Прекрасный незнакомец Кристина Лорен
        Прекрасный подонок #2
        Сбежав от своего бывшего обманщика-жениха, финансовый гений Сара Диллон переезжает в Нью-Йорк и ищет развлечений без обязательств. Поэтому встреча с притягательным, сексуальным британцем в ночном клубе не должна была значить больше, чем развлечение на одну ночь. Но его поведение и та скорость, с которой он разрушает все ее внутренние запреты, превратили его из мужчины на одну ночь в ее Прекрасного Незнакомца. Весь город знает, что Макс Стелла любит женщин, но он пока не встретил ту единственную, с которой он хотел бы быть всегда. У него репутация плохого парня, о котором шепчется вся бульварная пресса, но после Сары, и ее откровенных фотографий, которые она позволяет ему снимать, он начинает задумываться, а нет ли между ними нечто большего. Единственная вещь, которая пугает Сару больше, чем быть застуканной в публичном месте - пустить Макса в свое сердце.

        



        АВТОР:Кристина Лорен
        ОРИГИНАЛЬНОЕ НАЗВАНИЕ:Beautiful Stranger
        НАЗВАНИЕ НА РУССКОМ:Прекрасный Незнакомец
        СЕРИЯ:Прекрасный Подонок
        ПЕРЕВОДЧИК:Залина Чеченова
        РЕДАКТОР:Ирина Синицина
        Переведено специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club

        Любое копирование без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!
        ПРОЛОГ
        Окончание моей старой жизни не было тихим. Это был взрыв.
        Но, по правде говоря, я сама все бросила. В течение всего одной недели я сдала квартиру, продала машину, и оставила своего распутного парня. Своим чрезмерно опекающим родителям я торжественно пообещала быть осторожной, но уже находилась в аэропорту и набирала номер лучшей подруги, собираясь рассказать ей о своем прилете.
        Именно в эту минуту до меня стало все доходить. Вот он - момент истины.
        Я была готова начать жизнь с чистого листа.
        “Хлои? Это я”,- сказала я дрожащим голосом, обводя взглядом терминал аэропорта. “Я лечу в Нью-Йорк. Надеюсь, предложение о работе остается в силе”.
        Она радостно вскрикнула, и, убрав телефон от уха, стала кого-то убеждать в том, что с ней все в порядке, и она не сошла с ума.
        “Сара летит сюда”,- услышала я ее объяснения, и мое сердце радостно затрепетало при мысли о том, что я лечу к своим друзьям, и нас всех ждут новые события.
        “Она передумала, Беннетт!”
        Я услышала слова поздравления, хлопки в ладоши, и речь, которую никак не могла разобрать.
        “Что он сказал?”- спросила я.
        “Он интересуется, летит ли Энди с тобой”.
        “Нет”. Я замолчала, чтобы сдержать неприятное чувство, вдруг возникшее в моем горле. Я встречалась с Энди целых шесть лет, и совсем неважно, насколько я была рада порвать с ним. Драматический поворот в моей жизни до сих пор казался невероятным. “Я ушла от него”.
        Я услышала ее тихий резкий вдох. “Ты в порядке?”
        “Более, чем в порядке”. И это была правда. Не думаю, что я осознавала до этого момента, насколькоя была в порядке.
        “Я думаю, что это лучшее решение в твоей жизни”,- сказала она мне и замолчала, слушая что говорит Беннетт. “Беннетт сказал, что ты пролетишь через всю страну, как комета”.
        Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. “Ну, вообще-то, осталось не так долго. Я уже в аэропорту”.
        Хлои выкрикнула что - то нечленораздельное, а затем пообещала встретить меня в аэропорту Ла Гуардия.
        Я улыбнулась, отключилась и протянула свой билет регистратору, думая о направлении и скорости кометы. В действительности, я была больше похожа на старую звезду, исчерпавшую свой запас энергии, и мое собственное притяжение не давало мне вырваться наружу, вдавливая меня внутрь, разрушая меня. Я израсходовала всю себя на слишком совершенную жизнь, предсказуемую работу, пустые отношения и исчерпала себя в свои двадцать семь лет. Моя жизнь в Чикаго рухнула под силами своего веса, поэтому я и улетала. Большие звезды оставляют за собой черные дыры. Маленькие звезды - белых карликов.
        Я же редко выходила из тени. И весь мой свет оставался со мной.
        Я была готова начать жизнь сначала, как комета: пополнить запасы энергии, снова взлететь и пронестись через все небо.
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        “Если ты не наденешь это серебристое платье, я тебя прибью”,- крикнула Джулия из кухонной зоны, как я уже начала называть этот кусочек квартирки. Вообще-то, эта зона была слишком мала, чтобы называться полноценной кухней.
        Я променяла свою просторную квартиру в Викторианском стиле в пригороде Чикаго на прелестную студию в районе Ист- Виллидж, общая площадь которой едва дотягивала до площади одной гостиной комнаты моей старой квартиры. И как только я разложила все свои вещи и расставила все по своим местам, она стала казаться еще меньше. Ко всему прочему, ко мне приехали две мои самые близкие подруги. Гостиная, она же столовая, она же кухонная зона располагалась вдоль огромного французского окна, что никак не помогало этой коморочке стать роскошнее, а напротив, делало ее больше похожей на аквариум. Джулия прилетела только на эти выходные, на эту ночь празднования, но уже успела сто раз задать мне вопрос, почему я выбрала такую маленькую квартиру.
        Но правда заключалась в том, что она отличалась от всего, что когда-либо было в моей жизни. И еще потому, что в Нью-Йорке легче найти маленькую квартирку, особенно при срочном переезде, без предварительного поиска.
        В спальне я дернула за край малюсенького блестящего платья и посмотрела на свои длинные бледные ноги, которые мне предстояло демонстрировать. Это глупо, но я сразу подумала об Энди, и о том, что он не одобрил бы откровенность этого платья. Зато потом, эта идея даже стала греть мне душу. Нужно было срочно избавляться от всех старых установок, оставленных им в моем подсознании.
        “Помоги мне найти хоть одну адекватную причину, по которой я не должна надевать это платье”.
        “Не могу придумать ни одной”,- сказала Хлои, зайдя в спальню. На ней было темно-синее платье, окутывающее ее неким светом, словно аура. Как всегда, она выглядела великолепно. “Мы будем пить и танцевать, так что показать немного тела не помешает”.
        “Я не знаю, насколько много я себя хочу показать”,- ответила я. “Но я привыкаю к статусу свободной девушки”.
        “Вообще-то, некоторые девушки в клубе будут демонстрировать свои голые попы, так что ты не будешь особо выделяться на их фоне, если тебя это так тревожит. Кроме тог”,- продолжила она, указывая на улицу,- слишком поздно менять решение. Лимузин уже здесь”.
        “Это тыбудешь крутить своей голой попой. Это ты, дорогуша, провела последние три недели на вилле во Франции, принимая солнечные ванны и распивая коктейли”,- поддразнила я ее.
        Хлои изогнула свои губки в таинственной улыбке и потянула меня за руку. “Пошли, красотка. Последние несколько недель я находилась только в обществе Прекрасного Подонка. Так что мне не терпится провести эту ночь со своими девчонками”.
        Мы залезли в ожидающую нас машину, и Джулия открыла шампанское. Всего лишь один глоток пощипывающего и искрящегося напитка, и весь мир, казалось, испарился и остались только мы - три молодые подружки в лимузине, направляющиеся в клуб для празднования новой жизни.
        И в эту ночь, кроме моего переезда, мы также собирались отметить помолвку Хлои Миллз, приезд на выходные нашей подруги Джулии и мой новый статус свободной Сары.
        


        Клуб- это темное место с оглушающей пульсирующей музыкой и толпами людей повсюду: на танцполе, в проходах, возле бара. DJ находится на сцене, целиком обклеенной флаерами с сообщениями о том, что в этом заведении звучат самые новые, и самые зажигательные миксы.
        Кажется, Джулия и Хлои попали в свою стихию. Я же чувствовала себя так, словно провела большую часть детства и взрослой жизни на тихих, официальных мероприятиях; а сейчас, будто сошла со страниц бесшумной жизни Сары в Чикаго, и попала в сказку типичного, немного сумасшедшего Нью-Йорка.
        И это было потрясающе.
        Я протолкнулась к бару - щеки горят, волосы влажные от пота, а ноги, будто их не применяли по танцевальному назначению в течение долгих, долгих лет.
        “Примите мой заказ!”- крикнула я, пытаясь привлечь внимание бармена. Я не имела понятия, какие именно напитки скрываются под этими названиями, но уже успела заказать Гладкие Соски, Попокрутилку и Пурпурные Сиськи. Но сейчас, при максимальном скоплении народа и громкости музыки, сотрясающей мои кости, он даже не взглянул в мою сторону. Впрочем, он принял другой заказ и готовил несколько маленьких стопочек, что просто выводило меня из себя. Кроме того, меня ждали мои захмелевшие подружки, прожигающие дыру на танцполе своими дикими танцами, и направившие меня сюда за дополнительной выпивкой.
        “Эй!”- крикнула я, хлопая ладонью по барной стойке.
        “Ты уверена, что он игнорирует тебя, не так ли?”
        Я посмотрела наверх, потом еще наверх- на мужчину, близко стоявшего ко мне возле толпящегося бара. Он был очень высоким, примерно, с мамонтовое дерево, и, кивнув на бармена, продолжил: “Никогда не кричи на бармена, Лепесточек. Особенно, если собираешься заказывать всякие там коктейли: Пит ненавидит смешивать девчачьи напитки”.
        О, ну конечно.Мне посчастливилось встретить шикарного мужчину после того, как я зареклась никогда больше не иметь с ними дело. К тому же, у него британский акцент. Жизнь, оказывается, та еще сука.
        “Откуда ты знаешь, что я собралась заказывать?” Моя улыбка, надеюсь, стала такой же широкой, как и его, хотя, моя гораздо пьянее. Я была очень благодарна алкоголю, успевшему засесть в моем организме, потому что трезвая Сара ограничилась бы односложными ответами и неуверенными кивками. “А может, я собираюсь заказать пинту Гиннесса. Не угадаешь”.
        “Не думаю. Я видел, как ты всю ночь заказывала маленькие напитки пурпурного цвета”.
        Он наблюдал за мной всю ночь? Я не могла понять, хорошо это или плохо.
        Я чуть сдвинулась с места, и он проследил за моими движениями. У него были резкие черты лица, острая линия подбородка, выступающие скулы, глаза, будто светящиеся изнутри, густые, темные брови, и глубокая ямочка на левой щеке, которая появлялась всякий раз, как он улыбался. Его рост почти два метра, и тело, которое я не смогла бы обхватить обеими руками.
        Привет,БольшойНью-Йорк.
        Бармен повернулся, затем выжидающе посмотрел на мужчину, что стоял рядом со мной. Мой Прекрасный Незнакомец едва повысил свой голос, но он был настолько звучным, что его было слышно довольно четко: “Три стопки скотча Макаллан, Пит, и все, что пожелает эта леди. Она сама тебе скажет, так?” Затем он повернулся ко мне с улыбкой, которая пробудила что - то теплое внизу моего живота. “Сколько стопочек в тебя засадить?”
        Его слова взорвались в моем мозгу и наполнили мои вены адреналином. “Что ты сейчас сказал?”
        Ой, сама невинность. Во всяком случае, он пытался нацепить на себя эту маску. Каким-то образом ему это удалось, но по тому, как он щурил свои глаза, я поняла, что каждая клеточка его большого и могучего тела была насквозь пропитана грехом.
        “Ты сейчас предложил засадить в меня….три стопки?”- спросила я.
        Он рассмеялся и протянул между нами свою большую руку, самую большую из всех, что я видела в своей жизни, кладя ее на барную стойку. Его пальцы могли бы легко раздавить баскетбольный мяч. “Лепесточек, тебе бы лучше начать с двух”.
        Я присмотрелась к нему. Он стоял не вплотную ко мне, но достаточно близко для того, чтобы по его улыбающимся глазам я поняла, что он подошел к этой части бара только для того, чтобы пообщаться со мной. “Ты делаешь двусмысленные намеки”.
        Бармен постучал по бару костяшками пальцев, чтобы привлечь мое внимание и принять заказ. Я прочистила горло и расправила плечи. “Три Минета”. Я проигнорировала его раздраженное фырканье и снова повернулась к моему Незнакомцу.
        “Похоже, ты не из Нью-Йорка”,- сказал он, улыбаясь чуть меньше, от чего его глаза не переставали искриться ни на секунду.
        “Ты тоже”.
        “В точку. Родился в Лидсе, работал в Лондоне и переехал сюда шесть лет назад”.
        “Я тут пять дней”,- созналась я, указывая на себя пальчиком. “Из Чикаго. Компания, в которой я работала, открыла здесь дополнительный офис и пригласила меня сюда. Я возглавлю финансовый отдел”.
        Ого, Сара. Нельзя так много рассказывать о себе первому встречному…а вдруг он псих.
        Прошло слишком много времени с тех пор, как я стала замечать других мужчин. Совершенно ясно, что Энди был высококвалифицированным бабником, но я, к сожалению, не имела понятия какнужно флиртовать. Я посмотрела туда, где ожидала увидеть танцующих Хлои и Джулию, но в этой беспорядочной толпе их было не разглядеть. А я сама так давно не танцевала, что практически покрылась ржавчиной.
        “Финансы? Я и сам работаю с цифрами”,- сказал он и подождал, пока я снова к нему повернусь, затем опять улыбнулся. “Приятно знать, что девушки тоже этим занимаются. А то слишком много ворчунов в брюках приходят на встречи лишь для того, чтобы говорить об одном и том же снова и снова”.
        Улыбаясь, я ответила: “Я тоже иногда бываю ворчливой. И тоже иногда хожу в брюках”.
        “Готов поспорить, что ты также носишь штанишки”.
        Я прищурила свои глаза. “У вас в Британии это означает не то, о чем я думаю, так ведь? Или ты опять делаешь двусмысленные намеки?”
        Его смех обдал мою кожу волной теплого воздуха. “Штанишками, вы, американцы, частенько называете ‘нннижнее белье’”. Когда он это сказал, его первый звук “ннн” звучал так, как будто это звук, который он издает во время секса, от чего внутри меня все начало медленно таять. Я снова посмотрела на него, а мой Незнакомец, склонив голову набок, неспешно оглядел меня с головы до ног. “А ты довольно милая. И, похоже, не часто бываешь в таких заведениях”.
        Он был прав. Неужели это так заметно? “Я даже не знаю, как отреагировать на твои слова”.
        “Прими их как комплимент. Ты - самое яркое пятнышко в этом клубе”. Он прочистил горло и посмотрел в сторону бара, на который Пит выставлял мои готовые напитки.
        “Почему ты несешь эту противную выпивку в сторону танцпола?”
        “Моя подружка обручилась. И мы по этому поводу устроили вечеринку для девочек”.
        “Значит, маловероятно, что ты уйдешь отсюда со мной”.
        Я моргнула, затем еще раз. Этим своим прямым предложением он выбил у меня почву из-под ног. “Я…Что? Нет”.
        “Жалко”.
        “Ты серьезно? Ты меня только встретил”.
        “И уже дико хочу поглотить тебя”. Эти слова он произнес медленно, почти шепотом, но они прозвенели в моей голове громче звона самого большого в мире колокола. Вполне очевидно, он не новичок в таких делах - предложениях ни к чему не обязывающего секса. Но як такому не привыкла, и, тем не менее, когда он смотрел на меня вот так, я хотелапоследовать за ним хоть на край света.
        Казалось, что алкоголь, распиваемый мною весь вечер и всю ночь, разом ударил мне в голову, и я немного пошатнулась. Он поддержал меня, взяв под локоть своей большой рукой, широко мне улыбаясь.
        “Осторожно, Лепесточек”.
        Я снова моргнула и почувствовала, как рассеивается туман в моей голове. “Хорошо, но когда ты так на меня смотришь, мне хочется залезть на тебя. И только Бог знает, что прошло уже тысячу лет с тех пор, как меня должным образом не ‘поддерживали’”. Я тоже осмотрела его так, будто все условности благовоспитанного общества бесследно испарились. “И что-то мне подсказывает, что ты смог бы с этим справиться, в смысле, черт, если посмотреть на тебя”.
        И я посмотрела. Снова. Сделала успокоительный вздох и встретилась с его изумленной широченной улыбкой. “Но я никогда не занималась сексом с незнакомцами в баре или клубе, и, кроме того, я здесь с подругами, и мы празднуем прекрасную помолвку и...,- я взяла свои напитки,- мы собираемся это продолжить”.
        Он медленно кивнул, его улыбка стала еще шире, как будто он принимал некий вызов. “Хорошо”.
        “Увидимся позже”.
        “Надеюсь”.
        “Наслаждайся своими тремя стопками, Незнакомец”.
        Он рассмеялся. “Наслаждайся своими Минетами”.
        


        Я нашла Хлои и Джулию, которые будучи усталыми и вспотевшими, рухнули за наш столик. Джулия забрала у меня коктейли, поставила один перед Хлои и взяла свой в руки.
        “Чтобы все твои минеты проходили так же легко”. Она обхватила стопку губами, развела руки в стороны и запрокинула голову назад, проглотив одним махом все содержимое стопки.
        “Святые яйца”,- пробормотала я, глядя на нее во все глаза, а Хлои начала истерически хохотать. “По-твоему, я такдолжна проглотить этот Минет?” Я понизила свой голос, и, оглядевшись вокруг, добавила: “Как при обычномминете? Удивительно, но я до сих пор не могу справиться с рвотным рефлексом”.
        Джулия некультурно вытерла свой рот тыльной стороной руки, объясняя: “В колледже мне довелось частенько иметь дело с пивным кальяном. Так, ладно, поехали”,- торопила она Хлои. “Стопки вверх”.
        Хлои нагнулась над столом и взяла стопку без рук так же, как сделала Джулия. Настал мой черед. Обе подружки уставились на меня.
        “Я познакомилась с шикарным мужчиной”,- сболтнула я, не подумав. “ Онмега-шикарный, и такой большой, что кажется, два метра ростом”.
        Джулия уставилась на меня. “Так чего ты стоишь здесь, с нами, и делаешь ненастоящийминет?”
        Я засмеялась, тряся головой. И даже не представляла, что на это ответить. Я могла бы уйти с ним, и, возможно, дошло бы до настоящего минета, но в жизни кого-то более смелого, не в моей. “Сегодня у нас вечеринка только для девочек. Ты здесь всего на два дня. Все нормально”.
        “Что за херню ты городишь. Иди, развлекайся”.
        Хлои пришла мне на выручку: “Я так рада, что ты встретила мужчину, которого считаешь шикарным. Прошла хренова туча лет с тех пор, как ты последний раз улыбалась из-за мужчины”. Потом она обдумала свои слова, и ее улыбка поникла. “Давай скажем по -другому, я никогда не видела тебя улыбающейся благодаря мужчине”.
        И как только эта горькая правда обрушилась на наш столик, я схватила свою стопку, и залпом проглотила содержимое, несмотря на протесты Джулии о моем, якобы, уже очень пьяном состоянии. Ммм, этотминет оказался сладим и вкусным, как раз то, что нужно для очищения мозгов от придурка, оставшегося в Чикаго и от Прекрасного Незнакомца в баре. Я потащила своих подруг на танцпол.
        Уже через несколько секунд я почувствовала расслабленность в теле, и в голове, а мои мысли улетели далеко. Хлои и Джулия танцевали рядом со мной, постепенно теряясь в массе окружавших нас потных тел. Я хотела хоть ненадолго продлить свои лучшие годы. Быть подальше от всей этой рутины, загруженной жизни в Чикаго, которая не приносила мне счастья. Только здесь, под сменяющиеся биты DJ, я поняла, как мне следовало провести свою юность: под светом клубных прожекторных лучей, танцуя в коротеньком платье, в компании диких, глупых, молодых и красивых подружек, и знакомясь с мужчиной, который хотел бы меня поглотить.
        Мне не следовало переезжать к моему парню в двадцать два года.
        Я могла не быть законопослушной гражданкой, которая была полезна всем вокруг, кроме себя самой.
        Надо было быть такой-модной, беспечной, танцующей до упада.
        К счастью, не все еще было потеряно. Я увидела ободряющую улыбку Хлои и улыбнулась в ответ.
        “Я так рада, что ты здесь!”- пыталась она перекричать музыку.
        Я начала отвечать ей такими же пьяными визгами, и клятвами в вечной дружбе, как вдруг увидела позади Хлои своего Незнакомца, стоящего в тени танцпола. Наши глаза встретились, и никто не стал отводить взгляд. Он попивал скотч со своим другом, и его совершенно не смутило то, что я застала его впитывающим каждое мое движение.
        Эффект от осознания этого пьянил сильнее алкоголя. Это воспламеняло каждую клеточку моего тела, прожигало дыру в моей груди и спускалось огненным шаром еще дальше, к низу моего живота. Он поднял свой стакан, сделал глоток и улыбнулся. Я закрыла свои глаза.
        Я хотела танцевать только для него.
        Никогда в жизни я не чувствовала себя такой сексуальной, настолько понимающей что именно мне нужно. И это не мой диплом МВА, не хорошо оплачиваемая работа, и даже не квартира. Именно сейчас я ощутила себя взрослой женщиной, танцующей перед Прекрасным Незнакомцем, наблюдающим за мной.
        Это и есть момент Х, которым я хотела бы начать свою новую жизнь.
        Что значит быть поглощенной? Он имел в виду поглотить в буквальном смысле - его губы и язык у меня между ног, его руки вокруг моих бедер удерживают меня раскрытой? Или это означало, что он надо мной, его член внутри меня, а сам он целует и посасывает мои губы, мою шею, мою грудь?
        Я улыбнулась, и начала медленно поднимать руки к потолку. Я почувствовала, как скользит край моего платья вверх по бедрам, но мне было все равно. Я хотела знать, заметил ли он это. Я надеюсь, что он заметил.
        Но затем я подумала, что, возможно, он вышел и если это так, то это испортит мой момент наслаждения. Поэтому я больше не смотрела в его сторону. Я не была знакома с временными рамками ведения флирта в барах; может, его внимания хватало лишь на пять минут, а возможно, оно распространялось на всю ночь. Это не имело значения. Я могла притвориться, что он все еще стоит там, в темноте и смотрит на меня. Я научилась не ждать внимания от Энди, но я хотела, чтобы этот Незнакомец буквально испепелял меня своим пристальным взглядом.
        Я растворилась в музыке, и воспоминаниях о его руке на моем локте, его темных глазах, и том, как он сказал, что хочет меня поглотить.
        Поглотить.
        Одна песня сменилась другой, потом еще другой, и я решила выйти глотнуть свежего воздуха, но тут Хлои обхватила меня за плечи, смеясь мне в ухо, и прыгая со мной вверх- вниз. “Ты привлекла внимание!”- прокричала она так громко, что заставила меня сжаться.
        Она кивнула в сторону, и только тогда я заметила, что нас окружила группа мужчин в облегающей, темной одежде, постепенно подбирающаяся к нам поближе. Когда я повернулась обратно к Хлои, то увидела, как ярко горят ее глаза. Эта моя Хлои, она пленных не берет, и пробивает свой путь вверх по карьерной лестнице в одной из самых крупных медиа компаний. И она знала, что эта ночь значит для меня. Внезапно, на меня обрушился поток прохладного воздуха с верхних вентиляторов, что вывело меня из эйфории пребывания в Нью-Йорке, начала новой жизни, и наслаждения самой собой.
        Но за Хлои было темно и пусто. Моего Незнакомца там больше не было. Желудок немного скрутило от досады. “Мне надо в туалет”,- сказала я ей.
        Я пробралась сквозь толпу окружающих нас мужчин, и последовала по указателям вверх по лестнице, в туалет. Второй этаж, по сути, представлял собой огромный внутренний балкон, выходящий на весь клуб. Я прошла по узкому коридору и зашла в туалет, свет в котором был настолько ярким, что ослепил меня и заставил мою голову пульсировать еще сильнее. Комната была пугающе пустой, и, казалось, что музыка, грохочущая внизу, шла откуда-то из водных глубин.
        На обратном пути я поправила свою прическу, мысленно похвалив себя за то, что выбрала не мнущееся платье, и подкрасила губки.
        Я вышла из двери и наткнулась на живую стену.
        Тогда, в баре, мы стояли близко друг к другу, но не настолько близко. Сейчас мое лицо находилось на уровне его шеи, его аромат окутывал меня. Он пах не как мужчины с танцпола, облитые туалетной водой - это был аромат мужчины, следящего за чистотой своей одежды, и с легким запахом скотча на губах.
        “Привет, Лепесточек”.
        “Привет, Незнакомец”.
        “Я смотрел, как ты танцуешь, маленькая, дикая штучка”.
        “Я видела тебя”. Я еле дышала. Мои ноги стали ватными, будто они не были уверены, что им делать; упасть, или пойти танцевать дальше. Я прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать улыбку. “Ты такой бессовестный. Почему ты не вышел и не потанцевал со мной?”
        “Я подумал, что тебе больше нравится, когда на тебя смотрят”.
        Я сглотнула, смотря на него широко открытыми глазами, не имея сил отвести взгляд. Я никак не могла понять, какого цвета были его глаза. Тогда, у бара я подумала, что карие. Но в этой части клуба, под этими лампами, они, казалось, отблескивали более светлым. Зеленоватым, желтым, чем - то завораживающим. Я не просто танцевала, зная, что он смотрит на меня, и мне это дико нравилось, а я танцевала для него, окунувшись в фантазию о том, как он меня поглощает.
        “Ты можешь представить, что из-за этого твоего небольшого представления мой член стал твердым?”
        Я моргнула. Его прямота меня просто убивала. Это нормально, что есть такие мужчины, как он, которые говорят все, что думают, не боясь напугать, надавить или попросту показаться грубым? Как это ему удается?
        “Ух ты”,- я подняла на него свой шокированный взгляд. “ Ты правда..?”
        Тогда он взял мою руку и крепко прижал ее к своей твердой эрекции, немного вталкивая себя в мою ладонь. Не думая, я скрутила пальцы вокруг его члена. “Это от того, что ты наблюдал за тем, как ятанцую?”
        “Ты всегда такая артистка?”
        Если бы я не была так ошеломлена, то рассмеялась бы. “Нет”.
        Он рассматривал меня, и его глаза все еще улыбались, но губы сложились так, будто он что-то обдумывал. “Поехали ко мне домой”.
        На это раз я засмеялась. “Нет”.
        “Пойдем в мою машину”.
        “ Нет. Нет ни единого шанса, что я уйду из этого клуба с тобой”.
        Он наклонился и, осторожно поцеловав мое плечо, сказал: “Но я хочу тебя потрогать”.
        Я тоже это хотела и не могла притворяться, то это не так. Было темно, лишь аритмичные лучи светомузыки вливались в эту темноту, а оглушительная музыка гнала мой пульс. Что плохого может произойти от одной дикой ночи? Кроме того, у Энди было много таких ночей. Я повела его вдоль узкого прохода к небольшому углублению в стене, под которым находилась DJ станция. Мы были в тупике, где нельзя было спрятаться. За исключением стены, являющейся задней частью клуба, остальное окружающее нас пространство было открытым, и только стеклянные перила высотой до пояса не позволяли нам упасть на танцпол. “Ладно. Можешь потрогать меня здесь”.
        Он поднял бровь, пробежал своим длинным пальцем по моей ключице от одной к другой. “Что именно ты мне предлагаешь?”
        Я снова встретилась с этими излучающими свет глазами, которые казалось, забавляло все, что происходит вокруг. Для человека, последовавшего за мной через весь клуб, и сказавшего, что хочет меня потрогать, он выглядел вполне нормальным и адекватным. Я вспомнила Энди и то, как редко ему хотелось моих прикосновений, моего общения, моего всего… Вот так все с ним и происходило? Любая женщина могла затащить его в угол, предложить себя и он брал все, что хотел, а потом возвращался домой ко мне? А моя жизнь, в это время, становилась настолько ничтожной, что я даже не знала, чем заполнять свои многочисленные одинокие ночи.
        Неужели так плохо хотеть иметь все это? Блестящую карьеру и такие сумасшедшие моменты?
        “Ты ведь не псих, правда?”
        Рассмеявшись, он нагнулся и поцеловал меня в щеку. “Ты заставляешь меня чувствовать себя немного ненормальным, а так, я не псих”.
        “Просто…”,- начала было я, а потом опустила взгляд и положила свои руки ему на грудь. Его серая кофта была чрезвычайно мягкой. Кашемир. Его темные джинсы очень хорошо на нем сидели. Черная обувь была без единой царапинки. Все в нем было настолько педантичным. “Я только переехала сюда”. Это казалось вполне соответствующим объяснением тому, насколько сильно дрожали мои руки на его груди.
        “И подобные моменты не внушают особого доверия, так?”
        Я замотала головой. “Не внушают”. Но затем, я приподнялась, обняла его за шею и потянула к себе. Он охотно поддался, наклоняясь и улыбаясь, пока наши губы встретились. Этот поцелуй - самое совершенное сочетание мягкого и твердого, в привкусом скотча, согревающего его губы, и передающего это тепло моим губам. Он слегка застонал, когда я открыла ему себя и впустила его язык, а вибрация от его стона разожгла во мне дикий пожар. Я хотела услышать все его звуки.
        “Ты такая сладкая. Как тебя зовут?”- спросил он.
        И только тогда я почувствовала первые признаки паники. “Никаких имен”.
        Он отклонился назад, чтобы посмотреть мне в лицо, его брови удивленно взлетели вверх. “А как мне тебя называть?”
        “Как ты меня называл”.
        “Лепесточек?”
        Я кивнула.
        “А как ты будешь меня называть, когда будешь кончать?” Он снова меня поцеловал.
        От этой мысли мое сердце екнуло. “Я думаю, что это неважно, как я буду называть тебя в этот момент, правда?”
        Пожав плечами, он, несогласно пробормотал: “Я так не думаю”.
        Я взяла его руку и поднесла к своему бедру. “В течение последнего года я была единственным человеком, доводившим себя до оргазма”. Подводя его пальцы к краю моего платья, я прошептала: “Ты можешь это исправить?”
        Я могла чувствовать его улыбку у моих губ, затем он снова нагнулся и сладко меня поцеловал. “Ты серьезно?”
        Идея того, чтобы отдать себя этому мужчине в темном углу клуба меня немного пугала, но она ни за что не заставила бы отказаться от моих намерений. “Я серьезно”.
        “Да ты просто стихийное бедствие”.
        “Вовсе нет, поверь мне”.
        Он снова отклонился назад и посмотрел в мои глаза. Его глаза изучали мои, пока снова не заискрились изумленной улыбкой. “Самое интересное то, что ты даже не представляешь, как именно ты можешь кончить”.
        Он развернул меня. Прижал к стеклянной стене так, что с нашего балкона я могла видеть огромную толпу людей, двигающихся под ритмы завораживающей музыки. Прямо передо мной располагались прожектора, лучи которого медленно спускались вниз, растекаясь по всему клубу, и оставляя свое сияние на танцполе, отчего наш уголок на втором этаже, казалось, был погружен в полнейшую темноту. Из дефлектора стали просачиваться клубы дыма, окутывая танцующих, которые своими движениями разгоняли волны этого дыма так, будто прорывались сквозь него.
        Мой Незнакомец начал водить руками по нижнему краю моего платья, дразня меня, затем, задрав его, проник пальцами в трусики, через мою попочку и добрался до сокровенного места между ног, внутри которого уже все ныло от желания почувствовать его. Но меня не волновало это мое столь беззащитное и открытое положение, и я выгнулась навстречу его пальцам, теряя остатки самообладания.
        “Сладенькая, да ты вся мокрая. Отчего? Тебя заводит сам факт того, что мы сделаем это здесь? Или то, что пока я наблюдал за тем, как ты танцуешь, я думал о том, как ты меня трахаешь?”
        Я ничего не отвечала, боясь своих слов, но когда он ввел в меня свой длинный палец, я резко вдохнула. Мысли о том, что мне не следовалобы этого делать, стали медленно таять, особенно после того, как я вспомнила, насколько скучной Сарой я была, пока жила в Чикаго. Эта была предсказуемая Сара, которая делала только то, что от нее ожидали. Но я больше не хотела быть такой. Мне нужно было почувствовать себя безрассудной, дикой, молодой. И впервые в жизни я захотела жить только для себя.
        “Ты такая там тесная, мой Лепесточек, но когда ты настолько мокрая, мне кажется, что я мог бы засадить в тебя все три…стопки”. Он засмеялся и начал водить губами по задней стороне моей шеи, пока его длинный палец выписывал медленные, дразнящие круги вокруг моего клитора.
        “Пожалуйста”,- прошептала я. Я не имела понятия, услышал ли он меня в этой музыке. Я только чувствовала, как он зарывался лицом в мои волосы, прижимал свой твердый член к моему бедру и как его палец снова скользнул в меня. Остальной мир перестал существовать.
        “У тебя потрясающая кожа. Особенно здесь”,- cказал он, поцеловав мое плечо. “Ты знаешь, что кожа сзади твоей шеи просто идеальна?”
        Я развернулась к нему, улыбаясь. Его глаза широко открыты, взгляд ясный, и когда он нашел мои глаза, его снова зажглись пленяющим светом. Я никогда так близко не заглядывала в глаза мужчине, особенно когда меня трогали вот так, но что-то в этом мужчине, этой ночи, этом городе окончательно убедили меня в том, что мой переезд стал лучшим решением в моей жизни.
        Дорогой Нью-Йорк.Ты великолепен. С любовью, Сара.
        P.S. Мое признание не связано с количеством выпитого алкоголя.
        “У меня в жизни было не так много возможностей увидеть заднюю сторону моей шеи”.
        “Ммм, Лепесточек. Как жаль”. Он убрал руку, оставив после своих теплых пальцев небольшую дрожь. Сунул руку в карман и достал маленький пакетик.
        Презерватив. Он носит с собой в кармане презерватив. Я бы никогда не подумала взять с собой в клуб презерватив.
        Затем он развернул нас так, что теперь моя спина соприкасалась со стеной. Потом нагнулся и начал целовать. Сначала его поцелуи были нежными, мягкими, но постепенно они становились все более настойчивыми и жадными. Когда я уже была готова потерять сознание, он оторвался от меня, и провел своими губами по моему подбородку, вверх к ушку, затем скользнул к шее, жилка в которой пульсировала со скоростью света. Край моего платья к тому моменту уже успел сползти вниз по бедрам, но его пальцы, снова подкравшись к кромке платья, стали поднимать его вверх нарочито медленно.
        “Нас могут увидеть”,- напомнил он мне, давая последний шанс передумать, хотя сам уже спустил мои трусики настолько низко, чтобы я из них выступила.
        Мне было все равно. Абсолютно. И даже, возможно, какая часть меня хотела, чтобы кто - нибудь увидел нас, увидел, что этот шикарный мужчина делает со мной. Я не могла думать ни о чем другом, потому что мое платье уже было задрано до бедер, а его твердый член вжимался в мой живот.
        “Мне все равно”.
        “Ты пьяна. Настолько пьяна, что готова к этому? Я хочу, чтобы ты запомнила, как я тебя трахну”.
        “Так сделай так, чтобы я запомнила”.
        Он поднял мою ногу, открывая меня. Я почувствовала прохладный воздух кондиционера, расположенного прямо над нами. Затем он обернул мою ногу вокруг своего бедра. Спасибо моим босоножкам на высоченных шпильках. Просунув между нами руки, я расстегнула его джинсы, чуть приспустила его боксеры так, чтобы высвободить его член, и, обхватив его рукой, стала растирать его головку о мою влажность.
        “Черт, Лепесточек, мне надо надеть презерватив”.
        Его джинсы были расстегнуты, но не съехали вниз, а висели на бедрах, и со стороны могло показаться, что мы просто танцуем, или целуемся. Но его член пульсировал в моей руке, отчего реальность происходящего стала проникать в мой мозг и доводить меня до безумия. Он собирался взять меня прямо здесь, над огромной танцующей толпой. Среди людей, которые знали меня как Правильная Сара, Ответственная Сара, Сара девушка Энди.
        Новая квартира, новая работа, новая жизнь. Новая Сара.
        Член моего Незнакомца был большой и длинный. Я дико хотела его, но немножко боялась, что с такими габаритами он может сделать мне больно. Не уверена, что когда - либо в жизни я видела член такого размера.
        “Ого, а ты огромный”,- сболтнула я.
        Он улыбнулся, видимо, действительно готовый поглотить меня и быстро разорвал зубами пакетик с презервативом. “Это лучшее, что ты можешь сказать мужчине. Ты могла бы даже сказать, что не уверена, смогу ли я полностью войти в тебя”.
        Я снова подразнила его, проводя головкой его члена по моей принцессе, отчего сама задрожала. Он был такой теплый: твердый ствол под мягкой кожей.
        “Черт, я кончу в твоем кулочке, если ты не перестанешь так делать”. Его руки слегка дрожали от нетерпения, и он начал раскатывать презерватив по своему члену.
        “И часто ты это делаешь?”- cпросила я.
        Он здесь, и уже готов войти в меня. “Делаю что? Занимаюсь сексом с прекрасной незнакомкой, отказавшейся назвать свое имя, и предпочитающей все делать на людях, а не в более подходящем месте, типа кровати или машины?” Он начал входить в меня мучительно медленно. В его глазах вспыхнул огонь, и, черт побери, я никогда не думала, что секс с незнакомцем может быть настолько интимным. Он внимательно наблюдал за мной, за каждой моей реакцией. “Нет, Лепесточек. Должен признаться, такого у меня еще не было”.
        Его голос был напряженным, затем вовсе сорвался, так как он вошел глубоко в меня, прямо здесь, в этом клубе, с мириадами вспышек света и ревущей музыкой, где люди были от нас всего на расстоянии пятнадцать метров. Но весь мой мир сошелся в одном месте, где мой Незнакомец наполнял меня собой, теребя мой клитор при каждом толчке, где теплая кожа его бедер соприкасалась с кожей моих бедер.
        Прекратились все разговоры и остались только неспешные толчки, с каждым разом становящиеся все глубже и жестче. Пространство между нами заполнилось тихими звуками требования, возбуждения и одобрения. Он начал покусывать мою шею, а я схватила его за плечи, боясь выпасть не за границу нашего балкона, а того мира, в котором мне будет мало такого открытого секса. Мира, в котором я получала несравненное удовольствие от того, что нас могли увидеть, и от того, как на меня смотрел этот мужчина.
        “Господи, ты изумительна”. Он отклонился назад, посмотрел вниз и несколько ускорил темп. “Я не могу перестать смотреть на твою прекрасную кожу, и, черт,туда, где я вхожу в тебя”.
        Свет, очевидно, падал с его стороны, потому что для меня он был в тени, я видела лишь силуэт моего Незнакомца. Когда я посмотрела вниз, то ничего не увидела, только темные тени и колебания света от его движений: внутрь меня и обратно. Его член скользкий и твердый вдавливал меня к стене при каждом толчке. И, как бы подчеркивая то, что мне и не обязательно что-либо видеть, свет приглушился почти до полной темноты и клуб заполнил медленный, неторопливый бит.
        “Я снял на видео, как ты танцевала”,- прошептал он мне.
        Прошло некоторое время, прежде чем его слова смогли дойти до меня, пробившись сквозь удовольствие от его движений. “Ч-что?”
        “Я не знаю, для чего я это сделал. Я не собираюсь это кому - либо показывать. Я просто…” Он наблюдал за моей реакцией, несколько сбавив обороты, видимо для того, чтобы я смогла осмыслить его слова. “Ты была чертовски одержимой. Я хотел это запомнить. Блядь, мне кажется, будто я исповедуюсь в своих грехах”.
        Я сглотнула, а он наклонился, чтобы поцеловать меня, затем я спросила: “Это странно, что мне нравится, что ты это сделал?”
        Он рассмеялся в мои губы, входя и выходя из меня медленными, размеренными толчками. “Просто наслаждайся, ладно? Мне нравится за тобой наблюдать. Ты танцевала для меня. В этом нет ничего плохого”.
        Он поднял мою вторую ногу, обернул и ее вокруг себя и в этот совершенный момент начал действительно двигаться. Быстрый и настойчивый, он издавал самые сладкие звуки и если кто-нибудь увидел бы нас в эту минуту, то сразу стало бы понятно, что именно происходит в этом темном уголке. При мысли о том, где мы находимся, что мы делаем, и что другие могут увидеть, насколько жестко берет меня этот большой мужчина, я начала тонуть. Моя голова опрокинулась назад, на стену, и мне оставалось только чувствовать
        чувствовать
        чувствовать
        это нечто, формирующееся глубоко внутри меня, как оно проносится по всему телу и вырывается наружу взрывом дикого экстаза и моим криком, но мне было наплевать, что меня могли услышать. И мне даже не нужно было смотреть, я знала, что когда я кончала, мой Незнакомец наблюдал за каждой моей реакцией, за каждым моим стоном.
        “Ох, блядь”. Его бедра взяли свой грубый, бьющий темп, и он кончил, издав низкий протяжный стон, и насмерть впившись пальцами в мои бедра.
        Он может оставить на мне следы, подумала я. А затем: Я надеюсь, что он оставит на мне следы.
        Когда я уйду, мне нужно будет унести с собой напоминание об этой ночи, этойСаре, чтобы полностью ощутить исчезновение той, прошлой, и рождение моей новой жизни.
        Он остановился, навалился на меня своим большим, тяжелым телом, не переставая прокладывать дорожки из поцелуев на моей шее. “Боже мой, маленькая незнакомка. Ты меня просто убила”.
        Он был еще во мне, пульсируя после своего оргазма, и в эту минуту я захотела, чтобы он остался там, глубоко во мне, навсегда. Я представила, как мы выглядели со стороны: в темноте мужчина прижимает женщину к стене, ее ноги обернуты вокруг его талии.
        Своей большой ладонью он провел по моей ноге, от лодыжки до бедра и с тихим стоном вышел из меня, поставил меня на ноги, и снял презерватив.
        Твою ж мать, никогда в своей жизни я не делала ничего подобного. Я расплылась в улыбке во весь рот, а мои ноги тряслись, как в лихорадке.
        Без паники, Сара, без паники.
        Это было великолепно. Все это было просто потрясающе, но это должно прекратиться прямо здесь и сейчас. Всез акончить и точка.Без имен. Без обещаний. Без сожалений.
        Я поправила свое платье, поднялась на носочки и поцеловала его в губы. “Это было потрясающе”.
        Он кивнул, издав сладкое “мммммм” при моем поцелуе. “Да, потрясающе. Может, мы...?”
        “Я иду вниз”,- сказала я, спускаясь по лестнице, и слегка помахала ему ручкой.
        Он смущенно уставился на меня. “Ты...”
        “В порядке. Я в порядке. Ты в порядке?”
        Он кивнул, озадаченный.
        “Ну..., э..., спасибо”. Адреналин все еще бушевал в моем теле, и пока он не успел ничего ответить, я оставила его с расстегнутыми штанами и удивленной улыбкой.
        Через несколько минут я нашла Хлои и Джулию, которые уже были готовы ехать домой. Рука об руку мы вышли из клуба, и, очутившись в лимузине, я стала тихонечко проигрывать каждую секунду, проведенную с этим незнакомым, сильным мужчиной. И только потом вспомнила, что у него остались мои трусики и видео со мной в его телефоне.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        В субботу моя жизнь была практически идеальной: блестящая карьера, отличная квартира, женщины, готовые ублажать меня когда угодно и как угодно. А в воскресенье и понедельник она превратилась в ад. Я не мог сосредоточиться, пересматривая это чертово видео на моем телефоне, словно одержимый, а ее забытые трусики прожигали дыру в комоде моей спальни.
        Поерзав на стуле, я провел пальцем по экрану телефона, включая эту запись в тысячный раз за сегодня. Встреча за обедом плавно перетекла в обсуждение нерабочих тем, и я всячески пытался сделать вид, что мне не по херу, о чем там они говорят. Но когда дело дошло до американского футбола, я чуть не сдох от скуки.
        Все мои мысли, так или иначе, возвращались к ней.
        Я посмотрел в телефон, удостоверился в том, что выключил звук, и, засомневавшись буквально на секунду, нажал play.
        Изображение темное, размытое, но я уже прекрасно знал, каким будет следующий кадр. Даже без звука я помнил эту грохочущую музыку, и то, как поднималось ее коротенькое платье вверх по бедрам, пока она двигалась в такт музыке, растворяясь в ней. Большинство американок не понимают всю прелесть бледной кожи, но у моей Незнакомки она была самой совершенной из всего, что мне довелось увидеть за свою долгую грешную жизнь. Блядь, если бы она дала мне такую возможность, я бы облизал ее всю, с головы до ног. Она танцевала только для меня, она знала, что я за ней наблюдаю.
        И ей это чертовски нравилось.
        Господи. Этот крошечный кусок материи. Эта буйная шевелюра светло-коричневого цвета длиной до ее сладкого подбородка, и эти огромные, невинные карие глаза. Смотря в эти глаза, мне хотелось делать с ней очень и очень нехорошие вещи.
        Я также помнил ее прелестную попку и сисечки, что только ухудшало мое состояние.
        “Ты беспонтовый обеденный собеседник, Стелла”,- Уилл потянулся и стащил кусочек из моей тарелки.
        “Mмм?”- промычал я, глаза все еще в телефоне, а сам старался никак не реагировать. “Вы обсуждали американский футбол, я еле живой от скуки”.
        В этом бизнесе я раз и навсегда уяснил одно: никогда и ни перед кем нельзя раскрывать своих карт, какими бы плохими они ни были. Тем более, показывать видео с танцующей девушкой, которую потом трахнул у стены.
        “Чтобы ты ни смотрел в своем телефоне, это должно быть гораздо интереснее положения команды Jet в турнирной таблице этого года. И с нами не делишься”.
        Знали ли бы они насколькоэто интересно.
        “Да так, просматриваю ситуацию на рынке”,- сказал я, слегка мотая головой. Я уже почти стонал, но закрыл видео и сунул телефон во внутренний карман своего пиджака. “Ничего интересного”.
        Уилл осушил свой очередной стакан и рассмеялся. “Ты такое брехло”. Уилл уже три года являлся моим ближайшим другом, еще со времен запуска нашего совместного бизнеса, связанного с венчурным капиталом, и этот сученыш хорошо меня знал. “Мне кажется, что ты просто смотришь порнушку”.
        Я проигнорировал его догадки.
        “Эй, Макс”,- окликнул меня Джеймс Маршалл, наш старший советник по техническим вопросам. “Так что у тебя было с девушкой, с которой бы болтал в клубе у барной стойки?”
        Обычно, когда мои близкие друзья задавали мне вопросы о том, что у меня было с той или иной красоткой, я пожимал плечами и отвечал, “Быстрый перепих”, или просто, “Трах в машине”. Но по какой-то причине, в этот раз я замотал головой и сказал: “Ничего”.
        Нам принесли еще выпивку. Я рассеяно поблагодарил официанта, хотя сам даже не притронулся и к первому стакану. Мой взгляд беспокойно бродил по ресторану. Нас окружала обычная масса деловых людей, обсуждающая рабочие вопросы? и просто обедающие девушки.
        Блядь, мне хотелось выть на луну.
        Джеймс тяжело вздохнул, закрыл папку с бумагами, которые только что просматривал, и сунул в свой портфель. Он поднял стакан, приложил ко лбу и, поморщившись, спросил: “Тут кроме меня еще кто-нибудь расплачивается диким похмельем после выходных? Я стал слишком стар для всего этого дерьма”.
        Я поднес скотч к губам и сразу же пожалел об этом. Как мог напиток, который я практически ежедневно употреблял со времен совершеннолетия, напоминать мне о девушке, которую я видел в жизни только раз?
        Я поднял глаза на негромкое покашливание.
        “Эй”,- позвал Уилл. Я проследил, как он смотрел на мужчину, пересекающий ресторан. “Это, случайно, не Беннетт Райан?”
        “Да чтоб мне провалиться, это он”,- ответил я, увидев высокую фигуру моего старого друга.
        “Ты знаешь его?”- спросил Джеймс.
        “Да, мы учились в одном университете и три года жили в одной квартире. Он позвонил мне пару месяцев назад, хотел арендовать мой дом в Марселе, чтобы сделать там предложение своей девушке. Мы обсудили с ним расширение компании Ryan Media, и открытие дополнительного офиса в Нью-Йорке”. Мы смотрели, как Беннетт остановился у столика в дальнем углу ресторана, улыбнулся, как идиот, и поцеловал шикарную брюнетку.
        “Думаю, дом во Франции помог”,- рассмеялся Уилл.
        Но не будущая миссис Беннетт Райан привлекла мое внимание. А прекрасная девушка, стоящая позади нее, забирающая свою сумочку. Волосы цвета карамели, те же красные губки, которые я целовал в клубе, те же большие карие глаза.
        Я не мог встать и подойти к ней, потому что сидел, словно прибитый к стулу. Она улыбнулась Беннетту, и он что-то ей ответил, чем вызвал смех обеих девушек. И затем они покинули ресторан. А я все сидел и пялился ей вслед.
        Похоже, настало время наведаться к моему старому другу.
        


        “Макс Стелла”. Большие металлические двери открылись, приглашая меня внутрь приемной зоны, где меня уже встречал Сам Король Медиа Империи. “Как поживаешь, черт тебя побери?”
        Я отошел от окна во всю стену и великолепным видом на Пятую Авеню и пожал Беннетту руку. “Отлично”,- ответил я, оглядываясь по сторонам.
        Эта зона представляла собой двухъярусный атриум с мраморным полом, от которого отражались лучи яркого солнца, проникавшего с улицы. Сбоку располагалась небольшая зона отдыха, с кожаными диванами и громадными канделябрами в виде стеклянных шаров, развешанных на высоте не ниже двадцати метров. За большим столом приемной я увидел встроенный водопад, вода которого ниспадала на аспидно-голубой камень. Небольшая группа сотрудников вернулась с обеда и торопилась по своим кабинетам, нервно поглядывая на Беннетта.
        “Похоже, ты неплохо устроился”.
        Он жестом пригласил меня пройти внутрь. “Да, мы потихонечку раскачиваемся. Как ни крути, Нью-Йорк есть Нью-Йорк”.
        Он завел меня в свой кабинет, боковой стеной которому служило цельное французское окно с умопомрачительным видом на парк.
        “А твоя невеста?”- спросил я, кивая на фото в рамке на его столе. “Думаю, ей явно понравилось на Средиземноморье. Иначе, чего ради ей выходить замуж за такого самонадеянного придурка, как ты?”
        Беннетт рассмеялся. “Хлои замечательная. Спасибо, что позволил ее туда отвезти”.
        Я фыркнул. “Да ладно, просто пустующий дом большую часть времени. Рад, что он помог тебе добиться своей цели”.
        Приглашая меня присесть, Беннетт устроился в большом кресле спиной к окну. “Сколько зим, сколько лет. Ну, как жизнь?”
        “Потрясающе”.
        “Да, я слышал”. Он потер подбородок, внимательно разглядывая меня. “Я собирался пригласить тебя к нам после переезда. Я много рассказывал Хлои о тебе”.
        “Очень надеюсь, что ты приуменьшил мои заслуги”. Из всех друзей, Беннетт стал свидетелем самого большого количества моих грязных делишек во времена нашей дикой молодости. “О да,- признал он,- она наслышана настолько, что теперь ей буквально не терпится с тобой познакомиться”.
        “В любое время”. Я посмотрел на здания за окном, немного сомневаясь. Беннетта нелегко было понять в подобных ситуациях; при желании, он мог лишить свое лицо любых эмоций, и эта была еще одна причина, по которой он был лучшим в своей работе. “Должен признаться, я пришел к тебе с просьбой о небольшом одолжении”.
        Он чуть подался вперед, улыбаясь. “Я так и понял”.
        Я абсолютно спокойно работал с самыми необычными людьми на свете, но сейчас немного нервничал, и Беннетт дал мне время обдумать свои слова, ведь дело касалось весьма деликатной темы.
        “Я недавно познакомился с девушкой, которая буквально вскружила мне голову. Но позволил ей уйти, не успев взять ее номер телефона, и с тех пор хочу себя за это придушить. Но к счастью, я увидел ее с тобой и твоей милой Хлои за вчерашним обедом”.
        Он на момент задумался. “Ты говоришь о Саре?”
        “Сара!”- воскликнул я, возможно, слишком торжественно.
        “О, нет”,- ответил он, качая головой. “Без вариантов, Макс”.
        “Что?” С Беннеттом я не мог сохранять невинное выражение лица слишком долго. Он знал меня с университетских времен, которые, надо сказать, не являлись показателем моего благопристойного поведения.
        “Хлои оторвет мне яйца, если узнает, что я позволил тебе приблизиться к Саре. Ни хрена”.
        Я прижал руку к груди. “Дружище, ты меня обижаешь. Может, мои намерения девственно чисты?”
        Беннетт рассмеялся, встал и подошел к окну. “Сара...”,- начал было он, сомневаясь. “Она только что пережила тяжелый разрыв. А ты...”,- он посмотрел на меня и поднял бровь. “Ты ей не подходишь”.
        “Да ладно, Бен. Я уже больше не девятнадцатилетний мудак, трахающий всех подряд”.
        Он ухмыльнулся, несколько удивленно. “Допустим, но ты говоришь с тем, кто был свидетелем интересного случая, когда ты перетыркал трех куколок за один вечер. Притом ни одна из них не знала о существовании других”.
        Я широко улыбнулся. “Ты все не так понял. К концу вечера они друг с другом перезнакомились”.
        “Не трахай мои мозги!”
        “Просто дай мне ее номер. Это будет твое спасибо за проживание на моей шикарной вилле”.
        “Ты такой говнюк”.
        “Кажется, я это уже слышал”-, сказал я вставая. “У Сары со мной был ...увлекательный разговор”.
        “У Сарыбыл с тобой разговор? Сомневаюсь”.
        “Да, причем весьма интересный. Она интригующая маленькая штучка. К сожалению, нас побеспокоили до того, как я смог узнать ее имя”.
        “Понимаю”.
        “Но к счастью, я увидел тебя с ней”. Я поднял свои брови в ожидании.
        “Да, к счастью...”,- улыбаясь, Беннетт снова уселся в свое кресло и посмотрел на меня. “Но, думаю, тебе надо попытать удачу в другом месте. Я слишком привязан к своим... конечностям; мне, знаешь ли, хотелось бы оставить их на своем месте. Тут я ничем не могу тебе помочь”.
        “Ты всегда был мудаком”.
        “Да, я знаю. Как насчет обеда в четверг?”
        “Заметано!”
        


        Я вышел от Беннетта с намерением осмотреть остальное пространство офиса. Он занимал три этажа этого здания и, как я уже слышал, был практически полностью обустроен. Главный атриум был просто потрясающим, а офисная зона шикарной, с объемными вестибюлями, полом из травертина и огромным количеством натурального света, льющегося из окон, стеклянных стен и стеклянных крыш. Каждый кабинет был оборудован отдельной зоной отдыха, не такой как у Беннетта, но все же, располагающей больше к расслаблению, чем к проведению встреч.
        При этом, сам конференц - зал был просто умопомрачительным: стена из окон выходила на центр Манхеттена, а в центре располагался огромный стол из ореха, вокруг которого стояло не меньше тридцати стульев и ультрасовременная техника для презентаций.
        “Неплохо, Бен”,- пробормотал я, выходя обратно в вестибюль, и смотря на инсталляцию в виде большого фото Тимоти Хогана на стене. “Хороший вкус в искусстве, особенно для такого мудака”.
        “Что ты здесь делаешь?”
        Я поднял глаза и увидел очень удивленную Сару, застывшую в коридоре при виде меня. Я не мог ничего поделать, кроме как расплыться в улыбке до ушей; сегодня, определенно, мой счастливый день.
        Или...нет, судя по ее реакции.
        “Сааарааа!”-пропел я. “Какой приятный сюрприз. Я как раз был тут на встрече. Я- Макс, на случай, если тебе интересно. Так приятно, наконец-то, объединить имя и,- я опустил глаза на ее грудь и ниже, осмотрев, насколько позволяло ее черное приталенное платье,- и лицо”.
        Господи, она такая сексуальная.
        Ее глаза стали размером с тарелки. Если честно, у этой девушки были самые большие карие глаза на всем белом свете. Были б они чуть больше, ее можно было бы назвать лемуром.
        Она схватила меня за руку и потащила вниз по коридору, стуча по каменному полому каблуками своих высоких сапог.
        “Так приятно снова видеть тебя, Сара”.
        “Как ты меня нашел?”- шепотом просила она.
        “Знакомые знакомых, знаешь ли”,- небрежно отмахнулся я, осматривая ее. Ее челка была убрана набок и заколота невидимкой красного цвета, такого же красного, как и ее полные губки. Она выглядела так, будто сошла с фотографий модных журналов шестидесятых годов. “Знаешь, Саратакое красивое имя”.
        Она прищурила свои глаза. “Я так и знала, что ты псих”.
        Я рассмеялся. “Не совсем”.
        Мимо нас проходила молодая девушка. Она так смущалась, что нагнула голову, и быстро пробубнив,- “Добрый день, мисс Диллон”,- умчалась прочь.
        А вот и фамилия. Спасибо,пугливая практикантка!
        “Ааа, Сара Диллон!”- сообщил я радостно. “Возможно, мы могли бы продолжить наше общение в более приватной обстановке?”
        Она оглянулась и, понизив, свой голос сказала. “Я не собираюсь заниматься здесь с тобой сексом, если ты для этого пришел”.
        Боже, она восхитительна. “Я просто хотел поприветствовать твой переезд в Нью-Йорк. Но я полагаю, что смог бы сделать это не здесь...”
        “У тебя есть две минуты”,- сказала она, разворачиваясь на пятках и направляясь в свой офис.
        Мы поворачивали то за один угол, то за другой и, наконец, дошли до приемной меньшего размера, чем предыдущая, окна которой перетекали в стеклянную крышу. Когда мы проходили мимо, из-за монитора компьютера выглянул парень, который сидел за круглым столом.
        “Я буду в своем кабинете, Джордж”,- сказала она через плечо. “Прошу меня не беспокоить”.
        Она закрыла за нами дверь, и, повернувшись ко мне лицом, повторила. “Две минуты”.
        “Ну, если прижмет, я мог бызаставить тебя кончить и за две минуты”. Я сделал шаг к ней, протянул свою руку к ее бедру, и провел по нему большим пальцем. “Но, полагаю, мы оба знаем, что тебе хотелось бы МАКСимально продлить этот процесс”.
        “Две минуты на то, чтобы ты объяснил, для чего ты сюда пришел”,- пояснила она слегка дрожащим голосом. “И как ты меня нашел”.
        “Ну, в субботу я познакомился с одной девушкой. Трахнул ее у стены, что интересно. И все это время не мог перестать думать о ней. Она была необыкновенная. Прекрасная, забавная, и чертовски сексуальная. Но она даже не назвала мне своего имени и ничего мне не оставила, кроме своих трусиков. Это капля в море, знаешь ли”. Я шагнул ближе, убрал прядь волос ей за ушко и стал водить носом по ее скуле. “Этим утром я дрочил, вспоминая свои ощущения в ней, и когда кончал, все еще не знал какое имя назвать”.
        Прочищая горло, она отпихнула меня, и прошла к другому краю стола. “Это не объясняет того факта, как ты меня нашел”,- пробормотала она, вдруг залившись румянцем.
        Я видел ее в лучах клубного света, с запрокинутой в экстазе головой и закрытыми глазами, но я хотела увидеть ее совершенно обнаженной, под дневным солнцем, пробивающимся сквозь окна ее кабинета. Я хотел знать, как далеко по ее телу проходит этот возбужденный румянец.
        Но я решил больше ее не дразнить. Эта Сара так резко отличалась от той, флиртующей перелетной птички из Чикаго, с которой я познакомился в баре. “Я увидел тебя вчера на обеде с Беннеттом. Пошел от обратного. Все сопоставил и надеялся, что увижу тебя снова”.
        “Ты рассказал Беннеттупро субботу?”- прошипела она, и вся краска тут же сползла с ее лица.
        “Господи, нет же. Уверяю. У меня не было такого желания. Я просто попросил у него твой номер. Он не дал”.
        Ее плечи немножко расслабились. “Хорошо”.
        “Слушай, то, что я увидел тебя на обеде - простое совпадение, и мне пришлось побегать, чтобы тебя найти. Но, в любом случае, я хотел повидаться с Беном. На случай, если ты когда-нибудь захочешь поужинать...”,- я бросил свою визитку на ее стол и повернулся, чтобы уйти.
        “То видео”,- сказала она внезапно. “Что ты с ним сделал?”
        Я снова повернулся к ней, и дикое желание помучить ее стало просто невыносимым. И чем дольше я молчал, тем больше она паниковала.
        Наконец, она сломалась. “Ты его выложил на YouTube или PornTube или куда там еще выкладывают такие ролики?”
        Я рассмеялся. “Что?”
        “Пожалуйста, скажи, что ты этого не сделал”.
        “Господи, конечно, нет! Признаю, я просмотрел его где-то семьсот тысяч раз. Но нет, я бы никогда и никому его не показал”.
        Она посмотрела вниз на свои ручки, сложенные перед собой, теребя свой ноготок, затем спросила. “Могу я его посмотреть?”
        Что было в ее голосе? Любопытство? Что-то больше?
        Я обошел стол и встал позади нее. Она все еще была напряжена, но слегка прислонилась ко мне, руки зажаты в кулочках. Я вытащил телефон из пиджака, нашел это видео, нажал play и поднял его в руке, перед ее лицом.
        Из маленьких колонок полилась музыка. И когда она появилась на экране, поднимая руки над головой, мой член начал твердеть как тогда, когда я впервые смотрел это видео один.
        “Здесь,- начал я, приближаясь губами к ее шее,- тебе стало интересно, смотрю ли я, как твое платье скользит вверх, правда?” Я прижал свои бедра к ее попке, не оставляя ей никаких сомнений в том, что она со мной делала.
        Я положил телефон на стол перед ней и поднял руки к ее талии. “А этот момент”,- сказал я, указывая на видео. Она взяла телефон в руки, чтобы видеть все ближе. “То, как ты смотришь на меня из-за плеча - мой самый любимый. Ты будто танцевала для меня”.
        “O, Боже”,- прошептала она. Я надеялся, что она помнит свои ощущения, зная, что я наблюдал за каждым ее движением.
        А затем она взяла мою руку и медленно опустила к краю своего платья, и подняла до бедра. Своей ладонью я чувствовал мягкость ее кожи и, подняв свою руку, пробрался вверх к ее животу, заставив ее дрожать от каждого моего прикосновения.
        “Ты танцевала дляменя?”- спросил я, так нуждаясь в напоминании.
        Она кивнула и опустила мою руку ниже. Черт, эта девушка - просто комок противоречий.
        “О чем еще ты думала?”- продолжил я. “О моих губах и моем языке у тебя между ног?”
        Она снова кивнула, закусив нижнюю губу.
        “Я хотел потрогать тебя”,- сказал я, проникая в ее трусики. “Вот так”.
        Она выгнулась навстречу моей руке. “Я хотел почувствовать, какая ты мокрая”,- сказал я, мое дыхание сбилось, голос стал ниже и грубее. “Как сильно ты намокнешь, когда узнаешь, что я кончил, просматривая это видео сегодня утром”.
        Мои пальцы опустились ниже.
        Она резко вдохнула.
        “Ты смотришь?”- спросил я, вводя в нее один палец. Она кивнула, и я добавил еще один, большим пальцем выписывая круги на ее клиторе. “Блядь, ты такая мокрая”,- выдохнул я, и прикусил ее плечо.
        “Мы не должны делать это здесь”,- сказала она.
        Несмотря на свои слова, она продолжала толкаться в мою руку. Я сохранял этот размеренный темп, и почувствовал, как она стала сжиматься вокруг моих пальцев, а ее дыхание стало резким и поверхностным.
        Нехотя, я убрал от нее руку и повернул ее к себе лицом. Она выглядела так, будто была под кайфом, веки тяжелые, губки раскрытые.
        “Но, к сожалению, мои две минуты уже истекли”.
        Я поцеловал ее щеку, уголок ее рта, а когда она закрыла глаза - и каждое веко. Потом я взял телефон из ее рук и вышел ее кабинета.

        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
        Незнакомец снял на видео, как я танцую.
        Затем, он нашел место моей работы, потому что, как оказалось, является близким другом моего босса,и я попросила его показать мне это видео.
        Но мне этого было мало, и я сама поднесла его руку к моим трусикам. Опять!!! Но на сей раз все происходило в моем новом кабинете, что только доказало нам обоим, насколько меня возбудила мысль о том, что он мастурбировал, смотря видео со мной.
        “О, Боже мой”.
        “Сара, ты повторяешь это уже в десятый раз за последние пятнадцать минут. Давай, выйди сюда, расскажи мне”,- предложил мой ассистент, Джордж, прислонившись к двери. “Иначе, мне придется зайти в твой кабинет и закрыть дверь. Люди могут что-нибудь подумать”.
        “Да нет, ничего, я просто...”,- я стала раскладывать карандаши в подставке, и приводить в порядок бумаги на столе. “Ничего”.
        Он скептически улыбнулся. “Научись врать”.
        “Ну правда, это большое, гигантское, досадное ничего”.
        Джордж зашел в мой кабинет и плюхнулся на стул. “Это Ничего могло произойти с тобой в субботу на вечеринке в честь помолвки Хлои?”
        “Возможно”.
        “И может ли это Ничего быть связано с каким-нибудь мужчиной?”
        “Вполне”.
        “А может ли быть так, что этим Ничего является Макс Стелла, только что вышедший из твоего офиса?”
        “Что? Нет!”- соврала я, даже не моргнув. Иной раз я похвалила бы себя за этот, как я надеялась, правдоподобный порыв. Но Джордж был прав, из меня врушка никакая. Но, мне было так стыдно за мой публичный секс, что это просто перекрыло мою неловкость за неумение врать. “И откуда ты знаешь, кто такой Макс Стелла?”
        Джордж уже успел тщательно изучить всех местных красавчиков, несмотря на то, что стал нью-йоркцем всего тринадцать дней назад, прилетев сюда на неделю раньше меня.
        “Позволь мне для начала задать тебе вот такой вопрос,- начал он,- чем ты занялась первым делом после прилета и переезда в новую квартиру?”
        “Разведала, где находятся ближайшие кондитерские и винные магазины”,- ответила я. “Разумеется”.
        Он рассмеялся. “Разумеется. Но, так как я, в отличие от некоторых, не планирую становиться толстой старой девой, то первым делом ястал разведывать обстановку в городе. Ну, скажем, где можно поесть, потанцевать, потусоваться”.
        “Попялиться на мужиков”,- добавила я.
        Он согласился, подмигнув. “На всехмужиков. И выведал все что мог, и о ком только мог. Так что теперь я знаю, Кто есть Кто...” Он нагнулся ко мне ближе, и с широченной улыбкой добавил: “В этом городе, Макс Стелла - Кто”.
        “ Кто?В смысле?”
        Он фыркнул. “Частый персонаж бульварной прессы. Несколько лет назад переехал в Нью - Йорк из Лондона, золотая голова в венчурном капитале, всегда трахает кого - то из знаменитостей или светских львиц. На каждом мероприятии появляется с новой спутницей. И все в этом духе. Бла, бла, бла”.
        Отлично. Мне посчастливилось встретить такого же шлюховатого любителя саморекламы, как и мой бывший. Но, мало того, что Макс - известный бабник и потаскун, он еще и блестящий финансист, с которым, мне непременно придется столкнуться по работе. И у которого есть видео, где я танцую как натуральная стриптизерша, представляя его язык у меня между ног.
        Я снова застонала. “О, Боже мой”.
        “Успокойся. Ты выглядишь так, будто вот - вот потеряешь сознание. Ты сегодня ела?”
        “Нет”.
        “Послушай. В работе ты обгоняешь план. У нас всего четыре контракта, требующие твоего внимания, и если то, что Генри говорил о тебе правда, то полагаю, что ты уже сто раз успела их детально изучить. Хлои пока не получила свою мебель для офиса, ее ассистент еще даже не в Нью -Йорке, а Беннетт за сегодня прожевал и выплюнул всего троих. Вполне очевидно, что на данный момент нет архиважных дел и твое присутствие не обязательно. У тебя есть масса времени, чтобы успокоиться и перекусить”.
        Я сделала глубокий вдох, благодарно ему улыбаясь. “Генри хорошо тебя обучил”.
        Джордж был назначен ассистентом Генри Райана в Ryan Media после того, как я получила свою степень МВА и перешла в другую крупную коммерческую компанию. Когда Беннетт позвонил мне с предложением возглавить финансовый отдел нового офиса, Генри рекомендовал Джорджа в качестве ассистента, зная, что тот смерть как хотел переехать. Джордж улыбнулся в ответ. “Генри говорил, что ты никогда не согласишься переехать сюда, и что даже не надо пытаться. Мне нужно убедить его в обратном”.
        “Ты потрясающий”.
        “О, девочка, я знаю”,- ответил он. “И считаю, что в мои обязанности также входит убедить тебя немного расслабиться, и рассказать где это можно сделать. Ну, там, поесть пирожные, попить вино, занятьсяиными видами физической активности”.
        Я сразу же мысленно вернулась в субботний клуб, полный людей, с грохочущей музыкой, и танцами. И снова представила лицо Макса, его звуки, когда он кончал, его большое тело, его сильные руки, приподнимающее меня и прижимающее к стене, пока его стальной член входил и выходил из меня.
        Я прижала ладони к лицу. Вот, теперь я знала, что он из себя представляет, и, несмотря на его блядскую сущность, он снова хотел меня увидеть? Ничего не понимаю.
        Джордж встал, подошел ко мне, и, потянув за руки, заставил подняться. “Правильно. Иди немного поешь. А я достану все контракты по Agent Provocateur и ты сможешь ими заняться после обеда. Дыши, Сара”.
        Я неохотно взяла сумочку и вышла из офиса. Кроме ночи празднования в клубе два дня назад и бессонных ночей, проведенных за распаковыванием вещей, большую часть времени я проводила на работе, работая как пчелка. Почти весь наш офис, занимающий три этажа, пока был пустым, и без оставшихся членов моего или маркетингового отделов, мы не могли начать завоевывать мир.
        Когда я ушла из Ryan Media, Хлои осталась, и занималась несколькими важными маркетинговыми проектами вместе с Беннеттом. Но ее фантастическая работа по Papadakis вывела их компанию на новый уровень, и стало понятно, что офису в Нью - Йорке потребуется полный штат профессионалов для работы с крупнейшими клиентами. Эллиот, Генри и Беннетт провели две недели в Нью - Йорке в поисках идеального офиса. Таким образом, Ryan Media Group обзавелась новым домом в центре города.
        Мичиган Авеню в Чикаго - очень суетливая часть города, но она не идет ни в какое сравнение с Пятой Авеню на Манхеттене. Меня поглотила эта сетка улиц, плывущая масса архитектуры, постоянный поток людей, дорожное движение и шум. Кругом слышались сигналы машин, и чем дольше я просто стояла, тем более оглушительными становились звуки города. Мне идти направо или налево? Где находится этот ресторан китайской кухни, который так хвалил Беннетт? Как он там назывался - Какой - то сад? Я остановилась и попыталась привести мысли в порядок, пока толпа деловых мужчин и женщин проходила вокруг меня, слово вода разрезалась скалой, бессловесно стоящей в реке.
        Но как только я полезла за телефоном, чтобы спросить у Хлои где находиться этот ресторан, то увидела знакомую крупную фигуру, заходящую в какое - то заведение через дорогу. Я посмотрела на вывеску: САД ПРОВИНЦИИ ХУНАНЬ.
        


        В ресторане свет был приглушен, не было людей и пахло просто умопомрачительно. Я и забыла, когда в последний раз ела что - нибудь существенней гранолы. И меня тут же потекли слюнки, и я совсем забыла, что должна быть начеку.
        Я переехала в этот город, чтобы начать свою жизнь сначала. То есть, добиться карьерных успехов, что для меня должно быть на первом месте, и найти себя, а не вовлекаться в очередные сомнительные отношения. Надо укреплять эти мысли. Я могла бы даже тут пообедать, но для начала, я должна сказать Максу, чтобы он больше никогда не приходил ко мне на работу вот так. И что я положила его руку под платье совершенно случайно. Это большая ошибка. Непредумышленная.
        “Сара?”
        Мое имя, прозвучало тихим эротичным звуком, произнесенным с британским акцентом, и заставило повернуться в сторону Макса. Он сидел на диванчике в углу ресторана, с меню в руках. Он положил его на стол, удивленный моим появлением и улыбнулся, отчего мне сразу же захотелось его стукнуть, поскольку его улыбка заставляла меня нервничать. При таком освещении, черты его лица казались грубее, что делало его внешность более опасной.
        Я подошла к его столу, игнорируя его жест, приглашающий меня пройти и сесть рядом с ним. Его волосы были коротко стрижены, но сверху оставлены чуть длиннее. Мне так захотелось прикоснуться к ним, понять такие ли они мягкие на ощупь, какими кажутся при этом освещении. Черт.
        “Я пришла сюда не для того, чтобы обедать с тобой”,- заявила я, распрямляя плечи. “Я только хотела прояснить некоторые моменты”.
        Он опустил ладони на стол перед собой. “Сделай одолжение”.
        Сделав успокоительный вдох, я начала: “В субботу в клубе я испытала с тобой самые непередаваемые ощущения за всю мою жизнь...”
        “Я тоже”.
        Я подняла свою руку, останавливая его. “Но я переехала сюда для того, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я хотела сделать что-нибудь безумное, и я сделала, но это была не я. Я люблю свою работу и уважаю своих коллег. Я не могу позволить тебе приходить туда и флиртовать со мной на глазах у всего офиса. Больше я так делать не могу”. Наклонившись к нему, я прошептала: “И я не могу поверить, что ты сохранил это видео”.
        Ему удалось изобразил раскаяние. “Прости. Я, действительно, собирался его удалить”. Подавшись вперед на локтях, он добавил: “Но дело в том, что я, кажется, не могу заставить себя не смотреть его. Это видео успокаивает меня лучше любого долбанного виски. Лучше самого грязного порно”.
        Что - то теплое разлилось внизу моего живота, и сосредоточилось между ног.
        “И, подозреваю, тебе нравится это слышать. Я также подозреваю, что дикий Лепесточек, которого я встретил в клубе, занимает большую часть Сары Диллон, нежели она хочет это признать”.
        “Это не так”. Я замотала головой. “Я больше не буду этого делать”.
        “ Это,- сказал он,- просто обед. Сядь рядом со мной”.
        Я не сдвинулась с места.
        “Да ладно тебе”. Он тихо вздохнул. “Ты дала мне трахнуть себя в субботу, положила мою руку под платье несколько минут назад, а сейчас не можешь просто пообедать со мной. Ты всегда так избирательна в вопросах стеснения?”
        “Макс”.
        “Сара”.
        Все еще сомневаясь, я проскользнула мимо него и села на диван, рядом с ним. И сразу же почувствовала исходящее тепло от его большого и твердого тела.
        “Ты прекрасно выглядишь”,- сказал он.
        Я посмотрела на свое простое черное платье, открывавшее мои голые коленки. Он провел пальцем от моего плеча до запястья, отчего по руке побежали мурашки.
        “Я больше не заявлюсь к тебе в офис вот так”,- сказал он настолько тихо, что мне пришлось податься к нему, чтобы расслышать. “Но я хочу снова увидеть тебя”.
        Я отрицательно покачала головой, но не могла оторвать взгляд от его длинного пальца, скользящего по мне. “Не думаю, что это хорошая идея”.
        Когда к нам подошел официант, пальцы Макса задержались на моей руке, отчего я никак не могла выбрать свой обед. Тогда он сделал заказ за нас двоих.
        “Надеюсь, ты любишь креветки”,- сказал он, улыбаясь.
        “Люблю”. Он был так близко ко мне: его рука на моей, а его нога теплом обдавала мое бедро. Так чего же я хотела? Я не хотела надолго попасть под чары сильной энергетики Макса, но мне было сложно этому сопротивляться. “Прости, я немного сбита с толку”.
        Свою другую руку он опустил под стол. Я почувствовала легкое прикосновение на своих бедрах. “Это я сбил тебя с толку? Или твоя работа?”
        “На данный момент, ты. Но мне лучшедуматьо работе”.
        “У тебя для этого будет масса времени. Я должен отблагодарить твоего ассистента, который заставил тебя выйти и поесть”.
        Я отклонилась и посмотрела на него. “Ты шпионишь за мной?”
        “Нет, почему же. Просто, он выглядит назойливым, а ты выглядишь так, будто редко вспоминаешь о еде”. Его пальцы подняли мое платье выше и выше, до бедра. “Так хорошо?” Его слова сошли на шепот.
        И это было более, чем хорошо, но мое сердце колотилось как сумасшедшее от возбуждения и нетерпения. Я еще раз позволяла ему затуманить мой разум, спрятать его в темный уголок, откуда мне его пока было не достать.
        “Мы в ресторане”.
        “Я в курсе”. Он пробрался внутрь моих намокших кружевных трусиков, провел пальцем вокруг клитора и опустился ниже к моей влажности. “Бог мой, Сара. Как бы я хотел разложить тебя на этом столе и съесть тебяна обед”.
        За секунду его слова воспламенили меня еще больше. “Не говори мне такие вещи”.
        “Почему? Мы тут одни, если не считать старичка в углу, официанта и повара в задней части ресторана. Никто меня не слышит”.
        “Я не это имела в виду”.
        “Мне не говорить такие вещи, из - за того, что они делают с тобой?”- спросил он.
        Я кивнула, потому что не могла ответить, так как он ввел в меня два пальца.
        “У нас есть примерно десять минут. Как думаешь, ты сможешь кончить для меня за это время?”
        Мне и так казалось, что его пальцы были во мне, но когда они на самом деле скользнули внутрь, до меня стало доходить, где мы находимся. Это было настоящее мучение: знать, чем мнеследуетзаниматься в таком тихом ресторане - пить чай, обедать, но я хотела делать то, что было на меня совсем непохоже, чувствовать в себе пальцы этого Прекрасного Незнакомца, зная, что нас могут увидеть в любой момент.
        Это была та же самая безумная фантазия, что и в клубе: возможность быть застуканной с этим красивым, сильным мужчиной, но остаться безнаказанной.
        Он начал кружить большим пальцем вокруг моего клитора, при этом держа другие два пальца глубоко во мне, но не двигая ими. Его рука практически не шевелилась, но внизу, под скатертью, я чувствовала, как во мне формируется взрыв.
        Все, что я могла делать - это смотреть на его руку, манжет рубашки, выглядывающий из - под рукава пиджака и чувствовать как он смотрит на мое лицо, наблюдает за каждым моим вздохом, каждым тихим стоном, за тем, как я закусываю губу, пытаясь не закричать от удовольствия. От его знающих, уверенных движений, все внутри начало ныть, и я стала слегка толкаться в его руку, желая почувствовать его глубже, жестче. Вдалеке послышался звон упавшей на пол тарелки, но он потонул в звуке моего имени, стоном слетевшего с губ Макса.
        Наш официант вышел из кухни и направился к нам.
        “Ты меня просто убиваешь”,- сказал Макс, целуя меня в шею прямо за ушком. Его дыхание согрело мою кожу, и заставило разрываться между удовольствием от его пальцев и страхом быть замеченной официантом в таком виде.
        Будто прочитав мои мысли, Макс прошептал мне на ушко: “Никто не узнает, что ты кончаешь от моих пальцев”.
        Я думала, что он остановится и положит руку на стол, но он просто прекратил дразнить мой клитор, пальцами все еще оставаясь глубоко во мне. Наш официант долил нам воды со льдом. Лед звонко ударился о стакан, по краям которого начала медленно сползать капля воды, ниже и ниже, по всей длине стакана, и, соскользнув вниз, впиталась скатертью, и превратилась в небольшое мокрое пятнышко на ней. Сейчас я была как эта капля и медленно таяла вокруг пальцев Макса.
        Со стороны казалось, что он просто положил руку на мою ногу. Макс резко провел пальцем по клитору, напоминая о себе, и я резко вдохнула.
        “Ваш заказ будет буквально через минуту”,- сказал официант с вежливой улыбкой.
        Макс сильно нажал пальцем на клитор, и мне пришлось закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать. Он улыбнулся официанту. “Спасибо”.
        Тот развернулся и ушел, а Макс посмотрел на меня с нескрываемой ухмылкой порочного обольстителя.
        “Вот и все”,- прошептал он, чуть приподнимая ладонь для того, чтобы ввести в меня третий палец. Растягивая меня, он толкал меня к блаженной грани удовольствия и боли, отчего я почувствовала себя бесстыдной и грязной, показывая ему, насколько сильно я жаждала таких его прикосновений. “Ох, черт, Сара. Да, вот так”.
        Мои ногти впились в кожаный диван под нами, я он начал сильнее вводить в меня пальцы, отчего его плечи стали заметно двигаться, и нас могли увидеть. Я запрокинула голову назад на диван, и не смогла сдержать тихий стон, совершенно диссонансирующий с силой оргазма, сотрясшего мое тело.
        “О, Господи”,- громко простонала я, когда он продолжил вводить в меня пальцы еще глубже. Я прижала свое лицо к его плечу, чтобы заглушить свои стоны.
        Он замедлил темп, потом вовсе стих, затем, нежно поцеловал меня в висок, и вытащил из меня пальцы. После этого, он поднял руку, провел пальцами по своим губам и обернул ладонь салфеткой.
        Затем он облизал свои губы, и посмотрел на меня. “Твой язык сладкий как сахар, но твоя принцесса еще слаще”. Он прильнул ко мне и поцеловал меня, глубоко проникая в мой рот своим горячим языком. “В следующий раз, я хочу, чтобы внутри тебя был мой член”.
        О, да, пожалуйста.
        Господи, кто эта женщина, завладевшая моим разумом?Потому что я тоже этого хотела. Минуту назад я испытала сильнейший оргазм, подаренный мне Максом, но все равно хотела забраться к нему на колени и заняться с ним настоящим сексом.
        Но эти мысли не успели толкнуть меня в объятия очередного безумия, потому что в моей сумочке зазвонил телефон. Я вытащила его. Это было сообщение от Беннетта.
        Вернулся со встречи. Давай продолжим наши обсуждения в14:00.
        На часах 13:45. “Мне надо идти”.
        “Сара, мы что, устанавливаем систему? Сначала приходишь, потом уходишь”.
        Я то ли улыбнулась, то ли поморщилась, и когда вернулся официант, достала двадцатку, положила на стол и попросила завернуть с собой.
        “Дай мне свой номер”,- сказал Макс, засовывая купюру обратно в мою сумочку.
        “Ну уж нет”,- рассмеялась я.
        Я не представляла, как все вышло из - под контроля. Ладно, это была ложь, я прекрасно понимала как все вышло из под контроля - он стал нашептывать мне нежности на ушко своим британским акцентом, и трогать меня под столом. Но я знала, по каким причинам не могу позволить себе увлечься Максом: во - первых, он бабник, и нет никаких шансов, что я снова пойду по этой дорожке, и во - вторых, моя работа. Вообще - то, она должна стоять на первом месте.
        “Я рано или поздно его узнаю, скажем, от Беннетта”.
        “Беннетт не даст тебе мой номер без моего согласия. Мало у кого, кроме меня, есть желание прибить моего бывшего. Но Беннетт - один из них ”. Я поцеловала Макса в щеку, наслаждаясь его колючей щетиной, и встала. “Спасибо за возбуждение аппетита. И удали видео”.
        “Я подумаю над этим, если ты согласишься со мной куда - нибудь сходить”,- ответил он, с искрящимися весельем глазами.
        Я вышла из ресторана и направилась на Пятую авеню, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

        ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
        Даже спустя три дня, после того, как она кончила от моих пальцев в ресторане, я все еще был одержим ею.
        “И с кем ты сегодня придешь?”- спросил Уилл рассеянно, просматривая сложенную газету Timesв своих руках.
        Его вопрос нарушил тишину, в которой мы ехали обратно в офис от портного под тихие звуки двигателя нашего лимузина, сигналов других машин, и криков на улице. Я продолжил изучать документы, которые взял с собой - фото с новой выставки в Куинсе, и ответил: “Вообще-то, ни с кем”.
        Он поднял на меня глаза. “Ты будешь без пары?”
        “Да”. Я посмотрел на него и увидел, как он приподнял брови в удивлении. “Что?”
        “Как давно мы знакомы, Макс?”
        “Скажем, лет шесть”.
        “И за все это время было ли хоть раз, что бы на светском мероприятии ты появился без спутницы?”
        “Действительно, не припомню”.
        “Ну, мы могли бы просмотреть желтую прессу. Уверен, там все есть”,- ответил он равнодушно.
        “Очень смешно”.
        “Просто, это необычно, вот и все. Этот вечер - наше крупнейшее событие года, и у тебя нет пары”.
        “Невероятно, правда?”
        Он рассмеялся. “Ты серьезно? ‘Кого на этот раз Макс Стелла выберет себе в спутницы?’- первый вопрос, который задают на вечеринках ”.
        “Мне нравится, как ты стараешься выставить меня блядуном, а себя целомудренной крошкой”.
        “Ой, уж я - то точно никогда не прикидывался целомудренным”,- парировал он, гладя на меня поверх своей газеты. “Я просто предполагаю, что люди могут подумать, что твоя спутница уже на мероприятии, вот и все”.
        Я снова вернулся к своим документам, обдумывая его слова. По правде говоря, я никому не предложил пойти со мной на этот благотворительный вечер. Не предложил, потому что никого не хотел.
        И это было странно. Может, Уилл был прав. С тех пор, как я встретил Сару, все женщины стали казаться мне предсказуемыми и скучными.
        


        Уилл также был прав, когда сказал, что ежегодный Благотворительный Вечер “Стелла и Самнер” является нашим крупнейшим мероприятием года. Он проводился в Музее Современного Искусства, и на него были приглашены все знаменитости. Программа вечера включала в себя танцы, ужин и негласный аукцион, во время которого мы планировали выручить миллионы долларов для детского онкологического фонда.
        Пасмурное послеобеденное небо слегка прояснилось, и ощущение грозы все еще витало в воздухе, когда мой лимузин остановился у главного входа в музей. Камердинер открыл мою дверь, и я вылез из машины, застегивая пуговицу моего смокинга. С нескольких сторон послышалось мое имя, щелчки и вспышки фотокамер, создавших небольшой световой шторм перед музеем.
        “Макс, ты один! Где твоя спутница?”
        “Макс, одно фото! Пожалуйста, к нам!”
        “Макс. Слухи о Смитсоновском фонде преувеличены?”
        Я улыбнулся, немного попозировал фотографам, помахал им на прощание и прошел внутрь здания. Казалось, я был на автопилоте и был чрезвычайно рад, что не допустил прессу на мероприятие. У меня просто не было на это энергии.
        Гостей провожали вдоль музея к саду, в котором планировалось провести большую часть вечера, и в котором расхаживали группы богато и красиво одетых людей, попивающие коктейли и шампанское, обсуждающие деньги, друг друга и свежие сплетни. Там же были установлены белые тенты, на которые падал яркий свет. В одном конце сада виднелся оркестр с музыкантами, а на другом установка DJ для вечеринки.
        Воздух был тяжелый и влажный, что создавало мой личный дискомфорт. Я прошел к длинному ряду столов, красиво задрапированных белыми скатертями и уставленных кристальными бокалами с выпивкой. Я взял в руку бокал с шампанским, и почувствовал чье-то присутствие за своей спиной.
        “Все на высшем уровне, Макс. Как всегда. Ты превзошел самого себя”.
        Я оглянулся и увидел Беннетта, стоящего позади меня.
        “Тут охренительно жарко, а так пойдет”,- сказал я, и, кивая на бокалы в каждой его руке, и добавил: “Полагаю, ты здесь со своей Хлои?”
        “А ты с кем?”
        “Я сегодня один”,- ответил я. “Встреча гостей, и прочая херня”.
        Беннетт рассмеялся и поднес свой бокал к губам. Он ничего не сказал, но было невозможно пропустить, как его взгляд устремился за мое плечо.
        Я обернулся как раз тогда, когда Хлои и Сара выходили из дамской комнаты. Сара выглядела просто потрясающе: на ней было светло - зеленое вечернее платье в пол, лиф которого был украшен кристаллами, переходящими в струящийся низ. Из-под подола платья выглядывали серебристые босоножки на шпильке.
        Мне понадобилось некоторое время, чтобы вновь обрести дар речи.
        “Она здесь не одна, Макс”.
        Я повернулся и посмотрел на Беннетта, потом вновь на Сару и ее окружение, чтобы понять с кем же она пришла. “Правда? И с кем же?”
        “Со мной”.
        “Подожди, что? Не может быть”.
        “Господи, да шучу я. Посмотри на свое лицо”. Он потер свой подбородок, и мимоходом помахал кому - то через зал, а мне тут же захотелось его прибить.
        “Макс”,- сказал он, низким и серьезным голосом. “Сара - лучшая подруга Хлои и важная часть моей команды. Я знаю, что в бизнесе, ты - профессионал в своей части, но в отношении женщин твоя история не так уж безупречна. Не мне тебя судить, но не делай ничего глупого”.
        “Успокойся. Я не собираюсь затаскивать ее в гардеробную и устраивать ей там ночи в стиле буги”.
        “Тебе было бы не впервой”,- сказал он, улыбаясь, и допивая свое шампанское.
        “Как и для тебя, приятель”,- ответил я.
        Когда я отошел от Беннетта, он, казалось, уже почти расслабился, и на какой-то момент, мне стало стыдно за то, что я ему солгал. А правда заключалась в том, что мне оченьхотелосьзатащить ее в ближайшую гардеробную. Но также я хотел просто на нее смотреть.
        Я прошел через сад, пожимая руки, и благодаря гостей за их пожертвования, но все же, оставлял Сару в зоне моей видимости. Я остановился за обнаженной античной скульптурой и стал наблюдать за Сарой, очарованный тем, как прекрасно она сегодня выглядела.
        Ее платье было длинным и облегающим, идеально подчеркивающим все ее изгибы, включая некоторые, особенно мной полюбившиеся.
        Я помнил, как она выглядела тогда, в клубе - такой дикой в этом слишком коротком платье и на слишком высоких каблуках, и какой она была сейчас - уточненной женщиной на благотворительном вечере. Даже тогда я понимал, что то, что мы сделали, противоречило ее характеру. Но, думаю, до сегодняшнего вечера я не мог понять насколько. Она держала себя достойно и деликатно, хотя, за этой правильной наружностью в ней скрывалось что-то еще, некая завуалированная бесшабашность.
        Мой взгляд спустился по ее длинной шее, прошел вдоль ключицы, и мне стало интересно, чтобыло на ней надето под этим платьем. Я задумался, что же двигало этой девушкой, когда она решила трахнуть меня у стены в клубе, полном людей.
        Я был вполне уверен, что Беннетт не шутил, когда советовал мне держаться от Сары подальше. Или когда говорил, что его невеста оторвет ему яйца, и мои заодно, если узнает, что я к ней приблизился. Беннетт, очевидно, понял, что у меня к Саре не случайный интерес, но несмотря на свои протесты, он никогда не стал бы лезть в ее личную жизнь, если это то, что ей действительно нужно.
        Но Хлои была совершенно другой. Она, очевидно, была очень умной, а ее взгляд был слишком проницательным. Я мало что знал о будущей миссис Райан, но, если Беннетт, наконец-то нашел свою пару, я бы не хотел портить с ней отношения.
        Но, независимо ни от чего, я наслаждался этой маленькой игрой между мной и Сарой.
        


        Когда оркестр заиграл медленную композицию, несколько человек направились к танцполу. Я прошел по краю сада, встал позади Сары и прикоснулся к ее обнаженному плечу.
        Она повернулась и когда увидела меня, улыбка сползла с ее лица.
        “И тебе привет”,- сказал я.
        Сара сделала большой глоток шампанского и обратилась ко мне: “Как Вы поживаете, мистер Стелла?”
        Мистер Стелла, значит? Я улыбнулся. “Я вижу, ты провела некоторые исследования. Я, должно быть, произвел на тебя впечатление”.
        Она вежливо улыбнулась. “Быстрый поиск в Google может предоставить массу интересной информации”.
        “А тебе никто никогда не говорил, что в интернете много ложной информации и неподтвержденных слухов?” Я шагнул к ней ближе, проводя пальцами вниз по ее руке. Ее кожа была такой мягкой и нежной, и я заметил, как по ней побежали мурашки. “Между прочим, ты выглядишь великолепно”.
        Она оценивающе посмотрела на меня, несколько отклонившись назад, оставляя между нами небольшое расстояние, и пробормотала: “Да и ты сегодня неплохо выглядишь”.
        Я изобразил шок. “Ты только что сделала мне комплимент?”
        “Возможно”.
        “Будет очень неправильно, если мы, одетые, по случаю, в вечерние наряды, не потанцуем. Позволь тебя пригласить?” Сара оглянулась на сад, и я добавил, “Это только танец, Лепесточек”.
        Она допила свое шампанское и поставила пустой бокал на поднос официанта. “Только танец”.
        Положив руку на ее талию, я повел ее в дальний угол танцпола, слабо залитый светом.
        “Мне очень понравился наш недавний обед”,- сказал я, приобнимая ее в танце. “Возможно, мы могли бы это повторить. Разве что, слегка изменив меню, как ты на это смотришь?”
        Она фыркнула и посмотрела за мое плечо.
        Я прижал ее тело к своему, уловив небольшой изгиб ее брови, который мне так начинал нравиться. “Ну, как тебе Нью-Йорк?”
        “Другой,”- ответила она. “Большой. Шумный”. Она повернула голову, наконец-то посмотрев на меня. “Мужчины здесь несколько напористые”.
        Я рассмеялся. “Ты так говоришь, как будто это плохо”.
        “Полагаю, это зависит от мужчины”.
        “А как насчет этогомужчины?”
        Она отвела взгляд, снова вежливо улыбаясь. Меня поразило то, что Сара вела себя так, будто привыкла находиться на публике.
        “Макс, послушай, мне льстит твое внимание. Но почему ты так интересуешься мной? Неужели нельзя притвориться, что мы просто хорошо провели время и оставить все как есть?”
        “Ты мне нравишься”,- сказал я, пожимая плечами. “Мне даже нравится твоя маленькая извращенность”.
        Она рассмеялась. “Моя извращенность? Никогда бы не подумала, что я извращенка”.
        “Как жаль. Скажи мне, когда ты фантазируешь о сексе, ты думаешь о милом, нежном сексе в постели?”
        Она подняла голову и посмотрела на меня с вызовом в глазах. “Иногда, да”.
        “Но также ты представляешь, как тебя трогают, скажем, в ресторане, где тебя может кто - нибудь увидеть, да?” Я наклонился ближе, шепча ей на ушко: “Или как тебя трахают в клубе?”
        Я почувствовал, как она сглотнула, и услышал ее судорожный вход, но потом она выпрямилась, снова оставляя между нами приемлемое на публике расстояние. “Иногда, да, конечно. У кого не бывает таких фантазий?”
        “Много у кого. И еще больше людей никогда не воплотят эти фантазии в жизнь”.
        “Почему ты так на этом зациклился? Я уверена, что ты можешь улыбнуться приглянувшейся тебе девушке на этом вечере, и отвести ее в любой зал этого музея”.
        “Потому что, к сожалению, я не хочу ни одну женщину на этом вечере. Ты стала для меня некой загадкой. Как за этими большими карими глазами может скрываться так много противоречий? Кто эта девушка, которая трахнула меня перед огромной толпой незнакомых людей?”
        “Может быть, я хотела понять, что буду чувствовать, если сделаю что - то настолько безумное”.
        “И это было невероятно, ведь так?”
        Ни секунды не колеблясь, она снова подняла на меня свои глаза. “Да, так, но знаешь”,- начала она и сделала шаг назад. Мои руки упали по сторонам. “На данный момент, мне не интересно быть чьей - то сексуальной игрушкой”.
        “Вообще - то, это я хочу быть твоей”.
        Она покачала головой, и посмотрела на меня, тщетно пытаясь сдержать улыбку. “Перестань быть милым”.
        “Давай встретимся наверху”.
        “Что? Нет”.
        “Там есть пустой танцевальный зал напротив туалетных комнат. Это вверх по лестнице и направо”. Я шагнул к ней и поцеловал ее в щеку, благодаря за танец.
        Я оставил ее там, как только закончилась музыка, и было объявлено об ужине, который последует сразу же за аукционом. Мне было интересно, станет ли она это делать. Будет ли рисковать, и подниматься ко мне. Чувствует ли она тот же всплеск адреналина, что и я.
        Я вошел в здание прохладного музея, оставив позади сырой ночной воздух и нарастающий гул разговоров гостей. Я поднялся по широкой лестнице и прошел к пустому, темному залу. Шум в саду стих, как только я прикрыл за собой дверь, оставляя маленькую щель.
        Я подождал немного, прислушиваясь к теперь уже тихим звукам снаружи и на первом этаже музея, а также пытался удостовериться, что в этом темном помещении я совершенно один.
        Случайные посетители проходили по коридору, устланному ковром, звонили кому - то или просто искали туалет. Казалось, что каждый мой звук эхом отдавался от стен, а моя обувь стучала по деревянному полу, как - будто я просто ходил и составлял план - схему этого зала. Зал был скорее длинным, нежели широким, а город бросал яркий свет на дальнюю стену комнаты и был слышен бесконечный шум дорожного движения на улицах. Ближе к углу, у короткой стены располагался стол, частично спрятанный за богато украшенной перегородкой. Кроме этого в зале не было больше никакой мебели. Я прошел к столу, облокотился на него и стал ждать.
        Спустя пятнадцать минут моего мучения, я почти потерял надежду, но тут увидел луч, просочившийся в комнату из открытой двери. Я увидел очертания ее фигуры, благодаря свету, льющемуся на нее из коридора. Я знал, что в темноте я пока оставался невидимым для нее, и, воспользовавшись случаем, наблюдал за ней, за тем как она осматривает зал в поисках меня. Я мог представить, как сильно бьется жилка у основания ее шеи от волнения и возбуждения. Выступив из - за перегородки, я, наконец - то, дал ей увидеть себя, свой темный силуэт в свете города за окном.
        Она пересекла комнату, смотря мне прямо в глаза, и медленно сокращая расстояние между нами. При таком тусклом освещении было сложно понять, о чем она думает, и я все ждал, что она заговорит, пошлет меня ко всем чертям или попросить оттрахать ее до бесчувствия, но она ничего не говорила. Она остановилась буквально в нескольких сантиметрах от меня, сомневаясь всего на секунду, затем схватила меня за смокинг и притянула к себе.
        Ее губы были теплыми и настойчивыми, с привкусом шампанского. Я представил, как она опрокинула целый бокал для смелости, перед тем, как подняться сюда. От этой мысли я застонал, и закрыл глаза, почувствовав, как она открылась мне, запрокинув голову назад, и начала скользить своим язычком вдоль моего. Одной рукой я схватил ее грудь, а второй сильно впился ей в бедро.
        “Сними мое платье”,- прошептала она, а сама начала неуклюже развязывать мой галстук, и спустила свои руки ниже, к пуговицам рубашки.
        Я повел нас глубже в зал и расстегнул молнию на ее платье, наблюдая, как оно соскальзывает с ее тела, растекаясь у ее ног. Под платьем она была абсолютно голой.
        “Ты была в таком виде весь вечер?”- спросил я, затем нетерпеливо обхватил ее сосок губами, и поднял на нее глаза.
        Она кивнула, запустила руки мне в волосы, и приоткрыла свои губки, шепча еще, зубами, пожалуйста.Я подвел ее к столу, положил на него, и, взяв за бедра, притянул ее ближе к краю.
        Мои пальцы бродили по ее телу, по ее плоскому животу. Когда я руками обвил ее каблуки, то встретился с ней глазами, поднял бровь и сказал: “Я так полагаю, их нужно оставить”,- и снова сосредоточил все свое внимание на ее обнаженном теле. Она была идеальна: мягкая кожа, шикарные сисечки и манящие розовые, напряженные соски.
        Склонившись над ней, я провел языком от шеи к груди, поглаживая исчезающую отметину, которую, я, видимо, оставил в субботу, в клубе. “Не сомневаюсь, что ты смотришь на нее каждый день”,- поддразнил я, любуясь своей работой, и нажимая на отметину еще сильнее.
        “Много разговоров”,- сказала она, расстегивая мою рубашку. “И много одежды”.
        Я прикусил ее сосок, пососал его, затем подул на его затвердевшую вершинку. “Потрогай меня”,- сказал я, прижимая ее ладонь к своему члену.
        Она сильно сжала его, и моя голова упала на ее плечо.
        Она стала расстегивать мои брюки трясущимися руками, быстро стягивая их вниз по бедрам. Затем снова откинулась на стол, позволяя тени зала падать на ее ключицы и грудь.
        “Макс”,- прошептала она и посмотрела на меня полуприкрытыми от возбуждения глазами.
        “Да?”- я был поглощен ее шеей, грудью, ее рукой вокруг моего члена.
        “У тебя есть с собой телефон?”
        Как она это делает? Как может кто-то, настолько собранный и естественно утонченный полностью терять эти качества? Я полез во внутренний карман смокинга, который был все еще на мне, вытащил телефон и протянул ей. “Что мне сделать?”
        “Сделай наши фото”.
        Я моргнул, потом еще раз. Она шутит? “Блядь. Безусловно”.
        “Без лиц”.
        “Конечно”.
        В следующий момент до нас стало доходить, что я мог бы сделать с этим телефоном. Она хотела фото нашего секса. Я чуть не потерял сознание от того, что она кайфует от этого так же, как и я. Я видел это по тому, как сильно билось ее сердце и по дикому, голодному блеску в ее глазах.
        “Никому их не показывай”,- сказала она.
        Я улыбнулся. “Мне не нравится мысль о том, чтобы делиться хоть какой-то частью тебя. Конечно, это никто не увидит”.
        Она снова отклонилась, и я поднял телефон, направляя на нее камеру. Первый снимок - ее плечо. Второй - ее рука на груди, сосок зажат между пальцами. Она стала тихо постанывать, когда я провел рукой вверх по внутренней стороне ее бедра и скользнул ей между ног.
        Голоса, раздававшиеся в коридоре, вернули нас из нашего темного уголка обратно в реальность того, где мы находились, и к мысли о том, что нам обоим, в конечном счете, скоро нужно будет спуститься вниз. Я раскатал презерватив по своему члену, потянулся к ней, приложив свой большой палец к ее губкам, и начал входить в нее.
        Она отвечала без слов, обернув свои ноги вокруг меня, пытаясь притянуть меня ближе. Я смотрел, как вхожу в нее, когда услышал скрип двери этого зала.
        Как и в прошлый раз, яркий свет коридора залил комнату, просачиваясь сквозь перегородку и раскрашивая тело Сары полосками света. Ее дыхание сбилось, но я не остановился, вместо этого поднял ее подбородок, показывая, что ей надо оставаться тихой. От ощущения ее вокруг меня, я почувствовал, как по моему телу распространяется жар от члена вверх по позвоночнику.
        Она крепко закрыла свои глаза, а я схватил ее за бедра, чтобы удержаться, и начал входить в нее сильнее и глубже, заставляя твоими толчками скользить ее тело по столу. Света от города, проникающего сквозь окна, было достаточно, чтобы сделать чувственное, темное фото моей руки на ее коже. Шаги пересекли зал, пройдя к окнам. Внезапно ее ноги вокруг меня сжались еще сильнее, будто прося, чтобы я не останавливался и не уходил.
        Я смотрел, как твердеют ее соски, как раскрываются ее губки в возбуждении. Неволнуйся, подумал я, улыбаясь. Я не остановлюсь.
        Мои проникновения стали неглубокими, и я схватил ее грудь, теребя сосок. “Они прям здесь”,- прошептал я, наклонившись, чтобы поцеловать ее шею, и чувствуя дикий ритм ее пульса под моими губами. “Они уже могли нас увидеть, если бы хотели”.
        Ее дыхание снова сбилось, и я ущипнул ее за сосок, сильнее на этот раз. “Я не остановлюсь. Я хочу входить в тебя глубже и глубже и глубже”.
        “Жестче”,- умоляла она шепотом.
        “Щипать или трахать?”
        “И то, и другое”.
        Я выругался у ее шеи. “Блядь, ты маленькая грязная штучка, ты знаешь об этом?”
        Ее рот открылся в тихом стоне, когда я начал вонзаться в нее, желая каким - то образом оказаться еще глубже. Я почувствовал, как ее живот стал напрягаться под моим животом, как ее бедра стали подниматься с большей настойчивостью. Блядь, она была такой теплой и гладкой и если она не кончит в ближайшее время, я не смогу сдержаться. К счастью, издав писк, она больно впилась своими ногтями мне в плечо, ее тело напряглось, и она начала кончать. Я почувствовал головокружение, эйфорию, будто что - то внутри меня готово было взорваться.
        Звуки шагов вернулись и тихо остановились прямо на другой стороне перегородки. Я почувствовал приближение своего собственного оргазма, сильного, раскаленного, отчего у меня чуть искры из глаз не посыпались. Еще одно глубокое проникновение, и зарывшись лицом в ее шею, я позволил себе кончить глубоко внутри нее, полностью теряя ощущение реальности.
        Затем наступила тишина, в которой мы пытались успокоить наше затрудненное дыхание, и никто не осмелился даже шелохнуться.
        Я смутно уловил звуки дыхания за перегородкой, молчание кого - то ожидающего. Слушающего. Я повернул свою голову и увидел широко распахнутые глаза Сары, и то, как ее зубы впились в ее нижнюю губу. Через мгновение, послышались звуки удаляющихся шагов, открывающейся двери, свет из коридора на мгновение осветил наши потные тела, после чего дверь закрылась.
        ЧАСТЬПЯТАЯ
        В понедельник утром я застала Хлои, смотрящую на город через окно своего вдруг заваленного кабинета. Ее мебель и остальные коробки, наконец -то прибыли, и она все ходила по кабинету и бормотала о том, как же она устала от переезда, распаковывания и раскладывания вещей.
        Я же большую часть выходных провела к смятенных чувствах, попеременно то радуясь, то ужасаясь тому, что сделала на благотворительном вечере, и пришла на работу в надежде избавиться от этих воспоминаний и о том, что обо мне говорит мое поведение. В субботу я пробыла на работе практически до полуночи и, к сожалению, переделала все контракты и платежи, которыми должна была заняться со следующей рабочей недели. Кроме нескольких телефонных звонков, у меня не было больше никакой работы, что было плохо, ведь неработающая Сара - это думающая Сара.
        “Тебе помочь?”
        Хлои засмеялась, и плюхнулась на диван. “Я даже не знаю с чего начать. Мы только закончили распаковывать вещи в нашей квартире. А теперь еще и это”.
        “Начни с книг. Я всегда чувствую себя неуютно, когда смотрю на пустые книжные полки”.
        Пожав плечами, она встала и подошла к стене, где стояли коробки с ее книгами. “Тебе понравилось на благотворительном вечере?”
        Я открыла коробку с письменными принадлежностями и вытащила оттуда канцелярский нож. “Очень”.
        Она подняла глаза и задержала на мне свой взгляд. Возможно, мне следовало тщательнее обдумывать свои слова, но когда я попыталась что - либо придумать, в голове не осталось ни одной мысли. Пусто. Что еще произошло? Мы приехали. Приняли участие в открытии вечера. Мы с Максом танцевали, и потом я попросила его сделать наше фото, пока он трахал меня на столе.
        Я пропустила слишком много из этого вечера - ужин, негласный аукцион, который требовал присутствие Макса, прекрасный сад, в который я убежала после нашего секса, и не смогла ничего добавить к своему односложному ответу.
        “Вот и хорошо”,- я буквально услышала ухмылку в ее голосе. “Я рада, что ты решила пойти. Оказывается, Макс и Уилл проводят подобные акции каждый год и выручают на них огромные суммы на благотворительность. Думаю, это чудесно”.
        “Чудесно”,- согласно пробормотала я, вспоминая Макса в смокинге. Господи, Иисусе, этот мужчина был рожден для классических костюмов. Полуголым он выглядел еще лучше.
        Посмотрев в окно, я вспомнила пульсирующее тепло его дыхания на своей шее.
        “Я не остановлюсь”,-прорычал он, обхватывая мою грудь. “Я хочу входить в тебяглубже и глубже и глубже”.
        У меня грудьдовольно приличная, но когда на ней лежала рука Макса, онаказаласьмалюсенькой.Одной своей рукойон мог быподнятьи разломитьменяпополам. Но вместо чувства страха, я испытывала дикую потребность в нем, и развеласвои ноги шире, приглашая его как можно глубже внутрь себя.
        “Жестче”.
        Он отклонился и посмотрел на меня.“Щипать или трахать?”
        “И то, и другое”,-умоляла я, и он снованаклонилсяко мне,покусываямою шею.
        Мне было интересно, какими получились наши фото, отчего по мне пробежала легкая дрожь. Я старалась не представлять, как он смотрит на эти фото. Разве только, как он трогает себя, пока он…
        Хлои прочистила горло и вытащила из коробки несколько журналов. Я моргнула и увидела перед собой эти журналы. Боже мой, откудавзялисьэти мысли?
        “Я видела, как ты разговаривала с Максом”,- сказала она. “Кроме того, вы протанцевали где - то, три песни. Ты была с ним знакома до этого вечера?”
        Она что, читала мои мысли? Какого хрена, Хлои?
        Не поднимая своих глаз, я пробормотала: “Нет, мы познакомились на…”,- махнула я рукой в воздухе,- ну, на этом, вечере, в пятницу”.
        “Он шикарный”,- сказала она.
        А, дразнилки, значит.
        Я снова почувствовала ее пристальный взгляд на себе. Хлои не умела прятать свои эмоции. Ее тонкие намеки отпускались с шумом сбрасываемой бомбы штурмовика - истребителя. “Ты разве не находишь его шикарным?”
        Наконец, я посмотрела на нее и закатила глаза. “Отстань. Я не собираюсь терять сознание из - за Макса Стеллы. Да, он милый, но это все”.
        Она рассмеялась и поставила несколько книг на полку. “Вот и хорошо. Просто хотела убедиться, что ты не попала под его чары. Да, кажется, он классный парень, но, определенно, он - бабник, игрок. В конце концов, он всегда это с удовольствием демонстрировал”.
        Она наблюдала за мной, а я изо всех сил старалась не реагировать на ее слова. Это была открытая насмешка над Энди, и это те слова, которые она могла бы сказать мне через год или два, от чего бы я захихикала и беспечно ответила: “Да я знаю!”
        Но сейчас ее слова растворились в неловком молчании.
        “Прости меня”,- пробормотала она. “Сейчас не время говорить об этом. Ты знала, что Беннетт и Макс учились в одном университете?”
        “Да, он упоминал. Я не знала, что Беннетт учился в Великобритании”.
        Она кивнула. “В Кембридже. Они жили в одной квартире все время учебы с самых первых дней. Беннетт рассказывал о Максе немногое, но то, что рассказывал, было...”,- она замолчала, покачала головой, и вернулась к книгам.
        По идее, мне не должно было быть это интересно, правда? Я посмотрела на свой большой палец, и только потом заметила на нем свежий порез от бумаги.
        Соберись, Сара; твой рассудок настолько затуманен Максом, что ты даже не чувствуешь боли?Это плохо.
        Ну как я могла оставаться спокойной и не узнать об историях, которые Хлои могла услышать? Хотя бы о тех немногих, что Беннетт успел ей рассказать.
        Так ведь ?
        Я разложила огромную стопку журналов в алфавитном порядке и притворилась полностью поглощенной этим увлекательнейшим процессом. Когда один вопрос уже начал было меня душить, я решилась его озвучить. “Ну и о чем Беннетт тебе рассказывал?”
        “Да так, о пацанячих делах”,- сказала она, отвлеченно. “О регби, о том, как они варили свое собственное пиво, и о диких вечеринках после. Об их самовольных отлучках в Париж, о любовных похождениях и прочей дребедне”.
        Мне тут же захотелось ее прибить. “О любовных похождениях?”
        Но тут она резко посмотрела на меня, что - то вспомнив, и ее темные глаза засияли озорным блеском. “Я тут кое - что вспомнила. Раз уж дело дошло до похождений...”
        Мой желудок ухнул вниз.
        “На вечере в пятницу ты пропала где - то на час! Где тебя носило?”
        Мои щеки вспыхнули, я прочистила горло, и сдвинула брови, словно пыталась что - то вспомнить. “Да я, эм, просто, эм, была немного подавлена и решила пройтись, развеяться”.
        “Вот черт”,- выдохнула она. “А я надеялась, что ты познакомилась с каким - нибудь красавчиком и он оттарабанил тебя на столе”.
        Вдруг, ни с того, ни с сего, на меня напал кашель. А мое горло стало таким сухим, что я никак не могла его остановить.
        Хлои встала, принесла мне стакан воды из кулера в приемной, и вернулась ко мне со знающей улыбкой во все тридцать два. “Вот ты и попалась. Ты всегда кашляешь, когда тебя на чем - то ловят”.
        “Я в порядке”.
        “Ой, моя маленькая милая брехушка. Врет и не краснеет. Давай, выкладывай”.
        Я начисто отказывалась смотреть на Хлои. Что - то в ее темно - карих глазах и терпеливой улыбке буквально заставляло меня выложить все, как на духу. “Тут нечего рассказывать”.
        “Сара, ты исчезла почти на час, и когда вернулась, выглядела ...”,- она заправила длинный локон каштановых волос за ухо и расплылась в хитрожопой улыбке. “Ну, ты знаешь, как ты выглядела. Как будто тебя только что поимели”.
        Открыв очередную коробку канцелярским ножом, я вытащила оттуда стопку журналов по дизайну и передала ей. “Это безумие сложно объяснить”.
        “Ты шутишь? Ты говоришь с девушкой, которая трахалась со своим боссом на лестничной площадке восемнадцатого этажа во время рабочего дня”.
        Я вскинула голову и захохотала. Я отпила еще немного воды, чтобы больше не кашлять. “Мать моя женщина, Хлои, я не знала такихподробностей”. Немного подумав, я добавила: “Господи, как же хорошо, что я никогда не пользовалась лестницей. Какой кошмар! Было бы очень неловко”.
        “Мы были такие смешные. Никогда не слышала ни о чем, столь же безумном”. Она пожала плечами и повернулась ко мне с понимающим выражением на лице. “Или может, ты меня удивишь? Расскажи”.
        “Ладно”,- сказала я, откидываясь на спинку дивана. “Помнишь, на прошлой неделе я познакомилась с мужчиной? С шикарным таким?”
        “Помню”.
        “Так вот, в пятницу он был на вечере”.
        Она прищурила глаза, и я буквально видела, как крутятся колесики в ее голове. “На благотворительном вечере?”
        “Да. Мы случайно увиделись около дамских комнат”,- солгала и посмотрела в окно, чтобы она не могла прочесть этого в моих глазах. “Мы перепихнулись. Думаю, поэтому я и выглядела такой, эм... растрепанной”.
        “Под перепихнулись ты подразумеваешь...”
        “То самое. В пустой танцевальной комнате”. Я повернулась и посмотрела ей прямо в глаза. “На столе”.
        Она издала громкий вопль и захлопала в ладоши. “Ах, ты маленькая дикая штучка”.
        Это были те же слова, которые говорил мне Макс, но из уст Хлои они звучали несколько иначе, отчего я ненадолго лишилась дара речи. Меня сбивал с толку этот факт, что я вспоминала о нем, тянулась к нему, думала о том, чем он сейчас занимается, смотрит ли на мои фото.
        “Серьезно, Сара, я знала, что в тебе есть что - то такое”,- добавила она.
        “Но дело в том, что я не хочу других отношений. И даже если бы и хотела, у меня такое впечатление, что ему они не нужны”. Я замолчала, чтобы не выдать слишком много информации. Если я еще упомяну о репутации Макса в желтой прессе, Хлои точно поймет, кого я имею в виду.
        Она издала звук “хмммм”, слушая меня, и продолжила сортировать журналы.
        “Но он классный, Хлои. И ты знаешь, как у меня все было с Энди”.
        Она перестала сортировать, и стала теребить уголок страницы. “Знаешь, Сара, в том - то все и дело, что не знаю. В смысле, за все три года, что мы с тобой знакомы, мы виделись втроем за обедом не более пяти раз. Я узнавала о нем больше из газет, чем слышала от тебя. Ты так редко о нем говорила! У меня всегда было такое чувство, что он использовал репутацию твоей семьи, чтобы обзавестись хорошими связями с нужными людьми”.
        Меня охватило чувство вины и смятения, а в груди, словно ком сжался. “Я знаю”,- сказала я, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, пытаясь успокоиться. Одно дело было представлять, что люди думают обо мне, совсем другое это слышать. “Я всегда переживала, что если кому - нибудь расскажу о нем, это может быть неправильно истолковано и, в конечном итоге, навредит его политической карьере. Кроме того, наши отношения никогда не были такими как у тебя и Беннетта. Мы редко проводили время вместе. Энди был лицемером и натуральным придурком, а мне потребовалось слишком много времени, чтобы это понять. То что было в пятницу - простое развлечение”.
        Хлои посмотрела на меня. “Эй, все в порядке. Я понимаю, о чем ты говоришь”. Она повернулась к другой коробке. “Но тебе понравилось, и он не такой как Энди”.
        “Да”.
        “И ты ему нравишься”.
        “По крайней мере, физически, что на данный момент, меня вполне устраивает”.
        “Так в чем проблема? Это отличная ситуация”.
        “Он несколько настойчив. И я особо ему не доверяю”.
        Кладя книгу на полку, она повернулась ко мне. “Сара, это прозвучит странно, но выслушай меня до конца, ладно?”
        “Хорошо”.
        “Когда у нас с Беннеттом началось... не знаю, как это назвать то, чем мы там занимались, я думала, что каждый наш секс будет последним. Но в глубине души я всегда чувствовала, что все это будет продолжаться, и, в конечном итоге, куда - нибудь вырулит. К счастью, я думаю, что мы никогда не перестанем чувствовать друг друга так же, как и в первый раз. Но тогда я тоже не доверяла ему. Он мне даже не нравился. Мало того, он еще был и моим боссом. Короче, хуже не придумаешь”. Она засмеялась и посмотрела на свой стол, на котором стояло ее фото с Беннеттом, сделанное в доме во Франции, там, где он сделал ей предложение, и которое она распаковала в первую очередь. “Но, сейчас мне кажется, что если бы я позволила себе немножко расслабиться и насладитьсятой ситуацией, она меня так не съедала бы”.
        Я смотрела на нее, прекрасно понимая, что она подразумевала под словом съедать. Я также знала, что боролась с Максом, с самой идеейМакса. Но у меня были на то иные причины. Это не касалось отношений босс - подчиненный или подобной борьбы за власть. Это было мое желание принадлежать лишь самой себе, а не кому - то, хотя бы некоторое время. И, несмотря на то, что наши незапланированные встречи с ним были совершенно безумными и полностью отличались от всего, что было в моей жизни, ячувствовала себя с ним другой, и мне это нравилось. Чрезвычайно.
        “Он мне нравится”,- призналась я осторожно. “Но я не думаю, что он подходит для отношений. В сущности, так оно и есть. И, на данный момент, я тем более не подхожу для отношений”.
        “Понятно. Но может, вам тогда хотя бы иногда встречаться для секса”.
        Я закрыла лицо руками и расхохоталась. “Серьезно, Хлои. Ну и чья эта жизнь?”
        Она посмотрела на меня так, будто хотела оторвать мне голову. “Сара, твоя”.
        


        Когда я вернулась в свой кабинет, то обнаружила там Джорджа, который сидел в моем кресле и читал газету, положив ноги на мой стол.
        “Вкалываешь в поте лица?”- поддразнила я, усаживаясь на край стола.
        “Вообще - то, у меня обед. И тебе пришла посылка, дорогая”,- сказал он, пытаясь изобразить британский акцент.
        “Ты ее нашел в почтовом офисе?”
        Он покачал головой, поднял посылку со своих коленей и протянул мне. “Доставка лично в руки. И это был очень симпатичный почтальон на велосипеде, хочу добавить. Мне пришлось подписать уведомление о получении и клятвенно пообещать передать ее тебе, не открывая”.
        Я выхватила посылку из его рук и указала своим подбородком на дверь, “Брысь!”
        “Ты даже не собираешься сказать мне что в ней?”
        “Я не обладаю способностями рентгеновидения, и когда я ее открою, тебя тут уже не будет. Выметайся”.
        Протестуя, Джордж спустил ноги с моего стола, и вышел, закрыв за собой дверь.
        Несколько минут я смотрела на эту посылку, угадывая прямоугольную форму содержимого под конвертом. Рамка. Мое сердце застучало, как молоток.
        К посылке была приложена записка со словами:
        Лепесточек,
        Открывайаккуратно.Эта-моя любимая.
        Твой Незнакомец.
        Я сглотнула, чувствуя себя на грани освобождения от некого чувства, которое больше не могла сдерживать. Я посмотрела на дверь, удостоверилась в том, что она закрыта и развернула посылку трясущимися руками, понимая, что это, на самом деле, была рамка. Она была изготовлена из темного дерева и в нее была вложена одна фотография: моего живота и изгиба талии. Подо мной был виден черный стол. Внизу фото также были видны пальцы Макса, прижимающие мой живот и бедра к поверхности стола. На моем теле видна слабая полоска света от двери, которую открыл некто любопытный, стоявший прямо за перегородкой.
        Должно быть, Макс сделал это фото как раз в тот момент, когда только вошел в меня.
        Я закрыла глаза, вспоминая свои ощущения, когда кончала. Я была как оголенный провод, сила напряжения которого могла осветить не только тот темный зал, но и весь город. Он врезался в меня и теребил мой клитор. От интенсивности этих ощущений мне хотелось сдвинуть ноги, но он держал меня открытой, рыча, вбиваясь в меня глубже и глубже.
        Я быстро положила рамку обратно в конверт и сунула все в свою сумку. По моим венам распространился жар, обвивая меня всю, словно лоза. Мне нужен был воздух, но на этой высоте здания все окна были запечатаны.
        Как онузнал?
        Мне безумно хотелось иметь фото - свидетельство нашей близости, и помнить насколько в том момент я хотела, чтобы меня увидели. Он понимал меня, мои желания, возможно, лучше меня самой.
        Доковыляв до своего стола, я села и попыталась критически оценить ситуацию. Но прямо перед моими глазами лежал свежий номер газеты NewYorkPost.
        В самом центре страницы была размещена статья под заголовком “Бог секса Макс Стелла появился без спутницы”.
        ИЗВЕСТНЫЙ ПЛЕЙБОЙ- МИЛЛИОНЕР И ВЕНЧУРНЫЙ КАПИТАЛИСТ В ОДНОМ ЛИЦЕ МАКС СТЕЛЛА РЕШИЛ ПОПРОБОВАТЬ НЕЧТОНОВОЕ НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОМ ВЕЧЕРЕ, ПРОШЕДШЕМ В ЭТУ ПЯТНИЦУ.
        НЕТ, ЭТО НЕ СВЯЗАНО С ПРЕДМЕТАМИ ИСКУССТВА И ТЕМ БОЛЕЕ, НЕ СВЯЗАНО С ПРИВЛЕЧЕНИЕМ РЕСУРСОВ(ДАВАЙТЕ БУДЕМ ОТКРОВЕННЫ, ОН РЕАЛЬНО ЗАГРЕБАЕТ ДЕНЬГИ ПОЛУЧШЕ ЛЮБОГО ИГРОВОГО АВТОМАТАВЛАС- ВЕГАСЕ).НАПЯТНИЧНОММЕРОПРИЯТИИ ПО СЛУЧАЮ СБОРА СРЕДСТВ НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬВ ПОЛЬЗУ ФОНДА АЛЕКСА ЛЕМЕНЕЙДА, МАКС ПОЯВИЛСЯ...ОДИН.
        НАВОПРОС О ЕГО СПУТНИЦЕ ОН СКАЗАЛ:“НАДЕЮСЬ, ОНА УЖЕ ТАМ”.
        К НАШЕМУ ГЛУБОЧАЙШЕМУСОЖАЛЕНИЮ, ПРЕССА НЕ БЫЛА ДОПУЩЕНА ДО САМОГО МЕРОПРИЯТИЯ.В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ, МЫТОЧНО ТЕБЯ ПОЙМАЕМ, БЕЗУМНЫЙ МАКС.
        Я знала, что Джордж положил эту газету на мой стол, прямо под носом умышленно, и сейчас, должно быть смеется про себя.
        Все еще трясущимися руками я сложила газету и бросила в ящик стола. Почему я не подумала, что на этом вечере могут быть фотографы? То, что там не оказалось ни одного репортера было просто подарком судьбы. Макс об этом знал, но я - то нет. Я даже неудосужилась это предположить.
        “Черт”,- прошипела я. В этот момент для меня все прояснилось. У наших запутанных встреч было только два выхода - либо прекратить их, либо найти некий баланс, который я смогла бы контролировать. Моя беспечность, всячески демонстрируемая во время наших предыдущих встреч - это скользкий путь. Мне удавалось трижды выйти сухой из воды. И это только в первую неделю моего пребывания в городе.
        Я стукнула по клавише своего ноутбука и загуглила месторасположение компании “Stella & Sumner.”
        И расплылась в улыбке. “Ну конечно”.
        Рокфеллер Плаза, 30.
        


        Компания “Stella & Sumner” занимала половину семьдесят второго этажа главного здания одного из самых культовых произведений архитектуры Нью - Йорка. Я узнала его за несколько кварталов.
        Однако, мне показалось, что для такой известной компании, работающей в сфере венчурного капитала, места все - таки маловато. Хотя, с другой стороны, для тех, кто зарабатывает и инвестирует много и не нужно. Их команда состояла из Макса, Уилла, нескольких младших администраторов и пары математических гениев.
        Мое сердце отбивало бешеный ритм, я сделала десять глубоких вдохов - выдохов и забежала в туалет, чтобы собрать свои разбежавшиеся мысли и собраться самой.
        Я проверила все кабинки, удостоверилась, что я была одна, и посмотрела на себя в зеркало, глаза в глаза. “Итак, Сара, если ты собираешься с ним это делать, запомни три вещи. Первое, он хочет того же, что и ты. Больше ты ему ничем не обязана. Это просто секс без обязательств. Второе, не бойся сказать ему о том, чего ты хочешь. И третье...,- я расправила плечи, сделала глубокий вдох и продолжила,- будь молодой. Наслаждайся жизнью. Остальное пусть идет к чертям”.
        Затем я вышла из туалета и направилась к стеклянным дверям. Они открылись автоматически, и я подошла к немолодой женщине в приемной, которая встретила меня искренней улыбкой.
        “Мне нужно повидаться с Максом Стелла”,- сказала я, улыбнувшись в ответ. У женщины были знакомая улыбка и знакомое выражение лица. Я опустила глаза на ее бейджик: БРИДЖИД СТЕЛЛА.
        Твою ж душу, его мамаработает у него в приемной?
        “Красавица, у вас с ним была назначена встреча?”
        Даже ее акцент был таким, как у него. Я резко подняла глаза обратно на ее лицо. “Вообще - то, нет, я надеялась переговорить с ним буквально минуту”.
        “Как вас представить?”
        “Сара Диллон”.
        Она улыбнулась, но не знающей улыбкой, слава Богу, посмотрела в свой компьютер, затем кивнула сама себе и взяла трубку, набрав чей - то номер. “Сара Диллон ожидает встречи”. Она слушала ответ не более трех секунд, затем сказала: “Конечно”.
        Она положила трубку. “Пройдите прямо по коридору и направо. Его кабинет в конце”. Я поблагодарила ее, и последовала согласно указаниям. Вышагивая по коридору, я увидела Макса, стоящего в дверном проеме, прислонившись плечом к двери с широченной самодовольной улыбкой, которую можно было заметить за километр.
        “Спустись на землю”,- прошептала я.
        Он захохотал, развернулся и зашел в свой кабинет.
        Я последовала за ним и закрыла дверь. “Я пришла сюда не для того, о чем ты думаешь”. Затем я замолчала, и, переосмыслив, продолжила: “Ладно, возможно, я пришла сюда для того, о чем ты думаешь. Но не совсем. То есть, не здесь и не сейчас, особенно, когда твоя мама находится практически за дверью! Господи, кто нанимает своих мам для работы в приемной?”
        Он все еще продолжал смеяться, и на его щеке появилась эта чертова ямочка, и с каждым моим последующим словом, он, казалось, смеялся еще сильнее. Черт бы его побрал, этого игривого, восхитительного, раздражающего... задницу!
        “Перестань смеяться!”- крикнула я, и тут же зажала рот рукой, услышав, как громко эхом отозвались мои слова от стен. Он постарался принять более серьезное выражение лица, затем подошел ко мне и поцеловал меня так сладко, что я, буквально, забыла для чего сюда пришла.
        “Сара”,- сказал он тихо. “Ты прекрасно выглядишь”.
        “Ты всегда так говоришь”,- ответила я. Затем я закрыла глаза и немного расслабилась. Я не могу вспомнить ни одного комплимента от Энди. Я удостаивалась этой чести только при хорошем выборе вина на ужин.
        “Я просто честен. Что на тебе надето?”
        Я открыла глаза, и посмотрела вниз на свою белую блузку, плиссированную юбку темно - синего цвета и толстый красный ремень. Макс уставился прямо на мою грудь, и я почувствовала, как твердеют мои соски под его пристальным взглядом.
        Он расплылся в улыбке. Он понял.
        “На мне....рабочая одежда”.
        “Ты похожа на маленькую плохую школьницу, которая вдруг стала хорошей”.
        “Мне двадцать семь”,- напомнила я ему. “И хватит пялиться на мои сиськи, как извращенец”.
        “Двадцать семь”,- повторил он, улыбаясь. Он вел себя так, будто каждая песчинка информации обо мне была для него словно дорогая редкая жемчужина, которую он нанизывал на цепочку. “Сколько это будет в днях?”
        Посмотрев на него, я прищурила глаза. “Что? Это...” Я подняла глаза к потолку буквально на несколько секунд. “Около девяти тысяч восьмиста пятидесяти. Но больше, вообще - то, так как мой день рождения в августе. Около десяти тысяч”.
        Он застонал и театрально приложил руку к своей груди. “Черт, королева цифр и так считает. Я беспомощен и не могу устоять перед силой твоего очарования”.
        Я не могла не улыбнуться ему в ответ. Он никогда не был со мной грубым или резким, и подарил мне столько оргазмов за полторы недели, сколько не дарил ни один мужчина за... Так,Сара.Этослишкомгрустно.Давайдальше.
        Он снова прошелся по мне неторопливым взглядом, затем сказал: “Я не могу дождаться того момента, когда ты откроешь причину своего благословенного появления в моем офисе. Но для начала, позволь мне ответить на твой первый вопрос. Да, моя мама работает у меня в приемной, и это может показаться странным. Но ты можешь попытаться уговорить ее оставить этот пост. Уверяю тебя, ты уйдешь отсюда с оторванным ухом”.
        Он сделал шаг ко мне и встал очень близко. Слишком близко. Я даже могла видеть тонкие полоски на его сшитом на заказ, пиджаке, видеть щетину на его подбородке.
        “Я пришла поговорить с тобой”,- сказала я. Должно быть, мой голос звучал слишком тихо, и мне необходимо было собрать все свои силы, вложить в слова все свои желания. Я больше не хотела быть такой, какой была с Энди: слабой и легко подавляемой. Только шесть лет спустя, я поняла, что никогда не защищала себя, и в этом была моя главная ошибка.
        Он улыбнулся. “Я именно так и подумал. Хочешь присесть?”
        Я замотала головой.
        “Выпьешь чего - нибудь?” Он прошел к небольшому бару в углу офиса и поднял бутылку с янтарной жидкостью. Недолго думая, я кивнула, и он разлил напиток в два стакана.
        Передавая мне один, он прошептал: “Только две стопки, Лепесточек”.
        Я не смогла сдержать смех. “Спасибо. Прости, просто вся эта ситуация...съедает меня”.
        Он приподнял бровь, казалось, обдумывая двусмысленность моего предложения. “Аналогично”.
        “Из - за тебя я чувствую себя несколько растерянной”,- начала я.
        Он засмеялся, но не по - злому. “Я вижу”.
        “Знаешь, что было со мной до нашей встречи в клубе? Я встречалась с таким же парнем целых шесть лет”.
        Макс сделал глоток и посмотрел на свой стакан, слушая меня. Я думала о том, как много я хочу рассказать Максу об Энди, обо мне, о том, кем мы были в наших отношениях.
        “Энди был старше. Сложившийся, устоявшийся. Все было хорошо”,- сказала я. “Всегда все было хорошо. Я думаю, что большинство отношений заканчиваются только потому, что у них все было... хорошо. Он не был моим лучшим другом; он даже не был моим любовником. Мы просто сожительствовали. В рутине”.
        Я быласлабой ипреданной, а онпереспал со всем Чикаго.
        “Так что случилось? Это был взрыв?”
        Я остановилась и посмотрела на него. Упоминала ли я это слово с Максом? Я постаралась вспомнить и поняла, что нет. Им я описывала свою жизнь перед прилетом в Нью - Йорк, но с Максом я его никогда не произносила. По моим рукам побежали мурашки. В моей голове пронеслись миллионы ответов на этот вопрос, но единственным, который я озвучила, был: “Я устала быть старой, будучи молодой”.
        “Это все? Все, что ты хотела мне сказать? Сара, ты настоящая головоломка”.
        Подняв на него взгляд, я ответила: “Для того, что было между нами, тебе не нужно знать больше, кроме того, что я оставила в Чикаго много печали, и на данный момент, я не собираюсь себя с кем - либо связывать”.
        “Но затем ты нашла меня в клубе”,- прошептал он.
        “Если мне не изменяет память,- сказала я, водя своим пальчиком по его рубашке,- это ты меня нашел”.
        “Точно”,- ответил он и улыбнулся, но впервые, за все недолгое время, что я его знаю, улыбка не коснулась его глаз. “И вот мы здесь”.
        “И вот мы здесь”,- согласилась я. “Это был самый дикий поступок в моей жизни”. Я посмотрела в окно, на белые пушистые облака, и мне захотелось схватить одно такое облако, оторваться от земли, и отправиться туда, где я смогла бы набраться смелости, чтобы решиться сказать то, что собиралась. “Но с тех пор я видела тебя уже несколько раз и... ты мне нравишься. Но я не хочу, чтобы это обернулось каким - то сумасшествием или вышло из - под контроля”.
        “Я тебя прекрасно понимаю”.
        Правда? Скорее, нет. И, честно говоря, не имело значения, понимал ли он то, что важнее организованности и упорядоченности в моей жизни было моя потребность в другой жизни, не такой как в Чикаго. Она была безопасной. Но эта безопасность была кошмаром. Эта безопасность была обманом.
        “Один вечер в неделю”,- сказала я. “Я буду твоей один вечер в неделю”.
        Макс посмотрел на меня с таким спокойным выражением лица, и я поняла, что все это время он был искренним со мной. Его улыбка всегда была честной. Его смех всегда был настоящим. Но это выражение лица - было маской.
        Мой желудок больно скрутило. “Конечно, в том случае, если ты хочешь снова меня увидеть”.
        “Очень хочу”,- ответил он. “Я просто не совсем уверен в том, что ты мне сказала”.
        Я направилась к окну, и почувствовала, как он подошел ко мне. “На данный момент, единственное подходящее для меня решение - это установить четкие границы. Вне этих границ находится моя работа, вся моя остальная жизнь. Но внутри них...” Я умолкла и закрыла глаза, позволяя этим фантазиям захлестнуть меня. Его руки, его губы и язык. Его мощное тело и большой член внутри меня. “Мы можем делать что угодно. Когда я буду с тобой, я не хочу думать ни о чем другом”.
        Он встал так, что я могла лишь слегка повернуть голову и увидеть его. Макс смотрел прямо в мои глаза. Потом он улыбнулся. Маска была сброшена. Послеполуденное солнце заполняло светом его кабинет, и падало на его глаза, отчего казалось, что зелень его глаз была охвачена огнем.
        “То есть, ты мне предлагаешь только свое тело”.
        “Да”. Я первая отвела взгляд.
        “И только один раз в неделю?”
        Я вздрогнула. “Да”.
        “Ты хочешь...чего? Секса без обязательств?”
        Я рассмеялась и ответила: “Мне, определенно, не нравится идея твоего распутничества вне этих границ. Поэтому, моногамия - часть сделки. Если ты вообще на это способен”.
        Он потер свой подбородок, не отвечая на мою каверзную реплику. “Какой вечер недели? Всегда один и тот же?”
        Честно говоря, я еще не продумала эту часть, но кивнув, сказала: “Пятница”.
        “Ок. Я не сплю с другими женщинами, но что делать, если мне придется по работе бывать на тех или иных мероприятиях, которые требуют наличие пары, допустим, в четверг или, скажем, в субботу?”
        Меня охватило чувство тревоги. “Нет. Никаких появлений на публике. Я думаю, ты можешь взять с собой маму”.
        “А ты, оказывается требовательная маленькая штучка”,- сказал он, медленно растягивая губы в хитрой улыбке. “Все это выглядит очень организованно. Знаешь, маленький Лепесточек, это не соответствует моему стилю отношений, видеться только по строго установленным дням”.
        “Я знаю”,- согласилась я. “Но это единственно приемлемый для меня способ. Я не хочу появляться с тобой на страницах бульварной прессы”.
        Он тут же сдвинул брови. “Это еще почему?”
        Я покачала головой, поняв, что сболтнула слишком много. И пробормотала: “Просто, не хочу”.
        “И как именно это будет происходить?”- спросил он. “Мы будем встречаться у тебя и трахаться всю ночь до потери пульса?”
        Я снова провела своим пальчиком по его груди, спускаясь вниз, к пряжке ремня. Эта была та часть, на которую, я очень надеялась, он согласится, и которая пугала меня до чертиков. После клуба, ресторана и благотворительного вечера, я стала кем - то вроде адреналинового наркомана. И я не хотела останавливаться.
        “Я думаю, до сих пор у нас все прекрасно получалось. И не хочу заниматься сексом в своей квартире и своей кровати. И в твоей, если уж на то пошло. Напиши мне, где мне следует быть и чего ожидать. Я пойму, что мне надеть. Остальное меня не интересует”.
        Я поднялась на носочки и поцеловала его. Сначала это были просто дразнящие поцелуи, но затем они стали глубже, отчего мне захотелось забрать все свои слова обратно и отдаваться ему каждую ночь. Но он первый отстранился, тяжело дыша.
        “Мы не будем вместе на публике, но я отчаянно хочу твои фото во время наших встреч. Это мое единственное условие. Фото. Без лиц”.
        По моему телу пробежала дрожь, и я подняла на него глаза. Мысли о том, чтобы иметь доказательства того, как он трогает мое обнаженное тело, смотрит эти фото, и становится от этого твердым, теплом разнеслись по моим венам и заставили вспыхнуть мое лицо. Он заметил это, улыбнулся и провел пальцами по моей щеке.
        “Когда все закончится, ты их удалишь”,- сказала я.
        Он сразу же кивнул. “Конечно”.
        “Тогда, до пятницы”. Я пробралась руками под его пиджак, гладя твердые мышцы его груди, затем достала из внутреннего кармана его телефон и набрала свой номер. Мой телефон согласно прозвонил в сумочке. Я скорее чувствовала, чем видела изумленную улыбку Макса. Я положила его телефон обратно, развернулась и вышла из офиса, зная, что если оглянусь на него через плечо, то вернусь обратно.
        На прощание я помахала его маме рукой и зашла в лифт. Все семьдесят два этажа до холла я думала о камере в его телефоне.
        Через два квартала в сумочке зазвонил телефон. Это было сообщение от Макса.
        Встречаемся в пятницу в 18:00 на пересеченииОдиннадцатойулицыи Кент в Бруклине.Возьмитаксиинеотпускай,покаянеоткроюдверь.Можешьприехатьпрямосработы.

        ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
        Когда-то давно, когда я еще был молодым и наивным, Демитри Джерард стал моим вторым клиентом. Он владел небольшим, но весьма прибыльным бизнесом, связанным с антиквариатом, а его офис располагался на севере Лондона. На бумагах, бизнес Демитри не отличался ничем особенным: он своевременно оплачивал счета, имел постоянную клиентуру, и в год зарабатывал гораздо больше своих расходов. Но от всех других его отличала необыкновенная способность отыскивать редкие экземпляры, о существовании которых знали всего несколько человек. Этот антиквариат, если попадал в правильные руки, перепродавался частным коллекционерам по всему миру за кругленькую сумму.
        Он нуждался в дополнительном капитале для расширения своего бизнеса, и, как я позже узнал, прежде всего, для финансирования внушительного списка информаторов, сообщающих ему, что и откуда можно достать. Эти информаторы помогли ему стать очень и очень богатым человекам. Конечно же, легально.
        По факту, Демитри Джерард стал настолько успешным, что только в одном Нью - Йорке ему принадлежало двенадцать складов, самый большой из которых располагался на пересечении улиц Одиннадцатая и Кент.
        Я вытащил листок бумаги из кармана и ввел код, который он продиктовал мне утром по телефону. Прозвучало два сигнала, дверь зажужжала, и открылся замок, издав громкий металлический щелчок. Я быстро помахал своему водителю, услышал звук отъезжающей машины, открыл тяжелую стальную дверь и вошел внутрь.
        Грузовой лифт поднял меня на пятый этаж, я вышел из него, снял свой пиджак, закатал рукава и оглянулся. Чистые, бетонные стены и полы, от потолка отражался уличный свет. Демитри пользовался этими складами для временного размещения своих коллекций, с их последующей перепродажей для аукционов или многочисленным дилерам. Спасибо, мать его, что эта коллекция еще не была продана.
        Сюда проникал солнечный свет сквозь тусклые, с потрескавшимися рамами окна, занимавшими две стены помещения, пространство которого заполняли ряды завешанных зеркал. Я пересек комнату, своими шагами поднимая небольшие клубы пыли, и поднял пластиковое покрытие единственного предмета мебели: красного узкого диванчика с бархатной обивкой, который доставили по моему заказу незадолго до моего прибытия. Я улыбнулся, проводя руками по поверхности дивана, и представил, как же красиво Сара будет на нем смотреться -обнаженная и умоляющая меня дотронуться до нее.
        Идеально.
        Следующий час я провел, раскрывая зеркала, и расставляя их вокруг дивана, расположенного прямо в центре помещения. Некоторые зеркала были красиво украшены широкими золочеными рамами, а сами стекла были несколько мутными и покрыты крапинками от времени. Другие были более изящные, с нежными, филигранными или богато украшенными деревянными лакированными рамами.
        К тому моменту, как я закончил, солнце уже зашло за окружающие здания, но в помещении было достаточно светло, и мне не пришлось включать флюоресцентные лампочки. Мягкий свет струился сквозь старые стекла, и я проверил свои часы, понимая, что Сара будет здесь с минуты на минуту.
        Впервые, с того момента, как я придумал этот маленький план, я допустил мысль о том, что она вообще может не появиться, и понял, насколько сильно меня это разочаровало бы. Что было странно. Большинство женщин можно было легко прочесть, и я знал, что одни хотели бы быть со мной из - за денег, а другим просто хотелось быть замеченными в моей компании. Но не Саре. Раньше мне даже отдаленно не приходилось прилагать таких усилий, чтобы завоевать расположение женщины, и я не был уверен в том, что я чувствовал по этому поводу. Неужели я тоже попадал под этот стереотип? Хотел только то, что не мог получить? Я успокаивал себя тем, что мы два взрослых человека, и делаем то, что хотим, и что очень скоро каждый из нас пойдет своей дорогой. Никто не пострадает.
        Все просто.
        И тот факт, что в сексе она была шикарна, никак не помогал делу.
        Мой телефон зазвонил на все помещение, я в последний раз окинул все критическим взглядом, зашел в лифт, и, спустившись на первый этаж, вышел в пустой холл.
        Сара услышала звук открывающейся двери и подняла голову, а мой член тут же затвердел от одного ее вида, стоящей перед дверью, ожидающей, но сомневающейся.
        Спокойно,дружок. Давай, сначалавпустим ее внутрь, а уже потом набросимся.
        “Привет”,- сказал я, нагнулся и поцеловал ее в щечку. “Ты прекрасно выглядишь”. Ее запах был уже знакомым, и немного напоминал летний дождь с каплей цитруса. Я вышел, и заплатил таксисту, и после того, как тот уехал, я снова повернулся к Саре.
        “Это было слишком самонадеянно с твоей стороны”, - сказала она, изогнув бровь. Сегодня ее волосы были гладкими, уложенными небольшими волнами, а спереди заколоты маленькой серебристой невидимкой. Я представил себе, как ее прическа будет выглядеть позже, после того, как я ее трахну: волосы будут всклокочены и запутаны, а эта милая заколочка где - нибудь потеряется. “Особенно, принимая во внимание тот факт, что я ему уже заплатила”.
        Я снова посмотрел в сторону отъехавшего такси, и замотал головой, улыбаясь. “Скажем, я никогда не страдал от неуверенности в себе”.
        “Тогда какие же у тебя комплексы?”- спросила она.
        “Я, вообще - то не думаю, что у меня есть хотя бы один. Поэтому я тебе и нравлюсь”.
        “ Нравишься- слишком громко сказано”,- ответила она, а уголки ее губ изогнулись в усмешке.
        “Взаимно, маленький чертенок”. Я расплылся в широкой улыбке, открыл дверь и жестом пригласил ее внутрь.
        Мы молча вошли в лифт, и поднялись на пятый этаж, но весь этот путь в воздухе ощущалось новое, тяжелое чувство ожидания.
        Двери лифта раскрылись по направлению к складу, но, вместо того, чтобы выйти из него, Сара повернулась ко мне.
        “До того, как мы туда войдем,- начала она, кивая на помещение,- пообещай мне, что там нет ни цепей, ни наручников, ни других похожих приспособлений”.
        Я засмеялся и только сейчас понял, насколько страшно выглядела моя затея со стороны, и как сильно она доверяла мне, раз решилась сюда приехать. Я пообещал себе никогда не обманывать ее доверия.
        “Там нет ни наручников, ни плетей, обещаю”. Я нагнулся и поцеловал ее в ушко. “Ну, может быть, я тебя немного отшлепаю, но для начала посмотрим, как пойдет это вечер, хорошо?” Я шлепнул ее по попе и последовал за ней из лифта.
        “Ух ты”,- выдохнула она, пересекая порог помещения с зеркалами, а у самой на щеках заиграл розовый румянец.
        Как много в ней противоречий.
        Я стал наблюдать на ней, за тем, как она медленно осматривала помещение. На ней было бордовое платье с запахом, а на ее длинных ножках красовались черные туфельки на шпильках.
        “Ух ты”,- повторила она.
        “Я рад, что ты одобряешь”.
        Она провела пальцем по поверхности большого зеркала в крупной серебряной раме и встретилась со мной взглядом в отражении. “Я чувствую здесь тему”.
        “Если под темой ты подразумеваешь, что наблюдение за тобой сводит меня с ума, тогда - да, тема присутствует”. Я прислонился к оконной раме и вытянул перед собой ноги. “Мне нравится смотреть, как ты кончаешь. Но больше этого, мне нравится, как ты кончаешь от того, что на тебя смотрят”.
        Ее глаза расширились так, будто своими словами я поверг ее в шок.
        Я замолчал. Может, я неправильно ее понял? Для меня, она была определенно, ни больше, ни меньше, эксгибиционисткой, одержимая идеей быть увиденной во время секса. “Ты знаешь, что мне нравится смотреть на твои обнаженные фото. Ты любишь секс на публике. Так в чем же я тебя неправильно понял?”
        “Меня просто удивило то, как это звучит”. Она отвернулась и прошлась по помещению, заглядывая в каждое зеркало, мимо которого проходила. “Знаешь, я всегда полагала, что существуют люди, которым нравятся подобные вещи, но никогда не думала, что буду относиться к их числу. Я поняла, что это звучит как-то неловко”.
        “Только потому, что в прошлом ты никогда такого не делала, не означает, что тебе это не нравится”.
        “Я не уверена, что я полностью понимаю, чтоименно мне нравится”,- ответила она, поворачиваясь ко мне лицом. “В конце концов, я не достаточно активно пыталась это узнать”.
        “Ну, вот а теперь ты здесь, на этом складе, в помещении, в центре которого стоит один единственный диван в окружении сотен зеркал. Я просто счастлив помочь тебе понять, в чем заключаются твои истинные желания”.
        Она засмеялась и отошла от меня. “Это здание принадлежит не тебе”.
        “Я вижу, ты провела дополнительные Google - исследования”.
        Она поставила свою сумочку у стены и села на диван, скрестив ножки. “Мне нужно было узнать о тебе что - нибудь помимо сплетен. Удостовериться, что мы не станем тут воссоздавать сцену из какого - нибудь ужастика”.
        Я покачал головой, и засмеялся, удивленный тем, какое испытывал облегчение оттого, что она все - таки приехала сюда, даже не зная, чего ожидать. “Здание принадлежит одному моему клиенту”.
        “А он что, зеркальный фетишист?”
        “Я не знаю, что конкретно ты там накопала в интернете”,- начал я. “Но у меня два партнера, каждый из которых занимается своей сферой профессиональных интересов: Уилл Самнер специализируется на биотехнологиях, Джеймс Маршалл занимается техническими вопросами. Моим же направлением является искусство: галереи и…”
        “Антиквариат?”- спросила она, обводя рукой помещение.
        “Да”.
        “Вот почему мы здесь”,- заключила она.
        “Угадала с трех раз?”
        “Именно”.
        “Удовлетворена?”
        “Хмммм, еще нет”.
        Я пересек комнату и присел на корточки возле нее. “И как ты к этому относишься?”
        “К тому, что ты возьмешь меня на складе, в окружении зеркал?” Она заправила прядь волос за ушко и пожала плечами, в таком милом, невинном жесте. “На удивление, хорошо”.
        Я поднес свою руку к ее шее. “Я думал об этом весь день. Как ты будешь смотреться на красном бархатном диване”. Ее кожа была такой мягкой, и я провел пальцами вниз по ее горлу, затем ключице. Я поцеловал пульсирующую жилку на ее шее, ощущая силу ее биения под своим языком. Она прошептала мое имя и раскрыла ноги, приглашая меня еще ближе к себе.
        “Я хочу видеть тебя обнаженной”,- сказал я, и, не теряя времени, распахнул ее платье спереди. “Хочу, чтобы ты была голая и мокрая, и умоляла меня трахнуть тебя”. Я спустился к ее груди, и стал посасывать ее, а затем прикусил ее сосок через тонкую ткань лифчика. “Я хочу, чтобы ты кричала так громко, чтобы люди на автобусной остановке через дорогу знали мое имя”.
        Она резко вдохнула и потянулась к моему галстуку, быстро развязывая его и снимая с моей шеи.
        “Я могу тебя им связать”,- сказал я. “Затем отшлепать. И лизать твою принцессу, пока ты не станешь умолять меня остановиться”. Я смотрел, как она сражалась с пуговицами моей рубашки, смотрел на голодный блеск в ее глазах, когда она спускала рубашку с моих плеч.
        “Или я вставлю кляп тебе в рот”,- поддразнила она меня, фыркнув.
        “Обещания, обещания”,- прошептал я, и схватил своими губами ее нижнюю губу. Потом я поцеловал ее подбородок, спустился ниже к шее и стал посасывать ее нежную кожу.
        Сара схватила мой член через брюки. Мое тело уже отвечало ей, от прикосновения ее ладони мой член был уже твердым.
        Я до конца расстегнул ее платье, открыл его, спустил вниз по рукам, и отбросил в сторону. Совсем скоро за платьем последовал лифчик.
        “Сара, скажи мне, чего ты хочешь”.
        Она немного поколебалась, потом посмотрела на меня и прошептала: “Потрогай меня”.
        “Где?”- спросил я и провел своим пальцем вверх по ее бедру. “Здесь?”
        На этом бархатном диване ее кожа казалось молочно - белой, и этот образ был куда красивее, чем я себе представлял. Я слегка укусил ее бедро и спустил этот маленький кусочек материи вниз по ее ножкам. Погрузив один палец в нее, я резко втянул воздух от того, насколько мокрой она уже была. Я провел пальцем вокруг ее клитора, и мы оба смотрели туда, где я ее трогал. Я видел, как дрожало ее тело, как она издавала мягкие звуки, пока я водил своим пальцем по ее влажности.
        Я встал, и, бросив презерватив на диван, расстегнул брюки и спустил их вниз по бедрам. Она, не теряя времени даром, приподнялась на диване и сначала взяла мой член в свою ручку, а затем провела своим язычком по головке. Я смотрел, как она начала сосать головку моего члена своим теплым и влажным ртом.
        Подняв свои глаза, я поймал наше отражение в окружавших нас зеркалах. Она держалась за мои бедра, мои руки запутались в ее красивых карамельных волосах, а ее голова двигалась вверх - вниз. Я заставил себя не опускать глаза вниз, зная, как с этого ракурса будут смотреться ее длинные темные ресницы на розовых щечках.
        Или лучше, ее глаза открыты, а взгляд устремлен на меня.
        Я почувствовал, как ее пальцы сильнее сжали мои бедра, как ее мягкие волосы коснулись кожи моих бедер, тепло ее рта и вибрации от каждого ее одобряющего стона. Блядь, это ощущалось так приятно. Слишкомприятно.
        “Пока нет”,- сказал я, задыхаясь, и каким - то то чудом нашел в себе силы выйти из ее рта. Я провел пальцами по ее губам. Было бы наслаждением просто наблюдать за тем, как она отсасывает у меня, и как я кончаю ей в рот. Но у меня были на нее другие планы. “Повернись. Встань на колени”.
        Она сделала все так, как я сказал, и посмотрела на меня через плечо, как я становлюсь позади нее.
        От этого ее взгляда я чуть не кончил, и мне пришлось заставить себя думать об электронных таблицах, и даже о неудачных шутках Уилла, чтоб немного успокоиться, взять презерватив, открыть его и раскатать по члену. Одной рукой я схватил ее бедро, а второй направил член к ее входу, немного толкнулся и вошел внутрь.
        Ее голова завалилась вперед, пряча ее лицо из моего взгляда. Так дело не пойдет.
        Я потянулся к ней, запутал свои руки в ее волосах и потянул их назад, приподнимая ее лицо так, чтобы я мог видеть его в отражении зеркал.
        Ее дыхание сбилось, глаза широко раскрылись от удивления и сильного возбуждения. “Вот ты где”,- сказал я, немного выйдя из нее, затем снова подаваясь вперед. “Вот сюда”. Я кивнул в сторону зеркала напротив нас. “Я хочу, чтобы ты смотрела прямо сюда, хорошо?”
        Она облизнула свои губки и кивнула, насколько позволяли мои руки в ее волосах.
        “Тебе это нравится?”- спросил я, крепче сжимая ее волосы.
        Она протянула медленное “Дааа.”
        Я стал двигаться быстрее, смотря на нее с трепетом. Было понятно, что сегодня вечером она позволяла вести мне, брать то, что я хотел. В моей голове уже метались миллионы мыслей о том, что мне сделать, чтобы она чувствовала такую же потребность во мне, какую я чувствовал в ней, особенно в такие минуты близости.
        “Видишь, насколько это может быть приятней?”- спросил я, наблюдая в зеркале за каждым нашим движением, за тем, как я входил и выходил из ее тугого тела. “Чувствуешь, как хорошо?” Я повел своими бедрами по кругу и несколько ускорил темп проникновений. “Теперь сюда”. Я повернул ее голову направо, к другому зеркалу. “Блядь. Посмотри, как твоя грудь двигается пока я тебя трахаю. На изгиб твоей спины. На твою шикарную попочку”.
        Я вытащил руки из ее волос и схватил ее плечи для усиления толчков. Ладонями я сжимал мышцы ее спины, прогибая ее еще глубже. Ее кожа стала гладкой от пота, а волосы начали липнуть ко лбу. Я чуть присел в коленях для изменения угла проникновения, и она еще больше выгнулась под моими руками, а ее тело начало двигаться в одном темпе с моим.
        Она переместила свой вес на локти и вскрикнула, прося жестче, и царапая бархат дивана своими ноготками. Я схватил ее бедра обеими руками и стал трахать очень жестко, грубо врезаясь в нее с каждым толчком.
        “Макс”,- простонала она и прижала щеку к подушке дивана. Она выглядела такой потрепанной и потрясенной, и была потеряна для всего остального, ведь все ее ощущения были сосредоточены только в одном местечке, где я входил в нее, заполняя ее плоть до отказа.
        Мои ноги стали гореть, а по всему телу стал бродить оргазм, готовый вырваться наружу. В моем животе нарастало напряжение, и, обвив ее талию руками, я приподнял ее, меняя позу. Одной рукой она схватила мое бедро, и начала притягивать меня к себе.
        “Вот так”,- сказал я, задыхаясь, и все сильнее ощущая, как она начала сжиматься вокруг моего члена. Я прижал губы к ее плечу, чтобы заглушить свои стоны. “Что ты чувствуешь?”
        “Я уже близко”,- выдавила она, глаза закрыты, ресницы подергиваются, а зубы впились в ее нижнюю губу. Я протянул свою руку к ее клитору, который уже теребили ее мокрые пальчики. Диван под нами заскрипел и на секунду я представил, что он может развалиться. “Макс, быстрее”.
        Я вновь огляделся, смотря на нас в разных зеркалах под разными углами, пока мы продолжали двигаться, а наши пальцы без остановки ласкали ее клитор. Я знал, что никогда в своей жизни я не видел ничего подобного. И я знал, что это была игра, и блядь, я не хотел, чтобы она когда - нибудь заканчивалась.
        Я смотрел на ее отражение в зеркале, на то, как она, запрокинув свою голову на мое плечо, начала кончать, сильно сжимая меня внутри и без остановки выдыхая мое имя. Все ощущалось так горячо и напряженно, а мое сердце в груди отбивало бешенный ритм.
        “Не закрывай свои глаза. Блядь, даже не думай закрывать свои глаза. Я сейчас кончу”. И я начал кончать, сотрясаясь всем телом, и наполняя презерватив. Я подался вперед, одной рукой все еще обхватывая ее талию и сильнее сжимая свои пальцы, и почувствовал, как по моему телу разносится раскаленный поток крови.
        “Господи…”- выдохнула она, и оглянулась на меня с легкой улыбкой.
        “Точно”. Я еле вышел из нее, снял презерватив, и попытался уложить нас обоих на диван. Сара была гибкая и податливая, она сонно улыбнулась, и легла на диван, тихонечко вздохнув.
        “Я не уверена, что могу ходить”,- сказала она, убирая влажные от пота волосы со своего лба.
        “Не стоит благодарности”.
        Она посмотрела на меня. “Всегда такой дерзкий”.
        Я широко улыбнулся, закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. Хотя бы, пока не начну снова чувствовать свои ноги.
        Так мы пролежали несколько мгновений в полной тишине. На улице слышались сигналы машин и звук вертолета где - то вдалеке. В помещении стало темнее, и, почувствовав какое - то движение на диване, я открыл глаза, и увидел, что Сара встала и начала собирать свои вещи.
        “Какие у тебя планы на оставшуюся часть вечера?”- спросил я, перекатившись на свою сторону и наблюдая, как она снова надевает свое платье.
        “Поеду домой”.
        “Мы оба пойдем ужинать”. Я протянул свою руку и провел по мягкой коже ее бедра. “У меня определенно разыгрался аппетит”.
        Она аккуратно убрала мою руку и встала на колени на пол, пытаясь отыскать пару от своих туфель. Я даже не помню, чтобы она их снимала. “Нет, мы так не договаривались”.
        Я нахмурился. По идее, я должен был почувствовать некоторое облегчение, узнав, что она не собиралась выводить это все на ненужный эмоциональный уровень. Но она стала для меня настоящей загадкой. Очевидно, неопытной, очевидно, наивной. Она приехала сюда, совершенно не подумав, полностью доверив себя мне.
        Почему?
        Каждый играет свою роль. Какая роль у нее?
        Она надела свои туфли, выпрямилась, вытащила расческу из сумочки и привела свои волосы в порядок. Ее глаза были яркими, ее лицо чуть румянее обычного, но в остальном, она выглядела абсолютно прилично.
        В следующий раз мне надо попробовать что - нибудь пожестче.

        ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
        Теперь понятно, почему Энди мог так много работать каждый день. Ничто так не прочищает мозги, как пронзительный оргазм с умопомрачительным Незнакомцем, который не ждет от меня, что после секса я соберу его грязные вещи и потащу их в химчистку. В понедельник утром я чувствовала себя полной сил и энергии и полностью подготовленной ко встрече внутри отдела, назначенной на 09:00.
        Руководители других отделов и их ассистенты, наконец - то, переехали в наш новый офис, и, несмотря на то, что во многих делах Беннетт оказывал нам поддержку, в соответствии с нашей долгосрочной перспективой, мы планировали заключение контрактов еще с двадцатью маркетинговыми клиентами. Я была завалена работой. Но положительный момент во всем этом - у меня оставалось слишком мало времени на фантазии о куклах Вуду с лицом Энди и технике кастрации.
        Но в перерывах между этим рабочим безумием, во время коротеньких моментов между встречами, походов в туалет, тихих пауз после телефонных переговоров, я вспоминала наш вечер с Максом, его большое, твердое тело позади меня, мои руки и ноги, тяжелые от такого сладкого пресыщения и его руки, крепко сжимающие мои волосы.
        “Не закрывай свои глаза. Блядь, даже не думай закрывать свои глаза. Я сейчас кончу”.
        Несмотря на то, что мне было очень хорошо, субботнее утро я провела в несколько смятенных чувствах. Нет, я точно ни о чем не жалела, просто была несколько смущена тем, что я вообще это сделала. Мне пришло в голову, что у Макса сложилось обо мне очень плохое впечатление, ведь я появилась Бог знает в каком районе города, и дала ему делать с собой все, что ему только заблагорассудится, в помещении, заполненном зеркалами и где, скорей всего, меня бы никто даже и не услышал, если бы мне вдруг понадобилась помощь.
        Но даже этот стыд не помешал мне понять, что никогда в своей жизни я не чувствовала себя настолько живой. Как это ни странно, с Максом я ощущала себя в полной безопасности и знала, что могу попросить его о чем угодно. Было такое впечатление, что он видел во мне то, что не видел никто. Он не выглядел даже капельки смущенным или осуждающим меня, когда я выложила ему свои условия наших свиданий, заявившись к нему на работу. Он даже не моргнул глазом, когда я сообщила ему о том, что не хочу заниматься сексом в кровати.
        Я откинулась в кресле своего офиса, закрыла глаза и попыталась вспомнить наш последний секс с Энди, который был четыре месяца назад. Нам уже надоело ругаться из - за его или моего рабочего расписания. Вместо этого, отсутствие интимной жизни ложилось на нас темной тенью, разрастаясь все больше, и все дальше разводя нас в противоположные друг от друга стороны.
        Я всячески пыталась придать нашим отношениям остроты. Так однажды я пришла к нему на работу в одном плаще, под которым ничего не было, и на высоченных шпильках. Но он был настолько потрясен тем, что меня там увидел, что казалось, на мне был не плащ, а огромный желтый мультяшный костюм цыпленка. “Я не могу здесьзаниматься с тобой сексом”,- прошипел он, смотря поверх моего плеча.
        Возможно, он сказал так, потому что на работе он мог заниматься сексом только с другими женщинами. Я была унижена.
        Не сказав ни слова, я развернулась и ушла.
        Позже ночью, вернувшись домой, он попытался сделать над собой некоторое усилие: разбудил меня, поцеловал, попытался доставить мне удовольствие, сделать мне хорошо.
        Но мне не было хорошо.
        Я резко открыла глаза, потому что сквозь меня молнией пронеслась мысль о том, что с Максом я всегда чувствовала себя превосходно, тогда как с Энди казалась себе полным ничтожеством. Настало время набраться храбрости и перестать все время сожалеть о содеянном, а брать от жизни все, что я хочу.
        


        Хоть я и тянулась к Максу с непреодолимой силой, но все же, знала, что он сам сообщит мне о времени и месте нашей следующей встречи, и что мне не нужно ломать над этим голову всю неделю. Но, когда к обеду пятницы от него все еще не было никаких вестей, мне пришло на ум, что если Макс решил все прекратить, то он просто больше ничего не напишет. У нас не было установленных правил по тому, как это будет продолжаться, или как красиво нам все это закончить. В действительности, я понимала, что самым безобидным способом будет просто исчезнуть. В этом было что - то утешающее для наших хрупких отношений, которые могли испариться в любой момент.
        Но все же, я снова хотела его увидеть.
        Я положила телефон в выдвижной ящик своего стола, решив не брать его на послеобеденную встречу. Но спустя десять минут обсуждения маркетинговой стратегии для компании - производителя нижнего белья, мою голову вновь заполонили воспоминания о том, как Макс медленно спускал мои маленькие кружевные намокшие трусики вниз по ногам, и мне пришлось найти повод, чтобы извинившись, выйти из офиса, направиться к себе и вытащить телефон из ящика.
        Никаких сообщений. Черт.
        Вернувшись на встречу, я увидела, как Беннетт переключал слайды один за одним, со скоростью света. Нет, лично мне все было понятно, так как эту презентацию я уже заранее изучила, но я была уверена, что от этой скорости у только что прибывших младших администраторов закружилась голова, и их обед чуть не оказался на столе нашего конференц - зала.
        “Помедленнее, Беннетт”,- тихонечко прошептала я, подойдя к нему.
        Он резко перевел на меня свое внимание, еле сдерживая свой темперамент. “Что?”
        Я сглотнула. Хотя мы уже и были коллегами, он все еще пугал меня до чертиков. “Я думаю, что ты слишком быстро переключаешь слайды по маркетинговой сегментации”,- объяснила я. “Ты закончил их только вчера, когда эти ребята были еще в самолете. Дай им время, чтобы зафиксировать краткую информацию по каждому слайду”.
        Он нехотя кивнул и снова обратился к экрану. Я могла поклясться, что он считал до десяти, позволяя другим изучить слайд, и бросила взгляд на Хлои, сидящую по ту сторону стола. Она смотрела на Беннетта, прикусив колпачок своей ручки, чтобы сдержать смех. Сомневаюсь, что у него было хоть какое - то чувство сострадания к сотрудникам Ryan Media, которые не бросили всю свою жизнь на благо компании и не могли запомнить всего - то семнадцать таблиц маркетинговых цифр за двадцать четыре часа.
        “Все посмотрели?”- спросил он, переключая на другой слайд, и не удосуживаясь дождаться ответа.
        “ Кто не успел, тот опоздал”,- сказал Беннетт одному новому маркетинговому специалисту по фамилии Коул.
        Мой телефон, лежащий на столе громко завибрировал, и я быстро схватила его в руки, тихонечко извинившись перед собравшимися. Спасибо тебе, Боже, и тебе, Беннетт Райан, который своим нескончаемым, увлекательным и нетерпеливым перфекционизмом помог мне на целые две минуты забыть о Максе, и о том, было ли ему еще интересно встречаться со мной.
        В Нью - Йоркской Публичной Библиотеке есть несколько завораживающих залов. Будь у постройки Шварцмана в 18:30. Надень юбку, самые высокие каблуки и сними свои трусики.
        Я расплылась в широченной улыбке, глядя на телефон, и подумала, что Макс, оказывается, счастливый хрен, ведь все, что мне нужно сделать до встречи с ним, так это просто снять трусики. Когда я подняла свои глаза, то встретилась взглядом с Хлои, ручка которой все еще была зажата между зубами, а ее брови вопросительно приподняты.
        Я перевела взгляд на Беннетта, старательно игнорируя прожигающие меня лазерные лучи своей подруги, но никак не могла стереть эту счастливую улыбку в поллица.
        


        В Нью - Йорке очень много знаменитых зданий, каждое их которых кажется таким знакомым и буквально дышит историей. Но некоторые здания были для меня особенно легко узнаваемыми, как, например, Нью - Йоркская Публичная Библиотека с ее огромными статуями львов и громоздкими лестницами.
        С тех пор, как мы первый раз занимались с Максом сексом в клубе, я успела “увидеть” его еще четыре раза, и хотя эта встреча была запланирована, весь воздух покинул мои легкие в ту секунду, как я узрела в толпе своего Прекрасного Незнакомца. Он стоял, возвышаясь над всеми проходящими людьми, и, пока он искал меня глазами, я выкроила несколько секунд, просто упиваясь его мужской красотой.
        На нем был черный костюм, темно - серая рубашке, и он был без галстука. За эти пару недель его волосы успели отрасти, оставаясь чуть длиннее сверху, и мне очень нравилось то, в каком они сейчас прибывали беспорядке, представляя, как я тяну его за волосы, пока его лицо находится у меня между ног.
        С каждым шагом этого огромного мужчины, толпа, казалось, расступалась. Я хочу увидеть твое обнаженное тело при дневном свете,подумала я. Я хочу любоваться нашими с тобой фото в ярких лучах полуденного солнца.
        Макс увидел меня и понял, что я таращилась на него во все глаза. Он расплылся в знающей улыбке и своим пальцем поманил меня к себе.
        Когда я подошла чуть ближе, он поддразнил: “Ты разглядывала меня”.
        Я засмеялась и отвела взгляд. “Нет, не разглядывала”.
        “Для той, которая так обожает, когда на нее смотрят в самые интимные моменты, ты ужасная скромняжка”.
        Я фыркнула, и улыбнулась, пытаясь спрятать незнакомое чувство, вдруг образовавшееся в моем теле, прямо под ребрами. И не успев подумать, я выпалила: “Я просто очень рада тебя видеть”.
        Мой ответ явно застал его врасплох. Но он попытался прикрыть это своей ослепительной улыбкой. “Готова поиграть?”
        Я кивнула, нервничая, что было странно, и почувствовала, как от его вопроса по моему телу разлилось приятное тепло. На прошлой неделе мы были окружены огромным количеством зеркал, но в помещении мы были совершенно одни. А здесь, в 18:30 вечера библиотека была буквально заполнена людьми.
        “Думаю, это будет интересно”,- пробормотала я, и направилась внутрь, чувствуя руку Макса на своей талии.
        “Доверься мне,- сказал он, затем нагнулся ко мне и прошептал,- это по твоей части”. Внутри здания он прошел вперед, а я за ним, как будто мы два незнакомых человека, пересекающих зал библиотеки и просто идущих в одном направлении. Следуя за Максом, я заметила, как несколько человек наблюдали за ним; а двое указали на него и кивнули друг другу. Только в центре Манхеттена этот любвеобильный инвестиционный гений был так легко узнаваем.
        Я все плелась позади, и надо признать, думала больше о том, как же хорошо на его широких плечах сидел этот пиджак, я не о том, куда мы направлялись.
        Замедлив шаг, Макс спросил: “Сара, как много ты знаешь о Нью - Йоркской Публичной Библиотеке? Об этом здании, в частности?”
        Я порылась в своей памяти, пытаясь по крупицам собрать все, что видела в кино и передачах. “Ну, кроме того, что здесь снималась первая сцена Охотников за Привидениями? Немного”,- призналась я.
        Макс засмеялся. “Эта библиотека отличается от многих тем, что в большинстве своем остро нуждается в частных филантропах. Благотворителей, таких как я,- добавил он и подмигнул,- которые великодушно, а в отдельных случаях, слишком великодушно, предоставляют им свои коллекции предметов искусства, а взамен иногда пользуются небольшим преимуществом. По - тихому, конечно же”.
        “Конечно же”,- повторила я.
        Он остановился, развернулся ко мне лицом и улыбнулся. “А этот зал известен как Главный Читальный Зал”.
        Я осмотрелась. В нем было тепло и уютно, слышался шепот и приглушенные звуки шагов и перелистываемых страниц. Мои глаза поднялись к орнаментированному потолку, расписанному под небо, арочным окнам и сияющим люстрам над нами, и я на секунду подумала о том, собирается ли Макс взять меня на одном из больших деревянных столов, находящихся в этот огромном и очень переполненном зале.
        Я, должно быть, выглядела неуверенно, потому что Макс тихонечко засмеялся. “Расслабься”,- сказал он, кладя свою руку на мой локоть. “Я не настолько смелый”.
        Он попросил меня подождать, а сам пересек зал, чтобы поговорить с немолодым господином, который, как мне показалось, был знаком с Максом. Мужчина посмотрел на меня поверх его плеча, и я почувствовала, как краснею, отчего быстро подняла взгляд к потолку, заинтересованно рассматривая роспись. Уже через несколько мгновений я следовала за Максом вниз по узкой лестнице в маленькую комнатку, заставленную многочисленными рядами книг.
        Он знал куда идти, и мне вдруг стало интересно, часто ли он сюда приходил, или успел уже здесь побывать на этой неделе, чтобы разведать обстановку. Вообще - то, мне нравились оба варианта: то, что Макс относился к библиотеке так же трепетно, как и любой здешний сотрудник, и то, что Макс думал об этом так же много, как и я.
        Он остановился в тихом углу, в узком проходе, окруженном полками с книгами. Было такое ощущение, что эти ряды книг давили на нас с обеих сторон; узкое пространство создавало иллюзию наличия стен вокруг нас. Я услышала чей - то кашель и поняла, что кроме нас, в этой комнатке находится, как минимум, еще один человек.
        Низ моего живота заныл в ожидании.
        Макс, почти не глядя, достал с полки какую - то книгу. “Сара, ты читаешь эротику?”
        По его смеху я поняла, что мои глаза практически вылезли из орбит от его вопроса. Я никогда не была ханжой, и никогда не противилась самой идее эротики; я просто никогда не искала подобную литературу. “Не очень много”.
        “Не очень много? Или вообще нет?”
        “Я читала несколько любовных романов”.
        Но он уже отрицательно качал головой. “Я говорю не о легких книжках, на обложках которых изображают мужиков с голым, потным торсом. Я имею в виду книжки, в которых говорится о том, что чувствует женщина, когда мужчина входит в нее. Как она выгибается, когда он пробует ее своим языком, вводя его как можно глубже в ее тело. Как он описывает ее вкус, когда она его об этом просит. Я говорю о книгах, в которых описывается секс”.
        Мое сердце начало бешено колотиться от того, как обыденно и непринужденно он говорил о тех вещах, от которых мне хотелось закрыть глаза и кончить. “Нет, значит, я не читала ничего подобного”.
        “Ну, тогда,- сказал он, передавая мне книгу,- я счастлив присутствовать при этом знаменательном событии”.
        Я посмотрела на обложку книги. Анаис Нин. Дельта Венеры. Я знала это имя, и, как и все, знала о репутации книги.
        “Отлично, давай оформим ее получение”. Я стала вертеть книгу, пытаясь отыскать какой - нибудь штрих - код или номер. Ее обложка была из кожи, а страницы украшены тяжелой позолотой. Очевидно, это редкое издание. “Возьмем ее с собой…”
        “О, нет, нет, нет, нет. Из этой комнаты книги с собой не выдаются”,- начал было он. “И к тому же, здесь ее читать будет гораздо интереснее. Акустика в этой комнате такая приятная, деревянные стены, потолки и все такое…”
        “Что? Здесь?” Мое сердце ухнуло вниз. Насколько меня привлекала идея чтения чего - то неприличного с Максом, настолько же меня привлекала идея быть сегодня с ним безумнее обычного.
        Он кивнул. “Ты почитаешь ее для меня”.
        “Я буду читать тебе эротику здесь?”
        “Да. А я, возможно, почувствую непреодолимое желание заняться с тобой сексом тут же, в этой же комнате. На прошлой неделе ты была шумной. Но на этой неделе,- он убрал волосы с моего лица, губы поджаты, - тебе придется быть тихой”.
        Я с трудом сглотнула, пытаясь понять, это то, что я хотела услышать, или это то, что пугает меня до смерти. Он положил ладонь на мою шею, поглаживая и успокаивая. Его ладонь была теплой; а его пальцы были настолько длинными, что, казалось, могли полностью обхватить мое горло.
        “Ты выделила мне только вечера пятниц, и ты не хочешь секса в кровати”,- сказал он. “Таковы обстоятельства, и я хочу сделать с тобой что - нибудь такое, чего у тебя точно не было”.
        “А у тебя?” Я снова подумала о том, почему же он так хорошо знает эту комнату.
        Он покачал головой. “Большинство людей в эту комнату вообще не допускаются. И я никогда никого не трахал в библиотеке. Для такого секс - эксперта, каким ты меня себе представляешь, большинство приключений случались со мной в лимузине, пока я кого -нибудь подвозил до дома. Меня, скорее, можно назвать сученышем, нежели шлюшкой, если уж заниматься самоанализом”.
        Это и являлось свободой его обусловленного холостяцкого образа жизни; мне не нужно было притворяться, что это значит для меня больше, чем значило на самом деле. Это был просто секс, и он был первым мужчиной, о котором мне вообще не нужно было ничего знать, но, несмотря на это, я всю неделю сгорала от желания почувствовать его прикосновение.
        Я потянулась и придвинула его ближе к себе. “Меня все устраивает. Мне не нужно, чтобы ты был со мной хорошим мальчиком”.
        Он засмеялся мне в губы. “Но я буду с тобой хорошим мальчиком, обещаю. Ты уже отказалась от заднего сидения моей машины и от быстрого секса у меня дома. Ты заставляешь меня ломать все мои привычки”.
        В этом уголке мы оставались невидимыми для возможных посетителей этой комнаты, благодаря окружающим нас книгам, но если бы сюда кто - нибудь вошел, то нам было бы негде спрятаться. Что - то внутри меня начало сильно и сладко ныть, заставляя мою спину выгибаться, а мое сердце колотиться еще сильнее.
        Макс шагнул ближе, нагнулся ко мне, и поцеловал уголок моего рта, издавая звуки “хммммм”, и улыбаясь.
        “Я следую твоим правилам, но это значит, что я хожу все время со стояком. Я удалил видео, о чем, должен признаться, сильно жалею. Ты позволишь мне сделать сегодня несколько снимков?”
        Ему потребовалось всего лишь произнести эти слова, чтобы я превратилась в теплое, сладкое желе. “Да”.
        Он улыбнулся такой улыбкой, что я было испугалась, не продала ли душу дьяволу. Но затем он поцеловал меня в щечку, и прошептал: “Ты же знаешь, я никому их не покажу. Мне невыносима сама идея о том, что другой мужчина увидит тебя в таком состоянии. Когда ты от меня уйдешь, следующему подонку придется самому выяснять, как же доставить тебе удовольствие”.
        “Когда яуйду от тебя?”
        Он пожал плечами, глаза широко открытые и ясные. “Или когда это все закончится. Я не знаю, какими словами ты это называешь”.
        “Я половину пятницы была почти уверена, что этой встречи не будет, так как ты мне не писал. Я подумала, что так все и закончится”.
        “Это было бы дерьмово с моей стороны”,- сказал он, задумчиво сдвинув брови. “Если кто - нибудь из нас захочет это прекратить, давай будем честны друг с другом и скажем об этом прямо, хорошо?”
        Я кивнула, к своему удивлению, почувствовав некоторое облегчение. Я постоянно твердила себе о том, что для меня это был просто секс, но я знала, что когда все закончится, я буду скучать по этому, скучать по Максу. Не только потому, что Макс был восхитительным любовником, а еще потому, что он был таким милым .
        Но он был бабником, и относился к нашим встречам так же серьезно, как и я… то есть, никак.
        “Ну, раз теперь мы расставили все точки на i”,- он повернул меня лицом к полкам с книгами. Находясь за моей спиной, он протянул руку, открыл книгу, нашел нужную страницу и положил на нее мою руку так, чтобы я держала книгу открытой. Он стоял позади меня, крепко прижавшись, а передо мной были полки с книгами, отчего возникало ощущение, что меня спрятали под этим громадным мужчиной. Или я сама укрылась под ним.
        “Читай”,- прошептал он, своим горячим дыханием обдавая мое ушко. “Начни отсюда”.
        Он пальцем показал на новый абзац на середине страницы. Я не знала, о чем шла речь, и кто был повествующим. Но я понимала, что это не имело значения.
        Облизнув свои губы, я начала читать: “ ‘Когда Антонио и Луиз встретились, они тут же влюбились друг в друга. Антонио был сильно очарован белизной ее кожи, пышностью ее груди, тонкостью ее талии…  ’”
        Руки Макса проникли под мое платье, вверх по бедрам, через живот, и накрыли мою грудь.
        “Блядь, ты такая мягкая”.
        Одна его рука спустилась вниз и залезла в мои трусики, трогая мою влажность, дразня меня.
        Было очень сложно сконцентрироваться на английском языке перед собой, но я продолжила читать. Макс убрал свои руки, дав проясниться моим мыслям всего лишь на секунду, так как позади себя я услышала его движения, звук пряжки его ремня, который он очевидно, расстегивал. Я еле выговаривала слова, вместо этого слушая егозвуки за своей спиной.
        Смогу ли я это сделать? Это был не танцпол с грохочущей музыкой и огромным количеством людей; это был не пустой ресторан с его рукой под столом. Это была самая знаменитая публичная библиотека, с огромными редкими залами, мраморными полами, по сути, в ней была отражена вся история нашей страны.В этом здании мы даже не говорили в полный голос. Только шепотом. А сейчас мы собираемся заняться тут сексом? Одно дело фантазировать об этом, совсем другое делать.
        Я очень нервничала.
        Черт, я была просто в ужасе. Но во мне все клокотало, каждая клеточка моего тела пела, а кровь мчалась по моим венам с сумасшедшей скоростью. Я запиналась практически на каждом слове.
        “Сконцентрируйся, Сара”.
        Я моргнула, смотря в книгу, стараясь сфокусировать все свое внимание на черном печатном тексте.
        “ ‘Все его забавляло. Другие чувства испарились, и осталось только ощущение чувственного наслаждения. И казалось, не будет завтрашнего дня, не будет других встреч, для него существовала только эта комната, это мгновение, эта кровать’”.
        “Прочти еще раз”,- прорычал он и приподнял край моего платья. “ Только эта комната, это мгновение, эта кровать”.
        Я еще не успела закончить это предложение, как он скользнул внутрь меня без единого предупреждения. Я была настолько мокрой, что ему даже не пришлось дразнить меня, гладить или ласкать. Хватило только этой книги, нескольких легких прикосновений и звуков того, как он раздевался за моей спиной. Я громко простонала, надеясь, что он найдет способ войти в меня как можно глубже. Я была уверена, что если он разорвет меня пополам, то это будет самая сладкая смерть от удовольствия.
        “Тише”,- напомнил он мне, выходя из меня, затем снова медленно подаваясь вперед. Его член был такой твердый, такой длинный. Я помнила ту острую боль на прошлой неделе, когда он брал меня сзади, резко и грубо, с каждым толчком входя до самого основания, наблюдая за нашим отражением в многочисленных зеркалах. Я помнила, как я боялась, и как жаждала каждое его безжалостное проникновение. И как он начал кончать, увидев мое лицо во время моего оргазма, отражающегося в сотнях зеркал по кругу. Моей высшей точкой наслаждения в тот вечер, было видеть еголицо в момент его освобождения.
        Сейчас мы находились в самом дальнем ряду, но я слышала тихие звуки чьего - то присутствия всего в нескольких рядах от нас. Когда Макс опустил свою руку мне между ног, а затем на мой клитор, лаская его, мне пришлось больно прикусить свою губу, чтобы сдержать крик.
        “Продолжай читать”.
        Мои глаза расширились от удивления. Он что, серьезно? Если я позволю своему рту открыться и издать хоть малейший звук, я не смогу нести ответственность за то, что оттуда выйдет. “Я не могу”,- пискнула я.
        “Уверен, что можешь”,- сказал он, как будто просто предлагал сделать глубокий вдох. И снова начал дразнить мой клитор своими пальцами. “Или мы можем остановиться”.
        Я бросила на него самый яростный взгляд, на который только была способна и проигнорировала его тихий смешок. Я не имела понятия, на каком моменте этой книги я остановилась, или что случилось дальше, после того, как Антонио разорвал платье Луиз, оставив на ней лишь толстый, тяжелый пояс. Я еле дышала, но все же, нашла в себе силы и продолжила чтение, еле проговаривая слова и сбиваясь, что казалось, сводило Макса с ума. Он буквально вонзил свои пальцы в мои бедра, и начал проникать в меня еще глубже.
        “Пожалуйста…”- умоляла я.
        “Господи”,- он резко втянул воздух. “Продолжай”.
        Каким - то чудом, я складывала звуки в слова, а сцена к книге становилась все горячее и безумнее. И нагляднее. Ее соки были сладкими как мед. Мужчина пробовал, посасывал и вылизывал каждый дюйм тела женщины, исследуя ее и дразня, и я ощущала, как еще больше загораюсь от желания. К своему ужасу, я почувствовала, что моя собственная влажность стала стекать по внутренней стороне моих бедер, растекаясь между нами от силы его толчков.
        Макс вздрогнул, теряя терпение и ритм. Казалось, он не может убрать свою руку с моего бедра, но я подозревала, что во второй руке он держал телефон, снимая фото.
        “Сара. Блядь.Потрогай себя”.
        Я осторожно поставила свой локоть на книгу, и опустила другую руку к своему клитору, потирая его. Я была так возбуждена, так беспомощна перед силой оргазма, который тут же накрыл меня с разрушительной силой. Последние слова, которые я произнесла, вышли ломанными.
        “‘…думала, что она…сойдет с ума…от..удовоооольстви...я и..страааасти…’”
        Когда мои мышцы перестали сокращаться, Макс жестко вошел в меня еще несколько раз и затих, кончая, и пытаясь заглушить свой стон, прижавшись губами к моей шее.
        Комната была абсолютно тихой, и я не имела понятия, насколько шумными мы были. Я знаю, что я читала шепотом, но издавала ли я еще какие - нибудь звуки, когда кончала? С ним я полностью теряла себя.
        Он вышел из меня, издав тихое мычание, и прошептал: “Я сейчас вернусь”.
        Я встала ровно, услышав, как он исчез за моей спиной, и постаралась привести в порядок свою одежду. Он вернулся, и поцеловал меня в шею. “Ммм. Чудесно”.
        Я повернулась к нему.
        “И согласно твоим правилам,- сказал он, смотря на меня сверху вниз, и застегивая свой пиджак,- на этом мы должны попрощаться”.
        Я стала поправлять свое уже поправленное платье. Да, это был наш уговор, и именно я на нем настаивала, но все это казалось странным. Он продолжал смотреть на меня своими искрящимися глазами, будто говоря, Я только что подарил тебе безумный оргазм, а ты выглядишь несколько смущенной, но подожди! Это же твои дурацкие правила!
        Мне нужно было согласиться.
        “Да, правильно. Я рада, что мы с тобой придерживаемся одного мнения”,- сказала я.
        Он рассмеялся и поставил книгу обратно на полку. “И к счастью нас никто не застукал, правда, Лепесточек? Шикарный секс без свидетелей. Мы определенно следуем установленным правилам”.
        “Тебе это никогда не надоедает?”- спросила я. “Ну, то, что люди все время смотрят на тебя?” Я вспомнила, как же я ненавидела все эти непрошеные мнения по поводу моей прически или одежды, когда была с Энди, или предположения о том, поправилась я, или похудела, и с кем меня видели. Мне было интересно, беспокоило ли это его так же, как и меня.
        “Ну, я же не какая - то там звезда. Всем просто интересно, что я выкину на этот раз. Я думаю, что большинство людей читают эту дрянь, потому что просто хотят думать, что я весело провожу время”.
        Это звучало так оптимистично. “Серьезно? А я думаю, что они хотят поймать тебя со спущенными штанами”.
        “Так, подожди. Разве ты не для этого со мной встретилась?” Он посмеялся над тем, как я закатила глаза, и продолжил: “Уверен, что они с радостью раздобыли бы подобный снимок. Но я не трахаюсь каждую ночь с новой куколкой”.
        Я потянулась к нему, поцеловала его в губы и добавила: “Ну, по крайней мере, с недавних пор”.
        Что - то мелькнуло в его глазах, маленькая капелька смущения, но потом он стер это со своего взгляда. “Это правда”. Он наклонился ко мне, взял мое лицо в свои большие ладони и поцеловал меня сладко - сладко. “Ну что, пойдем?”
        Я кивнула, несколько озадаченно. Макс указал мне рукой наш обратный путь, и мы поднялись по лестнице, а потом вышли в главный читальный зал библиотеки. Ничего не изменилось: воздух этого громадного помещения был все еще заполнен звуками перелистываемых страниц и тихого шепота, и никто даже не смотрел в нашу сторону. Я очень боялась, что кто - нибудь слышал нас и понял, чем мы занимались в маленькой комнатке, но, как оказалось, у нашего приключения не оказалось свидетелей.
        Мы уже почти были у выхода, когда Макс резко затащил меня за руку в темный угол. “Еще один”,- сказал он и начал меня целовать. Поцелуй был мягким и нежным, а его губы не торопились отпускать мои, будто Макс не хотел отстраниться первым.
        Я снова сглотнула и встретилась с его взглядом.
        “До следующей недели, Лепесточек”.
        А потом, он ушел. Я смотрела, как он пересек зал, и вышел на залитую жарким солнечным светом улицу, и в эту минуту я поняла, насколько сильно я буду сожалеть об этом, когда все это закончится.

        ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
        В понедельник после обеда у меня было дерьмовое настроение. На улице было жарче, чем в аду, моя старшая сестра все время ныла о том, что надо бы уговорить маму вернуться обратно в Лидс, а вид из кабинета Уилла был гораздо лучше моего.
        “Ты хренов мудак”,- проворчал я, ковыряя своего жареного цыпленка.
        Уилл рассмеялся и направил гигантский кусок своего обеда в рот. “Ты снова про вид из моего окна?”
        “Это, мать твою, просто ни в какие ворота не лезет”. Я указал на него своими палочками для еды, с трудом понимая его за этим острым баклажаном. “Напомни - ка мне еще раз, как тебе удалось занять именно этот кабинет?”
        “Ты задержался со своей прогулки. Я приклеил на дверь карточку с моим именем. Бум”.
        Точно. Это был первый раз после моего переезда в Нью - Йорк, когда я трахнул какую - то куколку у нее дома, и, как и ожидалось, слегка подзадержался. Обычно, я предпочитаю заниматься сексом у себя, где я всегда могу отмазаться тем, что сейчас ко мне заглянет моя мама, или, что мне нужно убегать по делам. У себя же, женщина может захотеть предложить мне чай, или попросить остаться на ночь.
        Я не был полным придурком. Я всегда был открыт для отношений так же, как и все. Я просто еще не встретил ту женщину, которая бы заставила меня провести ночь вне моей кровати. Все женщины, которых я встречал, сами со мной знакомились, зная, кем я являюсь, и, зная, что я хотел того же, чего и они. Для такого огромного города, Нью - Йорк часто казался маленьким.
        Я посмотрел в окно, на фантастический вид - сученыш Уилл - и подумал о Саре. В последнее время она занимала все мои мысли. Она была загадкой, причем самой настоящей. Если женщина хочет, чтобы мужчина постоянно думал о ней, то ей следует предложить ему себя только на один вечер в неделю, и БАМ!- все его мысли сосредотачиваются на ней.
        И тут я подумал, о том, чтобы я сказал ей, если бы она попросила меня остаться у нее на ночь?
        Ты знаешь ответ на этот вопрос, ты, болван. Ты бы сказал да.
        С тех пор как я переехал в Штаты, у меня был секс со многими женщинами, но в последнее время, я вообще не мог вспомнить никаких деталей. Все мои мысли о сексе возвращали меня к тому, что было у меня с Сарой. Она была милой и дикой. Она так много о себе скрывала, но позволяла мне делать с ней абсолютно все. Я никогда не встречал ни одной женщины, которая бы настолько парадоксально сочетала в себе как замкнутость, так и открытость.
        “Друг, я встретил женщину”.
        Уилл кинул палочки обратно в контейнер для еды на вынос и пустил его по столу. “Ну и что, ты хочешь сейчас поговорить об этом?”
        “Ну, возможно”.
        “Ты с ней видишься уже некоторое время, так?”
        “Да, несколько недель”.
        “Только с ней?”
        Я кивнул. “Она просто охренительная в сексе и это хорошо, потому что она сказала, что не хочет, чтобы я спал с другими женщинами”.
        На лице Уилла появилось выражение ‘ Твою ж мать!’. Я проигнорировал его.
        “Но она другая. В ней что - то есть…” Я потер свой рот, снова глядя в окно. Что, блядь, сегодня со мной не так?“Я не могу выбросить ее из головы”.
        “Я ее знаю?”
        “Не уверен”. Я задумался, пытаясь вспомнить, встречался ли Уилл с Сарой на благотворительном вечере? Я был с ним почти весь вечер после того, как оставил ее поправить свое платье и освежиться, и не думаю, что видел, как они разговаривали.
        “Значит, ты не скажешь мне, кто она?” Уилл рассмеялся, откидываясь на спинку стула. “Она похитила твою душу, юный любовник?”
        “Отвали”. Я схватил пластиковый пакет и сунул в него почти пустые контейнеры. “Она мне просто нравится. И сейчас это просто секс. По обоюдному согласию”.
        “Что хорошо”,- сказал он осторожно. “И значит, она не гонится за твоими деньгами”.
        “Я что, такой кретин, если думаю, что это странно? Она не хочетбольшего. Если бы я и захотел, то думаю, что это заставило бы ее с криком убежать от меня. Она до ужаса боится, что нас могут увидеть вместе на публике. Ты думаешь, что она мне нравится так сильно, потому что ее совершенно не интересует ничего, кроме моего члена?”
        И как всегда, когда я начинал думать о Саре, я стал прикидывать каковы ее истинные намерения.
        Уилл тихо присвистнул. “Да она просто мечта. Только я не могу понять, почему ей интересен твой член. С твоим малюсеньким краником ты никогда не будешь даже наполовину таким крутым, как твоя мама”.
        “Ты только что оскорбил Бриджит? Ну ты и засранец”.
        Он пожал плечами, открывая печенье с предсказанием.
        “Зато ты опускаешь крышку унитаза, когда писаешь, так ведь?”- спросил я, широко улыбаясь.
        “Неа. Не люблю мочить свой член”.
        “Уилл, друг. Единственный способ, которым ты можешь доставить женщине удовольствие - так это вручить ей твою кредитную карту”.
        И каким - то образом, в шквале последовавших взаимных оскорблений, Уилл заставил меня на время забыть, что я веду себя как жалкий тупица, и перестать волноваться о том, трахала ли, на самом деле, Сара мне мозги.
        


        После обеда, я покинул офис и тут же поймал такси, чтобы быстрее добраться до Челси, в котором открывалась новая художественная выставка. Я помог одному старому клиенту найти и открыть галерею, где он выставлял серию редких фотографий Эрнеста Джозефа Беллока всего на несколько недель. Все, что от него требовалось - это одна строчка Они здесь- и все другие дела на остаток моего дня были благополучно забыты. Я просто сходил с ума от возможности увидеть до сих пор никогда не выставлявшуюся коллекцию фотографий под названием “Сторивилль”, восстановленную из кусков поврежденных негативов Беллока. Несмотря на то, что я познакомился с его работами почти в самом конце моей учебы, это искусство стимулировало мое увлечение фотографией тела, его изгибов, простоты, и вечной ранимости.
        Хотя, до Сары я никогда не фотографировал себя во время секса.
        И это было по - настоящему круто.
        Мои снимки с Сарой ни коим образом не имитировали искусство Беллока, но все равно, его фото напоминали мне о ней. О ее тонкой талии, ее нежной коже живота, мягких изгибах ее бедер.
        Посмотрев вниз на свой телефон, я в тысячный раз захотел иметь хоть один снимок ее глаз, когда мы занимались любовью.
        Блядь.
        Сексом. Когда мы занимались сексом.
        


        Было жарко, но не так как в том переполненном зале с фотографиями, и я решил немного прогуляться, чтобы выветрить свои эмоции. От Челси до центра все было неплохо, но уже возле Таймс Сквер я понял, что за мной следует парень с фотоаппаратом.
        Я всегда считал, что папарацци когда - нибудь поймут, что я не настолько интересен, как им хотелось бы, но этого пока не произошло. Они преследовали меня во время моих выходных развлечений, на благотворительных вечерах, и на каждом рабочем мероприятии. Прошло почти четыре года с тех пор, как со мной не происходило ничего интересного, кроме разовых свиданий со случайной знаменитостью, но почти в половине случаев, когда я осмеливался прогуливаться по Манхеттену один, кто - нибудь меня фотографировал.
        Внезапно мое хорошее настроение испарилось; я был готов поехать домой, отстраненно посмотреть юмористическое телешоу “Летающий Цирк Монти Пайтона”, и выпить несколько стопок скотча. Это был долбаный вторник, и я хотел Сару.
        “Отвали”,- кинул я через плечо.
        “Только одно фото, Макс. Фото и комментарии к слухам о тебе и Кире”.
        Твою мать. Опять эта херня? Я виделся с ней только один раз, месяц назад, на концерте. “Да. Точно. Я трахаю Киру Найтли. Ты правда думаешь, что я именно тот, у кого об этом надо спрашивать?
        У бордюра с визгом притормозило такси, напугав меня до усрачки, и открылась его задняя дверь. Появилась нежная, обнаженная ручка, и стала меня подзывать, а потом я увидел Сару, которая подалась вперед, улыбаясь. “Да залезай же ты уже сюда!”
        Прошло несколько секунд, прежде чем мой мозг удосужился соединиться с моим ртом, и моими ногами. “Черт. Да. Отлично”.
        Забравшись в такси, я бросил свою сумку на пол и посмотрел на нее. “Привет, Макс. Ты выглядишь так, как будто за тобой гонятся”.
        “Ты это очень точно заметила”,- ответил я, разглядывая ее.
        Она пожала плечиками, одаривая меня своей странной, легкой улыбкой.
        “Долбаные папарацци”,- проворчал я.
        Сара скрестила ножки, и меня слегка передернуло. “Бедный малыш, хочешь обнимашки?”
        В ее глазах был огонь, который я не видел со времен ночного клуба, когда она тащила меня вниз по коридору.
        Друг, ты в беде.
        На ней было короткое красное платье с запахом, чуть расстегнутое сверху. Я вспомнил это чувство. Я посмотрел на ее левую грудь, откуда выглядывала черная лямка от ее лифчика.
        “Я рад тебя видеть”,- сказал я, не отрывая глаз от того места, где открывалась ее грудь. “У меня был трудный день. Могу я зарыться своим лицом в твою принцессу?”
        “Никакого секса в моей машине!”- гаркнул таксист. “Куда сейчас едем?”
        Я посмотрел на Сару в ожидании ее руководства, но она только подняла свои брови и улыбнулась.
        “Вверх, в сторону парка”,- пробормотал я. “Еще не знаю”.
        Он фыркнул, выворачивая руль, чтобы объехать пробку, и бубня что - то себе под нос.
        “Ты прекрасно выглядишь”,- сказал я Саре, нагибаясь, чтобы поцеловать ее.
        “Ты всегда так говоришь”.
        Я пожал плечами и лизнул ее шею. Блядь.На вкус она была как сладкий чай с апельсином. “Поехали ко мне домой”.
        Она замотала головой, смеясь. “Нет, у меня билеты на представление на 20:00”.
        “С кем?”
        “С собой”,- ответила она, выпрямляясь, и глядя в окно. Я потянулся к ее ручке, и переплел наши пальцы.
        “Я сам могу устроить тебе представление. Что означает, что вместо этого, тебе следует поехать ко мне, и оседлать мой член”.
        Гласа Сары полезли на лоб, и она взглянула на таксиста. Он посмотрел на нас в зеркало заднего вида, но ничего не сказал.
        “Нет”,- прошептала она, смотря мне прямо в глаза. “Но могу я задать тебе вопрос?”
        Она сидела рядом со мной, с заправленными за ушки волосами и выглядела такой маленькой, что во мне поселилось незнакомое чувство паники: может, все это было для нее неправильным? В такие неприкрытые, незащищенные моменты она казалась такой наивной.
        “Любой”,- ответил я ей.
        “Я думала об этом. Почему ты здесь так популярен? Да, ты красиви успешен. Но в Нью - Йорке полно красивых и успешных. Почему фотографы преследуют тебя в обычный вторник?”
        А, это!Я улыбнулся, понимая, что хоть она и просматривала в интернете информацию обо мне, но далеко не заходила. “Я думаю, ты сделала домашнее задание”.
        “Мне стало скучно, когда я пролистала три страницы с твоими фото в смокинге, в обнимку с разными женщинами на каждом снимке”.
        Я рассмеялся. “Я тебя уверяю, что это не та причина, по которой журналисты меня преследуют”. Остановившись, я подумал, почему я решил рассказать об этом сейчас, после стольких лет гробового молчания.
        “Я переехал сюда чуть более шести лет назад”,- начал я. Она кивнула, очевидно, помня эту часть. “И спустя месяц после моего появления в городе, я встретил женщину по имени Сесили Абель”.
        Она сдвинула брови. “Мне знакомо это имя… Я ее знаю?”
        Я пожал плечами. “Ты можешь ее знать, но я бы не удивился, если бы ты ее не знала. Она была очень большой знаменитостью на Бродвее, но как часто это бывает в театральном мире Нью - Йорка, ее слава не особо распространялась по стране”.
        “Что ты имеешь в виду, она ‘была’ большой знаменитостью на Бродвее?”
        Я посмотрел, как она двигала своими пальчиками между моих пальцев. “Я думаю, что Сесили, и ее драматический отъезд из города и стал причиной, по которой меня вообще заметили. Она уехала из Нью - Йорка совсем внезапно, после того, как оставила письмо, которое напечатали в газете Post. В нем она описывала все свои жалобы на этот город, включая,- я процитировал,- ‘режиссеров, которые не могут держать свои руки при себе, развратных политиков и инвесторов - подлецов, которые не ценили то хорошее, что у них было’”.
        “Она любила тебя?”
        “Да. И как часто бывает в жизни, это было без взаимности”.
        Глаза Сары стали чуть темнее, а ее красные губки сложились в неодобрении. “Это звучит весьма легкомысленно”.
        “Поверь мне, с Сесили я не был легкомысленным. Сейчас у нее все в порядке. Она вышла замуж и живет в Калифорнии. Но некоторое время она была под наблюдением врача”. Пока она ничего не успела сказать, я добавил: “Она была хорошим другом, и ее решение оставить здесь все подсказало мне, что она была… не в себе. У нее, действительно, было много причин уехать, а я стал всего лишь последним ее разочарованием. Я просто не любил ее так, как любила меня она”.
        Сара посмотрела в потолок, будто обдумывая мои слова. “Это хорошо, что ты был честен с ней”.
        “Конечно”,- уверил я ее. “Ее психическое состояние, с конечном итоге, не было связано с тем, любил я ее, или нет. У нее и без того были проблемы… но это газетчикам не объяснишь, ведь так?”
        Сара снова посмотрела на меня, ее взгляд смягчился, а на губках вновь заиграла улыбка. “И таким образом, людям стало интересно, кто тот мужчина, который разбил сердце местной знаменитости, и свел ее с ума”.
        “И так я стал загадкой. В прессе понравилась история про хитрого плейбоя, притом, что ее письмо было таким драматичным. Мой образ отчасти правда, отчасти нет. Я люблю женщин, и я люблю секс. Но моя жизнь не настолько интересна, насколько на это надеются журналисты. Я научился особо не придавать значения тому, что говорят люди”.
        Наш таксист вывернул руль, чтобы не сбить ребенка на велосипеде, и резко ударил по сигналу. В суматохе, Сара завалилась на меня, и прижалась своими сисечками к моей руке, а я прижал руку в ответ, и широко улыбнулся, когда ее бровки взлетели в деланном раздражении. “В интернете многотвоих фотографий”.
        “С некоторыми из этих женщин я спал, с некоторыми нет”. Я провел большим пальцем своей руки по выпуклости ее груди, и она посмотрела вниз, прикрытыми от возбуждения глазками. “Я обычно открыт для отношений; просто, у меня давно их не было”.
        Она подняла голову, и я абсолютно четко увидел, как расширились ее зрачки, и как ее губки растянулись в улыбке.
        “Да”,- признался я, смеясь. “Я так полагаю, что наша договоренность - это отношения иного рода. Это просто не считается, когда ты отказываешься даже пойти со мной на настоящее свидание”.
        Улыбка еле заметно сползла с ее личика. “Я не думаю, что нам обоим нужно что - то большее”.
        “Ну,- признался я,- мы явно хороши в том, что мы делаем. Кстати говоря, я рассказал про тебя Уиллу”,- признался я ей, позволяя дрожащей теплоте ее раздражения обдать мое лицо буквально на секунду. Мне нравилось ее сердить, это точно. “Без имен, Лепесточек. Успокойся”.
        Я ждал, что она спросит о том, что именно я рассказал.
        И ждал.
        Наконец, я посмотрел на нее, и увидел, что она внимательно меня разглядывала. Мы остановились на красный свет, и все в машине будто замерло.
        “И?”- сказала она, медленно расплываясь в порочной улыбке, когда мы снова тронулись с места. “Ты сказал Уиллу, что нашел женщину, которая любит заниматься сексом в публичных местах?”
        “Не в моей машине!”- заорал таксист так громко, что мы оба подпрыгнули на месте и захохотали. Он нажал на тормоз, тряхнув нас. “Не в моей машине!”
        “Не волнуйся, друг”,- сказал я ему. Я повернулся к ней и пробормотал: “Она не разрешает мне заниматься с ней сексом в машине. Или по вторникам”.
        “Она ее разрешает”,- прошептала она, хотя, снова дала мне себя поцеловать.
        “Жаль”,- сказал я в ее губки. “Я хорош в машинах. И особенно хорош по вторникам”.
        “Касательно разговора с Уиллом”,- продолжила она, протягивая ручку и проникая ею под мой пиджак, который лежал у меня на коленях. “Если ты не назвал ему моего имени, что же ты ему рассказал?” Она положила свою ладошку на мой член, и сжала его.
        Она что, собралась подрочить мне прямо в такси?
        Блядь, это просто охренительно.
        “Угол Шестьдесят пятой и Мэдисон”,- сказал я водителю. “Поезжайте длинной дорогой”.
        Он стрельнул в меня глазами, больше частью, от перспективы проезда через Колумбус - Серкл в час - пик, но кивнул, заворачивая на Пятьдесят седьмую в сторону Бродвея.
        “Никакого секса в машине”,- напомнил он мне, на этот раз тише.
        Я повернулся к Саре. “Я упомянул, что встретил женщину, с которой мне очень нравится заниматься сексом. Я, должно быть, также упомянул о том, что она отличается от всех женщин, которых я когда - либо знал”.
        Сара спустила молнию на моих брюках, ловко вытащила мой член и крепко его сжала. По моему телу прошло странное тепло, и когда я начал твердеть, я понял, что она училась, как правильно меня трогать.
        “И чем именно я отличаюсь?” Подавшись ко мне, она пососала мочку моего уха, затем прошептала: “Другие женщины не дрочили тебе в такси?”
        Я уставился на нее, гадая, кем на самом деле, была эта женщина; эта неопытная, невинная, безумно привлекательная в сексуальном плане, которой от меня не было нужно ничего, кроме хорошего траха? Она играла со мной? Или все было по - настоящему?
        Или она сдалась после нескольких оргазмов и хочет признать, что ей больше не нравятся ее правила, и она хочет большего?
        Скорей всего.Но как только я взглянул на нее - надутые красные губки и огромные карие глаза, такие игривые и зазывные - я понял, что ни при каких обстоятельствах я не смогу расстаться с ней, пока она не расстанется со мной.
        “Вообще - то я не рассказал ему много. Серьезные разговоры с Уиллом всегда переходят к спорам о размере пениса”.
        “Тогда, я уверена, что ты с легкостью его обыграл. ‘Я отказываюсь
        состязаться с невооруженным противником’”,- сказала она, хихикая в мою шею, и начала водить своей ручкой вниз - вверх.
        “Правда”,- прошептал я, повернувшись, чтобы поцеловать ее. “Хотя, должен признаться, я понятия не имею каков на самом деле размер его члена”.
        “Ну, если тебе это так интересно, я была бы счастлива узнать и рассказать тебе об этом”.
        Я рассмеялся, рыча в ее губки: “Это так здорово - болтать с женщиной, которая не считает своим долгом все время демонстрировать свои незаурядные умственные способности”.
        “Никакого секса”,- проворчал таксист, снова глядя на нас в зеркало.
        Я поднял свои руки и широко ему улыбнулся. “Друг, я ее даже не трогаю”.
        Он, казалось, решил игнорировать нас, добавив громкости радио и опустив окно, позволяя вечернему воздуху проникнуть в машину, принося с собой непрекращающийся шум города. Ручка Сары стала подниматься наверх, накручиваясь на головке, и снова опускаться вниз.
        “Я бы отсосала твой член, если бы была уверена, что он не заметит”,- прошептала она. “То есть, ты заслуживаешь самое лучшее. По крайней мере, ты прекрасен и изнутри, Макс. Именно там, где это нужно”.
        Я разразился смехом, и прижал свое лицо к ее шее, чтобы сдержать свой стон, когда она сосредоточила все свои усилия на головке. “Твою ж мать, как приятно. Немного побыстрее, красавица. Можешь?”
        Она дрогнула от моего выражения нежности, а затем повернулась ко мне, и стала посасывать мою скулу, сильнее сжав свой кулачок и начав двигать им быстрее. Она взглянула на водителя такси, но он был поглощен программой по радио и воплями на водителей по соседству.
        “Вот так? Тебе нравится?”- спросила она.
        Я кивнул, улыбаясь ей в щечку. “Я бы никогда не подумал, что ты в этом так хороша”.
        Ее смех отдался вибрацией по всей моей шее и проник прямо под кожу. Я никогда не слышал, чтобы она издавала такой сумасшедший, неделикатный звук. Я пробил еще одну ее стену. В мою грудь хлынуло острое чувство победы, и на секунду мне захотелось выкрикнуть в окно, что она впускает меня в свое сердце.
        Она провела своим язычком по моей шее, и слегка покусала мою нижнюю губу. “У тебя самый идеальный член”,- сказала она мне. “Ты заставляешь меня хотеть тебя по вторникам”.
        “Блядь”,- простонал я. И я начал кончать, стиснув зубы, и сжав кулаки по бокам от себя, при этом понимая, что Сара тоже заставила меня забыть о том, что я был жалким придурканутым тупицей, и на время перестать гадать, трахала ли она, на самом деле, мои мозги.
        Сара потянулась к своей сумочке, вытащила оттуда салфетку и вытерла свою ручку, все еще держа ее в сумочке, пряча эти доказательства от нашего таксиста, и послала мне улыбку от уха до уха. Затем она потянулась ко мне, и поцеловала меня так сладко, что я захотел кинуть ее на сиденье и заставить ее кончить под моим языком, только для того, чтобы услышать ее тихие хриплые стоны.
        “Тебе лучше?”- спросила она меня тихо, смотря своими глазками прямо в мои глаза.
        По ее выражению лица я понял о Саре одну вещь: ее первым и единственным инстинктом, с которым она постоянно боролась - было желание угодить мне.
        Но когда мы уже были почти у моего дома, она села ровно, счастливо улыбаясь. “Так ты здесь выходишь?”
        Я колебался, пытаясь понять, хочет ли она пойти со мной. “Думаю да, если только, ты не хочешь…”
        Ее голос быт тихим, что, как я понял, было попыткой смягчить резкость ее слов: “Увидимся с тобой в пятницу, Макс”.
        Мы закончили. Меня оставили.

        ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
        “Мы будем сегодня разговаривать об этом?”
        Я повернулась там, где стояла, на лестнице, и посмотрела на Хлои. Она держала кисточку в руках у бедра и перевела взгляд на меня.
        “О чем?”
        Она сузила глаза. “О расставании. О твоем внезапном переезде. Об Энди, о том таинственном мужчине, с которым ты сейчас спишь, и о том, насколько сильно твоя жизнь отличается от той, какой она была у тебя всего два месяца назад”.
        Я налепила улыбку на свое лицо. “А, об этом? Ну, что тут сказать?”
        Она рассмеялась, но потом аккуратно вытерла кистью руки свой лоб, немного запачкав его краской. Пока Беннетт находился в отъезде по делам, Хлои намеревалась выкрасить всю их громадную квартиру, дабы у него не было возможности контролировать каждое ее движение. Она выглядела уставшей.
        “Почему ты просто не наняла кого - нибудь для всей этой работы?”- спросила я, оглядываясь вокруг. “Бог знает, что ты можешь себе это позволить”.
        “Потому что я люблю все контролировать”,- ответила она. “И перестань менять тему. Послушай, я знаю, насколько глубоко и медленно прошлые отношения тянули тебя вниз, но мне кажется странным, что я не знаю о том, кем он был на самом деле. Беннетт знал Энди по светским мероприятиям, но я никогда его так хорошо не знала, и ...”
        “Потому что,- перебила я ее,- ты могла бы увидеть его истинную сущность. Как увидел ее Беннетт”. Знакомая резкая боль рикошетом прошлась по моему телу при одной только мысли об Энди.
        Хлои начала было что - то говорить, но я подняла свою руку.
        “Да перестань. Я знаю, что Беннетт не доверял Энди с самого первого дня, хотя и считал себя не в праве во все это вмешиваться. И я думаю, что к тому времени, как мы с тобой познакомились, даже я подозревала, что Энди мне изменял. И я не хотела, чтобы он был в поле твоей видимости, чтобы ты могла понять, насколько глубоко я успела во всем этом увязнуть”.
        Они опустила свои глаза и отвела их в сторону, но я поняла, что она хотела мне сказать еще до того, как она заговорила. “Милая, мне не нужно было знать его лично, чтобы понять, что он был распутным говнюком. Все это знали. Единственное, что помогало ему выглядеть благопристойно - это была ты”.
        Я несколько раз сглотнула, чтобы сдержать слезы. “Ты думаешь, это говорит что - то обо мне, например, какой я была глупой или слепой, что провела с ним столько лет?”
        Я вспомнила ужин на Эвересте в честь годовщины наших отношений, на который он прибыл с получасовым опозданием и с сильным запахом чужого женского парфюма. Как банально. И когда я спросила, был ли он с кем - нибудь еще, он ответил: “Детка, когда я не с тобой, я всегда с кем - то еще. Такова моя жизнь. Но сейчас я здесь”.
        Я предположила, что он имел в виду, что когда он не со мной, то всегда работает. Но по правде, это, возможно, был единственный раз, когда он был со мной честен, говоря о других женщинах.
        “Нет”,- сказала Хлои, мотая головой. “Ты была молода; когда вы встретились, он должен был показаться тебе нереальным. Сара, без сомнений, он весьма обаятелен. Но это ненормально, поменять все так быстро, и не поговорить об этом. Ты точно в порядке?”
        Я кивнула. “Точно”.
        “Энди звонил тебе?”
        Я уставилась на кисточку, что держала в своих руках, потом бросила ее обратно в банку.
        “Нет”.
        “Тебя это расстраивает?”
        “Возможно, совсем немного. Я бы хотела, чтобы после моего ухода, он понял, что он потерял. Было бы приятно услышать, как он подлизывается. Но правда в том, что я, пожалуй, все равно бы не ответила на звонок. Я никогда к нему не вернусь”.
        “Как он отреагировал на твои слова о вашем расставании?”
        “Стал кричать. Угрожать”. Я посмотрела в окно и вспомнила перекошенное от ярости лицо Энди. Его злость раньше всегда меня затыкала, но на этот раз во мне что - то щелкнуло. “Он выкинул мои вещи на улицу. И выпихнул меня за дверь”.
        Хлои удивила меня тем, что бросила свою кисточку на пластиковое покрытие для пола, даже не заботясь о том, куда она приземлиться. Она подошла ко мне, и крепко меня обняла. “Ты могла бы уничтожить его”.
        “Я подозреваю, что в конечном итоге, он сам себе это устроит. Я просто хотела уйти”. Я улыбнулась ей в плечо. “И адвокат моих родителей выселил его. Думаю, журналистам это понравилось. Черт побери, это ведь была моя квартира, помнишь?”
        


        Это хорошо, что я обо всем рассказала. Хлои была знакома боль разбитого сердца, и все время, пока мы говорили об Энди, я вспоминала, как чуть больше года назад, она внезапно покинула Ryan Media, и заточила себя в своей квартире, не общаясь ни с кем около недели. Когда она, наконец - то позвонила, то рассказала мне все о том, что случилось между ней и Беннеттом - о том, как начались их тайные отношения, и о том, как она решила, что ей нужно от него уйти.
        Это стало поворотным моментом для меня, но в совершенно неправильном смысле. Ее решение оставить свою работу и, возможно, пожертвовать своими отношениями только укрепило мое намерение бороться за Энди. Я хотела постараться ради нас обоих. Но дело в том, что Беннетт был правильным мужчиной для Хлои, с которым ей следовало сохранять отношения. Энди же никогда не был таковым для меня.
        Мысли о моем бывшем всегда оставляли мне головную боль, а разговоры о нем образовывали большой ком в груди, который, казалось, никогда не исчезнет, независимо от того, сколько комнат я помогла выкрасить Хлои и сколько милей я пробежала вдоль реки вечером того же дня.
        На секунду я задумалась о том, чтобы позвонить Максу, но это была мое личное дело, с которым я должны была разобраться сама. В позапрошлый раз он хотел пригласить меня на ужин, но не потому, что ему захотелось серьезности в отношениях. И он также не собирался быть серьезным мужчиной.
        Понедельник и вторник пролетели быстро. Среда была завалена встречами с новыми клиентами, и казалось, что каждая минута растягивалась на целый год. Четверг был хуже по другой причине: Хлои и Беннетт уехали из города на длинные выходные в честь Дня Независимости, а Джордж улетел домой в Чикаго. В офисе вдруг все затихло, и, несмотря на то, что наш бизнес был в самом расцвете, вся моя команда работала, на удивление, слишком продуктивно. Мне нечем было заняться, кроме как слушать тишину пустого офиса.
        Что я здесь делаю, написала я Хлои, даже не ожидая ее ответа.
        Вчера перед отъездом я задавала тебе тот же вопрос.
        Мои шаги эхом раздаются в пространстве, когда я иду за кофе. Я уже выпила кофе столько, что не смогу заснуть целый месяц.
        Так, напиши своему Прекрасному Незнакомцу. Пошали. Направь эту энергию на что- нибудь полезное.
        Мы так не договаривались.
        Мой телефон сразу же завибрировал.
        Что это значит? А как вы договаривались?
        Я сунула телефон обратно в свою сумочку, и вздохнула, выглядывая в окно. Я не рассказывала Хлои о нашей договоренности с моим Незнакомцем, и видела, что ее терпение было уже на исходе. К счастью, она не была в городе; поэтому я могла не отвечать на сообщение и сохранить этот секрет только для себя, хотя бы еще на несколько дней.
        


        В июне погода в Нью - Йорке была чудесной, но когда наступил июль, она стала невыносимой. Мне стало казаться, что мне никогда не выбраться из этого лабиринта небоскребов, и что меня запекали в плиточной духовке. Впервые с момента моего переезда в этот город, я заскучала по дому. Я скучала по ветру с озера, такими сильными потоками воздуха, которые могли толкать тебя назад, в то время, как ты шел вперед. Я скучала по зеленому небу во время летних гроз, которые я пережидала дома у своих родителей, проводя часы в подвале, играя со своим папой в пинбол.
        Однако, лучшей частью Манхеттена, было то, что по нему можно было бесконечно долго бродить совершенно бесцельно, пока не наткнешься на что - нибудь интересное. В этом городе было все: якисоба с доставкой в 03:00 ночи, мужчины, которые находили склад полный зеркал для сексуальных развлечений, и пинбол в баре, в шаговой доступности от моего офиса. Когда я заметила маленькие огоньки автомата через окно, я остановилась, чувствуя, будто город дарил мне именно то, что мне было нужно.
        Возможно даже чаще, чем я, на самом деле, это признавала.
        Я нырнула в темное здание, вдыхая характерный запах попкорна и не фильтрованного пива. В четверг, посреди дня, бар был достаточно темным, отчего мне показалось, что за окном была полночь, и что все остальные люди спали, кроме тех, кто пил здесь пиво и играл в пул. Автомат, что стоял передо мной, был новее, с отполированной поверхностью и звучащей из него эмо - панк музыкой, которая мне не нравилась. Но в дальнем углу стоял более старый автомат с изображением группы KISS, со знаменитыми разрисованными лицами, и Джимом Симмонсом с высунутым языком.
        Я разменяла несколько долларов на монеты у бара, заказала пиво, и прошла через небольшую толпу к задней части заведения.
        Мой папа был коллекционером. Когда мне было пять лет, и я просила щенка, он подарил мне далматинца, потом еще одного, и так, каким - то образом, наш огромный дом заполнился собаками, бесконечно лающими друг на друга.
        Потом это были классические Корвэйры, с отогнутыми вверх рамами. Для них папа арендовал гараж.
        Затем, настал черед старых мегафонов. Произведений искусства местных скульпторов. И, наконец, автоматов для пинбола.
        У папы было порядка семидесяти автоматов в отдельном месте хранения, и еще семь или восемь дома, в игровой комнате. Фактически, папа заключил с Энди первое деловое соглашение именно по пути в игровую комнату. Папа не имел понятия о том, что Энди никогда в жизни не играл в пинбол, а тот вел себя так, будто папина коллекция автоматов была самой фантастической вещью, которую он когда - либо видел, и он ухитрился выглядеть так, будто играл в пинбол с тех пор, как он достиг уровня. Папа был сражен, в то время как я буквально трепетала. Мне был всего двадцать один, и я не знала, как отнесутся мои родители к моему парню, который был старше меня почти на десять лет. Но папа сразу же сделал все, что мог - своим временем и своей чековой книжкой - чтобы поддержать наши отношения и амбиции Энди. Моего папу всегда было легко к себе расположить, и однажды достигнув этого, практически невозможно было его в себе разочаровать.
        Правда, пока он не встретил Энди на романтическом ужине с девушкой, которая не была его дочерью. Вопреки папиным словам, и его настоятельным уговорам разглядеть истинного Энди, а не общественный придуманный образ, я предпочла поверить словам своего парня, который утверждал, что эта девушка была усердным работником его команды, расстроенная из - за разрыва отношений со своим молодым человеком, и которой нужно было, чтобы ее кто - нибудь выслушал. Вот и все.
        Какой заботливый начальник.
        Через два месяца его снова застукали журналисты местной газеты, когда он изменял мне уже с другой девушкой.
        Я скормила четвертак автомату и сжала руки по бокам, смотря, как сияющий серебристый шарик падает на поле. По - видимому, в аппарате не работала музыка, свистки и звоны колокольчиков, отчего игра казалась пугающе тихой, пока я выпускала шарик на поле, толкая его выше, и подталкивая аппарат бедром. Я потеряла навык, и играла из рук вон плохо, но мне было все равно.
        За последние недели, у меня было несколько подобных, кристаллизующих моментов. Моментов, в которых до меня одновременно доходило, насколько сильно я выросла, и насколько мало, на самом деле, я знала о жизни, и об отношениях. Некоторые из этих моментов проявлялись тогда, когда я наблюдала за Беннеттом и Хлои, за тем, как они тихонечко подкалывали и обожали друг друга в равной степени. Еще один такой момент посетил меня сейчас, во время игры с самой собой, где я почувствовала себя более собранной впервые за очень долгое время.
        Ко мне подходили и заговаривали пара мужчин, и я уже привыкла к ребятам, которые, казалось, не могли устоять перед девушкой, которая одна играла в пинбол. Но через четыре игры, я почувствовала, что на меня кто - то смотрит.
        Это было такое ощущение, как будто заднюю сторону моей шеи укутывает сила дыхания. Осушая свою бутылку пива, я повернулась и увидела Макса, стоящего в противоположной части бара.
        Он был с другим мужчиной, которого я не узнала, но который был одет в деловой костюм, и который стоял у бара так же, как, должно быть, стояла я, в узком сером платье и красных туфлях на каблуке. Макс смотрел на меня поверх своего пива, и когда поймал мой взгляд, несколько приподнял свой стакан в приветствии.
        Я закончила свою игру через 20 минут, или около того, и, стараясь не расплыться в глупой улыбке, подошла к тому месту, где он стоял. Я была рада его видеть, хотя даже и не осознавала этого.
        “Привет”,- сказала я, позволяя себе небольшую улыбку.
        “И тебе привет”.
        Я посмотрела в сторону от него, на его друга, который был старше возрастом, с длинным лицом и добрыми, карими глазами.
        “Сара Диллон, это Джеймс Маршалл, мой коллега и хороший друг”.
        Я протянула свою руку и пожала его. “Приятно познакомиться, Джеймс”.
        “Взаимно”.
        Макс сделал глоток пива и указал на меня своим стаканом. “Сара - главная по деньгам в RMG.”
        Глаза Джеймса расширились, и он кивнул, очевидно, впечатленный. “О, понятно”.
        “Что ты здесь делаешь?”- спросила я, оглядываясь вокруг. “Это не похоже на место для проведения деловых встреч в середине рабочего дня”.
        “Рано закончил свою работу, как и все в этом городе. А как насчет тебя, маленькая мисс? Пытаешься спрятаться?”- спросил Макс с порочным блеском в глазах.
        “Нет”,- ответила я, еще больше расплываясь в улыбке. “Никогда”.
        Его глаза немного расширились, затем он отвел их в сторону бара, кивая на бармена. “Я прихожу сюда, потому что тут грязно, и обычно малолюдно, и у них есть Гиннесс в розлив”.
        “А я прихожу сюда, потому что тут есть бильярд, и мне нравится делать вид, что в пуле я могу надрать Максу задницу”,- сказал Джеймс, одним большим глотком заканчивая свое пиво. “Ну, давай поиграем”.
        Я приняла это как намек и перекинула ремешок сумочки через плечо, слегка улыбаясь Максу. “Желаю хорошо развлечься. Увидимся”.
        “Давай я тебя повожу”,- сказал он и повернулся к Джеймсу. “Возьми мне еще бутылку, и встретимся у дальнего стола”.
        Макс положил свою руку мне на талию, и мы вышли из бара под яркое послеполуденное солнце.
        “Ох, блядь”,- простонал он, ослепленный солнцем. “Внутри намного лучше. Давай, вернемся и поиграем”.
        Я замотала головой. “Я думаю, мне надо домой, у меня стирка”.
        “Я польщен”.
        Я рассмеялась, но затем стала беспокойно оглядываться по сторонам, когда он поднял свою руку и притронулся к моему лицу. Он быстро убрал руку, бормоча: “Точно, точно”.
        “Джеймс знает обо мне?”- спросила я тихо.
        Он посмотрел на меня, слегка удивленно. “Нет. Мои друзья знаю, что кто - то есть, но не знают кто именно”.
        На секунду мы погрузились в неловкое молчание, и я не знала как себя вести. Вот почему соглашение о сексе только по пятницам было идеальным: оно не требовало ни лишних мыслей, ни обсуждения с друзьями, ни чувств, ни границ.
        “Ты не думала о том, насколько это странно, что мы постоянно пересекаемся друг с другом?”- спросил он, выражение его глаз было нечитаемым.
        “Нет”,- призналась я. “Разве не так устроен мир? В городе миллионов ты встречаешь одного и того же человека”.
        “Но насколько часто ты встречаешь того, кого хочешь видеть больше всего?”
        Я моргнула и отвела взгляд, чувствуя кипящее смешение неловкости и трепета, поднимающегося из моего живота.
        Он проигнорировал мое неловкое молчание и продолжил наступление. “Так завтра у нас все по плану, да?”
        “А почему нет?”
        Он рассмеялся, опустив свой взгляд на мои губы. “Потому что это праздник, Лепесточек. Я не думал, что у меня есть праздничные привилегии”.
        “Для тебя это не праздник”.
        “Да, точно”,- ответил он. “Это день, когда мы отделались от вас, вечно ноющих американцев”.
        “Ха - ха”.
        “К счастью для меня, до конца года ни один праздник больше не выпадает на пятницу, и мне не придется волноваться о том, что я пропущу свой, с недавних пор, любимый день недели”.
        “Ты просмотрел календарь до конца года?” Я почувствовала, что приблизилась к нему, настолько близко, что теперь уже могла чувствовать тепло его тела, даже в эту тридцатиградусную жару.
        “Нет, я просто немножко гений”.
        “Гениальный сумасшедший?”
        Он рассмеялся, игриво причмокивая языком. “Что - то в этом роде”.
        “И так, где мы завтра встречаемся?”
        Он снова поднял руку и провел указательным пальцем по моей нижней губе. “Я напишу”.
        И он написал. Почти сразу же, как только я завернула за угол и дошла до метро, телефон в моем кармане прозвенел, и я прочла сообщение: Угол Одиннадцатой Авеню и Западной,24. Небоскреб напротив парка. 19:00.
        Он не указал ни номера дома, ни этажа, даже не написал, что надеть.
        


        Когда я добралась, было понятно, что там всего одно здание, которое он мог иметь в виду. Это был новый дом из камня и стекла, с видом на Прибрежный Парк Челси. Так же у этого здания был восхитительный вид на Гудзон. Холл был пустым, за исключением охранника на посту, и после того, как я беспокойно ходила из угла в угол примерно с минуту, он спросил меня, являюсь ли я другом мистера Стелла.
        Я остановилась, и опасливо ответила: “Да”.
        “О, хорошо. Мне следовало спросить у вас раньше!” Когда он встал, я увидела, что вширь он был таким же большим, как и в длину, и он указал мне на лифты. “Я должен доставить вас наверх”.
        Я смотрела на него пару секунд, затем последовала за ним в сторону лифтов. Охранник вставил ключ в слот и нажал копку К.
        Крыша.
        Мы поднимаемся на крышу?
        Дружелюбно махнув, он выступил из лифта. “Хорошего Дня Независимости”,- сказал он, и за ним закрылись двери лифта.
        В здании было двадцать семь этажей, но лифт, очевидно, был новым, и очень быстрым, из - за чего я даже не успела подумать о том, что может ждать меня наверху, как услышала тихий звонок и двери лифта открылись.
        Я очутилась в маленьком коридоре, от которого шел небольшой лестничный пролет наверх к единственной двери, на которой было написано КРЫША. ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ.
        Что еще мне оставалось думать, кроме как предположить, что сегодня эта надпись предназначена не для меня? В конце концов, это был Макс. У меня было такое чувство, что он уважал мои правила настолько, чтобы научиться их правильно обходить.
        Дверь открылась с громким металлическим щелчком и наглухо захлопнулась позади меня. Я повернулась и попыталась ее открыть, но она не поддавалась. День был жарким и ветреным, и я застряла на крыше здания.
        Твою ж мать. Максу лучше поскорее оказаться здесь, иначе я потеряю остатки самообладания.
        “Сюда!”- крикнул Макс откуда - то справа.
        Я выдохнула с облегчением и обошла огромный электрощит. Там стоял Макс, один, в окружении одеял и подушек и большой накрытой поляной еды и пива у своих ног.
        “С Днем Независимости, Лепесточек. Готова к сексу на свежем воздухе?”
        Он выглядел невероятно, одетый повседневно в джинсы и голубую футболку, загорелый и с мускулистыми руками, и все его почти два метра двинулись ко мне. Его физическое присутствие, на крыше, под этим солнцем, с этим ветром, который своими потоками прижимал ткань футболки в его груди… Боже мой. Давайте просто скажем, что это возымело на меня свое действие.
        “Я спросил, готова ли ты к сексу на свежем воздухе”- повторил он тихо, и наклонился, чтобы поцеловать меня. На вкус он был как пиво и яблоки, и что - то еще, присущее только Максу. Он олицетворял тепло, секс, комфорт … он был моей пищей для души, в которой я могла себе не отказывать, и поглощать без чувства вины, зная, что она насыщает меня, даже если все это и не хорошо для меня.
        “Да”,- сказала я. “Так, ты не переживаешь ни о вертолетах, ни о камерах, ни о…,- я посмотрела за ним, указывая на людей на крыше вдалеке, - тех людях с биноклями”.
        “Неа”.
        Я сузила свои глаза, и провела своими ручками по его груди выше к его шее. “Почему ты не боишься, что тебя могут увидеть?”
        “Потому что переживания об этом изменят меня. Из - за этого я начну прятаться дома, или стану параноиком, или это удержит меня от того, чтобы трахнуть тебя на крыше. Только подумай, какой это может стать трагедией”.
        “Огромной”. До меня дошло, насколько равнодушным он был к тому, увидит ли его кто - нибудь или нет. Он за этим не гнался; но он от этого и не убегал. Он просто жил в реальности происходящего. Это был настолько иной способ взаимодействия с прессой и публикой, что меня это несколько изумляло. Все это казалось таким простым.
        Он улыбнулся и поцеловал кончик моего носа. “Давай, поедим”.
        Он принес багеты, сыр, сосиски и фрукты. Маленькие печенья с джемом внутри и великолепные, малепусенькие макаруны. В небольшом подносе стояла чаша с оливками, корнишонами и миндалем. В металлической сетке стояло несколько бутылок темного пива.
        “Как много всего”,- сказала я.
        Он рассмеялся. “Это точно”. Он провел своей рукой по моему телу, через живот к моей груди. “Я планировал подкрепиться”.
        Он потянул меня на одеяло, открыл пиво и налил в два стакана.
        “Ты живешь в этом доме?”- спросила я, откусывая яблоко. Идея того, что мы находились совсем близко к его жилищу, меня слегка нервировала.
        “Я живу в том здании, куда ты подвозила меня после своей волшебной ручки, несколько дней назад. В этом доме у меня тоже есть квартира, но в ней живет моя мама”. Он поднял свой руку, как только я открыла свой рот, чтобы начать протестовать. “Она уехала к моей сестре в Лидс на пару недель. Она не поднимется на крышу”.
        “А кто - нибудь еще может сюда подняться?”
        Он пожал плечами, закидывая оливку себе в рот. “Я так не думаю. Хотя, я и не уверен”. Разжевывая ее, он рассматривал меня с минуту, своими улыбающимися глазами. “Что ты об этом думаешь?”
        Чувство тревоги теплом прошлось по моему животу, и я обернулась на закрытую дверь, желая знать, что я буду чувствовать, лежа на одеяле под Максом, ощущая, как он двигается во мне, и внезапно услышу, как откроется и закроется дверь.
        “Хорошо”,- сказала я, улыбаясь.
        “Отсюда открывается потрясный вид на фейерверки”,- объяснил он. “Обычно запускают четыре одновременных шоу над самой рекой. Я подумал, что тебе это должно понравиться”.
        Я притянула его ближе к себе, и поцеловала его скулу. “Вообще - то, я была бы в большем восторге от вида твоего совершенно обнаженного тела”.
        Издав низкое рычание, Макс убрал несколько подушек в сторону и положил меня на толстое одеяло. Он улыбнулся, закрыл свои глаза и поцеловал меня.
        Господи, ну почему он должен ощущаться так хорошо? Было бы гораздо легче, если бы все это было обычным - хотя, несомненно, это было бы менее удовлетворяющим - если бы Макс был бы посредственным любовником, или обращался со мной, главным образом, как с куклой, с которой он просто трахается раз в неделю. Но он был нежным, внимательным, и настолько уверенным в себе в сексе, что ему требовалось совсем немного усилий для того, чтобы я выгибалась под ним, тянулась к нему, тихонько его умоляла.
        Он любил, когда я его умоляла. Он дразнил меня, чтобы я умоляла его еще. Я же умоляла, чтобы он дразнил меня дольше.
        В такие минуты, как эти, когда он целовал меня, пробегая своими руками по моему телу, сжимая меня в особенно чувствительных и жадных до ласк местах, я изо всех сил старалась не сравнивать его с тем единственных любовником, который у меня был до Макса. Энди был быстрым и грубым. После, приблизительно, года игривого секса, наша близость перестала напоминать изучение или разделение секретов наших тел. Это происходило в нашей кровати, иногда на диване. Один или два раза это было на кухне.
        Но сейчас, Макс провел клубникой по моему подбородку, облизывая оставленный ею след. Он бормотал о том, как он хочет меня попробовать, лизать мои соки, трахать меня, пока мои крики не станут слышны через всю улицу.
        Он сделал фото того, как я стягивала свою блузку затем его рубашку, как я проводила своим язычком вниз по его животу, расстегивала его джинсы, и брала его твердый длинный член в свой рот. Я надеялась, что на этот раз он позволит мне продолжить.
        Он прошептал: “Не закрывай свои глаза. Смотри на меня”. И затем он сделал снимок. Я была настолько потеряна в ощущениях его члена у себя во рту, что в этот момент, мне было все равно.
        Внезапно, его телефон упал на одеяло, и он запустил свои руки в мои волосы, направляя меня, задавая медленный темп. Мой рот двигался так неспешно на нем, неторопливо выпуская его из себя, затем снова заглатывая, как можно глубже, и я не могла представить, что он сможет так кончить. Но он не позволял мне ускориться, а его глаза стали темнее, и голоднее, и, наконец, он стал набухать во мне.
        “Все в порядке?- спросил он натянутым голосом. “Я сейчас кончу”.
        Я издала звук “мммммммммм”, видя, как его лицо залилось румянцем, а губы немного раскрылись от того, что он смотрел на мои губки, обхватывающие его член. Звуки, которые он издавал, когда кончал, были низкими и хриплыми, смесью бессмыслицы с самыми бранными словами, которые я только слышала. Я быстро проглотила, фокусируясь на ошеломленном выражении его лица.
        “Блядь”,- простонал он, улыбаясь. Он нагнулся вниз, и притянул меня к своей груди.
        Небо над нами стало темнеть. Оно стало розовым, потом лавандовым, а мы смотрели вверх на кружевные облака. Его тело было теплым и гладким, и я повернулась к нему лицом. вдыхая.
        “Мне нравится дезодорант, которым ты пользуешься”.
        Он рассмеялся. “Ну, спасибо”.
        Я поцеловала его в плечо и засомневалась, боясь испортить момент. Но я должна была. “Ты сфотографировал мое лицо”.
        Я больше почувствовала, нежели услышала его смех. “Я знаю. Я сейчас его удалю. Я просто хотел взглянуть на это еще пару раз”. Он откинул свою тяжелую руку на одеяло и стал наощупь искать свой телефон. Он был под моим бедром, и, вытянув его из - под себя, я передала его Максу.
        Вместе мы просмотрели фотографии. Моя рука на моей блузке. Моя грудь, моя шея. Мы остановились на фото, где я расстегивала его джинсы, высвобождая его член. Когда мы добрались до фото, где своим большим пальчиком руки я ласкаю головку его члена, он перекатился на меня, снова став твердым.
        “Нет, подожди”,- пыталась говорить я, а мои слова тонули в его поцелуях. “Удали фото с моим лицом, Макс”.
        Застонав, он перекатился с меня и показал мне эти фото. Я не могла отрицать, что они были одними из самых чувственных вещей, которые я когда - либо видела: мои зубки, покусывающие его бедро, моя язычок, ласкающий головку его члена, и, наконец, его член у меня во рту, пока мой взгляд устремлен в объектив. Мои глаза на снимке были такими темными, что было понятно, что я хотела сосать настолько долго, насколько могла. С такой фотографией, как эта, я могла остаться в таком положении всегда.
        Он нажал на клавишу УДАЛИТЬ, подтвердил запрос, и фото исчезло.
        “Это самая сексуальная вещь, которую я видел в своей жизни,- сказал он, снова перекатываясь на меня, и целуя мою шею. “Я, действительно, пренебрег наши правилом фото без лиц”.
        Я ничего не ответила. Вместо этого, я еще ниже спустила его джинсы вниз по ногам, а он снял мои трусики и обвил мои ноги вокруг своих бедер.
        “Надень презерватив”,- пробормотала я в его шею.
        “Вообще - то,- начал он, откидываясь назад для того, чтобы посмотреть мне в глаза,- я надеялся, что мы можем уже оставить это правило обязательного использования презервативов”.
        “Макс…”
        “У меня есть вот это”. Он вытащил бумагу из - под одеяла. О, письмо счастья с результатами тестов. “Я ни с кем не занимался сексом без презерватива со старших классов”,- объяснил он. “Сейчас я не сплю с другими женщинами, и хочу заниматься сексом без преграды”.
        “Откуда ты знаешь, принимаю я противозачаточные, или нет?”
        “Потому что я видел таблетки в твоей сумочке, когда мы были в библиотеке”. Он подался назад, готовый прижаться ко мне, и податься бедрами вперед. “Все в порядке?”
        Я кивнула, но спросила: “А тебя не волнует мое прошлое?”
        Он улыбнулся, и стал прокладывать дорожку из поцелуев по моему плечу, накрывая своей рукой мою грудь. “Расскажи мне”.
        Я сглотнула, прерывая зрительный контакт, и уводя взгляд в сторону. Он положил свой палец под мой подбородок, и снова повернул меня лицом к себе. “У меня был один мужчина”,- призналась я.
        Глаза Макса перестали улыбаться. “Ты была только с одним мужчиной?”
        “Но пока мы были вместе, он перетрахал весь Чикаго”.
        Он тихо выругался. “Сара…”
        “Поэтому, если ты думаешь о том, что я была со всеми, с кем спал он, тогда у меня было гораздо больше одного партнера”. Я пыталась улыбаться, чтобы этим сгладить резкость своих слов.
        “С тех пор ты сдавала анализы?”
        “Да”. Я поерзала своими бердами под ним, желая его больше, чем осознавала. Энди стал пользоваться презервативами в середине наших отношений; один только этот факт должен был каким - то образом меня насторожить. В тот период вся предосторожность мне казалось совершенно чуждой, а он объяснял это тем, что не хочет заводить детей, пока мы не будем готовы. Но сейчас я понимаю, в чем крылась истинная причина его предусмотрительности.
        Но Макс все делал в обратном направлении. Сначала осторожничал, а потом прыгнул с головой в эти странные моногамные отношения, которые у нас были.
        Блин. Сара. Но так поступает большинство людей.
        Я стала дергать за его бедра и потянулась, чтобы пососать его шею.
        “Тогда, ладно”. Макс подался назад, просунул между нами руку, и, взяв свой член, стал скользить в меня, издавая низкий стон. Медленно, медленно, медленно он заполнил всю меня. А потом он накрыл мое тело своим, целуя мою шею снизу наверх, и прижимаясь своими губами к моим.
        “Блядь, как хорошо”,- прошептал он. “Господи, с этим ничто не сравнится”.
        Мною овладело непонятное чувство отчаяния. Я никогда так полно не ощущала веса его тела на себе, никогда не чувствовала каждый сантиметр его обнаженного тела, и это было совершенно иным видом обладания. Его плечи были такими широкими, и каждый мускул его напрягался и осязался под моими руками. И внутри и надо мной, Макс ощущался как целая планета.
        Он все время меня целовал, продолжая двигаться, сначала медленно, позволяя мне чувствовать каждый сантиметр своего члена. “Кто - нибудь может посмотреть сюда. Увидеть тебя подо мной, с раздвинутыми бедрами, с голыми ножками, обернутыми вокруг меня”. Он поднялся на локти, смотря на мою грудь. “Думаю, они хотели бы увидеть вот это”.
        Я закрыла глаза и выгнула спину, предоставляя ему лучший обзор. Господи, так странно, но с Максом я ощущала себя в безопасности. Он никогда не позволял моему желанию быть застуканной с ним во время секса, казаться неправильным или странным. Будто, ему это нравилось так же, как и мне, будто он тоже хотел, чтобы нас застукали.
        “Я думаю, что иногда ты хочешь, чтобы кто - нибудь смотрел, как тебя трахают, так?”- спросил он, слегка увеличивая темп.
        Моя честность вылилась бездыханным потоком: “Мне нравится идея того, что кто - нибудь может увидеть тебя вот таким со мной”.
        “Да?”
        “Я не знала, что хочу этого, пока не встретила тебя”.
        Он навалился на меня, тяжелый и теплый. “Я бы дал тебе все, что ты хочешь. Мне так нравится, как ты преображаешься, когда я трахаю тебя и смотрю на тебя. Когда я тебя фотографирую, ты теряешь свою маленькую тайную защиту и открываешься так, как будто, наконец, начинаешь дышать”.
        Я растянулась под ним, прижимая его к себе настолько сильно, насколько могла, и посмотрела на небо, когда над рекой раздался первый залп фейерверка. За светом последовал звук, грохотом сотрясая крышу дома подо мной.
        В воздухе шквалом стали взрываться еще множество фейерверков - звезды, пламя и свет такой яркий, и такой близкий, что казалось, будто небо было охвачено огнем. Здание подо мной дрожало, сотрясая мои кости, и прорываясь через мою грудную клетку.
        “Твою ж мать”,- сказал он, смеясь, и двигаясь жестче, проникая глубже, толкая нас к заветному пику. Я уже хорошо знала, что означали его слова. Он с трудом балансировал на грани. Звук был так близко к реке, что практически оглушал, а воздух стал тяжелым от запаха серы, дыма и вспышек света. Он положил свои руки по бокам от моей головы, а сам приподнялся на колени, и стал вбиваться в меня, быстро фотографируя то место, где мы с ним соединялись, пока мое тело окрашивалось в красные, синие и зеленые цвета.
        Я сделала глубокий вдох и рассыпалась на миллионы частей, и резко выкрикнула, но мой звук потонул в раскатах окружающего нас безумия.
        


        Макс взял со стопки одеяло и укутал нас обоих, возможно не от того, что было прохладно, а от того, чтобы мы больше не устраивали представление для нашей воображаемой публики. Мы просто пили пиво, держались за руки и смотрели на фейерверки.
        “Ты сказал, что давно ни с кем не встречался, но тебе не кажется, что это несколько странно, быть моногамным в отношениях с женщиной, с которой ты только для секса?”- спросила я, и повернулась к нему, чтобы заглянуть ему в лицо.
        Он рассмеялся и поднес бутылку к своим губам. “Нет. Я не такой мудак, который не может спать только с одной женщиной, если это то, что ей нужно”.
        “‘Что ей нужно?’ То есть, тебя устроит, если я буду и с другими мужчинами?”
        Он покачал головой и снова обратил свой взгляд к реке, над которой воздух только начал рассеиваться, и становиться прозрачным. “Вообще - то, я так не думаю”. Он опять поднес бутылку к губам и опустошил ее. “Если ты помнишь, сегодня мы не пользовались презервативом. Я не смогу так больше делать, если ты будешь спать с другими мужчинами”.
        Он потянулся и схватил еще одну бутылку пива, отчего одеяло с его плеча сползло, обнажая его голую спину, на которой виднелся каждый напряженный мускул. Я прильнула к нему и осыпала поцелуями от середины его спины до его шеи. “Когда в последний раз у тебя была девушка? Сесили была твоей девушкой?”
        “Не совсем”. Он протянул руку за мной, и снова накрыл нас одеялом. “Я тех пор, как я переехал сюда, у меня были постоянные отношения с двумя женщинами. Но с тех пор, как я кого - то любил, прошла целая вечность. Если ты это имела в виду”.
        Я кивнула. “Думаю, я именно это имела в виду”.
        “У меня были недолгие серьезные отношения в университете. Но она предпочла моего друга мне. Даже вышла за него замуж. После этого, женщины какое - то время меня сильно бесили. И сейчас я понимаю, что отношения требуют много работы, энергии и времени”. Он сделал глоток пива. “У меня не было много времени на это, так как я занимался созданием и запуском своего бизнеса. Я не против самой идеи быть с кем - то, но трудно найти подходящую женщину, что звучит странно для такого места, как Нью - Йорк, в котором проживает около восьми миллионов человек”.
        Я абсолютно ничего не почувствовала от этих его слов - ни лучика надежды, что этой женщиной могла бы стать я, ни беспокойства, что Макс надеется встретить другую. Для кого - то, вроде меня, у кого всегда преобладали чувства, это было противоречием. В моей груди поселилось непонятное ощущение пустоты.
        “Я думаю, мне пора идти”,- сказала я, и потянулась, позволяя одеялу упасть.
        Глаза Макса прошли по моему голому тему, затем встретились в моим глазами. “Почему ты всегда так торопишься уйти?”
        “Мы не ночуем вместе”,- напомнила я ему.
        “Даже по праздникам? Я мог бы пристать к тебе утром. Мы могли бы остаться в маминой гостевой комнате”.
        “Так позвони Уиллу. Он симпатичный”.
        “Я бы позвонил, но он всегда настаивает на активной роли. Это опасно”. Он остановился. “Подожди. Ты считаешь Уилла симпатичным?”
        Я рассмеялась, сделав последний глоток своего пива, и потянувшись за своими вещами. “Ты больше в моем вкусе”.
        “Шикарный? Сделан на фабрике больших писюнов? Красив, как бог?”
        Я посмотрела на него и рассмеялась. “Я бы сказала, что у тебя просто идеально развратный рот”.
        Его глаза потемнели, и он нагнулся, чтобы поцеловать меня. “Останься. Пожалуйста, Лепесточек. Я бы хотел заняться с тобой сексом с утра, пока ты ленивая и сонная”.
        “Я не могу, Макс”.
        Он долго смотрел на меня, затем отвернулся, и поднес бутылку к губам, бормоча: “Он действительно заморочил тебе голову”.
        Я почувствовала, как с моего лица сползла улыбка. “Будет лучше, если ты не станешь искать оправдание тому, что я хочу, чтобы наш секс оставался только в рамках секса. Да, Энди запудрил мне мозги, но это не та причина, по которой я не хочу остаться на ночь”.
        Я посмотрела на него с секунду, перед тем, как снова нацепить улыбку на свое лицо. “Мне так интересно, что ты устроишь на следующей неделе”.
        


        К тому моменту, как я добралась домой, пик удовольствия от нахождения с Максом превратился в незнакомую боль под ребрами. Я бросила свои ключи и сумочку в коридоре и прислонилась спиной к стене, вглядываясь в кромешную тьму своей гостиной. Моя квартирка была маленькой, но за эти несколько месяцев в Нью - Йорке, она больше ощущалась для меня как дом, нежели та, роскошная квартира, в которой я жила с Энди на протяжении почти пяти лет.
        Но этим вечером, от этой громкой музыки и отблесками света на зданиях, смехом и криками празднования с улицы, впервые с момента моего переезда, в этой крохе я чувствовала себя совершенно одинокой.
        Не включая свет, я разделась, прошла в ванную комнату и встала в тесную душевую кабину. Я залезла под горячую воду и закрыла глаза, надеясь, что шум воды вытеснит шум в моей голове.
        Это не помогло. Мои мышцы были напряженными и болели, а тупая боль между ног постоянно заставляла мои мысли возвращаться к Максу.
        Я никогда прежде не относилась к тем девушкам, которые зацикливались на мужчинах, но сейчас, казалось, со мной происходило именно это. Макс был не только шикарным, он был еще и милым. И я знала, что именно секс сделал нас совершенно совместимыми. Я все еще с трудом понимала эту свою новую одержимость - когда он смотрит на меня, или может, когда на нас смотрят другие - но эта потребность поднималась надо мной словно пар над кожей: теплый, волнующий, и неопровержимый.
        И Макс, казалось, принимал это, даже перенимал настолько легко, насколько он делал все в своей жизни.
        В то время, как мои отношения с Энди были, скорее, показными для публики, Макс словно понимал мое незнакомое желание быть увиденной, при этом уважая мое право на личное пространство. Для такого плейбоя, каким являлся Макс и совершенно неправильного, во всех смыслах, для меня мужчины, он давал мне испытывать то, чего я никогда не осмелилась бы испытать с Энди. Неужели все было так просто? Неужели я держала Макса на расстоянии, потому что все, что было у меня с ним, полностью отличалось от того, что было у меня с Энди? Мои отношения с Энди изначально строились на лжи, и были лишены всяких чувств. Мои отношения с Максом были намеренно простыми, но когда я видела его даже издалека, в моей груди словно загорался факел.
        Я выключила воду, которая внезапно стала слишком горячей. На секунду я пожалела о том, что не осталась с Максом. У меня была бы возможность на протяжении всей ночи трогать его тело, слушать его звуки, и чувствовать на себе вес его тела.
        Но когда я зашла в спальню и посмотрела на свое отражение в зеркале гардеробного шкафа, я не узнала саму себя. Я стояла ровнее, меньше моргала, смотрела увереннее. Даже я могла видеть, что во мне зародился росток мудрости, которого раньше не было.

        ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
        “Я все еще не пойму, почему это ты сегодня идешь со мной”.
        Я сдержал улыбку, встретившись с разраженным выражением лица Уилла в зеркальных дверях лифта, и проигнорировал заинтересованные взгляды некоторых, окружавших нас людей. Он стукнул по кнопке восемнадцатого этажа.
        Мое внимание задержалось на словах RYAN MEDIA GROUP рядом с кнопкой. “Ты же знаешь, какое удовольствие мне доставляет смотреть на тебя в работе. Как ты ловишь рыбу в бочке, или как вы там, американцы, говорите”.
        “Во - первых,- начал он на этот раз тише,- ты используешь это выражение не к месту, и так уже давно не говорят. А во - вторых, ты полон дерьма. У тебя на этой неделе сотни других встреч; я знаю, что ты ими просто завален. Какого хрена ты идешь со мной? Ты мне там вообще не нужен”.
        “Ты прав, технически, я не должен там присутствовать, но дружище, мне уже доводилось видеть тебя на подобного рода встречах. Кто - то начинает говорить о трансмиттерах и о чем - то в этом роде, или о химических структурах, и ты начинаешь тормозить. Я буду там, чтобы ты не облажал нас всех, и не согласился на какой - нибудь смехотворный бюджет”.
        “Я никогда не облажаю”.
        “Нет, конечно, не облажаешь”,- согласился я. “Но не ты ли настаивал на том, что нам нужно обзавестись хорошими контактами? Поэтому, пока мы будем там, я успею некоторое время пообщаться с Беннеттом, убив одним выстрелом двух зайцев, хорошо?”
        Даже я не смог бы поверить в свою собственную отмазку; я не привык быть настолько сбитым с толку из - за женщины. И я, безусловно, не привык околачиваться вокруг, как какой - то подросток, только для того, чтобы урвать наедине с ней несколько минут. Вся эта канитель с Сарой предполагала быть простой. Но на данный момент, простым это никак не ощущалось. Несколько часов назад, я прикинул, как все можно устроить: я сяду Уиллу на хвост для присутствия на встрече в RMG, использую Беннетта как отговорку, если вдруг Уилл станет задавать вопросы, и, если удача будет на моей стороне, поймаю Сару в понедельник, не дожидаясь пятницы. Время, проведенное вне нашего соглашения, меня просто убивало. То, как она подрочила мне в такси еще больше усугубляло мою ситуацию. Но сейчас я чувствовал себя противоречиво, сомневаясь, не нарывался ли я на неприятности, переходя границы.
        Двери открылись, и Уилл повернулся ко мне. “Насколько ты понимаешь, это мое шоу. Твое дело просто сидеть, и делать умное лицо”.
        “Мистер Самнер, мистер Стелла”,- поприветствовал нас секретарь в приемной. “Рада снова вас видеть”. Она провела нас дальше по коридору к большому конференц - залу с огромными окнами, за которыми открывался вид на Нью -Йорк, словно на открытке. “Мистер Райан скоро подойдет”.
        “Тебе должно быть стыдно проводить свободную часть вечера здесь, а не со своей таинственной маленькой сексуальной кошечкой”,- сказал Уилл, когда мы остались наедине.
        Я прошел к окну и посмотрел на уличное движение города. “Почему ты думаешь, что в это послеобеденное время она свободна?”
        Уилл стал изучать свои бумаги. А я занял место за длинным столом, позволяя своей памяти унести меня в тот день, когда я посетил этот офис в первый раз. Тогда я тоже гнался за ней, и стоит признать, с того раза мало что изменилось. Конечно, за это время я успел провести с ней время, трахнуть ее, попробовать ее, и потрогать каждый сантиметр ее тела, но и сейчас, так же, как и тогда, я не был ближе к пониманию того, что же творилось в ее маленькой, красивой головке.
        В коридоре послышались голоса, и я поднял голову как раз тогда, когда в конференц - зал вошел Беннетт.
        “Уилл”,- поприветствовал он и протянул ему руку. “Спасибо, что пришел”. Он одарил меня любопытной улыбкой. “Макс. Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть. Ты присоединишься к нам для обсуждения вопросов по биотехнологии?”
        Было невозможно пропустить самодовольно - удовлетворенное выражение физиономии Уилла. Он и Беннетт знали, что я наскребал отметки по биотехнологии только тем, что флиртовал с профессором Доктором Уиллиамом Хеверстоном. И они просто обожали предаваться воспоминаниям о моем “почти парне”.
        “Да он просто полон сюрпризов”,- сказал Уилл.
        “Несомненно, так оно и есть”,- согласился Беннетт. Я не совсем понимал отношение Беннетта. С благотворительного вечера прошло уже несколько недель, и мне было интересно, знал ли он, что я пришел сюда ради Сары, а не для обсуждения последних тенденций в исследованиях протеомики.
        “Я думаю, что вы просто пара мудаков”,- пробормотал я.
        Как только другие участники встречи стали заходить в зал, началась суматоха; к сожалению, для моей жалкой попытки сохранять бесстрастный вид, Сара была последней, кто вошел в дверь. Она выглядела восхитительно. И пока Беннетт представлял свою команду, я позволил своему взгляду скользнуть по ее телу. Синяя юбочка, симпатичная розовая кофточка, обтягивающая нежный изгиб ее груди, и шея, кожу которой я хотел бы целовать часами.
        “Это Сара Диллон, руководитель нашего финансового отдела”,- сказал Беннетт Уиллу.
        Уилл шагнул вперед. “Да, мы обменивались электронными письмами. Приятно, наконец - то, познакомиться, Сара. Я думаю, нам не хватало друг друга на благотворительном вечере”.
        Они перекинулись парой фраз до того, как она увидела меня, после чего ее глаза расширились буквально на секунду. Она обошла, протянула мне свою ручку, не выглядя при этом особенно довольной нашей встречей.
        “Кажется, мы встречались с вами на благотворительном вечере”,- сказала она, пытаясь выдавить из себя улыбку. “Макс Стелла, если не ошибаюсь?”
        Я пожал ее ручку, при этом погладив внутреннюю сторону ее запястья своим указательным пальцем. “Мне приятно, что вы помните, Сара”.
        Она потянула свою ручку обратно, вежливо улыбаясь, и прошла к своему месту.
        Я подошел к Хлои, и переговорил с ней, принимая неопределенное приглашение на ужин где - то в течение нескольких следующих недель. Совершено понятно, почему Беннетт был в нее так влюблен: она была красивой и, безусловно, умной. Я не упустил момент, когда она посмотрела на Беннетта, хлопая ресницами, а потом снова обратила свой взгляд ко мне, как будто успев, провести с ним молчаливую беседу. И в один момент, он закатил глаза, а потом расплылся с такой улыбке, которой я никогда до сих пор у него не видел. Бедняжка Бенни просто втюрился по уши.
        Как только встреча началась, я занял единственное свободное место, прямо рядом с Сарой. Судя по выражению ее лица, я не был полностью уверен в том, была ли это хорошая идея.
        Минуты потянулись и, Боже правый, это, действительно, была самая скучная встреча, на которой мне доводилось присутствовать, и на которой обсуждалась наука и новые научные стратегии. В один момент, я был готов поклясться, что видел, как глаза Уилла закатывались в экстазе.
        Сара тихонечко пыхтела рядом со мной. Что случилось, почему она была так сильно напряжена? Я чувствовал каждый сантиметр пространства, отделяющего ее тело от моего. Мне нужно было сильно постараться, чтобы держать руки на своих коленях. Я ощущал каждое движение, которое она делала, каждый раз, когда она ерзала на стуле или тянулась за своей бутылкой воды. Я чувствовал ее запах. Я даже не представлял, что мне будет так сложно находиться так близко от нее, и не иметь возможности провести руками по ее коже, сделать хоть что - нибудь настолько простое, как, например, заправить волосы ей за ушко.
        Какого хрена мне вдруг захотелось заправить волосы ей за ушко? Это, совершенно, никуда не годится.
        Сразу же после презентации портфолио Уилла, Сара извинилась и покинула конференц - зал до того, как я смог с ней поговорить. Когда я, наконец, выпутался из разговоров о лучшем способе представления технологии протеомики в самом выгодном свете, и маркетинговом стратегическом плане, я практически побежал в ее кабинет.
        “Здравствуйте”,- поздоровался ее ассистент, осматривая меня с головы до ног, выглянув из - за своего монитора.
        “Мне нужно увидеть Сару Диллон”,- сказал я, продолжая направляться к ее кабинету.
        “Тогда желаю удачи, потому что ее там нет”,- заглянул он за мое плечо. Я обернулся и увидел, что тот вернулся к своим рабочим таблицам.
        “И куда она могла пойти?”
        Не поднимая на меня глаз, он ответил: “Возможно, вышла погулять. Она заскочила сюда, как ошпаренная”. Он посмотрел на меня. “Когда ей хочется кого - нибудь прибить, она обычно идет в парк”.
        О,дакакогохрена.
        Я побежал к лифту, игнорируя по пути любопытные взгляды, и смотрел, как сменялись цифры на панели, пока лифт ехал вниз. Какого черта пошло не так? Я успел обменяться с ней лишь парой фраз. Как только я вышел на улицу, то тут же наткнулся на жаркую стену послеобеденного солнца, даже в душной тени, оставляемой возвышающимися вокруг зданиями. Я посмотрел вверх и вниз по улице, и быстро зашагал по направлению к парку. Тротуар был полон людей, гуляющих с собаками, и туристов, но я надеялся, что благодаря своим туфлям, она не успела уйти далеко, и что я смогу ее догнать.
        Это было самое странное ощущение, идти из города в парк, где запах асфальта и смога сменялся запахом деревьев и листьев, влажной грязью и водой.
        В конце дороги я увидел вспышку розового цвета и поспешил туда, зовя ее. “Сара!”
        Она остановилась на мощеном тротуаре и резко повернулась ко мне лицом. “Господи, Макс. О чем ты думаешь?”
        Я резко остановился. “Что?”
        “Возвращайся туда!”- сказала она, задыхаясь. “Я не знаю вас, ребят, основавших S и S! На этой стадии никто не должен об этом узнать. Это конфликт интересов!”
        Я потер свое лицо ладонями, желая, чтобы это простое утверждение помогло унять долбанное противоречивое состояние. “Я не думаю, что это будет проблемой”.
        “Позволь мне сказать за тебя”,- начала она. “Руководитель финансового отдела маркетинговой компании RMG спит с главой венчурной компании, которая платит вышеупомянутой маркетинговой. Думаешь, тут не будет конфликта? Ты думаешь, что, возможно, ты позволяешь своей новой любовнице проворачивать дела? Или, может, ты хочешь гарантировать новым клиентам своего бизнеса получение премиальной маркетинговой стратегии по лучшей возможной цене?”
        Она что, шутит, неся весь этот вздор? Я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло от негодования. “ Господи, Сара! Я не связываюсь с твоей компанией, потому что я волнуюсь за тебя, или трахаю тебя для того, чтобы ты хорошо выполняла свою работу!”
        Она вздохнула и подняла свои руки. “Вообще - то, я никогда так не думала. Но так это может выглядеть со стороны. Как долго ты этим занимаешься? Разве ты не знаешь, как такие вещи обрастают слухами? Для меня это новая должность. Это твой бизнес, и людям интересно узнавать о тебе малейшие детали. Посмотри, как много папарацци преследуют тебя, даже спустя пять лет после того, как Сесили покинула город”.
        Она была гиперчувствительна в отношении публичности, и взвинчена, что просто приводило меня в замешательство. Все это было полнейшей херней, и я был уверен в том, что она сама это знала. Она отвела свой взгляд, и обхватила себя ручками, а ее плечи поникли. Правда заключалась в том, что мне было плевать, кто видел меня с Сарой. Спустя пять лет после драмы с Сесили, я понял, что ничего нельзя поделать с тем, что говорят другие. Но Сара никак не могла этого понять.
        Я прошел к иве, что стояла в нескольких шагах от меня, и, укрывшись под тенью ее листьев, сел на траву, облокачиваясь на ее ствол. “Я не думаю, что это настолько большая проблема, какой ты ее себе представляешь”.
        Она шагнула ближе, но все еще продолжала стоять. “Я просто считаю, что мы должны быть осторожны. С или без потенциального конфликта, я не хочу, чтобы Беннетт думал, что у меня в привычке спать с клиентами”.
        “Достаточно справедливо, но я не думаю, что у Беннетта есть основания так считать”.
        Я видел, как ее ножки придвинулись ближе, согнулись, и она села рядом со мной на теплую траву. “Не было никакой причины твоего присутствия на этой встрече. Я просто не ожидала тебя там увидеть, и меня понесло”.
        “Господи, Сара. Я не собирался залезать к тебе в трусики под столом, я просто хотел увидеть тебя и сказать “привет”. Знаешь, ты могла бы проще ко всему относиться”.
        Она чуть засмеялась, потом остановилась. Но затем, через несколько секунд, я понял, что она снова начала смеяться: сначала тихо, потом уже она держалась за живот, сгибаясь, и, практически, завывая от смеха.
        “Думаешь?”- еле выговорила она.
        Я понятия не имел, что послужило причиной такой ее реакции, поэтому я просто сидел молча, думая, что сейчас она тоже каким - то образом открывалась мне.
        Она успокоилась, вытирая свои глазки и вздыхая. “Да. Я могла бы относиться проще. Особенно, после секса с незнакомцем в клубе, на благотворительном вечере, на складе, в библиотеке...”
        “Ой, Сара. Я не это имел в виду…”
        Она подняла свою ручку. “Нет, но это послужит мне хорошим уроком. Я постоянно разрываюсь. Как только я останавливаюсь, и думаю о том, как хорошо справляюсь с одним, я понимаю, насколько я становлюсь неподатливой в чем - то другом”.
        Я потянулся и вырвал длинную травинку, обдумывая ее слова. “Я должен был написать смс - ку”.
        “Возможно”.
        “Но знаешь, я был бы в восторге, если бы ты не запланировано появилась на встрече в Stella и Sumner.”
        “Ты также хотел бы со мной где - нибудь поужинать, или чтобы я осталась ночевать с тобой в гостевой комнате твой мамы, или, возможно, чтобы мы пекли с тобой печенюшки, и все в этом духе”.
        “Потому что мне все равно, увидят нас вместе или нет”,- ответил я, с нарастающим разочарованием. “Почему тебя это так заботит?”
        “Потому что в это начнут вмешиваться люди”,- сказала она, и повернулась ко мне лицом. “Все будут это обсуждать, сплетничать. Они станут домысливать, смотреть на то, кто мы, что нам обоим нужно. Иметь отношения на публике очень сложно и если ты признаешь, что тебя это как - то волнует, то это будет преследовать тебя всю жизнь”.
        “Точно”,- сказал я, кивая.
        Я слушал, как мимо нас проносился ветер, приглушаясь занавесями из листьев. Мне нравилось находиться в этом убежище тишины, спрятанной от потока людей, птиц, кого угодно, кто мог бы стать свидетелем нашего разговора и моей безмолвной капитуляции. Внутри меня вскипало так много чувств: осознание того, что я хочу Сару, что я всегда хотел Сару - с первого дня, как ее увидел. Я также принимал ту правду, что я ожидал, что внезапно Сара захочет большего, и именно я буду тем, кто установит границы, не она.
        “Макс, просто сейчас у меня в голове полнейший беспорядок”,- сказала она тихо.
        “Может, наконец, скажешь мне, почему?”
        “Не сегодня”,- ответила она, отводя взгляд к веткам над головой.
        “Я рад тому, что у нас есть, но не всегда легко, когда тебя держат на расстоянии”.
        Она безрадостно усмехнулась. “Я знаю”. И потом она подалась ко мне, и прижала свои губки к моим губам.
        Я ожидал легкий, сдержанный на публике поцелуй, который смыл бы наше недопонимание после того, как я признал, что мне следовало ее предупредить, а она признала, что она слишком остро прореагировала. Но этот поцелуй превратился во что - то совершенно глубокое: ее ручки на моем лице, ее ротик открытый и голодный, требующий большего, и, наконец, она взобралась на мои колени.
        “Почему ты такой милый?”- прошептала она, и снова поцеловала меня, приглушая любой возможный ответ.
        Некое чувство вонзилось в мое сердце. Оно ощущалось таким большим, что его нельзя было испортить, забравшись своими пальцами в ее трусики или начав ласкать ее под деревом. Я отстранился. “Я милый, потому что ты мне действительно очень нравишься”.
        “Ты хоть иногда врешь?”- спросила она, смотря своими глазками в мои.
        “Конечно, вру. Но почему я должен быть нечестным с тобой?”
        Ее личико посерьезнело, и она задумчиво кивнула. После долгой паузы, она прошептала: “Мне нужно вернуться”.
        Мое настроение тут же сменилось с теплого и интимного, на неизбежно дежурно деловое. Эта девочка была настоящим бумерангом. “Хорошо”.
        Она встала и отряхнула траву со своих коленок и юбки. “Возможно, нам не следует возвращаться вместе”.
        Я мог только кивнуть, боясь высказать весь список разочарований от ее правил поведения на публике, особенно после того, как она практически оседлала меня под деревом.
        Задержав на мне взгляд, она потянулась и осторожно поцеловала меня в щеку. “Ты мне тоже очень нравишься”.
        Я смотрел на то, как она уходит, распрямив плечи и подняв голову, и смотря на мир так, как будто она всего лишь возвращалась с ободряющей прогулки по парку.
        Я посмотрел вокруг себя, как будто бы я мог собрать свое сердце, которое почти рассыпалось на кусочки по траве.

        ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ
        
        Сказать, что наш разговор с Максом в парке было странным - значит, ничего не сказать. Я знаю, что я слишком остро прореагировала, но, если честно, то и он тоже. Волновался из - за моей реакции в конференц - зале? Бежал за мной? Что вообще происходит?
        В понедельник вечером, я пришла домой, и провела два часа за приготовлением датских оладушек на ужин. Пухлые кружочки теста, жаренные и посыпанные сахарной пудрой, традиционно подавались к завтраку, ну и фиг с ними. Мне нужно было на чем - то сосредоточиться. Это был рецепт моей бабушки из Дании, и пока я старалась сделать их идеальными, у меня была возможность подумать.
        В последнее время, я вообще мало думала.
        Но готовка была чем - то, что ассоциировалось у меня с моей семьей, и заставила меня заскучать по дому, по своим родителям, по безопасности предсказуемой жизни, неважно, насколько угнетающей и лживой она была.
        Я потянулась к телефону, совершенно не заботясь о том, насколько выпачканными были мои руки. Мама ответила на седьмом звонке. Как типично.
        “Привет, тыковка!” Я услышала, как у нее на заднем фоне что - то грохнуло, и она выругалась: “Твою ж мать!”
        “Ты в порядке?”- спросила я, улыбаясь в трубку. Было так чудесно, что всего от нескольких слов я почувствовала себя лучше.
        “Да, просто уронила свой айпад. Милая, у тебя все хорошо?”- когда она задала этот вопрос, я вспомнила, как звонила ей этим утром, по дороге в метро.
        “Просто хотела услышать твой голос”.
        Она замолчала. “Скучаешь по дому?”
        “Немного”.
        “Расскажи мне”,- предложила она, и я сразу же вспомнила, как она произносила эти слова сотни раз, побуждая меня выложить ей все начистоту.
        “Я познакомилась с мужчиной”.
        “Сегодня?”
        Я вздрогнула. С тех пор, как я переехала сюда, я несколько раз говорила со своими родителями, но никогда не рассказывала про Макса. Да и о чем я могла рассказать? Они не хотели знать о моей сексуальной жизни больше, чем я готова была поделиться.
        “Нет. Несколько недель назад”.
        Я практически слышала, как она продумывала как ей получше мне ответить. Как поддержать меня, и в то же время защитить. И то, как она отреагировала на первые отношения ее дочери после ужасного, публичного расставания.
        “Кто он?”
        “Финансист. Местный. Но не совсем”,- ответила я, мотая головой, и желая начать свой рассказ сначала. “Он британец”.
        “Ооо, иностранец, как замечательно!”, - протянула она слова своим сильным южным акцентом, смеясь.
        Затем она замолчала. “Ты рассказываешь мне, потому что это серьезно?”
        “Я рассказываю тебе, потому что я не имею понятия”.
        Я любила смех моей мамы. Я скучала по нему. “Это самая лучшая пора”.
        “Правда?”
        “Конечно. Даже не думай отказываться от этих отношения. Не позволяй этому придурку - своему бывшему - помешать тебе наслаждаться жизнью”.
        Я вздохнула. “Но все это кажется таким неизведанным. Я всегда знала, чего мне ожидать с Энди”. И как только я произнесла эти слова, я пожалела о них, а ответное молчание мамы было просто оглушительным.
        “Неужели?”
        Она так хорошо меня знала. Я почти видела ее, со сложенными на груди руками и выражением лица сейчас-я-надеру-твою-попу. “Нет. Не знала”.
        “А ты чувствуешь, что знаешь этого мужчину?”
        “Это очень странно. Но у меня такое чувство, что знаю”.
        


        Не имело значения, как много я об этом думала, или как мало я спала в ту ночь, но скажу честно, я понятия не имела о том, что творилось в голове у Макса после того, что произошло в понедельник. Динамика отношений развивалась в обратном направлении: Это емуполагалось знать, как заниматься сексом. А мнеполагалось знать, как быть в отношениях.
        И ни одному из нас не полагалось хотеть большего, чем просто секс. Но, каким - то образом, всегда все получалось иначе. Скромное желание узнать друг друга пробивалось с первого дня нашего знакомства, и насколько бы я ни хотела определить наши отношения как Просто Секс, у меня никогда это, в действительности, не получалось.
        Я помню выражение паники на его лице, когда он побежал за мной, и чувство вины, появившееся в моей груди.
        Сара,ты полностью провалила проект Секс без Обязательств для Начинающих.
        В среду он прислал мне фотографию с нашей встречи в библиотеке. Это был снимок края моего платья, задранного до талии. Простая фотография, но она была стилизованная под черно - белую, а оригинальный снимок был размытым, отчего я поняла, что он был сделан ближе к завершению, когда я растворилась в бессвязном чтении, а он последовал за мной, кончая, и приглушая свой стон, прижимаясь губами к моей шее.
        В четверг была фотография, которую, как я помню, мы просматривали в его телефоне на День Независимости. Это был снимок моих рук, расстегивающих его джинсы. Я стянула их вниз по его телу так, что были видны неясные очертания его члена, натягивающие его серые боксеры.
        Обе фотографии были присланы мне в обеденное время, и я получила их, когда работала над согласованием двух крупнейших контрактов. Я пыталась уверить себя в том, что моя голова кружилась от завершения контрактов, а не из - за того, что я скоро его увижу.
        Я была самой настоящей брехушей.
        “Вопрос”,- сказал Джордж, заходя в мой кабинет без стука. “Мы абсолютно уверены в том, что Макс Стелла натурал? Меня не отпускает эта мысль с тех пор, как он побывал здесь в понедельник”.
        Я моргнула, пытаясь понять, могла ли я произнести его имя вслух, или Джордж делал то же, что делала Хлои со времен встречи Stella & Sumner: постоянно, как бы, невзначай, ссылалась на их компанию, и затем наблюдала за моей реакцией.
        “Абсолютно уверены”.
        “Может, он би?”
        Я подняла на него глаза, и бросила красную ручку на толстый контракт перед собой. “Честно? Очень сомневаюсь”.
        Джордж поднял свои брови в удивлении. “Ты знаешь это лично?”
        Я обрушила на него самый пугающий взгляд, который, честно сказать, был не таким уж пугающим. Нет ни единого шанса, что я позволю Джорджу играть сегодня в эти игры. “Ты получил подписи от Миллера и Кортеза на контрактах Agent Provocateur?”
        Мой ассистент посмотрел на меня прищуренными глазами. “Ладно. Больше не спрашиваю. Но знай, что я подозреваю, милочка. Ещекакподозреваю. Казалось, что твои труселя вспыхнули огнем после того, как ты увидела его в понедельник. И да, я получил подписи”.
        “Хорошо”. На этом слове мой телефон завибрировал, и я быстро смахнула его со стола, в миллионный раз напоминая себе изменить настройки видимости, на случай, если Макс решит прислать мне еще фотографию.
        Выражение лица Джорджа было бесценным: казалось, что его попытки сдержать себя причиняли ему физическую боль.
        “Ты просто душка, но иди”,- сказала я.
        “Кто тебе пишет?”
        “Пока ты на мне не женишься и не станешь платить по всем моим счетам, тебе не следует задавать мне подобный вопрос. Но даже в этом случае, маловероятно, что ты получишь на него ответ”.
        “Ладно”. С поднятым длинным средним пальцем, он выскочил из моего кабинета и направился к своему столу.
        Я посмотрела вниз на экран телефона и задержала дыхание. Это было сообщение от Макса, и мой пульс помчался вскачь.
        На выходныевофисебудуткрасить, и менять напольные покрытия.Впятницу, после работыядолженбудусобирать свои вещи.Я боюсь, что я застрял.
        Я быстро напечатала ответ: Значит, я не увижу тебя до следующей недели?Как только я нажала на кнопку ОТПРАВИТЬ, я поняла, насколько отчаявшимися казались мои слова.
        Привет,Сара.Словаотчаявшиеся, потому что ты отчаявшаяся.
        Через две минуты он ответил: Яполагаю, ты помнишь, где находится мой офис.Увидимсяв18:00,Лепесточек.
        


        Как и большинство этажей в нашем здании, офис компании Stella & Sumner к 18:00 пятничного вечера был почти пустым. Мамы Макса за столом в приемной не было, а пока я шла через коридор к его кабинету, то увидела всего пару оставшихся сотрудников в открытом офисном пространстве.
        Я тихо постучала в его дверь и услышала его низкий голос, приглашающий меня войти.
        Явтрескаласьвэтогомужчину,подумала я, когда увидела его, сидящего за столом, с закатанными рукавами и в очках в толстой оправе. На его лице было выражение такой сильной сосредоточенности, что у меня перехватило дыхание.
        Оказалось, что выражение лица Макса я-очень-сосредоточен, очень сильно похоже на его выражение лица подарим-Саре-оргазм.
        “Будь добра, запри за собой дверь”,- пробормотал он, не отрывая своих глаз от монитора.
        Я повернулась, щелкнула замком, и снова оглядела его кабинет. Как долго мы собираемся здесь пробыть? И когда он посмотрит на меня и скажет, что я прекрасно выгляжу? Наши привычки уже успели прочно закрепиться.
        Его кабинет совсем не создавал впечатления кабинета перед покраской. Сам он только начал убирать свои вещи: книги и стопки бумаг лежали рядами у стены, а в углу было сложено, по меньшей мере, двадцать коробок, ожидавшие пока их заполнят.
        “Я уверен, что тебе со мной здесь будет скучно, но будучи эгоистичным придурком, предлагаю тебе не стесняться и снимать свою одежду”.
        Я почувствовала, как у меня отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб. “Что?”
        “Снимай. Одежду”,- сказал он, и, опустив свои очки ниже на нос, наконец - то посмотрел на меня. “Ты собираешься оставаться одетой?” Мотая головой, он поднял очки и снова устремил свое внимание в компьютер. “Блядь, я просто ненавижу упаковывать вещи. Видеть тебя обнаженной будет единственным приятным событием этого вечера”.
        “Эм...”,- сказала я, пытаясь сформулировать ответ. Правда заключалась в том, что прежняя Сара никогда бы не приняла идею о том, чтобы сидеть перед кем - то абсолютно обнаженной. И вот поэтому я захотела это сделать. Я подошла к дивану и стянула через голову кашемировую кофточку с короткими рукавами. Я выступила из своих синих балеток с вышивкой в виде британского флага, и стащила с себя узкие джинсы, бормоча: “Ты даже не заметил мою обувь”.
        “Еще как заметил. Боже, храни королеву”,- сказал он иронично, подмигнув мне. “Я замечаю в тебе каждую деталь, Сара”.
        “Правда?”
        “Проверь”.
        “Где находится мое родимое пятно?”
        “На правой стороне, прямо под нижним ребром”.
        “У тебя есть любимая родинка?”
        Трудный вопрос,подумала я. У меня не так много родинок.
        “Та, что на запястье”. Я вопросительно посмотрела вниз на свою руку, впечатлившись.
        “Что я говорю, когда я близка к оргазму?”
        “Когда ты кончаешь, ты издаешь нечленораздельные звуки. Но когда ты уже близка, ты только шепчешь ‘пожалуйста’ снова и снова, как будто я когда - нибудь тебе отказывал”.
        “Какова моя принцесса на вкус?”- спросила я, и его взгляд тут же стрельнул в меня, оторвавшись от монитора. Я сдержала улыбку, стягивая свои трусики вниз по ногам, и выступая из них.
        “Некоторые киски на вкус как обычные киски. Но твоя принцесса - вкусная”. Он встал и подошел ко мне. “Ложись на диван, голову - сюда”. Он положил меня головой на подлокотник кожаного дивана. Для такой твердой кожи, он был на удивление удобным. “Подними колени и расставь ноги”.
        Мои глаза немного расширились, но я сделала так, как он мне сказал, и улыбнулась, когда он убрал мои волосы со лба, и поправил мою позу, так как будто я была бесценным предметом искусства, висящим на стене.
        “Нарисуй меня, как одну из твоих французских девочек, Джек”,- сказала я, поднимая на него глаза.
        Он нагнулся и ущипнул меня за попу. “Дерзкая”.
        Чтобы проверить его, я чуть сдвинула ноги, когда он стал от меня отходить.
        “Шире”,- кинул он через плечо.
        Я рассмеялась, и снова расставила их так, как он мне показал.
        Макс вернулся с книгой и дал ее мне. “Она развлечет тебя, пока я буду работать”.
        “А ты не собираешься раздеваться?”
        “Ты с ума сошла?”- спросил он, широко улыбаясь. “Мне нужно собираться”.
        Я посмотрела на книгу в своих руках. На ней был изображен мужчина с голой грудью, а у его ног сидела полуголая женщина с кошкой. Кошачьи когти.
        “Очень ... интересная книжка”,- сказала я, переворачивая ее, чтобы прочитать аннотацию. “У парня две любовницы. Одна из них - девушка по имени Кошка, и у нее есть Полукошка ”. Я посмотрела на него. “В качестве домашней любимицы. Любимицы, с которой они оба занимаются сексом”.
        “Звучит весьма интеллектуально”.
        “Ты за нее отвалил кучу денег, так?”
        “Так. Она мне показалась очень грубой, поэтому я знал, что она тебе понравится”. Он отвернулся и начал передвигать вещи на своем столе. “А теперь, тихо, Лепесточек. Я очень занят”.
        Поначалу, мне казалось совершенно невозможным сконцентрироваться на книге, но с каждой минутой, когда Макса, очевидно, поглотил процесс сбора своих вещей на столе, я стала забывать, что сидела у него на диване. Одна.
        Абсолютно обнаженная.
        Книга была ужасно пошлой, не говоря уже о жуткой многословности; изложение было отвратительным, но я так подозревала, что суть была не в этом. В ней было много мужчин, много женщин; слишком много дополнений, что отвлекало от главной мысли, но снова - суть в другом. Весь смысл был в том, как происходил секс, каким описательным он был. У каждого героя была часть тела, которая была либо твердой, либо мокрой. Или и то, и другое. Они все время кричали, а иногда, в буквальном смысле, впивались друг в друга когтями.
        А в углу, сидел мой герой, попросту за мной наблюдая.
        “Ты покраснела”. Он положил стопку книг вниз и облокотился на стол, смотря на меня. “Ты читаешь ее пятнадцать минут, но то, что ты прочла только что, заставило твои щечки вспыхнуть ярко - красным”.
        Я посмотрела на него и поежилась. “Это слово на букву В. Оно меня просто удивило, только и всего”.
        “Влагалище?”
        Я кивнула, на удивление, возбудившись резкостью этого слова, произнесенного с его акцентом. Он протянул звук щ. Что каким - то образом, смягчило его. Сделало его гораздо более сексуальным.
        “Я чертовски люблю это слово. Такое грязное. Влагалище. Звучит так развратно, правда?” Он потер подбородок, рассматривая меня. “Прочти мне ту строчку”.
        “Нет...”
        “Сара”.
        Если это только было возможным, я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло еще сильнее. “Он схватил ее бедра, с силой развел их и посмотрел на ее влажное, возбужденное... влагалище”.
        “Ух ты”,- сказал он, смеясь. “Хорошая строчка”. Он снова повернулся к своему столу и начал сортировать стопку бумаг. “Сможешь рассказать мне о полюбившихся частях книги во время ужина”. Я стала было протестовать, но он поднял палец к своим губам, заставляя меня замолчать. “Читай”.
        Я посмотрела на страницу, а слова поплыли перед глазами. Какая женщина раздувает из мухи слона из - за ужина?
        Та женщина, Сара, которая понимает, что ужин ведетксовместной ночевке, что потом происходит каждую ночь.Что, в свою очередь, ведет к обмену ключами, затем переезду. Потом наступает очередь отговорок, тихого секса, далее, полному отсутствию секса и общения, и надеждам, что будет какое - нибудь публичное событие, куда вас пригласят как пару, где у тебя будет возможность побыть с ним рядом.
        Потом я снова пожалела, что не осталась ночевать с Максом на праздники. И я начинала скучать по нему в течение недели.
        Черт.
        Я закашляла, крепко закрыв глаза.
        “Ты в порядке?”- пробормотал Макс через кабинет.
        “Да”.
        Двадцать минут, и еще семнадцать постельных сцен спустя, подошел Макс и провел рукой от моей ключицы к колену, шепча: “Закрой глаза. Не открывай их, пока я тебе не скажу”.
        “Ты сегодня на редкость властный”,- сказала я, роняя книгу на пол, и сделала так, как он меня просил. Почти мгновенно, мое слуховое восприятие стало особенно острым, а комната почти задрожала. Я услышала звук его ремня, его молнии и его тихий вздох.
        Неужелион...
        Я слышала мягкие звуки его двигающейся руки, как в начале, его ритм был медленным, затем становился быстрее и жестче. Я слышала, как его дыхание превращалось в короткие, тугие вздохи.
        “Позволь мне посмотреть”,- прошептала я.
        “Нет”. Его голос был натянут. “ Ясмотрю на тебя”.
        Я никогда раньше не слышала, как кто - нибудь мастурбирует, и было настоящей пыткой держать глаза закрытыми. Эти звуки были дразнящими - его тихие стоны и указания раздвинуть ноги шире, потрогать свою грудь.
        “Книга сделала тебя мокрой”,- заметил он, и я услышала, как ритм его руки вокруг члена ускорился. “Насколько мокрой?”
        Я опустила руку вниз, со все еще закрытыми глазами, и тронула себя, чтобы узнать. Мне не нужно было ничего говорить; он просто застонал, затем выругался знакомым низким голосом, кончая.
        Я хотела смотреть на его лицо, но держала глаза закрытыми, с колотящимся в груди сердцем.
        Кабинет внезапно погрузился в тишину, за исключением его и моего тяжелого дыхания. И только сейчас я заметила, что надо мной работал кондиционер, обдавая мое слишком разгоряченное тело потоком прохладного воздуха.
        Наконец, он поднял молнию и застегнул ремень. “Сейчас вернусь. Приведу себя в порядок”.
        Послышался звук удаляющихся шагов и открывающейся двери, затем он тихонечко засмеялся. “Теперь можешь открыть свои глаза”,- сказал он и вышел из кабинета.
        Казалось, что за эти десять минут комната стала темнее. Моя рука все еще была у меня между ног, а в моих ушах до сих пор стояли отзвуки его оргазма. Я пробно разок погладила себя, и поняла, насколько быстро я могла бы кончить. Возможно, меньше, чем за минуту. Разумеется, до того, как он вернется обратно.
        Без колебаний, я стала ласкать себя ладонью, вспоминая звуки от его руки, скорость его движений, его тихие стоны и его указания, и насколько легко он говорил мне о том, что ему было нужно.
        Мы так легко друг друга понимали, это был некий совершенный баланс.
        Это было так легко.
        С такими мыслями, по моим бедрам стал пробираться оргазм, прорываясь наружу, взрываясь во мне вспышками света и оставляя меня задыхаться.
        Дверь открылась, и моя рука быстро переместилась на мою шею, где дико стучал мой пульс. Я проглотила свой вздох и постаралась выровнять свое дыхание. Не знаю почему, особенно после того, что мы только что сделали, но я чувствовала себя так, как будто запустила руку в вазу с печеньем, и меня поймали.
        Макс улыбнулся, подошел ко мне, и сел на диван рядом с моей талией. Я подвинулась, чтобы ему было больше места, а он положил свою руку на спинку дивана, нагнулся и потянул мои пальчики себе в рот. “Хорошо поиграла, Лепесточек?”
        “Думаю, если бы ты оставался поблизости, тебе бы не пришлось спрашивать”,- сказала я, пытаясь подавить жар, что стал приливать к моему лицу.
        “Неважно”,- пробормотал он в мою шею, нежно ее посасывая. “Я просто потом посмотрю видео”. Он встал, прошел к своему открытому шкафу и нажал на кнопку камеры, которая стояла на верхней полке, и которую я даже не заметила.
        “Ты... что?”
        Он повернулся ко мне, а его губы растянулись в порочной улыбке.
        “Ты снял это на видео?”- спросила я. Я никогда не чувствовала себя настолько противоречиво. Напуганной,оттого, что он это сделал, и возбужденной,оттого, что он будет это смотреть.
        “Да”.
        “Макс, мое лицо...”
        Он нахмурил брови. “Я установил камеру ниже и положил тебя именно туда, куда нужно. Я бы не стал снимать твое лицо”. Он подошел ко мне и встал перед диваном на колени. “Что, вообще - то, очень жаль, потому что я обожаю смотреть на тебя, когда ты кончаешь”.
        Он провел пальцем по моей щеке, всматриваясь в мое лицо, а затем, моргнул, казалось, возвращаясь в реальность происходящего. “На ужин я думал о тайской кухне, но у тебя аллергия на арахис, а в моем любимом тайском ресторане арахис кладут во все. Как насчет эфиопской кухни? Ты не будешь против поесть руками?” Он улыбнулся. “Клянусь, там никто не знает, кто, черт побери, я такой”.
        Я уставилась на него, совершенно забыв о том, что собиралась спорить с ним по поводу ужина. “Откуда ты знаешь, что я меня аллергия на арахис?”
        “Ты носишь аллергический браслет”.
        “Ты прочитал его?”
        Он выглядел совершенно обескураженным. “Ты носишь его, чтобы люди не смогли его прочитать?”
        Мотая головой, я села, и провела руками по своим волосам. Мужчина, которого я любила, почти не замечал меня. Мужчина, с которым не хотела ничего, кроме секса, замечал во мне любую деталь.
        К своему удивлению, я прошептала: “Эфиопская звучит превосходно”.
        


        Макс провел нас к заднему выходу из здания по направлению к машине, что ждала нас у аллеи.
        “Да ладно?”,- удивилась я, когда он открыл дверь. “Папарацци преследуют тебя даже до дома?”
        Он рассмеялся, и аккуратно помог мне сесть на заднее сидение. “Нет, Лепесточек. Я и близко не такой знаменитый - они только ловят меня на мероприятиях, и иногда на улицах. Эта секретность из - за твоей паранойи, не из - за моей”.
        “Царица Савская. Адская Кухня”,- сказал он водителю и повернулся ко мне. “Спасибо, что составила мне компанию, пока я собирался. Ты сделала этот жутко нудный процесс весьма приятным”.
        “Да ты много и не сделал. Это был не самый плодотворный вечер в твоей жизни, так ведь?” Я подалась вперед, поднимая бровь с самым скептическим выражением своего лица.
        Он улыбнулся, посмотрев на мои губы. “Ты раскусила меня. Я хотел, чтобы ты пришла вечером ко мне, чтобы я смог запомнить, как ты выглядела обнаженной на моем диване. Я нанял людей, которые завтра утром соберут мои вещи до того, как прибудут маляры”. Он сократил расстояние между нами и очень сладко поцеловал меня один раз. “Иногда на работе, я думаю о том, что хотел бы видеть тебя чаще. Мне понравилось видеть тебя там”.
        Я поерзала на сидении, чувствуя, как мир начал близиться к концу. “Я не думала, что есть такие мужчины, как ты”,- сказала я, не подумав. “Ты честный. С тобой так легко”. Я посмотрела на него.
        “Я уже говорил тебе. Ты мне нравишься”.
        Он потянулся ко мне, прижал меня ближе, и целовал меня весь остаток дороги. Быть может, это длилось минуту, час или неделю. Я не имела понятия. Но когда мы приехали в Адскую Кухню, я не хотела выходить из машины, и мне было совершенно наплевать на то, что я почти надеялась, что этой ночью Макс попросить меня остаться с ним.
        


        Официантка поставила перед нами большое блюдо, на котором были разложены нарезанные овощи.
        “Берешь национальный хлеб и собираешь им еду”,- сказал Макс, отрывая кусочек и демонстрируя.
        Я смотрела, как он облизнул свои пальцы, прожевал, затем улыбнулся мне.
        “Что?”- спросил он.
        “Ммммммм...”,- протянула я, надувая губки. “Твой рот”.
        “Тебе нравится мой рот?” Он снова высунул язык, собирая остатки еды в уголках губ, затем поднял свой бокал и сделал большой глоток вина.
        Из - за него я чувствовала себя не просто пьяной. Он сбивал меня с толку, делал меня безрассудной. Я сжала руки в кулаках под столом, проигрывая фантазию, в которой я прошу его покинуть ресторан, отвезти меня домой, и потрогать меня.
        Кроме поцелуев в машине, он едва прикасался ко мне весь вечер. Это было умышленно? Он пытался свести меня с ума? Потому как, если честно, миссия выполнена.
        Я моргнула, смотря на свою тарелку, затем сделала то же, что и он: оторвала кусочек хлеба, зачерпнула им немного чечевицы и откусила. Еда была перченной, теплой и очень вкусной. Я закрыла свои глаза и замычала. “Как же вкусно”.
        Я чувствовала, что он на меня смотрел, и когда я подняла на него свой взгляд, он улыбнулся.
        “Что?”- спросила я.
        “Ты знаешь, чем я занимаюсь на работе, что моя мама работает на меня, и что у меня есть, как минимум, еще одна сестра. Ты знаешь о Сесили. Фактически все, что я о тебе знаю, кроме того, что ты восхитительная любовница - это то, что ты прилетела сюда из Чикаго чуть больше месяца назад, оставив там реального мудака, и что ты работаешь с Беном и его невестой”.
        Чувство смятения сдавило мой желудок, и я заставила себя проглотить еду. “Не знаю, с тех пор, ты, кажется, узнал обо мне намного больше”.
        “О, у меня масса наблюдений. Я говорю о том, что я не знаю тебя”.
        “Ты знаешь, где я живу. Где работаю, и что у меня аллергия на арахис”.
        “Сара, уже прошло несколько недель. Странно, что ты до сих пор держишь меня на расстоянии”. Он отвел свой взгляд. “Я не уверен, что я всегда смогу быть твоим незнакомцем”.
        “Но мне так нравится, что ты Мой Незнакомец”,- пошутила я, и когда его лицо поникло, я смягчилась: “Что бы ты хотел узнать?”
        Он снова посмотрел на меня, опустив свои густые длинные ресницы на щеки, пока он думал, закрыв глаза. Он был таким шикарным; мой пульс подскочил так, что бил мне уже в голову, начав стучать в моей черепушке, как молоток.
        Открыв свои глаза, он спросил: “У тебя когда - нибудь была собака?”
        С моих губ сорвался смех. “Да. У моего папы всегда были далматинцы, но моя мама сейчас просто помешана на лабрадуделях”.
        “Ты, наверное, ошиблась?”
        “Это смесь лабрадора ретривера и пуделя”.
        Он покачал головой, улыбаясь. “Вы, американцы, всегда смешиваете классические породы”. Я поднесла бокал вина к губам, и делала глоток как раз тогда, когда он спросил: “Почему ты так боишься быть с кем - то?”
        Я издала несколько неразборчивых звуков, а он засмеялся, отмахиваясь от меня. “Просто проверял, как далеко я могу зайти. У тебя есть родные браться или сестры?”
        Я замотала головой, с облегчением. “Я - единственный ребенок. У меня сумасшедшие родители, поэтому, спасибо тебе, Боже, что у них есть только я. Еще один ребенок их просто убил бы”.
        “Почему?”
        “Мои родители... эксцентричны”,- объяснила я, улыбаясь при воспоминании о них.
        Эксцентричные -слишком мягкое описание. Я представила маму в ее париках из перьев, всю увешанную драгоценностями. Папу, в очках с толстыми стеклами, рубашке с коротким рукавом и галстуком - бабочкой. Они пришли к нам из другой эпохи, возможно даже, с другой планеты, но их эксцентричность только помогала любить их еще сильнее.
        “Мой папа всегда много работал, а когда он не на работе, он становится одержимым то одним, то другим. Мама обожает себя чем - нибудь занимать, но папа никогда не хотел, чтобы она работала вне дома. Она выросла в Техасе и познакомилась с папой в колледже. Она была математическим гением, но когда они поженились, она сначала стала продавать домашнюю косметику, потом какую - то чудную немнущуюся хлопковую одежду. С недавних пор она занимается средствами по уходу за кожей”.
        “А чем именно занимается твой папа?”
        Я стала колебаться, задаваясь вопросом, Как он может меня об этом спрашивать?Неужели он обо мне ничего не знает?
        “Ну, моя фамилия Диллон, так?”
        Он кивнул, заинтересованно.
        Макс - британец.Возможно, он никогда не слышал о Диллонс.
        Когда я ему это рассказывала, мне казалось, что я поднимала тяжелую железную цепь. Было приятно думать о том, что тем самым я снимала с себя некое бремя, но было бы легче не трогать ее вовсе. Всю мою жизнь, люди начинали смотреть на меня по - другому, когда узнавали, кем были мои родители; мне стало интересно, окажется ли Макс другим.
        Я сделала глубокий вдох и посмотрела на него. “Моя семья владеет сетью универмагов. На региональном уровне, особенно, на Среднем Западе. Но они крупные”.
        Он застыл, глаза прищурены. “Подожди. Диллонс? Как в рекламе ‘Любите Жизнь’, Диллонс?”
        Я кивнула.
        “О. Ух ты. Диллонс принадлежит твоей семье. Так, ладно”. Макс провел рукой по своему лицу и засмеялся сам над собой, тряся головой. “Черт, Сара. Я и понятия не имел. Я чувствую себя таким придурком”.
        “А мне нравится, что ты не знал, кто я такая”. Я почувствовала, как мой желудок ухнул вниз, поняв, что теперь, когда он знал, что я из себя представляла, он, возможно, станет искать обо мне информацию в Интернете. Он узнает про Энди, и поймет, какой же я была дурой, не зная того, о чем знал весь город.
        Макс узнает, что я была чьей - то половой тряпкой до того, как стать его загадкой.
        Я отвела взгляд, чувствуя себя немного понурой. Я не хотела говорить о нашей жизни, и об историях наших семей. Я отчаянно искала новую тему для разговора.
        Но он заговорил до того, как я что - то придумала. “Знаешь, что меня в тебе так очаровывает?”- спросил он, наливая мне еще один бокал медового вина.
        “Что?”
        “В первый раз, когда мы познакомились в баре, и в тот вечер, на складе в Бруклине - все те вещи, что ты позволяла мне с собой проделывать. А затем, сегодня, ты краснеешь от слова влагалище”.
        “Я знаю!”- рассмеялась я, и сделала еще глоток вина.
        “Мне в тебе это нравится. Ты внутри такая противоречивая, такая милая. Мне нравится, что у тебя такая сумасшедше богатая семья, но я видел тебя в одном и том же платье несколько раз”. Он облизал свои губы и одарил меня хищной улыбкой. “Но что самое интересное, являясь такой хорошей и чистой, ты разрешала делать с собой такие плохие вещи”.
        “Я не думаю, что они плохие”.
        “Ах, но в этом - то и суть. Большинство людей подумало бы, что ты не в себе, раз собралась встретиться со мной на том складе. Ты - американская наследница, которая позволила какому - то британцу - блядуну сделать твои обнаженные фото. Снять на видео, как ты мастурбировала в моем кабинете, возбуждаясь от понимания того, что потом я буду это смотреть. Но это то, о чем ты просила меня сама”.
        Он откинулся на спинку своего стула, смотря на меня. Он выглядел серьезно, почти озадаченно. “И я хренов мудак; я не собираюсь от этого отказываться. Но я не думал, что есть такие женщины, как ты. Ты такая наивная во всех возможно очевидных проявлениях, к тому же, такая сексуальная, что с тобой скромного и нежного секса в кроватке всегда будет недостаточно”.
        Я подняла свой бокал, и сделала глоток вина, пока он смотрел на мои губы. Облизнув их, я улыбнулась ему. “Я думаю, что большинство женщин не всегда удовлетворяет скромный, тихий, нежный секс в кроватке”.
        Макс рассмеялся, бормоча: “В точку”.
        “И вот почему и папарацци, и женщины преследуют тебя ”,- сказала я, глядя на него поверх своего бокала. “Это не только история с Сесили. Если бы дело было только в ней, к тебе бы потеряли интерес уже через несколько недель. Но ты - мужчина со страниц бульварной прессы, каждый раз появляешься с новой подругой. Ты тот, кого никто не может приручить. Мужчина, который, несомненно, знает толк в кисках”.
        Глаза Макса слегка расширились, а зрачки увеличились, словно капля чернил в сумерках его глаз. “С недавних пор я не сплю каждую ночь с новой женщиной”.
        Проигнорировав его, я продолжила свою мысль. “Женщины не всегда хотят, чтобы к ним относились так, как будто они нежнейшие, редчайшие, либо дорогущие создания. Мы хотим быть желанными. Мы хотим такого же жесткого секса, как и вы. И ты именно тот мужчина, который все об этом знает”.
        Он подался вперед на своих локтях, внимательно смотря на меня. “Тогда почему у меня такое чувство, как будто ты единственная, которая дарит мне что - то особенное? Что - то, чего ты раньше никогда и никому другому не дарила?”
        “Потому что, так оно и есть”.
        Он открыл рот, чтобы ответить, но затем зазвонил мой телефон, который я положила на стол. И как только мы с Максом посмотрели на него, я поняла, что мы одновременно увидели, имя вызывающего абонента.
        ЭНДИ.

        ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
        Я посадил Сару в такси и смотрел, как задние фары машины исчезали в темноте.
        Блядь.
        Она проигнорировала звонок за ужином, посмотрев на экран телефона, который лежал на столе, и перевела его на беззвучный вибро - режим, до того, как я увидел, кто ей звонил, и определенно, до того, как я увидел, как она попыталась скрыть свою реакцию.
        ЭНДИ.
        До сих пор мне никогда не доводилось видеть, как кто - нибудь вот так замыкался в себе; будто щелкнул выключатель, и весь свет медленно сошел с ее лица. Она стала ковырять еду, прекратила общаться, и ушла в себя, отвечая односложными фразами все оставшееся время. Я попытался поднять ей настроение, рассказал несколько шуток, флиртовал с ней безбожно, но… ничего. Через десять минут, она вытащила нас обоих из этого неловкого положения, изобразив головную боль, и, настояла на том, что ей нужно поехать домой на такси. Одной.
        Блядь.
        Я продолжал вглядываться в уличную пустоту, когда мой лимузин подъехал к ресторану, тихонько ожидая меня за спиной. Я махнул водителю, сам открыл дверь и сел в машину.
        “Куда, мистер Стелла?”
        “Давай домой, Скотт”,- сказал я, откидываясь на сидении. Мы отъехали, и я смотрел на мутную суету большого города, а мое настроение постепенно ухудшалось с каждым зданием, которое мы проезжали.
        Все было так хорошо. Она, наконец - то, стала открываться, впуская меня в хранилище своих потаенных мыслей. Я все еще переваривал ее признание о том, что ее родители владеют самой крупной в стране сетью элитных универмагов, и тут, “Энди”. Долбанный Энди.
        Злость вспыхнула в моей груди, и на секунду мне стало интересно, как часто они общались. Шесть лет - довольно продолжительный срок, и так просто его не сотрешь; не знаю, почему я предположил, что он полностью исчез из ее жизни. Это объясняло причину, по которой она не хотела быть вовлеченной в другие отношения, но ее насильно создаваемая дистанция подсказывала - тут было что - то еще.
        Возможно, он хотел ее вернуть.
        Я нахмурился, как только позволил этой мысли проникнуть в свою голову, ненавидя то, какой она причиняла дискомфорт.
        Конечно, он хотел ее вернуть; а как же иначе? В сотый раз я стал гадать, что между ними произошло, и почему она так категорично не хотела меня в это посвящать.
        Мы ехали через центр, и были почти у моего дома, когда в моем кармане завибрировал телефон.
        Я дома. Спасибо за ужин. Чмок - чмок
        Дааа, вечер был окончательно испорчен.
        Я перечитал сообщение и подумал о том, чтобы позвонить ей, заранее зная, что это был дохлый номер. Она была чертовски упрямой. Я напечатал как минимум, десять разных ответов, удаляя каждый перед тем, как отправить.
        Проблема была в том, что я хотел об этом поговорить, а она нет. Но проблема заключалась еще и в том, что я перепутал свой хребет со своими яйцами.
        “Не возражаешь, если мы сделаем небольшой круг, Скотт?”- спросил я и он замотал головой, поворачивая на север, и проезжая мимо парка. Я прошелся по своим контактам в телефоне и набрал Уиллу. Через два гудка, тот ответил.
        “Привет. Как дела?”
        “Есть минута?”- спросил я, рассматривая мелькающие за окном улицы.
        “Конечно, подожди секунду”. Послышалось какое - то шарканье и звук закрывающейся двери, затем он спросил: “Все в порядке?”
        Я откинул голову на сидение, не имея понятия с чего начать. Я просто знал, что мне нужно было с кем - нибудь поделиться своим смятением, и, к сожалению, для Уилла, на данный момент, этим человеком в моей жизни был именно он. “Я не знаю”.
        “Это загадочно. Я не получал писем, в которых говорилось бы о том, что что - то горит, поэтому, смею предположить, что это не связано с работой”.
        “Хотелось бы”.
        “Хорошо… Слушай, ты разве не говорил, что на этот вечер у тебя были планы?”
        “Вообще - то, это как раз та причина, по которой я тебе звоню”. Я потер подбородок. “Господи, не могу поверить в то, что я это делаю”,- сказал я. “Думаю, мне нужно, чтобы кто - нибудь меня просто… выслушал. Как будто, если я скажу все вслух, это поможет мне разобраться”.
        “Ну, было бы неплохо”,- рассмеялся он в трубку. “Дай мне сесть поудобней”.
        “Ты знаешь женщину, с которой я встречаюсь”.
        “Трахаешь. Женщину, которую ты трахаешь”.
        Я закрыл глаза. “Уилл”.
        “Да, Макс. Твою восхитительную любовницу. И вашу ситуацию, с тайными встречами ради секса, без журналистов, и которая с треском провалилась”.
        Я вздохнул. “Да, это о ней”,- пробормотал я. “В смысле… это только между нами, так?”
        “Конечно”,- сказал он, немного обиженно. “Может, я и засранец, но я надежный засранец. И почему бы тебе не подъехать сюда, чтобы мы, ну, не знаю, занялись бы своими ноготочками, пока будем изливать друг другу наши чувства?”
        “Это Сара Диллон”.
        Тишина. Да уж, это его заткнуло.
        “Уилл?”
        “Ни хрена себе”.
        “Да”,- сказал я, растирая свои виски.
        “Сара Диллон. Сара Диллон из Ryan Media Group”.
        “Она самая. Это началось до того, как я узнал, что она работает с Беном”.
        “Ух ты. То есть, она красотка, не пойми меня неправильно, но, она кажется очень… замкнутой. Кто бы мог подумать, что она такая. Мило”.
        И только потому, что мне было так приятно об этом поведать, я продолжил. “Все началось с простого перепиха. Честно признаться, она использовала меня, чтобы немного поэкспериментировать”.
        “Поэкспериментировать?”
        Я снова потер свой подбородок и сжался, признаваясь: “Она любит заниматься сексом на публике”.
        “Ого!”- воскликнул он, смеясь. “Это не похоже на Сару Диллон, с которой я знакомился”.
        “И она разрешает мне делать свои фото”.
        “Подожди - что?”
        “Фото, иногда видео. Наши”.
        “Ваши…”
        “Во время секса”.
        Молчание растянулось на несколько секунд и, клянусь, я мог слышать его частое моргание. Он прочистил горло. “Хорошо, секс на публике звучит весьма впечатляюще, но любой, кого я знаю, делает фото во время секса”.
        “Что ты имеешь в виду, мудак?”
        “Что ты отстаешь от жизни, тупица”.
        “Уилл, вообще - то, сейчас я, на хрен, совершенно серьезен”.
        “Ладно. В чем проблема?”
        “Проблема в том, что сегодня - первый вечер, когда я смог уговорить ее пойти со мной в ресторан. Я узнал, что ее родителям принадлежит долбанный Диллонс, Уилл. Сеть универмагов! Это то, о чем я не знал до сегодняшнего вечера”.
        Он на секунду замолчал, потом тихо засмеялся. “Понятно”.
        “И мы только начали общаться, но тут позвонил ее бывший мудак”.
        “Ага”.
        “Совершенно очевидно, что он запудрил ей мозги, так как она закрылась и не смогла после этого прийти в себя. Мы трахаемся так, что она еле ходит, но она не может сказать мне, почему потребовался целый месяц, чтобы уговорить ее на ужин в ресторане”.
        “Угу”.
        “То есть, ее родителям принадлежит сеть универмагов и она выросла в Чикаго. Вот и все. По факту, я ничего о ней не знаю”.
        “Так”.
        “Уилл, ты меня вообще слушаешь?”
        “Конечно, случаю. Ты о ней ничего не знаешь”.
        “Именно”.
        “Ну… а ты искал информацию о Саре в интернете?”- спросил он.
        “Конечно, нет”,- ответил я.
        “Почему?”
        Я застонал. “Думаю, мы уже с тобой это обсуждали после отъезда Сесили. Нет ничего хорошего в персональном поиске в Google”.
        “Но с профессиональнойточки зрения ,если тебе предстоит работать с новым человеком, ты же просматриваешь о нем информацию в интернете?”
        “Конечно”.
        “Так вот, когда я узнал, что Сара будет одним из моих контактных лиц в RGM, япогуглил ее. Это было весьма информативно”.
        Мое горло сдавило, и я стал безрезультатно оттягивать ворот рубашки. “Скажи мне, что ты там нашел”.
        Он рассмеялся. “Ни за что. Найди свои яички и привяжи их на место, пока будешь загружать свой ноут - бук. Наш разговор был очень милым, но на этом спешу откланяться. Я не один”.
        


        Я направил Скотта обратно к дому. Добравшись до квартиры, всего за пять минут я включил ноут - бук и ввел в строку поиска имя “Сара Диллон”.
        Твою ж мать.
        Это были не единичные упоминания о ней, то тут, то там; это были многие и многие страницы результата поиска, возможно даже больше, чем у меня. Я глубоко вдохнул и сначала открыл картинки, прокручивая ее фото, которые были сделаны, предположительно, за последние десять лет ее жизни. На одних она была такой молоденькой, а ее карамельные волосы то были приглажены в короткой стрижке, то взбиты в пышную шевелюру. Но на всех фотографиях ее улыбка была наивной и открытой.
        И это были не обычные домашние любительские фотоснимки; это были фото с высоким разрешением, с дорогими зум - объективами, сделанные папарацци, и проданные журналам и газетам для размещения под громкими заголовками, или были даже видео и архивные видеозаписи выпусков новостей. Это были вечеринки и свадьбы, благотворительные вечера и празднования, и почти всегда с изображением одного и того же мужчины рядом с ней.
        Он был выше нее всего на несколько сантиметров, с черными волосами и острыми, романскими чертами лица. Его яркая улыбка во весь рот выглядела так же искренне, как я думал, она и должна была выглядеть - то есть, совершенно неискренне.
        Значит, это и есть Энди. Известный миру, как Эндрю Мортон. Конгрессмен от партии демократов, служащий в седьмом округе штата Иллинойс.
        Внезапно, многие вещи встали на свои места.
        Покорно вздохнув, я нажал на одну из последних, как мне показалось, фотографий; ее волосы были почти такими же, как сейчас, а на заднем фоне стояла рождественская елка. В подписи под изображением было указано:
        САРА ДИЛЛОН И ЭНДРЮ МОРТОН НА ЕЖЕГОДНОМ ЧИКАГСКОМ СОЛНЕЧНОМ БАЛУ, НА КОТОРОМ КОНГРЕССМЕН ОБЪЯВИЛ О СВОИХ ПЛАНАХ ИЗБИРАТЬСЯ В СЕНАТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ СЛЕДУЮЩЕЙ ОСЕНЬЮ.
        Я щелкнул на ссылку и прочел всю статью, подтверждая свои догадки, что она была написала прошлой зимой, и это означало, что Энди уже участвовал в избирательной кампании. Я вернулся на страницу с картинками и прокрутил к началу, где кроме нескольких похожих снимков, было фото, на котором Сара пробегала сквозь толпу журналистов, прикрывая свое лицо краем пальто. Я сначала не обратил на него внимания, потому что ее лица на снимке почти не было видно. Я нажал на ссылку с материалом к этой фотографии, которая была датирована несколькими неделями до того, как я ее встретил, и на экране появилась статься из газеты ChicagoTribune.
        КОНГРЕССМЕН ОТ ПАРТИИ ДЕМОКРАТОВ ЭНДРЮ МОРТОН ВЧЕРА БЫЛ ЗАМЕЧЕН НА ИНТИМНОМ СВИДАНИИ С ЖЕНЩИНОЙ, КОТОРАЯ НЕ ЯВЛЯЛАСЬЕГО НЕВЕСТОЙ, САРОЙ ДИЛЛОН. БРЮНЕТКА, КОТОРУЮ, КАК ВЫЯСНИЛОСЬ ПОЗЖЕ, ЗОВУТМЕЛИССА МАРИНО, РАБОТАЕТ МЛАДШИМ СОТРУДНИКОМ В ЕГО ЧИКАГСКОМ ОФИСЕ.
        В середине статьи была размещена фотография мужчины, о котором шла речь - очевидно Энди, страстно целующим какую - то женщину - очевидно не Сару.
        ДИЛЛОН И МОРТОН НАЧАЛИ ВСТРЕЧАТЬСЯ В 2007 ГОДУ, С ТЕХ ПОР СТАВ САМОЙ ПОПУЛЯРНОЙ ПАРОЙ ЧИКАГСКОЙ ЭЛИТЫ, И ОБРУЧИЛИСЬ В ПРОШЛОМ ДЕКАБРЕ, СРАЗУ ПОСЛЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ МОРТОНОМ О СВОЕМ НАМЕРЕНИИ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ В СЕНАТ США. САРА ДИЛЛОН, РУКОВОДИТЕЛЬ ФИНАНСОВОГО ОТДЕЛА КОММЕРЧЕСКОЙ КОМПАНИИNIEMAN&SHIMAZAWA, ЯВЛЯЕТСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ РЕБЕНКОМ РОДЖЕРА И САМАНТЫ ДИЛЛОН, ОСНОВАТЕЛЕЙ ОЧЕНЬ ИЗВЕСТНОЙ СЕТИ УНИВЕРМАГОВ, ПРЕДСТАВЛЕННОЙ В СЕМНАДЦАТИ ШТАТАХ, И КРУПНЕЙШИХ СПОНСОРОВ ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ МОРТОНА.
        ОТ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СЕМЬИ ДИЛЛОН ПОЛУЧИТЬ КОММЕНТАРИЕВ НЕ УДАЛОСЬ, НО ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КАМПАНИИ ПО ПЕРЕИЗБРАНИЮ МОРТОНА ОБРАТИЛСЯ В НАШУ ГАЗЕТУ ЛИШЬ СО СЛОВАМИ: “ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ МИСТЕРА МОРТОНА НИКОГДА НЕ ЯВЛЯЛАСЬ ПРЕДМЕТОМ ПУБЛИЧНОГО ОБСУЖДЕНИЯ ”.
        К СОЖАЛЕНИЮ, ШИРОКО ИЗВЕСТНЫЙ ПЛЕЙБОЙ - ЧЛЕН ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ОРГАНА,ВОЗМОЖНО, НАКОНЕЦ - ТО СЛОМАЛ ПРЕДВЫБОРНУЮ СТРАТЕГИЮ И ВЫДВИНУЛ СВОЮ ВНЕПРОГРАММНУЮ АКТИВНОСТЬ НА ПЕРВЫЙ ПЛАН.
        Широко известный плейбой. Сукин сын.
        Я откинулся на спинку стула и просмотрел совместные фотографии Сары и Энди, чувствуя, как в моей груди стала искрами разжигаться злость. Она была той женщиной, которую нужно было неделями уговаривать на ужин, чтобы узнать получше, как - то защитить, сдержать удар или спасти ее от любой возможной опасности. Я просмотрел все фотографии, которые мог только найти. На каждом фото, что были сделаны до апреля, она улыбалась так ярко. Перед камерами она держалась естественно, и яркость ее улыбки с годами изменилась совсем чуть - чуть.
        И, если то, что говорится в статье - правда, то этот мудак изменял ей, причем, много раз.
        Он был достаточно симпатичным малым, и как я предполагаю, был старше нее. Я нажал на ссылку к другой статье, в которой говорилось о том, что ему тридцать семь - на десять лет старше.
        В другом материале, опубликованном двумя месяцами раннее, говорилось по секрету всему свету, что только за прошлый год, Энди изменил Саре несколько раз, и что создавалось впечатление, будто он использовал имя и деньги ее семьи, и эксплуатировал любовь прессы к роману местных знаменитостей, тогда как его собственная репутация остро нуждалась в корректировке.
        Я посмотрел еще несколько снимков, после чего отодвинулся от стола, испытывая чувство отвращения. Это идиот использовал ее. Он попросил ее выйти за него замуж, а потом продолжал трахать всех, кто в юбке. Господи, неудивительно, что у нее были проблемы. И также неудивительно, что она не доверяла журналистам.
        Моя квартира стала темной, после того, как я выключил ноут - бук и вышел из комнаты. Подойдя к бару, я зажег по пути несколько ламп, и налил себе скотч. Напиток прожигал весь свой путь до желудка, сразу же разнося тепло по моим венам.
        Это не помогало, но я все равно его допил.
        Я налил себе еще стакан, и подумал о том, что она сейчас делала. Была ли она дома? Перезвонила ли она этому мудаку - изменнику? Просмотрев сотни их совместных фотографий, я мог только представить, какими были их отношения. Что, если он позвонил ей, чтобы извиниться? Может, сейчас она была уже в самолете, и летела назад в Чикаго? Она бы мне сказала? Я посмотрел на время, и представил, как я ее выслеживаю, перекидываю через плечо, и несу обратно сюда. Трахаю ее до беспамятства, чтобы стереть из ее памяти всех, кроме меня.
        Мне действительно надо было отвлечься, и алкоголь не был лучшим решением.
        Менее, чем за пять минут, я сменил свой костюм на шорты и кроссовки. На лифте я добрался до тренажерного зала и встал на беговую дорожку. Как обычно, в это время суток, зал был совершенно пустым.
        Я бежал, пока мои легкие не стали гореть, как в огне, а мои ноги не онемели. Я бежал, пока практически каждая мысль не стерлась из моего сознания, кроме одной: если она вернется к нему, это сломает меня.
        Я зашел в раздевалку, снимая свои взмокшие от пота вещи, и плюхнулся на скамейку, роняя голову на руки. Тишину нарушил звонок моего мобильного телефона, доносившийся из шкафчика. Я тут же поднял голову; я удивился, что кто - то мог позвонить мне в такое время. Я пересек раздевалку и застыл, когда увидел мигающую фотографию Сары на экране, на которой ее рука лежала на ее шее, и были видны карамельные волосы на молочной коже.
        “Сара?”
        “Привет”.
        “Ты в порядке?”- спросил я.
        Где - то на заднем фоне послышался звук сигнала машины. И она прочистила горло. “Да. Я в порядке. Послушай, ты не занят? Я могла бы…”
        “Нет, нет. Я только с пробежки. Где ты?”
        “Вообще - то,- сказала она, тихонько засмеявшись, - я у твоего дома”.
        Я моргнул. “Ты… где?”
        “Да. Я могу подняться?”
        “Конечно. Дай мне несколько минут, я тебя встречу…”
        “Нет. Мы можем встретиться наверху? Я просто… я боюсь, что если стану тебя дожидаться, то потеряю все свое самообладание”.
        Так, это было загадочно. Мой желудок ухнул вниз. “Да, конечно, Лепесточек. Я сейчас позвоню на охрану”.
        Через несколько минут, Сара уже проходила через дверь раздевалки, чтобы найти меня тут полностью раздетым, только с полотенцем, обернутым вокруг моей талии.
        Она выглядела уставшей, ее глаза были красными от слез, а ее губы - потрескавшимися и опухшими. Это был более мягкий и молодой вариант Сары, который совсем недавно я видел на фотографиях. Она слабо улыбнулась и слегка помахала мне рукой, когда дверь за ней закрылась.
        “Привет”,- сказал я, пересекая комнату. Я согнулся в коленях, чтобы ее глазки были на уровне моих. “Ты в порядке? Что случилось?”
        Она вздохнула, покачала головой и попыталась восстановить обычное выражение лица. “Я хотела тебя увидеть”.
        Я знал, что она избегает моих вопросов, но уголки моих губ поползли вверх до того, как я смог остановиться. Я не мог держать руки при себе и положил их по обеим сторонам от ее лица, проводя своими большими пальцами по ее щечкам. “Это, несомненно, веская причина для посещения мужской раздевалки”.
        “Мы тут одни, правда?”
        “Абсолютно”.
        “Мы кое - что не закончили”,- сказала она, толкая меня в сторону душа.
        От ощущения того, что она снова была в моих руках, мое сердце ускорило свой ритм, а в ушах застучал пульс. Она встала на носочки, чтобы поцеловать меня, а ее руки потянулись к полотенцу на моих бедрах.
        “Ммммм”,- промычал я у ее рта. Я почувствовал, как она потянулась через меня, открыла вентиль, и как на мою спину полилась теплая вода. “Ты хочешь сделать это здесь?”
        Она ответила без слов, сняв свою кофту через голову и стянув с себя джинсы.
        Я думаю,чтоэто означает ДА.
        “Моя квартира несколькими этажами ниже…”,- сказал я, пытаясь ее успокоить. Я уже представлял, какого это будет трахнуть ее прям здесь, слышать ее крики, как они отдаются эхом от плитки, но на этот раз, больше всего я хотел видеть ее обнаженное тело на моей кровати, свалив на пол покрывало и одеяла в кучу. Или, возможно, привязать ее руки над головой, или пристегнуть их к перекладине у изголовья кровати.
        Она проигнорировала меня, обхватывая мой член и нагибаясь, чтобы укусить меня в плечо. Я попытался очистить свою голову, вспоминая выражение ее лица, когда она заходила в раздевалку. Это было на нее не похоже - увиливать от моих ответов - но сегодня она не выглядела сильной или боевой; она выглядела дикой, но по другим причинам. Ее глаза были слишком широко открыты, а лицо - искажено. Она приехала только для того, чтобы отвлечься.
        Мое горло внезапно пересохло, и я провел языком по своим губам, пробуя ее вишневый блеск для губ.
        Я был немного удивлен тем, как много я собрал о ней наблюдений, даже не осознавая этого. Я знал, как выглядело ее лицо, когда она кончала, как твердели ее соски, и как она старалась держать глаза открытыми до самой последней секунды, как будто она хотела увидеть каждое мгновение, пока этого внезапно не становилось слишком много.
        Я знал, как чувствовалась ее рука, обнимающая мою талию, как впивались ее ногти в мою спину, когда она проводила ими по всему моему телу сверху вниз.
        Я знал звуки, которые она издавала, и как перехватывало ее дыхание, когда я двигал пальцами именно так, как ей нравилось.
        Но были и новые наблюдения, те, которые я замечал, и которые хотел увидеть снова и снова. Ее легкая улыбка, которая появлялась, когда она говорила что - нибудь смешное, и ждала, пока до меня дойдет. Это были трудно улавливаемые вещи, такие как еле заметный изгиб ее губ и бровей. Вызов.
        То, как она аккуратно дергала себя за губу, когда читала.
        То, как она целовала меня тогда, на крыше, медленно и лениво, как будто никого больше не было, ни на крыше, ни на планете.
        Но эту Сару я не знал. Я всегда подозревал, что та дерзость, которой я так наслаждался, была некой формой ее самозащиты. Я никогда не предполагал, что буду чувствовать себя подобным образом, когда увижу ее в таком состоянии - это был словно удар в грудь, который выбил весь воздух из моих легких.
        Я взял ее руки в свои ладони, и сделал шаг назад. “Что происходит?”- спросил я, внимательно смотря на выражение ее лица. “Поговори со мной”.
        Она снова подалась ко мне. “Не хочу говорить”.
        “Сара, я совсем не против быть твоим отвлечением, но, по крайней мере, будь в этом со мной честна. Что - то не так”.
        “Я в порядке”. Но она не была в порядке. Она не приехала бы сюда, если бы это было так.
        “Чушь собачья. Ты ломаешь свои же собственные правила хотя бы только тем, что приезжаешь сюда. Это хорошо, это по - настоящему, но что - то здесь не так, и я хочу знать что”.
        Она отклонилась назад, и посмотрела на меня. “Энди звонил”.
        “Я знаю”,- ответил я, и сильно сжал челюсть.
        Она улыбнулась так, словно извинялась. “Он сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Сказал то, что я так хотела когда - то от него услышать, сказал о том, как сильно он изменился, как много он ошибался, и что он никогда больше не сделает мне больно”.
        Я смотрел на нее с ожиданием. Она прижала свое лицо к моей шее, собираясь с силами. “Он просто волнуется из - за своей предвыборной кампании. Все наши отношения были абсолютной ложью”.
        “Мне очень жаль, Сара”.
        “Я искала информацию о Сесили”.
        Я моргнул, смутившись. “Так?”
        “Что - то в ее имени отложилось в моей голове, и после того, как ты мне о ней рассказал, мне захотелось узнать, как она выглядела”. Она отодвинулась назад, смотря на меня. “Ее лицо казалось знакомым, но до сегодняшнего вечера, я не могла вспомнить, откуда я ее знаю. С Энди я познакомилась со множеством людей, но их лица забывались уже через две секунды после того, как я пожимала их руку... но ее я запомнила”.
        Я кивнул, в моем желудке стало теплеть, но я позволил ей продолжать.
        “Поэтому, я поехала домой и еще раз посмотрела на ее фото, прежде чем перезвонить Энди”. Она остановилась, ее голос слегка дрожал. “В течение получаса он снова и снова говорил мне о том, как он сожалеет, что он изменил мне всего один раз, и что он никогда себя за это не простит. Потом я спросила его про Сесили. И знаешь, что он мне на это ответил?”
        “Сесили... что?”
        “Он сказал: ‘Твою мать, Сара. Неужели мы должны обсуждать это сейчас? Это дела давно минувших дней’. Он спал с ней, Макс. Энди и есть тот политик, о котором она писала в своем письме. Эндрю Мортон - развратный политик, который прокладывает себе карьерный путь через постель всего седьмого округа. Они переспали в тот вечер, когда я познакомилась с ней на мероприятии, посвященном компании Schumer”.
        Я застонал. Я был на том благотворительном вечере, но не в качестве ее спутника. Сесили весь вечер была расстроена из - за меня, и ушла с мероприятия злой, но я никогда не знал, по какой причине.
        Она вздрогнула в моих руках. “Я помню, как я поймала его, выходящим из туалета, и мы начали разговаривать, и он все время пытался меня оттуда увести, но я попросила его подождать, так как мне тоже нужно было в туалет. А потом, она вышла из мужского туалета, посмотрела сначала на него, потом на меня, и это было очень неловко, и я не могла понять, почему она умчалась в бешенстве. Но она была там с ним”.
        Я обнимал ее своими руками, пока вода падала на нас, пряча в своем звуконепроницаемом пузыре. Это был наш маленький мир; меньше, чем даже тот, в котором я пребывал, когда увидел ее, играющую в пинбол, или когда она побудила меня к интиму в такси средь бела дня. Это был тот мир, где несколько лет назад Сесили переспала с парнем Сары, потому что была расстроена из - за меня. Я ни капли не жалел, о том, что Сара была в моих руках; и я не жалел о том, что отказался от отношений с Сесили. Но я не мог не чувствовать некоторой вины.
        “Мне очень жаль”,- снова прошептал я.
        “Нет, ты не понимаешь”. Она посмотрела в мои глаза, по ее лицу стекали капли воды, но ей было все равно. “На тот момент мы были вместе всего лишь несколько месяцев. Все это время, почти до самого конца, я надеялась, что раньше он мне не изменял. Я думала, что это началось совсем недавно. Но Энди никогда не был мне верен, никогда”.
        Я сильнее прижал ее, шепча ей на ухо: “Ты же знаешь, что это никак не связано с тобой, понимаешь? Это только говорит о том, насколько жалкий он человек. Не все мужчины такие ужасные”.
        Она выпрямилась, смотря на меня, и я видел, как она пытается сдержать улыбку. В ее глазках все еще стояли слезы, но признательность в них была очевидна. Что - то в моей груди сжалось от ее взгляда, потому что секс без обязательств, который у нас был, был просто великолепным, даже чудесным, но это - это было чем - то совершенно новым.
        “Я была с ним долгое время. Часть меня задавалась вопросом, что, возможно, это я все испортила и была к нему несправедлива. Но я рада, что я сделала правильный выбор и ушла от него. Просто… на этот раз я готова к лучшему”,- сказала она.
        Я проглотил это новое душевное волнение и попытался разобраться в себе, вспоминая, что эти чувства и эмоции не входили в наше соглашение, и вместо этого, попытался сфокусироваться на том, что ее абсолютно голое тело все еще прижималось ко мне.
        “Миллионы мужчин готовы убить за такую женщину, как ты”,- сказал я, стараясь не дрожать голосом, и совершенно не готовый к чувству, возникшему при одной мысли о ней с другим мужчиной, как будто из меня вынимали нутро и заливали все ледяной водой. С этим отрезвляющим осознанием, я потянулся, закрыл вентиль, и взял неподалеку висящее полотенце. “Давай - ка, высушим тебя; здесь уже стало холодать”.
        “Но... ты не хочешь...”
        “У тебя был трудный день”,- сказал я, приглаживая ее волосы. “Позволь мне сегодня быть джентльменом, но в следующий раз я возьму причитающееся мне в двойном размере”. Я хотел попросить ее остаться, но я не был уверен, что смогу справиться, если и в этот раз она откажет мне. “Ты в порядке?”
        Она кивнула, прижимая свое личико в моей груди. “Думаю, мне просто нужно немного поспать”.
        “Я попрошу Скотта отвезти тебя домой”.
        Мы одевались молча, открыто наблюдая друг за другом. Это была обратная сторона соблазна - смотреть, как она надевала джинсы, застегивала лифчик, накрывала грудь свитером. Не думаю, что когда - нибудь я хотел ее больше, чем тогда, когда был свидетелем того, как она собиралась.
        Я влюблялся в нее. И я был в самой настоящей жопе.
        


        В субботу утром я звонил Саре как минимум двадцать раз, но сразу же прекращал вызов, не давая гудку прозвонить. Мой разум твердил мне, что я должен дать ей немного личного пространства. Но блядь, я так хотел ее увидеть. Я вел себя как долбанный подросток.
        Позвони ей, ты, идиот. Попроси ее сегодня куда - нибудь с тобой сходить. Не принимай НЕТ в качестве ответа.
        В этот раз я почти отказался от мысли, потому что мужчина, который несет такую банальную херню, вообще не достоин звонка ни к одной женщине.
        Все утро я придумывал отговорки, твердя себе о том, что, возможно, она занята. Черт, я даже не знал, были ли у Сары в этом городе друзья, кроме Хлои и Беннетта. Я же не мог задавать ей таких вопросов, или мог? Блядь, нет. Она выколет мне глаза своим каблуком. Но чем именно она занималась во внерабочее время? Я играл в регби, пил пиво, бегал, ходил на выставки предметов искусства. Все, что я о ней знал, сводилось либо к тому, как она занималась сексом, либо к той жизни, которую она оставила позади. Я так мало знал об этойее жизни, которую она начала строить, переехав в Нью - Йорк. Может быть, она захочет провести со мной время после дерьмового дня, который был у нее вчера.
        Время стать мужчиной, Стелла.
        Наконец - то, я затолкал свой хребет обратно в спину, и позволил гудку прозвонить.
        “Алле?”- ответила она, прозвучав несколько смущенно.
        Конечно, она смущена, ты, задница. Ты ей, вообще - то, никогда не звонил.
        Я сделал глубокий вдох и стал нести самый нелепый в своей жизни бред: “Так, послушай, до того, как ты что - нибудь ответишь, я знаю, что мы не встречаемся с тобой как обычные мальчик и девочка, и я прекрасно понимаю твою неприязнь к отношениям после блуждающего пениса конгрессмена Мортона, но когда ты приехала ко мне прошлым вечером, ты была в очень подавленном состоянии, и если бы ты хотела чем - нибудь заняться сегодня - я не имею в виду, что тебе надо чем - то заняться (но даже если и надо, это не подразумевает, что у тебя не может быть других вариантов на выбор), и все же, если хочешь, ты можешь прийти на мою игру в регби”. Я замолчал, пытаясь услышать хоть какие - нибудь признаки жизни на том конце телефона. “Ничто не прочищает мозги лучше, чем толпа грязных, потных британцев, пытающихся переломать друг другу кости”.
        Она рассмеялась. “Что?”
        “Регби. Приходи сегодня посмотреть на мою игру. Или, если хочешь, можешь встретить нас всех после игры в пабе у Мэдди, что находится в Гарлеме”.
        В течение, как мне показалось, недели, она не произносила ни звука.
        “Сара?”
        “Я думаю”.
        Я пересек комнату и стал беспокойно дергать шторы на окнах, что выходили в парк. “Думай громче”.
        “После обеда я иду с подругой в кино”,- начала было она, и я почувствовал, как в моей груди несколько ослабло напряжение при слове подруга. “Но, думаю, что после этого я смогу появиться в баре. В какое время, ты думаешь, вы закончите?”
        Став еще большим придурком, чем минуту назад, я сжал кулаки в ликующем победном жесте и тут же захотел себя за это прибить. “Игра продлиться, примерно, до 15:00. Будь в баре к 16:00”.
        “Буду”,- сказала она. “Но Макс?”
        “Хмм?”
        “Ты думаешь, твоя команда победит? Потому что у меня нет желания сидеть в баре в окружении грязных, унылых британцев”.
        Рассмеявшись, я заверил ее в том, что мы всех разгромим.
        


        Мы надрали им задницы. Я редко испытывал жалость к другой команде, а большинство команд, с которыми мы играли - американские, и, несмотря на то, что это не их вина, и у них не было регби в крови - порой бывало так приятно их потоптать. Но эта игра, должно быть, стала исключением. Мы перестали следить за счетом уже на половине игры. Отчасти, я приписывал себе это сочувствие потому, что после нас должна была встретить Сара. Но только отчасти. К концу игры казалось, что мы лупили их, словно десятилетних сопляков, и я стал испытывать угрызения совести.
        Мы с шумом ворвались в бар, занося Робби на наших плечах, и выкрикивая слова из гораздо более пошлой версии “Жаворонка”. Бармен, и по совместительству хозяйка - Маделин, помахала нам, как только увидела нас, и тут же выставив двенадцать кружек пива, стала их наполнять.
        “Эй!” Крикнул Роби своей жене. “Любимая, виски!”
        Мэдди показала ему знак победы, но убрала маленькие стопочки со стойки бара, бормоча что - то о том, что Робби пьян и что его грязная задница сегодня будет спать без нее.
        Я осмотрел бар на присутствие Сары и понял, что ее не было. Проглатывая свое разочарование, я повернулся к бару и сделал большой глоток пива. Наша игра началась позже; было уже около 17:00 и ее здесь не было. Был ли я удивлен? Затем меня посетила ужасная мысль: может, она пришла, не дождалась меня, и ушла?
        “Блядь”,- выругался я.
        Мэдди налила мне стопку виски, и залпом проглотив его, я поежился, и снова выругался.
        “В чем дело?”- спросил знакомый хрипловатый голосок за моей спиной. “Сдается мне, что вы - грязнющие подонки, все - таки победили”.
        Я повернулся на барном стуле и расплылся в широкой улыбке при виде Сары. Она выглядела, словно вишенка на торте, одетая в бледно - желтое платье с маленькой зеленой заколкой в волосах. “Ты прекрасно выглядишь”. Она закрыла глаза на секунду, и я пробормотал: “Прости, мы припозднились”.
        Она немного покачнулась на месте, и ответила: “И дали мне время на то, чтобы немного выпить”.
        С той ночи в клубе мне не приходилось видеть ее пьяной, но я узнал этот знакомый блеск в ее глазах: озорство. Мысль о возвращении тойСары, была охренеть какой фантастической.
        “Ты бухая?”
        Ее бровки на мгновение сдвинулись, а потом разгладились после того, как она улыбнулась. “Так британцы говорят про выпивших? Да, я пьяная”. Он встала на носочки и ... поцеловала меня.
        Твою жмать.
        Тут вмешался Риччи, который сидел позади меня. “Что за... Макс. У тебя девушка на лице”.
        Сара отступила, а ее глаза расширились в осознании. “Вот дерьмо”.
        “Успокойся”,- сказал я ей тихо. “Всем здесь начихать на то, кто я такой. Каждую неделю они с трудом вспоминают мое имя”.
        “Заведомая ложь”,- сказал Риччи. “Твое имя - Звездюк”.
        Я покачал головой, улыбаясь Саре. “Я же говорил”.
        Она протянула Риччи руку и одарила его своей улыбкой с широко открытыми глазами. “Я - Сара”.
        Он взял ее руку и сжал. Я видел, как он осматривал ее, сразу же отметив, насколько красивой она была. Он тут же же заценил ее сисечки. “Я - Риччи”,- промямлил он.
        “Приятно познакомиться, Риччи”.
        Он посмотрел на меня, сузив глаза. “Каким образом, тебе, на хрен, удалось поймать эту птичку?”
        “Понятия не имею”. Я притянул ее ближе к себе, игнорируя ее тихие протесты о том, что я могу попачкать ее платье. Но потом она высвободилась и повернулась к Дереку, что сидел по другую сторону от меня.
        “Я - Сара”.
        Дерек поставил свое пиво на стойку и вытер свой рот огромной грязной ручищей. “Ни хрена себе”.
        “Сара со мной”,- проворчал я.
        И вот таким вот образом, Пьяная Сара стала ходить по всему бару, представляясь каждому моему другу. В ней я видел жену политика, которой она почти была, но, еще больше, я видел Сару, которая была чертовски милой девочкой.
        Когда она вернулась ко мне, она поцеловала меня в щеку и прошептала: “У тебя такие милые друзья. Спасибо, что пригласил меня”.
        “Ага, конечно”. Я потерял свою способность формулировать связные предложения. Она - единственный человек в моей жизни, которая заставляла меня чувствовать себя так чертовски хорошо. Я никогда не испытывал к себе ненависти, но я был немного шлюшкой, и работал с инвестициями, что, давайте будем откровенны, зависело от того, насколько одни зарабатывают, а другие тратят, и с тех пор, как я переехал в Штаты, у меня было несколько продолжительных отношений. Моим самым близким другом был Уилл и большую часть времени мы называли друг друга всеми вариантами слова вагина.
        Скажи ей, ты придурок. Отведи ее в другой конец бара, хорошенько ее оттарабань и скажи ей, что ты любишь ее.
        “Убери этот дерьмовый блюз с колонок, Мэдди”,- крикнул Дерек через весь бар.
        И когда я было почти взял Сару за локоть, чтобы попросить ее поговорить со мной, она выпрямилась. “Это не блюз”,- сказала она.
        Дерек развернулся, подняв брови.
        “Нет. Это Эдди Кокран. Это кантри - рок”,- сказала она, но под его пристальным взглядом, казалось, немного сжалась. “Это совсем не одно и то же”.
        “Хочешь сказать, что ты знаешь, как танцевать под эту фигню?”- спросил он, снова оглядывая ее с головы до ног.
        К моему удивлению, Сара рассмеялась. “Ты спрашиваешь?”
        “Черт, нет, я...”
        Но до того как он смог закончить свое предложение, она дернула его, заставляя его встать на ноги и все ее чуть больше пятидесяти килограмм потащили его огромную тушу на танцпол.
        “Моя мама из Техаса”,- сказала она, с искрящимися глазками. “Постарайся не отставать”.
        “Ты шутишь”,- сказал он, оглядываясь на нас. Весь бар, полный британцев перестал разговаривать, и стал наблюдать за ними с интересом.
        “Не останавливайся!”- крикнул я.
        “Не будь трусом, Дер”,- крикнула Мэдди, и все начали хлопать. Она сделала музыку громче. “Покажи нам класс”.
        Улыбка Сары стала еще шире, и она положила одну его руку на свое плечо, замотав головой, когда он начал протестовать. “Это традиционная поза. Ты кладешь одну руку мне на спину, а вторую на плечо”.
        И пока мы смотрели, Сара показывала Большому Дереку, как танцуют под эту музыку: два быстрых шага, два медленных шага. Она демонстрировала ему, как он должен кружить ее против часовой стрелки по всему бару. За одну песню они стали танцевать гораздо лучше, но к середине второй, они танцевали и трепались друг с другом так, как будто были знакомы уже не первый год.
        Возможно, в этом и была вся Сара. Все, кто знакомился с ней, хотели узнатьее. Не только для меня она была трогательной и милой, с ее невинностью, пробирающейся сквозь даже существующие низменные фантазии. Она была непреодолимо привлекательной для каждого.
        И в это мгновение, больше всего на свете мне захотелось разбить самодовольную рожу этого долбанного Энди. Он не ценил ее время. Он не ценил ее.
        Я встал, подошел к танцполу, и вклинился. “Моя очередь”.
        Ее темные карие глаза стали еще темнее, и вместо того, чтобы расположить мои руки так же, как она это делала с Дереком, она завела свои ручки за мою шею, потянулась, поцеловала меня в щеку и прошептала: “Я абсолютно уверена, что всегда твоя очередь”.
        “Я думал, что в таком танце между нами должно быть больше расстояния”,- сказал я, улыбаясь, и нагнулся, чтобы поцеловать ее.
        “Но не с тобой”.
        “Вот и хорошо”.
        На ее лице расплылась пьяная, игривая улыбка. “Я такая голодная, что умяла бы бургер, размером с мою голову”.
        Из моей груди вырвался смех и я нагнулся, чтобы поцеловать ее в лоб. “Неподалеку от тебя есть местечко, в котором можно найти все, что нужно. Я напишу адрес. Могу я принять душ и встретиться с тобой там через час?”
        “Ужин два вечера подряд?”- спросила она, выглядя скорее, осторожной, но нетерпеливой. Куда подевалась осмотрительная, держащая меня на расстоянии женщина, которую я знал? Она испарилась. Я подозревал, что Чуждающаяся Сара всегда была некой фантазией.
        Ее, не моей.
        Я кивнул, почувствовав, как моя улыбка стерлась с лица. Я устал притворяться, что у нас оставались какие - либо границы. Единственное ожидаемое слово прозвучало хриплым голосом: “Да”.
        Она прикусила свою губу, чтобы не расплыться в улыбке, но ее невозможно было не заметить.

        ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
        Я находилась в Нью - Йорке вот уже два месяца, но у меня не было четкого плана того, чем мне заниматься когда я не на работе. Я бегала. У меня было несколько друзей, с которыми я посещала интересные мероприятия, ходила выпить кофе, или чего - нибудь покрепче. Пару раз в неделю я болтала со своими родителями. Я не была одинокой - здесь моя жизнь определенно была гораздо более насыщенной, нежели последние годы, проведенные в Чикаго. Но большей частью моей внерабочей жизни стал Макс.
        Как так получилось?
        Секс без обязательств: Неправильно ты все это делаешь.
        Но опять же, со своей стороны, Макса, казалось, никогда не удивляло то, что между нами происходило. Ни тогда, когда я принудила его к интиму в клубе, ни тогда, когда я заявилась к нему в офис с предложением секса и ничего кроме секса, ни даже тогда, когда я приехала к нему домой, и стала домогаться его в душе, умоляя взять меня, и сделать все, что он захочет.
        Даже его друзья были необыкновенными. Дерек был, пожалуй, самым большим человеком, которого я когда - либо встречала, и, несмотря на то, что он не был особенно легким в своем теле, танцы с ним стали, наверное, одним из самых приятных впечатлений за всю мою жизнь, ну, если не считать Макса, и то время, которое я с ним проводила.
        Я махнула Дереку на прощание, а он, подмигнул мне, и кивнул в сторону Макса, который сидел у бара, напоминая мне свои слова, которые он озвучил еще во время танца: “Он придурок, причем самый настоящий”.
        Под светом единственного прожектора на танцполе, Дерек казался еще грязнее, чем когда я с ним знакомилась. Я посмотрела вниз на свое платье и заметила уже два пятнышка у плеча. “Он не так уж и плох”.
        Смеясь, Дерек похлопал меня по голове. “Да он самый худший, со всеми такой милый, и никогда не ложает. Всегда поможет своим друзьям, и никогда не свалит как какой - то засранец”. Он мне подмигнул. “Просто сущий кошмар”.
        Поблагодарив Мэдди и покидая бар, я все еще слышала, как вся команда продолжала свои пьяные песнопения, пока Макс ловил такси и придерживал дверь, когда я в него садилась.
        “Скоро увидимся”,- сказал он и закрыл дверь, потом слегка помахал мне через окно, когда мы стали отъезжать от бара.
        Я обернулась и посмотрела в заднее окно. Макс стоял неподвижно, наблюдая, как мое такси исчезало вниз по Ленокс - авеню.
        


        Мы решили поужинать чем - нибудь простым: бургерами где - нибудь в тихом местечке в районе Ист - Вилидж.
        Тишина - это хорошо. Тишина поможет мне разобраться с тем хаосом, что творился в моей голове. Мой план наслаждаться жизнью, быть дикой и отделить работу и личную жизнь официально отправился ко всем чертям.
        Я приехала домой и смыла с себя всю грязь после танцев с Максом и Дереком, и надела простое синее трикотажное платье с лямкой на шее. Песни из бара все еще стояли у меня в ушах, и я позволила себе представить, какого это было бы снова встретиться с его друзьями: свернуться клубочком с Максом на диване в окружении его друзей и смотреть кино, или же держать в руках большую чашку кофе, наблюдая за их матчем в регби. Каждая фантазия казалась мне такой реальной, но я тут же отбросила эти мысли, когда извилины моего мозга стали анализировать, волноваться, и играть в адвоката дьявола.
        Я вышла в коридор и закрыла свою квартирку, напоминая себе, Только одна встреча. Никто не заставляет тебя этого делать.
        Даже субботним вечером, пока люди наслаждались ленивым солнечным закатом, жизнь в районе Вилидж была гораздо более спокойной, чем в центре. Когда это место стало ощущаться как дом? Макс выбрал кафе в шаговой доступности от моего дома, поэтому мне не нужно было читать каждую уличную вывеску, чтобы найти нужное место.
        Над входом в кафе сияли крошечные лучики света, отблескивающие теплым желтым цветом, и когда я открыла дверь, зазвенел висящий на ней колокольчик. Макс был уже внутри, после душа, и сидел, откинувшись на стуле, читая газету Times. Я уличила секунду, чтобы рассмотреть его: он был одет в ярко - красную футболку и джинсы с молнией на бедре. Его светло - каштановые волосы на солнце отблескивали золотом. На его длинных, вытянутых ногах были модные кроссовки в британском стиле. У его локтя, на столе, лежали солнечные очки.
        Это просто твойсреднестатистическийбогоподобный секс -дружок, который ошивается в кафе, чтобы накормить тебя бургерами, которые ты хотела, и который уже сидит, и ждет тебя.
        Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, и направилась к нему.
        Мы перешли границы. После сегодняшнего дня, я уже не смогу притворяться, что я не хочу от него ничего, кроме оргазмов. Я не смогу притворяться, что мое сердечко не сжимается от радости, когда я вижу его, или не сжимается от грусти, когда я его покидаю. Я не смогу притвориться, что не испытываю к нему никаких чувств.
        Мне стало интересно, не поздно ли еще спасаться бегством.
        Когда я услышала его смех, я поняла, что стояла и пялилась на него с открытым ртом, понятия не имею как долго, но он это увидел. Один уголок его губ приподнялся в улыбке.
        “Ты выглядишь слишком радостной для пива”. Он пустил один стакан по столу, и поднял свой. “Я взял на себя право заказать для тебя бургер размером с твою голову, и немного картофеля”. Он улыбнулся, а затем пояснил: “Картофеля фри”.
        “Отлично. Спасибо”. Я положила сумочку на пустой стул и села напротив него. Его глаза заулыбались, а затем опустились на мои губы.
        “Итак”,- сказала я, делая глоток пива, оценивающе смотря на него поверх своего стакана.
        “Итак”.
        Он выглядел приятно удивленным таким поворотом событий. Я не привыкла контролировать всю свою жизнь, но я привыкла в предсказуемой жизни, а за последние два месяца я не знала, что со мной случится, пока это, собственно, уже не случалось. “Спасибо, что пригласил меня сегодня в бар”.
        Он кивнул, растягивая свою шею. “Спасибо, что пришла”.
        “У тебя милые друзья”.
        “Да это просто толпа придурков”.
        Я рассмеялась, почувствовав, как мое тело стало расслабляться. “Забавно. Именно так они сказали и о тебе”.
        Он положил свои локти на стол и наклонился вперед. “У меня вопрос”.
        “Какой?”
        “У нас свидание?”
        Я чуть не подавилась глотком пива, которое только что сделала.
        “Ради Бога, женщина, только не злись. Мне просто интересно, не будешь ли ты против, если мы пересмотрим основные правила. Можем ли мы внести поправки к уже имеющемуся соглашению?”
        Я кивнула, прижимая салфетку к своим губам, и промямлила: “Конечно”.
        Он поставил свое пиво на стол, и начал перечислять мои правила, загибая свои длинные пальцы. “Один вечер в неделю, никаких других любовниц, секс предпочтительно, на публике, и, определенно нев моей кровати, можно фотографировать, но без лиц, и никаких совместных появлений в обществе”. Он снова поднял свой стакан, сделал большой глоток пива, затем снова подался вперед, и прошептал: “И между нами не должно быть ничего, кроме секса. Просто удовлетворять желания друг друга, и все такое. Я все перечислил?”
        “Кажется, да”. Мое сердце заколотилось еще сильнее, когда я поняла, насколько далеко мы ушли от нашего соглашения всего за один день.
        Молодой паренек студенческого возраста принес нам две корзины с нашими бургерами невиданных размеров, и огроменные порциии картофеля фри.
        “Ничего себе”,- сказала я, уставившись на мою еду. “Это… ”
        “Именно то, что ты хотела?”- спросил он в ответ, потянувшись за бутылкой с уксусом.
        “Да, но это гораздо больше того, что я смогу съесть”.
        “Давай, мы сделаем все это гораздо интересней, хорошо?”- предложил он. “Тот, кто съест больше, установит новые правила”.
        С улыбкой, он снова закрутил крышку от уксуса и поставил его на стол. Мы оба знали, что он весил вдвое больше меня. Не было ни единого шанса, что я смогла бы съесть больше него.
        Но был ли он голоден? Может, он выпил уже достаточно пива и знал, что в таком состоянии я съем больше него? Или же онхотел установить своиправила?
        “Господи, женщина. Прекрати думать”,- сказал он, взяв в руки свой бургер, и откусывая гигантский кусок.
        “Ладно. Договорились”,- ответила я, умирая от любопытства узнать, какими будут правила Макса.
        


        Я смотрела, как Макс вытер свои руки салфеткой и, скомкав ее, бросил в свою пустую корзину.
        “Это было вкусно”,- пробормотал он, наконец - то, поднимая на меня глаза. Он чуть не лопнул от смеха, увидев мой жалкий прогресс в поедании бургеров. Я смогла одолеть только четверть, и едва притронулась к картошке фри.
        Бросив все обратно в корзину, я простонала: “Я так объелась”.
        “Я победил”.
        “Кто бы сомневался”.
        “Тогда почему ты согласилась на этот спор?”- спросил он, отодвигая свой стул подальше от стола. “Ты могла отказаться”.
        Я пожала плечами, затем встала и повернулась к выходу до того, как он заставит меня ответить на этот вопрос. Мне, наверное, было любопытно, какие отношения между нами он хотел, но я не была уверена в том, готова ли я была их принять.
        Мое опьянение от прошлых коктейлей уже сходило на нет, и, ощущая всю тяжестью бургера в своем желудке, единственным моим желанием было свернуться калачиком на тротуаре и заснуть. Но было только 20:30 и я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Мысль о том, что нужно было ждать пятницы до встречи с ним казалась … невыносимой, если только он не хотел изменить это правило.
        Весь район Ист - Вилидж был заполнен молодежью, которая в субботний вечер направлялась по злачным местам, где была музыка и алкоголь. Макс взял мою ладонь, скользнул своими пальцами между моих пальчиков и сжал. С непривычки я стала было протестовать, что мол, мы не будем идти по улице вот так, но он удивил меня, затащив в темно - освещенный бар, который находился за следующей дверью от нашего кафе.
        “Я знаю, что ты объелась, но ты просто посиди здесь, выпей коктейли и проснись уже. Я с тобой еще не закончил. Даже близко”.
        Господи, как же мне понравились эти его слова.
        Примостившись вдвоем на диванчик в темном углу, я стала потягивать водку с тоником, а Макс пил пиво, рассказывая мне о том, что он вырос в Лидсе в ирландской католической семье, и что он средний между семью сестрами и тремя братьями. Он также рассказывал о том, что у них в семье каждая спальня делилась на троих детей, и это было так непохоже на мое детство, что я слушала его, не моргая, все время, а он продолжал говорить о том, что когда - то они решили создать семейный духовой оркестр, и о том ,как его старшую сестру Лиззи застали, занимающуюся сексом с местным священником в родительском Вольво. А также о том, что старший брат Дэниел после окончания школы отправился в католическую миссию в Мьянму, а вернулся домой буддистом Тхеравада. Что его самая младшая сестра Ребекка вышла замуж сразу после университета, и в возрасте двадцати семи лет уже имела шестерых детей. Другие истории его семьи были не менее увлекательными: его брат Найалл, родившийся через десять месяцев после Макса, был вторым в команде Лондонская Подземка; одна из средних сестер была профессором химии в Кембридже, и у нее было пять
детей - все мальчики.
        Макс признался, что порой ощущал себя посредственным в окружении своих братьев и сестер. “В университете я изучал искусство, а потом получил степень по финансам так, что теперь я мог продаватьискусство. В глазах своего отца я был полнейшим провалом, потому что выбрал не ту карьеру, и потому что не начал производить на свет католическое потомство до того, как мне стукнуло тридцать”.
        После этих слов он рассмеялся, как будто то, что он был абсолютным провалом для его родителей, в конечном счете, значения не имело. Его отец, заядлый курильщик, умер от рака легких через неделю после того, как Макс окончил школу, а его мама решив, что ей нужна была смена обстановки, переехала к нему в Штаты.
        “Я не знал тут никого. У меня было парочка неблизких знакомых с университетских времен, и несколько с программы по бизнес - администрированию - друзья друзей с Уолл Стрит, но я знал, что буду заниматься венчурным делом, связанным с искусством и мне нужно было найти партнера, который шарил бы с науке и технологиях. Вот так я познакомился с Уиллом”.
        Он откинулся на свой стул и допил свое пиво. Реально, этот мужчина умел пить. Я потеряла счет количествам бутылок, которые он выпил, но он совершенно не казался пьяным.
        “Надо признаться, что мы познакомились с ним в баре, но сразу же поладили, и практически на следующий же день запустили наш первый небольшой совместный проект. Через пару лет, мы наняли Джеймса для того, чтобы он отвечал за технологическую часть, так как Уиллу уже было тяжело справляться и с биотехнологией, и с ИТ”.
        “Почему у тебя до сих пор нет пивного живота?”- спросила я, смеясь. Это было нечестно. У него было тело, на которое Джулия сказала бы “рельефное”, а на его плечах и груди были такие мышцы, о существовании которых я даже не подозревала.
        Он сначала было смутился, потом посмотрел вниз на свой стакан. “Ты имеешь в виду алкоголь?”
        “Именно”,- сказала я, чувствуя действие своего второго коктейля, который состоял из водки и тоника. Мои щеки горели, а моя улыбка становилась все шире. “Я уже абсолютно в лежку”.
        “Да уж, - сказал он, мотая головой, - это не очень хорошо звучит в американском произношении”.
        “А тебе не нравится американский акцент? Или нравится? Потому что все эти твои британские штучки побуждают меня делать с твоим ртом весьма порочные вещи”.
        Он быстро облизнул свои губы, и, кажется, даже, немного покраснел. “Американский акцент не особо сексуальный, нет. Хотя твое чикагское произношение звучит очень мило. Особенно, когда ты пьяная. Это звучит так ровно, вроде …” Он изобразил некий скулящий звук, отчего мне пришлось убеждать себя в том, что я такого никогда не издавала.
        Я съежилась, и он рассмеялся.
        “Я вообще так не делаю”.
        “Ну ладно, это было небольшим преувеличением”,- согласился он. “Но знаешь, что я нахожув тебе сексуальным - так это твой ум, твои огромные карие глаза, твои полные губки, твои тихие звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь, и твои абсолютно восхитительные сисечки и бедра”.
        Я прочистила горло, чувствуя, как по моей коже стал распространяться жар, начинаясь от грудной клетки и разрастаясь дальше, до пальчиков рук и ног. “Мои бедра?”
        “Да. Кажется, я уже говорил о том, что у тебя прекрасная кожа. А на твоих бедрах она нежная как бархат. Может, тебе никогда об этом не говорили? Я так подозреваю, что не так много людей целовало их столько много раз, как это делал я”.
        Я моргнула, потрясенная. Он знал, что кроме него, я была только с Энди, но Макс даже понятия не имел, насколько он был близок к истине. Поцелуи Энди едва спускались ниже моей груди.
        “Какими будут твои новые правила?”- спросила я, чувствуя легкое головокружение. Что служило тому причиной - алкоголь или этот мужчина - я не знала.
        На его губах заиграла хищная улыбка. “Я думал, ты никогда не спросишь”.
        “Мне стоит бояться?”
        “О, да”.
        Я вздрогнула, но больше от разрастающегося жара в моем животе, нежели от страха как такового. Я всегда могла отказаться от того, что он предложит.
        Но я знала, что не откажусь.
        “Правило первое - мы оставляем вечера по пятницам, как само собой разумеющееся, но добавляем еще вечера по нашему желанию. Так что, в случае, если ты мне отказываешь, я не буду чувствовать себя как придурок из - за того, что я спросил. И, - продолжил он, потянувшись, чтобы смахнуть челку с моих глаз, - тытоже можешь попросить. Тебе также следует признать, что ты хотела бы видеть меня чаще. И ты не должна просить прощения за то, что приезжаешь ко мне, когда ты расстроена. Секс - это, знаешь ли, не все”.
        Я слабо выдохнула и кивнула. “Хорошо…”
        “Правило второе - ты позволишь мне быть с тобой в постели. В огромной постели, с изголовьем, к которому я могу тебя привязать или через которое я могу тебя перегнуть. Может быть, я даже просто трахну тебя там в одних из твоих великолепных туфелек, разместив твои ножки на своих плечах. Это не обязательно должна быть моя кровать, и это не обязательно должно быть сейчас. Я обожаю заниматься с тобой сексом в публичных местах, к чему мы обязательно вернемся, но иногда я хочу всю тебя для себя. Не торопясь”.
        Он ждал моего ответа и я, наконец, снова кивнула.
        “Я обещаю продолжать делать твои фото, потому что это заводит нас обоих. Я не настаиваю, чтобы ты появлялась со мной на публике, пока ты не будешь готова - все нормально. И даже если ты никогда не захочешь, то я согласен и на это. Я очарован тобой, Сара, твоей потребностью в личном пространстве и твоем желании быть увиденной. Думаю, что сейчас я это понимаю. И от этого я, твою мать, просто без ума. Я хочу еще немного с этим поиграть. Узнать, что нам еще понравится”.
        Он положил свои руки перед собой и пожал своими плечами, а потом потянулся и быстро поцеловал меня в губы. “Все в порядке?”
        “Это все?”
        Рассмеявшись, он спросил: “А что ты думала, я скажу?”
        “Я не знаю”. Я взяла свой стакан и выпила весь алкоголь несколькими большими глотками. Водка спустилась в мой желудок и стала теплом разноситься и дальше, вызывая тихое жужжание в моих конечностях. “Но… кажется, мне нравятся эти правила”.
        “Я был уверен, что они тебе понравятся”.
        “Ты слишком самоуверенный, ты знаешь об этом?”
        “Я, пожалуй, просто умный”, - поправил он меня, смеясь. “И Сара?”
        Я оторвала взгляд от своих рук на столе и посмотрела в его глаза. “Что?”
        “Спасибо, за то, что доверила мне стать твоим первым безумным решением”.
        Я смотрела на него, наблюдая как выражение его лица менялось с игривого на любопытное, затем на немного тревожное. И может быть, это было выражение его лица, или это была тихая, пульсирующая музыка. Или может, я просто увидела Макса в таком новом для себя свете - с глубиной, с историей такой большой семьи и людей, которых он любил, и которых всегда держал рядом с собой, в любой момент его жизни, но мне вдруг захотелось стать ему ближе. Ближе не только в физическом смысле.
        Взяв его голову в свои руки, я нагнулась к нему и сказала: “Ремарка к моему предыдущему заявлению: ты потрясающий”.
        Он улыбнулся, тихонько замотав головой. “А ты пьяная”.
        “Я может быть, и пьяная, но это никак не умаляет того, что ты потрясающий”. Я один раз поцеловала его в губы. “Алкоголь просто помогает мне быть более… выразительной”. Я засосала его нижнюю губу, пробуя ее на вкус. И, черт возьми, я так ненавидела пиво, что вместо него предпочла бы выпить бензин, но на его губах вкус пива был просто фантастическим.
        “Сара…”- начал он бурчать между моими поцелуями.
        “Повтори. Господи, как же мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Саааараааааааа”.
        “Сара”,- повторил он мягко, а потом отстранился. “Дорогая, ты хоть понимаешь, что мы находимся в общественном месте, где нас могут увидеть”.
        Я беспечно махнула рукой. “Мне все равно”.
        “Завтра тебе будет не все равно, когда ты станешь менее… выразительной”.
        “Я не настолькопьяна. И если честно, мне наплевать. Я только вчера осознала, что меня повсюду фотографировали с мужчиной, которому я была до лампочки, и которого интересовала только моя фамилия. А ты, такой милый, хочешь чаще меня видеть, и ты пересмотрел все мои дурацкие правила… ”
        “Сара…”
        Я прижала пальчик к его губам. “Не перебивай меня, я в ударе”.
        “Я это вижу”. Он улыбнулся под моим прикосновением.
        “Поэтому, я и говорю, что ты потрясающий, и я хочу целовать тебя в баре. Мне все равно, если кто - нибудь увидит меня и подумает: Ух ты! Это женщина хочет стать миссис Стелла,какая она жалкая! И она даже не в курсе, что каждую ночь он трахаетсясразнымиженщинами?”
        “Я не трахаюсь”.
        “Но они - то этого не знают, и вся суть заключается в том…,- я сделала глубокий вдох, кладя свою руку ему на грудь, и смотря ему прямо в глаза,- сейчас мне наплевать на то, о чем все они думают. Я устала переживать о мнении окружающих меня людей. Ты мне нравишься”.
        “Ты мне тоже нравишься. Очень сильно. Я даже…”
        Я потянулась и поцеловала его. Это был настоящий дурдом: я запустила руки в его волосы и стала практически лезть к нему на колени прямо там, в этом дурацком баре, но мне было все равно. Мне было все равно.Он обхватил своими руками мое лицо, а когда я на секунду заглянула в его глаза, они были открытыми и умоляющими остановиться, потому что что - тобыло не так. Что - то, в чем я еще не могла разобраться.
        “Милая Сара”,- стал он бормотать между моими дикими поцелуями. “Маленькими шажочками. Давай - ка отвезем тебя домой”.
        


        Было очень кстати, что моя голова перестала болеть к утру понедельника, потому, как у меня было очень много работы. Первым делом, нужно было установить стратегию ценообразования на новую линию Provocateur. Вторым, нужно было делегировать всю работу по B&T Biotech на Саманту. И что самое важное - в моем списке совершенно не значилось ни мучить себя мыслями о Максе, ни о том ,насколько изменилась вся динамика наших с ним отношений за последние тридцать шесть часов.
        Но сейчас, работа прежде всего. Потом у меня будет предостаточно времени, чтобы понервничать.
        Ну, я так думала.
        “Саааааарааааааааа”,- позвал меня Джордж, каким - то образом умудряясь растянуть мое имя на семнадцать букв. Я резко остановилась при входе в свой кабинет, кинув свою сумку с ноут - буком на стул и увидев интересную картину: Джордж сидел на моем стуле, положив свои ноги на мой рабочий стол, и разложив перед собой газету.
        “Почему ты сидишь на моем стуле?”
        “Я подумал, что это место лучше подходит для чтения бульварной прессы с твоим участием, нежели комната отдыха. Ты готова?”
        Мой желудок провалился вниз. “Готова к чему?”- спросила я. Было только 07:30 утра понедельника для того, чтобы орать во все горло. Я с трудом могла оставаться в сознании и дышать.
        Джордж развернул газету ко мне, и я увидела огромную черно - белую фотографию, на которой было изображено поллица Макса. Вторая половина была загорожена моим затылком. Кстати, о дежавю.
        “Что это?”
        “Газета, дорогая”,- пропел Джордж, шурша газетой, а от его слова дорогая,у меня внутри все перевернулось. Это слово я прокручивала в своей голове весь прошлый день, вспоминая, как оно звучало в мой адрес из уст Макса. “Фотография, на которой Макс целует уууууууу, ‘таинственную незнакомку’”. Он снова повернул газету к себе так, чтобы прочитать статью под фото. “Миллионер - плейбой Макс Стелла был замечен в баре с таинственной блондинкой… ”
        “Я не блондинка!”- прошипела я.
        Джордж радостно поднял на меня свои глаза. “Спасибо, за подтверждение! Да, я согласен. Скорее, рыжевато - каштановая. Но дай дочитать: ‘Парочка начала свой вечер с милых улыбок и заигрываний и закончила горячими обжиманиями в углу дивана. Похоже, что на этой неделе в моде тигрицы!’”
        Джордж покатился со смеху, протягивая эту газету мне, потом его лицо стало серьезнее. “Босс, тебе не следовало лгать мне про Макса. Ты причинила мне боль”.
        “Это не твое дело”,- сказала я, практически вырывая газету из его рук, и просматривая статью. На фото было видно, что это был Макс, но меня было видно лишь частично - только мой затылок и часть моей руки, и понять, что на фотографии была именно я, представлялось возможным только для тех, кто меня хорошо знал.
        “Вот твой аллергический браслет, а вот твои восхитительные волосы”,- радостно вскрикнул Джордж. “И как давно?”
        “Не твое дело”.
        “Он потрясный в постели? Потрясный, правда? О, Боже, пока не говори, дай мне немного помучить свой мозг”. Он крепко закрыл глаза и стал издавать звуки “ммммммммм”.
        “ Нетвое дело”,- повторила я, прикладывая руку к своему лбу. Твою ж мать.Эту статью увидят Беннетт и Хлои. Мои коллеги. Кто - нибудь отправит это моим родителям. “О, Боже”.
        “Вы что, типа, перепихиваетесь?”- спросил он, раздраженно и хлопая своими ладонями по столу.
        “О, Боже мой! Не твое дело! Выметайся их моего кабинета, Скиппи”.
        Он встал и послал мне сердитый взгляд, который был таким же сердитым, насколько искренней была улыбка политика. Он выглядел именно приятно взволнованным. Возможно, даже, чуточку заведенным.
        “Ладно”,- проворчал он. “Но после того, как ты успокоишься, тебе лучше рассказать мне все в мельчайших подробностях”.
        “И не мечтай. Выметайся”.
        “Кстати, все это, на самом деле, просто супер”,- сказал он на этот раз серьезно. “Ты заслужила сексуального мужчину”.
        На секунду я перестала бояться и подняла на него свои глаза. Онне боялся. Онне думал о худшем. Он был абсолютным извращенцем и наслаждался каждой секундой моего мучения, но, кроме того, он допускал, что я была счастлива, и получала удовольствие, будучи женщиной за двадцать, которая делала все, что она хотела. Он отражал мои собственные мысли, которые возникли у меня тем субботним вечером - Сара, этот мужчина тебе подходит -те самые мысли, от которых я всегда так старалась избавиться.
        Но каким - то образом, в дневном свете понедельничного утра, было сложнее представлять себя молодой, дикой, и уверенной в том, что я не толкала себя навстречу новому несчастью.
        “Спасибо, Джордж”.
        “Пожалуйста. Но Хлои уже мчится по коридору, чтобы надрать твою милую задницу”.
        В действительности, она была уже ближе, чем я ожидала, и игриво отмахнув моего ассистента со своего пути, зашла в мой кабинет, и закрыла дверь прямо перед его носом.
        “Макс?”
        “Я знаю”.
        “Прекрасный Незнакомец - это Макс?”
        “Хлои, прости, я не…”
        Она остановила меня, подняв руку. “Я спрашивала тебя, Макс ли это. Ты солгала мне, причем, весьма убедительно, сказав нет. Я не знаю, мне впечатляться или злиться”.
        “Впечатляться?”- предложила я, одаривая ее своей обаятельной улыбкой.
        “О, Боже, не будь такой милой”. Она прошла к дивану, который стоял у окна, и опустилась на него. “Давай, теперь выкладывай все до единого”.
        Я пересекла комнату и села рядом с ней, и, сделав глубокий вдох, рассказала ей все: о том, как познакомилась с Максом в клубе, о том, как мы там занимались сексом. Я рассказала ей о китайском ресторане, и о том, как пыталась сказать ему, чтобы он меня больше не искал, и что все это закончилось моим оргазмом под столом. Я призналась, что он был тем мужчиной, с которым я переспала на благотворительном вечере, и что именно ее слова помогли мне понять, что это могло бы стать для меня неплохим средством познания этой новой, безрассудной части себя, с мужчиной, который являлся практически мировым экспертом в отношениях на один раз.
        “Но, это стало чем - то большим”,- сказала она, перебивая. “За последние, сколько? Два месяца? Это стало чем - то большим”.
        “Во всяком случае, для меня. Для него, я думаю, тоже. Наверное”.
        “ПП увидел утром эту статью с фотографией”,- сказала она, поморщившись. “Я испугалась, потому что пыталась ее спрятать, но он увидел Postпри выходе из метро”.
        “О, нет”.
        Она слегка улыбнулась. “Если честно, то казалось, что его больше заботила моя реакция. Он сказал, что знает Макса, и если тот пообещал, что будет только с тобой, то значит, так и будет. И это хорошо, потому что, если он когда - нибудь сделает тебе больно, я под корень отрежу ему все его причиндалы, если ты понимаешь, что я имею в виду”.
        “Это не проблема”,- сказала я. “Что звучит весьма иронично, потому что - я указала на себя - мне изменяли шесть лет кряду. Меня больше беспокоит то, что я не хотела хотетького - то. Предполагалось, что это будет только для меня. А что, если я понравилась ему только потому, что четко дала понять, что мне ничего от негоне было нужно. Таким образом, у Макса появилась цель: заставить меня захотеть его. Не думаю, чтобы он когда - нибудь это признал бы, и, возможно, даже никогда этого не осознал бы, но я переживаю, что он просто не привык, чтобы ему кто - нибудь устанавливал в чем - то ограничивающие рамки. И это, должно быть, и стало его приманкой, его вызовом”.
        Она пожала плечами и положила руки перед собой. “Неужели я первая скажу тебе о том, что у всех и у всего бывает первый раз. Ты говорила ему о том, что чувствуешь?”
        С приемной послышался какой - то грохот, за которым последовал истошный вопль Джорджа “Посетители!”
        Тут Макс ворвался в мой кабинет, следом за ним, наступая ему на пятки, залетел и Джордж.
        “Он когда - нибудь слушает?”- спросил меня Джордж.
        “Не всегда”,- ответил Макс, и резко остановился, когда увидел газету, которая уже была в моих руках. “Ты это видела”.
        “Да”,- ответила я, бросая ее на стол.
        Он пересек комнату с мрачным выражением лица. “Послушай, это не самая удачная фотография. Я сомневаюсь… ”
        “Все в порядке”.- сказала я, заправляя волосы за ухо. “Я…”
        “Вообще - то, я бы не стала говорить, что все в порядке”,- перебила меня Хлои, обходя стол. Она сложила руки на груди и встала между нами. “Я соглашусь, что это не самая удачная фотография, но я узнала, что на ней была ты. Беннетт тоже”.
        “И я тоже”,- вызвался Джордж, подняв свою руку.
        “Почему ты все еще здесь?”- спросила я, посмотрев на него свирепо. “Возвращайся к работе”.
        “Обижалка”,- сказал Джордж, отталкиваясь от стены.
        “Так, так”. При этих словах головы всех присутствующих повернулись в сторону двери. “Я рад, что все заинтересованные лица в сборе”,- сказал Беннетт и зашел в кабинет, выглядя так, как будто он выиграл самый крупный, и самый нелепый спор на планете Земля. “Хорошее фото, Стелла. Бар?”
        Я почувствовала, как мои глаза расширились. “А что, лестничный пролет на восемнадцатом этаже был бы лучше?”
        Он быстро стрельнул глазами в Хлои. “Серьезно, Хло? Ты ей об этом рассказала?”
        “Конечно, я рассказала”. Она отмахнулась от него в нетерпеливом жесте, и Макс, стоявший за ней, рассмеялся.
        “Ты, правда, это сделал, Бен? Трахнул своего стажера на работе?”
        “Даже несколько раз”,- ответила Хлои громким шепотом.
        Макс стал потирать свои руки, очевидно, наслаждаясь таким поворотом событий. “Очень, очень интересно”,- сказал он, смотря на Беннетта. “Забавно, что ты забыл упомянуть об этом, когда, не так давно практически назвал меня шлюхой”.
        “О, как точно. Уж кто бы говорил, а он бы помалкивал”,- сказала Хлои, кивая в сторону двух мужчин.
        “Здесь у меня больше нет дел”,- проворчал Беннетт. “Макс, зайди ко мне, перед тем, как будешь уходить”. Он чмокнул Хлои в губы и вышел из моего кабинета.
        После этого, Хлои повернулась к Максу. “Мне интересно узнать, какого это работать со своей мамой, когда в газетах появляются такие вот новости про тебя. Она не бывает шокированной?”
        Макс пожал плечами. “Она делает вид, что у меня нет активного либидо. Ей так легче”.
        “Господи, о чем мы вообще говорим?”- простонала я. “Хлои, я тебя люблю, но выметайся из моего кабинета. Джордж!”- крикнула я.
        Он просунул свою голову в дверь через несколько миллисекунд после того, как услышал свое имя.
        “Перестань подслушивать. Отведи Хлои в комнату отдыха и купи ей шоколадку”. Я, наконец - то, встретилась глазами с Максом. “Мне нужно поговорить с Максом наедине”.
        Хлои с Джоржем скрылись в коридоре, и Макс закрыл, и запер мою дверь. “Ты злишься?”- спросил он, поморщившись.
        “Что? Нет”. Я вздохнула и плюхнулась на свой стул. “Если я правильно помню, это я прыгнула на тебя. Кажется, ты даже предупреждал меня, чтобы я этого не делала”.
        “Это правда”,- сказал он, затем поднял газету, и улыбнулся, демонстрируя свою ямочку на левой щеке. “Но в этом тоже есть свои плюсы. В смысле, такой затылок может принадлежать только жутко худой женщине”.
        Я попыталась сдержать свой смех, но не смогла. Он нагнулся так, что теперь мы смотрели друг другу в глаза. “Мы часто были вместе, Сара. То, что нас сфотографировали - было лишь вопросом времени”.
        Я кивнула. “Я знаю”.
        Он выпрямился, смотря в мое окно с драматическим вздохом. “Я полагаю, что пока нам следует ограничить наш секс рамками спален и машин”.
        Он сказал это с ухмылкой, но что - то от его слов в моем животе скрутилось, не потому что я была против Макса в постели. А потому что я еще не успела пресытиться им в других местах.
        Мне хотелось удержать эту Новую Сару чуть подольше.
        “Твое личико сейчас совсем не выглядит счастливым”,- заметил он.
        “Мне просто нравилось то, чем мы занимались”.
        Его лицо немного поникло. “Тебе нравилась дикость мест для секса?”
        Я кивнула. “И ощущение того, что с тобой я могла делать все, что захочу”.
        Он остановился, казалось, что - то обдумывая. “Это не должно измениться, Сара. Независимо от того, где я стану предаваться с тобой своим порочным деяниям”.
        Я улыбнулась. “Я знаю”.
        “Но ты же понимаешь, что если мы продолжим в том же духе, чему я совершенно не противлюсь, то есть огромная доля вероятности, что нас когда - нибудь поймают”.
        Он был прав, и реальность его слов несколько поумерила мой пыл.
        “Мы что - нибудь придумаем”,- сказала я, даже сама слышав неуверенность своего утверждения.
        “Сара, поверь, вполне возможно получать удовольствие и при гораздо более стандартных правилах отношений”.
        Я снова кивнула, посылая ему самую убедительную улыбку, которую только могла осилить. “Я знаю”.
        Но правда заключалась в том, что я не знала. Я знала только то, что я не хотела, чтобы наши отношения с Максом хоть чем - то напоминали ту жизнь, которая была у меня в прошлом.

        ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
        В 03:00 утра я проснулся с такой абсурдной идеей, от которой я подумал, что мне нужно выпить стопку виски и вернуться ко сну.
        Но я не встал, не выпил виски, и более того, определенно не вернулся ко сну.
        Среди ночи, я сидел, и прокручивал в голове, что же мне делать с парадоксальной потребностью Сары оставаться тайной, но в то же самое время, продолжать исследовать со мной более дикую часть ее натуры. Следует признать, что к фотографии в газете Postона отнеслась спокойнее ,чем я это от нее ожидал, но нам просто повезло, что ее лицо, или еще более интересная часть тела не попали в кадр. Нечто более разоблачительное могло бы ее напугать, если этого еще не произошло. Я был уверен в том, что она испытывала ко мне чувства, выходящие за рамки приключений с публичными оргазмами и нашего общего эксгибиционистского фетиша, но пока это не были чувства для продолжительных отношений, и уж тем более они были далеки от того, что испытывал к ней я.
        Внезапно я сел, просияв от идеи, и подумав о том, не буду ли я безумцем, если попытаюсь с ней это провернуть. Но вместе с тем, мысль показалась мне идеальным для нас решением. Сара, определенно, возбуждалась от идеи быть увиденной во время интима, и когда она кончает. Я хотел показать ей, что секс может быть умопомрачительным, диким, и живым, в отношениях, которые перерастают в нечто более глубокое. И все же, она хотела оставаться анонимом, а я, без всякого сомнения, не хотел, чтобы меня - в буквальном смысле - поймали со спущенными штанами в метро, или в кинотеатре, или в такси. В этот раз, Сара спустила происшествие с фотографией на тормоза, но меня беспокоило то, что она не будет такой великодушной, если это случится еще раз.
        Я посмотрел на часы и понял, что сейчас не было слишком рано для звонка. Если я правильно помнил, Джонни Френч еще даже не ложился в кровать.
        Прозвенел всего один звонок, и его хрипло - прокуренный голос ответил на него одним простым словом “Макс”.
        “Мистер Френч, я надеюсь, что звоню вам не очень рано”.
        Он громко рассмеялся. “Я еще не ложился. Что я могу для тебя сделать?”
        Я вздохнул, успокаиваясь неожиданно посетившей меня мыслью о том, что это, наверное, было наилучшим решением. “У меня есть одно дело, которое, я думаю, требует вашей помощи”.
        


        Когда Сара ответила на телефонный звонок, я слышал улыбку в ее голосе. “Сегодня среда”,- сказала она. “И даже не 08:00 утра. Кажется, мне нравятся эти новые правила”.
        “Я думаю, что мы обманываем сами себя, если все еще верим, что это связано с нашим соглашением”,- сказал я.
        Она замолчала на продолжительное время, потом, наконец, пробормотала: “Думаю, ты прав”.
        “Ты точно в порядке после статьи в Post?”
        Еще одна пауза, за которой последовало: “Как ни удивительно, да”.
        “Весь вчерашний день я думал о тебе”.
        Она снова замолчала, и я задался вопросом, не зашел ли я слишком далеко. Но потом она ответила: “Я тоже с недавних пор этим занимаюсь”.
        Я рассмеялся. Точно сказала. “Я тоже”.
        Молчание вновь заполнило линию, и меня охватило сомнение, что она может на это не согласится.
        “Сара, я думаю, нам стоит более осмотрительно выбирать места для наших интимных встреч. Пока, нас никто не поймал, и это просто счастливое стечение обстоятельств. Но больше всего меня заботит, чтобы это для нас самих не закончилось скандалом”.
        “Я знаю. Я тоже”.
        “В то же самое время…”
        “Но я не хочу, чтобы это заканчивалось”,- рассмеялась она.
        “Ты мне доверяешь?”
        “Конечно. Я же позволила тебе взять меня на складе…”
        “Я имею в виду, действительно, доверяешьмне, Сара? Я планирую отвести тебя в совершенно другое место”.
        На этот раз, не было никаких сомнений. “Да”.
        


        Я подумал, что среда - идеальный день недели, чтобы начать. Несомненно, у Джонни были клиенты каждый вечер недели, но он предупредил меня о том, что в пятницу и субботу для нас будет особенно многолюдно, а среда будет в самый раз.
        Я отправил Саре сообщение о том, что заберу ее возле ее дома, чтобы она смогла переодеться после работы, и поужинать. Был ли я настоящим сыкуном, который не отвел ее поужинать из страха, что она откажется от этого плана, если у нее будет слишком много времени на его обдумывание?
        Абсосексолютно.
        Из здания Сары вышла какая - то брюнетка с опущенной головой, копаясь в своей маленькой сумочке. С некоторых пор я совершенной не замечал никого, кроме Сары, но сейчас даже я не мог отвести глаз. На брюнетке была темная блузка, юбка и туфли на высоком каблуке. Ее чернильные волосы, длиной до подбородка блестели в свете уличного фонаря. Она посмотрела вправо, и я увидел ее длинную, нежную шею, гладкую кожу и идеальную грудь. Я знал эту шею, знал эти изгибы.
        “Сара?”- позвал я. Она обернулась, и я почувствовал, как у меня отвалилась челюсть. Твою ж мать.
        Она улыбнулась, увидев меня, прислонившегося к машине. Я отмахнулся от Скотти, когда он начал было выходить из машины, и сам открыл ей дверь, пропуская ее в салон лимузина.
        Она положила свой пальчик с ярко - красным коготком под мой подбородок и закрыла мой рот. “Думаю, ты одобряешь”,- сказала она, широко улыбаясь и устраиваясь поудобней на своем месте.
        “Это еще мягко сказано”,- ответил я, и, сев следом в машину, потянулся к ней, чтобы убрать с ее лица прядь черных волос. “Ты выглядишь охренительно прекрасно”.
        “Классно, правда?”- сказала она и слегка потрясла головой. “Я просто решила, что уж если мы всерьез ввязались в эту секретную авантюру, то я тоже могу немного повеселиться”. Она сняла свои туфли и поджала под себя свои ножки. “Итак, ты собираешься рассказать мне о том, что происходит?”
        Как только я пришел в себя, я наклонился и поцеловал ее в красные губки. “Сейчас мы поедем, и я все тебе расскажу”.
        Она устремила на меня свой терпеливый взгляд, и мне пришлось напомнить себе о том, чтобы не взять ее в машине. Сару нужно было немного подготовить. Темный ночной клуб - это одно, к тому же она была пьяна; но это было абсолютно иным.
        “Раньше я имел дело с одним клиентом по имени Джонни Френч. Я почти уверен, что это вымышленное имя; он напоминает мне человека, у которого множество разных имен, если ты понимаешь, что я имею в виду. Он обращался ко мне с просьбой раскрутить ночной клуб, который располагался в весьма симпатичном здании. Френч занимался этим и раньше, причем весьма успешно, но тогда он хотел посмотреть, как все будет работать с привлечением венчурной компании, у которой имелись более законные связи в маркетинговом мире”.
        “Как назывался клуб?”
        “Серебро”,- ответил я. “Он все еще работает, и работает очень хорошо. По факту, от нашего сотрудничества мы оба заработали неплохие деньги. Тем не менее, Джонни остается верным своим привычкам доводить дело до конца, но в процессе нашей документальной проверки, он объяснил нам, что он занимался крупным бизнесом для поддержания своих более мелких интересов”.
        Сара заерзала на сидении, кажется, понимая, что я близился к кульминации своего рассказа.
        “Джонни владеет сетью других клубов. Ему принадлежит кабаре в Бруклине, которое тоже крайне популярно”.
        “Стук Каблучков?”
        Я кивнул, немного удивившись. “Ты слышала о нем?”
        “Все о нем слышали. В прошлом месяце там выступала Дита фон Тиз. Мы ходили туда с Джулией”.
        “Точно. И у Джонни есть еще менее известные заведения. Место, куда мы отправляемся этим вечером - очень секретный и охраняемый клуб, который называется Красная Луна”.
        Она замотала головой. Я был абсолютно уверен, что даже если бы Сара была коренной жительницей Нью - Йорка, она не знала бы об этом клубе. Я залез во внутренний карман своего пиджака и вытащил оттуда небольшой мешочек. Глаза Сары ни на секунду не отрывались от моих рук, пока я развязывал веревочки и вытаскивал оттуда синюю маску, украшенную перьями.
        Я наклонился и надел маску ей на глаза, поворачиваясь, чтобы завязать ее у нее на затылке. Потом, когда я посмотрел на нее, я еле сдержался, чтобы не начать трогать ее повсюду. Ее глаза были видны, но лицо закрывалось от бровей до скул, а ее губки изогнулись в улыбке, видя мой направленный на нее внимательный взгляд. Стразы на маске подчеркивали ее глаза, которые казалось, отблескивали.
        “Как это загадочно”,- прошептала она.
        Я застонал. “Ты выглядишь как женщина из очень эротического сна”. Ее улыбка стала шире, и я продолжил. “Красная Луна - это секс клуб”.
        Даже в тусклом свете я заметил, как по ее телу прошла легкая дрожь. Вспоминая один из наших первых вечеров, проведенных вместе, я заверил ее: “Там нет ни наручников, ни распорок… в конце концов, суть клуба не в этом. Он предназначен для весьма состоятельной, вуайристической клиентуры. Людей, которые любят смотреть, как другие занимаются сексом. Я посещал этот клуб только единожды, во время документальной проверки, и был заверен в полной конфиденциальности. На первом этаже, Джонни расположил сцену с несколькими действительно, сногсшибательными танцовщицами, исполняющими хореографически сложные, откровенные танцы. В остальных частях клуба имеются комнаты, происходящее в которых ты можешь смотреть через окна или зеркала”.
        Я прочистил свое горло и встретился с ней взглядом. “Если ты захочешь, Джонни предложил нам поиграть в одной из таких комнат”.
        


        На первый взгляд, клуб располагался в простом здании, которое уже было не в идеальном состоянии, и в котором кроме него был открыт итальянский ресторан, парикмахерская, и некогда функционирующий, а теперь уже заколоченный досками, азиатский магазин. Дверь, которой Джонни предложил мне воспользоваться, была, очевидно, главным входом, и представляла собой скромную стальную дверь, которая находилась с правой стороны от аллеи, и в которую следовало вставить ключ, который он прислал мне в офис сегодня после обеда.
        “У скольких людей есть ключи?”- спросил я его по телефону.
        “У четырех”,- ответил он. “Ты пятый. Это делается для отслеживания посетителей. Обычные люди не могут туда попасть. У нас составляются списки клиентов на каждый вечер. Гости звонят Лисбет на рабочий телефон, и она отправляет охрану, чтоб их впустили”. Он замолчал. “Тебе повезло, что ты мне нравишься, Макс, иначе тебе пришлось бы ждать не один месяц”.
        “Я тебе очень признателен, Джон. И если сегодня все сложится хорошо, то я уверен, что тебе придется отправлять мне этот ключ каждую среду”.
        Вытащив ключ, и тем самым столкнувшись с реальностью того, что мы делали, я стал все больше и больше волноваться. Я повел Сару через аллею, крепко сжав ее ручку в своей.
        “Мы можем уйти оттуда в любое время”,- напомнил я ей в десятый раз за десять минут.
        “Я нервно - взволнованна”,- заверила она меня. “Но не напугана”. Когда я потянул ее за руку так, чтобы посмотреть ей в лицо, она поднялась на носочки и поцеловала меня, зажимая и облизывая мои губы. “Я так возбуждена, что чувствуя себя пьяной”.
        Я поцеловал ее один последний раз и отодвинулся, чтобы не трахнуть ее посреди этой аллеи - что, по заверениям Джонна, навсегда внесет меня в черный список его клуба - затем вставил ключ в замок.
        “А это еще одна деталь, о которой мне следует упомянуть. Алкоголь. В этом заведении позволяются не более двух напитков на клиента. Они хотят, чтобы все оставалось безопасным, разумным и тихим”.
        “Не могу обещать, что буду тихой. Ты обладаешь способностью делать меня немножечко безумной”.
        Я улыбнулся. “Думаю, он имел в виду общение между клиентами. И я уверен, что некоторые действия, которые будут происходить между исполнителями, тоже будут не совсем уж тихими”.
        Услышав слабый щелчок от замка, я открыл дверь, и мы вошли внутрь. Согласно инструкциям Джонни, мы прошли через вторую дверь, которая находилась через десять метров от первой, затем спустились вниз по длинному лестничному пролету и прошли к грузовому лифту. Двери лифта открылись сразу же после нажатия кнопки вызова, и я ввел заранее продиктованный код на блестящей кнопочной панели, после чего лифт спустил нас ниже еще на два этажа, прямо в самые недра Нью - Йорка.
        Я пытался объяснить Саре, что ей предстоит увидеть - столы, расставленные полукругом, за которыми сидят люди и общаются, как в самом обычном клубе, но я знал, что мои слова не в силах передать все должным образом. Честно говоря, я был так очарован этим местом, когда посетил его в первый раз, что только этические правила партнерства не позволили мне продолжить его дальнейшее исследование. И насколько бы я ни хотел вернуться в этот клуб, я никогда сюда больше не приходил.
        Но Сара, ставшая неотъемлемой частью моей жизни, с ее потребностью в чем - то подобном, и мое новое терзающее желание дать ей все, что она только захочет, изменило мое решение относительно посещения этого клуба.
        Двери лифта открылись, и мы вышли в небольшую зону отдыха. Эту комнату наполнял теплый свет, и за столом я увидел привлекательную рыжую женщину, сидящую за блестящим черным ноут - буком.
        “Мистер Стелла”,- встав, поприветствовала она. “Мистер Френч предупредил меня о том, что вы сегодня будете нашим гостем. Меня зовут Лисбет”. Я кивнул ей в ответ, и она жестом пригласила нас идти за ней. “Пожалуйста, следуйте за мной”.
        Она повернулась и повела нас по короткому коридору, не задавая вопросов о маске Сары или об ее имени. Остановившись у тяжелой стальной двери, она вставила длинный мастер - ключ, открыла дверь и махнула нам, приглашая внутрь. “Мистер Стелла, пожалуйста, не забывайте, что в нашем клубе разрешено не более двух напитков на человека, мы не называем имен и возле каждой комнаты стоит охранник на случай, если вам потребуется помощь”. И, словно подчеркивая ее слова, из - за ее спины выступил внушительных размеров мужчина.
        Лисбет повернулась и, наконец - то обратилась к Саре. “Вы здесь по собственному желанию?”
        Сара кивнула, а затем сказала “Конечно”, когда Лисбет, казалось, захотела услышать ее ответ вслух.
        Затем Лисбет подмигнула нам. “Желаю хорошо провести время. Джонни сказал, что Комната номер Шесть останется за вами по средам каждой недели настолько, насколько вам это будет нужно”.
        Настолько, насколько намэто будетнужно?
        Я повернулся и провел Сару к середине зала, мой мозг плавился. В свой прошлый визит мне удалось увидеть только пару комнат. В тот раз большую часть вечера я просидел у главного бара, попивая виски и наблюдая за тем, как две женщины под музыку занимались сексом на соседнем столе, пока Джонни ходил и приветствовал остальных гостей. Мы прошли дальше по холлу, чтобы посмотреть пару комнат, но мне казалось странным смотреть на все эти вещи в компании своего клиента по бизнесу, да еще и мужского пола. Сославшись на усталость, в тот раз я покинул клуб, неоднократно сожалея о том, что не посмотрел каждую из предлагаемых комнат.
        “Что в Комнате номер Шесть?”,- спросила Сара, обхватив обеими руками меня за предплечье, пока мы направлялись к бару.
        “Понятия не имею”,- признался я. “Но, если я правильно помню, Джонни выделил ее для нас из - за того, что она находится в самом конце холла”.
        Бар представлял собой большое открытое пространство с изыскано простым декором: освещение было теплым и несколько приглушенным, а по всему залу со вкусом были расставлены столы на две или на четыре персоны, диваны, пуфы, и фаэтоны. С потолка свисали бархатные шторы, а стены были отделаны роскошными, черными обоями, на которых выделялся еле видимый мерцающий рисунок, который отблескивал в свете свечей.
        Было рано; за столами сидело несколько других клиентов, они общались между собой в полголоса, и смотрели на мужчину и женщину, танцующих в центре комнаты. К тому моменту, когда мы уже дошли до бара, мужчина снял свою рубашку через голову и связал ею руки своей партнерши, растягивая ее на танцполе. Украшение в пупке партнерши блестело от падающего света прожекторов.
        Сара наблюдала за парой, потом отвела взгляд, когда увидела, что я поймал ее за этим занятием. Она стала заправлять прядь темных волос себе за ушко - как я понял, признак ее беспокойства - и я даже представлял, как ее щеки залились румянцем под маской.
        “Здесь можно смотреть”, - напомнил я ей тихим голосом. “Когда дойдет до действительно интересного, ты увидишь, что никто не сможет оторвать взгляд”.
        Я заказал для нее коктейль из водки с соком лайма, а себе скотч, потом проводил ее к небольшому столику в углу. Я неотрывно смотрел на нее, пока она занимала свое место. Попивая коктейль, она не торопясь осматривала окружающую ее обстановку. Мне стало интересно, понимала ли она, насколько она привлекла внимание клиентов.
        Я видел, как билась жилка на ее шее. Я смотрел на ее бледную кожу, желая прильнуть к ее шее и оставить на ней засос. Поерзав на сидении, я поправил свои брюки, представляя каково было бы заставить ее кончить от моих пальцев прямо перед всеми этими людьми.
        Блядь, Макс. Да ты втюрился.
        “О чем ты думаешь?”- спросил я у нее.
        Она подняла свой подбородок, указывая им на двух танцоров, которые целовались, отодвигались, затем снова соединялись друг с другом. “Они собираются заниматься здесь сексом?”
        “Скорей всего да - одним из способов”.
        “Тогда почему здесь имеются еще и комнаты?”
        “Для разнообразия. Если мне не изменяет память, то, что происходит в комнатах гораздо более дикое, нежели то, что мы видим здесь. К тому же, комнаты меньше, это добавляет интимности”.
        Она кивнула, взяла свой напиток и, сделав глоток, посмотрела на меня. “Никто здесь не знает кто я такая, и, тем не менее, только я в парике и в маске”.
        Улыбаясь, я ответил: “Так сложилось, что ты - единственная, у кого было желание остаться неузнанной”.
        “Ты сделал бы это для меня? Позволил бы людям смотреть на нас?”
        “Я так подозреваю, что я сделал бы для тебя почти все”,- признался я. И, не имея возможности в этом темном углу увидеть воздействие этих слов на нее, я добавил: “И эта мысль, возможно, дарит мне такое же сильное ощущение удовольствия, какое она, кажется, дарит и тебе”.
        Она пробралась своей ручкой под стол и положила ее мне на бедро. “Но эти люди знают тебя. Они знают, как ты выглядишь”.
        “В этом баре находятся гораздо более известные личности. Вот тот мужчина в углу - игрок американской футбольной команды, за которую болеет Уилл. А вот та женщина…”,- я слегка указал на столик рядом с баром. “С телевидения”.
        Глаза Сары несколько расширились, когда она узнала актрису, лауреата премии Эмми. “Но они не собираются заниматься сексом в Комнате номер Шесть”,- заметила она.
        “Нет, но они пришли посмотреть. Никто не осудит меня за то, что я здесь с тобой. И что самое важное, никто не осмелиться переступить через требования Джонни о соблюдении конфиденциальности. У него есть компроматы на каждого из присутствующих, или ему не составит труда их достать”.
        “Ого”.
        “Все что будет, останется в Комнате номер Шесть, С…”,- начал я, но она прижала пальчик к моим губам.
        “Никаких имен, незнакомец”,- напомнила она.
        Я улыбнулся и поцеловал подушечку ее пальца. “Ничего не выйдет за рамки этой комнаты, Лепесточек.Обещаю”.
        “Это первое правило клуба?”- спросила она, широко улыбаясь.
        “Именно”. Я поднес скотч к губам, и сделал глоток. “Скажи мне, о чем еще ты думаешь”.
        Она потянулась было, чтобы поцеловать меня, но я отстранился.
        “Я не могу тебя здесь трогать?”
        Я замотал головой. “К сожалению, это еще одно правило. Никаких сексуальных контактов, кроме исполнителей”.
        “А как же Комната номер Шесть?”
        “Там можно”.
        “Черт”. Она поерзала на сидении, немного понаблюдав за танцорами. К этому моменту, они уже освободились от всей своей одежды, и мужчина закреплял ремни, спущенные с полотка, чтобы его партнерша могла просунуть туда ноги. Сделав это, она широко развела ноги и невидимый механизм поднял ее выше таким образом, что теперь ее бедра были на уровне головы партнера. Он стал раскачивать ее под музыку, широкими кругами, пока она не стала выгибаться, опрокидывая голову назад.
        “Который час?”- спросила Сара через несколько минут, не отрывая взгляда от танцпола, где мужчина внезапно остановил женщину и прижался своими губами ей между ног.
        “21:45”.
        Она вздохнула, и я знал, то она была так же возбуждена, как и я. Мучением в этом клубе являлось то, что если я хотел прикоснуться к ней, я мог сделать это только на глазах у остальных. Дабы они использовали нас для своих целей, а мы использовали их для наших. Больше всего я хотел сделать с Сарой то, что исполнитель делал со своей партнершей: пробовать, дразнить, и трахать ее своими пальцами.
        Когда мужчина стал снова раскручивать женщину, к нашему столику подошел официант.
        “Добро пожаловать, сэр”. Он налил нам воды из хрустального графина, сначала держа его на уровне стакана, а потом, поднимая выше своей головы, умудряясь при этом не пролить ни капли. “Хозяин упомянул, что вы здесь уже бывали, но ваша гостья у нас впервые. Вам рассказать о том, что вас ожидает?”
        “Это было бы замечательно”,- ответил я.
        Он повернулся к Саре. “В клубе интерьер полностью меняется каждые две недели. Нашей целью является создание для клиентов свежих впечатлений. Проходя вдоль комнат, вы увидите в каждой различные сцены”.
        Я посмотрел на Сару, гадая, как под этой маской, моя милая девочка с техасскими корнями воспринимала всю эту информацию.
        Официант продолжил: “Шоу начинается в 22:00 и продолжается до полуночи. Мне сказали, что ваша Комната - номер Шесть. Учитывая, что это ваше первое посещение клуба, вы можете немного посмотреть на других исполнителей, чтобы принять решение, хотите ли вы принять в этом участие”. Он улыбнулся. “Мне также сообщили, что владелец пожелал добавить к обычному сценарию нечто более интимное. У нас еще никогда не было таких исполнителей, которые смотрели бы друг на друга так, как это делаете вы”.
        Я почувствовал, как мои глаза расширились, а Сара придвинулась ко мне несколько ближе. Я ощущал тепло ее бедра рядом с моим. Я, действительно, был уже на грани взрыва от желания почувствовать ее.
        Официант немного наклонился. “Но, пожалуйста, не чувствуйте никакого давления”.
        


        В 22:00, свет в холле окрасился в тепло - золотой. Другие клиенты в главном зале зашевелились, закончили свои напитки и медленно встали. Но Сара схватила мою руку и сдернула меня со стула.
        Холл был как минимум двадцать метров шириной, со стульями и столами возле окон, выходящих на комнаты. В Комнате номер Один, которая была первой слева, стоял молодой, мускулистый парень в джинсах и без рубашки. На полу, на четвереньках стоял еще один парень с темными волосами с лошадиным хвостом, прикрепленным к его анальной пробке. Парень, стоящий в углу, поднял кнут и со свистом рассек им воздух.
        Сара поднесла свою руку ко рту, и я потащил ее дальше по холлу, бормоча: “Пони - плей, дорогая. Это не для всех”.
        В Комнате номер Два на диване лежала красивая обнаженная женщина, которая начала мастурбировать, смотря порно, изображение которого проецировалось на большую стену напротив нее.
        В Комнате номер Три стоял громадный бледный мужчина в маске Мельпомены, готовясь сзади взять женщину, в рот которой был вставлен кляп. Я увидел, что Сара, стоявшая рядом со мной, стала все больше напрягаться.
        “Это выглядит…” Она жестом показала на необычайно захватывающую сцену.
        “Смело?”- предложил я. “Тебе следует понять, что люди тратят большие деньги, чтобы попасть сюда. Они не хотят видеть то, что могут запросто посмотреть по телеку”.
        Я положил руку ей на талию и сказал ей: “Еще одна вещь, которую ты не увидишь по телеку - это откровенность”.
        Она посмотрела на меня, затем ее взгляд упал на мои губы. “А ты думаешь, что мы на самом деле смотримся откровенно?”
        “А ты?”
        Она кивнула. “Когда это произошло?”
        “А когда это было не откровенно? Ты просто всячески старалась это игнорировать”.
        Она моргнула и отвела взгляд, но прильнула ко мне, когда мы снова продолжили идти по холлу.
        В Комнате номер Четыре было три женщины, которые смеялись и целовались, раздевая друг друга на гигантской белой кровати.
        В Комнате номер Пять мужчина связывал женщину веревкой, пока за ними наблюдал связанный в углу рогоносец с кляпом во рту.
        “Мы будем скучными”,- прошептала она с широко открытыми глазами.
        “Ты действительно так считаешь?”
        Она не успела ответить, потому что мы уже пришли в Комнату номер Шесть, которая была пустой. Даже не посмотрев на меня, Сара обошла конец холла, так как мы могли войти в комнату с задней стороны.
        Эта комната легко открылась, и Сара вошла внутрь.
        Через несколько мгновений наши глаза привыкли к темноте, и я уже различал бар, который стоял в углу, огромный кожаный диван, и стоящий перед ним маленький кофейный столик. Даже в темноте, эта комната очень сильно напоминала угол гостиной в моей собственной квартире, и как от удара до меня дошло, что это былакопия той самой части моего дома.
        Даже не спросив сначала Сару, я включил свет. Я был прав. Кремовые стены с ореховой отделкой, широкий черный диван и такой же плюшевый коврик, который я привез из Дубаи. Лампы от Тиффани украшали два маленьких приставных столика. Эта комната была намного меньше моей гостиной, которую я использовал для крупных мероприятий, но сходство было неоспоримым. Большое окно, через которое на нас могли смотреть другие клиенты, было декорировано шторами, похожими на те, что висели в моей квартире, но с того места, где мы стояли, это казалось просто окном в пустое темное пространство.
        Джонни был у меня в гостях всего один раз, но за один вечер он трансформировал комнату в своем клубе, несомненно, полагая, что это будет для нас чем - то знакомым, и, возможно, чтобы мы смогли расслабиться. Но он и понятия не имел о том, что Сара никогда не была у меня дома.
        “Что случилось?”- спросила она, подходя ко мне ближе, и, поняв, что здесь она уже может ко мне прикасаться, обернула свои ручки вокруг моего туловища.
        “Он сделал для нас копию моей гостиной комнаты”.
        “Это…” Она осмотрелась вокруг, широко распахнув свои глаза. “Это безумие”.
        “Безумием является то, что сейчас ты впервые видишь мою квартиру. В секс - клубе”.
        Абсурдность ситуации, казалось, дошла до нас одновременно, и Сара захихикала, прижимая свое лицо к моей груди. “Это - самая странная вещь, которую кто - нибудь когда - нибудь делал. Вообще”.
        “Мы можем пойти…”
        “Нет. Это первое место, где нам полагалосьбы заняться сексом”,- сказала она, расплываясь в улыбке. “Ты думаешь, я собираюсь от этого отказаться?”
        Блядь. Эта женщина может приказать мне встать на колени и поцеловать пальчики ее ног, и я это сделаю.
        Я почти сказал: Я люблю тебя.Слова чуть не сорвались с моего языка, так что мне в буквально смысле пришлось вывернуться из ее объятий и пройти к бару, чтобы налить себе выпить.
        Но она последовала за мной. “И, наверное, поздно об это спрашивать, но что мы здесь делаем?”
        “Я думаю, мы пытаемся найти способ наслаждаться нашими отношениями, не ставя под удар нашу карьеру и не рискуя оказаться на обложке очередного выпуска Perez Hilton”.
        Я поднял бутылку скотча, молча предлагая ей. Она замотала головой, смотря своими большими глазами, как я наливал себе напиток.
        “Три стопочки”,- прошептала она, и я услышал улыбку в ее голосе.
        “Пока только одна”.
        Я сделал глоток, и она шагнула ближе, потянулась, и поцеловала меня, посасывая мой язык.
        Блядь, она была такая вкусная.
        Перья на ее маске терлись о мои щеки. “Три”,- настаивала она.
        Когда она стала целовать меня в шею, и опустила свою руку к моим брюкам, трогая меня, я посмотрел через ее плечо в темное окно. Там уже кто - то мог сидеть и смотреть, любопытствуя, что же будет дальше. Или, может, здесь, в конце холла, мы были одни. Но мысль о том, что мы не былиодни, и о том, что была хоть малейшая возможность, что кто - то может видеть, как она меня трогала… и я впервые понял, как секс со мной в общественном месте позволял Саре быть той, кем она и хотела. Она могла играть. Она могла быть и дикой, и смелой, и рисковой.
        Так мог делать и я. Здесь, я мог быть мужчиной, который впервые в своей жизни так отчаянно влюбился.
        “Ты, действительно, хочешь здесь пошалить?”- спросил я, внутри содрогаясь от своей прямоты.
        Но она кивнула. “Я просто немного нервничаю. Что не совсем нормально, учитывая нашу историю”.
        Она засмеялась и потянулась ко мне, чтобы слегка провести своими коготками по моему животу. Блядь. Я никогда не испытывал такой терзающей смеси чувств, как защищенность, обожание, и ослепляющую потребность безраздельного обладания кем - то физически. Она была такой красивой, такой доверчивой и полностью моей.
        Я наклонился, поцеловал ее в скулу и стал расстегивать верхние пуговицы на ее блузке. “Что ты представляешь себе, когда думаешь, что на тебя смотрят?”
        Она стала колебаться, играя с краем моей рубашки. “Я представляю, как кто - то видит твое лицо и то, как ты смотришь на меня”.
        “Да?” Я стал посасывать ее шею. “Что еще?”
        “Как женщины, которые хотят быть с тобой, видят тебя со мной. Видят, насколько ты хочешь меня”.
        Я промурлыкал в ее шею, стягивая блузку с ее плеч, и заводя свои руки ей за спину, чтобы расстегнуть ее лифчик. “Еще”.
        Когда я целовал ее шею, своими губами я почувствовал, как она сглотнула. Ее голос стал тише, когда она начала признаваться: “Я представляю неких безликих людей, которые видели, насколько Энди плохо со мной обращался. Я представляю, как те женщины, с которыми он мне изменял, видят, как ты смотришь на меня”.
        Вот оно.“И?”
        “И его. Я представляю, как он видит, какая я сейчас счастливая”. Она стала качать головой, впиваясь в мою рубашку ногтями и притягивая меня к себе, как будто я собирался от нее отстраниться. “Я не думаю, что так будет всегда, но меня бесит, что я до сих пор сильно на него злюсь”.
        Отклонившись назад, она посмотрела мне в глаза. “Но ты заставляешь меня чувствовать себя чудесной, желанной, и да, часть меня все еще хочет бросить все это ему в лицо”.
        Я не мог сдержать своей улыбки. Я, мать его, был бы просто без ума от мысли о том, чтобы этот ублюдок увидел, как я трахаю Сару до бесчувствия. Потому что самая большая ошибка его жизни - его неверность - подарила мне самое лучшее, что теперь было в моей жизни.
        “Я тоже. Я бы хотел, чтобы он увидел, как ты выглядишь, когда кончаешь. Так как, я уверен, у него было не так много шансов на это посмотреть”.
        Она рассмеялась, проводя языком по моему горлу. “Нет”.
        И Господи, Боже мой, впервые за всю свою жизнь я хотел принадлежать толькоодной женщине.
        Я повел ее к дивану, и стал перед ней на колени.
        Она запустила свои руки в мои волосы.
        “Что ты хочешь, чтобы я сделала?”- прошептала она, смотря вниз на меня, как всегда желая дать мне все, что я захочу.
        А что я хочу?Я постарался найти правильный ответ, неожиданно переполненный значением этого вопроса.
        Тебя надо мной.
        Тебя подо мной.
        Твой смех в моих ушах.
        Твой голос у моей груди.
        Твою влажность на моих пальцах.
        Твой вкус на моем языке.
        Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе.
        “Я просто хочу этим вечером доставить тебе удовольствие”, - я наклонился и прижал свои губы к ее принцессе. Ее аромат был опьяняющим, ее вкус был сладким, и выглядела она так прекрасно. Звуки, которые издавала Сара были тихими и ноющими, и, казалось, предназначались только для моих ушей. Ее пальчики сначала двигались в моих волосах, слегка царапая кожу головы, потом она расслабилась и подняла свои ножки выше, раздвигая их шире, тем самым, предоставляя мне лучший доступ. Она не двигалась с излишней сексуальностью; она была медлительной, и спокойной, и просто самой ненарочито чувственной женщиной в истории.
        И когда я сконцентрировался на том, чтобы доставить ей удовольствие, я представил, как она выглядела из окна этой комнаты, с моими пальцами внутри нее, с моим ртом, поглощающим ее, и ее телом, выгибающимся и отрывающимся от дивана. Я уже так привык видеть ее в маске, и меня это никак не раздражало или отталкивало; то, как ее глаза смотрели на меня из - под маски заставляло меня ощущать себя так, словно я дарил ей целый мир. Парик из черных шелковых волос обрамлял ее лицо, делал ее кожу еще бледнее, а ее губы еще краснее. И эти самые губы приоткрылись, когда она начала тихо умолять меня, подсказывать мне двигаться быстрее, не прекращать посасывать ее, сильнее трахать ее моими пальцами.
        А когда она начала кончать, ее рука поднялась вверх по ее телу, выше ее груди и далее по шее к лицу, и она сняла с себя маску, оголяя единственно оставшийся прикрытым кусочек тела.
        Ее огромные карие глаза смотрели только на меня, а ее губы были раскрыты, пропуская частое дыхание.
        Когда она кончала, она не отводила от меня взгляда, и ни разу не направила свое внимание к окну, которое находилось прямо за моей спиной.
        Кто - то был на той стороне окна. Я это чувствовал. Но здесь мы ощущали себя настолько уединенными друг с другом, как если бы все это происходило у меня дома. Для меня не существовало во всем мире ничего, кроме того, как она прижималась к моим губам, выкрикивая в своем экстазе.
        Затем она вздохнула, потянула меня за волосы, и засмеялась. “Твою ж мать”.
        И теперь, если бы я когда - нибудь встретил Энди, я бы не стал бить его самодовольную рожу, а пожал бы ему руку за то, что он испортил отношения с Сарой настолько сильно, что она переехала в Нью - Йорк и перестала быть женщиной, которой ей полагалось быть, а стала женщиной, которая делала то, что ей так чертовски хотелось.
        Я прокладывал себе поцелуями путь наверх по ее телу, давая ей попробовать ее вкус на моих губах, моем языке, моем подбородке. Подо мной она была вялой и теплой; ее руки лениво обвили меня, а ее смех обдавал сладким дыханием мою шею.
        “Я думаю, что это самое приятное, что было в моей жизни”,- прошептала она.
        И я знал, что я был готов практически на все, лишь бы делать эту женщину счастливой до конца своих дней.

        ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
        Я понимала, что проводить с Максом каждый вечер недели было не самой лучшей идеей, потому как она вдребезги разбивала мою способность думать о чем - нибудь, кроме него. Во время своей утренней пробежки, я вспомнила о том, чем мы с ним занимались в клубе, после чего у меня родилась самая дикая фантазия из всех, что когда - либо посещала мою голову: залезть под стол к Максу, и отсосать ему, пока он будет говорить по телефону, или заняться с ним сексом в лифте, поднимаясь в его квартиру.
        Было так приятно, наконец, предаться этим мечтам, что я уже перестала волноваться о том, что он напрочь разрушил всю структуру моей идеально выстроенной жизни. И после того, что он сделал для меня в клубе, я поняла, что для этого мужчины я готова была пройти по раскаленным углям.
        Несомненно, я очень нервничала. Клуб, казалось, потакал любым темным прихотям и поддерживался клиентами, которые вынашивали в своем сознании эти фантазии, возможно дольше, чем жила я. Я не знала, существовали ли там какие - то неписаные правила, которые мне следовало придерживаться. Громко не разговаривать. Не перекрещивать ноги. Не смотреть клиентам в глаза. Не пить свой коктейль слишком быстро.
        Мои родители, по сравнению со всем этим миром, были такими невинными. Их идея дикой ночи сводилась к просмотру МонологовВагины,и ужину в каком - нибудь азиатском ресторане. Даже на сегодняшний день, для моего папы суши признавались слишком рискованным мероприятием.
        И вот она я, посетила секс - клуб, и в первый же вечер в нем позволила Максу лизать свою принцессу в комнате, где каждый посетитель клуба мог на нас поглазеть.
        В конечном итоге, я понятия не имела, стали ли мы объектом воплощения чьих - то вуайеристических фантазий. Мы покинули комнату через заднюю дверь, где нас встретил друг Макса - Джонни и позволил нам выйти из клуба через черный ход. Макс внимательно смотрел на меня весь остаток вечера, словно задаваясь вопросом, не стану ли я от него закрываться, или реветь. И меня, на самом деле, очень сильно трясло, но только потому, что все это казалось правильным. Макс стоял на коленях, у меня между ног, но даже не позволил сделать ему того же самого. Вместо этого, он долго меня целовал, помог одеться и одарил меня таким многообещающим взглядом, что по моему телу побежали мурашки.
        Одно дело было поиграть в библиотеке, но тот раз, по сравнению со вчерашним вечером в клубе, просто померкнул. И потом, на обратном пути домой, с рукой Макса на моей коленке, и его губами на моей шее, моем ушке, моих губах и - наконец - его телом надо мной и во мне, что переросло в совершенное безумство на заднем сидении его лимузина, я поняла, насколько безумной стала моя жизнь.
        Безумно хорошей.
        Безумно замечательной.
        Я так давно не испытывала этого чувства эйфории, что … я вообще забыла каково это.
        “Ты сейчас впадешь в экстаз”,- сказал Джордж, когда в четверг утром я проходила мимо его стола. Он зажал свою ручку между зубами и пробормотал: “Ты думаешь о своем Максе”.
        Какого черта он об этом узнал? Я что, улыбалась как идиотка? “Что?”
        “Он тебе нравится”.
        Я сдалась. “Да, нравится”,- призналась я.
        “Я видел, как он смотрел на тебя, когда приходил сюда в понедельник. Он разрешит тебе носить свои яйца в твоей сумочке”.
        Скорчив рожицу, я открыла дверь своего кабинета. “Я думаю, что их лучше оставить там, где они сейчас находятся, но спасибо за идею”.
        “Он был здесь сегодня утром”,- сказал Джордж как бы между прочим.
        Я замерла на полпути в свой кабинет, в ожидании.
        “Казалось, был расстроенным, что не застал тебя, но я заверил его, что ты с утра похожа на медведя, пока не выпьешь семнадцать чашек кофе, и редко приходишь на работу раньше 08:00”.
        “Спасибо”,- пробурчала я.
        “Пожалуйста”. Он потянулся и вытащил конверт из ящика стола. “Он оставил вот это”.
        Я взяла конверт в руки и зашла в свой кабинет, чтобы прочитать. Я увидела маленький, неразборчивый почерк Макса.
        Сара,
        В пятницу утром я на неделю улетаю в Сан - Франциско на конференцию. Мы можем увидеться сегодня вечером?
        Макс.
        Взяв свой телефон, я провела пальцем по экрану и нажала на его имя.
        Он ответил черев ползвонка. “Ты все еще в медвежьем настроении?”
        Я рассмеялась. “Нет. Сейчас я пью свою шестнадцатую чашку”.
        “Твой ассистент тот еще фрукт. Мы очень мило о тебе побеседовали. Я рад, что на время моего отсутствия он не станет с тобой заигрывать”.
        “Сказать по правде, я думаю, что он больше твой фанат, чем мой. И если у тебя есть склонности поиграть за другую команду, то ты от него никогда не отделаешься”.
        “Я все слышу!”- крикнул Джордж со своего места.
        “Тогда перестань подслушивать!”- крикнула я в ответ и улыбнулась в трубку. “И да, сегодня вечером я свободна”.
        “Где встречаемся?”
        Я засомневалась буквально на секунду, потом предложила: “У меня дома?”
        В трубке все стихло.
        Потом я услышала улыбку в голосе Макса, когда он, наконец, спросил: “В кровати?”
        “Да”. У меня дрожали руки. Черт, прошлым вечером все изменилось. Мысль о том, чтобы оказаться с Максом в постели все еще казалась самым диким приключением. Я даже подумала о том, сможем ли мы это пережить.
        “Тогда встречаемся у тебя к 20:00? У меня поздний звонок с западным побережьем”.
        “Отлично”.
        


        До 20:00 я трижды успела сменить свой образ: повседневный? сексуальный? повседневный? сексуальный? повседневный? сексуальный? пока, наконец, не вернулась к тому, в чем была сегодня на работе. Я поправила свою кровать, вытерла везде пыль, и дважды почистила зубы. Я не имела понятия о том, что мне делать, и была абсолютно уверена, что не нервничала так даже в тот вечер, когда, собственно, потеряла девственность.
        Когда он постучал в дверь, меня все еще продолжала бить дрожь. Макс никогда не видел мою квартирку, но когда он вошел, он даже не стал оглядываться. Он обхватил ладонями мое лицо, толкнул меня к стене и крепко прижал свои губы к моим, открывая их, посасывая мой язык и мои губы. В том, как он меня целовал, не было ничего нежного. Это было жестко и отчаянно, руки, хватающиеся за плечи и безрезультатно пытающиеся стянуть одежду со своего пути, и губы, почти израненные от того, насколько реальнымвсе это было. Через плечо у него висела сумка, и когда он прижал меня к стене, она завалилась вперед и с глухим звуком сильно ударилась о стену.
        “Блядь, я просто теряю весь свой самоконтроль,- сказал он в мои губы. “Теряю свой долбанный рассудок, Сара. Где твоя спальня?”
        Я попятилась назад, увлекая его и его дикие поцелуи за собой в сторону маленькой спальни. Там у меня была зажжена только прикроватная лампа, и комнату освещало лишь небольшое кольцо желтого света. Белые стены, большая кровать, огромные окна - и все это в малюсеньком пространстве.
        Он рассмеялся, оглядываясь вокруг, и убирая своего руки от моего лица. “У тебя крошечная квартирка”.
        “Я знаю”.
        Сняв свою сумку через голову, он бросил ее на мою кровать. “Почему? Ты же можешь позволить себе больше”.
        Я пожала плечами, завороженная его горящим взглядом. Почему мы говорим о размере моей квартиры? Я хотела знать, что было в его сумке. Он всегда носил с собой только бумажник, телефон и ключи от дома. “Сейчас мне больше и не нужно”.
        Он посмотрел мне прямо в глаза, кивнул один раз, а его губы изогнулись в полуулыбке. “А ты непростая женщина, Сара Диллон”.
        Иногда, после длительной пробежки, я ощущала такой прилив адреналина, что ничего не могла с собой поделать, снова выходила на улицу и бегала еще. Я чувствовала в своей крови так много энергии, что не могла успокоиться. Сейчас я ощущала себя так же.
        “Макс, я…”,- я подняла свои руки, чтобы показать ему, как сильно они у меня дрожат. “Я не знаю, что мне сейчас делать”.
        “Разденься для меня”. Он полез в свою сумку, и вытащил оттуда огромный, красивый фотоаппарат. “Этой ночью я хочу сделать фотографии всего”,- сказал он, смотря на меня через объектив фотокамеры. Звук ее затвора участил биение моего сердца в несколько раз. Я чувствовала головокружение, как будто вот - вот потеряю сознание.
        “Включая наши лица”,- сказала я тихо.
        “Да”,- ответил он хриплым голосом. “Точно”.
        Я посмотрела вниз на свою одежду: я была в шелковой блузке цвета слоновой кости с жемчужными пуговицами и в черной прямой юбке.
        Разденься для меня.
        Мне нравилось, что у меня была задача, на которой мне нужно было сосредоточиться. Тяжесть прошлой ночи все еще давила на мое сердце и вид Макса в моей спальне меня почти добил.
        Я подняла свои руки к верхней пуговице на блузке.
        Мои пальцы все еще дрожали.
        Быть с ним в моей квартире, где свидетелем станет только его фотоаппарат - было ни на что не похоже. Что мне показать ему этой ночью? Свое тело? Или все, что спрятано внутри: свое сердце, свои страхи и дикое, бесконечное влечение к нему?
        Я услышала щелчок, за которым последовал грубый голос Макса. “То, как ты нервничаешь, заставляет меня думать о том, что ты не знаешь, что я люблю тебя”.
        Я посмотрела на него - мои глаза широко распахнулись, а руки застыли.
        Щелк.
        “Я люблю тебя, Лепесточек. Я понял это уже давно, но прошлым вечером для меня все изменилось”.
        Я кивнула, чувствуя еще большее головокружение. “Хорошо”.
        Он прикусил губу, затем отпустил ее, чтобы расплыться в порочной улыбке. “Хорошо?”
        “Да”. Я вернулась к своим пуговицам, расстегивая одну за другой. Я пыталась не расплыться в самой широкой улыбке на свете.
        Щелк.
        “Тебе больше нечего сказать, кроме как ‘хорошо’?”- спросил он, выглядывая из - за свой фотокамеры. “Я сказал, что люблю тебя, и в ответ не заслужил хотя бы ‘спасибо’ или ‘как мило’?”
        Я почувствовала, как блузка слетела с моего тела на пол, и повернулась к нему спиной, заводя руки назад, чтобы снять лифчик - щелк- и бросить его к блузке.
        Щелк. Щелк.
        Я расстегнула молнию на своей юбке, и она присоединилась к остальным вещам, потом я повернулась к Максу лицом.
        “Я тоже люблю тебя”. Щелк.“Но я боюсь”.
        Он опустил свою камеру, глаза устремились на меня.
        “Я не хотела в тебя влюбляться”, - сказала я.
        Он сделал шаг ближе. “Если это тебя хоть как - то успокоит, то ты очень достойно сопротивлялась”.
        Макс не отложил фотоаппарат, когда шагнул ко мне и поцеловал меня. Он просто свободной рукой взял мое лицо в свою ладонь и прижался к моим губам.
        “Я тоже боюсь, Сара. Я боюсь, что я тебе не подхожу. Боюсь, что мы все испортим. Боюсь, что ты устанешь от меня. Но дело в том, - сказал он, улыбаясь,- что я больше никого не хочу. Ты полностью разрушила меня для других женщин”.
        Он, должно быть, сделал сотни моих фотографий, пока я закончила раздеваться, залезала в кровать и смотрела, как он пробирался ко мне, рассказывая о том, что еще он чувствовал: что он был сбитым в толку, ненасытным, что он готов был поблагодарить Энди, вместо того, чтобы убить, что он искренне переживал, что меня ему всегда будет мало. И он заворожено запечатлевал каждую мою реакцию на его слова.
        Нависнув надо мной, он навел на меня камеру, прижимая свое тело к моему. Я закрыла глаза, теряясь в ощущениях его близости, и в мягких звуках щелчков фотоаппарата. Когда я открыла глаза, мой взгляд встретился с его.
        Я потянулась, направляя фотокамеру к своей шее. Он делал снимки, позволяя мне поднимать ее выше и выше. Он смотрел на меня через фотообъектив.
        Его руки дрожали, пока он настраивал фокус, делая снимок за снимком моего лица, того, как он проводил пальцами по моему подбородку, как гладил мою щеку, потом он отвел фотокамеру в сторону, снимая наши поцелуи.
        И в эту секунду все свелось к ощущению его губ на моих губах, его волос в моих руках, его языке на моем теле, его губах, шепчущих слова у моей кожи. Я чувствовала каждый вздох, который он делал и каждый малейший звук, который он издавал. Я чувствовала, как его губы становились все более жадными, пока он спускался ниже по моему телу. Медленно, он ввел в меня два пальца и стал сильно всасывать мой клитор, толкая меня к оргазму. Я оставалась тихой; я не хотела слышать свой голос. Я хотела чувствовать только его.
        “Ты прекрасна”,- прошептал он, когда я начала кончать, выкрикивая его имя, а затем он, наконец, поднялся ко мне, глубоко целуя меня в губы. “Это необыкновенно. То, как ты действуешь на меня”.
        Я потянулась к нему и провела ногтями по его груди, на этот раз, побуждая его воспользоваться моим телом, чтобы он взял все, что ему было нужно, чтобы он почувствовал все, что, хотел. Мои руки двигались в своей собственной гармонии, блуждая, скребя, притягивая его ближе и отталкивая его назад так, чтобы я могла видеть его лицо, когда он готовился в меня войти. Я провела своими пальцами еще ниже, чувствуя, как его мышцы напряглись под моими прикосновениями.
        Я прошептала: “Пожалуйста”.
        Макс простонал на выдохе, опустился на меня, и одним движением полностью заполнил собой. Ощущение было поразительным - все разом - его грудь на моей груди, его лицо у моей шеи, мои руки вокруг его шеи, мои пальцы в его волосах, его руки, раздвигающие мои бедра и располагающие их вокруг себя и вращение его бедер, пока он двигался во мне.
        Пожалуйста, пускайэто никогда не кончается. Яхочу, чтобы этот моментникогда не кончался.
        Мы не могли говорить, мы были скользкие от пота, и это -подумала я - вотэто значит заниматься любовью.
        Он перекатил меня наверх, и мы смотрели друг на друга, пока все это не стало слишком сильно, слишком интенсивно, и, кончая, я позволила своим глазам закрыться. Я услышала щелчок фотоаппарата, и почувствовала, как он с тяжелым ударом приземлился на кровать, и Макс снова навис надо мной, на этот раз став более диким, своими руками поднимая мои бедра выше, и сдвигая свои брови в сосредоточении.
        Сейчас моими глазами улавливались лишь изображения света и теней, но я отказывалась их закрывать.
        Он навалился всей своей тяжестью на меня; его губы прильнули к моим, и мы держали их открытыми, чувствуя дыхание друг друга. Он еще ближе прижал свои приоткрытые губы ко мне, снова перекатываясь на меня, и мы начали говорить без слов.
        Я близко,молча умоляли мы друг друга. Я близко.
        


        Мы оба пропустили ужин, и я с затаенным вниманием смотрела, на то, как Макс совершал налет на мою кухню.
        На нем были боксеры и больше ничего, и я вспомнила, что мне никогда и не доводилось просто пялитьсяна его обнаженное тело. Безусловно, Макс был высоким и мускулистым, но он комфортно чувствовал себя в своем теле. Мне нравилось смотреть, как он почесывал свой живот, исследуя содержимое моего холодильника. Я потерялась от того, как он шевелил своими губами, пока перечислял все, что видел на полке с овощами и фруктами.
        “Женщины, охренеть, какие потрясающие”,- пробормотал он, лазая в разнообразии имеющегося у меня сыра. “У меня в холодильнике стоит горчица. Может, завалялось еще несколько старых картофелин”.
        “Я недавно ходила за покупками”. Я надела его футболку и подняла ее, чтобы вдохнуть его запах. Она пахла как его мыло, его дезодорант и запах его тела, присущий одному только Максу.
        “А я в прошлый раз ходил за продуктами в мае”.
        “Что ты ищешь?”
        Он пожал плечами, вытаскивая кисть винограда. “Закуску”. Он взял упаковку с шестью бутылками пива и поднял ее в руке, расплываясь во все тридцать два зуба. “Стелла. Прекрасный выбор”.
        “Я в доле”.
        На тарелке он свалил в кучу виноград, орехи, и несколько кусков сыра и кивнул в сторону спальни. “Закуску в кровать”.
        Усевшись на плед, он угостил меня несколькими виноградинками, положив мне их в рот, потом закинул парочку себе, и пробормотал: “Знаешь, у меня есть идея”.
        “Говори”.
        “Через две недели я собираюсь провести у себя дома благотворительный вечер. Как насчет того, чтобы мы появились на нем вдвоем в качестве пары? Макс и Сара: безумно влюбленные”. Он подкрепился еще несколькими орехами, затем добавил: “Я даже не приглашу никого из прессы”.
        “Тебе не обязательно этого делать”.
        “Не обязательно. Но я сделаю”.
        Я замолчала на некоторое время, чтобы сформулировать то, что я хотела сказать, и пока я это обдумывала, Макс терпеливо, и молча ел. Это был такой резкий контраст с Энди, который всегда требовал от меня немедленного ответа сразу после своего вопроса. Но правда заключалась в том, что мой мозг работал иначе. У политиков эти быстрые вопросы и ответы подобны устному ракетболу. Но мне всегда требовалось некоторое время на обдумывание того, что я хотела сказать. А в случае с Максом, мне понадобилось два месяца, чтобы разобраться в чувствах, которые я к нему испытывала.
        “Я имею в виду, причина, по которой я так долго не хотела, чтобы меня фотографировали с кем - то еще, крылась в том, что у меня так много совместных фотографий с Энди. И они будут всегда… и кто угодно, в любое время с легкостью сможет их достать. Я буду чувствовать себя униженной каждый раз, когда буду видеть очередное фото, на котором я изображена с ничего не ведающей улыбкой, а он с искусственной и лживой”.
        Он прожевал, затем ответил: “Я знаю”.
        “Но я думаю, ты прав. Может, на этот раз обойдемся без прессы. Просто побудем среди гостей и посмотрим, как все сложится”.
        Макс наклонился вперед и поцеловал меня в плечо. “Меня устраивает”.
        Он скормил мне еще одну виноградинку, потом поставил тарелку рядом с водой на прикроватную тумбочку, и стянул с меня свою футболку через голову.
        На этот раз, когда ночь погрузилась в свою самую глубокую тьму, а ветер завывал за нашими открытыми окнами, мы неспешно занимались любовью. Мои ноги были вокруг его тела, его лицо зарывалось в мою шею, и мы двигались в унисон, он подо мной, просто чувствуя и наблюдая.
        Ничто с этим не сравнится.
        Ничто.
        


        Когда солнечный свет только начал освещать небо, Макс лежал позади меня, свернувшись клубочком. Он выглядел чудесно. Растрепанные волосы, тепло его рук и ног, обернутых вокруг меня. Он был уже твердым и прижимался ко мне - голодный и откровенный, требующий хоть какого - то трения еще до того, как проснется его сознание.
        Но когда он увидел, что я за ним наблюдала, он не произнес ни единого слова. Он просто потер свое лицо, посмотрел на мои губы, и потянулся к бутылке, которую мы оставили на тумбочке. Макс сначала предложил воду мне, потом выпил сам, убрал ее в сторону и провел своими руками вверх по моему телу до моей груди.
        Я сразу же растворилась в ощущениях, а он перекатился на меня, подался вперед, заставляя меня чувствовать его, и целуя меня в губы. Я была сонная, и он был сонный, спускаясь ниже по моему телу, и посасывая мою грудь, целуя мои ребра и бедра. Я обвила его своими руками и ногами, желая укутаться каждым сантиметром его мягкой кожи. Я хотела его обнаженным на мне. Потом его губы у меня между ног, потом его пальцы везде - везде.
        Его руки двигались неспешно и умышленно - он дразнил. Он медленно разжигал огонь в моем теле. Он целовал меня всюду, даря мне наслаждение своими руками, губами и словами; спрашивая меня, что мне понравилось, как будто раньше мы этого не проделывали. Но я поняла одно: здесь, в моей кровати все было по - другому. Прошлой ночью моя жизнь изменилось, и все, о чем я могла думать - это насколько мне стало хорошо от того, что я, наконец - то, открыла ему свое сердце.

        ЧАСТЬШЕСТНАДЦАТАЯ
        Я смотрел на нее в солнечном свете позднего утра, всю такую теплую и сонную, смотрел, как ее щека прижималась к подушке, а ее некогда гладкие волосы теперь уже были спутанными. Мой взгляд скользил по ее телу, по ее обнаженной груди, по изгибу ее спины, и ее бедрам, которые уже были прикрыты простыней.
        После первой совместной ночи о женщинах можно было узнать много нового: кто забирает себе одеяло, кто храпит, а кто любит обниматься во сне.
        Сара же растянулась на всю кровать: руки, ноги, все ее тело окутывало меня, словно морская звезда.
        На рассвете, когда небо только начало светать, слегка окрашиваясь по краям розовыми и голубыми цветами, мы снова занимались любовью. Она рухнула на меня, уставшая, и довольная, и сразу заснула.
        Сейчас уже было 09:30, я провел пальцем по ее руке, не желая ее будить, и, определенно, не желая уходить. Моя фотокамера все еще стояла на прикроватной тумбочке, я взял ее, и осторожно усевшись на краю кровати, стал просматривать фотографии. Вчера я сделал сотни ее снимков - на некоторых из них был запечатлен процесс ее раздевания, но большую часть составляли фотографии, где она была подо мной, безумная и жаждущая. Звуки наших движущихся тел, и ее мягкие крики, нарушаемые щелчками затвора, навсегда врезались в мою память.
        Я снова вернулся к началу нашего вечера и стал всматриваться в выражение ее лица, когда я только признался, что люблю ее. Она позволила сделать мне так много снимков с ее лицом, и я с удовольствием вспомнил тот момент, когда она сама это предложила. Наше последнее правило разлетелось в щепки. Ее разрешение сказало мне больше, чем могли бы сказать слова. Листая весь альбомный ряд, я видел, как ее лицо быстро менялось сначала с отчаявшегося на успокаивающееся, а потом и вовсе, шаловливое.
        На снимках, сделанных позже, на ее кровати, она выглядела такой интимной, и чувственной, и я будто помнил все эти ощущения.
        Я тихо встал, пересек комнату и вытащил свой ноут - бук. Буквально за минуту, я загрузил его, достал из фотоаппарата SD карту и вставил ее в компьютер. Я открыл свой любимый фото - сайт, принадлежавший небольшой, и не очень известной компании, которая специализировалась на распечатке профессиональных снимков. Я выложил туда понравившиеся мне фотографии, и стер файлы с жесткого диска, потом вытащил карту, и аккуратно положил ее в свою сумку.
        Собрав все, кроме фотокамеры, я наклонился и прошептал ей на ушко: “Мне пора”. По ее коже побежали мурашки и Сара зашевелилась. “Мне нужно успеть на самолет”.
        Она что - то пробормотала, потом потянулась, и, наконец, стала медленно открывать глаза.
        “Я не хочу, чтобы ты уходил”,- сказала она, перекатываясь, чтобы посмотреть на меня. Ее голос был низким и хриплым от сна, и внезапно я подумал о миллионе фраз, которые хотел бы услышать от нее вот этим голосом.
        Она была чертовски соблазнительной, с полузакрытыми глазами и полосками на лице от подушки, но большее внимание к себе приковывала ее обнаженная грудь. Я положил руки по обеим сторонам от ее головы и навис над ней.
        “Утром вы выглядишь охренительно необыкновенно. Ты знала об этом?”- спросил я.
        Я потянулся к ней и стал пальцем водить по ее обнаженной груди, и сделал дрожащий вдох, переполненный внезапной и почти удушающей близостью к ней, и тем, как она, казалось, заполняла каждую клеточку моего сердца.
        “Правда?” Она улыбнулась, приподняв бровь и водя своим пальчиком по моей нижней губе. Я хотел сосать его, кусать его. По выражению ее лица она казалась уже проснувшейся и, моргнув, посмотрела мне прямо в глаза. “Неужели прошлая ночь, действительно, была?”
        “Если под этим ты подразумеваешь, что я трахал тебя до потери пульса и признал, что ты полностью владеешь мной? Тогда, да”.
        “Что вообще означает ‘Я люблю тебя’? Странно, как всего три слова могут ощущаться. То есть, я произносила их и раньше, но они никогда не казались мне такими … важными, понимаешь? Не думаю, что тогда они были такими же. Как будто в то время я была слишком молода, чтобы это понять. Может быть, это ненормально? Ты думаешь, что я ненормальная. Но это не так. Просто для меня все это… нечто новое. Я, на самом деле, думаю, что это - совершенно новое для меня чувство”.
        “Я уверен, что сейчас ты говоришь о чем - то очень важном, но мне трудно сосредоточиться, но когда твои сиськи выглядывают наружу”.
        Сара закатила глаза и попыталась меня оттолкнуть, но я не поддался. Напротив, я наклонился и поцеловал ее, проглатывая ее возражения, и пытаясь придать форму этому дикому и безумному чувству, поселившемуся в моей груди, и вложить его в этот поцелуй.
        Я услышал звуки летнего дождя, начавшего каплями стучаться в окна и греметь раскатами где - то вдали. В неком уголке своего сознания я быстро подумал о мокрых дорогах, о том, что все сразу начнут ловить такси, и насколько это усложнит мой путь в аэропорт. Но когда она обернула свою ногу вокруг моей талии и потянула на себя, мысль о погоде бесследно испарилась.
        Ее губы переместились от моих губ к моему уху, и теперь я пытался вспомнить, для чего мне вообще надо было уходить.
        “У меня все болит, но в самом приятном смысле”,- сказала она, прижимая свои бедра ко мне. “Я хочу еще”.
        Вся кровь, питавшая мой мозг, покинула эту территорию и устремилась прямиком к моему члену. “Это, наверное, лучшие слова, которые я слышал в свой адрес”.
        Сара прижалась ко мне грудью, и когда она повалила меня на спину, я уже чуть не хныкал. “Не уходи”,- сказала она, устраиваясь на мне. Ее простынь слетела, и, подняв руки, я стал большими пальцами водить по ее соскам. Она потянулась к моей фотокамере, подняла ее и посмотрела на меня через объектив. “Я хочу сделать фото твоего симпатичного лица у меня между ног”.
        “О, Господи, Боже, Сара”,- простонал я, падая назад на подушки, и крепко закрывая свои глаза. “А я еще думал, что ты - маленькая невинная штучка, а я - Великий Узурпатор”.
        Она захихикала, и все что я мог делать - это смотреть на нее.
        “Я люблю тебя”,- сказал я, потом схватил ее за шею, и, притянув к себе, обрушил на нее свои губы. Моя рука стала спускаться ниже по ее обнаженному, гладкому, а потом покрытому мурашками телу.
        “Мы, правда, это делаем, так ведь?”- спросила она, отклоняясь назад, чтобы заглянуть в мои глаза.
        “Да, мы, правда, это делаем”.
        “Официально”.
        “На сто процентов. Мы будем ходить на свидания, на разные мероприятия, и я буду представлять тебя как свою девушку. Все как положено”.
        “Мне нравится, как это звучит”,- сказала она, с горящими щеками. Она провела ноготочками по моей голове, и я начал медленно таять, прогибаясь под ее прикосновения. И желая быть только здесь.
        Но
        Но часы, висевшие напротив кровати, вернули меня к реальности. “Блядь. Мне, правда, пора бежать”,- сказал я, прикрывая свои глаза.
        “Хорошо”. Я почувствовал тепло ее губ на моих губах, которые не двигались, и не делали чего - нибудь особенного, а просто прижимались ко мне в целомудренном поцелуе, который разжег меня еще сильнее, напомнив о тех нецеломудренных вещах, которыми мы занимались всего несколько часов назад.
        Я застонал, снимая галстук со своей шеи и бросая его куда - то за плечо. Встав на колени, я посмотрел на нее и начал расстегивать свою рубашку.
        “Но твой рейс…”,- начала она, даже когда я уже принялся за свой ремень. Потом по ее лицу медленно расплылась недобрая ухмылка.
        “Полечу на другом”.
        


        После сумасшедшей дороги до аэропорта имени Джона Кеннеди - было ради чего задерживаться - и еще пяти часов в небе, я, наконец, приземлился в Сан - Франциско. Прошлой ночью я спал только час или два, и урвал только несколько минут в самолете, поэтому сейчас я уже начинал ощущать все последствия.
        Я зевнул, взял свою сумку с верхней багажной полки, вылез из самолета, потом зашел в терминал, и направился в ближайшее заведение за чашечкой кофе.
        С моей стороны, было безответственно пропустить рейс, чтобы побыть еще несколько часов с Сарой - я знал это, даже когда смотрел вниз на нее, не отрывая глаз от того места, где двигался в ней. Но никогда в своей жизни я не испытывал подобных чувств, и мне пока было трудно думать обо всем, в чем мы друг другу признались.
        Пока я ждал свой кофе, мне пришло сообщение от Уилла.
        Делаешь новые секси -снимки,мой дикий фотограф?
        Отвали.У тебя слишком маленькие яйца, чтобыповторить-ответил я, и сунул телефон в сумку. Я собирался позвонить Уиллу позже, рассказать о результатах рабочей встречи, и о новой ситуации с Сарой.
        С улыбкой на лице, и, наконец - то, с кофе в руках, я отошел от своего столика, снял крышку и добавил себе еще сливок. Я почувствовал, как кто - то похлопал меня по плечу, и обернулся.
        “Кажется, это ты уронил”. Позади меня стоял паренек, ниже меня ростом, с редеющими блондинистыми волосами и протягивал мне кожаный кошелек.
        Я замотал головой. “Это не мое, друг. Извини”. Я кивнул в сторону охранника, который стоял у багажной ленты. “Может быть, тебе стоит спросить у кого - нибудь из них”. Я стал было отворачиваться, но он схватил меня за руку, останавливая.
        “Ты уверен?”
        “Абсолютно”,- ответил я, пожимая плечами, потом вытащил свой собственный кошелек и показал ему. “Ну, удачи в поиске владельца, лады? Всего доброго”.
        Но он уже сделал шаг назад, и начал быстро удаляться, направляясь в сторону зоны выдачи багажа. И так, потеряв за сегодня немало времени, я снова надел крышку на кофе и нагнулся за своей сумкой, которая до этого стояла у меня в ногах.
        Мое сердце остановилось.
        Сумка исчезла.
        


        “Что это была за сумка, сэр?” Работница аэропорта подняла на меня свой безразличный взгляд. Судя по бейджику, прикрепленному к чересчур обтягивающей рубашке ее униформы, ее звали Элана Джун. В ожидании моего ответа, она надувала жвачкой пузыри.
        Я посмотрел вверх на монитор, подвешенный к стене за ее спиной, на котором периодически вспыхивало мое изображение, и стал убеждать себя в том, что я стал участником некого шоу со скрытой камерой.
        “Сэр?”- повторила она, звуча, если только это было возможно, еще более безразлично.
        Я пробежал пальцами по волосам, напоминая себе о том, что если я схвачу и начну ее душить, это делу не поможет. “Сумка через плечо от Hermиs. Темно - серого цвета”.
        “Можете перечислить, что в ней находилось ценного?”
        Я попытался проглотить свое раздражение. “Мои файлы. Мой ноут - бук. Мой телефон. Блядь. Все”.
        Я подумал обо всей пропавшей информации по клиентам, обо всех паролях, которые нужно было сменить незамедлительно. О том, сколько времени это займет и о том, в какие последствия все это может вылиться. И у меня даже не было моего долбанного телефона, чтобы позвонить Уиллу.
        Она положила передо мной анкету и шариковую ручку, крепящуюся тонкой цепочкой к стойке. “Кажется, вам нужна минутка. Просто заполните и поставьте галочки в нужные графы”.
        Я взял ручку, вписал свое имя и адрес, поставил галочки напротив слов ноут - бук, мобильный телефони личные вещи. Я посмотрел на время и подумал о том, была ли здесь графа самообладание, потому как оно тоже было готово потеряться. Я уже заканчивал заполнять анкету, когда на меня обрушилась мысль, от которой я чуть не взорвался.
        Фотокамера. Я не взял ее с собой, но я взялс собой SD карту, собираясь при первой же возможности стереть все ее содержимое.
        Для этого упущения не хватило бы и мирового запаса слова блядь.
        Я посмотрел на эту долбанную стойку, на то, как ее ламинатная поверхность отодвигалась от металлического края. Это создавало расщелину по всей стойке, и мне показалось самойироничной метафорой.
        “Моя SD карта”,- сказал я, ни к кому особенно не обращаясь.
        “От фотоаппарата?”- спросила Элана Джун.
        Я сглотнул. Дважды. “Да. Карта со всеми фотографиями”. Я выругался и оттолкнулся от стойки, вспомнив, что Сара позволила мне делать прошлой ночью, как она мне доверяла.
        Блядь, блядь, блядь.
        За стойку встала женщина постарше, с темными, убранными назад и сложенными в узел волосами. “Мистер Стелла?”- спросила она.
        Мне понадобилась минута, чтобы прийти в себя, и когда я кивнул, она продолжила.
        “Мы просмотрели записи. Их было двое. Один из них вас отвлекал, пока второй брал сумку. Он спустился вниз по эскалатору и вышел из терминала еще до того, как вы обнаружили пропажу”.
        Я задался вопросом, возможно ли, чтобы земля раскололась и поглотила меня. Я надеялся, что возможно.
        


        Сделав в аэропорту все необходимое, я взял такси до гостиницы. У меня не было времени заменить украденной телефон, так как я опаздывал на встречу, поэтому я позвонил в справочную, и попросил соединить с моим офисом. Уилла не было на месте, но его ассистент заверила меня, что сама сменит пароли всех моих счетов, и объяснит Уиллу ситуацию, как только он вернется. Пообещав ей дюжину роз, и повышение зарплаты от ее начальника, я повесил трубку и уселся на кровать, смотря на телефон, и пытаясь решить, что же сказать Саре.
        Понимая, что не все будет так просто, я снова набрал справочную и попросил соединить с офисом Сары.
        На звонок ответил Джордж и я закрыл глаза. Мне этот паренек мне даже нравился, но сегодня у меня не было никакого настроения для общения с ним.
        “Ассистент Сары Диллон”,- сказал он.
        “Соедините с мисс Диллон, пожалуйста”.
        Он замолчал и растянул это молчание до неловкого момента, потом ответил: “И вам добрый день, мистер Стелла. Оставайтесь, пожалуйста, на линии”.
        Я услышал щелчок - меня переключили на ее телефон - и я стал ждать ответа.
        Через три звонка, она сняла трубку. “Сара Диллон”,- и я почувствовал, как от ее слов в моей груди разлилось приятное тепло.
        “Привет”.
        “Макс? Я не узнала твой номер”.
        “Да. Я звоню из гостиницы. Все в порядке? У тебя несколько напряженный голос”.
        “Все хорошо, просто у меня на столе огромная стопка бумаг с анализами по ценообразованию. Мне нужно было появиться на работе до обеда, но я не могу сказать, что жалею о своем ленивом утре”.
        Она остановилась, и я закрыл глаза, вспоминая ее лицо, когда она кончала в последний раз.
        “Как твой перелет?”
        “Хорошо. Но долго”,- ответил я, встав и отойдя, насколько позволял шнур гостиничного телефона. Я посмотрел в окно, на спешащих по тротуару людей, полностью потерявшихся каждый в своем мире. “Я скучаю по тебе”.
        Я услышал, как она встала, закрыла дверь своего кабинета и села обратно. “Я тоже”.
        “Тебе удалось поспать после того, как я ушел?”
        “Немного”. Она рассмеялась. “Кто - то меня просто вымотал”.
        “Счастливый сукин сын”.
        Она замурлыкала, и я попытался представить, что она сейчас делала, во что была одета. Я решил, что на ней была юбка, под ней ничего, а на ножках высокие черные сапоги.
        Вообще не о том думаешь, Макс.Тынаходишьсявдругойчастистраны, а ужеготов к бою.
        “Значит, ты улетел на неделю?”- спросила она.
        “Да. Вернусь в пятницу после обеда. Останешься со мной на ночь?”
        “Конечно”.
        Я сделал глубокий вдох, напоминая себе, что мне не о чем волноваться. Скорей всего, воры сотрут всю информацию с телефона и ноут - бука и просто продадут их. “Знаешь, у меня украли сумку в аэропорту”.
        “Что?”- воскликнула она. “Это ужасно. Кто это сделал?”
        “Придурки”.
        “Что это была за сумка? С одеждой?”
        “Нет, та, что я носил с собой”. Я сделал еще один глубокий вдох. “В ней был мой ноут - бук и мой телефон. Я уже сменил все пароли на то, что было связано с работой, но Сара… Там была SD карта с фотографиями со вчерашней ночи, и я еще не успел их оттуда удалить. То же самое касается и моего телефона”.
        “Ладно”,- сказала она на выдохе. “Ладно”. Я услышал скрип кожи, и представил, как она встала из - за стола, и начала ходить по кабинету. “Воров, думается, не поймали”.
        “Нет… Судя по тому, что я видел, это просто пара молодых говнюков”.
        На несколько секунд, линию заполнило молчание, и я вспомнил, почему я боялся ей звонить. Я хотел увидеть ее, прочесть выражение ее лица и понять, была ли она взволнованной или немного успокоилась.
        “Так, скорей всего, они украли твою сумку только ради быстрой наживы, правильно?”- наконец, сказала она. “Они, возможно, продадут ноут - бук и телефон по дешевке, а SD просто выкинут. Если я не ошибаюсь, с ноут - бука уже все должно быть стерто, а карта валяется где - нибудь в мусорке”.
        Я прислонился лбом к окну и выдохнул, что образовало на стекле облако конденсата. “Господи, я люблю тебя. Я так сильно, мать их, переживал за то, как ты отреагируешь на случившееся”.
        “Просто возвращайся, и мы сделаем новые фотографии, договорились?”
        Я улыбнулся в трубку. “Договорились”.
        


        Художественная выставка в субботу и конференция в воскресенье были настоящем безумием. Я встретился с людьми, с которыми общался по телефону по несколько месяцев, и утвердил проведение нескольких встреч в Нью - Йорке, чтобы выбить возможные инвестиции. Ритм заваленных делами выходных дней позволил мне отвлечься от мыслей о том, что у меня не было фотографий обнаженной Сары.
        В понедельник утром я проснулся, вдыхая туманный воздух и аромат кофе с круассанами. Как бы ни было странным это признавать, но я даже где - то наслаждался вынужденным выпадением из мобильно - электронной жизни, в которую попал после кражи своей сумки. Я мог бы купить новый телефон тем же утром после встречи, и обойтись без ноут - бука до конца недели, но если не брать в расчет как я скучал по моим снимкам, было приятно немного отдохнуть от непрекращающегося потока рабочих звонков.
        Но потом я заметил, что на моем гостиничном телефоне, стоявшем рядом с кроватью, горел красный свет. Я пропустил звонок?
        Проверив, я понял, что громкость звонка была выключена. Я поднял трубку и нажал на кнопку голосового сообщения.
        Линию заполнил весьма серьезный голос Уилла: “Макс. Посмотри газету Post,и перезвони мне как можно скорее. У нас есть срочные дела, из - за которых тебе придется лететь домой”.

        ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ
        Понедельник начался очередной летней грозой, из - за которой казалось, что небо - такое зеленовато - голубое, было похоже на океан. Укрываясь зонтом, я добежала до метро и еле успела на свой поезд, отходивший в 7:32 утра.
        На этот раз в вагоне оказалось свободное место, и, плюхнувшись на него, я сложила свой зонт, а затем, закрыв глаза, и стала думать о том, какие у меня были планы на сегодня. Несколько анализов по ценообразованию, множество встреч до обеда, столько же встреч после обеда, а потом собрание внутри отдела.
        Когда я подняла глаза и увидела газету, которую читала стоявшая напротив меня девушка, все эти мысли улетели в трубу.
        В самом центре страницы, среди новостей о знаменитостях, была размещена фотография Макса под заголовком, МОРЕ ЛЮБОВНИЦ БЕЗУМНОГО МАКСА.
        “Что?”-невольно вскрикнула я, подаваясь вперед, и совершенно не заботясь о том, что я на сто процентов вторгалась в личное пространство читающей девушки.
        “Могу я посмотреть?”- настойчиво спросила я, и девушка передала мне газету с таким видом, будто я была какой - то чудачкой.
        Я быстро пробежала по статье глазами.
        МАКС СТЕЛЛА ЛЮБИТ ИСКУССТВО И КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН. И НИКТО ИЗ НАС НЕ УДИВИЛСЯ, УЗНАВ, ЧТО ЕГО (ТЕПЕРЬ УЖЕ НЕ) СЕКРЕТ КРОЕТСЯ В ЕГО СЛАБОСТИ СОВМЕЩАТЬ ЭТИ ДВА УВЛЕЧЕНИЯ: ФОТОГРАФИРОВАТЬ СЕБЯ СО СВОИМИ ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫМИ ПАССИЯМИ. БУКВАЛЬНО НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ ОН БЫЛ ЗАМЕЧЕН В КОМПАНИИ СНОГСШИБАТЕЛЬНОЙ БЛОНДИНКИ, А НА ЭТОЙ-В ПРЕССУ ПРОСОЧИЛИСЬ ЕГО ФОТОГРАФИИ, ПОГЛОЩАЮЩЕГО ТАКУЮ ЖЕ УМОПОМРАЧИТЕЛЬНУЮ БРЮНЕТКУ. ТАК КАК ПУБЛИКАЦИЯБОЛЬШИНСТВАСНИМКОВ ОТНОСИТСЯ К КАТЕГОРИИ, МЯГКО ГОВОРЯ,ОЧЕНЬНЕБЕЗОПАСНО ДЛЯ ПРОСМОТРА, ВСЕ ЖЕ, ПО ОДНОЙ ИЗ ПОСЛЕДНИХ ЕГО ФОТОГРАФИЙ БЫЛА ДОПОДЛИННО УСТАНОВЛЕНА ЛИЧНОСТЬ ОДНОЙ ИЗ ЛЮБОВНИЦ И “ДЕЛОВЫХ ПАРТНЕРОВ” НАШЕГО ВЕНЧУРНОГО КАПИТАЛИСТА - ИСПАНСКАЯСТАРЛЕТКА МАРИЯ ДЕ ЛА КРУС.
        ЛАДНО ТЕБЕ, МАКС. МОЖЕТ, УЖЕ ПОКАЖЕШЬ НАМ СЕКС - ВИДЕО, И ПОКОНЧИМ С ЭТИМ?
        К тому моменту, как я уже десять раз перечитала публикацию, поезд остановился, и, споткнувшись по пути, я пулей выскочила из вагона, после чего в оцепенении вышла на улицу.
        Пройдя больше десятка зданий до своей работы, я ни сколько не удивилась, застав Хлои в своем кабинете, в ожидании меня.
        Дрожащими руками я протянула ей газету. “Мне нужно, чтобы ты объяснила мне, что это значит. Это же просто сплетни? Кто эта женщина?”
        Она шагнула ко мне и протянула свой телефон. В нем была открыта электронная страница еще одной бульварной газеты Celebritini, которая, очевидно эту историю и распространила. Наверху страницы изображался снимок, который я уже видела несколько недель назад, на крыше, с Максом. Это была фотография моего бедра, которое поглаживала рука Макса.
        Рядом с фотографией размещался еще один снимок с изображением лица некой женщины. У нее были темные волосы, но цвет глаз понять не представлялось возможным, так как они были закрыты, а голова запрокинута назад. Внизу фотографии едва виднелись темные волосы мужчины, который прижимал свое лицо к ее шее.
        Снимок, очевидно, был сделан во время ее оргазма.
        “Этот снимок был в его телефоне”. Я просмотрела историю, в которой говорилось о том, что у Макса было много фотографий разных женщин. “По всей видимости, у него были не только мои снимки”.
        Хлои схватила ножницы с моего стола. “Я скоро вернусь - кажется, мне нужно кое - что отрезать”.
        “Его нет в городе”.
        Она остановилась, и сделала глубокий вдох. “Ну, по крайней мере, это спасет меня от тюрьмы”.
        “Что сказал Беннетт?”
        Хлои плюхнулась на диван. “Сказал, что мы должны быть объективными. Что мы не знаем всей истории. Что в прессе полно всякой херни. Он напомнил мне о том, что до того, как у нас начались отношения, я думала, что он перетрахал весь офис”.
        Я указала на фотографию Испанской Старлетки. “В публикации говорится, что это один из последних снимков, которые просочились в прессу, и что в телефоне было полно других. А мой, который другой, был сделан этим летом. Значит, после этого Макс был с ней”.
        Хлои не ответила. Я уставилась на стену, думая о том, чтобы стукнуть по ней кулаком, а потом чуть не рассмеялась от воображаемой картины. Пусть Макс бьет кулаками по стенам. Я не собираюсь оставлять себе синяки. Или даже ломать руку.
        “Я устала чувствовать себя такой идиоткой”.
        “Тогда не чувствуй. Надери ему зад”.
        “Вот почему я не хотела ни в кого влюбляться. Потому что я хочу видеть в человеке только хорошее, а когда оказываюсь неправа, это разбивает мне сердце”.
        Хлои все еще молчала, и просто смотрела на меня. У Макса не было ни телефона, ни ноут - бука. Я не могла позвонить, чтобы узнать что случилось.
        Я даже не была уверена, что хотела выяснять. Я вытащила свой телефон и выключила его.
        “Что у нас сегодня в рабочем расписании?” Я стукнула по клавише своего ноут - бука и пробежала по списку запланированных встреч. Я подняла взгляд на свою подругу.
        Хлои потянулась и выключила мой монитор. “Ничего сверхсрочного. Джордж! Отмени все встречи, и собирайся сам. Сегодня мы идем пить ”.
        


        К полудню я уже опьянела и обрадовалась, узнав, что в убогом баре в Куинсе, в который мы завалились, стоял автоматический проигрыватель, и еще больше обрадовалась, поняв, что владельцу этого бара, видимо, также как и мне, нравилась музыка восьмидесятых годов - эпохи длинноволосых рокеров. Это мама привила мне любовь к музыке, и из раза в раз звучащие песни группы TWISTED SISTER навеяли мне иллюзию того, что я была дома.
        “В постели он был великолепен”,- пробормотала я в свой стакан. “То есть,- поправилась я, жестикулируя своей, теперь уже, тяжелой рукой, - в ту единственную ночь, которую мы провели в постели. В Моей постели. И в постели он был просто великолепен. Кажется, тогда за ночь мы занимались сексом семь тысяч раз”.
        “У вас было это в постели всего один раз?”- спросил Джордж, устроившись рядом со столом, и опираясь для поддержки на кий от пула.
        Хлои тяжело вздохнула и проигнорировала его, закидывая себе в рот несколько очень подозрительных на вид орешков. “Мне не нравится, что ты чувствуешь, будто должна все это закончить. Ничто так не укрепляет отношения, как восхитительный секс. Ах, да, и честность. Это тоже очень важно”. Она почесала свою щеку, и добавила: “Кроме того, общее веселье. То есть, секс, честность, и веселье. Секрет успеха кроется именно в этом”.
        “У нас был секс, и было веселье”.
        Хлои выглядела так, как будто своими мыслями находилась где - то очень далеко. “ПП, гаденыш, тоже хорош в постели”,- пробормотала она.
        “Мое полное отсутствие сексуальной жизни тоже просто потрясающее”,- простонал Джордж. “Спасибо, что спросили. Неужели женщины только и делают, что сидят, и все время болтают о сексе?”
        Хлои ответила, “Да”, а я в один голос с ней произнесла, “Не совсем”.
        Потом я передумала и промямлила, “Типа того”, когда одновременно со мной Хлои сказала, “Думаю, нет”.
        Мы расхохотались, но мой смех тут же оборвался, когда я увидела большую тень от вошедшего в бар посетителя. Я села ровнее, а сердце забилось чаще. Такие же широкие плечи, такие же светло - каштановые волосы…
        Но это был не Макс.
        Казалось, что моя грудь была слишком мала для всего, что в ней происходило.
        “Ой”,- простонала я, потирая свое сердце. “В последний раз я была далека от грусти - я просто злилась. Это очень больно”.
        Хлои приобняла меня за плечи. “Мужики - козлы”.
        Ее телефон ожил, и она ответила буквально на втором звонке. “Я в баре”. Она замолчала, слушая, потом сказала: “Да, у нас сегодня пьянка… Она грустит, и я хочу его кастрировать… я знаю. Ладно… обещаю… меня не стошнит на новый ковер, успокойся. Увидимся позже”. Она положила телефон и показала ему средний палец. “Хренов любитель командовать”.
        Потом она навалилась на меня. “Ты заслуживаешь такого мужчину, как Беннетт”.
        Джордж наклонился, пристально смотря на нас, и качая головой. “Вы обе уже хороши. Завтра мы идем на вечеринку Встряхнем Сару. Голубая Версия”.
        


        Во вторник вечером Джордж привел нас в клуб, битком набитый веселящимися под музыку людьми. Это было именно то место, куда бы я отправилась в свои счастливые дни, но сейчас оно только больше напоминало мне о том, насколько я была несчастной. Но если честно, у меня не было желания идти в клуб и веселиться. Я не хотела находиться в эпицентре оргии на пятнадцать парней. Я просто хотела убить время, и дойти до такого состояния, когда все, что связано с Максом не имело бы для меня больше никакого значения.
        Меня пугало, что после расставания с Энди, у меня не было даже времени на то, чтобы его разлюбить-через неделю я познакомилась с Максом. Я подозревала, что на этот раз, все растянется на куда более длительный срок.
        В четверг утром я, наконец, включила свой телефон и увидела семнадцать пропущенных звонков от Макса, но ни одного нового сообщения. В понедельник и вторник он прислал мне порядка двадцати смс, которые я уже читала:
        Позвони мне.
        Сара, я видел статью вPost. Позвони мне.
        И много разных вариантов подобных сообщений: позвони, напиши, скажи, что ты получаешьэтисообщения. И когда я уже была готова ему позвонить, я увидела последнее смс, которое стало контрольным выстрелом прямо в сердце.
        Сара, я знаю, все выглядит очень плохо, но это не то, о чем ты думаешь.
        О, отлично. Как часто именно этуфразу мне доводилось слышать в своей прошлой жизни? Но вся правда в том, что если ты слышишь эти слова, значит все именно так, как ты и думаешь. Мне понадобилась целая вечность, чтобы выучить этот урок, и данную программу в ближайшее время я удалять не собиралась.
        Я снова выключила телефон, решив его больше никогда не включать.
        


        Я знаю, что Макс вернулся в пятницу, но он все еще не звонил. Он не пришел ко мне на работу, и когда я снова включила телефон, чтобы проверить его на наличие сообщений, я поняла, что он больше и не звонил.
        Что было хуже: Банальные уверения в том, что я неправильно все поняла? Или его молчание?
        Справедливо ли я поступала? Я ненавидела это подвешенное состояние, когда злость сталкивалась с сомнением. Все время отношений с Энди я именно так и жила - чувствовала, что за моей спиной что - то происходило, но никогда не знала наверняка. Внутри меня велась тяжелая борьба между муками совести и уверенностью в том, что он поступил со мной плохо.
        Но сейчас мое беспокойство было куда хуже. Потому что, в этот раз я, действительно, считала, что Макс стоил моего доверия. Если сравнивать, то я никогда такне доверяла Энди. Может, я просто хотеладумать, что Максу можно было доверять.
        И что насчет другой женщины? Может, он просто перепихнулся с ней разок до того, как наши отношения стали серьезными? Имела ли я право его в этом винить, хотя мы договаривались о моногамии? Когда были сделаны эти фотографии? Неужели всего лишь за несколько дней до той ночи, которую он провел в моей квартире?
        “Сарик - фонарик. Я практически слышу,как ты думаешь”,- сказал Джордж со своего места. “Это просто душераздирающе, и пахнет истерикой. Успокой свои сиськи. Я оставил тебе фляжку в ящике твоего стола. Такая розовая с блестками, но не западай на нее - она моя”.
        Я выдвинула ящик. “Что в ней?”
        “Скотч”.
        С силой закрыв ящик, я застонала. “Не пойдет. Это фишка Макса Стеллы”.
        “Я знал об этом”.
        Я уставилась на стену, надеясь, что даже через нее он почувствует силу моего испепеляющего взгляда. “Ты - задница”.
        “Ты ему не звонила, правда?”
        “Нет. А должна была?” Я накрыла свое лицо ладонями. “Не отвечай. На этой неделе у него Испанские Ночи. Конечно, мне не следовало ему звонить”.
        Я встала и хлопнула дверью своего кабинета, после чего, с той стороны последовало три стука.
        “Можешь входить, Джордж”,- проворчала я, расстроенная. “Но я не собираюсь пить этот скотч”.
        Но тут появился Беннетт, заполняя пространство моего кабинета так, как это мог делать только Беннетт Райан. Я выпрямилась, и быстро метнула взгляд на стол, инстинктивно проверяя степень бумажного беспорядка.
        “Привет, Беннетт. Это я пошутила про скотч. Я не пью на работе”.
        Он улыбнулся. “Я бы не стал тебя винить, даже если бы и не шутила”.
        “Ясно…”,- ответила я, пытаясь понять, для чего он сюда пришел. По работе нам редко приходилось общаться с глазу на глаз. Он посмотрел на меня несколько секунд, потом сказал: “В Чикаго, когда я был просто обезумевшим от горя, ты пришла в мой кабинет, и накричала на меня”.
        “О”. Вотхрень.
        “Ты высказала мнение, намекающее на то, что мои чувства к Хлои не были ни для кого секретом. Ты ясно дала мне понять, что я возлагал на нее весьма ответственные задания, потому что сходил по ней с ума”.
        Я улыбнулась, поняв, что он не собирался намылить мне голову. “Я помню. Вы оба были такими бедолажками”.
        “Я пришел, чтобы отплатить тебе тем же. Я давно знаю Макса”. Он сел напротив меня. “Он всегда был немного плейбоем. Думаю, просто, он никогда не любил. До тебя”,- добавил он, приподняв бровь.
        Не имело значения, как долго я знала Беннетта - я всегда его побаивалась, особенно когда он начинал двигать своими бровями.
        “Макс не стал говорить о том, что у вас происходит, даже когда я спросил его, нарушив свое собственное негласное правило, но он сказал, что ты не отвечаешь на его звонки. А от Уилла я слышал, что он очень переживает. Если ты, на самом деле, испытываешь к нему сильные чувства, ты должна дать ему шанс объясниться”.
        Я застонала. “Иногда, я так и думаю, а потом вспоминаю, что он придурок”.
        “Послушай, Сара. Энди относился к тебе нечестно. Мы все это видели, и я жалею, что не сказал ему пары ласковых слов от твоего имени. Но тебе решать, как именно выходить из этой ситуации. Если ты думаешь, что все мужчины такие как Энди, то ты не заслуживаешь Макса. Он не такой”.
        Беннетт смотрел на меня, а я не имела понятия, что ему ответить. Но то, как мое сердце больно сжалось при мысли, что я не заслуживала Макса, подсказывало мне, что он был прав.
        Теперь мне оставалось только найти платье на благотворительный вечер.
        


        Хлои и Беннетт подъехали за мной на лимузине, и когда я села в машину, сразу же заценила Беннетта в смокинге. Этот мужчина был и, правда, таким красивым, что это даже немножечко нечестно. Рядом с ним Хлои блистала в переливающимся перламутром платье с лямкой на шее. Она закатила глаза на то, что Беннетт прошептал ей на ухо и ответила: “Ну ты и свинья”.
        Он тихо засмеялся, целуя ее в шею. “Поэтому ты меня и любишь”.
        Мне нравилось видеть их счастливыми, и я не была настолько циничной, чтобы думать, что у меня нет пары. Только посмотрев вниз на свое платье, я поняла, что к этому вечеру я готовилась больше часа. И я очень хотела, чтобы моей парой был Макс.
        Я повернулась, и посмотрела в окно, стараясь не думать о том вечере, который провела в раздевалке в его доме, и о том, в какой безопасности я себя чувствовала, стоя под душем, в его объятиях. Когда мы приехали, к моему ужасу, ровно как и к моему облегчению, охранник узнал меня и улыбнулся.
        “Добрый вечер, мисс Диллон”. Он провел нас до лифта и, нажав на кнопку пентхауса, удалился, оставляя нас одних. “Хорошего вечера”.
        Я поблагодарила его, и когда двери лифта закрылись, подумала, что упаду в обморок.
        “Я не зря переживаю, что где - нибудь грохнусь”,- прошептала я. “Напомни, для чего я сюда приехала?”
        “Дыши”,- шепотом ответила Хлои.
        Беннетт наклонился и посмотрел на меня. “Ты приехала для того, чтобы показать ему, как ты прекрасно выглядишь, и что он тебя не сломал. Хотя бы только для этого”.
        От этих слов у меня так сильно закружилась голова, что я совсем забыла подготовиться к тому, что увижу в гостиной Макса. Когда двери лифта открылись, вид его квартиры ударил меня в грудь, словно толстый деревянный брус, отчего я даже сделала несколько шагов назад.
        Это была точная копия маленькой комнаты в клубе Джонни, и это место, устроенное в углу, видимо, предназначалось для мероприятий меньшего масштаба. Но для меня оно было словно маяк. Даже в огромном открытом пространстве и, казалось, километрах мраморного пола, отделяющих меня от этого воспоминания, я не могла оторвать от него глаз. На диване сидели двое мужчин, попивая напитки и поглядывая в окно. Каким - то образом этот угол казался поглощающим, как будто они находились по другую сторону окна.
        Когда высокий, взрослый мужчина пригласил нас пройти дальше, Хлои схватила мою руку и потянула за собой, чтобы не упускать меня из виду.
        “Ты в порядке?”- спросила она.
        “Не думаю, что это была хорошая идея”.
        Я услышала, как она резко втянула воздух, потом прошептала: “Знаешь, может, ты и права”.
        Я подняла глаза и проследила ее взгляд, когда в помещение следом за Уиллом зашел Макс.
        На нем был смокинг, похожий на тот, в котором он появился на вечере Stella&Sumner несколько недель назад. Но сегодня под смокингом была белая рубашка, а взгляд Макса был безразличным. Его губы растягивались в приветственной улыбке для каждого, находящегося в комнате. Но эта улыбка ни разу не коснулась его глаз.
        На вечере было, наверное, не менее сотни гостей, рассматривающие его предметы искусства, направляющиеся на кухню за бокалом вина, или просто стоящие в центре комнаты, общаясь друг с другом. Но я стояла у стены, как прибитая.
        Почему я надела красное? Я чувствовала себя сиреной на фоне приглушенных кремовых и черных пятен. На что я рассчитывала? Думала ли я тем самым привлечь его внимание?
        Но хотела я того или нет, он меня не увидел. Во всяком случае, мне так показалось. Макс ходил по комнате, общался с гостями, благодарил их за то, что пришли. Я же пыталась делать вид, что не следила за каждым его движением, но это было бесполезно.
        Я скучала по нему.
        Я не знала, что он чувствовал - что было правдой, а что ложью. Я не знала, кем, на самом деле, мы были друг для друга.
        “Сара”.
        Я обернулась на звук своеобразного низкого голоса Уилла.
        “Привет, Уилл”. Мне не нравилось, что он выглядел таким серьезным. Я редко видела, чтобы они с Максом не улыбались. Все это казалось таким неправильным.
        Он посмотрел на меня с секунду, потом спросил: “Он знает, что ты здесь?”
        Я устремила свой взгляд через комнату, где Макс беседовал с двумя женщинами постарше. “Я не знаю”.
        “Сказать ему?”
        Я замотала головой, и он вздохнул. “Он стал таким бесполезным придурком. Я рад, что ты пришла”.
        Тихонечко посмеявшись, я призналась: “Я еще ничего не решила”.
        “Мне, правда, очень жаль”,- сказал он тихо.
        Я посмотрела ему в глаза. “Тебе не нужно извиняться за ошибки Макса”.
        Он сдвинул брови и кивнул. “Он тебе не сказал?”
        Мое сердце екнуло и сразу же заколотилось быстрее. “Сказал о чем?”
        Но Уилл сделал шаг назад, кажется, не решаясь выдать лишнего. “Или ты с ним вообще еще не разговаривала?”
        Я замотала головой, и он посмотрел за мое плечо на Макса. Потом Уилл взял меня под локоть. “Не уходи, пока не поговоришь с ним, хорошо?”
        Я кивнула и посмотрела обратно на Макса, который теперь уже стоял рядом с красивой брюнеткой. Она положила руку ему на плечо, и смеялась над его словами. Смеялась слишком громко, стараясь слишком сильно.
        Когда я повернулась обратно, Уилла уже не было.
        Внезапно, почувствовав нехватку воздуха, я развернулась и направилась в ближайший холл. Там не было ни подносов с едой, ни гуляющих гостей. Это было просто большое помещение с рядами закрытых дверей. Между каждой дверью висели чудесные фотографии деревьев и снега, губ, рук и спины.
        Куда я направлялась? Было ли здесь что - то большее, что рассказало бы мне о Максе? Могла ли я наткнуться на комнату, заполненную женской одеждой? А что если он делил свое личное пространство с кем - то еще, что и было причиной, по которой он всегда так охотно держал меня вдали от своей квартиры?
        Почему я вообще здесь находилась?
        Услышав шаги, я быстро забежала в комнату в конце холла.
        Здесь, подальше от людей, было так тихо, что я даже слышала биение своего сердца.
        Потом я огляделась.
        Это была огромная спальня с гигантской кроватью в центре комнаты. На прикроватном столике, освещаемом единственной лампой, стояла… моя фотография в рамке.
        На ней, я смотрела в объектив, мои пальцы застыли на пуговице блузки, а губы были приоткрыты. Я выглядела одновременно и удивленно, и расслабленно.
        Я помнила это мгновение. Тогда он признался мне в любви.
        Обернувшись, я посмотрела на стену позади себя. Там были другие фотографии: моя спина, в тот момент, когда я завела руки назад, чтобы расстегнуть свой лифчик. Мое улыбающееся лицо, когда я смотрела вниз, расстегивая свою юбку. И мое лицо в приближении, смотрящее на него в свете утреннего солнца.
        Я бросилась вперед, желая убежать от осознания того, насколько сильно я все испортила. То, что находилось в этой спальне - было за гранью моего понимания. Но, пройдя через широкую дверь гардеробной, все стало еще хуже.
        Комнату заполнял интим. Здесь было, наверное, не меньше тридцати наших совместных фотографий, все черно - белые, все разного размера, со вкусом распределенные и развешанные на однотонной кремовой стене.
        Некоторые были скромные, и просто восхитительные. Вот сделанная мною фотография, где он целовал подъем моей стопы. Еще его палец, проводящий по небольшому оголившемуся кусочку моего живота, пока он задирал мою блузку наверх.
        Некоторые были эротичными, но сдержанными, подразумевая момент, когда мы терялись друг в друге, но не показывали как именно. Мои зубы, покусывающие мочку его уха, крупный план моих губ и подбородка на фоне его тела, где я, очевидно, задыхалась, приближаясь к оргазму. Мое тело под ним. Мои ногти, впивающиеся в его плечи, и мои бедра, поднятые выше к моим плечам.
        Некоторые были откровенно непристойными. Моя рука, сжимающая его член. Размытая фотография, сделанная на складе, когда он двигался во мне сзади.
        Но один снимок заставил меня просто замереть - он был сделан с бокового ракурса, в ту ночь, которую мы провели в моей квартире. Я даже не знала, что Макс установил таймер на фотокамере, которая стояла на прикроватной тумбочке, отчего снимок получился под странным углом. На ней он нависал надо мной, и, согнув бедра, входил в меня. Одна моя нога была обернута вокруг его талии. Макс упирался на локти и нагнулся ко мне для поцелуя. Наши глаза были закрыты, а лица лишены какого - либо напряжения.
        Это были мы, занимающиеся любовью, и запечатленные в одном совершенном мгновении.
        За ним висел снимок, на котором губы Макса сомкнуты на моей груди, а его глаза устремлены на меня и смотрят с неприкрытым обожанием.
        “О, Боже мой”,- прошептала я.
        “Здесь никто не должен находиться”.
        Я подпрыгнула, услышав звуки его голоса, и прижала ладошку к груди. Закрыв глаза, я спросила: “Даже я?”
        “ Особенно,ты”.
        Я обернулась, чтобы посмотреть на него, но это была ошибка. Я должна была бы сделать вдох поглубже, чтобы подготовится к тому, что увижу вблизи: лощенный, собранный и невероятно прекрасный.
        Но при все при этом - сломленный. Под его неулыбающимися глазами виднелись темные круги. Губы были бледными и поджатыми.
        “Там мне пришлось нелегко”,- призналась я. “Комната, диван…”
        Он посмотрел на меня твердым взглядом. “Знаешь, то же самое чувствовал и я, когда вернулся из Сан - Франциско. Я даже хотел купить новую мебель”.
        Мы погрузились в тяжелое молчание, после чего он, наконец, отвел взгляд. Я не знала с чего начать. Мне нельзя было забывать о том, что в его телефоне были фотографии других женщин, сделанные после моих снимков. Но здесь, по этой комнате было видно, что он страдал больше, чем я.
        “Я не знаю, что сейчас происходит”,- призналась я.
        “Мне не было нужно, чтобы кто - то еще стал свидетелем моего унижения”,- сказал он, показывая на фотографии, развешанные на стене. “Поверь мне, Сара, и без твоего непрошенного визита я и так чувствую себя достаточно униженным”. Он посмотрел на фотографию, на которой мои губы целовали его бедро. “Для себя я решил оставить их еще на две недели, а потом убрать”.
        “Макс…”
        “Ты говорила мне, что любишьменя”. Его спокойный внешний вид дал трещину; я никогда не видела его злым.
        Я не имела понятия что ответить. Он повторил мои слова в прошедшем времени. Но сейчас ничего не казалось важнее моих чувств к нему, особенно в этой комнате, где нас окружали доказательства того, кем той ночью мы стали друг для друга. “У тебя были снимки других же…”
        “Но если бы ты любила меня так, как люблю тебя я,- оборвал он меня,- ты бы дала мне возможность объяснить то, что увидела в Post.”
        “Когда нужны объяснения, обычно бывает слишком поздно”.
        “Ты очень четко мне это показала. Но почему ты допустила, что я сделал что - то неправильное? Я когда - нибудь лгал тебе, или что - нибудь скрывал от тебя? Я верилтебе. Ты считаешь, что мне раньше никогда не причиняли боль, и что я с легкостью доверяю людям. Ты была так озабоченна тем, чтобы защитить свое собственное сердце, что не подумала о том, что я, может быть, вовсе и не такой придурок, каким меня ожидают увидеть люди”.
        После этих слов любой мой ответ испарился. Он был прав. После того, как он рассказал мне о Сесили, и его личной жизни после нее, я предположила, что для него все было очень просто, и что ему никогда не разбивали сердце.
        “Ты могла бы дать мне шанс объясниться”,- сказал он.
        “Я здесь. Объясни сейчас”.
        Он еще сильнее нахмурился, но отвел взгляд, кивая. “Те, что украли мою сумку, продали фотографии. Добрые люди из Celebritini нашли сто девяносто восемь твоих снимков на моей SD карте, телефоне и флешке. Если бы они смогли взломать пароль от моего ноут - бука, они бы нашли еще пару сотен. И все же, они предпочли опубликовать фотографию твоего бедра и лицо женщины, с которой я никогда раньше не встречался”.
        Я сдвинула брови с растерянности; под ребрами громко застучало сердце. “Ты хочешь сказать, ее лицо просто поместили в газету? Это не твой снимок?”
        “Он былв моем телефоне”,- ответил Макс, снова переводя взгляд на меня. “Но я не знаю ее. Эта была фотография, которую отправил мне Уилл в то утро за минуту до того, как мою сумку стащили. С этой женщиной у него были непродолжительные отношения пару лет назад”.
        Я замотала головой, не понимая. “Почему он отправил тебе ее снимок?”
        “Я рассказывал ему о том, что делаю твои фотографии, и насколько все это было новым для меня. И из - за того, каким образом мы с ним всегда дурачились ,Уилл решил показать мне, что, конечно же, уже делал откровенные фотографии с любовницами задолго до меня. Все это была игра, старые состязания, мол, мы это уже проходили. Он просто придуривался. Он знал, что я был искренен и влюбился в тебя”. Он сделал шаг назад и прислонился к стене. “Но мы шутили об этом за день до моего отъезда. Он спрашивал, храню ли я в своем телефоне наши с тобой порно - видео. Он отправил тот снимок, потому что он мудак и потому что он шутил. Но момент был выбран очень и очень неудачно”.
        “Но в статье говорится, что у тебя были фотографии многих женщин”.
        “Ложь”.
        “Почему же ты не сказал мне об этом? Не оставил голосовое сообщение или не написал правду?”
        “Ну, во - первых, потому что хотел поговорить как взрослые люди с глазу на глаз. Все, что мы делали предполагало наличие большого доверия, Сара. Я думал, что заслуживал хотя бы возможности высказаться. Но, в добавок…,- он провел пальцами по волосам, ругаясь,- это означало, что мне пришлось бы признать, что я рассказал Уиллу о наших фотографиях. Что в свою очередь, предавало наш секрет. Ведь он тоже отправил мне интимный снимок женщины, которая ему доверяла. Я подключил своих адвокатов, чтобы они воспрепятствовали распространению материала, но, если честно, из - за этого мы с ним выглядим как пара засранцев”.
        “Ну, это не настолько плохо, как увидеть ее фотографию в газете”.
        “Неужели ты не видишь, что такую историю они и хотели? Где есть я и много женщин? Они нашли сотни наших фотографий, но разместили только одну? Только один снимок другой женщины - и БУМ - в самый раз для их сплетен. Я говорил тебе, что больше ни с кем не был, почему же тебе этого было недостаточно?”
        “Потому что я привыкла к тем мужчинам, которые говорят одно, а делают другое”.
        “Но ты ожидала, что я буду лучше, чем они”,- сказал он, смотря мне прямо в глаза. “Иначе, почему ты призналась, что любишь меня? Почему подарила мне ночь, подобную той?”
        “Когда я увидела фотографии… я не думала, что эта ночь имела для тебя значение”.
        “Это - полная чушь. Ты тоже там была. Сейчас ты видишь эти снимки. Ты точно знаешь, что именно она для меня значила”.
        Я потянулась было к нему, но остановилась. Он выглядел, действительно, раздраженным, и из - за моей досады на себя, на него… в моей голове произошел взрыв. Я все еще помнила сильную боль в груди, когда увидела фотографию другой женщины.
        “ Чтоядолжнабылаподумать?Мне казалось вполне обоснованным, что ты со мной просто играл. Все, что происходило между нами, для тебя, казалось, было слишком простым”.
        “Оно и былопростым. Влюбиться в тебя без памяти было прощепростого. Разве не так все происходит? Только потому, что в последние годы мне не разбивали сердце, не значит, что со мной этого никогда не было. Блядь, Сара. Последние две недели я был просто сломлен. Совершенно раздавлен”.
        Я прижала свою руку к животу, боясь буквально рассыпаться на кусочки. “Я тоже”.
        Он вздохнул, посмотрел вниз на свою обувь и больше ничего не сказал. Мое сердце в груди больно сжалось.
        “Я хочу быть с тобой”,- сказала я.
        Он кивнул один раз, но не поднял на меня своего взгляда, и не произнес ни слова.
        Я встала ближе, чтобы поцеловать его в щеку, но достала только до подбородка, потому как он не нагнулся, чтобы встретить мой поцелуй.
        “Макс, я скучаю по тебе”,- сказала я ему. “Я знаю, что поторопилась с выводами. Я просто думала… ” Я замолчала, не имея больше сил выносить его холодное отношение.
        Не оглядываясь назад, я вышла из его гардеробной, прошла через спальню и вернулась на вечеринку.
        


        “Я хочу поехать домой”,- сказала я Хлои, осторожно, или не очень осторожно вытаскивая ее из разговора с Беннеттом и Уиллом.
        Они оба смотрели на нас так внимательно, при этом совершенно не утруждая себя хоть как - то замаскировать то, чем они занимались. Мы все стояли в неком углублении гостиной комнаты, что делало ее похожей на помещение того ночного клуба. Эти воспоминания пробудили во мне новую порцию боли. Я хотела снять это платье, умыть лицо и свернуться клубочком в огромном ушате с песочным печеньем.
        “Дашь нам двадцать минут?”- спросила она, посмотрев мне прямо в глаза. “Или ты хочешь уйти прямо сейчас?”
        Я простонала, оглядывая комнату. Макс все еще не вышел из своей спальни, и я хотела уйти до того, как он оттуда появится. Я точно не хотела стоять там, где стояла, вспоминая каждое мгновение того, каким милым он был со мной в клубе Джонни, и каждую секунду после. Я была унижена, и растеряна, но больше всего я была… безумно в него влюблена. Воспоминания о том, каким образом он показал всю красоту наших фотографий, все еще отзывались живым эхом в моем сознании.
        “У меня только что был очень неловкий разговор с Максом. Я чувствую себя идиоткой, а он упрямится, на что имеет полной право, потому что я идиотка, и я просто хочу уйти отсюда. Я поймаю такси на улице”.
        Но тут Уилл взял меня за руку. “Не уходи так рано”.
        Я не сдержалась и посмотрела на него с укором. “Уилл, ты самая настоящая свинья. Не могу поверить, что ты это сделал. Я бы убила Макса, если бы он отправил тебе хоть одну мою фотографию”.
        Он кивнул, пристыжено. “Я знаю”.
        Мое внимание устремилось в холл, ведущий к спальне Макса. Он вышел оттуда, и встал, облокачиваясь на стенку и попивая скотч. Сейчас он уже смотрел прямо на меня. Это было то самое напряженное выражение лица, которое было у него в ту ночь, когда мы с ним познакомились и когда он смотрел, как я для него танцевала.
        “Прости меня”,- прошептала я одними губами, с глазами, полными слез. “Я все испортила”.
        Уилл о чем - то говорил, но я не имела понятия, о чем. Я была поглощена тем, как Макс облизывал свои губы. Потом его глаза зажглись знакомой улыбкой, и он прошептал: “Ты прекрасно выглядишь”.
        Уилл задал мне вопрос. Что он сейчас сказал?
        Кивнув, я пробормотала: “Да…”
        Но Уилл засмеялся, качая головой. “Это не тот вопрос, на который надо было отвечать да или нет, милая Сара”.
        “Я…” Я пыталась сконцентрироваться. Но Макс, поставив свой напиток на стол за его спиной, направился прямиком ко мне. Поправив свое платье, я встала ровнее, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. “Ты не мог бы повторить вопрос?”
        “Сюда идет Макс, так?”- спросил Уилл, смотря на меня с неприкрытым изумлением.
        Я снова кивнула. “Эм…”
        Я не знала, насколько близко я стояла к стене, пока не прижалась к ней, а теплые губы Макса стали скользить по моим губам, шепча мое имя снова и снова. Я хотела что - то сказать, хотела поддразнить его за то, что он целовал меня посреди своей собственной вечеринки, но я настолько глубоко потонула в своем собственном облегчении, что просто закрыла глаза, раскрыла губы и позволила его языку скользить вдоль моего.
        Он провел своими зубами по моему подбородку и пососал мою шею. Через его плечо я увидела, как все присутствующие этого огромного помещения перестали разговаривать и смотрели на нас широко открытыми глазами. Некоторые из них наклонились друг к другу, уже обсуждая увиденное.
        “Макс”,- прошептала я, слегка притягивая его за волосы, чтобы посмотреть в его глаза. Я не могла перестать улыбаться; я думала, что мое лицо треснет пополам. Он посмотрел на мои губы своими полуприкрытыми глазами, как будто он был мною опьянен. “У нас зрители”.
        “Разве тебе это не нравится?” Он поцеловал меня еще раз.
        “Я бы хотела чуть больше анонимности”.
        “Как жаль. Я думал, что этот вечер станет нашим первым официальным выходом в свет в качестве пары”.
        Я отклонилась, смотря как его глаза стали трезветь. “Мне правда, очень жаль”.
        “Я так полагаю, что это совершенно очевидно, что я тоже хочу быть с тобой. Мне просто… мне нужна была минутка, чтобы собраться”,- сказал он тихо.
        Я кивнула. “Совершенно понятно”.
        Макс расплылся в улыбке и поцеловал кончик моего носа. “По крайней мере, мы убрали это препятствие с нашего пути. Но я заслужил право справедливого суда. Больше никакой недоверчивой Сары”.
        “Обещаю”.
        Потом он сплел наши пальцы и, повернувшись к своим ошеломленным гостям, произнес: “Прошу всех меня извинить за небольшую заминку. Просто две недели не видел свою девушку”.
        Все присутствующие начали кивать и улыбаться, как будто мы были самыми очаровательными существами, которых они когда - либо видели. Это было знакомое внимание, которое оказывалось мне годами. Но в этот раз, оно было настоящим. С Максом это было не для населенияили общественного мнения. И впервые за всю свою жизнь, то, что происходило у меня за закрытыми дверями было в сто раз лучше того, как это выглядело со стороны.
        И он был моим.
        


        Пока Макс прощался с оставшимися гостями, я снова проскользнула в его спальню, чтобы посмотреть на фотографии. Они так точно отражали все наши эмоции, что на каждой из них я чувствовала себя обнаженной.
        Я услышала, как позади меня Макс зашел в комнату и закрыл дверь.
        “Как ты с этим справлялся?”
        “Справлялся с чем?” Он подошел ближе и нагнулся, чтобы поцеловать меня в шею.
        “Как ты мог каждый день видеть эти снимки?” Я указала на стену. “Если бы во время нашей размолвки они висели у меня на стене, то я бы начинала и заканчивала свой день с поедания овсяных хлопьев и самобичевания ”.
        Он рассмеялся и развернул меня лицом к себе. “Я не был готов с тобой расстаться. Я был несчастен, но стал бы еще несчастнее, ели бы признал, что все кончено”.
        И этими словами он напомнил мне, что стакан не был наполовину пустым - он был наполовину полным.
        “Иногда ты будешь уставать,- сказала я,- быть оптимистом за нас двоих”.
        “Ооо, но когда - нибудь, я выведу тебя к свету”. Он завел свои руки мне за спину, расстегнул молнию платья и стянул лямки с моих плеч. Оно растеклось лужицей у моих ног, и я выступила из него, наслаждаясь ощущением его глаз на моем теле.
        Когда я посмотрела на него, он выглядел таким серьезным, что у меня внутри все перевернулось. “В чем дело?”
        “Ты могла разбить мне сердце. Просто знай это, ладно?”
        Я кивнула, проглатывая большой ком в горле. “Я знаю”.
        “Когда я говорю ‘Я люблю тебя’ это не значит, что я люблю то, что наши отношения делают для моей карьеры, или люблю то, как часто ты готова заниматься со мной сексом. Это значит, что я люблю тебя. Я люблю слышать твой смех, видеть, как ты реагируешь на некоторые вещи, я люблю узнавать о тебе что - то новое. Я люблю то, кем я становлюсь с тобой, и я верю, что ты не сделаешь мне больно”.
        Может, из - за того что Макс был таким высоким и сильным, всегда улыбался и почти никогда не обижался - он казался такимкрепким, как - будто его ничто не могло сломать. Но он был таким же человеком, как и я.
        “Я понимаю”,- прошептала я. Так странно быть именно тем, кто все испортил, и тем, кому давали шанс.
        Он поцеловал меня и сделал шаг назад, вешая пиджак своего смокинга на угловую настенную вешалку. На той стороне комнаты я увидела лежащую на полке фотокамеру и пошла за ней. Я покрутила ее, нашла кнопку ON, подняла, и стала настраивать объектив.
        Я направила фотоаппарат туда, где стоял Макс, смотря на меня и развязывая свой галстук - бабочку.
        “Я тоже люблю тебя”,- сказала я, приближая изображение его лица. Я сделала несколько снимков в режиме быстрой съемки, наблюдая, как он с жадностью смотрел на меня. “Разденься”.
        Он стянул бабочку с шеи и отбросил ее, и с постепенно темнеющими глазами начал расстегивать свою рубашку.
        Щелк.
        “Предупреждение”,- пробормотала я из - за фотоаппарата, увидев, как он распахивал рубашку. “Возможно, этой ночью мне понадобится вылизать каждый сантиметр твоей груди”.
        Он улыбнулся. Щелк.“Согласен. Может, я стану настаивать, чтобы ты спустилась чуточку ниже”.
        Я сфотографировала его руки на ремне, его ноги, выступившие из брюк и теперь уже приблизившиеся ко мне вплотную.
        “Что ты делаешь?”- спросил он, забирая у меня фотокамеру.
        “Делаю снимки для моейспальни”.
        Он рассмеялся. “Ложись в кровать, Лепесточек. По - видимому, тебе нужно напомнить, как это делается”.
        Я забралась на кровать, чувствуя, прохладу простыней и то, как подо мной прогибался матрас. Он нагнулся, поправил мою ножку и посмотрел на меня.
        Щелк.
        “Подними на меня глаза”,- прошептал Макс.
        Свет линии горизонта скользнул по моему телу, освещая полоску обнаженной кожи на моих ребрах. Его палец пробежал по внутренней стороне моего бедра, пока он смотрел на меня, частично прячась за фотокамерой.
        Щелк.
        Я вздохнула, закрывая свои глаза и улыбаясь.
        Новая жизнь. Новая любовь. Новая Сара.