Туфелька под ёлкой Ярослава Лазарева
        Новогодняя комедия
        О роли красавицы, которой в новогоднюю ночь делает предложение прекрасный принц, даже самые талантливые актрисы могут только мечтать. Юная Таечка тоже получает роль на съёмках фильма про Новый год. И пусть это роль не принцессы, а бедной замарашки, девушка уверена, что справится, надо только получше вжиться в образ. И тогда, нарядившись нищенкой, она отправляется к расцвеченному праздничными огнями торговому центру. Конечно же, в самый неподходящий момент Тая встречает ЕГО… Но обратит ли внимание красавец на девушку-недоразумение?

        Ярослава Лазарева
        Туфелька под ёлкой

                

* * *

        Глава первая
        Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь.
    Ганс Христиан Андерсен
        Тая стояла у окна, смотрела на заснеженный двор и раздражалась все сильнее. Отец купил ей эту уютную квартиру в подарок, когда она поступила во ВГИК. Он был против выбора такой профессии, но дочь настаивала, и все вышло так, как она хотела. Впрочем, как и всегда. Тая была единственным и избалованным ребенком. В этом году девушка успешно окончила обучение и получила диплом. Имея специализацию «Артист драматического театра и кино», Тая не могла найти работу, которая ее устраивала. Она была амбициозна, хотела сразу в звезды первой величины и сниматься в эпизодических ролях сериалов категорически отказывалась.
        Тая прижала лоб к холодному стеклу и с отвращением смотрела, как рабочие опрокидывают баки в кузов подъехавшего мусоровоза.
        — Нет, это немыслимо и невозможно!  — пробормотала она и отошла от окна.
        Забравшись на диван с ногами, прикрылась мягким пледом, сшитым из разноцветных кусочков стриженого мутона. Ее хорошенькое личико приняло капризное выражение. Тая смотрела на богато обставленную гостиную  — отец денег не жалел и считал, что его дочь должна жить в роскоши,  — и хмурилась все сильнее. Она не представляла, как сможет выполнить дикое, на ее взгляд, задание Влада, ее недавнего знакомого. Их представили на съемочной площадке одного из ситкомов, куда ее затащила бывшая одногруппница и лучшая подруга Берта. Она получила эпизодическую роль и была очень довольна этим. Влад являлся ассистентом режиссера по работе с актерами, Берта их представила друг другу и убежала гримироваться.
        — Значит, актриса,  — без особого энтузиазма произнес Влад, окидывая девушку оценивающим взглядом.
        — А что?  — с вызовом спросила Тая.
        — Вижу, не бедствуете,  — ответил он и усмехнулся.  — Прикид точно не с рынка и даже не из какого-нибудь сетевого бутика. Не в Милане ли одеваетесь, милая барышня? Да и часики у вас…
        Тая машинально спрятала руки за спину и с трудом сдержала раздражение.
        — А что, мне в рубище надо было прийти?  — агрессивно предположила она и поджала губы.
        Влад приподнял брови. И вдруг расхохотался. Тая смотрела с недоумением на это кажущееся ей неуместным веселье. Но его смех был таким заразительным, что она начала невольно улыбаться и в конце концов тоже рассмеялась.
        — Да я специально тебя подначивал, чтобы вывести на эмоции,  — закончив смеяться, заявил Влад, неожиданно перейдя на «ты».  — А то стоишь тут с видом королевы из музея восковых фигур. Зато сейчас вполне себе живой человек. И что-то есть в тебе неординарное.
        — Да?  — обрадовалась девушка и даже приосанилась.  — «А ларчик просто открывался»,  — тихо добавила она.
        Тая имела неискоренимую привычку, к месту и невпопад употреблять пословицы и поговорки. И часто собеседников это сбивало с толку. Но Влад не обратил внимания.
        — Черты лица тонкие, мелкие, но правильные, камера должна тебя любить,  — задумчиво продолжил он.  — И ты светлая, сероглазая… Типаж должен подойти, если убрать вздорность и капризность избалованной глупышки…
        — Сам дурак!  — тут же обиделась Тая, но Влад не прореагировал.
        Он зачем-то обошел вокруг девушки, затем отодвинулся на несколько шагов назад, но глаз от нее не отводил.
        — И рост подходит,  — пробормотал он.  — Невысокая, миниатюрная…
        — Вот уж точно, «лучше с умным потерять, чем с дураком найти»,  — задиристо проговорила она.
        — Да, внешний типаж в тему, но вот характер не совсем,  — словно не слыша ее реплики, продолжил Влад.
        — Я тебе не кобыла на выставке!  — резко проговорила она, снова начиная злиться, и передернула плечами.
        Тая раздражалась все сильнее. Молодой человек вызывал двойственные чувства: внешне он ей даже нравился, но его поведение казалось нетактичным.
        — Опыт есть хоть какой-нибудь?  — после паузы уточнил он.  — Или ты только в учебных постановках участвовала? Понимаю, что дочке богатенького папы вовсе не нужно хвататься за любую, даже самую маленькую роль.
        Тая жарко покраснела и разозлилась окончательно. Она молчала, опустив голову, и с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить грубостей.
        — Берта кое-что рассказала про тебя и добавила, что ты талант,  — продолжил он,  — типа не ограненный бриллиант. Но судя по всему…
        — Да пошел ты вместе с Бертой знаешь куда?  — выкрикнула она и выбежала из павильона.
        Но этим дело не закончилось. Видимо, Тая чем-то зацепила помощника режиссера. Через пару дней ей позвонили и пригласили на кинопробы. Насколько поняла Тая из скупых объяснений девушки-ассистента, фильм хотели снять по мотивам историй Г. Х. Андерсена, но перенести действие в настоящее время. «Девочка со спичками» послужила основой для сюжета. Она плохо помнила этот рассказ и заглянула в Интернет. Текст оказался коротким и ее разочаровал, история нищенки, умирающей где-то под забором в рождественскую ночь, вызвала жалость, но не более. Возможно, если бы Тая читала этот рассказ, находясь в другом настроении, то нужные эмоции появились бы. Но сейчас она оценивала ее только с точки зрения своей будущей и непременно «звездной» роли и с трудом представляла, как можно из такого короткого и трагичного рассказа сделать рождественскую телевизионную «конфетку».
        На пробы она приехала с опозданием и сразу начала оправдывать свою непунктуальность «жуткими московскими пробками». Влад встретил ее уже раздраженным и посоветовал «заткнуться» и делать, что ей говорят. Таю загримировали, одели в какую-то, на ее взгляд, «непотребную рванину» и посадили в декорацию. Она жгла спички, смотрела на огонь, читала куски текста. Затем сделали несколько фото, и ее отпустили, пообещав, что позвонят. Через неделю, когда девушка уже перестала ждать, с ней связался Влад. Разговор вышел неровным и странным. Помощник режиссера сообщил, что решение было принято в ее пользу, но необходимо что-то сделать с внутренним содержанием.
        — Камеру не обманешь,  — сказал Влад,  — и не мне тебе это говорить, ты же профессиональная актриса. Если хочешь получить эту роль, то поработай над собой. Тебе это и в будущем пригодится, если ты планируешь связать свою жизнь именно с кино.
        — Что я должна сделать?  — напряженно уточнила Тая.
        — Думай сама!  — ответил он.  — Проблема в том, что на кадрах мы видим тонкое трогательное лицо юной девушки, но взгляд у этого хрупкого эфемерного создания как у законченной, знающей себе цену стервы. И это под грим не спрячешь.
        — Я могу вжиться в образ,  — тихо проговорила Тая.
        Она уже хотела попасть в этот проект, неделя ожидания сделала свое дело, девушка нафантазировала, какой успех будет иметь фильм и как она сразу засияет в нем «главной звездой».
        — Вживайся,  — охотно согласился Влад,  — съемки планируем начать в конце января, так что у тебя времени предостаточно. Сценарий пришлю.
        — Хорошо!  — обрадовалась Тая. И после паузы спросила:  — Может, что-нибудь посоветуешь… действенное?
        — Бог мой, незачем изобретать велосипед,  — весело ответил он.  — В трущобы я тебя не посылаю, но вот одеться во что-нибудь старое и немодное и в таком виде посидеть где-нибудь у помойки, пойдет тебе только на пользу.
        — Издеваешься?  — уточнила Тая.
        — Я тебе предложил, ты уж сама думай,  — сказал Влад.  — И вот еще что… псевдоним брать будешь?
        У Таи была фамилия Кошачкина с ударением на второй слог, но часто ее называли Кошечкиной, и это вносило своего рода путаницу. Девушка хотела взять псевдоним, если ее пригласят на какую-нибудь значительную роль.
        — Стаева,  — уверенно ответила она.
        — Тая Стаева,  — задумчиво проговорил Влад.  — Отлично звучит, цепляет. В общем, на связи!
        И он положил трубку.
        «Рванья» у Таи в шкафу быть не могло по определению. И после разговора  — а это было вчера  — девушка первым делом отправилась в ближайший секонд-хенд. К ее удивлению, она обнаружила там брендовые джинсы и так увлеклась примеркой, что забыла о цели посещения этого магазина. Опомнившись, взяла «на вес» непрезентабельное на вид мужское пальто коричневого цвета, все в катышках и без единой пуговицы, шерстяные широкие брюки, синтетический бежевый свитер и пару растоптанных ботинок. Вернувшись домой, Тая «доработала» гардероб нищенки, обтрепав края брюк и порезав кое-где пальто. Но когда надела все это и встала перед зеркалом, то пару минут корчилась от неконтролируемого приступа хохота. Заставить себя выйти в таком виде на улицу, так и не смогла.
        «Утро вечера мудренее,  — сказала Тая сама себе.  — Все завтра!»
        Она вздохнула с облегчением, сняла вещи и брезгливо упаковала их в мешок для мусора, тут же вынеся в коридор.
        И вот сейчас Тая никак не могла решиться на эксперимент, предложенный ассистентом режиссера.
        «Может, он просто пошутил,  — размышляла она, кутаясь в плед.  — Что это за дикие методы вживания в роль? А если бы мне предложили играть патологоанатома, что ж идти в морг и резать трупы? Кто б мне позволил!»
        Она побродила по квартире, не зная, как себя заставить сделать то, что помогло бы ей с ролью.
        — Бей сороку и ворону, добьешься и до белого лебедя,  — пробормотала девушка, вспомнив эту мало употребляемую старинную поговорку.  — Я должна перебороть себя!
        Загудел айфон. Тая вздрогнула и глянула на дисплей. Увидев, что определился номер Антона, она поморщилась. Это был ее бывший. Они встречались три года, причем по настоянию родителей. Их отцы имели совместные дела и как-то «за рюмкой чая» решили, что неплохо бы объединить семьи. Ребят познакомили на общей вечеринке, и они понравились друг другу. Таю устраивало, что парень из ее круга. Ее больше всего напрягало, когда за ней начинали ухлестывать «бедные студенты». Тая видела в этом неискренность и желание устроиться в жизни за счет богатой наследницы. По этой причине у нее практически не было друзей, а поклонников-нищебродов она моментально отшивала. С Антоном было приятно проводить время, они понимали друг друга, ведь выросли «в одной песочнице». Но страстного чувства она не испытывала. Когда Тая получила диплом, Антон неожиданно сделал ей предложение. И у нее словно открылись глаза. Девушка представила их дальнейшую жизнь, где все разложено по полочкам и расписано на десятилетия вперед. Ей стало и скучно и страшно одновременно. И она твердо отказала Антону. Он уговаривать не стал, и они мирно
разошлись. Родители пытались «образумить молодых», но девушка была непреклонна.
        — Привет,  — вяло ответила Тая.
        Антон поздоровался, спросил, как дела и каковы планы на новогодние праздники.
        — Мы всей компанией в Куршевель,  — сообщил он.  — Охота подышать свежим воздухом, покататься на лыжах. Может, с нами?
        — Не, я с папой,  — ответила Тая.  — Ты же знаешь, как он трепетно относится к этому празднику. После смерти мамы мы проводим новогоднюю ночь только вдвоем.
        — Я подумал, что возможно Глеб Васильевич захочет с нами,  — сказал Антон.
        — Это вряд ли,  — тихо произнесла Тая.
        — Как на личном фронте?  — неожиданно спросил он.
        — Тишина,  — с усмешкой ответила она.
        — Так я и думал!  — отчего-то развеселился Антон и довольно рассмеялся.
        — Чего ржем?  — сухо спросила девушка.
        — Радуюсь, что у тебя плохое настроение из-за этого,  — охотно ответил он.  — Будешь знать, как отшивать достойных и перспективных молодых людей.
        — Себя имеешь в виду?  — с улыбкой проговорила Тая.
        — А то! Чем плохо-то было?
        — Хорошо. Да вот как-то… предсказуемо,  — сказала она.  — Мне от одной перспективы подобного замужества скучно стало.
        — Будешь искать любовь, которая победит смерть? Так, кажется, вы, девушки, говорите? О таком мечтаете?
        — Слушай, Антош, мы с тобой все это уже обсуждали, и не раз. Ты чего хочешь-то?  — начиная раздражаться, ответила она.
        — Говорю же, поехали с нами! За этим и позвонил. Меня родители день и ночь пилят, что такую невесту упустил. Утомили своими нотациями. Я и познакомиться толком ни с кем не могу, прямо тотальный контроль.
        — Меня тоже отец достает,  — сообщила Тая.
        — Вот! Мой твоего тоже пригласил, насколько мне известно. И твой типа ответил, что будет Новый год встречать вдвоем с дочерью. Если ты согласишься поехать, то и Глеб Васильевич отправится со всей компанией. Мы сделаем вид, что снова общаемся с удовольствием  — хотя я и так очень тепло к тебе отношусь и никакого зла за отказ не держу  — и отстанут от нас. И мы развлечемся на курорте на полную катушку. Глядишь, встретим своих половинок. Все же новогодние праздники имеют какую-то магическую силу, давно заметил, что люди становятся добрее и романтичнее в эти дни. Что скажешь?
        Тая встала и подошла к окну. Начало смеркаться, сине-сиреневое туманное марево заполнило пространство. Зажглись уличные фонари, и их тусклый золотистый свет подкрасил густоту декабрьских сумерек.
        «День проходит, а я так и не решилась выполнить задание Влада»,  — подумала Тая, не сводя глаз с мусорных баков, расположенных в углу двора.
        Ее передернуло от отвращения.
        — Чего молчим?  — услышала Тая и пришла в себя.
        Она плотнее прижала айфон к уху и тихо сказала:
        — Подумаю.
        — Думай скорей,  — посоветовал Антон.  — До Нового года чуть больше недели.
        — Понимаешь, у меня тут работа подвернулась,  — сообщила девушка.  — Роль предложили!
        — Да что ты? И прямо в настоящем кино?  — ехидно уточнил Антон.  — Ты же в сериалах не хочешь светиться.
        — Да, в кино!  — с вызовом ответила Тая.  — Правда, это телевизионный фильм, но двухсерийный.
        — Очередная слюнявая мелодрама?  — усмехнулся он.  — Полно сейчас такого на экранах!
        — Вовсе нет!  — с обидой ответила Тая.  — Это экранизация историй Андерсена. И вообще отстань! Надоел! Хорошо, что мы расстались. Представляю семейную жизнь с таким занудой, как ты. Тоска смертная…
        — Короче, ты не в духе, так что прощаюсь. У тебя два дня, чтобы решить насчет Куршевеля. Пока!
        Тая услышала короткие гудки и поморщилась.
        «Даже ответа не дождался,  — подумала она и бросила айфон на диван.  — Вежливый и воспитанный, называется. Трубку бросает… А ну его!»
        Тая включила ноутбук и легла на диван. Зайдя в Сеть, нашла текст «Девочка со спичками» и открыла его для чтения он-лайн. Она решила не торопиться и вникнуть в атмосферу, созданную писателем.

        «Морозило, шел снег, на улице становилось все темнее и темнее. Это было как раз в вечер под Новый год. В этот-то холод и тьму по улицам пробиралась бедная девочка с непокрытою головой и босая…
        В стареньком передничке у нее лежало несколько пачек серных спичек; одну пачку она держала в руке. За целый день никто не купил у нее ни спички  — она не выручила ни гроша. Голодная, иззябшая, шла она все дальше, дальше… Жалко было и взглянуть на бедняжку! Снежные хлопья падали на ее прекрасные, вьющиеся белокурые волосы…»
        Тая свернула «окно», вскочила и бросилась в спальню. Она встала перед большим зеркалом в дверце шкафа и внимательно вгляделась в отражение. Блондинка от природы, она обладала какой-то неяркой хрупкой прелестью  — белая нежная кожа, серо-голубые глаза, тонкий прямой нос, небольшие красиво изогнутые губы обычно розового оттенка, очень светлые волосы до плеч. Но они были прямыми. Тая машинально провела по распущенным прядям, затем взяла стайлер и быстро накрутила кудри. Сбрызнув их лаком, придирчиво осмотрела прическу в зеркале. Аккуратные «голливудские» локоны показались ей не совсем подходящими для образа нищей девочки, и Тая растрепала их.
        И вернулась на диван.

        «Во всех окнах светились огоньки, по улицам пахло жареными гусями: был канун Нового года  — вот об этом она думала.
        Наконец она уселась в уголке, за выступом одного дома, съежилась и поджала под себя ножки, чтобы хоть немножко согреться. Но нет, стало еще холоднее, а домой она вернуться не смела, ведь она не продала ни одной спички, не выручила ни гроша…»
        Тая снова вскочила и начала рыться в шкафу. Она точно помнила, что засунула куда-то коробок длинных спичек для камина. Как-то прогуливаясь в Измайлове по рядам с антикварными вещицами, увидела прелестную безделицу  — колпачок для гашения свечей. Ей понравилась фигурка кошечки, искусно отлитая и прикрепленная на ручку. Животное словно потягивалось, изящно выгибая спинку и лапами придерживая основание колпачка. Продавец уверял ее, что это «восемнадцатый век, Франция, позолоченная латунь» и запросил баснословную сумму. Но Тая умела торговаться с мужчинами. Она моментально принимала вид обиженного ангелочка и хлопала ресницами. И это, как правило, срабатывало. И в этот раз продавец тут же снизил цену вполовину, да еще и сделал подарок  — коробок каминных спичек.
        — Ага, вот!  — обрадованно пробормотала девушка, вытаскивая пакетик.
        Она решительно двинулась в коридор и вынула из мешка купленное накануне пальто. Засунув в карман спички, положила его на пуфик. Затем переоделась в остальные вещи из секонд-хенда. Повертевшись перед зеркалом, поморщилась и тяжко вздохнула.
        «Ну и вид!  — размышляла Тая.  — Неужели я смогу выйти на улицу в этом рванье? И что я скажу консьержке!»
        Она еще раз критически осмотрела себя. Контраст показался ей кричащим: тонкое белое лицо с чистой нежной кожей и ясными глазами и потрепанная невзрачная одежда явно с чужого плеча.
        Тая вынула из сумочки косметичку, но замерла, задумавшись. Затем тряхнула волосами и отправилась в спальню. Достав коробочку театрального грима, «испачкала» лицо грязными разводами, а пушистые прядки густо намазала гелем, и они повисли тусклыми склеенными паклями вдоль щек.
        — Ну я и уродина!  — сказала она, глядя на себя.  — Даже настроение изменилось от такой внешности. А ведь Влад прав, только так и можно вжиться в образ! Вон, в глазах тоска появилась. Э-эх, «было бы болото, а черти найдутся».
        Тая вышла в коридор и надела пальто. Она подняла воротник и снова остановилась. В большом зеркале девушка видела нелепо одетое существо с грязными растрепанными волосами. Ее передернуло от отвращения, к тому же пальто пахло отчего-то псиной. Тая взяла флакончик духов марки Кензо и брызнула на волосы, затем вынула из шкафа ярко-красный шарф с вышитыми по краям белыми птичками и намотала его на шею. Это был подарок Берты на день рождения, который она так ни разу и не надела. И сейчас решила, что и нищенка имеет право хоть как-то себя украсить.
        Тая беспрепятственно вышла на улицу. На ее счастье, консьержки на месте не оказалось. Девушка решительно двинулась в угол двора к помойным бакам. Но когда увидела возле них дворника, изучающего брошенный кем-то детский велосипед с погнутой рамой, то резко развернулась и пошла прочь, даже не приблизившись.
        «Не буду же я на глазах нашего дворника отираться у мусорки,  — оправдывала себя Тая, выходя со двора.  — Он же расспрашивать начнет. Ему до всего дело есть. А вдруг узнает меня? Ну уж нет!»
        Она завернула за угол и оказалась на улице Большая Ордынка. Тая испуганно смотрела на прохожих, но было уже темно, к тому же пошел снег, и создавалось ощущение, что до девушки в мужском громоздком пальто никому не было дела. Она накинула шарф на голову, засунула руки в карманы и побрела «куда глаза глядят». Снегопад утихал, хлопья падали реже, но стали будто крупнее. Тая поймала на ладонь пушистый, но хрупкий комочек слепленных снежинок, лизнула его и невольно начала улыбаться своему поведению. Она неожиданно расслабилась, «нищенский прикид» уже не вызывал такого дискомфорта, и девушка решила максимально вжиться в образ и ощутить себя «внутри сюжета».
        Тая остановилась возле празднично украшенной витрины «Интерьерной лавки». Она с восхищением смотрела на созданную дизайнером картину: кофейный столик на изогнутых ножках, с красиво расположенным на нем позолоченным сервизом, красными салфетками и красными же витыми свечами, пушистая елочка, убранная игрушками и гирляндами в одной гамме  — золотисто-белой, горка подарочных коробочек под ней, перевязанных нарядными лентами, рассыпанные по полу серебристые снежинки. Матово-молочный ночник в виде большого шара стоял в углу и излучал мягкий неверный свет, придавая интерьеру уют и таинственность.
        — Ты чего тут забыла? Пошла вон!  — раздался резкий недовольный голос, и Тая вздрогнула, вырванная из сказочного мира новогодней фантазии.
        — Что вы себе позволяете?  — обидчиво ответила она и отпрянула от витрины, глядя на плотную фигуру охранника, вышедшего из дверей лавки.
        — Чего, чего?  — зло спросил он, двигаясь к девушке.  — И кто это тут вякает?
        — Что вы себе позволяете?  — растерянно повторила Тая и отступила на шаг.
        Но охранник отвечать не стал. Он подскочил к девушке, приподнял ее за воротник и оттащил от витрины. Затем толкнул что есть силы в спину. Тая так испугалась, что сопротивляться не стала, и бросилась прочь.
        — Вали отсюда, оборванка!  — раздалось ей вслед.  — И больше тут не появляйся! Нечего богатых господ отпугивать. Ишь, моду взяли отираться возле приличных магазинов, да попрошайничать. А мне потом выговор…
        Тая уже бежала, от стыда пылали щеки, слова охранника жгли и вызывали слезы. Она перелетела дорогу на красный свет, услышала «пару ласковых» от водителей и расплакалась. Забившись за ближайшую палатку  — а Тая находилась возле метро «Третьяковская» и оказалась на площадке рождественской ярмарки,  — она сжалась и всхлипывала, опустив голову. Девушке казалось, что каким-то неведомым образом она из своего привычного комфортного и безопасного мира попала в чуждую ей и жестокую реальность со злыми людьми и темным неприветливым городом. Она стояла, уткнувшись горячим лбом в холодную стену палатки-домика, и пыталась успокоиться.
        «Сейчас вернусь домой, сниму все это тряпье, выброшу его, потом встану под горячий душ,  — думала Тая.  — На сегодня с меня экспериментов хватит! Я уже очень сильно прониклась образом бедной гонимой девочки!»
        Она вытерла слезы, невольно размазав грим.
        — Кто это тут ревет?  — услышала Тая приглушенный голос и отодвинулась от стенки домика.
        Дверца приоткрылась, кто-то посмотрел на девушку в щель. Тая захотела уйти, чтобы не нарываться снова на неприятности.
        — На-ка, милая, угостись!  — раздался бодрый голос, и дверца распахнулась.
        Продавщица рождественских безделушек, полная, краснолицая, в уборе Снегурочки, казавшемся нелепым обрамлением ее пожилого щекастого лица, вышла из домика и протянула девушке большой расписной пряник и пластиковый стаканчик с дымящимся чаем.
        — Нет, что вы!  — растерянно пробормотала Тая.
        — Бери, девонька,  — участливо ответила женщина.  — Сладенькое всегда настроение поднимает. А то плачешь у меня тут, я же слышу. Обидели тебя эти сволочи! Ох, и злые они! Уж мы-то знаем!
        — Кто?  — с недоумением спросила девушка и взяла угощение.
        — Ты ж у церкви работаешь?  — уточнила продавщица и махнула рукой в сторону возвышающегося на противоположной стороне улицы храма Всех Скорбящих Радость.  — А там попрошайки ох и лютые, своего не упустят, готовы на все ради наживы. Мы уж тут сколько раз видели, как они дерутся. И не просто тумаки раздают, а до крови.
        Тая со странным любопытством посмотрела на противоположную сторону Большой Ордынки. И правда, неподалеку от входа в церковную лавку примостились какие-то оборванцы. Они кланялись всем прохожим, идущим мимо, крестились и протягивали сложенные чашечками руки.
        — Чего не поделили-то?  — поинтересовалась продавщица, изучая лицо Таи.  — А ты совсем молоденькая!  — добавила она.  — И свеженькая, хоть и чумазая. Неужели сиротка? И нет никого у тебя?
        — Мама давно умерла,  — зачем-то сообщила Тая, и непрошеные слезы снова набежали и защипали глаза.
        «Что это со мной?  — изумилась девушка, стараясь избавиться от жалости к самой себе.  — Видно, я на самом деле талант, как все твердит Берта. Надо же так в образ войти! Я реально ощущаю себя круглой сиротой, всеми покинутой и обиженной на весь свет».
        — Так есть же всякие там органы опеки,  — сочувствующим тоном сказала продавщица.  — Тебе лет-то… пятнадцать, не больше? Самый сложный возраст для девушки. Тем более такой хрупкой и хорошенькой.
        — Спасибо,  — искренне ответила Тая.  — Мне приятно.
        — Уходи ты с паперти! Не дело это…  — с чувством проговорила продавщица.
        — Есть тут кто?  — раздался громкий возмущенный мужской голос со стороны прилавка.  — Да! Стоим уж минут пять,  — вступил визгливый женский.
        — Ой, работать мне надо, девонька,  — торопливо сказала продавщица и нырнула в проем.  — Удачи тебе!
        — Спасибо,  — растерянно ответила Тая, глядя, как дверь плотно закрывается.
        Она начала улыбаться. Игра ей уже нравилась. Тая ощутила какой-то азарт и решила отправиться «на паперть», чтобы довести дело до конца и полностью войти в образ. Она представила, как расскажет насмешливому помощнику режиссера о своем эксперименте, и заранее веселилась, предугадывая его реакцию. Влад точно такого от нее не ожидал. И девушке уже очень хотелось увидеть его лицо, когда она красочно распишет ему, как тусовалась с нищими.
        Тая вытерла остатки слез и решительно двинулась через дорогу. Приблизившись к церковной лавке, она остановилась напротив старухи. Та сидела на фанерном ящике, опустив голову и бормоча что-то наподобие молитв. Вязаная серая шаль скрывала ее волосы и пол-лица, на груди был прикреплен булавкой помятый бумажный образок Божьей Матери. Рядом со старухой стояла, прислонившись спиной к стене, молодая женщина с синюшным испитым лицом. Она держала пластиковую чашку. В паре шагов сидели на корточках два парня бомжеватого вида.
        — Чего тебе?  — недружелюбно поинтересовалась старуха, поднимая голову и окидывая замершую девушку оценивающим взглядом.
        — Так…  — растерянно ответила Тая.
        — Место куплено, а ты иди своей дорогой, нам тут чужих не надо,  — раздраженно сказала старуха.
        — Или ты от старшого?  — уточнила алкоголичка и отлипла от стены.  — Новенькая?
        — Не знаю,  — еще больше растерялась Тая и зачем-то протянула ей пряник и чай.
        Та кивнула и взяла. Немного отодвинувшись, нехотя предложила «новенькой» вставать рядом. Тая прислонилась к стене и поморщилась от запаха, исходящего от женщины.
        — Э, погодь!  — возмутился один из парней.  — А может, она на халяву тут пристроилась. Чего на слово-то верить?
        Он подошел к Тае и приподнял ее лицо за подбородок. Она невольно дернулась и ударила его по руке. Он резко прижал ее к стене и начал беззастенчиво тискать.
        — Ты охренел?!  — заорала Тая, пытаясь вырваться, но парень зажал ей рот рукой.
        Женщина-алкоголичка невозмутимо наблюдала за ними, стоя в двух шагах, попивая чай и довольно улыбаясь. Старуха не реагировала. Тая замотала головой и замычала.
        — Не дергайся ты,  — весело посоветовал парень.  — Тощая какая, подержаться не за что, не в моем вкусе,  — заметил он,  — но пахнешь больно сладко!
        Парень навалился на нее всем телом, вдавив в стену. Но неожиданно будто неведомая сила оторвала его от Таи. Девушка открыла глаза и глубоко вздохнула. Какой-то молодой человек держал ее обидчика за шкирку и потряхивал. Дальше события разворачивались стремительно.
        — Стас, в машину!  — раздался громкий голос, и из стоящего у обочины серебристого автомобиля высунулся парень.
        — А мы сейчас тебе наваляем!  — заорал второй бомж и бросился к спасителю Таи.
        Тот уже отпустил его подельника и схватил девушку за руку.
        — Мой телефон!  — пискнула она, заметив, как сверкнули стразы футляра, зажатого в ладони ее обидчика.
        — Это мое!  — грозно заявил тот, но Стас вырвал телефон, схватил Таю и запихнул ее в открытую дверцу.
        — Попадись ты мне, шалава! Кровью умоешься!  — закричали вслед бомжи, но машина уже отъехала.
        — Так-то ты свечку ставишь!  — весело заметил парень, сидевший за рулем.  — Не успел из машины выйти  — и уже влип в историю.
        Он обернулся и недружелюбно глянул на сжавшуюся Таю. Стас сидел рядом с ней и смотрел на отобранный телефон. Это был айфон последней модели, упрятанный в футляр, выполненный по индивидуальному заказу. Его перламутровый корпус украшали виньетки из стразов Сваровски. В середине была выложена звезда, внутри которой красовалось имя «Тая».
        Стас внимательно глянул на девушку, она опустила голову.
        — А это точно твой… ваш гаджет?  — спросил он.
        — Мой,  — уверенно ответила девушка, взяла телефон из его рук и спрятала в карман пальто.  — Спасибо, что спасли меня от этих уродов!  — после паузы добавила она.
        — И вас зовут Тая?  — продолжил расспросы Стас.
        — Откуда ты знаешь?  — рассмеялся водитель.
        — На корпусе написано,  — пояснил он.
        — Значит, Тая,  — пробормотал водитель.  — А меня Валентин. Вот и познакомились. Вас куда отвезти, девушка?
        — Можно за углом высадить,  — растерянно ответила она и глянула на Стаса.
        Он смотрел на нее, не отрываясь, в его глазах читалось любопытство. Тая смутилась. Она видела перед собой красивого парня, блондина с ясными голубыми глазами, правильными аристократическими чертами лица, модной стрижкой и хорошо одетого. Стас нравился ей, и при других обстоятельствах она была бы не прочь продолжить знакомство. Но как объяснить, отчего она оказалась в таком месте и в таком виде? Тая глянула на себя в зеркальце заднего вида и ужаснулась. Волосы разлохмачены, лицо измазано растекшимся гримом. Она выглядела как настоящая бомжиха. Это было выше ее сил, и Тая попросила немедленно ее высадить. Они в этот момент свернули на Большую Полянку. Машина остановилась.
        — Вернетесь к своим товарищам?  — предположил Стас и поморщился.
        — С чего вы взяли, что я из этой компании?  — заносчиво ответила она и открыла дверцу.  — Я вовсе не нищенка!
        — Да знаем мы!  — насмешливо сказал Валентин.  — Аскеры довольно неплохо зарабатывают во всем мире.
        — Кто?  — удивилась Тая.
        — Аскеры,  — повторил Валентин,  — профессиональные попрошайки. Ты что, даже не слышала такого названия?
        — Откуда?  — ответила она и пожала плечами.  — Я не имею к ним никакого отношения.
        — Что же вы тогда делали у церкви?  — уточнил Стас, продолжая обращаться к девушке на «вы».
        И Тае это было отчего-то приятно.
        — А может, я переодетая принцесса?  — задорно ответила она и выбралась на улицу.
        — Ага, как же, ври больше!  — услышала голос Валентина.  — После таких «принцесс» салон дезинфицировать придется.
        — Прекрати!  — резко одернул его Стас.
        — «Дурака учить, что мертвого лечить»,  — кинула Тая.
        Но ответ выслушивать не стала. Закусив губы от обиды, она быстро пошла прочь, засунув руки в карманы пальто.
        Дойдя до ближайшего угла, Тая свернула в переулок, чтобы выйти на Большую Ордынку.
        «Встретила интересного симпатичного парня, и на тебе!  — с досадой думала она, ускоряя шаг.  — Даже толком не познакомились. И что мне мешало взять его номер телефона? Хотя да, в таком-то виде!»
        Она растопырила полы пальто и оглядела порванную кое-где ткань. Грязные разводы довершали картину.
        — Быстрей домой!  — пробормотала она, опуская руки.  — Избавиться от этого ужаса.
        Тая ускорила шаг, но, приблизившись ко входу в кафе, украшенному новогодней гирляндой из мерцающих разноцветных шариков, остановилась. Сбоку от двери находился молодой человек, он переминался с ноги на ногу и вглядывался в прохожих. У обочины притормозило такси, из него выпорхнула девушка и бросилась к нему. Парень подхватил ее и крепко прижал к себе. Они счастливо рассмеялись. Затем оторвались друг от друга и глубоко заглянули в глаза. Их силуэты, окрашенные миганием гирлянды, казались сказочными. В этот момент снова пошел снег. И белые пушистые комочки, летящие на влюбленных сверху, превращались в разноцветные, когда попадали в их пространство. Это выглядело волшебно, и Тая замерла, любуясь картиной. Парень и девушка поцеловались. Их фигуры слились в одно целое, снег окутал их защищающей вуалью. Тае казалось, что они остались одни в своем мире, наполненном счастьем и любовью. Она ощутила укол зависти и тяжко вздохнула.
        — «Ти ж мене пiдманула, ти ж мене пiдвела…»  — раздался звонкий визгливый голос, и из кафе вышли двое мужчин в сильном подпитии.
        Они поддерживали друг друга. Тот, что был повыше, продолжил:
        — «Ти ж мене, молодого, з ума з розума звела…»
        Они глянули друг на друга и начали заливисто смеяться.
        — Во!  — закричал тот, что был ниже ростом, и указал на влюбленных.  — Так-то все и начинается! А потом и «пiдманула»! Беги, хлопче, пока не поздно!  — добавил он.
        Но парень отвечать не стал. Он обнял подругу, и они быстро пошли прочь. Гуляки снова переглянулись и дружно расхохотались. Тая двинулась мимо них, опустив голову.
        — Красотка, а не выпить ли нам?  — обрадованно заявил тот, что повыше, и схватил девушку за локоть.
        Она резко повернулась и грозно на него глянула.
        — Фу, грязнуля!  — скривился мужчина.
        — Отстань!  — зло крикнула она и вырвала руку.
        — Да кому ты нужна, вонючка,  — беззлобно ответил он и толкнул товарища в плечо.
        Они снова расхохотались, а Тая бросилась бегом по переулку. Но преследовать ее никто не собирался.
        Девушка завернула за угол и прижалась к стене. Ее трясло от обиды, злости и отвращения.
        «Скоты!  — неслись мысли.  — Нажрутся, как свиньи, и лезут своими рылами…. А ну их! Много чести думать о таких. Забыть!»
        Она уткнулась лбом в стену, настроение резко пошло вниз. Тая вдруг вспомнила фрагмент рассказа «Девочка со спичками» и вынула из кармана коробок. Она чиркнула спичкой и подняла ее, глядя на горящий кончик. Ей казалось, что в пальцах крохотная, но яркая звездочка, испускающая свет и озаряющая темный переулок. Тая начала улыбаться и повернула руку вправо.
        В той стороне был тупик, в конце которого возвышался старинный трехэтажный особняк. Девушка потушила спичку и вгляделась в здание. Особняк был красиво освещен, и Тае показалось, что она снова перенеслась в сказку. Дом был красного цвета, белые классические колонны украшали его портал, сверху и над каждым окном первого этажа располагались замысловатые барельефы. И Тая реально ощутила, что она бедная замерзшая девочка, которая бродит по ночным улицам и любуется дворцами, украшенными к новогодним праздникам. Ей снова стало жаль себя, и так сильно, что невольные слезы увлажнили глаза.
        «Вот это я вошла в образ!  — восхитилась Тая, вытирая щеки.  — И как это оказалось увлекательно! Надо запомнить эти эмоции и в точности воспроизвести их, когда я буду на съемочной площадке».
        Девушка вгляделась в особняк. Окна были освещены, и она постаралась представить, что там в разгаре бал и ей очень хочется оказаться на нем и закружиться в вальсе с настоящим принцем. Перед ее внутренним взором появилось лицо нового знакомого Стаса, его голубые глаза смотрели ласково, яркие губы улыбались. Тая зажмурилась и тоже начала улыбаться, слезы высохли, она словно слышала нежную музыку и ощущала, как сильные руки придерживают ее за талию, обтянутую бальным платьем. Она оторвалась от стены и начала покачиваться в такт воображаемой мелодии.
        «I love you!
        Что означает: «Я тебя люблю!»
        А между нами океан,
        Борьба систем,
        На страже часовые пояса,
        Но разрывает телефон
        Пространство без проблем,
        И слышит космос только наши голоса…»  —
        громко понеслась по переулку песня Игоря Талькова, затем хлопнула дверь, и все стихло.
        Тая вздрогнула и открыла глаза, моментально вернувшись в реальность. Она осознала, где находится. Это был Черниговский переулок, особняк раньше принадлежал капитану лейб-гвардии Преображенского полка Василию Ржевскому, затем переходил к нескольким купеческим семьям. Сейчас здесь располагался Международный фонд славянской письменности и культуры. Во дворике, в старинном служебном строении, разместили Музей Игоря Талькова. Тая не раз гуляла здесь с отцом, который очень любил Замоскворечье и с удовольствием рассказывал дочери историю старинных зданий этого «заповедного» района Москвы.
        «Ну вот, сказка разрушена!»  — недовольно подумала она, глядя на двух парней, вывернувших из дворика и идущих по переулку в ее сторону.
        — Но «Чистые пруды» все равно шедевр на все времена,  — громко говорил один из них.
        — Согласен!  — ответил другой.  — Тальков гений!
        Тая вжалась в стену, но парни прошли мимо нее, не обратив внимания. И она вздохнула с облегчением.
        «Все! На сегодня с меня приключений хватит»,  — решила девушка, покидая переулок.
        Благополучно добравшись до дома, Тая первым делом разделась догола и упаковала «прикид нищенки» в мешок для мусора. Затем долго стояла под горячим душем. Она испытывала двойственные чувства: с одной стороны, девушка была довольна таким удачным экспериментом вхождения в образ, с другой  — никак не могла избавиться от какого-то мерзкого ощущения, словно она нечаянно измазалась в вонючей грязи, которую не смогла смыть даже при помощи ароматного геля для душа и горячей воды. Перед глазами все вставало одутловатое серое лицо навалившегося на нее бомжа, его пустые оловянные глаза, трясущиеся мокрые губы, она будто чувствовала его руки, шарящие по ее телу. Ее снова и снова передергивало от отвращения. Тая накинула шелковый халатик и забралась на диван. Она обняла большого белого плюшевого медведя и прижалась к нему.
        «Уже завтра я все забуду,  — успокаивала она себя.  — Этот эпизод пойдет в мою копилку житейского опыта. А как говорит пословица: «Один добытый опыт важнее семи мудрых поучений». Этот противный осадок пройдет, и останутся только чистые эмоции, необходимые мне для работы. И пора абстрагироваться от реальности. Буду думать, что это была всего лишь игра, тем более это так и есть!»
        Тая начала улыбаться. Она уже видела только красивое лицо Стаса, на сердце стало тепло, нежность затуманила взгляд. Но тут же ей вспомнился резкий голос Валентина: «После таких принцесс салон дезинфицировать придется». Она тряхнула влажными волосами и откинула игрушку.
        — Забыть!  — сказала она.  — Я для них аскер. Но Стасу должно быть приятно, что он совершил геройский поступок и спас бедную девушку от грязных домогательств. Так что он меня долго не забудет, ведь любой человек гордится своими благородными поступками и оставляет их в памяти.
        Раздался вызов видеодомофона. Тая вскочила с дивана.
        — Кого это черт принес так поздно?  — пробормотала она и пошла к двери.
        Оказалось, что это Берта.
        — Ты не одета?!  — возмущенно начала та, едва войдя в квартиру.  — И голова мокрая! Ты не идешь? А ведь обещала!
        — Э-э…  — растерялась Тая, глядя на подругу и пытаясь вспомнить, о чем они договаривались.
        Поход «в трущобы» настолько изменил ее реальность, что Берта казалась выходцем из Зазеркалья, не имеющим к ней никакого отношения.
        — Тая! Очнись!  — раздраженно проговорила Берта, скидывая дубленку и разуваясь.  — У тебя полчаса. Но если ты раздумала, то могла бы и позвонить. Хорошо еще, что клуб в этом районе, можно пешком дойти.
        — Точно!  — обрадовалась Тая, наконец придя в себя и вспомнив, что у ее подруги сегодня важное «собеседование».
        Берта была девушкой из очень обеспеченной семьи, именно поэтому Тая сразу решила еще на первом курсе дружить с ней. Она с предубеждением относилась к ребятам «не ее круга», и уж тем более к «понаехавшим», считая, что искренних отношений с ними в принципе быть не может и что «бедным» нужны только ее деньги. Взаймы Тая никогда и никому не давала. В этом они с Бертой были похожи. На курсе девушек недолюбливали, считая высокомерными и заносчивыми стервами. Но им было наплевать, их вполне устраивало общество друг друга. Но Тая будто скользила по течению жизни, особо не углубляясь и на все реагируя несколько отстраненно. Она лишь на сцене давала себе волю, раскрепощалась и позволяла сильным эмоциям захватить себя. И только поэтому Тая любила актерство, для нее это было своего рода психотерапия. Но Берта, в отличие от подруги, жила жадно и взахлеб, она обожала всевозможные эксперименты и постоянно пыталась втянуть Таю в какую-нибудь очередную авантюру. Наперекор родителям, потомственным юристам, она поступила во ВГИК. Еще со школы Берту невыносимо огорчала и раздражала собственная внешность, и едва ей
исполнилось восемнадцать, начала «тюнинговать» свое тело. От природы девушка была худосочной и невыразительной: русые волосы, серые глаза, плоская грудь, узкобедрая мальчишеская фигура. Берта не могла так выглядеть, идеальную внешность она представляла по-другому и первым делом «подкачала» губы. Но сделано это было так искусно, что ощущения «надутых валиков» не возникало, все выглядело естественно. Затем она занялась телом и упорно ходила на фитнес, формируя идеальную фигуру. Довершили образ силиконовая грудь и «сделанные» ягодицы. После похода к очередному модному стилисту Берта заимела густые черные как смоль волосы, персиковый загар и имидж «роковой пожирательницы мужчин». Наряды стала выбирать сексуальные и женственные, но вкус ей не изменял, и она ухитрялась выглядеть достойно и элегантно. Тая с улыбкой наблюдала за всеми экспериментами подруги, но упорно отказывалась следовать ее примеру, несмотря на настойчивые уговоры. Она предпочитала оставаться такой, какой ее создала матушка-природа, и считала, что ее естественность это особая фишка.
        Берта, достигнув идеальной, по ее мнению, внешности, на этом не успокоилась и отправилась на курсы стрип-пластики. Тае эта затея как раз понравилась, и она составила подруге компанию. Девушки отучились два месяца. Тая была довольна результатом, она лучше поняла свое тело и способы выражения различных эмоций при помощи танца. Ей это даже помогло в развитии актерского мастерства. Но Берта не угомонилась и решила продолжить обучение в этом направлении. Она отправилась на курсы pole dance, но тут Тая спасовала и категорически отказалась. Берту это не остановилго, и весь последний год обучения во ВГИКе она успевала осваивать не только основную профессию, но и «танцы на шесте».
        — Ну?  — нервно спросила Берта.  — Ты идешь или как?
        — Сейчас соберусь!  — бросила Тая и скрылась в спальне.
        Берта хмыкнула и уселась на диван в гостиной. Она достала из сумочки айфон и вышла в Интернет. Открыв одну из своих страничек в соцсетях, начала просматривать. Прочитав личное сообщение, громко расхохоталась, вскочила и отправилась в спальню. Не постучав, зашла. Тая только что надела темно-синее коктейльное платье и пыталась застегнуть молнию на спине.
        — Да помоги же!  — напряженно сказала она.  — И оторвись от телефона!
        — Да-да,  — пробормотала Берта и застегнула молнию.
        — Чего у тебя там?  — с любопытством спросила Тая, подходя к туалетному столику и открывая шкатулку с украшениями.
        — Умора!  — весело ответила Берта и уселась на кровать, не сводя глаз с дисплея.  — Помнишь Люську с параллельного потока? Ну такая рыжая, в веснушках…. Характерные роли ей всегда предлагали…
        — И?  — спросила Тая, вынимая из шкатулки платиновые серьги в виде длинных гладких полосок с крохотными бриллиантами на кончиках.
        — Она тут мне описала, как пробовалась на роль Бабы Яги, я уже слезами умылась… вот, слушай: «…режиссер ненормальный, говорит, что мне грим совсем не нужен и что я буду этакой нано-Ягой. Предложил сыграть так, чтобы в натуральном виде все поверили, что я и есть настоящее воплощение сказочного зла, типа это высшая степень актерского мастерства. А ведь мне обидно! И так постоянно дразнили  — «рыжая-бесстыжая и нос морковкой». Но тут вообще! Без грима во мне бабку-ежку увидели. Берта, что я такая уж страшная?»
        — Люся и правда далеко не красавица,  — заметила Тая, надевая серьги.
        — Я уже ей написала, чтобы соглашалась, а на гонорар сделала себе пластику,  — задорно ответила Берта.
        — Ты со своей идеей боди-модификаций можешь достать кого угодно!  — ворчливо проговорила Тая и нанесла блеск на губы.
        — Кстати, что у тебя с ролью?  — другим тоном поинтересовалась Берта и вышла из Сети.
        — А у тебя?  — вопросом на вопрос ответила Тая.
        — Эпизод в одной серии,  — недовольно сказала Берта.  — К тому же роль какой-то заезжей стриптизерши, пытающейся соблазнить главного героя.
        — Твой внешний вид…  — начала Тая.
        — Оставь!  — бросила Берта и встала.  — И не уходи от темы. Или решила скрыть успех от подруги? Но не забывай, что это я познакомила тебя с Владом…
        — Ладно, не кипятись! Ничего интересного пока сообщить не могу. Да, мой типаж подошел, но мне надо войти в роль. Так что пока изучаю сценарий.
        Тая замолчала. Ей хотелось рассказать подруге о походе «в трущобы», но, зная болтливость Берты и ее чрезмерную общительность, она боялась, что это тут же станет достоянием «общественности», и соцсети очень в этом ей помогут.
        — Вообще я рада!  — после паузы искренне сказала Берта.  — Может, ты и права, что отказываешься от эпизодических ролей. Если все получится, то сразу засияешь в главной.
        — Не хочу забегать вперед,  — уклончиво ответила Тая.
        — Боишься сглазить?
        — А то! Да и сомнения меня одолевают. Получится, как в малоизвестном выражении: «Залетела ворона в боярские хоромы».
        — Любишь ты прибаутки с двойным смыслом,  — рассмеялось Берта.  — И вовсе ты не ворона, а настоящая царь-птица. Так что не грузись, все у тебя получится.
        — Спасибо!  — с улыбкой ответила Тая.  — Я готова, можем отправляться.
        Берта окинула подругу с ног до головы критическим взглядом и со вздохом заметила, что Тая как всегда выглядит элегантно и утонченно.
        Девушки вышли на улицу. Снег тихо падал крупными хлопьями, и Берта открыла зонт. Она подняла его, пробормотав, что ее макияж должен быть безупречным. Они двинулись вдоль домов, разглядывая витрины. И когда поравнялись с интерьерной лавкой, Тая невольно сжалась, заметив у входа все того же охранника.
        — Ой, смотри, какой прикольный подсвечник!  — оживленно проговорила Берта, замедляя шаг.
        Она прильнула к витрине, но Тая потянула ее за локоть, желая быстрее уйти. Охранник уже двинулся к ним.
        — Милые барышни,  — ласково начал он, с улыбкой глядя на девушек,  — заходите! У нас предновогодние скидки!
        Тая глянула на него и снова испытала жгучий стыд. Унижение оставило след в душе, ей хотелось избавиться от него, но она вдруг подумала, что, наоборот, эту сильную эмоцию нужно оставить в копилке памяти и в нужный момент вытащить наружу и использовать в палитре роли. К тому же охранник никак не мог узнать в изысканной, хорошо одетой девушке ту нищенку, которую он пару часов назад прогнал от витрины.
        — Непременно, но в другой раз,  — вежливо проговорила Берта, не сводя глаз с подсвечника в виде хрустальных шаров, соединенных в пирамиду.  — А сейчас мы спешим.
        — А вы еще и промоутером подрабатываете?  — не выдержала Тая и окинула мужчину презрительным взглядом.
        — Да как сказать…  — растерялся он.
        — Ты чего?  — изумилась Берта.
        — Да так,  — сказала Тая, зло глядя на охранника,  — противно смотреть, как он лебезит, прямо стелется. А может, мы нищенки?  — выкрикнула она.
        — Э-э…  — окончательно растерялся охранник.
        — С ума сошла?  — прошипела Берта.  — Что с тобой?
        Она ослепительно улыбнулась опешившему мужчине, схватила подругу за руку и потащила прочь.
        — Извини,  — пришла в себя Тая и начала улыбаться.  — Это я в роль вхожу.
        — А, понятно!  — рассмеялась Берта.  — Да только странный прием, скажу я тебе! Я еще поняла бы, если бы ты и вправду нарядилась бродяжкой…
        — Так я уже…  — начала Тая, но подруга вдруг остановилась и зашлась в приступе смеха.
        Тая замолчала и посмотрела на нее. Берта стояла неподалеку от салона красоты и показывала на светящуюся вывеску. Одна из букв потухла, и Тая прочитала: «Сало красоты».
        — Не хочешь получить услугу «сало красоты»?  — не унималась Берта и давилась смехом.  — Наверняка имеется и «колбасная маска» в таком замечательном салоне.
        — Или «пилинг шкварками»,  — подхватила Тая и тоже начала смеяться.
        — Ой, не могу!  — с трудом ответила Берта, согнувшись пополам.
        — Все, хватит! У тебя уже истерика,  — заметила Тая.
        — Ты права. Макияж размазался? А мне надо выглядеть!  — спохватилась Берта и потащила подругу прочь от салона.
        — Ты что-то чересчур возбудилась,  — заметила Тая.  — Неужели настолько боишься кастинга?
        — А что, это заметно?  — озабоченно спросила Берта.
        — Просто успокойся,  — мягко посоветовала Тая и взяла ее под локоть.  — И помни: жизнь  — это всегда игра.
        Скоро девушки оказались перед входом в ночной клуб. Берта приняла невозмутимый вид, но Тая видела, что подруга всеми силами пытается скрыть волнение.
        — Не трясись, все пройдет на «ура»,  — подбодрила она ее.  — Ты же просто супер!
        — Знаю, но все равно любой просмотр вызывает у меня судорожный страх.
        — Ой, какие снегурочки!  — раздался задорный голос, и из клуба вышел Дед Мороз.  — Хотите погреться? У нас всегда мегажара!
        — А мы не растаем?  — кокетливо уточнила Берта.
        — Растаете!  — весело пообещал он.  — Но только от моих пылких комплиментов!
        — Оригинальный фейс-контроль,  — заметила Тая и улыбнулась Деду Морозу.
        — А то! Креатив для новогоднего настроения,  — радостно ответил он.  — Да только огорчу вас. Клуб сегодня закрыт до восьми вечера.
        — Мы к Ирине Витальевне,  — деловым тоном сообщила Берта.
        — А, на кастинг,  — поскучнел Дед Мороз.  — Проходите!
        Он открыл дверь и пропустил девушек внутрь.
        Берта сразу отправилась в гримерную, а Тая уселась за столик в уголке. Зал тонул в полумраке, был освещен лишь полукруглый подиум. Увидев блестящую линию пилона, Тая усмехнулась. Подруга что-то говорила ей об отдельном номере в новогодней шоу-программе, но она пропустила информацию мимо ушей.
        — Кто там первый?  — раздался резкий голос, и в зал вошла женщина.
        За ней появился парень. Он что-то сказал ей на ухо, она закивала и села на диванчик напротив подиума. Парень махнул рукой, зазвучала рождественская песенка «One Horse Open Sleigh» автора Джеймса Пьерпонта, больше известная, как Jingle Bells. Сверху посыпался мелкий искусственный снежок, на подиум выскочил молодой человек в костюме Санта-Клауса. Он начал танцевать, смешно подпрыгивая в такт музыки. Но вдруг остановился и моментально избавился от одежды. На нем остались только белые стринги, впереди украшенные красным колпачком с пушистым помпончиком. Он начал быстро двигать бедрами, колпачок закачался.
        — Стоп!  — громко сказала женщина.
        Музыка стихла, танцор остановился.
        — Спасибо, мы с вами свяжемся,  — ничего не выражающим голосом произнесла она.
        Стриптизер молча поклонился и удалился.
        «Видимо, эта Ирина Витальевна разборчива и строга,  — решила Тая, наблюдая за происходящим.  — То-то Берта так боялась».
        — Слишком дешево и пошло! Наше заведение несколько другого уровня,  — резко ответила женщина парню, который что-то говорил ей.  — Давай следующий номер.
        На подиуме появились две хрупкие, юные на вид «снежинки». Их костюмы состояли из серебристых коротких юбочек, больше напоминающих пушистые гирлянды, и микроскопических бюстгальтеров в виде снежинок, едва прикрывающих грудь. Блестящие туфли на огромных платформах и металлических шпильках создавали видимость нереально длинных и стройных ног. Белые чулки с широкой кружевной резинкой придавали пикантность облику «снежинок». Номер был стандартным для стриптиза: плавные сексуальные движения, вызывающие ракурсы с высоко поднятыми ногами, совместные позы со слившимися телами.
        Ирина Витальевна просмотрела номер до конца, подозвала девушек к краю сцены и посоветовала чуть доработать, переодев одну из танцовщиц в черный вариант костюма.
        — Но черных снежинок не бывает,  — резонно заметила одна из девушек.
        — Да,  — подхватила другая.  — Вы, наверное, попутали с Одеттой-Одиллией…
        — Вас что-то не устраивает?  — раздраженно поинтересовалась Ирина Витальевна.
        — Хорошо, мы поменяем костюм!  — тут же согласились девушки.
        Когда они покинули зал, возникла пауза. Ирина Витальевна что-то нервно говорила своему помощнику, он быстро все записывал и беспрестанно кивал. Тая отчего-то начала волноваться. Она с нетерпением ждала выступления Берты и гадала, что же подготовила ее подруга.
        — А дальше?  — громко спросила Ирина Витальевна у парня и уселась на диван.
        — Вкусный десерт для наших клиентов,  — ответил он и заулыбался.  — Заявлен твёрк.
        — Прекрасно! Смотрим!  — обрадовалась она.
        «Твёрк?  — изумилась Тая.  — Неужели Берта решила потрясти попой? Жесть!»
        Твёрк, или бути-дэнс,  — одно из ответвлений стиля дэнс-холл, в основе которого активно используется работа ягодиц, бёдер, живота и рук, при этом остальные части тела остаются почти неподвижными. Тая и представить не могла, что ее подруга помимо стрип-пластики освоила еще и этот вид танца.
        Но, к ее изумлению, на подиум вышел парень. Она не знала, что и мужчины занимаются бути-дэнс. На танцовщике, помимо стрингов, ничего не было. Лишь на голове торчали смешные заячьи ушки. Зазвучала зажигательная латинская мелодия, и он лихо начал свой номер, повернувшись к зрителям спиной и активно тряся округлыми ягодицами. С размаху сев в поперечный шпагат, он снова задвигал мышцами. В принципе номер был однообразным: смена поз, выставление «танцующей части тела» на зрителя и тряска. Но что-то было в этом завораживающее, и Тая, не отрываясь, смотрела на артиста. Ирина Витальевна дала ему закончить выступление, затем подозвала к краю сцены. Он склонился к ней, тяжело дыша.
        — Вы нам подходите,  — довольно сказала она.  — Только костюм сменить. У нас новогоднее шоу, а не презентация журнала «Плейбой».
        — Хорошо,  — согласился танцовщик.
        Он ушел, а Ирина Витальевна снова заняла место на диване. Зазвучала стилизованная под клубную «В лесу родилась елочка», и на подиум вышла Берта. На ней был зеленый закрытый купальник, весь расшитый бахромой, похожей на тонкую молодую травку. Берта приблизилась к шесту, плавно обошла его, держась одной рукой за середину, и легко взлетела, ногами вверх, описав круг. Это выглядело волшебно. Бахрома шевелилась от быстрого движения и казалась живой, Берта крутилась на пилоне, принимая немыслимые, на взгляд Таи, позы. Она понимала, какой физической подготовкой нужно обладать, чтобы так непринужденно выполнять сложнейшие вращения. Номер показался ей изысканным и не имеющим ничего общего со стандартным стриптизом. Когда Берта закончила, она буквально стекла с шеста и изящно поклонилась. Тая не выдержала, встала и начала хлопать. Ирина Витальевна обернулась, ее лицо приняло строгое выражение.
        — А вы, собственно, кто?  — сухо спросила она.
        Тая растерялась, она не хотела вызвать недовольство кастинг-менеджера и этим навредить подруге.
        — Мы вместе,  — пояснила Берта.
        Тая приблизилась к подиуму. Ирина Витальевна окинула ее оценивающим взглядом. Тая мило ей улыбнулась.
        — А у вас что за номер?  — уточнил парень, глядя в записную книжку.
        — Я просто… поддержать,  — ответила Тая.
        — Посторонним в зале не место!  — сухо сказала Ирина Витальевна.
        Тая начала злиться и с трудом себя сдерживала, чтобы не наговорить грубостей заносчивому менеджеру.
        — Так что с моим номером?  — решила перевести внимание на себя Берта.
        — Необычно для стриптиза, купальник слишком закрыт,  — заявила Ирина Витальевна.
        — Я раздеваться не буду,  — ответила Берта.
        Улыбка сбежала с ее лица, она спрыгнула с подиума и встала рядом с Таей.
        — Ты просто супер!  — живо сказала та и насмешливо посмотрела на Ирину Витальевну.  — Но не все понимают, что такое пилон.
        — Это вы мне?!  — разозлилась женщина.  — Может, вы и новогоднюю программу за меня составите?
        — И Берта пойдет первым номером!  — задиристо ответила Тая.
        — Что за шум?  — раздался веселый голос, и к ним подошел мужчина.
        — Валентин?  — растерянно произнесла Тая, вглядываясь в него и уже не сомневаясь, что перед ней водитель, увезший ее и Стаса от бомжей.
        — Да,  — удивленно ответил он.  — А мы знакомы?
        — Типа того,  — нехотя ответила она.
        — Простите, но я никак не припомню, где мы пересекались,  — покаянно произнес он.  — Склероз, что ли? Ну не мог я забыть таких очаровательных девушек!
        Тая ощутила легкий толчок локтем в бок и глянула на подругу. Берта чуть приподняла брови.
        «Узнать он меня не может,  — понеслись мысли.  — Поэтому волноваться мне не о чем! Интересно, его очаровательный приятель тоже здесь?»
        Тая пришла в себя и мило улыбнулась.
        — Как-то пересекались на одной тусовке,  — на ходу придумала она.  — Меня зовут Тая, а это моя подруга Берта.
        — Ах да, что-то припоминаю,  — весело ответил Валентин.  — Я застал ваше выступление в конце,  — обратился он к Берте.  — И мне понравилась танцующая на шесте елочка. Ирина Витальевна,  — повернулся он к кастинг-менеджеру,  — надо обязательно включить этот номер в шоу.
        — Но раздеваться я не буду,  — упрямо проговорила Берта.
        — А это и не обязательно!  — сказал Валентин.
        — Как скажете,  — недовольно ответила Ирина Витальевна,  — хозяин-барин!
        — Ну вот и отлично!
        — Я переоденусь,  — встряла Берта.
        — И сразу подпишем договор,  — торопливо произнес парень и пошел за ней.
        — А мы пока чего-нибудь выпьем,  — предложил Валентин и пригласил Таю за столик.
        Ирина Витальевна покинула зал, Тая вздохнула с облегчением. Она почувствовала себя намного свободнее. Валентин заказал возникшему за стойкой, словно по волшебству, бармену два коктейля и устроился напротив Таи. Смотрел он на нее заинтересованно, и девушка снова начала волноваться, что он может неожиданно вспомнить, где они познакомились.
        «Но ведь я была чуть ли не в рубище, к тому же все лицо перемазано грязью,  — успокаивала она себя.  — Он просто не может узнать во мне ту нищенку!»
        — Вы тоже танцовщица?  — с любопытством спросил Валентин.
        — Нет, я актриса,  — ответила она.  — Как и моя подруга. Мы обе выпускницы ВГИКа. Пилон  — ее хобби.
        — И у нее отлично получается!  — оживленно заметил он.  — А ведь крутиться на шесте не так-то просто, как думают многие.
        — Именно!  — подхватила Тая.  — И ваша Ирина Витальевна, по-моему, недооценила искусство моей подруги. «Дура спит, а счастье у ней в головах стоит»,  — тихо добавила она.
        — Что?  — удивился Валентин.
        — Не обращайте внимания,  — спохватилась Тая.  — Так, пришла на ум поговорка.
        — Впервые слышу, но интересно,  — заулыбался он.  — Надо запомнить!
        — И что с номером моей подруги?  — уточнила она.
        — Не волнуйтесь, все будет хорошо. Решаю здесь я!  — мягко проговорил Валентин.  — Это мой клуб.
        — У вас очень мило,  — сказала она.
        — Спасибо,  — ответил он и улыбнулся.  — Жду вас на новогоднее шоу.
        — Возможно, я уеду через пару дней,  — сообщила Тая.
        — Ну да, ну да,  — закивал он,  — новогодние каникулы негоже проводить в Москве. И куда, если не секрет, отправится такая очаровательная девушка?
        — В Куршевель,  — невозмутимо ответила Тая.
        — О!  — только и сказал он.
        Глава вторая
        «Жил-был принц, он хотел взять себе в жены принцессу, да только настоящую принцессу. Вот он и объехал весь свет, искал такую, да повсюду было что-то не то; принцесс было полно, а вот настоящие ли они, этого он никак не мог распознать до конца, всегда с ними было что-то не в порядке».
    «Принцесса на горошине», Ганс Христиан Андерсен
        Курорт встретил Таю прекрасной погодой. Антон ждал девушку в аэропорту и доставил на место. Они вышли из машины, и Тая окинула взглядом двухэтажное шале из красноватого дерева. Ярко-синее небо, белый снег, зеленые вековые ели сразу настроили ее на миролюбивый лад. Тая вдохнула полной грудью свежий, кристально чистый воздух и посмотрела на лыжников, которые выезжали, казалось, прямо из дверей гостиниц.
        — Как же здесь хорошо!  — восторженно проговорила она.  — Спасибо, что вытащил из грязной Москвы.
        — Жаль, что Глеб Васильевич не приехал с тобой,  — заметил Антон, ставя дорожную сумку девушки на пол возле диванчика, с аккуратно уложенными на нем бежево-розовыми подушечками.
        — Дела даже под Новый год,  — со вздохом ответила она, оглядываясь.
        Гостиная в стиле «французский прованс» выглядела уютно. Портьеры кремового цвета в мелкий розовый цветочек, узкая полоска из этой же ткани по краю деревянных панелей потолка, три небольших дивана со множеством пухлых подушечек, живые цветы, округлые настольные лампы с розовыми абажурами  — интерьер казался домашним. Довершала убранство огромная живая ель, украшенная игрушками и гирляндами. Тая скинула куртку из голубой норки и села на диван, вытянув ноги.
        — Ну может, он еще приедет,  — сказал Антон.
        — Обещал числа тридцатого, в крайнем случае тридцать первого,  — сообщила Тая.  — А тебя-то чего это так волнует?
        — Мои родители сейчас начнут неотступно следить, где я и с кем. И естественно, раз ты приехала, будут заставлять меня проводить время с тобой. Понимаешь? Если бы Глеб Васильевич был здесь!
        — Тоже мне проблема!  — рассмеялась Тая.  — Ты можешь смело говорить им, что поехал, к примеру, со мной кататься на лыжах, а сам отправляться куда тебе вздумается. Не будут же они следить за нами и на склонах!
        — А тебя это не обидит?  — настороженно спросил Антон.
        — С ума сошел? Да я буду только рада побыть одна. Сегодня двадцать шестое, так что время еще есть до приезда папы. Мне надо к съемкам подготовиться, я даже сценарий с собой взяла, буду текст учить.
        — Текст учить?  — изумленно повторил он.  — Да это ты с ума сошла! В такое-то время! Настроение-то для работы подходит? Все вокруг веселятся, расслабляются, отдыхают. Рождество католическое, затем Новый год, Рождество православное  — целая череда прекрасных праздников. А она  — работать!
        — Вообще-то католическое вчера было,  — заметила Тая и вынула из сумки планшет.
        — И что?  — весело проговорил Антон.  — Атмосфера никуда не делась, все украшено, кругом ангелы и рождественские звезды. Как тут любят говорить: «Сохраняйте дух Рождества в своем сердце».
        — «Она зажгла еще спичку и очутилась под великолепнейшею елкой, куда больше и наряднее, чем та, которую девочка видела в сочельник, заглянув в окошко дома одного богатого купца. Елка горела тысячами огоньков, а из зелени ветвей выглядывали на девочку пестрые картинки, какие она видывала раньше в окнах магазинов. Малютка протянула к елке обе ручонки, но спичка потухла, огоньки стали подниматься все выше и выше и превратились в ясные звездочки…»  — с выражением зачитала Тая с дисплея планшета.
        — Что это?  — изумленно спросил Антон.
        — Моя работа,  — с улыбкой ответила девушка.  — Вхожу в роль. Это не сам сценарий, а отрывок из рассказа Андерсена «Девочка со спичками».
        — Господи, это же жуть и мрак,  — заметил Антон.  — В детстве бабушка читала эти истории, но мне они казались одна страшнее другой. И помню я эту девочку, как она замерзла под стеной дома в новогоднюю ночь, когда все вокруг жрали жареных гусей, пили вино и веселились. Я тогда полночи плакал. Ну-ка, дай планшет!
        — Зачем?
        Но Антон уже взял из ее рук гаджет и пролистал вниз текст.
        — Вот!  — торжествующе сказал он и ткнул пальцем в отрывок.  — Это вообще что, подходящее чтиво для маленьких детей?
        Тая склонилась и прочитала: «В холодный утренний час в углу за домом по-прежнему сидела девочка с розовыми щечками и улыбкой на устах, но мертвая. Она замерзла в последний вечер старого года; новогоднее солнце осветило маленький труп».
        — Никогда своим будущим детям я не буду читать Андерсена,  — хмуро произнес Антон.  — И вроде ты говорила, что хотят снять милую романтическую новогоднюю комедию?  — добавил он.  — Хорошенький же сюжет для такого фильма!
        — Но сценарий несколько другой,  — ответила Тая.  — Там симбиоз историй. Рабочее название «Лиза-Элиза». В настоящем времени обычная девушка Лиза из бедной семьи борется за существование, работает в нескольких местах и все такое. А в мечтах она принцесса Элиза. Из «Девочки со спичками» взято лишь то, как бедняжка жжет волшебные спички и, глядя на огонь, видит картины своей счастливой будущей жизни с богатым мужем. И конечно же, никаких трупов,  — со смехом добавила она.
        — Юная и бедная?  — уточнил Антон, с любопытством посмотрев на Таю.  — Так ты ж ни за что не справишься с такой ролью.
        — Это почему?  — начала раздражаться она.
        — Юная  — согласен! Ты выглядишь намного моложе своих двадцати двух, без косметики вообще на пятнадцать тянешь. Но бедная… Где тебе знать психологию такой девушки? Ты же всегда свысока относилась к людям, ниже тебя по статусу. Если честно, меня это забавляло. И даже иногда хотелось, чтобы ты без памяти влюбилась в какого-нибудь нищего парня.
        — Исключено,  — сухо ответила Тая.  — Мне неинтересны лузеры.
        — Ну да, ну да, только принц на белом коне! И с замком в придачу,  — ехидно проговорил Антон.
        — А что в этом плохого?  — спросила Тая и пожала плечами.  — Равный мне по положению не создаст психологических проблем, будет меня понимать во всем, придется ко двору в моем окружении. А это многого стоит. К тому же я буду уважать обеспеченного мужа больше, чем нищего и пытающегося выжить за счет денег моего отца. Разве я в чем-то не права?
        — Я ей о любви, она мне  — о деньгах!
        — Да не смогу я полюбить такого, как ты описываешь!  — резко ответила Тая и встала.
        — Ну ладно, не злись!  — умиротворяющим тоном сказал Антон и широко улыбнулся.  — Сменим тему.
        Тая подошла к окну. Вид открывался замечательный. Чистота стекол была такой, что создавалось ощущение их полного отсутствия. Она скользнула взглядом по склонам, кое-где поросшим зелеными елями, по нескольким таким же красноватым шале, по лыжникам, движущимся по спусками и казавшимся заводными игрушками.
        — Мы же обычно отдыхали в Ле Праз. Там все-таки спокойнее, чем здесь,  — тихо проговорила она.  — Да и елей было намного больше.
        — Но и трассы там красные и черные, а до менее сложных можно добраться от гостиницы лишь на подъемниках. Забыла? А тут прямо от дверей катись!
        — Ну если только…  — пробормотала она.
        — Ладно, ты устраивайся, отдыхай. Созвонимся.
        Когда за Антоном закрылась дверь, Тая поднялась на второй этаж и распаковала сумку. Она ощущала усталость после перелета, ее клонило в сон.
        «Всего-то половина первого,  — вяло текли мысли.  — Надо бы пообедать, но жутко хочется спать. Черт дернул купить билет на утренний рейс».
        Приняв теплый душ, девушка забралась в постель. Белье было белым и сладко пахло ванилью.
        «Чего я сцепилась с Антоном?  — думала она, лениво изучая деревянный потолок и матовые светло-розовые светильники.  — Знаю ведь, что он любит подкалывать. Сам-то не разбежался жениться на бедной. И вообще я приехала сменить обстановку и за одним пропитаться новогодней сказочной атмосферой, так что больше втягивать меня в подобные разговоры не позволю. Принц на белом коне ему не угодил… Но он же не девушка, где ему понять наши девичьи грезы…»
        Тая прижалась щекой к подушке и закрыла глаза. Мысли начали путаться. Но перед внутренним взором возникло лицо Стаса, его ясные голубые глаза.
        «Какая я дура, что не выяснила у Валентина тогда в клубе о его приятеле,  — думала она, уже находясь на грани сна.  — Но что бы я сказала? Как бы объяснила интерес, не зная к кому…»
        Тая проснулась через пару часов и почувствовала себя намного лучше. Она быстро оделась, позвонила отцу, поболтала с ним минут десять и поняла, что сильно проголодалась. Тая заказала еду в шале и ее привезли довольно быстро. Она отлично пообедала фирменным блюдом из утки в винном соусе, затем немного повалялась на диване, читая сценарий, но ее тянуло на улицу. И девушка решила покататься, пока еще не стемнело.
        На подъемнике, который располагался прямо возле ее шале, она забралась на ближайший склон. Он кишел лыжниками. Тая решила спуститься обратно к дому, но возле него не остановилась, а неторопливо поехала по накатанной трассе вниз. Она начала уходить вправо, и Тая поняла, что доедет до станции 1650. На одном из поворотов девушка неожиданно слетела в неглубокую впадину, не удержалась и упала. С трудом перевернувшись на спину, замерла. Вставать не хотелось, Тая погрузила взгляд в синее, но уже начинающее розоветь по краям небо. Так было хорошо лежать в мягком снегу, вдыхать морозный воздух, наблюдать, как чистейшие краски небосвода постепенно меняются, потому что солнце садится все ниже.
        Послышался скрип снега, приминаемого движением лыж. Звук явно приближался. Но Тая не шелохнулась. Очень не хотелось выходить из этого расслабленного умиротворенного состояния. Она надеялась, что лыжник проедет мимо, не заметив ее. Но звук стих, чье-то лицо склонилось над ней. Девушка увидела руку, снимающую солнцезащитные очки, и внимательные глаза с расширенными зрачками.
        — Est ce que je peux vous aider?  — услышала Тая приятный мужской голос и села.
        — Ле рюсс,  — ответила она.  — Поэтому по-французски не понимаю.
        Тая солгала, она не только понимала, но и говорила на этом языке, но надеялась избежать общения. Но незнакомец и не думал уезжать. Он склонился над девушкой. Тая вздохнула, схватилась за протянутую руку и поднялась, с трудом правильно поставив лыжи. Перед ней оказался молодой высокий парень в горнолыжном костюме HALTI ярко-оранжевого цвета.
        — Я спросил, могу ли я вам помочь,  — мягко произнес он на русском и стянул капюшон с головы.
        Тая вгляделась и решила, что у нее начались галлюцинации. Красивое лицо с правильными чертами, светлые волосы, прозрачные голубые глаза, открытая белозубая улыбка…
        — Стас?  — растерянно уточнила она.
        Парень перестал улыбаться и внимательно вгляделся в ее лицо. Но он видел эту девушку впервые, в этом он не сомневался.
        — Ой, кажется, я обозналась,  — спохватилась Тая и мило ему улыбнулась.  — И спасибо, что вытащили меня из этой ямы. Я лыжник еще тот!
        Тая говорила быстро, пытаясь унять волнение. Но у нее буквально тряслись колени. Девушка словно в один миг перенеслась из обычной жизни в какой-то неведомый ей, параллельный мир с хрустальными снежинками, васильковым куполом неба, белыми единорогами, которых, правда, она пока не видела. Зато перед ней стоял прекрасный принц, будто материализовавшийся из ее неясных грез.
        — Но меня на самом деле зовут Станислав,  — ответил он.
        Ударение в имени он сделал на второй слог, но это показалось Тае очень милым и даже стильным.
        — Замечательно,  — сказала она.  — Но зря вы побеспокоились и съехали с трассы. Я просто лежала, отдыхала. Меня зовут Таисия,  — неожиданно для себя представилась она полным именем.
        — Очень приятно. Вас проводить?  — вежливо предложил Стас.
        — Наверное,  — проговорила Тая.  — А вы где остановились?
        — В Сен-Бон,  — охотно ответил он.
        — О!  — обрадовалась девушка.  — Мы там раньше неподалеку отдыхали, в Ле Праз.
        Тая двинула ногой, но тут же охнула, так как почувствовал легкую тянущую боль в лодыжке. Стас заботливо спросил, в чем дело.
        — Не знаю,  — ответила она, морщась.  — Лодыжку, наверное, растянула, когда упала.
        — Снимайте лыжи,  — предложил он.
        Стас осторожно стянул ее ботинок, и Тая пошевелила ногой, но боль отчего-то уже прошла. Ей стало смешно, но пришлось сделать вид, что все еще больно. И все же она не выдержала и прыснула.
        «Что это со мной?  — заметались мысли.  — Видно, на нервной почве! И как я сейчас все это объясню? Ведь смех без причины  — признак дурачины».
        Стас внимательно посмотрел в ее глаза и выпрямился.
        — Вам уже лучше, Таисия?  — спросил он после паузы.
        — Да, явно лучше. Спасибо,  — тихо ответила она, надевая ботинок.  — И можно просто Тая.
        — Необычное имя,  — сказал он и улыбнулся.  — Редко встретишь, но поэтому сразу запомнишь.
        — Вам уже встречалось?  — поинтересовалась девушка, стараясь скрыть вновь подступившее волнение.
        — Звезда по имени Тая,  — неопределенно ответил Стас.
        — Интересно,  — тихо сказала она, тут же припомнив, как тогда в машине Стас изучал ее айфон, корпус которого украшал рисунок из стразов в виде звезды, внутри которой было ее имя.
        «Неужели он помнит?  — окончательно разволновалась она.  — Неужели мог обратить внимание на нищенку! А вдруг я даже в таком бомжеватом облике произвела на него впечатление?»
        — Да ничего особенного,  — нехотя ответил он.  — Так, один странный и дурацкий эпизод.
        — Вот что, вы поезжайте. А я сама доберусь до отеля. Не буду вас больше задерживать!  — резко проговорила девушка и встала на лыжню.
        — Может, все же я вас провожу?  — услышала она вслед, но отвечать не стала и ускорила движение.
        Тая помчалась по трассе, кусая губы от обиды. Ее задело, что «звезда по имени Тая» для него «ничего особенного». Она злилась и в то же время удивлялась такой реакции. Неужели Стас так ее зацепил? Конечно, он красив, видно, что хорошо воспитан и точно богат, ведь на такой курорт мог позволить себе поехать только обеспеченный человек. Это Тая отлично понимала.
        «Ну не дура ли я?  — спохватилась девушка.  — Даже телефонами не обменялись. Но ведь он и не спрашивал мой номер. Что же мне самой навязываться!»
        Тая сжала губы, настроение резко пошло вниз. Она притормозила и оглянулась. Но трасса позади нее была пуста.
        Она вернулась в шале, когда уже стемнело. Заказав ужин в номер, плотно и с аппетитом поела, выпила две чашки горячего чая и улеглась на диван в гостиной. Мысли о Стасе не покидали, и девушка уже отчаянно жалела, что сама не проявила инициативу и не обменялась контактами. Загудел айфон, это была Берта.
        — Привет!  — радостно защебетала она.  — Как добралась? Как погода?
        — Все отлично!  — ответила Тая, с удовольствием слушая подругу.  — Зря ты не поехала. И далось тебе это шоу!
        — А я отказалась от выступления,  — весело сообщила Берта.
        — Что, не сошлась с этой Ириной? Она, конечно, грымза еще та!
        — И не говори!  — оживленно подхватила Берта.  — Ей слова нельзя сказать! Помнишь, девушек-снежинок? Она еще предложила одну переодеть в черный костюм.
        — А как же! Бредовая идея!  — ответила Тая и улеглась удобнее.
        — Так они с ней все же разругались и именно из-за концепции номера. Они явились на репетицию снова обе в белом и тщетно пытались доказать ей, что черная снежинка это дикость и совсем не стильно. И она их выгнала. Взяла девушку, танцующую в стиле бурлеск.
        — Ясно,  — сказала Тая.  — А ты чего с ней не поделила?
        — Со мной она как раз не перепиралась,  — сообщила Берта.  — Просто я сама передумала.
        — Но вообще у тебя очень красивый номер,  — заметила Тая.  — Это завораживающее зрелище, как ты крутишься на шесте.
        — Спасибо,  — обрадованно проговорила Берта.  — Но знаешь, я подумала, что незачем мне в новогодние праздники развлекать публику. Я много трудилась и вполне заслужила отдых. Поэтому решила устроить себе полноценные каникулы.
        — И это правильно!  — одобрила Тая.  — Давай приезжай сюда! Покатаемся на лыжах!
        — Ну-у…  — задумчиво протянула Берта,  — даже не знаю…
        — Ты чего-то темнишь,  — насторожилась Тая.  — Что-то случилось?
        — Помнишь владельца клуба?  — после паузы спросила Берта.
        — Валентина? Смутно, я же с ним почти не общалась,  — ответила Тая и отчего-то начала волноваться.
        — Но ведь ты сказала, что раньше с ним где-то пересекалась. Да вот я об этом ничего не знаю.
        — Я и сама толком не знаю,  — стараясь говорить непринужденно, ответила Тая.  — Наверное, на какой-то тусовке познакомились вскользь, и я тут же забыла, а тогда в клубе вдруг вспомнила.
        — Понятно. А я вот с ним подружилась,  — немного смущенно сказала Берта.
        — А как же Денис?  — рассмеялась Тая.  — Ты же вроде с ним начала встречаться.
        Это был парень, учившийся во ВГИКе на режиссерском факультете. Он года три добивался внимания Берты, но был младше ее, поэтому девушка его кандидатуру даже не рассматривала. Она была убеждена, что возлюбленный должен быть старше лет так на пять.
        — Расстались,  — сообщила Берта.  — И даже ни до чего серьезного не дошло. Он, конечно, классный и талантливый, но не могу я! Чувствую себя воспитательницей в детсаде.
        — Да ладно!  — рассмеялась Тая.  — Он же не на пятнадцать лет тебя младше…
        — А тут Валентин,  — не слушая ее, продолжила Берта,  — взрослый, солидный.
        — Сколько ему?  — уточнила Тая.
        — Двадцать девять,  — ответила Берта.  — И уже владелец ночного клуба. Он так красиво за мной ухаживает…
        — И ты сдалась без боя!
        — По правде говоря, он мне безумно понравился с первого взгляда,  — с чувством проговорила Берта.  — Кстати, его друг Станислав сейчас там же, где и ты,  — добавила она.
        И у Таи перехватило дыхание. К тому же подруга произнесла имя с ударением на второй слог.
        — И что?  — чуть охрипшим голосом спросила она.
        — Да так, к слову пришлось,  — ответила Берта.  — Просто Валентин предложил мне составить ему компанию, он хочет уехать из Москвы на несколько дней после Нового года. Я сообщила, что моя лучшая подруга сейчас в Куршевеле, он тебя тут же вспомнил и рассказал про Станислава, а попросту Стаса.
        — А почему ударение такое?  — преодолевая волнение, уточнила Тая.
        — Станислав Валенски  — отпрыск старинного польского рода, живет между двумя городами  — Варшавой и Москвой. Валя его друг по универу. Они оба окончили Плехановку, экономическое образование, но в подробности я не вникала. А что, интересуешься?  — весело добавила она.  — Ты пока свободна? Или решила с Антоном снова закрутить?
        — О нет, только не это! Сама знаешь, что дважды в одну реку лучше не входить. Просто тут такая история…
        Тая замолчала. Ей и хотелось рассказать подруге о странных встречах со Стасом и в то же время что-то останавливало. И она решила послушаться внутреннего голоса и пока в откровенности не пускаться.
        — Ну чего там у тебя?  — подтолкнула ее Берта.  — Чего молчишь-то?
        Тая представила, как она поведает подруге, что уже дважды встретилась со Стасом, причем в обоих случаях весьма анекдотично. Поначалу в виде грязной нищенки, которую на его глазах пошло домогался пьяный бомж, затем валясь вверх лыжами в яме возле трассы. Тая не выдержала и прыснула.
        — Ты чего?  — удивилась Берта.
        Но Тая уже смеялась в голос и никак не могла остановиться.
        «У нормальных пар всегда есть романтическая история их первой встречи… в Париже возле Эйфелевой башни, в Венеции на мосту Вздохов, в той же Москве где-нибудь на Воробьевых горах…  — неслись мысли.  — Но вот такая «любовь с первого взгляда» рассмешит кого угодно. Хотя я рассуждаю стопроцентно по-киношному. И отчего я подумала про любовь?»
        Тае вдруг стало жарко. Она ясно увидела красивые глаза Стаса, его обаятельную белозубую улыбку, смех тут же прошел, и сердце заполнила какая-то щемящая нежность.
        — Эй, подруга, ты где?  — привел ее в чувство голос Берты.
        — Тут я,  — бодро произнесла она,  — ты извини, я рассеянна, просто все еще не пришла в себя после перелета.
        — А, понятно. Только к чему этот смех?
        — Да так, сама не знаю, смешинка в рот попала,  — неопределенно ответила Тая.
        — Короче, Валентин предложил мне поехать с ним на Мальдивы,  — сообщила Берта.  — Все же солнышко лучше мороза, так что Куршевель отменяется.
        — И ты согласилась?  — изумилась Тая.  — Вы ж знакомы без году неделя!
        — А может, это любовь!  — задиристо проговорила Берта.  — Сама же мне рассказывала, как читала в какой-то статье, будто влюбиться можно в первые тридцать секунд, причем сразу на всю жизнь. И ты не представляешь, какой Валентин замечательный мужчина! Достойный во всех отношениях. К тому же я хочу его проверить. А где, как не на отдыхе, человек расслабляется и полностью раскрывается? Валя понятия не имеет, что я далеко не бедная стриптизерша, он уверен, что я из малообеспеченной семьи и, как и многие девушки такого сорта, охочусь за богатым женихом.
        — Он так тебе прямо об этом сказал?  — уточнила Тая.
        — Нет! Он хорошо воспитан, но по некоторым его замечаниям я делаю выводы. Я для него  — очередная красивая игрушка, он одаривает меня цветами и конфетами, водит по дорогим ресторанам и модным тусовкам, чтобы пустить пыль в глаза, хочет вывезти на курорт. В общем, действует по стандартной схеме. Конечно, он расспрашивал о семье, но я наплела с три короба, что практически сирота при живых, но сильно пьющих родителях, кручусь как белка в колесе, сама зарабатываю на жизнь, ну и все такое.
        — И он поверил?  — рассмеялась Тая.  — Ты одеваешься отнюдь не в сетевых бутиках эконом-класса, да и украшения у тебя…
        — Что ты! Я даже наведалась в один из таких магазинчиков и прикупила себе вещицы попроще, а из украшений надеваю только серебро. А уж по поводу выдавливания слезы у слушателя, сама знаешь, меня учить не надо. Пять лет осваивала эту науку в институте. И, глядя на участливое лицо Валентина и его повлажневшие глаза во время моих душещипательных рассказов, даже уверилась, что не такая я плохая актриса!
        — Ох, дорогая моя, ты играешь с огнем!  — озабоченно проговорила Тая.
        — Я всегда была азартна, ты же знаешь. А в Валю я реально влюбилась. Но не хочу слепо доверять своему чувству. Поеду на Мальдивы, понаблюдаю за ним, а там уже решу, давать себе волю или нет.
        — А вдруг у него жена, дети?  — спросила Тая.
        — Он в разводе, но есть дочка пяти лет, это он мне сообщил,  — сказала Берта.  — Но они постоянно живут в Испании. Ладно, мне пора убегать. Валентин мне подогнал заказ на съемку в одной рекламе. Работа пустяшная, а платят хорошо. Заботится он о бедной актрисе,  — весело добавила она и рассмеялась.
        — Удачи!  — пожелала Тая.
        — Созвонимся!
        Тая положила трубку и сразу зашла в Интернет. Она узнала фамилию Стаса, тем более та оказалась довольно редкой, и решила попытаться найти его в соцсетях. Она обнаружила несколько человек на разных площадках, но по фотографиям это был не ее «принц». Она вздохнула и вышла из Сети. Но айфон загудел, она увидела, что звонит Антон.
        — Да,  — нехотя ответила Тая.
        — Не разбудил?  — осторожно уточнил Антон.
        — Я уже покататься успела,  — сообщила она.
        — Вот и отлично! Слушай… тут такое дело…  — после паузы сказал он.
        — Ну чего там у тебя? Не мнись!
        — Хочу пригласить тебя на вечеринку. Ты как?  — быстро и нервно спросил Антон.
        — Даже не знаю,  — с сомнением ответила Тая.
        — Ты бы меня очень выручила,  — продолжил он.  — Мои родители будут там, а я… а у меня… короче, я пригласил подругу…
        — Бог мой! Очередная зверушка? Но я-то тут при чем?  — раздраженно ответила она.
        — Ну зачем ты так?  — с укором проговорил он.  — В общем, я влюблен. Но Поли, так ее зовут, девушка не нашего круга, она простая учительница младших классов из малообеспеченной семьи. Но она такая милая! Я без ума от нее!
        — И каким образом такая девушка оказалась в Куршевеле?  — ехидно уточнила Тая.
        — Я снял для нее шале,  — сухо ответил Антон.  — А что тут такого? Имею полное право!
        — И она, вся такая милая, по твоим словам, и, несомненно, бескорыстная, согласилась поехать за твой счет на модный дорогой курорт? Ну-ну…
        — Не сразу, но согласилась. У нас любовь! Все серьезно.
        — Но я-то тут при чем?  — повторила Тая.
        — Родители категорически против таких подруг,  — сказал он.  — Ты сама знаешь, как они относятся к подобному альянсу, им видится, что я создам семью, как минимум, с принцессой Монако. И вдруг учительница младших классов, простая девчонка. Хорошо, что хоть москвичка!
        — Ты уже их познакомил?  — уточнила она.
        — Пока нет,  — после паузы ответил Антон.  — Мы встречаемся вот уже три месяца, и я совершенно очарован. Поли необычная и такая милая…
        — А покороче?
        — Таюшка, помоги! Пусть Поли будет будто твоя приятельница, я заеду за вами и привезу на вечеринку. Сам не знаю, что делаю, но… пусть она будет хотя бы здесь из нашего круга.
        — Ничего не понимаю!  — раздраженно проговорила она.  — Но ты точно влюбился, раз так поглупел. На что ты рассчитываешь?
        — Мы познакомимся с Поли будто у тебя…
        — А дальше?  — поторопила она его.
        — Дальше? Потусим здесь все вместе. А когда вернемся в Москву, я через какое-то время сообщу родителям, что влюбился. Они ведь уже будут ее знать.
        — Антон, мне кажется, что план провальный,  — сказала она.  — У тебя замечательные родители! Они умные, и обмануть их будет сложно. Да и некрасиво это. Все равно они узнают, что ты встречаешься не с богатой наследницей, а с простой девушкой.
        — Узнают!  — согласился он.  — Но пусть это произойдет как можно позже. А сейчас я хочу устроить безоблачные каникулы для своей любимой. Я так мечтал об этом!
        — Ну-ну, вот уж точно, «любовь не картошка, не выбросишь в окошко»,  — заметила она.
        Раздался звонок. Тая вздрогнула.
        — Погоди, кто-то пришел,  — сказала она.
        — Это Поли!  — взволнованно ответил он.  — Прошу тебя, прими ее как следует! Позаботься о ней. Я заеду через час.
        В трубке раздались короткие гудки.
        — Это черти-те что!  — зло проговорила Тая и пошла открывать.  — Ну, сейчас она у меня все узнает, эта авантюристка!
        Тая распахнула дверь, на пороге стояла совсем юная на вид девушка. Она была смущена и даже напугана. И это сразу охладило Таю. Она думала увидеть классическую «хищницу», охотницу за богатыми женихами, хитрую и расчетливую, а перед ней была совершенная на вид простушка.
        — Прошу,  — пригласила она девушку.
        — Простите за беспокойство,  — тихо ответила та и вошла в гостиную.
        — Присаживайтесь,  — предложила Тая и устроилась в кресле напротив диванчика.
        Поли сняла шапочку и куртку и села, чуть ссутулившись и сжав руки между коленями. Тая с любопытством смотрела на избранницу Антона. На вид ей было около восемнадцати, и внешность совершеннейшего ангела: тонкое лицо с белой нежной кожей, высокий гладкий лоб без единой морщинки, большие светло-серые глаза, опушенные густыми темными ресницами, изящный носик со слегка приподнятым и словно срезанным кончиком, бледно-розовые губы, узкий подбородок. Дополняли ангельский облик сильно вьющиеся, почти белые волосы, окружающие лицо пушистым облачком.
        Тая поймала себя на мысли, что хочет заглянуть за спину Поли, и была почти уверена, что обнаружит там крылышки. От этой странной и нелепой мысли она начала улыбаться. Гостья глянула на нее и выпрямилась. Ее губы слегка приоткрылись, словно она ждала какого-то чуда. И это было так мило, что Тая невольно умилилась. Ее сердце начало таять от неведомой ей, но очень приятной энергии, идущей от Поли. Она ощутила невольную симпатию и начала понимать Антона. В такое неземное существо трудно было не влюбиться.
        «А вдруг это просто наработанная манера очаровывать людей?  — мелькнули непрошеные мысли.  — Но тогда девушка должна быть от природы гениальной актрисой».
        — Значит, вы встречаетесь с Антоном?  — спросила она, не зная с чего начать.
        — Я люблю его,  — просто ответила Поли.
        И это окончательно обезоружило Таю. Она расслабилась и перестала выискивать в девушке двойное дно. Глаза Поли были чисты и прозрачны, они буквально излучали свет, добро, нежность, и Тае снова пришло на ум сравнение с ангелом. Никогда она не встречала подобных девушек и очаровывалась все больше.
        — Перейдем на «ты»?  — предложила она.
        Поли кивнула и смущенно улыбнулась.
        — Все же мы типа приятельницы,  — весело продолжила Тая.  — Так что будем поддерживать эту легенду для родителей Антона.
        — Я боюсь,  — тихо проговорила Поли.
        — Успокойся! Все будет хорошо! Они скоро приедут, вы познакомитесь, они славные люди.
        — Но зачем тогда весь этот… спектакль?  — растерянно спросила Поли.  — Мне не по себе. Я привыкла говорить всегда и всем только правду.
        — Неудобная привычка,  — заметила Тая.  — На Востоке даже есть поговорка: «Если хочешь говорить правду, то держи коня рядом».
        — Зачем?  — не поняла Поли.
        — Чтобы сразу вскочить и умчаться,  — пояснила Тая и рассмеялась.
        — Мы не пара,  — грустно проговорила Поли.  — И я это понимаю. Но так люблю его!
        — Что за предрассудки?  — с чувством сказала Тая и удивилась сама себе.
        Тая была уверена, что у малообеспеченной категории граждан может быть только «интерес крыс», как она определила это для себя. Их привлекало одно: возможность проникнуть в «чужую норку», устроить себе сытую жизнь «на халяву» и беззастенчиво пользоваться и деньгами и связями богатых друзей. Тая много читала, любила классическую литературу, и часто в произведениях описывались подобные «охотники». Таков был порядок вещей, и веками ничего не менялось. С детства она была уверена в своей исключительности. Красивая, умная, талантливая, обеспеченная семейным капиталом, избавленная от многих житейских забот, Тая не хотела никоим образом разрушать свой личный комфортный мир и пускать в него недостойных. И бедность была для нее одним из главных пороков. И вот Поли. По первому впечатлению она была напрочь лишена каких-либо меркантильных интересов, Тая это чувствовала сердцем. А ведь она знала со слов Антона, что девушка чуть ли не нищая.
        — Я никогда не хотела встречаться с человеком такого уровня,  — тихо ответила Поли.  — Но так все странно получилось. Антон на меня наехал, когда я переходила дорогу возле школы, где я работаю. Он лихо вывернул из-за угла, я едва успела отскочить, а ведь переходила улицу на зеленый…
        — Это он умеет! Лихач чертов!  — пробормотала Тая.
        — Учебники и тетрадки выпали из моей сумки,  — продолжила Поли.  — Антон выскочил из машины, помог мне все собрать, потом спросил, все ли в порядке…
        — Ну просто постановочное знакомство,  — сказала Тая.
        — В смысле?  — удивилась Поли.
        — Я профессиональная актриса,  — с улыбкой пояснила Тая.  — Есть такой термин в кино. Да ты наверняка в фильмах видела эпизоды такого рода: парень якобы случайно наезжает на девушку, они знакомятся…
        — Ах, в этом плане!  — заулыбалась Поли.  — Тогда нашу пьесу поставил какой-то ангел. Как только мы посмотрели в глаза друг другу, так поняли, что влюбились. Именно так я тогда все ощущала. И Антон мне потом говорил, что чувствовал то же самое.
        — Стрела Амура,  — рассмеялась Тая.  — И столько раз описанная… Тебя Полина зовут?  — перевела она разговор на другую тему, потому что вдруг ощутила укол зависти к такой очевидной любви.
        Ей бы тоже хотелось вот так, с первого взгляда, понять, что это и есть тот самый единственный.
        Поли вдруг залилась краской и потупилась. Тая непонимающе на нее смотрела. Вроде она задала самый простой вопрос, и для смущения гостьи не было причин.
        — Поликарпа,  — после паузы сообщила девушка.  — А отчество Дормидонтовна.
        — Как?!  — не поверила своим ушам Тая и залилась смехом.  — Ты шутишь? Такого не может быть. Кто в наше время дает такие архаичные имена? И вроде это мужское имя.
        — Так и есть,  — ответила Поли.  — Но у нас из поколения в поколение передаются только эти имена. Как гласит семейное предание, жили два брата Поликарп и Дормидонт. Они были бедны, бездетны, но дружны и дали обет Деве Марии, что если их судьба изменится в лучшую сторону, то они будут называть своих детей только в честь брата до скончания века. И у них родились сыновья, а потом и дела пошли в гору. Вот с тех пор у нас в семье только эти имена. Мой отец  — Дормидонт Поликарпович.
        — Странная традиция. Девочки чем виноваты?  — уточнила Тая, с любопытством глядя на порозовевшее лицо Поли.
        — Так девочек и не было, только сыновья рождались. Я первая. Родители были в шоке. Отец из-за того, что что-то, по его мнению, сбилось в программе рода, а мама в ужасе, что придется давать такое имя дочке. Она настаивала на Полине, но вся родня категорически отказывалась. Вот и изобрели новое имя. Но сокращенно меня все Поля зовут, это Антон переиначил.
        — Забавно все это,  — сказала Тая.  — И ты очень неординарная девушка! Знаешь, я сейчас понимаю Антона, что он так тобой увлекся.
        — Спасибо,  — тихо ответила Поли.
        — Вот что, ты соберись, скоро они приедут. Ты должна произвести впечатление.
        — Я боюсь,  — опять сказала Поли.
        — А нечего бояться. Представь, что мы с тобой просто играем спектакль. Но ты такая милая, что я реально хотела бы с тобой общаться. Так что считай, что мы уже приятельницы.
        — Правда?  — обрадовалась Поли.
        — И ты исключение из правил,  — все-таки добавила Тая.
        — Я так и думала, и этот барьер непреодолим,  — еле слышно проговорила Поли.  — Скажи честно, если бы ты встретила хорошего молодого человека, но он оказался бедняком, ты бы продолжила с ним знакомство?
        — Никогда,  — уверенно ответила Тая.  — Пусть он будет распрекрасный и полный достоинств.
        — Я так и думала,  — тихо повторила Поли.
        — Мужчина должен в любом случае уметь зарабатывать и обеспечивать семью,  — пояснила Тая.  — Иначе он просто не мужчина в моих глазах. И я никогда не смогу полюбить такого. «Бедному Кузеньке  — бедная и песенка»,  — добавила она.
        — Это поговорка такая?  — спросила Поли.
        — Да, старинная, но актуальная и сейчас. Не находишь?
        — А если он творческий?  — после паузы продолжила Поли.  — Поэт, художник…. У них совсем другая психология.
        — Не мой вариант. И к чему этот разговор?
        — Ты актриса, а значит, по работе общаешься именно с творческими,  — робко проговорила Поли и снова залилась краской.
        — Именно, что по работе,  — твердо произнесла Тая.  — Но у меня четкие установки, и никакой смазливый актер меня не соблазнит. Если только он не голливудская звезда первой величины с миллионными гонорарами,  — со смехом добавила она.
        — Спасибо,  — ответила Поли.
        — Да за что?  — удивилась Тая.
        — Антон меня не знакомит со своими друзьями,  — после паузы сообщила она.  — И в такие круги я не вхожа. И мне было важно узнать психологию богатых людей и их отношение к таким, как я.
        — Бог мой, ты сделала странные выводы,  — спохватилась Тая.  — Не все рассуждают так, как я. Не бери в голову!
        — Но ты четко обозначила свою позицию,  — грустным голоском ответила Поли.  — И даже талантливые тебя привлечь не могут. А что я? Обычная простая девушка, не обладающая ни талантами, ни достатком. Как-то мне уже нехорошо. Я с трудом согласилась принять предложение Антона поехать с ним на этот фешенебельный курорт, это против моих правил. Но мне хотелось окунуться в атмосферу роскошной жизни, пообщаться с людьми другого круга, что-то понять для себя. Твои слова меня убили. А сейчас еще и родители Антона приедут. Не знаю, как я им в глаза буду смотреть.
        «Бедная девчушка,  — подумала Тая, глядя на ее погрустневшее лицо.  — И какого черта я так разоткровенничалась? Это мое личное дело, что я хочу выйти замуж исключительно за обеспеченного. Антон совсем другой. Ему не так и важно состояние будущей невесты. Но как убедить в этом Поли?»
        — Вот что,  — решительно проговорила она и встала,  — будем действовать по плану, предложенному Антоном. Поначалу он показался мне бредовым, но сейчас я понимаю, что есть в нем рациональное зерно. Ты  — моя подруга, Антон заедет будто за мной на вечеринку и познакомится с тобой, как и его родители. Они, по правде говоря, все еще мечтают, что мы вновь сойдемся…
        — Меня это пугает,  — тихо ответила Поли.
        — Не волнуйся, мы расстались и назад дороги нет. К тому же, как я поняла, Антоша без ума от тебя.
        — А ты его забыла?  — еле слышно уточнила Поли и снова начала краснеть.
        — Я очень хорошо к нему отношусь, но только как к другу. Мне уже кажется, что и любви между нами никогда не было. Просто симпатия,  — быстро проговорила Тая.  — У нас мало времени. Нужно привести себя в порядок. И вот что еще… ты собиралась в этом свитере на вечеринку?
        Она окинула стоящую перед ней девушку придирчивым взглядом. На гостье были черные брючки и классический «рождественский» свитерок голубого цвета с рисунком из белых оленей и снежинок.
        — Ну да,  — растерянно ответила Поли.
        — Не годится!  — уверенно сказала Тая.  — Пошли за мной!
        Она схватила оторопевшую гостью за руку и потащила в спальню.
        Когда в дверь позвонили, девушки уже были полностью готовы. Тая одолжила одно из своих коктейльных платьев, и оно идеально село на изящную миниатюрную фигуру Поли. Фасон был прост  — слегла облегающее, чуть выше колен и с открытыми плечами. Но ткань была роскошной  — настоящее фламандское кружево припыленного бледно-розового цвета. И красота Поли засияла в таком обрамлении. Она могла бы запросто сойти за «девушку из высшего общества». Ее пушистые волосы были убраны в высокую прическу, макияж казался незаметным и лишь подчеркивал ее нежную прелесть. Тая надела более яркий наряд  — красное платье в стиле пин-ан. И помаду наложила алую.
        Артем пропустил родителей вперед и закрыл за ними дверь. Тая с тайным удовольствием наблюдала, как меняется выражение его лица. Он буквально не дышал, глядя на любимую.
        — Таисия, как мы рады тебя видеть!  — хором заговорили родители Антона.
        Они расцеловались с ней и с улыбкой посмотрели на покрасневшую Поли.
        — Это моя подруга…  — представила Тая и замялась.
        — Поликарпа,  — пришла ей на выручку девушка,  — можно просто Поля.
        — Какое у вас редчайшее имя!  — заметила мать Антона.  — Ирина Витальевна,  — добавила она.
        — Петр Семенович,  — представился следом отец.
        — Аперитив?  — тоном хозяйки предложила Тая.
        Родители Антона переглянулись, но затем отказались. Они оба с каким-то одинаковым умилением смотрели то на сына, то на Таю. На их лицах так и читалось: «Ну наконец-то дети снова вместе!» Антон молчал, ничего не предпринимая. На него будто столбняк нашел. Возникла неловкая пауза.
        — Может, уже отправимся в клуб?  — весело спросила Тая.
        — Хорошо,  — вышел из оцепенения Антон.  — Прошу всех в машину.
        Вечеринка проходила в ночном клубе Le Grange. Когда компания появилась там, Тая с трудом удержалась от недовольного замечания, потому что увидела множество знакомых физиономий. Поли испуганно жалась к ней, и девушка сдержала раздражение, решив переключиться и ввести новоиспеченную подругу в «высший свет». Антон был в превосходном настроении и с удовольствием окунулся в гущу тусовки, подхватив спутниц под руки. Его родители с обожанием смотрели на улыбающегося сына.
        — Я боюсь,  — завела свою песню Поли, но Антон прижал ее руку и прошептал на ухо, что все будет хорошо и нужно просто расслабиться и получать удовольствие.  — Надо оторваться от предков,  — тихо заметил он, повернувшись к Тае.
        В этот момент к ним подошла известная тусовщица Ксения, которую все звали Акси.
        — Ах, какая приятная неожиданность!  — защебетала она.  — И вы здесь!
        Тая с трудом сдержала усмешку, увидев ее наряд. Связанное вручную замысловатыми узорами нежно-лиловое платье само по себе было красивым и эксклюзивным. Но только не на ее нескладной сутуловатой тощей фигуре. Платье обвисало и казалось просто вытянувшейся застиранной тряпкой. К тому же худые ключицы некрасиво выпирали из растянувшихся отверстий вязаных узоров. Акси густо намазала веки золотистыми голографическими тенями, но получился странный эффект  — ее глаза стали совсем незаметными на сверкающем переливающемся фоне макияжа. А нос, наоборот, выглядел еще крупнее.
        Акси сопровождал молодой парень яркой внешности с налетом звездности. Тая узнала новоиспеченную поп-звезду, участника телевизионного музыкального проекта.
        — Вижу, вы в хорошей компании,  — довольно проговорил Петр Семенович,  — не будем мешать веселиться молодежи.
        Антон лишь улыбнулся, а Тая вежливо пожелала приятного вечера. Родители Антона удалились, и тот вздохнул с облегчением, мгновенно переключив все внимание на Поли.
        Тая заметила, как «звезда» поджал губы.
        — А меня не представишь?  — спросил он.
        — Ах, да!  — спохватилась Акси.  — Но я думала, что ты уже узнаваем!
        — Конечно,  — равнодушно ответил Антон и дежурно улыбнулся.
        — Очень приятно познакомиться,  — смущенно сказала Поли.  — Я видела ваши выступления. Жаль, автограф не на чем…
        — О, какие пустяки!  — высокомерно проговорил певец, вынул из кармана пиджака ручку и расписался на оголенном плече Поли.
        Она так испугалась, что застыла на месте, не в силах сопротивляться.
        — Э, ты, звездун недоделанный, на хрена измазал плечо моей девушки?  — возмутился Антон и толкнул парня.
        — Это что, твоя новая пассию?  — изумленно уточнила Акси, сверля взглядом притихшую Поли.  — Что-то я не помню ее в нашей тусовке. Ты же был с Таей. Я решила, что вы снова вместе.
        — Мы не вместе!  — твердо проговорила Тая.
        — Да ладно,  — недоверчиво протянула Акси.  — И родители с вами…
        — Сорри, но мы в туалет,  — сказал Антон,  — надо смыть это безобразие.
        Тая, глядя на вытянувшееся лицо Акси, рассмеялась. «Звезда» внимательно посмотрел на нее и принял отсутствующий вид. Мимо проходил официант с подносом.
        — О! Шампанское! Кстати!  — сказала Акси и взяла два бокала.
        — Я не буду,  — тут же отказалась Тая.  — Приятно повеселиться,  — вежливо добавила она и последовала за Антоном и Поли.
        — Ну и подумаешь!  — услышала вслед, но не обернулась.
        Тая нашла Поли в туалете. Та стояла у зеркала и оттирала влажной салфеткой плечо.
        — Давай помогу,  — предложила Тая.
        — Как-то некрасиво все получилось,  — тихо сказала Поли.
        — Ты сама виновата!  — ответила Тая, набирая жидкое мыло в ладошку.  — Учись сразу ставить на место подобных выскочек. А то воображают себя суперзвездами и ведут соответственно. А кто он такой? Можно подумать, большой талант! Или раскручен как следует. «Всякий кулик на своем болоте велик»,  — ехидно добавила она.
        — Я и сама выскочка,  — прошептала Поли и всхлипнула.  — Плохо мне тут, хочу домой.
        — Не хнычь!  — резко проговорила Тая, промывая ее плечо.  — Хочешь быть с Антоном, научись не обращать внимания на такие мелочи. Все это яйца выеденного не стоит.
        — Если бы я была такой уверенной, как ты,  — после паузы сказала Поли и вытерла глаза.
        — Будешь!  — весело пообещала Тая.  — А сейчас иди к Антону и наслаждайся приятным вечером в его обществе. Чего тебе еще нужно-то, глупышка?
        Поли ясно улыбнулась ей и снова стала похожа на ангелочка с рождественской открытки.
        — А ты с нами?  — наивно спросила она.
        — Еще чего!  — усмехнулась Тая.  — Мешать двум влюбленным? Я с ума не сошла. Ты за меня не волнуйся, я прекрасно проведу время.
        Они вышли из дамской комнаты. Антон маялся неподалеку, его глаза были встревоженными. Но, увидев, что Поли успокоилась и улыбается, он начал улыбаться в ответ.
        — Тая, не знаю, как тебя благодарить!  — сказал он.
        — Особо не за что,  — ответила она.  — Ладно, ребята, вы дальше без меня, хочу побыть в одиночестве…
        — В такой-то толпе,  — заметил Антон.
        — Иди уже!  — сказала Тая и сдвинула брови.
        Он рассмеялся, обнял подругу за талию и увел в сторону танцпола.
        Тая проводила их взглядом и вздохнула, снова ощутив зависть к такому очевидному счастью. Она медленно двинулась в сторону бара, решив выпить какой-нибудь коктейль для поднятия настроения. Навстречу шла девушка в черном платье, она скользнула по ее наряду рассеянным взглядом и вдруг заметила сидящего за стойкой бара Стаса. Он разговаривал с какой-то пожилой статной женщиной. У нее были волнистые седые волосы, убранные в замысловатую прическу, королевская осанка, острые выразительные черты лица и пронзительные карие глаза. Тая замерла, не зная, что предпринять.
        Потом все же решилась и направилась к бару. Стас в этот момент что-то оживленно говорил своей спутнице и улыбался.
        — Добрый вечер,  — сказала Тая, останавливаясь напротив.
        Они замолчали и повернулись к ней, глядя с недоумением. Тая понимала, что в вечернем наряде, ярком макияже и с уложенными волосами Стас ее просто не узнает. Он выглядел отлично. Светлые густые волосы были зачесаны назад и открывали высокий гладкий лоб. Темно-русые брови и ресницы оттеняли глубокую голубизну глаз, губы, когда он повернулся к девушке, еще сохраняли улыбку. Тая замерла, не сводя с него глаз. Выражение его лица на какое-то мгновение оставалось милым, открытым и каким-то умиротворенным.
        — Добрый вечер, Станислав,  — смущаясь, сказала она, ставя ударение на второй слог.
        И тут же увидела, как его брови приподнялись, на лице появилось недоумение. Но женщина смотрела приветливо.
        — Мы знакомы?  — после паузы спросил Стас.
        — Неумеха-лыжница, упавшая на ровном месте,  — ответила она.
        — Тая?  — уточнил он и заулыбался.  — Но вас невозможно узнать! Позвольте представить, Казимира Карловна, моя бабушка.
        — Таисия… Стаева, можно просто Тая.
        «Чего это я?  — в мыслях изумилась девушка.  — Зачем псевдоним назвала вместо настоящей фамилии? Или хочу произвести впечатление на этих аристократов? Кошачкина звучит не очень благородно… Бог мой, я глупею на глазах!»
        — Очень приятно,  — низким грудным голосом ответила женщина.  — Я привыкла к обращению «пани Казимира», если вас не затруднит.
        — Нисколько, пани Казимира,  — сказала Тая и мило улыбнулась.
        Она никак не могла унять непрошеное волнение и вести себя непринужденно. Но голубые глаза Стаса ее буквально гипнотизировали, она пыталась отвести взгляд, но у нее это плохо получалось.
        «Я выгляжу полной дурой,  — метались мысли.  — Стою, будто в столбняке. Но повернуться и уйти будет крайне невежливо».
        — Коньяку?  — неожиданно предложила Казимира Карловна, явно желая прийти на выручку растерявшейся девушке.  — Стас пьет вино, а по мне, лучше крепкий алкоголь и с хорошей многолетней выдержкой. Вы как? Составите нам компанию?
        — Пожалуй,  — дрожащим голоском ответила Тая и уселась за стойку бара со стороны Казимиры Карловны.
        Та глянула на покрасневшее лицо девушки, улыбнулась и, понизив голос, сказала, что ей необходимо отлучиться на пару минут. Стас галантно подал ей руку и помог спуститься с высокого барного табурета.
        — Тебя проводить?  — предложил он.
        — Что ты, милый, не такое это место, в которое стоит провожать даму. Ты смутишь меня!  — ответила она и легко ударила его по руке.  — Развлеки лучше панну, поухаживай, пока меня не будет.
        И Казимира Карловна плавной походкой удалилась. Тая невольно проводила ее высокую статную фигуру, облаченную в длинное вечернее платье, восхищенным взглядом.
        — Ваша бабушка выглядит как королева,  — заметила она.  — А вы, не иначе, принц!
        — В роду Валенски есть предки королей, ответвление Радзивиллов,  — спокойно сообщил Стас.  — И как раз по линии бабушки.
        — О!  — только и сказала она.
        Кровь отхлынула от лица, сердце начало неприятно колотиться, ладони противно вспотели, и Тая нервно взяла бокал с коньяком, принесенный ей барменом. Она резко отпила, спирт обжег горло, и девушка закашлялась. Стас был невозмутим и сделал вид, что ничего не произошло. Тая поставила бокал на стойку и глянула на него.
        «Какие манеры! Чистокровный аристократ. И до чего хорош собой,  — с непонятной тоской думала она,  — настоящий принц! Не об этом ли я грезила? Молодой, прекрасный, богатый… Я встретила парня своей мечты и сижу словно истукан, слова путного сказать не могу. Пора брать инициативу в свои руки. Судьба дала мне третий шанс, если я его не использую, то, возможно, четвертого уже не будет».
        — Вы здесь надолго?  — спросила Тая и мило ему улыбнулась.
        — До третьего января,  — сообщил Стас.
        — А потом?  — не унималась она.
        — Отвезу бабушку в родовой замок, он находится неподалеку от Варшавы, в местечке Гузов, если вам интересно,  — вежливо проговорил он.
        — Очень интересно!  — оживленно ответила Тая.  — Настоящий замок? И у него есть история?
        — Вам правда хочется узнать об этом?  — недоверчиво спросил он.
        — А как же! Я обычная девушка из Москвы, в замках бываю лишь на экскурсиях… правда, у нас с папой тоже есть загородный дом, но это совсем другое дело! Никакого сравнения!
        — Ну хорошо,  — с улыбкой сказал Стас,  — если вкратце, то сначала это была усадьба Забеньских, которым принадлежали эти земли с пятнадцатого века. Ружа Забеньска унаследовала это имение и внесла его как приданое после брака с Феликсом Валенски. И в конце девятнадцатого века граф Валенски на месте старой усадьбы построил дворец в стиле позднего французского ренессанса. Он был знаменитым филантропом, содержал в Варшаве больницу для больных холерой, а в Париже спонсировал санитарную машину с врачами для французских солдат, которые сражались в войне против Пруссии. После возвращения на родину финансировал восстановление костёлов, построил в Варшаве приют для нищих. Таков был мой предок!
        — Вот это да!  — восхищенно произнесла Тая, не сводя глаз с разрумянившегося лица Стаса.  — И этот дворец так и принадлежит семейству?
        — Он был в собственности рода до сорок пятого. Но после войны началась такая неразбериха, полуразрушенные залы дворца были приспособлены под частные квартиры работников местного сахарного завода. Мои родные вели многолетнюю войну с бюрократами, чтобы вернуть родовое гнездо. Не хочу вас утомлять этой печальной историей.
        — Но сейчас все в порядке?  — уточнила Тая и коснулась его руки, лежащей на стойке бара, дрогнувшими пальцами.
        Стас глянул ей в глаза, девушка улыбнулась и покраснела, но руку не убрала. Он легко сжал ее похолодевшие пальцы и тут же отпустил. Жар разлился по всему ее телу, Тая была близка к обморочному состоянию, это были странные и невыносимо приятные ощущения  — она словно таяла и исчезала в затопившей ее горячей волне эмоций.
        — Да, замок вернули в собственность семьи Валенски,  — тихо проговорил Стас,  — но…
        — Ты утомляешь девушку ненужными подробностями,  — услышала Тая и повернула голову.
        Жар отхлынул, прошел шум в ушах, она в мгновение ока вновь оказалась в реальности, туманная дымка исчезла, зрение прояснилось. Рядом с ними стояла Казимира Карловна. Она улыбалась приветливо, но Тая внутренним обострившимся чутьем поняла, что отчего-то этот разговор ей неприятен.
        — Что вы!  — пылко проговорила Тая.  — Мне безумно интересно! И Станислав меня совсем не утомил. Наоборот, развлек…
        — О, да, история нашего замка весьма весела и занимательна, как раз для развлечения юных панночек,  — ответила Казимира Карловна.
        Ее глаза приняли холодное выражение, а в голосе появились металлические нотки.
        — Извините,  — растерянно произнесла Тая, сама не понимая, за что просит прощения.
        — Милый, я устала,  — сказала Казимира Карловна.  — Проводи меня. Приятно было познакомиться.
        Она повернулась к Тае и чуть склонила голову.
        — Веселого вечера,  — мягко проговорил Стас.
        — И вам,  — прошептала Тая.
        Он взял бабушку под локоть и повел из зала. Тая смотрела им вслед и с трудом сдерживала слезы. Ее принц вновь ускользал, и на этот раз, видимо, навсегда.
        Но вдруг они остановились, Стас что-то сказал спутнице на ухо и быстро вернулся к стойке бара.
        — Простите, вы не прочь продолжить знакомство?  — спросил он.
        И Тая снова чуть не упала в обморок, так сильно заколотилось ее сердечко. Она лишь молча кивнула.
        — Дайте ваш телефон,  — попросил он.
        И она, не колеблясь, вынула из клатча айфон и протянула ему. Стас взял и замер, изучая виньетки из сверкающих стразов Сваровски и выложенное внутри звезды имя Тая.
        — Ой!  — испугалась девушка.
        — Это ваш?!  — взволнованно уточнил он.  — Но я видел точно такой в другом месте и при других обстоятельствах!
        — Станислав!  — раздался недовольный голос.  — Некрасиво заставлять меня ждать.
        Он быстро вбил номер в память и вернул айфон Тае.
        — Звоните в любое время!  — сказал Стас.  — К тому же я сейчас не смогу уснуть, не выяснив, что же это за история с телефоном!
        Он улыбнулся оцепеневшей Тае и быстро ушел.
        Глава третья
        «Крошечный осколок попал Каю прямо в сердце. Теперь оно должно было превратиться в кусок льда. Боль прошла, но осколок остался».
    «Снежная Королева», Ганс Христиан Андерсен
        Тая не стала искать Антона и Поли и ушла с вечеринки, не предупредив их. Она была потрясена всем произошедшим и хотела лишь одного: оказаться у себя в шале и позвонить Стасу.
        «Черт меня дернул протянуть телефон!  — ругала она себя, забираясь под душ.  — Но все произошло так внезапно. И как я сейчас ему объясню? А вдруг это оттолкнет такого ясновельможного пана? Я была в грязной одежде, меня лапали какие-то бомжи прямо у него на глазах! Ужас! Придумать, что я купила айфон уже с таким оформлением и польстилась именно на совпадение имени? Но это глупо и даже недостойно!»
        Тая завернулась в махровый халатик и вышла в гостиную. Она забралась с ногами на диван, обложилась подушечками и взяла в руки айфон. Зайдя в «Контакты», увидела, что новый номер вбит под фамилией Валенски.
        «Предусмотрительно,  — отметила она.  — Наверняка подумал, что у меня тут может быть полно контактов с именем Стас».
        И тут же начала нервно смеяться, удивляясь собственным глупым мыслям.
        «Позвонить немедленно?  — размышляла Тая, глядя на номер.  — Но прилично ли это? Может, лучше утром? Хотя Стас сам сказал, что не сможет уснуть…»
        Она легла и стала смотреть в потолок. Мысли путались. Ей невыносимо хотелось позвонить, и в то же время Тая удивлялась такому несвойственному для нее пылу. Прошел час, а она все никак не могла решить, что же ей делать.
        «Что я как школьница?  — спрашивала она саму себя.  — Это уже смешно и точно глупо. Мы взрослые люди!»
        И она набрала номер. Ей ответили не сразу, и пока она слушала рингтон «Only You» исполнителя Savage и удивлялась выбору Стаса, ведь это был хит 80-х, ее сердце замирало от невыносимого волнения.
        — Тая?  — услышала она и невольно заулыбалась.
        — Да,  — дрожащим голоском ответила она,  — а вы как догадались, ведь не знаете мой номер.
        — Почувствовал,  — ответил Стас.  — Как хорошо, что вы позвонили уже сегодня. Я заинтригован всем происходящим, я места себе не нахожу и жду объяснений.
        «Ах вот как!  — подумала она и отчего-то огорчилась до слез.  — Значит, я для него всего лишь интрига и приключение. Его волную не я сама, а то, что произошло в Москве и, видно, не дает ему покоя».
        — Не понимаю, о чем речь,  — холодно ответила Тая.
        — Но ваш телефон…  — растерянно проговорил он.  — Я уже видел его и при весьма загадочных обстоятельствах.
        — Поясните,  — кратко предложила она, решив выиграть время, послушать его версию и принять решение, открывать ли правду.
        — Я живу то в Варшаве, у меня там квартира, то в Москве,  — начал Стас.  — Так получилось из-за… семейного бизнеса. И вот совсем недавно я ехал с моим другом Валентином по одной из улочек Замоскворечья. Там есть старинная церковь в классическом стиле, мне всегда нравились ее строгие пропорции, а внутри такая торжественная красота…
        — Да, в этом районе много церквей,  — перебила его Тая, сама не зная зачем. И добавила:  — Я хорошо знаю Замоскворечье, ведь живу там.
        Она прикусила губу, ругая себя за несдержанность.
        — Даже так,  — после паузы сказал Стас.  — И это были вы?
        — Не понимаю, о чем речь,  — упрямо проговорила она.
        — Я так не могу!  — взволнованно ответил он.  — Конечно, уже довольно поздно, но не могли бы вы согласиться встретиться и обо всем поговорить?
        Тая глянула на большие настенные часы. Они показывали половину двенадцатого.
        — Но ваша бабушка,  — сказала она,  — не покажется ли ей это странным…
        — Вообще-то я уже большой мальчик,  — со смехом произнес он.
        — Хорошо, приходите ко мне,  — решила она.  — Мой отец пока в Москве, и я живу совершенно одна в шале.
        — А это удобно?  — засомневался он.
        — Ну не к вам же мне идти в столь поздний час!  — заметила Тая.  — Да и пани Казимира…
        — Бабушка уже поднялась к себе и легла,  — ответил Стас.  — Просто я подумал, что можно где-нибудь в ресторане…
        — Нет-нет, я устала, у меня был чрезвычайно насыщенный день, и я не хочу снова куда-то выходить. Если хотите пообщаться, то прошу в гости.
        — Хорошо,  — после паузы ответил Стас.
        Тая продиктовала адрес, бросила айфон на диван и кинулась в спальню. Она начала копаться в своих вещах, недоумевая, что же ей надеть для такой неординарной встречи. Ей хотелось выглядеть роскошно. Но принимать гостя ночью в вечернем наряде и бриллиантах было бы неуместно. И Тая надела серые широкие брюки и шелковую голубую блузу с пышными рукавами, подхваченными у запястий. Шею украсила ниткой розового жемчуга. Осмотрев себя в зеркале, осталась довольна. Она выглядела мило, элегантно и без особых претензий на роскошь. Нанеся совсем легкий незаметный макияж, чуть брызнула на волосы своими любимыми духами марки Кензо. И тут же вспомнила, что в тот злополучный вечер, когда она так удачно вошла в роль нищей сиротки, наносила на одежду именно этот аромат.
        «Но не может же Стас помнить таких вещей,  — успокоила она себя.  — К тому же то пальто пахло какой-то псиной».
        Тая спустилась в гостиную и достала бутылку белого итальянского вина. Поставив ее на столик возле дивана, принесла из кухни два хрустальных бокала и блюдо с фруктами. Раздался звонок, и девушка так сильно вздрогнула, что чуть не уронила блюдо. Она глянула на часы.
        — Он не мог так рано,  — пробормотала она, идя к входной двери.  — Если только на вертолете примчался из Сен-Бон.
        Тая поправила волосы и кинулась открывать. От волнения ее трясло, и она с трудом натянула на лицо вежливую улыбку. Распахнув двери, увидела на пороге Антона. Он, не спросив разрешения, быстро вошел, сбросил куртку и уселся на диван.
        — Белое вино? Кстати!  — довольно сказал он и вытащил пробку.  — А ты чего такая нарядная? И почему ушла, не предупредив? Родители решили, что мы снова поругались.
        — Антош, ты чего заявился так поздно?  — недовольно спросила она и взяла протянутый бокал.  — Я думала, ты будешь у Поли до утра.
        — Ты с ума сошла?  — нервно проговорил он и отпил вино.  — Поли не такая девушка, у нее принципы, и до свадьбы ни-ни.
        — Что, правда?  — не поверила она.  — И вы ни разу… ну, ты понимаешь.
        — Говорю же, у нее принципы, и я это уважаю. В наше время это так неординарно!
        — Еще бы! В двадцать два все еще девственница,  — пробормотала Тая.  — Но есть в этом своя прелесть. И по правде говоря, я не очень и удивляюсь. Это вполне в духе Поли. Как говорится: «Береги платье снову, а честь смолоду».
        — Опять ты со своими поговорками,  — сказал Антон, но улыбнулся отрешенно, словно мыслями был далеко.
        — Никак не могу избавиться от дурной привычки,  — ответила она и села в кресло напротив гостя.
        — Ну не такая уж она и дурная, и даже забавная,  — заметил Антон и после паузы продолжил:  — Я отвез родителей и сказал, что доставлю Поли в шале и побуду немного с вами. Они сразу успокоились, ведь думают, что вы вместе живете. Все еще надеются, что мы сойдемся.
        — Смотри, не запутайся в собственной лжи,  — тихо проговорила она.
        — Я отвез Поли, мы еще немного поболтали, потом она сказала, что устала. И я, как джентльмен, оставил ее в покое. Но к себе не вернулся, так и подмывало увидеться с тобой. Тая, что скажешь? Ты меня осуждаешь?
        — Да за что?  — спросила она и пожала плечами.
        — Моя любимая показалась тебе простушкой?  — не унимался он.
        — Вовсе нет!  — искренне ответила она.  — Поли необычайно милая, непосредственная девушка и далеко не глупа! Знаешь, мне она очень понравилась, честно!
        — Уф, прямо камень с души упал,  — сказал Антон и широко улыбнулся.
        Он налил вина и взял кисточку винограда. Его лицо приняло мечтательное выражение.
        — Слушай, никогда не думала, что тебе так важно мое одобрение выбора подружки,  — со смехом заметила Тая.  — Но… кажется, я поняла, в чем дело. Тебя просто распирает от желания поговорить о Поли, да не с кем, вот ты и заявился ко мне!
        — Типа того,  — ответил Антон и счастливо засмеялся.  — Я влюблен по уши, и сейчас полный дурак, сам не понимаю, что делаю…
        В дверь позвонили, Тая вздрогнула, а Антон замолчал на полуслове и изумленно на нее посмотрел.
        — Ты кого-то ждешь?  — уточнил он.
        — Жду,  — твердо ответила она.  — И как понимаешь, ты очень некстати.
        — Ну ты даешь, подруга! И когда успела?
        Но девушка уже открывала дверь. Стас стоял на пороге и выглядел растерянным. В его руках алели «рождественские звезды» пуансеттии.
        — Привет,  — сказала Тая, чуть охрипшим от волнения голосом и приняла цветочный горшок.  — Спасибо! Мне приятно. Проходите.
        Гость вошел, снял пальто, тщательно отряхнул обувь от снега, что вызвало улыбку на лице Таи. Его светло-русые волосы тоже были усыпаны начинающими таять снежинками, и девушка замерла, любуясь поблескивающими капельками влаги на зачесанных со лба прядях. На ум пришло неожиданное сравнение с бриллиантовыми росинками, украшающими голову «ясновельможного пана». Стас кашлянул, она пришла в себя и пригласила его в гостиную. Антон уже стоял возле дивана и с нескрываемым любопытством смотрел на незнакомца. Тая их быстро представила. Причем Антона, как хорошего приятеля, а вот статус Станислава она никак не обозначила. Молодые люди обменялись рукопожатиями.
        — Простите, я не хотел вам мешать,  — вежливо проговорил Стас, глядя в упор на Антона.
        Тот заулыбался и зачем-то подмигнул растерявшейся девушке.
        — Это, скорее, я вам помешал,  — сказал он.  — Третье колесо в телеге…
        — Пятое,  — поправила его Тая.
        — Вот-вот,  — чему-то обрадовался Антон,  — наша с вами подруга специалист по всяким там пословицам и поговоркам. Это ее излюбленный конек…
        — Тебе пора,  — оборвала его Тая и пошла к входным дверям.
        — Приятного вечера,  — пожелал он Стасу и широко улыбнулся.
        Тая открыла двери и чуть ли не силой вытолкала Антона на улицу.
        — А он ничего, с виду аристократ,  — быстро, но тихо заговорил Антон,  — где ты его подцепила?
        — Иди уже!  — так же тихо ответила она.  — Любопытной Варваре нос оторвали!
        — А вот этого не надо!  — рассмеялся он и заслонил нос ладошкой.
        Тая закрыла дверь, выдохнула и попыталась унять дрожь в коленях. Она вернулась в гостиную с дежурной улыбкой на лице и совершенно растерянная. Стас по-прежнему стоял возле дивана.
        — О, простите, я не предложила вам присесть!  — спохватилась девушка и жестом пригласила гостя на диван.  — Вина?  — добавила она.
        — Нет,  — отказался Стас.
        — Могу сварить кофе, если хотите,  — любезно предложила она.
        — Спасибо, меня вполне устроят фрукты, если позволите.
        — Хорошо, я сейчас принесу приборы.
        Тая метнулась на кухню и быстро нашла набор для фруктов. Она зачем-то тщательно протерла ножи и вилочки, хотя они и так сверкали, аккуратно вложила их в керамическую подставку и принесла в гостиную. Стас сидел с напряженным видом, и девушка снова начала волноваться. От Стаса, как ей показалось, веяло холодом после встречи с Антоном. Хотя пришел он совсем в другом настроении, в этом она была уверена.
        — Угощайтесь!  — предложила она и пододвинула к нему блюдо.
        Тая устроилась в кресле напротив дивана, но села прямо, сложив руки на коленях и отчего-то держа спину ровно, словно присутствовала на экзамене в каком-нибудь институте благородных девиц. Стас тоже был явно не в своей тарелке, к фруктам он даже не притронулся. Возникла неприятная для обоих пауза. Молодые люди просто не знали, что сказать. Для Таи это была странная ситуация, обычно она всегда легко поддерживала беседу на любую тему даже с малознакомыми людьми. Но сейчас словно язык проглотила. Стас действовал на нее гипнотически, как удав на кролика, и она никак не могла настроить себя на волну легкого позитивного настроения и начать непринужденную беседу.
        — Все же я вам помешал,  — наконец нарушил неприятное молчание Стас.  — Вы сказали, что Антон ваш хороший приятель, но я подозреваю, что между вами нечто большее. И снова прошу прощения за столь поздний визит.
        — С чего вы взяли?  — делано засмеялась она и взяла большое пунцовое яблоко.
        — Вы красивая и утонченная девушка,  — мягко проговорил он и пристально посмотрел ей в глаза.  — И у вас должно быть много поклонников.
        Тае стало так приятно от его комплимента, что загорелись щеки и увлажнились глаза.
        — Глупости,  — пробормотала она.
        — Понимаю, что вы должно быть очень разборчивы,  — не унимался Стас.
        И девушка вдруг бросила в него яблоко. Он ловко поймал и рассмеялся. Это разрядило обстановку.
        — Антон на самом деле раньше был мне не совсем безразличен,  — более непринужденно заговорила Тая, решив расставить все точки над «i».  — Мы встречались, и родители уже готовились к свадьбе.
        — Вот!  — сказал Стас.  — Значит, я был прав!
        — Но мы расстались еще летом,  — продолжила она.  — И при этом сохранили дружеские отношения.
        — И это странно,  — заметил он.
        — Почему же?  — спросила Тая и отпила вино.
        — Обычно после разрыва люди стараются вообще никогда не пересекаться,  — после паузы сказал Стас и помрачнел.
        — Это если была страсть, чувства кипели и бурлили,  — ответила она.  — А между нами была лишь симпатия, и я сейчас уверена, что мы никогда друг друга по-настоящему не любили. Поэтому нам так легко оставаться друзьями.
        Тая поставила бокал на столик и внимательно посмотрела на молодого человека. Складка залегла между его бровями, глаза были опущены, он будто заглянул в глубины памяти и видел там нечто его тревожащее и крайне болезненное.
        «Как я бестактна!  — с запоздалым раскаянием подумала Тая.  — Болтаю лишь о себе. А ведь у Стаса могла быть своя история. И это неудивительно, с его-то статусом и внешностью».
        — Простите,  — мягко проговорила девушка,  — я все о своем. А как у вас на личном фронте?
        «Как грубо и в лоб!  — спохватилась она, с легким испугом глядя на побледневшего Стаса.  — Что это со мной? Куда подевались мои манеры хорошо воспитанной барышни?»
        — Вы очень точно выразились: на фронте!  — после паузы сказал Стас.  — Для меня любовь это война, причем несправедливо жестокая и беспощадная.
        — О, я не хотела вас огорчать!  — торопливо проговорила девушка.  — Если вам неприятно, то не нужно ничего рассказывать. Ведь мы малознакомые люди…
        — Именно,  — ответил он.  — И мне кажется странным, что я оказался ночью у вас в гостях, да еще и веду беседы на личные темы. Но мне приятно с вами общаться,  — добавил он, взял нож для фруктов и аккуратно очистил яблоко.
        Тая с улыбкой наблюдала за ним. Стас порезал плод на ровные дольки и выложил их на блюдце. Он пододвинул его к Тае. Она подхватила вилочкой кусок яблока и отправила в рот. Сок брызнул, он был сладким, и она снова отпила вино. Стас глянул на ее опустевший бокал и подлил.
        — Спасибо,  — тихо поблагодарила она.  — Может, все же сварю вам кофе?
        — Да, у меня была девушка,  — не ответив, торопливо заговорил он.  — Ее звали Наташа.
        — Русская?  — уточнила Тая и вдруг ощутила укол ревности.
        — Нет,  — ответил он.  — Отец  — поляк, мать из Голландии. Наташа нереально красива от природы… наверное, поэтому выбрала карьеру модели и актрисы. Мы были вместе три года, но кое-что произошло, и Наташа меня оставила… три месяца назад. Я пытался ее вернуть, но ее вспыльчивая нервная натура доведет до безумия кого угодно. Логики ноль, зато эмоции через край. С тех пор я не выношу людей творческих профессий, а уж актрис тем более!
        — Господи…  — прошептала Тая и прижала похолодевшие ладони к щекам.
        — Что-то не так?  — спросил Стас и поднял на нее взгляд.
        — Я профессиональная актриса,  — сказала Тая.
        — Этого не может быть! Какой-то рок!  — с горечью проговорил он и вскочил.
        — И тогда в Замоскворечье была действительно я,  — быстро продолжила она, подходя к Стасу и останавливаясь перед ним.  — Дело в том, что мне предстоит сниматься в фильме по мотивам сказок Андерсена. И там бедная девочка… мне пришлось таким образом вживаться в образ, понимаете? Переоделась в лохмотья, измазалась и отправилась в трущобы. И спасибо вам, что вы спасли меня от тех мерзких типов! С тех пор я все думала о вас, правда…
        Стас замер, вглядываясь в ее порозовевшее взволнованное лицо.
        — А я о вас,  — признался он.  — Все не мог забыть бедняжку с таким ангельским личиком и ясными глазками. И даже мечтал, что именно бедная, неиспорченная деньгами девушка могла бы составить счастье такого, как я.
        — О чем вы?  — заулыбалась Тая и положила руки ему на плечи.  — Вы же настоящий принц! Красивый, молодой, богатый, да еще и романтик! Зачем вам нищенка? Глупые мечты! К тому же вот она, я, и далеко не бедная…
        — Ясно, раз отдыхаете в таком месте,  — с непонятной грустью сказал Стас и отстранился.
        Он вернулся на диван. Тая постояла в недоумении. Только что между ними возникла мягкая теплая аура, она ощутила ее чисто физически и купалась в солнечном счастье, пронизанном нежностью, и вдруг непонятный холод разрушил ее, Стас будто снова закрылся и думал о чем-то своем.
        «Неужели расставание с этой Наташей так его мучает?  — размышляла она.  — Но прошел не один месяц. А если он все еще любит? Но ведь он только что сказал, что мечтал о бедняжке из Замоскворечья…»
        Тая приблизилась и села рядом. Стас посмотрел на нее, но его взгляд был грустным.
        — Что случилось?  — мягко спросила она.  — У вас испортилось настроение? Из-за того, что бедная девушка, о которой вы мечтали, оказалась совсем не той? Но разве это не чудо, что мы вообще встретились?
        — Чудо,  — согласился он и улыбнулся.
        — И мы уже не потеряемся,  — еле слышно продолжила она.  — А то, что я актриса, это еще ничего не значит. У всех людей и характеры и воспитание разные, не так ли?
        — Наверное,  — нехотя ответил он и заглянул девушке в глаза.
        И снова Тая ощутила, как между ними нарастает теплая ласковая энергия, она усиливается, со всех сторон обволакивает и заключает их в невидимый, но прекрасный кокон. И внутри него все не так, как в реальности, летают разноцветные бабочки, поют птицы, распускаются нежные ароматные цветы… Она прикрыла глаза и начала улыбаться. Ей сейчас хотелось лишь одного, чтобы это волшебство никогда не заканчивалось и они со Стасом больше не расставались и всегда находились в такой ауре любви и нежности.
        «Любви?  — удивилась она своим мыслям.  — Я так и подумала? Любви? Неужели все так и происходит? Ведь это настоящая магия, ничего общего с обычной жизнью не имеющая. И я полюбила, сама не заметив этого?»
        Тая резко открыла глаза, испугавшись своего предположения. Стас сидел так близко, он смотрел на нее, не отрываясь, его лицо было взволнованным, а улыбка  — беззащитной и милой. Его аристократичная холодность пропала, точеные черты лица стали мягче, глаза сияли. И он в этот момент был так прекрасен, что у девушки перехватило дыхание. Ей хотелось лишь одного  — ощутить, как его губы коснутся ее начинающих приоткрываться губ. И она непроизвольно приподняла подбородок и чуть подалась вперед. И Стас, не говоря ни слова, склонился к ней и поцеловал. Тая растаяла от жара его губ и окончательно пропала в творящемся волшебстве. Она обняла Стаса за шею, он крепко прижал ее к себе и начал целовать щеки, шею, прядки волос и снова горячо припал к губам. Она откинулась назад, но он выпустил ее и сел прямо, с трудом переводя дыхание. И Тая пришла в себя и снова очутилась в реальном мире.
        — Прошу прощения за мое недостойное поведение,  — глухо приговорил он.  — Не знаю, что на меня нашло. Я вынужден немедленно уйти. Еще раз прошу прощения!
        Стас вскочил и стремительно двинулся к выходу. Девушка растерялась. Она молча наблюдала, как он натягивает пальто, как открывает дверь. Она пришла в себя, когда та захлопнулась. Тая сидела словно оглушенная и в крайне странном состоянии: ей хотелось и плакать и смеяться одновременно.
        Через какое-то время она успокоилась, улеглась в кровать с намерением выбросить из головы «весь этот бред» и как следует выспаться. Но проворочавшись с боку на бок около часа, девушка решила почитать сценарий.

        «Элиза прижимается к холодной стене и пытается прикрыть босые ноги концом рваного подола. Сильный шум налетевшей вьюги.
        Элиза поднимает глаза к ночному небу.
        — Боженька, ты видишь меня? Сделай так, чтобы и я оказалась на празднике!
        Крупный план: лицо Элизы, в глазах  — слезы.
        Вьюга несет вихри снега, и среди них гирлянды розовых роз, переплетенные зелеными листьями крапивы. Они падают к ногам Элизы. Она начинает улыбаться и надевает на себя гирлянды. И превращается в принцессу в розовом бальном платье…»

        Тая свернула файл, она никак не могла проникнуться атмосферой сюжета. Все ее мысли были заняты только Стасом и тем, что сегодня произошло. И она закрыла сценарий. Помучавшись еще с полчаса, решила почитать что-нибудь. И нашла файл со сказками Андерсена, решив не отходить от темы. Она листала страницы, цепляясь за какие-то фразы.
        «Большое счастье принадлежать к славному роду  — тогда сама кровь твоя как бы пришпоривает тебя, подгоняет делать одно хорошее. Большое счастье носить благородное родовое имя  — это входной билет в лучшие семьи! Дворянство свидетельствует о благородстве крови; это чеканка на золотой монете, означающая ее достоинство…
        У людей высших сословий можно подметить много поразительно прекрасных черт характера»,  — прочитала Тая в рассказе «Всяк знай свое место!» и начала улыбаться, вспоминая утонченные манеры Стаса и его правильные прекрасные черты лица.
        «А может, меня притягивает в нем только это?  — пришли непрошеные мысли.  — Может, я просто восхищаюсь и преклоняюсь перед его «королевской кровью», и ничего более? И лишь воображаю, что это и есть любовь! Буду честна сама с собой, я всегда тяготела к аристократии, меня привлекали богатые и воспитанные молодые люди, а Стас олицетворение мужчины моей мечты. Но ведь я совсем ничего о нем не знаю и понятия не имею, что он за человек. Тогда при чем тут любовь? Ну поцеловал он меня, и что? Я не маленькая девочка и кое-что понимаю в непреодолимом притяжении между парнем и девушкой, возникающем чисто на физическом уровне. Тем более была такая ситуация, он рассказал о своей бывшей, которая, судя по всему, обошлась с ним не очень красиво. Вон как Стас все еще переживает, да еще и актрис возненавидел…»
        Тая перевернулась на бок и прижалась щекой к подушке. Она закрыла глаза. На душе становилось все спокойнее. Она почти убедила себя, что вовсе не любит Стаса, а это всего лишь сильная симпатия, подогреваемая различными факторами, говорящими в пользу ее нового знакомого. И ей наконец удалось уснуть.
        Тая проснулась около полудня в отличном расположении духа. Она потянулась и начала улыбаться. Мысли текли неторопливо. Она, конечно, вспомнила Стаса, но сейчас все ее вчерашние волнения казались надуманными. После легкого завтрака она решила покататься на лыжах. Погода стояла чудесная. Легкий морозец, синее прозрачное небо, полное безветрие и ясное золотистое солнце вызвали полный восторг, и Тая, поднявшись на склон, понеслась вниз, наслаждаясь холодным чистым воздухом и прекрасной панорамой. Вдоволь накатавшись, она вернулась в шале и с аппетитом пообедала. Ей совсем не хотелось ни с кем общаться сегодня, и девушка наслаждалась тишиной, одиночеством и покоем.
        Но ближе к вечеру Тая все же открыла сценарий.

        «Элиза смотрит на огонек горящей спички. Огонь приближается, заполняет весь экран, затухает. Появляется картина бального зала. Звучит вальс. Элиза видит себя в большом зеркале, она с вечерней прической и в пышном бальном платье. Из глубины зала появляется прекрасный принц.
        Принц Эдвард. Длинные черные кудри, карие глаза, стройный, высокий, в серебристом камзоле.
        Подает руку Элизе. Пара танцует.
        — Кто вы, таинственная незнакомка?  — спрашивает Эдвард.  — Я никогда раньше вас не видел на наших балах.
        — Я бедная девушка,  — тихо отвечает Элиза.
        — Но этого не может быть!  — говорит Эдвард.  — Разве вы не принцесса?
        Элиза вырывается и бежит из зала. Она пропадает в глубине зеркала. Эдвард останавливается перед ним, он видит в отражении огромное пламя свечи, которая постепенно угасает.
        Крупный план: лицо Элизы искажено страданием. Ее высокая вечерняя прическа превращается в обычную, волосы падают на плечи, вместо бального платья появляются джинсы и свитер, в руках швабра. Элиза становится Лизой, она стоит в коридоре стандартного на вид современного офиса, рядом с ней ведро с водой…»

        — Жаль, что Эдвард не блондин!  — пробормотала Тая и закрыла глаза.
        И мгновенно перед внутренним взором возникло лицо Стаса. Она вздохнула и удрученно подумала, что слишком часто вспоминает его и пора положить этому конец.
        «Он мне даже не позвонил сегодня! А мог бы чисто из вежливости поинтересоваться, как я себя чувствую!»
        Тая снова вздохнула и закрыла сценарий.
        Она выпила чай, позвонила отцу, он заверил ее, что ничего не меняется и тридцатого он точно приедет. Затем она поболтала с Бертой. Та была в полной эйфории, наслаждалась приятной компанией Валентина, загорала, купалась и особо ни о чем не задумывалась. И посоветовала это же Тае. Потом начала выяснять, как у нее с новыми знакомствами и не приглядела ли подруга себе на курорте какого-нибудь принца. Но та лишь отшучивалась, настроение резко пошло вниз, и девушка свернула разговор. Она поднялась в спальню и устроилась на кровати. И снова открыла сценарий. Но текст скользил мимо ее сознания, Тая никак не могла сосредоточиться.
        «Даже Антон не звонит!  — с нарастающим раздражением подумала она.  — А мог бы поинтересоваться моими делами. Сам же меня сюда вытащил… Хотя понятно, что он занят только своей Поли. Вот и получается, что никакой дружбы между мужчиной и женщиной быть не может, только меркантильный интерес!»
        Она вздохнула и снова уткнулась в сценарий.
        Через какое-то время загудел айфон. Тая глянула на дисплей, определился Стас. Она торжествующе заулыбалась и приняла звонок. Но не дождавшись его слов, с чувством продекламировала:
        — «Милый принц, ведь это вы? Я узнала ваши черные глаза… и эти кудри! Эдвард! Простите ли вы меня? Но я не могла не уехать с того бала… Мне нужно было до полуночи вычистить офис, вымыть всю посуду после корпоратива… Вы даже не представляете, что приходится убирать после праздников компании!»
        Тая замолчала, с трудом сдерживая смех.
        — Э-э, простите… Это Станислав,  — раздалось с трубке.
        — О, это вы меня простите,  — нарочито покаянным тоном ответила она.
        — Вы учите роль, судя по всему?  — уточнил он.
        — Вы угадали, мою героиню зовут Элиза,  — с воодушевлением начала рассказывать Тая.  — Это собирательный образ. Сюжет своего рода симбиоз из нескольких историй Андерсена. Бедная замерзающая девушка в новогоднюю ночь жжет одну спичку за другой и в их пламени видит то, что происходит с ней будто бы в сказке, это связующее звено роли. Но все происходит в наше время, и девушка Лиза работает уборщицей в крупной фирме и влюбляется в главу компании Эдуарда. А в будто бы параллельной сказочной реальности она Элиза и любит принца Эдварда… Ой, простите, не хотела вас грузить…
        — Понимаю, как тогда в Замоскворечье вы входили в образ своей героини. Но это опасно! Как вы только решились!
        — Если бы не вы, то неизвестно, чем бы все закончилось,  — тихо ответила Тая.  — Спасибо еще раз, что спасли меня тогда… Вы мой герой,  — еле слышно добавила она и ощутила, как жар разливается в груди.
        — Пустяки,  — прошептал Стас.
        Они замолчали, но пауза не казалась Тае неприятной. Наоборот, какая-то странная тихая нежность заполнила все вокруг. Ей чудилось, что она физически ощущает присутствие Стаса рядом. Это было странно и невыносимо приятно, Тая буквально таяла. И вдруг испугалась своих эмоций, они захлестывали, и она уже не могла себя контролировать.
        «Неужели я люблю?  — заметались мысли.  — Иначе как все это назвать? Я не в себе от одного его звонка».
        — Стас,  — прошептала она и прикусила губу.
        — Тая…  — услышала в ответ взволнованный голос, и сердце куда-то ухнуло.
        — Чем сегодня занимался?  — стараясь говорить как можно более непринужденно, спросила она.
        — Гулял с бабушкой,  — ответил он.  — А ты?
        — Покаталась. Пообедала. Начала учить текст,  — коротко сообщила Тая.  — Мы уже на «ты»?  — отметила она.
        — Да?  — явно удивился он.
        И Тая поняла, что Стас, видимо, находится в такой же прострации, как и она. Это ее отчего-то сильно обрадовало.
        — Ты же сам только что перешел…  — сказала она.  — Но я не возражаю, и мне даже приятно.
        — Да?  — глупо повторил он.
        И девушке вдруг захотелось сказать только одно: «Увидимся?» Но она вовремя спохватилась и не стала проявлять инициативу. Снова возникла пауза.
        — Я тебе, наверное, мешаю,  — через какое-то время предположил Стас, и его слова моментально опустили Таю с облаков на землю.
        — С чего ты взял?  — с обидой спросила она.
        — Ты готовишься к роли,  — нерешительно ответил он.
        — Успею,  — сухо произнесла Тая.  — Расскажи мне что-нибудь о себе,  — предложила она.
        И тут же подумала, что при личной встрече где-нибудь в уютном ресторанчике послушать Стаса, глядя ему в глаза, было бы куда приятнее.
        — Да особо и рассказывать нечего,  — немного неуверенно начал он.  — Я родился в Варшаве, рос, как все, школа, затем поступил в универ, я экономист по образованию… занимался семейным бизнесом…
        Тая, слушая его, вдруг решила, что ей необходимо на свежий воздух. Она положила айфон на кровать, включила громкую связь и начала одеваться. Не прерывая разговор, вышла на улицу.
        Уже стемнело, но картинка ее очаровала. Падал тихий крупный снег, придавая сумеречному пейзажу зыбкую воздушность. Из окон шале, стоящих вдоль улочки, струился мягкий желтоватый свет, крохотные лампочки рождественских гирлянд, украшающие деревца, весело мигали и отбрасывали на присыпанный снегом тротуар разноцветные блики. И Тая с удовольствием двинулась по этой сказочной дороге, сама не зная куда. Она просто шла, наслаждаясь рождественской картинкой, чистым холодным воздухом и голосом Стаса, звучащим прямо ей в ухо, так как Тая надела гарнитуру.
        — А твои родители?  — с любопытством спросила она, когда в его монологе возникла пауза.  — Где они?
        — Мама погибла в аварии,  — тихо ответил он, и девушка вздрогнула.  — А через три года отец умер. У меня из родных только бабушка.
        — Прости, прости…  — едва сдерживая слезы, сказала она и замерла.
        Навстречу быстро шел «ее принц» в распахнутом светло-сером пальто, с болтающимся черным шарфом, с непокрытой головой, усыпанной белыми звездочками снежинок. Она стояла и не верила своим глазам. Стас тоже увидел ее и растерянно улыбнулся.
        — Это ты?  — услышала девушка в наушнике и вытащила его.
        Она убрала гарнитуру в карман куртки и бросилась к Стасу. Он побежал ей навстречу и схватил в объятия.
        — Что это?  — задыхаясь, говорил он, прижимая девушку к себе.  — Как это? Я отправился к твоему шале… сам не зная зачем. Я редко поступаю спонтанно. И все хотел сказать, что иду к тебе, но мы так славно говорили, не хотелось разрушать…
        — А я просто вышла на улицу и тоже сама не знаю зачем,  — ответила Тая, заглядывая в его глаза.  — Какой-то внутренний голос позвал… и я все шла, шла, сама не зная куда… как все странно…
        — И волшебно!  — ответил Стас и протянул ей подарочный пакет.  — Это я сегодня купил для тебя.
        — Что это?  — удивилась она.  — Зачем?
        — Просто захотелось, я весь день думаю о тебе… Это пустячок.
        Тая вынула из пакета небольшую продолговатую коробку с прозрачной витриной. И увидела внутри куклу. Это была прелестная принцесса с искусно нарисованными синими глазками, опушенными длинными ресничками, розовыми щечками, улыбающимся красным ротиком и длинными золотистыми локонами, рассыпавшимися по плечам. На ней было шикарное бальное платье, выполненное из пышных белоснежных кружев.
        — Прости,  — вдруг смутился Стас,  — глупо дарить девушке куклу. Но она мне так понравилась… она словно живая…
        — Наверное, авторская работа,  — предположила Тая и глянула на него.
        Она тоже смутилась, сама не зная почему. Но кукол ей давно никто не дарил, и это показалось ей крайне оригинальным.
        — Авторская,  — тихо подтвердил Стас.
        — Спасибо, это очень мило,  — произнесла она стандартную фразу и чмокнула его в щеку.
        Стас залился краской. Они стояли и смотрели друг на друга. Снег падал, покрывая их головы, плечи ажурным белым узором. Тая заметила, как одна снежинка зацепилась за длинные ресницы Стаса, он моргнул. Девушка заулыбалась и сняла ее. Стас схватил ее руку и поцеловал задрожавшие пальцы.
        — Может, выпьем где-нибудь кофе?  — спросила Тая.
        — Хорошо,  — легко согласился он.  — Я видел по пути к тебе небольшую кафешку. Пошли?
        Он крепко взял Таю за руку, и они двинулись по улице.
        Девушка вернулась в шале под утро. Она была абсолютно счастлива и не хотела ни о чем думать. Всю ночь они бродили по наряженным улочкам, сидели в кафе, разговаривали обо всем и ни о чем, снова гуляли, заходили в клубы погреться, танцевали, пили коктейли, смеялись самым глупым шуткам и никак не могли расстаться.
        Но когда начало светать, Стас решил стать благоразумным и отправить спутницу отдыхать. Поначалу она говорила, что вовсе не устала и может сутками так замечательно проводить время. Но потом согласилась, вдруг испугавшись, что плохо выглядит. А как известно всем девушкам, сон  — лучшее косметическое средство. И Тая отправилась в свое шале. Стас проводил ее до дверей, но зайти выпить чашечку чая категорически отказался. Они долго целовались на пороге, не в силах оторваться друг от друга. И как только Стас выпустил девушку из объятий, она быстро скользнула в дверь, даже не попрощавшись.
        Находясь в состоянии эйфории, Тая разделась, долго стояла под горячим душем, затем накинула ночную сорочку и вынула куклу из коробки.
        — Я назову тебя Элиза,  — прошептала Тая, поцеловала принцессу и улеглась в кровать, не выпуская ее из рук.
        Так и заснула.
        Разбудил ее звук пришедшего сообщения. Тая сладко потянулась, открыла глаза и поняла, что уже день и он солнечный. Она взяла айфон и прочитала: «Утро доброе, принцесса Элиза! Надеюсь, сны были красивыми. Может, погуляем? Как проснешься, звони. Я соскучился».
        Тая начала улыбаться возвращающемуся ощущению полного сбывшегося счастья. Она поцеловала лежащую возле подушки куклу и отправилась умываться. Но на полпути остановилась, вернулась к кровати и взяла айфон.
        — Я проснулась,  — сказала она, когда Стас ответил.
        — Наконец-то!  — обрадованно произнес он.
        — А который час?  — уточнила она.
        — Почти полдень. И я заждался, когда же ты позвонишь!
        — Я так сладко спала,  — призналась девушка.  — Давно со мной такого не было. А ты так рано встаешь?
        — Я прилег на пару часов,  — ответил Стас.  — Потом надо было составить компанию бабушке за завтраком, погулять с ней. А сейчас мы собираемся уже обедать.
        — Мило…  — прошептала Тая и снова начала улыбаться, сама не зная чему.
        — Какие планы?  — торопливо спросил он.  — Или будешь учить свой сценарий? И тебе не мешать?
        — Что ты! Я тоже… соскучилась. Приходи после того, как пообедаешь. И привет пани Казимире.
        Стас явился через два часа. Тая уже была готова к выходу, и когда он позвонил в дверь, бросилась открывать, с трудом скрывая волнение. Предыдущая ночь все еще казалась ей волшебной, а сейчас она вдруг испугалась, что при свете дня все покажется ей обыденным, лишенным сказочности, а сам «принц»  — обычным парнем. Но как только она открыла двери и увидела взволнованное разрумянившееся лицо Стаса, его улыбающиеся глаза, то поняла, что волшебство не пропало. Наоборот, картинка, открывающаяся за молодым человеком, была искристой от сверкающего на солнце чистого снега, василькового неба, все еще горящих разноцветных гирлянд на пушистой зеленой елочке, стоящей возле входа в ее шале, и напоминала рождественскую открытку, усыпанную блестками. И в центре этой красоты стоял ее идеальный мужчина и смотрел на нее с нескрываемой нежностью. В его руках алел букет крупных роз.
        — Тебе,  — только и сказал он, протягивая цветы.
        Тая поблагодарила, быстро поставила розы в воду. И молодые люди отправились на прогулку.
        — Хорошо, что ты не позвал меня кататься на лыжах,  — со смехом заявила Тая.  — Вообще я не очень-то люблю подобное времяпрепровождение. Наверное, я от природы неспортивный человек. Помнишь, как я валялась возле трассы лыжами вверх?
        — Еще бы!  — ответил Стас.  — Я тогда очень переволновался, боялся, что у незнакомки какая-то опасная травма. Знаешь, можно пойти в «Форум», там сегодня вроде выступления известных фигуристов.
        — Давай!  — легко согласилась она.  — Уж лучше я со стороны полюбуюсь, как занимаются спортом другие!
        И они отправились в спортивный комплекс «Форум». Народу было немного, что девушку порадовало, выступления уже шли. Они сели на трибуну повыше. На лед выкатилась танцевальная пара, сзади Тая услышала аплодисменты и машинально обернулась. И столкнулась взглядом с Антоном. Он замахал ей рукой и широко заулыбался. Рядом с ним сидела Поли. Она тоже заметила Таю и тоже начала улыбаться.
        — Черт,  — пробормотала девушка и чуть отодвинулась от Стаса.
        Он глянул на нее с недоумением и обернулся. Антон и Поли уже спускались к ним.
        — Привет,  — непринужденно поздоровался Антон.  — А мы уже встречались!
        — Да-да,  — ответил Стас, встал и глянул вопросительно на замершую Поли.
        Девушка покраснела и замялась. Тая окинула ее взглядом с ног до головы. Шерстяной свитер, брюки и даже сапожки были белого цвета, и это очень шло Поли. Пушистые, светлые, сильно вьющиеся волосы выбивались из-под смешной шапки-ушанки и придавали девушке задорный вид. И все равно она снова напомнила Тае ангелочка с рождественской открытки.
        — Чего вскочил?  — с недоумением уточнил Антон, пожимая руку Стасу.
        — Представьте меня,  — ответил тот.
        — А, сорри, как-то я не подумал…  — сказал Антон и подмигнул Тае.  — Это моя девушка Поликарпа Дормидонтовна. Тая, твоя очередь.
        Она с удивлением посмотрела на хитро улыбающегося Антона.
        — И?..  — подтолкнул он.  — Каков статус твоего нового приятеля?
        — Просто друг,  — сухо проговорила она.  — Станислав Валенски.
        — Очень приятно,  — смущенно ответила Поли и уселась рядом с Антоном.
        — Любуетесь фигуристами?  — непринужденно спросил он.
        — Как твои родители?  — перевела разговор на другую тему Тая.
        — Счастливы!  — весело ответил он.  — И уверены, что я все время провожу с тобой.
        — Ох, смотри, все это плохо закончится,  — тихо заметила она и глянула на Поли.
        Та вздохнула и опустила глаза.
        — Не нагнетай,  — сказал Антон.  — Ничего плохого случиться не может.
        — Простите, может, я вам мешаю?  — вдруг встрял Стас.  — У вас свои дела.
        — Не грузись, старичок,  — беззаботно ответил Антон.  — Вижу, Тая не успела тебя посвятить в наш план…
        — У вас еще и какой-то план,  — немного напряженно сказал он и глянул на недовольное лицо Таи.
        — Я тебе потом расскажу,  — быстро пообещала она.
        — О, кого я вижу!  — услышали они и посмотрели вправо.
        К ним по узкому проходу между сиденьями пробиралась Акси. За ней следовал какой-то высокий худой парень.
        — «Аминем беса не избыть»,  — пробормотала Тая.
        — Вот уж точно!  — быстро согласился Антон.
        Было видно, как он недоволен появлением известной тусовщицы и сплетницы. Поли тоже была явно не рада видеть Акси.
        — Какая милая компания,  — защебетала Акси, подходя к ним.  — И пан Валенски, вижу, здесь!
        Тая вздернула брови, но промолчала. Стас снова встал.
        — А мы знакомы?  — сдержанно спросил он, глядя то на Акси, то на худого парня.
        — Заочно,  — заулыбалась она.  — Наслышаны о вас от общих знакомых. Разрешите представиться?
        Девушка назвала свое имя, затем повернулась к спутнику.
        — А это Орест,  — добавила она.
        — Очередной петушок?  — не сдержал ехидного замечания Антон.
        — Что ты имеешь в виду?  — обиделась она и глянула на покрасневшего Ореста.
        — Только то, что, видимо, вы певец,  — невозмутимо ответил Антон.  — Петух ведь тоже птица певчая. А Акси любит ярких и голосистых…
        Тая не выдержала и засмеялась. Поли склонилась к Антону и что-то зашептала ему на ухо. Он закивал и встал, подав ей руку.
        — Просим прощения,  — сказал Антон,  — но нам пора. Я совсем забыл, что у нас мероприятие.
        — О, идете на какое-нибудь шоу?  — с восхищением уточнила Акси и закатила глаза.  — Обожаю варьете. Можно скататься в Париж, посетить Moulin Rouge, обожаю классические французские кабаре.
        — Мы идем на шоколадную вечеринку,  — спокойно сообщил Антон.
        — О! Тоже классно,  — уже не с таким воодушевлением заметила Акси.  — И где она проходит?
        — В ресторане «Le Chabichou»,  — неохотно сказал Антон.
        — Знаю, знаю,  — восторженно защебетала Акси.  — Там же лучший шеф-повар, во всем Куршевеле еще поискать.
        — Будет приглашенный шоколатье давать мастер-классы,  — тихо проговорила Поли.
        — Как интересно,  — переключила на нее свое внимание Акси.
        — Мы пошли. Всем пока!  — решительно произнес Антон, крепко ухватил Поли за руку и быстро двинулся к выходу.
        Акси особо не огорчилась, уселась рядом со Стасом и начала комментировать выступление очередной пары, выехавшей на лед. Орест устроился рядом с Таей и внимательно на нее посмотрел. Она не любила новых знакомств, но просто отвернуться было не очень удобно, и девушка любезно улыбнулась.
        — Нас толком не представили,  — неуверенно начал Орест.
        — Почему же, я знаю ваше имя,  — сказала она ничего не выражающим тоном и стала смотреть на ледовую арену.
        — Акси сообщила, что вы актриса,  — продолжил он.
        — И что?
        — Я тоже актер, служу в драматическом театре,  — торопливо проговорил Орест.
        Тая повернулась к нему.
        — И в каком же?  — уточнила она, изучая его бледное худое лицо с выступающими скулами, серые навыкате глаза и русые растрепанные волосы, падающие почти до плеч.
        — В академическом театре русской драмы имени Леси Украинки,  — ответил Орест.  — Это в Киеве.
        — Замечательно,  — сказала Тая.
        — Да уж ничего замечательного,  — тихо ответил Орест.  — Хочу перебираться в Москву.
        Девушка сразу поскучнела, ей стал ясен интерес приятеля Акси. Он, по всей видимости, искал нужные связи в актерской среде.
        — Перебирайтесь,  — холодно проговорила она и снова начала смотреть выступление фигуристов.
        Акси все это время не замолкала ни на минуту. Стас сидел с непроницаемым выражением лица, и Тая решила положить конец этой неприятной для нее ситуации. Она встала, хлопнула ресницами и мило улыбнулась замолчавшей Акси. Стас тут же вскочил, он не мог сидеть, когда его дама стояла, и Тая уже это поняла и приняла к сведению.
        — Вы куда?  — растерянно спросила Акси.
        — Совсем забыла, мы приглашены на ужин,  — ответила Тая,  — нас ждет пани Казимира!
        — Да?  — огорченно сказала Акси.
        — Да, моя бабушка Казимира Карловна,  — к радости Таи, поддержал ее Стас.  — Она не выносит непунктуальных людей. Приятно было познакомиться,  — добавил он.
        Когда они оказались на улице, то переглянулись и начали смеяться.
        — Не очень красиво, но я рад,  — сказал Стас, беря девушку под руку.  — Твоя приятельница невыносима. И откуда она меня знает?
        Они двинулись по дорожке, прижимаясь друг к другу.
        — Акси  — светская бездельница, она живет сплетнями и пересудами. А ты, думаю, в ее глазах завидный жених. Отсюда и такой интерес.
        — Я?  — искренне изумился Стас.  — Этого быть не может!
        — Вот вам и здравствуйте!  — рассмеялась она.  — Не надо тут кокетничать, тебе это не идет! Молодой, красивый, богатый и при этом холостой… Перечислять дальше?
        — Молодой, холостой, это так,  — согласился Стас.  — По поводу красоты могу поспорить. Но я вовсе не богат,  — тихо добавил он.
        Тая испытующе на него глянула. Она не поверила его словам и решила, что Стас, видно, настолько привык к интересу «охотниц», что машинально устраивает всем новым знакомым девушкам что-то типа проверки.
        — А для тебя так важно мое состояние или его отсутствие?  — после паузы уточнил он.
        И это лишь укрепило Таю в ее догадке.
        — Не особо,  — уверенно солгала она, решив играть по его правилам.  — Главное, каков человек и хочу ли я с ним общаться.
        — И это правильно,  — с облегчением проговорил он.  — И вообще я считаю дурным тоном говорить о деньгах, если мы не партнеры по бизнесу. К чему нам такие темы?
        — Ты считаешь меня плохо воспитанной?  — спросила Тая.
        — Извини,  — спохватился он,  — я не хотел никого учить хорошим манерам. И ты тут ни при чем. Просто вырвалось… под влиянием эмоций. Больная тема.
        — И давай оставим ее,  — сказала девушка и прижалась к нему.  — Мне так приятно общаться с тобой, болтать ни о чем, давно такого не было!
        — Правда?  — явно обрадовался Стас.
        — Конечно! Иначе ты бы быстро получил от ворот поворот,  — весело заявила она.
        — Я заметил, как ты любишь народные поговорки,  — сказал он.
        — О, это моя дурная, но неискоренимая привычка,  — ответила Тая и отчего-то почувствовала неловкость, словно призналась в чем-то недостойном.
        — А мне кажется это очень милым и неординарным.
        — Спасибо,  — тихо произнесла она и покраснела.
        — Вон, ресторанчик,  — другим тоном сказал Стас.  — Ты как, проголодалась?
        — Ужасно,  — призналась девушка.
        Они направились в сторону освещенного входа в заведение. Дверной проем обрамляла пышная традиционная гирлянда из елочных веток, переплетенных красными лентами и вставленными в нее яркими искусственными цветами пуансеттии. Когда молодые люди приблизились, двери раскрылись, аниматор, одетый в зеленый костюм эльфа Санты, радушно поприветствовал их на английском языке.
        — Английская кухня?  — предположила Тая.
        — По-моему, это паб,  — ответил Стас, заглядывая в раскрытые двери заведения.  — Как ты относишься к пиву?
        — Спокойно,  — весело ответила она.
        Они двинулись вслед за аниматором, но он вдруг остановил их на пороге и указал на висящую над ними ветку омелы. Молодые люди пристально посмотрели друг на друга.
        — Знаешь традицию?  — уточнил Стас.
        — Знаю,  — смущенно произнесла Тая.  — Если мы оказались под веткой рождественской омелы, то нужно непременно поцеловаться.
        — Ты сама это сказала!  — задорно проговорил он и прижал девушку к себе.
        «Эльф» замер, не сводя с них глаз. Тая приподняла подбородок, ее ресницы опустились. И когда горячие губы коснулись ее губ, она закрыла глаза, и мир перестал существовать. В чувство их привели аплодисменты. Они оторвались друг от друга. «Эльф» сиял улыбкой и хлопал в ладоши, рядом с ним стояла какая-то пожилая пара и одобрительно смотрела на молодых людей.
        — Вы непременно поженитесь,  — заявила женщина.
        Она говорила на французском, но и Тая и Стас знали этот язык.
        — Трудно сказать,  — смущенно ответила Тая.
        — Мы тоже в Рождество целовались под омелой,  — сообщил мужчина.  — И вот уже сорок лет вместе. Это верная примета!
        Тая и Стас переглянулись и зашли в паб. Они отчего-то ощущали неловкость. И сразу заказали по пинте горького эля. Зал казался темным из-за приглушенного освещения и интерьера, выполненного из мореного дуба. Кованые светильники, грубые на вид деревянные столы и стулья, дизайнерские елочки, украшенные имбирными пряниками, салфетки из небеленого льна создавали определенный настрой. И Тае здесь сразу понравилось. Они заняли столик в самом углу у большой ели, и аромат свежей хвои тоже пришелся девушке по вкусу. Но когда принесли эль, она поняла, насколько проголодалась. Тая взяла меню. Ей очень захотелось попробовать мясо дикого кабана, тушенное с квашеной капустой, но смущало, как воспримет Стас такой «неженственный» выбор.
        «Принцессы питаются нектаром цветов и пукают духами шанель-номер-пять»,  — вспомнила она расхожую фразу из Сети, не выдержала и прыснула, представив, как с аппетитом поедает кабанину. Стас непонимающе на нее глянул, но она лишь покачала головой и пробормотала, что не стоит обращать внимания.
        — Вы определились?  — спросила подошедшая официантка.
        — Мясо кабана с капустой,  — вдруг сказал Стас, словно отгадал желание Таи.
        — И мне то же самое,  — с облегчением произнесла она.
        Стас заулыбался, хотя в его глазах мелькнуло удивление.
        — С тобой за компанию,  — невозмутимо пояснила она и отпила эль.
        — И прекрасно! Как планируешь провести новогоднюю ночь?  — задал он неожиданный вопрос.
        — Приезжает мой отец. Мы традиционно проводим ее вместе и обычно в нашем загородном доме. С тех пор, как не стало мамы, только вдвоем.
        Стас глянул на погрустневшее лицо девушки и пересел к ней. Он обнял Таю за талию, она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ей стало так уютно и спокойно, как не было давно. А Стас еще и начал тихонько ее покачивать, словно убаюкивал.
        — Я знаю, каково это,  — мягко проговорил он,  — но твоя мама на небе, как и моя. И они оттуда нас видят. Я в этом уверен. У тебя отец жив, это много значит!
        — Мама внезапно заболела,  — после паузы сказала Тая,  — мне было всего десять. Отец возил ее по докторам, но…
        Она замолчала и уткнулась ему в плечо. Стас крепко прижал девушку к себе и нежно погладил по волосам.
        — Прости,  — прошептала она.  — Давай не будем больше об этом.
        — Но если тебе станет легче, то лучше выговориться,  — ответил он.  — Я по себе знаю, что время вовсе не лечит, как любят говорить. Но ты же знаток поговорок,  — добавил он.
        — О, да,  — тихо сказала Тая.  — «В сиротстве жить  — только слезы лить».
        — Ну вот, ты совсем у меня опечалилась. И мне это не нравится!
        — Настроение такое странное,  — призналась она.  — Никогда я себе не позволяла так распускаться. Это что-то в тебе такое, что рядом с тобой хочется стать маленькой и беззащитной.
        — Малышка моя,  — нежно прошептал он и поцеловал ее в щеку.
        — Мне так хорошо с тобой!
        Тая повернулась к нему. Их глаза встретились, и снова возникло то волшебное ощущение нереальности и сказочности всего происходящего.
        — Я люблю тебя,  — одновременно сказали они и одинаково удивились сорвавшемуся против воли признанию.
        — Ну вот… что я такое говорю,  — прошептала Тая и не к месту добавила:  — «Любовь зла…»
        — Но ведь я не козел,  — ответил Стас и заулыбался.  — Даже я знаю эту глупую пословицу.
        — Умею я портить самые романтические моменты,  — со вздохом проговорила Тая и отодвинулась.
        Волшебство разрушилось, она ощущала недовольство собой и не знала, как себя вести.
        — Вспомнил старинную польскую поговорку,  — сказал Стас.  — Тебе в копилку, если ты ее не знаешь. «Любовь  — оса, ужалит в сердце докрасна».
        — Интересно, я запомню,  — тихо проговорила Тая.  — Только что мы все про это?
        — Я люблю тебя,  — повторил он и взял девушку за руки.
        И снова Тая начала таять. Сказочная аура вернулась и окутала их легчайшей паутинкой нежности. Тае даже казалось, что она видит голубоватые искорки, пробегающие между ними и пронзающие пространство светящимися нитями. Она зажмурилась и тут же ощутила горячий поцелуй. Тая больше не хотела ни о чем думать и отдалась эмоциям, захлестывающим ее.
        Возле них раздалось осторожное покашливание, и влюбленные оторвались друг от друга. Официантка с невозмутимым видом составляла с подноса тарелки с дымящимся мясом и глиняные горшочки с запеченной в сливках квашеной капустой.
        — Ваш заказ,  — сказала она, вежливо улыбнулась и удалилась.
        — Ужасно хочется есть,  — задорно проговорила Тая и отогнула вилкой румяную сырную корочку, закрывающую горшочек.  — Как пахнет!
        Стас заулыбался и пересел на свое место напротив девушки.
        — Приятного аппетита,  — пожелал он.
        Они начали есть с удовольствием. Таю уже не смущало, что блюда не соответствуют «утонченным вкусам принцесс». Она расслабилась и решила больше не обращать внимания на условности, а просто наслаждаться сиюминутными радостями жизни.
        Глава четвертая
        «Человек может забыть чистую свежую воду, которой ему дали утолить жажду, но грязную и горькую он не забудет никогда».
    «Всего лишь скрипач», Ганс Христиан Андерсен
        Все следующие дни Тая почти не расставалась со Стасом. Пару раз они провели время совместно с родителями Антона, которые настороженно смотрели на нового друга «их детей», но Стас умел очаровывать. Он обладал ненавязчивым обаянием, изысканными манерами и при этом всегда был искренним, и люди к нему тянулись. К тому же Антон уже явно оказывал знаки внимания Поли при своих родителях, и они с недоумением наблюдали за двумя парами и не знали, что думать. Но молодые люди выглядели счастливыми, поэтому Ирина Витальевна и Петр Семенович решили пока все оставить как есть, тем более Поли им нравилась. Они были уверены, что она из их круга, раз дружит с Таей, но особо ничего не выясняли.
        30-го приехал Глеб Васильевич, и Тая весь вечер никуда не выходила из шале, проводя время с отцом. Он выглядел уставшим и был явно недоволен, что пришлось нарушить традицию и встречать Новый год здесь, а не дома.
        — Но ты будто похорошела еще больше!  — заметил Глеб Васильевич, когда после ужина они уселись в гостиной на диване.  — Вид свежий, отдохнувший, а глаза так и сияют. Вижу, что ты довольна этой поездкой.
        — Папа, да я целыми днями катаюсь на лыжах, гуляю, по вечерам танцую в клубах… жизнь прекрасна! А завтра новогодняя ночь! И я жду волшебства.
        — Вот даже как!  — сказал он, с удовольствием глядя на разрумянившееся лицо дочери.  — Ты будто стала снова маленькой… Ты даже выглядишь как подросток.
        — Это из-за отсутствия косметики,  — со смехом ответила Тая.
        — Нет, у тебя выражение лица такое… словно ты опять веришь в Деда Мороза и непременно ждешь каких-то чудес от новогодней ночи,  — с улыбкой проговорил Глеб Васильевич.  — Когда мамы не стало, мне приходилось исхитряться, придумывать те сюрпризы и подарки, которые точно бы понравились девочке-подростку. К тому же я старался вдвойне, как бы пытаясь заменить тебе и мать тоже.
        — Поэтому я так любила Новый год,  — тихо проговорила Тая, села к отцу на диван и положила голову ему на плечо.  — Ты умел создавать настоящую сказку, и я не чувствовала себя одинокой.
        — Спасибо,  — прошептал он и легко прижал дочь к себе.  — Но мне странно, что в этом году ты захотела нарушить традицию и уехать сюда, а не встретить праздник, как мы привыкли, в нашем загородном доме. Да еще и меня вытащила! Дело в Антоне? Неужели вы решили все начать заново? Мне его мама довольно прозрачно на это намекала. Но я даже не знаю, радоваться ли. Ты же тогда мне все объяснила, и я поверил, что Антон не твой человек.
        — Может, чуть вина?  — предложила Тая, растерявшись от такого напора.
        Обычно отец не лез в ее личную жизнь. После расставания с Антоном они действительно имели долгий серьезный разговор и больше к этому вопросу не возвращались.
        — Пожалуй,  — согласился Глеб Васильевич.
        Тая отправилась на кухню. Она открыла бутылку «Кьянти» 2000 года, выложила на блюдо сырную нарезку, добавила пару китайских груш и вернулась в гостиную.
        — О, ты меня решила побаловать,  — сказал Глеб Васильевич.  — Не иначе хочешь что-то сообщить.
        Он разлил вино. Тая не знала, на что решиться. Она практически не сомневалась, что любит Стаса, но в то же время не в ее привычках было торопить события. Взять и вот так сразу все рассказать отцу? А вдруг она ошибается в своих чувствах или, что еще хуже, неправильно оценивает серьезность отношения к ней Стаса. Слишком мало прошло времени, чтобы они могли узнать друг друга и сделать хоть какие-то выводы. Пока это была всего лишь эйфория, которая кружила им головы, искажала реальность, заставляла видеть друг в друге все совершенство мира. Тая знала, что такое «химия», как она возникает и к чему обычно приводит. И на первых порах влюбленные были именно в плену «игры гормонов» и принимали желаемое за действительное.
        Тая взяла протянутый бокал и улыбнулась.
        — За тебя, дорогая,  — сказал отец и чуть коснулся бокалом ее бокала.  — Я хочу в этой жизни только одного: чтобы ты была счастлива и любима.
        — Спасибо,  — тихо ответила она и отпила вино.
        — Так что у вас происходит?  — продолжил Глеб Васильевич.  — Или Ира ошибается и, как все женщины, многое придумывает?
        — Ирина Витальевна довольно проницательная женщина,  — после паузы сказала Тая.  — И ко мне замечательно относится, несмотря на то, что я отказала ее единственному сыночку.
        — И?..  — спросил отец.
        — Мы прекрасно проводим время с Антоном и… Поли,  — ответила она.  — Есть еще новый знакомый, зовут Станислав. Он органично влился в нашу компанию.
        — Станислав и Поли, как я понимаю, это пара?  — предположил Глеб Васильевич.
        — Вовсе нет,  — торопливо опровергла Тая.  — Мы все симпатичны друг другу, нам интересно и весело вместе. Кстати, Поли моя недавняя подруга, ты ее не знаешь. Очень милая девушка.
        — Вот даже как! Ты тут точно не скучала. За пару-тройку дней обзавелась приятными знакомствами.
        — Так получилось,  — сказала она.  — Завтра мы все собираемся на новогодний бал. Ты, конечно, пойдешь с нами. Это костюмированное мероприятие…
        — Погоди, погоди! Я думал, мы будем только вдвоем, шале уютное, мне здесь уже нравится, обстановка совсем домашняя. И елка прекрасная возле камина. Отрыли бы бутылочку шампанского, побыли вместе, как обычно, вспомнили маму…
        — Я никогда о ней не забываю,  — тихо сказала Тая.  — И уверена, что она с неба нас видит и все-все о нас знает… как мы помним, любим…
        — Это так, дочурка,  — прошептал Глеб Васильевич.  — Любовь никуда не уходит, ею живо сердце.
        — Папочка, если тебе так хочется, то мы можем вдвоем встретить полночь, а потом поехать на бал.
        — Как тебя волнует этот бал,  — заметил он, внимательно глядя на Таю.  — И какой костюм ты выбрала?
        — Ну конечно, принцессы!  — весело ответила она.
        — Знаешь, можно ведь поступить проще,  — после паузы сказал Глеб Васильевич.  — Ты любишь вставлять поговорки… «И волки целы, и овцы сыты».
        — Папа, наоборот!
        И Тая широко улыбнулась.
        — Ах, да, волки сыты,  — поправился он и начал смеяться.  — Я вот что имею в виду,  — продолжил Глеб Васильевич, когда приступ хохота прошел у обоих,  — разница во времени с Куршевелем два часа. И если в Москве уже полночь, то здесь…
        — Всего десять вечера!  — закончила за него Тая и захлопала в ладоши.
        — И мы встретим Новый год вдвоем по московскому времени, а потом ты спокойно отправишься на свой бал.
        — Прекрасное решение,  — обрадованно проговорила она.
        Наутро Тая была в отличном расположении духа. Она предвкушала, как проведет эту ночь, и все происходящее казалось ей идеальным. Она спрятала под елку подарок для папы  — набор из трех галстуков в разной гамме фирмы Gucci  — и заулыбалась, заметив нарядную коробочку, уже лежащую у самого основания подставки и аккуратно прикрытую блестящей мишурой. Но смотреть не стала, чтобы не портить сюрприз отца.
        У нее сегодня было много дел: посетить салон красоты, заказать в шале праздничный ужин, прогуляться с Поли  — она заранее с ней договорилась  — в бутик карнавальных костюмов и подобрать наряды. Кроме этого, необходимо было купить подарки. Тая мучительно размышляла, что ей преподнести Стасу. Ей очень хотелось надеть ему на палец какое-нибудь роскошное дизайнерское кольцо, но это было бы чересчур, так она думала. Кольцо  — вполне определенный символ, ко многому обязывающий. Конечно, при каждой встрече они не могли сдержаться и признавались друг другу в любви снова и снова, но девушка понимала, что их захлестывают эмоции, которые они оба не в состоянии контролировать.
        Тая позавтракала в компании отца, он выглядел отдохнувшим и находился в прекрасном настроении.
        — Папа, я по магазинам,  — сказала она.
        — Хорошо. Только избавь меня от шопинга!  — с улыбкой ответил Глеб Васильевич.
        — Я собираюсь с Поли,  — со смехом проговорила она.  — Тебя и не зову, знаю, как ты это не любишь! Но ты чем планировал заняться сегодня?
        — Созванивался с родителями Антона, зовут покататься,  — сообщил он.  — День чудесный, солнечно и тихо. Потом, по всей видимости, с ними и пообедаю, если ты не возражаешь. Вряд ли ты быстро освободишься!
        — Попытаюсь до обеда, но будем реалистами,  — сказала она.  — Обычно шопинг сильно затягивается, словно время в магазинах меняет свои величины.
        — Поэтому не хочу тебя как-то напрягать,  — с улыбкой ответил Глеб Васильевич.  — Спокойно занимайся подготовкой к балу.
        — Ты лучший папка на свете!  — задорно произнесла она и чмокнула его в щеку.
        Они встретились с Поли возле магазина сувениров. Обе девушки были задумчивы.
        — Что подарить Антону?  — первым делом спросила Поли.  — Я ночь не спала, все думала, чем же его удивить и порадовать.
        «Свою невинность»,  — чуть не сорвалось с языка Таи, но она вовремя себя остановила, изумившись пошлости пришедшей мысли.
        — Ты знаешь его намного дольше, чем я,  — озабоченно продолжила Поли,  — что ему понравится?
        — А ты не в курсе его вкусов?  — удивилась Тая.  — У вас же такая любовь!
        — Машины, собаки породы бульдог, музыка в стиле джаз, новинки гаджетов, азиатская кухня, поэзия Бодлера…  — начала сумбурно перечислять Поли.
        — О, ты и правда хорошо изучила Антона,  — сказала Тая.  — Кстати, я тут видела в книжном магазинчике роскошное подарочное издание сборника «Цветы зла», без купюр и на французском.
        — Вот здорово!  — восхитилась Поли.  — Как раз то, что нужно! А ты что решила подарить Стасу?
        — Мучаюсь выбором,  — призналась Тая.  — Очень хочу кольцо, но это как-то слишком…
        — Да, кольцо подарок со значением,  — согласилась Поли.  — И все же первым должен парень делать такие презенты.
        — Второй вариант у меня  — часы,  — сказала Тая.  — Это отличный аксессуар для любого мужчины.
        — И сделай гравировку,  — неожиданно предложила Поли.
        — В смысле?
        — Ну какую-нибудь милую надпись… К примеру, «Для тебя у меня всегда есть время» или «Все мое время  — твое».
        — Думаешь, на дорогих швейцарских часах такое будет уместно?  — засомневалась Тая, хотя идея пришлась ей по душе.
        — Не в цене дело,  — ответила Поли и улыбнулась.
        — «Время  — деньги»,  — пробормотала Тая.
        — Не в тему,  — сказала Поли.  — Но ведь ты не собираешься делать подобную надпись!
        — Что ты, конечно, нет! Так, на ум пришло. Ты же знаешь, что я к месту и не очень вставляю поговорки.
        — Знаю,  — со смехом произнесла Поли.  — Пошли по магазинам! А то… «делу время, потехе  — час».
        — Ну вот, и ты туда же!  — с укором заметила Тая, но ее глаза искрились весельем.  — Видимо, это заразно.
        Девушки пару часов занимались покупкой подарков, затем отправились выбирать наряды на предстоящий новогодний бал. Тая решила сделать сюрприз Стасу и разыграть его. В костюмерной лавке она начала искать какие-нибудь отрепья к изумлению Поли. Но когда объяснила, как впервые увидела Стаса, то та пришла в полный восторг и бросилась ей помогать.
        — Я явлюсь в виде грязной нищенки,  — с воодушевлением говорила Тая,  — а потом превращусь в настоящую принцессу. И платье лучше купить тоже настоящее, роскошное бальное…
        — Это будет чудесно,  — подхватила Поли, перебирая вешалки.  — Только как тебя поначалу пустят в ресторан?
        — Ерунда, что-нибудь придумаю! Вот! Я нашла кое-что для тебя,  — вдруг сказала она и вытащила переливающий серебристый костюм рождественского ангела с прозрачными крыльями.
        — Ой, какая прелесть!  — восхитилась Поли.  — Правда, это красиво. А я хотела надеть просто белое платье.
        — И какой персонаж ты бы представляла?  — со смехом уточнила Тая.  — Образ ангелочка для тебя в самый раз. И Антон будет восхищен. Представься как Ноэль. Кажется, это и есть имя рождественского ангела.
        — Пер Ноэль дословно переводится как «Папаша Рождество»,  — сказала Поли, изучая костюм.
        — Папаша?  — уточнила Тая и расхохоталась, глядя на тонкое белое личико подруги.  — Ну на папашу ты не очень-то тянешь.
        — Вообще это аналог нашего Деда Мороза во Франции. Детки верят, что Пер Ноэль и его спутник Пер Фуэтар, что, кстати, переводится как «Дед с розгами», путешествуют от дома к дому, оценивают их поведение за прошедший год и одаривают хороших детей подарками. А непослушных деток Пер Фуэтар может отшлепать. Дети ставят свою обувь у камина, и Пер Ноэль кладет туда подарки. Мы в школе постановку готовили по этим персонажам, так что я досконально знаю их историю. Я даже сама сценарий написала.
        — Да ты что?  — изумилась Тая.  — Какие таланты!
        — Да это так, любительски,  — смутилась Поли.  — Но я иногда и сказки сочиняю, легенды придумываю.
        — Здорово! Ну бог с ними, с мифологическими персонажами,  — сказала Тая.  — Это же стилизованный костюм ангелочка, и он красивый. Примеришь?
        — Почему бы и нет!  — легко согласилась Поли и отправилась в кабинку.
        А Тая двинулась к продавцу-консультанту, молоденькой девушке в костюме Дамы имбирного пряника. Она объяснила ей, что ищет, и та всерьез задумалась. Потом отправилась в конец зала, Тая пошла за ней. Один кронштейн был заполнен вещами, выглядевшими мрачно, по цветам и фасонам.
        — Темные феи,  — пояснила продавец.  — Может, что-то из этого?
        Тая начала изучать вешалки, но ничего подходящего не обнаружила. В этот момент появилась из кабинки Поли. Два парня, стоящих возле костюмов мушкетеров, повернулись к ней и замерли. Девушка выглядела восхитительно. Струящееся до пола, легкое серебристое платье переливалось и шевелилось от малейшего движения, словно живое. Крылья за спиной, выполненные из белого лебяжьего пуха, колыхались, будто вот-вот начнут порхать. Пушистые, очень светлые кудри обрамляли нежное лицо Поли и довершали сходство с ангелочком.
        — Вот это да!  — сказала Тая.  — Ты необыкновенно выглядишь!
        Парни пришли в себя и начали сыпать комплименты, Поли лишь краснела в ответ.
        — Берете?  — уточнила улыбающаяся «дама имбирного пряника».
        — А то!  — задорно ответила Тая.  — Ты как?  — все же спросила она у Поли.
        — Красиво, но мне… дороговато,  — еле слышно ответила та и смутилась до слез.  — Я же говорю, у меня есть привезенное из дома простое белое платье. Оно очень элегантное…
        — Слушай, я все равно не знала, что тебе подарить,  — решительно проговорила Тая.  — Давай, этот наряд и будет моим новогодним подарком!
        — Но это неудобно,  — испуганно ответила Поли.
        — Почему?  — удивилась Тая.  — Я же не нижнее белье хочу тебе преподнести!
        — Еще чего не хватало!  — прошептала Поли, но начала улыбаться.
        — Решено! Это мой подарок под елочку тебе!
        — Но это дорого,  — тихо произнесла Поли.
        — «Дорого для ворога, а для друга помощь как заслуга»,  — сказала Тая.  — И не упирайся. Не порти мне предпраздничное настроение.
        — Ну хорошо,  — наконец согласилась Поли и расцвела милой детской улыбкой.  — Кстати, в примерочной есть подходящий тебе костюм, кто-то, видно, оставил. Пошли!
        Она схватила Таю за руку и потащила за собой.
        В кабинке висело темно-коричневое платье с живописными дырами на подоле и кое-где на рукавах. К нему прилагался грязный на вид фартук и серый кружевной чепец. Тая вытащила костюм и спросила у подоспевшей «дамы имбирного пряника», что это такое. Оказалось, что это «повседневный наряд Золушки».
        — Но он у нас не востребован,  — сообщила продавец.
        — А мне в самый раз! Беру!  — радостно проговорила Тая и подмигнула Поли.
        Девушки засмеялись и двинулись к кассе.
        Перед сном Тая открыла сценарий. Ей очень захотелось проникнуться одной сценой. Она знала о свойствах психики: запоминается лучше всего то, что ты читаешь на грани яви и сна. И всегда пользовалась этим еще в школе, чтобы заучить стихотворение. Стоило несколько раз повторить его, когда начинаешь засыпать, и наутро уже знаешь текст назубок. И сейчас Тая решила заложить себе в память своего рода программу завтрашнего дня, вернее новогодней ночи. Она многого ждала от нее и отчего-то жутко боялась, что все пойдет не так, как ей мечталось. Тая понимала, что глупо пытаться спроецировать написанную сцену в реальную жизнь, но упорно хотела волшебства.

        «Элиза стоит в зимнем саду и смотрит на огромный пышный куст роз, посаженный в керамическую кадку. За кустом заснеженное окно. Элиза подходит и целует полураспустившиеся бутоны. Розы начинают раскрываться.
        Во входной арке сада возникает принц Эдвард.
        Эдвард:
        — Ты настоящая фея! От твоих поцелуев розы распустились.
        Элиза:
        — Я тут ни при чем. Просто цветам пришло время, вот они и раскрыли свои чашечки и дарят нам восхитительный аромат.
        Эдвард подходит к Элизе и берет ее за руки.
        Крупный план: их медленно сближающиеся профили.
        Эдвард, шепотом:
        — Какое же чудо произойдет со мной, если ты меня поцелуешь?
        Элиза, приподняв лицо и глядя ему в глаза:
        — Но вы больше не верите в любовь, ваше высочество. Вы сами сказали, что у вас вместо сердца кусок льда.
        Эдвард целует ее.
        Спецэффект: голубое свечение в области груди Эдварда, цвет меняется на красный, на миг возникает контур раскрытой красной розы.
        Эдвард отрывается от губ Элизы, глубоко вздыхает. Его бледное лицо розовеет. Он открывает глаза и ясно улыбается.
        Эдвард:
        — Я снова люблю! Я снова живу!
        Элиза, смущенно:
        — Я рада, что вы излечились, ваше высочество.
        Эдвард встает перед ней на одно колено, берет за руку.
        — Ты будешь моей женой? Я хочу провести всю свою жизнь вместе с тобой и никогда больше не разлучаться.
        Элиза смотрит на него печально. Она вырывает руку и шепчет:
        — Я вовсе не принцесса. Я бедная сирота, нищая девочка, и у нас не может быть будущего…
        Элиза убегает из сада. Эдвард бежит за ней. Он попадает в длинную узкую аллею. Над ним переплетение из живых шпалерных роз с раскрытыми цветами. Но чем дальше он углубляется, тем сильнее вянут цветы. В конце аллеи уже заледеневшие розы. Эдвард оказывается у зеркала, которое перекрывает ему путь. Он видит исчезающее отражение Элизы, и ладонями упирается в гладкую поверхность. Зеркало туманится и превращается в ледяное».

        Тая закрыла сценарий и подумала, что зря она дочитала эту сцену до конца.
        «Я жажду всей душой, чтобы Стас сделал мне предложение,  — размышляла она, закрывая глаза.  — Но я вовсе не собираюсь никуда убегать от него в этот момент, я ведь не нищенка, как моя героиня, и нам ничто не помешает быть вместе».
        Она заулыбалась, представляя, как «ее принц» встанет на одно колено и скажет ей долгожданные слова. И провалилась в сон.
        Тая встретила Новый год по-московскому времени вдвоем с отцом. Они уютно устроились в гостиной за накрытым столом. Мягко мерцали свечи, перемигивались разноцветные огоньки на елке, алели язычки пламени в камине, Тая сидела напротив отца и ощущала себя как в детстве, когда она ждала непременного осуществления всех своих самых заветных желаний с последним ударом курантов.
        И вот часы пробили полночь. Тая выпила с отцом шампанского, они пожелали друг другу всего самого лучшего в наступившем году.
        — А есть ли подарки от Деда Мороза?  — лукаво спросила девушка и отправилась к елке.
        Она достала упаковку с галстуками и протянула отцу. Глеб Васильевич улыбнулся и чмокнул дочку в щеку.
        — Спасибо, родная,  — сказал он, вскрывая обертку.  — Это то, что мне всегда нужно! Ты очень внимательна. Но Дедушка Мороз тебя тоже не обошел вниманием,  — добавил он.  — Посмотри внимательней под елочкой!
        Тая погрозила ему пальцем и достала из-под мишуры коробочку. Она раскрыла ее и замерла в восхищении. Плоская, простая на вид платиновая звезда, внутри которой был прикреплен шарик искрящегося бриллианта,  — именно о таком кулоне она мечтала. Он был надет на нитевидную и тоже простую на вид платиновую цепочку.
        — Это чудо!  — прошептала девушка и надела украшение.
        Звезда легла чуть ниже впадинки на шее, Тая погладила ее и обняла отца.
        — Тебе нравится?  — спросил он.
        — Очень! Я так и пойду на бал.
        Около одиннадцати вечера Глеб Васильевич начал настаивать, чтобы Тая уже отправлялась на вечеринку.
        — Пока нарядишься, пока доберешься, уже и полночь по местному времени!  — говорил он.
        — Но как же я тебя одного оставлю?  — огорчалась Тая.  — Мне уже даже и не хочется никуда идти!
        — Ну что ты! Как же принцессе без новогоднего бала?
        — Папа, давай с нами?  — предложила она в который раз.
        — Нет, милая,  — в который раз отказался он.  — Если честно, я хочу тихо-мирно посидеть у телевизора с бокалом коньяка, посмотреть праздничные программы, а потом улечься спать. Возраст у меня такой…
        — «Возраст счастью не помеха, и взрослым нужно больше смеха»,  — ответила она.
        — И как ты только помнишь все эти бесконечные поговорки!  — заметил Глеб Васильевич и начал улыбаться.
        — Сама не знаю, из памяти так и выскакивают в нужный момент,  — сказала она, чмокнула его в щеку и отправилась в спальню переодеваться.
        Когда Тая спустилась, Глеб Васильевич так сильно вздрогнул, что выронил мандарин, который собирался очистить.
        — Кто это? Что это?  — растерянно спросил он, изучая стоящую перед ним оборванную «замарашку».
        — Я это, не волнуйся!  — весело ответила Тая и поправила чепец.  — Не признал?
        — Но это ни в какие рамки!  — с чувством проговорил Глеб Васильевич, изучая темно-коричневое полотняное платье с живописно изодранным подолом, бежевые шерстяные чулки и грубые тупоносые башмаки.
        Тая измазала лицо, а красиво подвитые волосы спрятала под серый чепец. И в вырезе платья сверкающий бриллиант внутри платиновой звезды выглядел кричащим диссонансом.
        — Тебя не пустят на вечеринку в таком виде,  — сказал он и глотнул коньяк.
        — С чего ты взял?  — весело произнесла она.  — Это же костюмированный бал. К тому же я потом переоденусь и стану настоящей принцессой. Поли мне поможет, мы уже обо всем договорились. А вот и они!  — добавила Тая, услышав звонок в дверь и стуча башмаками, побежала открывать.
        На пороге стоял Стас. Позади него на дороге виднелась открытая карета, запряженная парой белых лошадей. В ней сидели Антон и Поли.
        — Добрый вечер,  — растерянно проговорил Стас, глядя на девушку.
        Он вдруг начал краснеть, его глаза повлажнели.
        — Мой спаситель,  — нежно сказала Тая и улыбнулась.
        — Я все помню,  — прошептал он.  — И сейчас я будто вернулся в тот день, когда впервые тебя увидел. У меня даже сердце защемило, это просто шок. Ты необыкновенная девушка!
        — Не смущает, что такой роскошный вельможа поведет на бал нищенку?  — лукаво уточнила она.
        Стас и правда выбрал костюм знатного придворного времен Людовика XIV, это был стилизованный длинный камзол из светло-зеленого бархата с атласными вставками, украшенными по моде того времени замысловатой вышивкой с вкраплением драгоценных камней, брюки были узкими и подчеркивали стройность ног. Имелся и парик, он был белым и оканчивался завитком хвостика, затянутого зеленым бантом. Но все это очень шло к аристократическому облику Стаса, он выглядел органично и элегантно.
        — За тобой приехал настоящий принц?  — раздался голос отца позади Таи.  — Может, пригласишь его в дом?
        Она обернулась. Глеб Васильевич с нескрываемым любопытством изучал гостя. Тая быстро их представила. Мужчины пожали друг другу руки.
        — Выпьете чего-нибудь?  — любезно предложил Глеб Васильевич.
        — Простите, но нас ждут,  — ответил Стас.  — Как-нибудь в другой раз и с удовольствием.
        — Тогда не буду задерживать,  — сказал отец Таи и после паузы спросил:  — А вас не смущает вид моей дочери?
        — Нисколько!  — весело ответил Стас.  — Я знаю, что под личиной нищенки скрывается настоящая принцесса.
        — Ну-ну,  — пробормотал Глеб Васильевич.  — Удачного вам вечера!
        Тая накинула норковый жакет, который совершенно не вязался с ее «бедным платьем», и уселась в карету. Антон рассмеялся, увидев ее наряд и испачканное лицо.
        — Не ожидал от тебя такого трэша,  — заметил он, когда карета тронулась.
        — А сам-то!  — подколола его Тая.  — Тоже далеко не король!
        Антон выбрал костюм Мефистофеля и сильно контрастировал с ангельским видом Поли.
        — А что? Добро и зло всегда ходят рука об руку,  — ответил Антон и обнял подругу за плечи.  — И мы в полной гармонии!
        — И мы тоже,  — сказала Тая и улыбнулась своему принцу.
        Они приехали на вечеринку за полчаса до полуночи. У Таи был определенный план: переиначить сказку о Золушке на свой лад и в полночь превратиться в принцессу. Сердце подсказывало ей, что именно с боем курантов Стас решится на важный шаг. Она не сомневалась в его любви и сама испытывала сильнейшие эмоции, правда, до конца так и не могла понять, настоящее ли это чувство, одно и на всю жизнь. Поэтому трепетала от своей неуверенности, ведь если Стас сделает ей предложение, то нужно будет дать вполне определенный ответ.
        Вечерника была уже в разгаре. Множество разнообразных персонажей  — а тема была «Сказки под Рождество»  — кружились в танце, веселились, пили шампанское. В зале было шумно от разговоров, смеха, музыки. «Мефистофель» мгновенно подхватил «Ангела» и утащил танцевать. Стас галантно предложил своей спутнице руку, она глянула в его порозовевшее лицо и остро пожалела, что не умеет читать мысли. Ей безумно хотелось знать, о чем он думает в этот момент.
        Зазвучала медленная романтическая мелодия.
        — Потанцуем?  — спросил Стас.
        — С удовольствием,  — ответила девушка и положила руки ему на плечи.
        Они начали покачиваться в такт музыки, не сводя глаз друг с друга.
        — О чем ты думаешь?  — не выдержала Тая.
        — О превратностях судьбы,  — сказал он.
        — Принц и нищенка?  — с улыбкой уточнила она.
        — Скорее наоборот,  — непонятно ответил он и погрустнел.
        — А ведь ты тогда произвел на меня сильное впечатление,  — после паузы призналась Тая.  — И я даже жалела, что не открылась тебе, не взяла номер телефона. Я ведь думала, что мы больше никогда не встретимся…
        — Превратности судьбы,  — тихо повторил Стас.  — И я не мог забыть бедную девочку из Замоскворечья. Даже хотел вернуться к той церкви, навести справки у бомжей.
        — Да что ты?  — изумилась Тая и ощутила, как жар разливается по всему телу.
        Ей стало так приятно, что непрошеные слезы увлажнили глаза.
        «Что-то я становлюсь чересчур чувствительной,  — подумала она, глядя в сияющие глаза Стаса.  — Нельзя давать себе волю и показывать ему, что я влюблена до безумия. Это никогда не приводило ни к чему хорошему. Мужчины любят охоту, такова их природа. Надо собраться, надо держать себя в руках…»
        Но Тае совершенно не хотелось играть ни в какие игры, она таяла от любви и была готова без всяких оговорок признаваться в своем чувстве снова и снова.
        — Я люблю тебя,  — тихо сказала она.
        — Я люблю тебя,  — как эхо повторил Стас и поцеловал ее приоткрытые губы.  — Давай уйдем отсюда?  — неожиданно предложил он, и Тая задрожала, ощутив его крепкое объятие и понимая, что он, как и она, жаждет остаться наедине.
        — Но до полуночи всего пятнадцать минут,  — растерянно заметила она, глядя на огромные часы, висящие в простенке.  — Ой, мне нужно… прости, я сейчас вернусь! Жди меня возле елки.
        И Тая вырвалась из объятий «принца» и бросилась бежать.
        — Золушка, ты хотя бы туфельку оставь,  — тихо проговорил Стас ей вслед.  — Надеюсь, любимая, ты не исчезнешь, как во всем известной сказке.
        За две минуты до наступления Нового года Стас стоял возле огромной украшенной ели и растерянно смотрел по сторонам. Музыка уже стихла, пары перестали танцевать, официанты, одетые в стилизованные белоснежные костюмы снеговиков, ловко лавировали между гостями и предлагали шампанское. Все смотрели на часы, секундная стрелка двигалась, неумолимо приближаясь к отметке XII, в зале наступила тишина. Стас нервно оглядывался по сторонам, но Таи видно не было. И вот он увидел улыбающуюся Поли, она вошла в зал и махнула ему рукой. К ней тут же устремился «Мефистофель» с бокалами в руках и начал что-то сердито выговаривать. Она молча поцеловала его и взяла шампанское.
        Часы начали отбивать удары, гости считали их вслух дружно, но на разных языках. В проеме двери появилась девушка, и Стас замер, не сводя с нее глаз. Белое открытое платье с туго затянутым корсетом и пышной до полу юбкой, золотистые волосы, убранные в высокую прическу, сияющее нежное лицо  — он с трудом узнавал «замарашку», у него дыхание перехватило от волшебного облика настоящей сказочной принцессы. Тая побежала к нему, и на двенадцатом ударе он подхватил ее в объятия и поцеловал.
        — С Новым годом!  — прошептал Стас, когда они оторвались друг от друга.  — И пусть он принесет нам счастье!
        — Пусть,  — согласилась Тая и отодвинулась от него.
        Она смотрела с ожиданием, но ничего не происходило, ее принц не упал на одно колено, не сделал ей предложения, он стоял и улыбался. И она ощутила укол разочарования.
        — Ах да,  — после неприятной для нее паузы сказала девушка,  — я же приготовила для тебя подарок!
        Она вынула из небольшой, расшитой бисером сумочки, висевшей у нее на руке, продолговатую коробочку и протянула Стасу. Он освободил ее от обертки и увидел фирменную упаковку швейцарских часов марки Piaget. Тая заметила, как он изменился в лице, и с запоздалым сожалением поняла, что не стоило выбирать подарок такой цены. Часы стоили чуть больше пяти тысяч евро, но для Таи это было вполне нормально, ведь любимым людям она привыкла дарить самое лучшее, что в ее понимании всегда было эквивалентом дорогих брендовых вещей. Она хотела сделать на корпусе надпись по совету Поли, но в бутике не оказалось гравера, ей дали адрес ближайшего мастера, но выяснилось, что он живет в Гренобле. И Тая купила открытку и написала: «Дорогой Стас, все мое время отныне принадлежит только тебе». Но сейчас это виделось ей несусветной глупостью. Она с замиранием сердца наблюдала, как любимый читает, но он вдруг начал улыбаться, словно ему стало необыкновенно приятно от такой нелепой, как ей сейчас казалось, надписи.
        — Спасибо,  — наконец, сказал Стас и поцеловал девушку в щеку.  — Я буду носить часы, хотя не в моих правилах принимать такие дорогие…
        Но Тая не дала ему договорить и закрыла рот рукой. Он поцеловал ее пальцы, затем достал из кармашка камзола коробочку и протянул девушке.
        «Неужели?!»  — трясясь от волнения, подумала она, понимая, что это футляр для кольца.
        — Это мне?  — глупо спросила она.
        — Не знаю, понравится ли,  — неуверенно ответил Стас.
        — Понравится,  — тихо сказала Тая и раскрыла футляр.
        С первого взгляда кольцо ее разочаровало. Оно не было помолвочным, как она рассчитывала. Тая видела украшение довольно старомодное, на ее взгляд, массивное, к тому же из желтого золота, чего она терпеть не могла. Мало того, на ободке были прикреплены какие-то цветочки, слепленные из голубых прозрачных камешков. Имелись и листики, они были соответственно зеленого цвета. А Тая любила современный дизайн, состоящий из простых гладких форм и предпочтительно белое золото. В мечтах она представляла узкое гладкое платиновое кольцо с округлой чашечкой, в которую вставлен бриллиант чистой воды. И вдруг получила замысловатое изделие со странным ювелирным букетиком.
        — Примерь,  — предложил Стас.
        Тая надела кольцо на безымянный палец левой руки, оно пришлось впору.
        — Винтаж?  — уточнила она, изучая подарок.
        На ее тоненьком изящном пальце украшение выглядело громоздким.
        — Это кольцо моей мамы,  — тихо ответил Стас.  — Оно передается по наследству, и у него есть история.
        — Вот даже как!  — задумчиво проговорила девушка.  — То-то оно такое тяжелое!
        — Тебе неудобно?  — испугался он.
        — Нет, что ты,  — спохватилась девушка.  — Просто я имела в виду, что на нем груз… истории.
        — Оно сделано в восемнадцатом веке специально для пани Агнессы, моей пра-пра…бабушки. Здесь натуральные сапфиры и изумруды, это семейная реликвия.
        Тая внимательно посмотрела на взволнованное лицо Стаса и наконец осознала, что значит это кольцо для него. Это было настоящее предложение руки и сердца, и слова были не нужны.
        — Я буду беречь его,  — прошептала она и обняла любимого.  — Ты расскажешь мне его историю?
        — Конечно! Но давай все же уйдем отсюда?
        Тая молча кивнула и поцеловала его. В душе у нее запели птицы и распустились розы. Она ощущала эйфорию и словно попала на облака. И совсем по-другому смотрела на кольцо, еще пару минут назад казавшееся ей нелепым и немодным.
        В накинутом на бальное платье норковом жакете Тая вышла из ресторана в сопровождении Стаса. Морозный воздух перехватил дыхание, девушка глянула на своего спутника, не зная, куда идти. Ей хотелось оказаться в своем шале, но там был отец. В этот момент к ним подъехало такси, Стас усадил девушку и что-то тихо сказал водителю.
        «Надеюсь, мы не поедем к нему, ведь там пани Казимира,  — подумала Тая.  — А мне хочется эту ночь быть только с ним, наедине…»
        Стас сел рядом с девушкой на заднее сиденье и прижал ее к себе. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Тая решила ни о чем не думать и полностью довериться любимому. Пусть везет ее, куда захочет, хоть на край света.
        — Как я уже тебе говорил,  — начал Стас, поглаживая ее пальцы,  — наш род очень древний. Агнесса принадлежала к Огинским, происходившим от литовско-русских князей и по этой причине не получившим подтверждение титула в рамках Речи Посполитой. Огинские были богатыми, имели обширные земельные владения, но Валенски, ведущие родословную от самих Радзивиллов, очень трепетно относились к чистоте рода. Но так случилось, что Агнесса встретила Вацлава Валенски, они полюбили друг друга. Дальше, сама представляешь, оба клана воспротивились такому союзу, влюбленных решено было разлучить. Вацлава под благовидным предлогом отправили за пределы Польши. Агнессу хотели насильно выдать замуж. Вацлав как раз и заказал это кольцо для своей суженой, на нем незабудки, как символ незабываемой любви. Перед отъездом он тайком с ней встретился и вручил «памятку». И Агнесса никогда его не снимала. Как она потом рассказывала своим дочерям, словно какая-то неведомая сила была заключена в этом украшении и помогала ей преодолевать все препятствия на пути их любви. Она сбежала из-под венца, когда ее хотели выдать замуж, она нашла
Вацлава в Сербии, куда его отправили родные. В общем, все закончилось хорошо, и они обвенчались. Их родным ничего не оставалось, как признать брак. И вот с тех пор это магическое кольцо передается старшим дочерям. Так оно перешло от Казимиры к моей матери, но я единственный сын…
        — И ты подарил его мне,  — прошептала Тая и вытерла непрошеные слезы.
        — Я надеюсь, что мы всегда будем вместе и ничто нас не разлучит,  — тихо ответил Стас и поцеловал девушку.
        — Прошу прощения, но мы приехали,  — услышали молодые люди голос таксиста и оторвались друг от друга.
        — Где мы?  — слабым голоском спросила Тая и посмотрела не в окно, а на Стаса.
        Все плыло перед ее глазами и не хотелось отпускать его руку и куда-то идти. Стас нежно ей улыбнулся и выбрался наружу. Он открыл дверцу, девушка опустила ноги в белых атласных «лодочках» на высокой шпильке в снег и вздрогнула. Стас подхватил ее на руки и понес.
        Они оказались в небольшом шале. Внутри было темно, лишь горел кем-то заботливо разожженный камин. Тая сняла шубку, машинально поправила волосы и огляделась. Гостиная терялась в полумраке, но она заметила, что возле округлого дивана стоит накрытый столик. В неверном свете горящих дров поблескивали серебряные приборы, ведерко с шампанским, хрустальные фужеры.
        «Стас все подготовил заранее,  — подумала она.  — Неужели он был настолько уверен, что мы проведем эту ночь вместе? Видимо, он не сомневается в моей любви».
        Тае было и приятно, и в то же время как-то не по себе. Ей вдруг на миг захотелось сбежать отсюда, не оставив даже туфельку.
        Но сильные руки обхватили ее сзади, горячие губы начали целовать шею, и она запрокинула голову, отдаваясь этой бурной ласке. Стас расстегнул молнию ее корсета, стянул платье с плеч, и девушка сама высвободилась из тесного наряда. Она осталась в трусиках и белых чулочках и повернулась к Стасу. Он одним движением поднял ее на руки и понес в спальню на второй этаж. Туфельки полетели с ее болтающихся ног, но Тае было все равно. Она хотела лишь одного: скорее очутиться в постели с любимым. Страсть лишила ее мыслей, осталось лишь невыносимое желание.
        Поднявшись в спальню, Стас поставил девушку возле кровати и сдернул покрывало. Он мгновенно разделся. В полумраке комнаты Тая все же разглядела, какое у него прекрасное тело классических пропорций и замерла в восхищении. Стас все еще оставался в парике, и девушка тихо засмеялась. Он непонимающе на нее посмотрел, Тая стянула парик и пригладила растрепавшиеся пряди Стаса. Он схватил ее руку и начал целовать. Она прижалась к нему всем телом, и они упали в кровать.
        — Люблю тебя,  — задыхаясь, прошептал Стас, жадно целуя лицо, шею девушки, и спускаясь все ниже.
        Тая изгибалась, изнывая, и, не выдержав, потянула его на себя. Стас лег сверху, она обхватила его шею руками, их губы встретились… девушка закинула ноги ему на поясницу и застонала от острого, никогда ранее не испытанного ей наслаждения…
        Через какое-то время молодые люди отправились в душ, но там все повторились с не меньшей страстью. Они никак не могли оторваться друг от друга, вода шумела и заглушала их громкие стоны. Тая никогда ранее не отдавалась мужчине так безоглядно и так безыскусно. Даже в самые пылкие моменты с Антоном она все равно старалась держать себя в руках, заботилась о том, как она выглядит, не слишком ли у нее растрепаны волосы, красива ли поза, не искажено ли ее лицо неподобающей гримасой. И она никогда не позволяла себе кричать от страсти и наслаждения, считая это пошлым и приемлемым исключительно для актрисы жанра порно.
        Но сейчас все происходило не по ее «сценарию». Тая отдавалась любимому мужчине и не контролировала себя, а все глубже погружалась в любовь в самом лучшем ее проявлении  — полном слиянии и душ и тел.
        Когда они дошли до полного изнеможения, то встали под прохладный душ, по-прежнему не расцепляя объятий. Тая подняла лицо, вода лилась, но ее совсем не волновало, что вся косметика давно смылась и Стас видит ее без краски и с мокрыми, прилипшими волосами. Он гладил ее влажные плечи, она не отрывала рук от его талии и была в этот миг абсолютно счастлива.
        Через полчаса они выбрались из-под душа и начали вытирать друг друга полотенцами, беспричинно смеясь. Затем накинули белые махровые халаты и спустились в гостиную. Тая забралась с ногами на диван.
        — Ты голодна?  — спросил Стас.
        — Как волк,  — ответила она и снова засмеялась, сама не зная чему.
        — Здесь есть тарталетки с креветочным суфле, сырная тарелка…
        — Давай все!  — с воодушевлением сказала Тая.
        Стас налил шампанское и сел рядом с девушкой.
        — За нас,  — тихо произнес он и слегка коснулся края ее бокала своим.
        — За нас,  — повторила Тая и выпила почти половину.
        — На брудершафт?  — неожиданно предложил он, замер и расхохотался.
        — После всего, что у нас сегодня было, пить на брудершафт в самый раз,  — сказала она, лукаво глядя на любимого.  — А потом чинно поцеловаться…
        Она не выдержала и прыснула.
        — И правда, от любви глупеют,  — ответил он.  — Сам удивляюсь, почему я это предложил.
        — Наверное, все еще не нацеловался,  — прошептала Тая.
        — Точно!  — охотно согласился он и потянулся к ее губам.
        Когда они оторвались друг от друга, Стас взял тарелку с тарталетками и начал кормить девушку с рук. Они снова выпили. Тая отчего-то быстро захмелела, ее голова кружилась, она полностью расслабилась и стала непривычно для себя болтливой и откровенной. Ей вдруг захотелось рассказать Стасу о себе как можно больше. Он удобно расположился на диване и слушал с видимым удовольствием.
        — Папа ужасно не хотел, чтобы я поступала во ВГИК,  — говорила Тая,  — он считает, что эта профессия не совсем подходящая для девушки нашего круга… ну ты понимаешь, о чем я… Ты же сам почти принц королевской крови и вряд ли общаешься с бедной прослойкой… Ну я сейчас не об этом. Папа хотел, чтобы я получила финансовое или юридическое образование и вошла в семейный бизнес… ну ты меня понимаешь, ты окончил Плехановку, насколько мне известно… Но это так скучно, не для меня подобные профессии. Я с детства любила что-то представлять, воображать себя в несуществующем мире, читала много сказок, потом разыгрывала для родных роль принцессы, обожала костюмированные праздники… И вот настояла на выборе актерской стези, хотя папа пришел в ужас. Но он всегда меня баловал и все позволял…
        Тая допила шампанское и взяла апельсин.
        — Даже не знаю, смогу ли понравиться твоему отцу,  — сказал Стас.
        — Глупости!  — весело ответила девушка и положила ему в рот дольку апельсина.  — Ты  — лучшая кандидатура!
        — И по каким критериям?  — немного настороженно поинтересовался он.
        — Первое и основное: ты богат,  — уверенно произнесла девушка,  — а значит, человек нашего круга. Папа никогда бы не согласился выдать меня за бедняка, пусть он будет умен, семи пядей во лбу, как говорится. К тому же ты выше нас по положению. И еще неизвестно, подхожу ли я тебе… по родословной.
        Стас смотрел на девушку с удивлением и даже начал трезветь. Он никак не ожидал подобных рассуждений от любимой, для него главным и основополагающим было лишь чувство, и он не сомневался, что полюбил по-настоящему. Но сейчас Тая открывалась ему с другой стороны, и Стас понял, что плохо знает свою подругу. Флер очарования начал рассеиваться, ему стало неприятно и даже неуютно рядом с ней.
        — Родословная здесь ни при чем,  — после паузы сухо сказал Стас.  — Главное, чтобы люди подходили друг другу и по-настоящему любили.
        — И были одного круга,  — упрямо добавила Тая.
        — Ты просто помешана на условностях,  — раздраженно проговорил он.  — Не ожидал, что ты… так ограничена.
        — Можно подумать, ты стал бы встречаться с нищенкой!  — запальчиво произнесла девушка.  — Хоть ты и говорил, что тогда в Замоскворечье я тебя чем-то зацепила, думаю, что это была всего лишь гордость за самого себя, ведь ты совершил чуть ли не подвиг, защитил бедняжку-бродяжку, вырвал ее из лап алкашей. Давай уж будем честными по отношению друг к другу. И эта… твоя раскрасавица модель, Наташа, кажется… Что, скажешь, она была бедной?
        — Нет, она из очень обеспеченной семьи и имеет возможность не работать,  — тихо ответил Стас.
        — А я о чем!  — торжествующе сказала Тая.  — Налей шампанского!
        — Может, тебе хватит?  — спросил он.
        — Слушай, я свою норму знаю,  — со смехом проговорила Тая и протянула ему пустой бокал.  — И ты мне еще не муж, так что не указывай.
        — Как хочешь,  — сухо ответил Стас и налил доверху.
        Девушка выпила половину, ее настроение стало более ровным. Она глянула на нахмурившегося Стаса и улыбнулась.
        — Чего мы вдруг?  — миролюбивым тоном произнесла она.  — Из-за какой-то ерунды чуть не поссорились. Нам ли рассуждать о социальных различиях? Нас все это не касается. Ты из почти что из королевской семьи и, уверена, с немалым капиталом, у моего отца крепкий бизнес с надежными партнерами, это, кстати, родители Антона, так что свои люди… А я единственная наследница!  — с гордостью добавила она.  — И ты можешь не сомневаться, я вполне достойная партия, а не какая-нибудь нищая авантюристка, охотница за наследными принцами ради их состояния.
        — Брачный договор?  — вдруг уточнил он.
        — А как же!  — сказала Тая.  — Не волнуйся, меня это нисколько не смущает. Я считаю, что это правильно, когда люди обладают материальными благами…
        — Понятно,  — тихо ответил Стас.
        — За нас!  — задорно произнесла она и допила шампанское.
        Ее голова начала кружиться, Тая смотрела затуманенным взглядом на любимого и улыбалась от нахлынувшей и затопившей ее нежности.
        — «Эдуард Николаевич, разве вы меня не узнаете? Ведь это я, Элиза, а вы мой принц Эдвард! Только я сейчас работаю уборщицей у вас в офисе… Но жизнь так сложна и многообразна, и часто мы видим совсем не то, что есть в реальности. А в реальности я самая настоящая принцесса, и я люблю вас…»  — медленно и с запинками продекламировала Тая отрывок сценария.
        Ее голос затих, глаза закрылись, и девушка провалилась в глубокий сон. Стас положил ей подушечку под голову, бережно укрыл пледом. Он сидел рядом со спящей девушкой и мучительно о чем-то размышлял. Хмель полностью выветрился, сознание стало ясным.
        — Нет,  — пробормотал он,  — не могу больше… Хватит с меня всех этих историй!
        Стас поцеловал девушку в щеку, встал и начал одеваться.
        Тая проснулась во второй половине дня. Она спала так крепко, что даже не пошевелилась и от этого ее левая рука, на которой она лежала, сильно затекла. Тая вытянула ее и начала сжимать, чтобы быстрее разогнать кровь. Тяжесть на пальце окончательно привела ее в чувство. Тая увидела кольцо, вскрикнула и села. События новогодней ночи всплыли из памяти, девушка начала улыбаться, потом поцеловала «букетик незабудок» из драгоценных камней и громко позвала:
        — Любимый, ты где?
        Но в шале было тихо. Тая встала и обошла все комнаты, Стаса нигде не было.
        «Может, он решил устроить мне какой-нибудь сюрприз?»  — подумала она и тихо рассмеялась.
        Девушка приняла душ, сварила кофе, но любимый все не возвращался. Она уселась на диван в гостиной, взяла кисточку винограда из вазы с фруктами и тут только заметила листочек, засунутый под ее пустой бокал. Тая задрожала, испугавшись, сама не зная чего. Она вытащила бумагу, развернула и прочитала: «Тая, я ошибся. Прости и прощай. И еще: шале оплачено на сутки, так что можешь не беспокоиться на этот счет».
        У девушки потемнело в глазах. Она скомкала лист, но тут же снова разгладила его и перечитала записку.
        — Это что, плохая шутка?  — громко спросила она и отбросила послание Стаса.
        Тая не верила во все происходящее, ей казалось, что во сне она перенеслась совсем в другую реальность и находится сейчас где-то в параллельном мире, в котором царит зло. Она нашла свою сумочку, вынула айфон и набрала номер Стаса. Но он оказался «вне зоны».
        — Что происходит?  — прошептала она и начала одеваться.
        Тая с каким-то отвращением натянула на себя бальное платье, сейчас оно казалось ей вычурным и безвкусным, обулась, накинула шубу и вышла из шале. День оказался пасмурным, небо затягивали серые низкие тучи, казалось, вот-вот пойдет снег. Она огляделась, но местность была незнакомой, и девушка понятия не имела, где находится. Она вынула айфон, но как было вызывать такси, если она не могла указать, куда за ней заехать. На ее счастье, в этот момент мимо проезжала машина, и Тая побежала к ней, приподнимая пышный подол.
        — Золушка, вам куда?  — спросил на французском высунувшийся из окошка водитель, молодой парень в костюме розового зайца.
        Тая назвала адрес. Машина остановилась, девушка забралась на заднее сиденье.
        — Мы как раз в ту сторону,  — сообщил он и подмигнул пассажирке, сидевший рядом с ним.
        Это была девушка в костюме серого волка.
        — С Новым годом,  — сказала она, повернувшись к Тае.
        — И вас тоже,  — тихо ответила та.
        — Не приставай к Золушке,  — весело сказал парень,  — видишь, она удрала от своего принца… Только, думаю, обе туфельки на месте?
        И он тоже повернулся к Тае.
        — А может, это принц удрал от меня!  — с вызовом проговорила Тая.
        — Сказка наоборот?  — спросил парень и захохотал.
        — Все бывает,  — нехотя ответила она.
        — Не приставай к Золушке,  — заметила девушка.  — И смотри на дорогу!
        — Слушаюсь, моя волчица,  — ответил он.
        Таю высадили возле шале, она поблагодарила и протянула деньги, но и «заяц» и «волчица» тут же обиделись и отказалась.
        — Советую помириться с принцем,  — сказал на прощание парень,  — негоже в праздники находиться в таком печальном настроении. Уж не знаю, что там у вас случилось, но вы же чуть не плачете!
        — Спасибо,  — тихо ответила Тая и натянуто улыбнулась.
        Машина уехала, а она открыла дверь и глубоко вздохнула, стараясь придать лицу спокойное умиротворенное выражение. Если даже чужие ей люди заметили, в каком она угнетенном состоянии, то отец уж точно все увидит и поймет. И огорчать его и портить настроение она совсем не хотела.
        Тая сняла шубу и вошла в гостиную. Отец сидел возле камина с рюмкой коньяка, напротив него в кресле устроился Петр Семенович.
        — А вот и дочь!  — обрадованно произнес Глеб Васильевич.
        — Доброе утро,  — сказала Тая и вежливо улыбнулась.
        — Утро?  — рассмеялся Петр Семенович.  — Вообще-то уже пятый час. Но я понимаю, после гуляния всю ночь для вас, молодых, и вечер как утро. Мой Антон еще даже не являлся. Кстати, где он? Мы с женой были уверены, что вы в одной компании.
        — Наверное, у Поли,  — ответила Тая.
        — А разве она не здесь проживает?  — удивился Петр Семенович.  — Кажется, вы же вместе приехали… или я что-то путаю?
        Тая напряженно пыталась вспомнить подробности «легенды», придуманной Антоном, но в голове был полный туман.
        — Путаешь!  — уверенно сказал Глеб Васильевич.  — Никакой Поли здесь нет. Дочка?
        — Да, правда, поначалу она была со мной,  — торопливо проговорила Тая,  — но когда узнала, что приезжает мой папа, решила переехать в другое шале, чтобы никого не стеснять…
        — Вот, я же говорю, ее здесь нет,  — сказал Глеб Васильевич.
        — Мы веселились до утра,  — продолжила Тая,  — потом Антон поехал провожать Поли…
        — Так уж день давно,  — заметил Петр Семенович.
        — Ну чего ты пристал?  — сказал Глеб Васильевич.  — Пусть молодые проводят время как хотят.
        — Я думал, что Тая и Антон…  — начал Петр Семенович и глянул на девушку.
        — Вы не будете возражать, если я поднимусь к себе и переоденусь?  — спросила она и мило улыбнулась.  — А то я так устала в этом тесном корсете!
        — Конечно, конечно,  — хором ответили мужчины.
        — Ты наверняка валишься с ног,  — добавил Глеб Васильевич.  — Да и под глазами синяки.
        — Приятного вам вечера,  — пожелала Тая и удалилась на второй этаж.
        — Ложись поспи!  — услышала она вслед голос отца.
        Едва зайдя в спальню, Тая первым делом заперлась на ключ. Она стянула всю одежду и закрылась в ванной. Включив воду, села на пол и расплакалась. Произошедшее не укладывалось в голове. Стас ее бросил? Но в это она не могла поверить. Он производил впечатление по-настоящему благородного человека, и расстаться вот так, ничего не объясняя и просто оставив невнятную записку,  — это было вне всяких правил. И то, что он упомянул в постскриптуме, что шале оплачено и она может об этом не беспокоиться, выглядело даже оскорбительно, словно Таю интересовали только деньги и ничего более. От этой мысли она вдруг пришла в себя, перестала плакать и попыталась вспомнить, что она наговорила Стасу этой ночью. Но от усталости, нервного потрясения, все еще непрошедшего до конца опьянения девушка находилась как в тумане, на ум приходили какие-то обрывки ее разглагольствований на тему бедных и богатых, целой картины не возникало.
        «Я этого так не оставлю,  — сказала сама себе Тая,  — он не может без каких-либо разумных объяснений исчезнуть из моей жизни. Ведь клялся мне в любви и даже подарил семейную реликвию!»
        Тая погладила массивное кольцо, при ярком свете точечных ламп, вмонтированных в потолок ванной, сапфиры и изумруды искристо сверкали, и кольцо выглядело роскошно.
        «Зря я не оценила его сразу,  — подумала девушка, любуясь чистотой камней,  — решила, что оно старомодное. Глупая я еще! А ведь это антиквариат, восемнадцатый век, как сообщил Стас. Могу себе представить, сколько оно стоит!»
        Девушка встала и вытерла глаза.
        — А ведь я и правда зациклена на деньгах!  — вслух сказала она.  — Почему я в такой момент размышляю о стоимости этого украшения? Разве сейчас важно это?
        Она тщательно умылась и надела халат. Тая начала успокаиваться, она, конечно, все еще ощущала сильную боль, но не в ее характере было впадать в депрессию, жалеть себя и усугублять этим угнетенное состояние. Если что-то шло не так, как она рассчитывала, то Тая предпочитала действовать, а не заливать все вокруг слезами.
        Когда она была подростком, то часто впадала в жуткие депрессивные состояния и, бывало, думала о самоубийстве. Ранняя смерть матери способствовала этому. И в один из таких моментов Глеб Васильевич отвел ее к психологу. На одном из сеансов врач нарисовал перед девочкой емкий и яркий образ.
        — Представь дьявола во плоти,  — сказал он,  — и вот это черное и злобное существо играет с некоей белой овечкой. Он держит глупое животное на веревочке, ведет его туда, куда ему хочется. И сейчас, когда ты думаешь, что сама себе хозяйка и принимаешь решения, это дьявол ведет тебя, как любимую и послушную марионетку, к краю пропасти. Он тебя туда и столкнет, если ты позволишь.
        — Я не глупая овца,  — ответила тогда Тая.
        — Помни об этом всегда,  — посоветовал врач.
        И с тех пор Тая, как только начинала впадать в депрессивное состояние, сразу вытаскивала из памяти образ ведомой дьяволом овечки и тут же избавлялась от негатива.
        — А ведь все верно!  — сказала она, глядя в зеркало на свое отражение.  — Правильно я размышляю о стоимости. Если Стас решил порвать со мной, то я просто не могу оставить у себя такое кольцо. Это, в конце концов, неприлично, ведь оно стоит огромных денег, не говоря уже об этической стороне. Кольцо Агнессы предназначается невесте Стаса. И разве это не повод, чтобы найти его и вернуть ценную вещь в лоно семьи?
        Тая вздернула подбородок, ее глаза высохли, лицо разгладилось, кончики губ приподняла улыбка.
        «Я знаю его фамилию,  — размышляла девушка,  — а она не такая уж и распространенная, я знаю, что они с пани Казимирой снимают шале в Сен-Бон, так что сведений предостаточно! Стас упоминал, что они здесь до третьего, а потом он будет сопровождать бабушку в их родовой замок под Варшавой. Так что у меня есть целый день, чтобы его найти. Но для начала мне необходимо как следует выспаться».
        И Тая покинула ванную совсем в другом настроении. Она была полна решимости во что бы то ни стало отыскать Стаса, отдать ему кольцо и потребовать объяснений. Но когда девушка забралась в кровать, то задела рукой что-то твердое, находящееся у нее под подушкой. Тая вытащила куклу, подаренную ей любимым, и не смогла сдержать слез. Она поцеловала фарфоровое личико принцессы, пригладила ее локоны и уложила возле себя. Перед внутренним взором встало милое лицо Стаса, его сияющие влюбленные глаза, она услышала нежные слова признаний, на которые он не скупился, и уткнулась в подушку, стараясь не расплакаться.
        Тая проспала до утра, отец ее не беспокоил. Проснулась она около девяти, и в самом мрачном расположении духа. Ей уже казалось унизительным бегать в поисках любимого по Сен-Бон, наводить справки, что-то выяснять. Она взяла айфон и в который раз набрала номер Стаса, но его телефон был отключен.
        «Не буду пока ни о чем думать,  — приказала она сама себе.  — Решение придет, надо просто забыть о проблеме на какое-то время».
        Она встала, выполнила комплекс упражнений йоги и в уравновешенном состоянии спустилась в гостиную.
        — Дорогая, ты уже на ногах?  — услышала девушка голос отца.  — Я думал, что ты сутки проспишь!
        Тая увидела, что он стоит возле дивана и держит куртку от лыжного костюма.
        — Доброе утро, папочка,  — сказала она и улыбнулась.  — Ты тоже, смотрю, уже на ногах!
        — Собираюсь покататься,  — сообщил Глеб Васильевич.  — День сегодня просто чудесный, безветренно, солнечно и небольшой морозец. Небо такое синее! У нас в Москве такого и не увидишь. Я даже рад, что ты меня сюда вытащила, и уезжать совсем не хочется! А ведь уже завтра я улетаю, если ты не забыла.
        — Завтра? Ах да, ты же предупреждал, что сможешь побыть лишь до третьего. А сегодня уже второе! Как быстро время летит.
        — Может, со мной?  — осторожно спросил Глеб Васильевич.  — Улетели бы вместе. Хотя я понимаю, что тебе приятнее находиться в компании Антона, а они здесь до конца праздников, насколько я помню.
        — Прости, пап, но я хотела бы остаться,  — сказала Тая.
        — Да-да, я просто так спросил,  — быстро ответил он.  — Кстати, а где тот принц, что заезжал за тобой? Станислав, кажется? Он вроде был не прочь выпить со мной коньячку,  — добавил Глеб Васильевич и хитро посмотрел на дочь.  — Можно сегодня вечерком пригласить его к нам.
        — Можно,  — согласилась Тая, стараясь не показывать волнения.  — Насколько я знаю, он с бабушкой остановился в Сен-Бон.
        — Так это же рядом,  — обрадовался Глеб Васильевич.  — От нас туда ведет отличная накатанная трасса.
        — Пожалуй, я составлю тебе компанию,  — после краткого раздумья ответила Тая.  — Только сейчас кофе выпью, и поедем! Скатаемся в Сен-Бон.
        Глеб Васильевич внимательно посмотрел на дочь, но ничего не сказал. Он сел на диван, а Тая отправилась на кухню.
        Через полчаса они покинули шале. День и правда был чудесным, и девушка, глядя на белый снег и синее небо, моментально успокоилась и решила действовать по обстоятельствам.
        — А чего ты вдруг так Стасом заинтересовался?  — спросила она, вставая на лыжню.
        — Доченька, не нужно делать из меня дурачка,  — весело ответил Глеб Васильевич.  — Я же вижу, что с Антоном у тебя больше ничего нет, и зря его родители надеются, что у вас снова что-то получится. Дважды в одну реку не войдешь, так ведь? Ты же у нас спец по поговоркам. И я хоть и наблюдал за тобой и новым знакомым минут десять, но очень многое понял. Я ведь тебя знаю, как никто другой, мне слова не нужны, я все вижу. Скажи честно, ты влюблена в Станислава?
        Тая остановилась, упираясь лыжными палками в снег. Ей очень хотелось оттолкнуться что есть силы и умчаться вниз по лыжне, лишь бы не продолжать этот разговор. Что она могла сказать отцу? Что влюблена до безумия, что Стас по неведомой ей причине бросил ее? Но как все это можно было внятно объяснить, если она сама ничего не понимала.
        — Папа, я познакомилась с ним не так и давно,  — после паузы ответила она.  — И Стас мне нравится, но я слишком плохо его знаю, чтобы делать какие-то серьезные выводы.
        — Тая, не увиливай,  — сказал Глеб Васильевич и погрозил ей пальцем.  — У тебя все написано на лице. К тому же настоящая любовь поражает как молния, и время уже не имеет никакого значения. Но будто меняет величины, и день, когда ты с любимым, кажется секундой, зато в воспоминаниях этот же день словно год, настолько он наполнен.
        Глеб Васильевич замолчал и опустил глаза.
        — Ты сейчас говоришь о своей любви,  — мягко сказала Тая.  — А у вас с мамой она была одна на миллион!
        — Как бы я хотел, что бы ты встретила того самого, единственного,  — тихо ответил он.  — Ну что, покатили в Сен-Бон?  — другим тоном добавил он и ясно улыбнулся дочери.
        — Нет, я передумала!  — решительно проговорила она.  — Я, по правде говоря, не знаю, где они остановились, а выяснять, звонить… не хочу!
        — Они?  — уточнил Глеб Васильевич.  — Станислав здесь с семьей?
        — Его родители умерли,  — сообщила Тая.  — Он здесь с бабушкой, ее зовут Казимира Карловна, и это аристократка…. и весьма строгих правил.
        — Понятно, ты не хочешь выглядеть невоспитанной простушкой,  — сказал он.  — Может, ты и права, навязываться подобным людям не стоит, еще не так поймут. Тогда давай просто покатаемся без всякой цели.
        — Хорошо,  — легко согласилась Тая и натянула солнцезащитные очки.
        Она оттолкнулась и поехала по лыжне. Но настроение резко упало. Ей и хотелось помчаться в Сен-Бон, и в то же время она с трудом представляла, как будет ездить от одного шале к другому и наводить справки, и все это под пристальным взглядом отца.
        Через пару часов они вернулись к себе и заказали обед. Тая была задумчива, и отец больше не лез к ней в душу с расспросами и о Стасе даже не упоминал. Они плотно поели. Глеб Васильевич заявил, что не прочь вздремнуть, и удалился в свою спальню. Тая устроилась в гостиной и набрала номер Антона. Он ответил не сразу.
        — Алло,  — через пару минут услышала Тая задыхающийся от смеха голос.
        — Привет,  — сказала она.  — От чего я тебя отвлекаю?
        — Мы с Поли играем в твистер,  — весело сообщил он.  — И ты очень вовремя позвонила, а то мы перепутались и руками и ногами… но моя вредная подружка уверяет, что я мухлюю.
        — Привет, Тая,  — услышала она звонкий голосок Поли и невольно заулыбалась.  — Ты чем занята? Может, сходим все вместе в кино?
        — Даже не знаю,  — с сомнением ответила Тая.
        — Бери своего принца!  — добавил в трубку Антон.
        — Ребята, мой папа завтра улетает, хочу побыть с ним,  — сказала она.  — И кстати, Антош, Стас тебе не звонил сегодня?
        — Нет, и вчера тоже,  — ответил тот.  — Я был уверен, что вы все это время проводите вместе. Что-то случилось?
        Тае вдруг захотелось рассказать друзьям о произошедшем и даже попросить совета и помощи. Она молчала и кусала губы, не зная, на что решиться.
        — Тая?  — позвал Антон.
        — Нет-нет, все в порядке,  — быстро ответила она.  — Просто задумалась. Не бери в голову.
        — Ну ладно, как скажешь. Значит, в кино не пойдешь?
        — Нет. Проведу вечер с папой.
        — И без Стаса?  — все-таки уточнил он.
        — Он чем-то там занят,  — уклончиво ответила Тая,  — какие-то семейные дела… В общем, на связи!
        — Пока!  — сказал Антон.  — И поцелуй от Поли.
        Тая закончила разговор и кинула айфон на диван. Все шло не так, как она задумала. 2 января подходило к концу, а она так и не нашла Стаса.
        «Завтра он укатит в свою Варшаву,  — метались мысли.  — Неужели все вот так закончится?»
        Она не могла поверить, что ее история любви оказалась придуманной и далекой от реальности, но Стас выглядел таким искренним в своем чувстве.
        — Берта! Она сейчас с его лучшим другом. Надо позвонить!  — осенило девушку, и она набрала номер.
        — Да?  — услышала через какое-то время и заулыбалась.
        — Это я. Не отвлекаю?  — ответила Тая.
        В трубке четко раздавались ритмы электронной музыки и фоновый шум вечеринки.
        — Привет, подруга! Мы в клубе,  — ответила Берта.  — Я сейчас выйду, а то тебя плохо слышно.
        «Все веселятся, одна я как прокаженная»,  — с тоской подумала Тая.
        — У нас глубокая ночь,  — услышала она,  — но тут круглосуточно праздник. Давно я так плодотворно не проводила время и не развлекалась на полную катушку. А ты там как в своем Куршевеле? Мороз и солнце?
        — Типа того,  — ответила Тая.  — Ты с Валентином?
        — Само собой! Мы с ним в полной гармонии… Но проверка не закончена, и он все еще уверен, что я бедная стриптизерша.
        И Берта рассмеялась.
        — Проверка,  — тихо повторила Тая.  — А может, он меня просто проверяет?
        — Ты о чем?  — поинтересовалась Берта.
        Тая позвонила, чтобы попросить подругу выяснить у Валентина контакты Стаса, но сейчас передумала.
        — Слушай, ответь мне на один вопрос,  — сказала Тая,  — если очень богатый, при этом родовитый, молодой человек признается девушке в любви, а затем внезапно ее бросает, как думаешь, что им движет?
        — Наверняка у таких парней вырабатывается своего рода иммунитет на хищниц,  — после паузы ответила Берта.  — И если у него возникает малейшее подозрение в неискренности и расчете девушки, то он точно уходит. А ты это к чему? Тебя кто-то бросил? И когда ты успела?
        — Встретила принца, а он после бала убежал и даже туфлю не оставил,  — мрачно проговорила Тая.
        — Так ты его вспугнула!  — уверенно заявила Берта.
        — С чего ты взяла?
        — Знаешь, я сейчас в зеркальной ситуации и многое пересмотрела,  — ответила Берта.  — Впервые я прикидываюсь бедной простушкой, и Валентин особо не стесняется и высказывается без обиняков на тему различий между социальными слоями. И я будто нас с тобой вижу. Мы же всегда с презрением относились к малообеспеченным людям, из-за этого нас так не любили однокурсники.
        — «Не в бровь, а в глаз»,  — пробормотала Тая.
        — И Валентин не то чтобы так уж был настроен против низших слоев, он отдает должное умным пробивным людям, но его конкретно допекли девушки определенного сорта…
        — И что он все еще с тобой делает?  — спросила Тая.  — Ты же как раз прикидываешься именно такой девушкой!
        — Я, видно, плохо играю свою роль, потому что, как он однажды признался, я для него полная загадка. Вроде бы я стандартная танцовщица, каких он видел-перевидел, и в то же время умна, образованна и разбираюсь в вещах, о которых простая бедная девушка в принципе ничего знать не может… Так он сказал и добавил, что это несоответствие сильно сбивает его с толку, поэтому он постоянно обо мне думает.
        — Ох, смотри, раскусит он тебя,  — предостерегла Тая.  — И как ты ему в глаза будешь смотреть после такой тотальной лжи? Или он тебя не зацепил, и ты после поездки хочешь расстаться?
        — Что ты! Я влюблена по уши!  — призналась Берта.  — И рассчитываю на серьезные отношения. Но что мы все обо мне? Как понимаю, у тебя проблема.
        — Я сейчас припоминаю наш последний разговор с ним,  — сказала Тая,  — и правда, я была как-то зациклена на теме денег, да и раньше часто рассуждала о социальных различиях…
        — Вот! Наверняка ты что-то такое сказала, что крайне не понравилось твоему принцу,  — заявила Берта.  — Иначе он бы не сбежал.
        — Он оставил записку, что ошибся,  — тихо сообщила Тая.
        — Вот!  — торжествующе повторила Берта.  — Говорю же, ты сама его вспугнула, и он передумал продолжать отношения с какой-то сомнительной особой. Люди такого круга очень мнительны, помешаны на чистоте рода, ищут себе ровню во всех смыслах. И если он заподозрил, что ты неискренна и ищешь не любви, а выгоды? Я его не знаю, но если он таков, как ты описала, то просто ушел. И что предпримешь? Забудешь его?
        — Еще чего!  — раздраженно ответила Тая.  — Найду и все ему выскажу прямо в глаза! С порядочными девушками так не поступают! А потом сама его брошу.
        — Ну-ну, как там в одном фильме? «Я гналась за вами три дня, чтобы сказать, как вы мне безразличны!» Подруга, забей ты на этого сноба!  — посоветовала Берта.  — Найдешь того, кто оценит тебя по достоинству. А то какая-то мутная история получается…
        — Я подумаю,  — пообещала Тая.
        Глава пятая
        «Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое, но жениться все-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось.
        Разумеется, с его стороны было несколько смело спросить дочь императора: «Пойдешь за меня?» Впрочем, он носил славное имя и знал, что сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием».
    «Свинопас», Ганс Христиан Андерсен
        Варшава встретила Таю очень неприятной погодой, шел мокрый снег, дул пронизывающий ветер. Было почти десять утра, но темно-серые низкие облака, закрывающие все небо, не пропускали ни лучика солнца, все вокруг выглядело мрачным, и девушке показалось, что уже наступил вечер.
        Тая забронировала номер в небольшом гостевом доме, и на вокзале ее встретил служащий.
        — Dzien dobry,  — поздоровался он на польском, и Тая молча кивнула.
        Он взял небольшую дорожную сумку девушки и проводил ее к машине. Она юркнула внутрь салона и сложила влажный зонт. Машина тронулась, девушка стала смотреть в окно. Город был украшен, но сейчас мокрые елочки с едва мигающими огоньками гирлянд, слабо светящиеся надписи «Wesolych Swiat!», что означало «Веселого Рождества!», убранные к празднику витрины магазинов выглядели нелепо и уныло, и у Таи сильно упало настроение от этой тоскливой, как ей казалось, картины.
        «За каким чертом я сюда приехала?  — думала она, глядя в окно.  — Стас не хочет меня видеть, иначе давно бы позвонил. Все это глупо, а я полная дура!»
        Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
        Проводив отца, Тая пробыла в Куршевеле до 4 января, Стас так и не дал о себе знать. Антон и Поли решили прокатиться в Париж, чтобы ускользнуть от недремлющего ока родителей хотя бы на несколько дней. Но «легенда» требовала, чтобы и Тая поехала с ними, раз они одна компания. Девушка поначалу отказывалась, но Антон убедил ее, что сменить обстановку пойдет ей даже на пользу.
        — Ты стала какой-то грустной,  — сказал он, когда они с Поли вечером после отъезда Глеба Васильевича пришли к ней в гости.  — Стас не появлялся? Что это за затянувшиеся семейные проблемы, ты не в курсе?  — с любопытством добавил он.
        И Тая заметила, как подруга тихонько толкнула его коленом. Она внимательно посмотрела на Поли, но та улыбнулась ей ясно и безмятежно, совсем как ангел. И Тая решила расставить все точки над «i».
        — Мы расстались,  — холодно сообщила она.
        — Да ладно!  — не поверил Антон.  — А выглядели как два голубка, так и ворковали…
        — Не надо,  — остановила его Поли.  — Это дело только их двоих и мы не вправе…
        — Ребята, честно, я не знаю, что произошло,  — не выдержала Тая.
        И Поли тут же пересела к ней на диван и обняла за плечи. Тая прижалась к ней и с трудом сдержала желание расплакаться.
        — Он что, обидел тебя?  — грозно спросил Антон.  — Повел себя не как джентльмен? А на вид такой благородный пан!
        — Никто меня не обижал,  — тихо ответила девушка.  — Стас просто ушел утром первого, ничего не объясняя.
        — Ну и бог с ним!  — сказал Антон.  — Не переживай! Есть даже какая-то современная присказка… «Есть на свете три пути: верь, надейся и люби. Есть еще четвертый путь: на все забей и всех забудь!»
        — Не слышала,  — прошептала Тая.
        — Как так?  — весело спросил он.  — Ты же знаешь все поговорки на свете! В общем, тебе в копилку. А совет хорош: забей и забудь!
        — А если это любовь?  — с чувством проговорила Поли.
        — Сомневаюсь,  — скептически произнес Антон.  — Просто наша подружка привыкла по жизни получать все, что только захочет, хоть луну с неба. А тут такой облом. Принц взял да и сбежал! Вот тебя и заело.
        — Прекрати,  — остановила его Поли и виновато посмотрела на притихшую Таю.
        — Хорошо, допустим ты права. Но если это любовь, то история так просто не закончится,  — добавил он.  — А пока махнем с нами в Париж!
        И Тая после краткого раздумья приняла их приглашение.
        Но в Париже все пошло совсем не так, как ей хотелось. Влюбленная пара с трудом скрывала свои эмоции, им хотелось без конца целоваться, даже когда они гуляли с Таей, и для нее зрелище такой пылкой и безудержной любви было невыносимо. Она практически впала в депрессию и старалась уединяться. Но Поли вбила себе в голову, что ее подруга очень страдает и ей необходимо дружеское участие, и пыталась не оставлять ее одну. Кончилось все тем, что Тая села в поезд и укатила в Варшаву, сообщив ей в СМС, что решила попутешествовать в одиночестве. Поли попеременно с Антоном начали ей названивать, выяснять, куда она направляется, Тая ответила, что едет в Милан «пошопиться», и это отвлечет ее намного лучше, чем прогулки по надоевшим «брендовым» местам «города любви».
        — Это тебе в диковинку и Эйфелева башня, и Нотр-Дам де Пари, и Лувр и Монмартр, а я все это видела, и не раз,  — сказала она взволнованной Поли.
        — Тая, обещай, что будешь звонить,  — попросила чуть не плача та,  — иначе я с ума сойду от беспокойства.
        — Обещаю,  — ответила Тая и невольно улыбнулась.
        И вот 7 января она оказалась в Варшаве с вполне определенной целью: отыскать Стаса. Она знала точно, где находится родовой замок Валенски, посмотрела по карте, как туда добраться. Нужно было ехать по трассе А2 в сторону Познани, замок находился рядом с дорогой, которая ведет от Сохачева в Жирардув. Тая решила взять машину напрокат и отправиться на место сегодня же. Она и гостевой дом выбрала на окраине Варшавы и неподалеку от нужной ей трассы.
        Но сейчас, когда Тая была практически на месте, решимость ее покинула. Она вдруг вспомнила рассуждения Берты на тему мнительности «настоящих принцев» и подумала, что такая настойчивость еще больше отпугнет Стаса. Он решит, что она предприимчивая авантюристка, решившая добиться своего любой ценой. Со стороны ее поведение выглядело именно так.
        «Ничьё дыхание не спешит
        Ресниц твоих теплом коснуться.
        Тебе так хочется вернуться;
        Ну, а пока, Принцесса…
        Плачь, плачь…»,  —
        услышала Тая громко зазвучавший фрагмент песни Дана Балана и вздрогнула, открыв глаза.
        — Rosyjska,  — пояснил водитель, прибавив звук радио, и широко улыбнулся Тае,  — piosenka.
        — Да, да, русская песня,  — сказала она.  — Спасибо.
        Он кивнул и стал смотреть на дорогу.
        «Наверное, хотел поднять мне настроение,  — подумала она.  — Надо взять себя в руки и прекратить хандрить. Я уже здесь, и пусть все будет, как будет!»
        Гостевой дом понравился Тае, он был небольшим, в три этажа. Хозяйка, ее звали пани Ядвига, встретила гостью на пороге и окружила заботой и вниманием. Тая благополучно заселилась, ей тут же предложили горячий завтрак. Она спустилась в небольшую, но по-домашнему уютную столовую и с аппетитом съела пышный омлет с грибами, только что выпеченные булочки со сливовым джемом, выпила кружку ароматного кофе со сливками. Ее настроение улучшилось, девушка поднялась к себе в номер, забралась в постель и мгновенно провалилась в сон.
        Тая очнулась, когда уже начало темнеть. Она вскочила и быстро оделась. Девушка была полна решимости немедленно поехать в замок, все ее сомнения исчезли, и она была уверена, что поступает правильно. Тая спустилась на первый этаж, пани Ядвига сидела на диванчике неподалеку от входа и что-то вязала крючком. Девушка приблизилась и начала выяснять, где ей взять поблизости машину напрокат. Она говорила на русском, но хозяйка отлично ее поняла. Оказалось, что прокат находится через пару кварталов и заведует им ее родной брат. Пани Ядвига тут же ему позвонила и обо всем договорилась. Тая обрадовалась, что все так просто решилось, и увидела в этом благоприятный знак. И уже через полчаса она арендовала новенький темно-синий Volkswagen. Тая быстро сориентировалась и выехала на трассу А2.
        Через час Тая добралась до места. Она еще издали увидела возвышающуюся среди голых деревьев громаду замка и свернула на узкую дорогу, ведущую к нему. Но, заметив освещенную православную церковь, находящуюся неподалеку от замка, остановила машину у ее ограды, решив для начала поговорить со священником. Наверняка он был в курсе всех дел прихода. Но когда девушка вошла во двор, то увидела длинный деревянный стол, на котором теснились тарелки с разнообразной едой. Уже было темно, но множество свечей бросали неверный свет на людей, окруживших стол. Тая поняла, что это, в основной своей массе, бродяги, нищие, были и калеки. Они угощались, шумно что-то обсуждали, многие рассовывали съестные припасы по карманам. Тая остановилась, не зная, что ей делать дальше. И тут заметила священника, стоящего в дверях церкви, и двинулась к нему.
        — Добрый вечер!  — поздоровалась она на русском.  — С Рождеством!
        — Христос рождается, славите!  — радостно ответил он.  — Пани русская?
        — Да,  — сказала Тая,  — я тут проездом. Увидела церковь, завернула сюда. А вы тоже русский, святой отец?
        — Нет, я поляк, но ваш язык знаю.
        — Это хорошо,  — растерянно сказала девушка.  — Я проездом, хотела свечку поставить. А у вас тут полно гостей.
        — Мы ведь на землях Валенски. Может, слышали? Старинный род, отсюда виден их замок.
        — Слышала,  — ответила девушка, с трудом сдержав подступившее волнение.
        — Это вековая традиция господ Валенски кормить всех нуждающихся в этот светлый праздник. И даже когда замок принадлежал государству, эта традиция не нарушалась. А сейчас молодой пан Станислав всегда следит за ее выполнением и выделяет средства на помощь бедным прихожанам.
        — Он здесь?  — быстро спросила Тая и прикусила язык.
        Священник внимательно посмотрел на покрасневшую девушку.
        — А вы знакомы с паном?  — уточнил он.
        — Я… ну да… было дело,  — начала мямлить растерявшаяся Тая.  — А я могу осмотреть замок?
        — Нужно спросить разрешения у пани…
        В этот момент из церкви вышла статная пожилая женщина. Она была в длинном черном платье, распахнутом белом кашемировом пальто и с накинутым на седые волосы, убранные в высокую прическу, кружевным серебристым шарфом.
        — Пани Казимира,  — расцвел в улыбке священник,  — вот тут заезжая панна…
        Казимира Карловна остановилась и воззрилась на девушку. На ее обычно невозмутимом лице промелькнуло изумление, сменившееся досадой, но она моментально взяла себя в руки и любезно улыбнулась.
        — Таисия? Добрый вечер,  — сказала она.  — С Рождеством!
        — С Рождеством,  — растерянно повторила девушка и пожала протянутую руку.
        Священник с нескрываемым любопытством наблюдал за ними, не двигаясь с места.
        — Какими судьбами?  — вежливо поинтересовалась Казимира Карловна и глянула недовольно на «зрителя».
        Тот сразу все понял, сказал, что ему нужно проследить, чтобы всю еду выставили на столы и «одарили бедных во славу божию», и удалился.
        — Мимо проезжала,  — глупо ответила Тая.
        — Из Куршевеля?  — с ехидцей уточнила Казимира Карловна.
        — Из Парижа,  — сообщила Тая.  — Мы там с друзьями… впрочем, это неважно.
        — Как я понимаю, нам нужно поговорить,  — после паузы сказала Казимира Карловна,  — но здесь не очень удобно.
        Она глянула на притихшую девушку. Тае хотелось сразу выяснить, где сейчас ее внук, но у нее будто язык прилип к гортани. Она ощущала несвойственную ей скованность и даже робость в присутствии «ясновельможной пани».
        — Если вы никуда не торопитесь,  — после краткого раздумья продолжила Казимира Карловна,  — то прошу в замок на чашечку чая.
        Тая даже покраснела от удовольствия, на такую удачу она и рассчитывать не могла.
        — Я на машине,  — сообщила девушка,  — она припаркована за оградой.
        — Что ж, можно и прокатиться,  — с улыбкой ответила Казимира Карловна,  — хотя я предпочитаю пешие прогулки, тем более до замка пара километров.
        Она спустилась с крыльца и плавно двинулась в сторону выхода.
        — Но уже ночь на дворе,  — заметила Тая, следуя за ней и глядя на толпящихся у освещенного стола прихожан.  — Да и публика здесь… много каких-то подозрительных личностей.
        — Кушать всем хочется,  — сухо сказала Казимира Карловна.  — А сегодня Рождество, великий и светлый праздник.
        — Я думала, вы со Стасом католики,  — тихо произнесла Тая и невольно сжалась, ожидая суровой отповеди.
        Она знала, что религия дело интимное, и мало кто был готов открыто обсуждать такую тему.
        — Это так,  — спокойно подтвердила Казимира Карловна,  — но мы не обращаем внимания на некие различия, мы все христиане, а благотворительность не имеет временных рамок и чужда условностей. Мы накрываем праздничный стол во дворе этой церкви двадцать пятого декабря и седьмого января. Так повелось испокон века.
        — И это прекрасно!  — с воодушевлением произнесла Тая.
        Ее спутница глянула на девушку с удивлением, но промолчала.
        Они вышли за ворота, Тая приблизилась к машине и открыла переднюю дверь, но Казимира Карловна заняла заднее сиденье. Она кому-то позвонила и быстро сказала несколько фраз на польском. Девушка вздохнула и села за руль. Они поехали в полном молчании, но Тая даже обрадовалась этому. Она могла обдумать, что говорить, как правдоподобно объяснить, почему приехала сюда. Но когда машина приблизилась к огромным кованым воротам, ведущим на территорию усадьбы, и какой-то пожилой на вид мужчина с трудом распахнул их, Тая вдруг сильно испугалась. Она представила, что сейчас увидит Стаса, их встреча произойдет на глазах бабушки и, возможно, слуг, и пожалела, что так опрометчиво приняла приглашение. Разумнее было бы договориться, что она приедет к ним в гости, к примеру, завтра после полудня. Тая привела бы себя в порядок, посетила какой-нибудь местный салон красоты, выбрала эффектный наряд. А так она была в джинсах, удобном свитере и куртке, ведь рассчитывала лишь посмотреть на замок со стороны, сориентироваться на местности, а потом уже решать, что делать дальше.
        Тая медленно вела машину по широкой аллее, ведущей к парадному входу в замок. Но ей показалось, что он выглядит нежилым. Здание возвышалось мрачной громадой на фоне ночного неба. Окна были темны, лишь в правом крыле горел свет в двух больших арочных оконных проемах, да над ними слабо желтели два квадратных окошка.
        «Ну просто классический замок с привидениями,  — подумала девушка, испытывая невольный страх.  — Неужели здесь можно жить с комфортом? Что-то не видно, что замок обитаем. Может, при свете дня все будет выглядеть не так ужасно. Где же Стас?»
        Тая остановила машину возле широкой лестницы, ведущей к закрытым массивным дверям дома, и повернулась к Казимире Карловне. Та в этот момент откуда-то из недр одежды достала мобильный телефон, и вопрос девушки замер на губах.
        «А вдруг она звонит Стасу, чтобы он нас встретил»,  — с замиранием сердца решила она.
        — Barbara…  — сказала Казимира Карловна в трубку, глянула на Таю и добавила на русском:  — Мы здесь, встречай.
        Она убрала телефон и улыбнулась замершей Тае. Девушка выбралась из машины и помогла выйти спутнице. Они поднялись по лестнице, двери распахнулись. В проеме стояла старушка в сером платье и белом переднике. Тая ожидала увидеть Стаса и не смогла сдержать вздоха разочарования. Но задавать вопросы пока не стала. Они прошли в огромную, теряющуюся в полумраке и показавшуюся девушке неуютной гостиную. Тая сняла куртку, старая служанка, как Тая поняла, та самая Барбара, подхватила ее и удалилась. Но тут же вернулась и приняла пальто и шарф хозяйки. Девушка села на скрипучий жесткий диван и огляделась. Гостиная давно нуждалась в обновлении, мебель выглядела хоть и антикварной, но ей необходима была реставрация. Однако Тая отметила, какая вокруг чистота. Видимо, Казимира Карловна была строгой хозяйкой и спуску прислуге не давала. Несомненным украшением помещения являлась огромная живая ель, сплошь завешенная разнообразными игрушками, подсвеченными мигающими огоньками гирлянд. Кроме этого расставленные на столиках, высоких подставках и даже кое-где на полу горшки с красными звездами пуансеттии придавали
гостиной праздничный нарядный вид.
        Появилась Барбара. Она принесла большой серебряный поднос и аккуратно составила с него на низкий столик изящный фарфоровый чайничек, чашки и вазочку с домашним на вид печеньем в виде ангелов, которое пахло имбирем и корицей. Она разлила чай  — в воздухе разнесся аромат жасмина,  — поклонилась и удалилась.
        — Прошу,  — пригласила Казимира Карловна и устроилась напротив гостьи.  — Приятного аппетита.
        — Приятного аппетита,  — тихо повторила Тая и пододвинула к себе чашку.
        Чай был зеленым и терпким на вкус. Девушка пила молча и ощущала себя все более скованно. Она понимала, что Стаса здесь нет, иначе он давно бы появился в гостиной, и не знала, как начать разговор. В присутствии Казимиры Карловны она против воли робела, и это все больше напрягало и не давало вести себя непринужденно и естественно. И Тая решила выждать.
        Они выпили по чашке. Казимира Карловна откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на девушку. Та почувствовала себя маленьким белым кроликом перед гипнотизирующим взглядом огромной змеи и сжалась.
        — Итак, дорогая панна, я вас слушаю,  — невозмутимо проговорила Казимира Карловна.
        — Я же говорю, мимо проезжала,  — беспомощно залепетала Тая,  — вижу, освещенная церковь, стало любопытно, вот я и свернула, а тут вы…
        — Хватит!  — резко оборвала ее Казимира Карловна.  — Мне нужна правда.
        — Ну хорошо,  — после паузы сказала девушка.  — Да, я специально приехала, чтобы встретиться с вашим внуком и отдать ему вот это.  — Тая сняла кольцо и положила его на столик.  — И раз его здесь нет, то верну вам.
        — Я так и думала,  — сурово проговорила Казимира Карловна, глядя на украшение, но не взяв его.  — Кольцо заберите. Не я вам его дала, и не мне его принимать обратно. И если Станислав подарил вам его, то все серьезно. Или вы решили, что мой внук легкомысленный молодой человек и разбрасывается семейными реликвиями направо и налево?
        — Ничего я не решала, это все он…  — прошептала Тая и вдруг всхлипнула и уткнула лицо в ладони.
        — Ну-ну, дорогая, не стоит так отчаиваться,  — услышала Тая после паузы и ощутила, как ее обнимают.
        Она прижалась в Казимире Карловне и горько расплакалась.
        — Простите, простите,  — бормотала Тая, пытаясь взять себя в руки.
        — Выпейте чайку,  — другим тоном предложила хозяйка.
        Девушка оторвалась от нее, взяла протянутую салфетку и вытерла лицо. Она начала успокаиваться, но тут же ощутила стыд за свою несдержанность. Но, глянув на Казимиру Карловну, поняла, что ее настроение кардинально изменилось, и она искренне сочувствует девушке и не осуждает. Ее лицо было приветливым.
        — Расскажите о себе,  — неожиданно предложила она.
        — Меня зовут Таисия… Стаева, я живу в Москве, мне двадцать два года, по образованию я актриса,  — начала Тая немного официальным тоном, словно проходила собеседование для устройства на работу.
        Но то, что она постеснялась назвать свою настоящую фамилию, вызвало угрызения совести. Тая уже хотела исправить свою ошибку, но подумала, что для пани Казимиры это не так уж и важно, и пусть все остается, как есть.
        — Прекрасно,  — одобрительно заметила хозяйка и кивнула.
        — Вас не смущает моя профессия?  — все же уточнила девушка.
        — Нисколько,  — спокойно ответила Казимира Карловна.  — Вы же просто моя гостья.
        — Ах да,  — спохватилась Тая,  — извините, что-то я не то говорю.
        — Продолжайте,  — мягко предложила хозяйка.
        — Замужем я не была, детей не имею,  — зачем-то сообщила Тая и покраснела от неловкости.
        — Прекрасно,  — повторила Казимира Карловна.
        — Я живу одна, папа подарил мне квартиру в Замоскворечье, это престижный район Москвы. Мы очень обеспеченные люди, у нас и загородный дом в Барвихе… и успешный семейный бизнес,  — торопливо добавила она и заметила, как Казимира Карловна поджала губы и нахмурилась.
        «Зачем я это сказала?  — расстроилась Тая.  — Тема денег считается дурным тоном в таком обществе, пора бы мне это усвоить».
        — Что-то еще хотите сообщить?  — холодно спросила Казимира Карловна.
        — Помогите мне!  — сказала Тая и сложила ладони лодочкой.
        — В чем?  — уточнила ее собеседница.
        — Где Стас? Что с ним? Как мне с ним связаться?
        — Мой внук находится в Варшаве,  — спокойно ответила Казимира Карловна.  — Правда, обещал на днях заехать.
        — Адрес?  — быстро спросила Тая и достала из сумочки айфон.
        — Дорогая панна, неужели вы думаете, что я имею право вмешиваться в дела Станислава? Если он не желает вас больше видеть, то это его выбор.
        — Что же мне делать?  — с горечью спросила Тая.  — Убираться восвояси?
        Казимира Карловна внимательно на нее посмотрела и начала улыбаться. Девушка замолчала, с волнением ожидая ее ответа.
        — Выгнать вас было бы невежливо,  — после паузы сказала хозяйка.  — Дать адрес внука я тоже не могу. Если вас устроит, то предлагаю погостить у меня. Но при одном условии…
        — Все что угодно,  — торопливо сказала Тая.
        — Вы будете помогать мне по хозяйству,  — предложила Казимира Карловна.  — Замок в запустении, лишних слуг я не могу себе позволить, а руки ох как нужны. Но все это завтра, если вы принимаете мои условия. Если нет, то можете уезжать, я вас больше не задерживаю.
        — Принимаю!  — решительно проговорила Тая.
        — Договорились,  — с улыбкой ответила Казимира Карловна.  — Барбара проводит вас в комнату для гостей. Подъем в восемь утра.
        — Спокойной ночи,  — пожелала Тая.
        Служанка отвела ее в восточное крыло. Они шли почти в полной темноте по узкому мрачному коридору со сводчатым потолком, но девушка заметила, что на стенах много картин. Возле одной она попросила остановиться. Барбара поднесла свечу к изображению, и Тая вздрогнула от радости, увидев искусно написанный портрет Стаса в полный рост. Он был как живой, и девушка замерла, изучая стройную фигуру, белое лицо и голубые глаза. Стас неприметно улыбался и будто смотрел на нее, и Тая вздохнула, а потом зачем-то послала изображению воздушный поцелуй.
        Они двинулись дальше. В конце коридора Барбара свернула направо, она остановилась у массивной двери и с трудом открыла ее.
        — Prosze, panna,  — пригласила она девушку.
        Тая вошла и огляделась. Комната выглядела огромной, с высоким потолком и окнами в пол. Свеча плохо освещала пространство, и Тая содрогнулась, представив, что ночь проведет здесь. Но Барбара прошла куда-то в угол, щелкнула выключателем и на прикроватной тумбочке загорелась настольная лампа с уютным абажуром из зеленой ткани, расшитой вручную цветочными узорами.
        — Ой, да у вас тут и электричество имеется!  — обрадованно сказала Тая.
        — Dobranoc!  — пожелала Барбара и удалилась, прикрыв за собой дверь.
        Девушка обошла спальню, обстановка тоже была антикварной, как, видимо, и во всем замке, но и здесь царила чистота. Огромная кровать под балдахином была застелена голубым шелковым покрывалом, Тая отбросила его и увидела белоснежное постельное белье, отделанное кружевами.
        — Все не так и плохо,  — пробормотала она,  — и я буду спать на королевской кровати. Жаль только, что в одиночестве. Интересно, пани Казимира позвонит внуку и сообщит, что в замке гостья?
        Тая прошла в угол спальни, заметив там небольшую дверь. Открыв ее, поняла, что имеется и ванная. Она нашла выключатель и захлопала в ладоши от удовольствия, потому что ванная выглядела современной с новеньким ремонтом. Девушка заметила белый махровый халат и стопку полотенец и начала раздеваться.
        Но в дверь постучали, Тая замерла, подумав, что ей показалось. Стук повторился, и раздался скрип. Она ощутила невольный страх, вспомнив прочитанные истории про замки с привидениями.
        — Panna?  — услышала она.  — To ja, Barbara.
        — Черт побери!  — сказала Тая, натянула обратно свитер и вышла из ванной.
        Барбара стояла у двери с подносом в руках и перекинутой через локоть ночной сорочкой, упакованной в прозрачный футляр. Увидев Таю, служанка улыбнулась, прошла к столику и поставила стакан молока и тарелочку с фигурным пряником, затем освободила сорочку от упаковки и аккуратно разложила ее на кровати. Поклонившись, молча удалилась. Тая пожала плечами и взяла сорочку. Она была сшита из тончайшего батиста и понравилась девушке. Да и размер оказался подходящий.
        «Пани Казимира очень предупредительна и заботлива,  — подумала Тая.  — Интересно, она со всеми гостями так обходится или только мне оказана подобная честь? Даже пряник с молоком принесли, чтобы я тут с голоду до утра не умерла».
        Тая рассмеялась, бросила сорочку на кровать и выглянула в коридор. Там было темно и тихо. Она достала из сумочки айфон и вышла из спальни, но дверь оставила открытой, чтобы свет хоть немного освещал ей путь.
        Девушке не терпелось вернуться к портрету Стаса и сфотографировать его. Она медленно шла вдоль стены и изучала картины, но как только завернула за угол, свет из комнаты почти перестал поступать в коридор, и она очутилась практически в полной темноте. Ей стало не по себе, но уж очень хотелось запечатлеть живописное изображение Стаса, и она пошла дальше, включив айфон и подсвечивая себе путь. Раздался мерзкий тонкий писк, ветерок побежал по ее щекам, резкая быстрая тень мелькнула перед глазами, и Тая вскрикнула, не понимая, кто это или что это чуть не задело ее лицо. Она прижалась к стене и зажмурилась, едва дыша. Писк повторился, и снова что-то пролетело мимо. Девушка не выдержала, закричала от ужаса и бросилась обратно в спальню. Но споткнулась обо что-то мягкое и упала. Острые когти вцепились в ее лодыжку, раздалось шипение, девушка приподнялась, направила свет от включенного айфона вперед и увидела два горящих алых глаза возле своих ног. Она завизжала. Существо взвыло и прыгнуло. Тая упала на спину, кто-то вскочил ей на живот, впился когтями, и они начали орать в два голоса.
        В конце коридора показалось два источника света, они быстро приближались.
        — Что случилось?  — услышала Тая запыхавшийся голос Казимиры Карловны и вторящую ей Барбару.
        Некто тут же слетел с девушки и умчался прочь, злобно шипя. Женщины приблизились, в их руках горели два больших фонаря.
        — У вас тут… привидения,  — осипшим голосом сообщила Тая,  — они на меня напали.
        — Привидения, конечно, имеются,  — сказала Казимира Карловна,  — как и во всяком старинном замке. Но они не нападают просто так.
        — А это что?  — спросила девушка и показала оцарапанную руку.
        Барбара посветила в конец коридора, потом позвала:
        — Буся, Буся!
        И к ней медленно и будто нехотя приблизилась большая тайская кошка, ее глаза в свете фонаря горели малиновым огнем и выглядели жутковато.
        — Она у нас агрессивная, чужих не любит. И уже не раз нападала на гостей. Беда с ней,  — сообщила Казимира Карловна.  — Чем-то вы, видимо, ей не понравились.
        — Я на нее наступила,  — сказала девушка,  — когда от привидений убегала. Они тут пищали, летали…
        Барбара подняла фонарь к потолку. Три летучие мыши прилепились к балке.
        — Снова ты окно не закрыла,  — укоризненно заметила Казимира Карловна, посмотрев на мышей и затем повернувшись к служанке.  — Ну сейчас мы их выгонять не будем, оставим до утра. А вы, милая Тая, идите спать. И лучше по замку не бродите, мало ли кто вам еще встретится!
        — Хорошо,  — дрожащим голоском ответила девушка.
        — Спокойной ночи,  — пожелала ей Казимира Карловна, развернулась и пошла прочь.
        Барбара следовала за ней по пятам. Тая глянула им вслед и чуть ли не бегом бросилась в комнату.
        Спала Тая плохо и утром выглядела неважно. Она изучила свое бледное лицо в зеркале в ванной и пришла в ужас и от темных кругов под глазами, и от несвежей на вид кожи.
        «Вот уж правда,  — подумала она, умываясь ледяной водой,  — «Ночь не поспишь, утром как черт глядишь». И я сегодня как пугало. А вдруг Стас приедет?»
        Тая спустилась в гостиную ровно в восемь утра. К ее удивлению, Казимира Карловна была уже на ногах и выглядела бодро и свежо. Девушке предложили горячий завтрак, состоящий из овсяной каши, омлета, пышных румяных булочек и сливочного масла, но она хмуро поблагодарила и сообщила, что по утрам у нее плохой аппетит и обычно она обходится чашкой кофе без сахара.
        — Зря отказываетесь, дорогая,  — мягко проговорила Казимира Карловна, наливая ей кофе,  — вы же вчера любезно согласились помочь мне по хозяйству и силы вам понадобятся.
        — Хорошо,  — вяло ответила Тая и взяла булочку.
        Сдоба была еще теплой и пахла ванилью. Тая разломила ее пополам, намазала маслом. Казимира Карловна одобрительно улыбалась, наблюдая за девушкой.
        — Как вы содержите такой огромный дом?  — спросила Тая, изучая гостиную.
        Пока не рассвело, и помещение терялось в темноте. Слабый свет свечей не давал рассмотреть обстановку, но у Таи еще вчера сложилось впечатление, что здесь давно требуется ремонт.
        Казимира Карловна тихо вздохнула, ее лицо приняло озабоченное выражение.
        — Нужны немалые средства…  — продолжила девушка и замолчала, с испугом подумав, что она снова завела разговор о деньгах.
        «И правда, я как-то зациклена на этой теме,  — метались мысли.  — Нет, чтобы спросить о самочувствии хозяйки или там порассуждать о погоде, нет, я все о деньгах! Что она обо мне подумает?»
        — Современная молодежь очень практична,  — туманно ответила Казимира Карловна,  — правда, не вся…
        Тая ждала продолжения, но оно не последовало. Она доела булочку, выпила кофе.
        — Начало светать,  — сообщила Казимира Карловна, глядя в огромные арочные окна без портьер.  — Пора за работу.
        — Я готова,  — без особого энтузиазма ответила Тая.
        После завтрака ее потянуло в сон, хотелось вернуться в постель и забраться под одеяло.
        — Вы серьезно хотите помочь?  — все-таки уточнила хозяйка, пристально глядя на девушку, с трудом сдерживающую зевоту.
        — Я готова на все,  — нарочито бодро повторила Тая.
        — Хорошо, милая,  — сказала Казимира Карловна.  — Тогда возвращайтесь к себе и переоденьтесь в униформу. Я уже распорядилась. Потом спускайтесь во двор.
        Тая глянула на нее удивленно, поблагодарила за завтрак и отправилась в свою спальню, недоумевая, что это за «униформа». Перед ее внутренним взором появились игривые картинки, как она в стилизованном костюме горничной  — очень коротком черном платье, белом передничке, с кружевной наколкой на взбитой прическе и на высоченных шпильках  — смахивает пыль с мебели, и в этот момент в гостиную входит Стас. Тая начала улыбаться, представив, что было бы дальше. Но тут же пришла в себя, понимая, как глупо мечтать о подобном в этой ситуации.
        Она шла по коридору и, увидев портрет Стаса, остановилась. Голубоватый утренний свет падал из огромных окон на картину, молодой человек выглядел бледным. Тае показалось, что он смотрит прямо ей в глаза, и она замерла, впитывая энергию, заключенную в портрете.
        — Почему ты так поступил?  — прошептала девушка.  — Ведь говорил, что любишь и это навсегда! И я верила тебе.
        Желтоватые лучи вставшего солнца скользнули по картине и позолотили краски, и Тае привиделось, что Стас словно шевельнулся и будто ожил и сейчас шагнет из рамы прямо к ней. Девушка вскрикнула и отступила.
        — В этом замке можно сойти с ума,  — пробормотала она и пошла прочь от портрета.
        Ее настроение резко упало, захотелось немедленно уехать и забыть все.
        Когда Тая оказалась в спальне, то изумилась тому, что увидела. На прикроватном пуфе лежал мешковатый на вид комбинезон цвета хаки, тут же была и куртка. Резиновые грубые сапоги довершали предложенную «униформу».
        — Это что, розыгрыш?  — растерянно пробормотала Тая, поднимая комбинезон и прикладывая к себе.  — Или пани решила провести военные учения с моим участием? Что это за наряд?
        Тая вздохнула и решила, что нужно идти до конца, раз уж ввязалась в такое дело. Она переоделась и остановилась возле большого трюмо. Одежда была ей велика, комбинезон висел, и она вытащила узкий ремешок из своих джинсов и затянула талию. Но все равно осталась недовольна своим видом. Тая выглядела, как наемная работница какой-нибудь фермы. Девушка заправила брючины в сапоги, надела куртку и покинула спальню.
        В гостиной никого не было, и она, с трудом открыв массивные входные двери, вышла на улицу. Погода ее порадовала, день обещал быть тихим и солнечным. Она глянула в чистое небо, вдохнула сырой и свежий воздух и заулыбалась.
        Из-за угла вывернул какой-то парень, одетый практически так же, как и Тая. Он приблизился и зачем-то снял кепку.
        — Dzien dobry, panna,  — вежливо поздоровался он.
        — Добрый,  — ответила Тая, с подозрением глядя на него.
        Парень широко улыбнулся, представился как Ежи и махнул ей рукой, приглашая идти за ним. Она пожала плечами и без возражений двинулась следом.
        Они обошли замок, покинули его территорию и оказались за оградой. Неподалеку слева Тая заметила какие-то хозяйственные на вид постройки. Ежи направился к ним, и чем ближе они подходили, тем гуще становился тошнотворный запах, шедший из открытых низких окошек. Парень распахнул двери и пропустил девушку внутрь. И она поняла, что он привел ее в самый настоящий свинарник.
        — О, нет,  — растерянно протянула Тая, зажимая нос и глядя на длинный загон, заполненный животными.  — Уж лучше бы военные учения…
        Ежи улыбнулся ей и показал жестами, что нужно взять лопату и почистить свинарник. Он подогнал тележку к раскрытым дверям, затем вошел за загородку. Свиньи дружно бросились к нему, вытягивая рыльца и похрюкивая. Вонь сразу усилилась. Тая с трудом сдерживала рвотный рефлекс, она не представляла, как сможет вынести такой запах. Ей уже казалось, что ее одежда, волосы и кожа насквозь пропитались этими «ароматами». Она стояла как в столбняке. Ежи с непониманием посмотрел на нее и махнул рукой. Девушке хотелось убежать, но вдруг на ум пришла мысль, которая заставила ее несколько по-другому оценить происходящее.
        «А если это банальная проверка?  — размышляла она, глядя, как парень, не дождавшись помощи, начал цеплять на лопату комки, состоящие из грязи, влажной соломы и экскрементов.  — А если пани Казимира решила испытать меня таким образом? Кто их поймет, этих господ с королевской родословной! Хотя все это больше напоминает изощренное издевательство над непонравившейся ей панной-белоручкой, помешанной на деньгах. Наверняка, она именно так обо мне и думает. Не может же быть, что ей на самом деле нужны лишние руки для такой работы! Ну ничего, я еще покажу, что не такая уж я меркантильная и избалованная».
        И Тая взялась за лопату. Она бочком вошла в загон, парень тут же закрыл за ней дверь, потому что хрюшки радостно бросились к выходу. Он оттеснил их в угол, и Тая начала уборку свинарника. Как ни странно, но скоро она приноровилась и ловко кидала комья в тележку, стараясь особо не рассматривать, из чего они состоят. Правда, запах по-прежнему не давал ей глубоко вздохнуть, и примерно через полчаса работы девушка поняла, что ей срочно требуется свежий воздух.
        Свинарник делился на отсеки, и они как раз закончили убирать один из них. Тележка была наполнена доверху. Тая показала жестами, что хочет передохнуть, ее напарник закивал и сказал, что ему нужно «zabrac».
        — Забрать?  — уточнила девушка и показала на тележку.
        Он снова закивал и заулыбался. Затем подхватил тележку и покатил ее куда-то за свинарник. Тая выбралась на улицу, притворила двери и глубоко вздохнула. Но создавалось ощущение, что мерзкий запах въелся ей прямо в мозг. Она медленно двинулась вдоль строения по следам от тележки, оставшимся на размокшей, кое-где покрытой грязным подтаявшим снегом земле. Завернув за угол, Тая увидела, как Ежи вываливает содержимое тележки в ров. Он начал соскребать со дна лопатой остатки «дерьма», и девушке показалось, что вонять начало сильнее.
        «Это уже что-то психосоматическое,  — подумала она, задерживая дыхание и поворачивая обратно.  — Но долго я тут не выдержу».
        Тая услышала скрип колес за спиной и поняла, что ее напарник возвращается. Она ускорила шаг.
        Дальше события разворачивались стремительно. Когда девушка была в нескольких шагах от дверей, те вдруг резко распахнулись, и на волю вырвались две резвые хрюшки. Ежи что-то заорал за ее спиной, он бросил тележку и залетел в свинарник. Закрыв отсек, он выскочил на улицу и побежал за одной из свиней. Тая бросилась за другой, несшейся на всех парах ко входу на территорию замка. На ее счастье, животное притормозило, обнюхивая какую-то кочку, покрытую жухлой прошлогодней травой, и девушка рывком бросилась на нее, схватив за туловище. Но свинья так просто свободу терять не собиралась. Она дернулась, начала выворачиваться и визжать. Тая упала лицом в размокший снег, но «добычу» не выпустила. Мало того, девушка исхитрилась подмять ее под себя. Тут на помощь подоспел Ежи. Он уже отправил первую беглянку в загон и подбежал к барахтающейся в грязи девушке. Вытащив из-под нее угрожающе клацающую клыками свинью, Ежи засунул ее в холщовый мешок и поднял. Пленница обмякла. Ежи вдруг начал смеяться, глядя на сидящую девушку. Ее одежда была почти полностью испачкана, золотистые волосы торчали в разные стороны и
были живописно «обляпаны» комками мокрой земли, на лице кое-где темнели грязные разводы. Тая злобно глянула на развеселившегося парня и показала ему кулак. Но и Ежи был не в лучшем виде. И девушка вдруг зашлась в приступе смеха, представив всю картину со стороны. Пойманное животное начало дергаться в мешке, а парень все хохотал и не мог остановиться.
        — Ой, не могу,  — еле выговаривала Тая,  — как в пословице: «Свинья везде грязь найдет», хотя это тут не в тему… А, не буду тебе объяснять, все равно не поймешь!
        — Kwik-kwik,  — вдруг тонко взвизгнул Ежи, подражаю хрюканью свиньи, и зашелся в новом приступе хохота.
        — Точно! Мы все извалялись черт знает в чем с ног до головы! Ты вообще красавчик, Ежи! У тебя в волосах, кажется, застрял кусок свинячьего дерьма. Мерзкие хрюшки!
        — Piekna panna, bardzo!  — с трудом сказал Ежи, вытирая глаза.
        — Что? Я не понимаю!  — ответила Тая, стряхивая куски мокрой земли с комбинезона.
        Но Ежи не ответил и перестал смеяться. Девушка подняла голову и замерла, не веря своим глазам. К ним подходил Стас. Ежи вежливо поздоровался с паном. Затем подхватил мешок и устремился к свинарнику.
        — Он сказал, что ты очень красивая,  — с улыбкой произнес Стас и подал девушке руку.  — Привет! Где ты так живописно измазалась?
        — Привет,  — растерянно ответила Тая и ужаснулась, в каком виде он ее застал.
        Не так она представляла их встречу. Тае в грезах виделось, как она сидит в роскошном платье у камина, огонь бросает отблески на ее розовые щеки, ее глаза сияют не хуже, чем бриллианты на ее шее, от нее исходит изысканный аромат французских духов… А что получилось в реальности? Она сидит в грязи в «униформе» цвета хаки, и от нее пахнет далеко не Kenzo. Тае захотелось плакать, но вдруг из памяти всплыли чередой картинки ее встреч со Стасом: нищенка возле церкви, валяющаяся в яме лыжница и вот сейчас настоящая свинарка, и она вновь начала хохотать.
        «Наверное, это нервное,  — метались мысли,  — я веду себя как истеричка».
        — Ну вставай же!  — сказал Стас и потянул ее за руку.  — Ты простудишься, на дворе не лето.
        Девушка уцепилась за него и вскочила, но ее ноги в резиновых сапогах разъехались на подтаявшем снегу, и она, вскрикнув, начала падать, но Стаса не отпустила. Они не удержали равновесие, и оба грохнулись на землю.
        — Прости, прости,  — сбивчиво заговорила Тая, задыхаясь от тяжести упавшего на нее тела,  — я такая неуклюжая!
        Стас лежал на ней и не шевелился. Он смотрел прямо ей в глаза, и девушка замерла.
        — Я такая неуклюжая,  — еле слышно повторила она и потянулась губами, ожидая поцелуя.
        Но Стас встал и подал ей руку. Она отчего-то жутко разобиделась, вскочила, не воспользовавшись предложенной помощью, отряхнула, где могла, грязь с одежды.
        — Какими судьбами?  — хмуро спросила Тая, глядя с вызовом на него.
        Стас вздернул брови и рассмеялся.
        — Вообще-то это дом моей семьи,  — сказал он.  — И по правде говоря, я не поверил, когда бабушка мне сообщила, что у нас такая гостья, которая к тому же согласилась поработать в свинарнике.
        — Пани Казимира тебе звонила?  — уточнила Тая.
        — Нет, я только что приехал, и никто меня даже не предупредил.
        На слове «никто» он сделал ударение и посмотрел в упор на девушку.
        — Я тебе звонила, и не раз,  — сухо проговорила Тая,  — но ты так подло сбежал, а потом еще и телефон отключил.
        — Может, мы пройдем в дом?  — предложил Стас.  — А то ты сильно испачкалась, да и я не лучше…
        И он начал оттирать с колен пятна грязи.
        У Таи неожиданно навернулись слезы и обожгли глаза. Тон Стаса становился все холоднее, лицо выглядело замкнутым, улыбка исчезла. Перед Таей стоял высокомерный аристократ и смотрел на нее, как ей казалось, с едва скрываемым презрением. Она резко развернулась и пошла к замку. Она слышала, что Стас двинулся следом, но он не догонял ее и ничего не говорил, а просто шел сзади.
        Девушка, не оглядываясь, ускорила шаг, она почти бежала вдоль стены замка. Когда поравнялась с какими-то узкими дверьми, скрытыми арочным углублением, они в этот момент распахнулись. На пороге появилась Казимира Карловна, на ее плече висела веревка с разноцветными прищепками. Рядом находилась Барбара с корзиной мокрого, только что выстиранного белья.
        — Matko boska!  — в один голос воскликнули женщины, увидев молодых людей.
        — Где вы так извозились?  — продолжила Казимира Карловна, глядя с испугом то на девушку, то на внука.
        — Вы же отправили меня в свинарник, и даже не предупредили!  — зло ответила Тая.  — Откуда я могла знать, что придется выбрасывать кучи дерьма! Да еще и ваши хрюшки сбежали, нам с Ежи пришлось их ловить. А тут Стас появился, как с неба свалился…
        — Но почему ты такой грязный?  — уточнила Казимира Карловна, глядя на молодого человека.  — И ты, что ли, свиней ловил?
        Она повернулась к Барбаре, и женщины вдруг зашлись смехом.
        — Я понимаю, что мы тут вместо бесплатного развлечения,  — хмуро проговорил Стас,  — но нам бы переодеться.
        — Конечно, конечно,  — спохватилась Казимира Карловна,  — идите! Я сейчас помогу белье развесить и вернусь. Барбара, придется сегодня еще стирать из-за этих двух… swinie!
        — Я, конечно, польский не знаю, но кое-какие слова отлично понимаю…  — с обидой начала Тая.
        Стас не дал ей продолжить, крепко ухватил за руку и потащил в замок. Но в гостиной они расстались. Тая отправилась в свою комнату. Она первым делом сняла всю грязную одежду и оставила ее за дверью, затем забралась в ванную и с наслаждением встала под душ. Тщательно промыв волосы, оттерев тело душистым мылом, она пустила воду с сильным напором и с наслаждением ощущала, как горячие потоки омывают ее. Но вдруг вода начала остывать, и вот уже холодный душ окатил ее с ног до головы. Тая вскрикнула и выбралась из ванны. Она начала крутить ручки, но вода оставалась ледяной. Девушка накинула махровый халат. Она открыла шкафчик, но фен не обнаружила. Замотав мокрые волосы небольшим полотенцем, вышла из ванной.
        На прикроватном пуфе сидел Стас. Он уже переоделся и, судя по влажным волосам, успел принять душ.
        — Вода пошла ледяная,  — сообщила Тая и запахнула халат.
        Она начала дрожать, но не от холода.
        — Здесь это бывает,  — тихо ответил Стас и встал,  — систему нужно в порядок привести. Но в таком огромном помещении это довольно сложно, да и затратно.
        — Понимаю…  — еле слышно проговорила она и отступила на шаг от приблизившегося Стаса.
        Но он схватил ее и крепко прижал к себе. Тая ощутила, как горячие руки забираются под халат, и дрожала все сильнее. Все ее мысли куда-то исчезли, в голове была пустота. И когда жаркие губы коснулись ее лба, затем поцелуями спустились к ее губам, пустота заполнилась нахлынувшей нежностью. Тае больше ничего не хотелось выяснять, а лишь бездумно отдаться эмоциям. И она страстно ответила на поцелуй. Стас подхватил ее, она обняла его за шею, а ноги закинула на талию. Их поцелуй все длился, и вот они, так и не разжимая объятий, упали на кровать. Одежда была стянута и брошена на пол. И когда Стас замер над девушкой, любуясь ее обнаженным телом, она была уже не в силах выдерживать томление и, обхватив его за плечи, потянула на себя. Он вошел резко, секс был агрессивным, но Тае хотелось именно этого, и она наслаждалась напором и пылкостью любимого и охотно шла навстречу всем его желаниям…
        Через пару часов молодые люди спустились в гостиную. Там никого не было, но их ждал накрытый стол. Увидев серебряное ведерко с шампанским, старинные на вид фужеры из цветного стекла, белоснежную скатерть, украшенную по краю замысловатым кружевом, начищенный до блеска бронзовый подсвечник в виде фигуры ангела, держащего три красные витые свечи, рождественскую цветочно-елочную композицию по центру стола, Тая восхитилась и удивилась предусмотрительности Казимиры Карловны.
        — Прошу,  — несколько церемонно произнес Стас и отодвинул стул.
        Тая села, выпрямив спину, и положила на колени белую льняную салфетку, украшенную, как и скатерть, кружевом.
        «Надо было надеть вечернее платье для такого обеда,  — подумала она,  — да только все равно у меня нет с собой подходящего наряда». И начала улыбаться.
        Стас глянул на нее и тоже улыбнулся.
        В гостиную вошла Барбара, с трудом неся большой поднос. Стас тут же встал и помог ей. Служанка явно смутилась и забормотала:
        — Przepraszam, panie.
        — Не надо извиняться,  — ответил ей Стас на русском.  — Мне не трудно.
        И он начал составлять с подноса блюда с едой. Барбара удалилась, он занял свое место и налил девушке шампанское.
        — С Рождеством!  — сказал Стас и поднял бокал.
        — Со светлым праздником,  — поддержала она.
        Они отпили по глотку и с аппетитом принялись за еду. Когда расправились с запеченной уткой, то снова выпили шампанское и откинулись на спинки стульев, глядя в глаза друг другу. Оба понимали, что серьезного разговора не избежать, но так не хотелось нарушать умиротворенное расслабленное состояние, в котором они сейчас находились.
        — Ой, а это что?  — удивленно спросила Тая, только сейчас заметив под еловой веткой композиции искусно сплетенный из соломы высокий то ли валеночек, то ли носок.
        — Как я понимаю, это твой «новогодний башмачок»,  — сказал Стас.  — Свой я уже получил.
        — Это какая-то традиция?  — уточнила девушка, беря подарок.
        — Да, башмачки из соломы дарят в нашем роду на Новый год вот уже не одну сотню лет,  — ответил он.
        — Расскажи!  — попросила Тая, кладя изделие себе на колени, но не заглядывая в него.
        — Понимаешь, Валенски отчего-то всегда жили на грани: то обладали несметными богатствами, то вдруг все теряли в одночасье и впадали в крайнюю нищету,  — начал он.  — И вот в один из черных периодов, а это было в семнадцатом веке, Станислав Валенски, мой тезка, дошел до полного разорения и вынужден был перебраться с семейством в лачугу на краю деревни, когда-то принадлежавшей ему. Жена не вынесла тягот такой жизни и вскоре скончалась. Две его дочки из избалованных панночек превратились в наемных работниц, они и скот пасли, и белье стирали, и стога метали, в общем, брались за все, что подвернется. Сам пан Станислав тоже не сидел без дела и не гнушался никакой работой…
        — И что же, никто из родни не захотел помочь ясновельможному пану, потомку, как ты говорил, самих Радзивиллов? Но как такое возможно?  — не выдержала Тая.
        Стас глянул на нее, его брови нахмурились, глаза потемнели.
        — Извини, что перебила,  — испуганно проговорила девушка.
        Она не ожидала такой реакции на, казалось бы, невинный вопрос.
        — Проблема в том, что все Валенски имеют один, но очень серьезный недостаток,  — сухо продолжил он,  — это чрезмерная гордость. Да мы скорее умрем, чем попросим кого-то о помощи. К тому же не забывай, в те времена не было мобильных телефонов, так что позвонить и все рассказать кому-то из родни, дальней или ближней, не имелось возможности,  — добавил Стас и улыбнулся.
        — Но ведь какая-то почта имелась и в семнадцатом веке!  — упрямо проговорила Тая.
        — Ты меня слушаешь, но не слышишь,  — с легким укором ответил он.
        — Ах да,  — тихо сказала она,  — грех гордыни.
        — Именно! В общем, дочки Станислава очень хотели получить подарки от Деда Мороза, в Польше это Святой Николас, но у них даже не было подходящих нарядных носков, чтобы повесить их над печкой. И тогда девушки сплели их из соломы, украсив засушенными цветами. Они горячо просили Святого Николаса, чтобы он сжалился над ними, как он уже сделал это однажды с такой же бедной семьей, и положил им богатство. Но все вышло с точностью до наоборот. Ночью из печки, видно, вылетели угольки, а может, искры попали на солому, и начался пожар. Станислав с дочерями едва успели выскочить из лачуги, как она сгорела дотла. И только после этого мой предок переборол гордыню и отправился на поклон к своему кузену, живущему в Познани.
        — Грустная история,  — тихо сказала Тая.
        — Потом все наладилось,  — продолжил Стас.  — Родня помогла встать на ноги, и Станислав со временем вернул и поместье и нажил капитал. Да вот только жену было уже не воскресить. Именно с тех пор все в роду Валенски начали класть на Рождество подарки в соломенные плетеные башмачки, чтобы никогда не забывать о том, к чему приводит чрезмерная гордость. А так как у нас были и католики и православные, браки между ними не возбранялись, то со временем эта традиция перенеслась на Новый год, и то, что ты держишь в руках, стало устойчиво называться «новогодний башмачок».
        — Мне очень приятно,  — с улыбкой произнесла Тая.  — Пани Казимира позаботилась о подарке для меня, хотя я и не член вашей семьи.
        — Ты показала ей кольцо,  — тихо ответил Стас.  — А для бабушки это все равно, что мы официально помолвлены. Она точно знает, что я никогда не стал бы дарить такую реликвию первой попавшейся девушке.
        — Так почему же ты сбежал?  — спросила Тая и пристально посмотрела в его глаза.
        — Ты вдруг разоткровенничалась в ту ночь,  — после паузы сказал он,  — как я понял, из-за сильного опьянения. Ты столько всего наговорила. Употреблю в этом случае одну из так любимых тобой поговорок: «У пьяного что на уме, то и на языке». И главная мысль всех твоих речей была одна: ты ни за что не будешь строить серьезные отношения с бедным парнем, для тебя это табу.
        — А что в этом такого?  — уточнила девушка и пожала плечами.  — Это так и есть, я говорила тебе правду. Я из состоятельной семьи и не хочу, чтобы какой-то нищеброд пристроился к капиталу моего отца.
        Стас вдруг встал. Тая с недоумением на него посмотрела. Она не понимала, что его так задело.
        — Послушай,  — продолжила девушка,  — давай будем искренними до конца. Ты, конечно, человек благородный, воспитан в определенном русле, но разве ты сам хочешь себе в жены какую-нибудь бедную простушку? Извини, но жизнь есть жизнь. Это только в сценарии фильма, который мне дали, милая, добрая, но необразованная Лиза вдруг превращается в прекрасную принцессу Элизу. Но это сказка, а в реальности так не будет никогда! И каждый ищет себе ровню.
        — А как же твоя подруга Поли и Антон?  — спросил Стас.  — Насколько я понял, она из простой семьи, к тому же на малообеспеченной работе учительницы младших классов. В России за это платят копейки. А вот Антон чуть ли не олигарх.
        — Это единичный случай,  — уверенно ответила Тая.  — К тому же Поли необычайно утонченная и какая-то волшебная. Даже я со своими предубеждениями хочу дружить с ней и в дальнейшем, хотя всегда избегала таких знакомств. Не удивляюсь, что Антон влюбился…
        — То есть ты допускаешь подобные союзы?  — напряженно сказал Стас.
        — Сядь, пожалуйста,  — ответила Тая.  — Чего ты ходишь туда-сюда? Меня это сбивает с мысли.
        Стас послушался и занял место напротив девушки. Он налил шампанское, они выпили.
        — Допускаю,  — после паузы ответила Тая.  — Но в виде исключения из правил.
        — А если я скажу тебе, что полностью разорен и на данный момент я самый настоящий бедняк? И кроме квартиры в Варшаве у меня ничего не осталось.
        — Да ладно!  — пробормотала девушка.  — Ты решил подшутить надо мной? Видимо, это у вас своего рода семейное развлечение. Сначала пани Казимира отправила меня в свинарник, заявив, что лишние руки ей в хозяйстве не помешают, сейчас ты мне тут какие-то небылицы рассказываешь! А ведь мы находимся не где-нибудь в трущобах, а сидим в самом настоящем замке, за красиво накрытым столом, причем приборы старинные и серебряные, насколько я могу судить, пьем очень недешевое шампанское… Кстати, что мне подарила пани?
        Тая, наконец, заглянула в соломенный башмачок. Она вынула изящную лакированную шкатулочку, расписанную вручную, и погладила поверхность, любуясь нежно-розовыми букетиками роз в обрамлении зеленых листьев на черном фоне.
        — Какая красота!  — сказала она.  — И это антиквариат, видно невооруженным взглядом.
        Девушка открыла шкатулку и ахнула. Она достала переливающееся в свете свечей ожерелье, состоящее из голубых топазов, переплетенных нитями желтого золота.
        — Оно идеально подойдет к кольцу!  — с восхищением заметила Тая, вытягивая руку и любуюсь кольцом с букетиком незабудок.  — Вообще я желтое золото терпеть не могу,  — призналась она,  — но в этих украшениях оно очень уместно смотрится.
        Тая надела ожерелье и снова пожалела, что на ней белая блузка и джинсы, а не вечернее платье. Она расстегнула три верхние пуговицы и поправила украшение.
        — Ну как?  — с улыбкой спросила она.
        — Да, тебе идет,  — тихо ответил Стас.  — Под цвет глаз…
        — Вот что мне принес ваш соломенный башмак!  — восторженно произнесла она.  — Все бы такими бедными были, как ваша семья! Надо поблагодарить пани Казимиру и сделать ответный подарок. Не мешает прокатиться в Варшаву и побегать по магазинам…
        — Тая, ты не ответила на мой вопрос,  — прервал ее Стас.
        — На какой?  — изумленно проговорила девушка и улыбнулась.
        — Я полностью разорен, и это правда,  — сказал он.  — Когда Наташа, моя бывшая, я тебе уже рассказывал о ней, узнала об этом, то тут же меня бросила, ведь она придерживается такой же позиции: никогда не иметь дело с нищими. В ту ночь я слушал твои рассуждения и у меня даже было что-то типа deja vu, я будто видел Наташу, ты буквально повторяла ее слова. Мне стало страшно, я понял, как ошибался на твой счет, я не хотел повторения боли и просто оставил тебя…
        — Но ведь ты мог бы мне все объяснить,  — сухо проговорила Тая.  — А если это любовь?
        — Наташа тоже уверяла меня, что любит. И тяжело было наблюдать, как она изменилась на глазах и из нежной ласковой подруги превратилась в холодное существо с презрительным взглядом. И куда исчезла ее так называемая любовь?
        — Мне все кажется, что это розыгрыш,  — после паузы тихо сказала Тая.
        — Ты видишь только то, что хочешь,  — ответил Стас.  — Но замок в полном запустении, жилых лишь несколько помещений, а реставрация, приведение всех коммуникаций в порядок, обслуживание требуют огромных вложений. Ты разве не видишь, что здесь давно требуется ремонт? У бабушки есть свои средства, пока она содержит замок на них, но на все не хватает. Слуг всего несколько, старушка Барбара, которая всю жизнь была у нас, двое парней, которые приходят из соседней деревни и работают в свинарнике… Бабушка решила, что это выгодный бизнес, и продает поросят, но все это копейки, конечно. Раньше здесь был настоящий конный двор, но содержание лошадей ей уже не по карману. Конюшни остались, но там лишь две кобылы, с которыми бабушка не хочет расставаться. Одна из них, по имени Маргаритка, моя, вторая  — ее любимица.
        — Но что случилось с твоим бизнесом?  — спросила Тая, видя, что Стас замолчал и погрустнел.
        — Не думаю, что тебе важны какие-то подробности,  — все же ответил он.  — Я неудачно вложил деньги и все потерял. А потом все покатилось под откос, надо было отдавать кредиты, проценты только росли, пришлось продать и бизнес, это была сеть парфюмерных магазинов… Не хочу говорить об этом.
        — Хорошо, не надо,  — тихо сказала девушка.
        Она зачем-то сняла ожерелье, убрала его в шкатулку.
        — По традиции нашей семьи новогодний башмачок нужно сжечь,  — сообщил Стас, наблюдая за ней.
        — Думаешь, и меня одолевает гордыня?  — с усмешкой спросила Тая, но встала и прошла к камину.
        — Наверняка,  — тихо ответил он ей в спину.  — И лучше помнить об этом и бороться. Ведь это один из семи смертных грехов.
        Тая бросила башмачок в камин. Он тут же задымился, она наблюдала, как огонь весело пожирает солому, и думала, что это сгорает ее гордыня.
        Эту ночь они провели в разных комнатах. Тая сказала, что хочет остаться одна и о многом подумать. Стас не настаивал и отправился к себе. Перед тем как заснуть, Тая открыла планшет и нашла текст сказки Андерсена «Снежная Королева». Ей захотелось перечитать именно эту историю. Она думала, что Стас, как и Кай, получил ледяной осколок в сердце, который все еще не растаял. Но ее взгляд зацепился за отрывок:
        «В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты на свете и уж позабыла всё, что прочла,  — вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне,  — а веселья-то в этом немного, как говорят люди,  — и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!»  — подумала она, и ей захотелось замуж».
        — Я выйду замуж?  — задумчиво проговорила Тая, садясь на кровати.  — Неужели Стас не врал мне, и он без средств? А вдруг это все проверка? Но как узнать правду? Инет мне тут не помощник, информации о Валенски почти нет, да и сам Стас не пользуется соцсетями, не ведет блогов.
        Тая потянулась за айфоном. Она набрала номер Берты. Та ответила сразу.
        — Привет,  — весело сказала она,  — а ты где? Все в Куршевеле сидишь? Пора бы уже и в Москву вернуться! Мы вчера прикатили. Валя захотел Рождество встретить дома. Я загорела, класс! Я тебе звонила вечерком, но ты была «вне зоны».
        — А ты сейчас где?  — уточнила Тая.
        — У своего дружка в его роскошной квартире на Ордынке,  — со смехом ответила Берта.  — Прямо неподалеку от тебя устроилась! Сам меня пригласил пожить, не думай, я не навязывалась. Он от меня без ума и просто весь исстрадался, как такая умная воспитанная красотка вернется в трущобы в свою неблагополучную семью.
        Берта расхохоталась.
        — Все еще водишь его за нос,  — констатировала Тая.  — Ох, смотри, все это плохо кончится.
        — У нас любовь! И Валя, правда, искренне ко мне относится, он полностью прошел мою проверку. Думаю, пригласить его уже завтра к себе и показать, как на самом деле живет бедная стриптизерша.
        — Куда? В семейное гнездо на Рублевке?  — уточнила Тая.  — Хочешь сразу родителей обрадовать?
        — Для начала к себе в квартиру на Кутузовском,  — ответила Берта и снова начала смеяться.  — Ой, Валя вышел из ванной… Пока, на связи!
        — Подожди, не клади трубку!  — остановила ее Тая.  — Мне как раз с ним и нужно поговорить! И это очень срочно и важно.
        — Ну хорошо…  — растерянно ответила Берта и позвала друга к телефону.
        — Алло, это Валентин?  — начиная волноваться, спросила Тая.
        — Да, я слушаю,  — удивленно ответил он.  — Берта сказала, что у вас что-то срочное. Но я не вполне понимаю, какие у нас могут быть дела. Я знаю, что вы лучшая подруга… помню вас хорошо, мы пересекались в клубе, когда Берта проходила кастинг… но…
        — Валентин, я получила предложение от Стаса Валенски,  — сообщила Тая.
        — Вот даже как,  — задумчиво протянул он.  — Поздравляю! Хотите лично пригласить на свадьбу? Но, думаю, мой друг сам мне…
        — Простите, я не для этого вас беспокою,  — перебила его Тая.  — И будет лучше, если о нашем разговоре он ничего не узнает.
        — Вот даже как,  — повторил он.  — Я вас слушаю.
        — Просто скажите мне, это правда, что Стас полностью разорен?
        — Правда!  — уверенно ответил Валентин.  — Он неудачно вложился в одно дело здесь в России, хотя я его предупреждал, что мне многое не нравится. Он ведь и мне предлагал поучаствовать. Я отказался и ему советовал не связываться с таким сомнительным, на мой взгляд, предприятием. Но разве он послушает! Стас удивительный человек, можно сказать, вымирающий вид, он благороден, честен и все еще верит, что хороших людей больше, чем плохих. А с такими установками в российском бизнесе делать нечего.
        — Что ж он так непредусмотрительно…  — растерянно проговорила Тая.
        — Там просто были очень большие риски,  — пояснил Валентин.  — Если бы все пошло, как было задумано, то он бы оказался в хорошем плюсе. Но, увы…
        — Значит, это правда,  — упавшим голосом сказала Тая.
        — А вы, вижу, сильно заинтересованы в материальном аспекте этого союза,  — сухо произнес Валентин.
        — С чего вы взяли?
        — Но вы же, как я понимаю, не принцесса, а обычная девушка, актриса к тому же. Неужели моему другу снова не повезло, и он встретил очередную меркантильную особу? Просто рок какой-то! Одна Наташа чего ему стоила! Всю кровь выпила. А ведь тоже актриса… надо ему как-то менять заложенную программу.
        — Возможно,  — тихо ответила Тая.  — Спасибо за информацию. До свидания.
        — Прощайте,  — сухо сказал он и положил трубку.
        «Значит, это никакая не проверка,  — подумала Тая и сжала виски ладонями.  — Это реальность. И мой принц  — нищий. Что же мне делать?»
        Тая глянула на кольцо, все еще надетое на палец, затем стянула его и убрала в шкатулку с ожерельем.
        «Дарят мне драгоценности, стоящие баснословных денег, а сами…  — заметались мысли.  — Но как же, главное  — не ударить в грязь лицом перед невестой. Ох уж это благородство! Тоже своего рода гордыня. Нельзя же уронить корону… Фу, какая я мерзкая, что так плохо о них думаю!»
        Тая вскочила с кровати. Перед внутренним взором встало лицо Стаса, его прямой открытый взгляд, но девушка вдруг ощутила резкое охлаждение. Она представила молодого человека в обычной небольшой квартирке, работающего где-нибудь экономистом пять дней в неделю, ездящего на дешевой машине эконом-класса, и весь его шарм «богатого принца», все обаяние королевской крови, от которых Тая просто млела в душе, куда-то тут же улетучились.
        — Да люблю ли я?  — вслух спросила девушка.  — Неужели я все придумала?
        Она схватила шкатулку и открыла ее. Камни сияли, она невольно залюбовалась их чистотой и блеском.
        «Нет, нечестно это брать,  — подумала она.  — Уж лучше пани Казимира их продаст, а деньги употребит на хозяйство. Хотя тут нужен капитал! Такой огромный замок! Представляю, сколько уходит в месяц на содержание! И банковский счет Казимиры Валенски все тает, тает… Нет, меня это не касается, я посторонний человек и чужие проблемы решать не собираюсь».
        Тая закрыла шкатулку и поставила ее на прикроватную тумбочку. Затем вырвала листочек из блокнота и написала: «Стас, я ошиблась. Прости!»
        Сунув записку под шкатулку, быстро оделась и собрала вещи. Было уже за полночь, но девушку это не остановило. Ей хотелось как можно скорее покинуть этот дом. Тая осторожно вышла на улицу, ее машина была припаркована у въезда в замок, и она почти бегом припустила туда. Ворота никто не охранял, и Тая беспрепятственно их открыла. Она завела Volkswagen, прогрела мотор и выехала за ограду.
        Когда Тая вернулась в гостевой дом, пани Ядвига встретила ее как ни в чем не бывало и лишних вопросов задавать не стала. Девушка поднялась к себе в номер и упала в кровать. Ее душили слезы. Она уже не понимала, почему сбежала, даже не поговорив со Стасом.
        «А ведь я поступила точно как он,  — ругала она себя.  — И чем я лучше? И кто я вообще? Лживая меркантильная бесчувственная притворщица. Это выглядит именно так. Стас признался мне, что все потерял, и я тут же удрала. Получается, что он был прав и меня интересуют лишь деньги!»
        Тая все же не выдержала и расплакалась. Все происходящее казалось ей каким-то жутким ночным кошмаром. И она хотела лишь одного: как можно скорее проснуться и вновь ощутить ничем не омрачаемую радость и лучезарную любовь.
        «Хорошим утром и мысли мудры»,  — пришла ей на ум поговорка.
        И Тая вытерла слезы и отправилась в ванную.
        Спала девушка ужасно и утром выглядела неважно. Темные круги под глазами, серая кожа, тоскливое выражение совсем ее не красили. В голове засела строчка из песни Дана Балана: «Тебе так хочется вернуться; Ну, а пока, Принцесса… Плачь, плачь…»
        И Тая без конца ее повторяла, и ей становилось все хуже.
        «Надо прокатиться в город,  — подумала она.  — Это меня отвлечет».
        Тая быстро оделась и спустилась на завтрак. Пани Ядвига встретила ее улыбкой. Девушка улыбнулась в ответ.
        «Нужно отсечь прошлое,  — приказала она сама себе, усаживаясь за стол.  — Поставить стену. Я должна смотреть вперед и не оглядываться назад. Стас  — это уже мое прошлое».
        Но некстати из памяти вспылю его лицо, его ласковый взгляд, милая улыбка. И Тая затрясла головой. Пан Ядвига участливо на нее посмотрела. Она в этот момент принесла девушке овсяную кашу и тарелочку с бутербродами.
        — Голова?  — произнесла она русское слово и тронула себя за лоб.
        — Что?  — удивилась Тая.
        — Голова… boli?  — повторила пани Ядвига.  — Boli cie glowa?
        — Ах да, болит голова,  — кивнула девушка, поняв, что говорит хозяйка.
        Пани Ядвига заохала, зацокала языком, затем принесла чайник и налила черный крепкий чай. Тая поблагодарила. Ей стало приятно от такой заботы и даже как-то полегчало на душе. Закончив завтракать, она показала жестами, что поедет проветриться. Пани Ядвига заулыбалась и закивала.
        Тая никогда раньше не была в Варшаве и решила доехать до центра, осмотреть какие-нибудь достопримечательности и, возможно, походить по магазинам. Тая нашла в Сети описание интересных мест и выбрала Stare Miasto, или Старый город. Она быстро доехала до Дворцовой площади и оставила машину на стоянке, решив прогуляться пешком. Она полюбовалась Королевским замком и дворцом с блестящей медной крышей, из-за которой он получил прозвище «Под бляхой». Сделала несколько фотографий. Затем Тая двинулась по Светоянской улице, наслаждаясь видом единого ансамбля домов XV века. Тая знала из Сети, что все они  — новоделы, потому что оригинальные здания были разрушены во время Варшавского восстания в 1944 году, но старалась не думать об этом. Здания выглядели очень натурально, и верилось, что им по 400 лет. Девушка дошла до собора Святого Иоанна Крестителя и пофотографировала его, практически рядом располагался костел Божьей Матери Милосердной, Тая и там сделала несколько снимков. Затем, сверившись с картой, она отправилась на Пивную улицу. Именно на ней находились многочисленные лавки с сувенирами. Ей понравилась
болеславская керамика, чем-то напоминающая нашу гжель, и девушка приобрела несколько фигурок. Увидев прилавки, заполненные изделиями из янтаря, Тая двинулась к ним. Она выбрала брошь с мухой внутри камня для Берты. Не забыла и Поли и купила ей в подарок фигурку ангела, искусно выточенного из практически белого янтаря. Для себя девушка ничего не приобрела, она не любила дешевые камни, хотя отдавала должное солнечному «имиджу» застывшей смолы. Заметив на одном из лотков крупные серьги в замысловатой серебряной оправе, подумала, что они наверняка бы понравились пани Казимире, и тут же остановила себя и отошла от прилавка, несмотря на настойчивые зазывания продавца.
        Тая попробовала хмельной польский питный мед, приготовленный по старинным рецептам, съела сладкий крендель. Она купила для отца пару бутылок водки Голдвассер, национального напитка, настоянного на анисе с кусочками 24-каратного золота. Нагрузившись подарками, девушка поняла, что ее прогулку лучше завершить, и отправилась к машине.
        Тая вернулась в гостевой дом, пани Ядвига встретила ее на пороге и участливо поинтересовалась, как она себя чувствует. Девушка ответила, что все хорошо. Но когда поднялась в номер и посмотрела на свое отражение, то поняла, что тоска в ее взгляде только усилилась. У Таи на лице было написано, что она испытывает какое-то горе и не в состоянии его скрывать. Поездка лишь на время отвлекла ее от мрачных мыслей, и сейчас, оставшись одна, девушка снова начала впадать в депрессию.
        «Да что же со мной происходит?  — размышляла Тая, стоя у окна и глядя на серое хмурое небо.  — Ничего особенного не случилось. Ну встретились, все выяснили и разбежались! Обычное дело…»
        Но она снова с трудом сдержала слезы. Промучившись пару часов, она силой воли заставила себя успокоиться. Тая заглянула себе в сердце, решив быть честной до конца с самой собой. И вдруг осознала, что уже не представляет жизни без Стаса. И по большому счету ей все равно, бедный он, богатый, принц или простой обычный парень. Она словно прозрела.
        — Господи! Что я наделала?  — нервно проговорила Тая.  — Да ведь я же люблю! Люблю его по-настоящему! Какая же я дура! Да я настоящая овца на веревочке собственных предубеждений и упускаю свое счастье! Простит ли Стас меня когда-нибудь?!»
        Девушка выбежала из номера, спустилась на первый этаж, что-то невнятно ответила обеспокоенной пани Ядвиге и покинула гостевой дом.
        Тая подкатила к ограде замка в темноте. Она беспрепятственно проехала открытые ворота, остановила машину и бросилась бегом к зданию.
        «Только бы Стас никуда не уехал,  — твердила она, как заклинание,  — только бы он был еще здесь!»
        Девушка вбежала в гостиную и замерла. Стас сидел на диване рядом с бабушкой, они играли в карты. Камин был зажжен, слабые отсветы огня поблескивали на елочных игрушках, на мишуре, подсвечивали красные рождественские звезды, украшающие ветви, бросали отблески на пузатые бокалы с белым вином и на открытую бутылку  — картина выглядела умиротворяющей. Но как только Тая влетела в комнату, спокойствие было нарушено. Казимира Карловна выронила карты и воскликнула: «Cholera!», Стас вскочил и, кинув бабушке: «Прошу не ругаться», подошел к замершей на пороге девушке.
        — Добрый вечер, Таисия,  — довольно холодно произнесла Казимира Карловна.  — Понимаю, что вам необходимо поговорить, и удаляюсь. Но я распоряжусь, чтобы Барбара приготовила вам чай.
        — Спасибо,  — прошептала Тая и растерянно ей улыбнулась.
        Казимира Карловна покинула гостиную. Девушка сняла куртку, Стас взял ее и положил на стул. Он молчал, но не сводил с Таи глаз.
        — Не пригласишь?  — чуть не плача, спросила она.
        — А зачем?  — сухо ответил он.  — Я все понял и не хочу больше общаться с тобой.
        Тая глянула в его ставшее замкнутым лицо и вдруг расплакалась. Стас растерялся, но потом обнял девушку и начал гладить по волосам.
        — Милая, милая, ну что ты!  — шептал он, все крепче прижимая ее к себе.  — Ну зачем? Не плачь!
        — Я люблю тебя, люблю!  — всхлипывая, проговорила она.  — Прости меня, я такая дура! Просто я испугалась…
        — Бедности?  — спросил он и отстранился.
        — Всего!  — сказала она и вытерла глаза.  — Все произошло так быстро, я влюбилась, я мечтала… Но я боялась… Со мной такое впервые, оказывается, я никогда не любила по-настоящему! А это так… страшно.
        — Ну почему же?  — мягко проговорил Стас и улыбнулся.
        — Потому что это на всю жизнь,  — тихо ответила она и спрятала лицо у него на груди.
        Он прижал ее к себе, потом начал целовать. Тая ответила, но после особенного долгого и глубокого поцелуя, когда у нее начала кружиться голова, она все же отодвинулась и посмотрела на молодого человека. Но все плыло у нее перед глазами, и она начала улыбаться, с трудом различая его глаза, его губы…
        — Тая…  — прошептал он.
        — Ты любишь меня?  — тихо спросила она.
        — Люблю,  — ответил Стас.  — И больше нас никто и ничто не разлучит. А то, что я все потерял, не беда! Я уже рассказывал тебе, что у нас в роду это обычное дело, то взлеты, то падения. Главное, побороть свою гордыню, и тогда все будет хорошо.
        — Вовремя сжечь новогодний башмачок!  — добавила Тая и широко улыбнулась.
        Эпилог
        Тая и Стас поженились в конце мае. Молодой человек хотел, чтобы свадьба состоялась уже в январе, но девушке нужно было явиться на съемки фильма, и она решила не отказываться от начинающейся карьеры даже ради любимого. И Стас все понял и отпустил ее. Она поменяла придуманный ранее псевдоним «Стаева» на «Валенски», тем более решила взять фамилию мужа. Режиссер одобрил ее выбор, заявив, что «Таисия Валенски» звучит вполне сценично и хорошо запоминается. За этот месяц, что прошел до съемок, Тая разительно изменилась в психологическом плане, это помогло ей вжиться в роль, она играла с чувством и в кадре выглядела достоверно. Сцены благополучно отсняли, готовый фильм получил название «Волшебные спички Элизы». И режиссер остался очень доволен их совместной работой. После окончания съемок он пообещал, что не забудет молодую актрису при запуске следующих проектов.
        Свадьбу играли сначала в Москве. Были приглашены все друзья. Берта явилась под руку с Валентином, он уже знал, что его подруга вовсе не «бедная заштатная стриптизерша», а вполне обеспеченная девушка. Поначалу его жутко разозлило то, что Берта устроила ему своего рода «проверку на вшивость», но потом он все понял и простил. Они помирились и были настроены на серьезные и длительные отношения. И Тая была этому очень рада, ведь Валентин являлся одним из друзей ее любимого.
        Антон и Поли пришли вместе, между ними царила полная гармония, и дело шло к свадьбе. Правда, родители будущего жениха все еще пребывали в полной уверенности, что Поликарпа  — давняя подруга Таи и принадлежит к их кругу. И Антон никак не мог решиться открыть им правду. Из-за этого они с Поли часто спорили, девушка настаивала, чтобы он им все рассказал. Но Антон боялся негативной реакции и перед церемонией шепнул Тае, что уже подумывает о том, чтобы обвенчаться с любимой тайно, как это обычно описывается в старинных романах о неравных браках. Но Тая лишь высмеяла его и посоветовала не морочить никому голову и жениться, как все нормальные люди. На что Антон ответил, что он «уже давно ненормальный и превратился в законченного романтика».
        После церемонии гости отправились в ресторан, а новобрачные  — в свадебное путешествие. Они хотели провести неделю в Италии, а затем приехать в Польшу. Глеб Васильевич заранее отправился в замок Валенски, чтобы наконец познакомиться с Казимирой Карловной и помочь в подготовке праздника, который решили устроить к прибытию молодых.
        Они приехали в чудесный солнечный день, и оба буквально лучились счастьем. Казимира Карловна, Глеб Васильевич стояли на ступенях замка, чуть сзади держалась Барбара, в ее руках был поднос с фужерами, наполненными шампанским.
        — Дети, с возвращением!  — радостно произнесла Казимира Карловна и обняла по очереди молодых.
        Глеб Васильевич расцеловался с ними, Барбара подала шампанское.
        — Ну что мы на пороге?  — улыбаясь, спросил Стас.
        — Глеб настоял,  — пояснила хозяйка.  — Сказал, что по традиции надо встречать молодоженов на пороге хлебом-солью, да мы вот с шампанским. А пироги, то бишь хлеб и соль, в доме на столе,  — добавила она и рассмеялась.
        — Ну раз по традиции,  — сказал Стас,  — то жену на руках вносят.
        И он подхватил смеющуюся девушку и отправился в гостиную.
        На следующее утро после завтрака Глеб Васильевич позвал дочку прогуляться по территории замка. Она глянула на его ставшее серьезным лицо и молча кивнула. Когда они оказались на улице, Глеб Васильевич остановился напротив главного входа и поднял голову. Тая в недоумении на него смотрела.
        — Папа, что-то случилось?  — спросила она.
        — Да мы тут с Казей кое-что обсудили,  — начал он.
        — Я вижу, ты с ней по-свойски и уже на «ты»,  — заметила Тая.
        — А чего церемониться?  — ответил он.  — Свои люди и уже родственники! В общем, дочурка, я решил вложить кое-какие средства в этот замок.
        — Папа! Это убыточная затея! Да здесь нужна прорва денег,  — сказала девушка, обозревая серую громаду здания, нависающую над ними.
        — Погоди, я тут вот что придумал,  — оборвал ее отец.  — Почему бы не сделать из всего этого модный отель? А для привлечения туристов создать парочку легенд о якобы присутствующих здесь привидениях. Восстановить конный двор, и гости смогут кататься по окрестностям на лошадях в свое удовольствие и, конечно, за отдельную плату.
        — А как же пани Казимира?  — с сомнением в голосе спросила Тая.
        — Не волнуйся, я с ней все уже обговорил, у нас было время. И она не возражает и даже рада такому повороту. Мы отведем ей часть восточного крыла, куда доступ для гостей отеля будет закрыт, да и вход там есть отдельный. Сделаем ремонт, обновим мебель, и Казя устроится по-королевски.
        — Даже не знаю…  — после паузы сказала Тая.
        — Станислав займет должность управляющего отелем, тем более у него экономическое образование, а начальный капитал я выделю. Твоя задача уговорить его согласиться на помощь. А то знаю я этих аристократов с их непомерно раздутой гордостью и щепетильностью. Еще встанет в позу и откажется.
        Тая глянула на нахмурившегося отца и рассмеялась. А потом рассказала историю о новогоднем башмачке.
        — Вот даже как,  — обрадованно проговорил он.  — Значит, зря я волновался и твой муж знает о своем главном недостатке и успешно с ним борется.
        — Именно! Стас  — лучший мужчина на свете и мне несказанно повезло,  — с чувством произнесла девушка.
        — «Золото и в грязи блестит»,  — неожиданно добавил Глеб Васильевич.
        — Папа, и ты подсел на поговорки!  — заметила Тая и начала смеяться.
        — Это заразительно,  — ответил он.  — Так что, мы договорились?
        — Чем больше я думаю о твоей идее, тем она все больше нравится. Почему бы и нет! Замок все равно ветшает в запустении. А ведь это историческое здание!
        — Именно! И заметь, он очень удобно расположен, от столицы всего в шестидесяти километрах. А для гостиничного бизнеса это большой плюс.
        — Хорошо, давай сейчас же поговорим со Стасом.
        И уже к Рождеству новый отель был открыт для приема гостей. После долгих и жарких споров хозяева решили особо не мудрствовать и дать ему название Zamek Walenski. Казимира Карловна была очень довольна, что хотя бы в таком виде родовое гнездо сохранено. Она с удовольствием помогала в обустройстве, выбирала мебель, текстиль, обсуждала интерьеры. К открытию отеля она обновила гардероб, решив, что необходимо достойно представлять владельцев замка, и сама встречала гостей, всегда одетая элегантно, с высоко уложенной прической. Ее аристократичные манеры, королевская осанка, модные туалеты моментально производили впечатление. И такой прием заселяющимся отчего-то очень льстил и задавал тон общения. Отель быстро приобрел популярность, чему также способствовал отлично разработанный сайт. Поли, по просьбе Таи, придумала несколько красивых и загадочных легенд об этом замке, куда вошла и история о соломенных башмачках, и это еще больше привлекало туристов, изучающих в Сети предложения отелей.
        Первыми гостями стали по особому приглашению хозяев самые близкие друзья. 25 декабря приехали Поли с Антоном и его родителями, Валентин и Берта. Глеб Васильевич прибыл за неделю до Рождества. Вечером был устроен торжественный прием в нарядно убранной гостиной. Пили шампанское, поздравляли всех причастных с католическим Рождеством, желали отелю процветания, а молодой паре  — счастья. Тая сидела рядом со Стасом, смотрела на улыбающиеся лица друзей, на огромную сияющую огоньками гирлянд ель, на целый ряд спрятанных под ее ветвями соломенных новогодних башмачков с подарками для всех собравшихся, на горящие дрова в камине и была в этот момент абсолютно и безусловно счастлива.