прислали сообщение почти такого же содержания. Адрес, пистолет. Одновременно с Вами.
        - Жаль, я подстрелить тебя не успела первой, - фыркнула я, ерзая. - Слезь уже с меня, ты весишь центнер!
        - Рот прикройте.
        И ведь до сих пор «выкает», аристократ хренов!
        Он поднялся, освобождая меня, но далеко не отошел. Распрямив плечи, я кое-как поднялась, опираясь на колени и пытаясь развязать руки.
        - И что ты планируешь делать дальше? - доковыляв до ближайшего дерева, я прислонилась к нему спиной, наблюдая за Тимуром. Он стоял, потирая подбородок и не сводя с меня взгляда. Пистолета видно не было, и я надеялась, что убивать меня не станут.
        - Вы бы выстрелили?
        - Легко, - засмеялась я наигранно, в тайне надеясь, что этот вопрос он никогда не задаст.
        - Не верю, - шагнул ближе, заглядывая в глаза.
        - Ну и не верь, - на лице предательски дернулась мышца, а я отвернулась, глядя куда-то под ноги, но он потянул меня за подбородок вверх.
        - Не впервой убивать?
        Я промолчала, вспоминая два последних дела с Бро. Сердце болезненно потянуло от неприятных картин, всплывших в голове.
        - И что теперь ты будешь делать?
        - Возвращаемся в машину, там решим.
        - Руки освободи, - снова попросила я, - идти неудобно.
        - Пять минут назад вы бежали как взбесившаяся лошадь.
        - Тогда меня не тыкали лицом в землю и не пытались раздавить сотней килограмм, - возмутилась я. Тимур подошел сзади, намеренно грубо срывая с запястий веревку. Оглянувшись, я увидела, что в руках его - мои стринги, те самые, пропавшие вчера из чемодана. Губы против воли расплылись в улыбке, а я громко хмыкнула:
        - Нет, ты точно изврашенец, Байсаров. А говорил, не крал.
        Глава 7
        Дорогу назад я вспоминала с трудом, но послушно шла рядом с Тимуром, гораздо лучше ориентировавшемся в пространстве.
        Рана на брови придавала ему залихватский, даже бандитский вид, что, впрочем, совсем не портило внешность супруга. Несмотря на шутливое окончание нашего разговора и найденные стринги (черт возьми, кто бы мог подумать, что они всерьез окажутся у него?), я пыталась понять, что сейчас творится в голове у моего спутника.
        Что мы имеем? Макс передал мне записку через свою помощницу. Убивать Тимура никто не собирался, достаточно было высадить его на трассе, пистолет прилагался лишь в качестве средства запугивания и весомого аргумента. Странный выбор, но это ведь Макс.
        Далее мне следовало доехать до указанного адреса и ждать распоряжений. Естественно, никаких инструкций о том, что делать с Байсаровым, если я не смогу от него избавиться, оставить не догадались. Крутись, Тина, как умеешь.
        - Тимур, - позвала негромко. От криков немного саднило горло, и я откашлялась, прежде чем повторить: - Тим.
        Не знаю, почему я в этот раз не договорила имя полностью, но что-то было в этом… интимное, близкое. Мужчина чуть замедлил шаг, поворачиваясь в мою сторону:
        - Что?
        - Я не собиралась тебя убивать, - вдруг призналась я. Мне хотелось, чтобы он знал это. Мало ли что я кричала в лесу в приступе злости?
        - В этот раз? - вздернув здоровую бровь, поинтересовался он чуть ехидно.
        Я промолчала, пряча улыбку, но что-то внутри неприятно кольнуло. Странная уверенность, что сейчас этот человек опасности не представлял, возможно, вселяла напрасные надежды. Нельзя никому доверять,Тина, нельзя.
        Доверие чревато фатальными ошибками.
        Эта мысль натолкнула на воспоминание о другом человеке - о Пашке, доверявшему мне даже жизнь.
        И чем все это для нас кончилось?
        Вслед за Белогородцев всплыл и Лешка. Его я почти не помнила, и оставалось загадкой, зачем он меня искал. Я слабо верила в желание помочь ближнему своему, эти сказки не про Пашкину семью. Обмануть и получить выгоду - это пожалуйста, а вот остальное… Да и флешка, блин, так и не нашлась.
        - Твою мать, - Тимур застыл на месте, в паре шагов от границы с асфальтом. Шоссе, абсолютно пустое в обе стороны, - насколько простирается взгляд. Пустое от слово совсем, - тачки на месте не было.
        - Твою мать, - повторила я следом, не веря своим глазам. Может, мы вышли из леса не там? Но полосы, оставшиеся от экстренного торможения, развеяли все сомнения.
        Я прошлась вдоль дороги и, обнаружив знакомые предметы, присела на корточки. На обочине валялась сумка, в ней права, рядом - помада, карандаш и прочая выпавшая дребедень. Часть оказалась безвозвратно испорчена, а все, что представляло хоть мало-мальскую ценность я запихала на место. Лучше ни о чем не думать.
        - По крайней мере, у меня есть запасные трусики, - пробормотала, но Тимур так полоснул взглядом, будто во всех его неприятностях виновата я одна. - И не надо так пялиться. Пока бежал, мог бы ключи из замка вытащить. Дилетант, - с особым удовольствием добавила в конце.
        - Я не брал Ваши трусики, - заявил он.
        - Да, да, случайно в кармане нашел.
        - Именно так, - со всей серьезностью заявил мужчина, скрещивая руки на груди. Он и вправду пытается убедить меня?
        - Подбросили? - невинно поинтересовалась, но вопрос Тим проигнорировал. Засунув руки в карманы, Байсаров развернулся и пошел вдоль шоссе в сторону города.
        - Эй, - позвала я, - ты куда?
        Он не ответил. Нехотя я последовала следом, вынужденно прибавляя скорость, чтобы успеть за ним.
        - Тимур, - вдруг осенило меня, - а если это те, кто стрелял в нас? А мы чешем с тобой, как две мишени, посреди дороги.
        Я поежилась, вспомнив о преследователях, и обернулась по сторонам. Несмотря на теплый вечер, от леса вдруг повеяло холодом и опасностью.
        - Ваши предложения? - он все-таки остановился, позволяя мне догнать его.
        - Ну не знаю, может, будем идти по обочине? Чуть что - сразу в лес.
        - Шикарное предложение.
        - Есть лучше? - насупилась я. Лучше не нашлось, потому дальше мы шли через лес, каждый погрузившись в свои мысли.
        Чем для меня грозило присутствие Тима? Провалом задания? Когда в голове родилась идея запихнуть флешку в лифчик, я уже потерпела фиаско, теперь оставалось лишь надеяться на чудо и на то, что Макс не прибьет меня по приказу Бро.
        Сколько оставалось до города, я понятия не имела. В кармашке сумки лежала наличка мелочью, на проезд в автобусе хватит, на такси - вряд ли. О том, чтобы поймать попутку, и не речи не шло. Мы не знали в лицо таинственных преследователей, к тому же, непонятно, чем закончилось происшествие в поезде. Когда слышался шум проезжавших мимо машин, мы отходили ближе к деревьям, прячась от чужих взглядов.
        Солнце постепенно склонялось к горизонту, и на какой-то миг я отключилась от переживаний, наслаждаясь лесным чистым воздухом и птичьей трелью. Под ногами хрустели ветки, но теперь колючие кусты не доставляли неудобства - мы огибали их, а Тимур, проходя первым, придерживал ветки, чтобы я не получила ими в лицо. Джентльмен.
        - Как ты оказался втянут во все это? - не выдержала я, обращаясь к нему. Не представляю, как Бро удалось втянуть его в наше путешествие, за какие грехи он расплачивается пребыванием со мной?
        - Долго молчать Вы не можете, - констатировал он.
        - И все-таки?
        Тимур никак не походил на неудачника, пойманного на крючок Бро. По всему видно было, что он привык к богатой и сытой жизни - по внешнему виду, одежде, манерам вести себя. Правда, его выкание я все равно принимала за дурацкие понты.
        - Так получилось, - заговорил Тим наконец, - что я должник того типа, которого Вы называете Бро.
        - Деньги?
        - Нет, - Байсаров вдруг остановился, оборачиваясь ко мне. Темные глаза, сейчас казавшиеся почти черными, будто пытались прочитать что-то на моем лице. Я засунула руки в карманы, дожидаясь ответа. Хотелось увеличить расстояние между нами, но не в моих правилах показывать слабости.
        - Что тогда? - спросила чуть тише. Он задумался, решая отвечать мне или нет, но вибрации мобильного в заднем кармане его джинс заставили нас обоих одновременно вздрогнуть и отшатнуться друг от друга.
        - АнтиАОН, - помедлив, Тим нажал на зеленую кнопку и поставил громкую связь.
        - Выходите на дорогу, грибники, - насмешливый женский голос показался знакомым. - Карета подана.
        Обернувшись, я увидела, как по дороге медленно катился красный «Ауди». Хмыкнув, я развернулась и направилась к ней. Включив аварийки, водитель распахнул дверь, и я уже ничуть не удивилась, обнаружив за рулем девушку из поезда. Приветливо махнув рукой, она сложила руки на крыше автомобиля, поглядывая на нас из-за солнцезащитных очков.
        Теперь уже Тимур молча следовал за мной, отставая на шаг.
        - Долго же вы, детишки мои, - хмыкнула блондинка, снова усаживаясь за руль.
        - Бро убил меня, - внезапно заговорил Тимур, когда до тачки осталось совсем чуть-чуть, - убил и воскресил. И теперь я расплачиваюсь с ним за свою жизнь.
        После такого заявления совсем не тянуло на разговоры. Я заняла место впереди, Тимур уселся за моей спиной. «Убил и воскресил»… И как понимать его? Так, стоп. Отложим вопрос на потом, после того, как мы доедем до указанного адреса.
        - В нас стреляли, - сообщила я девушке, отвлекаясь от мыслей о Тимуре. Не время, Тина, думать о других.
        - Я в курсе, - равнодушно ответила она, лопая пузырь жвачки.
        - Тачку угнали.
        - Знаю.
        - Мы остались без вещей.
        - Не трудись рассказывать, мне известно все, что с вами произошло, - насмешливо произнесла она, не отрываясь от дороги. - Ну вы и лузеры.
        Мне захотелось дать ей в зубы, но я промолчала, отворачиваясь к окну.
        Тим в беседе участия не принимал - то ли решил не лезть в бабский треп, то ли жалел о сказанном. Я наклонилась вправо, пытаясь рассмотреть его в боковое зеркало, но тут же отшатнулась, встретившись с ним взглядом.
        И сколько времени он разглядывал меня втихаря?
        - Макс в порядке?
        Не то, чтобы меня сильно трогала его судьба, - я пыталась выяснить подробности перестрелки.
        - Скоро увидете.
        - Как тебя зовут?
        - Скоро узнаете, - пропела она.
        - Вот и поговорили, - заключила я. Такое ощущение, что передо мной Макс в юбке. Такая же противная временами, - даже не знаю, кто из компании бесит меня больше всего: девка, Макс или Бро.
        Тем временем, мы въехали в город. Бывать здесь раньше мне не приходилось, и я без особого интереса вглядывалась в однотипные дома за окном. Настроение приближалось к нулевой отметке, будущее виделось зыбким и ненадежным, а от внезапно навалившейся тоски хотелось завыть.
        Интересно, как отреагируют сидящие в машине, если я вдруг так поступлю? Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.
        Минут через десять мы затормозили возле старого двухэтажного здания из красного кирпича. Черный кованый забор открылся, как только девушка нажала на гудок. Плавно заехав во внутренний дворик, она остановилась, не заглушая мотора:
        - Конечная остановка, просьба освободить вагоны.
        - А ты не выходишь? - подозрительно уставилась я на нее. Тимур замер, придерживая дверь со своей стороны приоткрытой.
        - Мне дальше. Вас там ждут, топайте. Итак уже опоздали, как могли.
        Помедлив, я все-таки подчинилась и вышла. Байсаров, так и не проронивший ни слова, последовал за мной. «Ауди» мигнула нам на прощание фарами и сдав назад, споро выехала со двора.
        Если не Тимур, я все еще нерешительно топталась бы на месте, но он первым направился в сторону неприметной двери, на ходу бросив:
        - Тина.
        - Да иду, иду.
        Дверь поддалась с трудом, протяжно скрипнув.
        Сердце взволнованно застучало. Я искренне радовалась, что муж шел первым. Уверенная походка нисколько не выдавала волнения, словно он точно знал, куда следует. Расправив плечи и вздернув подбородок, я последовала его примеру.
        Мы шли по длинному бесконечному коридору. Открытые двери демонстрировали разруху внутри полупустых комнат, пахло пылью и старьем. Нос зачесался, но я сдержалась и не чихнула.
        В самой дальней комнате, среди обломков кирпичей, стояло дорогое кожаное кресло, повернутое спиной к нам. На полу, рядом с ним, разлегся черный доберман, при виде нас настороженно поднявший уши.
        - Что за представление? - недовольно произнес Тимур громким голосом. Сидевший в кресле человек несколько раз хлопнул в ладоши и начал медленно поворачиваться в нашу сторону, а я закатила глаза, обнаружив перед нами Макса. Ну кто еще мог придумать такую дешевую театральную сцену?
        - Ты все время, пока нас ждал, в стенку пялился? - не выдержала я, на что тот лениво ответил:
        - Не порть мой номер, птичка.
        Договорить ему не дали: Тимур в несколько шагов оказался рядом с парнем, схватил его за полы пиджака и вытащил из кресла так, словно тот ничего не весил. Доберман зарычал, оскалившись, но с места не сдвинулся, лишь припав на передние лапы. Я испуганно наблюдала за творящимся, осторожно отступив назад. Не хватало только попасть под горячую руку им двоим.
        - Я убью тебя, щенок, - произнес Тим в лицо Макса, потряхивая его для пущей убедительности, но тот лишь захохотал в ответ, обнажая крупные белые зубы:
        - Собачку не зли, отхватит что-нибудь ненароком.
        Пес, будто в подтверждении слов, грозно пролаял несколько раз.
        - Мне, бл**ь, надоели ваши игры! - повысил голос Тим. Я видела только его затылок, но чувствовал волну злости, исходящую от мужской фигуры. - Я тебе первым башку сверну, если выкинешь еще хоть один фортель.
        - Руки убери, - улыбку с лица Максима словно ветром сдуло. Холодный, равнодушный взгляд форменного убийцы, всегда вызывавший во мне оторопь. Вся его дурашливость и клоунада являлись лишь отменным прикрытием, но понимал ли это Тим? - Так мы ни о чем не договоримся.
        Нехотя, нарочито медленно, Байсаров выпустил парня и отошел, скрещивая руки и широко расставив ноги. Макс был чуть ниже его, но из-за худощавого телосложения и узкого, худого лица смотрелся совсем тонким. Однако, ничто не мешало ему вести себя по-прежнему нахально. Поправив пиджак, он снова уселся в прежнюю позу и заговорил:
        - Итак, на чем мы остановились?
        Выжидательно вперив в меня взгляд, он сделал движение головой, побуждая заговорить.
        - Ты пялился в стенку, - услужливо подсказала я, решив не злить парня.
        - Проматываем, - махнул рукой. - Мы собрались здесь, чтобы обсудить результаты поездки. Не буду растягивать вступительную часть, которую вы пытались сорвать, - взгляд в сторону Тима, - и приступлю сразу к главному. Целью вашей поездки было довести в целости и сохранности вот этот предмет, - с жестом фокусника он выудил из кармана ту самую флешку и демонстративно покрутил ее. Я сглотнула, наблюдая, как ловкими движениями он заставляет маленький прямоугольник проскальзывать меж пальцев.
        Я лихорадочно пыталась сообразить, что происходит. Потерянная флешка внезапно обнаружилась у Макса, но я знаю точно, что потеряла ее еще в поезде. Мог ли он забрать ее у Паши? Других вариантов придумать мне не удалось, и оставалось лишь молча слушать речь собеседника дальше.
        - Конечно, не все прошло без огрехов, но самое главное, что вы друг друга не поубивали. Наша красавица обладает пылким характером, - разведя руки в стороны, обратился Макс к Тимуру. - Поэтому я надеялся, что она все-таки отойдет от приказа и подстрелит тебя, списав на волнение, но нет. Впрочем, и ты дал слабину, оставив девчонку живой. А это значит, что вы сможете вместе работать дальше.
        - Что ты имеешь ввиду? - я нахмурилась, не догоняя весь смысл его монолога.
        - Ах, да, - театрально прижав ладонь ко лбу, Макс легко поднялся и подошел ближе, замерев с лицом довольного ребенка, - я забыла сказать самое главное. Все, что было с вами в эти дни - прошу считать тестовым заданием. А настоящая работа начинается сегодня, - и разведя руки в сторону, он поклонился и замер, будто ожидая от нас аплодисментов.
        Я посмотрела на Тимура, ища в его глазах поддержку, но супруг пребывал в неменьшем шоке.
        - Пипец, - только и смогла выговорить я.
        ________________
        Спасибо вам за добрые отзывы, лайки и репосты! Видя, как читатели ожидают новую главу, хочется творить и творить дальше))
        А вот вам обещанный образ Макса)
        Глава 8
        От смерти Макса спас все тот же доберман, не подпустивший Тимура ближе к хозяину. Впрочем, в тот момент мне и самой хотелось придушить сукина сына за «тестовое задание».
        Байсаров стоял напротив, сжимая кулаки от злости, а в глазах его пылал такой огонь, что еще одно брошенное ненароком слово - и уже ничто не смогло бы помешать Тимуру добраться до наглеца.
        - Хорошая собачка, умная, - погладил Макс по спине свирепо рычащего пса, - Самсон молодец, а Тимур и Тина - плохие мальчик с девочкой. И если они будут продолжать вести себя так, то мне придется их наказать.
        - Я не буду больше участвовать в вашей клоунаде, - видимо, чаша терпения лопнула: Байсаров развернулся и вышел вон из помещения. Через минуту где-то вдали хлопнула дверь, заставив меня вздрогнуть.
        Может, так действительно лучше? Тимур только мешал мне, и то, что сейчас в глубине души я сожалела об его уходе, не радовало. К черту все.
        - Ты больной, - покачала я печально головой, обращаюсь к Максу. Он отпустил зверя, и тот подбежал ко мне, радостно виляя купированным обрубком хвоста. - И ты туда же, - обратилась я к Самсону, - актер погорелого театра. Не стыдно?
        Будто понимая что-то из сказанного мною, Самсон, не дождавшись привычной ласки, заскулил и вернулся обратно к Максу, жалуясь. Тот лениво погладил добермана, уставившись куда-то в стену за моей спиной. Насмешливо выражение лица давно сменилось серьезной миной. Я переступила с ноги на ногу, устало поглядывая на кресло. И не лень человеку тащить его с собой только ради одной сцены со спорным эффектом.
        - Он вернется, - прокомментировал, наконец, парень, на что я ответила:
        - Очень не хотелось бы. Что вы задумали с Бро?
        - Нужно было оценить степень вашей подготовки, - переведя на меня взгляд пустых глаз, лениво ответил он, - перед серьезным заданием.
        - И?
        - Того, кто не справится, - устранить. Для Бро предстоящие задание слишком важное, чтобы заботиться об исполнителях.
        Он замолчал, не сводя оценивающего взгляда . Я сглотнула, почувствовав неприятное ощущение, точно волосы на затылке шевелятся. Заметив мое настроение, насторожился и Самсон. Пес задрал голову и смотрела на меня блестящими глазами - вишенками.
        Затягивающая молчанием тишина становилась слишком напряженной. Что творится в голове этого придурка?
        - Цель оправдывает средства? - не выдержала первой, проходя мимо в сторону кресла. Ныли икры ног после пробежки и отчаянно тянуло спать. Осточертело все это, честное слово.
        - Ты не прошла.
        Я замерла спиной к нему, так и не успев присесть, лишь коснувшись подлокотников пальцами.
        Сотни мысли промелькнули на считанные секунды, пока я стояла в этой позе, и самой громкой была одна - вот сейчас он меня и завалит. Но секунды тикали, отмеряя мою жизнь, а никакого движения за спиной так и не происходило.
        - Убьешь? - осторожно поинтересовалась я, взглянув из-за плеча на Максима. От отвернулся к покрытому пылью окну. На удивление, стекла в нем были чистые, но из-за слоя скопившейся грязи разглядеть что-либо за ним не представлялось возможным. Я поводила головой из стороны в сторону, разминая шею, и все-таки устроилась с удобством, скидывая обувь и поджимая ноги.
        - Нет.
        Короткий ответ обязан был, вроде бы, принести облегчения, но я ничего не чувствовала. Какая разница - сегодня, завтра, через неделю? Пока я в их распоряжении, моя цена - не выше копейки. Покусав губы, я решила, что сейчас самое время задать пару вопросов, пока не вернулся Тимур. Если Макс сказал, что тот появится, значит, так оно и есть.
        - Флешка?
        - Ты посеяла ее.
        - А ты нашел?
        Макс закинул руки за голову и захохотал, громко, поворачиваясь ко мне лицом.
        - Птичка, ты не выносима. Эта другая.
        - Что было на той?
        - Пустяки.
        - И все же? - настаивала я.
        - Порнуха, пару игр. Ответ устраивает?
        Скрестив руки на груди, я отвернулась. Нет, не устраивает, но не об этом речь.
        - Кто дернул стоп-кран?
        - Я.
        - Стрелял?
        - Светка.
        Так вот как зовут эту блондинистую стерву.
        - Лешка?
        - А вот его я в наши игры не приглашал, - в голосе Макса слышалось недовольство. Он прошел, хрустя осколками битого кирпича под ногами сначала в одну сторону, потом в другую. Самсон, уходивший на время из комнаты, вернулся и улегся на пороге, водя острой мордой следом за движением хозяина.
        Я подобрала его два года назад, еще щенком, измученным, с разорванным ухом. Это был октябрь; с неба потоком лил ледяной дождь, пробирая до костей, а на улице в этот поздний час, кроме меня и хныкающей картонной коробки, не было ни единой души. Жалобное скуление, доносившееся из-под лавки, заставило сердце болезненно сжаться. Я почти прошла мимо: меньше всего в тот момент я нуждалась в том, чтобы утешать других, но в последний момент глубоко вздохнула и вернулась назад. Увидев темные глаза трясущегося щенка, выглянувшего мне на встречу, я распахнула пальто, пытаясь удержать одной рукой огромный зонт-трость, и запихнула его за пазухой. В первое время он ритмично дрожал, словно на него волнами накатывал холод, а я шла и разговаривала с ним вслух, ругая себя:
        - И какого лешего я решила тебе помочь? Мало мне своих проблем, куда тебя девать, животное? Не рассчитывай, пожалуйста, на любовь, - это не про меня.
        Так мы дошли до дома. Я долго отмывала щенка, стирала пропахшие псиной вещи, поморщилась, разглядывая шерстяное пальто в налипших собачьих волосах и с пятнами грязи от лап.
        Он прожил у меня месяц, пока в один из визитов собакой не заинтересовался Максим. Мне в очередной раз приходилось менять место жизни, и я нехотя отдала подросшего и окрепшего щенка на воспитание своему соглядатаю.
        - Надеюсь, ты не утопишь Самсона, - насупившись на прощание, проговорила я тогда, на что Макс хмыкнул:
        - Быстрее я убью тебя, чем его.
        Теперь доберман одинаково был верен и мне, и Максиму, однако, я подозревала, что придурка этого он любит куда сильнее - то ли из мужской солидарности, то ли прожив с ним бок о бок больше, чем со мной. Собачья душа - потемки.
        - Твой Леха исчез, как сквозь землю провалился. И мне это не нравится. О чем он с тобой говорил?
        Я послушно пересказала ему то же, что и рассказывала в поезде.
        - Ничего нового, - заключила в конце. - Что теперь ты будешь делать со мной?
        - Ты отправляешься с Тимуром дальше.
        - Но… - я нахмурилась, пытаясь правильно подобрать слова, но Макс перебил меня:
        - Заткнись, пока я не передумал. В конце концов, у нас с тобой одна собака на двоих.
        - Как душещипательно, сейчас расплачусь, - не выдержала я, а Макс хихикнул.
        - Я старался сделать этот момент трогательным, - подойдя ко мне ближе, он схватил за щеки, заставляя губы принять форму рыбьего рта. - Могла бы и подыграть. «Максим, ты шикарен! Мы с тобой друзья навек!» - последние фразы он выпалил на манер женского голоса, надавливая на лицо и двигая в такт моим ртом своими тонкими, почти музыкальными пальцами.
        - Пошел к черту, - проговорила я, ощущая, как закипает злость.
        Откинула его руки, вжимаясь в кресло и отворачиваясь.
        Он отошел, шагая спиной назад, будто пятясь и поднимая ладони вверх, а потом крутанулся на месте, взмахивая руками. Мне порядком надоела его страсть к позерству, лучше бы молчал, как раньше.
        Я потерла кожу, будто стараясь стереть следы от его прикосновений. Засранец. Ненавижу, когда меня трогают за лицо. И терпеть не могу, когда на чувствах играют. Я могла бы поверить ему… точнее, мне хотелось верить, что я хоть для кого-то имею значение, но это не так.
        Не в наших играх.
        - Я спас тебя, потому что мне нужен свой человек при твоем муже, - заговорил он, когда я уже забила и перестала ждать, машинально поглаживая Самсона за ухом.
        «Мужа», - хмыкнула про себя, продолжая слушать Макса. - У вас будет одно общее задание, но он наверняка примется заниматься самостоятельным расследованием.
        - Расследованием чего? - уточнила вяло.
        - Тебя не касается. Просто докладывай о каждом его движении, о каждом походе в туалет, чихе..
        - Прекрати, - остановила я, - мы все-таки снова изображаем семейную пару?
        - Да, - Макс развернулся ко мне, заглядывая в глаза. - И если надо переспать, чтобы вам поверили - ты это сделаешь. Если надо отсосать перед свидетелями - ты и это сделаешь, поняла? А иначе я приеду, выпущу твои кишки и намотаю их тебе на шею.
        Моя рука замерла над макушкой пса, всего в паре миллиметров от горячей колкой шкуры животного. Самсон, будто почуяв, ткнулся головой в ладонь, выпрашивая ласку, но я не могла двигаться.
        - Мы же обсуждали, - голос предательски дрогнул, и я поморщилась, понимая, как нерешительно, отвратно сейчас звучат мои фразы, - мы договаривались, что секса не будет.
        Макс по широкому кругу обходил комнату во второй раз. Сейчас я ощутила его за своей спиной, и почувствовала, как дервенеет позвоночник. .
        - Я не буду спать с Тимуром, а если ты хочешь, чтобы кто-то сосал ему, милости прошу, - поднимаясь, чтобы видеть собеседника, я замерла, ощутив упирающийся в голову предмет. Пистолет? Наверняка. Сука, Макс…
        - Давай решим все прямо сейчас. Прошла ты экзамен и готова работать дальше или нет. Ну так что?
        В этот момент я ненавидела свою жизнь. Где я так накосячила, что стою тут перед выбором, который для любой другой бабы оказался бы проще некуда? А для меня настолько тяжел, что внутренности сжимаются в тугой узел.
        - Быстрее, - подталкивая меня, Макс надавил на голову.
        - Сдала, - сейчас я ощущала, как ненавижу его. Как только подвернется возможность, убью и глазом не моргну. А собаку заберу себе. Поскулит и забудет.
        - Вот и умница, - он отошел, а я выпрямилась, оборачиваясь. Руки в карманах брюк, пойди угадай, точно ли это была пушка или просто брал на понт. - Сегодня отсыпайтесь, приходите в себя, завтра самолет.
        - Далеко?
        - Не дальше России.
        Мы сверлили друг друга взглядами: мой откровенно злой, и его - пустой, смотрящий насквозь.
        - Усмири характер, Тина. Пока ты слушаешься меня, - ты жива.
        Я ухмыльнулась уголком рта, не отвечая на фразу. Не надо мне сейчас, ладно, Макс? Слушаю тебя, Тимура, Бро - пока я зависима от мужиков, я не живу, а существую, по-рабски выполняя их приказы. А мне хочется свободы, нормальной жизни, где в тебя никто не стреляет и не заставляет спать с малознакомым типом против своей воли.
        Макс достал телефон и набрал чей-то номер. Я не слушала разговор, отрешенно разглядывая его профиль.
        - Тимур сюда уже не вернется. Вы с ним встретитесь в гостинице, вот ключи.
        - А где он? - принимая связку, поинтересовалась нахмуренно.
        - Со Светой, - ухмыльнулся Макс. - Не переживай, с ним все будет в порядке. Света об этом позаботится… она во всем хороша.
        - А я всегда думала, что тебе мальчики нравятся, - мгновение колкой мести оказалось сладким, но подзатыльник, от которого голова резко мотнулась вперед, вышел достаточном болезненным.
        - Не беси, - посоветовал он. - Пора закругляться, я устал от тебя.
        - Взаимно.
        Макс первым двинулся к выходу, я следом. Самсон - между нами, решив не выбирать сторону одного из хозяев.
        - Душонка твоя продажная, по цене сахарной кости, - пробубнила я, на что доберман обернулся, сделав глаза, как у болонки. Фыркнув, я задрала голову, чтобы не смотреть на пса.
        На улице вдохнула полной грудью теплый, вечерний воздух. Легкие сумерки скрадывали дневную жару, и мне захотелось снова очутиться на веранде своего домика, под корабельными соснами, с книгой и тарелкой фруктов.
        - Довезешь? - окликнула Макса, уверенно шагавшего все дальше от дома и меня. Мы покинули двор и оказались на дороге, а я поняла, что совершенно не помню местный адрес и понятия не имею, в какой части города нахожусь..
        Мужчина сделал жест рукой, и сначала мне показалось, что он демонстрирует средний палец. Но прежде чем я успела высказаться по этому поводу, то поняла, что Макс показывал куда-то за мою спину. Обернувшись, я увидела ряд припаркованных машин, среди которой была та самая, на которой мы и должны были добраться сюда с Тимуром.
        - Твоя работа? - крикнула ему. По-прежнему не оборачиваясь, он похлопал над головой, и пошел дальше, запихнув руки в карманы. Ну конечно, позволил бы этот позер угнать кому-нибудь его тачку. Покачав головой, я дошла до «Мицубиси», распахнула его и села за руль. Только сейчас в зажатой в ладони связке ключей я разглядела автомобильный. Завела машину, следом включился навигатор, в который кто-то уже успел услужливо вбить адрес нужной гостиницы.
        - Отлично, - тронувшись, произнесла я, - мне просто нужно в душ и выспаться.
        И не думать о том, черт возьми, как эту ночь проведут Тимур и Света.
        Глава 9
        Отель находился в старой части города, с видом на набережную реки и центр. Припарковав машину на гостевой стоянке, я на всякий случай заглянула в багажник. Подозрения оправдались: наши чемоданы лежали на месте. Хмыкнув, я покачала головой. Предусмотрительности Макса оставалось только завидовать. С другой стороны - предыдущее приключение оказалось лишь постановкой, в таком случае шансы предугадать каждый шаг весьма велики, чего б не выпендриться. А не играй я по собственным правилам, то ему и признаваться ни в чем не пришлось бы.
        Размышлять долго на эту тему я не стала, решив, что пришла пора отдохнуть.
        В номере я заказала ужин, приняла душ, а после устроилась на небольшом балконе, наблюдая за летним вечером, медленно накрывавшим город. Воздух, прогревшийся за день, заставлял мерцать огни, задувая легким ветром в свободные рукава футболки.
        Закинув ноги на перила, я лениво крутила в руках заколку для волос, анализируя последние сутки в свете сказанного Максом.
        Что творится в голове у этого парня? Организовать поездку, устроить экстренную остановку поезда, перестрелку, после украсть нашу тачку - а затем снова ее вернуть. Лешка вмешался в идеально расписанный спектакль и для меня все еще оставалось загадкой, куда он делся, а, главное, откуда у него появилась моя фотография.
        Да, до того, как я начала работать на Бро, найти меня было гораздо проще, чем сейчас, даже с учетом того, что я не меняла внешность, да и не таилась особо. Теперь вопрос моей безопасности решал Макс - вот только можно ли это считать благом?
        Я поднялась, потянувшись, и облокотилась на парапет.
        Тимур…
        Еще один человек-загадка. Фраза о том, что Бро убил и воскресил его только добавила вопросов в и без того немалый список. Поведение и манеры выдавали его с головой: он точно не из простых парней, но кем был в прошлом Байсаров? Можно, конечно, ради интереса сфотографировать его и поискать по фото в гугле, только смысл? Нужно быстрее закончить следующее задание, и тогда тайны Тимура перестанут меня касаться - хватает и своих.
        Поужинав и высушив волосы, я невольно посмотрела на часы. Одиннадцать, а я сижу одна в номере, в незнакомом городе и слушаю, как в небольшом открытом кафе напротив кто-то шумно празднует свадьбу.
        Представив, что в это время Тимур развлекается со Светой, я резким, немного нервным движением распахнула чемодан, перебирая содержимое и достала из него сарафан на бретельках, тонкую джинсовку и босоножки.
        Так, Тина, почему тебя это так задевает? Я потерла прикрытые веки и перед глазами тут же явилась довольная физиономия белокурой стервы из поезда. Просто она меня бесит, вот и все. Дело не в Тимуре, только в ней. Ну и немного - в ущемленной женской гордости, что мне, пусть и на ночь, предпочли крашеную куклу.
        Подведя глаза стрелками и накрасив губы выжившей помадой, я перекинула через плечо сумку на тонком ремне и оценивающе осмотрела себя в зеркале.
        Густые волосы темной волной спадали на плечи, тонкие ремешки босоножек и короткий сарафан подчеркивали длину ног. Я улыбнулась своему отражению вполне искренне.
        Центральная улица находилась неподалеку, и побеседовав с администратором, я решила дойти до нее пешком, по дороге выбрав какое-нибудь шумное заведение. Вот так просто гулять в незнакомом месте, без задания, оказалось непривычно и весело, словно мне снова семнадцать лет, а мама впервые отпустила ночевать к подруге.
        Несмотря на темное время суток, улицы были многолюдны. Я без причины улыбалась прохожим, ловя мужские взгляды и свист в спину. Попыток познакомиться они не делали, да и мне не было нужно. Пройдя еще немного, я остановилась возле бара, на вывеске которого значилось «Cuba Libre».
        Заказав два коктейля, я заняла место на барном стуле, пританцовывая в такт музыке. Бар оказался полон иностранцами, и когда двое чилийцев справа принялись громко обсуждать мою задницу и ноги на испанском языке, я отсалютовала им «Кубинским поцелуем» и крикнула:
        - Brindo por buena suerte!* - вызвав у них приступ дикого восторга. Они чокнулись со мной бокалами и пересели ближе, перекрикивая музыку.
        А дальше мы танцевали под кубинские мотивы, распевали песни и пили коктейль за коктейлем, перепробовав все, что числилось в меню заведения. Рассвет я встречала с бутылкой «Мартини», сидя на бетонных плитах, а Сантьяго и Алехандро почти засыпали, глядя на речку у наших ног. Часов в семь утра я вызвала такси и отправила иностранных гостей в их отель, а сама пошла пешком к себе, мечтая как можно быстрее оказаться под одеялом в кровати.
        В номере я умылась и растянулась на кровати лицом в подушку, почти моментально засыпая.
        - Подъем! - я охнула, поворачивая голову на звук голоса, раздавшегося над самым ухом. Солнечный свет заливал комнату, заставляя щуриться, а во рту было сухо и гадко. К счастью, голова после попоек у меня никогда не болела, но лицезреть с утра довольную физиономию Светки было выше моих сил.
        - Какой у тебя противный голос, - не выдержала я, усаживаясь на кровати. Девушка фыркнула, но не обиделась, а Тим, успевший со вчерашнего вечера сменить прикид, отвернулся к окну с нечитаемым выражением лица.
        - Скоро самолет. Приведите себя в порядок, - произнес он, не поворачиваясь. Я молча прошлепала в душ, застряв там на добрых полчаса, пока мир не стал казаться чуть лучше, чем он есть.
        Завернувшись в полотенце и завязав его на груди, я демонстративно вышла в комнату в таком виде, решив подействовать на нервы Тимуру и Светке. Ее лицо казалось вполне довольным жизнью, и это раздражало. Переступив порог, я обомлела, глядя на Байсарова - он смеялся над какой-то шуткой, вполне искренне, чуть запрокидывая назад голову. Зрелище было настолько неожиданным, что я замерла на месте, глядя на него так, будто у мужчины только что выросла вторая голова.
        Он что, умеет смеяться? Серьезно? И блин, с кем, с этой маньячкой? Что здесь вообще творится?
        Холодно глянув на них двоих, я мстительно подумала, что если нам и дальше придется изображать мужа и жену, вместе хохотать им уже не придется. На меня они внимания не обращали, поэтому я быстро переоделась в трикотажный короткий комбинезон и убрала волосы в высокий хвост. Мой мобильный неожиданно зазвонил, заставив замолчать на полуслове Свету; Тимур обернулся, слегка приподнимая одну бровь. Казалось, мы все чего-то ждем.
        Я нажала вызов и, услышав поначалу иностранную речь, нахмурилась, а потом вспомнила, что Сантьяго ночью просил у меня телефон на пару минут - видимо, сохранил себе номер. Черт, я продолжаю косячить…
        - Ола, - поприветствовала я парня, переходя на испанский язык. Он интересовался моим самочувствием и звал вечером снова прогуляться по городу в компании с Алехандро - или без него, тут уж как я решу, - но я вежливо отклонила приглашение, сказав, что улетаю домой.
        Светка ухмылялась, глядя в мою сторону, а вот по лицу муженька пробежала тень. Не сказав ни слова, мужчина скрылся в ванной, а я вышла на балкон, сдерживая довольную улыбку. Один-один, парень.
        Когда Тимур вернулся обратно, Света, подпиравшая стенку, выпрямилась:
        - А теперь, птенчики, вынуждена вас покинуть. К одиннадцати подъедет такси.
        - Билеты? - уточнил Байсаров, засовывая руки в карманы брюк.
        - Передадут. Последние инструкции получите перед вылетом. А я с вами прощаюсь.
        - Навсегда? - поинтересовалась я с невинной улыбкой на губах.
        - Мечтай, - хохотнула она и скрылась за дверью номера. Я облегченно выдохнула, провожая ее взглядом. Без нее жизнь казалась гораздо приятнее.
        К назначенному времени возле входа в гостиницу притормозил белый «БМВ». Я присвистнула:
        - Карета подана, господин Байсаров.
        Тимур, сидевший напротив телевизора и бездумно щелкающий пультом, лениво потянулся:
        - Тогда в путь.
        - Ты забыл добавить «госпожа», - не удержалась я, но он лишь вздернул в бровь в жесте, который меня безумно бесил. Я прошествовала мимо него, катя за собой красный чемодан.
        При людях мужчина преобразился: помог мне с вещами, распахнул дверь и трогательно поддержал под локоть. Я послала ему самую обворожительную улыбку, усаживаясь на заднее сидение; Тимур устроился рядом, но почти сразу же отодвинулся на расстояние, чтобы не касаться меня даже ногой.
        Я лениво заплетала волосы в косу, наблюдая за дорогой. В машине работал кондиционер, спасая от уличной духоты; водитель, не проронивший за все время ни слова, чуть прибавил радио. Я наблюдала за ним в зеркало заднего вида, и когда мне удалось разглядеть его лицо, чуть не поперхнулась.
        - Прииивет, - пропел он в свойственной манере и подмигнул мне.
        Рядом громко выругался Тимур, узнавая Макса по голосу. После вчерашнего конфликта они не виделись, и я всерьез опасалась, как бы супруг не начал душить водителя прямо во время поездки.
        - Какого лешего? - первой заговорила я, пока эта идея не пришла в голову Тиму..
        - Птичка, я не могу светиться с вами в аэропорту. Это самый оптимальный способ раздать указания, не привлекая излишнего внимания. В кармане моего сидения - билеты, достаньте.
        Нехотя Тимур подчинился, вынимая большой белый конверт. Распахнул его, извлекая новые паспорта и билеты. Я выхватила один, чтобы посмотреть, куда мы летим. Областной центр, располагавшийся в полутора часах полета, оказался мне знаком. Я вспомнила о задании, на которое выехала туда по приказу Бро, и ощутила, как дернулся нерв на лице. Такие воспоминания всегда неприятны: ни одно из наших совместных дел поводом для гордости не являлось. Скорее, я бы предпочитала никогда о них никому не рассказывать, да и самой не думать.
        Тимур вел себя настолько тихо, что я подозрительно скосилась в его сторону, отвлекаясь от собственных мыслей..
        Он, не отрываясь, вглядывался в билет, будто заучивал наизусть название города. Лицо его окаменело: мужчина весь замер, кажется, даже не дыша.
        - Что это? - голос казался слегка осипшим, выдавая тщательно скрываемое волнение. Таким я его еще не видела.
        - Что именно? - Макс приподнял брови, не оборачиваясь. Могу поклясться, он понимал, чем вызвана такая реакция моего мужа, но лишь забавлялся, прикидываясь дурачком.
        - Это… место?
        - Задание Бро. А что не так с ним? Чудесный город на Волге, практически, центр Поволжья.
        Что-то большее скрывалось за молчанием Тимура. Понятно, что он как-то связан с этим городом. Только каким образом? Чужие тайны, против обыкновения, в данный момент занимали мое воображение, - я так ничего и не знала о типе, сидевшем по левую руку, но теперь казалось, что разгадка чуть ближе.
        Макс продолжал вещать, описывая красоты, но я невежливо перебила:
        - А само задание-то какое? Сколько можно тянуть кота за яйца?
        - Никто не обещал посвящать вас во все планы Бро. Для начала устройтесь, дальнейшие действия будут координироваться по телефону.
        - Ты издеваешься? - теряя терпение, рявкнула я. Никогда раньше работа не проходила втемную, когда не знаешь свой следующий шаг, не говоря уже о конечной цели. - Ради чего все делается, можешь сказать?
        Макс, уставший разговаривать, молчал, лениво управляя автомобилем. Вдалеке показалось серое здание аэропорта, за которым скрылся идущий на посадку самолет. При виде огромной крылатой махины сердце напряженно ускорило ритм; я боялась перелетов, но прятала свои слабости.
        - На вас забронирована гостиница. Вечером будьте готовы к мероприятию. И не забывайте, что вы богатая и любящая друг друга семья. Любящая, понятно? - выделив последние слова, Макс обратился ко мне, напоминая прошлый разговор.
        «Со Светкой твоей пусть любовь изображает», - подумала раздраженно, но лишь кивнула в ответ.
        - Старые паспорта отдайте, - водитель протянул ладонь, куда мы поочередно с Тимуром положили документы. Имена в новых не отличались, сменились только дата и город рождения.
        - Удачи желать не буду, - напутствовал Макс, когда машина остановилась перед входом в аэропорт. - Увидимся на месте.
        На паспортном контроле я слегка волновалась, но внешне держалась расслабленно, придерживаясь за локоть Тимура. Почему-то касаться его ладони напрямую, кожа к коже, мне не хотелось, а так прикосновение выглядело нейтральным.
        До того, как сесть в самолет, я с тоской бросала взгляды в сторону дьюти-фри, особенно тоскуя по полке с алкоголем, но раз на вечер предполагался выход в свет, напиться мне никто не даст.
        Байсаров тоже выглядел не лучшим образом. Задумчиво крутил билет, хмуря лоб, и меньше всего походил на счастливого супруга. Время до посадки длилось мучительно долго, и когда объявили, что наш рейс прибыл, я вскочила, мечтая быстрее взлететь и приземлиться.
        - Тимур? - кажется, он не видел, что творится вокруг, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Я провела рукой перед его лицом, привлекая внимание. - Посадка началась.
        Не помню, как дождалась момента, когда заработали двигатели самолета. Нам достались места в середине салона, рядом с крылом, и я внимательно наблюдала, как двигаются закрылки. Набрав скорость, мы оторвались от земли, а я закрыв глаза, схватила мужа за ладонь и крепко сжала.
        - Тина? - его удивленный голос заглушили аплодисменты пассажиров, а я виновато оглянулась на него:
        - Извини.
        Тим не ответил, но руку не убрал, позволяя мне держаться за него все время полета, а при приземлении, прошедшим довольно жестко, заново впиться в него холодными от страха пальцами.
        Из салона я выходила на плохо слушающихся ногах, а в очередной гостинице, куда мы попали спустя полтора часа, я упала на кровать, чувствуя себя разбитой и обессиленной.
        - Мне надо выпить, - заявила я ему, - иначе никакого мероприятия не состоится.
        - Напиваться перед заданием - лучший способ его провалить.
        - Я не собираюсь напиваться, - огрызнулась в ответ. - Закажи шампанское и не зуди.
        На мое удивление, Тимур послушно позвонил вниз, и через пятнадцать минут в номер принесли бутылку шампанского и тарелку с фруктами. Я успела переодеться и заплести волосы в косу, дожидаясь доставки. Налив себе полный бокал, осушила его в три глотка, и тут же потянулась, чтобы наполнить заново.
        Взгляд Байсарова, направленный в мою сторону, был полон осуждения.
        - Вы всегда так пьете?
        - Как - так? - уточнила я, отворачиваясь от него.
        - Запойно, - ответил он, заставив меня закашляться.
        - Ты с ума сошел, что ли? - вскинулась я. Офигеть, кажется, меня только что назвали алкоголиком. - Я пью редко.
        - Вчера.
        - Что - вчера?
        - Вы пили вчера. И сегодня.
        - За собой бы следил, - нахмурилась я, припоминая, где он провел вчерашнюю ночь. - Лучше пить, чем трахаться с кем попало
        - Я не трахаюсь с кем попало!
        - Да, крашеная блондинка и вправду не «кто попало», - ядовито парировала я.
        - А вы вообще провели ночь с иностранцем!
        - С двумя! - фыркнула я, делая медленный глоток и глядя прямо в глаза Тимуру.
        - Вашу мать, - и без того низкий голос заставил стенки комнаты вибрировать. - Оставьте при себе подробности вашей групповушки!
        - Жалеешь, что я развлекалась без тебя?
        - Я способен удовлетворить женщину самостоятельно, без помощи дополнительного хрена!
        Ноздри Тимура раздувались, словно он пробежал стометровку. Я скрестила руки на груди, встав напротив него и не собираясь сдавать позиций, но ровно до тех пор, пока полный гнева взгляд мужчины не спустился ниже, на уровень моей груди.
        - Нечего пялиться!
        Медленно, очень медленно Байсаров окинул меня тягучим, оценивающим взглядом, остановившись, в конце концов, на лице. И черт возьми, если это в его глазах не было обещанием горячего секса. Бокал показался невероятно тяжелым, - или руки беспомощно слабыми, - но я отложила его в сторону, отходя подальше от Тимура. Задрать бы голову повыше, чтобы показать, что последнее слово осталось за мной, но ничего подобного. Кажется, только что меня поимели ментально.
        - Трусиха, - очень тихо произнес он, и я, как ни странно, была с ним полностью согласна.
        Глава 10
        В номере теперь казалось тесно: Тимура было слишком много. Много во всем, начиная от роста и накачанной фигуры, заканчивая запахом его духов, казавшихся сегодня особенно навязчивыми. Если в первые дни я не замечала его парфюма, то теперь он преследовал меня повсюду. Я с тоской поглядывала на бутылку, - шампанское теперь казалось кислым и невкусным.
        Я включила телевизор на музыкальном канале и полчаса тупо смотрела мельтешение клипов на экране, после чего всерьез начала задумываться, - а не завалиться ли спать?
        Но на кровати устроился Байсаров, закинув руки за голову и закрыв глаза. Ложиться с ним я не собиралась, а других мест нет, разве что на пол. А ночью?
        Закусив губу, я повернулась в его сторону, замечая, как задралась темно-синяя футболка-поло, обнажая полоску кожи над джинсами. Пару секунд я не могла оторваться от этого зрелища, а потом резко отвернулась, чертыхнувшись.
        Просто у кого-то давно не было мужика.
        Серьезно, он мне даже не нравится - терпеть не могу напыщенных идиотов.
        Щебетание телевизора раздражало, и я выключила его, забрасывая пульт на стол. Сидеть в жару в душном номере, где не спасал даже кондиционер, стало невыносимо, а Тимур, занявший свободное место, вызывал раздражение. Подумав мгновение, я взяла карточку от номера, кошелек и отправилась ужинать.
        Бро не поскупился: отель оказался дорогим и под завязку набитым иностранцами. Услышав испанскую речь, я хмыкнула, невольно вспоминая диалог с муженьком. Оценивать собственную реакцию на последний наш с ним диалог не стала: лучше не забивать голову всякой ерундой.
        Заказав салат, я прихватила рекламный журнал со стойки и уткнулась в него. Лениво листая страницы, я думала о своем. Задание не поступает, а ведь наверняка еще нужно будет подготовиться к нему. Как минимум, макияж и соответствующий прикид, а мы до сих пор понятия не имеем, где оно будет проходить. Не говоря уже о том, чтопридется на нем делать.
        Не найдя ничего интересного, я отложила глянец в сторону и вздрогнула: напротив, откинувшись на спинку мягкого дивана, сидел Тимур.
        Заметив мою реакцию, он вскинул бровь, делая удивленное лицо.
        - Ты так стремительно исчезла из номера, дорогая, - проговорил мужчина со своей особой интонацией, расставляя нужные акценты. «Какого хрена Вы свалили молча?» - перевела я.
        - Не хотела будить тебя, любовь моя, - улыбнулась в ответ. «Нечего было дрыхнуть, как сурок».
        - Нам пора собираться.
        - Я сделала заказ, - нахмурилась, - сколько времени у нас есть?
        Появившийся официант прервал наш разговор. Дождавшись, когда он отойдет, Тимур посмотрел на наручные часы:
        - Десяти минут хватит?
        - Вполне, - кивнула я, преступая к ужину, а Байсаров отправился к бару. Я с аппетитом ела, наблюдая, как делает заказ муж. Бармен протянул ему бутылку минеральной воды и тот вернулся, снова занимая место напротив. Забрав мой журнал, он полностью скрылся за ним, а я выдохнула. Куда приятнее жевать, когда на тебя не смотрят.
        Ровно через десять минут мы поднимались на лифте в номер. Тимур стоял, скрестив руки на груди, и разглядывал меня.
        - Что? - не выдержала я.
        - Почему они отправили на задание именно Вас?
        Вопрос оказался неожиданным.
        - Вот и спросил бы у Макса.
        - Вы же с ним друзья.
        - Ага, а ты со Светой, - напомнила я, первой выходя из лифта, но Тимур догнал меня в два шага, хватая за локоть.
        - Так и будете упоминать ее каждый раз?
        - А что тебе не нравится? - вскинулась я, выдергивая руку. В коридоре было пусто, но на всякий случай, голос я не повышала.
        - А может, Вы ревнуете?
        - Да ты рехнулся, - рявкнула я, - спи с кем хочешь!
        - Например, с Вами?
        - Это уже перебор, - резко развернувшись, я двинулась в сторону номера, ощущая как пылают щеки.
        Придурок.
        Идиот.
        Да он вообще в своем уме?
        Сейчас я больше всего на свете желала быстрее закончить общее с ним дело. Тимур бесил меня до нервной дрожи своим странным поведением. Он вошел следом, закрывая дверь. Сокращая расстояние, мужчина заговорил очень тихо:
        - В девять часов нам нужно приехать на выставку. Художник, молодой парень, открыл ее сегодня, а мы едем на, своего рода, афтепати для богатых клиентов, которые хотят купить картину. Наша задача подружиться с ним и выйти на его отца.
        - Почему так сложно?
        - Его папа пропал три месяца назад, но есть подозрение, что сын в курсе.
        Тимур протянул пригласительные. Раскрыв черный конверт, я прочитала текст и простонала:
        - Тут же дресс-код, как мы успеем?
        - Все уже готово, - кивнул он, указывая на кровать. Только сейчас я увидела, что на ней лежит несколько пакетов и три коробки. Судя по надписями на упаковке, одежда стоила баснословных денег.
        - Как предусмотрительно, - протянула, заглядывая по очереди в каждый из пакетов. Что-то из одежды черного цвета, туфли-лодочки, в коробке поменьше - украшения. Захватив все свои вещи, я скрылась в ванной, заперев предварительно дверь.
        Оставалось не так много времени, чтобы соорудить что-то сложное, поэтому я просто вытянула волосы, разделив их на прямой пробор. Губы подвела яркой помадой, нарисовала стрелки и замерла, оценивая макияж. По-моему, вышло отлично.
        Черное платье оказалось почти невесомым, струящимся по ногам, спереди закрытым почти наглухо, зато сзади - с открытой до поясницы спиной. Я покрутилась перед зеркалом, с удовольствием отмечая, как мне идет наряд. Кто-то позаботился даже о том, чтобы купить соответствующее белье нужного размера. Представив Макса, выбирающего стринги, я фыркнула.
        Последним штрихом стали маленькие серьги - жемчужины и золотое обручальное кольцо.
        Я долго не решалась надевать на безымянный палец тонкий ободок, но понимала: раз уж мы в статусе супругов, нужно играть до конца.
        Стук в дверь развеял последние сомнения. Натянув кольцо, я напоследок поправила волосы и вышла навстречу Байсарову.
        - Я готова, - заявила ему, предвкушая реакцию мужа, - и она не разочаровала.
        Байсаров стоял, прислонившись плечом к стене, всего в десятке сантиметров от меня. Впервые, не считая пробежки в лесу, мы находились так близко друг к другу.
        Тимур молчал. Я видела, как скользит его взгляд по моей фигуре, по тонкой ткани, облегающей кружево бюстгальтера, по разрезу платья, в котором виднелась нога. От того, что мужчина так тщательно разглядывал меня, по коже пробежались мурашки, скрываясь где-то на затылке.
        Тишина, возникшая между нами, оглушала. Я моргнула, концентрируясь на том, как выглядел он сам. Темный пиджак, надетый поверх черной рубашки, обхватывал широкие плечи, чуть зауженные книзу брюки подчеркивали его рост. Вместе с мужественной внешностью, супруг выглядел как кинозвезда.
        - Я вижу, - произнес, наконец, Тимур.
        - И что… скажешь? - внезапно поинтересовалась я его мнением, ожидая комплимента, но…
        - Вы вполне сможете соблазнить художника и без моего участия. Не понимаю, зачем здесь я.
        Слова обожгли. Я чувствовала, как неприятно ухнуло что-то в животе, реагируя на брошенную им фразу.
        - Могу. Я же для этогоздесь, - ответила горько, не став спорить с ним. - Надеюсь, с ним будет приятнее, чем с тобой.
        Тимур уставился на меня, словно не веря тому, что я произнесла, но тут же взял себя в руки, возвращаясь в привычный образ богатого нахала.
        - Надеюсь, Вы не разочаруете его…
        «…как меня», - продолжила я недосказанную фразу, ощущая, как предательски дергаются губы.
        - Козел ты, Тимур Байсаров, - не выдержала, отворачиваясь, чтобы он не заметил, как в уголках глаз собирается влага. Я слышала, как мужчина дошел до двери, щелкнул замком и остановился.
        - Машина приехала, - помедлив, сообщил, но не дождавшись моей реакции, вышел первым.
        Я подняла голову, позволяя себе проморгаться, и пообещала: больше никогда, никогда я не буду плакать из-за человека, играющего моего мужа.
        В выставочный зал мы входили, держась за руки.
        По дороге я запретила себе думать о Тимуре, настраиваясь на предстоящее дело. Сейчас оно важнее всего, важнее сидевшего рядом в такси черноволосого павлина в костюме за штуку баксов. Его греческий профиль освещался мелькавшими за окном фонарями, придавая облику что-то животное и, одновременно, бандитское.
        Я всегда чувствовала желание, исходящее от мужчин в мой адрес; понимала это и с Байсаровым, но оставалось загадкой, почему ему каждый раз хотелось обязательно задеть меня, выставив шлюхой? Может, он действительно так и думал, - что я при нем лишь приложение, девочка - эскортница, которую следует вовремя подложить под нужного человека.
        Черт, сама же сказала, - не думать! Выбрось, Тина, из головы этого мудака.
        Нас привезли в центр города, где между автосалоном и трехэтажным развлекательным комплексом находилось здание выставочного зала.
        Открыв дверь с моей стороны, Тимур протянул руку, помогая мне выбраться из машины. Длинное платье мешало, я слегка замешкалась, приподнимая подол, и на автомате вложила свою ладонь в его. Горячие сухие пальцы тут же обхватили мои, и мы оба замерли всего лишь на долю секунды, словно решаясь с тем, что делать дальше. Ощущение его кожи, касающейся меня, смущало, и я мысленно выругалась, злясь на себя.
        Надо идти и не думать о тех пошлых картинах, которые только что мелькали перед глазами.
        Тимур не спит с шлюхами, а я не даю идиотам.
        Все отлично, все просто супер.
        Поднявшись по лестнице, мы прошли через охрану, продемонстрировав пригласительные. Я нацепила лучезарную улыбку, а Байсарову, чтобы смотреться здесь своим, и вовсе не нужно было стараться. Выглядел он расслабленным и ухмылялся, поглядывая по сторонам со скучающим видом.
        Напротив нас находилось огромное зеркало, занимавшее целую стену. Я подошла к нему, чтобы поправить прическу и остановилась, вглядываясь в наше отражение, пока Тимур не успел ничего заметить.
        Он не был красив в обычном понимании слова. Довольно крупные черты лица, но вместе с ростом и шириной плеч они смотрелись гармонично, а их обладатель, несомненно, притягивал взоры. Даже сейчас, за пару секунд, я уловила несколько брошенных в его сторону любопытных взглядов.
        Байсаров остановился рядом, словно тоже прицениваюсь к тому, как мы смотримся вместе. И если честно, тот, кто задумал сделать из нас пару, не прогадал: выглядели мы шикарно и вполне вписывались в ту легенду, с которой приехали сюда.
        - Идем, - первым разорвав зрительный контакт, он слегка отклонил локоть в бок, позволяя мне ухватиться за него.
        - Мы вполне можем не изображать сиамских близнецов, - едва слышно прошептала, подстраиваясь под его шаг.
        - Терпите, мне это тоже не в радость, - улыбнувшись, будто я только что пошутила, ответил мужчина
        Может, пожаловаться на него Максу? Он же специально меня бесит!
        Повеселив себя мстительными мыслями несколько секунд, я переключила внимание на гостей.
        Людей собралось гораздо меньше, чем я ожидала: человек тридцать, не более. Все в черном, как указывал дресс-код; одна из приглашенных дам умудрилась нацепить на голову небольшую шляпу, которая ей абсолютно не шла. На остальных вечерние наряды смотрели куда уместнее, но никого, похожего на художника, я не заметила.
        Взяв по бокалу шампанского, предложенного официантом, мы остановились возле одной из вывешенных картин. Я ожидала увидеть мазню, но на холстах были изображены вполне пристойные пейзажи.
        - Импрессионизм, - прокомментировал Тимур, а я удивленно обернулась на него:
        - Ты разбираешься в искусстве?
        - Я умею читать. Вся информация была в буклете вместе с приглашениями.
        - Птица говорун отличается умом и сообразительностью, - хмыкнув, я подошла ближе, вглядываясь в холст.
        По вечернему каналу, в отражении огней, плыла лодка. В ней, спиной к нам, сидела девушка в светлом сарафане с веслами в руках. Распущенные волосы темной волной спускались до пояса, почти скрывая хрупкость плеч и изящную линию шеи.
        Картина произвела впечатление, и постояв немного, я двинулась дальше, переходя от одного изображения к другому.
        - Осмотр еще не закончен? - Тимур особого удовольствия от процесса не получал, но следовал за мной, изображая заинтересованность. - Одну из них купим завтра, на благотворительном аукционе.
        - Почему я узнаю об этом только сейчас? - сквозь зубы проговорила я. - Что еще ты забыл рассказать?
        - Вы знаете ровно столько, сколько положено.
        - Да? - вскинулась я, раздражая от его наглости. - И кем это «положено» регулируется?
        - Мной, - коротко ответил Байсаров.
        - А ты не попутал?
        Взгляд, которым одарил меня супруг, был красноречивее слов. Я проглотила рвущуюся наружу фразу и отвернулась, чувствуя раздражение. Нет, с такими эмоциями здесь нельзя, иначе мы провалим всю операцию. Набрав полные легкие воздуха, я медленно выдохнула и ткнула на первую картину:
        - Хочу ее, милый, - сказала чуть громче, чем это принято в культурном обществе, чтобы наверняка быть услышанной.
        - Как скажешь, котенок, - я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть на последнем слове, так пошло звучала сказанная им фраза. Представить Тимура на руках с котенком было невозможно, ему, скорее, подошел бы крокодил на цепочке.
        На нас снова обратили внимание, и я опять ухватилась за локоть супруга.
        - Тина, - быстро переключившись, Байсаров легким кивком подбородка указал на высокого парня, обсуждавшего что-то с той самой дамой в шляпе. - Ваш выход.
        Я поднесла к губам бокал, выигрывая немного времени и разглядывая художника, Матвея Когана, как следует.
        Он выглядел чересчур худым, на грани болезненного; острые скулы, впавшие щеки и глаза, скрывавшиеся за очками, придавали нездоровому образу флер загадочности.
        Такая внешность вряд ли могла бы приглянуться, по крайней мере, в нынешнем ее состоянии, но все же художник казался личностью неординарной. Темный пиджак, надетый поверх водолазки под самое горло, подчеркивал его бледность. И если Тимур был хищным зверем в человеческом обличии, то в Матвее чувствовалась иная масть. Возможно, он увлекался запрещенными препаратами, но сейчас мне не было никакого дела, ширяется ли Коган или чем-то болен.
        Байсаров растворился, оставляя меня одну, словно его и вовсе не было рядом, а я, расправив плечи, отправилась навстречу беседовавшей паре.
        Женщина, заметившая меня первой, недовольно поджала губы, уловив намек на то, что я собираюсь вклиниться в их беседу. Я улыбнулась ей вполне дружелюбно:
        - Простите, что помешала, - и, переведя внимание на Когана, протянула ему руку, - я восхищена Вашими работами, Матвей. Могу я Вас так называть? - и посмотрела ему в глаза тем особым взглядом, которым хищник окидывает ничего не подозревающую жертву.
        - Спасибо, - поднося ладонь к губам для поцелуя, произнес Матвей, - конечно, Кристина.
        Услышав имя, я замерла, забыв, как надо дышать. Коган выжидающе смотрел на меня, ожидая продолжение разговора, а я судорожно пыталась понять, откуда ему, черт возьми, знакомо мое настоящее имя
        Глава 11
        - Кристи, - я отрываюсь от зеркала, чтобы взглянуть на подругу, и промахиваюсь, утыкаясь кисточкой от туши в левый глаз.
        - Черт, - пытаюсь проморгать набежавшие слезы, - под руку прямо, Лу!
        - Ну прости, прости, - в голосе ни капли раскаяния, - но хорош уже поправлять, все идеально.
        - Ага, было до твоего вмешательства, - я пытаюсь не размазать накрашенные ярко глаза, но Луиза торопит меня:
        - Пойдем, и так долго собираешься!
        Спустя пять минут мы выбегаем из дома, держась за руки, в сторону остановки.
        Лу не терпиться познакомить меня со своим новым парнем; сегодня она отпросилась ночевать ко мне, и мы планируем гулять до утра, потому что моя мама уехала на дачу, и мы с ней совершенно свободны.
        - Блин, у него такие глаза, - нахваливает его Лу, а я отмахиваюсь:
        - Я это уже слышала тысячу раз, сколько можно? Надеюсь, друг его не урод.
        - Ну конечно, нет! - пылко отвечает Луиза, - у него не может быть страшных друзей.
        Я закатываю глаза, но в душе все равно волнуюсь, - мне хочется стать такой же восторженной и влюбленной дурочкой, как подруга, и как не пытаюсь сдержаться, но все равно представляю, как выглядит мой потенциальный ухажер.
        - Наша, - Лу толкает меня, и мы выбегаем на остановку, поправляя одежду. На ней короткие шорты, открывающая загоревшие за лето коленки, а я в футболке с вырезом и узкой юбке семеню рядом, постоянно одергивая ее вниз.
        - Да не беги ты так! - упрашиваю ее, - пусть ждут. Надо было, чтобы они заехали за нами.
        - Ты знаешь, - хмурится подруга, поправляя темные волосы, и я молчу. Старые дома нашего спального района, которые давно пора снести к чертям, вызывают только тоску и унынию. Лу стыдится, что живет в небольшой квартире с мамой, пьющим отцом и двумя братьями. У нее хотя бы есть папа и Сашка с Мишкой, способные защитить ее от местных оболтусов. Нам с бабушкой и мамой гораздо сложнее.
        Нашу улицу мы не любим с Лу одинаково сильно, также, как и нищету и вечное безденежье. Каждая из нас мечтает о богатой и сытой жизни, где юбки не нужно перешивать из маминого платья и обуваться в ее же босоножки двадцатилетней давности.
        До набережной десять минут неспешным ходом, мы преодолеваем расстояние за пять. Лу сжимает мою руку крепко-крепко, останавливаясь, и кивает вперед.
        За столиком кафе под шатром спиной к нам сидят двое парней. Коротко стриженные затылки, один темноволосый, другой - блондинистый.
        «Хоть бы мой темненький, - мысленно посылаю сигнал в космос, - не люблю блондинов». Понимаю, что совершенно не помню, как описывала Лу своего возлюбленного, ни его имени, ничего.
        - Привет, - голос Луизы звенит от плохо скрываемого счастья.
        Они оборачиваются и я чувствую, как пропускает удар сердце. Темноволосый тянется, чтобы поцеловать подругу в щеку, не замечая меня, а я внезапно ощущаю жар, исходящий изнутри. Пульс ускоряется, и я пропускаю момент, когда меня начинает представлять молодым мужчинам.
        - Кристи, - Луиза знает, что я не очень люблю свое полное имя, - это Леонид, а это - Паша.
        Брюнета зовут Паша.
        Я машинально протягиваю ему руку, даже не глядя на Леню, теряясь в прикосновении, теряясь в действительности и думаю только об одном.
        Луиза, прости меня, пожалуйста. У вас с ним ничего не выйдет. Я запала на него с первого взгляда.
        - Тина, - произносит он, и голос его задевает что-то в глубине моей души. - По-моему, так лучше.
        - Тина? - Матвей отпустил мою ладонь, - кажется, я ошибся.
        - Действительно, - кивнула, вглядываясь в его лицо, - меня зовут Валентина.
        - Прошу простить меня, - он отпустил мою руку, - я посчитал, что это сокращенный вариант от имени Кристина.
        - Ничего страшного, - я улыбнулась, надеясь, что это выглядит искренне, и пытаясь настроиться. Я, черт возьми, профи, и не важно, ошибся ли Матвей или проверял на вшивость, я выкручусь, - но как Вы запомнили мое имя?
        - Я лично выписывал приглашения гостям, - он сделал приглашающий жест, предлагая последовать за ним, - и почти со всеми здесь я так или иначе знаком лично, кроме Вас. Поэтому и запомнил.
        Я улыбнулась, отводя взгляд, а в голове крутилось сразу несколько мыслей. Коган нравился мне, несмотря на странный внешний вид, несмотря на то, что он назвал меня Кристиной, - а этот факт игнорировать невозможно. Что с ним не так?
        - Вы здесь с супругом? - как бы невзначай уточнил Матвей.
        - Да. Он пошел на встречу моим слабостям, - я посмотрела на него прямо, - мне хотелось познакомиться с Вами лично.
        Надеюсь, художник не начнет расспрашивать меня о собственном творчестве, иначе я тут же засыплюсь.
        - Я польщен, - мы остановились возле картины, недавно привлекшей мое внимание. - Вы придете завтра на аукцион?
        Я улыбнулась, решая как продолжить наше общение. Флиртовать мне не хотелось, боюсь, такие типы не лишены женского внимания, напротив, оно вполне ожидаемо.
        - Конечно. Я уже решила, на что именно буду претендовать завтра, - вышло немного двусмысленно, но Матвей уловил иронию в моем голосе.
        - Да? - в глазах мужчины заблестели искорки веселья, - и на что же именно?
        - На холст за моей спиной, - разведя руки в сторону, засмеялась я.
        - Отличный выбор, - Коган подошел вплотную к картине, словно впервые знакомясь с ней. Я встала рядом, ожидая, что он добавит дальше. - Почему именно она?
        - Не могу объяснить, - пожала плечами, - но что-то резонирует во мне, глядя на нее.
        - Возможно потому, Тина, что Вы очень похожи с этой девушкой.
        Что-то общее, определенно было, но мы не успели развить тему: рядом оказался Байсаров.
        - Тимур, - представился он, обмениваясь коротким рукопожатием с Коганом, - жена все уши прожужжала, рассказывая о Вашей выставке.
        Я кивнула, подтверждая его слова, а художник ответил, едва скрывая усмешку:
        - Я рад, что мое творчество так впечатлило Вашу супругу.
        Было видно, что Тимур ему не особо приятен, и я поспешила развести их по разные стороны:
        - Спасибо за чудесные картины. Тим, пойдем, я покажу тебе еще одну, - мы кивком головы распрощались с Коганом, к которому тут же подлетели люди, и отошли в сторону, замирая возле полотна в самом дальнем углу.
        - Что произошло между Вами? - невинное выражение лица Байсарова никак не вязалось с тоном, которым он задавал вопрос.
        - О чем ты? - вскинула я брови, прикидываясь дурочкой.
        - На Вас пару минут назад лица не было.
        Чертыхнувшись, я отвернулась от него, вглядываясь в толпу, но Когана там не нашла.
        - Он случайно назвал мое имя. Настоящее.
        - Как это - «случайно»? - передразнил мои интонации мужчина. - Просто взял и назвал Вас другим именем?
        - О, Господи, да отцепись ты, - я закатила глаза, - в сокращенном варианте оно звучит точно так же, как и мое нынешнее.
        - Кристина? - тут же выпалил Тимур. Я провела средним пальцем по уголку глаза, демонстрируя ему всем известный жест.
        - Отвали.
        - Алевтина?
        - Ты глухой?
        - Мартина?
        - Бесишь, - я отошла от него, надеясь, что он прекратит свое занятие, но Тимур явно вошел в раж.
        - Юстина?
        - Бригантина! - рыкнула я.
        - Аргентина?
        Это становилось невыносимым. Судя по всему, Байсаров задался целью доканать меня.
        - Ямайка, пять - ноль.
        - Катрина?
        Мы остановились друг напротив друга, и я краем глаза заметила, наконец, Когана, наблюдавшего за нами. Тимур чуть повернул шею, осматриваясь вокруг, и вдруг сделал неожиданное: шагнул ко мне, сокращая расстояние до минимума, и наклонился.
        Я ждала, что сейчас он произнесет что-нибудь тихим голосом, но не угадала: мужчина быстро коснулся правой рукой моей шеи, зарывая пальцы в волосы, и властно притянул к себе.
        «Что ты творишь?!»
        Не успев отреагировать, я почувствовала как губы Тимура касаются моих в обжигающем поцелуе. Никакой нежности: его рот был требовательным, а ладонь, надавливающая на затылок, заставляла двигаться ему навстречу. Вторую руку он пристроил на пояснице, и я чувствовала жар, исходящий от его пальцев.
        Я забыла, как дышать, ощущая, как по телу волнами пробегают мурашки, а внизу живота разливается приятное тепло. Его язык, умело ласкавший мой, скользнул по губам, сводя с ума прикосновением. .
        Тина, ты не имеешь права. Это все тот же мудак. Не поддавайся его власти!
        Но вместо того, чтобы прекратить, я вцепилась в его локти, боясь упасть: ноги стали непослушными, ватными, а мозги, кажется, отключились. Теперь мы касались друг друга телами, между которыми была лишь тонкая прослойка из моего платья и его черной рубашки под распахнувшимся пиджаком.
        Поцелуй прервался так же внезапно, как начался: Тимур отстранился, проводя напоследок языком по нижней губе, нежно, куда нежнее, чем только что целовал меня. Я медленно открыла глаза, ощущая, как мир потихоньку возвращается на свое место. Темные глаза Байсарова были так близко, что я смогла разглядеть тонкий ободок линз, обрамляющий радужку; вечно нахмуренная складка между бровей почти разгладилась.
        Губы снова оказались плотно сжаты, точно это не они только что скользили по моему рту; я отвела взгляд от них, возвращаясь снова к глазам.
        - Клементина? - шепнул он, убирая руки и отсраняясь. Без его прикосновений вдруг стало зябко.
        - Скотина, - одними губами ответила я, и Тимур вдруг расхохотался, громко и заразительно.
        - Что тут смешного? - зашипела я, - он же смотрел на нас!
        Понятно, что мы изображаем пару, но сейчас явно не тот случай, когда нужно вести себя подобно примату.
        - Я в курсе, - спокойно произнес Тимур. Глаза его по-прежнему смеялись, словно он находил происходящее забавным.
        - А, поняла, - кивнув своим словам, я сложила руки на груди, - тебе же просто захотелось показать, у кого тут самые большие яйца.
        Веселиться ему разом расхотелось, и я восторжествовала, заметив, как быстро меняется выражение его лица. Байсаров спрятал руки в карманы брюк, поглядывая на меня с недовольством, а я расплылась в довольной улыбке.
        - Если у Вас возникло желание увидеть размер моих яиц, об этом стоит только попросить.
        Я не ослышалось? Он действительно только что произнес эту фразу?
        Пипец!
        Сократив расстояние до минимума, я склонилась к его уху, поправляя пуговицы на пиджаке:
        - Так и хочется меня трахнуть, да?
        Я чувствовала, как замерло под моей ладонью мужское тело, как переменилось его дыхание.
        Его реакция на мою фразу была… приятной. Я самодовольно отметила, что, несмотря на внешнюю сдержанность, тело Тимура выдавало его мысли. Почти касаясь губами мочки уха, я продолжила, придав голосу интимности:
        - Обломись, Байсаров!
        Внезапно мужская ладонь сжалась вокруг моего запястья - крепко, словно показывая, что играть с ним не стоит. Я попыталась выдернуть руку, не привлекая к нашей возне особо внимания, но не вышло. От его прикосновения стало не по себе: устанавливая условия игры, я не собиралась оказываться на месте Тимура, но сейчас ощущала себя именно так. В животе томительно заныло, а мне захотелось провалиться сквозь землю, когда я почувствовала, как краснеют щеки. Он не должен понять, что я…
        - Не стоит играть со мной, - будто читая мысли, произнес Тим. - Я не знаю стоп-слов.
        Я слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза. В них явно читалось обещание нагнуть меня и показать не только размер яиц, но и прочие достоинства, и от этого взгляда стало еще жарче. Нет, Тина, так нельзя!
        Вспомнив, что нам придется ночевать в номере с одной кроватью, я решила сбавить обороты:
        - Нам еще не пора?
        Тимур не отвечал несколько мгновений, сверля меня взглядом, а затем нехотя выпустил руку. Я едва поборола желание потереть ее в том месте, где он меня касался, вместо этого переплетая пальцы рук между собой.
        - Пора.
        Я огляделась, пытаясь найти художника, но Коган снова пропал из виду.
        Выставку пришлось покинуть, не прощаясь с Матвеем, но мысли мои занимал совсем не он.
        В номере нас поджидал Макс.
        Не скажу, что успела соскучиться по нашему куратору, но встреча с ним казалась лучше, чем оставаться вдвоем с Тимуром.
        - Докладывайте, - вместо приветствия велел он, сопровождая царским жестом свои слова.
        Тимур неторопливо прошел мимо, пристраивая пиджак на спинке свободного стула, затягивая паузу. Я не собиралась первой начинать рассказ, поэтому молча схватила сарафан и скрылась в ванной, мечтая скорее стянуть платье и туфли.
        Едва босые ноги коснулись холодного кафеля пола, я выдохнула. Следом к ногам свалилось нелепой кучей темное платье.
        Дышать сразу стало легче. Я прислушалась к тишине за дверью, пытаясь понять, заговорил Тим или нет, но до меня не доносилось ни единого звука. Открыв до упора кран с прохладной водой, подставила туда ладони, зачерпывая воду пригоршнями. Жутко хотелось пить; я сделала пару глотков, надеясь, что не отравлюсь, нащупала мыло и принялась смывать косметику с лица.
        День выдался тяжелый и насыщенный; я мечтала о том, как доберусь до кровати и упаду лицом в подушку, - только пережить бы визит Макса.
        - Ты скоро? - не успев подумать о нем, я услышала стук в дверь, сопровождаемый его голосом.
        - Иду, иду, - пробурчала в ответ, выпрямляясь. Тушь смылась не до конца, и под глазами расцвели темные пятна. Я наспех протерла их влажной салфеткой, избавляясь от черных разводов. Одним движением натянув сарафан, открыла дверь, практически врезавшись в Макса.
        Он невежливо схватил меня за локоть, выпихивая на середину комнаты:
        - В следующий раз сначала отчет, потом умывашки. Усекла?
        Сил на возражения не было, я просто кивнула в ответ.
        Тимура в комнате не оказалось. Я вопросительно посмотрела на Макса.
        - Вышел прогуляться по моей просьбе. Рассказывай.
        Я детально поведала о нашей встрече с Коганом и о вечере в целом, намеренно не упоминая о поцелуе с Тимуром. Надеюсь, у него хватило ума не делиться подробностями с Максом.
        - Ты ему понравилась?
        - Думаю, да, - кивнула после небольшой заминки. - Только я в роли замужней дамы, не всех мужчин прельщают чужие женщины.
        - Соблазнять его не нужно. Важно втереться в доверие. Иногда, знаешь ли, с человеком можно общаться без того, чтобы залезать к нему в кровать.
        Закатив глаза, я легла на кровать, закидывая руки за голову. Макс присел рядом, заглядывая мне в лицо.
        - Птичка, не забывай, тебе нужно следить за Тимуром.
        - Мы неразлучны, как сиамские близнецы. Разве что в туалет за ним не хожу.
        - Нужда заставит, придется и туда последовать, - задумчиво протянул он, уходя в себя. Пару минут прошло в тишине, нарушаемой шумом из соседнего номера.
        - Макс, - позвала я его, привлекая внимание, - расскажи мне о задание нормально. Я устала действовать наугад.
        Мы смотрели друг другу в глаза не меньше минуты. Я преданно ждала, позволяя собеседнику определиться с решением. Наконец, он поднялся, поворачиваясь ко мне спиной, а я чуть не завыла от досады.
        - Пару лет назад Бро узнал о кое-каких бумагах. Весьма ценных. Их след потерялся, но совершенно недавно всплыл снова. Мы пытаемся нащупать след, и пока все упирается в Когана-старшего. Старик работал антикваром, но пропал, как только нам удалось связать его с этими документами.
        - Что за бумаги?
        - Неважно, - отрезал Макс, - я и так сказал слишком много.
        - Почему вы не используете другие методы, чтобы разговорить сына антиквара? К чему такая… деликатность в операции?
        - Если надавить на сына, отец точно откажется от работы с нами. Тут нужен тонкий подход, - он коснулся ручки двери, намереваясь уйти, но я задержала его:
        - Постой! - сев на кровати, я закусила губу, - какая у меня легенда?
        - Жена богача, - недоуменно поднял Макс брови.
        - Да не эта, - поморщилась я, - перед Тимуром?
        - А, - многозначительно протянул мужчина. - Не помню.
        - Врешь, - не поверила я. И правильно сделала, потому что следом Макс растянул рот в довольной улыбке:
        - Кажется, эскортница. Или что-то в этом роде. В общем, красивая кукла с дыркой между ног.
        Я замерла с открытым ртом. Твооою мать… Неудивительно отношение Байсарова ко мне.
        - Но почему?!
        - Так проще, - пожал плечами Макс и выскользнул из номера, успевая увернуться от летящей ему вслед подушки.
        Я закрыла глаза ладонью, прокручивая все наши разговоры с Тимом. Боже, ну надо же так подставить меня, выставив шлюхой! Простонав вслух от разочарования, я плюхнулась лицом в уцелевшую подушку.
        Бро и его компашка сделала все, просто все, чтобы выставить меня в худшем свете. Нет ничего удивительно, что Тимур отпускает в мой адрес скабрезные шуточки и спешит подложить под художника. И как далеко все может зайти? Представив, что мне придется спать с кем-то против собственной воли, я повторно простонала, ругаясь вслух.
        Мои причитания прервал звук открывающейся двери. Я не стала оборачиваться, догадываясь, что в номер вернулся Байсаров. Замок защелкнулся, вызывая во мне панику - нам предстоит ночевать в одном номере, и вряд ли Тимур захочет спать на полу. Вспомнив поцелуй на выставке, я ощутила, как предательски реагирует тело на присутствие Байсарова и поняла: эта ночь будет самой длинной в моей жизни.
        Глава 12
        - Даже не думайте, - нарушил он тишину.
        - О чем? - вышло немного нервно, будто я всерьез испугалась, что он прочитал мои мысли.
        - О том, что я буду спать на полу. Со своими комплексами боритесь сами.
        Я перевернулась на спину, приподнимаясь на подушке, чтобы посмотреть на Байсарова.
        Супруг повернулся ко мне спиной, нарочито медленно снимая пиджак и пристраивая его на спинке стула. Следом Тим начал расстегивать по очереди пуговицы на манжетах, потом - и на самой на рубашке.
        - Что ты делаешь? - нахмурилась я, скрещивая руки. - Раздеваюсь.
        - Я вижу, - раздраженно произнесла в ответ, - но какого черта?! Я не заказывала мужской стриптиз.
        - Потому что лежать в костюме я буду только на своих похоронах, - отрезал он.
        Черная рубашка оказалась рядом с пиджаком, а Тимур принялся за ремень брюк. Я простонала, закрывая глаза.
        - Я не буду с тобой трахаться, и не надейся, - зачем-то предупредила его я.
        - Какая трагедия, - голос, полный сарказма, - не все мужчины мечтают о том, чтобы переспать с Вами.
        - Не всем мужчинам удается скрыть эрекцию, - напомнила я, и тогда Тимур обернулся.
        Он стоял в одних брюках, босиком, наблюдая за мной взором человека, который знает на этом свете все. В том числе и то, что творится у меня в голове.
        Я вздернула подбородок, демонстрируя свое отношение к ситуации, да вот только взгляд то и дело спускался по его подтянутой фигуре, четкому рельефу живота к шраму, белеющему тонкой белой полоской на правом боку - скорее всего, от аппендицита.
        - И долго Вы собираетесь разглядывать меня? - сарказм из его голоса никуда не делся.
        - А долго ты собираешься хвастаться собственным прессом?
        - У меня есть еще масса достоинств, помимо него.
        Я фыркнула и отвернулась, забираясь под одеяло и натягивая его, точно броню, до головы.
        Тимур пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, щелкнул выключателем и устроился рядом. Я чувствовала, как прогнулся матрас под тяжестью его тела, как едва заметно скрипнуло основание кровати.
        Стало тихо; мы лежали, разделенные слоем тонкого одеяла, на расстоянии вытянутой руки. Мне даже казалось, что я чувствую жар, исходящий от его тела. Я закрыла глаза, прокручивая воспоминания - от первой встречи с Тимуром в поезде до сегодняшнего поцелуя. После этой мысли лежать рядом стало невыносимо.
        Сердце изменило ритм, дышать стало труднее.
        «Ну же», - подумала я - и испугалась собственных мыслей.
        Тимур задвигался, а я зажмурила глаза, вцепившись пальцами в простыню. Он повернулся. Ко мне?
        Нет.
        Кажется, спиной.
        Под одеялом становилось жарко, в животе тянуло, но я не шевелилась, все еще ожидая. Только чего? Что Тимур первый повернется ко мне, откинет разделяющую нас ткань, и…
        И не происходило. Я прислушивалась к его дыханию, надеясь обнаружить хоть какой-то знак, что сейчас ему также тяжело лежать рядом со мной, как и мне.
        Но этот козел уснул.
        Все еще не веря, что Байсаров смог просто отвернуться от меня и вырубиться за пару минут, я села в кровати. Так и есть, спит!
        На мгновение стало очень обидно, будто мне пятнадцать лет, а понравившийся мальчик целует другую. Тина, твою мать, возьми себя в руки!
        С минуту потаращившись в его спину, я легла обратно. Вот так и рождаются комплексы у девушек.
        От былого возбуждения не осталось и следа - теперь Тимур бесил больше обыкновенного. Я несколько раз перевернулась с боку на бок, укладываясь на кровати, и уснула.
        … Теплые пальцы касаются кожи живота. Я ощущаю, как от прикосновения прогибается позвоночник, словно тянется навстречу неторопливым ласкам.
        Рука медленно скользит вниз, доходя до линии, где начинаются трусики, обводя их по краю. Я в нетерпении приподнимаю бедра, показывая, что хочу большего. Тихий стон вырывается изо рта, когда мужская ладонь ныряет ниже.
        - Тимур! - шепчу я, но внезапный хлопок, раздающийся в ночной тишине оглушительно громко, заставляет вздрогнуть.
        Я села в кровати, ощущая, как громко отдаются удары сердца в груди. Внезапно накативший страх стер томительное возбуждение, сконцентрировавшееся внизу живота. Я проморгалась, пытаясь сориентироваться и понять, что только что было со мной: сон или действительность.
        Кровать оказалась пуста; я провела рукой по той стороне постели, где спал Тимур - простыня еще хранила тепло его тело. Поднявшись, я на носочках добралась до туалета, дернула дверь - никого.
        Куда он мог подеваться?
        Я осторожно распахнула дверь номера, которая, на удивление легко поддалась. Выглянула в коридор - никого.
        Не раздумывая ни минуты, рванула к лифту. Один из них спускался вниз, на первый этаж, лестница была пустой.
        Мне хватило двух минут, чтобы добраться обратно в номер, скинуть с себя всю одежду и нацепить футболку с шортами. Не потрудившись закрыть дверь, я рванула на выход, надеясь увидеть Тимура.
        Черт, как я могла его упустить? Очевидно, что хлопок, разбудивший меня, был звуком закрывающейся двери. Очень надеюсь, что в тот момент, когда Байсаров собирался покинуть номер, я не стонала с его именем на устах.
        Раздражение на себя и на него росло. Я скатилась в холл, успев запыхаться, и притормозила, оглядываясь, но мужа не обнаружила.
        Быстрым шагом пересекла лобби, где регистрировались несколько туристов, вышла на улицу, вдыхая теплый воздух, и закрутила головой.
        С момента моего пробуждения прошло минут пять, не больше. Если Тимур вызвал машину заранее или кто-то ждал его внизу, шансы сесть супругу на хвост равны нулю.
        Но я надеялась, что в этот раз повезет мне, а не ему.
        Свернув за угол, я отпрянула назад: в белый автомобиль с черными шашками на боку садился мой драгоценный супруг. Сейчас они проедут вперед, и тогда он увидит меня. Так, что делать, что делать? Я огляделась, не зная, куда спрятаться, но тут на счастье, рядом притормозило такси.
        - Девушка, вам куда?
        Не раздумывая и не отвечая, я быстро юркнула на заднее сидение, радуясь, что окна у него тонированные.
        Парень вопросительно посмотрел на меня через зеркало заднего вида.
        - Видишь белый «Джили »? Мне за ним.
        Водитель с места не тронулся и взгляда не отвел, словно ожидая каких-то пояснений. Вздохнув, я выдала стандартную для таких случаев легенду, которая, в нашем случае, была почти правдой:
        - Муж. Упустим же его!
        Никакой реакции не последовало. Я вытянула из кармана штор пятитысячную, махнув перед лицом - и только после этого автомобиль тронулся с места.
        Такси Байсарова успело удалится на приличное расстояние, еще немного времени нам потребовалось, чтобы развернуться за ним следом.
        - Не упусти, - попросила я, на что парень хмыкнул:
        - Да уж не бойся.
        Минут десять мы ехали друг за другом. Таксист особо не усердствовал, позволяя машине Байсарова быть на несколько автомобилей впереди. Наконец, «Джили» притормозил возле здания с неприметной вывеской, а мы проехали чуть вперед.
        Тимур, расплатившись, покинул авто, и я последовала следом, бросив купюру на переднее пассажирское.
        - Эй, - окликнул меня водитель в приоткрытое окно, когда я захлопнула заднюю дверь.
        - Чего тебе?
        - Дурак твой мужик, - заявил он, - если гуляет от такой, как ты.
        - Это точно, - согласилась я, кивая, и отправилась следом за своим дураком.
        На вывеске заведения, в котором скрылся Тимур, значилось «Хостел «Подворье». Я почесала нос в раздумии, замерев невдалеке от входа. Заходить внутрь - значит выдать себя, а я планировала оставаться незамеченной до победного.
        К кому же он поперся?
        Мелькнула дурацкая мысль о разгульных девках и мотелях, - раз в одном месте не дали, почему ему не отправится в другое? Я уже представила его в объятиях блондинки, подозрительно похожей на Светку и тут же разозлилась на себя. Стоп-стоп-стоп, это никак не вяжется с тем Байсаровым, которого я знала. Точнее, не удивлюсь, если со Светкой он успел переспать, но здесь что-то другое, и я непременно выясню, что именно.
        Я прошлась неторопливым шагом мимо входа в хостел, решая, как быть дальше. Плотные двери скрывали вошедшего внутрь человека, не оставляя шансов заглянуть туда, чтобы не привлечь внимания.
        Дойдя до конца улицы, я свернула в бок, решив обойти здание с обратной стороны. Может, удастся подглядеть в окно или воспользоваться запасным входом.
        Спустя пару минут мои усердия оказались вознаграждены: сзади хостела оказалось небольшое кафе под открытым небом. С десяток столиков под плетеной крышей освещались гирляндами; играла тихая музыка, а на мангале жарились шашлыки, распространяя запах на десятки метров в сторону. Место выглядело уютным и пустым.
        Часы показывали почти три утра; занятых столиков я насчитала всего два - один с обнимающейся парой, укрытой ярким пледом в клетку, а за вторым сидел Тимур. Он разместился спиной ко мне, по-хозяйски откинувшись на ротанговом кресле. Рядом с ним, прямо на земле, стоял синий стеклянный кальян, и Байсаров, отняв трубку от губ, запускал в воздух дымное облако. Я зависла, наблюдая, как из его рта вырываются белые кольца, постепенно растворяясь в паре метров от него. Тим казался таким расслабленным и спокойным, что на минутку мне захотелось оказаться рядом, во втором кресле с зеленой подушкой, напротив него, разглядывая, как он делает глубокий вдох, наполняя легкие дымом, а на лице в этот момент расслабляются все напряженные мышцы, все складки, затаившиеся между бровей.
        Но вместо этого я остановилась в тени соседнего дома, откуда практически невозможно было разглядеть меня, зато столик Тима был точно на ладони.
        Однако, в самом деле, ну не покурить же он сюда приехал? Кто-то обязательно должен был появится.
        На востоке постепенно серело небо, предутренняя влажная прохлада щекотила кожу, а я все топталась на месте, ожидая, что дальше будет делать Тим. Наконец, спустя минут двадцать, место рядом с ним занял мужчина лет пятидесяти. Усатое, слегка одутловатое лицо, глаза скрывают тонкие прямоугольные очки, короткая стрижка с намечающимися залысинами на висках и затылке. Меньше всего я ожидала увидеть такого человека рядом с Тимом, даже несмотря на то, что ночной визитер создавал вид деловой и располагающий.
        Тимур коротко кивнул, здороваясь с собеседником, а тот покачал головой, отвечая на приветствие. Удивлен? Чем именно?
        Я вспомнила, как поразило мужа известие о перелета сюда - он явно жил в этом городе или что-то еще связывало его с ним. А человек, сидящий сейчас напротив, являлся приветом из прошлого Тимура - того, о котором мне не было ничего известно. Только почему Байсарову непременно понадобилось назначать встречу в ночное время суток, и, главное, каким способом? Скорее всего, телефонный звонок, - не с нашего мобильника, я уверена, Макс отслеживает все вплоть до последнего сообщения.
        Я попыталась подобраться поближе, чтобы уловить хотя бы часть беседы, но не смогла: стало еще светлее, и даже сейчас я могла обратить на себя внимание, прийди Тиму в голову желание обернуться назад. Задерживаться дальше не имело смысла; суть беседы понять не удалось, я понимала только, что знакомый Байсарова не то удивлен встречей, не то пытается отказаться от какого-то предложения. Жаль, что я не чревовещатель и по губам читать не умею.
        Я похлопала по карманам в поисках сотового, но поняла, что оставила его в номере. Черт, теперь ни сообщить Максу о ночной вылазке, чтобы он мог оперативно перехватить второго мужчину, ни сфотографировать на память.
        Еще немного постояв, переступая с ноги на ногу, я развернулась и прижимаясь ближе к домам, вышла на соседнюю улицу. Машин на дороге почти не было, и я решила пройтись в сторону оживленного проспекта, чтобы не встретиться случайно с Тимуром.
        Возле еще закрытого входа в станцию метро сидела молодежь с бутылками пива в руках. Их громкий смех оглушал, перекрывая звук от проезжающих автомобилей, и я в очередной раз свернула, выбирая другой маршрут. Сквозь узкий проход между двух домов можно было попасть на соседнюю улицу, я видела, как под светофором, горящим красным, притормозило несколько машин.
        Пряча руки в карманах, я ускорила шаг, чтобы быстрее пересечь проход, прислушиваясь к оставшимся позади звукам.
        Занятая своими мыслями, я не сразу услышала тихие шаги, а когда они повторились, до выхода из тесноты осталось совсем чуть-чуть. Перейдя на бег, я рванула вперед, даже не думая оборачиваться,а потом резко взяла вправо, чтобы увидеть, когда преследователь вылетит следом за мной. Прошла минута, сложенная из ожидания пополам со страхом, но никто так и не появился. Может, показалось? Но нет, шаги были, абсолютно точно. Противореча всякой логике и здравому смыслу, я медленно, стараясь не шуршать, дошла до прохода и заглянула в него, ожидая увидеть все, что угодно.
        Начиная от ожившего ночного кошмара и заканчивая Тимуром, но никак не его.
        По ту сторону, словно заманивая за собой, мелькнул Лешка. Готова поклясться, что за короткое мгновение, пока в поле зрения попала удаляющуюся от меня фигура, я успела разглядеть именно его.
        Рванув в обратную сторону, намереваясь поймать парня, я пронеслась по узкой дороге, обдирая левое предплечье об кирпичную кладку стены. Мелочи, только бы успеть!
        Но парня там не оказалось, он словно сквозь землю провалился. Я побежала сначала в одном направлении, затем в другом, однако, мужчины в джинсовке найти не смогла.
        Времени не оставалось, в любой момент Байсаров мог отправиться назад в гостиницу, поэтому я плюнула на игру в белого кролика с Лешкой, и выставила руку, намереваясь поймать тачку.
        Спустя пару минут, в течение которых я тщательно вглядывалась в любых прохожих, рядом остановилась серая «четырнадцатая». Водитель попался молчаливым и не мешал мне думать о внезапном появлении Белогородцева. Теперь я уже начинала сомневаться в том, что видела именно его. В утренние часы, как известно, все кошки серы.
        Расплатившись с водителем, я быстро поднялась в номер, переоделась и забралась в кровать, дожидаясь, когда появится Тим.
        Информации, полученной за последние дни, стало слишком много. Я таращилась в потолок, пытаясь рассортировать факты по полочкам, когда тихо щелкнул замок входной двери. Тут же выровняв дыхание, я притворилась спящей, прислушиваясь, как ходит по комнате супруг, - осторожно, стараясь не разбудить меня.
        Когда он лег в постель, перетягивая часть одеяла на свою сторону, я заставила себя не шевелиться, позволяя ему улечься поудобнее.
        За окном стало совсем светло, и через узкую щель между шторами в комнату проникал рассвет. Я повернулась на спину, дождавшись, когда изменится дыхание Тимура, и тут он, словно в ответ на мое движение, повернулся боком ко мне. Я чуть наклонила голову в его сторону, убеждаясь, что он действительно спит. Байсаров, глубоко вздохнув сквозь сон, сделал движение рукой… и положил ладонь на мой живот.
        Пораженная, я забыла обо всем, ощущая точно так же, как и во сне, жар, исходящий от его руки.
        «Мамочки» , - мелькнула испуганная мысль.
        Глава 13
        Прошло не меньше минуты, прежде чем я начала дышать. Было горячо и приятно, и шевелиться не хотелось. Закрыв глаза, я уже решилась накрыть его ладонь своей, когда Тимур произнес:
        - Живот холодный, а от волос пахнет шашлыком. Шпионили?
        - Байсаров! - я села, гневно разглядывая супруга. Черт возьми, как ему это удается? - Ты офигел?
        - Что Вы успели увидеть? - он смотрел на меня снизу вверх с нечитаемым выражением лица. Если недавно я думала, что он уснул, то глубоко ошибалась - ни намека на сонное состояние.
        - С кем ты встречался?
        - Неважно.
        - Тогда и остальное - неважно, - задирая подбородок, ответила я. Он и вправду ждет, что я выложу ему все? Придурок.
        Тимур не ждал. Перекатившись, он навис надо мной, одной рукой упираясь в стену на уровне моего виска, а другой - хватая за горло, несильно, но твердо.
        - Я не шучу. Если Вы собираетесь поделиться подробностями сегодняшней ночи…
        - То что? - теперь мы поменялись местами. Я не отводила взгляда от его хмурого лица, от побледневших, плотно сжатых губ. Он не шутил, - я ощущала это в сжимающейся на горле мужской руке.
        - Вряд ли Вам это понравится. Поверьте, мне не составит труда убить Вас.
        - И ты поверишь моему слову? - я пыталась вложить иронию в свой вопрос, но не вышло. Казалось, будто это действительно важно для меня.
        - В некоторых ситуациях человеку не остается ничего иного, как говорить правду.
        Тимур чуть сильнее сжал горло, на пару секунд, показавшихся бесконечными. Я облизнула высохшие губы, наблюдая, как переместился его взгляд, отслеживая движение языка. Мне снова становилось жарко; по спине скатилась капля пота, щекоча кожу.
        - Я не скажу, - внезапно даже для самой себя выпалила я. Байсаров посмотрел внимательно мне в глаза, пытаясь понять, лгу или говорю правду, только я и сама не знала.
        Словно решив что-то для себя, Тимур кивнул, отпуская шею, но руку так и не убрал: вместо этого медленно повел ее вниз, касаясь ткани на груди, неприкрытой лифчиком. Я чувствовала, как напряглись соски, - чувствовал и он.
        В его взгляде читалось многое: и обещание незабываемого секса, и желание обладать, но я отодвинулась назад, натягивая одеяло:
        - Я не принимаю оплату за молчание натурой.
        Усмехнувшись, Байсаров отодвинулся, произнося негромко:
        - Сучка, - и улегся на прежнее место.
        Как ни странно, мы проспали до десяти, каждый на своей половине кровати, а я - еще и с узурпированным одеялом. Проснувшись первой, я увидела, что Тимур еще спит. На животе, отвернувшись от меня, в белых боксерах, он выглядел словно рекламировал нижнее белье.
        Я отправилась в душ, смывать с себя запах шашлыков и приводить в порядок мысли.
        Максу, скорее всего, о ночном путешествии Тимура я не расскажу. И дело вовсе не в том, что он пригрозился мне физической расправой. Там был Лешка, и его появление явно не случайность.
        Что ему нужно? Неужели Белогородцев действительно хочет спасти меня? Я зажмурилась, подставляя голову под струи душа, и вспомнила лицо его брата.
        - Подвезти? - белая «Тойота» снижает скорость, подстраиваясь под мой шаг. Я узнаю его голос сразу, вскидывая голову, и останавливаюсь.
        Из окошка праворульной машины на меня смотрит Пашка, улыбаясь - и от его улыбки кружится голова.
        - Если не трудно, - киваю и обхожу автомобиль, усаживаясь рядом с ним. Тачка низкая, и я почти проваливаюсь в сидение, позволяя юбке задраться и обнажить ноги.
        Лицо начинает гореть, когда я вижу брошенный на них взгляд - очень мужской, ни капли не стесняющийся. Пашка другой, он старше парней, с которыми мне доводилось общаться, и это заставляет волноваться и чувствовать себя не очень уверенно. Как и то, что Луиза считает его своим парнем.
        Наше прошлое свидание чуть не свело меня с ума: каждый раз, когда Луиза оказывается в объятиях Паши, я ловлю на себе его взгляд. Когда он проводит рукой по ее плечу, глядя мне в глаза, я чувствую, будто он ласкает меня, а не ее. Когда они целуются, я отворачиваюсь, замечая, наконец, Леонида. Он вызывает только раздражение - всем, начиная от светлых бровей, так явно выделяющихся на загорелом лице, заканчивая толстыми пальцами рук. У Паши они другие - тонкие, с округлыми ногтями, и лежат весь вечер на коленке Луизы. А я хочу - на моей, и он это чувствует.
        - Тебе куда? - лениво спрашивает он сейчас, а я нагло отвечаю:
        - С тобой.
        Он приподнимает брови и улыбается, качая головой:
        - Не боишься?
        - А ты? - видимо, излишняя наглость компенсирует внутреннее стеснение.
        - А надо?
        - Я не охочусь, когда не голодна, - пожимаю плечами, а Паша расслабленно откидывается назад, придерживая руль одной рукой:
        - Дерзкая. Люблю таких.
        И от этих слов все внутри переворачивается. Я приоткрываю окно, сбрасывая обувь, и устраивая одну ногу на панели. Юбка задирается еще выше, почти до самых бедер, а я вспоминаю, какое на мне сегодня белье. Тина, о чем ты? Тебе семнадцать, ты и мужчину голого ни разу не видела.
        - Сейчас заедем в одно местечко, - предупреждает он, а я киваю, - мне все равно, я сбегаю из дома, лишь бы не сидеть вместе с бабушкой, слушая наставления.
        Паша оставляет меня одну в машине возле магазина в старой кирпичной двухэтажке, а я лениво ковыряюсь в телефоне. Черно-белый, с дурацким экраном, - такой же, как у Лу, один из самых дешевых. Только я вспоминаю о ней, как она начинает звонить. Разглядываю ее номер на дисплее, раздумывая, а потом выключаю звук, убирая телефон в сумку - и вовремя.
        - Не скучала? - Пашка садится за руль, заводит машину и стартует вперед, прибавляя музыку громче.
        - Самую малость, - улыбаюсь.
        - Ну все, теперь я в твоем распоряжении, - и этой фразой мне сносит башню. Я смотрю на него долго, вкладывая во взгляд все, что крутится в голове. Мы встречались позавчера, - и ровно с тех пор все мысли мои сводятся к нему.
        Хочется задать вопрос о Луизе, но я молчу. Знаю, что они не виделись и что он не звонит ей, и радуюсь в душе. Мне стыдно, но ничего не могу с собой поделать: желание оказаться в объятиях Паши, так же, как и подруга два дня назад, накрывает с головой.
        - Вот и чудесно, - отвечаю я, а парень серьезно кивает, соглашаясь со мной.
        Мы спускаемся на машине к реке в старом районе, - в паре метров от «Тойоты» волны ритмично заползают на песчаный берег, и даже в их движении мне видется что-то сексуальное.
        - Прогуляемся? - предлагает Паша. Я молча выхожу из автомобиля, подходя к самой кромке воды и обхватываю себя руками. Мгновение - и он оказывается сзади, утыкаясь в затылок. Дыхание горячее - и его, и мое, Паша прижимает меня спиной к себе, и я выдыхаю сквозь зубы, чувствуя себя пьяной и влюбленной.
        - Тина, - зовет он, а я поворачиваюсь, подставляя губы под поцелуй, и понимаю, что теперь Пашка мой - мой, а не Луизы.
        Жаль только, что ничем хорошим для нас обоих это не кончится.
        Через два часа в номере появилась Светка.
        Ее вид радости не прибавлял, - она заявилась в короткой юбке, демонстрирующей длинные ноги, и с двумя фирменными пакетами в руках.
        - Ваш заказ, - пропела она, вваливаясь внутрь и закрывая за собой дверь. Я закатила глаза, выражая отношение к ее неудачной маскировке, а Тимур одобряюще хмыкнул. - Я ненадолго, - предупредила Света.
        - Какое счастье, - не удержалась я, но девушка никак не отреагировала.
        - Здесь - документы на машину. Сегодня съезжаете из номера, адрес и ключи от дома в этом же пакете. Ваша задача - втереться в доверие Когану на сегодняшнем аукционе, через неделю у него билет на самолет в Израиль, мы его потом не выцепим.
        - Нет методов попроще? - не унималась я, - связать, пытать, ломать пальцы? Я думаю, ты прекрасно справилась бы с такой ролью.
        - Могу переломать пальцы тебе прямо сейчас, - предложила блондинка.
        Овца.
        Тимур с улыбкой наблюдал за нашим общением, не вмешиваясь, а когда я бросила на него гневный взгляд, отвернулся к окну.
        Я заглянула в пакет, демонстративно не обращая внимание на присутствие Светы. Достала брелок от автомобиля с бело-синим кругом. У Байсарова по-прежнему не было водительского удостоверения, и я улыбнулась довольно, гадая, какой модели будет наш «БМВ».
        Светка исчезла, напоследок отвесив воздушный поцелуй Тиму и сверкнув белыми зубами. По какому критерию Бро отбирал своих помощников? Актеры погорелого театра.
        Байсаров поднял небольшой лист бумаги с адресом нашего будущего дома, и застыл, вчитываясь в написанный от руки текст. Желваки задвигались на скулах мужа, я отвела взгляд, делая вид, что не заметила изменений в его лице.
        - Собирайтесь, - ровным голосом позвал он, убирая бумагу обратно в пакет, - нам уже пора.
        Я отвернулась, заправляя волосы за ухо, словно застигнутая врасплох. Мне оставалось только надеть комбинезон с открытой спиной, принесенный Светой. Сегодняшний дресс-код предполагал одежду белого цвета, и Тимур переоделся в светлые брюки и кипенно-белую рубашку, подчеркивающую его загорелую кожу. Пока он скрывался в ванной комнате, я успела заглянуть в документы, но ничего примечательного в них не обнаружила. Название улицы и номер дома ни о чем мне не говорили; прошлый свой визит сюда я предпочитала не вспоминать, да и изучать город времени не нашлось.
        - Я готова.
        Байсаров поднял на меня задумчивый взгляд, точно успев позабыть о моем присутствие, и кивнул в ответ.
        Мы спустились вниз; я крутила в руках брелок от автомобиля, демонстрируя, что не намерена отдавать его Тимуру, но он думал о чем-то своем. В такие моменты я особенно чувствовала, что мы с ним - чужие люди, и в истории каждого столько тайн и дерьма, что лучше не узнавать друг друга ближе. Новой боли никому из нас не хотелось.
        На улице стояла невыносимая жара; несмотря на то, что было еще утро, градусник перевалил тридцатиградусную отметку, и я очень надеялась, что на аукционе Когана будет кондиционер.
        Я щелкнула ключами, прислушиваясь к звуку, но поняла, какой автомобиль наш еще до того, как он приветственно мигнул фарами.
        - Вау!
        Темно-синяя «БМВ» - кабриолет с поднятой темной крышей. Черт, Бро не поскупился на то, чтобы создать нам нужный образ. Я в предвкушении потерла руки, мечтая быстрее оказаться внутри.
        - Я за рулем, - предупредила Тимура, направляясь к своей новой игрушке.
        - Вы водите, как дальнобойщик.
        - Это комплимент?
        - Это ужас, - заявил Байсаров, протягивая мне руку, - ключи.
        - Хрен тебе, - я плюхнулась за руль, нажимая на кнопку и заводя машину. - У тебя даже прав нет.
        Мужчина подождал, когда я откину крышу, и нехотя уселся на пассажирское место, будто одолжение сделал, но мне было плевать. Я испытывала детский восторг, разглядывая салон изнутри, настраивая под себя зеркала и сидение.
        Почувствовав мощный двигатель, отозвавшийся на нажатие педали газа, я поняла, что улыбаюсь.
        - Ты знаешь, куда ехать? - спросила Тимура, выруливая.
        - Пока прямо. Дальше объясню.
        Подавив желание спросить, откуда он так хорошо знает местность, я поехала, следуя его указанием. Как только город остался позади, я выжала газ, даже не вглядываясь в спидометр. Мы мчались по прямой трассе, и от ощущения адреналина и драйва хотелось плакать и смеяться одновременно. Когда-то я безумно боялась ездить самостоятельно, но теперь мне было хорошо, очень хорошо.
        - За Вами что, черти гонятся? - не выдержал Тим.
        - Расслабься, - прокричала я в ответ.
        - Кто учил Вас так водить?
        Честно, мне хотелось бы не слышать последнего вопроса. Я держалась за руль, ощущая, как к горлу подкатывает комок. Не показывай, Тина, что тебя задели, не показывай. Затолкав воспоминания подальше, я сбросила скорость до разрешенной и повернулась к Тимуру:
        - Добро пожаловать обратно, в мир старых пердунов.
        Место, где проводился аукцион, находилось в сорока километрах от города. Выехав на грунтовку, я свернула направо и присвистнула. Дорога изгибалась змеей и вела вниз, к огороженной территорией с рядами деревянных домов, расположенных на самом берегу. Солнце отражалось в воде и окнах, и я прищурилась, не желая надевать очки. На поле рядом с большим белым шатром паслись несколько лошадей - две черные и одна серая, «в яблоках», словно нарисованные. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть ряд лодок, привязанных к небольшому пирсу, но мы снова свернули и оказались перед воротам. Выбранное Коганом загородный клуб все больше и больше вызывал мою симпатию.
        Припарковавшись, мы показали приглашение на входе и под руку пошли вперед, к шатру, расположенному в конце импровизированной улицы. С двух сторон от дороги цвели низкие кустарники, наполняя воздух сладким ароматом и жужжанием пчел, а ветер, тянувший с реки, приносил прохладу. И если бы не присутствие Тимура, я была бы вполне счастлива. Хотя… Мне нравилось, что мы шли, касаясь друг друга, и я видела его профиль с крупным носом, солнцезащитные очки, скрывающие глаза. Не помню, когда он брился в последний раз; густая щетина делала его еще привлекательнее, в моих глазах - точно.
        - Не споткнитесь, - посоветовал Байсаров, почувствовав, что я разглядываю его.
        - Держи крепче, - серьезно ответила я, и он повернулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Жаль, что я не видела его глаз, а еще - не знала, что творится в голове супруга.
        На этот раз приглашенных оказалось больше. Мы зашли внутрь шатра, в котором было на удивление прохладно и светло. На небольшой сцене стояли пустые пока еще мольберты и микрофон.
        Тимур оставил меня одну, исчезнув молча. Я повернулась, наблюдая, как он неспешно двигается к выходу из шатра, не вынимая рук из карманов. Раздумывая, не отправиться ли следом, я вспомнила его утреннюю фразу «живот холодный, а от волос пахнет шашлыком», невольно улыбнувшись. Пусть валит, сегодня я не его шпион.
        Пройдя к фуршетному столу, я замерла, выбирая что-нибудь вкусное. Позавтракать мы так и не успели, и теперь все закуски казались одинаково аппетитными.
        - Никакого алкоголя, только домашние лимонады и соки, - я услышала знакомый голос, обнаружив рядом Матвея.
        Сегодня он выглядел куда лучше нашей прошлой встречи, может потому, что на нем была светлая одежда. Худоба никуда не исчезла, но улыбка украшала его лицо.
        - Здравствуйте, - искренне улыбнулась я. - Отличная идея вывести людей за город. Чудесное место.
        - Согласен, - кивнул Коган, протягивая мне бокал с лимонадом, - это мое место силы. Я приезжаю сюда, чтобы набраться вдохновения и настроиться на нужный лад.
        - И сегодня тоже?
        - Как никогда ранее, - я не успела ответить, заметив среди официантов знакомое лицо. В темной форме, видимо, в противовес костюмам гостей, среди людей сновал Макс, ловко управляя подносом и заученно улыбаясь. - Надеюсь, сегодняшний вечер запомнится Вам надолго.
        - Я в этом почти уверена, - кивнула я Когану, ничуть в том не сомневаясь.
        Глава 14
        Матвей отошел к гостям, а я с бокалом лимонада двинулась вперед, туда, где только что мелькнул Макс. Он обернулся, словно почуяв мое присутствие, а я по-царски поманила его пальцем, подзывая к себе. Когда нам с ним еще доведется побывать в подобных ролях?
        - Еще лимонад? Сок? - услужливо предложил он. - Рекомендую «Тархун».
        - Только не его, - поморщилась, хватая стакан с содержимым вишневого цвета. Макс улыбнулся, забирая у меня в обмен пустой бокал, и едва различимо произнес:
        - Держи ухо востро. За Когана башкой отвечаешь.
        Я собралась уточнить, что он имел ввиду, но боковым зрением заметила Тимура, внезапно оказавшегося возле меня.
        - Тина, - я обернулась к нему, почувствовав, как касается мужская ладонь моей спины, - пора занимать места.
        Макс тут же растаял в толпе, словно его и не было.
        - Как скажешь, милый, - борясь с мурашками, ответила я Байсарову, желая одновременно и скинуть его руку, и чтобы его прикосновение длилось вечно.
        Черт, Тина, сосредоточься.
        Ряды белоснежных стульев «Кьяварри», расставленные перед сценой, начали постепенно заполняться. Мы устроились впереди и чуть сбоку, - возможно, не самая выгодная позиция для наблюдения за залом, но я решила быть ближе к Когану. Теперь, после предупреждения Макса, я внимательнее разглядывала присутствующих, пытаясь выяснить, кто из них может таить угрозу. Возможно, делала я это зря, а намек не был предупреждением о готовящемся преступлении, но лучше быть настороже, чем потом получить по шапке от Бро. С учетом усилий и денег, брошенных в дело, стоило понимать, насколько высоки ставки. Явно дороже моей жизни, да и Тимура тоже.
        Я посмотрела на него: казалось, что он скучает, находясь здесь, но впечатление было обманчиво. Обернувшись ко мне, Байсаров неожиданно подмигнул, а я растерялась.
        Что это было, черт возьми?
        - Поменьше крутите головой, чтобы не привлекать лишнего внимания, - посоветовал он, но я не успела придумать достойный ответ.
        - Спасибо, что собрались здесь, - Коган поднялся на сцену. Микрофон, закрепленный возле рта, делал его похожим на зарубежных ведущих, но изможденность, пронизывающая весь образ насквозь, портила впечатления.
        Пока шла вступительная часть, я немного расслабилась, вслушиваясь в тихие перешептывания за спиной, но стоило начаться аукциону, как народ пришел в движение. Неожиданная активность, вызванная первой картиной, которую представил Матвей, озадачила. В программке, лежавшей на моих коленях, были напечатаны все доступные лоты. Всего двадцать три картины, моя была девятнадцатой. Конечно, называть ее так еще рано, но я планировала во чтобы то ни стало приобрести именно полотно с девушкой, плывущей на лодке.
        На мое удивление, покупатели делали хорошие ставки, покупая картины. На мой взгляд, некоторые из них не стоили тех сумм, которые за них отдавали победившие счастливчики, но, с другой стороны, Коган обещал перечислить большую часть заработанных денег в детский дом. Вглядевшись в заполучивших картины людей, я решила, что это один из способов отпустить собственные грехи. Думаю, что они успели заработать их в немалом количестве, особенно мордастый тип, заплативший за три полотна чуть меньше миллиона.
        Через час кондиционеры перестали справляться с духотой, и своего лота я ждала, обмахиваясь программкой. Коган, сидевший на краю сцены на высоком стуле, перевел взгляд от ведущего на меня и улыбнулся, кивая.
        - Наша, - возбужденно схватив за ладонь Тимура и сжимая двумя руками, я горячо зашептала ему на ухо. - Что?
        - Ничего, - он потер щеку, пытаясь скрыть улыбку, но у него ничего не вышло.
        На сцену вынесли картину, и когда озвучили стартовую цену, я выждала пару секунд, после чего подняла аукционную карточку, назвав ставку.
        - Номер двенадцать, триста тридцать тысяч, - повторил ведущий. Еще два человека повысили сумму, но после недолгой борьбы картина досталась нам.
        Я чувствовала одновременно радость и волнение, словно выиграла в сложной гонке, стараясь не думать о том, что холсту не суждено будет висеть в моей квартире. Нет ее у меня, а мотаться с задания на задание, зажав под мышкой большую раму, довольно глупо.
        Наконец, все лоты были разыграны. Я потянулась и отправилась освежиться, прежде чем начнется официальная часть с вручением купленного.
        Туалет находился в здании ресторана, метрах в трехстах от шатра. Дожидаясь, когда освободится кабинка, я зашла внутрь, включила холодную воду и подставила руки. Стало чуть свежее, но ненамного. Проведя влажными ладонями по волосам и шее, я поправила воротник комбинезона и прислонилась к каменной столешницы раковины.
        Девушка, появившаяся из свободной кабинки, дернулась, заметив меня, но потом улыбнулась:
        - Извините, не ожидала увидеть тут кого-нибудь, - произнеся это, она спешно прошла мимо, забыв вымыть руки. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить ее среди гостей.
        Длинные волосы, большие солнцезащитные очки, поднятые на макушку, большая сумка, крепко зажатая в руках. Что-то в ее внешнем облике не давало мне покоя, поэтому, доверившись своему чутью, я незаметно отправилась следом.
        Девушка шла, не оборачиваясь, целенаправленно в белый шатер. Я неторопливо шла сзади, решив не прятаться: дорога одна, прямая и самая короткая, глупо сворачивать в кусты, вызывая еще больше недоумения у других.
        Она зашла внутрь раньше меня на минуту, и этого времени хватило, чтобы я потеряла ее из вида. Покрутила головой, пытаясь разыскать рыжеватые волосы в толпе гостей, но не нашла ее. Чертовщина какая-то.
        Расстроенная, я села на свое место рядом с Тимуром, раздумывая, стоит ли рассказывать ему о девушке или нет.
        Байсаров лениво устроил руку на спинке моего стула, демонстрируя, что я являюсь его собственностью. Во всей позе читалось, как ему тут скучно, и я гадала - действительно ли это так или он придерживается выбранного образа.
        - В туалете со мной была подозрительная дамочка, - подвинувшись к нему ближе, почти беззвучно заговорила я.
        - И чем она подозрительная? - задал он разумный вопрос, но я не знала, что на него ответить.
        - Чем-то, - буркнула в ответ. - Темно-рыжая башка, лицо с веснушками, нервничает.
        - Сжечь! - произнес он чуть громче.
        - Что? - не поняла я.
        - Сжечь ведьму! - терпеливо повторил Тимур, а я разозлилась, незаметно ткнув его кулаком в бок. Бесчувственная свинья.
        Перерыв почти закончился. За это время несколько человек на сцене расставляли картины, устанавливая их на мольбертах, и заметив среди них рыжеволосую, я поднялась наверх, делая вид, будто хочу еще раз взглянуть на полотна.
        Незаметно следуя за ней, я застыла возле одного из полотен, наблюдая поверх рамы, как она нервным движением поправляет волосы. Что-то с ней не точно не так.
        - Любуетесь покупкой? - договорив с одним из покупателей, Матвей подошел ко мне, кивая на мою картину.
        - Именно так, - я улыбнулась ему, пытаясь не потерять из вида рыжую, но она снова скрылась из поля зрения. Зараза.
        - Торжественная часть начнется через три минуты, а вечером я планирую остаться здесь и устроить вечеринку у бассейна.
        - Отличная идея, - улыбнулась я. - Или это приглашение?
        - Считайте именно так, - кивнул Коган.
        - Но… я с супругом, - едва не забыв про Тимура, спохватилась я.
        - Буду рад видеть вашу семью в полном составе, - глаза, спрятанные за тонкими стеклами очков, улыбались вполне искренне. Я собралась поблагодарить Матвея, но за его спиной мелькнуло побледневшее веснушчатое лицо.
        - Матвей? - позвала она, заставляя Когана обернуться.
        На то, чтобы сообразить, что она собирается сделать, понадобилось меньше секунды. Маленький стеклянный пузырек, крепко зажатый в ладони, метнулся вперед, и я дернула художника, оттягивая его назад и роняя на дощатый пол сцены.
        Я отвернулась от рыжей в тот момент, когда кислота, выплеснутая из бутылька, оказалась в воздухе. Резкий, характерный запах ударил в ноздри, а спину обожгло адским огнем.
        Последним, что я успела отметить, были огромные испуганные глаза Тимура, оказавшегося вдруг рядом.
        - Как вы?
        Я сидела в кабинете директора базы отдыха и морщилась от боли в спине. К счастью, сернистая кислота не была такой концентрированной, чтобы оставить рубцы или шрамы.
        - Уже получше.
        Матвей, не решавшийся перешагнуть порог комнаты, виновато наблюдал за тем, как Тимур обрабатывал мне спину. Байсаров не растерялся: он первым догадался отнести меня в домик администрации, после чего засунул под душ, чтобы быстрее смыть остатки кислоты.
        Теперь в его руках был тампон с раствором пищевой соды, которым он промокал ожоги на пояснице.
        - Что с девушкой?
        - Ее задержала охрана, сейчас приедет полиция.
        - Вы ее знаете?
        После случившегося, я считала, что имею право задавать Матвею любые вопросы. В какой-то мере он мой должник, и Коган прекрасно это понимал.
        Я не стала высказывать вслух свои мысли: вряд ли девушка собиралась серьезно навредить ему, самое страшное, что приключилось бы с ним - неприятные, но не смертельные ожоги. Хотя, она могла выбрать слабую кислоту по незнанию, не у всех же мамы, как у меня, преподавали в школе химию.
        - Нет, и даже не догадываюсь, почему она решилась… на такой поступок.
        - У вас есть враги?
        Матвей уставился так, будто у меня выросла вторая голова.
        - Я художник, а не политик или бизнесмен.
        - Даже художник может увести чужую жену или обидить влюбленную женщину, - резонно заметила я.
        - Если у меня и есть враги, то я о них не знаю, - отчеканил Матвей, но я не сдавалась, решив пойти ва-банк:
        - А у вашей семьи?
        Коган замер, словно от пощечины. Не думаю, что эта мысль и самому ему не приходила в голову, и если Макс был прав, то сейчас Матвей расплачивался за дела своего отца.
        - Я не понимаю, о чем вы, - выдавил, наконец, художник, и тихо вышел из комнаты.
        Я чертыхнулась, поправляя белую рубашку, надетую задом наперед.
        Комбинезон оказался безнадежно испорченным, а так как на мне, не считая его, были только трусики, Когану пришлось позаботиться и об одежде. Поэтому сейчас я сидела в форме официантов, в такой же, которая была на Максе.
        Кстати, о последнем.
        Каким образом он мог знать о предстоящем покушении? Если отбросить предположении о его неземной интуиции, то остается только два варианта: либо Макс и сам был причастен к нападению на Когана, либо каким-то чудесным образом прознал о планах наших недругов.
        И то, и другое вполне могло оказаться правдой.
        Бро не скупился, влезая в эту историю, и меня коробило, что я так и не понимаю, ради чего все затевается. Дело ведь не только в отце Когана. Возможно, он знал или обладал чем-то крайне важным для Бро, но здесь у каждого шла своя игра: у Тимура, Максима, Светки, и даже меня. И оттого разобраться в хитросплетении интриг становилось все труднее.
        - Я закончил, - Тимур встал, откладывая в сторону миску с раствором соды. - Вы хорошо разбираетесь в кислотах.
        Это был не вопрос, а констатация факта, словно Байсаров записывал в анкете напротив моего имени новые умения.
        - Моя мама - учительница химии, - нехотя объяснила я.
        Рассказывать о себе настоящей оказалось тяжело. Но сегодня я видела страх в глазах Тимура - настоящий, искренний, и после того, как он первым бросился мне на помощь, я не могла относиться к нему, как прежде.
        Нет, он по-прежнему бесил меня, но в остальном…
        Сложно, слишком сложно, чтобы копаться в этом сейчас.
        - Тина…
        - Кристина, - решившись, поправила его я. - Меня зовут Кристина.
        Тимур удивленно вскинул брови:
        - Неожиданно.
        - Неожиданно, что не Аргентина?
        Он промолчал, продолжая разглядывать меня с преувеличенным интересом.
        - Что повлияло на Ваше решение рассказать о себе?
        Только Байсаров мог задать подобный вопрос.
        - Ой, все, - поморщилась я, не желая вступать в диалог, но он не собирался отступать.
        - Тимур, ради Бога, не продолжай. Сейчас приедет полиция, нужно что-то решить с тем, чтобы они не допрашивали меня. Лучше займись этим вопросом.
        - Мы еще вернемся к сегодняшнему разговору, - заявил супруг, выходя из кабинета и закрывая громко дверь. Не понравилось, что я раскомандовалась, видимо.
        Я вдохнула, укладываясь на диване поудобнее, и покрутившись, устроилась на животе.
        По хорошему, стоило бы допросить рыжую, чтобы узнать, сама она решилась на отчаянный поступок или кто надоумил.
        Только вот если она действовала по чужому приказу, сомнительно, что ей захочется этим делиться: пытать ее и ломать пальцы я точно не стану, этим пусть Светка занимается, а так рыжая может рассказывать все, что угодно, поди, догадайся, что у нее в голове.
        Тимур вернулся минут через пятнадцать с недовольным выражением лица.
        - Я договорился с Коганом, чтобы он не упомянал твой подвиг.
        - А чего злой какой?
        - Я не злой, а ваш художник поначалу ушел в глухую оборону, отказываясь помогать.
        - И как ты его уговорил? Пригрозил физической расправой?
        - Я похож на человека, который любит ломать людям носы?
        - Нет, но судя по всему, твоему носу тоже доставалось.
        Тимур задумчиво потрогал переносицу, словно забыв, как выглядит его нос.
        - Поехали. Будет лучше, если мы исчезнем до появления стражей порядка.
        Спорить я не стала, но выпрямившись, поморщилась: спина давала о себе знать.
        - Мне нужно обезболивающее. Умеешь уколы делать?
        Байсаров отрицательно покачал головой:
        - Таблетки?
        - Не пойдет. Ну что ты смотришь? Нам до города сорок минут ехать, я не вытерплю.
        - Плохо. Сейчас решим.
        Я послала ему благодарный взгляд:
        - Спасибо. Помоги застегнуть рубашку.
        Пуговицы были маленькие и Тимур намучился с ними, стараясь не причинить мне боли. Я стояла, приподняв волосы, и пялилась в стену, размышляю о превратностях судьбы.
        Две недели назад мы даже не были знакомы с ними; пять дней назад практически ненавидели друг друга, а сегодня он обрабатывал мне раны, дуя в те моменты, когда я шипела от боли.
        Это сбивало с толку - не только меня, но и его тоже. Так недолго и до того, чтобы оказаться в одной кровати. Едва подумав об этом, я почувствовала, как по телу пробежали мурашки, а муж тут же насторожился:
        - Задел?
        - Все в порядке, - дрогнувшим голосом ответила я, отходя вперед, - нужно торопиться.
        Директор базы, суетливо прохаживавшийся вдоль коридора, бросился ко мне навстречу. От переживаний и жары лысая голова покраснела и покрылась бисеринками пота. Я понимала причину его волнений: в гости к Когану собрались далеко не последние люди, и раз уж он не смог обеспечить должного сервиса, вряд ли сюда захотят вернуться во второй раз, если вовсе не прикроют.
        - Как Вы себя чувствуете? - спросил мужчина встревоженно.
        - Вашими молитвами, - отмахнулась я, - где аптечка?
        Медсестры сегодня, как назло, не было на месте, поэтому, после того, как директор передал мне ее лично в руки, я начала перебирать ампулы в поисках нужной.
        - Если Вы не против, - обратилась я к мельтешащему за спиной лысому типу, - я бы предпочла делать укол без присутствия малознакомых мужчин. Мой муж очень ревнивый.
        Тимур промолчал, потерев подбородок, и директор спешно покинул свой офис.
        - Помочь?
        - Хочешь увидеть мою голую задницу?
        - Горю желанием, - хмыкнул он, а я закатила глаза, зубами снимая колпачок со шприца.
        - Как-нибудь обойдусь.
        Извернувшись, я ввела обезболивающее, замирая на мгновение, пока шприц не опустел.
        - Этому Вас тоже мама-химик научила?
        - Нет, бабушка с высоким давлением.
        - Ну-ну, - ни на секунду не поверив мне, заявил он, а я пожала плечами.
        Мы вышли на улицу, в душную жару надвигающейся вечера. Я тут же почувствовала, как темнеет перед глазами, и сильнее вцепилась в руку Байсарова.
        - Не надо так быстро.
        Мы медленно отправились в сторону автомобиля, сопровождаемые директором базы. Я шла, концентрируясь на том, чтобы не завалиться в обморок, чувствуя себя в высшей степени хреново. Так, Тина, не будь тряпкой, соберись.
        Возле ворот стоял Коган, провожая последних гостей, спешно покидавших неудавшуюся вечеринку. Мы дошли до него, останавливаясь, чтобы попрощаться, но не успели: рядом возник сторож. охранявший до этого въезд на территорию, и по его бледному лицу я поняла, что на сегодня плохие новости еще не закончились.
        - Вячеслав Сергеич, - позвал он директора, переходя на свистящий громкий шепот, который мы прекрасно слышали, - нету девки той… сбежала рыжая.
        Глава 15
        Не скажу, что новость вызвала у меня удивление: одно слово, что охрана, а по факту, старички на пенсии. Я покачала головой, решая, что теперь нам тут точно нечего ловить.
        Переглянувшись с Тимуром, мы молча направились в сторону автомобиля. Байсаров без слов забрал из моих рук ключи, я не стала спорить. В таком состоянии вести машину - не лучшая затея, а у меня будет время поразмышлять.
        Мы отъехали со стоянки под внимательным взглядом Когана, но я предпочла отвернуться, устав и от него, и от истории в целом.
        Итак, что у нас есть: таинственная девушка, решившая вдруг напасть на художника. Конечно, Матвей убеждал меня, что не в курсе, кто она и какого лешего ей взбрела в голову подобная идея, но в сложившихся обстоятельствах я не верила никому.
        Только один факт не требовал доказательств: в Когана пытались попасть кислотой, а все остальное вызывало одни вопросы.
        Вспомнив о нападении, я поморщилась от боли в спине, удобнее устраиваясь на сидении.
        Тимур вел машину уверенно, одной рукой придерживая руль, а второй лениво подпирая голову, размышляя о чем-то. Казалось, что он родился за рулем дорогой тачки, в костюме от «Армани» и модной прической. Как бы Байсаров не выглядел, даже одетым в трико с вытянутыми коленками, в нем проглядывала настоящая стать человека, не привыкшего считать деньги.
        - Наверное, в прошлой жизни за тебя это делал водитель, - не удержавшись, прокомментировала я.
        - Не понимаю, о чем Вы, - буркнул он, но мне показалось, что я угадала.
        Мимо нас пронеслось два полицейских автомобиля, чуть подпрыгивая при выезде на проселочную дорогу, а я почувствовала облегчение. Не то, чтобы у меня были с ними личные счеты, но встречи радости не приносили.
        Как же рыжая смогла слинять? Наверняка, тут не обошлось без Макса. Он вполне мог утащить ее с собой, - или потому что сам же и нанял, или чтобы допросить без свидетелей до приезда ментов. И если за ней стоят серьезные люди, которые не имеют отношения к нашей команде, я девке не завидую вообще.
        Хотя, есть еще небольшая доля вероятности, что она действовала по собственной инициативе - может, ей картины Когана не нравились.
        Я закрыла глаза, прокручивая воспоминания последних часов, но так и не остановилось на чем-то одном.
        Обратная дорога заняла куда меньше времени. Когда мы въехали в город, я задремала под действием лекарств, а Тимур на медленной скорости кружил по переулкам, сжигая бензин и не решаясь отправиться в нужный дом. Я наблюдала за его томлением из-под прикрытых ресниц и пыталась отгадать, что же связывало его с нашим новым местом жительства.
        Наконец, собравшись с духом, Байсаров заехал на нужную улицу и остановился возле шлагбаума, посигналив.
        - Вот мы и дома.
        И было нечто в его словах, что заставило меня почувствовать грусть человека, вернувшегося в родные места, как свою. Я хорошо его понимала: в родные края путь мне давно был заказан.
        Я открыла глаза, потягиваясь, и тут же пожалела о своем поступке, отдавшимся вспышкой боли в обожженном месте. Непроизвольно простонав, я выругалась, а Тимур спросил:
        - Может, все-таки в больницу?
        - Не зуди, Бога ради, - отмахнулась я и вылезла без чужой помощи из автомобиля, придерживаясь за дверцу.
        Дом, в котором нам предстояло жить, поражал воображение. Четыре этажа, два подъезда, зеленая облагороженная территория, дорогие тачки на подземной парковке. Видно было, что средств сюда вбухали немало, и еще больше слупили с тех, кто купил себе здесь квартирку.
        Наша была под счастливым номером тринадцать. Зайдя внутрь, я едва не споткнулась об чемоданы с нашими вещами - команда Бро умела работать быстро и тихо.
        Прогулявшись по комнатам и едва не заблудившись в коридорах, я с удовлетворением отметила, что кроватей здесь хватает, и спать в одной постели с Тимуром мне не придется.
        Супруга я обнаружила на кухне. Он стоял возле окна, вглядываясь вдаль, и в этот момент я могла поклясться, что передо мной стоит абсолютно незнакомый человек. Байсаров словно даже выглядеть стал иначе - что-то необъяснимое изменилось в напряженном мужском лице, в тяжелом взгляде.
        Я замерла, чувствуя неясную тревогу, снова вызванную той же мыслью - мы чужие. Были ими и будем, наше место в разных мирах.
        Закусив губу, я шагнула за спину, ощущая желание коснуться. Ну надо же, еще минуту назад я радовалась, что нам не придется ночевать бок о бок, а сейчас давлюсь взявшимися непонятно откуда слезами.
        Тимур, ощутив мое присутствие, обернулся, а я резко развернулась, чтобы не показывать ему мокрое лицо.
        Раскрыв чемодан, я принялась копаться в нем в поисках одежды поудобнее, но так ничего подходящего и не подобрала. Подумала минутку, хмыкнула, и открыла второй чемодан, вытаскивая оттуда мужскую футболку. Натянув ее на себя, подошла к зеркалу и осталась довольной: просторная, мягкая и очень удобная. И пахнет духами Тимура.
        - И что Вы делаете в моей одежде? - словно почуяв, что я копалась в его вещах, он тут же возник рядом.
        - Пока стою, но сейчас собираюсь лечь спать.
        - В Вашем багаже не нашлось ничего подходящего или это принципиальная позиция?
        - Тебе жалко что ли? - не выдержала я, скрещивая руки на груди.
        Футболка при этом задралась чуть выше, обнажая голые ноги. Тимур скользнул взглядом по ним, пряча руки в карманах.
        - Не забудьте после бросить ее в стирку, - и оставив последнее слово за собой, вышел из комнаты.
        А я осталась стоять, чувствуя себя разъяренным драконом. Может, стоило сорвать с себя футболку и кинуть ее прямо в лицо этому нахалу?
        Ну уж нет, хрен ему. Раз уж мы муж и жена, то и вещи у нас будут общими.
        Выбрав себе для сна спальную комнату, я забралась на кровать, устраиваясь на животе и стирая пот со лба. Тихо гудел кондиционер, гоняя прохладный воздух, но мне все равно было жарко. Потрогав лоб, я не смогла определить, есть ли у меня температура или нет, но неприятная ломота в теле указывала на то, что я разболелась.
        - Твою же мать, - протянула я, утыкаясь в согнутый локоть. Все, что мне оставалось сделать - поспать хотя бы несколько часов. Сонные мысли перескакивали и сбивались одна с другой, смешивая образы в голове в единое целое - Когана, Макса, Рыжую, Светку, Тимура и братьев Белогородцевых…
        Наше третье свидание с Пашкой заканчивается сексом. Он становится моим первым мужчиной, и это для него - полная неожиданность.
        - Черт, Тина, - дышит мне он горячо в ухо, - так ты еще?
        Я смеюсь, закрывая лицо руками, но он разводит их, склоняясь надо мной низко-низко.
        - Переезжай ко мне.
        И я соглашаюсь, сама не понимая, что творю.
        Мама с бабушкой по очереди караулят меня возле его подъезда, пытаясь вернуть домой звонкими пощечинами, криком и слезами, но у них не выходит. Луиза перестает общаться, при встрече испепеляя взглядом. Я понимаю ее, да и своих родителей, но отказаться от Паши не могу, и делить его с кем-то - тоже.
        Мне нравится жить с ним: тут все по-другому. У него хватает денег, чтобы одевать меня, кормить в кафе и ресторанах.
        Та жизнь, о которой я мечтала за компанию с Лу, неожиданно становится моей реальностью, и это пьянит. Я чувствую себя Золушкой, ставшей принцессой - но только в сказках такие истории заканчиваются на счастливой ноте.
        Я не знаю, чем промышляет Пашка. Вопрос о его делах все чаще крутится на языке, но он никогда не отвечает.
        - Мое дело - добыть мамонта, а твое - молча его разделать, - отшучивается он, накрывая мой рот поцелуем. С ним не выходит по-другому, и я перестаю сопротивляться.
        Так мы живем пять лет: я заканчиваю иняз, устраиваюсь переводчиком на удаленке, его двушка сменяется на дом с видом на море.
        Бабушка не успевает смириться с новым зятем, прожив после моего ухода лишь полтора года. Горе сближает нас еще сильнее и мама привыкает к Пашке, принимая его как сына.
        Лу находит настоящую любовь и выходит замуж, прощая меня - под ее сердцем бьется новая жизнь, а в таком состоянии отпускать грехи и смиряться с чужим счастьем гораздо проще.
        И в тот момент, когда жизнь кажется раем на земле, наступает момент расплаты - у каждого счастливого момента своя цена, и наша оказывается непомерно высокой.
        Ночь выдалась мучительной.
        Я крутилась в кровати, то и дело оказываясь на спине и просыпаясь от ноющей боли. От температуры ломило кости; я дошла до кухни, выпив подряд два стакана воды, порылась в шкафчиках в поисках аптечки, но ничего не обнаружила. Замерзнув, нырнула обратно под одеяло, продолжая трястись.
        - И долго Вы намереваетесь мотаться в ночи?
        Тимур возник в дверях, завая вопрос в привычной манере.
        - Бесишь, - ответила я вяло, укутываясь плотнее. Утренние сумерки уже прорезали комнату, и я хорошо видела лицо Байсарова - ни капли усталости, будто он успел отдохнуть за короткие часы сна.
        - Болит?
        - Болит, - согласилась я, пряча нос в тепло. Собственное дыхание, несмотря на озноб, обжигало и раздражало - примерно также, как и присутствие Тимура.
        - Съездить за обезболивающим?
        Не веря своим ушам, я слегка приподнялась на локтях:
        - Что, и вправду ради меня поедешь в аптеку? Или ищешь повод сбежать из дома?
        - Мне не восемь лет, чтобы искать причину покинуть квартиру. А поеду я не ради Вас, а ради своего законного, положенного мне сна. Ваше ночное шуршание действует мне на нервы.
        - Слишком. Много. Слов.
        - Тогда спокойной ночи, - пожал он плечами, но я остановила:
        - Любое обезболивающее и жаропонижающее.
        - Зачем оно Вам? - нахмурился Тимур, заходя вглубь комнаты и останавливаясь возле моей кровати. Я выразительно посмотрела на него, намекая, чтобы он не задавал тупые вопросы, а Байсаров, неожиданно для нас обоих, наклонился и коснулся моего лба рукой.
        Она казалась такой спасительно-прохладной, облегчающей боль, что я плотнее прижалась к ладони, блаженно закрывая глаза.
        - Как хорошо, - пробормотала я.
        Тимуру было явно неудобно стоять, но он терпеливо ждал, когда я отпущу его руку, которую сейчас - для надежности - держала своей.
        - Тина, чем быстрее я съезжу…
        - Да, да, - с неохотой выпуская его ладонь, тихо произнесла я.
        Быстро переодевшись, супруг покинул квартиру, осторожно закрыв дверь, а я принялась наблюдать за часами, решая: заедет он только в аптеку или, все-таки, свалит по своим таинственным делам.
        Его не было минут двадцать; как раз, чтобы найти круглосуточную аптеку и купить нужные лекарства. Тихо вернувшись домой, он мельком заглянул ко мне и скрылся на кухне. Через пару минут щелкнул чайник, послышался негромкий звон посуды, бряцание ложки о стенку чашки. Я отчетливо представляла, как мужчина размешивает лекарство в стакане, снова глядя куда-то внутрь себя.
        - Пейте, - не включая света, Байсаров присел на край кровати, протягивая мне высокий стакан с розовой жидкостью, пахнущей ягодами. Я принюхалась, поморщившись, и выпила жаропонижающее, ощущая на языке кислый вкус от растворимого порошка. - А теперь вот это, - он протянул две таблетки, кивнув на остатки воды и дожидаясь, пока я послушно допью их.
        - Спасибо, Тимур, - искренне поблагодарила я мужчину, на что он лишь кивнул:
        - Сделайте одолжение, проспите часов до десяти, - а я засмеялась, поняв, что Байсаров неисправим.
        Просьбу Тима выполнить я не смогла: в восемь часов раздался сначала звонок на его сотовый, а следом - еще один, но уже в дверь. Я вышла на звук, прислушиваясь к разговору в коридоре. Достаточно было услышать рычание, издаваемое супругом, чтобы понять: к нам явился Макс.
        - Ну, здорово, - кивнула я, обнаружив последнего в гостинной. Он развалился на кресле, не снимая обуви. На нем была фирменная одежда доставщика пиццы, на оранжевой куртке - желтый кругляш с названием конторы, где «трудился» незванный гость. - Имитация или найдется, что пожевать?
        - Фирма веников не вяжет. Маргарита, мясная, с морепродуктами.
        - Терпеть не могу все три, - поморщилась я, и Макс это прекрасно знал, но заказал из вредности. Я забралась на кресло с ногами, натягивая футболку на колени, что не ускользнуло от внимательного взгляда моего друга. Он хмыкнул, кивая на чужую одежду, но я покачала головой. Олимп еще не пал.
        Макс хорошо знакомым жестом из фильма показал «дизлайк», а я отвернулась, разглядывая стену с излишним усердием. Если ему хочется, пусть сам соблазняет супруга.
        Тимур возник в комнате, остановившись за моей спиной. Я задрала голову, отмечая, как мужчина облокотился о кресло, наблюдая недовольным взглядом за гостем.
        - У тебя ничего там не остынет? Твои новости итак уже не самые свежие.
        - Наисвежайшие, птичка, - хмыкнул, наконец, доставщик, поправляя на шее куртку. Я увидела мельком тонкий кожаный ремешок с кулоном, тут же скрывшимся за вырезом футболки. Ну надо же, какие украшения носит Макс - они больше бы подошли модной девице, чем этому чокнутому. - Теперь Коган озадачится собственной безопасностью и захочет еще быстрее свалить из города прочь. Но перед этим - извиниться перед тобой.
        - Кто напал на него?
        - Не важно, - растянув рот в улыбке, достойной чеширского кота, Макс взлохматил волосы, - но самое главное, что именно ты помогла ей выехать из базы. Отличное было решение - свалить до приезда полиции.
        - Каким образом? - перебил Тимур, пытаясь понять, что имеет в виду наш общий друг.
        - Багажник, - выдала я, а Макс закивал довольно, словно китайский болванчик.
        - Учись у птички, она не самая умная, но когда припрет, соображает как надо. Я помог ей выбраться и усадил к вам в машину, а дальше вы ее увезли до города сами.
        - Она живая или там уже труп с рыжими волосами?
        - Фу, как некрасиво, - вполне натурально поморщился Макс, - жива, здорова и даже получила бабки за свою неплохую роль. Кстати, никто не просил тебя геройствовать и бросаться под кислоту. Для пилингов еще не сезон.
        - Мог бы и предупредить, - недовольно ответила я.
        - А я и предупредил.
        Махнув рукой, я не стала продолжать спор, - занятие крайне бесполезное и энергозатратное.
        - Давай короче, каков дальнейший план действий?
        - Тебе звонит Коган, ты приглашаешь его на свидание и делаешь все, чтобы он до отъезда рассказал тебе о местонахождении своего родного папеньки.
        - Поняла, - кивнула я.
        - Даже если для этого тебе придется раздвинуть перед ним ноги.
        Тут уже не выдержал Тимур:
        - А тебе не пора? Слишком долго ты для доставщика торчишь у нас.
        - Всего хорошего, приятного аппетита, - легко поднимаясь, он отвесил шутовской поклон и подпрыгивающей походкой направился в сторону входной двери.
        - И помните, «Пицца от Бро» - всегда быстро, горячо и вкусно, - крикнул Макс напоследок.
        Но мы с Тимуром не ответили ему: я закинула голову, разглядывая его снизу вверх, и он занимался тем же.
        - Во мне что-то изменилось за ночь? - как всегда, недовольным после визита Макса голосом спросил он.
        - Возможно, - кивнула я, раздумывая, - возможно так оно и есть.
        Глава 16
        Макс точно в воду глядел - не прошло и получаса, как зазвонил мобильный. К тому времени я успела поесть в одиночестве, найдя в одной из коробок не только теплую пиццу с курицей, но и новенький смартфон золотого цвета, явно предназначенный мне. Если до этого мы ограничивались одним старым кнопочным телефоном на двоих, то теперь я радостно принялась крутить гаджет, вспоминая, как это удобно.
        В телефонной книге были вбиты только три номера - Тимура, Когана и мамы. Естественно, не моей. Пару секунд я разглядывала знакомые буквы, складывающиеся в такое простое и родное слово, а потом отложила телефон, дожевывая уже без аппетита.
        Байсаров предпочел сидеть в одиночестве в зале, наблюдая за футбольным матчем. В спорте я не разбиралась, и смотреть за тем, как по полю бегает толпа мужчин, не желала.
        - Ты будешь есть или нет? - крикнула я, но Тимур даже ухом не повел. Ну и черт с тобой
        Именно в этот момент и раздалась знакомая песня.
        - Меня ты скоро позабудешь, художник, что рисует дождь? Другому ангелу ты служишь…
        Я закатила глаза, оценивая иронию Макса, и послушав еще немного томный голос Варум, ответила Когану.
        - Добрый день, - произнес он. - Это Матвей.
        - Здравствуйте, - голос его по телефону казался чуть беспокойным, - я Вас сразу узнала.
        - Я рад, - сказав это, Коган замолчал, словно раздумывая, о чем говорить дальше. Светские беседы явно не были моей сильной стороной, и я терпеливо ждала, когда он продолжит. - Тина, как Ваше здоровье?
        - Жить буду, - порадовала его.
        - Я чувствую себя виноватым. Конечно, мои извинения ситуацию уже не изменят, но…
        «Короче», - очень хотелось сказать мне. Художник то ли от волнения, то ли по природе своей все затягивал разговор и никак не мог добраться до сути.
        - Но? - послушно повторила я.
        - Позвольте пригласить Вас на ужин. Ко мне домой.
        «Вот это заявочки», - мысленно присвистнув от его наглости, удивилась я.
        - С Тимуром? - уточнила, оглядываясь. Байсаров крутил пульт, продолжая пялиться в телевизор, но вполне мог слышать, о чем мы говорим. И это меня, к сожалению, волновало.
        - Как Вам будет удобнее.
        Черт.
        Не хочу я ничего решать сама, и уж тем более устраивать интимные свидания с Коганом, как бы мне он не нравился. Но я вспоминаю механический голос Бро, складной нож в руках Макса, холодные фразы, которыми одаривает меня порой Тимур, и соглашаюсь:
        - Я могу приехать к вам через час.
        - Я напишу Вам адрес в сообщении.
        Мы прощаемся, но стоит мне поднять голову, как я спотыкаюсь об взгляд супруга. Его черные глаза кажутся сейчас совершенно темными - и осужденными.
        - Что-то не так? - интересуюсь с вызовом. Нападение - это же лучшая защита, да, Тина?
        - Куда Вы собрались?
        - К Когану, - он жжет меня глазами, и выдержать это становится все тяжелее. Наверняка, сейчас у нас обоих в голове крутится одна и та же фраза, сказанная совсем недавно Максом. Конечно, в этом спектакле мне уготована роль эскортницы, а каждый мужчина, появившийся в моем окружении, обязательно должен воспользоваться моими услугами. Все очень просто.
        Байсаров молчал, пялясь в стену за моей головой. Я поднялась, так и не дождавшись, пока он заговорит со мной. Нужно еще отыскать подходящий наряд и сделать укол, а еще…
        - Удачно потрахаться! - отчетливо произнес он, дождавшись, когда я развернусь к нему спиной. - Только не забудьте воспользоваться презервативами, нам с Вами, к сожалению, пользоваться общей ванной.
        Щеки залило огнем, меня в этот момент будто обожгло - и было куда больнее, чем от кислоты. Я остановилась, решаясь ответить или нет, но не сдержалась:
        - Пошел ты к черту. Лучше бы я работала одна.
        - Лучше бы нам вообще не знать друг друга, - произнес Тим и вышел из квартиры.
        У нас неприятности.
        Я повторяю фразу, сказанную Пашей, пытаюсь поймать его взгляд, но он не видит ничего вокруг. Сидит за столом, не замечая, что уже вторую минуту мешает ложкой сахар в кофе, и я не выдерживаю, встаю на колени напротив его, касаясь ладонями его ноги. Он переводит на меня бессмысленный взор и молчит.
        Таким я вижу его впервые, и это больно и страшно одновременно.
        - Что произошло?
        Но он молчит, словно не верит в случившееся.
        Я уже знаю, чем занимается Белогородцев: начиная с небольшого автосервиса, он доставал запчасти, а потом и вовсе перешел на распиленные тачки. Приморский город, порт, куда приезжают грузовые корабли - при таком раскладе очень просто ввести распил. Сначала небольшие партии, но последний месяц - по два-три корабля в неделю. У нас появились новые знакомые, которых я лично не видела, лишь догадывалась.
        - Что-то с машинами?
        Паша вдруг приходит в себя, но вместого того, чтобы поговорить со мной, закрывает лицо руками.
        - Тина… Корабли не пришли. Там почти лимон в баксах…
        - И что? - голосом, хриплым от ужаса, спрашиваю дальше.
        - На счетчик поставили…
        Я жмурюсь, пытаясь выгнать из головы страшные картины. Хоть на дворе и двухтысячные, бандитские нравы царят также, как и десять лет назад. Я кладу голову ему на колени, не зная, как поддержать Пашу, и глухая боль отдается в сердце.
        - Мы выкрутимся, - пытаюсь убедить его, но не выходит. Мы оба не верим в то, что все срастется.
        Неделю Пашка ходит с почерневшим лицом, целыми днями пропадая из дома - то пытаясь вычислить, куда делись деньги и почему четыре корабля так и не пришли, то решая, что из нашего имущества можно продать, чтобы наскрести хотя бы часть от назначенной суммы.
        Я ощущаю беспомощность, не зная, чем же ему помочь, и чем больше я тянусь к Пашке, тем сильнее он меня отталкивает. Мы ссоримся с ним в пятницу вечером, и Белогородцев не приходит домой ночевать. До двенадцати я лежу, глядя в потолок и давлюсь слезами, а потом все-таки хватаю мобильный и спешно набираю его номер.
        Короткие гудки, молчание. Тревога съедает меня, подмывая выйти из дома, но я не знаю, куда идти и кому звонить. Набираю номер друга - того самого, белобрысого, но и он не отвечает мне. Ночь, он спит, успокойся Тина, успокойся и возьми себя в руки!
        Аутотренинг не помогает, с пяти утра я торчу в коридоре, одетая, но так и не решаюсь выйти. Куда мне отправиться? А если во время моего отсутствия появится Пашка?
        Терпение на исходе, и когда в половине шестого с улицы раздается шум подъезжающего автомобиля, а следом - хлопок двери, мне кажется, будто в голове взрывается снаряд. Выскакиваю на балкон второго этажа и оседаю, зажав ладонью рот. Через дорогу от дома, возле фонарного столба избитый и окровавленный, лежит, подтянув ноги к груди, мужчина.
        Я выскакиваю на улицу, все еще отказываясь верить тому, что вижу. Подлетаю ближе, кутаясь в плащ и охаю. Никаких сомнений не остается - это Белогородцев. Я оседаю перед ним на колени, боясь дышать, закусывая губы до крови. Тянусь дрожащей рукой, запрещая себе думать, и облегченно вздыхаю. Из разбитого рта вырывается шумный вдох, а глаза смотрят бессмысленно мимо меня.
        Паша пытается что-то сказать, и я наклоняюсь еще ниже, шепча что-то утешающее.
        - Только ее… - произносит он, прерываясь, чтобы выдохнуть, - только ее не трогай!
        Я чувствовала себя разбитой. Слова Тимура до сих пор отдавались эхом в ушах, заставляя переживать недавнюю сцену снова и снова. Что на него нашло, черт возьми? Точно он был не в курсе, что мы оба - заложники обстоятельств, и действительность ни у него, ни у меня не вызывает добрых чувств? Может, так проявлялась ревность человека, привыкшего быть собственником во всем, не знаю - Байсаров продолжал оставаться темной лошадкой. Но тем не менее, думать о том, что сегодня мне еще идти на свидание с Коганом, было невыносимо. Точно к измене родному человеку готовлюсь… К кому Тина? К тому, который сказал, что лучше тебя не знать? Я ощутила горечь во рту, но еще горше было на душе.
        Я вышла на балкон, свешиваясь за перила. Байсарова во дворе не оказалось - возможно, он лишь нуждался в поводе, чтобы в очередной раз сбежать из дома в одиночестве. «Дома», - повторила я, хмыкая.
        Я постояла еще пару минут, собираясь с мыслями, а после отправилась выбирать одежду - в последние дни все мои заботы сводились исключительно к этому. Долго пялилась в чемодан, так и не решаясь разложить вещи в шкаф. Выбрала длинную футболку, джинсовые шорты и кеды. Не самый романтичный образ, но и соблазнять Матвея сегодня я не планировала. Пусть Макс хоть лопнет со злости, но спать по принуждению ни с одним мужиком вокруг я не буду даже под страхом смертной казни.
        Грустно усмехнувшись, я схватила брелок от автомобиля и отправилась к лифту, еле переставляя ноги.
        В подземном гараже было прохладно. Я завела двигатель, врубила музыку погромче, чтобы за звуком из колонок не слышать собственных мыслей, и медленно выехала из парковки. Солнце слепило в глаза, и пока я искала в бардачке очки, стоя перед светофором, заметила Байсарова. Он торчал на остановке, собираясь перейти дорогу, и не сводил взгляда с дома, находившегося напротив нашего. Пешеходам горел зеленый, но Тимур не замечал, как мешает людям, занимая свободное пространство на тротуаре перед «зеброй».
        Я ждала, когда супруг обратит на меня внимание, но сейчас он был далеко отсюда - где-то в собственных воспоминаниях. Загорелся разрешающий свет, и я поехала дальше, скрываясь в потоке машин, до последнего не выпуская из поля зрения Тимура. Когда его фигура перестала отражаться в зеркале заднего вида, я выдохнула. Не просто так Байсарова интересовал этот дом: он явно либо жил здесь, либо часто бывал. Интуиция точно кричала мне: все не просто, Тина.
        Нужно будет поспрашивать соседей, решила я. Возможно они смогут рассказать мне что-нибудь интересное о человеке, с кем я сплю в одной квартире.
        Дорога до Когана заняла до обидного мало времени. Я притормозила возле многоэтажки с закрытым двором, размышляя, где лучше припарковаться. Охранник не пускал меня внутрь, а Матвей не отвечал на звонок.
        - Извините, работа такая, - посетовал охранник, разводя руки в сторону.
        - Ничего страшного, - махнула я, крутя телефон. Художник не перезванивал и от скуки я зашла в список контактов и зависла над «мамой». Фальшивый муж уже есть, теперь и фальшивые родители появились. Все вокруг - одна сплошная фальшивка красивой жизни, такая же блестящая и ломкая, как стекляшка, выдающая себя за бриллиант.
        Недолго думая, я нажала на вызов, гадая, кто мне ответит.
        - Да, доченька, - совершенно неожиданно голос оказался молодым. А кого я себе представляла? Взрослую женщину, изображающую мою родительницу? Смешно.
        - Здравствуй, мама, - осторожно ответила я, пытаясь понять, знаком ли мне собеседник.
        - Что-то случилось, птичка наша? - клянусь, интонация один-в-один как у Макса. Представив его в девичьем обличии, я едва сдержала смех, отвечая «матушке»:
        - Нет, все хорошо, позвонила узнать, как у тебя дела.
        - Ты смотри, не волнуй матушку такими звонками, а то я могу и расстроиться, - выделив последнее слово, словно угрозу, произнесла женщина.
        Светка! Это точно она, дрянь. Так и вижу ее довольное лицо.
        - Да я думала, может брат мой рядом, давненько не общались, - ядовито ответила ей.
        - Птичка, он так занят, что лучше его не тревожить.
        - Вы такие деловые все, мама, что страшно отвлекать, - не выдержала я.
        - Вот и правильно, вот и не отвлекай. Пока, Кристиночка.
        - До свидания, мамочка.
        Я передразнила Светку, высунув язык, и отбросила телефон в сторону, совсем забыв, куда приехала и что собиралась делать. На кой черт мне нужен ее номер? Интересно, у Тимура в мобильнике тоже она вбита? Как мама или как теща?
        Пока я думала обо всякой ерунде, охранник открыл мне шлагбаум, пропуская внутрь.
        - Позвонил ваш, готово.
        Я поблагодарила, пытаясь понять, когда Коган заприметил меня, и поехала вперед в поисках свободного места.
        - Тина! - Матвей стоял возле второго подъезда, в светлой, просторной рубашке с закатанными рукавами и бежевых шортах. Привычные уже очки скрывали его глаза, - давайте сюда.
        Он опустил железный трос между двумя столбиками, один из которых я чуть не задела правым боком.
        - Паркуюсь, как могу, - улыбнулась, останавливаясь рядом с ним, хотя особой радости не испытывала - только усталость.
        Что же творилось в душе художника, для меня и вовсе было загадкой.
        - Главное, что все целы, - ответил он, приглашая меня пройти вперед.
        Мы поднялись в чистом лифте на третий этаж, где за обыкновенной дверью квартиры в типичной многоэтажке скрывалась настоящая галерея. Едва перешагнув порог, я тут же начала вертеть головой, вглядываясь в картины, украшавшие все стены, куда хватало взгляда.
        - Проходите в гостиную, я принесу чай.
        Пить мне не хотелось, но я промолчала. Зашла в большую комнату, соединенную, по всей видимости, из двух. Вдоль дальней стенки расставлены картины, в углу стоит мольберт, второй - возле распахнутого окна. Полотно на нем накрыли тканью, я видела только угол - зеленая трава с мелкими цветами.
        - К сожалению, Вашу картину испортили. Я пытаюсь ее восстановить, но скорее всего, мне придется передать Вам новую.
        Коган поставил поднос на низкий столик между двух кресел. От небольшого чайника поднимался легкий дымок, рядом лежала упаковка печенья, розетка с вареньем темно-красного цвета и мармеладки.
        - Жаль, - искренне ответила я, - мне действительно понравилась эта работа.
        - Тина, - начал он, разливая по чашкам чай. Несмотря на уличную жару и распахнутые окна, в его квартире было прохладно и свежо, - давайте перейдем на «ты».
        - Только если ты не заставишь меня пить на брудершафт этот чай, - снова улыбнулась я, а Коган неожиданно снял очки, поворачиваясь ко мне. Глаза его оказались серо-зеленого цвета. На носу, в том месте где очки касались кожи - едва заметные красные вмятины. «Должно быть, они ему натирают», - подумала я.
        Матвей словно услышал мои мысли, потерев переносицу и улыбнувшись краешком губ.
        - У тебя такой взгляд, точно ты ожидаешь, что я вот-вот наброшусь на тебя.
        Конечно, меня так и подмывало задать вопрос - «а ты этого хочешь?», но я не решила рисковать. Он, конечно, парень неплохой, но для секса этого чертовски мало. Тем более, что я замужем, и пусть мой супруг ворчун, зануда и абсолютно чужой человек, но Когану должно быть достаточно и этого факта.
        - В последние дни я ожидаю, что набросятся на тебя.
        - Туше*, - покачал головой художник, - уделала. Как ты?
        - Это самый распространенный вопрос за последние дни. Надеюсь, что даже шрама не останется. Девушку не нашли?
        - Как в воду канула. Ни следом, ни записей на видео.
        Я вспоминал, как близко Коган был к нашей машине, а значит, и к той самой рыжей, и передернула плечами.
        - Все это очень неприятно.
        - Согласен, - подтвердил он, отпивая от своей чашки. Тонкие загорелые пальцы обвали белый фарфор, и я не сводила с них взгляда.
        - Я ожидала, что у тебя все руки будут в краске, - пояснила я свое пристальное внимание, когда Матвей вопросительно поднял брови.
        - К сожалению, я отличаюсь от привычного образа художника. Я почти не пью, богат, успешен, не меняю девушек как перчатки и не жду вдохновения, чтобы творить.
        - Похвально, - кивнула я, отламывая кусочек от печенья, - но для чего ты позвал меня?
        - Я хочу, чтобы ты мне позировала.
        Я обалдело уставилась на него, не веря своим ушам.
        - Надеюсь, одетой? - уточнила, а Матвей рассмеялся.
        Глава 17
        - Я ожидал, что ты задашь именно этот вопрос.
        - Временами я сама предсказуемость, - пожала я плечами, - только ты так и не ответил на мой вопрос.
        - Я бы предпочел, чтобы одежда тебе не мешала.
        Я всматривалась в лицо Когана, пытаясь понять, какую игру он ведет. Не похож он сейчас на самого себя прежнего, слишком подозрительные перемены. Не верю, не верю я тебе, художник.
        - Я замужем, - осторожно напомнила ему, наблюдая внимательно за реакцией, - и не думаю, что моему мужу понравится такая затея.
        - Не обязательно докладывать ему обо всем, - продолжал провоцировать Матвей, - или ты сказала уже, что поехала ко мне?
        - Конечно, сказала, - обрубила я, чувствуя несоответствие. Мозги мне пудрят, причем очень старательно.
        Тем временем Коган протянул ладонь, накрывая мою руку, а я растерялась от чужой прыткости. Вечер развивается явно не по моему сценарию.
        - Матвей, - собираясь с мыслями, протянула я, - прекрати. У меня есть муж, а голой я позировать не буду. Похоже, мне пора, - с этими словами я выдернула руку, поднимаясь. Вот уйду сейчас и гори оно все синим пламенем. Пусть Макс и Бро пытают его, но меня в это дело не впутывают.
        - Тина, стой, - художник, словно сдаваясь, показал мне ладони, - я не хотел тебя обидеть.
        Я остановилась, хмурясь.
        - Что это на тебя напало? Проверку решил устроить? - видя его виноватое лицо, я покачала головой, понимая, что попала в точку. - И что? Прошла?
        - Прошла, - не стал отрицать Коган, враз возвращаясь в свой привычный образ - без флирта и желания соблазнять. И таким он мне нравился больше, притворялся он из рук вон плохо, - почему вы приехали в этот город?
        - Почему я должна отвечать на твои вопросы? - удивилась я.
        - Чтобы я мог верить тебе, - такая дурацкая и по-детски наивная фраза больно кольнула в сердце. Еще немного и я признаюсь ему во всех грехах просто потому, что устала копить все в себе. - Пожалуйста, Тина.
        - Мы… приехали сюда по делам Тимура, - чувствуя горечь во рту, произнесла я неправду. Никому нельзя верить, Тина, никому. - Благодаря его бизнесу я могу позволить себе не работать и увлекаться дорогими картинами. И художниками, которые их рисуют.
        Коган чуть скривил губы в подобии улыбки - кажется, испытал разочарование до последнего надеясь, что я подтвержу его сомнения. По-ненужному искренний и умный, он вызывал одновременно и симпатию, и желание сбежать. Слишком мужчина не вписывался в тот мир, где я привыкла жить в последнее время - среди лжи и предательства.
        - Ладно, разговора у нас не выходит, - я заправила волосы, ощущая по болезненной волне, прошившей спину, что пришло время укола, - спасибо за чай.
        - По-дурацки вышло.
        - Да, - тихо ответила я, - провожать не надо.
        И пошла к выходу, осторожно придерживаясь за стену и очень надеясь, что Коган не отправится следом. Неожиданно накатившая слабость мешала твердо стоять на ногах, поэтому я хотела как можно скорее оказаться в автомобиле. Однако, Матвей оказался куда упрямее, чем я ожидала:
        - И куда ты в таком состоянии? - спросил он, подхватывая меня под руку. - Я не отпущу тебя.
        - Иди к черту, художник, - проговорила я, ощущая, как начинают стучать зубы.
        - Надо же, какой ты бываешь дерзкой, - мужчина подтолкнул меня в сторону банкетки, помогая сесть поудобнее. - Это из-за нападения?
        Я кивнула молча, обнимая себя. Недавний запас энергии подошел к концу, и мне осталось только проклинать свою невезучесть. .
        - Чем я могу помочь тебе?
        - В машине, в пакете лежат ампулы и шприцы, - я протянула ему ключи, - принесешь?
        - Конечно, - кивнул он, - давай пока на диван, там удобнее.
        Он помог мне подняться и провел в дальнюю комнату, самую маленькую и темную. Небольшой низкий диван, напротив шкаф с книгами и светильник - ни телевизора, ни компьютера, - ничего лишнего. Я легла, ощущая, что дрожь спускается по телу внизу, до самых пальцев ног. Коган молча укрыл меня одеялом и вышел из комнаты, прикрывая дверь.
        «Точно по-дурацки, - подумала я, - в самый неподходящий момент».
        Я поплотнее укуталась в одеяло, не ощущая, что на улице все еще жара, и с трудом дожидаясь того момента, когда рядом появится Матвей с уколами.
        - Тина, - когда его холодные пальцы коснулись лба, я вздрогнула, открывая глаза.
        - Я уснула или сознание потеряла? - потирая виски, поинтересовалась у мужчины.
        - Скорее, тебя вырубило от усталости, - пожал он плечами. - Я не умею делать уколы.
        - Вот и хорошо, - я забрала из его рук пакет со всем необходимым. - Будь добр, отвернись.
        - Позовешь, - Матвей ушел в другую комнату, а я зубами отколола кончик ампулы, набирая ее содержимое. Еще несколько лет назад перспектива делать себе уколы вызывала у меня дикий страх, но теперь я справлялась с ними легко. Правда, тренироваться тогда приходилось на другом человеке - на Пашке.
        «Не о том думаешь», - отдернула себя, вдавливая поршень и болезненно морщась. Липкий пот проступил на спине, капля скатилась с виска, но уже спустя несколько минут я чувствовала себя гораздо лучше.
        Вскоре я вышла на кухню, мечтая о горячей чашке чая, которую так и не допила полчаса назад. Матвей сидел, уткнувшись в телефон, снова в очках - все-таки для зрения, а не ради понтов.
        Услышав, как я иду, он поднял голову, оценивая мое состояние.
        - Лучше?
        - Гораздо, - кивнула я.
        - Почему ты бросилась меня защищать?
        - Разве мы это еще не обсуждали? - удивилась я, устраиваясь за столом напротив.
        - Возможно, я не запомнил.
        - У тебя плохая память, - посетовала я, - а у меня сработал дурацкий инстинкт.
        - Какой?
        - Дурацкий, говорю же, - я усмехнулась.
        - А с тобой бывает тяжело общаться, - покачала головой Коган, тем не менее, улыбаясь.
        - Только когда я на грани обморока и полчаса после.
        - Почему вам нужен мой отец?
        Возникла пауза: мы вглядывались в лица друг друга, словно решаясь, как поступить дальше. Каждый шаг мог быть фатальным, - Коган боялся за своего папу, мне же была важная собственная шкура.
        - У Тимура есть предложение для него.
        - Какое? - быстро произнес художник.
        - Интересное.
        - Тина! - не выдержал он, начиная злиться, - я серьезно!
        - Ему понравится, это все, что я могу сказать.
        - Откуда ты можешь знать, что понравится моему отцу? Он уже давно обыкновенный пенсионер, ему не нужна работа, - мужчина встал, нервно прохаживаясь по узкому пространству между столом и панорамным окном, скрытым легкой тюлью.
        Я отвернулась, чтобы не видеть его мельтешения; кухонные часы, висевшие напротив моего лица, тикали, отмеряя время до отъезда Когана, а я так и не приблизилась к нужной цели.
        - Нет так нет. Тебе виднее, - чаю уже не хотелось. Я отодвинула стул, поднимаясь в надежде, что во второй раз смогу выйти из дома без приключений. Он не стал останавливать меня, а я - прощаться.
        До машины я спустилась быстро и не оглядываясь назад, совершенно не интересуясь тем, что будет дальше.
        *В борьбе: прикосновение лопатками к земле как момент поражения.
        Обратная дорога не отложилась в голове - я двигалась на автомате, занятая своими мыслями. Матвей мне нравился, но после его сегодняшнего поступка я не представляла, как нам общаться дальше, и что я должна сделать, чтобы вытянуть у него контакты отца. В очередной раз задаваясь вопросом - а не проще ли провернуть все это силой? - я остановила машину на большой парковке, нервно постукивая пальцами по рулю. Столько времени мы тратим на «ухаживания» за ним - времени, сил и денег, что становится страшно, какова же конечная цель Бро.
        Я оглянулась, сосредотачиваясь на реальности и поняла, что улицы вокруг мне абсолютно не знакомы, да и название торгового центра напротив ни о чем не говорит. Черт возьми, где я? Достав мобильный, я загрузила карту, и дальше уже ехала по подсказке навигатора.
        Спина зудела и чесалась, мне было жарко, даже несмотря на включенный кондиционер.
        - Это уже ненормально, - заключила я, - пора к врачу.
        Через десять минут я сворачивала к нашему дому, но в последний момент остановилась возле соседнего. Пока Тимур не знает, что я вернулась, у меня еще есть время проверить, что же так его здесь интересовало - или нервировало. Заперев автомобиль, я остановилась в раздумьях - двор, также как и наш, закрыт от посторонних, и попасть туда просто так не выйдет. А если я и пройду, то возникает следующий вопрос - кого я буду там спрашивать, и, главное, о чем? Идея, еще пару минут казавшаяся мне такой привлекательной, сейчас выглядела сомнительной, но сдаваться не попробовав - не в моих глупых правилах.
        Делая вид, что прогуливаюсь, я обошла дом по внешнему периметру, прикидывая, как поступить дальше.
        Увидев свободную лавку, я присела, вытягивая ноги - сил не осталось, только упрямство заставляло держаться на плаву. Может, ну его нафиг? Не сегодня, так завтра мы с Тимуром расстанемся, и мне дела не будет до его тайн. Уже решившись идти домой, я неожиданно нахмурилась, замечая знакомую фигуру. Мужчина, вывернувший внезапно из-за угла, притормозил, когда увидел меня, а потом и вовсе развернулся обратно.
        - Леша, твою мать, - я не раздумывая, бросилась следом, боясь упустить его в очередной раз. Он ускорил шаг, на ходу натягивая капюшон толстовки и оборачиваясь назад. Мы пересеклись взглядами, и я поняла, что сейчас он сбежит, а я опять ничего не узнаю.
        - Лешка! - закричала, ускоряясь, - стой!
        Мужчина перебежал дорогу, скрываясь в арке соседнего дома, а я последовала за ним, запретив думать. Зеленый свет сменился красным, и я едва не угодила под автомобиль, успевший притормозить всего в десятках сантиметров от меня. Поднимая руки в извиняющемся жесте и выслушивая брань в свой адрес, я помчалась дальше на негнущихся ногах, даже толком не понимая, что сейчас я чуть не лишилась жизни.
        Когда я залетела в арку, где до этого скрылся Лешка, его и след простыл. Хватаясь за правый бок, я замедлила скорость, двигаясь вперед и ощущая, как по спине градом катится пот; в ушах звенело, и казалось, что еще немного, и я сдохну прямо тут, завершив на том свою невыполнимую миссию.
        - Возможно, это идеальное решение, - констатировала я вслух. Остановилась, облокотившись об прохладную, шершавую стену боком, и перевела дыхание.
        Но сдохнуть мне не дали: позади раздался шорох, я повернула голову, но недостаточно быстро. Темная тень, отделившаяся от полумрака арки, скользнула ко мне ближе и я едва не закричала, лишь через несколько мгновений понимая, что это Лешка.
        - Привет, - тихо произнес он, - чего тебе?
        - Напомни, в какой момент мы поменялись местами? - тяжело дыша, поинтересовалась я.
        - Наверное, когда ты сбежала из поезда, а твой дружок после чуть не придушил меня в купе, - зло заявил Лешка, - и если ты собираешься его снова позвать, то мне проще прибить тебя прямо здесь.
        - Подожди, - я замотала головой, - какой дружок?
        - Не вздумай говорить, что ты не знаешь, кто он. Высокий, дохлый, темноволосый.
        - Макс, - кивнула я, а Леша сделал движение головой, словно произнося: «а я о чем?», - только он не мой друг. Я с ним… сотрудничаю.
        - Называй это как хочешь, но свое предложение о помощи я забираю назад. Ладно, пока, - мужчина собрался уйти, но я успела ухватить его за рукав:
        - Подожди… Давай поговорим нормально, я обещаю, никто не узнает о нашей встрече.
        - Какой резон мне верить тебе?
        - Ты же для чего-то искал меня столько времени?
        - Я думал, тебе нужна помощь. Но оказалось, ты и так прекрасно справляешься с тем, что есть.
        В этот момент я почувствовала себя невозможно одинокой и еще больше - уставшей. Единственный человек, которому я, возможно, была хоть немного нужна, собирается сбежать, пока еще жив.
        Поморщившись от боли, я отстранилась от стены:
        - Извини, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
        Говорить больше нам было не о чем. И, наверное, будет лучше, если все, что связано с Пашей, останется там - в далеком приморском городе, похороненном на кладбище под черным гранитным надгробием.
        Сверлящий взгляд жег затылок, и я чувствовала, что Леша все еще стоит за моей спиной, провожая тяжелым взглядом.
        - Ладно, - словно сдаваясь, позвал он, - идем за мной.
        И я пошла.
        Мы молча двигались друг за другом вдоль домов, через проходные дворы - сначала один, потом другой, пока не остановились возле старого, неприметного автомобиля. Алексей нажал на брелок и первым открыл дверь.
        - Ныряй, - кивнул на пассажирское, и я заняла место рядом с ним.
        Тихо играло радио, и все время, что мы ехали, слушали лишь его. Адреналин после нашей неожиданной встречи схлынул, и я еле держалась даже в сидячем положении.
        - Печка работает? - почувствовав озноб, я протянула руку вперед, настраивая переключатели.
        - Да, - коротко ответил Леша, не отвлекаясь от дороги. Я ожидала, что он привезет меня к себе, но вместо этого мы съехали к реке, спрятав автомобиль за высокими кустами, отделяющими водную гладь от городского шума. Логично, если светлоглазый не доверяет мне, максимум, что я смогу вспомнить - марку его автомобиля.
        - Прогуляемся? - предложил он, но я мотнула головой:
        - Давай здесь, - мужчина вопросительно уставился на меня, а я нехотя объяснила: - холодно, я замерзла, - не став вдаваться в подробности.
        - Рассказывай, во что ты впуталась.
        - Давай сначала ты, - покачала я головой, - как ты меня нашел?
        - Это было нетрудно: когда поезд остановился, я выскочил вслед за вами. Когда я поняла, что ты - это ты, узнал у проводницы, на кого оформлено купе, запомнил запомнил фамилию и отчество. Улетали вы самолетом из ближайшего города, и узнать, куда именно, труда не составило.
        - Кто ты? - нахмурилась я, - связи, смекалка… Русский Джеймс Бонд?
        - Если бы, - невесело хмыкнул Алексей, - в общем, я отправился за тобой сюда. Дальше - по чистой случайности я увидел Тимура. Проследил за ним до кафе, а потом появилась ты. К тому моменту я уже не был уверен, что ты нуждаешься в помощи.
        - Тогда почему не отступил?
        - Хотел разобраться во всем этом, - пожал он плечами, - тем более в память о брате….
        - Не надо, - резко перебила я, - когда Паша умирал, рядом не было никого, кроме меня.
        - Я воевал, - тихо произнес Белогородцев, глядя вперед себя, крепко сжимая руль, - если бы я оказался рядом, все вышло по-другому.
        - Если бы, - тихо повторила я, закрывая глаза, - если бы…
        Глава 18
        Отмеченный срок прошел, но нас не трогают. Он пытается выкрутиться, выискивая пропажу, но я четко понимаю: выхода нет, нам не суждено решить эту проблему миром. Неделю Белогородцев не ночует дома, нехотя отвечая на мои многочисленные звонки, и я уже готова съехать к маме. Мне страшно, страшно и больно, - мой любимый человек отталкивает меня, а я не знаю, как помочь ему, цепляясь, возможно, за иллюзорные остатки былых чувств.
        Когда он появляется дома на исходе восьмого дня, я стою в коридоре, в окружении чемоданов, и не могу никак решиться перешагнуть порог. Я не боюсь тех зверей, что сотворили с Пашей этот ужас; я чувствую себя ненужной ему, и это гораздо хуже.
        Павел молча оглядывается, останавливая свой взгляд на мне. Я переминаюсь с ноги на ногу, нервно тереблю пояс от плаща, затягивая его туже и туже, завязывая в узлы.
        - Наверное, так правильно, - выдыхает, наконец он, а я готова завыть от отчаянья. Не тех слов я жду от него все это время.
        - Пожалуйста… - я делаю шаг навстречу ему, - пожалуйста, не отпускай меня.
        Льются слезы, да так сильно, что я не вижу стоящего в метре мужчины. Закрываю глаза, пытаясь справиться с потоком, и ощущаю его прикосновения. Павел сжимает меня в объятиях, крепко, так, что тяжело дышать.
        - Останься, если сможешь.
        … Мы снова живем вместе, но Паша появляется все также редко, просто просит потерпеть. Я соглашаюсь, с ужасом разглядывая календарь, обводя новые даты, чтобы понять, сколько дней нам отведено еще пробыть вместе, в жалком подобии спокойной жизни.
        Через неделю, меняя постельное белье, я замечаю желтое пятно на подушке. Мы спим раздельно, и чаще всего Паша сам расстилает себе постель, падая в нее без сил, а утром уходить раньше, чем просыпаюсь я. Принюхиваюсь, морщась от странного запаха - навязчиво-сладкого, до тошноты. Закидываю в стирку, ощущая ноющую боль в груди - что-то не так.
        Жду его до поздней ночи, выпивая несколько чашек кофе, и когда Паша появляется в три часа, бледный, с мокрыми висками, с едва зажившим лицом, я сижу на его диване, обнимая подушку, словно спасательный круг.
        - Ты чего не спишь? - темные мешки под глазами с каждым днем становятся все больше.
        - Не спится, - отвечаю тихо, едва раскрывая рот. - Паш, разденься.
        - Малыш, мне не до игр, - он снимает тонкий свитер и остается в черной свободной футболке. Я снова чувствую запах, который утром исходил от его постели.
        - Снимай, - повторяю, будто не слыша его последние слова. Паша медлит, а я вскакиваю, срываясь на крик, - снимай!
        Нехотя, не отводя глаз, Белогородцев стаскивает и футболку, а я закрываю рот ладонью, прикусывая пальцы, чтобы не заорать еще громче. Рана, словно от каленого железа, на его груди выглядит до ужаса тошнотворно. Пошлого красного цвета, в желтых гнойных налетах, она не только страшно смотрится, но и отвратительно пахнет. Я по ошибке вдыхаю глубоко воздух и в какое-то мгновение ощущаю, что сейчас легкие разорвет от этого нестерпимого запаха.
        - Что ты с собой наделал, - обессиленно оседаю и закрываю лицо, будто от этого исчезнут все раны на его теле, - разве так можно?
        - Некогда мне, - отрезает он, собираясь натянуть обратно футболку, - когда будет время, займусь. А если его не будет, то и похрен, мертвым не больно.
        - Прекрати, прекрати! - кричу я, подлетая к нему и встряхивая за плечи, - и не вздумай говорить мне таких вещей! - и перехожу на шепот, - ложись, ложись, я сейчас что-нибудь придумаю.
        Он покорно укладывается на диван, а я иду потрошить аптечку трясущимися руками, не представляя, как пережить то, что ждет нас дальше.
        Следующие полчаса почти не откладываются в моей памяти: поливаю раны раствором фурацилина, борясь с тошнотой и выслушивая ворчание Паши.
        - Терпи, - приговариваю - не то ему, не то себе, и дую, когда он морщится от боли, - терпи, скоро все кончится.
        - Я знаю, - шепчет он, закрывая ладонью глаза, а я держусь, сосредотачиваясь на своей задаче, будто в мире сейчас нет ничего важнее этого.
        Всю ночь мне снятся Пашины раны, а зловонный запах преследует даже вне дома еще долгое время.
        С тех пор я больше не ем мясо и не переношу вида крови.
        - Я до сих пор виню себя, что меня не было в нужный момент рядом, - Алексей откинул кресло, приоткрывая окно со своей стороны, - возможно, все вышло бы по-другому.
        - Ты же знаешь, - начала я и прервалась, чтобы не зареветь. Слова давались с трудом, - ты же знаешь, что он не остался бы живым в любом случае.
        - Я ведь нашел эту гниду…
        Я вскинулась, хватая Лешу за рукав. Все эти годы я думала лишь об одном: настоящий виновник так и не понес наказания, а Паша не смог обелиться и доказать, что он не причем - ему даже не дали на это времени.
        - Кто это? Я знаю его?
        - Знаешь, - кивнул мужчина, - это Ленчик.
        Я стиснула зубы, - еще чуть-чуть, и раскрошатся. Лицо Пашиного друга так явно предстало перед глазами, что я почувствовала, как сводит руку судорогой от желания вцепиться ему в глотку.
        - Сука, - выдохнула и, не сдержавшись, все-таки расплакалась. - Как ты его вычислил?
        - К сожалению, легко, - выдохнул он, и я поняла, что имел ввиду Алексей. Если бы тогда Лешка был рядом, он сумел бы доказать, что Паша не виновен, но бандиты - это не суд присяжных, и для приговора не нужны особые доказательства. - Потом я начал искать тебя. Это оказалось куда сложнее. Один-единственный раз я смог засечь тебя, когда ты приезжала в отель, а после - снова как сквозь землю провалилась. Ни вестей, ни случайных встреч.
        - И все равно продолжал?
        - Да. И продолжал бы до тех пор, пока не убедился в том, живая ты или уже нет.
        Мы помолчали еще, каждый думая о своем.
        - Ты давно был дома? - спросила я, наконец.
        - Месяц, возможно, чуть больше.
        - Мать?
        Он промолчал, а я закрыла глаза, не ощущая ничего, кроме ледяной пустоты внутри. Мама болела последние несколько лет, но я не могла приехать туда, как бы ни хотела. Чтобы хоть как-то помочь, я отправляла ей деньги через соседку - женщину, которая сидела со мной, когда работали бабушка и мама. Я надеялась, что этих средств хоть как-то хватит на лечение, но…
        - Я занялся ее похоронами. Они рядом с бабушкой, на Старом кладбище.
        - Когда?
        - Почти год.
        Год я жила, не зная, что ее уже нет на свете, продолжая работать на Бро и притворяться, что все в порядке, что я почти счастлива.
        - Спасибо, - осипшим голосом поблагодарила я, находя его руку и сжимая.
        - Это не для тебя. Для Паши, - пояснил мужчина, но мне в тот момент было все равно, - тебя трясет всю. Ты чего?
        - Нормально, - я отмахнулась, но обмануть его не удалось. Алексей посмотрел сурово, поэтому мне пришлось вкратце объяснить, что со мной произошло.
        - Так, мы сейчас едем ко мне, а ты мне по дороге рассказываешь все, что было с тобой, начиная с нашей последней встречи.
        «Слава богу, не раньше», - выдохнула я, предпочитая скрывать даже от него те задания, что мне приходилось выполнять до этого.
        - А если меня будет искать Тимур или Макс? - эта мысль не отпускала до конца, я боялась, что Макс отправится на мои поиски, и тогда я привлеку лишнее внимание не только к себе.
        - Придумаем.
        Пока мы ехали до подземной парковки, где оставили мой телефон в этом автомобиле, а потом пересели в другой, Алексей успел замучать меня вопросами. Под конец пути, занявшего полчаса, я уже запуталась в том, что рассказывала ему, а что - только собиралась.
        - Ты уже спрашивал, - периодически произносила я, но мужчина неизменно отвечал:
        - Повтори, - и я повторяла, втайне ожидая, когда допрос прекратится.
        Пашкин брат жил в частном секторе. Небольшой, старый дом, сзади которого сразу же начинался густой лес, - отличный способ скрыться от неожиданных преследователей. Мы зашли внутрь; Лешка зашторил окна, прежде чем включить свет настольной лампы, которую опустил на пол. Я шагнула к дивану, тяжело опускаясь на него и чувствуя, что все, с этой точки мне уже не сдвинуться. Глаза наливались тяжестью, мысли расплывались, и я, перестав реагировать на слова Лешки, просто свалилась лицом в подушку.
        В первый раз я проснулась часа в два ночи, чувствуя себя необыкновенно бодрой и полной сил. Оглянулась, но в комнате царила темень, хоть глаз выколи. Наощупь побрела вдоль стены в поисках туалета, но побоялась, что назад дорогу уже не найду, и снова легла под теплое одеяло.
        Когда я открыла глаза во второй раз, серые сумерки наполнили помещение, придавая ему хоть немного четкости. Я разглядела дверь напротив, где виднелся краешек раковины, и отправилась туда на разведку. Набрала полную горсть воды, жадно выпив ее в несколько глотков, сходила в туалет, и отправилась искать хозяина дома. Нужно было решить, что делать дальше - остаться и уж тем более сбежать с ним просто так я не могла. Коли уж Алексею без связей удалось найти меня, то для Бро это окажется сделать еще проще. Но если я первая найду то, что нужно ему от Матвея… Я зажмурилась, даже думать не позволяя себе об этом, чтобы не спугнуть везение. Это был мой единственный выход, и с помощью Лешки моя затея могла выгореть. Но сначала - сто раз обдумать и взвесить каждый шаг. А пока рано, рано об этом.
        - Доброго утра, - Лешка сидел на кухне, в военных штанах и белой майке, под которой видна была его подтянутая фигура. Я отвела глаза, занимая место на против и зябко ежась - после теплой постели в доме казалось прохладно. - Чайник вскипел, пряники в шкафу.
        Послушно поднявшись, я достала щербатую чашку с оранжевыми рисунками, насыпала три ложки сахара и налила густой заварки. Чай получился сладким и крепким. Я макала в него сухой пряник, чтобы хоть как-то размягчить дубовое угощение, а Леша все это время не сводил с меня глаз.
        - Мы вчера не договорили, - напомнил он.
        - Я помню. Но мне надо вернуться домой, пока Бро не объявил меня в розыск. Если не поздно.
        - Мы можем уехать прямо….
        - Не можем, - отрезала я, - они либо кокнут меня в ближайшем темном переулке, руками того же Макса, либо засадят в тюрьму.
        - Что за компромат у него на тебя?
        - Не сейчас, - я отвернулась, - спасибо за чай, мне пора.
        - Тина, я тебя не понимаю, - начал Леша, но я перебила:
        - Лёш, не надо меня понимать, если хочешь помочь - просто не делай того, чего не просят. Давай потихоньку выяснять и плясать от того, что творится вокруг.
        Я ждала, не поднимая головы, когда Алексей заговорит, но он молчал. Допив чай, я сполоснула чашку, положила ее донышком кверху и обернулась, облокачиваясь на мойку.
        - Поехали, - наконец, сказал Белогородцев, и я пошла за ним следом, все еще не понимая, на чем мы сошлись. В полной тишине мы садились в машину, также ехали до города. Я не знала, сколько времени, лишь по сизому небу за окном определяя, что еще очень рано.
        Мы повторили вчерашний ритуал, пересаживаясь из одного автомобиля в другой. Алексей вернул мне назад мобильный. Я взглянула на экран - пропущенный с неизвестного телефона, перезванивать по которому я не планировала.
        - Леша, - позвала я его и замерла в нерешительности.
        - Запомни мой номер, - перебил он, диктуя цифры, которые я от растерянности в первый раз даже не услышала. Мужчина терпеливо повторил и продолжил: - я буду рядом, по мере возможности наблюдая за тобой.
        - Выясни, кто такой этот Тимур, - выпалила я торопливо, словно выныривая из своих мыслей, - и чем его держит Бро. Я уверена, что он нам может пригодиться.
        - Я искал, но ничего не нашел на него.
        - Он интересовался домом напротив, мне показалось, там можно нарыть что-то, связанное с ним. Ты знаешь, с кем он встречался в прошлый раз?
        - Да. Кормаков, сейчас пенсионер, а раньше трудился главным бухгалтером в одной крупной фирме.
        - Что за фирма?
        - «Ричмонд». Там было несколько учредителей, двое умерли, остальные продали свою долю, после этого Кормаков ушел на отдых.
        - Он, вроде, молод еще для пенсии?
        - По выслуге лет, за прошлые заслуги, - пожал плечами Белогородцев, - я тебя понял, порою еще в этом направлении. Двигай, дальше на такси.
        Я поднялась из подземной стоянки, зябко ежась - на улице было прохладно и пустынно. Быстром шагом минут за десять добралась до дома, не рискувя вызывать таксиста, поднялась наверх и замерла перед дверью, стараясь открыть ее как можно тише. Предательски щелкнул замок, разлетаясь оглушительным звуком по сонным комнатам.
        - Черт, - прошептала я, переставая скрываться. Зашла внутрь, закрыла дверь, прислоняясь к ней и унимая бьющееся от испуга сердце. Дурочка, сама себя напугала.
        Тимур не вышел мне навстречу, - видимо спал. Я прошла в ванную, запираясь и включая горячий душ, чтобы хоть немного согреться после утренней прогулки.
        Взглянула на себя в зеркало - под глазами залегли темные полукружья, губы потрескались. Спина привычно ныла, причиняя дискомфорт; я стащила с себя одежду, закидывая ее в стиральную машину и встала под душ, отключаясь на несколько минут от действительности. Стояла, не двигаясь, смывая с себя вчерашний день. Соленые слезы стекали с лица, смешиваясь с водой из душа. Я думала о Паше, маме, и весь мир казался мне в тот момент окрашенным лишь в черные цвета.
        Я стояла так до тех пор, пока слез не осталось; намылила голову шампунем, на автомате втирая его в голову, пока пена не начала падать ошметками под ноги. Когда на одном таком белом пенном островке я чуть не поскользнулась, в последний момент хватаясь за перекладину, я встряхнулась, сбрасывая оцепенение.
        Все, Тина, хорош. Некогда себя жалеть, успеется еще.
        Ополоснувшись, я еще долго сушила волосы, укладывая их спиной к зеркалу. Завернулась в полотенце, выходя из ванной, и едва не врезалась в Тимура, который стоял в шаге от двери.
        - Доброе утро, - смущенно произнесла я, но он не удостоил меня ответом, лишь сверля черными глазами, - что на этот раз?
        Желания угадывать, почему Байсаров опять без настроения, не было никакого.
        - Все в порядке, - ядовито процедил он, - у вас, как я смотрю, тоже. Бурная ночка выдалась?
        - Что? - не сразу поняла я, только через мгновение вспоминая, что из дома я уходила на свидание с Коганом, да еще и под напутствие Макса.
        «Он решил, что я спала с художником», - печально констатировала я.
        Ну, конечно, о чем еще мог подумать Тимур. Эскортница, поехала к мужчине, не ночевала дома, а утром сразу в душ. Любой другой на его месте решил бы точно так же, а уж этот тип с раздутым эго даже других вариантов предположить не мог.
        - Вы плохо слышите?
        - Ты всю ночь караулил меня ради этих слов? - я перешла в оборону, упирая руки в бока. Трудно признаться, но наши перепалки отвлекали меня от всех проблем, и сейчас я была не против спровоцировать его на ответные эмоции.
        - Конечно, мне же больше нечем заняться, как ждать Вашего прихода после потрахушек.
        - «Потрахушки», - передразнила я, входя в раж. - Я уже давно поняла, что ты и сам не против оказаться на месте художника, только тебе не дают.
        Тимур шагнул ко мне на встречу, выставив палец вперед, я отзеркалила его движения. Байсаров уперся в полотенце, завязанное в слабый узел на груди, который от давления развернулся. Не успела я ахнуть, как полотенце скользнуло к моим ногам, а я осталась стоять голой.
        - Вашу же мать, - глухо проронил Тимур, не отводя взгляд от моей груди. Я замерла, сжимая в одной руке край полотенца, за который успела схватиться, и даже не думала прикрываться, наблюдая за его реакцией, - оденьтесь, я не художник, чтобы соблазнять меня.
        - Можно подумать, тебе не нравится.
        Не знаю, какой бес вселился в меня в тот момент: я снова сократила расстояние между нами в один небольшой шаг, упираясь грудью в тело Тимура. Он был одет в просторную футболку и широкие штаны, которые не скрывали его возбуждение: я не столько видела, сколько чувствовала его.
        Байсаров перевел взгляд, встречаясь со мной глазами, и я поразилась его выдержке. Он почти не дышал и стоял, не двигаясь и не вынимая руки из карманов. Я подтянулась на носочках, касаясь его губ своими, ожидая, что он будет дальше.
        У меня почти не осталось мыслей, кроме желания отвлечься, отстраниться от пережитого. Возможно, секс с Тимуром стал бы лучшим средством, чтобы избавиться от терзающих душу страданий.
        Из его рта вырвался короткий и тихий стон, настолько тихий, что я в какой-то момент засомневалась, слышала ли его вообще. Мужчина закрыл глаза, позволяя мне целовать его, и я продолжила, представляя, чем сейчас может закончиться мое выступление.
        Губы Тимура были твердыми и горячими, а изо рта приятно пахло мятной пастой. Я осторожно коснулась рукой его груди, опираясь, чтобы не потерять равновесие, и в какой-то момент он сдался, поддаваясь на мою провокацию и отвечая на поцелуй в полную силу.
        Это было действительно приятно: я почувствовала, как от его прикосновения по телу побежали мурашки, а живот свело в приятной истоме - я непроизвольно прижалась еще сильнее к нему, ощущая, как упирается выступ на его штанах в мой живот.
        - Тина, - шепнул Байсаров, прекращая поцелуй и слегка отодвигаясь, так, что мы снова могли смотреть друг другу в глаза.
        - Да?
        - Я не донашиваю вещей за другими, - тем же тоном ответил он, отталкивая меня и проходя в ванную. Я ошалела смотрела ему вслед, удивленная реакцией, а потом неожиданно засмеялась. Тимур обернулся, удивленно поднимая брови - должно быть, ожидая, что я расстроюсь после его выпада. Но я подобрала с пола полотенце и запустила им в мужчину:
        - Когда будешь дрочить, вспоминая мои сиськи, не стони на всю квартиру, - и развернулась, сверкая голой задницей.
        - Идите нахрен, - крикнул он мне вслед, и я ответила ему тем же:
        - Сам иди, - ощущая неожиданный прилив энергии
        Глава 19
        Спать мне уже не хотелось. Сделав очередной укол, я налила чай в большую чашку, и стала прислушиваться к тому, как льется в ванной вода. Если бы Тимур не остановился, продолжила бы я сама? Сомнительно. Думаю, мы не успели дойти до самого главного, как я попыталась бы сбежать. Даже несмотря на то, что Байсаров мне нравился… куда сильнее, чем я хотела бы признать.
        Зевнув, я провела ладонью по лицу, устало потирая глаза. К сожалению, мысли о нем не могли вытолкнуть разговора о маме. Ее уже нет, а меня в нужный момент не оказалось рядом. Я сморгнула слезы, стараясь глубоко дышать. Нельзя плакать, нельзя, это станет похожим на истерику - сначала смеюсь, как ненормальная, а через минут реву.
        Тимур выключил воду, а я спешно вытерла щеки, стараясь придать себе безмятежный вид. Щелкнула дверь, но отсюда, их кухни ее не было видно. Я слышала, как мужчина прошел в комнату, хлопнул дверцей шкафа. В отличии от моих вещей, свои шмотки он педантично развесил на плечиках - один к одному. Кто бы сомневался.
        Я оглядела себя, поправляя юбку, заплела быстрыми движениями волосы в косу и принялась ждать, когда Тим появится на кухне. Мне было страшно оставаться наедине с собой, становиться слабой, как когда-то. Все это потом, когда дело закончится, и я снова смогу принадлежать самой себе.
        Тимур прошел мимо, не обращая на меня внимания. Открыл холодильник, достал оттуда пластиковые упаковки с едой и принялся перекладывать в тарелку.
        - У нас есть что-то кроме пиццы? - спросила я.
        - Естественно.
        - А что там?
        - Еда, - ответил Тимур, не меняя интонации, а мне снова захотелось бросить в него чем-нибудь тяжелым. Процесс пошел, я втягивалась в игру.
        - Вот ты зануда, - фыркнула, спрыгивая со стула и заглядывая в тарелки. Несколько порционных салатов, один из которых я тут же схватила, курица с сыром, рис, бифштекс с картошкой. Скривилась, глядя мясо:
        - Мне курицу.
        - Я Вас к столу не звал.
        - Больно тебя спрашивали, - я потянулась к посуде, но Тимур схватил меня за руку, не позволяя завершить движение. - Ты офигел?
        - Было бы неплохо, если вы начали готовить еду, а не свое тело к свиданиям, - вроде бы говорил Байсаров спокойно, а казалось, что рычит.
        - Я не кухарка, а ты все равно расплачиваешься с кредитки Бро, так что не строй из себя обиженного и не жадничай, - не выдержала я. Мужчина молча расцепил руки, и продолжил как ни в чем не бывало накладывать себе завтрак.
        Когда он отвернулся, я показала ему язык совершенно по-детски и села за стол, дожидаясь, когда освободится микроволновка. И чего он так взъелся на меня? Неужели не дает покоя мысль, что я спала с художником?
        - У нас ничего не было, - сказала вслух, разглядывая его широкую спину. Он замер на короткое мгновение, словно оценивая услышанное, а потом продолжил готовить себе кофе в турке. - Ты же все слышишь, - продолжила я, не успокаиваясь, - и тебя это волнует.
        - Ничего меня не волнует, - тут же ответил он, а я хмыкнула. Конечно, рассказывай мне.
        Тимур разложил приборы напротив, поставил чашку с кофе, две тарелки с едой, отыскал в шкафу салфетки и только после этого сел за стол. Я наблюдала за всем этим с улыбкой на глазах, - в этом был он весь. Щепетильный до мелочей, ворчливый и… сексуальный.
        Словно услышав мои мысли, он поднял глаза, встречаясь со мной взглядом. Лоб его прочертили горизонтальные морщины, делая лицо суровым, но это его нисколько не портило. Я подперла голову рукой, чуть подаваясь вперед.
        - Ваш завтрак давно согрелся, - ткнул муж в мою сторону вилкой, - хватит пялиться.
        - Стесняешься, что ли? - растянула я губы в улыбке, а он закатил глаза, но я-то чувствовала, как после моего заявления его настроение повысилось. Поверил он или все еще сомневался, не знаю, однако разговаривал уже не сквозь зубы.
        Когда я убирала посуду в мойку, зазвонил мобильный Тимура. Я замерла, прислушиваясь к его разговору:
        - Да. Да. Понял.
        Заметив, что я наблюдаю за ним, Тим сказал:
        - Одевайтесь, нас ждут.
        Я не стала уточнять, кто, по лицу понимая, что звонил Макс. Выглянула в окно, решая, что надеть на себя. Серые низкие тучи нависали над городом до самого горизонта, а на смену удушающей жаре пришел холодный ветер. Я захлопнула форточку, решив, что стоит взять куртку.
        - Вы скоро? - Тимур уже ждал меня в коридоре.
        - Да иду я, иду, - ответила миролюбиво, проходя вперед.
        Мы доехали до кафе, расположенного недалеко от храма из белого кирпича. Поднялись на второй этаж, занимая свободный столик возле панорамного окна. В просторном зале почти никого не было - не считая сидевшего боком к нам мужчины. Темная борода, усы и шляпа делали его похожим на раввина.
        Мы заняли соседний столик. Отсюда открывался вид на нижнюю часть города, и пока официант не добрался до нас, я разглядывала рыбаков, сидевших на набережной в ветровках - таких же серых, как и река перед ними.
        Тимур молча крутил в руках мобильник, облокотившись на спинку кресла, а я перевела взгляд на раввина. Он водил пальцем по меню, старательно читая названия. Нахмурившись, я вглядывалась в знакомые черты лица, пока не поняла, кто передо мной. Макс.
        Как Бро мог нанять такого клоуна к себе на работу? Чем его подкупил этот придурок, страстно наряжающийся в любые дурацкие наряды?
        Макс повернул голову, сверкнув глазами из-под круглых очков, делавших его похожим на престарелого Гарри Поттера.
        - Коган в больнице, - заговорил он тихо, - в очень плохом состоянии.
        Я почувствовала, как в животе что-то ухнуло вниз.
        - Когда ты видела его в последний раз?
        - Вчера вечером, - осторожно произнесла я. В курсе ли Макс, во сколько я оказалась дома? Тимур повернул ко мне голову, разглядывая так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
        «Где Вы шлялись всю ночь?» - читалось в его взгляде. Я отвернулась, делая вид, что не замечаю его пристального внимания.
        - На него напали ночью. Езжайте в больницу и выцарапайте адрес любым способом.
        Я сглотнула, уточняя:
        - Что ты имеешь ввиду?
        Но он не ответил мне.
        - Возьмите, мне уже не нужно, - произнес громко Макс, передавая меню Тимуру. Я видела небольшой листок, который Байсаров быстрым движением забрал из кожаной папки и спрятал в карман.
        Макс поднялся, и поклонившись, пошел на выход:
        - Извините, совсем забыл: у меня пост, - пояснил он обалдевшему официанту, а я закатила глаза. Даже в такой ситуации этот ублюдок продолжал оставаться самим собой
        Насвистывая «семь - сорок», Макс скрылся из виду, оставив нас вдвоем. Байсаров махнул рукой официанту, показывая, что еще не готов сделать заказ.
        - Ничего не хотите мне рассказать? - Тимур выжидательно сложил руки на груди.
        - Ничего, - я помотала головой, - пора ехать.
        - Где Вы были этой ночью?
        - Какая разница? - возмутилась я, - мы сейчас о чем беседу ведем, я не пойму?
        - Это я не пойму, Вы меня за дурака держите? - холодно поинтересовался он.
        Я уставилась на него непонимающе.
        - Вы вернулись домой под утро, напарнику своему сказали, что ушли от Когана вечером. Либо Вы наврали ему, либо…
        - Либо тебя это не должно волновать, - поднимаясь, произнесла я. Нужно срочно придумать, что отвечать Тимуру, если он не отстанет - а он не отстанет.
        Я первой вышла на улицу, останавливаясь в ожидании Байсарова и щурясь, глядя на небо. Солнце по-прежнему скрывалось за облаками, но все равно слепило глаза.
        - Мы не договорили, - появляясь следом, проворчал Тимур.
        - Отстань, - не выдержала я, чем, по всей видимости, разозлила мужа. Он схватил меня за локоть, притягивая к себе:
        - На Вашем месте я бы прекратил вести себя подобным образом, - очень четко проговорил он - так, должно быть, чтобы я испугалась.
        - Окей, окей, я поняла. Извини, неправа, - даже не стараясь добавить в голос виноватых ноток, протянула я насмешливо.
        - Вы меня бесите, - его глаза сузились, а ноздри нервно раздувались.
        - А ты меня, - тут же отреагировала я. Тимур притянул меня ближе, заставляя прижаться к нему и смотреть снизу вверх.
        - На Вашем месте я бы старался дружить со мной.
        - Если ты подразумеваешь под этим секс, то ответ прежний: иди нахрен.
        - Сначала Вы третесь об меня, как кошка…
        - … иди нахрен!
        - … потом изображаете, что не хотите.
        - нахрен!
        - Однажды Вы доиграетесь…
        - Отвали ты уже!
        - И я Вас трахну, не взирая на возражения.
        Он стоял, не отпуская меня и не произнося больше ни слова, а я чувствовала, как бешено вздымается грудь от неровного дыхания, как пылает мое лицо после его речи. Мне нужно хотя бы десять минут, чтобы прийти в себя и не показывать, как глубоко затронули слова Тимура: я не просто спорила, я боялась своей реакции на его обещание, пытаясь криком загородиться от эмоций.
        - Какая же Вы дура, - констатировал он разочарованно, наконец, отпуская меня и отворачиваясь. Я потерла руки в тех местах, где меня касался Тимур, решив не возжрать ему. Дура и дура, что ж теперь.
        Мы достигли машины по очереди. Я шла за Байсаровым, едва волоча ноги, пока не уперлась в остановившегося резко мужчину.
        На капоте «БМВ» лежал темный пакет, выделяясь аляповатым пятном на фоне синего.
        - Что это еще? - нахмурилась я, не желая первой лезть в него.
        - Загляните и узнаете, - огрызнулся Тим.
        Я раздумывала, что делать дальше, пялясь на пакет. В конце концов, тянуть время из-за ерунды сейчас - не лучшая затея. Раз на Когана уже напали, вполне может быть, что нападут и во второй, а с мертвого художника пользы делу никакой.
        - И загляну, - я приоткрыла осторожно пакет, заглядывая внутрь. В тот момент я была готова обнаружить там что угодно: взрывчатку, пистолет, голову Светки. Но там была простая белая ткань. Потянув наружу, я вытащила медицинский халат.
        - Охренеть.
        Зеленая форма медбрата, судя по всему, для Тимура, шапочки, маски, именные бейджики и даже парик - Макс позаботился о том, чтобы мы попали к Когану без препятствий.
        - Мы что, его похитить должны? - обалдело произнесла я.
        - Хрень, - выдавил из себя в ответ Байсаров, - поехали.
        За десять минут мы добрались до больницы. Тачку припарковали в соседнем переулке, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания; прошли через приемный покой, где никому не было до нас дела: больница сегодня дежурила, машины «скорой помощи» безостановочно привозили людей.
        Мы быстро переоделись в туалете, - пока я натягивала халат, пряча свою одежду в пакет за бачком унитаза, Тимур успел обзавестись папкой с зажимом и теперь чиркал ручкой что-то на листке бумаги с крайне серьезным видом.
        - Руслан Валентинович, - позвала я, появляясь за его спиной. Тимур оглядел меня с ног до головы, пряча лицо за маской. Халат обтягивал в груди и на заднице, словно был маловат, и чувствовала я себя в нем, точно собиралась сниматься в порнушке.
        - Идемте, - кивнул он.
        Мы беспрепятственно миновали приемное отделение, поднялись на лифте на третий этаж. Медсестра на посту, разговаривавшая по городскому, покосилась на нас, но ничего не спросила. На кушетке, напротив нее, рядом сидели трое мужчин, дожидаясь своей очереди. Несколько пакетов и сумок,в которых лежали их вещи, загораживали проход; сидевший с краю пациент ногой пихнул их в сторону, пропуская нас.
        Я шла, старательно пялясь в пол следом за Тимуром, который вольготной, уверенной походкой двигался в нужном направлении, будто все ему было здесь знакомо.
        Байсаров рассказывал анекдот, смысл которого я не могла уловить из-за волнения, и лишь хихикала, когда он поднимал тон.
        Остановившись возле отделения обсервации, Тимур распахнул дверь, пропуская меня первой. Здесь было тихо и безлюдно: оглянувшись и поправляя парик, грозивший съехать назад, я шагнула вперед, прислушиваясь.
        - Триста двадцать седьмая, - подсказал Байсаров. Мы отыскали нужную палату, я скользнула в нее, следом - Тимур. Он щелкнул замком, и замер подпирая дверь.
        - Минут пять, не больше, - тихо произнес он, а я кивнула.
        Две застеленные кровати пустовали. На третьей, возле зашторенного окна, поодключенный к аппарату, лежал Коган. С нашей последней с ним встречи прошло меньше двенадцати часов, но за это время он не просто чуть не лишился жизни - над ним поиздевались, как могли.
        Я подошла ближе, разглядывая его.
        Выглядел Матвей паршиво: лицо, похожее на один сплошной синяк, сине-лиловое с разбитой, опухшей губой. Руки, покоившиеся поверх одеяла, были загипсованы до локтей. Похоже, ему переломали все пальцы. Глядя на них, я ощутила, как щиплет глаза от слез, а в горле собирается ком: оставить художника без возможности рисовать, это как… как…
        - Тина? - он открыл глаза, подернутые мутной пеленой, пытаясь сфокусироваться на мне.
        - Привет, - не придумав ничего лучше, произнесла я. - Кто тебя?
        - Я думал… , - он прервался, а я поняла, как тяжело ему даются слова, - это вы.
        - Это не мы, - отлепившись от стены, в поле его зрения появился Тимур, - но я могу помочь.
        - Кк..кому? - пытаясь улыбнуться, уточнил Матвей.
        - Вам. Вашему отцу. Обеспечить безопасность. Сюда смогли пройти мы - пройдут и другие. Зачем они приходили?
        - Узнать….
        - Что? - я коснулась его плеча, - похоже, единственного места, которое не пострадало.
        - Где отец.
        - Ты рассказал им? - Коган прикрыл глаза, не отвечая, а я боялась, что он сейчас потеряет сознание, а нас обнаружат. - Матвей!
        - Нет, - еще тише прошелестел он.
        - Скажи нам, мы на твоей стороне, - в тот момент я и сама верила в то, что говорю.
        Он снова открыл глаза, а я, видя этот знакомый неживой взгляд, молила Бога, чтобы он не дал умереть Когану на моих руках. Очередной смерти я не выдержу.
        - Матвей, - прошептала я еще раз, вставая перед ним на колени, так, чтобы оказаться напротив его лица, - помоги нам. А мы поможем тебе. Те, кто напал на тебя, могут вернуться еще раз. Мы предупредим отца и защитим его.
        Несколько минут я не слышала ничего, кроме тяжелого дыхания художника. Он то открывал глаза, всматриваясь в мое лицо, то закрывал, и в время в те секунды стало настолько тяжелым, густым, что я задыхалась вместе с Матвеем, не находя воздуха дышать в полную грудь.
        - Записывайте, - сдался он. Тимур встрепенулся, доставая из кармана ручку, а я выдохнула, почувствовав облегчение. Художник диктовал адрес так тихо и медленно, что нам пришлось склониться над его лицом, вслушиваясь в каждое слово.
        - Спасибо, - поблагодарила я от души. Его взгляд помутнел на мгновение, казавшееся мне бесконечно долгим, а потом снова стал осознанным:
        - Тина…
        - Да, - ответила я, показывая, что здесь.
        - Только притворяйтесь… перед отцом убедительней… иначе он не поверит…
        - Во что? - сдерживая слезы, спросила я.
        - Что вы муж и жена, - Коган нашел силы улыбнуться, и от этого движения из пораненной губы начала сочиться кровь. Я сглотнула, отворачиваясь, и поднялась:
        - Выздоравливай.
        Мы молча вышли из палаты.
        В эту секунду я мечтала оказаться как можно дальше от этой больницы, не видеть раненого художника, который доверился нам, хотя так и не поверил, что мы с Тимуром супруги.
        Мимо нас прошел медбрат, звякая каталкой. Я пропустила его внутрь, придерживая дверь обсервации, но он зыркнул на меня из-под густых бровей без доли благодарности.
        - Не нравится он мне, - прошептала я Тимуру, останавливаясь на месте.
        - Мне тоже. Но это нас не касается.
        - Неправда! - разозлилась я, - мы обещали ему защиту! Он доверился нам.
        - Не кричите, - поморщился Байсаров, - что вы хотите от меня конкретно в это минуту?
        - Позвони Максу, попроси обеспечить ему охрану. А я дойду до него, проверю, что там.
        Не дожидаясь ответа, я развернулась назад. Мужчина в белой форме остановился напротив триста семнадцатой, устанавливая на штатив капельницы.
        - А Вы кому? - набравшись храбрости, спросила я.
        - Больному, в эту палату, - он кивнул в сторону двери, - а что?
        - Ему отменили пока все лекарства.
        - Да?
        - Да, - кивнула я, - только что от лечащего врача.
        - Тогда я пошел, - пожал медбрат плечами, а проходя мимо, нарочито задел меня плечом.
        Сердце билось глухо в груди; я чувствовала, что к больнице он имеет отношение не больше моего. Скатившись по стене, я уткнулась в колени лицом. Стало страшно: игры кончились, сейчас все всерьез, не на жизнь, а на смерть.
        Открылась дверь, заставив вздрогнуть тонкие стены. Я задрала голову, вглядываясь в вошедшего. Тимур покосился на меня:
        - Сейчас приедут наши люди. Идем.
        - Он не настоящий.
        - Я понял.
        - Как ты думаешь, - обратилась я к нему, поднимаясь, - кто напал на него в первый раз? Чужие или наши?
        - Я не знаю, Тина, - ответил он задумчиво, - и не знаю, какой из этих вариантов лучше.
        Глава 20
        Расслабиться удалось лишь в машине: спускаясь вниз, я оглядывалась в поисках того парня, и очень надеялась, что Когану не дадут умереть. Ни сегодня, ни завтра, ни до тех пор, пока у него не заживут руки.
        - Нам нужно выезжать сегодня, - Тимур остановился на светофоре, приоткрывая окно, - чтобы добраться на место завтра к утру.
        Отец Когана жил в соседней области, на территории закрытого загородного клуба.
        - Как мы туда попадем?
        - Не наша забота, - пожал он плечами.
        Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но промолчала. До отъезда нужно хотя бы созвониться с Лешей, предупредить его. Я разрывалась между тем, чтобы оставить его на охрану Когана или позвать в поездку за нами.
        С ощущением того, что он есть где-то поблизости - не просто рядом, а еще и на моей стороне, я чувствовала себя уверенне. Такое простое чувство защищенности, недоступное мне уже на протяжении многих лет, казалось бесценным и очень нужным, и я не хотела его лишаться. И раз уж Макс обещал проследить за Коганом, тогда лучше не отпускать Белогородцева далеко.
        - О чем Вы думаете? - неожиданно спросил Тимур. Я уставилась на него в удивлении:
        - Тебе это и в самом деле интересно?
        - Раз я спрашиваю, то логично, что да, - пожал он плечами, а я неожиданно поняла, что супруг старается отвлечь меня от невеселых мыслей.
        - Очень мило с твоей стороны.
        Он покачал головой, не отводя глаз от дороги.
        - У нас будет время, перед тем как выехать?
        - Лучше поторопиться, - нахмурился Тим.
        - Мне нужно в магазин, - мысленно чертыхнувшись, продолжила я.
        - Зачем?
        - Купить в дорогу еды…
        - Перекусим по пути.
        - … и прокладки! - добавила жалобно, решив включить девочку. Аргументов против у него не нашлось, и оставив меня рядом с супермаркетом, Тимур поехал собирать вещи.
        Я зашла внутрь, ища подходящего покупателя; в это время народу было еще мало. Дойдя до отдела с молочкой, я притормозила возле продавца, раскладывающего кефир на нижние полки.
        - Привет, - позвала, останавливаясь рядом. Парень повернулся, не понимая, к нему я обращаюсь или нет:
        - Вы мне?
        - Тебе, - улыбнулась обаятельно, - я забыла дома телефон, и не помню, что нужно купить. Можешь одолжить?
        Продавец был смешной: рыжий, с кудряшками, которые вились из-под красной фирменной кепки, лет двадцать, не больше. Он спешно стянул перчатки, вытирая руки об штанину комбинезона, и вытащил айфон последней модели.
        - Крутая мобила, - уважительно произнесла, - я отойду на три шага, хорошо? Сбегать не буду.
        - Без проблем, - он улыбнулся, а я, махнув рукой в знак благодарности, отвернулась.
        - Аллё, - сухой голос Леши раздался через два гудка.
        - Мы уезжаем, - быстро заговорила я, - записывай адрес.
        - Запомню, - отрезал он.
        Убедившись, что Белогородцев все понял правильно, я вкратце рассказала ему, что произошло за ночь.
        - Ты поедешь за мной или останешься здесь?
        - Поеду, но чуть позже. У меня свои дела.
        - Ок, - немного расстроенно протянула я, - тогда до встречи.
        - Тина, - позвал он, - береги себя. Мне это не нравится.
        - Мне тоже, - пробормотала я, прощаясь. - Спасибо, - поблагодарила рыжего продавца, протягивая ему мобильник обратно.
        - Меня Коля зовут, - представился он, а я подмигнула ему, закидывая кефир в пустую корзину.
        С двумя пакетами я ввалилась в квартиру, думая о том, успеем ли мы пообедать, но моим мечтам о сытном обеде не суждено было сбыться: Байсаров уже упаковал две сумки, одну из которых протягивал мне:
        - Выдвигаемся.
        - Ты собрал мои вещи? - замерла я на месте.
        - Да, у нас нет времени ждать.
        - Ты рылся в моем белье? - не сдавалась я.
        - Черт возьми, Тина, - рыкнул он, - Вы можете пойти и пересчитать Ваши трусы, если так беспокоитесь!
        - Можешь просто попросить, и я тебе отдам их так, - подколола, принимая из его рук спортивную сумку, - помчались.
        Выехав из города, мы остановились на заправке. Я вопросительно посмотрела на Тима, но тот просто пожал плечами. Рядом с нами уже стоял черный «Ленд Крузер», из которого при нашем появлении выпрыгнул Макс. В темном брючном костюме, он выглядел похожим на водителя, но расстегнутая на груди рубашка добавляла его образу шалопайства. Черный кожаный ремешок, который я заметила еще в прошлый раз, по прежнему висел на его шее. Я прищурилась, внимательно вглядываясь в кулон.
        - Чего уставилась? - насмешливо поинтересовался Макс, - пересаживайтесь, теперь эта ваша красотка.
        - Не хочешь водителем нашим подработать? Вид соответствует.
        - Будто у тебя есть деньги на мои услуги, птичка, - улыбнулся он во все тридцать два, - я слишком дорог для вас двоих.
        - Как там Коган?
        - Вполне возможно, что переживет тебя и твоего дружка.
        - Как ты узнал, что на него напали?
        - Он почти всегда под присмотром.
        - Почти? - тут же отреагировала я.
        - Птичка, не лезь не в свое дело. Все с ним будет хорошо.
        Я промолчала, не желая комментировать его ответ, и первой заняла место в салоне. Пахло кожей и мужскими духами; я откинула спинку, устраиваясь поудобней, ощущая, как начинает зудеть спина.
        Макс стоял рядом, кривляясь в свойственной манере, но за закрытыми окнами я не слышала, о чем он говорил. Куда больше меня привлекал кулон, и я копалась в воспоминаниях, пытаясь понять, как он выглядел в прошлый раз. Какого черта эта мысль не дает мне покоя?
        Тимур перебросился с Максом еще парой фраз, и в автомобиль садился крайне довольный собой. Я покосилась на него, наблюдая, как он еле сдерживает улыбку - обычно, после разговора с нашим «куратором» у Байсарова всегда плохое настроение.
        - О чем вы говорили? - не удержалась я.
        - Не важно.
        Мы разъехались в разные стороны, и через пару секунд «БМВ» скрылся за поворотом, промчавшись на высокой скорости по обочине и поднимая за собой пыль.
        - Окей, раз ты так доволен жизнью, тогда рули, - отрегулировав громкость радио и климат, я закрыла глаза, накрываясь ветровкой. Мне требовалось хотя бы пару часов отдыха, чтобы проветрить голову и привести мысли в порядок.
        Прямо перед нами пылал закат.
        Когда я открыла глаза после сна, первое, что заметила - огромный, малиновый солнечный диск, прячущийся за горизонт, прямо напротив нас. Я моргнула несколько раз, потягиваясь и усаживаясь поудобней. Тело затекло - все-таки, машина, какой бы она не была удобной, не предназначена для сна.
        Зрелище было настолько завораживающим, что я лишь на пару секунд отвернулась, чтобы посмотреть на Тимура. Он ехал с сосредоточенным видом, хотя дорога и впереди, и сзади была абсолютно пустой.
        - Красиво.
        - Красиво, - повторил он. - Как самочувствие?
        - Отличное.
        - Через километров тридцать будет гостиница, остановимся в ней.
        - Хорошо, - пожала я плечами. Раз Тимур взял на себя заботу о нашей поездке, почему бы не расслабиться и переложить ответственность на чужие плечи?
        Минут пятнадцать спустя солнце, полыхнув напоследок алым, село за горизонт. Миновав два поворота, Байсаров остановил автомобиль возле отеля, расположенного у трассы. На большой стоянке в ряд стояли фуры, а в беседке на мангале жарился шашлык. Аромат, плывший по воздуху, казался настолько вкусным, что я почувствовала, как сжимается от голода пустой желудок.
        - Нормальное место? - уточнила, оглядываясь.
        - Нормальное, - отрезал Тимур, первым проходя на ресепшн.
        Я поспешила следом, натягивая ветровку поплотнее: после теплой машины на улице казалось прохладно, а на открытой местности ветер дул порывистее и холоднее.
        Внутри, напротив моих ожиданий, оказалось вполне уютно. За стойкой администрации сидела женщина лет пятидесяти, с аккуратным макияжем, в прямоугольных очках с тонкой оправой.
        Пока Тимур оплачивал номер, я разглядывала разрисованные стены, на которых были изображены яркие дома со светящимися окнами.
        - Тина, - позвал он. Мы поднялись на второй этаж и зашли в небольшую комнату. Одна двуспальная кровать, стул, стол, торшер, на стене - вешалка с пятью крючками. За соседней дверью - туалет и душевая кабина. Скудно, но чисто.
        - Устраивает? - поинтересовалась администратор, мы кивнули почти синхронно, и остались вдвоем, разглядывая друг друга, точно впервые оказавшись наедине. Сердце застучало волнительно-быстро.
        - Ужинать? - облизнув губы, спросила тихо. Тимур перевел взгляд на мой рот и кивнул после небольшой заминки.
        Я заперла дверь на ключ, который передала Байсарову. Наши пальцы на короткое мгновение соединились, и я поспешно отдернула руку, ощущая ток, исходивший от его ладони. Ключи упали на пол. Он подобрал их, не глядя на меня и не произнося ни слова.
        Я задержала дыхание, не зная, куда девать руки.
        … К задней части отеля была пристроена просторная веранда. Мы заняли стол на двоих с самого края, откуда открывался вид на ночное небо и часть леса, скрывавшегося за забором.
        Улыбчивый повар лично принес нам две тарелки с пловом, шашлык, горячий лаваш. Я оторвала кусок, ощущая его тепло, макнула в соус, откусила и замерла от блаженства, наслаждаясь вкусом еды.
        - Боже, это просто объедение, - пробормотала с набитым ртом.
        Тимур наблюдал за мной с нечитаемым выражением лица; в отличие от меня, к ужину он еще не приступил.
        - Ты чего? - запив морсом, спросила его, - боишься отравиться?
        - До чего Вы разговорчивая, - покачал он головой, но после моих слов все-таки начал есть, вяло ковыряясь вилкой в плове.
        Возможно, этот вечер и обстановка вокруг действовали на него так же, как и на меня.
        Ужин вышел очень сытным. Доев, я растянулась на плетенном стуле, вытянув длинные ноги под столом.
        Ночной воздух пах травой и августом - я не могла классифицировать этот запах, но он всегда напоминал мне о том, что лето скоро закончится. Хотелось верить, что вместе с ним прекратятся и мои проблемы, а впереди будет такая долгожданная свобода…
        - Что Вы будете делать, когда все закончится? - Тимур точно читал мои мысли. Я удивленно потерла подбородок, раздумывая над ответом.
        - Уеду в Барселону.
        - Почему именно туда?
        - Там живет моя подруга с семьей. Мы вместе учились в школе, дружили, а потом… прекратили на время. А что будешь делать ты?
        - Тоже уеду.
        - Заграницу?
        - Возможно, - пожал он плечами, вертя в руках визитку отеля, которую подобрал со стола.
        Разговор снова сошел на нет, но уходить в номер не хотелось. Люди за столами сменялись друг друга, играла восточная музыка, и если закрыть глаза на минуту, то можно было представить, что мы не на трассе, а где-нибудь на Кавказе, вдали от проблем, суеты, Бро и его компании.
        - Нужно поспать, нам рано выезжать.
        - Восколько?
        - В четыре, максимум в пять, - я присвистнула, демонстрируя удивление, но послушно поднялась, задвигая стул.
        Я выспалась за время, проведенное в пути, и не представляла, чем займу себя в номере, но Тимуру требовался отдых. Я видела, как вымотали его последние сутки.
        В номере стало холодно - работал кондиционер, который мы не смогли выключить. Несколько раз постучав пультом, я вытащила из него батарейки, покусала их, засунула обратно, но он так и не заработал.
        Пока Тимур мылся, я спустилась к администратору, но на месте ее не нашла.
        Вернувшись, я сполоснулась и растянулась на кровати, кутаясь в тонкое одеяло, которое почти не грело. Тимур уже спал, его ровное, ритмичное дыхание почти не слышалось на фоне кондиционера. Я прикидывала, не позвонить ли Лешке - найти телефон у тех, кто приехал ночевать, не проблема, но я решила не выходить второй раз из номера.
        Разглядывая потолок, по которому то и дело пробегали лучи от фар проезжающих мимо автомобилей, я вспоминала Когана. Он так и не поверил, что мы с Тимуром муж и жена, и я его понимала. Как ни старались мы следовать приказу, но для того, чтобы изображать супругов достоверно, следовало перестать ругаться друг с другом. А вместо этого Байсаров изводил меня претензиями и необоснованной ревностью, словно я уже являлась его собственностью. Ну а мне просто нравилось доводить его до ручки, - словно он заставлял меня чувствовать себя живее.
        Промаявшись час, я встала, доставая из сумки аптечку. Осталось две ампулы - на сегодня и завтра, и я надеялась, что мое состояние придет в норму и без них, но сейчас я все же сделала укол. Через несколько минут стало заметно легче, и тяжесть в теле после дальней поездки начала уменьшаться.
        Я легла, повернувшись к Тимуру. Он спал на боку, отвернувшись к стене. Под тонким одеялом я никак не могла согреть ледяные руки и ноги, и выждав еще немного, я, все-таки, подвинулась к Байсарову и прислонилась к нему. От мужчины исходило тепло, и я уткнулась носом в его спину, между лопаток, блаженно замирая.
        - Что с Вами? - произнес он сонным голосом, не забывая, однако, выкать.
        - Холодно, - прогнусавила я, не отодвигаясь.
        Он развернулся ко мне лицом:
        - Поворачивайтесь.
        - Зачем?
        - Поворачивайтесь или валите нахрен, - повторил он сурово, а я решила не сопротивляться, повернувшись на другой бок.
        Тимур обхватил меня руками сзади, притягивая плотнее себе, а я прижала ледяные пятки к его ногам, ощущая, как постепенно согревается и расслабляется тело.
        - Спасибо, - шепнула, боясь пошевелиться.
        - Спи, - так же тихо ответил он, забыв добавить частичку «-те». Я улыбнулась и закрыла глаза.
        Глава 21
        Будильник на телефоне сработал в половине пятого. С трудом разлепив глаза, я нашарила ладонью смартфон Тимура и еще долго пыталась сосредоточиться на цифрах, светившихся на дисплее. Черт, по ощущениям, как будто моргнула, а не спала.
        - Тимур, - шепотом позвала его, касаясь плеча, - подъем.
        - Угу, - ответил он и отвернулся.
        В темноте я нашла толстовку и пошла умываться.
        В холодном свете лампы ванной комнаты я сама себе казалась привидением. Лицо бледное, веки опухшие, точно плакала полночи.
        - Девка на загляденье, - печально произнесла, не решаясь умываться холодной водой. С трудом расчесала волосы, собирая их в пучок, почистила зубы и вышла.
        Байсаров за это время уже успел одеться и застелить постель.
        - Соберите вещи, - тут же произнес он.
        - Мы что, снова на «вы»? - удивилась я.
        Тимур не ответил, смерив меня взглядом. Понятно, ночь кончилась, можно снова делать вид, что ничего не изменилось.
        В пять мы выехали из отеля. Сонный администратор, сменивший вчерашнюю женщину, даже не стал подниматься в номер, махнув рукой.
        Накрапывал мелкий дождь; я ехала за рулем по навигатору и безостановочно зевая. На удивление, трасса сегодня была оживленной, и мы двигались в бесконечном потоке между фур.
        - Надо позавтракать, - еще через час решила я. Тимур дремал, натянув капюшон серой олимпийки. В спортивной одежде он выглядел гораздо проще, чем обычно, но все равно был чем-то недоволен.
        - Давайте, только недолго.
        - Мы вчера перешли на «ты», - снова напомнила я.
        - Вам показалось.
        - А то, что мы спали, обнявшись, тоже?
        - Возможно.
        - Я тебя не пойму, - теряя терпение, выдала я. - Что такого? Мы с тобой не враги, чтобы держаться друг от друга на расстоянии. Я не предлагаю резко начать любить меня, но будь проще.
        - Я не хочу, чтобы люди ко мне тянулись, - напряженно ответил он, а я зло фыркнула. Упрямый идиот.
        - Значит, перемирия ты не хочешь?
        - Тина, - вкрадчиво, так, словно я была умственно неполноценной, заговорил Байсаров, - нам нужно довести задание до конца, и все на этом. Для этого не обязательно… дружить.
        От его слов стало горько.
        - Почему ты отталкиваешь людей от себя?
        - Это… - он запнулся, словно раздумывая, что говорить, - не Ваша вина.
        - Спасибо, - язвительно ответила ему, съезжаю к бургерной, расположенной на въезде в областной город.
        Мы завтракали, слушая тихую музыку из колонок над головой. Я пила сладкий кофе, надеясь, что если не стану бодрее, то хотя бы смирюсь с действительностью. На подносе лежало объявление о вакансиях, в которое я уткнулась носом.
        - Я подожду в машине, - первым закончив завтрак, Тимур отправился в автомобиль, оставляя меня одну. Я смотрела ему вслед, дожевывая бутерброд. Автомобиль находился на парковке, откуда меня не было видно. Я встала, направляясь в туалет, следом за скрывшейся там светловолосой девушкой. Мыла долго руки, дожидаясь, когда она выйдет из кабинки.
        - Извините, - обратилась с привычной фразой, - зарядка села на телефоне. Можно позвонить от Вас?
        Блондинка посмотрела нахмуренно, но пожав плечами, протянула старый, потрепанный сотовый. Я набрала номер Леши, но он не ответил ни с первого, ни со второго раза.
        - Спасибо, - поблагодарила, выходя задумчиво из туалета.
        Внутри поселилось беспокойство, но я верила, что с Белогородцевым все в порядке. Такие, как он, умеют выходить живыми из любых передряг.
        Байсаров снова занял место за рулем; я не стала возражать. Нам предстояло ехать еще шесть часов, и если ему хочется быть главным одиночкой, - ничего страшного, переживу.
        Часа через полтора на смену мелкой мороси пришел ливень. «Дворники» не справлялись с потоками, стекающими по лобовому стеклу; автомобили ехали медленно, включив аварийки. Я видела только красные огни, мигающие в нескольких метрах впереди нас.
        - Черт, - ударил недовольно по рулю Тимур, - как некстати.
        - Давай остановимся где-нибудь, - предложила я, - вряд ли он продлится долго.
        Свернув следом за одним из «МАЗов», мы встали в небольшом кармане, пережидая непогоду. Кажется, сегодня будто все сговорилось против нас.
        Секунды тикали, дождь барабанил по крыше, Байсаров стучал пальцами по рулю, а я крутила телефон в руках.
        - Поговори со мной, - не выдержав, первой попросила я.
        - О чем?
        - О чем угодно. Ты был женат?
        Тимур отвлекся от своего занятия, встречаясь со мной взглядом.
        - Нет. В моей жизни было много женщин, но той самой - не нашлось.
        - Ясно.
        - Ждете, что я спрошу в ответ? Хорошо. А Вы были замужем? - равнодушно произнес он. Я ответила тем же тоном:
        - Была.
        - Развелись?
        - Нет. Его убили.
        Байсаров не сказал на это ничего; отвернулся, думая о чем-то своем, завел машину.
        - Пора ехать.
        - Ага, - я кивнула, чувствуя, как настроение медленно сползает к отметке «ноль».
        Вскоре вдали показались горы; я с удивлением оглядывалась, понимая, что мы поднимаемся вверх. После дождя все казалось умытым, словно цвета стали ярче.
        - Где прячется Коган? Такое ощущение, что мы уехали заграницу.
        - Здесь есть клубные дома, в сосновом лесу.
        - Ты был здесь?
        После заминки, Байсаров кивнул.
        - Слушай, я не собираюсь выпытывать из тебя что-то важное. Ты каждый раз замираешь, прежде чем ответить мне. Можно подумать, я интересуюсь кодом от сейфа, где лежали твои бабки.
        Тимур полыхнул взглядом:
        - Если светская беседа нам не дается, всегда есть вариант помолчать.
        - Ну и пошел ты, - обиделась я.
        Еще часа два мы петляли по извилистой дорожке, проходившей между сосен. В лесу стелился туман, облака спускались к вершинам горам, и складывалось ощущение, что мы плывем в молоке.
        Вскоре мы притормозили возле высокого забора. К нам вышел охранник, который попросил пропуск, Тимур протянул ему паспорт:
        - На наше имя снят домик, - пояснил он. Мужчина в военной форме вежливо кивнул, пропуская внутрь. Массивные ворота отъехали в сторону, и мы оказались в одном из самых шикарных загородных клубов, которых я только видела.
        - Ох-ре-неть, - выпалила я.
        Деревянные дома с огромными панорамными стеклами во всю стену, большая игровая площадка, теннисный корт, ресторан с шезлонгами, расставленными на крытой террасе, и в довершении всего - большой бассейн. Что было дальше, отсюда я не видела, но мне хватило и того, что перед нами.
        Мы доехали до небольшого одноэтажного домика, с гаражом, рассчитанным на одну машину. Здесь тоже было панорамное окно, тонированное, через которое невозможно разглядеть того, кто внутри.
        Я заглянула в комнату, останавливаясь перед стеклом. Рядом, на подиуме, находилась низкая кровать, из которой можно было любоваться сосновым лесом и подножием невысокой горы.
        - Картинами не заработать столько денег, чтобы жить здесь, - констатировала я.
        - Коган - старший антикварщик, - напомнил Тимур. Байсаров сел на подиум, опираясь локтями о колени. Скрестив длинные пальцы, муж глядел на меня исподлобья, словно решаясь на что-то.
        Я прислонилась напротив, скрещивая руки:
        - Говори.
        - Вы очень проницательны.
        - Не первый день замужем.
        Он хмыкнул, слегка скривив губы.
        - Вы из-за мужа попали к … Бро?
        - Во многом это связано с ним, - кивнула я, догадываясь, к чему он клонит, - и уж точно - против своего желания. Ты тоже?
        - Возможно, - осторожно ответил Байсаров.
        - Хочешь стать моим союзником?
        - Да.
        - После того, как ты вел себя со мной все эти дни? Как настоящий козел? - я изогнула бровь, демонстрируя удивление.
        - Я Вам не верил.
        - А сейчас вдруг поверил?
        - И сейчас не до конца, - признался мужчина, а я горько засмеялась:
        - Тогда какого хрена?
        Тимур поднялся, подходя ближе и опираясь одной рукой о стену, рядом с моим виском. Я пялилась на него не меньше минуты, не позволяя телу реагировать на его близость привычным образом.
        - Язык проглотил? - вышло хрипло, а он, наконец, решился:
        - Вы мне нужны.
        И от этого признания по спине пробежались мурашки.
        - А ты мне?
        Бежевый плащ застегнут на все пуговицы. Осенний ветер треплет полы, забираясь под юбку, и я стучу зубами, проклиная себя за то, что решила пройтись пешком.
        Я иду, чувствуя, как впиваются в ладони ручки тяжелого пакета с продуктами. Каблуки сапогов дробно стучат по асфальту, но вскоре к ним прибавляется еще один звук, от которого тянет страхом где-то в области затылка.
        Чужая поступь сравнивается с моим темпом, подстраивается под мою скорость. Я трушу. Вечерние фонари освещают улицу оранжевым, и я останавливаюсь возле одно из них, зачем-то задирая ногу и оглядывая набойку, к которой прилипли желтые листья.
        Я вижу его, затаившегося за полосой света. До дома еще один квартал, а улица пустынна и тиха, не считая звуков, издаваемых чужими ботинками.
        Перевожу дыхание, и двигаюсь вперед, стараюсь держаться света.
        Я не знаю, что он загоняет меня, словно охотник - лисицу. Когда шаги становятся резче, я оборачиваюсь, пытаясь бежать - но зря. Рядом, словно возникая из ниоткуда, оказываются еще двое, и быстро натянув на голову черный мешок, они тащат меня, не позволяя кричать. Колени то и дело касаются асфальта, чиркая по нему кожей, прикрытой лишь тонким слоем капроновых колгот. Спустя мгновение от них остаются только обрывки.
        Меня пихают в автомобиль, а я думаю, что апельсины, оставшиеся в пакете, раскатятся, как мячики, по мокрым лужам на асфальте, и так не окажутся в больнице, в Пашкиной тумбочке.
        Я мирно сижу между двух мужчин, ощущая, как давят на меня чужие тела. В салоне пахнет кожей и сигаретами, а меня укачивает и мутит. Я не ела двое суток, - все время, проведенное рядом с Белогородцевым. На фоне нагноения у него начался сепсис, и я виню себя. Усталость давит на плечи, заставляя склонять голову в мешке еще ниже, но длится это недолго: машина останавливается, и меня вытаскивают.
        На смену аромату салона приходит запах моря и рыбы.
        Порт, понимаю я, ощущая, как меня бросает в дрожь. Не нужно спрашивать, чтобы понять, что происходит, но я все еще надеюсь, что отделаюсь малой кровью.
        Когда с меня срывают мешок, я смирно стою, зажмурив глаза. Мне страшно, но я не позволяю себе кричать или показывать врагам свое состояние.
        Нельзя, Тина, держись. Пока жива я и Паша, все можно пережить.
        … Белогородцев сидит напротив меня: бледный, в бинтах на голой груди, поверх которой накинута куртка.
        Я чувствую, как перестают слушаться ноги: делаю шаг вперед, но оседаю в чужие руки мужчины, равнодушно держащего меня за предплечье.
        - Пашка, - шепчу беззвучно, протягивая руку. Он рвется навстречу, но ему не дают, и только сейчас я вижу наручник, пристегнутый к ящику, на котором он сидит.
        Мы стоим в большом ангаре, и из света здесь - только включенные фары джипов, освещающих нас, загнанных в ловушку.
        - Мы тебя просили, - начинает седовласый, глядя на Белогордцева, - но ты решил нас кинуть. Так нельзя.
        Я будто смотрю сериал, что-то вроде «Бандитского Петербурга», и все, творящееся рядом - неправда, неправда, неправда.
        Неправда то, что Пашку бьют по лицу, заставляя падать на колени, с вывернутой назад рукой.
        Неправда то, что меня раздевают перед десятком мужчин, но я вижу глаза лишь одно из них - того, кто не может мне помочь, как отчаянно он не хотел бы.
        Неправда то, что меня насилуют, и я прошу мысленно только одного - чтобы он не отворачивался.
        И Паша не отворачивается, до последнего смотря на меня глазами, в которых не остается ничего живого. Мы умираем оба, одновременно, в том самом портовом ангаре, куда не доплыли корабли с грузом, на грязном полу.
        … Они уезжают, оставляя нас двоих, но мы понимаем: это еще не конец. Я прикрываюсь бежевым плащом, на котором разводы грязи и крови, и медленно ползу вперед.
        Опустошение не дает вырваться наружу боли, которую я испытываю, но сейчас не об этом: мне нужно вытащить любимого человека, пока ему не стало хуже. Нащупав мобильник, я вызываю скорую, укладываясь рядом с ним под одну куртку.
        - Ты никогда не сможешь меня простить, - говорит Паша, - и правильно сделаешь.
        Я глажу его лицо, заставляя молчать, но он продолжает:
        - Но не дай себя сломать никому. Поняла?
        Я безвольно киваю, сжимая сухие до рези глаза.
        - Прости меня, - шепчет он, и не замолкает до тех пор, пока за нами не приезжает «Скорая» и полиция. Отстегнуть наручники самостоятельно нам не удается, и мы ждем, когда полицейский откроет их универсальным ключом.
        Нас увозят на разных машинах в разные больницы; я до своей доезжаю, а Паша - нет.
        Его сердце останавливается в 22.17, четвертого октября, по дороге в реанимацию.
        И сейчас, понимая, что хочет от меня Тимур, я вдруг снова вспоминаю тот страх, который хоронила в себе много лет.
        После Паши, не считая одной неудавшейся попытки, я не спала с мужчинами. И каждый раз, отправляясь на задание Макса, я давала себе мысленно клятву - если они насильно заставят переспать хоть с одним из тех, под кого подсовывал меня Бро, я лучше распрощаюсь с собственной жизнью.
        И до встречи с Тимуром эта уверенность в своем решении была абсолютной. Но теперь, глядя в его темные глаза, я понимала, что если все время ходить по краю, то однажды - сорвешься. И сорваться я хотела именно с ним.
        Глава 22
        - И я Вам - тоже, - ответил Тимур на мой вопрос. Я ощутила, как его теплое дыхание касается моей кожи, и она начинает гореть. Мыслей в голове не осталось, только пальцы, сцепленные в замок, подрагивали от напряжения. Нужно было решаться: делать шаг навстречу ему, пока он предлагает помощь, или…
        Я посмотрела на его губы и зажмурилась, решая, что в этот раз точно все получится…
        - Черт, - у Байсарова в кармане джинс завибрировал телефон, настойчиво, намекая, что стоит ответить звонящему. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша и стоя близко, так, как никогда, и я чувствовала, как отдается в бедро вибрация сотового, словно пытается нас взбодрить, привести в чувство.
        - Надо ответить, - отчего-то шепотом произнесла я.
        - Надо, - не стал он спорить, имея в виду совсем другое, и все же рявкнул в трубку, - да!
        Я скатилась по стене вниз, ощущая, что от волнения не могу стоять самостоятельно. Разглядывая мужа сквозь пальцы, думала, что нет ничего удивительного в химии, возникшей между нами. Широкие плечи, узкие бедра, двухметровый рост - одна только фигура чего стоила. И даже нудноватый временами характер только добавлял Байсарову харизматичности. Плюс загадка из прошлого, которая могла бы из любого парня сделать героя романа. А у меня секса не было столько лет, что порой даже огурец выглядит возбуждающе. Все в порядке, это потребность организма и ничего более. Мы просто нравимся друг другу, и не надо так бешено стучать сердцу.
        Байсаров, по всей видимости, пытался не поругаться с Максом, говоря загадками, а я мечтала сбежать, чтобы не возвращаться к нашему незаконченному диалогу.
        - Вставайте, - договорив, мужчина остановился рядом, протягивая мне руку. Я подняла голову, пытаясь понять, что у него на уме, но от помощи отказываться не стала. - Идемте гулять. И имейте ввиду, мы не закончили.
        - Я так и поняла, - многозначительно ответила ему.
        Мы снова оказались на улице. День близился к обеду, выглянуло солнце, и былая духота вернулась с удвоенной силой. Было липко и дышалось с трудом.
        - Макс сказал, что в номерах установлены камеры. Они работают без записи звука.
        Я выругалась, вспоминая, не делали ли мы ничего такого, что могло нас выдать. Ну разве что не довели до логического конца разговор…
        - Можем притворяться, - предложила я, - накрыться одеялом и симулировать отчаянный секс.
        - Я не симулирую секс, - отрезал Тимур, и я покраснела еще сильнее, - и ни одна женщина не будет симулировать его со мной.
        - Что еще сказал Макс?
        - На обеде можно найти Когана-старшего.
        Мы вышли на центральную улицу, где находился ресторан. На столе лежало меню с одним из трех вариантов обедов, я ткнула в тот, что без мяса.
        - У Вас бледные губы, Вы любите запах железной дороги. На Вашем месте я бы начал есть мясо, - тихо, чтобы нас не услышали другие, заговорил Тимур.
        - И как это связано?
        - Недостаток железа в крови делает кожные покровы бледными и меняет восприятие ароматов. Вам нравится запах краски, метро, лака для ногтей?
        - Допустим, - я была крайне удивлена разговорчивостью Байсарова.
        - Это один из признаков анемии.
        - Спасибо за краткий экскурс по медицинскому справочнику, но мясо я не могу есть.
        Он пожал плечами, словно разочаровавшись от моей несознательности. Нам принесли первое, и я пошла мыть руки, оглядывая гостей.
        Никого, похожего на нашего старика, в зале не было. Я не видела фотографии антиквара, лишь догадывалась, как он может выглядеть. И совсем не представляла, как вести себя с ним. Никаких инструкций, по крайней мере, для меня. Тимур-то наверняка знает больше, - почему-то его ставили выше меня, и если поначалу это просто бесило, то теперь бесило еще сильнее.
        Хотелось позвонить Белогородцеву, убедиться, что с Пашкиным братом все в порядке, но я еще не придумала, как сделать это втихаря.
        Обедали мы долго, я пересказывала Тимуру одну из прочитанных недавно книг, он терпел, но слушал, изображая искренний интерес. Воодушевившись, я решила рассказать о еще двух, но Байсаров, допив компот, поставил громко стакан на стол:
        - Пойдем?
        Я пожала плечами, поднимаясь. Тарелки за нами унесла официантка, сервис здесь организовали на высшем уровне.
        Тимур услужливо открыл дверь, пропуская меня первой, и в этот момент я столкнулась с мужчиной, входившим в ресторан. Худой, высокий, со знакомыми чертами лица - я сразу поняла, кто передо мной.
        Антикварщик выглядел уставшим и не совсем здоровым - может, это семейная черта? Они были очень, очень похожи с сыном, словно кто-то в фотошопе состарил фотографию Матвея.
        - Извините, - я улыбнулась вежливо, и старик ответил мне тем же, блеснув зубами:
        - Разве можно не извинить такую милую девушку?
        А мне стало не по себе. Что я должна узнать у тебя, Коган? В курсе ли ты, что произошло с твоим сыном? Судя по всему нет, иначе не улыбался бы тут, разгуливая в клетчатой рубашке и модных джинсах по элитному коттеджному поселку, словно за высоким забором остались все проблемы, а его задача - дожить отмеренные дни, по максимуму наслаждаясь жизнью.
        На меня накатила волна такого горького разочарования, что я выскочила на свет, боясь нахамить чужому человеку. Что со мной? Разве сделал он что-то плохое, ответив вежливостью на вежливость? Был ли он виноват в том, что Матвей лежит в больнице со сломанными руками?
        Но разве в чем-то была виновата и я? Когда стала жить с Пашкой, который обрекал меня на то, как я теперь живу. Оставив совершенно одну, без близких людей, расплачиваться по его долгам, которые не простили даже со смертью.
        Виновата ли я была в том, что происходит вокруг? И могла что-то изменить?
        - Остудитесь, - Тимур коснулся плеча, переключая внимание на себя.
        Но кажется, мои силы были на исходе. Я смотрела на него, но видела чужое лицо.
        У Седого глаза черные - настолько, что кажутся нездоровыми.
        Он сидит в кресле нашего с Пашей дома, постукивая пальцами по кожаному подлокотнику, ожидая моего ответа. Я разглядываю его лицо, размышляя о том, каково это, чувствовать себя убийцей? Но он даже близко не думает о том, что стал причиной смерти моего мужа.
        - Готово, - я протягиваю ему документы, на которых размашисто стоит моя подпись. Дом, машины, дача - все теперь не мое, все чужое. Я не жалею, оставаясь ни с чем. Мной движет лишь одно желание - покинуть наш город, найти себе другое место, которое не будет ничем напоминать о Белогородцеве. Работать в школе, пойдя по маминым стопам, можно в любом городе, и чем дальше он будет от холодного приморского, тем лучше.
        - Ты умная девочка, - кивает одобрительно головой Седой, - но это еще не все.
        Я чувствую, как отливает от лица кровь; нервно дергаю себя за конец косы, представляя снова тех, кто издевался надо мной в порту и думаю: было бы неплохо умереть прямо сейчас, на его глазах, чтобы не знать, что он предложит мне дальше. Это даже смешно, - представлять растерянный вид преступника, если меня вдруг резко не станет.
        - Ты понимаешь, что все ваше имущество не стоит и трети потерянных нами денег. Но ты можешь отработать их…
        - Нет, - я вскакиваю, роняя стул, на котором сижу; бросаю взгляд на окно, мечтая выпорхнуть в него, но Седой, чье имя и прозвище так и остается для меня загадкой, шикает:
        - Села!
        И я замираю, вглядываясь в его губы, пытаясь понять, что он говорит. Слова доходят не сразу, но когда я осознаю, в чем смысл предложения, вздыхаю почти облегченно: по крайней мере, никакого секса.
        Седой дает мне на раздумье два дня. За это время я должна освободить квартиру от своих вещей, не думая о Паше. На похороны я уже не попала: лежала в больнице, приходя в себя. Заявление я не писала: люди Седого, пришедшие меня навестить с пакетом фруктов - словно в издевку, - намекнули, что этого делать не стоит.
        - Никто не хотел его убивать, - напоследок заявляет он, а я ненавижу мужчину так сильно, что это чувство почти осязаемо. Оно звенит в воздухе, нарастая и заглушая любой другой звук. Как только за ним закрывается дверь, я иду на кухню, и бью посуду, одну за другой, разбивая ее до мелких осколков. В босые ноги впивается стекло, но я не ощущаю боли и не слышу звуков.
        Два дня, чтобы решить, согласиться или нет.
        Седой обещает, что в таком случае меня не тронут, а я не понимаю, почему он выбрал именно меня. Что, на свете перевелись бабы, способные безропотно выполнять его задания?
        Перебирая варианты, я судорожно решаю сбежать. Хватаю свои пожитки, запихивая все необходимое в спортивную сумку. Прячу волосы под тонкий берет, натягиваю шарф и очки, и через заднюю калитку убегаю из дома.
        … Меня находят быстро: высаживают из междугородного автобуса еще до того, как он тронется. Всего три часа я верю в то, что все обойдется, а теперь затравленно смотрю на водителя автомобиля, в котором еду в неизвестном направлении, пытаясь понять, не он ли был одним из тех насильников?
        Кажется, я запомнила их троих настолько, насколько это было возможно, но черты лица путаются, и из нескольких разных образов складывается один, который я вижу в каждом мужчине. Такие травмы не заживают быстро, - и я не про физические. Стоит сказать спасибо, что издевались надо мной они без всякой фантазий, и тело мое пострадало куда меньше души.
        - И куда тебя несло, дура? - спокойно спрашивает тот, что сидит впереди.
        - Ну попробовать-то надо было, - тихо отвечаю я. Наверное, именно в тот момент мне становится понятно, что лучше не сопротивляться. Однажды труп врага проплывет мимо меня по реке, а до тех пор нужно терпеть.
        В офисе неизвестной мне фирмы, где в кресле руководителя сидит Седой, притворяясь бизнесменом, я чувствую себя неуютно.
        - Это было ожидаемо, - наконец, заявляет он, - поэтомы тебя пасли.
        - Понятно, - отвечаю равнодушно.
        - В общем-то, ты понимаешь, что выбора у тебя не осталось.
        - Зачем я вам? - спрашиваю устало. Меня не обманут его манеры, я слышала речи, лившиеся из его рта, полные блатных слов. И я помню приказ, который он отдавал своим зверям, чтобы те наказали Пашку, насилуя меня. Сейчас он становится главным моим врагом, сосредоточением всего плохого, что может быть.
        - Отрабатывать чужие грехи, - коротко отвечает Седой. - Вот с ним тебе придется работать, - и он протягивает фотографию мужчин лет сорока, черноволосого, с острым, хищным носом. - Считай это своим первым экзаменом.
        Я забираю из его пальцев снимок, и решаю: если сдам этот «экзамен», то однажды обязательно расправлюсь и с Седым. Помолчав, смотрю ему в глаза:
        - Я согласна. Но у меня есть одно условие, - никакого секса.
        И он понимающе кивает, отворачиваясь, но я не верю, что в его душе зашевелилось хоть что-нибудь после моих слов.
        … Через день меня перевозят в другой город, в однушку на шестнадцатом этаже, из окон которой открывается вид на реку и кладбище. Железная дверь закрывается на ключ снаружи, внутри нет даже ручки. На окнах их тоже нет - боятся, что я улечу, если смогу открыть.
        Уже этим вечером я знакомлюсь в ресторане с Давидом, чье фото впечатано в мою память.
        - Привет, - улыбается он, присаживаясь ко мне первым в ресторане отеля. Я смотрю на него чуть с ленцой, потягивая коктейль, и представляю, что все это творится не со мной. Это не Кристина, это другая девушка, - чужая, ярко накрашенная, одетая в дорогое, но вызывающее платье.
        Я не для дешевых мужчин.
        Через два часа Давида ограбят, оставив без денег, которые он привез на покупку нескольких распиленных джипов. Он будет искать меня, но я надежно спрятана: и от него, и от всех последующих кинутых на бабки людьми Седого.
        Им удается прятать меня с легкостью, но ровно до тех пор, пока один из «клиентов» не умирает у меня на руках.
        Глава 23
        Довольно быстро я взяла себя в руки. Мы шли с Тимуром вглубь базы, туда, где виднелся сосновый лес. Набирая воздух полной грудью, я старалась дышать как можно медленнее. Чирикали птицы, солнце жарило через облака, а я мяла сорванную травинку в руках до тех пор, пока она не превратилась в кучку мусора.
        - Почему Вы так болезненно отреагировали на Когана? - Байсаров не мог не задавать своих вопросов.
        - Устала.
        - Где Вы провели ту ночь, когда Матвея избили?
        Я остановилась, оглядываясь на него:
        - Гуляла.
        - С кем?
        - Одна.
        - Хм…
        Взгляд Тимура был красноречивее слов. Он не верил мне, а я не собиралась раскрываться ему. Мы в очередной раз зашли в тупик, - именно тогда, когда лучше всего было бы работать сообща. Но говорить ему о Леше… Нет, что угодно, но признаваться нельзя.
        - Я хотела… подумать. Как лучше поступить.
        - И что?
        - У некоторых ситуаций… нет выхода. Точнее, есть, но только один: плыть по течению и слушаться тех, от кого зависишь.
        - Бред, - жестко отрезал Тимур, - всегда найдется альтернативное решение.
        - И это ты мне говоришь? - я вскинула брови, - да ты же сам работаешь на Бро против своего желания!
        - Такова цена у того, что мне нужно. Да, у меня нет желания сотрудничать с ним, но я знаю, ради чего все затеяно. А еще я знаю, что когда дело закончится, я все равно буду в выигрыше.
        - Что тебе нужно? - вышло тихо и испугано. Никогда не задумывалась о том, что Тимур мог попасть к Бро как-то иначе, нежели я. Казалось, что мы оба жертвы обстоятельств, но сейчас выходило, что все совсем не так.
        - Информацию. Я хочу найти тех людей, которые виноваты в смерти моих компаньонов.
        Нехорошее предчувствие наполняло меня изнутри, но я не стала развивать эту тему, пытаясь пересмотреть все, что знаю о Тимуре в ключе новой информации. Картина выходила печальной. Ну и как ему после этого верить?
        Резко засвистела незнакомая птица; я задрала голову, пытаясь понять, откуда идет звук, - слишком громкий, чтобы быть естественным. Она замолкла, но спустя мгновение зачирикала с новой силой.
        - Ну конечно, - хмыкнула и пошла вперед, продираясь сквозь кусты. Тимур, хмуро наблюдавший за мной пару секунд, тоже понял, в чем дело. Пройдя немного вперед, туда, где сгущались заросли, мы остановились перед Максом. Он сидел на пеньке, закинув ногу на ногу и придерживая коленку двумя руками.
        - Королек - птичка певчая, - словно делясь с нами неизвестной информацией, провозгласил он.
        - А Соловей - разбойник, - ответила я. Макс похлопал мне, легко спрыгивая с пенька, а Тимур наблюдал за нами так, точно пытался понять, в какой дурдом попал.
        - Планы меняются. На то, чтобы кому он передал интересующие нас бумаги, времени отвожу вам ровно до завтрашнего обеда. Старику позвонили из больницы, и завтра он уезжает со своим другом домой.
        - Как Матвей? - задала я привычный вопрос.
        - Пациент скорее жив, чем мертв.
        - Погоди, - заволновалась я, - с ним же вчера все было нормально?
        - Ты меня утомила.
        Я смотрела на его лицо, мечтая врезать. Не время, Тина, сейчас не до эмоций. Отвела взгляд вниз, сосредоточившись на его груди, но неожиданно даже для себя шагнула вперед:
        - Жук, - и коснулась ворота рубашки, приоткрывая его шире. Кулон был на месте, на черной цепочке висел треугольник. Лицо Макса тут же переменилось, приобретая настороженное выражение. Он схватил меня за руку, но я тут же отошла назад, выдергивая ее, - поняла, поняла, пусть он лучше тебя сожрет.
        Я чувствовала на себе его взгляд, но стояла, ковыряя носком кроссовок землю под ногами.
        - Времени тянуть нет, поэтому держи, - в его руках появилась пистолет, который он протягивал Тимуру, но тот не торопился брать его:
        - Зачем он нам?
        - Если старик не захочет говорить. Или если придется его защищать.
        Мы переглянулись с супругом, но я молчала, не влезая в чужой диалог.
        - От кого?
        - От всех, - Макс был краток. Тимур вытащил из кармана носовой платок, удивив меня, и взял пистолет за ствол. Молодец, не хочет оставлять отпечатки на чужом оружии. - Я смотрю, ты подготовился. Но если решишь выстрелить мне в спину, за территорию базы выбраться тебе все равно не дадут. Смекаешь, Итан Хант?
        - Почему именно мы? С оружием любой дурак сможет выбить признание у кого угодно, - устав от паясничаний Макса, спросил Тимур. Пистолет он спрятал в джинсы за спиной, прикрывая ремень футболкой.
        - Потому что так дешевле и надежнее. А другой вопрос мы обсудим с тобой отдельно, - он ткнул в Байсарова пальцем, подмигнул мне и скрылся в лесной чаще.
        Мы же не торопились, стояли на месте, общались, переглядываясь.
        Если пистолет есть в игре, то он обязательно выстрелит. Вопрос - в кого?
        - Нам нужно решить, что делать.
        - Есть два варианта: либо поговорить сейчас, либо дождаться утра. Ночью базу охраняют куда тщательнее, и если Коган засядет в номере, мы привлечем к себе лишнее внимание.
        - Меня волнует не только это, - сказала я прямо, - когда сейчас у нас окажется нужная информация, ты отдашь ее Максу и уйдешь, а меня продолжат использовать дальше.
        - Что у него на Вас?
        - Видео с камер наблюдения, на котором видно, как я совершила преступление, - призналась я, отворачиваясь. Вспоминать об это особо неприятно.
        - Давайте поищем старика, и будем решать по ходу, как действовать.
        - Ты предлагал помощь.
        - В ответ я ждал откровений. Молчите?
        - Как тебя зовут на самом деле? - перебила я. Он смотрел испытывающее, точно решаясь, но ответа я так и не дождалась, - вот то-то и оно, Тимур, - усмехнувшись горько, я повернулась к нему спиной.
        Мы не спеша обошли всю базу трижды, но старик нам так и не попался. Тимуру был известен номер его домика, но мы решили не заваливаться к Когану вот так, с бухты - барахты.
        - Может, стоило придумать подходящую ситуацию, - размышляла я вслух, - например, как с Матвеем.
        - Если на антиквара нападут, боюсь, он умрет раньше, чем мы с Вами что-нибудь узнаем, - резонно заметил Байсаров.
        - А если мы не узнаем, где эти чертовы документы, умрем мы с тобой. Что в них, кстати?
        Он не ответил на мой вопрос, останавливаясь:
        - Думаю, пока мы можем подождать его в номере, а к ужину отправиться в ресторан. Возможно, старик придет туда.
        - Пойдем, у меня уже ноги гудят от бесконечного хождения, - согласилась я.
        Наш домик уже показался впереди, когда сбоку промелькнула светловолосая девушка. Она стояла чуть дальше развилки, на узкой дорожке, ведущей к озеру. Подняв голову, улыбнулась. Ну, конечно, Света, блин.
        Помахав рукой, она позвала нас к себе. Тимур, не оглядываясь, пошел вперед, а я еще балансировала, раскачиваясь вперед-назад на пятках, думая, как меня бесит эта девица. И этот хорош, повлекли, и побежал.
        Светка, заметив мою нерешительность, поманила меня пальцем.
        - Да пошла ты, - пробормотала под нос, нехотя двигаясь к ним.
        - Будьте осторожны, - зашептала она, когда мы сравнялись, - здесь появился кто-то из тех людей, что напали на Матвея. Его еще не вычислили, а вот он вас, скорее всего, знает в лицо.
        - А если он нападет на старика? - задала я логичный вопрос.
        - Его пока здесь нет, он уехал в город, но вернется.
        - Откуда ты знаешь? - поинтересовался Тимур, сверля взглядом Свету.
        - Его водитель наш человек.
        - Ему можно доверять?
        - Это Макс, - лениво ответила девушка
        - Может, нам стоит пересечься со стариком там же, в городе?
        - Просто не светись до его приезда. Чао!
        Света быстрым шагом направилась к озеру, а я хмурилась, ощущая, что что-то здесь не то. Нас водят за нос, разыгрывая дурацкий спектакль.
        - Я не понимаю, - покачала головой, - почему именно мы. Если с ним Макс, и если ему настолько доверяют, что взяли в качестве водителя, почему мы?
        - Не знаю, - Тимур хмурился, напряженно думая о своем. Хотелось бы мне верить, что в его голове зреет правильное решение. Чужие тайны порядком достали, и мне начинало казаться, что это - подстава, и живой из операции я вряд ли выйду. Нужно срочно связаться с Лешей, тем более, если в игру вмешивается кто-то еще, будет лучше, окажись я здесь не одна.
        Когда мы оказались в номере, я устало плюхнулась на край кровати. Солнце уже склонялось к верхушкам высоких сосен, - таких же, что окружали домик на базе, с которой началось мое путешествие. И сейчас я больше всего хотела оказаться там, на веранде, с чашкой чая и интересной книжкой. А еще лучше - в Барселоне, в уютной квартире Луизы, с ее двумя кудрявыми детьми, такими же, как ее муж. Мы списывались с ней раз в полгода, и только она знала, что я все еще жива.
        - Что с Вами?
        Я открыла глаза, возвращаясь в реальность. Мечты казались такими сладкими, такими… живыми, что мне на мгновение стало даже больно.
        Солнце освещало нашу комнату, и на фоне большого окна я видела лишь очертания Тимура, но никак не его лицо.
        - Ничего.
        - Ничего?
        - Ничего хорошего. Мне не по душе творящееся вокруг. Раньше я всегда знала, что делаю и с какой целью, а сейчас двигаюсь впотьмах. На это дело Бро выделил уже столько денег, что я не представляю, какова цена того, ради чего все затевалось.
        - Разве цена так важна?
        Он присел рядом, и теперь пейзаж за окном смотрелся как одна большая картина. Солнечный свет окрашивал верхушки деревьев и часть горы рыжим, теплым цветом, и в другой момент я бы готова была любоваться тем, что вижу, но не сейчас.
        - Важно то, что будет потом Я думаю о том, что мне делать дальше - и не знаю. Что будет со мной после - и этого не знаю. Я жить хочу, понимаешь?
        Я чувствовала, что не могу сдержаться. По щеке предательски медленно катилась слеза, а Тимур следил за ней взглядом, до тех пор, пока капля не упала на мою руку.
        - Не плачьте, - он потянулся вперед, касаясь моего лица рукой. Кожа на подушечках пальцев была твердая, горячая и сухая. Он провел по щеке, осторожно стирая влагу, а я задохнулась от ощущения, вызванного его движением.
        - Тимур, - прошептала я, но он перебил:
        - Тсс, - и двигаясь вперед добавил, - если хотите жить - живите.
        - Но как? - я уже не сдерживала слезы, чувствуя, как меня потряхивает от нервов.
        - Вот так, - ответил Байсаров и притянул меня к себе, касаясь губ. Я чувствовала соль на них - должно быть от моих слез.
        - Не надо, - прошептала тихо, сопротивляясь из последних сил, но он не слушал - и в чем-то я была благодарна ему за это.
        Его твердые губы впиваются в мой рот, и секундная нежность сменяется такой страстью, что у меня отключается мозг. Рука байсарова надавливает на мой затылок, запутываясь в волосах, притягивая меня ближе к себе. Не сдерживаясь, кусаю его за нижнюю губу, и из его рта вырывается вздох, тихий, низкий, но настолько чувственный, что в ответ по спине бегут мурашки.
        Тимур проводит рукой по моей спине, подтягивая вверх футболку, и от его прикосновений теперь уже из меня вырываются хриплые звуки.
        Теплые пальцы проходят вдоль позвонков, и жар проносится по всему телу, а низ живота сводит в приятной судороге. Мне тесно в шортах, и я мечтаю, чтобы он уже стащил их с меня, но Тимур пока занят изучением моего тела.
        Ладони скользят к моему животу, поднимаются по ребрам вверх, проводят линии под бюстгальтером, и я пытаюсь податься вперед, чтобы он коснулся уже моей груди.
        - Ну же, - не выдержив, тороплю его, но Тим отстраняется на мгновение, заглядывая в мои глаза.
        - Не спеши.
        Я тяжело дышу, пытаясь понять, что он задумал, но он не оставляет времени на раздумья, за запястья подтягивая меня вплотную.
        - Хорошо, - я толкаю Байсарова вперед, заставляя откинуться назад. Я оказываюсь сверху, ощущая, как подо мной напряжено его тело; стаскиваю с него через голову футболку, и наклоняюсь вперед, но целую не в губы, а ниже, в шею, оставляя дорожку из поцелуев. Осторожно провожу языком по соску, слегка прихватывая его зубами, и это словно срывает с него последнюю защиту.
        Тимур издает гортанный звук, переворачивая меня и миг оказываясь сверху. Подтгягивает к себе, сгибая одну ногу в коленке, и нависая сверху. Я вижу его глаза, темные, заводящие, и, наплевав на правила приличия, поднимаю бедра, пытаясь коснуться его телом.
        Мы снова целуемся, а его руки водят по ногам. Я хватаюсь за его спину, выгибаясь, как только мы соприкасаемся голыми животами. Моя футболка давно задрана к шее, оголяя черный, кружевной лифчик.
        Тимур спускается ниже, одним движением расстегивая застежку на спине, и с шумом выдыхает - так жарко, что его обжигающее дыхание проходит по моей груди, по чувствительным соскам. Он накрывает их губами, дразнит языком, сжимает свободной рукой, а потом скользит еще ниже.
        Я подаюсь навстречу его рту, но он только хмыкает, стаскивая с меня шорты и разводя ноги. Я чувствую, что трусики уже влажные насквозь, и теперь хочу избавиться и от них, но Байсаров не дает. Большим пальцем он давит через них, сходу находя самую чувствительную точку, и я вздрагиваю всем телом. А когда он проникает внутрь меня, я задыхаюсь от собственных криков, кончая так бурно, так страстно, словно не вижу ничего вокруг, кроме ослепительного белого цвета, застилающего глаза.
        И он смеется, тихо, довольно, продолжая поглаживать меня по внутренней стороне бедра. Я с трудом приподнимаюсь на локтях, и как только нахожу точку опоры, тянусь к нему:
        - А дальше? - и он уже хохочет в голос, показывая себя таким, как я никогда еще не видела его.
        Глава 24
        Я вижу, как с него слетают одна за другой маски, - те, за которыми он прятался ежедневно, начиная с первых минут нашего знакомства. Теперь Тимур кажется настоящим, и этим притягивает еще ближе.
        Я вглядывалась в его лицо, проводя руками по чуть влажной спине и ощущая твердость мышц под ладонями. Он нависает надо мной, словно тоже изучает, и мне нестерпимо хочется понять, какой Тим видит меня сейчас, какие мысли рождаются у него в голове. Я целую Байсарова, касаясь пальцами скул и щек, колющихся отросшей щетиной.
        Тимур подсовывает руку мне под ягодицы, и сжимает их, крепко, почти болезненно, но я лишь шумно втягиваю воздух в ответ. Поцелуй становится ожесточеннее; муж наваливается сверху, и я чувствую, как он упирается мне в бедра членом. Обжигающе-горячие пульсации вызывают протяжный стон, и я прикрываю глаза, еще сильнее подаваясь ему навстречу, закусывая губу. Мужчина делает несколько толчков, не входя в меня, и от этого напрочь сносит крышу. Я не могу больше ждать.
        - Тимур, - его имя срывается с губ, врезаясь в его рот, и Байсаров все понимает. Стягивает одной рукой трусики, хватает меня за щиколотки и, сгибая ноги, разводит их в стороны.
        Его лицо напряжено; Тим настолько возбужден, что я не представляю, как он еще в силах сдерживаться. И когда его член прижимается ко мне, кажется, что я на короткий миг теряю сознание, задыхаясь от собственных ощущений. Так горячо и сладко, что все пульсирует в ожидании. Я не знаю, кого он томит дольше: меня или себя, но дальше сдерживаться просто невозможно. Я хнычу, пытаясь сама продолжить начатое Тимуром, но тот не дает мне и шанса сдвинуться с места.
        Одно резкое движение, и он оказывается внутри. Не сдержавшись, я кричу, привыкая к его размерам, и Байсаров ждет, а потом продвигается вперед, на полную глубину, а я не могу дышать.
        Наконец, он прижимается ко мне, а я хватаюсь за него, подбадривая продолжать дальше. Тимур двигается во мне, увеличивая темп, и с каждым проникновением все больше и больше мутнеет в голове.
        Мне хочется плакать и смеяться одновременно, а ещё - никогда больше не выпускать его, заставить оставаться таким же, как сейчас - не отстраненным, а близким, шепчущим мне на ухо - я не могу разобрать слов, понимаю только нежные интонации, с которыми это произносится.
        Он переворачивает меня, и через мгновение я уже стою на четвереньках, а тяжелая рука заставляет прогибаться в пояснице, выпячивая зад навстречу ему. Тимур проводит пальцами по влажной промежности, и от этого интимного, тягуче-медленного движения дыхание перехватывает.
        - Такая мокрая, - уже чуть громче произносит он, и впиваясь руками в ягодицы снова входит в меня одним толчком.
        Я чувствую, что горю, когда всего через несколько мгновений он отпускает меня, но только ради того, чтобы скользнуть влажными пальцами к клитору и начать его массировать. От одновременного ощущения того, что он ласкает меня и внутри, и снаружи, пламя начинает разгораться еще сильнее.
        Мои стоны становятся все громче, и я перестаю контролировать свое тело; кажется, что еще немного, и я взорвусь, сгорю прямо в его руках, превращаясь в пепел, и с каждым движением Тимур приближает меня к этой точке все быстрее и быстрее.
        - Давай, - шепчет он, и от этих слов меня, словно по команде, настигает оргазм.
        Такой сокрушительный, куда сильнее прежнего, испытанного мною недавно. Глаза закатываются под веками, ноги перестают слушаться, и если бы не руки Тимура, мне не устоять в прежней позе. Он мягко подхватывает меня, и пока я содрогаюсь от удовольствия, мужчина продолжает свои движения. Еще нескольких толчков, и меня накрывает еще один оргазм, за которым я почти не замечаю, как кончает и сам Тим.
        Мы падаем вперед, растягиваясь на кровати, и Тимур не дает уползти от себя, все еще оставаясь во мне. Прижимает к себе плотнее, лениво толкаясь вперед. Он утыкается мне в шею, шумно вдыхая воздух, и от этого движения мурашки бегут от уха и до самых бедер, а соски напрягаются. Мужчина накрывает рукой грудь, чуть сжимая ее, а я прижимаюсь к нему теснее, мечтая слится в одно целое.
        Солнце уже почти скрылось, и в комнате догорают последние его лучи. Кажется, что все вокруг нас пылает - так же, как и мы с ним сейчас от ощущения обладания друг другом.
        Я закрываю глаза, позволяя себе не думать ни о чем больше: стоит только пустить в голову ненужные мысли, как разом сотрется все, что сейчас возникло между нами. Именно поэтому я поворачиваюсь к нему и целую, обвивая руки вокруг шеи. Байсаров не сопротивляется, притягивая меня за поясницу, проводя подушечками больших пальцев по ямке на спине. Его рука настолько по-хозяйски лежит на моем теле, что это кажется правильным и естественным.
        Мы целуемся с таким увлечением, что в какой-то момент я оказываюсь на нем сверху, и намеренно дразня его, плавно покачиваю бедрами. Последствий не приходится долго ждать: уже спустя пару минут я ощущаю, как он снова упирается в меня возбужденным членом. Отстраняясь от его губ, демонстративно провожу языком по собственной ладони, не отводя взгляда от глаз Тимура. Он рычит, когда я касаюсь влажной рукой его члена; моей ладони с трудом хватает, чтобы обхватить его целиком. Двигаясь плавно, провожу снизу вверх, осторожно обводя головку, на которой уже выступили прозрачные капельки смазки. Наклоняюсь и слизываю их, ощущая терпкий солоноватый вкус.
        Он стонет, приподнимаясь и наматывая мои волосы на ладонь. Рука оказывается на затылке и Байсаров плавно давит, заставляя меня вобрать его член полностью в рот. Я медленно скольжу вниз губами, стараясь захватить как можно больше, и поддаваясь тому ритму, который задает Тимур.
        Мои движения убыстряются, я помогаю рукой, сжимая его сильнее. Когда, как мне кажется, Тимуру остается еще чуть-чуть, он тянет меня вверх. Я смотрю на него непонимающе, но он произносит:
        - Садись, - и подхватывая меня под бедра, устраивает на себе. Несколько движений, и я умышленно сжимаю его мышцами внутри себя, заставляя тут же кончить. Он вздрагивает всем телом, издавая протяжный стон со свойственными ему рычащими нотками, и откидывается на подушку. Его лицо в этот момент выглядит умиротворенным: хмурые складки разглаживаются, оставляя только тонкие полоски на покрытым испариной лбу. Я опускаюсь на него сверху, ощущая как по спине скатываются бусинки пота. Касаюсь его ключицы губами, провожу по ней языком и слегка прикусываю, заставляя Тимура вздрагивать.
        - Тина? - не открывая глаз, спрашивает он, а улыбаюсь, пряча лицо между его плечом и шеей:
        - Все хорошо.
        И как же мне хочется, чтобы это состояние длилось как можно дольше. Мы лежим и не двигаемся, позволяя себе забыть все, что осталось за пределами нашего домика.
        Но рано или поздно, идиллия всегда заканчивается. Я думала о том, что сегодняшний вечер навсегда останется в моей памяти как один из лучших за долгое, очень долгое время. Хотелось зажмуриться, спрятаться, чтобы не видеть, что ждет нас дальше и оставить все так, как есть.
        - В душ? - Тимур поднялся, потянувшись. Без его объятий сразу стало холодно и неуютно, я поежилась. Он протянул мне ладонь, и я нехотя пошла за ним, стараясь растянуть последние секунды как можно дольше.
        В ярком свете ванной комнаты весь флер вечера начал теряться, оголяя правду. Я обхватила себя за плечи, невольно прикрываясь.
        Байсаров стоял ко мне спиной и молча регулировал напор и темпертару воды в душевой кабине. Так же, как разбивались струи о стеклянные дверцы и пластиковой поддон, разваливался сегодняшний вечер, становясь потихоньку лишь частью нашей истории. Это чувствовалось буквально, кожей, покрывшейся мурашками, шестым чувством, угнездившимся чуть ниже затылка, между пятым и шестым позвонком.
        Я все ждала, когда он заговорит, проявит инициативу.
        - Кто первым? - к Тимуру снова вернулось привычное, чуть отчужденное выражение лица. «Это было лишь минутной слабостью, - горько вздыхая, заключила я, - и теперь все снова по-прежнему».
        Только не для меня, к сожалению…
        Я шагнула к нему, ловя на себе слишком серьезный взгляд темных глаз:
        - Ты думаешь, я специально?
        - Что именно?
        «Если он будет выкать после всего, что только что было, я его ударю», - сжав кулаки, с отчаянной уверенностью решила я.
        - Соблазнила тебя? Боишься, что я решила таким образом расположить тебя к себе?
        Байсаров молчал. Вся эта сцена выглядела до жути нелепой: мы ругались, стоя голыми в ванной; я чувствовала, как стекает по бедрам его сперма, а у него на лопатках красными полосами растекались следы от моих ногтей.
        Лицо запылало от унижения.
        - Не смей молчать! - зашипела, подходя ближе и ударяя его в грудь ладонями. Только бы не заплакать, он уже видел мои слезы, но стать их причиной я не позволю ему. - Если сомневаешься, то почему?…
        Он не дал договорить, перебивая:
        - Потому что хотел.
        - Чего? - громче нужного произнесла я. Еще немного - и сорвусь, закричу.
        - Тебя.
        - Что?
        Я не могла поверить своим ушам, пытаясь по выражению лица Байсарова определить: правильно ли я поняла или услышала то, что отчаянно хотела, - но никак не правду.
        - Иди сюда, - мужчина приобнял меня за плечи, - пошли в душ вместе.
        - «Иди»? Не «идите»? - уточнила, добавляя в голос капельку язвительности.
        - Мы переспали, - напомнил он, точно я могла забыть, - и было бы странно обращаться к тебе на «Вы».
        - Да неужели, - я не успеваю договорить, охая, когда на голову обрушивается поток воды из душа. Мы с Тимуром стояли вдвоём под душем, лицом к лицу, и я надеялась, что все недоверие, которое росло в нас на протяжении всего знакомства, стечет вместе с пеной от яблочного шампуня.
        Я уткнулась головой в его грудь, расслабляя мышцы спины и плеч. Тимур обнял меня, прижимая к себе.
        - Идем, нам надо поговорить, - не выпуская из своей руки мою, Байсаров помог выбраться из душевой кабины.
        - Звучит… не очень, - честно призналась я.
        - Бывает, - хмыкнул он, даже не пытаясь придать мне уверенности.
        Я наспех вытерлась полотенцем, закрутив на голове тюрбан. Мы сели на диванчике в небольшой комнате, - не то кухня, не то столовая. Тимур уже успел натянуть штаны футболку и я с сожалением скользнула взглядом по его фигуре, спрятанной за просторной одеждой.
        - Ну? - поторопила я, складывая руки на столе, и наклоняясь ближе к нему. Сердце забилось чуть быстрее: о чем он собирается говорить? Не люблю такие длинные прелюдии.
        - Много лет назад я устроился в одну крупную компанию, помощником юриста. Буквально сразу после университета. Генеральному директору я пришелся по душе: работу свою я знал, делал ее быстро и качественно. И когда ему предложили должность в фирме покруче, он позвал туда меня и еще нескольких приближенных. Так повторялось еще несколько раз, и я был совсем непротив. Зарплата росла, полномочий становилось все больше, работа - интереснее. Я уже был не просто юристом, я стал его правой рукой. И когда генерального позвали в депутаты, он оставил все свои фирмы на нас, продолжая управлять ими, но уже не официально. Оказалось, что деньги любят меня: я легко приумножал капиталы, дойдя до верхних строчек самых богатых людей региона. И тут один за другим стали умирать мои партнеры: первый от сердечного приступа, второй - в командировке от отравления, у третьего отказали почки. Нас осталось… очень мало. Главный был недоволен, его империя шаталась, грозя развалиться. Проведя небольшое расследование, я понял, что мои компаньоны умерли не просто так, осталось только понять, кто был тому причиной и найти        Байсаров говорил все это ровным голосом, но смотрел не на меня, - скорее, куда-то в себя. Где он находился мысленно сейчас, я не знала. Когда его рассказ закончился, я поинтересовалась:
        - Бро помогает тебе?
        - Да… это мое условие договора.
        - И все? - мне кажется, он не договорил до конца. Тимур задумчиво посверлил взглядом стену, а потом добавил:
        - Я хочу мести. Не просто найти тех, кто состряпал убийства наших людей. Мне нужны головы виноватых.
        - А ты не боишься, что во время поисков эти люди доберутся и до тебя?
        - Моя безопасность - проблема Бро.
        Я хмыкнула:
        - Именно поэтому он отправляет тебя в опасное путешествие?
        - Цель оправдывает средства, - пожал плечами Тим. - У меня есть причины верить ему.
        - И какие? - не вытерпела.
        - Большие, - хмыкнул Тимур, наклоняясь вперед и щелкая меня по носу. Я поморщилась, отклоняясь назад, но тут же улыбнулась:
        - Ради этого стоило с тобой переспать.
        - Я все еще не против того, чтобы заняться твоими манерами, - поиграв бровями, напомнил Байсаров, но теперь подобная перспектива лишь радовала, а не пугала.
        Глава 25
        В ожидании звонка Макса я решила выпить чай, Тимур увязался за мной на кухню. В небольшом помещение нашлись электрический чайник, заварка в пакетиках и сахар. Сморщившись, Байсаров отказался от растворимого кофе - вполне в его духе. Я пританцовывала возле стола, разливая по чашкам чай, хотя не отказалась бы от полноценного ужина. Настроение было приподнятым, и мне хотелось не просто танцевать, но еще и петь. Какие чудеса с женщиной творит секс, надо же. Я чуть не прыснула от своих мыслей, пряча ухмылку от супруга.
        Аккуратно поставив чашки, я уселась напротив Тимура и только сейчас поняла, что все это время он улыбался, разглядывая меня.
        - Что? - вопросительно махнула головой.
        - Я тебя такой еще не видел.
        Я посмотрела на него, делая маленький глоток:
        - Во многом благодаря тебе.
        Тут уж пришла очередь Байсарову скроить довольное выражение лица: комплимент, связанный с сексом, пусть и такой завуалированный, всегда поднимает настроение мужчинам.
        Обмен любезностями прервал Макс. По привычке, он позвонил не мне, а Тимуру, который тут же перевел телефон на громкую связь.
        - Коган в своем номере. Минут через десять ему станет плохо, вы как раз успеете добраться до его дома.
        - Что значит - станет плохо? - недоуменно спросила я в трубку, встречаясь глазами с супругом. Тот хмурился, разглядывая меня.
        - Девять минут.
        - Он же…не умрет после этого? - уточнила на всякий случай, не позволяя переключиться на старые воспоминания.
        - Как ты достала, - протянул лениво Макс. - Нет, но пусть так считает. Эффект временный, успейте.
        - Черт, - пробормотала я, когда этот фокусник сбросил звонок. - Что скажешь?
        - Надо идти, - легко поднялся Тимур, а я с жалостью посмотрела на не успевший еще остыть чай. Мне совершенно не хотелось выходить отсюда, но разве у нас есть выбор? Натянув джинсовку, я обула кроссовки, и мы с Тимом вышли в летнюю ночь.
        Скрипели сверчки и кузнечики, под ногами шуршал мелкий гравий. Дорогу освещали фонари на солнечных батареях, и мы легко нашли домик, в котором обитал старый антиквар.
        - И как мы зайдем? - уточнила я шепотом. - Просто так, шли мимо, решили поинтересоваться?
        Но раньше, чем Байсаров ответил мне, мы услышали тихий стон, который доносился к нам из едва приоткрытого окна.
        - Вот тебе и ответ, - тихо произнес мужчина.
        На наше счастье - или благодаря все тому же Максу - дверь осталась незапертой. Тимур постучался, громко спрашивая в пространство:
        - С Вами все в порядке?
        - Помогите!..
        Голос Когана был тихим и немощным, и у меня до боли сжалось сердце, представляя, что испытывает сейчас старик.
        Тимур прошел в комнату первым, я - следом за ним, стараясь держаться за спиной, чтобы не видеть лицо антиквара, сидящего на кресле.
        - Сердце, - он прикрыл глаза, хватаясь за левую сторону груди рукой, покрытой сплошь старческой «гречкой». Тимур на секунду завис, решая, с чего начать разговор. Я физически ощущала, как уходит отведенные нам минуты. О том же, наверняка, думал и пожилой мужчина.
        «Чтоб тебя…» - выругалась мысленно, выходя вперед и присаживаясь рядом.
        - Это не сердце, это специальный препарат, - начала я под осуждающий взгляд Байсарова. Конечно, мне бы хотелось провести наш разговор иначе, но время уходило, а я мечтала только о свободе, - и его ввели Вам специально.
        Коган в испуге открыл глаза, смотря на меня с ужасом, но я продолжала через отвращение к себе:
        - Это не моя работа, не смотрите так. Те же люди, что и отправили Вашего сына в больницу и пытались его убить, теперь напали на Вас. Здесь они могут оказаться в любой момент и поверьте, такими добрыми, как мы, не будут. Я смогу Вам помочь, но только при одном условии.
        - Говори! - требовательным, но все еще слабым голосом, попросил меня старик.
        - Ответьте ему на вопросы, - я кивнула на Байсарова, освобождая для него место рядом с пожилым мужчиной, - чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее мы окажем Вам помощь.
        Нехотя, словно не желая лишний раз двигаться, Тимур уселся рядом:
        - Восемь месяцев назад вам в руки попала одна очень старая книга. Вы понимаете о чем я?
        Коган прикрыл глаза, словно разом устав бороться. Я ощутила горечь и страх, исходящие волнами от него.
        - Если Вам наплевать на себя, вспомните о Матвее. Мы уже помогли ему укрыться от убийц и рассчитываем, что вы пойдете нам навстречу.
        Тимур снова обернулся ко мне, полыхая негодованием, но я только развела руки в сторону. Хотелось бы мне знать, о какой книге шла речь, и что в ней такого ценного, чтобы спонсировать всю нашу операцию.
        - Когда она попали мне в руки, - с трудом заговорил антиквар, точно настраиваясь на длинный разговор, - я не поверил глазам своим. Засомневался в подлинности, но ошибки быть не могло - это Гутенберговская Библия, причем на пергаменте.
        Видя мое недоумение, старик, отдышавшись, поспешил объяснить:
        - Библия Иоганна Гутенберга, или как ее еще называют, сорока двух строчная Библия - одна из первых печатных книг, инкунабула, выпущенная в тысяча четыреста пятидесятых годах в Европе. Из ста восьмидесяти книг до наших времен дошло всего сорок семь, двенадцать из которых на пергаменте. А я своих руках держал тринадцатый экземпляр. В России всего две подобных Библии - в библиотеке МГУ и Российской государственной.
        - Сколько стоит такая книга? - поинтересовался Тимур, когда Коган замолчал, чтобы передохнуть. В тот момент, когда он говорил о книге, его глаза горели нездоровым блеском, и я с ужасом думала, сколько людей согрешили ради того, чтобы заполучить святое писание.
        - Я думаю, на черном рынке за нее отдали бы не менее пяти миллионов долларов, возможно и больше. Вы себе не можете представить, сколько богатых книголюбов охотятся за таким редким изданием.
        - А теперь главный вопрос: как она оказалась у вас в руках и кому вы ее продали?
        - Раньше я преподавал историю в нашем институте. Один из моих учеников всегда увлекался рассказами, оставался после лекций, чтобы задать вопросы. Много лет назад, на блошином рынке в Бонне он приобрел две книги, одна из которых не представляла особой ценности, а вторая - тянула на миллиарды. Ему повезло пройти таможню без лишних вопросов, и даже приехав сюда, он долго не придавал значения своим покупкам. Но это было в конце девяностых, а лет десять назад молодой человек появился у меня, чтобы оценить стоимость вещей. Финансовое положение отца пошатнулось, и мой ученик пытался выровнять его и вложиться в бизнес. Узнав, сколько может стоит эта книга, он взял с меня клятву никому не рассказывать о его визите, и ушел. А появился только недавно, два года назад.
        Найти покупателя, не привлекая к себе внимания со стороны федералов, оказалось непростой задачей, и антиквар долго не решался участвовать в сделке. В конце концов, он обратился к своему другу, который жил в столице и обладал связями куда более обширными, чем у Когана-старшего. Для этого пришлось лететь к приятелю на самолете, решать такие проблемы по телефону было опасно. Еще полгода ушло на то, чтобы тот договорился о сделке, и прошлым летом она состоялась. Ученик щедро отблагодарил и своего учителя, но попросил его на всякий случай спрятаться подальше. Сначала он скрывался у родственников в Израиле, но потом мужчину потянуло в родные места. Казалось, страсти утихли и ничего не грозило старику, поэтому он предпочел скитаниям базу, принадлежавшую его знакомому. Здесь антиквар проводил свои дни в тишине и спокойствии, до тех пор, пока кто-то не избил его сына.
        - Сегодня я ездил в город, чтобы связаться со своим учеником. Когда я позвонил ему, то мобильный оказался вне зоны доступа. Набрал старый номер, его родителей. Трубку взяла мать и сказала, что ее мальчик умер примерно два месяца назад.
        - Как его звали? - спросил Тимур.
        - Андрей Комаров.
        Я заметила, как дернулась мышца на щеке Байсарова. Наверняка ему было знакомо имя продавца - человека, получившего миллиарды и вряд ли успевшего потратить хотя бы половину из этих денег.
        - Кто купил эту Библию? - мы, наконец, подобрались к нужному вопросу. Старик, усевшись в кресле чуть удобнее, смахнул со лба испарину.
        - Мне не известно его имя. Вся сделка проводилась инкогнито, и даже Андрей не был в курсе, кому перейдет раритет. Возможно, что-то знал Захарий.
        - Ваш друг? - уточнила я.
        Я пыталась переварить услышанное и сложить с тем, что и так уже знала. Озвученная мужчиной цена вполне могла быть и выше, а это значит, что на кону стояли миллиарды. Но зачем, рискуя такими суммами, на дело отправлять двух дилетантов - несостоявшуюся клофелинщицу и бывшего бизнесмена?
        Я покрутила головой, не в состоянии понять задумки Бро и всей его конторы.
        - Как его звали? - продолжил Тимур. Хотелось бы мне знать, о чем он сейчас думает.
        - Айзеншпис Захарий Самуилович. Прежде чем я успел скрыться, ко мне не единожды подходили люди, расспрашивая и угрожая, но я отнекивался, говоря, что отказался от этой сделки. Вы первые, с кем я поделился информацией.
        - Видимо, не так сильно пугали, - заметила я.
        - У меня больное сердце, девушка, - слабо улыбнулся старик, - я бы умер от первой пытки, - пожевав губы, он добавил, - надеюсь, эта информация поможет вам.
        - Спасибо, - произнес Байсаров, поднимаясь. Глянув на наручные часы, он добавил, - через несколько минут Вам станет гораздо легче и действие лекарства прекратится.
        - Что? - непонимающе уставился на нас Коган.
        Отвернувшись, я принялась разглядывать бревенчатые стены его домика. Было гадко и страшно: мы, кажется, получили то, за чем охотились, но тем не менее, не узнали главного. Ради чего все затевалось? Украсть у покупателя Библию? Я думаю, там такая охрана, что нам с нашими умениями ничего не светит, и Бро, будь он не дурак, прекрасно это понимает.
        Я вышла на улицу, оставив Байсарова вместе со стариком. На небе светила полная луна, а мне было так муторно, что хоть волком на нее вой. Обойдя домик по периметру, я уселась на лавку, куда выходили окна большой комнаты. Здесь было темнее и тише, именно то, что мне требовалась сейчас. Я сидела, обхватив коленки и не двигаясь, ощущая внутри звенящую пустоту, и именно поэтому появившийся из ниоткуда мужчина меня не заметил. Тенью скользнув к домику, он остановился, прислушиваясь к звукам, а я замерла с открытым ртом, надеясь, что тип не обратит на меня внимания. Тихо, стараясь не издавать ни звука, я сползла с лавки под стол, да так и застыла на четвереньках. Двигался он, в отличии от меня, совершенно по-кошачьи, обходя дом с одной стороны, а я, подумав, что там остались ничего не подозревающие Байсаров и Коган, рванула с другой, сама не зная, на что надеюсь. Возможно, успеть первой и закричать, - в общем-то, тогда было не до умных мыслей, я просто действовала.
        И не было ничего странного, что мы столкнулись с парнем практически у самого входа, - я вынырнула из-за угла на секунду позже чем мужчина, уже стоявший на первой ступеньке. В свете наддверной лампы я признала подозрительного санитара из больницы, в руках которого было оружие.
        Мое появление для него тоже оказалось неожиданностью, но мне хватило этого мгновения, что он, замешкавшись решал - не то пристрелить меня первой, не то сначала войти в дом.
        Я заорала от отчаянья, что было сил, но крик мой длился недолго: раздался тихий хлопок, показавшийся мне невообразимо громким, потом второй, и стало очень тихо. Действуя на уровне инстинктов, я упала лицом в отмостку, и теперь гадала, живая или нет.
        - Хватит валяться, - шепнул знакомый голос над ухом, а плеча коснулась девичья рука. Я оторвалась от земли, и уже не удивилась, заметив Светку. В одной руке у нее был пистолет, второй она поманила меня следом. - Дуйте с Тимуром к себе и носу не показывайте.
        Сейчас я была согласна на все: поднялась, оглядывая себя с ног до головы, и только потом заметила лежавшего на крыльце мужчину. Тут же отвернулась, не желая разглядывать его. Мне хватило и пары секунд, чтобы понять: неудачному убийце пришел кирдык.
        - Не следи, - предупредила Светка, когда вышел Байсаров, оглядывая неприятеля, лежавшего под ногами. - Узнали, что надо?
        Он кивнул, переступив через тело.
        - Тогда валите к себе, потом поговорим.
        На этот раз рядом с домом появился Макс. Обычную дурашливость как ветром сдуло: мужчина выглядел сосредоточенным и весьма серьезным, настолько, что внушал опасение своим внешним видом. Я неосознанно схватила Тимура за ладонь, и он крепко сжал в ответ мои пальцы.
        У себя мы оказались минуты за три, торопливо пересекая территорию и стараясь держаться тени. Я пыталась подстроиться под быстрый мужской шаг. От нервов стучали зубы и казалось, что вдруг стало намного холоднее.
        - Не включай свет, - предупредил Байсаров, отпуская мою руку. Я кивнула, словно мужчина мог видеть меня в темноте, и зашла в большую комнату, устраиваясь подальше от окна. Несмотря на то, что с улицы нас не видно, мне стало неприятно сидеть рядом с ним.
        - Как старик?
        - Пришел в себя, но в шоке, что его развели.
        - А то, что рядом с его домом подстрелили человека?
        - Он не понял, что за хлопки были с улицы.
        - Тимур, это все подозрительно.
        - Я знаю, - помолчав, ответил он.
        - Столько бабок: они могли вколоть лекарство какое-нибудь, и дед бы им сам все рассказал. Или пытать сына у него на глазах. Или…
        - Остановись, - поморщился он, - я и сам понимаю, какая эта лажа. Дешевый спектакль.
        - Но тем не менее, первые жертвы в нем уже есть, - напомнила я, и мы замолчали.
        По сути, с самого начала нашего путешествия мы шли к одному: узнать о Когане-старшем. Сложный путь, избранный для этого, мог бы уже закончиться на том моменте, когда Матвей назвал место, где скрывается отец. Макс успел втереться в доверие, здесь торчит Светка - при желании, они легко изобразили бы пару и потрясли старика. Для чего столько людей? И как тут объявился тип с пистолетом? Адрес ему мог рассказать только художник… или кто-то из наших. Я готова была заподозрить, что там, в больнице, он воткнул какое-нибудь отслеживающее устройство в мою одежду, но это уже казалось фантастикой. Наверняка, ответ проще, гораздо проще.
        Тимур улегся на кровать, закинув руки за голову. Я рассматривала его сосредоточенное лицо, освещенное узкой полоской света от уличного фонаря.
        - Иди сюда, - похлопав рядом, позвал он, и я послушно поднялась.
        - Мне не спокойно, - призналась ему честно.
        - Не бойся, - медленно перебирая мои волосы, произнес он, - тебе не о чем переживать.
        - Ты не знаешь… - начала я, пытаясь объяснить Тимуру очевидные вещи, но он перебил:
        - Я же сказал: все будет в порядке. Я решу твою проблему.
        Не веря ушам, я слегка приподнялась, пытаясь заглянуть ему в лицо. Тимур и вправду так считает? Но он смотрел на меня спокойно, словно все уже решил для себя. И я подвинулась еще ближе, касаясь его губ в поцелуе, не зная, как еще выразить свою благодарность.
        Дышать словно стало легче.
        Глава 26
        Через полчаса появился Максим. Мы обнимались с Тимуром, не нарушая тишину, - разговаривать совсем не хотелось. Мне было тепло и уютно в его объятиях, и не важно, что будет завтра. Я уже научилась ценить сегодняшний день и понимать, как не в пример становится легче, когда ты не одна.
        Тихий скрип входной двери сразу привлек наше внимание. Байсаров резко выпрямился, потянувшись рукой к пистолету, лежавшему под подушкой.
        - Свои, - раздался голос Макса.
        Я попыталась отодвинуться от Тимура, по привычке пряча от Максима все личное, но Байсаров не позволил.
        - Сиди спокойно, - сказал тихо, не выпуская меня из объятий. Я не стала возражать, испытывая в глубине души благодарность, лишь крепче сжала мужскую ладонь, покоящуюся на моем плече.
        - Так-так-так, - протянул наш гость, - спелись?
        - Тебе-то что? - равнодушно спросил в ответ Тимур, возвращая себе привычное спокойствие. - Пришел задавать вопросы, - задавай.
        - Как просто лишить мужика разума, достаточно показать ему свои сиськи, а для закрепления результата еще и переспать, - Макс не желал оставлять тему наших отношений, если их так можно было назвать, - сдаются даже сильные.
        - Ты меня достал, - признался Байсаров, поднимаясь с кровати. Макс был чуть ниже его ростом и уж точно уступал в комплекции, но дебильное выражение лица и полное отсутствие страха делали его опасным.
        - Я все понял, - хмыкнул тот, - может не корчить страшные рожи. Птичка, - перевел он внимание на меня, - прогуляйся до домика старикана, проверь его здоровье. Света скажет, когда тебе возвращаться.
        - Это обязательно? - нахмурился Тимур, а я ощутила беспокойство. Происходящее не нравилось мне все больше и больше, так же, как и Байсарову.
        - Ты же хочешь узнать правду? - улыбнулся Макс, и в его улыбке не было ничего хорошего. Я обхватила себя за плечи, решая не затягивать дурацкую сцену.
        - Это ненадолго? - поинтересовалась у визитера, невольно копируя интонацию супруга.
        - Тимур не успеет соскучиться по тебе, Птичка, - заверил он. Я знала, что придурок наблюдает за нами, но не сдержалась и подошла к Байсарову, поднимаясь на носочки, чтобы обнять его. Муж притянул меня к себе сильнее, зарывая на мгновение в волосах ладонь.
        - Меня звали Валерий, - шепнул он на ухо, и от его признания словно ток побежал по венам. Мне сделалось жарко, да и уходить теперь от Тима стало еще сложнее.
        - Хватит разводить розовые сопли, иначе меня стошнит.
        Проигнорировав высказывание Макса, я отошла назад, крепко сжимая напоследок пальцы Тимура - называть его старым именем не поворачивался язык. Мне казалось, что оно ему не идет, - такое чужое, незнакомое, не под его характер и внешность.
        - Могу и тебя обнять, - повернувшись к фокуснику, я раскрыла объятия, демонстративно шагая ему навстречу, но он погрозил мне пальцем:
        - Не зли, птичка, пока я не снял ремень и не надрал тебе задницу.
        - Поосторожнее, - предупреждающе прорычал Байсаров, но все, что нужно, я уже успела заметить. Например, квадратный медальон на шее нашего общего друга.
        - Все, покидаю вас.
        Тимур проводил меня задумчивым взглядом:
        - Будь осторожнее, - предупредил мне вслед.
        - Хорошо, - тихо ответила я.
        На улице накрапывал мелкий нудный дождь. Я запахнула на себе толстовку Байсарова, которую схватила в спешке, и пошла вперед, почти не ощущая оседающую на лице влагу. Поежилась, подходя к домику антиквара - не сколько от сырости летней ночи, сколько от воспоминаний. Перешагнула через чистое крыльцо, где не осталось даже следа от развернувшейся недавно трагедии. Дверь по-прежнему оставалась прикрытой, но не запертой. То ли так и планировалось, то ли жизнь не учит ничему людей.
        Я зашла внутрь, стараясь не шуметь. В большой комнате горел свет, и сидя на кресле, оперев на кулак голову, Коган глядел вперед невидящими глазами. Мысли его были далеко отсюда, поэтому он не сразу обратил внимание на мое присутствие.
        - Вы? - в старческом голосе сквозила усталость. Я кивнула, не найдя слов лучше, и прошла вперед, занимая место напротив. - Я Вам все уже рассказал.
        - Я знаю.
        Завидев вопрос в его глазах, я, не придумав ничего умнее, пожала плечами:
        - Я побуду здесь недолго, минут пять. Потом мы уедем.
        Он уставился в стену где-то за моей спиной, по-старчески кивая головой в такт своим размышлениям. Я не знала, чем занять себя, вся эта идея казалась глупой. Мне хотелось быть рядом с Тимуром и точно знать, чем он сейчас занимается, что ему говорит Макс. В груди неприятно кололо, я потерла ее кулаком, точно пытаясь отогнать дурацкое ощущение.
        - Почему Вы этим занимаетесь? - Коган заговорил так внезапно, что я от неожиданности подпрыгнула, начисто забыв о его присутствии. Я не собиралась откровенничать с ним, но и не видела смысла городить тайны.
        - Заставили.
        - Расскажите, - потребовал он, с таким выражением, точно я обязана была ему, по меньшей мере, жизнью.
        - Зачем? - удивилась.
        - Как Вас зовут? - словно не услышав вопроса, продолжил старик.
        - Кристина.
        - Андрей Михайлович.
        «Ну вот и познакомились», - грустно решила я, переплетая пальцы и принимая позу поудобнее. Где там черт носит Светку? Разговор Макса с Тимуром затягивался, но я надеялась, что раньше, чем сюда заявится это белобрысое чудо, первым за мной придет Байсаров.
        «Не придет», - вдруг подумалось мне, и я сама испугалась этой мысли. Оттого и продолжила разговор с пожилым мужчиной, лишь бы не возвращаться к неприятным раздумьям.
        - Кристина… это про тебя рассказывал мой сын, - вспомнил он, внезапно перейдя на «ты».
        - Что именно? - черт, что там наболтал ему Матвей? Моя симпатия к художнику не переносилась на его отца. Того было просто жаль, но жалость выходила такой, при которой лучше находится на расстоянии, не чувствуя угрызений совести и разочарования в себе и в человечестве.
        - Ты ему понравилась. Он просил помочь тебе, когда ты окажешься здесь.
        - Уже помогли, - слабо улыбнулась я.
        - Долго ты собираешься заниматься всем этим? - новый вопрос ввел меня в ступор.
        - Да я бы уже сегодня сбежала отсюда, появись возможность, - ответила в досаде.
        - Если бы ты знала настоящее имя покупателя, это помогло тебе? - перейдя на тихий шепот, он заговорщицки наклонился вперед. Изо рта у него неприятно пахло. «Старостью», - подумалось мне, но я заставила себя не отдаляться, позволяя ему договорить.
        - Да, - также тихо произнесла я.
        Лицо старика, испещренное морщинами и старческой пигментацией, разгладилось на мгновение. Он прикрыл веки, решаясь, а потом прошелестел едва слышно - так, что мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова.
        - Захарий умер, и вы не узнаете от него ни слова. Покупателя нашел Матвей. Ему как художнику, намного проще, он вращается в нужных кругах. Сын знает, у кого Библия. Я оберегал его как мог, но не получилось…
        Он бормотал еще что-то о сыне, сожалея о том, что с ним произошло.
        - Вряд ли я доеду до него, - закончил старик, повышая к концу предложения голос. Я отодвинулась назад, не ожидая такого завершения беседы. От его слов мороз прошел по коже, но в возражениях или утешении он не нуждался, и я не знала, что добавить.
        - Я сделаю все, чтобы помочь Матвею, - пообещала Андрею Михайловичу, на что он лишь кивнул, устало прикрывая глаза. - Давайте я подожду Свету на улице, - предложила, понимая, какие испытания сегодня выпали на его долю.
        Мужчина махнул слабой рукой, и я направилась к выходу. Зацепившись взглядом за телефон, внезапно остановилась:
        - Можно я возьму? Один звонок, и верну назад.
        - Делай, что хочешь.
        У меня выпал шанс позвонить Белогородцеву, и я решила им воспользоваться. Заперла входную дверь, не особо веря в то, что замок убережет нас от Светки, прошла на кухню и устроилась на полу, возле окна.
        Набрав знакомый номер, принялась считать гудки, разглядывая свои пальцы. Под ногтями траурной каймой залегла земля, словно я весь день копала огород. После брождений по кустам руки выглядели неряшливо, и я поторопилась спрятать их в карман.
        Я насчитала пять гудков, мысленно обращаясь к Белогородцеву. Ну же, Леха, ответь.
        - Да, - услышав его голос, я вздохнула облегченно:
        - Это я. С тобой все впорядке? - и услышав положительный ответ, заговорила торопливо, пересказывая события сегодняшнего дня, закончив тем, что нам нужно перепрятать Матвея.
        - Я знаю, где его скрывают. Мой человек приглядывает за помещением.
        - Ты здесь? Черт, если мы вывезем Когана, нам будет чем торговаться с Бро.
        - Я еду, пришлось задержаться, - его слова расстроили меня, я-то думала, что нам удастся сбежать с Тимуром, а Леша довезет до безопасного места.
        - Ты узнал что-нибудь новое?
        - Да, но не думаю, что теперь это как-то повлияет на творящееся. В доме, который нас заинтересовал, раньше жил начальник бухгалтера, с которым встречался Байсаров. Он умер три с лишним года назад.
        - Отчего? - странно, но я ощущаю, как ускоряется пульс.
        - Дурацкая история. Поехал заключать сделку, а вечером перед этим познакомился с какой-то телкой. Она подмешала ему в алкоголь лекарство и ограбила.
        - Как его звали? - голос вот-вот сорвется на крик, но я сдерживаю себя, чтобы не заорать во все горло. Нет, это совпадение, это не может быть он, не может. Не бывает в природе таких совпадений.
        - Михаил Головин.
        Услышав знакомое имя, я разжимаю пальцы, и аппарат выскальзывает из ладони, неловко приземляясь на экран. Переворачиваю его, не понимая, что делаю, и вижу трещину, расходящуюся безобразной паутиной по разным краям дисплея.
        Именно так и я чувствую себя: будто внезапно у меня выбили почву из-под ног, заставляя падать и разбиваться на мелкие куски, да так, что обратно уже не собраться.
        Я знаю Михаила Головина, и знаю отчего он умер, ведь это я убила компаньона Тимура.
        В ресторане играет медленная музыка. Три пары, покачиваясь, проплывают мимо, пока я прохожу к своему столу. На мне золотое платье, блестящие босоножки, и в свете ярких цветных огней, гоняющихся друг за другом по танцполу, я чувствую себя светящимся дискошаром.
        Достаю сумку, поглядывая на время: клиента нет, а я торчу тут уже минут сорок, не меньше. Мне бы быстрее расправиться с заданием и снова оказаться в городе, внезапно ставшим моим пристанищем, в привычной квартире-клетке.
        География нашей работы увеличивается, и сегодня я уже - за сотни километров от привычного места, и это тоже напрягает.
        Стоит только представить, что придется заигрывать с очередным мужчиной, как к горлу подкатывает тошнота. Я кручу бокал с вином, держа его за ножку, вглядываясь в зал через красную жидкость. «Ин вино веритас», - усмехаюсь, делая глоток.
        - Можно к Вам присоединиться?
        Я лениво поднимаю голову и вижу мужчину, - но не того, который мне нужен. Отрицательно мотаю и снова отворачиваюсь, даже не интересуясь, понял ли он с первого раза мой отказ или придется повторить.
        Хочется пожалеть себя, рассказать кому-нибудь, как я устала, как одиноко проводить ночи, словно в клетке, проигрывая некогда счастливую жизнь, - только некому. Делаю большой глоток, морщась от кислого вкуса, оставляю бокал и тут же вижу, что в зале появляется нужный мне человек. И пока он не заметил меня, я слегка меняю позу, чтобы подчеркнуть свои формы. Никаких томных взглядов - я так не работаю. Слишком дешево и проблематично.
        Он занимает место возле барной стойки и делает заказ. Дорогой костюм, ладно сидящий на его фигуре, темные волосы, которые вполне могли бы быть короче, но, тем не менее, ему идут. Мужчина берет стопку, оглядывая толпу, выпивает залпом - и тогда мы встречаемся с ним первый раз взглядом. Я смотрю две секунды и отворачиваюсь, поправляя волосы, будто слегка смутилась. Еще несколько минут мы играем в гляделки, и бизнесмен не выдерживает. Подходит ко мне, отодвигает стул и садится рядом.
        - Привет.
        - Привет, - я улыбаюсь краешком губ, и отмечаю, что ему это нравится.
        - Давно здесь?
        - Нет. Я проездом, решила зайти в местный ресторан, посмотреть, как развлекаются люди.
        - Я тоже проездом, - втягиваясь в разговор, начинает он. - Миша.
        Я знаю, что его зовут Михаил Головин, и что ему - тридцать два, и откуда он приехал, и каким бизнесом занимается.
        - Аня.
        Сегодня я - аспирантка, которая едет после небольшого отпуска из дома на учебу. Умные фразы, серьезные разговоры, разбавленные шутками - за час мы успеваем «подружиться». Седой специально оставил меня для этой роли - там, где привыкшие к иному труду девушки не смогут поддержать беседу, я должна выглядеть почти интеллигенткой, а не проституткой. Настороженность в глазах Миши исчезает, приходя на смену расслабленности. Немало тому способствуют и шоты, которые он выпивает один за другим, почти не пьянея.
        После недолгий уламываний я соглашаюсь ехать к нему в номер - «во-первых, он ближе, во-вторых, отель круче». Мне, в принципе, все равно, где я буду подмешивать ему в алкоголь клофелин - самое простое и дешевое средство, которым орудуют воришки, шлюхи и я.
        Его отель находится в двух улицах отсюда, и я предлагаю ему доехать на такси, но Миша сопротивляется, решая дойти пешком. Мы идем, обнимаясь, и я всячески избегаю поцелуев, стараясь не выглядеть при этом агрессивной. Стоит ему только сильнее прижать меня к себе, как я тут же вижу перед глазами ангар и своих насильников. Живот сводит от ужаса, и каждый раз я замираю на долю секунды, парализованная этим чувством.
        В номере становится проще. Я скидываю туфли, оглядываю обстановку. Кофейные тона, диван со столиком, за дверью - большая кровать, настоящий траходром. Отправляюсь в туалет освежиться и перекладываю пакетик с истолченными таблетками в кармашек платья.
        Сейчас останется только быстро подсыпать ему все это в выпивку и дождаться, когда за мной приедут ребята Седого. Дальше меня уже не касается.
        Но в этот раз все идет не по плану: едва Миша снимает пиджак, как у него безостановочно начинает звонить мобильный. Он морщится, я пожимаю плечами, усаживаясь за столик и отщипывая виноград из фруктовой тарелки - дела, все понимаю.
        - Валер, я занят, - говорит он тихо, но судя по возражению собеседника, его это нисколько не интересует. Пока Миша спорит, выйдя в другую комнату, я разливаю по двум бокалам шампанское и быстро засыпаю в один из них клофелин, нечаянно высыпая больше обычного. Руки трясутся, но мужчина так занят разговором, что мне удается размешать напиток до того, как он обратит на меня внимание.
        - Ты чего? - уже не так радушно интересуется он, замечая мой задумчивый взгляд.
        - Пузырьки выпускаю, - улыбаюсь, продолжая мешать сложенной в загогулину проволокой от шампанского. - Решил свои проблемы?
        - Еще минут пять, малыш, и я в твоем распоряжении, - подмигивает он, а я внутренне содрогаюсь от его обращения. Из всех мужчин, которых я вынуждена обрабатывать, Миша, пожалуй, самый приятный, но я не ищу удовольствий в сексе, мне хочется, чтобы меня не трогали как можно больше. Поэтому я и не жалею его.
        Я вижу, как Миша мается в ожидании чего-то и сама начинаю томиться. Мне бы напоить его быстрее, - и уже за несколько минут он заснет, а назавтра не вспомнит о том, что было вечером, с кем и что он пил.
        Когда кто-то стучится в дверь, мы оба вздрагиваем от резкого звука. Миша бросается к выходу, распахивая ее, но не впуская внутрь человека, стоящего на пороге. Я слышу только его голос, сидя спиной.
        - Валер, не вовремя ведь, а, - отчитывает он, но мужчина перебивает:
        - Миш, не трать мое время.
        Мой спутник заходит в спальню, вынося оттуда дипломат, и я оборачиваюсь, провожая взглядом ценность: не она ли была нужна Седому? Но и это меня мало волнует.
        Собеседник Миши, все же, делает шаг внутрь помещения, и я, стараясь не смотреть на него, отворачиваюсь, в надежде, что он не запомнит мое лицо. Вот дура, надо было спрятаться в ванной или придумать другой повод не попадаться ему на глаза. Ругая себя на чем свет стоит, я со злостью сжимаю зубы.
        Как сегодня все по-дурацки!
        Наконец, Миша выгоняет своего друга, и все это время я надеюсь, что тому не захочется поговорить со мной или рассмотреть получше.
        - Ну, теперь все, - довольно говорит мужчина и подходит ко мне. Я протягиваю ему нужный бокал, выдавая игривое:
        - За чудесное продолжение вечера.
        - На брудершафт?
        - Легко!
        И мы пьем, переплетая руки, а я начинаю отсчитывать в обратном порядке секунды, дожидаясь, когда Миша заснет. Он смотрит на меня, пытаясь проморгаться и сбросить с себя сонную одурь, но с каждым мгновением сознание все больше мутнеет. Я забираю из его рук бокал, чтобы тот не разбился, и помогаю дойти до кресла.
        - Черт, - заплетающимся языком выдавливает мужчина, - как … я… напил…
        - Тшш, - произношу успокаивающим голосом, определяя его поудобнее. - Сейчас посидишь, и все пройдет.
        Дыхание его становится глубже, и я начинаю убирать свои следы: протираю бокалы и все предметы, которые касалась, носовым платком. После набираю номер Арика, записанного в мобильном, и коротко говорю:
        - Готово. Номер триста шестнадцать
        В отеле работают камеры, но гости, как правило не жалуются на то, что их грабят: либо пытаются разобраться своими силами, либо забивают, понимая, что такова цена их собственной глупости. Но я уже выучила, как лучше прятать лицо, чтобы не попадаться лишний раз на вид; как решают вопрос со своим проникновением люди Седого, меня не волнует.
        Дожидаясь, пока они поднимутся наверх, прохожу мимо Миши, и хмурюсь. Дыхание его не слышно, а лицо приобретает нездоровый, серый оттенок. Я делаю шаг ближе, наклоняясь вперед, и еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Миша кажется неживым, но мозг отказывается верить в это. Нет, нет, здесь что-то не так, с ним все в порядке должно быть!
        Осторожно касаюсь шеи, пытаясь нащупать пульс, но бестолку.
        Пячусь, понимая, что только что коснулась мертвого человека, что убила его я.
        Минуты две борюсь с истерикой и тошнотой, дрожащими руками набирая номер Арика. Слезы застилают глаза, рукой сжимаю рот, лишь бы не заорать.
        - Арик, - шепчу, захлебываясь в рыданиях, - он умер.
        - Что? - переспрашивает мужчина, не понимая, что я несу. - Говори внятно.
        - Умер! - чуть взвизгивая шепчу ему, - Головин мертв.
        - Блядь! - вопит он в трубку, добавляя еще несколько матерных выражений, но я отключаюсь, отстраняя от уха трубку. Когда мужчины оказываются в номере, я сижу, раскачиваясь и стараясь не смотреть на труп. Вместо этого разглядываю свои ладони, понимая, что вот этими руками я лично положила бизнесмену отраву в напиток.
        - Пошли, - неласково дергает меня за руку кто-то из наших. Я иду следом из номера, по запасной лестнице, спотыкаясь на высоких каблуках, с опущенной головой. Не вижу ничего вокруг, - и пока еду в машине, и когда поднимаюсь на лифте в свою квартиру.
        Всю дорогу на автомате отвечаю на одни и те же вопросы, которые мне задают по кругу.
        И когда я остаюсь одна в знакомой квартире, падаю на кровать и ору, ору от отчаянья, понимая, что загнала свою жизнь в такое болото, из которого уже не выбраться, и путь один: на дно.
        Эта история переломила полугодичный ход событий: я перестала получать задания от Седого, ребята затаились, а меня перевозили с места на место, пока не оставили в квартире, точной копии первой. Казалось, там обо мне все забыли, но это было неправдой: кто-то искал человека, убившего Головина, и его действительно боялись.
        Длилось это не меньше месяца, пока однажды ко мне не пришел сам Седой. Тогда я еще не знала, что Бро заставит его заплатить, чтобы видео с камер, установленных прямо в номере, не всплыло у нужных людей, а дополнением к деньгам станет и моя свобода. Недолгая, правда, - ровно до тех пор, пока я не начну работать уже на Бро.
        Глава 27
        - Тина! Тина!
        Я слышу крики Леши, доносящиеся из динамика, но сил не хватает на то, чтобы взять трубку. Ложусь рядом, подбираясь ближе к трубке, и отвечаю:
        - Да, - не узнавая свой голос. Кажется, сейчас внутри меня все умерло в очередной раз. Тимур все это время охотился за человеком, который убивал его компаньонов, и одним из этих людей оказалась я. Та, которую он обещал защищать… от самого себя.
        - С тобой все нормально? Черт, не молчи, я и так гоню к тебе изо всех сил.
        - Тимур сказал, что работал в той компании, в «Ричмонде». Трое учредителей умерли, и он решил узнать, кто их убил.
        - Что-то путает твой парень, - уверенно заявил Леша. - Я же говорил тебе, погибли двое, остальные сразу же продали акции и сейчас занимаются своим бизнесом. Фирма прекратила свое существование, не было там третьего.
        - Он сказал, что его настоящее имя - Валерий, - вспомнила я, принимая вертикальное положение и прижимая сломанный телефон ближе к уху. Голова кружилась, и я сжала переносицу пальцами, пытаясь сфокусировать зрение.
        - Тина, Валерий умер, у него отказали почки. Он наврал тебе.
        - Нет, не может быть… Там точно не было второго Валерия? - я не могу поверить, что Байсаров сказал мне неправду, не тот момент был, абсолютно. Нет, нет, Леша путает.
        На секунду я представляю, что на месте Тимура скрывается Паша, но тут же отбрасываю эту мысль. Они не похожи внешне, ни капли - рост, фигура, все разное. Мы не в сериале, это жизнь. Здесь не случается счастливых спасений, и когда ты умираешь - это навсегда.
        - Тина, послушай, в той фирме работал один-единственный человек по имени Валерий. Я пересмотрел в архиве фотографии всех сотрудников, никто и близко не похож на Тимура, и Валерий Кайгородов уж точно.
        - Повтори… фамилию, - пару минут назад мне казалось, что хуже быть не может, но сейчас я, слушая речь Белогордцева, начиная тихо хихикать в преддверии приближающейся истерики. Мир вокруг вращается, набирая скорость, предметы бросаются в пляс. Я вцепилась пальцами за ножку стола, пытаясь найти что-то материальное и почувствовать опору.
        - Кайгородов. Он умер…
        - Год назад, - перебила я, - на открытии города-спутника, Новокамска. Ему стало плохо, как только он спустился из вертолета.
        - Откуда?.. - начал он растерянно и тут же перебил себя, - блядь, беги оттуда, пока не поздно. Я найду тебя по этому номеру, спрячься в лесу. Час, максимум полтора, и заберу тебя.
        Но я не слышала, внезапно давясь смехом и удивляюсь мастерству Бро. Он не только выполнил просьбу Тимура, не просто нашел убийцу его компаньонов, он поднес ему на блюдечке этого человека.
        - Хорошо, что не было третьего, - вместо этого ответила я Белогородцеву, - иначе оказалось, что и его убила я.
        Лешка грязно выругался:
        - Тина, вали! Я помогу тебе, только двигайся в безопасное место. Ты меня слышишь?
        - Хорошо, - внезапно обрывая истерику, ответила я. Отключилась, выходя в коридор и удивляясь, почему старик не отреагировал на шум, который я издавала. Может, заснул? Прошла в комнату, осторожно, на цыпочках и заглянула внутрь.
        Коган спал все на том же кресле, откинув голову назад - настолько по-дурацки, что это выглядело странно. Я нахмурилась, прошла вперед, и внезапно споткнулась. Серый цвет впавших губ и вытянувшийся нос свидетельствовали об одном: с сыном своим он уже не увидится.
        - Простите меня, пожалуйста, - прошептала, стараясь сдержать навернувшиеся слезы, - я помогу вашему сыну, только самой бы спастись.
        Ответить мне он не мог, но лампочка в коридоре за моей спиной внезапно мигнула, перепугав меня. Я поежилась, принимая знак за согласие, и поспешила покинуть дом, пока не объявилась Светка.
        … Мы разминулись с ней всего на мгновение: когда она сворачивала к дому, я уже успела спрятаться в густом кустарнике, сжимая в руках разбитый телефон. Сколько времени ей понадобится на то, чтобы обнаружить мою пропажу и донести о ней Максу? А тому поделиться с Тимуром: ведь человек, виновный в его бедах сейчас собирается удрать. Кому тогда мстить?
        Я быстро шла в сторону леса, начинающегося сразу за домами. Наверное, там и будут меня искать, но выбраться со стороны ворот нереально, да и попадаться на камеры, расположенные по периметру - опасно. Я не представляла, что буду делать дальше, в голове крутилось только одно: кто такой на самом деле Тимур?
        Я размазывала по лицу слезы, пробираясь сквозь густые заросли, стараясь производить как можно меньше шума. Сколько у меня есть времени? Я достала телефон, чтобы посмотреть на часы: с моего звонка Леше прошло всего 12 минут, это с учетом нашего разговора. Мне нужно продержаться еще час… Боже, как это много.
        Сосны возвышались надо мной, пряча под густой хвойной крышей, и дождь здесь казался не таким сильным. Впрочем, из-за слез я не чувствовала разницы, было одинаково мокро и сыро. Шмыгнув громко носом, я испугалась, замерев: не услышал ли кто-нибудь?
        Задрав голову, осмотрелась - если бы здесь росли другие деревья, с низкими толстыми ветками, я могла бы скоротать время там, забравшись наверх. Не скажу, что мне часто приходилось лазить по ним, но в критической ситуации сделаешь, что угодно.
        Тимур…
        Кто же ты такой на самом деле? Человек, которому я готова была открыться и поверить. Как он переживет то, что сейчас услышит от Макса? Такой недоверчивый, сложный… и опасный для меня. Я знала, - он свернет мне шею, как только представится возможность, и будет прав. А я даже не успею объяснить ему, что никогда не хотела никого убивать, - ни Мишу, ни Валеру, и что в обоих случаях у меня не было выхода.
        Я вышла на небольшую поляну, оглядываясь. Луна скрывалась за тучами, и вокруг царила темень. Я боялась включать фонарь, но уже сбилась с пути, не соображая, в какую сторону двигаться дальше.
        Хрустнула ветка, отчетливо, так, что даже через шелест капель до меня донесся звук. Я резко обернулась, вскидывая руку ко рту, да так и замерла. Рядом со мной стоял Тимур, но я не могла разглядеть лица, видела только блеск его глаз. А еще пистолет, который он направил на меня.
        Теперь понятно, почему Макс передал Байсарову оружие и для кого оно предназначалось.
        - Какая же ты… сука, - с отвращением сказал он, и каждое слово, которое Тимур выплевывал в мой адрес, хлестко било по щекам. Мужчина сделал несколько шагов вперед, став еще ближе, и теперь я уже могла разглядеть его лицо. Взгляд, такой тяжелый, полный ненависти, убивал. Я сглотнула, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, что делать.
        - Послушай, - он должен узнать всю правду, прежде чем решит убить меня, должен!
        - Я уже наслушался, - перебил Байсаров, - и понял, что ты лживая дрянь.
        - Тимур! - взмолилась я, шагнув к нему на встречу, но он вскинул пистолет, направляя его в мою сторону, - ну выслушай ты меня!
        Я отчаянно трусила, но боялась вовсе не смерти: я не хотела, чтобы Тимур разочаровался во мне, как еще в одном предателе, что его окружали. И все равно, что Валерий, чьим именем он назывался, давно мертв. Сейчас я боялась потерять того, кто стоял напротив меня, и неважно, как его зовут на самом деле. У каждого из нас оказалось достаточно причин, чтобы скрывать свое прошлое, и не зря.
        - Хватит! - рявкнул он, а я вздрогнула оттого, сколько боли скрывалось в его крике. - Я ведь вспомнил тебя, - при этих словах я обмираю, испуганным зверьком ожидая продолжение. - Максим показал фотографию с открытия Новокамска, где я умер от твоих рук. Помнишь? Отравленный каравай, - он горько усмехнулся, качая головой, - а если бы кто-то откусил его раньше меня? Или тебе без разницы, сколько людей могло погибнуть по вашей милости?
        - С остальными ничего не случилось бы, - устало закрыв глаза, прошептала я, не узнавая свой голос, - тебе подмешали препарат еще в вертолете, а вещество, содержащееся в каравае, лишь активировало его. Друг без друга они не работают. Для остальных он безопасен.
        Один из тех дней, которые я мечтала забыть, но помнила так ярко, до последней детали, от колких пайеток, которыми расшили национальное платье, приготовленное для меня, до запаха в салоне автомобиля Макса на обратном пути из Новокамска. А еще - глаза, яркие, голубые глаза Кайгородова, и его веселый взгляд, и громкие и умирая на руках охранников.
        Я помнила, но не могла никак найти в Тимуре сходства с Кайгородовым.
        - Ты знаешь, блядь, что у меня чуть не отказали почки?! Что долбанных полгода я лежал в клинике, пытаясь восстановиться, цепляясь за жизнь и боясь сдохнуть? Что все это время я мечтал вот этими руками задушить падлу, которая все это устроила? И ради одной только этой мести отдать все состояние твоему Бро, чтобы получить взамен новое имя, лицо и возможность поквитаться?
        Его голос гремел, разлетаясь по поляне, и отдаваясь грозным рыком в голове. Мой был тих и почти неслышен:
        - Бро сам отправил меня на это задание. Я тогда уже работала на него.
        - Сука, - лицо его было настолько напряжено, будто привычный мир уходил у нас из-под ног. Он нахмурился еще сильнее, но продолжил слушать меня.
        - После того, как случайно умер Миша, людей, на которых я работала, вынудили отдать меня Бро. А потом я начала трудиться на него, и когда отправлялась в Новокамск, все начиналось как обычно. Может, меня просто не ставили в известность, может…
        - Миша умер не случайно, - остановил мой рассказ Тимур. - Ты подсыпала ему не клофелин, и дозы, которая попала в его организм, хватило, чтобы убить слона.
        Я ошарашено смотрела на него. Я точно помнила, как удивился и испугался Арик, когда погиб Головин. Но Седой мог скрыть не только от меня свои планы. Наверное, уже тогда он пытался подставить меня. Дураку было понятно, когда продаешь душу дьяволу, без потерь от него не уйти.
        - Если я не успел бы вовремя забрать у него документы, мы провалили бы серьезную сделку, и последствия оказались печальные не только для него, но и для нас всех.
        В кармане завибрировал мобильный Когана, а мы стояли так близко друг к другу, почти касаясь руками… Нас разделял только пистолет. Пистолет и пропасть, которая выросла здесь благодаря стараниям Бро. Сначала Седой, а потом и он старательно втаптывали меня в грязь, будто я была их личным врагом, а я только и делала, что теряла - всех и всё, и пыталась делать вид, что продолжаю жить, а не существовать. И теперь, благодаря ужим подковерными играм, на две сломанные судьбы в этом мире стало больше.
        Вряд ли за это время я научилась чему-то хорошему, только сдерживать слезы, да и то выходило так себе. Сейчас они текли по лицу, смешиваясь с дождем и ныряя за ворот чужой толстовки, пахнущей его одеколоном.
        - Кто тебе звонит? - вынимая у меня из кармана телефон, Байсаров нажал на прием и замолчал, ожидая, когда собеседник заговорит первым. Внутри было пусто. Я подняла голову вверх, подставляя лицо под холодные капли.
        Леха не ответил. Должно быть, у него хватило ума понять, что это не я, а может, просто проявлял излишнюю предосторожность.
        - Кто это?
        - Не знаю, - врать, так до конца, теперь-то уже какая разница? Я все равно враг номер один, - это телефон Когана. Я думала… мы сможем сбежать с тобой.
        Тимур молчал, не зная, что добавить, а я вдруг стала лучше понимать затею Бро.
        Они обещали ему выдать убийц, заодно избавившись от меня чужими руками. Три года - достаточный срок, чтобы засветиться, а я ведь не спецагент и вполне могла вывести на своего «работодателя». Но даже если Байсаров передумает пачкать об меня руки, я не жилец. Они меня не оставят в покое.
        Терять Тимура оказалось так отчаянно больно, особенно сейчас, после того, что я испытала сегодня с ним… Но дикое выражение его лица не оставляло других вариантов.
        - Давай покончим с этим быстрее, пожалуйста, - взмолилась, - я так устала жить во лжи.
        Обхватила себя руками, чтобы не бояться, и подалась вперед, заставляя пистолет вжиматься мне в живот до болезненного ощущения. Только это ничто по сравнению с тем, что творилось на душе.
        Байсаров почти зарычал, наблюдая за мной, а после грязно выругался, отводя в сторону оружие:
        - Катись отсюда нахрен, и если ты хоть еще один раз появишься у меня на пути, я клянусь, что пристрелю тебя. ВАЛИ!
        Я распахнула глаза и попятилась, напуганная зрелищем, - таким Тимура мне еще не доводилось видеть. Дважды повторять ему не пришлось, я развернулась и бросилась в лес, туда где гуще всего росли деревья. Спину сводило под лопаткой от ощущения того, что вот-вот, еще секунда, и раздастся выстрел, и я перестану приносить в этот мир разруху и боль близким людям.
        Ветки били по лицу и рукам, когда я пыталась прикрыть глаза, я спотыкалась о корни и боялась упасть, остаться здесь навсегда. И когда сил бежать уже не осталось, я привалилась к дереву, держась за него рукой и пытаясь отдышаться. Правый бок кололо, а легкие жгло огнем. Лес все никак не кончался, но я надеялась, что смогу отыскать выход на дорогу.
        Вспомнив, что в кармане телефон, я разблокировала его и набрала номер Лешки.
        - Это я, - прошептала, прикрывая рукой мобильный.
        - Где ты?
        - В лесу.
        - Сможешь скинуть геолокацию?
        - Попробую.
        Отсоединившись, я зашла в ватсап, разбираясь в чужом мобильном и отправила Белогородцеву свои координаты. Одним из последних контактов, с кем списывался старик, был его сын. Я увеличила фотографию Матвея, - еще одного человека, вляпавшегося в эту историю, а потом спрятала телефоне. Оставалось только ждать.
        Глава 28
        Сначала я не обратила внимание на лай.
        От сырости озябли пальцы и я прятала их в карманах толстовки, пытаясь согреть. Тонкие кроссовки промокли в сырой траве, - еще не хлюпало, но было уже неприятно. Я сидела на поваленной сосне, хотя первые пятнадцать минут пряталась в кустах, стараясь не поднимать головы. Сетовать на судьбу в густых зарослях оказалось не так удобно. Слезы закончились почти так же быстро, как и начались, и теперь я ощущала злость. Мой гнев распространялся на Бро и Макса, а еще на Седого. Будь моя воля, я бы устроила им… Перебирая в уме варианты кровной мести, я постепенно успокаивалась. Мысли о них отвлекали от главного: я не думала о Тимуре, и дышать, казалось, становилось легче. По крайней мере, уже не так больно.
        Время шло, а никакой погони не виделось, и я потихоньку расслабилась.
        Как выяснилось, зря.
        Когда собака залаяла повторно, я поняла, что звук приблизился, и продолжает двигаться в мою сторону. Странно, но я почти сразу догадалась, кому принадлежит лай. Как матери по крику могут определить своего ребенка, так и собаководы по тембру определяют своих питомцев, вот только сегодня я не была рада встрече с Самсоном.
        - Глупая ты псина, - убегать бесполезно, доберман все равно будет идти по запаху в поисках любимой хозяйки. Не трудно догадаться, что на другом конце его поводка оказался Макс.
        - Жива, - констатировал он, появляясь рядом. Самсон радостно скулил, крутя обрубком хвоста и выпрашивая ласки. Я погладила его по макушке, поднимаясь и отряхиваясь.
        - Пришел доделать работу за Тимура?
        Макс стоял, держа в одной руке поводок, вторую не вынимая из кармана спортивных штанов. Поглядывал на меня исподлобья, кривил губы, но молчал.
        - Что ты ломаешься, как девка? - не выдержала я.
        - По хорошему, тебя следует убить, - заговорил он, а я хмыкнула, скрещивая руки на груди. Вот уж новость. - Но ты последняя, кто разговаривал с Коганом перед его смертью. Что он тебе сказал?
        Значит, смерть старика для них уже не новость.
        - Чтоб ты шел нах*й, - неожиданно весело ответила я. Резкий выпад - и я получила по губам ремнем. Боль вспышкой отдалась в голове, а я инстинктивно шагнула назад, хватаясь рукой за лицо. - Тебе нравится бить женщин? - ощущая железный привкус крови во рту, я сплюнула под ноги Максу. Меня так и подмывало хамить ему и провоцировать, оттягивая разговор до приезда Леши. Возможно, он успеет. Возможно, нет, но тогда я хотя бы выскажу Максу все, что накипело, а уж список претензий у меня накопился на приличный том.
        - Птичка, какая ж ты дура, - покачал головой парень.
        - Эта песня хороша, начинай сначала.
        - Ты до сих пор жива только благодаря мне, - с ленцой в голосе продолжил Макс, - но я могу легко это исправить.
        - Можно подумать, что даже если я тебе что-то скажу, меня ждет старость в собственном доме и цветочным садом.
        - Если не скажешь, тебя ждет мучительная смерть без единой целой косточки, - на губах Макса расцвела препаршивая улыбочка, а я поежилась. Его слова не вызывали сомнений, но нужно тянуть.
        - Окей, - кивнула я, - только ответь на один вопрос: почему именно я? Чтобы преподнести Тимуру убийцу на блюдечке? Он же все равно будет искать заказчика, не ограничиваясь на мне.
        - Он и найдет его.
        - А после?
        Макс так глянул на меня, что слова застряли в горле.
        - Нет, - замотала я головой, - зачем вам его убивать?
        - Ты мне надоела, - во второй руке появился пистолет. Черт, ну сколько можно-то? - Давай, быстрее, о чем тебе говорил старик?
        Я открыла рот, собираясь сочинить что-нибудь, что точно зашло бы Максу, но запнулась. Самсон насторожился, двигая острыми ушами-треугольниками, а у меня душа ухнула в пятки.
        Мужчина повел головой, словно прислушиваясь, а я схватила пса за морду, успокаивая его. Макс повернулся, оглядываясь, но не успел заметить, как за моей спиной возник Леша. Я сначала почувствовала движение воздуха, и только потом успела увидеть его. Движение - и над ухом что-то просвистело, а Макс неожиданно вскрикнул, когда ему в ногу вонзился нож. Меня передернуло, и я отвернулась, позволяя Леше выбить оружие из рук моего мучителя и схватить его за шею. Самсон порывался на защиту, но я крепко держала за ошейник собаку, заставляя его слушаться.
        - Падла, - прохрипел Макс, когда Леша встряхнул его, сильнее сжимаю шею, - ты на кого попер?
        - Заткнись, - коротко бросил Белогородцев.
        - Леша, нам надо его с собой забрать.
        - Зачем?
        - Я хочу, чтобы они оставили Тимура живым.
        Я почти не видела Лешиного лица, но точно знала, о чем он сейчас думает. Тащить Макса с собой было фирменным безумством, но я не собиралась давать ни одного шанса Бро и его компании уничтожить дорогих мне людей, и не важно, как мы собирались этого добиться.
        - Уверена? - я кивнула, и Леша не стал задавать лишних вопросов. Мы двинулись втроем туда, где был припаркован его автомобиль. Я намотала на ладонь поводок, заставляя Самсона идти смирно и одергивая каждый раз, когда тот начинал скулить. Макс хромал, но шел молча, Белогородцев - почти вплотную за ним. Я уже видеть не могла оружие, потому держалась на небольшом расстоянии, прокручивая в голове сотни решений, как выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями. Вскоре лес начал редеть и идти стало заметно легче. Еще минут через десять впереди сверкнул темный бок автомобиля, спрятанного в кустах.
        - Этого в багажник, - Леха достал из-под сидения веревку и связал руки мужчине. Макс держался высокомерно, задирал голову, но, что удивительно, молчал. Штанина его брюк потемнела от крови, и я поджала недовольно губы, чувствуя себя паршиво. Надеюсь, он не скончается до того, как мы доберемся до безопасного места.
        - Полезай сам, - посоветовал Лешка, и Макс скривился, но спорить не стал, устраиваясь поудобнее со связанными за спиной руками.
        Я ощущала на себе его взгляд, но предпочитала смотреть в другую сторону. Мне не нравилось его молчание, а еще я боялась, что у этого фокусника есть еще парочка запасных планов.
        Самсона я устроила на заднем сидении:
        - Будешь лаять, этот злой дядя откусит тебе голову, - грозным голосом предупредила собаку, показывая на Белогородцева, но тот даже бровью не повел. Доберман порычал для порядка, но все же устроился, сложив голову на тонких лапах так, чтобы видеть нас двоих.
        - Через пост нельзя, поедем в объезд, - предупредил Лёшка, - телефон выкинешь по дороге, я свой тоже.
        Я кивнула, пристегиваясь ремнем безопасности. Мы выехали на трассу, и последующие два часа дороги почти не остались в моей памяти. Сворачивая на проселочные, Леша петлял, стараясь избегать полиции, а я кусала пальцы.
        Вскоре мы заехали в небольшой поселок, с дороги выглядевший заброшенным. Погасив фары, Леша медленно катился по разбитой дороге, вглядываясь в дома с темными окнами.
        - Не опасно? - подала я голос, ощущая тревогу.
        - Мы ненадолго. Допросим твоего дружка, ты расскажешь все, что узнала, а там будем решать.
        - Отлично.
        По одному ему известным признакам, Леша, наконец, выбрал деревянный дом за добротным забором. Притормозил, заглушив мотор, и вышел, оглядываясь по сторонам. Не успела я моргнуть, как он уже скрылся за калиткой, а спустя три томительные минуты ожидания, появился возле моего окна:
        - Чисто, идем.
        Макс все это время признаков жизни не подавал, и я начала волноваться, не умер ли он к всеобщей печали.
        Леша открыл багажник, и я первой заглянула внутрь, вполне ожидая, что его там может и не оказаться. Гудини из Макса не вышло, он лежал все в той же позе, с лицом, наполненным страданием. Мы помогли ему выбраться, зашли в дом, где Лешиными стараниями уже была открыта дверь.
        - Внутрь и направо, - скомандовал он, передавая мне пистолет, - не пристрели его раньше времени.
        - Ты куда? - удивилась я.
        - Машину спрячу.
        Мы остались с Максом наедине. Фонарик, раздобытый Белогородцевым, светил в пол, освещая пространство под ногами, и мы вполне могли видеть лица друг друга. Комната была пустой, не считая двух старых венских стульев и толстого слоя пыли на полу. Я оседлала один из них, опираясь руками на спинку.
        Макс медленно доплелся до второго, морщась через шаг, и неловко сел, шипя от боли.
        - Ты же понимаешь, что мне надо? - серьезно спросила я, - вы меня в такую историю втравили, что терять уже нечего.
        - Ты как была дурой, так ею и помрешь, - тем же тоном ответил мне он.
        - Это к делу не относится. Если ты решишь продолжить в том же духе, я прострелю тебе вторую ногу. Хотя, может, Леша придумает развлечение получше.
        - Чертова дура, - пробормотал он, но я перебила:
        - Заткнись. Когда я работала на Седого, почему у вас на руках оказалось видео со мной? Ребята говорили, что камеры снимают только в коридоре.
        - Эк тебя занесло далеко в прошлое, - присвистнул Макс, но храбрился он зря. Нога продолжала кровить, и я видела, как подрагивают от напряжения его руки. К сожалению, в глубине души мне было жалко его, но я боролась с этим чувством, заставляя себя продолжать допрос.
        - Ближе к теме.
        - Птичка, ты уверена, что…
        Я сняла пистолет с предохранителя, не сводя глаз с Макса.
        - Ты знаешь, что я стреляю херово. Буду целиться в ногу и по ошибке выпущу кишки, - предупредила я, и это было чистой правдой, с меткостью у меня всегда наблюдались проблемы.
        - Несколько лет назад ваши игрища по обуванию челноков, приехавших за распилами, попали в нашу зону интересов. Тогда я заметил тебя в первый раз, а дальше не вмешивался, наблюдая, как долго ты продержишься, прежде чем нарвешься на неприятности. Спустя время я заметил интерес к людям Седого, как ты его называешь, со стороны. Мы стали наблюдать, что из этого выйдет. Один небезызвестный в определенных кругах товарищ обратился к нему за помощью, и тот не посмел отказать. Так, ты оказалась в номере с потенциальным покойником, в твоей сумке вместо клофелина - сильнодействующее лекарство, а в ваших номерах - камеры видеонаблюдения со звукозаписью, установленные моими профессионалами.
        Максиму, так удачно подслушавшему разговор, оставалось только ждать, что выйдет из этой затеи. И когда в его руках оказалась запись с тем, как на моих руках погибает бизнесмен из другого города, Седому пришлось согласиться на все условия, выдвинутые командой Бро.
        - Получается, это не Бро, а ты меня завербовал? - усмехнулась я, почесывая мочку уха. Мне всегда казалось, что это дело рук Большого Брата, следившего за каждым моим шагом, а на деле выходило, что тот почти и не знал ничего обо мне. - Может, это и есть ты? Может, нет никакого Бро?
        - Нееет, как ты могла подумать, - протянул Макс, шевеля пальцами руки в странном жесте, - Бро действительно есть, только где-то там, на недосягаемой для тебя высоте.
        - Ну кто бы сомневался, - фыркнула я, - давай дальше, ближе к Кайгородову.
        Я видела краем глаза, как бесшумной тенью в дом зашел Леша, останавливаясь вне зоны видимости Макса, но продолжала допрос, чтобы Белогородцев мог услышать все из первых уст.
        - Может, перевяжешь меня для начала?
        - У тебя есть стимул говорить быстрее, пока ты не истек кровью.
        - Вот и спасай после этого девушек из беды, - скроил он недовольное лицо, словно забыв, в чем заставил участвовать меня по своей милости.
        - Резче.
        - Мы не обошли вниманием и заказчика, решившего, что Головин отжил свое. После долгих бесед он понял, что лучше всего делать заказы через нас, ведь мы, как говорится, за качество отвечаем. С Седым они, естественно, свели все контакты на нет, но мстительный заказчик не успокоился, пока твоего бывшего работодателя не упекли в тюрьму на внушительный срок. Банда распалась, но вряд ли ты будешь по ним скучать.
        Заказчик же, уважаемый мной господин, промаявшись два года, решил избавиться от Кайгородова. Да вот беда, к тому времени у нас самих были большие планы на Валерика.
        - И? - поторопила я, ощущая, как учащается сердцебиение. Кажется, мы подошли к самому интересному.
        - Ох, не должен я тебе рассказывать все это… Вот что ты со мной делаешь, птичка?
        - Ты достал, - не выдержала я и, поднявшись к Максу, стукнула кулаком по раненой ноге. Таким садистом я себя еще ни разу не ощущала, и слушая, как он матерится мне вслед, напомнила, что это для дела и тут уже не до сантиментов.
        - Не заставляй меня делать тебе больно, - попросила я.
        - Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось придушить тебя.
        - Взаимно, - призналась честно, - в следующий раз будешь внимательнее, вербуя помощников.
        - Ладно, теперь о важном. Выбирая между заказчиком и Кайгородовым, мы решили сделать ставку на последнего. Валерий казался нам перспективнее, но раз уж взялись за дело, то имя терять нельзя. Поэтому я решил доверить тебе нашего клиента, которого ты накормила отравленным караваем. На глазах у тысячной толпы, а также всех зрителей, склонившихся в прямом эфире к экранам телевизора, мы показали трагическую смерть героя и мецената, который, на минутку, был не против баллотироваться на пост мэра.
        Довольный заказчик потирал руки, в то время как автомобиль реанимации вез в частную клинику Кайгородова. К сожалению, лекарство возымело побочный эффект, и у него и вправду чуть не отказали почки. Но дорогостоящее лечение поставило его на ноги, пусть и после долгой реабилитации, занявшей почти полгода.
        Когда Валерию объяснили, что с ним произошло, он избил нашего человека, пришедшего к нему с разговором. Два сломанных носа, один из которых - только что после удачной пластической операции, неделя переговоров, и в итоге они сошлись на устраивающей обоих цене: все имущество и деньги со счетов переходят Бро в благодарность за спасенную жизнь, а Кайгородов узнает имя заказчика в обмен на небольшую услугу: поучаствовать в поездке, изображая моего мужа.
        А дальше я знала сама, вплоть до того момента, когда Макс попросил меня выйти из комнаты, чтобы рассказать Валерию, кто на самом деле виноват во всех его бедах.
        - Тимур узнал имя заказчика?
        - Конечно. И очень обрадовался, когда понял, что это был его бывший начальник - человек, подаривший, так сказать, дорогу ему в жизнь. Теперь остается ждать, кто из них грохнет другого первым.
        Глава 29
        - А как же ваше благородное имя перед заказчиком?
        - Тут такая фигня вышла, - поморщился Макс, - что его и так сольют. Должность, которую он занимает, лакомый кусочек для других людей, поэтому у нас есть шанс еще и заработать на нем денег. И не надо смотреть на меня такими глазами, - я отвернулась, потерев переносицу, и он продолжил, - но ты же понимаешь, что с такой информацией бежать к кому-то равно самоубийству?
        - А я не собиралась. Мне нужно только, чтобы вы оставили нас в покое.
        Макс задумался, уходя в себя, а Леша зашел, наконец, в комнату, прислоняясь к косяку.
        - Ты ему веришь? - ничуть не стесняясь, поинтересовался мужчина.
        - Пока еще не решила. Но для начала давай перевяжем его, иначе он тут все кровью уделает.
        - Я занес аптечку.
        Рана на ноге выглядела отвратительно, а я сглотнула, увидев, сколько крови из него вытекло. Во рту появился привкус железа, и мне уже захотелось обратиться к Леше, чтобы он занялся нашим пленным сам, но не стала.
        Мы помогли ему приспустить штаны, не развязывая рук, и я приступила. От души полив рану перекисью, я дождалась, когда она перестанет шипеть. Пес тявкнул, напоминая о своем присутствии, но я шикнула на него.
        - Придется зашивать, - заметил Леша, на что Макс фыркнул:
        - Я вам не сраный Рембо, достаточно забинтовать и доставить меня в больницу.
        - Я и не собирался штопать тебя, клоун, - спокойно ответил Белогородцев.
        - Леша, выведи пса, похоже, ему надо в туалет.
        Я сделала вид, что занята, избегая его взгляда. Давай, Леша, без лишних вопросов. Схватив поводок, он вывел Самсона, который хоть и пытался рычать поначалу, но все же, решил не выпендриваться.
        Я начала перевязывать бинтом ногу.
        - Красивый медальон, - внимательно глядя в глаза Максу снизу вверх, произнесла тихо. Настороженность мелькнула лишь на мгновение, после чего он взял себя в руки:
        - Такой же хочешь? Могу подарить.
        - Как брату? Или это он тебе купил?
        Макс пытался не выдать себя, засмеявшись, но доли секунды, на которую он медлил, было достаточно, чтобы понять: я угадала.
        Меня всегда смущало его умение оказывать в двух местах одновременно, всегда быть в курсе дел, везде успевать. И если бы не дурацкий ошейник, который они таскали на шее, пряча под ворот рубашки, я бы даже не стала задумываться, что передо мной периодически появляются разные люди, носящие одинаковое лицо.
        - Так кого из вас зовут Максимом на самом деле? Или ни одного?
        - Ты такая фантазерка, - по акульи улыбнулся он, но я покачала головой:
        - Поздно ломать комедию. Если я узнаю, у кого Библия, он пойдет на мои условия?
        - Сначала найди ее, потом решим, - холодно отчеканил Максим, прекращая разговор. К приходу Леши мы сидели по разным углам, недовольные друг другом.
        - Ночевать остаемся здесь, завтра с утра трогаемся дальше. Спим по очереди, сначала ты, потом я.
        - Меня тоже дежурить заставите? - ехидно поинтересовался наш пленник, но Белогородцев обрубил его:
        - Пасть захлопни.
        Мы расстелили на полу куртки, сворачивая их в подобие гнезда. Лешка развязал Макса, но лишь для того, чтобы перекинуть веревку через столб, расположенный в середине комнаты. Я легла поближе к Пашкиному брату, накрываясь его курткой. Стало тихо; на улице пели сверчки, да так громко, что казалось, будто их звуки раздаются над самым ухом. Я стащила с себя сырые носки и джинсы, потихоньку согреваюсь в сухом тепле. Леша с равнодушием наблюдал за моей возней, Макс притворялся спящим.
        Чем сейчас занят Тимур? Я так и не смогла привыкнуть к тому, что его зовут Валерой, - не шло ему это имя. Когда мы увиделись впервые, в Новокамске, я почти не запомнила его лицо. Стоя среди толпы, не сводившей взглядов от снижающегося вертолета, я испытывала только ужас, продолжая искусственно улыбаться. А когда ко мне подошел Кайгородов, я и вовсе была близка к тому, чтобы упасть в обморок. Фотографы щелкали затворами, а я очень надеялась, что людям заполнятся национальный костюм, красная помада и густой слой макияжа на лице, а не я сама.
        Только один раз мы встретились с ним глазами, когда он слегка нахмурился, прожевывая кусок, а я призывала все силы, чтобы не двигаться и не трястись от страха. Красивый, холеный, он выглядел, как герой из романов про миллионеров. «Ему всего лишь станет плохо, - утешала я себя, - а дальше все будет нормально».
        И когда Валерий начал задыхаться, я побежала прочь, против потока любопытных, спешивших увидеть, что там произошло. Иномарка Макса ждала меня за оградой, и я прошла беспрепятственно, на ходу сдирая с себя костюм, мимо охраны. Почти не скрываясь, мы уехали, и я все это время верила, что с Кайгородовым не случилось ничего страшного, пока не наткнулась на статью о том, что его не стало.
        В тот момент на моем личном кладбище появился еще один крест, вбитый моими руками.
        И все же никак, никак образ Тимура не вязался с Кайгородовым, словно в моей реальности существовало два разных человека, которые никак не желали складываться в один-единый пазл.
        Устав ломать голову, я провалилась в сон ощущая, как рядом пристраивается Самсон, и его теплый бок колет ладонь короткой щетиной.
        Когда Леша принялся будить меня, тихонько касаясь плеча, я долго не могла проснуться. Открывала глаза, и казалось, что вокруг черная пустота. Тяжелые веки смыкались снова и снова, пока я, не собрав волю в кулак, не села, ощущая головокружение.
        - Сколько время? - спросила шепотом, почти вслепую нашаривая одежду.
        - Полчетвертого, - также тихо ответил Леша, протягивая мне мои вещи, - я посплю час, потом выдвигаемся.
        - Часа хватит? - усомнилась, натягивая полусырые штаны.
        - Нормально.
        Белогородцев вытянулся, подсовывая под голову свернутую валиком куртку. Я зябко поежилась, осматриваясь. Пес моргал полусонными глазами, и я накрыла его голову ладонью, призывая занять прежнее положение.
        - Спи.
        Макс лежал на боку с приподнятыми руками, практически обнимая столб. Я тихо поднялась, скрипя суставами, и пошла искать туалет на улицу. Рассвет уже занимался над огородом, где расхаживали вороны, периодически каркая и клюя что-то под ногами. Зябко поежившись, я сбегала в туалет, и быстро побежала обратно.
        Заглянув в комнату, я остановилась в коридоре, копаясь в сумках в поисках минералки. Открыла бутылку, жадно сделав несколько глотков, и только потом прошла внутрь. Самсон дрых, Белогородцев лежал в той же позе, что и пять минут назад, а Макс…
        А Макса не было. О его присутствие напоминала только веревка, привязанная к столбу.
        - Твою мать, - выругалась я громко, - твою мать!
        Леша отреагировал на мой крик сразу же. Одного взгляда ему хватило понять, что наш пленник сделал ноги, причем, будучи раненным в одну из них.
        - Пошли его искать, далеко он не смог убежать, - я уже схватилась за дверную ручку, собираясь выскочить на улицу. Когда этот мерзавец только успел? Меня не было минут семь, не больше!
        - Тише, - мотая головой, чтобы проснуться, Белогородцев легко поднялся. - Все по плану.
        Я осеклась на полуслове, по-прежнему продолжая держаться за дверь.
        - Повтори, - нахмурилась, - мы позволили ему сбежать специально? Он нас должен куда-то вывести?
        - Тина, - выдохнул Леха, подходя ко мне и замирая рядом, - Макс не будет никуда нас выводить. Мы должны были его опустить.
        Я смотрела на Белогородцева, и не понимала его, да и не помнила из той, прошлой жизни. Да, у Пашки был брат с татуировкой на шее, светлоглазый, но время настолько легко стирает детали чужой внешности из памяти, что сейчас я с уверенностью не могла бы описать и половину бывших друзей, с кем виделась постоянно.
        У Лешки в нервном тике дергался левый глаз, а мне казалось, что я только сейчас впервые видела его настоящим. Не братом Паши, не моим другом, а просто человеком, который оказался в нужное время в нужном месте.
        - Что ты делал тогда в поезде? - глядя исподлобья, спросила его.
        - За тобой приехал, - уже не скрываясь, ответил он.
        Я шумно выдохнула, отворачиваясь, не зная, за что держаться. Руки тряслись, но я сжимала их, пряча за спиной.
        - Я тебе поверила.
        - Тина, это единственный выход. Нам нужно убираться отсюда, у нас есть всего сутки, чтобы мы сбежали. Тогда тебя никто не тронет.
        - Кто на тебя вышел?
        - Макс. Он знал, что я давно ищу тебя.
        - А знаешь, - я обернулась к нему, чувствуя, как от нервов вздирается вверх губа, точно я скалюсь, и сводит судорогой руки, - я тебя не помню. Вообще.
        Лешка дернулся, на секунду теряясь, а я только подумала - что вот сейчас нужно было бы бежать, и не важно куда. Союзников у меня не осталось, и я снова действую одна.
        - Тина, - он растерянно смотрел на меня, не решаясь подойти, а я попятилась, пока не прижалась к входной двери спиной.
        - Кто ты? - на минуту, всего лишь на мгновение мелькнула безумная мысль, но я отогнала лицо Пашки, заставляя себя не фантазировать.
        - Я действительно его брат.
        Он подошел к сумке, открывая боковой карман и вытаскивая из него бумажник.
        - Держи, - протянул Леша, стараясь не касаться меня пальцами. Я тоже не горела желания контактировать с ним лишний раз. Открыла тяжелый кошелек, на одной половинке которого было окошко с фотографией. Три человека, в одном из которых я безошибочно угадала Пашу, во втором с трудом узнала Лешу, а мужчина постарше так и остался загадкой для меня.
        - Мой отец, Пашкин дядя, и я, - пояснил Белогородцев.
        - Фотографию легко можно сделать в фотошопе, - возвращая обратно бумажник, заметила я.
        - Тина, я хоть раз обидел тебя?
        - Ты отпустил Макса.
        - Чтобы мы могли уехать.
        - Тогда почему ты избегал меня? Врал, что уже не хочешь помогать?
        - Если в поезде я еще мог уговорить тебя и увести дальше, то потом это стало невозможным. И я снова ждал подходящего случая, а ты только и делала все это время, что влипала в неприятности. А теперь нам надо ехать.
        - Что будет с Тимуром? - требовательно спросила я.
        - Не знаю. Не знаю, черт возьми,и не смотри на меня так!
        - Макс найдет Когана, и тогда они убьют Тимура! - заорала я.
        - Не найдет, это гарантия того, что мы можем с тобой сбежать, - признался , наконец, Леша.
        - Свяжись с ним, скажи, что все изменилось, что нам нужно, чтобы Кайгородова тоже не трогали!
        - Тина, - устало произнес Леша, словно разом постарев на несколько лет, - так не делают дела, понимаешь? Я не могу менять условий. Поехали.
        - А я могу, - прошептала, - давай ключи от машины и говори, где искать Когана. Я сама решу все.
        - Не глупи, - начал он, но я вытащила из кармана куртки вещь, которая так долго мешала мне - пистолет, тот самый, доставшийся нам от Макса. - И что ты будешь делать? Пристрелишь меня?
        - Если тебе дорога память о Паше, ты и сам поможешь мне, - я вытерла слезы со щеки свободной рукой. Слова давались с трудом, но я продолжила, - спаси его, пожалуйста… Я не выдержу еще одного потерять.
        - Ты в него влюбилась? - столько удивления слышалось в его голосе, но я так и не рискнула посмотреть Леше в глаза, просто кивнула молча. - Поехали, - сдался он. - Попробуем успеть.
        Через пару минут мы гнали по трассе, на этот раз уже в другом автомобиле, а я кусала губы в надежде на то, что мы успеем. Леша обязательно спасет не только мою шкуру, но и Кайгородова. О том, что может быть иначе, я предпочитала не думать.
        Белогородцев несколько раз созванивался с парнем, которого не называл даже по имени, но из его коротких фраз я не могла понять, о чем речь, оставалось только догадываться. На вопросы Лешка не отвечал, попросив коротко не мешать ему думать.
        Мы почти не останавливались, только раз, ради того, чтобы купить кофе и пару пирожков. Я помнила, как долго мы добирались до базы, но теперь эта дорога и вовсе казалось бесконечной.
        - Как тебя угораздило связаться с Максимом? - в надежде, что после перекуса он чуть подобрел, я заговорила первой.
        - Аналогичный вопрос.
        - У меня не было выбора, - пожала я плечами.
        - А я не смог отказаться от предложения.
        Я усмехнулась, снова вспоминая Тимура. По части делать выгодные предложения Максу не было равных, и только у меня просто не осталось выбора, когда встал вопрос о том, буду ли я работать на Бро или нет.
        - Как ты отпустил утром Максима?
        - Просто завязал веревку слабее, хотя он справился бы и так. Ну а ты вовремя вышла из комнаты. Все сошлось, включая ключи в старом автомобиле.
        - И он поверил, что ты забыл их?
        - Он поверил, что я позаботился о нем. И оба мы надеялись, что после будет легче уговорить тебя уехать отсюда. Но как видишь, у тебя возникли собственные, особые обстоятельства.
        - Это точно, - кивнула я.
        Глава 30
        Пес, про которого мы совсем забыли на время дороги, скулил сзади уже пятнадцать минут. Мы остановились на трассе, и пока Самсон радостно бросился справлять нужду в трех шагах от машины, я стояла, потягиваясь. Еще два часа - и мы доедем до того места, куда Лешины люди успели перевести Когана. Меня все еще удивляло количество его помощников, да и считать его воякой в отставке становилось все труднее. Но пока что иного выбора не было, и я просто смирилась с ситуацией.
        Что толку от моих волнений? Я не знаю, назовет ли Матвей имя покупателя или придется передавать его в руки Бро ради призрачной свободы. Как сделать так, чтобы целыми остались и художник, и Кайгородов, и мы с Лешкой?
        Он стоял рядом, разминая шею.
        - Поехали.
        - Давай я за руль. Отдохнешь немного.
        Возражать Белогородцев не стал, ночь без сна не прошла для него даром: глаза выглядели воспаленными, а лицо осунулось.
        - Знаешь, - начала я, когда мы отъехали, - ведь Макс, наверняка, отправил тебя вслед за нами не просто так, а с каким-то заданием. Страховать?
        Леша вздохнул, доставая очередную бутылку минералки:
        - Почти. Вы стали приманкой, а я должен был вычислить всех, кто следил за вами.
        - А теперь подробнее, - нахмурилась я.
        - Ты же понимаешь, что нормальный человек не отправит вас на поиски этой самой Библии? Речь идет о крупной сумме, но не ты, ни Кайгородов далеко не специалисты. Вы косячили на каждом шагу, да так, что даже сами не замечали, какой «хвост» тащите за собой.
        Не сказать, что я удивилась, но слушать о том, насколько далеки мы от профессионалов, было до смешного обидно. С другой стороны, мои предположения были верны: мы оказались лишь подсадными утками, а Бро не больно-то и заботился о безопасности Тимура. Ну и как верить словам таких людей, которые и своего Заказчика не против подставить?
        - И что ты делал с этим хвостом? Убирал?
        - Сдавал его дальше, чтобы Бро вычислял своих конкурентов. Тогда я не знал, что речь идет о Библии, просто есть некая цель. Плюс - я старался, как мог, следить за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда. Возможно, у Макса поначалу и был план, что Кайгородов грохнет тебя, а я, со злости, его, но мы нашли с ним общий язык. Когда вы приехали на базу, он попросил меня не ехать сразу, а понаблюдать за ситуацией в городе, поэтому я так задержался.
        - Ты знал, что у него есть брат-близнец?
        - С самого начала. Трудно было не обратить внимание на их отличия.
        Я вздохнула, никак не комментируя последние слова. Трудно или нет, а если бы не медальон на шее, то продолжала бы относится к ним, как к одному человеку.
        - И кто же искал Библию вместе с нами?
        - Не имеет значение, Тина. С ними ты точно не сможешь сторговаться, особенно после того, как вы хлопнули одного из чужих людей.
        - Это не я. Светка.
        - Детали никого не волнуют, Тина. Даже то, что мы затеваем сейчас - безумство. Надеюсь, ты понимаешь цену своего решения.
        - Я все решила для себя, - отрезала я, и на том разговор исчерпал себя сам.
        К нужному городу мы подъехали в обед, остановив машину в пригороде.
        - Отсидимся до темноты, потом поедем к Когану.
        - Поздно не будет?
        - Уже поздно, понимаешь?
        Еще один частный дом, еще несколько часов ожидания. Я гладила Самсона, который глядел на меня глазами-бусинками, абсолютно не ощущая голода. Леша принес шаурму, которую я без удовольствия съела наполовину,а вторую отдала псу. Доберман чавкал фастфудом, и, наверное, от такой пищи у него может случится расстройство желудка, но… Но сейчас мои мысли находились далеко от него. Я считала минуты, отстукивающие время в старых пластиковых часах на кухне, и ждала, когда в очередной раз домой вернется Белогородцев. В какой-то момент мне стало все равно, даже если сейчас на пороге окажется приведенный им Макс, который скажет: «птичка, игра окончена», лишь бы томительное ожидание уже прекратилось.
        Как назло, вечер все никак не мог наступить, и солнце до обидного долго стекало в линию горизонта. Когда Леша снова переступил порог дома, я лежала на диване, поглаживая Самсона, а он облизывал мою руку, пытаясь развеселить.
        - Поехали, - коротко бросил мужчина, и я тут же вскочила, напугав собаку.
        - Ты остаешься здесь, - предупредила его, и почти побежала следом за Лешей.
        Мы ехали полчаса, и как я поняла, снова объезжали полицейские посты. Не знаю, искал ли нас кто-нибудь, или он проявлял завидную предосторожность. Руки чесались от волнения, я притопывала ногой, будто поторапливала водителя ехать быстрее.
        - Потерпи, Тина, мы уже близко.
        К полной моей неожиданности, мы подъехали к освещенному зданию платной клиники, и я в недоумении уставилась на Лешу:
        - Вы прямо в больнице его прятали? Безопаснее места не было?
        - Если он здесь, значит, не было, - недовольство сквозило в голосе Белогородцева, и я не стала дальше донимать вопросами. Мы въехали в полутемный подземный гараж и бросили машину в самом дальнем углу. На лифте поднялись на третий этаж, накинув халаты, и оттуда, сквозь коридоры инфекционного отделения к боксам. Леша показывал пропуск, и медсестры вежливо кивали, пропуская его, до тех пор, пока мы не оказались перед запертой железной дверью.
        - Запрятали, - почесав бровь, я прислонилась к стенке, ожидая, когда нам откроют дверь.
        Наконец, появился Лешкин знакомый, который, гремя ключами, пропустил нас внутри. Здесь оказался небольшой коридор, а за ним - три палаты с большими окнами, через которые можно было заглянуть внутрь. А вот уличных окон видно не было, и у меня некстати мелькнула мысль, что начнись пожар, отсюда так просто не выбраться.
        Занятой оказалась только одна из них, и я первой отправилась в ту сторону, ощущая, как пересохло в горле. Вряд ли Матвей знал, что его отец умер, и я не понимала, стоит ли говорить или лучше промолчать.
        Осторожно толкнув стеклянную дверь, я зашла в палату. Матвей с трудом приоткрыл глаза, а заметив меня, попытался улыбнуться.
        - Привет, - шепнула тихо, а он ответил:
        - Ты все-таки вытянула у отца правду.
        - Я, - начала и запнулась, оглядываясь за спину. Но Лешка так и не зашел, оставив нас наедине. Нерешительно сделав несколько шагов вперед, я взяла табуретку и придвинула ее ближе к Когану. За эти пару дней выглядеть лучше художник не стал, лишь синяки начали менять цвет, да, пожалуй, с губы чуть сошел отек. Руки все так же прятались в гипсе, и выглядел он еще худее прежнего.
        - Надо было, наверное, раньше признаться, - продолжил он, - а не отправлять тебя к отцу. Все стало бы проще. Старик не сильно тебя мучал?
        И тут я не выдержала, разревелась. Плакала так отчаянно, глотая слезы, что перепугала Матвея. Он без конца повторял мое имя взволнованным голосом, не в состоянии дотянуться до меня, а я пряталась от него, закрывая лицо ладонями.
        - Матвей, - попытавшись взять себя в руки, выпалила я, - папа умер.
        Он не переспросил, просто замер, переваривая услышанное. Я опустилась со стула на колени, приближаясь ближе:
        - Мне так жаль, Матвей, так жаль…
        - Как?
        - Просто уснул в кресле вечером, - я не стала рассказывать, как мы пугали его, накачав лекарством, и вытаскивали нужную информацию, как заставляли пожилого человека нервничать и хвататься за сердце, думая, что конец близок. - За тобой и за ним приходил один и тот же убийца… от него мы вас защитили, а от смерти отбить не смогли.
        - Если бы я знал, что эта книга принесет столько проблем, никогда бы не связывался с ней.
        - Кто ее купил, Матвей? Назови имя, пожалуйста.
        - И что это даст тебе, Тина?
        - Спасет хотя бы еще несколько жизней, - просто ответила ему, - возможно, и мою в том числе.
        Прикрыв глаза, он назвал покупателя, а после добавил:
        - Будь добра, оставь меня. Мне нужно побыть одному.
        - Прощай, Матвей, - я встала, отряхиваясь, и побрела на выход.
        Как просто… как просто все могло сложиться бы с самого начала. Но теперь мы шли по коридору с Лешкой, и мне не оставалось ничего больше, как довериться ему. За нами закрывались на замки комнаты, мы ехали в темноте ночного города, а дальше я оказалась в маленькой однокомнатной квартире, до боли напоминающей ту клетушку, в которой жила несколько лет назад, работая на Седого.
        - Я назову имя только Максу, - предупредила, стоя спиной к нему. За окном светилась желтыми огнями набережная, крутилось колесо обозрения. Я приоткрыла форточку, впуская в комнату свежий воздух.
        - Я думаю, это излишняя предосторожность. Я могу договориться сам.
        - Договорись, - не стала я спорить, - ты знаешь мои требования. Но имя я назову только ему.
        Белогородцев сверлил меня взглядом, а потом молча вышел. «Свободу. Мне. Лешке. Матвею. Тимуру», - повторяла я, ожидая, когда он вернется назад. Третий час ночи, а сна ни в одном глазу. Я вскипятила чайник, заварила чай, и теперь мешала сахар, постукивая ложечкой по стенкам чашки.
        Когда зазвонил оставленный Лешей сотовый, я вскочила, едва не опрокидывая чашку.
        - Да!
        - Вниз спускайся. Дверь захлопнешь.
        С пятнадцатого этажа я бежала, не дожидаясь лифта, перепрыгивая по две-три ступени, а под конец чуть не распластавшись при входе. Темный джип мигнул фарами, я открыла переднюю дверь и заметила за рулем Макса.
        - Садись, - кивнул он.
        - Где Леша?
        - Я здесь, - подал голос тот. Все это походило на ловушку, такую глупую, что я чуть не рассмеялась, представляя, как к голове Белогородцева приставлен пистолет, из которого убьют сначала его, а потом и меня.
        - Все, выходи, - кивнул ему, оборачиваясь, Макс, - ее привезем через полчаса.
        - Так не пойдет, - покачала я головой, отступая, но Макс зашипел:
        - Ты слишком много условий выдвинула, будь добра, заставляя нас пойти на встречу и самой делать шаг в нужном направлении.
        Выхода не осталось. Я заняла место впереди, задняя дверь хлопнула одновременно с моей, только Лешка вышел, а я оказалась в ловушке.
        - Убивать будешь?
        - Да больно нужна ты кому-то, - фыркнул он, набирая скорость.
        - Как нога?
        - Оторвал бы руку твоему дружку, - беззлобно произнес водитель, - семь швов наложил. Где спрятали Когана? В инфекционке?
        Я молчала, таращась в окно, а Макс напротив, не мог заткнуться:
        - Ох, и спутала ты нам все карты, столько лишнего геморроя вылезло. Знал бы тогда, что лучше с тобой не связываться, оставил бы тогда бандитам.
        - Макс, - перебила я, - я вообще уже ничего не понимаю. Так все запуталось. Что со мной дальше будет?
        - Ты свалишь из страны, - жестко отрезал он. - Деньги у тебя есть, я уверен. За эти годы накопила.
        - Леша?
        - Его не будут трогать.
        - Потому что он работает на тебя? - Макс не ответил, но я и не нуждалась в подтверждении своих слов, - Матвей?
        - Нам он не особо-то и нужен, главное, чтобы его слова подтвердились. Пусть живет, как хочет.
        - Тимур?
        - Мы приехали, - снова избегая ответа, припарковался он. - Дверь откроешь сама, я благодаря вашей инициативе буду хромать недели две.
        Я вышла на улицу, оглядываясь. Впереди виднелись ворота, за которыми скрывался особняк.
        - Здесь живет Бро?
        - Наивная чукотская девочка, - хмыкнул мой провожатый, первым проходя внутрь и чуть припадая на раненую ногу. На территории, освещенной фонарями, находился большой бассейн и беседка, где рядом сидели Тимур и Света. Я замерла, забыв, как ходить, наблюдая за ним, но Макс ткнул мне кулаком в бок:
        - В дом тащи свой зад.
        На первом этаже было почти пусто. Мы зашли в комнату с большим телевизором, на котором волнами бежали помехи. Нажав на пульт, Макс вырубил его, передавая мне мобильник. Едва я коснулась телефон пальцами, как он зазвонил. Как всегда, высветился неизвестный номер, и я ответила, ожидаемо услышав знакомый металлический голос:
        - Говори.
        И я заговорила.
        … Когда Макс снова появился в комнате, я без конца вертела в руках сотовый, не решаясь покинуть помещение самостоятельно.
        Парень оседлал стул, поворачиваясь ко мне лицом:
        - Как все проверят, ты свободна.
        - Расскажи, - попросила я, - расскажи все. Я не могу уехать, не понимая, что происходит.
        - Не думаю, что это хорошая идея.
        - Возможно, вы грохнете меня за поворотом, но тогда я хотя бы буду знать, ради чего участвовала во всем этом кошмаре.
        - Как ты достала, - скривился Макс, но начал говорить.
        Несколько лет назад бывший начальник Валерия, чье имя мне так и не назвал Макс, окрестив того Мистером Икс, решил податься в министры. А для того, чтобы избавиться от всех следов своего криминального прошлого, он решил избавиться от трех людей, активно помогавших ему в былые годы. Одним из таких людей был Валерий Кайгородов, вторым - Михаил Головин, а третьим - Андрей Комаров, только, в отличии от первых двух, числился он в другой фирме.
        Будущий министр сначала решил избавиться от Головина и Кайгородова. Первый должен был умереть, лишившись заодно важных документов, а второй - сесть за них в тюрьму на долгие годы. Вот только Валерий оказался хитрее, и в ночь перед сделкой забрал все бумаги, успев обезопасить себя. Сделка состоялась, но на одного свидетеля уже стало меньше. И тут появился Бро с предложением о сотрудничестве, отказаться от которого было нельзя.
        Прошло несколько лет, и снова встал вопрос о том, чтобы избавиться от неугодных людей. За это время Головину в руки попала Библия, и однажды он, изрядно выпив, поделился информацией о ней со своим бывшим начальником. Пока тот переваривал, решая, как забрать у Михаила книгу, Головин успел Библию продать. Мистер Икс, не зная об этом, обратился за помощью, но решив сэкономить, не к Бро, а к другим людям. В итоге, Головина убили, книги не оказалось, зато будущего министра начали шантажировать. Решив, что это дело рук Кайгородова, который дружил с Михаилом, начальник решил избавиться и от него, на этот раз, все же, доверившись Бро.
        Кайгородова не стало, шантажисты исчезли, и будущий министр, наконец, смог начать жить спокойной жизнью.
        А Бро, докопавшийся до истины, решил сам найти Библию, подспудно избавляясь от тех, кто также претендовал на сокровище. К тому времени Мистер Икс уже был без пяти минут министр и считаться с Бро больше не собирался. Именно поэтому было принято решение избавиться от него руками Кайгородова.
        В результате, должен был выйти идеальный расклад: Бро заберет книгу, Кайгородов шлепнет своего начальника, конкуренты выйдут из игры.
        Конечно, Макс рассказал все это не так подробно, но зная то, что знала я, было несложно додумать остальное.
        Я покачала головой, поражаясь хитросплетению событий, где в одном из углов паутины сидел наш таинственный руководитель и отдавал приказы металлическим голосом. Скорее всего, за ним стояли еще люди, и наверное, не менее крутые, но это уже не касалось меня.
        - Что будет с тем видео из номера?
        - Мы уничтожим его, как только убедимся, что ты не появишься здесь. Но на твоем месте я бы не стал бояться. Седой умер, а главный мститель уже нашел новую цель.
        - Расскажи о нем, - попросила я в конце.
        - Он никогда не нуждался в твоей помощи, - покачал головой Макс, - разве ты еще не поняла? Черт, птичка, нельзя быть такой тупой. Никто не собирался его убивать. Но спасибо за имя, - глянув на пропикавший телефон, Макс поднялся. - Идем. Кажется, художник сказал тебе правду.
        Я шла за ним, не чувствуя земли под ногами. На улице остановилась, глядя в сторону беседки. Светка курила, укутавшись в вязаный шарф, а Тимур сверлил меня тяжелым взглядом. Я замерла, не зная, что делать: махнуть рукой или броситься к нему на шею, мысленно моля его. «Ну пожалуйста, пожалуйста…»
        Но он решил все за нас обоих. Просто взял и отвернулся.
        - Тина, - позвал Максим.
        Я вышла за ворота, где, облокотившись на чужой джип, стоял Леша. Физиономия хмурая, на куртке задран воротник, скрывавший половину лица.
        - Решил нашу птичку сам довезти до аэропорта? - Макс не удивился, ловко выуживая из штанин паспорт и протягивая его мне. - Чтобы завтра твоего духа здесь не было.
        Дрожащими руками я взяла документ с красной корочкой, не помня как, устроилась в машине, позволяя увезти себя прочь от дома, где только что в очередной раз разбилось мое сердце.
        - Все в порядке? - пристегивая мой ремень безопасности, спросил Леша. Я бессильно кивнула, показывая ему заграничный паспорт:
        - Вот он, билетик в новую жизнь.
        - Тина…
        Белогородцев так вцепился в руль, что казалось, вот-вот и оторвет его. Посмотрел на меня, протянул руку, сжимая мою безвольную ладонь:
        - Тина, если хочешь, я могу поехать с тобой.
        - Леш, не надо, - покачала я головой, грустно улыбаясь. - Ты герой и многое сделал для меня… Но нет. Не выйдет, ты же знаешь.
        - Знаю, - кивнул он, - но не сказать не мог.
        Глава 31
        - Вот и все, - шепнула я, а потом повторила громче, - вот и все.
        Самолет снижался над Барселоной, и я уже видела аэропорт Эль-Парт из своего иллюминатора. Несколько часов назад я прошла пограничный контроль, прощаясь со своей родиной. Сомневалась до последнего, ожидая, что сейчас меня схватят и отправят в тюрьму, подбросив им съемку с Головиным, но Макс сдержал свое слово. Но не смог напоследок не подшутить, сделав меня Алевтиной. Тиной…
        На прощание Белогородцев крепко обнял меня, поцеловал в лоб:
        - Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Пиши мне, если что.
        - Спасибо тебе, Леша. За все.
        Я старалась не думать ни о нем, ни о Тимуре, вспоминая его прощальный взгляд, отвлекаясь на фильм, крутившийся на мониторе спинки кресла передо мной. Как ни странно, но сегодняшний перелет не вызывал обычного страха. Напротив, мне казалось, что я лечу в новую жизнь, и вот теперь-то все мои проблемы остались в прошлом. Насколько все это окажется правдой, судить еще рано, но я была готова к положительным переменам.
        Спустя сорок минут, пройдя регистрацию, я стояла рядом с вереницей такси, разглядывая путеводитель и пытаясь не выпустить из виду желтый чемодан с яркой наклейкой.
        - Кристи, - я оторвалась от брошюры, замирая, когда навстречу мне бежала девушка в белом брючном костюме.
        - Лу, - взвизгнув, мы бросились в объятия друг к другу да так и замерли, раскачиваясь на месте. Не передать, как я была рада видеть близкого человека - и пусть много лет назад я сделала ей больно, я нашла в себе силы попросить прощение, а Луиза - простить. Перед отлетом я написала ей на электронную почту номер рейса и о том, что скоро буду в Барселоне, но никак не ожидала, что Лу приедет за мной.
        - Я не думала, что ты будешь встречать меня, - призналась, когда мы, наконец, успокоились, и сели в ее автомобиль. Ловко выезжая на своем маленьком «Пежо» на дорогу, подруга рассмеялась:
        - Не могла я ждать, пока ты до меня доберешься. Ты надолго сюда?
        - Как выйдет, - честно ответила я, отворачиваясь к окну, - может и навсегда.
        Полгода в Барселоне пролетели незаметно. Первые две недели я постоянно играла с детьми Луизы - Даниэлем и Адрианой, когда те не ходили в садик, и отвечала на ее бесконечные вопросы о том, что со мной произошло. Очень непросто было делиться воспоминаниями, особенно о Паше и Тимуре, но выговорившись, я поняла, что оно того стоило. Стало легче.
        - Знаешь, - сказала Лу мне как-то, - я долго не могла простить тебе Пашу, но сейчас понимаю, что ты уберегла меня. Окажись я на твоем месте, я не выдержала, сломалась бы еще тогда… ну…
        - После изнасилования? - подсказала я, когда она замялась, - а я и сломалась. Только это никого не интересовало.
        - Ты думаешь о нем?
        - О Паше? - удивилась я.
        - О Тимуре.
        - Да, - не став скрывать, кивнула, наблюдая, как дети пытаются поделить лохматую игрушечную собаку, которую я купила трехлетней Адриане. Даниэль возмущался, размахивая маленькими кулачками, и то и дело норовил ухватить сестру за кудрявые густые волосы. Оба они были похожи на своего отца, Андреса, работавшего преподавателем в университете.
        - Не хочешь увидеться с ним?
        - Он четко дал понять, что в следующую нашу встречу оторвет мне голову. А как без нее есть? - я улыбнулась, но Луиза не поверила мне, нахмурившись. Больше к этому разговору мы с ней не возвращались.
        Новый год я встречала, работая в языковой школе. Группа набралась быстро, а желающих изучать русский язык оказалось намного больше, чем я ожидала, поэтому свободного времени у меня почти не оставалось. Я возвращалась домой поздно, а уходила рано, и эта жизнь меня вполне устраивала.
        Весна пришла в Барселону рано. Зимой мне не хватало снега, но не радоваться теплому ветру и солнечным дням было невозможно. Я сидела в кафе недалеко от центра, на тихой улочке, и пила кофе, читая новую книгу. Сегодня не было вечерних занятий, и я решила посвятить время себе, по случаю вырядившись в красное платье.
        - А тебе идет красный, - не веря ушам, я подняла голову, щурясь от солнечного света. Русская речь здесь была не столь привычна, а в последнее время я слышала ее только с акцентом, да и то от своих учеников. Мужчина, не дожидаясь приглашения сел напротив, закидывая ногу на ногу и улыбаясь во все тридцать два.
        - Какого черта ты тут забыл, - вместо приветствия ответила я, а Макс начал улыбаться еще старательнее.
        - А ты какого черта тут делаешь? Не пора на родину?
        - Кажется, ты мне сам говорил, чтобы я исчезла с глаз твоих долой.
        - Время идет, ситуация меняется.
        - Я на тебя больше не работаю, - напомнила, утыкаясь обратно в книгу, но так просто от него не избавиться.
        - Да брось, тебе уже нечего бояться. Страсти улеглись, и никому нет до тебя дела. У художника срослись все кости, твой Тимур завладел свой же фирмой и покоряет новые высоты.
        Заслышав его имя, я все-таки отложила книгу и вздохнула:
        - Ну чего тебе от меня надо? Тимуру по барабану, как я тут живу.
        - Он спрашивал о тебе, - Макс сделал ход конем, а я задохнулась от собственных эмоций. Это был подлый шаг, и мой собеседник прекрасно понимал, что делает. Я прижала к щекам ладони, ощущая как горит кожа. Образы, связанные с Байсаровым, замелькали перед глазами, и я зажмурилась.
        - Что именно? - поняв, что Макс не собирается продолжать, спросила я.
        - Ничего особенного. В основном, как у тебя дела и не собираешься ли ты обратно.
        - Чтобы удушить меня собственными руками? - криво улыбнулась я.
        - В общем-то, я мог и не говорить об этом, - протянул мужчина, - но он ждет тебя.
        - Когда мы увидимся, это будет первый день после моей смерти.
        - Брось. Все давно забыто. Кайгородов парень гордый, и сюда, в отличии от меня, не прилетит. А вот я…
        - Много болтаешь, - перебила я, поднимаясь и засовывая книгу в рюкзак. - Как там мой пес?
        - Что ему сделается?
        - С кем ты его оставил? С братом? Или он тут?
        Отвечать Макс не стал, театрально спустив очки со лба на глаза:
        - Конверт возьми, - он протянул мне прямоугольник из плотной бумаги, а я сочла нужным еще раз добавить:
        - Я не работаю на тебя, - на что он добавил:
        - И слава богу. Кстати, помнишь историю про стринги? Я могу в очередной раз подкинуть ему трусики, чтобы напомнить о тебе.
        - Иди нахрен, - беззлобно хмыкнула я, вспоминая, как давно это было - словно в другой жизни.
        - Ты знаешь, что это он выкупил твою свободу у Бро?
        Я замерла, не веря своим ушам, но Макс, махнув рукой, крикнул громко:
        - Адьос! - а я все стояла, забыв как дышать. Когда он отошел на приличное расстояние, я все же заглянула в конверт. Билет на мое имя с открытой датой до города, в котором жили Коган и Кайгородов, а еще русский паспорт на тоже дурацкое имя, с которым я жила. Я аккуратно убрала конверт, засовывая между страниц в книгу, и отправляясь домой.
        - Ни за что и никогда! - произнесла громко, убеждая себя, но ясно было одно: меня тянет на родину.
        Россия встретила проливным ливнем и холодным ветром. Я куталась в тонкую куртку, отвыкнув от холода, и жалела, что хоть и родилась возле моря, но явно не того, которого бы хотелось.
        Этот город внезапно стал казаться таким знакомым, словно я возвращалась в родные места. Проезжая на такси по улицам, узнаю их названия, магазины, переулки. Все кажется таким же, как раньше, и в тоже время другим.
        В номере отеля я включила горячий душ на максимум, согреваясь, хотя пальцы дрожали вовсе не от холода, а от нервов. Через час я уже была готова к первой встрече, и погода за это время наладилась, уступая место бледному солнечному свету, играющему в лужах на асфальте.
        Матвей успел снять новое помещение для своей студии, на этот раз не в квартире. Я открыла дверь под звяканья китайского колокольчика над головой, и на встречу мне выплыла девушка в синем платье с профессиональной улыбкой на устах:
        - Могу я Вам чем-то помочь?
        - Матвей Андреевич на месте?
        - Пойдемте, я провожу Вас.
        Мы прошли мимо картин, в которых я узнала знакомые работы с прошлой выставки, но новых было гораздо больше. Цвета на них стали темнее, насыщеннее, выражая перемены, произошедшие в жизни Когана.
        Художник сидел за ноутбуком, быстро щелкая по клавиатуре, в небольшой светлой комнате. Я вошла туда следом за его администратором, и улыбнулась, когда художник оторвал голову от монитора.
        - Тина? - удивление быстро сменилось радостью, и он поднялся, чтобы обнять меня.
        - Привет, - я прижалась к Когану, замирая так на мгновение, да и он не торопился выпускать меня из своих объятий. Смутившись, девушка в синем быстро покинула нас, цокая каблуками по ламинату.
        - Какими судьбами?
        - Соскучилась, - призналась честно, прислоняясь к подоконнику. Коган выглядел вполне здоровым, и судя по тому, что картин прибавилось, проблем после переломов у него не было. - Как твое здоровье?
        - Твоими стараниями, - улыбнулся он, показывая, как сжимает и разжимает пальцы.
        Мы разговаривали полчаса, не меньше, но вскоре паузы начали становиться все больше, а некоторые темы пошли уже по второму разу.
        - Мне пора, - решив первой закончить беседу, я поднялась, - проводишь?
        - Конечно, - с легким кивком Матвей открыл дверь передо мной, - и пока не забыл, у меня есть для тебя сюрприз.
        - Сюрприз? - переспросила я удивленно.
        - Я восстановил ту картину, которую ты купила. Пойдем, - мы свернули в еще одну комнату, судя по всему, мастерскую. Здесь пахло красками, а на мольберте лежало несколько недописанных холстов. Замерев на секунду, Коган решительно шагнул к полотну, разворачивая его ко мне. Картину он и вправду восстановил, и на мой взгляд, она стала даже лучше, чем была.
        - Супер! Я смогу забрать ее? - хлопнув в ладоши, я повернулась к художнику.
        - Да, но есть еще одна, - и он достал вторую, чуть поменьше, а я присвистнула, разглядывая ее. На ней была изображена девушка с длинными темными волосами, прикрывающая грудь букетом розовых пионов. Из одежды на ней была только белая юбка, спущенная низко на бедра. И хоть он рисовал по памяти, мой портрет получился идеальным.
        - Матвей, - протянула я, не находя слов, зачем?
        - Сначала, чтобы не забыть, как ты выглядишь. А теперь - подарить тебе.
        Он приблизился, нагибаясь вперед, но я повернула голову и поцелуй, задуманный им в губы, прошелся по касательной, задев только щеку.
        - Поосторожней, художник, - предупредила я шутливо, но голос выдал меня с головой.
        - Я все понял. Заберешь сейчас или когда будет удобно?
        - Сейчас никак, - развела руками, отступая назад и увеличивая пространство между нами, - но я их обязательно заберу.
        - Договорились.
        Фирма Тимура находилась в двух кварталах отсюда. Я решила пройтись пешком, старательно избегая луж, и придумывая, с чего начать разговор. Свое имя он так и не вернул, поменял только фамилию, и теперь Тимура считали двоюродным братом погибшего Валерия Кайгородова, которому по наследству свалилось большое счастье.
        На проходной охранник поинтересовался, куда я иду, и долго не мог дозвониться до секретаря Кайгородова.
        - А Вам назначено?
        - Да, - нагло соврав кивнула я, и в конце концов, мужчина махнул рукой, пропуская меня через «вертушку». В лифте я несколько раз одернула черное платье, норовящее подняться вверх, и быстро, пока не открылись створки, поправила грудь в вырезе платья. Зеркала не было, но я надеялась, что выгляжу не хуже, чем в нашу первую встречу.
        Длинный коридор оказался пустым, и я шагала, выискивая семьсот семнадцатый кабинет. За мощной дверью слышались голоса, а я замерла, прежде чем открыть ее. Стукнув по косяку для приличия, распахнула широко, ожидая увидеть там Тимура, но его не было. Секретарь, напуганная резким звуком, теперь поправляла блузку с недовольным лицом, а парень, от которого она отпрыгнула, взирала на меня с удовольствием.
        - Кайгородов у себя?
        - Да, но…
        - Скажите ему, что Тина приехала, - я отвернулась к шкафу, где в стеклянной дверце отражалась девушка, набиравшая по внутренней связи своего руководителя.
        Но прежде чем она успела задать ему вопрос, раскрылась дверь в глубине кабинета, и начальник объявился сам. Тимур держал в руках папку с документами, и на ходу перелистывал их, обращаясь к секретарю:
        - Кристина, вот здесь не хватает…
        Подняв голову, он оборвал себя на полуслове, а я спрятала руки за спину, чувствуя, как меня трясет от его взгляда. Сколько раз я проигрывала в голове нашу встречу за эти полгода - не счесть, но все равно была не готова.
        Девушка, которую по иронии звали так же, как и меня, забрала из его рук бумаги, переводя любопытный взгляд на нас.
        - Привет, - первой поздоровалась я, на что Тимур лишь кивнул, предлагая жестом зайти в кабинет. Я прошла мимо, едва задев его плечом и ощущая, как от знакомого мужского запаха кружится голова.
        Только не падай, Тина, такого позора ты не переживешь.
        В кабинете я села на свободное кресло, не дожидаясь приглашения, и прокрутилась на нем дважды, прежде чем Кайгородов занял свое место.
        - Красиво, - заговорила, лишь бы не молчать.
        - Если ты проделала сюда такой путь только ради того, чтобы сделать комплимент моему дизайнеру, то это была странная идея.
        - Я хотела увидеть тебя.
        - Помнится, в прошлый раз я предупреждал, что откручу тебе голову, когда мы встретимся снова, - напомнил мужчина, откидываясь на кресле и складывая пальцы замком. Сегодня на нем был синий костюм и черная рубашка с узким галстуком, а на глазах - очки. Он снял их, аккуратно определяя в очечник, а я улыбнулась, вспоминая его педантичность.
        - Ты прямо сейчас собираешься это делать или повременишь?
        - Тина, - начал Тим и замолчал, словно подбирая правильные слова, - если тебе нечего больше добавить, то не отнимай ни мое, ни свое время.
        - Я думала… думала, может тебе, есть, что мне сказать, - вышло по-дурацки, словно я сейчас стою на коленях и выпрашиваю у него милостыню.
        - Нет, - быстро ответил он, а я переспросила еще раз:
        - Нет?
        Он посмотрел на меня синими глазами, к которым я так и не смогла привыкнуть. Без карих линз, которые он носил все время, что мы были вместе, Тимур казался строже и холоднее, а может, дело вовсе не в них.
        Я поднялась, снова поправляя задравшееся до колен платье, ощущая горький привкус разочарования. Послушав Макса, я придумала себе лишнего и теперь расплачивалась за пустые фантазии. Может, Тимур и заплатил за меня, спасая жизнь, но вовсе не ради того, чтобы я прожила ее рядом с ним.
        - Что ж, тогда не буду тебя задерживать. Пока.
        - Прощай, - сказал он мне в спину, и я все-таки запнулась, сбиваясь с шага, когда эти слова ударили в меня. Такие, как он, не прощают, - как я могла забыть?
        До номера я ехала, сдерживая слезы, а уже внутри разрыдалась в голос, сжимая зубами уголок подушки и прячась в одеяле.
        Задерживаться в городе больше не было смысла. Все, что я хотела сделать, было готово, и отправив смс Матвею,я попросила передать его картины в доставку, чтобы те привезли полотна прямо мне в номер.
        Оставался еще один человек, с которым я могла бы увидеться, но Лешин номер, один из последних, что у меня оставался, давно стал недоступным, а на письма Белогородцев перестал отвечать еще месяца три назад. Я надеялась, что он выйдет на связь, но Пашки брат предпочел снова оставаться в тени. Такие, как Леха, привыкают быть одиночками, возможно, поэтому он и решил, что общаться дальше нет смысла.
        Разглядывая собственное задумчивое лицо, нарисованное маслом, я вздохнула и начала бронировать самолет. Мне повезло: ближайший рейс вылетал сегодня ночью, и уже завтра я могла бы обедать в привычном кафе в Барселоне, а вечером забрать из садика Адриану и Даниэля.
        Вещей у меня было немного, и сборы заняли всего пятнадцать минут. Оставшееся время я решила провести в номере за просмотром телевизора и умудрилась вздремнуть под скучный российский фильм.
        Стук в номере выдернул из сонной одури. Я потянулась, решив, что пришла уборщица, и проморгавшись, чтобы восстановить зрение, пошла отпирать дверь.
        Тимур стоял, прислонившись к косяку и прятал руки в карманы идеально выглаженных брюк со стрелками.
        Я удивленно взирала на него, не спеша пропускать внутрь.
        - Я что-то забыла у тебя? - сказала первое, что пришло в голову.
        - Мы так и будем разговаривать через порог? - вопросом на вопрос ответил Тим, а я посторонилась, пропуская его. Своей высокой фигурой он, казалось, занял все пространство номера. Я пялилась ему в спину, пока Кайгородов оглядывал номер, покачиваясь с носка на пятку.
        - Как теперь тебя зовут?
        - Тина. Алевтина.
        - Дурацкое имя.
        - Ценное замечание, - холодно ответила я, скрещивая руки в защитном жесте. - Если тебе нечего больше сказать… - копируя его интонацию, начала я, но он перебил:
        - Коган? - и кивком головы указал на картину с моим портретом. Я кивнула, недовольная тем, что Тимур не дал мне договорить, и подошла ближе. - Видимо, ему не до конца переломали пальцы.
        - Это еще почему? - нахмурилась я. Мне не нравилось, куда шел наш разговор, к тому же, я не понимала, что нужно здесь Тимуру. Убедиться, собираясь я уехать или еще остаюсь?
        - Чтобы не рисовал тебя раздетой, - недовольно, словно маленькому ребенку, объяснил мужчина, а я растерялась. О чем он, в самом деле?
        - Тимур, мне надо собираться, - видеть его было невыносимо. Он так и не повернулся в мою сторону, точно ему было противно на меня смотреть, и продолжал пялиться на картину. - У меня самолет скоро, еще в аэропорт нужно добраться.
        - Оставайся, - отвернувшись, наконец, Кайгородов подошел ко мне, останавливаясь в шаге.
        - Спасибо, но не хочется.
        - Ты не поняла, - поморщился бизнесмен, - я не хочу, чтобы ты уезжала.
        Мы встретились глазами, а мне захотелось закричать, - о том, какой он бестолковый, о том, что раньше надо было думать, и не отталкивать меня, когда я…
        Но я молчала, глотая слезы, пока душа выворачивается наизнанку от его взгляда.
        - Неправильно, - отчаянно мотая головой, прошептала я.
        - Я хочу, чтобы ты осталась, - подумав, произнес Тимур, а после поцеловал, сначала нежно, едва касаясь губ. Ощутив его прикосновение, я задохнулась, чувствуя слабость в ногах, а он подхватил меня, прижимая к себе так тесно, так сильно, словно боялся потерять.
        Одежда слетала с нас, я торопливо перешагивала через платье, растегивая мелкие пуговицы на его рубашке, а потом, злясь, дернула ее в разные стороны так, что затрещали нитки.
        - Только не говори, что она стоит тысячу баксов, - предупредила его, но он не ответил.
        Мы оказались в кровати, охваченные такой безудержной страстью, что я забывала как дышать, пальцами впиваясь в предплечья Тимура. Мне хотелось ощущать его близко, ближе, еще ближе, наполняться им и не отпускать. А он шептал мне на ухо, то, что я знала и без него: как холодны одинокие вечера, как сложно уснуть, думая о человеке, которого нет рядом, и как больно отпускать, если любишь.
        - Не отпущу, - прорычал он, касаясь лбом моего лба, и я ответила ему:
        - Не отпускай.
        Эпилог
        В Коста-Дорада было жарко.
        Я плавилась, прячась в тени большого зонта и потягивая безалкогольный коктейль, мечтая быстрее добраться до моря, но Тимур никак не мог закончить телефонный разговор.
        Как только наши взгляды встречались, я корчила ему рожицы, намекая, что пора уже окунуться, но он пожимал плечами, в немом жесте ссылаясь на собеседника.
        Если это продлится еще пару минут, я сварюсь заживо.
        Наконец, договорив, он бросил телефон в мою пляжную сумку, и протянул руку:
        - Идем, или ты собираешься остаться тут навсегда?
        Я хитро прищурила глаза и откинулась назад:
        - Я пойду, только если ты понесешь меня туда!
        Тимур хмыкнул:
        - Не жалуйся потом, - а я заподозрила, что моя и его картина мира в голове разнятся, но было поздно. Он перекинул меня через плечо, и под вопли пошел в сторону моря, не забывая прикрывать мою задницу ладонью. Отдыхающие весело смотрели на нашу возню, да у меня и самой было отличное настроение.
        - Отпусти меня, - кричала я, молотя его по спине кулаками, - нашел мешок с картошкой!
        - Я тебя предупреждал, - наставительно произнес Тим, шагая все глубже, до тех пор, пока волны не начали плясать перед самым моим носом, после чего сбросил меня в воду, поднимая столп соленых брызг.
        Я успела задержать дыхание до того, как окунулась с головой, и чуть проплыв в сторону, встала, отряхиваясь:
        - Ну все, Кайгородов, готовься к войне!
        - Смотри, я пленных не беру, - хмыкнул он, подплывая ближе и вставая рядом. Я обхватила его ногами, прижимаясь к прохладному телу и проводя рукой по колючей щетине:
        - И какое же будет наказание, если ты выиграешь? - он наклонился, чтобы прошептать на ухо все, что планирует сделать со мной, а я засмеялась:
        - Ты извращенец, Кайгородов!
        - Не больше тебя, - с ленцой ответил он. - Попыли?
        Не дожидаясь его, я оттолкнулась и начала работать руками, двигаясь вперед, туда, где на воде мерно покачивались буи, ощущая себя безгранично счастливой все эти два месяца.
        Тогда Тимур не дал мне уехать, но я честно думала, что вряд ли у нас что-нибудь получится. Однако Кайгородов удивил меня в очередной раз, перенеся все мои вещи в свою квартиру - правда, еще съемную, но в том же доме, где он жил раньше. Только картину приставил к стене, изображением внутрь.
        - Мне потребовалось полгода, чтобы понять: я хочу видеть тебя рядом, - признался он, - я не сопливый мальчишка, и если говорю, значит так оно и есть. Я не планирую больше расставаться с тобой.
        - А меня ты не забыл спросить? - из вредности спросила я тогда.
        - Мне хватило тех слов, которые ты сказала в постели, - усмехнулся Тимур, и я не стала возражать. - Держи, у тебя теперь новые документы, - он протянул мне водительское удостоверение и паспорт. Как же просто можно дать человеку новое имя - заветные красные книжки возникали у них в руках, точно у фокусников. Я пролистнула его и присвистнула, увидев как меня теперь зовут:
        - Валентина Кайгородова?
        - Я решил, что так звучит лучше всего.
        - А я твоя сестра или просто однофамилица?
        Он не ответил, пряча усмешку.
        - И когда ты успел их сделать?
        - Давно, - пожал Тимур плечами, - месяца четыре или пять назад.
        - Но как?..
        - Я ждал, когда ты захочешь вернуться домой.
        - Домой?
        - Ко мне, - уточнил Кайгородов.
        - Но не сделал для этого ровным счетом ничего, - хмыкнула в ответ.
        - А кто отправил к тебе Макса? Он бесплатно и задницы от стула не поднимет.
        - Ты заплатил ему за то, чтобы он выступил нашей свахой? - я пораженно смотрела на Тимура.
        - А разве Макс плохо выполнил свою задачу?
        - А тебе самому гордость не позволила? - вопросом на вопрос ответила я. Кайгородов протянул руку, притягивая меня поближе:
        - Я тоже человек, и иногда ошибаюсь. И когда ты появилась у меня в офисе… Я сглупил, но потом понял, что либо сейчас, либо никогда.
        И мы стали жить вместе. Все это время нас не беспокоил ни Макс, забравший Самсона навсегда, ни Леша. Я знала, что начальника, заказавшего в свое время Тимура, нашли застрелившимся в своей квартире, но не желала думать, чьих рук это дело. Чужие тайны меня больше не волновали.
        Дважды я видела в городе Свету, но она притворялась, что не знакома со мной, да и я не горела желанием общаться. Мне так и не удалось узнать, кто скрывался за маской Большого Брата, но я подозревала, что Тимур знает о нем куда больше, чем рассказывает. Но на все мои вопросы он отвечал всегда одинаково:
        - Просто забудь об этой истории, Тина. Мы расплатились по всем счетам.
        И я была с ним полностью согласна.
        … После моря мы решили съездить в Барселону, к Луизе, хотя я уговаривала Тимура отправиться в парк развлечений и покататься на американских горках.
        - Я еще не сошел с ума, чтобы платить за собственные крики, - безапелляционно заявил он, а я в очередной раз смирилась с тем, что влюбилась в ворчуна, внутри которого временами просыпался столетний дед.
        Луиза с семьей сидела в одном из открытых кафе недалеко от центра, и мы присоединились к их компании. Дети лазили по Тимуру, а подросшая Адриана не забывала при этом кокетничать, преданно заглядывая ему в глаза.
        - Мне кажется, она собирается увести у меня мужчину, - пожаловалась я Луизе, и мы засмеялись с ней, прячась за бокалами.
        - Тимур, по-моему, не видит никого, кроме тебя, - шепотом произнесла подруга, а я улыбнулась, наблюдая за тем, как Адриана пытается накормить Кайгородова со своей вилки.
        - Очень на это надеюсь. Я-то кроме него других мужчин не вижу.
        Подруга понимающе кивнула, поднимаясь, чтобы обнять своего мужа, а мы встретились взглядом с Тимуром.
        «Пора в кровать», - произнес он одними губами, а я незаметно кивнула, соглашаясь - это было все, о чем я сейчас мечтала.