Нам не позволят Чарли Маар
        Узнала меня, да, солнце? А я вот тебя не узнал… Если бы я сразу тебя вспомнил, то ни на шаг бы не подошел. Нам с тобой нельзя быть вместе. Твой отец никогда не позволит. В прошлом я сделал то, чего за всю жизнь не смогу исправить. И если ты однажды узнаешь, что именно, то сама меня возненавидишь. Не лезь ко мне, дурочка. Больно ведь будет.
        Нам не позволят
        Чарли Маар
        Пролог
        - Ты что здесь делаешь? - рыкает на меня Максим, но я упрямо захожу внутрь вип-кабинки и закрываю за собой дверь.
        - У меня есть к тебе разговор, - говорю дрожащим голосом и делаю несколько шагов вперед, приближаясь к мужчине, который вальяжно расселся на кожаном диване и не сводит с меня хищного взгляда. Он злится - я вижу, как желваки ходят на его скулах. Но кроме злости я ощущаю непреодолимую тягу между нами. От него ко мне и от меня к нему. Ее невозможно не заметить, потому что она буквально пронизывает воздух.
        - Мы с тобой уже все обсудили. О чем еще говорить?
        - Я хочу месяц. Месяц… с тобой.
        - Месяц со мной, что?
        - Все. Все, что захочешь, и все, что я захочу.
        - Совсем с ума сошла? Ты хоть осознаешь, что именно мне предлагаешь? - рявкает мужчина, чуть подавшись корпусом вперед.
        - Я осознаю.
        - Нам не позволят.
        - Что, - намеренно усмехаюсь, скривив губы, - моего отца боишься?
        Усмешка бьет в цель, потому что лицо мужчины искажается от ярости.
        - Я никого не боюсь.
        - Раз не боишься, то у тебя нет причин отказывать мне. Или не нравлюсь?
        - Нравишься. В этом можешь не сомневаться, - эти слова Максим произносит севшим голосом. Его взгляд жадно скользит по моему телу, пока не возвращается к глазам. - Молокососу своему решила отомстить? За то, что он тут шляется, пока ты верно ждешь его в своей Америке?
        Я невольно вздрагиваю. Мне больно и обидно это слышать. Напоминание об изменах Антона режет по сердцу и вызывает целую бурю эмоций внутри. Да, Максим прав, я хочу отомстить. Но дело не только в мести. Мне нравится Зверг. Я никак не могу справиться с этим невероятным притяжением к нему, поэтому я действительно хочу этот месяц, прежде чем навсегда улечу в Америку, и мы больше никогда не увидимся.
        - Даже если и так, тебе разве есть дело? Я предлагаю тебе себя. Об этом никто не узнает. Только ты и только я. И все твои желания, какими бы они ни были. Так, ты согласен?
        В глубине синих глаз мужчины мелькает что-то страшное, отчего у меня начинают дрожать колени. Синева сгущается, становится глубже и темнее, как море во время шторма.
        - Я согласен, - отвечает он тихо. - Тогда ты моя с этой минуты.
        1 глава
        АМИЛИЯ
        - Где ты? - я качу чемоданчик от машины к зданию аэропорта, одновременно с этим говоря со своим парнем по телефону. Антон не в курсе, что я вылетаю в Москву. Я не говорила ему, потому что собираюсь сделать сюрприз. Правда, не уверена, что этот сюрприз ему понравится.
        Конечно, когда я завязала отношения на расстоянии, отдавала себе отчет в том, что у этого есть свои минусы. Но Антон мне так нравился, что я отметала любые плохие мысли на этот счет, и, как оказалось, зря. В последнее время мне все чаще кажется, что он мне изменяет. Слишком часто не отвечает, потом отмазывается, что был на тренировке, или отсыпался после тренировки, или ему неожиданно поставили внеплановую тренировку. Антон хоккеист. Состоит в молодежной команде. Часто разъезжает по различным городам и странам вместе с командой. Мы познакомились на игре в Нью-Йорке, точнее, после игры. Так и завязался наш роман. Чаще всего мы общаемся в сети или по телефону, а примерно раз в две недели, либо он, либо я, летаем друг у другу.
        Сейчас каникулы, и учеба в колледже меня не держит, поэтому я решила на месяц, может, чуть больше слетать в Россию. Здесь у меня много знакомых, а подруга обещала подогнать временную работу. Жить я тоже решила у нее. Так веселее. Да и поддержка мне потребуется круглосуточная, если я все же поймаю Антона на измене.
        Вы, наверное, скажете, что это трудно - хранить верность, когда твой партнер далеко, но ведь у меня получается. А если для Антона это трудно, пусть честно скажет мне об этом в глаза, и мы навсегда прекратим наши отношения. Уж как-нибудь переживу.
        Впрочем, пока рано загадывать. Сначала я должна убедиться в том, что у меня не паранойя.
        - Малыш, у меня сегодня треня. Вот только встал и снова бегу на лед. Вчера опять внеплановую врубили. Сама знаешь, к матчу готовимся. Прости, что не позвонил.
        Снова то же самое. Только это и слышу, но голос Антона звучит по-настоящему виновато и устало, поэтому, мне кажется, я буду настоящей стервой, если не имея доказательств, стану предъявлять ему претензии. Тем более, у их команды действительно на носу важный матч.
        - Я скучаю ведь.
        - Я тоже скучаю, малыш! Но ты же понимаешь, что не все от меня зависит? Отыграем матч, и я к тебе прилечу, хорошо?
        На какой-то миг мне становится стыдно, и я даже подумываю сказать, что сама прилетаю, но все-таки не делаю этого. Если я не права, то пойму это все равно. А пока пусть мой приезд остается тайной.
        - Хорошо. Буду ждать твоего звонка.
        Перелет из Америки в Россию занимает много времени, но меня никогда это не останавливало. Во-первых, Россия - родина моей матери и моего биологического отца. Да, кстати, у меня два папы. Первый, Майкл, который меня вырастил, и второй, Рустам, о котором я узнала, когда мне было десять лет. Нет, он нас не бросал, вы не подумайте, просто тоже не знал о моем существовании. Когда мы все же выяснили, что есть друг у друга, между нами тоже не все было гладко сначала, но потом отношения наладились. Сейчас он со своей женой Яной и двумя сыновьями Эмилем и Марсом тоже живет в Америке. Я обожаю своих братьев. Они просто чудесные мальчишки.
        В Москву я прилетаю ночью. Меня встречает моя подруга Лин. Раньше она жила в Нью-Йорке, но потом ее отцу по работе пришлось перебраться в Россию. Общаться мы не перестали, потому что все же лучшие подружки уже много лет.
        - Хелоу, моя дылда! - машет рукой Лин, цокая каблуками.
        - Завидуешь, коротышка? - я по-доброму смеюсь и крепко обнимаю подругу.
        Мы всегда подшучиваем друг над другом, конечно, без злорадства. Природа наградила меня высоким ростом, а Лин наоборот миниатюрная, поэтому мы и придумали прозвища "дылда" и "коротышка".
        - Ну, что, домой? Есть и отсыпаться? А завтра поедем на работу в спорткомплекс. Я уже все подготовила, и папа посодействовал, чтобы тебя взяли на время вместе со мной.
        Ни моя семья, ни семья Лен не бедствуют, но мы слишком независмые, чтобы жить только на карманные деньги. К тому же - нам уже по девятнадцать. Пора задумываться о заработке.
        Еще моя мама тяжело болеет, и мне не хочется все время висунть у родителей на шее, наоборот, хочется чем-то помогать.
        - Дааа, я бы сейчас поела. В самолете ничего толкового не было, так что я голодная - слона готова съесть.
        - Ты не ешь словнов, дылдочка. Ты даже цыплят не ешь.
        Ах, да, забыла вам сказать, что я - вегетарианка. Уже давно, и изменять своим принципам не намерена. Вообще я люблю животных, и считаю странным их есть. Но среди семьи и друзей мои идеалы больше никто не разделяет.
        - Спешл фо ю, я приготовила овощной пирог, так что голодной тебя не оставлю, швабра моя.
        - Иди ты! - ржу, ткнув подругу кулаком в плечо.
        Утром мы с Лин собираемся на работу, как она и говорила. У подруги есть права, поэтому отец подарил ей машину полгода назад. У меня, впрочем, тоже права имеются и авто, которое осталось в Америке. Я могла бы взять здесь машину в аренду, но не вижу смысла, если у Лин есть своя.
        - Крутая у меня крошка, да? - хмыкает подруга, любовно проведя ладонью по капоту красного спортивного автомобиля. - Моя цель в будущем зарабатывать столько, чтобы самой себе позволить покупать такие машины.
        Отец Лин, Стивен, уже намекнул дочери, чтобы та шла работать в его компанию после учебы. В принципе, подруга не против, если не найдет себя в чем-либо другом, а я вот категорически не хочу связывать свою работу с бизнесом кого-то из предков. Они и так меня достают. Вчера вот по прилете пришлось позвонить лично каждому и отчитаться, что все у меня нормально. Могли бы уже привыкнуть, что я часто летаю по городам и странам без них!
        Мы загружаемся в автомобиль, включаем музыку и опускаем стекла на окнах. Сейчас лето, а что может быть приятнее в солнечный летний день, кроме как прокатиться с ветерком по пробуждающемуся ото сна городу? Хотя Москву едва ли можно назвать городом, который умеет спать. Здесь всегда суета, много машин и людей - короче говоря, движ.
        - Антон так и не ответил?
        - Неа. Несколько раз ему писала, вчера ночью и сегодня. Ти-ши-на.
        - По-любому гуляет этот козел! Ты же не думаешь, что дело только в тренировках? У меня здесь подруга есть, Инна, я тебе про нее рассказывала. В общем, парень у нее тоже хоккеист, и тоже трени у него частые, но время пообщаться с девушкой он находит, уж хотя бы позвонить или написать точно! Короче, мать, не нужен тебе этот козлович, если он действительно такой скот!
        Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на спинку сидения. Мне самой не хочется подобное терпеть. Как подумаю, что Антон мне просто без конца врет, сразу тошнота к горлу подступает.
        - Как ты его подловить хочешь?
        - Пока не думала об этом, - неопределенно прижимаю плечами, поправив солнцезащитные очки на носу. - Надо сначала, чтобы он ответил. У меня и связаться с ним не получается.
        - Ладно, подумаем об этом на работе или после рабочего дня. А вообще, подруга, после работы надо завалиться в клуб. Ты знаешь, что биг-боссу нашего спортивного комплекса принадлежит еще и один из крутейших клубов в Москве? И всем, кто работает в комплексе, вход туда на два щелчка пальцами. Показываешь удостоверение сотрудника и большой лысый дядька на входе тебя пропускает. Не будешь же ты целыми днями ногти грызть, пока твой благоверный очухается?
        Действительно, почему бы мне не развеяться? Я слишком много внимания уделяю переживаниям о наших с Антоном отношениях, в то время как ему, по всей видимости, плевать. Он уже привык, что скажет мне "я был на трене" и на этом ссора будет закончена.
        - Уговорила! Сходим в твой клуб.
        Временная работа, на которую меня устроила подруга - это администратор тренажерного зала. Ничего сложного делать здесь не надо. Только проверять абонемент, вычеркивать даты и записывать вновь прибывших. Мы с Лин стоим на двух параллельных залах. Она отвечает за мужской, я за женский.
        Менеджер, который контролирует конкретно нашу работу, быстро представляет меня тренерам и остальным сотрудникам, вводит в курс дела, после чего нам разарешается приступить к обязанностям.
        - Короче, дылдочка моя, так как мы тут в паре метров друг от друга работаем, почаще заглядывай ко мне в мужской зал. Тут такие экземпляры бывают. Пальчики оближешь!
        Я смеюсь, глядя, как подруга подносит пальцы к губам и причмокивает. Лин в вечном поиске идеального мужчины. В отличие от меня, она не обращает никакого внимания на молодых парней. Ее интересуют исключительно взрослые мужчины, при деньгах, состоявшиеся в жизни.
        День проходит довольно быстро и легко. Я еще несколько раз пишу Антону, в надежде, что тот ответит, но к вечеру от него так ничего и не приходит. От злости хочется на кого-нибудь накричать. Я всегда отличалась импульсивностью и вспыльчивым нравом, но в последнее время стараюсь сдерживать себя, чтобы не попадать в неприятности и не обижать зря людей.
        После работы мы с Лин отправляемся домой, ужинаем, и потом начинаем собираться в клуб. От этой идеи отказываться я точно не собираюсь. И плевать на Антона! В следующий раз будет отвечать вовремя. Я ведь могу переживать, что с ним случилось что-то! Хотя бы из-за этого мог бы ответить.
        На самом деле, настроения танцевать у меня нет, но я надеюсь, что оно появится, когда мы приедем в клуб.
        Как Лин и сказала, пропускают нас без проблем, стоит показать удостоверения.
        Хорошо, что подруга в курсе относительно дресс-кода. Оказывается, в этом клубе каждый день "свой цвет" и одежда должна ему соответсвовать. Сегодня в наряде обязательно должен присутствовать красный элемент у девушек и черный у мужчин. Иисусе, зачем такие заморочки? Ладно, что у меня есть красное платье, иначе пришлось бы мотаться по магазинам, так как это единственная красная вещь в моем гардеробе.
        Примерно час в клубе проходит словно в тумане. Я никак не могу выбросить из головы мысли об Антоне, поэтому расслабиться не удается, хотя Лин очень старается мне помочь. Стоит мне присесть, как она тут же тащит меня на танцпол, мол "мы тут для расслабона, а не чтобы хандрить".
        Вот и сейчас мы снова танцуем под стробоскопами в толпе людей. Подруга утащила меня наверх, ближе к вип-зонам.
        - Тут мужики посолиднее есть! - смеется Лин мне на ухо, пытаясь перекричать громкую музыку.
        Пока меня это не интересует. Сама к изменам я отношусь резко негативно, но ведь у Лин никого нет, так что ради подруги готова танцевать где угодно. Может, она познакомится с кем-нибудь здесь.
        Плавно покачиваясь из стороны в сторону и слегка прикрыв глаза, я вдруг ощущаю жжение в области лопаток. Будто кто-то пристально смотрит на меня. Резко поворачиваюсь, чтобы убедиться в своих подозрениях, или наоборот развеять их.
        Сердце пропускает удар, когда я вижу человека, которого не ожидала увидеть больше никогда. Даже танцевать перестаю, замерев на месте. Лин, заметив мое состояние, сразу смотрит в ту же сторону, куда и я.
        - Ты его знаешь? А он классный! - моя подруга, ни чуть не стесняясь, пускает слюни на мужчину, которого я видела всего раз в своей жизни, но почему-то запомнила, хотя наши дорожки никогда не должны были пересечься вновь.
        Максим Зверг. Однажды он вытащил меня из лап преступников. Еще совсем юную, по собственной глупости попавшую в руки к врагам…
        А он ведь стал еще красивее и мужественнее за эти годы.
        Волосы длиннее, чем я помню. И он стал шире в плечах. Сейчас на мужчине белоснежная рубашка и темные брюки. Ворот распахнут, что привлекает внимание к его мощной шее и груди.
        Любопытно, если я к нему подойду, он меня вспомнит? Хотя вряд ли. Мне было четырнадцать, и волосы тогда у меня были розового цвета. В голове вспышками начинают мелкать воспоминания из прошлого…
        " - Розовые волосы - это хрень. Но ничего. Это легко исправить. Волосы можно перекрасить. Не все в жизни можно вот так исправить. Некоторые поступки до конца никогда не прощаются…"
        " - Точно мясо не хочешь? Здесь отличные бургеры. Мясо средней прожарки. С кровью…"
        - Нет, я не знаю его, - туманно отвечаю подруге, все еще не сводя взгляда с Максима. В этот момент он поворачивает голову и смотрит в упор на меня. В глубине его синих глаз мелькает что-то странное, отчего дыхание перехватывает, а сердце усиленно начинает шарахать по ребрам. Я даже на секунду думаю, что он меня все же узнал. Но мужчина безразлично отворачивается и продолжает разговор со своим собеседником.
        - Слушай, Ами! - дергает меня за руку Лин. - А это там не твой Антон, случайно?!
        Я вздрагиваю и резко поворачиваю голову туда, куда пальцем указывает подруга. В одной из открытых вип-зон, за столом на кожаном диванчике действительно сидит мой парень. Я сначала не могу поверить, что это он, даже смаргиваю несколько раз, пока не убеждаюсь точно - да, это Антон. И самое гадкое, что он не один. На коленях у него елозит какая-то блондинистая девица с пышной грудью и в платье, которое еле зад прикрывает. Она улыбается, затем наклоняется ниже к Антону и что-то говорит ему на ухо, после чего ее губы скользят по щеке моего парня и касаются губ.
        Я мигом забываю про Зверга, и про взгляд, которым он меня окинул, потому что все, о чем я могу думать - Антон мне изменяет. Я была права.
        Жгучая боль, обида и ревность простреливают грудь. Как он мог?! То есть, пока я ему написываю и названиваю, он просто с какой-то девкой обжимается?! Зачем вся эта ложь? Не нужна ему, так для чего продолжать со мной отношения?! Встречался бы с этой блондинкой тогда!
        - Да. Это он, - рычу Лин в ответ и начинаю твердым размашистым шагом идти к этой сладкой парочке.
        - Ох, мать! - подруга, разумеется, бросается за мной.
        Пока мы идем, Антон успевает положить свою лапу на бедро девушки и сжать, довольно улыбнувшись. Сволочь!
        Но улыбка быстро сходит с его смазливого лица, когда он замечает меня. Антон тут же вскакивает, практически спихнув блондинку со своих колен на диван.
        - Эй, ты че?! - визжит девушка, но Антон уже не обращает на нее никакого внимания. Взгляд его перепуганных карих глаз полностью сосредоточен на мне.
        - Малыш?! Ты… что тут делаешь?! Ты же в Америке должна быть!
        - Отличная у тебя тренировка, Антон. Давно так тренируешься? - спрашиваю язвительно, стрельнув многозначительным взглядом в сторону девицы.
        - Ааа, - тут же расплывает в улыбке эта курица. - Так это твоя американская липучка, которая все время задалбывает тебя звонками?
        - А ну умолкни, дрянь силиконовая! - рявкает на блондинку Лин, пока я отчаянно пытаюсь взять себя в руки и не позволить слезам пролиться, потому что не хочу унижаться. Но нос предательски щиплет, щеки начинаю гореть, сигнализируя мне о том, что я могу не выдержать.
        - Помолчи вообще! Что ты несешь?! - визгливо осаживает свою подружку Антон, после чего делает шаг ко мне навстречу. Я отступаю назад, предупреждающе выставив руки вперед.
        - Малыш, да ты чего? Это вообще не то, о чем ты подумала! Ты мне нужна, а эта…, да она просто ради сброса напряжения. Ты далеко, а я так устаю. Иногда просто надо. Я же парень, в конце концов.
        - Ха-ха-ха, - лепечет блондинка до того, как я успеваю ответить. - Частенько ты любишь сбрасывать напряжение. Даже, бывало, в процессе вашего общения. "Жанна, только давай потише, а то я с девушкой говорю!" "Да, малыш? Я на тренировке был, прости, что не позвонил. Так устал. Опять нам внеплановую поставили…", "Я ведь скучаю, Антон!", "Я тоже скучаю, малыш!"
        Когда она почти точно цитирует наш с Антоном разговор, у меня внутри словно что-то умирает. Так он с ней был и тогда, когда мы говорили, и они… боже… Тошнота подступает к горлу. Дыхание перехватывает, и мне становится нечем дышать. Сейчас кажется, что это огромное помещение ночного клуба такое маленькое и тесное. Мне нужен воздух. Нужно уйти отсюда.
        - Малыш, не слушай ее!
        - Какая же ты сволочь… - цежу сквозь зубы, после чего хватаю стакан со стола, за которым они сидят. В стакане какая-то красная жидкость, похожая на вино.
        - За тебя! - высоко поднимаю бокал в тосте и выливаю жидкость ему в лицо, затем беру еще один, и пока Антон отходит от шока и плюется вином, выливаю второй на блондинистую голову его подружки.
        - Эй, ты совсем оборзела, истеричка?! Ты хоть представляешь, сколько стоит мое платье, дрянь?!
        - Пусть твой дружок компенсирует, - гордо вскидываю подбородок, разворачиваюсь, и, жестом позвав Лин за собой, направляюсь к выходу. Слезы все-таки текут по щекам. Хорошо, что никто из них уже не видит моего унижения. Они не видят, а вот взгляд Максима Зверга вновь останавливается на мне, когда я в слезах пролетаю вместе с подругой мимо него.
        2 глава
        АМИЛИЯ
        Выбежав на улицу, я начинаю жадно хватать прохладный ночной воздух ртом. Слезы текут градом, падают на ворот моего красного платья, хоть я и стараюсь утирать их рукой.
        - Ами, солнышко, мне так жаль! - шепчет Лин, приобняв меня за плечи. - Хочешь, домой уедем, а?
        Я не в силах ответить, просто киваю, как болванчик.
        - Сейчас. Я вызову такси, и мы сразу уедем, детка моя.
        - М…можешь воды принести? Мне что-то нехорошо…
        - Конечно-конечно. Подожди здесь немного.
        Лин убегает обратно в клуб, а я, не обращая внимания на снующую мимо молодеж, с любопытсвом поглядывающую на меня, сажусь прямо в платье на бордюр и утыкаюсь лицом в ладони, пытаясь справиться с приступом тошноты.
        Все кончено. Я никогда не смогу подобное простить. Почему люди так поступают? Зачем быть с кем-то и изменять? Врать? Притворяться, что есть чувства, которых нет и, видимо, не было никогда?
        - Малыш! - неожиданно позади раздается виноватый голос Антона.
        Я даже не оборачиваюсь. Не хочу смотреть на этого урода! Предателя! Лжеца!
        - Малыш, ну ты чего сидишь на бордюре?! - он побегает ко мне и, схватив за плечи, рывком поднимает на ноги.
        - Не трогай меня, - отталкиваю парня и пытаюсь отойти в сторону, но он не отпускает.
        От него сильно пахнет вином, которое я вылила ему в лицо, белая майка покрылась темными красными пятнами, даже светлые волосы немного окрасились.
        - Малыш! Малыш, послушай меня! Ну, пожалуйста! Я тебя прошу! Я… да я больше никогда к ней не подойду! Мне только ты нужна! Честно! Я так жалею, что тебя обидел. Не уходи! Дай мне шанс.
        - Повторяю еще раз - не. трогай. меня! - цежу сквозь зубы, снова пытаясь вырваться, но бесполезно.
        От отчаяния хочется выть. Сил с ним справиться у меня не хватит. Антон же здоровый как буйвол.
        Приятный запах мужских духов неожиданно врывается в ноздри, яростно конкурируя с запахом сигарет и вина, исходящим от Антона. Я поворачиваю заплаканное лицо в сторону, и вижу, что к нам подошел Максим Зверг. Его жесткий и недовольный взгляд направлен на Антона.
        - Оставь ее. Зайди обратно в клуб и приведи себя в порядок, - рявкает Зверг на моего парня-предателя, который продолжает хватать меня за руки, не давая вырваться.
        - Но… это моя девушка! - пытается спорить Антон, на что Зверг только сильнее рычит.
        - Я сказал, уйди. Сейчас же.
        Не знаю, почему, но Антон все же слушается мужчину. Отпускает мои плечи, бросает на меня еще один жалобный взгляд, после чего неторопливо направляется к клубу.
        Мы со Звергом остаемся одни, если можно так сказать, учитывая то, что мы стоим посреди оживленной улицы.
        - Спасибо, - буркаю мужчине, затем отворачиваюсь и снова ладонью вытираю слезы.
        Сейчас вернется подруга с водой, и мы уедем отсюда. Поскорее бы. Меня буквально колотит, так хочется упасть лицом в подушку и прорыдаться.
        - Возьми, - неожиданно перед глазами возникает мужская рука с белым платком, зажатым между пальцами.
        Я отмечаю, что у Максима красивые руки. Сильное предплечье с проступающими венами, покрытое темными волосами, крупная ладонь и длинные пальцы. На запястье сверкают дорогие часы.
        - Спасибо еще раз, - произношу тихо, забрав предложенный платок.
        Мой взгляд обращается к мужчине - хочется разглядеть его получше, когда он стоит так близко, что я могу его коснуться. Я так давно видела Максима в последний раз, что сейчас кажется, будто я вовсе впервые его вижу.
        Глубокие темные глаза застыли на моем лице. В них можно утонуть, как в океане. И меня отчего-то бросает в дрожь, когда я вдыхаю аромат его духов. Они чуть горьковатые с едва уловимой сладостью.
        Узнает он меня или нет?
        - Как тебя зовут? - спрашивает низким бархатистым голосом.
        Вот вам и ответ. Максим меня не узнал.
        - Как тебя зовут?
        - Анна, - почему-то называю не свое имя.
        Хотя оно не совсем не мое.
        Мое полное имя Анна Амилия, просто все с самого детства называют меня именно вторым именем, а первое почти не используют. Так что, технически, я Максиму не лгу. Может, мне просто не хочется, чтобы он меня вспоминал? Уверена, если мужчина узнает, что я дочь Рустама Багримова, то сразу станет вести себя отстраненно, а я этого не хочу. Он так пристально и с интересом меня разглядывает. Мне нравится этот взгляд. Он отзывается странным трепетом где-то в области сердца.
        - Анна, - Максим произносит мое имя медленно, будто пробует на вкус. - Все наладится, Аня.
        - Что… вы имеете в виду?
        Он наверное видел сцену в клубе, когда я вылила вино на своего парня и его любовницу. Не просто же так Максим вышел следом за Антоном? С другой стороны, какое ему может быть дело? Если он меня не вспомнил, то зачем ему следить за незнакомкой и помогать ей?
        - Я о том, что вы еще помиритесь. Не стоит так убиваться, - ухмыляется мужчина, обводя меня взглядом с ног до головы.
        - Хоть это вас не касается, но я все же скажу, потому что, думаю, вы прекрасно видели нашу ссору и поняли, из-за чего она произошла. Я вовсе не собираюсь мириться с изменщиком.
        - Большинство мужчин изменяет, - пожимает плечами Максим. - Как и большинство женщин. Если бы люди не прощали измены, то семей бы почти не осталось. В реальности, чаще всего семьи и отношения существует именно потому, что люди дочерта много друг другу прощают.
        - Не все в жизни можно исправить, - раздраженно бросаю ему фразу, которую он сам мне сказал однажды.
        В этом момент его взгляд сощуривается. Я буквально вижу, как в глубине глаз мелькает подозрение.
        - Мы раньше встречались, Аня?
        - Анна. И насчет встречались… Все может быть. Мир довольно тесен, - отвечаю как можно туманнее, но при этом снова не лгу. Просто не хочу сознаваться, кто я.
        - Держи воду, солнце. Приложение показывает, что наше такси уже подъехало, так что можем отправляться домой, - наконец возвращается Лин и протягивает мне бутылку холодной воды. Заметив, что со мной разговаривает Зверг, подруга в удивлении распахивает глаза и широко улыбается мужчине.
        - Ой. Здрасте!
        - Добрый вечер, - отвечает он сухо, даже не взглянув на Лин.
        Максим все еще смотрит на меня.
        - Еще раз спасибо вам. Вот ваш платок, - возвращаю мужчине белую ткань, пропитанную моими слезами и тушью. - Ну, нам пора ехать домой.
        - До свидания, Анна, - кивает мужчина.
        Услышав мое первое имя из уст Максима, подруга скептически выгибает бровь и переводит на меня взгляд в стиле "че за фигня?" Я тыкаю ее локтем в бок и за руку тащу к машине. Потом ей все объясню!
        Наше такси стоит буквально в пятидесяти метрах. Почти дойдя до него, я замедляю шаг и шепчу Лин на ухо:
        - Как думаешь, он смотрит? У меня спина горит.
        - Уверена, что смотрит. Ну ты быстро локацию сменила, мать!
        - Да я еще ничего не меняла!
        Мы подходим к машине. Подруга открывает пассажирскую дверь, а я все же не удерживаюсь и оборачиваюсь. Максим все еще стоит на том же месте, сунув руки в карманы брюк, и действительно смотрит на меня.
        - Я не люблю быть среди большинства, - выкрикиваю, чтобы он услышал.
        Мужчина усмехается, чуть склонив голову набок.
        Я же ныряю в салон автомобиля, и таксист тут же трогает с места.
        - Мать, это че было-то вообще?!
        3 глава
        АМИЛИЯ
        Антон пишет и звонит мне всю ночь. Я не отвечаю. Теперь у него появилось время! Как же!
        Мы с Лин почти до утра не спим. Подруга изо всех сил старается меня поддержать, пока я пластом лежу на постели и рыдаю. Легче становится, когда мы заводим разговор о Зверге. Стоит переключиться на мысли о Максиме, как боль от предательства Антона отступает на второй план. Лин очень любопытно, о чем мы говорили с этим "мега горячим мужиком". Я лишь говорю ей, что он помог, когда Антон не хотел оставлять меня в покое.
        - Вот же гад этот твой Антон! Все мужики гады! Ну почти… В любом случае, девка у него стремная. Вся она какая-то… искусственная. Таких на каждом углу навалом. Вот ты - уникальная, естественная. И что этим мужикам надо? Фальшивки им нужны? Они же сами больше всех ноют о природной красоте, о бескорыстной любви и верности, которые им так необходимы от женщины, и что в итоге? Именно бескорыстно любящим и верным женщинам чаще всего грязь в лицо от них и прилетает. Одноклеточные! Вот как среди этого сброда найти хорошего человека?!
        У меня нет ответа на этот вопрос. Знаю только одно - я не хочу быть среди большинства. Не хочу опускаться до уровня терпилы. Слава богу, в моей жизни есть достойные примеры настоящей любви между людьми. Я хочу такую любовь, которой папа Майкл любит мою маму, которой папа Рустам любит свою жену Яну. Только так, и никак иначе. Можно предпринять сотни попыток построить отношения, но если их продолжать, если рассчитывать на большее, то это нужно делать лишь тогда, когда ты действительно любишь и когда тебя любят. Когда находят время позвонить и написать. Когда не лгут и не предают.
        Следующий рабочий день проходит, мягко говоря, не очень. Мы с Лин клюем носом, потому что всю ночь не спали. У меня еще и глаза болят, потому что ревела. В зеркало на себя смотреть страшно - лицо опухло, вокруг глаз красные пятна - жуть жуткая, в общем.
        Антон так и не унимается. Продолжает писать и звонить. В какой-то момент, я даже читать перестаю, что он пишет. Надоел. Хотя пальцы чешутся открыть чат.
        - Поскорей бы день закончился. Как же я хочу спать, - ноет Лин, открывая очередную бутылку с холодной водой. - Ладно хоть людей сегодня не так много. Слушай, Ами, не приглядишь за моми залом? Я быстренько сбегаю в одно место, как говорится, носик попудрить.
        - Да, иди, конечно. Пригляжу.
        Сегодня пятница. Время близится к обеду, поэтому в мужском зале пустота. Обычно народ здесь рано утром и под вечер. В обед, очевидно, мало кто из мужчин может позволить себе потеть на тренажерах. Я встаю возле арки, которая совмещает женский и мужской зал. На улице жара тридцать градусов, а у нас прохладно благодаря кондиционерам.
        Поднимаю волосы наверх и перехватываю резинкой. Холодный воздух из кондиционера приятно касается кожи. От наслаждения я прикрываю глаза и откидываю голову назад.
        К черту Антона и мысли о нем. Я сильная и не собираюсь сдаваться, прощать его и делать вид, что все у нас нормально. Типа не было никакой другой девушки, как ее там? Ах, да! Жанны!
        - Не думал встретить вас здесь, Анна.
        Уже знакомый низкий голос раздается рядом настолько неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, а когда распахиваю веки тут же встречаюсь с ярко-синим взглядом Максима Зверга. Он стоит в паре метрах от меня, такой же красивый и мужественный, как вчера, только сегодня на нем спортивная одежда. Белая майка плотно обтягивает твердые мышцы - даже трогать их не надо, чтобы понять, насколько они тверды. Это и так видно! Шорты до колен не скрывают крепкие икры. Вообще эти шорты никакие части тела не скрывают…
        Что… он тут делает?
        Мой взгляд медленно от шорт поднимается выше, останавливается на большой спортивной сумке у мужчины в руках, и тут до меня доходит…
        Чувствуя, как жар заливает щеки и шею, я наконец решаюсь посмотреть в глаза Звергу.
        Тот откровенно ухмыляется, явно заметив мои разглядывания.
        - Эм… добрый день. Извините. Я тут со вчера работаю, так что… Раньше мы не могли видеться. Вы… в зал пришли? Можно мне ваш абонемент?
        - У меня здесь вечный абонемент, - отвечает мужчина, усмехнувшись.
        - В каком смысле?
        - В таком, что этот спортивный комплекс и все его филиалы принадлежат мне. Так что, технически, вы, получается, работаете на меня, Анна. Приятный сюрприз, следует заметить.
        Сердце пропускает удар, когда я понимаю, что Максим не просто человек из прошлого, он еще и мой нынешний босс. Пускай на время, но все же он - мой начальник. А значит, и тот клуб, в который мы ходили с Лин, принадлежит ему.
        Интересно, почему тогда подруга никогда его не видела, если Максим ходит сюда в зал? Или он впервые пришел? Почему сегодня? Может, он выследил меня? Да ну нет, Ами, свихнулась? Заняться ему что ли нечем больше? Тем более, Максим сказал, что встретить меня здесь для него было неожиданно. Но он ведь может и врать? Или нет?
        - Любопытно, о чем вы думаете? - снова усмехается мужчина. - У вас такое сосредоточенное выражение лица, Анна.
        - Я просто… эмм… поражена… Надеюсь, вчерашний инцидент не станет причиной, по которой вы меня уволите?
        - С чего бы он должен стать причиной? - в удивлении вскидывает брови Максим. - Лично вы ничего плохого не сделали, чтобы я вас увольнял. Так что работайте спокойно, Анна.
        Подмигнув, мужчина разворачивается и направляется к раздевалкам. Я смотрю ему вслед, не в силах отказать себе еще раз поразяглядывать мощную фигуру Максима. Сзади он тоже выглядит великолепно. Невольно сравниваю его с Антоном. Они примерно одинаковой комплекции. Может, Максим чуть выше. И брутальнее…
        Мужчина бросает на меня взгляд через плечо прежде, чем скрыться за дверью раздевалки. Мое сердце по-прежнему не может определиться - то ли замирать, то ли биться изо всех сил, будто из ума выжило.
        - Мать, мать, мать! - подбегает ко мне Лин, вернувшаяся из туалета. - У меня галюцинации, или я сейчас видела того самого мужика из клуба? Ну, который спас тебя от навязчивости Антона.
        - Да, это был он, - отвечаю подруге, лбом уткнувшись в стену. - И он не просто какой-то мужик. Он наш босс. Ему принадлежит этот спортивный комплекс и все его ответвления.
        Лин присвистывает.
        - Да ты гонишь?! Это, мать его, Зверг?!
        - Ты знаешь его имя?
        - Ну, я слышала, как тренера часто говорили, что комплекс принадлежит Звергу, но никогда его не видела раньше. Да и не интересовалась. Мне-то казалось, что наш босс - это старый толстый мужик с кучей бабла, тремя бывшими женами и легионом любовниц. Я не так давно тут подрабатываю, чтобы быть в курсе абсолютно всего. Слуууушай, дылдочка, а ведь, получается, что этот Зверг спонсирует команду Антона. Ведь хоккейный клуб, в котором состоит твой бывший мудак, тоже является филиалом этого комплекса.
        Ну, тогда это объясняет, почему вчера Антон так быстро послушал Зверга, когда тот приказал ему оставить меня в покое. Очевидно, Антон прекрасно знал, кто с ним говорит.
        - Ты хоть в порядок себя приведи и дерзай! Он вчера так на тебя смотрел, прям чуть из штанов не выпрыгнул, когда мы уходили. А сегодня этот дохреналиардер сам к тебе в ручки приплыл. Антон пусть со своей Жанной развлекается дальше. Ты себе вон какого ухватить сумеешь!
        Я только сейчас вспоминаю, как выгляжу. Господиии… Ужас какой!
        Несусь в туалет, где в большом зеркале над раковинами смотрю на свое отражение и убеждаюсь, что чудо не произошло, и у меня по-прежнему опухшие глаза, бледное лицо, а волосы, собранные в хвост, торчат петухами. Просто класс. Даже если вчера я смогла заинтересовать мужчину, то сегодня он наверняка подумал, что зря обратил внимание на такое пугало.
        Привожу себя в порядок, насколько это возможно. Волосы приглаживаю водой и заплетаю в косу. Красные круги под глазами тоже пытаюсь замазть, но все равно видно, что лицо опухшее. Ну уже больше ничего не исправить, поэтому возвращаюсь в зал, где к моменту моего возвращения появилось еще несколько человек, а Максим жмет штангу на тренажере.
        Лин, постукивая ручкой по губе, откровенно пялится на мужчину.
        - Ля красавчик какой, а? Хорош он, конечно, дылдочка. Держи удочку крепче.
        Теперь мы вместе стоим и пялимся на Зверга. Закончив подход, он поднимается, берется за край футболки и тянет вверх - вытирает лицо. Его живот в этотм момент оголяется, и даже на расстоянии нам видны все кубики его пресса.
        - Вот же черт красивый… - бромочет Лин. - Словно из стали тело…
        Неожиданно Максим поворачивается в нашу сторону, поймав с поличным, как мы тут на него взираем, раскрыв рты. Подруга тут же шмгыает к стойке регистрации и делает вид, что она вовсе не пялилась, а работала.
        Я же продолжаю стоять на месте, и не отвожу взгляд. Вместо этого вскидываю подбородок, словно говоря "мне вовсе не стыдно, что красивый мужчин привлек мое внимание".
        Губы Максима расплываются в уже знакомой мне ухмылке, от которой сердце начинает усиленно качать кровь. И только после этого я направляюсь в свой женский зал, чтобы продолжить работать. Правда, сделать это я толком не успеваю, потому что на весь зал неожиданно раздается голос Антона.
        - Малыш, ну ты чего мне не отвечаешь, а? Детка! Давай поговорим!
        Резко поворачиваюсь, и вижу своего парня-предателя с огромным букетом роз и мягкой игрушкой в руках. Он целенаправленно идет в мою сторону с виноватой гримасой на лице.
        Да черт бы его побрал?! Откуда он узнал, где я работаю?!
        - Я же тебе сказала, что не хочу больше с тобой общаться, ты что, тупой? - шиплю на Антона, когда тот подходит ближе. - И ни твои цветы, ни игрушки, ни какие-либо другие подарки мне не нужны! Я не собираюсь тебя прощать! И пожалуйста, уйди! Я на работе. Не надо было сюда приходить. Как ты вообще узнал, что я здесь работаю?
        - Малыш, ну не будь так строга. Кто не ошибается? Мы с тобой почти год вместе. Неужели вот так возьмем и перечеркнем все, что между нами было? - не унимается Антон, проигнорировав мой вопрос о работе.
        Вот же подлец!
        - Это ты все перечеркнул своей изменой. Так что не надо пытаться переложить вину и ответственность на меня!
        - Да я не пытаюсь, малыш. Наоборот, я понимаю, что виноват. Очень. Поэтому и пришел. Может, ты не сразу меня простишь, но хотя бы шанс мне дашь?
        Он почти сует букет роз и игрушку мне в лицо.
        - Мы столько вместе. Нам ведь хорошо было. Мы знаем друг друга. Зачем все портить, а, детка?
        Я прикусываю губу от злости, чтобы не наорать на него. Здесь Зверг, а он - мой босс. Если я тут устрою разборки личного характера, ничто не помешает ему турнуть меня с этой работы. Это, конечно, не фатально, но не хочется терять временный заработок, затем искать новый, да и работать вместе с Лин в этом случае мы уже не сможем.
        - Как оказалось, я не знаю тебя Антон. И ты не знаешь меня тоже. Ты даже не в курсе, что я не люблю розы. Мне нравится сирень. Поэтому засунь свои цветочки себе в задницу и проваливай. Иначе я охрану позову.
        - Какие-то проблемы? - раздается недовольный голос Максима.
        Пока мы пререкались с Антоном, Зверг успел подойти ближе. Разумеется, он заметил приход Антона, да все заметили и косятся теперь на нас с интересом.
        - Максим Андреевич, - тут же дергается Антон и отходит чуть дальше от меня. - Вы здесь?
        - Здесь. А вот ты что здесь делаешь Михайлов? Ты должен быть на тренировке, если я не ошибаюсь.
        - Ее перенесли на вечер. И… мне надо было поговорить с моей девушкой… и…
        - Насколько я успел понять, твоя… девушка не хочет с тобой разговаривать. И в любом случае, личные проблемы не следует решать на работе. А твоя девушка как раз на работе.
        Переведя хмурый взгляд на меня, Зверг рукой указывает в сторону.
        - К обязанностям приступай.
        Кивнув, я сразу убегаю, и уже не слышу, о чем говорят Зверг и Антон. Лин спешит ко мне, недовольно глядя на моего бывшего парня.
        - Клянусь своим званием лучшей коротышки в мире, что я не говорила ему, где ты работаешь! - она скрещивает пальцы и поднимает руки вверх.
        - Да я и не думала про тебя. Боже, он теперь не собирается меня в покое оставлять?!
        - Придурок! Сначала натворил дел, а теперь от тебя ждет помилования!
        Я подхожу к стойке регистрации и опираюсь на нее ладонями. Тяжело и шумно дышу, прикрыв глаза. Видеть его больно, после того, как он поступил. В памяти сразу всплывает вчерашний эпизод, когда он мацал другую. Чувства внутри вступают в противостояние друг с другом. Боль смещает ярость, ярость подогревает ревность и обиду. Как мне хочется подойти и врезать ему хорошенько, но я держусь. Нельзя сейчас. Я на работе. И без того Зверг слишком много видел и слышал.
        Я надеюсь, что Антон уйдет, но он не уходит. Вместо этого уносит цветы и игрушку в раздевалку, после чего возвращается в зал и направляется к тренажерам.
        Вот же идиот упрямый!
        - Анна, если он доставляет вам сильный дискомфорт, то я могу попросить уйти его из зала, - тихо произносит Зверг, подойдя к стойке, где я уже минут пять не могу взять себя в руки.
        Мне становится стыдно, что Максим по сути решает проблемы незнакомки. Я же не ребенок какой-то, чтобы перекладывать ответственность за трудности в отношениях со своим парнем, пусть бывшим, на другого человека, тем более начальника!
        - Все в порядке. Вы достаточно помогли. Дальше я справлюсь. И… извините за эту сцену.
        Сухо кивнув, Зверг уходит в раздевалку, а через десять минут выходит оттуда с сумкой и покидает зал, что-то напоследок сказав Антону.
        - Вот, явился и всю малину испортил. Уплывает жирная рыбеха теперь, - бурчит Лин, глядя, как Зверг уходит из тренажерки.
        Не знаю, что Максим сказал Антону, но тот больше меня не тревожит. Лишь изредка бросает виноватые взгляды, примерно через сорок минут выносит игрушку и цветы из радевалки и оставляет на стойке регистрации рядом со мной.
        - Малыш, подумай, а?
        Затем Антон уходит, отчего мне заметно легчает. Он не так долго здесь был, но из-за болезненных эмоций, разрывающих грудь, я чувствую себя раздавленной. И так всю ночь не спала, а рыдала из-за него, и тут еще он со своими просьбами подумать снова треплет мне нервы.
        От злости беру букет роз и игрушку, отношу к мусорным контейнерам и выбрасываю. Самое место для подраков Антона и его извинений - помойка.
        Вечером, когда мы с Лин возвращаемся домой, мама подруги Светлана - ее мама, кстати, тоже из России, как и моя, поэтому Лин владеет и русским и английским языками. Так вот, Светлана сообщает, что курьер доставил цветы для Анны Амилии. Она отнесла их в комнату, которую выделили для меня, пока я у них гощу.
        - Антон никак не угомонится! - ворчит подруга, когда мы поднимаемся наверх. - Ну, сейчас и этот букет в ведре окажется.
        Зайдя в спальню мы обе замираем. На столе в вазе стоит огромный букет сирени с цветками различных цветов и оттенков - белые, нежно розовые, темно-фиолетовые. Сладкий запах врезается в легкие и заполняет их до краев.
        4 глава
        АМИЛИЯ
        Каждый день всей следующей недели проходит однотипно: утро, завтрак, работа, вечерние посиделки в кафе, дом, сон. Ничего нового. Хотя, кое-что все же происходит. Антон продолжает меня доставать, особенно после того, как я рявкаю насчет сирени, что он заказал мне с курьером на дом подруги. Как оказалось, это сделал не он. Упс. Очень неудобный момент. Хотя, почему мне должно быть неудобно? Он изменял, а я стыдиться должна за букет цветов?
        О том, кто мог подарить мне сирень кроме Антона, я делаю единственное логичное предположение - цветы прислал Максим. Он ведь слышал нашу ссору с Антоном, и как я кричала про любимые цветы. Сначала я пугаюсь, что он все понял насчет того, кто я, но потом думаю, что мое имя Анна Амилия МакКой было указано в договоре, когда меня принимали на работу. Собственно, ничего подозрительного больше в той бумажке нет. Так что, Максим мог просто заказать букет по полному имени. Да и смысл об этом думать, если Зверг больше не появляется?
        Он не возвращается в зал, и мы не встречаем его в клубе, куда приходим с Лин еще раз вечером во вторник. С этим клубом у меня теперь связаны не лучшие воспоминания, но… я соглашаюсь туда пойти в надежде встретиться с Максом. Надежда, к сожалению не оправдывается.
        В следующий четверг начальство сообщает нам, что в пятницу будет проходить большое спортивное мероприятие на ледовой арене. Задействуют большую часть персонала, но есть возможность отказаться и взять выходной. Мы с Лин решаем принять участие. Во-первых, потому что у нас нет потребности в дополнительных выходных - мы же не груз таскаем. Во-вторых, потому что я обожаю лед и все, что с ним связано. Я даже спрашиваю у менеджера, можно ли будет прокатиться? Я ведь много лет занималась фигурным катанием. До профессионального уровня не дошла, ведь мама болеет давно, и как-то не было времени сутками торчать на тренировках, но катаюсь я хорошо. У меня в арсенале даже есть пара номеров.
        - Программа расписана, но я могу дать тебе время между номерами. Немного. Минут десять-пятнадцать, - отвечает менеджер, чем ощутимо поднимает мне настроение.
        - Ууу, давно не видела, как ты танцуешь на льду, дылдочка. Это будет зрелище! - довольно хмыкает подруга.
        Раньше она любила наблюдать за моими тренировками и всегда приходила на выступления. Что ж, пришла пора окунуться в прошлое.
        В пятницу на арене много суеты. Мы с Лин упорно работаем, помогая организаторам мероприятия, а примерно за час до начала я переодеваюсь в платье, которое купила для танца. Конечно, оно не совсем подходит, но для моего несложного номера сойдет. Я выбрала красное шифоновое. Оно короткое и не будет стеснять движения, а красное выбрала из-за того вечера в клубе, когда я танцевала, а Зверг на меня смотрел. Думаю, красный цвет вообще привлекает внимание и сосредотачивает на себе все взгляды.
        К моему абсолютному недовольству на мероприятие приходит Антон.
        - Малыш, ну ты подумала?
        - Слушай, у меня нет времени сейчас с тобой ругаться. Оставь меня в покое. Я своего решения не поменяю!
        - Отвали от нее, придурок! - рявкает Лин, ткнув Антона пальцем в грудь. - Ты только раздражаешь. Катись к своей Жанне и жамкай ее, как ты делал до этого.
        - Не вмешивайся в наши отношения! - пресекает ее Антон, отчего у меня вновь появляется желание треснуть ему хорошенько.
        - Рычать на свою подружку будешь! А на мою не смей!
        Достал уже… Мы с Лин демонстративно отворачиваемся и уходим, точнее пытаемся уйти, но Антон хватает меня за руку и рывком тянет к себе. Я практически падаю в его объятия. Парень обхватывает мои щеки ладонями и заглядывает в глаза. Вдыхаю родной запах, и грудь снова заполняют болезненные ощущения.
        Он ведь был моим первым во всем. Первым и единственным. Когда я смогу отпустить эту боль?
        - Я не сдамся, малыш. Знаю, что обидел тебя и больно сделал, но я осознал свою ошибку. И я хочу ее исправить. Я буду за тебя бороться.
        Антон прижимается к моим губам - я даже оттолкнуть его не могу, потому что он держит меня своими огромными "лапами" слишком крепко. Затем он отпускает и уходит, не дожидаясь ни моего ответа, ни какой-либо реакции. Я смотрю ему вслед, вижу, как он садится на трибуну, а чуть поодаль замечаю Зверга. Мужчина переводит взгляд с меня на Антона и обратно. Усмехается и кивает мне.
        Он видел, как Антон меня поцеловал? Что он подумал? Что я его простила?
        - Крупная рыбеха снова плывет в руки, - шепотом говорит Лин, когда Максим Зверг начинает неспешно идти в нашу сторону, не сводя с меня синего взгляда.
        Его взгляд гипнотизирует, полностью сосредотачивает на себе и не отпускает. В толпе народа, снующего вдоль ледовой арены, мне начинает казаться, что ничего вокруг кроме этих глаз нет. Фигуры людей размываются, превращаясь в обыкновенные мазки красок. Я даже забываю, что Антон сидит сейчас на трибуне и все еще смотрит на меня.
        - Оставлю-ка я вас одних, - хихикает подруга и убегает как раз в тот момент, когда Максим встает прямо передо мной.
        Его взгляд стекает вниз по моему телу. Мужчина улыбается, отчего морщинки в уголках его глаз становятся чуть отчетливее.
        - Прекрасно сегодня выглядите, Анна. Красный цвет… вам идет.
        В отличие от Антона, Зверг заметил и оценил мой необычный наряд. Мне приятно получить комплимент от него, поэтому я тоже улыбаюсь.
        - Спасибо. Я сегодня… буду танцевать на льду. Этот наряд для танца.
        - Любите лед?
        - Да. С самого детства.
        - Вы мне все больше нравитесь, Анна. Я тоже люблю лед. Раньше играл в хоккей.
        Я почти произношу "да, я знаю", но вовремя прикусываю губу. Не хочу, чтобы он знал, что я про него вынюхивала. А я действительно немного рыскала в интернете. Оттуда узнала, что Максим Зверг - владелец крупной сети спортивных комплексов, в прошлом был хоккеистом. Неудивительно, что с Антоном они одинаковые по комплекции. Максим похож на хоккеиста. Они все крупные ребята. Больше особо я ничего не изучала на его счет, чтобы самой себе не показаться помешанной.
        - Да… вы… выглядите как хоккеист, - невольно обвожу взглядом его крупную фигуру.
        Зверг тут же начинает улыбаться шире.
        - Спасибо за сирень, кстати. Это ведь вы прислали? Просто кроме вас больше некому.
        - Пожалуйста, Анна. Вам идет сирень. Это необычный выбор, а вы мне показались необычной девушкой. Надеюсь, мой подарок не создал вам проблем с Антоном? Насколько я успел заметить, вы помирились?
        Когда Зверг упоминает Антона, я машинально смотрю на трибуну в ту сторону, где сидит мой бывший парень. Он по-прежнему там и не сводит с нас раздраженного взгляда. Что, не нравится видеть меня с другим мужчиной? Ну, ему полезно получить свою порцию ревности и злости. Кроме того, у него больше нет на меня никаких прав. С кем хочу, с тем и общаюсь, но из-за того, что ярость и обида на Антона все еще очень сильны, я вдруг ощущаю невероятное желание сделать ему больнее, поэтому намеренно подхожу к Максиму ближе и кладу ладонь ему на плечо.
        - Нет. Мы не помирились. Вам показалось. И в любом случае, мне было приятно получить любимые цветы, - произношу томно, глядя ему в глаза. Когда я так близко, мне приходится запрокнинуть голову, ведь несмотря на мой немаленький рост, Максим существенно выше. Аромат его парфюма врезается в легкие, а синий взгляд, кажется, разъедает мое лицо и губы. Под моей ладонью, лежащей на его плече, крепкие мышцы напрягаются. И либо я себе придумываю, либо дыхание мужчины становится чуть тяжелее.
        - Я рад. Мне нравится делать приятно красивым женщинам. А вы очень красивая, Анна.
        От такого явного сексуального намека, меня мгновенно бросает в жар. Сердце разгоняется до невероятной скорости за секунду. Мы оба молчим, глядя друг другу в глаза. Не один из нас не пытается отойти или нарушить зрительный контакт. И если бы не организатор мероприятия, который отвелкает нас, сообщив, что скоро мое время для танца на льду, я не знаю, сколько бы мы еще так простояли.
        Иисусе… вот это у него бешеная энергетика…
        - С удовольствием посмотрю на ваш танец, Анна, - произносит он хрипло, прежде чем я успеваю уйти.
        Вибрация его голоса дрожью пробегает по моему позвоночнику. Я невольно представляю, что бы почувствовала, если бы Максим ко мне прикоснулся? Если бы поцеловал? Если бы мы занимались любовью? Каково это принадлежать настолько сильному и доминирующему мужчине?
        Наверное, именно эти мысли подогервают меня, когда я выхожу на лед. Мое тело сейчас, будто объятое пламенем. Я представляю, как лет тает под коньками. От быстрых движений, легкая ткань платья развивается. Красное, как огонь, она танцует вместе со мной. Пару раз, когда качусь близко к трибунам, я замечаю Антона и Максима. Они оба на меня смотрят. У обоих горят глаза. Я этим наслаждаюсь. Ощущаю свою власть, красоту и сексуальность. Мне нравится быть желанной. Нравится, что Антон понял, кого поетерял. Нравится, что я смогла привлечь внимание такого мужчины, как Максим Зверг.
        Когда танец заканчивается, и я под шквал аплодисментов ухожу с арены, ко мне тут же подбегает Лин.
        - Ну, дылдочка, ты огонь! Как танцевала, а? Вообще шикарная женщина! А эти двое чуть слюгями не подавились! Я наблюдала!
        Довольно хихикаю и чмокаю ее в щеку.
        - Спасибо, коротыш. Пойду переоденусь и продолжим работать.
        Меня все еще колотит от эмоций, когда я иду в сторону гримерок. Они расположены внизу комплекса. В узком коридоре со стенами бордового цвета сейчас приглушен свет. Никого нет, потому что все уже наверху, готовятся к выходу на арену со своими номерами. Неожиданно позади раздаются шаги. Инстинктивно хочу обернуться, чтобы посмотреть, кто еще спустился в гримерки, но не успеваю, потому что огромная сила прижимает меня к стену. Горячее дыхание касается плеча, на шею надавливает большой палец и начинает так же с нажимом вести вниз по линии позвоночника. Колени подкашиваются, когда над ухом разадется сиплый голос.
        - А ты так для него танцевала или для меня?
        Теплые ладони ложатся на мою талию и резко разворачивают. Я тут же попадаю в омут синих глаз Максима Зверга. Он возвышается надо мной, не прекращая вжимать в стену и обнимать за талию. Пульс зашкаливает от его близости, а еще от синего огня в глазах и недовольства, которое волнами исходит от мужчины.
        Почему он злится? Я ничего плохого не делала.
        На удивление его злость не пугает меня, скорее распаляет, пламенем растекается по моим венам, превращая тело в жидкое пламя.
        - Так, для кого ты танцевала, Анна?
        Его ладони начинают скользить вверх, пальцы пробегаются по моим рукам, сдавливают плечи, пока не достигают шеи. Мурашки табуном бегают по коже от осторожных и в то же время требовательных прикосновений Максима. Как вообще можно так трогать, что живот узлом скручивает?
        - А что, если я скажу, что для вас? - хрипло выдыхаю, облизнув губы.
        Взгляд Зверга тут же опускается на них. Большой палец тянется ко рту, оттягивает нижнюю губу и слегка проникает внутрь. Я бы прикусила или облизнула его, но смелости пока не хватает…
        - В игры играешь?
        Отрицательно качаю головой, широко распахнув глаза.
        - Значит, для меня? Хорошо. Мне это нравится.
        Вторая рука мужчины ложится на низ моего живота. Тепло просачивается в меня через кожу и заставляет ноги еще сильнее дрожать. Я не помню, что ощущала себя так же, когда меня касался Антон. Его действия были скорее порывистыми и торопливыми. Все, что делает Максим, можно сравнить с тянущейся нугой или медом. Слишком медленно, слишком сладко, слишком хочется еще. Меня даже пугает собственная реакция на этого человека. Мы почти не знаем друг друга, а у меня перед глазами плывет от того, как он трогает меня, как говорит и как пахнет. Это просто помутнение рассудка. Гормональный и эмоциональный взрыв, или что-то вроде того, потому что других объяснений моему состоянию я не нахожу.
        - И что же ты хочешь от меня, Анна?
        - Хочу? - смотрю растерянно, отчаянно пытаясь сообразить, что ему ответить, но сделать это трудно, потому что дурман от его близости не отпускает меня. Было бы проще, если бы он отступил хотя бы на шаг назад, но Максим продолжает вжиматься в мое тело. Я слишком хорошо ощущаю все его желания, чтобы спокойно говорить о своих.
        - Да. Чего ты хочешь?
        - Я… не… знаю… Может, я просто хотела почувствовать себя красивой и желанной?
        Вот теперь он отходит. Резко размыкает объятия, и от неожиданности я чуть не сползаю по стене вниз, так как держаться на дрожащих ногах очень трудно. Воздуха вмиг становится больше. Я начинаю жадно хватать его ртом, не сводя взгляда с мужчины, который сейчас смотрит на меня с усмешкой на губах.
        - Вот как? Любопытно.
        Похоже, это он в игры играет. Задает вопросы, а сам толком ничего не объясняет.
        - А вы… что от меня хотите, Максим Андреевич? Зачем вы за мной пошли?
        Глаза мужчины снова вспыхивают.
        - Хочу исполнить некоторые твои желания, Анна. Завтра заеду за тобой. Поедешь со мной. В восемь удобно?
        Я киваю еще до того, как мозг успевает сообразить, что происходит. Даже инстинкт самосохранения, кажется, отключился напрочь. Он меня на свидание что ли зовет?
        - Прекрасно. И надень что-нибудь красное. Мне нравится этот цвет на тебе.
        Максим уходит так же неожиданно, как и появился, а я продолжаю стоять у стены, в шоке размышляя над тем, что это только что было вообще? И что Зверг имел в виду под исполнением некоторых моих желаний? Куда он меня повезет, и что собирается со мной делать?!
        Кое-как я дохожу до гримерки, где плюхаюсь на стул и обхватываю лицо ладонями.
        Ну, я же сама наслаждалась его вниманием, и вот… получила сполна. Наверное, я могу отказаться ехать, но тогда, скорее всего, буду жалеть. Буду или нет?
        Иисусе, Ами, ты даже толком ничего о нем не знаешь!
        А что если он захочет зайти слишком далеко? Попросит того, чего пока ты не готова ему дать?
        Нет, он не производит впечатление насильника или психа какого-то…
        Что бы сказала Лин? Она бы сказала "дерзай, дылдочка!"
        Ну и дела…
        Беру свой телефон, чтобы написать подруге и посоветоваться с ней, но потом передумываю - лучше поговорить вечером после работы, а не сейчас. Вместо этого стягиваю платье и достаю униформу, правда, надеть ее не успеваю, потому что дверь распахивается, и в гримерку входит Антон.
        - Ты че здесь делаешь?! Выйди! Я переодеваюсь!
        Но Антон не слушает. Его лицо перекошено от ярости.
        - Во дела, малыш. Ну ты умница, конечно! Мы поссорились, а ты быстрее прыгаешь к мужику постарше и посолиднее. Так получается?!
        - Что ты несешь?! И я, кажется, попросила тебя выйти! - прикрываю полуобнаженное тело униформой, будто она сможет защитить от недовольного взгляда Антона.
        Парень надвигается на меня грозовой тучей, разглядывая с ног до головы, словно впервые видит.
        - Невинной овечкой не притворяйся. Да, детка, ты была права. Я тебя совсем не знаю. Мне казалось, ты на такое не способна, а ты вон что творишь, - горько усмехается Антон, почти влотную приблизившись ко мне. - Чего ты закрываешься, а? Я же тебя не раз видел без одежды. Я был первым, кто тебя такой увидел. И собираюсь остаться единственным. Чего ты вдруг стесняться начала? - он хватает пальцами край униформы и пытается выдернуть, но я держу крепко.
        Вообще-то я его не боюсь, и не думаю, что Антон на самом деле способен на какую-либо откровенную жестокость. На данный момент мне просто неприятно его присутствие, а еще я злюсь, потому что он смеет снова предъявлять мне претензии, когда сам изменял!
        - Единственным ты не останешься. Как я уже сказала - я тебя не прощу. И выйди уже! Мне нужно переодеться и работать. Ты мешаешь! Право видеть меня без одежды ты потерял тогда, когда начал спать с той девкой. К ней и иди!
        - А кто будет после меня? Зверг, да? - зло выплевывает Антон. - Я заметил, как ты на него смотрела, когда каталась на льду. И в коридорах здесь слышимость отличная. Я пошел за ним, когда он за тобой направился, и слышал, что ты согласилась с ним встретиться… Скажи честно, детка, это чтобы меня позлить? Так дело сделано. Я злюсь и ревную. Тебе вовсе не надо идти с ним куда-то! Ты уже отомстила. Глупостей не совершай!
        - Да что ты о себе возомнил?! Сликшом много чести… Я не собираюсь тебе мстить… Я просто теперь свободная девушка! Встречаюсь с кем хочу! Это не твое дело!
        На самом деле я немного вру. Мне действительно хотелось отомстить Антону. Заставить его понять, как он ошибся, предав меня. А еще мне хотелось причинить ему боль, обидеть так же, как и он меня обидел. Я ведь имею право на подобные желания?
        - А вот этого не будет, - рыкает парень, схватив меня за плечи и притянув к себе. - Я тебе уже сказал, но повторюсь, я тебя не отпущу. И если быть до конца честным, детка, Зверг не лучший выбор. Для него такие, как ты, просто игрушки. Девочки для развлечения.
        - Ага! Вроде как Жанна для тебя? - ехидно спрашиваю, ничуть не испугавшись его напора.
        Он стискивает зубы, наклонившись ниже.
        - Да. Вроде как Жанна для меня. Тебе хочется быть потаскухой? Ты же не такая, Ами.
        - Это больше не твое дело, чем я занимаюсь. Так что оставь меня в покое и проваливай. А то сам-то ты легко променял меня на потаскуху, а сейчас о морали мне в уши заливаешь? - вырываюсь из его захвата, с силой толкнув в грудь. Из-за этого движения униформа падает, открыв парню вид на мое нижнее белье. Я быстро поднимаю вещь и снова прикрываюсь.
        - Ты нас не сравнивай, детка. Мужчины полигамны. Им иногда просто надо спутить пар куда-то, вот и все. А достойная девушка должна хранить честь и верность. Это нормально. Никто не хочет встречаться с потаскухой. Они для другого существуют. Я тебе уже сказал, что эта мымра для меня ничего не значит. Мне только ты нужна. Ну попользовался ею. Я думал, ты никогда не узнаешь. И больше мне не надо. Я же обещал, что не стану с ней видеться отныне. Я обещание держу. И вообще я понял, что мне никто кроме тебя не нужен, малыш. Чего ты из-за какой-то шмары так бесишься? Любил я только тебя и люблю сейчас. А ты вот так хочешь поступить - с грязью себя смешать и под Зверга лечь? За цветочки, брюлики и ради мести? Не дури, детка. Оно того не стоит. Я тебе больше никогда изменять не буду. Клянусь. Прости меня, пожалуйста.
        - Боже, Антон, ды ты вообще себя слышишь? - от отвращения меня передергивает. - Ты заявляешь, что мужчины полигамны, но тут же противоречишь себе, сказав, что не будешь мне изменять. Да как я вообще могу тебе верить? Я тебя прощу, а ты через месяц-два побежишь "спускать пар" к другой? А я должна верно и преданно ждать, когда ты наспускаешься? Да пошел ты, придурок! Иди свои песенки другим пой!
        Стук в дверь прерывает нашу с Антоном неприятную беседу.
        - Ами, крошка, ты здесь? - раздается голос Лин за мгновение до того, как дверь открывается. Тяжелый взгляд подруги тут же ложится на Антона, которого абсолютно не смущает тот факт, что мы больше не одни - он продолжает твердить свое.
        - Я буду за тобой следить, детка. Я не позволю тебе опуститься!
        - Я тебе звонила, Ами. Ты не отвечала. Вот решила проверить, что тебя задержало, и как оказалось, не зря, - ворчит Лин, демонстротивно пройдя мимо Антона и встав между нами. - Нам работать нужно. Если ты не против, - фыркает она на моего бывшего парня.
        - Не совершай глупостей, - бросает он мне напоследок, проигнорировав слова Лин, после чего все же уходит.
        Я тяжело вздыхаю и плюхаюсь на стул, в отчаянии глядя на подругу.
        - Чего ему опять было надо? Снова выпрашивал прощение?
        - Ага, - буркаю я. - Он… слышал, что Максим Зверг позвал меня на вроде как свидание, и я… согласилась. Антон психанул.
        - Так, стоп, дылдочка. Вот с этого момента поподробнее! Зверг пригласил тебя?! Наш босс?! Уиу-уиу! - она подпрыгивает и хлопает в ладоши. - Ну я же тебе говорила, что этот мужик точно от тебя тащится! Не упускай возможности Черт бы с этим Антоном! Тут такой персонаж нарисовался!
        - Я сомневаюсь, Лин… Не уверена, что готова с кем-то встречаться. Да и… я толком не знаю Зверга. Мало ли, что от него можно ожидать!
        - Ой, я тебя умоляю! Вот и узнаешь! Ты же не замуж за него собралась. Просто встретиться. Не понравится - не будешь больше встречаться. Относись к этому проще. А Антон пусть ревностью давится. У него нет никаких прав на тебя, дылдочка. Пусть знает, кого потерял, идиот!
        До конца рабочего дня я еще сомневаюсь, стоит ли идти на встречу со Звергом. Лин изо всех сил старается меня убедить, что надо обязательно. А когда мы возвращаемся домой, нас снова ждет сюрприз, точнее меня. Зверг прислал еще один подарок. В коробке на постели я нахожу комплект красного кружевного белья с подвязками, роскошное алое платье с лямками, прошитыми рубинами, и все это лежит на подушке из красной сирени. Никогда такой не видела…
        Между веток цветов спрятана записка. Почерк у Максима угловатый и размашистый. Такой типично мужской и выдает властного, резкого носителя, привыкшего быстро принимать решения и приказывать.
        "Это лагерстремия. Индийская сирень. Она подходит тебе больше, чем сиреневая, Анна… Надень завтра это белье и платье. Хочу тебя так".
        - Ох ты ж божечки… Вот это его шарахнуло… - крякает Лин, прочитав записку через мое плечо.
        5 глава
        АМИЛИЯ
        Я стою перед большим зеркалом в своей спальне и наношу последний штрих, который завершит мой образ на сегодняшний вечер - брызгаю на зону декольте духами, своим любимым сладким цветочным ароматом. На мне то самое красное платье с рубинами, что прислал Максим, а под ним самое эротичное белье, которое мне когда-либо в жизни доводилось надевать. До сих пор не могу поверить, что решилась.
        - Ты просто бомба, детка, - довольно улыбается Лин, разглядывая мое отражение. - Покори этого мужика, чтобы он больше ни о ком думать не смог, но на всякий, - подруга поднимает палец вверх, после чего достает из своей сумочки перцовый баллончик, - возьми вот это. И держи телефон при себе. А то мало ли, насколько Зверг будет настойчив? Разгон у мужика, конечно, нехилый.
        Я смеюсь, но все же баллончик беру. Идиотизм, наверное, но, думаю, Лин права. Нужно иметь возможность защитить себя, ну или хотя бы на Антона брызну, если сильно доставать будет - он точно заслужил. Телефон мне оборвал, и вечно у дома ошивается. Ладно хоть сейчас его нет. Может, у него тренировка, и он вообще сегодня не появится?
        - А вообще, дылдочка, я желаю тебе сегодня развлечься на все сто. Ни о чем не думай и не переживай. Я могу даже до утра тебя подождать, чтобы выпытать все подробности вашего свидания.
        Снова хихикаю, но смех мой стихает, потому что на экране моего телефона, лежащего на тумбе, высвечивается незнакомый номер, а комнату заполняет приятная мелодия звонка.
        - Это ОН? - хлопает ресницами подруга.
        - Скорее всего, - нервно выдохнув, я беру гаджет и принимаю вызов.
        - Я жду, Анна, - звучит низкий голос в трубке еще до того, как я успеваю что-то сказать.
        Ну вот и пришла пора отправляться на свидание, которое вполне вероятно может окончиться вовсе не так, как обычно заканчиваются все мои первые встречи с парнями. Хотя бы по той причине, что на этот раз я встречаюсь с мужчиной. И этот мужчина ясно дал понять, что хочет меня. В голове навязчиво всплывают слова Антона о том, что Зверг с такими, как я, просто играет. Но я отметаю дурацкие мысли прочь, чтобы не испортить себе настроение.
        Машина Зверга припаркована недалеко от дома Лин. Я еще ни разу не видела его автомобиль до этого, но среди других припаркованных рядом машин, одна единственная бросается в глаза, и я уверена, что она принадлежит ему. Если я не ошибаюсь, это Bugatti, и стоит она около полумиллиарда. Машина такого же красного цвета, как вчерашняя сирень, и как мое платье и белье.
        У меня дрожат колени, пока я неторопливо иду к нему, цокая каблуками по асфальту. Платье мягко скользит по бедрам, а возбуждение и нервозность нарастают с каждым шагом, особенно, когда на вырезе ткань расходится и виднеются кружевные чулки, от которых идут подвязки к поясу на моей талии. Боже… что я делаю?
        Когда подхожу ближе, наконец могу разглядеть Максима за рулем спорткара. Его глаза неотрывно следят за каждым моим шагом. Взгляд жадно скользит по губам, слегка прикрашенным красной помадой, по волосам, которые я распустила и, сейчас они свободно спадают по плечам и спине, по ногам, пока не задерживается на вырезе платья…
        Дрожащей рукой я открываю дверь машины и сажусь в салон, очень надеюсь, что выходит грациозно. В нос врезается приятный аромат духов Максима. Его синие глаза теперь так близко, что я снова в них тону, как вчера возле гримерок. Сердце стучит где-то в горле. Зверг поднимает руку и кладет палец на пульсирующую жилку у меня на шее.
        - Идеально, - тихо произносит, затем скользит ладонью к плечу, просовывет палец под лямку платья и поглаживает. - Какую кухню ты предпочитаешь, Анна?
        - Вегетарианскую, - отвечаю машинально слегка севшим голосом. Думать очень тяжело, когда его рука столь откровенно поглаживает мое плечо. Но, в принципе, я же не могу скрыть от него, что не ем мясо. Да и на свете полно людей, предпочитающих овощную диету мясной. Вряд ли Зверг вспомнит про розововолосого подростка-вегетарианца и проведет между нами параллели.
        Все же его взгляд сощуривается. Он смотрит на меня внимательно и немного удивленно, но затем кивает.
        - Хорошо.
        - Расскажи немного о себе, - просит Максим, пока мы едем, как я поняла, до ресторана. Сердце немного успокаивается, но я считаю это лишь потому, что мужчина переключил внимание с меня на дорогу. Его взгляд теперь сосредоточен перед собой, а руки удерживают руль и не трогают меня. Что ж, думаю, сейчас даже смогу разговаривать ровно. Он задал вполне невинный вопрос, на который я сумею ответить, не вдаваясь в лишние подробности.
        - Мне девятнадцать. Я проживаю в основном в Америке, но в Россию часто приезжаю. В этот раз я здесь на месяц. Живу в доме подруги. Работую, ну, вы знаете, где я работаю. В Америке я пока учусь в колледже. Русский знаю хорошо потому, что моя мама русская.
        - Аня, давай перейдем на "ты", не против? Не хочу, чтобы ты обращалась ко мне официально.
        Кажется, я скоро начну привыкать к тому, что Максим зовет меня первым именем. И мне нравится, как из его уст звучит уменьшительно-ласкательная форма имени Анна в русском варианте.
        - Хорошо… давайте… То есть, давай.
        Зверг улыбается, бросив на меня синий взгляд.
        - Так значит, через месяц ты улетаешь? Как же ты встречалась с Антоном, если вы живете в разных странах? Или вы виделись только тогда, когда он прилетал на игры, а ты сюда?
        Мне не хочется говорить об Антоне, но раз уж он спрашивает, кратко ответить я могу.
        - Мы виделись чаще по выходным, ну и на играх, конечно же. Не самое лучшее мое решение - вести отношения на расстоянии. Результат говорит сам за себя.
        - Когда твоя женщина все время далеко, бывает трудно удержаться от искушения, - пожимает плечами Максим. - И женщине тоже трудно удержаться, когда ее мужчины нет рядом.
        - Мне удавалось, - упрямо произношу, поджав губы.
        - Так ты же не из большинства, - хмыкает Максим, напомнив мне ту фразу, что я выкрикнула ему в ту ночь возле клуба.
        - А ты?
        - А я, скорее, из большинства, - отвечает просто, будто в этом нет ничего особенного, и ухмыляется.
        Можно сказать, он меня сейчас предупредил, что если бы мы встречались и жили на расстоянии, то он тоже мог бы изменять. Не знаю, что именно чувствую по этому поводу. Наверное пока ничего, потому что сильных чувств к этому человеку у меня нет, и я не планирую, чтобы они появлялись.
        Когда мы подъезжаем к ресторану, Максим помогает мне выбраться из машины. Я подаю ему руку, и, когда оказываюсь на улице, он слегка притягивает меня к себе. По телу пробегает знакомая дрожь, и вроде бы угомонившееся сердце начинает шарахать с новой силой.
        - Потрясающе пахнешь, - хрипло говорит Максим, затем тянется к карману пиджака и достает бархатную продолговатую коробочку. - Настолько потрясающе, что я чуть не забыл про подарок.
        Ловким движением большого пальца Зверг открывает коробочку, не переставая удерживать меня одной рукой за талию. Перед глазами оказывается сверкающий золотой браслет с рубинами и бриллиантами. Невероятная красота. И слишком много подарков на мой взгляд…
        - Пытаешься меня купить? - спрашиваю с улыбкой, подняв глаза на мужчину.
        - Очаровать, - поправляет Зверг, ничуть не оскорбившись.
        Вынув браслет из коробки, он отбрасывает пустой футляр в машину, после чего протягивает мне ладонь.
        - Позволишь?
        Я подставляю руку, а через секунуду запястья касается прохладный металл.
        - Роскошным женщинам, - говорит Максим, поглаживая пальцем мою ладонь, а затем целуя каждый палец по очереди, - роскошные подарки.
        Дааа, этот мужчина мог бы соблазнить и святую…
        В ресторане за столик он садится рядом, а не напротив, отчего я чувствую бешеное напряжение, потому что его близость действует на меня, как укол адреналина.
        - Здесь есть вегетарианское меню, но, надеюсь, ты не будешь против, если я все же закажу себе мясо?
        - Нет. Я уже смирилась, что большинство людей не разделяют мои убеждения.
        Когда Максиму приносят стейк, а мне овощное рагу, я невольно улыбаюсь, вспомнив прошлое, когда в машине он жевал бургер с котлетой, а я пончик.
        - У тебя красивая улыбка, - мужчина проводит указательным пальцем по моей щеке, - особенно мне нравятся эти ямочки… Давно ты не ешь мясо?
        - С детства, - отвечаю уклончиво, не глядя на него. На щеке будто ожог остался от его прикосновений. Если так продолжится дальше, то либо меня увезут в больницу с тахикардией, либо я паду жертвой соблазнений этого мужчины, и рассказывать Лин про наше с ним свидание мне действительно придется утром…
        - Любопытно.
        Боже, как, оказывается, трудно есть, когда на тебя без конца пристально смотрят. Просто кусок в пересохшее горло не лезет. Я с благодарностью киваю официанту, который приносит шампанское и разливает шипучий напиток по фужерам. Немного отхлебываю, приглшуив жажду, правда, ненадолго мне удается ее приглушить, потому что в следующую секунду на телефон приходит сообщение от Антона:
        "Ты с ним, да? Со Звергом?!"
        "Все-таки решила в шалаву превратиться?!"
        Раздраженно выключаю телефон, чтобы не видеть сообщений от Антона, которые наверняка сейчас полетят с бешеной скоростью, если я не отвечу парню. А отвечать мне не хочется, особенно на оскорбления, на которые он никакого права не имеет!
        И вообще, ничего такого плохого в том, что я пошла на свидание с Максимом, нет! Даже в том случае, если я позволю этому свиданию перейти в горизонтальную плоскость - я же не каждый раз так делаю! Да я еще никогда так не делала.
        - Все в порядке? - спрашивает Максим, заметив мое недовольство и нахмуренный взгляд.
        В следующее мгновение его ладонь собственнически ложится на мое голое колено и начинает поглаживать, пальцы выводят круги на коже, посылая дрожь по всему телу. Затем большой палец проникает под подвязку и начинает гладить там. В животе появляется тянущее ощущение, будто он наполняется лавой, которой становится слишком много - она жжет и распирает мое тело.
        - Все… хорошо, - отвечаю на выдохе, затем обхватываю крепкое запястье мужчины и пытаюсь отвести от своей ноги. - Это лишнее, Максим.
        Зверг усмехается, но руку не отводит.
        Я продолжаю тянуть, глядя ему в глаза, и получаю какое-то болезненное удовольствие от того, что он мне не подчиняется. Продолжает настырно касаться ноги и улыбаться.
        - Ты получила мою записку, Аня, где я ясно дал понять, чего хочу. Ты надела белье, которое я для тебя купил, а теперь говоришь, что это лишнее. Так скажи мне, ты хочешь того же, чего хочу я или чего-то другого?
        Ловким движением руки опустив бретельку платья, Максим целует меня в плечо. Мне хочется закрыть глаза и расствориться в ощущениях, которые пронзают мое тело. Впервые за долгое время я не хочу думать о морали и правильности своих поступков. И только одна фраза в голове мешает мне отпустить тормоза "Не все в жизни можно исправить…"
        - Сейчас… я просто хочу поужинать, - отвечаю хрипло, когда губы мужчины касаются моей шеи.
        - Раз ты так настаиваешь, - выдыхает он, и все же отстраняется, после чего резко начинает разговор на другую тему.
        - Какую профессию ты планируешь получить в будущем? - говорит Максим спокойно, переключив внимание на свой стейк.
        Только темно-синее пламя в его глазах выдает истинное желание мужчины. В остальном он ведет себя так, будто не целовал мою шею секунду назад и не гладил ногу под подвязкой.
        - Я пока ищу себя. Сначала я изучала психологию, но по окончании первого семестра перевелась на другой факультет. Мне трудно с профессиональным становлением, наверное потому, что я всегда хотела связать жизнь со спортом, но не срослось.
        - А почему не срослось?
        - Моя мама сильно болеет. Нужно помогать и быть рядом, а профессиональный спорт, как ты наверное знаешь, отнимает много времени и сил.
        - Почему не попробуешь что-то вроде тренерской деятельности по фигурному катанию? Для детей предположим? Думаю, у тебя получилось бы. Если что, обращайся. Для тебя вакансию я всегда смогу найти в своем комплексе, - на полном серьезе говорит Максим, но затем слегка улыбается. - Это на тот случай, если решишь остаться жить в России.
        Я киваю, густо покраснев. Никогда не думала о работе тренером по фигурному катанию для детей. Вообще-то это интересная идея. Даже без привязки к работе в России. Навряд ли я смогу остаться здесь на постоянной основе. Опять же в Америке все мои родные. Мама точно не согласится сюда переехать. А я хоть и хочу иногда сбежать от их пристального внимания, все же не до такой степени, чтобы навсегда уехать жить в другую страну.
        Мы с Максимом еще какое-то время говорим на отстраненные темы, после чего покидаем ресторан и снова садимся в его спорткар.
        - Машина у тебя бомбезная. Никогда раньше на такой не ездила, - делаю очередной комплимент его автомобилю. - Это Бугатти, да?
        - Он самый, - довольно улыбается Зверг и переводит на меня прищуренный взгляд. - Права есть? С собой?
        Машинально сжимаю пальцами сумочку, в которой всегда ношу документы.
        - Есть.
        - Хочешь прокатиться?
        - Ты… серьезно? Я? За рулем?
        - Ну, конечно, - смеется Максим. - А кто еще?
        - Обалдеть! Разумеется хочу!
        Мы пересаживаемся. Заняв водительское место, я с восторгом кладу руки на руль и плавно провожу по нему пальцами сверху-вниз.
        - Ты точно пытаешься меня соблазнить…
        - Даже не стану отрицать, - ухмыляется Зверг. - Трогай, Аня.
        Поездка на спорткаре производит на меня невероятное впечатление. Пожалуй, отложу его в копилку всех своих впечатлений за жизнь. Это совсем не одно и то же, что водить любой другой автомобиль. Тут ты получаешь двойную порцию адреналина: во-первых, от скорости и плавности, с которой идет машина, во-вторых, от осознания ее стоимости. И то, что Максим доверил мне управление своим авто, тоже дает свой импульс внутри моего впечатлительного женского тела.
        - Ты отлично водишь, Ань, - хвалит Зверг, когда мы снова меняемся местами.
        - Спасибо. Папа бы с тобой не согласился, - улыбаюсь про себя, вспомнив, как папа Рустам последний раз отчитывал меня за неаккуратную езду.
        - Все отцы волнуются за дочерей… Время поздно. Ты сильно хочешь домой, Ань? Торопишься? - спрашивает Макс, положив одну руку на руль, а вторую на спинку моего сидения.
        Я нервно сглатываю, прижав к себе сумочку.
        - Вроде нет… А что?
        - У меня останешься?
        Сердце с силой ударяет по ребрам.
        Максим просит меня остаться у него.
        Я же понимаю, что он не чай с печеньками пить хочет, и если соглашусь, то фактически дам ему зеленый свет на то, для чего я еще не чувствую себя готовой. Но мне так не хочется заканчивать свидание, что я откровенно начинаю паниковать и сомневаться насчет ответа. Видимо паника отражается на моем лице, потому что Зверг строго произносит:
        - Не будет ничего, чего ты не захочешь сама, Аня. Я не насильник.
        Почему-то когда Максим говорит эти слова, в глубине его синих глаз отражается нечто вроде… горечи? Сожаления? В общем, что-то похожее на эти чувства. Его так оскорбило, что я могла подумать о нем настолько плохо?
        Кстати, по поводу насильников - я вовсе не забыла про перцовый баллончик, лежащий в моей сумочке. Но это неважно, так как я совсем не считаю, что Зверг ублюдок. Просто нетипично для меня ехать к мужчине домой так быстро.
        Иисусе, Ами, да расслабься ты хоть раз в жизни! Не всегда же быть правильной девочкой! Ну была ты правильной с Антоном, и что в итоге? Он не посчитал нужным быть правильным для тебя. Обидел, втоптал в грязь твои чувства, предал. Что плохого в том, что ты позволишь себе лишнего хотя бы сегодня? Через месяц тебе уезжать. Будешь снова правильной девушкой в Америке, и больше никогда не станешь соглашаться на отношения на расстоянии и поездку домой к мужчине на первом же свидании.
        - Хорошо. Останусь. Я тебе верю.
        - Прекрасно, - выдыхает мужчина, затем наматывает на палец локон мои волос и подносит к носу. Вдыхает, прикрыв глаза.
        Кровь снова шарахает по вискам.
        Ему я верю, а себе как-то не очень. Слишком остро реагирую на этого мужчины. Это совсем-совсем на меня не похоже.
        - Тогда поехали, Аня.
        К дому Зверга мы подъезжаем минут через тридцать. Я ожидала, что он живет в особняке, но Максим привозит меня в апартаменты в Москоу-сити. Пока мы поднимаемся на лифте, мужчина не сводит с меня глаз. Его взгляд горячими волнами стекает по моим плечам, груди и ногам, а меня все больше будоражит мысль о том, что сейчас случится в его квартире. Максим сказал, что не станет принуждать, но судя по жжению в моем животе и дрожи в коленях, принуждать меня ни к чему и не надо. Мое тело само стремится к нему, отвечает на его желания, отодвигая доводы рассудка куда-то глубоко в бессознательное.
        - Чувствуй себя как дома, Ань, - хрипло говорит Максим, открыв передо мной двери в квартиру.
        Апартаменты элитного класса, разумеется, выглядят роскошно, хотя интерьер в его квартире сугубо мужской и нет признаков присутствия здесь женщины и женского вмешательства. Я отмечаю это в первую очередь, пытаясь выхватить взглядом детали, типичные для женщин, но ничего не нахожу. Это радует. Значит, никакой другой дамы, которой он изменяет в ее отсутствие с дурочками вроде меня, здесь нет.
        - Еще бокал шампанского? - предлагает Макс, направившись в кухонную зону, расположенную на довольно большом круглом подиуме в дальнем углу гостиной.
        - Не откажусь, - я поднимаюсь вслед за мужчиной, кладу сумочку на барную стойку и, пока Максим достает шампанское, открывает и разливает по фужерам, начинаю копошиться в ней, чтобы чем-то занять руки и скрыть свою нервозность. Сейчас даже шикарный вид из панорамного окна на ночную Москву не может привлечь мое внимание, потому что я слишком сильно волнуюсь.
        Из сумки достаю гаджет, вспомнив, что выключила его и забыла включить обратно. Нажимаю кнопку запуска, и когда телефон загружается, сразу начинают лететь смс-ки о пропущенных звонках. Здесь и от Антона, и от Лин, и от мамы с папой. Но самое страшное - есть несколько пропущенных звонков от папы Рустама. Вот это проблема. Сейчас я никак не смогу ему перезвонить, хотя можно отойти в уборную. Или лучше сделать это завтра. Тогда мне не придется врать, где я и с кем. Не люблю врать родным.
        - Держи, - ко мне подходит Максим и протягивает бокал с шампанским.
        - У тебя красиво, - обведя взглядом квартиру, принимаю фужер у Максима. Мои пальцы слегка вздрагивают, коснувшись его.
        - С тобой ничто не сравнится, - говорит мужчина, пригубив немного шампанского.
        Затем он отставляет бокал на барную стойку и подходит вплотную ко мне. Меня тут же начинает колотить сильнее, и разумеется от него это не укрывается.
        - Помнишь, что я сказал, Ань? Я не сделаю ничего, чего ты сама не захочешь, - хрипит мужчина мне в губы.
        Успеваю сделать глоток, прежде чем он забирает бокал из моих рук и ставит его рядом со своим, смачивает пальцы в шампанском и кладет их на мои губы. Чуть проталкивает внутрь, отчего сладкая жидкость попадает мне на язык.
        - От тебя голову ведет, - он наклоянется ближе и зубами оттягивает мою нижнюю губу.
        Веки сами собой закрываются. Максим неторопливо облизывает мои губы, целует уголки и прикусывает подбородок. Мое сердце бьется так громко, что мне кажется, даже он слышит его стук. Я нахожу в себе смелость поднять руки, положить на мощную грудь мужчины и слегка погладить ее. Просто из стали…
        Очевидно он это понимает как сигнал к действию, потому что в следующее мгновение горячие ладони Максима смыкаются на моей талии, он рывком сажает меня на стойку, вклинившись между коленей. Его язык проникает в мой рот, еще больше наполняя его вкусом шампанского.
        Безумие какое-то…
        Мне нравится, какой он сильный и настойчивый, нравится его мощное и твердое тело, нравится запах, погружающий меня в морок. Его поцелуй напористый, сочный, вкусный. Я невольно сравниваю его с поцелуями Антона, и понимаю, что, оказывается, взрослые мужчины целуются совсем иначе. Они просто сминают своей уверенностью, поглощают, разбивают в клочья любые сомнения, разрушают грани дозволенного.
        - Я хочу тебя, Аня. Ты просто охренеть какая сладкая, - Максим с силой сжимает мою ногу и рывком тянет на себя так, что я буквально впечатываюсь в его тело. Другая рука погружается в мои волосы, начинает разминать затылок, а затем больно тянет, склонив мою голову набок. Теперь у него больший доступ к моей шее. Он сразу же кусает ее и целует места укусов, снова кусает и снова целует. Тянет подвязку на ноге и грубо рвет ее.
        - Скажи, чего ты хочешь, Аня? Я хочу услышать. Скажи мне это, - выдыхает хрипло, когда пряжка ремня на его брюках царапает мою обнажившуюся от его порывистых движений ногу.
        - Произнеси вслух…
        6 глава
        МАКСИМ
        Зеленоглазая ведьма пахнет как гребаный рай, хоть я в нем ни разу не был и не уверен, что когда-то попаду. Вкусная, сладкая, хватается за мои плечи тонкими длинными пальцами, тянется ко мне, постанывая и тяжело дыша.
        Мля, Зверг. Ей девятнадцать, у тебя че так башню рвет? Мало девчонок было?
        Она одна из многих, но не похожа ни на кого.
        Я увидел ее тогда в клубе. Она танцевала в своем красном платье под лучами стробоскопов, извивалась как змея, а потом яростно окатила вином Михайлова и его очередную пассию. Чистый огонь, который я сейчас держу в своих руках, с нетерпением ожидая ее ответа.
        - Я хочу, - тихо произносит Анна, дрожащим то ли от возбуждения, то ли от волнения голосом, когда я провожу дорожку из поцелуев от ее уха, по шее и ниже. Снова лишаюсь рассудка от умопомрачительного запаха девушки и от того, как она ладонями скользит по моей груди.
        - Чего ты хочешь, Ань?
        - Тебя хочу.
        Мля, чистый кайф.
        Разумеется, я тоже ее хочу. И получу. Все равно не отпустил бы, пока она не сдалась. Конечно, одного раза мне будет слишком мало, так что я собираюсь присвоить ее себя на весь месяц, что Анна проведет в России.
        Рывком снимаю девушку с барной стойки и поворачиваю к себе спиной, утыкаюсь носом в изгиб ее шеи и начинаю медленно задирать платье вверх.
        - Максим, - шепчет она, откинувшись головой мне на плечо.
        Я не знаю, какого хрена, но что-то в ней есть знакомое, словно я видел ее раньше, хоть она и утверждает, что нет. Надо было дождаться полного досье на нее от моего нюхача. Сначала он принес мне краткую инфу о девчонке, в которой особо ничего не говорилось, что могло мне помочь вспомнить, откуда я могу ее знать, поэтому я попросил копнуть глубже, но не дождался. Сликшом не терпелось ее получить. Она как мед. Невозможно оторваться.
        Слегка отклоняю ее вперед и провожу большим пальцем по позвоночнику. Тонкая, стройная, чувственная. На каждое мое касание реагирует дрожью и хриплым вздохом. Как этот идиот Михайлов умудрился упустить такую девушку? Ну, мне же лучше. Получу свою долю.
        За волосы тяну Аню к себе и вновь впиваюсь в сочные алые губы. Проникаю в нее языком, одновременно с этим еще больше задирая платье вверх. Расстегиваю пряжку ремня на брюках. Хочу ее до одури. Прямо здесь и сейчас.
        Не сразу понимаю, что звонит телефон. Во-первых, похоть глаза и мозг затопила, во-вторых, звучит мелодия не моего телефона. Кому там и что надо? Не до вас сейчас вовсе.
        Аня вообще не обращает никакого внимания на звонящий гаджет, продолжая тереться об меня и постанывать, поэтому я решаю сам дотянуться до разрывающегося телефона и отключить, но моя рука застывает в сантиметре от экрана, потому что на нем я отчетливо вижу фотографию человека, с которым ну никак не связывал вот это создание, тающее у меня в руках и готовое отдаться. Под фотографией подпись контакта "Папа".
        Анна наконец замечает, что я замер и не ласкаю ее больше, отрывает голову от моего плеча и недоуменно поворачивается ко мне, хлопая густыми ресницами.
        - Максим? Что-то не так? - спрашивает, краснея.
        А я взгляда с телефона не свожу, который продолжает звонить. Девушка машинально тоже смотрит туда. Я замечаю, как ее плечи застывают, дыхание учащается. Она не поворачивается ко мне, а просто хватает телефон и сбрасывает вызов, затем вновь кидает его на стойку и закрывает лицо ладонями.
        - Ты дочка Багримова? Девочка, которую я спас вместе его женой несколько лет назад? - спрашиваю у ее затылка, потому что Аня все еще стоит ко мне спиной. - Отвечай! - резко разворачиваю ее к себе и встряхиваю.
        Зеленые глаза девчонки широко распахнуты, а выржание лица виновато-шокированное.
        Твою мать…
        Она, мля, меня узнала. Она сразу поняла, кто я, и не сказала, кто она.
        - Д..да… Он мой папа. Но по документам мой отец другой человек. Я… его тоже люблю и ценю как отца. Он меня вырастил.
        Да просто, млять вашу!
        Все сходится. Не ест мясо, повторяет фразу, которую я сказал тогда Яне в машине "Не все в жизни можно исправить". Черт! Как я мог ее не узнать?! Да, в принципе, как я должен был узнать, если она сейчас и близко не выглядит так, как тогда? Сколько лет прошло? Четыре? Пять? Маленькая девочка с волосами нелепого розового цвета превратилась в роскошную молодую женщину, которую хочется сожрать.
        Вот только делать этого нельзя.
        Мля, надо было дождаться инфы от нюхача, а не лезть к ней сразу.
        - Узнала меня, да? Сразу узнала?
        Анна все так же стоит, не шевелясь, глаза по-прежнему широко распахнуты. Пальцы, прижимающие съехавшую лямку платья, слегка подрагивают. Девушка нервно покусывает губы, обводя меня взглядом полным паники.
        - Можешь не отвечать. Я уже понял, что узнала.
        Отпускаю ее плечи и сжимаю пальцами переносицу, прикрыв глаза. Лучше не смотреть на нее, потому что тот факт, что она дочь Багримова, никак не повлияло на мое желание взять ее прямо здесь и сейчас. Только это смертоубийство полное. Поиметь дочурку Багримова, за которую он тогда метелил морду Северову - это, конечно, не самое лучшее решение, особенно учитывая то, что в прошлом я уже перешел ему дорогу однажды, чуть не завалив его жену. Практически силой.
        Мляяя… Если эта зеленоглазая нимфа узнает об этом когда-нибудь, то уже с такой улыбкой и доверием не станет садиться в мой автомобиль. Впрочем приглашать ее больше и не стоит.
        - Ко мне зачем полезла, раз узнала? Игра такая? Или до такой степени хотелось парню своему отомстить?
        Снова смотрит, ничего не говоря в ответ.
        - Ань, я у кого спрашиваю?!
        - Ами.
        - Что?
        - Ами. Все меня так называют. Это сокращение от второго имени Амилия. И я… просто тебя хотела…
        Ами. Об этом я тоже забыл. Так Яна обращалась к розововолосой девочке.
        Амилия ей больше подходит, чем Анна. Необычное имя, как и она сама на совсем обычная девушка. Мой взгляд машинально скользит по телу девчонки. На шее следы от моих укусов, платье сверху сбилось, снизу задрано почти до талии, подвязка порвана. Хватай и укладывай в постель, пока не остыла. Приходится сжать руки в кулаки, чтобы не сделать то, чего я так отчаянно хочу.
        Телефон Анны… Амилии снова звонит. Больше чем уверен, что это Багримов.
        - Ответь ему. Затем приведи себя в порядок. Я отвезу тебя домой.
        Собираюсь отойти подальше от нимфы, чтобы выпить шампанского и немного успокоиться, но она неожиданно хватает меня за руку и тянет на себя.
        - Максим… - хрипит девчонка, заглядывая мне в глаза.
        Мля… до сумасшествия просто…
        - Я все еще хочу. Давай… продолжим. Давай представим, что ты все еще не знаешь кто я?
        Мне хочется сорваться. Я с жадностью смотрю на ее тело, растрепанные волосы, покусанные губы, и думаю о том, что бы наплевать на все и взять ту, которая так отчаянно мне себя предлагает. Но, мля, понятия не имею, что у девчонки в голове на самом деле. Она по сути незнакомка. И неважно, что в прошлом мы встречались. С ее отцом меня связывает гораздо больше прошлого. Дерьмого прошлого. И проблем из-за этого разового секса может быть тоже в разы больше, чем удовольствия.
        - Ответь отцу и собирайся. Ванная, если что, там, - отвечаю, стиснув зубы, указав рукой в сторону уборных, затем резко разворачиваюсь, пока не передумал, и пятерней проведя по волосам, отхожу к окну, не глядя, как Амилия суетливо хватает телефон и идет в ванную, на ходу снимая вызов отца.
        - Да, пап, - слышу дрожащий голос девушки.
        Разумеется, она обиделась. Любая бы женщина обиделась, когда мужчина отказывает ей в близости, о которой она просит. Но эта девчонка не просто кто-то, кого можно взять, поиметь и забыть.
        Черт, надо же было такому случиться. Из всех женщин Москвы, мне голову повело именно из-за дочери Багримова. Охренеть. А она ведь еще и работает в моем комплексе. У меня, конечно, нет необходимости там бывать, но что-то мне подсказывает, если не уволю ее, магнитом будет тянуть туда.
        - Я готова, - раздается тихий голос за спиной.
        Поворачиваюсь, и вижу, что Амилия стоит посреди гостиной все еще с тем же виноватым выражением лица, которое было у нее несколько минут назад. Девушка сняла порванные подвзяки, это видно через глубокий вырез платья на бедре. Босые стройные ноги утопают в густом воросе ковра. Волосы рассыпаны по плечам и слегка влажные - видимо она умывалась. Хочу подойти и намотать каштановые пряди на кулак, поднести к носу и вдохнуть, а затем развернуть ее к себе спиной и…
        Мля, Зверг, отвези ее уже домой, пока не поздно!
        - Поехали, - беру ключи от машины и направляюсь к выходу. Шампнаского я выпил два глотка, так что ехать можно, да и терпения нет ждать водилу или такси. Я ее точно съем, если она задержится здесь еще хотя бы на минуту.
        Кивнув, Амилия топает за мной, надевает туфли в прихожей, после чего мы вместе выходим из квартиры и направляемся к лифту, в котором меня ждет еще одно мучение, потому что в столь тесном пространстве ее запаха становится так много, что он буквально въедается мне в легкие. Ладно было бы спасение хоть где-то, но в машине ни черта не лучше. Еще она смотрит на меня без конца своими зелеными глазищами, кусает пухлые губы, словно хочет что-то сказать, но молчит. Решается заговорить уже когда мы подъезжаем к ее дому.
        - Ты теперь… меня уволишь?
        Сжимаю руки на руле до побеления костяшек. Да, лучше бы мне тебя уволить и забыть о твоем существовании. Ну какого хрена ты смотришь на меня так, а?
        - Работай, - отвечаю резко, надавив на тормоз, когда мы оказываемся у ворот дома.
        - Спасибо. Прости, что так вышло, Максим, - шепчет девчонка, сминая ручки сумки пальцами и не спеша покидать салон автомобиля. - Еще увидимся?
        - Не увидимся, - отвечаю грубо спецально, чтобы не придумывала себе ничего лишнего. - Иди, Анна Амилия. Спокойной ночи.
        - Спокойной… - бурчит девчонка обиженно и, наконец, выходит.
        Дышать лишь отчасти становится легче, потому что все в салоне и так пропахло ею. Я не отрываю глаз от девушки, пока она торопливо идет в воротам, покачивая бедрами. Срываюсь с места, только когда Амилия скрывается за высоким каменным забором, бросив напоследок взгляд в мою сторону.
        Нифма проклятая! Как тебя теперь вытрясти из головы?
        7 глава
        АМИЛИЯ
        - Ну ты, конечно, предательница! - ворчит Лин по дороге на работу. - Могла бы и раньше мне рассказать, что знаешь этого Зверга! Мы с тобой лучшие подруги или как вообще?! Я бы хоть не так за тебя переживала вчера!
        Когда ночью, после свидания с Максимом, я зашла домой, Лин чуть не прибила меня за выключенный телефон и игнорирование звонков. Она уже в панике моему отцу звонить хотела. Ладно что не позвонила. Могу себе представить, что было бы в этом случае. У меня в голове до сих пор звучит его гневный голос "Хочешь, чтобы я опять за тобой слежку установил, Амилия? Так я сделаю. Ты в другой стране и тебе всего девятнадцать, так что впредь отвечай вовремя или хотя бы перезванивай!"
        Только его слежки мне не хватало… Кое-как удалось отмазаться, что телефон вырубился, потому что я его уронила, и он потом долго не мог нормально работать. Не уверена, что отец поверил, но допытываться не стал.
        Лин мне пришлось все рассказать в подробностях. Лгать еще и подруге как-то совсем не хотелось. Поэтому я объяснила ей, кто такой Зверг, и почему свидание не получилось и, скорее всего, уже никогда не получится больше.
        У меня до сих пор горят щеки и в груди все переворачивается, стоит вспомнить яростные и страстные поцелуи мужчины. Откровенное желание в его глазах и напор, с которым он обрушивал на меня свои прикосновения. Все так резко закончилось, когда Максим узнал, что я дочка Рустама Багримова. Как я и думала, он тут же потерял ко мне интерес. Обидно, что одна лишь деталь смогла так быстро потушить его страсть, словно ее и не было вовсе.
        "Не увидимся" - так он сказал напоследок.
        Ладно хоть увольнять не стал.
        Ну и плевать. Я не собираюсь долго переживать по этому поводу. Достаточно переживаний из-за измен Антона, который, кстати, так и не прекращает мне звонить и писать. А Лин сказала, что вчера вечером он к ней наведывался после того, как я уехала с Максимом.
        - Ну, я и не знаю его особо. Так… видела всего раз. Это было давно. Он больше знаком с моим отцом.
        - Да уж! Как все же тесен мир! И все равно, ты была обязана сказать, что этот мужик спас тебя из лап каких-то мудаков. Я даже о той ситуации в твоей жизни не знала! Ну ты и молчунья!
        Мы подъезжаем к спорткомплексу, Лин умело паркуется, после чего мы выползаем из салона авто и направляемся к зданию. Настроение у меня минус сто, но работать все равно надо. Лишь бы никто не трогал сегодня. Особенно Антон. Не хочется выслушивать его мерзкие речи о высокой морали. Я вон, впервые в жизни решила наплевать на мораль и отдаться мужчине, от которого коленки дрожат, а он не захотел меня брать. Круто. Захочешь стать аморальной, так не дадут же.
        - И вообще, что за мужики пошли, а, дылдочка? Подумаешь, папку твоего знает! То же мне, герой-любовник. Взял и отшил тебя из-за отца! Пффф… Немного ты потеряла, наверное!
        Лин такая Лин. Я даже смеюсь. Подруга всегда находит слова, чтобы приободрить меня и поддержать, когда я тухну.
        Поднявшись в зал, первое, что мы замечаем, это любопытные взгляды, которые бросает на нас остальной персонал.
        - Что не так? Чего они вылупились? У меня что-то с лицом, бейба?
        Да нет. С лицами у нас все в порядке. А вот с залом… Точнее, с моей половиной зала, не совсем. Он весь уставлен вазами с сиренью.
        Несмотря на то, что цветы сиреневого цвета, а не красного, я все равно какое-то время думаю, что их прислал Максим. Может, потому что мне хочется так думать? Хочется верить, что он поменял позицию и решил продолжить со мной общение. И пусть я дочь Рустама Багримова - Максим все же хочет встречаться дальше.
        - Да, крошка, это точно для тебя, а не для меня… - присвистывает Лин, оглядывая зал, буквально запичканный цветами. - Зверг, очевидно, все-таки не передумал с тобой общаться из-за отца…
        Стоит подруге произнести эту фразу, как из раздевалки с очередным букетом сирени в руках выходит Антон.
        Ожидания не оправдались. Цветы все же не от Максима.
        - Привет, малыш, - серьезно, без улыбки произносит бывший парень, подойдя ближе ко мне. - Ждал тебя. Ты ведь не отвечаешь.
        Лин презрительно фыркает.
        Я кладу ладонь на плечо девушки и многозначительно смотрю на нее, мол "все нормально, я поговорю с ним сама".
        Она только пожимает плечами и отходит к стойке регистрации. Я же направляюсь к окну, подальше от любопытных глаз и ушей, и жестом подзываю Антона к себе.
        - Рада, что ты услышал про мои любимые цветы, Антон, но это ничего не изменит между нами. Поэтому не стоило все это делать…
        - Ами, - снова серьезно говорит парень, заглядывая мне в глаза, - это ведь не все. Только начало. Я же сказал, что буду за тебя бороться. Не отступлю. Я уже понял, каким дураком был, и что говорил дурацкие вещи. Больше подобного не повторится. Клянусь, малыш. Знаю, что ты вчера пошла на свидание со Звергом. Меня от ревности чуть наизнанку не вывернуло. Мне твои чувства теперь более, чем понятны. Не встречайся с ним больше. Ты ведь не знаешь его и ничего о нем, а я знаю.
        - Антон… - устало вздыхаю, передернув плечами.
        Разумеется, я не стану говорить бывшему, что с Максимом встречаться мы уже не будем, и почему, я тоже объяснять не хочу, да и не считаю нужным. Антон теперь мой бывший. И у него нет права знать, что и как происходит в моей жизни. А после его вчерашних гневных смс о том, что я решила стать потаскухой, мне вовсе неприятно с ним беседовать.
        - Что бы ни было между мной и Звергом, это уже не твоего ума дело. Не вмешивайся, пожалуйста. Твоя настойчивость мне не нравится. Нужно было проявлять ее тогда, когда я часами тебе названивала, а ты не отвечал, потому что спал со своей подружкой. Сейчас уже ничего не исправить. Уходи по-хорошему и не доставай меня больше.
        Губы Антона сжимаются, а брови сходятся на переносице, он пару секунд смотрит на меня исподлобья хмурым взглядом, а затем цедит:
        - Ну что ты какая? Зачем эта игра? Я ведь понял, что ты только из мести с ним пошла на встречу. Он удобно под руку подвернулся как раз тогда, когда между нами начался разлад. Ну че ты и с ним, и со мной играешь-то, а?
        Мое терпение на исходе и уже хочется наорать на парня, чтобы он перестал городить всякую чушь, но только открыв рот и сделав шаг к нему навстречу, застываю, так и не произнеся ни звука. В несольких метрах от нас стоит Зверг. И судя по его пылающему взгляду, последнюю фразу Антона он точно слышал.
        Максим глазами обводит уставленный цветами зал, после чего снова смотрит на нас с Антоном. На губах появляется уже знакомая мне усмешка.
        Что он здесь делает? Зачем пришел? Сказал же, что мы больше не увидимся, или все-таки передумал?
        Пальцы начинают слегка покалывать - я надеюсь, что Максим сейчас подойдет, прикажет Антону убираться, а затем попросит меня еще об одной встрече, и плевать на мои родственные узы с Рустамом Багримовым, но ничего из этого не происходит. Мужчина просто безразлично отворачивается и подзывает Демьяна - это наш менеджер.
        - Зал освободи от всей этой… порнографии, - требовательно произносит он, а меня окатывает такой волной злости, что хочется закричать. - И следи, чтобы твой персонал работой занимался, а не личные вопросы решал.
        То есть, вот как, да? Сам не желает со мной иметь ничего общего из-за моего папы, и теперь ведет себя так, будто его оскорбил тот факт, что Антон припер сюда цветы и заявил, что я лишь из мести с Максимом встретилась?! Мне только такой вывод на ум приходит! Вчера он с бешеной страстью ко мне прижимался, говорил, что хочет, а сегодня все прошло? И всего-то надо было узнать, кто я такая, как страсти и не бывало. Лин права - немного я и потеряла.
        - Тут как тут, - выплевывает Антон, стрельнув глазами в сторону Зверга, который продолжает давать какие-то наставления персоналу.
        Я же пытаюсь справиться с обидой и бешенством, раздирающими меня изнутри.
        - К тебе что ли прибежал, а, детка?
        Не знаю, чем я руководствуюсь в следующий момент, наверное просто эмоции взяли надо мной власть, желание заткнуть мужчину за пояс и продемонстрировать свой характер перебили инстинкт самосохранения и затоптали ростки здравого смысла. Только со Звергом так происходит со мной. Мой контроль над собой начинает колебаться, пока не вылетает к чертям за все допустимые границы.
        Я кладу ладонь на плечо Антона и мило улыбаюсь парню.
        - Может быть и из мести. Ты меня ранил, Антон. Как собираешься исправлять ситуацию? Цветов будет недостаточно.
        Даже не вижу, как реагирует на мои слова бывший парень. Мне неинтересно. Я смотрю на него, но все органы чувств сконцентрированы на другом человеке. Очень надеюсь, что сумела его задеть. Может, я и не из большинства, но когда дело касается ущемленного чувства собственного достоинства, то я обычная женщина, и не собираюсь это проглатывать.
        - Я все сделаю, малыш. Обещаю! Честное слово! Ты правильно поступишь, если дашь мне этот шанс. О большем даже просить не смею. Только не играй в игры, прошу тебя, детка! Это никому не нравится, - начинает тараторить Антон, а я все смотрю поверх его плеча на Зверга, который даже не поворачивается больше в нашу сторону.
        Его плечи напряжены, и мне кажется, он все слышал. Он же слышал? Или все-таки нет?
        - Давай увидимся вечером, Антон. В клубе. Как тебе такое предложение? Там и поговорим, - продолжаю я свою игру.
        Антон, разумеется, соглашается. Широко улыбается, затем прижимает меня к себе и крепко целует в губы. Я позволяю ему себя поцеловать, даже не придав значения тому, что ровным счетом ничего не чувствую от его поцелуя. Он целует не так, как Максим. Это я еще вчера поняла. В поцелуях Зверга была жажда, нетерпение. В поцелуях Антона слишком много хаоса и суеты, желание показать свою самцовость, утвердить превосходство. Я не чувствую потребности конкретно во мне.
        - Максим Андреевич, - здоровается он со Звергом, направляясь к выходу. Взгляд победителя, плечи расправлены и на лице я вижу довольную ухмылку, когда парень поворачивается ко мне, прежде чем выйти. Он считает, что утер нос своему баснословно богатому спонсору.
        Я же гордо вскидываю подбородок, когда Максим наконец удостаивает меня своим синим взглядом, после чего иду к стойке регистрации. Надо работать. А он пусть катится подальше на своем Бугатти, раз встречаться больше не хочет, но стоит мне повернуться спиной к мужчине, как я ощущаю его приближение. Горячее дыхание касается моего затылка, руки сжимаются на плечах.
        - Ты уволена, - шепчет он мне на ухо.
        Затем резко отпускает и отходит, оставив на моих руках огненные следы от своих пальцев.
        8 глава
        АМИЛИЯ
        - Нет, ты серьезно собралась идти в клуб с Антоном? С АН-ТО-НОМ? - верещит Лин, жуя копченый сыр, пока я неторопливо выбираю, что надеть из всего купленного сегодня.
        Внутри до сих пор все кипит от негодования после того, как Зверг меня уволил и просто ушел. Даже не объяснил свое решение! Я, разумеется, упрямо осталась в зале, и продолжила выполнять работу. Пусть сначала объяснит, за что меня уволил, а так, он мои права, получается, нарушает. Правда, Лин сказала, что качание прав, к которому мы привыкли в Америке, в России не столь активно работает. Когда постоянно здесь живешь, сразу это понимаешь. Особенно, если ты временный работник.
        В общем, я все же рискнула и доработала день, в течение которого мы с подругой перемыли все косточки Звергу, а затем отправились по магазинам. Вот тогда-то я и рассказала Лин, что позвала Антона вечером в клуб. Она до сих пор не может прийти в себя. Но я же позвала его не в какой-нибудь клуб, а в тот, который принадлежит Максиму Звергу.
        - Коротышка, ты вообще сама, как думаешь, зачем я купила столько красной одежды?
        Многозначительно обвожу взглядом платья и блузки, разложенные на кровати.
        - Так, ты рассчитываешь, что в клубе будет Зверг? Хочешь, чтобы он тебя приревновал? Может, он и уволил тебя из ревности? Детский сад, конечно!
        Я сейчас задумываюсь над словами подруги. Действительно, вдруг Максим приревновал, хотя ревность вряд ли чувство свойственное мужчинам его круга. Слишком самоуверенный, наглый и напористый. Не могу представить, чтобы он ревновал. Ну а вдруг? Даже злость немного стихает, благодаря данному предположению.
        - Да, я очень надеюсь, что в клубе будет Зверг, коротышка, поэтому и надеваю красное сегодня. Может, стоит надеть то самое платье, в котором я была в первую нашу встречу?
        - Ну, сама смотри. В принципе, ход неплохой, только вот, что ты будешь делать с Антоном, если Зверга в клубе все-таки не будет? И вообще, что ты будешь с ним делать? Эта игра может плохо закончится. Он ведь наверняка думает - ты реально с ним помириться хочешь.
        - Я не знаю, Лин, - плюхаюсь на кровать и закрываю лицо ладонями. - Что-нибудь придумаю. Скажу, что все же решила не мириться. Или что-то вроде того. Ну ты ведь меня не бросишь? Пойдем вместе? Хоть потанцуем.
        - Разумеется, пойду! Тут можешь не сомневаться, дылдочка, ну и если что прикрою тыл. Мало ли, тебе помощь понадобится.
        В итоге, я останавливаю свой выбор на новенькой красной блузке с глубоким декольте и бордовой мини с блестками. Смело и очень откровенно, но ведь я и хочу привлечь к себе внимание?
        Когда мы с Лин подъезжаем к клубу, первый, кого я вижу, это Антон. Парень стоит перед зданием. На нем белая рубашка и мягкие брюки полуспорт, а в руках букет сирени. Надо же, как много времени у него теперь появилось, чтобы ухаживать за мной.
        - Ты смотри, прям ухажер, - хмыкает подруга.
        Мы выбираемся из такси и сразу направляемся к клубу. Антон вручает мне букет, окинув мой наряд одобрительным взглядом и довольно улыбнувшись.
        - Охренительно выглядишь, детка! Моя девочка.
        Мне требуется приложить усилия, чтобы выдавить из себя улыбку и кивнуть. Лин же типично для нее фыркает.
        Фейсконтроль в этот раз проходит не настолько успешно, как в прошлый. Почему-то лысый здоровяк на входе мешкается, разглядывая мое удостоверение. Я как-то не подумала, что раз клуб принадлежит Звергу, он может не захотеть, чтобы я и здесь появлялась. Вот же черт! Плохо, если меня не пустят.
        - Какие-то проблемы? - спрашивает Антон хмуро.
        Здоровяк бросает на парня безразличный взгляд, затем отходит в сторону и с кем-то говорит через гарнитуру. Я не слышу, о чем именно, но через минуту мужчина возвращается и позволяет нам пройти в здание.
        - Лично у Зверга разрашение спрашивал? - шепчет мне на ухо Лин. - Если так, то теперь он в курсе, что ты здесь. Даже если его самого сейчас нет, какова вероятность, что он появится, узнав, что ты пришла?
        Понятия не имею. Но коленки начинают подрагивать от одной мысли, что Максим приедет в клуб лишь из-за меня…
        Проходит примерно час, но Зверга в клубе я так и не замечаю. Навязчивое внимание Антона начинает раздражать. Парень разошелся на полную - мацает меня руками, пытается обнять, губами проводит по шее, словно и не было никакой ссоры. Я периодически ловлю на себе взгляды подруги. Она, конечно же, все замечает, и неодобрительно качает головой.
        Очевидно, не выдержав, Лин хватает меня за руку и тянет прочь с танцпола в туалет.
        - Судя по твеому выражению лица, - говорит подруга, когда мы заходим в уборную, - тебя просто скоро стошнит. Может, уже скажешь ему, что тебе не хочется иметь с ним ничего общего?
        Помнится, как раньше внимание и поцелуи Антона меня заводили, а сейчас мне на самом деле неприятно, потому что я все время вспоминаю Жанну, которую он лапал, держа на коленях.
        - Все еще надеюсь на появление Зверга.
        - Ну, а если он так и не появится? Я готова уже проиграть тебе спор, дылдочка, только прекрати себя насиловать! На тебя смотреть страшно, когда Антон к тебе жмется!
        Тяжело вздохнув, я включаю прохладную воду и пальцами протираю щеки и шею. Действительно, стоит ли так мучиться? Чего я вообще так завелась из-за этого Зверга? Да, он хорош собой, богат и очень привлекателен, но и я тоже не какая-то там дурнушка. Может и не стоит из-за него так стараться…
        Почти теряю запал, когда мы с Лин выходим из уборной и направляемся обратно на танцпол. Но сердце начинает вновь стучать в ускоренном темпе, когда я неожиданно замечаю Зверга у вип-зоны. Как и в первую нашу встречу мужчина беседует с кем-то. Антон совсем недалеко от него стоит в компании парней и весело хохочет.
        - Крупная рыбешка все же здесь! - выкрикивает Лин, тоже заприметив Максима.
        Я инстинктивно оглядываю себя, немного поправляю декольте, чтобы оно стало шире, после чего иду к Антону, плавно покачивая бедрами. Изо всех сил страюсь делать вид, что Максима я вовсе не замечаю, но дойти до парня так и не удается, потому что буквально в нескольких метрах от него меня останавливают. Пальцы сжимаются вокруг плеча и дергают на себя.
        - Снова в игры играешь? - хрипит недовольный голос мне на ухо.
        Максим.
        Быстро же он переключил внимание со своего собеседника на меня… Заметил все-таки…
        - Никаких игр, Максим Андреевич, - выдыхаю, чуть повернув лицо к нему. Мой нос задевает его щеку, а губы проскальзывают по подбородку. Живот тут же стягивает приятным томлением. То же самое я чувствовала, когда он ласкал меня в своей квартире.
        - Потанцуем? - спрашиваю с томной улыбкой на губах. Как раз начинает играть приятная сексуальная мелодия.
        Не дожидаясь его ответа, я начинаю плавно двигаться, стоя спиной к мужчине. Мои ягодицы задевают его бедра и ширинку, руки, которые я неспешно поднимаю вверх, локтями касаются предплечий Максима. Его запаха снова слишком много, он врезается мне в легкие и туманит разум. Я уже забыла, что здесь, совсем недалеко, Антон, которого я сама пригласила. Ярость Зверга, или что он там еще чувствует, буквально въедается в спину и сливается со мной в единое целое. Хочу его завести так, как завела в день нашего свидания. Хочу убедиться, что его страсть мне не приснилась, и чьей бы дочерью я ни была, он не сможет этой страсти противостоять.
        Максим резко тянет меня на себя и больно сжимает плечи.
        - Я тебя уволил, но ты не ушла. Вместо этого осталась в комплексе, да еще и притащилась в клуб, ты чего от меня хочешь, упрямая девочка, а? - рычит на меня, обжигая щеку и шею своим дыханием. Его рука ползет по моей руке к груди и тянет блузку, отчего ткань сильно натягивается, демонстрируя все мои выпуклости мужчине.
        Я хочу ответить, но не знаю, что. Чего я действительно хочу? Провоцирую его на секс? Желаю, чтобы он сорвался? Или просто жажду мести? Ему. Антону. У нас ведь с Максимом нет будущего. Пройдет месяц, и я уеду. Так что же мне нужно? Может, это месяц, в течение которого я хочу потерять контроль? Отдаться полностью тем чувствам, что мне не хочется сдерживать. Не задумываться о последствиях, не гадать о завтрашнем дне. Просто сойти с ума на тридцать дней вместе с тем, кто заставляет мое тело дрожать и изнывать? И чтобы он также сходил с ума, как и я.
        - Прекращай играть в игры, Анна Амилия. И лучше тебе это сделать прямо сейчас.
        Пальцы Максима смыкаются на шее, сильная рука почти впечатывает мою голову в его плечо. Адреналин зашкаливает - сила мужчины и умеренная грубость заводят меня. Он приказывает прекратить игры, но сам не понимает, что своими приказами лишь ярче разжигает мое желание играть.
        - Больше не хотите, чтобы я работала тренером по фигурному катанию в вашем комплексе, а, Максим Андреевич? Я потеряла возможность стать вашей протеже, как только вы узнали о моих родственных узах с Рустамом Багримовым? Четыре года наза вы казались мне смелее…
        Хватка на шее становится жестче. Ярость, исходящая от мужчины, трансформируется в жгучее пламя, стекающее по моей шее к груди и к животу. А я, кажется, окончательно рехнулась, потому что выводить его из себя и провоцировать мне все больше и больше нравится.
        - Что здесь происходит? - Антон возникает перед нами так неожиданно, что я даже не сразу понимаю, что это его недовольный голос звучит рядом, рассекая громкую музыку.
        Его взгляд острым лезвием проходит по рукам Зверга, удерживающим мою шею и грудь, затем устремляется ко моим глазам. Только теперь я осознаю, что фактически трусь об мужчину у всех на виду, а он крепко прижимает меня к себе.
        Лин стоит чуть в стороне и машет мне руками. Уверена, что она уже давно так машет, пытаясь привлечь к себе мое внимание, но я была настолько поглощена своими играми с Максимом, что ничего вокруг не замечала.
        - Что вам нужно от МОЕЙ девушки, Максим Андреевич? - почти рыкает парень на Зверга.
        Усмешка Максима обжигает ухо. Он резко отпускает меня и чуть подталкивает вперед, из-за чего я практически падаю в объятия Антона.
        - Мы все обсудили с твоей девушкой.
        Сказав это, Зверг окидывает меня безразличным взглядом и просто уходит. Но теперь он меня не обманет. Я прекрасно чувствовала его желание всем своим существом. Делать вид, что ему безразлично, бесполезно. Я уже решила для себя, что хочу его, и отступать не намерена.
        - Детка, может, объяснишь? - Антон разворачивает меня к себе. Оказывается я снова не обращала на парня внимания, вместо этого палявшись в сторону Зверга, который успел скрыться за дверцей вип-кабинки.
        Взгляд Антона полон ревности и ярости, а я даже неловкости и стыда за это не испытываю. Он ранил меня намного сильнее своими изменами.
        - А что тут объяснять, Антон? - пожимаю плечами, вскинув подбородок. - Мне нравится Зверг. Я его хочу.
        - Что ты сказала?!
        - Что слышал.
        - Ами… ты сейчас обидеть и разозлить меня пытаешься?
        - Вовсе нет. Я правду говорю. И тебя я сюда позвала, чтобы ты наконец понял - с тобой я не буду.
        - А с ним будешь? Он же тебя своей подстилкой сделает.
        - Подстилкой я была для тебя, Антон. И ты вытер об меня ноги. А теперь я сама буду решать, как мне жить и с кем мне быть. А ты иди своей дорогой.
        Его губы кривятся, он хватает меня за плечо и встряхивает.
        - Не будь идиоткой! В себя приди!
        - Не прощать тебя - мой самый умный поступок, так что убери свои руки.
        Это еще самое малое, что тебя ждет, дорогой Антон. Я сделаю так, что тебе будет гораздо хуже, чем было мне, когда я узнала про твои измены.
        - Я тебя понял, - усмехается парень, разжав пальцы и выпустив меня из своего захвата. - Хотел тебе кое-что рассказать, но не стану. Сама узнаешь и поплачешь еще, дура, мля.

* * *
        Антон уходит. Понятия не имею, куда он направляется, но точно знаю, куда сейчас пойду я. И плевать, что он там хотел мне рассказать. Наверняка какой-нибудь очередной бред, чтобы вставить себя святым на фоне ужасного Максима Зверга.
        - Ты ему все сказала? - кричит Лин мне на ухо.
        Подруга подбежала сразу, как только Антон отошел от меня подальше.
        - Ага.
        - А Зверг что? Что он тебе говорил? И что будет дальше, дылдочка?
        Я смотрю на подругу в упор и улыбаюсь.
        - А дальше я получу того, кого мне сейчас действительно хочется. Подожди меня здесь.
        Чмокнув ничего не понимающую Лин в щеку, поправляю декольте и иду к вип-кабинкам. Я точну помню, в какую из них зашел Максим. К ней и направляюсь. У меня еще есть шанс передумать, но к черту этот шанс. К черту здравомыслие, правильность и тому подобное. Не только я должна быть правильной. И если другие себе в этом отказывают временами, то почему бы и мне так не сделать, следуя исключительно зову желания?
        Глубоко вздохнув, отодвигаю дверь вип-кабинки в сторону и делаю шаг.
        - Ты что здесь делаешь? - рыкает на меня Максим, но я упрямо захожу внутрь и закрываю дверь за собой. Мы остаемся одни, отделенные от всего остального клуба тонкой стенкой и стеклянной дверцей.
        - У меня есть к тебе разговор, - говорю дрожащим голосом и делаю еще несколько шагов вперед, приближаясь к мужчине, который вальяжно расселся на кожаном диване и не сводит с меня хищного взгляда. Он злится - я вижу, как желваки ходят на его скулах. Но кроме злости я ощущаю непреодолимую тягу между нами. От него ко мне и от меня к нему. Ее невозможно не заметить, потому что она буквально пронизывает воздух.
        - Мы с тобой уже все обсудили. О чем еще говорить?
        - Я хочу месяц. Месяц… с тобой.
        - Месяц со мной, что?
        - Все. Все, что захочешь, и все, что я захочу.
        - Совсем с ума сошла? По-моему я уже предельно ясно дал понять, что мне неинтересно играть в твои игры. Ты хоть осознаешь, что именно предлагаешь? - рявкает мужчина, чуть подавшись корпусом вперед.
        - Я осознаю.
        - Нам не позволят.
        - Что, - намеренно усмехаюсь, скривив губы, - моего отца боишься?
        Усмешка бьет в цель, как и несколько минут назад на танцполе, потому что лицо Максима искажается от ярости.
        - Я никого не боюсь.
        - Раз не боишься, то у тебя нет причин отказывать мне. Или не нравлюсь?
        - Нравишься. В этом можешь не сомневаться, - эти слова он произносит севшим голосом. Его взгляд жадно скользит по моему телу, пока не возвращается к глазам. - Молокососу своему решила отомстить? За то, что он тут шляется, пока ты верно ждешь его в своей Америке?
        Я невольно вздрагиваю. Мне больно и обидно это слышать. Напоминание об изменах Антона режет по сердцу и вызывает целую бурю эмоций внутри. Да, Максим прав, я хочу отомстить. Но дело не только в мести. Мне нравится Зверг. Я никак не могу справиться с этим невероятным притяжением к нему, поэтому я действительно хочу этот месяц, прежде чем навсегда улечу в Америку, и мы больше никогда не увидимся.
        - Даже если и так, тебе разве есть дело? Я предлагаю тебе себя. Об этом никто не узнает. Только ты и только я. И все твои желания, какими бы они ни были. Так, ты согласен?
        В глубине синих глаз мужчины мелькает что-то страшное, отчего у меня начинают дрожать колени. Синева сгущается, становится глубже и темнее, как море во время шторма.
        - Я согласен, - отвечает он тихо. - Тогда ты моя с этой минуты.
        Резкий рывок, и я оказываюсь у него на коленях, а где-то подо мной звякает пряжка ремня.
        9 глава
        АМИЛИЯ
        Я не ожидаю, что события будут развиваться настолько стремительно. Предложив Максиму месяц вместе, я вовсе не думала, что он решит начать прямо сейчас, когда за тонкой стенкой вип-кабинки столько людей, громкая музыка, и Лин, ждущая моего возвращения.
        Я никогда не позволяла себе быть столь откровенной и беспечной, но вот я сижу на коленях у мужчины, цепляюсь за его плечи и тяжело дышу, пока он медленно тянет юбку вверх, обнажая бедра. Губы Максима накрывают мои, его язык вторгается в мой рот, а пальцы жадно стискивают талию.
        Глаза заволакивает пеленой от острых и запретных ощущений, что дарит мне Зверг. Может, завтра я пожалею. Может, пожалею через месяц, но сейчас мне не хочется останавливать его и убегать. Да и это было бы глупо - сначала просить его быть со мной и делать все, что ему хочется, а потом отталкивать. Я же именно этого хотела? Вот он мне это и дает.
        Одна рука Максима ложится мне на затылок и сильно сдавливает, тянет на себя, он крепко меня целует как раз в тот миг, когда наши тела сливаются воедино. Его напористость и жесткость заставляет меня всхлипнуть от почти болезненных ощущений, которые довольно быстро стихают и трансформируются в наслаждение.
        Я откидываю голову назад, прервав наш поцелуй и делаю глубокий жадный вдох.
        Он занимается со мной любовью не так, как Антон. Все совсем иначе. Меня крутит в водовороте чувств, которых я никогда не испытывала раньше. Они гораздо сильнее, мощнее и яростнее. Они почти убивают меня, но потом вновь воскрешают. Пальцы мужчины шарят по моему телу, зубы прикусывают кожу на шее, затем мочку уха. Аромат его парфюма сводит с ума. Я целую его в ответ, вплетаю пальцы в короткие волосы, немного тяну.
        - Хочу еще. Хочу все, - хриплю ему в губы.
        Он не отвечает. Только хмыкает и сильнее прижимает к себе, пока меня не уносит высоко в небеса, где под светом стробоскопов и под шум громкой музыки я разлетаюсь на части. Максим словно ловит меня своими руками, тяжело дыша и уткнувшись носом мне в шею. Его горячие ладони скользят по моей спине, рукам и бедрам, оставляя огненные метки.
        - Я сниму для тебя отдельную квартиру. Жить весь месяц будешь там. Каждый вечер будешь встречать меня и каждую ночь давать все то, что я захочу, - резко произносит Зверг, чуть отстранившись.
        - Подожди… - слышу свой дрожащий голос сквозь шум крови в ушах, - я ведь живу у Лин…
        - И что? Скажешь, что теперь не будешь у нее жить. Я не собираюсь выкраивать время, чтобы тебя взять. Ты должна быть всегда готова к моему приезду.
        Звучит довольно грубо, но ведь я сама просила месяц с ним и все, что он захочет. Просто представляла, что это будет более… романтично что ли?
        - Молокососа твоего, чтобы я больше рядом с тобой не видел. Ну и, разумеется, уволил я тебя по-настоящему, Амилия. Светиться в комплексе не надо и показывать свой характер тоже. Сил и времени на работу у тебя все равно не будет хватать, пока ты спишь со мной.
        Иисусе, он со мной прям как с содержанкой разговаривает…
        - И последнее, ты же понимаешь, что "после" между нами ничего не будет? Никак обещаний я тебе не даю. Никаких близких отношений строить не собираюсь. И остальную романтику можешь выбросить из головы сразу. Сопли, слезы, истерики оставь для будущих парней. Не устраивают условия? Вон дверь. Вставай и уходи.
        Я гордо вскидываю подбородок, поднимаюсь с коленей мужчины, заметив, как сверкнули его синие глаза, и поправляю юбку с блузкой.
        - Меня устраивают условия, Максим Андреевич. И "после" не просите меня остаться.
        - Не попрошу. Не волнуйся. Сегодня тоже поедешь со мной. Того, что было здесь, мне, разумеется, мало.
        Мой взгляд невольно скользит вниз по его груди и упирается все еще расстегнутые брюки.
        И мне было мало. Ноги дрожат, а живот сладко тянет. Я немного устала, но хочу повторить те ощущения, что только что заставили меня летать. И пусть Зверг разговаривает и ведет себя как мудак. Он хотя бы честно говорит о своих намерениях, а не врет о любви, как Антон, а потом спит с другой, пока я свято верю в его чувства.
        - Мне нужно предупредить подругу..
        - Предупреждай. Можем довезти ее до дома. Ты как раз возьмешь вещи, какие тебе нужно. Хотя одежда тебе все равно сегодня не понадобится.
        Я вздрагиваю от того, как он на меня смотрит - многообещающе и жадно. Уже представляю, какой будет оставшаяся ночь, когда мы окажемся абсолютно одни и ничто не будет нас сдерживать, ничто не будет мешать.
        - И да, Амилия? - окликает меня, когда я уже открываю дверь, собираясь выйти из кабинки.
        Поворачиваюсь и вижу, что Зверг поднялся, застегнул брюки и сейчас неторопливо отпивает янтарную жидкость из стакана, который до этого стоял на столе.
        - Ты такая же, как и все, - жестоко произносит он, будто специально хочет меня унизить.
        - Правда? - спрашиваю я, выгнув бровь и чуть склонив голову набок. - Тогда вместо меня, может, выберешь кого-то другого, раз нет разницы?
        Ответа я не дожидаюсь. Сразу выхожу, сжав руки в кулаки от злости.
        - Поехали! - рявкаю Лин, когда подруга побегает ко мне, с вопросительным выражением лица оглядывая гнездо, в которое превратились мои волосы.
        - Чего? Куда?!
        - Домой. Пусть этот мудак подавится своим самомнением.
        Я почти бегу к выходу, таща Лин за собой. На улице вдыхаю свежий ночной воздух, но он все равно не успокаивает огонь ярости и обиды, сжигающий сейчас мои вены.
        - Закажем такси и уедем к чертовой матери!
        - Воу, дылдочка, ты хоть объясни, чего случилось-то? Что тебе сказал Зверг?!
        Стискиваю зубы и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Что мне сказал Зверг? Да ничего особенного! Просто он вел себя как полный мудак. Вот и все. И я хочу убраться отсюда поскорее, пока от злости чего-нибудь еще не натворила.
        Мы же занимались сексом! И после этого он повел себя со мной как кретин, хотя до этого казался чертовым романтиком. Либо он притворялся тогда, либо притворяется теперь, но зачем ему надо намеренно мне грубить? Чтобы я от него отстала? Ну и сказал бы нормально и твердо, что ему неинтересно, а то сам согласился и оскорбляет еще. Придурок!
        - Сейчас такси вызову и расскажу тебе по дороге обо всем! - буркаю подруге, открыв приложение в телефоне, где указываю адрес, куда требуется машина.
        - Между вами… ну, ЭТО было? - интересуется Лин, наблюдая, как я нервно тычу пальцем в экран. - Просто, ты такая растрепанная выбежала, что я подумала, ну, сама понимаешь…
        - Самое главное, коротышка, я окончательно осознала, что Зверг - обыкновенный мудак, который не стоит моего внимания, как и Антон. А что там между нами было или не было - неважно. Черт бы с ним!
        - М-да, значит, провокация не удалась… - вздыхает Лин, передернув плечами.
        Провокация-то удалась, только вот все пошло немного не так, как я планировала и ожидала. Ну, что ж теперь. Как вышло, так вышло. Поиграла роль безбашенной девчонки, отдалась страсти разок - хватит. Наверное это просто не мое…
        Такси приезжает довольно быстро, но мне кажется, что едет оно целую вечность, поэтому, когда машина подъезжает к зданию клуба, я почти несусь к авто так, что Лин за мной не успевает.
        - Боже, дылдочка, притормози, а! Я себе сейчас ноги переломаю на этих каблуках!
        Берусь за ручку двери и уже собираюсь садиться, но в последний момент поворачиваюсь к подруге, чтобы поторопить ее, и замечаю Зверга, который вышел из клуба и сейчас направляется к своему авто. Он не сводит с меня глаз, а на губах его играет усмешка. Я внимательно слежу за каждым шагом мужчины, как он подходит к машине и небрежно опирается на нее плечом, все еще глядя на меня.
        Он специально мне нагрубил… да… Знал, что я разозлюсь и уеду… Знал, что я откажусь спать с ним после этих слов. Трус. Он не может сам мне отказать, потому что сильно хочет, но и связываться с дочкой Багримова не желает, вот и оскорбил. Трус. Трус. Трус!
        - Ну, что едем? - спрашивает Лин, заметив, что я не тороплюсь садиться в такси.
        Прикусив губу, я бросаю задумчивый взгляд на подругу, затем снова смотрю на Зверга. Раз ему можно мне так говорить, то почему бы и мне ему не сказать пару ласковых?
        - Сейчас, Лин, я кое-что сделаю.
        - Что? Чего сделаешь?! - подруга машинально поворачивает голову в ту сторону, куда смотрю я, после чего тяжело вздыхает. - Господи, Ами, я тебя прям не узнаю! Ты просто какой-то доктор Джекил и мистер Хайд! Я не успеваю следить за скоростью принятия твоих решений, которые меняются по сто раз за минуту! Ты вообще моя подруга или тебя подменили инопланетяне?!
        Да я сама себя перестала узнавать. Во мне словно бьются две разные личности, и каждый раз побеждает то одна, то вторая. И я ничего с этим сделать пока не в силах.
        - Сорри, коротышка, но мне очень надо. Пойми меня, пожалуйста! Подожди пару минут.
        - Девушки, едем или нет? - спрашивает водитель такси.
        Я наклоняюсь и прошу мужчину немного подождать, после чего расправив плечи иду в сторону Максима Зверга.
        Задерживаю дыхание, когда оказываюсь напротив мужчины под пристальным вниманием его синих глаз, затем вздергиваю подбородок и позволяю себе усмехнуться так, как это обычно делает он.
        - Ты просто трус, - говорю резко и грубо. - Ты хочешь меня. Ты сам признался, что я тебе нравлюсь. И те слова о том, что я такая же, как все, ты сказал лишь для того, чтобы обидеть меня и тем самым прогнать. Все же ты боишься моего отца, а еще, Максим, ты боишься, что не сможешь меня отпустить. И что бы ты ни говорил, для тебя я не такая, как все другие. И это еще сильнее тебя бесит. Что ж, аривидерчи, господин Зверг, не хочу иметь ничего общего с трусами. Предпочитаю сильных и смелых людей, которые не боятся брать то, чего им хочется.
        Разворачиваюсь на каблуках, чувствуя, как дрожат колени, а сердце бешено бьется в груди, наровя проломить грудную клетку и вырваться наружу. Но я даже шага сделать не успеваю, потому что руки Максима оказываюся на мои плечах и останавливают меня.
        - В машину. Села. Немедленно. Делай, как я говорю, Амилия, или я за себя не ручаюсь.
        10 глава
        АМИЛИЯ
        Первым делом я хочу вырваться, повернуться лицом к мужчине и залепить ему пощечину. Пусть знает, как и с кем он разговаривает. Но ровно за секунду до того, как я успеваю это сделать, пальцы Зверга пробираются под ткань блузки и начинают поглаживать кожу. Он наклоняется ниже, утыкается носом мне в шею и делает глубокий шумный вдох.
        - Прости, - хрипит он неожиданно. - Ты просто из себя меня выводишь.
        Я вздрагиваю, когда его горячее дыхание приятной волной проходит по моей шее вниз, обволакивает грудную клетку и стягивает ее канатами из жара и огня.
        - В машину сядь, Амилия. Нам надо нормально поговорить. Подругу тоже можешь позвать. Как я сказал, мы довезем ее до дома.
        - О чем нам говорить? - выплевываю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Мы же уже все обсудили.
        - Еще не все, - отвечает Максим, после чего открывает заднюю дверцу автомобиля. Сегодня он не на своем спорткаре. Машина другая, но такая же стильная и дорогая. Я замечаю водителя за рулем - неудивительно, ведь Максим сегодня прилично выпил.
        Я снова мечусь между двумя противоположными желаниями. С одной стороны, мне хочется отказать и посмотреть, как перекосит его лицо. С другой, хочется согласиться и узнать, что будет дальше.
        - Садись, - еще раз командует Зверг.
        Мужчина буквально вжимается в меня, нависает сверху и пронзает синим взглядом.
        - Сейчас, Анна Амилия.
        Я машинально смотрю в сторону Лин и слегка наклоняю голову. Одна ехать я не собираюсь, во всяком случае сразу. Сначала пусть Лин поедет со мной, а по дороге я приму окончательное решение - хочу ли я остаться сегодня ночью с Максимом, или же нет.
        Лин сразу понимает, чего я от нее жду, и направляется к нам. Зверг же наоборот идет к такси и что-то говорит водителю, передает ему несколько купюр через окно.
        - Ну и что опять происходит? - шипит подруга, встав на цыпочки и максимально приблизившись к моему уху. - Я что-то не поняла, дылдочка? Ты хочешь, чтобы мы куда-то с этим типом вместе поехали?!
        - Он довезет нас до дома.
        - Нас или меня? - скептически выгибает светлую бровь Лин. - Дальше-то что? Ты тоже домой или с ним поедешь? Учитывая тот факт, что я в край перестала тебя понимать, ты уж объясни мне сразу, пожалуйста, чего мне ждать?!
        - Да я сама не знаю! Он хочет поговорить… Ну, разумеется, наедине.
        - Конечно! Поговорить! Я уже представляю, что будет за разговор, если вы уже переспали. Еще раз он к тебе под юбку залезет! Нет, это не плохо, с одной стороны, но у тебя семь пятниц на неделе, дылдочка. Ты уж определись, что именно тебе от него надо или не надо!
        Мне надо, чтобы он лез ко мне под юбку, но на моих условиях - мелькает в голове мысль, как раз за миг до того, как Зверг возвращается к машине и окидывает нас с подругой недовольным взглядом.
        - Почему еще не сели?
        - Минутку, - растекается Лин в улыбке, сверкнув на меня глазами, мол "садись уже!"
        Я ожидаю, что Зверг сядет вперед, оставив нас с подругой позади, но тот садится следом за нами. В итоге я оказываюсь зажатой между ними. Лин с любопытством косится на него через мое плечо, а Максим в свою очередь сидит в абсолютно расслабленной позе, словно ничего необычного сегодня и не произошло вовсе. Словно мы не переспали, и он не наговорил мне после этого всякого дерьма, и я не высказала ему, что он трус, испугавшийся гнева моего отца.
        - Хорошо сидим, - брякает Лин спустя минут двадцать могильного молчания. - Ну, то есть едем. В общем, вы поняли.
        Зверг лишь бросает в ее сторону безразличный взгляд, после чего складывает руки на груди и продолжает молчать, прикрыв глаза. Видимо, чтобы поговорить, нам действительно придется остаться одним. Не очень он общительный человек…
        Телефон Максима звонит. Он снимает вызов и с кем-то перебрасывается парой коротких фраз, из которых ровным счетом ничего не понятно, но настроение его почему-то сильно меняется. Я это кожей чувствую. От мужчины начинают исходить тяжелые вибрации, от которых мурашки бегут по позвоночнику.
        Затем Зверг дает сигнал водителю свернуть в другую сторону и остановиться через минут пятнадцать пути. За окнами темень, а едем мы по довольно пустынной местности. Вокруг деревья и кусты. Больше ничего не видно.
        - Сейчас вернусь, - бросает он хмуро, прежде чем выйти и оставить нас с Лин одних в салоне, если не считать водителя.
        - Как думаешь, он скоро вернется? - спрашивает Лин, дергая ногой, спустя примерно двадцать минут отсутствия Зверга в машине.
        Мы с подругой пытались разглядеть, что происходит за окнами, но ничего так и не увидели. Во-первых, на улице слишком темно, во-вторых, Максим отошел довольно далеко и скрылся за одним из деревьев. К кому он вышел, и с кем разговаривает непонятно.
        - А что такое? - спрашиваю, нахмурившись.
        - Я в туалет сильно хочу. Уже терпеть нет сил, - шепчет подруга, наклонившись к моему уху, чтобы водитель не слышал, хотя я думаю, что все ему прекрасно слышно.
        - Прям совсем-совсем терпеть не можешь?
        - Ни капельки, - хнычет Лин, сведя бедра вместе. - Красный сигнал SOS.
        Я вздыхаю и бросаю взгляд в сторону нашего водителя, который сидит с таким видом, словно ему кляп в рот засунули. Он даже не пошевелился ни разу за все это время!
        - Извините? - обращаюсь к мужчине, чуть наклонившись вперед. - Простите, а мы можем выйти? Нам нужно по нашим… эммм… женским делам…
        Наконец водитель начинает шевелиться. Слегка поворачивается в нашу сторону и кивает.
        - Через левую дверь, - командует он.
        Я толкаю Лин в плечо, намекая на то, чтобы она вылезла со своей стороны. Подруга мигом выбирается наружу, а я следом за ней.
        Вообще-то писать в парке вроде как незаконно, но когда писать хочется очень сильно, о законе думаешь меньше всего. И пусть писать хочется не мне - что же я подругу не поддержу что ли?
        Мы с Лин ныряем под кусты и бежим к дальним деревьям. Как можно дальше - не особо приятно, если нас будет видно.
        - Покарауль! - просит подруга, когда мы добегаем до широкоствольного дуба.
        Я отварачиваюсь и инстинктивно озираюсь по сторонам, пока Лин делает свои дела.
        Это даже не совсем парк. Какая-то лесная зона или вроде того. Нет фонарей, и скамеек не видно. Куда Зверг нас привез? Тьма кромешная и ни живой души поблизости. Полная тишина пугает до жути и заставляет кожу покрываться мурашками.
        - Фух! Какое облегчение! - неожиданно крякает Лин за моей спиной. Я аж подпрыгиваю.
        - Ненормальная?! Че пугаешь?!
        - А ты чего нервная какая?!
        - Да ничего! Не нравится мне все это. Пошли скорее обратно!
        Мы начинаем идти в том направлении, откуда пришли. Но почему-то когда вроде доходим до дороги, где стояла машина, никого не обнаруживаем.
        - Че за фигня? Мы где вообще? - ворчиливо спрашивает Лин, вертя головой.
        - Мы что, не туда пошли?!
        В панике я начинаю суетливо оглядывать местность и понимаю, что мы, кажется, реально вернулись не совсем туда, куда нужно.
        - Мы же правильно шли!
        - Да здесь же не видно ни черта! Откуда я знаю, правильно или нет?! - Лин делает несколько шагов вправо и громко произносит. - Эй водитель! Зверг! Кто-нибудь здесь есть?!
        Никто не отвечает.
        - Ну, что-то совсем не весло! Мне как-то не хочется провести ночь непонятно где, а потом непонятно как искать дорогу до города!
        - Да бред же, Лин, мы не могли далеко уйти! - я хватаю подругу за руку и тяну за собой. Если мы и сделали небольшой крюк или дугу, то примерно слева должен стоять автомобиль. Сейчас через пару минут мы на него наткнемся.
        И действительно спустя меньше минуты становятся слышны голоса. В одном из них я узнаю голос Максима. Он звучит довольно близко, но никого по-прежнему не видно. Мы с Лин подходим ближе, стараясь не шуметь - любопытно же, о чем говорят мужчины.
        - Зачем она тебе? - это спрашивает Зверг. Я четко улавливаю знакомую хриплую нотку, от которой меня все время в дрожь бросает.
        - Хочу, - отвечает второй, незнакомый мне голос, более грубый и тяжелый. Неприятный. Так, во всяком случае, кажется мне.
        - Она же мелкая еще.
        - Такую и хочу. Блондинку забираю, и мы с тобой квиты, Зверг.
        Мы с Лин застываем и машинально смотрим друг на друга.
        - Это… это про меня?! Это они про меня?! - пищит Лин в панике.
        А я сама не знаю ответа на этот вопрос. Но хочется верить, что она ошибается. И такого быть точно не может. Максим не стал бы так поступать. И что вообще происходит?!
        - Если настолько сильно хочешь, то сам и сделай так, чтобы она с тобой была. Меня в это дерьмо вмешивать не надо. Я подобным не занимаюсь, - звучит суровый голос Максима с нотками гнева в интонации.
        - Ты же передо мной в долгу, - настаивает второй.
        - Верну долг как-нибудь иначе. Девчонку трогать не стану. Сегодня она едет со мной, я отвезу ее домой, как и обещал. Дальше уже твое дело, как ты будешь ее добиваться. Меня это не касается.
        - Я не добиваюсь. Я беру, - рявкает незнакомец.
        Мы с Лин все это время внимательно слушаем разговор мужчин, готовясь бежать без оглядки в любую секунду. То, что Максим не соглашается отдать блондинку этому человеку, кем бы он ни был, немного успокаивает. Я уже успела мысленно разочароваться в нем и подумать, что он обыкновенный ублюдок и бандит, или еще кто похуже, но Максим не поступает жестоко, ни со мной, ни с Лин, не идет на поводу у своего собеседника, а значит, не так уж он плох. Но ситуация все равно неприятная. И сама возможность происходящего меня пугает и вызывает отвращение. Не хочу быть связана с тем, кто занимается криминалом или общается с людьми, занимающимися подобным.
        - Что будем делать, дылдочка? Думаешь, ему стоит верить? - Лин смотрит на меня широко распахнутыми от страха глазами, в уголках которых собрались слезы, сверкающие в темноте.
        Иисусе, она так испугалась! Могу себе представить, что сейчас чувствует моя коротышка. Я просто не могу ее подставить. Она не окажется по моей вине в опасности. Если Зверг или тот человек что-то все же ей сделают, я… я отцу позвоню. Да, я позвоню Рустаму Багримову и расскажу ему абсолютно все. Да, он будет ругаться, рычать, злиться, но я знаю, что он сможет помочь. Он никогда не оставит меня в беде. А Лин - один из самых близких мне людей. Папе об этом прекрасно известно. Я никому не позволю обидеть мою девочку.
        - Черт, Лин, я не знаю… Может, прямо сейчас позвоним кому-нибудь? Такси! Они найдут нас по GPS!
        - А это отличная идея. Прости, дылдолчка, но что-то ехать с твоим другом-миллиардером как-то страшно стало. И пусть он отказал этому… подонку, который считает себя вправе распоряжаться людьми словно вещами, все же… я ему не верю.
        Не спорю с Лин, а просто киваю. Есть только одна большая проблема, которая сильно усложняет сложившуюся ситуацию - сумки остались в машине, а телефоны в сумках.
        - Коротышка, у нас телефонов нет, - произношу в отчаянии. - Придется все же вернуться к машине. Не думаю, что остаться в незнакомом месте ночью без связи более безопасно, чем сесть в машину к Звергу.
        - Божечки, - простанывает Лин, проведя пальцами по волосам. - Жуть какая-то! Даже в самом страшном сне мне не снилось, что когда-нибудь я окажусь в такой ситуации.
        Выбора не остается, поэтому мы с Лин начинаем неторопливо идти вдоль деревьев в ту сторону, где по нашим предположениям должна стоять машина. Идем мы тихо, не желая привлекать к себе внимание в первую очередь того мужчины, с кем говорит Зверг. Слава Всевышнему, через пару минут в поле нашего зрения появляется автомобиль Максима. Мы ускоряем шаг, чтобы поскорее добраться до безопасного "убежища", но буквально в нескольких метрах от авто, замираем в шоке. На дороге возникают две темные фигуры. В одной из них я узнаю Максима. Второй мужчина выше и шире в плечах. Макс огромный, а этот вообще два буйвола в одном. Громадный и пугающий.
        - Твою ж мать, дылдочка, это вот этот меня себе забрать хочет? - хныкает Лин, вцепившись в мою руку мертвой хваткой.
        Громкий автомобильный сигнал выводит нас из оцепенения. Мы с подругой вздрагиваем и машинально смотрим на водителя машины, который хмуро смотрит на нас и врубает фары. Поняв его намек, мы шмыгаем в салон и захлопываем за собой двери.
        - Почему так долго? - недовольно спрашивает мужчина.
        - Мы немного… кхем… заблудились.
        - Ясно, - только и отвечает он, тут же потеряв к нам всякий интерес, а мы с Лин как две сумасшедшие прилипаем к окнам автомобиля, пытаясь высмотреть, что происходит снаружи.
        Нас обеих все еще колотит от страха, особенно Лин. Но, к сожалению, нам снова ничего не видно, а через минуту в машину садится Максим и коротко командует "Поехали".
        - Ты же… со мной? - спрашивает Лин, когда машина Зверга останавливается у ее дома.
        За всю дорогу мы так с ней и не рискнули проронить ни слова. Только без конца смотрели в окна, опасаясь преследования того здоровяка. Но вроде бы за нами никто не ехал. В итоге мы благополучно добрались до дома, и сейчас настала пора мне решать, что делать дальше - оставаться с Максимом и ехать к нему, или же… идти домой с Лин?
        Вообще-то после сегодняшнего я больше настроена на второе, но когда я, кивнув подруге, начинаю двигаться к двери, чтобы выйти вслед за ней, Максим хватает меня за руку и тянет на себя.
        - Куда ты? - резко спрашивает мужчина.
        Я оборачиваюсь и тут же сталкиваюсь с темно-синим взглядом, недовольно окидывающим меня с ног до головы. В нем столько решимости, что я мешкаюсь, не представляя, как вести себя дальше. Точно знаю только, что не хочу оставаться, и в то же время боюсь об этом сказать ему. Мне придется объяснить, почему. Придется же?
        Но лучше уж так, чем попасть в неприятности или стать причиной, по которой в неприятности попадет Лин. Что-то внутри меня подсказывает - лучше держаться от Максима подальше. И неважно, что он отказал тому человеку. Сегодня отказал, а завтра даст согласие.
        - Я… я домой, Максим. Я не хочу ехать с тобой. Извини, - произношу на одном выдохе, стараясь не отводить взгляд. Сделать это очень трудно, потому что с каждым мигом в темной синиве собирается все больше ярости и раздражения, пока эти эмоции полностью не затмевают чистый взгляд и не начинают просачиваться в воздух между нами.
        - Идем, Ами, - шепчет Лин, дергая меня за рукав блузки, затем обращается к Звергу. - Спасибо ээээм Максим Андреевич, что подбросили нас. Но нам пора. Мой папа звонил, - это она нагло врет, разумеется, - что-то произошло дома, и он ждет нашего с Амилией возвращения. Это срочно!
        Взгляд Максима сощуривается, а губы недовольно поджимаются. Он чуть сильнее сжимает пальцы на моем запястье и снова тянет на себя. Ео запах въедается мне в легкие, когда я, не удержав равновесие, падаю ему на грудь и утыкаюсь носом в рубашку. Несмотря на случившееся в лесной зоне, мое тело все еще прекрасно помнит его поцелуи и касания, живот стягивает от жара, а сердце бьется вскачь.
        - Мне твои игры уже надоели. Если уйдешь сейчас - лучше тебе мне на глаза не попадаться больше.
        - Она не попадется! - отвечает за меня Лин, а Максим продолжает смотреть мне в глаза, его вторая ладонь ложится на мое бедро и сдавливает.
        Ощущения нереальные, но я должна удержаться и не бросаться в этот омут вновь, иначе могу пострадать, а еще может пострадать Лин, чего я хочу меньше всего.
        - Прощайте, Максим Андреевич, может, увидимся когда-нибудь, - шепчу ему в губы, а затем на мгновение позволяю себе прижаться к ним, после чего быстро покидаю машину.
        Мы с Лин практически бежим к дому, не оборачиваясь. Автомобиль Зверга продолжает стоять на месте, пока мы не скрываемся за воротами.
        - Бог ты мой, вот это ночка! - вздыхает подруга, плюхнувшись на кровать у меня в комнате. - Только сейчас чувствую себя в безопасности. Ты как, дылдочка? Мне жаль, что все так вышло, но я рада, что ты не поехала с ним, - Лин смотрит на меня с сочувствием.
        Я и сама ощущаю сожаление смешанное со страхом и разочарованием, а еще желание мешает трезво оценивать произошедшее.
        Но одно мне ясно определенно: Максим Зверг - он как самый опасный хищник на Земле. Привлекает к себе жертву, делает ее зависимой. Она думает, что желанна и привлекательна, но не знает, что ее собираются съесть, уничтожить, поглотить. Если я попаду к нему в руки, то рискую быть съеденной. Играть с ним мне понравилось, но в игре я должна была быть победителем, а не проигравшим. Теперь я не уверена, что такое вообще возможно.
        - Как думаешь, Ами, тот… мужчина серьезно нацелен на меня? Он… станет что-нибудь делать?
        - Не знаю, Лин, но очень надеюсь, что нет. Он же не поехал за нами, так что есть шанс, что он просто потерял интерес.
        - Надеюсь, ты права. Не хочется быть целью такого ублюдка. Я теперь спокойно по улицам города ходить не смогу.
        - Слушай, коротышка, мне кажется, из спорткомплекса тебе тоже стоит уволиться. Давай найдем другую работу? Вместе?
        11 глава
        АМИЛИЯ
        НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
        - Вот эти вам безумно идут! Сапфиры оттеняют ваши потрясающие аквамаринового цвета глаза. Просто взгляд оторвать невозможно! - Лин как всегда умело общается с очередной покупательницей в магазине драгоценных украшений, куда нас устроил её отец.
        Мы уже три дня здесь работаем в одну смену, и нам нравится. Во всяком случае, Лин точно. Это прям её - подбирать что-то для женщин, расхваливать их внешность и делать это абсолютно искренне, на минуточку. Она действительно от души работает и профессионально помогает покупателям. Мне же нравится в основном только то, что мы вместе.
        Относительно работы я никак не могу выбросить из головы слова Максима про секцию фигурного катания для девочек.
        Я бы могла, правда. И это доставляло бы мне наслаждение. Нужно будет все же обдумать идею получше, когда вернусь в Америку. Не хочется прозябать на работе, которая никогда не принесёт мне эмоционального удовлетворения.
        Со Звергом, кстати, после того вечера мы больше не виделись. Лин попросила меня доехать вместе с ней до спорткомплекса, чтобы она могла уволиться. Конечно, ей было страшно. Но спустя неделю мы так и не заметили, что её кто-то преследует, и немного успокоились. Наверное тому мужчине она перестала быть интересна или изначально не настолько уж нравилась, чтоб гоняться за ней.
        - Дылдочка, хватит там сидеть! Пошли помогать мне! - буркает Лин, когда покупательница все же берет те серёжки с сапфирами и уходит с довольной улыбкой на лице.
        Подруга достаёт из-под витрины бутылку холодного лимонада и немного отпивает.
        - Надеюсь, ты не о Зверге думаешь? Забудь о нем. Попадёшь ещё из-за него в неприятности. Да и я буду о тебе беспокоиться, если станешь с ним встречаться.
        - Да я ни не собираюсь. Не переживай обо мне, коротышка. О работе я думала. Хочу в Америке попробовать вести секцию по фигурному катанию. Для девочек. Можно будет программу составить интересную. Мне кажется, я бы смогла найти в этом свое призвание.
        - Дерзай, Дылдочка. Это твоё на миллион процентов. А эти Зверги, Антоны и остальные козлы пусть сами переживают, что упустили такую роскошную девушку. Их проблемы мазафака.
        Лин смешно передергивает головой, затем хватает свою сумочку, в которой веселой мелодией разрывается телефон.
        - А что там Антон, кстати? Так и пишет?
        - Что-то писал, но я не отвечаю. Даже читать перестала. Черт бы с ним. Все равно бесполезно разговаривать.
        - Ну и правильно, - кивает Лин, проведя пальцем по экрану. - Блин, это папа звонил. Ами, проконсультируешь покупателя, я выйду поговорить? Как раз что-нибудь перекусить возьму. Тебе вег сэндвич как обычно?
        - Конечно проконсультирую. Беги. Купи мне лучше фруктовый салат у Луи и французскую булочку с джемом.
        Я поднимаюсь со стула, глядя как подруга, уткнувшись в телефон, выбегает из нашего отдела, расположенного на третьем этаже молла в центре Москвы, и цокая каблуками направляется в сторону эскалатора.
        Мой взгляд не сразу фокусируется на мужчине, мимо которого она пробежала. Только когда я натягиваю на лицо дежурную улыбку и, расправив плечи, поворачиваюсь к нему, понимаю, кто это такой…
        Точнее, я подозреваю. Слишком уж знакомая фигура - крупная и мощная, прям как у того типа, что в тот вечер разговаривал со Звергом. А ещё взгляд мужчины направлен на Лин и есть в нем что-то такое… опасное, собственническое. С такой же жадностью на меня смотрел Максим.
        - Могу я вам чем-нибудь помочь? - продираю слова сквозь пересохшее горло, чтобы привлечь внимание незнакомца ко мне и отвлечь его от Лин. Машинально ищу под витриной телефон - нужно набрать сообщение подруге и предупредить её. Пусть сидит в кофейне у Луи и никуда оттуда не выходит!
        - Да, - отвечает мужчина, сделав несколько шагов в мою сторону и сосредоточив на мне взгляд своих агатово-черных глаз.
        Выглядит он вблизи ещё более пугающие, чем тогда издалека. Сейчас при свете я могу хорошенько его разглядеть, но делать этого совсем не хочется, уж больно отталкивающе выглядит незнакомец. У него крупные черты лица, квадратный подбородок и плотно сжатая линия губ. Щеку пересекает красный рубец, что делает облик мужчины ещё более жутким.
        Кое-как заставляю себя не отводить взгляда от его агатовых глаз и продолжаю улыбаться, хотя, уверена, что выходит довольно криво. Между делом стараюсь незаметно набрать сообщение подруге. Надеюсь, она поймёт, что я ей там натыкала!
        - Так что именно вы хотели? У вас… есть какие-нибудь идеи или… предпочтения?
        - Да, - снова сухо бросает незнакомец. - Мне нужен этот браслет.
        Я опускаю голову и упираюсь взглядом в браслет из бриллиантов и сапфиров, на который указывает незнакомец. Именно об этом браслете мы недавно говорили с Лин. Подруга сказала, что очень хочет такой, но цена у него бешеная, а отца просить она не собирается, ведь он и так все для неё делает.
        Иисусе, этот мужик точно следил за ней! Как у него получилось, если мы его ни разу не заметили? Хотя он мог подсылать кого-то под видом обычных покупателей. Мы бы не смогли догадаться.
        Вот же блин! И что делать-то теперь?!
        Во всем Зверг виноват! Что он вообще за человек, если у него имеются такие знакомые?!
        - Эмм… Этот браслет? - наконец вспоминаю, что громилла все ещё стоит передо мной и ждёт, когда я покажу ему вещицу. - Одну минутку.
        Дрожащими руками достаю вещицу и кладу на стекло, косясь при этом на телефон - вдруг Лин ответила. Но коротышка, кажется, даже не прочитала моё сообщение. Вот же коза! С папой болтает до сих пор что ли?! Хоть бы с ней ничего не случилось!
        - Да. Идеально, - хрипит мужчина взяв браслет и аккуратно положив его на ладонь.
        Камни крупные, но на фоне его здоровенной лапы кажутся просто крупинками.
        Больше незнакомец ничего не говорит. Купив браслет, он просто уходит, а у меня появляется возможность позвонить Лин, но подруга все ещё болтает по телефону. Разволновавшись, что с ней что-то может случиться, я закрываю магазин, наспех извинившись перед вновь прибывшими покупателями, и бегу в сторону кофейни Луи, где надеюсь обнаружить Лин.
        Спускаюсь по эскалатору вниз и поворачиваю налево, скользя босоножками по скользкому мраморному полу. До кофейни остаётся несколько метров, когда я вдруг замечаю Зверга. Сердце и без того бьющееся на максимальных скоростях, начинает шарахать еще быстрее. А он что тут делает? Совпадение? Слабо верится. Всё-таки решил помочь своему знакомому получить Лин? Если это так, то он полный мудак!
        Максим меня не видит, потому что стоит боком, а я пока не собираюсь к нему подходить. Сначала мне необходимо убедиться, что с подругой все в порядке, поэтому я направляюсь в кофейню, бросая на Зверга яростные взгляды.
        Может, он решил мне так отомстить за то, что я его продинамила? Неужели людям вроде него больше заняться нечем?!
        Зайдя в кофейню, мигом нахожу глазами хрупкую фигурку подруги. Она сидит за столиком, видимо ожидая заказ, и весело при этом трындит по телефону.
        - Ты что, не получила мое сообщение?! - плюхаюсь на стул перед ней и ударяю ладонями по столу.
        Глаза Лин расширяются от удивления.
        - Мамуль, давай перезвоню, ок? - сбросив вызов, подруга кидает телефон в сумку и переводит на меня растерянный взгляд.
        - Ты чего?!
        - Я тебе написала! Ты не прочитала?!
        - Прочитала. Но там было всего-то написано, чтоб я из кофейни не уходила. Так я и не ухожу. Я подумала, ты решила тоже сюда прийти… А чего случилось-то?!
        - А вот то! Мужик, который хотел тогда тебя получить в парке, кажется, он был у нас в магазине.
        - Чего?! - наконец Лин понимает, что я не просто так сюда прибежала. В ее глазах проскальзывает страх и тревога. Она начинает крутить головой и вглядываться в лица окружающих.
        - Ты… уверена?
        - Больше да, чем нет… Он купил тот браслет, который ты хотела.
        - Божечки мой! Это он! Он все-таки следил! Черт возьми, Ами, что теперь делать?!
        - Понятия не имею. Это какое-то кино! В жизни так не бывает!
        Откинувшись на спинку стула, я провожу пятерней по волосам и прикрываю глаза.
        - Еще и Зверг тут был. Видела его недалеко от эскалатора. Все же помогает знакомому? Возвращает должок?
        В памяти всплывают слова Антона "я хотел тебе кое-что рассказать..". Вдруг мой бывший это и имел в виду? Что Зверг занимается чем-то незаконным?
        - Проклятье! Нам что, снова увольняться? Так он наверное и на новой работе меня найдет. Он уже наверняка знает, где я живу, как меня зовут и остальные подробности. Чего ему вообще надо?!
        - Лин, мне кажется, нам стоит с твоим отцом поговорить. Нельзя это так оставлять. Кто знает, на что он способен.
        - Ами, - хныкает подруга, - рассказать отцу - это все-равно, что получить срок домашнего ареста на целый год.
        - Но почему?! Ты же не виновата ни в чем! Да и знаешь, уж лучше домашний арест, чем… похищение или что там планирует этот придурок!
        Забрав заказ из кофейни, мы с Лин возвращаемся к себе в отдел, осторожно вглядываясь в толпы снующих мимо нас людей. Просто остросюжетный роман какой-то! В наших жизнях так не должно происходить! Мы тихие порядочные девушки. Учимся, работаем и не привлекаем внимание опасных типов к себе.
        Зверга я больше не вижу. Скорее всего, он ушел. Я выдохнуть должна с облегчением, но меня не оставляет в покое мысль о том, что он может быть причастен к тому, что незнакомец так быстро нашел Лин.
        - Я свяжусь с Максимом, - твердо произношу, когда мы с Лин заходим за прилавок, все еще обсуждая, что будем делать со всей этой ситуацией дальше.
        - Что?! Нет! Амилия!
        - Да. Пусть ответит! И пусть оставит нас в покое. Тебя тем более. Я… ему пригрожу отцом. Так и сделаю. Он опасается Рустама Багримова. Может, не боится, но… опасается. Уж не знаю, чем мой папочка в прошлом занимался, но явно чем-то преступным, раз у него такая пугающая репутация. Пусть и тому мужику расскажет, с кем тот пытается иметь дело. Уверена, это остудит его пыл.
        Спорить со мной бесполезно, хотя Лин пытается, но я все равно беру телефон и набираю номер Зверга, который так и не решилась удалить. Сначала гудки идут. Я закусываю губу в ожидании. Во мне сейчас достаточно ярости, чтобы противостоять мужчине. Я совсем не чувствую страха. Только нестерпимое желание высказать ему все! Но, к сожалению, на звонок он не отвечает. Специально или нет, не знаю, хотя спустя час безрезультатных попыток дозвониться до него, я делаю вывод, что специально. Он намеренно меня игнорирует. Мудак! Трус! Подонок!
        - Забей, Ами. Перестань глупить, - устало говорит Лин, забивая в компьютер сведения о последней продаже.
        Подруга хоть и старается выглядеть спокойной и веселой, все же сильно боится - ее выдает тревожный взгляд, который она бросает на каждого нового покупателя, вошедшего в магазин.
        - Нет уж, Лин. Я так просто это не оставлю.
        У меня есть еще один козырь - я ведь была у Максима дома. И прекрасно помню адрес.
        Он не имеет права вести себя подобным образом. Это не по-взрослому!
        Точно не знаю, по-взрослому ли ехать одной к человеку, который, как уже выяснилось, может быть опасен, но именно это я и делаю. После работы на такси мы доезжаем до дома Лин, где я говорю подруге, что хочу съездить еще кое-куда и купить подарки для своих братишек.
        - Ты устала. Иди домой и отдохни. Я быстро.
        - Ами… ты же врать не умеешь! Не делай глупостей, прошу тебя…
        - Все будет хорошо, коротышка. Я тебе обещаю.
        Из-за меня ты в беде не окажешься. Никто не окажется в беде из-за меня.
        Именно из любви к подруге и жажды нести личную ответственность за происходящее через полчаса я оказываюсь у дома Максима Зверга, а еще через десять минут звоню в его квартиру…
        12 глава
        АМИЛИЯ
        Сначала мне кажется, что его нет дома. Об этом я как-то не подумала, когда ехала сюда. Его действительно может не оказаться в квартире. Зверг довольно много работает, учитывая количество принадлежащих ему комплексов. На удивление даже облегчение испытываю по этому поводу, потому что пока стою в ожидании перед дверью, меня начинает нехило колотить от волнения. Черт бы побрал мою импульсивность! Надо было рассказать все Лин, или хотя бы адрес Зверга ей в сообщении отправить на тот случай, если меня нужно будет искать.
        Развернуться и уйти я не успеваю, потому что через секунду в квартире раздаются шаги, после чего дверь открывается. Перед моими глазами возникает крупная фигура Максима. На нем только спортивные трико и ничего больше, и хоть я уже видела его торс раньше, сейчас мой взгляд все равно машинально скользит по его обнаженному телу, задерживается на дорожке темных волос на животе, или лишь усилием воли возвращается обратно к лицу, на котором уже сверкает наглая ухмылка.
        Будто защищаясь, вскидываю подбородок вверх и также нагло ухмыляюсь, но Максим снова берет доминирующую позицию в свои руки, первым начав разговор.
        - Поглазеть на меня приехала? Что тебе нужно? И зачем ты мне весь день названивала? Я, кажется, предупредил, чтобы ты мне больше на глаза не попадалась, Анна Амилия.
        Тон его суровый и твердый, взгляд тяжелый, а энергетика, как и раньше, пытается сбить меня с ног, но я так просто не сдам позиции. Раз уж пришла, то должна довести дело до конца. Хотя бы ради Лин. В первую очередь я здесь ради ее безопасности.
        - Это в последний раз, Максим Андреевич, - выплевываю дерзко, - больше не повторится. Разговор есть. Очень важный. Касается дорогого мне человека.
        - А я тут причем? - мужчина расслаблено опирается плечом о косяк, не предлагая мне войти.
        Впрочем, это не так уж плохо. Здесь я чувствую себя в большей безопасности - есть возможность убежать при необходимости.
        - При том, что это из-за тебя моя подруга может пострадать. Громиллу, с которым ты разговаривал в том лесопарке помнишь?
        Брови Зверга хмуро сходятся на переносице, и по глазам я понимаю, что он прекрасно все помнит.
        - Да-да, Максим Андреевич. Мы тогда бегали в кустики по женским делам и слышали ваш разговор. Этот тип, который захотел себе "блондиночку" был на нашей новой работе. Он ее преследует. И я уверена, что ВЫ ему помогли в этом, разве не так? - делаю шаг вперед и тычу пальцем в обнаженную грудь Максима. - Потому что если это так, то я предупреждаю вас, и другу своего ненормальному передайте, что если эти преследования не прекратяться, вам придется иметь дело лично с Рустамом Багримовым. Я это устрою. И мало вам не покажется, - делаю еще один шаг вперед, пока не оказываюсь почти вплотную к мужчине.
        Он смотрит мне в глаза. Взгляд чистый, прямой, без тени страха и беспокойства. Мне это не нравится. Я хочу увидеть бурю, шторм, смерч.
        Адреналин зашкаливает, сердце бешено качает кровь, разжигая мое тело и эмоции до запредельных температур. Сомнения в собственных действиях, что посетили меня пару минут назад, улетучиваются, и я уже не особо раздумываю над тем, что говорю.
        - И в качестве финального выстрела, после которого отец скорее всего отвернет ВАМ, Максим Андреевич, голову, я расскажу о том, что у нас с ВАМИ был секс. Надеюсь, ВЫ меня услышали.
        Вот оно. Синева его глаз начинает быстро меняться на черноту. Зрачки расширяются, а желваки ходят на скулах от злости. Он ничего не может сказать и сделать мне против, потому что знает - его с Земли за это сотрут.
        Резко разворачиваюсь на каблуках, чтобы пойти к лифту, но даже шаг сделать не успеваю. Меня буквально швыряют в квартиру и отбрасывают к стене. Я на миг теряю ориентиры, и этого мига достаточно, чтобы Максим успел закрыть дверь.
        - Как же ты меня достала, - рычит мужчина, шагнув ко мне и резко подхватив на руки за бедра. Его пальцы больно сжимаются на ягодицах, а мощное тело вдавливает меня в стену позади.
        - Не надо было попадаться мне на глаза, стерва мелкая.
        Губы Максима накрывают мои. Я не успеваю оказать сопротивление, да и не уверена, что хочу, потому что, как только его язык касается моего, а колючий подбородок начинает царапать губы, по телу растекается волна из расплавленного железа. Мне даже сделать вдох трудно - лёгкие горят, грудную клетку сдавливает от переполняющих тело чувств. Разум пытается вернуть меня в нормальное состояние, бьёт по вискам, кричит, что я должна остановиться, но я лишь хватаюсь пальцами за плечи Зверга и громко стону ему в рот.
        - Никому я не помогал искать твою подружку, и не нужно распыляться на угрозы. Кажется, я уже говорил тебе, Анна Амилия, что никого не боюсь, - яростно хрипит Максим мне в губы, после чего несёт куда-то, сильнее сжав пальцами мои ягодицы.
        Инстинктивно я обхватываю ногами его талию и прижимаюсь теснее к крепкой мужской груди. Не в силах отказать себе в удовольствии, скольжу ладонями по обнажённым плечам, по спине и рукам, запускаю пальцы в ёжик волос на голове и с наслаждением вожу по затылку подушечками пальцев.
        Что он там сказал? Он не помогал этому здоровяку искать Лин? Значит, я ошиблась на его счёт? Он все же не такой уж мудак?
        - Амилия, - выдыхает, уложив меня спиной на постель и нависнув сверху, - хочу тебя.
        Его руки уверено и неспешно скользят по моему телу, пальцы пробираются под юбку и тянут ткань вниз. Максим снова не спрашивает разрешения. Просто констатирует факт - он меня хочет, и он меня получит. Я тоже его хочу. Безумно. От желания у меня сводит ноги. Я хочу обхватить его за бедра и прижать к себе, но не могу, потому что Максим меня раздевает.
        Отбросив юбку и блузку, он снова нависает сверху и накрывает мои губы в очередном поцелуе. Я тону в ощущениях и радуюсь, что все же ошиблась относительно того, что Максим помогал своему знакомому искать Лин, ведь если бы это оказалось правдой, я бы чувствовала себя гадко, отдаваясь человеку, способному на такое. Но Максим ничего плохого не делал, и я ему почему-то верю. Что-то в его глазах заставляет меня верить.
        - Ты обязан нам помочь… - говорю за секунду до того, как между нами снова случается то, что уже случилось в клубе однажды. То, о чем я обещала рассказать отцу, в том случае, если Максим будет нам вредить.
        - Мля, Амилия, давай обсудим это позже, - нетерпеливо хрипит мужчина в ответ, отбросив трико в сторону. Теперь он прижимается ко мне полностью обнажённый, и так как на мне тоже больше нет одежды, я ощущаю его каждой клеточкой своего тела. Какой он твёрдый, крепкий, горячий. Никогда не мечтала о таком взрослом и доминирующем мужчине, но именно он заставляет меня таять и сходить с ума.
        - Нет, Максим, я должна знать сейчас.
        Макс целует мою шею, скользит пальцами по груди, облизывает языком мочку уха. Его дыхание шумное и хриплое, как и у меня. В эту минуту мы звучим с ним в такт.
        - Я помогу, если останешься со мной на оставшееся до отъезда время.
        - Не будь козлом.
        - Я серьёзно, Анна Амилия. Мне будет мало сегодня. Хватит играть в стерву. И не надо врать, что я тебя принуждаю или шантажирую. Мы оба прекрасно знаем, что ты меня хочешь. Просто так я уже тебя не отпущу.
        - Меня тебе всегда будет мало, - шепчу Максиму в губы, закинув ноги ему на талию.
        От того, насколько плотно теперь прижаты друг к другу наши тела, мужчина начинает шипеть. Чернота в его глазах становится практически бездонной. Я замечаю это за мгновение до того, как мои собственные глаза безвольно закрываются. Наши тела сливаются в одно целое, мир в очередной раз разлетается на кусочки. Комната заполняется нашими с Максимом судорожными вдохами и вдохами, и моими громкими стонами. Уже неважно, что совсем недавно я была девушкой другого парня, неважно, зачем я пришла сегодня в его квартиру. Всё неважно - только мы и страсть, которая на нас обрушивается, имеет значение.
        - Я помогу, - обещает Зверг, на миг оторвавшись от моих губ. - Помогу и не отпущу тебя, Амилия. Можешь сразу звонить отцу и все рассказывать. Ничего не изменится. Все равно со мной останешься, даже если придётся тебя похитить. Ты доигралась.
        13 глава
        АМИЛИЯ
        Просыпаюсь от того, что солнечные лучи бьют мне в глаза. С трудом разлепив веки, переворчиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы укрыться от раздражающего солнечного света. Пахнет Максимом. Мне кажется, даже я сама полностью им пропахла.
        Это была потрясающая ночь. Долгая и наполненная невероятными ощущениями и эмоциями. Мне не хотелось ложиться спать, потому что это означало бы, что ночь закончилась. Но силы не бесконечны, поэтому в какой-то момент я все же отключилась, забросив ногу на Максима и положив ладонь на его влажную от пота грудь.
        Он сказал, что я теперь никуда от него не денусь. Да я и не хочу. Если каждая ночь до моего отъезда будет такой, то я согласна даже из квартиры не выходить. Хотя последнее делать наверное все же придётся.
        Шум воды в глубине квартиры подсказывает, что Макс сейчас в душе. Завернувшись в одеяло, я неспешно поднимаются с кровати и бреду в коридор, где на полу осталась лежать моя сумочка. Надо позвонить Лин. Подруга наверняка с ума сходит от волнения. У меня даже возможности написать ей вчера не было.
        Десять пропущенных и двадцать сообщений. Вот же блин! Перепугала её до смерти!
        Лин отвечает после первого же гудка.
        - Дылдочка, ты совсем что ли охренела?! Трубку взять трудно было?! Я была на грани звонка в полицию!
        - Прости, - виновато вздыхаю, усевшись на барный стул в кухне. - Не получилось ответить.
        - Только не говори, что ты снова с ним спала! Хотя, ну что ты ещё могла делать у Зверга всю ночь! Ты же у него была? - произносит Лин ворчливо.
        - Я и сейчас у него, - машинально оглядываю помещение кухни. Справа в углу замечаю кофе-машину. Вообще я не особо люблю кофе, но сейчас он очень кстати, учитывая то, что я почти не спала ночью. Нужно как-то взбодриться.
        - Ами, ты же… сказала, что не будешь с ним больше связываться. Он же знаком с тем типом. Из-за него у нас теперь проблемы!
        - Нет, Лин, я выяснила, что он ему не помогал тебя искать! Ты что, я бы не осталась тут, если бы это было так!
        - И ты ему веришь?
        - Верю. И Максим обещал помочь. Я уверена, он поговорит с тем человеком, чтобы тот перестал тебя преследовать.
        - А ты не думаешь, что он это специально подстроил, чтобы тебя получить?
        Предположение подруги мне не нравится, а ещё её тон - в нем слишком много иронии и явного негатива. Я понимаю её беспокойство, но мне же не пять лет. Почуяла бы я опасность, уже убегала бы сверкая пятками.
        - Это вряд ли. Заняться ему что ли нечем больше?
        - Может быть и нечем! Ты его совсем не знаешь, Ами! И даже не суть, что он не помогал тому мужчине. Главное, что он вообще с ним знаком! Зачем тебе такие проблемы? Стоит ли оно того?!
        - Ты же сама говорила мне хорошо провести время…
        - Это было до того! Сейчас я бы не хотела, чтобы ты с ним общалась.
        - Думаю, я сама решу общаться с ним или нет, Лин. Насчёт того мужчины я все улажу, как и обещала.
        Мне не нравится, что подруга пытается давить на меня, хоть я и понимаю, что это из-за беспокойства, и тем не менее, это уже лишнее.
        После моих слов в трубке раздаётся лишь оглушающая тишина, и только через секунд десять звучит дрожащий голос Лин полный обиды.
        - Вот как? Я о тебе волнуюсь, всю ночь не сплю, пока ты с ним в постели кувыркаешься, в окна не прекращаю смотреть, боясь преследования того человека, а ты вот так мне отвечаешь? Знаешь, Ами, я рисковать не хочу, поэтому, если ты собираешься встречаться с этим Звергом, думаю, нам с тобой лучше не общаться вовсе.
        Отреагировать на этот выпад подруги я не успеваю, потому что она бросает трубку, а когда я перезваниваю, просто не отвечает.
        Вот же черт… Лин обиделась на меня.
        Грудь затапливает чувство вины. Коротышка один из самых близких мне людей, и я не люблю её расстраивать, и ссориться с ней тоже не люблю. Мы почти не ссорились за все время нашего общения.
        Ну ничего. Сейчас она остынет немножко, Максим уладит ситуацию с громиллой, и мы с Лин обязательно помиримся. Все будет хорошо у нас. Будет ведь?
        - Ты в порядке? - голос Макса неожиданно раздаётся над моим ухом. Обнаженного плеча касается горячее дыхание, а в лёгкие проникает приятный запах геля для душа.
        - Всё нормально, - отвечаю, не поворачиваясь к мужчине лицом, а просто наслаждаясь его прикосновениями. - Мы немного повздорили с подругой, - я замолкаю, не решаюсь поведать Максу о причине нашей с Лин ссоры. Все-таки она из-за него фактически произошла.
        - Ты уверена, что все нормально? На тебе лица нет.
        - Просто… Лин мой близкий человек. Единственная подруга. Я всегда переживаю, когда мы ссоримся. Скажи, Макс, ты ведь сдержишь обещание? Уладишь ситуацию с тем человеком, который её преследует?
        Вот теперь я поворачиваюсь. Не полностью, лишь полубоком, но лицо мужчины теперь оказывается в опасной близости от моего лица, а его горячие губы почти касаются щеки.
        - Сдержу, - сухо отвечает Максим, слегка проведя колючим подбородком по чувствительной области возле уха, отчего мурашки пробегают по коже и концентрируются где-то внизу живота.
        - Кто он вообще такой? И что ему надо? - стараюсь поддерживать разговор, не переводя внимание на ощущения, что сделать довольно трудно, потому что Макс пытается стянуть одеяло, которым я укрылась, когда встала с постели.
        - Кто он такой, знать тебе не надо. Вряд ли ты с ним когда-нибудь пересечешься. А по поводу, что ему надо, думаю, ты достаточно взрослая девушка, чтобы понимать, что? - его пальцы будто специально на этой фразе проникают под одеяло и начинают поглаживать мои бедра.
        - Пусть найдёт себе кого-то другого для этих целей!
        - Я ему передам, - поцелуй ложится мне на плечо, после чего стекает к ключице, где становится более влажным и откровенным.
        - Что ты делаешь?
        - Пристаю к тебе, разумеется, - хрипло отвечает Максим, приподняв меня за талию и усадив на барную стойку. Сам он вклинивается между моих ног и продолжает ласкать моё тело руками и губами.
        - Ты ко мне и так всю ночь приставал! - я пытаюсь оттолкнуть его ладонями больше из упрямства, чем из реального желания остановить. На самом деле мне вовсе не хочется, чтобы Макс останавливался, и моё тело, прекрасно помнящее наслаждение, которое он умеет дарить, тоже отвечает одобрительно на ласки мужчины.
        - Всего-то одна ночь. А сегодня новый день, Анна Амилия.
        - Я думала, тебе на работу надо!
        - Надо. Но ещё мне надо тебя. Поэтому я начну с тебя, а потом уже все остальное.
        Видимо, чтобы пресечь все остальные попытки остановить его, Максим запечатывает мои губы поцелуем. Его язык как и вчера напористо двигается у меня во рту, рождая целый спектр невероятных ощущений, от которых ноги начинают дрожать. Чтобы эту дрожь скрыть, я обхватываю Макса за талию - как итог, одеяло полностью с меня спадает, а движения мужчины становятся более яростными и страстными.
        В этот раз он никуда меня не несёт, лишь разворачивает к себе спиной и наклоняет. Его язык теперь скользит по позвоночнику, не обделяет своим влажным касанием ни один позвонок. И когда наши тела соединяются, Макс все ещё облизывает мои плечи и шею, волосы на затылке собрав в кулак и с силой потянув назад.
        Мы занимаемся любовью ещё безумнее чем прошлой ночью, выпиваем друг друга до дна, не оставляя ни капли, а потом долго стоим, обнявшись, и тяжело дышим. Максим продолжает целовать моё влажное от пота тела, после чего несёт в душ, где мы снова занимаемся сексом.
        Может, это странно - сравнивать, но с Антоном мы так часто ЭТО не делали, да я и не хотела, если он просил. Конечно, частично это связано с тем, что мы встречались на расстоянии, но в те дни, которые мы проводили вместе, у меня не возникало столь отчаянного желания постоянно заниматься с ним любовью, как сейчас происходит с Максимом.
        Я и Зверг будто вылеплены из одной страсти, поэтому ей так легко удаётся накрывать нас обоих с головой.
        - Сегодня после работы я заеду за тобой. К вечеру будь готова, - сообщает Макс, когда мы все же добираемся до кофе. - Днём пройдись по магазинам. Купи что-нибудь роскошное. Красное, разумеется. Слетаем кое-куда.
        - Куда? - спрашиваю удивлённо, отпив немного горячей чёрной жидкости из стакана.
        Сидеть вот так вот обнажённой на барном стуле перед панорамным окном и неспешно пить кофе оказывается тоже доставляет неслабое удовольствие.
        - Пусть это останется сюрпризом, - хмыкает Макс, затем чмокает меня в плечо и уходит в спальню видимо для того, чтобы одеться.
        Пока его нет я просматриваю свой телефон. Несколько пропущенных от родителей… А ещё от папы… Придётся ему перезвонить.
        14 глава
        АМИЛИЯ
        Максим уезжает примерно через час, и я остаюсь одна наедине с пустой квартирой, которую могу детально рассмотреть в отсутствии мужчины. Но сначала нужно позвонить потерявшим меня родственникам. Я действительно редко звоню им в последнее время. Настолько зациклилась на ситуации с Максимом, что о родных стала забывать.
        Мама сообщает, что пришли результаты анализов. Все довольно неплохо, чему я искренне радуюсь. Маму я очень люблю. Ее болезнь, которую диагностировали несколько лет назад, стала настоящим ударом для меня и многое изменило в моей жизни. Даже сейчас, когда все в целом неплохо, чувство вины ест внутренности из-за того, что я не с ней рядом, а тут, в России. Успокаивает только то, что папа Майкл всегда с ней. За это я вечно буду благодарна человеку, вырастившему меня как родную дочь, и любящего мою маму больше всего на свете.
        Папе Рустаму дозвониться удается не сразу. Как обычно. Вечно в делах, в разъездах и суете. Как Яна с ним живет, мне не понятно. Он же так редко бывает дома. Невольно провожу аналогию между папой и Максом. В этом они похожи - оба трудяги, зацикленные на работе.
        - Почему вечно трубку не берешь? - рыкает отец, наконец соизволив ответить на мой звонок.
        - Ты тоже частенько не берешь, и что теперь?
        - Не дерзи, Амилия. Я не просто так звоню.
        - Случилось что? - спрашиваю взволнованно, крепко прижав гаджет к уху.
        Грудь сразу затапливают тревога и чувство вины. Что-то случилось, а меня не было рядом! Я не помогла родным, да еще и телефон не взяла вовремя, потому что слишком была занята, занимаясь сексом с мужчиной, которому только он от меня и нужен по факту!
        - Эмиль хотел поговорить с тобой. Он заболел и сильно соскучился.
        - Эмиль болеет?! Что-то серьезное?! Ему плохо?! Он в больнице?! Пап, не молчи!
        - Успокойся, - мягко говорит отец, очевидно, уловив в моем голосе нотки паники. - Обычная простуда. Лечится дома. Но ты ведь знаешь, что, когда у него температура, он всегда просит тебе позвонить и почитать ему сказку. Его тяжело уложить, если ты не отвечаешь.
        С Эмилем, одним из близнецов Яны и папы Рустама, у нас особая связь. Не знаю, почему так случилось, но Марс, его брат, больше привязан к матери и ее брату Саше, а вот Эмиль ко мне. Возможно, это потому, что у нас одинаковые имена и с самого рождения я больше с ним нянчилась.
        Моя кроха болеет, а я даже не поговорила с ним! Как я могла пропустить звонок от столь важного человечка?
        - Он рядом с тобой сейчас?
        - Нет, я на работе. Позвони Яне. Она с ним дома.
        Перебросившись с отцом еще парой фраз, отключаюсь и тут же набираю его жене. Звонить ей мне всегда неловко, хотя последняя конфликтная ситуация между нами случилась аж четыре года назад. Тогда я вела себя с Яной отвратно. Однажды папа запретил мне идти на концерт, на который я очень хотела попасть, и я сбежала. Яна была дома. После моего побега она отправилась меня искать, и нас похитили давние отцовские враги. Яна потеряла ребенка. Я знала, что она беременна - видела тест в туалете перед тем, как сбежать. И хоть они с отцом утверждали, что я не виновата в выкидыше, до сих пор меня гложит чувство вины. Наверное оно никогда меня не отпустит.
        Трубку берет сразу Эмиль. Видимо отобрал у мамы телефон, когда она сказала, что это я звоню.
        - Привет, моя кроха! Ты заболел, да, Эмильчик?
        - Ами, ты почему не отвечала? Я хотел сказку, - обиженно хныкает братишка, затем громко кашляет.
        Сердце болезненно сжимается, когда я слышу его охрипший голос и жуткий кашель. Моя бедняжка там болеет, а я даже обнять и поцеловать его не могу.
        - Прости меня, пожалуйста, кроха! Больше так не буду делать. Хочешь, сейчас тебе сказку почитаю?
        - Хочу! - тут же отвечает брат. - Про рыцарей! Или про пиратов.
        - Хорошо-хорошо, сейчас что-нибудь придумаю, - я невольно улыбюсь, несмотря на то, что мне очень жаль Эмиля. Но он всегда такой милый, когда выдвигает требования. И еще он никогда не изменяет своим интересам. Пираты и рыцари уже давно его любимая тема сказок, мультиков и фильмов. Как-то роидители пытались заинтересовать сына чем-нибудь другим, но упрямый мальчишка упорно жаждет историй про своих любимых героев в доспехах или добрых пиратов, которые обворовывают злых богачей и раздают деньги беднякам.
        Сказку братишке я сочиняю на ходу. Он, разумеется, не просто слушает, а постоянно перебивает меня, задает вопросы и пытается придумать свои повороты в сюжете. А у него неплохо получается, кстати. Может, когда вырастет, станет писателем или сценаристом.
        Минут через десять Эмиль замолкает, а спустя еще минуту в трубке раздается немного усталый голос Яны.
        - Уснул. Спасибо, Ами. Мы вчера такую истерику получили, потому что ты не ответила. Он даже спать идти не хотел. Еле уложили.
        - Прости, - произношу виновато, прекрасно зная, как Эмиль может вымотать нервы своим плачем и топанием ногами. - Вчера… немного занята была и пропустила звонки почти от всех.
        - Ну, ничего страшно. Не переживай. Как ты там? На работу устроилась?
        - Да. В магазине с Лин сейчас работаем. Это, конечно, не работа моей мечты, но… на время сойдет. Папа, правда, сказал, что я фигней страдаю.
        Яна вздыхает, и я невольно представляю, как она раздраженно закатывает глаза.
        - Он просто за тебя переживает. Всегда переживает, когда ты уезжаешь.
        - Я же уже взрослая… - вроде говорю уверенно, а сама краснею.
        Только недавно я думала звонить отцу в том случае, если Максим навредит мне и Лин. Даже Максу этим угрожала. Просить папу решать мои проблемы - не совсем по-взрослому, наверное.
        - Знаю, Ами, но он всегда будет твоим папой, и ты всегда останешься для него маленькой девочкой. Это на самом деле дорогого стоит.
        Я знаю, что отец Яны бросил их, а мама умерла, когда та была совсем юной, поэтому слышу явный подтекст в словах девушки. Она пытается мне сказать, что лучше иногда излишняя опека и внимание, чем полное отсутствие родителей. Наверное, я с ней больше согласна в этом плане. Я рада, что у меня большая семья, и счастлива, что меня любят и ценят. Я тоже люблю и ценю их.
        Следующие несколько часов провожу за обследованием квартиры Зверга, но ничего толком говорящего о его личности не нахожу. Лин права в одном - я его не знаю. Но ведь люди, которые только познакомились, всегда не знают друг друга. Теперь у меня появилась возможность узнать. И я не собираюсь ее упускать.
        Подруга, кстати, так и не отвечает на мои звонки и смс. Сама не звонит и не пишет тоже. В отличие от Антона, который продолжает закидывать меня своим уже ненужным вниманием.
        Немного приведя себя в порядок, и за неимением других вещей натянув вчерашний изрядно помятый наряд, я ухожу из квартиры, чтобы пройтись по магазинам и купить что-нибудь роскошное, как просил Зверг. Интересно, какой сюрприз он собирается устроить? Антон никогда не устраивал сюрпризы. Я даже волнение испытываю на этот счет. Чего можно ожидать от столь богатого мужчины, который при желание пол страны скупить мог бы?
        Ключи Максим мне оставил, так что я могу еще спокойно съездить за вещами в дом подруги, а потом вернуться обратно. Может, там нам с ней удастся нормально поговорить? Надеюсь, она дома. Сегодня в магазине не наша смена, поэтому Лин может быть где угодно. Но в принципе, на работу выходить завтра, так что, если не дома, то на работе уж точно увидимся. Никуда не денется от меня моя коротышка!
        15 глава
        АМИЛИЯ
        Первым делом я пробегаюсь по бутикам, где покупаю элегантный комбинезон алого цвета и ещё золотые серьги кольцами. Своим выбором остаюсь довольна, а вот волосы следует уложить и нанести немного макияжа на лицо, но это позже.
        После магазинов забегаю в кафе, чтобы перекусить, после чего отправляюсь домой к Лин за вещами, как и собиралась раньше. Подруга оказывается дома, чему я безмерно рада. Её мама тоже здесь. Именно она открывает дверь и сообщает, что Лин у себя в комнате. Туда я и бегу с широкой улыбкой на лице, которая тут же спадает, когда на меня ложится безразличный взгляд подруги. Лин лежит на кровати и лениво водит пальцем по экрану телефона, делая вид, что меня здесь нет.
        - Ну чего ты обиделась, Коротышка? Я же тебя люблю. И я же сказала, что Макс поможет. Он не причастен к преследованиям того мужчины.
        Она ничего не отвечает на мои слова. Просто отворачивается, берет наушники с тумбы, подключает к телефону и вставляет их в уши.
        Раньше, когда мы ссорились, она всегда таким образом показывала мне, что не готова разговаривать. Раньше я сама первой шла на примирение, даже если изначально она была не права. Так было раньше. Но сейчас мне не хочется. Если Лин нужно больше времени, чтобы остыть, я дам ей его. Поговорим тогда, когда Максим реально поможет. Она сама убедится, что он не обманывает.
        Пожав плечами, выхожу из комнаты подруги и бреду к себе, где быстро собираю вещи и спускаюсь вниз, стараясь не думать о ссоре с Коротышкой.
        Прежде чем уехать, благодарю маму Лин за то, что они с мужем приютили меня. Чувствую себя обязанной сделать это, ведь они вовсе не должны были заботиться о подруге своей дочери.
        - Думаю, проживу оставшееся время отдельно. Но вам спасибо огромное за гостеприимство. Вы прекрасные люди.
        Женщина тепло улыбается и обнимает меня, после чего все же слегка хмурится и задаёт волнующий её вопрос:
        - Ами, у вас с Лин все в порядке? Она такая… расстроенная с утра. Мне показалось, или вы поссорились?
        "Вам не показалось, но посвящать вас в отношения с вашей дочерью я, пожалуй, не стану".
        - У нас все будет в порядке. Мы же подружки, в конце концов, - отмахиваюсь, стараясь говорить непринуждённо и с улыбкой, но мама Лин не ведётся на мою игру.
        - Если ты только из-за ссоры съезжаешь, не дури. Подуетесь друг на друга, а потом все наладится. Мы не станем тебя прогонять только из-за этого…
        - Нет-нет, что вы, я не из-за ссоры съезжаю. Просто действительно захотелось пожить отдельно. Но я буду заезжать в гости, честно!
        Тяжело вздохнув и покачав головой, женщина все же прекращает попытки удержать меня, и позволяет выйти из дома, помахав рукой с крыльца, когда я дохожу до ворот.
        На улице меня уже ждёт такси, к которому я и направляюсь. Только вот сесть в машину не успеваю, потому что дорогу мне преграждает мужчина в строгом тёмном костюме.
        - Добрый день, Анна Амилия?
        - Да, это я. А вы кто?
        - Я по приказу Максима Андреевича. Он назначил меня вашим личным водителем. Можете называть меня Константин.
        Смотрю за плечо мужчины и сразу замечаю автомобиль. Тот самый, на котором мы ехали из клуба с Лин.
        Макс решил предоставить мне транспорт? Очень мило. Снова ведёт себя как романтик - мысли в голове звучат ворчливо, но я все равно невольно улыбаюсь. Забота мужчины подкупает и располагает.
        - Я уже вызвала такси, - говорю Константину, кивнув головой в сторону машины.
        Вообще-то я могла бы и сама водить, взяв авто в аренду, но не стала заморачиваться, так как у Лин есть свое, хоть она, бывает, халтурит и не садится за руль. Но теперь, когда жить я буду у Макса, это даже приятно, что меня будут возить по всем необходимым делам.
        - Я разберусь, - отвечает мой личный водитель. - Садитесь пока в машину.
        Уже через час он заезжает на парковку возле дома Макса. Я поднимаюсь в квартиру и начинаю готовиться к вечеру. Неспешно принимаю душ, укладываю волосы и наношу макияж. Максу набираю пару раз, но он не отвечает. Занят наверное.
        Вечером Зверг сам звонит и просит спуститься вниз.
        - Водитель тебя заберёт и привезёт, куда нужно.
        Спустя ещё полтора часа я оказываюсь у вертолета, а чуть позже вертолёт садится на площадке, где-то в неизвестной мне местности. Первым делом я замечаю роскошный особняк чуть поодаль. Он весь усыпан огнями. Максим меня встречает с букетом красной сирени в руках.
        - Добро пожаловать на вечер, Анна Амилия. Ты как всегда… Безупречна…
        На удивление, на вчере мы оказываемся не одни. Здесь довольно много состоятельных персон, в основном, это партнеры Максима или люди, с которыми он налаживает связи. Вечер организован как выставка работ известного скульптора, а этот особняк принадлежит ему.
        Иисусе, и откуда он приобрел известность? Его работы настолько странные и непонятные, что у некоторых я по полчаса стою, стараясь сообразить, что пытался изобразить скульптор, но вижу только кучу грязи или кривой столб, или груду камней.
        Вот Яна рисует действительно красиво. Она во всяком случае умеет передавать реальную красоту мира и людей, а не выводит на бумаге какие-то абстрактные фигуры, называя их потом пафосно "Мадонна и младенец" или "Закат в сердце".
        Макс знакомит меня с каждым, кто к нам подходит или к кому подходим мы, не вдаваясь в подробности о том, кто я. Представляет меня как Анну, свою спутницу. Иногда новые знакомые смотрят на меня заинтересованно, но чаще равнодушно или даже насмешливо. Мне не совсем понятно, почему так, но я делаю вывод, что все они считают меня содержанкой или любовницей, которая спит со Звергом за деньги.
        По сути я действительно его любовница, но только деньги у меня самой есть, и нужды спать с кем-либо за купюры не имеется точно. Впрочем, доказывать или объяснять это кому-либо я не собираюсь. Меня вообще немного удивляет, что Максим не побоялся представить меня широкому кругу лиц. Здесь ведь могут быть знакомые отца. Хотя вряд ли кто-то из них в курсе, что я дочь Рустама Багримова, но тем не менее - это риск.
        - Знаешь, что я поняла? - спрашиваю Макса, когда официант подносит нам бокалы с шампанским.
        С наслаждением отпиваю искрящуюся жидкость, наблюдая как Зверг подзывает к себе жестом другого официанта с подносом деликатесов в руках.
        - И что же ты поняла?
        - Что при желании я тоже могу стать скульптором. Для этого даже уметь толком ничего не надо. Слепил кучку грязи, и ты уже "персона"!
        Зверг усмехается, а я на всякий случай кручу головой, чтобы убедиться, что нас никто не слышал. Все же это выставка скульптора. Наверное крайне не вежливо так открыто оскорблять его работы.
        - На самом деле, Анна Амилия, Дмитрий очень талантлив. Просто это выставка абстрактных работ. Тебе следует посмотреть его остальные. Я, кстати, не просто так тебя сюда позвал, - Максим берет тарелку с фруктами с подноса официанта и предлагает мне.
        - Благодарю, - подхватываю пальцами клубнику и дракон-фрукт, насаженные на цветные шпажки. - И для чего же ты меня позвал?
        - Сейчас поднакомлю тебя со скульптором и узнаешь. Вечер только начинается, Анна Амилия.
        Хозяин особняка появляется на вечере примерно через сорок минут. Свет в просторнном выставочном зале выключается, загорается разноцветная подсветка, и… из всех тех странных куч, на которые я недоуменно глядела, начинают выбираться люди. Они полностью покрыты грязью, а в их руках мини-копии тех самых фигур, что они развалили.
        - О… вау! - выдыхаю, снова отхлебнув шампанского. - Я этого… не ожидала!
        Самым последним из горы камней посреди зала выбирается скульптор. Дмитрий Азур собственной пресоной. Зал гостей разрывается аплодисментами, когда он подзывает к себе всех измазанных грязью парней и девушек, и просит их сложить фигуры в центре огромного стола. Через пять минут его мастерских движений руками из фигур-пустышек вдруг получается настоящая художественная конструкция, похожая на человека из камня, держащего мир в руках.
        - Ничего себе! Это же очень круто!
        Макс смеется над моим восторженным выражением лица, а ведь всего около часа назад я назвала бездарным все работы, что здесь увидела.
        Ну я просто не могла и представить такого поворота!
        Скульптор действительно подходит к нам познакомиться, когда ажиотаж от представления немного стихает.
        - Дмитрий, это Анна, - представляет меня Зверг своему знакомому. - Я о ней тебе говорил сегодня.
        Что? Они обо мне говорили?!
        - Так это та самая Анна? Ты был прав, - широко улыбается Дмитрий, - она действительно необычная.
        Слегка смутившись от комплимента, я протягиваю мужчине руку, чтобы поздороваться. Он крепко сжимает мою ладонь, затем переворачивает и галантно целует.
        - Приятно с вами познакомиться, Анна.
        - И мне с вами тоже. Ваша выставка просто… великолепна. У меня не хватит слов, чтобы выразить свое восхищение. Я впервые на выставке ваших работ, поэтому была сражена представлением! - я говорю абсолютно искренне, потому что действительна восхищена, но возможно мои слова звучат слегка запальчиво - это из-за чувства вины. Мне неловко, что я оскорбила работы этого человека, хоть он и не слышал.
        - Рад, что вам понравилось. Ну, раз вам пришлась по душе сегодняшняя выставка, то следующая тем более.
        Дмитрий мнозначительно смотрит на Максим, ещё раз улыбнувшись. Я же перевожу недоуменный взгляд с одного мужчины на другого, в надежде, что кто-то из них объяснит мне, о чем говорит Дмитрий. Неужели скульпторы так часто устраивают выставки, и мы уже приглашены на следующую? Об этом сюрпризе говорил Макс?
        - Что за выставка?
        - Дмитрий набирает моделей на следующее шоу, которое будет проходить так сказать в прямом эфире. Он прямо перед всеми собравшимися будет лепить фигуру с натуры.
        Мой рот невольно раскрывается в удивлении. Они что, хотят взять меня в качестве модели-натурщицы?
        - Но ведь… это невозможно. Скульптуры создаются не за пару часов!
        - На самом деле есть техника, которую я давно оттачиваю, и теперь считаю себя готовым продемонстрировать её. Буду счастлив, если у вас, Анна, в следующие выходные есть возможность помочь мне в этом. Вы согласитесь стать моей моделью? В благодарность, я подарю вам свою работу. Надеюсь, она вам понравится.
        Я не сразу отвечаю, потому что пребываю в шоке от предложения скульптора. Сегодня прям какой-то вечер неожиданностей! Ну, вообще мне очень интересно посмотреть, что из этого получится. Я никогда не позировала скульпторам и художникам.
        - Почту за честь, - наконец соглашаюсь, чему мужчина открыто радуется.
        Мы ещё немного говорим о его работе и как он нашёл себя в лепке, после чего Дмитрий переключает свое внимание на других гостей, а мы с Максимом снова остаёмся вдвоём.
        - Понравился сюрприз?
        - Скорее да, чем нет, но точно тебе смогу сказать в следующие выходные. Кто знает, что за скульптура выйдет? Вдруг я получусь… некрасивой?
        - Такого точно не будет, - ухмыляется Макс, обведя меня горящим взглядом.
        - Спасибо тебе за вечер. Все было замечательно. Я рада, что мы оказались здесь. Но вообще немного неожиданно, что человек, чья жизнь настолько тесно связана со спортом, увлекается ещё и искусством.
        - Одно другому не мешает. У меня много знакомых по всему миру, соответственно много интересов.
        - Лучше такие знакомые, как Дмитрий, чем такие, как тот человек в парке. Ты, кстати, поговорил с ним о Лин?
        Взгляд Максима темнеет, а брови хмуро сходятся на переносице. Ему не нравится, что я переключилась на эту тему. Но для меня-то она имеет значение.
        - Ещё нет. Но раз обещал, значит, поговорю. Завтра, мы с ним встретимся и все решим.
        - Спасибо.
        - Ещё пока не за что, Анна Амилия. Кстати насчёт завтра. Константин отвезёт тебя на работу, и ты уволишься, - твёрдо произносит мужчина, не отводя синего взгляда от моих глаз.
        - Что? Но зачем? Я только туда устроилась!
        - Не глупи. Мы оба знаем, что это место не для тебя. Кроме того, я уже говорил, что на работу у тебя сил хватать не будет. Сходи лучше в спа, в салон, или куда ещё любят ходить женщины.
        Мне не нравится то, что он предлагает. Он сейчас почти как папа Рустам - считает, что женщина должна быть белоручкой или заниматься чем-то не особо тяжёлым. Это не тот Максим, что предлагал мне открыть школу фигурного катания для девочек.
        - Я в состоянии работать и сама принимать решения относительно работы!
        - Не сейчас, не здесь и не со мной, Анна Амилия. И не нужно начинать эту бессмысленную полемику. Когда вернёшься в Америку, занимайся чем хочешь. А пока я хочу, чтобы ты была моей любовницей, всегда готовой к моему приезду. Не собираюсь каждый раз забирать тебя с работы, еле стоящую на ногах.
        16 глава
        АМИЛИЯ
        Добираемся мы до дома Макса почти в полной тишине. Лишь изредка он что-то говорит по телефону. Со мной мужчина не разговаривает, хотя скорее, это я с ним не разговариваю. Он же пытался ко мне обратиться несколько, но в ответ получил лишь недовольный взгляд и хмурое молчание. После этого Максим оставил попытки завести со мной разговор.
        Нет, вы только подумайте! Он считает, что имеет право командовать мной, будто я действительно нахожусь у него на содержании. Да что он о себе возомнил? И неужели Максим думает, что я вот так вот возьму и послушаю его, смиренно уволюсь с работы и буду проводить время в салончиках все то время, что великий Максим Зверг делит со мной постель? Черта с два! Иначе я буду не я.
        Да, работа в магазине не моя мечта, но это мой выбор и моё решение, и обратное могу решить тоже только я.
        Когда мы оказываемся в квартире, Максим первым делом снимает костюм и направляется в душ.
        Я тоже раздеваюсь, набрасываю на голое тело новый шёлковый халатик, который сегодня купила, и иду в кухню сделать себе чашечку чая. Чай я, кстати, тоже сама приобрела. Фруктовый ароматный, в общем, как я люблю. То, что я живу на территории Макса, вовсе не означает, что я должна отказывать себе в привычных удовольствиях.
        Когда из душа выходит Зверг, я расслабленно сижу в кресле напротив окна и пью ароматный напиток, делая вид, что не заметила появления мужчины. А он, очевидно, делает вид, что меня здесь вообще нет. Я слышу, как он ходит, что-то делает в кухне, а затем просто уходит в сторону постели, вырубив свет.
        Класс. И что мне делать дальше? Тоже молча лечь спать?
        Пытаюсь об этом особо не размышлять, просто наслаждаясь чаем и красивым видом из окна. После чего ставлю стакан в посудомоечную машину, быстро принимаю душ и юркаю под одеяло к Максиму, скинув предварительно халат.
        Мужчины стараюсь не касаться - пусть не думает, что так легко может меня получить. Плотно зажмурив глаза, я отчаянно пытаюсь заставить себя заснуть. Сегодня был тяжёлый и длинный день, и по сути я должна отрубиться, но не выходит. Виню я в бессоннице желание, которое с каждой секундой все сильнее разрастается внизу живота и заставляет моё тело дрожать.
        А Максиму плевать. Ему никакое желание спать не мешает!
        Раздражённо начинаю вертеться, то укладываясь на один бок, то на другой, то на спину, то на живот. Зло стягиваю одеяло с мужчины и укрываюсь им с головой.
        Мерзни, Зверг!
        Хотя он, конечно, вряд ли замёрзнет, потому что в квартире тепло.
        Иисусе, Ами, ты как маленькая! Смешно даже!
        Спустя ещё минут двадцать, я понимаю, что не усну, поэтому отбрасываю одеяло в сторону и собираюсь встать, чтобы что-то поесть и посмотреть какой-нибудь фильм, но подняться не успеваю, так как на моё бедро ложится тяжёлая ладонь Максима и с силой нажимает.
        - Что ты все возишься? - хрипит мужчина, придавив меня весом своего тела обратно к матрасу.
        Так он не спал все это время?!
        Горячее обнажённое тело Зверга практически сливается с моим в одно, его губы мимолетно проскальзывают по подбородку, оставив на нем огненный след.
        - Уснуть не могу! - выдыхаю шумно, намеренно отворачивая лицо и плотно сжав губы. - Извините, что разбудила, Максим Андреевич!
        - Тебе вредность и упрямство мешают, - хрипло смеётся мужчина, лизнув языком мою шею, затем переключившись на мочку уха.
        - Чтооо, это я упрямая?!
        - Очень. Это меня и заводит сильнее всего. Правда, мне не совсем ясно, почему ты держишься за работу, которая тебе не нужна.
        - Я не за работу держусь, а за право самостоятельно решать, чем мне заниматься!
        - Даже если в этом нет смысла? - его ладонь ложится на мою шею и слегка сдавливает, отчего давление в животе становится ярче и сильнее.
        - Даже если так! - кое-как удаётся выдавить из себя ответ.
        - А ты все та же розововолосая девчонка, Анна Амилия… Только теперь у меня есть полное право и желание делать с тобой ЭТО.
        Макс резко переворачивает меня на живот и прижимает ладонью между лопаток так, что мне воздуха перестаёт хватать, после чего между нами начинается настоящее безумие, в котором мы утопаем и задыхаемся вместе.
        После той ночи Максим больше не препятствует моему желанию работать. Правда, я все равно увольняюсь, потому что, когда на следующий день прихожу в магазин, обнаруживаю, что Лин там больше не работает. Подруга уволилась. И, разумеется, мне она ничего об этом не сказала.
        Где она теперь, нашла ли новую работу - я не знаю. Конечно, я попыталась написать ей и позвонить, но Лин не ответила.
        С того дня вся моя жизнь жизнь сконцентрирована почти на одном Максиме. Временами я общаюсь с родными по телефону, гуляю по городу, просматриваю ролики в интернете о том, как вести свое дело и как организовывать занятия, но, в основном, советуюсь насчёт этого со Звергом. Он помогает мне разобраться, охотно отвечая на все волнующие меня вопросы, так что мы не только сексом занимаемся, но много общаемся, посещаем рестораны, театры и клуб.
        Как и обещал, Максим решает проблему с тем мужчиной, что преследовал Лин. Так он говорит, во всяком случае. Я сразу пишу об этом подругк, которая упорно игнорирует меня все это время, и видимо решила всерьёз окончательно порвать с нашей дружбой.
        Мне важно знать, преследует ли её по-прежнему тот человек, или Звергу все же удалось убедить его в том, что делать этого не стоит?
        От Лин снова тишина в ответ. Ну что за упрямица?! Неужели так трудно хотя бы пару слов мне написать?
        "Все нормально, Ами. Меня никто не преследует".
        Большого труда стоит…
        В выходные мы с Максом идём на выставку Дмитрия, где я обещала позировать для него. Всё проходит по высшему разряду, как и в прошлый раз. Он действительно талантливый скульптор, потому что в конце вечера мужчина отдаёт мне просто бесподобную работу. Ну, как отдаёт - забрать её сразу, к сожалению, нельзя. Дмитрий сказал, что только после полной обработки подарит мне готовую работу.
        - Это шикарно! До сих пор мурашки по коже! - не прекращаю восторженно лепетать, когда мы с Максом усаживаемся в машину, чтобы поехать обратно домой.
        В этот раз выставка проходила в центре Москвы, прямо посреди оживлленной улицы. Народу было море, и все наблюдали за работой Дмитрия, окружив нас со всех сторон.
        Скульптуры, которые он создавал сегодня, это миниатюры, но поверьте, они настолько безукоризненно вылеплены, что даже громадная статуя не произведет такого впечатления, как эти маленькие фигуры.
        - Нравится, когда ты так искренне радуешься, - улыбается Макс, трогаясь с парковки. - Точно домой хочешь? Может, в клуб или ресторан?
        - Нееет, - вздыхаю устало, поудобнее устроившись на сидении. - Лучше заказать ужин на дом. Из ресторана Шанье. Мне понравилась там кухня.
        - Как скажешь. Завтра, кстати, я весь день буду занят, так что приеду поздно. А в пятницу мы летим на Мальдивы. У меня контракт с одним из резортов. Пристраиваем к нему спорткомплекс. Кое-что нужно подправить в договоре. Как раз будет возможность немного отдохнуть. Согласна?
        Я уже была раньше на Мальдивских островах. Поистине райское место. Разумеется, я буду не против слетать туда ещё хоть сотню тысяч раз, а уж с Максом тем более. Сразу представляю, как на закате мы плаваем в прозрачной голубой водичке, а после занимаемся любовью на одной из потрясных водных вилл острова.
        - Конечно, согласна!
        - Тогда мне нужны твои документы. Это формальность. Полетим на частном самолёте.
        От кайфа, который я получаю благодаря Максиму, его умению ухаживать и мастерских способностях в постели, мне сносит крышу. Я постоянно нахожусь в состоянии эйфории, и это одновременно классно, но и пугает. Ведь чем больше времени проходит, тем меньше мне хочется с ним расставаться. А придётся. И совсем скоро.
        У дома Макс помогает мне выйти из машины, но от усталости я все равно чуть не падаю. Он ловко поддерживает меня, и мы направляемся к дому, весело смеясь. С ним я обо всем забываю. Об изменах Антона, о ссоре с Лин, о том, что мама сильно болеет, и я не в силах ей помочь. Я переключаюсь благодаря его искрометному юмору и умопомрачительным поцелуям. Он словно создаёт для меня другую реальность, в которой есть только хорошее.
        - Счастлива, да? У тебя все хорошо? Все в ажуре? - неожиданно раздаётся голос Лин откуда-то сбоку. Я не сразу узнаю родной голос подруги, потому что звучит он очень сипло и тускло.
        Мы с Максимом резко поворачиваемся. Лин сидит на бордюре буквально в нескольких метрах от нас. На ней кофта с капюшоном, тень скрывает лицо, а вот ноги прекрасно освещены фонарями. На них ссадины, синяки и кровь.
        - Иисусе, Лин, что случилось?! - бросаюсь к ней, чувствуя, как от страха начинают покалывать пальцы на руках и ногах.
        - Это ты во всем виновата, - хрипло отвечает подруга.
        Я присаживаюсь на корточки перед ней и дрожащими пальцами стягиваю капюшон с её головы. Под глазом у неё огромный синяк, губа разбита.
        - Макс, скорую срочно нужно! - кричу испуганно.
        - Это ты… - продолжает твердить Лин, раскачиваясь из стороны в сторону. - Ты во всем виновата…
        17 глава
        АМИЛИЯ
        - Серьезных внутренних повреждений нет. В основном поверхностные ушибы и ссадины. По синякам на коленях и бедрах можно предположить, что девушка от кого-то убегала и несколько раз падала, но она по-прежнему отказывается отвечать на вопросы о том, что именно с ней случилось и кто это в этом замешан.
        Я слушаю врача, словно он говорит через толстый слой ваты. С трудом разбираю слова и глотаю слезы, глядя через стекло на Лин, сидящую на больничной койке в палате, куда по требованию Максима ее разместили. Мне она тоже ничего не объяснила. Только обвиняла во всем и смотрела опустошенным взглядом, будто ее и не существует вовсе в этой реальности.
        Хоть Лин и молчит, я уверена, что это с ней сделал тот мужчина. Просто некому больше. Только от него исходила угроза в последние дни, и только за него она могла обвинить меня. Лин считает меня виноватой, потому что я связалась с Максимом, а через него тот человек узнал и про нее.
        Закрыв глаза, обхватываю плечи руками, чувствуя, как горячие слезы текут по щекам, капают на губы, оставляя соленый привкус во рту.
        - Мы сообщили в полицию, а также связались с родными девушки. Они уже на пути в больницу.
        - Пусть ей предоставят лучшее лечение. За мой счет, разумеется, - раздается тихий голос Максима.
        - Конечно, Максим Андреевич. Мы все организуем.
        Судя по всему врач собирается уйти. Пока он этого не сделал, я поворачиваюсь к нему, что оказывается невероятно трудным, потому что мое тело стало таким тяжелым, словно его накачали свинцом.
        Мой взгляд первым делом ложится на Макса. Это машинадьно получается. На самом деле, я не хочу на него смотреть. Всю дорогу до больницы и то время, что мы уже провели здесь, я старалсь не смотреть на мужчину и не говорить с ним. Слишком много неприятных мыслей крутилось в голове и крутится сейчас.
        - Могу я… к ней зайти? - спрашиваю врача, наконец отлепив немигающий взгляд от Максима и вперив его в доктора.
        Молодой мужчина в белом халате и планшетом в руках смотрит на меня слегка сочувственно, после чего качает головой.
        - Ваша подруга попросила никого к ней не пускать кроме родителей. Мне жаль, но мы не можем игнорировать просьбу пациентки, тем более учитывая то, в каком состоянии она находится. Она и так ничего почти не говорит. Если вы войдете… это может спровоцировать истерику. Вам лучше прийти позже. Возможно, через несколько дней ей станет легче. А пока… увы.
        Он уходит, оставив меня стоять с болезненно сжимающимся сердцем посреди людного коридора. Там, за стеклом, моя лучшая подруга, которая не хочет, чтобы я к ней заходила, потому что винит меня в случившемся с ней.
        Она приехала к дому Макса именно поэтому. Лин хотела высказать мне в глаза, что это я виновата.
        - Ами? - ладони Зверга ложатся на мои плечи.
        Он осторожно прижимает меня к себе и утыкается носом в волосы.
        - Все будет хорошо, Ами. Я все сделаю.
        - Хорошо? - выплевываю надрывно, не глядя на него.
        Стараюсь даже не дышать, чтобы не чувствовать его запах и тепло, которые обрели для меня слишком большое значение в столь короткие сроки.
        - Ты обещал все уладить. Ты сказал, что поговорил с ним! Ты… мне врал?! Почему с ней такое случилось?! Почему с ней?!
        - Я сделал все, как обещал, Ами…
        - Тогда почему она там?! Объяснишь?!
        Ткнув пальцем в сторону палаты, резко вскидываю на мужчину взгляд, чтобы видеть его глаза, чтобы знать - скажет ли он мне сейчас правду или же соврет?
        Максим смотрит прямо, чуть поджав губы.
        - Не на всех легко повлиять, Ами. У меня много власти, но и у других тоже.
        - Боже мой! - отталкиваю руки Максима от себя и отхожу чуть в сторону, прижав ладони ко рту. - Боже! Кто ты вообще такой?! Откуда у тебя знакомые, способные причинить подобный вред ни в чем не повинной девушке?!
        - Не все прошлое можно стереть, чтобы оно никак не влияло на настоящее.
        - Вот как ты оправдываешься?! Своим прошлым?! - мой голос срывается, становится визгливым и противным.
        Волна истерики захлестывает на пару с чувством вины, которое я пытаюсь полностью переложить на Максима.
        Я виновата, что познакомилась с ним, из-за чего пострадала моя коротышка, но он… Он ведь мог что-то сделать. Мог охрану к ней приставить, если знал, чем это может закончиться. У него есть такие возможности, но он их не использовал. Да кто знает, может он и не был против?! Вдруг Лин права, и на самом деле… Максим просто ублюдок?!
        - Это не я с ней сделал, Анна Амилия. Ты забываешься, - рявкает Зверг, недовольно скрипнув зубами. - И ты сама хотела быть со мной, в чем ты сейчас пытаешься меня обвинить?
        Упираюсь лбом в прохладное стекло, за которым я все еще могу видеть Лин. Она сидит с опущенной головой и заламывает пальцы на руках. Подруга не плачет, но я буквально вижу и чувствую, как ей больно и плохо. Из-за меня.
        В чем я пытаюсь обвинить Зверга? В том, что позволил мне влюбиться в себя. Потерять голову. Снова сделать то, из-за чего теперь страдает мой родной человек.
        - Я ничем не могу ей помочь. Ничем. Я даже не знаю, что именно с ней случилось. И наверное не узнаю никогда.
        - Я все выясню.
        - Не надо. Ничего не надо, Максим. Больше ничего.
        Дома мы оказываемся почти под утро. Я не хочу ехать к Максиму, но он настаивает. Говорит, что я и так вымоталась, и мне нужно нормально поспать, а если я завтра все ещё буду хотеть уехать, то он не станет меня удерживать.
        Я не спорю с ним, в первую очередь из-за усталости - тут он прав, у меня действительно не осталось сил. Ну а во-вторых, моё глупое сердце не желает так просто расставаться с ним. Оно ещё надеется, что все можно исправить.
        Когда в больницу приезжают родители Лин, её мама плачет, увидев, в каком состоянии её дочь, отец дрожщими руками обнимает девушку, а я прошу их попытаться уговорить Лин впустить меня в палату. И даже когда она снова отказывает, чем вызывает полное недоумение со стороны родителей, я ещё верю, что все обязательно наладится.
        Не зная толком ничего о произошедшем, отец Лин благодарит Максима за помощь, после чего утверждает, что сам в состоянии оплатить лечение дочери. Зверг не посвящает его в подробности, а просто обещает разобраться и найти виновника.
        Приехав домой, мы с ним почти не разговариваем. Я раздеваюсь и ложусь спать, точнее пытаюсь заставить себя уснуть, но, несмотря на усталость, выходит плохо. Я долго ворочаюсь, не в силах выбросить из головы мысли о Лин, и о том, как мне теперь помочь ей? И как не потерять подругу. Хотя, кажется, я уже её потеряла.
        Максим не ложится, во всяком случае, пока я не заснула. Он без конца с кем-то говорит по телефону, что-то требует и куда-то отправляет своих людей. Я пытаюсь вслушаться и понять, о чем точно идёт речь, пару раз улавливаю имя Лин, а в остальном он говорит общими и размытыми фразами. В итоге я все же засыпаю, а когда просыпаюсь спустя всего несколько часов, Максима уже нет в квартире.
        Первым делом принимаю душ и наливаю чашку чая, после чего хватаю телефон и набираю Лин сообщение в надежде, что она все же ответит. Но этого, разумеется, не случается.
        Закусив губу, изо всех сил сдерживаю слезы, но они все равно текут по щекам. Снова набираю сообщение, потому что не собираюсь так просто сдаваться!
        "Коротышка, если считаешь меня виноватой, прости. Мне очень жаль, что ты попала в беду. Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя и дорожу нашей дружбой(((("
        Ответа так и не приходит, поэтому я решаю доехать до больницы, чтобы выяснить у врачей, стало ли Лин легче. По телефону предоставлять информацию отказываются, но, может, врач меня узнает и согласиться ответить на вопросы.
        Чувствую себя как выжатый лимон. Пока одеваюсь, кажется, вот-вот и я просто упаду. Поспала слишком мало, тревога не проходит и сердце продолжает болезненно ныть о вероятно навсегда потерянной дружбе. Ещё и с Максимом ситуация непонятная. Что будет дальше? Я не знаю. Я в полном раздрае.
        Зверг звонит мне как раз тогда, когда я уже собираюсь выйти из дома.
        - Как ты? - спрашивает мужчина напряжённо.
        - Плохо. Сейчас собираюсь доехать до больницы, потому что Лин не отвечает, потом съеду от тебя в отель. Дождусь выписки Лин, чтобы знать, что с ней все будет в порядке, а после улечу обратно в Америку.
        Максим какое-то время молчит и ничего не говорит в ответ. Он обещал не держать меня, и я надеюсь, что он сдержит слово, хотя в глубине души я надеюсь, что мужчина будет бороться за нас, что он исправит ситуацию с Лин, поможет наказать ублюдка, который сотворил с ней такое. Но если быть честной, надежда это ведь не вера. На что бы я ни надеялась, верить в подобное поведение Максима у меня не получается. Мы с ним любовники, и ни о каких серьёзных чувствах с его стороны речи не шло.
        - Хорошо. Я тебя понял, - только и отвечает он спустя почти минуту молчания.
        Как я и думала…
        - Езжай с водителем. В больнице тебе обо всем скажут. Я позабочусь об этом.
        Как и обещал Максим, в больнице мне действительно обо всем рассказывает врач. Лин сейчас колят успокоительное, она по-прежнему в подавленном состоянии, и говорить отказывается. Сердце за неё разрывается. Так хочется обнять, поцеловать мою коротышку, но она опять не хочет меня видеть. Поэтому, просто посмотрев на неё через стекло, я уезжаю из больницы, забираю вещи из квартиры Зверга, после чего снимаю номер в хорошем отеле. Теперь я буду жить здесь, пока не вернусь домой.
        18 глава
        АМИЛИЯ
        ТРИ ДНЯ СПУСТЯ
        Просыпаюсь от того, что кто-то настойчиво мне звонит. Не открывая глаз, шлепаю рукой по подушке рядом, затем по тумбе, пытаясь нащупать гаджет. Наконец пальцы касаются прохладного корпуса телефона. Я хватаю его и подношу экран к лицу. Кое-как разлепляю веки, чтобы посмотреть, кто звонит.
        Прошлая ночь была ужасной, как и все предыдущие. Я постоянно реву, Лин со мной не общается, Максим тоже не звонит. Чувствую себя невероятно одинокой и потерянной. Настроение поднимается только когда болтаю с Эмилем или Марселем. Братишки умеют повеселить даже когда на душе тошно.
        Мне все сильнее хочется домой, обнять малышей, повидаться с родными, прогуляться по любимым улицам в Нью-Йорке и немного отвлечься от всего, что случилось. Но я не могу бросить Лин. Я должна убедиться, что с коротышкой все в порядке.
        На экране высвечивается имя Максима. Сон как рукой снимает, а пальцы начинают дрожать. Он мне звонит. Спустя три дня. Зачем? Может, что-то решилась с тем человеком, который навредил Лин?
        Снимаю вызов и прикладываю телефон к уху.
        - Да?
        - Встретиться можем? - звучит хриплый голос Макса, от которого мурашки бегут по коже, а теперь еще и сердце болезненно сжимается.
        - Зачем?
        - Нужно поговорить… Не волнуйся. Приставать не стану. Это касается твоей подруги.
        Я нервно закусываю губу и крепче сжимаю телефон в руке. Встретиться с ним это все равно что поднести горящую спичку к бочке с порохом.
        Он ведь и по телефону может мне обо всем сказать, так?
        - Говори сейчас, - отвечаю сипло, ненавидя себя за то, как искажается мой голос от волнения, когда я говорю с ним.
        - Долго объяснять. И это не телефонный разговор, Анна Амилия. Боишься меня? Я не собираюсь тебе вредить.
        Какое-то время я молчу, раздумывая над вопросом Максима. Боюсь ли я его? Скорее нет, чем да. Но я определенно боюсь чувств к нему, которых стало слишком много. Не хочу потом страдать. Но ведь этим разговором можно будет поставить окончательную точку в наших… неправильных отношениях. К тому же подруга важнее, чем мои страхи.
        - Я не боюсь тебя… Хорошо. Давай увидимся. Когда и где?
        - Через два часа я за тобой заеду. Пойдет?
        - Да. Буду готова.
        Разумеется, он знает, в каком отеле я остановилась. Во-первых, меня отвозил его водитель. Во-вторых, даже без этого ему не составило бы труда выяснить, где я.
        После разговора с Максом я быстро проверяю входящие на телефоне и сообщения. Все еще верю, что Лин мне напишет, но с каждым днем вера и надежда гаснут, а боль в груди усиливается.
        От нее нет ни звонков, ни сообщений. Есть пара смс-ок от Антона, но я их даже не читаю. Не до него сейчас.
        Поднявшись с постели быстро принимаю душ и одеваюсь для встречи с Максимом. Наряжаться мне не хочется, как и наносить макияж. Вообще ничего не хочется. Апатия захлестнула меня с головой, поэтому я надеваю бежевые бермуды, простую белкую майку и удобные босоножки. Волосы заплетаю в небрежную косу.
        Максим приезжает за мной один на своем Бугатти. Я усаживаюсь в салон, после чего он трогается с места. В мою сторону мужчина почти не смотрит. Взгляд устремлен на дорогу, подбородок напряжен, а руки крепко сжимают руль.
        - Не завтракала?
        - Нет. Не успела.
        - Заедем в кафе. Перекусишь.
        Я устало и безразлчино пожимаю плечами.
        - Меня больше интересует Лин. Я не сильно голодна.
        - В кафе все и обсудим, - упрямо отвечает Зверг.
        Спорить с ним я не собираюсь. Да и в кафе мы хотя бы не будем сидеть настолько близко друг к другу. И запаха мужчины не будет так невыносимо много, что аж дышать тяжело.
        В кафе Максим садится напротив, мы быстро делаем заказ, после чего его внимательный синий взгляд полностью сосредотачивается на мне.
        Неужели совсем скоро я уеду и больше никогда не увижу этих глубоких как штормующий океан глаз? Неужели это все, что нам с ним было суждено?
        - Так, что ты хотел мне рассказать? Есть какие-то новости? - я сжимаю дрожащими пальцами салфетку, которую принес официант, и начинаю нервно теребить ее кружевные края, ожидая ответа мужчины.
        Он коротко кивает.
        - Ей придется уехать, Ами.
        - Что? В смысле, уехать? Куда и зачем?
        - В смысле, спрятаться. Я уже поговорил с отцом твоей подруги и объяснил, кто замешан в случившемся с его дочерью. Это опасный человек. И прижать его с помощью закона не получится. Сейчас я приставил к ней охрану. Он не собирается сдаваться. Утром к ней в палату прислали посылку. Мои люди проверили. В коробке лежали цветы и браслет с бриллиантами и сапфирами.
        - Тот самый, что он купил в магазине, где мы работали… - я вздрагиваю.
        - Лин этот подарок передавать не стали, разумеется… В общем, его будет трудно прижучить. И пока сделать этого не получилось, ей лучше находиться подальше. Как вариант я предложил отправить ее в Европу или Америку. Куда угодно, подальше от России. Спрятать так, чтобы даже ее имя нигде не всплывало. Потом постепенно к ней присоединятся родители.
        У меня внутри все обрушивается. О чем он говорит? Что мы с Лин никогда не увидимся больше? И других вариантов защитить ее нет?
        - Ами, - Макс тянется через стол, берет мою ладонь в свою и слегка сжимает, - это необходимость. Нужно время. По-другому помочь ей не получится.
        Я инстинктивно выдергиваю ладонь и смотрю на нее так, будто на коже остался ожог после его прикосновений.
        Конечно. Иначе не получится…
        - Значит, делайте все необходимое, чтобы защитить ее. Пусть лучше мы никогда не увидимся, но она будет в безопасности, чем здесь, но покалеченная этим психом.
        - Вы обязательно увидитесь. Просто не сейчас, Ами.
        Официант приносит наш заказ, но желание есть окончательно пропадает. Я делаю лишь пару глотков чая, понурив взгляд, а к еде не притрагиваюсь вовсе.
        Почему все так случилось? Это я приношу людям несчастье…
        - Не уезжай от меня, - неожиданно хрипит Максим, вынуждая поднять на него взгляд, чтобы в очередной раз столкнуться с синей бездной. - Останься хотя бы на то время, на которое обещала остаться…
        - Какой в этом смысл? - выдыхаю я, ощущая, как сердце начинает биться в ускоренном темпе.
        - Нам хорошо вместе.
        - Да. Только этого недостаточно. Как оказалось…
        Максим поджимает губы и, приложив палец к подбородку, смотрит на меня пронзительно, заставляя мое тело дрожать, а кожу покрываться мурашками.
        - Ты мне нравишься. Сильно. Дело не только в сексе, Амилия.
        Я не ожидала, что услышу сегодня нечто подобное. Аж дыхание перехватывает от признания Зверга. Он фактически раскрывает карты, обнажив свои чувства.
        Для него я не просто любовница, и не такая, как все, как он утверждал ранее. Я ему нравлюсь. Сама я, поэтому он просит меня остаться, хотя бы на время. Не хочет отпускать.
        Стараюсь не показать вида, что я очень счастлива это слышать. Мне приятно, и самое главное, я радуюсь, потому что тоже чувствую больше, чем обычное сексуальное влечение к нему. Но ситуация с Лин вынуждает меня быть осторожной. Глупо снова бросаться в омут с головой из-за парочки приятных слов. Кроме того, моё решение не уходить от Максима и продолжать встречаться с ним может привести к тому, что с Лин мы точно никогда не помиримся, даже когда опасности от того человека исходить уже не будет.
        - Я… рада это слышать, - говорю осторожно, глядя мужчине в глаза. - Ты тоже нравишься мне, Максим.
        О своих чувствах я тоже принимаю решение не лгать. Да и Зверг вряд ли поверит. Мне кажется, это таким очевидным, что он мне сильно нравится, что я влюбляюсь. Нет смысла притворяться и утверждать обратное.
        - Да. Нравишься. Только ответ дать прямо сейчас я не смогу, насчёт того, чтобы остаться здесь с тобой. Пусть даже на время. Мне подумать нужно. После случившегося с Лин, я должна принять взвешенное решение. Остаться с тобой и, возможно, потерять подругу навсегда. Стоит ли оно того?
        Максим хмурится. Ему не нравится мой ответ. Возможно, он считает, что я слишком большое значение придаю чувствам и мнению подруги, но он ведь ничего обо мне не знает. Он не знает, как боюсь я потерять доверие и любовь хоть кого-то из близких. Это слишком больно для меня.
        Отдать ему должное, независимо от того, что он думает, мне Максим ничего не высказывает. И моё решение, не отвечать прямо сейчас, принимает спокойно.
        Мы заканчиваем наш завтрак в кафе, после чего он настаивает на том, чтобы довезти меня до отеля.
        - Ты ведь в этом не виновата, Амилия. Никто не виноват, - все же решает он высказаться, когда мы уже почти добираемся до места назначения.
        Он говорит о Лин. Максим видит и чувствует, что я виню себя, хоть и не говорю об этом вслух и не затрагиваю эту тему.
        - Важно только то, что у меня внутри. А там присутствует чувство вины. И оно не может быть там просто так.
        - Поверь, чаще всего себя любят обвинять во всех грехах самые не виновные люди.
        Может и так, но это не про меня, потому что я действительно виновата. И это убивает. Самое паршивое, что Лин тоже меня винит. Обвинения с её стороны более болезненные, чем самообвинения.
        У отеля Максим помогает мне выйти из машины и провожает до ресепшена. Вижу, что он не хочет просто так уходить, но я пока не готова на большее, поэтому просто благодарю его за встречу.
        - Держи меня в курсе, пожалуйста, относительно Лин. Может мне даже удастся с ней хотя бы попрощаться.
        - Хорошо, - хмуро отвечает мужчина, сунув руки в карманы брюк.
        Мы просто стоим и смотрим друг на друга. Никто не торопится уходить, но их других действий не совершает. В итоге, я отворачиваюсь первая, чтобы направиться к лифту, но не успеваю сделать и шага, потому что Макс хватает меня за руку, разворачивает обратно к себе и целует в губы.
        Я захлебываюсь в поцелуе, отвечаю на него инстинктивно, а ещё потому что соскучилась по его губам, по жёсткой щетине на подбородке и крепким сильным рукам, которые властно обнимают меня и заставляют дрожать.
        - Прости. Не смог удержаться, - хрипит Максим спустя минуту, когда мы все же отрываемся друг от друга.
        Я невольно улыбаюсь, ведь я тоже не смогла удержаться, вот только моя улыбка мигом сходит с лица, когда поверх плеча Максима я вижу человека, которого вообще никак не ожидала увидеть здесь, в России, тем более сейчас.
        - Папа? - губы сами раскрываются и произносят слово.
        Макс резко оборачивается и смотрит туда, куда прикован мой встревоженный взгляд.
        Рустам Багримов стоит радом со стойкой ресепшена. И он нас заметил. И судя по той ярости, что исказила его лицо, заметил он нас ещё на момент поцелуя.
        И вот теперь… папа идёт сюда.
        Что он вообще здесь делает?! Почему не позвонил и не сообщил, что прилетит?!
        Я начинаю лихорадочно придумывать, что сказать ему в оправдание, как его успокоить, но даже поздороваться не успеваю, потому что первое, что делает отец - ломает кулаком нос Звергу.
        19 глава
        АМИЛИЯ
        Первым делом я подрываюсь и бегу к Максу, выронив сумочку из рук. Мужчина отлетел к стене, и сейчас зажимает нос ладонью, сидя на полу. Между его пальцев струится кровь, но Максим не подаёт виду, что ему больно или он напуган неожиданным появлением моего отца. В его синих глазах плещется только раздражение.
        - Пап, ты чего?! - кричу я, опустившись перед Максом на колени.
        - Совсем охренел, Зверг?! Спишь с моей дочерью?! - словно не слыша меня, папа обращается к Максиму.
        Охрана отеля, разумеется, успела заметить потасовку, и уже бежит в нашу сторону, но Макс жестом руки показывает им, что все в порядке. Те отходят, но лишь на пару метров. Наблюдать за происходящим охранники не прекращают.
        - Прекрати, пап! Вообще-то я взрослая и сама могу решать, с кем мне встречаться и… все остальное тоже!
        - Ей девятнадцать, постарше никого не нашлось?! - снова игнорирует меня отец.
        Бесит-то как! Тоже мне моралист!
        - Уж ты бы помолчал про возраст! - буркаю я, намекая на его разницу в возрасте с женой. Он в неё влюбился, когда ей было как мне сейчас. Отец Яну почти на двадцать лет старше! У нас с Максом разница намного меньше!
        - Прекрати встревать в наш разговор, Амилия! С тобой я позже поговорю. Взрослая она! Только из подгузников вылезла и уже взрослой себя ощутила?! - наконец папа обращается ко мне.
        Глаза его сверкают от ярости. Нет, ну я конечно ожидала, что в восторге он не будет, но почему он до такой степени злится?! Да, Максим старше меня, так это же не повод выходить из себя, бить его и рычать на весь холл отеля!
        - Че ты молчишь, Зверг?! Никого другого не нашлось, кто лёг бы с тобой в постель, кроме моей дочери? Или скажешь, что не узнал её?!
        - Он и правда не знал… - я считаю себя обязанной защитить мужчину, потому что действительно сорвала ему сначала, не сказав, кто я, но Максим меня останавливает, сжав мою руку.
        Затем он поднимается на ноги, помогает мне тоже встать, зажимает кровточащий нос рукавом рубашки и ближе подходит к отцу. Смотрит ему в глаза абсолютно бесстрашно и спокойно, даже раздражения в его собственных глазах не осталось.
        - Я знал, что она твоя дочь, Багримов. И да, никого не нашлось другого, кто бы мог лечь со мной в постель. Она особенная для меня.
        Моё сердце сжимается от того, как Максим говорит с папой. Все боятся Рустама Багримова, а Макс нет. И одно дело признаться в чувствах девушке, и совсем другое сказать о них тому, кто порвёт за эту девушку в клочья. Он действительно серьёзно настроен по отношению ко мне. Я нравлюсь Максиму по-настоящему.
        Улыбнувшись, я перевожу взгляд на отца, чтобы увидеть, произвели ли впечатление слова Зверга на него. Но папа только сильнее злится и хмурится, его рот искажает презрительная гримаса, после чего он достаёт какие-то бумаги из внутреннего кармана пиджака и бросает в лицо Звергу. Макс не ловит бумаги, поэтому они просто разлетаются возле его ног.
        - Невесте своей об этом расскажи, - тихо произносит он.
        Эти тихие слова заставляют моё сердце разорваться на части.
        Что папа сказал? Кому? Невесте? У Максима есть… невеста?
        Я не верю. Это невозможно… Горло сдавливает, а в груди щемит так, что я не могу сделать вдох. Словно в тумане опускаюсь на колени и дрожащими руками поднимаю бумаги.
        Отец наводил на него справки. Значит, он не прямо сейчас узнал о моей связи со Звергом. Возможно, чуть раньше. И прилетел, чтобы лично убедиться…
        Боже мой…
        Перед глазами плывёт, когда я вижу фотографии Максима с другой девушкой. Они вместе заходят в дом. Не в ту квартиру, где была я. В большой особняк, похожий на дом папы в Америке, только больше.
        В досье есть фото и имя девушки. А так же информация о дате свадьбы.
        - Охеренный сюрприз вы мне устроили, ребятки, - голос папы звучит будто издалека. Я пытаюсь вслушаться, но удаётся с трудом.
        Макс женится. Он женится… Он мне врал. Всё было ложью. Я была просто развлечением до свадьбы?
        - Я-то думал, моя дочь не станет мне врать. Когда мои люди сообщили, что заметили тебя в компании Зверга, я не поверил, Ами. Даже фотографиям. А оказалось, это правда. Или, может, это твоя подружка Лин настолько изменилась, а, Амилия? Ты же именно так мне сказала, что у неё живёшь, дочь? Что молчишь? Про невесту Зверг тебе забыл сообщить? Будешь в следующий раз знать, с кем общаться, а с кем не стоит! - не успокаивается папа.
        - Ами… - это уже Максим.
        Голос мужчины звучит надреснуто, но его я точно не хочу слушать. Никого из них. Мне кажется, меня сейчас стошнит. Я сминаю листки в руках и плотно зажмуриваю веки. По щекам текут слезы, а мне плевать. Мне даже не стыдно. Не стыдно.
        Вокруг меня воцаряется абсолютная тишина.
        - Не обязательно быть таким жестоким, - шепчу отцу, открыв глаза.
        Затем отбрасываю листки от себя, словно они пропитаны ядом, и убегаю. Направляюсь в номер, где мечтаю лишь об одном - запереться от всего мира и смыть с себя грязь, вылившуюся сегодня мне в лицо.
        Они оба меня зовут, но я не останавливаюсь.
        Пусть катятся и тот, и другой! Максим со своим враньем к невесте, отец со своей правильностью к Яне! Мне лучше быть одной. Без всех. Всегда.
        Я не знаю, сколько точно сижу в душевой под струями воды. Мне так обидно и больно, что даже сил на рыдания быстро не остаётся. В голове рой мыслей, от которых меня начинает тошнить.
        Значит, у Максима уже была невеста, когда он приглашал меня на свидание, когда соглашался на месяц, и самое паршивое - когда признавался в чувствах.
        Почему я сталкиваюсь с подобными ситуациями? Измены Антона. Ложь Максима. Лин от меня отвернулась…
        Я не знаю, как теперь строить близкие отношения с кем-либо, как научиться доверять?
        Ещё и папа подлил масла в огонь моих чувств своей грубостью и резкостью. Неужели он не мог быть мягче? Неужели было обязательно вот так бросать мне в лицо всю эту мерзость?
        Обхватив плечи руками, я раскачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь понять, что мне делать дальше? Я в полной растерянности, и боль мешает принять верное решение. По факту и решать-то особо нечего. "Собирайся и лети домой, Амилия" - вот что шепчет мне внутренний голос. Но почему-то так хочется его заткнуть.
        - Ами, детка? - неожиданно раздаётся за дверью ванной.
        Это папа. Разумеется, он смог войти ко мне в номер. Наверняка весь персонал довёл до белого каления, чтобы ему дали ключ. Судя по звукам, он один. Максима с ним нет. Да я и не представляю, что отец ему позволит теперь близко ко мне подойти.
        Иисусе, Ами, о чем ты? Зачем ему подходить? У него же свадьба скоро. Сейчас, когда все вскрылось, уже нет необходимости врать о чувствах…
        Как же гадко. Мерзко…
        - Уходи, пап!
        - Детка, открой. Давай поговорим.
        - Я не хочу разговаривать! Не сейчас. Поэтому просто уйди!
        Какое-то время папа молчит, и я уже думаю, что он послушал меня и ушёл, но тут его голос снова раздаётся за дверью.
        Да. Это больше похоже на него.
        - Детка, прости меня за жестокость. Я был груб. Обидел тебя.
        Папа извиняется редко. Почти никогда. Да он особо ничего и не делает, чтобы просить прощения. Но сейчас мне душу наизнанку выворачивает от того, что он извиняется за грубость, а тот, кто причинил мне реальную боль, наверное никогда за неё не попросит прощения.
        - Всё нормально, пап. Я переживу, - к сожалению, мой голос дрожит и надламывается, а к глазам подступает новая порция слез, что наверняка слышит папа.
        Я же защищала его, я же с подругой поссорилась из-за него, а он оказался таким подонком.
        - Послушай меня, Ами, - не сдаётся отец, - я не думал, что у тебя к нему все серьёзно. Я считал, что это просто… Черт… Трудно говорить об этом с дочерью… Ты должна знать, что в любом случае, он не стоит твоих слез. Не зацикливайся на нем, прошу тебя.
        Опускаю ладонь на мокрый кафель и ногтем начинаю выводить на нем невидимые узоры.
        Я мечтала о такой любви, как у мамы с папой Майклом, и как у папы с Яной. Не меньше. Кричала Максиму в первую встречу, что я не большинство… И что в итоге? Сижу, радыю из-за подлеца, который обманул меня после того, как позволил поверить, что у нас все может быть серьёзно.
        - Детка, ответь мне хоть что-то. Не молчи.
        - Он мне нравится, - всхлипываю наконец. - Очень сильно. Я в него влюбилась.
        Тяжёлый вздох отца не заглушают даже струи воды, разбивающиеся о пол и стены душевой. Дрожащими пальцами я выключаю воду, быстро поднимаюсь и, накинув на себя халат, выбегаю к папе.
        Он распахивает свои объятия, как всегда делал, когда я плакала, и позволяет мне прорыдаться в свою рубашку. Гладит меня ладонью по голове и шепчет что-то успокаивающее, а потом мы долго сидим, обнявшись, прямо на полу номера и просто молчим. На этот раз он не рычит на меня, не осуждает за то, с кем я связалась, и не тыкает высокомерно носом в мою ошибку.
        Папа просто молчит, и по тяжёлому стуку его сердца за грудиной, я понимаю, что он сейчас искренне переживает за своего ребёнка, за глупую дочку, которую обидели и ранили. Самое главное, чтобы это переживание не вылилось в ярость. Я знаю, каким папа бывает в гневе, а мне вовсе не хочется, чтобы он опускался до мести Звергу. Все же, если быть честной до конца, я добровольно с ним была, и изначально никаких обещаний с его стороны не звучало. Так что, я виновата не меньше Максима.
        Женщина с самого начала должна себя ценить и ставить высоко, принимать только достойное отношение, и только спустя время позволять мужчине подойти ближе, в ином случае, она рискует быть недооцененной, преданной, раненой. Она рискует стать просто вещью, которую использовали.
        Я не хочу быть вещью и не буду. И я не сплю с несвободными мужчинами, и никогда не приму подобные отношения.
        Что ж, Максим, однажды ты сказал мне "не все в жизни можно исправить". Ты был прав. Не все.
        В тот же день папа забирает меня в свои апартаменты, которые они обычно аренднуют с Яной, когда приезжают в Россию. Он изо всех сил старается меня отвлечь, чтобы я не плакала. Рассказывает о том, как шалят близнецы, радует новостью, что Эмиль пошёл на поправку и уже почти выздоровел.
        Мне становится легче. Правда.
        Новая волна слез настигает лишь в тот момент, когда я начинаю листать сообщения и журнал вызовов в телефоне, удаляю номер Макса и всю информацию о его звонках, а также решаю удалить смс от Антона, чтобы окончательно распрощаться с прошлым и всеми теми, кто меня обидел. Прежде чем удалить сообщения бывшего парня, я все же решаю их для начала прочесть, и с ужасом обнаруживаю, что Антон мне писал в них о невесте Максима.
        "Решил тебе рассказать… Ты же меня ублюдком считаешь, а его видимо нет. Так знай, что он ещё хуже. Он тобой пользуется, как и другими девушками. Всем давно известно, что Зверг женится. Свадьба с дочкой крупного партнёра. Они объединяют предприятия. Уже давно этот вопрос решён. Не будь подстилкой, Ами. Такой он тебя делает! "
        Сердце словно второй раз вырывают из груди. Если бы я прочитала это чуть раньше. Если бы только до того, как открыла ему душу… Может, мне не было бы так больно и гадко сейчас…
        О Лин папе я тоже рассказываю. Он хмурит брови, пока слушает, но обещает помочь. И, отдать ему должное, папа и теперь не ругает и не обвиняет меня, хотя наверное имеет право, ведь из-за моего неверного выбора подруга оказалась в опасности. Его жена тоже однажды оказалась в опасности из-за меня…
        Перед самым вылетом в Америку я звоню маме и сообщаю, что скоро приеду. Она, как обычно, радуется моему возвращению. Чего я не ожидаю, так это того, что папа организует мне встречу с Лин. Не знаю, как у него получилось, но подруга соглашается поговорить со мной.
        Мы с папой едем в больницу. Он поднимается со мной на этаж, но в палату к Лин я захожу одна. Подруга сидит на постели и внимательно смотрит на меня, пока я медленно иду к ней и усаживаюсь на край кровати.
        - Привет, коротышка, - шепчу я виновато. - Спасибо, что согласилась поговорить.
        - Привет… - Лин опускает взгляд и слегка сжимает пальцами край одеяла.
        Синяки и ссадины на её лице уже не так жутко выглядят, а в глазах появился знакомый блеск. Очень надеюсь, что ей стало легче. Я так подумала, что даже если она никогда меня не простит, пусть так, лишь бы поправилась, лишь бы у неё все было хорошо.
        - Ты была права насчёт Зверга. Он оказался подлецом. Он… женится. У него есть невеста, я об этом узнала от отца.
        Подруга сочувственно глядит на меня исподлобья.
        - Мне жаль… Честно. Он был здесь. И… не показался мне уродом. Он помогает папе и… извинился передо мной.
        - Хорошо, что он извинился…
        Хотя бы перед Лин…
        - И что ты будешь делать дальше? - спрашивает шёпотом.
        - Улечу домой. Сегодня рейс. Надеюсь, мы с тобой увидимся когда-нибудь? Я знаю, что ты скорее всего не останешься в Москве.
        Подруга закусывает губу и неопределённо пожимает плечами, отводя взгляд в сторону.
        - Может быть увидимся. Я пока не знаю, как все будет, Ами. Знаю только, что больше не хочу встречаться с тем типом, не хочу бояться.
        Моя маленькая коротышка. Мне так жаль, что с тобой случилась беда. И я так хочу спросить, что он сделал с тобой, но боюсь причинить тебе боль. Воспоминания, к сожалению, могут причинять очень сильную боль…
        - Ты будешь со мной общаться, Лин? Я могу тебе звонить или писать?
        Задав вопрос, я задерживаю дыхание, потому что мне страшно услышать ответ, ведь он может быть отрицательным.
        Но когда подруга кивает, с моего сердца будто многотонный груз падает. Она не против общаться дальше. Моя коротышка все ещё меня любит. В порыве чувств я прижимаю её к себе. Она закрывается носом в мои волосы и тихо вздыхает.
        - Как я без тебя, Дылдочка? Я скучала все эти дни…
        - Я тоже скучала. Невыносимо.
        Через пять минут в палате появляется врач и говорит, что время посещения закончилось. Мы с Лин прощаемся. Она обещает сообщить свой новый номер, и где она будет после выписки, после чего я ухожу. Из больницы мы с папой сразу едем в аэропорт.
        Ну вот и все. Прощай, Москва. Прощай, Россия. Прощай, Максим…
        Садясь в салон самолёта, я собираюсь оставить здесь не только прошлое, но и боль. Жаль, что не выходит. Боль тянется за мной, а прошлое… Не все прошлое можно перечеркнуть и забыть…
        - Солнышко, но ты ведь дома всего несколько дней! Зачем тебе снова куда-то уезжать? Что за необходимость? - негодует мама, накладывая в тарелку мою любимую овощную запеканку, от вида которой сейчас меня почему-то сильно тошнит.
        Скорее всего, это нервы. Больше недели я в Америке. Успела погостить у папы и Яны, пообщаться с братишками, потом вернулась домой к маме и папе Майклу, но особо легче мне так и не стало.
        Мысли все время возвращаются к Максиму, руки так и тянутся к телефону, чтобы проверить пропущенные и сообщения. Хоть я и удалила номер Зверга, но я ведь наизусть его помню.
        Лин за это время успели выписать. Она мне позвонила, как и обещала, и сказала, что сама не знает точно, куда её увозят, и говорить никому ничего нельзя. Мне можно будет сказать только после того, как она уже будет на месте, поэтому остаётся только ждать. Больше мы не созванивались - её старый номер теперь вне зоны доступа.
        А мне так плохо без неё. Поговорить не с кем. Не с папой же откровенничать! Он и так без конца на меня косился, пока я гостила у них, и о чем-то шептался с женой. Тему о Зверге он при мне не поднимал, но я уверена, что с Яной они ему все кости перемыли. Не просто же так она на меня пялилась, словно никогда до этого не видела.
        - Ами, ты меня слышишь? - мама машет передо мной ложкой, выдирая меня из собственных мыслей.
        Выглядит она, надо сказать, хорошо. Даже похорошела за месяц, который я отсутствовала. Сейчас мама почти не работает, а уделяет все время заботе о здоровье и доме. Я всегда волнуюсь за неё, но за несколько лет её болезни научилась не бить тревогу без повода. Рядом с ней и так вечно переживающий Майкл.
        - Мамуль, я ведь ненадолго. Просто хочу на пару дней съездить на озеро. И сразу же вернусь.
        На самом деле, я хочу уехать, чтобы проплакаться. Здесь я этого не делаю, чтобы не тревожить маму. Мне не хочется, чтобы она знала, как со мной поступили. Будет переживать, и не дай бог ей станет плохо. Не прощу себе этого.
        Она тяжело вздыхает и опускается на стул.
        - Ты стала такая взрослая. Скоро мне придётся тебя совсем отпустить, да, Ами?
        Я печально улыбаюсь, тянусь через стол и сжимаю пальцами её тёплую ладонь.
        - Я всегда буду рядом, мам.
        В голове мелькает мысль, как бы все было, если бы Максим не оказался подлецом, и между нами сложились бы настоящие отношения? Я бы осталась там, в России? Бросила бы навсегда маму и братишек? Или он поехал бы за мной?
        Да какой смысл гадать теперь? Уже ничего не будет…
        На озеро, куда я довольно часто приезжаю, меня отвозит папа Майкл. Он настаивает, потому что тоже скучал. Мы всю дорогу болтаем. Это отвлекает от мрачных мыслей, и хоть поездка проходит вполне спокойно, один негативный инцидент все же случается.
        Меня тошнит.
        Мамину овощную запеканку я немного поклевала дома, но в дороге меня не хило выворачивает, из-за чего папа Майкл начинает переживать и уговаривать меня вернуться обратно.
        - Перестань, пап! Подумаешь, тошнота. Ну, с кем не бывает? Меня и раньше тошнило - жива же! Полежу пару часов, выпью таблетки от тошноты, и все пройдёт!
        Папа моего энтузиазма не разделяет, но и не спорит. Лишь берет с меня обещание, что я обязательно буду отчитываться по телефону о своём самочувствии.
        - Не будешь звонить, я приеду за тобой сразу же! - строго предупреждает он, когда у озера я выбираюсь из машины, прихватив набитый необходимыми вещами рюкзак.
        - Буду звонить! Обещаю! Только маме ни о чем не говори. Не хочу её волновать.
        Папа коротко кивает, после чего мы прощаемся.
        Об этой базе на озере мне рассказали папа Рустам и Яна. Они частенько тут бывают, и меня с собой брали раньше. Сейчас я в основном одна сюда езжу. Правда, сегодня особой радости не испытываю, потому что мне на самом деле плохо. И я не о душевной боли говорю.
        Зайдя в домик, я буквально падаю на кровать. Дыхание становится тяжёлым, а кожа начинает гореть. Тошнота усиливается, хотя вот только в машине мне казалось, что стало легче.
        Приложив руку ко лбу, я понимаю, что у меня поднялась температура, а жаропонижающее я с собой не взяла.
        Благо здесь есть дежурный врачебный пункт для постояльцев. Надо как-нибудь доковылять до него и попросить лекарство. Опускаю ноги на пол и неторопливо иду к двери, чувствуя, как меня начинает колотить от озноба. Руки дрожат настолько сильно, что даже дверь открыть не сразу получается, а когда наконец выходит, я уже почти не ориентируюсь в пространстве. Перед глазам мутнеет, и я проваливаюсь в темноту.
        20 глава
        МАКСИМ
        ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
        Провожу пальцами по миниатюрной скульптуре, стоящей на моем столе. Обвожу каждый изгиб, словно прикасаюсь к оригиналу.
        За это время я должен был забыть её черты, но не забыл. Потому что она другая. Она не большинство, поэтому смогла занять так много места у меня за грудиной.
        Осталось всего несколько минут. Нас разделяют две подписи на документе о разводе и несколько тысяч километров над океаном.
        Сколько я ни пытался узнать о том, где она сейчас, что с ней происходит, как она живёт, чем дышит, так и не смог выяснить. Её отец подтер все следы, ведущие к ней. Рустам Багримов сделал так, что добраться до его дочери стало невозможным. Только если делать это через него, что я и собираюсь.
        Прости, крошка Ами, что все так получилось у нас. Сначала я думал, что так будет правильнее и честнее по отношению к тебе, потом понял, что не могу отпустить тебя, не получается, но было уже поздно. Мне просто не позволили к тебе приблизиться.
        Я с самого начала знал, что быть вместе нам не позволят, но теперь я не позволю забрать тебя навсегда.
        Хреново только то, что слишком много времени прошло, прежде чем я смог выполнить все данные ранее обещания и обязательства. Сейчас я не уверен что ты по-прежнему хочешь меня.
        Но ты захочешь. Снова. Я обещаю.
        Мой адвокат заходит в кабинет вместе с Женей - моей женой. Через несколько минут она станет бывшей.
        Женя красивая девушка, но она не Амилия. Она смотрит на меня своими темно-карими глазами, в которых нет любви, страсти и даже девичьей влюблённости. В них только благодарность.
        - Максим Андреевич, спасибо вам большое ещё раз! Что бы я без вас делала?
        Женя всего лишь жертва борьбы сильных мира сего, которые хотели затоптать её после смерти отца. Я обещал ему защитить его дочь. И выполнил обещание. Когда-то её отец помог мне встать на ноги после ареста моего. И за это я всегда буду ему благодарен. Уже посмертно.
        - Не за что, Жень. Будь счастлива и береги себя.
        Адвокат кладёт передо мной документ, который официально сделает нас с Женей абсолютно чужими друг другу людьми. Как только я поставлю подпись, а она поставит свою, мы пойдём разными дорогами.
        Беру ручку и уверенным движением руки чиркаю фамилию. Она делает то же самое вслед за мной.
        - Без вас я бы пропала.
        - Теперь не пропадаешь, Жень.
        Мы прощаемся без лишней драмы. Женя умница, она с самого начала знала, для чего все это было, и что никуда дальше это не пойдёт. Сейчас она с достоинством уходит, чтобы жить жизнь, которую для неё оставил отец.
        И я тоже улетаю жить жизнь. В первую очередь, я должен найти и вернуть назад ту, кто стала мне настолько дорога, что замены не нашлось. Да и искать не хотелось.
        Перелет в Америку довольно долгий, но по сравнению с почти годом, что мы не виделись с Амилией, это вообще ничто. По прилёте я не еду в отель, чтобы отоспаться, а сразу отправляюсь в дом четы Багримовых. Здесь я уже был. Багримов опять сломал мне нос и сказал, что в следующий раз, если я появлюсь тут, он сломает мне ребра.
        Что ж. Я готов.
        Дом Багримовых находится у озера и довольно тщательно охраняется со всех сторон, но то ли это совпадение, то ли судьба решила сжалиться надо мной, когда я подъезжаю, у ворот стоит машина, откуда как раз выбирается Яна, жена Рустама, с двумя пакетами в руках.
        Я быстро паркуюсь, выхожу из авто и тут же направляюсь к ней. К девушке, которую я однажды похитил и фактически принуждал к близости, за что Багримов и возненавидел меня люто. Я был тупым мажором, привыкшим к тому, что все девки сами рвутся ко мне в постель. Яна была другая, и это меня заводило. Только время спустя я понял, каким идиотом был.
        Но не все в жизни можно исправить.
        - Здравствуй, Ян, - говорю тихо, подойдя ближе к девушке.
        Та подрывается, роняет пакеты на землю и с шокированным выражением лица поворачивается ко мне.
        - Максим?!
        - Рустама, я так понимаю, с тобой нет? - оглядываясь по сторонам в поисках мужчины.
        Водитель Яны, а также охрана, в ту же секунду настороженно смотрят на меня, пытаясь понять, представляю ли я какую-либо опасность для девушки.
        - Н..нет, он на… работе, - лепечет Яна, наклонившись за пакетами.
        Я помогаю ей собрать продукты, выпавшие из пакетов на землю.
        - Зачем ты приехал? Что тебе нужно, Максим?
        Её светло-голубые глаза встречаются с моими. Я вижу в их глубине тревогу и сомнение. Яна на грани того, чтобы попросить охрану убрать меня подальше отсюда.
        - Мне нужна Амилия, Ян.
        - Вы уже с Рустамом говорили. Я не стану тебе помогать, - Яна качает головой и говорит вроде бы твёрдо и убедительно, но что-то в её голосе, во взгляде, который теперь девушка отчаянно прячет, заставляет меня усомниться - так уж ли Яна не хочет мне помогать?
        Я не знаю причины, но думаю, она на самом деле не хочет меня прогонять, но единолично такое решение принять не может, в первую очередь потому, что Амилия дочь Рустама, а не её родная дочь.
        Но я могу попробовать дожать девушку, чтобы та хотя бы не привлекала охрану и позвонила мужу. А сделать это можно только одним способом - рассказать ей всю правду.
        - Ян, послушай, - говорю осторожно, проведя пятерней по волосам и передав девушке пакет с продуктами. - Я лишь хочу, чтобы ты выслушала меня, и лишь потом принимала окончательное решение, как поступить.
        Яна тяжело вздыхает, на миг отводит взгляд в сторону и шумно сглатывает. Её лицо в это мгновение такое напряжённое и задумчивое, словно она пытается понять, не пожалеет ли, если прогонит меня сейчас, так и не выслушав?
        Видимо, Яна решает, что пожалеет, потому что вновь пристально взглянув на меня, она коротко кивает.
        - Давай зайдем в дом. Я могу тебе доверять?
        - Конечно, Ян. Я не наврежу.
        Забрав у девушки оба пакета, чтобы помочь донести до дома, я шагаю вслед за Яной, которая жестом сигнализирует одному из охранников, что все в порядке. Но судя по его взгляду, он сильно в этом сомневается, поэтому не удивлюсь, если совсем скоро Рустам Багримов примчится сюда без звонка жены.
        Дом у Багримовых просторный, хотя снаружи кажется меньше. Повсюду разбросаны детские вещи и игрушки, но самих детей либо нет, либо они спят. Яна ведёт меня в кухню, показывает, куда поставить сумки, после чего усаживается за стол и предлагает мне тоже сесть.
        - Макс, у тебя есть пять минут, чтобы убедить меня, что я не зря тебя сюда пригласила.
        Этого хватит. Надеюсь.
        Со скрежетом отодвигаю стул и сажусь напротив Яны, чтобы та имела возможность наблюдать за моим лицом, пока я говорю. Она должна быть на сто процентов уверена, что я не лгу.
        - Так как ты уже в курсе о моей связи с Ами, объяснять, как это случилось и почему я не стану. Думаю, ты сама прекрасно знаешь, как это бывает, - произношу твердо, явно намекая на их связь с Рустамом, который ранее был её отчимом.
        Яна мигом краснеет и поджимает губы, но не перебивает меня и продолжает внимательно слушать.
        - Сначала я думал, между мной и ней ничего не будет кроме постели, в первую очередь из-за её прямого родства с Багримовым, но все вышло из-под контроля. Она стала сильно нравиться мне. И постепенно это переросло во влюблённость.
        - Которая однако не помешала тебе жениться на другой! - парирует Яна резко.
        Очевидно, дочку мужа она любит, хоть та ей по сути чужая.
        - Свадьба была ненастоящей. Это обещание, которое я дал одному человеку. Я не мог его не выполнить. Сейчас мы официально разведены. Больше моя помощь той девушке не требуется.
        - Боже, Макс, ты сейчас об этом говоришь?! - вспыхивает Яна, стукнув ладонями по столу.
        - Я пытался раньше поговорить, но вы же спрятали её от меня!
        - Ты приехал через два месяца, после того, как Ами с Рустамом улетели из России! Целых два месяца тебе потребовалось, чтобы решиться рассказать правду?!
        - Я думал, так будет лучше. И что ей будет лучше без меня. Но так и не смог её из головы выбросить. Кроме того, что я мог сказать? Что свадьба - херня, но жениться мне придётся, поэтому ты, Амилия, подожди, и папочка твой пусть подождёт?!
        - Да хотя бы это, Максим, она же тут с ума чуть не… Боже… - Яна выставляет руки перед собой и зарывается лицом в ладони. - Ты хоть представляешь, что тут было?!
        - Нет, не представляю, Ян. И это меня с ума сводит. Я хочу знать. Абсолютно все. За этим и приехал. Она мне нужна.
        Говорю твёрдо, стараясь вложить в слова все чувства, что испытываю к Амилии. Надеюсь, Яна слышит, что я не вру. Я действительно влюбился в эту необычную девушку.
        - Уже поздно как-то. Не все можно испра…
        - Да-да! Знаю. Не все можно исправить. Я сам это сказал, Ян, - резко поднимаюсь из-за стола и начинаю нервно бродить по кухне. - Не все, Ян. Но это я исправлю. Если вы мне позволите. А если нет… Что ж. Я сам её найду. Только больше времени уйдёт. Намного больше. Но я все равно найду её, где бы она ни была. Позвони мужу, Яна. Позови его сюда. Хочу в глаза ему сказать ещё раз, что мне нужна его дочь. И пусть ломает мне ребра, хрен бы с ними.
        Наконец Яна поднимает на меня взгляд. Смотрит пронзительно, будто ищет признаки лжи на моём лице, но не находит. Потому что их нет. Всё, что я сказал ей - чистая правда, и я готов это повторить сколько угодно раз, где угодно и в присутствии кого угодно.
        - Хорошо, - выдыхает девушка. - Сейчас я ему позвоню.
        Она берётся за телефон, а я чувствую первую волну облегчения. Конечно, расслабляться ещё слишком рано, но если я смог убедить Яну, значит, высока выроятность, что она поможет мне убедить своего мужа.
        Провожу по напряжённой шее ладонью, и пока Яна возится с телефон, оглядываю помещение, где нахожусь. Здесь, в кухне, тоже все указывает на наличие в доме детей, которые повсюду разбрасывать рисунки, пластилин, наклейки и игрушки. Я детей Яны и Рустама никогда не видел, но вот сейчас передо мной стоит холодильник, на которым висит куча фотографий с близнецами. Мне кажется, они похожи на Яну, но вполне возможно, что я ошибаюсь.
        Скольжу взглядом по всем фото, что здесь есть, пока не упираюсь в одно, при виде которого моё сердце настолько сильно шарахает по рёбрами, что кажется, они просто трескаются.
        Моя Амилия с младенцем на руках, а ниже подпись "For grandpa!))" Для дедушки. Она прижимает ребёнка к себе и нежно целует в щеку. На малыше розовый костюмчик и шапочка в цветочек. Это девочка. Глаза у малышки синие.
        Синие.
        Ей не больше месяца.
        Я зажимаю рот ладонью и отступаю назад. По венам будто кислота растекается, разъедая их, обжигая мои внутренности и превращая их в пепел.
        Мне требуется несколько минут, чтобы снова начать дышать полными легкими, потому что сначала сделать это почти невозможно из-за боли, опоясывающей грудь при каждом вдохе.
        Я тянусь пальцами к фотографии и, отодвинув магнит в сторону, снимаю карточку с холодильника. Подношу её ближе к глазам, но смотреть не могу, поэтому зажмуриваюсь и какое-то время просто стою. Только это нихрена не помогает. Я все равно вижу их. Кажется, их видит моё сердце.
        - Зверг! - за моей спиной раздаётся гневное рычание Багримова ещё до того, как я успеваю повернуться к Яне и задать вопрос, ответ на который уже знаю.
        Мне просто надо услышать признание. Их признание.
        У меня дочка есть. А они скрывали её от меня. Амилия скрыла.
        - Я к тебе обращаюсь, Зверг. Ты в прошлый раз плохо расслышал? Я, кажется, ясно дал понять, что если ты ещё здесь появишься, я тебе ребра сломаю!
        Медленно поворачиваюсь, держа фотографию перед собой.
        Как я и думал, охранник сразу сообщил Багримову о моем приезде. Яне даже уговаривать мужа не пришлось, чтобы тот со мной пообщался. Он сам прилетел.
        Девушка поднимается из-за стола и встает рядом с Рустамом, кладёт ладонь на его плечо и слегка сжимает. Они оба не сразу понимают, что именно я держу в руках, а когда до них доходит, в кухне воцаряется оглушительная тишина.
        Я слышу только стук своего сердца и собственное хриплое дыхание.
        Несколько секунд проходит, прежде чем я все же задаю вопрос.
        - Это моя дочь?
        Они не отвечают. Просто смотрят на меня - Багримов хмуро, Яна виновато.
        - Ещё раз спрашиваю… Это моя дочь?
        Опять тишина в ответ.
        - Да можете не отвечать, в принципе, и так понятно, что моя.
        Сжимаю фотографию в руке так, что пальцы сводит от боли и бешенства.
        - Ладно ты защищал свою дочь, Рустам. Но ты ведь… мою от меня скрыл. Я имел право знать, что Амилия беременна и уж тем более, что у меня родился ребёнок.
        - Никаких прав у тебя не было и нет! Ты воспользовался ею, а потом побежал жениться на другой. У жены детей выпрашивай! - рявкает Рустам, сделав несколько шагов в мою сторону.
        Яна его останавливает, схватив за руку.
        - Удивительно, что это ТЫ говоришь. Тебя же самого лишили возможности воспитывать дочь. Неужели тебе не понятны мои чувства?
        - Ты меня с собой не сравнивай! Я со своей бывшей женой не поступал так, как ты поступил с моей дочерью. И когда передо мной встал выбор - защищать её или пожалеть тебя, я, разумеется, выбрал первое.
        - Даже если бы я не любил твою дочь, что вовсе не так, это не значит, что я не любил бы свою!
        Багримов преодолевает расстояние между нами в два шага и хватает меня за грудки.
        - Иди, млять, про любовь жене рассказывай!
        - У меня нет жены. Я развёлся. Брак был фикцией.
        - Я обрадываться должен, урод?!
        - Прекратите орать! - между нами втискивается Яна и гневно стукает по плечам обоих. - И я прошу, Рустам, на этот раз без кровопролития!
        - Тогда пусть проваливает отсюда!
        - Я никуда не уйду, пока ты мне не скажешь, где они!
        - Тогда готовь себе похороны!
        - Боже мой! - теперь Яна визжит. - Немедленно перестаньте! Это ни к чему не приведёт! Вам бы сейчас подумать о том, что будет лучше для Ами и малышки! И тебе, Рустам, тоже!
        - Им будет лучше никогда не встречаться больше с этим ослом! Любил бы он её, разве допустил, что она в реанимации лежала несколько раз за беременность, потому что была слишком слаба?!
        Я-то думал, что за сегодня больнее мне уже не будет. Я ошибся. Снова облажался. И вот в груди опять разливается мерзкое жгучее чувство, как клеймо оседая на сердце, чтобы я осознал, как много мог потерять…
        - Что… с ней было? Они в порядке? Здоровы? - твёрдо смотрю в глаза человека, который знает ответы на все вопросы.
        Ненавижу себя в этот миг, потому что это я должен все о них знать. В первую очередь я.
        - Здоровы. Все хорошо сейчас, - Рустам отвечает без иронии и насмешок.
        Очевидно, что здоровье дочки и внучки, это не те темы, на которые он мог бы шутить или иронизировать.
        Багримов отходит немного назад, его дыхание слегка выравнивается, он проводит ладонью по щеке и устало трёт глаза.
        - Скажи мне, где они. Я должен знать. Я ведь все равно их найду, только с твоей помощью сделать это будет гораздо легче.
        Он бросает на меня почти презрительный взгляд и снова отворачивается.
        - Мне нужна она. Они обе. Я не вру.
        Не знаю, о чем думает Багримов, но сейчас на его лице отражаются смятение и сомнение, он будто борется с самим собой, пытаясь принять правильное решение.
        Я вдруг задумываюсь, что вскоре смогу его понять на все сто, ведь у меня теперь есть дочка. Что бы сделал я, если бы кто-то поступил так с ней? Да я бы этого мудака с землёй сравнял!
        - Рустам, - Яна подходит к мужу и проводит ладонью по его спине, лбом прижавшись к плечу. - Все мы иногда заслуживаем второго шанса. Может, они будут счастливее, если у них будет он?
        - Разумеется, они будут. Я все для этого сделаю.
        - Я с женой разговариваю, а не с тобой! - рыкает Багримов на мою попытку поддержать слова Яны.
        Вновь опускаю взгляд на фотографию, которую все это время зажимал в руке. Смотрю на синеглазую малышку и охреневаю. У меня есть дочка. Я отец.
        Никогда не чувствовал ничего такого, что можно было бы сравнить с тем, что я чувствую сейчас. Словно мне разорвали грудь и вытащили оттуда душу.
        - Багримов, - хриплю я, не отрывая взгляда от фото, - а ты ведь дедом стал.
        - Заткнись! Угроза насчёт сломанных рёбер ещё действующая! - рявкает Рустам, но сдержать широкой улыбки не может.
        Янка тоже хихикает и улыбается, крепко обняв мужа.
        - Она красавица.
        Я не уточняю, о ком именно говорю, о своей дочке или о его, потому что они обе красавицы. Так и должно быть.
        - Ещё бы, идиот! - хмыкает Рустам.
        Обстановка слегка разряжается, что даёт мне надежду на помощь со стороны Багримова, хоть какую-то незначительную.
        - Я буду их любить, - говорю тихо и без тени улыбки на лице.
        Багримов не реагирует, лишь тяжело вздыхает. Снова молчит, и я уже решаю, что ошибся, и Ами с дочкой мне нужно будет искать самому. Сколько на это уйдёт времени, хрен знает, а мне не хочется терять ни минуты больше. Я и так много потерял.
        - Если ты их обидишь, - наконец сдаётся Рустам, - я тебя закопаю, Зверг.
        - Тогда тебе ещё долго придётся наблюдать мою рожу, Багримов. Целую жизнь.
        Он усмехается, бросает короткий взгляд на жену, после чего тянется к ящику в столе и достаёт оттуда листок с ручкой. Чиркает что-то и передаёт мне.
        Это адрес. Здесь сейчас Ами с моей дочкой. Далеко спрятались…
        - И Зверг. Насчёт того, что было в прошлом между тобой и Яной… - строго произносит Рустам, сунув руки в карманы брюк. - Амилия об этом не знает. И знать ей не надо.
        Яна кивает, поддерживая решение мужа не рассказывать дочери о моем поступке, хотя они давно могли бы, и в этом случае вернуть её оказалось бы в миллион раз сложнее. И Ами было бы гораздо больнее… Учитывая то, что она родила от меня дочку.
        - Спасибо.
        - Я это не для тебя сделал, мудак!
        - Знаю. За это и спасибо.
        Багримов поджимает губы и качает головой, будто не верит, что помогает мне. Кто бы нам сказал много лет назад, что однажды все так сложится, что его дочь станет любовью всей моей жизни, а моя дочь его внучкой? Я бы не поверил и рассмеялся в лицо тому, кто это сказал.
        - А теперь проваливай из моего дома. И знай, что я тебя здесь все равно не жду. Дочку и внучку жду, а тебя нет. Катись, пока не передумал и не спрятал их где-нибудь в другом месте!
        - Подожди. Ещё не все, - в очередной раз опускаю взгляд на фотографию и провожу пальцем по крошечному личику дочки.
        - Что ещё, Зверг?
        - Как её зовут? Мою дочку… Как Ами её назвала?
        21 глава
        АМИЛИЯ
        - Ла-ли-та! Кто здесь самая красивая девочка? Лалита! Лали, малышка, да? - я беру дочку из кроватки, прижимаю её к себе и трусь носом о крошечный носик.
        Дочурка смешно чихает и кряхтит.
        Моё самое большое счастье в жизни - моя дочь. Я никогда не думала, что сердце может быть настолько огромным и так сильно любить.
        Тяжёлая беременность и роды помогли мне понять чувства многих людей - мамину гиперопеку, желание отца общаться, даже спустя десять лет, в течение которых он не знал обо мне, трагедию Яны и её боль, когда она потеряла малыша на ранних сроках.
        Теперь, мне кажется, я будто вмещаю в себя целый мир из чувств и эмоций этих людей, которые заняли свои места на полочках моей души. Я не злюсь на прошлое и стараюсь не думать об обидах и страхах, наоборот я научилась быть ему благодарный, ведь оно подарило мне не только опыт и умение ценить, но и такое прекрасное настоящее с синими глазами и очаровательными розовыми щечками.
        Но пусть прошлое остаётся прошлым и не трогает настоящее, которое я с большим трудом обрела.
        Я привыкла во всем себя винить. Искать свою ответственность в каждом неприятном инциденте, и это мешало мне жить так, как я хотела. Всё изменилось, когда в тот самый день, когда я приехала на озеро, я вдруг открыла глаза в реанимации, а рядом стояли перепуганные родные и куча врачей.
        Я простыла, а такую сильно негативную реакцию на простуду вызвало моё положение, что стало известно сразу, как только пришли результаты анализов. Я оказалась беременна.
        Передо мной встал самый страшный выбор, который только может стоять перед молодой брошенной девушкой, не планирующей заводить детей - оставлять ли ребёнка.
        Никто из родных не сказал мне ни слова на этот счёт. Всё были шокированы и просто ждали моего решения.
        Тогда снова в голове стали мелькать мысли об ответственности, к которой я не готова, о том, как я буду растить ребёнка без отца, о том, что не смогу временно работать и помогать маме и папе Майклу, о том, что, возможно, мне придётся всю жизнь скрывать ребёнка от Зверга. Много-много мыслей. И мне потребовалась вся сила воли, чтобы их заткнуть и переступить через страх опять допустить ошибку.
        Я оставила ребёнка. И слава богу, потому что я ни капли не жалею об этом сейчас.
        И смешно, и грустно, что сначала я даже сомневалась - рассказывать ли про беременность Максу? Ведь он - отец. Нас папой тоже разлучили, что отняло у нас много лет общения и любви. Я все ждала, что Максим появится, что он захочет извиниться, и что передумает насчёт женитьбы, но… этого не произошло. Из интернета я узнала, что свадьба состоялась. В тот миг я окончательно поняла, что не нужна ему и не была никогда нужна по-настоящему, а значит, высока вероятность, что ребёнок от меня ему тоже не нужен.
        Я захотела уехать. Это решение мне тоже не просто далось, ведь я должна была оставить маму. Но когда мы с ней поговорили, она, на удивление, отнеслась спокойно к моему желанию уехать. Не злилась, не плакала. Мне кажется, она так сильно испугалась, когда увидела меня в реанимации, что после этого готова была согласиться на все, лишь бы со мной и с ребёнком все было в порядке. Мама пообщела отчитываться о своём здоровье каждый день, и зареклась, что не станет скрывать, если ей станет хуже.
        В итоге мы с ещё нерожденной малышкой уехали жить на Гавайи. Здесь я её и родила. Свою Лалиту. Беременность была довольно тяжёлой - за мной все время наблюдали врачи. Но все обошлось, и это главное.
        Наша няня Кэйя подходит ко мне с широкой улыбкой на губах и забирает малышку на руки.
        - Прогуляемся до Вайкики (прим. ВАЙКИКИ - это пляж на Гавайях)? - предлагает женщина, погладив щёчку Лалиты. - Сегодня не так уж жарко.
        Кэйя настоящая находка. Просто клад. Женщина уроженка Гавайских островов, и я очень рада, что после рождения Лали именно её выбрала няней, когда назначала собеседования. Кэйя олицетворение любви и доброты к детям. Она из тех людей, про которых можно сказать - она была рождена, чтобы стать няней.
        - Можно. Только сейчас подруге перезвоню, а то потом забуду.
        У Лин скоро свадьба. Мы с ней общаемся, слава богу. Хотя сначала все было довольно трудно, потому что она скрывалась. В этом ей помогали папа и… Максим. О том, что я родила от него ребёнка, Лин знает. Она не в курсе только того, где я нахожусь. Однажды я скажу ей и позову к себе, будем вместе плескаться в лазурной воде Гавайских остров и пить кокосовое молоко. Но пока все слишком сложно.
        - Привет, Дылдочка! Как там поживает моя драгоценная бусинка?
        Так Лин называет мою дочку. Она ещё ни разу не видела её - это печально. Но в скором времени, я думаю, это обязательно случится.
        - Бусинка поживает чудесно. Ждёт не дождётся встречи с тобой, - смеюсь я в трубку, краем глаза наблюдая, как Кэйя переодевает Лали для прогулки. - Ты звонила по делу или просто хотела поболтать?
        - По делу. Слушай, мы решили свадьбу в Москве сыграть. Так нам обоим будет удобнее. Ты как? Сможешь прилететь в Россию?
        Честно говоря, лететь в Москву мне не хочется, ведь это так близко к Максиму. Слишком близко. Даже горло сдавливает, стоит представить, как я прилетаю в только проснувшийся после зимы город, вдыхаю его запах, а лёгкие наполняются ароматом духов мужчины, который заставил меня ощутить самое тёплое и светлое чувство в мире, а затем растоптал его во мне.
        Это будет больно. Но не приехать на свадьбу подруги я не могу, тем более мы так давно не виделись. И наверное странно просить её справить свадьбу где угодно, только не в России. Всё же это её праздник, а не мой.
        Да и избегать всю жизнь тех мест, где может оказаться Максим, как-то неправильно и трусливо. Скорее всего я полечу без Лали. Дочку оставлю у родных. Свадьба ведь это всего несколько дней моего отсутствия. Ничего страшного. А саму меня Макс наверное уже забыл. У него ведь теперь новая жизнь. Законная жена… Возможно, она ждёт от него ребёнка. Так что ему точно не до меня.
        - Я прилечу. Не переживай, Лин. Я же обещала, что на свадьбе сто процентов буду, коротышка.
        В трубке раздаётся облегчённый выдох подруги.
        - Спасибо, дылдочка. Я очень боялась, что ты не сможешь. Конечно, ради тебя я бы свадьбу и на другой край света перенесла.
        Мы вместе весело смеёмся.
        - Не нужно. Все в порядке. Пора выбираться из панциря. Глупо лишать себя возможности бывать в Москве… из-за него. К тому же, ты ведь там жить теперь собираешься, а я планирую приезжать к тебе в гости. Пусть свадьба станет официальным началом моих поездок.
        Лин перестаёт смеяться и какое-то время просто молчит. Подруга знает, как сильно и болезненно я переживала поступок Макса. Она даже лишний раз старалась не говорить о нем, за что я ей очень благодарна.
        - Мне кажется, дылдочка, я нашей встречи жду больше, чем собственной свадьбы. Очень по тебе соскучилась.
        - И я по тебе. Совсем скоро мы увидимся. Как все изменилось за это время. Мы стали другими. Аж страшно…
        Лалита начинает громко пищать - так дочка возмущается, что ей надевают памперс. Она их не любит. Кэйя в шутку её журит за капризы.
        - А чего это там моя кроха плачет? - спрашивает Лин, услышав крик Лали.
        - Принцесса недовольна, что её снова переодевают. Ладно, пойду, помогу няне. Мы гулять собираемся.
        Подруга напоминает, что я обещала прислать ей фото с дочкой, после чего мы прощаемся.
        Я помогаю Кэйе переодеть дочурку, и это, кстати, не просто. Кроха у меня с характером! Малышка делает все возможное, лишь бы нам с няней не удалось заковать её в памперс.
        - Ты просто хулиганка, Лали. Маленькая егоза! - щелкаю дочку по носу, затем достаю из шкафа жёлтое платье и мягкий ободок с крупным цветком.
        - Сейчас Лали наденет платье и будет ещё красивее. Да, малышка?
        Кэйя аккуратно приподнимает Лалиту, чтобы мне было удобнее её одевать, но в дверь вдруг раздаётся звонок.
        - Идите, откройте, Ами. Я сама её одену. Вам бы тоже переодеться, а то в последнее время вы так редко прихорашиваетесь. Грех такой красотке не следить за собой.
        Кэйя говорит добродушно, но я все равно испытываю небольшой стыд за то, что действительно забросила свою внешность. Нет, выгляжу я вполне прилично, просто не так, как раньше. Возможно, это из-за того, что я пока не испытываю потребности в общении с мужчинами…
        Направляясь к входной двери, машинально смотрю на себя в зеркало. Волосы завязаны в небрежный узел на макушке, на лице нет ни грамма косметики, из одежды на мне лёгкий топ и домашние шорты. Я привыкла уже выглядеть так. Да тут и не для кого наряжаться кроме себя любимой. Папа Рустам купил для нас виллу, запрятанную в изумрудной зелени острова. Здесь тихо и спокойно, почти никого нет поблизости, за исключением соседей. Тут даже заборов нет, огораживающих частную территорию, потому что народ довольно мирный, никто не лезет в чужие дома и не ворует. И в таких дорогих районах у людей нет потребности что-то красть, потому что они сами обеспечены всем необходимым. Мне нравится здесь жить, даже больше, чем в других штатах Америки и в России.
        Дверь открываю, не глядя в глазок. Именно поэтому, когда я вижу человека, стоящего на крыльце виллы, меня будто ледяной водой окатывают, а затем добавляют сверху щедрую порцию из обжигающей лавы.
        Передо мной стоит Максим Зверг. В руках у него роскошный букет красной сирени и большая мягкая игрушка.
        - Привет, Анна Амилия, - тихо произносит мужчина, прожигая меня насквозь своим синим взглядом.
        Таким же синим, как у нашей дочери…
        Язык немеет. Я не могу ни слова сказать ему в ответ, поэтому просто захлопываю дверь перед его носом и прижимаюсь к ней лбом.
        Он нашёл нас. Как он нас нашёл? Он искал нас? Искал меня? Он знает про Лали?
        22 глава
        АМИЛИЯ
        Казалось, раны начали заживать, но вот он здесь, нас разделяет только дверь, и снова раны кровоточат, потому что там, на пороге, целый мир из чувств, что я потеряла.
        - Ами, - раздаётся хриплый голос Зверга.
        Иисусе, это какая-то насмешка судьбы. Вот только несколько минут назад я думала о том, что не буду больше избегать возможной встречи с ним, а теперь он сам меня нашёл. Я знала, что внутри все перевернётся, когда вновь его вижу, но не ожидала, что меня накроет такое необъяснимое чувство страха и тревоги. Я не знаю, что будет дальше… Вдруг он приехал за Лалитой?
        - Амилия, открой. Нам нужно поговорить.
        - Уходи. Нам не о чем разговаривать. Ты сделал свой выбор, когда соврал мне, и потом, когда женился. Больше я не хочу иметь с тобой ничего общего.
        Вдох-выдох. Всё хорошо. Лёгкие горят, а сердце болезненно сжимается, но это временно. Это пройдёт. Он уедет. Я его прогоню. И мы с Лали снова будем жить спокойно, без него и без его лжи.
        - У нас уже есть слишком много общего, да, Ами? Правда, ты забыла мне об этом сказать.
        Максим, разумеется, имеет в виду Лали. Он знает о дочке. На самом деле, я сразу поняла, что он знает, как только увидела его на пороге. В его руках была игрушка. Наверное, это для неё. Но он никаких прав на мою дочку не имеет. Она моя! А его детей пусть ему рожает жена. Лали он не получит.
        - Нет у нас с тобой ничего общего! Не знаю, что ты себе придумал, но… все не так.
        - Что именно не так, Ами? Будешь утверждать, что дочери у тебя нет?
        Я тяжело сглатываю, слыша как в комнате возмущённо пищит Лали, наверное потому что мама долго не возвращается.
        Всё было хорошо. Мы собирались гулять, потом, возможно, прошлись бы по магазинам, а теперь я из дома не выйду, пока не буду уверена в том, что Зверг уехал и оставил нас в покое. Мне нужно что-то сделать или сказать, чтобы он сам ушёл, чтобы у него не было повода нас преследовать.
        - Дочка у меня есть, - говорю еле слышно, - но ты к этому никакого отношения не имеешь.
        Знаю, что вру. Знаю, что он скорее всего не поверит. Это лишь слабая и, возможно, глупая попытка прогнать его. Она отзывается болью и стыдом в глубине моего сердца.
        - Амилия, мы же с тобой оба знаем, что это моя дочка, - Максим отвечает спокойно.
        Мне трудно понять, что он чувствует. Что обычно чувствуют люди, от которых скрыли, что у них есть ребенок? Что чувствовал мой папа? Злость? Растерянность? Презрение?
        Но ведь с папой все было по-другому. Не он бросил маму. Не он женился на другой. Не он лгал.
        - Тебе что нужно? - спрашиваю дрожащий голосом, глядя как Кэйя выходит в переднюю гостиную и укладывает пищащую Лалиту в коляску для прогулок.
        Делаю знак рукой женщине, чтобы та не торопилась. Возможно, мы вообще не пойдём гулять.
        Няня немного удивляется, но вопросов не задаёт, а просто уносит Лали обратно, бросив короткий взгляд на входную дверь.
        - Я приехал за вами. Открой. Мы взрослые люди. Так давай поговорим как взрослые - глядя друг другу в глаза.
        Он не понимает - я не в силах смотреть ему в глаза. Это слишком больно…
        - Нет. Я не хочу. Уходи, Максим. У тебя была масса возможностей поговорить со мной раньше, но ты этого не сделал. Теперь я не хочу. Думаешь, все так просто, да? Можешь вот так приехать, попытаться заявить права на МОЮ дочь, манипулировать понятиями взрослости, да? Ты ошибаешься, Максим. Ничего так просто не будет. Дочка моя. Ты свой выбор сделал. Знать я тебя не хочу. И ей тоже не надо тебя знать.
        - Разве ты забыла, что чувствовала, когда узнала, кто твой родной отец?
        Закрыв глаза, я прижимаюсь спиной к двери и отклоняю голову назад.
        Нет, я не забыла. Никогда не забуду. Как злилась на маму, на папу Майкла, потом на Рустама и на целый мир. Никогда не забуду, как готова была бежать куда угодно, лишь бы не слушать жалкие оправдания людей, которые тысячу раз могли сказать мне правду, но не сделали этого. Я не знала, как себя вести, не знала, буду ли нужна Рустаму, и ещё долго сомневалась, что он действительно меня полюбил.
        - Ами, я приехал за вами обеими, - прерывает мои воспоминания Максим. - Но даже если ты никогда не захочешь выслушать меня или прощать, не лишай нас с дочерью друг друга. Я ведь не уеду, ты должна это понимать.
        Я осторожно открываю дверь. Рука дрожит, а сердце бешено колотится и все становится ещё хуже, когда я вновь встречаюсь глазами с Максимом. Я могла бы его прогнать, не открывать, и он бы ушёл. Не думаю, что он стал бы ломиться к нам в дом. Только это ничего не изменило бы в целом, потому что теперь, когда Максим знает про Лали, я уверена, что он не пошутил, сказав, что никуда не уедет.
        Кроме того меня задели его слова о моем отце, и том, что я пытаюсь разделить свою дочку с отцом. Я вдруг чётко представила картину, как уже повзрослевшая Лалита ругается на меня за то, что я лишила её возможности иметь папу, общаться с ним, и, вполне возможно, быть им любимой.
        Поэтому я открыла, вновь рискнув увязнуть в густой жиже из эмоций и чувств к человеку, который однажды уже чуть не потопил меня.
        Максим делает шаг навстречу и протягивает цветы и игрушку.
        Я не принимаю подарки, демонстративно отвернувшись от мужчины. На самом деле я отворачиваюсь ещё и потому, что просто не могу на него смотреть. Он так близко, и так вкусно пахнет, что ноги подкашиваются. Я все ещё живая и способная любить и хотеть женщина, а он все такой же красивый и обаятельный мужчина.
        И все же он меня предал. Это не то, что я могла бы простить. Пусть не придумывает себе лишнего.
        - Это ничего не значит, Максим. Я не собираюсь с тобой мириться. Хочешь познакомиться с дочкой - пойдём. Но не воспринимай это как шаг к примирению со мной. Впрочем, я не совсем понимаю, зачем тебе это в принципе надо.
        - Об этом позже поговорим, - отвечает Максим, после чего мы направляемся в гостиную к Кэйе и малышке.
        Няня с подозрением встречает нового человека, ступившего в святую-святых моего дома. Она окидывает Максима недоверчивым взглядом и машинально прикрывает коляску, где лежит Лали, рукой. Её внимательные глаза задерживаются на синих глазах Зверга. Она шумно вздыхает, и тут я понимаю, что Кэйя догадалась, кто перед ней стоит. Мы с ней никогда не обсуждали отца малышки, и она слишком воспитанная, чтобы расспрашивать о нем. Но сейчас ей ясно, что это папа Лалиты пришёл к нам в гости, а не просто кавалер.
        Даже если бы у Лали не было таких же синих, как у него, глаз, то о том, что он её папа можно было бы догадаться уже по тому, как он смотрит на коляску. Пристально, растерянно и немного напуганно.
        - Кэйя, все в порядке, - киваю я женщине. - Можешь пока собрать еду и воду для прогулки?
        - Конечно, мисс Ами. Что же это я! Совсем забыла об этом!
        Всплеснув руками, няня поднимается с дивана и убегает в сторону кухни, прикрыв за собой раздвижную дверь, чтобы не мешать нам.
        Максим тем временем уже подошёл к коляске, но обойти её и заглянуть внутрь пока не решился.
        - В чем дело? Ты же хотел познакомиться с дочкой.
        Лали начинает недовольно кряхтеть, очевидно возмущенная тем, что её все оставили.
        Вы когда-нибудь задумывались, что чувствует мать, которая впервые показывает ребёнка отцу? Наверное, если вы однажды это пережили, то знаете, о чем я сейчас говорю. Когда в больнице мне впервые показали малышку, я думала - нет никого прекраснее на всем белом свете. Я плакала, потому что мне хотелось, чтобы ОН тоже видел и знал, какая прекрасная дочка у нас родилась, но тогда его не было рядом.
        И вот сейчас он стоит в паре метров от неё. Кажется, не дышит даже. А у меня в голове крутятся дурацкие вопросы, и сердце разрывается от страха.
        Она ведь ему понравится? Она не может не понравится ему. Ведь она такая чудесная. А что, если он её не полюбит? Что, если потом скажет, что она ему не нужна? Причинит ей боль…
        - Просто это, - выдыхает наконец мужчина, - ни с чем не сравнится.
        Положив цветы и игрушку на журнальный столик, Максим все же встаёт перед коляской и заглядывает внутрь.
        В этот миг время словно застывает, замолкает мир вокруг, солнце перестаёт палить, кондиционер шуметь. Ничего не остаётся кроме взгляда, которым мужчина смотрит на ребёнка. Несколько раз я зажмуриваюсь, потому что в этом взгляде вполне возможно сгореть.
        Он смотрит так, словно его мир треснул на части.
        - Так и есть, - неожиданно хрипит Максим. - Мой мир треснул на части, Амилия.
        Кажется, я высказала мысли вслух…
        - Знакомься, Макс. Это твоя дочь. Лалита. Она родилась первого мая. Она дитя цветов, весны и нежности.
        - Она прекрасна, - он улыбается и протягивает руку в коляску, чуть наклонившись вперед. - Привет, дочь. Прости, что так долго.
        По моим щекам неконтроилуемым потоком начинают течь слезы.
        - Как ты нас нашёл? - спрашиваю Макса, когда Лали, которой надоело ждать прогулки, начинает засыпать у меня на руках.
        Вообще-то ей пора есть, но так как я кормлю дочку грудью, мне немного не комфортно делать это при Максе, хоть он и видел меня голую раньше. Сейчас я не могу позволь ему столь интимное наблюдение за мной.
        Лучше ему поскорее уйти. Дочь он увидел, и делать ему здесь больше нечего по сути.
        Вот только мужчина уходить не торопится. Максим продолжает рассматривать Лалиту, не решаясь пока разве что на руки её взять.
        - Давай не будем об этом. Главное, что нашёл. Остальное неважно.
        Я усаживаюсь на диван и укладываю малышку поудобнее на грудь. Мне хочется быть подальше от мужчины, но он будто намеренно сокращает расстояние между нами. Сейчас Макс садится рядом, отчего наши плечи соприкасаются и по телу пробегает знакомая дрожь, которую я много раз вспоминала тоскливыми и одинокими ночами.
        - Если так, то, думаю, тебе пора. Мы вообще гулять хотели, но теперь я сначала покормлю дочку, чтобы она заснула.
        - Ты грудью кормишь? - синий взгляд мужчины проходится по моей шее, а затем стекает ниже.
        Он шумно сглатывает, а у меня щеки опаляет волной жара.
        Иисусе, как мы будем общаться ради малышки, если я так на него реагирую?! Я же просто с ума сойду!
        Интересно, что чувствует он? Выгляжу я, мягко говоря, неважно. Грудь у меня из-за кормления увеличилась, но под майкой не особо заметно.
        - Да. Я кормлю Лали грудью, Максим. И делать это собираюсь без твоего навязчивого присутствия. Так что уходи.
        - Я хотел поговорить, Ами. Серьёзно. И ты же понимаешь, что теперь нам в любом случае придётся многое обсудить?
        Разумеется, я все понимаю. Максим хочет прояснить все моменты относительно воспитания Лали и его прав видеться с ней. Но на данный момент мне не хочется этого делать. Во-первых, я не была готова к встрече с ним. Мне нужно собраться, успокоиться, чтобы противостоять мужчине. Во-вторых, Лали действительно нужно поесть и спать. И в-третьих, я слишком боюсь этого разговора, поэтому собираюсь намеренно его оттягивать.
        - Хорошо, Максим. Мы поговорим. Только не сейчас. И не когда малышка со мной.
        - Значит, давай встретимся позже. Сегодня вечером, к примеру. Твоя няня сможет остаться с Лали?
        Вечер это так скоро. Не уверена, что успею собраться к вечеру. Да мне и недели не хватит.
        - Посмотрим. Оставь мне свой номер телефона. Я позвоню.
        Привычным движением руки Макс достаёт визитку из внутреннего кармана пиджака и кладёт на тумбу рядом с причудливой лампой в гавайском стиле.
        - Позвони обязательно. Иначе я приду сам, Анна Амилия. И разговор состоится, хочешь ты этого или нет.
        - Не нужно мне угрожать, Максим Андреевич, - хмурю брови, недовольно поджав губы. - Я без этого обойдусь.
        На его губах появляется знакомая усмешка после моего выпада. Это отбрасывает меня в прошлое, когда я огрызалась, а он наслаждался моим огнём. А потом в один миг все потухло. Остался только пепел, из которого будто птица-феникс родилась наша дочь, не дав таким образом прошлому окончательно разлететься по ветру прахом.
        - Проводишь, Ами?
        Макс поднимается с дивана и выжидающе смотрит на меня, временами бросая взгляд на малышку.
        - А ты поможешь?
        На самом деле, мне вовсе несложно встать вместе с Лали, просто любопытно, почему он ни разу не спросил подержать дочь. И вот снова после моей просьбы о помощи, Макс растерянно на неё смотрит. Так, словно он вообще никогда не брал младенца на руки. А может, правда не брал?
        Сделав широкий шаг в нашу сторону, Зверг не забирает Лалиту у меня из рук, а поднимает нас обеих с дивана, обхватив мои плечи. Теперь мы стоим вплотную друг другу. Между нами только кряхтящая малышка. Мне кажется, мое бедное сердце колотится так, что он его стук даже через неё ощущает.
        - Вы обе пахнете карамелью, - хрипит мужчина, немного наклонившись вниз.
        Такой близкий и такой далёкий. Почему-то только сейчас я замечаю, что он изменился. Черты его лица стали грубее, щетина гуще, а паутинки возле уголков глубже. Если бы можно было стереть все, что между нами произошло, я бы провела пальцами по этим паутинкам и потерялась щекой о тёмную щетину.
        - Максим… Это лишнее… Пожалуйста, уходи…
        23 глава
        АМИЛИЯ
        Он уходит. А я ненавижу себя за неуверенность, что рада этому. Я ведь хотела его прогнать. Сама попросила уйти. Только вот… я так скучала по Максу, что его запах, его голос и дурманящая близость мужчины, как яд растеклись по венам, заставив меня вспомнить былое и захотеть большего.
        Вечером меня ждёт встреча с ним. Как я уже сказала, к ней я абсолютно не готова. Но тревога в груди не мешает мне этой встречи с нетерпением ждать.
        - Это ведь был папа Лали, да, мисс Ами? - Кэйя осторожно спрашивает, когда я вместе с сытой и довольной малышкой захожу на кухню и наливаю холодной воды в стакан, чтобы смочить пересохшее горло.
        - Да. Это был он, Кэйя. Максим Зверг. Родной отец Лалиты.
        - Я сразу поняла, когда увидела его глаза. Такие же, как у Лали. Он ведь, - женщина с подозрением выгибает бровь, - не собирается вам вредить?
        - Нет. Не думаю. Все… очень сложно между нами. Трудно объяснить, Кэйя. Но… я хотела бы тебя попросить об одолжении…
        - Всё, что будет угодно, мисс Ами. Вы же знаете, как я к вам отношусь.
        Кэйя ласково улыбается, забрав пустой стакан из моих рук и ополоснув его под водой.
        Я благодарна ей за заботу. Здесь она заменяет мне тепло и любовь близких, когда их так не хватает.
        - Нам с Максимом нужно серьёзно поговорить, поэтому вечером он попросил о встрече. Сможешь посидеть с Лалитой?
        - Конечно смогу, мисс Ами. С удовольствием! Лали мне как родная внучка!
        - Спасибо тебе, Кэйя, - я подхожу к женщине и приобнимаю её за плечи одной рукой, другой прижимаю к себе дочку. - Не знаю, как бы без тебя справлялась! Ты просто солнышко!
        Кэйя лишь смущённо смеётся и отмахивается.
        - Я бы не смогла иначе. Своей семьи у меня не получилось, поэтому я счастлива заботиться о вас.
        - Тогда погуляем с Лали, а после отдохнешь немного, и уже вечером я буду тебя ждать.
        - Конечно-конечно! А сейчас у вас, мисс Ами, будет возможность приодеться. Прогуляемся по магазинам. Купите себе что-нибудь новенькое.
        - Да… Как-то не хочется… К тому же, зачем мне это нужно?
        Лали засыпает, поэтому я укладываю дочку на сгиб локтя и начинаю неторопливо прокачивать, наблюдая, как она сладко зевает и протягивается.
        - Может, это не совсем моё дело, мисс Ами, но, если вы собираетесь на встречу с папой Лалиты, то вам стоит выглядеть на все сто, чтобы он понял, какую роскошную женщину потерял, - няня шутливо играет плечами, отчего мне неистово хочется рассмеяться, но я держусь, чтобы не потревожить дочку.
        Да, я ещё прекрасно помню, что именно любит Максим Зверг: красный цвет, необычные сочетания, непохожесть на других. Я могла бы стать той прежней Амилией только на сегодня, на один лишь вечер, но хочу ли этого?
        Ведь ту Амилию предали и растоптали. Готова ли я рискнуть быть растоптанной снова?
        Цветы, что подарил Макс, я выбросила. Смотреть на них до тошноты больно - слишком много воспоминаний оживляет красная сирень. А вот игрушку выбросить так и не смогла. Она для Лали, а не для меня. Не думаю, что имею право.
        На вопрос, готова ли я рискнуть, мне не удается найти ответ, даже когда мы с Кэйей и малышкой приезжаем в центр Гонолулу и начинаем свою дневную прогулку вдоль торговых центров и бутиков.
        Если такую сильную боль мне доставляют обычные цветы, то что же будет дальше?
        От всевозможных мыслей и предположений меня колотит. Хочется хотя бы на миг почувствовать успокоение, но не выходит.
        Всё гораздо сложнее, чем я думала.
        Я так и не решаюсь купить себе что-либо новое, хоть Кэйя и продолжает упорно меня уговаривать. Я вовсе не считаю, что должна что-то доказывать Максиму. И специально для него наряжаться не стану.
        Когда мы возвращаемся домой, Лали уже вовсю вопит, возмущаясь, почему её до сих пор не кормят. Я достаю дочку из коляски и несу к вилле на руках. Кэйя катит коляску. Подойдя к переднему дворику, мы обе замираем - весь газон уставлен вазами с красной сиренью и всевозможными игрушками. От шока я даже моргать не могу. Меня рвёт на части от переполняющих душу эмоций.
        - Это все не удастся так просто выбросить, мисс Ами, как тот букет… - тихо произносит Кэйя, шагнув вперёд по газону, пока я все ещё стою, как пригвожденная к месту, и взираю на великолепие перед виллой.
        - Это ничего не меняет. Ничего. Не. Меняет, - уговариваю саму себя, глядя на отражение в зеркале.
        Кэйя все ещё продолжает заносить игрушки. Часть цветов няня уже занесла и расставила по вазам, остальные оставила на улице - их слишком много, чтобы все тащить в дом. Малышка накормленная и довольная кряхтит в кроватке, пока её мама пытается взять себя в руки.
        Я так и не позвонила Максу и не договорилась о времени и месте встречи. Его визитка лежит на тумбе передо мной, и стоит протянуть к ней руку, как пальцы начинают нестерпимо гореть. Мне все равно придётся это сделать. Иначе Максим приедет сюда. Он так сказал.
        Зайдя в ванную, включаю воду в раковине и быстро обрызгиваю лицо прохладной жидкостью, чтобы немного остудить горящие щеки.
        Зверг как торнадо - если ты был предупреждён о его наступлении, то у тебя есть шанс и возможность спрятаться, убежать, а если нет, как в моём случае, он снесёт все, что было в твоей жизни, и накроет тебя, засосав в эпицентр собственной мощи.
        Кажется, это уже начинает происходить… Скоро мы с Лали окажемся в эпицентре торнадо под именем Максим Зверг.
        Когда я все же решаюсь набрать номер Макса, у меня жутко дрожат пальцы. Длинные гудки и ожидание ответа усиливают волнение. Зверг отвечает достаточно быстро, но мне так не кажется, потому что я слишком сильно нервничаю.
        - Да? - раздаётся хриплый голос в трубке.
        Ещё только утром этот хриплый голос говорил, что мы с Лали пахнем карамелью…
        - Цветы и игрушки… Не нужно было этого всего…
        - Здравствуй ещё раз, Ами, - отвечает после нескольких секунд молчания. - Мне так захотелось. Ты звонишь, чтобы отругать меня за подарки? Или чтобы договориться о встрече?
        - И для того, и для другого.
        Макс тихо смеётся.
        - За подарки ругать устанешь. Всю жизнь на это придётся потратить. А насчёт встречи - я рад, что ты позвонила, Анна Амилия. Встреча состоится сегодня?
        - Да, Кэйя может посидеть с Лалитой. Тебе будет удобно встретиться где-то через час в кафе Литтл Вилледж? Это недалеко от пляжа.
        - Конечно, Ами. Где угодно и когда угодно. Может, за тобой все-таки заехать?
        Я сразу же представляю, как сижу в одной машине с Максим, вдыхаю запах его духов и схожу с ума от близости мужчины, поэтому идею ехать вместе отметаю молниеносно.
        - Нет. Не надо. Я за рулём, так что без проблем доберусь сама.
        - Хорошо. Как скажешь. Значит, через час в Литтл Вилледж.
        - Верно. И прошу, не нужно больше цветов. Этих было… достаточно.
        Он снова смеётся, а я быстро сбрасываю вызов, не в силах слушать его заразительный смех, касающийся болезненно ноющих струн моей души.
        Уже через час я паркую машину возле кафе, где мы договорились встретиться с Максимом. Для малышки я заранее сцедила молоко и оставила Кэйе. Я и раньше оставляла няню одну с Лали, чтобы прошвырнуться по книжным магазинам или прикупить что-нибудь для дочки, так что проблем возникнуть не должно. Но как и любая мать, я все равно нервничаю.
        Прежде чем выйти из машины, какое-то время сижу, вцепившись руками в руль, и пытаюсь заставить себя успокоиться. Просто кафе. Просто встреча. Просто разговор. Ты сильная, Ами. Ты сможешь ему противостоять.
        Макса я замечаю сразу, как только вхожу в кафе. Он выбрал крайний столик рядом с открытой стеной, откуда открывается бесподобный вид на океан. Уже начало темнеть, и улицы усыпались огнями, музыканты заиграли гавайские мелодии, а танцовщицы в костюмах из кокосов и высушеннух пальмовых листьев засеменили вдоль берега.
        Я привыкла жить так. Местный колорит, близость с природой, высокое разнообразие вегетарианских блюд и шум океана - это то, от чего мне не хочется отказываться. Поэтому я с ужасом представляю, как буду сейчас отчаянно оспаривать с Максом условия воспитания Лали. Я почти на сто процентов уверена, что он захочет, чтобы дочь жила в России.
        - Привет. Садись, Ами, - Макс поднимается из-за стола и отодвигает для меня стул. - Надеюсь, ты не против. Я заказал кое-что для тебя.
        Почти сразу, как я сажусь, официант приносит кокосовые лепешки на пару и лёгкий фруктовый салат.
        Вполне подходит для кормящей мамы.
        - Спасибо. Так, о чем ты хотел поговорить? - перехожу сразу к главному, пока нервы не сдали.
        Поскорее бы все обсудить и вернуться к дочке.
        - Думаю, ты знаешь, о чем.
        - Да… О Лали. Ты собираешься принимать участие в её жизни…
        Максим сощуривается, окинув меня внимательным взглядом.
        - Не просто принимать участие, - тихо поправляет он. - Я собираюсь стать полноценной частью её жизни.
        - Мы не поедем в Россию, Макс. Нет. Если ты об этом пришёл просить, то я не согласна. Не думай, что раз ты нас нашёл, прибежал с цветами и игрушками, то ты теперь вправе указывать нам, как жить! Я не побегу за тобой радостная с криком "Ну, он же отец! Он же вернулся - это главное!" Можешь и не мечтать о подобном.
        Максим молча выслушивает мою истерику, не перебивая и никак не выдавая своих эмоций относительно сказанного мной. Он даже не двигается. Лишь когда я замолкаю, тяжело дыша, он переводит взгляд на океан и какое-то время смотрит вдаль.
        - Я не собираюсь указывать тебе, как жить, Амилия. И не собираюсь оказывать какое-либо давление. Не хочешь жить в России? Хорошо. Значит, я перееду жить сюда. Да, с делами придётся поторопиться, это займёт какое-то время, но в целом, я думаю, вполне реально и отсюда контролировать бизнес в России, можно, как вариант, расширить его и открыть филиалы моих комплексов здесь. На пробу.
        - Ч…что? - я даже не уверена, что произношу это слово. Кажется, я его просто выдыхаю.
        - Я говорю, что буду жить здесь, - повторяет он твёрдо, глядя мне в глаза.
        - Ты готов пойти на это ради Лали?
        - Ради вас обеих.
        С силой сжимаю салфетку пальцами и зажмуриваю глаза. Мне так невыносимо больно, что я просто не знаю, куда эту боль деть. Остаётся только выплеснуть её на мужчину напротив, тем самым показав, что мне по-прежнему небезразлично.
        - А как же… вся твоя жизнь там? Как же все остальное?
        - А что меня там держит кроме работы? Мама? Так она с удовольствием сама сюда переедет, особенно когда узнает, что у неё есть внучка. Брак мой был фиктивный, и уже оформлен развод. Единственная женщина, кроме матери, которую я любил и люблю, сидит передо мной. Вторая - спит в кроватке у тебя дома. Работу я перенесу сюда, как уже сказал. Вывод - все самое важное, что мне нужно, здесь, рядом с тобой. Так зачем мне держаться за жизнь в России?
        От всего того, что сказал Максим, у меня начинает шуметь в ушах, кровь шарахает по вискам, а сердце за секунду разгоняется до скорости света.
        Зачем он так? Зачем вот так?
        Фиктивный брак… Любимая женщина… Все, что ему нужно, рядом со мной… Зачем тогда было столько боли? Зачем была ложь?! Все эти месяцы одиночества и жалких попыток заштопать свое сердце… А сейчас он так просто говорит, что мы - это все, что ему необходимо?!
        Ощущая, что глаза наполняются слезами, а к горлу подступает тошнота, я вскакиваю из-за стола, не обращая внимания на то, как с грохотом падает мой стул. Резко повернувшись, я выбегаю из кафе и несусь на стоянку к своей машине, ничего не видя из-за слез, застивших взор, и не слыша, из-за шума в ушах.
        Успеваю добежать до своей машины и схватиться за ручку, но открыть дверь не выходит. Я дёргаю и дёргаю её на себя, но она не поддаётся. Мне требуется несколько минут безвучных рыданий и жалких, безрезультатных попыток открыть дверь, прежде чем я понимаю, что не даёт мне этого сделать Максим, прижавший её ладонью.
        Он молча стоит позади меня, почти не касаясь, и удерживает дверь рукой. Я не вижу его отражения в стекле - все расплылось из-за слез. Не чувствую его запаха, потому что жжение в переносице мешает полноценно дышать. Мне хочется крикнуть, чтобы он отошёл и дал мне уехать, но горло сдавило спазмом.
        - Всё, что я тебе сказал, это правда, - произносит он тихо, обдав мой затылок горячим дыханием. - Я никогда не был женат по-настоящему и не лгал тебе о чувствах. Я не мог не выполнить обещание, данное человеку ещё до встречи с тобой. Мне жаль, что я сделал тебе больно, Амилия.
        - Хватит… Замолчи… - с трудом вырываю из себя слова и нахожу силы повернуться к мужчине.
        Его облик размывается перед глазами и, получается, что я говорю будто в пустоту, но прекрасно при этом знаю, к кому обращаюсь и что хочу вырвать из своего сердца.
        - Ты не имеешь права сейчас все это мне говорить! Я не спрашивала! Я не желаю знать! Ты… Я столько тебя ждала! Ждала твоих слов! Твоего появления! Твоего раскаяния! - размахиваюсь и изо всех сил бью Максима в грудь. - А тебя не было! Не было день! Не было два! Не было недели и месяцы! - снова размахиваюсь и бью, как ненормальная. Опять и опять, выплескивая всю обиду и боль, что во мне накопились. - У тебя было достаточно времени, чтобы найти меня и хотя бы попытаться объясниться. Достаточно до того момента, как мой папа меня спрятал, понимаешь?! И я тебя ждала, но ты так и не появился!
        Я ору, надрывая глотку. Уверена, что люди вокруг оборачиваются на нас, но мне плевать. Пусть смотрят, слушают, пусть делают, что хотят! Я тоже хочу делать, что хочу! Сейчас мне необходимо орать, необходимо бить ладонями по каменной груди Зверга, чтобы распрощаться с болью и злостью. Я, черт возьми, имею право злиться и плакать! Пусть знает, что я чувствовала все это время! И без разницы уже, если он подумает, что мне по-прежнему не все равно. Лучше так, чем продолжать носить в себе всю эту гадость!
        Максим ловит мои руки, когда я в очередной раз ударяю по его груди, после чего резко прижимает к себе и зарывается носом в мои волосы.
        - Просто, Ами. Мне так жаль. Прости меня, девочка.
        - Теперь ты мне не нужен больше! - рыдаю я, безрезультатно пытаясь выбраться из его объятий. - Не нужен ты мне, слышишь?! Ты будешь нужен Лали. Я не дрянь и не стану лишать её тебя, сбегать и врать ей потом всю жизнь! Ты будешь нужен ей, но не мне… Но не мне, Максим… Я тебя не прощаю! Не прощаю!
        Он так и прижимает меня к себе. Я кричу, рыдаю, а он обнимает и гладит меня по спине и волосам.
        - Хорошо-хорошо, малыш. Не нужен, я понял. Успокойся. Тихо-тихо, - хрипит мне на ухо.
        Не спорит. Не пытается доказать обратное. И больше не говорит о любви.
        Моя истерика срабатывает именно так, как я того и хотела. Мне становится легче. Огромный груз боли, хранящейся в сердце, вдруг вырывается на волю, освобождая его. На грудь теперь меньше давит, но там образуется больше пустоты. Я подумаю позже, чем её заполнить. Не сейчас. Сейчас я хочу просто глубоко вдохнуть. Много месяцев сделать этого у меня не получалось.
        - Мне нужно домой. К дочке, - медленно отстранившись от мужчины, я поднимаю на него усталый и безразличный взгляд.
        Вместе с болью я отпустила свою любовь. Теперь по-настоящему.
        - Хорошо, - Максим отвечает спокойно.
        Даже слишком спокойно.
        - Я отвезу тебя, Ами…
        Покачав головой, отворачиваюсь к машине и наконец открываю дверь, которую больше никто не держит.
        - Нет. Сама доеду.
        - Я не дам тебе ехать в таком состоянии.
        - Ты ещё не понял, Макс? - усаживаюсь в салон и, положив руки на руль, смотрю на мужчину снизу вверх.
        Я не хочу больше тебя любить, Максим Зверг… Не все в жизни можно исправить…
        - Ты мне никто. Ты отец мой дочки. Ни больше, ни меньше. Для меня ты никто. Спасибо тебе за неё, но она - это все, что осталось между нами.
        Захлопнув дверь авто, я срываюсь с места. Если бы я могла написать о нас с Максом книгу, то это была бы последняя глава. Но если её кто-то и пишет, то это точно не я…
        24 глава
        АМИЛИЯ
        Проходит несколько дней с того вечера, когда я убежала от Максима, запрыгнув в свою машину и сказав, что ничего между нами больше никогда не будет. За это время мне удаётся немного успокоиться и перестать дёргаться каждый раз, когда кто-то звонит или стучит в дверь.
        Конечно, Макс тогда поехал за мной, наверное, чтобы проследить, доберусь ли я в целости и сохранности. Выходить из своего авто он не стал, но я чувствовала его тяжёлый взгляд пока шла до виллы, вытирая на ходу слезы.
        Он больше не звонил после встречи. Точнее, звонил, но спрашивал лишь насчёт Лали. Не поднимал темы о нас. Не присылал цветы - только игрушки для маоышки. Видимо, Макс отступил.
        Но что-то внутри меня до сих пор подсказывает, что я сильно ошибаюсь…
        Сегодняшний день обычный, как и все предыдущие, если не считать появление Зверга в нашей жизни. Утром я по привычке звоню родным. Папе, кстати, о Максе я рассказывать не стала, чтобы тот не дёргался. Наверняка он захочет нас опять где-нибудь спрятать, а я не хочу уезжать с Гавайских островов и ещё… я не собираюсь сбегать от Максима. Я не лгала, когда говорила, что вовсе не желаю разлучать их с Лали. Теперь, когда он о ней знает, пусть все идёт своим чередом. Но если он попытается ей навредить, я не раздумывая уеду так далеко, что никто и никогда нас не найдёт.
        К десяти утра должна приехать Кэйя, но она почему-то задерживается, что несвойственно женщине. Кэйя настолько ответственная и пунктуальная, что я даже ругала её несколько раз за это - уж больно она переживает, если хоть что-то пойдёт не так. Этим Кэйя напоминает мне меня в прошлом. Я также дергалась, переживая за каждый свой неверный шаг.
        Но вот сегодня я волнуюсь, когда няня не приходит вовремя, и не звонит, чтобы предупредить. В итоге, я сама ей звоню, только Кэйя не отвечает. Я уже начинаю придумывать всякую ерунду, что Макс где-то её перехватил, чтобы лишить нас поддержки няни, но потом решаю, что это полный бред. Не до такой же степени он козёл.
        И как оказывается позже, я права. Кэйя звонит спустя час и сообщает, что сломала ногу, упав с крыльца, и сейчас она в больнице. Какое-то время женщина не сможет работать.
        - Простите, мисс Ами! Я не знаю, как так вышло! Расстроилась ужасно! Но если нужно, я буду приезжать и просто проводить с вам время! Я к вам так прикипела…
        - Иисусе, Кэйя, успокойтесь и поправляйтесь! Ничего нам не нужно. Мы сами с Лали будем к вам приезжать. Насчёт оплаты лечения тоже не переживайте. Я оплачу услуги лучшего врача. Вы же нам тоже как родная стали.
        Женщина начинает всхлипывать в трубку, а я чувствую себя из-за этого полным ничтожеством. Во-первых, потому что действительно расстроилась, что Кэйи не будет. Черт, после появления Макса мне так не хочется оставаться одной! А во-вторых, потому что даже адреса женщины не знаю. Мне приходится спрашивать его. А ведь Кэйя стала мне на самом деле близка, неужели трудно было раньше поинтересоваться?!
        Мы какое-то время болтаем с няней, я спрашиваю о её самочувствии и рекомендациях врача, после чего мы договариваемся, что завтра с Лали к ней приедем. Сброисв вызов, я кидаю телефон на тумбу, а сама плюхаюсь на кровать. Лали кряхтит в своей кроватке. Отсюда мне её прекрасно видно.
        Вот и остались мы с тобой совсем одни, малышка…
        Интересно, как бы все было, живи с нами Макс? Сейчас бы я позвонила ему и рассказала о происшествии с няней. Он бы пообещал, что будет работать меньше и поможет найти временную няню, пока Кэйи нет…
        Иисусе, да о чем я мечтаю? Такого точно не будет! Ну или будет, вот только не с ним…
        Чтобы не дёргаться, я решаю занять себя делом. Перекладываю Лали в шезлонг, открываю страничку в телефоне, где просматривала адреса помещений, которые сдаются в аренду.
        Я вовсе не забыла о своих планах открыть школу фигурного катания. Здесь, на Гонолулу, она станет первая, если у меня все получится.
        Лалита и Кэйя будут приходить ко мне, а я буду трудиться, чтобы как сейчас за счёт отца не жить. Всё у меня получится, и никакой Максим мне для этого не нужен!
        Правда, я резко начинаю сомневаться в своей абсолютной независимости, когда после вечернего кормления малышка начинает сильно плакать, чего раньше не было. Я пытаюсь успокоить, но не выходит. Спустя час постоянного плача, мне становится ясно, что ей больно. Что-то сильно беспокоит мою девочку, иначе она бы так не плакала!
        Недолго думая, я набираю нашему врачу-педиатру, чтобы проконсультироваться. Она не отвечает, из-за чего моя паника усиливается, ведь Лали не перестаёт плакать.
        Я здесь совсем одна и не с кем поговорить, попросить совета. Если позвоню родным, они запаникуют и прилетят сюда. Мама разнервничается, чего ей делать никак нельзя.
        Набрать Кэйе? Ей и так плохо из-за перелома. К тому же, она до сих пор в больнице. Её только завтра с утра отправят домой, и то это пока не точно.
        Моя паника достигает невероятных высот. Я уже раздумываю над тем, чтобы вызвать неотложку и поехать в больницу, если потребуется.
        А что, если у Лали обнаружат что-то страшное?! Как я буду там одна?!
        Снова схватив телефон, одновременно с этим покачивая плачущую малышку на руках, я будто в трансе открываю телефонную книжку и пролистываю. Номер Макса я записала. И сейчас я первым делом цепляюсь за его имя, будто оно единственное в списке контактов.
        Он её отец. Он должен знать. И должен быть рядом.
        Шмыгнув носом и утерев слезы ребром ладони, я жму на имя Макса, а затем на значок вызова.
        Я вовсе в нем не нуждаюсь, просто мне нужен кто-то рядом. Хотя бы он. Вот и все.
        - Да, Ами? - Максим берет трубку после второго гудка, словно телефон все это время был у него в руках, и он сидел и ждал, когда я позвоню.
        - Макс, - говорю дрожащим голосом, - Лали плачет уже больше часа, слышишь? Ей больно! Я пыталась дозвониться до врача, но не вышло. Я хочу вызвать неотложку. Но мне страшно быть одной, понимаешь? Кэйя…сломала ногу, и никого нет рядом. Я боюсь…
        - Вызывай, кого необходимо. Я сейчас буду, Ами. Я здесь, недалеко.
        Всего пара фраз, сказанных тревожным, небезразличным голосом, а мне уже становится легче, потому что я знаю - он приедет. И я не буду одна. Мы с Лали не будем одни.
        На всякий случай измеряю температуру у малышки. Она в норме. Я совсем тогда не понимаю, почему она так кричит. Как сумасшедшая, я усаживаюсь на диван в гостиной, укладываю дочь животиком на себя и покачиваю, поглядывая на дверь в ожидании приезда Макса. Снова хватаюсь за телефон, чтобы вызвать скорую. И как раз в тот момент, когда я набираю нужные цифра, мне перезванивает педиатр.
        Она говорит, что скоро приедет осмотреть Лалиту, но больше, чем уверена, что у неё колики. Порекомендовала мне приобрести лекарства в аптеке, чтобы облегчить состояние малышки. Я тут же перезваниваю Максиму и говорю, что нужно купить по пути. В этот момент мы кажемся настоящей семьёй. Жена звонит мужу, беспокоясь за ребёнка, и просит купить лекарство. Разве не так бывает в семьях? Во всяком случае, у нас с мамой и папой Майклом было так, и у Яны с папой Рустамом то же самое…
        Макс приезжает раньше педиатра. Я открываю дверь, держа пищащую дочку на руках.
        - Привет, - здоровается он, бросив растерянный и встревоженный взгляд на Лали, затем протягивает мне коробочки с лекарствами. - Вот. Что ты просила. Черт… Я так растерялся, что не сразу сообразил, как себя вести и что делать…
        Макс нервно проводит пятерней по волосам, проходя внутрь.
        - Вы обе меня так напугали, что я… в общем, забыл все, чему научила жизнь… Как она, Ами?
        Я поднимаю на него взгляд и понимаю, что Макс не врет. Он действительно растерялся и испугался. Это у него на лице написано. Удивительно смотреть на столь влиятельного человека в таком растерянном состоянии. Я бы посмеялась, если бы не тревога за малышку.
        - Всё ещё плачет. Ждём врача. Сейчас дам лекарство, если подействует, значит, точно колики.
        Я невольно краснею, потому что мне кажется, что я выгляжу глупой. Мама не подумала, что у ребёнка могут быть колики, хотя это довольно распространённая проблема младенцев, и я о ней читала, когда ещё беременна была. Просто, когда сталкиваешься с подобным, не сразу начинаешь соображать.
        - Нужна помощь?
        Снова смотрю на него.
        Мы расстались не очень хорошо тем вечером, но сейчас Макс ведёт себя так, будто и не было ничего. Искренне хочет помочь.
        И я рада, что он здесь. Настолько, что к глазам снова подступают слезы…
        - Да. Пойдём. Я скажу, что надо делать. Подержишь пока Лали?

* * *
        После осмотра малышки врач убеждается, что это все же колики. Лекарство, которое купил Макс, слава богу, помогает, поэтому спустя некоторое время Лалита успокаивается и засыпает. Врач даёт нам ещё кое-какие рекомендации по коррекции моего питания, так как я кормлю грудью, после чего уезжает. Мы с Максом остаёмся вдвоём, если не считать спящую в кроватке дочку.
        Он держал её на руках, пока я набирала суспензию в специальный шприц. Выглядел при этом так, будто он всю жизнь только этим и занимался - младенцев на руках качал. Его неловкость и растерянность довольно быстро испарились, осталась только твёрдая уверенность, присущая мужчине.
        Глядя на то, как Максим нежно и бережно держит дочку, я вновь ощутила сдавливание в груди. Ему идёт быть отцом. И он так ласково на неё смотрел… А ещё так, будто до сих пор не может поверить, что она существует, что это не сон, а реальность.
        Вот и сейчас, когда я захожу в комнату малышки, проводив врача, застаю Максима стоящим возле кроватки и смотрящим на спящую дочь. Сама я застываю на пороге и какое-то время просто любуюсь им. Он сделал мне больно, но ничто не сможет убедить меня в том, что есть мужчины красивее. И в эту минуту, когда Максим наблюдает за дочкой, он в миллион раз красивее, чем казался раньше, потому что от него исходят мощные энергетические потоки, в которых переплелись зарождающаяся любовь к дочери, стремление защищать и оберегать её.
        - Спасибо, что приехал, - говорю тихо, чтобы не разбудить малышку.
        Макс тут же поворачивается ко мне.
        - Не за что, Ами. Я теперь всегда рядом буду. Можешь в любое время меня позвать.
        Сунув руки в карманы брюк, Макс не сводит с меня глаз. Возникает неловкая пауза, потому что, очевидно, ни он, ни я не знаем, что делать дальше. Он приехал ради Лали, сейчас все в порядке, и наверное ему лучше ехать домой. И я должна этого хотеть, но в реале испытываю совсем иные чувства, с которыми трудно бороться.
        - Будешь чай? - стараюсь убедить себя, что предлагаю ему выпить чая из вежливости и благодарности, но в глубине души осознаю, что причина заключается в другом.
        - Не откажусь, - кивает Макс, затем попровляет одеяло в кроватке и направляется к двери, где все ещё стою я и не двигаюсь, глядя, как мужчина уверено идёт в мою сторону, прожигая синим взглядом.
        - Может, пока твоя няня на больничном, стоит нанять временную? Или я мог бы приезжать почаще, если ты не против? - спрашивает, остановившись в метре от меня.
        Ближе не подходит.
        - Давай обсудим это внизу. Не хочу Лали разбудить. Она и так наплкалась.
        Мне с трудом удаётся повернуться и пойти вперёд по коридору к лестнице. Ноги будто к полу примерзли. Теперь, когда страх за дочку отступил, его место не повеременили занять другие чувства. Волнение, возбуждение, обида и невероятно сильное притяжение к мужчине, который неслышными шагами сейчас ступает за мной.
        Глупо предлагать ему чай, Ами, очень глупо… Ты ещё не готова оставаться с ним наедине. Зачем ты это делаешь, дурочка? Сама провоцируешь возникновение ситуации, в которой проиграешь!
        - Я не знаю насчет другой няни. Мне будет трудно привыкнуть к новому человеку, потому что я уже привязалась к Кэйе, - объясняю Максу, поставив на плиту чайник и достав заварку из шкафа.
        - Я предложил тебе другой вариант. Если он тебя устраивает…
        Максим садится за стол и выжидающе смотрит на меня, сложив руки в замок перед собой.
        Я тяжело сглатываю.
        - Ты бы… мог приезжать почаще пока, если… обещаешь, что мы будем вести себя как друзья. Мы… можем быть друзьями?
        - Друзьями, Ами? Конечно, мы можем дружить, но ты должна понимать, что мои чувства к тебе далеки от дружеских, поэтому друзьями в полном смысле этого слова, думаю, мы не станем никогда.
        - Хочешь сказать, что будешь приставать ко мне при случае?
        - Буду, разумеется. А ты не хочешь? - он выгибает бровь, пройдясь многозначительным взглядом по моему телу.
        - Нет. Не хочу. Я же тебе все сказала, - отворачиваюсь от него, беру дрожащими пальцами коробку с заваркой и насыпаю в чайничек.
        Я действительно не хочу, чтобы он ко мне приставал, но лишь потому, что не уверена в своей способности сопротивляться его натиску.
        - Если ты собираешься переходить мои границы, то тогда я не желаю, чтобы ты чаще приезжал. Уж лучше временная няня!
        По скрежету за спиной понимаю, что Максим отодвинул стул и встал. Машинально сжимаю коробку с заваркой сильнее, когда ощущаю его приближение сзади. Он ещё не касается меня, но уже так близко, что шея и область между лопаток начинают гореть.
        - У тебя ведь никого не было за это время, Ами? - хрипло спрашивает он, наклонившись чуть ближе к моему уху.
        - Это не твоё дело!
        - Нет, моё. Зачем ты убегаешь? У тебя никого не было. У меня тоже. Это что-то да значит, Ами. Я сделал тебе больно - этого я не отрицаю. И готов исправить все, если ты позволишь.
        - Я не позволю! И не надо сравнивать. У меня никого не было, потому что я была беременна, и сейчас малышка слишком мала! Ещё рано заводить отношения. Но это вовсе не значит, что я не хочу ни с кем встречаться!
        - Тогда встречайся со мной, - одна его рука ползёт по моей талии, ложится на живот и слегка надавливает.
        Мои бедра вжимаются в его, спина ощущает жар груди и сильный стук сердца мужчины.
        Вторая рука Максима отводит в сторону мои волосы, открыв доступ к шее, горячие губы проскальзывают по плечу, затем запечатываю поцелуй под ухом.
        По телу пробегает дрожь и концетрируется сгустком жара где-то внизу живота, напоминая мне о том, как долго меня никто не касался. Как долго меня не касался он.
        - Макс… Пожалуйста, не надо… - хныкаю, вцепившись в его руку, поглаживающую мой живот. - Ты же сдался. Ты не звонил, не писал. Ты понял, что я не хочу.
        - Ами, глупости не говори. Я просто занимаюсь сейчас переездом сюда. К тому же не хочу слишком сильно на тебя давить.
        - А сейчас ты что делаешь?!
        - Соблазняю тебя, - он хрипло смеётся, лизнув мою шею и потянув за пояс халата.
        - Даже если мы переспим, это ничего не изменит!
        - Хорошо, - его пальцы касаются моего голого живота.
        - Это просто физиология. Голод. Страсть. И ничего больше. Я не стану хотеть отношений после этого!
        - Хорошо… - пальцы отгибают резинку трусиков и тянут вниз.
        - Прекрати со мной соглашаться!
        - Хорошо… - он резко поворачивает меня к себе, выключает плиту, на которой со свистом кипит чайник - как-то я упустила этот момент, после чего приподнимает меня и усаживает на стол.
        - Ты пахнешь карамелью, а на вкус такая же?
        Я лишь успеваю глотнуть ртом немного воздуха, прежде чем он меня целует. Не знаю, какая на вкус я, но Максим на вкус, как прошлое, как ностальгия, как потерянный однажды рай.
        Он целует жадно, будто до дна пытается выпить, и я так же целую его в ответ, пальцами цепляясь за волосы, царапая его затылок и шею ногтями.
        Его руки шарят по моему дрожащему телу, суетливо раздевая, пока на мне совсем ничего не остаётся.
        - Ты стала ещё красивее, - выдыхает Макс, пальцами ведя по небольшим растяжкам на груди, затем опустившись к животу и потрогав тоненький шрамик.
        - И да, на вкус ты тоже как карамель.
        Вновь глаза начинают гореть от слез, а горло стискивает спазмом. Он на меня так смотрит, словно и не было ничего плохого, будто это в какой-то другой реальности случилось, а в этой мы никогда не расставались, всегда любили друг друга и насмотреться не могли.
        - Я так по тебе скучал. Только не плачь, маленькая.
        Подхватив меня на руки, Макс направляется в спальню, где бережно укладывает на кровать, не переставая целовать мои губы, щеки и шею. Я, конечно же, плачу, цепляясь за его плечи и прижимая к себе в страхе, что происходящее окажется просто сном, и Макс исчезнет, растает в воздухе, как туман.
        Но он не исчезает. Продолжает шептать ласковые и успокаивающие слова, гладит и обнимает, вновь и вновь просит прощения, признается в любви.
        И мне очень хочется ему поверить. Хочется, чтобы больше не было больно, страшно и одиноко. Хочется верить, что мы сами решаем, что в жизни можно исправить и простить, а что нет.
        - Ты должен быть плохим. Должен кричать и говорить, что отнимешь дочь, что будешь судиться, что я не имею никаких прав. Ты должен быть тираном. Ты не должен быть хорошим, - шепчу ему в губы сквозь слезы, когда он, раздевшись, ложится на меня.
        - Прости, что и в этом не оправдал твоих ожиданий, - Макс смеётся, но глаза серьёзные.
        Он не торопится сделать последний шаг в нашем сегодняшнем безумии. Ждёт сигнала от меня.
        - Мне было бы проще тебя не любить, если бы ты был этой любви не достоин…
        - А разве я достоин, Ами?
        - Не знаю. Ты мне скажи…
        Закрываю глаза, позволяя ему любить себя. Вновь впускаю его в свое сердце, задыхаясь от страсти и нежности. Вздрагиваю, когда его движения становятся резкими, расслабляюсь, когда он тихо просит меня не бояться и довериться ему, плачу, когда он говорит о любви, смеюсь от счастья, когда меня уносит до высот и там разрывает на части, прижимаюсь к нему, когда он взлетает вместе со мной.
        - Позволь мне остаться в твоей жизни, Ами. Не только в жизни Лалиты, но и в твоей тоже. Позволь мне быть всегда рядом. Я все для вас сделаю. Всё исправлю. Только позволь…
        25 глава
        АМИЛИЯ
        Просыпаюсь утром, не сразу вспомнив, что происходило прошлой ночью. Чувствую лишь приятное покалывание во всем теле и умиротворение. Довольно потягиваюсь и зарываюсь носом в подушку.
        Пахнет Максом. Память тут же возвращается ко мне, накатывая лавиной из эмоций - мы занимались сексом, он признавался мне в любви, кажется, тысячу раз, и просил позволить ему остаться рядом.
        Я пока ничего не ответила.
        Переворачиваюсь на спину, подставив лицо солнечным лучам, пробивающимся через зашторенные окна. Они ласково касаются моих щёк и разомлевшего тела. Я невольно улыбаюсь.
        Так. Стоп. Солнечные лучи?
        Иисусе, сколько времени?! Лалита!
        Я вскакиваю с постели, быстро накидываю халат и несусь в детскую. Ночью я, как обычно, вставала несколько раз, чтобы покормить малышку и ещё чтобы дать лекарство. Макс все это время спал рядом со мной, а сейчас его нет, как и Лали в кроватке.
        Их обоих нет! Их нет!
        Боже мой… Неужели все, что он говорил мне ночью, было ложью?! Неужели он пытался затуманить мне мозг, чтобы забрать малышку пока я сплю?!
        В панике выбегаю из детской и несусь вниз. Сердце бешено колотится, лёгкие горят - так часто я хватаю ртом воздух.
        Кому звонить?! Что делать?!
        - Проснулась? - вдруг раздаётся хриплый голос со стороны кухни.
        От неожиданности я спотыкаюсь и чуть не падаю на пол, но в последний момент успеваю схватиться за перила. В дверном проёме стоит Максим с малышкой на руках. В помещении царит приятный запах кофе и какой-то выпечки.
        Синие глаза недоуменно проходятся по мне, задержавшись на растрепанных волосах и перекошенном халате. Максим иронично выгибает бровь, словно спрашивая "в чем дело?"
        И я выдаю первое, на что способен мой вспухший мозг в данную секунду:
        - Вы… здесь?
        Вторая бровь мужчины тоже взлетает вверх.
        - Ты же не думала, Ами, что я украду нашу дочь?
        Ну, вообще-то именно так я и подумала, за что мне становится невероятно стыдно, поэтому я пытаюсь сгладить неловкий момент ещё более неловкими объяснениями.
        - Эээ… Да нет, что ты! Я просто подумала, что… вы пошли на прогулку, а малышку я ещё не кормила.
        Макс недоверчиво хмурится, но все же кивает.
        - Она не выглядит голодной. Ведёт себя спокойно. Я хотел, чтобы ты немного поспала, и не стал будить, когда Лали проснулась. Сядь сначала сама позавтракай.
        - Ты приготовил завтрак?
        - Заказал, - усмехается Максим, после чего идёт в кухню.
        Я следую за ним.
        За завтраком мы почти не разговариваем. Макс продолжает держать малышку, сидя за столом напротив меня. Его внимательный взгляд ни на миг не сходит с моего лица. Честно говоря, есть при столь пристальном разглядывании очень трудно. Сразу вспоминается наше первое свидание в Москве. Тогда он так же на меня смотрел.
        - Что? - не выдерживаю я, кое-как проглотив кусочек авокадо.
        - Ты подумала над моей просьбой, Ами?
        - Я только проснуться успела, а ты уже ответа ждёшь!
        - Не хочу уезжать сегодня без какой-либо надежды.
        Прикусив губу, я отпиваю сока и опускаю взгляд на свои руки, обхватившие стеклянный стакан.
        Он так хорошо смотрится с Лали на руках. Вечность бы смотрела. Не знаю, как смогу ему отказать, и не пожалею ли потом? Все-таки шанс это не обещание примирения. Я могу передумать потом, если он будет вести себя недостойно…
        - Я люблю тебя, Ами. Вы мне очень нужны. Обе. И я хочу быть по-настоящему рядом, так я смогу всегда вас защищать. И любить. И исправить ошибки я тоже сумею, но чем дальше я буду находиться, тем сложнее это будет сделать.
        Тяжело вздохнув, я снова смотрю на мужчину, который однажды разбил мне сердце. Дать ли ему шанс собрать его по кусочкам? Рискнуть? Или навсегда поставить точку, продолжить жить дальше без него, никогда больше не позволив ему прикоснуться к себе? Как это все будет, если Максим не оставит Лали, а я буду каждый раз дрожать, ощущая его запах, его близость и глядя на его улыбку?
        - Ты все ещё любишь меня, Анна Амилия? - задаёт он вопрос, от которого у меня сердце замирает.
        Я знаю на него ответ, но не уверена, что готова сказать это вслух.
        - Возможно, - тихо отвечаю, глядя мужчине в глаза. - Но думаю, нам стоит начать с завтраков по утрам и прогулок по вечерам. А там посмотрим.
        Он усмехается, кладёт дочку на свою широкую грудь и целует в макушку. Лали кряхтит и сжимает крошечный кулачок, ущипнув при этом папу.
        Это кадр из какой-нибудь рекламы, а не реальность. Так не бывает. Или все же это происходит со мной?
        - Хорошо, Ами. Давай начнём с завтраков и прогулок, а дальше посмотрим.

* * *
        И мы действительно с этого начинаем.
        Максим на меня не давит и не торопит, что мне нравится, потому что я на самом деле хочу принять взвешенное решение. Правда, сомневаться с каждым днем становится все сложнее - хоть Макс и не давит, соблазняет все же отлично. И как любая женщина я не могу не реагировать на его внимательность, заботу, подарки и уж тем более ласки.
        За две недели после того утра, когда я дала ему шанс, он несколько раз остаётся ночевать у меня дома. И я уже начинаю чувствовать, что мне не хочется, чтобы он уходил.
        Мы вместе бываем у Кэйи, пока она лежит с переломом дома. По совету Макса мы нанимаем няне сиделку, которая будет ей помогать. Сначала Кэйя смотрит на Максима с подозрением и недоверием, но чем чаще видит его, тем больше расслабляется. Впрочем, как и я.
        В один из дней Макс приглашает нас к себе в дом, который он приобрёл здесь, в Гонолулу, и сейчас активно обустраивает.
        Я соглашаюсь.
        - Здесь будет детская для Лали. Внизу я хочу сделать вроде игровой комнаты, а тут, - Макс открывает дверь одной из комнат и пропускает нас с малышкой внутрь, - будет наша спальня.
        Я усмехаюсь, глянув на уверенного мужчину через плечо.
        - Ты уже все решил, да?
        - Я давно все решил, Ами. Осталось только твоего решения дождаться.
        - Может, я хочу жить в своём доме? Он мне вообще-то нравится.
        - Не спорю. Но ведь ты сказала "может", - по-мальчишески улыбается Макс.
        От этой его улыбки кожа покрывается мурашками.
        Если уж быть честной, дом Максима мне очень понравился. А ещё мне нравится то, что он его отделывает с учётом потребностей Лалиты. Одна только детская, оформленная как комната принцессы из сказки, чего только стоит. Загляденье.
        В спальне тоже очень красиво. Много света и цветов. В вазах на стенах благоухает красная сирень. Все это для меня сделано - я понимаю.
        На столе возле окна замечаю миниатюрные скульптуры, и подхожу ближе, чтобы рассмотреть их. Сердце замирает, когда я понимаю, что это за работы и кому они принадлежат… Одна из скульптур та самая, что слепил друг Максима с меня, когда я ещё была в Москве.
        - Иисусе… Ты её сохранил? - передав малышку на руки Максиму, я беру мини-скульптуру и бережно провожу пальцами по идеальной работе мастера.
        - Как бы я мог иначе?
        Затем я беру со стола вторую. Это маленькая копия Лалиты. Просто невероятно талантливо сделано. В принципе, как и все у того мастера.
        - Когда ты успел?
        Макс смеётся.
        - Просто переслал фотографию дочки. И вот работа готова.
        - Идеально…
        - Я надеялся, что тебе понравится… Ами, через неделю мне нужно будет в Москву улететь, кое-что уладить по работе. Я переживаю, как вы справитесь без меня. Может, со мной полетите? Познакомлю вас с мамой.
        Предложение звучит довольно неожиданно. Родным о нас мы решили пока не рассказывать, пока между нами все не станет предельно ясно. Мои постоянно звонят и порываются приехать в гости, а я уже не знаю, как отмазаться. Недавно пообщела, что сама прилечу вместе с Лали. К тому же, я все равно хотела оставить у них малышку, чтобы съездить на свадьбу Лин.
        - Только если ты слетаешь сначала со мной к моим родным. Знаешь, я тоже хочу познакомить тебя с мамой и папой Майклом. С Рустамом ты уже знаком, - я нервно хихикаю, вспомнив, как папа сломал Максиму нос.
        - Ты уверена, что готова, Амилия? - Максим спрашивает серьёзно, заглядывая мне в глаза и покачивая дочку, которая начинает хныкать.
        Проголодалась.
        Медленно ставлю скульптуры обратно на стол и поворачиваюсь к Максиму.
        - Я уверена, что готова сделать следующий шаг.
        Вскинув подбородок и ласково улыбнувшись мужчине, я забираю малышку из его рук и усаживаюсь на кровать, чтобы покормить.
        Макс, немного опешив, смотрит на меня, хлопая темными ресницами.
        - При мне будешь кормить?
        - Да, - я смеюсь. - Надеюсь, ты тоже готов сделать следующий шаг?
        - Давно готов, - кивает он и садится рядом.
        Возможно, следующую скульптуру, которую я бы хотела заказать у мастера, это скульптура семьи. Женщина кормит ребёнка грудью, а мужчина сидит рядом и обнимает их, оберегает, защищает. Это семья, которая решила быть. Это мужчина, который захотел любить и бороться. Это женщина, которая не побоялась простить. И это ребёнок, который является доказательством их любви.
        Не все в жизни можно исправить, но иногда это стоит хотя бы попробовать сделать. Не все в жизни можно простить, но бывает, что простить лучше, чем не прощать. Особенно, когда тот, кого ты прощаешь, твой любимый человек.
        - Я ещё хотел… - громко откашливается Макс, погладив Лали пальцами по щеке, - сделать тебе подарок. Я ведь ничего не подарил тебе на рождение дочери.
        - И что же это за подарок?
        - Вечером увидишь… Тебе понадобятся коньки…
        Вздрагиваю, потому что, кажется, я понимаю, что именно за подарок собирается сделать Макс. Он узнал, что я ищу помещение, где могла бы открыть школу фигурного катания.
        - Максим?
        - Ммм?
        - Я тебя прощаю… И я тебя люблю.
        Он обнимает нас крепко, зарывается носом в мои волосы и шепчет:
        - Спасибо, любимая. Я бы прямо сейчас испробовал эту кровать на прочность вместе с тобой, но боюсь, - Макс стреляет взглядом на малышку, - что нам не позволят.
        Конец