С оттенком помешательства Лена Лорен
        Помешательство #1
        Он холоден, как многовековой айсберг, дрейфующий в открытом океане. Недаром его зовут Север.
        Он не признает никаких чувств, кроме бесчувственности. Но в последнее время им управляет только ненависть и гнев.
        И все из-за одной девчонки, поселившейся по соседству. Девчонки, которая с такой легкостью смогла поставить его бесчувственность под удар.
        Но он еще не догадывается, что сумасшедше ненавидеть могут только те, кто столь же сумасшедше любит.
        И он приложит все усилия, чтобы ее прежний мир рухнул... Потому что его мир уничтожила она - его сильнейшее помешательство.
        ****
        - Ты все еще не поняла, что все эти месяцы мне нужно было от тебя? - произнес он сбивчиво.
        - Не-а, - удалось вымолвить, говорить уже было невмоготу.
        - Я подсел на тебя! Жестко подсел! - грубо поведал он между поцелуями. - А ты даже поцеловать меня не можешь нормально... Я же разорву тебя... Разорву, дура, если ты сейчас же не поцелуешь меня!
        С оттенком помешательства
        Глава 1. Кроха
        ЛИНА
        СЕРЕДИНА АВГУСТА
        Неизвестный номер: "Я капец как соскучился по тебе, кроха."
        Лина: "Кто это?"
        Однако ответа не последовало.
        Вскоре по автобусу пронеслась автоматическая запись, возвещающая об остановке, где мне нужно было выходить.
        Я поднялась с обшарпанного сиденья и потащила за собой чемодан с вещами. Прежде чем запрятать телефон в карман, я еще разок глянула на экран - пусто.
        Автобус отправился дальше по маршруту, а я, гадая, кто бы мог написать мне такое, поплелась через территорию гимназии к своему дому. В конечном счете я пришла к выводу, что кто-то ошибся номером.
        Мне не писали такие сообщения. Да мне вообще писали крайне редко. Разве что мама и Лерка.
        Выбросив из головы слова незнакомца, я свернула за угол школы, из которой не так давно выпустилась, как вдруг ноги мои стали неуправляемыми, словно покрылись затверделой бетонной смесью.
        Желудок сжался, собираясь извергнуть наружу скудный обед. Проснулась паника, заставившая примерзнуть к асфальту.
        Виной моего пришибленного состояния стали трое придурочных парней, следовавших к спортивной площадке и о чем-то увлеченно беседующих. Вот только они где-то потеряли своего четвертого не менее придурочного дружка.
        Обратиться в пыль мне было не суждено, несмотря на дикое желание. Пока я продолжала превращаться в каменную скульптуру, все трое обнаружили меня и мигом заткнулись.
        Предчувствие подсказывало, что наступившее затишье - явление кратковременное. Буре быть.
        Так и случилось.
        Они целенаправленно двинулись на меня.
        Взгляды их были нехорошими. Сулящими беду. Пригвождающими к месту.
        Но где-то в глубине души я даже радовалась, что их было всего лишь трое, а не четверо.
        - Парни, вы только посмотрите, кого к нам занесло, - загоготал Максим.
        - Ты где так загорела, блондурочка? - Алекс умышленно растянул по слогам дурацкое прозвище.
        Активно намолачивая жвачку зубами, он с внимательным прищуром воззрился на мое полыхающее лицо и сделал "гениальнейшее" умозаключение:
        - Или это не загар? Что это? Грязь? Ну, конечно! Как же я сразу не догадался! Живешь на помойке, жрешь из помойки, одеваешься на свалке и, стало быть, выглядишь ты соответствующе своему образу жизни бомжихи.
        Кулаки мои самопроизвольно стиснулись.
        - Все лучше, нежели иметь помойку вместо рта, - огрызнулась, источая лютую злобу, бурлящую по венам адреналиновыми реками. - Кстати, и из пасти твоей несет соответствующе!
        Парни дружно просвистели.
        Алекс, покосившись на своих дружков, проскрежетал зубами и просверлил во мне дыру взглядом, холодящим своей ярчайшей голубизной.
        Его возмущало, что я смею перечить ему. Я не боялась его. Никого из них по-настоящему не боялась. В их глазах страх читался куда сильнее, ведь всего один публичный скандал - и каждый из них мог вылететь из молодежной хоккейной команды, как пробка.
        Так однажды Макс и лишился своего места в команде. Теперь он никто! Пыль!
        Прорычав бешеной псиной, Алекс отскочил от меня на пару шагов и засунул руки глубоко в карманы, только бы не прикасаться к "блондурочке", вышедшей из помойки.
        У Рамиля тоже прояснилось желание подковырнуть меня. Он остановился в некомфортной близости. Не скрывая брезгливой физиономии, кивнул на мой чемодан. Держала я его крепко, подобно оружию на случай ближнего боя.
        - Что внутри?
        - Не твоего ума дела.
        - А если заберу и открою? Что я там увижу?
        - Свою скоропостижную смерть!
        Подавившись беззвучным хохотом, Рамиль сделал выпад и резко поднял руку вверх. Тягуче прошелся по своим смольным волосам, взлохмачивая непозволительно густую копну.
        Если он думал, что я куплюсь на обманный жест и испугаюсь, то не на ту напал! Ни один мой мускул не шелохнулся.
        - Я понял, детка, - сверкнул сощуренными черными агатами, - Наверняка, в чемодане ты прячешь свою девственность.
        Демонстративно закатила глаза.
        Ну что за дебилы?
        Со всех сторон меня оглушил глумливый смех. Парни окружили меня, подобно пронырливым гиенам. Где-то на задворках разума, в уголке, что отвечал за чувство самосохранения, прогудел зычный сигнал бедствия.
        Не выдержала и взгляд опустила, вспоминая, каково это гореть желанием стать невидимкой.
        - Ты лучше у Севера спроси, где ее целка! - ехидно подметил Алекс.
        - Думаешь, он тогда распечатал нашу тихоню? - серьезно спросил Максим.
        - Стопудово! Все факты сходятся!
        - В натуре! - заключил Рамиль со смехом. - Так вот, что ты прячешь в чемодане? Свою растоптанную честь?
        Что за чушь? Что Довлатов наплел им о нас?
        - Да отвяньте вы уже от девчонки! Пускай валит в свой сарай, - Максим явно сжалился надо мной.
        Напоследок я получила закрепляющую порцию ядовитых смешков, а потом все дружно рассосались, устремившись к спортивным турникам.
        Я же продолжила свой путь к дому.
        Ненавижу их всей душой! Всех четверых!
        Максим Казанцев. Александр Рыжков. Рамиль Горда. И Север Довлатов.
        "МАРС", если коротко. Но я бы назвала их иначе - "СРАМ" им бы подошло куда лучше.
        Эти недоумки учились в параллельном классе. Изначально я должна была попасть в их класс "А", но в последний момент меня распределили в "Б". Однако стечение обстоятельств меня не спасло. Не спасло и то, что я всячески сторонилась их компанию, тогда как многие из трусов готовы были выскочить, лишь бы стать их частью.
        Многие, но я точно не из их числа.
        Я презираю таких парней, вроде "МАРС". Ненавижу тех, кто считает своим долгом манипулировать окружающими. Меня тошнит от тех, кто пренебрегает общепринятым правилам и устанавливает свои порядки. Кто безнаказанно травит слабых.
        И меня травля не обошла стороной.
        Выпускной я вообще никогда не смогу стереть из своей памяти. Тогда мы поцапались с Севером.
        Он достал! Прилюдно унизил меня, обозвал биомусором и, зная, что я не умею плавать, бросил с пирса в реку! Дважды!
        А потом я приперлась к нему домой! Злая и мокрая как курица! Хотела за все с него спросить! По полной программе...
        Нет, не хочу даже думать об этом. Это слишком унизительно. Наверняка я много чего лишнего наговорила... Вспомнить бы еще.
        Но как бы там ни было, в результате я добилась своего. Не желая жертвовать своим местом в хоккейной команде, Север дал мне обещание больше не вторгаться в мое личное пространство!
        А я ему помогла. После выпускного и вступительных экзаменов сбежала из города на Алтай. Подруга помогла мне устроиться вожатой в лагере. По блату, можно сказать.
        Я нисколько не пожалела о побеге, несмотря на категоричность мамы.
        Мне была необходима смена обстановки. Я задыхалась, не могла находиться здесь. В собственном доме не ощущала себя защищенной. Круглыми сутками я была в поле ЕГО зрения. Под губительным влиянием того, кого ненавидела больше всего. Того, кто заставил меня возненавидеть себя.
        Если бы я не предприняла попыток что-либо изменить, то продолжила бы утопать в бесконечных осуждениях.
        Я бы наверное сошла с ума.
        А Север? О! Ему было бы только в радость свести меня с ума, не нарушая моего личного пространства.
        Внезапно я ощутила вибрацию в кармане - вновь пришло сообщение от того же неизвестного номера:
        "Ты мне снилась сегодня... и вчера тоже. Зачем ты мне снишься, Лина!? Ответь, почему я думаю о тебе каждую ночь?"
        Черт.
        Версия "ошиблись номером" отпала сама по себе. Этот человек знает меня!
        А я... Знаю ли я его?
        На аватарке нет ни его фотографии, никаких намеков, только картинка. Что-то вроде полярной ночи.
        Лина: "Мы знакомы? Кто ты?"
        Неизвестный номер: "Тот, кто подохнет, если не увидит тебя в ближайшее время. Так яснее?"
        Лина: "Не особо... Ты из лагеря?
        Неизвестный номер: "Нет, но я намного ближе, чем ты можешь представить."
        Лина: "Тогда я сдаюсь! Больше не отвечу, пока ты не напишешь свое имя! Это нечестно, тебе же мое известно!"
        Неизвестный номер: "Блин, Лина, это ведь ничего не изменит! Если я напишу свое имя... Даже если скажу, что влюблен в тебя, ты так и так больше не ответишь мне."
        Сердечко в груди вдруг екнуло.
        - В-в-влюблен... В меня? Что еще за шутки? - вырвалось вслух.
        Любопытство издирало душу. Мне нестерпимо хотелось узнать имя этого человека.
        Лина: "Еще как изменит. Ты плохо меня знаешь. Станет как минимум проще."
        И тишина в ответ. Он вышел из сети... Мой единственный тайный поклонник слился.
        Находясь в раздумьях, я не заметила, как подошла к своему дому. Трясущимися руками отчаянно рылась в поясной сумочке, ища ключи.
        В этот момент краем глаза я заметила движение на соседнем участке. И замерла, ощущая как переполошенные внутренности сжимаются в единый микроскопический комок.
        - Да где же эти ключи? - ворчала себе под нос.
        Вздрогнула, расслышав мягкое урчание заведенного мотора, доносящееся из соседского гаража.
        Ставни ворот поднялись, а из гаража выехала черная машина, за рулем которой сидел он.
        Север, пропади он пропадом!
        Адреналин закипел. Забурлив, превратил кровь в жгучую лаву.
        Сердце колотилось, проламывая грудную клетку к чертовой матери, и позвонки завибрировали. Пульс ускорился, отдался пульсирующей болью в области затылка.
        Пропала!
        Я словно попала в зыбучие пески. В другую реальность, где время текло значительно медленней.
        Сквозь опущенное окно Север скользнул по мне скучающим взглядом, но и его стало достаточно, чтобы вновь ощутить себя уязвимой до страшного предела.
        Он пронзил меня насквозь леденящими иглами. Они под кожу забрались, изрешетили плоть капитально.
        Все вокруг потускнело, расплылось, и я могла видеть лишь его глаза. Малахитовые глаза, которые никогда не посмотрят на меня так же, как мои смотрели на него, когда тот не видел. Его сильные загорелые руки с изобилием татуировок и хорошо проглядывающихся вен, придающим рисункам дополнительного объема... Его длинные крепкие пальцы, сжимающие руль... Они никогда не прикоснутся ко мне так, как прикасаются к телам девушек, которых он приводит к себе домой. Его родинка над идеально очерченными губами... Губами, которые никогда не поцелуют меня, как они целовали меня в моих самых безумных снах.
        Стоп!
        - Светлячок, ты куда пропала, а? - услышала насмешливый гонор. - Ты хоть понимаешь, чего лишила меня!?
        Светлячок.
        Еще одно доказательство, что Довлатов не воспринимал меня всерьез.
        - А-а-а? - моргнула.
        - Я говорю, соскучился по своей чокнутой соседке! - его глубокий голос проник в мой разум и устроил там хаос. - Вот ответь, хоть один человек скучал по тебе так же сильно, как я?
        - Представь себе, не ты один и дня прожить без меня не можешь! - съязвила, вспомнив своего тайного поклонника.
        Север ухмыльнулся.
        - В это сложно поверить, - тихо и с иронией подметил. - Ну, рассказывай, и где же тебя носило столько времени, м?
        - Не твое собачье дело, - проблеяла, неотрывно пялясь на него словно под воздействием сильнейшего гипноза.
        Губы Севера вновь изогнулись в косой усмешке.
        Пристально смотря на меня, он опустил солнцезащитный козырек, нашел очки и надел их. Но даже темные линзы очков не препятствовали его царапающему взгляду. Взгляду хищного зверя. Медленно исследующего меня снизу вверх. Забирающегося под все слои кожи. Отравляющего. Полосующего душу на части и мучительно медленно порабощающего.
        Я будто голая перед ним стояла. Подвергалась магнитному притяжению, пропуская сквозь себя заряды магнетического тока и утрачивая способность как дышать, так и двигаться. Только ладони самопроизвольно все еще сжимались и ногти до боли вонзались в плоть.
        С удовольствием исцарапала бы его надменную физиономию. Но в мыслях. В действительности я могла только неподвижно стоять и ощущать как вся распадаюсь на куски.
        - Не делай так больше, поняла? - серьезно произнес.
        - Что именно?
        - Не смей уезжать надолго!
        Расслышала четкую угрозу.
        - Да кто ты такой, чтобы ставить мне условия? - борзо выдала.
        Глянув сквозь лобовое стекло, Север погрузился в задумчивость.
        Секунда, две, три. Они казались вечностью, проведенной в непроглядной бездне.
        - А ты так и не поняла? - рубанул, завязывая нервы в узел.
        - Нет, Север! Видимо, ты плоховато изъясняешься! - лихорадочно замотала головой.
        Накрыв меня своей мистической аурой, придавив ею к земле, он ощерился.
        - Значит, скоро поймешь! - снял очки, воззрившись на меня гневно. - И вообще, если бы ты была хоть чуточку умнее, давно бы уже сложила два и два! Но нет же! Ты тугодумка! Тупая как пробка! И как меня только угораздило... - злостно рявкнул и резко заткнулся, отводя взгляд в сторону.
        А меня же это не столько унизило, сколько разозлило.
        - А ты не думал, что я просто не хочу ничего понимать! Меньше знаешь, крепче спишь! - сложила руки под грудью, гордо вздернув подбородок.
        - Вот увидишь, и со сном у тебя совсем скоро начнутся огро-о-о-мные проблемы!
        - Нет! - проорала, нервно переступив с ноги на ногу. - Отвяжись от меня! Не хочу иметь ничего общего с тобой!
        Север склонил голову набок. Одним резким движением снял очки, ошпаривая убийственным взглядом, а после весьма убедительно заявил:
        - Не захочешь - заставлю! Поверь, церемониться не стану с тобой больше. То время прошло. Правила изменились. Так что приготовься.
        Вдоль позвоночника пробежал табун колючих мурашек. Еще и нижняя губа с подбородком предательски завибрировали.
        Что он задумал, черт возьми?
        - Смеешь угрожать мне? Имей в виду, я ведь и ментам могу тебя сдать! И плакало твое место в команде!
        Лицо - маска непроницаемая. А самоуверенная улыбка вполне могла сойти за волчий оскал.
        - Уверяю, до этого не дойдет! Ты не разочаруешься. Напротив, тебе понравится, да так, что будешь просить добавки! - как ни в чем не бывало наглец подмигнул мне и напялил очки.
        Север отжал педаль газа и резко сорвался с места.
        Я позволила себе вздохнуть. Откинулась спиной на раскаленные на солнце ворота и жадно вобрала кислород. Такой спасительный. Необходимый.
        Ненависть ожидаемо вышла из берегов. Грязью потопила мое мнимое спокойствие. Поглотила рассудок.
        Вот, блин...
        Ничего не улучшилось. Напротив, все только усугубилось. Из светлячка я превратилась в живую мишень безумца.
        Довлатов не собирался сдерживать обещание, данное мне в ночь после выпускного. А я по-прежнему болезненно реагировала на него. Как пришибленная идиотка.
        Черная как его душа машина стремительно отдалялась, пока не скрылась за поворотом. Я зябко передернула плечами и как по волшебству на глаза сразу же попались ключи от дома.
        - Серьезно? А раньше нельзя было? Это же подстава! - рыкнула в приступе бешенства и с силой вогнала ненавистные ключи в замочную скважину.
        Войдя во двор, я поставила чемодан на брусчатую дорожку, требующую капитального ремонта, и на автопилоте направилась к собачьему вольеру.
        По мере приближения к огороженной территории ноги мои немели, наливаясь тяжестью. В горле разрастался гигантский ком.
        Поддавшись ностальгическому порыву, я совсем забыла, что внутри вольера последние три месяца больше не было никого. Он пустовал и во дворе стояла угнетающая тишина. Никто не встречал меня, активно виляя хвостиком, как прежде. Никто не лаял радостно в знак приветствия.
        Моментально накатила сшибающая волна тоски, кислотные слезы выступили на глазах.
        До мельчайших подробностей я помнила тот весенний солнечный день, когда, вернувшись со школьных занятий, обнаружила Вожака лежащим на заднем дворе. В неестественной позе.
        Мама была на работе, а я не знала как помочь своему псу. Как облегчить ему муки.
        Будучи в истерике, я крепко держала его, гладила и захлебывалась бурными рыданиями, пока тот мучился в предсмертной агонии, плевался пеной и не переваренными кусками мяса, а парни на соседнем участке откровенно глумились над моим нервным срывом. Готовили шашлыки.
        "Блондурочка, бросай свою шавку! Айда к нам, пожри хоть нормально, а то тощая как вешалка!"
        "Готов поспорить, она ни разу в жизни не пробовала стейк на гриле!"
        "Да что она видела, кроме бич-пакетов?"
        "Рты свои завалили, пока я ваши жопы вместо стейков не зажарил! - Север рявкнул предостерегающе на полоумных дружков. - Мне она здесь не нужна! Пусть к экзаменам готовится лучше, мозги свои прокачивает!"
        К счастью, для Вожака все произошло очень быстро. Я успела попрощаться с ним, а потом душа его "побежала по радуге".
        Вернувшись со смены, мама напичкала меня успокоительным. Позднее я пыталась разобраться в скоропостижной смерти Вожака, но она занимала отстраненную позицию, утверждая, что пес умер от старости.
        Я же не настолько глупа, чтобы поверить в эту чушь!
        Не в старости было дело. Уверена, что его отравили. И я догадывалась, кто к этому был причастен. Мы не кормили Вожака сырым мясом.
        И пусть у меня не было неопровержимых доказательств, я чувствовала это на интуитивном уровне. Знала, что "МАРС" замешаны, а потому ненавидела их еще сильнее.
        Ненавижу!
        Избавиться от негативных эмоций мне помогли мысли о маме.
        Со скоростью пули я залетела внутрь дома, бросила чемодан рядом с кладовкой. Сломя голову понеслась в зал, а затем в кухню, ожидая увидеть маму там. Вот только я нигде не наблюдала ее.
        Странно. По моим подсчетам у нее сегодня должен быть выходной.
        - Мам? Ты дома? - позвала, но в ответ тишина.
        В этот момент на кухонный столик запрыгнул кот. Промурлыкав, этот хитрюга принялся ластиться ко мне.
        - Кисель, ты в курсе, куда подевалась наша мама? - сходила с ума, разговаривая с пушистиком.
        Взяла его на руки, почесала серую грудку и посадила себе на шею по типу воротника.
        - Блин, сюрприз не удался. Надо было все-таки предупредить ее о приезде.
        Естественно, я расстроилась, но беспокоить маму звонками не стала, думая, что когда она вернется домой, то сюрприз все-таки удастся.
        А следом в кармане снова завибрировало. На экране высвечивалось новое сообщение от незнакомца:
        "Нет, кроха, мне нисколько не полегчает... Все гораздо усложнится".
        Глава 2. Вуайеризм
        Разобрав чемодан, я приняла душ, переоделась в легкую пижаму и вернулась в кухню, чтобы приготовить яичницу с завалявшейся в холодильнике "жопкой" докторской колбасы.
        Налопавшись, я отправилась к себе в комнату. Включила на портативной колонке любимый трек и, завалившись на кровать, вернулась к сообщению незнакомца.
        - Кто же ты такой? - мечтательно вздохнула, вчитываясь в текст, ища в нем какие-нибудь намеки. - Думаю, тебе было бы по силам стать моим отвлечением от реальности. Тебе так не кажется?
        Немного поразмыслив, я набрала сообщение. Пару раз перечитала его, удалила неуместный смайлик и отправила:
        "Очень жаль. Но раз ты так считаешь, то я не хочу доставлять тебе сложностей".
        Ответ пришел молниеносно:
        "Ты уже..."
        - Чего, блин? Что значит "уже"! - обидевшись, отбросила телефон в сторону, прибавила громкость на колонке и отрубилась.
        Проснулась я в кромешной темноте.
        Впрочем, явление обычное. Плотные шторы служили мне неким заслоном от Севера. Тем самым я тренировала выдержку и отучала себя от подглядываний.
        Так "удачно" совпало, что окно моей комнаты выходило строго во двор Довлатовых.
        Не пойму, а чем это так отвратительно пахнет?
        От вони, напоминающей пары бензина, в горле страшно першило.
        Прокашлялась, ощущая во рту привкус тухлых яиц. Сосредоточенно прислушалась к посторонним звукам.
        В самом доме было тихо - колонка разрядилась в ноль, а вот на улице играла приглушенная музыка и раздавались чьи-то возгласы вдалеке.
        Это также считалось нормой. В период каникул в нашем районе зачастую царила атмосфера хаоса и беспредела.
        Так сложилось, что проживала я там же, где в своих особняках ютились сплошь бизнесмены с их золотыми отпрысками. Последним дозволено было делать все, независимо от времени суток.
        Переехали мы из соседнего городка чуть больше полугода назад. С Вожаком, Киселем и парочкой чемоданов.
        В обветшалый дом, доставшийся маме по наследству от бабушки.
        Мы, конечно, привели его в порядок: сделали ремонт, облагородили участок, но внешне он по-прежнему разительно отличался от остальных.
        Некоторых соседей этот факт до жути раздражал.
        Мы как бельмо у них на глазу.
        Впрочем, нам грех жаловаться, потому что все могло быть куда хуже, если бы не прабабушка.
        Два года назад папа оставил нас. Он просто исчез, а маме тяжеловато было тянуть на себе и меня, и съемное жилье. Вдобавок ей приходилось выплачивать кредит, который та сдуру оформила для отца на открытие бизнеса.
        Бизнес прогорел, отец по сей день числится без вести пропавшим, а вот кредит достался нам в наследство от него.
        Хорошенько потянувшись, я поднялась с кровати и подошла к письменному столу, стоявшему напротив окна.
        Жуткий запах бензина забивался в ноздри интенсивней, но я старалась не зацикливаться на нем.
        Первым делом проверила телефон - и сразу же обратила внимание, что из сообщений каким-то образом исчезла переписка с незнакомцем.
        Что за чудеса? Ну не приснилось же мне...
        Подумав, что разберусь с этим позже, я посмотрела на часы и не на шутку запаниковала.
        Уже за полночь перевалило, а мама почему-то до сих пор не вернулась домой.
        В спешке набрала ее номер, но упрямая женщина трубку не брала, а потом и вовсе абонент оказался недоступен.
        Странно...
        Решила проветрить комнату, а заодно остудить голову, иначе моим мозгам угрожал ожог четвертой степени.
        Резко раздвинула шторы и застыла в позе дерева, тянущего "ветви" к небу. Желание освежиться мигом провалилось в пропасть, поскольку из распахнутого окна я наблюдала столб полупрозрачного дыма, поднимающегося вверх.
        Чтобы понять причину его возникновения, мне пришлось забраться на стол и навалиться на карниз.
        - Что за хрень? - опешила.
        Прямо под моим окном стояла заведенная машина Романа Ильича, отца Севера. Потоки выхлопного газа едким облаком поднимались вверх и проникали зловредными парами в мою комнату. Раздражали рецепторы. Оседали в легких.
        В их дворе было безлюдно, но яркие прожекторы освещали практически всю его немалую территорию.
        В какой-то момент взгляд привлек тусклый свет, загоревшийся на первом этаже их трехэтажного дома. На стену гостиной бросились две тени. Хаотично движущиеся словно в танце и сплетающиеся друг с другом воедино.
        - Эй, Роман Ильич, вы дома? Пожалуйста, отгоните машину! - орала, не щадя связки. - Или вы хотите, чтобы я отравилась выхлопными газами!
        Никому из соседей не было дела до моей возможной безвременной кончины.
        Что ж, придется идти и разбираться самой. Деваться мне некуда.
        Обувшись в сланцы, я пустилась из дома на улицу. Прохладный воздух обжог нежную кожу во всех открытых участках.
        - Вот же идиотка! - тут же ругнулась себе под нос.
        Одета-то я была не самым лучшим образом. Я, скорее, была раздета, чем одета.
        - Ай, пофиг. Я быстро.
        Настойчиво нажала на звонок, вмонтированный в кованные ворота. Еще разок и еще. Никто мне не отвечал.
        А вдруг с Довлатовым-старшим что-то стряслось?
        Ну не мог он забыть свою заведенную машину под нашими окнами, и спокойненько отправиться "баеньки" в обществе девицы.
        Роман Ильич, конечно, был тем еще возмутителем спокойствия и дамским угодником. Мужчина с большим внутренним стержнем. Подавляющей аурой. Мощной харизмой. И совершенно звериной энергетикой, как однажды нескромно охарактеризовала его моя подруга Лера Васнецова.
        "Господи, всегда, когда дядь Рома смотрит на меня дольше пары секунд, мне хочется кричать во весь голос всякое разное!"
        "Например?"
        "Я хочу от вас ребенка! Или, молю, заделайте мне пробоину в сердце! Да, вот так! Еще! Бо-о-о-же!" - пошло шутила она в свое время.
        "Дурочка, он же друг твоих родителей! В отцы тебе годится!" - обсмеяла ее нездоровую одержимость, переходящую все границы.
        "И что? - взбрыкнула она и мечтательно вздохнула, накручивая на палец каштановый локон. - Знаешь ли, данный факт нисколько не мешает мне ночами фантазировать о нем! Только тс-с! Никому ни слова о моих сексуальных фантазиях! Не хватало еще, чтобы отец узнал! Ремня такого всыпет!"
        "Мало тебя выпороть! Тебя нужно изолировать на годик-другой! Совсем уже зациклилась на Романе Ильиче!"
        "Зорина, святоша ты моя, дай хоть помечтать! Не криминально же!"
        Шутки шутками, но в какой-то степени я понимала Леру.
        Роман Довлатов действительно выглядел моложе своих сверстников. Мужчина запредельно привлекательный, до чертиков богат и имеющий определенную власть в нашем городе, что в совокупности позволяло ему вести довольно нескромный образ жизни по меркам примерных семьянинов. К тому же о его темном прошлом слагали легенды...
        Все же хотелось верить, что он не до такой степени ополоумел, чтобы наплевательски отнестись к своим соседям! Не настолько полоумный, чего нельзя было сказать о его сынке!
        Твердо уверенная в том, что не уйду отсюда, пока кто-нибудь мне не откроет, я решила попытать удачу в четвертый раз. Яростно надавила на кнопку звонка, однако ярость нисколько не поспособствовала мне.
        - Зашибись, блин! - отчаянно выплюнула и со всей дури пнула ворота.
        Железо от удара завибрировало, издало жалобный скрип и чуть сдвинулось назад.
        Без задней мысли толкнула незапертые ворота и (о, чудо!) вошла во двор как к себе домой. Целенаправленно двинулась к машине, думая, что и без чьей-либо помощи смогу ее заглушить. К сожалению, двери оказались заблокированными.
        - Да вы издеваетесь?
        Озлобившись до передела, я понеслась к дому. Летела по подъездной дороге, в центре которой располагался причудливый каменный фонтанчик.
        Хм. Еще пару часов назад он был целехоньким, а сейчас же представлял собой раздолбанные в хлам руины. Каменные куски валялись на дороге, вода стекала на асфальт, усыпанный осколками стекла.
        Рефлекторно оглянулась на машину, и догадки мои подтвердились - левая фара была полностью выбита.
        Роман Ильич напился и въехал в собственный фонтан! Других объяснений у меня не находилось.
        В дверь дома я также не могла достучаться, сколько ни долбила, сколько ни пинала злосчастную дверь. Меня не слышали, или же демонстративно не хотели слышать. Как бы намекая, чтобы я проваливала и не мешала отдыху.
        Приложив ухо к деревянному полотну двери, я вдруг уловила звуки приглушенной музыки.
        Так-так... У меня либо глюки, либо это часть розыгрыша.
        Почему? Да потому что по ту сторону двери я четко слышала мотив песни: ...Ready For It by Taylor Swift. Той самой, что слушала на повторе перед тем, как уснуть.
        Ну все! Мне порядком это надоело!
        Держась на ослином упрямстве, я обошла дом со стороны бассейна. Остановилась напротив окна, из которого лился мерцающий свет.
        Моего роста было недостаточно, чтобы оценить происходящее в доме. Тогда на глаза попались надувной матрас и парочка кругов, лежащих у бассейна. Я сложила их пирамидкой под окном и аккуратно забралась на шаткую надувную композицию.
        Колени задрожали, ладони вспотели - страшно все-таки.
        С непосильным трудом выпрямилась и заглянула в окно. Одним глазком. С осторожностью, а то мало ли.
        В ту же секунду я пожалела, что повелась на свое проклятое упрямство. Моментально впала в ступор и едва не потеряла равновесие. Причем в прямом и переносном смыслах.
        То, что открывалось перед глазами, повергло меня в парализующий шок. Впечатлило до первобытного ужаса. До вздыбившихся волосков. До приступа тошноты. До рухнувшего камнем вниз сердца.
        "Прекрасно, светлячок. Ты ведь это хотела увидеть! Это, я спрашиваю?" - мысленно отругала себя, но почему-то не своим голосом, а Севера.
        Потому что именно его я лицезрела перед собой. В полуобнаженном виде. В гостиной, внутри которой мерцал огонь декоративного камина.
        Сидя на диване с широко расставленными ногами, Север проделывал то, чего я не могла себе даже вообразить. Ни во снах, ни в самых грязных фантазиях.
        Это было дико и... вместе с тем чертовски притягательно. Но все, что я могла разглядеть - его обнаженные широкие плечи с перекатывающимися мускулами и татуировками, смысл которых мне был непостижим. Его влажные волосы пшеничного цвета. Заднюю сторону крепкой шеи, которая по всем ощущениям была предельно напряжена.
        Однако отражение в зеркальной поверхности над камином, расположенным за диваном и журнальным столиком, демонстрировало мне все то, что было скрыто прямому обзору. И от открывающегося безумия еще стремительней разгонялась кровь по моим венам. Еще тяжелее становились собственные вдохи. Еще громче звучала музыка в ушах. Еще сильнее слабели ноги.
        Мне бы бежать отсюда без оглядки, но я с маниакальным упорством продолжала наблюдать за ним.
        Стало вдруг неприятно. Гадко. Паршиво внутри. И все потому что Север был не один.
        На пушистом ковре у дивана... Прямо у его широко разведенных ног рассиживалась светловолосая девушка. В раскрытой позе. В одном нижнем белье. Распутная до безобразия. Ласкающая свою миниатюрную грудь. Сгорающая от желания ощутить в себе его... Его плоть, которую он старательно подготавливал для нее.
        Довлатов неприкрыто дразнил блондинку, тогда как она всем своим видом умоляла взять ее прямо здесь и сейчас. Нагнуть и жестко отыметь.
        Она глухо стонала. Текла, просовывая руку в трусы и дотрагиваясь до своей промежности, засовывая пальцы в себя и извиваясь в сексуальном танце.
        Север же преследовал понятные только ему цели. Он прикасался к себе. К возбужденной плоти. Без какого-либо стеснения скользил ладонью вверх-вниз. С резкостью. С ощутимой жаждой. С животной похотью. Буквально душил себя рукой снизу.
        В зеркало я видела, как он улыбался той девушке. Какой-то демонической улыбкой. Дико сексуальной.
        Черт! Такой же улыбкой, что и мне несколькими часами ранее...
        Его губы соблазнительно двигались, когда он что-то произнес блондинке. На лице ее отпечатался вселенский восторг. Слова Севера послужили призывом к наступлению.
        Встав на четвереньки, она приближалась к онанирующему парню. Как мартовская кошка. Грациозно и чересчур медленно. Выставив костлявый зад и плотоядно вперившись в него своим мутным взглядом.
        По-хозяйски она устроила ладони на его бедрах, облизываясь при виде внушительного достоинства. А Довлатов с завидным упорством продолжал доставлять себе удовольствие. Сам. Закатывая в экстазе глаза и вибрируя всем телом. Не обращая должного внимания на изнемогающую блондинку, которая могла бы справиться с этим делом с не меньшим упорством и жаждой.
        Прилично заскучав, она потянулась к нему за поцелуем. Самонадеянно нацелилась на его губы, вынуждая меня натянуться струной.
        Однако Север вовремя пресек излишнюю самонадеянность девицы, уклонившись от ее навязчивого рта в сторону.
        На какой-то миг на миловидном лице девушки отразилась тяжелая тень обиды. Но стоило Северу взвалить свою увесистую ладонь на ее затылок и жестко намотать блондинистые волосы на кулак, как все обиды улеглись, а на их месте образовалось фантастическое желание, требующее непременного осуществления.
        - Хочешь, чтобы я взял тебя сзади? Хочешь, сладкая? - каким-то чудом услышала его низкий голос с легкой хрипотцой.
        - Хочу. Малыш, я весь день только об этом и мечтала, - взмолилась, не мигая смотря на него как кобра на факира.
        - Насколько ты громкая девочка?
        - Настолько, что все в округе услышат как я буду умолять тебя не останавливаться.
        - Уверена?
        - Проверь. Возьми меня. Сделай своей... Пожа-а-алуйста, - бросила ему вызов, и единственное, чего я боялась, что Север непременно примет его.
        Мамочки...
        Я не должна этого видеть. Не должна!
        Но мое тело будто не принадлежало мне больше. Разум кричал надрывно. Призывал уйти, а телу было глубоко наплевать. Оно не слушалось голоса разума.
        Как раз в этот момент Север целенаправленно устремил взгляд в зеркало. И... он заметил меня! Разглядел в его отражении, но я ничегошеньки не предприняла для того, чтобы избежать грядущего позора.
        Мозг отключился, сознание больше не кричало. Все, что мне удавалось - наблюдать и покрываться крупной дрожью. Но отнюдь не от страха. Не от стыда, и не из-за того, что меня застукали. Меня трясло от переполняемых ощущений. Странных. Неправильных и постыдных.
        - Возьми его в рот! - прорычал он повелительно, глядя на меня в зеркало. Расслабленно раскинул свои руки на спинке дивана.
        Девушка послушно склонилась к его возбужденной плоти. Утоляя голод, провела кончиком языка по основанию. Распробовав, она с жадностью заглотила всю длину. Ее макушка только и успевала подниматься и опадать в такт хлюпающим звукам.
        - Глубже бери! - надавил на ее затылок, жестко ухватив за волосы, хищно прошипел. - И поосторожней с зубами!
        - Да-да! - прохрипела она и зачавкала старательно.
        - Су-у-ука! - протянул он.
        - Тебе нравится?
        Проигнорировав вопрос, Север подался бедрами навстречу блондинке и скомандовал:
        - Сожми меня своими губками сильнее! Быстрее! Жестче!
        Он совсем неласков, но, кажется, блондинка была в неописуемом восторге от всего происходящего.
        Девушка настолько хотела проявить себя. Настолько желала показать Довлатову все свои умения и мастерство, что фактически задыхалась, не останавливаясь от процесса ни на краткий миг.
        Вцепившись в его бедра, она вбирала в себя всю напряженную длину Севера. Целиком и полностью. Ласкала языком, давая себе отдышаться, и снова сосала как заведенная, брызжа слезами и слюной.
        Тогда я заметила, как его отражение улыбалось мне. Губы Севера растянулись в плотоядной ухмылке, а его отражающийся в зеркале взгляд то мерцал, то темнел, то пленил, будто посылая мне зашифрованные сигналы.
        Оцепенев, я не могла заставить себя пошевелиться. Сознание словно атрофировалось.
        Меня нисколько не смущало то, как пристально Север следил за мной исподлобья. Это словно была не я. Какая-то другая девушка всем своим грешным нутром изъявляла желание присоединиться к ним и стать третьей.
        Б-р-р!
        А в следующий миг меня словно окатило ледяной водой. Мощным напором с крупными кристалликами льда, царапающими кожу. Север за волосы притянул лицо блондинки к своему. Прошипев, она покорно смотрела на него, точно рабыня на своего хозяина, за что та была удостоена поцелуя в мочку уха.
        Девушку судорожно затрясло, когда губы Севера властно обрушились на ее тонкую шею. Он безостановочно терзал ее нежную кожу, настырно ласкал ключицы, облизывал ее маленькую грудь и всасывал в себя розоватые соски. Измывался над хрупким безвольным телом блондинки подобно неукротимому зверю, но все это время Север намеренно избегал ее молящих губ и не сводил глаз с меня.
        Жилы пульсировали под действием его задурманенного взгляда. Не знаю, каким образом, но я на себе испытывала эмоции незнакомой девушки. Ощущала все те горячие поцелуи, достающиеся ее телу. Словно сознание дурачило меня. Обманывало. Внушало то, чего нет, и быть не должно. Но кожу и губы нестерпимо жгло. По-настоящему. Я чувствовала то, что в данную секунду чувствовал другой человек. И жар, скапливающийся в области солнечного сплетения, был ярким тому подтверждением. Он огненным комом сосредотачивался внизу живота и оседал растущим напряжением между ног.
        Так же резко Север отстранился от разгоряченного тела девушки. Нисколько не стесняясь, он вновь надавил на ее затылок, принуждая опуститься вниз. К месту, что стояло колом. На сей раз с большим напором. С угрозой.
        Когда блондинка, будучи под воздействием гипноза, принялась своим ртом доводить дело до финала, грудь Севера уже ходила ходуном, а веки наливались свинцом.
        Находясь на грани, он посчитал нужным продемонстрировать мне ленивую порочную ухмылку. А вслед за ней, как ни в чем не бывало, он подмигнул мне. Ничего особенного в этом знаке не было. Он сотни раз так проделывал, но именно сейчас подобная манипуляция подействовала на меня получше отрезвляющей пощечины. Тогда-то мне наконец удалось наладить связь с реальностью.
        Дура!
        В первую же секунду, как только увидела его в непотребном виде, мне нужно было бежать отсюда. А теперь уже поздно.
        Я попалась в капкан. И, судя по самодовольной роже Довлатова, он пребывал в экстазе. Потому что я стала свидетельницей его бурного оргазма. Изливаясь на грудь девушке и шевеля одними губами, он беззвучно зафиналил:
        - Ну как тебе такое, кроха...
        Опомнившись, я буквально заставила себя спрыгнуть на землю. Оттолкнулась, сгруппировалась, но ноги будто в желе обратились. Я не чувствовала ступни. Потому завалилась коленями на траву. Только с третьей попытки мне удалось побороть силу притяжения. Поднявшись на нетвердые ноги, я что было сил сиганула в сторону выхода, нисколько не заботясь о сланцах, потерявшихся по дороге.
        Позади меня так некстати прогремел оглушающий хлопок, от которого я вздрогнула, словно пропустила через себя разряд тока.
        - Лина! Куда намылилась? А ну, стой, зараза мелкая! - до ужаса повелительный тон Севера завладел моим разумом.
        Попытка бегства обратилась прахом, потому как ноги вросли в землю в жалком метре от спасительного выхода.
        Господи... Что же сейчас будет? Я ведь умру от стыда!
        Глава 3. Точная копия
        Крадущейся походкой Довлатов сокращал расстояние, поступью охотящегося хищника обходил меня со спины. Каждая кость без исключения дребезжала, нервы натягивались стальными тросами, грозясь рвануть и исполосовать внутренности в лохмотья.
        Север остановился напротив. Слишком близко. Настолько, что в ноздри забрался сладковатый запах феромонов. И обосновался внутри капитально, снося крышу, лютуя и принуждая к безрассудствам.
        Парень хищно прищурился, заглядывая мне в лицо. Никак вознамерился считать все с моих глаз.
        А там было что прочесть. Целый том нелегкого чтива мог с легкостью набраться. Но я старательно пыталась стать пустой, как девственный лист.
        Облизнув пересохшие губы, отвела в сторону взгляд и мысленно молила себя не пялиться на него ни при каких обстоятельствах. Всячески делала вид, что меня не волнует его обнаженный торс с собирающимися бисеринками пота в области солнечного сплетения. Что меня не прельщали его учащенно двигающаяся рельефная грудь и выразительные косые мышцы. Словно прорисованные. Тянущиеся к паховой зоне. Что я не исходила на слюну при виде его напряженных мышц пресса, узкой талии и жилистых рук.
        Мне нравилось как выглядит Север. Нравилась сама картинка, не более того.
        Наверное любая девушка по достоинству смогла бы оценить его натренированное тело. Забывшись, могла утонуть в бездонном омуте глаз, которые смотрят на тебя покровительственно, где-то с холодной надменностью и легкой насмешкой. Наверное любой парень позавидовал бы богатой мускулатуре его широчайших и четким будто тщательно вылепленным талантливым скульптором очертаниям рельефа.
        Вот и я могла любоваться им с утра до ночи из своего окна. Как маньячка со стажем. Но то было украдкой. Не мечтая о чем-то большем.
        Окна тренировочного зала, расположенного на цокольном этаже его дома, всегда манили меня, когда в них загорался свет. Я могла искушенно пялиться на него. Часами. Следить за тем, как он тягает "железо", как красуется перед зеркалом, молотя боксерскую грушу.
        Чем дольше я следила за Довлатовым, тем крепче становилось мое помешательство. Тем слабее была выдержка.
        А после изнурительных занятий Север как правило отправлялся в душевую с полупрозрачными стеклянными перегородками.
        Тут моя слежка сворачивалась. Это слишком интимно. Слишком грязно. Постыдно. Я запретила себе видеть его в чем мать родила. А вслед за этим наложила запрет и на все остальное. Но вот так незадача, сегодня я увидела все! В мельчайших подробностях. И от этого факта кошки на душе скребли, издирая когтями пошатнувшуюся совесть.
        - Чего тебе, Довлатов? - добавила голосу дерзости, мол, сам виноват.
        - Твои? - небрежно бросил у моих ног сланцы.
        На сей "благородный" жест я несмело кивнула и втиснулась ступнями в шлепанцы.
        Север хмыкнул протяжно, складывая руки на мощной груди, татуированной витиеватым орнаментом и цифрами 13.10.17. Вероятно, ждал от меня слов благодарности.
        Что ж, пускай ждет. Благодарить я его не собиралась.
        Следом он полез в задний карман низко посаженных джинсов, на ширинке которых проглядывалось (твою-то мать) бугристое напряжение.
        Да как он посмел подходить ко мне с этой... своей выпирающей штуковиной в штанах!?
        Север извлек сигарету с зажигалкой из помятой пачки. Зажал фильтр зубами, чиркнул и прикурил. Глубоко затянувшись, он испустил тонкую струю дыма в звездное небо.
        - Ну и что мы тут делаем, м? - заискивающи выманивал информацию. Цепкими щупальцами, но пока без особого энтузиазма.
        Даже странно. Я ведь без приглашения воровалась на частную территорию. Его территорию, где мне запрещается быть. К тому же я застукала его занимающимся... оральным сексом.
        А он не злился вовсе. Не показывал свой отвратительный характер.
        - Не знала, что ты куришь.
        Уголки его губ подпрыгнули вверх, будто кто-то потянул за ниточки, но в следующую секунду его челюсть заметно напряглась, желваки заходили ходуном. Он сделал еще пару крепких затяжек.
        - А многое ли ты знаешь обо мне, ЛИНА? - выдохнул плотный дым в сторону, но я все равно задержала дыхание.
        Ненавижу сигаретную вонь.
        Отрицательно мотнула головой, чувствуя на лице плавящий кожу взгляд.
        - Повторяю, делаешь тут что? За каких хреном полезла в окно? - прозвучало осуждающе, гораздо требовательней.
        Глаза предательски защипало, щеки вспыхнули неконтролируемым огнем. Казалось, еще немного давления с его стороны, еще парочку поддевок, - и я разревусь перед ним. Покажу ему свои слезы, которых он недостоин.
        - Машина заведена. Я же чуть не задохнулась, Довлатов! Ты мозги-то свои хоть иногда включай! - нервным взмахом подбородка указала на тачку. - Скажи спасибо, что сон у меня чуткий, не то загремел бы за непреднамеренное!
        Север резко обернулся через плечо и вмиг скорчился в виноватой гримасе.
        - Черт, забыл совсем. Виола попросила научить ее водить, а потом мы немного увлеклись... - осекся он, возвращая извиняющийся взгляд на меня. - Короче, забей. Щас отгоню.
        Виола, значит.
        Интересно, они встречаются?
        Любопытство буквально пожирало меня изнутри мелкими кусочками. По неизвестным мне причинам в груди неприятно запекло и в горле разросся сухой ком, препятствующий дыханию.
        - А почему не на своей обучал ее водить?
        - Только избранные могут сесть за руль моей "девочки", - заверил с плутовской ухмылочкой. - А отцовскую не жалко. Новую себе купит.
        Внезапно Север перевел поистине задолбавшийся взгляд за меня. Набычился подобно угрюмому старику и чертыхнулся вполголоса. Так, чтобы услышала только я.
        И я услышала. Так же отчетливо, как и приближающееся постукивание каблуков.
        Нетрудно догадаться, кому принадлежали эти шаги, потому тело интуитивно собралось и приняло напряженную стойку.
        Только подружек злейшего врага мне еще не хватало...
        Надеюсь, эта девушка не догадывается, что я в курсе всех ее "способностей".
        Блондинка продефилировала до нас походкой от бедра. С любовью глядя на своего "сексуального партнера", одарила его полуулыбкой и томным взглядом. Мне же достался ревностный и неприязненный.
        О! Можешь не растрачивать свою энергию попусту! Ты и так поработала на славу! Но я тебе не враг! И уж точно не соперница! Твоему дружку неинтересны девушки вроде меня. Так что выдохни и расслабься!
        А Виолетта красивая. Даже очень. Натуральная блондинка с ярко выраженными голубыми глазами и со слегка вздернутой верхней губой. Ухоженная и довольно милая внешне.
        Если бы не увиденное мною, то смело приравняла бы к ангелу, спустившемуся с небес. А теперь язык не повернется. В моих глазах эта девица просто была опущена. Однако стоило заметить, что внешне она не производила впечатление шалавы.
        Ее шелковистые волосы были всего на пару сантиметров короче моих, но выглядели они гораздо лучше. Здоровее. И рост у нас примерно одинаковый, но за счет каблуков ее ноги казались длинными и стройными. А еще я кое-что уловила... Всколыхнулось внутри что-то, стоило услышать выразительный запах ее парфюма.
        Обожала этот аромат. Но не такой навязчивый, не когда им надушились с головы до ног. Девчонка явно переборщила с духами.
        - Малыш, я немного похозяйничала у тебя в комнате и воспользовался твоей туалетной водой. Ты же не против? - прошептала она, опутывая его шею своими загребущими ручонками.
        В жар бросило. А из жара перекинуло в леденящий холод.
        Это его духи? От его запаха меня так кроет? Да что с тобой, Зорина?! Совсем уже спятила?
        Изъявив желание обратиться в невидимку, я покосилась на выход. Ощущать себя третьей лишней - как-то не по мне.
        - Нет, что ты, сладкая? Мне абсолютно насрать, - с притворной нежностью заверил Север, глядя на меня в упор.
        Смолил сигарету, часто затягиваясь. Не удивлюсь, если он заметил как я покраснела от макушки до пяток.
        - А мы с тобой незнакомы? - на удивление, блондинка вежливо поинтересовалась у меня. - Я если что Виолетта, девушка Севера.
        Вот все и подтвердилось. И, судя по заторможенной реакции Севера, так оно и было.
        - Лина. Соседка твоего... парня, - сделала выразительный акцент на последнем слове.
        - А что ты здесь делаешь? Ты же не подглядывала за нами? - обратилась уже с нескрываемой претензией, выказывая свои права.
        Из легких воздух будто весь выкачали. Сдавило страшно, словно кто-то ударил под дых.
        - Я... я... - заметался мой растерянный взгляд.
        К счастью, мне не пришлось выставлять себя на посмешище перед незнакомой девушкой. Врать я не могла. А правда была до того унизительной, что куда проще было нажраться сырой земли, нежели объясняться с новоиспеченной пассией Севера.
        Довлатов каким-то образом догадался, что мне уже было невмоготу. Заградив меня своей широкой спиной, он как рассек воздух своим предупреждающим тоном:
        - Я чет не понял, а кто тебе разрешал входить в мою комнату? - чихвостил пришибленную Виолетту. - Что-то не припоминаю, чтобы давал добро!
        Девушка затравленно уставилась на него, затрепетала ресницами, старясь удержать слезы в глазах, и слегка отстранилась.
        - Мне нужно было смыть... - скривилась она, явно намекая на сперму. - В общем, что сделано, то сделано.
        Последовала короткая немая сцена. Виолетта подозрительно посматривала то на меня, то на своего бойфренда. А тот больше не обращал на нее никакого внимания, словно ее здесь не было.
        Неловкая обстановка сковала меня в тисках. И не только меня.
        Девушка прочистила горло и неуверенным тоном произнесла:
        - Подбросишь?
        - Не могу. Завтра ранняя тренировка. Уж извини, - грубо, несмотря на фальшивую улыбку. Зажав сигарету в зубах, Север достал из кармана тысячную купюру и всунул в декольте девушки. - Держи вот. Такси себе вызови или еще чего.
        Как унизительно. Как же жалко. Невыносимо жалко стало бедную девушку.
        Виолетта максимально сконфузилась. В ее безвинных глазах возник огромный знак вопроса. "Как? За что ты так со мной?"
        Я, если честно, тоже не понимала, почему он так пренебрежительно отнесся к той, кому совсем недавно вгонял по самые гланды.
        Уж не из-за сцены ревности ли? Не из-за меня?
        - Ну, тогда до встречи? - девушка оставила легкий поцелуй на его щетинистой скуле. Не разглядев ответной реакции, поникла внешне. - Ты ведь напишешь?
        - Ага, напишу. Обязательно напишу, - помахал угольком сигареты и сопроводил ее... взглядом. - Пока!
        Молча переждав, пока девушка скроется из виду, Север махнул подбородком в ее сторону.
        - Никого не напоминает?
        Моргнула недоуменно.
        - Ты о чем?
        Татуированная рука подобно ядовитой гадюке взметнулась к моим распущенным волосам, что служили неким заслоном от него. Каким-никаким ограждением. Север пропустил локоны сквозь длинные пальцы, непроизвольно закатывая глаза, и с хрипотцой повторил:
        - Эта блондиночка никого тебе не напомнила?
        Сглотнула судорожно, покрывшись миллионами иголок. Пытаясь воссоздать образ девушки в памяти.
        - Нет, а должна?
        - Хороший вопрос, - некоторое время помалкивал, о чем-то задумавшись. Первоклассно удерживал в напряжении. - Даже и не знаю, объяснить тебе сейчас или дождаться, когда к тебе наконец придет озарение.
        - О, избавь меня. Лучше оставь свои мысли при себе. Я пришла сюда не за этим. И не собиралась становиться свидетелем вашей с Виолеттой....
        Прикусила язык почти до крови, едва не назвав вещи своими именами, за что была обсмеяна.
        Подавившись беззвучным хохотом, Север попятился к живой изгороди, откинулся на нее спиной. Он уставши сомкнул веки, а, когда распахнул свои глаза, меня пробрало до костей. Так дико он посмотрел на меня. С нескрываемым бешенством. Словно я являлась первопричиной всех его страданий.
        - Как давно ты сталкеришь за мной? - застал врасплох, выбивая почву из-под ног.
        - Чт...?
        - Когда я стал интересен тебе настолько, что ты начала шпионить за мной? После выпускного или еще до него?
        - Уймись уже, Довлатов! Ты мне неинтересен!
        Сделав последнюю затяжку, он перебросил окурок через ворота.
        - Напомни, что означает "Nord" на норвежском?
        Сердечко в груди болезненно екнуло и камнем рухнуло вниз. Резко бросило в удушливый жар, в глазах поплыло, а в ушах клокотал бешеный пульс.
        - С-с-север. Это слово переводится, как "север". Ты ведь знаешь, - промямлила.
        Тот, кого я назвала "Nord" (он же Север Довлатов) оттолкнулся от живой изгороди и медленно напирал на меня, удерживая испытующим взглядом. Связывающим по рукам и ногам невидимыми стальными прутьями. Перекручивающим мои истрепанные нервы.
        Он ведь не догадывается о наличии тетради? Нет! Она хранится в надежном месте. Спрятана от всех! Это простое совпадение.
        Выдохни и успокойся. Он ничего не знает. И никогда не узнает. Только, если я сама не признаюсь ему в своей слабости. Но не бывать этому!
        - Знаю, ты права, вот только...
        - Только... что?
        - Я также знаю и о другом. Знаю то, о чем ты даже не догадываешься, то, что ты боишься сама себе признавать, - загадочно хмыкнул.
        Поддавшись панике, я нервно прикусила нижнюю губу. Практически до крови. А Север опалил ее немигающим потемневшим взглядом, дернул кадыком. Моргнув, он встрепенулся, будто скинул с себя сети наваждения.
        - Кстати, у меня есть кое-что твое. Вернуть?
        Напрягла память, но тщетно. Бессмысленное занятие. Рядом с источником моего беспокойства в лице Севера это было не так-то просто.
        Я совершенно не в том состоянии, чтобы выстраивать логические цепочки и заниматься расшифровкой посылов Довлатова.
        - Что ты хочешь вернуть? - скрипнула не своим голосом.
        Я напряглась подобно натянутой пружине, стило ему сократить между нами расстояние до минимума. Перевела взгляд за него, чувствуя себя предельно уязвимой.
        Двумя пальцами Довлатов обхватил мой подбородок, опалив нежную кожу, и буквально вынудил посмотреть на него.
        - Лина, вернуть или нет? Ответь. Это ведь несложно.
        Понятия не имела, о чем велась речь. Но он так воспалил мой интерес, что я готова была ответить согласием на все. Вне зависимости от того, что он в итоге предложит.
        - Что это? Не отвечу, пока...
        - Не скажу, - прервал меня, с хладнокровием выдохнув у самых губ. - Не скажу, пока не ответишь.
        Коленки задрожали и зуб на зуб уже не попадал. Без сомнений Север ощущал под своими пальцами вибрацию моего тела, равно как я чувствовала исходящий от него жар.
        - Эм-м, - только и удалось выдавить.
        В следующий миг Север нагло переместил свои пальцы к моим губам и припечатал их.
        - Ш-ш-ш... Кажется, твоя мать приехала, - прошептал настороженно, закручивая разум в бурлящей воронке.
        Как быстро он бросается от темы к теме! Не угонишься!
        Стоп! Так он о моей маме говорил?
        Опомнившись, скинула с себя его лапищу и заторможенно подошла к воротам, у которых уже стоял Север, высматривая мрачную улицу.
        - Да, это точно она, - подтвердил совершенно спокойно.
        Меня же неумолимо одолевала паника.
        - Мама? - схватилась за волосы и простонала. - Вот, блин... Нельзя, чтобы она увидела меня тут! С тобой!
        - Почему? - вопросительно изогнул бровь.
        - Не хочу, чтобы ее обуяли скверные мысли на мой счет.
        - И чем я так плох, не пойму?
        - Издеваешься, Довлатов?
        Отвесила ему крепкую затрещину и, ощущая на своей щеке его горячее дыхание, воззрилась на белую машину. Огромную. Красивую. Отполированную до слепящего блеска. Из нее только вышла моя мама...
        Тем временем придирчиво-острый взгляд буквально забирался под мою кожу и царапал изнутри.
        - Ответь! Чем я так тебя не устраиваю?
        - Да всем! - развела руками. - От начала и до самого конца! Ты невыносим от корней волос до кончиков пальцев!
        - А вот это уже обидно, - демонстративно отвернулся от меня.
        - На правду не обижаются. Говорю как есть. Моя мама на дух не переносит таких как ты. А вкусы и предпочтения у нас с ней одинаковые!
        Лишь спустя долгую минуту Север напомнил о себе в дерзкой и приторно-самонадеянной манере:
        - А че это ты разоралась? Давно по жопе не получала?
        - Никогда не получала!
        - А то я могу и всыпать тебе по первое число!
        - Меня, знаешь ли, воспитывали без методов насилия!
        - А надо было! Разбаловали тебя совсем!
        - Кто бы говорил!
        Север категорично покачал головой, награждая меня остервенелым взглядом. Он словно готовился к расправе. Собирался наброситься на меня и придушить голыми руками.
        И ему бы заткнуться уже, чтобы ненароком не привлечь к нам внимание мамы, но нет же. Он все никак не мог смириться с моими словами. Словно за живое задели его, бедненького.
        Как бы не так! Крайне непросто такого толстокожего задеть безобидной фразой. Уж мне ли не знать! У него же титановая броня вместо скелета, а под ребрами - ледяной айсберг вместо сердца.
        - Начало ее мое, видите ли, не устраивает! - упирался "рогом" подобно барану, угрожающе приближаясь к моему лицу. - А конец-то чем плох? Конец у меня всяко выдающийся! Еще никто не жаловался!
        Вспыхнув спичкой, я моментально увернулась от него и быстро перевела тему:
        - А кто это маму подвозит, интересно?
        Каким-то чудом мне удалось потушить фитиль так и не взорвавшейся бомбы. Напряжение между нами разительно спало. Уже не так искрило пространство. Заряженный воздух не густел и не потрескивал. Все потому что Север обратил все свое внимание на дорогу, где по-прежнему стояла белая машина. Изучал ее с некой задумчивостью.
        - А ты разве не знаешь? Это "Кадиллак" Бергера. Он с месяц приезжает сюда. Раза три наблюдал его у вас дома.
        Сказать, что я удивилась - ничего не сказать.
        - Хочешь сказать, моя мама встречается со своим работодателем? - испугалась, что глаза выскочат из орбит, потому зажмурилась.
        - Нет. Я хочу сказать, что Бергер всего лишь трахает свою служанку, - цинично ухмыльнулся, давая понять, что в курсе маминой работы. - Не обольщайся, Зорина. У него таких как твоя мать пачки.
        Появилось огромное желание съездить Северу чем-то тяжелым. Чтобы мало не показалось!
        Но я лишь ощетинилась и фыркнула.
        - Какой же ты все-таки мудак!
        Убедившись, что мама вошла в дом, я поспешила на выход. По-английски.
        - Эй, светлячок, - заставил замереть в проходе и стиснуть кулаки.
        Да почему светлячок-то?
        Приложила немалые усилия, чтобы не обернуться. Чтобы не увязнуть в малахитовом взгляде. Не наговорить глупостей....
        - Дай знать, когда вернуть твою вещицу.
        - И не подумаю!
        Глава 4. Несколько иначе
        - Ну и где ты пропадала, ма? Почему телефон у тебя отключен?
        Мама вздрогнула, испуганно приложив ладонь к своему сердцу. Побелела как чистое полотно и медленно обернулась.
        - Дочка, ты... ты что, уже вернулась? - пробормотала взволнованно.
        Я не смогла толком ничего сформулировать, поскольку была занята сканированием ее внешнего вида.
        Несмотря на частое общение по видеосвязи, я не узнавала ту эффектную женщину, что стояла напротив.
        Она выглядела... иначе.
        Дух захватывало от ее насыщенно серых глаз, искрящихся живым блеском и юношеским плутовством. От заметно посвежевшего лица без единого намека на усталость и болезненную серость. От волос, прежде походящих на блеклую солому. Они больше не желтили и не умоляли остричь их под корень. Ныне платиновые локоны были лишь слегка растрепанны, а губы - неестественно припухшими. Как после поцелуев.
        Выходит, Север был прав...
        Так, стоп! Это еще ничего не значит! Мама у меня женщина красивая. Молодая. С отличной фигурой и непревзойденным характером, который в зависимости от ситуации может быть как жестким подобно наждачной бумаге, так и мягким словно шелк. Но все же в первую очередь она - порядочная и уважающая себя женщина.
        Выбросив слова Севера из головы, я сорвалась с места и бросилась ей на шею.
        - Мамуль! - обняла ее, что кости у обеих затрещали.
        Находясь в шоке, она устроила меня в нежных объятиях, неустанно гладила по выгоревшим на солнце волосам. А я растворялась, вдыхая в себя родной аромат, по капле наполняясь таким необходимым спокойствием.
        - Ты почему, засранка такая, не предупредила, что приедешь раньше времени? - наехала на меня, но по-доброму, по-матерински.
        Я плечами пожала неопределенно, стараясь спрятать улыбку, а не получалось никак. Она уже во всю рвала мне щеки.
        - Хотела сделать тебе сюрприз, - выпятила губы. - Да вот только не вышло, кажись.
        - Шутишь? Еще как вышло, золотце мое! Я безумно рада твоему возвращению, - чмокнула в щеку и посмотрела на наручные часы с переливающимися камушками.
        Не помню, чтобы видела их раньше...
        Наверняка, это подделка. Трудясь домработницей и поваром на полставки, на оригинал не раскошелишься.
        - Лина, я не поняла! Ты время видела? Почему не спишь? Или опять кошмар приснился?
        - Я вообще-то тебя ждала! Звонила, но телефон твой почему-то вне зоны! Я волновалась, мам!
        Под моим внимательным взглядом она натянулась струной, которая вот-вот лопнет, а затем вновь чмокнула меня.
        - Ох, извини, родная. Знала бы, что ты сегодня приедешь, попросила бы Танюшку найти мне подмену, - следом она выпалила четко и без запинок: - Просто Арсений Андреевич попросил сформировать меню и оформить доставку продуктов на завтрашний банкет в честь дня рождения сына.
        У Арсения Андреевича сынишка есть?
        - Мам, ты ведь не обязана задерживаться до поздней ночи!
        Мама вдруг ни с того ни с сего разнервничалась. Лицо красными пятнами покрылось. Зрачки испуганно заметались из стороны в сторону, точно маятник.
        Сказать, что поведение мамы вызывало некие подозрения - ничего не сказать.
        Но я также находила и плюсы. Огромные.
        Я столько раз молила ее о смене имиджа, что уже сбилась со счета. И вот она стояла передо мной в потрясном бордовом платье, а не в трениках и халате. При макияже, с идеальным маникюром, а еще надушена как дорогой бутик.
        Когда отец ушел из семьи, она совсем себя запустила. Тотально. Но это осталось в прошлом. То, как мама выглядела сейчас, вселило в меня надежду - она наконец оправилась от болезненного разрыва с моим отцом и начала жизнь с чистого листа.
        Только бы это не стало следствием опасной связи с Арсением Андреевичем. Если верить словам Севера, на одной он не останавливается. Это может разбить мамино сердце.
        Мама тем временем обратила внимание на мои сланцы, затем на шорты, едва прикрывающие задницу. Она перевела взгляд в окно, откуда были видны соседский участок и Довлатов в частности, после чего придирчиво хмыкнула.
        - Так ты на улице была в таком виде? Странно, я не видела тебя в нашем дворе, - внезапно сменила тему, принимаясь заваривать себе кофе. На ночь.
        Супер. Похоже, у кого-то подпортилось настроение.
        - Да я это... - замялась. - Я... ходила разбираться с соседями.
        - Это с которыми? С Мартыновыми или.... - скривившись, не смогла произнести фамилию вслух.
        - Второй вариант.
        Ее взгляд заволокло густым непроглядным туманом. Лицо вытянулось до неузнаваемости.
        Я ведь нисколько не солгала Довлатову. Мама и впрямь на дух не переносила их семейство. Ненавидела до зубного скрежета.
        "Угораздило же нас поселиться по соседству с Довлатовым! - недовольно причитала она однажды. - А теперь еще и тебе придется терпеть непомерное эго его сыночка! Ох, дочка! Но ты главное научись давать отпор! Не молчи! Они это не любят! Предпочитают покорность! А ты не будь тряпкой! Умей постоять за себя, а я что-нибудь придумаю! Обещаю, мы переедем из этого места!"
        Уж не знаю, из собственного ли опыта это было сказано... Однако у меня не было никаких сомнений, что в свое время маме хорошенько досталось от Довлатова-старшего. Не один литр крови попил, судя по всему.
        Впрочем, не всегда мне удавалось следовать маминым советам. Я вроде бы и не молчала. И отпор давала. И сколько раз шла наперекор "МАРС", а Довлатов только крепче прилипал.
        Думала, после выпускного что-то изменится. Да вот только ошиблась. Что может измениться, если мы живем по соседству?
        Я же была у него на виду. Да, у себя дома, но это все равно, что на ладони.
        - Что эти сволочи опять натворили? - грубо поинтересовалась мама, усердно сжимая кружку с кофе. До хруста. До побелевших костяшек.
        - Ничего такого. Успокойся, присядь, - надавила на ее плечи и буквально усадила за стол.
        - Точно? А то смотри, я могу и...
        - Точно, мам. Все в порядке, - ласково накрыла ее нежную ладонь. - Я уже все уладила.
        В подтверждение моих слов мотор автомобиля Романа Ильича взревел. Север поставил ее в гараж, а после отправился восвояси, погрузив свой двор во мрак.
        - Лучше расскажи мне как у тебя дела? Мне кажется, или ты встретила мужчину?
        Реакция последовала крайне эмоциональная. Я застала маму врасплох. Родительница покрылась красными пятнами. Буквально вся.
        - Не совсем так, - сухо она отозвалась.
        - А как? - напряжение снова достигло апогея.
        Я не вынесу, если маму используют в грязных целях всякие претенциозные мужики с толстыми кошельками. Моя мама не позволила бы. Не опустилась бы такого уровня!
        - Несколько иначе.
        - И что у нас кроется под "иначе"? Только не говори, что у тебя с ним...
        Мама выдернула свою ладонь из-под моей и рассекла ею воздух, словно отвесила пощечину невидимому сопернику.
        - Нет! Нет, дочка! Как ты могла подумать так обо мне?
        - Я не... Просто... зная Бергера и то, какие слухи о нем ходят...
        - Откуда знаешь, что речь идет об Арсении? - чересчур изумленно.
        Захлопнула рот и язык прикусила, напарываясь на мамин требовательный взгляд.
        - Лина! Я спрашиваю, откуда? Кто тебе рассказал? - с нажимом.
        - Север обмолвился, - выдала его с потрохами.
        - Вот ведь противный мальчишка! - выплюнув с ненавистью, шарахнула кулаком по столу, что вся утварь на нем задребезжала, да и я от столь эмоциональной реакции подпрыгнула на месте и ссутулилась. - Все ему спокойно не живется! Вечно нос свой сует, куда не просят!
        - Так он сказал правду? Или...?
        - Второй вариант, - жестко повторила, а потом словно выдохлась. Склонила безвольную голову к груди и, скорчившись, принялась массировать виски. - Опять эта чертова мигрень! Как же меня все достало! Житья никакого нет!
        - Мамуль, ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной обо всем. Обещаю, я и слова против не скажу. Я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось...
        Мама улыбнулась мне уставшей улыбкой. Приподнялась со своего места и через весь стол потянулась ко мне, чтобы обхватить голову и поцеловать в лоб.
        - Ты всегда была у меня понимающей. Как же я люблю тебя, золотце мое!
        Последовала заминка. Мама вернулась на место и присосалась к кофе, пока не осушила кружку полностью.
        Искоса глянула на меня, нервно барабаня пальцами по столешнице. Мне стало ясно, что она вела внутреннюю борьбу. Но, находясь в напряженном ожидании, я не давила на нее. Знала, что в какой-то момент она откроется мне. Пускай не сегодня. Пускай не завтра, но точно откроется.
        Когда-нибудь.
        - Один парень как-то повстречал девушку в стенах института, в котором они оба учились. Только парень был на два курса старше нее. Он сразу обратил внимание на блондинку, все время витающую в облаках. Она вскружила ему голову, не обмолвившись с ним ни словом. Вскоре он поклялся, что любой ценой добьется от нее взаимности. Шли недели, но что парень только ни делал... Как ни ухищрялся, а предмет обожания все нос от него воротила. Уж больно гордой она была. Неприступной, - рассмеялась мама.
        - Мне уже нравится эта история, - призналась я, на что улыбка тут же стерлась с ее посеревшего лица.
        - А парень не отступал. Ловил ее в темных закутках института и буквально умолял об одном свидании. В какой-то момент девушка сдалась. Чудом парень смог расположить ее к себе. Полагаю, его мощная харизма на пару с недюжинным упорством сделали свое дело. Он добился от нее свидания! И она не пожалела! Все было волшебно: свечи, шампанское, звездное небо одно на двоих. В тот вечер у них случился первый поцелуй. Совершенно фантастический. Впервые девушка испытала то чувство, когда бабочки порхают в животе. Она почти была уверена, что влюбилась без памяти. И на все сто была уверена, что это взаимно. А потом свидания сменялись одно за другим. Все было как в сказке! Только счастье было реальным!
        - Вот это да, - выдохнула я вдохновенно.
        - Но... затем случилось то, чего девушка боялась больше всего - этот парень исчез из ее жизни... Забрал документы из института. Продал квартиру. Ту, где они собирались жить вместе и заводить детей! Без предупреждения. Не попытавшись объясниться. Как следствие, ее привычный мир рухнул. Будучи абсолютно целой, она ощущала себя опустошенной от предательства. Днями и ночами ревела в подушку, издирая в кровь свое горло... Но она нашла в себе силы, чтобы жить дальше. А еще через какое-то время повстречала твоего отца и началась ее новая сказка. Конец.
        Я пребывала в эмоциональной коме. Не в силах была ни моргнуть, ни вдохнуть, ни словом обмолвиться. А, с трудом моргнув, почувствовала нестерпимое жжение на щеках, словно кислота разъедала кожу. То были слезы. Кислотные слезы.
        - Мам... - скрипнула кое-как, поддаваясь эмоциям, бьющим через край. - Так это ты о себе рассказывала? Той блондинкой, витающей в облаках, была ты?
        Мама заботливо утирала с моих щек въевшиеся дорожки слез. Досуха.
        - Угу, - кивнула едва заметно. - Арсений был тем парнем, который подарил мне несколько месяцев безграничного счастья, перед тем как я повстречала твоего отца.
        - Господи! - выскочила из-за стола и набросилась на маму с теплыми объятиями. - Прости, мам, я ведь думала, это просто интрижка! Я не знала, что вас связывает прошлое.
        - Да где ж ты б узнала!?
        Перехватила мои руки и поочередно поднесла к своим губами. В любимых глазах стояли замерзшие слезы. Моя мама... Моя сильная духом мамочка все еще болезненно переживала те воспоминания.
        - Никто не знал, а потом и вовсе все забылось, - вдохнула полной грудью и уставилась в стену. Не мигая. В одну точку. - Примерно три месяца назад мне предложили работу. Предупредили, что территория дома большая и запросы у хозяина ого-го, но меня это не смутило. Деньги обещали приличные. Вот так я и встретила свою былую любовь. В замызганном переднике и со шваброй в руках. Мы конечно оба были в шоке. Сначала вели себя крайне отстраненно друг с другом. Я даже хотела отказаться от работы, но меня не отпустили, сослались на дебильный контракт. А по нему я обязана проработать у Арсения до конца года, - она взяла паузу, перевела дух и продолжила бесцветным голосом: - Однажды мы разговорились. Вспомнили наши вечера, проведенные у него дома. В результате Арсений позволил себе лишнего. Он... он поцеловал меня, а я никак этому не препятствовала.
        Поцеловал? И все?
        Тем не менее на лице мамы отразилась гнетущая скорбь. Угрызение совести выкручивало ей пальцы. Она винила себя в случившемся. Корила, но и себе в тот момент противостоять не могла, как не могла противостоять поцелуям когда-то любимого мужчины.
        - Так вы вместе теперь?
        - Я бы так не сказала. Да, Арс проявляет знаки внимания. Да, он буквально заваливает меня подарками и всячески намекает на нечто большее, а я... боюсь.
        - Чего?
        Она плотно сжала свои губы. Дрожащий подбородок свидетельствовал о том, что ее мучает что-то. Дерет изнутри и обкладывает колючей проволокой.
        Мне стало так жаль свою маму. Хотелось непременно разделить с ней всю ту боль, что изводила ее. Забрать всю себе! Уберечь от страданий! Она заслуживает счастья с достойным мужчиной.
        И не на пару месяцев... А на всю оставшуюся жизнь.
        Но Бергер совсем не тот мужчина!
        - Пойми, дочь, Арсений мужчина достаточно видный. Вокруг него столько женщин... Красивых, молодых и готовых на все... А я...
        Ответ прозвучал несколько неуверенно. Будто изначально она хотела сказать совершенно другое.
        - А ты лучше всех них вместе взятых! Ты еще так молода! Ты встретишь достойного мужчину! А говнюки пусть достаются всяким дурам!
        - Ли-и-ина! Все не так просто.
        - Он уже бросил тебя однажды! Если такое повторится, знай, я сотру его в порошок! - на полном серьезе прорычала.
        - Скажешь тоже! - отмахнулась и поднялась из-за стола, не желая более дискутировать. - Вот когда влюбишься сама, тогда и погорим.
        - А может я уже, - ляпнула ни с того ни с сего, не уследив за неконтролируемым языком.
        Я вздрогнула, покрывшись коркой льда. Замерла в позе стойкого оловянного солдатика и глазенки свои выпучила на маму, которая теперь смотрела на меня так, словно желала просканировать содержимое моей души. Вывернуть наизнанку и выбросить из нее все лишнее. Ненужное мне. Уничтожить.
        - Не поняла, - послышались стальные нотки. - Что значит "уже"?
        - Может, я уже влюбилась?! Ты не думала об этом? Мне ведь уже восемнадцать - самый подходящий возраст для первой влюбленности.
        Мама хмыкнула, сложила руки на груди, и, сощурившись, внимательно отслеживала мою реакцию.
        - И в кого же, позволь узнать, ты влюбилась? - настороженно. - Кто он? Где живет?
        Сердце затрепетало в груди раненой птицей. Во второй раз за день я умудрилась подставить себя. Но если перед Севером облажаться еще куда ни шло, то с мамой нужно быть предельно осторожной. Нельзя бросаться такими громкими словами. Иначе они могут выйти мне боком.
        - Его зовут Тимоти, живет на соседнем континенте, - первое, что пришло в глупую голову. - Вот только как я буду противостоять его армии фанаток, если когда-нибудь он ответит мне взаимностью? Ума не приложу.
        Несколько секунд мама еще держала холодный и запредельно сосредоточенный вид. А затем щеки ее раздулись, и она тихонечко рассмеялась в сложенный кулак.
        - Так он актер, что ли?
        - Ага. Хорошенький.
        - Лина, ты неисправима, - улыбаясь, она покачала головой из стороны в сторону. - Так, хватит на сегодня сказок! Поздно уже. Отправляйся спать. И пусть тебе приснится этот твой Тимоти...
        - Ну, мам, - захныкала почти натурально. - Я хотела телек перед сном посмотреть. Я тихо... Время ведь детское.
        - А ты у меня кто? Дите и есть! - отчеканила с напускной строгостью. - Все, дочь. Не спорь. Чтобы через три минуты была в постели. Зайду - проверю.
        - Вот где ты видела, чтобы восемнадцатилетних девочек мамы укладывали спать?
        Мама лишь с искренней нежностью в голосе произнесла:
        - Спокойной ночи, моя взрослая девочка. Завтра расскажешь мне о поездке.
        Сполоснув в раковине кружку, она вдруг скорчилась и пережала двумя пальцами переносицу.
        - Что такое? - забеспокоилась я.
        - Да говорю же, мигрень... Еще ухо простреливает. Продуло, наварное.
        - Ты только не вздумай заболеть! - поцеловала ее на сон грядущий, а через две минуты наш дом погрузился во тьму.
        Однако на следующий день мама все же заболела. Она слегла с температурой, а утром не смогла подняться с кровати.
        Напичкав ее таблетками и медом, я наказала ей не вставать с кровати до тех пор, пока температура не придет в норму.
        - Дочь, поднеси-ка телефон. Предупрежу, что немного задержусь, а то совсем что-то хреново!
        Мама не любила отлынивать от работы. Ради лишней копейки могла забить на собственное здоровье. Но сегодня я не могла позволить себе отпустить ее в таком виде.
        А я на что? Я ведь уже выросла. И готова помогать ей всем, чем только смогу.
        С энтузиазмом и особым рвением я предложила свою кандидатуру на подмену:
        - Зачем беспокоить людей в такую рань? Даже не думай! Я сама выполню всю работу. Ты только проинструктируй меня!
        Дело было не только в желании помочь маме... Мне нестерпимо хотелось посмотреть Арсению Андреевичу в глаза. Хотела понять, насколько серьезны его намерения.
        Через час я уже открывала двери современного особняка Бергеров. Специальным ключом. Для особых случаев, как выразилась мама.
        Будучи полностью проинформированной и готовой впахивать до седьмого пота, я вошла внутрь безлюдного здания.
        Глава 5. Именинник
        Прилегающая территория к дому Арсения Андреевича была вполне себе... типичной для богатеев: поле стриженого газона, бассейн, живая изгородь и зона отдыха. Такое я здесь видела и не раз.
        А вот сам двухэтажный дом представлял собой настоящий шедевр ультрасовременного искусства. Раньше мне не доводилось видеть ничего подобного. Да и домом его сложно было назвать. Стекол в нем было больше, чем стен, что невольно провелась параллель с громаднейшим аквариумом или выставочным центром.
        Несмотря на жгучее желание обойти здание вдоль и поперек, я поторопилась приступить к своим прямым обязанностям. Отыскала кладовую, о которой мне говорила мама. Стянув с вешалки свежую униформу, состоящую из платья и передника, переоделась в нее, после чего раздобыла резиновые перчатки. Вооружившись моющимся пылесосом, чистящими средствами и ведром с тряпками, я отправилась на поиски источника воды.
        Со слов мамы, мне необходимо было навести порядок только на втором этаже. Но успеть непременно нужно было до полудня. Ни минутой позже.
        Вот только я забыла о других маминых словах - вчера она предупреждала, что в у Арсения Андреевича намечается банкет по случаю дня рождения его сынишки. Потому безлюдным дом казался лишь на первый взгляд.
        В холле действительно я не нашла ни единой души. Но, войдя в столовую, обнаружила там двух женщин в белоснежных фартуках и чепчиках. Одна представляла собой стройную рыжую даму, а другая - брюнетку с пышными формами. Разговаривая между собой, они не покладая рук трудились над приготовлением различного рода закусок.
        Разделочный стол ломился от продуктов, начиная от заготовок для барбекю, заканчивая склизкими устрицами.
        А на полу... О, куда же без этого!
        На полу стояли специальные ящики под вино, внутри которых хранились не меньше дюжины бутылок. Вдоль стены же громоздились четыре пузатых кеги... пива, если не ошибаюсь. В общей сложности литров пятьдесят не меньше.
        А с каких это пор на банкетах пиво разливают в таких количествах?
        - Прошу прощения, - обратилась к женщинам, предварительно обозначив себя негромким покашливанием. - Не подскажите, где я могу набрать воды для уборки? - взмахнула пустым ведром для большего понимания.
        - Как это не подскажем? - приветливо улыбнувшись, "рыжая дама" жестом подозвала меня к себе. - Сейчас все быстро организуем!
        Женщина вытянула из крана смеситель с гибким изливом и наполнила ведро водой.
        - А Арсений Андреевич здесь, не знаете? - попыталась разнюхать обстановку.
        - Его сегодня не будет. С утра поздравил Яна и освободил территорию для гулянки. Ты что-то хотела с ним обсудить?
        - Да нет, - досадно пожала плечами. - Просто хотела поздороваться.
        - А ты же дочкой Нади Сергеевой будешь? - к разговору подключилась брюнетка, внимательно разглядывающая меня.
        - Да, все верно.
        Сергеева - мамина фамилия, которая досталась ей при рождении. Другую фамилию она никогда не носила, поскольку мои родители не состояли в законном браке. А мне же дали фамилию отца. По словам мамы, он настоял, а она была не против.
        - Да ты вылитая Сергеева в молодости! Прям один в один. Это же надо так уродиться! От папки, поди, ничего и не досталось?
        Прозвучало несколько по-хамски. Брюнетка явно была поражена нашим сходством. И мне пока было неясно, интересовалась ли она из чистого любопытства, или это был такой бесхитростный метод, чтобы унизить незнакомого человека.
        - Извините, у меня еще много работы.
        Не желая более терять время, я поблагодарила женщин за оказанную помощь и в спешке отправилась на второй этаж. Однако стоило мне прислушаться к их шушуканью, как я замедлила свой шаг.
        - Что ты пристала к девчушке с расспросами? - наезжала "рыжая дама" на свою коллегу, на что та фыркнула.
        - Я Надьку еще со школьной поры не взлюбила. Она всех наших парней через себя пропустила. И дочку по-любому нагуляла. Не удивлюсь, если не знает, от кого родила вообще. А реакция девчонки лишний раз доказывает мою правоту. Она знать не знает своего отца!
        Вот кошелка невоспитанная! Все я знаю, дура старая!
        - Ой, Ларис, вот что ты мелешь? Нормальная Надюха баба! Ты бы вместо того, чтобы языком чесать, лучше бы мне помогала! А то, смотри, не успеем к восьми, так Арсений Андреевич быстренько с нас три шкуры спустит.
        До слез было обидно слышать эту грымзу. Как она почем зря поливала грязью самого дорогого мне человека. Трясло от злости, буквально кости дребезжали и пар из ушей валил, подобно свистящему чайнику. А уж как чесались мои руки я и говорить не хочу. Готова была этими же руками свернуть курице шею. Выдрать все лохмы и скормить их ей же!
        Словами не описать, каких усилий мне стоило сдерживать себя. Чтобы не вернуться. Чтобы ненароком не высказать ей все, что я о ней думаю. Все, что она заслуживает!
        Глубоко вздохнув и протяжно выдохнув, я постаралась вытравить из себя весь негатив, а затем приступила к своей работе.
        Начала с самой дальней спальни: пропылесосила, поменяла постельное белье, протерла пыль с мебели и декоративных украшений. С остальными тремя комнатами я проделывала то же самое. Мне оставалась последняя спальня в тот момент, когда я вспомнила о мамином наставлении:
        "Ты должна уйти до полудня! Не спрашивай, почему. Просто так нужно! Времени тебе должно хватить с лихвой."
        Только вот мама переоценила мои возможности.
        Я жуткая копуша! Через три минуты будет ровно двенадцать, а у меня работы минимум на полчаса!
        Да и ладно. Ничего страшного не случится, если я задержусь на полчасика. Банкет-то только в восемь вечера. Я слышала.
        Войдя внутрь последней комнаты, я сразу же обратила внимание, что она разительно отличается от остальных.
        Помимо того, что она была напичкана музыкальными инструментами и дорогой электроникой, в ней творился абсолютнейший беспорядок.
        Не комната, а свинарник.
        Вещи были разбросаны по разным углам. Постель - вверх дном. Повсюду валялись пустые банки не то из-под пива, не то из-под газировки.
        - М-да... Похоже, мне и за час здесь не управиться, - горько вздохнула, оценивая масштаб бедствия. - Что за свинтус здесь живет? Да как вообще можно до такого довести? Как жить-то в таких условиях? Другие комнаты в меру чистенькие, а эта же... Кошмар!
        Я бы наверное и дальше продолжила гневаться и чихвостить хозяина комнаты на чем свет стоит, если бы не странное чувство, преследуемое мной. Будто кто-то наблюдает за мной со стороны.
        Внезапно позади меня кто-то неестественно прочистил горло. Затылок прожег острый чужой взгляд, отчего волоски встали дыбом на всем теле.
        Пожалуйста, хоть бы это был не Арсений Андреевич. А вдруг это его комната? Я же опозорюсь! И маму подставлю! Наверное, поэтому-то она и просила меня уйти до полудня!
        Зажмурилась и впала в оцепенение, прикинувшись неподвижной декорацией. Захотелось непременно уменьшиться до размера атома и раствориться в воздухе.
        Я уперто не оборачивалась, надеясь, что этот человек (кем бы он ни был) просто мимо проходил. Но с каждой последующей секундой надежды мои рушились. С каждым уверенным шагом, двигающимся в мою сторону, они обращались в прах.
        И все же этот человек прошел мимо, но прошел мимо меня. Бросил спортивную сумку рядом с кроватью, задвинул ногой под нее, нисколько не удивляясь моей персоне.
        - Извини. Вообще-то я не такой "свинтус", как могло показаться, - за каким-то делом оправдывался он, собирая банки с пола и складывая их в одну кучку. - Я даже не пью, если на то пошло. А это..., - в воздухе очертил пальцем периметр комнаты, где преимущественно царил бардак, - это итог ночной "зарубы в сети" с моими придурочными друзьями. Прикинь, я же еще прибрался слегка перед тем, как поехать на треню. Видела бы ты, что происходило здесь с утра. Армагеддон в натуральном виде!
        Он все говорил и говорил... Улыбался и улыбался, демонстрируя ряд белоснежных зубов и неглубокие ямочки на обеих щеках.
        А я как пришибленная все пялилась и пялилась на него, в неловкости скручивая тряпку для пыли. Рассматривала высокого и спортивно сложенного парня, которому на вид было не больше двадцати. Который общался со мной, словно мы были знакомы. Непринужденно. Улыбчиво. С железобетонным спокойствием. Располагая к себе.
        - А как ты вообще очутилась в моей комнате? - поинтересовался он достаточно вежливо. Я чудом его расслышала. В уши словно вату вогнали и хорошенько утрамбовали. - Эй, малышка, ты язык внезапно проглотила?
        Малышка? А ты ничего не попутал, дружок? Какая я тебе малышка!
        Встрепенувшись и моргнув, я наконец выбралась из состояния оцепенения. Посмотрела вниз и обнаружила, что умудрилась завязать тряпку в тугой узел, пока незнакомец убеждал меня в своей исключительной чистоплотности.
        - Я... я что-то задумалась... Извини, - скривила рот в подобии улыбки, ощущая себя редкостной идиоткой.
        Незнакомец понимающе кивнул, перешагивая пылесос и сформированную им кучу банок. Он присел на кровать, расставил широко свои ноги и откинулся назад, упираясь ладонями в матрас. Темно-шоколадный взгляд, устремленный на меня исподлобья, нагло обшаривали все участки моего тела снизу-доверху. Уделял особое внимание чертам лица.
        И вновь я ощущала себя страннейшим образом. Точно редким экспонатом аукциона.
        Зябко содрогнувшись, обняла себя руками, завернутыми в безразмерные резиновые перчатки.
        Я не знала этого парня. Не видела ни разу этот дерзкий взгляд, обрамленный темными ресницами, в сочетании со смазливой мордашкой.
        Но зато я знала, какими непозволительно избалованными и невоспитанными грубиянами порой бывают внешне "ничего-себе-такие" парни.
        - Хм... На тебе одежда той женщины, - длинными пальцами потер идеально гладкий, без единого намека на щетину, подбородок. - Полагаю, ты дочь Надежды Викторовны?
        - Как ты понял?
        - Наблюдательный, - растянул губы в ухмылке.
        - И все же...
        Можно было не спрашивать... Наверняка, он сейчас так же, как и та противная женщина из столовой, отметит наше с мамой сходство. Все, кому не лень, его отмечают.
        - Понял по духам. От тебя пахнет так же, как от нее, - вот уж удивил, так удивил. - Ну, и ваше очевидное сходство нельзя не отметить.
        Сегодня я и впрямь воспользовался мамиными духами, чтобы после изнурительной работы не вонять как упревшая сволочь. Мне же еще предстояла сорокаминутная встряска в автобусе.
        - Вот уж действительно наблюдательный, - хмыкнув, промямлила заторможенно. - Мама приболела. Я ее подменяю. И ты это... Извини, если вдруг чем-то обидела. Я была уверена, что одна здесь...
        Парень закатил глаза и с беспечностью отмахнулся, мол, не бери в голову. Вскочил резво на ноги, что на миг я даже испугалась, и пятерню свою протянул.
        - Ян Бергер.
        Точно! Он и есть тот самый сынишка Арсения Андреевича. И именно у него сегодня день рождения.
        Находясь в своих сбивчивых мыслях, с трудом протянула в ответ убожескую перчатку и Ян мягко пожал ее.
        - Эм-м-м... Приятно познакомиться, - проблеяла в неловкости. - Лина Зорина.
        Ян Бергер принял крайне задумчивый вид. Даже удрученный. Набросив на себя пару-тройку лет сверху, уставился в потолок, словно искал на нем что-то важное.
        - Лина... - выдохнул он. Нарочно растягивая имя. Будто смакуя его. Пробуя на "вкус".
        - Что?
        - Да так... ничего... - снова отмахнулся и растерянно огляделся по сторонам. - Нужна помощь с уборкой?
        - Нет, спасибо. Сама справлюсь.
        - Как знаешь. Если что, зови. Я буду в ванной.
        Развернувшись на пятках, он на ходу стянул из-за спины футболку, оголив торс и продемонстрировав тонкую полоску белых трусов под моднявыми джинсами. Швырнув футболку на кровать, он скрылся за дверью в ванную.
        У меня было не так уж много времени. Все, что от меня требовалось - успеть привести эту комнату в первозданный вид, пока за дверью шумит водичка. На удивление, мне это удалось. Непорядочно взмокнув и дыша как загнанная лошадь, я выходила из комнаты, когда в ванной все так же хлестал напор воды.
        В кладовой я быстро переоделась в свои вещи, расплела косичку. За неимением расчески, причесалась пальцами и, в мыслях уже нежась в расслабляющей ванне, планировала сбежать из этого дома. Ни с кем не попрощавшись. И не думая поздравить Яна с днем рождения.
        Стоило мне оказаться на улице, как все мои срочные планы временно отошли в сторонку. Разинув в изумлении рот, я стояла на крыльце и вертела головой, разглядывая обстановку. За то время, что я провела за уборкой, пустынный двор изменился до неузнаваемости. И народу здесь порядочно так прибавилось. Женщины в основном "порхали" внутри дома за готовкой, а вот мужчины только и успевали суетливо носиться со стремянкой туда-сюда, украшая дворовую территорию гирляндами и фонариками. Разворачивая шатер на случай дождя, а внутри него - диджейскую установку.
        Банкет? Шутите? Да тут намечается грандиозная вечеринка!
        Я даже немного завидую... Мама не разрешает мне ходить на вечеринки, где присутствует алкоголь, ссылаясь на трагичный пример своей школьной подруги и многих других девушек, ставших жертвами насилия. Трагедия - не то слово, но однажды я все же ослушалась маму. Выбралась через окно пока она спала. И... все прошло без инцидентов. Мне было весело. А что насчет мамы? Она по сей день не догадывается о моем проступке.
        Киснув на палящем солнце, я заныла от духоты. Занырнула в сумочку за телефоном, превозмогая ломоту в костях. Возобновив шаг, открыла нашу с мамой переписку и принялась набирать текст:
        "Мамуль, я все. Примерно через часок буду дома. Ты там как? Порошок выпила?"
        Вот только отправить сообщение я так и не успела. Телефон едва из рук не вывалился от оглушительного:
        - ЛИНА, ПОСТОЙ!
        Как же быть? Сделать вид, что не услышала его рева на всю округу? Или обернуться? А, собственно говоря, чего я боюсь?
        Спустя краткий миг передо мной уже возвышался Ян. Чистенький. Свеженький. Улыбающийся во все зубы. И, слава богу, одетый.
        - Хорошо, что ты еще не успела сбежать.
        Я вопросительно заломила бровь, но уточнить, что же в этом было такого хорошего, не осмелилась.
        - Ты сейчас куда?
        - На остановку, а потом домой в Ленинский.
        - Мне тоже туда надо. Подбросить? - на его любезность я только неопределенно повела плечами. Тогда меня насквозь пронзил шоколадный взгляд с янтарными вкраплениями, образовавшимися за счет яркого солнца. - Лина, не отказывай мне в удовольствии обкатать отцовский подарок. Имей в виду, в машине есть кондей.
        Ян поднял указательный палец с продетым на него стальным кольцом, с которого свисал брелок от автомобиля. А у ворот как раз стояла "Ауди", призывно переливающаяся в лучах солнца.
        Мысленно проложила свой маршрут на автобусе: духота, теснота, еще и до остановки топать минуть двадцать.
        - А ты знаешь толк в подкупах, - сдалась, особо не сопротивляясь.
        Мы сели в машину. Аромат новой кожи ударил в нос, но растворился в салоне, стоило Яну включить кондиционер. Прохладная свежесть остудила кипящие мозги, а мягкое сиденье, обволакивающее тело, и приятная музыка действовали на меня получше расслабляющей ванны. Уже в начале пути я напрочь забыла об усталости.
        Всю дорогу мы с Яном практически не разговаривали. Лишь изредка я говорила ему, где нужно свернуть, а он беспрекословно выполнял, достаточно уверенно двигаясь по моему привычному маршруту.
        - Можешь здесь остановиться. Дальше я сама.
        Если мама увидит, что я вернулась на машине, то последуют вопросы: кто, зачем, почему...
        Тем не менее Ян не сразу среагировал на мою просьбу, но все же притормозил, не доезжая до моего дома метров двадцать. Машина остановилась аккурат напротив дома Довлатовых.
        Супер...
        - У меня днюха сегодня, - Ян прервал долгое молчание. Развернувшись корпусом, он забросил руку на спинку кресла, в котором сидела я. - Отец дал добро на вечеринку. Вечером ко мне подтянется парочка друзей.
        - Парочка? - прыснула со смеху. - Судя по количеству пивных бочек, ты пригласил как минимум целую гвардию.
        Склонив голову набок, он смущенно улыбнулся.
        - Нет. Будут только те, с кем я общался до своего переезда.
        - А ты, я смотрю, общительный.
        - Есть немного.
        Воздух в машине был пересушен, отчего кожа на губах страшно стянулась. Я машинально облизнула их, а Ян обратил на это внимание. И видимо, не так понял. Я вовсе не кокетничала с ним, не пыталась соблазнить. И в мыслях не было. Но его взгляд вдруг заволокло чернотой, слившейся со зрачками. Он пристально смотрел на меня, не мигая, и я не придумала ничего иного, кроме как дать деру.
        - Я, наверное, пойду, - суетливо потянулась к дверной ручке. - Спасибо, что подвез.
        - Сборы в восемь вечера. Если ты свободна, можешь тоже приходить. Будет весело, обещаю.
        Я обернулась. Ян уже сидел прямо, сложив руки на руле.
        - Извини, вряд ли я смогу. У меня сейчас совсем нет денег на подарок.
        - Пф... прекращай, - закатил глаза. - Для тебя вход свободный.
        Что за дела? Мы знакомы всего ничего, он уже исключения для меня делает... Еще сильнее смущает...
        - Хорошо, если ты обещаешь, что будет весело, то, в свою очередь, я обещаю подумать над твоим приглашением, - по-детски скрестила пальцы на руках и ногах.
        Ну конечно же никуда идти я не собиралась!
        Глава 6. Помутнение
        СЕВЕР
        Подвергаясь стихийной и бесконтрольной ярости, я стоял у собственных ворот, укрывшись за бетонным ограждением. Буквально прирос к земле тяжелыми, налившимися сталью ногами.
        Дышал через раз, боясь, что своим утробным рыком привлеку к себе внимание, и что было сил врезался в стену до предела стиснутым кулаком. Неустанно превращал стену в крошки, а свои костяшки в кровавое месиво. Вымещал всю злобу на куске сраного бетона, только бы не выбежать к ней. Только бы не начать вымещать злость на ней.
        Какого черта я творю? Какого хера, спрашивается, стою тут и пялюсь на нее, как гребаный мазохист? На то, как она заигрывает с каким-то мудаком, сидя в его машине...
        На инстинктивном уровне чувствовал, что сейчас увижу Лину. Заметив из окна остановившуюся тачку, ринулся на улицу. Меня будто бы магнитом тянуло к ней. Неспроста, как выяснилось.
        Правую руку я уже не чувствовал, как и боли в ней, несмотря на сочившуюся кровь из свежих ран. Зажал край футболки зубами, резко потянул и, оторвав лоскут белой ткани, перевязал покалеченную ладонь.
        Ну и что мне теперь делать? Продолжать подглядывать за ними и в кровь сбивать костяшки левой руки? Бежать домой? Или за волосы вытянуть Зорину из салона мудилы, пока они не поцеловались на моих глазах?
        Браво, Лина...
        А эта стерва время зря не теряла. Не успела вернуться в город, как уже богатенького хахаля себе нашла. Ночевала у него? Как в прошлый раз из окна вылезла, пока мать спала? И что же вы делали вместе? Трахались?
        Моли бога, чтобы все оказалось не так, как я думаю! Впрочем, молитвы тебе вряд ли помогут. Только не сегодня.
        А кто он такой вообще?
        Да какая разница!
        Кем бы он ни был, он труп! Будущий труп!
        А она...
        Она хотела, чтобы я заметил их? Хотела же? Потому тачка остановилась напротив моего дома? Нет сомнений, она этого и добивалась.
        Сучка... Придушу! Обнулю обоих! Живого места не оставлю!
        Кто разрешал? Какое право она имеет разъезжать в чужих тачках? А улыбаться кому-то кроме меня? Да как она посмела!?
        "Прекращай истерить, Довлатов! Прекрати, иначе выдашь себя. Иначе она все поймет. Нельзя! Пользоваться же этим станет", - внушал себе, пытаясь прийти к спокойствию.
        А нихера не получалось...
        Я окончательно потерял самообладание. Как сраный листик смял его собственными руками и засунул черту глубоко в задницу.
        Как только увидел ее с левым парнем, в голове словно перемкнуло. Настройки сбились к херам. А в душе стало дико пусто. Все дьяволы перебрались в голову и провоцировали меня. Натравливали на нее.
        - Да, хорошо. Спасибо тебе еще раз, - задержал дыхание, прислушиваясь к ее мелодичному голоску, пресыщенному нежностью. Для него. - Кстати, у тебя очень красивый и уютный дом. Никогда еще в таких не бывала.
        Мерзавка! Чем мой дом хуже? Ты же была в нем и не раз! Все-таки прав я! У него она ночевала!
        - Сегодня еще побываешь. Жду тебя в восемь, малышка.
        Малышка? Совсем уже бесстрашный, что ли?
        Хорош заливать, чувак! При мне-то хоть не перегибай! А лучше держи свой язык за зубами, иначе не досчитаешься - я же вышибу их!
        Внутренности горели уже во всю синим пламенем. В легких жгло настолько невыносимо, что я едва ли не плевался огнем, желая облегчить затрудненное дыхание.
        Конечности онемели. Мышцы натянулись так, что, казалось, они лопнут он любого движения. От неуемного желания прижать их обоих к стенке и потребовать объяснений разум мой вконец поплыл. Мысленно я уже творил всякую дичь.
        "Стоп! Каких еще, к дьяволу, объяснений? Кто ты ей, чтобы она объяснялась перед тобой!? - задавался извечным вопросом, на что моментально нашелся ответ: - Я, блядь, ее фантазия! И я, черт подери, ею останусь, чего бы мне это ни стоило! Других у нее будет! Не позволю!"
        Если в ее дневнике я увижу записи о другом человеке, то боюсь представить, что сделаю с ней. Ей придется бежать... Бежать из этого города. Страны. Удирать с планеты. Но я все равно разыщу ее. Отыщу и проучу. Для начала в манере ее записей, посвященных мне. В них она в красках описывала свои сны...
        Я снюсь тебе, светлячок... Свои сны ты привыкла записывать... Чтобы не забыть... Чтобы вновь окунуться в них...
        Вынул из кармана смартфон и машинально открыл галерею фотографий. Найдя в "избранном" фотку с одной записью, принялся зачитывать каждое слово, выведенное ровным почерком:
        "Я боюсь его... Так же сильно, как и хочу... Боже, ну почему он вселяет в меня не только первобытный страх, но и убийственной силы желание?
        Сон № 9.
        Nord сделал меня своей марионеткой. Ему все-таки удалось взять власть над моим сном. Он нагло проник в мою кровь убийственным ядом. Заразил ее и я больше себе не принадлежала. Я принадлежала ему. Полностью.
        Страшно боялась, но ничего с собой поделать не могла.
        Он не был нежен. Не был ласков со мной. Nord был диким, обезумевшим, жаждущим разорвать меня в клочья в темной подворотне. Я кричала, раздирала глотку, но никто не слышал меня. Потому что это были не крики о помощи. Я кайфовала от того, что он выбрал меня. Сходила с ума, впуская его в себя, в свою душу. Я была мазохисткой, которая наслаждалась от всех видов боли и умоляла его не останавливаться. Никогда. Но даже во сне он был собой. Он растоптал меня и бросил. Грязную и униженную. Nord ушел со словами: поигрались и хватит. На большее ты не способна!
        Мне было больно. Боль преследует меня наяву... И не только боль, но еще и... возбуждение. Я, определенно, схожу с ума".
        О, да... Ты сходишь с ума. Сходишь с ума по мне... Ты больная! И я не позволю тебе "болеть" по кому-либо еще!
        Черт! Зачем я вспомнил об этих гребаных записульках сексуально озабоченной?
        Теперь только сильнее забурила в жилах кровь. Еще сильнее башню крыло. Со страшной силой срывало с петель и без того утратившее равновесие.
        За каким хреном ты вернулась вообще? Сидела бы в своем лагере! Постила бы фоточки с хлюпиками и выблядками! Но при этом была бы далеко от меня! Я же пообещал отпустить тебя. Мысленно попрощался с тобой. Вытравил из головы... Практически.
        И вот... ты вернулась.
        Опасаясь слететь с катушек, я принял единственно верное решение - отступить, оставить все как есть и вернуться в дом. Закрыться у себя в комнате и не высовываться оттуда, пока злость внутри не уляжется. Чтобы защитить себя от глупостей. Чтобы защитить ее... Сталкершу, преследующую меня даже во снах.
        Мне тоже она снится. В последнее время все чаще и чаще. И по большей части мои сны воплощаются в реальность. Не с ней, конечно, а благодаря телкам, более-менее похожим на Сталкершу. Как, например, вышло вчера с Виолой.
        Но, черт возьми...
        Увидев Лину в окне, я сначала подумал, что у меня крыша поехала. Но, осознав, что это не глюки, я охренел. Мой член никогда еще не был настолько твердым, как вчера. Он никогда так не ныл от желания, как вчера. Еще никогда я так мощно не кончал, как вчера. Тем не менее я не смог осуществить свои планы в полной мере. Не смог нагнуть Виолетту и оттрахать. То была не она. Не Лина, черт бы ее побрал...
        Да, я тоже больной. Больной на всю голову. Помешался, аж бесит! До зубной крошки!
        И, выходит, она трахается со всеми направо и налево, а я за каким-то хреном берегу ее! Да беречь уже нечего, судя по всему! Тварь бездушная!
        - Лина, подожди! Номерок-то хоть свой оставь, - мудила перешел всякие границы, рискуя отхватить по хлебалу прямо здесь и сейчас.
        Его вседозволенность вынудила меня вернуться на прежнее место и насторожить слух. Стиснув зубы и кулаки до посинения, я мысленно посылал Зориной сигналы. Чтобы она отправила его лесом! Чтобы проваливала уже домой! Чтобы оставила его с ни с чем! Если ему так нужен ее номер, пускай отважится спросить у меня. Я бы лезвием вырезал цифры у мудилы на печенках.
        - Да, конечно, записывай!
        Чего? Вконец уже спятила?
        И она продиктовала ему номер.
        Позволив себе лишнего у меня на глазах, Лина тем самым вырыла себе яму. Это было последней каплей моего терпения. Я не выдержал. Не смог, сколько ни убеждал себя, что не имею никакого права на нее.
        Выбежал как угорелый на улицу, застав Лину стоявшей у распахнутой двери машины. В коротких джинсовых шортах. В маечке, что едва скрывала пупок. С растрепанными волнистыми волосами, которыми непременно захотелось обмотать свой сбитый кулак. Запачкать их кровью.
        Она уставилась на меня испуганными и до неприличия большими глазами графитового цвета. Опустила потрясенный взгляд на раскуроченную ладонь и округлила глаза еще больше, поскольку белый лоскут был уже нихрена не белым.
        Лина заторможенно переглянулась с мудилой, сидевшим за рулем тачки, и сглотнула. Да так громко, что я расслышал как слюна скатилась по стенкам ее горла. Тонкого, хрупкого горла, на котором нестерпимо хотелось сомкнуть свои пальцы. Надавить на сонную артерию. Прощупать бешенную пульсацию. А перед обмороком услышать свое имя, сказанное хрипящим голосом.
        - Ну, еще увидимся. Мне пора, - помахала она ему веселенько и захлопнула дверь.
        Оттолкнувшись от асфальта, я кинулся вперед, дабы посмотреть на водилу, но не успел. Тачка резво сорвалась с места, а Лина испуганно отшатнулась от меня в сторону, как от языков дикого пламени.
        Шумно дыша и провожая машину взглядом, я отчаянно поскрежетал зубами, а потом резко развернулся в ту сторону, где не издавали ни звука. Лина словно забыла как дышать. Побледнела вся при виде моего безумия.
        - Север, чт...
        - Кто это был? - прервал ее, на удивление, ровным и весьма спокойным тоном.
        - А что? - вздернув подбородок, дерзила она не к месту.
        Храбрилась, не догадываясь, что делает только хуже. Мне. А только потом уже себе.
        Двинулся на Зорину, заставив ее попятиться назад и врезаться задницей в ворота. Еще полшага - и я сам врежусь в нее. Задавлю. Расплющу, не опомнившись.
        - Я должен знать, с кем ты шляешься.
        - Шляюсь? - пронзила меня возмущенным взглядом из-под белобрысых ресниц. Лицо ее вспыхнуло, окрашиваясь в мой любимый цвет. - А тебе какое дело до того, с кем я шляюсь?
        Резонный вопрос. Впрочем, ответить на него мне было нечего...
        - Ты была у него?
        - Да! И что с того?
        - И чем же ты там занималась? - процедил, чувствуя ее рваное дыхание, врезающееся мне в грудь. Близость, раздирающую нутро на ошметки.
        Она боялась. Как обычно боялась меня, но никогда эта девчонка не опускала голову вниз. Всегда смотрела страху четко в глаза. До победного. До остервенения. Сводя тем самым с ума. Доводя до беспамятства. Порождая к себе ненависть. И безразличие ко всем другим телкам.
        - Трудилась до седьмого пота! А тебе-то что с того?
        Нервы опалил полыхающий внутри гнев. Сжег дотла. Обуглил последние крохи здравомыслия и выдержки.
        Кулаки мои непроизвольно сжались в карманах. До хруста. До боли.
        Задышал как свирепый бык, готовящийся задавить свою жертву, смести все на своем пути. Лишившись остатков разума, я неистово пнул то самое ограждение, которое несколькими минутами ранее молотил до изнеможения.
        - Так трудилась, что не смогла привести себя в порядок? Хоть бы причесалась, что ли! А то мать сразу раскусит, что ее дочь трахалась до седьмого пота! Я же просек, и она просечет! - надрывно прогорланил на весь двор, что у самого в глазах потемнело.
        А Лина только вздрогнула и руки сложила под грудью. Под охеренно сочной, мать ее, грудью.
        Взгляд рефлекторно упал на ложбинку, очертил твердую "двойку", воссоздавая в памяти ярчайший образ моей "неприкасаемой девочки". Вплоть до мельчайших подробностей: до едва заметной родники вблизи розового соска, до редкого светлого волоска на хрупком теле.
        Момент - и в паху задымилось. В штанах стало дико тесно. В собственном теле мне стало невыносимо тесно, что хоть волком завывай.
        Черт! Нездоровая херня.
        - Довлатов, у тебя как вообще с головой? - покрутила стерва у виска, возвращая меня в реальность. - Все в порядке?
        - Нет. Не в порядке! - нервным движением сплел пальцы на задней стороне шеи и отошел от источника своей одержимости на пару шагов. Только бы не покалечить ее со злости. Из чувства несправедливости. Голода. - Давно уже не в порядке!
        - Заметно! - прорычала, сморщив носик. Откусил бы его, чтобы впредь не морщила.
        Досчитав до пяти и протяжно выдохнув, я привел нервы в порядок. В относительный порядок.
        - Зачем номер ему свой дала?
        - Затем, что он попросил! - вылетело легкомысленно из ее рта.
        Дура! А если он в трусы к тебе залезть попросит, ты тоже согласишься? Дашь ему еще разок? Он ведь попросит!
        На сей раз каким-то чудом я смог удержать себя в руках. Ничего не пнул, не ударил, не разбил - уже хорошо.
        - И что же будет в восемь вечера? Снова отправишься к нему трудиться до седьмого пота? - хмыкнул, старательно проделывая в ней дыру налитым кровью взглядом.
        Промолчи! Не отвечай ничего! Или ответь, что не пойдешь! Успокой меня, скажи, что передумала! Но не делай из меня монстра, с каким не сможешь справиться!
        - Отправлюсь, конечно! Я же свободный человек, - злорадно она рассмеялась, задрав голову к небу. - Или для начала мне нужно спросить разрешение у тебя?
        Секундная пауза. Хруст костей. Моих костей. Я едва ли пальцы себе не вывернул.
        - Это было бы верным решением, за неимением других, но ты же не попросишь? Или попросишь, м?
        - С какой стати? Не думаешь, что слишком много на себя берешь? Да какое право ты имеешь разговаривать со мной в таком тоне? Ты мне кто вообще?
        Совершив непозволительную глупость, она нарушила мое личное пространство. Замахнулась для удара кулаком в мою грудь, но была остановлена моей же рукой. Стиснув со всей силы тонкое запястье, я дернул ее на себя. Впечатал в грудь, выбив изо рта судорожный всхлип.
        Глаза в глаза. Ее порывистое дыхание на губах. Опьяняющее. Всесильное. Дышать бы только ею. Смотреть бы только на нее и не видеть никого больше. Сжать бы ее в своих руках. Обнять крепко, вдохнуть ванильный аромат тела и прошептать ей:
        "Ты у меня в голове... Как полгода назад поселилась в моих мыслях, так и живешь в них по сей день. Властвуешь. Порабощаешь меня все больше и больше. Мучаешь меня. Нельзя же так... Это могло погубить меня, поставить крест на спортивной карьере. Я ведь не был уверен, что в реале... в адекватном состоянии тебя кроет от меня так же, как меня от тебя. А сейчас... Сейчас мои руки больше не связаны, но меня не покидает мысль, что ты сука, каких еще поискать нужно. Докажи, что это не так... Поцелуй меня. Хотя бы просто поцелуй. Подари мне один жалкий поцелуй. А лучше не делай ничего, в противном случае я не смогу остановиться. Не смогу в этот раз, ты ведь знаешь. Догадываешься."
        И тут вдруг лязгнуло что-то по башке со страшной силы. Будто обухом шарахнуло по темечку. Осознание. Это осознание пришло. Лина больше не моя. И никогда не станет моей. Поезд ушел. Потому что меня не устраивают объедки. И все из-за запаха, исходящего от нее. Пряного запаха, который не принадлежал ей.
        Это его? Того козла?
        Чужой аромат стоп-краном подействовал на меня. Он обрубил все мысли о ней. Я резко разжал свою ладонь и, склонившись к ее лицу, с хрипотой прошептал на ухо, но отнюдь уже не то, что изначально планировал:
        - Я тебе никто, равно как и ты мне. Иди домой, сталкерша! Помойся, а то воняешь! - не увидев никакой ответной реакции, а только оторопь в стеклянных глазах, я яростно процедил у ее виска то, что говорил всякий раз, когда нуждался в ней: - Вали, я сказал! Скройся с глаз, пока не урыл!
        Несколько секунд замешательства и... подействовало. Лина отшатнулась от меня, развернулась и кинулась к своему дому.
        - Каким был придурком, таким и остался! - вякнула скрипуче, словно плакала. - Придурком и сдохнешь!
        - Лучше подохнуть, чем жить с тобой со соседству! - бросил напоследок, подождал, пока она скроется у себя.
        Никуда ты, сука, одна не пойдешь ни в восемь, ни в девять, ни в десять. Я клянусь. Надо будет, дом забаррикадирую! Но не выпущу одну, пока не захочу.
        - Дрянь... Вот же дрянь мелкая! - ворчал, вламываясь к себе на всех скоростях и чуть ли не на бегу скидывая кроссовки.
        Переводя дух, я лбом уткнулся в металлическую поверхность двери. Холодный металл остудил голову, но не до такой степени, чтобы забыть о случившемся.
        - Ну, и о ком ты так пылко отзываешься? - напугал меня отец, спускающийся по лестнице.
        Покосился на него и через губу ответил:
        - Ни о ком.
        - Ага, как же ни о ком? - прыснул он, вставая рядом. Нервируя меня.
        Промолчал, прикусив язык до металлического привкуса. Полагал, отец поймет, что мне сейчас не до болтовни. Не понял. Его тяжелая рука опустилась на мое плечо.
        - Север, что случилось? - тревожно поинтересовался. - По какой причине тебя так трясет?
        - Не лезь, - резко повел плечом, скидывая с себя его руку, и сморщился словно от боли. - Иди, куда шел.
        - Тогда, может, хотя бы от двери отойдешь?
        Выпрямившись, сместился левей, освобождая проход. Однако отец с места не сдвинулся.
        - Слушай, а...
        - Ну попросил же не лезть! - рявкнул я, срывая злость еще и на отце.
        - Да не лезу я. Ты достаточно взрослый, чтобы разобраться со своей проблемой самостоятельно.
        - С какой еще проблемой? Нет у меня никаких проблем!
        Отец хмыкнул недоверчиво, заставив меня посмотреть на него. Зря. Сейчас он понял все по моим глазам.
        - Вероятно, с той самой, которая довела тебя до приступа бешенства. Уж не знаю, чем Зорина тебя так разозлила, но лучше тебе держаться подальше от этой девчонки, - послышались стальные нотки в его голосе, во взгляде также плавилась сталь.
        - Чем лучше-то? - едва ли не заныл подобно избалованной девчонке. - С чего бы вдруг мне держаться от нее подальше?
        Она - моя! Моя! Ясно?
        - А с того, что в ней тебя прельщает только недоступность! Ты повернут на ней, потому что она единственная, кто не крутит задницей перед тобой! Тебя этот факт бесит. Раздражает, уж мне ли не знать! Когда не видишь никакой ответной реакции, начинаешь злиться, ненавидеть себя и ее, - железобетонно заверил он, переворачивая нутро вверх дном. - Во что бы то ни стало ты хочешь исправить это "недоразумение". Однако спешу тебя разочаровать, как только дорвешься до "сладенького", ты поймешь, что ничего особенного в ней уже нет, а дальше все пойдет по известному нам сценарию. Воспользовавшись ею, ты переключишься на другую, третью, десятую! Так и зачем портить хорошую девчонку? Просто потому что хочется испортить? Нет, Север! Не все, что нам хочется, должно непременно стать "нашим". Иногда нужно загонять себя в жесткие рамки. Пользуйся пока теми, кто хочет быть использованным, а Зорину не трогай! Ей же потом еще жить рядом с тобой!
        - А я, смотрю, ты дофига проницательный... Все уже по пунктам раскинул, - оскалился, желая сплюнуть горечь прямо на мраморный пол. Кое-как сдержался.
        - Поверь, я знаю, о чем говорю! - отрезал.
        И я вновь начал заживо сгорать от своего помешательства, которое, судя по всему, так и останется моим помешательством. Отец никогда не ошибался. У него особая чуйка. Он заранее предугадывал финал с той или иной телкой. С точностью до дня. До гребаного часа. Он думает, что Зорина нужна мне только для одной цели... Якобы после первого раза она станет мне неинтересна...
        Черт возьми, а ведь он прав. Отсюда и моя нездоровая ненависть к ней... К себе. Но я не хочу, не хочу ненавидеть ее, а она никогда не захочет меня в реальности.
        - Да чтоб ты провалился со своей гребаной философией! Правильного из себя корчишь... тоже мне святоша... - взревел я, направляя увесистый кулак в стену, но вовремя одумался - остановился в считанных миллиметрах от нее.
        Отец убил бы меня, если бы я проделал в стене хотя бы еще одну дыру. Он заколебался их уже ремонтировать.
        - Перебесись, сынок, - ободряюще похлопал меня по спине. - Остудись в бассейне или спустись в зал и вымести всю злость на боксерской груше, но о Зориной забудь!
        Фыркнул, тая внутри издирающую боль. Рвущую на части. Тряхнув головой, попытался выбросить ее из головы.
        Отец прав, мне нельзя ее трогать. Но я все еще могу... наблюдать за ней... общаться с ней под видом тайного воздыхателя.
        Прошелся по отцу оценивающим взглядом. С иголочки одет. Надушен как дорогой бутик. С виду и не скажешь, что сорокет не за горами.
        Везет отцу. У него нет одержимостей. И не было никогда. Живет в свое удовольствие. Баб меняет как перчатки. На одной никогда не зацикливается. Ну почему я - не он?
        - А ты сам куда? Дома будешь ночевать? - спросил я бодро, словно каких-то пару минут назад не был не в себе.
        - Я к Васнецовым. Нужно кое-что выяснить с Пашкой, а потом... не знаю, - заметно нервно ответил. - Домой не жди. Так что можешь позвать кого-нибудь. Выпусти пар. Сегодня разрешаю. Только не как в прошлый раз! - пригрозил мне, наставив указательный палец. - На кухне не трахаться! Я там ем вообще-то!
        И мне бы испытать колющую неловкость, состроить пристыженную физиономию. Но я лишь рассмеялся в голос.
        - А ты все тот случай забыть никак не можешь?
        Отец сначала брезгливо поморщился, а потом сам захохотал.
        - Я предупредил тебя! У тебя есть своя комната, вот в ней делай все, что захочется! Хоть на голове стой!
        - Ладно, бать, косяк свой понял. На кухню не зайду сегодня, честное пацанское. И машину твою больше не возьму.
        - И с рукой что-нибудь сделай! В аптечке найдешь перекись и пластырь!
        Мля, еще же и рука.
        Я уже и забыл про нее. Из-за Сталкерши я имя скоро свое забуду...
        Глава 7. Наперекор
        Мама еще спала в тот момент, когда я ворвалась домой ураганом. Злая и униженная в доску. Я не стала будить ее. Только поправила одеяло и выключила звук на ее телефоне, чтобы та не отвлекалась на звонки. А потом мне приспичило принять ванну, о которой мечтала последний час.
        Раздевшись, я опустилась в теплую воду, подложила под голову свернутое полотенце и откинулась на спинку. Наслаждаясь тишиной и ласкающей теплотой, я уловила нечто странное - шаги со стороны улицы, а также треск сухой травы. Очень близко, словно кто-то прошел буквально за стеной. К счастью, на окне ванной комнаты были заблаговременно опущены плотные жалюзи, потому я была спокойна.
        Сомкнув отяжелевшие веки, вновь вернулась к расслаблению. И, скорее всего, я даже отключилась на пару минут, поскольку перед моими глазами предстал он. Однако в своем сне я увидела альтернативную версию финала нашей встречи: я не убежала домой. Он не позволил. Север сжал меня в своих объятиях. Настолько крепко и многообещающе, что в тот момент для меня не было ничего важнее его объятий. Не было на свете ничего уютней, чем его объятия. Не было ничего приятней, чем его прикосновения.
        "Не делай так больше, девочка моя, - умолял вкрадчиво, осыпая лицо поцелуями. И так реально. Трогая душу. Будоража раскаленную кровь. - Никогда не позволяй мне думать о тебе плохо. В такие моменты я себя ненавижу."
        А я ненавижу себя, когда мой глупый разум пытается провести меня!
        Сегодня я впервые видела Довлатова таким... таким обезумевшим. Ему словно вкололи лошадиную дозу "озверина". Прежде он никогда не повышал на меня голос. Унижал с неподдельным азартом, но исключительно вполсилы. И ладно, если бы я что-то страшное натворила: проникла бы вновь на его территорию без спроса, испортила бы день, вещи. Жизнь, в конце концов. Но я ведь не совершила ничего неправомерного в отношении него.
        Или я чего-то не понимаю?
        Да что тут понимать? Я слышала все собственными ушами и видела, как с пеной у рта он общался со мной, точно я его собственность, не имеющая права голоса. Докатился до самой низости - шлюхой меня назвал. Не открытым текстом, конечно, но все к этому и вело:
        "Так трудилась, что не смогла привести себя в порядок? Хоть бы причесалась, что ли! А то мать сразу раскусит, что ее дочь трахалась до седьмого пота! Я же просек, и она просечет!"
        А я и не думала опровергать его слова. Мне глубоко наплевать, какого он мнения обо мне. Пускай в его глазах я буду хоть шлюхой последней, хоть грязной дешевкой. Его "авторитетное" мнение никоим образом не задевает меня. Не тот он человек, перед которым я стала бы оправдываться. Север - никто.
        "Я тебе никто, равно как и ты мне."
        Если еще раз он позволит себе заговорить со мной в подобном ключе, ему же хуже будет. Не знаю, что я сделаю, но сто процентов придумаю что-нибудь, чтобы заткнуть его раз и навсегда. Осточертели его нападки по поводу и без... Да, защитить меня некому, остается только надеяться на собственные силы...
        Но что точно изменилось после нашего "разговора", так это мое отношение к предстоящей вечеринке. Видел бог, я не хотела появляться у Бергера, но Север сделал все, чтобы я кардинальным образом поменяла свое решение. Назло ему же. Дабы доказать, что он не имеет никакого влияния на меня. Я пойду на эту вечеринку! И я буду там веселиться!
        Обмотав вокруг себя полотенце, я вошла к себе в комнату, достала из ящика "секретную" тетрадь и быстренько чиркнула ручкой, перенеся на бумагу свой сон под номером двадцать девять. Это уже стало традицией. Нездоровой традицией, но лучше так, нежели копить все в своей голове. Запрятав тетрадь под матрас, я сняла телефон с зарядки. В одиночку идти на вечеринку мне совершенно не хотелось. Зная себя, я в первые же минуты могла сбежать оттуда, потому я набрала Лерке.
        - Салют отдохнувшим и загоревшим! - заверещала она в трубу, что динамики захрипели. - Когда нам можно будет выезжать за тобой? Я уже на низком старте! Жду твоей отмашки!
        Как же я была рада слышать свою лучшую и единственную подругу. Мою "зайку" с вечными батарейками. Мама часто шутила, мол, у Леры пропеллер в заднице, а мне же порой казалось, что она втихушку "долбит" что-то незаконное, чтобы успевать все и везде. Мало ей учебы в универе, так она еще ходит на курсы стилиста и подрабатывает тату-мастером втайне от родителей.
        - Привет, Лерчик, а я уже дома, - отозвалась несмело, предвидя десятибалльный шторм.
        - Как дома? Че за дела? - гаркнула, накрывая меня первой волной осуждения. - Мы же договаривались, что с папой встретим тебя на автовокзале?
        - Извини, мне вправду было неловко напрягать твоего отца. К тому же я освободилась на день раньше и поменяла билет.
        - Какая же ты баламутка, Зорина! - шторм миновал. Любимая подруга цыкнула и захихикала звонко. - Этого следовало от тебя ожидать!
        В новой школе я не планировала заводить друзей. Учеба все-таки была превыше дружбы. Впрочем, отбиваться от толп потенциальных подружек мне не пришлось. Одноклассницы и без того с первых дней меня игнорировали.
        Куда мне до мажорок и раскрасавиц, которые не опустятся до такого уровня, чтобы сидеть за одной партой с "оборванкой", не говоря уже о том, чтобы дружить с ней?
        Однажды Лера сама меня нашла. Возле актового зала во время большой перемены. Отбиваясь от нападок "МАРС" и их прихвостней, я была вынуждена обедать в местах, не предназначенных для этого. И каково же было мое удивление, когда ко мне подсела девушка и как ни в чем не бывало начала показывать свои эскизы. Как позже выяснилось, Лера училась с "МАРС" в одном классе. Но она была единственной в своем роде, кто не пресмыкался перед ними. С того дня мы встречались на каждой большой перемене. С той поры мы не разлей вода. Даже в один универ поступили. Правда, на разные специальности - бюджета на юридическом факультете не оказалось, - но это нисколько не мешает нашей дружбе. Люблю ее. Как родную сестру.
        - Встретимся сегодня? - поинтересовалась Лера. - Мне позарез нужно платье новое выгулять. Оно офигенное! Увидишь - от зависти лопнешь, обещаю!
        - Как раз хотела предложить тебе пойти со мной на одну вечеринку, - не стала ходить вокруг да около, зная, что Лера не их тех, кто предпочитает намеки.
        - О как! С корабля сразу на бал! А к кому? Кто проставляется? - в голосе улавливалась заинтересованность.
        - Ян Бергер. Знаешь такого? У него сегодня день рождения.
        Секундная пауза. Лерка замычала в трубку, штурмуя свои мысли.
        - Кажется, поняла. В началке у нас учился один Бергер, но он, по-моему, с матерью умотал в Штаты. Вернулся, что ли?
        - По всей видимости.
        - А ты откуда его знаешь?
        И я вкратце рассказала, что со мной приключилось сегодня. Умолчала только о встрече с Севером и о нашем "задушевном" разговоре. В противном случае Лерка начала бы перемывать нам кости. А там уже и не до вечеринки было бы.
        - И какой он? Симпатичный хоть? - заинтересованно расспрашивала о моем новом знакомом. - В начальных классах Ян был коротышкой. На Гарри Поттера чем-то смахивал.
        Подруга заставила меня улыбнуться.
        - Может, что-то и есть, но сейчас ему далековато до коротышки.
        И это факт...
        - Ну в двух словах-то хоть опиши! - настаивала, не имея терпения.
        - Ну, скажем, он милый, - задумавшись, прикусила щеку изнутри. Подбирая еще какое-нибудь характеризующее его определение. В итоге решила не ломать голову. - Да, милый. Остановимся на этом.
        - Милый, - Лерка недовольно фыркнула. - Тогда это в корне меняет дело! И когда? Куда идти?
        - Давай в полвосьмого встретимся у гимназии. Доедем на автобусе вместе.
        - А тебя теть Надя точно отпустит?
        - Я ей не скажу. Мы же ненадолго.
        Она громко цокнула языком. Полагаю, Лера переживала, что моя мама каким-то образом узнает, что я не поставила ее в известность. Мне могло крупно влететь. Даже будучи совершеннолетней, я все еще находилась под контролем.
        - Блин, опять в одно лицо напиваться придется!
        За сборами время пролетело незаметно. Несмотря на скудный гардероб, над своим образом я провозилась по меньшей мере три часа. В итоге я остановилась на сарафане А-образного силуэта с приспущенными плечиками и цветочным принтом. С макияжем я долго не парилась - как обычно нанесла слой туши и увлажнила губы ежевичным бальзамом. Да и с волосами я также не стала заморачиваться. Сделала высокий хвостик и выпустила тонкие пряди.
        Проходя мимо маминой комнаты, я услышала ее голос. Она разговаривала с кем-то по телефону, лежа в кровати. Была уже чуть бодрее, нежели с утра.
        - Дочь, а ты куда? - поинтересовалась мама, увидев меня в проходе и пройдясь оценивающим взглядом по мне.
        - С Леркой пойду встречусь. В киношку сходим, думаю.
        - Во сколько тебя ждать?
        - Как всегда. Вернусь не позже одиннадцати.
        - Хорошо, только не забудь поужинать, когда вернешься!
        Что-то не давало мне сразу же уйти. И это было банальное любопытство.
        - Мам, а почему ты не хотела, чтобы я задерживалась в доме Бергеров дольше полудня?
        Мама была несколько удивлена и даже не сразу ответила.
        - А во сколько ты ушла от них?
        - Мам, - топнула я ногой. - Ты уходишь от вопроса.
        Она призадумалась на некоторое время, приподнявшись с постели и сканируя мое выражение лица.
        - Из-за сына Арсения, - удрученно ответила. - Не хотела, чтобы ты попалась ему на глаза. Надо было сразу тебе сказать.
        Так я и думала.
        - А что с ним не так? Он вроде нормальный парень.
        - Так ты все-таки не послушала меня! - прозвучало обвинительным тоном. - Лина, я же просила!
        Мама разволновалась. Она была зла, но кажется злилась она больше не на меня, а на себя. Вот только я не понимала причину.
        - Мама, так что с Яном не так? - повторила я более требовательно. - Почему ты не хотела, чтобы я виделась с ним?
        Мама тяжко вздохнула, приняла сидячее положение, свесив с кровати ноги, и посмотрела на меня уж больно жалостливым взглядом.
        - Этот мальчишка только кажется нормальным, - поведала она вкрадчиво. - Арсений такие жути о нем рассказывал. Чего он только ни творил, живя с матерью. Поэтому Арсений принял решение забрать его к себе. Пойми, я просто не хочу, чтобы этот мальчишка запудрил тебе голову, а он может.
        Ого! Боюсь даже представить список его "подвигов". Но, возможно, мама как всегда преувеличивает. К тому же я не позволю какому-то смазливому негодяю пудрить мне мозги. Я буду максимально настороже с ним.
        - Так вы общались? - спросила мама, сощурившись подозрительно.
        Внутренности скрутило, ладони вспотели и ком в горле начал расти с каждой секундой.
        Врать маме я не любила, но тревожить маму по пустякам мне не хотелось совсем, потому я лишь улыбнулась ей и мысленно извинилась за маленькую ложь:
        - Только поздоровались. Мы встретились, когда я уже уходила. Но спасибо, что предупредила. Теперь я буду держаться подальше от него.
        Мама кивнула, заметно успокоившись.
        - Вот и славно. Погуляйте сегодня до двенадцати, - она улыбнулась и нарочито строго продолжила: - Но чтоб в двенадцать была дома как штык!
        - Хорошо, мамуль, - склонилась над ней и оставила поцелуй на лбу. - Люблю тебя. Отдыхай.
        Сверившись со временем на телефоне, я обула белые кроссовки и прихватила с собой джинсовку на случай, если погода подпортится.
        Я уже подходила к школе, когда на телефон пришло сообщение от Леры:
        "Лин, извини, у меня дома ЧП. Нужно задержаться на часик. Давай встретимся уже на месте? Сбрось мне адрес! Только без меня не напивайся!"
        Блин, ЛЕРА! Ну что за ходячая катастрофа? Вот умела она подпортить настроение...
        Конечно же, я отправила ей адрес, но идти на вечеринку мне резко расхотелось. Предчувствие преследовало странное. Словно без Леры я могу наделать таких глупостей, о которых потом пожалею. Я ведь совсем не знала, кто там будет. А что, если...
        Мой телефон вновь завибрировал, на экране отобразилось новое сообщение. Только вот номер был не из списка контактов:
        "Время скоро восемь... Ты идешь или уже передумала?"
        Ян. Блин...
        "Что-то я не знаю даже. Я не уверена, что хочу..."
        "Подумай... Уверен, ты сделаешь правильный выбор, малышка".
        Ой, не нравится мне, что Ян позволяет себе фамильярничать.
        И как быть? Что делать-то? Ну не отправляться же мне домой? Я что, зря три часа провозилась за сборами?!
        Долго изводить себя противоречивыми мыслями мне не пришлось, поскольку подъехал нужный автобус. Посчитав это знаком свыше, я запрыгнула в него и нашла себе свободное место за водителем. У окна, как люблю. И из этого окна, как мне показалось, я увидела машину Севера. Припаркованную у его дома. Самого Севера я в ней не разглядела. Не успела.
        "Лера, я убью тебя, если через час ты не явишься!" - не смогла не отправить подруге предупредительное сообщение.
        Глава 8. Преследование
        СЕВЕР
        К словам отца я все-таки прислушался.
        Нет, вовсе не к тем, где он предупреждал меня держаться от Зориной подальше. Это было исключено. Невозможно. Бесполезно. Яркое тому доказательство, что после его ухода я решил вломиться в дом Зориной, но вовремя одумался. Я лишь немного понаблюдал за ней со двора, пока она не опустила чертовы жалюзи.
        А дальше по наставлению отца я спустился в тренажерный зал и следующие два часа показались мне не столько разрядкой, сколько издевательством над боксерской грушей. Неудивительно, ведь на ее месте я представлял себе того мудилу. Самоубийцу, что посмел позариться на "мое".
        Мысленно я расправлялся с ним. Удар за ударом. Атака за атакой. Резко, хлестко, точно контрольный выстрел в голову. Со всей отдачей. По почкам, в челюсть, коленом ниже пояса.
        В какой-то момент груша не выдержала такого напора и жестокости. Сорвалась с крепежного крюка. С "мясом".
        Оно и к лучшему, потому что к концу "акта насилия" я уже не чувствовал ни рук, ни ног. Выдохся и эмоционально, и физически. Но мне заметно полегчало. Убивать уже не хотелось. Только наказывать. Сладко мстить.
        Во время душа я расслышал звук рингтона, доносящийся из колонки, к которой был подключен мой телефон. Через несколько минут звонок повторился. Только после третьего звонка я удосужился подойти к телефону.
        - Брат, ты где гасишься? Мы же договаривались созвониться после треньки! - Рамиль показывал мне свой гонор.
        - Из головы совсем вылетело, - ответ прозвучал в резкой форме и несколько нервно, на что Горда выматерился. - Так и че хотел?
        - На вписку пойдешь сегодня? Наши все вроде как собираются.
        Вписка...
        Хороший способ отвлечься. Всяко лучше, чем торчать дома и потихоньку сходить с ума, круша все вокруг.
        - Я не получал приглашение, - тем не менее ответил.
        - Так и я не получал. Лекс вчера зависал у Бергера, а тот попросил его позвать всех, кого знает.
        - Лекс меня не звал.
        - Звал! Еще с утра! Чат проверь! - проорал как оглашенный, едва не оглох. - Или тебе нужно особое приглашение? Розовое, надушенное и с бантиком?
        Убрав телефон от уха, свернул звонок и открыл наш пацанский чат. Сверху было закреплено сообщение, символично начинающееся с трех восклицательных знаков:
        "Парни, сегодня на вечер ничего не планируйте. У Бергера вечеруха намечается. Сборы в 20:00. С собой ничего брать не нужно, кроме пачки гондонов. Остальное - за счет заведения."
        Заманчивое предложение, конечно. Только вот с Бергером у меня нет ничего общего, кроме пристрастия к хоккею. Нет, мы никогда не были в контрах. Просто общение у нас еще со школьных времен как-то не заладилось. Нам было параллельно на существование друг друга. Его уход из команды я даже не заметил, как в общем-то и возвращение. Что есть, что нет.
        Да и не это главное. Начало ведь в восемь, а это время у меня уже занято другим (более важным) человечком...
        - Я не могу в восемь. Никак не получится, - отрезал, пока не передумал.
        - Почему?
        - Потом расскажу, - коротко отделался.
        На самом же деле я не планировал рассказывать о Лине. Никому вообще. Пацаны и без того в последнее время начали что-то подозревать... Мне пока достаточно и того, что отец все просек. Но отец-то - мужик понимающий, хоть и обломщик редкостный.
        - Лады. Тогда подтягивайся, когда освободишься. Все равно все самое интересное начнется, когда все уже "зальются".
        - Посмотрим, Рамилька. Смотря как разрешится... одно дело.
        Горда на мой комментарий вопросительно хмыкнул. К счастью, расспрашивать ни о чем не стал:
        - Короче, я тебя предупредил. А там решай как знаешь. На созвоне, если что.
        Все последующее время я высматривал Зорину из окна. Моргнуть боялся. Только бы не пропустить.
        И вот она показалась у себя во дворе... Вся такая легкая и воздушная... Выплыла подобно белоснежному облаку из-за грозовой тучи и озарила собой все вокруг. Нарушив мой сердечный ритм до двухсот ударов в минуту. Своровав весь запас воздуха из легких.
        Зараза мелкая! Все-таки решила поступить по-своему!
        Недолго думая, я смел с полки ключи от дома и тачки, а дальше все как в тумане. Ноги сами вывели меня на улицу. Отправили вслед за ней. Строго по ее следам. За тянущимся шлейфом ванильного аромата. Чем не маньяк, выслеживающий новую жертву?
        Лина держала путь к гимназии. Я же старался не наглеть - соблюдал стометровую дистанцию и давал себе мысленный подзатыльник, как только увеличивал шаг.
        Нельзя! Заметит - не смогу вычислить того ублюдка. А мне кровь из носа надо знать, что за смелый тип такой нарисовался на моем пути!
        Когда Лина остановилась у автобусной остановки, я укрылся за грузовичком, припаркованным у дома Макса. Сталкерша хмурилась, озиралась по сторонам, а я буквально заламывал себе руки, только бы не достать телефон из кармана. Достал. Даже память напрягать не пришлось, чтобы вспомнить как она записана в контактах. А текст сообщения вообще набрался на автопилоте:
        "Время скоро восемь... Ты идешь или уже передумала?"
        Она улыбнулась экрану своего телефона и, высунув кончик языка, принялась набирать ответ:
        "Что-то я не знаю даже. Я не уверена, что хочу..."
        Ну пиздец...
        Моментально гадко внутри стало. Паршиво до тошноты. Смачно харкнув горечью, я сжал телефон в руке с такой силой, что экран едва паутинкой не взялся. Все потому, что Лина приняла меня за другого. За того придурка! Она ведь не знала моего номера. А я бы никогда не написал ей. Она так думает. Но она ошибается. К тому же по аватарке-то можно сразу все понять! У многих ли на аватарке стоит северное сияние?
        И вообще... какого черта ОН ей не написал? Почему не заехал за ней, раз так хотел видеть Зорину у себя дома? Ну а ты... Куда так вырядилась? Идиотка!
        Сука, ну какая же она все-таки охуенная... Невероятно красивая. А это платье на ней... Милое и в то же время дико сексуальное. Смертельный удар по моей фантазии. Похоронный марш, гремевший под аккомпанемент моих перетянутых нервов.
        И все это достанется ему? Ему, а не мне?! Снова?
        С: "Подумай... Уверен, ты сделаешь правильный выбор, малышка".
        Возвращайся домой! Нечего тебе делать у него!
        Пока гипнотизировал чертов экран телефона, я чуть было не упустил Лину из виду. В самый последний момент увидел, как она сделала неправильный выбор, запрыгнув в автобус.
        И все... Мне сорвало планку. Глаза застелило пеленой ярости. Багровой кровью. Не видя ничего перед собой, я бросил позицию и со всех ног ломанулся к машине. Запрыгнул в нее и перешел к активному преследованию своего непростительно сексуального объекта. Вот только разогнаться в полной мере мне не давала черепашья скорость автобуса. Почти перед каждой остановкой я притормаживал и пристально наблюдал за выходящими из автобуса людьми.
        Лина вышла только на конечной остановке, после чего пешком отправилась прямиком к черту на рога. А если точнее, к... дому Бергера.
        Только его дом находился в той стороне. Парковая зона и его гребаный дом.
        - Какого хрена ты творишь, Лина? - рыкнул я оголтело, кулаком зарядив по рулю.
        "Моя мама на дух не переносит таких как ты. А вкусы и предпочтения у нас с ней одинаковые!"
        До того ваши вкусы и предпочтения одинаковы, что у вас даже фамилии ебырей одинаковыми вышли!
        Да почему именно он? Пацаны же не поймут меня, если я прилюдно кастрирую хозяина вечеринки.
        Плевать! Мне уже было все равно. Стоп-кран сорвало. Границы стерлись. Я готов был пойти на крайние меры, если все мои догадки подтвердятся.
        Вести преследование дальше не имело никакого смысла. Все и так было предельно ясно.
        Я бросил тачку напротив магазинчика, функционирующего еще со времен "совка". Забежал в него, купил пачку сигарет и вернулся в машину. Выкурив первую сигарету, я тут же взялся за вторую. Забивал до отказа легкие никотиновым дымом.
        Отец меня прибьет, если узнает, что я гублю свою дыхалку из-за какой-то "дырки". Но только таким способом я мог ненадолго справиться с нервами. Мог подумать, а думать, к сожалению, было о чем.
        Передо мной предстал выбор: либо поехать домой и разрушить к херам свою комнату, либо же отправиться с пацанами на вечеринку, понаблюдать за Линой и Бергером со стороны, а дальше будь что будет.
        Впрочем, выбор был очевидным.
        "Буду через пять минут!" - отписался в чате.
        Час, другой, третий пошел.... Злость, удивление, ревность.... Я сам того не понял, как история повторилась... А все слова отца остались на задворках памяти, а потом и вовсе стали бессмыслицей...
        Глава 9. Роковой поцелуй
        ЛИНА
        Солнышко стремительно закатывалось за горизонт, раскрашивая все вокруг пурпурно-сиреневыми красками.
        Благодаря любителям кальянов в воздухе витали ароматы "орео" и мятной малины. Ритмичные треки сменялись один за другим, заглушая галдеж гостей, которым без преувеличения здесь было весело.
        Кто-то из парней танцевал и дурачился у зоны барбекю. Кто-то сразу перешел к программе максимум, бесперебойно вливая в себя алкоголь. А кто-то показывал акробатические трюки в бассейне и красовался перед девушками, которым пока что было не до них.
        Перед прекрасной половиной стояла особо важная миссия - им нужно было успеть сделать побольше удачных снимков, чтобы на протяжении всего вечера дозировано публиковать их в своих соцсетях.
        Себя же я не могла отнести ни к кому из выше перечисленных.
        Тусовалась я тут уже как минимум часа два. Мне было скучно. Временами даже одиноко. Но вкусно - закуски были отменными.
        По большей части я бродила по окрестностям, качалась на плетеных качелях и недоумевала от количества приглашенных.
        Нет, здесь не вместилось бы полгорода, но человек сто присутствовало - факт. Большую их часть я даже и не знала. Остальных - лучше бы не знала.
        Чего только стоили "МАРС" и бывшие одноклассницы во главе с Лизкой Козловой. Первые держались в стороне, рядом с именинником и второкурсниками, а вот последние так некстати подстерегли меня за прогулкой у бассейна.
        Класс.
        Поиск жертвы, на которую можно было смело сцедить свой скопившийся яд, для них увенчался успехом.
        - Девчонки, вы только посмотрите, кого к нам занесло! Какая же убогая она все-таки! - разлетелись по окрестностям едкие, но довольно узнаваемые смешки.
        И чем старательней я делала вид, будто не слышу колкостей в свой адрес, тем громче становились голоса моих бывших одноклассниц. Тем выразительней они усмехались надо мной, желая задеть за живое.
        Да вот только старания их были напрасными. Давно уже не задевали. Иммунитет со временем выработался, потому в полемику я старалась не вступать. Никак не реагировала, точно зная, что рано или поздно мое равнодушие притупит их энергетические потенциалы.
        Нацепив на лицо маску вселенского пофигизма, я подошла к краю бассейна, чтобы всплески воды немного остудили разгоряченную кожу.
        - Да уж, девки. Я думала, Бергер следит за тем, чтобы на его вечеринку не вламывалась всякая шушера вроде "блондурочки".
        Козлова не упускала возможности просканировать меня своим "профессиональным" взглядом. А я же нарочно мозолила ей глаза. Улыбалась, наслаждалась заревом заката и украдкой наблюдала за вакханалией, устроенной в воде - самые смелые девчонки уже успели переодеться в откровенные бикини. Они призывно сверкали своими "прелестями" перед парнями, занявшими свои позиции на мягких шезлонгах. А те выбирали себе самую доступную из них. Раздевали их глазами.
        Впрочем, если бы не сарафан, я тоже не отказалась бы освежиться. Не прочь была бы залить уши водой, чтобы не слышать их мерзкие голоса:
        - Зорина, а ты ничего не попутала? - Катя Давыдова нарисовалась - хрен сотрешь.
        Давыдиха не выдержала непозволительного безразличия к их "святой троице". Остановилась напротив, руки в бока уперла и с нескрываемой претензией воззрилась на меня.
        - Тут тебе не благотворительная акция! Здесь не подают жрачку для нищих!
        Мне хватило бы одного движения руки, чтобы столкнуть ее прямо в бассейн. Однако я смилостивилась над ней. Не решилась, дабы не портить себе и некоторым гостям впечатление от вечера.
        - Ой, а вырядилась-то как! - прибежала на подмогу еще одна верная собачонка по имени Оксана. Своей наглой ручонкой она дернула подол моего сарафана. - Ты правда думаешь, что платье за восемьсот рублей скроет твою врожденную ущербность?
        Сарафан и впрямь покупался на распродаже, потому ответить мне было нечего.
        Я лишь мученически вздохнула, не зная, чем занять свои зудящие руки.
        На счастье Оксанки, мимо проходил официант, разносящий на подносе разноцветные коктейли. Мне приглянулся оранжевый. Яркий, сочный. За тонкую ножку я подхватила бокал и втянула приторный напиток через соломинку. Хорошенько распробовав, ощутила на языке привкус алкоголя.
        Нестрашно. Всего один бокальчик. До дома все выветрится.
        - Кто тебе разрешал брать напитки? - взъелась Лизка, пытаясь выхватить мой бокал. Я увернулась и как ни в чем не бывало продолжила наслаждаться цитрусовым послевкусием. Но тем самым я только разозлила Козлову: - Слушай, овца, приходи сюда часика через три. Здесь уже будет достаточно объедок. А пока собирать с пола нечего, ты можешь угоститься моим фирменным! - шагнула вперед и плюнула в мой коктейль, срывая овации своих дебильных подруг.
        Иммунитет подорвался. Меня мгновенно затрясло. Заколошматило со страшной силой. И самообладание рушилось карточным домиком, и непривычная агрессия скапливалась внутри, собираясь в огромный огненный шар. Раздражая, накаляя докрасна.
        Каждая поджилка дребезжала и гудела, пока я стояла без движений, цепляясь за благоразумие, и разглядывая оранжевую жижу, внутри которой плавали мерзкие слюни Козловой. Пока меня раздирало в клочья от лютой обиды. Несправедливости.
        За что? Я ведь ничего плохого им не сделала...
        Но почему-то каждая из них считала своим долгом унизить меня не только словом... Теперь еще и плевками. В буквальном смысле этого слова.
        Ну все... Терпение мое лопнуло, "милые леди".
        - Знаете, что... - процедила сквозь стиснутые зубы, дыша точно бык, выпущенный на арену.
        Однако мои намерения в кои-то веки отстоять себя были напрасными. Внимание моих обидчиц переключилось на какую-то более важную персону.
        - Девки, тревога! Занимаем боевые позиции! - воодушевленно пролепетала Козлова, поправляя свои распущенные локоны, выкрашенные в иссиня-черный цвет. - "МАРС" прямо по курсу! Чур, Довлатов мой!
        Действуя исключительно на рефлексах, я обернулась. И очень зря - малахитовый взгляд в тот же миг насквозь пронзил меня. Холодное равнодушие, поселившееся на дне его глаз, уничтожало остатки рассудка. Ударило в голову похлеще крепкого алкоголя. Посланник дьявола - весь в черном и аура вокруг него такая же - траурная.
        Я уже была не в том состоянии, чтобы вникать в суть маловыразительных сопротивлений здравого смысла. У меня появилась задача поважнее:
        - А губу закатать не хочешь? - угрожающе прорычала я, желая вырвать Козловой все лохмы.
        Контроль над собственными действиями был безвозвратно утерян. С небывалом хладнокровием я подняла свой коктейль над Козловой и вылила ей на голову. Без сожалений. До последней капли. С коварной улыбкой на лице.
        - Освежись, кобыла! - процедила победно, не видя ничего перед собой кроме ее обалдело выпученных глаз и разинутого рта. - И уймись уже! Довлатов тебе не по зубам!
        Козлова замахала руками, ногами затопала на месте. Завизжала, завыла дико. Словно я не коктейль на нее вылила, а кислоту, разъедающую кожу. Шипящую, склизкую.
        - Ты совсем охренела? Тварина! - горланила она, плюясь, убирая с лица прилипшие волосы с оранжевыми осадками. - Беги, сучка... Беги, потому что я тебя сейчас убью...
        Страшная, мокрая и оскалившаяся Лизка нацелилась на меня. А я даже сгруппироваться не успела... Испугаться толком не смогла, поскольку бывшая одноклассница была безжалостно остановлена возникшей между нами высокой фигурой. Расставив свои руки в стороны, парень перегородил ей путь и, возможно, спас меня от позорной смерти, укрыв за широкой спиной....
        - Лина, ты все-таки пришла!?
        Именинник ослепил меня лучезарной улыбкой. Забросил свою лапищу мне на плечо и на глазах у всех стиснул до хруста костей, слово мы старые знакомые.
        Парень хоть и утверждал, что не выпивает, но сегодняшний вечер стал для него исключением. Ян был навеселе. Блестящий взгляд, пьяненький, с характерной чертовщинкой, а также хмельное дыхание были тому доказательством. Наверное, потому Ян позволял себе то, чего не позволял себе еще днем. Устроив свою ладонь чуть ниже талии, он тесно прильнул ко мне.
        - Ты же попросил подумать, и вот, - смутившись, развела руками. - Как видишь, я здесь! Давно уже. С днем рожденья!
        - Спасибо, малышка! - Ян вдруг поцеловал меня в щеку. Весьма смело, но внешне я никак не отреагировала. А вот "святая троица" находились в откровенном шоке. - А я все высматривал тебя... Блин, Лина, выглядишь обалденно!
        Слева от нас кто-то наигранно фыркнул.
        - Ян? Ты серьезно? Так это ты пригласил ее? - дерзко вмешалась Давыдова, пальцем показывая на меня.
        Именинник вопросительно заломил бровь, поочередно оценив девушек и заострив свое внимание на Козловой, которая что только ни делала, пытаясь привести свои волосы в порядок. Тщетно.
        - Да, а что? Какие-то проблемы?
        - Никаких! Никаких проблем! - истерично завопила Козлова, пыхтя и едва ли не рыдая. - Просто мы думали, здесь закрытая вечеринка, но, судя по всему, сюда впускают всякий сброд! Уходим, девочки! Нечего нам тут делать!
        И, гордо расправив свои плечи, они втроем пошагали в ту сторону, где... прохлаждались "МАРС".
        Лениво потягивая что-то из жестяной банки, Север стоял в окружении своих друзей: Рамиля, Алекса, Макса и еще... Виолетты. Вот только не друзья, а Виолетта была средоточием его внимания. Он теребил цепочку на ее шее, прикасался к ней. Осторожно. Скользил пальцами по ее голым плечам. Рисуя незамысловатые узоры. Дразня. Заигрывая. Побуждая к большему. Он улыбался и шептал ей на ухо, губами касаясь мочки. А та, повиснув у него на шее, кусала свои пухлые губы. Выпрашивала поцелуи...
        Совсем скоро он уведет ее с вечеринки... Так ведь? Я все правильно понимаю?
        С приходом осознания пришли и отчаяние, бессилие, отрицание очевидного. По венам пустили уничтожающий разряд тока. Еще один. А третий оказался самым сильным. И до того больно стало. Невыносимо больно в груди, словно кипятком ошпарило, но я не понимала истинных тому причин. Не хотела в этом разбираться, только бы не делать себе гораздо больней. Там крылось что-то глубокое. Недопустимое, вопиющее.
        Резко отвернулась, давая себе установку больше не смотреть на него. Не искать взглядом и не замечать вовсе. Словно его не существует. Словно не о нем мои сны...
        - Что это за истерички? - Ян махнул головой в сторону Козловой и ее свиты. - Наезжали на тебя?
        - Ай, не обращай внимание, - раздраженно отмахнулась.
        А в следующую секунду я вновь ощутила электрический импульс, прошибающий глупое тело и откликающийся на отдаленный голос Севера:
        - Лизок, козочка моя ненаглядная, а ты где так паслась, что взмокла вся? Обидел кто? Ну иди ко мне, я тебя утешу...
        Тряхнув головой, постаралась отвлечься от всех посторонних голосов. Заблокировать их.
        - Ну и... сколько же тебе сегодня стукнуло? - сменила тему.
        - Восемнадцать! - Ян гордо выпятил рельефную грудь, плотно обнятую белоснежной поло.
        - Так, значит, ты младше меня? Ни фига себе! А я-то думала! - изумленно выпучила глаза, поскольку Ян выглядел чуть старше.
        Парень по-прежнему по-хозяйски держал свою ладонь на моей талии.. Возникшая неловкость обложила меня монолитными стенами со всех сторон, потому я поспешила избавиться от излишней тактильности - настойчиво убрала его руку с талии, но тот перехватил мою ладонь, спел наши пальцы и потянул за собой в сторону дома.
        Я насторожилась, тем не менее последовала с ним. Не важно куда, только бы не слышать голос Довлатова.
        Мы не спеша прогуливались вдоль дома, лавируя между нанятыми работниками и подвыпившей молодежью. Парни только и успевали поздравлять Яна... а некоторые из них были максимально удивлены лицезреть меня в его сопровождении.
        Впрочем, это было не столь важно, как то, что всю дорогу я ощущала на себе чей-то цепкий взгляд. Между лопатками жгло настолько сильно, что хотелось содрать с себя кожу.
        - Куда мы идем?
        - Да тут недалеко. Расслабься, - Ян мягко сжал мою ладонь.
        Вскоре жжение стихло. Притупилось, как и боль внутри. А от перенапряжения я окончательно избавилась, как только мы оказались за углом дома. То было тихое и спокойное местечко, где у живой изгороди стояли садовые качели, рассчитанные на два человека. Те самые качели, на которых я коротала время до всего случившегося. По каким-то причинам они были свободными.
        Без раздумий я устроилась на мягком сиденье качелей. Придвинулась к краю, чтобы освободить место для Яна. Однако тот предпочел не присаживаться рядом со мной. Пристально смотря на меня, точно изучая, он стоял напротив и некоторое время просто молчал.
        - Так, получается, ты и... Север, - севшим голосом нарушил напряженную паузу, заставив каждую мышцу напрячься. - Между вами что-то есть? Или, возможно... вас связывает прошлое?
        Чего-чего? Они же битый час общались между собой. Неужели Ян не мог поинтересоваться об этом напрямую у Севера? Да и с чего он взял, что нас может что-то связывать?
        - Нет, ничего такого нет и не было, а что?
        Ян пожал плечами, улыбнулся. Уж больно натянуто, неестественно, подозрительно.
        - Да так, чисто для себя узнаю.
        - Для себя? Для каких это целей?
        - Ну-у-у... скажем так, - замялся он в неприкрытом смущении.
        К загорелому лицу прилила краска, а меня вдруг в жар бросило...
        Нет! Только не произноси ничего вслух! Что бы это ни было....
        - Бергер! Бергер, твою мать! - весьма вовремя проорал Макс, показавшийся из-за угла и зазывающий к себе жестом. - Хорош яйца подкатывать! Дело к тебе есть!
        - А подождать никак? Я же занят! - раздраженно выплюнул и демонстративно отвернулся от него.
        - Это не займет много времени! Дело срочное!
        По-моему, Ян сам был рад, что Казанцев избавил его от возможных глупостей. А уж я-то как обрадовалась. У меня словно тяжеленный камень с души свалился. Дышать стало заметно легче.
        - Посидишь тут? Я быстро! - клятвенно заверил Ян, на что я кивнула.
        Он подмигнул мне и ошалело рванул с места, едва не сшибая с ног мою дорогую Лерку.
        Ну наконец-то! Теперь мне будет гораздо спокойней!
        Летящей походкой она прогуливалась по стриженного газону, озиралась по сторонам. Изумрудного цвета платье развевалось на теплом ветру, как и ее каштановые волосы, уложенные крупными волнами.
        Красотка моя!
        - Лера! Я здесь! - помахала ей.
        Заприметив меня, подруга быстро сократила расстояние, плюхнулась на качели рядышком и набросилась на меня с удушающими объятиями.
        - Ну, рассказывай, что я пропустила? - буквально затребовала детальный отчет, воззрившись выжидательно.
        - Да ничего интересного, - расплылась в коварной ухмылке. - Не считая того, что на башку одной курицы я вылила свой коктейль, в котором плавали ее же слюни!
        Лера брезгливо скривила рот, однако в ее синих глазах я разглядела отчетливое одобрение.
        - Ох, и разбойница же ты у меня! - шлепнула меня по бедру, а затем махнула подбородком в сторону только что ушедшего парня. - Так понимаю, это и был Бергер собственной персоной?
        - Ага.
        - Но ты не говорила мне, что он секси!
        - Разве? А, по-моему, говорила! - прикинулась дурочкой.
        Подруга категорично помотала головой.
        - Нет, ты сказала, что он милый! Мемы с котиками милые! Мой хомячок милый! А Бергер, - прикусила она губу, задумчиво глянув вдаль. - Да я всего разок на него посмотрела, а у меня в трусах теперь можно младенца утопить!
        - Ле-е-ера! - уткнулась лицом в своих ладонях. - Ты уж определись! То ты без ума от Романа Ильича, то у тебя уже всемирный потом из-за Бергера!
        Улыбка мгновенно стерлась с лица Леры. Словно разом из нее выкачали все позитивные эмоции.
        - Что такое? - обеспокоилась ее резкой перемене настроения.
        Нечасто такое бывало с Лерой. Она же всегда на позитиве, а тут вдруг помрачнела ни с того ни с сего.
        - Да ничего, забей, - ответила через губу, опустив изрядно потускневший взгляд в землю.
        Так дело не пойдет!
        Взяла ее прохладную руку в свою, пихнула в бок. В ответ ноль эмоций. Тогда я обхватила ладонями ее лицо и вынудила посмотреть на меня.
        - Колись! Что произошло? Дома что-то?
        - Да все нормально, - устало уронила голову на мое плечо, вздохнула тяжко. - Завидую я тебе, Лин. Ты у меня не такая влюбчивая как я.
        "Было бы чему завидовать", - пронеслось в моих мыслях.
        Лера встрепенулась и вновь улыбка расцвела на ее губах.
        - Кстати, когда искала тебя, я видела "королеву" Козлову. И, похоже, она добилась своего, - таинственно произнесла, нагоняя на меня лихорадочную дрожь и приступы тошноты.
        - В смысле?
        - Она сосалась с Довлатовым. Прямо в бассейне. В платье. Забралась верхом на него. Ее красные стринги, наверное, только слепой не увидел, - Лера запихала два пальца в рот, отыгрывая рвотный рефлекс, и вякнула. - Короче, тошнотворное зрелище. Зато девка зря время не теряет. А тому вообще по барабану, кого и где трахать, лишь бы дырка была и стояло.
        Меня малость переклинило.
        Да какой там малость?
        Меня раздавило, расплющило. И дышать было невыносимо тяжело. Практически невозможно, словно придавили многотонной монолитной плитой. Но то была не плита вовсе, а правда. Но почему мне так тяжело ее было слышать. Почему всякий раз мое сердце ныло под ребрами, кровью обливалось. И трясло... трясло... Лихорадило всю безбожно...
        Не помню, как оказалась у бассейна. Рассудок настолько затуманился, что я не видела ничего перед собой, кроме... парочки, схлестнувшихся языками. Пожирающих друг друга прямо в воде. На глазах у всех. На моих, черт возьми, глазах...
        Находясь по грудь в воде, Довлатов целовал мою обидчицу дико. Безрассудно. Как перед концом света. Будто она - единственная девушка на планете. И его. Вся. Целиком и полностью.
        - Да засади ей уже!
        - Только не в бассике! Валите в дом!
        - Ставлю штукарь на то, что он ее все-таки отымеет!
        - Ага! Или она его! Смотри как в штаны к нему лезет!
        Эмоции захлестнули меня с головой. Обуглили чувства. Но все было не так, как вчера. Подглядывая за Севером и Виолеттой, я испытывала волнение и будоражащий страх, вышедший из глубин моих фантазий. А здесь же... Я чувствовала только отвращение, смешанное с отравленной горечью. И смотреть я на это не хотела. Не могла.
        Внезапно что-то обожгло мои щеки. Слезы градом полились из глаз. Непозволительные слезы, которые не должен видеть никто. Никто!
        Опомнившись, резко сорвалась с места. Настолько резко и необдуманно, что случайно толкнула девушку, стоявшую рядом. Я буквально напоролась на нее и выместила собой к краю бассейна. Девушка взвизгнула, завалилась назад и, попытавшись ухватиться за воздух, какое-то время еще балансировала на краю. Но сила притяжения оказалась сильнее нее, и она плашмя повалилась в бассейн. Занырнула в воду с головой. Тогда все внимание со "сладкой парочки" переключилось на меня и девушку, барахтающуюся под водой.
        - Ты дура?
        - Пьяная идиотка!
        - Она же плавать не умеет!
        Превратившись в соляной столб, я могла лишь глотать слезную горечь и судорожно дышать... И то давалось с трудом. Каждый вдох доставлял дискомфорт, а сердце, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку к чертовой матери.
        - Я... я... это вышло случайно...
        Я хотела броситься девушке на помощь, но в этом уже не было никакого смысла. Север отлип от Козловой. Бросил ее в воде, чтобы вытащить девушку на сушу. Он бережно усадил ее на бортик и подплыл к тому самому месту, где в оцепенении стояла я. Жалкая и уязвленная.
        - Тебе конец, сука! - злобно процедила только что спасшаяся девушка.
        Только сейчас, когда слезы более-менее высохли благодаря пережитому шоку, я признала в ней Катю Давыдову.
        - Заткнись! Утоплю же! - рявкнул на нее Север со всей строгостью, а следом распорядился: - Кто-нибудь уведите ее отсюда!
        Не нужно мне помогать! Я сама в состоянии уйти! Знаю, что тут лишняя!
        Не желая более находиться здесь, я развернулась, но и шагу ступить не смогла. Застыла. Вросла ногами в землю, как только послышался до дрожи угрожающий тон:
        - А к тебе, Лина, у меня имеется отдельный разговор! Наедине...
        Тишина, а далее всплески. Звуки стекающей воды. Приближающиеся шаги и узнаваемый разряд тока по телу, возникший из-за прикосновения мокрой ладони к моей руке. Глаза в глаза. Хищный взгляд в перерез моему затравленному.
        От губительной неизвестности, от его гипнотического воздействия меня пробрало до самых костей и кожа покрылась толстой коркой льда.
        Север жестко стиснул мое запястье, дернул на себя. Словно безвольную куклу потащил меня за собой. В укрытие. В дом. Подальше от всех. Под галдящее улюлюканье присутствующих и недовольные причитания Козловой.
        Кажется, я слышала еще голоса Яна и Леры, но что они говорили?
        Я перестала что-либо понимать, стоило Северу окружить меня своей мистической аурой. Подавить тяжелой энергетикой.
        Глава 10. Присвоение
        - Довлатов, я не хочу ни о чем разговаривать. Нам не о чем говорить, - опомнившись, промямлила возмущенно, попыталась вырвать свою руку из захвата, но все тщетно.
        Мозг начал сопротивляться, активно передавать сигналы бедствия предательскому телу. Ногам, которые все еще повиновались только Северу и следовали за ним по пятам.
        Перед глазами в какой-то момент словно бегущая строка пронеслась. Красными, большими мигающими буквами, из которых складывалось предостерегающее: "Беги, дурная! Возвращайся домой, пока автобусы еще ходят... пока ты не оказалась в плену... В плену его глаз... Аромата, который ненавидишь, но в то же время по которому сходишь с ума!"
        Север упрямствовал, усилив хватку и взяв меня на буксир. Заложив вираж, он последовал прямиком к лестнице, ведущей на второй этаж... А там... Там куча комнат, что в настоящий момент могли оказаться для меня пыточными.
        - Есть о чем, поверь. Как знал, что трюк с Козловой сработает! А теперь нам нужно многое с тобой обсудить, - поведал он с величайшим спокойствием, но его ходящие ходуном желваки и пульсирующая жилка на лбу ясно давали понять, что он на взводе.
        - Здесь? В доме Яна? - мученически простонала, выворачивая руку и скользя подошвой кроссовок по мраморному полу. - А на улице тебе чем плохо обсуждалось?
        Резко притормозив у лестницы, Север недоверчиво вскинул бровь.
        - Хочешь, чтобы все стали свидетелями нашего... разговора? - хмыкнул и окинул меня леденящим взором с мерцающими всполохами молний внутри. Одна из тех молний угодила точно в меня и прошла насквозь. Тогда Север наклонился к моему лицу и заставил кожу вспыхнуть сумасшедшим пламенем: - Нет, конечно, мы можем поехать ко мне. Там нам стопудово никто не помешает, но в таком случае я не...
        Не желая преждевременно знать, что он "НЕ", я суматошно выпалила:
        - Отлично! Можем поехать к тебе! Меня устраивает такой расклад!
        Нет, я вовсе не считала этот вариант достойнейшим из всех прочих. Просто я опасалась его здесь и сейчас. Потому решилась пойти на маленькую хитрость. Хотела тем самым усыпить его бдительность, а дальше попытаться сбежать к себе домой. Уже не раз так получалось...
        Север был несколько поражен моим ответом. Он склонил голову набок, пристально уставился на меня. Губы его расползлись в плотоядном оскале, а взгляд стал столь тяжелым, что я на себе могла ощутить всю ту тяжесть его фантазий, которые он успел прорисовать себе за какую-то секунду.
        Змея, изображенная на его кисти, бросилась на меня, как настоящая. Костяшки холодных пальцев прошлись вдоль изгиба моей шеи, опустились к ключице и замедлили ход у ложбинки. Мягкое даже нежное прикосновение к коже породило на мне тысячи мурашек, расползающихся по телу крупной дрожью. Предательской и реагирующей так сильно только на него.
        - Неожиданно. Но, знаешь, на твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем идти туда, откуда тебя не выпустят пока не надоест, - хриплым полушепотом предостерег, словно он сам не хотел этого, будто боялся... за меня...
        На запястье я больше не чувствовала жжения. Север каким-то чудом ослабил хват - не то намеренно, не то его бдительность уже находилась в сонном режиме. Моя же бдительность как никогда была начеку. Всего одно резкое движение - и у меня получилось выдернуть свою руку из его ладони.
        Свобода!
        Я не придумала ничего иного, кроме побега. Воспользовавшись заминкой, рванула со всех ног вдоль гостиной, суматошно оббежала диван.
        А дальше? Куда дальше?
        Поскольку первый этаж не был мной изучен, я побежала в то место, которое более-менее знала. Надеялась, что там смогу укрыться от Севера. Переждать бурю. Мне оставалось только не дать ему догнать себя.
        Я не слышала ничего: ни возгласов гостей, ни музыки, ни своих шагов, ни Севера. Только оглушительный мотор собственного сердца ревел в ушах.
        Я уже была у цели. Ухватившись за ручку кладовой, распахнула дверь, забежала внутрь темного помещения, со всей силы потянула ручку на себя, но запереться мне что-то мешало. С ужасом поняла, что Север настиг меня. Он вовремя подставил ногу и не дал двери захлопнуться.
        Че-е-е-ерт!
        Медленно подняла испуганный взгляд и встретилась с безумием, стоявшим в его глазах. С поглощающей темнотой. Засасывающей бездной, припечатывающей своей силой к месту.
        Я разозлила его. Очень сильно.
        - За идиота меня держишь? - рвано произнес, загородив собой проход, подобно скале, нависшей надо мной. - Неправильный подход ты выбрала, Лина.
        Кажется, я влипла...
        Север посмотрел по сторонам, сделал шаг вперед и своей широкой спиной оттеснил меня вглубь кладовой, к ее прохладной стене. Я вжалась в угол, забывая как дышать, и ждала. Чего - неизвестно. С одной стороны, мне было боязно. Оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве я боялась. И больше боялась не Севера, а себя рядом с ним. Но с другой - меня со всех сторон атаковало маниакальное любопытство, требующее непременного удовлетворения. Потому я больше не пыталась бежать. Заглушала взывающий голос разума собственным сердцем, стучащим так быстро, как никогда прежде, и ждала... Ждала, дрожа всем телом от предвкушения неизвестности.
        Север ухватился за дверную ручку и замер вдруг. Дверь так и не запер.
        Стоя спиной ко мне, он вообще не двигался. Только дышал. Шумно и порывисто. В такт моему дыханию.
        - Север, прекрати, - здравый смысл все еще прорывался, но он был на последнем издыхание, потому и голос мой был слабым. Чужим. - Неужели тебе не надоело? Что это для тебя? Особый вид развлечения? Допинг? Лишний повод показать другим свое превосходство? Только вот зачем? Все и так обо всем знают. Доказывать некому... Мне тем более.
        Его напряженные плечи подпрыгнули от одиночного смешка. Он сжал ручку двери настолько крепко, что кожа на руке побелела и натянулась, едва ли не лопаясь от натяжения.
        Размышляя о чем-то своем, Север хранил мучительное молчание. Крайне редко он молчал, оттого и душа моя покрывалась промерзлой наледью. В моменты затишья, он был крайне сосредоточен. Даже опасен.
        Пульс тем временем существенно замедлился, а само сердце поднялось к глотке, грозясь выпрыгнуть.
        - Спрашиваешь, что это для меня? - произнес хрипло и до того тихо, что пришлось задержать дыхание, чтобы расслышать его. - А давай для начала разберемся, что "это"? Что ты имеешь в виду под словом "это"? Что, Лина? - и вновь пульс взревел, стоило ему с извращенной нежностью произнести мое имя.
        Я не видела его лица полностью, лишь профиль, но была убеждена, что на нем сейчас маска, не выражающая никаких других эмоций, помимо злости.
        Знать бы еще почему он злился на меня...
        - Я про твое поведение, неподдающееся никакому объяснению, - с трудом вымолвила, с особым вниманием отслеживая каждый его вдох, каждый взмах длинных ресниц и каждое сокращение налитых мышц. - То ты прилюдно унижаешь меня, то в открытую заявляешь, что ненавидишь меня. Но за что? Что я тебе сделала? Это я! Я должна тебя ненавидеть! Мне напомнить как ты обозвал меня биомусором и едва не утопил! Ты испортил один из самых значимых дней в моей жизни! Да и черт с этим выпускным, забыли! Но как ты объс...
        Север стиснул кулаки и резко оборвал меня на полуслове:
        - Не тебя я назвал, а Котова! Этот бессмертный яйца к тебе подкатывал!
        Во дела....
        Внезапно для самой себя я рассмеялась в голос. До того данное заявление было абсурдным.
        - Ты когда последний раз зрение проверял? Никто ко мне не подкатывал! Никто даже близко ко мне...
        И на сей раз Север не стал меня выслушивать:
        - Только потому что я увел тебя к реке, никто и пальцем тебя не тронул, - процедил он, а после рявкнул: - А Котов мог! Ты не знаешь всей сути, поэтому лучше помолчи!
        Бесит! Страшно бесит! Да кем он себя возомнил?
        - Ничего не понимаю... - схватилась за голову, боясь, что она взорвется как переспелый арбуз. - Если никто не может трогать меня, почему ты сейчас здесь? Зачем запираешься со мной в чертовой кладовке? Тебе, что ли, все можно? А за репутацию свою не боишься? - почти проорала я, действуя на эмоциях.
        - Не запираюсь я, - ответил механическим голосом, лишенным жизни.
        - А что это, по-твоему? - мой голос сорвался до хрипоты и шепота, в горле стояла противная горечь.
        Шумный вдох. Протяжный выдох. Затянувшаяся пауза, сплетающая мои нервы в косичку.
        Задрав голову кверху, Север сомкнул веки и испустил из легких заколебавшийся выдох. На лице отразилась мучительная скорбь, боль, незнающая границ...
        И клянусь, я расслышала едва уловимый шепот, обращенный к самому себе: "Ну не могу я держаться от нее подальше... убей, но не могу."
        Краткий миг - и Север решительно захлопнул дверь, погрузив каморку во мрак.
        - А вот теперь я заперся. В чертовой кладовке. С тобой. И мне плевать, кто что скажет... Рты заткну каждому, - пауза, будоражащая кровь и воспламеняющая нервные окончания. - Ты по-прежнему не въехала, почему я срываюсь на тебе?
        Тишина и кромешная темнота обострили слух и чувство осязания.
        Щелчок замка изнутри. Уверенный шаг. Еще один. Мой судорожный всхлип. Его рваный выдох. Струящееся тепло, забирающееся под одежду. Под кожу. И странное давление, ложившееся тяжестью на мои плечи, стремительно спускающееся вниз.
        Ощущения на грани дикости, но крайне захватывающие.
        И это опасно. Близость опасна. Было бы лучше, если бы я все видела. Но ведь где-то здесь должен быть выключатель.
        Попытавшись нашарить его на стене, я напоролась на что-то твердое. Это что-то с грохотом повалилось на пол. Я была полностью дезориентирована, пока... пока не учуяла дурманящий аромат, перемешавшийся с запахом сигарет. Прямо у лица.
        - Лина, я не люблю повторять дважды, - его дыхание врезалось мне в лоб, грубая ладонь стиснула талию.
        Замерла, поскольку Север стоял прямо передо мной. Дышал моим дыханием, а я - его. Обжигающим и пьянящим.
        Некуда было бежать. Поразительно, но мне и не хотелось вырываться из ловушки. И запах сигарет больше не казался мне таким тошнотворным.
        - Нет, Север... Я понятия не имею, что тебе... нужно от меня, - мой голос дрогнул, как и тело, стоило Довлатову намеренно опустить ладонь на ягодицу. Яростно сжать крепкими пальцами. До срывающегося с губ полустона. Мучительного и крайне непозволительного. Но я простонала. Простонала прямо ему в шею и Север громко сглотнул.
        Боже... Убейте меня...
        - Подумай, ты же умная девочка, - его губы двигались у моего виска, задевали кожу и волосы.
        При каждом предательском вдохе грудь соприкасалась с его влажным торсом, отчего та наливалась упругостью, а соски затвердевали, врезаясь в легкую ткань сарафана.
        - Почему кому-то достается все и сразу, а мне - ничего, кроме парочки оплеух? Сколько раз у тебя с ним было?
        - С кем?
        - С Бергером, - прорычал он ненавистно, тряхнув меня и заставив застыть от холода, сквозящего от него.
        - Что было? - шумно сглотнула. Находясь под натиском его воздействия, я плохо соображала.
        Внезапно он убрал свою ладонь от меня, а вслед за этим послышался удар. Мощный и разрушительный. Кулак Севера со всего маху врезался в гипсокартоновую стену. Точнехонько над моей головой он проделал дыру. Я вздрогнула. Коленки подогнулись. Все затряслось внутри. Завибрировало. И сердце молотило нещадно, пробивая грудную клетку.
        - ВСЕ, ЛИНА! - прошипел он на ухо ядовитой змеей, обездвижил меня полностью. - Не вынуждай меня произносить вслух то, о чем я даже думать не хочу! Это пиздец как бесит меня, понимаешь?! - его ладонь властно накрыла мое горло и я оцепенела, боясь проронить даже неосторожный писк. - Так сколько? Раз, два? Не больше же?
        Не знаю, чем я думала, но что-то буквально заставило меня скрыть от него всю правду.
        - Я не скажу. Тебя это никак не касается, - получилось весьма дерзко.
        Вот только я не подумала о том, что его пальцы могут без труда пережать мне сонную артерию. Он мог перекрыть мне доступ кислорода. Мог, но Север этого не сделал.
        Скользящим парализующим движение он завел ладонь за шею, а колено упер в стену между моих ног, вынудив расставить их шире.
        Так как вся одежда Севера была вымоченной насквозь, мой сарафан моментально отсырел, подол начал прилипать к голым бедрам. С его волос скатывались капли воды, падая мне на грудь. Я вся была мокрой из-за него, словно он не с Козловой в бассейне обжимался, а со мной.
        Свежие воспоминания о Козловой, об их поцелуе... мгновенно привели меня в чувство и отрезвили сознание. Мне стало противно.
        - Отвали от меня, кобель! Ты мерзкий! Не прикасайся ко мне! - процедила злостно.
        Зябко передернув плечами, я набралась храбрости и толкнула Севера в грудь, отпихнула от себя. Попыталась во всяком случае.
        У нас слишком разные весовые категории. Моих сил не хватило для того чтобы сдвинуть эту тушу, нашпигованную мышцами, хотя бы на сантиметр. Наверное, потому Север прыснул со смеху. Мои попытки были смешны, а я - жалка.
        - Ты хочешь, чтобы я был верен? - неожиданно спросил на ухо заговорщически.
        Север положил ладони на стену по обе стороны от моей головы. Наклонился ко мне слишком близко. Настолько близко, что мне вмиг стало жарко и воздуха уже катастрофически не хватало.
        - Кому? - сглотнула вязкую слюну.
        - Тебе, глупышка! - никотиновое дыхание обдало пересохшие губы.
        Инстинктивно облизнула их. Благо Север не видел.
        - Да мне-то зачем твоя верность? - возмущенно пропищала, выставив руки, хоть как-то ограждающие от могучей скалы, намеревающейся расплющить меня. - Просто я переживаю за твою девушку. Виолетта не заслужила к себе такого отношения! Надеюсь, она видела, как ты засовывал свой язык Козловой в глотку! Надеюсь, она смогла сделать выводы, чтобы бросить тебя!
        - Ну, во-первых, я Виолетте ничего не обещал. Во-вторых, мы не встречались. Она просто... сделала мне одолжение, назовем это так. По своей воле сделала. Ее никто ни к чему не принуждал. А уж что она там себе напридумывала - проблемы только ее и никого больше. А, в-третьих, - ладонь Севера легла на мою щеку, подушечка большого пальца нежно огладила скулу. Ресницы затрепетали, в горле высохло все к чертовой матери, в животе защекотало. Так не бывает. Эта нежность не может быть приятной. Только не его, - Лин, я хочу понять, какой вывод из всего этого сделала ты?
        Хочешь узнать, о чем я думаю? Хочешь, чтобы вылила на тебя всю грязь? Просишь об этом? Да, пожалуйста!
        Мне осточертело молчать!
        - Выводы о тебе я сделала уже давно! Но сейчас не о них, а... о моих чувствах к тебе, - воинственно произнесла, готовясь сбросить на него атомную бомбу.
        - Та-а-ак... вот это уже интересно, - азартно выдохнул и, кажется, встал чуточку ближе, поскольку я могла ощутить его сердце, прорывающееся через грудь. - Я знал, что ты хочешь меня... Сталкерша.
        Я лишь закатила глаза и мысленно сплюнула горечь. Не стала никак акцентировать внимание на последней фразе, сказанной самонадеянно. Тем более опровергать ее. Даже убирать его руку от своего лица было уже лень. У меня появилась другая миссия.
        - Я ненавидела тебя, Довлатов! - заявила тоном, полным презрительности. - Ненавидела столь сильно, что если бы объявили судную ночь, ты бы стал единственным, кого бы я без сожалений пристрелила! Я ненавидела тебя настолько, что мне приятней было бы влачить свое жалкое существование на улице, чем рядом с таким мерзким человеком как ты! Я ненавидела тебя всей душой! Я мечтала о твоей смерти! В моей голове ты сдох тысячи раз! Так я тебя ненавидела! - почти кричала ему в лицо, чувствуя как опустошаюсь, как становится легче. - Но это прошло. Сейчас мне абсолютно плевать на тебя! Мне все равно, с кем ты спишь, с кем целуешься, кого используешь, лишь бы не трогал меня! Единственное, я надеюсь на то, что однажды кто-то использует тебя! Жестоко! И ты поймешь, каково это!
        - Замолчи..., - угрожающе прошипел он, сжав мой подбородок до боли, а я только-только набрала обороты:
        - Я искренне надеюсь, что найдется девушка, которой удастся проучить тебя!
        - Прекрати! Закрой свой рот, пока я...
        Я чувствовала как Довлатова трясло от злости, стремительно поглощающей его. Как искрил и потрескивал раскаленный воздух в кладовой. Как в безудержном темпе увеличилось напряжение между нами. Как пускался ток громадного вольтажа. Чувствовала, что провоцирую в нем агрессию, безвозвратную потерю самоконтроля.
        Я находилась под угрозой, но ни на секунду не могла замолкнуть:
        - Ты влюбишься в нее! Сильно! Настолько сильно, что сойдешь с ума!
        Довлатов шумно дышал через ноздри, словно бык сумасшедший. В какой-то момент сильные пальцы на моем подбородке разжались, но только для того, чтобы Север мог стиснуть в кулаке мои волосы. Он прихватил их у корней и оттянул вниз, задрав тем самым мою голову кверху. Делая меня максимально уязвимой.
        - ЛИ-НА, да заткнись же ты! - утробно, зловеще.
        Мне было бы жутко больно... До ужаса страшно, если бы не адреналин, бурлящий в моей крови. Адреналиновый выброс делал свое дело, и я уже совершенно не видела рамок. Их не существовало больше.
        - А ей удастся сравнять тебя с землей! Отомстить за всех униженных девушек, которыми ты воспользовался! Растоптать все твои чувства всмятку! Она вывернет твою душу наизнанку и ты вечно будешь жить с этой болью! Вечность! До конца своих дней!
        - Да, сука... сука.... сука... - завыл раненым зверем, выставив ногу так, что его колено уперлось мне между ног. Мокрая грубая джинсовая ткань соприкоснулась с нежной тканью моего нижнего белья. Задела что-то такое, отчего низ живота прошило острой пульсацией. До судорог в конечностях. До жжения.
        - А что насчет меня, то останься ты единственным парнем во Вселенной, я бы предпочла стать лесбиянкой, нежели чем связываться с тобой! Ты мне противен! - вцепилась мертвой хваткой в его плечи, отмечая невероятно тугие, каменные мышцы, содрогающиеся от внутренней борьбы. - Бергер превосходит тебя по всем фронтам! Он идеальный во всем! Он красивый! Сильный! Чуткий! Наверное, я влюбилась в него! Да, точно! Это любовь с первого взгляда! А еще он возбуждает меня по щелчку пальцев, а от тебя мне блевать хочется! Ясно?
        Все... Я выдохлась!
        До того, что от нехватки воздуха голова пошла кругом и сердце выстреливало пулеметной очередью.
        А Север притих вдруг. Подозрительная. Опасная тишина. Даже дыхания его я больше не слышала, не улавливала на своем лице. Словно он чудеснейшим образом испарился. Растворился в воздухе.
        Спокойствие. И только усиливающаяся хватка на моих волосах и скрежетание зубов подтверждали его присутствие.
        - Вот это ты зря... - прохрипел он напряженно.
        Снова угроза, как раскат грома, заставившая вздрогнуть и сжаться от животного страха.
        Внезапно Север прижался всем своим телом ко мне. Вдавил своей грудью в стену, вырывая из уст испуганный всхлип.
        - Все могу понять, но только не это... Не это! - за волосы притянул мое лицо к своему и рыкнул в губы, обжег дыханием, будто бы желая их растерзать, спалить дотла.
        Собственнически сжал мое бедро своей разгоряченной ладонью, вонзился пальцами с силой и давил до тех пор, пока тишину не разрезал мой болезненный хрип.
        - Так быть не должно... По-любому твоя ненависть ко мне тоже чем-то обуславливается... Как и моя к тебе...
        - Хм, вот как! Это чем же обуславливается твоя ненависть? Удиви меня! - чрезвычайно смело бросала ему вызов, наплевав на чувство самосохранения.
        Я была полна решимости. Вот только совершенно не понимала, с какой целью я терлась промежностью о его ногу? Почему мне было приятно? Как могла позволить ему забраться под сарафан и лапать меня где угодно, испытывая при этом стремительно нарастающее возбуждение.
        - Показать?
        - Покажи, если есть, что показывать!
        Напряженная заминка. Дыхание наше сплеталось в одно. Учащенное и сладкое. По телу прокатилась жаркая волна, а потом меня сшибло этой ударной волной с ног...
        Как оказалось, рассматривать было нечего. Глаза мне вообще не понадобились.
        Веки сами по себе сомкнулись, стоило Северу с утробным рыком наброситься на меня. С остервенением атаковать мои полураскрытые и неподготовленные к этому губы. Подобно изголодавшемуся зверю. Психопату, дорвавшегося до запретного...
        От такого человека я могла ожидать всякое, но только не этого. Не поцелуя. Но, черт возьми, Север целовал меня. МЕНЯ! Целовал по-настоящему. Взаправду. Не испытывая при этом отвращения.
        И нет, это было совсем не нежно. Не ласково, не как в первый раз. Напротив, с особой жаждой. С грубым напором. С необузданным желанием обладания. Целиком и полностью. Это было безрассудное действие. Сумасшествие какое-то. Он беспощадно воровал у меня воздух. Присваивал себе, а меня заставлял изнемогать от нехватки.
        Так парни не целуют, если не желают проучить девушку. Если не хотят нанести ей увечий, вгрызаясь в ее губы с жестокостью.
        Так парни не ласкают девушку, если не пытаются оставить на ее теле синяков, отметин, напоминающих ей о минутном безумии, об одной ненависти на двоих, о кратковременном помутнении рассудка.
        А то оно и было - помутнение. И полнейший паралич всего тела. Тела, которое было теперь во власти дикаря, требовательно целующего меня. Варвара, посягнувшего на мою честь...
        Я не понимала ничего, кроме того, что жаркие губы Севера собственнически сминали мои, а грубые ладони бессовестно гуляли по груди.
        - Охренеть, ты еще и без лифчика, - просипел он с истинным восторгом.
        А я не ответила ничего. Не отвечала и на ненасытные поцелуи. Я была в шоке. Дезориентирована. Не могла поверить в происходящее. Не могла позволить себе опуститься до такой низости, чтобы ответить на поцелуй парня, который несколькими минутами ранее с таким же рвением целовал Козлову.
        Сволочь! Моральный урод!
        Это стало мучительным издевательством. Саморазрушением, где и ответить было западло, и отказаться от столь бурных эмоций, обрушившихся на меня, уже было невозможно.
        Впрочем, точка невозврата была пройдена в тот момент, когда я проявила неосторожность и впустила горячий язык Довлатова в свой рот. А тот сначала замер на мгновение, а после хрипло простонал, как если бы испытал истинное удовольствие, в которое верилось с трудом.
        Ощутив его вкус на своем языке, я потеряла ту последнюю нить, связывающую меня с суровой действительностью, где обитают и Козлова, и Виолетта, и еще толпы других девушек, которым так или иначе был знаком вкус его губ.
        Боже, теперь и я стала одной из них... Стояла в одном ряду с использованными...
        - Ты все еще не поняла, что все эти месяцы мне нужно было от тебя? - произнес он сбивчиво.
        Блин, я стоять-то с трудом могла. А он хотел, чтобы я что-то уразумела.
        - Не-а, - удалось вымолвить, говорить уже было невмоготу.
        Я медленно плавилась. Растекалась горячим воском от столь сильного воздействия его губ и рук. Легко воспламенялась от настойчивых прикосновений к моей влажной коже. Чувствуя как с каждой секундой мои ноги слабели. Как разум тлел. Как клокочущее сердце перемалывало ребра. Как странное желание сметало все внутри взрывной волной. Как Север стискивал меня до хруста костей. Как он скользил грубыми ладонями по моей талии, подхватил под бедра. Как одним рывком приподнял меня в воздух. Как усадил на себя верхом и сплел мои ноги на своей пояснице. Как выпрямился и зажал меня между собой и стеной, выбив из легких последние остатки воздуха. Как продолжал вонзаться зубами в мою шею, вгрызаться в яремную вену, грозясь разорвать ее, обескровить меня чуждой страстью. Буйным и несдержанным напором.
        - Я подсел на тебя! Жестко подсел! - грубо поведал он между поцелуями, крепко обхватив мои бедра. - А ты даже поцеловать меня не можешь нормально... Я же разорву тебя... Разорву, дура, если ты сейчас же не поцелуешь меня...
        Столь неожиданное признание повергло меня в еще больший шок.
        Моргнула, неосознанно вонзившись ногтями в мужские плечи, отчего Север зашипел и врезался в мой зад чем-то твердым. Насадил, слегка приподнял и снова врезался, давая понять, что его угрозы небеспочвенны. Огромны. Тверды как гранитный камень.
        Разорвет, так и есть.
        Однако не та мысль меня пугала, а то, что Север не просто подсел на меня. Он хотел. ХОТЕЛ. МЕНЯ. ПОИМЕТЬ! И лишь жалкая одежда препятствовала достижению цели.
        - Как ты можешь такое говорить? Ты же только что целовался с Козловой!
        - А ты трахалась с Бергером и что теперь? - словно в наказание он укусил мой вздыбившийся сосок через ткань сарафана. Стиснул зубами, дождался очередного моего стона, рожденного сладкой болью, и отпустил. - Все мы совершаем ошибки. Главное, вовремя остановиться и вернуться к желаемому.
        - Я не...
        - Не будешь! Больше ты с ним не будешь! Не посмеешь! Ты - моя!
        Вновь обрушился на мои губы с диким поцелуем и на сей раз я ответила ему. С такой же ненасытностью и требовательностью изучала его умелый язык, и неуклюже подстраивалась под него, забывая дышать. Забывая о его дьявольской сущности.
        - Я не для того терпел столько, чтобы отдать тебя другому. Не для того ждал твоего созревания и искал телок, похожих на тебя, чтобы ты дала первому попавшемуся!
        - Чт..
        - Но в этом есть плюс, - урча, зарылся носом в моей шее. Провел острием языка вверх, прикусил мочку уха и уверенно заявил: - Я, черт бы тебя побрал, его нашел!
        - К-какой?
        - Ненавижу кровь. Ненавижу чертову осторожность! Но раз ты больше не целка, то и осторожничать мне не придется.
        Север поступательно двигался в такт своему учащенному дыханию. Вращал бедрами и терся об меня, задевая бугристой ширинкой сгусток нервов, оставляя на ягодицах болезненные отметины своих пальцев.
        Дикость... Что мы творим?
        - Север... я... я... - дернулась в попытке слезть с него и более не ощущать его эрекцию.
        - Не здесь. Конечно же, я не собираюсь трахать тебя прям тут. Мы можем поехать ко мне.
        - Но...
        Он опустил меня на пол. На дрожащие ноги.
        - Ты забудешь о нем! Больше о нем ты не вспомнишь... Я сделаю все для этого! Я докажу тебе, что ты сильно переоценила Бергера!
        Он угрожающе склонился к моему лицу. А в следующий миг я едва ли не распалась на мельчайшие элементы, ощутив между ног чужие пальцы. Грубые и настырные. Довлатов прикоснулся к моей изнывающей плоти, к которой еще никто и никогда не дотрагивался. Сквозь белье, но тем не менее. Для меня это все равно, что голыми руками прикоснуться к оголенному проводу.
        - Север, - выдохнула с резкостью, тесно сомкнув свои бедра и натянувшись струной. Забившись в судорогах и хватанув ртом раскаленный воздух.
        - Да... да... Ты будешь произносить этими сладкими губами только МОЕ имя... Хочу тебя, Зорина... Пиздец как хочу... - заверил низким вибрирующим голосом, проникающим в меня роем жалящих пчел.
        Боже... Если я сейчас же что-нибудь не предприму... Если я сейчас же не включу голову... Если я сейчас не вспомню о том, кого из себя представляет Довлатов, то паду ниже некуда...
        - Север, нет! - одернула его руку и резко сомкнула берда, ощущая внизу живота болезненную пульсацию. - Х-хорошо... ладно, поехали к тебе!
        - Чт... ты... ты уверена? - недоверчиво с легкой претензией.
        - Да! - активно закивала, лихорадочно поправляя подол сарафана и с ужасом понимания, что едва ли не совершила несусветную глупость.
        А дальше-то что? Север не отпустит меня, пока не заполучит свое.
        Что-нибудь придумаю... Придумаю!
        - Что ж.. Тогда дай мне пару минут, - отошел к двери, развернулся и лбом соприкоснулся с деревянным полотном. Тягостно вздохнул. - Постой смирно в сторонке. И не дыши! Не дыши лучше. Дай мне забыть, что ты здесь!
        Встала по стойке смирно как было велено, и задержала дыхание, удивляясь его просьбе. А затем тишину разрезал его утробный рык, от которого я вздрогнула.
        - Да в жопу все! - нервно гаркнул, сделал выпад и схватил меня за руку. - Пошли! Он все равно сегодня уже не упадет!
        Кто не упадет-то?
        Я последовала с Севером на улицу. Туда, где громко играла музыка, где по периметру горели гирлянды и фонарики, освещающие двор. Где свежий воздух приятно ласкал взмокшее тело. Где дышалось на порядок легче. И где все подпитые гости провожали нас изумленными взглядами, пока мы спешно пробирались сквозь толпу.
        Север не выпускал мою руку ни на миг. С каменным выражением лица он вел меня к выходу. Размашистым шагом шел напролом, не обращая внимания ни на своих дружков, окликающих его, ни на девушек, которые откровенно не понимали, почему он со мной, ни на Бергера, возникшего у нас на пути.
        - Куда ты ее ведешь, я спрашиваю? - угрожающе произнес Ян, демонстрируя тревогу в глазах и желание спасти меня из лап "монстра".
        - Домой! Ее время на исходе! Или ты не знал, что у нее комендантский час? - издевательски поведал Север в ответ и обошел Яна, нарочно задевая его плечом и увлекая меня за собой.
        Точно! Скоро уже одиннадцать. Но ведь Север не знает, что мама разрешила мне вернуться в полночь.
        - Лина, как ты? Точно все нормально? - Ян обратился уже ко мне.
        Опустив взгляд в землю, я ответила:
        - Да, спасибо. Но мне правда нужно уже домой.
        - Я тебе чуть позже напишу. Ок?
        Север резко обернулся через плечо и устремил на меня два прожигающих лазера.
        "Ты - моя!" - красноречиво во взгляде, не обещающем ничего хорошего.
        - Да, конечно, спишемся, - тем не менее ответила, после чего Довлатов сжал мою ладонь настолько крепко, что у меня появились все шансы остаться калекой.
        Стиснув челюсть, Север грубо дернул меня и существенно увеличил шаг, что я едва успевала перебирать ногами.
        А где Лера? К ней я бы смогла обратиться за помощью. Она так уж точно настучала бы по "шапке" Северу без колебаний!
        Черт. Я не вижу ее.
        Тем временем мы уже оказались за территорией дома Бергеров. Не сбавляя шага, практически бежали к машине Довлатова.
        - Север, я не поеду. Ты же пьян! - в ужасе замерла, зыркнула на него, когда он достал из заднего кармана ключи и одним нажатием разблокировал машину.
        Я не сяду. Не сяду с ним!
        - Сама ты бухая! - в своей дерзкой манере осадил меня, распахнул водительскую дверь. - Я не пью вообще-то! Весь вечер сидел на воде и энергетиках.
        И ведь правда. Я только сейчас поняла, что он был абсолютно трезв. Когда он целовал меня, я не чувствовала ни намека на алкоголь. Только сигареты и его аромат...
        Боже, теперь меня затрясло пуще прежнего. Он ведь был в адеквате. Все, что он проделывал со мной... Все, что говорил мне - все это было на трезвую голову...
        Ма-а-а-амочки...
        И как? Как мне от него отвертеться?
        - Садись в тачку! - скомандовал.
        Несмело открыла пассажирскую дверь, устроилась в углубленном кресле, какие обычно бывают в спорткарах.
        Впервые, черт бы побрал, я сидела в ЕГО машине. Это что-то невообразимое. И внутри пахло невероятно... Легкие моментально наполнились ЕГО ароматом, которым был насквозь пропитан черный кожаный салон.
        Дышать - не надышаться...
        - Пристегнись и не визжи под руку! Предупреждаю, я буду гнать! - включил магнитолу и резко тронулся с места.
        И так же резко по салону разлилась приятная музыка. "Friends" группы "Chase Atlantic" с первых нот завораживала.
        С первых слов я покрылась гусиной кожей и жутко раскраснелась. Знаю, я преувеличила значимость смысла тех слов в песне, но мне казалось, словно Север включил ее неспроста.
        Трясущимися руками я поспешила накинуть на себя ремень безопасности, защелкнула его в фиксаторе. А в безопасности я один фиг не ощущала себя.
        О какой безопасности может идти речь, когда рядом со мной Север Довлатов - парень, который едва ли не склонил меня к первому в жизни сексу.
        "Я подсел на тебя! Жестко подсел! Хочу тебя, Зорина... Пиз*ец как хочу..."
        Тряхнув головой, постаралась избавиться от губительного морока, вызванного волнующими воспоминаниями, и просто отключить мозг. Я старалась не смотреть на Севера и его идеальный профиль, но всякий раз взгляд то цеплялся за его взъерошенные волосы. То падал на искусанные мною губы и соблазнительную родинку над ней, то на жилистую руку, лежавшую на коробке передач, то на широко расставленные ноги.
        А-а-а-а-а! Пытка, пытка, пытка...
        Но доехали мы и впрямь очень быстро. Правда, за всю дорогу Север так ни разу и не взглянул на меня. Он был несколько напряжен, размышлял о чем-то.
        И, боже, наверное, для меня на свете нет ничего сексуальней молчаливого Довлатова, погруженного в свои мысли.
        Я однозначно свихнулась... Меня кроет. Но я не хочу подсаживаться на него. У него ломка пройдет не сегодня завтра, а моя же наверняка будет длиться всю оставшуюся жизнь...
        Нельзя подпускать его ближе, чем я позволила себе подпустить его сегодня. Это плохо кончится для меня. Он несерьезен. Ему нужен только секс. Нашел дурочку, которая еще не побывала в его постели, и теперь во что бы то ни стало ему нужно поставить напротив моего имени галочку.
        Не выйдет...
        Север припарковался у своего гаража, заглушил мотор, убавил громкость и напряженным взглядом уставился на "лобовуху". В одну точку. Сосредоточенно.
        - Иди домой, Лина, - резануло слух предостережение, а у меня все внутри рухнуло камнем вниз.
        Что? Мне не послышалось?
        - Но ты же...
        - Я как-то неясно выразился? - процедил он, пугая меня. - Иди, я сказал!
        Моргнула, находясь в ступоре.
        Это же то, что мне было нужно... Но почему тогда я не испытывала никакого облегчения? Только странное чувство вины шевелилось внутри, будто холодная ползучая тварь.
        Скрип кожаной обивки сиденья - Север медленно развернулся корпусом в мою сторону. Пристальный взгляд исподлобья, вздувшиеся желваки и расширенные ноздри не сулили ничего доброго. Север был обозлен. Но это еще не все. Неотступная мысль возникла, словно его что-то терзало, мучило сомнениями.
        - Хорошо, раздевайся. Буду в тачке тебя драть, так и быть, - произнес хлестко, как удар плетью. Два удара полоснули по сердцу.
        - Чт... Ты...
        - Раздевайся или уебывай отсюда! Уходи пока еще можешь ноги свести вместе! - прорычал устрашающе, со психу шарахнув стиснутым кулаком по рулю.
        Секунда - и обостренное чувство страха вынесло меня из его машины на улицу.
        А в следующую секунду машина взревела, взвизгнула шинами при развороте и с бешеной скоростью рванула в обратном направлении, оставляя после себя сизое облако уличной пыли.
        Он точно псих с раздвоением личности. С раздвоением ли? Боюсь, в Севере уживаются личностей пять не меньше. И что еще хуже - с некоторыми из них я даже незнакома.
        Мне повезло, поскольку мама уже спала. Иначе она заметила бы не только мой растрепанный внешний вид, но и добралась бы до моих вконец растрепанных чувств.
        Первым делом я приняла душ и смыла с себя отпечатки безумств. Всю грязь, в которой умудрилась вывозиться. Вот только жаль, из головы всю грязь не смыть, мысли не очистить никакими моющими средствами.
        Оказавшись в своей комнате, я заперлась. Не включая свет, достала телефон, на экране которого высвечивалось три сообщения:
        Лера: "Я в шоке! Мне тут нашептали, что тебя Довлатов увел с вечеринки! Довлатов? Ты свои мозги на веревочку вывесила и высушила, что ли?"
        Неизвестный номер №1: "Лина, я волнуюсь за тебя. Ты уверена, что этому человеку можно доверять? Не нравится он мне. Ян. Б."
        Неизвестный номер №2: "Запирай окна, если не хочешь, чтобы я пробрался в твою комнату и закончил... начатое!"
        И тут меня осенило - перед вечеринкой я переписывалась не с Яном, а с Севером. Только он мог начать свое сообщение с угрозы!
        Завалившись на кровать, я сначала ответила подруге:
        "Ха-ха. Мои мозги еще при мне, а вот у Довлатова уже давно атрофировались... Этот говнюк проявил любезность и отвез меня домой."
        Намеренно оставила Лерку без подробностей. Не захотела я откровенничать. Возможно, вернусь к этому, когда все немного уляжется, и воспоминания не будут отдаваться дискомфортом в области ребер и гигантским слезным комом в глотке.
        На очереди был Ян:
        "Не стоит волноваться. Я уже дома. А тот человек, которому нельзя доверять, решил вернуться к вам. Поэтому ты можешь лично признаться ему в своей неприязни."
        Немного грубовато, но как есть...
        Ян: "С радостью, но Довлатова я больше не видел. К нам этот мудила не возвращался. Но раз ты уже дома, я спокоен. Спокойной ночи."
        Выходит, я ошиблась и Север отправился в другое место.
        Ха-ха.
        Наверняка, "зализывать грехи" перед Козловой или Виолеттой. Уж на них-то не нужно тратить ни силы, ни нервы, чтобы заполучить желаемое. Девки сами проделают за него всю "работу".
        Все было уловкой! Лжец! Лицемер!
        "Спасибо. И тебе", - коротко ответила Яну и заблокировала его номер, а затем и экран, дабы не спалиться и не написать глупостей, вызванных лютой обидой на Севера и ревностью, пожирающей меня изнутри.
        Я ревную! Я, черт возьми, ревную этого кретина!
        И на его сообщение я не знала, что ответить.
        То есть как это пробраться в мою комнату через окно? Он и на такое способен? Впрочем, что еще можно было ожидать от человека, для которого не существует никаких правил.
        В поисках достойного ответа, который мог бы спустить его с небес на землю, я перерыла все свои мысли, но так и провалилась в сон, где мне снился Довлатов. Уподобляясь нечистым помыслам, он на протяжении всей ночи в точности исполнял свои дерзкие замыслы.
        Ни с Козловой, ни с Виолеттой, а со мной...
        Глава 11. О`кей, Google, что понадобилось Довлатову?
        СЕРЕДИНА СЕНТЯБРЯ
        В самом разгаре лекции по философии экран моего телефона загорелся, сигнализируя о новом сообщении. Скосив один глаз, незаметно отрыла переписку с Лерой:
        "Встретимся на перемене в столовке? Умираю с голоду!"
        "Да, давай."
        Лера: "Я отпрошусь пораньше. Места нам забью."
        "Оки."
        Отодвинула от себя телефон, подперла ладонью щеку и вновь прислушалась к выразительному голосу новенького преподавателя, гневающегося по причине того, что некоторые студенты имели наглость пропускать его предмет.
        - Ну теперь-то посещаемость будет зашкаливать, - хихикнула Вера, слегка пихнув меня локтем. - Слышала, девчонки из 321-ой дали Эдгару Фаридовичу прозвище "философ - причина девичьих нервозов".
        Сначала я вопросительно посмотрела на свою одногруппницу, откровенно пускающую пузыри на нашего препода. Затем перевела задумчивый взгляд на кафедру, за которой стояла статная "причина девичьих нервозов" - поджарый мужчина лет тридцати, обладающий незаурядной внешностью, которая без сомнения притягивала к себе большинство женских взглядов.
        Смуглый мужчина со строгими чертами, с холодным проницательным взглядом и ухоженной растительностью на лице был "вчерашним" выпускником. Он пришел к нам на замену молоденькой преподавательницы, которую экстренно отстранили в самом начале учебного года.
        Тем не менее за прошедшую неделю новый философ уже обрел определенную власть над студентами. Преподавая в самом престижном ВУЗе города, заставлял нас ходить в его аудитории по струнке. С первых дней приучал к армейской дисциплине, давая понять, что поблажек ждать не придется.
        Не знаю, как во внеурочные часы, но в стенах универа Камаев Эдгар Фаридович представлял собой весьма педантичную, требовательную, а в каких-то моментах даже бесчувственную личность.
        Вот только первокурсницам это нисколько не мешало. Без зазрения совести они проявляли к нему знаки внимания. А отсутствие обручального кольца на его безымянном пальце провоцировало у некоторых полет буйной фантазии и напрочь стирало границы дозволенного.
        Однако Эдгар Фаридович - профессионал своего дела - со всеми особями женского пола вел себя крайне сдержанно. И был особо жесток с теми, кто осмеливался нарушить его личные границы.
        К счастью, умом я пока не тронулась. Мужской магнетизм не превратил мои мозги в пурпурную жижицу.
        Я не вздыхала при виде препода, не бросала на него томных взглядов и не роняла перед ним свои конспекты. Я - одна из немногих, кто просто внимательно слушал, как с исключительной строгостью он по пунктам раскладывал причины, по которым может не допустить к экзамену.
        Впрочем, это были стандартные требования, но почему-то с самой первой лекции меня не покидала мысль, что Эдгар Фаридович из той серии преподавателей, которые не дают спуску даже тем, у кого не возникло проблем ни с ним, ни с его предметом в частности. Потому я заранее готовила себя к философской нервотрепке.
        - Попробуй сказать об этом Эдгару Фаридовичу лично, - прыснула я. - Посмотрим, как скоро тебя отчислят из-за заваленного экзамена.
        Сидящая по левую руку рыжая девчонка округлила свои карие глаза. Передернула тонкими плечами и сморщила нос, усыпанный веснушками. Вера явно представила себе всю красочность картины того, как она вылетает из ВУЗа подобно пробке из шампанского.
        С Верой Лисовец мы нашли общий язык еще во время линейки. Пока ректор и его заместитель выступали с поздравлениями и напутственной речью, мы разговорились и выяснили, что у нас много общего, начиная от переезда, заканчивая поступлением на бюджет.
        Но в первую очередь мы были объединены общей целью - получением диплома, добытого путем знаний, пота и пролитой крови. Приходить в универ только ради порции сплетен, дабы поторговать своим лицом - не входило ни ее, ни в мои планы. Тем она и отличалась от остальных девчонок в нашей группе. Тем она сразу же понравилась мне.
        За прошедшие две недели обучения Лера тоже сблизилась с Верой. Узнав, что у меня появилась поддержка в группе, ей стало поспокойней.
        А переживать было о чем. Так вышло, что в моей группе учится один из "МАРС" - Максим Казанцев - весьма неоднозначная личность, оттого и непредсказуемая.
        Чего только стоит одна выходка, из-за которой отстранили молоденькую "философичку". Никто не располагал точной информацией, но ходили слухи, что Макс склеил ее после пары. И не просто склеил, а имел наглость отыметь прямо в стенах универа. Как следствие, о "подвиге" узнал ректор и принял жесткие меры в отношении любителей острых ощущений.
        Все же полагаю, историю слегка раздули, иначе и ноги Казанцева бы не было в нашем универе. Но он здесь. Сидит в телефоне, укрывшись за нашими с Верой спинами.
        - Эй, блондурочка, - вякнул тот самый Казанцев. Сделала вид, что увлечена монологом преподавателя. Тогда он нетерпеливо постучал мне по спине. - Зорина, ты оглохла, что ли?
        Раздраженно выдохнув, развернула голову.
        - Че надо?
        Тот, нацепив на лицо противную ухмылочку, сунул мне свой телефон. Буквально к носу.
        - На вот...
        На экране была открыта переписка и текст последнего сообщения гласил:
        "Передай Зориной, чтобы после пары подошла к женскому сортиру на втором этаже. Без лишних вопросов, бро. Просто передай и все".
        Вот так просто?!
        Не знаю, почему, но возникшая ситуация до того меня разозлила. Забывая, где нахожусь, вырвала из рук Казанцева новомодный телефон, и быстро напечатала Довлатову ответ: "Потеряйся, козел!"
        - Э-э, телефон на базу вернула! - гаркнул Макс во всеуслышание, приподнимаясь и переваливаясь на мой ряд.
        В аудитории вмиг воцарилась гробовая тишина. Однокурсники сворачивала на нас шеи. Вера обомлела, с опаской смотря то на меня, замершую в оторопи, то на преподавателя, недоумевающего от вольности своих студентов. Последний свел широкие темные брови к переносице и, сложив руки на груди, демонстративно прочистил горло. Тогда я поняла, что на шаг приблизилась к отчислению.
        Гребаный Казанцев! Гребаный Довлатов!
        - Я не понял, а кто это у нас так яро желает выделиться в первом же полугодии? - строжайшим тоном прогромыхал Эдгар Фаридович и сверился со списком фамилий в журнале. - Казанцев и... Зорина! Я для кого озвучивал требования к "допуску"? - от его неприязненного взгляда сердечко вдруг забарахлило и заглохло к чертям.
        Капец...
        - А че сразу Казанцев? - набычился Макс, падая на свою скамью. - Я тут вообще ни при делах!
        Мужчина оперся на кафедру и сощурился, мысленно прогоняя нарушителей порядка через мясорубку.
        - А кто же тогда при делах?
        - Если в конфликте участвует баба? Хм, ясен хрен, что баба и виновата!
        Каков наглец.
        Жалея о своей выходке, вернула телефон Казанцеву, а Эдгар Фаридович тем временем уже поднимался по лестнице, устремляясь к нашим рядам.
        Вера втянула головешку в плечи, я натянулась струной, ощущая царапающий холодок, бегущий вдоль позвоночника, а Казанцеву было по барабану. Вольготно развалившись на скамейке, он вертел телефон в руке, словно спинер.
        Мужчина остановился меж пятым и шестым рядами. Все дружно задержали дыхание и уткнулись в свои конспекты.
        - А ты у нас еще и сексист? - с претензией предъявил препод, убирая руки в карманы идеально отпаренных брюк.
        Казанцев фыркнул и поднес трубку ко рту:
        - Окей, Google, кто такой сексист?
        Со стороны послышались смешки и возня. Преподаватель выжидательно смотрел на Казанцева, пока механический голос втолковывал ему о дискриминации людей по гендерному признаку. Вера заливалась краской, а кто-то из девушек выкрикнул: рука-лицо!
        - Так, попрошу тишины в аудитории! - весьма доходчиво, после чего все заткнулись. - Ты заодно спроси у "Гугла", что такое уважение и где его взять, - следом прожигающий взгляд преподавателя обратился на меня. - Ну а тебе, Зорина, ни о чем не нужно побеседовать с "Гуглом"? Обратись к всезнающему, пока у нас тут интеллектуальная пауза выдалась.
        Я бы с радостью, но, боюсь, даже "Гугл" не знает ответа на мой волнующий вопрос!
        - Господи, кажется я опИсалась, - жалобно простонала Вера, чтобы услышала только я.
        Я тоже пожалела, чтобы не запаслась подгузниками перед лекцией.
        - Нет, Эдгар Фаридович. Извините меня, пожалуйста, - промямлила я, стыдливо потупив взор. - Впредь я не нарушу ни одно из требований, озвученных Вами ранее.
        Преподаватель окинул меня леденящим душу взглядом и, смягчившись в лице, понимающе кивнул.
        - Тогда спрячь свой телефон со стола, - подытожил, после чего наставил на Казанцева указательный палец. - Тебя это тоже касается! И сядь уже ровно! Ты не у себя дома!
        - Ага, как же, - буркнул Макс едва слышно. - Будь я дома, хер бы ты мной командовал...
        К счастью, комментарий Казанцева не был услышан преподавателем, поскольку тот уже стоял у доски. Быстро переключившись, мужчина продолжил зачитывать лекцию, а Максим периодически вздыхал и словно нарочно пинал скамью, на которой сидели я и Вера. Этим наш придурочный одногруппник страшно раздражал Лисовец.
        А что до меня, то я уже не обращала внимания ни на Казанцева, ни на Камаева. Все вокруг престало существовать, слилось с серой массой, поскольку мысленно я перебирала всевозможные варианты, по которым вдруг понадобилась Довлатову.
        Спустя три недели молчания... Спустя три недели спокойствия, где не было ни единого намека на существование Севера.
        После вечеринки он словно сквозь землю провалился.
        Что ему тут надо? Он же на заочке учится. И почему не написал мне напрямую?
        Ах, да. Я же отправила его в черный список. Так ждала от него весточки, что по истечении недельного молчания отправила контакт в блок и выгнала поганой метлой из своих мыслей. Вышвырнула из памяти. Удивительно, но он больше не снился мне. Я забыла о нем. Не вспоминала о том, что он вытворял со мной в кладовой. Я вылечилась. Исцелилась.
        И вот опять...
        Ну уж нет. Меня в полной мере устраивает мое нынешнее состояние. Меня устраивает моя жизнь, где Север не представляет для меня ровным счетом ничего.
        Долой Довлатова!
        Глава 12. Ты попал... в черный список моего сердца
        - Лина, можешь чуть помедленней? Лера же заняла нам места. Не несись так, умоляю. Я балетки еще не разносила. Жмут, зараза, - заныла Вера, замедляя шаг до черепашьей скорости.
        Да как бы ей объяснить доходчиво, что ее не разношенная обувь - сущий пустяк в сравнении с тем, что может меня поджидать у женского туалета, если мы промедлим хотя бы на минутку.
        А пока у меня есть шанс затеряться в толпе спешащих студентов, - самое время делать ноги, невзирая на мозоли на них и прочие неприятности.
        - Вера, миленькая, шевелись. Ты же не хочешь, чтобы все хот-доги без нас слопали? - поторапливала нюдяще-пыхтящую копушу, изо всех сил тянув ее за собой.
        - За "наши" хот-доги глотку перегрызу любому! - пылко воскликнула, словно воинственная амазонка, и, путаясь в своей юбке, перестроилась на спортивную ходьбу.
        По пути к лестнице нас то и дело толкали учащиеся. Толпа была густой, голодной и оттого дикой. В ней вполне можно было укрыться от Довлатова. Тем не менее ноги у меня становились все тяжелее и тяжелее, будто через каждый пройденный метр на них цепляли по килограммовому грузилу.
        Проходя закуток с туалетами, я мысленно заставляла себя не смотреть по сторонам. Не искать его взглядом, чтобы не дай бог не напороться на него и не потеряться в прострации. С трудом у меня получилось следовать своему внутреннему голосу. И Вера оказывала на меня нужное воздействие, делясь своими впечатлениями о прошедшей паре.
        - Все-таки философ наш хорош, да? - произнесла она мечтательно.
        - Ага, - ответила отстраненно.
        - Прикинь, сегодня он мне даже приснился. Чтоб ты понимала, такие сны мне никогда еще не снились.
        Я рассмеялась в голос.
        Вот и скромница наша!
        - Кстати, а ты с Казанцевым и раньше была знакома? - сменила она тему, вероятно, чтобы я не расспрашивала о содержании ее сна, иначе бы Вера свалилась в обморок от смущения.
        Я скривилась моментально, как если бы проглотила дольку лимона. Вместе с гнилой цедрой.
        - К сожалению. Он учился со мной в параллели. Тот еще придурок. А что?
        - Да так, - пожала она плечами.
        - Говори! - попыталась надавить, так как нутром почуяла, что она о чем-то недоговаривает.
        И нутро меня не подвело. Какое-то время Вера еще сомневалась, стоит ли ей делиться со мной своими переживания, но, в конце концов, она взяла меня под руку и тихо произнесла:
        - Он откуда-то узнал мой номер.
        - И?
        К лицу Лисовец прилила краска, в огромных глазах проглядывалось теперь уже гадкое смущение, граничащее с омерзением.
        - Короче, вчера он ни с того ни с сего отправил мне фо..., - запнулась на полуслове, а после короткой паузы едва слышно продолжила: - Фото члена.
        Находясь под скверным впечатлением, непроизвольно хватанула ртом воздух, но глоток кислорода вошел не в то горло. Я поперхнулась и вросла ступнями в бетонный пол.
        - С-с-своего?
        - Да откуда ж мне знать, его это член был или скачанный из интернета! - смущаясь пуще прежнего, нервно протараторила Вера, отчего проходящие мимо парни покосились на нее и глумливо заржали.
        - Да и какая разница, чей он? Я не хочу даже думать об этом! - зажмурилась, очевидно, прогоняя из памяти "хозяйство" Казанцева.
        Она вцепилась в мою руку мертвой хваткой, ища равновесие. "Лисичке" сиюсекундно потребовалась моральная поддержка.
        - Просто сегодня Казанцев вел себя так, словно это не он отправлял мне фотку... той штуки. А я весь день места себе не находила. Боялась, что он разболтает всей группе, а потом все дойдет до куратора, а там и до родителей. А они не станут разбираться, заберут меня домой и все. Я правда боюсь, что у меня отберут мою мечту. А Казанцев еще как нарочно сегодня на всех парах садился за мной.
        Боже.
        Вера была сама не своя. Трясло бедняжку. Весь день она стойко держалась, а ту на тебе - совсем расклеилась.
        Я протянула к ней свои руки, приобняла и ободряюще погладила по спине.
        Смею предположить, что подобное произошло с ней впервые. Насколько поняла, в раннем возрасте Веру удочерила религиозная до мозга костей семья. Долгие годы она воспитывалась в условиях, где не пользуются телефонами и прочими радостями жизни. Где все, к чему мы привыкли, автоматически приравнивается к греху. А слово "член" если и употреблялось, то совершенно в ином контексте. Отсюда у Веры и наблюдалась такая болезненная реакция на шалости всяких озабоченных придурков.
        Когда Вера поделилась со мной этим, я была крайне удивлена, что ее вообще отпустили в большой город. Единственное, она попросила никому не распространяться о ее верующей семье и о том, откуда она родом. Кроме Леры, естественно.
        - Забей. Не принимай близко к сердцу, - пригладила ее волнистые медные волосы. - От таких козлов можно всякое ожидать. Но лучший способ избавиться от них в кратчайшие сроки - это полный игнор.
        - Говоришь так, словно уже проходила через такое, - посмотрела на меня подозрительно и с неким сочувствием.
        А что мне скрывать? Я развела руками в стороны.
        - Увы. И, кажется, до сих пор прохожу. Вот только нет этому ни конца ни края, - со скорбью в голосе отметила.
        - Максим что, и тебя достает? - Вера округлила глаза-блюдца.
        - Хуже! Его закадычный друг, а по совместительству мой заклятый враг и нарушитель спокойствия. Но по сравнению с ним Макс - паинька.
        - Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения! - раздалось позади меня саркастическим тоном, мой покой вновь намеревались нарушить непрошеные гости.
        Поразительно, но меня нисколько не напугал тот факт, что Север был поблизости. Меня ничуть не возмутило, что он услышал наш разговор. Не огорчило.
        Я лишь устало сомкнула веки и сморщилась, словно в приступе резкой боли. Ощущение было такое, будто я содрала с заживающей раны корочку, не давая ей полностью затянуться. Неприятно, но терпимо.
        Вера растерянно захлопала ресницами, пялясь куда-то выше моей головы.
        Я резко развернулась на пятках и машинально задрала голову, чтобы посмотреть в лицо тому негодяю и... ничего нового в нем не найти. Все как всегда: до ужаса циничный взгляд, сверкающий опасным блеском; издевательская усмешка, словно она у него на гвозди прибита; и надменность, с которой он не расстанется даже под угрозой смерти.
        - Вера, уходим. Нас Лера уже заждалась!
        Схватила одногруппницу за предплечье и с показушным спокойствием двинулась к лестнице.
        А у Довлатова мигом сползла усмешка с лица. Чертыхнувшись, он в два прыжка догнал нас и загородил путь.
        - Поговорить надо, - удивительно, но он был настолько спокоен, словно перед нашей встречей сожрал стандарт успокоительного.
        - Да? А ты разве умеешь разговаривать? По-моему, ты только и можешь рявкать как собака! Ты псих, Довлатов! Твое место в дурдоме! - не знала, что на меня нашло, но я метала громы и молнии. Вопреки своим наставлениям об игноре, пустилась в разнос.
        Север осмотрелся по сторонам, затем покосился на Веру, в неловкости разглядывающую свои ногти. Поджав губы, он глубоко вздохнул.
        - Я уже был там, - весьма неожиданно признался. - И, поверь, в этом месте психика ломается даже у психически здоровых. А что уж говорить об отмороженных на всю голову.
        Я охнула, пытаясь понять, насколько серьезен он был. Приводил ли он факты из своей жизни, или же это была очередная выдумка, давящая на жалость.
        Как таковой жалости я не испытывала, но что-то буквально заставило меня сбавить пыл. Будто кто-то третий воспользовался огнетушителем и потушил разгорающийся конфликт.
        - О чем ты хотел поговорить? И что за срочность вообще? - сложила руки под грудью.
        Нахмурив брови, Север посмотрел на циферблат водонепроницаемых часов.
        - Через три часа я снова улетаю, надо кое-кому помочь... Короче, не суть.
        Вдруг я обратила внимание на темные круги у него под глазами. На тугие жилы на руках, похожие на натянутые канаты. Север немного потерял в весе, отчего его тело стало более сухим. Была четко видна каждая мышца. Да и в целом он выглядел несколько уставшим, не то изнурял себя жесткой диетой, не то изматывал упорными тренировками. В общем я была не права - за последние три недели с ним произошли некоторые изменения.
        - Вообще-то я здесь, чтобы извиниться перед тобой, - выдавил Довлатов с трудом.
        Наверное, подобные слова если и произносились им, то произносились крайне редко.
        - Извини за то, что повел себя в машине как мудак.
        - Только в машине? - гордо вздернула нос.
        - Да, только в машине. В остальном я был собой, - снова наблюдала перед собой неисправимого мудака.
        - Если так, то я прощаю тебя за то, что в машине ты повел себя как мудак, - сдалась без особых сопротивлений.
        Север с облегчением выдохнул и просиял улыбкой, точно на него снизошла божья благодать.
        - Тогда вытащи меня из "чс"! - не просил, он требовал.
        - Зачем? Мне и так хорошо.
        Между его бровями углубилась упрямая складка.
        - Ни хрена хорошего! Ты ведь даже не знаешь, чего лишаешь нас своим упрямством.
        - Нас?
        - Ну, себя так уж точно!
        "И чего же, интересно?" - только успела подумать, как вдруг Вера неестественно прочистила горло, напоминая о себе и о заждавшейся нас Лере.
        - Извини, мне надо успеть пообедать. У меня впереди еще две пары, так что...
        В глазах его вспыхнул огонь протеста, но на сей раз Север не дрогнул. Он дал мне спокойно уйти. Однако спокойствие мне только снилось.
        Глава 13. Север прямо по курсу
        Во время обеда Лера случайно проболталась, что вчера виделась с Довлатовым. Якобы, поздним вечером (что уже показалось странным) отец отправил ее передать Роману Ильичу кое-какие важные документы. Самого Романа Ильича конечно же не было дома, но ей повезло застать Севера. Он только-только вернулся с поездки. Лера сделала акцент на том, что Довлатов был не очень-то гостеприимен, но в итоге все же впустил ее в дом и даже угостил выпивкой. А потом Лера начала путаться в показаниях.
        - Да с хрена ли я путаюсь? Я просто не увидела твоего сообщения. И да, Лина, я не помню, во сколько легла спать! Это все? - обиженно выдала Лера, собрала свои вещи. - Если допрос окончен, я на пару пойду. Встретимся там же, где обычно! - встала из-за стола и в гордом одиночестве покинула нас.
        Какая-то ерунда, если честно.
        В последнее время я замечаю за своей подругой странности. То она витает в облаках, что ее порой не дозовешься. То Лера подолгу не отвечает на мои сообщения, чего раньше не наблюдалось за ней. А еще она теперь с легкостью может прогулять занятия, списав все на занятость в тату-салоне.
        - Колись, Лер, что с тобой происходит? - поинтересовалась я, когда после занятий мы вместе отправились по домам.
        Погодка была замечательной. Бабье лето радовало чрезвычайно жаркими деньками, потому мы решили прогуляться пешком.
        - Да нормально все, - отделалась она коротко, нервным жестом поправляя лямку своей сумки.
        - Почему мне кажется, что ты от меня что-то утаиваешь?
        - Да брось, Лин! Тебе так кажется, - фальшиво она улыбнулась.
        Здесь точно что-то нечисто!
        Я резко притормозила. Лера тоже неохотно остановилась.
        - Ты запала на Севера, да? Между вами что-то есть? В этом все дело? - не смогла удержать язык за зубами.
        Мне нужно было удостовериться. Убедиться, что лучшая подруга по-прежнему доверяет мне все свои секреты. Пускай даже если правда ранит меня.
        А она могла меня ранить. Еще как.
        После случившегося между мной и Севером интрижка Довлатова и Леры потрясла бы меня до глубины души. Наверное.
        Боже, как же это эгоистично с моей стороны.
        Я ведь ничем не отличалась от Леры. Скрытной Леры. Я тоже была не совсем честна с ней. О покушении Севера на мою девственность я почему-то замолчала. Сказала лишь, что мы как обычно кусались, как кошка с собакой.
        Всему виной примитивный страх. Подруга могла разочароваться во мне и обвинить в слабохарактерности. А пока Лера по-прежнему верила, что ненависть - это единственное, что я испытываю к Северу.
        Доля правды здесь, безусловно, присутствовала, но о сексуальном подтексте Лера и не подозревала вовсе.
        В теории Лера могла выбрать для своего первого раза кандидата вроде Севера. Она уже давненько мечтала расстаться со своей невинностью. К тому же та частенько отмечала внешнюю схожесть между Севером и его отцом. Сколько я ее знаю, она всегда грезила о втором, но Роман Ильич - птичка не ее полета. Для такого искушенного мужчины она слишком зеленая, дурная и неопытная, а вот для его сына....
        Кошмар...
        Волосы на загривке зашевелись, словно в них живность завелась.
        Вдруг вчера у них все случилось? А ведет она себя странным образом, потому что жалеет о содеянном, потому что вынуждена скрывать все от меня... И извинения Севера тоже были неспроста... Может, он тоже сожалеет?
        Лера застыла на месте мраморной скульптурой. Наши взгляды скрестились. Еще никогда она не смотрела на меня так, будто узрела перед собой полную дуру. Впрочем, именно полной дурой я себя и ощущала.
        Внезапно щеки Леры раздулись, а потом она разразилась заливистым смехом, неприятно режущим слух.
        - Зорина, ты хоть делись с подругой тем, что куришь! - по-дружески запрокинула руку мне на плечо, а в следующий миг приняла серьезнейший вид. - А если по-чесноку, то я даже обиделась на тебя немного. Неужели ты правда подумала, что я запала на Довлатова-младшего?
        - Просто предположила, - вымолвила через губу, виновато уставившись себе под ноги.
        - Нет, конечно, Север парень ничего такой, но я не стала бы портить свою репутацию оторвы. Через час весь город бы узнал, что Север склеил очередную девственницу-неумеху. А многие ведь свято верят, что это тело, - прошлась она ладонями по своей фигуре, призывно выписывая бедрами восьмерку, - уже не раз познало вкус истинного удовольствия.
        "Неужели только это тебя останавливает?" - подумалось мне, но вслух произнести струсила.
        Васнецова каким-то образом прочла мои мысли:
        - А еще он не в моем вкусе. Я все же предпочитаю мальчиков постарше. Ищу своего голубоглазого брутала. Сексуального плохиша, который завладеет моим сердцем и утащит в свой замок. Правда, заколебалась уже ждать! Но ничего! Я добьюсь своего! Уверена, судьба готовит мне что-то такое, о чем я даже не мечтала!

* * *
        По возвращении домой первым делом я накормила Киселя, после чего закинула все свои вещи в стирку.
        Надо было заняться домашкой по английскому (преподша вчера озверела и надавала заданий на целый год вперед), но настрой у меня, прямо-таки скажем, был не боевой.
        Чтобы не подохнуть со скуки, я занялась плетением браслетиков из бисера, а вскоре позвонила маме и предложила ей свою помощь. Все равно через пару недель заступать на должность. Мне нужны деньги, а транжирить у мамы, когда у тебя есть пара рук и ног, это как-то по-свински.
        Однако мама придерживалась другого мнения.
        Узнав, что я в тайне подала документы на трудоустройство, она учинила мне тотальный разнос.
        "Мало ли, что ты хочешь! Моя дочь не будет драить полы! Я не для того тебя растила, чтобы ты растрачивала свою молодость, подтирая задницу всяким богатеям! Выучись сначала!"
        "Мам, это временно, - убеждала я ее. - Пока не найду достойную замену. Ну не могу же я вечно сидеть у тебя на шее."
        Еще час уговоров - и мама пошла на попятную. Но она настоятельно порекомендовала мне заняться поисками другой работы, более подходящей для молоденькой девушки-студентки.
        - Конечно, дочь, приходи! - отозвалась мама радостно в трубку. - Я бы не отказалась от лишней пары рук. С меня тогда суши вечерком!
        Через час мы совместно готовили ужин для Бергеров. Мама тушила мясо, а я резала овощи на салат, попутно размышляя о том, почему бы Арсению Андреевичу не нанять себе в штат постоянную кухарку. Это же существенно разгрузило бы мамины дела. Ей не пришлось бы всякий раз менять свои планы и срываться из дома, только потому что господин предпочел отужинать дома, а не в дорогом ресторане.
        К слову, мне так и не посчастливилось познакомиться с Арсением Андреевичем.
        За те два раза, что подменяла маму (уже после вечеринки), я так его и не застала. С Яном я также больше не виделась. Случайно подслушала мамин телефонный разговор с Арсением Андреевичем, откуда поняла, что Ян отправился на какие-то там спортивные сборы.
        В восемь вечера мы с мамой уже были дома. Устроившись на диване перед телеком, где фоном шла передача про топ-моделей, с превеликим удовольствием лопали роллы и наслаждались вкусом безалкогольного сидра.
        - Придумала! - внезапно воскликнула мама, с видом лауреата Нобелевской премии подняв над головой вилку, нанизанную на "Филадельфию". - А почему бы тебе не попробовать себя в модельном бизнесе?
        - Ма-а-ам, - я даже поперхнулась от столь неожиданного предложения.
        - Нет, я серьезно! - забросила ноги на диван, подмяла под себя и развернулась ко мне лицом. Ее вдохновенное выражение пугало меня не на шутку. - Ты молода, красива. Очень красива! Твое лицо совершенно. Оно незабываемое! Ты могла бы в легкую стать лицом косметического бренда! Агентства бы дрались за тебя!
        Похоже, кому-то надо завязывать с просмотром дурацких телепередач, а то у меня мама "сломалась".
        - Ты слишком предвзята. Ты так считаешь, потому что я твоя дочь.
        - Для любой матери ее ребенок всегда будет оставаться особенным, но я сейчас совсем о другом. Дорогая, ты себя недооцениваешь. Ты ставишь под сомнения свою природную красоту, относя ее к посредственной, но ты глубоко заблуждаешься. Тем более так считаю не только я.
        - А кто еще? Твои подруги? - посмотрела на нее с кислой миной, на что мама бросила на меня придирчивый взгляд и отмахнулась, мол, другого она и не ожидала.
        - У Маришки дочь работает в модельном агентстве. Она бы могла устроить для тебя кастинг! Что скажешь? - в предвкушении потерла ладони.
        Категорично мотая головой, я поставила тарелку на столик и потянулась к маме с объятиями.
        - Я подумаю, - чмокнула ее в щечку. - Обещаю подумать, но только после того как разберусь с домашкой.
        Три часа с небольшим у меня ушло на проработку всех заданий по английскому. К концу дня я была выжата как лимон. Мне уже было не до раздумий. Да и думать было не о чем.
        Ну какая из меня модель? Во-первых, данная работа требует максимальной раскрепощенности, а я что? Я чересчур зажата. Да меня схватит удар как только на меня наведут прицел фотокамеры. К тому же я не из тех, кто любит привлекать к себе внимание окружающих. Ну а, во-вторых, ростом не вышла. Нет, эта работа совершенно точно мне не подходит. Боюсь, модельный бизнес если что-то и может мне дать, то только убитую в хлам самооценку.
        Перед сном я установила на окно специальную сетку, плотно задвинула шторы и вдруг вспомнила о стирке.
        Растяпа! Я так и не вывесила белье сушиться!
        Других тонких пижам в моем гардеробе кот наплакал, а в доме по-прежнему стояла невыносимая духота - распахнутое настежь окно не справлялось с проветриванием комнаты, - потому я плюнула на все и легла спать в застиранном топе и обычных хлопковых трусах.
        Вырубилась я моментально, стоило только положить голову на подушку.
        Мне снился чудный сон. В нем я была счастлива. В нем я беззаботно валялась на берегу голубого озера. Наблюдала за стаей птиц, разрезающих своими крыльями волнообразные облака. И любовалась пейзажами неизвестной холмистой местности. На душе было необычайно спокойно. И так тихо вокруг. Только редкие всплески воды, стрекотание кузнечиков и монотонное шуршание травы ласкали мой слух. Но вскоре к этим звукам присоединился еще один. Посторонний. Нездешний. Словно что-то рядышком грохнулось, а потом предостерегающе скрипнуло.
        В конечном итоге странный шорох вырвал меня из сна. Я разлепила глаза. Потерла их, поморгала, стараясь сфокусировать взгляд на источнике света в комнате. Поскольку сонный разум еще не привел в действие процесс выявления причинно-следственной связи, я пока не могла сообразить, какого это черта окно незанавешено.
        Секунды бездействия тянулись. Мыслительные шестеренки со скрежетом закрутились в голове. И тут я офигела.
        На письменный стол взгромоздилась пугающая тень. Кто-то сидел на корточках среди учебников и конспектов. А рядом с тенью валялась сетка, которая должна быть на окне.
        - Какого хрена тут происходит.... - испуганно пробормотала сиплым голосом, резко приняв сидячее положение.
        Этот кто-то выставил в мою сторону руку. Проникающий в комнату свет уличных фонарей осветил татуированные предплечье и кисть со змеей на ней.
        Это сон... Он не мог пробраться ко мне в комнату. Он же улетел!
        На всякий пожарный ущипнула себя за ляжку. Со всей силы. Ауч. Больно, черт возьми. А значит, нихрена это не сон!
        - Не кричи только, а то мать разбудишь, - произнес Север будничным тоном, ловко спрыгивая на пол. В кроссовках!
        Теряясь в своих противоречивых чувствах и трясясь от пережитого шока, я притянула колени к груди и натянула одеяло до подбородка.
        - Ты что тут делаешь? - сердито шепотом.
        - Окно было распахнуто. Я счел это за приглашение, - все-таки снял с себя кроссовки, но я не понимала зачем.
        - Ты придурок? Я открыла окно, потому что в доме душно. Сетка тебе об этом не намекнула?
        Север сгреб со стола сетку, вернее, то, что от нее осталось, и продемонстрировал дыру в ней.
        Кусок идиота! Вредитель!
        Сон как рукой сняло. Усталости больше не чувствовалось. Лишь гнев внутри пузырился кипящей лавой.
        Мне хотелось вскочить с кровати, наброситься на Довлатова и исцарапать его наглую физиономию.
        - Да, ладно тебе, кроха. Не кипятись так. Ночь же глубокая на дворе. Мне просто некуда было идти, а из "чс" ты меня так и не вытащила. Так бы я написал, прежде чем вламываться к тебе. Мой намек, надеюсь, поняла?
        Он гипнотизировал магией своего чарующего голоса. Вгонял в ступор. Полнейший.
        И не знаю, что меня больше поразило, что он приперся ко мне без приглашения или что назвал меня "крохой".
        Только один человек называл меня так, но я даже не знаю его имени...
        Посчитав это ни чем иным, как совпадением, я прошипела:
        - Некуда идти? Ты за идиотку меня держишь?
        Фыркнув, он закатил глаза.
        - Да задолбала ты своими дебильными доводами! Не было бы меня здесь, если бы батя был дома. Дозвониться до него не могу, а ключи я в поездку не брал. Лина, я устал, - пустил двести двадцать вольт по телу, произнеся мое имя чересчур ласковым тоном, а потом все испортил: - Спать хочу больше, чем трахаться. Так что можешь даже не умолять меня.
        Вконец оборзев, этот наглец стянул из-за спины футболку. Аккуратно повесил ее на спинке стула и, опустив ладони на ремень, принялся расстегивать его.
        - Не смей! - выпалила в ужасе. - Без штанов в моем доме ты надолго не задержишься! Еще чего не хватало! Тряси своими причиндалами в другом месте.
        Продемонстрировав белозубый оскал, Север плавными движениями застегнул ремень и осторожно убрал руки с бляшки, словно у него под штанами хранилось крупнокалиберное оружие. Как минимум.
        - Твой дом, твои правила, - беспечно бросил и... завалился на кровать слева от меня так, что мое тельце подкинуло в воздух, а сама кровать издала жалостливый хруст каркаса.
        Съежилась и, разинув в возмущении рот, столкнулась своим недоуменным взглядом с его цепким. Изучающим.
        Рука Севера взмыла в воздух. Указательным пальцем он поддел одеяло, которым я накрылась чуть ли не с головой. Медленно потянул за краешек вниз. Легкая материя сползла с моих плеч, открыла грудь и упала на бедра. Крупная дрожь волной поднялась по всему телу, а внутри стало гораздо жарче.
        - Душно ведь, - хрипло разъяснил свои смелые действия, задержав взгляд на моей груди.
        Резко опустив голову, я обнаружила постыдно торчащие соски.
        - Отвернись! Не смотри на меня! - прошипела я, обняв себя руками в защитной реакции.
        - Да не трону я тебя больше... пока сама не попросишь, - крайне самонадеянно.
        - Все равно. Мой дом, мои правила!
        Север цокнул языком, тем не менее последовал правилам. Он поправил подушку, перевалился на спину, согнул одну ногу в колене и завел правую руку за голову.
        Развалился, блин, как у себя дома...
        - Но я бы на твоем месте оделся, а то мало ли... Приснится еще чего, а тут ты своей голой жопой светишь.
        Он что, на полном серьезе собрался здесь заночевать? В моей комнате? На моей кровати? Рядом со мной?
        А я что, ничего не сделаю, чтобы прогнать его взашей? Нет?
        - Лежишь и не двигаешься! Чтобы я не слышала от тебя ни единого гребаного звука! - строго поставила ему условия, на что незваный гость протяжно хмыкнул и прикусил нижнюю губу. - А если что-то не устраивает, могу постелить тебе в собачьем вольере! Там места полно и не так душно! - накрыла себя одеялом с головой и, сдвинувшись к самому краю, отвернулась от него.
        Прислушиваясь к тишине, старалась дышать через раз. Через минуту я уже взмокла настолько, что с меня хоть выжимай.
        И чего он там притих? Уснул, что ли? Класс!
        А как мне теперь спать, зная, что у меня под боком разлеживается сам Довлатов - главный персонаж большей части моих сновидений? А что будет, если маме посреди ночи взбредет в голову войти в мою комнату? Она же порвет на куски и меня, и Севера.
        А если во сне я случайно подомну одеяло между ног? Он же увидит мою задницу! Вдруг сфоткает ее и потом выложит куда-нибудь? А у меня трусы стремные...
        Нет, надо все-таки выставить его на улицу. Его пребывание в моей постели чревато крайне негативными последствиями.
        - Спишь? - разрезал тишину его мягкий полушепот.
        - Сплю.
        - И что же тебе сейчас снится? - с некой издевкой произнес.
        - Сон.
        - Как интересно.
        По характерной возне сзади я поняла, что Север перевернулся набок. Возможно, даже придвинулся ближе, так как под одеялом существенно повысился градус.
        - Поделишься со мной своим сном?
        - Нет, у тебя свой должен быть.
        - Хочешь, поделюсь своим?
        - Нет. Я не нуждаюсь. Мне своего вполне хватает.
        - Ты лежала на беру какого-то водоема, - держась на ослином упрямстве, начал было он.
        Я тотчас затаила дыхание, поражаясь сходству наших снов.
        - Из одежды на тебе был только низ от купальника, - низко продолжил он, заставляя пульс взреветь, потому как такого рода бесстыдств я что-то не припомню. - И знаешь, что ты делала в моем сне?
        Я всерьез задумалась над вопросом и даже не заметила, как Север перевалился на мою сторону. Опомнилась только тогда, когда он навалился на меня своей массой. Когда стянул с меня одеяло, когда навис надо мной и склонился своим лицом к моему.
        Я молчала и он тоже. Смотря друг на друга неотрывно, мы общались дыханием. Его шумное и сладкое, мое сбивчивое и напряженное сливались в одно, обжигали наши лица, впитывались в кожу и опаляли разум.
        Север потянулся кончиком носа к моему, провел горячими губами по моим пересохшим, заставив меня забыть, как дышать.
        Я дрожала. Вибрировала под ним, мечтая в данный момент только об одном - о поцелуе. Горячем и неистовом. Потому что рядом с Севером все мои мечты сводились лишь к одному. Потому что только рядом с ним дрожь тела становилась бесконтрольной. Рядом с ним все переворачивалось вверх дном. Все вокруг утрачивало свою значимость. Потому что только рядом с ним я боялась собственных мыслей.
        Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Поцеловал, вместо того, чтобы мучить пустым ожиданием.
        Он ведь сам хотел этого. Хотел не меньше, чем я. Его тяжелое дыхание, безумный взгляд, и твердость, упирающаяся мне в бедро, были яркими тому доказательствами. И от этого страшно становилось.
        Нет, включи голову, Зорина!
        Север оставил на моих губах мягкий, почти невесомый поцелуй, а затем склонился к моему уху:
        - Так ты хочешь узнать продолжение... моего сна?
        Бо-о-о-оже...
        - Нет, не хочу знать ничего, - почти беззвучно ответила, наконец включив мозги.
        А Север уже успел сделать выводы. Он хмыкнул разочарованно и плюхнулся обратно на кровать.
        - Ну, конечно. В жизни ты не такая смелая, как во снах.
        Стоп, он говорил о моих снах или о своих? Блин, я запуталась. У меня уже крыша едет от перенапряжения.
        В любую секунду меня могло схватить удушье. Дышать было невозможно. Воздух накалился до такой степени, что обжигал легкие напрочь.
        - Как у тебя дела вообще? - внезапно сменил он тему, заставив меня изумленно уставиться на парня. - Что ты так смотришь?
        - Да ничего, просто ты впервые интересуешься моими делами. Немного странно, не кажется?
        Север пожал плечами и, устало уронил голову на подушку, перевел задумчивый взгляд в потолок.
        - Нисколько. Мне и раньше было интересно. Наверное, забывал спросить.
        Он хотел сгладить углы. Север безуспешно искал подход ко мне, ключик к замку нашего общения. Но во всем этом как ни странно предугадывался коварный умысел.
        Ну не поверю я, что Довлатов ни с того ни с сего вдруг переключился с длинноногих моделей на какого-то светлячка. А вот то, что он мог поспорить на меня со своими дружками - еще как поверю.
        - Нормально. Вот, планирую на днях сходить на кастинг, - зачем-то сказала, будто черт за язык дернул.
        - Какой еще кастинг? - мрачно поинтересовался, вернув проницательный взгляд на меня.
        - Да так. В одном модельном агентстве.
        Пауза. Затяжная и напряженная. И вот уже взгляд налился враждебностью. В свете уличных фонарей и луны его глаза были похожи на черные угли, которые бросили в костер разгораться.
        - Зорина, а ты не охренела ли? Совсем берега попутала! Забудь, никуда ты не пойдешь! - имея наглости, отозвался развязно.
        - Пойду! У тебя забыла спросить!
        - Нет! Не пойдешь! - заявил он тоном абсолютно уверенного в своих силах человека. - Спорим?
        - Ты, что ли, будешь обеспечивать меня?
        - Не вопрос. Могу. Сколько тебе нужно?
        Север погрузил руку в карман, комнату озарил свет экрана его телефона. Краем глаза я увидела открытое банковское приложение.
        Перевалилась и ухватилась за телефон, накрыв его пальцы своими. Хватка у меня была железной, но вырвать дурацкий телефон из бульдожьей хватки - задача не из легких.
        - Да не нужны мне от тебя деньги! - прошипела я, яростно тряхнув головой.
        - Вот как? А от кого нужны? - прошипел в ответ, приблизившись своим лицом к моему. Опьяняя горячим дыханием. Электризуя кожу и уничтожая уцелевшие клетки мозга. - От старых, жирных папиков? Мечтаешь стать продажной сукой? Хочешь раздвигать рогатку перед теми, кто потрясет перед тобой пачкой налика? Этого ты ждешь? Я угадал?
        И вновь Север возомнил себя знатоком человеческим душ. Всезнающим. Осуждающим, тогда как на самом клейма негде ставить.
        Вновь устроил полномасштабный хаос. Он везде: в мыслях, внутри меня, в моей комнате, в жизни. Рядом с Довлатовым все неизбежно погружается в хаос. Проблема в том, что он и есть - хаос.
        Не выдержав эмоционального набега, я отпрянула от Севера и вжалась в спинку кровати.
        - Нет. Ты путаешь модельный бизнес с панелью, - проглотила горечь обиды, только бы не расплакаться.
        - Знаю я таких моделей! Пачками уезжают в Дубай и продают себя арабам задорого, а потом плачутся, что с ними там обращаются как с вещью. А они и есть вещь. Вещь, которую можно бросать, вытирать об нее ноги, натягивать на себя и драть доталова пока не износится.
        В его уверенной интонации я уловила нечто такое, под чем люди обычно скрывали свою боль. Глубочайшее разочарование. Упущенные возможности. И уязвленное сердце.
        Так ты любил когда-то... Любил?
        - И о ком сейчас велась речь? Подожди, не отвечай! Сама попробую угадать, - с умным видом поднесла палец ко рту и прищурилась. - Полагаю, ты о своей бывшей? Неужели она променяла тебя на старого жирного шейха? Я угадала? - вернула ему самоуверенным тоном. - Поэтому ты стал таким неуравновешенным! Ты не вступаешь в отношения с девушками, потому что боишься! Думаешь, она поступит точно так же как и твоя бывшая! И тебе остается только трахать и швырять их! Это твоя так называемая месть остальным девушкам!
        Север полыхал яростью. Его трясло от клокочущей злости. И сдерживался он из последних сил, лишь бы не высказать мне то, что, скорее всего, подкрепило бы мои догадки.
        Судя по всему, я попала в яблочко. Я нашла болезненный нарыв и вскрыла его.
        Сердце Севера разбили. Сломали! И он не даст никому его починить. Не позволит. Тот, кто попытается, сам рискует остаться с разбитым вдребезги сердцем.
        Силой своего тяжелого взгляда Север прижимал меня к спинке кровати. Вдавливал.
        Но мне повезло. Крайне обостренную ситуацию выровнял вовремя подоспевший Кисель. Пушистик мяукнул и прыгнул на постель между нами.
        И нет чтоб утешить свою хозяйку, кот устроился на обнаженной груди Севера и затарахтел как ржавый трактор.
        - Закрывай-ка ты глазки и рот свой заодно... Пока мою так называемую месть сдерживает твой кошак, - ошпарил он внутренности леденящим тоном, наглаживая пушистого "предателя".
        Раз так...
        Я снова отвернулась от него и набросила на плечи одеяло.
        - Мама просыпается в семь, к этому времени тебя здесь уже быть не должно. Спокойной ночи!
        Он промолчал, но от его тяжелой энергетики, накрывающей меня с головой, я не могла избавиться ни наяву, ни во снах.
        На удивление, мне удалось выспаться. Просыпалась я с острым ощущением грядущей катастрофы. Однако на том месте, где еще ночью лежал Север, я никого не обнаружила.
        Сбежал. Не разбудил. Ничего не сказал.
        Лишь мятая простынь, поломанная сетка и подушка со впитавшим в себя ароматом его геля для душа являлись доказательствами того, что он все-таки провел ночь со мной.
        Пожалуй, это самое странное утро в моей жизни. И глуповатая улыбка обещала не сходить с моих губ еще очень долгое время.
        А который час вообще?
        Рукой нашарила на тумбе телефон. На экране высвечивалось одно новое сообщение от... "Норд":
        "Утро! Ты в курсе, что храпишь во сне?
        Извини, мне пришлось залезть в настройки на твоем телефоне. Сама же ты меня из "чс" доставать не хотела. На будущее, дата рождения для пароля - херовая защита от взломщиков!
        P.S. без паники, обнаженку твою я не смотрел.
        P.P.S. надеюсь, ты сама как-нибудь отправишь мне парочку фоток. Спишемся."
        Больше всего меня волновало отнюдь не то, что он шарился в моем телефоне, переименовал себя "Нордом" и общался со мной, словно ночью мы не цапались. Я пребывала в поганом шоке оттого, что, оказывается, храплю во сне.
        ХРАПЛЮ! Не может этого быть! Какой позор!
        Лина: "Доброе утро! Ты не шутишь? Я что, правда храпела?"
        Норд: "Нет, я соврал. Ты очень тихо спишь. Но спать с тобой - пытка, знаешь ли."
        Лина: "Почему?"
        Норд: "Потому что твой голенький зад так и напрашивался пристроиться к нему. Ничего, что я так прямолинейно? По-другому я не умею. Если уж подкатывать, то кратчайшим путем".
        Лина: "Я уже привыкла к твоей бестактности. Надеюсь, ты его не сфоткал?"
        Норд: "Твой зад? Нет, но у меня фотографическая память. Это считается?"
        Лина: "В таком случае любуйся на здоровье!"
        До маминого подъема оставалось всего десять минут. Я шустро поднялась с кровати, запрятала в шкаф продырявленную сетку и на цыпочках вернулась в постель - досыпать. На том же месте, где провел ночь Довлатов. На подушке, что внезапно стала "его".
        Обняв руками подушку и вдыхая в себя слабый аромат Севера, я провалилась в сладкий сон.
        Глава 14. Я никогда не...
        - Девчонки, у кого какие планы на выходные? - умудрилась спросить Вера, несмотря на набитый хот-догом рот.
        Лопала она углеводы как не в себя, но это нисколько не отражалось на ее фигуре. Все-таки не зря Лера в шутку прозвала ее ведьмочкой.
        - У меня нет никаких планов. Разве что сериал хотелось бы досмотреть, - прикончив салат, первой отозвалась я и искоса глянула на Леру, которая снова парила где-то в облаках.
        Обед Васнецовой продолжал стоять на столе нетронутым, но еще пару минут и сыр на ее бутерброде расплавился бы оттого, с каким страстным порывом она строчила очередное сообщение какому-то "Риду", не выпуская свой телефон ни на секунду.
        - Ау, Лер, ты где летаешь? - Вера щелкнула пальцами, но той вообще на все было побоку.
        - Ну все, сама напросилась! - взяла смелость на себя, выдернула из рук мечтательницы телефон, заблокировала экран и положила на край стола. - Пускай полежит пока здесь, не то перегреется и взорвется к чертовой матери.
        Лера подняла голову и окинула нас растерянным взглядом.
        - А? Планы? - протараторила, моргнула. - Вообще хотела уговорить одного чересчур вредного клиента на небольшое тату, но не знаю, возможно, он не согласится, - таинственно поведала она.
        Непривычно было видеть ее с новым цветом волос.
        Вчера Лера внезапно пополнила ряды брюнеток. Видать, что-то в голову стукнуло и она решилась перекраситься в черно-пепельный оттенок.
        Ладно цвет, это я еще как-то могла понять, но Лера еще и длину убрала до плеч. Она состригла больше половины! Та Лера, которая еще полгода назад ни за какие деньги не стала бы жертвовать своими роскошными волосами.
        Еще одна странность пополнила копилку странностей Леры. Набралось их уже прилично так, а она по-прежнему строила из себя партизанку.
        Вообще-то Лера объяснила причину кардинальной смены имиджа жаждой перемен в своей жизни. Она подумала, что начинать нужно с прически. Но ведь и жажде перемен должен был послужить какой-то мощный толчок... Темный лес, короче.
        - Девочки, а давайте сходим в клуб?! - внезапно предложила наша "святоша".
        Не веря своим ушам, мы с Лерой синхронно уставились на нее обалделыми глазами.
        - Эм-м... а твоя религия... она позволяет шастать по местам, где можно погрязнуть в грехах? - Лера задала резонный вопрос. Я бы постеснялась подобное спрашивать. - В смысле, я знаю, что ты умеешь держать себя в рамках приличия, но для кого-то ведь рамок вообще не существует. Дураков вокруг полно, а извращенцев еще больше! Не станет ли это проблемой для тебя?
        - Проблемой больше, проблемой меньше, - вздохнув, Вера отмахнулась, словно речь шла не о походе в клуб, а о чем-то более глобальном.
        Не связано ли это с маленьким конфликтом с философом?
        - Какая теперь разница! Мне почти двадцать лет, а я совсем недавно только узнала, что музыка может быть разнообразной. На любой вкус. У нас в общине такого не было. Разрешалось слушать только местный хор.
        Мы бросили на Веру сочувственные взгляды.
        Сколько же нового ей предстоит еще открыть. И с каким детским восторгом она изучала что-то новенькое, будь то электронная книга или же часы с шагомером и пульсометром.
        - Ты что скажешь? - спросила Лера, пихнув меня локтем в бок.
        Как никто другой она знала мое неприязненное отношение к подобного рода заведениям.
        - Мне нечего надеть. Да и мама вряд ли отпустит, так что сегодня я пас, - всего-навсего жалкая отговорка, которую Лера могла в два счета просечь.
        - Ой, а о наряде я как-то не подумала. Мне тоже не в чем пойти, - раздосадованно отозвалась Вера, теребя подол своей единственной юбки.
        - Да бросьте, девки! Моего гардероба хватит, чтобы одеть всех присутствующих в этой столовке! - пошла Лера с козырей. - И насчет теть Нади не парься, я позвоню ей и отпрошу тебя ко мне с ночевкой.
        Лера схватила со стола телефон и открыла приложение "Клубная жизнь", где можно было разузнать о программах всех клубов города разом.
        - Вот зараза! - скривились ее губы. - Из приличных заведений места остались только в "Черном золоте". С девушек за вход просят две штуки, плюс бар, я знаю, у них не из дешевых.
        - Ого! Две тысячи? У меня не будет таких денег, - ужаснулась Вера. - А может, тогда в кино?
        Естественно, у Веры не было таких денег. Она же только три дня назад устроилась официанткой в местном пабе. Да и у меня не сказать, чтоб карманы были забиты деньгами.
        Но в отличие от Веры свой ужас от услышанной суммы я переживала молча, а вот неугомонную Леру уже было не остановить:
        - За деньги тоже можете не беспокоиться! Разграблю свою заначку на автошколу! Вернете, как разбогатеете!
        Позже Лере удалось договориться с моей мамой о ночевке. Упрашивать долго не пришлось. На благосклонность мамы повлияло ее крайне приподнятое настроение.
        - Только, прошу тебя, Лин, без глупостей, - предостерегала она, провожая меня из дома. - Не доставляйте родителям Леры хлопот.
        - Конечно, мам, - намеренно скрыла тот факт, что родители Леры уехали на дачу. - Мы будем прилично себя вести.
        Как поняла, мама тоже сегодня планировала отдыхать с подругами. Только бы им не приспичило наведаться в "Черное Золото".
        Впрочем, вряд ли мы можем встретиться в этом заведении. "Черное Золото" - место скопления молодежи. В большинстве случаев такой же золотой, как и упомянутое выше название клуба. Шанс нарваться на наглого мажора там столь же велик, как шанс временно оглохнуть от громкой музыки.
        А еще это место славилось необычными названиями коктейлей.

* * *
        В половину одиннадцатого мы втроем стояли в очереди у входа в клуб. По одному проходили фейс-контроль, обменивая билет на неоновый штамп на запястье.
        За недолгое время ожидания Вера вся издергалась. Ее заметно грызли сомнения. Очевидно, она могла в любую минуту передумать и удрать домой.
        - Зачетный попец, рыжуля, - внезапно раздалось позади нас.
        Вера нарвалась на "комплимент" от высокого паря с выбритыми висками и сплошной татуировкой на шее.
        - Это он о чем? - озадаченно прошептала она мне на ухо.
        - Иными словами, твой зад прошел визуальную проверку. Он поставил ему зачет.
        Выпучив глаза, Вера возмущенно ахнула. Развернулась на каблуках и, уперев руки в бока, на полном серьезе заявила этому парню:
        - Вот как? А зачетку тебе не дать?
        Парень плотоядно оскалился, пробегаясь по ней взглядом.
        - Смотря, что ты подразумеваешь под зачеткой.
        - Втащить в табло, например! - откуда-то понабралась словечек.
        - Вер, наша очередь! - потянула ее за собой, пока не начался скандал, иначе нас могли выпереть отсюда еще до прохода в клуб.
        - Иди, иди. Я потом тебя найду, Вера, - пригрозил парень напоследок.
        А такая стильная штучка в толпе точно не затеряется. Найдет ведь, если захочет.
        И, боюсь, этот парень не последний, кто повелся на ее внешний вид - Вера выглядела сегодня сногсшибательно. Кожаная юбка подчеркивала ее весьма аппетитные бедра, а легкий джемпер и пышные кудри огненного цвета не оставляли похотливым парням ни единого шанса. Пройти мимо было просто невозможно.
        Мы с Лерой были в шоке, когда узнали, какая обалденная фигура прячется за бесформенными юбками, за блузками с длинными рукавами и высоким горлом.
        Лера тоже не отставала от Лисовец. Подруга сделала ставку на черном платье с закрытой грудью и открытой спиной.
        Я же выбрала для себя более практичный наряд (на случай, если придется нести на себе пьяных подруг). Мой выбор пал на черные скинни, которые я откопала в своем шкафу. А вот верх пришлось позаимствовать у Леры. Ее бежевый лонгслив с приспущенными плечами сел на мне как вторая кожа.
        - Девочки, я что-то волнуюсь, - поведала Вера, входя в здание, где играла классная музыка.
        Запал у нее как и следовало совсем иссяк. Увиденное отпугивало и насылало панику. Я тоже ощущала себя не в своей тарелке. Приглушенный свет, слепящие глаза стробоскопы, незнакомые лица и невозможность слышать то, что о тебе говорят - крайне неуютная атмосфера.
        - Ничего, я тоже в первый раз так волновалась, что живот скрутило, - рассмеялась Лера, держа меня под руку. - С волнением легко справится коктейль.
        - Не, я пить не буду.
        - Я тоже, - сразу же предупредила.
        Выпивать за счет Леры мне совесть не позволяла.
        - Началось! - разгневалась Лера. - То не буду, это не буду! С вами только на утренники детские ходить!
        Так как все столики уже были зарезервированы, мы расположились в углу барной стойки. Мне нравилось, что мы были изолированы от остальных. Только вот сумку повесить было некуда. Пришлось вытащить из кармашка телефон и поставить ее на стойку.
        На танцполе еще было немноголюдно, несмотря на крутые треки, призывающие конечности к непроизвольным колебаниям в такт музыке.
        Все в основном тусовались за своими столиками или же в зоне, расположенной на втором этаже. Туда можно было попасть только избранным, которые не скупились внести приличный депозит.
        По-видимому, весь первый этаж оттуда был как на ладони.
        - Три "Я не знакомлюсь!", пожалуйста, - Лера передала заказ подоспевшему бармену.
        Парень за стойкой шустро и умело приготовил три коктейля насыщенного оранжевого цвета. Украсил веточками мяты и вишенками.
        - За нас девочки и за отличный вечер! - Лера приподняла бокал и вопросительно заломила бровь, увидев перед собой полнейшее бездействие. - Да гребаный рот! Девки, он потому и называется "Я не знакомлюсь!", потому что легкий. От "Май Тай" не вынесет, честное слово.
        - Уг-говорила, - на удивление, первой сдалась Вера, своим примером лишний раз доказывая, что в тихом омуте и вправду черти водятся.
        Она смело подхватила бокал, поднесла к носу и втянула в себя аромат.
        - Пахнет апельсином, - затем она намочила губы и, распробовав вкус, заявила: - И алкоголя не чувствуется совсем!
        - А я что говорила! - Лера грациозно отправила в рот вишенку.
        Пара минут сомнений - и я тоже сдалась под натиском подруг.
        Первый коктейль и впрямь не отдавал алкоголем. Как и второй, имеющий громкое название "Не твоя, вот ты и бесишься!". А вот "Мама, я буду в хлам!" заходил уже не так легко.
        Надо было последовать Вериному примеру и дальше "Я не знакомлюсь!" не заходить. Но что сделано, то сделано.
        - Ну что, пойдемте растрясать этот танцпол! - радостно воскликнула Лера.
        На танцполе играла ритмичная музыка. Девчонки медленно, но верно уходили в отрыв, а я все еще свыкалась с обстановкой, робко перебирая ногами.
        Меня не покидало чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Доверившись тому чувству, я принялась разглядывать каждого человека, находящегося на танцполе и вблизи него. И чувство меня не обмануло.
        Обернувшись, я встретилась взглядом с Яном.
        Черт.
        Спиной откинувшись на барную стойку и держа в руке бокал виски с колой, он приветливо улыбался мне.
        - Ты одна? - помахал он.
        - С подругами, - взмахом подбородка указала на девчонок, обнявшихся друг с другом.
        Лера показывала Вере чудо-программу, позволяющую идентифицировать любую песню по ее звучанию, отчего последняя вновь пребывала в приятнейшем шоке.
        - Я могу подойти? - спросил Ян, мельком глянув на второй этаж.
        Оглянулась в сомнениях, но не успела ничего ответить, а Бергер уже поставил опустошенный бокал на стойку и, расплатившись, устремился в мою сторону.
        - Привет, - произнес он на ухо.
        - Ага, привет.
        - Давно вы тут?
        - Нет. Пришли сюда примерно три коктейля назад, - ответила честно, стараясь перекричать музыку. - А ты здесь какими судьбами?
        - Да я обычно каждые выходные в клубе зависаю. Это заведение отца моего друга. Мы тут частые гости, а вот тебя я впервые здесь вижу.
        - Поймал, - развела руками. - Я не любитель шумных заведений. И танцевать не особо люблю.
        - Я заметил, - кивнул он на моих подруг, в отличие от меня, отдающихся танцу по полной программе.
        - Раз ты не любишь танцевать, можем подняться наверх! - вновь произнес громко на ухо. - Там всяко поспокойней будет!
        - А ты с кем?
        - С другом. Тем самым, чей отец владеет этим клубом.
        Снова обернулась на подруг, лихорадочно ища в голове весомые отговорки.
        - А он не будет против нашей компании? Просто я девчонок здесь не оставлю.
        Ослепив лучезарной улыбкой, Ян позволил себе меня приобнять.
        То ли алкоголь ударил в голову, вследствие чего меня потянуло на приключения, то ли я настолько была уверена в Яне, что могла довериться ему.
        Нет, алкоголь не притупил мою бдительность. Я все еще отдавала себе отчет. А излишней тактильности Бергера я старалась не придавать особого значения, принимая такого рода навязчивость за своеобразную манеру общения и не ища в ней скрытого подтекста.
        - Не будет, конечно. Всем найдется местечко.
        Девчонки восприняли предложение Яна на ура. Обе пребывали в неописуемом восторге. Им до ужаса хотелось побывать в VIP-зоне и посмотреть на танцпол сверху.
        - Только давайте недолго, - вполголоса предупредила поддатых девочек, поднимаясь вверх по лестнице. - Меня уже в сон клонит, а мне еще тащить вас на себе.
        - Ой, да кто кого еще потащит! - отмахнулась Лерка, выписывая бедрами знак бесконечности.
        Ян вел нас прямиком к п-образному диванчику, расположенному в углублении этажа. Среди всех прочих эти места отличались тем, что находились на подиуме, однако были скрыты от глаз других посетителей второго этажа за непроницаемой перегородкой. Должно быть, оттуда открывался неплохой (самый лучший) вид на первый этаж. Взобравшись на подиум, я в этом убедилась. Но сполна насладиться открывающимся видом я не успела.
        - Зорина, ты, что ли? - было произнесено с нескрываемым удивлением. - Где-где, но тут я тебя не ожидал встретить!
        Кишки тотчас стянуло тугим жгутом и холодным потом обдало изнутри.
        Я вдруг пожалела, что заблаговременно не поинтересовалась об имени того самого друга.
        Дело в том, что за столиком вольготно рассиживался не абы кто, а Макс Казанцев собственной персоной. Раскуривая вишнево-мятный кальян, он окидывал меня оценивающим взглядом с головы до ног.
        - Так вы знакомы? - поинтересовался Ян, подсаживаясь к другу и жестом указывая нам на свободные места.
        - Ага, учимся вместе, - буркнула я заторможенно, пристально глядя на одного из "МАРС".
        - Может, пойдем отсюда пока не поздно? - прошептала Лера, незаметно ущипнув меня за бок.
        - Нет, - процедила я в ответ, набираясь по капле мужества. - Это же всего лишь Казанцев. Скорее, мы ему испортим этот вечер, чем она нам!
        - Аминь, - дополнила неосведомленная Вера, которой присутствие Макса также вызывало неловкость.
        Мы устроились на мягком диване. По нашей просьбе парни заказали три вида пиццы и по безалкогольному "Мохито" для каждой. А себе они обновили "Корону" с солью и дольками лайма на горлышке.
        Поначалу мне было сложновато абстрагироваться к ситуации и влиться в разговор. Никогда бы не подумала, что буду сидеть за общим столом с человеком, который всячески глумился надо мной в прошлом. Никогда бы не подумала, что человек, прежде вызывающий к себе омерзение и только, может быть одинаково дружелюбным, как с моими девчонками, так и со мной.
        За общением на отвлеченные темы напряжение между нами спало до минимума. Было даже весело. Особенно, когда Макс шутил о вульгарно разодетых девчонках, отплясывающих на танцполе. Каким-то образом он предугадывал ход дальнейших событий вплоть до того, какой именно парень подцепит ту или иную девушку.
        И ведь угадывал, черт побери!
        - За свою жизнь я столько всего повидал, что уже с первого взгляда определяю, кто с какой целью сюда пришел. Я ведь буквально уроки тут учил. И столько всего навидался.
        - Уроки учил? Что, прям в клубе? - шокировало меня признание Максима.
        Прикончив бутылку "Короны", он кивнул и перевел задумчивый взгляд на первый этаж.
        - Ага. За все свое детство у меня сменилось восемнадцать нянек, ни одна не задерживалась надолго. Я всех их нахер посылал. Открытым текстом. Не выдерживали они моего характера, а отцу порой приходилось брать меня на работу.
        - А где была мама? - спросила, проникнувшись историей.
        Улыбка Макса моментально потускнела, а взгляд стал невидящим. Стеклянным. Все было понятно без слов, тем не менее он посчитал нужным внести определенную ясность:
        - Авария. Меня спасла, а сама не выжила.
        - Боже, извини. Я не хотела... - мысленно дала себе подзатыльник за неумение держать язык за зубами.
        - Да нормально все, - выдавил Макс скупую улыбку. - Относительно. В четырнадцать у меня появилась мачеха. Она взяла меня... в оборот, скажем так. Конечно, все это наложило на мою психику определенный отпечаток, - сморщился в лице, словно от самого себя испытывал отвращение. - Но сейчас уже получше стало.
        Вокруг воцарилась давящая атмосфера. Казалось, даже музыка на порядок стихла. Мы с Лерой находились в легком шоке от исповеди Казанцева. Иначе как исповедью его признание нельзя было назвать. Я и подумать не могла, что Максим мог столкнуться с такими трудностями в жизни. Но под куда большим впечатлением находилась Вера. Она вдруг расплакалась. Набросив на лицо копну волос, скрывая ими слезы, она тихонечко всхлипывала.
        - Эй, а ты чего сопли распустила, давай-ка вгоняй обратно! Нехер тут сырость разводить! - сказал Казанцев, передавая ей бумажную салфетку через весь стол. - Тут тебе не универ! В этом заведение реветь строго запрещено! Разрешается только дурачиться и веселиться!
        Мы с Лерой подсели к ней с обеих сторон и окружили дружескими объятиями.
        - Извините, я просто вспомнила родную маму... со мной такое нечасто бывает, - шмыгнула она, собирая салфетками влагу с лица.
        Макс скорбным взглядом уставился на зареванную одногруппницу. Он словно сам все понял - схожая трагедия... И ему было гадко. Гадко, что вынудил девчонку разрыдаться. Вот уж ничего себе! Впрочем, Казанцев не раз доказывал, что умеет сопереживать. В своей дурацкой манере, но все же.
        В столь напряженный момент Ян поспешил разрядить обстановку, громко провозгласив:
        - А давайте поиграем?
        - Во что, например? - оживилась Вера.
        - "Я никогда не..." - предложила Лера, вскочив с места. - Знаю, она отстойная, но не в бутылочку же нам играть!
        - Боишься потерять самообладание во время поцелуя со мной? - ехидно предположил Макс, поигрывая бровями.
        - Пф! Единственное, что я могу потерять, целуясь с тобой, - это чувство достоинства! - показала ему язык.
        Большинство было "за" предложенную игру. Правда, Вере пришлось по-быстрому рассказать правила. Вскоре бокалы наши наполнились алкоголем, потому как без спиртного игра теряла свой интерес.
        - Я начинаю! - отозвался Максим на правах самого старшего из нашей компании. - Я никогда не... мочился в бассейн.
        Девчонки на мгновение выпали в осадок. Тем временем Макс с Яном переглянулись, заржали в два голоса и отхлебнули по глотку своего пива.
        - Фу! Бесстыдники! - закричала Лера, состроив брезгливую физиономию.
        - Больше никаких бассейнов! - поддержала я подругу.
        - Я никогда не... - Ян удостоил меня мимолетным взглядом и продолжил, - влюблялся в блондинку.
        И в этот раз парни сделали по глотку, а мы с подругами переглянулись. Лера расплылась в хитрющей улыбке и загадочно подмигнула мне, а затем она выпучила глаза, удивившись чему-то.
        Внезапно мой бокал кто-то вырвал из рук. Я поразилась такой наглости и обернулась посмотреть на того человека, предполагая, что это сделал Ян - только он сидел сбоку от меня. Однако у Яна в руках был свой бокал. А вот Север, возвышающийся над нашим столиком, поносил к губам мой бокал и прожигал во мне дыру пристальным взглядом, в то время как взгляды всех присутствующих были обращены исключительно на него.
        Север сделал крупный глоток пива, давая присутствующим понять, что он тоже в игре и... что он также влюблялся в блондинку.
        Но он же вроде как не пьет...
        Глава 15. Теперь тебе понравится...
        Секунда - и все кардинальным образом изменилось. Уже не было той легкости в атмосфере, которую нам удавалось недолгое время поддерживать.
        В глотке моментально пересохло, внутренности ошпарил кипяток и дышать стало в напряг.
        Север обошел столик. Свободных мест на диване было предостаточно, однако он предпочел присесть рядом со мной, разделив тем самым меня и Яна. В нос тут же ударил его запах. Крышесносный аромат моментально возбудил все нервные окончания.
        Заглядываясь на меня, Север прищурился и собственнически накрыл своей ладонью мое колено под столом. Он словно молча заявлял свои права на меня, несмотря на то что никто этого не видел.
        Я натянулась, ощущая как щеки вспыхнули неконтролируемым пламенем, как нервы натянулись стальными канатами. Незаметно пыталась сбросить его лапищу с ноги, но Север упрямо возвращал ее на место.
        Вслед за Севером к нашему столику присоединились и Алекс, и Рамиль. Парни быстро организовали для себя напитки, передали Северу полный стакан, после чего игра продолжилась.
        - Моя очередь: я никогда не вел запись своих снов, - произнес Север, не сводя с меня глаз, плавя кожу взглядом, отслеживая каждое мое движение.
        Из легких будто выкачали весь кислород. Грудную клетку сдавило до предела, словно кто-то ударил под дых.
        Это же простой вопрос... Не за чем так остро на него реагировать.
        Никто из компании даже не шелохнулся. А значит, никто кроме меня из присутствующих не вел запись своих снов.
        Мне было страшно неловко, еще его рука, сжимающая мое колено, не давала покоя, тем не менее я пересилила себя и сделала малюсенький глоток. Лишь слегка намочила губы, после чего парни протяжно присвистнули. Все, кроме Севера. Сохраняя каменное выражение лица, он испепелял меня взглядом и гладил мое колено под столом, словно вокруг больше никого не было.
        - Интересненько... Опишешь один из своих снов? - дерзко встрял Рамиль.
        - Ага, щас! Мечтай больше! - грубо пресек его Север.
        Находиться со всеми ними за одним столом было уже невыносимо. Неприятно. Неправильно.
        Внезапно меня одолела лютая злоба к "МАРС". Кровь забурлила по венам. Я крепко сжала свой бокал в руке.
        - Я никогда не травила собак! - громко сделала я ход, ожидая реакцию.
        Парни посмотрели на меня как на идиотку, но никто... Никто из всей компании не осмелился сознаться хотя бы посредством тупой игры.
        Я ведь уверена, что это они виноваты в смерти Вожака! ОНИ! Чертовы МАРС!
        Сжала кулаки под столом и дышала. Глубоко, считая до десяти, пытаясь остыть, но ни черта не получалось. Что бы ни делала, мысленно я возвращалась в тот день, когда видела Вожака в последний раз, когда моя ненависть к МАРС стремительно набирала обороты.
        - Я никогда не занимался сексом! - перешел ход на Макса.
        Он с особым вниманием наблюдал за Верой, которая также не находила себе места среди этих придурков.
        Сделав глотки, парни косились на нас и шушукались между собой, потому что никто из нас не знал как правильно поступить. Признаваться им в своей невинности - все равно, что взмахнуть перед стадом быков красной тряпкой.
        Я ориентировалась на Леру. В итоге она первой сделала добротный глоток, затем я отпила из бокала, а вслед за нами и Вера отхлебнула пива и скривилась.
        Мы солгали, но это всего лишь тупая игра!
        - Хм, значит, я ошибся, - гадко фыркнул Макс, а Север тем временем сжал до посинения кулак, враждебно воззрившись на Яна.
        - Я никогда не признавался своей соседке в том, что пиздец как хочу ее, - нагловато выдал Север, сжав мое колено до боли.
        Парни присвистнули и заржали, но Северу было плевать на них.
        Он пристально смотрел на меня, пока я заливалась краской, пока теряла дар речи... Теряла терпение и самообладание.
        Похоже, Довлатов решил прилюдно вывести меня из себя.
        Ну уж нет... Я в этом не участвую!
        - Извините, я скоро вернусь! - резко поднялась из-за стола и шустро побежала по лестнице.
        Какого черта он о себе возомнил?
        Не понимаю я Севера. То он отправляет мне милые сообщения, то теряется на пару-тройку дней, не напоминания о себе, а потом как ни в чем не бывало заявляется и не здоровается даже.
        Ему западло общаться со мной по-нормальному? Перед своими дружками стремно?
        После ночи, проведенной вместе, (громко сказано, но все же) я надеялась на... на что? На продолжение? Неужели думала, мы днями и ночами будем слать друг другу дурацкие эсэмэски? А я же еще каждую ночь держала окно открытым... Прислушивалась к каждому шороху во дворе... Не просто же так! Да, где-то в глубине души я ждала, что когда-нибудь Север повторит и проберется ко мне в комнату... Я ждала, черт возьми! Дура!
        Спустившись на первый этаж, я отыскала женский туалет и ужаснулась при виде огромной очереди. Пройдя в конец, я облокотилась на стену и намеревалась достать свой телефон, желая немного отвлечься, а дальше крепкие руки стиснули мои ребра до хруста и потащили за угол. Прямиком в темноту. Я даже пискнуть не успела.
        - Север, черт бы тебя побрал! Отпусти! - завопила, узнавая его руки, тепло тела, ощущая аромат, и все это даже не видя его лица.
        Кажется, я узнаю его из тысячи...
        - Почему я снова наблюдаю тебя в компании этого недоразвитого? - прорычал он недовольно у виска. - Мы же договаривались, Лина! Или мне приснился наш разговор в кладовке?
        - Разговор? С разговором у нас так и не сложилось, если ты вдруг забыл! Ты нес чушь, а из своей машины выставил меня. Больше мы не возвращались к этой теме!
        - Только чтобы не наделать глупостей! - он ослабил хватку, глубоко вздохнул и, устроив свой подбородок на моем плече, существенно сбавил тон: - Я же был зол на тебя из-за Бергера, и мог тебя... Мог сделать то, что тебе не понравилось бы. Пойми, мне пришлось выставить тебя, иначе все у нас закончилось бы плачевно.
        - Чтобы чему-то закончиться, этому нужно хотя бы начаться, а у нас с тобой ничего и не начиналось, - прошипела я.
        - А поцелуй? Мы же целовались.
        Я вздрогнула и прикусила нижнюю губу, ощутив электрический импульс между лопатками.
        - Поцелуй не в счет. И вообще... Мне даже не понравилось.
        Север хмыкнул и перебросил мои волосы за спину, оголяя шею и плечо. Его дыхание щекотало кожу, раздражало потаенные чувства.
        - Не понравилось... ты прям уверена?
        - Да, уверена на все сто, - дерзко выпалила и тут же пожалела, поскольку Север с резкостью развернул меня к себе лицом.
        В его глазах бушевала огненная буря. Буйство, способное охватить всю меня целиком. Поглотить и спалить дотла.
        - Значит, были у тебя поцелуи и получше? - уж больно раздраженно бросил.
        - Были! - гордо вздернула нос. - А знаешь, почему мне не понравился твой поцелуй?
        - Ну и почему же? - угрюмо спросил, напрягаясь всем телом.
        - А потому что... потому что ты целуешься одинаково со всеми девушками! Тебе плевать с кем, а мне нравится целоваться только с теми, в кого я влюблена! Понятно?!
        Кажется, своей пламенной речью я разозлила Севера. Распалила к чертям его и без того потрепанные нервы.
        Нервно пройдясь пятерней по волосами, он сунул руку в карман джинсов. Я расслышала лязганье металла, а затем он схватил меня под руку и поволок за собой вдоль узкого темного коридора.
        - Север, что ты делаешь? - выдохнула трусливо.
        Но он не ответил. Распахнув дверь, предназначенную для персонала, направился к металлической лестнице. А я кое-как перебирала ногами, пока мы не добрались до двери с табличкой "DADDY BOSS". Сунув в замочную скважину ключ, который все это время был у него в кармане, он прокрутил его, толкнул от себя дверь и заволок меня в темный кабинет.
        Свет не включил. Не стал.
        - Повторяю, что ты творишь? - испуганно спросила, озираясь по сторонам.
        - А на что это, по-твоему, похоже?
        Загнанным зверьком я попятилась к стене. Моей целью стала тонкая полоска света под дверью, и я дернулась в ее сторону, но Север - не промах - захлопнул проклятую дверь прямо у моего носа. Заперся на замок и преградил спасительный выход собой, навалившись спиной на дверное полотно.
        - Очень похоже на то, что все белки леса забрались тебе в голову. Тебе же противопоказан алкоголь! Каких-то парочка глотков - и ты белку поймал! Нам же нельзя здесь находиться! Выпусти меня!
        - Да не ори ты! - нервно бросил. - Выпущу я тебя, но...
        - Но, - сжалась в комок, когда Север сделал шаг ко мне.
        Сердце пустилось галопом, в ожидании ответа пробивая грудь изнутри.
        - Для начала нам придется кое-что исправить, - поведал он полушепотом, но так зловеще, что я вздрогнула и судорожно сглотнула.
        Я вжалась лопатками в прохладную стену, видя перед собой приближающуюся темную фигуру Довлатова. Отчетливо слыша его шаги и свое учащенное сердцебиение, громыхающее в висках.
        Все было ясно как белый день - Север решил пойти ва-банк. И что-то подсказывало, ничто не остановит его пока он не завершит начатое им в кладовке дома Бергера.
        Но готова ли я к этому? Конечно же, нет! Нужно найти способ как-то выбраться отсюда. Без лишних жертв.
        - Север, я... - начала было искать ключик к его благоразумию.
        - Ш-ш, - приложил пальцы к моему рту, подойдя вплотную. Склонился к лицу и медленно очертил подушечкой пальца мои полураскрытые губы. - Не бойся...
        Он подхватил обе мои руки, оплел ими свою мощную шею. Держал крепко, желая, чтобы я обнимала его. Стала к нему ближе.
        Большим пальцем я коснулась чего-то металлического. Прохладного. Это была сережка, продетая в левую мочку. Но я не помнила, чтобы Север носил такого рода украшения.
        - Твоя, - пояснил он тихо. - Ты же не захотела забирать ее, когда предлагал. Я присвоил себе.
        Присмотревшись, разглядела небольшое кольцо из черного металла.
        Точно моя. Думала, потеряла их в реке.
        - Откуда она у тебя? - потянулась за ней.
        А Север уклонился от меня назад. Губы его в коварном оскале расползлись.
        Не отдаст. Теперь не отдаст. Все присвоенное им не подлежит возврату. Даже через бой.
        - Нашел у себя. Ты оставила после... веселенького выпускного.
        Тотчас зажмурилась от стыда, ощущая прилив крови к лицу. А тот заржал как мерин. Упивался моим позором, что все еще был свеж в его памяти.
        - Да всякое бывает. Не грузись. Мы ведь не за этим сюда пришли!
        - Нет... Я не хочу...
        - Ну кого ты пытаешься обмануть? Хочешь, конечно же, хочешь, - протянул самоуверенно, заводя ладонь за мою шею, ускоряя пульс. - И теперь тебе понравится целоваться со мной.
        Не успела ничего осмыслить, а Север уже обрушился на меня с поцелуем. Грубым. Сшибающим с ног. Разбивающим сознание на осколки битого стекла.
        Жесткие губы сминали мои настырно. Они не давали мне ни единого шанса на побег. Мыслей о побеге уже не было, как не было четкого понимания, почему воздух стал на порядок плотнее, почему искры бежали по телу, почему я не слышала ничего, кроме гипнотизирующего сладкого шепота:
        - Лина... Лина, черт возьми...
        Мой прежний мир сначала раскололся на части. Вдребезги. А потом и вовсе перестал существовать, сузившись до размера темного кабинета, стены которого также сужались.
        И чувства обострились до невозможного предела. И дикое желание захлестнуло меня с головой, как только я ощутила чужую руку на ширинке своих джинсов.
        - Север, не... надо, - выдохнула с резкостью, тесно сомкнув свои бедра и натянувшись струной. Забившись в судорогах и хватанув ртом раскаленный воздух.
        - Только не сопротивляйся, - предостерег с обманчивой нежностью и резко дернул вниз бегунок. - Я не сделаю тебе ничего плохого.
        Боже... В это же трудно поверить!
        Сердце на миг остановилось. Будто бы разучилось биться. Однако стоило Северу пройти точку невозврата и упрямо просунуть ладонь мне в штаны, оно взревело подобно мотору гоночного болида, дрифтующего на опасных виражах.
        Еще один поцелуй. Хотя бы еще немного промедления с моей стороны - и я сверну не туда. Тот поворот станет ключевым, но отнюдь не последним для меня.
        - Ты доверяешь мне? - настороженно спросил Север, опаляя мои в хлам искусанные губы.
        - Не знаю. Я не знаю, - буквально заныла в отчаянии.
        - Ты должна довериться мне. Расслабься.
        Я невольно вздрогнула, едва устояв на ватных ногах. А про себя подумала: Как? Ну как можно довериться человеку, который на протяжении всего времени доказывал мне обратное?
        - Х-хорошо.
        Все смешалось. Белое стало страшно черным, неправильное - правильным, а что-то постыдное, что-то грязное и отталкивающее, на деле оказалось самым вожделенным.
        Я забывала дышать, пока мой мир продолжал сужаться, пока пальцы Севера протискивались вниз. По миллиметру.
        - Как горячо у тебя там, - довольно подметил Север. - И мокро. Бля, я не уверен, что все пройдет так, как планировал.
        - А ты п-постарайся, - откуда-то нашлись силы ответить ему.
        Наверное, я поверила ему. Где-то в глубине души знала, что он не сделает мне ничего такого, о чем я вскоре пожалею.
        - Я постараюсь, - ловко сдвинул в сторону намокшее белье, делая из меня мученицу. - Но и ты должна кое-что пообещать мне.
        - М-м-м... что же? - неосознанно двигала тазом взад-вперед.
        Это была уже не я. Во мне проснулась маньячка. Дикарка, чей разум овладел элементарный животный инстинкт.
        В тот момент для меня существовали только его неукротимые губы. Горячие руки. Пальцы, что знали об удовольствии больше, чем я. Которые могли как накалить меня до предела мечтаний, так и с легкостью избавить от нарастающего давления. Могли, но тот ничего для этого не делал. Испытывал меня лишь невесомыми касаниями. Томительными и невыносимыми. Он осторожничал, лаская мою шею губами. Языком. Дыша мной. Порабощая. Уничтожая последние крохи самообладания.
        - Ты будешь только моей! Моей и ничьей больше! - заверил низким вибрирующим голосом, проникающим в меня роем жалящих пчел.
        - Ты предлагаешь мне встречаться с тобой? - изумленно проблеяла.
        - Пообещай, Лина! - сознательно проигнорировал мой вопрос, впиваясь зубами в яремную вену, грозясь разорвать ее в случае моего отказа.
        Но возбуждение разлилось по моим венам капитально. Для меня уже не было ничего важнее. Ничего, кроме происходящего здесь и сейчас.
        - Обещаю, - неосознанно прошептала, подавшись бедрами ему навстречу.
        - М? Ты что-то сказала? - издевался и тогда я четко и уверенно произнесла:
        - Я даю обещание быть только твоей!
        Услышав желаемое, Север плотоядно оскалился.
        Стены рухнули. Сложились карточным домиком. Сопротивление было безвозвратно сломлено. Все выстроенные барьеры остались далеко позади. Только вседозволенность правила им. Распущенность и животная похоть, поглощающая меня.
        Уже ничего не мешало ему бесцеремонно залезть ко мне в трусы. Ничего не мешало скользнуть шершавым пальцем по нежной плоти, собрать сочившуюся из меня влагу и заткнуть мой рот очередным поцелуем.
        И я завибрировала от перенапряжения. Бесконтрольно затряслась, вцепившись в его тугие плечи и плавясь в руках. Вспыхнула искрами короткого замыкания.
        Казалось, еще немного - и все вокруг взорвется. Разлетится на ошметки, если он не прекратит.
        Но Довлатов не прекращал... Только напористей становился. Смелее. Грубее и требовательней превращал меня в безумную, мечтающую о большем.
        Я не боялась. Я старательно прислушивалась к своему телу и к тем ощущениям, что дарил мне Довлатов. Он запускал жар по моим жилам. Он стремительно наращивал напряжение внизу живота, с нажимом прикасаясь с набухшему клитору. Он накачивал меня дозами кайфа и вынуждал жалобно всхлипывать в его шею, с каждым новым круговым движением воспаляя меня интенсивней. Гораздо горячей.
        Он знал что делает со мной. Знал как действует на меня. Он совершенно точно все знал.
        Он давал познать, что такое всепоглощающая страсть. Восторг, от которого в приступе удовольствия закатываются глаза под веки, забывается собственное имя. От которого кровь превращается в бурлящий поток адреналина, и которое не сравнится ни с чем ранее испытываемым мною
        Мои бедра были раскрыты. Только для него, для Севера, активно ласкающего меня снизу.
        Изнутри просился освободительный выкрик. Сознание было на грани распадения, а тело - на пике блаженства, у края пропасти.
        Мои бедные легкие едва ли не разрывались, едва ли не взрывались, воспламеняясь напалмом. И кожа уже во всю мощь горела от столь жарких поцелуев. Столь палящих, что хотелось содрать ее с себя живьем.
        Я была близка. Близка к тому, чтобы...
        - Кончай, кроха... Не зажимайся, ты уже можешь, - послышалось ласковое нашептывание, и, к сожалению, оно послужило сдерживающим фактором. Точнее одно-единственное слово - "кроха".
        Крик так и не вырвался из меня. Тело не освободилось, не познало истинного удовольствия. Сознание перебросило меня в реальность. В темный кабинет. Стало моментально не по себе. Стыдно. Холодно...
        - Север, нет! - одернула его руку и резко сомкнула берда, невзирая на небывалую пульсацию между ног. - Это нужно сейчас же прекратить!
        Север отшатнулся. Встрепенулся и напрягся всем телом. Словно ему оглушающую пощечину влепили.
        Скрежет его зубов, хруст костяшек, надрывное дыхание тотчас добрались до моего слуха.
        - Поздно, светлячок. Ты уже дала обещание!
        В один миг он забросил меня на свое плечо, а затем швырнул на кожаный диван.
        Уличные фонари озарили его лицо, и то, что я увидела на нем, буквально парализовало меня. Совершенно убийственный... до безумия хищный взгляд удерживал меня на расстоянии.
        Север смотрел так, словно хотел придушить меня на месте. Сожрать. Без свидетелей. Без возможности позвать на помощь.
        На краткий миг пугающая фантазия обездвижила меня. Этим Север и воспользовался. Подобно дикому зверю, дорвавшегося до добычи, он загнал меня в угол. С маниакальной настойчивостью стянул с меня джинсы и рванул лонгслиф вниз, оголяя полностью мою грудь.
        - Ты же не собираешься... - не хватило духу озвучить свои ужасающие мысли.
        Я мотала головой из стороны в сторону и жалобно посматривала в сторону выхода, стараясь прикрыть наготу руками.
        - А ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я трахнул тебя? - его голос изменился до неузнаваемости.
        Довлатова будто бы подменили. Безумец смотрел на меня и пожирал своими глазами, охваченными дичайшим пламенем, в котором я заживо сгорала.
        - Н-нет...
        - Хм...
        Север вклинил одно колено между моих ног, рывком раздвинул бедра, вырвав из уст протестующий вскрик. А в следующую секунду он навалился на меня и подмял всем своим телом, не давая опомниться.
        Мозг будто бы атрофировался. Обессиленное тело не слушалось.
        Довлатов схватил меня за запястья, расставил руки широко и... вновь впился в мои губы. Требовательно. Жадно. Больно. Словно желая что-то доказать. Не давая ни единого шанса вобрать в легкие воздуха.
        А тем временем давление между ног только усиливалось. Нарастало в бешеном темпе. Это было что-то невообразимое.
        Удерживая меня в тисках, Север терся выпирающей ширинкой об мою промежность. О влажное белье. Ритмично двигая тазом. Вколачиваясь в меня своими бедрами... без проникновения.
        Напряжение стянуло внутренности тугим жгутом. Адреналин искал пути высвобождения.
        - Ты же хочешь этого не меньше, чем я, - заверил он сдавленно у уха, вынуждая покрыться крупной дрожью. - Но я не войду в тебя, пока ты не станешь меня умолять!
        Продолжал он подвергать меня мучительно-сладостным пыткам, доводить до лихорадочного приступа.
        - Не стану, - вырвалось с искусанных губ.
        - Станешь, - рыкнул он в них. - Возможно, не сегодня, но станешь. Деваться тебе уже некуда! Ты - моя.
        С этими словами он вновь ворвался в мой рот. С напором. Не давая возможности ответить ему. Впрочем, вряд ли мне бы удалось сказать что-то вразумительное, поскольку сознание покинуло меня ровно тогда, когда я почувствовала, что еще немного - и меня разорвет на части разрушительная сила собственного возбуждения.
        Север терзал разгоряченную кожу, мучительно-медленно опускаясь вниз. Царапал зубами шею и всасывал в себя затвердевшие соски. Тесно вжимался между ног своим вздыбившимся пахом, постепенно наращивая силу трения. Заставляя меня течь.. Течь, как очередная его сучка...
        Дрожь охватила все тело. Я также чувствовала, как Севера самого трясет отчего-то. Как вибрирует его грудь. Чувствовала, насколько твердым он был.
        Он хотел меня. Хотел, тем не менее он четко следовал своим правилам - ждал, когда я буду умолять его.
        Ох.
        Сладкая боль. Безумие, распространяющееся по венам. Губительная магия во мне. А затем магия разрушилась и пришло высвобождение. Меня скрутило в его руках от сильнейшего оргазма. От постыдного удовольствия. А вместе с тем в голову пришла ужасающая мысль - уже никогда мне не стать прежней.
        Потому что, кажется, он был прав. Мне уже некуда деться. Я безвозвратно подсела на Севера.
        - Ну вот, а говорила, не нравится тебе целоваться со мной, - ехидно он бросил, слезая с меня. - А это тогда что? Ты ж обкончалась, пока я тебя... целовал.
        Как же это унизительно...
        Как ни в чем не бывало он поправил в паху, вальяжно подошел к окну и уселся на подоконник.
        Казалось, его нисколько не заботило мое присутствие. Ему не было дела до моего состояния. Меня словно здесь не было больше.
        Откинувшись спиной на оконную раму, он задумчиво уставился вниз, на улицу, и прикурил сигарету, отчего небольшое помещение моментально заполнилось никотиновой дымкой.
        Ко мне же только-только начала возвращаться связь с реальностью.
        Мы в клубе. Я почти что голая лежу на каком-то диване. Джинсы валяются на полу. А внутри у меня пустота, вызванная абсолютным пофигизмом Довлатова.
        - И что это было? - осмелилась спросить напрочь пересушенным голосом.
        - На сленге это называют дрочкой или фапаньем, а в Википедии - петтингом. Выбери сама, как тебе больше нравится, вот то сейчас и было, - обыденным тоном он произнес и глубоко затянулся.
        - Вот скажи, и как тебе удается быть такой сволочью? - обиженно слетело с моего языка.
        В глазах вдруг защипало, и в горле образовался гигантский слезный ком. Одолело такое мерзкое чувство, будто использовали и выбросили.
        Поправив на себе кофточку, я с трудом встала на онемевшие от слабости ноги, подняла с пола свои штаны.
        - Это с хера ли я сволочь? Ну-ка, обоснуй, - опешил он на полном серьезе.
        А что мне ему сказать? Что я надеялась, что он не оставит меня после первого в жизни испытанного мною оргазма? Что он обнимет меня и повторит на ухо те слова:
        "Ты - моя, Лина! Моя".
        Что он поцелует меня не из желания что-то доказать, а потому что ему реально хочется поцеловать меня.
        - Не буду я ничего обосновывать. Просто прими это как факт!
        Еще больше унизив меня, он ухмыльнулся злорадно и выпустил тонкую струйку дыма в приоткрытое окно.
        - Ну и у кого из нас белочка? Ты хотя бы кончила, в отличие от меня. Могла бы пару минут не быть такой сукой.
        - Проблема только в этом? В том, что ты не... кончил?
        - Да что не так, не пойму? - проорал он, на секунду выйдя из себя.
        Север выбросил окурок в окно, спрыгнул на пол. Но он не подошел. Не приблизился ко мне ни на сантиметр. Он лишь оперся о подоконник и сбавил тон:
        - Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Мне помочь тебе одеться? Или ты ждешь от меня предложения стать моей девушкой? Хочешь, чтобы я предложил тебе встречаться со мной?
        Пауза напряженная. Затравленно воззрившись на него, я до крови прикусила язык, только бы не вырвалось: "Да! Хочу! Хочу, придурок! Разве не видишь?"
        - Только лишь потому что моя рука побывала у тебя в трусах?
        Молчание, а затем Довлатов фыркнул нагловато и руками развел.
        - Этого слишком мало, светлячок. Я в такое дерьмо не полезу, даже если ты станешь умолять меня!
        Пф! Идиотка! И о чем я только думала!?
        К счастью, мне не пришлось ставить себя в еще более унизительное положение. Не пришлось терпеть к себе такое наплевательское отношение. Меня спасла трель телефона, валяющегося на полу.
        - Опа, ну вот и жопа! Наверное, Бергер тебя потерял, - злорадно протянул Север и достал из пачки очередную сигарету.
        Это было сообщение от Веры: "Мать, ты куда пропала? Леру надо спасать. Мы не можем ее найти!"
        Чего?
        В спешке я напялила джинсы, пальцами причесала слегка взмокшие у корней волосы. И все это время я ощущала на себе тяжелый взгляд Довлатова. Буквально придавливающий к полу.
        - Куда собралась? - угрожающе двинулся на меня, но было уже поздно.
        - Подальше от тебя! - хлопнула дверью.
        Из кабинета меня словно ветром сдуло.
        - Лина, подожди! - выкрикнул Север, а мне было плевать на его просьбы.
        Подруга куда важнее.
        Глава 16. О, мой Ромео! или Он ведь может...
        Перепугавшись за Леру, я по памяти ломанулась из клуба прямиком на улицу.
        Растолкав локтями курящий народ на крыльце, я выбежала на дорогу и первым заметила Макса. Он был выше и крупнее всех остальных.
        - Да не могла она далеко убежать! - успокаивал он Веру, озираясь по сторонам.
        - Вер, когда ты видела ее в последний раз? Что могло случиться? - запаниковала я не на шутку.
        Всполошившись, Вера набросилась на меня с объятиями. Ее тело вибрировало то ли от холодного ветра, то ли из-за страха за подругу.
        - Как хорошо, что ты здесь! - крепко сжала, а затем меня волной окатила тревога, плещущаяся в ее глазах. - Не знаю, она отвлеклась на телефон, а потом расплакалась навзрыд и просто сбежала. Ты бы это слышала!
        - О, Джульетта объявилась! - с некой издевкой Макс встрял в наш разговор. Мне тут же захотелось провалиться сквозь землю, поскольку я была уверена, что по моему растрепанному внешнему виду он все понял. - А Ромео своего где потеряла? Надеюсь, его нам не придется искать?
        - Сам найдется как-нибудь! - отмахнулась и, не желая более вести разговор о Севере, в суматохе вытащила из кармана телефон. - Скажите, а звонить Лере кто-нибудь пробовал?
        - Пробовали. Не отвечает! Гудки идут, но она игнорит, - взволнованно отозвался Рамиль, держа у уха телефон.
        - А вот и наш Ромео нашелся! - прогорланил Казанцев, хлопая по плечу откуда-то возникшего Севера. - Че такой набыченный? Не дала, что ли!?
        Севера и впрямь выдавала излишняя суровость во взгляде. Скорбная мрачность, сгущающаяся надо мной тяжелым облаком с отравленными осадками. Однако он только передал другу ключи от кабинета и никак не прокомментировал его идиотское предположение.
        Хотя, почему идиотское? Похоже, на наших лбах и так написано, что я не дала ему того, чего он хотел. Жирным шрифтом и с тремя восклицательными знаками. А он...
        Боже. Этого только не хватало!
        - Может, она поехала домой? - понадеялась я, вернув парней к теме реальной проблемы.
        Трясущимися пальцами я оживила экран своего телефона, открыла журнал звонков и вдруг по темечку как лязгнуло что-то со страшной силой. То было осознание.
        - Блин, моя сумка! - в ужасе схватилась за голову, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ее видела. - Лерины ключи от дома были у меня в сумке, а сумку я, кажется, оставила за баром.
        - За баром? Я щас сгоняю посмотрю! - вызвался на помощь Север и, проталкиваясь сквозь густую толпу, тотчас рванул внутрь клуба.
        Поразительно, но мы вдруг все сплотились. Все всерьез переживали о Лере.
        Алекс предлагал разделиться и попробовать поискать ее во дворах. Макс с Яном оббежали все близлежащие забегаловки, а Рамиль с Верой без конца звонили Лере, но все без толку.
        Лера никогда не сбежала бы, не поставив никого в известность. Не такая она. Не безответственная! А неизвестность пугала меня до колючей дрожи. Сердце клокотало, предчувствуя беду.
        Вскоре из клуба выбежал Север и, безрадостно разводя руками в стороны, огорчил меня:
        - Мне жаль, сумку, походу, утащили. Там было что-то важное?
        - Только ключи от дома и, - я вмиг скривилась от приступа тошноты. Тягуче прошлась ладонями по лицу, словно намереваясь содрать с него кожу, - блин, там же был еще паспорт с электронным пропуском! А ключи? Как Лера попадет домой без них? Нет, надо искать! Искать Леру, искать ключи! Черт с ним, с паспортом!
        Внезапно Север притянул меня к своей стальной груди и заботливо пригладил спутавшиеся волосы. Даря свое тепло, делясь спокойствием, обволакивая неповторимым ароматом.
        - Не паникуй, что-нибудь придумаем! И Лерку твою найдем, и сумку отыщем. Слышишь?
        - Ты не понимаешь, она бы никогда так не поступила, не убежала бы, ничего не сказав, - в панике замотала головой, тогда Север осмотрительно прижал ее к твердым грудным мышцам, чтобы я не заработала себе сотрясение.
        - Перестань. Не думай о плохом. Сейчас Макс посмотрит записи с камер, там и будет видно, куда эта дурная ушуршала, - Север сжал мое лицо в своих грубых ладонях, озабоченно вглядываясь в глубину глаз, и голосом, полным уверенности, произнес: - Найдем, только не плачь, не надо плакать.
        А я и сама того не заметила, как надломилась надвое. Слезы во всю струились по моим щекам, а Север удивлял все больше и больше, заботливо утирая их подушечками больших пальцев и не давая им скатиться вниз.
        Мне стало чуточку полегче. Спокойней на душе.
        Но ощущать его теплоту было по меньшей мере дико... Это же бесценное, редчайшее явление.
        Он ведь может... Север может быть хорошим, внимательным и добрым!
        Но почему это проявляется в нем крайне редко? Только тогда, когда что-нибудь случится...
        Я чувствовала его учащенное сердцебиение под своей ладонью. Как свое собственное. Оно ведь есть у него. Трепещет за ребрами. Порывается ко мне.
        Но почему Север порой ведет себя так, словно у него вместо сердца кусок многовекового льда?
        Его объятия были настолько уютными, что я не прочь была бы укрываться ими вместо одеяла.
        Разве только где-нибудь в параллельной вселенной это могло произойти. Север и уют - два абсолютно несовместимых понятия.
        Через пару минут тревожного ожидания, спустя два сгрызенных под корень ногтя мой телефон пискнул. Я тотчас выпуталась из теплых объятий Севера и вчиталась в текст нового сообщения:
        "Извините, девки, не получится вместе переночевать. У папы случился сердечный приступ. Я поехала в больницу. Вы с Веркой можете остаться на ночь у меня."
        - Отбой с камерами! Лера нашлась! - воскликнула я нервно.
        Парни выдохнули с облегчением. Кто-то даже закурил на радостях.
        - Так и че было? - поинтересовался Макс. - Колготки порвала?
        - Ох, если бы. С ее отцом беда. Приступ вроде как. Она сейчас в больнице, - тягостно вздохнула, отчаянно жалея, что в такой момент не была рядом с ней, что не смогла поддержать ее. Что вместо всего этого я бессовестно подвергалась греховному падению в обществе Довлатова.
        - Хреново, - виновато отозвался Казанцев. - Так понимаю, никто в клуб возвращаться не планирует?
        - Нет, я хочу домой, - уставши вздохнула я.
        Настроение, мягко говоря, было паршивым.
        - И я не хочу оставаться. Я что-то перенервничала, ноги уже не держат, - поддержала Вера, взяв меня под руку.
        - Я могу вас подбросить! - вызвался Ян. - Гайцы мою тачку точно не остановят!
        Вот только Севера такая перспектива крайне не устраивала.
        Покосившись на Бергера, мнящего себя благородным рыцарем, он недовольно свел брови к переносице, стиснул челюсть до характерного скрипа. И, клянусь, я увидела как отчетливое желание съездить Яну кулаком по морде промелькнуло вспышкой молнии в малахитовых глазах.
        - Не-а, точно не сегодня! Я сам развезу их по домам! - безапелляционном тоном рубанул он, вытащив из кармана ключи от машины. - А вы возвращайтесь. Позже "перетрем".
        Глава 17. Взял за правило
        Дорога пролегала через тихий центр. В довольно напряженной обстановке.
        В какой-то момент Север даже музыку выключил. То ли не хотел будить Верку, которая моментально вырубилась, стоило нам расположиться на заднем сиденье машины, то ли музыка раздражала его гораздо сильнее Вериных посапываний.
        Я настырно села сзади него, несмотря на его просьбу разместиться спереди.
        Просто я боялась, что не выдержу его взгляда на себе, если соглашусь сесть рядом.
        Однако моя настырность вылезла мне же боком. Всю дорогу я не могла отделаться от стойкого чувства неловкости. Холодного и скользкого, словно ползущая змея. В зеркале заднего вида я то и дело перехватывала взгляд Довлатова. Он смотрел на меня всякий раз, когда машина притормаживала перед перекрестками или у светофоров.
        И было в его взгляде что-то такое, отчего меня охватывал мандраж. Отчего ладони потели и дыхание сбивалось напрочь.
        Нет, он уже не был столь тяжелым, как во время нашего пребывания в кабинете клуба. Скорее, в нем угадывалась озабоченность. В нем пробивалось недоумение и... чуждое тепло.
        Или мне просто показалось.
        - Разбуди ее. Я не знаю, куда дальше ехать, - отозвался Север бесцветным голосом, свернув на обочину и притормозив.
        - Я думала, ты меня сначала отвезешь. Мой дом был ближе, - ответила полушепотом.
        - Ты хреново думаешь, - снова он включил невыносимого грубияна. - Так ты собираешься будить ее? Или мне самому? - потянулся рукой к регулятору громкости на автомагнитоле, намекая, что в случае моего отказа, врубит на всю катушку.
        И я сдалась. В который раз.
        - Не нужно! Я знаю, где ее общага. Поезжай до кинотеатра, а потом сверни во дворы.
        Довлатов сиюсекундно возобновил движение, расплываясь в плутовской улыбке. Словно план какой замыслил.
        - Вер, просыпайся, - тормошила сонную подругу. - Уже почти приехали.
        - Ох, - потянулась она, зевая, - если я еще когда-нибудь предложу пойти в клуб, стукни меня чем-нибудь тяжелым по башке, хорошо? - проговорила заплетающимся языком. - Держу пари, эффект будет тот же, что и от помелья!
        - Как скажешь, - хихикнула я. - На проходной проблем не возникнет? Тебя хоть пустят домой?
        - Все нормально, - отмахнулась она. - Консьержка у нас женщина классная.
        Вскоре Вера распрощалась с нами и нетвердой походкой отправилась к себе, бороться с первым в ее жизни похмельем.
        Меня же впереди ждала совершенно иная борьба. И мой противник был куда сильнее пресловутого похмелья. В обществе Довлатова разного рода жизненные напасти куда менее опасны его самого.
        Я снова была подвержена знакомому чувству страха. Переполнена робостью и тревогой. Я была загнана в угол безызвестностью, поскольку не понимала, как мне дальше вести себя рядом с ним. Не знала, кто мы друг для друга. Не имела ни малейшего представления, какого он мнения обо мне. Насколько его мысли разнятся с моими.
        Для кого-то он мог показаться открытой книгой, где максимум одна глава, но только не для меня. Север Довлатов - это сотни страниц, от корки до корки исписанные исчезающими чернилами.
        И даже имея возможность читать чужие мысли, я бы все равно осталась ни с чем. Довольно рискованно рыться в мыслях человека, который может с легкостью запутать твои собственные.
        Я ведь окончательно запуталась. Сломались все преграды, когда-то выстроенные сознанием на пару с глупым сердцем.
        Север - такой ветреный, непредсказуемый и безрассудный. Но всего одно воспоминание о его теплых объятиях, как тело вновь призывает меня оказаться в месте, где мне еще никогда не было настолько спокойно - в его крепких руках.
        Все-таки каким бы суровым ни был север, но и на севере однажды наступает оттепель.
        Я совершенно точно убеждена, что у его души есть и обратная сторона. Диаметрально противоположная.
        - Ко мне пересядь, - повелительным тоном отчеканил Север, стоило Вере скрыться в стенах общаги.
        Пф! Зачем, спрашивается, я постоянно ищу оправдание его поведению?
        Пора бы уже осознать, что обратная сторона души Севера такая же мрачная, пустынная и ветреная.
        - Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.
        Север резко обернулся на меня и пронзил раскаленными иглами насквозь. Его глаза, как два лазера, прожигали нутро.
        - Лина. Это. Был. Не вопрос, - дополнил, делая выразительные паузы, от которых стыла кровь.
        - А у меня, что, нет права выбора? - дерзко и довольно самонадеянно выпалила, на что Север многозначительно хмыкнул.
        - Есть, как впрочем и у меня.
        Следом он зачем-то заглушил мотор своей тачки, но воздух внутри салона от этого завибрировал только сильнее. Он стал гуще. И дышать стало на порядок труднее.
        Чую, не к добру.
        - Если ты не хочешь пересаживаться ко мне, значит я сам пересяду к тебе. Вот только тогда мы уже никуда не поедем. И хрен знает, чем это может для тебя обернуться.
        Иногда мне удавалось понять, где он шутил, а где говорил на полном серьезе. Так вот... сейчас он нисколько не шутил. Из упрямства Север готов был пожертвовать здоровым сном в уютной постели.
        Я же на такие жертвы не готова была пойти. Мне невыносимо хотелось сбежать от реальности, забывшись сном. И чем скорее, тем лучше.
        - Ладно-ладно! У меня нет желания торчать здесь всю ночь!
        Я выбралась из машины на свежий воздух и осмотрелась по сторонам.
        В этот момент в голове пронеслась отчаянная мысль: до дома не так далеко. Я могла бы и пешком добраться, раз такое дело!
        Однако потоки холодного ветра, донесшие до слуха приглушенные мужские голоса, заставили меня хорошенечко обдумать данное решение. А четыре темных фигуры, возникших из-за угла общаги, и вовсе натолкнули меня на мысль, что компания Севера не такая уж и плохая.
        Сиганув на переднее сиденье, я резко захлопнула за собой дверь, словно за мной гналась стая бродячих собак.
        Какое-то время слева от меня не доносилось ни шороха, машина по-прежнему была не заведена, и тогда я осмелилась взглянуть на Севера. Одним глазком.
        Он смотрел на меня в упор. Не двигаясь. Не моргая. Так пронзительно. С опасным блеском. А на лице у него красовалась фирменная косая ухмылочка.
        - Вот только не надо лыбиться так, будто это была моя инициатива! Ничего подобного! - буркнула я, пристегивая ремень безопасности.
        Север наконец завел машину. Мягкое урчание движка прокатилось по телу легкой вибрацией. А затем мы плавно двинулись в сторону моего дома, и тогда все внимание Довлатова, к счастью, переключилось на дорогу.
        - Разве? А по-моему это была твоя инициатива. Твоя, кого же еще? Ты просто слишком трусливая, чтобы делать то, чего тебе хочется по-настоящему. Ты боишься вслух озвучивать свои желания. Я взял за правило озвучивать их за тебя.
        - Как мило с твоей стороны, - скривила губы, захлебываясь иронией. - Так может возьмешься еще и исполнять их за меня? Станешь моим личным джинном?
        - А почему бы и нет? Одно твое желание я уже исполнил.
        - Это какое же, позволь поинтересоваться?
        - Прекращай косить под дуру! Сегодня ты стала моей, или уже забыла?
        Мои щеки вспыхнули неконтролируемым румянцем. В горле махом пересохло и сидеть вдруг стало неудобно. Мои бедра всякий раз сводились вместе, стоило воскресить в памяти все то, что он вытворял со мной.
        Я искренне верила, что он говорил это не всерьез. Но, похоже, для него наша близость стала столь же знаковым событием, что и для меня.
        Вот только выводы мы сделали кардинально разные. Но и в них не было никакой определенности. Сегодня я стала его не пойми кем, а он как и был мне никем, так им и остался.
        - Как же такое забудешь, - пробубнила я, отвернувшись к окну, надеясь, что он меня не услышит.
        - Впереди у тебя еще целых два желания. Не так много, но и не мало, если подумать. Так что загадывай, не стесняйся, только смотри, не повторяйся. Прояви креатив, что ли. Чтобы не было так скучно.
        Прозвучало настолько нахально, что я посчитала это плевком в свою сторону.
        - Если тебе так скучно, найди себе забаву поинтересней! - обиженно выдавила из себя.
        Север пренебрег своим правилам и во время движения резко перевел взгляд на меня. Словно окатив ледяной водой.
        - Я уже ее нашел! - выкрутился он, заверив весьма уверенно, и тут мои возражения закончились.
        Я отвернулась к окну и до своего дома не произнесла ни единого звука, равно как и Довлатов.
        - Кажется, у тебя нет никого, - сказал он после длительного молчания, припарковавшись возле моего дома.
        - Как ты это понял?
        - Когда твоя мать дома, она включает подсветку во дворе, - пальцем он указал на фонарики, установленные рядом с вольером и у цветника. - Сегодня ее нет.
        - Точно, - озадачилась я, глядя во двор, объятый мраком. - Я как-то не придавала этому значения.
        - Это потому что ты дома гасишься постоянно, правильную дочурку из себя корчишь, - внезапно он наклонился ко мне корпусом так, что его дыхание оказалось на моих губах, а рука - на бедре. - А я все вижу, наблюдаю, все замечаю. Знала бы ты как мне порой приходилось сдерживать себя, чтобы не сорваться к тебе, когда твоя мать не ночевала дома.
        Неожиданно я забыла как дышать. Как разговаривать также забыла... Все забыла разом. Мой оставшийся мир вновь стремился к тому, чтобы раствориться в небытие. Стать пустотой.
        А пока все вокруг продолжало потихоньку растворяться, зрачки Севера стремительно расширялись. Его малахитовые глаза странно изучали меня. Мучительно долго и... с некой настороженностью. А жилистая рука настырно сжимала мое бедро, доставляя приятную боль.
        - Иногда я останавливал себя уже на полпути. Мне оставалось только перелезть через окно - и ты была бы моей. Но для начала я предпочел убедиться в том, что ты тоже этого хочешь.
        Слова вылетели из головы. Мысли разбежались по разным уголкам затуманенного сознания.
        Не моргая, я могла лишь наблюдать за его двигающимися губами, которые были так близко к моим.. За родинкой над ними... Едва заметной, но такой красивой...
        Я бы вечность могла витать в облаках, изображая из себя умалишенную тупицу, если бы Север не сменил тему:
        - Ты скажи своей мамаше, чтобы она перестала так делать, иначе когда-нибудь это привлечет не только мое внимание. Домушников у нас в городе полно, - я уже хотела было поблагодарить его за столь ценный совет, захотелось даже обнять его, как вдруг он все испортил: - Хотя, у вас там воровать-то нечего. Все самое ценное я уже стырил.
        Я вздрогнула, словно от удара током, и, мечтая придушить Севера голыми руками, злостно процедила:
        - Знаешь, что, Довлатов! Иди-ка ты к черту! Чтобы я больше не видела тебя рядом со своим домом, в котором нечего красть!
        И я пулей вылетела из его машины, стараясь удержать в глазах слезы обиды.
        Однако дома я так и не очутилась. Дверь была запертой, ключи были в сумке, сумку я посеяла, а трубку мама не брала.
        Супер!
        - Ну и какие варианты? Так и будешь сидеть на крыльце и сопли распускать? - послышалось вдруг насмешливо.
        Север стоял у машины и курил сигарету, маяча красным угольком.
        - А тебе какое дело до моих проблем? Возвращайся в клуб!
        Он медленно двинулся в мою сторону.
        - Ты так и не поняла? С этого дня все твои проблемы автоматически стали и моими, - произнес он глубоким голосом, наклонился и, выбросив окурок, подхватил меня под руку. - Есть у меня один вариант. Поехали покажу. И прекращай уже ныть! Бесишь, - дополнил он с обманчивой строгостью.
        Глава 18. Сближение
        Через полчаса мы оказались загородом. Остановились напротив причудливого домика, одиноко расположившегося среди березовой рощи.
        А вокруг не было ни души. Только густой лес окружал нас. Только опавшая листва шуршала, подхваченная ветром, и сотни звезд мерцали на чистом покрывале ночного неба.
        - Где это мы? - вслух задалась я вопросом, всматриваясь в тропинку, подсвеченную ближним светом фар.
        - В месте силы и умиротворения, - вдохновенно произнес Север, глуша мотор. Лицо его украшала самая что ни на есть настоящая искренняя улыбка. - Тут я обычно перезагружаю свои мозги.
        - И как часто ты... перезагружаешь свои мозги?
        - В последнее время с завидной регулярностью, - поморщился он, словно за всем этим крылось что-то не самое приятное.
        Но, кажется, я начинаю догадываться, в чем причина. Вернее, в ком.
        - Это случайно не из-за меня?
        Север усмехнулся, давая понять, что я слегка переоценила свою значимость.
        - Из-за отца.
        - А что с ним? У вас натянутые отношения? - лезла я не в свое дело.
        Судя по угрюмому выражению лица Севера, было понятно, его взаимоотношения с отцом - совсем не то, о чем он хотел бы поговорить. Да и вообще желания разговаривать в нем особо не проглядывалось.
        - Скажем так, мы с батей общаемся больше как дружбаны. Это круто, конечно, но периодически мне приходится узнавать о нем то, что сын знать об отце не должен.
        Интересно, что же...
        Оставить любопытство! Не расспрашивай, не нагнетай еще больше! А то мы потихоньку скатываемся в лирику.
        А это уже не то, чего хотела бы я в настоящий момент. Если он пожелает рассказать мне о своих проблемах, я с радостью выслушаю его! Но сейчас не время!
        - Так, получается, все это время ты жил тут? - намеренно сменила тему, возвращая задумчивый взгляд на домик.
        - Большую его часть. Хочешь посмотреть поближе?
        - Да, конечно.
        Ноги повели меня вслед за Севером. Казалось, куда бы он ни пошел, я безоговорочно следовала бы за ним. Будто соединенная с ним невидимой нитью.
        Но почему? Видимо я пропустила тот момент, когда этот парень с куском льда в груди успел стать моим ориентиром.
        Погрузив руки в карманы хоккейного бомбера, он неторопливо прогуливался по частной территории, усыпанной сухой листвой и огороженной симпатичным деревянным забором, ведущим далеко в темную чащу леса.
        Сам дом полностью был выполнен из темного дерева, но состоял из одной только крыши, скаты которой практически врезались в землю, отчего тот напоминал букву "А". Внешне выглядел как шалаш или как обычная походная палатка. Только эта палатка была гораздо больше, куда уютней и безумно красивой.
        Мне уже не терпелось посмотреть на то, чем мог меня очаровать домик изнутри, но внезапно Север изменил курс и свернул за угол.
        Оказалось, с обратной стороны дома также имеется вход и мансарда, а еще балкончик на втором этаже, откуда, должно быть, открывался невероятный вид на поляну, небольшое озерцо и отражающуюся в нем луну.
        - Ух ты, - вдохновенно пробормотала от красоты, захватывающей дух. - Теперь понятно, почему ты предпочел своему дому этот! Будь у меня такое укромное жилище, я бы тоже как можно чаще перезагружала мозги!
        Остановившись на берегу озера, Север глянул вверх, на небо, и выдохнул в него облако горячего пара.
        - Советую побывать здесь на закате.
        - Это предложение? - застенчиво спросила, поравнявшись с ним.
        Север резко перевел на меня искрящийся взгляд. Посмотрел так, будто невзначай я подкинула ему гениальную идейку.
        - А ты хочешь?
        - Дом ведь твой, - робко пожала плечами, натягивая рукава кофты на продрогшие пальцы. - Я не могу быть здесь, когда мне захочется.
        - Но у тебя есть рот.
        - И что? Это какой-то намек, не пойму?
        Север вдруг встал напротив меня, закрывая собой весь обзор на озеро и вынуждая задрать вверх голову.
        - Помимо всего того, что пришло тебе в голову, с помощью рта люди еще разговаривают. Но если ты не можешь элементарно попросить меня своим ртом, на все остальное мне, похоже, вообще рассчитывать бессмысленно!
        - Довла-а-а-тов! - ужаснулась я таким похабным умозаключениям, за что стукнула его ладошкой по груди.
        И впервые! Впервые за все время нашего знакомства произошло не что иное, как чудо, способное воскресить умерших бабочек в моем животе - мы рассмеялись. Вместе. В один голос. И это произвело на меня куда большее впечатление, чем наш поцелуй... и все остальное. Потому что это было спонтанно, но взаимно. Не требующим друг от друга чего-то большего. Не вынужденным.
        - Ладно, я хочу как-нибудь побывать тут на закате. Можно? - сама того не поняла как ляпнула, а Север смело прикоснулся пальцами к моим губам и сквозь смех протянул:
        - А, впрочем, этот ротик не так уж и безнадежен. Он еще покажет себя! - следом как ни в чем не бывало он обошел меня и пошагал в сторону дома.
        Какое-то время я смотрела на его удаляющуюся спину, с блаженным видом улыбаясь и прочно запечатывая сей момент в своей памяти. Я не верила, что подобное может повториться.
        - Пошли, Зорина! Покажу тебе, где мы сегодня будем кувыркаться!
        - Что, прости?
        - Прощаю, я говорю, покажу, где ты будешь сегодня забываться... сном. Глухая, что ли?
        Да действительно...
        Дом был хоть и небольшим за счет "съеденного" скошенными стенами пространства, но каким-то образом в нем поместилось все самое необходимое. Однако больше всего мою романтичную натуру привлекли камин с лежащими у подножия стопкой дров и кресло, стоявшее напротив.
        Это же была моя мечта - осенним вечерком устроиться у разожженного камина. Прихватить с собой кружку какао. И всю ночь любоваться костром и наслаждаться его гипнотизирующим треском.
        - Не здесь, выше... и кочерыжку свою блондинистую береги, - предупредил Север перед крутой лестницей, и чего-чего, но я точно не ожидала, что он возьмет мою ладонь в свою.
        Не схватит, как обычно за руку бульдожьей хваткой, а нежно сожмет и поведет за собой вверх по лестнице.
        Я не могла поверить своим глазам и не поверила, если бы не собственные ощущения. Онемение в местах соприкосновения наших рук и легкое покалывание в кончиках пальцев были реальными.
        - Вот здесь падай! - выпустив мою руку, он указал на кровать, стоявшую у большого окна. - Сойдет местечко?
        - Ага, вполне.
        Несмотря на то, что комната по всем меркам была тесноватой, кровать тут стояла двуспальная. Изголовьем прямо у окна с балконной дверью. И единственное, что я изменила бы тут, будь хозяйкой дома - поменяла бы изголовье местами. Чтобы засыпать, глядя в окно. И чтобы ноги были в тепле - у батареи.
        - Если что, сортир с душем на первом этаже. Теплые вещи - в комоде. Мои, но есть еще и батины. По запаху определишь, - это снова какой-то намек? - Бери, что понравится. Короче, будь как дома.
        - А ты куда?
        - Я камин разожгу пока, а то дубак. Холоднее, чем на улице.
        Это точно.
        Я обняла себя руками (совсем не от холода) и вдруг почувствовала, как жаром охватило мои щеки и уши.
        До меня дошло, что кровать одна, а нас-то было в два раза больше. А если учитывать раздвоение личности кое у кого, то вообще в три.
        - А... спать ты где собрался? - прохрипела.
        - Рядом с тобой упаду... жопа к жопе для начала, а там, как попрет... Ты же не против?
        Север будто не спрашивал разрешения, а ставил перед очевидным фактом.
        - Я... я... - затупила жестко, на что тот демонстративно закатил глаза.
        - Да расслабь ты ягодичные! На первом этаже я потусуюсь. Мне не привыкать. К тому же мне всяко будет теплее у камина, чем тебе... Одной в холодной постели. Б-р-р! Зови, если что... Приду - отжарю доталова.
        - Ч-чего?
        Север цыкнул, подавляя ухмылку.
        - Уши прочисть! Нашарю запасные одеяла, говорю, если замерзнешь!
        Хоть я и отыскала в шкафу теплый свитер, который висел на мне мешком и совершенно точно пах Севером (не зря он все-таки сделал на этом акцент)... Хоть я и легла головой к лестнице, а ногами к батарее, чтобы перед сном любоваться ночным небом... Уснуть я один фиг не могла.
        Всему виной были мои ощущения. Без сомнений, Север спал не так давно в этой постели. На тех же простынях, что и я. Его аромат, впитавшийся в подушку и одеяло, дурил меня, играл с моим воображением. Словно он был тут. Со мной. Под одним одеялом. Жопа к жопе...
        В доме было тихо, но лампа на первом этаже еще горела. Телефон мой разрядился в ноль, и я даже не могла посмотреть сколько сейчас времени.
        Проворочавшись еще немного в кровати с боку на бок, я решила спуститься вниз и посмотреть как там устроился Север. Из чистого любопытства. Просто потому что занять себя больше нечем было.
        Ага-ага...
        Однако Север уже спал. Сидя в кресле и откинув голову на спинку.
        Я подошла к нему. Склонившись над ним, прислушалась к его равномерному дыханию. Взгляд мой упал на его едва приоткрытые губы, на родинку над ними, а затем на неглубокую складку между бровями. Словно даже будучи во сне он не переставал о чем-то думать.
        Должно быть, ему было жутко неудобно спать в таком положении.
        Я уже хотела было прикоснуться к нему. Дотронуться до его лица, чтобы разбудить и предложить ему поменяться местами, раз сна у меня все равно ни в одном глазу, как вдруг мое внимание привлек телефон. Он лежал на полу, прямо у ног Севера. Наверное выронил из рук, когда уснул.
        Подняв чужой смартфон, я хотела переложить его на столик, но экран загорелся и я увидела на заставке красивую картинку, которая показалась мне знакомой.
        - Северное сияние, - раздался хрипловатый голос Севера, от которого я вздрогнула и едва ли не выронила телефон из рук.
        Довлатов сидел все в том же положении, только глаза его были открыты. Две бездонные бездны были пристально устремлены на меня. В них отражалось вьющееся пламя от костра и я стремительно сгорала в нем, ощущая одичавший пульс в горле, ставшим мгновенно сухим.
        - Извини, я всего лишь хотела переложить твой телефон, - принялась оправдываться, хоть и понимала, что Довлатову это не нужно. - Я не шарилась в нем, клянусь!
        Словно изделие из ультратонкого стекла я положила телефон на столик и выпрямилась, намереваясь сбежать в туалет. Да вот только не смогла и шагу сделать, так как была остановлена жестким захватом. Север как обычно вцепился в мою руку.
        - Ты так ничего и не поняла, да? - скривился он словно от зубной боли.
        - Что? - моргнула и попыталась вырвать руку, однако Север лишь усиливал хватку.
        - Ни что, а кто! - вышло грубо и весьма осуждающе.
        - К-кто?
        Север на миг прикрыл глаза и, ужесточив хватку, глубоко вздохнул. Складывалось ощущение, что таким образом он мысленно считал до пяти, чтобы, не приведи господь, не взорваться от пылающего внутри возмущения.
        Но стоило ему вернуть на меня непримиримый взгляд, полный разочарования, как меня вдруг прошибло разрядом тока.
        Дошло!
        Как же я сразу не догадалась? Было ведь столько подсказок, но я упрямо не хотела замечать их. Не хотела, чтобы моим "тайным поклонником" был он.
        Вру.
        Я хотела, но не могла и представить, что Северу есть дело до меня. Что он может скучать по мне. Что он... влюблен в меня?
        - Ты! - выпалила я. - Это был ты!
        - Да, кроха, это был я, - ответил он и резким движением дернул меня на себя.
        В один миг я оказалась верхом у него на коленях и успела только судорожно вдохнуть, прежде чем Довлатов обрушился на мои губы. Настолько внезапно и с таким неистовым желанием, что от всего этого голова пошла кругом.
        Головокружение, затуманившее рассудок, и сердце, вырывающееся из груди.
        Я не понимала ничего, кроме того, что требовательные губы Севера собственнически вжимались в мои, а грубые ладони бессовестно гуляли по моим бедрам.
        И, к своему стыду, мне это нравилось.
        Я медленно плавилась, неосознанно вонзаясь ногтями в крепкие плечи. Плавилась как парафиновый воск от столь жарких объятий, чувствуя как с каждой секундой рос градус в помещении. Равно как и желание росло внутри меня.
        - Ты попросишь меня или нет? - сбивчиво произнес он между поцелуями, крепко обхватив мои ягодицы.
        Столь неожиданный вопрос заставил меня замереть.
        - О чем?
        - Взять тебя... Я хочу, разве ты еще нет?
        В доказательство Север врезался в мой зад возбужденной твердостью.
        Какой же он все-таки невыносимый.
        Мое лицо вмиг заполыхало, в груди сильно запекло. Я не знала как вести себя в такой ситуации. Это конечно все довольно романтично, но я не готова к чему-то большему.
        К тому же мне не давало покоя мое озарение. Но я была уверена лишь в одном, что сойду с ума, если не удостоверюсь в своих догадках.
        - Подожди, сначала я хочу кое-что прояснить, - с трудом смогла разорвать поцелуй.
        - Ну, конечно. Сейчас же самое время для болтовни.
        Север не планировал прерываться. Он прорычал в недовольстве в мои губы, даже прикусил нижнюю и слегка оттянул, а затем, пересилив себя, разжал зубы и откинул голову на спинку.
        - Ну, пожалуйста!
        - Вот и я говорю, пожалуйста. Пожалуйста, заткнись и верни мне свои губы.
        - Верну, только...
        - У меня тут пожарная тревога в ушах надрывается. В штанах дымится уже, а ей попиздеть приспичило.
        - Это дым от камина, вообще-то.
        - Нет, кроха, это я так горю! Если бы это был дым от камина, ты бы уже задохнулась, - умничал он.
        - Это ты писал мне в день моего приезда из лагеря?
        - Так, - кивнул он и вновь в нетерпении потянулся ко мне, но я уперто приложила ладонь к его груди, не давая приблизиться.
        - Откуда ты узнал мой номер?
        Север закатил глаза и цыкнул. Его не устраивало, что я всерьез решила променять уничтожающую ласку на сомнительный допрос.
        - Нашел в математическом чате, - признался он неохотно, устраивая руки на моих бедрах, сжимая их, наминая до сладкой боли.
        - А почему "кроха"?
        - Потому что захотелось так!
        - Ладно, а почему не раскрыл себя?
        - Решил поиграть с тобой.
        - Поиграл?
        - Обижаешь. Я только начал.
        Тотчас получила болезненный укол разочарования.
        - Значит, для тебя все это игра?
        Довлатов разражено фыркнул.
        - Опять ты начинаешь? - вымученно рявкнул он, накрывая ладонями лицо.
        Его тело подо мной существенно напряглось, желваки заходили ходуном. Уставившись в одну точку, он ясно давал понять, что более не желает вести разговор.
        А меня сама мысль, что тот предпочел уйти в себя и отмалчиваться, снова столкнула в ледяную бездну.
        - Ясно все с тобой, - обиженно выдавила из себя, резко поднимаясь на ноги.
        - Ясно ей, - ехидно пробурчал, усмехнувшись.
        Северу даже в глаза мне было сложно посмотреть. Он намеренно избегал моего взгляда, и я не придумала ничего лучше, чем не нервировать его понапрасну.
        - Туши свой пожар сам!
        - Да и хер на тебя! Мне не привыкать заниматься самотушением!
        Войдя в тесную ванную комнату, я тут же бросилась к умывальнику. Включила ледяную воду, набрала полные ладони и окунала в них полыхающее лицо, желая прогнать из головы туман. Холодом обожгло кожу, мурашки атаковали все тело, однако это нисколько не поспособствовало просветлению разума.
        Головой понимала, что я нужна ему только в качестве игрушки, но где-то в груди теплилась надежда, что все совсем не так. Все гораздо сложнее.
        Внезапно я услышала громкий хлопок дверью.
        Выходила я из ванной с четким понимаем, что Севера дома нет, как и его телефона. Но ключи от машины на столе по-прежнему лежали, а значит когда-нибудь он вернется за ними.
        Я не хотела подниматься на второй этаж. Взяв с комода плед, я устроилась в кресле у камина и какое-то время завороженно наблюдала за вьющимися языками пламени, пока не провалилась в сон.
        Проснулась я, утопая всем телом в мягкости подушки и одеяла. Яркое осеннее солнце слепило глаза, потому я не сразу сообразила где нахожусь.
        Я сладко зевнула и рефлекторно потянулась за своим телефоном, но рука моя врезалась в стену.
        И тут до меня дошло! Я не дома! А телефон сдох!
        Вскочила на ноги и снова пришла в недоумение.
        Ну и как я оказалась на втором этаже?
        Я крепко спала, но никогда не страдала лунатизмом. Тут напрашивался только один вывод - Север меня перенес.
        Ну надо же...
        - Север! - позвала его сиплым голосом, прочистила горло и выкрикнула громче: - Довлатов, ты здесь?
        В доме царила тишина. И это не на шутку пугало меня.
        А вдруг Север уехал?
        На цыпочках я спустилась на первый этаж и мои опасения подтвердились - ключей от его машины не было на столе. Зато на нем лежала записка.
        Я взяла ее и вчиталась в корявенький почерк: Доброе утро, Зорина! Поиграем еще в одну игру? Для начала загляни в микроволновку. Если она остыла - разогрей и съешь ее. Приду - проверю".
        Какого черта? Ему мало игр?
        Это разозлило меня. Разочаровало окончательно. Мало того, что он оставил меня здесь одну, так еще и играть со мной удумал!
        Я смяла в кулаке тот листок, выбросила в ведро, стоявшее под раковиной, и с недоверием глянула на микроволновку.
        Что может там находиться?
        Вслед за недоверием внутри меня проснулось жгучее любопытство.
        Отбросив все сомнения, я подошла к кухонному островку, на котором стояла вся утварь, и осторожно, точно сапер на ответственном задании, раскрыла дверцу микроволновки.
        Зажмурилась на всякий случай, ощутив аромат топленого молока, а, когда открыла один глаз, обнаружила внутри тарелку. Доверху наполненную овсяной кашей со свежей черникой.
        - И... что это значит? Это мне? - в недоумении прошептала.
        "Если она остыла - разогрей и съешь ее".
        Внезапно меня начало распирать от восторга. От мысли, что хоть Север и исчез, но он заранее позаботился о том, чтобы я не оставалась голодной.
        К сожалению, каша была уже остывшей, тем не менее я не стала ее разогревать. Поставила тарелку на стол, в выдвижном ящичке нашла ложку и уже зачерпнула ею кашу, как вдруг заметила нечто странное под тарелкой. Не сразу сообразила, что это могло быть, однако, подняв тарелку над головой, я увидела клочок бумаги, прилипший ко дну.
        Отодрав листочек, я вчиталась в тот же самый почерк:
        "А теперь поставь чайник. Какая каша без какао? Приятного аппетита!"
        - Хм-м-м... Кажется, я поняла правила этой игры.
        Мне уже не столько думалось о завтраке, сколько хотелось отыскать все послания Севера, если таковые еще имелись.
        Нисколько не раздумывая, я подняла чайник, чтобы налить в него воды из-под крана, и ничуть не удивилась увидеть под ним третью по счету записку:
        "Вкусно? Повар из меня так себе, но овсянку я готовлю охуенную. Батя не даст соврать. Ты наверное потеряла меня? Сидишь и ноешь, жалея, что так и не потушила мой пожар? И не понимаешь, почему я опустился до такой романтической хрени, как записочки? Ответ найдешь на крыльце.
        P.S. только сначала пожри ... поешь в смысле, короче, вкуси сей шедевр!"
        Да о каком завтраке тут можешь идти речь, когда мне не терпится узнать где он есть?!
        Считанных секунд мне хватило, чтобы добежать до двери. Распахнув ее, я вылетела на крыльцо и принялась шерстить по каждым углам: заглянула под скамейку - пусто, осмотрела всю стопку дров и оба карниза - тоже ничего. Даже заглянула в мусорный бак возле дома, но внутрь я полезть побрезговала.
        Улыбка сползла с моего лица.
        Я пребывала в замешательстве, металась из угла в угол, впадая в отчаяние, и тут вдруг мне вспомнилось, что крыльца-то у дома два.
        Вновь просияв вдохновенной улыбкой, я влетела внутрь дома. Мчалась как угорелая вдоль гостиной, сметая все на пути, ногами путаясь в пледе. Распластавшись на полу, я в голос рассмеялась. Хоть и разбила коленки, но поднялась и все-таки добежала до своей цели.
        Есть!
        На том крыльце стояло алюминиевое ведро. На нем черным фломастером была выведена фраза "выброси сюда все свои загоны", а внутри лежало еще одно послание:
        "Твой телефон сдох. Будить не хотел . Вернее, хотел, но тебе бы не понравился такой способ пробуждения. А мне же как-то надо было предупредить тебя, что я поехал на тренировку? Вернусь ближе к 16:00. Врубай свой телефон. Под телеком, в ящике слева".
        Бросив ведро, я вернулась в дом, упала на колени перед телевизором и выдвинула упомянутый Севером ящик, внутри которого обнаружила кучу всяких проводов и удлинителей и ни одной записки.
        - И все? Игра закончилась? Ну нет, я же, блин, только вошла в азарт, - прогнусавила, еще раз вчитываясь в слова последней записки.
        Отыскав среди проводов подходящее зарядное устройство, я поставила свой телефон заряжаться и в приподнятом настроении отправилась в кухню завтракать.
        Приготовив себе какао, я устроилась на высоком барном стуле и, лопая кашу, мысленно приходила в неописуемый восторг.
        Я восхищалась Севером и тем, как он заморочился с "квестом". А еще эта каша...
        Я с детства не любила молочные блюда, но приготовленное руками Севера просто не могла не попробовать. В результате мне настолько пришлась она по вкусу, что я даже не заметила, как съела все до последней ложки.
        Я вымыла посуду, вытерла руки бумажным полотенцем и расслышала писк своего телефона. Это было сообщение от "Норда":
        "Вот это игра, Зорина! Разницу чуешь? А все, что между нами сейчас происходит, игрой нельзя назвать! Ты выбросила в ведро свои загоны?"
        Л: "Не все. Парочку приберегла".
        Север быстро прочел сообщение и, пока он набирал текст, я переименовала его в списке контактов.
        Север: "Во-первых, я назвал тебя "крошкой", потому что ты самая миниатюрная из всех девушек, которые когда-либо привлекали меня внешне. Такой ответ тебя устроит?"
        Вот это уже куда ни шло.
        Плюхнувшись в кресло, я накрыла ноги пледом и принялась писать ответ:
        Л: "Допустим".
        Север: "Во-вторых, я не раскрыл себя, потому что боялся".
        Л: "Чего?"
        Север: "Последствий"
        Л: "Каких?"
        Север: "Да много каких... В-третьих, именно из-за последствий я удалил нашу переписку. Чтобы не последовало встречных вопросов, поясню: для этого мне пришлось влезть в твой дом, пока ты спала. И да, я проделывал подобное не раз, но в основном, когда никого не было дома".
        У меня не находилось слов. Его признание настолько взбесило меня, что я посчитала нужным закрыть на какое-то время переписку.
        Если бы Довлатов был сейчас рядом, не знаю что бы я сделала с ним. Невредимым бы он точно отсюда не вышел!
        Мысленно сосчитав до десяти, я вновь открыла сообщения.
        Л: "Зачем ты это делал?"
        Север: "Чтобы прочесть твои новые сны в дневнике. Извини, ничего с собой поделать не мог. Ты сама виновата".
        Из груди моей просился отчаянный рев. Покраснев до корней волос, я заныла как маленькая девочка, накрыла ладонями раскрасневшееся лицо, не зная как теперь смотреть Северу в глаза.
        Да как он мог читать чужие записи? Это ведь личное!
        И как мне теперь быть?
        Л: "Так ты все знаешь?"
        Север: "Уверен, не все. Но да, я знаю, ты тащишься по мне. А я тащусь от того, что ты тащишься по мне".
        О, ужас!
        Но... раз он в курсе моего помешательства, то, стало быть, мне больше не нужно быть осторожной в выражениях:
        Л: "Ответь честно, ты скучаешь по мне?"
        Север: "Честно? Есть немного".
        Его сообщение вызвало у меня улыбку, рвущую щеки. Я прижала телефон к груди и обмякла в кресле, а после осмелилась еще на один вопрос:
        Л: "И ты что же, влюблен в меня?"
        Север ответил моментально, но ничего кроме уныния его сообщение не принесло:
        "Позже спишемся. Мне на лед надо выходить!"
        Глава 19. Незваные гости
        Долгое время мне не удавалось выбраться из другой реальности. Сидя в кресле, точно распластанная морская звезда, выброшенная на песчаный берег райского острова, я блаженно пялилась в потолок и не могла стереть с лица глуповатую улыбку. Не могла и не хотела.
        Вот это да!
        Я словно проснулась утром в параллельной Вселенной. Там, где существует совершенно другой Север. Где он может быть открытым. Искренним со мной.
        Хоть и не до конца... Хоть и общались мы через сообщения... Хоть в эти моменты я не видела его глаз. Тем не менее я была точно уверена, что мы сдвинулись с мертвой точки. И уже не будет так, как прежде.
        Но все же где-то в глубине души обитал страх и он всячески напоминал мне о себе, царапая острыми когтями нутро. Все потому, что я не знала, нужно ли опасаться подобного сближения душ.
        Вру!
        Все я знала, оттого и боялась.
        Знала, что рано или поздно я смогу подпустить Севера настолько близко к себе, что опустить будет уже нереально. А если и реально, то чрезвычайно болезненно. Настолько, что сдирание кожи живьем покажется мне сущим пустяком в сравнении с болью, причиненной Севером.
        Я догадывалась, что рано или поздно Север причинит мне боль. Иначе и быть не могло.
        Искренность его временная, равно как и интерес ко мне...
        Интерес ли?
        Ох, что-то я сомневаюсь...
        Однако во мне теплилась крохотная надежда, что я могу ошибаться на его счет. Что людям все же свойственно меняться в лучшую сторону. Что нужно дать шанс. Мне. Ему. Нам.
        "М-м-м, Север... Знать бы, что ты на самом деле чувствуешь ко мне... Каковы твои цели и планы?" - зарываясь лицом в объемном вороте свитера, не могла отделаться от настырной мысли, гуляющей в голове.
        И только раздавшийся телефонный звонок смог отвлечь меня от подсознательного саморазрушения.
        От неожиданности я вздрогнула и спохватилась к журнальному столику, на котором лежал телефон, подсоединенный к зарядке.
        - Да, мамуль! Привет, как дела у тебя?! - бодро отозвалась я в трубку, мысленно готовя себя к разговору, в котором будет катастрофически мало правды.
        - Ты уже проснулась?
        - Ага, уже позавтракала.
        - Уже скоро вечер, а она только позавтракала. Эх, молодость! Ну а Лерочка чем занимается?
        Маме не столько было любопытно узнать, чем занимается моя подружка, сколько ей хотелось устроить мне проверку. Не доверяла она мне. И поводы у нее были основательные.
        Осознав это, я напряглась. Тело струной натянулось, как и нервы, готовые в любую секунду лопнуть. Набрав в грудь побольше кислорода, дабы не свалиться в обморок от потока вранья, я без запинок выпалила:
        - А Лера еще спит. Ей плохо вчера было.
        Мама хмыкнула, очевидно, надумывая себе всякое.
        - Все-таки напились вчера, да? - посыпались обвинения.
        Я поспешила оправдать и себя, и Леру:
        - Нет, мама! Конечно же, нет! Просто у дяди Коли вчера сердечный приступ случился, но... но все самое страшное осталось позади. Он пойдет на поправку.
        Затяжная пауза, после которой мама вымученно выдохнула. Так громко и протяжно, что динамики затарахтели.
        - О, господи. И как... как она сейчас?
        - Не знаю. Спит пока, - не находила себе места, проклиная за очередную порцию вранья.
        И снова пауза, от которой волоски на всем теле встали торчком.
        - Лин, - протянула мама чрезвычайно настороженно, и я на всякий случай приземлилась обратно в кресло.
        - Да, мам, - пискнула в ответ как мышка, крепко сжимая дрожащими пальцами телефон, только бы не выскользнул.
        - А ты ничего вчера странного не заметила?
        - Например?
        - Может, звонил кто-то с незнакомого номера... или подходил на улице кто, или машина подозрительная терлась возле тебя?
        Я совершенно не понимала при чем тут какие-то незнакомцы и подозрительные машины.
        Мгновенно обуяла паника, оттого и множество тревожных мыслей всплыло в голове. А еще мамин голос казался мне не только настороженным, но и несколько обеспокоенным. Непривычно обеспокоенным.
        - Нет вроде бы, - на выдохе ответила, роясь в своей памяти. - Ничего подозрительно я не наблюдала, а что?
        - Да так, ничего! - с обманчивым спокойствием выпалила и тотчас сменила тему: - Тебя сегодня во сколько дома ждать?
        О, нет...
        Мне же так не хотелось отсюда уходить. Из своей параллельной вселенной.
        Напротив, появилось непреодолимое желание замедлить ход времени. Остановить насовсем. Но только по возвращении Севера.
        К тому же до его приезда оставалось всего ничего. Совсем скоро я снова смогу увидеть его.
        Стыдно было себе признавать, но, кажется, я тоже соскучилась по нему. Дико соскучилась. Гораздо сильнее, чем он по мне.
        - Даже и не знаю, мам, - попыталась увильнуть от точного ответа.
        - Понимаю, ты хочешь побыть с Лерой. Хочешь поддержать ее, отвлечь.
        Неправильно было спекулировать состоянием Леры и тем, что вчера произошло с ее отцом, но я не видела другого выхода. И придумать сходу ничего не могла, потому мне оставалось только согласиться с мамой.
        - Да, мам. Если не возражаешь, - прошептала я, скрестив пальцы на руке.
        - Нет, дочка, - тепло отозвалась мама, но за всей теплотой скрывалась строгая непреклонность. - Я нисколько не возражаю, но все же мне хотелось бы, чтобы ты ночевала дома.
        - Ладно, я приду домой как обычно в одиннадцать, - сдалась я, предаваясь унынию.
        Как бы мне ни хотелось провести в этом чудесном месте еще одну ночь, все же правильней будет убраться отсюда после заката и отправиться проведать Леру. А потом дать себе небольшую передышку на самоанализ. Во избежание глупостей с моей стороны.
        Как оказалось, я совершенно не умею себя контролировать рядом с Севером. Я теряю самообладание всякий раз, когда его губы умело разрушают все выстроенные мною барьеры.
        Всего один поцелуй - и все преграды разрушены. Всего одно прикосновение - и я всецело в его власти.
        Это страшно. Опасно.
        Но я солгу себе, если скажу, что не хочу всего этого...
        Вскоре я списалась с Лерой. В своем сообщении я поинтересовалась о самочувствии дяди Коли, но та была не очень-то многословна:
        "Все нормально. Надеюсь, папа выкарабкается!"
        Лина: "Ну а ты как? Что делаешь?"
        Лера: "Хреново, Лин. Мне очень хреново".
        Лина: "Хочешь я приеду к тебе вечерком?"
        Лера: "Нет... не нужно!"
        Лина: "Ты уверена? Я могла бы прихватить с собой тот кофе, который ты любишь".
        Подружка прочла сообщение, но, прежде чем начать набирать текст, ей потребовалась пятиминутная пауза, словно она взяла время на раздумье.
        А потом от нее пришло то, чего я никак не могла ожидать:
        "Блин, Зорина! Не могу я тебе врать, короче... Дело в том, что я сейчас не одна. Меня забрал кое-кто из больницы, и надеюсь, этому человеку удастся хотя бы чуточку поднять мне настроение".
        Ревность мгновенно окатила кипятком все внутренности.
        Еще недавно у Леры не было от меня тайн, а теперь она скрывала от меня даже имя человека, пришедшего ей на помощь... вместо меня.
        И неприятное чувство обострилось в разы, ведь она скрыла его от меня намеренно.
        Наша прежде крепкая связь рушилась на глазах и рушилась она в первую очередь из-за меня. Из-за моей слабости к Северу. Из-за недосказанностей.
        Только я принялась набирать Лере ответ, как вдруг слух уловил приближающееся урчание автомобильного движка, доносящееся с улицы.
        Подумав, что это Север приехал, я побежала к двери и без задней мысли распахнула ее настежь.
        Однако во дворе стояла далеко не машина Севера, а его отца. А сам Роман Ильич выгружал что-то из багажника.
        И стоило ему лицезреть меня на крыльце, как он вдруг замер и поменялся в лице. А та сумка, что он держал в руке, грохнулась на землю.
        Вот так встреча!
        - Лина? А ты что тут делаешь? - спросил он, в замешательстве оглядываясь на машину с наглухо тонированными стеклами.
        Так он не один?
        Блин, как же неловко. Я еще и без штанов. Благо хоть длина свитера позволяла скрыть весь свой стыд и срам.
        - А я Севера тут жду. Он поехал на тренировку. Обещал с минуты на минуту вернуться, - ответила я, переминаясь с нога на ногу и заливаясь краской стыда.
        Мужчина все еще пребывал в ступоре. Он явно не ждал здесь кого-либо увидеть. В особенности меня, потому и выглядел несколько сконфуженным. Более того, у него даже не находилось слов.
        - Вот как? - выдавил он нервный смешок, вновь покосившись на машину. - Неожиданно, черт возьми...
        А следом во двор заехала машина Севера и остановилась в параллель внедорожника Романа Ильича.
        Север вышел на улицу, подошел к отцу и "поручкался" с ним.
        - Отойдем? - предложил Роман Ильич, указав наклоном головы в сторону.
        Север не мог уйти, чтобы не подмигнуть мне. Я застенчиво помахала ему, и только потом он последовал за отцом, который уже сворачивал за угол дома.
        Мне было неслышно о чем именно они разговаривали, пока...
        - Да задрали вы меня уже! Почему из-за вас я должен мучиться, бегать туда-сюда как полудурок! - Север объяснялся с отцом на повышенных, совершенно не сдерживая себя в выражениях: - Ты просил меня молчать, так я молчал! Старался закрыть глаза на всю эту поебень, заваренную тобой! Но теперь, когда ты начал меня ущемлять... нет, молчать я не буду! Я первый сюда приехал! Ищите себе другое убежище! Не знаю, в отель ее вези! Или домой к нам езжайте! Да насрать! Надо было головой думать, а не членом!
        А затем послышался глухой звук, похожий на удар, после которого вокруг наступило затишье. И даже ветер, казалось, взял передышку, погрузив двор в девственную тишину.
        - Север... Север! Черт! - послышался бас Романа Ильича, приправленный сожалением.
        Север резко показался из-за угла. Уязвленный. Обозленный на весь белый свет.
        - Север... извини, я не хотел, - теперь уже из-за угла вышел подавленный Роман Ильич.
        - Да пошел ты знаешь, куда!?
        Не обращая внимания на отца, Север стремительно двигался в мою сторону, и что было сил стискивал кулаки. Скрипел зубами и дышал как рассвирепевший буйвол.
        Им правили только гнев и лютая обида. Потому что отец посмел его ударить.
        Его нижняя губа была рассечена, а на подбородке скапливалась кровь.
        Мне тотчас захотелось броситься ему на шею. Обнять и попытаться унять гнев. Но его ожесточенный взгляд блокировал возникшее желание.
        - Собирайся! Жду тебя в машине! - бросил он грубо, развернулся и размашистым шагом отправился к тачке, игнорируя Романа Ильича.
        Второй как заведенный просил у своего сына прощения, но Север был непреклонен. А потом он и вовсе заперся в машине.
        А так все хорошо начиналось...
        Интуиция подсказывала мне, что гнев Севера обрушится и на меня. Такой он человек. Но я готова... Готова сдерживать на себе весь его гнев. Только бы он не уходил в себя... Только бы не нарушилась наша связь...
        - Лина, извини, - подошел ко мне Роман Ильич с поникшими плечами и понурой головой, когда я вышла из дома. Он глубоко сожалел, но время назад не вернуть. - Мне следовало позвонить Северу, прежде чем ехать сюда.
        - Надеюсь, это того стоило, Роман Ильич... Надеюсь, эта девушка, которую вы прячете у себя в машине, стоит пролитой крови сына, - ответила я дерзко, также держа обиду на Довлатова-старшего.
        И только я успела устроиться на пассажирском сиденье, как машина резво тронулась с места, оставляя после себя фейерверк из ошметков сырой земли и листьев.
        Глава 20. Попались на крючок
        - Север, мне...
        - Не нужна мне сейчас твоя жалость! - гаркнул он, не отвлекаясь от дороги. - Помолчи!
        А я и так сидела тише воды ниже травы. Больше половины дороги помалкивала, лишь бы не попадаться под горячую руку.
        Искоса поглядывала то на спидометр с зашкаливающей на нем скоростью, то на Довлатова, изредка скрипящего зубами и вцепившегося в руль так, словно в голове на его месте он воображал чье-то горло. Еще и костяшки на правой руке были слегка покрасневшими и припухшими, как будто он все-таки ответил отцу ударом на удар. Но нет. Этого точно не было, значит, он травмировал их на тренировке.
        Я понимала его чувства.
        Еще вчера он говорил, что их отношения с отцом можно было назвать приятельскими, а сегодня между ними возник кто-то третий. Роман Ильич предпочел сыну девушку. И не просто предпочел, а врезал ему.
        - Надо хотя бы кровь стереть, - неуверенно произнесла, ожидая очередного взрыва.
        - Передай салфетки. Они в бардачке, - на удивление, спокойно попросил.
        Я открыла крышку бардачка, где хранился в основном всякий хлам, начиная от отверток, заканчивая пустыми обертками от презервативов. И последних было так много, что я на мгновение подвисла. А Север заметил мою секундную оторопь, искоса взглянув на меня.
        - Да, там надо бы прибраться. Все никак руки не доходят, - произнес тихо.
        Это ж сколько раз у него было в машине? И с кем?
        Боже, мне не следовало это видеть...
        Я вынула пачку салфеток, стараясь не задевать обертки от резинок и использованные салфетки в частности. Мало ли, что он ими делал...
        Вытащила из упаковки влажную салфетку. В этот момент Север протянул мне руку, чтобы я передала ее ему.
        - Давай лучше я, - предложила, отстегивая ремень безопасности.
        - Я и сам бы мог.
        - Ты лучше следи за дорогой. И вообще, сбавь скорость. Зачем так гнать? - посмотрела на него укоризненно.
        А тот глаза закатил, но тем не менее плавно отжал педаль тормоза, сбрасывая скорость до комфортной для меня.
        - Сойдет так?
        - Вполне, - позволила себе улыбнуться.
        Мелочь, а в сердце у меня что-то екнуло.
        Неужели Север начал прислушиваться ко мне?
        - Не обольщайся, кроха. Это только потому, что ты не пристегнута, - тут же пояснил бесцветным голосом, намеренно испортив мое представление об изменениях в нем, словно каким-то образом прочел мои мысли.
        Впрочем, его слова нисколько не обидели меня. Напротив, я различила в них заботу.
        Перевалившись корпусом на сторону Севера, я оценила рассечение на припухшей и окровавленной губе.
        Блин, Роман Ильич испортил такие красивые губы!
        Осторожно прикоснулась салфеткой к ранке, обмакнула кровь с подбородка. Тщательно и так сосредоточенно, будто работала с механизмом действующей бомбы.
        Тишина и только собственный пульс ревел в ушах барахлящим мотором. Только его неровное дыхание гуляло по моему лицу.
        И воздух с каждой секундой становился только плотней и гуще.
        Невесомые прикосновения к его прохладной коже доставляли в пальцах покалывание, как слабый удар током. Случайно я дотронулась его верхней губы. Той, что была вполне себе здоровой. Той, над которой красовалась родинка, сводящая меня с ума. Я замерла, невольно пропустив в память наш последний поцелуй. Собственные губы прихватило огнем, по спине пробежал царапающий холодок, а внизу живота образовалось тягучее напряжение.
        В какой-то момент я обратила внимания, что Север тоже напрягся всем телом и зачем-то задержал дыхание. Я осмелилась посмотреть на него из-под ресниц и встретилась с его взглядом. Таким же острым, как битое стекло. И насыщенно серым, как перед сильнейшей грозой.
        - Больно? - предположила я почти беззвучно, голос внезапно пропал и в глотке сильно пересохло.
        Нахмурив брови, Север лишь покачал головой из стороны в сторону. Чуть влево, чуть право.
        Смутившись, я судорожно выдернула из пачки еще одну салфетку и приложила к ране.
        - Держи пока кровь не остановится.
        И Север держал. Держал до тех пор, пока мы не приехали к его дому.
        Он хранил молчание, напряженно вперившись в лобовуху. Не моргая, не двигаясь. Только венка на его лбу пульсировала, и челюсть была плотно сжата.
        Это напомнило мне прошлый раз. Тогда он обидел меня, прогнав из своей машины. Тогда ему пришлось просить за это прощения.
        - Ну, я тогда пойду, - сказала я, несмотря на отсутствующее желание прощаться на такой ноте.
        - Куда ты пойдешь? - резко бросил. - Ты забыла, что ключи от дома посеяла?
        Точно! Как я могла забыть?
        Предположила, что Север предложит мне побыть у него дома до возвращения мамы, однако он завел руку назад. Пошарил на заднем сиденье, а потом с каменным выражением лица всучил мне сумку, которую я уже и не надеялась отыскать.
        - Где ты ее нашел? - вцепилась я в нее, радуясь находке и тому, что не придется заниматься волокитой, восстанавливая документы.
        - Не находил я ее, - мрачно ответил, устало откинув голову на подголовник.
        - А как тогда? Постой, это ты, что ли, ее взял? - предположила упрекающим тоном, и тут же пожалела об этом.
        - Че совсем уже? Еще вором меня назови! - выплюнул пренебрежительно, пронзив меня насквозь до крайности осуждающим взглядом.
        - Я не хочу так называть тебя, но ты сам к этому подводишь!
        - Это Стасян за баром ее нашел, а я попросил, чтоб подержал твою потаскушку у себя. Сегодня я съездил за ней.
        - Зачем попросил? - недоумевала я. - Я же думала, ее украли!
        Север скривился, словно... словно ему был противен мой голос.
        - Достала выяснять! - раздражился вмиг, шарахнув ладонью по рулю, отчего я подпрыгнула на месте. - Затем и попросил, чтобы ты так подумала! Иначе ты.... Ты бы не осталась со мной!
        Вот и как реагировать на подобное?
        С одной стороны, я готова была похвалить его за проявленную находчивость, а с другой - мне хотелось засыпать его упреками. Почитать кучу нотаций.
        Он же совершенно не думает о других! Упрямо действует в своих целях!
        Но стоило отметить, что в его действиях все же прослеживалась логика.
        Если бы сумка нашлась, я бы не поехала с Севером в его загородный домик. Я бы не узнала, что моим тайным поклонником являлся именно он.
        Мы бы не смеялись, не целовались, не ругались, не обменивались бы сообщениями...
        Я бы многое потеряла, многое так и не осознала, многое так и осталось бы для меня загадкой. Такой же загадкой, как и сам Север в настоящий момент.
        - Спасибо... за все, - выдохнула я заунывно, на нервах выкручивая себе палец.
        Желания прощаться с ним не возникало, хоть ты тресни. Однако я чувствовала, что ему необходимо было побыть одному.
        Складывалось впечатление, что мое присутствие крайне напрягало его. Он был похож на вулкан, который в любую минуту мог извергнуть потоки раскаленной лавы. Точно в меня. Порой его слова обжигали меня столь же сильно как пресловутая лава.
        - Ага, - отвесил нервный кивок, по-прежнему глядя хоть куда, но только не на меня.
        - Пока.
        - Пока, - холодно ответил.
        Эх, Роман Ильич испортил, возможно, самый лучший день в моей жизни... Порода у Довлатовых такая - устраивать хаос вокруг себя.
        Север еще долгое время просидел в машине, небрежно припаркованной у его дома, а я с замиранием сердца наблюдала за ним из кухонного окна. С необъяснимой тревогой на душе на протяжении двух часов сомневалась в правильности его выбора. Сомневалась в самом Севере.
        Полагаю, я ждала, когда он осознанно подвергнет риску мои зарождающиеся к нему чувства. Когда он вновь уедет в неизвестность. И я боялась этого больше всего. Боялась, что он предпочтет оказаться в компании распутных девушек, готовых снять его скопившееся напряжение всем известным способом. Готовых сделать для него то, чего я пока не могла ему дать.
        Однако по прошествии времени я попала в ловушку своей излишней надуманности. Я грубо просчиталась, поскольку Довлатов никуда не поехал.
        Поставив машину в гараж, он размашистым шагом отправился в дом. Но не смог пройти мимо колонны на крыльце. Хорошенько пнув ее, он громко хлопнул дверью, что стекла в доме задребезжали.
        Лишнее доказательство ярко выраженной раздражительности, выходящей путем агрессии. Таким импульсивным парням, вроде Севера, мало парочки часов, проведенных наедине с самим собой.
        Всякий раз его взрывные эмоции берут над ним контроль. Круша все вокруг, Север разрушается и сам. Он не умеет их сдерживать.
        Но кто был его спусковым крючком? Кому отводилась эта роль?
        Стоило только гадать... Мне не хотелось бы оказаться в числе этих самых спусковых крючков, тем не менее с каждой ситуацией я все больше и больше убеждалась, что причина его раздражительности крылась во мне. А это наводило меня на депрессивные мысли. Вплоть до мысли намеренно положить конец нашему общению. Пока еще было не поздно. Пока я еще могла с легкостью поставить точку.
        Умом я это понимала, однако сердце упрямо ставило многоточие.
        Планируя поменять точку обзора, я рванула с места и побежала в свою комнату.
        Больная!
        Снова вернулась к тому, с чего начинала. Я ведь запрещала! Запрещала себе следить за ним!
        Не сдержалась.
        Раздвинула шторы, взобралась на стол и, спрятавшись за тюлевой занавеской, я всматривалась в окна соседнего дома. Вновь ощущая себя маньячкой. Вновь доказывая самой себе, что не зря Север прозвал меня "Сталкершей".
        Начинало потихоньку смеркаться, но свет Довлатов нигде не включал, а это несколько усложняло наблюдения. Я ничего не видела.
        В результате я плюнула на все, приняла душ, переоделась в пижаму и принялась прибираться в доме.
        Уборка - хороший способ борьбы с навязчивыми мыслями, плодившимися в черепной коробке подобно зловредным микробам. И я драила полы до тех пор, пока... пока в его спальне не включился свет... Пока я не увидела то, чего не должна была видеть, но меня уже было не остановить... И не было другого выбора. Я попалась на крючок.
        Север
        Глава 21. Моя дикая нежность...
        Грохот в дверь.
        Сердце отчаянно забарабанило внутри, долбя в ребра.
        За дверью стоял он. Иного быть не могло. Я чувствовала мистическую ауру Севера даже на расстоянии. Подавляющую своей силой. Действующую на меня губительным образом.
        Пару минут назад я видела, как он шел к гаражу, слышала рев заведенного мотора его машины. Тогда я получила болезненный укол в сердце. И все из-за одной мысли - он снова планировал куда-то сбежать. А я была против таких мер. Мне хотелось остановить его. Удержать хоть чем-то. И я не смогла придумать ничего другого, кроме как в панике включить в своей комнате свет. В надежде привлечь к себе его внимание. Я вовсе не ожидала, что это сработает, но, как оказалось, сработало еще как.
        Вновь раздался стук в дверь. Грохочущий и нетерпеливый.
        И вмиг колючий страх залез под кожу и завладел мной. Тело покрылось липкой и холодной пленкой, коленки задрожали как неродные.
        Выключила в комнате свет, медленно подошла к двери.
        - Кто там? - зачем-то спросила.
        - Лина... Лина... открывай, - не узнавала я его голоса, приправленного отчаянием и... муками.
        Испугавшись теперь уже за Севера, я решительно распахнула дверь и меня едва ли не сшибла с ног пробивная сила. Отбросило на метр от порога, и если бы не тугие объятия, я бы грохнулась на пол. Но Север не позволил. Надежно прижал меня к своей часто вздымающейся груди. Твердой, как гранитный камень. И горячей, как раскаленный метал.
        - Сделай что-нибудь, - шептал он, носом зарываясь в изгибе моей шеи и в волосах. - Хоть что-нибудь, чтобы я не поехал к ней. Я и хочу, и не хочу. Какой-то пиздец со мной происходит, Лина.
        Находясь в полнейшем замешательстве, я могла только судорожно раскрывать и закрывать рот. Кости хрустели от силы его объятий. Кожа плавилась от пламенного дыхания. И тепло вновь разливалось по венам.
        - К кому... к кому ты хотел поехать? - спросила я кое-как, в панике вглядываясь в его лицо.
        Север с силой зажмурился. Мотая головой из стороны в сторону, он состроил настолько мученическую физиономию. Словно дьяволы, все бесы, науськивали его, а он из последних сил сопротивлялся им.
        - Докажи, что я не ошибся в выборе. Докажи, что я все сделал правильно, - надрывно произнес, игнорируя мой вопрос.
        Мне показалось, он его даже не услышал. Он находился глубоко в себе. В ловушке, и буквально умолял меня вытащить его оттуда.
        Но как?
        - Я разве многого прошу? - вновь он простонал, прижимаясь ко мне так, будто искал во мне свое спасение. - Многого, Лина... ответь... сделай что-нибудь, - повторял как мантру.
        Бездействие. Оторопь. Тревога. И это лишь малая часть того, что испытывала я в настоящий момент. Руки мои потеряли силу. Они безвольно болтались вдоль обмякшего тела. Я ощущала себя в его объятиях тряпичной куклой. Наверное потому и медлила, и не пытаясь выбраться из эмоционального ступора. Я ждала от него дальнейших действий. Ждала, когда он возьмет все в свои руки. Когда возьмет на себя управление мной.
        А еще я боялась. Страшно боялась ошибиться. Сделать то, о чем мы оба будем сожалеть по прошествии времени.
        - Ли-и-и-на! - прорычал он в мои губы, жестко стиснув, оттеснив меня к стене, буквально припечатав, зажав между прохладой стены и жаром его тела.
        Глаза безумца пронзили насквозь. Руки его превратились в самые настоящие тиски. Дышать уже было невозможно.
        - Север, - тихо произнесла я на выдохе, перемещая свои ладони к пружинистой груди Довлатова, а за ребрами его сердце неумолимо клокотало, отзываясь.
        Глаза в глаза. Мой потерянный взгляд, заволоченный дымкой, против его - дикого с всполохами северного сияния. Мое затрудненное дыхание в перерез его - буйного и надрывного. Мои робкие касания против его смелых и требовательных прикосновений, скользящих по спине в беспорядочной траектории.
        Забравшись ладонями под мой топик, Север искал ту границу, где ему недозволенно было меня касаться. Но дело в том, что тех прежних границ больше не существовало, а если они и были очерчены противоречивым сознанием, о месте их расположения я сама пока еще не догадывалась. На месте прошлых границ теперь пробивались сгустки возбуждающей энергии. Они скапливались внутри и выходили из меня через каждую клеточку тела, сочились из каждой поры, обволакивали собой каждый нерв.
        - Попроси... Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я, - мольба в голосе, мольба в глазах, мольба в настойчивых прикосновениях.
        Прихватив волосы у самых корней, он оттянул их назад. Задрал мою голову, делая меня максимально беззащитной. Среди прочих незащищенных мест, Север выбрал самое уязвимое. Губы его опустились не к моим пересохшим губам, а к шее. К месту, где пульсировала кровь. И стоило ему впиться губами в разгоряченную плоть, вгрызться в венку зубами, втянуть ртом кожу, оставив засосы, как массированный разряд тока прошил меня насквозь, а из уст сорвался не то всхлип, не то полустон. Такой же молящий, как и его поцелуи.
        - Чувственная кроха, - пошептал он в перерывах между диким нашествием на мою шею. - И моя... моя... моя... Никого не надо больше... В жопу всех....
        Глаза закатились под веки, сердце готово было выскочить из груди, и ноги подкашивались, отказываясь сдерживать натиск.
        Рефлекторно я забросила руки на его напряженные плечи и тотчас потеряла почву из-под ног. Одним рывком Север поднял меня вверх и усадил на себя, переплетая ноги на пояснице. Вновь прижал к стене, вдавил всем своим напором, давая почувствовать твердость его намерений в области ширинки.
        - Помнится, однажды я взял за правило озвучивать твои же желания за тебя, - с угрозой напомнил, сминая мою мнимую оборону в маленький комок. - Ты трусливая, Лина. Смелости не хватает сознаться, но хрен с этим, я сам все разрулю, - яростно прошипел у моих губ, попадая в самое яблочко. - Вот только не надо потом говорить, что ты этого не хотела! Ясно? Ты поняла меня?!
        Утопая в открытом океане его глаз, я прикусила язык до металлического привкуса во рту, только бы не сказать ничего опрометчивого, что могло бы повлиять на решительность Севера. На его импульсивность. И лишь неуверенно кивнула, пальцами вцепившись в плечи, ощущая какими бугристыми были его мышцы, словно вот-вот лопнут от перенапряжения.
        А вслед за этим я окончательно потеряла рассудок. Его заволокло густым непроглядным туманом - и вперед было страшно смотреть, но и назад дороги уже не было. Она отсутствовала, как и мой топик, который Север едва ли не разорвал на мне на куски. Он бросил его на пол, торопливо скинул с себя кроссовки и уверенно двинулся в мою комнату, осыпая пламенными поцелуями налитую грудь, посасывая вздыбившиеся соски. Прихватывая зубами до пронизывающей сладкой боли.
        А затем Север переключился на мои губы, неистово рвал их. С утробным рыком кусал, словно изголодавшийся зверь, дорвавшийся до куска аппетитного мяса. Он был неутолим. Он проталкивался в рот горячим языком, лишая меня последней крупицы самообладания.
        - Здесь хочу, - прохрипел он, усадив меня на письменный стол и в одну секунду скинув в себя кожаную куртку, которая также отправилась на пол.
        Немного странно, что для нашего первого раза он выбрал письменный стол. На кровати же всяко удобней. Мягче.
        Впрочем, тогда я совершенно не думала о выборе более удобной плоскости. Я вообще ни о чем не думала.
        Я осязала. И куда важнее было чувствовать его опасную близость. Ощущать одуряющий аромат тела. Улавливать колебание воздуха, загустевшего от нашего дыхания. Различать искры, возникшие от притяжения наших тел. Все это было гораздо притягательней, чем засорять свою голову ненужными вопросами.
        Мозолистыми ладонями Север провел по внутренним сторонам моих бедер. Проскользнул сверху-вниз. Голая кожа не могла скрыть прокатившуюся по ногам дрожь, гнавшуюся вслед за его обжигающими прикосновениями.
        Выдержанная пауза. Обезумевший рев пульса в ушах. Жжение в искусанных губах. И тягучее напряжение, томившееся внизу живота в ожидании выплеска.
        Глубокий вздох и Север резко раздвинул мои ноги. Судорожный выдох и он ловко вклинился между, жестко впился в кожу пальцами и взял меня на таран своими бедрами, вновь пробуждая все нервные окончания. А потом он опять ворвался в мой рот, словно дикарь, и каким-то чудом я сумела сдержать в себе стон. Хотя он едва ли не разорвал мне грудную клетку на ошметки.
        - Не нужно так делать, - предостерег Север низким вибрирующим голосом, делая выразительные паузы между пылкими поцелуями.
        - Не делать... как? - спросила я, шумно хватая ртом накалившийся до предела воздух.
        Распаляя меня, Север накрыл ладонью мою грудь и небрежно смял, сжал сильными пальцами, словно эспандер.
        Боль на грани наслаждения. Наслаждение на грани боли. И тогда тот затерявшийся во мне стон вырвался на свободу. Эхом прокатился по стенам спальни.
        - Вот так. Не сдерживай себя. Хочется кричать - кричи, хочется матом крыть - крой, хочешь стонать - да, блядь, стони ты сколько влезет, только не переусердствуй. Не имитируй главное и все. Я такое сразу просеку.
        - Я п-постар...
        Не давая договорить, Север нетерпеливо набросился на мои припухшие губы. Подобно кровожадному варвару он душил меня поцелуями, вынуждая подчиниться его воле. Он притуплял внимание, усыплял бдительность, пробуждал первобытные инстинкты. Заставлял меня желать большего. Умолять.
        Опустив руки на резинку шортов, он схватился за нее, корпусом подался на меня, буквально прижимая лопатками к поверхности стола, и в три резких рывка стянул вниз предпоследнюю преграду. Шорты вместе с трусами соскользнули по ногам и упали на пол.
        Все.
        Вот теперь так уж точно закрылись все пути отступления. Стоило поймать на себе плотоядный взгляд Севера, беспрепятственно блуждающего по моему нагому телу и оставляющего незримые ожоги, путь назад безвозвратно отрезался.
        - Как же долго я этого ждал, - протянул он, сверкнув опасным блеском в глазах и ухватившись за горловину своей футболки.
        Стоило ему обнажить рельефный торс с множеством татуировок. Стоило ему расстегнуть пуговицу на джинсах и вжикнуть молнией ширинки, как меня затрясло, словно в эпилептическом припадке. Дико трясло, несмотря на буйство пламенной бури внутри.
        Из заднего кармана он торопливо достал что-то блестящее и шелестящее. Поднес это ко рту и зажал в зубах. Тогда я поняла, что это был презерватив.
        Бо-о-о-оже.
        Неужели мы всерьез сейчас займемся сексом?
        Щеки полыхали с каждой секундой все больше и больше. Каждая последующая секунда была волнительнее предыдущей во стократ.
        Неподвижным взглядом я наблюдала за тем, как он слегка приспустил джинсы с боксерами. Как он разорвал зубами обертку от презерватива. Как со сосредоточенным видом он поднес его к мясистой головке. Как играл грудными мышцами, раскатывая латекс по всей длине члена, испещренного синими венами. Как он с резкостью подхватил меня под колени и напористо придвинул к краю стола, невольно дотронувшись концом до комка нервов.
        Низ живота тотчас обдало кипятком. Внутренности стянулись плотной спиралью от напряжения.
        Он сделает это! Он сейчас же лишит меня девственности! Без предупреждения! Причинит мне мучительную боль, если я промолчу!
        Взгляд Севера затянуло матовой чернотой.
        Им управляло безумство. Им двигало лишь сильнейшее желание. Безусловная похоть, которой он не мог противостоять. Не мог и не хотел. Он утратил контроль. Бесповоротно.
        - Север, нет... подожди, - испуганно я проскулила, выставив руку вперед.
        Довлатов отшатнулся назад, будто от оглушающей пощечины. Стиснул челюсть до характерного скрипа и удостоил меня пытливом взглядом, однако смолчал. Ему было уже не до болтовни.
        Прислушиваясь лишь к своим инстинктам, он сжал в кулаке член и настырно подался бедрами вперед. Я дернулась, отчаянно уперлась ладонями в его грудь.
        Прорычав в протесте, он схватил меня за запястья, настойчиво завел руки за спину. Он обездвижил меня. Ему оставалось сделать решающий шаг - вторгнуться в меня. И ему это практически удалось.
        - НЕТ! - надсадно выкрикнула я в сопротивлении.
        Север замер, напрягся сильнее прежнего. Желваки его заиграли в свете уличных фонарей, жилы вздулись, глубокая складка залегла между бровями.
        - Да! ДА, я сказал! - процедил раздраженно в губы, чем-то напоминая психопата. - Я хочу этого! Ты тоже! В чем проблема?
        Сердце замерло, забывая как биться. Легкие сжались, забывая как дышать. Тело одеревенело, забывая как двигаться.
        - Я... я... я девственница... Вот в чем!
        - Ага, - усмехнулся он злорадно. - Я тогда тоже.
        - Я серьезно.
        - Я тоже, говорю же.
        А на что я, собственно говоря, рассчитывала? Что после моих выкрутасов он сразу же поверит мне?
        Я сама себя подставила. Сама довела ситуацию до наивысшей точки кипения. До точки невозврата. А в ответ получила заслуживающее презрение. Глубочайшее неверие и возмущение. Насмешки и раздраженный протест, плещущиеся в малахитовых глазах.
        - Кроха, посмотри на меня, - чрезвычайно тревожно попросил Север, фиксируя ладонями мою голову.
        Я подняла на него потерянный взгляд и только тогда поняла, что утратила связь с реальностью на какое-то время.
        Силуэт Севера был нечетким. Из-за слезной пелены, стоявшей в глазах, он был настолько размытым, что я видела только серые очертания и темные пятна в местах татуировок. Я содрогалась в бесконтрольной дрожи, покрываясь ледяной коркой. И тихонечко всхлипывала.
        Всего этого я не заметила бы за собой, если бы Север не заметил первым.
        Он стер слезу подушечкой большого пальца, не давая ей скатиться вниз. Озабоченный взгляд его заметался по моему лицу. В них застыл немой вопрос. И кажется он уже знал на него ответ.
        - Зачем врала?
        - Я не... врала. Ты видел то, что хотел видеть. И думал обо мне так, как тебе хотелось.
        Протяжно выдохнув из груди весь запас воздуха, Север притянул мою отяжелевшую голову к себе, положил на плечо.
        Прежний психопат, помешанный на сексе, внезапно обратился в сдержанного парня, увидевшего перед собой неумеху и трусиху. Это удивляло.
        - А как же "я никогда не"? Ты сделала глоток на вопросе о девственности, - тем не менее он все еще искал опровержения моим словам.
        - Это же тупая игра, а не допрос на детекторе лжи.
        Север снова тяжело вздохнул. Я больше не видела его лица, но я и не хотела смотреть ему в глаза. Не хотела видеть в их отражении идиотку, которая сначала завела, а потом расплакалась.
        - Ш-ш-ш, перестань, - прошептал у виска и коснулся горячими губами, оставив мягкий поцелуй в знак утешения.
        - И что теперь будет?
        - Думаю, будет не очень приятно, где-то даже больно, но я постараюсь доставить тебе как можно меньше боли.
        Резко вскинула голову вверх, желая посмотреть на него.
        Я глубоко заблуждалась. Север вовсе не видел во мне идиотку. В его глазах я все еще была желанной. Вот только желание уже было несколько иным. Ярая необузданность, свойственная привычному Северу, заглушилась. Она отошла на второй план. А нехарактерная ему чуткость значительно упрочила свои позиции, выходя на передовую чувств.
        Он поверил мне. Он даже не злился. Он словно был... благодарен мне?
        А затем в его глазах вспыхнули догорающие угли, словно в них подлили горючей смеси, и он продолжил уже более развязным тоном:
        - Так и быть, я буду аккуратен. Сначала сделаю чуточку больно, а потом залижу твою рану, лады? Но только сегодня я буду паинькой, а вот завтра! - оскалился он, обнажив белоснежные зубы, аккуратно поднял меня в воздух. - О-о-о-у! Боюсь, завтра ничто тебя уже не спасет! Можешь прям щас начать моральную подготовку к марафону, а пока...
        Прозвучало весьма устрашающе, но, черт возьми, он говорил о будущем... Да, недалеком, всего лишь о завтрашнем дне, тем не менее на меня это подействовало как глоток воздуха в условиях полного вакуума.
        - Ванна или кровать? - спросил он, удерживая меня на себе.
        - Кровать, - ответила я, не раздумывая, на что Север окинул взглядом мое скромное спальное место с бежевым постельным бельем.
        - Кровью запачкается. Может, лучше в водичке, чтоб сразу все смылось?
        Уже. Я уже испытывала небывалое наслаждение. Просто потому что он предоставлял мне выбор. Советовался со мной и прислушивался.
        - Нет, не страшно. Я в стирку закину, - уверенно отозвалась, несмотря на сковавший меня страх предстоящей боли.
        - Тогда другой вопрос: с чего обычно начинаются физические упражнения? - на полном серьезе спросил Довлатов, опуская меня на кровать.
        Следом он вынул телефон из кармана, положил на тумбу, снял с себя оставшуюся одежду, и неспешно забрался на постель. Он завалился рядом со мной набок, еще и щеку подпер ладонью, словно ждал сказку на ночь.
        Только вот мы были абсолютно голыми, плюс ко всему у него все еще стояло. И это большое "стояло" упиралось мне в бедро.
        - С пробежки? - предположила я сиплым голосом после эмоциональной заминки.
        Север смешно скривился.
        - Почти. С разминки. Тебя надо бы разогреть.
        А ничего, что несколько минут назад я была разогрета настолько, что без особого труда могла бы спалить чертов район дотла! До гребаной золы!
        Север ласково провел пальцем вдоль моего подрагивающего живота. Прочертил незримую линию, неторопливо опускаясь ниже. К тому месту, что было гораздо горячее всего остального, к чему он прикасался.
        Мурашки устроили активный забег по моему натянутому телу. Пальцы на ногах бесконтрольно подогнулись, руки в простыни вцепились со всей силы.
        - Закрой глаза, - обдал он гипнотизирующим шепотом мое лицо.
        Подчинившись, я сильно зажмурилась в ожидании чего-то запредельно сладостного. Нервно сглотнула.
        Я примерно догадывалась, что сейчас будет. И оттого кровь в жилах снова запузырилась. Забурлила, заполняясь смешением адреналина и раскаленной магмы.
        - А теперь расслабься... Попытайся не думать о том, как ты выглядишь.
        Ох! Мысли мои были далеки от собственного внешнего вида. Мне было плевать на мое лицо и эмоции, отпечатывающиеся на нем.
        Меня мучило совершенно другое.
        - А у тебя много девственниц было? - кое-как осмелилась задать мучающий вопрос, прислушиваясь не только к его голосу, но и к своим новым ощущениям.
        Север хмыкнул и в эту же секунду накрыл ладонью лобок, заставив меня вздрогнуть всем телом и судорожно хапнуть ртом воздуха.
        Он деликатно, где-то даже с излишней осторожностью, скользнул подушечкой среднего пальца промеж влажных от сильнейшего возбуждения половых губок. И я невольно всхлипнула. От столь острых ощущений запрокинула голову назад.
        - Не доверяешь мне?
        - Просто ответь, - с придыханием затребовала, одновременно борясь с желанием взглянуть на выражение лица Севера и на его пальцы, ласкающие меня снизу уже чуть смелей.
        Напористые прикосновения дарили мне совершенно новые впечатления. То, от чего воздух был гораздо слаще и собственное тело казалось невесомым. Я слово парила в воздухе. От новых ощущений я жалобно похныкивала, теряясь в пространстве и времени. Забывая, кто я есть. Забывая, где мы находимся. Но совершенно точно помня, кто был рядом со мной. Кто неумолимо двигался к цели, желая подарить моим эмоциям новый путь высвобождения. Желая доставить максимум удовольствия, что казалось недостижимым еще какую-то неделю назад.
        - Нет, - прошептал вдруг Север и зажал зубами мою мочку.
        По коже прокатилась новая волна дрожи. Едва ли не забившись в судорогах, я до крови прикусила губу. Пустая голова заметалась по подушке из стороны в сторону. Я глухо простонала, ощущая внизу живота схвативший сильнейший спазм, словно шаровая молния засуетилась внутри в поисках выхода.
        Грудь ходила ходуном и горела огнем. Разум был на грани распада, но мне все же хватило сил пробормотать:
        - Нет - это немного?
        - Ни одной, - заверил он твердо, пустив по венам двести двадцать и оставив легкий поцелуй на изгибе взмокшей шеи.
        - Боже... нет, - простонала я, сжавшись до предела.
        - Да. Ты можешь, кроха... Вот сейчас, - понизил вибрирующий голос, прижавшись ко мне.
        Его слова послужили финальной точкой. Вслед за ними прогремел взрыв, повлекший за собой разрушительную ударную волну.
        Напрочь снесло голову. Между ног приятно зажгло, заныло нещадно. Меня скрутило в сладких судорогах, а потом искры прошли насквозь, и я застыла в немом крике, забывая дышать. Забывая даже имя свое. Не чувствуя ног. Не слыша ничего, кроме клокочущего в висках пульса.
        Тишина звенящая. Кромешная темнота перед глазами. И горячие руки Севера, гуляющие по моим бедрам, аккуратно сгибающие ноги в коленях.
        Не давая мне опомниться. Не давая набраться сил или элементарно отдышаться, он пристроился между моих ног.
        - Я не соврал. Я понятия не имею, насколько этот процесс болезненный и неприятный, но постарайся не паниковать раньше времени, - произнес мягко, магией чарующего голоса пытаясь вновь вогнать меня в транс и, черт возьми, у него это получалось.
        Благодаря пережитому оргазму я уже совершенно ничего не боялась.
        - Я доверяю тебе.
        Кивнув, Север прикоснулся горячей головкой члена к месту, где минуту назад все сокращалось от безумства.
        Я зажмурилась и задержала дыхание, готовясь к пронизывающей боли.
        - Нет, Лина! Смотри на меня, - скомандовал он и я тотчас же открыла отяжелевшие веки. - Лина, смотри на меня все время. Я должен видеть твои глаза.
        И только тогда я обратила внимания на то, каким сосредоточенным он был внешне. Словно ему приходилось держать под контролем не только себя, но и меня. Каждый мой вдох. Каждое движение. Каждый взмах ресниц.
        - Я сейчас начну паниковать, если ты не...
        Оставшиеся слова так и застряли в глотке, поскольку Север сделал решительный рывок, протолкнувшись в меня. Не сильно. Он словно неспешно изучал, снимал пробу. Тем не менее в утробе все сжалось от возникшего давления. Я застыла. Боялась даже моргнуть. И Север тоже замер на время, внимательно отслеживая мою реакцию. Дыша через раз.
        - Уже больно? - спросил он хрипло.
        - Терпимо.
        - Тогда разожми меня. Я, блин, двигаться не могу. Зажала, аж искры из глаз посыпались.
        Успокоив дыхание, я протяжно выдохнула и всеми силами постаралась расслабиться.
        - Вот так, кроха, уже лучше, - одобрил он сдавленно.
        Север плавно скользнул чуть глубже. Утробно простонал, запрокидывая голову назад и закатывая глаза к потолку.
        Он неторопливо растягивал стенки, по миллиметру заполняя меня собой, пока я не прошипела болезненно от образовавшегося внутри дискомфорта.
        - Так вот оно то, о чем все парни мира мечтают... хотят заполучить, - произнес он сбивчиво, очевидно, едва сдерживая себя.
        - А?
        - Я уперся в твою девственность. И сейчас я конфискую ее у тебя насовсем! Заберу себе. Я стану ее единоличным хранителем до конца своих дней. Запомни это, кроха, - кружил голову, наваливаясь на меня. Сцепив наши пальцы в замок, он расставил широко руки и оставил многообещающий поцелуй на моих дрожащих губах. - Ты же все еще хочешь этого, да?
        Только я раскрыла рот для ответа, однако не успела и слова вымолвить. Режущая боль пронзила все тело насквозь, поскольку Север одним сильным толчком решил все за меня. Ворвавшись внутрь до самого предела, он лишил меня последней преграды, поделив жизнь на "до" и "после".
        - Моя! Лина, ты моя теперь! От начала и до самого конца! - властно рычал у моих губ.
        - Твоя, твоя, твоя, - проскулила я, с силой зажмурившись.
        Сердце на миг замерло, а затем прострелило ребра пулеметной дробью. От агонии. От немыслимой боли, из-за которой из глаз хлынули брызгами слезы.
        Внутри разыгралось адово пламя. Буйное и распространяющееся по каждой клеточке тела. Каждый нерв накалился до предела, вибрируя и дребезжа от немыслимого напряжения, сковавшего тело.
        А Север снова замер. Осыпая мое лицо быстрыми поцелуями, он не двигался во мне больше. Лишь собирал губами мои слезы и завороженно шептал:
        - Потерпи, кроха. Скоро все закончится. Надо довести дело до конца. Ты же потерпишь еще немного?
        - Сколько?
        Север глухо простонал, придавив меня своей тяжестью, словно на миг потерял контроль. Он повалил тяжелую голову на мой лоб и, обдавая кожу порывистым дыханием, содрогнулся отчего-то.
        - Да тут полный пиздец, как бы. Ты сжимаешь меня так, что моей выдержки минуты на две от силы хватит.
        - Две минуты? М-м-м, н-наверное, продержусь, - проскрипела я, слезно всхлипнув.
        Смотрела в омуты его глаз. Утопая. Растворяясь по капле. Только он был центром моей маленькой Вселенной. От осознания значимости Севера в моей жизни боль немного утихала.
        - Ты бы знала, как мне самому... Слово нормальное подобрать не могу. Короче, оказывается, сдерживать себя очень не очень. Особенно будучи в тебе. Зорина, ты кайфовая! Во всех гребаных смыслах.
        - Заткнись, Довлатов. Отомри и займись уже делом.
        - Что, очнулась? - дерзко выдохнул. - Уже не так больно, да? Держись тогда за меня и не вопи.
        Прошипев, он осатанело накинулся на мои губы, плавно выходя из меня и вновь наполняя собой до отказа. Рыча, кусал меня. Жестко и сокрушаемо. Напористо проталкивался в рот языком. Он буквально пожирал меня, ядом проникал в мою кровь, с каждым последующим толчком набирая скорость.
        Мне все еще было больно, но боль уже была иной. С примесью неизведанного удовольствия.
        Я захлебывалась чувствами. Из-за наплыва атакующих эмоций я практически задыхалась. Но Север не позволял. Он делился со мной собственным дыханием. Позволял дышать им, а сам он дышал только мной.
        Упивался мной. Ласкал меня до беспамятства. Неустанно целовал до трясучки. Одаривал трепетом. Зарывался лицом в груди, кусая плоть, собирая языком бисеринки пота, электризуя кожу. И вскоре Север поставил точку в нашем общем безумии. Он кончил, содрогаясь внутри меня и заполняя комнату блаженным стоном с легкой хрипотцой.
        Глава 22. Быть честным
        - Ты как, крох? Жива? Искусственное дыхание не требуется? - шутил Север, возвращая меня в реальность после прилично затянувшегося молчания.
        Несмотря на каламбур, в его словах я уловила заботу и некий трепет, которые остались при нем и после всего случившегося.
        Выскользнув из меня, он перевалился на кровать. Устроился рядом со мной, положив голову на ту же подушку. Он по-прежнему удерживал одну мою руку в своей. Не крепко, но все же.
        Довлатов так же тяжело дышал, как после спринтерского забега. Грудь его энергично вздымалась и опадала. Кубики пресса были гораздо выраженными, нежели чем обычно. Благодаря проникающему в комнату свету уличных фонарей я могла видеть на его лбу и висках поблескивающую испарину, а на переносице - все ту же залегшую складку. Он размышлял о чем-то, глядя на наши переплетенные пальцы.
        Что насчет себя, я точно не знала, какие эмоции преобладали во мне в настоящий момент. Меня буквально распирало. От ощущений ломоты в мышцах, от приятной усталости. От того, что рядом со мной был именно Север Довлатов, а не кто-то другой.
        - Да, все н-нормально, - сипло отозвалась, глотка ссохлась, аж сглотнуть было нечем. - А ты как?
        - Лучше не спрашивай, - хрипло заныл и губами коснулся моего плеча, вновь пуская по мне ток.
        - Почему?
        - Потому что я сдохну ждать наступления завтрашнего дня! А завтра точно уже можно будет? Потому что, если нет, тебе надо будет бежать из этого города с криками "караул, насилуют", - пережал связки, спародировав меня. - И я ни хрена не шучу сейчас!
        - Что ж, буду иметь в виду, - рассмеялась я, лицезрев перед собой муки бессильного отчаяния.
        Черт.
        До меня ведь только сейчас начало понемногу доходить, что произошло между нами.
        Понравилось ли мне? Если убрать за скобки всю эту историю с девственной плевой, кровью и болью, мне очень понравилось.
        Жалела ли я? Нет, определенно, не жалела. Ни капельки.
        Но что-то не давало мне покоя. Словно внутри поселился холодный склизкий червяк и грыз меня изнутри по кусочку. Возможно, потому что мы занялись сексом у меня дома. Тогда, когда в любой момент могла вернуться мама. К счастью, она не пришла, но поганое чувство все равно стягивало кишки в узел.
        - Душевая у тебя есть? - следом поинтересовался Север.
        - Нет, только ванна, и она крохотная.
        - Жаль, так бы вместе приняли душ, - внезапно он шлепнул меня по заду. - Иди тогда первая, я после тебя схожу.
        Это он так заботу проявлял или тактично выпроваживал меня?
        Стараясь не думать о втором варианте, я приподнялась с кровати. Тянущая боль все еще ощущалась между ног и немного саднило, что в совокупности доставляло дискомфорт при ходьбе.
        - Точно все нормально?
        Север приподнялся на локтях, проявив внимание к моей шаткой походке и болезненно сморщенной физиономии.
        - Да, - натянуто улыбнулась.
        Единственное, меня жутко смущала моя нагота.
        Во время нашей близости я совершенно не стеснялась Севера, а теперь же хотелось скрыться от его взгляда, откровенно блуждающего по телу. Сдерживать на себе его тяжесть, забирающуюся дрожью под кожу, и не краснеть - крайне затруднительное занятие.
        Я шустро просеменила к шкафу, нашарила на полке свежее полотенце и наспех им обмоталась. А Север глаз не сводил. Пожирал. Пленил. Мучил, не касаясь.
        - Ты же побудешь здесь? - спросила я чуть слышно.
        - Не уйду, даже если мамка твоя всю жопу мне распинает.
        - К слову, мама вот-вот должна прийти. Как только услышишь "дочь, я дома!", тебе нужно убираться отсюда твоим любимым путем, - указала я на окно.
        Север театрально вздохнул и выпятил губы подобно мальчишке, у которого отняли конфетку.
        - Боишься?
        - Чего?
        - Что она узнает, чем дочурка занимается дома, пока ее нет.
        Тут не нужно было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять причину моей тревожности. Однако его прямое попадание точно в цель я решила оставить без комментариев.
        - Я тебя предупредила, - угрожающе наставила на него указательный палец.
        - Я тебя понял, - получила мрачный ответ, после чего Север развалился на кровати и снова погрузился в свои мысли.
        Уже на выходе из комнаты краем глаза я заметила загоревшуюся подсветку на его телефоне, сопровождающуюся легкой вибрацией.
        В ванной комнате я первым делом повесила полотенце на крючок и встала перед зеркалом, намереваясь провести детальное сканирование своего тела, подвергшегося внутренним изменениям.
        Впрочем, тело мое подверглось не только внутренним изменениям. Ему также досталось и внешне.
        Я провела кончиком пальца по синюшным засосам на шее.
        Три синяка! Еще и на видных местах!
        Следом я очертила покраснения на ключицах и в области груди. Прикоснулась к губам, которые разворотило так, словно я побывала на процедуре по увеличению. Вытянула руки перед собой и обратила внимания на запястья, опутанные следами борьбы.
        Да он изверг!
        А затем я опустила взгляд на мутно-кровавые сгустки, скатывающиеся по внутренней стороне бедер.
        Картина малоприятная. Я словно стала жертвой насильника.
        Если такую цену нужно платить за несколько минут секса, стоит ли вообще им заниматься? Я еще подумаю.
        Однако стоило впустить в память лишь малую часть того, что вытворял со мной Север, и что я при этом чувствовала, как выводы кардинально поменялись. Я была бы не прочь повторить, но уже не сегодня.
        И тут вдруг я поняла о причине возникновения глодающего нутро чувства.
        А кем мы друг друг приходимся? Можно ли считать нас парой?
        Я ведь не просто подарила ему свою девственность. Я выбрала его. Мое сердце его выбрало. А чем был обусловлен его выбор? Или это банальная прихоть? Захотел - получил.
        Я не стала долго засиживаться в ванне. Быстро ополоснувшись, я насухо обтерлась, причесала волосы и накинула на себя мамин халат.
        - Можешь идти, только быстро. Если что, чистое полотенце на стиралке, - сказала я, вернувшись в комнату.
        Север отвлекся от переписки, заблокировал телефон и, бросив его на тумбу экраном вниз, резво подскочил с кровати. За то время, пока я пребывала в ванной, он включил прикроватную лампу и додумался напялить боксеры.
        - Точно компанию не составишь? - обольстительно улыбнулся, вновь накрывая меня сексуальным магнетизмом.
        Шаловливым пальцем он поддел узелок халата. Я легонько шлепнула его по руке. Кое-как. Рядом с ним я по-прежнему ощущала дикую слабость в конечностях и тягостное смущение.
        - Нет... мне нужно... нужно немного прибраться.
        И тут вдруг заметила, что Север предусмотрительно собрал с пола все наши вещи, но... чего-то не хватало.
        - Подожди, - остановила его в дверях, он обернулся. - А куда ты спрятал презерватив?
        - В карман засунул, чтоб твоя мамка не нашла и на голову мне не натянула.
        - Использованный? Зачем? Это же, блин, негигиенично! Надо было хоть салфеткой обернуть.
        Север заметно изменился в лице. Улыбка стерлась, взгляд стал пустым. Он крайне медлительно сократил дистанцию между нами и встал практические вплотную ко мне.
        - Тут такое дело, - начал было он вкрадчиво, и я сразу же натянулась. - Короче, он неиспользованный.
        Меня сначала бросило в жар, а затем жар сменился сильнейшим холодом. Затрясло. Сердце забарабанило, гулко отзываясь в ушах. И стены комнаты начали вращаться.
        - К-как... я же видела как ты...
        А Север перебил меня:
        - Снял. Ты просто не заметила. Тебе было не до этого.
        Взгляд также застыл. Я смотрела в упор на Довлатова, но не видела ничего перед собой. Лишь ощущала его руки, притянувшие меня к себе.
        - Без паники, Лин! Знаю, я косяк, но...
        Крепко зажмурившись, я замотала головой и взяла на себя смелость оборвать поток его оправдательных речей. Этому нет оправданий!
        - Ты же понимаешь, что наделал?!
        - Понимаю... Понял, когда уже поздно было. Я не отмазываюсь. Но я съезжу в аптеку и ты примешь таблетку. Ты не залетишь, гарантирую.
        Он так спокойно и непринужденно об этом говорил, словно у меня головная боль или насморк. Будто подобное являлось ничего незначащим обстоятельством. Небольшим таким осложнением, которое можно уладить одной таблеткой.
        - Частенько пользуешься таким методом, да!? - выплюнула и резко скинула с себя его руки, тая в себе отвращение к нему.
        Плечи Севера поднялись, грудь напружинилась. Казалось, он начал понимать, что случившееся - вовсе не небольшое осложнение. Это проблема. Причем серьезная. И не только для меня. Наверное, потому он начал наспех надевать штаны. Знал, что сейчас я прогоню его.
        - Нет, клянусь. Я всегда пользуюсь резинками, ну а с тобой, - скорчился он, виновато поджимая губы. Застегнул ширинку и нервно прошелся пятерней по волосам. - Короче, я забылся. Со мной такое впервые. Хотя нет, не впервые, но тогда я кончил не в тебя.
        - Тогда? Я о чем-то не помню?
        Внезапно к щекам Севера прилила краска и взгляд стал несколько потерянным.
        Клянусь, я впервые увидела отражающиеся отпечатки смятения на его лице. И этот факт настораживал меня еще больше.
        - Опять началось, - раздраженно буркнул он. - Да ты не знаешь просто! Стремно так-то признаваться, что спустил все в трусы. Ты же тогда довела меня до неконтролируемого оргазма. А больше подобной херни за мной не наблюдалось. Никогда и ни с кем. А о таблетках я в курсе благодаря Максу.
        Чего, блин? Когда "тогда"? У Бергера дома или в клубе?
        А разве это так важно?
        - А зачем признался сейчас, раз стремно?
        - Я хочу быть честным. Хочу, чтобы ты начала доверять мне. Чтобы понимала, как действуешь на меня. Знаешь, я наверное позже у себя в душ схожу, - он взял меня за руку, настойчиво потянул на себя и, усевшись на кровать, посадил меня на колени. - Не хочу, чтобы ты забивала свою голову всяким бредом, пока я буду намывать себе яйца. Лучше давай поговорим.
        Мысли в голове действительно путались. В ней реально было столько всякого бреда, что шея уставала удерживать такую тяжесть.
        Мне бы злиться на Довлатова. Кричать на него до хрипоты и головокружения. Мне бы закатить скандал. Отчитать его по полной программе. Пристыдить, чтобы совесть грызла до конца дней. Мне бы гнать его из дома. Из своей жизни.
        Но я либо полная дура, либо Север владел техникой гипноза. Стоило мне только оказаться в его объятиях, как я обо всем забыла. А желание выставить его вон сменилось желанием обнять в ответ.
        - Поговорим? О чем?
        - О чем хочешь.
        Глава 23. Кто ищет проблемы - тот всегда их найдет
        В нашем общении всегда была нарушена последовательность. Мы перескочили этап сближения. Мы следовали какому-то неправильному алгоритму. Не желали узнавать друг друга, а если и узнавали, то не понимали, не слышали. Не хотели слышать.
        Мы ведь даже толком не общались. Мы либо делали вид, что незнакомы, либо грызлись. И поговорить по душам нам определенно было необходимо.
        Но с чего бы начать?
        Уйдя в недолгие раздумья, я уронила наполненную свинцом голову на твердое плечо Севера. Наполнила легкие воздухом до отказа.
        Взгляд тогда упал на его грудь, а точнее на одну из татуировок. Я дотронулась до въевшихся в кожу чернил, провела кончиками пальцев по слегка выпуклым цифрам, и кожа Севера тотчас покрылась мелкой рассыпной дрожью.
        - А что произошло тринадцатого октября две тысячи семнадцатого? - спросила я.
        - В этот день умерла моя мать, - ответил он сухо и абсолютно безэмоционально.
        История повторялась. Все точь-в-точь как и у Макса... Однако, в отличие от Казанцева, ни один мускул Довлатова даже не дрогнул, а у меня же, напротив, душа ушла в пятки.
        Я впала в секундный ступор, не зная что и думать. И стыдно вдруг стало.
        Просто однажды я размышляла о причине возникновения у него на груди вытатуированной даты. Признаться, думала всякое. Вплоть до того, что та каким-то образом тесно связана с его первым сексуальным опытом или что-то вроде того. Что-то пошлое, в общем.
        Но чтобы такое... Даже близко в мыслях не было. И от этого гнусно становилось. Мерзко от самой себя.
        - Извини, - прошептала и крепче обняла, думая, что это ему необходимо сейчас, но он доказал обратное, с беспечностью бросив:
        - Проехали.
        - Люди о таком наоборот хотят забыть, а ты на самом видном месте у себя разместил, - произнесла я после напряженной паузы.
        Тело Севера стало твердым как гранитный камень, а вид отсутствующим, будто мыслями он пребывал не здесь. Он замер, вперившись неподвижным взглядом в шкаф, стоявший впереди нас. Так, словно в том самом шкафу он увидел призрака. У самой аж волоски на руках встали торчком.
        - Такое нельзя забывать! Такое надо увековечивать! - прорычал он, ударив кулаком в грудь. - На самом видном месте, чтобы каждый раз напоминать себе, что человека больше нет в моей жизни!
        Прозвучало несколько сомнительно.
        Буквально от каждого слова сквозил лютейший холод. В каждой букве угадывалась скрытая неприязнь. А презрительная интонация лишь подтверждала мои догадки. Он не любил свою мать. Он не скорбел. Он лишь ненавидел ее. До сих пор.
        Сказать, что такая реакция на самого родного человека поразила меня - ничего не сказать. В который раз я убедилась, что ненависть Севера не знает границ. Она может жить в нем вечно. До последнего удара его сердца. До последнего вдоха.
        - Кстати, на днях хочу набить себе еще одну татуху, - Север подхватил мою ладонь и поднес к изгибу своей шеи. - Вот здесь, - провел он моими пальцами от ключицы до мочки, с продетой в нее моей сережкой. Плавно вверх, плавно вниз.
        - И что ты хочешь набить?
        Косо ухмыльнувшись, он принялся разглядывать мою руку. Тщательно. Изучал буквально каждый палец, каждую складочку на нем. Прикоснулся к шраму на указательном. Поглаживал ногтевую пластину, окрашенную в цвет лайма, только потому что малахитового лака я не находила, сколько ни искала.
        - "Норд", - наконец с особой гордостью признался он, вновь вынудив меня раскраснеться. - А что? Мне по кайфу, как ты меня называешь в своих эротических фантазиях.
        Из легких вышибло весь воздух одним махом. Пока не окочурилась от смущения, я выпуталась из рук Севера и пересела на кровать, придвинувшись к изголовью. Довлатов тоже последовал моему примеру. Он рухнул на спину поперек кровати и положил мои ступни себе на живот, чтобы мне было удобней.
        - Еще вопросы будут?
        А как же!
        У меня в запасе целый миллион вопросов. Вот только я не была уверена, что градус нашего общения будет придерживаться норме. В случае каверзных вопрос градус мог возрасти до запредельной отметки, а там и до пожара недалеко.
        Тем не менее я пересилила себя и спросила:
        - Зачем ты травил меня в школе?
        - Я не травил, - глухо отозвался и так быстро, словно ждал именно этого вопроса.
        - Травил!
        - Разве? - скорчил физиономию, очевидно, испытывая слабые терзания отголосков совести. - Наверное, это такой способ привлечения внимания. Ты же вообще не смотрела в мою сторону! А знаешь, как это раздражало меня? Чтобы на меня какая-то новенькая и внимания не обращала? Да ты убила мою самооценку в хлам!
        Отшучивался он, сознательно поддерживая градус в пределах нормы, потому и я не стала наседать с рассказами о своей уничтоженной самооценке и глубокой ранимости.
        - Надо же какие мы нежные...
        - Более чем.
        Однако он не принес извинений за совершенные в прошлом "подвиги", а я... Я зачем-то ждала. Долго ждала, а он молча смотрел в потолок и непринужденно гладил мои голени.
        Вновь возникшее молчание немного огорчило меня. Напрягло. А затем тишину рассек звук ошалело задребезжавшего на тумбе телефона.
        - Подай, пожалуйста. Вставать не хочу, - попросил Север, протягивая ко мне руку.
        Я взяла его телефон и случайно увидела на экране всплывающее уведомление. Это Рамиль прислал ему сообщение.
        Север разблокировал экран, вчитался в текст, нахмурив лоб. Он быстро напечатал ответ и положил телефон себе на грудь.
        Ничего необычного, если бы в глаза не бросилось то, как после он начал посматривать на выход. Словно пес, ожидающий прогулки.
        Разочарование.
        Он еще не ушел, а я уже безумно скучала по нему.
        - Какой твой любимый цвет? - неожиданно спросил Довлатов.
        - Зеленый, - ответила я сходу, и он хмыкнул, вновь обратив внимания на мой маникюр.
        - И с чем он ассоциируется?
        "С твоими глазами", - чуть было не ляпнула, однако вовремя прикусила язык.
        - С летом, наверное.
        Север перехватил мой зачарованный взгляд и сощурился, словно уличил меня в обмане. Словно он все знал. Догадывался. Будто прочел мои мысли. Оттого и улыбка его была чрезвычайно самодовольной. До безобразия сексуальной.
        - Допустим.
        - А у тебя какой?
        Подняв глаза к потолку, Север избавил меня от чувства неловкости. Он состроил вдумчивое выражение лица, прикусил изнутри щеку, завел руку за голову.
        По-любому он скажет - черный. У парней же обычно нет особых пристрастий к цветам. Их выбор всегда мечется между черным и... запредельно черным.
        Стоило посмотреть на цвет одежды, которую он предпочитал носить. На машину, в конце концов. Ответ был очевиден.
        - Красный, кровавый, - уверенно ответил он, ломая в пух и прах стереотипы.
        - А в твоем случае с чем ассоциируется кроваво-красный?
        - Это оттенок помешательства.
        Хм... Любопытно.
        - О чем-то конкретном идет речь?
        Север протяжно хмыкнул, посмотрев на меня несколько иначе, чем прежде.
        Должно быть, на моем лице он искал причину, по которой должен делиться со мной своими ассоциациями. Казалось, для него это была не просто ассоциация, а нечто такое, о чем он сам не привык думать.
        - Так, говоришь, какие у тебя планы на завтра? - игриво сменил он тему, а я надулась и плечами пожала.
        - Не знаю... Скорее всего, маме пойду по работе помогать.
        - Куда? - припечатал он меня ожесточенным взглядом к месту, что ни вздохнуть, ни шелохнуться.
        - Ты же знаешь, она работает у Бергеров.
        Ровно в этот момент его телефон снова завибрировал, сигнализируя о новом сообщении. Однако тот сразу не стал его читать. Приподнявшись на локтях, Север скинул с себя мои ноги и воззрился непримиримым взглядом, как если бы увидел во мне заклятого врага.
        - Ты специально меня выводишь, да? - прогромыхал он обвинительным тоном, повышая градус до критической отметки. - Ты удовольствие, что ли, испытываешь от этого?
        "Моя".
        Похоже, в том слове таилось намного больше, чем я могла себе представить. Север не просто решил меня присвоить. Он собрался посадить меня на поводок.
        Не позволю!
        - От чего? Я просто помогаю маме в работе! Я не пересекаюсь с Яном, если ты к этому ведешь! - прикрикнула на него, складывая руки на груди.
        Довлатов резко сцепил зубы и рухнул обратно на кровать.
        - А вообще-то насрать. Делай, что хочешь! - беспечно буркнул, возвращаясь к переписке.
        Он нажимал по клавиатуре настолько усердно и нервно, что, казалось, экран треснет в любой момент. Но тот, в отличие от моего сердца, был намного прочней. Мое же сердце взялось паутинкой и в любую секунду могло надтреснуть и разлететься на осколки.
        "Пожалуйста, только молчи. Не говори ничего. Не делай хуже хотя бы сегодня", - мысленно молила я не то себя, не то посылала Северу сигналы.
        А затем по дому прокатился пронзительный лай собаки. Настолько громкий, будто она была за стеной.
        В испуге я взвизгнула. Притаилась, вжавшись лопатками в спинку кровати и притянув ноги к груди.
        А Север подорвался с кровати, как на пожар. Он на цыпочках подошел к двери и заглянул за нее. Тогда слух мой уловил еще и жалостливое шипенье Киселя.
        - Нихерасе, - изумленно пробормотал Север, чем нагнал ужаса. - Посиди-ка пока здесь, не выходи из комнаты, - предупредил и плотно закрыл за собой дверь.
        Оставшись наедине с захлестывающей паникой, я заметалась между одним любопытством и другим.
        С одной стороны, мне хотелось убедиться, что в дом никто не проник, а с другой - заглянуть в открытую переписку Севера, поскольку он оставил телефон не заблокированным.
        "Это неправильно! Я бы убила, если кто-нибудь прочитал мои переписки с Лизкой", - тщетно убеждала я себя, из последних сил выкручивая руки.
        Ничего поделать с издирающим душу любопытством я уже не могла. Оно взяло верх надо мной.
        К тому же как тут можно было устоять, когда в глаза бросилась моя фамилия?! Они переписывались обо мне!
        Рамиль (21:01)
        "Да. В клуб подтягивайся через час. Кстати, а Зорина в курсе нее вообще?"
        Север (21:03)
        "Нет. Перебьется. Не настолько я еще двинут, чтоб посвящать ее в эту историю!"
        Чего? Какую историю?
        Ничего не понимая, я прислушалась к глухим матеркам Севера и спешно прокрутила переписку на самое начало.
        Рамиль (14:40)
        "Ты куда ушуршал так быстро? Чего нас не дождался?"
        Север (14:40)
        "С Наташкой поехал встретиться, а че хотел?"
        Рамиль (14:42)
        "Мы с тобой насчет нашего пари так и не допизделись. Ты проиграл, гони штукарь".
        Север (15:20)
        "Сука Бергер все мне запорол! Ладно, щас переведу".
        Тем временем все посторонние звуки в доме стихли. В одно мгновенье.
        Рамиль (15:23)
        "Пришли! И еще... это, конечно, не мое дело, но на твоем месте я бы ее послал нахер! Че ты возишься с ней?"
        Север (15.25)
        "Пошлю. Всему свое время".
        Рамиль (20.57)
        "Ты щас дома или с Наташкой еще?"
        Север (20.57)
        "У Светлячка зависаю, а че, предложения есть?"
        Это что же получается?
        Север после тренировки поехал не ко мне, а к какой-то там Наташке. И сорокаминутный промежуток между сообщениями скорее всего как раз пришелся на их встречу. Спланированную встречу.
        Что можно делать сорок минут с девушкой? И при чем тут пари? А Бергер каким боком здесь затесался? И кого Север собрался посылать? С кем возится? Со мной, что ли?
        Черепушка готова была взорваться точно переспелый арбуз. В душу закрались поганые подозрения.
        Неужели я ошиблась? Неужели совершила непозволительную глупость, доверившись Северу?
        Казалось, я только вышла на нужный путь, но как же быстро на нем образовался затор из бесконечных вопросов, на которые не находилось ответов. А вслед за затором возник тупик.
        Все. Приехали. Остановка конечная.
        Следом на телефон Севера пришли еще два сообщение. Практически одновременно отобразились на экране. Вот только они уже были не от Рамиля, но ясности в них было гораздо больше.
        Сука Наташа:
        "Хороший мой, только прошу тебя, не рассказывай ничего. Я не хочу доставлять тебе лишних проблем!"
        Виола Большой Ротик:
        "Сев, ты где есть-то? Я, короче, жду тебя еще пять минут, а потом выдвигаюсь в клуб с парнями. Кстати, я без трусиков!"
        Мамочки...
        Отбросила от себя телефон, желая вымыть руки мирамистином. Я нарвалась на грязь. Вымазалась в ней с головы до ног.
        Блин! Зачем полезла!?
        Зато теперь стало понятно, к кому Север должен был поехать. Понятно, между кем метался его выбор.
        Не выбрал ли он меня только потому, что я оказалась ближе? Так или иначе я же тоже в итоге оказалась без трусов!
        И вновь разочарование обрушилось на меня лавиной. Засыпало с головой и утрамбовало под грудой других разочарований.
        Как иначе реагировать, я не понимала.
        Руки затряслись и голова пошла кругом от осознания, что для Севера произошедшее между нами, ничего не значило. Или значило?
        Блин, все это так сложно. Я запуталась.
        Нам нужно поговорить об этом! Сейчас же! Я должна вывести его на чистую воду!
        Не хочу болеть! Не хочу страдать! Не хочу любить!
        - ЛИ-И-ИН! - голос мамы внезапно раздался где-то глубоко в подсознании. - А ну-ка, дочь, выйди к нам!
        Нет... Нет-нет-нет!
        Голос прозвучал далеко не в подсознании. И, судя по рассерженному тону с улавливаемыми нотками стали, меня ждал капитальный разнос по всем фронтам. Со всеми вытекающими.
        Мне крышка!
        Если она все поймет, меня четвертуют уже к полуночи. Тут и дурак все разложит по полочкам, а мама у меня далеко не дура.
        Она уже все поняла. Еще не увидев меня, сложила два и два.
        Что же делать?
        Сердце заходилось в груди пойманной в клетку птицей. Разум бил тревогу. Причем я же примерно представляла, чем все могло обернуться для нас!
        А теперь бессмысленно было притворяться глухой. Бессмысленно прикидываться идиоткой.
        Я приподнялась на нетвердые ноги. Несмело вышла в коридор и увидела всех троих. Мама носилась из угла в угол, находясь на последней стадии афига, в то время как Север стоял посреди коридора с обнаженным торсом и босыми ногами, и готовился к сбросу "атомной бомбы". Он держал Киселя (вцепившегося в него мертвой хваткой) и истекал кровью.
        Какого черта? Откуда кровь у него на руке?
        - Я все объясню, - распинался Север перед мамой, а та отмахивалась от него, не желая слышать. - К вам в дом собака пробралась. Огромная! Злая, прям как вы сейчас! Кошака вашего чуть не сожрала! Вот доказательство! - выставил он окровавленную ладонь и чересчур дерзко продолжил: - Мне бы перекись и бинт, пока я у вас тут в крови все не испачкал. Одолжите? Поможете же?
        Ох, зря он маму с собакой сравнил... Сейчас она так поможет ему, что мало не покажется!
        Но, судя по всему, Северу и впрямь пришлось с боем прогонять бродячую псину. Она укусила его за запястье. Кровь хлестала очень сильно.
        Точно! Мы же дверь не заперли, когда нагрянул Север, а потом... а потом нам было уже не до этого...
        Я оцепенела от вида крови, от тяжелой действительности и крайне напряженной ситуации.
        А мама вместо того, чтобы идти за аптечкой, вырвала из рук Севера напуганного кота, смерила взглядом следы на груди, оставшихся от когтей (явно не моих), а потом с рыком указала ему на выход.
        - Знаешь, что, герой! Шел бы ты отсюда, пока тебе еще и ноги не переломали! И кроссовки свои не забудь! - мама пнула его обувь к порогу, развернулась и гневно обратилась уже ко мне: - Чего стоишь как вкопанная? Вещи его неси оттуда, где раздевались! Бегом!
        - Да все не так! Не было у нас ничего! Мне футболку псина разодрала, отвечаю! - Север не терял надежды пустить маме пыль в глаза.
        Вернувшись в спальню, я сгребла со стола все вещи Севера и, прижав их к груди, посеменила в прихожую. Боясь посмотреть маме в глаза, протянула одежду с телефоном Довлатову, а тот досадливо поджал губы, мол, он сделал все, что было в его силах.
        - Все не так, говоришь? - мама вновь ополчилась. - А это тогда что?
        Она небрежно дернула за ворот халата, оголяя шею со следами поцелуев. А Север дернулся в мою сторону, намереваясь прикрыть меня за своей спиной. Однако мама оттолкнула его.
        - Засосы у нее откуда появились, а? Ты че, мудила, совратил ее?
        Мама дорогая! Я впервые услышала, как она выражается!
        А это говорило лишь об одном - нам конец. Всему конец. Доверию. Взаимопониманию. Благосклонности.
        - Мам, - буркнула я дрожащим голосом, стараясь вогнать слезы обратно в глаза. - Давай потом все обсудим. Наедине.
        - Так я и жду, когда твой.... - осеклась она, гневно зыркнув на наспех обувающегося Севера. - Когда сосед наш отправится восвояси! Давай живей!
        Мама буквально за шкирку выволокла Севера на крыльцо. Тот успел лишь выкрикнуть:
        - Лин, не слушай ее только! На телефоне будь!
        А потом она с грохотом захлопнула дверь. Двинулась на меня решительно и, замахнувшись, со всей дури влепила мне пощечину. Настолько оглушающую, что я на долю секунды потеряла сознание.
        - Совсем уже рехнулась? Нет, ты будешь слушать меня! - проорала она, надрывая связки, после чего понеслась в мою комнату.
        От силы удара я едва ли шею не свернула. Позвонки хрустнули. Щеку тотчас пронзила жгучая боль. Зажгло нещадно и слезы покатились, только усиливая жжение.
        Через мгновение мама снова предстала передо мной. Злая до крайности. Разгневанная до страшного предела.
        Держа в руке простынь со следами крови, она трясла ею у моего зареванного лица. И если бы взглядом можно было убивать, я бы уже лежала на полу без признаков жизни.
        - Взрослой стала, да? А разбираться в людях так и не научилась?! Или он так запудрил тебе мозги, что ты сама ему в свою постель пригласительное выписала?
        - Мам, - ревела я, не находя подходящих слов в свое оправдание.
        - Что мам? Что, мам, я спрашиваю? Где моя Лина? Куда подевалась моя правильная дочь?
        - Я здесь, мам... я все еще здесь, - шмыгнула носом, совестливо склоняя голову к груди.
        - Нет! Ее больше нет! Он испортил тебя! - со всего размаху швырнула в сторону простынь и схватилась за голову. Отвернулась, перевела дыхание и уже на полтона тише спросила: - Вы хоть предохранялись?
        - Да.
        А что мне еще оставалось сказать? Если бы я сказала правду, Северу пришлось бы нанимать телохранителей. Она порвала бы его на куски. И меня вслед за ним.
        - Завтра же запишись на прием к гинекологу. Попросишь, чтобы выписали тебе противозачаточные.
        - Зачем?
        - Чтобы сюрпризов не было! Тебе еще выучиться надо!
        - Но завтра воскресенье. Поликлиника не работает.
        - Тогда в понедельник записывайся!
        - Х-хорошо.
        - В стирку постельное закинуть не забудь! - равнодушно сказала.
        Я спешно подобрала простынь с пола, а затем мама развернулась. В ее стеклянных глазах стояли не только непролитые слезы. В них отражался страх.
        - Лин, что бы между вами ни происходило, пообещай, что ты не будешь с ним. Только не с... этим.
        Процедила она доходчиво, тая в себе что-то похожее на боль.
        Изнутри я надламывалась надвое. На две части, где первая занимала позицию мамы, а вторая упрямо держалась за Севера.
        Слова мамы резали без ножа. Непримиримый взгляд высекал на сердце болезненные зарубки. Мне тоже было больно. Невыносимо больно из-за маминой слепой ненависти.
        Понимаю, она хотела как лучше. Хотела оградить меня от глупостей. Хотела защитить меня. Но так ведь и вся жизнь может мимо пройти.
        Я хочу ошибаться. Хочу набивать шишки. Я хочу любить... Хочу! Только сейчас ко мне пришло осознание!
        - Пообещай, Лина! - громко она повторила, отчего мои плечи вздрогнули.
        Не хочу! Не буду!
        - Мама, я не понимаю, за что ты так ненавидишь Севера? Что он тебе сделал? - рыдала я, не желая мириться с ней.
        Мамины плечи опали. Они едва заметно дрожали, а голова безвольно упала и повисла в воздухе. Она плакала. Тоже плакала.
        - От осинки не родятся апельсинки, дочь, - бесцветным голосом произнесла, тоном холодной ненависти. - В детстве я часто приезжала к бабке в гости. Но на все лето осталась лишь однажды. После окончания школы. Довлатов-старший уже тогда был нашим соседом. Так вот глядя на Севера, я всегда вижу Рому Довлатова. Такой же наглый взгляд, рот натуральная помойка, эгоистичное нутро и замашки опытного манипулятора. Есть только его слово и ничье больше!
        - Ну и что? Подумаешь, вы грызлись! Мы с Севером тоже ненавидели друг друга поначалу.
        Мама резко обернулась на меня
        - Есть еще одна особенность, которая объединяет их. Они умеют искусно вешать лапшу на уши. Ты сначала не понимаешь, думаешь, он действительно влюбился в тебя, но по-своему. Ты не торопишь события, желая проверить его чувства, а потом на одной вечеринке тебя накачивают каким-то дерьмом, а наутро ты понимаешь, что тебя изнасиловали.
        Кровь застыла в жилах мгновенно. Обожгло холодом внутренности. Все эти мамины запреты, рассказы об изнасилованных девушках на вечеринках были взяты не с потолка...
        Вся эта ненависть к соседям была обусловлена...
        Боже, мама...
        Мне было очень жаль. Больно смотреть ей в глаза и видеть в них давно забытую травму...
        Я могла ее понять... Хотела обнять, поплакать у нее на плече... Но не была уверена, что это было правдой... Я не хотела в это верить! Нет!
        - Но... меня Север не насиловал, мам... Мне правда очень жаль, что так все вышло, но Север тут ни при чем...
        - Конечно, ни при чем. Ты же сама ему дала! - грубо бросила, обижая меня. - Но это не значит, что он другой. Если бы ты проявила терпимость, ты бы узнала, кого он из себя представляет. Да так, что доверять еще долго бы никому не смогла! Я не хочу, чтобы ты пошла по моим стопам, дочь. Не хочу, чтобы любовь ассоциировалась у тебя с невыносимой болью! А потому я хочу, чтобы ты пообещала мне, что не будешь с ним! Пообещай мне, Лина!
        Как же глупо... Глупо обвинять человека в том, чего он не совершал! Глупо бросаться такими словами! Глупо лишать меня завтрашнего дня! Так или иначе любовь принесет мне боль! Не руками Севера, так мамиными! И какая разница, кто сделает мне больно, если болеть будет одинаково сильно?
        - Обещаю, - тем не менее ответила не своим голосом и тотчас рванула в ванную глушить свои слезы.
        За редким случаем я обманывала маму, но сейчас был тот самый случай.
        Вернувшись в спальню, я с трудом поменяла постельное белье. Без света. На ощупь. Переоделась в пижаму и рухнула на кровать, укрывшись одеялом с головой. Спустя пару минут телефон просигналил. А мне настолько хреново было, что даже двигаться было лень.
        Хотелось только в подушку реветь. Хотелось быстрее заснуть. Чтобы наступило завтра. Однако сон не приходил. Приходили только сообщения. Одно за другим.
        Север:
        "Как обстановка?"
        "Лин, все норм?"
        "Она тебя не трогала?"
        "Ответь!"
        Лина: "Все относительно нормально".
        Север: "И че теперь будет?"
        Лина: "Ничего хорошего".
        Следом Север позвонил. А мне пришлось сбросить вызов, поскольку мама еще не спала. Я слышала телевизор в соседней комнате и ее тихие шаги.
        Лина: "Не могу говорить. Давай завтра".
        Север: "Окно открой".
        Лина: "Зачем?"
        Север: "Видеть тебя хочу и слышать тоже. Просто поговорим".
        Да как же он не понимает?
        Я и так ради него была готова пойти против матери родной, но сейчас нам необходима передышка. Всем без исключения. Нельзя нарочно испытывать ее терпение. Добром это точно не кончится.
        Лина: "В ближайшее время тебе лучше держаться подальше от моего дома. Для своего же блага. Лучше поезжай, куда изначально планировал".
        Север: "ОТКРОЙ. ОКНО. СЕЙЧАС ЖЕ! Или я, бля, разобью его! Проверим?"
        До меня дошло...
        Север всегда ловко манипулировал мной. Он воздействовал на меня давлением. Угрожал, нарочно ставя перед выбором.
        Он или Бергер. Его поцелуи или чьи-либо еще. Переднее сиденье или заднее. Окно или сердце... И так можно было перечислять до бесконечности.
        И каким-то образом ему удавалась вывернуть ситуацию в свою пользу. Всегда!
        Как, например, сегодня. Он просил меня сделать что-нибудь, чтобы ему расхотелось ехать к Виолетте, которая на тот момент была без трусов. А я не просекла очередную уловку из его богатого арсенала.
        Я дала ему то, что могла бы дать и Виолетта.
        Но ощутил ли он разницу? Понял ли, что мой выбор был осознанным, несмотря на давление с его стороны?
        И сейчас он опять посмел угрожать мне. Зная, в какую непростую ситуацию мы оба попали, он по-прежнему с бешеным напором лез на рожон. Загонял меня в угол.
        Все должно быть только так, как он хочет! НО он слишком многого хочет...
        Лина: "Спокойной ночи, Север! Завтра поговорим, если у тебя планы не изменятся".
        Довлатов прочел сообщение и... вышел из сети.
        Минута, другая, третья, а потом он действительно разбил... Вот только не мое окно, а что-то у себя во дворе, судя по доносящимся звукам со стороны его дома. Следом мотор тачки взревел и он уехал. Тогда уже разбилось что-то внутри у меня.
        Какая же я дура!
        Глава 24. Поигрались и хватит?
        - Лин, ты же справишься тут пару минут без меня? - спросила мама, вынимая из карманчика фартука свой трезвонящий телефон.
        - Да, конечно. Сходи поболтай, - улыбнулась ей, не отвлекаясь от нарезки овощей.
        Когда мама глянула на дисплей, она на миг остолбенела. С озадаченным видом покосилась на меня. Рот раскрыла, желая что-то сказать, но все же передумала. Она всполошено вытерла руки кухонным полотенцем и пулей выбежала из столовой, оставляя меня одну.
        Хм... Наверное, опять нужно кого-то по работе подменить.
        Особняк Бергеров был вылизан до блеска еще пару часов назад. Сытный ужин практически приготовился. Оставалось только доделать салат и можно было смело отправляться домой.
        К слову, около шести вечера я слышала как домой вернулся Арсений Андреевич. А я ждала нашей встречи. Но, должно быть, мужчина понял, что мама работала не одна. Или по каким-то иным причинам он не изъявил желания показываться нам на глаза. Он всего лишь поздоровался с нами из холла.
        "Добрый вечер, милые барышни", - произнес он глубоким басом и перед глазами сразу же предстал образ сильного высокого брюнета с проседью на висках и глазами цвета янтаря. Точь-в-точь, как у Яна.
        Почему-то именно темноглазого брюнета я себе представляла.
        - Опа, и ты тоже здесь, - внезапно в столовой возник Ян. Вспомнила, блин. - Привет. Не знал, так бы раньше вышел поздороваться.
        - Приветик. А мы скоро уже уходим, - бодро ответила.
        Я подняла на парня взгляд и ахнула в ужасе при виде насыщенно фиолетового фингала под левым глазом, заплывшим кровью, и рассеченной брови.
        - Ого! Где это тебя так помяли?
        Ян смешно сгримасничал и отмахнулся.
        - Да на тренировке в борт неудачно вписался! Бывало и похуже!
        Он подошел к столу, за которым я работала, нагло своровал с разделочной доски кусочек огурца и отправил себе в рот.
        - Ты че как?
        Он оценивающе окинул меня взглядом, вглядывался в лицо, словно сыщик в поисках следов преступления.
        Некомфортно. Рядом с Яном мне зачастую становилось не по себе.
        Руки сразу же потянулись к воротнику водолазки. Я лихорадочно поправила его, натягивая до самого подбородка.
        Он же не заметил засосы у меня на шее?
        Впрочем, какое ему дело до моих засосов! Вечно себе что-то надумываю.
        - Да хорошо все, - неестественно я улыбнулась.
        - Ты уже слышала? - спросил он вкрадчиво.
        - О чем? - туго сглотнула.
        Я обеспокоилась, что речь сейчас зайдет о Довлатове.
        В груди поселилось такое странное чувство. Мерзкое. Неприятно щекочущее. Будто я глубоко уже замужем. И сейчас меня попытаются склонить к измене.
        Хотя, с чего бы вдруг?
        Ян уперся ладонями в каменную столешницу, корпусом слегка наклонился в мою сторону и посмотрел по сторонам.
        - Мой отец и твоя мать...
        Я вопросительно заломила бровь. Нож завис в воздухе, а сама я также замерла.
        - Что?
        - А то, что совсем скоро я тебя сестричкой буду называть, а ты меня - братиком, - поведал он будничным тоном. Легко и непринужденно. Однако во взгляде плескались волны неслыханного возмущения. Ян молча выражал протест.
        - Ч-чего? - опешила я не на шутку, сглотнула горький ком, застрявший поперек горла. - Ты сейчас серьезно? Они что, хотят пож-жениться?
        Еще пару долгих секунд Ян держал до ужаса серьезный вид. А затем его щеки раздулись и он разразился громким хохотом.
        Вот только мне было совсем не до смеха. Он же озадачил меня.
        - Поверь, ничто не заставит меня называть тебя сестрой! Даже если наши предки замутят, - произнес он, вновь принимая запредельно серьезнейший вид.
        Тем временем вдалеке послышались расторопные шаги и Ян выпрямился. Он проследил напряженным взглядом за входом, схватил со стола целый помидор и тотчас скрылся за углом, после чего в столовой появилась мама.
        За время отлучки лицо ее успело покрыться легкой бледностью. Взгляд был каким-то потерянным. Безжизненным даже.
        Очевидно, маму что-то очень сильно расстроило. Но это точно не из-за вчерашнего инцидента с Севером.
        Сегодня за завтраком мы все обсудили, поплакали, попросили друг у друга прощения. Мама хорошенько промыла мне мозги, в результате чего мы пришли к единому мнению - больше не вспоминать о случившемся.
        - Дочка, мне надо кое-куда съездить.
        - Прям сейчас? Что-то случилось? - забеспокоилась я.
        - Позже объясню. Ты оставайся пока здесь, я скоро вернусь, - и опять понеслась сломя голову в кладовую.
        Странно - не то слово.
        Что могло так встревожить маму?
        И вообще, в последнее время она сама на себя не похожа. Дерганная какая-то.
        Настрогав полную салатницу овощей, я убрала ее в холодильник. Шустрой белочкой выдраила кухню до первозданного вида и побежала в кладовку. Там переоделась в утепленный спортивный костюм и, приземлившись на пуфик, позвонила маме.
        Гудки шли, нервировали меня. Потихоньку я начинала злиться на маму. В конечном счете после седьмого гудка я сбросила вызов, чтобы написать сообщение:
        "Мамуль, я не хочу здесь торчать, лучше поеду на автобусе. Деньги у меня есть".
        По руке прокатилась легкая телефонная вибрация и на экране всплыло новое сообщение, от содержания которого меня не слабо так тряхануло.
        Север: "Я, значит, целый день как дебил... Как преданный песик торчу у себя и жду твоего возвращения, а твоя мать приезжает домой без тебя. Где ты?"
        Не успела толком ничего осмыслить, а Север уже звонил мне.
        Признаться, мне было приятно, что он наконец вспомнил обо мне. Но вместе с тем этот жесткий контроль с его стороны настораживал меня. Пугал.
        Я таращилась на экран... На имя, что высвечивалось на нем... На пять проклятых букв, что были высечены у меня на сердце... и ощущала, как кишки сжимаются в комок. Как нервы гудят под высоким напряжением. Как горло высыхает к чертовой матери.
        - Где ты? - спросил Север пока еще более-менее сдержанным тоном.
        - И тебе привет, - отозвалась я тихо.
        - Лина, почему тебя нет дома? - терпение его уже трещало по швам, раздражение выливалось из берегов.
        Испытывая к нему невероятную тягу, я зажмурилась со всей силы.
        - Потому что мама без объяснений куда-то сорвалась, а меня оставила здесь. Я правда не знала, что она поехала домой.
        - Так ты все еще у Бергера? Он там с тобой?
        - Он где-то в доме, но не со мной. Я в кладовке сижу. Одна! Жду маму!
        - На улицу выходи! Я сейчас приеду! - решительно он был настроен.
        Желание увидеться с ним росло во мне с каждой гребаной секундой. В геометрической прогрессии. Мои мысли были только о нем. И кожу по-прежнему жгло в местах его поцелуев. Я подыхала без него. Клянусь.
        Но мне совсем не хотелось попадаться ему на глаза. Не сейчас. Не в такие моменты, когда он был на взводе. Интуиция подсказывала, я могла попасть под горячую руку. И не только я.
        - Не нужно. Я доеду на автобусе.
        - Да, блядь, в чем дело? Почему ты вдруг моросить начала? - рявкнул он, отчего динамики захрипели. - Я опять где-то накосячил? Так ты прямо скажи!
        - Ответь, это ты Яна избил?
        Резко воцарилось молчание. Дыхание стихло. Я внимательно прислушивалась к звенящей тишине, пока...
        - Ну я, и что с того? - беспечно он бросил.
        Север произнес это с улыбкой на лице. Я чувствовала. Он гордился собой. Нисколько не сожалел.
        - Этот кусок говна нажаловался тебе, что ли?
        - Нет, Север! Я сама догадалась! - проорала я, задыхаясь от чувства омерзения. - Но за что? Что он тебе сделал?
        - За что? - загоготал он громогласно, аж прожилки завибрировали. - А ты у него спроси!
        - Я хочу для начала услышать твою версию.
        - Ни хрена ты не услышишь от меня сейчас! - отчеканил яростно, злился как черт.
        - Тогда нам не о чем больше разговаривать! Научись контролировать свои эмоции сначала!
        - Ни черта не выкупаю, ты там с девственностью еще и страх потеряла, что ли? Чёт ты борзая слишком стала!
        Поразительно, насколько быстро сильнейшая тяга к определенному человеку может перерасти в сильнейшее отвращение. По щелчку пальцев. И это горько. Чертовски горько.
        - Ты мне противен, Север! Не звони мне больше!
        Однако прежде, чем я сбросила вызов, Довлатов успел окликнуть меня:
        - Ли-и-и-ин, - спокойно, вкрадчиво, с претензией на нежность.
        - Да, Север, - выдохнула, понадеявшись на его благоразумие, но все тщетно:
        - Я вчера таблетки купил! Как мне тебе их передать? Ничё, если через мамашу твою?
        Проявлял ли он заботу? Нет! Нет и еще раз нет!
        Таким образом он издевался надо мной. Отыскав слабое место, давил на него безбожно. Открыто насмехался. Жалил до самого нутра. Порождал к себе ненависть... Настолько лютую, что душа покрывалась черной сажей от нее. Каждая клеточка тела буквально бушевала и горечью омывалось глупое сердце.
        - Не нужна она мне! Я сама завтра куплю! - выкрикнула надсадно только бы не расплакаться.
        Север громко хмыкнул, отчего по телу пронеслась вереница колючей дрожи. Царапающей, словно проволокой перетянули.
        - А поздновато не будет? Мне так-то выродок вообще никуда не уперся!
        Волосы на макушке зашевелились от охватившего ужаса. Кожа инеем схватилась.
        Это были не просто слова. Они имели свою силу. Огромную. Их мощь была сравнима с сокрушительным ударом под дых. Ударом, дробящим кости.
        Я судорожно вздохнула и зажала рот ладонью, лишь бы он не расслышал мои всхлипы. Лишь бы не услышал как звучит причиненная им боль. Лишь бы не понял, что он и есть моя боль! Глупость!
        С кем я только связалась?
        Да все я знала!
        Север был, есть и всегда будет эгоистом, которому наплевать на всех.
        Унижение, как смысл жизни. Он все просчитывает на шаг вперед. Находит брешь и бьет по ней. Но он унижает только тех, кто позволяет себя унижать.
        А я отказываюсь быть терпилой! Я тоже могу быть эгоистичной дрянью!
        - Не переживай, ты останешься единственным выродком в своем роде! - процедила сквозь стиснутые зубы со всем презрением.
        Север протяжно присвистнул.
        - Вот как светлячок заговорил? - издевательским тоном произнес дебильное прозвище.
        А это означало, мы пришли к тому, с чего начинали. К обоюдной ненависти. Одной на двоих.
        - Ну давай!
        - ...Поигрались и хватит?
        - Брось мне очередную угрозу! Ты же это так любишь!
        - ...На большее ты не способна? - наяву процитировал те самые слова, которые он говорил мне во сне.
        Прочитал! Запомнил! И снова бьет! Зачем?
        - Способна! На многое способна! А вот ты... ты... ты безнадежен, как оказалось.
        Пауза. Тишина. Одичавший пульс в висках. Мелькающие черные мушки перед глазами.
        - С-сука ты, Зорина...
        Едва слышно произнес он, после чего раздались оглушительные короткие гудки.
        Я выдохлась. И морально, и физически истощилась.
        Север подобно кровососу. Вампиру, высасывающему все силы даже на расстоянии.
        Ссора из ничего. На пустом месте!
        Ругаться с ним себе дороже. Так никаких нервов не хватит.
        Не будет у нас никакого будущего. Это же очевидно. Какое может будущее с человеком, который ни с кем не считается? Который не признает рамок. У которого никогда не было и не будет тормозов. У которого рот - натуральная помойка. У которого в идолах сам дьявол!
        Расчетливый. Циничный. Испорченный до мозга костей. Псих!
        А я - очередная марионетка, которая могла потешить его раздутое эго, пока не надоест. Я - сука, которую он не смог приручить...
        Перевела дух, рукавом вытерла кислотные слезы и снова набрала мамин номер.
        "Телефон выключен или находится вне зоны действия сети".
        Запрятав телефон в карман толстовки, я нашарила там мелочь. С ладошки пересчитала. Убедившись, что хватит на проезд, резко распахнула дверь и буквально напоролась на непроходимое препятствие. Ян стеной стоял у двери в кладовую.
        - Ты на кого так кричала? - спросил он.
        - Ни на кого. Дай пройти.
        Я была зла на весь мир. На всех, включая Яна. И единственным моим планом было - поплакать в одиночестве... в месте, где я смогу разобраться в своих чувствах. Где мне никто не помешает слиться с тишиной.
        А Бергер, как назло, препятствовал осуществлению моего плана.
        - Это ты с Довлатовым цапалась?
        Как долго он подслушивал? Все ли слышал? И что понял вообще?
        Я уставилась на него во все глаза, дословно пытаясь вспомнить все то, о чем мы "говорили" с Севером.
        Бессмысленно. В голове была одна каша под соусом обиды.
        - Это тебя не касается! - вякнула я, тщетно стараясь обойти его.
        Сделала шаг вправо, переступила влево, а Ян повторял за мной движения словно моя тень.
        - Как раз касается! Вы вели речь обо мне, насколько понял! - внезапно он обхватил мое лицо руками и всмотрелся в глаза, заглянул под слезную пелену. - Он тебя тоже достает, да? Лин, он тебя запугивает? Пристает? Что, ответь?
        Одно попадание. Второе точно в цель и следом третье. Ян попадал в яблочко, но он об этом не узнает.
        - Ничего! - не получилось одернуть его руки. Я мученически простонала и зарылась носом в своих ладонях. - Мы просто... просто... Да не важно!
        Ян прищурился, руки скрестил под грудью. Миг - и янтарные глаза потускнели, будто взялись ледяной коркой.
        - Ясно, ты тоже повелась на него, - в бесцветном голосе улавливались холодные нотки разочарования, сменяющиеся обвинением. - Ты переспала с ним, а теперь тоже жалеешь, так?
        - Тоже?
        - Ну, вчера он Козлову в тачке своей драл. Теперь, вижу, и ты убиваешься по нему! Вы чё на него липните? Что в нем такого? У него же на лбу написано "мудила". Или надеешься особенной для него стать? Да ты хоть усрись, не выйдет ни черта! Такие, как он, не признают никого, кроме себя!
        Все расслышала. Каждое слово. Но лучше бы не слышала!
        - Что? Он был с Козловой вчера? Где?
        - В "Черном Золоте".
        - Когда?
        - Да поздно уже было.
        Я отказала ему в разговоре, а он отправился искать утешение у Козловой? Или она просто удачно ему подвернулась?
        Ненавижу! Сволочь! Мерзкий ублюдок!
        Ощущение, будто открыли форточку в душу, плюнули туда, а закрыть забыли. Сквозит теперь страшно. И смрадом несет. Вонью тошнотворной.
        - Тебя отвезти до дома?
        - Нет, - замотала я головой, ощущая отвратительную слабость в ногах.
        - Давай я хотя бы вызову тебе такси? Куда ты сейчас в таком состоянии?
        Не сразу поняла, что не так со мной?
        Лишь обратив внимания на свои дрожащие руки, и слезы скатывающиеся на них с подбородка, поняла, что меня накрыла истерика. Психика не вынесла удара в спину. Сломалась.
        Сама виновата. Только я и никто больше. Нужно было прислушиваться к голосу разума, а не следовать зову сердца. Как выяснилось, и собственное сердце порой так же предает, как и подлые люди.
        Глава 25. Это только начало
        Вскоре приехало такси. Ян проводил меня до выезда, заботливо посадил в машину и расплатился с водителем.
        - Напиши, как доедешь, - сказал он напоследок, на что я рассеянно кивнула.
        Я вынула из кармана наушники, вставила в уши, отыскала в плей-листе Victoria Nadine - Be Okay
        и включила на полную громкость. За музыкой я попыталась оградиться от всего мира. Настроить себя на волну позитива.
        Все будет хорошо! Больно только сейчас, но в один прекрасный день все образуется. Все забудется. Не настолько я потеряла голову, чтобы позволять депрессии взять надо мной контроль. Не настолько глубоко я впустила Севера, чтобы страдать по тому, чего между нами не было... И не будет никогда.
        Глупости... Все прекрасно... ПРЕ-КРА-СНО! Могло быть и хуже... Гораздо! Осталось лишь принять меры предосторожности и больше не допускать подобных оплошностей.
        И тут вдруг меня осенило, а что если Север прав? Что, если завтра уже будет поздно думать об экстренной контрацепции?
        Мамочки....
        Разблокировала телефон и онемевшими пальцами ввела в поисковик интересующий вопрос. Я излазила буквально все ссылки в поисках ответов, в результате чего мне стало чуточку легче. Если верить статьям, у меня в запасе было еще достаточно времени.
        - Ох, елки! Ничего себе полыхает как! - обалдело произнес водитель, выруливая на мою улицу.
        Не сразу придала значения его словам. Однако стоило посмотреть в окно, и на фоне черного неба я заметила яркое зарево пожара, разгорающегося в конце переулка.
        Что-то горело. Причем пламя разгоралось стремительно. Искры летели в разные стороны. Целые снопы. Огненные языки лизали небо и серый дым валил столбом.
        А когда таксист притормозил неподалеку от эпицентра пожара, сердце пропустило болезненный удар. Пульс взревел, в грудине защемило и холодок побежал вдоль позвоночника.
        - Нет... Нет-нет-нет! - взвыла я, выскакивая из машины на улицу.
        Не удосужившись закрыть дверь, я побежала к дому, крыша которого была охвачена буйным пламенем.
        К моему дому! Мой дом горел! Полыхал!
        - Нет! Мама! Кто-нибудь! Помогите! - истошно завопила я, озираясь по сторонам, дрожа от пронизывающего холода, от нарастающей паники, застилающей разум непроницаемым покрывалом.
        Я не соображала. Потеряла связь с действительностью. Мне казалось, это был лишь сон. Самый отвратительный, мерзкий и страшный сон.
        Поблизости были лишь парочка зевак. Но и те вместо того, чтобы помочь, стояли в стороне и снимали происходящее на телефон.
        - Какой кошмар!
        - А в доме был кто-то, не знаешь?
        - Не-а, я с собакой гуляла. А потом бах, дом, как спичка! Так быстро! Я как увидела, пожарных сразу вызвала. Но внутрь уже не войти. Если кто и был, там и остался.
        - Нет! Мамочка! - заорала я, подбираясь к источнику очень близко, ощущая сильнейший жар на своем лице, вдыхая запах дыма и гари.
        Там разворачивалось натуральное пекло. Внутри был ад!
        Огонь трещал. Стекла лопались. Пластик плавился. Пламя буквально сжирало дом на глазах. И все о чем я могла думать - только бы в доме не было мамы!
        - Мама! Мамочка! - надсадно надрывала я свои связки, орала до посинения. До головокружения. Захлебываясь истерикой и шагая прямиком к пугающей неизвестности. К безжалостной стихии. Не думая о себе. Не думая ни о чем, кроме мамы!
        С крыши сорвалась горящая балка и рухнула вниз. Пронеслась в считанных сантиметрах от моей головы и вошла в землю. Задела только руку. Обожгла кисть и содрала кожу до крови, но боли физической я не чувствовала. Только сумасшедший шок и ноющую пустоту за ребрами. Давящую и отравляющую столь же сильно, как и пары угарного газа.
        - Лина, твою мать! Стой! - кто-то остановил меня уже на крыльце. Снес с него, сгреб в охапку и буквально вытянул на безопасное расстояние. - Дура, ты же поджариться могла!
        Север крепко прижимал меня спиной к своей груди, за которой молотило неуемное сердце. Сильные руки обхватили талию, приподняли меня в воздух. Довлатов стискивал ребра настолько, что был слышен хруст костей. Он шаг за шагом утягивал меня назад. Подальше от огня.
        - Мама... мама, - хрипела я не своим голосом, болтая ногами в разные стороны, невольно царапая его руки. - Она может быть в доме... нужно проверить! Нам нужно попасть внутрь!
        Он опустил меня на землю, развернул к себе лицо и ладонями зафиксировал мою голову. Дышал глубоко и часто, и смотрел на меня с растущим беспокойством. С затаенной злостью.
        Наверное только сейчас я осознала, что он был рядом со мной. Именно он не дал мне совершить глупость.
        Я чувствовала тепло его рук, вдыхала в себя аромат его тела и смотрела в глаза, что так полюбились мне.
        - Нет ее внутри, - произнес четко по слогам для большего понимания. - Слышишь? Нет! - притянул голову к груди, погладил волосы. - Успокойся только! Все будет хорошо.
        - Ты у-уверен?
        - Да, она уехала с каким-то типом. Видел собственными глазами.
        Не было оснований не доверять Северу. Такими вещами не шутят. Он говорил правду, а еще он боялся... Я разглядела тень страха в его глазах.
        Вжалась в него сильно, окунулась в эту теплоту, исходящую от него. Я встала на цыпочки и буквально повисла на нем, ощущая успокаивающие поцелуи на своей макушке.
        На краткий миг мне даже удалось унять дрожь в теле.
        - О, нет, - вновь заныла я, зажмурившись от очередной дозы боли. - Кисель... Он же не смог выбраться. Окна закрыты.
        Грудь Севера отвердела и напружинилась. Он смерил оценивающим взглядом дом, превратившийся в огромный факел, затем покосился на входную дверь. Тогда силы его объятий существенно ослабли.
        - Стой здесь! - приказал механическим голосом и тотчас двинулся к дому.
        Мужественно и бесстрашно, как на ожесточенную схватку.
        Наблюдая за его удаляющейся спиной, я впала в оцепенение. Легкие сдавило тугим обручем. Взгляд заволакивало слезной поволокой.
        Голос разума взывал. Буквально надрывался до хрипоты, орал дико и звал, умолял Севера вернуться ко мне. А на деле я ни слова не могла вымолвить. Ни звука не могла издать.
        Шок. Панический страх и абсолютнейший беспорядок в мыслях.
        - Куда это он собрался? Стой! Тебе жить надоело? - кто-то выкрикнул из числа собравшихся зевак.
        - Не лезь туда, пацан!
        - Да где же пожарные?! Что так долго едут?
        Север взял разгон и приложился плечом к двери, пытаясь вышибить ее. Бросился на нее в прыжке, а та не поддавалась ни в какую.
        Тогда он со всей силы принялся выламывать ее ногой. Толкать. Пинать, что есть мочи. Силы в нем было немерено, как и желания унять мою боль.
        И после парочки мощных рывков дверь распахнулась настежь, врезавшись в стену.
        Но поздно... Огонь уже спустился с крыши на первый этаж. Все внутри затянуло дымом. Это был бы неравный бой, если бы Север осмелился ступить внутрь.
        Кисель погиб... Мой маленький пушистик.
        Север тем временем сделал широкий шаг за порог, резко опустился на корточки, а выходил он уже не один. С Киселем в руках. Однако тело его было обмякшим.
        - Не дышит, - рвано произнес Север, подбежав ко мне и тряся в руках бедное животное с высунутым языком.
        Кот надышался. Отравился, пытаясь спастись. Потому Север нашел его у самой двери.
        Не выдержала такой эмоциональной нагрузки. Сдалась. Заплакала навзрыд, коленями заваливаясь на влажную траву.
        А Север не сдавался.
        Опустившись на землю, он разжал пасть Киселю и принялся наполнять его легкие собственным дыханием. Насыщать кислородом. Возвращать к жизни, пытаясь жать на его ребра, запустить сердечную мышцу. Осторожно, дабы не раздавить бедного кота.
        - Лин, я не уверен, что это поможет... Прошу, не питай иллюзий только, - не верил он в свои силы, тем не менее не переставал делать искусственное дыхание. Коту!
        Глубокий вдох. Выдох. Выдох. Выдох. Раз, два, три.
        Крайне сосредоточенное выражение лица Севера с привычной глубокой складкой, залегшей у него на переносице. Испарина, выступившая на лбу. И холодный взгляд, в котором теплилась надежда.
        - Пожалуйста, пожалуйста, - молила я вполголоса, омываясь слезами и поглаживая лапку Киселя.
        Вдалеке послышался вой сирен. Север совершил последний рывок и кот вздрогнул. Он шевельнул хвостом! Пришел в сознание! Открыл голубые глазки, а Север напротив устало сомкнул веки. Он скорчился, словно от невыносимой боли, с облегчением выдохнул и опрокинулся спиной на траву. Казалось, он выдохся.
        - Мальчик мой, - подхватила вялого Киселя на руки и, прижав к сердцу, упала на траву рядом с Севером.
        Все будет хорошо...
        Глава 26. Заполнить пробелы
        - Положи его на диван, я сейчас, - скомандовал Север, а сам побежал в сторону кухни.
        К нему наконец вернулись силы. А ко мне только-только пришло пугающее осознание - у меня теперь нет дома. Нет ни документов, ни вещей. Все поглотило пламя. Да у меня даже веры в то, что с мамой все в порядке, не было. Ничего, кроме живого (слаба богу) Киселя, телефона и Севера, пришедшего мне на помощь.
        Я опустила ослабшего Киселя на диван, присела рядышком с ним. Не переставая, гладила его шерстку. И плакала, плакала, плакала...
        Как только приехали пожарные, один из них похвалил Севера за самоотверженность, за храбрость духа и обнадежил нас, сказав, что тот успел вовремя. Еще пару минут - и Киселя было бы уже не спасти.
        Однако в другом надежды не было. Дом сгорел дотла. Пожарным оставалось лишь потушить возгорание, разгрести завалы и выявить причины возникновения огня.
        Вскоре до нас дошла хорошая новость - никого внутри дома не оказалось.
        Тогда Север предложил пойти к нему домой. Мне нужно было успокоиться. Нужно было набраться сил для выстраивания дальнейших планов. А пока их не было. В голове звенящая пустота.
        Север...
        Он правда герой. В моих глазах так уж точно. Я безмерно благодарна ему за спасение жизни Киселя. За то, что он появился очень вовремя. Без него я бы сошла с ума. Но и рядом с ним меня не покидала мысль, что еще немного - и я свихнусь окончательно.
        Он - мое спасение и моя погибель. Сочетание холодной невозмутимости и всеобъемлющего хаоса. Лед и пламень в одном флаконе. Пугающее затишье, а потом буря, сметающая все на своем пути. Любовь и ненависть...
        Да. Кажется, я... влюбилась в него, но я чувствую, как моя любовь отравляет меня же. Как она глубоко пустила во мне гниющие корни. Но когда это случилось, я пока не могу понять...
        - Наверняка у него обезвоживание, надо как-то постараться напоить его, - сказал Север, вернувшись в гостиную.
        Он поставил рядом с котом миску, наполненную водой, а сам приземлился на пушистый ковер у дивана и пристально наблюдал за действиями Киселя.
        А тот сначала приподнял головку, обнюхал воду и в результате принялся лакать ее потихоньку, вызвав на наших лицах улыбки.
        - Откуда у тебя кошачья миска? - поинтересовалась я после затяжной паузы.
        - Осталась от кота. Он умер весной. Девятнадцать лет прожил у нас.
        Я шокировано выпучила глаза.
        - И как его звали?
        Север едва заметно ухмыльнулся.
        - Котом и звали. У бати с фантазией раньше хреново дела обстояли. Хорошо хоть меня не мальчиком прозвал, - хохотнул он и я ответила тем же.
        - Мне нравится твое имя. Оно крутое. И редкое. Подходит тебе очень.
        Север расплылся в обольстительной улыбке и смущенно накрыл ладонью лицо.
        Ну надо же! Он тоже умет краснеть...
        На время мы забыли о случившемся. Напоминали лишь едкий запах гари, проникающий внутрь дома, и ноющая боль в руке. Я мельком посмотрела на уродливую рану с волдырями и болезненно сморщилась.
        А Севера уже не было рядом. Он вновь скрылся в кухне, но буквально через минуту возвращался ко мне уже с аптечкой в руках.
        Он опустился на колени рядом со мной, поставил аптечку на журнальный столик и с сосредоточенный видом принялся доставать из нее лекарства и бинт.
        - Давай сюда.
        Подхватил мою руку, аккуратно протер рану обеззараживающей салфеткой и окропил пораженный участок перекисью.
        Кровь зашипела. Я зашипела. Север тоже зашипел.
        - Потерпи, крох.
        Он подул на больное место, поймав на себе мой завороженный взгляд. Наградил меня легкой улыбкой и выдавил на кисть заживляющую мазь. Втер круговыми движениями, внезапно поцеловал возле ранки, еще раз подул и тщательно перевязал ладонь бинтом.
        Сердце замерло. Я таяла. Все это время я не дышала. Не моргала, только бы не упустить из виду причудливый момент. Немного заботы с его стороны - и моя любовь существенно расширила свои границы. Еще глубже запустила корни. Это нечестно...
        - Ну вот. Теперь мы с тобой хоть в чем-то похожи, - поднял вверх правую руку, ладонь которой также была забинтована тонким слоем.
        Кот уснул. Мы пошли в кухню, где Север налил мне чай, а себе сварил крепкий кофе. Все бы ничего, но нервы мои по-прежнему были на пределе.
        - Ты говорил, видел маму с каким-то типом. Это был Арсений Андреевич? - спросила я, слоняясь из угла в угол точно маятник.
        Север отхлебнул глоток кофе и мотнул головой.
        - Не-е-е. Точно не Бергер. Тот неприметный особо был. Высокий, худой. Весь в черном. Они уехали на задрипанной "Королле".
        Замерла у окна, уйдя в раздумья, а потом вновь подорвалась как угорелая. Поставила кружку на стойку, вынула телефон из кармана толстовки и набрала мамин номер, а механический голос ответил: аппарат выключен или находится вне зоны действия сети.
        - Не нравится мне это!
        - Есть кому еще позвонить?
        Север натолкнул меня на мысль, отчего я зажевала нижнюю губу.
        - Вообще-то есть, но тебе это не понравится.
        Он принял напряженную позу. Откинувшись на спинку барного стула, скрестил руки на рельефной груди и окатил меня выжидательным взглядом исподлобья.
        - И что конкретно мне должно не понравиться?
        Я уселась на высокий стул напротив него, спрятала руки под стойкой и неосознанно принялась выворачивать себе пальцы. Нервно было просто жуть.
        - Вроде как у мамы роман с отцом Яна. Я могла бы позвонить Яну, чтобы он передал Арсению Андреевичу о случившемся. И о том, что мама пропала. Это не шутки. На нее такое совсем не похоже. Она же обещала вернуться за мной, а уже вечер поздний! С ней точно что-то не так! А еще пожар... С чего бы? Вдруг у мамы появились недоброжелатели? А Арсений Андреевич может быть в курсе, раз у них... ну, чувства.
        - Звони! - резким тоном распорядился Север.
        Он вскочил на ноги и отошел к окну, желая понаблюдать за моим домом. Вернее за тем, что он него осталось.
        К счастью, Бергер не заставил себя долго ждать. Ответил уж после первого гудка.
        - Ян, а твой отец дома? - спросила скрипуче.
        - Дома был, а что?
        - Передай ему, что у нас дом сгорел, а еще мама куда-то пропала. Может, он как-то сможет помочь?
        - Дом сгорел? В натуре? - выпалил он чрезвычайно шокировано. - Вас чё, подожгли? Кто? Ох, нихрена себе! Ты как? Все нормально? Мне приехать за тобой? Забрать?
        Позади себя расслышала шумный вздох. Крайне раздраженный. И колоссальная тяжесть сразу же опустилась на плечи, придавила к полу. То был взгляд Севера. Цепкий и невероятно тяжелый. Очевидно, он слышал каждое слово Бергера. Слышал и едва сдерживал себя, чтобы не вырвать из моих рук телефон и не размозжить его о стену, а заодно и голову Бергера.
        - Не нужно, я в порядке. Просто передай Арсению Андреевичу. И пусть позвонит мне, как только что-нибудь узнает. Я волнуюсь за маму.
        - Лады! Я уже ищу его. Все щас передам! И позвоню, как только разузнаю что-нибудь. Лин, ты там держись только!
        - Спасибо! - намеренно скупо ответила и сбросила вызов.
        В голове в тот момент эхом отзывались слова Яна:
        "Вас чё, подожгли? Кто?"
        А что, если это правда был поджог. Пожарные ничего ведь толком не сказали. Что, если наш дом, сиротливо теснящийся среди крутых особняков, кому-то помешал? Кому-нибудь из соседей...
        - Север, а где ты был, когда начался пожар? - поинтересовалась после затяжного мозгового штурма, надеясь, что он заметил что-нибудь подозрительное.
        - Дома был, сидел тебя жд... - внезапно он осекся и медленно развернулся на пятках. В глазах плавилась сталь и тогда он грубо выплюнул: - Зорина, ты охренела?! Еще скажи, что это я поджег вас!
        Вот и буря тут как тут. И я оказалась в самом ее эпицентре.
        - Заметь, я этого не говорила. Ты сам сказал.
        Погано фыркнув, он многозначительно покачал головой. Очевидно, не верил своим ушам. Не верил, что я могла подумать на него. Но я и не думала. И мысли не было. Сам гребанул.
        А Довлатова уже было не остановить. И буря внутри него постепенно набирала мощь, превращаясь в двенадцатибальный ураган. Мне грозили неминуемые разрушения.
        - Ответь, когда я стал для тебя монстром?
        - Честно? - затравленно на него посмотрела.
        - Естественно! - рявкнул, всплескивая руками. - А как иначе?
        - В самый первый день моего пребывания в гимназии. Когда ты назвал меня блондурочкой. От нечего делать! Просто потому что тебе так захотелось! А потом все подхватили и даже учителя за глаза начали называть меня БЛОН, гребаный рот, ДУРОЧКОЙ!
        Север понимающе кивнул. Но нифига он не понимал на самом деле. Запальчивость уже застелила его разум и он не понимал главного - я простила его за все... практически, а он ведь даже не просил меня об этом.
        Резким жестом Север зачесал волосы назад. Он убрал руки в карманы спортивных штанов и стиснул зубы до характерного скрежетания.
        - И в чем я, по-твоему, еще виноват? Давай, поделись со мной, раз начала. Мне самому аж интересно стало!
        Ох, и зря он выводил меня на эмоции.
        Рядом с ним я сама становилась бомбой замедленного действия. У него отсутствовали тормоза и у меня они периодически начали заклинивать. Все по причине дурного влияния. Из-за помешательства. Кроваво-красного. Как сигнал бедствия.
        - Я почти уверена, что ты со своими дебильными дружками причастен к отравлению Вожака.
        Миг - и у Севера рот перекосился.
        Он крепко зажмурился, пережал двумя пальцами переносицу и удивил меня совершенно демоническим гоготом.
        - Какая же ты дура! - выдавил он сквозь смех, по щелчку пальцев принял серьезнейший вид и вперился в меня гневным взглядом. - Что еще? Покушение на твою целку тоже входит в этот гребаный список?
        - Нет, но...
        - А хотя, можешь не продолжать! - хлестко оборвал меня, выставив руку вперед. - Я все понял!
        - И что ты понял?
        - Что ты считаешь меня куском засохшего говна. Недочеловеком! Мразью! Спасибо, конечно! Вот только неужели ты на полном серьезе думаешь, что я осознанно хочу навредить тебе?
        - Я не думаю. Север, я знаю.
        - Хм... да неужели? - иронично протянул, нервно вынимая из пачки сигарету. Он зажал ее между зубов, но не подкурил.
        - Да. Что бы ты ни делал, в конечном счете все это вылезает мне боком! Ты не представляешь, насколько бываешь эгоистичным! Твои слова имеют чудовищную силу! Ты ранишь меня ими, совершенно не задумываясь о последствиях! Ты плетешь интриги у меня за спиной! Ты бьешь людей! И порой мне кажется, что в очередном приступе гнева ты и меня можешь ударить!
        Его плечи дрогнули и застыли. Как и взгляд, ставший неподвижным и стеклянным. Север в момент превратился в каменное изваяние, сигарета выпала изо рта. И выражение его лица хоть и тоже было каменным, в нем все же отражались тени изумления и шока. Непривычного и пугающего.
        Он будто бы провел какое-то время в коме. Пришел в себя, а мир вокруг изменился до неузнаваемости. Все стало незнакомым. Не таким, к чему он привык.
        - Нет, кроха... не говори так, - хрипло отозвался, смотря будто сквозь меня. - Я никогда не подниму на тебя руку... Я быстрее отрублю ее себе, чем причиню тебе боль.
        Хотелось бы верить, однако он всякий раз втаптывал мою веру в грязь. И меня туда же.
        - Ты делаешь мне больно, не поднимая на меня руку! Север, пойми, мы друг другу никто, но ты из раза в раз причиняешь мне боль. Тебе даже заморачиваться для этого не нужно! Но почему... почему так выходит?
        И вновь его настроение резко переменилось. Он вышел из шокового состояния и едко хмыкнул:
        - Никто, говоришь?
        - А кто я для тебя? Кто, ответь, Север? Ответь, потому что сама я не могу никак понять! Сколько бы ни думала на эту тему, я всегда приходила к одному и тому же выводу! А ты же постоянно уходишь от ответа! Но я знаю, зачем ты морочишь мне голову!
        - Ну-ка, ну-ка?
        - Ты ждешь момента, когда я влюблюсь в тебя, чтобы потом швырануть меня и похвалиться подвигом перед своими дружками!
        - А разве ты не уже? Разве ты еще не влюбилась в меня, м? - самонадеянно он произнес.
        Уверенности в нем было в избытке. Это же очевидный факт. Он видел меня насквозь, потому мне хотелось казаться невозмутимой и пустой. А не краснеть постоянно перед ним. Не выдавать свои подлые чувства, которые ему еще нужно постараться заслужить. Но прежде ему нужно заслужить мое доверие. А его даже близко нет. Мы ходим по замкнутому кругу и этот круг с каждым днем сужается в радиусе. С каждым последующим часом.
        - Нет! - выдавила я, после чего он обсмеял меня. Как обычно. - А знаешь, почему я не могу позволить себе полюбить тебя? - спросила серьезно, на что тот вопросительно изогнул бровь. - Все по тому же! Потому что я для тебя - никто! Значила бы я что-то для тебя, ты бы не пошел этим же вечером к Козловой! Не стал бы трахаться с ней в машине сразу после того, как у нас все произошло! Не стал бы спорить на меня! Не стал бы встречаться с другими телками! Ты был бы честен со мной! Как и обещал! Но твои слова стали пустышкой в этот же, сука, день!
        Север побелел. Серьезно. Стоял передо мной весь белый, как неподвижная статуя, и сверлил меня недоуменным взглядом. И только вздымающаяся грудь и трепещущие крылья носа выдавали в нем живого человека.
        - Чего я делал с Козловой? - проронил голосом, лишенного силы и выразительности. - В машине трахался? Это кто тебе такую дичь сказал?
        Я закатила глаза на его попытку прикинуться дурачком. Я, значит, толкнула сверх эмоциональную речь, а его возмутила только Козлова.
        - Ян вас видел! Вчера поздним вечером ты был в "Черном Золоте", а потом вы пошли в машину!
        - Сученыш..., - выдавил он злостно и впечатал кулак в свою же ладонь. - Мало я его отпиздил! Надо было еще и челюсть раскрошить этому долбоящеру!
        Осточертело. Поперек горла уже. У него одна истина - все кругом виноваты. Один он у нас весь такой белый и пушистый.
        Не желая более разговаривать, я нацепила на лицо маску вселенского пофигизма и пошагала в гостиную.
        Довлатов чертыхнулся глухо, побежал за мной и, хватанув за плечо, развернул к себе.
        Вот сейчас... Сейчас я видела, как изъедала его совесть... или что-то другое мучило его.
        Блин, никогда мне не научиться определять его истинные эмоции.
        - Я правда был вчера в "Черном Золоте", и я действительно виделся с Козловой, она там с Максом зависала. Но позвал я эту ебанашку в машину совершенно по другой причине. Бергер же балабол! Провокатор херов! Нашла кого слушать!
        - По другой? - изумленно протянула, утопая в волнах осуждения. - По какой же?
        - В аптеку круглосуточную нужно было сгонять позарез! - ответил как ни в чем не бывало, окатив меня еще и волной стыда.
        - З-зачем?
        - А таблетки от нежелательной беременности как мне покупать надо было? Самому, что ли? Меня полгорода знает! Стремно так-то! Это же не гондонами затариваться, да и слухи могли поползти! Вот и пришлось Козлову отправлять! Она уже бывалая. Макса в прошлый раз выручала.
        - Гм... Правда?
        Тело от глубочайшего стыда обмякло. Север воспользовался секундной оторопью и притянул меня к себе. Голову прижал к груди. К сердцу, что билось за рёбрами в размеренном ритме.
        - Чистейшая! Она купила и я отвёз ее обратно в клуб! Отвечаю, я и пальцем к ней не притронулся! Кстати, вот держи, - достал из заднего кармана штанов помятую упаковку экстренной контрацепции и засунул в мою толстовку. - Не медли с этим только.
        - Ладно, - прохрипела я, и пока Север шёл на контакт, я решила не терять время даром: - А что касаемо пари?
        - Какого к черту пари? - легкое раздражение угадывалось в его тоне.
        - Ты поспорил на меня с Рамилем?
        Грудь Довлатова напружинилась под моими ладонями и стала гораздо твёрже обычного. Однако я вовсе не ожидала, что он начнет беззвучно хохотать. Надо мной!
        - Ну и кто тебя просил лазить в моем телефоне, а? Тебе нос откусить или как? - отчитывал меня, но как-то по-доброму, а затем прикусил таки кончик моего носа. Так... слабенько, чисто для профилактики.
        - Ох, - выдохнула стыдливо.
        - Не нужно читать чужие переписки, чтобы потом вот так не охать, - произнес совершенно беззлобно.
        - Извини. Я больше так не буду, - клятвенно заверила, а Север недоверчиво покачал головой. - Так и что с тем пари?
        - В начале хоккейного сезона мы с пацанами зарубились на дискву. Кого первого из нас отстранят от тренировок, тот и будет проставляться. Я проиграл пари, потому что подрался с Бергером. Ты тут вообще ни при чем.
        Какая же я идиотка! Тошнит от самой себя!
        - Тогда ты должен понимать, я прочитала все, и знаю о встрече с Наташей. Кто она такая? И зачем ты с ней встречался?
        Внезапно Севера затрясло. В нем снова клокотала злоба. Руки его отяжелели и соскользнули с меня. Он отошел к окну, сплел пальцы в замок на затылке и соединил локти, скрывая свое лицо. Казалось, в таком положении он простоял целую вечность. Он мучил меня затянувшимся молчанием, пока...
        - Я соврал тебе, - признался он слабо на выдохе.
        Нутро стянуло тугим жгутом и сердце разучилось биться.
        Морально я готовилась к самому худшему, однако все оказалось куда сложней.
        - Моя мать не умерла. Тринадцатого октября она отказалась от всего, что у неё было... Она отказалась и от меня. Поменяла документы, изменила свой возраст и умотала в Дубай к какому-то богатому ублюдку.
        Я судорожно хапнула ртом воздух. Стоило воскресить в памяти один из наших разговоров, как все снова перевернулось вверх дном.
        Шейхи, девушки, превратившиеся в вещь, деньги...
        Тогда я думала, он говорил о бывшей девушке, а тут вот оно что...
        - Татуировку я набил, чтобы не забывать, кто она есть на самом деле. Помнить, что как мать, она давно для меня сдохла! Да вот только надо было на лбу бить, чтоб наверняка! - слетел с его губ горький смешок. - Я ненавижу ее! Но ненавижу не потому что она отказалась от нас. Нет, я смирился, и сейчас даже рад этому. Нахер нам упала такая прошмандовка! Я ненавижу ее из-за того, что после долгих лет она вдруг вспомнила обо мне... Прикинь? Когда этот ублюдок с арабской жопой отпиздил ее до полусмерти и выставил на улицу, она вспомнила, что у нее когда-то был сын. Пиздец! А я же ездил забирать ее, помог вернуться ей в Россию и обосноваться здесь. Я не хочу ей помогать, но меня всего корежит... Ломает на части! В итоге я снова ей помогаю, несу деньги за каким-то хером, покупаю продуты и лекарства, чтобы она не подохла. Отец вообще не в курсе, что сука Наташа причалила обратно. Он ее убьет. На куски покромсает и меня заодно, если узнает.
        Потребовалось время для переваривания. Причем нам обоим. Мне - чтобы понять первопричину ненависти, живущей в нем. А Северу - смириться с тем, что он сам указал мне на свое самое больное место.
        - Я не монстр, Лин... Но по мне, так лучше быть им.
        - Нет... не говори так... не лучше, - осторожной поступью подошла к нему.
        Я не тот человек, который мог бы раздавать советы. Впрочем, Северу не нужны были советы. В момент минутной слабости он нуждался лишь в утешении, понимании.
        Руки потянулись к его часто вздымающейся груди, плавно очертили твердые мышцы, скользнули выше и обвили напряженную шею.
        - Не лучше, Север, - повторила я шепотом. - Ты не монстр, и никогда им не станешь. Пообещай мне.
        Его неровное дыхание обожгло лицо, опустилось на пересохшие губы.
        - Обещаю, - произнес, опутывая меня сильными руками.
        Я первой осмелилась поцеловать его. Мягко коснулась губ, нежно провела языком по ним. Север простонал, содрогнувшись, словно под воздействием разряда тока и больно стиснул мою талию.
        Я хотела лишь на время облегчить его бремя. Ослабить оковы, мешающие ему дышать. Сейчас он нуждался во мне больше, чем я в нем. И в моих силах было дать ему то, чего он хочет.
        Однако утешение стремительным образом переросло в очередную дозу безумия. И нежных поцелуев стало катастрофически мало. Теплых объятий стало не хватать. Вскоре мы сплетались языками, как дикари. И одежда летела с нас в разные стороны, пока Север нес меня на второй этаж.
        Я хотела его. Безумно. Боже, я думала об этом весь день. Мечтала, словно мечтать больше не о чем.
        Я мечтала ощутить его руки на своем теле. Его губы на каждом сантиметре кожи. Его дыхание на в хлам истерзанных губах. Его сумасшедший напор, превращающий меня в маньячку. Я обо всем об этом мечтала. И, оказавшись в его комнате... Лежа на его постели, я получала все это в десятикратном объеме.
        - Если будет больно, скажешь, - предупредил Север и нетерпеливо вошел в меня.
        От чувства наполненности я запрокинула голову назад. От ощущения трения горячей плоти по узким стенкам выгнулась и впилась ногтями в его спину. Глаза от кайфа закатились под веки, с губ сорвался сладкий стон.
        Боли совсем не чувствовалось. Если бы боль была такой, я хотела бы болеть чаще. Напротив, мне было приятно. Настолько, что захотелось кричать. Чтобы все в округе узнали о том, как мне чертовски хорошо.
        Капец.
        Моя жизнь скатилась в пропасть. Я лишилась практически всего, что у меня было еще вчера. Я не знала, что преподнесет мне завтрашний день. Но в настоящий момент я будто бы находилась в непроницаемом коконе, где не существовало проблем. Где не было никакого пугающего "завтра". Где было только здесь и сейчас. А здесь и сейчас я парила в невесомости.
        Ощущения были совершенно иными. Дикими и в то же время слаще сахара. Каждый толчок Севера отзывался во мне сладостной дрожью и приятной пульсацией. Каждый жадный поцелуй рождал необузданной силы желание. Наслаждение. Наивысшее удовольствие.
        Мое тело любило Севера. Губы ласкали каждую клеточку солоноватой кожи. Пальцы переплетались с его. Стенки сокращающегося влагалища сжимали его до искр из глаз.
        Между нами была не только химия. И даже не физика. Между нами была сумасшедшая магия... любовь...
        - Ли-ин, - позвал Север, существенно замедляя темп.
        - Да...
        Я разлепила тяжелые веки, инстинктивно двигая тазом. Север смотрел на меня сверху-вниз с неприкрытым трепетом волнения.
        Непривычная робость и упрямая решимость конфликтовали между собой в его безумных глазах. Никогда ничего подобного не видела в них.
        - Я....
        - Что... что такое... говори... я что-то не так делаю? - предположила озадаченно.
        - Нет, все так, - одарил теплой улыбкой, вжимая свои губы в мои. - Все так...
        Он так и не сказал для чего потребовалась мимолетная заминка.
        Все последующее время мы общались на языке наших тел, губ, языков. Ровно до тех пор, пока меня не скрутило в сладких судорогах, а вслед за мной к финишу пришел и Север.
        Вот только телефонный звонок не дал нам даже отдышаться, не говоря уже о том, чтобы чуточку насладиться возникшей идиллией.
        - Одевайся, я сгоняю, - Север подорвался на первый этаж, где мы оставили мою толстовку, в которой был телефон.
        К моменту его возвращения, я уже была практически полностью одета. Голожопый Север запрыгнул на кровать и передал мне телефон.
        - Да, слушаю! - выпалила, нетерпеливо отвечая на звонок с неизвестного номера.
        В ожидании ответа сердце в груди замерло и сжалось в микроскопический комок.
        - Лина, это отец Яна Бергера, - отозвался басом Арсений Андреевич. Я приземлила задницу на кровать на всякий случай. - Я звоню, чтоб сказать, что нашел твою маму. Надя сейчас в отделе полиции. Она составляет заявление. На нее покушались.
        - К-кто? - ошарашенно вымолвила.
        - Потом все. Я сейчас еду к ней. Могу тебя забрать по пути.
        Глава 27. Отголоски
        Север отчаянно рвался поехать со мной. Он ни в какую не желал отпускать меня одну.
        - Ты ведь понимаешь, что мама пообещала перевязать тебе яйца в узел, если она еще раз увидит тебя рядом со мной?
        - Да насрать! Пускай перевязывает! - он был непрошибаем, готов был рвать и метать. - Я сказал, одну тебя не отпущу - значит так и будет! Либо запираю в комнате, либо едешь со мной! Выбирай!
        Опять двадцать пять. Ни одна встреча у нас не проходила без ультиматумов.
        Но мне все же удалось с ним договориться. Когда речь зашла о Киселе, ему пришлось сдаться. Он остался дома присматривать за ним.
        Вскоре приехал Арсений Андреевич вместе с сыном. Я запрыгнула на заднее сиденье его машины и тут вдруг поняла, что нарисованный воображением образ мужчины отличается от действительности. Причем кардинальным образом.
        Я представляла себе темноглазого брюнета, облаченного в дорогущий костюм, а за рулем шикарной машины сидела полная его противоположность.
        - Не думал, что наше официальное знакомство станет основанием для поездки в мусарню, - произнес поджарый голубоглазый блондин, одетый в обычную клетчатую рубашку и джинсы.
        - Ага, я тоже, - пискнула. - Но все равно приятно познакомиться, Арсений Андреевич.
        - Вот только не надо! Я ж не дед, в конце концов!
        Впечатление он производил приятное. Настоящего мужчины. И невооруженным взглядом было видно, как он тревожился за маму.
        Наверное, я была б не против, если бы они начали встречаться.
        Мы выдвинулись в Ленинский отдел полиции, а уже через десять минут я находилась в объятиях своей мамочки. Перепуганной, уставшей, но все же находящей в себе силы, чтобы улыбнуться и мне, и Арсению Андреевичу.
        - Мам, кто.. кто это был? Расскажи? - осматривала ее с ног до головы, к счастью, никаких видимых следов покушения я не обнаружила.
        Мама переглянулась с мужчиной, стоявшим у меня за спиной. И было в ее взгляде что-то такое, что напугало меня.
        - Расскажи ей, Надь. Она должна знать, - наставлял Арсений Андреевич.
        - Лин, твой отец объявился две недели назад, - мама выбила у меня почву из-под ног.
        - Папа?
        Она тяжело вздохнула и потерла висок, желая разогнать боль.
        - Да. Вот только пришел он ко мне не с добрыми намерениями. Он изменился, дочь. Это уже не тот человек, которого ты знала. Он угрожал мне твоим похищением, если я не заплачу ему полмиллиона.
        Оцепенение. Шок. Неверие.
        Признаться, я никогда не испытывала к папе теплых чувств. Даже в детстве никогда не говорила ему, что люблю его. Я не любила. Потому что он прикладывался к бутылке чаще, чем бывал дома. Он транжирил из семьи последние деньги и доставал маму. А на его исчезновение я отреагировала с долей пофигизма. Ну, ушел и черт с ним. Нам же легче будет.
        Но такое заявление поразило меня до глубины души. Задело что-то такое, что вызвало во мне омерзение.
        - Нужно было сразу же обратиться в полицию, знаю. Но я что-то перепугалась. Передала ему деньги, взятые в кредит. Думала, уйдет с миром, но нет. Вернулся, гад. Вернулся и запросил теперь уже пять миллионов. Видите ли, ему нужно устраивать новую жизнь, а на нашу жизнь ему побоку! - гневалась она, опустошая себя. - Короче, не дала я ему никаких денег, а он запихнул меня в машину, выбросил мой телефон по дороге и повез куда-то в лес. Убивать, наверное, черт его знает! Ну я и треснула его по башке бутылкой! Перепугалась, что убила, но вроде дышал! А потом поймала попутку и вот, я здесь.
        - Всего бы этого не случилось, если бы ты хоть немного делилась со мной своими проблемами! - наезжал Арсений Андреевич на маму.
        - Арсюш, - ласково она отозвалась. - Ну, куда тебе еще мои проблемы? Я думала, обойдется.
        - Ох, и упрямая женщина!
        - Давай не сейчас, не при детях, - буркнула она, проследив за моей реакцией, покосившись на стоявшего в сторонке Яна.
        - Я убью его, Надь! Ей-богу убью! Найду и живого места не оставлю! - процедил Арсений Андреевич с налитыми кровью глазами.
        Судя по всему, он тоже впервые услышал такие шокирующие подробности. И он пребывал в ярости от услышанного.
        Не было ни малейшего сомнения, что этот мужчина готов был на все ради мамы... Даже замарать свои руки в крови...
        - А пожар? Его тоже папа устроил?
        - Да как бы, дочь? Он же со мной был. В любом случае полиция разберется.
        Вскоре маму вызвали к следователю для уточнения каких-то деталей. Арсений Андреевич отправился на поиски кофе и переговорить с кем-то по телефону, а Ян еще некоторое время простоял у доски с ориентировками и в результате присел на сиденье рядом со мной.
        Не понимала я, зачем вообще он поехал сюда. Не понимала, но вопросов не задавала. Меня он особо не напрягал. Я находилась глубоко в своих мыслях, в которых преимущественно осуждала отца и благодарила бога за то, что с мамой все в порядке.
        - Наверное, вам придется пожить пока у нас, - Ян первый нарушил молчание, вырывая меня из размышлений.
        - Да не, мама не согласится на такое.
        - Согласится. Отца крайне редко удается разубедить. Если он что-то решил, так и будет. А тут он решительно настроен.
        Я отстраненно пожала плечами.
        - Мне все равно. Если что, я найду, где перекантоваться, - ответила, я отстраненно пожимая плечами.
        Почему-то в голове предстал яркий образ Севера, в одних трусах готовивший овсяную кашу. Я растеклась на сиденье, натягивая на лицо блаженную улыбку. Растворилась в мечтах капитально.
        А что? Мы могли бы пожить в его загородном домике.
        Ого! Похоже, меня срочно надо спасать! Такими темпами я мысленно замуж за него выйду и нарожаю ему кучу мини-давлят.
        Размышляя о возможном будущем и о том, каким оно может быть, я различила звуки, доносящиеся откуда-то неподалеку. Какие-то странные звуки. Чавкающие. Нездешние будто бы. Разве что в каморке дежурной части кто-то страстно сосался.
        А затем между чавканьем я расслышала свое имя. Произнесенное голосом, который узнаю из миллионов других голосов. Настолько четко, что тело охватила крупная дрожь. Но Севера совершенно точно не было поблизости.
        Он сейчас дома с Киселем. Ведь так?
        - Лин, - Ян придвинулся вдруг и пихнул меня локтем в бок. - Тут как бы... такое.
        Покраснев точно вареный рак, Бергер совал мне в нос свой навороченный телефон.
        - Зачем он мне? - заломила вопросительно бровь.
        Ян плотно поджал губы и, стараясь избегать моего взгляда, кивнул на телефон.
        - Думаю, тебе надо это видеть, - почти беззвучно.
        Поднесла телефон к лицу, всмотрелась на экран, на котором воспроизводилось видео весьма сомнительного содержания. К тому же те самые чавкающие звуки исходили как раз из него...
        Картинка была странной. Хаотично движущейся и немного смазанной, словно фокус не был четко настроен.
        И все бы ничего, если бы в какой-то момент не сменился угол съемки. Тогда картинка приобрела четкость, благодаря чему я смогла разглядеть на этом видео... себя же. Вот только по каким-то причинам я пребывала в неадекватном состоянии, а мой внешний вид был далек от норм приличия.
        Боже! Что я творю, черт возьми?
        Мир в одночасье рухнул. Все провалилось в беспросветную пропасть. И будущее стало неопределенным. Боюсь, после такого у меня вообще не было будущего.
        Это невыносимо больно. Стыдно. До того позорно.
        Зажмурилась настолько сильно, насколько это было возможно. Тщетно попыталась унять внезапно возникшее головокружение и подкатывающую к горлу тошноту. А саму трясло. Лихорадило безбожно как в предсмертной агонии. Тело холодным потом обливалось. Я не знала, что было бы лучше - убежать куда глаза глядят или просто сдохнуть. Заживо сгореть от стыда.
        Как я могла? Я не понимаю. Не помню! Не помню ничего такого... Этого не было...
        Однако проклятое видео, повторяющееся на экране телефона Бергера, доказывало, что еще как было.
        И не у меня одной.
        - Откуда это у тебя? - кое-как смогла вымолвить напрочь онемевшим языком.
        - В хоккейный чат прислали пару часов назад. Я только щас увидел.
        Пару часов назад? Получается, сразу после ссоры...
        Это его месть. Такая месть Севера... Грязная. Жестокая и низкая. Это выстрел прямо в голову. Без предупреждения. В наказание.
        Но за что? Что могло послужить такой подлости с его стороны?
        - Ой, а что там у вас?
        Мама выхватила телефон из рук прежде, чем я сообразила, что она уже вернулась.
        Я ничего не понимала. Сознание погасло. И не видела ни черта из-за наворачивающихся слез. Пелена перед глазами была настолько плотной, что казалось я ослепла. Я даже не чувствовала уже ничего, будто все во мне внезапно умерло. Выключилось разом. Оборвалось. Разум заблокировался. Сердце замкнуло и вышло из строя.
        - ЛИНА! ЭТО ЧТО ТАКОЕ? - невероятно осуждающим тоном прилетело от мамы. - ПОЧЕМУ ТЫ ТУТ ГОЛАЯ? ФУ, ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ?
        А мне было все равно. Так наплевать на все и всех. Я ушла глубоко в себя. Туда, откуда назад уже не выбраться без психологической помощи. В ту параллель, где я никогда не встречала Севера Довлатова.
        - Когда это было? Лина, я спрашиваю, когда эта сволочь изнасиловал тебя? - трясла меня из стороны в сторону.
        - Там внизу указана дата, - вмешался Ян взволнованно.
        - Бог ты мой! И почему не сказала? Дочка, почему молчала столько времени?
        Я. НЕ. ПОМНЮ.
        Я. НЕ. ЧУВСТВУЮ.
        ПУСТОТА.
        Я и есть пустота... Он сделал меня такой...
        Глава 28. Что было до...
        ПОЛГОДА НАЗАД
        - Биомусор! А-а-а, сука, как же бесит! По голове бы вам обоим настучать! - Север орал с пеной у рта, глядя на беспомощную Зорину, выбирающуюся из речки на сушу.
        И нет чтобы извиниться перед ней (ведь парень жалел об импульсивном поступке), он искал в воспаленном разуме причины сбежать от нее. Вернуться к Котову и обнулить его. Однако не мог и с места сдвинуться.
        - Довлатов, вот скажи, ты когда в последний раз посещал психиатра? Тебе не кажется, что ты пропустил прием, где тебе должны были выписать транквилизаторы?! Ну что за псих больной?! Я же плавать не умею! - пылая гневом, Лина сцеживала месяцами копившийся негатив, выжимая свои волосы, которые воняли болотом.
        Еще давненько у нее появились подозрения, что ее заклятый враг сбежал из дурдома, где тот содержался под особым наблюдением. В одиночной камере для душевнобольных. И подозрения эти были небезосновательными. Только псих мог ни с того ни с сего сбросить ее в реку. В пышном выпускном платье, которое она взяла напрокат.
        - Как водичка хоть? Тебе понравились водные процедуры? Еще хочешь? - Север потешался над выпускницей, выглядевшей как мокрая курица.
        Но, черт возьми, даже вымокшая с ног до головы, с растрепанными волосами и потекшей тушью Зорина притягивала к себе его взгляд.
        Всегда притягивала, и это страшно его бесило. Словно телок других не было вокруг.
        Были. До фига и больше. И кто только не клеился к нему, но в последнее время Довлатова интересовала только одна - та, что презирала его. Девчонка, что грозилась уничтожить его мир. Миленькая соседка, которая с такой легкостью смогла поставить его бесчувственность под удар. Его помешательство, которое он мечтал искоренить в себе. Мечтал, но как бы то ни было ему это не удавалось. С каждым разом становилось только хуже. Помешательство обретало силу.
        Он ревновал ее. Приревновал к Котову, который под синькой возомнил себя альфа-самцом и начал подкатывать к ней свои яйца. А та же будто отупела в моменте. Лыбилась ему как сучка течная. Провоцировала.
        Допровоцировалась!
        Потому и отвел ее. Сбросил с пирса. Точно зная, что после заплыва она отправится домой. И ревновать больше некого будет. Думать больше не о ком будет.
        Чертов эгоист.
        - А ты прыгни в реку и сам лично проверь! - ворчала Зорина со слезами на глазах, не зная как возвращаться в таком отвратном виде к одноклассникам.
        Как же так? Ну почему именно ее он выбрал в качестве терпилы?
        Почему не мог пройти мимо нее? Она ведь просто общалась с одноклассниками. Никого не трогала. Никому не мешала. И на Севера даже косо не смотрела. А тот подбежал к ней ураганом, вырвал из ее рук бокал шампанского и на глазах у всех потащил к пирсу.
        Бешеный!
        У Лины не находилось ответов. Обидно было до слез и бодаться с Довлатовым - бессмысленная затея.
        Это хорошо еще, что никто из выпускников не видел на кого она сейчас была похожа. Но легче от этого не становилось. Когда Довлатов находился рядом, расслабляться было категорически нельзя.
        - Если только с тобой, - угрожающе двинулся он вдоль пирса на нее.
        - Нет, Север, пожалуйста, не надо, - попятилась Лина назад. - Не нужно делать хуже.
        - Какая разница? Ты же все равно уже мокрая. Что изменится, если ты снова окажешься в воде, только уже со мной?
        - Повторяю для особо тупых, я не умею плавать! - дрожащим голосом она взывала его к пониманию, да вот все без толку.
        Он выпрыгнул из ботинок на ходу. Выложил из кармана телефон и ключи от машины, бросил рядом с сумочкой Зориной.
        Раздеваться не стал, несмотря на дорогой костюм и бабочку, которые с самого утра люто его раздражали.
        Весь день он мечтал об окончании официальной части выпускного. Чтобы поскорее уже избавиться от дурацкого наряда, в котором он выглядел как сраный принц, собирающийся под венец. Все-таки футболка и джинсы были куда более практичной одеждой.
        И вот официальная часть подошла к концу. На улице смеркалось. Взрослые рассосались, предоставив молодежь самим себе. Впереди значилось все самое интересное. Планы на предстоящую ночь были дерзкими, а мысли - чрезвычайно пошлыми.
        Уже и не сосчитать сколько раз Довлатов представлял Зорину голой. И хоть сейчас он не заслужил от нее обнаженки, но сама мысль, что они остались наконец наедине, страшно заводила Довлатова.
        А еще ее взгляд "Бэмби". Такой наивный и чертовски завораживающий.
        М-м-м-м.
        Он ненавидел эти большие серые глаза. Ненавидел, потому что его потряхивало всякий раз, когда он смотрел в них. Сжималось что-то в грудине и пульс бешено ревел в ушах.
        Боже, сколько же раз он одергивал себя, чтобы не засосать ее прямо на виду у всех. Она сводила его с ума. И, кажется, он перестал сопротивляться этому чувству.
        - Север, не приближайся ко мне! Я буду кричать!
        Он мысленно простонал.
        "Ты будешь! Будешь кричать. Когда-нибудь. Мое имя, например. Но уже при совершенно иных обстоятельствах!"
        Парень хищной поступью приблизился к Лине вплотную и, вцепившись в тонкие плечи, повалил ее с пирса аккурат в холодную реку. Утянул за собой едва ли не на самое дно, а потом сгруппировался и резко вытолкнул девчонку на поверхность.
        Все-таки не настолько у него отбитые мозги, чтобы дать Зориной утонуть. Она ему еще понадобится.
        - Ты придурок! Ненавижу тебя! Чертов нарцисс! Да чтоб ты захлебнулся! - вопила Лина, убирая прилипшие к лицу волосы, потирая глаза и пытаясь подплыть к пирсу.
        А Довлатов схватил ее за ногу под водой и стискивал крепко. Не давал отплыть от него ни на сантиметр. Он держал себя на плаву, удерживал и Зорину, когда та барахталась изо всех сил. И если бы не парень, она уже пошла бы ко дну. Платье было катастрофически тяжелым под водой.
        - Отпусти меня!
        - Поцелуй и отпущу! - сам не понял как ляпнул.
        Зорина воззрилась на него как на кусок идиота и сморщилась в брезгливой гримасе.
        - Еще чего? У тебя крыша поехала? - пальцем покрутила у виска, ощущая его ладонь, скользящую вверх по бедру.
        Лине показалось это неслыханной дикостью. Нет, не то, с какой смелостью парень лапал ее. Ее поразило, что он на полном серьезе выпрашивал у нее поцелуй.
        У нее! Поцелуй!
        Он резко притянул ее к себе. Сковал худенькое тельце в кольце своих сильных рук и настырно потянулся к ее лицу. Опаляя дыханием влажную кожу. Выбивая из легких воздух.
        - Целуй, сказал!
        Девушка замерла, ошалело вылупив глаза, и уперлась ладонями в стальную грудь парня.
        Кажется, покраснела вся с ног до головы, точно как ее кроваво-красное платье. Как цвет его помешательства, каким оно стало только сегодня. В момент, когда он увидел ее в этом платье. Красивую. Нежную. Воздушную. И выделяющуюся из всех прочих разодетых телок. Тогда его помешательство стало осязаемым. Да так, что в собственном теле тесно было находиться.
        - Не буду я тебя целовать! - упрямо воротила девчонка нос от Довлатова.
        - Будешь! - настаивал тот, крепче сжимая Зорину, буквально не давая ей вздохнуть. - Иначе потоплю! А если поцелуешь, помогу тебе выбраться на сушу.
        Лина призадумалась на краткий миг.
        Подыхать ей сегодня совершенно не хотелось, как в общем-то и целовать своего заклятого врага.
        Хорошенько все взвесив, она посчитала поцелуй более унизительным финалом выпускного. Однако ей еще предстояло сегодня кормить Киселя, потому что мамы дома не было.
        - Хорошо, - сдалась она и резко, дабы Довлатов не произнес дополнительных условий, чмокнула его в щеку. Мимолетно скользнула губами по скуле. - Все, убирай с меня свои лапы! Вытаскивай на берег! Вытаскивай, говорю! Ты оглох?
        Зрачки парня мигом расширились. Глаза заволокло чернотой. Дыхание сперло. Какая-то хрень с ним творилась. Словно вспрыснули в кровь парализующий яд.
        А взгляд его был настолько диким, что, казалось, Зорина сегодня все-таки подохнет. Причем в самое ближайшее время.
        Однако Довлатов тряхнул головой и разжал тугие объятия. Подтянувшись на руках, взобрался быстро на пирс. Не оглядываясь на девушку. Напрочь позабыв об ее неумении плавать, он поднял ботинки с телефоном и ключами, и торопливо убежал прочь.
        В голове его словно что-то щелкнуло. Наивный поцелуй в щеку пробудил чрезвычайно опасные мысли. Вплоть до секса в кустах. И чтобы не наделать глупостей, ему пришлось позорно сматываться.
        "Выброси! Выброси ее из головы! Бери любую вешалку и тащи ее в кусты!" - повторял он мысленно, утекая к своим друзьям.
        - О, Сев, а мы тебя везде ищем... Епта, ты где так вымок? - поинтересовался уже изрядно подпитый Макс.
        - Да так... - на нервах сорвал с себя удушающую бабочку. - Я домой сгоняю. Скоро подтянусь.
        - На хрена домой? - спросил Алекс, подкуривая сигарету.
        - Все пропустишь! Девки пошли в купальники переодеваться. Кутеж начнется! - поигрывал бровями трезвенник Рамиль.
        - А Котова видели? Где этот ушлепок? - озирался он по сторонам, выискивая взглядом смельчака, позарившегося на его.
        "На мое? Бля, да угомонись ты!" - ржал он с самого себя.
        - Блевать пошел вроде как.
        Это радовало парня. Одной проблемой было меньше. С облеванным ртом шансов у него с Зориной не было. Впрочем, и не с облеванным тоже, однако с ревностью он столкнулся впервые в своей жизни. И как с ней бороться он пока еще не понимал.
        - Ясно. Не подпускайте его к блондурочке. Короче, следите за ним. Ходят слухи, он пронес с собой амфик.
        - Че в натуре? - Макса уже обуяли фантазии на этот счет.
        - Даже не думай. Не знаю правда это или нет, но проверять не советую, мало ли, что это за отрава, - грозно пресек он друга. - Я переоденусь и вернусь. Максимум через полчаса.
        Тем временем Лина тихонечко рыдала, сидя на пирсе. Приводила себя в порядок. Сохла, пока никто не заметил ее отсутствия.
        Она была зла на Довлатова. Он не давал ей прохода даже в день выпускного. Зла на Лерку, умотавшую куда-то посреди праздника.
        Зла на саму себя, ведь опустилась до такой низости, как ультимативный поцелуй. Зла на весь белый свет, что допустил появление в ее жизни этого невыносимого грубияна, с которым ей еще придется жить по соседству.
        - Линочка, солнышко, - откуда-то возник Стас Котов. Парни из "МАРС" все-таки не уследили за ним. С бутылкой воды в руках он шаткой походкой направлялся по пирсу прямиком к приунывшей Зориной. - А ты чего тут одна сидишь?
        - Не важно, - буркнула она, отмахнувшись.
        - А Лерка где? - икнул он, присаживаясь рядом с ней. Поставил между ними запечатанную бутылку воды.
        - Попить можно?
        - Конечно, - кивнул тот, любезно откручивая крышку, передал Лине, а та присосалась к горлышку как клещ.
        Все-таки второй бокал шампанского был лишним. Горло стянуло и язык превратился в высохший изюм. А водичка была вкусной. Сладенькой. С ароматом клубники вроде как.
        - А знаешь, я наверное все выскажу ему! - воинственно она прорычала, загоревшись безрассудной идеей.
        Котов непонимающе глянул на свою одноклассницу, к которой питал определенные чувства с самой первой встречи. А та же бессовестно не обращала на него внимания. Игнорировала его неумелые подкаты. Не понимала намеков. Пересаживалась от него на другую парту. В общем, всячески задевала мужское достоинство и понижала уровень самооценки, хотя сама, по его мнению, ничего из себя не представляла.
        Вот он и решился на отчаянные меры. Однако для осуществления плана ему нужно было, чтобы Зорина просидела с ним еще как минимум пару минут.
        К тому моменту препарат, находящийся в бутылке с водой, как раз должен был подействовать.
        И Лина уже не будет такой бесчувственной. Напротив, станет податливой.
        Друзья с качалки, продавшие ему быстродействующий наркотик, вызывающий сильнейшее сексуальное влечение, уверяли его в этом.
        - Кому? - спросил Котов, наблюдая за Зориной, допивающей последние капли воды.
        - Этому козлу Довлатову! Прямо сейчас! Я не оставлю так просто! Он будет молить у меня прощения!
        Она сунула пустую бутылку Котову, резво вскочила на ноги и чуть пошатнулась.
        "Да, второй бокал был точно лишним", - подумала она.
        - Подожди, не так быстро. Посиди еще со мной немного, - перепугался Стасик. Все должно было пройти не так.
        - Все выскажу! - держалась Лина на ослином упрямстве, сбегая от одноклассника и чувствуя как ее резко бросило в жар. - Довлатов! Где ты, кусок твари! - орала она во всеуслышанье, ею управляла маниакальное желание отомстить ему. Изощренно, но она еще не решила как. - Я тебя сейчас так поцелую своим кулаком!
        - Пиздец и она тоже вся мокрая! Чем они занимались пока их не было? - кто-то высказался из толпы учеников гимназии.
        Приглядевшись, Лина увидела участников "МАРС" и двинулась прямиком на них, мотыляя из стороны в сторону.
        - Где он?
        - Кто?
        - Ваш "эс", ваш дебил Довлатов! - прорычала она, сжав кулаки до посинения.
        - Домой поехал, переодеться. А что?
        Лине начало не хватать воздуха. Голова закружилась. Низ живота странно заныл.
        Определенно, нечто странное с ней происходило, но она не придавала этому значения.
        Месть была важней. Она срочно хотела увидеть Довлатова.
        И если не отомстить ему, то хотя бы плюнуть ему в рожу, ну или поговорить. Выяснить причину, по которой тот издевался над ней.
        - Зорина, с тобой че? - спросил Рамиль, пристально вглядываясь в ее лицо свекольного оттенка, рассматривая с тревогой нездорово расширенные зрачки. - Ты бухая, что ли? Или...
        - Сами вы бухие! - отмахнулась она от парней, окруживших ее. - Мне нужен Довлатов! И чем скорее, тем лучше! Когда он вернется? Отвечайте!
        Алекс с Максом заржали в голос и показывали друг другу неприличные жесты.
        А Рамиль вдруг занервничал. Он был трезвым как стеклышко и примерно представлял, что происходит с Зориной. И, кажется, он даже догадывался, кто к этому был причастен, потому и передал Алексу, чтобы тот как можно скорее разыскал Котова.
        А затем темноглазый брюнет достал телефон из кармана укороченных моднявых брюк, отошел в сторонку и позвонил кому-то, не спуская при этом Лину из виду. Телефонный разговор продлился недолго. Сбросив вызов, он подошел к девушке и взял ее под руку.
        - Будет тебе Довлатов. Пошли, отвезу тебя. Максон, ты со мной?
        База, где выпускники отмечали окончание школы, находилась в десяти минутах езды от самой школы, а соответственно и от домов Зориной и Довлатова.
        Всего каких-то восемь километров пути.
        Но Лине такое расстояние показалось непростительно далеким.
        Сидя на заднем сиденье тачки Горды, она вся извелась. То по непонятным причинам гладила свои руки и взмокшую шею, то наминала налившуюся грудь пока парни отвлеклись на видеозвонок, то усиленно сжимала бедра, стараясь унять необъяснимую пульсацию между ног.
        В трусах было запредельно горячо, словно у нее внутри дьяволы варили дьявольский котел.
        А проклятые легкие! Да они же будто бы уменьшились в разы!
        Она жадно хватала ртом воздух, однако насытиться кислородом ей не удавалось, невзирая на приоткрытое окно и вечернюю свежесть.
        - Открывай, мы почти приехали. Заходить сами не будем, Зорину одну к тебе отправим, - Макс общался по видеосвязи с Довлатовым.
        - Она хоть в адеквате еще? - следом поинтересовался Север.
        - А ты сам посмотри! - Макс поменял угол съемки и с помощью фронтальной камеры показал ему сидящую на заднем сиденье Зорину.
        Она слышала его вибрирующий голос. Видела его смазливую рожу на экране телефона, но всеми силами умоляла себя не сорваться. Ей необходимо было дотерпеть. Если и вести с ним диалог, то с глазу на глаз. Чтобы в случае чего, можно было вмазать ему по наглой морде.
        - Ну, как считаешь, в адеквате еще?
        - Потянет пока, - протянул Довлатов. - Максимум через полчаса жесткий приход поймает.
        - Ты только это... не борщи. На пол шишки, - предостерегал Рамиль Горда, сворачивая к его дому.
        - Если все так, как вы говорите, завтра она вообще не вспомнит ничего.
        - Все равно, - настаивал Макс. - А вдруг она целка? Потеряет, искать потом всю жизнь будет.
        Довлатов загоготал и ушел от ответа, сменив тему:
        - Вы Котова только сильно не гасите. Я приеду минут через двадцать, сам лично дам ему просраться.
        - А он пока отдыхает в камышах. У него внеплановые спа-процедуры. Я его немного уработал, - отчитался Алекс, оставшийся на базе.
        Лина же особо не вникала в суть разговора. Ее и без того затуманенное сознание взялось буйным огнем. Как и тело, подвергающееся бесконтрольной дрожи.
        Но, стоило ей встретиться лицом к лицу с Довлатовым, ее прошила новая атака дрожи. Гораздо сильней. Пальцы онемели и сумочка выскользнула из рук.
        Север стоял на крыльце своего дома в одних домашних шортах. Распутный до безобразия. Тело влажное. Только-только вышел из душа.
        Изначально он хотел встретить Зорину в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, но постремался друзей. Они могли наблюдать за ними из тачки.
        - Че пришла? До завтра не дотерпела бы? - сурово начал было он с порога.
        Лина руками протолкнула его внутрь дома, закрыла за собой дверь. Забила легкие воздухом до отказа и раскрыла рот, желая обложить Довлатова трехэтажным матом. Однако слова внезапно застряли в горле.
        Все ее внимание привлек мужской обнаженный торс.
        О-о-о...
        Ей уже было не до разговоров. Боюсь, она вообще не помнила, зачем явилась к нему.
        Точно маньячка она рассматривала Довлатовскую рельефную грудь, изучала татуировки и буквально исходила на слюну. Давилась ею, пока низ живота стремительно наливался возбуждением.
        Она облизывалась, упиваясь красотой мужского тела, к которому в тайне от самой себя же дико мечтала прикоснуться. Понюхать. Прижаться. Обласкать.
        Жадный взгляд блуждал по идеальному прессу, зацепился за полоску белых боксеров, за ярко выраженные косые, уходящие под шорты. Она до боли прикусила губу и, не справившись с собственным дыханием, позорно простонала. Ни на секунду не переставая исследовать желанное тело. Намного дольше, чем могла позволить ей временно спящая совесть.
        А затем затуманенный взгляд девушки упал на выпирающий пах Довлатова. А тот словно нарочно качнул бедрами вперед.
        Физиология давала о себе знать. Как бы Довлатов ни старался блокировать свои инстинкты, мыслями и членом управлять было нереально. Мысли делали свое дело и член моментально налился кровью до отказа. Стояк стал настолько твердым, что шорты вот-вот могли лопнуть.
        - Дотронься до меня, - прохрипел Довлатов, так же испытывая проблемы с дыханием.
        - А ты что будешь делать? - спросила Лина сиплым голосом.
        - Ничего... пока что, - обозначил он.
        Не чувствуя страха, Лина встала впритирку к Северу. Сомкнув веки, провела дрожащей ладонью по натренированному телу. Твердому как камень. И горячему подобно действующему вулкану.
        Склонив голову набок, парень пристально следил за соседкой, руки которой уже во всю блуждали по его груди. По животу, содрогающемуся от смелых прикосновений "неприкасаемой" девчонки.
        Лина наслаждалась касаниями. Впервые она трогала Севера. Впервые прикасалась к кому-то настолько интимно. Бесстыже. Разгульно.
        А Довлатова уже рвал на части самоконтроль, трещащий по швам. Ему приходилось сдерживать себя. Тоже впервые.
        Сцепив зубы, он завел руки за свою спину, только бы не схватить Лину и не утащить в комнату. Там его уже вряд ли что-то остановит.
        - Ты же хотела поговорить, насколько я понял, - рвано намекнул Север, намеренно задерживая дыхание. - Зорина, ты отдаешь отчет своим действиям?
        - Я не хочу разговаривать, - все-таки понюхала его, отчего ее ресницы задрожали.
        - А чего же ты... хочешь?
        - Тебя хочу.
        Весьма смело, но парень держался молодцом. Его смущало, что Зориной управляло суррогатное желание. Если бы не наркота в ее организме, Лине бы уже давно пришел пиздец. А так она служила неким тормозом.
        - Ты меня, конечно, извини, но я тебе не дам, сколько бы ты ни просила, - был он категоричен.
        - А я спрашивать не собиралась. Сама возьму.
        - Ну, попробуй, - ляпнул он и вскоре пожалел.
        Девушка расплылась в обольстительной улыбке. Ладонь как бы невзначай соскользнула с живота и опустилась аккурат на пах парня.
        Тогда тормоза переклинило. Они взяли большой разгон, а впереди был только обрыв. Сорвутся же! Подохнут оба!
        Она и не догадывалась как ему хреново вдруг стало. Как распирало его от желания трахнуть Зорину. Как все вокруг окрашивалось в кроваво-красный. Как выть ему хотелось.
        - Ты тоже хочешь меня, - томно она выдохнула. - Хочешь же? Или у тебя в трусах запрятался большой банан?
        - Ага, и два волосатых киви. Хочешь попробовать?
        - Я не умею, но я бы не отказалась, - сжала через тонкую ткань шортов возбужденную плоть.
        Занавес.
        Зорина сама написала себе приговор. И Северу заодно.
        Миг - и у обоих сознание разлетелось на ошметки.
        Тогда и случился их первый настоящий поцелуй, разбивающий реальность на осколки.
        Северу уже было плевать, что Зорина находилась под наркотой. Ему было насрать, что она ничего не вспомнит. Он того и хотел - мечтал забыться хоть на время. Раствориться в своем помешательстве. Пососаться, потискаться, потереться друг о друга немного. И все на этом.
        Никаких пол шишек!
        Север с усилием оторвался от просящих губ Лины. Бросил ее на свою кровать, забрался следом, не обращая внимания на выпавший из кармана телефон.
        - Кожа горит, Север. Меня будто бы бросили в костер. Я вся горю. Что это? - произнесла она, безумно глядя на него из-под белобрысых ресниц.
        Парень оторопел, поскольку Зорина вскочила вдруг с кровати и принялась разбираться с молнией на неудобном платье, мешающем ей дышать и двигаться.
        - Лина... какого хрена ты делаешь? - выпалил он, всерьез желая выколоть себе глаза. Лишить себя зрения, дабы не видеть всего того, что творила эта девчонка.
        - Сейчас должно полегчать.
        Не раздумывая, она сняла с себя вечерний наряд. Оставаясь в одних кружевных трусах, зачем-то сорвала с ушей и сережки, бросила их на пол.
        - Не полегчало, блин. Мне все еще жарко, мозги кипят, я прям чувствую, и здесь тоже, - мотала она головой, прикасаясь к своей миниатюрной груди.
        Она в полном неадеквате! Да и Север тоже перестал отдавать себе отчет. Несмотря на кристальную трезвость, он пребывал в одурманенном состоянии.
        Парень нервно сглотнул, буквально пожирая взглядом свою соседку.
        Идеальное. Совершенное тело. Все даже лучше, чем он себе представлял.
        Между тем Лина резким движением избавилась и от трусов, перешагнула их и игриво запрыгнула к Северу на кровать. Кошкой поползла к нему на четвереньках.
        Сердце Довлатова дробило ребра. Вспотел так, что хоть выжимай. Из шортов разве что сизый дым не валил. Там все дымилось. Воспламенялось. Бурлило нутро. Однако он и пальцем пошевелить не мог. Моргнуть был не в состоянии. Лина его капитально дезориентировала. Загнала в угол.
        Он не хотел... Умолял себя не прикасаться к ней больше ни при каких обстоятельствах. А Лине было плевать на его внутренние мольбы, она вновь первой проявила инициативу - вжалась в горячие губы Довлатова.
        Не сдержавшись, Север глухо прорычал и подмял ее под себя.
        - У тебя уже было с кем-нибудь? - спросил он между поцелуями.
        - Не-а.
        Секундный затык.
        - Девственница, что ли?
        - Да, - честно призналась она, и дымка с глаз Севера моментально спала.
        Его встряхнуло неслабо и он скатился с голой девчонки на подушку. Накрыл ладонями лицо, перекошенное в мученической гримасе.
        Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох, сука. Выдох, падла.
        К такому повороту он не был готов. Почему-то у него и мысли не возникало, что Зорина может быть невинной. Впрочем, он никогда не задавался этим вопросом.
        Но сейчас стало даже чуточку приятно. Радостно как-то. Несмотря на дымящийся член в мокрых от смазки трусах.
        - Что такое? Почему ты остановился? - взбрыкнула Лина и приластилась к его напряженной груди.
        - Ничего, - уныло ответил, пытаясь поставить мозги на место. - Давай просто пососемся.
        - Но почему?
        - Потому что девочек я не трогаю, - так же честно признался.
        Север рановато начал вести активную половую жизнь. К неполным девятнадцати годам у него насчитывалось более двадцати сексуальных партнерш. Тем не менее среди них не затесалось ни одной девственницы. Не то чтобы они ему не попадались. Попадались, должно быть, вот только сам он старался избегать девочек-припевочек. Отдавал предпочтение более опытным девушкам чуть старше его. А как Зорина умудрилась попасть в его "предпочтения" он понять не мог.
        - Ну, давай пососемся, - тяжело она вздохнула из-за сильнейшего возбуждения, блуждающему внизу живота.
        И они действительно "сосались". Тискались продолжительное время. Трогали и терлись друг о друга до тех пор, пока Довлатов не кончил. И это стало для него очередной позорной неожиданностью.
        Не зная, как на подобное реагировать, он отстранился от Зориной. Зажался максимально из-за неприятного казуса.
        Уши вспыхнули. Взгляд заметался туда-сюда.
        "Это ж натуральная катастрофа. Бля, стыдобище! А если она просечет? Расскажет кому-нибудь, типа, Довлатов не только скорострел, но еще и в трусы себе спускает? Уж лучше бы я нечаянно обосрался, чем такое!"
        Впрочем, мысли о разоблачении рассосались в голове, стоило ему обратить внимания на свой телефон, валяющийся на скомканном покрывале.
        - Да ну нах... - буркнул он, подорвавшись к смартфону.
        Схватил его и увидел на экране значок записи.
        - Вот же падла! - отчитывал он не то себя, не то друзей.
        Ладно он. С поплывшими мозгами ему было простительно забыть о видеозвонке. Но этим же придуркам ничего не мешало сбросить вызов, как только они перешли к "горяченькому"! Мало того, что не сбросили, так еще и видео записали за каким-то хреном!
        Север судорожно сбросил вызов, заблокировал экран и глянул на вырубающуюся Зорину.
        - Эй, а ну, не спать! - шлепнул ее по оттопыренному заду.
        "С ней нужно что-то делать. Оставлять ее у себя в таком состоянии я не могу. Проснется - ор будет выше гор".
        Он торопливо переоделся. К этому времени Лина уже дрыхла мертвецким сном, потому ему пришлось одевать ее самому. Можно было и в халат завернуть, но в таком случае велики шансы подставить самого себя, а подобного допускать категорически нельзя было.
        Его версия проста - она пришла к нему пьяной, разоралась, облевалась и вырубилась. А он отнес ее домой. Все логично. Ничего между ними не было.
        Да, Довлатов - гад. Эгоист до мозга костей.
        Скрывая правду, он прикрывал свою задницу. Однако было в его поступке и нечто псевдо-геройское. Он не воспользовался Зориной. Сдержался, хоть и позорно обкончался.
        Кое-как напялив на нее трусы и платье, он забросил бесчувственное тело себе на плечо. У порога подобрал ее сумочку и перенес в соседний дом, в котором бывал уже не единожды. Прям в одежде положил Зорину на кровать, перевернул набок, чтобы в случае чего она не захлебнулась рвотой.
        Он понаблюдал за ее сном еще некоторое время и ушел, не оставив за собой ни следа.
        Вскоре он вернулся на базу. Первым делом в кровь начистил Котову морду. Отомстил за то, чего ему так и не удалось совершить. Ментами пригрозил и благородно отпустил. Позднее попросил друзей удалить видео. А вот себе сохранил. Чтоб пересмотреть на днях.
        На следующий день Лина проснулась с жутчайшей мигренью и сильной ломотой в теле. Она практически ничего не помнила. Поездка в машине Горды - последнее воспоминание, сохранившееся с того вечера, а дальше - обрыв. А еще ее страшно мучило угрызение совести, но причин этому она не находила. Наверняка они таились там же, где и ее затерявшиеся воспоминания.
        И только один человек мог внести хоть какую-то ясность.
        Лина буквально заставила себя повторно заявиться к Довлатову. Парень при виде помятой соседки порядком запаниковал. Очко сжималось от одной только мысли, что она все вспомнила. Не мог он спокойно смотреть ей в глаза после всего произошедшего между ними.
        Совесть жрала. Да, и у него она имелась, как ни странно.
        - Довлатов, а что вчера вообще было? Как я оказалась у себя дома? Ничего не помню, как будто амнезия, - робко пробормотала Лина и парня тотчас отпустило.
        - Бухать тебе нельзя - вот что! - дерзко бросил и совершил глупость - посмотрел на ее губы. Припухшие. Искусанные им.
        В нем проснулось дикое желание поцеловать эти губы. Вновь ощутить их вкус.
        Сатана!
        Север старался всячески блокировать свою память. Вычеркнуть десятки поцелуев, ее стоны, объятия. В отличие от Зориной, он все помнил в мельчайших подробностях. Они мешали ему жить. Из-за них его распирало и в штанах становилось тесновато.
        "Если она сейчас же не свалит отсюда - я, бля, взорвусь, отвечаю!"
        Единственным верным решением было как можно скорее спровадить соседку. Что он и сделал. В своей привычной манере:
        - В следующий раз если приспичит потрепаться, приходи хотя бы трезвой. Мало удовольствия таскаться с тобой как с маленькой. Это я тебя отнес домой, как ты наверное уже поняла.
        "Кошмар! Так вот почему весь день мне было стыдно! Гребаное шампанское!" - взвыла она про себя.
        - Надеюсь, я не доставила тебе больших хлопот, - произнесла она дрожащим голоском, глядя на парня все тем же взглядом "Бэмби", от которого тот испытывал невероятный кайф.
        "Доставила, только не большие хлопоты, а небольшое удовольствие. Его следы я как раз до твоего прихода в стирку закинул", - пронеслось в его опошленных мыслях.
        - Нет. Но я понял, по какой причине ты вчера приперлась ко мне. Не без труда, но все же понял. Так и быть, больше я не стану доставать тебя против твоей воли. Членом своим клянусь. А теперь топай домой. У меня есть дела поважнее твоей амнезии.
        Несмотря на сухой и малоинформативный разговор, пользу из него Зорина все же вынесла.
        Север пообещал больше не нарушать ее личное пространство. А это именно то, чего она добивалась.
        Но она и не догадывалась, что он всего лишь взял паузу...
        Довлатов ждал сигнала от нее... Он знал - она уже принадлежала ему. Ей оставалось самой это осознать.
        И именно ее невинность не давала ему покоя. Только ее...
        Он точно спятил. Помешался капитально.
        Глава 29. Темное время
        НАШИ ДНИ
        Как и следовало ожидать, к обеду следующего дня пикантное видео с участием Лины и Севера разлетелось по молодежным чатам подобно вирусу.
        Наверное все, кому не лень, видели ее топлес. Все, кому не лень, начали писать ей в личку. Кто-то с похабными предложениями, кто-то спрашивал сколько она берет за ночь, а кто-то ограничивался банальными "шлюха" и "потаскушка".
        Шлюха и потаскушка - стали своеобразным клеймом, с которым ей придется существовать на этом свете. Именно существовать.
        А вот Довлатова все без исключения величали "капитальным красавчиком" и никак иначе.
        Надежде пришлось удалить все странички дочери из соцсетей, а также заблокировать ее номер телефона.
        Сама она не могла с этим справиться. Ей невыносимо больно было даже дышать. Плакать уже было нечем. Размышления также причиняли ей вред.
        Если ее и посещали какие-то мысли, все они кружились вокруг суицида.
        Она не хотела жить. Больше не хотела. Не видела смысла.
        Боль росла. Она уже была настолько огромной, что отзывалась эхом внутри нее. Она напоминала о себе при каждом вдохе. Потому Лина старалась дышать гораздо реже. Боль оставалась с ней во сне. Сроднилась с ней, и каждая последующая секунда была хуже предыдущей.
        Отныне в ней работала только одна программа. И называлась она программой самоуничтожения.
        - Родная моя, прошу тебя, поешь, - упрашивала родительница, присаживаясь на кровать рядом с неподвижным телом дочери.
        Свернувшись калачиком, Лина смотрела на стену совершенно пустым взглядом. В этой девочке исчезла тяга к жизни, что не могло не пугать Надежду.
        Молчание - было ее ответом на все последующие вопросы.
        Она не разговаривала ни с кем. Со вчерашнего дня она не проронила ни словечка. Со вчерашнего дня она стала призраком.
        - Ну как? Есть контакт? - тихо спросил Арсений Андреевич, заглянув в щель приоткрытой двери.
        Женщина отрицательно помотала головой и смахнула слезы с ресниц.
        Лина не помнила последние пятнадцать часов своей жизни. Не слышала голосов, будто находилась в вакууме. Она не понимала, что находится в доме Бергеров. Впрочем, ей было все равно, где медленно подыхать. Где убиваться по своей прежней жизни, по чувствам, что посмели осквернить. Главное, что в изоляции от внешнего мира.
        Надежда погладила Лину по волосам. Склонившись над ней, оставила материнский поцелуй на лбу и вышла из комнаты.
        - Сень, я боюсь. Боюсь, как бы она с собой ничего не сделала, - тревожно сказала она, утыкаясь носом с теплое плечо мужчины.
        - Надо психолога хорошего найти. Ты только сама в себя не уходи. Ты ей нужна сейчас, слышишь? - обнял ее нежно.
        - Ну найдем мы ей самого опытного психолога, а что делать с этими... - скривилась она в приступе тошноты и головной боли. - С теми, кто все это видел? С теми, кто посмеет тыкать в нее пальцем? Ян сказал, видео посмотрели почти две тысячи раз к тому моменту, когда его скрыли. Вся хоккейная команда, все бывшие школьники могли видеть его. Ты представляешь, что будет, когда Лина вернется в универ? Это будет ад. Самый настоящий.
        - А давай переедем? - всерьез предложил мужчина. - Махнем в столицу. У меня там бизнес кое-какой есть. Не пропадем.
        Надежда на время призадумалась. Она не любила быть обузой. Ненавидела просить помощи у посторонних, однако ради дочери готова была наступить себе на горло. К тому же, Арсений не был для нее посторонним. Она снова влюблялась в мужчину из своего прошлого, изо дня в день доказывающего, что на него можно в любой момент положиться. Вот только она боялась, что он как и прежде исчезнет, оставив после себя еще одну пробоину в сердце.
        - Я постараюсь в ближайшее время обсудить этот вопрос с Линой, но ты сам видишь, как она идет на контакт.
        Для Лины переезд был единственно верным решением. Самым безопасным из всех. Но как бы ей ни было больно, она была против. Потому что от боли равно как и от отравленных чувств не скрыться. Не убежать. Они везде ее найдут.

* * *
        - Лер, а ты не знаешь, где наша Лина потерялась? Она на философию не пришла и телефон у нее отключен почему-то. Ты с ней не созванивалась случайно? - поинтересовалась Вера Лисовец, разыскав подругу у кабинета экономической теории.
        А Лера была сама не своя. Измученная эмоционально не только по причине случившегося с ее отцом сердечного приступа, но и потому что она-то как раз знала, почему Лина отсутствовала на занятиях. Козлова поздним вечером прислала ей ссылку на видео. А уже утром в группе "Инцидент" наткнулась на новость о пожаре.
        - Боюсь, наша Лина в ближайшее время не придет в универ, - уныло ответила Васнецова, нервно жуя свои губы.
        - Почему? - изумилась Вера.
        Леру мучил страх. Изводило желание помочь Лине всем, чем только сможет. Она реально боялась за лучшую подругу. Боялась потерять ее даже сильнее, чем отца родного. Разве такое возможно вообще?
        Однако где искать ее она не знала, телефон был недоступен, страничка в контакте удалена, а Довлатов вообще послал ее на три буквы после всего.
        И на учебу Васнецова пошла сегодня в надежде встретиться в универе с Линой. Но не судьба.
        - Вчера сгорел ее дом... дотла, - отделалась она лишь частью правды.
        Раз Вера не видела то видео, будет правильней, если она узнает о нем от самой Лины, поскольку до самого универа оно не дошло. По крайней мере, никто из студентов пока не размусоливал эту тему.
        - Девки, смотрите! - одногруппницы Леры заулюлюкали и бросились к окну, с разинутыми ртами высматривая кого-то на улице.
        Вера с Лерой тоже прилипли носами к оконному стеклу, откуда открывалось весьма неприятное зрелище.
        На потеху столпившейся публике у главного входа в универ разворачивалась схватка двух разъяренных парней.
        Довлатов и Казанцев сцепились друг с другом не на жизнь, а на смерть. Вчерашние лучшие друзья сегодня калечили друг друга, сбивая кулаки в кровь. Катаясь по сырому асфальту, где сбоку валялся чей-то вдребезги разбитый телефон. Они беспощадно сотрясали последние мозги и отвешивали удар за ударом.
        Впрочем, победитель поединка определился быстро. За счет мощного и точного хука в бороду Макс обмяк и навзничь завалился на асфальт. Несмотря на крепость духа и большой опыт в драках, на несколько секунд Казанцев потерял сознание от столь крепкого удара.
        Еще бы, ведь Севером управляла сила необъятной мести. Несправедливости. Мощь Казанцева с нею не могла сегодня сравниться.
        - Сволочь! Я убью тебя! - орал Довлатов, бездумно замахиваясь ногой точно в затылок.
        К счастью для обоих, подоспевшие старшекурсники скрутили взбесившегося Севера и повалили на землю.
        - Это не я! - орал в ответ Макс, харкая кровью. - Чем угодно могу поклясться! Я бы не стал! Я же знаю, как ты к ней относишься!
        - Поклясться? Только у тебя было видео! Только у тебя! - Север продолжал полыхать яростью, брыкаясь, отчаянно расталкивая двоих парней. И только пришедший на помощь охранник смог хоть как-то его обездвижить. - Ты клялся его удалить! Тогда какого хуя оно все еще в твоем телефоне?!! Тебе не жить, ушлепок!
        - О каком видео они говорят? Лер, ты что-нибудь знаешь? - задалась вопросом Вера, находясь под неприятным впечатлением от зверской сцены. - По глазам вижу, знаешь. Скажи!
        Лера не выдержала и убежала в туалет. Запершись в кабинке, она проревела там всю следующую пару, а потом сбежала к человеку, в котором могла найти утешение. Который каким-то чудесным образом стал центром ее маленькой вселенной.
        Злой как черт Север резко дал по тормозам. Не доехал до своего дома метров пятьдесят. Впереди он разглядел ментовской бобик, из которого вывалились двое полицейских и направились к воротам. Заглядывали во двор Довлатовых. Звонили. Долбились.
        Нехороший сигнал.
        Когда в последний раз к ним заявлялась полиция, батю едва не упекли за решетку. Но Север задницей чуял - на сей раз они приехали не за отцом.
        Либо Макс его сдал за мордобой, либо... Впрочем, о другом "либо" думать ему не хотелось.
        Он развернулся резко и, отжав педаль газа, рванул по дороге, ведущей в загородный домик.
        Телефон Лины по-прежнему был не зарегистрирован в сети. Если сначала он склонялся к разряженной батарее, то после увиденного видео, все стало очевидным.
        Его кто-то подставил. И самое паршивое, этот "кто-то" был одним из его лучших друзей. Все вело на Макса. Только у него в телефоне он нашел то видео. Солгал. Не удалил, как просил. А тот не проследил, и вот что из этого вышло.
        "Су-у-у-ука!"
        Севера безбожно лихорадило, когда он вновь решил попытать удачу. Только на сей раз уже звонил Бергеру.
        - Че надо? - отвязно ответил Ян, не имея ни малейшего желания с ним разговаривать.
        - Лина у тебя?
        - Ну, допустим, - и Северу хватило, чтобы свернуть и поехать к его дому.
        Бросив машину у ворот, Довлатов врывался на территорию особняка, как к себе домой.
        Ян ждал его появления. Готовился к разговору. Возможно, и не только к разговору. Он выскочил из дома, взяв на всякий случай с собой телефон.
        - Скажи, ты хоть немного сожалеешь, или только за жопу свою печешься? - злостно бросил Бергер, спрыгивая с крыльца.
        - Я не собираюсь перед тобой отчитываться! - Север жестко оттолкнул в его грудь, преследуя только одну цель - увидеться с Зориной. - Лина! Выйди, прошу! - горланил он, осматривая все окна в доме, поскольку Ян не пропускал его ни на шаг к лестнице.
        Разозлившись пуще прежнего, Север схватил Яна за грудки. Глаза его были налиты кровью, рабочий кулак максимально стиснут.
        - Отчитаешься в суде! А тронешь меня еще раз, я тоже на тебя заяву накатаю, - пригрозил Бергер, совершенно не боясь Довлатова.
        Север на секунду оцепенел. Разжал хватку и изумленно воззрился на Бергера.
        - Что, значит, тоже?
        - А то и значит! - брал его на понт. - Не знаю, привлекут ли тебя за видео или за изнасилование, но за остальное - могут.
        Удар. Разрушительный.
        Север вздрогнул, словно тело прошило током. Холодок пробежал по позвоночнику. И зуд в кулаках выражался ярче.
        - Ты че несешь? Какое, к черту, изнасилование? - процедил Довлатов сквозь стиснутые зубы.
        - Срок лишения свободы от трех до шести лет. А знаешь, что с такими как ты делают в колонии? Че, уже очко сжалось, да?
        Сжалось. Только не очко.
        - Она не стала бы писать на меня заяву, - заторможенно качнул головой. Не верил, что эта девчонка пошла бы против него. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
        - Так, может, слитое тобой видео сподвигло ее на это? Ты бы хоть о карьере спортивной подумал, раз тебе плевать было на Лину. Тебе же пиздец придет. И стоило ли? А главное - зачем? Что ты хотел этим доказать?
        Словами не передать, как чувство сволочной несправедливости разматывало его на части, но доказывать кому-либо свою непричастность он не имел желания. В особенности Бергеру.
        - Так мало того, ты еще и дома их лишил! Тебе лечиться надо! Если от статьи за изнасилование ты еще можешь скосить, от поджога уже не получится. Камера с регистратора соседкой тачки засняла, как ты проник в их дом через окно, а буквально через пару минут после того, как ты вышел, начался пожар. Вот нахуя, скажи?
        Получил болезненный укол точно в сердце.
        Крах. Конец всему.
        У Севера больше не было сомнений. Он сядет. Определенно присядет, и если не на шесть лет, то на пару-тройку точно. Бергер не шутил. Лина все-таки считала его монстром.
        - Пожалуйста, пропусти меня. Мне нужно поговорить с ней!
        Он готов был на колени упасть перед ним. Готов был унижаться сколько угодно. Но все же вовремя одумался. Бергер здесь ничего не решал. Только масла в огонь подливал. И полыхало у Севера уже знатно. Особенно, когда тот увидел на крыльце особняка мать Лины.
        Она неслась на отчаявшегося парня словно медведица, защищающая свое потомство.
        - Убирайся к черту! Пшел вон отсюда, щенок! - гневно выдавила она, оттесняя Яна за себя. - Проваливай, пока я голыми руками тебя не придушила. Скотина такая! Еще смеешь заявляться сюда!
        - Надежда, не знаю как вас по батюшке, я вам клянусь...
        Оглушающая пощечина резко оборвала поток его слов. Следующая пощечина была не менее звонкой и хлесткой. А затем женщина начала колотить его в грудь. Хладнокровно и свирепо.
        - Клясться будешь перед мамкой своей, что родила такого выродка!
        И наверное впервые ему не хотелось ответить ударом на удар. Не потому, что перед ним стояла женщина, мать девушки, в которую он втрескался по уши. Он неподвижно стоял, принимая на себя удар за ударом, потому что женщина считала, что каждый из них он заслужил.
        Сам он так не считал. Он не сделал ничего такого, за что можно было бы так обходиться с ним.
        В ушах стоял глухой вой. Прислушавшись, Север понял - это по его душу. Вой полицейских сирен приближался к особняку Бергеров.
        - Передайте Лине, чтоб кошака забрала. Если меня загребут, за ним некому будет присматривать, - прохрипел он обессиливши.
        Последние слова означали только одно - он сдался.
        Не выдел он выхода. Не знал, за что хвататься.
        И нужно ли...
        Когда все вокруг считают тебя конченной мразью, доказать, что все не так - крайне не просто. Невозможно.
        Доказательств не было. Все улики были против него. А в такие моменты сам начинаешь верить, что ты и есть конченная мразь. Люди не могут ошибаться.
        Безысходность обложила Севера по всем сторонам монолитными плитами, и куда ни сунься - тупик.
        Он остался один. В окружении своего помешательства, что также ускользало от него.
        Лина тоже одичала, а вскоре узнала, что не так уж она и одинока. В ней росла жизнь - пока еще совсем крохотное напоминание о Севере с отчетливым сердцебиением.
        Она частенько вспоминала о своем любимом психопате. Бессонными ночами все так же рыдала по нему. Она безумно скучала, мечтала увидеть его. Мысленно она простила его... за все.
        Но нужно ли ему было ее прощение? Точно уже нет.
        Север постепенно забывал о своем помешательстве. Гасил в себе все паршивые чувства до тех пор, пока не образовалась девственная пустота, пока он все-таки не стал монстром.
        С того самого дня он больше не видел Лину. Даже во снах она побаивалась приходить к нему. Прогонял.
        Единственное, что напоминало ему о ней - тетрадь с заметками о нем, со снами. Но и ее он со временем перестал перечитывать.
        ... Когда-нибудь их пути снова сойдутся... На перекрестке двух дорог кому-то из них как никогда будет больно... Кто-то из них очень сильно пожалеет...