Счастье в подарок Аля Кьют
        Подарок #2
        У меня потрясающий муж, чудесная дочка и невероятный взлет в карьере. Моя жизнь идеальна. В ней есть место даже Марку, которого я научилась любить как друга и родственника. Или это все иллюзия? Иногда кажется, что я сижу на пороховой бочке, которая вот-вот рванет.
        МАРК
        Я застегивал рубашку, глядя в окно на просыпающийся Питер. Я так любил этот город, любил квартиру, которую сам планировал, дом, который проектировал. Я так часто был счастлив здесь просто так, без повода. Но это было раньше. Теперь я пытался укрыться здесь, найти убежище, держать равновесие, но мой маленький демон каждый раз напоминал, что это невозможно.
        Моя жена – прекрасная северная кукла. Светлая и притягательная снаружи, внутри – расчетливая дрянь.
        Собственно, я получил то, что заслужил. Притягиваются не противоположности, а подобия.
        - Ты так рано уходишь. Встреча за завтраком? - услышал я за спиной тихий голос Карин.
        Я прикрыл глаза, обреченно выдохнул, не скрывая раздражения от нежелательной встречи. Сколько раз за последний месяц я просил ее уехать, но она упорно продолжала оставаться в городе, который ненавидела.
        Карин пыталась уговорить меня. Капризы, истерики, давление на жалость, угрозы, уговоры, даже попытки соблазнения. Она испробовала все, но ничего не работало. Я не знал, что с ней делать, поэтому стал просто игнорировать.
        Разумеется, на ее вопрос я тоже не стал отвечать. Вместо этого отхлебнул кофе и взглянул на тост, который только что поджарился.
        - Когда ты вернулся? Я спала, не слышала, - снова заговорила Карин, чуть морщась от моего нарочитого игнорирования.
        Я снова пропустил мимо ушей ее слова, протянул руку за тостом, но передумал, понимая, что кусок в горло уже не полезет. Появление Карин напрочь отбило аппетит.
        Я допил кофе, взял галстук со спинки стула, подошел к зеркалу.
        - Ты уходишь на рассвете, возвращаешься после полуночи. Это из-за Мари, да? У вас интрижка? – блеснула аналитическим умом Карин.
        Я не сдержался и фыркнул.
        - Детка, у тебя слишком активные эротические фантазии.
        - А что мне еще думать, Марк? Ты день и ночь на работе. С ней.
        - Попробуй не думать. У тебя это обычно прекрасно получается, - снова не сдержался я, увязая в перепалке.
        - Если не Мари, то кто? Должен же ты кого-то трахать.
        - Кому должен? Тебе?
        - Да, мне. Я твоя жена, Марк Стерн. Ты не имеешь права так со мной обращаться.
        Я развернулся, схватил жену за горло, припечатал к стенке. Впервые за долгое время взглянул на нее. Карин выглядела паршиво. Темные круги под глазами, землистый цвет лица, затравленный взгляд. Но это меня не остановило. Я вдавил большой палец в ее шею, постарался говорить как можно более убедительно.
        - Я буду обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь. У тебя отлично получалось делать дурака из папочки. Со мной не получится, Карин. Последний раз тебя прошу, уезжай, дай мне развод. По-хорошему.
        - Нет, - прохрипела она. – Нет, Марк, пожалуйста.
        Я отпустил жену, снова вернулся к зеркалу, игнорируя ее перепуганный вид и навернувшиеся слезы. Не знаю, почему я продолжал терпеть ее.
        Ради Марьяны? Ей так нравился новый проект. Я не мог просто взять и разрушить это, но уже ненавидел все, что приводило Марьяну в восторг. И саму Марьяну ненавидел тоже.
        Я не был уверен, что Карин блефует. Ее влияние на отца было огромным.
        Она снова нарисовалась рядом. Ничем ее не проймешь. Стояла и смотрела, как я тщетно пытался завязать галстук.
        - Давай я.
        Она ловко перехватила шелковую ленту и быстро завязала идеальный виндзор. Меня мутило от ее близости. Я с трудом проводил дома эти несколько минут. Но Карин как будто не замечала этого. Она снова играла роль женушки.
        - Спасибо, - кратко бросил я, и Карин воодушевилась.
        - Давай слетаем в Париж на выходные. Или к твоим родителям в Ниццу.
        - Лети хоть в ад, Карин. Только оставь уже меня в покое.
        Она всхлипнула, и я уже не понимал, играет она или по-настоящему истерит. Черт ее знает.
        - Пожалуйста, Марк. Я так стараюсь. Прошу, прекрати меня мучить. Я не могу больше здесь жить. Все чужое.
        - Возвращайся домой.
        - Вернись со мной.
        - Нет.
        - Марк, прошу тебя, – она упала на колени, рыдая в голос.
        Я был сыт по горло ее выступлениями. Разобрав документы, сунул их в портфель и отправился к выходу. Карин ползла за мной на коленях, хватая за брюки.
        - Я тебя умоляю, - продолжала выть жена. - Давай уедем. Ребенок…
        Я замер, развернулся, резко опустился на колени, зажал Карин рот рукой, не давая закончить фразу.
        - Замолкни! Слышишь? Никогда! Не смей! Говорить мне об этом ребенке. Я дал тебе достаточно времени разобраться с этим дерьмом. Ты не захотела. Это твой выбор. Твой чертов ребенок. Катись к папочке, пусть он гладит тебя по волосам и говорит, что вы справитесь.
        - Но… - замычала Карин мне в ладонь.
        Я отнял руку, поднялся.
        - Я остаюсь в Питере. Мы разведемся в любом случае, Карин. В твоих интересах договориться по-хорошему.
        Я подхватил портфель и вышел из дома, оставляя жену на полу в слезах и соплях. Совесть не мучила. Она планировала сделать из меня идиота. Я не был святым, но и игрушкой в руках бессовестной малявки становиться не собирался. Наш брак был расчетом чистой воды. Жаль, что я узнал об этом так поздно.
        Спустившись в гараж, я сел за руль, прикрыл глаза. Руки чуть дрожали, в голове шумело от недосыпа и голода, но пора было ехать. Снова сидеть в кабинете, притворяясь жутко занятым, мечтая, что Мари, наконец, сломается и попросит помощи.
        Последнее время я был говнюком не только с Карин. Сложно было выйти из роли. Или же я действительно таким стал?
        Я ждал, что Мари не выдержит, вынуждал ее признать свою слабость и мое превосходство. Но она упрямо до всего докапывалась сама. Даже Алана не просила о помощи. Я бы знал. Дядька лично бы приехал и проломил мне голову, узнав, что я взвалил на его жену и мать его дочери всю работу.
        Мари держалась, лишь изредка уточняя у меня что-то через обменник сообщениями.
        Мысли о Марьяне тут же нарисовали в воображении ее образ. Обнаженной, конечно. И сразу я попытался представить, как она выглядит без одежды сейчас. После родов ее фигура изменилась. Мне нравилась худенькая девочка, я был без ума от ее маленькой груди и тонкой талии. Но сейчас она стала такой аппетитной, невероятно притягательной. Я мог только гадать, что скрывалось под строгими костюмами.
        Марьяна сама изменилась. Я знал, что она все еще та девочка, которую Алан привел в Рэдиссон. Но одновременно она была Марьяной Стерн-Яновской, женой моего дяди, матерью его дочери и ведущим архитектором Стерн Индастриз.
        Я хотел ее всю целиком.
        Но самое дерьмовое, что дело было не только в сексе. Я любил Марьяну. Но два года назад я сделал выбор и отдал ее Алану. Это было хорошее решение.
        Мари и Ал были счастливы.
        Я – нет.
        Игнорировать это становилось все сложнее. Подлость и упрямство Карин, близость Мари и пассивность Алана. Я был на грани, балансировал на краю. Знал, что упаду, но все стоял, оттягивал момент. Ждал. Сам не знаю, чего.
        Чтобы отвлечься, я снова представил Мари. В постели. Со мной.
        Ругаясь вслух, я завел мотор и всю дорогу до офиса проклинал богатое воображение и отзывчивый на это дело член. Нужно было потрахаться. Но у меня не было ни малейшего желания возиться с незнакомыми бабами или звонить старым подружкам. Секс с женой отпадал сам собой. Дрочить надоело. В очередной раз уверив себя, что это не проблема, я вышел из машины и направился в офис.
        ГЛАВА 1. ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ
        МАРЬЯНА
        Я смотрела в экран, гипнотизируя список писем. Почта пиликала чуть ли не каждую минуту, но я так и не получила файл от Марка. Он обещал проверить раздел еще до обеда, но так и не прислал мне ничего. Писать ему по внутренней связи не хотелось. Я уже отправила несколько сообщений как в Бермудский треугольник. Мобильный Марка тоже был выключен. Жив он там вообще?
        Чтобы проверить, нужно просто зайти в соседний кабинет, но я не спешила. Последнее время общаться с Марком мне совсем не хотелось. Он стал грубым, нервным, почти не разговаривал. А если и обращался ко мне, то все время с претензиями. Я не узнавала его. Несколько раз собиралась спросить, что случилось, но в последний момент трусила.
        Прикрыв глаза, я постаралась изо всех сил не думать, что мерзкое настроение Марка связано с Карин. Она мне не очень нравилась. Наверно, потому что Марк трахал каждый день ее, а не меня. Чертова зависть. Я вообще уже смутно помнила, что такое секс.
        Алан почти все время проводил дома с Алексией. Она была идеальным ребенком, но все же еще слишком маленькой, и требовала много внимания. Удивительно, но Алан действительно наслаждался вознёй с ребенком. Он категорически отказался от няни, без проблем отпустил меня в офис и погряз с головой в мире памперсов, кормлений и прогулок. Конечно, он старался помогать мне, пока Алекс спала. Наверно, только благодаря Алу я справлялась со всем, что наваливал на меня Свен и добавлял Марк. Я ни разу не пожалела, что мы взялись за этот непростой и глобальный проект.
        Лишь по вечерам, как сейчас, меня терзало чувство вины. Я очень любила дочку, но проводила с ней так мало времени. Взгляд упал на фото, что стояло на столе около монитора. Алан, Алекс и я. Редкий кадр.
        Секс у меня тоже был редким теперь. После родов было больно, потом вроде бы получше, но я вышла на работу в офис, возвращалась уставшая, ближе к ночи. Алан тоже выматывался за день. Мы занимались любовью раз-два в неделю. Это было хорошо, но слишком осторожно и ни капли не похоже на то, что я испытывала с Аланом раньше. О Марке я старалась в этом контексте не думать вовсе. Даже мимолетная мысль, воспоминание о неистовом племяннике мужа заставляло меня краснеть и сжимать бедра.
        Вот и сейчас я потрясла головой, запрещая себе возбуждаться. На работе, во время жуткого цейтнота. Ужас.
        Чтобы отвлечься и снова оттянуть момент разговора с Марком, я набрала мужа.
        - Привет, кроха, - ответил Алан почти сразу. - Сможешь заехать в магазин по пути домой? У нас перебои с мясным питанием. Алексия требует протеина немедленно.
        Я засмеялась.
        - Опять отказывается есть кашу без мяса?
        - Именно. Не ребенок, а хищник. Так заедешь?
        - Прости, Ал. Я задержусь. Марк еще не прислал проверенный файл. Мне нужно его сегодня отправить на согласование.
        - Почему не прислал? - возмутился Алан.
        - Я не знаю, наверно, тоже закопался.
        Я врала. Ну, или почти врала. Марк, конечно, мог закопаться, и это было самым вероятным, но почему-то я была уверена, что он специально игнорировал сроки, которые были принципиально важны для меня. Может, я совсем зациклилась на себе и его предвзятом отношении ко мне.
        - Давай я посмотрю. Скинь мне файл. Оу, Алекс, нет, пожалуйста, не надо плеваться... Черт, ты покакала. Тогда многое становится понятно. Мари, я перезвоню.
        - Не надо. Я закажу вам доставку продуктов домой. Постараюсь вернуться не поздно.
        - Спасибо, любовь моя. Ждем тебя. Целую.
        - И я вас, - прошептала я уже гудкам.
        Обкаканный памперс точно не позволит Алану изучить раздел. Проверять там прилично, а Алекс сейчас будет требовать играть и кататься на ручках. Обычно вечером папа всецело принадлежал ей. Я выдохнула и все же написала Марку сообщение:
        Ты проверил раздел?
        Чтобы не мучиться в ожидании, я зашла на сайт доставки и набросала в виртуальную корзину продуктов. Очень удобно, если пропадаешь на работе до ночи и совсем нет времени бродить по супермаркету.
        Ответ от Марка тилинькнул почти сразу, но я мстительно не стала открывать мессенджер, пока не закончила с едой. Убедившись, что заказала все необходимое, я оплатила покупки и закрыла сайт. Сообщение от Марка тут же выпрыгнуло на панель.
        Какой раздел?
        Я перечитала эти два слова раз сто. Но поле для трактования было узким, как ни крути. Он ни черта не делал. Меня завтра поимеют без вазелина друзья-шведы, потому что Марк ни черта не сделал.
        Наверно, я раз сто писала ему и стирала. У меня просто не было подходящих слов, чтобы наорать на него через сообщения. Бросив искать выражение покрепче, я вскочила из-за стола, позабыв всю свою осторожность, и рванула в кабинет Марка.
        Я собиралась сразу сказать, что он сволочь и говнюк, но слова застряли в горле. Ворвавшись в кабинет Марка без стука, разумеется, я так и онемела. Он стоял у огромного монитора в рабочей зоне, но рассматривал не чертежи. Стерн держал в руках джойстик и яростно давил на кнопки, пытаясь убить какую-то красочную тварь из игры.
        Меня он вовсе не заметил, пока я не подошла и не выдрала у него из рук джойстик. Запустив его в стену, я, наконец, рявкнула:
        - Марк, ты совсем сдурел!
        - Черт, сожрали меня, - печально вздохнул он, продолжая рассматривать тварь на экране. – Как ты не вовремя, Марусь.
        Марк прошел к столу и присел на краешек, скрестив руки на груди.
        - Я жду от тебя проверку раздела весь день, а ты тут в игрушки играешь, - зашипела я на него, не помня себя от возмущения.
        На языке снова вертелись крепкие словечки, но я решила начать с констатации фактов.
        - У меня был тяжелый день, Снежок, - почти виновато проговорил Марк, пожав плечами.
        Я знала его слишком хорошо, чтобы купиться на эту озорную улыбочку милого хулигана.
        - И что же ты делал весь день? Кроме того, что ни хрена не проверил электрику, - продолжала напирать я.
        - Э… Дай вспомню. Я не поехал в зал, не бегал, курил много, не ел почти, кофе тоже не пил. Сделай кофе, Марьян, а? И давай посмотрим твои провода и лампочки вместе.
        От его наглости я открыла рот и хватала воздух, как рыба на берегу.
        - Хотя лучше давай я сначала покурю, а ты сваришь кофе и откроешь файл, ага?
        Я едва не упала от такого предложения.
        - Ты нормальный? – только и поинтересовалась я.
        - Не особенно, - улыбнулся Марк в ответ.
        Он вытащил из пачки сигарету, сунул в рот и пошел к окну. Я часто заморгала, полагая, что мне мерещится все происходящее.
        - Кофе, детка. Вон там все есть, - указал Марк на угол, где стояла кофемашина.
        У меня кончилось терпение. Я подлетела к нему, вытащила изо рта сигарету и бросила ее на пол.
        - Марк, мне срочно нужен был раздел для согласования. Я должна была отправить его еще в обед. Ты обещал проверить. Я ждала целый день.
        - Как это все связано с кофе? – продолжал изображать кретина Стерн.
        Не сдержавшись, я толкнула его. Марк покачнулся и сделал шаг назад, продолжая блаженно ухмыляться.
        - Я тебе не секретарь, чтобы кофе варить. У меня тонна работы. Я одна курирую семь проектов.
        Марк прищурился, его мутный взгляд тотчас стал острым и злым. Он сделал шаг вперед и выдохнул мне в лицо:
        - Тогда сама и разбирайся с делами и не ной.
        Я собиралась его убить, но невольно залюбовалась густыми ресницами и стальными глазами, которые сводили меня с ума. Тогда и сейчас. Всегда. Голова закружилась. Меня мутило от злости и желания. Марк не был ко мне так близко с той самой ночи. Когда я была с ними в постели. Когда они оба ласкали меня. Когда я забеременела и до сих пор не была уверена, от кого.
        - Что с тобой не так, Марк? – процедила я сквозь зубы, злясь теперь и на свои бессовестные мысли.
        - Все, - только и развел он руками, явно довольный собой. - Если не тянешь работать в полную силу, иди домой.
        - Я тяну, Марк. Это ты играешь в игры, пока я тяну за нас обоих.
        Может быть, я и не тянула, как он выразился. Я нечасто задерживалась в офисе, хотя дела требовали. Мне хотелось домой к Алану и Алексии, я очень скучала по ним, хотя и работу свою обожала. Марк бил в самое больное, и мне захотелось тоже уязвить его.
        Он невозмутимо взял вторую сигарету и снова пошел к окну. Я развернулась и отправилась к двери.
        - Жена не дала, или сам не смог? – огрызнулась я, едва сдерживая слезы, - Импотент хренов.
        Едва я произнесла эти слова, Марк снова оказался около меня, дернул за руку и прижал к себе.
        - Не надо так со мной разговаривать, девочка, - выплюнул он, прижав меня к себе.
        - Правда глаза колет? – смело издевалась я, не отводя глаз.
        А сама с ужасом наблюдала, как темнеют глаза Марка, и в них загорается мрачный огонь. Так смотрели на меня только Стерны. Кажется, только я умела доводить Марка и Алана до белого каления за несколько минут. А то и секунд. Марк всегда был особенно восприимчив. С того первого дня я полюбила его темное пламя и яркую ярость, его неистовое бешенство и напор в лучших традициях бульдозера.
        Мое тело завибрировало, отзываясь возбуждением мгновенно. Все внутри затрепетало от сладкого предвкушения. Я не могла не улыбаться, глядя в глаза Марка. Наверно, моя улыбка была жуткой и безумной, но я ничего не могла с собой поделать.
        - Какая правда, Снежок? – зашелестел Марк угрожающе, опаляя мое лицо горячим дыханием. – Разве ты не помнишь?
        - Это было давно.
        Я продолжала его дразнить. Марк схватил меня за попку, притягивая еще ближе, чуть присел и поднялся, потеревшись своим пахом о мой. Я не сдержала томного стона, почувствовав его эрекцию.
        - Импотент, а? – ехидно поинтересовался Марк, явно довольный моей реакцией.
        - Вряд ли, - признала я свою ошибку. - Зато долбоеб знатный.
        - Стерва, - рыкнул Стерн, прежде чем впечататься ртом в мои губы.
        Марк сгреб в кулак мои волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову, сжал еще сильнее задницу и полностью игнорировал мои попытки вырваться. Я упиралась ладонями ему в грудь, молотила кулаками, отпихивала, но при этом отвечала на поцелуй. Мои губы были такими же страстными и яростными, как и попытки сопротивления.
        Я не могла не отвечать на его укусы и посасывания, не могла не стонать, не могла перестать желать больше и сильнее.
        Мой разум помнил, что дома ждут муж и дочь, что Марк женат и давно не мой. Он и не был моим. Но губы продолжали ласкать его рот. Я словно не владела собой. Как будто Марк нашел какую-то точку, открыл себе особый доступ к моему телу. Оно истосковалось по бешеной страсти и жестким ласкам. Я до боли хотела Марка, пытаясь одновременно избить его и зацеловать.
        Он посмеивался, целуя меня, одновременно забавляясь протестом и наслаждаясь отзывчивостью. Словно мои попытки сопротивляться раззадоривали его еще сильнее.
        - Ты такая чертовски сладкая, - рычал Марк, покусывая мои губы, - Охуенно притягательная дразнилка. Давай, давай, ударь посильнее, Снежок. Мне будет приятно. Маленькая горячая бестия.
        Я замерла, вся напряглась и наконец нашла силы отказаться от поцелуя. Сжала губы изо всех сил, отворачиваясь.
        - Не смей, - пригрозил Марк, снова завладевая моим ртом.
        Но я упрямо отвернулась, изо всех сил уперлась ладонями ему в грудь, согнула ногу в колене, чтобы пнуть в пах. Марк прочитал мои намерения за секунду до их исполнения, отпрыгнул назад, и я лишь слегка задела его по бедру.
        - Шутим? – спросил он шелестящим голосом, снова наступая.
        Ответом ему была звонкая пощечина.
        Марк расхохотался. Его смех звонко разлетелся по кабинету. Я поежилась от мурашек, что пробежали вдоль спины, опоясали талию, укололи между ног, усилив вдвое и без того острое желание. Марк схватил меня, бросил на стол, скрутил мои запястья мертвой хваткой, заведя их мне за голову. Я дернулась, но это лишь сильнее раззадорило его. Марк навис сверху, крепко прижавшись пахом к моему центру, яростно потираясь.
        Это было так сладко и мучительно одновременно. Я дрожала от беспомощной ярости и возбуждения. Марк сжимал мои руки так сильно, что было больно. Я тихо хныкала и стонала, наслаждаясь и страдая одновременно.
        Губы Марка гуляли по моей шее, плечам, груди, то лаская голую кожу, то терзая её прямо через тонкую ткань блузки.
        - Хватит, Марьяна. Прекрати брыкаться, - уговаривал Стерн, - Давай просто сделаем это. Ты же хочешь. Ты всегда меня хотела.
        - Всегда, - всхлипнула я, не смея отрицать очевидное. - И сейчас хочу.
        Мое сопротивление его заводило. Я точно это знала.
        Марк глухо простонал, чувствуя, как я расслабилась в ответ на его уговоры. Он отпустил мои руки, ласково потер, успокаивая боль от своей же сильной хватки. Он провел ладонями по моему телу, жадно сжал груди, потом бедра. Но сумасшедшее желание, которое бурлило в нем, как будто начало затухать, едва я перестала протестовать.
        Марк расстегнул мою блузку, собираясь прильнуть ртом к груди, но не стал. Он дернул меня на себя, заставляя сесть, и я послушно поднялась, сидела на столе, чуть покачивалась, словно безвольная марионетка.
        Теперь в глазах Марка отражалось нечто иное.
        Борьба? Или гнев?
        Он словно хотел наказать меня.
        Или себя самого?
        - Поцелуй меня, - потребовал он.
        Я послушно подняла руки, приложила ладони к его щекам, нежно погладила.
        Мои губы коснулись его рта, целуя так трепетно и ласково, едва касаясь. Марк сжал челюсти, снова запустил пальцы в мои волосы, грубо сжимая их в кулаке, взял инициативу на себя, сминая мой рот в жестком поцелуе. И я тут же перестала ему отвечать, замерла, словно окаменела, превратилась в глыбу льда. А Марк снова и снова терзал мои губы, добиваясь отклика страсти. Но тщетно.
        Он бесился все больше и больше, не в силах пробудить во мне ответной реакции. А я теперь сама безумно посмеивалась, торжествуя, контролируя его и саму себя.
        Марк снова повалил меня на стол, сжал руки, хотя я даже не думала вырываться, лишь тихо стонала, когда он больно прикусывал кожу и грубо давил на предплечья.
        - Хочешь! Ты хочешь, Снежок! Хочешь меня, - повторял Марк как заведенный.
        - Хочу. Конечно, я хочу тебя, малыш, - вторила я ему. - Я всегда тебя хотела.
        - Черт. Черт. Черт, - ругался он.
        А я снова смеялась, зная, что он не получит от секса на столе с женой собственного дяди желанного запретного удовольствия. Я навязала ему свои правила. Марк заранее мне проиграл. Это было невероятно.
        Я опьянела от власти, от понимания, что все это время он не прекращал желать меня. Мое тело пело, желая его, но разум требовал больше.
        - Прекрати, - процедил Марк сквозь зубы.
        И теперь я уговаривала его признаться во всех грехах и ошибках:
        - Скажи, что хочешь меня, Марк.
        - Хочу, - ответил он эхом, не задумываясь.
        - Скажи, что скучал по мне.
        - Скучал.
        Марк впился поцелуем мне в шею, заставляя вспомнить его привычку оставлять несколько засосов после секса. Я застонала, безусловно радуясь его метке. Я знала, что мне не придется скрывать ее, знала, что рассказу все Алану сегодня же.
        Никогда я не буду больше ничего скрывать от мужа. Тем более, то, что связано с Марком.
        А пока я тешила свое самолюбие. Вернее, не я. Марьяна Стерн-Яновская не опустилась бы до такого. Но вот обиженная девочка Мари, которую бросил жестокий Марк Стерн, очень даже хотела теперь выдрать из него признание.
        Но он не спешил раскаяться.
        - Скажи, что твоя женитьба была ошибкой.
        Прекратив целовать мои плечи, Марк поднял голову и взглянул мне в глаза.
        Я лежала на столе, чуть раздвинув ноги. Мои руки все так же были заведены за голову, и Марк изо всех сил прижимал их к столешнице, нависая над сверху. Он ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил, отступил назад. Я села, моргнула.
        - Уходи, - бросил он холодно.
        - Что? – пискнула я, мгновенно трезвея.
        - Убирайся, - заорал Марк, хватая меня за ворот блузки.
        Он потащил меня к выходу, вытолкал из кабинета и закрыл дверь.
        Я упала на колени в коридоре. Слезы брызнули из глаз. Неуклюже поднявшись, запахивая на бегу блузку, я влетела в свой кабинет, схватила пиджак и сумку, рванула прочь. Меня трясло от неутоленного возбуждения, боли и обиды. Руки, где держал меня Марк, болели. Соленая влага разъедала лицо.
        Добежав до машины, я спряталась в салоне, вставила ключ в зажигание, но не смогла повернуть его. Не было сил. Слезы лились из глаз, а сердце колотилось как бешеное. Мне было страшно и больно. Но самое удивительное – не за себя, а за Марка.
        Я сидела в машине, пытаясь убедить себя, что нужно ехать. Несколько раз пыталась найти педали, но ноги не слушались. Я не могла оставить Марка сейчас. Я понимала, что лучше не играть в опасные игры с тем, кто был в них мастером. Мне нужно было бежать в свой тихий счастливый мир, подальше от темных желаний и безумной страсти, которая моментально вспыхнула, едва Марк ко мне прикоснулся.
        Не смогла.
        Заглушив мотор, я вышла из машины и отправилась обратно в офис. Дверь кабинета была распахнута настежь. Я сразу почувствовала запах дыма.
        Марк курил в окно, запуская в помещение прохладный влажный воздух с залива. Он стоял ко мне спиной и, кажется, не заметил, что я вернулась.
        Пройдя через кабинет, я остановилась за его спиной, не зная, что сказать.
        Просто обняла его.
        Через долгую минуту молчания, наконец, спросила:
        - Разве здесь нет датчика дыма?
        ГЛАВА 2. ПОХМЕЛЬЕ
        МАРК
        Я чувствовал ее присутствие, слышал дыхание, но не знал, что сказать. Правильно было бы сейчас взять Марьяну за руку, выволочь на улицу, затолкать в машину и велеть ехать домой к мужу и дочери. Но я не мог. У меня не было сил даже извиниться.
        Я не имел права целовать ее, но целовал. Я не имел права желать ее, но желал. Я не имел права наслаждаться ее присутствием сейчас, но наслаждался. Я не имел права быть таким слабым, но я был.
        Затушив одну сигарету, сразу прикурил вторую, затянулся глубоко, уже не чувствуя удовольствия, а лишь жжение в горле.
        Сначала я ощутил, как Марьяна уткнулась лбом мне между лопаток, а потом ее ладони заскользили по спине, руки сцепились кольцом, обнимая.
        Я затушил сигарету и накрыл своей ладонью ее тонкие пальцы. Мы стояли у открытого окна, вдыхая запах Питера и разочарования.
        - Разве здесь нет датчика дыма? – спросила Мари через вечность тепла и молчания.
        - Я выдрал, как только въехал в этот кабинет.
        Она глухо засмеялась мне в рубашку.
        - Мне стоило догадаться.
        - Прости меня, Снежок, - наконец выдавил я, потерев ее предплечья. – Я сделал тебе больно.
        - Бывало и больнее.
        Я прикрыл глаза, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Мой выбор, мою свадьбу. Я никогда не забуду, как Мари улыбалась на вечеринке в честь моей женитьбы, как мила она была с Карин и ее родителями, как издевалась надо мной, подшучивая на грани. Ей было больнее в тот день.
        Я был готов снова рассыпаться в извинениях. Чувство вины сжирало изнутри и требовало именно этого. Но Марьяна неожиданно усмехнулась.
        - Удивительно, но мне понравилось.
        - Что именно?
        - Как ты держал меня.
        - Это неправильно, Снежок.
        - Знаю. А когда мы делали что-то правильное, Марк?
        Теперь пришла моя очередь хохотнуть и закивать, подтверждая ее слова.
        Мари обняла меня крепче и снова стала серьезной.
        - Что с тобой происходит? – шепотом спросила она.
        - Я не знаю, - ответил я тихо, словно кто-то мог нас подслушать.
        - Посмотри на меня.
        Она чуть отстранилась, расцепила руки, безмолвно прося меня обернуться. Я сдержал вздох разочарования из-за потери физического контакта и тепла, которое мне дарили ее объятия. Не сразу, но я повернулся, взглянул на нее. Нацепил на лицо непроницаемое равнодушное выражение, но оно тут же сменилось истинной гримасой боли, потому что Марьяна смотрела так ласково и нежно. Я не нашел сил играть в безразличие. Я был на грани. И Мари знала это, чувствовала. Не было смысла притворяться перед ней.
        Она подняла руку, погладила меня по щеке, провела большим пальцем по губам. Я начал осознавать все, что натворил. Смотрел в ее глаза и понимал, что запустил счетчик. Наша привычная устроенная жизнь больше не будет прежней. Очень скоро все разнесет к чертям.
        И если свою жизнь я любил, скажем прямо, не очень, то рушить семью дяди я не собирался. Мари любит его, у них дочь. Они счастливы.
        Или не очень?
        Я запретил себе думать, что Марьяне чего-то не хватает.
        - Мы можем сделать вид, что ничего не было? – спросил я, уже зная ее ответ.
        Мари лишь отрицательно покачала головой.
        - Черт, Снежок, почему ты все усложняешь?
        - Ты сам все усложняешь. Я ни при чем.
        - Ладно, - согласился я. В этом она права.
        В конце концов, это я проявил инициативу, а потом и силу применил. Я снова отвернулся к открытому окну, схватился за сигареты. Мари запрыгнула на подоконник, поглядывая на меня хитрыми глазами.
        - Ты играешь с огнем, Мари. Поезжай домой, - велел я, стараясь игнорировать желание оттрахать ее на этом самом подоконнике, чтобы крики жены дяди были слышны даже на Финском.
        - Ты сегодня генерал, Марик? Лихо командуешь, но выходит какая-то хуйня.
        Она задрала голову, смело встречая мой яростно-возбужденный взгляд.
        - Прекрати ругаться, - процедил я сквозь зубы.
        - Тебя это заводит?
        Мари продолжала улыбаться, и я не мог этого вынести, схватил ее за шею, ответив:
        - Да.
        Мари сглотнула, не сдержав при этом тихого стона. Она сдвинула ноги, поерзала. Могу поклясться, что ощутил запах ее возбуждения. Ее бросило в жар, щеки зарумянились. Я продолжал держать ее, давя пальцами на сонную артерию. Утром я так держал жену, но испытывал лишь брезгливость. Спектр моих чувств к Мари было невозможно описать.
        Ей следовало бы молчать, не провоцировать меня. Но когда Марьяна была благоразумна?
        - Ты охуительно сексуальный, когда бесишься, - подбросила она дровишек в топку моего безумия.
        - Снеееж, - я почти рычал на нее, лаская шею чуть жестче.
        Теперь я контролировал бурление своего дерьма и не собирался причинять ей боль. Скорее, это она мучила меня, отдаваясь так покорно, доверяя и принимая.
        Я ослабил хватку, наклонился к ней так близко, что дыхание опалило лицо Мари.
        - Ты хоть понимаешь, что еще немного, и я начну убивать тебя? – спросил я, снова чуть сдавливая ее шею.
        - Предпочитаешь задушить, чтобы не трахнуть?
        - Даже не знаю, - хмыкнул я, - все такое вкусное.
        Я, наконец, нашел силы отпустить ее, отошёл от окна, плюхнулся в кресло, пытаясь перевести дух. Не очень удачно. Мари подошла ко мне сбоку, присела на подлокотник, запустила руку в волосы.
        - То, как ты борешься с собственными желаниями, просто потрясающе, - пропела она беспечно.
        - Ты мстишь мне, что ли, или просто издеваешься?
        - Даже не знаю, - хихикнула она, - все такое вкусное.
        Я закатил глаза.
        - Что за невъебенно бессовестная стерва?!
        - Не матерись, малыш. Меня ведь это тоже заводит.
        - Прекрати меня трогать.
        - Да брось, - Марьяна оставила в покое мои волосы, чуть надавила на плечи, массируя. - Так тоже не надо?
        - А, черт. Нет. Продолжай.
        Я застонал от удовольствия, к которому опять стало примешиваться едва затухшее возбуждение. Но на таком уровне у меня получалось его контролировать. Что нельзя было сказать о словах, которые так и рвались изо рта вопреки моему желанию:
        - Ты такая странная, Мари. Притягательная, желанная и слишком чистая для меня.
        Я усадил ее себе на колени, снова играя с огнем. Мари тут же поерзала, дразня попкой мой стояк.
        - Самому не смешно? В каком месте я чистая?
        - Тут, - я провел пальцем по ее виску, рука легла на ее сердце. - Здесь.
        Мари сглотнула, снова возбуждаясь.
        - Только между ног меня не трогай, ладно? – попросила она, пряча эмоции за нахально вздернутой бровью.
        - И не собирался.
        - Врешь.
        - Не обольщайся.
        - Лицемер.
        - Фантазерка.
        - Обожаю тебя, придурок.
        - Взаимно.
        Я не сразу понял, что улыбаюсь, гладя Мари по щеке. Спектр эмоций к этой девочке резонировал во мне от банальной похоти до трепетного восхищения. Я любил ее так сильно сейчас. И жалел, что сбежал, выбрал нелепые новые горизонты, амбиции пестовал, тщеславие тешил. А на деле получил только контракт для Мари. Возможно, ради него и стоило жениться на Карин.
        Совесть, которую я, кажется, давно потерял, вернулась и велела начать извиняться за все дерьмо, что натворил.
        - Прости, что сделал тебе больно.
        Я говорил о том дне, когда Марьяна познакомилась с Карин в «Астории», но она подумала, что я опять про сегодня.
        - Ты не сделал, - зачем-то продолжала оправдывать мое скотство Мари.
        Я снял с нее пиджак и аккуратно потянул вверх рукава блузки. На коже чуть выше запястий уже проступили пятна кровоподтеков.
        Она охнула, увидев, что я наделал, но все равно упрямо отрицала насилие.
        - Мне было почти приятно, Марк. Ты же знаешь. Это… Это… - Мари не могла подобрать слов и просто сказала:
        - Это мы.
        Я хмыкнул. Да, пожалуй, это были именно мы. Я и она. Мы не умели быть сдержанными и мягкими. Я дурел рядом с ней, она позволяла мне быть безумным, принимала мою страсть к разрушительному созиданию. Наше удовольствие рождалось из хаоса. Марьяна любила взрывы, а я любил крушить. И слишком долго сдерживал эту энергию.
        Нам нельзя быть вдали друг от друга так долго. Или нельзя быть рядом вовсе.
        Эгоистично-похуистичная часть меня хотела вернуть Марьяну, забрать себе или войти в ее счастливую семью, стать третьим. Но имел ли я право на это?
        Нет.
        Я отказался от нее, посчитал, что она наскучит мне, как и все. Мне казалось, что Мари будет лучше с Аланом, без пикантных отношений втроем. Наверно, ей и было. Она казалась счастливой, Ал тоже. Мы больше не обсуждали нашу интимную жизнь, не вспоминали ту ночь втроем.
        Марьяне и Алану точно было некогда думать об этом. Ребенок и работа. Это я валял дурака и сходил с ума от желания снова обладать Мари.
        Лучшее, что я сейчас мог сделать, – это вернуть все на места. Марьяну – в семью, а себя… Пожалуй, себя мне нужно было вернуть в Швецию. Я еще не придумал, как. Это дело времени и смекалки. Пока мне нужно было залатать трещину в семье дяди.
        - Ты ведь все расскажешь ему, да? – спросил я Мари через несколько минут уютной тишины.
        Она гладила меня по лицу и волосам, улыбалась такой счастливой улыбкой, что впору было украсть ее и увезти на край света, а не отказываться снова.
        Ответ я знал, и Мари меня не разочаровала. Ее лицо озарилось светом при одной только мысли о муже.
        - Расскажу, - проговорила она.
        Я так гордился ее смелостью и честностью, но не желал Алану узнать правду. Немного лжи во спасение пошло бы ему на пользу.
        - Оно того стоит?
        - Однажды я уже скрыла от Алана правду, - Мари вздохнула. - И мы расстались. Больше я не совершу этой ошибки.
        - Не боишься, что правда будет ошибкой?
        - Боюсь. Но лучше так, чем снова лукавить. Я не умею притворяться с ним. Однажды Алан сказал, что я могу рассказать ему о тебе все, что угодно. Уверена, он поймет, почувствует, если я промолчу. Будет только хуже.
        Я обреченно выдохнул.
        - Он убьет меня, Мари. Живьём закопает. И будет прав.
        - Алан поймет. Я объясню, - упрямилась она
        Я сузил глаза, снова внимательно взглянул на Марьяну. Она кусала губу, явно что-то придумывая на ходу. Готов поспорить на деньги, что она возьмет на себя вину за мою вспышку похоти и гнева.
        - Объяснит она, - буркнул я себе под нос.
        Густая тишина наполнила кабинет. Напоминание об Алане и перспектива скорого расхлебывания заваренной каши напрягло нас обоих. Мари была права, он имел право знать правду.
        И именно я должен рассказать ему.
        МАРЬЯНА
        Я не могла не реагировать на близость Марка. Сидя у него на коленях, снова ощущала себя глупой девчонкой, невинной и юной, но очень дерзкой. Как в ту первую ночь, когда они с Аланом лишили меня невинности. Невероятно, но именно в этот день я была счастлива. Пожалуй, единственный раз в своей жизни ощущала гармонию и безграничную радость. Забавно, что это не было связано с успехами в учебе или работой. Обычно меня возбуждало именно это, а не мужчины.
        Столько всего изменилось с тех пор, но я все еще желала Марка. И Алана. Обоих вместе. Одна мысль о том, что я расскажу мужу, не пугала, а возбуждала. Алан не выносил присутствие других мужчин рядом со мной. Он был жутким собственником. На любом приеме он держал меня за руку или обнимал за талию, словно метил территорию, давал понять, что я только его. Но это никогда не касалось Марка. Он не просто принимал мои чувства к нему, но и поощрял их. Всегда.
        Это похоже на извращение, но после каждого раза, когда мы говорили о Марке, был потрясающий секс. Он всегда был третьим, даже когда жил в Швеции и трахал свою Карин.
        Я прикрыла глаза, чтобы не концентрироваться на ревности. Не знаю, стоит ли говорить Мраку о моих чувствах. Но сам он вряд ли захочет оставить все, как было. Я решила, что Алан поможет нам принять лучшее решение. Особенно Марку. Мы должны были обсудить это втроём. Но сначала я поговорю с мужем сама.
        - Марик, уже поздно, - проговорила я, не переставая обнимать его.
        - Угу, - промычал он. – Знаю. Нет сил тебя отпустить. Даже к Алу.
        - Не будь таким противным единоличником.
        Я мягко отстранилась. Мне тоже хотелось продлить это момент, растянуть. Но он все равно был отравлен неведением моего мужа.
        Марк отпустил меня.
        - Ты права, Снежок. Меня ждёт жена, а тебя – муж.
        Он накинул свой пиджак на плечи, подал мой.
        - Ты можешь пожить у нас, - тут же предложила я.
        Марк покачал головой.
        - Сомневаюсь, что Ал будет рад этому.
        - Конечно, он будет.
        Марк взял меня за плечи и повел к лифту. Мы спустились до парковочного уровня, дошли до моей машины. Ауди Стерна стояла рядом. Я полезла в сумку за ключами, когда Марк дернул меня за руку, развернул к себе и посмотрел в глаза.
        - Еще можно все вернуть, Мари. Просто забудь все, что я сделал. Пожалуйста.
        Я ушам своим не верила. Марк в своем репертуаре, конечно, но уговаривать меня врать Алану... Собственному дяде…
        Кажется, в моих глазах отразился гнев и отрицание.
        - Я не за себя переживаю, Снежок. У вас семья. Вы счастливы без меня. Зачем все усложнять? Я могу оставить вас в покое. Снова, блять. Ты отлично справишься с проектами одна, а я вернусь в Стокгольм.
        У меня подкосились ноги, и я чуть не упала. Марк подхватил. Я охнула, схватившись за него.
        - Вернуться в Стокгольм? – повторила за ним, как дурочка.
        Он кивнул.
        - Опять? Ты снова бросишь меня? Серьезно? – я начала повышать голос от боли.
        - Нет, Мари, нет. Я не хочу. Но я могу. Ради тебя и…
        - Меня и Алана? Серьёзно, Марк? Не ври, пожалуйста. Ты тогда уехал ради самого себя. И сейчас опять трусишь, потому что сам не можешь забыть. Разве это можно забыть?
        Я дернула его за рубашку, заставляя наклониться. Марк не сопротивлялся, снова позволяя мне захмелеть от собственной власти. Он ответил на мой поцелуй. Он не мог отказать мне. И я изо всех сил старалась показать ему, как сильно я скучала, как сильно люблю его, как нуждаюсь в его пламенном безумии.
        Марк застонал, словно признавая мою правду. Он подхватил меня под попку и усадил на капот машины. Я тут же развела ноги. Узкая юбка поднялась по бедрам, собралась складками, превратившись в мини. Марк делал вид, что не замечает легкого доступа к моим трусикам, а я уже не могла игнорировать желание прикоснуться к нему.
        Дернув пуговицу на брюках, я проникла за резинку белья и обхватила его эрекцию. Марк прикусил мою нижнюю губу, но тут же пососал ее.
        - Снежок, проклятье, - почти завыл он, крепко стиснул меня.
        Я посчитала это разрешением продолжать и чуть сжала член, погладила большим пальцем головку, распределяя липкую влагу.
        - Марьяна, господи…
        Я успела сделать несколько движений рукой, прежде чем Марк выругался:
        - Блять! Что за…
        Он весь затрясся, кончая мне в руку. Марк никогда не отличался сдержанностью, но в этот раз он побил все свои рекорды. Я даже немного испугалась.
        - Ты в порядке? - спросила я, отпустив его.
        - Да какой, нахрен, порядок? – продолжал ругаться он, тяжело дыша. – Ты меня превратила в пятнадцатилетнего скорострела.
        Я не могла не хихикнуть. Но тут же стало не до смеха, потому что Марк подвинул меня чуть дальше, заставляя лечь на стекло, развел мои ноги шире, склонился и стал целовать прямо через трусики. Он покусывал ткань и жаждущую плоть одновременно. Я была вся мокрая от своей смазки и его слюны. Это было так порочно и опасно. Абсолютно в стиле Марка. Я истосковалась по нему. Да и по оргазмам тоже. Меня хватило ненамного дольше. Едва Стерн отодвинул промокший шёлк в сторону и коснулся губами клитора, я начала кончать. Марк помнил, как продлить мой оргазм. Он чуть сдавил губами клитор и легонько гладил его языком.
        Я даже не пыталась быть тихой, просто прикусила палец, чтобы не орать на всю парковку. Марк отстранился, только когда я перестала вздрагивать. Он снова привлёк меня к себе, и я сама расцеловала его губы со вкусом моего оргазма.
        - Хочу тебя, Снежок, - признался он и тут же добавил:
        - Но я не буду тебя трахать без ведома Алана.
        - С каких пор тебе нужно его разрешение?
        - С тех самых, как ты стала его женой. Но оставить тебя истекать без оргазма – это преступление.
        Я не стала спорить. Марк почему-то упрямо считал, что его чувства ко мне грязные и постыдные. Возможно, так оно и было. Он никогда не говорил о любви. Возможно, это и правильно, что Марк упрямо хочет оставить все как есть. Но даже учитывая только секс и влечение между нами, я не могу и не имею право отрицать. Тем более, скрывать от Ала.
        Марк ничего не сказал мне на прощание, просто помог слезть с капота, поправил мою юбку и ушел к своей машине. Через несколько мгновений Ауди рванула к выезду.
        - Лихач, - буркнула я себе под нос, садясь в салон.
        Взяв небольшую паузу, я посмотрела в зеркало, поправила волосы, только потом завела машину. На этот раз ноги меня не подвели. Я нашла педали и уже собиралась поехать к выезду, как зазвонил телефон. Незнакомый номер.
        - Марьяна Генриховна, это служба сборки из супермаркета, Ваш заказ готов. Можете приехать забрать.
        - Что? – удивилась я. – Я оформляла доставку домой.
        - Секунду. – Оператор действительно вернулся через секунду. – Прошу прощения, но отмечен самовывоз.
        Наверно, я распереживалась и не обратила внимания, отмечая галочкой способ доставки. Что за день сегодня?
        - Ох, а можно направить мои покупки с курьером?
        - Да, но это будет только завтра утром. Наш водитель уже закончил смену.
        - Тогда я заеду, конечно.
        Утром понадобится мясо для каши Алекс.
        Оператор вежливо попрощался, а я даже проверила заказ. Действительно – самовывоз.
        Чертов Марк. Всегда он путает мои планы.
        Делать нечего. По дороге я заглянула в магазин, и пусть это не заняло много времени, я все равно задержалась. Алекс, наверно, уже спала. Надеюсь, что Алан ждет. Откладывать разговор на завтра я не собиралась.
        ГЛАВА 3. УМЫШЛЕННЫЙ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ
        АЛАН
        Сегодня Алекс засыпала чуть дольше, чем обычно. Я сам едва не выключился рядом с ней, но поборол сон и вышел из спальни, прикрыв дверь. Марьяны дома все еще не было. Продукты тоже не доставили. Я полез за мобильным, чтобы позвонить жене, но вместо этого пришлось ответить на домофон. Слава богу, я уже давно убавил звук сигнала до приятного треска, который не мог побеспокоить дочь. Иначе пришлось бы убить Марка, чья физиономия нарисовалась на экране. Я открыл, не спрашивая о цели визита. Лишь сообщил:
        - На кухне жду тебя. Будь тихим.
        У него все еще был ключ и доступ, но теперь племянник пользовался звонком. Очень мило.
        Однако визит Марка в такой час не обещал мне ничего хорошего. Я даже представить не мог, что его сподвигло. Предчувствие связывало позднего гостя с отсутствием дома Марьяны. Я не хотел думать что-то плохое, но абстрагироваться от липкого ощущения не мог.
        Марк вошел в квартиру тихо, я не услышал, как открылась дверь.
        - Привет, - поздоровался он как обычно. Вроде бы.
        - Привет, - ответил я, сразу уточняя: - С Марьяной все в порядке?
        - В порядке. Едет домой, скоро будет. Мы задержались в офисе немного.
        - НЕМНОГО! – я почти закричал, но тут же осекся, вспомнив, что дочь спит, перешел на яростный шепот. - Немного? Ты на часы смотрел? Зачем приехал? Где Мари?
        - Может, в пробке? – предположил Марк, оттягивая разговор.
        - Какие пробки, мать твою? Одиннадцатый час!
        - Мы с Мари повздорили, - начал он снова откуда-то издалека, но уже ближе к сути.
        - Класс. Вы все время цапаетесь. Я же просил быть с ней помягче. Она впервые с такой работой сталкивается. И вообще, ты обещал…
        - Дядь, - одернул меня Марк. - Не перебивай. Я сейчас все скажу, но ты не перебивай. Выслушай. Ладно?
        - Ладно. Выкладывай.
        Мне не нравился виноватый тон Марка, но я призвал все свое терпение, оперся на столешницу, сложил руки на груди.
        - Мы повздорили, и я перегнул палку. Я поцеловал ее, а потом… Потом меня понесло. Она не хотела, но я настаивал. Сильно настаи…
        Я не дослушал. Мой кулак сам сжался и полетел в лицо Марку. Думаю, он успел бы увернуться, но не стал.
        Значит, знал, что заслужил.
        Удар был сильным. Я тряхнул рукой, сам зашипел от боли.
        - Согласен. Не спорю, - проговорил Марк, едва ли покачнувшись.
        Он поморщился, облизывая разбитую губу. Мне не было его жалко. Я прекрасно знал, что однажды он не выдержит. Или Мари сорвется. Даже удивительно, что они так долго держались, работая бок о бок. Я знал, что они любят друг друга. Знал и сам любил их общий огонь. Я просто ждал, когда они оба вспыхнут.
        Единственное, что я не мог простить Марку, – это применение силы. Однажды он уже пытался придержать девочку, которая не хотела близости с нами, и тогда я тоже его ударил.
        Кажется, тогда он понял. Да и девчонка потом сама к нам пришла.
        Поразительно, что он повторил это с Мари… Как он мог?!
        - Чертов ты засранец, - выплюнул я, снова замахиваясь.
        И снова удар пришелся в цель. Кулак скользнул по скуле. Марк глухо охнул, но не попытался уйти и от третьего хука, уже в живот. Он сложился пополам, но я тут же схватил его за грудки, заставляя выпрямиться, смотреть в глаза, потряс его, требуя ответа:
        - Что ж ты за урод такой. Тебе мало жены и сотни своих блядей?
        - Марьяна у тебя красотка.
        Я знал, что он кривляется, чтобы получить еще. И не мог не удовлетворить провокацию.
        Следующий удар пришелся в нос. Марк зашмыгал, повернул голову и сплюнул кровь в раковину.
        - У меня на этой неделе нет важных встреч, так что продолжай. Ни в чем себе не отказывай, - поощрил он, широко улыбаясь, обнажая окровавленные зубы, - только по зубам не бей. Вставлять – морока.
        Я оттолкнул его, брезгливо тряхнул руками, отвернулся. Вцепившись пальцами в волосы, стоял, зажмурившись, пытаясь совладать с собой. Я жаждал крови. Я желал убить того, кто был мне родным, самым близким. Но вспомнив о Мари и Алекс, смог сдержать ярость. Я сосредоточился мыслями на девочках, собирая в кулак волю, обретая разум.
        - Где Марьяна? Что с ней? – проговорил я нездешним бесцветным голосом, словно со стороны себя слышал.
        - Она в порядке. Я поехал вперед, чтобы рассказать тебе.
        - Зачем? Жить надоело?
        - Нет. Она скажет, что сама виновата.
        Я резко обернулся.
        - А она виновата?
        - Нет. Но мы поговорили. Я извинился. Она простила меня и наверняка не захочет нас с тобой ссорить таким образом. Ты же знаешь ее. Она всех пытается спасти, даже меня. Но и промолчать не сможет. Сказала, что не станет от тебя скрывать.
        - Я бы расплакался от умиления, но желание убить тебя подавляет все остальные эмоции.
        - Не будь таким придурком, Ал. Мари старалась…
        - Придурком? Она старалась? – заорал я. – А ты старался сильнее? Марьяна никогда не сопротивлялась тебе. Моя жена спала с тобой, была влюблена в тебя. Да чего уж там? Она и сейчас от тебя без ума. И я последние двадцать минут только и делаю, что представляю, КАК она старалась. Не вешай мне на уши лапшу, Марк. Что за бред?
        - Какой мне смысл тебе врать?
        - Да черт тебя знает.
        - Она сопротивлялась, Ал. Я применил силу.
        В очередной раз Марк встретил удар лицом. Я уже ни черта не понимал, но как только он говорил, что делал ей больно, заставил, применил силу, у меня отключался разум и включались кулаки.
        - Вернулись к избиению. Это нормально. Давай только и нить беседы не терять, окей? – прокашлял Марк.
        Его принятие побоев бесило меня едва ли не больше упоминаний о насилии. Засранец знал, что виноват, и принимал наказание с моей помощью. Я должен был это прекратить.
        - Что ж ты за урод, - я встряхнул племянника.
        Но он не воспользовался шансом на затишье.
        - Я урод? Ты на себя в зеркало когда смотрел последний раз? Трахал бы свою кроху как следует, и не пришлось бы ей так сильно стараться мне отказать, - прокашлял сквозь сдавленное дыхание Марк.
        Я снова тряхнул его.
        - Повтори, нахрен, что ты сказал? Как ты смеешь вообще?
        - Я как смею? – засмеялся Марк. - Это ты как смеешь? У нее же на лице написано – недотрах. Вынырни из памперсов и присыпки, открой глаза. С тобой женщина из плоти и крови. Она тебя любит, старый ты мудак.
        Я отпустил его, и Марк кулем осел на стул. Он провел рукой по окровавленному лицу, поморщился, но все же встал, подошел к раковине. Умывшись, снова обернулся ко мне.
        - Она бы дала, Ал. Серьезно. Девочки мне не отказывают. А уж Мари… Но она тебя любит, поэтому смогла меня остановить.
        - Тебя она тоже любит, - пробормотал я, немного остывая.
        В словах Марка была правда. Он как всегда все знал.
        - Конечно, - Марк улыбнулся бессовестно, в лучших традициях самого себя. - Меня все любят. Это карма.
        Я стрельнул в него убийственным взглядом, но ничего не успел сказать. Мы оба повернули головы, потому что услышали, как открылась дверь. Оба замерли. Несколько долгих секунд мы с Марком слушали, как Мари в прихожей идет через темную гостиную на свет.
        - Алан, ты тут? Я… - проговорила она, заходя на кухню.
        И охнула, увидев нас.
        - Господи, нет, - простонала Мари сдавленным голосом.
        Она старалась глубоко дышать, чтобы не расплакаться или не упасть в обморок. Я хорошо знал и помнил ее способы справляться со стрессом. Последний раз она так делала на свадьбе Марка. Кровь прилила к ее лицу, окрасив щеки алым, а потом Мари мертвенно побледнела. Ее рот беззвучно открывался и закрывался. Моя жена была в отчаянии.
        Я так хорошо знал ее отклик, легко читал эмоции. Неужели она собиралась прикрывать его? Наврала бы мне? Опять? Зачем?
        Я злился на них обоих. Сам не понимал, почему и на Марьяну тоже, но контролировал эмоции с трудом.
        - Ну что ты, родная? Давай, - «подбодрил» я ее фальшиво-ласковым голосом. - Начинай.
        - Что начинать? – пискнула она.
        - Оправдываться, я полагаю, - ядовито усмехнулся я, присаживаясь на стул и глядя на нее с пренебрежением. - Расскажи, как подонок Марк пытался склонить тебя к сексу, как ты отчаянно сопротивлялась, звала на помощь. И ты, наверно, все это время думала обо мне. Правда? Ну что ты молчишь, кроха? Рассказывай. Мне интересно. И не упусти ничего. Детали в таких историях – самое вкусное.
        - Прекрати, Ал, - рявкнул на меня Марк.
        А Мари встрепенулась и задрала нос.
        Проклятье, я обожал, когда она включала гордячку. Как давно между нами не было ничего подобного. Обоюдоострый гнев и ярость.
        Она была такой с Марком. Со мной – редко. Но я умел наслаждаться этими мгновения. Не мог не злиться, одновременно возбуждаясь и сейчас.
        - Да нет. Почему же, Марк? – наконец подала голос Мари. - Зачем прекращать?
        Она сверкнула на нас обоих горящим бешеным взглядом.
        - Моему мужу интересно. Какие детали ты бы хотел знать, дорогой? Как он целовал меня, как бросил меня на стол? Каким жестким и горячим он был? Как до нелепости быстро меня это возбудило? С чего начать?
        Я сжал кулаки, стиснул зубы. Я был на грани. Она дразнила меня, заводила, специально бесила и провоцировала. Знала прекрасно, что мне бы хотелось все это видеть, и бравировала. Возможно, все шло к сексу на кухне. И я даже не выставил бы Марка, чтобы не терять время. Но он снова влез, портя нашу прелюдию.
        - Замолчи, Снежок. Что ты несешь? – одернул он Мари, делая шаг вперед.
        Она тут же накинулась на него.
        - Что я несу? Правду. Чего ты вообще приехал? Я же сказала, что мы сами разберемся. Это не твое дело, Марк, - и снова обратилась ко мне. - Что он тебе наговорил? Что принуждал меня? Бил? Гребаное вранье. Я хотела его.
        Я растянул губы в саркастичной улыбке, приподнял бровь.
        - Это так мило. Вы двое поразительно трогательны в желании покаяться передо мной. Даже решить не могу, смешно это или отвратительно, - проговорил я, уже больше забавляясь. - И каждый спешил, летел, чтобы выгородить другого. Потрясающе.
        Я разразился издевательскими аплодисментами. Неужели Марк действительно врал? Мари боялась, что я разозлюсь? Что за чушь?
        Я начал терять логику их нелепых оправданий.
        - Дядь, прекращай ломать комедию. Я предупреждал, что она это скажет, - влез опять Марк.
        - Не знаю, зачем ты врешь, Марк. Марьяна никогда тебе не отказывала. С чего бы ей делать это сейчас?
        - Ты так хорошо меня знаешь, Алан, - запела Мари убийственно сладко. - Я старалась как могла, но от себя не убежишь. Марк не принуждал меня. Я сама его соблазнила. Если бы он не остановился, мы бы переспали.
        Марьяна расправила плечи, как будто готовилась принять от меня казнь, но я не успел раскрыть рта, потому что Марк в очередной раз не сумел промолчать.
        Он схватил Мари за воротник пиджака, дернул вниз, заставляя снять его. Перехватив ее руку у локтя, Марк задрал рукава блузки, сунул мне под нос. Я не мог не заметить синяки от пальцев.
        - А это что, мать вашу? Тоже моя бурная фантазия? – заорал Марк.
        Я разглядел еще и покраснение на запястьях, почти ссадины. Мое воображение тут же нарисовало, как он ее держал, чтобы не дергалась. Я схватил Мари за вторую руку. Картина была идентичной. Пальцы жены задрожали в моей ладони. Она подняла на меня глаза, но не успела ничего сказать или сделать. Я отпустил ее, обернулся к Марку и еще раз с размаху ударил.
        - Нет, - взвизгнула Мари, повиснув на моей руке. - Пожалуйста, Алан, не надо. Хватит.
        Но я играючи стряхнул ее с себя, замахнулся снова, но остановился, потому что радионяня, которая стояла на столе, разразилась плачем. Опустив кулак и племянника, я пулей вылетел из кухни, чтобы успокоить дочь.
        ГЛАВА 4. ВЫБОР АЛАНА
        МАРЬЯНА
        Едва Алан вышел, а Марк стер кровь с лица, я накинулась на него.
        - Какого дьявола ты вытворяешь?! Я же сказала, что все сама ему объясню, - ругалась я, молотя кулаками по его груди.
        Конечно, эти удары были легким массажем на фоне тяжелой руки мужа, так что Марк лишь морщился, позволяя мне колотить себя.
        - Угу, слышал я твои объяснения. Прекрати чудить, Снежок. Успокойся.
        Он легонько встряхнул меня и усадил на стул. Я не придумала ничего лучше – горько расплакалась.
        - Ни хрена подобного, - тут же строго заговорил Марк, таща меня к раковине, чтобы умыть, - потом будешь реветь. Иди к мужу и ребенку, успокой обоих.
        - Не могу. Я не могу.
        Я понимала, что Марк прав, но все равно не в силах была бороться с рыданиями. Чтобы успокоиться и не терять времени даром, я быстро приготовила бутылочку со смесью, хотя знала, что Алан держит все необходимое и в спальне тоже. Лишь минут через десять удалось взять себя в руки, прекратить плакать. Вытерев лицо полотенцем, я поспешила в детскую.
        - Алан, что ты делаешь? – прошептала я, не веря своим глазам.
        Муж пытался одновременно успокоить Алексию и вытащить из шкафа большую сумку. На полу у двери уже стояла автолюлька.
        - Я уезжаю, кроха, - шепотом ответил он.
        - Нет, пожалуйста, Ал. Давай поговорим.
        - Наговорился уже. И наслушался.
        - Милый, пожалуйста….
        От нашей перепалки снова захныкала Алекс. Я протянула руки, прося отдать мне дочь. Алан не спорил. Я взяла ребенка на ручки и присела в кресло качалку. Алан купил его себе, но сам обычно баюкал Алекс стоя. А мне очень нравилось. Дочка сразу принялась за ночной перекус и очень скоро снова задремала.
        Все это время Алан собирал вещи. Я только слушала, как он возится, но смотрела лишь на ребенка. Алекс была прелестной, самой лучшей. Очень похожа на Стернов. Я думала, что сразу пойму, кто ее отец, едва она родится, но нет. Как будто они оба были ее родителями. Глаза как у Марка, губы как у Алана. Гены играли причудливые шутки.
        Я не хотела знать, кто из них отец. Мне было приятно думать, что они оба.
        Мои глаза с трудом оторвались от дочки, когда Ал попросил:
        - Давай я аккуратно…
        Он действительно аккуратно забрал ее и уложил в кресло, которое уже было разложено для сна. Алекс даже не пискнула, снова крепко спала.
        Я встала, решив во что бы то ни стало уговорить мужа остаться. Но он сразу положил мне палец на губы, заговорил сам:
        - Я уеду в поместье, поживу несколько дней там. Нам всем нужен перерыв.
        - Почему? За что? – всхлипнула я, целуя его палец. Мысли путались, я снова боролась со слезами и лепетала что-то невнятное. – Алан, я не хотела. Вернее, хотела… но… Ты злишься….
        - Я злюсь на Марка, Мари. Не на тебя, - тихо отвечал муж. – Он отказался от тебя, загнал себя в угол, довел до безумия, сделал тебе больно.
        - Все было не так…
        - Да, кроха, знаю. Ты тоже хотела.
        Он опустил руку и задрал мою юбку, тронул мокрые трусики, которые еще не просохли после жаркого рта Марка. Ал протолкнул руку, касаясь влажной плоти, погладил, заставляя пискнуть. Он зашептал мне в ухо:
        - Ты вся мокрая, горячая. Вы трахались? В офисе? На столе?
        Я не могла ему врать. Голос мужа не был злым. Алан просто хотел знать.
        - Нет. На парковке. Капот твоего Мерседеса.
        Ал усмехнулся и протолкнул два пальца в меня, а большим стал давить на клитор.
        - Расскажи.
        Я уткнулась лбом в его плечо и послушно заговорила:
        - Он хотел, чтобы я молчала, ничего не говорила тебе, а потом я его поцеловала и…
        Мне пришлось схватиться за плечи Ала, потому что его пальцы трахали меня глубоко и мощно.
        - Что потом, Мари? Он усадил тебя на капот?
        - Да. И кончил мне в руку буквально сразу.
        - Боже, какой позор, - тихо засмеялся муж.
        Я прикусила губу, чтобы сдержать и смех и стоны одновременно.
        - Он исправил ситуацию, - вступилась я за Марка. – Ртом.
        - Да, он любит твой вкус.
        Ал продолжал толкать в меня пальцы и стимулировать клитор, но за край меня толкнули его слова:
        - Ты знаешь, Марк никогда и никого не ласкал ртом. При мне, во всяком случае. Ты его любимое лакомство. Единственная.
        У меня закружилась голова, и я повисла на муже, стараясь кончать тихо, чтобы не разбудить ребенка.
        Алан дал мне насладиться оргазмом и тут же направил к кровати. Я села и облизала губы, чтобы принять его член. Муж продержался не намного дольше Марка. Но он смаковал мой рот, двигаясь медленно и погружаясь глубоко. Я приняла все, что он дал мне, сглотнула и с надеждой смотрела.
        Может быть, оргазм изменит его решение.
        Но Ал покачал головой, застегивая брюки.
        - Нет, кроха. Мне все равно нужно уехать.
        - Почему? – взмолилась я, вставая и обнимая его крепко. – Я не хочу.
        Алан стиснул меня в ответ, позволяя прочувствовать всю его неуверенность. Он отстранился и сказал:
        - Мы все за тебя решили, Марьяна. Марк уехал и женился. Я почти заставил тебя оставить ребенка и выйти за меня. Теперь мы все трое платим за эти решения. У тебя должен быть выбор. Поживи с Марком. Возможно, тебе будет лучше с ним. Вы лучше подходите друг другу по возрасту, темпераменту. Дай ему шанс.
        Я стояла и моргала, не понимая почти ничего, что говорил Алан.
        - Шанс? Какой шанс? Ты опять решаешь за меня. А мы? Кто даст шанс нам с тобой?
        - Тоже ты, родная, - ответил Алан, окончательно запутав все.
        Он поцеловал меня в губы очень нежно, погладил по щеке, перекинул сумку через плечо и взял люльку, в которой мирно спала наша дочь.
        - Все будет хорошо, кроха, - проговорил Алан и ушел.
        Мне очень хотелось ему верить, но закрытая дверь никак не позволяла оптимизму победить.
        Я хотела открыть чертову дверь и рвануть следом за Аланом и Алекс.
        Но я не двинулась с места.
        Я хотела медленно сползти вдоль стены, уткнуться лбом в колени и рыдать.
        Но я прошла в кухню.
        Я хотела накричать на Марка, который стоял истуканом, безмолвно глядя на меня.
        Но я достала из аптечки перекись, ватные диски, спросила:
        - Сам справишься?
        Марк кивнул и занялся своими ранами.
        Я хотела добавить ему синяков и ссадин, избить за то, что он не послушал, все испортил.
        Но я лишь сняла со штанги бокал, плеснула себе коньяка, выпила залпом, не чувствуя вкуса.
        Я хотела пнуть стол, лупить стульями о стены, бить посуду.
        Но я спросила Марка:
        - Будешь?
        - Не откажусь.
        Налив коньяка в мой же бокал, Марк молча выпил. Тоже одним глотком.
        А потом спросил.
        - Снежок, можно я останусь?
        Я безразлично пожала плечами, наливая нам еще двойную дозу. Мы пили молча. Звенящая тишина так разительно отличалась от нервного, но живительно разговора в офисе. Марк похлопал себя по карманам, достал сигареты.
        - Я пойду на балконе покурю, - оповестил он для порядка.
        Я хмыкнула, допила остатки, подняла глаза и тихо проговорила:
        - Он уехал и забрал Алексию.
        - Я знаю, Марьян, - ответил Марк. - Все будет хорошо. Он вернется. Это ненадолго.
        - Он уехал и забрал Алексию, - повторила я. - Кури здесь. Мне все равно. Ты знаешь, где твоя комната. Белье в шкафу. Можешь спать там.
        Я ушла в спальню, не дожидаясь его ответа. Кажется, Марк все же пошел на балкон, но мне уже было не до него. Сбросив одежду, я надела майку для сна, легла в постель, которая пахла мужем. Я все еще чувствовала отголоски оргазма, помнила и пальцы Алана, и рот Марка. Только сегодня мои любимые мужчины дарили мне что-то иное. Это точно не было похоже на счастье, которое я чувствовала с ними. Даже тот безумный горький секс, когда мы зачали Алекс, был лучше.
        Сегодня я была раздавлена, разбита. Я не знала, что меня ждет, но знала, что потеряла мужа. Пусть он не оставил меня навсегда, но дома без него невероятно пусто. А в груди и вовсе дыра.
        Я лежала, закутавшись с головой в одеяло, свернувшись калачиком, обнимала себя руками, прикусывая уголок подушки, чтобы подавить звуки рыданий. По щекам рекой текли слезы. Я не могла их остановить, не хотела. Утопая в своем горе, я не услышала, как в спальню вошел Марк.
        Он усадил меня на кровати, держа за плечи.
        - Хватит, Мари. Прекрати реветь. Все будет хорошо.
        - Не будет, - всхлипнула я, опуская голову, чтобы не показывать ему распухшее лицо. - Он ушел и забрал Алекс.
        - Он просто уехал… - начал Марк.
        Я его не слушала.
        - Он вся моя жизнь. Я не могу без него.
        - Хватит! – Марк с силой тряхнул меня, заставляя заткнуться. - Это чушь! Прекрати себя накручивать. Алан злится на меня, а не на тебя. Ты вернешь его, как только захочешь. Он весь твой. Хватит себя жалеть и выдумывать всякие глупости. Ты Марьяна Стерн-Яновская. Прекрати вести себя как Маша Иванова.
        Я даже плакать перестала. До меня медленно, но все же доходило то, что говорил Марк.
        - Я Марьяна Стерн-Яновская, - повторила я за ним, вспоминая, кто я на самом деле.
        - Да, - с улыбкой откликнулся он.
        - И все будет хорошо.
        - Обязательно.
        - Ложись спать, Снежок.
        Марк уложил меня обратно в кровать, накрывая одеялом.
        Кажется, он собирался уйти, но я не готова была оставаться одна. Мне нужен был Марк. Только с ним я помнила, что все плохое уже со мной случилось.
        - Марк, - позвала я тихо, все еще всхлипывая.
        - Ммм, - откликнулся он тут же, присаживаясь на постель.
        - Не уходи.
        Видимо, ему не нужно было лучшего приглашения. Он тут же лег рядом и обнял меня поверх одеяла.
        - Не бросай меня, - простонала я совсем жалостливо. – Я не могу потерять и тебя. Снова.
        - Ты никого не потеряла, Мари. Я с тобой, и Алан тоже. Просто пока так правильно. Наверно. Раз он решил.
        Я уютнее устроилась в объятиях Марка.
        - Он сказал, что нам нужно пожить вместе. У меня должен быть выбор.
        Стерн тяжело вздохнул. Я тут же нервно рассмеялась, понимая весь абсурд этой идеи.
        - Может быть, в этом есть смысл? – неожиданно откликнулся Марк. - Домой меня совсем не тянет.
        Мы вместе засмеялись.
        - Тебе лишь бы слинять от жены, - не сдержала я шутливого упрека.
        - Серьезно, Мари, - не отступал Марк. - У нас с тобой не было романтики и всего этого конфетно-букетного периода.
        Я захохотала в голос.
        - Какие конфеты, Марк? У меня есть муж, а у тебя жена. И мы пытались с Аланом играть в эти игры, но все кончилось в постели. И мы были там втроем. Я не создана для конфет и цветов. Наверно, это проклятие проданной невинности.
        Марк пренебрежительно фыркнул, прижимая меня к себе крепче.
        - Глупости, Снежок. Ты просто обязана сходить со мной на свидание. Я настаиваю.
        - Куда?
        - Это будет сюрприз.
        - Когда, Марк? У меня по твоей милости на работе завтра будет полный пиздец.
        Стерн застонал.
        - Прекрати материться, или я за себя не отвечаю.
        Не в силах противостоять искушению, я потерлась попкой о его пах. Я все еще была очень расстроена из-за разлуки с мужем и дочерью, но Марк действовал на меня лучше успокоительного, одновременно возбуждая.
        Он застонал, заставляя меня тереться сильнее, куснул за ухо. Я перевернулась и призывно раскрыла губы.
        Нет, мне точно не хотелось сейчас секса. Даже с Марком. Но отвлечься и немного заглушить боль могли помочь его поцелуи.
        Он поцеловал меня очень нежно, недолго, не сдержал стона. Ему было больно из-за разбитой губы. Я хотела извиниться, но Марк заговорил первым:
        - Я люблю тебя.
        Мое сердце остановилось, кажется, я и дышать перестала, пока Марк говорил.
        - Мой брак – дерьмо, Снежок. Я стараюсь развестись без больших потерь. Я хочу быть с тобой, но не знаю, возможно ли это. Кажется, даже Алан верит в меня больше, чем я сам.
        Я поцеловала его и ответила так же честно:
        - Я тоже люблю тебя. Мой брак точно не дерьмо, Марк. Я не хочу разводиться, но не представляю, что нам делать дальше. Я думала, это просто похоть с твоей стороны.
        - Я тоже так думал, - покивал Марк. – Но – нет, Мари. Это однозначно не только похоть.
        Мы больше не разговаривали. Я уткнулась ему в грудь и почти сразу смогла отпустить напряжение и боль. Мне стало так тепло в объятиях Марка. Хоть что-то сегодня безусловно меня радовало. Он любит меня – это так много, хоть и недостаточно для безоговорочного счастья.
        Марк ласково гладил меня по волосам. Мои губы растянулись в улыбке. Я уснула очень скоро и проснулась, все так же улыбаясь.
        ГЛАВА 5. СВИДАНИЕ С МАРКОМ
        МАРЬЯНА
        Реальность медленно наваливалась на меня. Словно Атлант лениво перекладывал на мои плечи и спину тяжесть неба. Легкие тут же сдавило, живот свело, а к глазам подкатили слезы. Так непривычно было просыпаться без будильника и не от плача Алексии. Но я запретила себе раскисать.
        Вместе с подробностями вчерашних событий я вспомнила, что мне самой придется проверить раздел.
        Бодро открыв глаза, я дотянулась до телефона, чтобы посмотреть почту, но вместо разгромного письма от заказчика я нашла благодарности. Они приняли все наши правки, наконец, дают зеленый свет. Это было невероятно. Невозможно.
        Покопавшись в почте, я нашла еще одно письмо с адреса Марка. Мой ящик он поставил в копию, отправляя файл. Очевидно, правленый раздел, раз он наконец был принят. Похоже, Марк встал пораньше и проделал хорошую работу. Его письмо было отправлено раньше девяти утра. Потрясающе. Я знала, что он может, когда хочет, но в очередной раз поразилась, как энергия Стерна творит чудеса в мирном русле.
        Единственное, что было плохо (кроме отъезда Алана и жутковатой тишины в доме) – это время. Я проснулась почти в одиннадцать. Мой телефон был выключен. Видимо, тоже благодаря Марку.
        Вскочив с постели, я сразу отправилась в кабинет, чтобы начать работать.
        Запрещая себе тосковать по мужу и дочери, я быстро включилась в работу. Первым делом позвонила Светлане, помощнице Марка. И даже не удивилась, что она знала о моем опоздании.
        - Да, Марк сказал, что у тебя срочное дело, - проговорила она невозмутимо в ответ на мои извинения. - Я перенесла твою встречу с Нелидовым со среды на понедельник. Знаю, ты хотела в пятницу, но он не может.
        Она иногда решала и мои проблемы, поэтому отчитывалась быстро и четко, не задавая лишних вопросов.
        - Проверь почту, уже звонили сегодня из консульства, просили не тянуть с ответом.
        - Хорошо. Спасибо, Свет, - кивнула я, уточняя, словно между прочим. - Марк у себя?
        - Нет, он звонил из аэропорта, сказал, что оставил для тебя документы на столе. Велел набирать, если что.
        - Из какого аэропорта? – не поверила я своим ушам.
        - Эм… я не знаю. Пулково?
        - Как ты не знаешь? А кто должен знать? – взорвалась я.
        - Прости, Марьяна, но я правда не знаю. Он просто извинился за шум в аэропорту, когда мы разговаривали.
        - Понятно. Ладно. Извини. Я сама все узнаю.
        Я бросила трубку и стала набирать Марка. На столе действительно лежали бумаги для подписи. Вызов уходил на голосовую почту. Я выругалась вслух и набрала Алана. Он тоже мог знать, но и муж не взял трубку. Но сразу пришла СМС-ка от него.
        Мы добрались. Все хорошо.
        Я была на грани. Потерять Алана, а потом сразу и Марка. Я точно не вынесу, если останусь одна. Неужели он вчера серьезно говорил и что-то решил за ночь? Я встала и прошла к бару, плеснула себе виски в стакан, но, так и не выпив, запустила им в дверь.
        - Сволочь, - крикнула я, не в силах держать в себе эмоции.
        Собралась уже разреветься, но заметила, что дверь кабинета медленно открывается.
        - Сдурела? – гаркнул Марк, входя в кабинет. – Ты совсем слетела с катушек, Снежок? Мне чуть в голову стакан не прилетел.
        Я вздрогнула, заморгала, не веря глазам, подлетела к Марку, обнимая его так порывисто и крепко, словно он вернулся с войны.
        - Ты чертов говнюк, Стерн, - ругалась я, стискивая его все крепче.
        - Я тебя тоже люблю, детка, - крякнул он. - Еще немного, и у меня ребра треснут.
        - Переживешь, придурок. Перепугал меня до смерти.
        - Когда успел? Ничего не сделал, только вошел.
        - Света сказала, ты в аэропорту. Я думала, что…
        - Что я улетаю? – догадался Марк. - Нет, Мари. Я отвозил Карин. Она, наконец, свалила.
        Я всхлипнула и обняла его за шею.
        - Как мило. Теперь я без мужа, а ты без жены. Хорошо, что это она улетела, а не ты.
        Марк закатил глаза.
        - Брось, Снеж, я бы тебя не бросил. Обещаю, что предупрежу, если буду отчаливать.
        - Нет.
        - Что нет? Не предупреждать? Или не обещать?
        - Не уезжай.
        Марк выдохнул, расцепил ее руки, ласково погладил меня по волосам.
        - Посмотрим. Я ничего не решил пока. Все сложно. Но развод будет стоить дорого в любом случае.
        Я открыла было рот, чтобы расспросить его о подробностях, но слова застряли у меня в горле. Мне было все равно сейчас. Я поняла, что не осталось ни капли сил и желания что-то обсуждать, вытягивать из Марка признания, упрашивать его остаться.
        Марк не улетел. Он стоял посреди кабинета, небрежно поглаживая меня по руке. Сейчас это было идеально. Мы вчера и так слишком много говорили. Нам придется еще много чего обсудить, но не сейчас.
        Словно прочитав мои мысли, Марк улыбнулся, проговорил:
        - Документы не смотрела еще?
        - Нет. Я недавно пришла. Ты отключил будильник?
        - Я, - чистосердечно признался Марк. - Ты мне свеженькая нужна. Давай-ка просмотри бумаги. Это не срочно, просто хочу, чтобы ты была в курсе. Перекинь мне еще два раздела на почту. Думаю, успею сегодня просмотреть.
        - Конечно, - кивнула я, заражаясь его рабочим энтузиазмом.
        - Молодец. Я в обед поеду в офис, жду письмо, в конце дня сверяем часы и разгребаем все по полкам на завтра.
        - Ладно.
        Я вернулась за стол, воодушевленная четким планом и задачами. Марк качнулся на пятках, отправился к выходу, но задержался, чтобы спросить:
        - Ты всегда работаешь дома в белье?
        - Да. И в офисе тоже, просто ты никогда не замечал, - съехидничала я, только сейчас понимая, что не оделась и сижу в кабинете в маечке и трусиках.
        - Теперь заметил, - подмигнул Марк. – Я лучше на кухне поработаю, а то тут… жарко.
        Я засмеялась и махнула ему рукой, разрешая смотаться. Он сам убрал осколки с пола и почти сразу вернулся.
        - Совсем забыл. Привез тебе сэндвич и кофе. Чудом не уронил, уворачиваясь от стакана.
        Он поставил бумажный пакет на мой стол.
        - Спасибо, - поблагодарила я.
        Марк покачал головой. Кажется, хотел еще что-то сказать, но передумал. Он просто закрыл дверь с обратной стороны, чтобы дать мне время для работы.
        В обед Марк уехал, как и собирался, а к вечеру я поняла, что отчаянно жду его домой. Уже в шесть меня мучило нетерпение и ревность. Я сто раз собиралась позвонить ему, но била себя по рукам. Мне не верилось, что Марк приедет, но так хотелось этого. Его признание в любви, его нежность, бесценная поддержка и забота уверяли, что я нужна ему. Но я также помнила, что у Марка в Питере миллион подружек. Он тот еще бабник. Разве я могу стать для него единственной?
        В это верилось с трудом, но надежда все равно заставляла меня ждать его и прислушиваться к каждому шороху.
        Я даже Свете не звонила, чтобы узнать планы Стерна. Все письма от Марка пришли до шести. Теоретически он был свободен, но дома появился только в восемь.
        Он не открыл своим ключом, позвонил в дверь. И теперь стоял на пороге с двумя пакетами в руках и маленьким ящиком пива подмышкой.
        Что бы это могло значить?
        МАРК
        Я не был уверен, что все это хорошая идея. Алан уехал, давая мне зеленый свет. А утром еще и Карин закатила истерику по телефону, ставя мне опять какие-то нелепые условия. Она никак не могла понять, что я не буду торговаться. Мне плевать на рога, которые она мне наставляла чуть ли не со дня свадьбы, но прикрывать ее, воспитывать чужого ребенка как родного я точно не собирался. Я вообще детей не выношу. Разве что дочь Ала и Мари мне казалась миленькой. Хотя давно ее не видел. Мы мало общались последнее время по-семейному. Возможно, она уже превратилась в мини-демона.
        Оказалось, что зря я пытался держаться подальше от дяди. Мое дерьмо копилось и рвануло, все же забрызгав их идеальную семью. Я знал, что не достоин даже рядом стоять с Мари, но она разрешила утешить себя, ни в чем меня не обвиняла. Наоборот. Жалась ко мне, как бездомный котенок, который так привык к ласке.
        Я не мог сдержаться. Больше не было сил носить в себе эти чувства. Я должен был ей сказать, что люблю. И снова был не достоин взаимности. Но Мари любила меня тоже. Невероятно, как в ее большом сердце хватало места нам с Аланом. И дочь она обожала. Ни одна девушка не вызывала во мне столько восхищения. Ни одну я не желал как Мари.
        Я никогда не пытался строить отношения. Алан сказал, что мы должны попробовать. Я решил, что не буду настаивать на сексе с Мари, пока мы все в подвешенном состоянии. Снежок теперь должна командовать парадом. До сих пор это были наши с Алом решения. Я не хотел давить, но и держаться в стороне, обрекать Мари на одиночество в большой пустой квартире тоже не мог.
        Поэтому решил, что мы заслужили небольшой домашний пикник после работы. Я проснулся сегодня рано и сделал все, что должен был закончить еще вчера. И еще ударно отработал весь оставшийся день. Будет очень кстати немного выпить и расслабиться. Просто поболтать за бутылочкой-другой пива.
        Я покачивался на пятках, забыв слова. Просто глазел на нее, как змея, зачарованная дудочкой факира.
        - Чем обязана? – Мари приподняла бровь, не спеша впустить меня.
        - Проходи, дорогой родственник, не стесняйся, будь как дома, рада тебя видеть, - кривлялся я, протискиваясь в полуоткрытую дверь, почти прижавшись к Марьяне вплотную.
        Я вручил ей пакеты.
        - Это что? – спросила она.
        - Ужин, детка. Готов поспорить, ты не обедала и даже ничего не заказала. Давай у телика посидим, кино посмотрим. У меня была паршивая неделя.
        - Какое совпадение. У меня тоже, - хмуро подтвердила Марьяна, немного опешив от моей наглости.
        Я прошел в гостиную, сел на диван, поставил рядом упаковку пива и сразу открыл две бутылки.
        - Я тебя уже не ждала, - продолжала она, скрестив руки на груди.
        Я подмигнул, отхлебывая пиво и щелкая пультом телика, нахально поглядывая на Мари снизу вверх.
        - Неужели выгонишь?
        - А у меня есть шансы на успех этого предприятия?
        - Ни единого, - я расплылся в улыбке, хлопая ладонью по дивану. - Садись, Снеж.
        Она обреченно выдохнула, и уже собиралась послушаться, но я остановил.
        - Не, погоди. Сгоняй за тарелками. Я ужин привез. Если есть орешки или чипсы, тоже тащи. Похрустеть охота.
        - Идиот, - фыркнула Мари, но все же сходила на кухню.
        Она вернулась с фисташками и попкорном, взяла себе пиво, уставилась, как зомби, в телевизор. Около часа мы молча пили и жевали, делая вид, что повтор древнего сериала – самое интересное, что с нами случилось за этот день.
        Я не решался даже обнять ее. Но как ни странно, мне было очень комфортно. Куда приятнее уютно молчать под пиво с Мари, чем проводить время с Карин.
        - Если что, это у нас свидание, - решил я обозначить цель своего визита.
        - О, спасибо, что сказал. Я бы не догадалась, - захохотала Мари.
        - Да, очень мило. Я не делал этого сто лет. Можно быть снисходительной и не ржать?
        Марьяна продолжала смеяться.
        - Нет. Это очень смешно, Марк. Но мне даже нравится. Отличное свидание. Спасибо, что привёз мидии из моего любимого ресторана. Я сто лет не пила пиво. Это попытка соблазнить меня, да?
        - Нет. Я не буду спать с тобой, кроха.
        Мари вздрогнула. То ли от того, что я назвал ее как Алан, то ли потому что заявил о целибате.
        - Почему это ты не будешь?
        Она возмутилась и обиделась одновременно. Не дождавшись моего ответа, Марьяна запрыгнула на меня. Я застонал, не имея сил сдержаться. Она сидела верхом, обнимая меня за шею, смотрела прямо в глаза. Я захмелел моментально, но не от пива, а из-за ее хитрого взгляда.
        - Как давно у тебя не было секса? – спросила Мари, начиная казнь.
        Она заерзала, и я сжал ее попку, стараясь удержать, но попытка была неудачной. Член отозвался сладкой болью на стимуляцию, и вместо сопротивления я просто стал гладить ее голые бедра.
        - Мой вчерашний холостой выстрел считается?
        - Нет.
        - Тогда давно.
        - Ты не спишь с женой?
        - Она мне не нравится. Давно.
        Мари продолжала ерзать, и я отвечал ей как на духу, хотя точно не собирался откровенничать. Но мои мозги, кажется, утекли на юг, которым правила попка Снежка. Я был полностью в ее власти. И кайфовал от этого. Единственная женщина, которой мне приятно подчиняться.
        - А мне нравится мой муж, - призналась Марьяна, чуть посмеиваясь.
        - Да, он приятный парень, - хохотнул я. – И ты напилась.
        - Всего одна бутылка.
        - Ты косеешь с бокала шампанского, Снежок.
        - Ну и что? Ты сам принес выпивку. – Она снова хитро прищурилась. - Знаешь, как я первый раз кончила с Алом в этой квартире?
        Я снова застонал, возбуждаясь от слов Мари. Я дурел, когда она говорила что-то пошлое или грязное. Эротические откровения о сексе с Алом грозили сорвать мою и без того поехавшую крышу.
        Марьяна не стала ждать ответа. Она продолжала потираться, тихо постанывала и говорила мне в ухо, иногда покусывая мочку.
        - В тот день, когда ты трахнул меня в ванной на машинке. Я вернулась из СПА. Ал злился, что мы переспали. Злился, что он не видел. Он всегда злится на это. Ему нравится, когда я рассказываю о тебе…
        - Блять, Снеж, так он трахнул тебя в тот день?
        Мари засмеялась, отстраняясь.
        - Тебе тоже нравятся все эти подробности?
        - Да, черт тебя дери. Расскажи мне.
        Она поцеловала меня в уголок рта, уклоняясь от поцелуя. Моя губа болела, но я хотел целовать Мари. А она продолжала ерзать по моему члену.
        Я сам взял ее за бедра крепче и стал прижимать к себе плотнее. Мой член был счастлив. Я, видимо, так его измучил, что подростковые потирушки теперь казались блаженством. И я совершенно точно опять собираюсь кончить в штаны. Скоро.
        - Он не трахал меня. Просто ласкал мою грудь. Это было так круто. Я кончила, едва Ал погладил меня между ног.
        Ее слова были как безусловное искушение и призыв. Я стянул бретели маечки с плеч Марьяны и накинулся на ее грудь. В полутемной гостиной, в отблесках экрана я не мог рассмотреть ее фигуру, но сейчас мне просто хотелось ощущать во рту соски.
        Я сосал то один, то второй, прикусывал и водил языком. Мне было так сладко. До боли, до беспамятства. Я отпустил Мари, чтобы пощипывать сосок, пока мой рот занят вторым.
        - Марик, господи, так хорошо, - стонала Марьяна. – Люблю тебя. Я люблю тебя, - выкрикивала она в потолок, кончая и дергая меня за волосы.
        Ее признание и крики толкнули меня к краю. Я спустил, вообще не пытаясь сдерживаться. Сейчас это было лишним. С Мари я мог быть собой. Я мог быть счастливым. Потому что она тоже открылась и доверилась мне.
        Как я мог отказаться от этого по своей воле?
        - Люблю тебя, Снежок, - прошептал я в ответ, ловя ее губы своими.
        Мы целовались, кажется, целую вечность. Марьяна зализывала ранку на моей губе, все время спрашивая:
        - Не больно? Тебе не больно?
        Я отрицательно мотал головой и снова ласкал ее губы, пил дыхание и впитывал тепло близости, которое лечило боль лучше любого анальгетика.
        Но пришлось оборвать это блаженство, потому что было слишком мокро.
        - Я правда люблю тебя, малыш, но болото из спермы меня убивает.
        Марьяна сползла с меня, посмеиваясь. Я знал, что она будет издеваться, но терпеть больше не было сил. Да и, признаться, мне нравились ее издевки. Обычно девочки таяли от моего внимания, падали на спину и раздвигали ноги. Но с Мари с самого начала было иначе. Я любил не только ее тело, но и дерзкий язычок. Она была смелой и умной, а еще порочной и невинной одновременно. Черт знает, как ей это удавалось, но оно сводило меня с ума.
        - Фу, - игриво сморщила нос Мари, провожая меня взглядом до уборной. – Как это неромантично.
        Я только руками развел, признавая все свои неромантичные грехи. Быстро сполоснувшись, я нагло залез в дядькин шкаф и выбрал себе домашние мягкие брюки. Нужно сгонять домой, привезти себе немного белья и смену одежды. Уезжать от Мари мне совсем не хотелось. Буду каждый день устраивать ей свидания.
        Она встретила меня с загадочной улыбкой на губах.
        - Тебе идет, - оценила Марьяна мой вид.
        Я вернулся на диван, притягивая девчонку к себе ближе, обнимая за плечи. Она передала мне бутылку, а сама взяла острые мидии.
        И тут же спросила о том, что ее действительно волновало:
        - Серьезно, Марк, сколько у тебя не было секса?
        - Тебе зачем?
        - Любопытно.
        - Отвали.
        - Да ладно, - надулась Мари, пихая меня локтем в бок. – Давай устроим свидание откровений.
        - Три месяца, - пробормотал я еле слышно. Было стыдно признаваться в этом даже самому себе.
        - Что? – вскрикнула Мари.
        - Что слышала. Ну, может, чуть меньше, - я прищурился. - Нет, так и есть. А до этого только Карин, но ее можно вычесть. Это как на работу ходить. В общем, нормального секса у меня не было с той самой ночи после приема. С тобой и Алом.
        - А кроме жены? Ни с кем? – заговорщицким шепотом спросила Марьяна.
        - Как-то не сезон был.
        - Ты шутишь? Марк, ты же трахаешь все, что движется.
        - Откуда ты знаешь?
        - Это все знают, - тоном всезнайки заявила Мари. - И не хочется?
        Я глянул на нее исподлобья. Думаю, мой взгляд был красноречивее слов.
        - Тебя хочу, Снежок. Ты мое наваждение и таблетка от блядства. Это хотела услышать?
        Мари довольно улыбнулась, не пряча лучистых глаз.
        - Да, - честно призналась она. – Но я все равно за тебя волнуюсь. Столько терпеть – это вредно для здоровья. Ты хоть дрочишь?
        - Заткнись, кроха. Не к лицу тебе такие выражения. Да и мне… хм… такие дела.
        - Серьезно? – она никак не могла уняться. - Нет, правда, Марк. Как это? Боишься, что ладони волосатые будут?
        Я хмыкнул, закатывая глаза.
        - Не занимался рукоблудием лет с пятнадцати, - признался я. - Не было надобности. Да и вообще…
        - Да и вообще ты не из таких, да? – уже в голос смеялась Мари. - Ты же Стерн. Наша семья настолько сурова, что даже не дрочит.
        - Снеж, мне бабы наперегонки давали. Смысл?
        - Прошедшее время в твоем откровении звучит до безумия печально.
        - Заткнись, - я бросил в нее скорлупой от фисташки, отхлебнул из бутылки, надеясь, что тема исчерпана.
        Тщетно. Мари тоже сделала глоток, забыв про мидии. Кажется, она совсем захмелела, и ее понесло.
        - А я вот дрочу, - громко оповестила она. - И насрать, что теперь мне это запрещает долбаный дворянский кодекс Стернов.
        - Везет. А я давно в этой семейке. Уже пропитался кодексом.
        - Бедолага.
        - Угу.
        - Иди в ванную, попробуй, - послала она меня снова и заёрзала от фонтанирующего энтузиазма.
        - Облажаюсь.
        - Да перестань. Это как на велике кататься.
        - Ненавижу велик, - я постепенно заражался ее авантюризмом. – Может, ты мне покажешь? А то все потирушки – неспортивно.
        - Придурок, что я тебе покажу? У нас разные приборы. Забыл?
        - Забудешь с тобой. Ладно. Тогда подержишь меня за руку.
        - За свободную?
        - За любую.
        - Может, тебя вообще за член подержать?
        - Не откажусь. У тебя вчера классно получилось.
        - Спасибо. А сегодня что-то не хочется. На первом свидании не положено.
        - Ты коварный человек, Марьяна Генриховна. Может, ты и дядьку моего научила этому безобразию? Стыд-то какой.
        Мари прекратила смеяться. Я замер, тоже посерьезнев. Я уже думал, что она расплачется или накричит на меня, потребует, чтобы он ушел. Но Мари уставилась вперед, снова фокусируя стеклянный взгляд на телевизоре.
        - Снежок, - позвал я. - Ты в порядке?
        - Нет, - шепотом ответила она.
        Мари глубоко вздохнула, повернулась ко мне.
        - Я так рада, что ты сорвался и чуть не трахнул меня вчера. И очень рада, что Алан набил тебе лицо.
        Она лаково коснулась пальцем моей разбитой брови.
        - Последнее меня не очень радует, - попытался пошутить я, но Мари оставалась серьезной.
        - У нас даже секса не было, Марик. Понимаешь? То я без сил, то он уже спит. Раз в неделю мы пыхтели, потому что вроде так надо. А вчера он как будто ожил. Я не отсасывала Алу с тех пор, как родилась Алекс. Мы перестали быть любовниками, как только стали родителями.
        - Может быть, это нормально, - предположил я неуверенно.
        - Если это нормально, то я не хочу ничего нормально. У нас не может быть нормально, понимаешь?
        Я покивал.
        - Поверь, детка, я понимаю это как никто.
        Больше мы не разговаривали, просто обнимались и смотрели в экран. Мари встала первая, чтобы прибрать, я допил пиво и помог ей немного. Мы снова заснули вместе. Она прижалась попкой к моему члену и почти сразу засопела. Я впервые пожалел, что не дрочу, потому что эрекция вернулась моментально.
        А еще думал об Алане. Предъявляя ему обвинения в недотрахе жены, я тыкал пальцем в небо, пытаясь разозлить и получить по морде лишний раз. Вот уж не думал, что угадаю. Мари точно не заслуживала скучного секса в браке. Да еще и раз в неделю.
        Дети-работа – это понятно, но мы все трое как будто потеряли себя секс и одновременно.
        Я очень наделся, что Мари вскоре поймет, что мы должны попытаться быть втроем. Сам пока это не очень представлял, но иного варианта не видел.
        ГЛАВА 6. МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ
        МАРЬЯНА
        Мы провели вместе неделю. Это было очень необычно. Марк, который не пытается залезть мне в трусики – что-то новое. Но он твердо решил, что не будет спать со мной. Не знаю, почему он так проникся целибатом, но мне нравилось просто быть с ним рядом. Мы выбрались поужинать в ресторан, сходили в кино, но большую часть времени, конечно, работали.
        С каждым днем мне все сильнее не хватало мужа и дочки. С Марком классно. Он умный, веселый, мы оба немного повёрнуты на дизайне. С ним здорово проводить время. Но я уже давно перестала быть той девчонкой, которая хочет свиданий и романтики. Была ли я такой вообще?
        Мне не хватало Алана дома и на работе. Я скучала по Алекс. Мы созванивались пару раз, и возвращаться муж не собирался. Все указывало на то, что мне придется самой ехать в поместье.
        Я очень не любила этот огромный дом. Он напоминал мне о детстве, которое теперь казалось не таким уж безоблачным и счастливым. Марк тоже был редким гостем в загородной резиденции Стернов по похожим причинам. Этот дом принадлежал Алану и Герману. Марк категорически отделял себя от родителей. Мне они тоже не очень нравились. Тщеславие и снобизм были отличительными чертами Изабеллы и Германа Стерн. Слава богу, что однажды именно Ал взялся за воспитание племянника. Лучше поздно, чем никогда.
        Мне не нравился дом, но нравился Алан. Мне нравился мой ребенок. Я очень сильно их любила и изо всех сил старалась вырваться из города в ближайшее время. К счастью Марк помогал мне очень здорово. Я планировала поехать в выходные, но звонок сестры заставил форсировать события.
        - Марьяаааан, - раскатисто проговорила Кристина в трубку, и я сразу напряглась. – Ты в курсе, что в твоем доме регулярно торчит какая-то баба?
        Хорошо, что я сидела.
        - Ты путаешь, Крис. В моей квартире…
        - Я не про квартиру, сеструль, - тоном важного знатока продолжала она. – В твоем доме, который в Комарово.
        Я уже собиралась сказать, что это не мой дом, хотя Крис полностью отрицала такую позицию. Однако сейчас это было неважно.
        - В общем, Ленка, сестра Серёжи, была в гостях у Маши, у которой предки в Комарово. Так мама Маши говорила, что Стерн твой приехал с мелкой, и к нему домой, как на работу, ходит няня Мироновых.
        Разумеется, я ни черта не поняла, кто есть кто, но сам факт, что в не мой гребаный дом ходит какая-то няня! Я думала, он там страдает, скучает и мучается, пока я пытаюсь разобраться в своих чувствах. А он…
        - В общем, трындец, Марьян. Ты уж разберись, что за дерьмо. При живой жене…
        - Да, спасибо. Разберусь, - раздраженно бросила я, отбивая звонок.
        Напутствия Кристины мне точно были сейчас не нужны.
        Я вылетела из кабинета, прошла мимо Светы, которая была как всегда на посту у двери офиса Марка.
        - Мне нужно уехать, - выпалила я, игнорируя телефон около уха младшего Стерна.
        - Перезвоню, Егор Ильич, - быстро закруглился Марк, оценив мой решительный настрой, и спросил убийственно спокойно: - Пожар?
        - Сестра звонила. У Алана кто-то есть.
        Марк расхохотался.
        - Ты шутишь, Снежок? Кто там может быть у Алана?
        - Какая-то няня. Марк, это не смешно. Мне Кристина сказала. Соседи видели, даже болтают.
        Марк встал из-за стола и увел меня на диван в зону отдыха.
        - Мари, ради бога, замри, выдохни и вспомни, что мы говорим про Алана Стерна. Соседи всю жизнь болтают про нас разное. Особенно в Комарово. Они там все бездельники и сплетники. Ну, большая часть. Это же Алан. Он может удариться лбом с разбега в отцовство и забыть, что надо как следует трахать молодую жену. Но завести няню для секса… Это моветон и давно не модно. Со времен Джуда Лоу.
        Как ни странно, но слова Марка меня успокоили. Алан – человек с нетривиальными сексуальными предпочтениями, но он благороден до мозга костей. Я не могла представить, что он будет спать с кем-то за моей спиной. Примерно так же не могла представить, что смогу быть в постели с кем-то кроме моих Стернов. Но сердце было измучено тоской по мужу и дочке, и я невольно допускала худшее.
        - Марк, я все равно не могу остаться дома. Даже работать уже не смогу.
        - Знаю, - кивнул Марик, проявляя чудеса понимания. – Я точно не собираюсь тебя отговаривать. Давно пора поехать. На работе прикрою.
        - Правда?
        Я подняла на него глаза на мокром месте. Марк ласково ущипнул меня за щеку и чмокнул в губы. Его раны почти затянулись, он даже не поморщился от поцелуя.
        - Правда, Снежок. Проваливай, пока я не передумал.
        Я еще раз поцеловала его.
        - Люблю тебя.
        Марк поднялся и проводил меня до лифта. Я заскочила к себе в кабинет, чтобы взять сумку, по дороге наставляла Марка по работе:
        - Пожалуйста, посмотри мою презентацию для приема. Я не успеваю расставить там акценты, а уже все сроки выходят. И проследи, как поправили расчеты в Приморском. Там просто парад кретинов. Пятый раз не могут выдать нормальные цифры по металлу.
        - Все сделаю, Снеж. Не переживай. Ты в отпуске, - приговорил меня Марк.
        - В каком еще отпуске?
        - По уходу за ребенком и мужем. Тебе давно туда надо, а то загналась до смерти почти.
        Я закатила глаза, но не стала спорить. Марк был прав. Сегодня он был удивительно похож на Алана. Слишком мудрый и рассудительный.
        Покивав, я решила добавить:
        - Тебе тоже нужно приехать, поговорить с Алом. Нам всем втроем надо поговорить.
        - Чуть позже. На выходных, может. Как раз морда заживет.
        - Он не будет тебя больше бить.
        - Мне бы твою уверенность, кроха.
        Я чуть вздрогнула, потому что он сказал это как Алан. Звякнул лифт, и я вошла в кабину. Двери закрылись, пряча от меня Марка, который приставил два пальца ко лбу, салютуя мне в добрый путь.
        АЛАН
        Марьяна приехала без звонка. Я увидел, как открываются ворота и во двор въезжает Мерседес. Даже по манере парковки я понял, что жена настроена решительно. Она не загнала машину в гараж, бросила прямо у дома и прошла через черный ход на кухню. Наверно, собиралась сделать сюрприз, но мы с Алекс уже ждали ее.
        Мы толком не общались эти дни. Я хотел дать Мари свободу по максимуму, но и сам невольно оценил новые возможности.
        - Привет, - бросила она невозмутимо, целуя меня в щеку.
        Марьяна едва взглянула на меня, сразу протянула руки к дочке.
        - Моя сладкая кроха, - заворковала она. – Как же я по тебе соскучилась. Иди к маме.
        Алекс залепетала и протянула к ней руки. Я не мог не улыбаться, глядя на своих любимых девочек.
        - Привет, - запоздало ответил я, ощущая, как огромная пустота внутри наполняется.
        - Красавица моя, как же ты выросла. Я так соскучилась по тебе, - смеялась Марьяна, умудряясь уворачиваться от цепких ладошек, которые норовили прихватить ее за волосы, и одновременно покрывая щеки дочки поцелуями.
        - Сегодня среда. Разве тебе не нужно быть в офисе? - зачем-то спросил я.
        Хотел сказать совсем не это, но между нами повисла странная неловкость.
        - У меня отпуск, - ответила Мари и сверкнула на меня яростным взглядом. – А что такое, Алан? Я помешала?
        - Конечно, нет. Это и твой дом.
        - Прекрасно. Значит, я буду приезжать сюда, когда мне вздумается. А еще, если ты забыл, это моя дочь, которую я не видела целую вечность. Нравится тебе это или нет, но я твоя жена, и ты будешь терпеть мое присутствие. Хотя… - Марьяна пожала плечами, изображая равнодушие, - это необязательно. Можешь катиться ко всем чертям, если моя персона так сильно ранит твои чувства.
        Я совершенно не был готов к такому воинственному настроению жены. Уже и не помню, когда она так разговаривала со мной в последний раз. Марьяна погрязла в чувстве вины и работе. Признаться, я сам не очень старался вытащить ее из этого болота.
        - Ты собиралась гулять, когда мама приехала? – спросила Марьяна ребенка, заметив на диване вещи. - Хочешь со мной? Давай наденем шапочку, джинсовую курточку и будем смотреть птичек. Ты же любишь птичек, детка? Прокатимся до речки?
        Меня она игнорировала, но я и не собирался спорить. Тем более, отвечать что-то на вопросы, которые точно не требовали ответа.
        Алекс что-то одобрительно залепетала, радуясь скорее маме, чем перспективе наблюдения за птицами. Марьяна одела ребенка и через несколько минут катала коляску вдоль шикарных особняков элитного поселка. Птичек было мало, да и погода начала портиться. Они гуляли меньше часа. Вернувшись, Мари быстро покормила Алекс и уселась с ней на ковер в гостиной, развлекая музыкальными игрушками, ладушками, книжками и стишками.
        Я не мог оставаться в стороне. Мы так редко вот так просто были рядом. Мне нравилось возиться с ребенком. Пожалуй, было удобно иногда укоризненно вздыхать, если Мари поздно возвращалась домой.
        Я много думал об этом последние дни. Благо, появилось свободное время. Правда, большую часть этого времени я скучал по Марьяне и немного сходил с ума. Она ведь могла выбрать Марка, остаться с ним. Не знаю, что бы я тогда делал. Оставалось надеяться, что я ей тоже нужен.
        Я сидел в стороне, стараясь не мешать девочкам. Счастье и смех дочери были заразительны. Марьяна и сама светилась. Она действительно скучала. Я включил на телефоне песенку из мультика, чтобы показать, как Алекс пытается танцевать. Мари радостно хохотала, держа дочку за ручки, пока та уморительно пружинила в такт на еще некрепких ножках. Малышка так увлеклась, что почти упала, но мама успела ее подхватить.
        - Поймала, - засмеялась Мари, беря дочку на руки, - какая же ты у меня артистка-красавица.
        Она прижала Алексию к себе крепко-крепко, а малышка прильнула к ней, положила головку на плечо.
        - Ты такая плясунья. Мальчишки будут с ума сходить. Да-да, - приговаривала Марьяна, гуляя по гостиной. - Ты у нас такая красавица и умница. Самая чудесная крошка-цветочек.
        Она так увлеклась, что не сразу заметила, как дочка расслабилась в ее руках и заснула. Я и сам не заметил. Словно красная лампочка зажглась, сигналя о тревоге. Я так дотошно выстраивал режим Алекс, чтобы была возможность хоть немного работать. Дочь всегда засыпала в кровати, в привычной обстановке, точно по часам.
        - Спит, - прошептала Мари, повернувшись ко мне.
        - Давай я отнесу ее в кроватку, - протянул я руки, тоже переходя на шепот, стараясь не выдать раздражения.
        Марьяна старалась, как ни крути. Но увлеклась.
        - Ты ее утомила.
        Легкое дребезжание в голосе все же выдавало меня.
        - Я сама, - заупрямилась Мари.
        - Ее нужно переодеть.
        - Справлюсь.
        - Очень аккуратно, чтобы не разбудить.
        - Она спит крепко первый час.
        - И сменить подгузник на сон.
        - Я смогу.
        - Мари, - рявкнул Алан шепотом, решительно требуя ребенка себе.
        - Ты сейчас специально меня бесишь? – прищурилась жена.
        Меня она тоже бесила, но я старался этого не показывать.
        - Я хочу помочь.
        - Тогда сделай мне кофе и что-нибудь поесть, - отрезала Мари, уходя с Алекс в детскую.
        У меня не было права препятствовать. Но в виде протеста я все же выругался, отправляясь туда, куда меня послали. Включив кофеварку, я бросил в микроволновку контейнер с тушеным мясом и печеным картофелем. Еду выложил на тарелку, вылил кофе в чашку.
        Мари вернулась из детской с гордым видом. Я не стал ничего спрашивать, хотя язык так и чесался. Уверен, если бы начал дотошно уточнять каждую деталь, Марьяна бы вылила на меня горячий кофе. Вид у нее был боевой, даже враждебный.
        Но она молча принялась за еду и первая нарушила напряженную тишину.
        - Вы обедаете сразу после сна?
        - Да. Овощи с мясом и немного фруктов. Банки в шкафу. Алекс любит брокколи и кролика, - отвечал я, не глядя на жену.
        - Я покормлю, а потом сразу пойдем гулять. Кажется, дождь перестал.
        Мне бы радоваться, что Мари приехала, но никак не мог отделаться от глупой ревности. Алекс ведь такая моя. Очень папина девочка. Или я сам это придумал?
        Невероятно глупо ревновать ее к родной матери. Но в любом случае мне пришлось нарушить планы Марьяны.
        - Алекс вечером гуляет с Катей и Татьяной.
        - С кем? – переспросила Мари, не донеся вилку до рта.
        - Соседи, – объяснил я. - Сейчас каникулы, их дочка в поселке с няней. Детей мало, а Катюха любит возиться с Алексией. Под присмотром, разумеется.
        - Под присмотром няни Татьяны? – уточнила Мари таким тоном, словно я отпускал ребенка в гости к Гитлерам.
        - Ну да, - я пожал плечами.
        - Ты сообщаешь мне, что сдаешь ребенка чужой няне вот так вот? Ставишь перед фактом…
        Мари повышала голос с каждым словом.
        - Ты сама регулярно говорила о няне, - припомнил я.
        - Вот именно, Алан. Я! Это я настаивала на няне. Мне не хватало мужа. А ты каждый раз отказывался, говорил, что рано, что Алекс не готова. А теперь ты отдаешь на полдня ребенка человеку, которого сколько знаешь? Дней пять? Ты матери моей Алекс на руки взять не позволял до полугода.
        Я должен был уточнить для справедливости:
        - Да я никому не позволял, Марьяна.
        - Потрясающе, - процедила она сквозь зубы, с трудом сдерживая все, что закипало внутри. – Это все объясняет. Сначала никому, а теперь кому попало.
        Мари выдохнула, сняла губами с вилки кусок мяса и стала тщательно пережёвывать. Скорее всего, чтобы не орать на меня.
        - Безумно вкусно, - проговорила она с набитым ртом. - Когда ты только успеваешь готовить?
        - Это не я, - буркнул я, встав из-за стола и предвкушая новую волну гнева жены.
        - Неужели местная доставка?
        Черт знает что, но я хотел, чтобы она взбесилась, поэтому ответил правду:
        - Татьяна угостила.
        Мари замерла и, кажется, с трудом подавила рвотный рефлекс, прожевала, проглотила, отодвинула тарелку. Она часто и тяжело дышала, чуть прикрыв глаза, чтобы успокоиться.
        - Что ж, пожалуй, это даже мило, - выдавила она из себя, - ты ведь можешь поспать, отдохнуть и не голодаешь.
        Я не спешил помочь ей обрести дзен.
        - Хватит, Марьяна. Не надо тут ломать комедию, строить из себя заботливую жену и любящую мать. Зачем ты приехала? Действовать мне на нервы? Извиняться? Каяться? Возвращайся обратно в Питер к Марку. У вас там намного больше важных дел.
        - Я тебя забыла спросить, куда мне ехать и что для меня важнее, - огрызнулась она, снова повысив голос.
        Мари встала, открыла холодильник. Там были только стеклянная миска с мясом и картофелем, по паре пакетов молока и сока, упаковка сосисок.
        Она допила кофе одним глотком и умчалась из кухни, словно за ней гнались все черти ада.
        Неужели уедет? Я перегнул?
        Черт, нет. Не отпущу.
        - Куда ты? – спросил я, догоняя ее у двери.
        - В магазин, Алан. Ты, конечно, можешь питаться этой милостыней, но я не нищенка какая-нибудь.
        Я думал, что она хлопнет дверью в лучших традициях истерички, но ошибся. Марьяна ушла тихо, зная прекрасно, что это взбесит меня сильнее, чем ребяческая выходка.
        ГЛАВА 7. ПЕРЕМИРИЕ
        МАРЬЯНА
        Вернувшись из магазина с двумя тяжелеными пакетами, я снова прошла через черный ход, чтобы разложить продукты. Дверь, что вела в гостиную, была открыта. Я сразу обнаружила, что у нас гости. Девочка лет восьми приплясывала от нетерпения, глядя, как Алан заканчивает одевать Алекс. Видимо, та самая Катя. Няня Татьяна, которая выглядела даже моложе меня, улыбалась моему мужу.
        Вопреки злости и раздражению я не могла не заметить, что Алан чертовски красив. Обычная небритость превратилась в короткую бороду, которая ему невероятно шла. Я почувствовала, как покалывает кончики пальцев. Так хотелось потрогать его лицо.
        Но няня быстро вернула меня с небес на землю. Она заговорила так громко, что мне даже подслушивать не пришлось.
        - Погода так себе, Алан Львович, если дождь начнется, мы сразу домой пойдем. Хорошо?
        - Да, конечно, - согласился хмуро Ал, игнорируя явное желание няни поболтать.
        Интересно, он видел, что я приехала? Скорее всего.
        - Приходите к нам, поужинаем вместе, - продолжала девица тем временем.
        Я не нашла в себе терпения и сдержанности, бросила продукты и вышла в гостиную.
        - Добрый день, - громко поприветствовала я всех собравшихся.
        Катя тихо буркнула «здрасти», Алекс тут же потянула ко мне руки, Татьяна едва заметно вздрогнула, Алан закатил глаза.
        - Тань, это моя жена Марьяна, - представил он меня без промедления.
        - О, Марьяна Генриховна. - Няня вернула на лицо улыбку, протянула руку. - Рада с Вами познакомиться. Алан Львович столько рассказывал…
        - Да-да, не сомневаюсь, - хмыкнула я, отвечая на рукопожатие… крепко. - Надеюсь, мы не слишком Вас обременяем?
        - Нет, что Вы. Мне так даже легче. Катя с Алекс друг друга развлекают. Я слежу за ними, конечно. У Катюши скоро родится братик, ее родители сейчас в Европе. Ну и мы готовимся с Алекс. Вы для нас просто находка.
        - Не сомневаюсь.
        Я никак не могла стереть с лица кривую усмешку.
        - Мой муж умер бы с голоду или заработал бы себе язву от сухомятки, если бы не Вы, - вернула я любезность.
        - Ну что Вы, Марьяна Генриховна…
        - Зовите меня по имени. И на ты. Мы ведь ровесницы. Ну или почти.
        - О, ладно. Хорошо, - истово закивала Татьяна. - Приходите к нам вечером. Здесь так скучно. Всем нужна компания.
        Я нутром чуяла, что Алан сейчас снова вежливо откажется, поэтому поспешила первая сказать:
        - Спасибо, Танечка. Может, завтра? Я так давно не видела мужа. Мы определенно найдем, чем заняться сегодня.
        - Да-да, конечно, - закивала смущенная няня. - В любом случае, я на телефоне. Можете забрать Алексию в любое время.
        - Конечно, - согласилась я, передавая дочь Алану. - Дорогой, проводишь?
        Я совсем не хотела расставаться с Алекс так скоро снова, но сейчас нам с Алом точно не повредит остаться вдвоем. А еще я очень боялась, что Алекс меня не отпустит. Вообще смутно представляла, как Ал может так запросто отдать ребёнка. Наверно, они сначала гуляли вместе, все произошло постепенно. Я это пропустила. Я многое пропустила.
        Надеюсь, что еще можно нагнать и исправить.
        Алан без лишних слов взял Алексию, пошагал к выходу. Я смотрела, как он усаживает ребенка в коляску, а потом быстро перебежала на кухню, дабы удостовериться, что няня увозит дочь без истерики. Так и вышло. Алекс с удовольствием отправилась на прогулку. Маленькая Катя с неменьшей радостью катила коляску, а няня разве что не ковыряла в носу, идя рядом.
        - Бездельница, - пробормотала я себе под нос и занялась пакетами из магазина.
        Алан вошел на кухню спустя пару минут.
        - Могла бы позвонить, я бы помог занести продукты, - проговорил он сухо.
        - Ты же был занят. Зачем отвлекать?
        Алан игнорировал сарказм в моем голосе. Он вообще вел себя так, словно ничего особенного не произошло.
        Как будто не понимал, сколько трудов мне стоило держать себя в руках. Да, я не увидела от него ни капли взаимно интимного интереса к няне, но само ее наличие в жизни моего мужа и моей дочери адски раздражало. Он говорил по телефону, что все нормально, не упоминая такие важные вещи. Я просто обязана была среагировать. А уж узнавать сплетни от сестры – просто мерзко.
        Стараясь успокоиться, я разложила все покупки по местам, бросила в раковину курицу и овощи, сходила наверх переодеться, снова вернулась на кухню.
        - Давай помогу, - неожиданно предложил Алан, вырастая за моей спиной.
        Я вздернула брови, но не отказалась. Переложив в соседнюю раковину лук, морковь, цуккини, перец и чеснок, кратко бросила:
        - Почисти.
        А сама занялась птицей.
        - Начать с чеснока и лука? – уточнил Алан.
        - Да, пожалуйста. Их нужно…
        - Обжарить с курицей и специями. Я помню.
        Я чуть улыбнулась. Мы так давно не готовили вместе, даже ели в разное время. И хотя сейчас между нами была пропасть, стало чуть теплее на душе. Но потом я вспомнила контейнер с чужой едой в холодильнике, навязчивую няню, и иголка ревности вновь зашевелилась, раня мое сердце.
        - Ты вообще не готовил? – начала я допрос издалека.
        - Не было настроения.
        - Прекращай кормить ребенка из банок, Алан. Не так уж и сложно бросить овощи в пароварку вместе с мясом.
        - Я подумаю, - буркнул он.
        В тишине была нарезана курица и чеснок с луком. Я сбросила все в большую сковородку, оставила прожариваться. Нечаянно наткнулась на руки Алана, когда забирала чищеный кабачок, и вздрогнула от электрического тока, который прострелил все тело и остался пульсировать в паху. Сглотнув, я вернулась к резке. Алан также тихо шинковал морковь.
        Мы оба молчали, делая вид, что шипящая курица и овощи важнее всего на свете.
        - Ты с ней спишь? – спросила я словно между прочим, хотя изнутри уже распирало.
        - С Таней?
        - Нет, блин, с Катей.
        - Я ей плачу. Тане.
        - За интим?
        - За то, что она присматривает за Алекс.
        - Натурой платишь?
        Алан глубоко вздохнул.
        - Не говори глупости, Мари.
        - А за еду платишь?
        - Нет.
        - Зря. Девка явно не против твоей натуры.
        - Она не девка, а няня.
        - Ну да, ну да.
        - Хватит, - рявкнул Алан, бросая нож на стол. - Что за бред ты несешь?
        - Бред? Это классика, дорогой. Неприлично богатый мужик трахает няню. Не зря же она так настойчиво звала тебя в гости, Алан Львович, - я тоже прекратила делать вид, что поглощена готовкой. - Ты ведь никому не позволяешь звать тебя по имени отчеству. С чего она вдруг перешла на такое официальное обращение?
        - Она не перешла, а всегда меня так зовет. Я старше ее, и я друг ее работодателей. Или тебе обязательно нужно придумать мне секс с няней, чтобы спокойно уйти к Марку?
        - Что? – взвизгнула я, обрывая его. - Я не уходила к Марку, Алан. Ты сам оставил нас в Питере.
        Ал снова вздохнул и посмотрел на меня так, что я едва устояла на ногах. Нежно и ласково.
        - Я должен был оставить вас, кроха, - проговорил он тихо. – Вы оба были на грани. Марк уже слетел с катушек.
        Муж взял меня за руки, разворачивая их тыльной стороной. Синяки давно прошли. Алан улыбнулся, провел пальцами по коже.
        - Он больше не делал тебе больно?
        Я не сдержала стона. Его руки, его голос, его взгляд. Все вернулось, едва мы лишь заговорили о Марке. О нас троих.
        - Я и в тот раз не чувствовала боли, Ал.
        - Синяки, кроха, - напомнил муж, продолжая гладить меня. – Он держал тебя за руки.
        - Мне нравилось. Это… Я не могу объяснить, Ал. Как будто все, что дает Марк, не может быть плохим. Даже боль.
        - Проклятье, - выругался Алан, прижимая меня к столешнице.
        Я ощутила его эрекцию и подняла глаза, чтобы купаться теперь не только в нежности, но и страсти, которая зажгла моего мужа.
        - Я не хотела, чтобы вы ссорились из-за меня. Не хотела, чтобы ты уезжал. Но и без него я тоже не могу. Не хочу. Я люблю тебя, Алан. И Марка тоже люблю. Вас обоих.
        - Люблю тебя, - эхом отозвался Алан. – Я тоже люблю тебя, кроха. И я всегда знал, что ты любишь Марка. Не надо стыдиться этого сейчас. Мы все те же, Мари. Даже лучше.
        - Что нам делать с этим, Алан? - шептала я ему в губы.
        Мы нарочно замерли за миллиметр друг от друга, оттягивая сладость поцелуя, смакуя острое предвкушение.
        - Ничего, малышка. Будем с этим жить. Мы слишком долго прикидывались заурядной супружеской парой.
        - Парой, которая даже сексом не занимается, - мстительно припомнила я, обнимая мужа за шею. – Если бы я сидела дома, а ты пропадал на работе, нас бы все считали нормальными.
        - Не говори такие страшные вещи.
        Алан сжал мои запястья так крепко, что я пискнула от боли, которая перемешалась с возбуждением и грозила взорвать меня изнутри.
        - Я так соскучился, Мари, что боюсь разорвать тебя на кусочки.
        Я с трудом могла говорить, но все же простонала:
        - Не бойся. Рви.
        Алан зарычал как лев и усадил меня на столешницу около раковины. Я встретила его яростный поцелуй с радостным безумным смехом. Думала, борода будет колоть, но она оказалась мягкой, и я замурлыкала от нового удовольствия.
        Я услышала, как треснула ткань. Это Алан разодрал на мне майку.
        - Ты ведешь себя как дикарь, - упрекнула я мужа, посмеиваясь. – Или как Марк.
        - Тебе это нравится, - напомнил Алан.
        Я согласно застонала, подставляя кожу его поцелуям.
        Кажется, даже Марк не целовал меня так после вечности без поцелуев. Алан был еще более неистовым, порывистым. Он прикусывал мою кожу, сильно всасывал и снова царапал зубами. Я извивалась и стонала, предупреждая:
        - Ал, я буду вся в засосах.
        - Что ты имеешь против засосов?
        - Ах, ничего…
        - Я так и думал.
        Он снова закрыл мой рот поцелуем, пока снимал с меня лифчик, джинсы и трусики, а с себя футболку и брюки. Но вдруг все исчезло. Я замерла на столешнице с закрытыми глазами. Алан больше не трогал меня, не целовал. Вмиг замерзнув без его огня, я трусливо зажмурилась и не сразу решилась посмотреть, где мой муж.
        Когда я приоткрыла глаза, то увидела, что он просто стоит и смотрит на меня.
        - Алан, - позвала я тихо. – Милый… Что-то не так? Ты…
        - Я такой кретин, кроха, - ответил он сразу же. – Все не так, родная.
        Ал сделал шаг вперед, возвращаясь ко мне. Он упер кулаки в столешницу, прижался своим лбом к моему и снова заговорил:
        - Я как будто не видел тебя до этого момента. Почти не замечал. Ты так изменилась, Марьяна.
        Я замерла, все мои комплексы из-за фигуры повылезали наружу. Но Алан сразу посрубал им головы насмерть, сказав:
        - Ты стала еще красивее после рождения Алекс. Я словно первый раз тебя вижу. Я хочу делать с тобой такие вещи…
        Я заныла от желания скорее перейти к этим вещам. Хочу, чтобы он делал со мной что угодно. Кроме игнора и пыхтения в кровати для галочки.
        - Пожалуйста, Алан… - попросила я. – Я твоя.
        - Моя, - шепнул он, куснув меня за губу. – Моя.
        Неистовые ласки вернулись. Я снова дрожала в его руках, с трудом узнавая родного мужа. Он так давно не отпускал тормоза. Мы потеряли самих себя в родительстве и карьере. Забыли, что, в первую очередь, мы мужчина и женщина, которые подходят друг другу идеально.
        Я почувствовала у входа головку и блаженно простонала, предвкушая скорое и желанное проникновение, но Ал лишь усмехнулся и покачал головой.
        - Не так быстро, Мари, - прошептал он, больно кусая за мочку уха.
        Я захныкала от нетерпения, но тут же снова застонала, потому что Алан задел немного влаги у моего входа и стал водить головкой по клитору. Она была такая гладкая и нежная. И ощущения от такой стимуляции тоже были потрясающими, но недостаточно интенсивными, чтобы быстро кончить, как я хотела.
        Алан продолжал посмеиваться мне в губы, пока сладко жестоко изводил, не давая мне кончить. А я бессовестно стонала, просила и даже угрожала от беспомощности. Но на самом деле мне нравилось вот так балансировать на краю пропасти, обнимая мужа.
        - Маленькая испорченная девочка хочет кончить? – начал мой инквизитор грязный допрос.
        - Да, пожалуйста. Сильнее.
        Я заерзала, пытаясь потереться сильнее, но Ал не позволил.
        - Широко ноги, Марьяна, и не двигайся, - приказал он своим невероятным голосом.
        Я даже не пикнула, только закивала. Ал раздвинул мои половые губы пальцами, продолжая поглаживать головкой. Теперь это ощущалось еще более сладко и чуть сильнее.
        - Сожми груди, малышка. Погладь соски. У меня же не четыре руки, - тихо приказал Алан, наблюдая, как его член скользит по моей плоти. – Потрясающе красиво.
        Ахнув, я послушно исполнила приказ.
        - Марк сделал бы это сильнее, Марьяна, - сразу упрекнул Алан, оценив мои несмелые ласки.
        Я сдавила соски, выгибаясь, потому что он сразу вознаградил меня усилением давления, но тут же головка заскользила снова ко входу. Ал задел смазку, и скольжение стало недостаточным для оргазма.
        Муж склонил голову и лизнул мои пальцы, чуть задевая сосок.
        - Еще немножко, Марьяна. Ты слишком хороша на грани отчаяния. Я бы вечно мучил тебя.
        Это был мой Алан. Тот, кто любит прелюдию едва ли не больше самого секса. Я прикусила губу до крови. Голова закружилась. Мне казалось, я потеряю сознание, если не кончу прямо сейчас.
        - Давай, кроха, - услышала я мужа.
        Тут же он надавил головкой сильнее. Его губы накрыли мои. Я кусала их и кричала, рыдала и билась в экстазе, думая, что точно умру прямо после оргазма.
        Но умирать мне никто не разрешил. Едва острое желанное наслаждение стало затухать, Ал вошел в меня. Не медля более, он вколачивал в меня второй оргазм, пока стенки еще сокращались первым. Я вцепилась в плечи мужа и просто позволяла трахать меня, доводя до второго быстрого и мощного пика.
        Он снова не дал мне отдохнуть, но я радовалась и маленькой заминке. Алан взял меня под попку, снял с тумбы и поставил на ноги около стола. Я не успела спросить, что происходит, как он нагнул меня, заставляя лечь грудью на стол.
        И снова вошел, чтобы теперь взять меня сзади.
        Это опять не было нежно или медленно. Никто из нас не хотел нежно и медленно. Я вскрикивала от каждого глубокого толчка. В глазах темнело от удовольствия, потому что Ал нашел идеальный угол и задевал внутри особо чувствительную точку.
        - Люблю тебя, Марьяна. До одури, кроха, - хрипел муж, целуя мою спину, прикусывая кожу на плечах.
        Он практически лег на меня, позволяя почувствовать тяжесть тела и влажную от пота кожу. Я едва не плакала, снова чувствуя себя такой маленькой и неопытной рядом с ним. Как в первую нашу встречу.
        Алан поднялся, погладил мою спину и сжал попку. Сильно. Он замедлился, чтобы взять меня под колено и приподнять ногу. Мое бедро оказалось прижато к столешнице. Я была распластана по столу и идеально раскрыта для Алана. Но он как будто не спешил воспользоваться этим, стал поглаживать мою попку, подвинул меня, скользнул пальцами между ягодиц, словно нечаянно.
        Я протяжно застонала, невольно вспоминая, как один единственный раз меня там трогал Марк.
        - Нравится? – спросил Алан, теперь уже абсолютно умышленно налавливая на мой анус.
        - Блять, да, - не сдержалась я.
        Постыдное удовольствие побуждало выражаться грязно.
        Алан посмеивался, продолжая надавливать. А потом он, кажется, провел пальцами там, где мы соединялись, чтобы сделать их скользкими. Почти сразу простое надавливание на узкий вход сменилось проникновением.
        Я больше не могла издавать звуки: стонать, кричать, даже завыть не получалось. Это было так мощно, что я с трудом просто дышала. Замерла и расслабилась, полностью доверяя мужу.
        - Малышка, ты в порядке? – спросил он, замерев.
        Я тоже застыла. Нет-нет-нет. Мне совсем не нравилась эта остановка.
        - Кивни, если я могу продолжить.
        Это я могла. Истово закивав, я продолжала кусать губы. Сохранять попку расслабленной оказалось не так легко.
        Алан двигался медленно. Я не могла его видеть, но его тяжелое дыхание и стоны тоже указывали на удовольствие.
        - Чувствую свой член, как трахаю тебя. Это охренительно, - бормотал он.
        Я снова кивала и дрожала, потому что тоже чувствовала двойную стимуляцию. Если Алан ощущал хотя бы половину того, что отзывалось в моем теле….
        Но он оставил мою попку слишком скоро, продолжил поглаживать снаружи. Я старалась сдержать стон разочарования.
        Удовольствие стало тише, хотя возбуждение все еще плескалось во мне.
        - Никогда не разделял страсть Марка к девственницам, но…
        - Но? – выдохнула я, снова обретая способность говорить.
        - Но безумно хочу первым взять твою попку, кроха.
        Я уже собиралась дать ему зелёный свет, как Алан добавил:
        - Но смазка в спальне, и мне совершенно не хочется ходить туда- сюда. А без лубриканта…
        Да, я знала, что моей влаги вряд ли хватит для безболезненного опыта. Член – это не палец. Я была готова зареветь от досады. Мне тоже нравилось то, что мы делали на столе. Внезапно оказалось, это идеальное место для анального секса.
        Я повернула голову, и мой взгляд упал на бутылку с маслом. Кажется, мы смотрели какой-то фильм… правда, там было сливочное масло. Но не все ли равно?
        - Ал, - привлекла я внимание мужа, кивком указывая на столешницу.
        Алан понял меня сразу, проследив за взглядом.
        - Уверена? – он погладил мою попку снова.
        О, я точно была уверена и закивала.
        Алан взял масло и сразу же полил. Боже, да, это ощущалось совсем иначе теперь. Пальцы мужа стали скользкими. Он почти беспрепятственно проникал теперь внутрь, но не сильно, наполовину. Я снова расслабилась и отдалась.
        - Медленно, Мари. Я буду аккуратным, - пообещал Алан, отстраняясь.
        Он вышел, и я разочарованно выдохнула.
        - Ты только не двигайся и не сжимайся. Ладно?
        Я снова покивала, чувствуя головку у скользкого разогретого входа. Ал надавил и стал медленно погружаться. Я снова онемела, замерла. Это точно было больше, чем палец. Сильнее, мощнее, ярче. Мои глаза расширились, я смотрела вперед, не видя ничего перед собой.
        - Тише, тише, все хорошо, - уговаривал Ал, проникая все дальше.
        Он не вошел и наполовину и сразу отступил немного назад, чтобы погрузиться сразу глубже. Я принимала его без боли, без дискомфорта. Абсолютная доверие и уверенность не позволили бояться. Алан позволял мне принять этот опыт постепенно. Он все делал медленно. Я вдыхала и выдыхала, чувствуя его настолько иначе и одновременно похоже. Я достаточно быстро привыкла, и Алан сразу же это заметил. Он стал двигаться ритмично, позволяя нам обоим закрутиться в этом темпе.
        - Какая же ты тугая, девочка, - шептал муж. – Я могу кончить прямо сейчас.
        Я замотала головой, еще не готовая закончить.
        - Черт, хорошо, Мари, но недолго, - понял он меня снова без проблем.
        Обычно я подгоняла оргазм, сжимаясь, но сейчас это было невозможно. Я почти запаниковала, боясь не успеть кончить с Алом, но он опять помог мне. Его пальцы легли на клитор, мягко поглаживая. Это именно то, что я хотела. Не сжимаясь, а еще сильнее расслабляясь, я встречала нечто новое. Это был не просто оргазм, а какой-то снежный ком. Он родился словно из пустоты, но так быстро рос и мчался, закручивая меня с собой, что я вообще прекратила попытки контроля.
        - Марьяна, кроха, - услышала я голос Алана, который тоже был близок.
        Мы оба замерли, отдаваясь стихии, которая расшатала землю у нас под ногами и весь мир.
        Кухня напоминала поле боя, а мы с Аланом – безумных бойцов невидимого фронта. Я не могла вспомнить, кто и когда выключил газ под сковородой. Хорошо, что ничего не сгорело.
        Мы сидели на полу, не в силах подняться. Алан смеялся, вытаскивая из моих волос соломку из моркови и цуккини. И только чудом никто не порезался о разбитые вдребезги чашки из-под кофе.
        - Не хочу убирать, - заявила я хихикая.
        - Да черт с ним. Завтра придет горничная. Пошли в спальню, - поддержал меня Алан.
        - Опять спальня.
        Я сморщила нос, не особенно стремясь в постель, но муж привел важный аргумент:
        - В спальне есть душ.
        Это было очень важно, и я с трудом заставила себя встать. Тело было одновременно ватным и легким. Если первые шаги мне дались с трудом, то по лестнице я шагала уже бодро. Алан стал целовать меня уже на ступеньках. В душе он не столько мыл, сколько забавлялся струями воды, которые направлял на мои чувствительные точки. У меня не было сил противиться или ругаться. Я просто стояла и наслаждалась... Он тщательно мыл и ласкал мои половые губы и попку, долго намыливал соски, которые потом гладил языком и поливал острыми струями душа.
        Доведя меня до полуобморока снова, Алан взял меня медленно и сладко. Насколько это вообще было возможно сделать стоя. Ему удалось. Он держал меня, целовал без остановки, шептал, как скучал, какая я красивая, как сильно он меня любит.
        Я могла только кивать и кончать. Неожиданно, но у меня получилось это дважды. Один оргазм начался сразу за вторым. Это снова было бесконечное удовольствие. Больше я не могла стоять. Муж закутал меня в полотенце и унес в кровать.
        Он лег рядом, обнимая.
        Наверно, нормальная женщина наслаждалась бы своим счастьем, но я не могла. Я никогда не была нормальной. Меня мучил один единственный вопрос. Я должна была его озвучить.
        - Алан, - тихо заговорила я, портеревшись щекой о его грудь, - почему только сейчас?
        Он сглотнул и не сразу ответил. Я подняла глаза и увидела, как муж поморщился.
        - Тебе было больно, детка.
        - Но…
        - Мари, - не дал перебить себя Алан, - я сдерживался последние месяцы и после родов. Когда мы попробовали первый раз, я едва рассудка не лишился. Мне хотелось тебя разодрать в клочья.
        - О боже, - пискнула я.
        - О да, пожалуй, только Бог помог мне тогда. Тебе было больно. Ты не признавалась, но я же видел.
        Я поднялась, села, отвернувшись от него, заговорила.
        - Больше полугода прошло с того раза, Алан.
        - Знаю.
        - Мы занимались сексом, но… но это было…
        Я не смогла договорить. В горле встал ком.
        Алан потер переносицу пальцами и словно через силу признался:
        - Да, это было дерьмово, малыш. Знаю, это не оправдание, но сначала, да, я боялся снова сделать тебе больно.
        - А потом?
        - А потом вошло в привычку.
        - Но…
        - Я дрочу, Мари. Днем, когда Алекс спит и тебя нет рядом. А к ночи у меня кончается… все. Я вырубаюсь почти мгновенно. Эти полгода как чертов день сурка. Я не заметил, как они пролетели.
        Я вытирала щеки от слез, стараясь не всхлипывать. Мне не хотелось, чтобы Алан видел. Хватало и того, что я себя жалела. Что он жалел себя. Стена, сломанная сексом, безумием и злостью снова начала расти, разделяя нас.
        - Почему ты не сказала мне, кроха? Мы могли все обсудить.
        - А ты даешь мне говорить? – огрызнулась я. - Те пару часов, что мы проводим вместе вечером, все беседы только о ребенке.
        - Что за глупости, Марьяна?
        - Это не глупости, Алан, - крикнула я, вскочив с кровати. – Мы разговариваем либо об Алекс, либо о работе.
        - Мари…
        - Черт, нет, Алан. Не Мари. Ты всем своим видом показываешь, какая я паршивая мать. А я нормальная, Стерн. Слышишь? Я хорошая мать. Я люблю Алекс. Просто я работаю. И когда мы договаривались, что ты сидишь в декрете, а я делаю карьеру, пункта об отказе от секса не было.
        - И ты решила утешиться с Марком? – ввернул Алан козырь.
        - Нет, Ал. Я не посмела бы сделать первый шаг. Но – да, в каком-то смысле Марк меня утешил. Он вытащил меня из рутины и недотраха. Тебя, кажется, тоже. И мне не стыдно за это. Тебе должно быть стыдно, потому что мне тебя не хватало. Мне не хватало секса с тобой.
        - Прости, кроха. Я нарушил все свои обещания.
        Я обернулась, вытерев последние слезы. Стало чуть легче, когда я все ему сказала, но меня совсем не утешали извинения Алана.
        - Какие обещания? – переспросила я.
        - Я обещал, что буду стараться заменить Марка. Обещал, что ты сможешь спокойно работать. А сам потерял голову, самого себя потерял. Но я люблю Алексию, Мари. Безумно люблю. И мне тоже не стыдно за это.
        Я не выдержала. В его голосе было столько горечи, раскаяния. Присев на кровать, я обняла мужа.
        - Ты не должен стыдиться того, что любишь Алекс, - проговорила я, поглаживая его бороду.
        - Ты не должна стыдиться того, что хочешь секса. Пусть даже не со мной, а с Марком.
        - Я хочу вас обоих, - выдохнула я, приближая свои губы к его.
        - Знаю, кроха. Я знаю. Мне самому хочется видеть тебя такой…
        - Какой?
        - Яркой, бешеной, страстной. Марк умеет разжечь тебя за секунду. Я с ума схожу, просто представляя тебя с ним. А когда ты вернулась из офиса… Глаза горели. Давно не видел тебя такой.
        Я всхлипнула, придвигаясь к Алану ближе.
        - А я давно не видела таким тебя.
        - Марьяна, любимая…
        Мы снова начали целоваться и, наверно, опять бы занялись любовью, но я мельком взглянула на часы. Давно пора было забрать Алексию.
        Пришлось оттолкнуть мужа, ласково укорив его:
        - Да, Алан, ты прекрасный отец. И ты забыл, что твой ребенок уже должен спать в своей кровати.
        Он не обиделся, напротив ответил с тем же сарказмом:
        - У меня есть ты. Ты все помнишь.
        Мы одевались, посмеиваясь и подкалывая друг друга. Но я все равно не могла не спросить о няне.
        - Как ты вообще решился отдать Алекс в чужой дом, чужим людям?
        Ал пожал плечами, обнимая меня. Мы шли по дорожке к соседскому особняку. Было уже прохладно, и я с удовольствием прижалась к мужу.
        - Не знаю, Мари. Сначала мы гуляли, потом я увидел, что Алекс отлично ладит с Катей и Таней. Она почти не вспоминала обо мне. Я подумал, что пока вынуть ребенка из манежа. Хотя с удовольствием держал бы ее там лет до двадцати.
        Я засмеялась, кивая. Да, Ал был чокнутым папашей. Только он всегда упирал, что это нормально. Поразительно, что он ни разу не усомнился, что Алекс его дочь. Возможно, ему было это не важно.
        - Ты действительно платишь няне? – уточнила я.
        - Конечно. Деньгами, Мари. Возможно, она была бы не против интрижки…
        Я фыркнула.
        - Возможно, ага. Она уж точно не против.
        - … но мои деньги все же намного надежнее туманных перспектив совращения одинокого отца.
        - Ты не одинокий.
        - Это точно.
        Алан поцеловал меня в макушку.
        - Но ты же категорически отрицал нянь, - продолжала допытываться я.
        - Да, отрицал. Наверно, это все сосны и свежий воздух. Я теперь на многие вещи смотрю иначе. Думаю, по возвращению в Питер нам стоит начать поиск собственной няни. Я нужен тебе на работе. Вы с Марком с трудом справляетесь. У тебя скоро выступление на презентации.
        - Ущипни меня. Я сплю. Ау.
        Алан ущипнул и теперь смеялся.
        - Все равно не верю, что ты это говоришь, - продолжала я удивляться.
        - Иногда нужно менять обстановку. Вот увидишь, через пару дней у тебя тоже разум просветлеет.
        - Жду не дождусь, - хохотнула я, нажимая кнопку звонка на воротах.
        Оказывается, Катерина уже давно убаюкала Алекс и сама собиралась спать. Краснея и сжимая губы, чтобы не улыбаться, мы забрали спящую дочку домой. Татьяна изо всех сил делала вид, что ее не расстраивает семейное воссоединение. Она даже не забыла напомнить, что завтра снова с удовольствием погуляет с Алексией.
        - А неплохая нянька твоя Таня, - заметила я, выходя от соседей.
        Алан смеялся так громко, что едва не разбудил ребенка.
        ГЛАВА 8. ВОЗВРАЩЕНИЕ МАРКА
        АЛАН
        Вместе с горячим сексом в мою жизнь вернулось счастье. Мы с Мари наверстывали упущенное всеми возможными способами, во всех сферах.
        Сначала старались все свободное время проводить втроем. Мари много возилась с Алекс, и у меня появилась возможность для работы. Жена кормила ребенка, много гуляла, купала, укладывала спать, пока я разгребал ее почту и отвечал на бесконечные звонки. Стоит отметить, что Марк и без нас неплохо справлялся. Он выделил себе в помощь несколько толковых ГИПов, переложил на них часть работы, которую раньше мы делали только сами. Это было хорошее решение.
        Хотя я еще злился на него за тот странный вечер и синяки на руках жены, но точно знал, что скоро Марку самому придется приехать сюда. Мари казалась счастливой, но я не собирался опять лишать ее счастья. Она не умела быть счастливой только в работе или материнстве. Даже секс со мной не мог осчастливить ее на сто процентов. Ей было нужно все сразу. Работа, Алекс, я и Марк тоже. Все остальные компромиссы оставляли пробелы, пустоты в душе моей жены.
        Я знал ее как никто и больше не собирался пытаться найти лазейку. Надеюсь, Марк также отправил свои амбиции в Швецию вместе с Карин.
        Мари очень старалась все время быть с дочкой, но уже через пару дней ее энтузиазм пошел на убыль. Сначала она заснула в обед вместе с Алекс, пропустив обещанный мне грязный секс на веранде. Вечером она клевала носом снова, измученная долгой прогулкой до пляжа и обратно.
        Усталость жены было сложно игнорировать. На следующий день она не отказалась, когда я предложил вновь воспользоваться услугами Татьяны. На этот раз мы поняли друг друга без слов. Можно, конечно, героически стойко брать на себя все родительские обязательства, рискуя забыть о других маленьких радостях супружества. Но если есть возможность, средства и подходящий человек рядом, то просто глупо отказываться.
        Весь вечер был наполнен любовью и какой-то благодатью. Но я не мог перестать думать о Мари и Марке.
        Жена как будто читала мои мысли. На следующий день она сама подняла эту тему.
        - Позвони ему, - потребовала Мари, выйдя из душа.
        - Что? Кому?
        Я как раз изучал новую мультиварку и одновременно пытался занять игрушками ползающую рядом Алекс, которая ну очень хотела изучить инструкцию вместе со мной.
        - Позвони Марку, пусть приедет. Нам нужно поговорить, - выпалила Мари на одном дыхании.
        - Я должен это сделать?
        - Да, именно ты, Ал. Потому что ты уехал из-за Марка, потому что злился на него. Каким бы засранцем он ни был, ему важно именно твое разрешение.
        - Лучше бы он помнил о разрешении, когда хватал тебя за руки, - проворчал я, все еще немного злясь на это дерьмо.
        - Мы обсуждали это уже не раз. – Жена повернула голову, показывая мой засос на шее. – Ты ведь тоже оставляешь метки.
        - Это другое.
        - Но очень похоже. Пожалуйста, отпусти эту злость. Нам нельзя цепляться за обиды. Это путь в никуда.
        Я наконец отдал инструкцию на растерзание дочери, выдохнул, признаваясь:
        - Да, я отпустил, кроха. Просто немного злоупотребляю единоличным владением.
        - Не хочешь делиться? – она хитро прикусила губку и вздернула брови.
        Притянув Мари к себе, я согласно кивнул.
        - Да, не хочу делить тебя. Но Марк умеет умножать твое удовольствие, и его становится только больше. Деление в наших отношениях не наблюдается.
        Марьяна застонала, и я увидел, как она моментально заводится. Да, определено пора звонить дурному племяннику. Мари сама дотянулась до моего мобильного.
        - Руки в ноги и чтобы через час был в поместье, - скомандовал я в трубку, едва Марк ответил на звонок.
        - У меня где-то валялся хоккейный шлем. Или просто капу купить по дороге? – как всегда кривлялся Марк.
        - Да не буду я тебя бить, чертов ты придурок. Приезжай, - рявкнул я.
        Мари хохотала, вызволяя из плена дрянненькую инструкцию.
        Она поцеловала меня в щеку и пошла собирать ребенка на прогулку. Мы остались гулять во дворе. Хотелось побыть дома и встретить Марка. Я видел, как Мари все время поглядывает на ворота и прислушивается к шуму машин. Она скучала по нему.
        Надеюсь, Марк начал бракоразводный процесс. Вряд ли Марьяна будет делить его с Карин. Ей и эта разлука далась тяжело. Всем нам.
        Марк примчался минут через сорок. Он прекрасно знал, как меня бесят брошенные во дворе машины, но не доехал до гаража, выскочил из Ауди и тут же сгреб в охапку Марьяну. Она тоже спешила обнять блудного засранца.
        Я сидел на скамейке с Алекс, не в силах прекратить улыбаться. Эти двое делали меня очень счастливым, когда были счастливы сами.
        - Привет, красавица, - громко проговорил Марк, звонко целуя Мари в щеку, заключая в крепкие объятия.
        Алекс захныкала и потянула руки к маме. Она точно пока не умела делиться. Я встал и пошел приветствовать племянника.
        - Ээээй, мелочь пузатая, все толстеешь?
        Марк потрепал малышку по пухлым щечкам, пощекотал шейку, заставляя ее хихикать.
        Мари обреченно простонала. Она пыталась злиться, но радостная улыбка и горящие от счастья глаза выдавали ее с головой. Мари была рада видеть Марка, но она забрала у меня ребенка сразу, отошла на шаг, позволяя нам мерить друг друга взглядами.
        Вернее, это я изображал альфу, а Марик, как всегда, валял дурака.
        Мой грозный вид его нисколько не смутил.
        - Здорово, дядька. Прибыл по первому же свисту. Весь перед тобой, как лист перед травой. Чувствую себя Сивкой Буркой.
        - Угу, и выглядишь так же, конь, - буркнул я, протягивая племяннику руку.
        Марк крепко пожал ее. Мари затаила дыхание, потому что обычно такое рукопожатие переходило в не менее крепкие объятия. Но не в этот раз.
        Снимая неловкость, Марк снова начал трепаться.
        - Чего звали-то? Свечку держать?
        - А ты только держать теперь способен? Брак сделал из тебя импотента?
        Я вроде бы и не злился на Марка, но его самодовольный беспечный вид будил во мне ворчливого деда.
        - Оставим в покое мое женатое прошлое, - махнул рукой Марк. - Ты сам в порядке, Ал? Вы все-таки трахаетесь? Хотя мог бы не спрашивать. Довольные рожи красноречивее слов.
        - Марк, ребенок! – рявкнула на него и Мари. - Следи за языком.
        - Да-да, - поддержал я жену.
        Марк закатил глаза.
        - Блюстители морали, блин, - забубнил он, - Чего звали-то? Чайку попить?
        - Поговорить надо, - кратко бросил я.
        - Разговоры-разговоры, а я тренировку пропустил, - продолжал валять дурака племянник.
        - Идите тренируйтесь в зал, - быстренько отправила нас Мари. Она подмигнула. - Тебе не повредит.
        И игриво шлепнула меня по животу. Не скажу, что отрастил пузо, но былой рельефный пресс слегка заплыл. Да, наверстывать придется многое, и подтянутый Марк очень даже кстати. Для стимула и здорового соперничества.
        - А мы погуляем. Счастливо, мальчики.
        Мари усадила Алекс в коляску и уверенно покатила ее за территорию поместья. Я решил не отговаривать жену от долгой прогулки. Нам с Марком действительно стоит хорошо попотеть в зале и поговорить.
        Раньше мы часто вместе занимались, устраивали спарринги, соревнования. Переодевшись и встав на дорожку для разминки, я ощутил легкий прилив ностальгии. Вроде бы и жаль те беззаботные дни, когда мы работали, качались как одержимые и трахали девочек то по очереди, то одновременно. Сейчас такая жизнь казалась мне какой-то глупой и бессмысленной.
        А дальше я понял, что сдал. Начал свою обычную тренировку и очень скоро… просто выдохся.
        - Давно не занимался? – подметил Марк.
        Я не ответил, просто пошел брать гантели. Потяжелее.
        - Прекращай, дядь, - одернул меня племянник. - Ты кому что доказать пытаешься? Мне? Себе? Надорвешься, в больницу загремишь. Опять мне твою жену утешать придется.
        - Пошел ты, - огрызнулся я.
        - Я бы пошел, да ты тут убьешься в одиночку. Давай подстрахую.
        - Ладно.
        Сменив гнев на милость, я позволил ему страховать, а потом и поддался на уговоры сделать тренировку легче.
        - Зря ты так сразу за спину взялся. Тебе сейчас комбинированные тренировки нужны на все группы мышц. Ну и кардио побольше, а то отъелся в декрете, - наставлял меня Марк в конце тренировки.
        - И когда ты только вырос, парень? - скрипел я, но при этом кивал. Отрицать просранную силу и выносливость было глупо.
        - Дядька всему учил. Крутой мужик, - отвечал Марк ехидно.
        Я не сдержал усмешки.
        - Подхалим.
        - Неа, правдоруб.
        - Балбес.
        - Вот с этим не спорю.
        После тренировки мы стали чуть ближе. Мое раздражение таяло. А после совместного приема пищи ушло и напряжение.
        Мари и Алекс вернулись с прогулки. Жена взглянула на меня внимательно, покачала головой. Она сканировала нашу прохладу идеально. Видимо, я не оправдал ее ожиданий.
        - Я уложу ее и вернусь, - сказала Марьяна, отправляясь с дочкой в детскую. - Сделаешь кофе? Сплю на ходу.
        - Конечно, - улыбнулся я, целуя обеих своих девочек.
        - Она выглядит уставшей, - отметил Марк, когда Мари ушла.
        - Мало спала ночью.
        - Из-за тебя?
        Я нахмурился, но все же ответил.
        - Алекс просыпалась.
        - Понятно.
        - Ну и я тоже.
        Марк усмехнулся.
        - У вас все хорошо?
        - Не твое дело.
        - Я же не из праздного любопытства интересуюсь вашим сексом, Алан. Из-за него тоже, но…
        - Марк…
        Я взглянул на него сурово, но Марка это не испугало и не остановило. Когда его вообще что-то пугало?
        - Посмотри на мое лицо, дядь. То, что еще не зажило, должно быть на твоей физиономии. Я обидел ее, ранил, но и ты тоже. И в следующий раз я не буду стесняться и сам тебе наваляю.
        Я не узнавал своего бестолкового племянника. Я должен был согласиться с ним, признать, что Марк прав, но меня настолько удивлял его менторский тон и… ответственность.
        - Марьяна дорога мне, - совершенно искренне продолжал Марк. - Люблю я ее, дядька. Мы семья. На семью мне не все равно. Все это время я завидовал тебе, успокаивал себя, что вы счастливы. А ты валял дурака.
        Боже, когда этот пацан успел повзрослеть? Я не мог стереть с лица удивленную усмешку. Наверно, выглядел как дурак, поэтому Марк продолжал.
        - Прекращай улыбаться, Алан, - вспылил он. - Паясничать и корчить идиота – это моя роль. Косячить – это мое призвание. Доводить женщин до ручки – я в этом лучший. Не ты.
        Я долго смотрел на него, много думал, а потом спросил:
        - Почему ты остановился? Мари ведь хотела. Она призналась мне, что ей было хорошо. Ты же чувствовал это, я знаю. Почему не стал? Не из-за меня ведь?
        - Из-за тебя, Ал. Из-за нее. Из-за себя. Из-за нас, - поправил меня Марк. - Да, она сдалась, не отбивалась, я сломал ее сопротивление. И я знаю, что ей было хорошо. Но потом мы все бы потонули в сожалении, обидах. Я не хочу так. Больше не хочу. Между нами все должно быть прозрачно и честно. Марьяна сама не знала, чего хотела. Хорошо, что ты оставил нас вдвоем. Она поняла, что скучает по тебе и дочке. В этой гонке у нее и времени толком не было, чтобы понять, чего ей не хватает.
        - Ты не спал с ней?
        - Нет.
        - Почему?
        - Да, потому что, Ал, - снова повысил голос Марк.
        Я шикнул на него, и он продолжил тише.
        - Не хочу я больше полумер. Хочу заняться сексом втроем. Я так долго ждал этого, мечтал. И Марьяна тоже.
        - И я, - добавил я.
        - Вот. – Марк поднял вверх указательный палец. – Правда, Мари меня соблазняла. Мы пошалили.
        Я не мог не засмеяться, но Марк снова стал серьёзным.
        - Теперь понимаешь, до чего ты ее довел? В каком она была состоянии?
        - Да.
        - Не делай так больше.
        - Не буду. Ты и сам молодец. Что у тебя с Карин?
        Марк сморщился, словно ткнул в свежую рану ножом.
        - Не хочу сейчас. Давай Марьяну дождемся.
        - Как скажешь.
        Я не спорил. Молчание опять повисло, но оно не тяготило. Я медленно осознавал все. Марк не мешал мне, но потом рассмеялся.
        - Что? – поднял я на него глаза.
        - Смешно. Обычно ты мне читаешь лекции. Не привык я быть по другую сторону баррикад.
        - Иногда полезно, - хохотнул и я. – Чертовски рад тебя видеть, пацан. Я тоже по тебе скучал.
        Я встал, чтобы обнять Марка, но он не спешил поддаться сентиментальным эмоциям. Он смотрел на меня издевательски.
        - Это же не пидорские обнимашки? Гейский инцест… К такому жизнь меня не готовила…
        - Кретин.
        Я пихнул его в плечо, и мы оба заржали, обнимаясь, хлопая друг друга по спине. Сурово, по-мужски. Как дядька и племянник. Как лучшие друзья.
        - Ты на работу готов вернуться? – спросил Марк, как только мы проржались. - Ребенок – это прекрасно, Ал, но…
        - Почти готов, Марик. Мы поищем няню. Пока можно будет пользоваться услугами местной.
        Марк подвигал бровями.
        - Значит, ты все же завел себя няню?
        Я вздохнул.
        - Не себе. Для Алекс. Начнешь намекать на интим, я тебе точно еще раз лицо отшлифую.
        - Ладно-ладно, молчу.
        Марк поднял руки, сдаваясь, и сразу пожаловался:
        - Няня – это отлично, на самом деле. Я паршиво справляюсь один. Весь день как лошадь в мыле, даже после шести приходится задерживаться, и дома весь в бумажках.
        - Тебе полезно, - мстительно отметил я, - не прикидывайся мучеником. Я знаю, что ты свалил все на мою жену, а сам валял дурака.
        Племянник сморщился.
        - Что там с презентацией? Марьяна активно готовится. А ты? – продолжал я быть серьезным и требовательным.
        - Да нормально все. Я не буду выступать. Это детище Мари. Пусть слушает аплодисменты. Ей это надо.
        Я не мог не согласиться. Работа была очень важна для Марьяны. Она нуждалась в триумфе, ведь путь к нему был таким сложным.
        Мы перешли к рабочим делам. Меня интересовали все нюансы, особенно финансирование от шведов. Марк все время как будто что-то не договаривал. Разумеется, обсудили коллег, подчиненных, конкурентов и другие яркие проекты в Питере. Время пролетело незаметно, кофе был выпит, а Мари так и не пришла к нам. Только через два часа она показалась на кухне вместе с Алекс.
        - Простите, я заснула, - повинилась она.
        - Бурная ночь? - Марк подвигал бровями, но спешно исправился. - Ребенок - это так непросто. Правда, Снеж? Не извиняйся. Я все понимаю.
        Мари только скорчила ему гримасу, не желая сквернословить при дочери.
        - Давайте обедать, - предложила она.
        Никто не отказался.
        Ребенок за столом не вдохновил Марка начать серьезный разговор о разводе. Мы с Мари пытались не ругаться из-за детского питания. Марк посмеивался, глядя то на нас, то на Алексию, которая изо всех сил строила ему глазки и улыбалась во все три зуба.
        - Она такая хорошенькая, - умилился он. - Даже жаль, что мы родственники, и я не смогу ее совратить лет через шестнадцать.
        Марк, видимо, ждал, что ему прилетит от меня, но подзатыльник настиг его за авторством Марьяны.
        - Марк Германович, мать твою, Изабеллу Стерн, - сердито обратилась она к нему.
        - Ох, не к добру предки мои помянуты, - выдохнул Марик.
        - Не смей шлифовать о мою дочь свое извращенное чувство юмора.
        - Да ладно, Снежок. Пошутил же. Чё ты?
        - Ничего, - рявкнула в ответ Мари, собираясь унести ребенка из кухни.
        Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но ее перебил звонок в дверь.
        - Это Таня, - сообщила она, спешно отправляясь одевать Алексию. - Алан, открой, пожалуйста.
        - Ты договорилась с Татьяной? Она пришла за Алекс? – изумился я ей в спину.
        - Ну конечно, - пожала плечами Марьяна, обернувшись. - Ребенок не лучшая компания сейчас.
        Я был согласен на все сто. Открыв ворота, я накинул куртку и вышел во двор, чтобы приветствовать соседей. Марк поплелся за мной хвостом. Пришлось знакомить его с Таней и Катей, а потом вести светскую беседу о погоде и детях, чтобы отвлечь внимание от племянника, который буквально трахал няню глазами. Я благословил жену, которая вышла с Алекс довольно скоро. Она пошла проводить дочку до ворот, и я не мог не одернуть Марка.
        - Слюни-то подбери, балбес, - посоветовал я. – Мари меня вообще без повода чуть не убила за няньку. Будешь глазеть – огребешь нечто больше, чем подзатыльник.
        - Очень смешно, - скорчился Марк, возвращаясь в дом. - А нянька ваша горячая. Я б ей вдул.
        - Ты бы и замочной скважине вдул, - закатил я глаза.
        - Зря ты наговариваешь, дядь. Меня твоя жена дрочить научила. Я теперь блюду целомудрие по всем правилам. Да и погорячился с няней. Отголоски прошлых привычек. Теперь стоит только на Снежка. Прокляла она меня, что ли?
        Я аж запнулся о порог, обернулся и уставился на Марка, словно у того выросла вторая голова.
        - Ну ты даешь.
        Племянник только плечами пожал.
        - Да, самому жутко. Руки в мозолях. Других не хочу. Скучаю по ней.
        - Я по тебе тоже, - отозвалась Марьяна у входа в гостиную.
        Она стояла там, не спеша войти, смотрела на нас.
        Я прошел, взял бутылку коньяка и три бокала. Разлив понемногу янтарной жидкости, поднял бокал, предлагая тост:
        - За семью.
        - За Стернов, - поддержала меня жена.
        Марк скривил губы в подобии улыбки.
        - За нас, - проговорил он тихо.
        Мы выпили, поставили бокалы на столик. Как старший я принял решение, что разговор подождет. Ведь я тоже скучал. Мы так давно не были втроем. Марк не знал, что Мари стала еще горячее. Я почти трясся, желая показать ему, похвастаться, черт подери.
        Марик присел на подлокотник кресла, а я притянул к себе Марьяну. Она с удовольствием прильнула спиной к моей груди. Я обнял ее одной рукой за талию, а вторую положил на шею. Жена застонала, млея от этого подчиняющего жеста.
        - Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил я ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?
        Я расстегнул верхнюю пуговку на ее платье-рубашке. Мари шумно выдохнула и кивнула.
        ГЛАВА 9. ВТРОЕМ
        МАРК
        Я замер, не веря своим глазам. Ал обнимал Марьяну, уговаривая жену раздеться передо мной. Это было чертовки похоже на тот самый вечер, когда она узнала о моей свадьбе. Только сейчас не было боли в ее глазах. Не было надрыва в голосе.
        - Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил Ал ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?
        - Покажи, - проговорила она очень тихо и засмеялась. - Только я стала толстая.
        Я хоть и был в приятном шоке, но не мог не прыснуть.
        - Что за глупости, Снеж? Ты не толстая.
        Она покачала головой, не соглашаясь со мной. Алан тем временем расстёгивал пуговки на ее платье, позволяя мне увидеть все больше и больше обнаженного тела, голой кожи.
        - Ты красивая, кроха, - проговорил Ал, и я был с ним полностью согласен. - Твое тело изменилось, но оно все равно прекрасно.
        - Ты лучше всех, детка, - неуклюже подтвердил я. - У меня уже стоит, хотя я ни черта еще не видел. На толстую бы не встал.
        Мари засмеялась, Алан закатил глаза.
        Он подтолкнул Марьяну ко мне ближе, и я тут же отвел в сторону платье. Алан аккуратно стянул его по плечам, оставляя жену в одном белье.
        Я просто сидел и смотрел на нее, не мог отвести глаз. Да, она поправилась немного, но ее это не портило. Бедра стали округлыми, тазовые косточки больше не выпирали. Мари была прекрасна до рождения ребенка, но я все равно относился к ней как к девчонке. А сейчас она превратилась в эффектную молодую женщину, которая владела мной. И Аланом.
        Он поцеловал ее в шею, снова спрашивая:
        - Я снимаю?
        Ал щелкнул бретелькой бюстгальтера, заставляя Марьяну и меня вздрогнуть.
        - Да, пожалуйста, - ответили мы с ней хором, заставляя Алана посмеиваться.
        Он расстегнул замочек, и лифчик упал мне в ладони. Я собирался прильнуть ртом к ее груди, но Ал уже накрыл их ладонями, пряча от меня.
        - Бля, дядька, какого черта? - рыкнул я, сатанея от желания прикоснуться к Марьяне.
        - Немного терпения. Просто любуйся моей девочкой. Нашей девочкой, - тут же поправился он.
        Мари застонала. Она смотрела мне в глаза и улыбалась, но все равно я видел в ее взгляде неуверенность. Неужели она сомневалась? Разве совершенство имеет право на это?
        Ее глаза просили, буквально умоляли меня говорить, подтвердить, придать ей уверенности.
        Я смотрел, как Ал сжимает и поглаживает ее груди, сдавливает соски между пальцами, рисует круги по ареоле. Даже ее грудь изменилась. Она стала чуть полнее, соски ярче.
        - Ты охренительно красивая, Марьяна, - проговорил я хрипя, как старый мопед. - Обожаю смотреть на твою грудь. Это круче, чем вода, огонь и пачка бабок из банкомата.
        Мари опять засмеялась. Не знаю, херню я сказал или что-то верное, но она прикрыла глаза, закинула руки Алу на шею, полностью открываясь для меня. Алан стал гладить ее живот, позволяя мне наконец прикоснуться к груди.
        Мари выгнулась, подставляя мне свои соски. Один я сразу втянул в рот, второй просто поглаживал костяшками пальцев.
        - Сосочки острые, - бормотал я, улыбаясь. - Я же говорил, любовь с первого взгляда.
        Марьяна захихикала, Ал тоже улыбался, продолжая целовать ее шею и гладить попку.
        - Вот, отличная же шутка. Не стоило меня бить за нее, - припомнил я Марьяне за былое и пересел в кресло. - Иди ко мне, сладкая девочка.
        Ал придержал жену, чтобы снять с нее трусики. Я как раз успел стянуть майку через голову. Мари уселась на меня сверху, прижалась своей грудью к моему торсу. Я застонал от кайфа. Никогда не любил девочек сверху, но с Марьяной все мои правила уже давно пошли по пизде.
        Невероятно приятно ощущать ее кожу своей, но я заставил Марьяну приподняться.
        - Дай посмотреть на тебя, красавица.
        - Ты прекрасна, - вторил мне Алан, запуская пальцы в ее волосы.
        Он немного потянул за светлые локоны, и Марьяна выгнулась, позволяя мне любоваться ею близко.
        - Совершенство, идеальная, - бормотал я, покрывая поцелуями ее кожу.
        Ал потянул сильнее, заставляя Марьяну пискнуть и запрокинуть голову. Он склонился и стал целовать жену глубоко и страстно. Мне чертовски нравилось смотреть на это. Я много чего видел и пробовал в жизни, но никогда и никто не умел любить женщину так, как Алан Стерн. Он был нежен с моими подружками, всегда баловал их ласками и сладкими словечками, но Марьяну он обожал. Это было в каждом взгляде, в каждом поцелуе и в каждом жесте.
        Я всегда невольно тянулся за ним, стараясь завести Мари еще сильнее, любить ее так же пылко и чувственно.
        Пока они целовались, я снова ласкал грудь Марьяны. Она стонала Алану в рот, когда я прикусывал соски или сдавливал их губами или пальцами. Мне хотелось, чтобы она кончила, пока Ал ее целует. Я отклонился, и Алан сразу же стал поглаживать грудь жены. Обняв Марьяну одной рукой за талию, я коснулся ее между ног.
        Половые губы были влажные. Мои пальцы утонули в горячей плоти, и тут же судорога прошла по телу Мари. Ал продолжал держать ее за волосы и целовать. Марьяна приподнялась, чтобы мне было удобнее. Она не сможет долго терпеть. Да и я тоже.
        - Быстро, Снежок, - скомандовал я, растирая ее клитор.
        Она не могла с этим бороться. Да и вряд ли собиралась. Я скалился как хищник, наблюдая за Мари, которая дергалась, кончая. Сильно. Кратко. Ярко. Моя добыча.
        Блять, она скучала по мне. Скучала по нам. Надеюсь, ее тело и душа все так же сильно отзываются на нашу близость. Хочу долго трахать ее и смотреть, как она кончает со мной и с Алом, пока я перевожу дух.
        Я расстегнул джинсы, не в силах больше сдерживаться. Ал отпустил Мари, и она практически упала мне на грудь.
        - Хорошая моя, - похвалил я, поглаживая Марьяну по спине, спускаясь руками ниже. – Прости, но я не дам тебе перевести дыхание.
        - Не сомневаюсь, - выдохнула она и приподняла бедра, чтобы мне было удобнее.
        Едва головка коснулась ее бархатной влаги, я уже был готов кончить. Сдержался чудом. Но как только погрузился глубже, собрался. Слишком хорошо было снова ощущать ее. Я запрокинул голову, когда вошел до конца. Не двигался, просто держал Мари за бедра. Она сама начала приподниматься, и я застонал совершенно не мужественно. Ну и черт с ним. Она знала меня настоящего. И любила.
        Мари уперлась руками в спинку кресла и раскачивалась в медленном темпе. Она целовала меня, прикусывая и дразня. Ее язычок хозяйничал у меня во рту, искал мой, свивался с ним, а потом Марьяна отстранялась, посмеиваясь, чтобы я снова подавался вперед, требовал ее поцелуев. Я совсем забыл про Ала, понятия не имел, что он делал все это время, но почувствовал благодарность, едва Марьяна стала объезжать мня жестче. Это Ал помогал ей приподниматься выше и опускаться до конца. Ее движения стали быстрее и интенсивнее. Я передвинул ладони, придерживая Мари за талию. Ал продолжал руководить, держа жену за бедра.
        - Давай, кроха, заставь его кончить, - проговорил он негромко, кусая Мари за плечо.
        Она мотнула головой и сразила меня пламенным взглядом. Проклятье, да. Наша девочка изменилась. Если раньше мы практически заставляли ее принимать это безумное влечение, то теперь она целиком и полностью пропиталась им. Мари несомненно осознавала власть, которой мы оба ее наградили. Она наслаждалась своей силой как истинная королева.
        В ее глазах я читал страсть и любовь, желание и жадность.
        - Марик, - позвала она тихо, не отводя глаз.
        Я кончал, не смея моргнуть, завороженный этой колдуньей. Лишь в конце, не в силах выдержать пик удовольствия, прикрыл глаза, постанывая в губы Мари.
        - Люблю тебя, Снежок, - прохрипел я, едва тугие жгуты безмолвия отпустили горло. – Люблю.
        - И я тебя, - прошептала Мари, продолжая касаться моих губ легкими поцелуями.
        Она чуть приподнялась, и мой член выскользнул из нее. Но Мари тут же охнула, потому что сзади вошел Алан.
        - Ты в порядке? – спросил он, наклоняясь, чтобы заодно осыпать спину Марьяны поцелуями. – Не слишком?
        Мари истово замотала головой, вжимаясь в меня так крепко после толчка Ала, что я сам снова застонал. Это было охренительно приятно. Держать ее, обнимать, чувствовать, как она принимает член Алана, ощущать ее сладкие длинные выдохи на своей коже.
        - Малышка, ты, главное, скажи, когда будет достаточно, - попросил ее Алан сбивчиво. – Боюсь, если будешь молчать, мы с Марком затрахаем тебя до смерти.
        - Не самая плохая смерть, - попыталась пошутить Мари и тут же выгнулась, прижимаясь спиной к Алу.
        Я воспользовался моментом и поймал ее соски пальцами, а Алан в это время сильно всасывал чувствительную кожу на шее.
        Он глянул на меня мельком, как бы говоря: «Нельзя ее убивать».
        Я едва заметно кивнул, разделяя эту позицию, но точно знал, что как только Алан кончит, я снова без промедления возьму Мари.
        Так и случилось. Мы менялись несколько раз. Мари кончала то со мной, то с Аланом. Я сбился после ее третьего оргазма. Цифры стали не важны. Мы просто хотели продолжать. Время остановиться еще не пришло.
        Я снова был в Марьяне. У нее больше не было сил двигаться самостоятельно, мне приходилось приподнимать ее. Я сжимал круглую попку, не в силах перестать кайфовать. После первого оргазма было так круто балансировать на краю, не кончая.
        Я искал губы Мари. Как и Алан, тянул за волосы, чтобы она подняла голову.
        - Еще, малышка? – спрашивал я, целуя в уголок рта.
        Она мычала что-то явно утвердительное и сжимала меня внутри, заставляя стонать и терять выдержку.
        - Нужно заканчивать, девочка, - предупредил Алан, и я не смел ему возражать.
        Мари была как пьяная, но она точно ничего не закончит без финального оргазма.
        - Это будет сильно, Марьяна. Ты готова?
        Я перевел взгляд на Ала, который взял что-то в руки. Но за Марьяной ничего не рассмотрел. Она снова прильнула ко мне, кивая непонятно на что.
        Вязкие теплые капли упали на мой член. Я увидел, как Алан поглаживает попку Марьяны, втирая что-то ароматное.
        - Господи, так тепло, - захныкала она. - Алан…
        - Согревающая смазка, кроха. Это лучше, чем оливковое масло.
        Мари кратко хихикнула, и меня кольнула глупая ревность. Видимо, про масло – что-то личное. Я был уверен, что мне понравится эта история. Главное, потом не забыть расспросить. Но пока я сосредоточился на Марьяне, которая растеклась по мне, как та самая смазка. Я чувствовал, что она идеально расслаблена, и не мог не вспомнить, как ласкал ее попку…. Гребаных сто лет назад.
        Фак, почему Ал не позволил мне сделать это? Я опять завидовал ему, успокаиваясь лишь тем, что у нас вся жизнь впереди. Успеем поменяться местами.
        Марьяна стала целовать меня в губы, прося:
        - Медленнее, Марик, пожалуйста…
        - Конечно, родная, - согласился я, стискивая ее бедра и максимально замедляясь.
        Это было невыносимо и сладко одновременно. Алан и Мари преподавали мне очередной урок. Я обязан научиться сдерживаться, чтобы нашей девочке было хорошо. Я бы не смог причинить ей боль, хоть и желал отчаянно трахать, пока Ал смазывал ее анус.
        Марьяна расслабилась, и я почти сразу почувствовал пальцы Алана через тонкую стенку. Он вводил их аккуратно, немного надавливая.
        - Ты чувствуешь это? – спросила Мари, захлебываясь воздухом.
        - Да, - ответил я, тоже охреневая от ощущений.
        Марьяна больше не сжимала меня, но я ощущал пульсацию и движение пальцев Алана в ее попке. Это было невероятно. Только представив, как это будет ощущаться, если не пальцы, а член Ала проникнет сзади, я закусил губу и уже не смог сдерживать оргазм. Слава богу, Мари тоже была на грани. Она вся вибрировала в моих руках. Или это я дрожал как припадочный. Черт его знает, но все ощущалось невероятно правильно и чертовски прекрасно.
        Я еще чувствовал, как она пульсирует, когда Ал попросил:
        - Марьяша, пожалуйста.
        Она приподнялась, повернула голову и взяла в рот член мужа. Он тоже кончил буквально через несколько толчков в ее горло. Освободив ротик Мари, Ал склонился и поцеловал ее. Медленно и глубоко.
        Я вздрогнул, потому что она в этот момент изо всех сил сжалась и кончила на моем члене еще раз.
        Марьяна любила нас обоих. Душой и телом.
        ГЛАВА 10. О ДЕТЯХ
        МАРК
        Обнаженная Марьяна вытянулась на диване, и я с удовольствием стал поглаживать ее ноги. Она блаженно застонала, уютнее устраиваясь в объятиях мужа. Алан сидел на другом краю и обнимал жену. Он то и дело целовал ее в макушку. Мы почти не разговаривали, лишь изредка перебрасывались фразами. Но я должен был поднять очень важную тему.
        Только сначала покурю.
        Нащупав сигареты в джинсах, которые валялись рядом, я вынул одну и сунул в рот.
        - Марк, - тут же мягко, но очень серьезно обратился ко мне Алан.
        Я почти отказался от сигареты, но тут Мари тоже решила выступить. Поэтому я не спешил следовать правилам хорошего тона, о которых напомнил Ал.
        - Если прикуришь, я тебе ее в рот затолкаю и заставлю проглотить, - как всегда решила покомандовать, угрожая, важная малявка.
        Разве я мог отказать себе и ей в волшебном обмене любезностями? Нет. Лучше подогреть накал еще немного.
        - Между прочим, это и мой дом тоже.
        - Да ты терпеть не можешь поместье, - не отступала Марьяна.
        - Как и ты, - продолжал я спорить, нагло улыбаясь.
        - И чего вы все сюда приперлись, спрашивается? - поддержал шутливую ругань Алан.
        И каждый улыбался. Я продолжал жевать сигарету и крутить в пальцах зажигалку.
        - Марик, - рявкнула Мари и больно пнула, едва я высек огонь.
        - Он дразнит тебя, - подметил Ал.
        - Я знаю. На надгробной плите так и напишем: «Он дразнил Марьяну».
        Алан заржал, а я закатил глаза и выплюнул размякший от слюны фильтр.
        - Ладно, не хороните меня раньше времени. Откуда у тебя согревающая смазка, Ал?
        - Я женат, Марк, - развел руками дядька.
        Марьяна начала хихикать как девчонка. Она и была девчонкой. Испорченной, притягательной, но такой сладкой и невинной, что я каждый раз поражался. Как она может быть такой милой и чистой после грязного секса с элементами анала?
        - И как давно вы практикуете женатый анальный секс? - продолжал я допрос, изображая обиженку.
        - Недавно, - ответила Марьяна, продолжая хитренько посматривать на Ала снизу вверх.
        Я отложил зажигалку и стал массировать ее пяточки и пальчики.
        - Бессовестные. Ведь знали оба, что это моя мечта, и не дождались.
        Мари сузила глаза, в один миг из мурлыкающей кошки превращаясь в разъяренную тигру.
        - Нам, наверно, вообще не стоило сексом заниматься, пока ты трахаешь свою жену и покоряешь Европу.
        Ал только приподнял бровь, безмолвно соглашаясь со справедливым упреком жены.
        - Нет, но я надеялся, что для анала будет исключение, и вы меня дождетесь.
        - Не дождались, - резюмировал Ал. - Тебе досталась ее невинность, Марк. Не наглей.
        Я сморщился, не в силах спорить с железным аргументом. Сразу нахлынули воспоминания о ночи в квартире Рэдиссон, и я заулыбался.
        - Ты хотел что-то рассказать о разводе, Марик, - напомнила Марьяна.
        Я взглянул на нее, снова читая в голосе упрек, а в глазах обиду. Не знаю, как она отреагирует, но пора сказать правду. Я открыл рот, но меня перебил звонок мобильного.
        Мари тут же вздрогнула.
        - Наверно, Таня. Что-то с Алекс....
        Она бы вскочила, но Ал ее удержал, сам дотянулся до телефона, подал жене.
        - Твоя мама, - успокоил он Мари.
        - А... Ладно, - она сняла трубку, отвечая. - Да, мам, привет.
        Я без проблем слышал матушку Марьяны. Она говорила так громко, словно пыталась доораться до Комарова из Питера и без связи.
        - Марьяна, ты совсем забыла о семье. Я понимаю, у тебя муж, ребенок, работа, но и мать у тебя еще есть. И сестра. Хотя Кристина тоже, видимо, страдает амнезией. У вас это от отца? Он ничего не помнил, кроме себя и работы.
        Марьяна скривилась, неуклюже вставая с дивана.
        Я вздохнул, с грустью отпуская ее пяточки. На лице Алана отразились те же муки.
        - Теща? - спросил я. - Она всегда такая?
        - Да. Привыкай, - ехидно ответил дядька.
        Я закатил глаза. Разведись я хоть сто раз, Марьяна уже замужем, она не сможет стать моей всеми законными способами. Не скажу, что меня это огорчало, но все же.
        Все же огорчало.
        И что-то подсказывало, что вопреки всем правилам теща у меня все равно будет. Этой дамы на всех хватит.
        Марьяна вернулась хмурая.
        - Мама приглашает завтра в гости, - проговорила она.
        - То есть, опять поставила ультиматум? - догадался Алан.
        - Да, требует Алекс и меня.
        Она посмотрела на мужа умоляющим взглядом, но тот не поддался.
        - Нет-нет, кроха. Мне хватило бабушки на пять лет вперед. Поезжай сама. У меня работы много.
        - Марк, - захныкала Мари, вцепляясь в меня взглядом, как в последний спасательный круг на дырявом корабле.
        - А я тут при чем? Это ваш ребенок.
        Мари сузила глаза, и я подумал, что сейчас она тоже поставит ультиматум. Как трахаться, так первый, а в гости к теще не заманишь.
        Но Мари ничего не сказала. Ее глаза стали грустными. Как будто мой ответ ее не злил, а печалил. Я даже близко не мог представить, почему.
        - Ладно. Конечно, я сама поеду. - Она взглянула на телефон. - Пора забрать Алексию.
        - Я заберу, - вызвался Алан.
        - Спасибо. Я приму душ.
        Всем своим видом Марьяна показала, что мне лучше не сопровождать ее. Я принял душ внизу. Алан уже вернулся и сразу пошел укладывать ребенка.
        Они спустились вместе.
        Мы, не сговариваясь, сели за стол на кухне. Марьяна сделала чай.
        - Да, - кивнул я сам себе. - Я пытаюсь развестись, но моя жена беременна.
        Марьяна охнула и выронила чашку. Ал вскочил, чтобы убрать горячий чай полотенцем. Я выдрал салфетки из держателя, тоже бросая на кипяток.
        - Ты в порядке? - спросил я Мари.
        Она покивала.
        - Да. Но это... Как беременна?
        Алан убрал полотенца и тоже не сводил с меня глаз.
        - Не от меня, Снежок.
        Они выдохнули синхронно.
        - Но сложность в том, что она не желает это признавать. Одновременно боится отца, которому я могу все рассказать. Боится теста на ДНК и надеется, что удастся договориться.
        - О чем? - Марьяна повысила голос и всплеснула руками.
        Но тут же закрыла себе рот и сжала губы.
        - О чем тут договариваться? - зашептала она, злясь в тихом формате.
        А Алан задал более правильный вопрос:
        - Как ты узнал, что она изменяет?
        - Увидел, - ответил я. - На приеме у Свена я выпил чуть больше шампанского, чем стоило. Эти шведские разговоры о деньгах меня вгоняют в депрессию. Пошел искать туалет, нашел только наверху... Нашел, да… Карин, которую трахал у раковины водитель Свена.
        Мари охнула, и я обрадовался, что она не стала наливать себе еще чая. Погладив меня по руке, Снежок спросила:
        - И что ты сделал?
        - А что я должен был сделать, малышка? Прошел к унитазу и отлил.
        Алан фыркнул. Мари уставилась на меня огромными глазами.
        - Как?
        - Ты девочка, мне сложно объяснить, как мы мочимся. Но могу показать, если тебя это...
        - Марк. - Она шлепнула меня по руке, которую только что гладила. - Это отвратительно. Я же не про туалет.
        - Да? Прости. Я тебя не понял.
        - Ты ничего не сказал ей?
        - Карин? Эээ, кажется, пожелал хорошего вечера. Ну что ты так смотришь, Марьяна? Я женился на ней, потому что Свен не желал давать мне контракт без гарантий. Самодовольно полагал, что Карин в меня влюбилась. Ну или хотя бы ей было интересно со мной трахаться. Русский дикарь, и все такое. Но оказалось, что ей нужен был муж, чтобы прикрыть свою связь. Она хотела ребенка от своего давнего любовника. Решила, что прикроется мной, и все мы будем счастливы.
        - Попалась очень неудачно, - прищелкнул языком Алан. - А ведь так все складно придумано.
        - Ага, я бы мог поверить в чудо, но не после ее раковых подвигов в туалете.
        - А вы не планировали детей? – спросила Мари тихонько, даже как-то с опаской.
        - Конечно, нет, - ответил я категорично. – Я не хотел. Никогда.
        Марьяна поджала губы и посмотрела на меня очень внимательно, пронзительно. Я увидел в ее глазах слезы.
        Что я не так сказал?
        - Мари, - позвал ее Алан и протянул руку, чтобы обнять.
        Но тут на столе «заплакала» радионяня.
        Прежде, чем Алан сообразил, Марьяна уже мчалась наверх в спальню Алексии.
        - Она странно отреагировала, - поспешил я поделиться своими наблюдениями с дядькой.
        Он пожал плечами.
        - История у тебя сложная, Марк. Что хочет Карин?
        - В идеале, чтобы я прикрыл ее. Чтобы все оставалось по-прежнему. Но это неприемлемо.
        - Рад, что ты это понимаешь, - поддержал меня Алан. – Еще варианты?
        - Хочет, чтобы мы отказались от «Тюльпанов» в ее пользу. Тогда она возьмет папеньку за яйца и он будет обязан смириться с ее бойфрендом и ребенком.
        Алан вздохнул и сел на стул.
        - Потрясающе. Губа у нее не дура.
        - Вот и я о том же. Марьяна обожает проектировать свои цветы. Как я могу забрать их у нее? Да и не могу, собственно. Мы все трое должны подписать.
        - Паршиво.
        - Согласен. Есть еще третий вариант развития событий – я все рассказываю папочке Свену, делаю тест на ДНК, развожусь со скандалом.
        Алан снова поморщился.
        - Не знаю, что хуже, Марк.
        - Вот и я тоже. В любом случае наша семья будет по уши в дерьме.
        - Может, есть смысл откупиться от нее? Поговори с Мари. Уверен, она согласится.
        Теперь я вздохнул и налил нам еще по чашке чая.
        - Она согласится, Ал, я не сомневаюсь. Опять Снежок заплатит за мою ошибку. Кроме нас с тобой и Алекс Марьяна любит еще и свою работу. «Тюльпаны» для нее больше, чем бренд, важнее, чем серия проектов. Как я могу забрать у нее это драгоценное детище?
        Алан покивал. Мы еще некоторое время крутили ситуацию так и эдак, размышляли и прикидывали, но так ничего и не придумали.
        - Утро вечера мудренее, - подвел итог Алан, вставая. – Пойдем спать.
        Я хотел спросить, можно ли мне ночевать с ними в одной постели, но сдержался. Поднявшись на второй этаж, Ал заглянул в детскую.
        - Мари уснула с Алекс, - объявил он, и мне тут же расхотелось проситься в дядину постель.
        - Она обиделась на меня, как считаешь? – спросил я, направляясь к своей спальне.
        - Утром сам у нее спроси. Доброй ночи.
        Ал скрылся в комнате, а я пошел к себе.
        МАРЬЯНА
        Я проснулась в детской. Алекс выползла из кроватки и пристроилась рядом со мной. Я обняла дочку, сразу вспоминая, почему не вернулась на кухню и не пошла спать к мужу. Скорее всего, Марк захотел бы продолжить. Ему всегда было мало. А я совсем расстроилась после его категоричных высказываний о детях.
        Меня не огорчало, что он не хотел детей с Карин. Но, похоже, он их не хотел вообще. А ведь Алекс могла быть от него. Что, если она дочь Марка? Алан никогда не поднимал эту тему. Я тоже. Мой муж любил Алексию безумно. Уверена, в мире вряд ли найдется столь одержимый фанат отцовства, как Алан. Не каждая мать так кайфует от памперсов, кормлений и укачиваний. Ал, конечно, уставал, но я ни разу не видела его раздраженным или скучающим. Им с Алекс всегда было весело.
        Марк же едва смотрел на ребенка. Он был редким гостем в последнее время. Вчерашний день был исключением. Он, конечно, не шарахался от Алексии, но до Алана ему было далеко. Мягко говоря.
        Вздохнув, я спустила дочку на пол, увлекла ее простенькой пирамидкой. Алекс уже пыталась собирать ее, и я не могла не гордится моей смышленой малышкой. Ей всего восемь месяцев. Умница растет. Оставив дверь открытой, я прошла в ванную, быстро умылась. Алекс как раз наигралась и поползла меня искать. Переодев ее, я спустилась вниз. В гостиной с ноутбуком сидел Алан.
        - Доброе утро, крошки мои.
        Он сразу отложил работу, забрал у меня ребёнка, поцеловал в губы сначала меня, а потом зачмокал сладкие щечки Алекс. Она сразу засмеялась колокольчиком.
        - Давно встал? – спросила я, наблюдая, как дочка довольно устраивается на коленях у отца.
        Конечно, он ее отец. И не важно, чей сперматозоид оплодотворил мою яйцеклетку.
        - Не очень, - ответил Ал. – Я побуду с ней. Сделаешь завтрак?
        Я кивнула и пошла на кухню. Каша, омлет, тосты и кофе. Вроде нехитрая еда, но провозилась. Слава богу, Алекс не капризничала.
        Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что с Алексией на полу играет Марк. Он надувал щеки и делал вид, что прокалывает их пальцем, выдувая воздух на Алекс. Она хохотала.
        - Ты смешная, пухлик, - тоже засмеялся Марк, ласково ущипнув Алекс за щечку.
        Она ткнула ему пальчиком в лицо.
        - Еще хочешь? Хитрая какая. Тебя не беспокоит, что я почти умер от этой игры.
        Алекс снова ткнула его, видимо уже больно.
        - Ай. Вот ты упрямая. Ладно. Давай, но я могу упасть в обморок от кислородного голодания.
        Меня снова накрыло сомнениями. Алексия была похожа и на Марка, и на Алана. Я видела в ней черты обоих моих любимых мужчин. Или я просто хотела их видеть?
        Ком подкатил к горлу. Я совсем запуталась.
        - Марк, - позвала я.
        Он обернулся.
        - Привет. Алан отошёл, чтобы позвонить и почту отправить. Бандитка совсем не понимает, какой у нее важный папка.
        Марк встал с пола и взял на руки Алексию. Он сделал это так легко и умело, словно сам сидел в декрете сто лет. Мелкая уютно устроилась на его руке. Марик поцеловал меня в щеку.
        - Заснула вчера, да?
        - Да, выключилась, - почти не соврала я.
        Меня действительно накрыла усталость, но я специально не боролась с дремой.
        - Пойдемте завтракать. Алан, - позвала я громко.
        Он вышел из кабинета.
        - Да, Мари. Иду.
        Мы все четверо устроились за столом. Как-то само собой получилось, что я и Алан сели по разные стороны от стульчика Алексии. Марк занял место напротив.
        Я кормила дочку, а Ал корчил ей рожи. Алекс, смеясь, плевалась кашей.
        - Алан, прекрати это, - ругалась я, но тоже улыбалась.
        Украдкой взглянув на Марка, я увидела, что он забыл про завтрак и просто смотрит на нас. Его улыбка была немного печальной. Он поймал мой взгляд, удержал его.
        - Вы чертовски милые, ребята. Я вам даже завидую.
        - Завидуешь? Чему? – удивился Алан.
        А я снова начала злиться. Стараясь унять гнев, сосредоточилась на Алекс.
        - Вас всегда будет трое. Вы семья, настоящая. А я останусь приглашенной звездой, видимо. Ребенок, как ни крути, сближает родителей совершенно особенно.
        Я бросила вилку, не выдержав.
        - Хватит лицемерить, Марк. Вчера ты бил себя в грудь, что детей не выносишь и не желаешь. А сегодня ты завидуешь. Что за бред!
        Марик окаменел. Я впервые видела его настолько шокированным, озадаченным и виноватым. Может быть, только в тот вечер, когда я познакомилась с Карин.
        - Мари, - обратился ко мне Алан, но я его игнорировала.
        Мне было больно и обидно. Слова Марка ранили меня. Да, он был прав. Чертовски прав. Приглашенная звезда в семью Стерн-Яновских. Он сам себя назначил на эту роль. А я хотела больше. Я всегда хотела больше Марка. Всего целиком. Но сказать об этом честно не позволяла обида. Или гордыня. Поэтому я выплевывала в него обвинения, как Алексия овсяную кашу.
        - Ну что смотришь? Ты можешь не переживать, я не забеременею после вчерашнего. На таблетках теперь. Но подумай хоть раз головой, а не членом, Марк. Ты вроде нормально считаешь. Никогда не мелькала мысль, что Алексия может быть твоей дочерью?
        - Нет, - выдавил он, едва слышно.
        Алан тоже притих. Даже Алекс замерла и только возила пальчиком по столу, размазывая кашу.
        - Разумеется, - продолжала я негодовать. – Очень удобная позиция. И ребенка Карин ты тоже сразу вычеркнул из свей жизни? Он ведь может быть твоим.
        - Не может, Мари, - тихо вторил Марку Алан.
        Это уже совсем ни в какие ворота не лезло.
        Я воздела руки к потолку, спрашивая то ли у Стернов, то ли у небес:
        - Почему?
        - Я в завязке, Снежок. У меня в юности был неприятный случай, и как только стукнуло восемнадцать, я сделал вазектомию. Поэтому ни ты, ни Карин не могли от меня забеременеть, - объяснил Марк.
        Теперь пришла моя очередь превратиться в камень. Марк моргнул и спросил с нежностью в голосе, которую я раньше слышала только от мужа:
        - Марьяна, ты все это время думала, что Алекс – моя дочь?
        Отмерев, я прошептала сухими губами:
        - Откуда мне было знать? Я была с вами обоими в ту ночь. Потом ты уехал, Алан забрал меня домой.
        - Ты ей не сказал? – спросил Марк у дяди. – Почему?
        Я тоже повернулась к мужу, почти плача.
        - Да, Ал. Почему ты мне не сказал? Это опять был секрет Марка, который ты не имел права разглашать без его разрешения?
        - Нет. – Он невозмутимо пожал плечами. – Я позволял тебе думать, что Марк может быть отцом Алекс. Ты так скучала по нему. Я видел, как тебе больно. Какое я имел право забрать последнюю незримую связь с ним? Тебе нравилось думать, что Алекс – дочь Марка. Тебе нравилось думать, что отцовство можно поделить на нас двоих. Так же, как ты отдаешь себя нам двоим.
        Он был прав. Умный, наблюдательный, всезнающий Алан Стерн, как всегда, знал обо мне больше, чем я сама. Он видел глубже, понимал лучше. Но согласиться с ним сейчас я точно не имела сил.
        - Полагаешь, это нормально? – прошипела я, сдерживаясь только из-за дочки.
        - Я много раз говорил тебе, кроха. В нашей семье не может быть ничего нормального, - парировал Ал.
        Это было последней каплей. Я встала из-за стола, взяла Алекс на руки.
        - С меня хватит. Не хочу видеть вас обоих.
        Слава богу, меня никто не остановил. Я поднялась наверх, умыла и переодела дочку. У порога стояла приготовленная для прогулок и гостей сумка. Там все необходимое ребенку на первое время.
        Я надела удобный спортивный костюм, почти такой же достался Алексии, подхватила вещи, ребенка и пошла к гаражу. Краем глаза увидела, что Марк все еще сидит на кухне, греет руки о давно остывшую чашку с кофе. Прощаться с ним мне не хотелось, но общения с мужем я не смогла избежать. Ал нагнал меня во дворе, взял сумку.
        - Марьяна, пожалуйста, ты же не можешь всерьез обижаться на это, - воззвал он к голосу моего разума. – Не надо убегать, детка.
        - Ты же убежал, когда нас прижало, - припомнила я ему.
        - Мне можно. Я трусливый мудак, который прикидывается старым и мудрым.
        Я невольно прыснула.
        - Давай я понесу Алекс, - продолжал доставать Ал.
        У меня не было сил на него злиться. Я не отдала ребенка, но попросила:
        - Лучше открой гараж и помоги переставить детское кресло.
        - Зачем? Возьми мою машину, - предложил муж, нажимая кнопку на воротах.
        - Нет, я к своей привыкла. Пожалуйста.
        Я пикнула, чтобы разблокировать двери, и Алан бросил в багажник сумку, пошел к своей машине, чтобы достать люльку.
        - Как скажешь.
        Он быстро справился с креплениями, помог посадить Алекс в кресло. Я дала ей погремушку, и она на время занялась ею.
        - Не уезжай, Мари. Не бросай нас, - попросил Ал.
        - Я не бросаю, дорогой. Я просто еду к маме на несколько дней.
        - Ты нужна Марку сейчас.
        - Я всегда нужна Марку.
        - Ты злишься на него. Даже больше, чем на меня, хотя это я солгал. По факту.
        - Вы оба хороши, - не пощадила я никого.
        - Пойми, кроха, Марик никогда не хотел детей, не хотел даже постоянных отношений. Неужели ты не видишь, что рушишь все его догмы за эти несколько дней?
        - Мне плевать на его догмы, Ал, - призналась я честно. – Я не хочу приглашенную звезду. Я хочу Марка. И тебя. Хочу, чтобы мои дети были от вас обоих. Не знаю, как это объяснить… Но…
        Я закрыла лицо руками, и муж тотчас привлек меня к себе в объятия.
        - Мне не надо объяснять, кроха, - проговорил он. – Я понимаю. Поэтому я и молчал.
        Не ожидав от самой себя, я подняла глаза и приговорила:
        - Спасибо. Но, наверно, не стоило. Мне так больно сейчас….
        - Знаю, маленькая.
        - Наверно, нам всем нужно подумать. Особенно Марку.
        - Согласен. – Алан отпустил меня. – Ты в порядке? Может, я довезу вас до Питера?
        - Нет. Не надо. У тебя, наверно, почта разрывается и телефон. Я в норме. Мы доедем.
        Муж согласился и открыл мне дверь.
        - Когда можно позвонить? – спросил он, прекрасно зная, что я буду дуться, но остыну.
        - Через тысячу лет, когда я прощу вас, - не сдержала я сарказма.
        - Марьяна…
        - Ладно. Я сама позвоню. Лет через сто.
        - Ну, уже легче. Ал подмигнул и отпустил дверцу, которую придерживал, не позволяя мне закрыть.
        Я открыла окно и позволила ему поцеловать меня на прощание. Выезжая, я видела, что Марк стоит на веранде все с той же чашкой.
        Сердце закололо, но я не изменила решения, выехала за ворота и направила машину в сторону Питера.
        ГЛАВА 11. ЭХО ПРОШЛОГО
        МАРЬЯНА
        Я добралась до маминого района без происшествий. Алексия вела себя хорошо, звенела погремушкой и гулила под песни из радио. Я поглядывала на нее через зеркало, немного нервничая. Никогда еще одна не ездила с ней в машине. У нас даже кресло было только в авто Алана. Думаю, он догадается сам купить второе, чтобы не было этого тетриса, как сегодня.
        Алан. Все же именно он отец Алексии. Я вроде бы и знала это, но все равно расстроилась. Эта мифическая связь с Марком через дочь меня действительно спасала от тоски по нему. Но теперь Марк вернулся, Марк любит меня и готов построить что-то больше, чем веселые кувыркания втроем в постели.
        Я постепенно принимала перемены. Пусть я мечтала быть с обоими Стернами, но как же непросто воплотить это в жизнь. А Марк ведь и не мечтал. Он точно не хотел жениться на мне, не хотел детей. За несколько дней и последних часов я навалила на него столько всего…
        Пожалуй, нам всем троим сейчас нужно привыкнуть, осознать и подумать. Я собиралась побыть с мамой и дочкой, немного поработать. Ал и Марк устроили так, что мне наконец выдалась возможность заняться презентацией.
        Мама встретила меня около дома.
        - Не прошло и года, Марьяна, - как всегда, упрекнула она.
        Я не обижалась. Привыкла. Подставив щеку ее сухим губам, я поспешила достать коляску из багажника. Алексию доставать из люльки я не разрешила, но когда мама считалась с моим мнением? Она взяла внучку на руки, расцеловала ее щеки.
        - Кто у нас тут такой красивый приехал? А ты не холодно одета? Ветерок, да? Может, шапочку?
        - Мам, - огрызнулась я, заканчивая с коляской, - давай ее сюда. Нормально она одета.
        Разумеется, не обошлось без серии упреков.
        - Алан надел бы теплую шапочку. Она сейчас уснет. А если надует? Ты со своей работой совсем забыла дочь.
        - Видимо, поэтому я приехала к тебе с дочерью, а не с работой, - снова выпустила я шипы. – Если будешь продолжать, мы лучше домой поедем.
        Я совсем была не в настроении слушать мамины претензии. Она была продвинутой, совсем не старой, но скрипела, как прожжённая бабулька на лавке. Я будила в ней Бабу-Ягу.
        - Не надо мне угрожать, детка. Ты как всегда все знаешь лучше. Я умолкаю.
        Я чуть не поблагодарила ее за это, но не успела. Мама умолкла лишь на миг, а потом начала допрос.
        - Как Алан? Говорят, он уехал из Питера?
        Мама толкала коляску и смотрела на меня, как матерый опер на дознании.
        - Да, Ал уезжал проветриться в Комарово с Алекс. Я тоже провела там всю неделю.
        - А работа?
        - Работали оттуда. Не очень удобно, конечно, но теперь Марк тоже там. Будет проще.
        - Марк? – тут же встрепенулась мама. – А его жена?
        Я поморщилась. Любое напоминание о Карин причиняло боль. Я бы сделала все на свете, чтобы ее больше не было в нашей жизни.
        - Карин в Швеции, кажется, - ответила я.
        - Вот уж странные нравы. Муж здесь, жена там. Говорят, у Марка рога выше неба, - продолжала мама делиться сплетнями.
        Я ничего не ответила на это.
        - Знаю, опять скажешь, что не мое дело, но Марк бы подошел тебе лучше.
        Я даже крякнула от удивления, подавившись воздухом.
        - Мама!
        - Знаю, Марьяна, знаю. Алан чудесный, добрый и заботливый. С квартирой нам помог, тебя обожает, Алексию боготворит, но Марк….
        Я немного отошла от шока и внимательно слушала, подкидывая дрова в огонь.
        - Что же Марк, мама?
        - Помоложе он. По работе вы ближе друг другу.
        - Мы одинаково близки, - не сдержалась я, - … по работе.
        - В любом случае Марку надо бросать эту шведскую швабру. Ободрал с ее папаши евры, и хватит.
        Я только головой качала, поражаясь сплетням высшего питерского общества. Все всё знали про чужие койки и деньги. Разумеется, мама все это услышала от старых подружек, которых давно уже затащила в свой клуб на йогу. После регулярного просветления они также регулярно устраивали чаепитие и перемывали кости всем более или менее знакомым персонажам. Да и незнакомым тоже.
        Выговорившись, мама решила поинтересоваться и моими делами.
        - Значит, в Комарове отдыхали? И как?
        - Хорошо.
        Я пожала плечами, не зная, как еще описать наш отдых. В принципе, да. Мне было хорошо. Даже тайны Марка и Алана меня больше не злили. Это последние этапы нашего сближения. Я точно знала, что назад пути нет. Марк разведется, чего бы это ни стоило, Алан не оставит нас, у Алекс будет если не второй папа, то веселый придурочный кузен.
        Все будет хо-ро-шо.
        - Могла бы и меня пригласить, - не без зависти упрекнула меня мама.
        - Мы хотели побыть семьей, - нашлась я сразу.
        - А Марк тоже семья?
        - Да. Это ведь дом Алана и Германа.
        - Все понятно. – Мама решила не обижаться, а заглянула в коляску. – Лекси спит. Я покатаю ее, а ты иди отдохни. Что-то неважно выглядишь.
        Я не стала спорить. Мама иногда брала Алекс погулять. Алану это не очень нравилось, но после няни, уверена, он станет толерантнее и к бабушке.
        Поднявшись в квартиру, я сделала себе чай и села поработать. Не удержалась и заглянула на общую почту. Почти все письма были открыты. Мои мужчины трудились, избавляя меня от рутинных хлопот. Я спокойно открыла файл с презентацией и папку с материалами, но не успела втянуться в работу, как зазвонил телефон. Я думала, это мама или Марк, но номер не определился. Я сняла трубку.
        - Добрый день, Марьяша, - проговорил до боли знакомый голос.
        - Дядя Алик? – выдохнула я, предчувствуя недоброе.
        - Как мило, ты меня узнала, детка.
        - Что Вам нужно?
        Я давно уже поняла, что лучшая защита – нападение. И Алик уж точно мне не старый друг.
        - Зачем же так сразу, Марьяша? Нужно… Как дела у тебя, хотел узнать.
        - Последний раз, когда мы общались, Вы получили деньги, продав мою невинность. Я бы не сказала, что это было приятное сотрудничество.
        Конечно, я лукавила отчасти. Но это со Стернами мне было приятно, а не с Альбертом и его приятелем Рудольфом.
        - Какая ты стала важная, девочка. Неприятное сотрудничество, говоришь? А ведь ты так удачно вышла замуж после того, как полежала под Марком и Алом. Кто из них сбил тебе целку, тот и женился? Или наоборот? А от кого малышка?
        Я не дышала, слушая его вопросы. Ответов они, разумеется, не требовали.
        Откуда он знал? Сделка ведь была безопасной, Стерны хранили инкогнито. Даже Рудольф не знал их настоящих имен.
        - Ты думала, что выбралась из дерьма? Ведь так, Марьяна? Забыла только, что я в нем до сих пор по самые уши. Благодаря твоему отцу, - продолжал давить Алик.
        - Я отдала Вам деньги, а Вы пропали, когда у нас забрали компанию. Просто исчезли…
        - А мне нужно было ждать, когда налоговая придет? Ты должна быть благодарна мне, Марьяна. Я так удачно устроил твою судьбу. Избавил от кредиторов, подарил богатого мужа.
        Я закусила губу, чтобы не наговорить гадостей. Хотя Альберт и был инициатором сделки на невинность, но я уж точно не воспринимала его как благодетеля.
        - Ты хорошо живешь, Марьяна. – И он не спрашивал, утверждал. – Головокружительная карьера у Стерна, квартира в чудесном районе, поместье в Комарове. Ни в чем себе не отказываешь.
        - Что Вы хотите? – повторила я то, с чего и начала.
        - Ничего, дорогая. Ничего. Просто звонил поздороваться. Мы же старые друзья, - моментально сменил тон Альберт.
        Я набрала воздуха в грудь, чтобы послать его в задницу, но Альберт быстро попрощался.
        - Я еще позвоню как-нибудь. Может, встретимся? Не буду отвлекать. Всего хорошего, Марьяша.
        Он мерзко зачмокал в трубку, и я сбросила вызов.
        Меня трясло. Я с трудом собралась с мыслями и сразу же набрала мужа. Прошли те дни, когда я пыталась все тащить на себе, решать проблемы в одиночку. У меня есть целых два любимых мужчины, которые обещали заботиться и защищать. Я даже мысли не допускала, чтобы пережить самостоятельно этот звонок из прошлого.
        Только вот мобильный Алана оказался занят. Я набирала трижды, но без успеха. А что я хотела? Сама постоянно висела на телефоне по работе. Почти не колеблясь, я позвонила Марку.
        - Снежок? – откликнулся он сразу. – Ты как? В дороге ничего не случилось?
        Он говорил, не скрывая переживаний, и я чуть не расплакалась от радости. Что бы ни случилось, мы все преодолеем вместе.
        - Нет, Марик, мы доехали. Мама гуляет с Алекс. Но мне позвонил Альберт.
        - Кто это? – Марк сменил тон моментально.
        Я даже хмыкнула. Как они с Алом похожи. Тот тоже сразу напрягался, если я называла имя незнакомого мужчины. Я поспешила объяснить.
        - Это друг и партнер моего отца. Именно он организовал мне сделку с Рудольфом и… - Я запнулась, переводя дух. – И с вами. Алан знает. Я ему рассказывала, но он не берет трубку.
        - Да, он в глубоком и бескомпромиссном торге со шведами. Расскажи мне коротко, Мари.
        И я снова затараторила:
        - Альберт организовал сделку, и она считалась безопасной. Мы были в Москве, Рудольф не знал вас по именам.
        - Он и в лицо не знал, - добавил Марк.
        - Вот! Альберт исчез почти сразу после того, как получил за меня деньги. Сегодня он позвонил. Сказал, что поздороваться, но не упустил возможности объявить, что знает о нас.
        - Что именно он знает?
        - Что мы были в Рэдиссон. Он знает фамилию и имена, Марик. Знает, что я вышла за Ала. Я думала, его нет в стране, а он предлагает увидеться.
        - Да. Вряд ли просто соскучился, - поддержал меня Марк. – Хорошо, что сказала, Снеж. Ничего не бойся, даже думать о нем забудь, ладно? Отдохни спокойно.
        Он проговорил это как мантру, как заклинание. Почти сразу я ощутила облегчение. Пусть перекладывать проблемы на чужие плечи – не самая хорошая инициатива, но я знала, что поступила правильно.
        - Спасибо, Марик, - прошептала я, снова улыбаясь. - Я люблю тебя.
        - Я тебя сильней, малышка, - как всегда поспорил он.
        - Это невозможно.
        - Еще как возможно.
        Я услышала, как поворачивает ключ в замке и поспешила свернуть разговор.
        - Мама вернулась с Алекс. Я побежала.
        - Объемы любви еще обсудим, - пригрозил Марк, заставляя меня хихикать.
        - Обязательно.
        Я положила трубку и занялась дочкой.
        Звонок Альберта почти сразу забылся. Я поиграла с Алекс, уложила ее и переместилась на кухню, чтобы немного поработать. Разумеется, мама не оценила моего рвения.
        - Марьяна, приехала в гости работать? Это плохая идея. Я твою макушку уже наизусть знаю. А вот по глазам соскучилась.
        Я прикрыла ноутбук, понимая, что она права.
        - Знаю, мам, но презентация через неделю. Мне нужно закончить выступление и, скорее всего, придется проконтролировать организаторов.
        - Как ты собираешься все это делать с дочерью на руках?
        - Не знаю. Алан говорил о няне, у нас была в Комарове помощница, но надо искать свою.
        - Ооо, Алан разрешил няню?
        - Да. Завтра красный снег пойдет, - посмеялась я.
        Мама воодушевилась этими новостями не хуже, чем сплетнями о рогах Марка.
        - Я помогу тебе, Марьяна. У меня три тренировки всего на этой неделе. Утром могу побыть с Лексюшей. И у меня есть на примете хороший кандидат в няни. Она сама троих детей родила. Педагог, крепкая тетка, ходит ко мне на йогу, говорила как раз, что вырастила очередного малыша с пеленок, очень скучает по работе.
        - Боже, мама! Это же здорово.
        - Я могу хоть сейчас с ней договориться. Пусть придёт, мы вместе побудем с Лекси. И у тебя будет время, и нам полезно.
        - Да, пожалуй. Завтра утром было бы идеально.
        Мама расцвела и пошла звонить своей приятельнице.
        Вечером я ехала домой, недоумевая, как быстро все может начать меняться. Совсем недавно у меня была одна работа в голове. Завтра я встречусь с няней, оставлю маму посидеть с Алекс. Нужно обязательно связаться с Алом.
        Надеясь, что муж одобрит, я вызвала его по видеосвязи. Алекс ползала рядом, рассматривая игрушки. Я поставила телефон на столик.
        - Привет, кроха, - помахал мне муж. – Как поживают мои девочки?
        - Все хорошо. Были у мамы, скоро пойдем спать.
        - Я могу приехать и уложить тебя, - влез в кадр Марк, тоже махая рукой и улыбаясь как дурачок.
        Я засмеялась.
        - Кто бы тебя отпустил, - огрызнулся Алан. – Марьян, мы останемся в Комарове до презентации. Я заказал бассейн выкопать. Нужно проследить.
        Мои глаза сами собой закатились.
        - А ты не мог нанять прораба, который бы следил?
        - Я нанял, но ты же знаешь…
        Я знала, конечно. Алан будет видеть страшные сны, если не проконтролирует все лично.
        - Бассейн это отлично, Ал. Надеюсь, лето будет теплым.
        - Все будет охуенно, - опять влез Марк.
        Пришлось шикнуть на него.
        - Я просила не выражаться при ребенке!
        - Ой, я ее не заметил. Не бухти, Мари. Вряд ли она запомнит. Мне придётся учить Леху материться заново.
        Мой вид, наверно, очень ярко выражал желание убить Марка, потому что Ал вытолкал его из кадра.
        - Иди отсюда. Трепло.
        - Как он назвал Алекс? – тихо уточнила я.
        Алан не ответил, а сразу увёл разговор в другую тему.
        - Ты хорошо доехала? Как мама? Алексия не капризничала?
        Я решила, что потом убью Марка лично. Сейчас нужно было предупредить Алана о переменах.
        - Все нормально. Мама приедет завтра, чтобы побыть с Алекс. Она предложила пригласить свою знакомую. Та как раз ищет вакансию няни.
        - Что за знакомая?
        - Не знаю. Завтра ее увижу. Надеюсь, ты не против.
        Алан вроде бы напрягся, но тут же выдохнул.
        - Нет, я не против, Марьяна. Думаю, ты в состоянии оценить адекватность няни.
        - Рада, что ты мне доверяешь.
        - Уверен, ты все сделаешь правильно.
        Я послала ему воздушный поцелуй. Вряд ли Алану было легко принять эту новость, но он работал над собой. Мы все работали.
        - Мари, про Альберта мне Марк рассказал. Мы все проконтролируем. Не переживай, ладно?
        Пожав плечами, я призналась:
        - Я и не переживаю.
        - Вот и отлично.
        Мы еще немного поболтали. Алан махал Алекс, которая, кажется, его узнала и хлопала в ладоши от радости. Снова втиснулся Марк и попытался развести меня на раздевание перед камерой. Я больше не сердилась на него, напротив, хохотала и возбуждалась.
        Мы попрощались, когда Алекс начала хныкать. Я искупала ее, переодела и присела в кресло-качалку. Выпив смесь, малышка сразу уснула.
        Я немного поработала и тоже легла пораньше. Завтра сложный, но интересный день. Нужно выспаться.
        ГЛАВА 12. НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
        МАРК
        Когда Марьяна уехала из поместья, я думал, что все кончено. Вазектомия всегда казалась мне крутой идеей. Можно трахаться сколько хочешь и не бояться, что подружка залетит. Я всю жизнь чувствовал себя полубогом беззаботного секса и считал операцию лучшим, что могла предложить мне забугорная медицина.
        Марьяна в очередной раз разрушила мои твердые, как гранит, убеждения. Оказывается, для нее это была большая проблема. Чуть ли не трагедия. Она говорила с такой надеждой, что я мог быть отцом Алекс. Невольно на миг я сам представил это. И мне понравилось, черт подери. Намного больше, чем тот миг, когда Карин заявила, что я стану папой. Оба эти мгновения были шоком, но Алекс… Она действительно была моей тоже. Пусть именно Алан ее отец, но Марьяна любила нас обоих в ту ночь. Малышка – плод нашей любви. Да и кровь не вода, как любит говорить дядька. Алексия – истинная Стерн. Обаятельная, упрямая и красивая.
        Ну вся в меня!
        Я думал об этом снова и снова, пока Мари увозила дочку. В животе словно дыру пробило огромной трубой. Мне было больно и пусто одновременно. Я терял своих девочек и ничего не смог поделать. Марьяну точно нельзя останавливать силой. В очередной раз я положился на Алана, который вызвался проводить жену.
        - Уехали, - проговорил я, едва дядька вошел на веранду. Машина Марьяны как раз исчезла из виду.
        Он похлопал меня по спине.
        - Не кисни, Марк. Она остынет.
        - Не уверен, что ей теперь захочется быть со мной.
        - Почему?
        - Она смотрела на меня как на ущербного.
        Алан вздохнул.
        - Не придумывай Марк. Мари разозлилась и расстроилась, потому что любит тебя. Она хотела иметь ребенка от нас обоих. Сама мне сказала.
        - Когда? – встрепенулся я.
        - Только что. И она хочет тебя, придурка. Но ей нужно немного времени. Нам всем нужно. Особенно тебе. Мари будет ждать, что ты примешь Алекс как родную.
        - Да я уже принял.
        Мне осталось только кулаком себя в грудь стукнуть.
        - Знаю, Марк, но девочкам нужны доказательства. Поступки. Понимаешь?
        - Не очень.
        Алан махнул рукой.
        - Поймешь. Жизнь заставит.
        - Ты уверен, что Мари не вышвырнет меня из этой жизни?
        - Заканчивай комплексовать, Марик. Я понимаю, что к такому жизнь тебя не готовила, но иметь ребенка не так сложно. При одном условии.
        - Каком?
        - Если ты ее любишь. И любишь ее мать.
        Я покивал, отвечая:
        - Я люблю, Ал. Сам не ожидал, но Леха такая славная. В нее легко влюбиться за час.
        - Леха? – переспросил Алан.
        - Ну… Алексия.
        - Боже, Марк, не вздумай назвать так ребенка при Марьяне. Она матери едва прощает прозвище Лекси, но тебя точно не пощадит.
        Я недобро заулыбался, предвкушая, как Мари будет беситься. Боже, наверно, это уже патология какая-то. Я готов использовать ребенка, чтобы довести ее мать до… постели.
        Мы закончили разговор, потому что наши мобильные стали разрываться, не сговариваясь. Я погрузился в работу и немало удивился, когда через час мне позвонила Марьяна. Вспомнив ее глаза и обиженно сжатые губы, я решил, что непременно случилась какая-то беда. Не стала бы она мне звонить просто так через час после ссоры.
        Сердце сжалось. Я снова вспомнил аварию. В тот день, кажется, я постарел на десять лет. Сейчас стало еще страшнее. У меня ведь теперь было две девочки, за которых я жутко боялся.
        Но Мари утешила. Она была жива-здорова, хорошо добралась и отдыхала, пока ее мать выгуливала Лешку. Я почти не придал значения звонку того Альберта. Конечно, неприятно, что наша история стала ему известна, но я ничего не стеснялся. Знаю, Марьяне и Алексии будет тяжело, если все всплывет, но все еще можно поправить. Едва Ал освободился, я все ему рассказал. Он не колеблясь набрал Диму. Наш рабочий день автоматически увеличился благодаря неотложному совещанию со службой безопасности.
        Диман приехал вечером, уже подготовленный. Он имел досье на Альберта Вайнштейна, но не знал, что тот вернулся. Пробив по всем каналам, Дима уверил, что этого типа нет в Питере. Или же ооочень хитро спрятался.
        - Он мог звонить откуда угодно. Мог наврать Марьяне, что вернулся, - предположил я.
        - Легко мог, - согласился со мной дядька.
        Дима кивнул, тоже не споря.
        - Он будет шантажировать Марьяну Генриховну, можно не сомневаться. Нам, возможно, понадобится чуть больше, чем ее слова или записи разговоров, - продолжал разговор Дима.
        - Для полиции? - уточнил я.
        - Для всего, Марк Германович. – Иногда закон бессилен или даже бесполезен. Нам может понадобиться все. Компроматы, свидетели, подельники. И бы попросил не посвящать Марьяну Генриховну… Хотя бы пока.
        Алану не понравилась эта просьба. Мне – тоже, но мы оба привыкли доверять Диме. По факту этот Альберт мог от чистого сердца растрепать всему Питеру, что Стерны купили себе невинную игрушку, а потом женились на ней. Разговоров хватит даже для Алекс. Мы могли повлиять не самыми чистыми способами, но я был готов на все ради спокойствия и безопасности мой семьи.
        Окончательно меня успокоил звонок Марьяны по видеосвязи. Она была дома с дочкой, расслабленная, красивая, веселая. Алешка ползала рядом, но это не помешало мне несколько раз попытаться развести ее мать на что-нибудь грязное. Мари не поддалась, но глаза загорелись. Уверен, в следующий раз она обязательно покажет хотя бы свои сладкие соски.
        Несколько дней прошли в работе. Я не поднимал головы, едва ли успевая поесть. Даже нянька Таня, которая заглянула, чтобы угостить нас обедом, не соблазнила. Я не дрочил с тех пор, как уехала Мари. Но мне и не хотелось. Никакая другая женщина не сможет замутнить мою снежную девочку. С рукой надежнее, если совсем припрет.
        Алан был озабочен больше бассейном, чем флиртом няни. Я впервые задумался, что девочки, с которыми мы спали за деньги, были намного честнее и чище таких вот нянь. В сущности, Тане было все равно, под кого из Стернов лечь. Ее не смущало кольцо на пальце Алана и личное знакомство с Марьяной. Она точно знала, что я женат. Об этом все знали, господи. Но Таня продолжала хлопать глазами, пытаясь продать себя хоть кому-нибудь.
        Намеков свалить няня не понимала. Когда стало совсем тошно, я начал болтать с Катей, которая скучала в гостях у взрослых.
        - Тоска здесь, да? – спросил я у девочки, которая рассматривала наши семейные фото, что стояли в рамках у камина.
        - Да. С тех пор, как Марьяна увезла Алекс, стало совсем грустно. Но если завтра не будет дождя, может удастся сходить к реке на пикник. Пойдешь с нами?
        - Хотел бы, мелкая, но у меня работы по горло.
        Катя сморщила нос.
        - У вас всегда так?
        - У вас? – переспросил я.
        - У взрослых. Родители тоже все время работают. Говорят, мне тут лучше, чем в городе. Но там я их хоть иногда видела. А тут…
        Она вздохнула, и я нахмурился. Не хотелось жалеть девчонку, которая была потенциальной наследницей соседей, но иных чувств она не вызывала. Я как никто знал, каково таскаться по пансионам, торчать с няньками. У Кати тоже были такие престижные перспективы.
        Не найдя, что сказать, я промолчал. Но Катя и не нуждалась в поддержании диалога. Она бесхитростно вывалила мне то, что было на душе.
        - Иногда мне хочется, чтобы у меня было два папы.
        - Папы? - удивился я. – Почему не мамы?
        - Мама орет все время. Она не работает, но дома ее вообще почти нет. Фитнес, косметолог. У женщин за тридцать тяжелая жизнь.
        Я не сдержался и прыснул.
        - Конечно, тебе смешно. Ты же мужик. Сам по себе красивый.
        Девчонка очень забавно повторяла слова то ли матери, то ли няни. Сама уж точно до такого бы не додумалась.
        - Значит, папа красивее, потому тебе хочется второго? - немного подтрунивал я.
        - Нет, папа классный. Если он дома, то всегда весело. И на лыжах он меня брал в Цермат кататься, и в Калифорнию мы летали к его друзьям. В Диснейленд ходили. Ты был в Диснейленде?
        - Да, разок. Меня стошнило газировкой после крутящихся уток. Больше ни ногой в этот ад.
        Я умолчал, что блевал, потому что накурился в тот день до фиолетовых дракончиков. Пусть будут виноваты утки.
        Катя засмеялась, и я уже от этого был рад. Оказывается, детский смех это так здорово. Я тотчас ощутил тянущую боль где-то под сердцем. Скучал по Алекс. И по Мари.
        Мы разговорились с Катей про Америку, но няня стала собираться. Видимо, поняла, что здесь ей ничего не светит. Они ушли, оставив меня ностальгировать по Штатам и тосковать по девочкам.
        - Ал, ты давно виделся с Салмановым? – спросил я, когда дядька вернулся с очередной проверки бассейна.
        - Забавно, что ты спросил. Кир звонил на днях. Они сейчас в России всей семьей. Хочет увидеться. Вроде даже по делу.
        - Неожиданно. Он ведь осел в ЛА?
        - Да, корни пустил. Как я понял, бизнес свой частично туда перенес. Или просто вложился куда-то. Думаешь, предложит что-то интересное?
        - Нет. Если честно, я думал, что Марьяне понравится в Диснейленде. Пока мы будем трахаться в комнате страха, ты покажешь Лехе замок Золушки.
        - Гондон, - ругнулся Алан, запустив в меня мои же сигареты.
        - Ну ладно. Сначала я, а потом ты пойдешь. Мы с Алекс поедим какого-нибудь приторного дерьма.
        - И ты опять будешь блевать по накурке? – ехидно напомнил он.
        Да, я всем рассказывал про тот случай. Раньше даже гордился своим идиотизмом. Сейчас это скорее казалось глупыми шалостями.
        - Вообще, я к тому, что в Питере всегда будет кто-то, кто припомнит Марьяне банкротство и слишком стремительную карьеру в Стерн Индастриз и нашей постели. В Штатах все проще.
        - Ты серьёзно? – Алан приподнял бровь. – Хочешь уехать?
        - Нет. Так далеко я не думаю, но чувствую, как зовет Калифорния. Я бы слетал на недельку. – И запел. – Калифорния, хиар ви кам.
        Алан задумался на минуту, пожал плечами.
        - Если бизнесом лететь, то ближе к году Алекс… Я сам не был в отпуске миллион лет.
        - А в декретном?
        В меня полетела зажигалка.
        - Иди в задницу, Марк. Посиди хоть день с ребенком, а потом стебись про отпуск в декрете.
        - Говоришь как матерая яжемать.
        - Тебе работать не надо? - припечатал меня дядька не хуже зажигалки.
        Я печально вздохнул, сунул в рот сигарету, взял телефон.
        - Надо, конечно. Пошел.
        Выкурив три сигареты подряд, я в очередной раз заебался разгребать чужие косяки.
        С каждым днем работы становилось все больше. Казалось, нам дальше Комарова уехать не светит. Какие тут Штаты?
        Бассейн Алана, а не Тихого океана, вот единственный приличный водоем на ближайшее время. Но я старался не терять веру в Калифорнийские каникулы.
        Марьяна оставалась Питере, а мы в Комарове. Созванивались каждый вечер, но теперь с ней была то маман, то новая няня. Тетушка-божий одуван мне понравилась, а вот Алану – не очень. Чувствую, скоро он сорвется, чтобы лично наблюдать за тем, как няня обращается с Алекс.
        Рабочие заканчивали бассейн. Мы решили выбраться из деревни в день приема. Марьяна как раз все уладила по части организации. Но мне пришлось поехать в город среди недели. Потенциальный шведский инвестор никак не мог перенести встречу, а отказываться от возможности получить финансирование в обход Свена я никак не мог. Пришлось отложить дела и рвануть в Питер.
        Обсудить дела я решил в офисе, где можно наглядно показать все наши проекты в макетах и панорамах. Огромный экран очень эффектно презентовал дизайн и архитектуру. Ну и в игрухе мочить монстров на нем тоже круто.
        Встреча прошла отлично. Инвестор, как королева Анна, не сказал мне «да», но и точно не собирался отказываться от вложений. Я все больше чувствовал потребность выйти на новый уровень. Мне мало было одного дизайна. Кажется, я был готов вести и авторский надзор в полной мере. Только в Питере очень сложно будет вклиниться в нишу. Все забито своими и нашими, прикормленными и блатными. Я снова подумал о Европе. Или даже о Штатах.
        При хорошем финансировании можно отлично начать с нуля на новом месте. Хотя и в этом месте тоже не обойтись без хороших знакомств и поддержки.
        Размышляя об этом, я решил заскочить в душ. Кабинет Алана был нашпигован всем необходимым. Вернее, теперь это был кабинет Мари. Я, как истинный извращенец, сразу представил Марьяну голой в душе. Член в штанах тут же встрепенулся. Мне определенно надо в душ, и не только, чтобы помыться. Я слишком давно не видел Мари. Так и заболеть можно.
        Стягивая галстук, я набрал код от двери кабинета, вошел, скинул пиджак на диван, открыл шкаф, где дядька хранил запасные сорочки. Кажется, в ванной шумела вода.
        Доступа в кабинет не было ни у кого, кроме Стернов. Разве что клининг запускала охрана. Вряд ли уборщица решила помыться после тяжелого трудового дня.
        Я прошел в ванную и сразу узнал запах духов Марьяны. Ее строгое платье лежало на туалетном столике, а на полу валялись туфли на шпильках. Я застонал в голос, не веря своему счастью. Член рвался из штанов, требуя себе свободы и счастья. Но я не спешил. Просто стоял и смотрел, как Марьяна водит руками по телу. Ее светлые волосы были собраны в пучок, ладони скользили по бедрам, бокам, груди.
        Я расстегнул и снял рубашку, бросил ее к платью Мари. Она как раз выключила воду и вышла из душевой. Я заключил ее в объятия, даже не позволив вытереться.
        Марьяна закричала оглушительно, но я скорее закрыл ее ротик поцелуем. Она укусила меня за губу, отталкивая. Я заржал, кайфуя даже от боли, которую она мне умышленно причиняла.
        - Марк, чтоб тебя! – рявкнула она, звонко врезав мне ладонью по плечу.
        Удар прижег кожу, но я продолжал смеяться.
        - Ты напугал меня до смерти, сволочь!
        Мари шлепнула меня по груди уже не так больно. Ее голос дрожал, и я перестал смеяться.
        - Прости, маленькая. Я думал, это горничная поет. Оказалось – ошибся.
        - Ты собирался трахнуть горничную?
        Теперь ее глаза сверкали гневом, и я бессовестно соврал:
        - Ты же бросила меня с Алом. Тут и горничной соблазнишься.
        Я трепался, а сам глазел на ее влажное тело. Горячая влажная кожа так и манила слизать капли воды языком.
        Мари сжала кулаки и задрала нос. Если дорисовать за ее спиной флаг России, получился бы охуенно горячий патриотический постер. У меня профдеформация на фоне одержимости и любви.
        - Не смей даже думать о других женщинах, Марк Стерн.
        Я схватил Марьяну и посадил на стойку около раковины.
        - Я думаю только о тебе, Снежок, - признался я пылко, касаясь ее губ своими и сразу отстраняясь, чтобы сказать ещё. – Хочу только тебя, ведьма. Это наваждение, как наркотик. Неужели ты еще не поняла, что я весь твой?
        Теперь и Мари застонала, запустила пальцы мне в волосы и притянула голову ближе, чтобы мы уже поцеловались. Я с радостью ласкал ее губы своими. Мне нравилось, как она покусывает и всасывает. Нравилось дразнить ее языком, то проникая в ее рот, то лаская нижнюю губку или уголок рта.
        - Черт, я люблю тебя трахать с Алом, детка. Но иногда хочу любить вот так. Сам. Сладкая моя, хорошая.
        Марьяна вздрагивала и всхлипывала, подставляя лицо поцелуям, а тело – моим рукам. Я кайфовал, касаясь ее горячей бархатной кожи, покручивая соски, сжимая груди.
        - Марк, я… Я должна сказать, - сбивчиво шептала она, пока я играл с ее сосками то ртом, то пальцами.
        - Скажи, малышка… Что ты хочешь?
        Думал, она попросит сделать куни или трахнуть ее как-то особенно, но Марьяна в очередной раз смогла меня удивить.
        - Я хочу еще ребенка.
        Я вздрогнул и замер, отстранился. Марьяна недовольно сморщилась и положила мои ладони обратно себе на грудь. Я стал поглаживать, пытаясь вернуть себе дыхание и логику.
        - Хочешь прямо сейчас? - уточнил я.
        - Нет, чуть позже. Года через два, может быть.
        Мари гладила мою шею сзади, задевая волосы, и смотрела в глаза, искренне признаваясь.
        - Я хочу детей и от тебя тоже, малыш. Хочу, чтобы ты мог быть отцом. Эта операция... Она ведь обратимая?
        Я чуть не заорал от счастья. Мари действительно хотела меня. Она хотела детей со мной. Она была готова дать мне шанс быть не просто ебарем, а ее мужем, отцом ее детей. Пусть это нереально по закону, но мы совсем иначе воспринимали брак. Кому какое дело, что написано в бумажке?
        - Да, обратимая, - подтвердил я, кивая как болванчик. – Ты правда хочешь, Мари?
        - Очень.
        - Я люблю тебя, Снежок.
        Она застонала, притягивая меня ближе, чтобы поцеловать. Я больше не мог медлить, хотел ее до одури.
        Расстегнув брюки, я позволил им упасть на пол. Марьяна помогла мне избавиться от белья и развела ноги шире. Я коснулся ее половых губ и завыл, разрывая поцелуй.
        - Ты мокрая, малышка.
        - Из-за тебя.
        - Ох, черт.
        Я ворвался в нее мощно и быстро. Марьяна вздрогнула, но не жаловалась. Она никогда не жаловалась на мою поспешность и агрессию. Как и я давно научился кайфовать от ее бешенства и даже легких побоев.
        Мари скрестила ноги у меня за спиной, и позволяла мне трахать ее так сильно, как я хотел. Она вскрикивала с каждым толчком и кончила так скоро, что я почти обиделся.
        - Без меня и без разрешения, - игриво зарычал я. – Разве я позволил?
        - Ты сам виноват, - отвечала она, пытаясь отдышаться после оргазма.
        Я стащил ее со столешницы и развернул лицом к зеркальной стене. Марьяна даже не пыталась прятать глаза. Она подняла голову и наблюдала через зеркало, как я тоже смотрю на нее, пока снова наполняю, теперь уже сзади.
        Второй раз я двигался медленнее, смотрел на Мари, поглаживал ее груди и дразнил клитор. Наша похоть прямо сейчас превращалась в нечто большее, важное. Я не мог перестать думать о детях, об обратимой вазектомии. И эти мысли возбуждали меня еще сильнее.
        - Как представлю, что буду трахать тебя, чтобы сделать ребенка, просто крышу сносит, - зашептал я ей в ухо и прикусил мочку.
        Мари выгнулась и закивала. Кажется, говорить она больше не могла. Зато я не мог заткнуться. Взяв ее за волосы, я заставил Мари прогнуться сильнее и впился ртом в шею.
        - Мы сможем иметь ребенка, детка. Наши оргазмы превратятся в маленького человечка. Ты будешь еще сильнее моя. Наша, Мари. Блять, детка, как же хорошо.
        Я посылал вперед бедра, любуясь грудью Мари. Ее сосочки подпрыгивали от каждого толчка, а сама Марьяна сладко стонала и сжимала меня внутри изо всех сил.
        Пусть физически я все еще не мог стать отцом, но морально в этот момент проходил какой-то обряд. С меня слетали остатки эгоизма и самовлюбленности. Я отказывался от удовольствия ради удовольствия. Отдавая себя Марьяне, забирая ее себе, я безмолвно клялся, что стану ее продолжением, что наша любовь сможет воплотиться в детях.
        Оргазм ослепил на несколько мгновений. Я навалился на Марьяну и не двигался, пока она не начала ерзать.
        - Марк, кабан здоровый, раздавил почти, - пожаловалась она.
        Я вспомнил, что могу дышать и контролировать свои действия, поднялся и развернул Марьяну лицом.
        - Снова придется принять душ? - спросил я больше для порядка.
        Сперма стекала по бедрам Марьяны, и вряд ли она ограничится полумерами типа бумажного полотенца.
        - Конечно, придется. Не отпускать же тебя одного.
        Мы, смеясь и толкаясь, зашли обратно в кабину. Марьяна сама помыла меня и позволяла щипать за попку. Правда, потом била по рукам и ругалась, но меня это, разумеется, не останавливало.
        - Разве ты не должен с Аланом в поместье рыть бассейн и работать на износ? – спросила Мари, когда мы вытирались.
        - Должен. Но у меня нечаянно наметилась встреча, и я сбежал, прикрываясь инвестором. А ты? Разве не должна гулять с Алекс и выбирать платье для приема?
        - Должна. Но организатор пожаловался, что моя презентация не отображается. Разумеется, никто в Санкт-Петербурге не может сменить формат. Только я. Пришлось приехать в офис, все переделать, перепроверить. Разумеется, стали дергать по проектам тоже.
        - О, наверно, поэтому мне сегодня почти не звонят.
        Мари сузила глаза, но ругаться не стала. В конце концов, мы в одной лодке.
        - А потом я пролила кофе на блузку. От беготни вся вспотела и решила, что приму душ и переоденусь. Как раз успею погулять вечером с Алекс.
        - Соскучился по мелкой. Составил бы вам компанию с удовольствием.
        - Так составь.
        Мари развела руками, приглашая меня быть не только любовником, но и частью семьи. Я не нашел причины отказать. Марьяна переоделась в струящийся свободный шелковый костюм и кроссовки на платформе. Ее попку идеально подчеркнули тонкие брючки. Я старался не циклиться на сексе, но дико соскучился.
        Помогла отвлечься Алекс. Мы встретили ее с няней на улице. Приятная женщина лет пятидесяти быстро ушла, оставив нас гулять в парке. Алекс немного потопала за ручку, но быстро устала и без капризов устроилась в коляске, даже задремала, пока я катал ее по аллее.
        - Спасибо, - проговорила Мари, обнимая меня за талию.
        Она положила голову мне на плечо, и я понял, что все сделал правильно. Мы все сделали правильно. Проводив девочек до дома, я сам достал Алексию из коляски, но не спешил отпускать.
        - Тебе нужно ехать, да? – спросила Мари, хотя ее глаза умоляли остаться.
        - Нужно, детка. Ал закопается один.
        - Возвращайтесь ко мне. Хватит уже рыть проклятый бассейн.
        - Послезавтра, детка. Уже скоро. Мы будем втроем на приеме. Надеюсь, ты готова.
        - Я всегда была готова. Даже в Рэдиссон, - немного хвастливо проговорила Марьяна.
        Я склонился и поцеловал ее. Алекс замолотила кулачками мне в грудь.
        - О, я прижал тебя, кроха. Прости, - тут же отпрянул я. – А ты сразу лупить. Вся в мать.
        Марьяна засмеялась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня кратко на прощание. Мне очень хотелось остаться, но это было бы нечестно и неправильно. Очень скоро бы будем все вместе.
        ГЛАВА 13. ДЕЛОВЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
        МАРЬЯНА
        В день презентации я чувствовала себя взвинченной и заранее уставшей. Утром я отвезла няню Тамару вместе с Алекс к маме. Они уверяли меня, что все будет прекрасно. Я и сама это знала. Алекс уже не раз оставалась с бабушкой, привыкла к Томе. Они обе прекрасно укладывали ее спать, кормили и развлекали. Но я все равно переживала. Презентация тоже беспокоила. Я так давно не выступала перед публикой.
        Заехав в шоу-рум к приятелю Марка, я обзавелась платьем. Визажист и парикмахер уже ждали меня дома. Я трижды позвонила маме, и она, конечно, отругала меня. Досталось еще и за Алана, который тоже не давал им жить спокойно.
        Эти новости меня немного упокоили. Одна мысль о муже действовала лучше валерианы. Сегодня мы будем вместе. Они оба меня поддержат, а потом…
        Мама обещала привезти Алекс завтра к обеду. Я буду всецело принадлежать моим мужчинам целую ночь. После той случайной встречи с Марком я не могла отделаться от ощущения, что нам непременно нужно прекращать жить отдельно. Пусть рабочие роют бассейн хоть сто лет, мне плевать. Я хочу моего мужа назад. И Марка тоже. Пусть он все еще чужой муж. Кого волнуют бумажки?
        Меня немного успокоили жужжание фена и болтовня визажиста. Они сделали из меня невероятную снежную королеву. Саша подобрал потрясающее синее платье в пол. Волосы мне немного приподняли, забрали по бокам, оставив струиться сзади снежной лавиной. Я смотрела в зеркало, чувствуя себя королевой Эльзой. Только волшебная сила во мне скорее кипела, а не морозила.
        Отпустив команду красоты, я удивилась, услышав звонок домофона. Машина должна приехать только через полчаса. Марк и Алан не стали бы звонить. Мама? Нет. Она бы набрала мобильный.
        Бросив гадать, я сняла трубку.
        - Марьяна Генриховна, Вас хочет видеть Карин Стерн, - огорошил меня портье.
        - Да, конечно. Пусть поднимется, - ответила я автоматически вежливо.
        У меня внутри все перевернулось. Что нужно Карин? Мы редко общались, и я не скрывала отсутствие родственных чувств к невестке. Разумеется, из-за Марка. Мне не нравилась его жена априори. Да и сама по себе Карин всегда казалась мне лицемерной и слишком приторной напоказ. Как выяснилось, я была права.
        И теперь придется с ней разговаривать о чем-то. Я не могла предположить даже примерно, что привело ее в мой дом. Хотя это лежало на поверхности.
        - Добрый вечер, Марьяна, - приветствовала меня родственница по-английски, едва вошла в дом. – Чудесно выглядишь.
        - Спасибо. У Стерн Индастриз и Дизанс сегодня презентация, - отвечала я невозмутимо вежливо.
        Карин прошла в гостиную, бросила сумку на кресло, но сама не села. Я заметила, что у нее под мышкой какая-то папка.
        - Как мило, - проговорила Карин, почти не скрывая злости. – А меня не позвали. У вас теперь счастливая семья: ты, Алан и Марк? Мне места нет.
        Я бы добавила, что в нашей семье еще Алекс, и она точно Стерн по крови, но сдержалась. Я только сейчас вспомнила, что Карин беременна. Этого почти не было видно благодаря ее удачному платью свободного покроя.
        - Ты хочешь пойти? - спросила я спокойно. – Эти вопросы лучше решать с Марком.
        - Я больше ничего не буду решать с Марком. Он, похоже, решил до самых родов пудрить мне мозги, а потом обязательно кинет. Я его знаю.
        Не могла с ней согласиться.
        - Боюсь, не знаешь, Карин. Марк достойный и честный человек.
        Она фыркнула.
        - Ладно. Я не об этом пришла говорить. Ты можешь забирать его себе, но не бесплатно.
        - Пройдем в кабинет?
        - Пожалуй.
        Карин следовала за мной. Я спиной чувствовала воображаемые ножи, которые она мне втыкала между лопаток. Куда делась та милая девушка, которая смотрела Марку в рот и умоляла отца посодействовать, чтобы жених вернулся из Москвы раньше? Слетела наносная наивность, и теперь передо мной была холодная и расчетливая стерва.
        Ей было плевать на Марка. Она заботилась только о себе. Я в какой-то степени ее даже понимала. Беременная женщина, загнанная в угол, способна на все. Но я не собиралась вставать на ее сторону, поэтому сразу обозначила позицию.
        - Я знаю, что ты беременна не от Марка, Карин. Поэтому сразу выброси этот козырь. Со мной не сработает.
        - Знает она, - пробормотала Карин, присев. – А что еще ты знаешь? Знаешь, каково любить человека, которого не принимает твой отец?
        - Мой отец скончался, - тихо проговорила я.
        - Да. Я знаю. Но попробуй представить, Мари. Да, я обманула Марка. Хотя это еще нужно доказать. Уверена, он блефует.
        - Нет, Марк не мог стать отцом твоего ребенка.
        - Ах, ладно, уже не так важно. Я дам ему развод. Пусть подавится. И обещаю не устраивать скандал, если ты мне обеспечишь спокойную жизнь.
        - Каким образом? – не поняла я.
        Карин встала и бросила на стол передо мной документы.
        - Я хочу, чтобы ты передала мне авторские права на «Цветы».
        Моя челюсть упала на стол.
        - Что ты хочешь? – переспросила я, не веря в то, что услышала.
        - Ладно, я объясню подробнее, - снисходительно проговорила Карин. – Мне нужны права на все проекты «Цветов». «Тюльпаны» и прочие, которые будут спроектированы и построены потом. Отдай мне бренд, и я сама подам на развод с Марком.
        - Зачем тебе «Цветы», Карин? Ты даже примерно не разбираешься в проектировании.
        - Нет, не разбираюсь. Но мой отец спит и видит, как будет строить «Цветы» по всей Европе. Он влюблен в твои проекты и будет связан по рукам и ногам, если у меня окажутся права. Я ведь не прошу у тебя акции или часть прибыли. Только авторские права.
        - Я все равно не понимаю.
        Карин охнула и встала.
        - Конечно, ты не понимаешь. А я много лет завишу от деспота Свена, Мари. Когда он узнал, что мы с Мартином любим друг друга, то пригрозил лишить меня содержания, а его выгнать. И теперь, наконец, у меня будет то, что он не посмеет игнорировать.
        - Если я подпишу.
        - Ты подпишешь, - продолжала она самоуверенно. – Пусть у Марка есть неопровержимые доказательства, что ребенок не его, но он точно не захочет скандала. Их было и так слишком много в его семье. Отец-наркоман, мать-шлюха, да и самого Марка с малолетства ловили на разврате. Ты знала, что он трахал медсестру в своем пансионе в Англии? Говорят, она от него залетела, и Герман с трудом замял дело.
        Я не слышала, но догадывалась, что именно после того случая Марк решил обезопасить себя от незаконных наследников. От всех наследников.
        - Знаешь, Мари, мне ведь абсолютно все равно, что ты спишь с ним. Я даже желаю вам счастья, но…
        - Но и свое счастье ты тоже не упустишь.
        - Не упущу. Если пойду ко дну, то всех вас утащу. А потом меня обязательно поддержат те, кто знает историю из Рэдиссон.
        Я вздрогнула.
        Карин пожала плечами и ехидно улыбнулась. Но за ее бравадой, я была почти уверена, не осталось ничего. Она не знала про невинность в подарок. Иначе не давила бы так на мою якобы интрижку с Марком. Вот Альберт знал, а она блефовала. Но кто-то ей сказал про Рэдиссон. Это факт.
        Кто знал? Все опять указывало на Альберта. Мне совсем не нравилась эта круговая порука. Я точно не собиралась сейчас что-то подписывать.
        - Ты же понимаешь, что такие вещи, - я указала на документы, - не подписывают сию минуту.
        - Разумеется, - сладко-ядовито улыбнулась Карин. – Будешь тянуть время? Побежишь к Марку?
        - Для начала к юристу. И посоветуюсь с мужем.
        Я прошла к двери, давая понять гостье, что ее время закончилось. Карин встала и молча прошла к выходу. У двери она остановилась прямо около меня. Я невольно рассмотрела ее лицо. Мелкие морщинки у глаз и темные круги под ними, ни капли румянца, а глаза прозрачные. Карин выглядела паршиво. Я даже злиться на нее не могла. А еще живот. Я почти касалась его, так как она стояла близко.
        Жена Марка как будто растеряла всю свою стервозность и решительность. Передо мной была несчастная беременная девочка в отчаянии. Я вспомнила себя, когда узнала, что беременна. Мне тоже казалось, что я совсем одна и судьба не может быть так жестока. Пусть Карин сделала все умышленно, но сейчас она страдала от собственных непродуманных интриг.
        - Я думала, он полюбит меня и ослепнет от любви, - проговорила Карин, словно извиняясь.
        - Он ведь не идиот, - приподняла я бровь.
        - К сожалению. – Шведка тряхнула волосам и спросила: – Когда мне ждать ответ?
        - Я позвоню тебе, - ответила я, оставляя за собой последнее слово.
        Ее судьба была в моих руках. Никак не наоборот.
        Карин снова сникла и ссутулилась. Может быть, вся ее жизнь была под контролем отца, но сейчас она самостоятельно вручила мне право решать ее будущее. Кивнув, Карин пошла к лифту. Мне было жаль ее. Она не была плохой. Избалованной, меркантильной, расчётливой – да. Но не злодейкой. Даже шантаж в ее исполнении казался мне каким-то игрушечным. Или это на фоне предупреждений и намеков Альберта? Его намеки пугали куда сильнее, чем нелепый ультиматум Карин.
        Он больше не объявлялся. Алан и Марк тоже ничего не говорили. Я очень надеялась, что мои мужчины решат эту проблемы сами.
        Едва жена Марка покинула квартиру, позвонили снизу. Водитель ждал меня. Я поспешила спуститься. У машины стоял сам начальник охраны Дима. По негласным правилам он становился водителем, когда мероприятие было очень важным и многолюдным. Не удивлюсь, если Алан рассует по примеру Астории своих людей.
        - Марьяна Генриховна, чудесно выглядите, - поприветствовал меня Дима.
        Его сдержанная, едва заметная улыбка была максимумом в проявлении эмоций. Да и заговаривал со мной бывший сотрудник структур очень редко. Значит, я действительно угадала с платьем и макияжем.
        Мы доехали быстро. Дима умел построить идеальный маршрут даже через пробки. Он доставил меня к парадному входу гостиницы, где уже расстелили красную дорожку. Машина остановилась, но Дима не тронулся с места, чтобы открыть мне дверь. Возможно, это сделает швейцар? Но я ошиблась.
        Меня встретил Алан. Он открыл дверцу и подал мне руку. Я увидела в его лучистых глазах свое отражение и заулыбалась так, что лицо почти треснуло.
        - Ал, - выдохнула я, вкладывая свою руку в его.
        Имя мужа утонуло в улюлюканьи фотографов. Я оглохла и ослепла, едва вышла из машины. Повсюду мелькали вспышки, и меня просили посмотреть то в один объектив, то в другой. Мы встали посредине дорожки, чтобы пресса могла сделать фото. Я то и дело смотрела на мужа, а он на меня. Уверена, фотографии получатся отличные. Я испытывала такие невероятные эмоции, что это обязательно отразится на снимках. Но еще сильнее меня взбудоражил Марк. Он вышел словно из портала, подошел к нам, поцеловал меня целомудренно в щеку.
        - Марк тоже. Да! Шикарные Стерны. Все трое, - заорал какой-то фотограф, и все остальные тоже стали просить нас позировать втроем.
        Марк обменялся с Алом взглядами и обнял меня за талию. Я чувствовала себя беспутной, но шикарной рок-звездой. Это было так волнительно и коварно. Уверена, журналисты не подозревали, насколько мы трое близки. Выставляя напоказ нашу тайну, но одновременно сохраняя ее, я чувствовала себя ведьмой, гениальной и прекрасной.
        Никогда еще не была так уверена в себе. Этот эпизод взвинтил мой кураж и придал смелости перед выступлением. Оставив дорожку, мы прошли к залу, где уже собирался народ. Я встала на цыпочки и поцеловала Алана в губы. Не так страстно и глубоко, как хотела, потому что даже стойкая помада бы смазалась.
        - А я? А мне? – кривлялся Марк, стоя позади.
        - А ты, бессовестный засранец, пропустишь сотню поцелуев после вчерашнего, - осадил его Алан.
        Я засмеялась тихонько, шепча мужу в губы:
        - Прости, родной. Мы опять развлекались без тебя.
        - Ничего, я наверстаю, - пообещал Алан. – Стоит признать, Марк тоже пропустил много интересного. Так что я не обижаюсь.
        Он ущипнул меня за щеку, и я почти затанцевала от счастья и радости.
        Не знаю, чего мне хотелось больше в этот момент: все-таки выступить перед приёмом или забрать моих мужчин, увести домой и наверстывать с обоими. Слава богу, что меня сразу забрала организатор, а то бы я могла решиться на безумство и бросить все к черту.
        Гости собирались, а я все сильнее нервничала, пока зал наполнялся. Свою речь я помнила от и до, но все равно терла влажные ладони друг о друга. Когда свет приглушили и ведущий объявил мое имя, я моментально переключилась. Еще со школы выработала очень крутой навык. Просто отключаешь все нервы и идешь с улыбкой и уверенностью в себе и собственной неотразимости. У меня не всегда получался этот фокус в жизни, но для публичных выступлений я освоила этот рубильник четко.
        Вот и сейчас софиты не слепили, а оттеняли мой триумф.
        За моей спиной мелькали кадры, пока я рассказывала о новых проектах Стерн Индастриз. Разумеется, сегодня это были «Цветы», но я не забыла и оригинальный дизайн Марка. Уверена, он самодовольно улыбался, когда я говорила о его работах. Слава богу, я не видела зала, смотрела только вперед.
        - Именно поэтому «Стерн Индастриз» и «Стерн Дизайн» - это будущее. Мы идем в ногу со временем, но помним свои истоки. Мы стремимся сделать наш город и нашу страну красивыми. Мы – Европа, но с русской душой. Ваши инвестиции – это вклад в историю. Давайте строить Петербург будущего вместе.
        Секунда молчания, а потом зал взорвался овациями. Я стояла, наверно, несколько минут, не зная, что нужно делать в таких случаях. Аплодисменты не смолкали. Свет сменился, и теперь я видела Марка и Алана, которые аплодировали стоя. Да, почти все стояли. Я нечаянно поймала взгляд незнакомого мужчины. Красивый, темноволосый, около сорока. Он буквально прожигал во мне дыры глазами и как будто заметил, что я смотрю на него, чуть склонил голову. Я невольно ответила тем же, что гости-зрители, похоже, приняли за общую благодарность и стали утихать. Теперь можно было уходить.
        Ведущий объявил следующего участника, и я поспешила покинуть сцену. Алан и Марк вскочили, едва я подошла к столику.
        Муж выдвинул мне стул, а Марк протянул руку, чтобы забрать мой клатч.
        - Ты была ослепительна, кроха, - проговорил Алан.
        - Это триумф, Снеж. Все бабки будут наши, вообще непонятно, зачем выступают остальные клоуны.
        Я рассмеялась от счастья. Кажется, это один из лучших дней в моей жизни.
        Всю официальную часть я хохотала, потому что муж отпускал едкие замечания, пока наши конкуренты рассказывали о собственных проектах и планах. Марк тоже ржал, украдкой поглаживая меня по колену. Видимо, тихонько мстил Алану, который не отпускал мою руку и постоянно целовал. Мне нравилось, как они невольно соперничали, хотя абсолютно не ревновали меня друг к другу. В мужской гонке за мое внимание всегда выигрывала именно я.
        Это ли не идеальный союз?
        Я пила шампанское со вкусом страсти и победы, уважительно аплодировала всем, кто выступал после меня, и время от времени шлепала Марка по руке, которая пыталась пробраться к телу через разрез на бедре. Алан все это видел и реагировал очередным поцелуем. Его губы касались чувствительного местечка у меня за ушком, и Марк беспомощно рычал, не смея сделать так же. Когда включили свет и гости поднялись из-за столов, чтобы пообщаться, я была пьяна от радости.
        Но мгновенно протрезвела, потому что к нам направлялся тот самый мужчина, который смотрел на меня из зала. Он шел широкими шагами, не сводя с меня глаз. Я вцепилась в руку Алана, который галантно помог мне подняться. Задрав голову, я увидела, что муж улыбается. Он тоже смотрел на того, кто спешил к нам, и, кажется, был рад ему. Я взглянула на Марка. Его лицо зеркалило эмоции Алана. Общий знакомый? Я выдохнула.
        Ал отпустил меня и сделал шаг вперед. Незнакомец раскрыл руки, и они кратко по-мужски обнялись, хлопнув друг друга по спинам.
        - Салманов, сукин сын. Сто лет не виделись! – воскликнул Алан.
        - И сто зим, Стерн, - отвечал Салманов, тоже улыбаясь. Он повернулся к Марку. - А пацан подрос.
        - Пошел ты, вождь старых пердунов, - как обычно без купюр огрызнулся Марк.
        Они не обнимались, но их рукопожатие было звонким и крепким.
        Едва мужчины пожали руки, Салманов повернулся ко мне.
        - Моя жена Марьяна, - тут же представил меня Алан.
        - Да, я знаю. Новости дошли даже до Лос-Фелис*. Кирилл Салманов.
        Он протянул руку, и я по привычке крепко сжала его ладонь. В мире мужчин нельзя показывать слабость. Но Кирилл посмотрел на меня так странно… Прищурившись, с легкой насмешкой и настолько интенсивно, что у меня колени подогнулись. Я невольно ослабила хватку. А он, словно не заметив моей капитуляции, тут же отпустил мою руку, оставляя надежду, что все это мне показалось.
        - Поздравляю, ваша презентация была невероятной, - продолжал он говорить с легким акцентом, немного нараспев.
        По всем признакам выходило, что Салманов давно жил за границей. Видимо, в Штатах.
        - Ты один, без жены? – уточнил Алан.
        - Да, Дарина осталась дома с детьми. – Кирилл чуть сморщил лицо. – Вернее, в том доме, который мы сняли на каникулы.
        - Ты вроде бы не любитель летать через океан, - припомнил Марк.
        Салманов посмотрел на него, а потом снова перевел глаза на меня. Он отвечал Марку, но вроде как рассказывал все мне одной. Я повела плечами, чувствуя волнение и какую-то нелепую неловкость.
        - Когда летишь с двумя детьми, то уже не остается времени на страх, Марик.
        Я усмехнулась, представив себе такой полет.
        - У тебя нет детей, да? – снова уточнил Кирилл, - поворачиваясь к Марку.
        Тот неоднозначно ответил:
        - У меня есть Алексия.
        Я вздрогнула, но Кирилл, очевидно, знал не только о свадьбе в семье Стерн.
        - Да, ваша дочь. Поздравляю, Алан. Со свадьбой и с рождением первенца. Чертовски рад, что Стернов стало больше, и вы так близки.
        - Спасибо, - хором ответили Марк и Алан.
        Мы рассмеялись. Казалось, Кирилл каждый удобный момент переводит на меня взгляд. Сначала это пугало, но теперь я чувствовала скорее взаимный интерес. Кто он? Откуда столько знает о моей семье, живя через океан?
        - Ты упоминал о каком-то деле? – снова обратился к Салманову Алан. – Бизнес, я полагаю? Инвестиции? У тебя есть много денег для Стерн Индастриз?
        Кирилл вздернул брови.
        - В некоторой степени, друг мой, - кивнул он моему мужу. – Только эти вопросы я бы хотел обсудить приватно.
        - Разумеется, - вклинился Марк. – Назначь дату и время.
        Салманов покачал головой.
        - С вами двумя, - он показал пальцами на Марка и Ала, - у меня дел нет. Я хочу встретиться с Марьяной Генриховной Яновской.
        Я охнула, одновременно ожидая и удивляясь такому повороту событий. Мои мужчины тотчас сделал синхронный шаг вперед, отрезая меня от Кирилла. Как будто он не встречу предложил, а руку и сердце.
        - Она Стерн-Яновская, - тут же поправил старого друга Алан.
        - И все свои вопросы Марьяне ты можешь задать исключительно в нашем присутствии, - добавил Марк.
        Я подняла глаза к небу. Кажется, у меня теперь не только два мужа, но и два телохранителя. Салманов показал открытые ладони и шагнул назад, давая понять, что давить не будет.
        - Если Марьяна так решит, то я не против. Но у меня поручение от ее отца. Стернов это никак не касается.
        Я тут же раздвинула стену из мужчин, чтобы снова встать лицом к лицу к Кириллу.
        - Мой отец умер два года назад.
        - Я знаю, - кивнул он. – Я встречался с Генри в Нью-Йорке. Накануне его кончины.
        - Вы были знакомы?
        - Да.
        Я покачнулась и схватилась за Марка. Он приобнял меня. Алан взял за руку.
        - Мари…
        - Я в порядке, - прошептала я, едва ворочая языком. Во рту пересохло.
        Алан тут же все понял и подал мне воды. Я отхлебнула. Стало чуть легче.
        - Зачем вы встречались с папой? – тут же спросила я у Кирилла.
        Он отрицательно покачал головой.
        - Не здесь.
        Не доверяя до конца незнакомому человеку, я заявила:
        - Я буду говорить с вами только в присутствии Марка и Алана.
        - Я же сказал, что не против, - развел руками Кирилл. – Вы не переживайте так, Марьяна Генриховна. Мои новости вас порадуют. Скорее всего.
        Чертов интриган Салманов тут же сменил тему. Он спросил Марка о жене, потом меня о ребенке, но в конце концов мужчины, как типичные мужчины, скатились к обсуждению политики и финансов. В другой день я бы с удовольствием послушала Салманова, он интересно говорил о перспективных валютах, давал очень занятные прогнозы по вложению, но сегодня оценить всю эту полезную информацию я не просто не могла. Мои мысли были только об отце и его визите в Штаты накануне смерти. Неужели он что-то предвидел? Как связан с этим Кирилл Салманов? Кто он такой вообще?
        Я очень надеялась, что приятель Стернов априори не может быть плохим человеком. Но, с другой стороны, Алан столько лет спал с Агатой, прощая ей предательство и пренебрежение. А Марк женился на вероломной сучке Карин, которая теперь была скорее вероломной неудачницей, но все еще с замашками стервы.
        Пока мужчины разговаривали, я поглядывала украдкой на Кирилла. Он не казался мне злодеем. Его взгляд хоть и прожигал насквозь, выдавая силу и власть, но не жестокость или расчет. Я старалась мыслить позитивно, но волнение перекрывало здравый смысл и хорошие предчувствия.
        Кирилл отошел, его позвал кто-то из знакомых. Марка увел в сторонку приятель, который давно метил стать партнером.
        Алан приобнял меня за плечи и поймал официанта, вложил мне в руку бокал шампанского.
        - Не думаю, что стоит переживать, кроха. Салманов – человек сложный, но он не способен на подлость или шантаж. Я доверил ему хорошие деньги на заре становления компании, и он принес мне отличную прибыль.
        - Мне он тоже кажется хорошим, - бесхитростно ответила я, глядя в глаза мужа.
        Я не сдержала стона, потому что Ал смотрел на меня своими ласковыми глазами, в которых я читала бесконечную любовь и безусловную поддержку. Встав на цыпочки, я коснулась его губ своими и попросила:
        - Так скучала по тебе. Устала быть одна. Не уезжай больше.
        - Не уеду, Мари. Обещаю. Я сам скучаю по тебе отчаянно. Больше нет сил терпеть.
        Он провел ладонью по моей спине, и я прикрыла глаза от блаженства. Но побыть вдвоем нам, конечно, не дали. Алана тут же атаковал важный чиновник, который регулярно предлагал взяться за проектирование государственных объектов. Зная все сопутствующие сложности, Ал всегда отказывался. Но делал это аккуратно. Вот и сейчас они почти сразу перешли к рабочим вопросам. А я снова нечаянно нашла в толпе глазами Кирилла и начала накручивать себя.
        Чтобы перезагрузиться и отвлечься, я глотнула из бокала и забрала у мужа руку.
        - Отойду на минуту.
        И указала глазами на уборную. Алан кивнул, а его собеседник вежливо посетовал, что нагоняет на меня тоску. Разумеется, я уверила, что это не так, но знала, что муж воспользуется его лицемерным сожалением, чтобы скорее свернуть разговор.
        Пройдя в уборную, я сполоснула руки, которые все время были влажные. Не думала, что этот день принесёт мне столько потрясений. Хорошо бы они действительно оказались приятными, как обещал Кирилл.
        Выйдя из дамской комнаты, я сразу увидела Алана, который продолжал разговор с чиновником. Марк болтал с какой-то девицей, и на его лице отражались все муки ада. Очевидно, это была одна из бывших. Я усмехнулась. Спасать никого из них мне не хотелось. В голове все еще была какая-то каша, и я прошла к выходу на балкон.
        Свежий, прохладный воздух сразу придал мне бодрости. Я немного ожила и воспряла духом. Светлая память о папе придала мне сил и вернула оптимизм. Пусть он не всегда был идеальным отцом, но именно Генрих Яновский научил меня бороться и верить в лучшее, верить в себя. У меня теперь есть не только я, но и два потрясающих мужчины, есть дочь, которую оба обожают. Что бы ни поведал Салманов, это никак не повлияет на нас.
        Но сердце подсказывало, что еще как повлияет.
        Задумавшись и растворившись в шуме улицы, я не услышала, как ко мне кто-то приблизился, и вздрогнула, ощутив на голом плече чужую руку. Я точно знала, что это не Марк и не Алан. Моя кожа покрылась мурашками, и я почти не удивилась, услышав забытый слащаво приторный голос дядюшки Алика.
        - Добрый вечер, душа моя, Марьяна.
        Удивительно, но я не упала в обморок, не закричала, не задрожала от страха. Если знакомство с Кириллом настораживало, то Альберт однозначно числился у меня в списке врагов. Я не собиралась впадать в отчаяние. Жизнь научила встречать неприятности лицом.
        Тряхнув плечом, я сбросила руку Альберта и развернулась.
        - Добрый вечер, Альберт.
        - Ты больше не зовешь меня дядей, – печально подметил он.
        - Вы мне не родственник и даже не друг. Чем обязана? – ответила я вопросом на вопрос, задрав нос и приосанившись.
        Он рассмеялся громко, даже голову запрокинул.
        - Как мы заговорили. Полагаю, ты мне обязана всем, милая. Чудесное платье, чудесная речь, чудесный муж. Или мужья?
        - Не понимаю, о чем вы.
        - Ах, разумеется. – Альберт сложил руки на груди и бессовестно рассматривал меня. – Можешь продолжать прикидываться овечкой, Марьяша. Я сохраню наш маленький секрет. Пока что.
        - Вы мне угрожаете? Не стоит этого делать, - не скрывала я враждебности.
        - Угрозы? Да что ты. Это не мой стиль. Но ты ведь понимаешь, что мы в одной лодке.
        Я не выдержала его приторного цинизма и выпалила:
        - Та лодка давно пошла ко дну, Альберт. Как только Вы кинули нас, кажется, да? Использовали меня и удрали из страны. Как трусливый пес.
        Я даже ткнула в него пальцем от злости.
        Альберт поймал меня за запястье и дернул на себя. Я ощутила удушающую резкую вонь парфюма вперемешку с потом. Меня затошнило.
        - Не надо грубить, маленькая дурочка. Ты понятия не имеешь, какие люди меня преследовали. Даже деньги не успокоили их жадности. Между прочим, эти ребята – приятели Генриха. Так что это от твоих проблем мне пришлось убегать. Или ты забыла, как сталь под горлом царапает?
        А вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Одно воспоминание о том жутком инциденте в кофейне сделало мои ноги ватными, а разум мутным. Но даже в таком состоянии я точно помнила, что не говорила никому об угрозах в туалете и ноже у меня под горлом. Альберт знал. Откуда?
        Я хотела спросить его, но тут же передумала. Да и вряд ли смогла бы достойно говорить с этим гадом. Горло снова стянуло ремнями. Во рту пересохло.
        - Вот то-то же, девочка. А теперь скажи мне, что от тебя хотел Салманов?
        - Ничего, - прохрипела я, едва сдерживая стон боли, потому что Альберт сжимал мою руку все сильнее.
        Похоже, я его разозлила.
        - Конечно, ничего, - усмехнулся он мне в лицо. – О чем вы говорили?
        - О детях. О жене Марка, о Калифорнии, - соврала я моментально.
        Альберт усилил хватку.
        - Хватит шуток, Марьяна. Салманов – этот синоним слова «деньги». Думаешь, я не знал, что Генри тайком встречался с ним? Он летал в Штаты, думал, я не узнаю. Какое совпадение! Ведь именно там живет Салманов.
        - Я ничего не знаю, отпустите, - почти плакала я, пытаясь освободиться. – Мне больно.
        Альберт разжал пальцы, но тут же схватил меня за шею.
        - Будет больнее, Марьяша, если ты не прекратишь кривляться. Стерны не смогут всегда быть рядом. Вспомни, что именно я сосватал тебя в хорошие руки. Будь благодарна, девочка, и твой маленький секрет останется секретом.
        Я вцепилась в его руку, но Альберт только сжал сильнее мое горло.
        - Что Вы хотите? – просипела я, едва дыша.
        - Только то, что принадлежит мне. Для начала двести тысяч евро. И всю информацию о капиталах Генриха, что есть у Салманова.
        Он отпустил, и я сама схватилась за горло, вспоминая, как дышать.
        - Он ничего мне… не сказал… Салманов, - честно прошептала я.
        - Значит, скажет позже. Не смей врать, Марьяна. Поняла? – Он взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Будет только хуже.
        Я кивнула и отпрянула. Его прикосновения были противны.
        - Надеюсь, не нужно уточнять, что Стернам ни слова.
        Я кивнула, отворачиваясь.
        - Не забывай, что у тебя теперь есть не только муж, но и ребенок, - бросил Альберт равнодушно. – Я еще позвоню.
        Я обернулась, но Альберт уже ушел, оставив меня одну на балконе. Догонять его у меня не было сил. Я старалась прийти в себя и осознать все его слова. Перегнувшись через перилла, я старалась удержать в желудке закуски и шампанское. А потом снова кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула, но тут же оказалась в объятиях мужа.
        Его сила, нежность и уверенность тут же захлестнули меня теплой волной.
        - Мари, детка, ты в порядке? – спросил Алан, моментально читая меня. – Ты вся дрожишь. На тебе лица нет.
        Я смогла только покивать ему в грудь.
        - Хочешь, уйдем?
        Алан обнял меня за плечи и, не дожидаясь ответа, повел к выходу.
        ГЛАВА 14. ИСЦЕЛЕНИЕ
        МАРЬЯНА
        Алан вел меня через зал, и мне было абсолютно плевать, как это выглядит. Мы упускали возможность пообщаться с инвесторами, уповая только на мое выступление. Я чувствовала вину за это, но ничего не могла поделать. Меня трясло.
        Уже на крыльце нас догнал Марк и обнял меня за талию с другой стороны. Он не задавал вопросов, просто открыл дверь машины, которую подогнал Дмитрий. Мы все втроем сели на заднее сидение.
        - Что случилось? - спросили хором Стерны.
        Даже на грани панической атаки я не могла удержать усмешку. Они говорили и даже думали хором. И у меня не было ни единого шанса скрыть от них серьезность встречи с Альбертом.
        Но я не была уверена, что стоит говорить при начальнике службы безопасности.
        Мельком взглянув на Диму, я тут же поймала его цепкий взгляд через зеркало.
        - Говори, Марьяна, - подбодрил меня Марк.
        - Дима все о нас знает, - поддержал Алан.
        Я выдохнула, собираясь с силами. Действительно, Диме положено было знать о нас почти все.
        Он тоже кивнул мне через зеркало, побуждая быть откровенной. Марк держал меня за одну руку, Алан – за другую. Дмитрий выехал на шоссе, и я почувствовала себя чуть лучше, удаляясь от «Астории», Альберта и Салманова.
        - Я стояла на балконе. Ко мне подошел Альберт.
        - Вайнштейн? - уточнил Алан.
        - Который тебе звонил? - добавил Марк.
        - Да, тот самый. Он хочет двести тысяч евро и всю информацию от Салманова. Говорил о папиных капиталах, поездке в Штаты перед смертью. Какой-то бред. Все наши счета были арестованы, даже дом пришлось продать, - тараторила я, сбиваясь и захлебываясь дыханием.
        - Пидорас, - сразу оценил ориентацию Альберта Марк.
        - Да уж, - согласился Алан. - Мало, что продал дочь друга, так решил доить всю жизнь. Угрожает придать огласке историю в Рэдиссон?
        Я снова кивнула и спросила тут же:
        - Откуда он мог о вас узнать, Алан?
        - Вероятно, проследил.
        - Или донесли доброжелатели, - предположил Марк. - Мы многим не нравились, Ал. Даже эти миграции в Москву не спасли от палева.
        - Нам точно не нужна сейчас огласка, Марк. Презентация прошла потрясающе. Марьяна должна оставаться безупречной. Сам знаешь, в России сложно работать на фоне пересудов.
        - Знаю. Согласен, - поддержал Марк.
        Алан продолжал.
        - Нельзя игнорировать его угрозы, - он встретился глазами с Димой, и тот опять кивнул в зеркало. - Я дам контакты Рудольфа. Не думаю, что ему понравится нарушение инкогнито клиентов. Пусть даже и бывших.
        Муж собирался дать еще какие-то инструкции, но я схватила его за руку, потому что не успела сказать самое главное.
        - Алекс! Альберт упоминал ее. Он ведь не посмеет ей навредить, Ал?! Боже, давай заберем ее от мамы прямо сейчас.
        - Алексис под охраной, Марьяна Генриховна, - наконец заговорил Дима. - С ней трое сотрудников и наблюдение.
        Он что-то нажал на панели, и экран показал мне мамину спальню, гостиную и троих ребят в штатском. Один дежурил на улице, двое в подъезде.
        Когда я обрела дар речи, то смогла сказать только:
        - Ого.
        - Я обеспечил охрану, как только ты уехала из Комарова. Мы не имеем права рисковать ребенком.
        - Надо уже прижать этого гондона к стенке, - процедил сквозь зубы Марк, сжимая мою руку сильнее. Я даже пискнула, и он тут же ослабил хватку. - Прости, Снежок.
        - Согласна с тобой полностью, но как? - ответила я Марку.
        - Оставьте это нам, Марьяна Генриховна. Не вникайте, - снова вклинился Дима. – Вам лучше не знать подробностей. Помните только, что Вы в безопасности. И Ваша дочь тоже.
        Он переключил камеру на полный экран, и я увидела, как мама поправляет одеяло Алекс, приглушает ночник, целует малышку в макушку и выходит из комнаты.
        - Спасибо, Дим, - кратко поблагодарил Ал и нажал кнопку.
        Перегородка медленно поползла вверх, разделяя нас с водителем. Едва мы остались одни, я забралась мужу на колени. Марк снял с меня туфли и закинул мои ноги на сидение, поглаживая лодыжки.
        - Это все так тревожно, даже страшно, - забормотала я в грудь Алана, прячась в его объятиях и запахе от паники и переживаний. - Салманов и Альберт. Откуда они оба взялись?
        - Думаю, все связано, - изрек Марк с видом знатока. - Как говорил Мастер черепаха в мульте про панду-каратиста: «Случайности не случайны».
        - Мыслитель уровня Марка наконец нашелся в мультике. А я еще удивлялся, как он так быстро поладил с Алекс. У них мозгов примерно одинаково, - съехидничал Ал.
        Я засмеялась, чувствуя, как уходит тревога. Только эти мужчины умели подкалывать друг друга так беззлобно и одновременно едко. Разумеется, Марк не обиделся, но скорчил лицо.
        - Я не писаю в подгузник.
        - Да, это достижение, приятель, - продолжал Алан. – Но ты прав вместе с черепахой. Думаю, Альберт вылез на свет божий из норы именно из-за приезда Кирилла.
        - Как он пролез на прием? – продолжал рассуждать Марк вслух. – Почему Дима не знал?
        - Да он мог прийти с кем угодно. Приглашение персональное, но плюс один.
        - Точно.
        Марк стал массировать мои ступни, и я застонала от блаженства. Ал моментально среагировал на стон и прижал меня к себе крепче, стиснул мои бедра, заставляя поерзать на его члене попкой.
        - Ты как, кроха? Получше? – спросил он, лизнув меня за ушком.
        Я повела плечом, чувствуя, как негативный адреналин превращается в желание исключительно приятного качества.
        - Да, вы все предусмотрели. Это успокаивает.
        - Если переживаешь, давай заберем Алекс от бабушки, - неожиданно предложил Марк.
        Я ждала такого предложения от Алана, но чуткость Марика обескураживала и восхищала.
        - Да, Мари, только скажи, - вторил ему мой муж.
        Но целовал он так сладко, а Марк гладил меня, забираясь под колено, где было суперчувствительное место. Я успокаивалась, отпуская гиперопеку в духе «яжемать».
        - Она ведь уже спит. Зачем ее будить? И мама расстроится.
        - Ребята завтра сами привезут их домой.
        - По виду они надежные, - продолжала я аккуратно интересоваться.
        - Надежнее не бывает. Так скучал по тебе, Марьяна.
        Алан коснулся пальцами моей щеки и прижал губы к губам. Его язык сразу же проник внутрь. Он целовал меня жадно и страстно, показывая масштаб тоски, о которой только что говорил. Я отвечала ему с удовольствием и тем же пылом, потому что тоже соскучилась по мужу.
        Единственное, что меня стало волновать через несколько минут – это слишком осторожные ласки Марка. Он даже не пытался задрать мое платье выше, чтобы погладить бедра.
        Такая сдержанность совсем была ему не свойственна. Алан, наоборот, был несдержан и тороплив. Он постоянно касался моей груди и раздражённо выдыхал, потому что не мог протолкнуть пальцы за слишком тесный лиф.
        - Ты хорошо себя чувствуешь, Мари? Это платье такое тесное. Как в нем дышать?
        Я лизнула губу мужа, шепча:
        - В вашем присутствии у меня все время перехватывает дыхание. Так что я привыкла, милый.
        - Это хорошо, но я начинаю ненавидеть твое платье. Оно красивое, но сегодня на тебе должен быть только я.
        - И я, - напомнил о себе Марк, снова пощекотав под коленом.
        - Ну посмотрим. Я сегодня не особенно настроен на твое активное участие.
        Алан дразнил его, а Марк, как всегда, поддавался и отвечал дерзко:
        - Это не тебе решать, а Марьяне. Может, к черту твоего мужа, Снеж?
        Они окончательно расслабили меня своими пикировками. Лучше таких перепалок Стернов мог быть только секс со Стернами. Я знала, что они уже давно договорились, какие безобразия будут вытворять с моим телом, понимая в процессе друг друга без слов, общаясь лишь взглядами. Но поддразнить друг друга - отдельное удовольствие и часть прелюдии.
        - Не уверена, что вы мне вообще нужны сегодня. Тем более, оба сразу.
        Я потянулась и зевнула, вступая третьей в их веселую игру.
        Алан тут же переключился, отменяя страстную нежность. Он приподнял меня и перевернул, укладывая грудью себе на колени.
        - Не надо играть с нами, девочка, - проговорил муж жестко и с угрозой.
        Я уже забыла, когда в последний раз слышала его сильный, приказной тон, от которого мурашки бежали по спине, а между ног сладко заныло.
        Марк взял меня за бедра, заставляя чуть приподняться и вторил Алану.
        - Да, Снежок, шутки неуместны. Мы слишком долго тебя ждали.
        Он задрал подол платья и укусил меня за попку, заставляя вскрикнуть.
        - Тише, кроха. Или мне придется занять твой сладкий рот прямо здесь и сейчас. Хотя я предпочел бы, чтобы ты отсосала уже дома.
        - Дома и стены помогают, - хохотнул Марк.
        Я уверена, что Алан закатил глаза на эту реплику, но не увидела, конечно, потому что лежала, уткнувшись лицом в бедра мужа.
        - Хочу, чтобы ты кончила по дороге, - продолжал приказывать Ал. - Но только ни звука.
        Он взял меня за волосы и приподнял. Я тихо охнула от натяжения на грани сладкой боли.
        - Ты поняла меня, Марьяна? Отвечай.
        - Да, - прошептала я.
        Он тут же опустил меня и провел пальцем по губам. Я открыла рот и лизнула подушечку, заставляя мужа стонать и довольно улыбаться.
        Он позволил мне устроиться удобнее, а Марк в это время стаскивал по ногам мои трусики.
        - Сегодня в машине только прелюдия, Снеж. Но однажды я трахну тебя здесь, - проговорил он.
        - Проверим, может ли она быть тихой. Дима знает о нас многое, но ему не стоит добавлять в эту копилку звуки оргазма Марьяны.
        - Согласен, - ответил Марк, начиная поглаживать меня по внутренней стороне бедра.
        Я была абсолютно права, они распределили роли, договорились и спланировали нашу ночь в виде игры. Меня окончательно обняли спокойствие и уверенность, что сегодня больше не будет тревог. Только удовольствие. Мы долго были в разлуке и заслужили немного времени для нас троих.
        Это была невероятно долгая и волнительная поездка. Не знаю, специально Дима катал нас по всем пробками, или это вышло случайно. В окно я, разумеется, не смотрела и понятия не имела, где мы едем или стоим. Алан продолжал держать меня за волосы, то поглаживая затылок, то стягивая пряди. Я тихо стонала ему в брюки, пока Марк ласкал бедра, дул на мои влажные складочки. От этой невесомой ласки я вся дрожала и извивалась, прогибалась в спине, пытаясь получить чуть больше.
        - Марик, пожалуйста, - взмолилась я через несколько минут изумительных пыток. – Ты собираешься меня коснуться?
        Марк шлепнул меня по попке. Звонкий звук оглушил и заставил вскрикнуть.
        - Кажется, тебя просили помолчать, Снежок, - напомнил он. – Но если ты так просишь…
        Он ударил меня снова, но уже не по заднице, а по половым губам. Влажный шлепок показался мне еще острее и приятнее обычных поглаживаний. Я снова не сдержалась и выпалила почти громко и почти специально:
        - Блять, да.
        - Ал, твоя жена слишком много болтает. Тебе придется принять меры.
        - Пожалуй, - усмехнулся Алан и потянул меня за волосы в сторону, а второй рукой расстегнул брюки. – Давай Марьяна, займись делом. Мои яйца скучали по твоему сладкому грязному язычку. Сделай все сама.
        Муж притянул меня ближе к паху и позволил освободить его член и яйца. Я знала и умела обращаться с ними. Облизав головку по всей длине члена до основания, я втянула яичко в рот, заставляя Ала выдохнуть длинно и шумно.
        - Люблю тебя, малышка, - прошептал он, снова вдыхая и потягивая меня за волосы. – Как же ты хороша. Не останавливайся.
        Я и не собиралась. Поиграв с одним яичком, я лизнула второе, поцеловала и даже чуть прикусила нежную бархатную плоть. Алан снова застонал и в знак благодарности стал поглаживать мой затылок.
        Едва я успокоилась и вошла во вкус, как Марк заставил меня дергаться и стонать. Он больше не шлепал, но стал ласкать языком вокруг входа. Мне хотелось больше. Чтобы он опять отшлепал, или потер клитор, или трахнул сильно, глубоко. Но я не могла даже попросить, потому что была занята мужем. Осталось только стонать и стараться дышать ровно, чтобы не отвлекаться.
        Дразнилки сводили с ума. Когда я уже была готова отстраниться от Ала и потребовать больше, Марк протолкнул язык внутрь. Я инстинктивно сильнее пососала, и Алан опять сгреб мои волосы. Палец Марка наконец лег на мой клитор. Он трахал меня языком и одновременно растирал влажный набухший бугорок.
        Я почти рыдала от удовольствия, но этого снова было мало.
        - Сильнее соси, кроха, - велел Алан, крепче прижимая мою голову.
        Он немного пошевелился, как будто пытался дотянуться. Кажется, что-то передал Марку. Разумеется, я не могла видеть, что именно. А Марк тем временем отвлекся на секунду, чтобы сменить тактику. Теперь он водил круги по клитору языком, проталкивая в меня два пальца на всю длину.
        Алан оттащил меня и заставил подняться. Он облизал мои губы и впился в них страстным поцелуем, который прервал так же резко.
        - Ты готова, Марьяна? Хочешь нас обоих? – спросил он, опаляя мое лицо горячим дыханием.
        - Да, - ответила я, ни капли не раздумывая, не сомневаясь. Даже добавила: - Я хочу больше.
        Марк оторвался от меня, чтобы сказать:
        - Смелая девочка. Расслабься сейчас.
        Я не поняла, к чему эта просьба, пока не ощутила уже знакомую теплую смазку на попке. Ее расслабляющий эффект я ощутила уже через секунду, когда Марк стал аккуратно растирать гель около тугого входа.
        Завибрировав от волнительного предвкушения, я подалась к мужу. Алан улыбался, глядя на меня.
        - Ты такая красивая, Марьяна. Могу вечно смотреть, как Марк ласкает тебя. Тебе хорошо?
        - Да, - снова кратно ответила я.
        На красивые слова не было сил. Я вообще едва ли связно думала обо всем происходящем. Мне просто хотелось ощущать больше, сильнее, острее, слаще. Запретное удовольствие от Марка как раз очень хорошо удовлетворяло мою жадность и невыносимую потребность.
        - Боишься? – снова задал вопрос муж.
        Помотав головой, я приняла его краткий поцелуй в губы. Марк стал нажимать сильнее, чуть погружая палец, продолжая стимулировать клитор.
        - Это хорошо, кроха. Тебе будет хорошо сегодня, но мы должны тебя подготовить. Смотри на меня, девочка. Не отводи глаза.
        Как зачарованная, я кивнула и всю дорогу была под гипнозом глаз мужа. Он изучал каждую мою эмоцию, ловил губами с моих губ каждый стон, который я не могла сдержать. А Марк проталкивал палец все глубже, чуть растягивая тугой вход. Потом он добавил второй. Я уже знала это странное удовольствие и умела его проживать.
        - Снежок, бля, это охренительно, - подал голос Марк, в очередной раз вводя в меня пальцы.
        Я всхлипнула, подтверждая его восклицание. Алан ухмыльнулся и прищурился. Забыв об основном правиле, я инстинктивно сжалась, чтобы ускорить оргазм. Если Марк трахал меня пальцами, то Алан делал это глазами. Она они медленно и прекрасно убивали меня.
        Я думала, что будет больно, но нет. Расслабившись снова, я постаралась провернуть тот же фокус.
        - Сейчас, да? – проговорил Ал, читая меня и мои порывы. Как всегда. Я закивала, и он стал целовать меня снова. – Марк…
        Хватило одного этого обращения, чтобы палец Марка на моем клиторе стал действовать жестче. Он тер сильно, заставляя меня кусать губы Алана и снова сжиматься.
        - Легче, легче, Мари, - уговаривал муж, гладя меня по волосам.
        Он смотрел, как я кончаю, и от этого удовольствие умножилось во сто крат. Я никогда не чувствовала себя настолько прекрасной и желанной. Только когда Алан отдавал меня Марку и смотрел. И никакие оргазмы от собственных рук никогда не сравнятся с тем, что дают мне Стерны. Только с ними я хотела умирать и встречала финал с улыбкой на губах, чтобы уже через минуту возродиться и желать их снова.
        Я очнулась на коленях у Марка. Теперь Алан поглаживал мои ноги, а Марик целовал меня в губы. Немного пьяная от безумия, которое они со мной сотворили, я тихонько хихикала.
        - Я же сказал, что смазка в машине, - проговорил Ал, застегивая брюки.
        Кажется, это было продолжением какого-то другого разговора.
        - Да ты конченый, дядька. Кто держит в машине анальную согревающую смазку? Еще и в служебной машине.
        - Я, - спокойно заявил муж, заставляя меня смеяться громче. – Советую припрятать и в Ауди, потому что скоро у тебя будет нормальная жена, а не это шведское недоразумение.
        Я на миг вспомнила о Карин. На фоне угроз Альберта и странного знакомства с Кириллом ее визит уже не казался роковым событием. Стоило ли мне рассказать Марку и Алану о ней?
        Подумать или что-то решить я не успела, потому что Дима остановил машину у лифта на подземном паркинге нашего жилого комплекса.
        У меня не хватило сил даже попрощаться с Димой нормально. Я висела на Марке, который почти нес меня к лифту. Официальную вежливую часть взял на себя Алан, пожелав Диме спокойной ночи и поблагодарив за поездку.
        Едва нас скрыла зеркальная кабина лифта, я бессовестно потянулась к губам Марка. Алан мгновенно прижался ко мне сзади, позволяя ощутить, как натянулись его брюки.
        - Ты ведь не против, что я зайду? - усмехнулся Марк.
        - Я даже не против, что ты останешься на ночь и будешь заходить всегда, когда захочется, -ответила я, тоже улыбаясь.
        - Не зря я сохранил его допуск в квартиру, - похвалил сам себя Алан.
        Я откинулась назад, прижимаясь спиной к груди мужа и наклоняя голову так, чтобы открыть доступ к шее.
        Алан мгновенно все понял и стал целовать мою кожу. Он знал все о нас наперед. Как будто с самого начала предвидел именно этот сценарий. Мы не можем быть порознь или только вдвоем. Для нас идеальный союз - трио.
        Лифт выпустил нас в холл, и Алан вышел первый, чтобы открыть дверь. Он включил тусклый свет в гостиной. Я прошла в квартиру, но пришлось остановиться. Марк держал меня за руку, не отпуская, а сам медлил, не переступая порог. Я приподняла брови, безмолвно спрашивая, в чем проблема.
        - Пригласи меня, Снежок. Пожалуйста, - попросил он.
        Я вернулась на шаг назад и встала на цыпочки, чтобы погладить Марка по щеке.
        - Зайди. И останься, - попросила я, глядя в его глаза.
        В них было столько волнения и неуверенности, что я чуть не расплакалась. Совсем не свойственные Марку эмоции. Я потянула его в квартиру, и в этот раз он не сопротивлялся.
        - В последний раз, когда мы были тут втроем, я почти заставил тебя принять наши чувства, - объяснил Марк.
        У меня за спиной усмехнулся Алан.
        - Нет, Марк, это было в позапрошлый раз. А намедни я разбил тебе лицо, - напомнил мой муж.
        - Ты портишь очень важный момент дебильными занудными замечаниями, - не сдержался Марик.
        Алан моментально сменил тон.
        - Да, прости. Это важно для тебя. Для нас троих. Я ведь тогда тоже участвовал в этом насилии.
        От последнего слова я вздрогнула.
        - Вы не насиловали меня.
        Я вернулась с мыслями в ту ночь. Мы тоже были в Астории, и я познакомилась с Карин, узнала, что Марк женится. Хотя сегодняшний вечер был тоже тревожным и странным, я ощущала себя совсем иначе. Но и тогда не чувствовала себя изнасилованной. Точно.
        - Я любила вас обоих уже тогда. И принадлежала вам по своей воле. Это не было насилием.
        - Физически – нет, - согласился Марк, - но морально... Снеж, мы тебя заставили практически. Продавили. Так не должно быть.
        - Да, это неправильно, - вторил ему Алан. - Мы оба в тут ночь погрязли в похоти и эгоизме, хотели просто трахать тебя, кроха. Марк прощался, а я прощался с возможностью видеть тебя абсолютно счастливой. Ты страдала, вынужденно принимала наши правила игры. Это был путь в никуда.
        О, я была полностью согласна с этим.
        Марк тоже покивал, добавляя:
        - Сегодня мы для тебя, Марьяна. Не мы тобой владеем, а ты нами. Я весь твой.
        Последние слова Марк прошептал мне в губы. Его ладони легли на мое лицо, и я прикрыла глаза, стараясь не дать выхода эмоциям.
        - Я весь твой, - эхом повторил Алан, подходя сзади и тоже обнимая меня.
        Слезинка все же сорвалась с ресниц и скатилась на палец Марка.
        - Не надо плакать, родная. Все будет хорошо.
        - Знаю, - уверенно заявила я.
        - Позволишь нам любить тебя, кроха? - спросил Алан.
        Он развернул меня к себе лицом и стер губами еще одну влажную дорожку с моей щеки.
        - Да, пожалуйста. Любите меня.
        - Ты готова принять нас обоих? – спросил Марк, расстегивая мое платье сзади.
        Не нужно было пояснений, чтобы понять, как именно они хотят взять меня сегодня. Приготовления в машине и разговоры после были частью прелюдии. Мы все давно этого хотели, и сейчас я, пожалуй, была готова, но все равно немного боялась. Отбросив страх, я смело ответила Марку, целуя Алана:
        - Да. Я готова.
        - Люблю тебя, - прошептал Алан мне в губы, поглядывая, чем там занят Марк. – Если я не увижу твою грудь в ближайшую минуту, то умру от горя.
        Я засмеялась, и грудь Марка тоже затряслась. Он медленно расстегивал мое платье до самой поясницы, а потом стянул его вниз, позволяя сложиться красивой драпировкой на талии. Марик обхватил мое горло пальцами, заставляя выгнуться и подставить грудь рукам и губам Алана. Он счастливо застонал и тут же сдавил соски пальцами.
        - Поцелуй меня, Мари, - потребовал Марк.
        Я повернула голову, отдавая себя целиком и полностью во власть моих мужчин. Они знали с самого начала, как нежить и ласкать мое тело. Но сегодняшний день был так далек от той первой встречи в пентхаусе. Ни Марк, ни Алан больше не использовали стандартные приемчики, которые позволяли завести любую целочку, которую они покупали для своих игр. Теперь их любимой игрушкой была только я. Они любили меня и подстраивались исключительно под мои потребности. Забавно, что я ощущала себя и любимой куклой Стернов, и одновременно их королевой.
        Марк то целовал меня, то смотрел, как Алан сладко мучает мою грудь. Особенно Марику нравилось, когда муж прикусывал соски, оттягивая их тихонько зубами. Я всегда при этом дрожала и постанывала.
        - Ты с самого начала любишь пожестче, Снежок. С первого дня, - шептал Марк, глядя вниз. – Нравится, когда Ал кусает, да?
        Я промычала и кивнула, не в силах ответить нормально. Запустив одну руку в волосы мужа, а второй обняв Марка за шею, я слушала его пошлые фразочки и улыбалась.
        Алан долго ласкал мои соски, а потом стал опускаться на колени. Он делал так миллион раз, но каждый был для меня особенным. Муж всегда смотрел на меня снизу вверх так, что отрастали крылья. Вот и сейчас Марк убрал руку, позволяя мне опустить голову и взглянуть на Алана. Он улыбался, стягивая мое платье по бедрам вниз. Трусиков на мне уже не было. Алан лизнул гладкий лобок, заставляя меня выдохнуть. Марк тут же подхватил мою ногу и поставил на подлокотник дивана. Он закинул мои руки себе на шею, посоветовал:
        - Откинься, Снежок. Держись за меня.
        Я послушалась, разумеется.
        Марк положил ладони мне на грудь, а Алан развел в стороны половые губы и стал вылизывать мою влажную плоть. Его язык то кружил около клитора, то проникал внутрь. Я была идеально раскрыта для него. Удовольствие проникало в меня всеми возможными способами. Поцелуи и касания Марка. Губы и язык Алана.
        Кажется, я могла снова кончить, но Марк тут же почувствовал мой порыв и проговорил:
        - Нет, Мари. Не кончай. Ты нужна нам горячая и жаждущая.
        Я покивала, полагая, что сейчас Алан поднимется и мы переместимся в спальню. Но у него были другие коварные планы. Пока Марк уговаривал меня потерпеть, Ал продолжал вылизывать меня, используя все свое мастерство в этом деле. Я выгибалась дугой, извивалась и громко просила, но он продолжал снова и снова, отступая, лишь когда я начинала сжиматься и трястись. Алан оставлял меня на грани оргазма раз пять, пока я не захныкала, прося пощады. Только тогда он поднялся, убрал мою ногу с дивана обратно на пол и поцеловал меня.
        - Ммм, - протянула я, слизывая смазку с губ мужа.
        Он усмехнулся.
        - Да, кроха, я тоже люблю этот вкус.
        - Пойдемте в спальню.
        Марк потянул меня за руку, уводя из гостиной. Алан последовал за нами, сбрасывая пиджак на ходу и расстегивая пуговицы.
        Войдя в спальню, я села на кровать и поймала Марка за ремень, притягивая ближе. Расстегнув его брюки, я опустила их вниз вместе с бельем и открыла рот.
        - Фак, - выругался Марк, проталкивая член между моих губ сразу глубоко.
        Я вдохнула носом, чтобы принять его таким образом, а сама в это время не глядя пыталась разобраться с Аланом. Он любезно помог мне, вложив в руку свой член. Отпустив Марка, я взяла в рот головку Алана, пососала. Он не торопил меня, хотя тоже любил глубокие проникновения до горла.
        Я ласкала их губами и языком по очереди, брала в рот, посасывала, расслабляла горло, чтобы принять максимально глубоко. Дыхание сбивалось, но продолжала держать темп и сдерживала рвотный рефлекс. Марк и Алан не теряли время. Они избавились от остатков одежды и продолжали трогать мою грудь или между ног. И все время говорили, говорили, говорили.
        - Хорошая девочка.
        - Ты невероятная.
        - Глубже, Марьяна.
        - Да, блять. Как же хорошо.
        - Детка, ты богиня.
        Мой подбородок был весь в слюне, а челюсть затекла, но я продолжала сосать, получая от этого невероятное наслаждение. Они принадлежали мне. Оба. Я тоже могла теперь довести Алана до пика и отступить, заставляя его рычать и ругаться сквозь зубы. Марк посмеивался, наблюдая эту маленькую месть, но сам же не стеснялся угрожать, когда я так же оставляла его на грани оргазма.
        - Ох, ты доиграешься, Снежок. Честное слово.
        Не знаю, сколько бы длилась эта игра, если бы Алан не нашел сил прервать свои сладкие муки. Я в очередной раз сжала его губами, отстраняясь и сильно посасывая на прощание головку. Он не позволил мне заняться Марком, а толкнул на постель, заставляя упасть на спину. Сам лег рядом, повернул меня к себе лицом и заботливо вытер мой подбородок.
        - Как ты умудряешься превратить минет в издевательство? – прохрипел он, проводя рукой вдоль моего тела.
        - Похоже, это редкий дар, - предположил Марк, устраиваясь позади меня.
        Я оказалась зажата. Непередаваемое ощущение. Абсолютное тепло и надежность. Здесь, между двумя самыми потрясающими мужчинами на свете и есть мое любое место на Земле. Я могла бы провести в этом идеальном укрытии всю жизнь.
        Ощущая ладони Алана спереди и губы Марка сзади, я превращалась в тугой кисель удовольствия. Сейчас не было времени и проблем, не было имен и должностей. Были только мы. И нам было хорошо. Идеально.
        Ласки в четыре руки и поцелуи везде одновременно уносили меня за край блаженства. Я больше не просила ничего, не торопила их. Мое тело полностью и всецело принимало темп и желания мужчин. Я никогда не устану, у меня хватит сил для всего, что Стерны готовы дать. А давали они немало.
        Марк снова взял меня за ногу, приподнимая, чтобы Алан мог легко войти. Он ругался крепче Марка, пока медленно и аккуратно проникал до самого конца. Марк другой рукой взял меня за волосы, натягивая их до сладкой боли, как Алан делал в машине. Я выгнулась и замерла. Алан начал двигаться.
        Он вдавил пальцы мне в скулы и выдыхал в губы:
        - Обожаю трахать тебя так, детка. Когда Марк держит. И ты вся моя. И для него. Одновременно. Блять, как ты замираешь… Принимаешь мой член. Охуенно…
        Такие слова от обычно сдержанного, серьезного, до зуда интеллигентного Алана были для меня лучшей музыкой. Он матерился, только когда терял контроль над эмоциями. Я гордилась, что могу сотворить из мужа своего личного сексуального монстра.
        Уверена, Марк бы что-нибудь обязательно сказал на этот счет. Едкое и пошлое, но он был занят, наблюдая, как член Ала выскальзывает из меня и погружается снова.
        Уверена, они опять обменялись этими своими взглядами, прежде чем Ал вышел из меня полностью. Я приготовилась, что Марк перевернет меня к себе лицом, но он не стал, а просто вошел в меня сзади.
        Продолжая натягивать мои волосы, Марк не терял времени, а сразу стал трахать меня сильно и быстро. Он кончил, не постеснявшись укусить меня за плечо. Я вскрикнула.
        - Марк, - рявкнул на него Алан. – Твои гребаные метки на ее коже… Держи себя в руках.
        - Прости, маленькая. – извинился Марик, зализывая место укуса. – Все время хочу сожрать тебя.
        Он отпустил мои волосы, но продолжал держать ногу. Я снова почувствовала Алана, и в этот раз он тоже был жадным. Я с трудом уговаривала себя не сжиматься, балансировала на грани оргазма. Муж тоже помогал отвлечься, обещая лучшее.
        - Подожди, кроха. Не кончай. Будет лучше, детка, когда ты не сможешь сдержаться. Когда этого будет так много, что… Черт…
        Я плакала и смеялась одновременно, чувствуя, как Алан сам кончил. Марк усмехнулся, но промолчал, снова забрал меня себе. Теперь он поглаживал мой затылок там, где волосы устали от натяжения. Его движения были медленными. Он больше не спешил, но тоже обещал.
        - Следующий оргазм наш общий, малышка. Ты такая молодец. Еще немного, Снеж.
        Я кивала, но силы мои были на исходе. Даже медленные проникновения Марка ощущались слишком остро. Я больше не могла отвлечься. Все мои мысли были об оргазме. Я не заметила, как Ал передал Марку смазку, но почувствовала ее второй раз за вечер. Марик отодвинулся от меня немного, и я ощутила холодную пустоту без его члена. Алан тоже не спешил среагировать на мой обиженный стон, но пустил руку и стал гладить клитор, половые губы, немного проникал внутрь. Это было неплохо, но опять мало.
        Марк выдавил немного смазки на пальцы и стал втирать ее, поглаживая вокруг и немного нажимая. Теперь мою ногу держал Алан.
        - Если будет неприятно или больно, скажи нам, – проговорил он. – Пожалуйста.
        Я закивала, подставляя ему губы. Он знал, что я волнуюсь. Это было несложно прочитать, даже угадать. И Ал целовал меня нежно и трепетно, словно уверял, что все получится прекрасно. Я хотела ему верить, но все равно немного дрожала.
        Ласки Марка становились все настойчивее. Почему-то я думала, что сначала меня возьмет Ал, но он продолжал лишь гладить и целовать. Ох уж эта игра в четыре руки.
        Я больше не пыталась угадать, что будет, какой сценарий они придумали, просто получала удовольствие и ждала. Вся пульсировала от возбуждения и нетерпения. Мне безумно хотелось кончить. Я настолько увлеклась собственными чувствами, что не сразу заметила, как пальцы Марка заменила головка. Он надавил немного, самую малость. Ему и не нужно было преодолевать сопротивление. Смазка и ласки расслабили меня так сильно, что я абсолютно раскрылась и легко приняла его. Пока только чуть-чуть, самый кончик, но уже это было совсем не похоже на пальцы.
        Марк замер, слушая, как я дышу с задержкой, долго выдыхая через нос. Приоткрыв глаза, я увидела, как Алан улыбается, продолжая легонько гладить мой клитор.
        - Так хорошо, кроха? – спросил он, прекрасно видя, что – да.
        Он точно делал это ради Марка, который, наверно, волновался и тоже спросил:
        - Нормально, Снеж? Не больно?
        Я одновременно мотала и качала головой, продолжая дышать. Алан кратко кивнул, взглянул на Марка. Разрешил ему продолжать. Больше они не отвлекали меня. Я смогла полностью сосредоточиться на ощущениях. Медленный и осторожный Марк заполнял меня постепенно. Он тоже шумно дышал, видимо, с трудом сдерживая чувства. Его член был чуть больше, чем у Ала, и я была благодарна, что Марк не вогнал его в меня сразу.
        - Ты такая тугая, малышка. Хорошо, что я уже кончил разок. Было бы жалко. – Он замер и выругался, забыв договорить. – Блять! Как же… Оу…
        Я облизала губы, улыбнулась Алану, который снова кивнул Марку, видимо, разрешая ему двигаться. И тот стал отстраняться, а потом снова проникать в меня. Медленно, но ритмично. Дыхание сбилось. Я больше не могла спокойно принимать эту невероятную наполненность. Мне было много, но я хотела больше.
        Марк гладил мою попку и держал спокойный приятный темп. Он задевал какую-то точку внутри все время, заставляя меня в этот момент вскрикивать. С Аланом было примерно так же. Неужели это умение передается по наследству?
        Мне сложно было структурировать собственные чувства. Я запретила себе думать, но последняя навязчивая жадная мыслишка никак не хотела покидать меня.
        Протянув руки к мужу, я взмолилась:
        - Алан, пожалуйста.
        Он поцеловал меня в губы и проговорил:
        - Скажи, что ты хочешь, Мари, и я дам.
        - Тебя. Вас обоих. Одновременно. Сейчас, - выкрикивала я хрипло, пока Марк довольно рычал мне в затылок.
        - Сладкая жадная девочка, - проговорил он и тоже взял меня за ногу, чтобы помочь Алану фиксировать меня в открытой позе.
        Мужу не надо было иного приглашения. Он чуть подвинулся и стал входить в меня так же аккуратно, как делал это Марк.
        Я закусила губу до крови. Если до этого наполненность ощущалась так ярко, то теперь я просто не могла думать ни о чем, кроме этого. Алана вошел в меня достаточно легко и быстро. Он остановился, позволяя мне привыкнуть.
        - Просто кивни, - прошептал он. – И я начну двигаться.
        Я закивала, действительно не в силах произнести ни звука.
        Алан отстранился, выйдя из меня почти полностью, а потом быстро толкнулся вперед. Он остался внутри, но зашевелился Марк, который до этого терпеливо ждал. Его движение назад и обратно внутрь заставило меня трястись. И снова Алан, а потом Марк. Их члены скользили во мне друг напротив друга, по очереди. И каждый задевал ту проклятую точку с каждым движением.
        Мой рот был приоткрыт, но я не могла кричать или стонать, лишь выгибалась то к Марку, то к Алу, чтобы получить сильнее и больше.
        - Еще? - спросил Ал. – Хочешь больше?
        Я зажмурилась вместо ответа. Уверена, муж кивнул Марку. Они оба опять были во мне, а потом стали двигаться синхронно. Медленно, но мощно. Оставляя меня и сразу наполняя с двух сторон. Головки давили на чувствительное местечко. Я окончательно утратила связь с реальностью, желая только кончить. Уверена, это был тот самый правильный момент, когда я была жаждущая и немного безумная.
        Оргазм не был вспышкой или колкой болью. Он был во мне, и я чувствовала его так долго. Все время, что Марк и Алан двигались, и было сплошным оргазмом. Кажется, все время, что я вообще была с Марком и Аланом: в постели, в офисе, в квартире, в поместье, на улице, - это и был бесконечный оргазм. Просто иногда мы были в одежде, а сейчас без.
        Сейчас это ощущалось как катарсис и апокалипсис одновременно. Я умирала и возрождалась для них каждую минуту, пока огненный вихрь не пропитал мою кожу, не вскипятил кровь, заставляя вздрогнуть и замереть на верхушке обжигающего блаженства. Мы были там втроём.
        Губы мужа на моих губах. Укус Марка в то же место на плече. И наши стоны. Мы кончали синхронно, наконец, обретая голос. И обретая друг друга. Навсегда.
        ГЛАВА 15. СЕМЬЯ
        МАРЬЯНА
        Алан еще раз будил меня ночью, а я нечаянно своими стонами разбудила Марка. Мои мужчины действительно соскучились.
        Удивительно, но я проснулась после такой бурной ночи рано. Все тело приятно ныло. Марк и Алан спали крепко. Я усмехнулась, выскальзывая из постели. Им будет весело проснуться вдвоем. Маленькая шалость.
        Чтобы не беспокоить их, я приняла душ в гостевой комнате, которая раньше была моей спальней, а еще раньше – спальней Марка. Стерны все еще спали, и я решила сходить вниз за свежим хлебом и чем-нибудь вкусненьким к завтраку.
        Удивительно, но этим утром бодра была не только я, но и моя мама. Я столкнулась с ней у лифта. Она привезла Алексию почему-то в девять, а не в полдень, как мы договаривались.
        - Доброе утро, Марьяна, - проговорила мама, выкатывая коляску и почти заталкивая меня ею обратно в квартиру. Она притормозила у двери, чтобы взять на руки Алекс, оставляя транспорт в холле. Я пыталась сообразить, как так вышло, что мне не сообщили. Вспомнила, что сама сделала маме доступ, когда оставляла ее с ребенком и няней. И забыла все это дело отменить, разумеется.
        Большая ошибка.
        - А мы решили пораньше приехать. Малышка соскучилась по мамочке и папочке. Да, милая? – заговорила мама так громко, что я чуть не умерла.
        Марк все ещё был дома, и не дай бог, мама увидит, что он в нашей с Аланом спальне. Я зашикала.
        - Потише, мам. Еще рано.
        - Ох, да. Прости. Вы же вчера гуляли до ночи. Алан еще спит?
        - Да, - ответила я, а сама дрожала как осиновый лист.
        Алекс потянула ко мне руки, и я забрала ее, пытаясь отправить маму домой.
        - Спасибо большое, что привезла ее.
        - Нас привез Дима. Такой приятный мужчина. Красивый и молчаливый – мечта просто. Ты же пригласишь меня на завтрак? Алексия ела, а вот я не успела. Ребенок – сплошные хлопоты.
        И она начала снимать жакет. Я с трудом сдержалась, чтобы не завыть, но тут же нашлась.
        - Приглашу, мам, но давай сначала спустимся вниз за свежим багетом. Я как раз собиралась, когда вы пришли.
        - Ты мудрая женщина, Марьяна, – похвалила мама. – Путь к сердцу мужчины, конечно, не лежит через желудок, но радовать мужа такими мелочами и вниманием просто необходимо. Я забывала об этом часто.
        Продолжая говорить, она накинула жакет на плечи и развернулась к двери, собираясь пойти со мной. Я искала глазами телефон, чтобы хотя бы попытаться набрать в удобный момент Марка и сказать, чтобы он скорее выметался. Но тут сам Марк крикнул из гостиной:
        - Снежок, ты опять убегаешь? Это не смешно, Марьяна… - Разумеется, он почти бегом бежал к двери и не сразу заметил мою матушку. – Ой, здрасти.
        Слава богу, Марк был в трусах. К сожалению, он был в одних трусах.
        Я уткнулась лицом в волосики Алекс и тихо захныкала, мечтая открыть в себе немедленно дар телепортации. Чудо не произошло. Я приоткрыла глаза и увидела, как мама, не мигая, смотрит на Марка.
        - Доброе утро, Марк Германович, - ответила она очень достойно, глядя ему в глаза.
        Даже мой взгляд по привычке проскользил по красивому рельефному телу Марка. В мамином голосе было, конечно, удивление, но говорила она спокойно, даже извинилась.
        - Простите за беспокойство. Я не хотела перебудить весь дом.
        - Да ничего, - Марк махнул рукой. – Пора уже вставать. Ради бога, зовите меня по имени. А кто у нас тут самая красивая принцесса?
        Он пощекотал Алекс у меня на руках, и она теперь тянула руки к Марку. Он забрал ее, затискал, зацеловал. Дочка рассмеялась звонче и радостнее. Мы с мамой стояли истуканами, наблюдая безмолвно.
        - А вы собрались куда-то? – поинтересовался Марк между делом.
        - За хлебом, - едва ворочая языком, ответила я.
        - Останься дома с мамой, Снеж. Я прогуляюсь до пекарни с Лешкой.
        Я была в таком шоке, что даже не разозлилась за дурацкую кличку для моего ребенка. Мама тоже промолчала, но глаз не спускала с Марка. Он быстро сходил с Алекс в гардеробную, вернулся в шортах и майке Алана, сунул ноги в мягкие туфли и прикрыл бесстыжие глаза зеркальными авиаторами.
        - Мы скоро, девочки. Варите кофе. Алана тоже разбудите. А то он будет дрыхнуть до обеда, как истинная питерская аристократия.
        Марк чмокнул в щеку меня и маму тоже, ослепительно улыбнулся, сверкая безупречными зубами, ловко усадил Алекс в коляску, щёлкнул ремни и покатил к лифту.
        Я провожала его взглядом, пока Марк не уехал с ребенком вниз. Наверно, мама не видела, что он вышел из спальни, и я смогу…
        - Он вышел из вашей супружеской спальни.
        Нет, не смогу. Мама видит все.
        Я только кивнула, чувствуя, как кровь то приливает к щекам, то мчится вся куда-то в пятки. Наверно, я краснела и белела.
        - Алан спит, - продолжала перечислять мама. – Марк в одних трусах. Марьяна…
        Мое имя она произнесла с придыханием и такой драмой, что впору было снимать на видео. Минутная пауза, за которую я поняла, что мне все равно даже на маму, которая всю жизнь была моим самым строгим критиком. Я была готова к любым обвинениям, но…
        Но я точно не была готова к тому, что услышу. Мама, как всегда, меня удивила.
        - Видимо, ты услышала мой совет, раз Марк гуляет в трусах по твоему дому. И Алан, уверена, знает. Он такой человек, который знает все.
        - Мам, это… - начала я и осеклась.
        Что я должна была сказать? Не то, что ты подумала? Может, она и не подумала то самое, но точно была рядом. Врать мне совсем не хотелось. Я точно не стыдилась Стернов, не стыдилась тех чувств, что нас связали. И совершенно мне не было стыдно за секс втроем, который случился вчера и был у нас раньше.
        - Не объясняй мне ничего, Марьяна. Я рада, что ты меня поняла. Алан старше тебя. Он умрет раньше, и ты не останешься одна. Да еще и с ребенком.
        - Мама! – возмутилась я. – Что ты такое говоришь? Опять? Алан никогда не умрет, понятно? Больше никто не умрет. Хватит и папиной смерти.
        Я уж точно не думала о Марке в виде запасного аэродрома.
        - Да и слава богу, дорогая. Наслаждайся тем, что имеешь. О плохом надо думать, когда оно случается. Марк так ловко обращается с ребенком. Очень неожиданно и приятно. Чудесный молодой человек. - Мама поцеловала меня в щеку, ласково ущипнула за подбородок. – Главное, что ты и Лекси счастливы.
        Она толкнула дверь и пошла к лифту. Я, как привязанная, поплелась ее провожать, бормоча:
        - Разве ты не хотела остаться на завтрак?
        - Вам лучше побыть семьей. Я, кажется, пока не готова путаться под ногами. Но спасибо, что не гонишь и не врешь.
        Она подмигнула и вызвала лифт. Он пришел почти сразу. Мама махнула мне рукой. Дверцы скрыли ее, и кабина бесшумно помчалась вниз.
        Чувствуя себя какой-то пришибленной, я поплелась обратно в квартиру, на кухню. На автопилоте поставила кофе, позвонила Марку.
        - У вас все хорошо?
        - У нас все отлично, - отвечал он. – Но твоя маман бодрит лучше самого крепкого кофе.
        - Да, знаю. Я тоже моментально проснулась.
        - Она уже ушла, я надеюсь? Нет, не скажу, что я против гостей. Тем более, твоей мамы, но…
        - Она ушла, Марк, - успокоила я его. – Сказала, что теперь будет обязательно звонить и предупреждать, если приедет раньше оговоренного часа.
        - Это правильно. Она тебе мозги промыла? Или удалось отбрехаться? У тебя голос странный, Снеж.
        Я выдохнула и ответила:
        - Нет, Марик, она не расспрашивала даже. А я не врала. И не собираюсь. Похоже, мама примет наши отношения. Ты ей нравишься.
        Разумеется, этот засранец самодовольно хмыкнул.
        - Я всем нравлюсь, детка. Мы уже купили хрустящую французскую булку и всякой всяки. Сейчас немного покормим птиц, скоро будем дома.
        - Кофе в процессе, - отрапортовала я, отчаянно жалея, что не вижу Марка с Алекс, булкой и голубями сейчас.
        - Буди Ала. Позавтракаем все вместе. Нам еще ехать.
        - Куда? – не поняла я.
        Этот день мне хотелось провести дома в тишине и уюте.
        - Разбуди Алана, он расскажет. У нас тут птицы – ты мешаешь, мать.
        И он просто отбил звонок. Сволочь.
        Я сжала губы, в очередной раз желая прибить Марка Стерна.
        Кофеварка пискнула, оповещая, что напиток готов. Я улыбнулась сама себе, налила в чашку крепкий черный обжигающий кофе и понесла в спальню, чтобы разбудить мужа. С Аланом тоже было много сюрпризов. Он умел перевоплощаться из внимательного и спокойного супруга в горячего требовательного любовника. Но все же эти качели были не такие крутые, как с Марком. Алан всегда был моей зоной комфорта, моим спокойствием. А сейчас он еще и знал что-то важное о наших выходных.
        Я вошла в спальню. Муж уже тер глаза, сидя на кровати. Я протянула ему чашку и юркнула под одеяло, устраиваясь рядом.
        - Спасибо, любовь моя, - проговорил Ал хрипло, сделал глоток, зашипел довольно.
        Он поцеловал меня, хлебнул еще кофе и поставил чашку на тумбу.
        - Доброе утро, - проговорила я, продолжая целовать его.
        - Мне показалось, или я слышал голос твоей мамы?
        Я вздохнула, отстраняясь, тоже пригубила из чашки.
        - Не показалось. Она пришла рано, хотела позавтракать с нами, но тут из спальни выскочил Марк. Собирался меня догнать, как всегда.
        Алан беспечно рассмеялся.
        - А ты и не убегала, да?
        - Нет, не убегала. У меня ноги отнялись в этот момент. Я мечтала провалиться сквозь землю.
        Муж продолжал веселиться.
        - Забавно, наверно, получилось.
        - Да. Очень. Алан, тебя не напрягает, что мама все поняла? Или поняла не все и не так, а я ей даже ничего не могла объяснить.
        Алан снова взял чашку с кофе и абсолютно спокойно сделал еще глоток прежде, чем сказать:
        - Она все равно бы узнала. Ты ведь не станешь прятать Марка всю жизнь в шкафу? А выгнать его из нашей спальни теперь будет непросто.
        - Нам придется однажды как-то это объяснить Алекс, - продолжала я его рассуждения.
        - Алекс все поймет сама. У нее просто будет два папы. Кстати, где она? Бабушка ведь приехала с ребенком?
        - Конечно. Марк вызвался сходить за хлебом и Лешку забрал тоже.
        Я вздрогнула и прикрыла рот ладонью. Алан начал смеяться громче, расплескивая на постель кофе.
        - Боже, я что, назвала свою дочь этой кличкой? Мне вредно много общаться с Марком. Я становлюсь такая же придурочная, как он.
        - Наверно, это передается через анал, - заржал Алан.
        Он едва успел вернуть чашу на тумбу прежде, чем я врезала ему подушкой. Угрожая расправой, я пыталась задушить мужа, и он даже немного мне поддался на время, но потом, конечно, перевернул на спину и стал целовать.
        Я застонала, подвинула ногу и ощутила, как в бедро упирается эрекция. Уверена, мы бы занялись любовью снова, но тут как раз вернулся Марк.
        - Все встаем и идем завтракать. Я голоден как стая волков, и Лешик тоже. Она жует мою майку всю дорогу.
        С этими словами он заявился в спальню, держа Алекс на руках.
        - Это моя майка, - не спустил ему Алан.
        Марк отмахнулся,
        - Не скупердяйничай, дядька. Жена тоже твоя, но я люблю ее даже сильнее твоих маек от «Томми». Хотя поло не моя история от слова «совсем».
        Он как всегда нес чушь, пока Алекс вырывалась и ползла к нашей кровати. Ал скорее забрал ее к нам, стал щекотать и тискать. Марк тоже присел на край и потянулся ко мне. Алексия вырвалась от отца и стала ползать по нам всем, зарабатывая поцелуи и объятия в тройном размере. В этот момент я поняла, что мне снова все равно. Моя дочь будет купаться в любви. Что еще должно волновать мать?
        Мы с Марком покинули кровать первыми, оставив Алана возиться с дочерью. Папочка соскучился по ней очень сильно и не был готов перестать целовать Алексию так скоро...
        Я снова поставила кофе, Марк разобрал продукты. Мы вместе быстро сообразили нехитрый завтрак. Хлеб со свежайшей строганиной из лосося и паштетами, яйца пашот с икрой и сладкие пышки из той же пекарни.
        Алан появился на кухне с Алекс. Она тоже оказалась не против перекусить, уселась на стул и с удовольствием пробовала выпечку.
        Это и было мое счастье в подарок от Стернов. Я продала им невинность, но они подарили мне семью, радость и спокойствие. Я чувствовала счастье каждую минуту, несмотря на тревожный вечер и перспективы куда-то мчаться сегодня.
        Только я хотела спросить о планах, как Алан сам сказал:
        - Нас ждут к полудню в Лисьем носу у Салманова. Кирилл пригласил нас еще вчера. Всех.
        - Всех? – уточнила я, глядя на Алекс. – Вчетвером?
        - Да. Он сам приехал с детьми и женой. Они сняли дом. Если не захочешь оставаться там на ночь, можем доехать до поместья.
        Я была не против поехать в гости, но другом Кирилла пока точно не чувствовала. Между нами было дело, и это не располагало к приватности и камерности.
        - Разве деловые вопросы не принято обсуждать в офисе?
        Марк погладил меня по руке.
        - Ты расслабься, Снеж. Кирюха мужик, конечно, серьезный, но они с Алом дружат давно. Он знает про наши потрахушки втроем.
        - Марк, следи за языком, - одернул его Ал.
        Мне осталось только глазами сверкнуть.
        - Ну ладно, сорри. Про былые потрахушки. Знает он, короче. Как и мы знаем, что Салманов завсегдатай элитного БДСМ-клуба.
        - Был, - поправил Алан. Пока не женился.
        - БДСМ? – переспросила я.
        Сердце ушло в пятки.
        - Да. Мы именно там познакомились. Я развлекался иногда, а он был погружен в тему по самую макушку, - продолжал откровенничать Алан.
        - Ты развлекался?
        Теперь я глазела на мужа, который невозмутимо повел плечами, подтверждая. Черт, я должна была догадаться. Его сильный голос и приказы, сценарии и подчинение. Чему я удивилась – непонятно. Правда, и знала я о доминировании очень мало. Но, кажется, хотела бы узнать больше.
        Неожиданно все это показалось мне забавным, и я прыснула.
        - Я же не смогу теперь смотреть на Салманова, - пожаловалась я Стернам.
        - Ты и вчера не могла, - заметил Марк. – Он такой подлец. Девочек славненьких, как ты, одним взглядом сминает. Но жена у него та еще штучка.
        - Тебе понравится Дарина, - пообещал мне Алан, кивая. – Да и нужно выяснить скорее, что Кирилл знает о твоем отце.
        Теперь кивала и я, зеркаля мужа.
        - Да, конечно. Нет смысла тянуть. К тому же мама привезла вещи Алекс. Мы собраны. Я только приму душ и оденусь.
        Разумеется, мы провозились до обеда, потому что душ и одеться требовались всем троим... Но это оказалось даже к лучшему. Алан позвонил Кириллу, сообщил, что мы задержимся. А Алекс как раз устала и уснула, едва мы тронулись. Все складывалось идеально.
        Я остро ощутила, что мы семья. Я, Алан, Марк и Алекс.
        ГЛАВА 16. У САЛМАНОВЫХ
        МАРЬЯНА
        Пока мы ехали, я вспомнила про Альберта и собиралась спросить, что с ним делать. Но потом передумала. Спокойствие Алана и Марка передалось и мне. Их невозмутимость говорила сама за себя. Ничего мне не надо делать с Альбертом. Стерны сами все сделают.
        Я посматривала в зеркало заднего вида, где иногда мелькала служебная машина Димы. Мы были под охраной.
        Они оставили нас только у ворот особняка в Лисьем носу. Не такой большой, как поместье Стернов в Комарове, но весьма шикарный дом. Почему-то я ждала хайтека от прогрессивного брокера Салманова, а не типичное жилище нувориша.
        Не ждала я и детских визгов, которые ворвались в мои уши, едва я открыла дверь машины. Слава богу, Алекс спала крепко, ей даже взрывные работы никогда бы не помешали набраться сил.
        Пацан лет шести пытался выдрать игрушку у девочки, которая была его года на два младше. Непростые отношения брата и сестры. И можно было не спрашивать о родстве. Дети были очень похожи друг на друга и на Кирилла. Я вышла из машины и осталась стоять, не зная, что делать.
        - Саша, сколько можно! Я же просила, - громко проговорила молодая женщина, выбегая из дома.
        Она не спешила разнять детей, но выговаривала им строго и быстро на скороговорном английском. Они примерно так же ей отвечали. Особенно забавно миксовала языки девчонка, которая все же выдрала какого-то потёртого бывалого зайца у брата.
        Наблюдая за этим боем, я не заметила, как к нам подошел Салманов. Марк и Алан тоже слегка опешили и не спешили вынуть Алекс из машины.
        - Добрый день, - поприветствовал нас Кирилл.
        Ритуал рукопожатия с мужчинами, а мне в этот раз Салманов просто кивнул.
        - Марьяна, рад, что ты согласилась приехать. Мы ведь можем говорить на «ты», правда?
        - Конечно, с удовольствием, - ответила я, посматривая на девушку, которая высказала все, что хотела, детям и направилась к нам, поправляя волосы.
        - Моя жена Дарина, - представил ее Салманов. – А тех двоих я не знаю. Нам их подбросили.
        - Кир, - рыкнула на него супруга, а мне радушно улыбнулась. – Добро пожаловать. Малышка спит еще? Давайте тихонько занесем ее через черный ход, а то дети моментально разбудят.
        - Да, это было бы кстати, - согласилась я.
        Алан попытался открыть дверцу, но я покачала головой.
        - Сама справлюсь. Ты иди с Кириллом.
        Почему-то мне не хотелось сейчас сразу вливаться в деловые разговоры мужчин. Приятная жена Кирилла с простым русским лицом, но модной стрижкой и легким акцентом сразу расположила к себе заботливым предложением. Дети помчались за мужчинами к парадному входу, а мы шли вдоль сада, огибая дом.
        - Значит, дети беспризорные? – пошутила я тихонько.
        Дарина фыркнула и закатила глаза.
        - Это наши дети, но они ведут себя паршиво. Почти всегда. Сашка ревнует, а у Стю возраст самоопределения.
        - Стю?
        - Стефания, Стеша, но все наши друзья в Америке зовут ее Стю. Тяжело им с русскими именами. Меня сначала бесило, но потом свыклась, - объяснила Дарина.
        - Очень понимаю, - покивала я. – У нас обратная история. Марк зовет мою дочь Лехой и Лешкой, хотя она Алексия. Мы с Аланом сокращали до Алекс, но Марку этого мало.
        Я шумно выдохнула, немного разражаясь, одновременно недоумевая. Почему я рассказываю такие личные истории чужому человеку?
        Дарина улыбнулась, не позволяя мне смутиться из-за собственной неуместной откровенности.
        - Марк придурок, – приговорила она тут же. – Я раза три с ним встречалась, и он все время что-то выкидывал. Один раз нырнул в бассейн на спор, ловил сачком светящийся планктон в канале Виниса с моста, а еще зачем-то подарил свои ботинки бездомному.
        - Это все было в Лос-Анджелесе?
        - Ну да.
        - Наверно, по накурке. Ведь марихуана почти легализована в Калифорнии, - предположила я.
        Дарина дернула уголком губ, кривовато улыбаясь.
        - Это да, но у младшего Стерна и своей дури хватает, без травки.
        Я рассмеялась и быстро закрыла себе рот ладонью, чтобы не разбудить Алекс.
        Дарина провела меня к черному ходу, и мы вошли на кухню. Большая, просторная, светлая и наполненная запахами.
        Я оставила кресло со спящей дочкой в стороне.
        - Руки можно вымыть здесь. Хочешь кофе? – продолжала быть радушной хозяйкой Дарина.
        Я согласилась, конечно. Она налила мне чашку бодрого эспрессо, а сама стала доставать из холодильника закуски.
        - Не переживай, это готовила не я, - пошутила она. – Шеф Франко уехал совсем недавно. Кирилл хотел, чтобы в доме не было посторонних.
        Я выпила кофе в два глотка и украла канапе с креветкой.
        - Звучит жутковато. Надеюсь, мы все останемся живы.
        Дарина покачала головой, тоже смеясь.
        - Разве мой муж похож на маньяка?
        - Вылитый, - ответила я, сделав страшные глаза.
        Теперь мы хохотали вместе.
        Я бы предпочла посидеть на кухне, поболтать с новой знакомой, но заглянул Салманов.
        - Девочки, мы умираем с голоду. Еще немного, и дети отгрызут кому-нибудь ногу. Хорошо, если мне. Иначе выйдет очень негостеприимно.
        Дарина сунула ему поднос и достала еще один. Алекс как раз завозилась, и я поспешила достать ее из кресла. Через минуту мы все сидели в гостиной за большим столом. Даже сонная Алекс была приглашена и терла глаза кулачками, зевая в высоком стуле, который поставили между Аланом и Марком.
        Это был умилительный бранч. Я не могла перестать улыбаться, наблюдая, как Марк и Алан по очереди что-то накладывают на тарелку Алекс, вытирают ей ротик, подают воду и целуют. Время от времени я ловила взгляд Дарины. На ее лице тоже красовалось умиление и… понимание. Возможно, я придумала, но казалось, что жена Салманова прекрасно все знает о нас. Вряд ли ей успела доложить моя мама. Или Альберт. А кто еще знал? Только Дима, но он нем, как череп Йорика.
        Вопреки этим догадкам мне не было стыдно или волнительно. Оказавшись в доме Салмановых, увидев детей, познакомившись с Дариной, я окончательно успокоилась и насчет Кирилла. Да, он вызывал оторопь при знакомстве, но теперь мне было понятно, почему. Да и в кругу семьи с него слетел налет таинственности. Обычный мужчина, отец и муж. Да, взгляд крутой и пронзительный, но он не пугал меня больше.
        Старшие дети быстро перекусили и умчались играть обратно во двор.
        Или не играть, а убивать друг друга, но Дарина и Кирилл делали вид, что им нет до этого никакого дела, а мы следовали их примеру.
        - Как Калифорния? - спросил Марк, угощая Алексию виноградом.
        - Стоит, что с ней будет. Геи, негры, бездомные, просто сумасшедшие на фоне океана. Это ли не рай на земле?
        - Кирилл, - уже в который раз одёрнула его Дарина. – Чуть больше терпимости.
        - Ты сама выбрала Винис, - развел руками Салманов.
        Я усмехнулась. Да, район прекрасный, но чересчур богемный. Очевидно, для чопорного Салманова круглосуточная тусовка альтернативно одаренных жителей Калифорнийской Венеции – это перебор.
        - Но я согласилась переехать в дом на канале, - парировала Дарина.
        - Да, я благодарю бога за это каждый день. Хотя Голливудские холмы или Лос-Фелис мне нравились больше.
        - Слишком пафосно, Кирюш.
        - Разумеется. А так мы ближе к обкуренному народу.
        - Мне тоже нравится Винис, - решила я встать на сторону Дарины.
        - И мне, - поддержал нас Марк.
        Алан закатил глаза.
        - Молодежь, - фыркнул он, чмокнув дочку в щеку.
        - Да, я тоже иногда чувствую себя старым, - поддержал его Кир. – Но все же Лос-Анджелес – потрясающее место. В Питере после него не спасает даже ностальгия и дворцы.
        - Просто ты московский до тошноты, - вступил Марк.
        - Это факт. И я тоже. Мне в Москве легче, - вступилась за мужа Дарина.
        У меня Москва ассоциировалась только с Рэдиссон. Не скажу, что я любила ее, но для меня была важна встреча со Стернами и ночь, которую мы провели вместе. Я не могла ненавидеть столицу, как Марк, например. Да и разговоры о Лос-Анджелесе подогрели во мне зависть. Я так давно нигде не была, а ведь половину жизни только и делала, что летала куда-то учиться. Питер прекрасен, но сейчас я остро ощутила потребность умчаться в Америку, к океану. Возможно, даже пожить там и, чем черт не шутит, поработать.
        Но у меня в перспективе было столько работы над «Цветами». Можно сказать, что вторую половину жизни я буду строить их в России и Европе.
        Мне нравилось это, но сейчас стало немного грустно.
        - Марьяна? Загрустила? Поможешь мне с основным блюдом?
        Я тут же согласилась и последовала за хозяйкой дома, чтобы развеяться.
        - Кирилл не любит ЛА? – спросила я, едва мы оказались одни на кухне.
        - Нет, что ты. Он обожает Винис и даже наш старую квартиру в Марина Дел Рей. Но иногда на него находит. Я расстроилась из-за этого дома. Видимо, он мстит мне за тонну претензий.
        - А что не так с домом?
        - Все. Ты же видишь сама. Это какой-то маленький замок для бандита из девяностых. Кир занимался арендой, и ему обещали другой, но что-то сорвалось, а он не уточнил. Поэтому мы здесь. Я немного его достала, наверно.
        Я хмыкнула.
        - Давно перебрались из Москвы в Америку? - спросила я, проникаясь все сильнее симпатией к Дарине.
        - Почти десять лет назад. Я первая уехала, Кирилла заманила, когда у меня уже было там дело и недвижимость. Его фирма осталась в России, но он неплохо вник в мой бизнес.
        - Его не напрягает, что ты финансово доминируешь?
        Дарина рассмеялась громко и заразительно.
        - Марьяна, нет. Над Кириллом невозможно доминировать ни в какой сфере. Он позволяет мне быть равной до определенного момента, но я никогда не переступаю грань. Он всегда топ.
        Она закусила губу, словно сказала что-то лишнее. Я не стала уточнять, что такое топ. Очевидно, Дарина просто по-английски уточнила, что Кирилл всегда сверху, то есть главный. Это подтверждало БДСМ-прошлое Салманова, о котором упоминали Стерны. Но мне не хотелось лезть в дебри.
        - Я не из эмансипированных, - продолжала откровенничать Дарина. – Кир – мой единственный мужчина. Он тот, кому я могу довериться на двести процентов. Думаю, ты меня понимаешь.
        - Пожалуй.
        Я повела плечами. Очень захотелось быть откровенной с Дариной. Уверена, она не стала бы меня судить. Мои двести процентов – это Алан и Марк.
        Чтобы не проболтаться и сменить тему, я спросила:
        - Почему мне кажется, что ты знаешь обо всем, что мне скажет Кирилл?
        - Потому что ты очень умна, очевидно, – улыбнулась мне Дарина. – Будет жаль, если наша встреча первая и последняя.
        Я кивнула, не задумываясь. Меня тянуло к Дарине как магнитом. Дело не в том, что я нуждалась в дружбе или банальной женской болтовне. Меня не привлекали разговоры с мамочками на площадке, я не искала знакомств, не сближалась с коллегами по работе. Даже во время учебы я не особенно близко дружила с девочками. А вот с Дариной мне захотелось сблизиться. Я тоже заранее расстроилась, что она улетит в Штаты и мы больше не увидимся.
        - Приглашайте в гости, - оптимистично и бессовестно напросилась я.
        - Мы всегда рады друзьям, - ответила Дарина без толики фальши или лицемерия.
        Мне до боли захотелось рвануть в Штаты прямо сейчас. А лучше чуть позже, когда в Питере начнется жестокая осень, а Алекс немного подрастет. Но гирей на моей ноге опять повисли «Цветы». С таким грузом не махнешь за океан.
        Вернувшись за стол, я не нашла там Алана и Алекс. Кирилл сообщил, что они пошли гулять. Я присела около Марка, и он моментально погладил мое колено. Я едва сдержалась, чтобы не положить голову ему на плечо. И теперь уже Кирилл взглянул на меня понимающе.
        - Оставайтесь у нас на ночь. Третий этаж приготовила горничная. Мы не будем вам мешать, - предложил Салманов тут же.
        Марк красноречиво промолчал, глянув на меня. А я абсолютно уверенно ответила сразу:
        - Останемся, Кирилл. Спасибо.
        - Вот и чудесно, - хлопнула в ладоши Дарина.
        Марк кивнул:
        - Да, думаю это хорошая мысль. Дети улягутся спать, и мы сможем спокойно все обсудить вечером.
        - Согласен, – подтвердил Салманов.
        Мы еще немного поговорили о Штатах и России, но разговор все равно вернулся к деньгам и политике. Дарина заскучала и увела меня во двор. Чуть позже к нам присоединился и Марк с Кириллом. Прогулки после обеда плавно перетекли в вечернее барбекю.
        Алекс была в восторге от Саши и Стеши Салмановых. Они смешили ее, водили за ручку, с удовольствием возились в песке.
        - Смотри, как маленькая их помирила. Они прямо заземлились в этой песочнице, - обратился Салманов к жене, наблюдая как мелкие возятся втроём. – Нам нужен третий ребенок, Дариш.
        - Ну вот сам роди, дорогой, - огрызнулась Дарина, но при этом улыбалась, глядя на детей.
        - Три – хорошее число, - продолжал Кирилл, опять глянув на меня мельком, а потом на Алана и Марка.
        - Самое лучшее, – проговорили Стерны хором.
        Я не выдержала и засмеялась.
        После такого каминаута можно смело класть голову Марку на плечо и просить кровать на троих.
        Конечно, я этого не сделала, но все было очевидно. Дарина и Кирилл, разумеется, тоже ничего не обостряли, не задавали вопросов. Но когда Алекс стала хныкать, и мы поднялись на третий этаж, я увидела апартаменты именно для троих.
        Спальня была смежной с соседней небольшой комнатой. Показав ее мне, Дарина объяснила:
        - Кроватка на колесиках. Думаю, вам будет удобно, – и оставила меня с дочкой, тактично прикрыв дверь.
        Я качала головой, пока споласкивала Алекс под душем. Они все знали, все понимали и точно нас не судили. Огромная кровать в спальне также была очень кстати.
        Алекс уснула практически моментально. Я знала, что она проснется только под утро, так как пропустила второй сон после обеда. Это тоже было кстати. Мы сможем спокойно обсудить дела с Салмановым. Я взяла радионяню и вернулась на первый этаж. Сразу заметила, что дверь кабинета открыта. Из него вышла Дарина, ласково потрепала меня по руке:
        - Я пойду наверх, прослежу, как мои чистят зубы, - проговорила она.
        - Спускайся к нам потом, - попросила я, не желая таиться от хозяйки дома.
        Дарина кивнула и ушла организовывать детей.
        В кабинете мужчины грели в ладонях бокалы с янтарной жидкостью.
        Кирилл стоял у стола, а Алан и Марк сидели на диване. Увидев меня, Салманов выдвинул кресло, приглашая присесть.
        - Виски, Марьяна?
        - Нет, спасибо. Давайте сразу к делу. Мы достаточно съели и выпили сегодня.
        - Деловой подход деловой леди, - поощрил меня Кирилл. – Итак, Марьяна, думаю, ты уже догадалась, что твой отец перед смертью вывез капитал за границу. А я принял его деньги.
        Сглотнув, я кивнула. Кирилл продолжал:
        - Генри не от хорошей жизни ко мне обратился. Он не был до конца откровенен, но я сам знал, что его партнер, Альберт Вайнштейн, не чист на руку.
        - Альберт, - выдохнула я. – Ты что-то знаешь о нем?
        - Уклонение от налогов, незаконный оборот капитала фирмы, откаты и банальные взятки, невыгодные проекты ради последующих выигранных тендеров автоматом. Это только то, о чем говорили общие знакомые. Контора Яновского была на хорошем счету, пока Альберт не встал у руля.
        - Да, мы конкурировали с Генрихом жестко, но я всегда его уважал, - подтвердил Алан. Я давно об этом знала, но каждый раз было приятно слышать это от мужа. – А потом бизнес просто рухнул.
        - Почему папа позволил этому случиться? - спросила я, вставая с кресла.
        Мне тошно было сидеть отдельно, как какой-то королеве или наследнице. Я устроилась между Марком и Аланом. Их поддержка была мне необходима сейчас как воздух.
        Кирилл даже глазом не моргнул, продолжал рассказывать.
        - Иногда так случается, Марьяна. Особенно если бизнес общий. Друзья и родственники имеют на нас влияние, но мнения часто не совпадают. Марк и Алан переглянулись.
        - Это не наш случай, - категорически заявил Марк, погладив меня по руке.
        - Но, кажется, это случилось с отцом и Альбертом.
        - Я почти уверен в этом. Повторюсь, что Генри не откровенничал, но раз он решил защитить часть своего капитала, то вряд ли был согласен с полным банкротством и мог еще немного повлиять на ситуацию.
        - Сколько? – спросила я.
        - Десять миллионов долларов.
        - Что? – вскрикнула я, вскакивая.
        Но ноги подвели, и я тотчас упала обратно на диван, вцепилась руками в волосы, опустив голову.
        - Мари, милая, - прошептал Алан, растирая мне спину. – Уверен, у него были причины.
        Я раскачивалась, не в силах придумать хоть одну причину припрятать такие деньги как клад. Оставить нас у разбитого корыта на два года. Это что, тест на выживание?
        - Как он мог? Господи, у нас же ничего не осталось, мы едва не оказались на улице. А я… Я же…- всхлипнув, я осеклась.
        Да, та ситуация была катастрофой, но где бы я сейчас была, оставь папа эти деньги в открытом доступе. Скорее всего, большую часть забрали бы за долги.
        Кирилл подтвердил мои догадки.
        - На самом деле Генрих поступил правильно и дальновидно, Марьяна. Мне жаль, что твоя семья оказалась в трудной ситуации, но счета были бы арестованы. Любое движение по ним моментально бы привело ко мне. Обналичить я тоже не мог. Сама понимаешь, это большие деньги. Я поклялся, что передам их тебе только при стопроцентно благоприятной ситуации. Да и физически это было невозможно. Я сразу пустил их в оборот, чтобы наверняка замести следы.
        Я немного пришла в себя и проговорила:
        - Да, я понимаю, Кирилл. Пожалуй, все случилось правильно и к лучшему. Даже мои отчаянные попытки достать деньги привели меня к счастью.
        Теперь и Марк гладил меня по спине и сжимал ладонь в своей.
        - Так и было, Снежок, - страстно выпалил он. – Эти десять лямов и сейчас будут не лишними. Положим на счет для Лехи.
        - Не десять, - аккуратно перебил Марка Салманов. – Теперь это тридцать пять миллионов.
        Скакать у меня больше не было сил, я только простонала от потрясения.
        - И ты готов их все отдать семье Марьяны? – спросил прозорливый Алан.
        Кирилл расхохотался.
        - Полагаю, ты имеешь в виду ее мать и сестру. Или вас четверых? – поинтересовался Салманов и сам же ответил. – Нет, Ал, на самом деле, это деньги Марьяны. Генри настоятельно требовал, чтобы я имел дело только с ней. А она уже позаботится о матери и сестре.
        - Спасибо, папа, - улыбнулась я себе под нос.
        Два года прошло с его смерти, и только сейчас он дал мне понять, что я достойная дочь. Мне было грустно, смешно и радостно одновременно.
        - Есть еще одна причина, по которой я говорю об этом с вами троими? – вернулся к теме денег Кирилл в очередной раз. – Я вложил их в перспективное строительство. Руководили проектов – мои друзья, я был уверен в успехе и не прогадал, как понимаете. Они могут вывести капитал хоть завтра, хоть наличными, но очень просили меня этого не делать. Они готовы разделить с вами свой бизнес и продолжить расширение. Это сеть эко-отелей в стиле бохо. Оазисы посреди пустыни, гламурный кемпинг в глуши у озера и все в этом духе. У них тонна идей, но категорически не хватает хороших управленцев, которые были бы заинтересованы в успехе как в своем. Хотите посмотреть?
        Я повернулась к Алану и с удивлением обнаружила, что его глаза горят тем же безумием, что я ощущала внутри. Ладно Марк. Я в нем не сомневалась. Он всегда за любой кипиш, но Алан!
        Как же я удачно вышла замуж.
        - Мы хотим, - ответил за всех Марк.
        Кирилл подключил проектор, и я пропала. У меня уже не было сил сканировать эмоции Марка и Алана. Я могла лишь жадно рассматривать проекты в 3D и уже построенные шикарные гостиницы, кемпинги и дома для отпуска. Когда я была в Америке, этот стиль только набирал популярность и уже тогда нравился мне. Сейчас я видела, что бохо изменился немного и обогатился именно за счет невероятных ландшафтов Калифорнии. Когда-то я считала, что мой потолок – это Европа. Но сейчас мечты в одночасье сместились в сторону Штатов. Последние слайды показали красную пустыню в Колорадо и гористую местность, кажется, близ Гранд Каньон.
        - Потрясающе, - выдохнула я. – Что они хотят сделать тут?
        - Пока ничего. Вопрос решается, - ответил Кирилл. - Но земля уже выкуплена. Времени категорически не хватает. Все архитекторы, к которым мои друзья обращались, не подошли. Забавно, но я сначала подумал про Стернов. Хотел предложить Марку и Алу эту работу, но потом вспомнил, что ты тоже Стерн, и у меня просто звезды сошлись. Но я, конечно, не давлю, Марьяна.
        Конечно, он не давил. Конечно, я не могла просто так поддаться порыву и согласиться. Мои мысли озвучил Алан, который, как всегда, догадался обо всем и обрел дар речи раньше нас с Марком.
        - Это очень интересное предложение, Кирилл, но ты должен понимать, что мы тут тоже не бездельничаем.
        - Разумеется, я понимаю, Ал. Попросите время на подумать?
        Мы с Марком кивнули.
        Алан продолжал переговоры:
        - Да, нужно все взвесить. Я бы мог делегировать полномочия, но Марьяна хотела вести надзор за строительством «Ромашек». И в разгаре работа над проектом «Розы». Марк, а ты как?
        - Да черт знает. Если поработать месяц над заменой, то, возможно, и да.
        - Понятно, - усмехнулся Алан. – В любом случае нужно все взвесить. Но мне нравится идея невывода капитала из Штатов. У нас так себе экономика. Очень удобно иметь хороший прибыльный бизнес вне России. Тем более, родной нам бизнес. Тем более, когда Вайнштейн вынюхивает поблизости и шантажирует Мари.
        - Что? – Кирилл вздернул брови. – Да как он посмел? Неужели вчера на приеме?
        Салманов взглянул на меня, и я покивала. Если Алан доверил Кириллу такие подробности, значит, и я могла.
        - С ним нужно разобраться, - заявил Салманов.
        В этот момент заглянула Дарина, помахала мне.
        - Марьяна, может чаю выпьем?
        - Иди, Снежок, мы тут немного поболтаем и тоже к вам присоединимся, - подтолкнул меня к двери Марк.
        У меня не было желания оставаться и участвовать в этом разговоре. Я последовала за Дариной. Мы выпили чая на кухне, поболтали о детях. Я приготовила бутылочку на случай, если Алекс проснется.
        Травяной сбор меня успокоил и почти убаюкал. Когда мужчины зашли на кухню, я уже клевала носом.
        - Что вы решили с Альбертом? – спросила я, просыпаясь.
        - Ничего, Мари. Забудь о нем, - велел мне Алан, усаживая себе на колени.
        Я зевнула, успокаиваясь снова. Мне как-то особенно хорошо сегодня удавалось игнорировать то, что вчера нагоняло ужас.
        - То есть, деньги не снимать? – уточнила я.
        Мужчины хором засмеялись.
        - Ты ничего ему не должна, Марьяна. Скорее, это скользкий кусок дерьма обязан выплачивать тебе за сердечный приступ Генриха и ваш убитый семейный бизнес, - вступил Кирилл.
        - Это из-за него все, да?
        Я всхлипнула, желая только подтверждения, но не в силах выспрашивать подробности.
        - Боюсь, что так, детка, - ответил Алан.
        - Ты, главное, больше ничего не скрывай, Снеж, - попросил Марк. – Мы все обсудили. Кир поможет прижать козла. Он не побеспокоит тебя снова.
        Я опять кивала.
        От Алана вкусно пахло терпким виски. Мне было тепло в его объятиях и спокойно после их разговора в кабинете. Но только в спальне, когда мы остались втроем, я решилась задать вопрос:
        - Если Альберт расскажет о нас? Если попытается навредить Алексии?
        - Он не подойдет к ребенку. А если растреплет, бросим все и уедем в Штаты, - беспечно предложил решение Марк, скидывая на стул рубашку.
        Мы отвезли кроватку Алекс в смежную комнату, а сами устроились в большой кровати.
        Я прижалась к Алану, чувствуя, как Марк обнимает меня сзади, гладит спину, поясницу, спускается к попке.
        Алан поцеловал меня глубоко и многообещающе.
        - Ты себя хорошо чувствуешь после вчерашнего? Может, стоит взять паузу? – заботливо поинтересовался муж, разрывая поцелуй, но продолжая потирать мои соски между пальцами.
        - Пожалуй, моей попке точно нужен небольшой перерыв. Но я умру, если мы не займемся любовью прямо сейчас. Втроем.
        Стерны застонали хором.
        - Обожаю, когда ты говоришь такие вещи, Снеж, - признался Марк, убирая пальцы от моего ануса, передвигая их чуть дальше к истекающему влагой центру.
        - Мы постараемся тебя не затрахать, кроха, - откликнулся Алан, тоже проталкивая руку вдоль наших тел, чтобы вместе с Марком ласкать меня между ног.
        Теперь я застонала мужу в губы.
        Пока они сладко мучили меня, дразня поглаживаниями и неглубокими проникновениями пальцев, я переворачивалась с боку на бок. Мне хотелось поцелуев от обоих. Марк и Алан дарили их щедро.
        Потом вместо пальцев в меня стали проникать члены. Каждый отступал без возражений, когда я чуть отстранялась, чтобы открыться для другого. Это был потрясающий танец втроем. Горячий, влажный и одновременно спокойно-сладкий.
        Я кончила всего один раз, но он вымотал меня интенсивностью.
        Засыпая, я пробормотала:
        - Кроме «Цветов» нас в Питере ничего не держит?
        - Ничего, - ответил Алан.
        - Меня вообще на этой земле держишь только ты, Мари, - добавил Марк.
        Я улыбнулась и погрузилась в сон. На новом месте мне снились скалистые горы и красные пески, заброшенное озеро в лесу и бассейн с видом на океан. Кажется, мое астральное тело уже улетело в Америку. И я точно была там не одна.
        ГЛАВА 17. ИНТРИГИ И ДОЛГИ
        МАРЬЯНА
        Кажется, за ночь, что я провела у Салмановых, в моей голове родился коварный план. Я проснулась рано, потому что хныкала Алекс. Но новая спальня никак не позволяла сориентироваться. Удивительно, но за секунды, что я приходила в себя, вскочил Марк.
        - Спи, Снеж. Я схожу к ней.
        - Ты… Что? – прохрипела я, протирая глаза.
        - Спи, спи, маленькая. Бутылка, термос, взболтать, сменить памп, покормить, покачать. Все знаю, все видел.
        В ответ я только что-то промычала, а Марк уже ушел в смежную комнату, прикрыл дверь.
        - Пусть покормит, - буркнул Ал, не открывая глаз, и уложил меня обратно. – Марк молодец.
        Я не стала спорить, но лежала и слушала, что происходит за дверью. Алекс почти сразу перестала хныкать. Марк что-то тихонько ей говорил, потом, кажется, даже запел.
        - Кто нам подбросил двойника Марка, и откуда у него материнский инстинкт? - прошептала я вслух.
        Алан усмехнулся мне в шею.
        - Может, это отцовский инстинкт, который очень заразный?
        - Ммм, - протянула я, решая подумать об том чуть позже.
        Я больше не уснула глубоко, но все равно прекрасно отдохнула. Особенно когда Марк вернулся в постель и расцеловал мое лицо, а потом обнял.
        Следующий подъем у Алекс вышел основательным. Оставив мужчин, я на этот раз сама занялась дочкой. Мы первые спустились вниз, где на кухне Дарина уже наливала Кириллу кофе.
        - А мальчики у тебя сони? – с улыбкой поинтересовалась Дарина.
        Я пожала плечами, ничуть не смутившись.
        - Да, спят как дети. Хотя дети и не спят, - ответила я, чмокнув дочку в щеку.
        Кирилл строил рожи Алексии, заставляя нас с Дариной тоже хихикать. Алекс даже потянула руки к смешному дяде.
        - Дети скоро буду спать чуть лучше, Марьян. Немного осталось, - пообещал Салманов, забирая у меня ребенка. – Дай потаскаю. Скучаю по мелким. Хоть и вопят среди ночи, но до чего милые.
        Он стал подбрасывать Алекс, а та оглушительно хохотала. В конце концов, они ушли рассматривать на камине в гостиной сувениры, который Кирилл даже разрешал попробовать на зуб.
        - Третий, а? – намекнула я Дарине.
        Она мученически застонала.
        - Не знаю. Наверно. Но мы только-только отделались от памперсов и опять… Хотя малышка твоя чудесная. У меня сердце так и стучит. Еще и Кир с ребенком на руках. Это отдельный сорт героина… Ох, ладно. Потом об этом подумаю.
        Дарина замахала на меня руками и тоже налила кофе.
        Вскоре спустились вниз и Алан с Марком. Мы позавтракали у Салмановых и поспешили попрощаться. Я едва сдерживала слезы, обнимая на прощание Дарину и Кирилла. За один день они стали мне такими близкими, почти родными. Дарина тоже подозрительно хлюпала носом.
        - Обязательно прилетайте в ЭлЭй осенью. Это чудесное время. Я настаиваю. Как раз Айза с Артуром будут. И все дела свои решите, - сбивчиво от волнения говорила Дарина.
        - Да, мы будет очень рады. У нас в это время всегда гости. Дом большой. Захотите уединения – сдадим вам квартиру в Марине дел Рей.
        Алан захохотал.
        - Ты везде свою выгоду найдешь.
        Салманов невозмутимо кивнул.
        - Привычка – вторая натура.
        Мы прощались бесконечно, не в силах прекратить болтать, обниматься, обещать и брать обещания. Оторваться от Дарины меня заставила Алекс, которая устала от однообразной картинки и моих соплей, очевидно.
        - Ждём всех, - подвела итог Дарина, последний раз целуя меня в щеку.
        - Всех четверых, - добавил Кир, махая нам вслед.
        Я села рядом с Алекс на заднее сидение, Алан надавил на газ.
        - Одному мне показалось, что они все про нас знают? - спросил Марк, едва мы выехали за ворота.
        - Да, конечно, - засмеялся Ал. – Только ты у нас в семье умный, Марик. Конечно, они догадались.
        - И что теперь? – аккуратно поинтересовалась я.
        - Да ничего, - Алан пожал плечами. – Мы еще не самые интересные друзья Салмановых. Поверьте.
        Я охотно верила мужу на слово. Вспомнив о БДСМ, учитывая, что Америка ну очень свободная страна, сомневаться не приходилось.
        - Они мне очень понравились, - призналась я. – Вы ведь готовы слетать в Калифорнию, чтобы посмотреть проекты?
        - Хоть завтра, - выдал импульсивный Марк.
        - Слетать нужно, - вторил Алан, но с оговорками. – Дела обязательно нужно привести в порядок. И Алекс еще маленькая. В любом случае я бы не стал ничего загадывать заранее, но слетать стоит. Хотя бы отдохнуть. Мы несколько лет работаем как кони. Так и сдохнуть можно.
        - Ты отдохнул в декрете, - традиционно не сдержался от едкого замечания Марк.
        - Ага, а ты выспался сегодня, похоже. Вон зеваешь во весь рот, а валялся дольше всех.
        Марк и Алан тихонько обменивались любезностями, Алекс зевала не хуже Марка и скоро уснула. Я тоже откинулась на сидении, прикрыла глаза. Но тут же вспомнила о Карин, ее предложении, бумагах.
        Наверно, нужно было сказать Стернам. Вчера у меня было несколько возможностей сделать это, однако я ими не воспользовалась. Сегодня и прямо сейчас – тоже.
        Мы вернулись домой, где нас встретила Тамара. Она пришла познакомиться с Аланом. Марк почти сразу уехал к себе, но я точно знала, что он вряд ли будет ночевать там сегодня. Каким-то чудом я объяснила няне в обтекаемых выражениях, что племянник Алана будет часто у нас бывать и не нужно препятствовать его общению с ребенком. Она все поняла без подробностей, вопросы задала только самые важные, в душу и постель не лезла. Я подозревала, что она обязательно доложит маме, но та и так знала достаточно.
        Вечером, когда Тамара уехала, обещая вернуться утром, а Алекс быстро уснула, я зашла к мужу в кабинет. Алан листал что-то на большом панорамном экране. Я охнула, увидев файлы, которые нам показывал Салманов.
        - Кир сбросил на почту, - объяснил Ал.
        - Ты правда хочешь влезть в это?
        Я продолжала не верить своему счастью. Неужели бывает так? Мы втроем думаем одинаково, желаем одного. Мы такие разные, но смотрим в одну сторону.
        - Если честно, я давно хотел перебраться в Штаты, но то одно, то другое. Да и Агата меня держала каким-то нелепым приворотом. Словно канат на шее затягивала. Я удивлен, что ты готова умчаться. Разве Питер не твой дом? А мама? Сестра?
        - Я люблю Питер. И родных люблю, - рассуждала я вслух. – Но меня всю жизнь приучали быть космополитом. Я постоянно болталась по миру, и мне это нравилось. Да и предложение потрясающее. Как тут устоять?
        - Согласен. Боже, кроха, как же я люблю тебя. Ты такая умница и авантюристка одновременно.
        Алан пересадил меня к себе лицом. Я тут же заерзала, заставляя его крепче сжать мои бедра.
        - Подожди, - остановила я его. - Я не сказала вам в пятницу из-за Альберта, но ко мне приходила Карин.
        - Жена Марка? - уточнил Алан, удивляясь. Даже отпустил мои ноги.
        Я закатила глаза.
        - Конечно, Карин Стерн. Какая еще Карин могла ко мне прийти?
        - Дай угадаю. Она хочет «Цветы»?
        Теперь пришла моя очередь удивляться.
        - Ты знал?
        - Да, она требовала их у Марка как откуп за согласие на развод. Он рассказал мне, когда ты расстроилась из-за его вазектомии. Прости, кроха, но мы решили пока не говорить тебе.
        Я усмехнулась.
        - Вот и я решила пока не говорить. Без Карин забот хватало.
        - Согласен, - кивнул Алан.
        Я встала, и он недовольно простонал, но не стал меня удерживать. Заглянув в сейф, я достала бумаги, которые мне передала жена Марка и положила на стол перед мужем.
        - Она ведь хочет даже не нашу долю прибыли, а именно авторские права. Франчайзинг, как я поняла. Что ты об этом думаешь?
        - Думаю, что она в отчаянии и настолько испортила отношения с Марком, что он не даст ей ни копейки. Поэтому пришла к тебе. «Цветы» это все же не Макдональдс. Вряд ли кому-то еще кроме Свена они понадобятся. Карин делает ставку на отца. В какой-то степени это хороший расчет для нас всех.
        - Она намекала, что знает о нас троих. Как это возможно?
        Муж пожал плечами. Как угодно, Мари. Слухи, домыслы, но на фоне появления Альберта активность Карин особенно подозрительна. Ты показывала документы юристам?
        - Конечно, нет. Я и сама их не смотрела. Все случилось накануне приема.
        - Боже, детка, сколько же ты пережила за эти два дня.
        Я вздохнула и вернулась в объятия мужа. Он обнял меня крепко, гладил по голове, и мне становилось категорически все равно на Карин, на Вайнштейна, на все тревоги и проблемы. Я знала, что все будет хорошо. У нас не может быть иначе.
        - Я хочу отдать ей права на «Цветы». Разумеется, так она свяжет отца по рукам и ногам, он будет вынужден содержать ее. Карин от нас отстанет.
        - Имеешь в виду, от Марка? - усмехнулся Ал.
        - Кто звал Марка? - прогремел голос младшего Стерна.
        Я не могла не засмеяться. Легок на помине. Марик замер в дверях, нахально улыбаясь и любуясь нами.
        - Я уже соскучился, - заявил он. - Шалили без меня?
        - Разумеется, - поддразнила я и уткнулась мужу в шею, прошептала, - Не говори ему пока.
        - Ммм, - нейтрально отозвался Ал, снова стискивая мои бедра.
        Марк прошел через кабинет, остановился у стола, присел на краешек и смотрел на нас теперь вблизи, не спеша присоединиться. В этом безмолвном наблюдении было не меньше огня, чем в одновременных ласках. Я занималась любовью с мужем на кресле, пока Марк смотрел. Не думала, что он продержится так долго, не касаясь меня, но я специально ни о чем не просила, просто любила Алана и одновременно любила Марка. Он позволил мне кончить и сразу забрал, усаживая на стол, раздвигая мне ноги и проникая нетерпеливо. Теперь я смотрела, как Ал любуется нами, улыбается и поглаживает себя.
        Я специально оттягивала оргазм, хотя Марк проникал в меня жадно, сильно, глубоко. Мне хотелось, чтобы Алан встал и коснулся меня.
        Муж не разочаровал. Второй раз я кончала на члене Марка, поглаживая эрекцию Алана, который ласкал мою грудь и шептал на ухо, какая я горячая и красивая.
        Теперь у нас с Алом был маленький секрет. Кажется, мужа возбуждало это не меньше, чем меня.
        Утром мы втроем собирались в офис. Тамара пришла пораньше, приготовила кашу для Алекс, накормила и увела гулять. Марк принимал душ, а мы с Аланом секретничали, как коварные заговорщики.
        - Я отдам юристам документы Карин сегодня. Уверен, что она сама обращалась к специалистам, вряд ли там подвох, но проверить необходимо.
        - Согласна, - кивнула я, делая глоток кофе. - Мы ведь не сильно обманываем Марка, проворачивая это все у него за спиной?
        - А как мы его обманываем? Марк не имеет к «Цветам» никакого отношения. Карин по незнанию требовала у него то, что он не мог отдать. Разумеется, он ей об этом не говорил, а просто слал к черту.
        - Да и не только к черту, - добавила я, зная, как выражается Марк, когда зол. А Карин злила его сильно и долго.
        - Не переживай, малышка, Марк переживет. А тебе будет весело.
        Муж притянул меня к себе, целуя. Я улыбалась, пока он касался моих губ своими. Алан отстранился. Он выглядел слишком довольным. Как будто второй раз купил меня для Марка и заранее знал, чем обернется этот подарок. Прежде чем я успела что-то сказать, он сам проговорил:
        - Обожаю твою коварную улыбочку. Мне кажется, ради нее я готов участвовать в любом заговоре. Ты чертовски соблазнительная интриганка, Мари.
        Я обняла его за шею, забывая обо всем после таких слов. Только захныкала:
        - Прекрати так говорить. Мне хочется вернуться в спальню, а надо работать.
        - Согласен, - опять выпрыгнул, как черт из табакерки, Марк. - Работать совсем не хочется.
        Он только вышел из душа, был совершенно голый и вытирал волосы полотенцем, а потом бросил его на стул. Я шлепнула засранца звонко по задницe.
        - Ради бога, Марк, оденься. В любой момент здесь может оказаться няня Алекс.
        - Думаешь, она не вынесет такого счастья?
        Алан фыркнул, давясь кофе.
        - Да, чувак. Конечно, ее хватит удар от такой красоты. А хорошие няни на вес золота. Так что прикрой свой идеальный срам и забудь, что дома можно шастать голым.
        Марк тяжело вздохнул.
        - Эх, а я так люблю.
        - Разлюбишь. Алекс скоро начнет соображать. Если собираешься тут часто бывать, то начинай вести себя прилично, добавила я.
        - Ладно. - Марк взял со стула полотенце и демонстративно обмотал его вокруг бедер. - Так норм?
        - Неплохо для начала, - похвалил его Алан. - Кофе?
        - Ага, спасибо. Кстати, Cнеж. Я тут часто бывать не собираюсь. Мне бы очень хотелось жить с вами постоянно. Как ты на это смотришь?
        Я поставила на место чашу из-под кофеварки и взглянула на мужа. Алан явно был не против и разрешил мне решить.
        - Заканчивайте эти гляделки. Я чувствую себя странно, - надулся Марк.
        Я засмеялась, целуя его в щеку, обнимая сзади за шею.
        - Как будто только вам двоим можно переглядываться постоянно, - парировала я. - Перебирайся к нам, Марик. Спасибо, что спросил разрешения, но у меня так и не прошло ощущение, что ты тут живешь. С самого первого дня, когда мы столкнулись в ванной.
        Марк изобразил страдание, и я увидела, как его полотенце приподнялось.
        - Снеж, ну зачем ты? У меня уже встал.
        Теперь он захныкал, валяя дурака, а я поспешила скрыться в спальне, чтобы одеться и поехать в офис чуть раньше.
        Уже в машине у меня зазвонил мобильный. Я пристегивалась, не глядя на дисплей, сняла трубку, ожидая стандартный рабочий вопрос.
        - Марьяша, душа моя, доброе утро, - запел Альберт своим ядовито-медовым голосом.
        У меня мурашки по спине побежали. Я даже плечами передернула и постаралась ответить нейтрально спокойно:
        - Все хорошо, спасибо.
        - Как съездила к Кириллу?
        Я молчала.
        - Ты слышишь меня, Марьяна? Я хочу знать, что сказал Салманов, и хочу получить свои деньги.
        Недолго думая, я просто скинула звонок, тут же набрала Алана.
        - Альберт звонил. Требует деньги и информацию от Салманова.
        - Послала его в задницу? - крикнул Марк так, что я услышала. Очевидно, Ал включил громкую связь.
        - Нет, я просто сбросила.
        - Тоже хорошо. Не переживай Мари. Он ничего не сможет тебе сделать, - а это уже Алан.
        - Да, хорошо.
        Мы будем через полчаса в офисе. Работай спокойно. Люблю тебя.
        - Люблю тебя, - эхом крикнул Марк и стал чмокать в трубку.
        Я засмеялась, предчувствуя, что кто-то сегодня захочет повторить шалости в офисе. Об Альберте я больше не вспоминала.
        ГЛАВА 18. СТАЛЬ У ГОРЛА
        МАРЬЯНА
        Альберт и не ждал, что я вспомню о нем. Он сам не стеснялся звонить. Я больше не брала трубку с незнакомых номеров, а его сообщения с угрозами игнорировала. Алан и Марк уверяли, что он больше не опасен, но я все равно не могла избавиться от тревоги и страха. Даже не за себя, а за Алексию. Тамара стойко выдерживала звонки от меня каждые полчаса. Алан ругался, что я изведу няню, надоедая ей. Но я ничего не могла с собой поделать.
        Немного отвлекала работа и новая подруга. Дарина несколько раз выбиралась с детьми и мужем в город. Кирилл обычно проводил это время со Стернами. Мужчины сами настаивали, чтобы дети остались с ними, и выгоняли нас из дома.
        В один из таких дней, в последний визит Салмановых перед возвращением в Штаты, я сама не заметила, как рассказала Дарине все о себе. Начиная со смерти отца, долгов и сделки со Стернами, заканчивая тем, что сама долгое время не знала, от кого из них Алексия.
        - Марк еще не оформил развод, но я изо всех сил пытаюсь помочь ему с этим, - закончила я. – Это, наверно, жадность и распущенность, но я хочу себе двух мужей.
        На этом я иссякла и долго ждала, что Дарина хотя бы что-то скажет. Она молчала, помешивая в чашке кофе несуществующий сахар. Не перебивала меня во время рассказа, не спешила осудить и теперь.
        - Скажи что-нибудь, - взмолилась я, не в силах смотреть, как она загадочно улыбается самой себе.
        Дарина взглянула на меня, и я тотчас поняла, что моя история ее удивила, но не возмутила.
        - Ждешь, что я буду осуждать тебя? – спросила она, продолжая улыбаться. – Я живу в стране, где секс даже не повод для знакомства, а гетеро-браки считаются чуть ли не дурным тоном. Особенно, если женятся белые.
        Я развела руками и рассмеялась.
        - Мы белые. Можешь высказать свое «фи».
        Но Дарина лишь покачала головой. Улыбка слетела с ее губ, но глаза оставались светлыми и добрыми. Она словно вспомнила что-то давнее, печальное, но… дорогое сердцу. А потом Дарина проговорила:
        - Кирилл купил меня, Марьяна.
        - Что? – не поверила я своим ушам.
        - В БДСМ клубе я выставила свою невинность на продажу. И должна была отдать год жизни богатому Мастеру.
        - Что? – повторила я, не веря своим ушам.
        - Мой брат был под следствием, его подставили. Только я могла помочь.
        - Ты шутишь?
        - Нет. Так все и было. Салманов купил меня. Я была его игрушкой, прежде чем стала женой.
        Дарина опять улыбнулась, добавила: – Признаться, мне нравилась роль его куколки ничуть не меньше.
        - Почему БДСМ? – спросила я. – Это же… ужас.
        Я тут же прикрыла рот рукой, боясь обидеть Дарину. Она ведь, кажется, до сих пор жила с Кириллом в таких отношениях.
        - Прости, пожалуйста, - начала я извиняться, но Дар махнула рукой.
        - Нечего просить прощения, Марьяна. Конечно, это была самая жуткая история в моей жизни. Меня чуть не купил больной старик, который ломал таких невинных дурочек, как я. Ему это доставляло удовольствие. Мне очень повезло, что Кириллу в тот вечер было скучно. Я не сразу прониклась его образом жизни. – Она оценила мои большие глаза и кивнула. – Да, мы до сих пор играем сцены и являемся почетными членами клуба. Разумеется, дети и бизнес не оставляют много времени на развлечения, но мы оба быстро начинаем скучать в ванили.
        Я качала головой с трудом представляя, как эта эффектная успешная уверенная в себе молодая женщина могла продать себя. Не особенно я представляла и как Дарина позволяет мужу все эти БДСМ-штучки.
        Вот уж точно чужая душа – потемки.
        - Как видишь, наши судьбы похожи. Поэтому я никогда и никого не буду судить, Мари. Тем более тебя. Наоборот, на вас троих очень приятно смотреть. Особенно мне, как женщине. Есть что-то волшебное в том, что ты сводишь с ума сразу двух шикарных мужчин. И я точно знаю, что между вами не только секс. Хотя и его, похоже, достаточно.
        Я покраснела и покивала, а потом рассмеялась от облегчения.
        Дарина взяла мои руки в свои и горячо заговорила:
        - Мне Кир сказал, вы приводите в порядок дела, чтобы прилететь в Штаты. Это правда?
        - Да, - тихо ответила я, чувствуя, как в горле встал ком от волнения.
        - Ты обязана погостить у нас, Мари. Твои комплексы из-за Марка и Алана окончательно исчезнут, когда ты познакомишься с нравами ЭлЭй. Между прочим, наши соседи в Лос- Фелис были трое. Рок-звезда, его продюсер и девчонка из России. Мы хоть и переехали, но общаемся до сих пор. Да ты знаешь! Дани Рей.
        Я не сдержалась и напела последний хит Рея.
        - Да-да, - закивала Дарина. - Именно он.
        - Живет с русской девушкой и другим парнем? Ты шутишь?
        - Он не просто с ней живет. Они женаты втроем. Неофициально, конечно. Где-то в латинской Америке совершили обряд в церкви для фриков. Но Дани и Алекс относятся к Ане как к жене. Пылинки с нее сдувают. А она очень земная, из простой семьи, никакая не пресытившаяся золотая молодежь. Возможно, поэтому мне стало сразу понятно, что ты и Стерны не просто так вместе. Ваши союзы похожи. Вообще, у меня много друзей, которые не фанаты моногамии. В теме – это вообще редкость. Мы с Киром белые вороны.
        Я расхохоталась, едва не расплескав кофе из чашки, которую держала в руке.
        Мы болтали и не могли наговориться. Я словно избавилась от оков и последних остатков стеснения. Оказывается, мне всегда хотелось иметь не просто подругу, а человека, который мне близок по духу, убеждениям. Дарина оказалась именно такой. Я знала ее всего ничего, но чувствовала родственную душу.
        Не знаю, сколько бы мы еще проговорили, но позвонил Кирилл и сообщил, что они с детьми заберут Дар через четверть часа. А мне в это же время позвонили с работы. Давно не было такого, что пришлось возвращаться в офис. Наверно зря я поддалась уговорам Алана и стала оставлять ноутбук в офисе. Раньше я ему запрещала работать после шесть, теперь он мне. Но этот вопрос требовал моментального решения. Иначе завтра мне придется все утро оправдываться.
        Пришлось прощаться с Дариной чуть раньше. Я крепко обняла ее, снова едва не плача. Они улетали в ночь.
        - Штаты! Калифорния! ЭлЭй! Винис! – зомбировала меня Дарина, крепко стискивая на прощание.
        Мы расцеловались, и я смахнула слезы, убегая, чтобы совсем не разреветься.
        На парковке я наткнулась на Кирилла, которого тоже крепко обняла на прощание и поцеловала в щеку Сашу и Стю.
        Светлая тоска и одновременно надежда цвели в моем сердце, когда я ехала в офис.
        Возможно надо было предупредить Марка и Алана, но я забыла из-за волнения. Сделаю все быстро, они и не заметят, что я задержалась. Тратить время на объяснения не хотелось. Офис был рядом. Я доехала за десять минут, поднялась на лифте, прошла в свой кабинет, открыла ноутбук и буквально за полчаса обработала все замечания, отослала главному конструктору с собственными пометками.
        Справилась быстро, и была очень довольна собой. Даже жаль, что в офисе уже никого, и я даже похвалиться не могу. Я спустилась на этаж конструкторов и оставила главному на мониторе стикер-записку о срочности письма в почте. Он славился своим растрепанным чувством времени, и я регулярно его пинала всеми способами. Стикер ему поможет не спать завтра ,а сразу влиться в работу.
        По дороге я заглянула в уборную. Эхо шагов в пустом помещении было жутковатым. Мне даже показалось, что я не одна.
        Показалось.
        Я вышла из кабинки, мысленно ругая себя за глупую панику, поправляя волосы. И тут же наткнулась на стену, вздрогнула, сделала шаг назад. Стена оказалась живой. Сильные мужские руки вцепились мне в волосы. Я открыла рот, но он тут же зажал его и толкнул меня к раковине.
        Не смотря на ужас, я моментально вспомнила этот захват и даже противный запах. Меня почти не удивило, что через секунду к шее прижалась холодная сталь, и призрачно знакомый голос приказал:
        - Тихо.
        - Я уберу руку, и ты не будешь орать. Поняла? –продолжил он.
        Я всхлипнула, соглашаясь, чуть кивнула. Лезвие царапнуло кожу. Я похолодела, окаменела от страха. Даже кричать уже не смогла бы, потому что в горле встал ком, и не получалось его проглотить
        - Хорошая девочка. Теперь слушай меня внимательно. Твои попытки игнорировать долги – это большая ошибка. Сейчас ты поднимешься наверх и откроешь сейф. Сколько наличных у Стернов там хранится?
        Я молчала, и он надавил ножом. Теплая кровь прочертила дорожку по шее.
        - Отвечай!
        - Я… Я не знаю, это… - промямлила я, понятия не имея, какие суммы хранит в сейфе Алан.
        Хранит ли он там вообще что-то, кроме документов? Скорее
        - Не шути со мной, - он убрал нож, но ударил меня лицом о стену. – Принесешь все, что есть. Прямо сюда и не выдумывай ничего, ясно? Никаких звонков, никаких побегов. Поняла?
        Он отпустил меня, и я с трудом удержалась на ногах. Незнакомец вынул телефон и поставил на раковину. На экране я увидела наш двор и Тамару, которая катила коляску. Это видео смело все мое сопротивление разом. Хотя и до него я была едва жива, но угроза дочери побуждала отдать все, что есть.
        - Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь пострадала, - добавил незнакомец, отпуская меня. – Возле твоей девочки прямо сейчас мой человек. Так что я держу руку на пульсе в любом случае.
        Я не успела ответить, потому что в уборную ворвался какой-то отряд Альфа, не меньше.
        Бандит толкнул меня на первого мужчину в маске и попытался протиснуться к выходу, но его сразу же скрутили и вытолкали. Я побежала следом, распихивая локтями группу захвата.
        - Моя дочь, - кричала я. - Подождите.
        Уже около офиса меня поймал Дмитрий.
        - Марьяна Генриховна, все хорошо. Успокойтесь, - зомбировал он меня своим лучшим внушающим голосом.
        - Дима, он показывал мне Алексию и Тамару. Кто-то снимал их. Кто-то с ними рядом сейчас, - тараторила я, вытирая слезы и теперь не имея сил молчать. – Телефон на раковине.
        Безопасник взял меня за локоть, и мы вместе вернулись в туалет. Мобильный так и стоял на месте. На экране все еще показывало наш двор. Дима взял смартфон и провел по дисплею. Видео остановилось.
        - Это запись, - констатировал он. – Ваша дочь дома, с отцом. Разумеется, под охраной. Но это было снято сегодня. Спасибо, что сказали. Я заберу.
        И он сунул телефон в задний карман брюк.
        - Куда вы его увели? – спросила я тут же. – Что вообще происходит?
        - Думаю, вам должны рассказать Алан Львович и Марк. Пойдемте в кабинет. У вас кровь.
        Я приложила ладонь к шее, а потом посмотрела на пальцы. Мне сало дурно, едва я увидела красные пятна. Ноги подкосились, я стала оседать на пол.
        Смутно помню, как Дима тащил меня к лифту, а потом на этаж. Кажется, он уложил меня на диван в кабинете Алана. Я была в сознании, хотя меня тошнило и мутило. Не знаю, сколько прошло времени, но я очнулась едва услышала голоса Марка и Алана.
        - Где она?
        - Что с ней? – спрашивали они наперебой, прорываясь через охрану.
        Я приподнялась, махнув им.
        - Господи, Снежок, у тебя кровь, - выкрикнул Марк и весь побелел.
        Я думала, он сейчас сам лишится чувств, но нет. Марк быстро взял себя в руки, присел на диван так, что я могла на него облокотиться.
        - Аптечка в ванной, - сказал сам себе Алан и сходил туда обратно буквально за три секунды, как Флеш.
        Муж сел у моих ног, смочил в чем-то ватный тампон и попросил:
        - Кроха, чуть откинься. Нужно продезинфицировать.
        Я испугалась едва ли не сильнее, чем во время нападения, но повиновалась, чуть запрокинув голову Марку на плечо. Его запах меня успокоил, а аккуратные манипуляции Алана не причиняли боли. Я наконец расслабилась. Тошнота почти прекратилась.
        - Ты курил, - выдохнула я, улавливая в свежем аромате парфюма резкий запах табака и дыма.
        - Да, и одновременно гнал под двести.
        - Сто пятьдесят, - поправил Алан.
        - Ты ему позволил? Вы могли кого-то убить.
        - Могли, - согласился муж. - Но я бы сам ехал двести. Мы немного рехнулись, когда Дима позвонил. Очень волновались за тебя. Не думали, что все кончится так.
        - Не думали? – уточнила я, отстраняясь от Марка.
        Алан убрал тампоны и аптечку, взял меня за руку, сказал:
        - Прости, кроха. Это наша вина. Мы подвергли тебя опасности. Ход Альберта был ожидаем, но я не думал, что он решится напасть на тебя.
        - Охрана сработала четко, но эти минуты, что он тебя держал…
        - Откуда вы знаете? – воскликнула я, понимая, что не говорили никлыми и ничего.
        - На тебе жучок, Мари. Дима вел наблюдение. Мы все уже давно под охраной, но ты и Алекс как самые уязвимые под особым присмотром.
        - Алекс! – вскрикнула я, забывая обо всем остальном. – Она правда дома? С ней все в порядке?
        - Конечно, - успокоил меня Марк. - Мы оставили ее с Тамарой, и трое охранников за дверью ждут нас. Надеюсь, скоро мы сможем всех распустить.
        В этот момент кашлянул Дима.
        - Думаю, не стоит ждать, господа. Нужно действовать быстро, - загадочно проговорил он.
        Стерны кивнули и поднялись.
        - Мари, останься здесь. А лучше поезжай домой, - посоветовал Алан. – Мы все тебе расскажем потом.
        Но я упрямо тряхнула головой и заявила:
        - Нет, я хочу присутствовать.
        Им ничего не осталось, как взять меня с собой. Единственное, что я пообещала – держаться в стороне и не мешать.
        ГЛАВА 19. СОБИРАЯ КАМНИ
        АЛАН
        Когда Дима позвонил, сказал, что неизвестный проник в наш офис и угрожал Марьяне, я был готов бежать бегом. Хорошо, что Марк оказался рядом. Он отлично водил спортивные машины, всю жизнь на их ездил. Я не сказал ни слова, когда племянник вдавил педаль газа и закурил. Даже сам достал сигарету, вынул телефон.
        - Кир, он объявился. Прессовал Марьяну прямо в офисе, - проговорил я, зная, что Салманов сейчас бросит в аэропорту жену с детьми.
        Дарина меня убьет, но Кирилл просил держать его в курсе. Он откладывал возвращение, как Альберт откладывал активные действия. Дерьмово совпало, но что делать.
        - Понял, Ал. Скоро буду. Пропуск мне выпиши.
        - Угу, - только и ответил я, отключаясь и выдыхая в окно дым.
        Разумеется, закашлялся с непривычки. Марк ничего не сказал по этому поводу едкого. В другой ситуации он стебался бы долго и с удовольствием. Но в другой ситуации я и не закурил бы.
        Дым царапал горло, и мне, как всегда, не нравилось это ощущение, но странный ритуал курения позволял немного отвлечься.
        Марк промчался на три красных. Как мы не разбились, одному богу известно. Это отвратительно, но я, как и Марик, сейчас думал только о Мари. И каждая секунда казалось вечностью. Пожалуй, хуже было только в день аварии, когда мы вообще ничего не знали о ней и примерно также неслись в больницу.
        Едва я увидел жену на диване в кабинете, у меня отлегло но потом я заметил кровь на ее шее, и у меня просто забрало упало. Марк чуть сам не свалился в обморок и в итоге устроился рядом с Мари, пока я обрабатывал ее рану. Царапина была небольшая, но крови вытекло достаточно. Или нам так казалось. Марк выглядел не лучше Мари. Как будто из него самого выкачали литр крови.
        Я не удивился, когда Марьяна заявила, что не будет сидеть и ждать нас. И уж точно не было ни единого шанса отправить ее домой. Я мог бы использовать дочь, как аргумент, но не стал. Марьяна имела право присутствовать и узнать все наконец. Или почти все. Думаю, мы не сможем собрать все камни за один вечер и один допрос.
        - Ты уже встречалась с нашим гостем, не правда ли? – спросил я у жены, пока мы шли к кабинету Марка, где держали напавшего на Мари.
        - Да, это тот же, кто угрожал мне перед продажей невинности. Я думала, он работает на мафию или… - она запнулась. – Или кому отец был должен?
        - Никому, - буркнул Марк, нагоняя нас. – Твой отец разорился исключительно благодаря Альберту Вайнштейну. Именно он привел компанию к банкротству. Никакой мафии не было, Снежок. Вайнштейну просто нужны были наличные, чтобы удрать из страны.
        Мари остановилась посреди коридора.
        - А этот человек? – прошептала она, снова белея.
        - Скорее всего, Альберт его прислал. Тогда и сейчас. Ты же понимаешь, что это не может быть совпадением.
        Марьяна закрыла рот рукой, покачала головой и через паузу закивала.
        - Да, это логично. Господи, я такая дура. Дважды дура.
        - Ты не дура, детка, - успокоил ее Марик. – Он тебе нож приставил к горлу.
        - Вряд ли это повод оставаться в трезвом уме, анализировать и рассуждать, - поддержал я племянника.
        А кулаки так и чесались. Чем ближе мы подходили к кабинету, тем сильнее я ощущал ярость. Дима открыл дверь и пустил нас внутрь.
        Я увидел какую-то пародию на злодея. Да, лицо у него было едва ли обезображено интеллектом, но на кресле посетителя в наручниках сидел какой-то невнятный тип. Хилый, вонявший как бездомный. Я бы побрезговал, но Марьяна тряхнула головой, и я увидел, что у нее еще и на лбу ссадина. Сделав два шага вперед, я занес руку и ударил мерзавца по лицу.
        Меня тут же оттащил от него Марк.
        - Ал, хорош. Ты же его… даже не убьешь толком, - закончил он, тоже замахиваясь и расквашивая лицо говнюка в кровь.
        - Не надо, - пискнула Мари, замерев у двери.
        - Хватит, - рявкнул Дима, схватив Марка за шкирку.
        Вот наш начальник СБ был очень похож на бандита, который мог положить пятерых разом. А это нелепое дерьмо только и могло, что зажимать девочку в туалете. Дважды, вашу мать!
        - Алан, Марк, пожалуйста, - проговорила Марьяна, едва не плача.
        Мы напугали ее.
        Я первый оказался около жены, Марка отпустил Дима, и он подошел тоже.
        - Ты права, кроха. Прости. Не сдержался, - извинился я, отводя ее к диванчику.
        Марк сел рядом, как обычно. Его было сложно отодрать от Мари и в нормальное время, а стрессовая ситуация превращала племянника в верного пса.
        - Прости, Снежок, -повинился и Марк тоже. – Мы постараемся держать себя в руках.
        - Да уж постарайтесь. – поддержал эту идею Дима. – Если выбьете ему зубы, речь точно вызовет подозрения. А ему нужно позвонить хозяину.
        - Не буду я никуда звонить, - прокаркал задержанный кусок дерьма, и я снова сжал кулаки. – Нет у меня никакого хозяина.
        Дима выставил руку, одним жестом побуждая нас оставаться на месте.
        - Разумеется, - согласился он. – Тогда позвоним в полицию. Будешь самостоятельно срок мотать? Прекрасно. Ты же знаешь, кому угрожал, не так ли? Упоминал долги, показал видео с ребенком. Как оно у тебя оказалось?
        Ответов на вопросы не было.
        Я ждал, что Дима попросит Мари выйти, чтобы применить свои особые методы дознания, но тишину перевал голос Салманова:
        - Уверен, что полицию очень заинтересует и участие Михаила Вайнштейна в организации рейдерского захвата и убийства генерального директора «ООО Стрела».
        Кирилл вошел в кабинет. Бандит изменился в лице. Марьяна охнула:
        - Кир, ты не улетел?
        - Вайнштейн? – уточнил я.
        Дима кивнул. А Салманов объяснил.
        - Да, Марьян, я остался. Твой новый старый друг знаком и мне. Мы с Колей его долго искали.
        - Колей? – выдохнула Марьяна, окончательно запутавшись.
        Мне были знакомы все эти имена.
        - Николай Тарасов, - пояснил Дмитрий. – Мы работали вместе. Сейчас он начальник СБ господина Салманова.
        Кирилл махнул рукой.
        - Уже не господина Салманова, а скорее Лизы Тарасовой, собственной жены, которой перешло управление «БестБрокер». Но это не столь важно. Господина Вайнштейна, я думаю, полиция встретит с радостью.
        - Он Вайнштейн? – снова воскликнула Мари.
        - Да, дважды судимый, разыскивается уже несколько лет. Организатор не одной кровавой драмы. Раньше был под опекой Алексея Агеева, но он сам давно сидит. Видимо, нелегкая жизнь заставила обратиться к кузену Альберту. Не так ли, уважаемый?
        - Он сам ко мне обратился, - выплюнул Вайнштейн. – Дело было легкое, девчонку напугать. Хорош давить, Кир Олегыч. Я сдам Альберта, если ты меня отпустишь.
        Кирилл рассмеялся.
        - Хорошая шутка. Никто тебя не отпустит, но сотрудничество с нами может помочь при сотрудничестве со следствием. Сам понимаешь…
        Мужчина облизал разбитую Марком губу и плюнул на пол. Я поморщился, а Марк, кажется, уже мысленно заказывал новый ковер.
        - Поехали, - скомандовал Салманов.
        - Куда? – спросил Вайнштейн.
        - Встречаться с Альбертом. Позвонишь ему, скажешь, что все прошло хорошо, назначишь встречу. Остальное наша забота.
        Лицо уголовника кривилось, но я видел, что деваться ему некуда. Он и сам это понимал, но в этот момент смирялся и принимал условия Кирилла.
        - Черт с тобой, Салманов. Давайте телефон.
        Мы все молчали, пока он назначал встречу. Едва Вайнштейн повесил трубку, Дима стал раздавать команды. Задержанного увели, Салманов что-то отписывал в телефоне. Наверно, координировал действия с Николаем.
        Я знал, что Кирилл давно искал участников давних печальных событий в Москве. Даже до меня, еще зеленого бизнесмена тогда, дошли слухи об убийстве генерального и ликвидации офиса Артура Казаева в Москве. Кириллу он всегда был, как старший брат, потому Салманов и продолжал расследование. Уверен, что очень скоро в Питер нагрянет и сам Казаев. Без прикрытия бывшего депутата Агеева вряд ли дело замнут, а убийцу отпустят.
        - Я поеду с вами, - заявила Марьяна, едва Вайнштейна увели.
        - Нет, - мягко отказал я. – Лучше поезжай домой с Марком.
        - Он прав, Снежок. С тебя хватит на сегодня событий.
        Кажется, Марьяна собралась упрямиться. Она встала с дивана и открыла рот, но сказать ей не дал Кирилл.
        - Мари, тебе правда не стоит вникать еще глубже. Уверен, ты очень нужна дочке. Алан расскажет тебе все завтра.
        Думаю, если бы это сказал Марк, Мари продолжала бы настаивать на своем. Но у Салманова была какая-то магия в голосе. Жена словно под гипнозом внимала простым словам, а потом кивнула.
        - С вами ведь ничего не случится? – спросила она у Кирилла.
        - Конечно, нет. Сегодня – точно. Но когда я прилечу домой, знай, что все увечья от Дарины я перенес благодаря звонку Алана.
        Мы нервно посмеялись. Ситуация не утратила напряжения, но Мари словно смирилась.
        - Ладно. Я поеду домой к Алекс, - согласилась она.
        Мы не прощались, просто разошлись в разные стороны на парковке. Я не завидовал Марку. Марьяна обязательно сейчас вынесет ему мозг за прокуренную машину, в которой никогда не будет теперь ездить Алексия.
        Меня тоже ждал не самый приятный вечер. Даже ночь.
        Но я должен был своими глазами увидеть захват Альберта и обсудить с этим ублюдком его ближайшее будущее.
        МАРЬЯНА
        Разумеется, вернувшись домой, я продолжала нервничать. Марк сам отпустил няню, заварил мне ромашковый чай, заставил выпить, затолкал под расслабляющий горячий душ, а потом в постель. Он гладил меня по голове и даже не приставал, что было очень нетипично для перманентно озабоченного Марка. Сейчас он как будто превратился в Алана и прекрасно чувствовал мое настроение, дарил только объятия и мягкие поцелуи, слушал мой тревожный шепот и нелепые предположения.
        - Может стоило мне настоять и поехать с Аланом и Кириллом? - спрашивала я в сотый раз за последний час.
        - Нет, Снеж, они сами все прекрасно решат с Вайнштейном. Будь спокойна. Ты же доверяешь Алу, А он доверяет Салманову. Эти двое могут даже Иуду с того света достать и вытрясут из него душу и все серебряники.
        Я хмыкнула утыкаясь лицом в широкую грудь Марка.
        - Ты прав, конечно. Все верно. Они могут. И мне спокойнее дома, с Алекс.
        - Вот именно. Завтра возьми выходной, погуляй с мелкой, успокойся.
        - У меня дела, - возразила я, почти забыв из-за тревог о документах от Карин, которые Алан должен был показать юристу.
        Я открыла рот, чтобы рассказать о визите его жены, но передумала. Распсихуется, поедет выяснять отношения. Лучше не тревожить его. Пока. Я улыбнулась сама себе, предвкушая, как разрешу эту ситуацию. Никогда не любила перфоманс, но по такому поводу тянуло устроить представление.
        Марк обнял меня крепче, и я ощутила его эрекцию. Мы болтали в постели несколько часов, и он все этот время был возбужден. Я собиралась уснуть раз триста, но опять и снова приставала к Марку с одними и теми же вопросами, а он терпеливо отвечал и успокаивал. Я окончательно перенервничала и перевозбудилась, решила все же соблазнить Марка на быстрый секс, который нам обоих успокоит и вымотает до сонного обморока. Но едва я коснулась его губ, вернулся Алан. Конечно, мы оба пошли его встречать.
        - Михаил сдал Альберта, но тот упрямится, - проговорил Алан. - Поздним рейсом прилетел Николай. Тот самый Тарасов, друг Салманова. Они обещали дожать говнюка.
        - Через полицию? - наивно предположила я.
        Марк хохотнул и чмокнул меня в макушку.
        - Ты еще совсем маленькая, Снежок. Разве такие дела можно решить через ментов?
        Ал взглянул на него устало, даже не сердился.
        - Ты удивишься, Марк, но Салманов привлечет и ментов. По факту нашим нечего предъявить Альберту. Шантаж Марьяны и сговор с Мишей - это мелочи. Разумеется, они сначала сознаются, потом будут все отрицать. Но Дима выяснил, кто помог организовать съемку Алексии на прогулке и проникновение Михаила в офис.
        - Кто это? - тут же спросила я.
        - Агата, - угадал Марк.
        Или он знал?
        Алан кивнул. Я задержала дыхание.
        - Да, кроха, это она. Наверно любой бы смог, но Агата знает мой дом и офис слишком хорошо. Ее застали в гостинице с Альбертом. Они, похоже , были любовниками достаточно давно.
        - Зачем ей вредить нам? - снова задала я вопрос из серии «Наивность месяца».
        Сама поняла, как нелепо звучит, едва слова вылетели изо рта. Марк на этот раз расхохотался.
        - Тише, бога ради, - шикнул на него Алан.
        - Простите. Мари, ну ты шутишь? Зачем ей вредить? Она на редкость стервозная мразь. Агате и без повода насрать ближнему на грудь - счастье, а тут ты. Ты же выставила ее из квартиры и жизни Алана. Уверен, что эта тварь стала искать возможность напакостить, едва Ал отбрил ее.
        Алан вздохнул и снова покивал.
        - Боюсь, что Марк прав, Марьяна. Мне чертовски стыдно за свою связь с этой женщиной. Она могла навредить нам и Алекс. По моей вине.
        - Ты не виноват, что она сука, - выпалила я горячо и обняла Алана, который совсем раскис.
        Его руки тут же обвились вокруг моей талии, и я почувствовала спокойствие объятий.
        - Что теперь будет с нами? С ними? - спросила я, не поднимая головы.
        - Все будет хорошо, Мари, - уверенно напророчил Марк.
        - Нас они точно больше не побеспокоят. Кирилл обещал, что сообщит об исходе дела.
        Я вздохнула, отпуская нервы и ситуацию. Мне хватало информации о Кирилле Салманове и Николае Тарасове, чтобы быть уверенной, они не отпустят этих троих на свободу чистой совестью.
        В комнате захныкала Алекс, и я поспешила к дочке. Мы заснули только под утро, потому что мужчины дождались меня в постели и не успокоились, пока я не кончила. Нам нужно было это. Всем троим. Взаимопонимание, поддержка и нежность - это прекрасно, но секс окончательно вылечил нас от тревог.
        Утром меня никто не разбудил. Алан и Марк остались работать дома. Тамара, как обычно, пришла рано утром и забрала Алексию гулять. Я проснулась в десять и чувствовала себя ленивой, опустошённой, но одновременно счастливой. На меня нашло неожиданное вдохновение. Я листнула фото, которые Кирилл прислал Алану, и быстро нарисовала в планшете эскиз дизайна эко-кемпинга. Я около час просто мечтала, как перенесу эту идею на 3D-модель. Потом вернулась Тамара, и я до самого вечера возилась с дочкой. Думала даже отпустить няню, но не стала, потому что меня все равно дергали из офиса время от времени.
        Не зря. Вечером нам позвонил Кирилл и попросил разрешения приехать. Тамара все поняла моментально и собрала Алекс на прогулку перед сном.
        Неожиданно вместе с Кириллом приехал еще один гость. Он вошел в кабинет, и сразу стало тяжело дышать.
        - Артур, это Марьяна. Марьяна, это Артур, - представил нас Салманов запросто.
        Если Кирилл при знакомстве заставил меня нервничать, то Артур буквально сбивал с ног. От него веяло такой мощной энергетикой, что мне не нужны были слухи или рассказы Алана. И так было понятно, что это человек сильный и властный, скорее всего весьма жесткий. Но Артур улыбнулся, протягивая мне руку, и я сразу поняла, что при всем своем очень мужском характере, он еще и добрый, просто хороший человек.
        - Артур Казаев, - повторил он свое имя и назвал фамилию. – Знал вашего отца немного, жаль, что он так рано ушел.
        - Да, жаль. Очень приятно, Артур.
        Я склонила голову, принимая его мягкое рукопожатие. Удивительно, но в компании этих мужчин мне уже не было страшно или волнительно. Я знала, что сейчас решается моя судьба. Опять. Не так давно ею играл Альберт. Не скажу, что вышло плохо, но я бы предпочла знать наперед о всех подарках судьбы.
        - Марьян, присядь, - посоветовал Кирилл.
        Алан выдвинул для меня кресло, но я предпочла стоять.
        - Не надо долгих преамбул. Просто говорите, как есть, - попросила я.
        - Альберт и Агата сдали с потрохами Михаила и улетели сегодня утром в Лондон.
        Я сжала кулаки. Все мое доверие Кириллу быстренько улетучилось, но прежде, чем я начала его упрекать, Казаев договорил:
        - А по прилету их уже встречал Интерпол. Наш общий друг Вайнштейн, оказывается, накуролесил в Израиле за последние два года так, что его активно искали. Агата, похоже, удрала прямо из Хитроу. Но в Москву ей дорога заказана. Ее бывший муж сейчас под следствием за налоги и взятки. Компания, видимо, уйдет с молотка. Думаю, Альберт был ее последним шансом. Плачевно.
        Артур картинно вздохнул. Марк хмыкнул.
        - Что грозит Альберту?
        - Скорее всего израильская тюрьма. Полагаю, его выдадут быстро. Сроки там достойные. Вряд ли он вас побеспокоит. Как и Агата.
        - А второй Вайнштейн? – уточнил Алан.
        - Этот сядет дома. Его забрали московские менты. Я лично позабочусь, чтобы он не вышел до конца жизни, - закончил Артур.
        И теперь я решила присесть. Облегчение пришло ко мне вместе с бессилием. Опустившись на диван, я приняла рюмку ликёра от Марка, глотнула ароматной терпкий напиток.
        - И что нам теперь делать? – спросила я, совершенно растерявшись.
        - Жить, Марьяна, - развел руками Кирилл. – К сожалению, возмездие не вернет тебе ни отца, ни компанию…
        - Или к счастью? – перебила я его неуверенно.
        - У каждого счастья есть своя цена, - проговорил Артур, глядя прямо на меня. – Думаю, ты заплатила сполна, девочка.
        Не знаю, зачем, но я спросила у Казаева:
        - А свое возмездие вы получили?
        Он склонил голову, подтверждая:
        - Миша Вайнштейн был последним на свободе из тех, кто разгромил мой офис и убил директора филиала. Думаю, этот гештальт я закрыл. И еще, Марьяна, Алан, Марк… - он посмотрел на каждого из нас. – Я бы очень хотел, чтобы вы согласились на предложение Кирилла. В бизнес его друзей вложены и мои деньги. Я не очень разбираюсь в строительстве, но хотелось бы иметь дело с надежными людьми. И порядочными. И русскими. В наше время – это такая редкость.
        Марк подал гостям по стакану с виски. Алан провозгласил тост:
        - За светлое будущее.
        Его поддержали звоном бокалов.
        Мы еще немного пообщались, пока не вернулись Тамара и Алекс. Гости поспешили попрощаться. Я хотела так много спросить у Кирилла, но сейчас была вполне довольна тем, что услышала. Коротко, но ясно, что впереди у нас действительно светлое будущее.
        Правда, у Марка осталось еще пятно на репутации и в паспорте. Но я планировала в ближайшее время и его избавить от обременения. Словно читая мои мысли, Алан подошел, пока Марк провожал Тамару.
        - Условия Карин вполне адекватны. Если хочешь, можешь подписать договор прямо сейчас. – Муж скосил глаза, видя, что Марк идет к нам. – Или завтра.
        Он поцел
        овал меня в шею, заставляя смеяться.
        До счастья оставался всего один шаг. Одна моя подпись.
        ГЛАВА 20. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
        МАРК
        Я ехал в такси и нервно крутил в руке бархатную коробочку. Визит в Швецию был удачным, хоть и очень странным. Карин дала мне развод. Все бумаги были готовы, нас сделали не супругами буквально за полчаса. Моя уже бывшая жена неожиданно отключила суку и истеричку, была сама любезность и пожелала мне всего наилучшего. Токсикоз что ли ее отпустил, я не знаю. Разумеется, она не извинилась за свое вранье и мою кровь, которую она пила несколько месяцев. Но я и не рассчитывал на такое чудо. Единственное, что меня сейчас волновало – это Марьяна.
        Пусть я никогда не смогу быть ей законным мужем, но хотелось бы попытаться стать символичным супругом. Или как это лучше обозвать?
        Пожалуй, для нашего союза еще не придумали определения «в законе», но разве это помешает нам быть счастливыми и любить? Разумеется, нет.
        Телефон отвлек меня от мыслей.
        - Да, Ал, - ответил я дядьке. – Приземлился. Все удачно прошло.
        - Рад за тебя, - ответил Алан. – С матерью виделся?
        - Ага, она отдала мне кольцо.
        - Это прекрасно. Мы в офисе. Сразу приедешь или сначала…
        - Сразу, - перебил я, не рассматривая вариантов с проволочками.
        Душ подождет. Могу принять потом, в кабинете Ала. А вот ждать разговора с Мари нет сил. Меня не было два дня, а я уже безумно соскучился и умирал от нетерпения поговорить со Снежком.
        Коробочка грела пальцы, а сам я волновался, как пацан. Нет, будучи пацаном я никогда не волновался, всегда был уверен в себе. Но после ошибок, которые я наделал с Мари, обрел нервы и беспокойство.
        Она любила меня, даже когда я оставлял ее Алану, когда делал ей больно, когда лгал. Марьяна простила и приняла меня назад, но я все равно чувствовал вину. Мне очень нужен особенный поступок, чтобы она поняла, насколько особенная для меня. Сейчас и навсегда.
        Машина остановилась у нашего офиса. Я подхватил легкую дорожную сумку и отправился наверх, прямиком в кабинет дяди.
        Первым делом я обнял и расцеловал Мари. Снеж смеялась и целовала меня в ответ. Ее глаза блестели, а голос дрожал от нетерпения.
        - Ну расскажи, как все прошло? – прошептала она, отпуская меня пожать руку дядьке.
        - Да, ты свободен, наконец? – вторил ей Алан с ухмылкой. – Моя жена больше не будет спать с чужим мужем?
        - Свободен и весь твой.
        Я вернулся к Марьяне, которая улыбалась еще хитрее дядьки. Знаю эту ее ухмылочку. Что-то затеяла и у нее получилось. Сейчас будет хвастаться. Мы в этом были очень похожи, оба любили смаковать момент триумфа. Алан был менее тщеславен, но одинаково сердечно и искренне радовался нашим победам.
        Вот и сейчас дядька прошел к креслу посетителя и уселся, как в кинотеатре. Или в цирке. Ему только попкорна не хватало. Или начос. Он взглянул на меня, потом на Мари и чуть кивнул ей подбадривая.
        Снежок выдохнула, как перед прыжком в воду или принятием водки, прошла к сейфу, вынула какую-то папку и бросила на стол.
        - Вот! – торжественно провозгласила она.
        - Что вот? - не понял я.
        - Вот тут мое письменное доказательство, что я владею Марком Стерном.
        Я слегка опешил. Нет, Марьяна владела мной, это бесспорно. И не нужны были никакие доказательства, но стало интересно, и я протянул руку, чтобы пролистать документы. Слова расплывались перед глазами. Я уловил что-то про «Цветы», авторские права и Карин, но картинка целиком все равно не сложилась.
        - Все равно не понял, - честно признался я, бросая папку обратно на стол. – Объясните.
        Я взглянул на дядю, и его наглая Стерновская морда сигналила, что он понимает все куда лучше меня, а возможно и самой Марьяны.
        Как будто мало, что он хранил мой секрет. Очередной. Видимо, Марьяна тоже доверилась Алану.
        - Карин приходила к Марьяне, - пояснил он.
        - Я отдала ей авторские права на концепт-проекты «Цветов», а она взамен быстро оформила развод с тобой. Можно сказать, мы заключили сделку. Теперь я получила тебя себе. Тебе в подарок досталась моя невинность, а я получила тебя целиком теперь.
        Она говорила это и цвела, как самая чудесная роза. Как же все символично вышло. У меня не было подходящих слов, да и мне нравилось просто смотреть на Мари, слушать ее.
        - Теперь я могу с чистым сердцем отпустить свои первые проекты, - продолжала она. - Уверена, Свен будет следить за работами не хуже нас.
        - Ты всю жизнь ненавидела авторский надзор и строительные работы, - напомнил я Мари.
        - Тем выгоднее сделка, Марик, - ответила она, коварно прищурившись.
        - Какая же ты хитрозадая лисица, Снеж. Всех обыграла, обвела вокруг пальца. Свена, Карин, меня, Алана…
        - О, нет, дорогой, Алан знал. Он помог мне с бумагами и юристами. Я бы не решилась сама на такую авантюру.
        Я схватился за сердце, изображая приступ, и нащупал коробочку в кармане пиджака.
        - Коварный дядька, - ткнул я в Алана пальцем.
        Он только руками развел и, как всегда одними глазами, указал сначала на коробку, что я продолжал потирать, потом на Мари.
        Ох, да сам знаю, что это идеальный момент. Мог бы и не сигналить.
        - Опять ваши гляделки, - разозлилась Мари на наше невербальное общение.
        Я наконец достал коробочку, открыл и повернулся к любимой женщине. Бесценно видеть, как ее глаза становятся огромными. А когда я опустился на одно колено, Мари даже рот открыла от изумления и ахнула.
        - Марьяна Генриховна Стерн-Яновская, я люблю тебя всем сердцем и буду любить всю жизнь. Прошу, будь моей женой.
        Тишина затянулась. Марьяна смотрела на меня, но ничего не говорила, никак не реагировала. Первое, что я услышал, был щелчок камеры. Алан снял нас на телефон. Или только меня. То ли в момент триумфа, то ли позора. У Марьяны вроде бы не было повода мне отказать, но ведь это мой дерзкий Снежок. Она и без повода может устроить веселую жизнь.
        - Марьяна, - тихо позвал ее Алан.
        Мое колено уже начало побаливать от упора в жесткий пол. Не самая удобная поза. Хорошо, что Алан вывел нас всех из транса.
        Мари словно ожила и нахмурилась. Она взглянула на Ала, потом опять на меня.
        - Это кольцо, которое ты дарил Карин? – проговорила она с угрозой в голосе.
        Если б это было то самое кольцо, уверен Марьяна затолкала бы мне его в рот. Или еще куда поинтереснее. Но я же не дебил. Ну или не совсем.
        - Нет, - ответил я тут же, поднимаясь. – Почему тебе всегда нужно испортить торжественный момент, Снежок?
        - Всегда? А когда я его портила?
        - Когда била меня.
        - Ты вел себя, как урод.
        - А сейчас? Я вроде веду себя как джентльмен, но ты упорно не хочешь притвориться приличной женщиной и принять предложение от шикарного мужчины.
        - Прости, - она сменила гнев на милость и сделал шаг мне навстречу. – Просты ты летал в Швецию, и все выглядит так, словно…
        - Нет, - опять опроверг я ее нелепые подозрения. – После развода я встретился с матерью. Это ее кольцо.
        - Вернее, кольцо моей матери, - вступил с пояснениями Алан. – Герман получил его от нее, потом подарил Белле.
        - Почему Герман, а не ты? – спросила Марьяна.
        - Я младший сын и не собирался жениться. Маме было важно передать семейную драгоценность по традиции – старшему ребенку. Я очень надеюсь, что ты примешь кольцо и предложение Марка. Я прошу тебя, Мари.
        Последние слова Алан сказал таким тоном… Умел он быть убедительным, торжественным, честным и трогательным одновременно. Я сглотнул ком, смутно припоминая худую женщину с проседью в волосах. Никогда не ассоциировал ее с бабушкой. Она ушла рано и по традиции нашей странноватой семьи не особенно любила своих сыновей и единственного внука. Но женщиной она была очень красивой, властной и смелой.
        Кольцо было простым, но достаточно объемным. Белое золото и сапфир, окруженный бриллиантовой россыпью. Идеально для Марьяны. Ее льдистые глаза и снежные волосы были созвучны тонам камней.
        Алан стоял рядом со мной, и мы словно вдвоем делали Мари предложение. Она моргнула и с ресниц сорвались капельки слез, прочертили дорожки по щекам.
        - Я согласна, - сказала Марьяна сдавленно.
        У меня тоже щипало глаза, но я поймал ее руку и надел на палец семейное кольцо.
        Меня ослепила вспышка. Алан снова достал телефон. Я не нашел сил на него выматериться, просто прижал к себе Марьяну и целовал ее снова и снова. Она плакала и смеялась одновременно. Целовала меня, потом Алана, потом снова меня.
        Всю свою жизнь я что-то искал, куда-то стремился, бежал от самого себя. У меня вроде была цель, а вроде и нет. Я сам себя не знал. Но здесь, в офисе, в центре Питера наконец стало понятно, что мое место рядом с Марьяной. Мой смысл – делать ее счастливой. Видеть, как она плачет от радости и улыбается так, что в кабинете становится светлее, - самое важное и дорогое.
        Никогда не думал, что смогу остепениться, но с этой безумной и одновременно очень рассудительной девочкой у меня не было шанса остаться легкомысленным придурком.
        - Хочу поехать домой, забрать Алекс и погулять. Хорошо?
        Марьяна вытерла мокрые глаза, взглянула на меня, на алана. Разумеется, мы синхронно кивнули. Ей сложно было отказать.
        Отпустив няню, мы поехали в парк, смотрели уток, показывали Лехе цветы и деревья. Ребёнок вымотался и уснул. Мы оставили коляску в тени, а сами сидели на скамейке и пили какой-то ужасно сладкий авторский кофе, который принес Алан.
        Умиротворение и обилие кислорода спровоцировало активность мозга. Меня буквально озарило:
        - Мари, если ты больше не курируешь «Цветы» и не собираешься проектировать новые, значит мы можем лететь в Штаты?
        Марьяна повернула кольцо на пальце и довольно улыбнулась.
        - Именно, - проговорила она опять с потрясающим самодовольством.
        - Через две недели, - добавил Алан. – Думаю, можно уже заказать билеты и присмотреть жилье. Что-нибудь в Винис, да, Мари?
        Он подмигнул ей, заставляя хихикать.
        - Да, рядом с Салмановыми, - закивала Снежок, а потом буквально подпрыгнула. – Слушайте! Дарина мне рассказывала ,что у нее есть знакомая, которая живет с двумя парнями.
        - Ох уж эти свободные американские нравы, - не сдержался я.
        Марьяна треснула меня по плечу.
        - Прекрати паясничать. Дело ведь в том, что эти трое каким-то образом поженились.
        Алан обреченно вздохнул.
        - Нам точно придется лететь в Штаты, чтобы это выяснить.
        - Судьба, - развел я руками.
        Алекс завозилась в коляске, и Мари поспешила достать для нее бутылку с травяным чаем.
        - Этого надолго не хватит, - сообщила она, указывая на еще сонную Лешку, которая с удовольствием посасывала через трубочку. – Нужно ехать ужинать.
        Мы поднялись и поехали домой. По дороге я заказал нам праздничный ужин. Мы отметили тихо, дома, по-семейному. Я не мог налюбоваться на кольцо у Марьяны на пальце. Алан тоже все время посматривал на него. Когда Мари ушла укладывал мелкую, дядька сказал:
        - Спасибо, что сделал решился. Для Мари это важно.
        - Для меня тоже, - ответил я и добавил: - Думаю, для нас всех.
        Алан кивнул и подошел к панорамному окну. Он смотрел на Питер, словно прощался.
        - Будешь скучать? – просил я.
        - Пожалуй. А ты?
        - Тоже.
        - Мы всегда сможем вернуться.
        - Знаю. И уверен, что так и будет. Главное, что мы будем вместе с Мари и Алексией.
        - Будем где? - спросила Марьяна, тихонько подкравшись к нам.
        - Где угодно, любимая, - ответил Алан, касаясь ее руки своей.
        - Вместе, - проговорил я и взял ее за вторую руку.
        Мы смотрели вперёд и видели там не только Питер, но и собственное счастье. Ничего кроме нашего счастья и счастья наших детей. Я знал, что у нас их будет много, но пока не спешил говорить об этом с Марьяной.
        Мы были сейчас вместе, рука об руку, скованные одной судьбой, разделившие одно счастье на троих.
        ЭПИЛОГ
        МАРЬЯНА
        - Ты беременна! Серьезно?! Боже, как здорово, Марьяша.
        Дарина визжала как сумасшедшая, душила меня в объятиях и снова визжала.
        Токсикоз – чертов предатель. Меня вывернуло, едва я увидела самого красивого в мире лосося. Мозг им восхищался, а желудок вмиг возненавидел. Конфликт превратился в тошноту. Я едва успела согнуться над раковиной. Дарина все прочитала по моим глазам с поволокой слез.
        - Тише, пожалуйста, - умоляла я, хотя тоже с трудом скрывала эмоции. – Не хочу пока никому говорить.
        - А Марку и Алану? – уточнила Дар.
        - Не знают пока. Я сделала тест утром. Марк все еще в Ницце, хочу сказать им обоим. И тебе не хотела говорить, но вырвалось. Вот это все.
        Дарина хихикнула и погладила меня по спине, успокаивая.
        - Что поделать, все мы это проходили.
        А я продолжала раздавать указания по этой новости.
        - Остальным знать точно не нужно. В конце концов, это общий праздник. Не буду перетягивать на себя внимание. И опять же Марк. Он точно должен узнать вместе с Алом.
        Хозяйка дома скривила лицо и сделала глоток шампанского.
        - Кирилл ненавидит Новый год. Мы отмечаем только из-за детей. Могла бы и перетянуть, никто бы не обиделся.
        - Вы встречаете Новый год из-за толпы туристов из России, которые любят отмечать его в Калифорнии, - отметила я, указывая на толпу гостей, преимущественно русских, что тусовались на огромной террасе особняка Салмановых.
        Зима в ЭлЭй прекрасная. Мягкая, влажная, совсем не морозная. Мы и сами уже второй год жили в Калифорнии, тоже присматривали дом на каналах Винис, но никак не могли сойтись во мнениях.
        Я выглянула в окно, увидела, как дети бесятся во дворе. Алекс обожала отмечать русский новый год у Салмановых. В свои неполные три года она прекрасно разбиралась в национальностях и способах выспрашивания подарков. Хотя ее и так баловали бессовестно оба отца.
        К сожалению, Марк застрял во Франции, у родителей. Один его самолет отменили из-за снега, второй бесконечно откладывали. Я уже смирилась, что этот Новый год мы будем встречать без Марика. Печально, но что делать. Наверно, нужно было лететь с ним, но я не выносила пафосного Германа и не менее важную Беллу. Алан тоже не рвался к родственникам, а Алекс простодушно заявляла, что любит играть у Салмановых, потому что там дети.
        В Ницце был огромный пустой особняк с тремя слугами и эхом нафталина. Марка впервые за два года обязали явиться в семейное гнездо. Думаю, его мать просто хотела похвастаться перед друзьями. Я ее понимала. Марком хотелось хвастаться.
        Он обещал вернуться на Рождество, но Белла упросила остаться на праздник. В итоге мы лишились и встречи нового года полноценным составом.
        Я попыталась прогнать грусть по этому поводу. Что толку переживать?
        Продолжая смотреть в окно, я увидела, что Алан разговаривает с незнакомым мужчиной.
        Дарина щелкнула пальцами, ее озарило.
        - Вот почему вы решили уехать из Марина Дел Рей. Собираетесь с малышом перебраться в дом?
        - Да, было бы идеально, - согласилась я. – Но Алану не нравится дом с кухней под дерево. В другом Марк уверяет, что воняет клопами и плесенью. А из третьего я ни разу не видела светящийся планктон.
        - Да, это плохая примета, - смеясь согласилась Дарина, легонько погладив меня по животу. – Время еще есть. Уверена, вы сойдетесь во мнениях, когда найдете тот самый дом. У нас так и было. Правда, у меня один мужчина. Одного Кирилла проще убедить, что его мнение совпадает с моим.
        Я засмеялась. С Дар всегда было легко. Она частенько подшучивала надо мной из-за двух мужей, но делала это по-доброму. Возможно, потому что она сама была очень доброй и простой девочкой. Да-да, я не могла воспринимать ее как мать и бизнес-леди. Она всегда была моей девчонкой-подружкой.
        - Ладно, пойдем к народу. А то Айза вытащит нас отсюда за шкирку. Кстати, ты знакома с Джерри? Он ооофигенный… кхем, друг нашей семьи.
        Я заныла, прекрасно зная, как будет проходить вечер. Айза и Дарина немного выпьют, и мы будем обсуждать мужчин. Особенно чужих. Или делиться чем-то очень личным. Это была очень пикантная традиция. Разумеется, инициатором всегда была Айза Казаева. Она каким-то бессовестным образом умудрялась разговорить даже самых скромных гостей. И после этих откровений не было стыдно или грязно. Не знаю, как у других девушек, но всегда чувствовала, что еще сильнее люблю Алана и Марка.
        - Марьяна, - позвал Алан, едва я вышла на террасу.
        Он все еще стоял чуть в стороне, разговаривая с теми самыми незнакомыми гостями.
        - Привет, - откликнулась первой девушка.
        Она была очень красивая, какая-то совершено особенная с искрами в глазах и почти без макияжа. Ее мужчина склонил голову, приветствуя меня и Дарину. Хозяйку дома он поцеловал в щеку, а на меня внимательно взглянул.
        - Оставлю вас, - проговорила Дар и поспешила к Кириллу, который тоже махнул ей рукой, привлекая внимание.
        - Марьяна Стерн, полагаю? – спросил собеседник Алана, продолжая меня рассматривать.
        Как будто глазами раздевал. Почему в этом доме не бывает нормальных людей. Каждый словно кожу сдирает глазами. Я сдвинула брови.
        - Мы знакомы?
        - Нет, но я о Вас много слышал. Глеб Москвин.
        Он протянул руку, и я ехидно уточнила в духе Марка:
        - Глеб Москвин из Москвы?
        Все засмеялись, а Глеб сжал мою ладонь.
        - Да, именно оттуда. Рад знакомству. Это Леся, моя невеста.
        - Очень приятно.
        - Марьяна, это ведь Вы сами проектировали отель в Аризоне? – сразу выпалил Москвин, не позволяя мне очнуться.
        Я кивнула. Это был очень популярный вопрос.
        - Да и глемпинг на озере, и оазис-сьют в Техасе.
        Глаза Глеба загорелись. Леся положила руку ему на плечо и тихонько сказала:
        - Дорогой, держи себя в руках. Мне кажется, ты ее пугаешь.
        - Нет, все нормально. Я не из пугливых.
        - Точно, - поддержал меня Алан, поглаживая по спине.
        Видимо, они давно что-то обсуждали и теперь спешно решили ввести меня в курс дела.
        - Это прекрасно, потому что мне нужен совершенно особенный проект и дизайн, – зачастил абсолютно по-московски Москвин. - Вы были в Лувре? А в Пушкинском музее? Я хочу стеклянную крышу куполом для совершенно особенного освещения. При этом придется учитывать самобытность города и страны. Вы можете создать нечто грандиозное?
        - Выставочный зал? – предположила я, проводя аналогию с Лувром и Пушкинским.
        - Именно. Фотогалерея в Праге.
        Я вздрогнула. После грандиозной работы в Штатах я пока и мечтать не смела о Европе. Прага, Париж и Лондон всегда были чем-то недоступным для меня.
        - Прага? Шутишь? – выдохнула я, переходя на «ты» от волнения.
        Глеб кривовато усмехнулся. На его лице отобразилось дьявольское довольство. Но тут опять около нас оказалась Дарина и вмешалась в разговор.
        - Вы собираетесь говорить о работе в Новый год? Серьезно?
        - Да, - ответили мы втроем, заставляя смеяться Лесю, а Дарину хмуриться.
        - Лесь, давай бросим их и пойдем сплетничать, - взмолилась хозяйка дома.
        Но Леся неожиданно не соблазнилась. Она сделала очень жалостливые глаза и поговорила:
        - Прости, Дар, но мне интересно.
        - Боже, я все время забываю, что вы работаете семьями. Почему Кирилл не заказывает новые ножницы мне в салон прямо сейчас? Пойду спрошу.
        Дарина махнула на нас рукой и поспешила к Айзе. Будет жаловаться. Я вздохнула и повернулась к Москвину.
        - Расскажи подробнее. Уже есть земля? Как представляешь здание?
        Через полчаса общения с Глебом я обернулась к Алану и увидела в его прекрасных глазах отражение своего безумия. Как же хорошо, что это предложение я получила именно в присутствии Алана. Был бы сейчас здесь вместо него Марк, мы бы уже рисовали на салфетке галерею для Москвина. Алан меня в такие моменты как будто заземлял. Я тут же вспомнила, что беременна, и мне нужно крепко подумать, прежде чем браться за проект с нуля. Тем более за такой непростой, глобальный и офигенно крутой, потрясающе интересный проект.
        Кого я обманывала? Я обречена.
        Алан улыбнулся и склонил голову, благоволя моему безумию.
        - Ты всегда об этом мечтала. Разве нет? - уточнил он, одновременно одобряя и чуть издеваясь.
        Муж склонился и прошептал мне на ухо.
        - Это мой подарок на Новый год.
        Я сдержала эмоции, хотя вся вибрировала. Сейчас время, чтобы обсудить с Глебом его здание. Мужа я отблагодарю потом.
        Почти весь вечер я говорила с Глебом, потом с Лесей. Оказывается, они открыли две выставки в Штатах и сейчас активно осваивали Европу. Оказалось, что Леся занимается организацией фото-перфоменсов и сама немного снимается как модель. Но не коммерческие фото, а для души и искусства. Я вспомнила, где ее видела.
        - Ты модель Бартона, - вскрикнула я, сама от себя не ожидая таких эмоций.
        Я помнила и галерею в Санта Монике, где была несколько раз, смотрела работы таинственного фотографа.
        Леся улыбнулась и скромно опустила глаза, но через секунду уже задрала голову и гордо подтвердила:
        - Да, это я.
        Мы остались ночевать у Салмановых. Алекс сама отправилась спать с бандой детей в спальные мешки на полу у камина. Они сторожили то ли Санту, то ли Дела Мороза, то ли обоих. Я сначала пыталась протестовать. Она еще такая маленькая. Но Дарина велела мне не сходить с ума и не портить детям веселье. Алан ее поддержал. Пришлось согласиться.
        Мы с Алом традиционно выбрали гостевую спальню. Я, конечно, трижды за час сбегала вниз посмотреть на дочь.
        Разумеется, она спала и не особенно во мне нуждалась. Я забралась в постель к Алану, и мне до боли захотелось ему сказать о ребенке. Я сдержалась чудом. Чтобы не сболтнуть, стала опять спрашивать о работе в Праге.
        - Как ты устроил это все с Москвиным?
        - Он сам меня нашел через Кирилла. Уговорить его прилететь в Штаты, чтобы познакомиться с тобой, оказалось несложно. Леся любит Калифорнию.
        - Леся потрясающая. Она снималась у Бартона, организует его выставки. И Москвин - он же фотограф.
        - Я тебе больше скажу: Глеб и есть Бартон.
        - Что?
        Я подпрыгнула в постели.
        - Да, именно поэтому мы тебе не сказали при всех, но он посчитал, что ты должна знать. Это неширокая информация, но тебе будет интереснее работать, зная правду.
        Я крепко обняла Алана.
        - Люблю тебя. Я люблю тебя.
        Он засмеялся, а потом показал мне экран мобильного с… билетами.
        Я с трудом поверила глазам.
        - В Прагу? Уже завтра?
        - Конечно. Нет смысла тянуть. Как раз Марка подхватим, погуляем по новогодней Чехии. Алексии понравится. Заодно посмотрим землю, которую получил Глеб.
        Я задушила мужа объятиями и поцелуями.
        - Ты лучше всех, Алан Стерн.
        - И лучше Марка? - он приподнял бровь.
        - Конечно, - честно соврала я.
        Алана опрокинул меня на спину и угрожающе прорычал:
        - Ведьма. Ему ты говоришь то же самое.
        - Разумеется, - засмеялась я. – И при этом я не вру, вы оба лучше всех.
        Алана этот ответ устроил. Мне нравилось немного потравливать их, нравилось, что они не теряли азарта и легкого соперничества. Все это тонизировало, но никогда не мешало нам быть крепкой семьей.
        Мне в очередной раз захотелось рассказать Алу про ребенка, но он отвлек меня поцелуями, ласками, и маленькая тайна снова осталась со мной. Это к лучшему. Уже завтра я буду на пути к Марку. Мы снова будем все вместе.
        АЛАН
        Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.
        Сочи меня не привлекал никогда, но сегодня поговорка была кстати. Знал бы, что Марк застрянет в Европе, улетел бы с девочками еще перед Рождеством. Но Глеб в это время не мог, потому что как раз решал вопрос с землей в Праге. Даже не в Праге, а в пригороде. Мне был знаком этот район, я бывал там и даже имел совершенно необычного приятеля.
        Когда Глеб заговорил о Праге, глаза Марьяны загорелись. А я понял, что это знак. Мы так и не добрались до Перу, где была безумная женильная палатка для всех, кто нуждается в свадебном ритуале и не может его получить официально. Возможно, удастся это сделать в Чехии.
        Марк разумеется, добрался до Чехии раньше нас и снял дом недалеко от места будущего строительства. Я с трудом поверил своим глаза, когда увидел, что гостевой флигель был занят моим братом и его женой. Между нами никогда не было семейных отношений. Они даже с сыном почти не общались, но что-то явно изменилось.
        Герман и Белла встретили нас очень тепло. Марьяна, как и я, была настороже, но родственники вели себя, как… Как нормальные родственники. Они засыпали Алекс подарками и конфетами, поздравили нас с праздниками, извинились, что не смогли предупредить о своем присутствии. Это немудрено. Мы были в воздухе, похоже, когда она упали Марку на хвост.
        Марьяна отвела меня в сторону.
        - Что такое с твоим братом и его женой? – спросила она.
        - Не знаю. Боюсь, они вспомнили, что у них есть мы. Не исключено, что теперь будут любить.
        Мы никогда не спешили сближаться с людьми. Для Марьяны Стерны – это я и Марк, но и Герман с Беллой были родней, как ни крути. Именно поэтому она не торопилась с категоричными выводами.
        - Они заняли флигель? – уточнила Мари. – Наверно, мы не будем мешать друг другу.
        - Марьяна, как скажешь. Думаю, Марк сможет отправить их домой, если ты ему скажешь.
        Мари взглянула на Марка, который был атакован Алексией. Он едва обнял Мари в аэропорту. Я видел, как жена справляется с приступом легкой ревности к собственной дочери. А Марик сделал свои фирменные виноватые глаза, заставляя Марьяну смеяться.
        - Думаю, все будет хорошо, - проговорила она.
        - Все уже хорошо, - уверил я, целуя ее в лоб. – Но будет еще лучше, если принять душ после перелета.
        Марьяна еще раз посмотрела на Марка. Нет, его невозможно сейчас отодрать от Алекс, как и ее от него. Иногда я думал, что она действительно его дочь, не смотря на очевидные факты. Бывают же чудеса. Но сразу же говорил себе, что все это неважно. Алексия наша.
        Первый вечер мы провели дома. Белла позаботилась об ужине. Заказала заранее, разумеется, а не приготовила. Марк никак не мог наиграться с Алекс, но все же пару раз прижал Марьяну на кухне. Я бы мог дать им время для уединения, но меня самого пытал брат. Спрашивал о бизнесе, общих знакомых. Он сам знал немного Казаевых и Москвина, поэтому с интересом слушал о новом проекте.
        За этими разговорами незаметно пролетел вечер. Я клевал носом из-за джетлага. Плохо сплю в самолёте, будь это хоть тысячу раз бизнес-класс. Алекс тоже быстро уговорилась пойти в спальню. Разумеется, ее укладывал Марк. Мари как будто привыкла к новообретёнными родственникам и залезла с ногами на диван, устраиваясь у меня под боком. Ее ноготки чуть царапали мое колено по джинсам, выдавая легкое волнение.
        Я приготовился предложить Герману и Белле оставить нас, но они меня опередили. Первым заговорил брат.
        - Алан, мы все знаем про Марка, тебя и Марьяну.
        Мари не двинулась, но я почувствовал, как все ее тело напряглось.
        - Мы понимаем, что вы хотите остаться без свидетелей, но хотели бы поговорить откровенно, без ребенка, - продолжила Белла. – Поэтому и задержались.
        - Марк вам сказал? – спросила Марьяна, готовая отстаивать нашу любовь.
        Я погладил ее по плечу, успокаивая. Мне было прекрасно известно, как может быть жесток Герман и стервозна его жена. Но сейчас они казались очень мирными. Коттедж с флигелем, подарки для Алекс и в принципе дружелюбные лица не предвещали конфликта.
        - Да, Марк сказал, - подтвердила Белла. – Не спеши выпускать иглы, Мари. Мы не осуждаем вас и ничего не запрещаем сыну.
        - Вы бы и не смогли ему запретить, - заметил я. – Но и не стремились общаться до этого времени. Что изменилось?
        - Мы вообще не были с Беллой не вместе, Алан. До недавнего времени, - огорошил меня брат. – Но у меня обнаружили опухоль. Слава богу, доброкачественную. Операция прошла успешно и Белла неожиданно меня поддержала.
        - Почему не сообщил? – спросил я, не понимая, как реагировать на такие новости.
        - Считал, что сам справлюсь. И справился, но оказалось, что я не настолько самодостаточен. Знаешь, Ал, это глупо, наверно, но только теперь я понимаю, сколько всего упустил. Знаю, что ничего не вернуть и не нагнать…
        - О, брось, Герман, - махнул я на него рукой. – Рано ты накрываешься саваном и собираешь камни.
        Он засмеялся совсем как Марк. Или как я.
        - Уверен, что рано, - ответил брат. – Но мысли разные приходят. Знаю, мы уже никогда не станем семьей, но я хочу оставить наследство именно вам и вашим детям. Пожалуй, я даже рад, что Марк полюбил твою жену, а не свою собственную. Завещать все шведом мне совсем не хотелось. Капитал теперь точно будет в надежных руках.
        - Как прагматично, - не выдержала Марьяна.
        - Как есть, Мари, - резковато ответила за мужа Белла. – Ты носишь кольцо Стернов, между прочим. Так и веди себя как Стерн. Ты должна думать не только о себе, но и о семье, о том, что передашь детям.
        Думаю, Марьяна многое могла бы сказать, начиная с того, что она в первую очередь Яновская, а потом уже Стерн, что о семье она думает за один день намного больше, чем Белла за всю жизнь. И много еще чего справедливого, но неприятного для жены моего брата. Но тут спустился Марк, доложил, что Алекс спит и без экивоков объявил, что родителям тоже пора бы и честь знать. Уверен, он с самого начала допустил их пребывание здесь на жестких условиях. Никто не сопротивлялся. Мы остались в гостиной втроем.
        Я подвинулся, позволяя Марку сесть рядом. Он тут же затащил Марьяну себе на колени. Они страстно целовались, пока я смотрел. Это было так привычно уже и одновременно, как в первый раз, невероятно. Видеть, как в Мари просыпается совершенно особенная страсть благодаря Марку. Однажды я пустил Марика в нашу семью. Я подарил ему невинность Марьяны. Но в такие моменты мне казалось, что именно они дарят мне счастье видеть это волшебство.
        Марьяна выгибалась и постанывала. Ласки становились горячее, почти вся одежда уже валялась на диване и на полу.
        - Скучал, родная. Охренеть, какая скучал, кроха, - проговорил Марк, приподнимая Мари за попку, погружаясь в нее.
        Я стоял рядом. Мари то гладила мой член, то брала в рот. Мои пальцы уже привычным движением легли на ее попку, надавили на анус. Мари вздрогнула и подняла голову, чуть покачав ею.
        Нет? Ладно. Но это что-то новое. Разумеется, я не обиделся. Если Мари не хочет, значит у нее есть причина. Я привык доверять ей, и в этот раз не стал настаивать, разумеется.
        Мне достался отличный минет. Марк кончил предсказуемо быстро. Мари вряд ли насытилась одним оргазмом. Слава богу, я научил своего оболтуса-племянника всему. Он уложил Мари на диван, и пока она принимала мой член до самого горла, ласкал ее ртом между ног.
        Я кончил вместе с Марьяной. Она всегда всасывала меня особенно сильно, когда испытывала оргазм. Было невозможно сдержаться.
        - Люблю тебя, Снежок, - проговорил я, целуя ее губы. – Спасибо тебе.
        Марьяна устало засмеялась.
        - Иногда я забываю, кто и где. Особенно, когда ты зовешь меня Снежком, а Марк крохой.
        - А какая разница? – в свою очередь спросил Марк.
        Он потянул Мари за руку, усаживая. Она была без сил и даже плечами едва пожала.
        - Пора спать, - велел я.
        Марк тотчас поднял Марьяну на руки и понес в спальню. Сама она вряд ли бы дошла.
        - Надо было сразу идти в постель. Однажды нас Алекс застукает, если не прекратим трахаться в гостиной.
        Даже сквозь сон Мари не могла не отметить:
        - Это говорит тот, кто сам инициировал секс на диване.
        - Я не мог сдержаться, - признался Марк.
        - Бесспорно, это отличное оправдание, - усмехнулся я.
        Марик уложил Мари в кровать, сам лег рядом. Она устроилась у него на груди, но оттопырила попку, чтобы я мог ее гладить. Это было так привычно и по-домашнему. За ночь Мари несколько раз перевернется. Одни из таких маневров скорее всего закончится сексом. Но я уж точно не был против проснуться ради такого случая.
        Не угадал. Мы все четверо спали крепко всю ночь. Утром нас прибежала будить Алексия. Она смеялась и прыгала на всех по очереди. На Марке чуть больше, потому что соскучилась.
        Мы никуда не торопились, поэтому почти до обеда завтракали и одевались. Смотреть место застройки с нами напросились старшие Стерны. Марк на это закатывал глаза и разводил руками:
        - Надеюсь никто не против? Если что, я их быстро отправлю домой, - проговорил он, садясь за руль внедорожника.
        - Мне не жалко, - пожала плечами Марьяна.
        Я тоже не возражал. К тому же казалось, Марьяна даже рада такому запоздалому благословению от родителей Марка. Мы жили преимущественно в Калифорнии, где было дурным тоном удивляться особенностям любви, но в душе, конечно, оставались русскими со своими предубеждениями, страхами и желанием угождать обществу. Мари научилась не зависеть от окружающего мира, но налаживание отношений в семье ее точно устраивало.
        Мы приехали на место, которое уже значилась, как частная собственность Глеба Москвина. Типичная провинциальная Чехия с ее готично пряничными крышами и загадочным колоритом и легкой разрухой.
        - Он хочет крышу куполом из стекла. Освещение днем будет сверху. Нужно как-то попытаться это вписать в общую архитектуру.
        - Ебануться задачка, - буркнул Марк, осматриваясь.
        Он тотчас получил затрещину от Мари.
        - Я просила не материться при ребенке, Марк! Миллионы раз, кажется, - зашипела она на него.
        Марик поморщился.
        - Лешка все равно не слышала, - оправдался он, указывая на ребенка.
        Алекс действительно скакала около Германа и Беллы и вряд ли прислушивалась к нам. Ей быстро наскучила площадка застройки, и она пошла доставать новообретённых родственников. То ли дядю и тетю, то ли дедушку с бабушкой.
        - Все равно, - резонно парировала Мари. – Держи себя в руках. Я хочу прямо сегодня попробовать нарисовать от руки. Вы готовы к мозговому штурму?
        Я присвистнул.
        - Так скоро, Мари? Мы собирались отдохнуть, немного перевести дух. Придется еще возвращаться в Штаты, там тоже море работы осталось.
        - Знаю, Алан, но у нас мало времени.
        - Москвин поставил жесткие сроки? – поинтересовался Марк.
        Марьяна остановилась и улыбнулась. Так умела улыбаться только Марьяна. Хитро, как лисица, и одновременно светло, как ангел.
        Она взяла меня за руку, потом Марка. Посмотрела мне в глаза, потом на него и сказала:
        - Сроки устанавливаю я. У нас есть чуть меньше девяти месяцев, чтобы спроектировать и начать строить. Я беременна.
        Одна секунда на осознание, а потом мы все трое обнялись. Алексис, увидев коллективную обнимашку тоже поспешила к нам. Нас стало четверо, а скоро будет пятеро. Я часто моргал, чтобы не разреветься. Это было потрясением в первый раз и во второй тоже не стало привычным или обычным чувством.
        Марк шмыгнул носом, и дело было не в промозглой европейской зиме. Из-за него и я не смог сдержаться все же вытер глаза. Мы по очереди расцеловали Марьяну и Алекс. Жена смеялась и касалась пальцами то моих век, то Марка.
        - Боже, какие вы у меня плаксы. Вот и приходится быть мужиком при двух мужьях.
        Она поцеловала Алексию, и та опять убежала играть. Я наконец взял себя в руки и вернулся к насущным вопросам.
        - Все равно не понимаю, кроха. К чему спешить? Можно спокойно закончить все после рождения ребенка. Мы уже так делали с «Тюльпанами».
        - Да, делали, - согласилась Мари. – И я больше не хочу так делать. Мне нужен декрет, хоть убейте. Я хочу кормить грудью, не спать ночами и возить малыша к океану. Вы помните ту ночь на пляже?
        О, я помнил. Марк прокашлялся. Очевидно, у него тоже не было провалов в памяти. Ни у кого не осталось сомнений, что наш второй ребенок был зачат у океана, буквально во время шторма. У нас всех троих тогда было ощущение, что океан не оставит просто так нашу бурю чувств. Ощущение не обмануло.
        Мы замерли, вернувшись в тот вечер. Отвлек нас Герман.
        - Алан, - спросил он. - Кажется, где-то здесь был приют странников? Там жил твой безумный приятель?
        Я даже не разозлился, что он испортил момент. Все одно к одному.
        - Да, Гер. Жил и живет. Километров пятнадцать на север отсюда.
        - Что за приют? Что за безумный приятель? – тут же спросила Марьяна.
        - Поехали и увидишь.
        Ее глаза горели любопытством, а Марк наоборот насторожился.
        Мы снова расселись по машинам, и мне, конечно, пришлось рассказать по дороге подробности.
        - Я много путешествовал по Европе, пока мне не подкинули Марка, - начал я, заставляя Марьяну хихикать, а Марка морщиться.
        - Так говоришь, как будто меня ставили в корзинке на пороге.
        - Нет, ты сам пришел и остался. Корзинку с таким засранцем я бы точно сдал куда-нибудь. Обратно Герману или чертям в ад, например.
        - Алан, - пожурила меня жена за такие слова.
        - Вот, а его ты не бьешь, - заметил Марк.
        - Потому что Алекс едет в машине с Германом и Беллой, между прочим.
        Я сам смеялся, наслаждаясь их пикировками.
        - Ал, продолжай. Европа, путешествия.
        - Да, мне нравилось экстремалить. Я много ходил пешком, даже зимой. Однажды не рассчитал маршрут и заплутал. Вышел к церквушке. Вдалеке виднелась какая-то деревня или маленький город, но часовня точно не относилась к нему. Я решил зайти, потому что замерз до полусмерти. Там меня встретил то ли монах, то ли настоятель. Его зовут Димитрий. Он выкупил эту церквушку у государства, отремонтировал и теперь там царит его собственная религия. Он рад пустить на постой путников или туристов, денег не берет, варит невероятный луковый суп самостоятельно. Я возвращался туда еще раз летом и осенью, рассказал Герману. Поразительно, что он запомнил.
        Марк и Мари замерли. Я словно факир зачаровал их этой историей.
        - А что за религия, Ал? – спросила Марьяна, очнувшись.
        - Узнаешь, - подмигнул я ей через зеркало. – Мы почти приехали. Дим все расскажет. Он не делает тайн из своих убеждений.
        Едва церковь показалась вдали, я задержал дыхание. Марк и Марьяна тоже не дышали.
        – Оставим машину здесь, - предложил я. – Стоит подняться в гору, чтобы ощутить это.
        Они не спрашивали, что именно должны ощутить. Герман оставил машину рядом с нашей. Неугомонная Алекс всю дорогу болтала.
        - Красивый домик. Мы идем в гости?
        - Да, -дорогая, - отвечал я ей.
        - Папа, на ручки, устали ножки.
        Конечно, я взял ее на руки, хотя знал, что она может еще несколько часов носиться по окрестностям, играть в снежки и догонялки. Также я знал, что слишком скоро Алекс вырастет и превратит мою жизнь в ад из бойфрендов, от которых точно не будет отбоя. Поэтому сейчас я наслаждался тем, как она нуждалась в близости. Мы с Марком, конечно избаловали ее. Но всех это устраивало. Даже Марьяну. Она ворчала редко, для вида. Вот и сейчас промолчала. Только покачала головой и выдохнула в шарф.
        Димитрий расчищал снег у входа. Я приготовился напомнить ему, кто я, но он отложил лопату, едва заметил нашу компанию.
        - Алан, добри дэн, - проговорил он так, словно мы виделись вчера.
        - Добри дэн, Димитрий. – ответил я, обнимая старого знакомого. - Як сэ мате?*
        Настоятель засмеялся, отстраняясь и заговорил на чистом английском.
        - Не стоит пытаться порадовать меня чешскими фразами из разговорника, Алан. Давай оставим это и перейдем на английский. Думаю, не стоит морозить твою семью на улице. Пойдемте внутрь.
        Димитрий тут же забрал у меня Алекс, которая так и ехала верхом до самой церкви. Удивительно, но наша не самая доверчивая девочка, сразу протянула руки.
        - Привет. Как тебя зовут? – спросил Дим.
        Алексия пока не очень понимала английский, но в этом объёме она знала язык.
        - Алексия Стерн, - ответила она с недетским достоинством.
        - Добро пожаловать в мой дом, Алексия Стерн. Надеюсь, тебе понравится.
        Алекс закивала и тут же слезла с рук Димитрия. Она побежала между рядами лавок, смеясь так звонко и непосредственно, как умеют только дети.
        - Алекс, тихо, - зашикала на нее Марьяна.
        Димитрий положил ей руку на плечо.
        - Не стоит. Смех ребенка угоден Богу. Что может быть прекраснее чистого счастья и радости?
        С лица Мари вмиг слетело беспокойство. Она улыбнулась так же светло и спокойно, как наша дочь.
        - Меня зовут Марьяна, - представилась жена. – Спасибо, что приняли нас.
        - Разве могло быть иначе?
        - А это Марк, Герман и его жена Белла, - назвал я всех своих родных по очереди.
        Димитрий доброжелательно кивнул всем, но взгляд задержал на Марке. Настоятель улыбнулся, когда Алекс запрыгнула на Марка с разбега.
        - Чудесная семья, Алан. Уверен, вы проголодались, пока гуляли. Я узнаю, хватит ли у нас на всех супа.
        Димитрий оставил нас осматриваться. Пустая церковь без икон и ликов святых, конечно, удивила Марьяну.
        - Такое странное место, - проговорила жена. – Но удивительно спокойное. Посмотри на Алекс.
        Наша неугомонная девочка перестала носиться, и сама забралась на лавку, осматривалась. Герман и Белла тоже присели.
        - Да, так странно, - подтвердил необычно тихий Марк. – Икон нет. Только скульптуры. Но они не святые, не мученики.
        - Дим считает, что в истинной вере нет места недостижимой чистоте и культу страданий.
        Я снял шарф с Марьяны, помог избавиться от дублёнки. Сам тоже скинул куртку. В огромном зале было тепло.
        Герман что-то тихо рассказывал жене и Алексии. Я повел Марьяну к скульптуре, похожей на святое семейство. Мужчина, женщина и ребенок. Они точно были влюблены друг в друга и в жизнь. Головы взрослых соприкасались. Малыша на руках держал отец. Мать как будто гладила его по головке. Застывшее прекрасное мгновение в камне.
        - Второго отца нигде нет, – вроде как с издевкой и одновременно скрытой печалью произнес Марк.
        Марьяна взяла его за руку, поцеловала в щеку.
        Димитрий принес три чашки супа и отдал Герману, Белле и Алексии.
        Мари нахмурилась.
        - Наверно не стоит кормить Алекс, -начала она.
        - Оставь ее. Пусть…
        - Ал, но она никогда не ест суп, - начала спорить Марьяна, как обычно.
        - Ест, - заметил Марк, указывая пальцем.
        Поразительно, но пока Димитрий общался с Беллой, Алекс без уговоров уплетала суп из чашки. Я почти не удивился, а вот Марьяна буквально остолбенела и не отворачиваясь следила за дочерью.
        - Что вы туда кладете? – спросила она, когда Дим подошел к нам.
        - Ничего на самом деле, Марьяна. Просто странники обычно устают и остро чувствуют голод после путешествия в нашу обитель. Поэтому суп кажется вкусным даже детям, - объяснил Дим.
        - Чушь собачья, - тут же опроверг я его слова. – У него просто тайный рецепт, которым он никогда не поделится.
        Димитрий рассмеялся.
        - Но вы пришли сюда не ради супа. Ведь так? – спросил он хитро. – Вы влюблены и счастливы, но все же нуждаетесь в благословении.
        Настоятель посмотрел на Марка, который все еще был сам не свой, заметно нервничал и помалкивал.
        - Верно, Марк? Ты больше всех переживаешь.
        - Откуда вы все знаете? – возмутился он.
        - Вы сами все сказали.
        - Мы не… - начала Марьяна.
        - Не словами, милая. Тот, кто умеет слышать, видеть и понимать, не нуждается в долгих объяснениях. Я давно ждал Алана, знал, что он вернётся сюда и не один. Вас теперь так много.
        Он посмотрел на Мари, мельком на ее живот.
        Димитрий всегда все знал.
        Я почти не удивился, что и беременность Мари была ему известна.
        - Он твой, - сказал настоятель Марку, но станет вашим, как и юная леди, которая никогда не ест суп.
        - Он? – тут же переспросила Марьяна. – Это мальчик?
        Димитрий перевел на нее взгляд, но на вопрос не ответил.
        - Найди лорда и его Морковку, - проговорил Дим, окончательно запутывая нас всех троих.
        А потом он протянул руку, взял мою, на нее положил ладонь Мари, а сверху Марка.
        - Любовь – последний пророк на земле. Бог благословляет всех, кто чист разумом и горяч сердцем, не желает зла ближнему и стремится лишь к миру и счастью всем вокруг. Ваша семья светла и полна любви. Вселенная благоволит вам.
        У меня потемнело перед глазами, а потом словно белый свет ослепил вспышкой. Это длилось мгновение. Я моргнул и снова обрел зрение.
        - Папа, папа, там такой вкусный суп. Вы должны попробовать, - кричала Алексия, и ее восторг рассыпался эхом благодаря акустике. – Пойдемте скорее. Дядя Герман сказал, что съест все сам, если вы не поторопитесь.
        Дим улыбнулся. Наши руки уже не сплетались. Марк и Мари выглядели слегка рассеянно. Наверно такое странное выражение лица было и у меня.
        - Алексия права. Вам лучше поспешить, - посоветовал настоятель.
        Алексия взяла нас за руки, повела на скамейку, где сидели Герман и Белла.
        Иржи, помощник Дима, вынес и нам чашки с супом. Мы ели и говорили о церкви, окрестных местах, известных паломниках, которые бывали здесь.
        Дим не постеснялся похвастаться, что к нему заглядывали Стинг и Шер. Мы поели, а потом прошлись по территории. Холмы окончательно утомили Алекс. Она забралась на руки к Марку и почти задремала.
        - Вам пора, - тихо попрощался Дим и махнул рукой туда, где мы оставили машины.
        Без лишних слов мы просто ушли. Рассевшись по машинам, поехали к дому.
        - Что это было? –спросила Мари через некоторое время негромко, чтобы не разбудить спящую дочь.
        - Думаю, мы только что поженились. Втроем, - очень серьезно ответил Марк.
        - Уверен, так и есть, - кивнул я.
        До конца дороги мы больше не разговаривали, только улыбались и, кажется, думали об одном и том же.
        *КАК ДЕЛА
        МАРК
        - Ал, ты уверен, что она в порядке?
        - Она в порядке, - ответила мне то ли медсестра, то ли акушерка.
        Я ни черта не разбирался в здешней иерархии. Роды начались чуть раньше, чем мы ожидали. Мне пришлось срочно лететь из Праги в Эдинбург, а оттуда в какую-то шотландскую глушь, где Марьяне приспичило рожать нашего ребенка. Алан уже был там и выглядел странно. Он просто сидел в кресле и смотрел, как Мари стоит на балконе, упираясь руками в перилла, раскачивалась. Она то ли пела, то ли стонала.
        - Она в порядке, - подтвердил дядя.
        - Ей больно. Это ведь можно исправить. Мы живем в продвинутом XXI веке. Может лучше кесарево?
        - Кесарево – это не лучше, а крайний метод, мистер Стерн, - снова влезла вроде бы приятная, но сварливая тетка.
        - Там больше гарантий. Врачи делают это с закрытыми глазами, - не мог не поспорить я.
        - Врачи, конечно, делают. А вы подумали о ребенке, о матери?
        - Быстрое восстановление, - снова блеснул я осведомленностью, стоя на своем.
        - Ну-ну. У вас наверно большой опыт. Вы сто раз рожали и кесарились.
        Я открыл рот, но сказать ничего не успел. Алан пнул меня, побуждая заткнуться. Тетка приподняла брови, напрашиваясь на продолжение дискуссии, но я махнул рукой и отправился к Марьяне.
        - Не стоит, Марк, - крикнул Алан. – Она позовет, когда…
        Теперь его одернула акушерка.
        - Пусть, - сказала она нейтрально.
        Мне не понравился тон. Она словно напророчила мне какого-то дерьма. И этим людям мы платим деньги за сопровождение родов. С таким же успехом можно было вручить чертовы фунты Винни-пуху, который бы плюшево сидел в уголке. От него больше толку.
        Выйдя на балкон, я увидел мою девочку без преграды стекла. Она все также опиралась на перилла, но теперь еще и прогибалась в спине. Я смутно припомнил, что нужно растереть поясницу, и положил ладони, как советовали на занятиях.
        - Марк, - тут же выдохнула Мари, узнавая меня, не оборачиваясь.
        - Откуда ты знаешь, что это я?
        - Твой запах. И Алан не вошел бы без моей просьбы.
        Я хмыкнул и надавил на поясницу жены. Она застонала и прогнулась сильнее. Мне показалось, это был хороший стон, и я продолжил массировать, но Марьяна тут же сказала:
        - Нет, не надо.
        Я моментально убрал руки.
        - Пожалуйста, Марк. Я сейчас не хочу никого видеть. Мне нужно прожить это в одиночестве.
        Она обернулась, и я увидел в глазах Марьяны что-то страшное и одновременно мощное. Она вроде бы была здесь, но на самом деле пребывала в каком-то другом измерении. Может они уже ей что-то вкололи? Но тогда нужен присмотр и, кажется, капельница?
        - Марьяна, тебе лучше лечь. Давай я попрошу обезболивание. Знаю, ты не хотела эпидуралку, но…
        - Марк, - повторила жена мое имя. – Нет.
        - Нет?
        - Тебя не должно здесь быть сейчас. Я позову позже. Выйди.
        И тут я окончательно слетел с катушек.
        - Снежок, я не могу просто выйти. Не могу смотреть, как ты тут мучаешься. Это неправильно, черт подери. Надо что-то сделать.
        - Ладно, - она как будто согласилась.
        Но я слишком хороша знал Мари. Ни черта это не согласие. Чуть морщась, Мари прошла обратно в комнату и обратилась к акушерке. Или как там она называется?
        - Тесс, пожалуйста, проводи мистера Стерна в зал ожидания. Он не готов присутствовать здесь.
        - Что? – я ушам своим не поверил.
        - Я тебе говорил, Марк, - теперь встал Алан и сделал ко мне шаг вперед, явно собираясь помочь Тесс проводить меня.
        - Но Марьяна… - выдохнул я, впервые за долгое время готовый разреветься от досады. – Снежок, кроха… Я…
        Она моргнула устало и попросила:
        - Пожалуйста, Марик. Я не злюсь и не хочу тебя обидеть. Просто прошу, дождись в коридоре. Здесь есть кафе, кажется даже комната для сна. Тебе подскажут. У меня нет сил объяснять…
        И Марьяна сморщилась, видимо, от очередной схватки.
        Я продолжал стоять, потому что Тесс занялась матерью нашего спешащего на свет сына. Меня отодвинул в сторону Алан, тихонько проговорил:
        - Тебе лучше побыть в стороне, Марк. Правда.
        - Почему? Ты же здесь.
        - В первый раз меня также выгнали. Я тоже лез к Мари с глупыми вопросами и предложениями. Она в родах. Это особенное состояние у женщины. Ты поймешь. Чуть позже.
        «Когда, мать твою?» - хотел спросить я, но сглотнул и вопрос, и ругательство. Интуиция и привычка верить дяде подсказали, что не стоит продолжать гнуть свою линию. Я повернулся и пошел к выходу. Хватило мозгов и воспитания, чтобы не хлопнуть дверью, хотя глаза до сих пор щипало от такой чертовой несправедливости.
        Почему Ал? Опять он. Он первый муж, первый отец, первый, кто поцеловал Марьяну. Я иногда просто с ума сходил от желания превзойти дядьку. Обычно быстро проходило, но сейчас все обострилось.
        Я вышел в холл. Просторное помещение с удобными диванами и стойкой справок. Не сдержавшись, я решил уточнить у сестры:
        - Здравствуйте, меня выгнала с родов жена. Когда она родит, я смогу вернуться и посмотреть ребенка?
        - Думаю, да. Вас позовут, - спокойно ответила милая женщина, ничуть не удивившись. – Не переживайте. Так бывает. Справа есть небольшой буфет. Кофе, сэндвичи, конфеты.
        - А бар?
        Она отрицательно покачала головой. Я вздохнул.
        - Не повезло. А где можно покурить?
        - Думаю, нигде, сэр. Курение на территории госпиталя запрещено.
        - Это ведь огромная территория, так?
        - Да, сэр.
        - Я должен вызвать такси или идти полчаса, чтобы покурить?
        - Боюсь, что так, сэр.
        - Пиздец, - выпалил я на русском.
        Милая женщина за стойкой напряглась. Я не хотел ее пугать, поэтому просто поблагодарил, отошел в зону ожидания и рухнул на диван. Напротив сидел странный тип. Всклокоченные волосы, как у безумного профессора, которого били током. Майка без рукавов, вся кожа изрисовала чернилами. Я невольно зацепился взглядом за изображение рыжей девицы в стиле пин-ап у него на плече. Кажется, она была хитро переплетена с фениксом, который уходил под майку. Красиво, черт побери.
        Я с трудом заставил себя прекратить таращиться. Но едва поднял глаза, встретился взглядом с носителем татух.
        - Русский? – спросил он тут же.
        Я промычал нечто утвердительное и добавил, словно оправдываясь:
        - Классные татушки.
        - Спасибо. – Он заговорил тише. – Если угостишь сигаретой, могу показать укромное место.
        - Моя жена рожает, - брякнул я.
        Как будто я мог быть в родильном госпитале по какому-то другому случаю. Мой новый знакомый пожал плечами.
        - Моя тоже. Это не происходит за десять минут.
        - Нам хватит десяти минут?
        - Вполне. Следуй за мной.
        Чувак привел меня к черному ходу, где на выступе стоял стаканчик с окурками.
        - Врачи курят, - объяснил он. – Многие. Хотя здесь, наверно, только трое бывают. Бен.
        Я сообразил, что это он представился, потому что мой новый приятель протянул руку. Я поспешил ее пожать и тоже назвал свое имя.
        - Марк.
        Улыбнувшись друг другу, мы расцепили руки. Я достал сигареты, угостил проводника, сам глубоко затянулся.
        - Жена выгнала, да? – уточнил растрепанный британец на особенно чистом английском.
        Я кивнул.
        - Меня тоже. Второй раз, - признался Бен почти радостно. – Говорит, я ей мешаю, не готов принять чудо родов без суеты и тупых вопросов.
        Я не донес сигарету до рта, спросил:
        - Их этому где-то учат? Моя сказала то же самое. Слово в слово.
        - В этом отделении они все немного сходят с ума, когда рожают. Но это вроде даже хорошо.
        - Отделение? Да это место больше похоже на гостиницу, если честно.
        Бен хмыкнул, затянулся, кашлянул.
        - Так и должно быть. Девочки могут выбирать.
        - Ты в восторге от этого выбора?
        - Очевидно же, что нет. Я ведь стою тут с тобой, а не держу жену за руку. К третьему, надеюсь достигну дзена.
        - Дзена? Мне бы для начала просто не разнести здесь все.
        - Понимаю. Я такой был в первый раз. Сейчас чуть легче.
        Мы покурили и вернулись в зал ожидания. Сестра за стойкой взглянула на нас неодобрительно, но ничего не сказала. Мы с Беном еще немного поболтали. Оказывается, его жена – русская. Поэтому он сразу идентифицировал меня по мату. А еще меня немало удивило, что именно супруга была набита на его плече. Он называл ее Морковкой. Чертовски мило.
        Я потерялся во времени, болтая с новым знакомым о детях, отцовстве, первых годах жизни. Вроде бы я готовился, вроде бы у нас была Алекс, но многое я не знал, о некоторых вещах даже не догадывался.
        В холл вышла какая-то блаженная девица, типа нашей Тесс. Она позвала Бена, и он умчался, даже не попрощавшись. Разумеется, я на него не обижался. У меня в голове засела эта милая кличка -Морковка. Я что-то смутно вспоминал, но никак не мог поймать мысль за хвост. Откуда росли ноги?
        Беспокойство за Мари вернулось, правда уже без детских обид на жену и Алана. Разговор с Беном меня очень успокоил и настроил на хороший лад. Правда, без него стало очень скоро скучно и волнительно. Долго мучаться мне не пришлось. Минут через сорок меня позвала Тесс.
        Дыхание перехватило, едва я увидел Марьяну, которая держала нашего сына. Бен был прав. Это действительно вылечило меня от всех тревог и дурных мыслей. Едва я взял малыша на руки, встретился глазами с Мари, то все понял.
        - Круто, да? – хохотнул Алан, вытирая глаза.
        Дядька хлопнул меня по плечу. Я жмурился, чтобы не выпустить слезы из глаз. Но одна все же скатилась по щеке.
        - Боже, прекратите это, - всхлипывала Марьяна. – Это даже в нормальном состоянии невозможно видеть, а у меня гормоны.
        Этот момент навсегда отпечатался в моей памяти.
        Когда нам позволили остаться с Марьяной в том самом родовом номере на ночь, я совсем не был против формата гостиницы. Не мог себе и на минуту представить, что оставлю жену и сына.
        Первая ночь выдалась непростой. Юный Клим Стерн орал и требовал еды. Алан велел мне заткнуться, когда я заикнулся о смеси. Марьяна была с ним солидарна и уверяла, что той штуки в ее груди вполне достаточно, пока не придет молоко. Я не спорил. Боялся, что опять выгонит. Урок был усвоен. На второй день и правда стало легче. Еда пришла, и мелкий не отлипал от соска Мари. Я понимал его, как мужчина, разумеется, и старался не ревновать к собственному ребенку. Наевшись, мелкий начал какать без остановки.
        В общем, нам всем было очень весело. Прожив в госпитале два дня, Мари объявила, что готова уехать в Эдинбург. Там ждали мои родители и Алешка. Они, конечно, приехали на торжественную выписку. Алекс обнимала нас всех без остановки, как будто мы не виделись вечность. Я сам не понимал почему, начал тереть глаза, чтобы не зареветь снова. Во всей этой суматохе, я едва не забыл о своем приятеле в татушках.
        Пока Мари показывала ребенка моим родителям, я подошел все к той же стойке с сестричкой. Дежурила уже другая.
        - Чем могу помочь, сэр?
        - В один день с моей женой рожала девушка. Рыжая. Русская. Ее муж Бен, весь в татухах, очень лохматый. Я не спросил фамилию.
        Сестричка загадочно улыбнулась.
        - Думаю, я знаю, о ком вы.
        Ну еще бы. Вряд ли такие колоритные персонажи рожают тут каждый день.
        - Можно заказать для них цветы? У них ведь тоже родился малыш?
        - Да, у них все хорошо. Но лорд Торнтон и леди Торнтон уже покинули госпиталь и отправились в КаслТорн. Вы можете отправить цветы туда.
        - Что? Лорд?
        Я ушам своим не поверил. Разве бывают такие лорды?
        - Наверно, вы что-то путаете. Парень был весь в татухах, - повторил я.
        - Я не могу перепутать Лорда Беннингтона Торнтона ни с кем другим, сэр. Он и леди Катарин владеют этими землями. Они построили эту больницу. Это очень знаковое совпадение, что ваши дети родились в один день. Наш лорд и его жена чудесные люди.
        - Это уж точно, - пробормотал я. – Спасибо…
        Уже отошел от стойки, но вернулся, чтобы уточнить:
        - А как мне послать цветы в этот замок? Какой адрес?
        - Шотландия, Торнвуд, КаслТорн, лорду и леди Торнтон.
        - Охренеть, - пробормотал я. – Легко запомнить.
        Поблагодарив еще раз милую девушку, я вернулся к своим.
        - Марк, что там? – спросила Марьяна, чуть волнительно. – Какие-то проблемы?
        - Нет. Просто я познакомился с лордом… Кажется.
        - Когда ты успел? – усмехнулся Алан.
        - Его выгнала из родильной жена, как и меня.
        - Я догадываюсь, почему вы поладили, - усмехнулась Мари.
        Лифт привез нас в просторный холл, и я увидел огромную картину во всю стену. Как не заметил ее, пока шел внутрь? Все мысли тогда были о Мари. Я и землю с трудом под ногами видел. Но в этот раз мы все остановились, чтобы рассмотреть лорда и леди Торнтон.
        Она, рыженькая, но не настолько сексуальная, как на его плече, сидела на стуле. Он, до невозможности похожий сам на себя, только одетый в строгий костюм и почти причёсанный, стоял позади. Его рука лежала на плече жены в духе старых постановочных фото.
        - Бенингтон Клейтон Дуглас Торнтон. Виконт Торнвуд. И леди Катарина Торнвуд, - зачитала моя мать вслух.
        - Он сказал, его зовут Бен.
        - Думаю, не так много народу зовет его таким образом, - отметила Мари, внимательно глядя на картину.
        - Его жена - русская. Бен обратил на меня внимание, потому что я матерился.
        Марьяна и Алан закатили глаза.
        - Да, это прекрасный повод для знакомства с тем, кто владеет половиной Шотландии, дорогой, Марк, - едко заметил отец.
        - Пойдемте, - заныла Алекс, утягивая нас в сторону выхода.
        - Да, нужно ехать, - подтверди Ал.
        Мы всей толпой пошли к машинам. Клим не просыпался. Мари тоже задремала, измученная родами и беспокойными ночами. Алан был за рулем, и я смог отправить цветы через местный интерне-магазин.
        Глядя на необычную для русского глаза природу Шотландии, я снова и снова удивлялся необычному знакомству. А потом меня осенило:
        - Лорд и его Морковка, - почти закричал я, сам же зажал себе рот рукой.
        - Что? – переспросил Алан. – Чего ты орешь?
        - Лорд и его Морковка, - повторил я. – Дим тогда сказал Марьяне. Велел найти лорда и его…
        - Морковку, - закончил за меня дядька. Я понял. Ну… Кажется, их нашел ты.
        - Скорее Марьяна. Она выбрала этот госпиталь.
        - Похоже на то.
        Мы замолчали, переваривая это открытие вместе. У меня в голове не укладывалось. Я не сразу перестал искать связи между Торнвудом и настоятелем из Чехии. Но все же понял, что не в этом дело. Наверно, мы с Беном обязательно встретимся еще раз. Если что, я знаю его адрес.
        Но пока у меня были совсем другие заботы. Достроить галерею Москвина, как можно больше времени проводить с Мари и ребенком, не забывать про Алекс, которой будет совсем непросто стать старшей сестрой.
        - Что улыбаешься? – спросил дядька, отвлекаясь на секунду от дороги.
        - Просто счастлив, - абсолютно честно ответил я. – Марьяна дарит нам столько счастья, да? Просто так.
        - Потому что она сама наше счастье, - резонно отметил Алан.
        Я не собирался с ним спорить. Это была истинная правда.
        КОНЕЦ!